/
Author: Лермонтов М.Ю.
Tags: художественная литература проза русская литература собрание сочинений полное собрание сочинений
ISBN: 5-88528-257-9
Year: 2002
Text
Русская классика. Библиотека «Воскресенья»
М.Ю.ЛЕРМОНТОВ
ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
В ДЕСЯТИ ТОМАХ
Том шестой
ПРОЗА
Москва ВОСКРЕСЕНЬЕ 2002
ББК 84.5
Л 49
Оргкомитет по изданию Полного собрания сочинений
М.Ю. Лермонтова в десяти томах:
Г.Н.Селезнев (председатель), А.И. Антропов,
В.П. Богданов, В.К. Бочкарев, Ю.В. Булычев, В.А. Вдонин,
М.С. Горбачев, А.Г. Гучев, А.Д. Дементьев, В.В. Денисов,
Х.Ш. Зябиров, К.Н. Илюмжинов, Емануил Колев,
О.П. Королев, Ф.Ф. Кузнецов, И.Д. Лаптев,
Г.И. Лиджеев, А.И. Лисицын, Ю.С. Манзюк,
С.В. Морозов, Дэвид Мортон, В.П. Панюшкин,
А.П. Плешаков, Г.П. Фадеев, В.А. Фронин,
А.М. Цирульников, А.Л. Черногоров, М.Ш. Шаймиев
Издание осуществляется при содействии ордена Трудового Красного
Знамени Горьковской железной дороги и авиакомпании «Трансаэро».
Л 49 Лермонтов М.Ю. Полное собрание сочинений в 10 томах.
Т. 6 / Художник С.В.Богачев. — М.: «Воскресенье», 2002.
592 с., ил.
В шестой том собрания сочинений М.Ю.Лермонтова вошли
все завершенные и незавершенные прозаические произведения: «Ва¬
дим», «Княгиня Литовская», «Ашик-Кериб», «Герой нашего времени»,
«Кавказец» и др.
ISBN 5-88528-257-9 (Том 6) ББК 84.5
ISBN 5-88528-240-4
© ГЖО «Воскресенье»:
л 4702010106 — 010 составление, оформление, макет, 2002
к 56 (03) — 2002 © ООО ИИА «Евразия*»:
оформление, макет, 2002
ПРОЗА
<ВАДИМ>
Часть 1-я
ГЛАВА I
День угасал; лиловые облака, протягиваясь по западу,
едва пропускали красные лучи, которые отражались на 5
черепицах башен и ярких главах монастыря. Звонили к
вечерни; монахи и служки ходили взад и вперед по камен¬
ным плитам, ведущим от кельи архимандрита в храм; длин¬
ные, черные мантии с шорохом обметали пыль вслед за
ними; и они толкали богомольцев с таким важным видом, Ю
как будто бы это была их главная должность. Под дым¬
ной пеленою ладана трепещущий огонь свечей казался
тусклым и красным; богомольцы теснились вокруг сырых
столбов, и глухой, торжественный шорох толпы, повторяе¬
мый сводами, показывал, что служба еще не началась. 15
У ворот монастырских была другая картина. Несколь¬
ко нищих и увечных ожидали милости богомольцев; они
спорили, бранились, делили медные деньги, которые звене¬
ли в больших посконных мешках; это были люди, отверг¬
нутые природой и обществом (только в этом случае об- 20
щество согласно бывает с природой); это были люди, по¬
гибшие от недостатка или излишества надежд, олицетво¬
ренные упреки провидению; создания, лишенные права
требовать сожаления, потому что они не имели ни одной
добродетели, и не имеющие ни одной добродетели, потому 25
что никогда не встречали сожаления.
Их одежды были изображения их душ: черные, изор¬
ванные. Лучи заката останавливались на головах, плечах и
согнутых костистых коленах; углубления в лицах казались
5
чернее обыкновенного; у каждого на челе было написано
вечными буквами нищета\ — хотя бы малейший знак, ма¬
лейший остаток гордости отделился в глазах или в улыбке!
В толпе нищих был один — он не вмешивался в
5 разговор их и неподвижно смотрел на расписанные свя¬
тые врата; он был горбат и кривоног; но члены его каза¬
лись крепкими и привыкшими к трудам этого позорного
состояния; лицо его было длинно, смугло; прямой нос, кур¬
чавые волосы; широкий лоб его был желт как лоб ученого,
10 мрачен как облако, покрывающее солнце в день бури; си¬
няя жила пересекала его неправильные морщины; губы,
тонкие, бледные, были растягиваемы и сжимаемы каким-то
судорожным движением, и в глазах блистала целая бу¬
дущность; его товарищи не знали, кто он таков; но сила
15 души обнаруживается везде: они боялись его голоса и взгля¬
да; они уважали в нем какой-то величайший порок, а не
безграничное несчастие, демона — но не человека: — он
был безобразен, отвратителен, но не это пугало их; в его
глазах было столько огня и ума, столько неземного, что они,
20 не смея верить их выражению, уважали в незнакомце чудес¬
ного обманщика. Ему казалось не больше 28 лет; на лице
его постоянно отражалась насмешка, горькая, бесконечная;
волшебный круг, заключавший вселенную; его душа еще не
жила по-настоящему, но собирала все свои силы, чтобы пе-
25 реполнить жизнь и прежде времени вырваться в вечность;
— нищий стоял сложа руки и рассматривал дьявола, изоб¬
раженного поблекшими красками на св. вратах, и внутренне
сожалел об нем; он думал: если б я был черт, то не мучил бы
людей, а презирал бы их; стоят ли они, чтоб их соблазнял
30 изгнанник рая, соперник Бога!., другое дело человек; чтоб
кончить презрением, он должен начать с ненависти!
И глаза его блистали под беспокойными бровями, и
худые щеки покрывались красными пятнами: всё было
согласно в чертах нищего: одна страсть владела его серд-
35 цем или лучше он владел одною только страстью, — но
зато совершенно!
6
«Христа ради, барин, — погорелым, калекам, слепому...
Христа ради копеечку!» — раздался крик его товарищей;
он вздрогнул, обернулся — ив этот миг решилась его
участь. — Что же увидал он? русского дворянина, Бориса
Петровича Палицына. Не больше. 5
[ГЛАВА И]
Представьте себе мужчину лет 50, высокого, еще здо¬
рового, но с седыми волосами и потухшим взором, одето¬
го в синее полукафтанье с анненским крестом в петлице;
ноги его, запрятанные в огромные сапоги, производили Ю
неприятный звук, ступая на пыльные камни; он шел с
важностью размахивая руками и наморщивал высокий
лоб всякий раз, как докучливые нищие обступали его; —
двое слуг следовали за ним с подобострастием. — Па-
лицын положил серебряный рубль в кружку монастыре- 15
кую и, оттолкнув нищих, воскликнул: «Прочь, вы! — лен¬
тяи. — Экие молодцы — а просят Христа ради; что вы
не работаете? дай Бог, чтоб пришло время, когда этих
бродяг без стыда будут морить с голоду. — Вот вам
рубль на всю братию. — Только чур не перекусайтесь 2С
за него».
Между тем горбатый нищий молча приблизился и ус¬
тремил яркие черные глаза на великодушного господина;
этот взор был остановившаяся молния, и человек, подвер¬
женный его таинственному влиянию, должен был содрог- 25
нуться и не мог отвечать ему тем же, как будто свинцовая
печать тяготела на его веках; если магнетизм существует,
то взгляд нищего был сильнейший магнетизм.
Когда старый господин удалился от толпы, он поспе¬
шил догнать его. 30
Палицын обернулся.
— Что тебе надобно?
— Очень мало! — я хочу работы...
7
С язвительной усмешкой посмотрел старик на нищего,
на его горб и безобразные ноги... но бедняк нимало не
смутился, и остался хладнокровен, как Сократ, когда жена
вылила кувшин воды на его голову, но это не было хлад-
5 нокровие мудреца — нищий был скорее похож на дуэли¬
ста, который уверен в меткости руки своей.
— Если ты, барин, думаешь, что я не могу перенесть
труда, то я тебя успокою на этот счет. — Он поднял
большой камень и начал им играть как мячиком; Палицын
ю изумился.
— Хочешь ли бьггь моим слугою?
Нищий в одну минуту принял вид смирения и с жаром
поцеловал руку своего нового покровителя... из вольного он
согласился быть рабом — ужели даром? — и какая стран-
15 ная мысль принять имя раба за 2 месяца до Пугачева.
— Клянусь головою отца моего, что исполню свою
обязанность! — воскликнул нищий, — и адская радость
вспыхнула на бледном лице.
— Твое имя? —
20 — Вадим!
— Прелестное имя для такого урода!
Слуги подхватили шутку барина и захохотали; нищий
взглянул на них с презрением, и неуместная веселость утихла;
подлые души завидуют всему, даже обидам, которые пока-
25 зывают некоторое внимание со стороны их начальника.
— Следуй за мной!., сказал Палицын, и все оставили
монастырь. Часто Вадим оборачивался! на полусветлом
небосклоне рисовались зубчатые стены, башни и церковь,
плоскими черными городами, без всяких оттенок; но в этом
30 зрелище было что<-то> величественное, заставляющее душу
погружаться в себя и думать о вечности, и думать о вели¬
чии земном и небесном, и тогда рождаются мысли мрач¬
ные и чудесные, как одинокий монастырь, неподвижный
памятник слабости некоторых людей, которые не понима-
35 ли, что где скрывается добродетель, там может скрываться
и преступление.
8
ГЛАВА III
Поздно, поздно вечером приехал Борис Петрович до¬
мой; собаки встретили его громким лаем, и только по све¬
тящимся окнам можно было узнать строение; ветер шумя
качал ветелки, насаженные вокруг господского двора, и 5
когда топот конский раздался, то слуги вышли с фонарями
навстречу, улыбаясь и внутренно проклиная барина, для
которого они покинули свои теплые постели, а может бьггь,
что-нибудь получше. Палицын взошел в дом; — в зале
было темно; оконницы дрожали от ветра и сильного дож- ю
дя; в гостиной стояла свеча; эта комната была совершен¬
но отделана во вкусе 18-го века: разноцветные обои, три
круглые стола; перед каждым небольшое канапе; глухая
стена, находящаяся между двумя высокими печьми, на ко¬
торых стояли безобразные статуйки, была вся измалевана; 15
на ней изображался завядшими красками торжественный
въезд Петра I в Москву после Полтавы: эту картину можно
бы назвать рисованной программой.
Перед ореховым гладким столом сидела толстая жен¬
щина, зевая по сторонам, добрая женщина!., жиреть, зевать, 20
бранить служанок, приказчика, старосту, мужа, когда он в
духе... какая завидная жизнь! и всё это продолжается
сорок лет, и продолжится еще столько же... и будут опла¬
кивать ее кончину... и будут помнить ее, и хвалить ее ан¬
гельский нрав, и жалеть... чудо что за жизнь! особливо 25
как сравнишь с нею наши бури, поглощающие целые годы,
и что еще ужаснее — обрывающие чувства человека, как
листы с дерева, одно за другим.
На скамейке, у ног <Натальи> Сергевны (так я назову
жену Палицына), сидела молодая девушка, ее воспитании- 30
ца. — Это был ангел, изгнанный из рая за то, что слишком
сожалел о человечестве. — Сальная свеча, горящая на
столе, озаряла ее невинный открытый лоб и одну щеку, на
которой, пристально вглядываясь, можно было бы разли¬
чить мелкий золотой пушок; остальная часть лица ее была 35
9
покрыта густой тенью; и только когда она поднимала боль¬
шие глаза свои, то иногда две искры света отделялись в
темноте; это лицо было одно из тех, какие мы видим во
сне редко, а наяву почти никогда. — Ее грудь тихо коле-
5 балась, порой она нагибала голову, всматриваясь в свою
работу, и длинные космы волос вырывались из-за ушей и
падали на глаза; тогда выходила на свет белая рука с
продолговатыми пальцами; одна такая рука могла бы быть
целою картиной!
ю Борис Петрович взошел; обе встали.
— Я привез нового холопа, — сказал он. — Клад! —
нищий, который захотел работать! — он не должен бьггь
слишком боек — это видно по лицу — но зато будет
послушен!.. — вот ты увидишь сама — эй! — Вадимка!
15 — живо.
Взошел безобразный нищий. Госпожа осмотрела его
без внимания, как краденый товар... «Какой урод!» —
воскликнула она. Но Вадим не слыхал — его душа была
в глазах.
20 Долго супруг разговаривал с супругой о жатве, льне и
хозяйственных делах; и вовсе забыли о нищем; он целый
битый час простоял в дверях; куда смотрел он? что ду¬
мал? — он открыл новую струну в душе своей и новую
цель своему существованию. Целый час он простоял; ник-
25 то не заметил; <Наталья> Сергевна ушла в свою комна¬
ту, и тогда Палицын подошел к ее воспитаннице.
— Как тебе нравится мой новый холоп?
— Урод! — отвечала Ольга, и вдруг ей послышалось
что-то похожее на скрежет зубов. — Охота привозить
30 таких пугал, — продолжала она, — нам бедным пленным
птичкам и без них худо!..
— Оттого худо, что ты не хочешь согласиться, — воз¬
разил Борис Петрович и намеревался ее обнять.
Ольга покраснела и оттолкнула его руку; это движе-
35 ние было слишком благородно для женщины обыкно¬
венной.
10
— Плутовка! если бы ты знала, как ты прекрасна: раз¬
ве у стариков нет сердца, разве нет в нем уголка, где кровь
кипит и клокочет? — а было бы тебе хорошо! — если бы
— выслушай... у меня есть золотые серьги с крупным
жемчугом, персидские платки, у меня есть деньги, деньги, 5
деньги...
— У вас нет стыда! — отвечала Ольга; Палицын по¬
смотрел на нее — и вспыхнул; — но услыхав шорох в
другой комнате, погрозившись, ушел.
— Боже!., это восклицание невольно вырвалось из ее ю
груди; это была молитва и упрек.
Безобразный нищий всё еще стоял в дверях, сложа
руки, нем и недвижим — на его ресницах блеснула слеза:
может бьггь первая слеза — и слеза отчаяния!.. Такие
слезы истощают душу, отнимают несколько лет жизни, могут 15
потопить в одну минуту миллион сладких надежд! они для
одного человека — что был Наполеон для вселенной: в
десять лет он подвинул нас целым веком вперед.
— Знаешь ли ты своих родителей, Ольга? — сказал
Вадим. 20
— Странный вопрос!—отвечала она.
— Знаешь ли ты их, — повторил он таким голосом,
который заставил ее содрогнуться; она посмотрела ему
пристально в глаза, как будто припоминая нечто давно,
давно прошедшее. 25
— Я сирота; — мой отец меня оставил, когда я была
ребенком — и отправился Бог знает куда — верно очень
далеко, потому что он не возвращался, — чело Вадима
омрачилось, и горькая язвительная улыбка придала чертам
его, слабо озаренным догорающей свечой, что-то демоне- 30
кое.
— Хочешь ли знать куда?
— Хочу!.. — и влажные глаза ее ярко заблистали.
— Подумай, — я для тебя человек чужой — может
быть я шучу, насмехаюсь!., подумай: есть тайны, на дне 35
которых яд, тайны, которые неразрывно связывают две
И
участи; есть люди, заражающие своим дыханием счастье
других; всё, что их любит и ненавидит, обречено погибели...
берегись того и другого — узнав мою тайну, ты отдашь
судьбу свою в руки опасного человека: он не сумеет лелеять
5 цветок этот: он изомнет его...
— Хочу знать непременно... — воскликнула неопыт¬
ная девушка.
Она посмотрела вокруг — нищего уже не было в
комнате.
ю ГЛАВА IV
Прошло двое суток — Вадим еще не объявлял своей
тайны... Ужели он только хотел подстрекнуть женское
любопытство? если так, то он вполне достиг своей цели.
Под разными предлогами, пренебрегая гнев госпожи своей,
15 Ольга отлучалась от скучной работы и старалась встретить
где-нибудь в отдаленной пустой комнате Вадима; и странно!
она почти всегда находила его там, где думала найти — и
тогда просьбы, ласки, все хитрости были употребляемы, чтобы
выманить желанную тайну — однако он был непреклонен;
20 умел отвести разговор на другой предмет, занимал ее раз¬
ными рассказами — но тайны не было; она дивилась его
уму, его бурному нраву, начинала проникать в его сумрач¬
ную душу и заметила, что этот человек рожден не для
рабства: — и это заставило ее иметь к нему доверенность;
25 немудрено; — власть разлучает гордые души, а неволя
соединяет их.
Однажды она взяла его за руку.
— Не правда ли я очень безобразен! — воскликнул
Вадим. Она пустила его руку. — Да, — продолжал он.
30 — Я это знаю сам. — Небо не хотело, чтоб меня кто-
нибудь любил на свете, потому что оно создало меня для
ненависти; — завтра ты всё узнаешь: — на что мне бе¬
речь тебя? — О, если б... не укоряй за долгое молчанье.
12
— Быть может настанет время и ты подумаешь: зачем этот
человек не родился немым, слепым и глухим, — если он
мог родиться кривобоким и горбатым?..
Поведение Вадима с прочими слугами было непонятно,
потому что его цели никто не знал; я объясню его сколько 5
можно следующим разговором; на крыльце дома сидело
двое слуг, один старый, другой лет двадцати; вот слова их:
— Заметь, Федька, что, кто из грязи вышел, тот лезет в
золото! — как этот Вадимка загордился — эдакой урод
— мне никогда никакого уважения не делает — когда 10
сам приказчик меня всегда отличает — да и к барину как
умеет он подольститься: словно щенок! — Экой век стал
нехристиянской.
— Не скажу, дядя Ипат!.. он всегда со мной ласков
— парень лихой; с ним держи ухо востро: тотчас на удоч- 15
ку подцепит — вот например вчера...
— Что вчера?
— Я тебе расскажу эту штуку, дядя... слушай... вчера
барин разгневался на Олешку Шушерина и приказал ему
влепить 25 палок; повели Олешку на конюшню — сам 20
приказчик и стал его бить; 25 раз ударил да и говорит: это
за барина — а вот за меня — и занес руку: Вадим всё это
время стоял поодаль, в углу: брови его сходились и расхо¬
дились. — В один миг он подскочил к приказчику и
сшиб его на землю одним ударом. На губах его клубилась 25
пена от бешенства, он хотел что-то вымолвить — и не мог.
— Жаль! — возразил старик, — не доживет этот чело¬
век до седых волос. — Он жалел от души, как мог, как
обыкновенно жалеют старики о юношах, умирающих преж¬
девременно, во цвете жизни, которых смерть забирает вме- зо
сто их, как буря чаще ломает тонкие высокие дерева и
Щадит пни столетние.
Зачем Вадим старался приобрести любовь и доверен¬
ность молодых слуг? — на это отвечаю: происшествия,
мною описываемые, случились за 2 месяца до бунта пуга- 35
чевского.
13
Умы предчувствовали переворот и волновались: каждая
старинная и новая жестокость господина была записана
его рабами в книгу мщения, и только кровь <его> могла
смыть эти постыдные летописи. Люди, когда страдают,
5 обыкновенно покорны; но если раз им удалось сбросить
ношу свою, то ягненок превращается в тигра: притеснен¬
ный делается притеснителем и платит сторицею — и тог¬
да горе побежденным!..
Русский народ, этот сторукий исполин, скорее перенесет
10 жестокость и надменность своего повелителя, чем слабость
его; он желает быть наказываем, но справедливо, он согла¬
сен служить — но хочет гордиться своим рабством, хочет
поднимать голову, чтоб смотреть на своего господина, и
простит в нем скорее излишество пороков, чем недостаток
15 добродетелей! В 18 столетии дворянство, потеряв уже
прежнюю неограниченную власть свою и способы ее под¬
держивать — не умело переменить поведения: вот одна из
тайных причин, породивших пугачевский год!
[ГЛАВА V]
20 Но обратимся к нашему рассказу.
Дом Бориса Петровича стоял на берегу Суры, на высо¬
кой горе, кончающейся к реке обрывом глинистого цвета;
кругом двора и вдоль по берегу построены избы, дымные,
черные, наклоненные, вытягивающиеся в две линии по краям
25 дороги, как нищие, кланяющиеся прохожим; по ту сторону
реки видны в отдалении березовые рощи и еще далее
лесистые холмы с чернеющимися елями, налево низкий
берег, усыпанный кустарником, тянется гладкою покатос¬
тью — и далеко, далеко синеют холмы как волны. Вечер-
30 нее солнце порою играло на тесовой крыше и в стеклах
золотыми переливами, раскрашенные резные ставни, ко¬
леблемые ветром, стучали и скрып<ели>, качаясь на ржа¬
вых петлях. Вокруг старинного дома обходит деревянная
14
резной работы голодарейка, служащая вместо балкона; здесь,
сидя за работой, Ольга часто забывала свое шитье и на¬
блюдала синие странствующие воды и барки с белыми
парусами и разноцветными флюгерями. Там люди вольны,
счастливы! каждый день видят новый берег — и новые 5
надежды! — Песни крестьян, идущих с сенокоса, отдален¬
ный колокольчик часто развлекали ее внимание — кто
едет, купец? барин? почта? — но на что ей!., не всё ли
равно... и всё-таки не худо бы узнать.
Какая занимательная, полная жизнь, не правда ли? ю
Теперь она попала из одной крайности в другую: теперь,
завернувшись в черную бархатную шубейку, обшитую за¬
ячьим мехом, она трепеща отворяет дверь на голодарейку.
— Чего тебе бояться, неопытная девушка: Борис Петро¬
вич уехал в город, его жена в монастырь, слушать поучения 15
монахов и новости и<з> уст богомолок, не менее ею ува¬
жаемых.
Кто идет ей навстречу. — Это Вадим. — Она вздрог¬
нула; — она побледнела, потому что настала роковая ми¬
нута. 20
— Что с тобою, — сказал он.
— Ничего...
— А! понимаю! — он закусил губы: — ты меня испу¬
галась...
— Зачем мне бояться тебя, — отвечала гордо Ольга. 25
— Тем лучше! — продолжал он... — это уже много
значит — так я тебе не страшен! не отвратителен... о мой
создатель! вот великое блаженство! право мне кажется это
первое... — он остановился...
— Послушай, что если душа моя хуже моей наружно- зо
ста? но разве я виноват... я ничего не просил у людей
кроме хлеба — они прибавили к нему презрение и на¬
смешки... я имел небо, землю и себя, я был богат всеми
чувствами... видел солнце и был доволен... но постепенно
всё исчезло: одна мысль, одно открытие, одна капля яда — 35
берегись этой мысли, Ольга.
15
— Для чего мы здесь, — спросила она с нетерпением.
— Я здесь для того, чтобы тебя видеть.
— А я совсем не для того...
— Опять, опять! — воскликнул Вадим. — Послушай,
5 если хочешь чего-нибудь добиться от меня, то не намекай о
моем безобразии: я завистлив, я зол, я всё, что ты хочешь...
но пощади меня. — Он закрыл лицо обеими руками. —
Ей стало жалко: этот человек, одаренный величайшим са¬
молюбием, просил у нее, слабой девушки, у нее, еще более,
Ю чем он, беззащитной, сожаления — или нет... меньше... он
просил, чтоб она его не оскорбляла.
Такие речи иногда трогают женское сердце.
Она прервала неприятное молчание:
— Ты говорил, Вадим, что знаешь, где мой отец?
15 Он задумался:
— Обещай никогда не укорять меня за то, что я тебе
открыл свою тайну.
— Никогда.
— Слушай же: твой отец был дворянин — богат —
20 счастлив — и подобно многим, кончил жизнь на соломе...
ты вздрогнула... но это еще ничего!..
— О если это ничего — то не продолжай.
— Нет слушай: у него был добрый сосед, его друг и
приятель, занимавший первое место за столом его, товарищ
25 на охоте, ласкавший детей его, — сосед искренний, просто¬
сердечный, который всегда стоял с ним рядом в церкви,
снабжал его деньгами в случае нужды, ручался за него
своею головою — что ж... разве этого не довольно для
погибели человека? — погоди... не бледней... дай руку:
30 огонь, текущий в моих жилах, перельется в тебя... слушай
далее: однажды на охоте собака отца твоего обскакала
собаку его друга: он посмеялся над ним: с этой минуты
началась непримиримая вражда — 5 лет спустя твой отец
уж не смеялся. — Горе тому, кто наказал смех этот слеза-
35 ми! Друг твоего отца отрыл старинную тяжбу о землях и
выиграл ее и отнял у него всё имение; я видал отца твоего
16
перед кончиной; его седая голова неподвижная, сухая, по¬
добная белому камню, остановила на мне пронзительный
взор, где горела последняя искра жизни и ненависти... и
мне она осталась в наследство; а его проклятие живо, живо
и каждый год пускает новые отрасли, и каждый год всё 5
более окружает своею тенью семейство злодея... я не знаю,
каким образом всё это сделалось... но кто, ты думаешь, кто
этот нежный друг? — как, небо!., в продолжении 17-ти лет
ни один язык не шепнул ей: этот хлеб куплен ценою крови
— твоей — его крови! и без меня, существа бедного, у ю
которого вместо души есть одно только ненасытимое чув¬
ство мщения, без уродливого нищего, это невинное сердце
билось бы для него одною благодарностью.
— Вадим, что сказал ты.
— Благодарность! — продолжал он с горьким сме- 15
хом. — Благодарность! Слово, изобретенное для того, чтоб
обманывать честных людей!., слово, превращенное в чув¬
ство! — о премудрость небесная!., как легко тебе из ниче¬
го сделать святейшее чувство!., нет, лучше издохнуть с
голода и жажды в какой-нибудь пустыне, чем бьггь оруди- 20
ем безумца и лизать руку, кидающую мне остатки пира...
— о, благодарность!..
И он ходил взад и вперед скорыми шагами, сжав крес¬
том руки, — и, казалось, забыл, что не сказал имени ковар¬
ного злодея... и, казалось, не замечал в лице несчастной 25
девушки страх неизвестности и ожидания... он был весь
погребен сам в себе, в могиле, откуда также никто не вы¬
ходит... в живой могиле, где также есть червь, грызущий
вечно и вечно ненасытный.
Безобразные черты Вадима чудесно оживились, гений зо
блистал на челе его, — и глаза, если б остановились в эту
минуту на человеке, то произвели бы действие глаз васи¬
лиска: но они были обращены вверх!..
— Я отгадала! — воскликнула молодая девушка, по¬
дойдя с твердостию к Вадиму... — я поняла тебя!., это 35
Борис Петрович...
17
Она в самом деле отгадала: великие души имеют осо¬
бенное преимущество понимать друг друга; они читают в
сердце подобных себе, как в книге, им давно знакомой; у
них есть приметы, им одним известные, и темные для тол-
5 пы; одно слово в устах их иногда целая повесть, целая
страсть со всеми ее оттенками.
Палицын был тот самый ложный друг*, погубивший отца
юной Ольги — и взявший к себе дочь, ребенка 3 лет,
чтобы принудить к молчанию некоторых дворян, осуждав-
10 ших его поступок; он воспитал ее как рабу, и хвалился
своею благотворительностию; десять лет тому назад он иг¬
рал ее кудрями, забавлялся ее ребячествами и теперь в
мыслях готовил ее для постыдных удовольствий. Это было
также мщение в своем роде... кто бы подумал!., столько
15 страданий за то, что одна собака обогнала другую... как
ничтожны люди! как верить общему мнению! — Палицын
слыл честнейшим человеком во всем околотке — и точно!
он погубил только одно семейство.
Я сказал, что великие души понимают друг друга, пото-
20 му-то Вадим смотрел на нее, без удивления, но с тайным
восторгом.
Она схватила его за руку и повлекла в комнату, где
хрустальная лампада горела перед образами, и луч ее сли¬
вался с лучом заходящего солнца на золотых окладах, усы-
25 панных жемчугом и каменьями; — перед иконой Богома¬
тери упала Ольга на колени, спина и плечи ее отделяемы
были бледнеющим светом зари от темных стен; а красно¬
ватый блеск дрожащей лампады озарял ее лицо, вдохно¬
венное, прекрасное, слишком прекрасное для чувств, кото-
30 рые бунтовали в груди ее; Вадим не сводил глаз с этого
неземного существа, как будто был счастлив.
Ольга сорвала с шеи богатое ожерелье и бросила его
на землю.
— Так уничтожаю последний остаток признательное -
35 ти... Боже! Боже! я невиновна... ты, ты сам дал мне воль¬
ную душу, а он хотел сделать меня рабой, своей рабой!..
18
невозможно! невозможно женщине любить за такое бла¬
годеяние... терпеть, страдать я согласна... но не требуй
более; Боже! если б ты теперь мне приказал почитать его
своим благодетелем — я и тебя перестала бы любить!.,
моя жизнь, моя судьба принадлежат тебе, Создатель, и кому 5
ты хочешь — но сердце в моей власти!..
Слезы покатились из глаз ее, она склонила голову, рука
ее дрожала в руке Вадима...
— Я твой брат! — воскликнул он вне себя.
Она обернулась, встала... как будто не поняла... как ю
будто ужаснулась... Руки ее опустились как руки умер¬
шей, и сомкнутые уста удерживали дыхание.
— Я твой брат! — повторил он дрожащим, страшным
голосом.
Она молчала. 15
Вадим взглянул на нее в последний раз, схватил себя
за голову и вышел; и выходя остановился у двери... и в
продолжение одной минуты он думал раздробить свою
голову об косяк... но эта безумная мысль скоро пролете¬
ла... он вышел. 20
— Брат! — сказала Ольга, смотря ему вослед. — Брат!
И без сил она упала на стул.
ГЛАВА VI
Борис Петрович был чрезвычайно доволен своим гор¬
бачом (так в доме называли Вадима). Горбач везде почти 25
следовал за ним, на охоту, в поле, на пашню, — исполнял
его малейшие желания, предугадывал их. Одним словом
делал всё, чем мог приобрести доверенность, — и если ему
удавалось, то неизъяснимая радость процветала на этом
суровом лице, которое выражало все чувства, все, — кроме 30
одного, любимого сокровища, хранимого на чёрный день.
Если Борис Петрович хотел наказать кого-нибудь из слуг,
то Вадим намекал ему всегда, что есть наказания, которые
жесточе, и что вина гораздо больше, нежели Палицын во¬
ображал; — а когда недосказанный совет его был испол¬
нен, то хитрый советник старался возбудить неудоволь¬
ствие дворни, взглядом, движеньями помогал им осуждать
5 господина; но никогда ничего не говорил такого, что бы
могло бьггь пересказано ко вреду его — к неудовольствию
рабов или помещика. Он был враждебный Гений этого
дома...
Однажды, не знаю зачем, Палицын велел его позвать;
10 искали горбача — не нашли. Так это и осталось.
День был жаркий, серебряные облака тяжелели еже¬
часно; и синие, покрытые туманом, уже показывались на
дальнем небосклоне; на берегу реки была развалившаяся
баня, врытая в гору и обсаженная высокими кустами куд-
15 рявой рябины; около нее валялись груды кирпичей, между
коими вырастала высокая трава и желтые цветы на длин¬
ных стебельках. Тут сидел Вадим; один, облокотяся на
свои колена и поддерживая голову обеими руками; он раз¬
мышлял; тени рябиновых листьев рисовались на лице его
20 непостоянными арабесками и придавали ему вид таинствен¬
ный; золотой луч солнца, скользнув мимо соломенной крыши,
упадал на его коленку, и Вадим, казалось, любовался воз¬
душной пляской пылинок, которые кружились и подыма¬
лись к солнцу.
25 Вчера он открылся Ольге; — наконец он нашел ее, он
встретился с сестрой, которую оставил в колыбели; нако¬
нец... о! чудна природа; далеко ли от брата до сестры? —
а какое различие!., эти ангельские черты, эта демонская
наружность... Впрочем разве ангел и демон произошли не
30 от одного начала?..
Однако Вадим заметил в ней семейственную гордость,
сходство с его душой, которое обещало ему много... обе¬
щало со временем и любовь ее... эта надежда была для
него нечто новое; он хотел ею завладеть, он боялся рас-
35 статься с нею на одно мгновение... — и вот зачем он
удалился в уединенное место, где плеск волны не мог
20
развлечь думы его; он не знал, что есть цветы, которые, чем
более за ними ухаживают, тем менее отвечают стараниям
садовника; он не знал, что, слишком привязавшись к мечте,
мы теряем существенность; а в его существенности было
одно мщение. 5
Постепенно мысли его становились туманнее; и он по¬
лусонный лег на траву — и нечаянно взор его упал на
лиловый колокольчик, над которым вились две бабочки, одна
серая с черными крапинками, другая испещренная всеми
красками радуги: как будто воздушный цветок или рубин с ю
изумрудными крыльями, отделанный в золото и оживлен¬
ный какою-нибудь волшебницей; оба мотылька старались
сесть на лиловый колокольчик и мешали друг другу, и когда
один был близко, то ветер относил его прочь; наконец раз¬
ноцветный мотылек остался победителем; уселся и спря- 15
тался в лепестках; напрасно другой кружился над ним... он
был принужден удалиться. У Вадима был прутик в руке;
он ударил по цвету и убил счастливое насекомое... и с ка¬
ким-то восторгом наблюдал его последний трепет!..
И Бог знает отчего в эту минуту он вспомнил свою 20
молодость, и отца, и дом родной, и высокие качели, и пруд,
обсаженный ветлами... всё, всё... и отец его представился
его воображению, таков, каким он возвратился из Москвы,
потеряв свое дело... и принужденный продать всё, что у
него осталось, дабы заплатить стряпчим и суду. — И 25
потом он видел его лежащего на жесткой постели в доме
бедного соседа... казалось, слышал его тяжелое дыхание и
слова: отомсти, сын мой, извергу... чтоб никто из его семьи
не порадовался краденым куском... и вспомнил Вадим его
похороны: необитый гроб, поставленный на телеге, качался 30
при каждом толчке; он с образом шел вперед... дьячок и
священник сзади; они пели дрожащим голосом... и прохо¬
жие снимали шляпы... вот стали опускать в могилу, канат
заскрыпел, пыль взвилась...
Кровь кинулась Вадиму в голову, он шепотом повторил 35
роковую клятву и обдумывал исполнение; он готов был
21
ждать... он готов был всё выносить... но сестра! если... о!
тогда и она поможет ему... и без трепета он принял эту
мысль; он решился завлечь ее в свои замыслы, сделать ее
орудием... решился погубить невинное сердце, которое боль-
5 ше чувствовало, нежели понимало... странно! он любил ее;
— или не почитал ли он ненависть добродетелью?..
Вдруг над ним раздался свист арапника, и он почув¬
ствовал сильную боль во всей руке своей; — как тигр
вскочил Вадим... перед ним стоял Борис Петрович и осы-
10 пал его ругательствами.
Кланяясь слушал он и с покорным видом последовал
за Палицыным в дом, где слуги встретили его с насмеш¬
ливыми улыбками, которые говорили: пришел и твой че¬
ред.
15 С этих пор Вадим ни разу не забывал своей долж¬
ности.
[ГЛАВА VII]
Под вечер приехали гости к Палицыну; Наталья Сер-
гевна разрядилась в фижмы и парчовое платье, распудри-
20 лась и разрумянилась; стол в гостиной уставили варенья¬
ми, ягодами сушеными и свежими; Геннадий Василич Го-
ринкин, богатый сосед, сидел на почетном месте, и хозяйка
поминутно подносила ему тарелки с сластями; он брал из
каждой понемножку и важно обтирал себе губы; он был
25 высокого росту, белокур, и вообще довольно ловок для
деревенского жителя того века; и это потому быть может,
что он служил в лейб-кампанцах; 25<-и> лет вышед в
отставку, он женился и нажил себе двух дочерей и одного
сына; — Борис Петрович занимал его разговорами о
30 хозяйстве, о Москве и проч., бранил новое, хвалил старое,
как все старики, ибо вообще, если человек сам стал хуже,
то всё ему хуже кажется; — поздно вечером, истощив
разговор, они не знали, что начать; зевали в руку, вертелись
22
на местах, смотрели по сторонам; но заботливый хозяин
тотчас нашелся:
— Малой! Египетского, — закричал он, в восторге от
своей мысли; — принесли две фляги и две большие се¬
ребряные кружки; — начали пить, потом спорить, хохотать 5
и целоваться; — щеки их разгорелись, и воображение, ох¬
лажденное годами, закипело.
— Потешить ли тебя, сосед любезный! — воскликнул
Палицын;
— А что? Ю
— Да уж то, что твоей милости и в голову не придет;
любишь ли ты пляску?., а у меня есть девочка — чудо... а
как пляшет!., жжет, а не пляшет!., я не монах, и ты не
монах, Васильич...
— Избави Христос... 15
— И точно так!..
— Ну что же?
— Да уж то!., мать моя, женушка, Наталья Сергевна,
— вели Оленьке принарядиться в шелковый святошный
сарафан да выйти поплясать; а других пришли петь, да 20
песельников-то нам побольше, знаешь, чтоб лихо... — он
захохотал, сам верно не зная чему; и начал потирать руки,
заране наслаждаясь успехом своей выдумки; — этот чело¬
век, обыкновенно довольно угрюмый, теперь был совер¬
шенный ребенок. 25
Наталья Сергевна приказала сбираться песельникам, а
сама вышла искать Ольгу.
Где была Ольга?..
В темном углу своей комнаты, она лежала на сундуке,
положив под голову свернутую шубу; она не спала; она 30
еще не опомнилась от вчерашнего вечера; укоряла себя за
то, что слишком неласково обошлась с своим братом... но
Вадим так ужаснул ее в тот миг! — Она думала целый
день идти к нему, сказать, что она точно достойна быть его
сестрой и не обвиняет за излишнюю ненависть, что оправ- 35
дывает его поступок и удивляется чудесной смелости его.
23
Со свечой в руке взошла Наталья Сергевна в малень¬
кую комнату, где лежала Ольга; стены озарились, увешан¬
ные платьями и шубами, и тень от толстой госпожи упала
на столик, покрытый пестрым платком; в этой комнате
5 протекала половина жизни молодой девушки, прекрасной,
пылкой... здесь ей снились часто молодые мужчины, строй¬
ные, ласковые, снились большие города с каменными дома¬
ми и златоглавыми церквями; — здесь, когда зимой шу¬
мела метелица и снег белыми клоками упадал на тусклое
10 окно и собирался перед ним в высокий сугроб, она любила
смотреть, завернутая в теплую шубейку, на белые степи,
серое небо и ветлы, обвешанные инеем и колеблемые взад
и вперед; и тайные, неизъяснимые желания, какие бывают у
девушки в семнадцать лет, волновали кровь ее; и досада
15 заставляла плакать; вырывала иголку из рук.
— Вставай, Ольга! — закричала Наталья Сергевна,
сердито толкнув ее.
Ольга вскочила и зажмурилась, встретив свечу прямо
перед глазами.
20 — Что спала, ленивая...
— У меня голова болит!
— Вздор! девчонка молодая... и смеет голова болеть!
просто лень, уж так бы и говорила... а то еще лжет...
отвечай: спала, лентяйка?
25 — Я никогда не лгу.
— Как! еще смеет отвечать, когда я говорю! спорить! ах
грубиянка; да не я ли тебя выкормила и воспитала, да не
я ли тебя от нищего отца-негодяя взяла на свои руки...
неблагодарная! — нет! этот народ никогда не чувствует
30 благодеяний! как волка ни корми, а всё в лес глядит... да
не смей строить рож, когда я браню тебя!., стой прямо и
не морщись, — ты забываешь, кто я? ..
Ольга хотела что-то сказать, но удержалась; презрение
изобразилось на лице ее; мрачный пламень, пробужден-
35 ный в глазах, потерялся в опущенных ресницах; она стояла,
опустив руки, с колеблющеюся грудью и обнаженными
24
плечами, и неподвижно внимала обидным изречениям, ко¬
торые рассердили, испугали бы другую.
— Поди надень шелковый сарафан и выходи пля¬
сать... чтоб голова не болела... слышишь... скорей же!., да
не больно финти перед Борисом Петровичем!., а не то я 5
тебе дам знать!., ведь вы все ради заманить барскую ми¬
лость... берегись...
Ольга молчала — но вся вспыхнула... и если б Ната¬
лья Сергевна не удалилась, то она не вытерпела бы далее;
слезы хотели брызнуть из глаз ее, но женщина иногда умеет ю
остановить слезы... — Как! ее подозревают, упрекают? —
и в чем! — о! где ее брат! пускай придет он и выслушает ее
клятву помогать ему во всем, что дышит местию и разруше¬
нием; пускай посвятит он ее в это грозное таинство, —
она готова!.. 15
Теперь она будет уметь отвечать Вадиму, теперь глаза ее
вынесут его испытывающие взгляды, теперь горькая улыб¬
ка не уничтожит ее твердости; — эта улыбка имела в себе
что-то неземное; она вырывала из души каждое благочес¬
тивое помышление, каждое желание, где таилась искра добра, 20
искра любви к человечеству; встретив ее, невозможно было
устоять в своем намеренье, какое бы оно ни было; в ней
было больше зла, чем люди понимать способны.
Ольгу ждут в гостиной, Борис Петрович сердится; его
гость поминутно наливает себе в кружку и затягивает пля- 25
совую песню... наконец она взошла: в малиновом сарафане,
с богатой повязкой; ее темная коса упадала между плеча¬
ми до половины спины; круглота, белизна ее шеи были
удивительны; а маленькая ножка, показываясь по време¬
нам, обещала тайные совершенства, которых ищут молодые зо
люди, глядя на женщину как на орудие своих удоволь¬
ствий; впрочем маленькая ножка имеет еще другое значе¬
ние, которое я бы открыл вам, если б не боялся слишком
удалиться от своего рассказа.
Она взошла... и встретила пьяные глаза, дерзко разби- 35
рающие ее прелести; но она не смутилась; не покраснела;
25
— тусклая бледность ее лица изобличала совершенное
отсутствие беспокойства, совершенную преданность судь¬
бе; — в этот миг она жила половиною своей жизни; она
походила на испорченный орган, который не играет ни на-
5 чало ни конец прекрасной песни.
Хор затянул плясовую; — Начинай же, Оленька! —
закричал Палицын, — не стыдись!., она вздрогнула; ей
пришло на мысль, что она будет плясать перед убийцею
отца своего; — эта мысль как молния ворвалась в ее душу
ю и озарила там следы минувшего; и все обиды, все неспра¬
ведливости, унижения рабства, одним словом, жизнь ее встала
перед ней, как остов из гроба своего; и она почувствовала
его упрек...
Если б можно было изобразить страдание этого не-
15 жного существа, то трудно было бы поверить, что она не
лишилась рассудка!., потому что ее ресницы были сухи, и
сжатые дрожащие губы не пропустили ни одного вздоха.
— «Что же! красотка моя, начинай!., небось — ты так
хороша сегодня!..» — кричали оба помещика; что за ле-
20 стное поощрение! не правда ли.
Ольга окинула взором всю комнату, надеясь уловить
хотя одно сожаление... неуместная надежда; — подлая
покорность, глупая улыбка встретили ее со всех сторон —
рабы не сожалели об ней, — они завидовали! — пускай
25 завидуют, подумала Ольга; это будет им наказание.
Она начала плясать.
Движения Ольги были плавны, небрежны; даже можно
было заметить в них некоторую принужденность, ей не¬
свойственную, но скоро она забылась; и тогда душевная
30 буря вылилась наружу; как поэт, в минуту вдохновенного
страданья бросая божественные стихи на бумагу, не чув¬
ствует, не помнит их, так и она не знала, что делала, не забо¬
тилась о приличии своих движений, и потому-то они обво¬
рожили всех зрителей; это было не искусство — но страсть.
35 И вдруг она остановилась, опомнилась, опустила пыла¬
ющие глаза, голова ее кружилась; все предметы прыгали
26
перед нею, громкие напевы слились для нее в один звук,
нестройный, но решительный, в один звук воспоминания...
Она посмотрела вокруг, ужаснулась,., махнула рукой и
выбежала.
Борис Петрович встал и, качаясь на ногах, последовал 5
за нею; раскаленные щеки его обнаруживали преступное
желание, и с дрожащих губ срывались несвязные слова, но
слишком ясные для окружающих.
Дверь в комнату Ольги была затворена; он дернул, и
крючок расскочился; она стояла на коленах, закрыв лицо ю
руками и положив голову на кровать; она не слыхала, как
он взошел, потому что произнесла следующие слова: «отец
мой! не вини меня...»
— Теперь ты не вывернешься! — воскликнул захохо¬
тавши Борис Петрович; — я человек добрый — и ты 15
человек добрый; следовательно...
Она вскочила и, устремив на него мутный взор, каза¬
лось, не понимала этих слов; — он взял ее за руку; она
хотела вырваться — не могла; сев на постель, он притянул
ее <к> себе и начал целовать в шею и грудь; у нее не 20
было сил защищаться; отвернув лицо, она предавалась его
буйным ласкам, и еще несколько минут — она бы погиб¬
ла.
Но вдруг раздался шум, и вбежала хозяйка; между
достойными супругами начался крик, спор... однако Ната- 25
лье Сергевне, благодаря винным парам удалось вывести
мужа; долго еще слышен был хриплый бас его и пронзи¬
тельный дишкант Натальи Сергевны; наконец всё утихло
— и Ольга тогда только уверилась, что все ее оставили.
Она слышала, как стучало ее испуганное сердце и чув- 30
ствовала странную боль в шее; бедная девушка! немного
повыше круглого плеча ее виднелось красное пятно, остав¬
ленное губами пьяного старика... Сколько прелестей было
измято его могильными руками! сколько ненависти роди¬
лось от его поцелуев!., встал месяц; скользя вдоль стены, 35
его луч пробрался в тесную комнату, и крестообразные
27
рамы окна отделились на бледном полу... и этот луч упал
на лицо Ольги — но ничего не прибавил к ее бледности,
и красное пятно не могло утонуть в его сияньи... в это
время на стенных часах в приемной пробило одиннадцать.
5 ГЛАВА VIII
Где скрывался Вадим весь этот вечер? — на темном
чердаке, простертый на соломе, лицом кверху, сложив руки,
он уносился мыслию в вечность, — ему снилось наяву дав¬
но желанное блаженство: свобода; он был дух, отчужден-
Ю ный от всего живущего, дух всемогущий, не желающий, не
сожалеющий ни об чем, завладевший прошедшим и буду¬
щим, которое представлялось ему пестрой картиной, где он
находил много смешного и ничего жалкого. — Его душа
расширялась, хотела бы вырваться, обнять всю природу, и
15 потом сокрушить ее, — если это было желание безумца, то
по крайней мере великого безумца; — что такое вели¬
чайшее добро и зло? — два конца незримой цепи, кото¬
рые сходятся, удаляясь друг от друга.
Чудные звуки разрушили мечтания Вадима: то были
20 отрывистые звуки плясовой песни, смешанные с порывами
северного ветра; Вадим привстал; луна ударяла прямо в
слуховое окно, и свет ее, захватывая несколько измятых со¬
ломинок, упадал на противную стену, так что Вадим легко
мог рассмотреть на ней все скважины, каждый клочок моха,
25 высунувшийся между брусьями; — долго он не сводил глаз
с этой стены, долго внимал звукам отдаленной песни — ...
наконец они умолкли, облако набежало на полный месяц...
Вадим упал на постель свою, и безотчетное страдание овла¬
дело им; он ломал руки, вздыхал, скрежетал зубами... неиз-
30 вестный огонь бежал по его жилам, череп готов был трес¬
нуть... о! давно ли ему было довольно одной ненависти!..
Маленькая дверь скрыпнула и отворилась; ему послы¬
шался легкий шум шагов.
— Брат! — сказал кто-то очень тихо.
Вадим затрепетал. — Между тем облако пробежало, и
луна озарила одно плечо и половину лица Ольги; она
стояла близь него на коленах.
— Всё понимаю, — воскликнул он, прочитавши в ее 5
взоре ужасное беспокойство.
— Точно? — отвечала Ольга изменившимся голосом;
— точно? — я пришла тебя обрадовать, друг мой!..
Друг мой! впервые существо земное так называло Ва¬
дима; он не мог разом обнять всё это блаженство; как 10
безумный схватил он себя за голову, чтобы увериться в
том, что это не обман сновидения; улыбка остановилась на
устах его — и душа его, обогащенная целым чувством,
сделалась подобна временщику, который, получив миллион
и не умея употребить его, прячет в железный сундук и 15
стережет свое сокровище до конца жизни.
Эти два слова так сильно врезались в его душу, что
несколько дней спустя, когда он говорил с самим собою, то
не мог удержаться, чтоб не сказать: друг мой...
Если мне скажут, что нельзя любить сестру так пылко, 20
вот мой ответ: любовь — везде любовь, то есть самозабве¬
ние, сумасшествие, назовите как вам угодно; — и человек,
который ненавидит всё, и любит единое существо в мире,
кто бы оно ни было, мать, сестра или дочь, его любовь
сильней всех ваших произвольных страстей. Его любовь 25
сама по себе в крови чужда всякого тщеславия... но если
к ней примешается воображение, то горе несчастному! —
по какой-то чудной противуположности, самое святое чув¬
ство ведет тогда к величайшим злодействам; это чувство
наконец делается так велико, что сердце человека уместить зо
в себе его не может и должно погибнуть, разорваться, или
одним ударом сокрушить кумир свой; но часто самолюбие
берет перевес, и божество падает перед смертным.
— Брат! слушай, — продолжала Ольга, я всё обдумала
и решилась сделать первый шаг на пути, по которому ни 35
тебе, ни мне не возвратиться. Всё равно... они все ведут к
29
смерти; — но я не позволю низкому, бездушному человеку
почитать меня за свою игрушку... ты или я сама должна
это сделать; — сегодня я перенесла обиду, за которую
хочу, должна отомстить... брат! не отвергай моей клятвы...
5 если ты ее отвергнешь, то берегись... я сказала, что не
перенесу этого... ты будешь добр для меня; ты примешь
мою ненависть, как дитя мое; станешь лелеять его, пока оно
вырастет и созреет и смоет мой позор страданьями и кро¬
вью... да, позор... он, убийца, обнимал, целовал меня... хо-
Ю тел... не правда ли, ты готовишь ему ужасную казнь?..
Вадим дико захохотал и, стараясь умолкнуть, укусил
нижнюю губу свою, так крепко, что кровь потекла; он по¬
хож был в это мгновенье на вампира, глядящего на изды¬
хающую жертву.
15 — Клянусь этим Богом, который создал нас несчаст¬
ными, клянусь его святыми таинствами, его крестом спаси¬
тельным, — во всем, во всем тебе повиноваться — я знаю,
Вадим, твой удар не будет слаб и неверен, если я сделаюсь
орудием руки твоей! — о! ты великий человек!
20 — Да — теперь, потому что ты меня любишь!..
Она ничего не отвечала.
— Успокойся, опомнись, — сказал Вадим... ты меня еще
не знаешь, но я тебе открою мои мысли, разверну всё мое
существование, и ты его поймешь. Перед тобой я могу обна-
25 жить странную душу мою: ты не слабый челнок, неспособный
переплыть это море; волны и бури его тебя не испугают; ты
рождена посреди этой стихии; ты не утонешь в ее бесконеч¬
ности!.. Помню, как после смерти отца я покидал тебя, ребен¬
ка в колыбели, тебя, не знавшую ни добра, ни зла, ни заботы,
30 — а в моей груди уже бродила страсть пагубная, неусыпная;
— ты протянула ко мне свои ручонки, улыбалась... будто
просила о защите... а я не имел своего куска хлеба.
Меня взяли в монастырь, — из сострадания, — корми¬
ли, потому что я был не собака, и нельзя было меня уто-
35 пить; в стенах обители я провел мои лучшие годы; в душ¬
ных стенах, оглушаемый звоном колоколов, пеньем людей,
30
одетых в черное платье и потому думающих бьггь ближе к
небесам, притесняемый за то, что я обижен природой... что
я безобразен. Они заставляли меня благодарить Бога за
мое безобразие, будто бы он хотел этим средством уда¬
лить меня от шумного мира, от грехов... Молиться!., у меня 5
в сердце были одни проклятия! — часто вечером, когда
розовые лучи заходящего солнца играли на главах церкви
и медных колоколах, я выходил из святых врат, и с холма,
где стояла развалившаяся часовня, любовался на тюрьму
свою; — она издали была прекрасна. — Облака призы- ю
вали мое воображение к себе на воздушные крылья, но
насмешливый голос шептал мне: ты способен обнять своею
мыслию всё сотворенное; ты мог бы силою души разру¬
шить естественный порядок и восстановить новый, для того-
то я тебя не выпущу отсюда; довольно тебе знать, что ты 15
можешь это сделать!..
Никто в монастыре не искал моей дружбы, моего сооб¬
щества; я был один, всегда один; когда я плакал — сме¬
ялись; потому что люди не могут сожалеть о том, что хуже
или лучше их; — все монахи, которых я знал, были 20
обыкновенные, полудобрые существа, глупые от рожденья
или от старости, неспособные ни к чему, кроме соблюдения
постов... Я желал возненавидеть человечество — и поне¬
воле стал презирать его; душа ссыхалась; ей нужна была
свобода, степь, открытое небо... ужасно сидеть в белой 25
клетке из кирпичей и судить о зиме и весне по узкой
тропинке, ведущей из келий в церковь; не видать ясное
солнце иначе, как сквозь длинное решетчатое окно, и не
сметь говорить о том, чего нет в такой-то книге...
Можно прийти в отчаянье! 30
Однажды, Ольга, я заметил безногого нищего, который,
не вмешиваясь в споры товарищей, сидел на земле у свя¬
тых ворот и только постукивал камнем о камень, и когда
вылетала искра, то чудная радость покрывала незначащее
его лицо. — Я подошел к нему и сказал: «ты очень благо- 35
разумен, любезный, тем, что не мешаешься в их ссору».
31
— Я без ног, — отвечал он с недовольным видом; —
это меня поразило: я ошибся! — однако продолжал свои
вопросы: — что был ты прежде, купец или крестьянин?
— Нищий!—отвечал он; — рожден нищим и умру
5 нищим; только разница в том, что я рожден с ногами, а
умру безногий!
— Отчего же?
— Отчего! — тут он призадумался; потом продолжал
равнодушно: — я был проводником одного слепого; нас
Ю было много; — когда слепой умер, то я стал лишним. Мне
переломали руки и ноги, чтоб я не даром кормился, и был
полезен; теперь меня возят в тележке — и дают деньги.
— Знал ли ты своих родителей? — спросил я по¬
спешно.
15 — Как же!
— А кто были они?
— Нищие! — тут он улыбнулся; не знаю, что было в
его улыбке, насмешка над судьбой или надо мною, потому
что я слушал его с видом полной доверенности.
20 «Итак есть состояние, в котором безобразие не порок»,
— подумал я. На другой день бежал из монастыря и
сделался нищим.
Вадим остановился.
— Понимаю тебя! — воскликнула Ольга и пожала
25 ему руку.
— Я это знал!., разве ты не сестра мне? — возразил
Вадим.
— Послушай, верно само небо хочет, чтобы мы ото¬
мстили за бедного отца; как оно согласило все обстоя-
30 тельства, как оно привело тебя к цели...
— Небо или ад... а может бьггь и не они; твердое
намерение человека повелевает природе и случаю; — хотя
с тех пор как я сделался нищим, какой-то бешеный демон
поселился в меня, но он не имел влияния на поступки мои;
35 он только терзал меня; воскрешая умершие надежды, жажду
любви, — он странствовал со мною рядом по берегу мрач-
32
ной пропасти, показывая мне целый рай в отдалении; но
чтоб достигнуть рая, надобно было перешагнуть через без¬
дну. Я не решился; кому завещать свое мщение? кому его
уступить?
Долго я бродил без крова и пристанища, преданный 5
зимним метелям, как южная птица, отставшая от подруг
своих, долго жить — было целью моей жизни.
Но судьба мне послала человека, который случайно
открыл мне, что ты воспитываешься у Палицына, что он
богат, доволен, счастлив — это меня взорвало!., я не хотел 10
чтоб он был счастлив — и не будет отныне; в этот дом я
принес с собою моего демона; его дыхание чума для сча¬
стливцев, чума... сестра, ты мне простишь... о! я преступ¬
ник... вижу, и тобой завладел этот злой дух, и в тебе посе¬
лилась эта болезнь, которая портит жизнь и поддерживает 15
ее. Ты, земной ангел, без меня не потеряла бы свою бес¬
печность... теперь всё кончено... от моего прикосновения
увяли твои надежды... махни рукой твоему спокойствию...
цветы не растут посреди бунтующего моря, где есть демон,
там нет Бога... 20
— Как! — воскликнула Ольга,—неужели ты раскаи¬
ваешься!.. правда, я женщина — но разве всякая женщи¬
на променяет печали и беспокойства на блистательный
позор... блистательный! — о! бьггь любовницей старика,
злодея моего семейства... ты желал этого, Вадим, не прав- 25
да ли?
— Нет — я тогда убил бы тебя...
— А теперь, кто мешает?
— Теперь? теперь... — он опустил глаза в землю и
замолк; глубокое страданье было видно в следующих словах: 30
— теперь, убить тебя! — теперь, когда у меня есть слезы,
когда я могу плакать на твоих коленах... плакать! о! это
величайшее наслажденье для того, чей смех мучительнее
всякой пытки!., нет, я еще не так дурен как ты полагаешь;
— человек, для которого видеть тебя есть блаженство, не 35
может быть совершенным злодеем.
2 М. Ю. Лермонтов, т. 6 -2 <2
— Меня убить значит сделаться моим благодетелем, —
отвечала Ольга, улыбаясь после нескольких минут глубо¬
кого молчания.
— А кто скажет: он хорошо поступил, когда мое имя
5 сделается на земле проклятием?
— Я удивляюсь тебе, друг мой!..
— Не хочу! люби меня.
Она закрыла лицо обеими руками.
ГЛАВА IX
ю Кто из вас бывал на берегах светлой <Суры>? — кто из
вас смотрелся в ее волны, бедные воспоминаньями, богатые
природным, собственным блеском! — читатель! не они ли
были свидетелями твоего счастия или кровавой гибели твоих
прадедов!., но нет!., волна, окропленная слезами твоего вос-
15 торга или их кровью, теперь далеко в море, странствует без
цели и надежды или в минуту гнева расшиблась об утес гра¬
нитный! — Она потеряла дорогой следы страстей челове¬
ческих, она смеется над переменами столетий, протекающих
над нею безвредно, как женщина над пустыми вздохами глу-
20 пых любовников;—она не боится ни ада, ни рая, вольна жить
и умереть, когда ей угодно; — сделавшись могилой какого-
нибудь несчастного сердца, она не теряет своей прелести,
живого, беспокойного своего нрава; и в ее погребальном ро¬
поте больше утешений, нежели жалости. Если можно зави-
25 довать чему-нибудь, то это синим, холодным волнам, подвлас¬
тным одному закону природы, который для нас не годится с
тех пор, как мы выдумали свои законы.
Вадим стоял под густою липой, и упоительный запах
разливался вокруг его головы, и чувства, окаменевшие от
30 сильного напряжения души, растаяли постепенно, — и от¬
вергнутый людьми, был готов кинуться в объятия приро¬
ды; она одна могла бы утолить его пламенную жажду и,
дав ему другую душу или новую наружность, поправить
34
свою жестокую ошибку. Вадим с непонятным спокой¬
ствием рассматривал речные травы и густой хмель, кото¬
рый яркими, зелеными кудрями висел с глинистого берега.
Вдали одетые туманом курганы, может бьггь могилы та¬
тарских наездников, подымались, выходили из полосатой 5
пашни: еловые, березовые рощи казались опрокинутыми в
воде; и мрачный цвет первых приятно отделялся желтова¬
той зеленью и белыми корнями последних; летнее солнце
с улыбкой золотило эту простую картину.
В шуме родной реки есть что-то схожее с колыбель- 10
ной песнью, с рассказами старой няни; Вадим это чув¬
ствовал, и память его невольно переселилась в прошедшее,
как в дом, который некогда был нашим, и где теперь мы
должны пировать под именем гостя; на дне этого удоволь¬
ствия шевелится неизъяснимая грусть, как ядовитый кро- 15
кодил в глубине чистого, прозрачного американского ко¬
лодца.
Вдруг раздался в отдалении звон дорожного коло¬
кольчика, приносимый ветром... Вадим вздрогнул, не зная
сам тому причины; — он обернулся в ту сторону, где дере- 20
вянный мост показывался между кустов и где дорога жел¬
тея терялась за холмами; — там серая пыль клубилась
вслед за простою кибиткой;.. «Не к нам ли? — подумал
Вадим; — но этого не может бьггь! кому?» — ...его тре¬
вожил колокольчик, и непонятное предчувствие как сви- 25
нец упало на его душу. — Он побрел вдоль по реке и
старался рассеяться... но не мог: проклятый колокольчик
его преследовал...
Что делалось в барском доме? Там также слышали
колокольчик, но этот милый звук не произвел никакого зо
неприятного влияния; Наталья Сергевна подбежала к окну,
а Борис Петрович, который не говорил с женой со вче¬
рашнего вечера, кинулся к другому. — Они ждали сына в
отпуск — верно это он!..
В тот век почты были очень дурны, или лучше сказать 35
они не существовали совсем; родные посылали ходока к
детям, посвященным царской службе... но часто они не
возвращались, пользуясь свободой; — таким образом од¬
нажды мать сосватала невесту для сына, давно убитого на
войне. Долго ждала красавица своего суженого; наконец
5 вышла замуж за другого; на первую ночь свадьбы явился
призрак первого жениха и лег с новобрачными в постель;
«она моя», говорил он — и слова его были ветер, гуляю¬
щий в пустом черепе; он прижал невесту к груди своей —
где на месте сердца у него была кровавая рана; призвали
ю попа со крестом и святой водою; и выгнали опоздавшего
гостя; и выходя он заплакал, но вместо слез песок посы¬
пался из открытых глаз его. Ровно через сорок дней неве¬
ста умерла чахоткою, а супруга ее нигде не могли сыскать.
Таково предание народное; обратимся к повести на-
15 шей. Борис Петрович и жена его три года не получали
известия от своего Юриньки!.. месяц тому назад он с бого¬
мольцем, которого встретил на дороге, прислал письмо, из¬
вещая о скором прибытии... это он!..
Колокольчик звенел всё громче и громче... вот близко,
20 топот, крик ямщика, шум колес... кибитка въехала в воро¬
та... вся дворня столпилась... это он... в военном мунди¬
ре... выскочил, — и кинулся на шею матери... отец стоял
поодаль и плакал... это был их единственный сын!
Впрочем, такие вещи не описываются...
25 Вечером Вадим возвратился в дом... увидал кибитку,
поймал некоторые отрывистые речи... И догадался; — с
досадой смотрел он на веселую толпу и думал о будущем,
рассчитывал дни, сквозь зубы бормотал какие-то упреки...
и потом, обратившись к дому... сказал: так точно! слух этот
30 не лжив... через несколько недель здесь будет кровь, и боль¬
ше; почему они не заплотят за долголетнее веселье одним
днем страдания, когда другие, после бесчисленных мук, не
получают ни одной минуты счастья!., для чего они лю¬
бимцы неба, а не я! — о, Создатель, если б ты меня любил
35 — как сына, — нет, — как приемыша... половина моей
благодарности перевесила бы все их молитвы... — но ты
36
меня проклял в час рождения... и я прокляну твое влады¬
чество, в час моей кончины...
Неподвижен стоял Вадим возле рогожной кибитки;
толпа пестрела кругом; старухи, дети, всё теснилось, крича¬
ло, смеялось.
— Куда какой красавчик молодой наш барин, — вос¬
кликнул кто-то... — Вадим покраснел... и с этой минуты
имя Юрия Палицына стало ему ненавистным...
Что делать! он не мог вырваться из демонской своей
стихии.
ГЛАВА X
Смерклось; подали свеч; поставили на стол разные
закуски и медный самовар; Борис Петрович был в восхи¬
щении, жена его не знала, как угостить милого приезжего;
дверь в гостиную, до половины растворенная, пропускала
яркую полосу света в соседнюю комнату, где по стенам
чернели высокие шкафы, наполненные домашней посудой;
в этой комнате, у дверей, на цыпочках стояла Ольга и
смотрела на Юрия, и больше нежели пустое любопытство
понудило ее к этому... Юрий был так хорош!.. — именно
таковые лица нравятся женщинам: что-то доброе и вместе
буйное, пылкость без упрямства, веселость без насмешки; —
он не был напудрен по обычаю того века; длинные русые
волосы вились вокруг шеи; и голубые глаза не отражали
свет, но, казалось, изливали его на всё, что им встречалось.
Он говорил о столице, о великой Екатерине, которую
народ называл матушкой и которая каждому гвардейскому
солдату дозволяла целовать свою руку... он говорил об ней,
и щеки его горели; и голос его возвышался невольно. —
Потом он рассказывал о городских весельствах, о краса¬
вицах, разряженных в дымные кружева и волнистые, бар¬
хатные платья...
Ольга слушала, и что-то похожее на зависть встрево¬
жило ее; «если б обо мне так говорили, если б и на мне
блистали б кружева и дорогие камни... о я была бы счас¬
тливей!..» — всякой 18-тилетней девушке на ее месте эти
мысли пришли бы в голову. Наряды необходимы счастью
женщины как цветы весне.
5 И Ольга боялась, чтоб он не обернулся к дверям и не
заметил ее любопытства; маленькая гордость дышала в
этом опасении...
Однако ж как уйти?.. Юрий говорит так приятно. —
В звуках его голоса так ясно выражались благородные
ю чувства, — что если б даже невозможно было разобрать
слов его — то— ей казалось... она поняла бы смысл
разговора!..
Нельзя сомневаться, что есть люди, имеющие этот дар,
но им воспользоваться может только существо избранное,
15 существо, которого душа создана по образцу их души, ко¬
торого судьба должна зависеть от их судьбы... и тогда эти
два созданья, уже знакомые прежде рождения своего, чи¬
тают свою участь в голосе друг друга; в глазах, в улыбке...
и не могут обмануться... и горе им, если они не вполне
20 доверятся этому святому таинственному влечению... оно
существует, должно существовать вопреки всем умствова¬
ниям людей ничтожных, иначе душа брошена в наше тело
для того только, чтоб оно питалось и двигалось — что
такое были бы все цели, все труды человечества без люб-
25 ви? И разве нет иногда этого всемогущего сочувствия
между народом и царем? Возьмите Наполеона и его вой¬
ско! — долго ли,они прожили друг без друга?
О, как Ольга была прекрасна в эту первую минуту са¬
мопознания, сколько жизни, невинной, обещающей жизни,
30 было в стесненном дыханьи этой полной груди; где би¬
лось сердце, обещанное мукам и созданное для райского
блаженства...
Надобно было камню упасть в гладкий источник.
Она обернулась...
35 Полоса яркого света, прокрадываясь в эту комнату, упа¬
дала на губы, скривленные ужасной, оскорбительной улыбкой,
38
всё кругом покрывала темнота, но этого было ей до¬
вольно, чтобы тотчас узнать брата... на синих его губах
сосредоточилась вся жизнь Вадима, и как нарочно они
одни были освещены...
Он приблизился: от него веяло холодом. 5
— Поздравляю, Ольга...
— С чем?
— Не правда ли... как хорош собою молодой твой
господин!..
—И твой! — обидевшись возразила Ольга... ю
— Нимало... я добровольно стал слугою... я не обязан
им сохранением жизни, воспитанием... но ты!., о, посмотри
на него, что за ловкость, что за румянец...
Она вздохнула...
— И эта прекрасная голова упадет под рукою казни... 15
— продолжал шепотом Вадим... — эти мягкие, шелковые
кудри, напитанные кровью, разовьются... ты помнишь клят¬
ву... не слишком ли ты поторопилась... о мой отец! мой
отец!., скоро настанет минута, когда беспокойный дух твой,
плавая над их телами, благословит детей твоих, — скоро, 20
скоро...
— Скоро!..
— Я вижу твое восхищение! —холодно возразил ей
брат; — скоро! мы довольно ждали... но зато не напрас¬
но!.. Бог потрясает целый народ для нашего мщения; я 25
тебе расскажу... слушай и благодари: на Дону родился
дерзкий безумец, который выдает себя за государя... народ,
радуясь тому, что их государь носит бороду, говорит как
мужик, обратился к нему... дворяне гибнут, надобно же
игрушку для народа... без этого и праздник не праздник!.. 30
вино без крови для них стало слабо. Ты дрожишь от радо¬
сти, Ольга...
Она молча поникла головою и удалилась. У нее в сер¬
дце уж не было мщения; — теперь, теперь вполне постиг¬
ла она весь ужас обещанья своего; хотела молиться... ни 35
одна молитва не предстала ей ангелом утешителем: каж-
39
дая сделалась укоризною, звуком напрасного раскаянья...
«какой красавец сын моего злодея»,—думала Ольга; и
эта простая мысль всю ночь являлась ей с разных сторон,
под разными видами: она не могла прогнать других, только
5 покрыла их полусветлой пеленою, — но пропасть, одетая
утренним туманом, хотя не так черна, зато кажется вдвое
обширнее бедному путнику.
Между тем Вадим остался у дверей гостиной, устремляя
тусклый взор на семейственную картину, оживленную ра-
ю достью свидания... и в его душе была радость, но это был
огонь пожара возле тихого луча месяца.
Долго стоял он тут и любовался красотою молодого
Палицына — и так забылся, что не слыхал, как Борис
Петрович в первый раз закричал: «эй, малой... Вадимка!»
15 — опомнясь, он взошел; — с сожалением посмотрел на
него Юрий, но Вадим не смел поднять на него глаз, боясь,
чтобы в них не изобразились слишком явно его чувства...
— Как тебе нравится мой горбач!.. — сказал Борис
Петрович, — преуморительный...
20 — Каждый человек, батюшка, — отвечал Юрий, —
имеет недостатки... он не виноват, что изувечен приро¬
дой!..
— Если ты будешь хорошо мне служить, — продол¬
жал он, обратясь к мрачному Вадиму, — то будь уверен в
25 моей милости!., теперь ступай...
— Пошел вон, — воскликнул отец, потому что Вадим
не трогался с места: он был смущен добротою юноши,
благосклонным выражением лица его; — и зависть воз¬
вратилась в его душу только тогда, как он подошел к две-
30 рям, но возвратилась, усиленная мгновенным отсутствием.
Перешагнув через порог, он заметил на стене свою
безобразную тень; мучительное чувство... как бешеный
он выбежал из дома и пустился в поле; поутру явился он
на дворе, таща за собою огромного волка... блуждая по
35 лесам, он убил этого зверя длинным ножом, который нео¬
тлучно хранился у него за пазухой... вся дворня окружи -
40
ла Вадима, даже господа вышли подивиться его отваж¬
ности... Наконец и он насладился минутой торжества!
— «Ты будешь моим стремянным!» — сказал Борис
Петрович.
ГЛАВА XI 5
Борис Петрович отправился в отъезжее поле, с новым
своим стремянным и большою свитою, состоящей из собак
и слуг низшего разряда; даже в старости Палицын лю¬
бил охоту страстно и спешил, когда только мог, углубляться
в непроходимые леса, жилища медведей, которые были его ю
главными врагами.
Что делать Юрию? — в деревне, в глуши? — следо¬
вать ли за отцом! — нет, он не находит удовольствия в
войне с животными; — он остался дома, бродит по комна¬
там, ищет рассеянья, обрывает клочки раскрашенных обоев; 15
чудные занятия для души и тела; — но что-то мелькнуло
за углом... женское платье; — он идет в ту сторону, и
вступает в небольшую комнату, освещенную полуденным
солнцем; ее воздух имел в себе что-то особенное, роскош¬
ное; он, казалось, был оживлен присутствием юной пла- 20
менной девушки.
Кто часто бывал в комнате женщины, им любимой, тот
верно поймет меня... он испытал влияние этого очарован¬
ного воздуха, который породнился с божеством его, кото¬
рый каждую ночь принимает в себя дыхание свежей дев- 25
ственной груди — этот уголок, украшенный одной посте¬
лью, не променял бы он за весь рай Магомета...
— А, это ты, Ольга! — сказал засмеявшись молодой
Палицын. — Вообрази, я думал, что гонюсь за тенью, — и
как обманут!.. 30
— Вас огорчает эта ошибка? — о, если так, я могу вас
утешить, стану с вами говорить как тень, то есть очень мало...
и потом...
41
— Ради Бога, — не мало, любезная Ольга! — я готов
тебя слушать целый день; не можешь вообразить, какая
тоска завладела мной; брожу везде... не с кем слова мол¬
вить... матушка хозяйничает, — ... ради неба, говори, гово-
5 ри мне... брани меня,., только не избегай!..
— Как скоро вы забыли московских красавиц; думай¬
те об них, это вас займет.
— Думать об них — и говорить с тобою? Ольга, это
нейдет вместе!..
10 — А что я могу сказать вам, степная, простая девушка?
— что я видела, что слышала? — я не хочу бьггь вашим
лекарством от скуки; всякое лекарство, со всей своей пользой,
очень неприятно.
— Ты не в духе сегодня, — воскликнул Юрий, взяв ее
15 за руку и принудив сесть. — Ты сердишься на меня или
на матушку... если тебя кто-нибудь обидел, скажи мне;
клянусь честию, этому человеку худо будет...
— Не надо мне вашей защиты, вашего мщения... ос¬
тавьте мою руку!., вы хотите забавляться? привозите других,
20 более покорных, чем я, более способных настроивать свое
сердце и лицо по вашему приказу... мне грустно, скучно...
— да сверх того я не раба ваша... и так...
— Ольга, послушай, если хочешь упрекать... о! прости
мне; разве мое поведение обнаружило такие мысли?
25 разве я поступал с Ольгой как с рабой? — ты бедна,
сирота, — но умна, прекрасна; — в моих словах нет
лести; они идут прямо от души; чуждые лукавства мои
мысли открыты перед тобою; — ты себе же повре¬
дишь, если захочешь убегать моего разговора, моего при-
зо сутствия; тогда-то я тебя не оставлю в покое; — сжаль¬
ся... я здесь один среди получеловеков, и вдруг в пу¬
стыне явился мне ангел, и хочет, чтоб я к нему не при¬
ближался, не смотрел на него, не внимал ему? — Боже
мой! — в минуту огненной жажды видеть перед собою
35 благотворную влагу, которая, приближаясь к губам, за¬
сыхает.
42
— Прекрасны ваши слова, Юрий Борисович, я не спо¬
рю, всё это очень ново для меня... со всем тем я прошу вас
оставить девушку, несчастную с самой колыбели, и потому
нимало не расположенную забавлять вас... поверьте слову:
гибель вокруг меня... 5
— Сто раз готов я погибнуть у ног твоих!..
— Вы меня не поняли... я кажусь вам странною те¬
перь, — быть может,., но...
— Ты мила по-своему...
— Что за похвалы!.. — с насмешливым видом вое- ю
кликнула Ольга.
— Не сердись!., возразил Юрий; и улыбаясь он скло¬
нился к ней; потом взял в руки ее длинную темную косу,
упадавшую на левое плечо, и прижал ее к губам своим;
холод пробежал по его членам, как от прикосновения могу- 15
чего талисмана; он взглянул на нее пристально, и на этот
раз удивительная решимость блистала в его взоре; она не
смутилась — но испугалась.
— Перестаньте, — сказала Ольга с важностью, —
мне надо бьггь одной. 20
Напрасно он старался угадать в глазах ее намеренье
кокетки — помучить; ему не удалось!..
— Ты довольна будешь мною! — сказал он, медленно
выходя из комнаты.
Такие разговоры, занимательные только для них, повто- 25
рялись довольно часто и содержание и заключение почти
всегда было одно и то же; и если б они читали эти разго¬
воры в каком-нибудь романе 19-го века, то заснули бы от
скуки, но в блаженном 18 и в год, описываемый мною, каж¬
дая жизнь была роман; теперь жизнь молодых людей более 30
мысль, чем действие; героев нет, а наблюдателей чересчур
много, и они похожи на сладострастного старика, который,
вспоминая прежние шалости и присутствуя на буйных пи¬
рах, хочет пробудить погаснувшие силы. Этот галванизм ки¬
дает величайший стыд на человечество; — оно приближи- 35
лось к кончине своей; пускай... но зачем прикрывать седи-
43
ны детскими гремушками? — зачем привскакивать на смер¬
тном одре, чтобы упасть и скончаться <на> полу?
Но возвратимся к нашей повести и поторопимся окон¬
чить главу.
5 Ольга старанием утаить свою любовь еще больше ее
обнаруживала; Юрий был опытен, часто любил, чаще был
любим, и выучен привычкой читал в ее глазах больше, чем
она осмеливалась читать в собственной душе. — Она дума¬
ла об нем и боялась думать о любви своей; ужас обнимал ее
10 сердце, когда она осмеливалась вопрошать его, потому что
прошедшее и будущее тогда являлись встревоженному во¬
ображению Ольги; таков был ужас Макбета, когда готовый
сесть на королевский престол, при шумных звуках пира, он
увидал на нем окровавленную тень Банкуо... но этот ужас
15 не уменьшил его честолюбия, которое превратилось в болез¬
ненный бред; то же самое случилось с любовью Ольги.
Юрий не мог любить так нежно, как она; он всё пере¬
чувствовал, и прелесть новизны не украшала его страсти; но
в книге судьбы его было написано, что волшебная цепь скует
20 до гроба его существование с участью этой женщины.
Когда он не был с нею вместе, то скука и спокойствие не
оставляли его; — но приближаясь к ней, он вступал в очаро¬
ванный круг, где не узнавал себя, и благословлял свой плен, и
верил, что никогда не любил сильней теперешнего, что до сих
25 пор не понимал определения красоты; — пожалейте об нем.
ГЛАВА XII
Таинственные ответы Ольги, иногда ее притворная хо¬
лодность всё более и более воспламеняли Юрия; он при¬
писывал такое поведение то гордости, то лукавству; но
30 чаще, по недоверчивости, свойственной всем почти любов¬
никам, сомневался в ее любви... однажды после долгой
душевной борьбы он решился вытребовать у нее полного
признанья... или получить совершенный отказ!
44
— Какое ребячество! — скажете вы; но в том-то и
прелесть любви; она превращает нас в детей, дарит золотые
сны как игрушки; и разбивать эти игрушки в минуту доса¬
ды доставляет немало удовольствия; особливо когда мы
надеемся получить другие. 5
С мрачным лицом он взошел в комнату Ольги; молча
сел возле нее и взял ее за руку. Она не противилась; не
отвела глаз от шитья своего, не покраснела... не вздрогну¬
ла; она всё обдумала, всё... и не нашла спасения; она без¬
ропотно предалась своей участи, задернула будущее чер- 10
ным покрывалом и решилась любить... потому что не мог¬
ла решиться на другое.
— Ольга! — сказал Юрий неверным голосом; — я
люблю тебя.
— Знаю, — отвечала она. 15
— Знаю! знаю! — только-то! и я больше от тебя не
услышу!
— Чего же вам больше!., я слушаю, молчу...
— О, разумеется, этого слишком много! — я недостоин
даже приблизиться к тебе... я бы должен был любоваться 20
тобою как солнцем и звездами; ты прекрасна! кто спорит,
но разве это дает право не иметь сердца?
— Я у Бога ни того, ни другого не просила... если мое
обращение вам не нравится, то оставьте меня; мы дурно сдела¬
ли, что узнали друг друга; но всё на свете может поправшъся... 25
— Как легко, сделав человека несчастным, сказать ему:
будь счастлив!—всё на свете может поправиться!.. Ольга,
слушай, в последний раз говорю тебе; я люблю больше, чем
ты можешь вообразить; это огонь... огонь... о, пойми меня...
у меня нет слов... я люблю тебя! если ты не понимаешь 30
этого, то всё остальное напрасно... отвечай: чего ты от меня
требуешь? каких жертв?..
— Забыть меня! — воскликнула Ольга с удивитель¬
ною твердостию.
— Нет! никогда... я совершу невозможное, чтоб обла- 35
дать тобою, — но забыть... нет власти...
45
Он замолчал; ходил взад и вперед по комнате, потом
остановился у окна, закрыл лицо руками. Так прошло не¬
сколько минут. Наконец он обернулся и сказал:
— Я ошибался, признаюсь в том откровенно — я оши-
5 б алея... ах! это была минута, но райская минута, это был сон
— но сон божественный; теперь, теперь всё прошло... унич¬
тожаю навеки все ложные надежды, уничтожаю одним ду¬
новением все картины воображения моего; — прочь от меня
вера в любовь и счастье; Ольга, прощай. Ты меня обманы-
10 вала — обман всегда обман; не всё ли равно, глаза или
язык? чего желала ты? не знаю... может быть... о, возьми
мое прозрение себе в наследство... я умер для тебя.
И он сделал шаг, чтоб выти, кидая на нее взор, свинцовый,
отчаянный взор, один из тех, перед которыми, кажется, стены
15 должны бы были рушиться; горькое негодованье дышало в
последних словах Юрия; она не могла вынести долее, вско¬
чила и рыдая упала к е<го> ногам. В восторге поднял он ее,
прижал к груди своей и долго не мог выговорить двух слов;
против его сердца билось другое, нежное, молодое, любящее со
20 всем усердием первой любви. Они сели, смотрели в глаза
друг другу, не плакали, не улыбались, не говорили, — это был
хаос всех чувств земных и небесных, вихорь, упоение неопре¬
деленное, какое не всякий испытал, и никто изъяснить не
может. Неконченные речи в беспорядке отрывались от их
25 трепещущих губ, и каждое слово стоило поэмы... — само по
себе незначащее, но одушевленное звуком голоса, невольным
телодвижением — каждое слово было целое блаженство!
— Я любим, любим, любим, — говорил Юрий... — я
буду повторять это слово так громко, так часто, что ангелы
30 услышат — и позавидуют...
— Пускай же ангелы — только не люди!..
— Отчего же, мой ангел!..
— Тогда, может быть, они тебя отнимут у бедной
Ольги...
35 — Ты прекрасна! — что за пустой страх?., ты моя —
моя...
46
— Не раба! надеюсь!
— Больше, сокровище!
— О мой милый... целуй, целуй меня... я не хочу бьггь
сокровищем скупого... — пускай мне угрожают адские
муки... надобно же заплатить судьбе... я счастлива! — не
правда ли?
— Ты счастлива! — позволь мне обнять тебя — креп¬
че, крепче...
— Почему же нет! отдав тебе душу, могу ли отказать в
чем-нибудь.
— Эти волосы... прочь их! — вот так... чтоб твой поце¬
луй и мой слились в один...
— Боже, Боже... теперь умереть... о! зачем не теперь?
ГЛАВА XIII
— Друг мой, Ольга, есть Бог на небесах, — есть на
земле счастье...
— Дай Бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! —
отвечала она, и рука ее играла густыми кудрями беспечно¬
го юноши; их лодка скользила неприметно вдоль по реке,
оставляя белый змеистый след за собою между темными
волнами; весла, будто крылья черной птицы, махали по
обеим сторонам их лодки; они оба сидели рядом, и по
веслу было в руке каждого; студеная влага с легким шу¬
мом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блес¬
ком; и потом уступала, оставляя быстрые круги, которые
постепенно исчезали в темноте; — на западе была еще
красная черта, граница дня и ночи; зарница, как алмаз,
отделялась на синем своде, и свежая роса уж падала на
опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди
усыпленной природы, не думая о будущем, шутили меж
собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял
колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу;
но она умела отомстить за это невинное коварство; непри-
метно гребла в противную сторону, так что все его усилия
делались тщетны, и челнок останавливался, вертелся... смех,
ласки, детские опасения, всё так отзывалось чистотой души,
что если б демон захотел искушать их, то не выбрал бы эту
5 минуту; — Ольга не считала свою любовь преступлени¬
ем; она знала, хотя всячески старалась усыпить эту мысль,
знала, что близок ужасный, кровавый день... и... небо дол¬
жно было заплатить ей за будущее — в настоящем; она
имела сильную душу, которая не заботилась о неизбежном,
10 и по крайней мере хотела жить — пока жизнь светла; как
она благодарила судьбу за то, что брат ее был далеко; один
взор этого непонятного, грозного существа оледенил бы
все ее блаженство; — где взял он эту власть?..
— Будет ли конец нашей любви! — сказал Юрий,
15 перестав грести и положив к ней на плечо голову; — нет,
нет!.. — она продолжится в вечность, она переживет нашу
земную жизнь, и если б наши души не были бессмертны, то
она сделала бы их бессмертными; — клянусь тебе, ты
одна заменишь мне все другие воспоминанья — дай руку...
20 эта милая рука; — она так бела, что светит в темноте...
смотри, береги же мой перстень, Ольга! — ты не слуша¬
ешь? не веришь моим клятвам?
Вместо ответа она запела вполголоса следующую песню:
Воет ветер,
25 Светит месяц:
Девушка плачет —
Милый в чужбину скачет;
Ни дева, ни ветер
Не замолкнут:
30 Месяц погаснет,
Милый изменит!
— Прочь эту песню, — воскликнул Юрий, — кто тебя
ее выучил.
— Никто, сама.
35 — Не верю. — Разве ты во мне сомневаешься!..
48
— Нет; — однако ты слишком обещаешь — мы ско¬
ро расстанемся... а там — ... там...
— О, если только это пугает тебя, то знай... я скоро не
поеду... я пробуду здесь еще три месяца...
— Три месяца! Боже! — она содрогнулась; — ее 5
сердце облилось холодом.
— А потом, — сказал Юрий, стараясь ее утешить, и не
понимая значения этого: Боже! — потом съезжу в полк,
возьму отставку, и возвращусь опять к тебе... тогда ты
будешь моею, вопреки всем ничтожным предрассудкам. 10
— Если даже мой отец захочет разлучить нас, если... о —
нет! — он дал мне жизнь, а ты меня даришь миллионом
жизней в каждой улыбке...
— Три месяца, три месяца, — и несколько дней, —
повторяла не слушая Ольга... ее ум остановился на этой 15
пагубной неизменной мысли.
Они причалили к берегу... уж было очень темно; дере¬
венская церковь с своей странной колокольней рисовалась
на полусветлом небосклоне запада, подобно тени велика¬
на; и попеременно озаряемые окна дома одни были видны 20
сквозь редкий ветельник.
Они шли под руку; молча, — вдоль по узкой тропинке
и, поровнявшись с разрушенной баней, вдруг услышали
грубые голоса; — «посмотрим, что такое», — шепнул
Юрий. Она машинально остановилась. 25
— Да скоро ли? — спросил первый голос.
— На днях; уж в округе начинается кутерьма. Да
будет ли у вас готово, — сказал другой.
— Всё будет — уж это наше дело... одни только не
смеем; и до вашего прихода будем молчать... воля твоя. 30
— Ну пожалуй.
— Да правда ли, что будут соль и хлеб давать даром...
— Не ведаю — только будет больно хорошо... а вино
будет даром, из барских погребов... — тут несколько слов
Юрий не расслушал. 35
— Да Вадим был у нас, — сказал первый голос...
49
При этом имени Ольга с необыкновенной силой ув¬
лекла за собою Палицына.
— Куда ты? — сказал он с удивлением: — что с
тобою?...
5 — Скорей! скорей! — больше она не могла выгово¬
рить.
— Это должны быть воры! подумал Юрий и перестал
дивиться ее испугу.
Пришедши домой, Ольга удалилась немедленно в свою
ю комнату и заперлась.
Наталья Сергевна встретила сына и с улыбкой намекну¬
ла о его ночной прогулке; что за радость этой доброй жен¬
щине; теперь муж ее верно не решится погрешить против
сына и жены в одно время; — «впрочем, — думала она, —
15 молодым людям простительно шалить; а как седому старику
таким вещам прийти в голову, — знает царь небесный!..»
— Мы поедем завтра в монастырь, Юрьюшка, — ска¬
зала она вошедшему сыну; — Борис Петрович еще долго
пропорскает... куда я рада, что ты не в него!..
20 И точно; предпочитая своей Наталье Сергевне медве¬
дей и собак — почтенный помещик не слишком льстил ее
самолюбию, хотя у женщин 18 столетия оно не было так
взыскательно, как у наших столичных красавиц.
Но век иной, иные нравы!
25 ГЛАВА XIV
В 8 верстах от деревни Палицына, у глубокого оврага,
размытого дождями, окруженная лесом, была деревушка,
бедная и мирная; построенная на холме, она господствова¬
ла, так сказать, над окрестностями; ее серый дым был ви-
30 ден издалека, и солнце утра золотило ее соломенные кры¬
ши, прежде нежели верхи многих лип и дубов. Здесь от¬
дыхал в полдень Борис Петрович с толпою собак, лоша-
50
дей и слуг; травля была неудачная, две лисы ушли от борзых
и один волк отбился; в тороках у стремянного висело только
два зайца... и три гончие собаки еще не возвращались из лесу
на звук рогов и протяжный крик ловчего, который, лишив
себя обеда из усердия, трусил по островам с тщетными на- 5
деждами, — Борис Петрович с горя побил двух охотников,
выпил полграфина водки и лег спать в избе; — на дворе всё
было живо и беспокойно: собаки, разделенные по сворам, ла¬
кали в длинных корытах, — лошади валялись на соломе, а
бедные всадники поминутно находились принужденными ю
оставлять котел с кашей, чтоб нагайками подымать их. День
был ясен и свеж; северный ветер гнал отрывистые тучки по
голубым сводам неба, и вершины лесов шумели, подобно во¬
допаду, качаясь взад и вперед.
Между тем слуги, расположась под навесом, шепотом 15
сообщали друг другу разные известия о самозванце, о близ¬
ких бунтах, о казни многих дворян — и тайно или явно
почти каждый радовался... Это были люди, привыкшие
жить в поле, гоняться за зверьми и неспособные к мирным
чувствам, к сожалению и большой приверженности; вино, 20
буйство, охота — их единственные занятия, не могли вну¬
шить им много набожных мыслей; и если между ними и
был один верный, честный слуга, то из осторожности мол¬
чал или удалялся. Однажды дошли как-то эти слухи до
Бориса Петровича: «вздор, — сказал он, — как это может 25
быть?..» Такая беспечность погубила многих наших пра¬
дедов; они не могли вообразить, что народ осмелится тре¬
бовать их крови: так они привыкли к русскому послуша¬
нию и верности!
— Ты помнишь, недавно, когда барин тебя посылал на 30
три дни в город, — здесь нам рассказывали, что какой-то
удалец, которого казаки величают Красной шапкой, всё ставит
вверх дном, что он кум сатане и сват дьяволу, ха-ха-ха! —
что будто сам батюшка хотел с ним посоветаться! Видно
хват, — так говорил Вадиму старый ловчий по прозванию 35
Атуев, закручивая длинные рыжие усы.
51
— Я его знаю, — отвечал Вадим с улыбкой, — и вы
его скоро увидите! В этих словах было столько уверенно¬
сти, столько убедительной твердости, что поневоле старый
ловчий вздрогнул. «Ты черт или Гуммель», — сказал Фильд,
5 когда в первый раз услыхал этого славного артиста; Атуев
не сказал, но подумал почти то же самое.
— Когда! — воскликнули многие; и между тем глаза
их недоверчиво устремлены были на горбача, который, с
минуту помолчав, встал, оседлал свою лошадь, надел рог, —
10 и выехал со двора.
Удивленная толпа смотрела ему вслед, и по частому то¬
поту они догадались, что Вадим пустился вскачь.
Куда? зачем? — если б рассказывать все их мнения, то
мне был бы нужен талант Вальтер-Скотта и терпение его
15 читателей.
Густым лесом ехал Вадим; направо и налево расстила¬
лись кусты ореховые и кленовые, меж ними возвышались
иногда высокие полусухие дубы, с змеистыми сучьями, стран¬
ные, темные — ив отдалении синели холмы, усыпанные
20 сверху до низу лесом, пересекаемые оврагами, где покрытые
мохом болота обманчивой, яркой зеленью манили неосто¬
рожного путника. Вадим ехал скоро и глубокая, единствен¬
ная дума, подобно коршуну Прометея, пробуждала и терзала
его сердце; вдруг звучная, вольная песня привлекла его
25 внимание; он остановился; прислушался... песня была дика
и годилась для шума листьев и ветра пустыни; вот она:
Моя мать родная
Кручинушка злая;
Мой отец родной
30 Назывался судьбой.
Мои братья хоть люди
Не хотят к этой груди
Прижаться,
Им стыдно со мною,
35 С бедной сиротою,
Обняться.
52
Но мне Богом дана
Молодая жена,
Вольность-волюшка,
Воля милая,
Несравненная, 5
Неизменная;
С ней нашлись другие у меня
Мать, отец и семья;
А моя мать — степь широкая,
А мой отец — небо далекое, 10
А братья мои в лесах
Березы да сосны;
Скачу ли я на коне,
Степь отвечает мне,
Брожу ли поздней порой, 15
Небо светит луной;
Мои братья в жаркий день,
Призывая под тень,
Машут издали руками,
Кивают мне головами, 20
А вольность мне гнездо свила
Как мир необъятное!
Так пел казак, шагом выезжая на гору по узкой дороге,
беззаботно бросив повода и сложа руки. Конь привычный
не требовал понуждения; и молодой казак на свободе 25
предавался мечтам своим. Его голос был чист и полон, его
сердце казалось таким же.
Не песня, но вид казака сильно подействовал на Вади¬
ма; он ударил себя в лоб рукой, как обыкновенно делают,
когда является неожиданная мысль. зо
— Стой, — сказал он, устремив мрачньш взор на подъе¬
хавшего казака; не знаю, что больше подействовало на
последнего, голос или взор? но казак остановился и хотел
ухватиться за саблю.
— Не нужно! — продолжал Вадим: — поезжай ска- 35
жи Белбородке, что послезавтра я его жду к себе в гости;
53
— нынешнюю весну Палицын поставил на дворе новые
качели... к двум веревкам не долго прибавить третью...
итак послезавтра... скажи, что Красная шапка ему кланя¬
ется. — Ступай.
5 При имени Красной шапки казак почтительно съехал
с дороги и дал место Вадиму, который гордо и вместе
ласково кивнул головой, ударил нагайкой лошадь... и ус¬
какал.
Надобно иметь слишком великую или слишком нич-
ю тожную, мелкую душу, чтоб так играть жизнью и смер-
тию!.. одним словом Вадим убил семейство! и что же он
такое? — вчера нищий, сегодня раб, а завтра бунтовщик
незаметный в пьяной, окровавленной толпе! — Не сам ли
он создал свое могущество? какая слава, если б он избрал
15 другое поприще, если б то, что сделал для своей личной
мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость
мысли, эту решительность обратил в пользу какого-нибудь
народа, угнетенного чуждым завоевателем... какая слава!
если б, например, он родился в Греции, когда турки угнета-
20 ли потомков Леонида... а теперь?., имея в виду одну цель
— смерть трех человек, из коих один только виновен, те¬
перь он со всем своим гением должен потонуть в пучине
неизвестности... ужели он родился только для их казни!.,
разобрав эти мысли, он так мал сделался в собственных
25 глазах, что готов был бы в один миг уничтожить плоды
многих лет; и презрение к самому себе, горькое презрение
обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг вселенной,
потому что для Вадима всё заключалось в его сердце!
Теряясь в таких мыслях, он сбился с дороги и (был ли
30 то случай) неприметно подъехал к тому самому монасты¬
рю, где в первый раз, прикрытый нищенским рубищем,
пламенный обожатель собственной страсти, он предложил
свои услуги Борису Петровичу... о, тот вечер неизгладимо
остался в его памяти, со всеми своими красками земными
35 и небесными, как пестрый мотылек, утонувший в янтаре.
И теперь опять он здесь, теперь, когда, видя близкий конец
54
своего ужасного предприятия, он едва может перенесть
тягость одной насмешки самолюбия. Спрашиваю: случай
ли привел его сюда!..
Звонили ко всенощной, и протяжный дрожащий вой
колокола раздавался в окрестности; солнце было низко, и 5
одна половина стены ярко озарялась розовым блеском
заката; народ из соседних деревень, в нарядных одеждах,
толпился у святых врат, и Вадим издали узнал длинные
дроги Палицына, покрытые узорчатым ковром. Кто же
здесь? верно Наталья Сергевна; он привязал свою ло- ю
шадь к толстой березе и пошел в монастырь; — сердце
его билось болезненным ожиданием, но скоро перестало
— один любопытный взгляд толпы, одно насмешливое слово!
и человек делается снова демон!..
Тихо Вадим приближался к церкви; сквозь длинные 15
окна сияли многочисленные свечи и на тусклых стеклах
мелькали колеблющиеся тени богомольцев; но во дворе
монастырском всё было тихо; в тени, окруженные высо¬
кою полынью и рябиновыми кустами, белели памятники
усопших с надписями и крестами; свежая роса упадала на 20
них, и вечерние мошки жужжали кругом; у колодца стоял
павлин, распуша радужный хвост, неподвижен, как новый
памятник; не знаю, с какою целью, но эта птица находится
почти во всех монастырях!
По обеим сторонам крыльца церковного сидели нищие, 25
прежние его товарищи... они его не узнали или не смели
узнать... но Вадим почувствовал неизъяснимое сострада¬
ние к этим существам, которые, подобно червям, ползают у
ног богатства, которые, без родных и отечества, кажется,
созданы только для того, чтобы упражнять в чувствитель- 30
ности проходящих!., но люди ко всему привыкают, и если
подумаешь, то ужаснешься; как знать? может быть чувства
святейшие одна привычка, и если б зло было так же редко
как добро, а последнее — наоборот, то наши преступления
считались бы величайшими подвигами добродетели чело- 35
веческой!
55
Вадим, сказал я, почувствовал сострадание к нищим, и
остановился, чтобы дать им что-нибудь; вынув несколько
грошей, он каждому бросал по одному; они благодарили
нараспев, давно затверженными словами и даже не подняв
5 глаз, чтобы рассмотреть подателя милостыни... это равно¬
душие напомнило Вадиму, где он и с кем; он хотел идти
далее; но костистая рука вдруг остановила его за плечо;
— «постой, постой, кормилец!» пропищал хриплый женс¬
кий голос сзади его, и рука нищенки все крепче сжимала
Ю свою добычу; он обернулся — и отвратительное зрелище
представилось его глазам: старушка, низенькая, сухая, с боль¬
шим брюхом, так сказать, повисла на нем: ее засученные
рукава обнажали две руки, похожие на грабли, и полуси-
ний сарафан, составленный из тысячи гадких лохмотьев,
15 висел криво и косо на этом подвижном скелете; выраже¬
ние ее лица поражало ум какой-то неизъяснимой низос¬
тью, какой-то гнилостью, свойственной мертвецам, долго
стоявшим на воздухе; вздернутый нос, огромный рот, из
которого вырывался голос резкий и странный, еще ничего
20 не значили в сравнении с глазами нищенки! вообразите
два серые кружка, прыгающие в узких щелях, обведенных
красными каймами; ни ресниц, ни бровей!., и при всем
этом взгляд, тяготеющий на поверхности души; произво¬
дящий во всех чувствах болезненное сжимание!.. Вадим
25 не был суевер, но волосы у него встали дыбом. Он в один
миг прочел в ее чертах целую повесть разврата и преступ¬
лений, — но не встретил ничего похожего на раскаянье;
не мудрено, если он отгадал правду: есть существа, которые
на высшей степени несчастия так умеют обрубить, обто-
30 чить свою бедственную душу, что она теряет все способно¬
сти кроме первой и последней: жить!
— Ты позабыл меня, дорогой, позабыл — дай копееч¬
ку, — не для Бога, для черта... дай копеечку... али поза¬
был меня! не гордись, что ты холоп барской... чай недавно
35 валялся вместе...
Вадим вырвался из ее рук.
56
— Проклят! проклят, проклят! — кричала в бешенстве
старуха: — чтобы тебе сгнить живому, чтобы черви твой
язык подточили, чтоб вороны глаза проклевали, — чтоб
тебе ходить, спотыкаться, пить, захлебнуться... — горба¬
тый, урод, холоп... проклят, проклят!.. 5
И снова она уцепилась за полу Вадима; он обернулся и
с досады так сильно толкнул ее в грудь, что она упала
навзничь на каменное крыльцо; голова ее стукнула как
что-то пустое, и ноги протянулись; она ни слова не сказа¬
ла больше, по крайней мере Вадим не слыхал, потому что ю
он поспешно взошел в церковь, где толпа слушала с бла¬
гоговением всенощную. Эти самые люди готовились про¬
ливать кровь завтра, нынче! и они, крестясь и кланяясь в
землю, поталкивали друг друга, если замечали возле себя
дворянина, и готовы были растерзать его на месте; — но 15
еще не смели; еще ни один казак не привозил кровавых
приказаний в окружные деревни.
Вадим продрался сквозь толпу до самого клироса и,
став на амвон, окинул взором всю церковь. Прямой, высо¬
кий, вызолоченный иконостас был уставлен образами в 5 20
рядов, а огромные паникадила, висящие среди церкви, бро¬
сали сквозь дым ладана таинственные лучи на блестящую
резьбу и усыпанные жемчугом оклады; задняя часть храма
была в глубокой темноте; одна лампада, как запоздалая
звезда, не могла рассеять вокруг тяготеющие тени; у стены 25
едва можно было различить бледное лицо старого схим¬
ника, лицо, которое вы приняли бы за восковое, если б
голова порою не наклонялась и не шевелились губы; чер¬
ная мантия и клобук увеличивали его бледность, и руки,
сложенные на груди крестом, подобились тем двум костям, зо
которые обыкновенно рисуются под адамовой головой.
Поближе, между столбами, и против царских дверей
пестрела толпа. Перед Вадимом было волнующееся море
голов, и он с возвышения свободно мог рассматривать
каждую; тут мелькали уродливые лица, как странные ки- 35
тайские тени, которые поражали слиянием скотского с че-
57
ловеческим, уродливые черты, которых отвратительность
определить невозможно было, но при взгляде на них рож¬
дались горькие мысли; тут являлись старые головы, исчер¬
ченные морщинами, красные, хранящие столько смешан-
5 ных следов страстей унизительных и благородных, что
сообразить их было бы трудней, чем исчислить; и между
ними кое-где сиял молодой взор, и показывались щеки,
полные, раскрашенные здоровьем, как цветы между серы¬
ми камнями.
10 Имея эту картину пред глазами, вы без труда могли бы
разобрать каждую часть ее; но целое произвело бы на вас
впечатление смутное, неизъяснимое; и после, вспоминая, вы
не сумели бы ясно представить себе ни одного из тех
образов, которые поразили ваше воображение, подали вам
15 какую-нибудь новую мысль и, оставив ее, сами потонули в
тумане.
Вадим для рассеянья старался угадывать внутреннее
состояние каждого богомольца по его наружности, но ему
не удалось; он потерял принятый порядок, и скоро всё
20 слилось перед его глазами в пестрое собранье лохмотьев, в
кучу носов, глаз, бород; и озаренные общим светом, они,
казалось, принадлежали одному, живому, вечно движуще¬
муся существу; — одним словом, это была — толпа: не¬
что смешное и вместе жалкое!
25 Бродячий взгляд Вадима искал где-нибудь остановить¬
ся, но картина была слишком разнообразна, и к тому же
все мысли его, сосредоточенные на один предмет, не отра¬
жали впечатлений внешних; одно мучительно-сладкое чув¬
ство ненависти, достигнув высшей своей степени, загоро-
30 дило весь мир, и душа поневоле смотрела сквозь этот чер¬
ный занавес.
Направо, между царскими и боковыми дверьми, был
нерукотворенный образ Спасителя, удивительной величи¬
ны; позолоченный оклад, искусно выделанный, сиял как
35 жар, и множество свечей, расставленных на висящем пани¬
кадиле, кидали красноватые лучи на возвышающиеся час-
58
ти мелкой резьбы, или на круглые складки одежды; перед
самым образом стояла железная кружка, — это была
милость у ног Спасителя, — и над ней внизу образа было
написано крупными, выпуклыми буквами: приидите ко мне
ecu труждающиеся и аз успокою вы! 5
Многие приближались к образу и, приложившись после
земляного поклона, кидали в кружку медные деньги, кото¬
рые, упадая, отдавали глухой звук.
Раз госпожа и крестьянка с грудным младенцем на
руках подошли вместе; но первая с надменным видом 10
оттолкнула последнюю и ушибенный ребенок громко зак¬
ричал; — «не мудрено, что завтра, — подумал Вадим, —
эта богатая женщина будет издыхать на виселице, тогда
как бедная, хлопая в ладоши, станет указывать на нее детям
своим»; — и отвернувшись он хотел идти прочь. 15
Но третья женщина приблизилась к святой иконе, — и
— он знал эту женщину!..
Ее кровь — была его кровь, ее жизнь — была ему в
тысячу раз дороже собственной жизни, но ее счастье — не
было его счастьем; потому что она любила другого, пре- 20
красного юношу; а он, безобразный, хромой, горбатый, не
умел заслужить даже братской нежности; он, который любил
ее одну в целом Божьем мире, ее одну, — который за
первое непритворное, искреннее: люблю — с восторгом
бросил бы к ее ногам всё, что имел, свое сокровище, свой 25
кумир — свою ненависть!.. Теперь было поздно.
Он знал, твердо был уверен, что ее сердце отдано... и
навеки... Итак она для него погибла... и со всем тем, чем
более страдал, тем меньше мог расстаться с своей любо¬
вью... потому что эта любовь была последняя божествен- 30
ная часть его души и, угасив ее, он не мог бы остаться
человеком.
Не заметив брата, Ольга тихо стала перед образом, бледна
и прекрасна; она была одета в черную бархатную шубей¬
ку, как в тот роковой вечер, когда Вадим ей открыл свою 35
тайну; большие глаза ее были устремлены на лик Спаси-
59
теля, это была ее единственная молитва, и если б Бог был
человек, то подобные глаза никогда не молились бы на¬
прасно.
Перекрестясь, она приложилась; яркая риза на минуту
5 потускнела от девственного дыханья.
И когда Ольга вторично подняла взор, то в нем замет¬
на была перемена, довольно странная; удивительный блеск
заменил прежнюю томность; это были слезы... одна из
них не удержалась на густой реснице, блеснула, как алмаз,
10 и упала.
Конечно, новая надежда вытеснила из ее сердца эти
слезы и Ольга обернулась, чтоб удалиться... и перед ней
стоял Вадим; его огненный взгляд в одну минуту высушил
слезы, каждая жила ее сердца вздрогнула, дыханье остано-
15 вилось.
Горе, горе ему! она пришла сюда с верою в душе, — а
возвратилась с отчаяньем; (всё это время дьячок читал
козлиным голосом послание апостола Павла, и кругом, ничего
не заметив, толпа зевала в немом бездействии... что такое
20 две страсти в целом мире равнодушия?).
С горькой, горькой улыбкой Вадим вторично прочел
под образом Спасителя известный стих: приидитс ко мне
ecu труждающиеся и аз успокою вы! что делать! — он
верил в Бога — но также и в дьявола!
25 И выходя из храма, он еще раз взглянул на сестру;
возле нее стоял Юрий, небрежно, чертя на песке разные
узоры своей шпагой; и она, прислонясь к стене, не сводила
с него очей, исполненных неизъяснимой муки... можно было
подумать, что через минуту ей суждено с ним расстаться
30 навсегда.
Но разве несколько дней не короче минуты, когда смерть
зовет и любовь потеряла надежду.
— Итак, она точно его любит! — шептал Вадим, не¬
подвижно остановясь в дверях. Одна его рука была за
35 пазухой, а ногти его по какому-то судорожному движению
так глубоко врезались в тело, что когда он вынул руку, то
60
пальцы были в крови... он как безумный посмотрел на
них, молча стряхнул кровавые капли на землю и вышел.
На крыльце шумела куча нищих и богомольцев; они
составляли кружок, и посреди их на холодных каменных
плитах лежала протянувшись мертвая старуха. 5
— Какой-то проходящий толкнул ее,., мы думали, что
он шутит... она упала, да и окочурилась... черт ее знал!
вольно ж было не закричать! — так говорил один нищий;
другие повторяли его слова с шумом, оправдываясь в том,
что не подали ей помощь, и плачевным голосом защищали 10
свою невинность.
Вадим слышал... но не вспомнил, что он толкнул ста-
руху.
— Итак, она его любит! — бормотал он сквозь зубы,
садясь на нетерпеливого коня; — итак, она его любит! 15
Вадим имел несчастную душу, над которой иногда еди¬
ная мысль могла приобрести неограниченную власть. Он
должен бы был родиться всемогущим или вовсе не ро¬
диться.
ГЛАВА XV 20
Между тем перед вратами монастырскими собиралась
буйная толпа народа; кое-где показывались казацкие шапки,
блистали копья и ружья; часто от общего ропота отделя¬
лись грозные речи, дышащие мятежом и убийством, —
часто раздавались отрывистые песни и пьяный хохот, ко- 25
торые не предвещали ничего доброго, потому что веселость
толпы в такую минуту — поцелуй Июды! — Что-то ужас¬
ное созревало под этой веселостию, подстрекаемой своево¬
лием, возбужденной новыми пришельцами, уже привык¬
шими к кровавым зрелищам и грабежу свободному... 30
И всё это происходило в виду церкви, где еще блистали
свечи и раздавалось молитвенное пение.
Скоро и в церкви пробежал зловещий шепот; понем¬
ногу мужики стали из нее выбираться, одни от нетерпения,
61
другие из любопытства, а иные — так, потому что сосед
сказал: пойдем, потому что... как не посмотреть, что там
делается?
Народ, столпившийся перед монастырем, был из ближ-
5 ней деревни, лежащей под горой; беспрестанно приходили
новые помощники, беспрестанно частные возгласы слива¬
лись более и более в один общий гул, в один продолжи¬
тельный, величественный рев, подобный беспрерывному грому
в душную летнюю ночь... картина была ужасная, отврати-
ю тельная... но взор хладнокровного наблюдателя мог бы
ею насытиться вполне; тут он понял бы, что такое народ:
камень, висящий на полугоре, который может быть сдвинут
усилием ребенка, но несмотря на то сокрушает всё, что ни
встретит в своем безотчетном стремлении... тут он увидал
15 бы, как мелкие самолюбивые страсти получают вес и силу
оттого, что становятся общими; как народ, невежественный
и не чувствующий себя, хочет увериться в истине своей
минутной, поддельной власти, угрожая всему, что прежде
он уважал или чего боялся, подобно ребенку, который го-
20 ворит неблагопристойности, желая доказать этим, что он
взрослый мужчина!
Вокруг яркого огня, разведенного прямо против ворот
монастырских, больше всех кричали и коверкались нищие.
Их радость была исступление; озаренные трепетным, багро-
25 вым отблеском огня, они составляли первый план картины;
за ними всё было мрачнее и неопределительнее, люди двига¬
лись, как резкие, грубые тени; казалось, неизвестный живопи¬
сец назначил этим нищим, этим отвратительным лохмотьям
приличное место; казалось, он выставил их на свет как глав-
30 ную мысль, главную черту характера своей картины...
Они были душа этого огромного тела — потому что
нищета душа порока и преступлений; теперь настал час их
торжества; теперь они могли в свою очередь насмеяться
над богатством, теперь они превратили свои лохмотья в
35 царские одежды и кровью смывали с них пятна грязи; это
был пурпур в своем роде; чем менее они надеялись пове-
62
девать, тем ужаснее было их царствование; надобно же
вознаградить целую жизнь страданий хотя одной минутой
торжества; нанести хотя один удар тому, чье каждое слово
было — обида, один — но смертельный.
Когда служба в Монастыре отошла, и приезжие бого- 5
мольцы, толкаясь, кучею повалили на крыльцо, то шум на
время замолк, и потом вдруг пробежал зловещий ропот по
толпе мятежной, как ропот листьев, пробужденных внезап¬
ным вихрем. И неизвестная рука, неизвестный голос по¬
дал знак, не условный, но понятный всем, но для всех по- ю
велительный; это был бедный ребенок одиннадцати лет не
более, который, заграждая путь какой-то толстой барыне,
получил от нее удар в затылок и, громко заплакав, упал на
землю... этого было довольно: толпа зашевелилась, зажуж¬
жала, двинулась — как будто она до сих пор ожидала 15
только эту причину, этот незначащий предлог, чтобы нало¬
жить руки на свои жертвы, чтоб совершенно обнаружить
свою ненависть! Народ, еще неопытный в таких волнениях,
похож на актера, который, являясь впервые на сцену, так
смущен новостию своего положения, что забывает начало 20
роли, как бы твердо ее ни знал он; надобно непременно,
чтоб суфлер, этот услужливый Протей, подсказал ему пер¬
вое слово, — и тогда можно надеяться, что он не запнется
на дороге.
Между тем Юрий и Ольга, которые вышли из монас- 25
тыря несколько прежде Натальи Сергевны, не захотев ее
дожидаться у экипажа и желая воспользоваться душистой
прохладой вечера, шли рука об руку по пыльной дороге;
чувствуя теплоту девственного тела так близко от своего
сердца, внимая шороху платья, Юрий невольно забылся, он 30
обвил круглый стан Ольги одной рукою и другой отодви¬
нул большой бумажный платок, покрывавший ее голову и
плечи, напечатлел жаркий поцелуй на ее круглой шее; она
запылала, крепче прижалась к нему и ускорила шаги, не
говоря ни слова... в это время они находились на перекре- 35
стке двух дорог, возле большой засохшей от старости вет-
3 М. Ю. Лермонтов, т. 6 г о
лы, коей черные сучья резко рисовались на полусветлом
небосклоне, еще хранящем последний отблеск запада.
Вдруг Ольга остановилась; странные звуки, подобные
крикам отчаяния и воплю бешенства, поразили слух ее: они
5 постепенно возрастали.
— Что-то ужасное происходит у монастыря, — восклик¬
нула Ольга; — моя душа предчувствует... о Юрий! Юрий!.,
если б ты знал, мы гибнем... ты заметил ли зловещий шепот
народа при выходе из церкви и заметил ли эти дикие лица
ю нищих, которые радовались и веселились... — о, это дурной
знак: святые плачут, когда демоны смеются.
Юрий, мрачный, в нерешимости, бежать ли ему на по¬
мощь к матери, или остаться здесь, стоял, вперив глаза на
монастырь, коего нижние части были ярко освещены ог-
15 нями; вдруг глаза его сверкнули; он кинулся к дереву; в
одну минуту вскарабкался до половины и вскоре с помо¬
щью толстых сучьев взобрался почти на самый верх.
— Что видишь ты, — спросила трепетная Ольга.
Он не отвечал; была минута, в которую он так сильно
20 вздрогнул, что Ольга вскрикнула, думая, что он сорвется;
но рука Юрия как бы машинально впилась в бесчув¬
ственное дерево; наконец он слез, молча сел на траву близ
дороги и закрыл лицо руками; «что видел ты, — говорила
девушка, — отчего твои руки так холодны; и лицо так
25 влажно...» Это роса, — отвечал Юрий, отирая хладный
пот с чела и вставая с земли.
Всё кончено... напрасно — я бессилен против этой
толпы. Она погибла — о провидение, — что мне делать,
что мне делать, отвечай мне, Творец всемогущий! — вос-
зо кликнул он, ломая руки и скрежеща зубами.
Ночь делалась темнее и темнее; и Ольга, ухватясь за
своего друга, с ужасом кидала взоры на дальний монас¬
тырь, внимая гулу и воплям, разносимым по полю возрас¬
тающим ветром; вдруг шум колес и топот лошадиный
35 послышались по дороге; они постепенно приближались и
вскоре подъехал к нашим странникам мужик в пустой
64
телеге; он ехал рысью, правил стоя и пел какую-то не¬
складную песню. Поровнявшись с Юрием, он приостано¬
вил свою буланую лошадь. — «Что, боярин, — сказал он
насмешливо, поглаживая рыжую бороду; — аль там не
пирогами кормят; что ты больно поторопился домой-то... 5
да еще пешечком, сем-ка довезу!..»
Юрий, не отвечая ни слова, схватил лошадь под уздцы;
«что ты, что ты, боярин! — закричал грубо мужик, — уж
не впрямь ли хочешь со мною съездить!., эк всполошил¬
ся!» — продолжал он ударив лошадь кнутом и присвис- ю
нув; добрый конь рванулся... но Юрий, коего силы удво¬
ило отчаяние, так крепко вцепился в узду, что лошадь при¬
нуждена была кинуться в сторону; между тем колесо те¬
леги сильно ударилось о камень, и она едва не опрокину¬
лась; мужик, потерявший равновесие, упал, но не выпустил 15
вожжи; он уж занес ногу, чтоб опять вскочить в телегу,
когда неожиданный удар по голове поверг его на землю, и
сильная рука вырвала вожжи... «Разбой!» —заревел му¬
жик, опомнившись и стараясь приподняться, но Юрий уже
успел схватить Ольгу, посадить ее в телегу, повернуть ло- 20
шадь и ударить ее изо всей мочи; она кинулась со всех
ног; мужик еще раз успел хриплым голосом закричать:
«разбой!» Колесо переехало ему через грудь, и он замолк,
вероятно навеки.
Ужасна была эта ночь, — толпа шумела почти до рас- 25
света и кровавые потешные огни встретили первый луч
восходящего светила; множество нищих, обезображенных
кровью, вином и грязью, валялось на поляне, иные из них
уж собирались кучками и расходились; во многих местах
опаленная трава и черный пепел показывали место угас- 30
шего костра; на некоторых деревьях висели трупы... два
или три, не более... Один из них по всем приметам был
некогда женщиной, но, обезображенный, он едва походил
на бренные остатки человека; — и даже ближайшие род¬
ственники не могли бы в нем узнать добрую <Наталью> 35
Сергевну.
з*
ГЛАВА XVI
Я попрошу своего или своих любезных читателей пере¬
нестись воображением в ту малую лесную деревеньку, где
Борис Петрович со своей охотой основал главную свою
5 квартиру, находя ее центром своих операционных пунктов;
накануне травля была удачная; поздно наш старый охот¬
ник возвратился на ночлег, досадуя на то, что его стремян¬
ный, Вадим, уехав Бог знает зачем, не возвратился. В избе,
где он ночевал, была одна хозяйка, вдова, солдатка лет 30,
Ю довольно белая, здоровая, большая, русая, черноглазая, пол¬
ногрудая, опрятная — и потому вы легко отгадаете, что
старый наш прелюбодей, несмотря на серебристую оттенку
волос своих и на рождающиеся признаки будущей подаг¬
ры, не смотрел на нее философическим взглядом, а старал-
15 ся всячески выиграть ее благосклонность, что и удалось ему
довольно скоро и без больших убытков и хлопот. Уж дав¬
но лучина была погашена; уж петух, хлопая крыльями, сби¬
рался в первый раз пропеть свою сиповатую арию, уж кони,
сытые по горло, изредка только жевали остатки хрупкого
20 овса, и в избе на полатях, рядом с полногрудой хозяйкою,
Борис Петрович храпел непомилованно. Вероятно утом¬
ленный трудами дня, и (вероятнее) упоенный сладкой во¬
дочкой и поцелуями полногрудой хозяйки и успокоенный
чистой и непорочной совестью, он еще долго бы продол-
25 жал храпеть и переворачиваться со стороны на сторону,
если б вдруг среди глубокой тишины сильная, неведомая
рука не ударила три раза в ворота так, что они затрещали.
Собаки жалобно залаяли, и хозяйка, вздрогнув, проснулась,
перекрестилась и, протирая кулаками опухшие глаза и раз-
30 бирая растрепанные волосы, молвила: «Господи, Боже мой!
— да кто это там!., наше место свято!., да что это как
стучат». Она слезла и подошла к окну; отворила его: ноч¬
ной ветер пахнул ей на открытую потную грудь, и она, с
досадой высунув голову на улицу, повторила свои вопро-
35 сы; в самом деле, буланая лошадь в хомуте и шлее стояла
66
у ворот и возле нее человек, незнакомый ей, но с виду не
старый и не крестьянин.
— Отопри проворнее!.. — закричал он громовым го¬
лосом.
— Экой скорый! — пробормотала солдатка, захлоп- 5
нув окно; — подождешь, не замерзнешь!... не спится вид¬
но тебе, так бродишь по лесу, как леший проклятый... Она
надела шубу, вышла, разбудила работника, и тот наконец
отпер скрипучую калитку, браня приезжего; но сей после¬
дний, едва лишь ворвался на двор и узнал от работника, что ю
Борис Петрович тут, как опрометью бросился в избу.
— Батюшка! — сказал Юрий, которого вы, вероятно,
узнали, приметно изменившимся голосом и в потемках
ощупывая предметы, — проснитесь! где вы!., проснитесь!.,
дело идет о жизни и смерти!., послушай, — продолжал он 15
шепотом, обратясь к полусонной хозяйке и внезапно схва¬
тив ее за горло: — где мой отец? что вы с ним сделали?..
— Помилуй, барин, что ты, рехнулся што ли... я закри¬
чу... да пусти, пусти меня, окаянный... да разве не слы¬
шишь, как он на полатях-то храпит... — И задыхаясь, она 20
старалась вырваться из рук Юрия...
— Что за шум! кто там развозился! Петрушка, Терешка,
Фотька!.. ей вы... — закричал Борис Петрович, пробужден¬
ный шумом и холодным ветром, который рвался в полура¬
створенные двери, свистя и завывая, подобно лютому зверю. 25
— Батюшка! — говорил Юрий, пустив обрадованную
женщину, — сойдите скорее... жизнь и смерть, говорю я
вам!., сойдите, ради неба или ада...
— Да что ты за человек, — бормотал Борис Петрович,
сползая с печи... 30
— Я! ваш сын... Юрий...
— Юрий... что это значит... объясни... зачем ты здесь...
и в это время!..
Он в испуге схватил сына за руки и смотрел ему в
глаза, стараясь убедиться, что это он, что это не лукавый 35
призрак.
67
— Батюшка! мы погибли!., народ бунтует! да! и у нас...
я видел, когда проскакал, на улице села и вокруг церкви
толпились кучи народа... и некоторые восклицания, доле¬
тевшие до меня, показывают, что они ждут если не самого
5 Пугачева, то казаков его... спасайтесь!..
— А <Наталья> Сергевна!.. а вещи мои...
— Матушка... не говорите об ней...
— Она...
— Спасайтесь! — сказал мрачно Юрий, крепко обняв
Ю отца своего; горячая слеза брызнула из глаз юноши и упа¬
ла, как искра, на щеку старика и обожгла ее...
— О!.. — завопил он. — Кто б мог подумать! пове¬
рить?.. кто ожидал, что эта туча доберется, и до нас греш¬
ных! о Господи! Господи!.. — куда мне деваться!., все
15 против нас... Бог и люди... и кто мог отгадать, что этот
Пугачев будет губить кого же? — русское дворянство! —
простой казак!.. Боже мой! святые отцы!
— Нет ли у вас с собою кого-нибудь, на чью верность
вы можете надеяться! — сказал быстро Юрий.
20 — Нет! нет! никого нет!..
— Фотька Атуев?..
— Я его сегодня прибил до полусмерти, каналью!
— Терешка!..
— Он давно желал бы мне нож в бок за жену свою...
25 разбойники, антихристы!., о спаси меня! сын мой...
— Мы погибли! — молвил Юрий, сложив руки и
подняв глаза к небу. — Один Бог может сохранить нас!.,
молитесь ему, если можете...
Борис Петрович упал на колена; и слезы рекой поли-
зо лись из глаз его; малодушный старик! он ожидал, что целый
хор ангелов спустится к нему на луче месяца и унесет его
на серебряных крыльях за тридевять земель.
Но не ангел, а бедная солдатка с состраданием подо¬
шла к нему и молвила: я спасу тебя.
35 В важные эпохи жизни, иногда, в самом обыкновенном
человеке разгорается искра геройства, неизвестно доселе
68
тлевшая в груди его, и тогда он свершает дела, о коих до
сего ему не случалось и грезить, которым даже после он
сам едва верует. Есть простая пословица: Москва сгорела
от копееилной свечки\
Между тем хозяйка молча подала знак рукою, чтоб они 5
оба за нею следовали, и вышла; на цыпочках они минова¬
ли темные сени, где спал стремянный Палицына, и осто¬
рожно спустились на двор по четырем скрыпучим и сколь¬
зким ступеням; на дворе всё было тихо; собаки на сворах
лежали под навесом и изредка лишь фыркали сытые кони, ю
или охотник произносил во сне бессвязные слова, повора¬
чиваясь на соломе под теплым полушубком. Когда они
миновали анбар и подошли к задним воротам, соединяв¬
шим двор с обширным огородом, усеянным капустой, ко¬
ноплями, редькой и подсолнечниками и оканчивающимся 15
тесным гумном, где только две клади как будки, стоя по
углам, казалось, сторожили высокий и пустой овин, возвы¬
шающийся посередине, то раздался чей-то голос, вероятно,
одного из пробудившихся псарей: «кто там! — спросил
он. — «Разве не видишь, что хозяева», — отвечала сол- 20
датка; заметив, что псарь приближался к ней перевалива¬
ясь, как бы стараясь поддержать свою голову в равновесии
с прочими частями тела, она указала своим спутникам боль¬
шой куст репейника, за который они тотчас кинулись и
хладнокровно остановилась у ворот. 25
— А разве красавицам пристало гулять по ночам? —
сказал, почесывая бока, пьяный псарь и тяжелой своей ла¬
пой с громким смехом ударил ее по плечу!..
— И батюшка! что я за красавица! с нашей работки-то
не больно разжиреешь!.. 30
— Уж не ломайся, знаем мы!.. Экая гладкая! у барина
видно губа не дура... эк ты прижила себе старого черта!.,
да небось! не сдобровать ему, высчитаем мы ему наши слез¬
ки... дай срок! батюшка Пугачев ему рыло-то обтешет...
пусть себе не верит... а ты, моя молодка... за это поцелуй 35
меня.
69
Он хотел обнять ее, но она увернулась и наш проворный
рыцарь спьяну наткнулся на оглоблю телеги... спотыкнул¬
ся, упал, проворчал несколько ругательств, и заснул он или
нет, не знаю, по крайней мере не поднялся на ноги и остал-
5 ся в сладком самозабвении.
Легко вообразить, с каким нетерпением отец и сын
ожидали конца этой неприятной сцены... наконец они
вышли в огород и удвоили шаги. Сильно бились сердца их,
стесненные непонятным предчувствием, они шли, удержи-
10 вая дыхание, скользя по росистой траве, продираясь между
коноплей и вязких гряд, зацепляя поминутно ногами или
за кирпич или за ХЕюрост; вороньи пугалы казались им
людьми, и каждый раз, когда полевая крыса кидалась из-
под ног их, они вздрагивали, Борис Петрович хватался за
15 рукоятку охотничьего ножа, а Юрий за шпагу... но, к счас¬
тию, все их страхи были напрасны, и они благополучно
приближились к темному овину; хозяйка вошла туда, за
нею Борис Петрович и Юрий; она подвела их к одному
темному углу, где находилось два сусека, один из них с
20 хлебом, а другой до половины наваленный соломой.
— Полезай сюда, барин, — сказала солдатка, указывая
на второй, — да заройся хорошенько с головой в солому, и
кто бы ни приходил, что бы тут ни делали... не вылезай без
меня; а я, коли жива буду, тебя не выдам; что б ни было, а
25 этого греха не возьму на свою душу!..
Когда Борис Петрович влез, то Юрий, вместо того, что¬
бы следовать его примеру, взглянул на небо и сказал твер¬
дым голосом: «прощайте, батюшка, будьте живы... ваше
благословение! может бьггь, мы больше не увидимся». Он
30 повернулся и быстро пустился назад по той же дороге;
взойдя на двор, он, не будучи никем замечен, отвязал луч¬
шую лошадь, вскочил на нее и пустился снова через огород,
проскакал гумно, махнул рукою удивленной хозяйке, кото¬
рая еще стояла у дверей овина, и, перескочив через ветхий,
35 обвалившийся забор, скрылся в поле как молния; несколь¬
ко минут можно было различить мерный топот скачущего
70
коня... он постепенно становился тише и тише, и наконец
совершенно слился с шепотом листьев дубравы.
«Куда этот верченый пустился! — подумала удивлен¬
ная хозяйка, — видно голова крепка на плечах, а то кто бы
ему велел таскаться — ну, не дай Бог, наткнется на каза- 5
ков и поминай как звали буйнова молодца — ох! ох! ох!
больно меня раздумье берет!., спрятала-то я старого, спря¬
тала, а как станут меня бить да мучить... ну, уж коли на то
пошла, так берегись, баба!., не давши слова держись, а
давши крепись... только бы он сам не оплошал!» 10
ГЛАВА XVII
В эту же ночь, богатую событиями, Вадим, выехав из
монастыря, пустился блуждать по лесу, но конь, устав про¬
дираться сквозь колючий кустарник, сам вывез его на до¬
рогу в село Палицына. 15
Задумавшись ехал мрачный горбач, сложа руки на гру¬
ди и повеся голову; его охотничья плеть моталась на пере¬
дней луке казацкого седла, и добрый степной конь его,
горячий, щекотливый от природы, понемногу стал прибав¬
лять ходу, сбился на рысь, потом, чувствуя, что повода висят 20
покойно на его мохнатой шее, зафыркал, прыгнул и уда¬
рился скакать... Вадим опомнился, схватил поводья и так
сильно осадил коня, что тот сразу присел на хвост, замотал
головою, сделал еще два скачка вбок и остановился: теп¬
лый пар поднялся от хребта его, и пена, стекая по стальным 25
удилам, клоками падала на землю.
«Куда торопишься? чему обрадовался, лихой товарищ?
— сказал Вадим... но тебя ждет покой и теплое стойло:
ты не любишь, ты не понимаешь ненависти: ты не получил
от благих небес этой чудной способности: находить бла- 30
женство в самых диких страданиях... о если б я мог выр¬
вать из души своей эту страсть, вырвать с корнем, вот так!
— и он наклонясь вырвал из земли высокий стебель полы-
71
ни; — но нет! — продолжал он... одной капли яда до¬
вольно, чтоб отравить чашу, полную чистейшей влаги, и надо
ее выплеснуть всю, чтобы вылить яд...» Он продолжал
свой путь, но не шагом: неведомая сила влечет его: неуто-
5 мимый конь летит, рассекает упорный воздух; волосы Ва¬
дима развеваются, два раза шапка чуть-чуть не слетела с
головы; он придерживает ее рукою... и только изредка
поталкивает ногами скакуна своего; вот уж и село... цер¬
ковь... кругом огни... мужики толпятся на улице в празд-
ю ничных кафтанах... кричат, поют песни... то вдруг замолк¬
нут, то вдруг сильней и громче пробежит говор по пьяной
толпе... Вадим привязывает коня к забору и неприметно
вмешивается в толпу... Эти огни, эти песни — всё дыша¬
ло тогда какой-то насильственной веселостью, принимало
15 вид языческого празднества, и даже в песнях часто повто¬
ряемые имена диди и ладо могли бы ввести в это заблуж¬
дение неопытного чужестранца.
— Ну! Вадимка! — сказал один толстый мужик с
редкой бородою и огромной лысиной... — как слышно!
20 скоро ли наш батюшка-то пожалует.
— Завтра — в обед, — отвечал Вадим, стараясь отде¬
латься.
— Ой ли? — подхватил другой, — так стало бьггь не
нонче, а завтра... — так... так!., а что, как слышно?., чай
25 много с ним рати военной., чай, казаков-то видимо-неви-
димо... а что, у него серебряный кафтан-то?
— Ах ты дурак, дурак, забубенная башка... — сказал
третий, покачивая головой, — эко диво серебряный... чай
не только кафтан да и сапоги-то золотые...
30 — Да кто ему подносить станет хлеб с солью? — чай
всё старики...
— Вестимо... Послушай, брат Вадим, — продолжал
четвертый, огромный детина, черномазый, с налитыми кро¬
вью глазами — где наш барин-то!., не удрал бы он... а
35 жаль бы было упустить... уж я бы его попотчевал... он и
в могилу бы у меня с оскоминою лег...
72
«Нет, нет! — подумал Вадим, удаляясь от них, — это
моя жертва... никто не наложит руки на него кроме меня.
Никто не услышит последнего его вопля, никто не напе¬
чатлеет в своей памяти последнего его взгляда, последнего
судорожного движения, — кроме меня... Он мой — я 5
купил его у небес и ада: я заплатил за него кровавыми
слезами; ужасными днями, в течение коих мысленно я
пожирал все возможные чувства, чтоб под конец у меня в
груди не осталось ни одного кроме злобы и мщения... о! я
не таков, чтобы равнодушно выпустить из рук свою добычу ю
и уступить ее вам... подлые рабы!..»
Он быстрыми шагами спустился в овраг, где протекал
небольшой гремучий ручей, который, прыгая через камни и
пробираясь между сухими вербами, с журчанием терялся в
густых камышах и безмолвно сливался с <Сурою>. Тут 15
всё было тихо и пусто; на противной стороне возвышался
позади небольшого сада господский дом с многочислен¬
ными службами... он был темен... ни в одном окне не
мелькала свечка, как будто все его жители отправились в
дальную дорогу... Вадим перебрался по доскам через ру- 20
чей и подошел к ветхой бане, находящейся на полугоре и
окруженной густыми рябиновыми кустами... ему показа¬
лось, что он заметил слабый свет сквозь замок двери; он
остановился и на цыпочках подкрался к окну, плотно зак¬
рытому ставнем... 25
В бане слышались невнятные голоса, и Вадим, припав
под окном в густую траву, начал прилежно вслушиваться:
его сердце, закаленное противу всех земных несчастий, в
эту минуту сильно забилось, как орел в железной клетке
при виде кровавой пищи... Вадим удивился, как удивился 30
бы другой, если б среди зимней ночи ударил гром... он
крепко прижал руку к груди своей и прошептал: «спи, бе¬
зумное! спи... твоя пора прошла или еще не настала! — но
к чему теперь! — разве есть близко тебя существо, которое
ты ненавидишь?., говори?..» — и он, задержав дыхание, 35
снова приложил ухо к окну — и услышал:
73
1 голос. Прощай, мой друг... навсегда...
2 голос. Мне тебя покинуть? Нет, если б на этом поро¬
ге было написано судьбою: смерть, — то я перескочил
бы... обнял тебя... и умер...
5 1 голос. Но я в безопасности!., я существо ничтожное;
я останусь незамечена среди общего волнения...
2 голос. Нет, невозможно... долг зовет меня к отцу... я
спасу его и вернусь... мир без тебя? что такое!., храм без
божества... Зачем мне бежать от опасности... разве прови-
Ю дение не настигнет меня везде, если я должен погибнуть!..
1 голос. Жестокий! так ты не хочешь... послушай! ради
Бога... беги...
2 голос. Нет!., прощай... через несколько часов я снова
буду с тобою.
15 Голоса замолкли, и слышно было, как дверь бани скрып-
нула отворяясь и как опять захлопнулась, и Вадим видел,
как кто-то, подобно призраку, мелькнул в овраге, потом на
горе, перескочил через плетень, перерезывающий овраг, и
скрылся в ночном тумане...
20 Вадим встал, подошел к двери и твердою рукою толк¬
нул ее; защелка внутри сорвалась, и роковая дверь со скры-
пом распахнулась... кто-то вскрикнул... и всё замолкло
снова... Вадим взошел, торжественно запер за собою дверь
и остановился... на полу стоял фонарь... и возле него сиде-
25 ла, приклонив бледную голову к дубовой скамье... Ольга!..
Убийственная мысль как молния озарила ум бедного
горбача; он отгадал в одно мгновение, кто был этот второй
голос, о ком так нежно заботилась сестра его, как будто в
нем одном были все надежды, вся любовь ее сердца...
30 Неподвижно сидела Ольга, на лице ее была печать без¬
молвного отчаяния, и глаза изливали какой-то однообраз¬
ный, холодный луч, и сжатые губки казались растянуты
постоянной улыбкой, но в этой улыбке дышал упрек
провидению... Фонарь стоял у ног ее, и догорающий пла-
35 мень огарка сквозь зеленые стеклы слабо озарял нижние
части лица бедной девушки; ее грудь была прикрыта чер-
74
ной душегрейкой, которая по временам приподымалась, и
длинная полуразвитая коса упадала на правое плечо ее.
Вадим стоял перед ней, как Мефистофель перед погиб¬
шею Маргаритой, с язвительным выражением очей, как
раскаяние перед душою грешника; сложа руки, он ожидал, 5
чтоб она к нему обернулась, но она осталась в прежнем
положении, хотя молвила прерывающимся голосом:
— Чего ты от меня еще хочешь...
— Еще? — а что же я прежде от тебя требовал?
каких жертв?., говори, Ольга? — разве я силою заставил ю
тебя произнести клятву... ты помнишь!., разве я виноват,
что роковая минута настала прежде, чем находишь это
удобным?..
— О... ты хищный зверь, а не человек!..
— Ольга... твой отец был мой отец! 15
— Не верю, не могу верить... чтобы он, в жилище свя¬
тых, желал погибели этого семейства, желал сделать нас
преступными... нет! ты не брат мой!., прочь — я ненави¬
жу... презираю тебя...
— Ненавидишь: так... а презирать не можешь... 20
— Презираю...
— Ты боишься меня... — он дико засмеялся и подо¬
шел ближе.
— Вадим... ради отца нашего... удались... от тебя веет
смертным холодом... 25
— Нет, Ольга... я останусь здесь целую ночь...
— Боже! — прошептала вздрогнув несчастная де¬
вушка, сердце сжалось... и смутное подозрение пробуди¬
лось в нем; она встала; ноги ее подгибались... она хотела
сделать шаг и упала на колени... 30
— Послушай!—сказал Вадим, приподняв сестру; по¬
садив ее на лавку, он взял ее влажную руку и, стараясь
смягчить голос, продолжал: послушай! было время, когда я
думал твоей любовью освятить мою душу... были минуты,
когда, глядя на тебя, на твои небесные очи, я хотел разом 35
разрушить свой ужасный замысел, когда я надеялся за-
75
быть на груди твоей всё прошедшее как волшебную сказ¬
ку... Но ты не захотела, ты обманула меня — тебя пле¬
нил прекрасный юноша... и безобразный горбач остался
один... один... как черная тучка, забытая на ясном небе,
5 на которую ни люди, ни солнце не хотят и взглянуть... да,
ты этого не можешь понять... ты прекрасна, ты ангел,
тебя не любить — невозможно... я это знаю... о, да по¬
смотри на меня; неужели для меня нет ни одного взгляда,
ни одной улыбки... всё ему! всё ему!., да знаешь ли, что
ю он должен быть доволен и десятою долею твоей нежно¬
сти, что он не отдаст, как я, за одно твое слово всю свою
будущность... о, да это невозможно тебе постигнуть...
если б я знал, что на моем сердце написано, как я тебя
люблю, то я вырвал бы его сию минуту из груди и бросил
15 бы к тебе на колена... о, одно слово, Ольга, чтоб я не
проклял тебя... умирая...
— Проклинай! — ответствовала она холодно...
Вадим, неподвижный, подобный одному из тех безоб¬
разных кумиров, кои доныне иногда в степи заволжской
20 на холме поражают нас удивлением, стоял перед ней, ломая
себе руки, и глаза его, полузакрытые густыми бровями,
выражали непобедимое страдание... всё было тихо, лишь
ветер, по временам пробегая по крыше бани, взрывал гни¬
лую солому и гудел в пустой трубе... Вадим продолжал:
25 — Еще несколько слов, Ольга., и я тебя оставлю. Это
мое последнее усилие... если ты теперь не сжалишься, то
знай — между нами нет более никаких связей родства...
— я освобождаю тебя от всех клятв, мне не нужно женс¬
кой помощи; я безумец был, когда хотел поверить слабой
30 девушке бич небесного правосудия... но довольно! довольно.
Послушай: если б бедная собака, иссохшая, полуживая от
голода и жажды, с визгом приползла к ногам твоим, и у
тебя бы был кусок хлеба, один кусок хлеба... отвечай, что
бы ты сделала?..
35 — Сердце не кусок хлеба, оно не в моей власти...
76
— А! не в твоей власти!.. А! но разве я это у тебя
спрашивал?..
— Ты хотел ответа... я отвечала.
— В тебе нет жалости!
— А в тебе есть жалость? 5
— Так ты его очень, очень любишь?
— Больше всего на свете...
— А!., больше всего на свете... Но это напрасно!..
-Да, я его люблю — люблю — и никакая власть не
разлучит нас. ю
— Ошибаешься, — воскликнул с горьким хохотом
горбач... — он непременно должен умереть... и очень скоро!
— Я умру вместе с ним...
— О нет! ты не умрешь... не надейся!..
— Я надеюсь на Бога... он возьмет нас вместе к себе 15
или спасет его, несмотря на всю твою злобу...
— Не говори мне про Бога!., он меня не знает; он не
захочет у меня вырвать обреченную жертву — ему всё рав¬
но... и не думаешь ли ты смягчить его слезами и просьба¬
ми?.. Ха, ха, ха!.. Ольга, Ольга — прощай — я иду от 20
тебя... но помни последние слова мои: они стоят всех про¬
рочеств... я говорю тебе: он погибнет, ты к мертвому праху
прилепила сердце твое... его имя вычеркнуто уже этой
рукою из списка живущих... да! — продолжал он после
минутного молчания, и если хочешь, я в доказательство 25
принесу тебе его голову...
Он отвернулся, хотел, по-видимому, что-то прибавить,
— но голос замер на посиневших губах его, он закрыл
лицо руками и выбежал... быть может, желая утаить сму¬
щение или невольные слезы, или стремясь сильнейшим 30
порывом бешенства исполнить немедленно свое ужасное
обещание...
Ольга осталась почти без чувств, в забытьи. Она едва
видела, как брат ее скрылся, едва слышала удар захлопнув¬
шейся двери... 35
77
ГЛАВА XVIII
До сих пор в густых лесах Нижегородской, Симбирс¬
кой, Пензенской и Саратовской губернии, некогда непро¬
ходимых кроме для медведей, волков и самых бесстраш-
5 ных их гонителей, любопытный может видеть пещеры, под¬
земные ходы, изрьггые нашими предками, кои в них искали
некогда убежище от набегов татар, крымцев и впоследствии
от киргизов и башкир, угрожавших мирным деревням даже
в царствование им. Елизаветы Петровны; последний набег
ю был в 1769 году, но тогда, встретив уже войска около сих
мест, башкиры принуждены были удалиться, не дойдя не¬
сколько верст до Саратова и не причинив значительного
вреда. Случалось даже, что целые деревни были уведены в
плен и рассеяны; во времена, нами описываемые, эти пеще-
15 ры не были еще, как теперь, завалены сухими листьями и
хворостом и одна из них находилась не в большом расстоя¬
нии от деревни Палицына. Народ дал ей прозвание Черто¬
ва логовища, и суеверные предания населили ее страшными
кикиморами и рогатыми лешими.
20 Чтобы из села Палицына кратчайшим путем достиг¬
нуть этой уединенной пещеры, должно бы было переплыть
реку и версты две идти болотистой долиной, усеянной коч¬
ками, ветловыми кустами и покрытой высоким камышом;
только некоторые из окрестных жителей умели по разным
25 приметам пробираться чрез это опасное место, где ковар¬
ная зелень мхов обманывает неопытного путника, и высо¬
кий тростник скрывает ямы и тину; болото оканчивается
холмом, через который прежде вела тропинка и, спустясь с
него, поворачивала по косогору в густой и мрачный лес; на
30 опушке столетние липы как стражи, казалось, простирали
огромные ветви, чтоб заслонить дорогу, казалось, на узорах
их сморщенной коры был написан адскими буквами этот
известный стих Данта: Lasciate ogni speranza voi cKentrate!1
Тут тропинка снова постепенно ползла на отлогую длин-
Юставь надежду всякий сюда входящий! (Итал.) — Ред.
78
ную гору, извиваясь между дерев как змея, исчезая по вре¬
менам под сухими хрупкими листьями и хворостом. Нако¬
нец лес начинал редеть, сквозь забор темных дерев начи¬
нало проглядывать голубое небо, и вдруг открывалась круг¬
лая луговина, обведенная лесом как волшебным очерком, 5
блистающая светлою зеленью и пестрыми высокими цве¬
тами, как островок среди угрюмого моря, — на ней во
время осени всегда являлся высокий стог сена, воздвигну¬
тый трудолюбием какого-нибудь бедного мужика; грозно¬
молчаливо смотрели на нее друг из-за друга ели и березы, ю
будто завидуя ее свежести, будто намереваясь толпой под¬
винуться вперед и злобно растоптать ее бархатную мура¬
ву. — От сей луговины еще 3 версты до Чертова лого¬
вища, но тропинки уже нет нигде... и должно идти все на
восток, стараясь как можно менее отклоняться от сего на- 15
правления. Лес не так высок, но колючие кусты, хмель и
другие растения переплетают неразрывною сеткою корни
дерев, так что за 3 сажени нельзя почти различить сто¬
ящего человека; иногда встречаются глубокие ямы, гнезда
бурею вырванных дерев, коих гнилые колоды, обросшие 20
зеленью и плющем, с своими обнаженными сучьями, как
крепостные рогатки, преграждают путь; под ними, выкопав
себе широкое логовище, лежит зимой косматый медведь и
сосет неистощимую лапу; дремучие ели как черный полог
наклоняются над ним и убаюкивают его своим непонятным 25
шепотом. Пройдя таким образом немного более двух верст,
слышится что-то похожее на шум падающих вод, хотя
человек, не привыкший к степной жизни, воспитанный на
булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора
листьев; — тогда, кинув глаза в ту сторону, откуда ветер 30
принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубо¬
кий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами,
коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят
над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага
покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлек- 35
шими за собою различные кусты, которые беспечно при-
79
нялись на новой почве; на дне оврага, если подойти к
самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные
дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвы¬
чайно быстро катящийся, покрывающийся по временам
5 пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клу¬
бами у берегов, держится несколько минут и вновь увлече¬
на стремлением исчезает в камнях и рассыпается об них
радужными брызгами. На самом краю сего оврага снова
начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из
ю земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и
наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает в глубо¬
кой яме, как уж в своей норе; но тут открывается малень¬
кая поляна, уставленная несколькими высокими дубами;
посередине возвышаются три кургана, образующие пра-
15 вильный треугольник; покрытые дерном и сухими листь¬
ями они похожи с первого взгляда на могилы каких-ни¬
будь древних татарских князей или наездников, но, взойдя
в середину между них, мнение наблюдателя переменяется
при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который
20 служит как бы сводом для темной подземной галереи;
отверстия так малы, что едва на коленах может вползти
человек, но когда сделаешь так несколько шагов, то пещера
начинает расширяться всё более и более, и наконец три
человека могут идти рядом без труда, не задевая почти
25 локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому, в раз¬
ные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, по¬
том по горизонтальной линии, но галерея, обращенная к
оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она
идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и
30 горе любопытному, который неосторожно пустится по этому
новому направлению; она оканчивается обрывом или, луч¬
ше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно наде¬
яться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни
говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все
35 искусственные препятствия; она идет назад, параллельно
верхней своей части, и в одной с нею вертикальной плос-
80
кости, потом склоняется налево и впадает в широкую круг¬
лую залу, куда также примыкают две другие; эта зала
устлана камнями, имеет в стенах своих четыре впадины в
виде нишей (niches); посередине один четвероугольный
столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно 5
образованный; возле столба заметна яма, быть может, слу¬
жившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам,
которых судьба заставляла скрываться в сих подземных
переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно
иногда журчание воды: то светлый, холодный, но малень- 10
кий ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, веро¬
ятно, с намерением, в стене, пробирается вдоль по ней и
наконец, скрываясь в другом отверстии, обложенном кам¬
нями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй ожив¬
ляет это мрачное жилище ночи, как песни узника оживля- 15
ют безмолвие темницы; все эти признаки доказывают, что
наши предки могли бы и намеревались выдержать здесь
продолжительную осаду. Впрочем камни и земля всё по¬
росло мохом, при свете фонаря можно различить в стене
норы земляных крыс и других скромных зверков, любите- 20
лей мрака и неизвестности; инде свод начал обсыпаться, и
от прежней правильности и симметрии почти не осталось
никаких следов.
Борис Петрович знал это место, ибо раза два из любо¬
пытства, будучи на охоте, он подъезжал к нему, хотя ни 25
разу не осмелился проникнуть в внутренность мрачных
переходов: когда он опомнился от страха, то Чертово лого¬
вище, несмотря на это адское прозвание, представилось его
мысли как единственное безопасное убежище... ибо ос¬
таться здесь, в старом овине, так близко от спящих палачей зо
своих, было бы безрассудно... но как туда пробраться?
Я должен вам признаться, милые слушатели, что Борис
Петрович — боялся смерти!., чувство, равно свойственное
человеку и собаке, вообще всем животным... но дело в том,
что смерть Борису Петровичу казалась ужаснее, чем она 35
кажется другим животным, ибо в эти минуты тревожная
81
душа его, обнимая все минувшее, была подобна преступни¬
ку, осужденному испанской инквизицией упасть в колючие
объятия мадоны долорозы (madona dolorosa), этого иска¬
женного, богохульного, страшного изображения святейшей
5 святыни... О! я вам отвечаю, что Борис Петрович больше
испугался, чем неопытный должник, который в первый раз,
обшаривая пустые карманы, слышит за дверьми шаги и
кашель чахоточного кредитора; Бог знает, что прочел
Палицын на замаранных листках своей совести, Бог знает,
ю какие образы теснились в его воспоминаниях — слово
смерть, одно это слово, так ужаснуло его, что от одной этой
кровавой мысли он раза три едва не обеспамятел, но его
спасло именно отдаление всякой помощи: упав в обморок,
он также боялся умереть. Смерть! смерть со всех сторон
15 являлась мутным его очам, то грозная, высокая с распрос¬
тертыми руками, как виселица, то неожиданная, внезапная,
как измена, как удар грома небесного... она была снаружи,
внутри его, везде, везде... она дробилась вдруг на тысячу
разных видов, она насмешливо прыгала по влажным его
20 членам, подымала его седые волосы, стучала его зубами
друг об друга... наконец Борис Петрович хотел прогнать
эту нестерпимую мысль... и чем же? молитвой!., но на¬
прасно!.. уста его шептали затверженные слова, но на каж¬
дое из них у души один был отзыв, один ответ: смерть!.. Он
25 старался придумать способ к бегству, средство, какое бы
оно ни было... самое отчаянное казалось ему лучшим; так
прошел час, прошел другой... эти два удара молотка вре¬
мени сильно отозвались в его сердце; каждый свист неуго¬
монного ветра заставлял его вздрогнуть, малейший шорох
30 в соломе, произведенный торопливостию большой крысы
или другого столь же мирного животного, казался ему то¬
потом злодеев... он страдал, жестоко страдал! и то сказать:
каждому свой черед; счастие — женщина: коли полюбит
вдруг сначала, так разлюбит под конец; Борис Петрович
35 также иногда вспоминал о своей толстой подруге... и во¬
лос его вставал дыбом: он понял молчание сына при ее
82
имени, он объяснил себе его трепет... в его памяти пробега¬
ли картины прежнего счастья, не омраченного раскаянием и
страхом, они пролетали, как легкое дуновение, как листы, со¬
рванные вихрем с березы, мелькая мимо нас, обманывают
взор золотым и багряным блеском и упадают... очарованы 5
их волшебными красками, увлечены невероятною мечтой,
мы поднимаем их, рассматриваем... и не находим ни красок,
ни блеска: это простые, гнилые, мертвые листы!..
Между тем дело подходило к рассвету и Палицын бо¬
лее и более утверждался в своем намерении: спрятаться в 10
мрачную пещеру, описанную нами; но кто ему будет носить
пищу?., где друзья? слуги? где рабы, низкие, послушные
мановению руки, движению бровей? — никого! решитель¬
но никого!., он плакал от бешенства!.. К тому же: кто его
туда проводит? как выйдет он из этого душного овина, 15
покуда его охотники не удалились?., и не будет ли уже
поздно, когда они удалятся...
На рассвете ему послышался лай, топот конский, крик,
брань и по временам призывный звон рогов; это продол¬
жалось с полчаса; наконец всё умолкло; — прошло еще 20
полчаса; вдруг он слышит над собою женский голос: «ба¬
рин! — барин!., вставай... да отвечай же? — не спишь ли
ты?..»
Вы можете вообразить, что он не спал, но молчание его
происходило оттого, что сначала он не узнал этот голос, а 25
потом хотя узнал, но оледенелый язык его не повиновался;
он тихо приподнялся на ноги, как воскресший Лазарь из
гроба, — и вылез из сусека.
— Это ты, хозяйка! — пролепетал он невнятно...
— Я, я! — да не бось... они все уехали; поискали тебя 30
немножко, да и махнули рукой: туда-ста ему и дорога...
говорят...
— Хозяйка! — прервал Палицын, — уж светает; по¬
слушай: я придумал куда мне спрятаться... ты знаешь...
отсюда недалеко есть место... говорят, недоброе... да это 35
всё равно; ты знаешь Чертово логовище!..
83
Хозяйка в ужасе три раза перекрестилась и посмотре¬
ла пристально на Палицына.
— Ох! кормилец!., беда! сатанинское это гнездо...
— Нет другого! — возразил он в отчаянии...
5 — Оно бы есть! да больно близко твоей деревни... и
то правда, барин, ты хорошо придумал... что начала, то
кончу; уж мне грех тебя оставить; вот тебе мужицкое
платье: скинь-ка свой балахон... — а я тебе дам сына в
проводники... он малый глупенек, да зато не болтлив, и уж
ю против материнского слова не пойдет...
Покуда Борис Петрович переодевался в смурый каф¬
тан и обвязывал запачканные онучи вокруг ног своих,
солдатка подошла к дверям овина, махнула рукой, явился
малый лет 17-и глупой наружности, с рыжими волосами, но
15 складом и ростом богатырь... он шел за матерью, которая
шептала ему что-то на ухо; почесывая затылок и кивая
головой, он зевал беспощадно и только по временам отве¬
чал: «хорошо, мачка». Когда они приближились к Пали-
цыну, то он уж был готов: — «с Богом!» — прошептала
20 им вслед хозяйка... они вышли в поле чрез задние ворота;
Борис Петрович боялся говорить, Петруха не умел и не
любил; это случайное сходство было очень кстати.
Оставим их на узкой лесной тропинке, пробирающихся
к грозному Чертову логовищу, обоих дрожащих как лист:
25 один опасаясь погони, другой боясь духов и привидений...
оставим их и посмотрим, куда девался Юрий, покинув сво¬
его чадолюбивого родителя.
ГЛАВА XIX
Юрий, выскакав на дорогу, ведущую в село Палицыно,
30 приостановил усталую лошадь и поехал рысью; тысячу
предприятий и еще более опасений теснилось в уме его;
но спасти Ольгу или по крайней мере погибнуть возле нее
было первым чувством, господствующею мыслию его;
любовь, сначала очень обыкновенная, даже не заслуживав¬
шая имя страсти, от нечаянного стечения обстоятельств
возросла в его груди до необычайности: как в тени огром-
ногсгдуба прячутся все окружающие его скромные кус¬
тарники, так все другие чувства склонялись перед этой но- 5
вой властью, исчезали в его потоке.
По гладкой, но узкой дороге ехал Юрий, его шпага, ударя¬
ясь об бока лошади, неприметно возбуждала ее благородное
рвение... По обеим сторонам дороги начинали желтеть моло¬
дые нивы; как молодой народ, они волновались от легчайшего ю
дуновения ветра; далее за ними тянулися налево холмы, по¬
крытые кудрявым кустарником, а направо возвышался густой,
старый, непроницаемый лес: казалось, мрак черными своими
очами выглядывал из-под каждой ветви; казалось, возле каж¬
дого дерева стоял рогатый, кривоногий леший... всё молчало 15
кругом; иногда долетал до путника нашего жалобный вой
волков, иногда отвратительный крик филина, этого ночного
сторожа, этого члена лесной полиции, который засев в свою
будку, гнилое дупло, окликает прохожих лучше всякого часо¬
вого... — Но вдруг Юрий услышал другие звуки; это был 20
конский топот, который неимоверно быстро приближался;
Юрий хотел было своротить с дороги, следуя какому-то ин¬
стинкту... но гордость превозмогла; он остановился, вынул из
кармана небольшой пистолет, взятый им из дому на всякий
случай, осмотрел кремень, взвел курок и приготовился к храб- 25
рому отпору; скоро он заметил за собою, но еще очень далеко,
белеющую пыль, и наконец показался всадник, который мчал¬
ся к нему во все лопатки.
Подскакав на расстояние 50 шагов, незнакомец начал
удерживать ретивого коня. 30
— Стой! — закричал Юрий, — не приближайся!.,
или я размозжу тебе голову. — Кто ты таков?
— Или ты не узнал меня, барин, — отвечал хриплый
голос. — Неужели ты хочешь убить верного своего раба?
— Как, это ты, Федосей? — воскликнул удивленный 35
юноша, приближаясь к нему и стараясь различить его чер-
85
ты; но зачем ты здесь? — продолжал он строго... — мне
не нужно спутников... я знаю свою дорогу... разве я звал
тебя?., говори...
— Эх, барин! барин!., ты грешишь! я видел, как ты
5 приезжал... и тотчас сел на лошадь и поскакал за тобой
следом, чтоб совесть меня после не укоряла... я всё знаю,
батюшка! времена тяжкие... да уж Федосей тебя не оста¬
вит; где ты, там и я сложу свою головушку; Бог велел мне
служить тебе, барин; он меня спросит на том свете: служил
10 ли ты верой и правдой господам своим... а кабы я тебя
оставил, что бы мне пришлось отвечать... Много нынче
злодеев, дурной стал народ, да я не из них, Юрий Борисо¬
вич... прикажи только, отец родной, и в воду и в огонь
кинусь для тебя... уж таково дело холопское; ты меня
15 поил и кормил до сей поры, теперь пришла моя очередь...
сгибну, а господ не выдам.
Юрий был растроган; он ударил его по плечу и сказал:
— Если ты говоришь правду, Федосей, то Бог наградит
тебя и семью твою... но ты знаешь, что я теперь не имею
20 этой власти...
— Да куда ты едешь, барин... один-одинехонек...
— Федосей, я исполнил долг свой, известил отца об
опасности, помог ему скрыться... и еду... — Юрий приза¬
думался, и наконец отворотясь, молвил отрывисто: — я
25 хочу видеться с Ольгой...
«Вот что! — подумал Федосей, поглаживая усы. —
Время думать об девках, когда петля на шее!» — эй барин!
— молвил он, осмелившись; — брось ее!., что теперь за
свиданья... опасно показаться в селе... пожалуй, на грех
30 мастера нет... ох! кабы ты знал, что болтает народ.
— Я хочу ее видеть... возьму ее с собой... и только
тогда буду заботиться об опасности... я хочу, я должен ее
видеть...
— Плохо! — пробормотал Федосей.
35 Молча они ехали рядом несколько времени, ни тот, ни
другой не умея или не желая возобновить разговора... В
86
такие часы, когда решается судьба наша, мы не тратим
лишних слов, потому что дорожим каждым мгновением,
потому что все земные страсти кипят в уме и одного взгляда
довольно, чтоб заставить понять себя...
— Барин, — воскликнул вдруг Федосей... — посмот- 5
ри-ка... кажись, наши гумна виднеются... так... так... Ос-
тановись-ка, барин... послушай, мне пришло на мысль вот
что: ты мне скажи только, где найти Ольгу — я пойду и
приведу ее... а ты подожди меня здесь у забора с лошадь¬
ми... — сделай милость, барин... не кидайся ты в петлю 10
добровольно — береженого Бог бережет... а ведь ей не¬
чего бояться, она не дворянка...
Это предложение поразило Юрия: он почувствовал
некоторый стыд: «как! — думал он, — и я для нее побо¬
юсь пожертвовать этой глупой жизнью...», но скоро, с по- 15
мощию некоторых услужливых софизмов, он успокоил
свою гордость, победил стыд неуместный — и, увы! —
согласился, слез с коня и махнул рукою Федосею на про¬
щанье.
Я желал бы представить Юрия истинным героем, но 20
что же мне делать, если он был таков же, как вы и я...
против правды слов нет; я уж прежде сказал, что только в
глазах Ольги он почерпал неистовый пламень, бурные
желания, гордую волю, — что вне этого волшебного круга
он был человек, как и другой — просто добрый, умный 25
юноша. Что делать?
Когда Федосей исчез за плетнем, окружавшим гумно, то
Юрий привязал к сухой ветле усталых коней и прилег на
сырую землю; напрасно он думал, что хладный ветер и
влажность высокой травы, проникнув в его жилы, охладит 30
кровь, успокоит волнующуюся грудь... все призраки, все
невероятности, порождаемые сомнением ожидания, кружи¬
лись вокруг него в несвязной пляске и невольно завлека¬
ли воображение всё далее и далее, как иногда блудящий
огонек, обманчивый фонарь какого-нибудь зловредного ге- 35
ния, заводит путника к самому краю пропасти...
87
Юрий, чтоб оторвать свою мысль от грозных картин
будущего, обратил ее на прошедшее — так врачи в отча¬
янных случаях употребляют отчаянные средства — но
всегда ли они удаются?
5 И перед ним начал развиваться длинный свиток воспо¬
минаний, и он в изумлении подумал: ужели их так много?
отчего только теперь они все вдруг, как на праздник, явля¬
ются ко мне?., и он начал перебирать их одно по одному,
как девушка иногда гадая перебирает листки цветка, и в
ю каждом он находил или упрек или сожаление, и он мог по
особенному преимуществу, дающемуся почти всем в мину¬
ты сильного беспокойства и страдания, исчислить все чув¬
ства, разбросанные, растерянные им на дороге жизни: но
увы! эта чувства не принесли плода; одни, как семена притчи,
15 были поклеваны хищными птицами, другие потоптаны
странниками, иные упали на камень и сгнили от дождей
бесполезно.
Он сначала мысленно видел себя еще ребенком, бело¬
курым, кудрявым, резвым, шаловливым мальчиком, любим-
20 цем-баловнем родителей, грозой слуг и особенно служа¬
нок; он видел себя невинным воспитанником природы,
играющим на коленях няни, трепещущим при слове: бука
— он невольно улыбался, думая о том, как недавно про¬
шли эти годы, и как невероятно они погибли...
25 Но вот настал возраст первых страстей, первых жела¬
ний... его отдают воспитываться к старой и богатой бабке.
Анютка, простая дворовая девочка, привлекла его внима¬
ние; о сколько ласк, сколько слов, взглядов, вздохов, обеща¬
ний — какие детские надежды, какие детские опасения!
зо Как смешны и страшны, как беспечны и как таинственны
были эти первые свидания в темном коридоре, в темной
беседке, обсаженной густолиственной рябиной, в березовой
роще у грязного ручья, в соломенном шалаше полесовщи¬
ка!.. о как сладки были эти первые, сначала непорочные,
35 чистые и под конец преступные поцелуи; как разгорались
глаза Анюты, как трепетали ее едва образовавшиеся перси,
88
когда горячая рука Юрия смело обхватывала неперетяну¬
тый стан ее, едва прикрытый посконным клетчатым пла¬
тьем, когда уста его впивались в ее грудь, опаленную сол¬
нечным зноем.
Но ему говорят, что пора служить... он спрашивает за- 5
чем! ему грозно отвечают, что 15-ти лет его отец был сер¬
жантом гвардии; что ему уже 16-ть, итак... итак... заложи¬
ли бричку, посадили с ним дядьку, дали 20 рублей на
дорогу и большое письмо к какому-то правнучетному дя¬
дюшке... ударил бич, колокольчик зазвенел... прости воля, ю
и рощи, и поля, прости счастие, прости Анюта!., садясь в
бричку, Юрий встретил ее глаза неподвижные, полные
слезами; она из-за дверей долго на него смотрела... он не
мог решиться подойти, поцеловать в последний раз ее блед¬
ные щечки, он как вихорь промчался мимо нее, вырвал 15
свою руку из холодных рук Анюты, которая мечтала хоть
на минуту остановить его... о! какой зверской холодности
она приписала мой поступок, как смело она может теперь
презирать меня! — думал он тогда... Но что же! он ее
увидел 6 лет спустя... увы! она сделалась дюжей толстой 20
бабою, он видел, как она колотила слюнявых ребят, мела
избу, бранила пьяного мужа самыми отвратительными ре¬
чами... очарование разлетелось как дым; настоящее отра¬
вило прелесть минувшего, с этих пор он не мог вообразить
Анюту, иначе как рядом с этой отвратительной женщиной, 25
он должен был изгладить из своей памяти как умершую
эту живую, черноглазую, чернобровую девочку... и принес
эту жертву своему самолюбию, почти безо всякого сожале¬
ния.
Между тем заботы службы, новые лица, новые мысли 30
победили в сердце Юрия первую любовь, изгладили в его
сеРДЦе первое впечатление... слава! вот его кумир! — вой¬
на вот его наслаждение!., поход! — в Турцию... о как он
упитает кровью неверных свою острую шпагу, как гордо
он станет попирать разрубленные низверженные чалмы 35
поклонников корана!., как счастлив он будет, когда сам
89
Суворов ударит его по плечу и молвит: молодец! хват... луч¬
ше меня! помилуй Бог!., о Суворов верно ему скажет что-
нибудь в этом роде, когда он первый взлетит, сквозь огонь и
град пуль турецких, на окровавленный вал и, колеблясь, исте-
5 кая кровью от глубокой, хотя бездельной раны, водрузит в
чуждую землю первое знамя с двуглавым орлом! — о, ка¬
кие поздравления, какие объятия после битвы...
Но войска перешли через границу русскую, пылают села
неверных на берегу Дуная, который, подмывая берега свои,
10 широкой зеленой волной катится через дикие поляны... О
как жадно вдыхал Юрий этот теплый ароматный воздух,
как страстно он кидался в шумную стычку, с каким на¬
слаждением погружал свою шпагу во внутренность безоб¬
разного турка, который, выворотив глаза, с судорожным
15 движением кусал и грыз холодное железо!.. Но кто эта
пленница, которую так бережливо скрывает он в шатре
своем от взоров товарищей, любопытных и нескромных?
кто она!.. О это тайна! тайна, которую знает лишь он да Бог,
если Богу есть какое-нибудь дело до сердца человеческо¬
го го!..
Он нашел ее полуживую, под пылающими угольями
разрушенной хижины; неизъяснимая жалость зашевели¬
лась в глубине души его, и он поднял Зару, — и с этих пор
она жила в его палатке, незрима и прекрасна как ангел; в
25 ее чертах всё дышало небесной гармонией, ее движения
говорили, ее глаза ослепляли волшебным блеском, ее бе¬
ленькая ножка, исчерченная лиловыми жилками, была вос¬
хитительна как фарфоровая игрушка, ее смугловатая твер¬
дая грудь воздымалась от малейшего вздоха... страсть бли-
зо стала во всем: в слезах, в улыбке, в самой неподвижности
— судя по ее наружности она не могла бьггь существом
обыкновенным; она была или божество или демон, ее душа
была или чиста и ясна как веселый луч солнца, отражен¬
ный слезою умиления, или черна как эти очи, как эти
35 волосы, рассыпающиеся подобно водопаду по круглым бар¬
хатным плечам... так думал Юрий и предался прекрасной
90
мусульманке, предался и телом и душою, не удостоив бу¬
дущего ни единым вопросом.
Прошли две недели... и он еще не был утомлен сладо¬
страстием, не был пресыщен поцелуями... о друзья мои,
это не шутка: две недели!.. 5
Однажды... как живо теперь в его памяти представля¬
ется эта грозная ночь!.. Юрий спал на мягком ковре в
своей палатке; походная лампада догорала в углу и по
временам неверный блеск пробегал по полосатым стенам
шатра, освещая серебряную отделку пистолетов и сабель, ю
отбитых у врага и живописно развешанных над ложем
юноши; Юрий спал... но вдруг, как ужаленный скорпио¬
ном, пробудился; на него были устремлены два черные
глаза и светлый кинжал!., ад и проклятие!., еще вчера он
ненасытно лобзал эти очи, еще вчера за эту маленькую 15
ручку он бы отдал всё свое имущество!., в одно мгновение
вырвал он у Зары смертоносное орудие и кинул далеко от
себя; но турчанка не испугалась, не смутилась... она тихо
отошла, сложила руки, склонила голову на грудь, готовая
принять заслуженную казнь, готовая слушать безмолвно 20
все упреки, все обиды... о, в ней точно кипела южная кровь!..
— Неблагодарная, змея! — воскликнул Юрий, —
говори, разве смертью плотят у вас за жизнь? разве на все
мои ласки ты не знала другого ответа, как удар кинжала?..
Боже, Создатель! такая наружность и такая душа! о если 25
все твои ангелы похожи на нее, то какая разница между
адом и раем?., нет! Зара, нет! это не может быть... отвечай
смело: я обманулся, это сон! я болен, я безумец... говори:
чего ты хочешь?
— Я хочу свободы! — отвечала Зара. 30
— Свободы!., а! я тебе наскучил... ты вспомнила о
своих минаретах, о своей хижине — но они сгорели... с
той поры моя палатка сделалась твоей отчизной... но ты
хочешь свободы... ступай, Зара... Божий мир велик. Най¬
ди себе дом, друзей... ты видишь: и без моей смерти можно 35
получить свободу...
91
Молча Зара вышла; он долго следовал за нею взором
и мечтою; луна озаряла ее длинное покрывало, которое
как белый туман обвивалось вокруг ее гибкого стана; она
как призрак неслышно скользила по траве... вот скрылась
5 вдали за палаткой, вот мелькнула, и снова скрылась... про¬
щай, Зара! прощай, роза Гулистана! прощай навеки!
На другой день рано утром, бледный, с мутным взором,
беспокойный, как хищный зверь, рыскал Юрий по лаге¬
рю... всё было спокойно, солнце только что начинало раз-
10 гораться и проникать одежду... вдруг в одном шатре Юрий
слышит ропот поцелуев, вздохи, стон любви, смех и снова
поцелуи; он прислушивается — он видит щель в разор¬
ванном полотне, непреодолимая сила приковала его к этой
щели... его взоры погружаются во внутренность подозри-
15 тельного шатра... Боже правый! он узнает свою Зару в
объятиях артиллерийского поручика!
Он не был мстителен; не злоба, но глубокая печаль
проникла в его душу... он много, много плакал, хотел уме¬
реть — и не умер, решился забьггь Зару... и, друзья мои!
20 — забыл ее!..
Наконец кончилась война, знамена русские, пошумев
над берегами Дуная, свернулись; возвратись на родину, Юрий
решился мстить изменой всем женщинам вместо одной —
чрезвычайно покойная и умная выдумка!.. Не одна 30-
25 летняя вдова рыдала у ног его, не одна богатая барыня
сыпала золотом, чтоб получить одну его улыбку... в столице,
на пышных праздниках, Юрий с злобною радостью ста¬
рался ссорить своих красавиц, и потом, когда он замечал,
что одна из них начинала изнемогать под бременем насме-
30 шек, он подходил, склонялся к ней с этой небрежной лов¬
костью самодовольного юноши, говорил, улыбался... и все
ее соперницы бледнели... о как Юрий забавлялся сею
тайной, но убивственной войною! но что ему осталось от
всего этого? — воспоминания? — да, но какие? горькие,
35 обманчивые, подобно плодам, растущим на берегах Мерт¬
вого моря, которые, блистая румяной корою, таят под нею
92
пепел, сухой горячий пепел! и ныне сердце Юрия всякий
раз при мысли об Ольге, как трескучий факел, окропленный
водою, с усилием и болью разгоралось; неровно, порывис¬
то оно билось в груди его, как ягненок под ножом жерт-
воприносителя. Он смутно чувствовал, что это его после- 5
дняя страсть, узел, который судьба, не умея расплесть, пере¬
рубит, подобно Александру.
ГЛАВА XX
Федосей, не быв никем замечен, пробрался через гумна и
наконец спустился в знакомый нам овражек, перелез через ю
плетень и приблизился к бане; но что же? в эту решительную
минуту внезапный туман покрыл его мысли, казалось, незри¬
мая рука отталкивала его от низенькой двери, — и вместе с
этим он не имел силы удалиться, как боязливая птица, очаро¬
ванная магнетическим взором змеи! С минуту он оставался 15
неподвижим, но вдруг опомнился, толкнул дверь — и взо¬
шел... Но переступая через порог, он оглянулся — и ему
показалось, что черная тень мелькнула за рябиновым кустом;
он не успел различить ее формы; но тайное предчувствие
говорило ему, что или злой дух или злой человек. Когда 20
Федосей, пройдя через сени, вступил в баню, то остановился
пораженный смутным сожалением; его дикое и грубое серд¬
це сжалось при виде таких прелестей и такого страдания: на
полу сидела, или лучше сказать, лежала Ольга, преклонив го¬
лову на нижнюю ступень полка и поддерживая ее правою 25
рукою; ее небесные очи, полузакрытые длинными шелковы¬
ми ресницами, были неподвижны, как очи мертвой, полны
этой мрачной и таинственной поэзии, которую так нестройно,
так обильно изливают взоры безумных; можно было тотчас
заметить, что с давних пор ни одна алмазная слеза не прока- 30
тилась под этими атласными веками, окруженными легкой
коричневатой тенью: все ее слезы превратились в яд, который
неумолимо грыз ее сердце; ржавчина грызет железо, а сердце
18-летней девушки так мягко, так нежно, так чисто, что каж¬
дое дыхание досады туманит его как стекло, каждое прикос¬
новение судьбы оставляет на нем глубокие следы, как бедный
пешеход оставляет свой след на золотистом дне ручья; ручей
5 — это надежда; покуда она светла и жива, то в несколько
мгновений следы изглажены; но если однажды надежда ис¬
парилась, вода утекла... то кому нужда до этих ничтожных
следов, до этих незримых ран, покрытых одеждою приличий.
Холодна, равнодушна лежала Ольга на сыром полу и
Ю даже не пошевелилась, не приподняла взоров, когда взо¬
шел Федосей; фонарь с умирающей своей свечою стоял
на лавке, и дрожащий луч, прорываясь сквозь грязные зе¬
леные стекла, увеличивал бледность ее лица; бледные губы
казались зеленоватыми; полураспущенная коса бросала
15 зеленоватую тень на круглое, гладкое плечо, которое, осво¬
бодясь из плена, призывало поцелуй; душегрейка, смятая
под нею, не прикрывала более высокой, роскошной груди;
два мягкие шара, белые и хладные как снег, почти совсем
обнаженные, не волновались как прежде: взор мужчины
20 беспрепятственно покоился на них, и ни малейшая краска
не пробегала ни по шее, ни по ланитам: женщина, только
потеряв надежду, может потерять стыд, это непонятное, врож¬
денное чувство, это невольное сознание женщины в не¬
прикосновенности, в святости своих тайных прелестей.
25 Спрятав ноги под длинное платье, лежала Ольга, и в
недоумении перед нею стоял уполномоченный посланник
Юрия; наконец он нетерпеливо дернул ее за рукав:
— Вставай, вставай — время дорого!..
— Ты опять здесь! — простонала она, не приподнимая
30 головы.
— Какой черт! опять... да ты меня не узнала, игго ли!
вставай, время дорого!.. Юрий Борисыч ждет за гумна¬
ми... неравно без меня что с <ним> случится...
— О не называй его! ты хочешь меня обмануть... это
35 какая-нибудь адская западня... о Вадим: дай мне по край¬
ней мере умереть в покое... тебе судьба за меня отплотит!
94
— Что ты, матушка, бредишь? помилуй! — какой тут
Вадим? — я Федосей — чай, меня не забыла... да вста¬
вай... барин остался один... а время опасное...
Как пробужденная от сна, вскочила Ольга, не веруя
глазам своим; с минуту пристально вглядывалась в лицо 5
седого ловчего и наконец воскликнула с внезапным вос¬
торгом: «так он меня не забыл? так он меня любит? лю¬
бит! он хочет бежать со мною, далеко, далеко...» — и она
прыгала и едва не целовала шершавые руки охотника, —
и смеялась и плакала... «нет, — продолжала она, немного ю
успокоившись, — нет! Бог не потерпит, чтоб люди нас
разлучили, нет, он мой, мой на земле и в могиле, везде мой,
я купила его слезами кровавыми, мольбами, тоскою, — он
создан для меня, — нет, он не мог забьггь свои клятвы,
свои ласки...» 15
— Я этого ничего не знаю, — прервал хладнокровно
Федосей, — уж вы там с барином согласитесь, как хотите,
купить или не купить, а я знаю только то, что нам пора...
если уж не поздно!..
— Но, куда, как? 20
— Уж это мое дело!., провал побери! разве не ве¬
ришь?
— Федосей, если ты обманываешь!
— Оборони Боже! что я за бусурман; — да скорее!
Юрий Борисович ждет нас за гумнами, на дороге, — чай, 25
глазыньки проглядел!..
— Я готова.
Федосей, подав ей знак молчать, приближился к двери,
отворил ее до половины и высунул голову с намерением
осмотреть, всё ли кругом пусто и тихо; довольный своим зо
обзором, он покашляв проворчал что-то про себя и уж
готовился совершенно расхлопнуть дверь, как вдруг он
охнул, схватил рукой за шею, вытянулся и в судорогах
упал на землю; что-то мокрое брызнуло на руки и на
грудь Ольги. Она затряслась всем телом, хотела кричать 35
—* не могла... Перед нею Федосей плавал в крови своей,
4 М. Ю. Лермонтов, т. 6 ~ _
грыз землю и скреб ее ногтями; а над ним с топором в руке
на самом пороге стоял некто еще ужаснее, чем умираю¬
щий: он стоял неподвижно, смотрел на Ольгу глазами кор¬
шуна и указывал пальцем на окровавленную землю: он
5 торжествовал, как Геркулес, победивший змея: улыбка, ядо¬
вито-сладкая улыбка набегала на его красные губы: в ней
дышала то гордость, то презрение, то сожаленье — да,
сожаленье палача, который не из собственной воли, но по
повелению высшей власти наносит смертный удар.
10 — Ты видишь! — сказал наконец Вадим с глухим
смехом, — я сдержал свое обещание!.. Это он! не бойся
взглянуть на искаженные черты некогда молодого светло¬
го лица; это он! тот самый, чья голова покоилась на груди
твоей, кто на губах твоих замирал в упоении, кто за один
15 твой нежный взгляд оставил долг, отца и мать, — для кого
и ты бы их покинула, если б имела... это он! бедный, глу¬
пый юноша! который так гордился своим дворянским про¬
исхождением, который с таким самодовольством носил свой
зеленый раззолоченный мундир, который окруженный ле-
20 стию сыпал деньги своим льстецам, не требуя даже благо¬
дарности, которому стоило только мигнуть, чтоб женщина
кинулась в его объятия — да! что же он теперь!., окро¬
вавленный прах! бездушный чурбан, не чувствующий даже
обиды... и Вадим толкнул ногою охладевший труп и про-
25 должал: Как отвратителен теперь он должен быть... но
смотри, Ольга! я не хочу смягчать душу этим зрелищем:
посмотри, как хороши его закатившиеся белые глаза...
Творец небесный! и кто же всё это сделал? кто превратил
прекрасное создание Бога в глыбу грязи?., кто напитал
30 эти кудри багряным напитком? кто разбрызгал по стене
этот белый, чистый мозг... кто? — я, я!— ха, ха, ха! ха!
презренный нищий, бессильный раб, безобразный горбач!.,
да, да! — неужели это так удивительно?.. Я говорил тебе,
Ольга: не люби его!., ты не послушалась, ты, как обыкно-
35 венная женщина, прельстилась на золото, красоту и пыш¬
ные обещания... ты мне не поверила: он обещал тебе сча-
96
стие — мечту — а я обещал: месть и верную месть: ты
выбрала первое; ты смела помыслить, что люди могут про¬
тивиться судьбе; будто бы я уж так давно отвергнут Бо¬
гом, что он захочет мне отказать в первом, последнем, един¬
ственном удовольствии!.. Я твой брат, Ольга, брат! госпо- 5
дин, повелитель, царь твой. Нас только двое на свете из
всего семейства; мой путь должен быть твоим; напрасно
ты мечтала разорвать слабой рукой то, что связала приро¬
да: где бушует моя ненависть, там не цвесть любви твоей...
— Он на минуту замолк, его волосы стояли дыбом, глаза ю
разгорались как уголья, и рука, простертая к Ольге, дрожа¬
ла на воздухе; он поставил ногу на грудь мертвецу так
крепко, что слышно было, как захрустели кости, и, приняв
торжественный вид жреца, произнес: — Свершилось пер¬
вое мое желание! он пал; вот он — убийца моих надежд, 15
вот он, губитель моего первого блаженства; ненавижу тебя,
и в могиле, и берегись, если мы когда-нибудь встретимся
на том свете! а ты, Ольга — ты, ступай, куда хочешь;
между нами все счеты кончены; я тебе заплатил — живи,
умри — мне всё равно. Прощай, сестра — прощай и ты, 20
бедный юноша!
И Вадим, пожав плечами, приподнял голову мертвеца за
волосы, обернул ее к фонарю — взглянул на позеленев¬
шее лицо — вздрогнул — взглянул еще ближе и при¬
стальней — вдруг закричал, — и отскочил как бешеный; 25
голова, выпущенная из рук, ударилась о землю, как камень;
это было мгновение — но в сем мгновении заключалась
целая ужасная драма. Вадим, обманутый в последней на¬
дежде, потерялся; он не мог держаться на ногах, бледный,
страшный, он присел на скамью — и как вы думаете, что зо
он делал? плакал!.. — да, плакал, как ребенок, горькими
слезами!
Он сидел и рыдал, не обращая внимания ни на сестру,
ни на мертвого: Бог один знает, что тогда происходило в
груди горбача, потому что, закрыв лицо руками, он не произ- 35
нес ни одного слова более... он, казалось, понял, что теперь
4*
боролся уже не с людьми, но с провидением и смутно
предчувствовал, что если даже останется победителем, то
слишком дорого купит победу: но непоколебимая железная
воля составляла всё существо его, она не знала ни преград,
5 ни остановок, стремясь к своей цели. Так неугомонная
волна день и ночь без устали хлещет и лижет гранитный
берег: то старается вспрыгнуть на него, то снизу подмьггь и
опрокинуть; долго она трудится напрасно, каждый раз от¬
брошена в дальнее море... но ничто ее не может успокоить:
Ю и вот проходят годы, и подмытая скала срывается с берега
и с гулом погружается в бездну, и радостные волны пля¬
шут и шумят над ее могилой.
И в самом деле, что может противустоять твердой воле
человека? — воля — заключает в себе всю душу; хотеть
15 — значит ненавидеть, любить, сожалеть, радоваться, — жить,
одним словом; воля есть нравственная сила каждого су¬
щества, свободное стремление к созданию или разруше¬
нию чего-нибудь, отпечаток божества, творческая власть,
которая из ничего созидает чудеса... о если б волю можно
20 было разложить на цифры и выразить в углах и градусах,
как всемогущи и всезнающи были бы мы!..
Не знаю, сколько часов сидел в забытьи Вадим, но
когда он поднял голову, то не нашел возле себя сестры;
свежий ветер утра, прорываясь в дверь, шевелил платьем
25 убитого и по временам казалось, что он потрясал головой,
так высоко взвевались рыжие волосы на челе его, увлаж¬
ненном густой, полузапекшейся кровью. Вадим холодно
взглянул на Федосея, покачал головой с сожалением, пере¬
шагнул через протянутые ноги и пошел скорыми шагами
30 вдоль по оврагу. Восток белел приметно, и розовый блеск
змеей обрисовывал нижние части большого серого облака,
который, имея вид коршуна с растянутыми крылами, дер¬
жащего змею в когтях своих, покрывал всю восточную
часть небосклона; фантастически отделялись предметы на
35 дальнем небосклоне, и высокие сосны и березы окрестных
лесов чернели, как часовые на рубеже земли; природа была
98
тиха и торжественна, и холмы начинали озаряться сквозь
белый туман, как иногда озаряется лицо невесты сквозь
брачное покрывало, всё было свято и чисто — а в груди
Вадима какая буря!
ГЛАВА XXI 5
Было около 2-х часов пополудни; солнце медленно
катилось по жарким небесам, и гибкие верхи дерев едва
колебались, перешептываясь друг с другом; в густом лесу
изредка попевали странствующие птицы, изредка вещая
кукушка повторяла свой унылый напев, мерный, как бой ю
часов в сырой готической зале. На мураве, под огромным
дубом, окруженные часто сплетенным кустарником, сидели
два человека: мужчина и женщина; их руки были исцара¬
паны колючими ветвями и платья изорваны в долгом стран¬
ствии сквозь чащу; усталость и печаль изображались на их 15
лицах, молодых, прекрасных.
Молодая женщина, скинув обувь, измокшую от росы,
обтирала концом большого платка розовую, маленькую
ножку, едва разрисованную лиловыми тонкими жилками,
украшенную нежными прозрачными ноготками; она по 20
временам поднимала голову, отряхнув волосы, ниспадаю¬
щие на лицо, и улыбалась своему спутнику, который, обло-
котясь на руку, кидал рассеянные взгляды, то на нее, то на
небо, то в чащу леса; по временам он наморщивал брови,
когда мрачная мысль прокрадывалась в уме его, по време- 25
нам неожиданная влажность покрывала его голубые глаза,
и если в это время они встречали радужную улыбку под¬
руги, то быстро опускались, как будто бы пораженные яр¬
ким лучом солнца.
— Ты задумчив! — сказала она. — Но отчего? — 30
опасность прошла; я с тобою... Ничто не противится на¬
шей любви... Небо ясно, Бог милостив... зачем грустить,
Юрий!., это правда, мы скитаемся в лесу как дикие звери,
99
но зато, как они, свободны. Пустыня будет нашим отече¬
ством, Юрий, — а лесные птицы нашими наставниками:
посмотри, как они счастливы в своих открытых, тесных
гнездах...
5 — Да, — отвечал Юрий... — счастливы!., и я возле
тебя счастлив!., но твои шутки иногда для меня мучитель¬
ны!..
— Разве лучше, если я буду плакать!..
— Ольга, ты мой ангел утешитель!., о, если б ты знала,
Ю какие грозные предчувствия теснятся в душе моей!., и как
было не отгадать, что это случится, когда самые ужасные
слухи так нагло разливались в народе?.. Отчего они тогда
казались нам невероятны?., а теперь! — русские дворяне
гибнут и скрываются в лесах от простого казака, подлого
15 самозванца, и толпы кровожадных разбойников!., все, кото¬
рые доселе готовы были целовать наши подошвы, теперь
поднялись на нас... о змеи! змеи! если б я знал, я бы разда¬
вил вас... и вдруг, в одну ночь всё погибло... мать... отец...
имущество, — родная кровля... всё отнято... здесь ждет го-
20 лод, холод, жизнь нищего — а там виселица, пытки, позор...
Боже! что мы сделали? — о казни меня сам, но зачем
поручить орудье казни этой грязной подлой толпе рабов?..
— Юрий, успокойся... видишь, я равнодушно смотрю
на потерю всего, кроме твоей нежности... я видела кровь,
25 видела ужасные вещи, слышала слова, которых бы ангелы
испугались... но на груди твоей всё забыто: когда мы пе¬
реплывали реку на коне, и ты держал меня в своих объяти¬
ях так крепко, так страстно, я не позавидовала бы ни цари¬
це, ни райскому херувиму... я не чувствовала усталости,
30 следуя за тобой сквозь колючий кустарник, перелезая по¬
минутно через опрокинутые рогатые пни... это правда, у
меня нет ни отца, ни матери... — При сих словах, произне¬
сенных без умысла, она побледнела и замолкла, как будто
сама испугалась их... Юрий обхватил ее мягкий стан, при-
35 клонил к себе и поцеловал ее в шею: девственные груди
облились румянцем и заволновались, стараясь вырваться
100
из-под упрямой одежды... о, сколько сладострастия дыша¬
ло в ее полураскрытых пурпуровых устах! он жадно при¬
лепился к ним, лихорадочная дрожь пробежала по его телу,
томный вздох вырвался из груди...
— Ты права! — говорил он, — чего мне желать те- 5
перь? — пускай придут убийцы... я был счастлив!., чего
же более для меня? — я видал смерть близко на ратном
поле, и не боялся... и теперь не испугаюсь: я мужчина, я
тверд душой и телом, и до конца не потеряю надежды
спастись вместе с тобою... но если надобно умереть, я ю
умру, не вздрогнув, не простонав... клянусь, никто под небе¬
сами не скажет, что твой друг склонил колена перед низ¬
кими палачами!..
В таких разговорах пролетел час: они встали и пошли
на восток, углубляясь в лес более и более... вот подошли к 15
оврагу, и Юрий заметил изломанные ветви и следы чело¬
века на сухих и гнилых листьях, коими усеяна была земля:
— Пойдем по этому следу, Ольга, — сказал он, поду¬
мав немного: — он приведет нас куда-нибудь; быть может,
к месту спасения. Чего бояться! пойдем... умереть с голоду 20
хуже, а если Бог сохранил нас доселе, то это значит, что он
хочет бьггь нашим спасителем и далее... перекрестись, и
пойдем.
Несколько времени они шли, прилежно разбирая следы,
местами засыпанные свежими листьями и забросанные 25
сухим валежником; наконец, после долгих и утомительных
разысканий, они выбрались на небольшую поляну, на кото¬
рой между несколькими деревами возвышались три нам
уже знакомые кургана...
— Что это значит, — воскликнул Юрий, заметив чер- 30
неющиеся выходы пещер.
— Постой, постой, Юрий... так точно благодари
провидение — мы спасены...
— Но что такое? — я не понимаю тебя!
— Я слышала много рассказов про эти пещеры, Юрий. 35
Под этими курганами таятся глубокие подземные ходы, куда
101
только самые смелые охотники прокрадывались... но нам
чего бояться!., это место безопаснее самого крепкого терема.
— В самом деле, — отвечал Юрий, осматривая место,
— если все эти рассказы справедливы, то мы спасены;
5 остается только знать, не прячется ли в них дикий мед¬
ведь... или другой негостеприимный пустынник.
Подойдя к одному из отверстий Чертова логовища,
Юрию показалось, что слышит запах дыма, он всунул туда
голову; точно! но что это значит? уж не занята ли их
Ю квартира? Он сообщил свое замечание Ольге: она испуга¬
лась; схватила его за руку и, как будто в этой пещере
скрывалось грозное чудовище, с трепетом воскликнула:
«пойдем — отсюда — пойдем... не медли ни минуты...»
— Идти... но куда же? — ты забыла, что у нас кроме
15 синего неба и темного леса нет ни кровли, ни пристанища...
и чего бояться... это явно, что в пещере есть жители... кто
они таковы?., что нам за дело... если они разбойники, то им
нечего с нас взять, если изгнанники, подобно нам — то еще
менее причин к боязни... К тому же в теперешние времена
20 злодеи и убийцы не боятся смотреть на красное солнце, не
стыдятся показывать свои лица в народе...
— Но я боюсь, Юрий, твои убеждения ничтожны, я
боюсь, — и она, как пугливое дитя, уцепилась за его руку и,
устремив на него умоляющий взгляд, то улыбалась, то го-
25 това была заплакать.
— Ты ребенок! стыдись...
— Я не знаю ни стыда, ничего... ради любви моей, не
ходи в пещеру — пойдем далее... это западня... как там
темно, как страшно...
зо — Послушай... если мы пойдем далее, то, не зная окре¬
стностей, забредем Бог знает куда, и попадемся в руки
казаков: тогда я неизбежно погиб — разве ты хочешь
моей смерти!..
— Юрий... и ты смеешь делать такие вопросы!..
35 — Итак, пусти меня... или лучше пойдем вместе в это
подземелье, и пусть будет, что суждено!..
102
С сими словами, вынув шпагу, он на коленах вполз в
одно из отверстий, держа перед собою смертоносное ору¬
жие, и, ощупью подвигаясь вперед, дошел до того места, где
можно было идти прямо; сырой воздух могилы проник в
его члены, отдаленный ропот начал поражать его слух, по- 5
степенно увеличиваясь; порою дым валил ему навстречу, и
вскоре перед собою, хотя в отдалении, он различил слабый
свет огня, который то вспыхивал, то замирал. Сердце его
забилось ожиданием; он начал подвигаться тише, стараясь
произвесть как можно менее шуму и готовясь к отчаянному ю
сопротивлению в случае неожиданного нападения хозяев
этого мрачного жилища; даже если бы то были существа
бесплотные, духи зла и обмана!..
Когда Юрий взошел в круглую залу, неровно освещен¬
ную трескучим огоньком, разложенным у подошвы четве- 15
роугольного столба, то сначала он ничего не мог разли¬
чить; пожирая несколько сухих смолистых ветвей, огонь
ярко вспыхивал, бросая красные искры вокруг себя; и
дым слоями расстилался по всему подземелью; Юрий ос¬
тановился на минуту, чтоб хорошенько осмотреться, и ког- 20
да глаза его привыкли немного к этой смрадной и туман¬
ной атмосфере, то он заметил в одной из впадин стены
что-то похожее на лицо человека, который, прижавшись к
земле, казалось, не обращал на него внимания; Юрий ре¬
шился подойти поближе и, приготовившись к защите, зак- 25
ричал громовым голосом:
— Кто здесь?., вставай! что ты за человек?., друг или
недруг!., отвечай сию минуту или будет худо!..
Неизвестный приподнялся, вздрогнул, потер глаза и, схва¬
тив огромную дубину, лежавшую у ног его, размахнулся, не зо
отвечая на слова; окруженный дымом, который, как извест¬
но, имеет свойство увеличивать предметы, и озаренный не¬
ровным светом огня, житель пещеры казался, вероятно, не¬
сравненно страшнее и огромнее, нежели был в самом деле.
Юрий, видя неравенство борьбы и не надеясь отразить 35
УДар дубины тонкой стальною шпагой, отскочил проворно
103
назад. Дубина упала на огонь: красные уголья и дымные
головешки с треском полетели во все стороны.
— Остановись, — сказал Юрий, — или я тебя пронжу
насквозь.
5 Незнакомец, как будто пораженный его голосом, оста¬
новился, начал всматриваться и произнес довольно невнятно:
«кто ты?»
В эту минуту яркий луч догорающего огня озарил лицо
Юрия: незнакомец, не дождавшись ответа, кинулся к нему
ю и заревел хриплым голосом: «сын мой, сын мой!..»
Они упали друг другу в объятия; они плакали от радости
и от горя; и волчица прыгает и воет и мотает пушистым хвос¬
том, когда найдет потерянного волчонка; а Борис Петрович
был человек, как вам это известно, то есть животное, которое
15 ничем не хуже волка; по крайней мере так утверждают нату¬
ралисты и филозофы... а эти господа знают природу человека
столь же твердо, как мы, грешные, наши утренние и вечерние
молитвы; — сравнение чрезвычайно справедливое!..
Между тем отец и сын со слезами обнимали, целовали
20 друг друга и не замечали, что недалеко от них стояло
существо, им совершенно чуждое, существо забытое, но
прекрасное, нежное, женщина с огненной душой, с душой
чистой и светлой как алмаз; не замечали они, что каждая
их ласка или слеза были для нее убивственней, чем яд и
25 кинжал; она также плакала, — но одна, — одна — как
плачет изгнанный херувим, взирая на блаженство своих
братьев сквозь решетку райской двери.
Когда Борис Петрович рассказал сыну, каким образом
с помощью бедной и гостеприимной солдатки он был от-
30 веден в это уединенное убежище, то прибавил:
— Я решился здесь оставаться, пока всё не утихнет,
войска разобьют бунтовщиков в пух и в прах, это необхо¬
димо... но что можем мы сделать вдвоем, без оружия, без
друзей... окруженные рабами, которые рады отдать всё,
35 чтоб посмотреть, как труп их прежнего господина мотается
на виселице... ад и проклятие! кто бы ожидал!..
104
— Помилуйте, батюшка! невозможно, что до вас не
доходили слухи, разлитые так изобильно в нашем глупом
народе!
— Слухи! слухи}, а кто им верил? напасть Божия на
нас грешных, да и только!.. Живи теперь, как красный 5
зверь в зимней берлоге, и не смей носа высунуть... сиди, не
пей, не ешь, пока чужой мальчишка, очень ненадежный, не
принесет тебе куска хлеба... вот он сказал, что будет сегод¬
ня поутру, а всё нет, как нет!., чай, солнце уж закатилось,
Юрий?., а, Юрий? ю
Юрий не слыхал, не слушал; он держал белую руку
Ольги в руках своих, поцелуями осушал слезы, висящие на
ее ресницах... но напрасно он старался ее успокоить, обна¬
дежить: она отвернулась от него, не отвечала, не шевели¬
лась; как восковая кукла, неподвижно прислонившись к 15
стене, она старалась вдохнуть в себя ее холодную влаж¬
ность; отчего это с нею сделалось?., как объяснить сердце
молодой девушки: миллион чувствований теснится, кипит в
ее душе; и нередко лицо и глаза отражают их, как зеркало
отражает буквы письма — наоборот!.. 20
— Здравствуй, Оленька, — сказал Борис Петрович,
подойдя к ним... — ты в пору зачванилась, не поклонилась
мне, не поздоровалась... правда, я теперь, как ты сама, без
крова, без имущества.
— Разве я тогда была с вами ласковее, — отвечала 25
она отрывисто.
— А разве нет? — ох! много воды утекло с тех пор,
как мы с тобой в последний раз поцеловались... ты пере¬
менилась, побледнела... а всё еще красавица, хоть куда!
Он слегка ударил ее по плечу и хотел взять за подбо- зо
родок, но Юрий, покраснев, схватил его за руку... опомнясь
в ту же минуту, он тихо отвел руку отца и, отойдя с ним
немного в сторону, сказал глухим, но внятным голосом:
— Если хотите бьггь моим отцом, иметь во мне покор¬
ного сына, то вообразите себе, что эта девушка такая не- 35
прикосновенная святыня, на которой самое ваше дыхание
105
оставит вечные пятна. Вы меня поняли... простите меня:
моя кровь кипит при одной мысли — я не меряю слова на
аршин приличий... вы согласились на мое предложение? в
противном случае... всё, всё забыто! уважение имеет грани-
5 цы, а любовь — никаких!
ГЛАВА XXII
Что же делал Вадим? о, Вадим не любил праздности!
С восходом солнца он отправился искать сестру, на барс¬
ком дворе, в деревне, в саду — везде, где только мог пред-
10 положить, что она проходила или спряталась, — неудача
за неудачей!., досадуя на себя, он задумчиво пошел по
дороге, ведущей в лес мимо крестьянских гумен; поров-
нявшись с ними и случайно подняв глаза, он видит була¬
ную лошадь, в шлее и хомуте, привязанную к забору; он
15 приближается... и замечает, что трава измята у подошвы
забора! и вдруг взор его упал на что-то пестрое, похожее
на кушак, повисший между цепких репейников... точно!
это кушак!., точно! он узнал, узнал! это цветной шелковый
кушак его Ольги! Какой внезапный луч истины озарил ум
20 печального горбача! она бежала: это ясно — но с кем? —
с кем!., разве нужно спрашивать... о, при одной мысли об
нем, при одном имени Юрия, вся кровь Вадима превраща¬
ется в желчь! «Нечего делать! — думал горбач, скрежеща
зубами, — тебе удалось меня поддеть, ты из рук моих
25 вырвал добычу, ты посмеялся над уродливым нищим, дер¬
зкий безумец — но будет и на нашей улице... празд¬
ник!..» Он вскочил на лошадь, и ударами принудил изму¬
ченного коня скакать по дороге в селение... в его голове
уже развились новые планы, новые замыслы гибели и раз-
30 рушения.
На широкой и единственной улице деревни толпился
народ в праздничных кафтанах, с буйными криками весе¬
лья и злобы, вокруг 30 казаков, которые, держа коней в
106
поводу, гордо принимали подарки мужиков и тянули ков¬
шами густую брагу, передавая друг другу ведро, в которое
староста по временам подливал хмельного напитка. Девки
и молодки в красных и синих кумачных сарафанах, по
четыре и более, держа друг друга за руки, ходили взад и 5
вперед по улице, ухмыляясь и запевая веселые песни; а
молодые парни, следуя за ними, перешептывались и порою
громко отпускали лихие шутки на счет дородности и ру¬
мянца красавиц. Вино и брага приметно распоряжали их
словами и мыслями; они приметно позволяли себе больше ю
вольностей, чем обыкновенно, и женщины были приметно
снисходительней; но оставим буйную молодежь и послу¬
шаем об чем говорили воинственные пришельцы с седобо¬
родыми старшинами? — отгадать не трудно!., они требо¬
вали выдачи господ; а крестьяне утверждали и клялись, 15
что господа скрылись, бежали; увы! к несчастию казаки
были об них слишком хорошего мнения! они не хотели
даже слышать этого, и урядник уже поднимал свою тол¬
стую плеть над головою старосты, и его товарищи уж про¬
износили слово пытка; между тем некоторые из них отпра- 20
вились на барский двор и вскоре возвратились, таща при¬
казчика на аркане. Урядник, по прозванию Орленко, муж¬
чина в полном значении сего слова, высокий, крепкий сло¬
жением, усастый, с черною бородкой и румяными щеками,
кинул презрительный взгляд на бледного приказчика, ко- 25
торый, произнося несвязные слова и возгласы, стоял перед
ним на коленах, с руками, связанными на спине; конец
веревки был в руке одного маленького рябого казака, ко¬
торый, злобно улыбаясь, поминутно ее подергивал.
— Что это за птица, Грицко? — сказал урядник ма- 30
ленькому казаку, — что это за кликуша?., отчего ревет как
вол?., уж не он ли здешний господин?..
— А бис его знает! — отвечал Грицко. — Говорит,
шчо приказчик... ведь от этих москалей без плетки толку не
добьешься... я его нашел под лавкой в кухне и насилу 35
выкурил оттуда головешкой!..
107
Улыбка показалась на устах урядника, когда он заме¬
тил опаленные волосы и брови несчастного пленника, ко¬
торый, не спуская с него глаз и перестав кричать, казалось,
старался на лице казака прочесть свой приговор.
5 — Так ты приказчик? — спросил Орленко, обратись к
нему грозно.
Несчастный задрожал, хотел что-то вымолвить и заик¬
нулся.
— Что ж ты молчишь, собачий сын! — я тебе этим
ю кинжалом расцеплю зубы!..
— Виноват! я приказчик!..
— А! так ты виноват! — сказал Орленко, наморщив
брови и желая над ним позабавиться, — в чем же ты
виноват? сейчас признавайся... а не то, видишь! — он
15 пальцем указал на свои пистолеты!..
— Батюшка!., нет, я ни в чем не виноват! ваше ж
благородие! помилуй!
— Ты у меня запираться!..
— Виноват! — опять заревел приказчик... — сжаль-
20 тесь! Я от страху не знаю, что говорю... я приказчик... если
б я знал, где господа, так я бы сам их выдал нашему ба¬
тюшке!.. я бы сам полюбовался на их виселицу... я бы сам
их сжег на костре, сам бы своими руками с них кожу
содрал с живых!..
25 Будто бы! ТОЧНО ЛИ?..
— Да убей меня Бог! если я бы хоть один волосок за
них отдал, злодеев!..
-Ну, а скажи-ка! отчего у тебя борода обрита?..
— Борода! — да так... а что, родимый!..
зо — Эй, ребята! — я замечаю, что это плут большой
руки!..
— Ваше превосходительство! — сказал приказчик,
привстав с большею уверенностью, — извольте спросить у
всех мирян, любил ли я господ своих...
35 — Эй, вы! правду ли он говорит?..
Мужики переминались, почесывали затылок, кашляли.
108
— Видишь, молчат! — сказал насмешливо Орленко...
— да я подозреваю... уж не сам ли ты Палицын!.. боро¬
да-то мне подозрительна!., эй, мужички!., как вы думаете!
ха, ха, ха!
Увы, народ молчал. 5
Приказчик бросил отчаянный взгляд кругом — но, не
встретив нигде сожаления, прикусил губу и не зная, что
делать, закричал: «ах вы нехристы, бусурманы... что вы
молчите, разве я не приказчик, Матвей Соколов; разве в
первый раз вы меня видите... что это вы морочите чест- ю
ных людей. Ах вы каналии — разве забыли, как я вас
порол... или еще хочется?»
Лукавые мужики покашливали; наконец, один из них,
покачав головой, молвил: «пороть-то ты нас, брат, порол...
грешно сказать, лучшего мы от тебя ничего не видали... да 15
теперь-то ты нас этим, любезный, не настращаешь!., всему
свое время, выше лба уши не растут... а теперь, не хочешь
ли теперь на себе примерить!..»
— Что же! ты его признаешь за барина своего? —
спросил Орленко... 20
— Барин-то он не совсем барин, — сказал мужик, —
да яблоко от яблони не далеко падает; куды поп, туда и
попова собака...
— Что ж я буду с ним делать?..
— А что хочешь, кормилец! нам всё равно!., как при- 25
судишь!.. — заговорило несколько голосов.
Приказчик упал в ноги уряднику и заревел: «смилуйся,
отец родной, золотой ты мой, серебряный, что я тебе сде¬
лал... неужто наш батюшка велит губить верных слуг сво¬
их». 30
— А на что ему таких трусов, таких баб, как ты! —
вашей братьею только улицы мостить. — Эй, мужички,
возьмите его себе... я вам его дарю на живот и на смерть!
делайте из него, что хотите...
В одно мгновение мужики его окружили с шумом и 35
проклятьями; слова смерть, виселица, отделяли<сь> по
109
временам от общего говора, как в бурю отделяются удары
грома от шума листьев и визга пронзительных ветров; все
глаза налились кровью, все кулаки сжались... все сердца
забились одним желанием мести; сколько обид припомнил
5 каждый! сколько способов придумал каждый заплатить за
них сторицею...
Вдруг толпа раздалась, расхлынулась, как некогда море,
тронутое жезлом Моисея... и человек уродливой наруж¬
ности, небольшого роста, запыленный, весь в поту, с изор-
10 ванными одеждами, явился перед казаками... Когда уряд¬
ник его увидал, то снял шапку и поклонился, как старому
знакомому, но Вадим, ибо это был он, не заметив его, обра¬
тился к мужикам и сказал: «отойдите подальше, мне надо
поговорить о важном деле с этими молодцами»... мужики
15 посмотрели друг на друга и, не заметив ни на чьем лице
желания противиться этому неожиданному приказу, и по¬
бежденные решительным видом страшного горбача, ото¬
двинулись, разошлись и в нескольких шагах собрались снова
в кучку. Тогда Вадим обернулся к уряднику:
20 — Здравствуй, Орленко, — сказал он отрывисто... —
зверя я соследил, а поймать ваше дело...
— Уж ты молодец, Красная шапка... знаем мы тебя...
— с этими словами Орленко ударил его по плечу...
Едва приметная тень неудовольствия пробежала по лицу
25 Вадима, но обиженная гордость повиновалась необходимо¬
сти... как бьггь! этим ли еще одним он пожертвовал для
своей грозной цели?..
— Если хотите, я вас наведу на след Палицына; пожи¬
ва будет, за это отвечаю, — только с условием... и черт
зо даром не трудится...
— Только укажи след, — сказал улыбаясь Орленко,
— а уж за наградой дело не станет; сколько бы денег на
нем ни нашли, — вот тебе крест, — десятую долю тебе!..
— Денег!., нет, я не хочу денег...
35 — Чего ж ты хочешь... крови?..
— Да, крови! — с диким хохотом отвечал горбач.
110
— Что ж, и за этим дело не станет...
— О я вас знаю! вы сами захотите потешиться его
смертью... а что мне толку в этом! что я буду? стоять и
смотреть!., нет, отдайте мне его тело и душу, чтоб я мог в
один час двадцать раз их разлучить и соединить снова; 5
чтоб я насытился его мученьями, один, слышите ли, один,
чтоб ничье сердце, ничьи глаза не разделяли со мною это¬
го блаженства... о, я не дурак... я вам не игрушка... слы¬
шите ли...
Некоторые казаки были поражены его ужасными ело- ю
вами и мрачным выражением этого лица, на котором так
недавно стали отражаться его чувства во всей полноте
своей!., другие, перемигиваясь, смеялись над странными его
телодвижениями.
— Ах ты урод, — сказал урядник, — ну кто бы ожи- 15
дал от тебя такую прыть! ха! ха! ха!
Вадим побледнел, бросил на казака тот взгляд, который
был его главным оружием; топнул ногою, заскрежетал, отвер¬
нулся, чтоб не могли прочитать его бешенства в багровых
ланитах. Все смотрели на него с изумлением. 20
— Коня! — закричал он вдруг, будто пробудившись от
сна. Дайте мне коня... я вас проведу, ребята, мы потешим¬
ся вместе... вам вся честь и слава, — мне же... — он
вскочил на коня, предложенного ему одним из казаков и,
махнув рукою прочим, пустился рысью по дороге; мигом 25
вся ватага повскакала на коней, раздался топот, пыль взви¬
лась, и след простыл...
С отчаянием в груди смотрел связанный приказчик на
удаляющуюся толпу казаков, умоляя взглядом неумолимых
палачей своих; с дреколием теснились они около несчаст- 30
ной жертвы и холодно рассуждали о том, повесить его или
засечь, или уморить с голоду в холодном анбаре; последнее
средство показалось самым удобным, и его с торжеством,
хохотом и песнями отвели к пустому анбару, выстроенному
на самом краю оврага, втолкнули в узкую дверь и заперли 35
на замок. Потом народ рассыпался частью по избам, час-
111
тью по улице; все сии происшествия заняли гораздо более
времени, нежели нам нужно было, чтоб описать их, и уж
солнце начинало приближаться к западу, когда волнение в
деревне утихло; девки и бабы собрались на завалинках и
5 запели праздничные песни!., вскоре стада с топотом, пы¬
лью и блеянием, возвращая<сь> с паствы, рассыпались по
улице, и ребятишки с обычным криком стали гоняться за
отсталыми овцами... и никто бы не отгадал, что час или
два тому назад, на этом самом месте, произнесен смертный
ю приговор целому дворянскому семейству!..
ГЛАВА XXIII
Вадим ехал перед казаками по дороге, ведущей в ту
небольшую деревеньку, где накануне ночевал Борис Пет¬
рович. Он безмолвствовал; он мечтал о сестре, о родной
15 кровле... он прощался с этими мечтами — навеки!
Казалось, его задумчивость как облако тяготела над ве¬
селыми казаками: они также молчали; иногда вырывалось
шутливое замечание, за ним появлялись три-четыре улыб¬
ки — и только! вдруг один из казаков закричал: «стой,
20 братцы! — кто это нам едет навстречу? слышите топот...
видите пыль, там за изволоком!., уж не наши ли это из
села Красного?., то-то, я думаю, была пожива, — не то, что
мы, — чай, пальчики у них облизать, так сыт будешь... Э!
да посмотрите... ведь точно видно они!., ах разбойники,
25 черти их душу возьми... Эк сколько телег за собой везут,
целый обоз!..»
И точно, толпа, надвигающаяся к ним навстречу, более
походила на караван, нежели на отряд вольных жителей
Урала. Впереди ехало человек 50 казаков, предводитель-
30 ствуемых одним старым, седым наездником, на серой бор¬
зой лошади. За ними шло человек десять мужиков с свя¬
занными назад руками, с поникшими головами, без шапок, в
одних рубашках; потом следовало несколько телег, нагру-
112
женных поклажею, вином, вещами, деньгами, и, наконец, две
кибитки, покрытые рогожей, так что нельзя было, не при¬
подняв оную, рассмотреть, что в них находилось; несколь¬
ко верховых казаков окружало сии кибитки; когда Ор¬
ленко с своими казаками приблизился к ним сажен на 50, 5
то, велев спутникам остановиться и подождать, приударил
коня нагайкой и подскакал к каравану. «Здравствуй! мо¬
лодец, — сказал ему седой наездник с приветливой улыб¬
кой, — откуда и куда путь держишь? — А мы из села
Красного, разбивали панский двор... и везем этих собак к ю
Белбородке!.. он им совьет пеньковое ожерелье, не будут в
другой раз бунтовать...»
— Я отгадал, старый, что ты, верно, в Красном пиро¬
вал... да, кажется, и теперь не с пустыми руками!..
— Да, нельзя пожаловаться на судьбу!., бочки три 15
вина везем к Белбородке!..
— К Белбородке!.. всё ему! а зачем!., у него и без нас
много! эх, молодцы, кабы вместо того, чем везти туда, мы
его роспили за здравье родной земли!., что бы вам моих
казачков не попотчевать? у них горло засохло как Ураль- 20
ская степь... ведь мы с утра только по чарке браги выпили,
а теперь едем искать Палицына, и Бог знает, когда с вами
опять увидимся...
Старый обратился к своим и молвил: «эй! ребята! как
вы думаете? ведь нам до вечера не добраться к месту!.. 25
аль сделать привал... своих обделять не надо... мы попи¬
руем, отдохнем, а там, что будет, то будет: утро вечера муд¬
ренее!..»
— Стой, — раздалось по всему каравану.
Стой! — скрыпучие колесы замолкли, пыль улеглась; 30
казаки Орленки смешались с своими земляками и, окру¬
жив телеги, с завистью слушали рассказы последних про
богатые добычи и про упрямых господ села Красного, ко¬
торые осмелились оружием защищать свою собственность;
между тем некоторые отправились к роще, возле которой 35
пробегал небольшой ручей, чтоб выбрать место, удобное
ИЗ
для привала; вслед за ними скоро тронулись туда телеги и
кибитки, и, наконец, остальные казаки, ведя в поводу лоша¬
дей своих...
Когда Вадим заметил, что его помощники вовсе не рас-
5 положены следовать за ним без отдыха для отыскания
неверной добычи, особенно имея перед глазами две мило¬
видные бочки вина, то, подъехав к Орленке, он взял его за
руку и молвил: «итак сегодня нет надежды!»
— Да, брат... навряд, да признаюсь; мне самому надое-
10 ло гоняться за этими крысами!., сколько уж я их переве¬
шал, право, и счет потерял; скорее сочту волосы в хвосте
моего коня!..
Вадим круто повернул в сторону, отъехал прочь, слез,
привязал коня к толстой березе и сел на землю; приело-
15 нясь к березе, сложа руки на груди, он смотрел на приго¬
товления казаков, на их беззаботную веселость; вдруг его
взор упал на одну из кибиток: рогожа была откинута, и он
увидел... о если б вы знали, что он увидал? Во-первых, из
нее показалась седая, лысая, желтая, исчерченная морщина-
20 ми, угрюмая голова старика, лет 60, или более; его взгляд
был мрачен, но благороден, исполнен этой холодной гордо¬
сти, которая иногда родится с нами, но чаще дается воспи¬
танием, образуется от продолжительной привычки повеле¬
вать себе подобными. Одежда старика была изорвана и
25 местами запятнана кровью — да, кровью... потому что он
не хотел молча отдать наследие своих предков пошлым
разбойникам, не хотел видеть бесчестие детей своих, не
подняв меча за право собственности... но рок изменил!.,
он уже перешагнул две ступени к гибели: сопротивление,
30 плен, — теперь осталась третья — виселица!..
И Вадим пристально, с участием всматривался в эти
черты, отлитые в какую-то особенную форму величия и
благородства, исчерченные когтями времени и страданий,
старинных страданий, слившихся с его жизнью, как слива-
35 ются две однородные жидкости; но последние, самые же¬
стокие удары судьбы не оставили никакого следа на челе
114
старика; его большие серые глаза, осененные тяжелыми
веками, медленно, строго пробегали картину, развернутую перед
ними случайно; ни близость смерти, ни досада, ни ненависть,
ничто не могло, казалось, отуманить этого спокойного, все¬
проникающего взгляда; но вот он обратил их в внутрен- 5
ность кибитки, — и что же, две крупные слезы засверкав
невольно выбежали на седые ресницы и чуть-чуть не упали
на поднявшуюся грудь его; Вадим стал всматриваться с
большим вниманием. Вот показалась из-за рогожи другая
голова, женская, розовая, фантастическая головка, достойная 10
кисти Рафаэля, с детской полусонной, полупечальной, полу-
радостной, невыразимой улыбкой на устах; она прилегла на
плечо старика так беспечно и доверчиво, как ложится капля
росы небесной на листок, иссушенный полднем, измятый
грозою и стопами прохожего, и с первого взгляда можно 15
было отгадать, что это отец и дочь, ибо в их взаимных
ласках дышала одна печаль близкой разлуки, без малейших
оттенок страсти, святая печаль, попечительное сожаление отца,
опасения балованной, любимой дочери.
Тяжко было Вадиму смотреть на них, он вскочил и 20
пошел к другой кибитке: она была совершенно раскрыта, и
в ней были две девушки, две старшие дочери несчастного
боярина. Первая сидела и поддерживала голову сестры,
которая лежала у ней на коленах; их волосы были растре¬
паны, перси обнажены, одежды изорваны... толпа веселых 25
казаков осыпала их обидными похвалами, обидными на¬
смешками... они однако не смели подойти к старику: его
строгий, пронзительный взор поражал их дикие сердца
непонятным страхом.
Между тем казаки разложили у берега речки несколько 30
ярких огней и расположились вокруг; прикатили первую
бочку, — началась пирушка... Сначала веселый говор про¬
бежал по толпе, смех, песни, шутки, рассказы, всё сливалось
в одну нестройную, неполную музыку, но скоро шум начал
возрастать, возрастать, как грозное крещендо оркестра; хор 35
сделался согласнее, сильнее, выразительнее; о, какие песни,
115
какие речи, какие взоры, лица, телодвижения, буйные, воль¬
ные! Какие разноцветные группы! яркое пламя костров,
согласно с догорающим западом, озаряло картину пира, когда
Вадим решился подойти к ним, замешаться в их веселие.
5 — За здравие пана Белбородки! — говорил один, вы¬
пивая разом полный ковшик. — Он первый выдумал этот
золотой поход!..
— Чёрт его побери! — отвечал другой, покачиваясь;
— славный малый!., пьет как бочка, дерется как зверь... и
10 умнее монаха!..
— Ребята!., у кого из вас не замечен нынешний день на
теле зарубкою, тот поди ко мне, я сослужу ему службу!..
— Ах ты хвастун, лях проклятый!., ты во всё время
сидел с винтовкой за амбаром... ха! ха! ха!..
15 — А ты, рыжий, где спрятался, признайся, когда ста-
рик-то заперся в светелке да начал отстреливаться...
— Я, а где бишь! да я тут же был с вами!., да кто же,
если не я, подстрелил того длинного молодца, что с топо¬
ром высунулся из окна.
20 — Да это было прежде... ну, а если ты был тут, то
скажи, что сделал старый боярин, когда наш Грицко уда¬
лый повалил его сына?..
— Что? ничего!..
— Так врешь! — он положил его поперек окна и, присло-
25 нив к нему ружье, выстрелил в десятского... вот повалил-то! как
сноп! уж я целил, целил в его меньшую дочь... ведь разбойница!
стоит за простенком себе да заряжает ружья... по крайней мере
две другие лежали без памяти у себя на постелях...
— А много ваших легло?..
30 — Да человек десяток есть!., зато уж мы, как ворва¬
лись в дом, всех покрошили, кроме господ... да этим суж¬
дено умереть не молодецкой смертью...
— Чего же вы ждете?., осины есть... веревки есть...
— Да власти нет... старшина велит вести их к Белбо-
35 родке!..
— Эх, кабы я был старшина!..
116
Тут ковш еще раз пропутешествовал по рукам, и сухой
вернулся к своему источнику!., умы заклокотали сильнее, и
лица разгорелись кровавым заревом.
— Кто вам мешает их убить! разве боитесь своих стар¬
шин? — сказал Вадим с коварной улыбкой. 5
Это была искра, брошенная на кучу пороха!.. «Кто ме¬
шает! — заревели пьяные казаки. — Кто смеет нам ме¬
шать!.. мы делаем, что хотим, мы не рабы, черт возьми!.,
убить, да, убить! отомстим за наших братьев... пойдемте,
ребята»... и толпа с воем ринулась к кибиткам; несчаст- ю
ный старик спал на груди своей дочери; он вскочил...
высунулся... и всё понял!..
— Чего вы хотите! — сказал он твердым голосом...
— А! старый ворон! старый филин!., мы тебя выучим
воздушной пляске... пожалуй-ка сюда... да выходи же!— 15
сказал один, подтверждая приказание ударом плетью...
Старик медленно вышел из кибитки, дочь выпрыгнула
вслед за ним, уцепилась обеими руками за его платье, — «не
бойся! — шепнул он ей, обняв одной рукою, — не бойся...
если Бог не захочет, они ничего не могут нам сделать, если 20
же»... он отвернулся... о, как изобразить выражение лица
бедной девушки! .. сколько прелестей, сколько отчаяния!..
— Разнимите их! — закричал один кривой исполин,
приготавливая петлю. — Что они лижутся!..
Их хотели растащить... но девушка в бешенстве укуси- 25
ла жестокую руку... «перестань! — сказал отец твердым
голосом! ты этим не поможешь, если мне суждено погибнуть
от злодейских рук, без покаяния, как бусурману...»
— Не может быть! не может быть, батюшка... ты не
умрешь! 30
— Отчего же, дочь! не может быть?., и Христос умер!.,
молись...
Она отрывисто качнула головой — и заплакала... Боже!
какие слезы!..
Несмотря на это, их растащили; но вдруг она вскрик- 35
нула и упала; отец кинулся к ней, с удивительной силой
117
оттолкнул двух казаков — прижал руку к ее сердцу... она
была мертва, бледна, холодна как сырая земля, на которой
лежало ее молодое непорочное тело.
— Теперь пойдемте, — сказал старик; его глаза заб-
5 листали мрачным пламенем... он махнул рукою... ему
надели на шею петлю, перекинули конец веревки через
толстый сук и... раздался громкий хохот, потом вдруг
молчание, молчание смерти!..
Но увы! еще не кончились его муки; пьяные безумцы
ю прежде времени пустили конец веревки, который взвился
кверху; мученик сорвался, ударился оземь, — и нога его
хрустнула... он застонал и повалился возле трупа своей
дочери. «Убийцы! — прохрипел он... — вот вам мое
проклятье! проклятье!..» — «Заткни ему горло!» — ска-
15 зал Орленко... это было сожаленье...
Два ножа в минуту воткнулись в горло старика, и он умолк.
Когда казаки, захотев увериться в его кончине, стали
приподнимать его за руки, то заметили, что в последних
судорогах он крепко ухватил ногу своей дочери, впился в
20 нее костяными пальцами, которые замерли на нежном теле...
О, это было ужасно... они смеялись!..
Божественная, милая девушка! и ты погибла, погибла
без возврата... один удар — и свежий цветок склонил
голову!., твое слабое сердце, как нить истлевшая — ра-
25 зорвалось... Ни одно рыдание, ни одно слово мира и люб¬
ви не усладило отлета души твоей, резвой, чистой, как ра¬
дужный мотылек, невинной, как первый вздох младенца...
грозные лица окружали твое сырое смертное ложе, про¬
клятие было твоим надгробным словом!., какая будущ-
30 ность! какое прошедшее! и всё в один миг разлетелось;
так иногда вечером облака дымные, багряные, лиловые гурь¬
бой собираются на западе, свиваются в столпы огненные,
сплетаются в фантастические хороводы, и замок с башня¬
ми и зубцами, чудный, как мечта поэта, растет на голубом
35 пространстве... но дунул северный ветер... и разлетелись
облака, и упадают росою на бесчувственную землю!.. Мир
118
с тобою, дева красоты, да ангел твой хранитель споет над
твоим прахом песнь мира, любви и прощанья...
А между тем Вадим стоял неподвижно, смотрел на нее
и на старика так же равнодушно и любопытно, как бы мы
смотрели на какой-нибудь физический опыт! он, чье не- 5
уместное слово было всему виною...
Погодите, это легко объяснить вам.
Во-первых, он хотел узнать, какое чувство волнует душу
при виде такой казни, при виде самых ужасных мук чело¬
веческих — и нашел, что душу ничего не волнует; ю
Во-вторых, он хотел узнать, до какой степени может дойти
непоколебимость человека... и нашел, что есть испытания, ко¬
торых перенесть никто не в силах... это ему подало надежду
увидать слезы, раскаяние Палицына — увидать его у ног
своих, грызущего землю в бешенстве, целующего его руки от 15
страха... надежда усладительная, нет никакого сомнения.
Уж было темно; огни догорали, толпа постепенно умол¬
кала, и многие уж спали беззаботно...
Луна, всплывая на синее небо, осеребрила струи вию-
щейся речки и туманную отдаленность; черные облака 20
медленно проходили мимо нее, как ночной сторож ходит
взад и вперед мимо пылающего маяка...
Вадим сидел на своем прежнем месте, под толстой бе¬
резой, сложа руки и угрюмо глядя на небо. К нему подо¬
шел Орленко: 25
— Посмотри, как весело! отчего ты один сердит, задум¬
чив, горбач? — сказал он, ударив его по плечу.
— Ты видишь это облако, которое как медвежья кос¬
матая шуба висит над месяцем?.. — отвечал Вадим, при¬
подняв голову с презрительной усмешкой. зо
— Вижу!
— Ну а как ты думаешь, что таится в глубине его?..
— Что?., по-моему, гром и молния — вишь как насу¬
пилось...
— И ты спрашиваешь, зачем я угрюм и молчалив?.. 35
Орленко, не поняв горбача, пожал плечами и отошел прочь...
119
ГЛАВА XXIV
Теперь оставим пирующую и сонную ватагу казаков и пе¬
ренесемся в знакомую нам деревеньку, в избу бедной солдатки;
дело подходило к рассвету, луна спокойно озаряла соломенные
5 кровли дворов, и всё казалось погруженным в глубокий мир¬
ный сон; только в избе солдатки светилась тусклая лучина и
по временам раздавался резкий грубый голос солдатки, коему
отвечал другой, черезвычайно жалобный и плаксивый — и это
покажется черезвычайно обыкновенным, когда я скажу, что
ю солдатка била своего сына! Я бы с великим удовольствием
пропустил эту неприятную, пошлую сцену, если б она не служи¬
ла необходимым изъяснением всего следующего; а так как я
предполагаю в своих читателях должную степень любопытства,
то не почитаю за необходимость долее извиняться.
15 — Ах ты лентяй! чтоб тебе сдохнуть... собачий сын!..
— говорила мать, таская за волосы своего детища.
— Матушки, батюшки! помилуй!., золотая, серебряная...
не буду! — ревел длинный балбес, утирая глаза кулаками!..
— я вчера вишь понес им хлеба да квасу в кувшине... вот,
20 слышь, мачка, я шел... шел... да меня леший и обошел... а я
устал да и лег спать в кусты, мачка... вот, когда я проснул¬
ся... мне больно есть захотелось... я всё и съел...
— Ах ты разбойник... экого болвана вырастила, запорю
тебя до смерти... — и удары снова градом посыпались ему на
25 голову. «Чай он, мой голубчик, — продолжала солдатка, —
там либо с голоду помер, либо вышел да попался в руки душе¬
губам... а ты, нечесанная голова, и не подумал об этом!., да
знаешь ли, что за это тебя черти на том свете живого зажарят...
вот родила я какого негодяя, на свою голову... уж кабы знала,
зо не видать бы твоему отцу от меня ни к а!» — и снова тяжкие
кулаки ее застучали о спину и зубы несчастного, который, при¬
жавшись к печи, закрывал голову руками и только по временам
испускал стоны почти нечеловеческие. И за дело! бедные из¬
гнанники по милости негодяя более суток оставались без пищи,
35 и отчаяние уже начинало вкрадываться в их души!., и в самом
120
деле, как выйти, где искать помощи, когда по всем признакам
последние покровители их покинули на произвол судьбы?
Между тем, пока солдатка била своего парня, кто-то пере¬
лез через частокол, ощупью пробрался через двор, заставлен¬
ный дровнями и колодами, и взошел в темные сени неверны- 5
ми шагами; усталость говорила во всех его движениях; он
прислонился к стене и тяжело вздохнул; потом тихо пошел к
двери избы, приложил к ней ухо и, узнав голос солдатки,
отворил дверь — и взошел; догорающая лучина слабо оза¬
рила его бледное исхудавшее лицо... не говоря ни слова, он в ю
изнеможении присел на скамью и закрыл лицо руками...
Хозяйка вскрикнула при виде незваного гостя, но вскоре,
вероятно узнав его и опасаясь свидетелей, поспешно притвори¬
ла дверь и подошла к нему с видом простодушного участия.
— Что с тобою, мой кормилец!., ах, матерь Божия!.. да 15
как ты зашел сюда... слава Богу! я думала, что тебя зло-
деи-то давным-давно извели!..
— Случайно я нашел батюшку в Чертовом логовище,
— отвечал он слабым голосом... — ты его спасла! благо¬
дарю... я пришел за хлебом. 20
— Ах я проклятая! ах я безумная! — а вы там, чай,
родимые, голодали, голодали... нет, я себе этого не прощу...
а ты, болван неотесанный, — закричала она, обратясь к
сыну, — всё это по твоей милости! собачий сын... и снова
удары посыпались на бедняка. 25
— Дай мне чего-нибудь! — сказал Юрий...
Эти слова напомнили ей дело более важное! она выну¬
ла из печи хлеба, поставила перед ним горшок снятого мо¬
лока, и он с жадностью кинулся на предлагаемую пищу...
в эту минуту он забыл всё: долг, любовь, отца, Ольгу, всё, что 30
не касалось до этого благодатного молока и хлеба. Если б
в эту минуту закричали ему на ухо, что сам грозный Пуга¬
чев в 30 шагах, то несчастный еще подумал бы: оставить
ли этот неоцененный ужин и спастись — или утолить
голод и погибнуть!., у него не было уже ни ума, ни сердца 35
— он имел один только желудок!
121
Пока он ел и отдыхал, прошел час, драгоценный час; вос¬
ток белел неприметно; и уже дальние края туманных обла¬
ков начинали одеваться в утреннюю свою парчовую одежду,
когда Юрий, обремененный ношею съестных припасов, соби-
5 рался выйти из гостеприимной хаты; вдруг раздался на ули¬
це конский топот, и кто-то проскакал мимо окон; Юрий
побледнел, уронил мешок и значительно взглянул на остолбе¬
невшую хозяйку... она подбежала к окну, всплеснула руками,
и простодушное загорелое лицо ее изобразило ужас.
10 — Делать нечего! — сказал Юрий, призвав на помощь
всю свою твердость... — не правда ли! я погиб. Говори
скорее, потому что я не люблю неизвестности!..
Но хозяйка не отвечала; она приподняла половицу воз¬
ле печи и указала на отверстие пальцем; Юрий понял сей
15 выразительный знак и поспешно спустился в небольшой
холодный погреб, уставленный домашней утварью!
— Что бы ты ни слыхал, что бы в избе ни творили со
мной, барин, — не выходи отсюда прежде двух ден, Боже
тебя сохрани, здесь есть молоко, квас и хлеб, на два дни
20 станет! и тяжелая доска, как гробовая крышка, хлопнула
над его головою!..
Хозяйка, чтоб не возбудить подозрений, стала возиться
у печи, как будто ни в чем не бывало.
Скоро дверь распахнулась с треском, и вошли казаки,
25 предводительствуемые Вадимом.
— Здесь был Борис Петрович Палицын с охотниками,
— спросил Вадим у солдатки, — где они?..
— На заре, чем свет, уехали, кормилец!
— Лжешь; охотники уехали — а он здесь!..
30 — И, помилуйте, отцы родные, да что мне его прятать!
ведь он, чай, не мой барин...
— В том-то и сила, что не твой! — подхватил Орлен¬
ко... и, ударив ее плетью, продолжал:
— Ну, живо поворачивайся, укажи, где он у тебя сидит...
35 а не то...
122
— Делайте со мною, что угодно, — сказала хозяйка,
повесив голову, — а я знать не знаю, вот вам Христос и
святая Богородица!., ищите, батюшки, а коли не найдете, не
пеняйте на меня грешную.
Несколько казаков по знаку атамана отправились на 5
двор за поисками и через 1/4 часа возвратились, объявив,
что ничего не нашли!..
Орленко недоверчиво посмотрел на Вадима, который, при¬
слонясь к печи и приставив палец ко лбу, казался погружен в
глубокое размышление; наконец как будто пробудившись, он 10
сказал почти про себя: «он здесь, непременно здесь!..»
— Отчего же ты в том уверен? — сказал Орленко.
— Отчего! Боже мой! отчего? — я вам говорю, что он
здесь, я это чувствую... я отдаю вам свою голову, если его
здесь нет!.. 15
— Хорош подарок, — заметил кто-то сзади.
— Но какие доказательства! и как его найти? — спро¬
сил Орленко.
Грицко осмелился подать голос и советовал употребить
пытку над хозяйкой. 20
При грозном слове пытка она приметно побледнела,
но ни тени нерешимости или страха не показалось на лице
ее, оживленном, быть может, новыми для нее, но не менее
того благородными чувствами.
— Пытать так пытать, — подхватили казаки и обету- 25
пили хозяйку; она неподвижно стояла перед ними, и толь¬
ко иногда губы ее шептали неслышно какую-то молитву.
К каждой ее руке привязали толстую веревку и, перекинув
концы их через брус, поддерживающий полати, стали понем¬
ногу их натягивать; пятки ее отделились от полу, и скоро она зо
едва могла прикасаться до земли концами пальцев. Тогда
палачи остановились и с улыбкою взглянули на ее надув¬
шиеся на руках жилы и на покрасневшее от боли лицо.
— Что, разбойница, — сказал Орленко... теперь ска¬
жешь ли, где у тебя спрятан Палицын? 35
Глубокий вздох был ему ответом.
123
Он подтвердил свой вопрос ударом нагайки.
— Хоть зарежьте, не знаю, — отвечала несчастная
женщина.
— Тащи выше! — было приказание Орленки, и в две
5 минуты она поднялась от земли на аршин... глаза ее нали¬
лись кровью, стиснув зубы, она старалась удерживать не¬
вольные крики... палачи опять остановились, и Вадим сде¬
лал знак Орленке, который его тотчас понял. Солдатку
разули; под ногами ее разложили кучку горячих угольев...
Ю от жару и боли в ногах ее начались судороги — и она
громко застонала, моля о пощаде.
— Ага, так наконец разжала зубы, проклятая... небось,
как начнем жарить, так не только язык, сами пятки загово¬
рят... ну, отвечай же скорее, где он?
15 — Да, где он? — повторил горбач.
— Ох!., ох! батюшки... голубчики... дайте дух переве¬
сти. .. опустите на землю...
— Нет, прежде скажи, а потом пустим...
— Воля ваша... не могу слова вымолвить... ох!., ох,
20 Господи... спаси... батюшки...
— Спустите ее, — сказал Орленко.
Когда ноги невинной жертвы коснулись до земли, ког¬
да грудь ее вздохнула свободно, то казак повторил пре¬
жние свои вопросы.
25 — Он убежал! — сказала она... в ту же ночь... вон по
той тропинке, что идет по оврагу... больше, вот вам Хрис¬
тос, я ничего не знаю.
В эту минуту два казака ввели в избу рыжего, замас¬
ленного болвана, ее сына. Она бросила ему взгляд, который
30 всякий бы понял, кроме его.
— Кто ты таков? — спросил Орленко.
— Петру ха, — отвечал парень...
— Да, дурачина, кто ты таков?
— А почем я знаю... говорят, что мачкин сын...
35 — Хорош! — сказал захохотав Орленко... — да где
вы его нашли?..
124
— Зарылся в соломе по уши около амбара; мы идем,
ан, глядь, две ноги торчат из соломы... вот мы его оттуда за
ноги... уж тащили... тащили... словно лодку с отмели...
— Послушай, Орленко, — прервал Вадим, — мы от
этого дурака можем больше узнать, чем от упрямой ведь- 5
мы, его матери!..
Казак кивнул головой в знак согласия.
— Только его надо вывести, иначе она нам помешает.
— И то правда, — выведи-ка его на двор, — сказал
Орленко, — а эту чертовку мы запрем здесь... 10
Услышав это, хозяйка вспыхнула, глаза ее засверкали...
— Послушай, Петруха, — закричала она звонким го¬
лосом, — если скажешь хоть единое словцо, я тебя прокля¬
ну, сгоню со двора, заморю, убью!..
Он затрепетал при звуках знакомого ему голоса; оне- 15
мение, произведенное в нем присутствием стольких незна¬
комых лиц, еще удвоилось; он боялся матери больше чем
всех казаков на свете, ибо привык ее бояться; сопроводив
свои угрозы значительным движением руки, она впала в
задумчивость и казалась спокойною. 20
Прошло около десяти ужасных минут; вдруг разда¬
лись на дворе удары плети, ругательства казаков и крик
несчастного. Ее материнское сердце сжалось, но вскоре
мысль, что он не вытерпит мучений до конца и выскажет ее
тайну, овладела всем ее существом... она и молилась, и 25
плакала, и бегала по избе, в нерешимости, что ей делать,
даже было мгновенье, когда она почти покушалась на пре¬
дательство... но вот сперва утихли крики; потом удары...
потом брань... и наконец она увидала из окна, как казаки
выходили один за одним за ворота, и на улице, собравшись зо
в кружок, стали советоваться между собою. Лица их были
пасмурны, омрачены обманутой надеждой; рыжий Петру¬
ха, избитый, полуживой, остался на дворе; он, охая и стоная,
лежал на земле; мать содрогаясь подошла к нему, но в
глазах ее сияла какая-то высокая, неизъяснимая радость: 35
он не высказал, не выдал своей тайны душегубцам.
125
КНЯГИНЯ ЛИТОВСКАЯ
Роман
ГЛАВА I
Поди! — поди! раздался крик!
5 Пушкин.
В 1833 году, декабря 21-го дня в 4 часа пополудни по
Вознесенской улице, как обыкновенно, валила толпа наро¬
ду, и между прочим шел один молодой чиновник; заметьте
день и час, потому что в этот день и в этот час случилось
ю событие, от которого тянется цепь различных приключений,
постигших всех моих героев и героинь, историю которых я
обещался передать потомству, если потомство станет чи¬
тать романы. — Итак, по Вознесенской шел один моло¬
дой чиновник, и шел он из департамента, утомленный одно-
15 образной работой, и мечтая о награде и вкусном обеде —
ибо все чиновники мечтают! — На нем был картуз нео¬
пределенной формы и синяя ваточная шинель с старым
бобровым воротником; черты лица его различить было
трудно: причиною тому козырек, воротник — и сумерки;
20 — казалось, он не торопился домой, а наслаждался чис¬
тым воздухом морозного вечера, разливавшего сквозь зим¬
нюю мглу розовые лучи свои по кровлям домов, соблазни¬
тельным блистаньем магазинов и кондитерских; порою
подняв глаза кверху с истинно поэтическим умиленьем,
25 сталкивался он с какой-нибудь розовой шляпкой и сму¬
тившись извинялся; коварная розовая шляпка сердилась,
— потом заглядывала ему под картуз и, пройдя несколько
шагов, оборачивалась, как будто ожидая вторичного изви-
126
Штг
£^»c 1^* g*^<t **^ег.<у»^х«^.
>U«M<»^f *xk~m*4 *-^«Й) j4
<Г*и6
0U Vt'yCyf
, — ЛА «е><4*^ a, 4L
Первая страница автографа романа «Княгиня Лиговская»
нения; напрасно! молодой чиновник был совершенно не¬
догадлив!.. но еще чаще он останавливался, чтоб поглазеть
сквозь цельные окна магазина или кондитерской, блистаю¬
щей чудными огнями и великолепной позолотою. Долго,
пристально, с завистью разглядывал различные предметы, 5
— и, опомнившись, с глубоким вздохом и стоическою твер¬
достью продолжал свой путь; — самые же ужасные му¬
чители его были извозчики, — и он ненавидел извозчи¬
ков; «барин! куда изволите? — прикажете подавать? —
подавать-с!» Это была пытка Тантала, и он в душе глубо- ю
ко ненавидел извозчиков.
Спустясь с Вознесенского моста и собираясь поворо¬
тить направо по канаве, вдруг слышит он крик: «берегись,
поди!..» Прямо на него летел гнедой рысак; из-за кучера
мелькал белый султан, и развевался воротник серой шине- 15
ли. — Едва он успел поднять глаза, уж одна оглобля была
против его груди, и пар, вылетавший клубами из ноздрей
бегуна, обдал ему лицо; машинально он ухватился руками
за оглоблю и в тот же миг сильным порывом лошади был
отброшен несколько шагов в сторону на тротуар... разда- 20
лось кругом: «задавил, задавил», извозчики погнались за
нарушителем порядка, — но белый султан только мельк¬
нул у них перед глазами и был таков.
Когда чиновник очнулся, боли он нигде не чувствовал,
но колена у него тряслись еще от страха; он встал, облоко- 25
тился на перилы канавы, стараясь прийти в себя; горькие
думы овладели его сердцем, и с этой минуты перенес он
всю ненависть, к какой его душа только была способна, с
извозчиков на гнедых рысаков и белые султаны.
Между тем белый султан и гнедой рысак пронеслись вдоль 30
по каналу, поворотили на Невский, с Невского на Караван¬
ную, оттуда на Симионовский мост, потом направо по Фон¬
танке — и тут остановились у богатого подъезда, с навесом и
стеклянными дверьми, с медной блестящею обделкой.
— Ну, сударь,—сказал кучер, широкоплечий мужик с 35
окладистой рыжей бородой, — Васька нынче показал себя!
5*
127
Надобно заметить, что у кучеров любимая их лошадь
называется всегда Ваською, даже вопреки желанию гос¬
под, наделяющих ее громкими именами Ахилла, Гектора...
она всё-таки будет для кучера не Ахел и не Нектор, а
5 Васька.
Офицер слез, потрепал дымящегося рысака по крутой
шее, улыбнулся ему признательно и взошел на блестящую
лестницу; — об раздавленном чиновнике не было и поми¬
ну... Теперь, когда он снял шинель, закиданную снегом, и
ю взошел в свой кабинет, мы свободно можем пойти за ним
и описать его наружность — к несчастию, вовсе не при¬
влекательную; он был небольшого роста, широк в плечах и
вообще нескладен; казался сильного сложения, неспособ¬
ного к чувствительности и раздражению; походка его была
15 несколько осторожна для кавалериста, жесты его были
отрывисты, хотя часто они выказывали лень и беззаботное
равнодушие, которое теперь в моде и в духе века, — если
это не плеоназм. — Но сквозь эту холодную кору проры¬
валась часто настоящая природа человека; видно было, что
20 он следовал не всеобщей моде, а сжимал свои чувства и
мысли из недоверчивости или из гордости. Звуки его голо¬
са были то густы, то резки, смотря по влиянию текущей
минуты; когда он хотел говорить приятно, то начинал за¬
пинаться, и вдруг оканчивал едкой шуткой, чтоб скрыть
25 собственное смущение, — ив свете утверждали, что язык
его зол и опасен... ибо свет не терпит в кругу своем ничего
сильного, потрясающего, ничего, что бы могло обличить
характер и волю: —свету нужны французские водевили и
русская покорность чуждому мнению. Лицо его смуглое,
30 неправильное, но полное выразительности, было бы любо¬
пытно для Лафатера и его последователей: они прочли бы
на нем глубокие следы прошедшего и чудные обещания
будущности... толпа же говорила, что в его улыбке, в его
странно блестящих глазах есть что-то...
35 В заключение портрета скажу, что он назывался Гри¬
горий Александрович Печорин, а между родными просто
128
Жорж, на французский лад, и что притом ему было 23 года,
— и что у родителей его было 3 тысячи душ в Саратовс¬
кой, Воронежской и Калужской губернии, — последнее я
прибавляю, чтоб немного скрасить его наружность во мне¬
нии строгих читателей! — виноват, забыл включить, что 5
Жорж был единственный сын, не считая сестры, 16-летней
девочки, которая была очень недурна собою и, по словам
маменьки (папеньки уж не было на свете), не нуждалась в
приданом и могла занять высокую степень в обществе, с
помощию Божией и хорошенького личика и блестящего ю
воспитания.
Григорий Александрович, войдя в свой кабинет, пова¬
лился в широкие кресла; лакей взошел и доложил ему, что,
дескать, барыня изволила уехать обедать в гости, а сестра
изволила уж откушать... «Я обедать не буду, — был от- 15
вет: я завтракал!..» Потом взошел мальчик лет тринадцати
в красной казачьей куртке, быстроглазый, беленький, и с
виду большой плут, — и подал, не говоря ни слова, визит¬
ную карточку: Печорин небрежно положил ее на стол и
спросил, кто принес. 20
— Сюда нынче приезжали молодая барыня с мужем,
— отвечал Федька, — и велели эту карточку подать Тать¬
яне Петровне (так называлась мать Печорина).
— Что ж ты принес ее ко мне?
— Да я думал, что всё равно-с!.. может бьггь, вам 25
угодно прочесть?
— То есть, тебе хочется узнать, что тут написано.
— Да-с, — эти господа никогда еще у нас не были.
— Я тебя слишком избаловал, — сказал Печорин стро¬
гим голосом, — набей мне трубку. 30
Но эта визитная карточка, видно, имела свойство воз¬
буждать любопытство... Долго Жорж не решался переме¬
нить удобного положения на широких креслах и протянуть
руку к столу... притом в комнате не было свеч — она
озарялась красноватым пламенем камина, а велеть подать 35
огню и расстроить очаровательный эффект каминного ос-
129
вещения ему также не хотелось. — Но любопытство пре¬
возмогло, — он встал, взял карточку и с каким-то непонят¬
ным волнением ожидания поднес ее к решетке камина,
...на ней было напечатано готическими буквами: князь
5 Степан Степаныч Лиговский, с княгиней. — Он поблед¬
нел, вздрогнул, глаза его сверкнули, и карточка полетела в
камин. Минуты три он ходил взад и вперед по комнате,
делая разные странные движения рукою, разные воскли¬
цания, — то улыбаясь, то хмуря брови; наконец он остано-
ю вился, схватил щипцы и бросился вытаскивать карточку из
огня: — увы! одна ее половина превратилась в прах, а
другая свернулась, почернела, — и на ней едва только
можно было разобрать Степан Степ...
Печорин положил эти бренные остатки на стол, сел
15 опять в свои креслы и закрыл лицо руками — и хотя я
очень хорошо читаю побуждения души на физиономиях,
но по этой именно причине не могу никак рассказать вам
его мыслей. В таком положении сидел он четверть часа, и
вдруг ему послышался шорох, подобный легким шагам, шуму
20 платья, или движению листа бумаги... хотя он не верил
привидениям... но вздрогнул, быстро поднял голову — и
увидел перед собою в сумраке что<-то> белое и, казалось,
воздушное... с минуту он не знал на что подумать, так
далеко были его мысли... если не от мира, то по крайней
25 мере от этой комнаты...
— Кто это? — спросил он.
— Я! — отвечал принужденный контральто — и раз¬
дался звонкий женский хохот.
— Варенька! — какая ты шалунья.
30 — А ты спал!., ужасно весело!..
— Я бы желал спать. Оно покойнее!..
— Это стыд! — отчего нам на балах, в обществах так
скушно!.. вы все ищете спокойствия... какие любезные
молодые люди...
35 — А позвольте спросить, — возразил Жорж зевая, —
из каких благ мы обязаны забавлять вас...
130
— Оттого, что мы дамы.
— Поздравляю. Но ведь нам без вас не скушно...
— Я почему знаю!., и что мы станем говорить между
собою?
— Моды, новости... разве мало? поверяйте друг другу 5
ваши тайны...
— Какие тайны? — у меня нет тайн... все молодые
люди так несносны...
— Большая часть из них не привыкли к женскому об¬
ществу. ю
— Пускай привыкают — они и этого не хотят попро¬
бовать!..
Жорж важно встал и поклонился с насмешливой улыб¬
кой:
— Варвара Александровна, я замечаю, что вы идете 15
большими шагами в храм просвещения.
Варенька покраснела и надула розовые губки... а брат
ее преспокойно опять опустился в свои кресла. Между тем
подали свеч, и пока Варенька сердится и стучит пальчиком
в окно, я опишу вам комнату, в которой мы находимся. — 20
Она была вместе и кабинет и гостиная; и соединялась
коридором с другой частью дома; светло-голубые фран¬
цузские обои покрывали ее стены... лоснящиеся дубовые
двери с модными ручками и дубовые рамы окон показы¬
вали в хозяине человека порядочного. Драпировка над 25
окнами была в китайском вкусе, а вечером, или когда сол¬
нце ударяло в стеклы, опускались пунцовые шторы, —
противуположность резкая с цветом горницы, но показы¬
вающая какую-то любовь к странному, оригинальному.
Против окна стоял письменный стол, покрытый кипою 30
картинок, бумаг, книг, разных видов чернильниц и модных
мелочей, — по одну его сторону стоял высокий трельяж,
увитый непроницаемою сеткой зеленого плюща, по другую
кресла, на которых теперь сидел Жорж... На полу под ним
разостлан был широкий ковер, разрисованный пестрыми 35
арабесками; — другой персидский ковер висел на стене,
131
находящейся против окон, и на нем развешаны были пи¬
столеты, два турецкие ружья, черкесские шашки и кинжа¬
лы, подарки сослуживцев, погулявших когда-то за Балка-
ном... на мраморном камине стояли три алебастровые ка-
5 рикатурки Паганини, Иванова и Россини... остальные стены
были голые, кругом и вдоль по ним стояли широкие дива¬
ны, обитые шерстяным штофом пунцового цвета; — одна
единственная картина привлекала взоры, она висела над
дверьми, ведущими в спальню; она изображала неизвест-
10 ное мужское лицо, писанное неизвестным русским худож¬
ником, человеком, не знавшим своего гения и которому никто
об нем не позаботился намекнуть. — Картина эта была
фантазия, глубокая, мрачная. — Лицо это было написано
прямо, безо всякого искусственного наклонения или обо-
is рота, свет падал сверху, платье было набросано грубо, темно
и безотчетливо, — казалось, вся мысль художника сосре¬
доточилась в глазах и улыбке... Голова была больше нату¬
ральной величины, волосы гладко упадали по обеим сто¬
ронам лба, который кругло и сильно выдавался и, казалось,
20 имел в устройстве своем что-то необыкновенное. Глаза,
устремленные вперед, блистали тем страшным блеском,
которым иногда блещут живые глаза сквозь прорези чер¬
ной маски; испытующий и укоризненный луч их, казалось,
следовал за вами во все углы комнаты, и улыбка, растяги-
25 вая узкие и сжатые губы, была более презрительная, чем
насмешливая; всякий раз, когда Жорж смотрел на эту го¬
лову, он видел в ней новое выражение; — она сделалась
его собеседником в минуты одиночества и мечтания — и
он, как партизан Байрона, назвал ее портретом Лары. —
30 Товарищи, которым он ее с восторгом показывал, называ¬
ли ее порядочной картинкой. Между тем, покуда я описы¬
вал кабинет, Варенька постепенно придвигалась к столу,
потом подошла ближе к брату и села против него на стул;
в ее голубых глазах незаметно было ни даже искры ми-
35 нутного гнева, но она не знала, чем возобновить разговор.
Ей попалась под руки полусгоревшая визитная карточка.
132
— Что это такое? Степан Степ... А! это, верно, у нас
нынче был князь Литовский!., как бы я желала видеть
Верочку! замужем,—она была такая добрая... я вчера слы¬
шала, что они приехали из Москвы!., кто же сжег эту
карточку... Её бы надо подать маменьке! 5
— Кажется, я, — отвечал Жорж, — раскуривал трубку!..
— Прекрасно! я бы желала, чтоб Верочка это узнала...
ей было бы очень приятно!.. Так-то, сударь, ваше сердце
изменчиво!.. Я ей скажу, скажу — непременно!., впрочем,
нет! теперь ей должно бьггь всё равно!., она ведь заму- 10
жем!..
— Ты судишь очень здраво для твоих лет!.. — отве¬
чал ей брат и зевнул, не зная, что прибавить...
— Для моих лет! что я за ребенок! маменька говорит, что
девушка в 17 лет так же благоразумна, как мужчина в 25. 15
— Ты очень хорошо делаешь, что слушаешься маменьки.
Эта фраза, по-видимому похожая на похвалу, показалась
насмешкой; таким образом согласие опять расстроилось, и
они замолчали... Мальчик взошел и принес записку: при¬
глашение на бал к барону Р***. 20
— Какая тоска! — воскликнул Жорж. — Надо ехать.
— Там будет mademoiselle NegouroffL—возразила
ироническим тоном Варенька. — Она еще вчера об тебе
спрашивала!., какие у нее глаза! — прелесть!..
— Как угль, в горниле раскаленный!.. 25
— Однако сознайся, что глаза чудесные!
— Когда хвалят глаза, то это значит, что остальное
никуда не годится.
— Смейся!., а сам неравнодушен...
— Положим. 30
— Я и это расскажу Верочке!..
— Давно ли ты уверяла, что я для нее — всё равно!..
— Поверьте, я лучше этого говорю по-русски — я не
монастырка.
— О! совсем нет! — очень далеко... 35
Она покраснела и ушла.
133
Но я вас должен предупредить, что это был на них
черный день... они обыкновенно жили очень дружно, и
особенно Жорж любил сестру самой нежною братскою
любовью.
5 Последний намёк на mademoiselle Negouroff (так бу¬
дем мы ее называть впоследствии) заставил Печорина за¬
думаться; наконец неожиданная мысль прилетела к нему
свыше, он придвинул чернильницу, вынул лист почтовой бу¬
маги — и стал что-то писать; покуда он писал, самодоволь-
Ю ная улыбка часто появлялась на лице его, глаза искрились
— одним словом, ему было очень весело, как человеку, кото¬
рый выдумал что-нибудь необыкновенное. — Кончив пи¬
сать, он положил бумагу в конверт и надписал: Милостивой
гос<ударыне> Елизавете Львовне Негуровой в собствен-
15 ные руки; — потом кликнул Федьку и велел ему отнесть на
городскую почту — да чтоб никто из людей не видал. Ма¬
ленький Меркурий, гордясь великой доверенностию госпо¬
дина, стрелой помчался в лавочку; а Печорин велел закла¬
дывать сани и через полчаса уехал в театр; однако, в этой
20 поездке ему не удалось задавить ни одного чиновника.
ГЛАВА II
Давали Фенеллу (4-е представление). В узкой лазей¬
ке, ведущей к кассе, толпилась непроходимая куча народу...
Печорин, который не имел еще билета и был нетерпелив,
25 адресовался к одному театральному служителю, продающе¬
му афиши. За 15 рублей достал он кресло во втором ряду
с левой стороны — и с краю: важное преимущество для
тех, которые берегут свои ноги и ходят пить чай к Феник¬
су. — Когда Печорин вошел, увертюра еще не начиналась,
30 и в ложи не все еще съехались; — между прочим, прямо
над ним в бельэтаже была пустая ложа, возле пустой ложи
сидели Негуровы, отец, мать и дочь; — дочка была бы
недурна, если б бледность, худоба и старость, почти общий
недостаток петербургских девушек, не затмевали блеска
134
двух огромных глаз и не разрушивали гармонию между
чертами довольно правильными и остроумным выражени¬
ем. Она поклонилась Печорину довольно ласково и про¬
сияла улыбкой.
«Видно, еще письмо не дошло по адресу!» — подумал 5
он и стал наводить лорнет на другие ложи; в них он узнал
множество бальных знакомых, с которыми иногда кланял¬
ся, иногда нет; смотря по тому, замечали его или нет; он не
оскорблялся равнодушием света к нему, потому что оценил
свет в настоящую его цену; он знал, что заставить говорить 10
об себе легко, но знал также, что свет два раза сряду не
занимается одним и тем же лицом; ему нужны новые ку¬
миры, новые моды, новые романы... ветераны светской славы,
как и все другие ветераны, самые жалкие созданья... В
коротком обществе, где умный, разнообразный разговор 15
заменяет танцы (рауты в сторону), где говорить можно обо
всем, не боясь цензуры тетушек, и не встречая чересчур
строгих и неприступных дев, в таком кругу он мог бы
блистать и даже нравиться, потому что ум и душа, показы¬
ваясь наружу, придают чертам жизнь, игру и заставляют 20
забыть их недостатки; но таких обществ у нас в России
мало, в Петербурге еще меньше, вопреки тому, что его на¬
зывают совершенно европейским городом и владыкой хо¬
рошего тона. Замечу мимоходом, что хороший тон цар¬
ствует только там, где вы не услышите ничего лишнего, но 25
увы! друзья мои! зато как мало вы там и услышите.
На балах Печорин с своею невыгодной наружностью
терялся в толпе зрителей, был или печален — или слишком
зол, потому что самолюбие его страдало. Танцуя редко, он
мог разговаривать только с теми дамами, которые сидели зо
весь вечер у стенки, — ас этими-то именно он никогда не
знакомился... У него прежде было занятие — сатира, —
стоя вне круга мазурки, он разбирал танцующих, — и его
колкие замечания очень скоро расходились по зале и по¬
том по городу; — но раз как-то он подслушал в мазурке 35
разговор одного длинного дипломата с какою-то княж-
135
ною... Дипломат под своим именем так и печатал все его
остроты, а княжна из одного приличия не хохотала во всё
горло; — Печорин вспомнил, что когда он говорил то же
самое и гораздо лучше одной из бальных нимф дня три тому
5 назад — она только пожала плечами и не взяла на себя
даже труд понять его; с этой минуты он стал больше танце¬
вать и реже говорить умно; — и даже ему показалось, что
его начали принимать с большим удовольствием. Одним
словом, он начал постигать, что по коренным законам об-
Ю щества в танцующем кавалере ума не полагается!
Загремела увертюра; всё было полно, одна ложа рядом
с ложей Негуровых оставалась пуста и часто привлекала
любопытные взоры Печорина; это ему казалось странно,
— и он желал бы очень наконец увидать людей, которые
15 пропустили увертюру Фенеллы.
Занавес взвился, — ив эту минуту застучали стулья в
пустой ложе; Печорин поднял голову, — но мог видеть
только пунцовый берет и круглую белую божественную
ручку с божественным лорнетом, небрежно упавшую на
20 малиновый бархат ложи; несколько раз он пробовал сле¬
дить за движениями неизвестной, чтобы разглядеть хоть
глаз, хоть щечку; напрасно, — раз он так закинул голову
назад, что мог бы видеть лоб и глаза... но как назло ему
огромная двойная трубка закрыла всю верхнюю часть ее
25 лица. — У него заболела шея, он рассердился и дал себе
слово не смотреть больше на эту проклятую ложу. Пер¬
вый акт кончился, Печорин встал и пошел с некоторыми из
товарищей к Фениксу, стараясь даже нечаянно не взгля¬
нуть на ненавистную ложу.
30 Феникс — ресторация весьма примечательная по сво¬
ему топографическому пбложению в отношении к задним
подъездам Александринского театра. Бывало, когда неук¬
люжие рыдваны, влекомые парою хромых кляч, теснились
возле узких дверей театра, и юные нимфы, окутанные грубы-
35 ми казенными платками, прыгали на скрыпучие подножки,
толпа усастых волокит, вооруженных блестящими лорнета-
136
ми и еще ярче блистающими взорами, толпились на крыль¬
це твоем, о Феникс! но скоро промчались эти буйные дни: и
там, где мелькали прежде черные и белые султаны, там ныне
чинно прогуливаются треугольные шляпы без султанов; ве¬
ликий пример переворотов судьбы человеческой! 5
Печорин взошел к Фениксу с одним Преображенским
и другим конно-артиллерийским офицером. — Он велел
подать чаю и сел с ними подле стола; народу было много
всякого; за тем же столом, где сидел Печорин, сидел также
какой-то молодой человек во фраке, не совсем отлично ю
одетый и куривший собственные пахитосы к великому
соблазну трактирных служителей. — Этот молодой чело¬
век был высокого роста, блондин и удивительно хорош
собою; большие томные голубые глаза, правильный нос,
похожий на нос Аполлона Бельведерского, греческий овал 15
лица и прелестные волосы, завитые природою, должны были
обратить на него внимание каждого; одни губы его, слиш¬
ком тонкие и бледные в сравнении с живостию красок,
разлитых по щекам, мне бы не понравились; по медным
пуговицам с гербами на его фраке можно было отгадать, 20
что он чиновник, как все молодые люди во фраках в Пе¬
тербурге. Он сидел задумавшись и, казалось, не слушая
разговора офицеров, которые шутили, смеялись и расска¬
зывали анекдоты, запивая дым трубки скверным чаем.
Между прочим стали говорить о лошадях: один артилле- 25
рийский поручик хвастался своим рысаком; начался спор,
Печорин a propos1 рассказал, как он сегодня у Вознесенс¬
кого моста задавил какого-то. франта, и умчался от пого¬
ни... Костюм франта в измятом картузе был описан, его
несчастное положение на тротуаре также. Смеялись. Ког- 30
да Печорин кончил, молодой человек во фраке встал и,
протянув руку, чтоб взять шляпу со стола, сдернул на пол
поднос с чайником и чашками; движение было явно умыш¬
ленное; все глаза на него обратились; но взгляд Печорина
1 кстати (франц.). — Ред.
137
был дерзче и вопросительнее других; — кровь кинулась в
лицо неизвестному господину, он стоял неподвижен и не
извинялся — молчание продолжалось с минуту. Сделался
кружок, и все предугадывали историю. Вдруг Печорин
5 опять сел и громко кликнул служителя: «что стоит посу¬
да?» — ему сказали цену втрое дороже.
— Этот чиновник так был неловок, что разбил ее, —
продолжал Жорж холодно; — вот деньги! — Он бросил
деньги на стол — и прибавил:
ю — Скажи ему, что теперь он может отсюда уйти сво¬
бодно.
Служитель при всех доложил с почтением чиновнику, что
он всё получил, — и просил на водку!.. Но тот, ничего не
отвечая, скрылся: толпа хохотала ему вослед; — офицеры сме-
15 ялись еще больше... и хвалили товарища, который так славно
отделал противника, не запутавшись между тем в историю. —
О! история у нас вещь ужасная; благородно или низко вы
поступили, правы или нет, могли избежать или не могли, но
ваше имя замешано в историю... всё равно, вы теряете всё:
20 расположение общества, карьер, уважение друзей... попасться в
историю! ужаснее этого ничего не может быть, как бы эта
история ни кончилась! Частная известность уж есть острый
нож для общества, вы заставили об себе говорить два дня. —
Страдайте ж двадцать лет за это. Суд общего мнения, везде
25 ошибочный, происходит однако у нас совсем на других основа¬
ниях, чем в остальной Европе; в Англии, например, банкрутсгво
— бесчестие неизгладимое, — достаточная причина для само¬
убийства. Развратная шалость в Германии закрывает навсегда
двери хорошего общества (о Франции я не говорю: в одном
30 Париже больше разных общих мнений, чем в целом свете) —
а у нас?., объявленный взяточник принимается везде очень
хорошо: его оправдывают фразою: и! кто этого не делает!.. Трус
обласкан везде, потому что он смирный малый, а замешанный в
историю! — о! ему нет пощады; маменьки говорят об нем: «Бог
35 его знает, какой он человек», и папеньки прибавляют: «мерза¬
вец!..»
138
Офицеры без новой тревоги допили свой чай и пошли;
Печорин вышел после всех; на крыльце кто-то его оста¬
новил за руку, примолвив: «я имею с вами поговорить!»
По трепету руки он отгадал, что это его давешний против¬
ник; нечего делать: не миновать истории. 5
— Извольте говорить, — отвечал он небрежно. —
Только не здесь на морозе.
— Пойдемте в коридор театра! — возразил чиновник.
— Они пошли молча.
Второй акт уже начался; коридоры и широкие лестни- ю
цы были пусты; на площадке одной уединенной лестницы,
едва освещенной далекой лампой, они остановились, и
Печорин, сложив руки на груди, прислонясь к железным
перилам и прищурив глаза, окинул взором противника с
ног до головы и сказал: 15
— Я вас слушаю!..
— Милостивый государь, — голос чиновника дрожал
от ярости, жилы на лбу его надулись, и губы побледнели, —
милостивый государь!., вы меня обидели! вы меня оскор¬
били смертельно. 20
— Это для меня не секрет, — отвечал Жорж, — и вы
могли бы объясниться при всех: — я вам отвечал бы то
же, что теперь отвечу... когда ж вам угодно стреляться?
нынче? завтра? — я думаю, что угадал ваше намерение;
по крайней мере разбитие чашек не было случайностью: 25
вы хотели с чего-нибудь начать... и начали очень остроум¬
но,—прибавил он, насмешливо поклонившись...
— Милостивый государь!—отвечал он задыхаясь, —
вы едва меня сегодня не задавили, да, меня, который перед
вами... и этим хвастаетесь, вам весело! — а по какому 30
праву? потому что у вас есть рысак, белый султан? золотые
эполеты? Разве я не такой же дворянин, как вы? — Я
беден! — да, я беден! хожу пешком — конечно, после этого
я не человек. Я же только дворянин! — А! вам это весе¬
ло!.. вы думали, что я буду слушать смиренно дерзости, 35
потому что у меня нет денег, которые бы я мог бросить на
139
стол!.. Нет, никогда! никогда, никогда я вам этого не про-
щу!..
В эту минуту пламеневшее лицо его было прекрасно,
как буря; Печорин смотрел на него с холодным любопыт-
5 ством и наконец сказал:
— Ваши рассуждения немножко длинны — назначь¬
те час — и разойдемтесь: вы так кричите, что разбудите
всех лакеев: — и точно, некоторые из них, спавшие на
барских салопах в коридоре первого яруса, начали подни-
10 мать головы...
— Какое дело мне до них! — пускай весь мир меня
слушает!..
— Я не этого мнения... Если угодно завтра в восемь
часов утра я вас жду с секундантом.
15 Печорин сказал свой адрес...
— Драться! я вас понимаю! — насмерть драться!.. И
вы думаете, что я буду достаточно вознагражден, когда
всажу вам в сердце свинцовый шарик!.. Прекрасное уте¬
шение!.. Нет, я б желал, что<б> вы жили вечно, и чтоб я
20 мог вечно мстить вам. Драться! нет!., тут успех слишком
неверен...
— В таком случае ступайте домой, выпейте стакан
воды и ложитесь спать, — возразил Печорин, пожав пле¬
чами, и хотел идти.
25 — Нет, постойте, — сказал чиновник, придя несколько
а себя, — и выслушайте меня!.. Вы думаете, что я трус?
как будто храбрость не может существовать без вывески
шпор или эполетов? Поверьте, что я меньше дорожу жиз¬
нью и будущностью, чем вы! Моя жизнь горька, будущно-
30 ста у меня нет... я беден, так беден, что хожу в стулья; я не
могу раз в год бросить 5 рублей для своего удовольствия, я
живу жалованьем, без друзей, без родных — у меня одна
мать, старушка... я всё для нее: я ее провидение и подпора.
Она для меня: и друзья и семейство; с тех пор, как живу, я
35 еще никого не любил кроме ее: — потеряв меня, сударь,
она либо умрет от печали, либо умрет с голоду...
140
Он остановился, глаза его налились слезами и кровью...
— И вы думали, что я с вами буду драться?..
— Чего ж, наконец, вы от меня хотите? — сказал Пе¬
чорин нетерпеливо.
— Я хотел вас заставить раскаяться. 5
— Вы, кажется, забыли, что не я начал ссору.
— А разве задавить человека ничего — шутка —
потеха?
— Я вам обещаюсь высечь моего кучера...
— О, вы меня выведете из терпения!.. 10
— Что ж? мы тогда будем стреляться!..
Чиновник не отвечал, он закрыл лицо руками, грудь его
волновалась, в его отрывистых словах проглядывало отча¬
яние, казалось, он рыдал и наконец он воскликнул:
«Нет, не могу, не погублю ее!..» — и убежал. 15
Печорин с сожалением посмотрел ему вослед и пошел в
кресла: второй акт Фенеллы уж подходил к концу... Ар¬
тиллерист и преображенец, сидевшие с другого края, не
заметили его отсутствия.
ГЛАВА III 20
Почтенные читатели, вы все видели сто раз Фенеллу,
вы все с громом вызывали Новицкую и Голланда, и по¬
этому я перескочу через остальные 3 акта и подыму свой
занавес в ,ту самую минуту, как опустился занавес Алек-
сандринского театра, замечу только, что Печорин мало за- 25
нимался пьесою, был рассеян и забыл даже об интересной
ложе, на которую он дал себе слово не смотреть.
Шумною и довольною толпою зрители спускались по
извилистым лестницам к подъезду... внизу раздавался крик
жандармов и лакеев. Дамы, закутавшись и прижавшись к 30
стенам и заслоняемые медвежьими шубами мужей и па¬
пенек от дерзких взоров молодежи, дрожали от холоду — и
улыбались знакомым. Офицеры и штатские франты с лор-
нетами ходили взад и вперед, стучали — одни саблями и
шпорами, другие калошами. Дамы высокого тона состав¬
ляли особую группу на нижних ступенях парадной лестни¬
цы, смеялись, говорили громко и наводили золотые лорнет-
5 ки на дам без тона, обыкновенных русских дворянок, — и
одни другим тайно завидовали: необыкновенные красоте
обыкновенных, обыкновенные, увы! гордости и блеску нео¬
быкновенных.
У тех и у других были свои кавалеры; у первых почти-
10 тельные и важные, у вторых услужливые и порой нелов¬
кие!.. в середине же теснился кружок людей не светских,
не знакомых ни с теми, ни с другими, — кружок зрителей.
Купцы и простой народ проходили другими дверями. —
Это была миньятюрная картина всего петербургского об-
15 щества.
Печорин, закутанный в шинель и надвинув на глаза шляпу,
старался продраться к дверям. Он поравнялся с Лизаве¬
тою Николавной Негуровой; на выразительную улыбку
отвечал сухим поклоном и хотел продолжать свой путь, но
20 был задержан следующим вопросом: «Отчего вы так сери-
озны, monsieur George?1 — вы недовольны спектаклем?»
— Напротив, я во все горло вызывал Голланда!
— Не правда ли, что Новицкая очень мила!
— Ваша правда.
25 — Вы от нее в восторге?
— Я очень редко бываю в восторге.
— Вы этим никого не ободряете! — сказала она с
досадою и стараясь иронически улыбнуться...
— Я не знаю никого, кто бы нуждался в моем ободре-
30 нии! — отвечал Печорин небрежно. — И притом вос¬
торг есть что-то такое детское...
— Ваши мысли и слова удивительно подвержены пе¬
ремене... давно ли...
— Право...
‘ господин Жорж (франц.) — Ред.
142
Печорин не слушал, его глаза старались проникнуть
пеструю стену шуб, салопов, шляп... ему показалось, что там,
за колонною, мелькнуло лицо ему знакомое, особенно зна¬
комое... в эту минуту жандарм крикнул, и долговязый ла¬
кей повторил за ним: «карета князя Лиговскова!».. С от- 5
чаянными усилиями расталкивав толпу, Печорин бросился
к дверям... перед ним человека за четыре, мелькнул розо¬
вый салоп, шаркнули ботинки... лакей подсадил розовый
салоп в блестящий купе, потом вскарабкалась в него мед¬
вежья шуба, дверцы хлопнули, — «на Морскую! пошел!»., ю
Интересную карету заменила другая, может бьггь, не менее
интересная, только не для Печорина. Он стоял как вко¬
панный!.. Мучительная мысль сверлила его мозг: эта ложа,
на которую он дал себе слово не смотреть... Княгиня
сидела в ней, ее розовая ручка покоилась на малиновом 15
бархате; ее глаза, может быть, часто покоились на нем, а он
даже и не подумал обернуться, магнетическая сила взгля¬
да любимой женщины не подействовала на его бычачьи
нервы — о, бешенство! он себе этого никогда не простит!
Раздосадованный, он пошел по тротуару, отыскал свои сани, 20
разбудил толчком кучера, который лежал свернувшись,
покрытый медвежьею полостью, и отправился домой. А
мы обратимся к Лизавете Николавне Негуровой и после¬
дуем за нею.
Когда она села в карету, то отец ее начал длинную 25
диссертацию насчет молодых людей нынешнего века. «Вот,
например, Печорин, — говорил он, — нет того, чтоб искать
во мне или в Катеньке (Катенька его жена, 55 лет) нет, и
смотреть не хочет!., как бывало в наше время: влюбится
молодой человек, старается угодить родителям, всей род- зо
не... а не то, чтоб всё по углам с дочкой перешептываться,
да глазки делать... что это нынче, страм смотреть!., и де¬
вушки не те стали!.. Бывало, слово лишнее услышат —
покраснеют да и баста, уж от них не добьешься ответа... а
ты, матушка, 25 лет девка, так на шею и вешаешься... за- 35
муж захотелось!»
143
Лизавета Николавна хотела отвечать, слезы наверну¬
лись у нее на глазах... — и она не могла произнесть ни
слова; Катерина Ивановна за нее заступилась!..
«Уж ты всегда на нее нападаешь... понапрасну!.. Что
5 ж делать, когда молодые люди не женятся... надо самой
не упускать случая! Печорин жених богатый... хорошей
фамилии, чем не муж? Ведь не век же сидеть дома... —
слава Богу что мне ее наряды-то стоят... а ты свое: замуж
хочешь, замуж хочешь? — Да кабы замуж не выходили,
ю так что бы было...» и проч...
Эти разговоры повторялись в том или другом виде
всякий раз, когда мать, отец и дочь оставались втроем...
дочь молчала, а что происходило в ее сердце в эти минуты,
один Бог знает.
15 Приехали домой. Катерина Ивановна с ворчливым
супругом отправились в свою комнату — а дочка в свою.
Родители ее принадлежали и к старому и к новому веку;
прежние понятия, полузабытые, полустертые новыми впе¬
чатлениями жизни петербургской, влиянием общества, в
20 котором Николай Петрович по чину своему должен был
находиться, проявлялись только в минуты досады, или во
время спора; они казались ему сильнейшими аргументами,
ибо он помнил их грозное действие на собственный ум, во
дни его молодости; Катерина Ивановна была дама не
25 глупая, по словам чиновников, служивших в канцелярии ее
мужа; женщина хитрая и лукавая, во мнении других ста¬
рух; добрая, доверчивая и слепая маменька для бальной
молодежи... истинного ее характера я еще не разгадал;
описывая, я только буду стараться соединить и выразить
30 вместе все три вышесказанные мнения... и если выдет
портрет похож, то обещаюсь идти пешком в Невский мо¬
настырь — слушать певчих!..
Лизавета же Николавна... о! знак восклицания... пого¬
дите!.. теперь она взошла в свою спальну и кликнула гор-
35 ничную Марфушу — толстую, рябую девищу!.. дурной
знак!., я бы не желал, чтоб у моей жены или невесты была
144
толстая и рябая горничная!., терпеть не могу толстых и
рябых горничных, с головой, вымазанной чухонским мас¬
лом или приглаженной квасом, от которого волосы слипа¬
ются и рыжеют, с руками шероховатыми, как вчерашний
решетный хлеб, с сонными глазами, с ногами, хлопающими 5
в башмаках без ленточек, тяжелой походкой, и (что всего
хуже) четвероугольной талией, облепленной пестрым до¬
машним платьем, которое внизу уже, чем вверху... Такая
горничная, сидя за работой в задней комнате порядочного
дома, подобна крокодилу на дне светлого американского 10
колодца... такая горничная, как сальное пятно, прогляды¬
вающее сквозь свежие узоры перекрашенного платья —
приводит ум в печальное сомнение насчет домашнего об¬
раза жизни господ... о, любезные друзья, не дай Бог вам
влюбиться в девушку, у которой такая горничная, если вы 15
разделяете мои мнения, — то очарование ваше погибло
навеки.
Лизавета Николавна велела горничной снять с себя
чулки и башмаки и расшнуровать корсет, а сама, сев на
постель, сбросила небрежно головной убор на туалет, чер- 20
ные ее волосы упали на плечи; — но я не продолжаю
описания: никому не интересно любоваться поблекшими
прелестями, худощавой ножкой, жилистой шеею и сухими
плечами, на которых обозначались красные рубцы от узко¬
го платья. Всякий, вероятно, на подобные вещи довольно 25
насмотрелся. Лизавета Николавна легла в постель, поста¬
вила возле себя на столик свечу и раскрыла какой-то фран¬
цузский роман — Марфуша вышла... тишина воцарилась
в комнате. Книга выпала из рук печальной девушки, она
вздохнула и предалась размышлениям. 30
Конечно, ни одна отцветшая красавица не поверяла мне
дум и чувств, волновавших ее грудь после длинного бала
или вечеринки, когда в одинокой своей комнате она при¬
поминала все свое прошедшее, пересчитывала все любов¬
ные объяснения, которые некогда выслушала с притвор- 35
ной холодностию, притворной улыбкой — или с истин-
145
ным наслаждением и которые не имели для нее других
следствий, кроме лишних десяти строк в альбоме или мсти¬
тельной эпиграммы отвергнутого обожателя, брошенной
мимоходом позади ее стула во время длинной мазурки.
5 Но я догадываюсь, что эти размышления должны бьггь
тяжелы, несносны для самолюбия и сердца — если оное
налицо имеется, ибо натуральная история нынче обогати¬
лась новым классом очень милых и красивых существ —
именно классом женщин без сердца. Чтоб легче угадать, об
Ю чем Лизавета Николавна изволила думать, я принужден, к
моему великому сожалению, рассказать вам некоторые час¬
тности ее жизни... тем более, что для объяснения следую¬
щих происшествий это необходимо. Она родилась в Пе¬
тербурге — и никогда не выезжала из Петербурга —
15 правда, один раз на два месяца в Ревель на воды... — но
вы сами знаете, что Ревель не Россия, и потому направле¬
ние ее петербургского воспитания не получало никакого
изменения; у нас, в России, несколько вывелись из моды
французские мадамы, а в Петербурге их вовсе не дер-
20 жат... Агличанку нанимать ее родители были не в силах...
агличанки дороги — немку взять было также неловко: Бог
знает какая попадется: здесь так много всяких... Елизавета
Николавна осталась вовсе без мадамы — по-французски
она выучилась от маменьки, а больше от гостей, потому что
25 с самого детства она проводила дни свои в гостиной, сидя
возле маменьки и слушая всякую всячину... Когда ей ис¬
полнилось 13 лет, взяли учителя по билетам: в год она кон¬
чила курс французского языка... и началось ее светское
воспитание. В комнате ее стоял рояль, но никто не слыхал,
30 чтоб она играла... танцевать она выучилась на детских
балах... романы она начала читать, как только перестала
учить склады... и читала их удивительно скоро... Между
тем отец ее получил порядочное наследство, вслед за ним
хорошее место — и стал жить открытее... 15 лет ее стали
35 вывозить, выдавая за 17-летнюю, и до 25 лет условный этот
возраст не изменялся... 17 лет точка замерзания: они рас-
146
тягиваются сколько угодно как резинные помочи. Лиза¬
вета Николавна была недурна, — и очень интересна: блед¬
ность и худоба интересны... потому что француженки бледны,
а англичанки худощавы... надобно заметить, что прелесть
бледности и худобы существуют только в дамском вооб- 5
ражении, и что здешние мужчины только из угождения
потакают их мнению, чтоб чем-нибудь отклонить упреки в
невежливости и так называемой «казармности».
При первом вступлении Лизаветы Николавны на пар¬
кет гостиных у нее нашли<сь> поклонники. Это всё были ю
люди, всегда аплодирующие новому водевилю, скачущие слу¬
шать новую певицу, читающие только новые книги. Их за¬
менили другие: эти волочились за нею, чтоб возбудить рев¬
ность в остывающей любовнице, или чтоб кольнуть самолю¬
бие жестокой красоты; — после этих явился третий род 15
обожателей: люди, которые влюблялись от нечего делать, чтоб
приятно провести вечер, ибо Лизавета Николавна приобре¬
ла навык светского разговора, и была очень любезна, не¬
сколько насмешлива, несколько мечтательна... Некоторые
из этих волокит влюбились не на шутку и требовали ее руки: 20
но ей хотелось попробовать лестную роль непреклонной... и
к тому же они все были прескушные: им отказали... один с
отчаяния долго был болен, другие скоро утешились... между
тем время шло: она сделалась опытной и бойкой девою:
смотрела на всех в лорнет, обращалась очень смело, не крас- 25
нела от двусмысленной речи или взора — и вокруг нее
стали увиваться розовые юноши, пробующие свои силы в
словесной перестрелке и посвящавшие ей первые свои опыты
страстного красноречия; — увы, на этих было еще меньше
надежды, чем на всех прежних; она с досадою и вместе зо
тайным удовольствием убивала их надежды, останавливала
едкой насмешкой разливы красноречия — и вскоре они
уверились, что она непобедимая и чудная женщина; взды¬
хающий рой разлетелся в разные стороны... и наконец для
Лизаветы Николавны наступил период самый мучительный 35
и опасный сердцу отцветающей женщины...
147
Она была в тех летах, когда еще волочиться за нею
было не совестно, а влюбиться в нее стало трудно; в тех
летах, когда какой-нибудь ветреный или беспечный франт
не почитает уже за грех уверять шутя в глубокой страсти,
5 чтобы после, так для смеху, скомпрометировать девушку в
глазах подруг ее, думая этим придать себе более весу...
уверить всех, что она от него без памяти, и стараться пока¬
зать, что он ее жалеет, что он не знает, как от нее отделать¬
ся... говорит ей нежности шепотом, а вслух колкости... бедная,
ю предчувствуя, что это ее последний обожатель, без любви, из
одного самолюбия старается удержать шалуна как можно
долее у ног своих... напрасно: она более и более запутыва¬
ется, — и наконец... увы... за этим периодом остаются
только мечты о муже, каком-нибудь муже... одни мечты.
15 Лизавета Николавна вступила в этот период, но после¬
дний удар нанес ей не беспечный шалун и не бездушный
франт; — вот как это случилось.
Полтора года тому назад Печорин был еще в свете
человек — довольно новый: ему надобно было, чтоб под-
20 держать себя, приобрести то, что некоторые называют свет¬
скою известностию, т. е. прослыть человеком, который мо¬
жет делать зло, когда ему вздумается; несколько времени
он напрасно искал себе пьедестала, вставши на который, он
бы мог заставить толпу взглянуть на себя; сделаться лю-
25 бовником известной красавицы было бы слишком трудно
для начинающего, а скомпрометировать девушку молодую
и невинную он бы не решился, и потому он избрал своим
орудием Лизавету Николаевну, которая не была ни то, ни
другое. Как бьггь? в нашем бедном обществе фраза: он
30 погубил столько-то репутаций — значит почти: он выиг¬
рал столько-то сражений.
Лизавета Николаевна и он были давно знакомы. Они
кланялись. Составив план свой, Печорин отправился на
один бал, где должен был с нею встретиться. Он наблю-
35 дал за нею пристально и заметил, что никто ее не пригла¬
сил на мазурку: знак был подан музыкантам начинать,
148
кавалеры шумели стульями, устанавливая их в кружок,
Лизавета Николаевна отправилась в уборную, чтобы скрьггь
свою досаду: Печорин дожидался ее у дверей. Когда она
возвращалась в залу, начиналась уже вторая фигура: Печо¬
рин торопливо подошел к ней. 5
— Где вы скрывались, — сказал он, — я искал вас
везде — приготовил даже стулья: так я сильно надеялся,
что вы мне не откажете.
— Как вы самоуверенны.
И неожиданное удовольствие вспыхнуло в ее глазах, ю
— Однако ж вы меня не накажете слишком строго за
эту самоуверенность?
Она не отвечала и последовала за ним.
Разговор их продолжался во время всего танца, блис¬
тая шутками, эпиграммами, касаясь до всего, даже любов- 15
ной метафизики. Печорин не щадил ни одной из ее моло¬
дых и свежих соперниц. За ужином он сел возле нее,
разговор подвигался всё далее и далее, так что наконец он
чуть-чуть ей не сказал, что обожает ее до безумия (разу¬
меется двусмысленным образом). Огромный шаг был 20
сделан, и он возвратился домой, довольный своим вечером.
Несколько недель сряду после этого они встречались на
разных вечерах; разумеется, он неутомимо искал этих встреч,
а она по крайней мере их не избегала. Одним словом, он
пошел по следам древних волокит и действовал по форме, 25
классически. Скоро все стали замечать их постоянное вле¬
чение друг к другу, как явление новое и совершенно ори¬
гинальное в нашем холодном обществе. Печорин избегал
нескромных вопросов, но зато действовал весьма открыто.
Лизавета Николаевна была также этим очень довольна, зо
потому что надеялась завлечь его дальше и дальше и потом,
как говорили наши матушки, женить его на себе. Ее роди¬
тели, не имея еще об нем никакого мнения, так, безо всяких
видов пригласили однако же его посещать свой дом, чтоб
узнать его короче. Многие уже стали над ним подсмеи- 35
ваться, как над будущим женихом, добрые приятели стали
149
уговаривать его, отклонять от безрассудного поступка, кото¬
рый ему не входил и в голову. Из этого всего он заключил,
что минута решительного кризиса наступила.
Был блестящий бал у барона ***. Печорин по обыкно-
5 вению танцевал первую кадриль с Елизаветою Николаев¬
ною.
— Как хороша сегодня меньшая Р., — заметила Ели¬
завета Николаевна.
Печорин навел лорнет на молодую красавицу, долго
Ю смотрел молча и наконец отвечал:
— Да, она прекрасна. — С каким вкусом перевиты
эти пунцовые цветы в ее густых, русых локонах, я непре¬
менно дал себе слово танцевать с нею сегодня, именно
потому, что она вам нравится; не правда ли, я очень догад-
15 лив, когда хочу вам сделать удовольствие.
— О, без сомнения, вы очень любезны, — отвечала она
вспыхнув.
В эту минуту музыка остановилась, первая кадриль кон¬
чилась, и Печорин очень вежливо раскланялся. Осталь-
20 ную часть вечера он или танцевал с Р... или стоял возле
ее стула, старался говорить как можно больше и казаться
как можно довольнее, хотя, между нами, девица Р** была
очень проста и почти его не слушала; но так как он гово¬
рил очень много, то она заключила, что Печорин — кава-
25 лер очень любезный. После мазурки она подошла к Ели¬
завете Николаевне, и та ее спросила с ироническою улыб¬
кою:
— Как вам кажется ваш постоянный нынешний кава¬
лер?
зо — И est tres aimable1, — отвечала P.
Это был жестокий удар для Елизаветы Николаевны,
которая почувствовала, что лишается своего последнего ка¬
валера, — ибо остальные молодые люди, видя, что Печорин
занимается ею исключительно, совершенно ее оставили.
1 Он очень любезен (франц.). — Ред.
150
И точно, с этого дня Печорин стал с нею рассеяннее,
холоднее, явно старался ей делать те мелкие неприятности,
которые замечаются всеми и за которые между тем невоз¬
можно требовать удовлетворения. Говоря с другими де¬
вушками, он выражался об ней с оскорбительным сожале- 5
нием, тогда как она, напротив, вследствие плохого расчета,
желая кольнуть его самолюбие, поверяла своим подругам
под печатью строжайшей тайны свою чистейшую, искрен¬
нейшую любовь. Но напрасно, он только наслаждался из¬
лишним торжеством, а она, уверяя других, мало-помалу сама 10
уверилась, что его точно любит. Родители ее, более прони¬
цательные в качестве беспристрастных зрителей, стали ее
укорять, говоря: «Вот, матушка, целый год пропустила да¬
ром, отказала жениху с 20 тысячами доходу, правда, что он
стар и в параличе, — да что нынешние молодые люди! 15
Хорош твой Печорин, мы заранее знали, что он на тебе не
женится, да и мать не позволит ему жениться! что ж выш¬
ло? он же над тобой и насмехается».
Разумеется, подобные слова не успокоят ни уязвленно¬
го самолюбия, ни обманутого сердца. Лизавета Николаев- 20
на чувствовала их истину, но эта истина была уже для нее
не нова. Кто долго преследовал какую-нибудь цель, много
для нее пожертвовал, тому трудно от нее отступиться, а
если к этой цели примыкают последние надежды увядаю¬
щей молодости, то невозможно. В таком положении мы 25
оставили Лизавету Николаевну, приехавшую из театра, ле¬
жащую на постеле, с книжкою в руках, — и с мыслями,
бродящими в минувшем и в будущем.
Наскучив пробегать глазами десять раз одну и ту же
страницу, она нетерпеливо бросила книгу на столик и вдруг 30
приметила письмо с адресом на ее. имя и с штемпелем
городской почты.
Какое-то внутреннее чувство шептало ей не распеча¬
тывать таинственный конверт, но любопытство превозмог¬
ло, конверт сорван дрожащими руками, свеча придвинута, и 35
глаза ее жадно пробегают первые строки. Письмо было
151
написано приметно искаженным почерком, как будто боя¬
лись, что самые буквы изменят тайне. Вместо подписи
имени, внизу рисовалась какая-то египетская каракула, очень
похожая на пятна, видимые в луне, которым многие про-
5 столюдины придают какое-то символическое значение. Вот
письмо от слова до слова:
«Милостивая Государыня!
Вы меня не знаете, я вас знаю: мы встречаемся часто,
история вашей жизни так же мне знакома, как моя запис-
ю ная книжка, а вы моего имени никогда не слыхали. Я
принимаю в вас участие именно потому, что вы никогда на
меня не обращали внимания, и притом я нынче очень до¬
волен собою и намерен сделать доброе дело: мне известно,
что Печорин вам нравится, что вы всячески думаете снова
15 возжечь в нем чувства, которые ему никогда не снились, он
с вами пошутил — он недостоин вас: он любит другую, все
ваши старания послужат только к вашей гибели, свет и так
указывает на вас пальцами, скоро он совсем от вас отворо¬
тится. Никакая личная выгода не заставила меня подавать
20 вам такие неосторожные и смелые советы. И чтобы вы
более убедились в моем бескорыстии, то я клянусь вам, что
вы никогда не узнаете моего имени.
Вследствие чего остаюсь
ваш
25 покорнейший слуга:
Каракула».
От такого письма с другою сделалась бы истерика, но
удар, поразив Елизавету Николаевну в глубину сердца, не
подействовал на ее нервы, она только побледнела, тороп-
30 ливо сожгла письмо и сдула на пол легкий его пепел.
Потом она погасила свечу и обернулась к стене: каза¬
лось, она плакала, но так тихо, так тихо, что если б вы
стояли у ее изголовья, то подумали бы, что она спит покой¬
но и безмятежно.
35 На другой день она встала бледнее обыкновенного, в
десять часов вышла в гостиную, разливала сама чай по
152
обыкновению. Когда убрали со стола, отец ее уехал к
должности, мать села за работу, она пошла в свою комнату:
проходя через залу, ей встретился лакей.
— Куда ты идешь? — спросила она.
— Доложить-с. 5
— О ком?
— Вот тот-с... офицер... Господин Печорин...
— Где он?
— У крыльца остановился.
Лизавета Николаевна покраснела, потом снова поблед- ю
нела и потом отрывисто сказала лакею:
— Скажи ему, что дома никого нет. И когда он еще
приедет, — прибавила она, как бы с трудом выговаривая
последнюю фразу, — то не принимать!..
Лакей поклонился и ушел, а она опрометью бросилась в 15
свою комнату.
ГЛАВА IV
Получив такой решительный отказ, Печорин, как вы
сами можете догадаться, не удивился: он приготовился к
такой развязке и даже желал ее. Он отправился на Мор- 20
скую, сани его быстро скользили по сыпучему снегу: утро
было туманное и обещало близкую оттепель. Многие
жители Петербурга, проведшие детство в другом климате,
подвержены странному влиянию здешнего неба. Какое-то
печальное равнодушие, подобное тому, с каким наше се- 25
верное солнце отворачивается от неблагодарной здешней
земли, закрадывается в душу, приводит в оцепенение все
жизненные органы. В эту минуту сердце неспособно к
энтузиазму, ум к размышлению. В подобном расположе¬
нии находился Печорин. Неожиданный успех увенчал его 30
легкомысленное предприятие, и он даже не обрадовался.
Чрез несколько минут он должен бьггь увидеться с жен¬
щиною, которая была постоянною его мечтою в продол¬
жение нескольких лет, с которою он был связан прошед-
шим, для которой был готов отдать свою будущность — и
сердце его не трепетало от нетерпения, страха, надежды.
Какое-то болезненное замирание, какая-то мутность и не¬
подвижность мыслей, которые подобно тяжелым облакам
5 осаждали ум его, предвещали одни близкую бурю душев¬
ную. Вспоминая прежнюю пылкость, он внутренне доса¬
довал на теперешнее свое спокойствие.
Вот сани его остановились перед одним домом; он вы¬
шел и взялся за ручку двери, но прежде чем он отворил ее,
ю минувшее как сон проскользнуло в его воображении, и
различные чувства внезапно, шумно пробудились в душе
его. Он сам испугался громкого биения сердца своего, как
пугаются сонные жители города при звуке ночного наба¬
та. Какие были его намерения, опасения и надежды, изве-
15 стно только Богу, но, по-видимому, он готов был сделать
решительный шаг, дать новое направление своей жизни.
Наконец дверь отворилась, и он медленно взошел по ши¬
рокой лестнице. На вопрос швейцара, кого ему угодно, он
отвечал вопросом: «дома ли княгиня Вера Дмитриевна?»
20 — Князь Степан Степанович у себя-с.
— А княгиня? — повторил нетерпеливо Печорин.
— Княгиня также-с.
Печорин сказал швейцару свою фамилию, и тот пошел
доложить.
25 Сквозь полураскрытую в залу дверь Печорин бросил
любопытный взгляд, стараясь сколько-нибудь по убранству
комнат угадать хотя слабый оттенок семейной жизни хо¬
зяев, но увы! в столице все залы схожи между собою, как
все улыбки и все приветствия. Один только кабинет иног-
зо да может разоблачить домашние тайны, но кабинет так же
непроницаем для посторонних посетителей, как сердце;
однако же краткий разговор с швейцаром позволил дога¬
даться Печорину, что главное лицо в доме был князь.
«Странно, — подумал он, — она вышла замуж за старого,
35 неприятного и обыкновенного человека, вероятно для того,
чтоб делать свою волю, и что же, если я отгадал правду,
154
если она добровольно переменила одно рабство на другое,
то какая же у нее была цель? Какая причина?., но нет,
любить она его не может, за это я ручаюсь головой.»
В эту минуту швейцар взошел и торжественно произнес:
— Пожалуйте, князь в гостиной. 5
Медленными шагами Печорин прошел через зал, взор
его затуманился, кровь прилила к сердцу. Он чувствовал,
что побледнел, когда перешел через порог гостиной. Мо¬
лодая женщина в утреннем атласном капоте и блондовом
чепце сидела небрежно на диване; возле нее на креслах в ю
мундирном фраке сидел какой-то толстый, лысый госпо¬
дин с огромными глазами, налитыми кровью, и бесконечно
широкой улыбкой; у окна стоял другой в сертуке, довольно
сухощавый, с волосами, обстриженными под гребенку, с об¬
вислыми щеками и довольно неблагородным выражением 15
лица, он просматривал газеты и даже не обернулся, когда
взошел молодой офицер. Это был сам кн<язь> Степан
Степанович.
Молодая женщина поспешно встала, обратясь к Печо¬
рину с каким-то очень неясным приветствием, потом подо- 20
шла к князю и сказала ему:
— Mon ami1, вот господин Печорин, он старинный зна¬
комый нашего семейства... Monsieur2 Печорин, рекомен¬
дую вам моего мужа.
Князь бросил газеты на окно, раскланялся, хотел что-то 25
сказать, но из уст его вышли только отрывистые слова:
— Конечно... мне очень приятно... семейство жены
моей... что вы так любезны... я поставил себе за долг...
ваша матушка такая почтенная дама, — я имел честь бьггь
вчерась у нее с женой. 30
— Матушка с сестрой хотела сама бьггь у вас сегодни,
но она немного нездорова и поручила мне засвидетель¬
ствовать вам свое почтение.
1 Мой друг (франц.) — Ред.
2 Месье, господин (франц.) — Ред.
155
Печорин сам не знал, что говорил. Опомнившись и
думая, что он сказал глупость, он принял какой-то холод¬
ный принужденный вид. Княгине показалось, вероятно, что
этой фразой он хотел объяснить свой визит, как будто бы
5 невольный. Выражение лица ее также сделалось так же
принужденно. Она подозревала намерение упрекнуть, щеки
ее готовы были вспыхнуть, но она быстро отвернулась,
сказала что-то толстому господину, тот захохотал и громко
произнес: «о, да!». — Потом она пригласила Печорина
ю сесть, заняла сама прежнее место, а князь взял опять в
руки свои газеты.
Княгиня Вера Дмитриевна была женщина 22 лет, сред¬
него женского роста, блондинка с черными глазами, что
придавало лицу ее какую-то оригинальную прелесть и та-
15 ким образом, резко отличая ее от других женщин, уничто¬
жало сравнения, которые, может бьггь, были бы не в ее
пользу. Она была не красавица, хотя черты ее были до¬
вольно правильны. Овал лица совершенно аттический и
прозрачность кожи необыкновенна. Беспрерывная измен-
20 чивость ее физиономии, по-видимому несообразная с чер¬
тами несколько резкими, мешала ей нравиться всем и нра¬
виться во всякое время, но зато человек, привыкший сле¬
дить эти мгновенные перемены, мог бы открыть в них
редкую пылкость души и постоянную раздражительность
25 нерв, обещающую столько наслаждений догадливому лю¬
бовнику. Ее стан был гибок, движения медленны, походка
ровная. Видя ее в первый раз, вы бы сказали, если вы
опытный наблюдатель, что это женщина с характером твер¬
дым, решительным, холодным, верующая в собственное убеж-
30 дение, готовая принесть счастие в жертву правилам, но не
молве. Увидавши же ее в минуту страсти и волнения, вы
сказали бы совсем другое — или, скорее, не знали бы
вовсе, что сказать.
Несколько минут Печорин и она сидели друг против
35 друга в молчании затруднительном для обоих. Толстый
господин, который был по какому-то случаю барон, вос-
156
пользовался этим промежутком времени, чтоб объяснить
подробно свои родственные связи с прусским посланни¬
ком. Княгиня разными вопросами очень ловко заставляла
барона еще более растягивать речь свою; Жорж, присталь¬
но устремив глаза на Веру Дмитревну, старался, но тщетно, 5
угадать ее тайные мысли; он видел ясно, что она не в
своей тарелке, озабочена, взволнована. Ее глаза то тускне¬
ли, то блистали, губы то улыбались, то сжимались; щеки
краснели и бледнели попеременно: но какая причина этому
беспокойству?., может быть, домашняя сцена, до него слу- ю
чившаяся, потому что князь явно был не в духе, может бьггь,
радость и смущение воскресающей, или только вновь про¬
буждающейся любви к нему, может быть, неприятное чув¬
ство при встрече с человеком, который знал некоторые
тайны ее жизни и сердца, который имел право и, может 15
быть, готов был ее упрекнуть...
Печорин, не привыкший толковать женские взгляды и
чувства в свою пользу — остановился на последнем пред¬
положении... из гордости он решился показать, что, подоб¬
но ей, забыл прошедшее и радуется ее счастью... Но не- 20
вольно в его словах звучало оскорбленное самолюбие; —
когда он заговорил, то княгиня вдруг отвернулась от баро¬
на... и тот остался с отверстым ртом, готовясь произнести
самое важное и убедительнейшее заключение своих дока¬
зательств. 25
— Княгиня, — сказал Жорж, ... извините, я еще не
поздравил вас... с княжеским титулом!.. Поверьте однако,
что я с этим намерением спешил иметь честь вас увидеть...
но когда взошел сюда... то происшедшая в вас перемена
так меня поразила, что признаюсь... забыл долг вежливо- зо
ста...
— Я постарела, не правда ли? — отвечала Вера, на¬
клонив головку к правому плечу.
— О! вы шутите! разве в счастии стареют... напротив,
вы пополнели, вы... 35
— Конечно, я очень счастлива, — прервала его княгиня.
6 М. Ю. Лермонтов, т. 6 157
— Это молва всеобщая: многие молодые девушки вам
завидуют... впрочем вы так благоразумны, что не могли не
сделать такого достойного выбора... весь свет восхищается
любезностию, умом и талантами вашего супруга... (барон
5 сделал утвердительный знак головой), — княгиня чуть-
чуть не улыбнулась, потом вдруг досада изобразилась на
ее лице.
— Я вам отплачу комплиментом за комплимент, monsieur
Печорин... вы также переменилось к лучшему.
10 — Как бьггь? время всесильно... даже наши одежды,
подобно нам самим, подвержены чудным изменениям — вы
теперь носите блондовый чепчик, я вместо фрака московского
недоросля или студенческого сертука, ношу мундир с эполе¬
тами... Вероятно, от этого я имею счастие вам нравиться больше,
15 чем прежде... вы теперь так привыкли к блеску!
Княгиня хотела отмстить за эпиграмму:
— Прекрасно! — воскликнула она: вы отгадали... а
точно, нам бедным москвитянкам гвардейский мундир ис¬
тинная диковинка!.. — она насмешливо улыбнулась, ба-
20 рон захохотал, — и Печорин на него взбесился.
— У вас такой усердный союзник, княгиня, — сказал
он, — что я должен признаться побежденным. Я уверен,
что барон при данном знаке готов меня сокрушить всей
своей тяжестью.
25 Барон плохо понимал по-русски, хотя родился в Рос¬
сии; он захохотал пуще прежнего, думая, что это компли¬
мент относящийся к нему вместе с Верою Дмитревной. —
Печорин пожал плечами; и разговор снова остановился.
— К счастию, князь подошел, преважно держа в руке
30 газеты.
— Вот это до тебя касается, — сказал он жене, —
новый магазин на днях открыт на Невском. Я покажу вам,
— сказал он, обращаясь к гостям, — петербургский гости¬
нец, который я вчера купил жене: все говорят, что серьги
35 самые модные, а жена говорит, что нет, как будут по вашему
вкусу?
158
Он пошел в другую комнату и принес сафьянную ко¬
робочку. Часто повторяемое князем слово жена как-то
грубо и неприятно отзывалось в ушах Печорина; он с
первого слова узнал в князе человека недалекого, а теперь
убедился, что он даже человек не светский. Серьги пере- 5
ходили из рук в руки, барон произнес над ними несколько
протяжных восклицаний, Печорин после него стал маши¬
нально их рассматривать.
— А как вы думаете, — спросил кн<язь Степан>
Степанович, спрятавшись в галстух и одной рукой вытас- ю
кивая накрахмаленный воротничок, — сколько я за них
заплатил, отгадайте!
Серьги по большей мере стоили 80 рублей, а были зап-
лочены 75. Печорин нарочно сказал 150. Это озадачило
князя. Он ничего не отвечал, стыдясь сказать правду, и сел 15
на канапе, очень немилостиво поглядывая на Печорина.
Разговор сделался общим разменом городских новостей,
московских известий: князь, несколько развеселившись, объя¬
вил очень откровенно, что если б не тяжебное дело, то никак
бы не оставил Москвы и Английского клуба, прибавляя, что 20
здешний Английский клуб ничто перед московским. Нако¬
нец Печорин встал, раскланялся и дошел уже до двери, как
вдруг княгиня вскочила с своего места и убедительно про¬
сила его не позабыть поцеловать за нее милую Вареньку сто
раз, тысячу раз. Печорину хотелось ей заметить, что он не 25
может передавать словесных поцелуев, но ему было не до
шутки, и он очень важно опять поклонился. Княгиня улыб¬
нулась ему той ничего не выражающей улыбкою, которая
разливается на устах танцовщицы, оканчивающей пируэт.
С горьким предчувствием он вышел из комнаты: прой- 30
дя залу, обернулся, княгиня стояла в дверях, неподвижно
смотрела ему вослед: заметив его движение, она исчезла.
— Странно, — подумал Печорин, садясь в сани, —
было время, когда я читал на лице ее все движенья мысли
так же безошибочно, как собственную рукопись, а теперь я 35
ее не понимаю, совершенно не понимаю.
ГЛАВА V
До 19-летнего возраста Печорин жил в Москве. С
детских лет он таскался из одного пансиона в другой и
наконец увенчал свои странствования вступлением в уни-
5 верситет, согласно воле своей премудрой маменьки. Он
получил такую охоту к перемене мест, что если бы жил в
Германии, то сделался бы странствующим студентом. Но
скажите ради Бога, какая есть возможность в России сде¬
латься бродягой повелителю 3 т<ысяч> душ и племянни-
ю ку 20 т<ысяч> московских тетушек. Итак, все его путе¬
шествия ограничивались поездками с толпою таких же
негодяев, как он, в Петровский, в Сокольники и Марьину
рощу. Можете вообразить, что они не брали с собою тет¬
радей и книг, чтоб не казаться педантами. Приятели Пе-
15 чорина, которых число было впрочем не очень велико, были
всё молодые люди, которые встречались с ним в обществе,
ибо и в то время студенты были почти единственными
кавалерами московских красавиц, вздыхавших невольно по
эполетам и эксельбантам, не догадываясь, что в наш век
20 эти блестящие вывески утратили свое прежнее значение.
Печорин с товарищи являлся также на всех гуляньях.
Держась под руки, они прохаживались между вереницами
карет к великому соблазну квартальных. Встретив одного
из этих молодых людей, можно было, закрывши глаза, дер-
25 жать пари, что сейчас явятся и остальные. В Москве, где
прозвания еще в моде, прозвали их la bande joyeuse1.
Приближалось для Печорина время экзамена: он в
продолжение года почти не ходил на лекции и намеревал¬
ся теперь пожертвовать несколько ночей науке и одним
30 прыжком догнать товарищей: вдруг явилось обстоятель¬
ство, которое помешало ему исполнить это геройское наме¬
рение. У матери Печорина Татьяны Петровны бывали
детские вечера для маленькой дочери: на эти вечера съез-
1 веселая шайка (франц.). — Ред.
160
жались и взрослые барышни и переспелые девы, жадные
до всяких возможных вечеров. Дети ложились спать в 10
часов, их сменяли на паркете большие. На эти вечера
являлись часто отец и дочь P-вы. Они были старинные
знакомые Татьяны Петровны и даже несколько ей срод- 5
ни. Дочь этого госпо<дина> Р* называлась тогда просто
Верочка. Жорж, привыкнув видеться с нею часто, не нахо¬
дил в ней ничего особенного, она же избегала его разгово¬
ра. Раз собралась большая компания ехать в Симонов мо¬
настырь ко всенощной молиться, слушать певчих и гулять, ю
Это было весною: уселись в длинные линии, запряженные
каждая в 6 лошадей, и тронулись с Арбата веселым кара¬
ваном. Солнце склонялось к Воробьевым горам, и вечер
был в самом деле прекрасен.
По какому-то случаю Жоржу пришлось сидеть рядом с 15
Верочкою, он этим был сначала недоволен: ее 17-летняя
свежесть и скромность казались ему верными признаками
холодности и чересчур приторной сердечной невинности:
кто из нас в 19 лет не бросался очертя голову вослед отцве¬
тающей кокетке, которых слова и взгляды полны обеща- 20
ний, и души которых подобны выкрашенным гробам прит¬
чи. Наружность их — блеск очаровательный, внутри смерть
и прах.
Выехав уже за город, когда растворенный воздух вече¬
ра освежил веселых путешественников, Жорж разгово- 25
рился с своей соседкою. Разговор ее был прост, жив и
довольно свободен. Она была несколько мечтательна, но
не старалась этого выказывать, напротив, стыдилась этого,
как слабости. Суждения Жоржа в то время были резки,
полны противуречий, хотя оригинальны, как вообще суж- зо
дения молодых людей, воспитанных в Москве и привык¬
ших без принуждения постороннего развивать свои мысли.
Наконец приехали в монастырь. До всенощной ходили
осматривать стены, кладбище; лазили на площадку запад¬
ной башни, ту самую, откуда в древние времена наши пред- 35
ки следили движения, и последний Новик открыл так по-
161
здно имя свое и судьбу свою и свое изгнанническое имя.
Жорж не отставал от Верочки, потому что неловко было
бы уйти, не кончив разговора, а разговор был такого рода,
что мог продолжиться до бесконечности. Он и продол-
5 жался всё время всенощной, исключая тех минут, когда
дивный хор монахов и голос отца Виктора погружал их в
безмолвное умиление. Но зато после этих минут разгоря¬
ченное воображение и чувства, взволнованные звуками,
давали новую пищу для мыслей и слов. После всенощной
ю оп^ть гуляли и возвратились в город тем же порядком,
очень поздно. Жорж весь следующий день думал об этом
вечере, потом поехал к Р-вым, чтоб поговорить об нем и
передать свои впечатления той, с которой он их разделял.
Визиты делались чаще и продолжительнее, по короткости
15 обоих домов они не могли обратить на себя никакого по¬
дозрения; так прошел целый месяц, и они убедились оба,
что влюблены друг в друга до безумия. В их лета, когда
страсть есть наслаждение, без примеси забот, страха и рас¬
каяния, очень легко убедиться во всем. У Жоржа была
20 богатая тетушка, которая в той же степени была родня и
Р-вым. Тетушка пригласила оба семейства погостить к
себе в Подмосковную недели на две, дом у нее был огром¬
ный, сады большие, одним словом, все удобства. Частые
прогулки сблизили еще более Жоржа с Верочкой; не-
25 смотря на толпу мадамов и детей тетушки, они как-то все¬
гда находили средство бьггь вдвоем: средство впрочем очень
легкое, если обоим этого хочется.
Между тем в университете шел экзамен. Жорж туда
не явился: разумеется, он не получил аттестата, но о буду-
30 щем он не заботился, и уверил мать, что экзамен отложен
еще на три недели, и что он всё знает. Вечерние прогулки
имели необходимым следствием объяснение, потом клятвы
в верности, наконец, когда двунедельный срок кончился,
надобно было возвращаться в Москву. Накануне роково-
35 го дня (это было вечером) они стояли вдвоем на балконе,
какой-то невидимый демон сблизил их уста и руки в без-
162
молвное пожатие, в безмолвный поцелуй!.. Они испуга¬
лись самих себя, и хотя Жорж рано с помощью товарищей
вступил на соблазнительное поприще разврата... но честь
невинной девушки была еще для него святыней. На дру¬
гой день, садясь в экипажи, они раскланялись по-прежнему, 5
очень учтиво, но Верочка покраснела, и глаза ее блистали.
Обман Жоржа открылся, как скоро приехали в Моск¬
ву, отчаяние Татьяны Петровны было ужасно, брань ее
неистощима. Жорж с покорностью и молча выслушал всё,
как стоик; но гроза невидимая сбиралась над ним. В ко- ю
митете дядюшек и тетушек было положено, что его надоб¬
но отправить в Петербург и отдать в Юнкерскую школу:
другого спасения они для него не видали. «Там, — гово¬
рили они, — его прошколят и выучат дисциплине».
В это время открылась Польская кампания, вся моло- 15
дежь спешила определяться в полки, вступать в школу было
для Жоржа невыгодно, потому что юнкера 2 класса не
должны были идти в поход. Он почти на коленах выпро¬
сил у матери позволение вступить в Н... гусарский полк,
стоявший недалеко от Москвы. После многого плаканья и 20
оханья получил он ее благословение, но самое трудное
оставалось ему еще сделать: надобно было объявить об этом
Верочке. Он был так еще невинен душою, что боялся убить
ее неожиданным известием. Однако ж она выслушала его
молча и устремила на него укоризненный взгляд, не веря, 25
чтоб какие бы то ни было обстоятельства могли его заста¬
вить разлучиться с нею: клятва и обещания ее успокоили.
Чрез несколько дней Жорж приехал к Р-вым, чтоб окон¬
чательно проститься. Верочка была очень бледна, он поси¬
дел недолго в гостиной, когда же вышел, то она, пробежав 30
чрез другие двери, встретила его в зале. Она сама схватила
его за руку, крепко ее сжала и произнесла неверным голо¬
сом: «Я никогда не буду принадлежать другому». — Бед¬
ная, она дрожала всем телом. Эти ощущения были для нее
так новы, она так боялась потерять друга, она так была 35
уверена в собственном сердце. Напечатлев жаркий поце-
163
луй на холодном девственном челе ее, Жорж посадил ее
на стул, опрометью сбежал с лестницы и поскакал до¬
мой. Вечером пришел лакей от Р. к Татьяне Петровне
просить склянку с какими-то каплями и спирту, потому
5 что, дескать, барышня очень нездорова и раза три была
без памяти. Это был ужасный удар для Жоржа, он це¬
лую ночь не спал, чем свет сел в дорожную коляску и
отправился в полк.
До сих пор, любезные читатели, вы видели, что любовь
ю моих героев не выходила из общих правил всех романов и
всякой начинающейся любви. Но зато впоследствии... о!
впоследствии вы увидите и услышите чудные вещи.
Печорин в продолжение кампании отличался, как от¬
личается всякий русский офицер, дрался храбро, как вся-
15 кий русский солдат, любезничал с многими паннами, но
минуты последнего расставанья и милый образ Верочки
постоянно тревожили его воображение. Чудное дело! Он
уехал с твердым намерением ее забьггь, а вышло наоборот
(что почти всегда и выходит в таких случаях). Впрочем
20 Печорин имел самый несчастный нрав: впечатления, сна¬
чала легкие, постепенно врезывались в его ум всё глубже и
глубже, так что впоследствии эта любовь приобрела над
его сердцем право давности, священнейшее из всех прав
человечества.
25 После взятия Варшавы он был переведен в гвардию,
мать его с сестрою переехали жить в Петербург, Варенька
привезла ему поклон от своей милой Верочки, как она ее
называла, — ничего больше как поклон. Печорина это
огорчило — он тогда еще не понимал женщин. Тайная
30 досада была одна из причин, по которым он стал воло¬
читься за Лизаветой Николаевной, слухи об этом, вероятно,
дошли до Верочки. Через полтора года он узнал, что она
вышла замуж; через два года приехала в Петербург уже
не Верочка, а княгиня Литовская и князь Степан Степ-
35 <анович>.
164
ГЛАВА VI
Тут, кажется, мы остановились в предыдущей главе.
Дни через три после того, как Печорин был у князя,
Татьяна Петровна пригласила несколько человек знако¬
мых и родных отобедать. Степан Степанович с супругою 5
был, разумеется, в числе.
Печорин сидел в своем кабинете и хотел уже одевать¬
ся, чтоб выйти в гостиную, когда взошел к нему артилле¬
рийский офицер.
— А, Браницкий, — воскликнул Печорин, — я очень 10
рад, что ты так кстати заехал, ты непременно будешь у нас
обедать. Вообрази, у нас ныне полон дом молодых деву¬
шек, а я один, отдан им на жертву, ты всех их знаешь,
сделай одолжение останься обедать!
— Ты так убедительно просишь, — отвечал Браниц- 15
кий, — как будто предчувствуешь отказ.
— Нет, ты не смеешь отказаться, — сказал Печорин,
он кликнул человека и велел отпустить сани Браницкого
домой.
Дальнейший разговор их я не передаю, потому что он 2о
был бессвязен и пуст, как разговоры всех молодых людей,
которым нечего делать. И в самом деле, скажите, об чем
могут говорить молодые люди? запас новостей скоро исто¬
щается, в политику благоразумие мешает пускаться, об службе
и так слишком много толкуют на службе, а женщины в наш 2s
варварский век утратили вполовину прежнее всеобщее свое
влияние. Влюбиться кажется уже стыдно, говорить об этом
смешно.
Когда несколько гостей съехалось, Печорин и Браниц¬
кий вошли в гостиную. Там на 3-х столах играли в вист. 30
Покуда маменьки считали козыри, дочки, усевшись вкруг
небольшого столика, разговаривали о последнем бале, о
новых модах. Офицеры подошли к ним, Браницкий ис¬
кусно оживил непринужденной болтовней их небольшой
кружок, Печорин был рассеян. Он давно замечал, что 35
165
Браницкий ухаживал за его сестрой и, не входя в рассмот¬
рение дальнейших следствий, не тревожил приятеля на¬
блюдением, а сестру нескромными вопросами. Вареньке
казалось очень приятно, что такой ловкий молодой человек
5 приметно отличает ее от других, ее, которая даже еще не
выезжает.
Мало-помалу гости съезжались. Кн<язь> Литовский
и княгиня приехали одни из последних. Варенька броси¬
лась навстречу своей старой приятельнице, княгиня поце-
Ю ловала ее с видом покровительства. Вскоре сели за стол.
Столовая была роскошно убранная комната, увешанная
картинами в огромных золотых рамах: их темная и ста¬
ринная живопись находилась в резкой противуположности
с украшениями комнаты, легкими, как всё, что в новейшем
15 вкусе. Действующие лица этих картин, — одни полунагие,
другие живописно завернутые в греческие мантии или
одетые в испанские костюмы, в широкополых шляпах с
перьями, с прорезными рукавами, пышными манжетами.
Брошенные на этот холст рукою художника в самые бле-
20 стящие минуты их мифологической или феодальной жиз¬
ни, казалось, строго смотрели на действующих лиц этой
комнаты, озаренных сотнею свеч, не помышляющих о бу¬
дущем, еще менее о прошедшем, съехавшихся на пышный
обед, не столько для того, чтобы насладиться дарами рос-
25 коши, но одни, чтоб удовлетворить тщеславию ума, тщесла¬
вию богатства, другие из любопытства, из приличий, или для
каких-либо других сокровенных целей. В одежде этих
людей, так чинно сидевших вокруг длинного стола, устав¬
ленного серебром и фарфором, так же как в их понятиях,
30 были перемешаны все века. В одеждах их встречались
глубочайшая древность с самой последней выдумкой па¬
рижской модистки, греческие прически, увитые гирлянда¬
ми из поддельных цветов, готические серьги, еврейские
тюрбаны, далее волосы, вздернутые кверху a la chinoise1,
1 по>китайски (<рранц). —
166
букли a la Sevigne1, пышные платья наподобие фижм, рукава,
чрезвычайно широкие или чрезвычайно узкие. У мужчин
прически a la jeune France2, Ъ la russe3, Ъ la moyen age4, Ъ la
Titus5, гладкие подбородки, усы, испаньолки, бакенбарды и
даже бороды, кстати было бы тут привести стих Пушкина: 5
«какая смесь одежд и лиц!» Понятия же этого общества
были такая путаница, которую я не берусь объяснить.
Печорину пришлось сидеть наискось противу княгини
Веры Дмитриевны, сосед его по левую руку был какой-то
рыжий господин, увешанный крестами, который ездил к ю
ним в дом только на званые обеды, по правую же сторону
Печорина сидела дама лет 30-ти, чрезвычайно свежая и
моложавая, в малиновом токе, с перьями, и с гордым видом,
потому что она слыла неприступною добродетелью. Из
этого мы видим, что Печорин, как хозяин, избрал самое 15
дурное место за столом.
Возле Веры Дмитриевны сидела по одну сторону ста¬
рушка, разряженная, как кукла, с седыми бровями и черны¬
ми пуклями, по другую дипломат, длинный и бледный, при¬
чесанный a la russe и говоривший по-русски хуже всякого 20
француза. После 2-го блюда разговор начал оживляться.
— Так как вы недавно в Петербурге, — говорил дип¬
ломат княгине, — то, вероятно, не успели еще вкусить и
постигнуть все прелести здешней жизни. Эти здания, ко¬
торые с первого взгляда вас только удивляют как всё ве- 25
ликое, со временем сделаются для вас бесценны, когда вы
вспомните, что здесь развилось и выросло наше просвеще¬
ние, и когда увидите, что оно в них уживается легко и
приятно. Всякий русский должен любить Петербург: здесь
всё, что есть лучшего русской молодежи, как бы нарочно 30
собралось, чтоб подать дружескую руку Европе. Москва
как у госпожи Севинье (франц). — Ред.
во вкусе молодой Франции (франц). — Ред.
по-русски (франц). — Ред.
по>средневековому (франц.) — Ред.
как у Тита (франц.). — Ред.
167
только великолепный памятник, пышная и безмолвная гроб¬
ница минувшего, здесь жизнь, здесь наши надежды...
Так высокопарно и мудрено говорил худощавый дип¬
ломат, который имел претензию бьггь великим патриотом.
5 Кн<ягиня> улыбнулась и отвечала рассеянно:
— Может бьггь, со временем я полюблю и Петербург,
но мы, женщины, так легко предаемся привычкам сердца и
так мало думаем, к сожалению, о всеобщем просвещении, о
славе государства! Я люблю Москву. С воспоминанием об
ю ней связана память о таком счастливом времени! А здесь,
здесь всё так холодно, так мертво... О, это не мое мнение;
это мнение здешних жителей. — Говорят, что въехавши
раз в петербургскую заставу, люди меняются совершенно.
Эти слова она сказала, улыбаясь дипломату и взглянув
15 на Печорина.
Дипломат взбеленился:
— Какие ужасные клеветы про наш милый город, —
воскликнул он, — а всё это старая сплетница Москва,
которая из зависти клевещет на молодую свою соперницу.
20 При слове «старая сплетница» разряженная старушка
затрясла головой и чуть-чуть не подавилась спаржею.
— Чтоб решить наш спор, — продолжал дипломат, —
выберемте посредника, княгиня: вот хоть Григория Алек¬
сандровича, он очень прилежно слушал наш разговор. Как
25 вы думаете об этом? Monsieur Печорин, скажите по сове¬
сти и не принесите меня в жертву учтивости. Вы одобря¬
ете мой выбор, княгиня?
— Вы выбрали судью довольно строгого, — отвечала
она.
зо — Как бьггь, наш брат всегда наблюдает свои выгоды,
— возразил дипломат с самодовольной улыбкою. Monsieur
Печорин, извольте же решить.
— Мне очень жаль, — сказал Печорин, — что вы
ошиблись в своем выборе. Из всего вашего спора я слы-
35 шал только то, что сказала княгиня.
Лицо дипломата вытянулось.
168
— Однако ж, — сказал он, — Москве или Петербургу
отдадите вы преимущество?
— Москва моя родина, — отвечал Печорин, стараясь
отделаться.
— Однако ж которая?.. — Дипломат настаивал с упор- 5
ством.
— Я думаю, — прервал его Печорин, — что ни здания,
ни просвещение, ни старина не имеют влияния на счастие и
веселость. А меняются люди за петербургской заставой и
за московским шлагбаумом потому, что если б люди не ю
менялись, было бы очень скучно.
— После такого решения, княгиня, — сказал дипломат,
— я уступаю свое дипломатическое звание господину
Печорину. Он увернулся от решительного ответа, как Та-
лейран или Меттерних. 15
— Григорий Александрович, — возразила княгиня, —
не увлекается страстью или пристрастием, он следует од¬
ному холодному рассудку.
— Это правда, — отвечал Печорин, — я теперь стал
взвешивать слова свои и рассчитывать поступки, следуя 20
примеру других. Когда я увлекался чувством и воображе¬
нием, надо мною смеялись и пользовались моим просто¬
сердечием, но кто же в своей жизни не делал глупостей! И
кто не раскаивался! Теперь по чести я готов пожертвовать
самою чистейшею, самою воздушной любовью для 3 т<ы- 25
сяч> душ с винокуренным заводом и для какого-нибудь
графского герба на дверцах кареты! Надобно пользовать¬
ся случаем, такие вещи не падают с неба! Не правда
ли? — Этот неожиданный вопрос был сделан даме в
малиновом берете. зо
Молчаливая добродетель пробудилась при этом нео¬
жиданном вопросе, и страусовые перья заколышались на
берете. Она не могла тотчас ответить, потому что ее не¬
винные зубки жевали кусок рябчика с самым доброде¬
тельным старанием: все с нетерпением молча ожидали ее 35
ответа. Наконец она открыла уста и важно молвила:
169
— Ко мне ли ваш вопрос относится?
— Если вы позволите, — отвечал Печорин.
— Не хотите ли вы разделить со мною вашу роль
посредника и судьи?
5 — Я б желал вам передать ее совсем.
— Ах, избавьте!
В эту минуту ей подали какое-то жирное блюдо, она
положила себе на тарелку и продолжала:
— Вот, адресуйтесь к княгине, она, я думаю, гораздо
ю лучше может судить о любви и об графском или о княжес¬
ком титуле.
— Я бы желал слышать ваше мнение, — сказал Печо¬
рин, — и решился победить вашу скромность упрямством.
— Вы не первые, и вам это не удастся, — сказала она
15 с презрительной улыбкой. — Притом я не имею никако¬
го мнения о любви.
— Помилуйте! в ваши лета не иметь никакого мнения
о таком важном предмете для всякой женщины.
Добродетель обиделась.
20 — То есть, я слишком стара, — воскликнула она по¬
краснев.
— Напротив, я хотел сказать, что вы еще так молоды.
— Слава Богу, я уж не ребенок... вы оправдались очень
неудачно.
25 — Что делать! — я вижу, что увеличил единицею
несметное число несчастных, которые вам напрасно стара¬
ются понравиться...
Она от него отвернулась, а он чуть не засмеялся вслух.
— Кто эта дама? — шепотом спросил у него рыжий
зо господин с крестами.
— Баронесса Штраль, — отвечал Печорин.
— Аа! — сделал рыжий господин.
— Вы, конечно, об ней много слыхали?
— Нет-с, ничего формально.
35 — Она уморила двух мужей, — продолжал Печорин,
— теперь за третьим, который верно ее переживет.
170
— Ого! — сказал рыжий господин и продолжал упи¬
сывать соус, унизанный трюфелями.
Таким образом разговор прекратился, но дипломат взял
на себя труд возобновить его.
— Если вы любите искусство, — сказал он, обращаясь 5
к княгине, — то я могу вам сказать весьма приятную но¬
вость. картина Брюллова: «Последний день Помпеи» едет
в Петербург. Про нее кричала вся Италия, французы ее
разбранили. Теперь любопытно знать, куда склонится рус¬
ская публика, на сторону истинного вкуса или на сторону 10
моды.
Княгиня ничего не отвечала, она была в рассеянности
— глаза ее бродили без цели вдоль по стенам комнаты, и
слово «картина» только заставило их остановиться на
изображении какой-то испанской сцены, висевшем проти- 15
ву нее. Это была старинная картина, довольно посред¬
ственная, но получившая ценность оттого, что краски ее
полиняли и лак растрескался. На ней были изображены
три фигуры: старый и седой мужчина, сидя на бархатных
креслах, обнимал одною рукою молодую женщину, в дру- 20
гой держал он бокал с вином. Он приближал свои румя¬
ные губы к нежной щеке этой женщины и проливал вино
ей на платье. Она, как бы нехотя повинуясь его грубым
ласкам, перегнувшись через ручку кресел и облокотясь на
его плечо, отворачивалась в сторону, прижимая палец к 25
устам и устремив глаза на полуотворенную дверь, из-за
которой во мраке сверкали два яркие глаза и кинжал.
Княгиня несколько минут со вниманием смотрела на
эту картину и наконец попросила дипломата объяснить ее
содержание. 30
Дипломат вынул из-за галстуха лорнет, прищурился,
наводил его в разных направлениях на темный холст и
заключил тем, что это должна быть копия с Рембранта
или Мюрилла.
— Впрочем, — прибавил он, — хозяин ее должен 35
лучше знать, что она изображает.
171
— Я не хочу вторично затруднять Григория Алексан¬
дровича разрешениями вопросов, — сказала Вера Дмит¬
риевна и опять устремила глаза на картину.
— Сюжет ее очень прост, — сказал Печорин, не дожи-
5 даясь, чтобы его просили, — здесь изображена женщина,
которая оставила и обманула любовника для того, чтобы
удобнее обманывать богатого и глупого старика. В эту
минуту она, кажется, что-то у него выпрашивает и удержи¬
вает бешенство любовника ложными обещаниями. Когда
10 она выманит искусственным поцелуем всё, что ей хочется,
она сама откроет дверь и будет хладнокровною свидетель¬
ницею убийства.
— Ах, это ужасно! — воскликнула княгиня.
— Может бьггь я ошибаюсь, дав такой смысл этому
15 изображению, — продолжал Печорин, — мое истолкова¬
ние совершенно произвольное.
— Неужели вы думаете, что подобное коварство может
существовать в сердце женщины?
— Княгиня, — отвечал Печорин сухо, — я прежде
20 имел глупость думать, что можно понимать женское сердце.
Последние случаи моей жизни меня убедили в противном,
и поэтому я не могу решительно ответить на ваш вопрос.
Княгиня покраснела, дипломат обратил на нее испыту¬
ющий взор и стал что-то чертить вилкою на дне своей
25 тарелки. Дама в малиновом берете была как на иголках,
слыша такие ужасы, и старалась отодвинуть свой стул от
Печорина, а рыжий господин с крестами значительно улыб¬
нулся и проглотил три трюфели разом.
Остальное время обеда дипломат и Печорин молчали,
30 княгиня завела разговор с старушкою, добродетель горячо
об чем-то спорила с своей соседкой с правой стороны,
рыжий господин ел.
За десертом, когда подали шампанское, Печорин, под¬
няв бокал, оборотился к княгине:
35 —Так как я не имел счастия быть на вашей свадьбе,
то позвольте поздравить вас теперь.
172
Она посмотрела на него с удивлением и ничего не
отвечала. Тайное страдание изображалось на ее лице, столь
изменчивом, — рука ее, державшая стакан с водою, дро¬
жала... Печорин всё это видел, и нечто похожее на раска¬
яние закралось в грудь его: за что он ее мучил? — с какою 5
целью? — какую пользу могло ему принесть это мелочное
мщение?.. — Он себе в этом не мог дать подробного
отчета.
Вскоре стулья зашумели; встали из-за стола и пошли в
приемные комнаты... Лакеи на серебряных подносах стали ю
разносить кофе, некоторые мужчины, не игравшие в вист —
и в их числе князь Степан Степ<анович>, пошли в кабинет
Печорина курить трубки, а княгиня под предлогом, что у нее
развились локоны, удалилась в комнату Вареньки.
Она притворила за собою двери, бросилась в широкие 15
кресла; неизъяснимое чувство стеснило ее грудь, слезы
набежали на ресницы, стали капать чаще и чаще на ее
разгоревшиеся ланиты, и она плакала, горько плакала, по¬
куда ей не пришло в мысль, что с красными глазами не¬
ловко будет показаться в гостиную. Тогда она встала, по- 20
дошла к зеркалу, осушила глаза, натерла виски одеколоном
и духами, которые в цветных и граненых скляночках сто¬
яли на туалете. По временам она еще всхлипывала, и грудь
ее подымалась высоко, но это были последние волны, за¬
бытые на гладком море пролетевшим ураганом. 25
Об чем же она плакала, спрашиваете вы, и я вас спрошу,
об чем женщины не плачут? слезы их оружие нападатель-
ное и оборонительное. Досада, радость, бессильная нена¬
висть, бессильная любовь, имеют у них одно выражение:
Вера Дмитриевна сама не могла дать отчета, какое из этих зо
чувств было главною причиною ее слез. Слова Печорина
глубоко ее оскорбили; но странно, она его за это не возне¬
навидела. Может бьггь, если б в его упреке проглядывало
сожаление о минувшем, желание ей снова нравиться, она
бы сумела отвечать ему колкой насмешкой и равнодушием, 35
но, казалось, в нем было оскорблено одно самолюбие, а не
173
сердце, — самая слабая часть мужчины, подобная пятке
Ахиллеса, и по этой причине оно в этом сражении остава¬
лось вне ее выстрелов. Казалось, Печорин гордо вызывал
на бой ее ненависть, чтобы увериться, так же ли она будет
5 недолговременна, как любовь ее, — и он достиг своей
цели. Ее чувства взволновались, ее мысли смутились, пер¬
вое впечатление было сильное, а от первого впечатления
зависело всё остальное: он это знал и знал также, что
самая ненависть ближе к любви, нежели равнодушие.
Ю Княгиня уже собиралась возвратиться в гостиную, как
вдруг дверь легонько скрыпнула, и взошла Варенька.
— Я тебя искала, chere amie1, — воскликнула она, —
ты, кажется, нездорова...
Вера Дмитриевна томно улыбнулась ей и сказала:
15 — У меня болит голова, там так жарко...
— Я за столом часто на тебя взглядывала, — продол¬
жала Варенька, — ты всё время молчала, мне досадно
было, что я не села возле тебя, тогда, может быть, тебе не
было <бы> так скучно.
20 — Мне вовсе не было скучно, — отвечала княгиня,
горько улыбнувшись, — Григорий Александрович был очень
любезен.
— Послушай, мой ангел, я не хочу, чтоб ты называла
брата Григорий Александрович. Григорий Александро-
25 вич — это так важно: точно вы будто вчерась токмо по¬
знакомились. Отчего не называть его просто Жорж, как
прежде, он такой добрый.
— О, я этого последнего достоинства в нем ныне не
заметила, он мне ныне наговорил таких вещей, которые б
зо другая ему никогда не простила.
Вера Дмитриевна почувствовала, что проговорилась, но
успокоилась тем, что Варенька, ветреная девочка, не обратит
внимания на ее последние слова или скоро позабудет их.
Вера Дмитриевна, к несчастию ее, была одна из тех жен-
’Дорогая подруга (франц.). — Ред.
174
щин, которые обыкновенно осторожнее и скромнее других,
но в минуты страсти проговариваются.
Поправя свои локоны перед зеркалом, она взяла под
руку Вареньку, и обе возвратились в гостиную, а мы пой¬
дем в кабинет Печорина, где собралось несколько молодых 5
людей и где князь Степан Степанович с цыгаркою в зу¬
бах тщетно старался вмешиваться в их разговор. Он не
знал ни одной петербургской актрисы, не знал ключа ни
одной городской интриги и, как приезжий из другого горо¬
да, не мог рассказать ни одной интересной новости. Же- ю
нившись на молодой женщине, он старался казаться моло¬
дым назло подставным зубам и некоторым морщинам. В
продолжение всей своей молодости этот человек не при¬
страстился ни к чему — ни к женщинам, ни к вину, ни к
картам, ни к почестям, и со всем тем, в угодность товари- 15
щей и друзей, напивался очень часто, влюблялся раза три
из угождения в женщин, которые хотели ему нравиться,
проиграл однажды 30 т<ысяч>, когда была мода проиг¬
рываться, убил свое здоровье на службе потому, что на¬
чальникам это было приятно. Будучи эгоист в высшей 20
степени, он однако слыл всегда добрым малым, готовым на
всякие услуги, женился же он, потому что всем родным
этого хотелось. Теперь он сидел против камина, куря си¬
гарку и допивая кофе и внимательно слушая разговор двух
молодых людей, стоявших против него. Один из них был 25
артиллерийский офицер Браницкий, другой статский. Этот
последний был одно из характеристических лиц петербург¬
ского общества.
Он был порядочного роста и так худ, что английского
покроя фрак висел на плечах его как на вешалке. Жест- 30
кий атласный галстух подпирал его угловатый подборо¬
док. Рот его, лишенный губ, походил на отверстие, проре¬
занное перочинным ножичком в картонной маске, щеки
его, впалые и смугловатые, местами были испещрены мел¬
кими ямочками, следами разрушительной оспы. Нос его 35
был прямой, одинаковой толщины во всей своей длине, а
175
нижняя оконечность как бы отрублена, глаза, серые и ма¬
ленькие, имели дерзкое выражение, брови были густы, лоб
узок и высок, волосы черны и острижены под гребенку, из-
за галстуха его выглядывала борода a la St.-Simonienne1.
5 Он был со всеми знаком, служил где-то, ездил по пору¬
чениям, возвращаясь получал чины, бывал всегда в среднем
обществе и говорил про связи свои с знатью, волочился за
богатыми невестами, подавал множество проектов, прода¬
вал разные акции, предлагал всем подписки на разные
ю книги, знаком был со всеми литераторами и журналистами,
приписывал себе многие безымянные статьи в журналах,
издал брошюру, которую никто не читал, был, по его сло¬
вам, завален кучею дел и целое утро проводил на Невском
проспекте. Чтоб докончить портрет, скажу, что фамилия
15 его была малороссийская, хотя вместо Горшенко, он назы¬
вал себя Горшенков.
— Что вы ко мне никогда не заедете? — говорил ему
Браницкий.
— Поверите ли, я так занят, — отвечал Горшенко, —
20 вот завтра сам должен докладывать министру; — потом
надобно ехать в комитет, работы тьма, не знаешь как отде¬
латься; еще надобно писать статью в журнал, потом на¬
добно обедать у князя N, всякий день где-нибудь на бале,
вот хоть цынче у графини Ф. Так и бьггь уж пожертвую
25 этой зимой, а летом опять запрусь в свой кабинет, окружу
себя бумагами и буду ездить только к старым приятелям.
Браницкий улыбнулся и, насвистывая арию из Фенел-
лы, удалился.
Князь, который был мысленно занят своим делом, поду-
30 мал, что ему не худо будет познакомиться с человеком, ко¬
торый всех знает и докладывает сам министру. Он завел с
ним разговор о политике, о службе, потом о своем деле,
которое состояло в тяжбе с казною о 20 т<ысячах> де¬
сятин лесу. Наконец князь спросил у Горшенки, не знает
1 во вкусе последователей Сен-Симона (франц.). — Ред.
176
ли он одного чиновника Красинского, у которого в столе
разбираются его дела.
— Да, да, — отвечал Горшенко, — знаю, видал, но он
ничего не может сделать, адресуйтесь к людям, которые
более имеют весу, я знаю эти дела, мне часто их навязыва- 5
ли, но я всегда отказывался.
Такой ответ поставил в тупик кн<язя> Степана Сте¬
пановича. Ему казалось, что перед ним в лице Горшенки
стоит весь комитет министров.
— Да, — сказал он, — ныне эти вещи стали ужасно ю
затруднительны.
Печорин, слышавший разговор и узнав от кн<язя>, в
каком департаменте его дело, обещался отыскать Красин¬
ского и привезти его к князю.
Степан Степанович в восторге от его любезности по- 15
жал ему руку и пригласил его заезжать к себе всякий раз,
когда ему нечего будет делать.
ГЛАВА VII
На другой день Печорин был на службе, провел ночь в
дежурной комнате и сменился в 12 часов утра. Покуда он 20
переоделся, прошел еще час. Когда он приехал в департа¬
мент, где служил чиновник Красинский, то ему сказали, что
этот чиновник куда-то ушел; Печорину дали его адрес, и
он отправился к Обухову мосту. Остановясь у ворот одно¬
го огромного дома, он вызвал дворника и спросил, здесь ли 25
живет чиновник Красинский.
— Пожалуйте в 49 нумер, — был ответ.
— А где вход?
— Со двора-с.
49 нумер, и вход со двора! Этих ужасных слов не может 30
понять человек, который не провел по крайней мере поло¬
вины жизни в отыскивании разных чиновников, 49 нумер
естьчЧчисло мрачное и таинственное, подобное числу 666 в
Апокалипсисе. Вы пробираетесь сначала через узкий и
угловатый двор, по глубокому снегу, или по жидкой грязи;
высокие пирамиды дров грозят ежеминутно подавить вас
своим падением, тяжелый запах, едкий, отвратительный, от-
5 равляет ваше дыхание, собаки ворчат при вашем появлении,
бледные лица, хранящие на себе ужасные следы нищеты
или распутства, выглядывают сквозь узкие окна нижнего
этажа. Наконец, после многих расспросов, вы находите
желанную дверь, темную и узкую, как дверь в чистилище;
Ю поскользнувшись на пороге, вы летите две ступени вниз и
попадаете ногами в лужу, образовавшуюся на каменном
помосте, потом неверною рукой ощупываете лестницу и
начинаете взбираться наверх. Взойдя на первый этаж и
остановившись на четвероугольной площадке, вы увидите
15 несколько дверей кругом себя, но увы, ни на одной нет
нумера; начинаете стучать или звонить, и обыкновенно
выходит кухарка с сальной свечой, а из-за нее раздается
брань, или плач детей.
— Кого вам угодно?
20 — 49 нумер.
— Здесь эдаких нет-с.
— Кто ж здесь живет?
Ответ бывает обыкновенно или какое-нибудь варварс¬
кое имя или: «какое вам дело, ступайте выше!» Дверь зах-
25 лопывается. Во всех других дверях та же сцена повторя¬
ется в разных видах, чем выше вы взбираетесь, тем хуже.
Софист наблюдатель мог бы заключить из этого, что чело¬
век, приближаясь к небу, уподобляется растению, которое
на вершинах гор теряет цвет и силу. Помучившись около
30 часу, вы наконец находите желанный 49 нумер или другой
столько же таинственный, и то если дворник не был пьян
и понял ваш вопрос, если не два чиновника с одинаковым
именем в этом доме, если вы не попали на другую лестни¬
цу, и т. д. Печорин претерпел все эти мучения и наконец,
35 вскарабкавшись на 4-й этаж, постучал в дверь; вышла
кухарка, он сделал обычный вопрос, ему отвечали: «здесь».
178
Он взошел, снял шинель в кухне и хотел идти далее, как
вдруг кухарка остановила его, сказав, что господин Кра-
синский не воротился еще из департамента. «Я подожду»,
— отвечал он, и взошел. Кухарка следовала за ним и
разглядывала его с видом удивления. Белый султан и 5
красивый казалерийский мундир были, по-видимому, явле¬
ние необыкновенное на четвертом этаже. При входе Пе¬
чорина в гостиную, если можно так назвать четы реуголь-
ную комнату, украшенную единственным столом, покры¬
тым клеенкою, перед которым стоял старый диван и три ю
стула, низенькая и опрятная старушка встала с своего ме¬
ста и повторила вопрос кухарки.
— Я ищу господина Красинского, может быть, я ошибся...
— Это мой сын, — отвечала старушка, — он скоро
будет. 15
— Если вы мне позволите подождать,—продолжал
Печорин.
— Сделайте одолжение, — прервала его старушка и
торопливо йридвинула стул.
Печорин сел. Окинув взором комнату и всё в ней на- 20
ходящееся, ему стало как-то неловко; если б судьба неожи¬
данно бросила его во дворец персидского шаха, он бы
скорей нашелся, нежели теперь.
Старушке с первого взгляда можно было дать лет 60,
хотя она в самом деле была моложе, но ранние печали 25
сгорбили ее стан, иссушили кожу, которая сделалась похо¬
жа цветом на старый пергамент. Синеватые жилы рисо¬
вались по ее прозрачным рукам, лицо ее было сморщено, в
одних ее маленьких глазах, казалось, сосредоточились все
ее жизненные силы, в них светили необыкновенная добро- 30
желательность и невозмутимое спокойствие. Печорин, не
зная, как начать разговор, стал перелистывать книгу, лежав¬
шую на столе; он думал вовсе не о книге, но странное
заглавие привлекло его внимание: «Легчайший способ быть
всегда богатым и счастливым» сочинение Н. П. Мос- 35
ква, в тип. И. Глазунова, цена 25 копеек. Улыбка появи-
179
лась на лице Печорина, эта книжка, как пустой лотерей¬
ный билет, была резкое изображение мечтаний, обманутых
надежд, несбыточных тщетных усилий представить себе в
лучшем виде печальную существенность. Старушка заме-
5 тила его улыбку и сказала:
— Я просила сына моего, прочитав объявление в газе¬
тах, чтоб он мне достал эту книжку, да в ней ничего нет.
— Я думаю, — возразил Печорин, — что никакая
книга не может выучить бьггь счастливым. О, если б счас-
ю тие была наука! дело другое!
— Разумеется, — возразила старуха, — утопающий за
щепку хватается, мы не всегда были в таком положении, как
теперь. Муж мой был польский дворянин, служил в рус¬
ской службе, вследствие долгой тяжбы он потерял большую
15 часть своего имения, а остатки разграблены были в после¬
днюю войну, однако же я надеюсь, скоро всё поправится.
Мой сын, — продолжала она с некоторой гордостию, —
имеет теперь очень хорошее место и хорошее жалованье.
После минутного молчанья она спросила:
20 — Вы, конечно, к моему сыну по какому-нибудь делу?
Может бьггь, вам скучно будет дожидаться, так не угодно
ли сказать мне, я ему передам.
— Мне препоручил, — отвечал Печорин, — кн<язь>
Лиговской попросить вашего сына, чтобы он сделал одол-
25 жение, заехал к нему, у кн<язя> есть тяжба, которая теперь
должна рассматриваться в столе у г. Красинского. Я вас
попрошу передать ему адрес князя. Вы меня очень одол¬
жите, если уговорите вашего сына к нему заехать хоть зав¬
тра вечером, я там буду.
30 Написав адрес, Печорин раскланялся и подошел к две¬
ри. В эту минуту дверь отворилась, и он вдруг столкнулся
с человеком высокого роста; они взглянули друг на друга,
глаза их встретились, и каждый сделал шаг назад. Враж¬
дебные чувства изобразились на обоих лицах, удивление
35 сковало их уста, наконец Печорин, чтобы выйти из этого
странйого положения, сказал почти шепотом:
180
— Милостивый государь, вспомните, что я не знал, что
вы г. Красинский, иначе бы я не имел счастия встретиться
с вами здесь. Ваша матушка объяснит вам причину моего
посещения.
Они разошлись — не поклонившись. Печорин уехал. 5
Эта случайная игра судьбы сильно его потревожила, пото¬
му что он в Красинском узнал того самого чиновника,
которого несколько дней назад едва не задавил и с кото¬
рым имел в театре историю.
Между тем Красинский, не менее пораженный этою ветре- ю
чей, сел противу своей матери на кресла, опустил голову на
руку и глубоко задумался. Когда мать передала ему препору¬
чения Печорина, стараясь объяснить, как выгодно было бы
взяться за дело князя, и стала удивляться тому, что Печорин
не объяснился сам, тогда Красинский вдруг вскочил с своего 15
места, светлая мысль озарила лицо его, и воскликнул, ударив
рукою по столу: «Да, я пойду к этому князю!» Потом он стал
ходить по комнате мерными шагами, делая иногда бессвязные
восклицания. Старушка, по-видимому, привыкшая к таким
странным выходкам, смотрела на него без удивления. Нако- 20
нец он опять сел, вздохнул и посмотрел на мать с таким видом,
чтоб только начать разговор; она его угадала.
— Ну что, Станислав, — сказала она, — скоро ль тебе
выйдет награждение? у нас денег осталось мало.
— Не знаю, — отвечал он отрывисто. 25
— Ты верно не сумел угодить начальнику отделения,
— продолжала она, — ну что за беда, что он твоими
руками жар загребает; придет и твое время, а покамест,
если не будешь искать в людях, и Бог тебя не взыщет.
Горькое чувство изобразилось на прекрасном лице зо
Станислава, он отвечал глухим голосом:
— Матушка, вы хотите, чтобы я пожертвовал для вас
даже характером, пожалуй, после всех жертв, которые я
принес вам, это будет капля воды в море.
Она подняла к нему глаза, полные слез, и молчание 35
снова воцарилось. Станислав стал перелистывать книгу и
181
вдруг сказал, не отрывая глаз от параграфа, где безымян¬
ный сочинитель доказывал, что дружба есть ключ истин¬
ного счастия:
— Знаете ли, матушка, кто этот офицер, который был
5 сегодня у нас?
— Не знаю, а что?
— Мой смертельный враг, — отвечал он.
Лицо старушки побледнело сколько могло побледнеть,
она всплеснула руками и воскликнула:
10 — Боже мой, чего же он от тебя хочет?
— Вероятно он мне не желает зла, но зато я имею
сильную причину его ненавидеть. Разве когда он сидел
здесь против вас, блистая золотыми эполетами, поглаживая
белый султан, разве вы не чувствовали, не догадались с
15 первого взгляда, что я должен непременно его ненави¬
деть? О, поверьте, мы еще не раз с ним встретимся на
дороге жизни и встретимся не так холодно, как ныне. Да,
я пойду к этому князю, какое-то тайное предчувствие шеп¬
чет мне, чтобы я повиновался указаниям судьбы.
20 Напрасны были все старания испуганной матери уз¬
нать причину такой глубокой ненависти. Станислав не хо¬
тел рассказывать, как будто боялся, что причина ей пока¬
жется слишком ничтожна. Как все люди страстные и упор¬
ные, увлекаемые одной постоянною мыслию, он больше
25 всех препятствий старался избегать убеждений рассудка,
могущих отвлечь его от предположенной цели.
На другой день он оделся как можно лучше. Целое
утро он прилежно, может быть, в первый раз от роду, рас¬
сматривал с ног до головы департаментских франтиков,
30 чтоб выучиться повязывать галстух и запомнить, сколько
пуговиц у жилета надобно застегнуть; и пожертвовал чет¬
вертак Фаге, который бессовестно взбил его мягкие и вол¬
нистые кудри в жесткий и неуклюжий хохол; а когда
пробило 7 часов вечера, Красинский отправился на Мор-
35 скую, полный смутных надежд и опасений!..
182
ГЛАВА VIII
У князя Литовского были гости, кое-кто из родных, ког¬
да Красинский взошел в лакейскую.
— Князь принимает?—спросил он, нерешительно взгля¬
дывая то на того, то на другого лакея. 5
— Мы не здешние, — отвечал один из них, даже не
приподнявшись с барской шубы.
— Нельзя ли, любезный, вызвать швейцара?..
— Он верно сейчас сам выйдет, — был ответ, — а нам
нельзя! ю
Наконец явился швейцар.
— Князь Литовской дома?
— Пожалуйте-с.
— Доложи, что пришел Красинский, — он меня знает!
Швейцар отправился в гостиную и, подойдя к к<ня- 15
зю> Степан Степанычу, сказал ему тихо:
— Господин Красинский приехал-с; он говорит, что
вы изволите его знать.
— Какой Красинский? Что ты врешь? — воскликнул
князь, важно прищурясь. 20
Печорин, прислушавшись в чем дело, поспешил на по¬
мощь сконфуженному швейцару.
— Это тот самый чиновник, — сказал он, — у которого
ваше дело. Я к нему нынче заезжал.
— А! очень обязан, — отвечал Степан Степ<анович>. 25
Он пошел в кабинет и велел просить туда чиновника.
Мы не будем слушать их скучных толков о запутанном
деле, а останемся в гостиной; две старушки, какой-то камер¬
гер и молодой человек обыкновенной наружности играли в
вист; княгиня Вера и другая молодая дама сидели на кана- 30
пе возле камина, слушая Печорина, который, придвинув свои
кресла к камину, где сверкали остатки каменных угольев,
рассказывал им одно из своих похождений во время Польской
кампании. Когда Степан Степаныч ушел, он занял празд¬
ное место, чтоб находиться ближе к княгине. 35
183
— Итак, вам велели отправиться со взводом в эту де¬
ревню, — сказала молодая дама, которую Вера называла
кузиною, продолжая прерванный разговор.
— Ия, как разумеется, отправился, хотя ночь была
5 темная и дождливая, — сказал Печорин,—мне велено
было отобрать у пана оружие, если найдется, а его самого
отправить в главную квартиру... Я только что был произ¬
веден в корнеты, и это была первая моя откомандировка.
К рассвету мы увидали перед собою деревню с каменным
Ю господским домом, у околицы мои гусары поймали мужика
и притащили ко мне. Показания его об имени пана и о
числе жителей были согласны с моею инструкциею.
— А есть ли у вашего пана жена или дочери? —
спросил я.
15 — Есть, пане капитане.
— А как их зовут, графиню, жену вашего Острожс-
кого?
— Графиня Рожа.
— Должно бьггь красавица, — подумал я наморщась.
20 — Ну а дочки ее такие же рожи, как их маменька?
— Нет, пане капитане, старшая называется Амалия и
меньшая Эвелина.
— Это еще ничего не доказывает, — подумал я. Гр<а-
финя> рожа меня мучила, я продолжал расспросы:
25 — А что сама гр<афиня> Рожа старуха?
— Ни, пане, ей всего 33 года.
— Какое несчастье!
Мы въехали в деревню и скоро остановились у ворот
замка. Я велел людям слезть и в сопровождении унтер-
зо офицера вошел в дом. Всё было пусто. Пройдя несколько
комнат, я был встречен самим графом, дрожащим и блед¬
ным, как полотно. Я объявил ему мое поручение, разумеет¬
ся он уверял, что у него нет оружий, отдал мне ключи от
всех своих кладовых и, между прочим, предложил завтра-
35 кать. После второй рюмки хереса граф стал просить по¬
зволения представить мне свою супругу и дочерей.
184
— Помилуйте, — отвечал я, — что за церемония. —
Я, признаться, боялся, чтобы эта Рожа не испортила моего
аппетита, но граф настаивал и, по-видимому, сильно наде¬
ялся на могущественное влияние своей Рожи. Я еще от¬
некивался, как вдруг дверь отворилась и взошла женщина, 5
высокая, стройная, в черном платье. Вообразите себе польку
и красавицу польку в ту минуту, как она хочет обворожить
русского офицера. Это была сама графиня Розалия или
Роза, по простонародному Рожа.
Эта случайная игра слов показалась очень забавна двум 10
дамам. Они смеялись.
— Я предчувствую, вы влюбились в эту Рожу, — вос¬
кликнула наконец молодая дама, которую княгиня Вера
называла кузиной.
— Это бы случилось, — отвечал Печорин, — если б я 15
уже не любил другую.
— Ого! постоянство, — сказала молодая дама. —
Знаете, что этой добродетелью не хвастаются?
— Во мне это не добродетель, а хроническая болезнь.
— Вы однако же вылечились? 20
— По крайней мере лечусь, — отвечал Печорин.
Княгиня на него быстро взглянула, на лице ее изобра¬
зилось что-то похожее на удивление и радость. Потом
вдруг она сделалась печальна. Этот быстрый переход чувств
не ускользнул от внимания Печорина, он переменил разго- 25
вор, анекдот остался неконченным и скоро был забыт сре¬
ди веселой и непринужденной беседы. Наконец подали
чай, и взошел князь, а за ним Красинский, князь отреко¬
мендовал его жене и просил садиться. Взоры маленького
кружка обратились на него, и молчание воцарилось. Если 30
б князь был петербургский житель, он бы задал ему завт¬
рак в 500 р<ублей>; если имел в нем нужду, даже при¬
гласил бы его к себе на бал или на шумный раут потол¬
каться между разного рода гостями, но ни за что в мире не
ввел бы <в> свою гостиную запросто человека посто- 35
роннего и никаким образом не принадлежащего к высше-
185
му кругу; но князь воспитывался в Москве, а Москва та¬
кая гостеприимная старушка. Княгиня из вежливости об¬
ратилась к Красинскому с некоторыми вопросами, он отве¬
чал просто и коротко.
5 — Мы очень благодарны, — сказала она наконец, —
г<осподину> Печорину за то, что он доставил нам случай
с вами познакомиться.
При этих словах Печорин и Красинский невольно взгля¬
нули друг на друга и последний отвечал скоро:
10 — Я еще более вас должен бьггь благодарен г<оспо-
дину> Печорину за эту неоцененную услугу.
По губам Печорина пробежала улыбка, которая могла
бы выразиться следующей фразой: — «Ого, наш чиновник
пускается в комплименты»; — понял ли Красинский эту
15 улыбку или же сам испугался своей смелости, потому что,
вероятно, это был его первый комплимент, сказанный женщине,
так высоко поставленной над ним обществом, не знаю, — но
он покраснел и продолжал неуверенным голосом:
— Поверьте, княгиня, что я никогда не забуду прият-
20 ных минут, которые позволили вы мне провесть в вашем
обществе: — прошу вас не сумневаться: я исполню всё, что
будет зависеть от меня... и к тому же ваше дело только
запутано, — но совершенно правое...
— Скажите, — спросила его княгиня с тем участием,
25 которое похоже на обыкновенную вежливость, когда не
знают, что сказать незнакомому человеку, — скажите: вы, я
думаю, ужасно замучены делами... Я воображаю эту скуку:
с утра до вечера писать и прочитывать длинные и бессвяз¬
ные бумаги... это нестерпимо: — поверите ли, что мой
зо муж каждый день в продолжение года толкует и объясняет
мне наше дело, а я до сих пор ничего еще не понимаю.
— Какой любезный и занимательный супруг, — поду¬
мал Печорин...
— Да и зачем вам, княгиня? — сказал Красинский, —
35 ваш удел забавы, роскошь, а наш — труд и заботы; оно так
и следует: если б не мы, кто бы стал трудиться.
186
Наконец и этот разговор истощился: Красинский встал,
раскланялся... Когда он ушел, то кузина княгини заметила,
что он вовсе не так неловок, как бы можно ожидать от
чиновника, и что он говорит вовсе не дурно. Княгиня при¬
бавила: «et savez-vous, та chere, qu’il est tres bien!..»1 — 5
Печорин при этих словах стал превозносить до невоз¬
можности его ловкость и красоту: он уверял, что никогда
не видывал таких темно-голубых глаз ни у одного чинов¬
ника на свете, и уверял, что Красинский, судя по его глубо¬
ким замечаниям, непременно будет великим государствен- 10
ным человеком, если не останется вечно титюлярным со¬
ветником... «Я непременно узнаю, — прибавил он очень
серьезно, — есть ли у него университетский аттестат!..»
Ему удалось рассмешить двух дам и обратить разговор
на другие предметы: несмотря на то, выражение княгини 15
глубоко врезалось в его памяти: оно показалось ему упре¬
ком, хотя случайным, но тем не менее язвительным. — Он
прежде сам восхищался благородной красотою лица Кра-
синского, но когда женщина, увлекавшая все его думы и
надежды, обратила особенное внимание на эту красоту... 20
он понял, что она невольно сделала сравнение для него
убийственное, и ему почти показалось, что он вторично
потерял ее навеки. И с этой минуты за в свою очередь
возненавидел Красинского. Грустно, а надо признаться, что
самая чистейшая любовь наполовину перемешана с само- 25
любием.
Увлекаясь сам наружной красотою и обладая умом рез¬
ким и проницательным, Печорин умел смотреть на себя с
беспристрастием и, как обыкновенно люди с пылким во¬
ображением, переувеличивал свои недостатки. Убедясь по 30
собственному опыту, как трудно влюбиться в одни душев¬
ные качества, он сделался недоверчив и приучился объяс¬
нять внимание или ласки женщин — расчетом или слу¬
чайностью. То, что казалось бы другому доказательством
'а знаете, дорогая, он очень приличен (франц.). — Ред.
187
нежнейшей любви, — пренебрегал он часто как приметы
обманчивые, слова, сказанные без намерения, взгляды, улыбки,
брошенные на ветер, первому, кто захочет их поймать; дру¬
гой бы упал духом и уступил соперникам поле сраже-
5 ния... но трудность борьбы увлекает упорный характер, и
Печорин дал себе честное слово остаться победителем:
следуя системе своей и вооружась несносным наружным
хладнокровием и терпением, он мог бы разрушить лука¬
вые увертки самой искусной кокетки... Он знал аксиому,
ю что поздно или рано слабые характеры покоряются силь¬
ным и непреклонным, следуя какому-то закону природы,
доселе необъясненному: можно было наверное сказать, что
он достигнет своей цели... если страсть, всемогущая страсть
не разрушит, как буря, одним порывом высокие подмостки
15 его рассудка и старание... Но это если, это ужасное если,
почти похоже на если Архимеда, который обещался при¬
поднять земной шар, если ему дадут точку упора.
Толпа разных мыслей осаждала ум Печорина, так что
под конец вечера он сделался рассеян и молчалив; князь
20 Степан Степаныч рассказывал длинную историю, почерп¬
нутую из семейных преданий; дамы украдкою зевали.
— Отчего вы сделались так печальны? — спросила
наконец у Печорина кузина Веры Дмитревны.
— Причину даже совестно объявить, — отвечал Печо-
25 рин...
— Однако ж!..
— Зависть!..
— Кому ж вы завидуете?., например...
— Не мне ли? — сказал князь, тонко улыбаясь и не
30 воображая важности этого вопроса: Печорину тотчас при¬
шло в мысль, что княгиня рассказала мужу прежнюю их
любовь, покаялась в ней как в детском заблуждении; если
так, то всё было кончено между ними, и Печорин непри¬
метно мог сделаться предметом насмешки для супругов,
35 или жертвою коварного заговора; я удивляюсь, как это
подозрение не потревожило его прежде, но уверяю вас, что
188
оно пришло ему в голову именно теперь; он обещал себе
постараться узнать, исповедывалась ли Вера своему мужу,
и между тем отвечал:
— Нет, князь; не вам, хотя бы я мог, и всякий должен
вам завидовать... но признаюсь, я бы желал иметь счаст- 5
ливый дар этого Красинского — нравиться всем с перво¬
го взгляда...
— Поверьте, — отвечала княгиня, — кто скоро нра¬
вится, об том скоро и забывают.
— Боже мой! что на свете не забывается?., и если 10
считать ни во что минутный успех — то где же счастие?
Добиваешься прочной любви, прочной славы, прочного
богатства... глядишь... смерть, болезнь, пожар, потоп, война,
мир, соперник, перемена общего мнения — и все труды
пропали!., а забвенье? — забвенье равно неумолимо к 15
минутам и столетиям. — Если б меня спросили, чего я
хочу: минуту полного блаженства или годы двусмысленно¬
го счастия... я бы скорей решился сосредоточить все свои
чувства и страсти на одно божественное мгновенье и по¬
том страдать сколько угодно, чем мало-помалу растягивать 20
их и размещать по нумерам в промежутках скуки или
печали
— Я во всем с вами согласна, кроме того, что всё на
свете забывается — есть вещи, которых забыть невозмож¬
но... особенно горести, — сказала княгиня. 25
Ее милое лицо приняло какой-то полухолодный, полу-
грустный вид, и что-то похожее на слезу пробежало, блис¬
тая, вдоль по длинным ее ресницам, как капля дождя, забы¬
тая бурей на листке березы, трепеща перекатывается по
его краям, покуда новый порыв ветра не умчит ее — Бог 30
знает куда.
Печорин с удивлением взглянул на нее... но увы! он не
мог ничем объяснить этот странный припадок грусти! Он
так давно разлучен был с нею: и с тех пор он не знал ни
одной подробности ее жизни... даже очень вероятно, что 35
чувства Веры в эту минуту относились вовсе не к нему? —
7 М. Ю. Лермонтов, т. 6 л пл
мало ли могло быть у нее обожателей после его отъезда в
армию; может бьггь и ей изменил который-нибудь из них,
— как знать!..
Кто объяснит, кто растолкует
5 Очей двусмысленный язык...
Когда он встал, чтобы уезжать, княгиня его спросила,
будет ли он послезавтра на бале у баронессы Р., ее род¬
ственницы... «Мне досадно, что баронесса так убедитель¬
но нас звала, — прибавила она; — я почти вовсе не знаю
10 здешнего круга и уверена, что мне там будет скушно...»
Печорин отвечал, что он еще не зван...
— Теперь я понимаю, — подумал он, садясь в сани, —
ей хочется иметь на этом бале знакомого кавалера... Дай
Бог, чтоб меня не звали: там, верно, будет Лиза Негурова...
15 Ах! Боже мой, да, кажется, они с Верой давнишние знако¬
мые... О! но если она осмелится...
Тут сани его остановились, и мысли также. — Взойдя
к себе в кабинет, он нашел на столе пригласительный би¬
лет от баронессы.
20 ГЛАВА IX
Баронесса Р** была русская, но замужем за курлянд¬
ским бароном, который каким-то образом сделался ужас¬
но богат; она жила на Мильонной в самом центре высше¬
го круга. С 11 часа вечера кареты, одна за одной, стали
25 подъезжать к ярко освещенному ее подъезду: по обеим
сторонам крыльца теснились на тротуаре прохожие, оста¬
новленные любопытством и опасностию бьггь раздавлен¬
ными. В числе их был Красинский: прижавшись к стене,
он с завистью смотрел на разных господ со звездами и
30 крестами, которых длинные лакеи осторожно вытаскивали
из кареты, на молодых людей, небрежно выскакивавших из
саней на гранитные ступени, и множество мыслей тесни¬
лось в голове его. «Чем я хуже их? — думал он. — Эти
190
лица, бледные, истощенные, искривленные мелкими страс¬
тями, ужели нравятся женщинам, которые имеют право и
возможность выбирать? Деньги, деньги и одни деньги, на
что им красота, ум и сердце? О, я буду богат непременно, во
что бы то ни стало, и тогда заставлю это общество отдать 5
мне должную справедливость».
Бедный, невинный чиновник! он не знал, что для этого
общества, кроме кучи золота, нужно имя, украшенное исто¬
рическими воспоминаниями (какие бы они ни были), имя,
столько у нас знакомое лакейским, чтоб швейцар его не ис- ю
коверкал, и чтобы в случае, когда его произнесут, какая-
нибудь важная дама, законодательница и судия гостиных,
спросила бы — который это? не родня ли он князю В, или
графу К? Итак, Красинский стоял у подъезда, закутанный в
шинель. Вот подъехала карета; из нее вышла дама: при блеске 15
фонарей брильянты ярко сверкали между ее локонами, за
нею вылез из кареты мужчина в медвежьей шубе. Это были
князь Литовский с княгиней; Красинский поспешно высу¬
нулся из толпы зевак, снял шляпу и почтительно поклонился,
как знакомым, но увы! его не заметили или не узнали, что 20
еще вероятнее. И в самом деле, женщине, видевшей его
один только раз и готовой предстать на грозный суд лучше¬
го общества, и пожилому мужу, следующему на бал за хоро¬
шенькою женою, право, не до толпы любопытных зевак, мер¬
знущих у подъезда, но Красинский приписал гордости и 25
умышленному небрежению вещь чрезвычайно простую и
случайную, и с этой минуты тайная неприязнь к княгине
зародилась в его подозрительном сердце. «Хорошо, — по¬
думал он, удаляясь, — будет и на нашей улице праздник»,
— жалкая поговорка мелочной ненависти. 30
Между тем в зале уже гремела музыка, и бал начинал
оживляться; тут было всё, что есть лучшего в Петербурге:
два посланника, с их заморскою свитою, составленною из
людей, говорящих очень хорошо по-французски (что впро¬
чем вовсе неудивительно) и поэтому возбуждавших глу- 35
бокое участие в наших красавицах, несколько генералов и
государственных людей, — один английский лорд, путе¬
шествующий из экономии и поэтому не почитающий за
нужное ни говорить, ни смотреть, зато его супруга, благо¬
родная леди, принадлежавшая к классу blue stockings1 и
5 некогда грозная гонительница Байрона, говорила за четве¬
рых и смотрела в четыре глаза, если считать стеклы двой¬
ного лорнета, в которых было не менее выразительности,
чем в ее собственных глазах; тут было пять или шесть
наших доморощенных дипломатов, путешествовавших на
Ю свой счет не далее Ревеля и утверждавших резко, что Рос¬
сия государство совершенно европейское, и что они знают
ее вдоль и поперек, потому что бывали несколько раз в
Царском Селе и даже в Парголове. Они гордо посматри¬
вали из-за накрахмаленных галстухов на военную моло-
15 дежь, по-видимому так беспечно и необдуманно предан¬
ную удовольствию: они были уверены, что эти люди, затя¬
нутые в вышитый золотом мундир, неспособны ни к чему,
кроме машинальных занятий службы. Тут могли бы вы
также встретить несколько молодых и розовых юношей,
20 военных с тупеями, штатских, причесанных a la russe2, скром¬
ных подобно наперсникам классической трагедии, недавно
представленных высшему обществу каким-нибудь знатным
родственником: не успев познакомиться с большею час-
тию дам, и страшась, приглашая незнакомую на кадриль
25 или мазурку, встретить один из тех ледяных ужасных взгля¬
дов, от которых переворачивается сердце как у больного
при виде черной микстуры, — они робкою толпою зрите¬
лей окружали блестящие кадрили и ели мороженое —
ужасно ели мороженое. — Исключительно танцующие
30 кавалеры могли разделиться на два разряда; одни добро¬
совестно не жалели ни ног, ни языка, танцевали без устали,
садились на край стула, обратившись лицом к своей даме,
улыбались и кидали значительные взгляды при каждом
’синих чулок (англ.). — Ред.
2 по-русски (франи..). — Ред.
192
слове, — короче, исполняли свою обязанность как нельзя
лучше — другие, люди средних лет, чиновные, заслуженные
ветераны общества, с важною осанкой и гордым выражени¬
ем лица, скользили небрежно по паркету, как бы из милости
или снисхождения к хозяйке; и говорили только с дамою 5
своего vis-a-vis1, когда встречались с нею, делая фигуру.
Но зато дамы... о! дамы были истинным украшением
этого бала, как и всех возможных балов!., сколько блестя¬
щих глаз и бриллиантов, сколько розовых уст и розовых
лент... чудеса природы, и чудеса модной лавки. . . волшеб- 10
ные маленькие ножки и чудно узкие башмаки, беломра¬
морные плечи и лучшие французские белилы, звучные фразы,
заимствованные из модного романа, бриллианты, взятые
напрокат из лавки... Я не знаю, но в моих понятиях жен¬
щина на бале составляет с своим нарядом нечто целое, 15
нераздельное, особенное; женщина на бале совсем не то,
что женщина в своем кабинете, судить о душе и уме жен¬
щины, протанцевав с нею мазурку, всё равно, что судить о
мнении и чувствах журналиста, прочитав одну его статью.
У двери, ведущей из залы в гостиную, сидели две зре- 20
лые девы, вооруженные лорнетами и разговаривающие с
двумя или тремя молодыми людьми — не танцующими.
Одна из них была Лизавета Николавна. Пунцовое платье
придавало ее бледным чертам немного более жизни, и во¬
обще она была к лицу одета. В надежде на это преиму- 25
щество она довольно холодно отвечала на вежливый по¬
клон Печорина, когда тот подошел к ней. (Надобно заме¬
тить между прочим, что дама дурно одетая обыкновенно
гораздо любезнее и снисходительнее — это впрочем вов¬
се не значит, что они должны дурно одеваться.) Печорин 30
стал возле Елиз<аветы> Николавны, ожидая, чтобы она
начала разговор, и рассеянно смотрел на танцующих. Так
прошло несколько минут, и наконец она принуждена была
сорвать с своих уст печать молчания.
1 буквально лицом к лицу, в данном случае партнер по танцу (франц.). — Ред.
193
— Отчего вы не танцуете? — спросила она его.
— Я всегда и везде следую вашему примеру.
— Разве с нынешнего дня.
— Что ж, лучше поздно, чем никогда. Не правда ли?
5 — Иногда бывает слишком поздно.
— Боже мой! какое трагическое выражение!
Лизавета Николавна чуть-чуть не оскорбилась, но ста¬
ралась улыбнуться и отвечала:
— Я с некоторых пор перестала удивляться вашему
Ю поведению. Для других бы оно показалось очень дерзко,
для меня очень натурально. О, я вас теперь очень хорошо
знаю.
— А нельзя ль узнать, кто так искусно объяснил вам
мой характер?
15 — О, это тайна, — сказала она, взглянув на него при¬
стально и прижав к губам свой веер.
Он наклонился и с притворной нежностью шепнул ей
на ухо:
— Одну тайну вашего сердца вы мне давно уже пове-
20 рили, — ужели другая важнее первой?
Она покраснела при всей своей неспособности крас¬
неть, но не от стыда, не от воспоминания, не от досады; —
невольное удовольствие, тайная надежда завлечь снова
непостоянного поклонника, выйти замуж или хотя ото-
25 мстить со временем по-своему, по-женски, промелькнули в
ее душе. Женщины никогда не отказываются от таких
надежд, когда представляется какая-нибудь возможность
достигнуть цели, и от таких удовольствий, когда цель дос¬
тигнута.
30 Приняв тотчас сериозный, печальный вид, она отвечала
с расстановкою:
— Вы мне напоминаете вещи, об которых я хочу за¬
быть.
— Но еще не забыли? — сказал он с нежностию.
35 — О, не продолжайте, я ничему не поверю более, вы
мне дали такой урок...
194
— я?
В этом я было больше удивления, чем в пяти воскли¬
цательных знаках, поставленных рядом. Потом Печорин
задумался.
— Да, — сказал он, — теперь я начинаю понимать; 5
кто-нибудь меня оклеветал перед вами, у меня столько вра¬
гов и особенно друзей, теперь понимаю, отчего намедни,
когда я заезжал к вам, это было поутру, и я знаю, что у вас
были гости, то меня не приняли; о, конечно, я сам не буду
искать вторично такого оскорбления. ю
— Но вы не знаете, что этому причиною, — сказала
поспешно Елизавета Николаевна, — я получила письмо от
неизвестного, в котором...
— В котором меня хвалят и толкуют мои поступки в
самую лучшую сторону, — отвечал, горько улыбаясь, Пе- 15
чорин, — о, я догадываюсь, кто мне оказал эту услугу, од¬
нако ж прошу вас, верьте, верьте всему, что там написано,
как вы верили до сей минуты.
Он засмеялся и хотел отойти прочь.
— Но если я не верю? — воскликнула испугавшись 20
Елизавета Николаевна.
— Напрасно, всегда выгоднее верить дурному, чем хо¬
рошему... один против двадцати, что... — он не кончил
фразы, глаза его устремились на другую дверь залы, где
произошло небольшое движение, глаза Елизаветы Нико- 25
лаевны боязливо обратились в ту же сторону.
Сквозь толпу приближалась к гостиной княгиня Литов¬
ская и за нею князь Степан Степ<анович>.
Она была одета со вкусом, только строгие законодате¬
ли моды могли бы заметить с важностью, что на ней было зо
слишком много бриллиантов. Она медленно подвигалась
сквозь толпу, небрежно раздавшуюся перед нею. Ни одно
приветствие не удерживало ее на пути, и сто любопытных
глаз, озиравших с головы до ног незнакомую красавицу,
вызвали краску на нежные щеки ее, — глаза покрылись 35
какою-то электрической влагой, грудь неровно подыма-
195
лась, и можно было догадаться по выражению лица, что
настала минута для нее мучительна<я>. Она была похо¬
жа на неизвестного оратора, всходящего в первый раз по
ступеням кафедры... от этого бала зависел успех ее в мод-
5 ном свете... некстати пришитый бант, не на месте прико¬
лотый цветок мог навсегда разрушить ее будущность... И
в самом деле, может ли женщина надеяться на успех, может
ли она нравиться нашим франтам, если с первого взгляда
скажут: elle a Г air bourgeois1 — это выражение, так некста-
Ю ти вкравшееся в наше чисто дворянское общество, имеет
однако же ужасную власть над умами — и отнимает все
права у красоты и любезности:
Вкус, батюшка, отменная манера.
Когда княгиня поровнялась с Печориным, то едва отве-
15 чала легким наклонением головы и мимолетной улыбкой
на его поклон, — он хотел что-то сказать, но она отверну¬
лась; глаза ее беспокойно бегали кругом, стараясь открыть
хоть еще одно знакомое лицо... и упали на Лизавету Ни-
колавну... Узнав друг друга, соперницы очень ласково об-
20 менялись приветствиями... Потом кто-то еще высунулся
из толпы мужчин и с радостным видом стал спрашивать
княгиню Веру, когда она из Москвы; и проч... — Она
постепенно делалась приветливей, так что можно почти
держать пари, что если б она встретила здесь 99 знакомых,
25 то девяносто девятый остался бы в счастливом убеждении,
что одним взглядом победил ее сердце.
Только что княгиня и князь прошли в гостиную, Лиза¬
вета Николавна тотчас обратилась к Печорину, чтоб во¬
зобновить прерванный разговор, — но он был так бледен,
зо так неподвижен, что ей стало страшно.
— Появление этой дамы, — сказала она наконец ему,
— сделало на вас очень странное впечатление!., вы давно
ее знаете?
— С детства! — отвечал Печорин.
1 у нее вид мещанки (франц.). — Ред.
196
— Я также ее когда-то знала... за кем она замужем?
Печорин сказал.
— Как! — неужели этот господин, который за нею шел
так смиренно, ее муж?., если б я их встретила на улице, то
приняла бы его за лакея. — Я думаю, она делает из него
всё, что хочет.
— По крайней мере всё, что можно из него сделать!..
— Однако она счастлива...
— Разве вы не заметили, сколько на ней бриллиантов?
— Богатство не есть счастие!..
— Всё-таки оно ближе к нему, нежели бедность: — нет
ничего безвкуснее, как бьггь довольну своей судьбою в
скромной хижине... за чашкою грешневой каши.
— Кто ж вам говорит о бедности? везде надо уметь
выбирать середину...
— Я вам желаю мужа, который бы так думал.
Он отошел. Кадрили кончались, — музыка замолкла: в
широкой зале раздавался смешанный говор тонких и тол¬
стых голосов, шарканье сапогов и башмачков; — состави¬
лись группы. — Дамы пошли в другие комнаты подышать
свежим воздухом, пересказать друг другу свои замечания,
немногие кавалеры за ними последовали, не замечая, что
они лишние, и что от них стараются отделаться; — княги¬
ня пришла в залу и села возле Негуровой. Они возобно¬
вили старое знакомство, и между ними завязался незначи¬
тельный разговор.
<«Я ХОЧУ РАССКАЗАТЬ ВАМ»>
Я хочу рассказать вам историю женщины, которую
вы все видали и которую никто из вас не знал. Вы ее
встречали ежедневно на бале, в театре, на гулянье, у нее
5 в кабинете. Теперь она уже сошла со сцены большого
света; ей 30 лет, и она схоронила себя в деревне; но
когда ей было только двадцать, весь Петербург шумно
занимался ею в продолжение целой зимы. Об этом
совершенно забыли, и славу Богу! потому что иначе я
Ю бы не мог печатать своей повести. В обществе про
нее было в то время много разногласных толков. Ста¬
рушки говорили об ней, что она прехитрая и прелука-
вая, приятельницы — что она преглупенькая, соперни¬
цы — что она предобрая, молодые женщины — что
15 она кокетка, а раздушенные старики значительно улы¬
бались при ее имени и ничего не говорили. Еще при¬
бавлю странность. Иные жалели, что такой правиль¬
ной и свежей красоте недостает физиономии, тогда как
другие утверждали, что хотя она вовсе не хороша, но
20 неизъяснимая прелесть выраженья в ее лице заменяет
все прочие недостатки. Притом муж ее, пятидесяти¬
летний мужчина, имел графский титул и сомнительно
огромное состоянье. Всего этого, кажется, довольно,
чтобы доставить молодой женщине ту соблазнитель-
25 ную, мимолетную славу, за которой они все так жадно
гоняются и за которую некоторые из них так дорого
платят.
Подробности моего рассказа покажутся не очень нрав¬
ственными, но ручаюсь вам, что в нем будет заключаться
30 глубокий, нравственный смысл, который не ускользнет ни
от кого, разве от 18-летних барышень — да им моей книги
198
не дадут; а если она им и попадется случайно, то умоляю
их, после этих строк закрыть ее и не класть на ночь под
подушку, потому что от этого находят дурные сь ы. Моло¬
дью же дамы, прочитав эти правдивые страницы, верно,
отдадут справедливость моим описаниям и замечаниям, 5
вспомнив нечто подобное в своей жизни; но они, конечно,
этого никому не скажут, тогда как многие молодые франты
станут уверять, что такие приключения были с ними на
днях, тогда как с большею частию из них ничего такого
случиться даже не может. Все почти жалуются у нас на 10
однообразие светской жизни, а забывают, что надо бегать
за приключениями, чтоб они встретились; а для того, чтобы
за ними гоняться, надо быть взволновану сильной страстью
или иметь один из тех беспокойно-любопытных характе¬
ров, которые готовы сто раз пожертвовать жизнию, только 15
бы достать ключ самой незамысловатой, по-видимому, за¬
гадки; но на дне одной есть уж, верно, другая, потому что
всё для нас в мире тайна, и тот, кто думает отгадать чужое
сердце или знать все подробности жизни своего лучшего
друга, горько ошибается. Во всяком сердце, во всякой жизни 20
пробежало чувство, промелькнуло событие, которых никто
никому не откроет, а они-то самые важные и есть, они-то
обыкновенно дают тайное направление чувствам и поступ¬
кам.
В нашем равнодушном веке любопытных и страстных 25
людей немного; но около 10 лет тому назад случился один
такой чудак в Петербурге, и судьба, как нарочно, поставила
его перед непонятной женщиной, которой историю я хочу
вам рассказать.
Александру Сергеевичу Арбенину было тридцать лет — зо
возраст силы и зрелости для мужчины, если только моло¬
дость его прошла не слишком бурливо и не слишком спо¬
койно. Известно, что в природе противоположные причи¬
ны часто производят одинакие действия; лошадь равно
падает на ноги от застоя и от излишней езды. 35
Вот какова была молодость Арбенина!
199
Начнем сначала.
Он родился в Москве. Скоро после появления его
на этот свет его мать разъехалась с его отцом по неиз¬
вестным причинам. Сообразив все городские толки,
5 можно было сделать только одно верное заключение, а
именно, что Сергей Васильевич разъехался с своей
супругой.
Саша остался на руках отца. Когда ему минуло год,
его посадили с кормилицей и няней в карету и отвезли
Ю в симбирскую деревню. Сергей Васильевич вскоре сам
туда приехал и поселился на житье. Деревня эта на¬
ходилась на берегу Волги. От барского дома по скату
горы до самой реки расстилался фруктовый сад. С
балкона видны были дымящиеся села луговой сторо-
15 ны, синеющие степи и желтые нивы. Весной, во время
разлива, река превращалась в море, усеянное лесисты¬
ми островами; по ней мелькали белые паруса барок, и
вечером раздавались песни бурлаков. Барский дом был
похож на все барские дома: деревянный, с мезонином,
20 выкрашенный желтой краской, а двор обстроен был
одноэтажными, длинными флигелями, сараями, конюш¬
нями и обведен валом, на котором качались и сохли
жидкие ветлы; среди двора красовались качели; по
воскресеньям дворня толпилась вокруг них, и, порой,
25 две горничные садились на полусгнившую доску, вися¬
щую меж двух сомнительных веревок, и двое из самых
любезных лакеев, взявшись каждый за конец толстого
каната, взбрасывали скромную чету под облака; маль¬
чишки били в ладони, когда пугливые девы начинали
30 визжать, — и всем было очень весело. Надо заметить,
что качели среди барского двора — признак отечес-
ки-доброго правления, а между тем вот как хорошо
судят о нас иностранцы: в путевых записках одного
француза я недавно читал, что у нас против господско-
35 го дома обыкновенно торчит виселица. Француз заме¬
чал остроумно, что это, должно быть, злоупотребление,
200
ибо смертная казнь в России уничтожена. Бедные
качели!..
Мужики Арбенина большею частью занимались
рыбной ловлей. Во время бури, жены и дочери рыба¬
ков выбегали с плачем на берег; в жаркие летние дни 5
толпы крестьянских девок купались в студеных струях
Волги; их русые косы мелькали над пенистой влагой;
их громкий смех раздавался далеко. Зимой горнич¬
ные девушки приходили шить и вязать в детскую, во-
первых, потому что няне Саши было поручено женское ю
хозяйство, а во-вторых, чтоб потешать маленького бар¬
чонка. Саше было с ними очень весело. Они его лас¬
кали и целовали наперерыв, рассказывали ему сказки
про волжских разбойников, и его воображение напол¬
нялось чудесами дикой храбрости и картинами мрач- 15
ными и понятиями противуобщественными. Он раз¬
любил игрушки и начал мечтать. Шести лет уже он
заглядывался на закат, усеянный румяными облаками,
и непонятно-сладостное чувство уж волновало его душу,
когда полный месяц светил в окно на его детскую 20
кроватку. Ему хотелось, чтоб кто-нибудь его приласкал,
поцеловал, приголубил, но у старой няньки руки были
такие жесткие! Отец им вовсе не занимался, хозяйни¬
чал и ездил на охоту. Саша был преизбалованный,
пресвоевольный ребенок. Он семи лет умел уже при- 25
крикнуть на непослушного лакея. Приняв гордый вид,
он умел с презреньем улыбнуться на низкую лесть
толстой ключницы. Между тем природная всем склон¬
ность к разрушению развивалась в нем необыкновен¬
но. В саду он то и дело ломал кусты и срывал лучшие 30
<цветы>, усыпая ими дорожки. Он с истинным удо¬
вольствием давил несчастную муху и радовался, когда
брошенный им камень сбивал с ног бедную курицу.
Бог знает, какое направление принял бы его характер,
если б не пришла на помощь корь, болезнь, опасная в 35
его возрасте. Его спасли от смерти, но тяжелый недуг
201
оставил его в совершенном расслаблении: он не мог
ходить, не мог приподнять ложки. Целые три года
оставался он в самом жалком положении; и если б он
не получил от природы железного телосложения, то
5 верно бы, отправился на тот свет. Болезнь эта имела
важные следствия и странное влияние на ум и харак¬
тер Саши: он выучился думать. Лишенный возможно¬
сти развлекаться обыкновенными забавами детей, он
начал искать их в самом себе. Воображение стало для
Ю него новой игрушкой. Недаром учат детей, что с огнем
играть не должно. Но увы! никто и не подозревал в
Саше этого скрытого огня, а между тем он обхватил
все существо бедного ребенка. В продолжение мучи¬
тельных бессонниц, задыхаясь между горйчих подушек,
15 он уже привыкал побеждать страданья тела, увлекаясь
грезами души. Он воображал себя волжским разбой¬
ником среди синих и студеных волн, в тени дремучих
лесов, в шуме битв, в ночных наездах, при звуке песен,
под свистом волжской бури. Вероятно, что раннее раз-
20 витие умственных способностей немало помешало его
выздоровлению.
АШИК-КЕРИБ
Турецкая сказка
Давно тому назад, в городе Тифлизе, жил один богатый
турок; много Аллах дал ему золота, но дороже золота была
ему единственная дочь Магуль-Мегери: хороши звезды на 5
небеси, но за звездами живут ангелы, и они еще лучше, так
и Магуль-Мегери была лучше всех девушек Тифлиза.
Был также в Тифлизе бедный Ашик-Кериб; пророк не
дал ему ничего кроме высокого сердца — и дара песен;
играя на саазе (балалайка турец<кая>) и прославляя Ю
древних витязей Туркестана, ходил он по свадьбам увесе¬
лять богатых и счастливых; — на одной свадьбе он уви¬
дал Магуль-Мегери, и они полюбили друг друга. Мало
было надежды у бедного Ашик-Кериба получить ее руку
— и он стал грустен, как зимнее небо. 15
Вот раз он лежал в саду под виноградником и наконец
заснул; в это время шла мимо Магуль-Мегери с своими
подругами; и одна из них, увидав спящего ашика (балала¬
ечник), отстала и подошла к нему: «Что ты спишь под
виноградником, — запела она, — вставай, безумный, твоя 20
газель идет мимо»; он проснулся — девушка порхнула
прочь, как птичка; Магуль-Мегери слышала ее песню и
стала ее бранить: «Если б ты знала,— отвечала та, — кому
я пела эту песню, ты бы меня поблагодарила: это твой
Ашик-Кериб»; — «Веди меня к нему», — сказала Ма- 25
гуль-Мегери; и они пошли. Увидав его печальное лицо,
Магуль-Мегери стала его спрашивать и утешать; «Как
мне не грустить, — отвечал Ашик-Кериб, — я тебя люб¬
лю, и ты никогда не будешь моею». — «Проси мою руку
у отца моего, — говорила она, — и отец мой сыграет нашу 30
203
свадьбу на свои деньги и наградит меня столько, что нам
вдвоем достанет». — «Хорошо, — отвечал он, — поло¬
жим, Аян-Ага ничего не пожалеет для своей доч<ер>и;
но кто знает, что после ты не будешь меня упрекать в том,
5 что я ничего не имел и тебе всем обязан; — нет, милая
Магуль-Мегери; я положил зарок на свою душу; обеща¬
юсь 7 лет странствовать по свету и нажить себе богатство,
либо погибнуть в дальних пустынях; если ты согласна на
это, то по истечении срока будешь моею». — Она согла-
ю силась, но прибавила, что если в назначенный день он не
вернется, она сделается женою Куршуд-бека, который давно
уж за нее сватается.
Пришел Ашик-Кериб к своей матери; взял на дорогу
ее благословение, поцеловал маленькую сестру, повесил
15 через плечо сумку, оперся на посох странничий и вышел
из города Тифлиза. И вот догоняет его всадник, — он
смотрит — это Куршуд-бек. «Добрый путь, — кричал
ему бек, — куда бы ты ни шел, странник, я твой това¬
рищ»; не рад был Ашик своему товарищу — но нечего
20 делать; долго они шли вместе, наконец завидели перед
собою реку. Ни моста, ни броду; — «Плыви вперед, —
сказал Куршуд-бек, — я за тобою последую». Ашик
сбросил верхнее платье и поплыл; переправившись, глядь
назад — о горе! о всемогущий Аллах! Куршуд-бек, взяв
25 его одежды, ускакал обратно в Тифлиз, только пыль ви¬
лась за ним змеею по гладкому полю. Прискакав в Тиф¬
лиз, несет бек платье Ашик-Кериба к его старой матери:
«Твой сын утонул в глубокой реке, — говорит он, — вот
его одежда»; в невыразимой тоске упала мать на одеж-
30 ды любимого сына и стала обливать их жаркими слеза¬
ми; потом взяла их и понесла к нареченной невестке
своей, Магуль-Мегери. «Мой сын утонул, — сказала она
ей, — Куршуд-бек привез его одежды; ты свободна».
Магуль-Мегери улыбнулась и отвечала: «Не верь, это
35 всё выдумки Куршуд-бека; прежде истечения 7 лет ник¬
то не будет моим мужем»; она взяла со стены свою сааз
204
и спокойно начала петь любимую песню бедного Ашик-
Кериба.
Между тем странник пришел бос и наг в одну дерев¬
ню; добрые люди одели его и накормили; он за то пел им
чудные песни; таким образом переходил он из деревни в 5
деревню, из города в город: и слава его разнеслась повсю¬
ду. Прибыл он наконец в Халаф; по обыкновению взо¬
шел в кофейный дом, спросил сааз и стал петь. В это
время жил в Халафе паша, большой охотник до песельни¬
ков: многих к нему приводили — ни один ему не понра- 10
вился; его чауши измучились, бегая по городу: вдруг, про¬
ходя мимо кофейного дома, слышат удивительный голос;
они туда: «Иди с нами к великому паше, — закричали они,
— или ты отвечаешь нам головою». «Я человек вольный,
странник из города Тифлиза, — говорит Ашик-Кериб; — 15
хочу пойду, хочу нет; пою, когда придется, и ваш паша мне
не начальник»; однако, несмотря на то, его схватили и
привели к паше. «Пой», — сказал паша, и он запел. И в
этой песне он славил свою дорогую Магуль-Мегери; и
эта песня так понравилась гордому паше, что он оставил у 20
себя бедного Ашик-Кериба. Посыпалось к нему серебро и
золото, заблистали на нем богатые одежды; счастливо и
весело стал жить Ашик-Кериб и сделался очень богат;
забыл он свою Магуль-Мегери или нет, не знаю, толь-
<ко> срок истекал, последний год скоро должен был кон- 25
читься, а он и не готовился к отъезду. Прекрасная Ма¬
гуль-Мегери стала отчаиваться: в это время отправлялся
один купец с керваном из Тифлиза с сорока верблюдами
и 80-ю невольниками: призывает она купца к себе и дает
ему золотое блюдо: «Возьми ты это блюдо, — говорит она, 30
— ив какой бы ты город ни приехал, выставь это блюдо
в своей лавке и объяви везде, что тот, кто признается
моему блюду хозяином и докажет это, получит его и вдоба¬
вок вес его золотом». Отправился купец, везде исполнял
поручение Магуль-Мегери, но никто не признался хозяи- 35
ном золотому блюду. Уж он продал почти все свои това-
205
ры и приехал с остальными в Халаф: объявил он везде
поручение Магуль-Мегери. Услыхав это, Ашик-Кериб
прибегает в караван-сарай: и видит золотое блюдо в лавке
тифлизского купца. «Это мое», — сказал он, схватив его
5 рукою. «Точно, твое, — сказал купец: — я узнал тебя,
Ашик-Кериб: ступай же скорее в Тифлиз, твоя Магуль-
Мегери велела тебе сказать, что срок истекает, и если ты
не будешь в назначенный день, то она выйдет за другого»;
— в отчаянии Ашик-Кериб схватил себя за голову: оста-
10 валось только 3 дни до рокового часа. Однако он сел на
коня, взял с собою суму с золотыми монетами — и поска¬
кал, не жалея коня; наконец измученный бегун упал без¬
дыханный на Арзинган горе, что между Арзиньяном и
Арзерумом. Что ему было делать: от Арзиньяна до Тиф-
15 лиза два месяца езды, а оставалось только два дни. «Ал¬
лах всемогущий, — воскликнул он, — если ты уж мне не
помогаешь, то мне нечего на земле делать»; и хочет он
броситься с высокого утеса; вдруг видит внизу человека
на белом коне; и слышит громкий голос: «Оглан, что ты
20 хочешь делать?» «Хочу умереть», — отвечал Ашик. «Сле¬
зай же сюда, если так, я тебя убью». Ашик спустился кое-
как с утеса. «Ступай за мною», — сказал грозно всадник;
«Как я могу за тобою следовать, — отвечал Ашик, —
твой конь летит, как ветер, а я отягощен сумою»; — «Прав-
25 да; повесь же суму свою на седло мое и следуй»; —
отстал Ашик-Кериб, как ни старался бежать: «Что ж ты
отстаешь», — спросил всадник; «Как же я могу следовать
за тобою, твой конь быстрее мысли, а я уж измучен».
«Правда, садись же сзади на коня моего и говори всю
30 правду, куда тебе нужно ехать». — «Хоть бы в Арзерум
поспеть нонче», — отвечал Ашик. — «Закрой же глаза»;
он закрыл. «Теперь открой»; — смотрит Ашик: перед ним
белеют стены и блещут минареты Арзрума. «Виноват, Ага,
— сказал Ашик, — я ошибся, я хотел сказать, что мне
35 надо в Карс»; — «То-то же, — отвечал всадник, — я
предупредил тебя, чтоб ты говорил мне сущую правду;
206
закрой же опять глаза, — теперь открой»; — Ашик себе
не верит то, что это Карс: он упал на колени и сказал:
«Виноват, Ага, трижды виноват твой слуга Ашик-Кериб:
но ты сам знаешь, что если человек решился лгать с утра,
то должен лгать до конца дня: мне по-настоящему надо в 5
Тифлиз». — «Экой ты неверный, — сказал сердито всад¬
ник, — но, нечего делать: прощаю тебе: закрой же глаза.
Теперь открой», — прибавил он по прошествии минуты.
Ашик вскрикнул от радости: они были у ворот Тифлиза.
Принеся искреннюю свою благодарность и взяв свою суму ю
с седла, Ашик-Кериб сказал всаднику: «Ага, конечно, бла¬
годеяние твое велико, но сделай еще больше; если я теперь
буду рассказывать, что в один день поспел из Арзиньяна в
Тифлиз, мне никто не поверит; дай мне какое-нибудь до¬
казательство». — «Наклонись, —-сказал тот улыбнув- 15
шись, — и возьми из-под копыта коня комок земли и
положи себе за пазуху: и тогда, если не станут верить исти¬
не слов твоих, то вели к себе привести слепую, которая
семь лет уж в этом положении, помажь ей глаза — и она
увидит». Ашик взял кусок земли из-под копыта белого 20
коня, но только он поднял голову, всадник и конь исчезли;
тогда он убедился в душе, что его покровитель был не кто
иной, как Хадерилиаз (св. Георгий).
Только поздно вечером Ашик-Кериб отыскал дом свой:
стучит он в даери дрожащею рукою, говоря: «Ана, ана (мать), 25
отвори: я Божий гость: я холоден и голоден; прошу ради
странствующего твоего сына, впусти меня». Слабый голос
старухи отвечал ему: «Для ночлега путников есть дома
богатых и сильных: есть теперь в городе свадьбы — сту¬
пай туда; там можешь провести ночь в удовольствии». — 30
«Ана, — отвечал он, — я здесь никого знакомых не имею
и потому повторяю мою просьбу: ради странствующего
твоего сына впусти меня». Тогда сестра его говорит мате¬
ри: «Мать, я встану и отворю ему двери». — «Негодная,
— отвечала старуха: — ты рада принимать молодых лю- 35
дей и угощать их, потому что вот уже семь лет, как я от слез
207
потеряла зрение». Но дочь, не внимая ее упрекам, встала,
отперла двери и впустила Ашик-Кериба: сказав обычное
приветствие, он сел и с тайным волнением стал осматри¬
ваться: и видит он на стене висит в пыльном чехле его
5 сладкозвучный сааз. И стал он спрашивать у матери: «Что
висит у тебя на стене?» — «Любопытный ты гость, —
отвечала она, — будет и того, что тебе дадут кусок хлеба и
завтра отпустят тебя с Богом». — «Я уж сказал тебе, —
возразил он, — что ты моя родная мать, а это сестра моя,
Ю и потому прошу объяснить мне, что это висит на стене?» —
«Это сааз, сааз», — отвечала старуха сердито, не веря ему.
— «А что значит сааз?» — «Сааз то значит: что на ней
играют и поют песни». — И просит Ашик-Кериб, чтоб она
позволила сестре снять сааз и показать ему. — «Нельзя,
15 — отвечала старуха: — это сааз моего несчастного сына,
вот уже семь лет он висит на стене, и ничья живая рука до
него не дотрогивалась». Но сестра его встала, сняла со
стены сааз и отдала ему: тогда он поднял глаза к небу и
сотворил такую молитву: «О! всемогущий Аллах! если я
20 должен достигнуть до желаемой цели, то моя семиструн¬
ная сааз будет так же стройна, как в тот день, когда я в
последний раз играл на ней». И он ударил по медным
струнам, и струны согласно заговорили; и он начал петь:
«Я бедный Кериб (нищий) — и слова мои бедны; но
25 великий Хадерилиаз помог мне спуститься с крутого уте¬
са, хотя я беден и бедны слова мои. Узнай меня, мать,
своего странника». После этого мать его зарыдала и спра¬
шивает его: — «Как тебя зовут?» — «Рашид» (храбрый),
— отвечал он. — «Раз говори, другой раз слушай, Рашид,
30 — сказала она: — своими речами ты изрезал сердце мое
в куски. Нынешнюю ночь я во сне видела, что на голове
моей волосы побелели, а вот уж семь лет я ослепла от слез:
скажи мне ты, который имеешь его голос, когда мой сын
придет?» И дважды со слезами она повторила ему просьбу.
35 Напрасно он называл себя ее сыном, но она не верила, и
спустя несколько времени просит он: «Позволь мне, ма-
208
тушка, взять сааз и идти, я слышал, здесь близко есть свадь¬
ба: сестра меня проводит; я буду петь и играть, и всё, что
получу, принесу сюда и разделю с вами». — «Не позволю,
— отвечала старуха; — с тех пор, как нет моего сына, его
сааз не выходил из дому». — Но он стал клясться, что не 5
повредит ни одной струны, — «а если хоть одна струна
порвется, — продолжал Ашик, — то отвечаю моим иму¬
ществом». Старуха ощупала его сумы и, узнав, что они
наполнены монетами, отпустила его; проводив его до бога¬
того дома, где шумел свадебный пир, сестра остал<ась> у ю
дверей слушать, что будет.
В этом доме жила Магуль-Мегери, и в эту ночь она
должна была сделать<ся> женою Куршуд-бека. Кур-
шуд-бек пировал с родными и друзьями, а Магуль-Меге-
ри, сидя за богатою чапрой (занавес) с своими подругами, 15
держала в одной руке чашу с ядом, а в другой острый
кинжал: она поклялась умереть прежде, чем опустит голову
на ложе Куршуд-бека. И слышит она из-за чапры, что
пришел незнакомец, который говорил: «Селям алейкюм: вы
здесь веселитесь и пируете, так позвольте мне, бедному стран- 20
нику, сесть с вами, и за то я спою вам песню». — «Почему
же нет, — сказал Куршуд-бек. Сюда должны быть впус¬
каемы песельники и плясуны, потому что здесь свадьба: —
спой же что-нибудь, Ашик (певец), и я отпущу тебя с
полной горстью золота». 25
Тогда Куршуд-бек спросил его: «А как тебя зовут,
путник? — «Шинды-Гёрурсез (скоро узнаете)». — «Что
это за имя, — воскликнул тот со смехом. — Я в первый
раз такое слышу!» — «Когда мать моя была мною бере¬
менна и мучилась родами, то многие соседи приходили к 30
дверям спрашивать, сына или дочь Бог ей дал: им отвеча¬
ли — шинды-гёрурсез (скоро узнаете). И вот поэтому,
когда я родился — мне дали это имя». — После этого
он взял сааз и начал петь.
— В городе Халафе я пил мисирское вино, но Бог 35
мне дал крылья, и я прилетел сюда в день.
209
Брат Куршуд-бека, человек малоумный, выхватил кин¬
жал, воскликнув: «Ты лжешь; как можно из Халафа при¬
ехать сюда в <день>?
— За что ж ты меня хочешь убить, — сказал Ашик:
5 — певцов обыкновенно со всех четырех сторон собирают
в одно место; а я с вас ничего не беру, верьте мне или не
верьте.
— Пускай продолжает, — сказал жених, и Ашик-Ке-
риб запел снова:
Ю — Утренний намаз творил я в Арзиньянской долине,
полуденный намаз в городе Арзруме; пред захождением
солнца творил намаз в городе Карсе, а вечерний намаз в
Тифлизе. Аллах дал мне крылья, и я прилетел сюда; дай
Бог, чтоб я стал жертвою белого коня, он скакал быстро,
15 как плясун по канату, с горы в ущелья, из ущелья на гору:
Маулям (Создатель) дал Ашику крылья, и он прилетел на
свадьбу Магуль-Мегери.
Тогда Магуль-Мегери, узнав его голос, бросила яд в
одну сторону, а кинжал в другую: — «Так-то ты сдержала
20 свою клятву, — сказали ее подруги; — стало бьггь, сегод¬
ня ночью ты будешь женою Куршуд-бека. — «Вы не
узнали, а я узнала милый мне голос», — отвечала Магуль-
Мегери; и, взяв ножницы, она прорезала чапру. Когда же
посмотрела и точно узнала своего Ашик-Кериба, то вскрик-
25 нула; бросилась к нему на шею, и оба упали без чувств.
Брат Куршуд-бека бросился на них с кинжалом, намерева¬
ясь заколоть обоих, но Куршуд-бек остановил его, примол¬
вив: «Успокойся и знай: что написано у человека на лбу
при его рождении, того он не минует».
30 Придя в чувство, Магуль-Мегери покраснела от стыда,
закрыла лицо рукою и спряталась за чапру.
— Теперь точно видно, что ты Ашик-Кериб, — сказал
жених; — но поведай, как же ты мог в такое краткое
время проехать такое великое пространство?» — «В до-
35 казательство истины, — отвечал Ашик, — сабля моя пе¬
рерубит камень, если же я лгу, то да будет шея моя тоньше
210
волоска; но лучше всего приведите мне слепую, которая
бы 7 лет уж не видела свету Божьего, и я возвращу ей
зрение». — Сестра Ашик-Кериба, стоявшая у двери и
услышав такую речь, побежала к матери. «Матушка! —
закричала она, — это точно брат, и точно твой сын Ашик- 5
Кериб», и, взяв ее под руку, привела старуху на пир свадеб¬
ный. Тогда Ашик взял комок земли из-за пазухи, развел
его водою и намазал матери глаза, примолвя: «Знайте все
люди, как могущ и велик Хадрилиаз», — и мать его про¬
зрела. После того никто не смел сомневаться в истине ю
слов его, и Куршуд-бек уступил ему безмолвно прекрас¬
ную Магуль-Мегери.
Тогда в радости Ашик-Кериб сказал ему: «Послушай,
Куршуд-бек, я тебя утешу: сестра моя не хуже твоей пре¬
жней невесты, я богат: у ней будет не менее серебра и 15
золота; итак возьми ее за себя — и будьте так же счас¬
тливы, как я с моей дорогою Магуль-Мегери».
КОНЕЦ
ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с
тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели
сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но
5 обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и
до журнальных нападок, и потому они не читают предис¬
ловий. А жаль, что это так, особенно у нас. Наша публи¬
ка так еще молода и простодушна, что не понимает басни,
если в конце ее не находит нравоучения. Она не угады-
Ю вает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспи¬
тана. Она еще не знает, что в порядочном обществе и в
порядочной книге явная брань не может иметь места; что
современная образованность изобрела орудие более ост¬
рое, почти невидимое, и тем не менее смертельное, кото-
15 рое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный
удар. Наша публика похожа на провинциала, который,
подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к
враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из
них обманывает свое правительство в пользу взаимной,
20 нежнейшей дружбы.
Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную
доверчивость некоторых читателей и даже журналов к
буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не
шутя, что им ставят в пример такого безнравственного че-
25 ловека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тон¬
ко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и пор¬
треты своих знакомых... Старая и жалкая шутка! Но вид¬
но, Русь так уж сотворена, что всё в ней обновляется, кроме
подобных нелепостей.
30 Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли
избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!
212
Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точ¬
но, портрет, но не одного человека: это портрет, составлен¬
ный из пороков всего нашего поколения, в полном их раз¬
витии. Вы мне опять скажете, что человек не может бьггь
так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможно- 5
ста существования всех трагических и романтических зло¬
деев, отчего же вы не веруете в действительность Печори¬
на? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужас¬
ными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как
вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в ю
нем больше правды, нежели бы вы того желали?..
Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает?
Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от
этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие
истины. Но не думайте однако после этого, чтоб автор этой 15
книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправи¬
телем людских пороков. Боже его избави от такого невеже¬
ства! Ему просто было весело рисовать современного чело¬
века, каким он его понимает, и, к его и вашему несчастью,
слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а 20
как ее излечить — это уж Бог знает!
I
Бэла
Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей
тележки состояла из одного небольшого чемодана, который 25
до половины был набит путевыми записками о Грузии.
Большая часть из них, к счастию для вас, потеряна, а чемодан,
с остальными вещами, к счастию для меня, остался цел.
Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, ког¬
да я въехал в Койшаурскую Долину. Осетин-извозчик зо
неутомимо погонял лошадей, чтоб успеть до ночи взоб-
213
раться на Койшаурскую Г ору, и во все горло распевал пес¬
ни. Славное место эта долина! Со всех сторон горы непри¬
ступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом
и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные
5 промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а
внизу Арагва, обнявшись с другой безыменной речкой, шум¬
но вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянет¬
ся серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуею.
Подъехав к подошве Койшаурской Горы, мы остано-
ю вились возле духана. Тут толпилось шумно десятка два
грузин и горцев; поблизости караван верблюдов остано¬
вился для ночлега. Я должен был нанять быков, чтоб вта¬
щить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была
уже осень и гололедица, — а эта гора имеет около двух
15 верст длины.
Нечего делать, я нанял шесть быков и нескольких осе¬
тин. Один из них взвалил себе на плечи мой чемодан,
другие стали помогать быкам почти одним криком.
За моею тележкою четверка быков тащила другую, как
20 ни в чем не бывало, несмотря на то, что она была доверху
накладена. Это обстоятельство меня удивило. За нею шел
ее хозяин, покуривая из маленькой кабардинской трубочки,
обделанной в серебро. На нем был офицерский сертук без
эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пяти-
25 десяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно
знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно посе¬
девшие усы не соответствовали его твердой походке и
бодрому виду. Я подошел к нему и поклонился; он молча
отвечал мне на поклон и пустил огромный клуб дыма,
зо — Мы с вами попутчики, кажется?
Он, молча, опять поклонился.
— Вы верно едете в Ставрополь?
— Так-с точно... с казенными вещами.
— Скажите, пожалуйста, отчего это вашу тяжелую те-
35 лежку четыре быка тащат шутя, а мою пустую шесть ско¬
тов едва подвигают с помощию этих осетин?
214
Он лукаво улыбнулся и значительно взглянул на меня.
— Вы верно недавно на Кавказе?
— С год, — отвечал я.
Он улыбнулся вторично.
— А что ж? 5
— Да так-с! Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете,
они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кри¬
чат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так
коли они крикнут по-своему, быки всё ни с места... Ужасные
плуты! А что с них возьмешь?.. Любят деньги драть с проез- ю
жающих... Избаловали мошенников: увидите, они еще с вас
возьмут на водку. Уж я их знаю, меня не проведут.
— А вы давно здесь служите?
— Да, я уж здесь служил при Алексее Петровиче1, —
отвечал он приосанившись. — Когда он приехал на Ли- 15
нию, я был подпоручиком, — прибавил он, — и при нем
получил два чина за дела против горцев.
— А теперь вы?..
— Теперь считаюсь в третьем линейном батальоне. А
вы, смею спросить?.. 20
Я сказал ему.
Разговор этим кончился, и мы продолжали молча идти
друг подле друга. На вершине горы нашли мы снег. Сол¬
нце закатилось, и ночь последовала за днем без промежут¬
ка, как это обыкновенно бывает на юге; но, благодаря от- 25
ливу снегов, мы легко могли различать дорогу, которая все
еще шла в гору, хотя уже не так круто. Я велел положить
чемодан свой в тележку, заменить быков лошадьми и в
последний раз оглянулся вниз на долину, — но густой ту¬
ман, нахлынувший волнами из ущелий, покрывал ее совер- зо
шенно, и ни единый звук не долетал уже оттуда до нашего
слуха. Осетины шумно обступили меня и требовали на
водку; но штабс-капитан так грозно на них прикрикнул,
что они вмиг разбежались.
'Ермолове. (Примечание Лермонтова.)
215
— Ведь этакой народ, — сказал он: — и хлеба по-
русски назвать не умеет, а выучил: «офицер, дай на водку!»
Уж татары по мне лучше: те хоть непьющие...
До станции оставалось еще с версту. Кругом было тихо,
5 так тихо, что по жужжанию комара можно было следить
за его полетом. Налево чернело глубокое ущелье, за ним и
впереди нас темно-синие вершины гор, изрьггые морщина¬
ми, покрытые слоями снега, рисовались на бледном небос¬
клоне, еще сохранявшем последний отблеск зари. На тем-
10 ном небе начинали мелькать звезды, и странно, мне пока¬
залось, что они гораздо выше, чем у нас на севере. По
обеим сторонам дороги торчали голые, черные камни; кой-
где из-под снега выглядывали кустарники, но ни один су¬
хой листок не шевелился, и весело было слышать среди
15 этого мертвого сна природы фырканье усталой почтовой
тройки и неровное побрякиванье русского колокольчика.
— Завтра будет славная погода, — сказал я. Штабс-
капитан не отвечал ни слова и указал мне пальцем на
высокую гору, поднимавшуюся прямо против нас.
20 — Что ж это? — спросил я.
— Гуд-Гора.
— Ну так что ж?
— Посмотрите, как курится.
И в самом деле, Гуд-Гора курилась; по бокам ее пол-
25 зали легкие струйки облаков, а на вершине лежала черная
туча, такая черная, что на темном небе она казалась пят¬
ном.
Уже мы различали почтовую станцию, кровли окружа¬
ющих ее саклей, и перед нами мелькали приветные огоньки,
30 когда пахнул сырой, холодный ветер, ущелье загудело, и
пошел мелкий дождь. Едва успел я накинуть бурку, как
повалил снег. Я с благоговением посмотрел на штабс-
капитана...
— Нам придется здесь ночевать, — сказал он с доса-
35 дою: — в такую метель через горы не переедешь. Что?
были ль обвалы на Крестовой? — спросил он извозчика.
216
— Не было, господин, — отвечал осетин-извозчик: —
а висит много, много.
За неимением комнаты для проезжающих на станции,
нам отвели ночлег в дымной сакле. Я пригласил своего
спутника выпить вместе стакан чая, ибо со мной был чу- 5
гунный чайник — единственная отрада моя в путеше¬
ствиях по Кавказу.
Сакля была прилеплена одним боком к скале; три
скользкие, мокрые ступени вели к ее двери. Ощупью
вошел я и наткнулся на корову (хлев у этих людей заме- ю
няет лакейскую). Я не знал куда деваться: тут блеют овцы,
там ворчит собака. К счастию, в стороне блеснул туск¬
лый свет и помог мне найти другое отверстие наподобие
двери. Тут открылась картина довольно занимательная:
широкая сакля, которой крыша опиралась на два закоп- 15
ченные столба, была полна народа. Посередине трещал
огонек, разложенный на земле, и дым, выталкиваемый
обратно ветром из отверстия в крыше, расстилался вок¬
руг такой густой пеленою, что я долго не мог осмотреть¬
ся; у огня сидели две старухи, множество детей и один 20
худощавый грузин, все в лохмотьях. Нечего было делать,
мы приютились у огня, закурили трубки, и скоро чайник
зашипел приветливо.
— Жалкие люди! — сказал я штабс-капитану, указы¬
вая на наших грязных хозяев, которые молча на нас смот- 25
рели в каком-то остолбенении.
— Преглупый народ, — отвечал он. — Поверите ли,
ничего не умеют, не способны ни к какому образованию!
Уж по крайней мере наши кабардинцы или чеченцы, хотя
разбойники, голыши, зато отчаянные башки, а у этих и к 30
оружию никакой охоты нет: порядочного кинжала ни на
одном не увидишь. Уж подлинно осетины!
— А вы долго были в Чечне?
— Да, я лет десять стоял там в крепости с ротою, у
Каменного Брода, знаете? 35
— Слыхал.
217
— Вот, батюшка, надоели нам эти головорезы; нынче,
слава Богу, смирнее, а бывало, на сто шагов отойдешь за
вал, уже где-нибудь косматый дьявол сидит и караулит:
чуть зазевался, того и гляди — либо аркан на шее, либо
5 пуля в затылке. А молодцы!..
— А, чай, много с вами было приключений? — сказал
я, подстрекаемый любопытством.
— Как не бывать! бывало...
Тут он начал щипать левый ус, повесил голову и приза-
10 думался. Мне страх хотелось вытянуть из него какую-ни-
будь историйку — желание, свойственное всем путеше¬
ствующим и записывающим людям. Между тем чай по¬
спел, я вытащил из чемодана два походные стаканчика,
налил и поставил один перед ним. Он отхлебнул и сказал
15 как будто про себя: «да, бывало!» Это восклицание подало
мне большие надежды. Я знаю, старые кавказцы любят
поговорить, порассказать; им так редко это удается: дру¬
гой лет пять стоит где-нибудь в захолустье с ротой, и целые
пять лет ему никто не скажет здравствуйте (потому что
20 фельдфебель говорит здравия желаю). А поболтать было
бы о чем: кругом народ дикий, любопытный, каждый день
опасность, случаи бывают чудные, и тут поневоле пожале¬
ешь о том, что у нас так мало записывают.
— Не хотите ли подбавить рома? — сказал я моему
25 собеседнику:—у меня есть белый из Тифлиса; теперь хо¬
лодно.
— Нет-с, благодарствуйте, не пью.
— Что так?
— Да так. Я дал себе заклятье. Когда я был еще
30 подпоручиком, раз, знаете, мы подгуляли между собою, а
ночью сделалась тревога; вот мы и вышли перед фрунт
навеселе, да уж и досталось нам, как Алексей Петрович
узнал: не дай Господи, как он рассердился! чуть-чуть не
отдал под суд. Оно и точно, другой раз целый год живешь,
35 никого не видишь, да как тут еще водка — пропадший
человек.
218
Услышав это, я почти потерял надежду.
— Да вот хоть черкесы, — продолжал он: — как на¬
пьются бузы на свадьбе или на похоронах, так и пошла
рубка. Я раз насилу ноги унес, а еще у мирнова князя был
в гостях. 5
— Как же это случилось?
— Вот (он набил трубку, затянулся и начал рассказы¬
вать), — вот изволите видеть, я тогда стоял в крепости за
Тереком с ротой — этому скоро пять лет. Раз, осенью,
пришел транспорт с провиантом; в транспорте был офицер, ю
молодой человек лет двадцати пяти. Он явился ко мне в
полной форме и объявил, что ему велено остаться у меня в
крепости. Он был такой тоненький, беленький, на нем мун¬
дир был такой новенький, что я тотчас догадался, что он на
Кавказе у нас недавно. «Вы верно, — спросил я его: — 15
переведены сюда из России?» — «Точно так, господин
штабс-капитан», — отвечал он. Я взял его за руку и сказал:
«Очень рад, очень рад. Вам будет немножко скучно, ну да мы
с вами будем жить по-приятельски. Да, пожалуйста, зовите
меня просто Максим Максимыч, и пожалуйста — к чему 20
эта полная форма? приходите ко мне всегда в фуражке».
Ему отвели квартиру, и он поселился в крепости.
— А как его звали? — спросил я Максима Макси-
мыча.
— Его звали... Григорьем Александровичем Печоры- 25
ным. Славный был малый, смею вас уверить; только не¬
множко странен. Ведь, например, в дождик, в холод, целый
день на охоте, все иззябнут, устанут, — а ему ничего. А
другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнёт, уверяет, что
простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; 30
а при мне ходил на кабана один на один; бывало, по
целым часам слова не добьешься, зато уж иногда как нач¬
нет рассказывать, так животики надорвешь со смеха. Да-с,
с большими был странностями, и должно бьггь богатый
человек: сколько у него было разных дорогих вещиц!.. 35
— А долго он с вами жил? — спросил я опять.
219
— Да с год. Ну да уж зато памятен мне этот год;
наделал он мне хлопот, не тем будь помянут! Ведь есть,
право, этакие люди, у которых на роду написано, что с ними
должны случаться разные необыкновенные вещи.
5 — Необыкновенные? — воскликнул я с видом любо¬
пытства, подливая ему чая.
— А вот я вам расскажу. Верст шесть от крепости жил
один мирной князь. Сынишко его, мальчик лет пятнадцати,
повадился к нам ездить. Всякий день бывало то за тем, то
10 за другим; и уж точно избаловали мы его с Григорьем
Александровичем. А уж какой был головорез, проворный
на что хочешь: шапку ли поднять на всем скаку, из ружья
ли стрелять. Одно было в нем нехорошо: ужасно падок
был на деньги. Раз, для смеха, Григорий Александрович
15 обещался ему дать червонец, коли он ему украдет лучшего
козла из отцовского стада; и что ж вы думаете? на другую
же ночь притащил его за рога. А, бывало, мы его вздумаем
дразнить, так глаза кровью и нальются, и сейчас за кин¬
жал. «Эй, Азамат, не сносить тебе головы, — говорил я
20 ему: — яман1 будет твоя башка!»
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу:
он отдавал старшую дочь замуж, а мы были с ним кунаки:
так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. От¬
правились. В ауле множество собак встретило нас гром-
25 ким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы
могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я
имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал
мне Григорий Александрович. «Погодите», — отвечал я,
усмехаясь. У меня было свое на уме.
зо У князя в сакле собралось уже множество народа. У
азиатов, знаете, обычай всех встречных и поперечных пригла¬
шать на свадьбу. Нас приняли с всеми почестями и повели в
кунацкую. Я однако ж не позабыл подметить, где поставили
наших лошадей, знаете, для непредвидимого случая.
1 плохо (тюркск.) — Ред.
220
— Как же у них празднуют свадьбу? — спросил я
штабе - капитана.
— Да обыкновенно. Сначала мулла прочитает им что-
то из Корана, потом дарят молодых и всех их родственни¬
ков, едят, пьют бузу, потом начинается джигитовка, и всегда 5
один какой-нибудь оборвыш, засаленный, на скверной, хро¬
мой лошаденке, ломается, паясничает, смешит честную ком¬
панию; потом, когда смеркнется, в кунацкой начинается, по
нашему сказать, бал. Бедный старичишка бренчит на трех¬
струнной... забыл как по-ихнему... ну, да вроде нашей ю
балалайки. Девки и молодые ребята становятся в две
шеренги, одна против другой, хлопают в ладоши и поют.
Вот выходит одна девка и один мужчина на середину и
начинают говорить друг другу стихи нараспев, что попало, а
остальные подхватывают хором. Мы с Печориным сидели 15
на почетном месте, и вот к нему подошла меньшая дочь
хозяина, девушка лет шестнадцати, и пропела ему... как бы
сказать?., вроде комплимента.
— А что ж такое она пропела, не помните ли?
— Да, кажется, вот так: «Стройны, дескать, наши моло- 20
дые джигиты, и кафтаны на них серебром выложены, а
молодой русский офицер стройнее их, и галуны на нем
золотые. Он как тополь между ними; только не расти, не
цвести ему в нашем саду». Печорин встал, поклонился ей,
приложив руку ко лбу и сердцу, и просил меня отвечать ей; 25
я хорошо знаю по-ихнему, и перевел его ответ.
Когда она от нас отошла, тогда я шепнул Григорию
Александровичу: «Ну что, какова?»
— Прелесть! — отвечал он: — а как ее зовут? — «Ее
зовут Бэлою», отвечал я. 30
И точно, она была хороша: высокая, тоненькая, глаза
черные, как у горной серны, так и заглядывали к вам в
душу. Печорин в задумчивости не сводил с нее глаз, и она
частенько исподлобья на него посматривала. Только не
один Печорин любовался хорошенькой княжной: из угла 35
комнаты на нее смотрели другие два глаза, неподвижные,
8 М. Ю. Лермонтов, т. 6
огненные. Я стал вглядываться и узнал моего старого
знакомца Казбича. Он, знаете, был не то, чтоб мирной, не
то, чтоб не мирной. Подозрений на него было много, хоть
он ни в какой шалости не был замечен. Бывало, он приво-
5 дил к нам в крепость баранов и продавал дешево, только
никогда не торговался: что запросит, давай, — хоть зарежь,
не уступит. Говорили про него, что он любит таскаться за
Кубань с абреками, и, правду сказать, рожа у него была
самая разбойничья: маленький, сухой, широкоплечий... А уж
ю ловок-то, ловок-то был, как бес. Бешмет всегда изорван¬
ный, в заплатках, а оружие в серебре. А лошадь его слави¬
лась в целой Кабарде, — и точно, лучше этой лошади
ничего выдумать невозможно. Недаром ему завидовали
все наездники и не раз пытались ее украсть, только не
15 удавалось. Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная, как
смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а
какая сила! скачи хоть на 50 верст; а уж выезжена — как
собака бегает за хозяином, голос даже его знала! Бывало,
он ее никогда и не привязывает. Уж такая разбойничья
20 лошадь!..
В этот вечер Казбич был угрюмее, чем когда-нибудь, и
я заметил, что у него под бешметом надета кольчуга. «Не¬
даром на нем эта кольчуга, — подумал я: — уж он верно
что-нибудь замышляет».
25 Душно стало в сакле, и я вышел на воздух освежиться.
Ночь уж ложилась на горы, и туман начинал бродить по
ущельям.
Мне вздумалось завернуть под навес, где стояли наши
лошади, посмотреть, есть ли у них корм, и притом осторож-
30 ность никогда не мешает: у меня же была лошадь славная, и
уж не один кабардинец на нее умильно поглядывал, при¬
говаривая: якьии тхе, чек якьии!1
Пробираюсь вдоль забора, и вдруг слышу голоса; один
голос я тотчас узнал: это был повеса Азамат, сын нашего
1 Хороша, очень хороша! (тюркск.). — Ред.
222
хозяина; другой говорил реже и тише. «О чем они толку¬
ют? — подумал я: — уж не о моей ли лошадке?» Вот
присел я у забора и стал прислушиваться, стараясь не про¬
пустить ни одного слова. Иногда шум песен и говор голо¬
сов, вылетая из сакли, заглушали любопытный для меня 5
разговор.
— Славная у тебя лошадь! — говорил Азамат: — если
б я был хозяин в доме и имел табун в триста кобыл, то
отдал бы половину за твоего скакуна, Казбич!
«А, Казбич!» — подумал я и вспомнил кольчугу. ю
— Да, — отвечал Казбич после некоторого молчания:
— в целой Кабарде не найдешь такой. Раз, — это было
за Тереком, — я ездил с абреками отбивать русские табу¬
ны; нам не посчастливилось, и мы рассыпались, кто куда.
За мной неслись четыре казака; уж я слышал за собою 15
крики гяуров, и передо мною был густой лес. Прилег я на
седло, поручил себя Аллаху и в первый раз в жизни оскор¬
бил коня ударом плети. Как птица нырнул он между вет¬
вями; острые колючки рвали мою одежду, сухие сучья
карагача били меня по лицу. Конь мой прыгал через пни, 20
разрывал кусты грудью. Лучше было бы мне его бросить
у опушки и скрыться в лесу пешком, да жаль было с ним
расстаться, — и пророк вознаградил меня. Несколько пуль
провизжало над моей головою; я уж слышал, как спешив¬
шиеся казаки бежали по следам... Вдруг передо мною 25
рытвина глубокая; скакун мой призадумался — и прыг¬
нул. Задние его копыта оборвались с противного берега, и
он повис на передних ногах; я бросил поводья и полетел в
овраг; это спасло моего коня; он выскочил. Казаки все
это видели, только ни один не спустился меня искать: они зо
верно думали, что я убился до смерти, и я слышал, как они
бросились ловить моего коня. Сердце мое облилось кро¬
вью; пополз я по густой траве вдоль по оврагу, — смотрю:
лес кончился, несколько казаков выезжают из него на по¬
ляну, и вот выскакивает прямо к ним мой Карагёз; все 35
кинулись за ним с криком; долго, долго они за ним гоня-
лись, особенно один раза два чуть-чуть не накинул ему на
шею аркана; я задрожал, опустил глаза и начал молиться.
Через несколько мгновений поднимаю их — и вижу: мой
Карагёз летит, развевая хвост, вольный как ветер, а гяуры
5 далеко один за другим тянутся по степи на измученных
конях. Валлах! это правда, истинная правда! До поздней
ночи я сидел в своем овраге. Вдруг, что ж ты думаешь,
Азамат? во мраке слышу, бегает по берегу оврага конь,
фыркает, ржет и бьет копытами о землю; я узнал голос
10 моего Карагёза: это был он, мой товарищ!.. С тех пор мы
не разлучались.
И слышно было, как он трепал рукою по гладкой шее
своего скакуна, давая ему разные нежные названья.
— Если б у меня был табун в тысячу кобыл, — сказал
15 Азамат, — то отдал бы тебе его весь за твоего Карагёза.
— Иок\ не хочу, — отвечал равнодушно Казбич.
— Послушай, Казбич, — говорил, ласкаясь к нему, Аза¬
мат: — ты добрый человек, ты храбрый джигит, а мой отец
боится русских и не пускает меня в горы; отдай мне свою
20 лошадь, и я сделаю все, что ты хочешь, украду для тебя у
отца лучшую его винтовку или шашку — что только по¬
желаешь; а шашка его настоящая гурда; приложи лезвием
к руке, сама в тело вопьется; а кольчуга такая, как твоя,
нипочем.
25 Казбич молчал.
— В первый раз, как я увидел твоего коня, — продол¬
жал Азамат: — когда он под тобой крутился и прыгал,
раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт
его, в моей душе сделалось что-то непонятное, и с тех пор
30 все мне опостылело: на лучших скакунов моего отца смот¬
рел я с презрением, стыдно было мне на них показаться, и
тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я на утесе
целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся вороной
скакун твой с своей стройной поступью, с своим гладким,
1 нет (тюркск.) — Ред.
224
прямым как стрела хребтом; он смотрел мне в глаза сво¬
ими бойкими глазами, как будто хотел слово вымолвить.
Я умру, Казбич, если ты мне не продашь его! — сказал
Азамат дрожащим голосом.
Мне послышалось, что он заплакал: а надо вам сказать, 5
что Азамат был преупрямый мальчишка, и ничем, бывало, у
него слез не выбьешь, даже когда он был и помоложе. В
ответ на его слезы послышалось что-то вроде смеха.
— Послушай! — сказал твердым голосом Азамат: —
видишь, я на все решаюсь. Хочешь, я украду для тебя мою ю
сестру? Как она пляшет! как поет! а вышивает золотом,
чудо! Не бывало такой жены и у турецкого падишаха...
Хочешь? дождись меня завтра ночью там, в ущелье, где
бежит поток: я пойду с нею мимо в соседний аул, — и она
твоя. Неужли не стоит Бэла твоего скакуна? 15
Долго, долго молчал Казбич; наконец, вместо ответа, он
затянул старинную песню вполголоса:1
Много красавиц в аулах у нас,
Звезды сияют во мраке их глаз,
Сладко любить их, завидная доля; 20
Но веселей молодецкая воля.
Золото купит четыре жены,
Конь же лихой не имеет цены:
Он и от вихря в степи не отстанет,
Он не изменит, он не обманет. 25
Напрасно упрашивал его Азамат согласиться и плакал,
и льстил ему, и клялся; наконец Казбич нетерпеливо пре¬
рвал его:
— Поди прочь, безумный мальчишка! Где тебе ездить
на моем коне? На первых трех шагах он тебя сбросит, и 30
ты разобьешь себе затылок об камни.
1 Я прошу прощения у читателей в том, что переложил в стихи песню Казбича,
переданную мне, разумеется, прозой; но привычка вторая натура. (Примечание Лер¬
монтова.)
225
— Меня! — крикнул Азамат в бешенстве, и железо
детского кинжала зазвенело об кольчугу. Сильная рука
оттолкнула его прочь, и он ударился об плетень так, что
плетень зашатался. «Будет потеха!» — подумал я, кинулся
5 в конюшню, взнуздал лошадей наших и вывел их на зад¬
ний двор. Через две минуты уж в сакле был ужасный
гвалт. Вот что случилось: Азамат вбежал туда в разорван¬
ном бешмете, говоря, что Казбич хотел его зарезать. Все
выскочили, схватились за ружья — и пошла потеха. Крик,
10 шум, выстрелы; только Казбич уж был верхом и вертелся
среди толпы по улице, как бес, отмахиваясь шашкой. «Плохое
дело в чужом пиру похмелье, — сказал я Григорью Алек¬
сандровичу, поймав его за руку: — не лучше ли нам по¬
скорее убраться?»
15 — Да погодите, чем кончится.
— Да уж верно кончится худо; у этих азиатов всё так:
натянулись бузы, и пошла резня! — Мы сели верхом и
ускакали домой.
— А что Казбич? — спросил я нетерпеливо у штабе-
20 капитана.
— Да что этому народу делается! — отвечал он, допи¬
вая стакан чая: — ведь ускользнул.
— И не ранен?—спросил я.
— А Бог его знает! Живущи, разбойники! Видал я-с
25 иных в деле, например: ведь весь исколот, как решето, шты¬
ками, а все махает шашкой. — Штабс-капитан после не¬
которого молчания продолжал, топнув ногою о землю:
— Никогда себе не прощу одного: черт меня дернул,
приехав в крепость, пересказать Григорью Александровичу
зо все, что я слышал, сидя за забором; он посмеялся, — такой
хитрый! — а сам задумал кое-что.
— А что такое? Расскажите, пожалуйста.
— Ну уж нечего делать! начал рассказывать, так надо
продолжать.
35 Дня через четыре приезжает Азамат в крепость. По
обыкновению, он зашел к Григорью Александровичу, ко-
226
торый его всегда кормил лакомствами. Я был тут; зашел
разговор о лошадях, и Печорин начал расхваливать лошадь
Казбича: уж такая-то она резвая, красивая, словно серна,
— ну, просто, по его словам, этакой и в целом мире нет.
Засверкали глазенки у татарчонка, а Печорин будто не 5
замечает; я заговорю о другом, а он, смотришь, тотчас со¬
бьет разговор на лошадь Казбича. Эта история продолжа¬
лась всякий раз, как приезжал Азамат. Недели три спустя
стал я замечать, что Азамат бледнеет и сохнет, как бывает от
любви в романах-с. Что за диво?.. 10
Вот видите, я уж после узнал всю эту штуку: Григорий
Александрович до того его задразнил, что хоть в воду; раз
он ему и скажи: «Вижу, Азамат, что тебе больно понрави¬
лась эта лошадь; а не видать тебе ее как своего затылка!
Ну, скажи, что бы ты дал тому, кто тебе ее подарил бы?..» 15
— Все, что он захочет, — отвечал Азамат.
— В таком случае я тебе ее достану, только с услови¬
ем... Поклянись, что ты его исполнишь...
— Клянусь... Клянись и ты.
— Хорошо! Клянусь, ты будешь владеть конем; только 20
за него ты должен отдать мне сестру Бэлу: Карагёз будет
ее калымом. Надеюсь, что торг для тебя выгоден.
Азамат молчал.
— Не хочешь? Ну, как хочешь! Я думал, что ты мужчина,
а ты еще ребенок; рано тебе ездить верхом... 25
Азамат вспыхнул. «А мой отец?» — сказал он.
— Разве он никогда не уезжает?
— Правда...
— Согласен?..
— Согласен, — прошептал Азамат, бледный как смерть. 30
— Когда же?
— В первый раз, как Казбич приедет сюда; он обе¬
щался пригнать десяток баранов; остальное — мое дело.
Смотри же, Азамат!
Вот они и сладили это дело — по правде сказать, нехо- 35
рошее дело! Я после и говорил это Печорину, да только он
227
мне отвечал, что дикая черкешенка должна быть счастлива,
имея такого милого мужа, как он, потому что по-ихнему он
все-таки ее муж, а что Казбич разбойник, которого надо
было наказать. Сами посудите, что ж я мог отвечать про-
5 тив этого?.. Но в то время я ничего не знал об их загово¬
ре. Вот раз приехал Казбич и спрашивает, не нужно ли
баранов и меда; я велел ему привести на другой день.
«Азамат! — сказал Григорий Александрович: — завтра
Карагёз в моих руках; если нынче ночью Бэла не будет
ю здесь, то не видать тебе коня...»
— Хорошо! — сказал Азамат и поскакал в аул. Вече¬
ром Григорий Александрович вооружился и выехал из
крепости: как они сладили это дело, не знаю, — только
ночью они оба возвратились, и часовой видел, что поперек
15 седла Азамата лежала женщина, у которой руки и ноги
были связаны, а голова окутана чадрой.
— А лошадь? — спросил я у штабс-капитана.
— Сейчас, сейчас. На другой день утром рано приехал
Казбич и пригнал десяток баранов на продажу. Привязав
20 лошадь у забора, он вошел ко мне; я попотчевал его чаем,
потому что хотя разбойник он, а все-таки был моим куна¬
ком.1
Стали мы болтать о том, о сем: вдруг смотрю, Казбич
вздрогнул, переменился в лице — и к окну; но окно, к несча-
25 стию, выходило на задворье. «Что с тобой?» — спросил я.
— Моя лошадь!., лошадь! — сказал он, весь дрожа.
Точно, я услышал топот копыт: «Это верно какой-ни-
будь казак приехал...»
— Нет! Урус яман, яман!2 — заревел он и опрометью
30 бросился вон, как дикий барс. В два прыжка он был уж
на дворе; у ворот крепости часовой загородил ему путь
ружьем: он перескочил через ружье и кинулся бежать по
дороге... Вдали вилась пыль — Азамат скакал на лихом
1 Кунак значит приятель. (Примечание Лермонтова.)
2 Русский плохой, плохой! (тюркск.). — Ред.
228
Карагёзе; на бегу Казбич выхватил из чехла ружье и вы¬
стрелил, с минуту он остался неподвижен, пока не убедился,
что дал промах; потом завизжал, ударил ружье о камень,
разбил его вдребезги, повалился на землю и зарыдал, как
ребенок... Вот кругом него собрался народ из крепости — 5
он никого не замечал; постояли, потолковали и пошли на¬
зад; я велел возле его положить деньги за баранов — он
их не тронул, лежал себе ничком, как мертвый. Поверите
ли, он так пролежал до поздней ночи и целую ночь?..
Только на другое утро пришел в крепость и стал просить, ю
чтобы ему назвали похитителя. Часовой, который видел,
как Азамат отвязал коня и ускакал на нем, не почел за
нужное скрывать. При этом имени глаза Казбича засвер¬
кали, и он отправился в аул, где жил отец Азамата.
— Что ж отец? 15
— Да в том-то и штука, что его Казбич не нашел: он
куда-то уезжал дней на шесть, а то удалось ли бы Азамату
увезти сестру?
А когда отец возвратился, то ни дочери, ни сына не
было. Такой хитрец: ведь смекнул, что не сносить ему голо- 20
вы, если б он* попался. Так с тех пор и пропал; верно,
пристал к какой-нибудь шайке абреков, да и сложил буй¬
ную голову за Тереком или за Кубанью: туда и дорога!..
Признаюсь, и на мою долю порядочно досталось. Как
я только проведал, что черкешенка у Григорья Александ- 25
ровича, то надел эполеты, шпагу и пошел к нему.
Он лежал в первой комнате на постели, подложив одну
руку под затылок, а в другой держа погасшую трубку; дверь
во вторую комнату была заперта на замок, и ключа в зам¬
ке не было. Я все это тотчас заметил. Я начал кашлять и зо
постукивать каблуками о порог, — только он притворялся,
будто не слышит.
— Господин прапорщик! — сказал я как можно стро¬
же. — Разве вы не видите, что я к вам пришел?
— Ах, здравствуйте, Максим Максимыч! Не хотите ли 35
трубку? — отвечал он, не приподнимаясь.
229
— Извините! Я не Максим Максимыч: я штабс-капи-
тан.
— Все равно. Не хотите ли чая? Если б вы знали,
какая мучит меня забота!
5 — Я все знаю, — отвечал я, подошед к кровати.
— Тем лучше: я не в духе рассказывать.
— Г. прапорщик, вы сделали проступок, за который и я
могу отвечать...
— И полноте! что ж за беда? Ведь у нас давно все
ю пополам.
— Что за шутки? Пожалуйте вашу шпагу.
— Митька, шпагу!..
Митька принес шпагу. Исполнив долг свой, сел я к
нему на кровать и сказал: «Послушай, Григорий Алексан-
15 дрович, признайся, что нехорошо».
— Что нехорошо?
— Да то, что ты увез Бэлу... Уж эта мне бестия Аза¬
мат!.. Ну, признайся, — сказал я ему.
— Да когда она мне нравится?..
20 Ну, что прикажете отвечать на это? Я стал в тупик.
Однако ж, после некоторого молчания, я ему сказал, что
если отец станет ее требовать, то надо будет отдать.
— Вовсе не надо.
— Да он узнает, что она здесь?
25 — А как он узнает?
Я опять стал в тупик. «Послушайте, Максим Макси¬
мыч! — сказал Печорин, приподнявшись; — ведь вы доб¬
рый человек, — а если отдадим дочь этому дикарю, он ее
зарежет или продаст. Дело сделано, не надо только охотою
30 портить; оставьте ее у меня, а у себя мою шпагу...»
— Да покажите мне ее, — сказал я.
— Она за этой дверью; только я сам нынче напрасно
хотел ее видеть: сидит в углу, закутавшись в покрывало, не
говорит и не смотрит: пуглива, как дикая серна. Я нанял
35 нашу духанщицу: она знает по-татарски, будет ходить за
нею и приучит ее к мысли, что она моя, потому что она
230
никому не будет принадлежать, кроме меня, — прибавил он,
ударив кулаком по столу. Я и в этом согласился. Что
прикажете делать? есть люди, с которыми непременно дол¬
жно соглашаться.
— А что? — спросил я у Максима Максимыча: — в 5
самом ли деле он приучил ее к себе, или она зачахла в
неволе, с тоски по родине?
— Помилуйте, отчего же с тоски по родине? Из крепо¬
сти видны были те же горы, что из аула, а этим дикарям
больше ничего не надобно. Да притом Григорий Алексан- ю
дрович каждый день дарил ей что-нибудь: первые дни она,
молча, гордо отталкивала подарки, которые тогда достава¬
лись духанщице и возбуждали ее красноречие. Ах, подарки!
чего не сделает женщина за цветную тряпичку!.. Ну, да это
в сторону. Долго бился с нею Григорий Александрович; 15
между тем учился по-татарски, и она начинала понимать по-
нашему. Мало-помалу она приучилась на него смотреть, сна¬
чала исподлобья, искоса, и все грустила, напевала свои песни
вполголоса, так что, бывало, и мне становилось грустно, когда
слушал ее из соседней комнаты. Никогда не забуду одной 20
сцены: шел я мимо и заглянул в окно; Бэла сидела на
лежанке, повесив голову на грудь, а Григорий Александро¬
вич стоял перед нею. «Послушай, моя пери, — говорил он:—
ведь ты знаешь, что рано или поздно ты должна быть моею—
отчего же только мучишь меня? Разве ты любишь какого- 25
нибудь чеченца? Если так, я тебя сейчас отпущу домой». —
Она вздрогнула едва приметно и покачала головой. «Или,
— продолжал он: — я тебе совершенно» ненавистен?» —
Она вздохнула. —«Или твоя вера запрещает полюбить
меня?» — Она побледнела и молчала.— «Поверь мне, Аллах зо
для всех племен один и тот же, и если он мне позволяет
любить тебя, отчего же запретит тебе платить мне взаимно¬
стью?» — Она посмотрела ему пристально в лицо, как
будто пораженная этой новой мыслию; в глазах ее вырази¬
лись недоверчивость и желание убедиться. Что за глаза! 35
они так и сверкали, будто два угля.
231
«Послушай, милая, добрая Бэла, — продолжал Печо¬
рин, — ты видишь, как я тебя люблю; я все готов отдать,
чтоб тебя развеселить: я хочу, чтоб ты была счастлива; а
если ты снова будешь грустить, то я умру. Скажи, ты бу-
5 дешь веселей?» Она призадумалась, не спуская с него чер¬
ных глаз своих, потом улыбнулась ласково и кивнула голо¬
вой в знак согласия. Он взял ее руку и стал ее уговари¬
вать, чтоб она его поцеловала; она слабо защищалась и
только повторяла: «Поджалуста, поджалуста, не нада, не
Ю нада». Он стал настаивать; она задрожала, заплакала. —
«Я твоя пленница, — говорила она: — твоя раба; конечно
ты можешь меня принудить», — и опять слезы.
Григорий Александрович ударил себя в лоб кулаком и
выскочил в другую комнату. Я зашел к нему; он сложа
15 руки прохаживался угрюмый взад и вперед. «Что, батюш¬
ка?» — сказал я ему. — «Дьявол, а не женщина, —
отвечал он: — только я вам даю мое честное слово, что
она будет моя...» — Я покачал головою. «Хотите пари?
— сказал он: — через неделю!» — «Извольте!» — Мы
20 ударили по рукам и разошлись.
На другой день он тотчас же отправил нарочного в
Кизляр за разными покупками; привезено было множе¬
ство разных персидских материй, всех не перечесть.
— Как вы думаете, Максим Максимыч! — сказал он
25 мне, показывая подарки: — устоит ли азиатская красавица
против такой батареи? — «Вы черкешенок не знаете, —
отвечал я: — это совсем не то, что грузинки или закавказ¬
ские татарки, — совсем не то. У них свои правила: они
иначе воспитаны». — Григорий Александрович улыбнул-
30 ся и стал насвистывать марш.
А ведь вышло, что я был прав: подарки подействовали
только вполовину: она стала ласковее, доверчивее — да и
только; так что он решился на последнее средство. Раз
утром он велел оседлать лошадь, оделся по-черкесски, воо-
35 ружился и вошел к ней. «Бэла! — сказал он: — ты зна¬
ешь, как я тебя люблю. Я решился тебя увезти, думая, что
232
ты, когда узнаешь меня, полюбишь; я ошибся: — прощай!
оставайся полной хозяйкой всего, что я имею; если хочешь,
вернись к отцу, — ты свободна. Я виноват перед тобой и
должен наказать себя; прощай, я еду — куда? почему я
знаю! Авось, недолго буду гоняться за пулей или ударом 5
шашки; тогда вспомни обо мне и прости меня». — Он
отвернулся и протянул ей руку на прощанье. Она не взяла
руки, молчала. Только стоя за дверью, я мог в щель рас¬
смотреть ее лицо: и мне стало жаль — такая смертельная
бледность покрыла это милое личико! Не слыша ответа, 10
Печорин сделал несколько шагов к двери; он дрожал —
и сказать ли вам? я думаю, он в состоянии был исполнить
в самом деле то, о чем говорил шутя. Таков уж был чело¬
век, Бог его знает! Только едва он коснулся двери, как
она вскочила, зарыдала и бросилась ему на шею. — По- 15
верите ли? я, стоя за дверью, также заплакал, то есть, знаете,
не то чтоб заплакал, а так — глупость!..
Штабс-капитан замолчал.
— Да, признаюсь, — сказал он потом, теребя усы: —
мне стало досадно, что никогда ни одна женщина меня так 20
не любила.
— И продолжительно было их счастье? — спросил я.
— Да, она нам призналась, что с того дня, как увидела
Печорина, он часто ей грезился во сне, и что ни один
мужчина никогда не производил на нее такого впечатле- 25
ния. Да, они были счастливы!
— Как это скучно! — воскликнул я невольно. В са¬
мом деле, я ожидал трагической развязки, и вдруг так
неожиданно обмануть мои надежды!.. — Да неужели, —
продолжал я, — о'Гец не догадался, что она у вас в крепо- 30
сти?
— То есть, кажется, он подозревал. Спустя несколько
дней узнали мы, что старик убит. Вот как это случилось...
Внимание мое пробудилось снова.
— Надо вам сказать, что Казбич вообразил, будто 35
Азамат с согласия отца украл у него лошадь; по крайней
233
мере, я так полагаю. Вот он раз и дождался у дороги, версты
три за аулом; старик возвращался из напрасных поисков
за дочерью; уздени его отстали, — это было в сумерки, —
он ехал задумчиво шагом, как вдруг Казбич, будто кошка,
5 нырнул из-за куста, прыг сзади его на лошадь, ударом
кинжала свалил его наземь, схватил поводья — и был
таков; некоторые уздени все это видели с пригорка: они
бросились догонять, только не догнали.
— Он вознаградил себя за потерю коня и отомстил,
Ю — сказал я, чтоб вызвать мнение моего собеседника.
— Конечно, по-ихнему, — сказал штабс-капитан, — он
был совершенно прав.
Меня невольно поразила способность русского челове¬
ка применяться к обычаям тех народов, среди которых ему
15 случается жить; не знаю, достойно порицания или похва¬
лы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную
его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла,
который прощает зло везде, где видит его необходимость
или невозможность его уничтожения.
20 Между тем чай был выпит; давно запряженные кони
продрогли на снегу; месяц бледнел на западе и готов уж
был погрузиться в черные свои тучи, висящие на дальних
вершинах, как клочки разодранного занавеса; мы вышли
из сакли. Вопреки предсказанию моего спутника, погода
25 прояснилась и обещала нам тихое утро; хороводы звезд
чудными узорами сплетались на далеком небосклоне и
одна за другою гасли по мере того, как бледноватый от¬
блеск востока разливался по темно-лиловому своду, озаряя
постепенно крутые отлогости гор, покрытые девственными
зо снегами. Направо и налево чернели мрачные, таинствен¬
ные пропасти, и туманы, клубясь и извиваясь, как змеи,
сползали туда по морщинам соседних скал, будто чувствуя
и пугаясь приближения дня.
Тихо было все на небе и на земле, как в сердце чело-
35 века в минуту утренней молитвы; только изредка набегал
прохладный ветер с востока, приподнимая гриву лошадей,
234
покрытую инеем. — Мы тронулись в путь; с трудом пять
худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге
на Гуд-Гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни
под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, до¬
рога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, 5
она все поднималась и наконец пропадала в облаке, кото¬
рое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-Горы, как
коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами на¬
шими; воздух становился так редок, что было больно ды¬
шать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем ю
какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим
жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над
миром — чувство детское, не спорю, но, удаляясь от усло¬
вий общества и приближаясь к природе, мы невольно ста¬
новимся детьми: все приобретенное отпадает от души, и она 15
делается вновь такою, какой была некогда и верно будет
когда-нибудь опять. Тот, кому случалось, как мне, бро¬
дить по горам пустынным и долго-долго всматриваться
в их причудливые образы и жадно глотать животворя¬
щий воздух, разлитый в их ущельях, тот, конечно, поймет 20
мое желание передать, рассказать, нарисовать эти вол¬
шебные картины. Вот, наконец, мы взобрались на Гуд-
Гору, остановились и оглянулись: на ней висело серое
облако, и его холодное дыхание грозило близкой бу¬
рею; но на востоке все было так ясно и золотисто, что 25
мы, то есть я и штабс-капитан, совершенно о нем забы¬
ли... Да, и штабс-капитан: в сердцах простых чувство
красоты и величия природы сильнее, живее во сто крат,
чем в нас, восторженных рассказчиках на словах и на
бумаге. 30
— Вы, я думаю, привыкли к этим великолепным карти¬
нам? — сказал я ему.
— Да-с, и к свисту пули можно привыкнуть, то есть
привыкнуть скрывать невольное биение сердца.
— Я слышал, напротив, что для иных старых воинов 35
эта музыка даже приятна.
235
— Разумеется, если хотите, оно и приятно; только все
же потому, что сердце бьется сильнее. Посмотрите, —
прибавил он, указывая на восток: — что за край!
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне
5 видеть: под нами лежала Койшаурская Долина, пересекае¬
мая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными
нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в со¬
седние теснины от теплых лучей утра; направо и налево
гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, по-
10 крытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть
бы две скалы похожие одна на другую — и все эти снега
горели румяным блеском так весело, так ярко, что, кажется,
тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-
за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог
15 бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кро¬
вавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное
внимание. «Я говорил вам, — воскликнул он, — что нын¬
че будет погода; надо торопиться, а то, пожалуй, она заста¬
нет нас на Крестовой. Трогайтесь!» — закричал он ям-
20 щикам.
Подложили цепи под колеса вместо тормозов, чтоб они
не раскатывались, взяли лошадей под уздцы и начали спус¬
каться; направо был утес, налево пропасть такая, что целая
деревушка осетин, живущих на дне ее, казалась гнездом
25 ласточки; я содрогнулся, подумав, что часто здесь, в глухую
ночь, по этой дороге, где две повозки не могут разъехаться,
какой-нибудь курьер раз десять в год проезжает, не выле¬
зая из своего тряского экипажа. Один из наших извозчи¬
ков был русский ярославский мужик, другой осетин: осе-
30 тин вел коренную под уздцы со всеми возможными пре¬
досторожностями, отпрягши заранее уносных, — а наш
беспечный русак даже не слез с облучка! Когда я ему
заметил, что он мог бы побеспокоиться в пользу хотя мо¬
его чемодана, за которым я вовсе не желал лазить в эту
35 бездну, он отвечал мне: «И, барин! Бог даст, не хуже их
доедем: ведь нам не впервые», — и он был прав: мы точно
236
могли бы не доехать, однако ж все-таки доехали, и если б
все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь
не стоит того, чтоб об ней так много заботиться.
Но, может быть, вы хотите знать окончание истории
Бэлы? — Во-первых, я пишу не повесть, а путевые запис- 5
ки; следовательно, не могу заставить штабс-капитана рас¬
сказывать прежде, нежели он начал рассказывать в самом
деле. Итак, погодите, или, если хотите, переверните несколько
страниц, только я вам этого не советую, потому что переезд
через Крестовую Гору (или, как называет ее ученый Гамба, ю
le Mont St.-Christophe) достоин вашего любопытства. Итак,
мы спускались с Гуд-Горы в Чертову Долину... Вот ро¬
мантическое название! Вы уже видите гнездо злого духа
между неприступными утесами, — не тут-то было: назва¬
ние Чертовой Долины происходит от слова «черта», а не 15
«черт», — ибо здесь когда-то была граница Грузии. Эта
долина была завалена снеговыми сугробами, напоминав¬
шими довольно живо Саратов, Тамбов и прочие милые
места нашего отечества.
— Вот и Крестовая! — сказал мне штабс-капитан, ког- 20
да мы съехали в Чертову Долину, указывая на холм, по¬
крытый пеленою снега; на его вершине чернелся камен¬
ный крест, и мимо его вела едва-едва заметная дорога, по
которой проезжают только тогда, когда боковая завалена
снегом: наши извозчики объявили, что обвалов еще не было 25
и, сберегая лошадей, повезли нас кругом. При повороте
встретили мы человек пять осетин; они предложили нам
свои услуги, и, уцепясь за колеса, с криком принялись та¬
щить и поддерживать наши тележки. И точно, дорога опас¬
ная: направо висели над нашими головами груды снега, 30
готовые, кажется, при первом порыве ветра оборваться в
ущелье; узкая дорога частию была покрыта снегом, кото¬
рый в иных местах проваливался под ногами, в других
превращался в лед от действия солнечных лучей и ночных
морозов, так что с трудом мы сами пробирались: лошади 35
падали; — налево зияла глубокая расселина, где катился
237
поток, то скрываясь под ледяной корою, то с пеною прыгая
по черным камням. — В два часа едва могли мы обо¬
гнуть Крестовую Г ору, — две версты в два часа! Между
тем тучи спустились, повалил град, снег; ветер, врываясь в
5 ущелья, ревел, свистал, как Соловей-Разбойник, и скоро
каменный крест скрылся в тумане, которого волны, одна
другой гуще и теснее, набегали с востока... Кстати, об этом
кресте существует странное, но всеобщее предание, будто
его поставил император Петр 1-й, проезжая через Кавказ;
ю но, во-первых, Петр был только в Дагестане, и, во-вторых,
на кресте написано крупными буквами, что он поставлен
по приказанию г. Ермолова, а именно в 1824 году. Но
предание, несмотря на надпись, так укоренилось, что, право,
не знаешь чему верить, тем более, что мы не привыкли
15 верить надписям.
Нам должно было спускаться еще верст пять по обле¬
деневшим скалам и топкому снегу, чтоб достигнуть станции
Коби. Лошади измучились, мы продрогли; метель гудела
сильнее и сильнее, точно наша родимая, северная; только
20 ее дикие напевы были печальнее, заунывнее. «И ты, из¬
гнанница, — думал я, — плачешь о своих широких раз¬
дольных степях! Там есть где развернуть холодные крылья,
а здесь тебе душно и тесно, как орлу, который с криком
бьется о решетку железной своей клетки».
25 — Плохо! — говорил штабс-капитан: — посмотрите,
кругом ничего не видно, только туман да снег — того и
гляди, что свалимся в пропасть или засядем в трущобу, а там
пониже, чай, Байдара так разыгралась, что и не переедешь.
Уж эта мне Азия! что люди, что речки — никак нельзя
30 положиться. — Извозчики с криком и бранью колотили
лошадей, которые фыркали, упирались и не хотели ни за что
в свете тронуться с места, несмотря на красноречие кнутов.
«Ваше благородие, — сказал наконец один:—ведь мы нынче
до Коби не доедем; не прикажете ли, покамест можно, сво-
35 ротить налево? Вон там что-то на косогоре чернеется, —
верно, сакли: там всегда-с проезжающие останавливаются в
238
погоду; они говорят, что проведут, если дадите на водку», —
прибавил он, указывая на осетина.
— Знаю, братец, знаю без тебя, — сказал иггабс-капи-
тан; — уж эти бестии! рады придраться, чтоб сорвать на
водку. 5
— Признайтесь, однако, — сказал я, — что без них
нам было бы хуже.
— Все так, все так, — пробормотал он: — уж эти мне
проводники! чутьем слышат, где можно попользоваться,
будто без них и нельзя найти дороги. ю
Вот мы свернули налево и кое-как, после многих хлопот,
добрались до скудного приюта, состоявшего из двух саклей,
сложенных из плит и булыжника и обведенных такою же
стеною; оборванные хозяева приняли нас радушно. Я после
узнал, что правительство им платит и кормит их с условием, 15
чтоб они принимали путешественников, застигнутых бу¬
рею. «Все к лучшему, — сказал я, присев у огня: — теперь
вы мне доскажете вашу историю про Бэлу; я уверен, что
этим не кончилось».
— А почему ж вы так уверены? — отвечал мне штабе- 20
капитан, примигивая с хитрой улыбкою.
— Оттого, что это не в порядке вещей: что началось
необыкновенным образом, то должно так же и кончиться.
— Ведь вы угадали...
— Очень рад. 25
— Хорошо вам радоваться, а мне так право грустно,
как вспомню. Славная была девочка, эта Бэла! Я к ней,
наконец, так привык, как к дочери, и она меня любила.
Надо вам сказать, что у меня нет семейства; об отце и
матери я лет 12 уж не имею известия, а запастись женой не зо
догадался раньше, — так теперь уж, знаете, и не к лицу; я
и рад был, что нашел кого баловать. Она, бывало, нам поет
песни иль пляшет лезгинку... А уж как плясала! видал я
наших губернских барышень, а раз был-с и в Москве в
благородном собрании, лет 20 тому назад, — только куда 35
им! совсем не то!.. Григорий Александрович наряжал ее,
239
как куколку, холил и лелеял; и она у нас так похорошела,
что чудо; с лица и с рук сошел загар, румянец разыгрался
на щеках, — уж какая, бывало, веселая, и все надо мной,
проказница, подшучивала... Бог ей прости!..
5 — А что, когда вы ей объявили о смерти отца?
— Мы долго от нее это скрывали, пока она не привык¬
ла к своему положению; а когда сказали, так она дня два
поплакала, а потом забыла.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий
10 Александрович, я уж кажется говорил, страстно любил охоту:
бывало, так его в лес и подмывает за кабанами или козами,
— а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же,
смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, заг¬
нув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился
15 стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и
чаще... Нехорошо, подумал я: верно между ними черная
кошка проскочила!
Одно утро захожу к ним — как теперь перед глазами:
Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете, блед-
20 ненькая, такая печальная, что я испугался.
— А где Печорин? — спросил я.
— На охоте.
— Сегодня ушел? — Она молчала, как будто ей труд¬
но было выговорить.
25 — Нет, еще вчера, — наконец сказала она, тяжело
вздохнув.
— Уж не случилось ли с ним чего?
— Я вчера целый день думала, думала, — отвечала она
сквозь слезы, — придумывала разные несчастия: то каза-
30 лось мне, что его ранил дикий кабан, то чеченец утащил в
горы... А нынче мне уж кажется, что он меня не любит.
— Право, милая, ты хуже ничего не могла придумать.
— Она заплакала, потом с гордостью подняла голову, отерла
слез и продолжала:
35 — Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать
меня домой? Я его не принуждаю. А если это так будет
240
продолжаться, то я сама уйду: я не раба его, — я княжес¬
кая дочь!..
Я стал ее уговаривать. «Послушай, Бэла, ведь нельзя
же ему век сидеть здесь, как пришитому к твоей юбке; он
человек молодой, любит погоняться за дичью — походит 5
да и придет; а если ты будешь грустить, то скорей ему
наскучишь».
— Правда, правда, — отвечала она: — я буду весела.
— И с хохотом схватила свой бубен, начала петь, плясать и
прыгать около меня; только и это не было продолжительно, ю
она опять упала на постель и закрыла лицо руками.
Что было с нею мне делать? Я, знаете, никогда с жен¬
щинами не обращался: думал, думал, чем ее утешить, и ни¬
чего не придумал; несколько времени мы оба молчали...
Пренеприятное положение-с! 15
Наконец я ей сказал: «хочешь, пойдем прогуляться на
вал, погода славная!» — Это было в сентябре; и точно,
день был чудесный, светлый и не жаркий; все горы видны
были как на блюдечке. Мы пошли, походили по крепост¬
ному валу взад и вперед, молча; наконец она села на дерн, и 20
я сел возле нее. Ну, право, вспомнить смешно: я бегал за
нею, точно какая-нибудь нянька.
Крепость наша стояла на высоком месте, и вид был с
вала прекрасный: с одной стороны широкая поляна, изры¬
тая несколькими балками1, оканчивалась лесом, который 25
тянулся до самого хребта гор; кое-где на ней дымились
аулы, ходили табуны; — с другой бежала мелкая речка, и
к ней примыкал частый кустарник, покрывавший кремни¬
стые возвышенности, которые соединялись с главной це¬
пью Кавказа. Мы сидели на углу бастиона, так что в обе 30
стороны могли видеть все. Вот смотрю: из леса выезжает
кто-то на серой лошади, все ближе и ближе, и наконец
остановился по ту сторону речки саженях во сте от нас, и
начал кружить лошадь свою, как бешеный. Что за прит-
35
1 Овраги. (Примечание Лермонтова.)
241
ча!.. «Посмотри-ка, Бэла, — сказал я: — у тебя глаза
молодые, что это за джигит: кого это он приехал тешить?..»
Она взглянула и вскрикнула: «это Казбич!..»
— Ах он разбойник! смеяться что ли приехал над нами?
5 — Всматриваюсь, точно Казбич: его смуглая рожа, обо¬
рванный, грязный, как всегда. — «Это лошадь отца моего»,
— сказала Бэла, схватив меня за руку; она дрожала, как
лист, и глаза ее сверкали: — «Ага! — подумал я: — ив
тебе, душенька, не молчит разбойничья кровь».
10 — Подойди-ка сюда, — сказал я часовому: — осмот¬
ри ружье, да ссади мне этого молодца, — получишь рубль
серебром. «Слушаю, ваше высокоблагородие; только он
не стоит на месте...» — «Прикажи!» — сказал я сме¬
ясь... — «Эй, любезный! — закричал часовой, махая ему
15 рукой: — подожди маленько, что ты крутишься, как вол¬
чок?» — Казбич остановился в самом деле и стал вслу¬
шиваться: верно думал, что с ним заводят переговоры, —
как не так!.. Мой гренадер приложился... бац!., мимо, —
только что порох на полке вспыхнул; Казбич толкнул
20 лошадь, и она дала скачок в сторону. Он привстал на
стременах, крикнул что-то по-своему, погрозил нагайкой
— и был таков.
— Как тебе не стыдно! — сказал я часовому.
— Ваше высокоблагородие! умирать отправился, —
25 отвечал он: — такой проклятый народ, сразу не убьешь.
Четверть часа спустя Печорин вернулся с охоты; Бэла
бросилась ему на шею, и ни одной жалобы, ни одного упре¬
ка за долгое отсутствие... Даже я уж на него рассердился.
«Помилуйте, — говорил я: — ведь вот сейчас тут был за
30 речкою Казбич, и мы по нем стреляли: ну, долго ли вам на
него наткнуться? Эти горцы народ мстительный: вы дума¬
ете, что он не догадывается, что вы частию помогли Аза¬
мату? А я бьюсь об заклад, что нынче он узнал Бэлу. Я
знаю, что, год тому назад, она ему больно нравилась — он
мне сам говорил, и если б надеялся собрать порядочный
калым, то верно бы посватался...» Тут Печорин задумался:
242
— «Да, — отвечал он, — надо бьггь осторожнее... Бэла, с
нынешнего дня ты не должна более ходить на крепостной
вал».
Вечером я имел с ним длинное объяснение: мне было
досадно, что он переменился к этой бедной девочке; кроме 5
того, что он половину дня проводил на охоте, его обраще¬
ние стало холодно, ласкал он ее редко, и она заметно начи¬
нала сохнуть, личико ее вытянулось, большие глаза потус¬
кнели. Бывало, спросишь ее: «О чем ты вздохнула, Бэла?
ты печальна?» — «Нет!» — «Тебе чего-нибудь хочет- ю
ся?» — «Нет!» — «Ты тоскуешь по родным?» — «У
меня нет родных». Случалось, по целым дням, кроме «да»
да «нет», от нее ничего больше не добьешься.
Вот об этом-то я и стал ему говорить. «Послушайте,
Максим Максимыч, — отвечал он, — у меня несчастный 15
характер; воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так
меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною
несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеет¬
ся, это им плохое утешение — только дело в том, что это
так. В первой моей молодости, с той минуты, когда я 20
вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено все¬
ми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и,
разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пу¬
стился я в большой свет, и скоро общество мне также
надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, — 25
но их любовь только раздражала мое воображение и са¬
молюбие, а сердце осталось пусто... Я стал читать, учиться
— науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье
от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые
люди — невежды, а слава — удача, и чтоб добиться ее, зо
надо только быть ловким.
Тогда мне стало скучно... Вскоре перевели меня на
Кавказ: это самое счастливое время моей жизни. Я наде¬
ялся, что скука не живет под чеченскими пулями — на¬
прасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к 35
близости смерти, что, право, обращал больше внимания на
243
комаров, — и мне стало скучнее прежнего, потому что я
потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Бэлу
в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях,
целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел,
5 посланный мне сострадательной судьбою... Я опять ошибся:
любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни;
невежество и простосердечие одной так же надоедают, как
и кокетство другой; если вы хотите, я ее еще люблю, я ей
благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее
ю отдам жизнь, только мне с нею скучно... Глупец я или
злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин
сожаления, может бьггь больше, нежели она: во мне душа
испорчена светом, воображение беспокойное, сердце нена¬
сытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю,
15 как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день от
дня; мне осталось одно средство: путешествовать. Как толь¬
ко будет можно, отправлюсь, — только не в Европу, избави
Боже! — поеду в Америку, в Аравию, в Индию, — авось
где-нибудь умру на дороге! По крайней мере, я уверен, что
20 это последнее утешение не скоро истощится, с помощью
бурь и дурных дорог». — Так он говорил долго, и его
слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я
слышал такие вещи от 25-летнего человека, и, Бог даст, в
последний... Что за диво! Скажите-ка, пожалуйста, — про-
25 должал штабс-капитан, обращаясь ко мне, — вы вот, ка¬
жется, бывали в столице, и недавно: неужто тамошняя мо¬
лодежь вся такова?
Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же са¬
мое, что есть, вероятно, и такие, которые говорят правду; что,
30 впрочем, разочарование, как все моды, начав с высших сло¬
ев общества, спустилось к низшим, которые его донашива¬
ют, и что нынче те, которые больше всех и в самом деле
скучают, стараются скрыть это несчастие, как порок. —
Штабс-капитан не понял этих тонкостей, покачал головою
35 и улыбнулся лукаво:
— А всё, чай, французы ввели моду скучать?
244
— Нет, англичане.
— А-га, вот что!.. — отвечал он, — да ведь они всегда
были отъявленные пьяницы?
Я невольно вспомнил об одной московской барыне, ко¬
торая утверждала, что Байрон был больше ничего, как пья- 5
ница. Впрочем, замечание штабс-капитана было извини¬
тельнее; чтоб воздерживаться от вина, он, конечно, старался
уверять себя, что все в мире несчастия происходят от пьян¬
ства.
Между тем он продолжал свой рассказ таким образом: ю
— Казбич не являлся снова. Только не знаю почему, я
не мог выбить из головы мысль, что он недаром приезжал
и затевает что-нибудь худое.
Вот раз уговаривает меня Печорин ехать с ним на каба¬
на; я долго отнекивался: ну, что мне был за диковинка 15
кабан! Однако ж утащил-таки он меня с собою. Мы взя¬
ли человек пять солдат и уехали рано утром. До десяти
часов шныряли по камышам и по лесу, нет зверя. «Эй, не
воротиться ли? — говорил я: — к чему упрямиться? Уж
видно такой задался несчастный день». Только Григорий 20
Александрович, несмотря на зной и усталость, не хотел
воротиться без добычи; таков уж был человек: что задума¬
ет, подавай; видно в детстве был маменькой избалован.
Наконец в полдень отыскали проклятого кабана — паф!
паф! не тут-то было: ушел в камыши... такой уж был 25
несчастный день!.. Вот мы, отдохнув маленько, отправились
домой.
Мы ехали рядом, молча, распустив поводья, и были уж
почти у самой крепости: только кустарник закрывал ее от
нас. — Вдруг выстрел... Мы взглянули друг на друга: зо
нас поразило одинаковое подозрение; опрометью поска¬
кали мы на выстрел, — смотрим: на валу солдаты собра¬
лись в кучку и указывают в поле, а там летит стремглав
всадник и держит что-то белое на седле. — Григорий
Александрович взвизгнул не хуже любого чеченца; ружье 35
из чехла, и туда — я за ним.
245
К счастию, по причине неудачной охоты, наши кони не
были измучены: они рвались из-под седла, и с каждым
мгновением мы были все ближе и ближе... И наконец я
узнал Казбича, только не мог разобрать, что такое он дер-
5 жал перед собою. Я тогда поровнялся с Печориным и
кричу ему: «это Казбич!»... Он посмотрел на меня, кивнул
головою и ударил коня плетью.
Вот наконец мы были уж от него на ружейный выст¬
рел; измучена ли была у Казбича лошадь, или хуже наших,
Ю только, несмотря на все его старания, она не больно пода¬
валась вперед. Я думаю, в эту минуту он вспомнил своего
Карагёза...
Смотрю: Печорин на скаку приложился из ружья... «Не
стреляйте! — кричу я ему: — берегите заряд; мы и так его
15 догоним». — Уж эта молодежь! вечно некстати горячится...
Но выстрел раздался и пуля перебила заднюю ногу лошади;
она сгоряча сделала еще прыжков десять, споткнулась и упала
на колени; Казбич соскочил, и тогда мы увидели, что он дер¬
жал на руках своих женщину, окутанную чадрою... Это была
20 Бэла... бедная Бэла! — Он что-то нам закричал по-своему и
занес над нею кинжал... Медлить было нечего: я выстрелил в
свою очередь, наудачу; верно пуля попала ему в плечо, потому
что вдруг он опустил руку. — Когда дым рассеялся, на земле
лежала раненая лошадь, и возле нее Бэла; а Казбич, бросив
25 ружье, по кустарникам, точно кошка, карабкался на утес; хоте¬
лось мне его снять оттуда — да не было заряда готового! Мы
соскочили с лошадей и кинулись к Бэле. Бедняжка, она лежала
неподвижно, и кровь лилась из раны ручьями... Такой злодей:
хоть бы в сердце ударил — ну, так уже и бьггь, одним разом
30 все бы кончил, а то в спину... самый разбойничий удар! —
Она была без памяти. Мы изорвали чадру и перевязали рану
как можно туже; напрасно Печорин целовал ее холодные губы
— ничто не могло привести ее в себя.
Печорин сел верхом; я поднял ее с земли и кое-как
35 посадил к нему на седло; он обхватил ее рукой, и мы
поехали назад. После нескольких минут молчания Г риго-
246
рий Александрович сказал мне: «Послушайте, Максим
Максимыч, мы этак ее не довезем живую». — «Правда!»
— сказал я, и мы пустили лошадей во весь дух. Нас у
ворот крепости ожидала толпа народа; осторожно пере¬
несли мы раненую к Печорину и послали за лекарем. Он 5
был хотя пьян, но пришел; осмотрел рану и объявил, что
она больше дня жить не может; только он ошибся...
— Выздоровела? — спросил я у штабс-капитана, схва¬
тив его за руку и невольно обрадовавшись.
— Нет, — отвечал он: — а ошибся лекарь тем, что она 10
еще два дня прожила.
— Да объясните мне, каким образом ее похитил Казбич?
— А вот как: несмотря на запрещение Печорина, она
вышла из крепости к речке. Было, знаете, очень жарко; она
села на камень и опустила ноги в воду. Вот Казбич под- 15
крался, — цап-царап ее, зажал рот и потащил в кусты, а
там вскочил на коня, да и тягу! Она между тем успела
закричать; часовые всполошились, выстрелили, да мимо, а
мы тут и подоспели.
— Да зачем Казбич ее хотел увезти? 20
— Помилуйте, да эти черкесы известный воровской
народ: что плохо лежит, не могут не стянуть; другое и
ненужно, а все украдет... уж в этом прошу их извинить! Да
притом она ему давно-таки нравилась.
— И Бэла умерла? 25
— Умерла; только долго мучилась, и мы уж с нею
измучились порядком. Около десяти часов вечера она
пришла в себя; мы сидели у постели; только что она от¬
крыла глаза, начала звать Печорина. — «Я здесь, подле
тебя, моя джанечка (то есть, по-нашему, душенька)» — зо
отвечал он, взяв ее за руку. — «Я умру!» — сказала она.
— Мы начали ее утешать, говорили, что лекарь обещал ее
вылечить непременно; — она покачала головой и отвер¬
нулась к стене: ей не хотелось умирать!..
Ночью она начала бредить; голова ее горела, по всему телу 35
иногда пробегала дрожь лихорадки; она говорила несвязные
247
речи об отце, брате: ей хотелось в горы, домой... Потом она
также говорила о Печорине, давала ему разные нежные назва¬
ния или упрекала его в том, что он разлюбил свою джанечку.
Он слушал ее молча, опустив голову на руки; но только
5 я во все время не заметил ни одной слезы на ресницах его;
в самом ли деле он не мог плакать, или владел собою — не
знаю; что до меня, то я ничего жальче этого не видывал.
К утру бред прошел; с час она лежала неподвижная, блед¬
ная, и в такой слабости, что едва можно было заметить, что
ю она дышит; потом ей стало лучше, и она начала говорить,
только как вы думаете о чем?.. Этакая мысль придет ведь
только умирающему!.. Начала печалиться о том, что она не
христианка, и что на том свете душа ее никогда не встретится
с душою Григорья Александровича, и что иная женщина
15 будет в раю его подругой. Мне пришло на мысль окрестить
ее перед смертию: я ей это предложил; она посмотрела на
меня в нерешимости, и долго не могла слова вымолвить;
наконец отвечала, что она умрет в той вере, в какой родилась.
Так прошел целый день. Как она переменилась в этот день!..
20 бледные щеки впали, глаза сделались большие, большие, —
губы горели. Она чувствовала внутренний жар, как будто в
груди у ней лежало раскаленное железо.
Настала другая ночь; мы не смыкали глаз, не отходили
от ее постели. Она ужасно мучилась, стонала, и только что
25 боль начинала утихать, она старалась уверить Григорья
Александровича, что ей лучше, уговаривала его идти спать,
целовала его руку, не выпускала ее из своих. — Перед
утром стала она чувствовать тоску смерти, начала метаться,
сбила перевязку, и кровь потекла снова. — Когда перевя-
30 зали рану, она на минуту успокоилась и начала просить
Печорина, чтоб он ее поцеловал. Он стал на колени возле
кровати, приподнял ее голову с подушки и прижал свои
губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею
дрожащими руками, будто в этом поцелуе хотела передать
35 ему свою душу... Нет, она хорошо сделала, что умерла: ну
что бы с ней сталось, если б Григорий Александрович ее
248
покинул? А это бы случилось, рано или поздно... Поло¬
вину следующего дня она была тиха, молчалива и послуш¬
на, как ни мучил ее наш лекарь припарками и микстурой.
«Помилуйте, — говорил я ему: — ведь вы сами сказали,
что она умрет непременно, так зачем тут все ваши препара- 5
ты?» — «Все-таки лучше, Максим Максимыч, — отвечал
он, — чтоб совесть была покойна». — Хороша совесть!
После полудня она начала томиться жаждой. Мы от¬
ворили окна; но на дворе было жарче, чем в комнате;
поставили льду около кровати — ничего не помогало. Я 10
знал, что эта невыносимая жажда — признак приближе¬
ния конца, и сказал это Печорину. — «Воды, воды!..» —
говорила она хриплым голосом, приподнявшись с постели.
Он сделался бледен, как полотно, схватил стакан, налил и в
подал ей. Я закрыл глаза руками и стал читать молитву, не 15
помню, какую... Да, батюшка, видал я много, как люди умира¬
ют в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то,
совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она
перед смертью ни раза не вспомнила обо мне; а кажется, я ее
любил, как отец... ну да Бог ее простит!.. И вправду молвить: 20
что же я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?..
Только что она испила воды, как ей стало легче, а ми¬
нуты через три она скончалась. Приложили зеркало к
губам — гладко!.. Я вывел Печорина вон из комнаты, и
мы пошли на крепостной вал; долго мы ходили взад и 25
вперед рядом, не говоря ни слова, загнув руки на спину; его
лицо ничего не выражало особенного, и мне стало досадно:
я бы на его месте умер с горя. Наконец он сел на землю,
в тени, и начал что-то чертить палочкой на песке. Я, знаете,
больше для приличия хотел утешить его, начал говорить; 30
он поднял голову и засмеялся... У меня мороз пробежал по
коже от этого смеха... Я пошел заказывать гроб.
Признаться, я частию для развлечения занялся этим; у
меня был кусок термаламы, я обил ею гроб и украсил его
черкесскими серебряными галунами, которых Григорий 35
Александрович накупил для нее же.
249
На другой день рано утром мы ее похоронили, за кре¬
постью, у речки, возле того места, где она в последний раз
сидела; кругом ее могилки теперь разрослись кусты белой
акации и бузины. Я хотел было поставить крест, да, знаете,
5 неловко: все-таки она была не христианка...
— А что Печорин? — спросил я.
— Печорин был долго нездоров, исхудал, бедняжка; толь¬
ко никогда с этих пор мы не говорили о Бэле: я видел, что
это ему будет неприятно, так зачем же? Месяца три спустя
ю его назначили в е....й полк, и он уехал в Грузию. Мы с тех
пор не встречались; да помнится, кто-то недавно мне гово¬
рил, что он возвратился в Россию, но в приказах по корпусу
не было. Впрочем, до нашего брата вести поздно доходят.
Тут он пустился в длинную диссертацию о том, как
15 неприятно узнавать новости годом позже — вероятно для
того, чтоб заглушить печальные воспоминания. Я не пере¬
бивал его и не слушал.
Через час явилась возможность ехать; метель утихла,
небо прояснилось, и мы отправились. Дорогой невольно я
20 опять завел речь о Бэле и о Печорине.
— А не слыхали ли вы, что сделалось с Казбичем? —
спросил я.
— С Казбичем? А, право, не знаю... Слышал я, что на
правом фланге у шапсугов есть какой-то Казбич, удалец,
25 который в красном бешмете разъезжает шажком под на¬
шими выстрелами и превежливо раскланивается, когда пуля
прожужжит близко, да вряд ли это тот самый!..
В Коби мы расстались с Максимом Максимычем; я
поехал на почтовых, а он, по причине тяжелой поклажи, не
зо мог за мной следовать. Мы не надеялись никогда более
встретиться, однако встретились, и, если хотите, я расскажу:
это целая история... Сознайтесь, однако ж, что Максим
Максимыч человек достойный уважения?.. Если вы со¬
знаетесь в этом, то я вполне буду вознагражден за свой,
35 может бьггь, слишком длинный рассказ.
250
II
Максим Максимыч
Расставшись с Максимом Максимычем, я живо проска¬
кал Терекское и Дарьяльское ущелья, завтракал в Казбеке,
чай пил в Ларсе, а к ужину поспел в Владикавказ. Избав- 5
ляю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не
выражают, от картин, которые ничего не изображают, осо¬
бенно для тех, которые там не были, и от статистических
замечаний, которых решительно никто читать не станет.
Я остановился в гостинице, где останавливаются все ю
проезжие, и где между тем некому велеть зажарить фазана
и сварить щей, ибо три инвалида, которым она поручена,
так глупы или так пьяны, что от них никакого толку нельзя
добиться.
Мне объявили, что я должен прожить тут еще три дни, 15
ибо «оказия» из Екатеринограда еще не пришла и, следо¬
вательно, отправиться обратно не может. Что за оказия!.,
но дурной каламбур не утешение для русского человека, и
я для развлечения вздумал записывать рассказ Максима
Максимыча о Бэле, не воображая, что он будет первым 20
звеном длинной цепи повестей; видите, как иногда мало¬
важный случай имеет жестокие последствия!.. А вы, может
бьггь, не знаете, что такое «оказия»? Это — прикрытие,
состоящее из полроты пехоты и пушки, с которым ходят
обозы через Кабарду из Владикавказа в Екатериноград. 25
Первый день я провел очень скучно; на другой рано
утром въезжает на двор повозка... А! Максим Макси¬
мыч!.. Мы встретились, как старые приятели. Я предло¬
жил ему свою комнату. Он не церемонился, даже ударил
меня по плечу и скривил рот на манер улыбки. Такой 30
чудак!..
Максим Максимыч имел глубокие сведения в пова¬
ренном искусстве: он удивительно хорошо зажарил фазана,
251
удачно полил его огуречным рассолом, и я должен при¬
знаться, что без него пришлось бы остаться на сухоядении.
Бутылка кахетинского помогла нам забыть о скромном числе
блюд, которых было всего одно, и, закурив трубки, мы усе-
5 лись: я у окна, он у затопленной печи, потому что день был
сырой и холодный. Мы молчали. Об чем было нам гово¬
рить?.. Он уж рассказал мне об себе все, что было занима¬
тельного, а мне было нечего рассказывать. Я смотрел в
окно. Множество низеньких домиков, разбросанных по бе-
Ю регу Терека, который разбегается шире и шире, мелькали из-
за дерев, а дальше синелись зубчатою стеной горы, и из-за
них выглядывал Казбек в своей белой кардинальской шап¬
ке. Я с ними мысленно прощался: мне стало их жалко...
Так сидели мы долго. Солнце пряталось за холодные
15 вершины, и беловатый туман начинал расходиться в доли¬
нах, когда на улице раздался звон дорожного колокольчи¬
ка и крик извозчиков. Несколько повозок с грязными
армянами въехало на двор гостиницы и за ними пустая
дорожная коляска; ее легкий ход, удобное устройство и
20 щегольской вид имели какой-то заграничный отпечаток.
За нею шел человек с большими усами, в венгерке, до¬
вольно хорошо и детый для лакея; в его звании нельзя
было ошибиться, видя ухарскую замашку, с которой он
вытряхивал золу из трубки и покрикивал на ямщика. Он
25 явно был балованный слуга ленивого барина, '— нечтс
вроде русского Фигаро. — «Скажи, любезный, — закри¬
чал я ему в окно, — что это — оказия пришла, что ли?»
— Он посмотрел довольно дерзко, поправил галстук н
отвернулся; шедший возле него армянин, улыбаясь, отве-
30 чал за него, что точно пришла оказия и завтра утром
отправится обратно. — «Слава Богу! — сказал Максим
Максимыч, подошедший к окну в это время. — Экая чуд¬
ная коляска! — прибавил он: — верно какой-нибудь чи¬
новник едет на следствие в Тифлис. Видно, не знает нашю
35 горок! Нет, шутишь, любезный: они не свой брат, растрясу]
хоть англинскую!» — «А кто бы это такое был — по-
252
Ts~'~T*7-.j£S.
JL
i r
‘—** jrff„-,r g
•* ^>u>»■ &»**•" Щ. «
2~<pr*L*Sr ^..г*< -*» i»^< <е/Г4м^ ?.a-*u> ^яь/9 *^«t,^
4> , J&tirJtyeJ/a~4. '
2*+^*? ** у
¥-+~*~t> /ъ ^jc-0£6**s~ &+' Mtiummtfm* » >
U 0»4^/'^ ^МГ<МЬ*^ *^4^ *#^41 +r*-w/T^U
4 ^£?st +*-^*b
^<■4.^^/^^umT#*^ tO+ttfC
^ . A—_*
^**в
у ' s ' X*
‘*^H *» * 1 ud f <♦«■»*•> »^Kt <»> <д / <r JI
+^/Ь+*44^*+ь*Ъ*9 у
r уУ
^ 9^-> 'Sf/eMfrv*
<£&*«.*• * У1
<^»-*
<^w>* <«yf O&w /&* <M4 >y . ^ /с*. J*^~-
Ugft. S *f^b ~UA+~* Д^«С« y
l~- _0
* - - - - Aft в**Ь»Зг ЪрЪл*Л /. • -
Первая страница автографа «Максима Макс
имыча»
дойдемте-ка узнать...» Мы вышли в коридор. В конце
коридора была отворена дверь в боковую комнату. Лакей
с извозчиком перетаскивали в нее чемоданы.
— Послушай, братец, — спросил у него штабс-капитан:
— чья эта чудесная коляска?., а?.. Прекрасная коляска!.. 5
— Лакей, не оборачиваясь, бормотал что-то про себя, раз¬
вязывая чемодан. Максим Максимыч рассердился; он
тронул неучтивца по плечу и сказал: «Я тебе говорю, лю¬
безный...»
— Чья коляска?., моего господина... 10
— А кто твой господин?
— Печорин...
— Что ты? что ты? Печорин?.. Ах, Боже мой!., да не
служил ли он на Кавказе?..—воскликнул Максим Мак¬
симыч, дернув меня за рукав. У него в глазах сверкала 15
радость.
— Служил, кажется — да я у них недавно.
— Ну так!., так!.. Григорий Александрыч?.. Так ведь
его зовут?.. Мы с твоим барином были приятели, — при¬
бавил он, ударив дружески по плечу лакея, так что заставил 20
его пошатнуться...
— Позвольте, сударь; вы мне мешаете, — сказал тот,
нахмурившись.
— Экой ты, братец!.. Да знаешь ли? мы с твоим бари¬
ном были друзья закадычные, жили вместе... Да где ж он 25
сам остался?..
Слуга объявил, что Печорин остался ужинать и ноче¬
вать у полковника Н...
— Да не зайдет ли он вечером сюда? — сказал Мак¬
сим Максимыч: — или ты, любезный, не пойдешь ли к 30
нему за чем-нибудь?.. Коли пойдешь, так скажи, что здесь
Максим Максимыч; так и скажи... уж он знает... Я тебе
дам восьмигривенный на водку...
Лакей сделал презрительную мину, слыша такое скром¬
ное обещание, однако уверил Максима Максимыча, что он 35
исполнит его поручение.
— Ведь сейчас прибежит!.. — сказал мне Максим
Максимыч с торжествующим видом: — пойду за ворота
его дожидаться... Эх! жалко, что я незнаком с Н...
Максим Максимыч сел за воротами на скамейку, а я
5 ушел в свою комнату. Признаюсь, я также с некоторым
нетерпением ждал появления этого Печорина; хотя, по
рассказу штабс-капитана, я составил себе о нем не очень
выгодное понятие, однако некоторые черты в его характе¬
ре показались мне замечательными. Через час инвалид
10 принес кипящий самовар и чайник. — «Максим Макси¬
мыч, не хотите ли чаю?» — закричал я ему в окно.
— Благодарствуйте; что-то не хочется.
— Эй выпейте! Смотрите, ведь уж поздно, холодно.
— Ничего, благодарствуйте...
15 — Ну, как угодно! — Я стал пить чай один; минут
через десять входит мой старик: — «А ведь вы правы; все
лучше выпить чайку, — да я всё ждал... Уж человек его
давно к нему пошел, да, видно, что-нибудь задержало».
Он наскоро выхлебнул чашку, отказался от второй и
20 ушел опять за ворота в каком-то беспокойстве: явно было,
что старика огорчало небрежение Печорина, и тем более,
что он мне недавно говорил о своей с ним дружбе, и еще
час тому назад был уверен, что он прибежит, как только
услышит его имя.
25 Уже было поздно и темно, когда я снова отворил окно
и стал звать Максима Максимыча, говоря, что пора спать;
он что-то пробормотал сквозь зубы; я повторил пригла¬
шение, — он ничего не отвечал.
Я лег на диван, завернувшись в шинель и оставив свечу
30 на лежанке, скоро задремал и проспал бы покойно, если б,
уж очень поздно, Максим Максимыч, взойдя в комнату, не
разбудил меня. Он бросил трубку на стол, стал ходить по
комнате, шевырять в печи, наконец лег, но долго кашлял,
плевал, ворочался...
35 — Не клопы ли вас кусают? — спросил я.
— Да, клопы... — отвечал он, тяжело вздохнув.
254
На другой день утром я проснулся рано; но Максим
Максимыч предупредил меня. Я нашел его у ворот сидя¬
щего на скамейке. — «Мне надо сходить в комендатуру,
— сказал он, — так пожалуйста, если Печорин придет,
пришлите за мной...» 5
Я обещался. Он побежал, как будто члены его получи¬
ли вновь юношескую силу и гибкость.
Утро было свежее, но прекрасное. Золотые облака гро¬
моздились на горах, как новый ряд воздушных гор; перед
воротами расстилалась широкая площадь; за нею базар кипел 10
народом, потому что было воскресенье: босые мальчики осе¬
тины, неся за плечами котомки с сотовым медом, вертелись
вокруг меня; я их прогнал: мне было не до них, я начинал
разделять беспокойство доброго штабс-капитана.
Не прошло десяти минут, как на конце площади пока- 15
зался тот, которого мы ожидали. Он шел с полковником
Н..., который, доведя его до гостиницы, простился с ним и
поворотил в крепость. Я тотчас же послал инвалида за
Максимом Максимычем.
Навстречу Печорина вышел его лакей и доложил, что 20
сейчас станут закладывать; подал ему ящик с сигарами и,
получив несколько приказаний, отправился хлопотать. Его
господин, закурив сигару, зевнул раза два и сел на скамью
по другую сторону ворот. Теперь я должен нарисовать его
портрет. 25
Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и
широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное
переносить все трудности кочевой жизни и перемены кли¬
матов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни
бурями душевными; пыльный бархатный сертучок его, за- 30
стегнутый только на две нижние пуговицы, позволял раз¬
глядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привыч¬
ки порядочного человека; его запачканные перчатки каза¬
лись нарочно сшитыми по его маленькой аристократичес¬
кой руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен 35
худобой его бледных пальцев. Его походка была небреж-
255
на и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками, —
верный признак некоторой скрытности характера. Впро¬
чем это мои собственные замечания, основанные на моих
же наблюдениях, и я вовсе не хочу вас заставить веровать в
5 них слепо. Когда он опустился на скамью, то прямой стан
его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной
косточки; положение всего его тела изобразило какую-то
нервическую слабость; он сидел, как сидит бальзакова 30-
летняя кокетка на своих пуховых креслах после утоми-
10 тельного бала. С первого взгляда на лицо его я бы не дал
ему более 23 лет, хотя после я готов был дать ему 30. В
его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-
то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от
природы, так живописно обрисовывали его бледный, бла-
15 городный лоб, на котором, только по долгом наблюдении,
можно было заметить следы морщин, пересекавших одна
другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в
минуты гнева или душевного беспокойства. Несмотря на
светлый цвет его волос, усы его и брови были черные, —
20 признак породы в человеке, так, как черная грива и черный
хвост у белой лошади; чтоб докончить портрет, я скажу, что
у него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной
белизны и карие глаза; об глазах я должен сказать еще
несколько слов.
25 Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! — Вам
не в случалось замечать такой странности у некоторых
людей?.. Это признак или злого нрава, или глубокой по¬
стоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли
каким-то фосфорическим блеском, если можно так выра-
30 зиться. То не было отражение жара душевного или игра¬
ющего воображения: то был блеск подобный блеску глад¬
кой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его, непро¬
должительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по
себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог
35 бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно¬
спокоен. Все эти замечания пришли мне на ум, может
256
быть, только потому, что я знал некоторые подробности
его жизни, и, может бьггь, на другого вид его произвел бы
совершенно различное впечатление; но так как вы об нем
не услышите ни от кого, кроме меня, то поневоле должны
довольствоваться этим изображением. Скажу в заключе- 5
ние, что он был вообще очень недурен и имел одну из тех
оригинальных физиогномий, которые особенно нравятся
женщинам светским.
Лошади были уже заложены; колокольчик по време¬
нам звенел под дугою, и лакей уже два раза подходил к 10
Печорину с докладом, что всё готово, а Максим Максимыч
еще не являлся. К счастию, Печорин был погружен в
задумчивость, глядя на синие зубцы Кавказа, и, кажется,
вовсе не торопился в дорогу. Я подошел к нему: «Если вы
захотите еще немного подождать, — сказал я, — то буде- 15
те иметь удовольствие увидаться с старым приятелем...»
— Ах, точно! — быстро отвечал он: — мне вчера
говорили; но где же он? — Я обернулся к площади и
увидел Максима Максимыча, бегущего что было мочи...
Через несколько минут он был уже возле нас; он едва мог 20
дышать, пот градом катился с лица его, мокрые клочки
седых волос, вырвавшись из-под шапки, приклеились ко лбу
его; колена его дрожали... он хотел кинуться на шею
Печорину, но тот довольно холодно, хотя с приветливой
улыбкой, протянул ему руку. Штабс-капитан на минуту 25
остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими рука¬
ми: он еще не мог говорить.
— Как я рад, дорогой Максим Максимыч. Ну, как вы
поживаете? — сказал Печорин.
— А... ты... а вы?.. — пробормотал со слезами на 30
глазах старик... — сколько лет... сколько дней... да куда
это?..
— Еду в Персию — и дальше...
— Неужто сейчас?.. Да подождите, дражайший!.. Не¬
ужто сейчас расстанемся?.. Столько времени не видались... 35
— Мне пора, Максим Максимыч, — был ответ.
257
— Боже мой, Боже мой! да куда это так спешите?..
Мне столько бы хотелось вам сказать... столько расспро¬
сить... Ну что? в отставке?., как?., что поделывали?..
— Скучал! — отвечал Печорин, улыбаясь.
5 — А помните наше житье-бытье в крепости? ... Слав¬
ная страна для охоты!.. Ведь вы были страстный охотник
стрелять... А Бэла?..
Печорин чуть-чуть побледнел и отвернулся...
— Да, помню! — сказал он, почти тотчас принужденно
10 зевнув...
Максим Максимыч стал его упрашивать остаться с
ним еще часа два. «Мы славно пообедаем, — говорил он:
— у меня есть два фазана, а кахетинское здесь прекрас¬
ное... разумеется, не то, что в Грузии, однако лучшего сор-
15 та... Мы поговорим... вы мне расскажете про свое житье
в Петербурге... А?..»
— Право, мне нечего рассказывать, дорогой Максим
Максимыч... Однако прощайте, мне пора... я спешу... Бла¬
годарю, что не забыли... — прибавил он, взяв его за руку.
20 Старик нахмурил брови... Он был печален и сердит,
хотя старался скрыть это. «Забыть! — проворчал он: —
я-то не забыл ничего... Ну, да Бог с вами!.. Не так я
думал с вами встретиться...»
— Ну полно, полно! — сказал Печорин, обняв его дру-
25 жески: — неужели я не тот же?.. Что делать?., всякому
своя дорога... Удастся ли еще встретиться — Бог знает!..
— Говоря это, он уже сидел в коляске, и ямщик уже начал
подбирать вожжи.
— Постой, постой! — закричал вдруг Максим Мак-
30 симыч, ухватясь за дверцы коляски: — совсем было за¬
был... У меня остались ваши бумаги, Григорий Александ-
рыч... я их таскаю с собой... думал найти вас в Грузии, а
вот где Бог дал свидеться... Что мне с ними делать?..
— Что хотите! — отвечал Печорин. — Прощайте...
35 — Так вы в Персию?., а когда вернетесь?., кричал
вслед Максим Максимыч...
258
Коляска была уж далеко; но Печорин сделал знак
рукой, который можно было перевести следующим обра¬
зом: вряд ли! да и зачем?..
Давно уж не слышно было ни звона колокольчика, ни
стука колес по кремнистой дороге, а бедный старик еще 5
стоял на том же месте в глубокой задумчивости.
— Да, — сказал он наконец, стараясь принять рав¬
нодушный вид, хотя слеза досады по временам сверкала
на его ресницах; — конечно, мы были приятели, — ну,
да что приятели в нынешнем веке!.. Что ему во мне? Я 10
не богат, не чиновен, да и по летам совсем ему не пара...
Вишь, каким он франтом сделался, как побывал опять в
Петербурге... Что за коляска!., сколько поклажи... и
лакей такой гордый!.. — Эти слова были произнесены
с иронической улыбкой. — Скажите, продолжал он, 15
обратясь ко мне, — ну что вы об этом думаете?., ну
какой бес несет его теперь в Персию?.. Смешно, ей-Богу
смешно!.. Да я всегда знал, что он ветреный человек, на
которого нельзя надеяться... А, право, жаль, что он дур¬
но кончит... да и нельзя иначе!.. Уж я всегда говорил, 20
что нету проку в том, кто старых друзей забывает!.. —
Тут он отвернулся, чтоб скрыть свое волнение, и пошел
ходить по двору около своей повозки, показывая, будто
осматривает колеса, тогда как глаза его поминутно на¬
полнялись слезами. 25
— Максим Максимыч, — сказал я, подошедши к нему,
— а что за бумаги вам оставил Печорин?
— А Бог его знает! какие-то записки...
— Что вы из них сделаете?
— Что? а велю наделать патронов. 30
— Отдайте их лучше мне.
Он посмотрел на меня с удивлением, проворчал что-то
сквозь зубы и начал рыться в чемодане; вот он вынул одну
тетрадку и бросил ее с презрением на землю, потом другая,
третья и десятая имели ту же участь: в его досаде было 35
что-то детское; мне стало смешно и жалко...
259
— Вот они все, — сказал он: — поздравляю вас с
находкою...
— Ия могу делать с ними все, что хочу?
— Хоть в газетах печатайте! Какое мне дело?... Что я
5 разве друг его какой?., или родственник? Правда, мы
жили долго под одною кровлей... Да мало ли с кем я не
жил?..
Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-
капитан не раскаялся. Скоро пришли нам объявить, что
10 через час тронется оказия; я велел закладывать. Штабс-
капитан вошел в комнату в то время, когда я уже надевал
шапку; он, казалось, не готовился к отъезду; у него был
какой-то принужденный, холодный вид.
— А вы, Максим Максимыч, разве не едете?
15 — Нет-с.
— А что так?
— Да я еще коменданта не видал, а мне надо сдать ему
кой-какие казенные вещи...
— Да ведь вы же были у него?
20 — Был, конечно, — сказал он заминаясь... — да его
дома не было... а я не дождался.
Я понял его: бедный старик, в первый раз от роду, может
быть, бросил дела службы для собственной надобности,
говоря языком бумажным, — и как же он был награжден!
25 — Очень жаль, — сказал я ему, — очень жаль, Мак¬
сим Максимыч, что нам до срока надо расстаться.
— Где нам, необразованным старикам, за вами гонять¬
ся!.. Вы молодежь светская, гордая: еще пока здесь под
черкесскими пулями, так вы туда-сюда... а после ветре -
30 тишься, так стыдитесь и руку протянуть нашему брату.
— Я не заслужил этих упреков, Максим Максимыч.
— Да я, знаете, так, к слову говорю; а впрочем желаю
вам всякого счастия и веселой дороги.
Мы простились довольно сухо. Добрый Максим Мак-
35 симыч сделался упрямым, сварливым штабс-капитаном! И
отчего? Оттого, что Печорин в рассеянности или от другой
260
причины протянул ему руку, когда тот хотел кинуться ему на
шею! Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои на¬
дежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флёр,
сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие,
хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения но- 5
выми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими...
Но чем их заменить в лета Максима Максимыча? Понево¬
ле сердце очерствеет и душа закроется...
Я уехал один.
Журнал Печорина ю
ПРЕДИСЛОВИЕ
Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии,
умер. Это известие меня очень обрадовало: оно давало
мне право печатать эти записки, и я воспользовался случа¬
ем поставить свое имя над чужим произведением. Дай Бог, 15
чтоб читатели меня не наказали за такой невинный под¬
лог!
Теперь я должен несколько объяснить причины, побу¬
дившие меня предать публике сердечные тайны человека,
которого я никогда не знал. Добро бы я был еще его 20
другом: коварная нескромность истинного друга — понят¬
на каждому; но я видел его только раз в моей жизни на
большой дороге, следовательно не могу питать к нему той
неизъяснимой ненависти, которая, таясь под личиною дружбы,
ожидает только смерти или несчастия любимого предмета, 25
чтоб разразиться над его головою градом упреков, советов,
насмешек и сожалений.
Перечитывая эти записки, я убедился в искренности
того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные
слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы 30
самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее
истории целого народа, особенно когда она — следствие
наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она
писана без тщеславного желания возбудить участие или
удивление. Исповедь Руссо имеет уже тот недостаток, что
он читал ее своим друзьям.
5 Итак, одно желание пользы заставило меня напечатать
отрывки из журнала, доставшегося мне случайно. Хотя я
переменил все собственные имена, но те, о которых в нем
говорится, вероятно себя узнают и, может быть, они найдут
оправдания поступкам, в которых до сей поры обвиняли
Ю человека, уже не имеющего отныне ничего общего с здеш¬
ним миром: мы почти всегда извиняем то, что понимаем.
Я поместил в этой книге только то, что относилось к
пребыванию Печорина на Кавказе; в моих руках осталась
еще толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою.
15 Когда-нибудь и она явится на суд света; но теперь я не
смею взять на себя эту ответственность по многим важным
причинам.
Может быть, некоторые читатели захотят узнать мое мнение
о характере Печорина? — Мой ответ — заглавие этой книги.
20 — «Да это злая ирония!» — скажут они. — Не знаю.
I
Тамань
Тамань — самый скверный городишко из всех при¬
морских городов России. Я там чуть-чуть не умер с голо-
25 ду, да еще вдобавок меня хотели утопить. Я приехал на
перекладной тележке поздно ночью. Ямщик остановил
усталую тройку у ворот единственного каменного дома, что
при въезде. Часовой, черноморский казак, услышав звон
колокольчика, закричал спросонья диким голосом: «кто
зо идет?» Вышел урядник и десятник. Я им объяснил, что я
офицер, еду в действующий отряд по казенной надобности,
и стал требовать казенную квартиру. Десятник нас повел
262
fyv a а*
tflJLbfb -ZyjUUJUb ,к+^
*/l tAiu • ***■*/t-'b+o 9-**б£+*-*-**‘--&а~^4щ,
2Ft'£J1u*a
^1« »**W *4^ci^,,r^
^ »*-* **«■«■*»■"> ^
*c-^b</V«y
*^V/ ^„, -
* *Cv<-A UU4u/? ,^^-
^ *w«^1 *V^/I r ,
}~*3bS* 2^ '
4кЛ «1/^^уИ »u« <t«*-°~.
♦4^»3r2^1^£>w4AX3 .*J Ck*^*jS\sr*+-UO0»'
.,^1-
'7^*' '^J/^ /
~l—*> ^л-—г» о | I ^ f* -t </t*/i>bO»»M W
Первая страница авторизованной копии «Тамани»
(написано рукой А.П.Шан-Гирея)
по городу. К которой избе ни подъедем — занята. Было
холодно, я три ночи не спал, измучился и начинал сердить¬
ся. «Веди меня куда-нибудь, разбойник! хоть к черту, толь¬
ко к месту!» — закричал я. «Есть еще одна фатера, —
отвечал десятник, почесывая затылок: — только вашему 5
благородию не понравится, там нечисто». — Не поняв
точного значения последнего слова, я велел ему идти впе¬
ред, и после долгого странствования по грязным переул¬
кам, где по сторонам я видел одни только ветхие заборы,
мы подъехали к небольшой хате, на самом берегу моря. ю
Полный месяц светил на камышовую крышу и белые
стены моего нового жилища; на дворе, обведенном огра¬
дой из булыжника, стояла избочась другая лачужка, менее
и древнее первой. Берег обрывом спускался к морю по¬
чти у самых стен ее, и внизу с беспрерывным ропотом 15
плескались темно-синие волны. Луна тихо смотрела на
беспокойную, но покорную ей стихию, и я мог различить
при свете ее, далеко от берега, два корабля, которых черные
снасти, подобно паутине, неподвижно рисовались на блед¬
ной черте небосклона. «Суда в пристани есть, — подумал 20
я: — завтра отправлюсь в Геленджик».
При мне исправлял должность денщика линейский ка¬
зак. Велев ему выложить чемодан и отпустить извозчика, я
стал звать хозяина — молчат; стучу — молчат... что это?
Наконец из сеней выполз мальчик лет 14-ти. 25
«Где хозяин?» — «Нема». — «Как? совсем нету?»
— «Совсим». — «А хозяйка?» — «Побигла в слобод¬
ку». — «Кто ж мне отопрет дверь?» — сказал я, ударив
в нее ногою. Дверь сама отворилась, из хаты повеяло сы¬
ростью. Я засветил серную спичку и поднес ее к носу 30
мальчика: она озарила два белые глаза. Он был слепой,
совершенно слепой от природы. Он стоял передо мной
неподвижно, и я начал рассматривать черты его лица.
Признаюсь, я имею сильное предубеждение противу всех
слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых 35
и проч. Я замечал, что всегда есть какое-то странное отно-
263
шение между наружностью человека и его душою: как
будто, с потерею члена, душа теряет какое-нибудь чувство.
Итак, я начал рассматривать лицо слепого; но что при¬
кажете прочитать на лице, у которого нет глаз? Долго я
5 глядел на него с невольным сожалением, как вдруг едва
приметная улыбка пробежала по тонким губам его, и, не
знаю отчего, она произвела на меня самое неприятное впе¬
чатление. В голове моей родилось подозрение, что этот
слепой не так слеп, как оно кажется; напрасно я старался
10 уверить себя, что бельмы подделать невозможно, да и с
какой целью? Но что делать? я часто склонен к преду¬
беждениям...
«Ты хозяйский сын?» — спросил я его наконец. —
«Ни». — «Кто же ты?» — «Сирота, убогой». — «А у
15 хозяйки есть дети?» — «Ни, была дочь, да утикла за море
с татарином». — «С каким татарином?» — «А бис его
знает! крымский татарин, лодочник из Керчи».
Я взошел в хату: две лавки и стол, да огромный сундук
возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного
20 образа — дурной знак! В разбитое стекло врывался мор¬
ской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и,
засветив его, стал раскладывать вещи, поставил в угол шашку
и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на
лавке, казак свою на другой; через десять минут он захра-
25 пел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке всё вертел¬
ся мальчик с белыми глазами.
Так прошло около часу. Месяц светил в окно, и луч
его играл по земляному полу хаты. Вдруг на яркой полосе,
пересекающей пол, промелькнула тень. Я привстал и взгля-
30 нул в окно: кто-то вторично пробежал мимо его и скрылся
Бог знает куда. Я не мог полагать, чтоб это существо
сбежало по отвесу берега, однако иначе ему некуда было
деваться. Я встал, накинул бешмет, опоясал кинжал и тихо¬
тихо вышел из хаты; навстречу мне слепой мальчик. Я
35 притаился у забора, и он верной, но осторожной поступью
прошел мимо меня. Под мышкой он нес какой-то узел и,
264
повернув к пристани, стал спускаться по узкой и крутой
тропинке. В тот день немые возопиют и слепые про¬
зрят, подумал я, следуя за ним в таком расстоянии, чтоб не
терять его из виду.
Между тем луна начала одеваться тучами, и на море 5
поднялся туман; едва сквозь него светился фонарь на корме
ближнего корабля; у берега сверкала пена валунов, ежеми¬
нутно грозящих его потопить. Я, с трудом спускаясь, проби¬
рался по крутизне, и вот вижу: слепой приостановился, потом
повернул низом направо; он шел так близко от воды, что, ю
казалось, сейчас волна его схватит и унесет, но видно это
была не первая его прогулка, судя по уверенности, с которой
он ступал с камня на камень и избегал рьггвин. Наконец он
остановился, ^будто прислушиваясь к чему-то, присел на зем¬
лю и положил возле себя узел. Я наблюдал за его движе- 15
ниями, спрятавшись за выдавшеюся скалою берега. Спустя
несколько минут с противуположной стороны показалась
белая фигура; она подошла к слепому и села возле него.
Ветер по временам приносил мне их разговор.
«Что, слепой, — сказал женский голос: — буря сильна. 20
Янко не будет». — «Янко не боится бури», — отвечал тот.
— «Туман густеет», — возразил опять женский голос, с выра¬
жением печали. — «В тумане лучше пробраться мимо сторо¬
жевых судов», — был ответ. «А если он утонет?» — «Ну что
ж? в воскресенье ты пойдешь в церковь без новой ленты». 25
Последовало молчание; меня, однако, поразило одно:
слепой говорил со мною малороссийским наречием, а те¬
перь изъяснялся чисто по-русски.
— Видишь, я прав, — сказал опять слепой, ударив в
ладоши: — Янко не боится ни моря, ни ветров, ни тумана, 30
ни береговых сторожей: прислушайся-ка: это не вода пле¬
щет, меня не обманешь, это его длинные весла.
Женщина вскочила и стала всматриваться в даль с
видом беспокойства.
— Ты бредишь, слепой, — сказала она: — я ничего не 35
вижу.
265
Признаюсь, сколько я ни старался различить вдалеке
что-нибудь на подобие лодки, но безуспешно. Так прошло
минут десять, и вот показалась между горами волн черная
точка: она то увеличивалась, то уменьшалась. Медленно
5 подымаясь на хребты волн, быстро спускаясь с них, прибли¬
жалась к берегу лодка. Отважен был пловец, решившийся в
такую ночь пуститься через пролив на расстояние 20 верст,
и важная должна бьггь причина, его к тому побудившая!
Думая так, я с невольным биением сердца глядел на бедную
10 лодку, но она, как утка, ныряла и потом, быстро взмахнув
веслами, будто крыльями, выскакивала из пропасти среди
брызгов пены; и вот, я думал, она ударится с размаха об
берег и разлетится вдребезги, но она ловко повернулась
боком и вскочила в маленькую бухту невредима. Из нее
15 вышел человек среднего росту, в татарской бараньей шапке;
он махнул рукою, и все трое принялись вытаскивать что-то
из лодки; груз был так велик, что я до сих пор не понимаю,
как она не потонула. Взяв на плечи каждый по узлу, они
пустились вдоль по берегу, и скоро я потерял их из виду.
20 Надо было вернуться домой; но, признаюсь, все эти стран¬
ности меня тревожили, и я насилу дождался утра.
Казак мой был очень удивлен, когда, проснувшись, уви¬
дал меня совсем одетого; я ему однако ж не сказал причи¬
ны. Полюбовавшись несколько времени из окна на голу-
25 бое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний
берег Крыма, который тянется лиловой полосой и конча¬
ется утесом, на вершине коего белеется маячная башня, я
отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от комен¬
данта о часе моего отъезда в Геленджик.
30 Но увы, комендант ничего не мог сказать мне реши¬
тельного. Суда, стоящие в пристани, были все или сторо¬
жевые, или купеческие, которые еще даже не начинали
нагружаться. «Может бьггь, дни через три, четыре, придет
почтовое судно, — сказал комендант: — и тогда мы уви-
35 дим». Я вернулся домой угрюм и сердит; меня в дверях
встретил казак мой с испуганным лицом.
266
— Плохо, ваше благородие, — сказал он мне.
— Да, брат, Бог знает, когда мы отсюда уедем. — Тут
он еще больше встревожился и, наклонясь ко мне, сказал
шепотом:
— Здесь нечисто! Я встретил сегодня черноморского 5
урядника, он мне знаком, был прошлого года в отряде; как
я ему сказал, где мы остановились, а он мне: «Здесь, брат,
нечисто, люди недобрые!..» Да и в самом деле, что это за
слепой! ходит везде один, и на базар за хлебом, и за во¬
дой... уж видно здесь к этому привыкли. ю
— Да что ж? по крайней мере показалась ли хозяйка?
— Сегодня без вас пришла старуха и с ней дочь.
— Какая дочь? у ней нет дочери.
— А Бог ее знает, кто она, коли не дочь; да вон
старуха сидит теперь в своей хате. 15
Я взошел в лачужку. Печь была жарко натоплена, и в
ней варился обед довольно роскошный для бедняков. Ста¬
руха на все мои вопросы отвечала, что она глуха, не слы¬
шит. Что было с ней делать? Я обратился к слепому,
который сидел перед печью и подкладывал в огонь хво- 20
рост. «Ну-ка, слепой чертенок, — сказал я, взяв его за ухо:
— говори, куда ты ночью таскался с узлом, а?» Вдруг мой
слепец заплакал, закричал, заохал: «Куды я ходив?., нику¬
да не ходив... с узлом? яким узлом?» Старуха на этот раз
услышала и стала ворчать: «Вот выдумывают, да еще на 25
убогого! за что вы его? что он вам сделал?» Мне это
надоело, и я вышел, твердо решившись достать ключ этой
загадки.
Я завернулся в бурку и сел у забора на камень, погля¬
дывая вдаль; передо мной тянулось ночною бурею взвол- 30
нованное море, и однообразный шум его, подобный ропоту
засыпающего города, напомнил мне старые годы, перенес
мои мысли на север, в нашу холодную столицу. Волнуемый
воспоминаниями, я забылся... Так прошло около часу, мо¬
жет быть и более... Вдруг что-то похожее на песню пора- 35
зило мой слух. Точно, эта была песня, и женский свежий
267
голосок, — но откуда?.. Прислушиваюсь... напев стран¬
ный, то протяжный и печальный, то быстрый и живой.
Оглядываюсь — никого нет кругом; прислушиваюсь снова
— звуки как будто падают с неба. Я поднял глаза: на
5 крыше хаты моей стояла девушка в полосатом платье с
распущенными косами, настоящая русалка. Защитив глаза
ладонью от лучей солнца, она пристально всматривалась в
даль, то смеялась и рассуждала сама с собой, то запевала
снова песню.
Ю Я запомнил эту песню от слова до слова:
Как по вольной волюшке —
По зелену морю,
Ходят всё кораблики
Белопарусники.
15 Промеж тех корабликов
Моя лодочка,
Лодка неснащеная,
Двухвесельная.
Буря ль разыграется —
20 Старые кораблики
Приподымут крылушки.
По морю размечутся.
Стану морю кланяться
Я низёхонько:
25 «Уж не тронь ты, злое море,
Мою лодочку:
Везет моя лодочка
Вещи драгоценные,
Правит ею в темну ночь
30 Буйная головушка».
Мне невольно пришло на мысль, что ночью я слышал
тот же голос; я на минуту задумался, и когда снова посмот¬
рел на крышу, девушки там не было. Вдруг она пробежа¬
ла мимо меня, напевая что-то другое, и, прищелкивая паль-
35 цами, вбежала к старухе, и тут начался между ними спор.
268
Старуха сердилась, она громко хохотала. И вот вижу, бе¬
жит опять вприпрыжку моя ундина; поровнявшись со мной,
она остановилась и пристально посмотрела мне в глаза,
как будто удивленная моим присутствием; потом небреж¬
но обернулась и тихо пошла к пристани. Этим не кончи- 5
лось: целый день она вертелась около моей квартиры: пе¬
нье и прыганье не прекращались ни на минуту. Странное
существо! На лице ее не было никаких признаков безу¬
мия; напротив, глаза ее с бойкою проницательностию ос¬
танавливались на мне, и эти глаза, казалось, были одарены ю
какою-то магнетическою властью, и всякий раз они как
будто бы ждали вопроса. Но только я начинал говорить,
она убегала, коварно улыбаясь.
Решительно, я никогда подобной женщины не виды¬
вал. Она была далеко не красавица, но я имею свои 15
предубеждения также и насчет красоты. В ней было
много породы... порода в женщинах, как и в лошадях,
великое дело; это открытие принадлежит Юной Фран¬
ции. Она, т. е. порода, а не Юная Франция, большею
частию изобличается в поступи, в руках и ногах; осо- 20
бенно нос очень много значит. Правильный нос в Рос¬
сии реже маленькой ножки. Моей певунье казалось не
более 18 лет. Необыкновенная гибкость ее стана, осо¬
бенное, ей только свойственное наклонение головы, длин¬
ные русые волосы, какой-то золотистый отлив ее слегка 25
загорелой кожи на шее и плечах, и особенно правиль¬
ный нос, — всё это было для меня обворожительно.
Хотя в ее косвенных взглядах я читал что-то дикое и
подозрительное, хотя в ее улыбке было что-то неопре¬
деленное, но такова сила предубеждений: правильный 30
нос свел меня с ума; я вообразил, что нашел Гётеву
Миньону, это причудливое создание его немецкого во¬
ображения; — и точно, между ими было много сходства:
те же быстрые переходы от величайшего беспокойства
к полной неподвижности, те же загадочные речи, те же 35
прыжки, странные песни...
269
Под вечер, остановив ее в дверях, я завел с нею следу¬
ющий разговор:
«Скажи-ка мне, красавица, — спросил я: — что ты
делала сегодня на кровле?» — «А смотрела, откуда ветер
5 дует». — «Зачем тебе?» — «Откуда ветер, оттуда и
счастье». — «Что же, разве ты песнью зазывала счас¬
тье?» — «Где поется, там счастливится». — «А как не¬
равно напоешь себе горе?» — «Ну что ж? где не будет
лучше, там будет хуже, а от худа до добра опять недалеко».
10 — «Кто ж тебя выучил эту песню?» — «Никто не выу¬
чил; вздумается — запою: кому услыхать, тот услышит, а
кому не должно слышать, тот не поймет». — «А как тебя
зовут, моя певунья?» — «Кто крестил, тот знает». — «А
кто крестил?» — «Почему я знаю?» — «Экая скрытная!
15 а вот я кое-что про тебя узнал». (Она не изменилась в
лице, не пошевельнула губами, как будто не об ней дело).
«Я узнал, что ты вчера ночью ходила на берег». И тут я
очень важно пересказал ей всё, что видел, думая смутить ее
— нимало! она захохотала во всё горло: «Много видели,
20 да мало знаете, а что знаете, так держите под замочком».
— «А если б я, например, вздумал донести коменданту?»
— и тут я сделал очень серьезную, даже строгую мину.
Она вдруг прыгнула, запела и скрылась, как птичка, вы¬
пугнутая из кустарника. Последние слова мои были вовсе
25 не у места; я тогда не подозревал их важности, но впослед¬
ствии имел случай в них раскаяться.
Только что смерклось, я велел казаку нагреть чайник
по-походному, засветил свечу и сел у стола, покуривая из
дорожной трубки. Уж я доканчивал второй стакан чаю,
30 как вдруг дверь скрипнула, легкий шорох платья и шагов
послышался за мной; я вздрогнул и обернулся, — то была
она, моя ундина; она села против меня тихо и безмолвно, и
устремила на меня глаза свои, и , не знаю почему, но этот
взор показался мне чудно нежен; он мне напомнил один
35 из тех взглядов, которые в старые годы так самовластно
играли моей жизнью. Она, казалось, ждала вопроса, но я
270
молчал, полный неизъяснимого смущения. Лицо ее было
покрыто тусклой бледностью, изобличавшей волнение ду¬
шевное; рука ее без цели бродила по столу, и я заметил в
ней легкий трепет; грудь ее то высоко поднималась, то,
казалось, она удерживала дыхание. Эта комедия начинала 5
мне надоедать, и я готов был прервать молчание самым
прозаическим образом, то есть предложить ей стакан чаю,
как вдруг она вскочила, обвила руками мою шею, и влаж¬
ный, огненный поцелуй прозвучал на губах моих. В гла¬
зах у меня потемнело, голова закружилась, я сжал ее в 10
моих объятиях со всею силою юношеской страсти, но она,
как змея, скользнула между моими руками, шепнув мне на
ухо: «Нынче ночью, как все уснут, выходи на берег» — и
стрелою выскочила из комнаты. В сенях она опрокинула
чайник и свечу, стоявшую на полу. «Экой бес девка!» — 15
закричал казак, расположившийся на соломе и мечтавший
согреться остатками чая. Только тут я опомнился.
Часа через два, когда всё на пристани умолкло, я разбу¬
дил своего казака: «Если я выстрелю из пистолета, —
сказал я ему, — то беги на берег». Он выпучил глаза и 20
машинально отвечал: «Слушаю, ваше благородие». Я зат¬
кнул за пояс пистолет и вышел. Она дожидалась меня на
краю спуска; ее одежда была более нежели легкая, не¬
большой платок опоясывал ее гибкий стан.
— Идите за мной, — сказала она, взяв меня за руку, и 25
мы стали спускаться. Не понимаю, как я не сломил себе
шеи; внизу мы повернули направо и пошли по той же
дороге, где накануне я следовал за слепым. Месяц еще не
вставал, и только две звездочки, как два спасительные маяка,
сверкали на темно-синем своде. Тяжелые волны мерно и 30
ровно катились одна за другой, едва приподымая одино¬
кую лодку, причаленную к берегу. «Взойдем в лодку», —
сказала моя спутница; я колебался, я не охотник до сенти¬
ментальных прогулок по морю, но отступать было не вре¬
мя. Она прыгнула в лодку, я за ней, и не успел еще опом- 35
ниться, как заметил, что мы плывем. «Что это значит?» —
271
сказал я сердито. — «Это значит, — отвечала она, сажая
меня на скамью и обвив мой стан руками: — это значит,
что я тебя люблю»... И щека ее прижалась к моей, и я
почувствовал на лице моем ее пламенное дыхание. Вдруг
5 что-то шумно упало в воду: я хвать за пояс — пистолета
нет. О, тут ужасное подозрение закралось мне в душу, кровь
хлынула мне в голову. Оглядываюсь — мы от берега око¬
ло пятидесяти сажен, а я не умею плавать! Хочу оттолк¬
нуть ее от себя — она как кошка вцепилась в мою одежду,
10 и вдруг сильный толчок едва не сбросил меня в море.
Лодка закачалась, но я справился, и между нами началась
отчаянная борьба; бешенство придавало мне силы, но я
скоро заметил, что уступаю моему противнику в ловкости...
«Чего ты хочешь?» — закричал я, крепко сжав ее ма-
15 ленькие руки; пальцы ее хрустели, но она не вскрикнула:
ее змеиная натура выдержала эту пытку.
— Ты видел, — отвечала она: — ты донесешь, — и
сверхъестественным усилием повалила меня на борт; мы
оба по пояс свесились из лодки, ее волосы касались воды,
20 минута была решительная. Я уперся коленкою в дно, схватил
ее одной рукой за косу, другой за горло, она выпустила
мою одежду, и я мгновенно бросил ее в волны.
Было уже довольно темно; голова ее мелькнула раза
два среди морской пены, и больше я ничего не видал.
25 На дне лодки я нашел половину старого весла, и кое-
как, после долгих усилий, причалил к пристани. Пробира¬
ясь берегом к своей хате, я невольно всматривался в ту
сторону, где накануне слепой дожидался ночного пловца;
луна уже катилась по небу, и мне показалось, что кто-то в
30 белом сидел на берегу; я подкрался, подстрекаемый любо¬
пытством, и прилег в траве над обрывом берега; высунув
немного голову, я мог хорошо видеть с утеса всё, что внизу
делалось, и не очень удивился, а почти обрадовался, узнав
мою русалку. Она выжимала морскую пену из длинных
35 волос своих, мокрая рубашка обрисовывала гибкий стан ее
и высокую грудь. Скоро показалась в дали лодка, быстро
272
приблизилась она; из нее, как накануне, вышел человек в
татарской шапке, но острижен он был по-казацки, и за
ременным поясом его торчал большой нож. «Янко, —
сказала она: — все пропало!» Потом разговор их продол¬
жался, но так тихо, что я ничего не мог расслушать. — 5
«А где же слепой?» — сказал наконец Янко, возвыся
голос. «Я его послала», — был ответ. Через несколько
минут явился слепой, таща на спине мешок, который поло¬
жили в лодку.
«Послушай, слепой, — сказал Янко: — ты береги то 10
место... знаешь? там богатые товары... скажи (имени я не
расслышал), что я ему больше не слуга; дела пошли худо,
он меня больше не увидит; теперь опасно; поеду искать
работы в другом месте, а ему уж такого удальца не найти.
Да скажи, кабы он получше платил за труды, так и Янко 15
бы его не покинул, а мне везде дорога, где только ветер
дует и море шумит. — После некоторого молчания Янко
продолжал: — Она поедет со мною, ей нельзя здесь оста¬
ваться, а старухе скажи, что, дескать, пора умирать, зажи¬
лась, надо знать и честь. Нас же больше не увидит». 20
— А я? — сказал слепой жалобным голосом.
— На что мне тебя? — был ответ,
Между тем моя ундина вскочила в лодку и махнула
товарищу рукою; он что-то положил слепому в руку, при¬
молвив: «На, купи себе пряников». — «Только?» — ска- 25
зал слепой. — «Ну вот тебе еще», — и упавшая монета
зазвенела, ударясь о камень. Слепой ее не поднял. Янко
сел в лодку, ветер дул от берега, они подняли маленький
парус и быстро понеслись. Долго при свете месяца мель¬
кал белый парус между темных волн; слепой все сидел на 30
берегу, и вот мне послышалось что-то похожее на рыдание;
слепой мальчик точно плакал, и долго, долго... Мне стало
грустно. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный
круг честных контрабандистов? Как камень, брошен¬
ный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие, и 35
как камень едва сам не пошел ко дну!
273
Я возвратился домой. В сенях трещала догоревшая
свеча в деревянной тарелке, и казак мой, вопреки приказа¬
нию, спал крепким сном, держа ружье обеими руками. Я
его оставил в покое, взял свечу и взошел в хату. Увы! моя
5 шкатулка, шашка с серебряной оправой, дагестанский кин¬
жал, — подарок приятеля, — всё исчезло. Тут-то я дога¬
дался, какие вещи тащил проклятый слепой. Разбудив
казака довольно невежливым толчком, я побранил его, по¬
сердился, а делать было нечего! И не смешно ли было бы
10 жаловаться начальству, что слепой мальчик меня обокрал,
а восьмнадцатилетняя девушка чуть-чуть не утопила?
Слава Богу, поутру явилась возможность ехать, и я оста¬
вил Тамань. Что сталось с старухой и с бедным слепым
— не знаю. Да и какое дело мне до радостей и бедствий
15 человеческих, мне, странствующему офицеру, да еще с по¬
дорожной по казенной надобности!..
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
II
Княжна Мери
20 И-го мая.
Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю
города, на самом высоком месте, у подошвы Машука: во
время грозы облака будут спускаться до моей кровли.
Нынче в 5 часов утра, когда я открыл окно, моя комната
25 наполнилась запахом цветов, растущих в скромном пали¬
саднике. Ветки цветущих черешен смотрят мне в окна, и
ветер иногда усыпает мой письменный стол их белыми
лепестками. Вид с трех сторон у меня чудесный. На запад
пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной
30 бури»; на север поднимается Машук, как мохнатая пер-
274
/
-Ф '/5^ <X-%aJZ 'ft ^
rUjTL+D^'j ** *1-—_*"•.*-* /^<)
*^uC4^-> XT**-' ^ wi ^Л-У ‘
Ож^-^х*. 'K^%ryf[^,f i .1 ^!#-r‘ ' ~ ^ *^p ”* ^Утг Г ■
у/^н. /^t
/^1» ^L y^»rt
>c^ ^*
9/^ —'^twl о.,. ».«^
4LmHC+±+~o <Г9~^Л* Я*-* ^Ду *■- >.. *
j£, /«У** *~—
'*S«** «■—JK * /“*^'«e>/r «*■>*«■■' 'Уег*
\A*J% Mwmm ^*7**
■-' ?— JC** to£t^r «Л
1 * jr ‘~7~- •
А/ f.. #-—
Первая страница автографа «Княжны Мери»
сидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона. На
восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чис¬
тенький, новенький городок; шумят целебные ключи, шумит
разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром гро¬
моздятся горы всё синее и туманнее, а на краю горизонта 5
тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Каз¬
беком и оканчиваясь двуглавым Эльбрусом. — Весело
жить в такой земле! Какое-то отрадное чувство разлито
во всех моих жилах. Воздух чист и свеж, как поцелуй
ребенка; солнце ярко, небо синё, — чего бы, кажется, боль- ю
ше? — зачем тут страсти, желания, сожаления? — Однако
пора. Пойду к Елизаветинскому источнику: там, говорят,
утром собирается всё водяное общество
Спустись в середину города, я пошел бульваром, где встре¬
тил несколько печальных групп, медленно подымающихся 15
в гору: то были большею частию семейства степных поме¬
щиков; об этом можно было тотчас догадаться по истер¬
тым, старомодным сертукам мужей и по изысканным на¬
рядам жен и дочерей; видно, у них вся водяная молодежь
была уже на перечете, потому что они на меня посмотрели 20
с нежным любопытством: петербургский покрой сертука
ввел их в заблуждение, но скоро, узнав армейские эполеты,
они с негодованием отвернулись.
Жены местных властей, так сказать хозяйки вод, были
благосклоннее; у них есть лорнеты, они менее обращают 25
внимания на мундир, они привыкли на Кавказе встречать
под нумерованной пуговицей пылкое сердце и под белой
фуражкой образованный ум. Эти дамы очень милы; и
долго милы! Всякий год их обожатели сменяются новыми,
и в этом-то, может быть, секрет их неутомимой любезности. 30
Подымаясь по узкой тропинке к Елизаветинскому источ¬
нику, я обогнал толпу мужчин штатских и военных, кото¬
рые, как я узнал после, составляют особенный класс людей
между чающими движения воды. Они пьют — однако не
воду, гуляют мало, волочатся только мимоходом... Они иг- 35
рают и жалуются на скуку. Они франты: опуская свой
275
оплетенный стакан в колодец кислосерной воды, они при¬
нимают академические позы; штатские носят светло-голу-
бые галстуки, военные выпускают из-за воротника брыз¬
жи. Они исповедывают глубокое презрение к провинци-
5 альным домам и вздыхают о столичных аристократичес¬
ких гостиных, куда их не пускают.
Наконец вот и колодец!.. На площадке близь него по¬
строен домик с красной кровлею над ванной, а подальше
галерея, где гуляют во время дождя. Несколько раненых
Ю офицеров сидели на лавке, подобрав костыли, бледные, гру¬
стные. Несколько дам скорыми шагами ходили взад и
вперед по площадке, ожидая действия вод. Между ними
были два-три хорошеньких личика. Под виноградными
аллеями, покрывающими скат Машука, мелькали порою
15 пестрые шляпки любительниц уединения вдвоем, потому
что всегда возле такой шляпки я замечал или военную
фуражку или безобразную круглую шляпу. На крутой скале,
где построен павильон, называемый Эоловой Арфой, тор¬
чали любители видов и наводили телескоп на Эльборус;
20 между ними было два гувернера со своими воспитанника¬
ми, приехавшими лечиться от золотухи.
Я остановился, запыхавшись, на краю горы, и, присло¬
нясь к углу домика, стал рассматривать живописную окре¬
стность, как вдруг слышу за собой знакомый голос:
25 — Печорин! давно ли здесь?
Оборачиваюсь: Грушницкий! Мы обнялись. Я позна¬
комился с ним в действующем отряде. Он был ранен
пулей в ногу и поехал на воды с неделю прежде меня.
Г рушницкий — юнкер. Он только год в службе, носит,
зо по особенному роду франтовства, толстую солдатскую ши¬
нель. У него георгиевский солдатский крестик. Он хоро¬
шо сложен, смугл и черноволос; ему на вид можно дать 25
лет, хотя ему едва ли 21 год. Он закидывает голову назад,
когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо
35 правою опирается на костыль. Говорит он скоро и вычур¬
но: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют
276
готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не
трогает и которые важно драпируются в необыкновенные
чувства, возвышенные страсти и исключительные страда¬
ния. Производить эффект — их наслаждение: они нравят¬
ся романтическим провинциалкам до безумия. Под ста- 5
рость они делаются либо мирными помещиками, либо пья¬
ницами, — иногда тем и другим. В их душе часто много
добрых свойств, но ни на грош поэзии. Грушницкого страсть
была декламировать: он закидывал вас словами, как скоро
разговор выходил из круга обыкновенных понятий; спо- ю
рить с ним я никогда не мог. Он не отвечает на ваши
возражения, он вас не слушает. Только что вы останови¬
тесь, он начинает длинную тираду, по-видимому имеющую
какую-то связь с тем, что вы сказали, но которая в самом
деле есть только продолжение его собственной речи. 15
Он довольно остер; эпиграммы его часто забавны, но
никогда не бывают метки и злы: он никого не убьет одним
словом; он не знает людей и их слабых струн, потому что
занимался целую жизнь одним собою. Его цель — сде¬
латься героем романа. Он так часто старался уверить дру- 20
гих в том, что он существо не созданное для мира, обре¬
ченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в
этом уверился. Оттого-то он так гордо носит свою тол¬
стую солдатскую шинель. — Я его понял, и он за это
меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских от- 25
ношениях. Г рушницкий слывет отличным храбрецом; я его
видел в деле: он махает шашкой, кричит и бросается вперед
зажмуря глаза. Это что-то не русская храбрость!..
Я его также не люблю: я чувствую, что мы когда-ни-
будь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас 30
несдобровать.
Приезд его на Кавказ — также следствие его романти¬
ческого фанатизма: я уверен, что накануне отъезда из от¬
цовской деревни он говорил с мрачным видом какой-ни-
будь хорошенькой соседке, что он едет не так, просто, слу- 35
жить, но что ищет смерти, потому что... тут он, верно, закрыл
277
глаза рукою и продолжал так: «нет, вы (или ты) этого не
должны знать!.. Ваша чистая душа содрогнется!.. Да и к
чему?.. Что я для вас! — Поймете ли вы меня?..» и так
далее.
5 Он мне сам говорил, что причина, побудившая его всту¬
пить в К... полк, останется вечною тайной между им и
небесами.
Впрочем в те минуты, когда сбрасывает трагическую
мантию, Грушницкий довольно мил и забавен. Мне любо-
10 пытно видеть его с женщинами: тут-то он, я думаю, стара¬
ется!
Мы встретились старыми приятелями. Я начал его рас¬
спрашивать об образе жизни на водах и о примечательных
лицах.
15 — Мы ведем жизнь довольно прозаическую, — ска¬
зал он вздохнув. — Пьющие утром воду вялы, как все
больные, а пьющие вино повечеру несносны, как все здоро¬
вые. Женские общества есть, только от них небольшое
утешение: они играют в вист, одеваются дурно и ужасно
20 говорят по-французски. Нынешний год из Москвы одна
только княгиня Лиговская с дочерью; но я с ними незна¬
ком. Моя солдатская шинель — как печать отвержения.
Участие, которое она возбуждает, тяжело, как милостыня.
В эту минуту прошли к колодцу мимо нас две дамы:
25 одна пожилая, другая молоденькая, стройная. Их лиц за
шляпками я не разглядел, но они одеты были по строгим
правилам лучшего вкуса: ничего лишнего! — На второй
было закрытое платье gris de perles1; легкая шелковая ко¬
сынка вилась вокруг ее гибкой шеи. Ботинки couleur puce2
30 стягивали у щиколотки ее сухощавую ножку так мило, что
даже непосвященный в таинства красоты непременно бы
ахнул хотя от удивленья. Ее легкая, но благородная поход¬
ка имела в себе что-то девственное, ускользающее от опре-
1 серо-жемчужное (франц.). — Ред.
2 красновато-бурого цвета (цвет блохи) (франи). — Ред.
278
Деления, но понятное взору. Когда она прошла мимо нас, от
нее повеяло тем неизъяснимым ароматом, которым дышит
иногда записка милой женщины.
— Вот княгиня Литовская, — сказал Г рушницкий: —
и с нею дочь ее Мери, как она ее называет на английский 5
манер. Они здесь только три дня.
— Однако ты уж знаешь ее имя?
— Да, я случайно слышал, — отвечал он, покраснев. —
Признаюсь, я не желаю с ними познакомиться; эта гордая
знать смотрит на нас, армейцев, как на диких. И какое им 10
дело, есть ли ум под нумерованной фуражкой и сердце под
толстой шинелью?
— Бедная шинель! — сказал я, усмехаясь. — А кто
этот господин, который к ним подходит и так услужливо
подает им стаканы? 15
— О! это московский франт Раевич! Он игрок: это
видно тотчас по золотой огромной цепи, которая извива¬
ется по его голубому жилету. А что за толстая трость:
точно у Робинзона Крузое! Да и борода кстати, и прическа
a la mougik.1 20
— Ты озлоблен против всего рода человеческого.
— И есть за что...
— О! право?
В это время дамы отошли от колодца и поровнялись с
нами. Грушницкий успел принять драматическую позу с 25
помощию костыля и громко отвечал мне по-французски:
— Mon cher, je hais les hommes pour ne pas les mepriser,
car autrement la vie serait une farce trop degoutante2.
Хорошенькая княжна обернулась и подарила оратора
долгим любопытным взором. Выражение этого взора было 30
очень неопределенно, но не насмешливо, с чем я внутренне
от души его поздравил.
1 по-мужицки. (Франи.) — Ред.
2 Мой милый, я ненавижу людей для того, чтобы не презирать их, ибо иначе жизнь
была бы слишком отвратительным фарсом. (Франи.). — Ред.
ЮМ. Ю. Лермонтов, т. 6
279
— Эта княжна Мери прехорошенькая, — сказал я
ему. — У нее такие бархатные глаза, — именно бархат¬
ные, я тебе советую присвоить это выражение, говоря об ее
глазах: нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи
5 солнца не отражаются в ее зрачках. Я люблю эти глаза
без блеска, они так мягки, они будто бы тебя гладят. —
Впрочем, кажется, в ее лице только и есть хорошего... А
что у нее зубы белы? Это очень важно! Жаль, что она не
улыбнулась на твою пышную фразу.
10 — Ты говоришь об хорошенькой женщине, как об анг¬
лийской лошади, — сказал Г рушницкий с негодованием.
— Mon cher, — отвечал я ему, стараясь подделаться
под его тон: — je meprise les femmes pour ne pas les aimer,
car autrement la vie serait un melodrame trop ridicule1.
15 Я повернулся и пошел от него прочь. С полчаса гулял
я по виноградным аллеям, по известчатым скалам и вися¬
щим между них кустарникам. Становилось жарко, и я по¬
спешил домой. Проходя мимо кислосерного источника, я
остановился у крьггой галереи, чтоб вздохнуть под ее тенью,
20 и это доставило мне случай быть свидетелем довольно
любопытной сцены. Действующие лица находились вот в
каком положении. Княгиня с московским франтом сидела
на лавке в крытой галерее, и оба были заняты, кажется,
серьезным разговором. Княжна, вероятно допив уж пос-
25 ледний стакан, прохаживалась задумчиво у колодца. Груш-
ницкий стоял у самого колодца; больше на площадке ни¬
кого не было.
Я подошел ближе и спрятался за угол галереи. В эту
минуту Г рушницкий уронил свой стакан на песок и усили-
30 вался нагнуться, чтоб его поднять: больная нога ему меша¬
ла. Бедняжка! как он ухитрялся, опираясь на костыль, и всё
напрасно. Выразительное лицо его в самом деле изобра¬
жало страдание.
1 Мой милый, я презираю женщин для того, чтобы их не любить, ибо иначе жизнь
была бы слишком смехотворной мелодрамой. (Франц.). — Ред.
280
Княжна Мери видела всё это лучше меня.
Легче птички она к нему подскочила, нагнулась, подня¬
ла стакан и подала ему с телодвижением, исполненным
невыразимой прелести; потом ужасно покраснела, огляну¬
лась на галерею и убедившись, что ее маменька ничего не 5
видала, кажется, тотчас же успокоилась. Когда Грушниц-
кий открыл рот, чтоб поблагодарить ее, она была уже дале¬
ко. Через минуту она вышла из галереи с матерью и фран¬
том, но, проходя мимо Грушницкого, приняла вид такой
чинный и важный, — даже не обернулась, даже не заме- ю
тила его страстного взгляда, которым он долго ее прово¬
жал, пока, спустившись с горы, она не скрылась за липками
бульвара... Но вот ее шляпка мелькнула через улицу; она
вбежала в вороты одного из лучших домов Пятигорска; за
нею прошла княгиня и у ворот раскланялась с Раевичем. 15
Только тогда бедный страстный юнкер заметил мое
присутствие.
— Ты видел? — сказал он, крепко пожимая мне руку:
— это просто ангел!
— Отчего? — спросил я с видом чистейшего просто- 20
душия.
— Разве ты не видал?
— Нет, видел: она подняла твой стакан. Если б был тут
сторож, то он сделал бы то же самое, и еще поспешнее,
надеясь получить на водку. Впрочем очень понятно, что ей 25
стало тебя жалко: ты сделал такую ужасную гримасу, ког¬
да ступил на простреленную ногу...
— И ты не был нисколько тронут, глядя на нее в эту
минуту, когда душа сияла на лице ее?..
— Нет. 30
Я лгал. Но мне хотелось его побесить. У меня врож¬
денная страсть противуречить; целая моя жизнь была только
цепь грустных и неудачных противуречий сердцу или рас¬
судку. Присутствие энтузиаста обдает меня крещенским
холодом, и, я думаю, частые сношения с вялым флегмати- 35
ком сделали бы из меня страстного мечтателя. Признаюсь
еще, чувство неприятное, но знакомое пробежало слегка в
это мгновение по моему сердцу: это чувство было зависть;
я говорю смело «зависть», потому что привык себе во всем
признаваться. И вряд ли найдется молодой человек, кото-
5 рый, встретив хорошенькую женщину, приковавшую его
праздное внимание и вдруг явно при нем отличившую
другого, ей равно незнакомого, вряд ли, говорю, найдется
такой молодой человек (разумеется, живший в большом
свете и привыкший баловать свое самолюбие), который бы
10 не был этим поражен неприятно.
Молча с Грушницким спустились мы с горы и прошли
по бульвару мимо окон дома, где скрылась наша красави¬
ца. Она сидела у окна. Г рушницкий, дернув меня за руку,
бросил на нее один из тех мутно-нежных взглядов, кото-
15 рые так мало действуют на женщин. Я навел на нее лорнет
и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой
дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как, в самом
деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на мос¬
ковскую княжну!
20 13-го мая.
Нынче поутру зашел ко мне доктор; его имя Вернер, но
он русский. Что тут удивительного? Я знал одного Ива¬
нова, который был немец.
Вернер человек замечательный по многим причинам.
25 Он скептик и матерьялист, как все почти медики, а вместе
с этим поэт, и не на шутку, — поэт на деле всегда и часто
на словах, хотя в жизнь свою не написал двух стихов. Он
изучал все живые струны сердца человеческого, как изу¬
чают жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться
30 своим знанием. Так иногда отличный анатомик не умеет
вылечить от лихорадки. Обыкновенно Вернер исподтишка
насмехался над своими больными, но я раз видел, как он
плакал над умирающим солдатом. Он был беден, мечтал о
миллионах, а для денег не сделал бы лишнего шагу: он мне
282
раз говорил, что скорее сделает одолжение врагу, чем другу,
потому что это значило бы продавать свою благотвори¬
тельность, тогда как ненависть только усилится соразмер¬
но великодушию противника. У него был злой язык: под
вывескою его эпиграммы не один добряк прослыл по- 5
шлым дураком; его соперники, завистливые водяные ме¬
дики, распустили слух, будто он рисует карикатуры на сво¬
их больных, — больные взбеленились! — почти все ему
отказали. Его приятели, то есть все истинно порядочные
люди, служившие на Кавказе, напрасно старались восста- ю
новить его упадший кредит.
Его наружность была из тех, которые с первого взгляда
поражают неприятно, но которые нравятся впоследствии,
когда глаз выучится читать в неправильных чертах отпеча¬
ток души испытанной и высокой. Бывали примеры, что 15
женщины влюблялись в таких людей до безумия и не
променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и
розовых Эндимионов. Надобно отдать справедливость
женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной; отто-
го-то, может быть, люди, подобные Вернеру, так страстно 20
любят женщин.
Вернер был мал ростом и худ и слаб, как ребенок; одна
нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравне¬
нии с туловищем голова его казалась огромна: он стриг
волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаженные 25
таким образом, поразили бы френолога странным сплете¬
нием противуположных наклонностей. Его маленькие чер¬
ные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши
мысли. В его одежде заметны были вкус и опрятность;
его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в 30
светло-желтых перчатках. Его сертук, галстук и жилет были
постоянно черного цвета. Молодежь прозвала его Мефи¬
стофелем; он показывал, будто сердился за это прозвание,
но в самом деле оно льстило его самолюбию. Мы друг
друга скоро поняли и сделались приятелями, потому что я к 35
дружбе неспособен. Из двух друзей всегда один раб дру-
283
гого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается;
— рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае —
труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обма¬
нывать; да притом у меня есть лакеи и деньги! Вот как мы
5 сделались приятелями: я встретил Вернера в С... среди
многочисленного и шумного круга молодежи; разговор
принял под конец вечера философско-метафизическое на¬
правление; толковали об убеждениях: каждый был убеж¬
ден в разных разностях.
Ю — Что до меня касается, то я убежден только в одном,
— сказал доктор.
— В чем это? — спросил я, желая узнать мнение
человека, который до сих пор молчал.
— В том, — отвечал он, — что рано или поздно в
15 одно прекрасное утро я умру.
— Я богаче вас, — сказал я: — у меня, кроме этого,
есть еще убеждение, — именно то, что я в один прегадкий
вечер имел несчастие родиться.
Все нашли, что мы говорим вздор, а право из них никто
20 ничего умнее этого не сказал. С этой минуты мы отличили
в толпе друг друга. Мы часто сходились вместе и толкова¬
ли вдвоем об отвлеченных предметах очень серьезно, пока
не замечали оба, что мы взаимно друг друга морочим. Тог¬
да, посмотрев значительно друг другу в глаза, как делали
25 римские авгуры, по словам Цицерона, мы начинали хохотать
и, нахохотавшись, расходились довольные своим вечером.
Я лежал на диване, устремив глаза в потолок и зало¬
жив руки под затылок, когда Вернер взошел в мою комна¬
ту. Он сел в кресла, поставил трость в угол, зевнул и
30 объявил, что на дворе становится жарко. Я отвечал, что
меня беспокоят мухи, — и мы оба замолчали.
— Заметьте, любезный доктор, — сказал я, — что без
дураков было бы на свете очень скучно!.. Посмотрите: вот
нас двое умных людей, мы знаем заране, что обо всем
35 можно спорить до бесконечности, и потому не спорим, мы
знаем почти все сокровенные мысли друг друга, одно сло-
284
во для нас целая история, видим зерно каждого нашего
чувства сквозь тройную оболочку. Печальное нам смешно,
смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему доволь¬
но равнодушны, кроме самих себя. Итак, размена чувств и
мыслей между нами не может бьггь, мы знаем один о дру- 5
гом всё, что хотим знать, и знать больше не хотим. Остает¬
ся одно средство: рассказывать новости. — Скажите же
мне какую-нибудь новость!
Утомленный долгой речью, я закрыл глаза и зевнул.
Он отвечал подумавши: 10
— В вашей галиматье однако ж есть идея!
— Две, — отвечал я.
— Скажите мне одну, я сам скажу другую.
— Хорошо, начинайте, — сказал я, продолжая рас¬
сматривать потолок и внутренно улыбаясь. 15
— Вам хочется знать какие-нибудь подробности насчет
кого-нибудь из приехавших на воды, и я уж отгадываю, о
ком вы это заботитесь, потому что об вас там уже спра¬
шивали.
— Доктор! решительно нам нельзя разговаривать: мы 20
читаем в душе друг у друга.
— Теперь другая...
— Другая идея вот: мне хотелось вас заставить расска¬
зать что-нибудь, во-первых потому, что слушать менее уто¬
мительно, во-вторых, нельзя проговориться, в-третьих, мож- 25
но узнать чужую тайну, в-четвертых, потому, что такие ум¬
ные люди, как вы, лучше любят слушателей, чем рассказчи¬
ков. Теперь к делу: что вам сказала княгиня Литовская
обо мне?
— Вы очень уверены, что это княгиня, а не княжна?.. 30
— Совершенно убежден.
— Почему?
— Потому что княжна спрашивала об Грушницком.
— У вас большой дар соображения. Княжна сказала,
что она уверена, что этот молодой человек в солдатской 35
шинели разжалован в солдаты за дуэль...
285
— Надеюсь, вы ее оставили в этом приятном заблуж¬
дении...
— Разумеется.
— Завязка есть! — закричал я в восхищении: — об
5 развязке этой комедии мы похлопочем. Явно судьба за¬
ботится об том, чтоб мне не было скучно.
— Я предчувствую, — сказал доктор, — что бедный
Грушницкий будет вашей жертвой...
— Дальше, доктор...
10 — Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо... Я ей
заметил, что верно она вас встречала в Петербурге, где-
нибудь в свете... я сказал ваше имя... Оно было ей
известно. Кажется, ваша история там наделала много шума!
Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, при-
15 бавляя, вероятно, к светским сплетням свои замечания...
Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы
сделались героем романа в новом вкусе... Я не противуре-
чил княгине, хотя знал, что она говорит вздор.
— Достойный друг! — сказал я, протянув ему руку.
20 Доктор пожал ее с чувством и продолжал:
— Если хотите, я вас представлю...
— Помилуйте! — сказал я, всплеснув руками: — разве
героев представляют? Они не иначе знакомятся, как спа¬
сая от верной смерти свою любезную...
25 — И вы в самом деле хотите волочиться за княжной?..
— Напротив, совсем напротив!.. Доктор, наконец я тор¬
жествую: вы меня не понимаете!.. Это меня, впрочем, огор¬
чает, доктор, — продолжал я после минуты молчания: — я
никогда сам не открываю моих тайн, а ужасно люблю, чтоб
30 их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу
при случае от них отпереться. Однако ж, вы мне должны
описать маменьку с дочкой. Что они за люди?
— Во-первых, княгиня — женщина 45 лет, — отвечал
Вернер: — у нее прекрасный желудок, но кровь испорчена:
35 на щеках красные пятна. Последнюю половину своей жизни
она провела в Москве, и тут на покое растолстела. Она
286
любит соблазнительные анекдоты и сама говорит иногда
неприличные вещи, когда дочери нет в комнате. Она мне
объявила, что дочь ее невинна, как голубь. Какое мне дело?..
Я хотел ей отвечать, чтоб она была спокойна, что я никому
этого не скажу! Княгиня лечится от ревматизма, а дочь Бог 5
знает от чего: я велел обоим пить по два стакана в день
кислосерной воды и купаться два раза в неделю в развод¬
ной ванне. Княгиня, кажется, не привыкла повелевать: она
питает уважение к уму и знаниям дочки, которая читала
Байрона по-англински и знает алгебру; в Москве, видно, 10
барышни пустились в ученость, и хорошо делают, — право!
Наши мужчины так не любезны вообще, что с ними кокет¬
ничать должно бьггь для умной женщины несносно. —
Княгиня очень любит молодых людей; княжна смотрит на
них с некоторым презрением: московская привычка! — Они 15
в Москве только и питаются, что сорокалетними остряками.
— А вы были в Москве, доктор?
— Да, я имел там некоторую практику.
— Продолжайте.
— Да я, кажется, всё сказал... Да! вот еще: княжна, 20
кажется, любит рассуждать о чувствах, страстях и проч...
она была одну зиму в Петербурге, и он ей не понравился,
особенно общество: ее, верно, холодно приняли.
— Вы никого у них не видали сегодня?
— Напротив: был один адъютант, один натянутый гвар- 25
деец и какая-то дама из новоприезжих, родственница кня¬
гини по муже, очень хорошенькая, но очень, кажется, боль¬
ная... Не встретили ль вы ее у колодца? — она среднего
роста, блондинка, с правильными чертами, цвет лица чахо¬
точный, а на правой щеке черная родинка: ее лицо меня 30
поразило своей выразительностью.
— Родинка! — пробормотал я сквозь зубы. — Не¬
ужели?
Доктор посмотрел на меня и сказал торжественно, по¬
ложив мне руку на сердце: «Она вам знакома». Мое сер- 35
дце, точно, билось сильнее обыкновенного.
287
— Теперь ваша очередь торжествовать, — сказал я: —
только я на вас надеюсь: вы мне не измените. Я ее не
видал еще, но уверен, узнаю в вашем портрете одну жен¬
щину, которую любил в старину. — Не говорите ей обо
5 мне ни слова; если она спросит, относитесь обо мне дурно.
— Пожалуй, — сказал Вернер, пожав плечами.
Когда он ушел, то ужасная грусть стеснила мое сердце.
Судьба ли нас свела опять на Кавказе, или она нарочно
сюда приехала, зная, что меня встретит?., и как мы встре-
10 тимся?.. и потом, она ли это?.. Мои предчувствия меня
никогда не обманывали. Нет в мире человека, над которым
прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мной:
всякое напоминание о минувшей печали или радости бо¬
лезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее всё те же
15 звуки; я глупо создан: ничего не забываю, ничего.
После обеда часов в шесть я пошел на бульвар: там
была толпа; княгиня с княжною сидели на скамье, окру¬
женные молодежью, которая любезничала наперерыв. Я
поместился в некотором расстоянии на другой лавке, оста-
20 новил двух знакомых Д... офицеров и начал им что-то
рассказывать; — видно, было смешно, потому что они на¬
чали хохотать, как сумасшедшие. Любопытство привлекло
ко мне некоторых из окружавших княжну; мало-помалу и
все ее покинули и присоединились к моему кружку. Я не
25 умолкал: мои анекдоты были умны до глупости, мои на¬
смешки над проходящими мимо оригиналами были злы до
неистовства... Я продолжал увеселять публику до захож¬
дения солнца. Несколько раз княжна под ручку с матерью
проходила мимо меня, сопровождаемая каким-то хромым
30 старичком; несколько раз ее взгляд, упадая на меня, выра¬
жал досаду, стараясь выразить равнодушие...
— Что он вам рассказывал? — спросила она у одного
из молодых людей, возвратившихся к ней из вежливости:
— верно очень занимательную историю — свои подвиги
35 в сражениях?.. — Она сказала это довольно громко и,
вероятно, с намерением кольнуть меня. «А-га! — подумал
288
я: — вы не на шутку сердитесь, милая княжна; погодите, то
ли еще будет!»
Грушницкий следил за нею, как хищный ЗЕерь, и не
спускал ее с глаз: бьюсь об заклад, что завтра он будет
просить, чтоб его кто-нибудь представил княгине. Она бу- 5
дет очень рада, потому что ей скучно.
16-го мая.
В продолжение двух дней мои дела ужасно подвину¬
лись. Княжна меня решительно ненавидит; мне уже пе¬
ресказывали две-три эпиграммы на мой счет, довольно 10
колкие, но вместе очень лестные. Ей ужасно странно, что
я, который привык к хорошему обществу, который так
короток с ее петербургскими кузинами и тетушками, не
стараюсь познакомиться с нею. Мы встречаемся каж¬
дый день у колодца, на бульваре; я употребляю все свои 15
силы на то, чтоб отвлекать ее обожателей, блестящих адъ¬
ютантов, бледных москвичей и других, — и мне почти
всегда удается. Я всегда ненавидел гостей у себя, —
теперь у меня каждый день полон дом, обедают, ужинают,
играют — и, увы, мое шампанское торжествует над силою 20
магнетических ее глазок.
Вчера я ее встретил в магазине Челахова; она торго¬
вала чудесный персидский ковер. Княжна упрашивала
свою маменьку не скупиться: этот ковер так украсил бы
ее кабинет!.. Я дал 40 рублей лишних и перекупил его; 25
за это я был вознагражден взглядом, где блистало самое
восхитительное бешенство. Около обеда я велел нароч¬
но провести мимо ее окон мою черкесскую лошадь, по¬
крытую этим ковром. Вернер был у них в это время и
говорил мне, что эффект этой сцены был самый драмати- 30
ческий. Княжна хочет проповедовать против меня опол¬
чение: я даже заметил, что уж два адъютанта при ней со
мною очень сухо кланяются, однако всякий день у меня
обедают.
289
Грушницкий принял таинственный вид: ходит закинув
руки за спину и никого не узнает; нога его вдруг выздо¬
ровела: он едва хромает. Он нашел случай вступить в раз¬
говор с княгиней и сказать какой-то комплимент княжне:
5 она, видно, не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на
его поклон самой милой улыбкою.
— Ты решительно не хочешь познакомиться с Литов¬
скими? — сказал он мне вчера.
— Решительно.
Ю — Помилуй, самый приятный дом на водах! Всё здеш¬
нее лучшее общество!..
— Мой друг, мне и нездешнее ужасно надоело. А ты
у них бываешь?
— Нет еще; я говорил раза два с княжной и более, но
15 знаешь, как-то напрашиваться в дом неловко, хотя здесь
это и водится... Другое дело, если б я носил эполеты...
— Помилуй, да эдак ты гораздо интереснее! Ты про¬
сто не умеешь пользоваться своим выгодным положением:
да солдатская шинель в глазах всякой чувствительной ба-
20 рышни тебя делает героем, страдальцем.
Грушницкий самодовольно улыбнулся.
— Какой вздор! — сказал он.
— Я уверен, — продолжал я, — что княжна в тебя уж
влюблена.
25 Он покраснел до ушей и надулся.
О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел при¬
поднять земной шар.
— У тебя всё шутки, — сказал он, показывая, будто
сердится: — во-первых, она меня еще так мало знает...
30 — Женщины любят только тех, которых не знают.
— Да я вовсе не имею претензии ей нравиться: я про¬
сто хочу познакомиться с приятным домом, и было бы
очень смешно, если б я имел какие-нибудь надежды... Вот
вы, например, другое дело! — вы, победители Петербурге -
35 кие, только посмотрите, так женщины тают... А знаешь ли,
Печорин, что княжна о тебе говорила?..
290
— Как? она тебе уж говорила обо мне?..
— Не радуйся однако. Я как-то вступил с нею в
разговор у колодца, случайно; и третье слово ее было: «кто
этот господин, у которого такой неприятный тяжелый взгляд?
он был с вами, тогда...» Она покраснела и не хотела на- 5
звать дня, вспомнив свою милую выходку. — Вам не нужно
сказывать дня, — отвечал я ей, — он вечно будет мне
памятен. Мой друг, Печорин, я тебя не поздравляю, ты у
нее на дурном замечании... А, право, жаль! потому что
Мери очень мила!.. 10
Надобно заметить, что Грушницкий из тех людей, кото¬
рые, говоря об женщине, с которой они едва знакомы, на¬
зывают ее моя Мери, моя Sophie, если она имела счастие
им понравиться.
Я принял серьезный вид и отвечал ему: 15
— Да, она недурна... Только берегись, Грушницкий!
Русские барышни большею частью питаются только пла¬
тонической любовью, не примешивая к ней мысли о заму¬
жестве; а платоническая любовь самая беспокойная. Княжна,
кажется, из тех женщин, которые хотят, чтоб их забавляли; 20
если две минуты сряду ей будет возле тебя скучно, ты
погиб невозвратно: твое молчание должно возбуждать ее
любопытство, твой разговор — никогда не удовлетворять
его вполне; ты должен ее тревожить ежеминутно; она де¬
сять раз публично для тебя пренебрежет мнением и назовет 25
это жертвой, и, чтоб вознаградить себя за это, станет тебя
мучить — а потом просто скажет, что она тебя терпеть не
может! Если ты над нею не приобретешь власти, то даже ее
первый поцелуй не даст тебе права на второй; она с тобою
накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за 30
урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что
она несчастна, что она одного только человека и любила,
то есть тебя, но что небо не хотело соединить ее с ним,
потому что на нем была солдатская шинель, хотя под этой
толстой, серой шинелью билось сердце страстное и благо- 35
родное...
291
Грушницкий ударил по столу кулаком и стал ходить
взад и вперед по комнате.
Я внутренно хохотал и даже раза два улыбнулся, но он,
к счастью, этого не заметил. Явно, что он влюблен, потому
5 что стал еще доверчивее прежнего. У него даже появи¬
лось серебряное кольцо с чернью, здешней работы: оно мне
показалось подозрительным! — Я стал его рассматривать,
и что же? мелкими буквами имя Мери было вырезано на
внутренней стороне, и рядом — число того дня, когда она
10 подняла знаменитый стакан. Я утаил свое открытие; я не
хочу вынуждать у него признаний! я хочу, чтобы он сам
выбрал меня в свои поверенные, и тут-то я буду наслаж¬
даться.
15 Сегодня я встал поздно; прихожу к колодцу — никого
уже нет. Становилось жарко; белые мохнатые тучки быс¬
тро бежали от снеговых гор, обещая грозу; голова Машука
дымилась, как загашенный факел; кругом него вились и
ползали, как змеи, серые клочки облаков, задержанные в
20 своем стремлении и будто зацепившиеся за колючий его
кустарник. Воздух был напоен электричеством. Я углу¬
бился в виноградную аллею, ведущую в грот; мне было
грустно. Я думал о той молодой женщине, с родинкой на
щеке, про которую говорил мне доктор. Зачем она здесь?
25 — и она ли? И почему я думаю, что это она?., и почему я
даже так в этом уверен? Мало ли женщин с родинками
на щеках! Размышляя таким образом, я подошел к самому
гроту. Смотрю: в прохладной тени его свода, на каменной
скамье сидит женщина, в соломенной шляпке, окутанная
30 черной шалью, опустив голову на грудь; шляпка закрывала
ее лицо. Я хотел уж вернуться, чтоб не нарушать ее мечта¬
ний, когда она на меня взглянула.
— Вера! — вскрикнул я невольно.
Она вздрогнула и побледнела.
35 — Я знала, что вы здесь, — сказала она. Я сел возле
нее и взял ее за руку: давно забытый трепет пробежал по
292
моим жилам при звуке этого милого голоса; она посмот¬
рела мне в глаза своими глубокими и спокойными глаза¬
ми; в них выражалась недоверчивость и что-то похожее на
упрек.
— Мы давно не видались, — сказал я. 5
— Давно — и переменились оба во многом!
— Стало бьггь, уж ты меня не любишь?..
— Я замужем, — сказала она.
— Опять? Однако несколько лет тому назад эта при¬
чина также существовала; но между тем... 10
Она выдернула свою руку из моей, и щеки ее запылали.
— Может бьггь, ты любишь своего второго мужа?
Она не отвечала и отвернулась.
— Или он очень ревнив?
Молчание. 15
— Что же? Он молод, хорош, особенно верно богат, и
ты боишься... — Я взглянул на нее и испугался: ее лицо
выражало глубокое отчаянье, на глазах сверкали слезы.
— Скажи мне, наконец, — прошептала она, — тебе
очень весело меня мучить? Я бы тебя должна ненавидеть: 20
с тех пор, как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал,
кроме страданий... — Ее голос задрожал, она склонилась
ко мне и опустила голову на грудь мою.
«Может бьггь, — подумал я: — ты оттого-то именно
меня и любила: радости забываются, а печали никогда!..» 25
Я ее крепко обнял, и так мы оставались долго. Наконец
губы наши сблизились и слились в жаркий, упоительный
поцелуй; ее руки были холодны, как лед, голова горела.
Тут между нами начался один из тех разговоров, которые
на бумаге не имеют смысла, которых повторить нельзя и 30
нельзя даже запомнить: значение звуков заменяет и до¬
полняет значение слов, как в итальянской опере.
Она решительно не хочет, чтоб я познакомился с ее
мужем, — тем хромым старичком, которого я видел мель¬
ком на бульваре; она вышла за него для сына. Он богат и 35
страдает ревматизмами. Я не позволил себе над ним ни
293
одной насмешки: она его уважает, как отца! и будет обма¬
нывать, как мужа!.. Странная вещь сердце человеческое
вообще, и женское в особенности!
Муж Веры, Семен Васильевич Г в, дальний родствен-
5 ник княгини Лиговской. Он живет с нею рядом; Вера
часто бывает у княгини; я ей дал слово познакомиться с
Лиговскими и волочиться за княжной, чтоб отвлечь от нее
внимание. Таким образом мои планы нимало не расстро¬
ились, и мне будет весело!
Ю Весело!.. Да, я уже прошел тот период жизни душевной,
когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необхо¬
димость любить сильно и страстно кого-нибудь: теперь я
только хочу быть любимым, и то очень немногими; даже
мне кажется, одной постоянной привязанности мне было
15 бы довольно: жалкая привычка сердца!..
Одно мне всегда было странно: я никогда не делался
рабом любимой женщины, напротив: я всегда приобретал
над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом
не стараясь. Отчего это? — оттого ли, что я никогда
20 ничем очень не дорожу, и что они ежеминутно боялись
выпустить меня из рук? или это — магнетическое влияние
сильного организма? или мне просто не удавалось встре¬
тить женщину с упорным характером?
Надо признаться, что я, точно, не люблю женщин с
25 характером: их ли это дело!
Правда, теперь вспомнил: один раз, один только раз я
любил женщину с твердой волею, которую никогда не мог
победить... Мы расстались врагами, — и то, может бьггь,
если б я ее встретил пятью годами позже, мы расстались
30 бы иначе...
Вера больна, очень больна, хотя в этом и не признается;
я боюсь, чтоб не было у нее чахотки или той болезни, кото¬
рую называют fibre lente1 — болезнь не русская вовсе, и
ей на нашем языке нет названия.
1 медленная горячка (франц.) — Ред.
294
Гроза застала нас в гроте и удержала лишних полчаса.
Она не заставляла меня клясться в верности, не спраши¬
вала, любил ли я других с тех пор, как мы расстались...
Она вверилась мне снова с прежней беспечностью; и я ее
не обману: она единственная женщина в мире, которую я 5
не в силах был бы обмануть! — Я знаю, мы скоро разлу¬
чимся опять и, может бьггь, навеки: оба пойдем разными
путями до гроба; но воспоминание об ней останется не¬
прикосновенным в душе моей; я ей это повторял всегда, и
она мне верит, хотя говорит противное. ю
Наконец мы расстались; я долго следил за нею взором,
пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами.
Сердце мое болезненно сжалось, как после первого рас¬
ставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не мо¬
лодость ли с своими благотворными бурями хочет вер- 15
нуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд,
последний подарок, — на память?.. А смешно подумать,
что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо,
члены гибки и стройны, густые кудри вьются, глаза горят,
кровь кипит... 20
Возвратясь домой, я сел верхом и поскакал в степь; я
люблю скакать на горячей лошади по высокой траве, про¬
тив пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовон¬
ный воздух и устремляю взоры в синюю даль, стараясь
уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно 25
становятся все яснее и яснее. Какая бы горесть ни лежала
на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в
минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела по¬
бедит тревогу ума. Нет женского взора, которого бы я не
забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, 30
при виде голубого неба, или внимая шуму потока, падаю¬
щего с утеса на утес.
Я думаю, казаки, зевающие на своих вышках, видя меня
скачущего без нужды и цели, долго мучились этою загад¬
кой, ибо верно по одежде приняли меня за черкеса. Мне в 35
самом деле говорили, что в черкесском костюме верхом я
295
больше похож на кабардинца, чем многие кабардинцы. И
точно, что касается до этой благородной боевой одежды, я
совершенный денди: ни одного галуна лишнего, оружие цен¬
ное в простой отделке, мех на шапке не слишком д линный, не
5 слишком короткий; ноговицы и черевики пригнаны со все¬
возможной точностью; бешмет белый, черкеска темно-бурая.
Я долго изучал горскую посадку: ничем нельзя так польстить
моему самолюбию, как признавая мое искусство в верховой
езде на кавказский лад. Я держу четырех лошадей: одну для
ю себя, трех для приятелей, чтоб не скучно было одному таскать¬
ся по полям; они берут моих лошадей с удовольствием и
никогда со мной не ездят вместе. Было уже шесть часов
пополудни, когда вспомнил я, что пора обедать; лошадь моя
была измучена; я выехал на дорогу, ведущую из Пятигорска
15 в немецкую колонию, куда часто водяное общество ездит еп
piquenique1. Дорога идет извиваясь между кустарниками, опус¬
каясь в небольшие овраги, где протекают шумные ручьи под
сенью высоких трав; кругом амфитеатром возвышаются си¬
ние громады Беипу, Змеиной, Железной и Лысой горы. Спу-
20 стясь в один из таких оврагов, называемых на здешнем наре¬
чии балками, я остановился, чтоб напоить лошадь; в это время
показалась на дороге шумная и блестящая кавалькада: дамы
в черных и голубых амазонках, кавалеры в костюмах, состав¬
ляющих смесь черкесского с нижегородским; впереди ехал
25 Г рушницкий с княжною Мери.
Дамы на водах еще верят нападениям черкесов среди
белого дня; вероятно поэтому Грушницкий сверх солдатс¬
кой шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был
довольно смешон в этом геройском облачении. Высокий
30 куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог
видеть всё и отгадать по выражениям их лиц, что разговор
был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску;
Грушницкий взял за повод лошадь княжны, и тогда я ус¬
лышал конец их разговора:
'пикником (франи,.).—Ред.
296
— И вы целую жизнь хотите остаться на Кавказе? —
говорила княжна.
— Что для меня Россия! — отвечал ее кавалер: —
страна, где тысячи людей, потому что они богаче меня, будут
смотреть на меня с презрением, тогда как здесь, — здесь 5
эта толстая шинель не помешала моему знакомству с вами...
— Напротив... — сказала княжна, покраснев.
Лицо Грушницкого изобразило удовольствие. Он про¬
должал:
— Здесь моя жизнь протечет шумно, незаметно и быс- ю
тро, под пулями дикарей, и если бы Бог мне каждый год
посылал один светлый женский взгляд, один подобный
тому...
В это время они поровнялись со мной; я ударил пле¬
тью по лошади и выехал из-за куста... 15
— Mon Dieu, un Circassien!..1 — вскрикнула княжна в
ужасе.
Чтоб ее совершенно разуверить, я отвечал по-француз-
ски, слегка наклонясь:
— Ne craignez rien, madame, — je ne suis pas plus 20
dangereux que votre cavalier2.
Она смутилась, — но отчего? от своей ошибки, или
оттого, что мой ответ ей показался дерзким? Я желал бы,
чтоб последнее мое предположение было справедливо.
Грушницкий бросил на меня недовольный взгляд. 25
Поздно вечером, то есть часов в И, я пошел гулять по
липовой аллее бульвара. Город спал, только в некоторых
окнах мелькали огни. С трех сторон чернели гребни уте¬
сов, отрасли Машука, на вершине которого лежало злове¬
щее облачко; месяц подымался на востоке; вдали сереб- 30
ряной бахромой сверкали снеговые горы. Оклики часо¬
вых перемежались с шумом горячих ключей, спущенных
на ночь. Порою звучный топот коня раздавался по улице,
1 Боже мой, черкес!.. (Франц.) — Ред.
“ Не бойтесь, сударыня, — я не опаснее вашего кавалера. (Франц.) — Ред.
297
сопровождаемый скрыпом нагайской арбы и заунывным
татарским припевом. Я сел на скамью и задумался... Я
чувствовал необходимость излить свои мысли в дружес¬
ком разговоре... но с кем?.. Что делает теперь Вера? ду-
5 мал я... Я бы дорого дал, чтоб в эту минуту пожать ее руку.
Вдруг слышу быстрые и неровные шаги... Верно Груш-
ницкий... Так и есть!
— Откуда?
— От княгини Лиговской, — сказал он очень важно.
ю — Как Мери поет!..
— Знаешь ли что? — сказал я ему: — я пари держу,
что она не знает, что ты юнкер; она думает, что ты разжа¬
лованный...
— Может быть! Какое мне дело!.. — сказал он рассе-
15 янно.
— Нет, я только так это говорю...
— А знаешь ли, что ты нынче ее ужасно рассердил?
Она нашла, что это неслыханная дерзость, — я насилу мог
ее уверить, что ты так хорошо воспитан и так хорошо
20 знаешь свет, что не мог иметь намерение ее оскорбить; она
говорит, что у тебя наглый взгляд, что ты верно о себе
самого высокого мнения.
— Она не ошибается... А ты не хочешь ли за нее
вступиться?
25 — Мне жаль, что я не имею еще этого права...
«О-го! — подумал я: — у него, видно, есть уже надеж¬
ды...»
— Впрочем для тебя же хуже, — продолжал Грушниц-
кий: — теперь тебе трудно познакомиться с ними, — а жаль!
30 это один из самых приятных домов, какие я только знаю...
Я внутренно улыбнулся.
— Самый приятный дом для меня теперь мой, — ска¬
зал я, зевая, и встал, чтоб идти.
— Однако, признайся, ты раскаиваешься?..
35 — Какой вздор! если я захочу, то завтра же буду вече¬
ром у княгини...
298
— Посмотрим...
— Даже, чтоб тебе сделать удовольствие, стану воло¬
читься за княжной...
— Да, если она захочет говорить с тобой...
— Я подожду только той минуты, когда твой разговор 5
ей наскучит... Прощай!..
— А я пойду шататься, — я ни за что теперь не
засну... Послушай, пойдем лучше в ресторацию, там игра...
мне нужны нынче сильные ощущения...
— Желаю тебе проиграться... 10
Я пошел домой.
21-го мая.
Прошла почти неделя, а я еще не познакомился с Ли¬
товскими. Жду удобного случая. Грушницкий, как тень,
следует за княжной везде; их разговоры бесконечны — 15
когда же он ей наскучит?.. Мать не обращает на это вни¬
мания, потому что он не жених. Вот логика матерей! Я
подметил два, три нежных взгляда, — надо этому поло¬
жить конец.
Вчера у колодца в первый раз явилась Вера... Она, с тех 20
пор, как мы встретились в гроте, не выходила из дому. Мы
в одно время опустили стаканы, и, наклонясь, она мне ска¬
зала шепотом:
— Ты не хочешь познакомиться с Литовскими!.. Мы
только там можем видеться... 25
Упрек!., скучно! Но я его заслужил...
Кстати: завтра бал по подписке в зале ресторации, и я
буду танцевать с княжной мазурку.
22-го мая.
Зала ресторации превратилась в залу благородного со- 30
брания. В 9 часов все съехались. Княгиня с дочерью
явились из последних; многие дамы посмотрели на нее с
299
завистью и недоброжелательством, потому что княжна Мери
одевается со вкусом. Те, которые почитают себя здешними
аристократками, утаив зависть, примкнулись к ней. Как
быть? Где есть общество женщин — там сейчас явится
5 высший и низший круг. Под окном, в толпе народа, стоял
Грушницкий, прижав лицо к стеклу и не спуская с глаз
своей богини; она, проходя мимо, едва приметно кивнула
ему головой. Он просиял, как солнце... Танцы начались
польским; потом заиграли вальс. Шпоры зазвенели, фал-
10 ды поднялись и закружились.
Я стоял сзади одной толстой дамы, осененной розовы¬
ми перьями; пышность ее платья напоминала времена фижм,
а пестрота ее негладкой кожи счастливую эпоху мушек из
черной тафты; самая большая бородавка на ее шее при-
15 крыта была фермуаром. Она говорила своему кавалеру,
драгунскому капитану:
— Эта княжна Лиговская пренесносная девчонка!
Вообразите, толкнула меня и не извинилась, да еще обер¬
нулась и посмотрела на меня в лорнет.. C’est unpayable!..1
20 И чем она гордится? Уж ее надо бы проучить...
— За этим дело не станет! — отвечал услужливый
капитан и отправился в другую комнату.
Я тотчас подошел к княжне, приглашая ее вальсиро¬
вать, пользуясь свободой здешних обычаев, позволяющих
25 танцевать с незнакомыми дамами.
Она едва могла принудить себя не улыбнуться и скрыть
свое торжество; ей удалось однако довольно скоро при¬
нять совершенно равнодушный и даже строгий вид: она
небрежно опустила руку на мое плечо, наклонила слегка
30 головку на бок, и мы пустились. Я не знаю талии более
сладострастной и гибкой! Ее свежее дыхание касалось моего
лица; иногда локон, отделившийся в вихре вальса от своих
товарищей, скользил по горящей щеке моей... Я сделал
три тура. (Она вальсирует удивительно хорошо.) Она за-
1 Это бесподобно! (Франц.) — Ред.
300
с—ъ^ 4рут*^у )^,>/ *~+-*
Нм^^г с**,****, . **<? ^ ,
;з*~——]"~^~Т* у~~*А
'~7*-*-Ф?!? ■* с-
.Я* —■
'L>-rt4~-r~v-: ^ fy*7 -^“ТмЛ—_
£ /T.Jk /fr/*4/^4,<fc«/ ^ЦЛ4^ ►-Л or ^v;
. ^Ia/ь. м. I^-Vxo*»/>« ^*4*S^VJ
L^/Z-/’~з* Си ^£Zc,,
•/**
*N
'Sit* ’е*^л
->ч|
e-r*
.^Л вь^с* £-»*?«
у
<Слг.
Страница из романа «Герой нашего времени».
Автограф М.Ю.Лермонтова. 1839 г.
Ч'-
пыхалась, глаза ее помутились, полураскрытые губки едва
могли прошептать необходимое «merci, monsieur».
После нескольких минут молчания я сказал ей, приняв
самый покорный вид:
— Я слышал, княжна, что, будучи вам вовсе не знаком, 5
я имел уже несчастие заслужить вашу немилость... что вы
меня нашли дерзким... неужели это правда?..
— И вам бы хотелось теперь меня утвердить в этом
мнении? — отвечала она с иронической гримаской, кото¬
рая впрочем очень идет к ее подвижной физиономии. ю
— Если я имел дерзость вас чем-нибудь оскорбить, то
позвольте мне иметь еще большую дерзость, просить у вас
прощения... И, право, я бы очень желал доказать вам, что
вы насчет меня ошибались...
— Вам это будет довольно трудно... 15
— Отчего же?
— Оттого, что вы у нас не бываете, а эти балы, вероятно,
не часто будут повторяться.
Это значит, подумал я, что их двери для меня навеки
закрыты. 20
— Знаете, княжна, — сказал я с некоторой досадой, —
никогда не должно отвергать кающегося преступника: с отча¬
яния он может сделаться еще вдвое преступнее... и тогда...
Хохот и шушуканье нас окружающих заставили меня
обернуться и прервать мою фразу. В нескольких шагах от 25
меня стояла группа мужчин, и в их числе драгунский ка¬
питан, изъявивший враждебные намерения против милой
княжны; он особенно был чем-то очень доволен, потирал
руки, хохотал и перемигивался с товарищами. Вдруг из
среды их отделился господин во фраке с длинными усами 30
и красной рожей и направил неверные шаги свои прямо к
княжне: он был пьян. Остановясь против смутившейся
княжны и заложив руки за спину, он уставил на нее мут¬
но-серые глаза и произнес хриплым дишкантом:
— Пермете... ну, да что тут!., просто ангажирую вас 35
на мазурку...
301
— Что вам угодно? — произнесла она дрожащим
голосом, бросая кругом умоляющий взгляд. Увы! ее мать
была далеко, и возле никого из знакомых ей кавалеров не
было; один адъютант, кажется, все это видел, да спрятался
5 за толпой, чтоб не быть замешану в историю.
— Что же? — сказал пьяный господин, мигнув дра¬
гунскому капитану, который ободрял его знаками, — разве
вам не угодно?.. Я-таки опять имею честь вас ангажиро¬
вать pour mazure1... Вы, может, думаете, что я пьян? Это
Ю ничего!.. Гораздо свободнее, могу вас уверить...
Я видел, что она готова упасть в обморок от страху и
негодования.
Я подошел к пьяному господину, взял его довольно
крепко за руку и, посмотрев ему пристально в глаза, попро-
15 сил удалиться, — потому, прибавил я, что княжна давно
уж обещалась танцевать мазурку со мною.
— Ну, нечего делать!., в другой раз! — сказал он,
засмеявшись, и удалился к своим пристыженным товари¬
щам, которые тотчас увели его в другую комнату.
20 Я был вознагражден глубоким, чудесным взглядом.
Княжна подошла к своей матери и рассказала ей всё, та
отыскала меня в толпе и благодарила. Она объявила мне, что
знала мою мать и была дружна с полдюжиной моих тетушек.
— Я не знаю, как случилось, что мы до сих пор с вами
25 незнакомы, — прибавила она: — но признайтесь, вы этому
одни виною: вы дичитесь всех так, что ни на что не похо¬
же. Я надеюсь, что воздух моей гостиной разгонит ваш
сплин... не правда ли?
Я сказал ей одну из тех фраз, которые у всякого должны
30 быть заготовлены на подобный случай.
Кадрили тянулись ужасно долго.
Наконец с хор загремела мазурка; мы с княжной уселись.
Я не намекал ни разу ни о пьяном господине, ни о
прежнем моем поведении, ни о Грушницком. Впечатление,
1 на мазурку (франц.). — Ред.
302
произведенное на нее неприятною сценою, мало-пома-
лу рассеялось; личико ее расцвело; она шутила очень
мило; ее разговор был остер, без притязания на остро¬
ту, жив и свободен, ее замечания иногда глубоки... Я
дал ей почувствовать очень запутанной фразой, что она 5
мне давно нравится. Она наклонила головку и слегка
покраснела.
— Вы странный человек! — сказала она потом, подняв
на меня свои бархатные глаза и принужденно засмеявшись.
— Я не хотел с вами знакомиться, — продолжал я, — ю
потому что вас окружает слишком густая толпа поклонни¬
ков, и я боялся в ней исчезнуть совершенно.
— Вы напрасно боялись! Они все прескучные...
— Все? — Неужели все?
Она посмотрела на меня пристально, стараясь будто 15
припомнить что-то, потом опять слегка покраснела и нако¬
нец произнесла решительно: все!
— Даже мой друг Грушницкий?
— А он ваш друг? — сказала она, показывая некото¬
рое сомнение. 20
-Да.
— Он, конечно, не входит в разряд скучных...
— Но в разряд несчастных, — сказал я смеясь.
— Конечно! А вам смешно? Я б желала, чтоб вы были
на его месте... 25
— Что ж? я был сам некогда юнкером, и, право, это
самое лучшее время моей жизни!
— А разве он юнкер?.. — сказала она быстро и
потом прибавила: — а я думала...
— Что вы думали?.. 30
— Ничего!.. Кто эта дама?
Тут разговор переменил направление и к этому уж бо¬
лее не возвращался.
Вот мазурка кончилась, и мы распростились — до сви¬
дания. Дамы разъехались... Я пошел ужинать и встретил 35
Вернера.
303
— А-га! — сказал он: — так-то вы! А еще хотели не
иначе знакомиться с княжной, как спасши ее от верной
смерти.
— Я сделал лучше, — отвечал я ему, — спас ее от
5 обморока на бале!..
— Как это? Расскажите!..
— Нет, отгадайте, — о вы, отгадывающий всё на свете!
23-го мая.
Около 7 часов вечера я гулял на бульваре. Грушниц-
10 кий, увидав меня издали, подошел ко мне: какой-то смеш¬
ной восторг блистал в его глазах. Он крепко пожал мне
руку и сказал трагическим голосом:
— Благодарю тебя, Печорин... Ты понимаешь меня?..
— Нет; но во всяком случае не стоит благодарности,
15 — отвечал я, не имея точно на совести никакого благоде¬
яния.
— Как? а вчера? ты разве забыл?.. Мери мне всё
рассказала...
— А что? разве у вас уж нынче всё общее? и благо-
20 дарность?
— Послушай, — сказал Грушницкий очень важно: —
пожалуйста не подшучивай над моей любовью, если хо¬
чешь остаться моим приятелем... Видишь: я ее люблю, до
безумия... и я думаю, я надеюсь, она также меня любит...
25 У меня есть до тебя просьба: ты будешь нынче у них вече¬
ром... обещай мне замечать всё: я знаю, ты опытен в этих
вещах, ты лучше меня знаешь женщин... Женщины! жен¬
щины! кто их поймет? Их улыбки противуречат их взорам,
их слова обещают и манят, а звук их голоса отталкивает...
30 То они в минуту постигают и угадывают самую потаенную
нашу мысль, то не понимают самых ясных намеков... Вот
хоть княжна: вчера ее глаза пылали страстью, останавлива¬
ясь на мне, нынче они тусклы и холодны...
— Эго, может быть, следствие действия вод, — отвечал я.
304
— Ты во всем видишь худую сторону... матерьялист! —
прибавил он презрительно. — Впрочем переменим материю
— и, довольный плохим каламбуром, он развеселился.
В девятом часу мы вместе пошли к княгине.
Проходя мимо окон Веры, я видел ее у окна. Мы кину- 5
ли друг другу беглый взгляд. Она вскоре после нас взош¬
ла в гостиную Лиговских. Княгиня меня ей представила,
как своей родственнице. Пили чай; гостей было много;
разговор был общий. Я старался понравиться княгине, шутил,
заставлял ее несколько раз смеяться от души; княжне так- ю
же не раз хотелось похохотать, но она удерживалась, чтоб
не выйти из принятой роли: она находит, что томность к
ней идет — и, может бьггь, не ошибается. Грушницкий,
кажется, очень рад, что моя веселость ее не заражает.
После чая все пошли в залу. 15
— Довольна ль ты моим послушанием, Вера? — ска¬
зал я, проходя мимо ее.
Она мне кинула взгляд, исполненный любви и благо¬
дарности. Я привык к этим взглядам, но некогда они со¬
ставляли мое блаженство. Княгиня усадила дочь за фор- 20
тепьяны; все просили ее спеть что-нибудь, — я молчал, и,
пользуясь суматохой, отошел к окну с Верой, которая мне
хотела сказать что-то очень важное для нас обоих... Выш¬
ло — вздор...
Между тем княжне мое равнодушие было досадно, как 25
я мог догадаться по одному сердитому, блестящему взгля¬
ду... О, я удивительно понимаю этот разговор, немой, но
выразительный, краткий, но сильный!..
Она запела: ее голос недурен, но поет она плохо... впро¬
чем я не слушал. Зато Г рушницкий, облокотясь на рояль 30
против нее, пожирал ее глазами и поминутно говорил впол¬
голоса: «charmant! delicieux!»1.
— Послушай, — говорила мне Вера: — я не хочу, чтоб
ты знакомился с моим мужем, но ты должен непременно
'очаровательно! восхитительно! (Франц.) — Ред.
305
понравиться княгине; тебе это легко: ты можешь всё, что
захочешь. Мы здесь только будем видеться...
— Только?..
Она покраснела и продолжала:
5 — Ты знаешь, что я твоя раба: я никогда не умела тебе
противиться... и я буду за это наказана: ты меня разлюбишь!
По крайней мере я хочу сберечь свою репутацию... не для себя:
ты эго знаешь очень хорошо!.. О, я прошу тебя, не мучь меня по-
прежнему пустыми сомнениями и притворной холодностью: я,
10 может бьггь, скоро умру, я чувствую, что слабею со дня на
день... и, несмотря на это, я не могу думать о будущей жизни, я
думаю только о тебе... Вы, мужчины, не понимаете наслажде¬
ний взора, пожатия руки... а я, клянусь тебе, я, прислушиваясь к
твоему голосу, чувствую такое глубокое, странное блаженство,
15 что самые жаркие поцелуи не могут заменить его.
Между тем княжна Мери перестала петь. Ропот по¬
хвал раздался вокруг нее; я подошел к ней после всех и
сказал ей что-то насчет ее голоса довольно небрежно.
Она сделала гримаску, выдвинув нижнюю губу, и при-
20 села очень насмешливо.
— Мне это тем более лестно, — сказала она, — что
вы меня вовсе не слушали... но вы, может бьггь, не любите
музыки?..
— Напротив, — после обеда особенно.
25 — Г рушницкий прав, говоря, что у вас самые прозаи¬
ческие вкусы... и я вижу, что вы любите музыку в гастро¬
номическом отношении...
— Вы ошибаетесь опять: я вовсе не гастроном; у меня
прескверный желудок. Но музыка после обеда усыпляет,
30 а спать после обеда здорово; следовательно, я люблю му¬
зыку в медицинском отношении. Вечером же она, напро¬
тив, слишком раздражает мои нервы: мне делается или слиш¬
ком грустно, или слишком весело. То и другое утомитель¬
но, когда нет положительной причины грустить или радо-
35 ваться, и при том грусть в обществе смешна, а слишком
большая веселость неприлична.
306
Она не дослушала, отошла прочь, села возле Грушницко-
го, и между ними начался какой-то сентиментальный разго¬
вор: кажется, княжна отвечала на его мудрые фразы до¬
вольно рассеянно и неудачно, хотя старалась показать, что
слушает его со вниманием, потому что он иногда смотрел на 5
нее с удивлением, стараясь угадать причину внутреннего вол¬
нения, изображавшегося иногда в ее беспокойном взгляде...
Но я вас отгадал, милая княжна, берегитесь! Вы хотите
мне отплатить тою же монетою, кольнуть мое самолюбие,
— вам не удастся! и если вы мне объявите войну, то я ю
буду беспощаден.
В продолжение вечера я несколько раз нарочно ста¬
рался вмешаться в их разговор, но она довольно сухо встре¬
чала мои замечания, и я с притворной досадою наконец
удалился. Княжна торжествовала; Грушницкий тоже. 15
Торжествуйте, друзья мои, торопитесь... вам недолго тор¬
жествовать!.. Как быть? у меня есть предчувствие... Зна¬
комясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет
ли она меня любить или нет...
Остальную часть вечера я провел возле Веры и досыта 20
наговорился о старине! За что она меня так любит, право, не
знаю! — Тем более, что это одна женщина, которая меня
поняла совершенно, со всеми моими мелкими слабостями,
дурными страстями... Неужели зло так привлекательно?..
Мы вышли вместе с Грушницким; на улице он взял 25
меня под руку и после долгого молчания сказал:
— Ну, что?..
«Ты глуп», — хотел я ему ответить, но удержался и
только пожал плечами.
29-го мая. 30
Все эти дни я ни разу не отступил от своей системы.
Княжне начинает нравиться мой разговор; я рассказал ей
некоторые из странных случаев моей жизни, и она начина¬
ет видеть во мне человека необыкновенного. Я смеюсь над
307
всем на свете, особенно над чувствами: это начинает ее
пугать. Она при мне не смеет пускаться с Грушницким в
сентиментальные прения и уже несколько раз отвечала на
его выходки насмешливой улыбкой; но я всякий раз, как
5 Г рушницкий подходит к ней, принимаю смиренный вид и
оставляю их вдвоем; в первый раз была она этому рада,
или старалась показать; во второй рассердилась на меня, в
третий — на Грушницкого.
— У вас очень мало самолюбия, — сказала она мне
10 вчера. — Отчего вы думаете, что мне веселее с Грушниц¬
ким?
Я отвечал, что жертвую счастию приятеля своим удо¬
вольствием ...
— И моим, — прибавила она.
15 Я пристально посмотрел на нее и принял серьезный
вид. Потом целый день не говорил с нею ни слова... Ве¬
чером она была задумчива, нынче поутру у колодца еще
задумчивей; когда я подошел к ней, она рассеянно слуша¬
ла Грушницкого, который, кажется, восхищался природой,
20 но только что завидела меня, она стала хохотать (очень
некстати), показывая, будто меня не примечает. Я отошел
подальше и украдкой стал наблюдать за ней; она отверну¬
лась от своего собеседника и зевнула два раза.
Решительно, Грушницкий ей надоел.
25 Еще два дня не буду с ней говорить.
3-го июня.
Я часто себя спрашиваю, зачем я так упорно добиваюсь
любви молоденькой девочки, которую обольстить я не хочу
и на которой никогда не женюсь? К чему это женское
30 кокетство? — Вера меня любит больше, чем княжна Мери
будет любить когда-нибудь; если б она мне казалась непо¬
бедимой красавицей, то, может быть, я бы завлекся трудно-
стию предприятия. Но ничуть не бывало! Следовательно,
это не та беспокойная потребность любви, которая нас
308
мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной жен¬
щины к другой, пока мы найдем такую, которая нас тер¬
петь не может: тут начинается наше постоянство — истин¬
ная бесконечная страсть, которую математически можно
выразить линией, падающей из точки в пространство; сек- 5
рет этой бесконечности — только в невозможности дос¬
тигнуть цели, то есть конца.
Из чего же я хлопочу? — Из зависти к Грушницкому?
Бедняжка, он вовсе ее не заслуживает. Или это следствие
того скверного, но непобедимого чувства, которое застав- 10
ляет нас уничтожать сладкие заблуждения ближнего, чтоб
иметь мелкое удовольствие сказать ему, когда он в отчая¬
нии будет спрашивать, чему он должен верить:
— Мой друг, со мною было то же самое! и ты видишь,
однако, я обедаю, ужинаю и сплю преспокойно и надеюсь, 15
сумею умереть без крика и слез!
А ведь есть необъятное наслаждение в обладании мо¬
лодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которо¬
го лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солн¬
ца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, 20
бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет. Я чувствую
в себе эту ненасытную жадность, поглощающую всё, что
встречается на пути; я смотрю на страдания и радости
других только в отношении к себе, как на пищу, поддер¬
живающую мои душевные силы. Сам я больше неспосо- 25
бен безумствовать под влиянием страсти; честолюбие у меня
подавлено обстоятельствами, но оно проявилось в другом
виде, ибо честолюбие есть не что иное как жажда власти, а
первое мое удовольствие — подчинять моей воле всё, что
меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, предан- 30
ности и страха — не есть ли первый признак и величай¬
шее торжество власти? Бьггь для кого-нибудь причиною
страданий и радостей, не имея на то никакого положи¬
тельного права, — не самая ли это сладкая пища нашей
гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость. 35
Если б я почитал себя лучше, могущественнее всех на све-
11 М. Ю. Лермонтов, т. 6 'ЗЛО
те, я был бы счастлив; если б все меня любили, я в себе
нашел бы бесконечные источники любви. Зло порождает
зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить
другого; идея зла не может войти в голову человека без
5 того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности;
идеи — создания органические, сказал кто-то: их рожде¬
ние дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в
чьей голове родилось больше идей, тот больше других дей¬
ствует; от этого гений, прикованный к чиновническому сто-
10 лу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как
человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и
скромном поведении, умирает от апоплексического удара.
Страсти не что иное, как идеи при первом своем разви¬
тии: они принадлежность юности сердца, и глупец тот, кто
15 думает целую жизнь ими волноваться: многие спокойные
реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет
и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто
признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина
чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая
20 и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается
в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный
зной солнца ее иссушит; она проникается своей собствен¬
ной жизнью, — лелеет и наказывает себя, как любимого
ребенка. Только в этом высшем состоянии самопознания
25 человек может оценить правосудие Божие.
Перечитывая эту страницу, я замечаю, что далеко от¬
влекся от своего предмета... Но что за нужда?.. Ведь этот
журнал пишу я для себя и, следственно, всё, что я в него ни
брошу, будет со временем для меня драгоценным воспоми-
30 нанием.
Пришел Г рушницкий и бросился мне на шею: он про¬
изведен в офицеры. Мы выпили шампанского. Доктор
Вернер взошел вслед за ним.
35 — Я вас не поздравляю, — сказал он Грушницкому.
— Отчего?
310
— Оттого, что солдатская шинель к вам очень идет, и
признайтесь, что армейский пехотный мундир, сшитый здесь
на водах, не придаст вам ничего интересного... Видите ли,
вы до сих пор были исключением, а теперь подойдете под
общее правило. 5
— Толкуйте, толкуйте, доктор! вы мне не помешаете
радоваться; он не знает, — прибавил Грушницкий мне на
ухо: — сколько надежд придали мне эти эполеты... О,
эполеты, эполеты! ваши звездочки, путеводительные звез¬
дочки... Нет! я теперь совершенно счастлив. ю
— Ты идешь с нами гулять к провалу? — спросил я
его.
— Я? ни за что не покажусь княжне, пока не готов
будет мундир.
— Прикажешь ей объявить о твоей радости?.. 15
— Нет, пожалуйста, не говори... Я хочу ее удивить!..
— Скажи мне, однако, как твои дела с нею?
Он смутился и задумался: ему хотелось похвастаться,
солгать, — и было совестно, а вместе с этим было стыдно
признаться в истине. 20
— Как ты думаешь, любит ли она тебя?..
— Любит ли? Помилуй, Печорин, какие у тебя поня¬
тия!.. как можно так скоро?.. Да если даже она и любит,
то порядочная женщина этого не скажет...
— Хорошо! И вероятно по-твоему порядочный чело- 25
век должен тоже молчать о своей страсти?..
— Эх, братец! на всё есть манера; многое не говорится,
а отгадывается...
— Это правда... Только любовь, которую мы читаем в
глазах, ни к чему женщину не обязывает, тогда как слова... 30
Берегись, Грушницкий, она тебя надувает...
— Она! — отвечал он, подняв глаза к небу и самодо¬
вольно улыбнувшись: — мне жаль тебя, Печорин!..
Он ушел.
Вечером многочисленное общество отправилось пеш- 35
ком к провалу.
п*
311
По мнению здешних ученых этот провал не что иное
как угасший кратер; он находится на отлогости Машука, в
версте от города. К нему ведет узкая тропинка между ку¬
старников и скал; взбираясь на гору, я подал руку княжне,
5 и она ее не покидала в продолжение целой прогулки.
Разговор наш начался злословием: я стал перебирать
присутствующих и отсутствующих наших знакомых, сна¬
чала выказывал смешные, а после дурные их стороны.
Желчь моя взволновалась; я начал шутя — и кончил
10 искренней злостью. Сперва это ее забавляло, а потом ис¬
пугало.
— Вы опасный человек, — сказала она мне: — я бы
лучше желала попасться в лесу под нож убийцы, чем вам
на язычок... Я вас прошу не шутя: когда вам вздумается
15 обо мне говорить дурно, возьмите лучше нож и зарежьте
меня, — я думаю, это вам не будет очень трудно.
— Разве я похож на убийцу?..
— Вы хуже...
Я задумался на минуту и потом сказал, приняв глубоко
20 тронутый вид:
— Да! такова была моя участь с самого детства. Все
читали на моем лице признаки дурных свойств, которых
не было; но их предполагали — и они родились. Я был
скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я
25 глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все
оскорбляли; я стал злопамятен; я был угрюм, — другие
дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, —
меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов
любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился
30 ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекла в борьбе
с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я
хоронил в глубине сердца; они там и умерли. Я говорил
правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хоро¬
шо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жиз-
35 ни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь
даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивал-
312
ся. И тогда в груди моей родилось отчаянье, — не то
отчаянье, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бес¬
сильное, отчаянье, прикрытое любезностью и добродушной
улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна полови¬
на души моей не существовала, она высохла, испарилась, 5
умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевели¬
лась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил,
потому что никто не знал о существовании погибшей ее
половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о
ней — ия вам прочел ее эпитафию. Многим все вообще 10
эпитафии кажутся смешными, но мне нет, особенно когда
вспомню о том, что под ними покоится. Впрочем, я не
прошу вас разделять мое мнение: если моя выходка вам
кажется смешна — пожалуйста, смейтесь: предупреждаю
вас, что это меня не огорчит нимало. 15
В эту минуту я встретил ее глаза: в них бегали слезы;
рука ее, опираясь на мою, дрожала, щеки пылали... ей было
жаль меня! Сострадание, чувство, которому покоряются так
легко все женщины, впустило свои когти в ее неопытное
сердце. Во всё время прогулки она была рассеяна, ни с 20
кем не кокетничала... а это великий признак!
Мы пришли к провалу; дамы оставили своих кавале¬
ров, но она не покидала руки моей. Остроты здешних
денди ее не смешили; крутизна обрыва, у которого она
стояла, ее не пугала, тогда как другие барышни пищали и 25
закрывали глаза.
На возвратном пути я не возобновлял нашего печаль¬
ного разговора; но на пустые мои вопросы и шутки она
отвечала коротко и рассеянно.
— Любили ли вы? — спросил я ее наконец. 30
Она посмотрела на меня пристально, покачала голо¬
вой... и опять впала в задумчивость; явно было, что ей
хотелось что-то сказать, но она не знала, с чего начать; ее
грудь волновалась... Как быть! кисейный рукав слабая
защита, и электрическая искра пробежала из моей руки в 35
ее руку; все почти страсти начинаются так, и мы часто
313
себя очень обманываем, думая, что нас женщина любит за
наши физические или нравственные достоинства; конечно,
они приготовляют, располагают ее сердце к принятию свя¬
щенного огня — а все-таки первое прикосновение решает
5 дело.
— Не правда ли, я была очень любезна сегодня? —
сказала мне княжна с принужденной улыбкой, когда мы
возвратились с гулянья.
Мы расстались...
Ю Она недовольна собой: она себя обвиняет в холодности!
— о, это первое, главное торжество. Завтра она захочет воз¬
наградить меня. Я всё это уж знаю наизусть, вот что скучно!
4-го июня.
Нынче я видел Веру. Она замучила меня своею рев-
15 ностью. Княжна вздумала, кажется, ей поверять свои сер¬
дечные тайны: надо признаться, удачный выбор!
— Я отгадываю, к чему всё это клонится, — говорила
мне Вера: — лучше скажи мне просто теперь, что ты ее
любишь.
20 — Но если я ее не люблю?
— То зачем же ее преследовать, тревожить, волновать
ее воображение?.. О, я тебя хорошо знаю! Послушай, если
ты хочешь, чтоб я тебе верила, то приезжай через неделю в
Кисловодск: послезавтра мы переезжаем туда. Княгиня
25 остается здесь дольше. Найми квартеру рядом; мы будем
жить в большом доме близь источника, в мезонине; внизу
княгиня Лиговская, а рядом есть дом того же хозяина,
который еще не занят... Приедешь?..
Я обещал — и тот же день послал занять эту квартеру.
30 Грушницкий пришел ко мне в шесть часов вечера и
объявил, что завтра будет готов его мундир, как раз к
балу.
— Наконец я буду с нею танцевать целый вечер... Вот
наговорюсь! — прибавил он.
314
— Когда же бал?
— Да завтра! Разве не знаешь? Большой праздник, и
здешнее начальство взялось его устроить...
— Пойдем на бульвар...
— Ни за что! — в этой гадкой шинели... 5
— Как, ты ее разлюбил?..
Я ушел один и, встретив княжну Мери, позвал ее на
мазурку. Она казалась удивлена и обрадована.
— Я думала, что вы танцуете только по необходимо¬
сти, как прошлый раз, — сказала она, очень мило улыба- ю
ясь...
Она, кажется, вовсе не замечает отсутствия Грушницкого.
— Вы будете завтра приятно удивлены, — сказал я ей.
— Чем?..
— Это секрет... на бале вы сами догадаетесь. 15
Я окончил вечер у княгини; гостей не было, кроме
Веры и одного презабавного старичка. Я был в духе,
импровизировал разные необыкновенные истории; княжна
сидела против меня и слушала мой вздор с таким глубо¬
ким, напряженным, даже нежным вниманием, что мне стало 20
совестно. Куда девалась ее живость, ее кокетство, ее кап¬
ризы, ее дерзкая мина, презрительная улыбка, рассеянный
взгляд?..
Вера всё это заметила: на ее болезненном лице изобра¬
жалась глубокая грусть; она сидела в тени у окна, погру- 25
жась в широкие кресла; мне стало жаль ее.
Тогда я рассказал всю драматическую историю наше¬
го знакомства с нею, нашей любви, — разумеется, прикрыв
всё это вымышленными именами.
Я так живо изобразил мою нежность, мои беспокой- 30
ства, восторги, — я в таком выгодном свете выставил ее
поступки и характер, что она поневоле должна была про¬
стить мне мое кокетство с княжной.
Она встала, подсела к нам, оживилась... и мы только в
два часа ночи вспомнили, что доктора велят ложиться спать 35
в одиннадцать.
315
5-го июня.
За полчаса до бала явился ко мне Г рушницкий в пол¬
ном сиянии армейского пехотного мундира. К третьей
пуговице пристегнута была бронзовая цепочка, на которой
5 висел двойной лорнет; эполеты неимоверной величины были
загнуть кверху, в виде крылышек амура; сапоги его скры-
пели; в левой руке держал он коричневые лайковые пер¬
чатки и фуражку, а правою взбивал ежеминутно в мелкие
кудри завитой хохол; самодовольствие и вместе некоторая
Ю неуверенность изображались на его лице; его праздничная
наружность, его гордая походка заставили бы меня расхо¬
хотаться, если б это было согласно с моими намерениями.
Он бросил фуражку с перчатками на стол и начал об¬
тягивать фалды и поправляться перед зеркалом; черный
15 огромный платок, навернутый на высочайший подгалстуш-
ник, которого щетина поддерживала его подбородок, высо¬
вывался на полвершка из-за воротника; ему показалось
мало: он вытащил его кверху до ушей; от этой трудной
работы, — ибо воротник мундира был очень узок и беспо-
20 коен, — лицо его налилось кровью.
— Ты, говорят, эти дни ужасно волочился за моей
княжной, — сказал он довольно небрежно и не глядя на
меня.
— Где нам дуракам чай пить! — отвечал я ему, повто-
25 ряя любимую поговорку одного из самых ловких повес
прошлого времени, воспетого некогда Пушкиным.
— Скажи-ка, хорошо на мне сидит мундир?.. Ох, про¬
клятый жид!., как под мышками режет!.. Нет ли у тебя
духов?
30 — Помилуй, чего тебе еще? от тебя и так уж несет
розовой помадой...
— Ничего. Дай-ка сюда...
Он налил себе полсклянки за галстух, в носовой платок,
на рукава.
35 — Ты будешь танцевать? — спросил он.
316
— Не думаю.
— Я боюсь, что мне с княжной придется начинать
мазурку, — я не знаю почти ни одной фигуры..
— А ты звал ее на мазурку?
— Нет еще... 5
— Смотри, чтоб тебя не предупредили...
— В самом деле, — сказал он, ударив себя по лбу. —
Прощай... пойду дожидаться ее у подъезда. — Он схва¬
тил фуражку и побежал.
Через полчаса и я отправился. На улице было темно и ю
пусто; вокруг собрания или трактира, как угодно, теснился
народ; окна его светились; звуки полковой музыки доно¬
сил ко мне вечерний ветер. Я шел медленно; мне было
грустно. Неужели, думал я, мое единственное назначение
на земле — разрушать чужие надежды? С тех пор, как я 15
живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к
развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы
ни умереть, ни прийти в отчаяние. Я был необходимое
лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль
палача или предателя. Какую цель имела на это судьба?.. 20
Уж не назначен ли я ею в сочинители мещанских траге¬
дий и семейных романов, — или в сотрудники поставщику
повестей, например, для «Библиотеки для чтения»?.. По¬
чему знать!.. Мало ли людей, начиная жизнь, думают кон¬
чить ее как Александр Великий или лорд Байрон, а между 25
тем целый век остаются титюлярными советниками?..
Взойдя в залу, я спрятался в толпе мужчин и начал
делать свои наблюдения. Грушницкий стоял возле княж¬
ны и что-то говорил с большим жаром; она его рассеянно
слушала, смотрела по сторонам, приложив веер к губкам; 30
на лице ее изображалось нетерпение, глаза ее искали кру¬
гом кого-то; я тихонько подошел сзади, чтоб подслушать
их разговор.
— Вы меня мучите, княжна, — говорил Г рушницкий:
— вы ужасно переменились с тех пор, как я вас не ви- 35
дал...
317
— Вы также переменились, — отвечала она, бросив на
него быстрый взгляд, в котором он не умел разобрать
тайной насмешки.
— Я? я переменился? — О, никогда! Вы знаете, что
5 это невозможно! Кто видел вас однажды, тот навеки унесет
с собою ваш божественный образ...
— Перестаньте!..
— Отчего же вы теперь не хотите слушать того, чему
еще недавно, и так часто, внимали благосклонно?..
10 — Потому что я не люблю повторений, — отвечала
она, смеясь...
— О, я горько ошибся!.. Я думал, безумный, что по
крайней мере эти эполеты дадут мне право надеяться...
Нет, лучше бы мне век остаться в этой презренной сол-
15 датской шинели, которой, может быть, я был обязан вашим
вниманием...
— В самом деле, вам шинель гораздо более к лицу...
В это время я подошел и поклонился княжне; она
немножко покраснела и быстро проговорила:
20 — Не правда ли, мсье Печорин, что серая шинель го¬
раздо больше идет мсье Грушницкому?..
— Я с вами не согласен, — отвечал я: — в мундире он
еще моложавее.
Грушницкий не вынес этого удара: как все мальчики,
25 он имеет претензию быть стариком; он думает, что на его
лице глубокие следы страстей заменяют отпечаток лет.
Он на меня бросил бешеный взгляд, топнул ногою и ото¬
шел прочь.
— А признайтесь, — сказал я княжне, — что, хотя он
30 всегда был очень смешон, но еще недавно он вам казался
интересен... в серой шинели?..
Она потупила глаза и не отвечала.
Грушницкий целый вечер преследовал княжну, танце¬
вал или с нею, или vis-a-vis; он пожирал ее глазами, взды-
35 хал и надоедал ей мольбами и упреками. После третьей
кадрили она его уж ненавидела.
318
— Я этого не ожидал от тебя, — сказал он, подойдя ко
мне и взяв меня за руку.
— Чего?
— Ты с нею танцуешь мазурку? — спросил он тор¬
жественным голосом. — Она мне призналась... 5
— Ну, так что ж? а разве это секрет?
— Разумеется, я должен был этого ожидать от девчон¬
ки, от кокетки... Уж я отомщу!
— Пеняй на свою шинель или на свои эполеты, а за¬
чем же обвинять ее! Чем она виновата, что ты ей больше 10
не нравишься?..
— Зачем же подавать надежды?
— Зачем же ты надеялся? — Желать и добиваться
чего-нибудь — понимаю! — а кто ж надеется?
— Ты выиграл пари, — только не совсем, — сказал он, 15
злобно улыбаясь.
Мазурка началась. Грушницкий выбирал одну только
княжну, другие кавалеры поминутно ее выбирали: это явно
был заговор против меня. Тем лучше. Ей хочется гово¬
рить со мною, ей мешают, — ей захочется вдвое более. 20
Я раза два пожал ее руку; во второй раз она ее выдер¬
нула, не говоря ни слова.
— Я дурно буду спать эту ночь, — сказала она мне,
когда мазурка кончилась.
— Этому виноват Г рушницкий. 25
— О, нет! — И лицо ее стало так задумчиво, так
грустно, что я дал себе слово в этот вечер непременно
поцеловать ее руку.
Стали разъезжаться. Сажая княжну в карету, я быстро
прижал ее маленькую ручку к губам своим. Было темно, и 30
никто не мог этого видеть.
Я возвратился в залу очень доволен собой.
За большим столом ужинала молодежь, и между ними
Грушницкий. Когда я взошел, все замолчали: видно, гово¬
рили обо мне. Многие с прошедшего бала на меня дуются, 35
особенно драгунский капитан, а теперь, кажется, решитель-
319
но составляется против меня враждебная шайка под коман¬
дой Грушницкого. У него такой гордый и храбрый вид...
Очень рад. Я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они
меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже,
5 ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать на¬
мерения, разрушать заговоры, пришоряться обманутым, и вдруг
одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное зда¬
ние из хитростей и замыслов — вот что я называю жизнью!
В продолжение ужина Грушницкий шептался и пере-
Ю мигивался с драгунским капитаном.
6-го июня.
Нынче поутру Вера уехала с мужем в Кисловодск. Я
встретил их карету, когда шел к княгине Литовской. Она
мне кивнула головой, во взгляде ее был упрек.
15 Кто ж виноват! зачем она не хочет дать мне случай ви¬
деться с нею наедине? Любовь, как огонь, — без пищи
гаснет. Авось ревность сделает то, чего не могли мои просьбы.
Я сидел у княгини битый час. Мери не вышла, —
больна. Вечером на бульваре ее не было. Вновь составив-
20 шаяся шайка, вооруженная лорнетами, приняла в самом
деле грозный вид. — Я рад, что княжна больна: они сде¬
лали б ей какую-нибудь дерзость. У Грушницкого растре¬
панная прическа и отчаянный вид: он, кажется, в самом
деле огорчен, особенно самолюбие его оскорблено; но ведь
25 есть же люди, в которых даже отчаяние забавно.
Возвратясь домой, я заметил, что мне чего-то недостает.
Я не видал ее! — Она больна! Уж не влюбился ли я в
самом деле? — Какой вздор!
7-го июня.
30 В одиннадцать часов утра, — час, в который княгиня
Литовская обыкновенно потеет в Ермоловской ванне, — я
шел мимо ее дома. Княжна сидела задумчиво у окна; уви¬
дев меня, вскочила.
320
Я взошел в переднюю; людей никого не было, и я без
докладу, пользуясь свободой здешних нравов, пробрался в
гостиную.
Тусклая бледность покрывала милое лицо княжны; она
стояла у фортепьяно, опершись одной рукой на спинку кре- 5
сел: и эта рука чуть-чуть дрожала. Я тихо подошел к ней
и сказал:
— Вы на меня сердитесь?..
Она подняла на меня томный, глубокий взор и покача¬
ла головой; ее губы хотели проговорить что-то, и не могли; ю
глаза наполнились слезами, она опустилась в кресла и зак¬
рыла лицо руками.
— Что с вами? — сказал я, взяв ее за руку.
— Вы меня не уважаете!.. О! оставьте меня!..
Я сделал несколько шагов... Она выпрямилась на креслах, 15
глаза ее засверкали...
Я остановился, взявшись за ручку двери, и сказал:
— Простите меня, княжна! Я поступил как безумец...
этого в другой раз не случится: я приму свои меры!.. Зачем
вам знать то, что происходило до сих пор в душе моей! Вы 20
этого никогда не узнаете, и тем лучше для вас. Прощайте.
Уходя, мне кажется, я слышал, что она плакала.
Я до вечера бродил пешком по окрестностям Машука,
утомился ужасно и, пришедши домой, бросился на постель
в совершенном изнеможении. 25
Ко мне зашел Вернер.
— Правда ли, — спросил он, — что вы женитесь на
княжне Лиговской?
— А что?
— Весь город говорит; все мои больные заняты этой 30
важной новостью, а уж эта больные такой народ: всё зна¬
ют!
«Это штуки Грушницкого!» — подумал я.
— Чтоб вам доказать, доктор, ложность этих слухов,
объявляю вам по секрету, что завтра я переезжаю в Кис- 35
ловодск...
321
— И княгиня также?..
— Нет, она остается еще на неделю здесь...
— Так вы не женитесь!..
— Доктор, доктор! посмотрите на меня: неужели я по-
5 хож на жениха или на что-нибудь подобное?
— Я этого не говорю! — но вы знаете, есть случаи, —
прибавил он, хитро улыбаясь, — в которых благородный че¬
ловек обязан жениться, и есть маменьки, которые по крайней
мере не предупреждают этих случаев. Итак, я вам советую,
10 как приятель, быть осторожнее! Здесь на водах преопасный
воздух; сколько я видел прекрасных молодых людей, достой¬
ных лучшей участи, и уезжавших отсюда прямо под венец...
Даже поверите ли, меня хотели женить! Именно одна уезд¬
ная маменька, у которой дочь была очень бледна. Я имел
15 несчастие сказать ей, что цвет лица возвратится после свадь¬
бы; тогда она со слезами благодарности предложила мне
руку своей дочери и всё свое состояние — пятьдесят душ,
кажется! Но я отвечал, что я к этому не способен.
Вернер ушел в полной уверенности, что он меня предо-
20 стерег.
Из слов его я заметил, что про меня и княжну уж рас¬
пущены в городе разные дурные слухи: это Грушницкому
даром не пройдет.
10-го июня.
25 Вот уж три дни, как я в Кисловодске. Каждый день
вижу Веру у колодца и на гуляньи. Утром, просыпаясь, са¬
жусь у окна и навожу лорнет на ее балкон; она давно уж
одета и ждет условленного знака. Мы встречаемся будто
нечаянно в саду, который от наших домов спускается к
30 колодцу. Живительный горный воздух возвратил ей цвет
лица и силы. Недаром Нарзан называется богатырским
ключом. Здешние жители утверждают, что воздух Кисло¬
водска располагает к любви, что здесь бывают развязки
всех романов, которые когда-либо начинались у подошвы
322
Машука. И в самом деле: здесь всё дышит уединением,
здесь всё таинственно — и густые сени липовых аллей,
склоняющихся над потоком, который с шумом и пеною, па¬
дая с плиты на плиту, прорезывает себе путь между зелене¬
ющими горами, и ущелья, полные мглою и молчанием, кото- 5
рых ветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть
ароматического воздуха, отягощенного испарениями высо¬
ких южных трав и белой акации, — и постоянный, сладос-
тно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь
в конце долины, бегут дружно взапуски и наконец кидаются ю
в Подкумок; — с этой стороны ущелье шире и превраща¬
ется в зеленую лощину: по ней вьется пыльная дорога.
Всякий раз, как я на нее взгляну, мне всё кажется, что едет
карета, а из окна кареты выглядывает розовое личико. Уж
много карет проехало по этой дороге, — а той всё нет. 15
Слободка, которая за крепостью, населилась; в ресторации,
построенной на холме, в нескольких шагах от моей квартиры,
начинают мелькать вечером огни сквозь двойной ряд топо¬
лей; шум и звон стаканов раздается до поздней ночи.
Нигде так много не пьют кахетинского вина и мине- 20
ральной воды, как здесь,
Но смешивать два эти ремесла
Есть тьма охотников — я не из их числа.
Грушницкий с своей шайкой бушует каждый день в
трактире и со мною почти не кланяется. 25
Он только вчера приехал, а успел уже поссориться с тре¬
мя стариками, которые хотели прежде его сесть в ванну: ре¬
шительно — несчастия развивают в нем воинственный дух.
11-го июня.
Наконец они приехали. Я сидел у окна, когда услышал зо
стук их кареты: у меня сердце вздрогнуло... Что же это
такое? Неужто я влюблен?.. Я так глупо создан, что этого
можно от меня ожидать.
323
Я у них обедал. Княгиня на меня смотрит очень нежно и
не отходит от дочери... плохо! — Зато Вера ревнует меня к
княжне: добился же я этого благополучия! Чего женщина
ни сделает, чтоб огорчить соперницу! Я помню, одна меня
5 полюбила за то, что я любил другую. Нет ничего парадок¬
сальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-ни-
будь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами;
порядок доказательств, которыми они уничтожают свои пре¬
дубеждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалекти-
10 ке, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила
логики. Например, способ обыкновенный:
Этот человек любит меня — но я замужем, — следова¬
тельно, не должна его любить.
Способ женский:
15 Я не должна его любить — ибо я замужем — но он
меня любит, — следовательно... тут несколько точек, ибо
рассудок уж ничего не говорит, а говорят большею частию
язык, глаза и вслед за ними сердце, если оное имеется.
Что если когда-нибудь эти записки попадутся на глаза
20 женщине? — Клевета! — закричит она с негодованием.
С тех пор, как поэты пишут и женщины их читают (за
что им глубочайшая благодарность), их столько раз назы¬
вали ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной,
поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за
25 деньги величали Нерона полубогом...
Некстати было бы мне говорить о них с такой злостью,
— мне, который кроме их на свете ничего не любил, мне,
который всегда готов был им жертвовать спокойствием,
честолюбием, жизнию... Но ведь я не в припадке досады и
30 оскорбленного самолюбия стараюсь сдернуть с них то вол¬
шебное покрывало, сквозь которое лишь привычный взор
проникает. Нет, всё, что я говорю о них, есть только след¬
ствие —
Ума холодных наблюдений
35 И сердца горестных замет.
324
Женщины должны бы желать, чтоб все мужчины их
так же хорошо знали, как я, потому что я люблю их во сто
раз больше с тех пор, как их не боюсь и постиг их мелкие
слабости.
Кстати: Вернер намедни сравнил женщин с заколдо- 5
ванным лесом, о котором рассказывает Тасс в своем «Ос¬
вобожденном Ерусалиме». «Только приступи, — говорил
он, — на тебя полетят со всех сторон такие страхи, что
Боже упаси: долг, гордость, приличие, общее мнение, на¬
смешка, презрение... Надо только не смотреть, а идти пря- 10
мо; — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается
перед тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет
зеленый мирт; — зато беда, если на первых шагах сердце
дрогнет, и обернешься назад».
12-го июня. 15
Сегодняшний вечер был обилен происшествиями. Вер¬
стах в трех от Кисловодска, в ущелье, где протекает Подку-
мок, есть скала, называемая Кольцом; это ворота, образо¬
ванные природой; они подымаются на высоком холме, и 20
заходящее солнце сквозь них бросает на мир свой после¬
дний пламенный взгляд. Многочисленная кавалькада от¬
правилась туда посмотреть на закат солнца сквозь камен¬
ное окошко. Никто из нас, по правде сказать, не думал об
солнце. Я ехал возле княжны; возвращаясь домой, надо 25
было переезжать Подкумок вброд. Горные речки, самые
мелкие, опасны, особенно тем, что дно их — совершенный
калейдоскоп: каждый день от напора волн оно изменяется;
где был вчера камень, там нынче яма. Я взял под уздцы
лошадь княжны и свел ее в воду, которая не была выше 30
колен; мы тихонько стали подвигаться наискось против
течения. Известно, что, переезжая быстрые речки, не дол¬
жно смотреть на воду, ибо тотчас голова закружится. Я
забыл об этом предварить княжну Мери.
325
Мы были уж на середине, в самой быстрине, когда она
вдруг на седле покачнулась. «Мне дурно!» — прогово¬
рила она слабым голосом... Я быстро наклонился к ней,
обвил рукою ее гибкую талию.
5 — Смотрите наверх, — шепнул я ей: — это ничего,
только не бойтесь, я с вами.
Ей стало лучше, она хотела освободиться от моей руки,
но я еще крепче обвил ее нежный, мягкий стан; моя щека
почти касалась ее щеки; от нее веяло пламенем.
Ю — Что вы со мною делаете!.. Боже мой!..
Я не обращал внимания на ее трепет и смущение, и
губы мои коснулись ее нежной щечки; она вздрогнула, но
ничего не сказала; мы ехали сзади: никто не видал. Когда
мы выбрались на берег, то все пустились рысью. Княжна
15 удержала свою лошадь; я остался возле нее; видно было,
что ее беспокоило мое молчание, но я поклялся не гово¬
рить ни слова, из любопытства. Мне хотелось видеть, как
она выпутается из этого затруднительного положения.
— Или вы меня презираете, или очень любите! — ска-
20 зала она наконец голосом, в котором были слезы. — Может
быть, вы хотите посмеяться надо мной, возмутить мою душу
и потом оставить... Это было бы так подло, так низко, что
одно предположение... о, нет! не правда ли, — прибавила
она голосом нежной доверенности: — не правда ли, во мне
25 нет ничего такого, что бы исключало уважение; ваш дерз¬
кий поступок, — я должна, я должна вам его простить,
потому что позволила... Отвечайте, говорите же, я хочу слы¬
шать ваш голос!.. — В последних словах было такое жен¬
ское нетерпение, что я невольно улыбнулся; к счастию,
30 начинало смеркаться. — Я ничего не отвечал.
— Вы молчите? — продолжала она: — вы, может
бьггь, хотите, чтоб я первая вам сказала, что я вас люблю...
Я молчал...
— Хотите ли этого? — продолжала она, быстро обра-
35 тясь ко мне. В решительности ее взора и голоса было
что-то страшное...
326
— Зачем? — отвечал я, пожав плечами.
Она ударила хлыстом свою лошадь и пустилась во весь
дух по узкой, опасной дороге; это произошло так скоро,
что я едва мог ее догнать, и то когда уж она присоедини¬
лась к остальному обществу. До самого дома она говорила 5
и смеялась поминутно. В ее движениях было что-то ли¬
хорадочное; на меня не взглянула ни разу. Все заметили
эту необыкновенную веселость. И княгиня внутренне ра¬
довалась, глядя на свою дочку; а у дочки просто нервичес¬
кий припадок: она проведет ночь без сна и будет плакать. 10
Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение. Есть
минуты, когда я понимаю Вампира!.. А еще слыву добрым
малым и добиваюсь этого названия.
Слезши с лошадей, дамы взошли к княгине; я был
взволнован и поскакал в горы развеять мысли, толпивши- 15
еся в голове моей. Ррсистый вечер дышал упоительной
прохладой. Луна подымалась из-за темных вершин; каж¬
дый шаг моей некованой лошади глухо раздавался в мол¬
чании ущелий; у водопада я напоил коня, жадно вдохнул в
себя раза два свежий воздух южной ночи и пустился в 20
обратный путь. Я ехал через слободку. Огни начинали
угасать в окнах; часовые на валу крепости и казаки на
окрестных пикетах протяжно перекликались...
В одном из домов слободки, построенном на краю ов¬
рага заметил я чрезвычайное освещение; по временам раз- 25
давался нестройный говор и крики, изобличавшие воен¬
ную пирушку. Я слез и подкрался к окну: неплотно при¬
творенный ставень позволил мне видеть пирующих и рас¬
слушать их слова. Говорили обо мне.
Драгунский капитан, разгоряченный вином, ударил по 30
столу кулаком, требуя внимания.
— Господа! — сказал он, — это ни на что не похоже;
Печорина надо проучить! Эти петербургские слётки все¬
гда зазнаются, пока их не ударишь по носу! Он думает, что
он только один и жил в свете, оттого что носит всегда 35
чистые перчатки и вычищенные сапоги.
327
— И что за надменная улыбка! А я уверен между тем,
что он трус, — да, трус!
— Я думаю то же, — сказал Грушницкий. — Он
любит отшучиваться. Я раз ему таких вещей наговорил, что
5 другой бы меня изрубил на месте, а Печорин всё обратил
в смешную сторону. Я, разумеется, его не вызвал, потому
что это было его дело; да не хотел и связываться...
— Г рушницкий на него зол за то, что он отбил у него
княжну, — сказал кто-то.
Ю — Вот еще что вздумали! Я, правда, немножко волочился
за княжной, да и тотчас отстал, потому что не хочу жениться,
а компрометировать девушку не в моих правилах.
— Да я вас уверяю, что он первейший трус, то есть
Печорин, а не Грушницкий, — о, Г рушницкий молодец, и
15 притом он мой истинный друг! — сказал опять драгунс¬
кий капитан. — Господа, никто здесь его не защищает?
никто!., тем лучше; хотите испытать его храбрость? Это
нас позабавит...
— Хотим — только как?
20 — А вот слушайте: Г рушницкий на него особенно сер¬
дит — ему первая роль! Он придерется к какой-нибудь
глупости и вызовет Печорина на дуэль... Погодите: вот в
этом-то и штука... Вызовет на дуэль: хорошо! Всё это —
вызов, приготовления, условия, будет как можно торжествен-
25 нее и ужаснее, — я за это берусь; я буду твоим секундан¬
том, мой бедный друг! Хорошо! Только вот где закорючка:
в пистолеты мы не положим пуль. Уж я вам отвечаю, что
Печорин струсит — на шести шагах их поставлю, черт
возьми! Согласны ли, господа?
30 — Славно придумано, согласны, почему же нет, — раз¬
далось со всех сторон.
— А ты, Г рушницкий?
Я с трепетом ждал ответ Грушницкого: холодная злость
овладела мною при мысли, что если б не случай, то я мог
35 бы сделаться посмешищем этих дураков. Если б Груш¬
ницкий не согласился, я бросился б ему на шею. Но после
328
некоторого молчания он встал с своего места, протянул
руку капитану и сказал очень важно: «хорошо, я согласен».
Трудно описать восторг всей честной компании.
Я вернулся домой волнуемый двумя различными чув¬
ствами. Первое было грусть: за что они все меня ненави- 5
дят? думал я. За что? Обидел ли я кого-нибудь? Нет.
Неужели я принадлежу к числу тех людей, которых один
вид уже порождает недоброжелательство? И я чувствовал,
что ядовитая злость мало-помалу наполняла мою душу.
Берегитесь, господин Грушницкий! говорил я, прохажива- ю
ясь взад и вперед по комнате: со мной эдак не шутят. Вы
дорого можете заплатить за одобрение ваших глупых то¬
варищей. Я вам не игрушка...
Я не спал всю ночь. К утру я был желт, как померанец.
Поутру я встретил княжну у колодца. 15
— Вы больны? — сказала она, пристально посмотрев
на меня.
— Я не спал ночь.
— Ия также... я вас обвиняла... может бьггь напрас¬
но? — Но объяснитесь: я могу вам простить всё... 20
— Всё ли?..
— Всё... только говорите правду... только скорее...
Видите ли, я много думала, стараясь объяснить, оправдать
ваше поведение; может бьггь, вы боитесь препятствий со
стороны моих родных... это ничего; когда они узнают... 25
(ее голос задрожал) я их упрошу. Или ваше собственное
положение... но знайте, что я всем могу пожертвовать для
того, которого люблю... О, отвечайте скорее, — сжаль¬
тесь... Вы меня не презираете, не правда ли?
Она схватила меня за руку. Княгиня шла впереди нас с зо
мужем Веры и ничего не видала; но нас могли видеть гуляю¬
щие больные, самые любопытные сплетники из всех любопыт¬
ных, и я быстро освободил свою руку от ее страстного пожатья.
— Я вам скажу всю истину, — отвечал я княжне: —
не буду оправдываться, ни объяснять своих поступков; — 35
я вас не люблю...
329
Ее губы слегка побледнели...
— Оставьте меня, — сказала она едва внятно.
Я пожал плечами, повернулся и ушел.
14-го июня.
5 Я иногда себя презираю... не оттого ли я презираю и
других?.. Я стал неспособен к благородным порывам; я
боюсь показаться смешным самому себе. Другой бы на
моем месте предложил княжне: son coeur et sa fortune!..1
но надо мною слово жениться имеет какую-то волшеб-
10 ную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если
она мне даст только почувствовать, что я должен на ней
жениться — прости любовь! мое сердце превращается в
камень, и ничто его не разогреет снова. Я готов на все
жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь
15 поставлю на карту... но свободы моей не продам. Отчего
я так дорожу ею? что мне в ней?., куда я себя готовлю?
чего я жду от будущего?.. Право, ровно ничего. Это какой-
то врожденный страх, неизъяснимое предчувствие... Ведь
есть люди, которые безотчетно боятся пауков, тараканов,
20 мышей... Признаться ли?.. Когда я был еще ребенком,
одна старуха гадала про меня моей матери; она предска¬
зала мне смерть от злой жены; это меня тогда глубоко
поразило: в душе моей родилось непреодолимое отвраще¬
ние к женитьбе... Между тем что-то мне говорит, что ее
25 предсказание сбудется; по крайней мере я буду стараться,
чтоб оно сбылось как можно позже.
15-го июня.
Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На две¬
рях ресторации явилась длинная афишка, извещающая по-
30 чтеннейшую публику о том, что вышеименованный удиви-
1 свое сердце и свою судьбу (франц.). — Ред.
330
тельный фокусник, акробат, химик и оптик, будет иметь честь
дать великолепное представление сегодняшнего числа в 8
часов вечера, в зале благородного собрания (иначе — в
ресторации); билеты по два рубля с полтиной.
Все собираются идти смотреть удивительного фокус- 5
ника; даже княгиня Литовская, несмотря на то, что дочь ее
больна, взяла для себя билет.
Нынче после обеда я шел мимо окон Веры; она сидела
на балконе, одна; к ногам моим упала записка:
«Сегодня в десятом часу вечера приходи ко мне по 10
большой лестнице; муж мой уехал в Пятигорск и завтра
утром только вернется. Моих людей и горничных не будет
в доме: я им всем раздала билеты, также и людям княгини.
— Я жду тебя. Приходи непременно».
— А-га! — подумал я: — наконец-таки вышло по- 15
моему.
В 8 часов пошел я смотреть фокусника. Публика со¬
бралась в исходе девятого; представление началось. В
задних рядах стульев узнал я лакеев и горничных Веры и
княгини. Все были тут наперечет. Грушницкий сидел в 20
первом ряду с лорнетом. Фокусник обращался к нему вся¬
кий раз, как ему нужен был носовой платок, часы, кольцо и
проч.
Г рушницкий мне не кланяется уж несколько времени, а
нынче раза два посмотрел на меня довольно дерзко. Всё 25
это ему припомнится, когда нам придется расплачиваться.
В исходе десятого я встал и вышел.
На дворе было темно, хоть глаз выколи. Тяжелые, хо¬
лодные тучи лежали на вершинах окрестных гор; лишь
изредка умирающий ветер шумел вершинами тополей, ок- 30
ружающих ресторацию. У окон ее толпился народ. Я спу¬
стился с горы и, повернув в ворота, прибавил шагу. Вдруг
мне показалось, что кто-то идет за мною. Я остановился и
осмотрелся. В темноте ничего нельзя было разобрать;
однако я из осторожности обошел, будто гуляя, вокруг дома. 35
Проходя мимо окон княжны, я услышал снова шаги за
331
собою, и человек, завернутый в шинель, пробежал мимо
меня. Это меня встревожило. Однако я прокрался к крыль¬
цу и поспешно взбежал на темную лестницу. Дверь отво¬
рилась; маленькая ручка схватила мою руку...
5 — Никто тебя не видал? — сказала шепотом Вера,
прижавшись ко мне.
— Никто!
— Теперь ты веришь ли, что я тебя люблю?.. О, я
долго колебалась, долго мучилась... но ты из меня делаешь
10 всё, что хочешь.
Ее сердце сильно билось, руки были холодны, как лед.
Начались упреки ревности, жалобы, — она требовала от
меня, чтоб я ей во всем признался, говоря, что она с покор¬
ностью перенесет мою измену, потому что хочет единствен-
15 но моего счастия. Я этому не совсем верил, но успокоил ее
клятвами, обещаньями и проч.
— Так ты не женишься на Мери? не любишь ее?.. А
она думает... знаешь ли, она влюблена в тебя до безумия...
бедняжка!
20
Около двух часов пополуночи я отворил окно и, связав
две шали, спустился с верхнего балкона на нижний, при¬
держиваясь за колонну. У княжны еще горел огонь. Что-
25 то меня толкнуло к этому окну. Занавесь был не совсем
задернут, и я мог бросить любопытный взгляд во внутрен¬
ность комнаты. Мери сидела на своей постели, скрестив
на коленах руки; ее густые волосы были собраны под
ночным чепчиком, обшитым кружевами; большой пунцо-
30 вый платок покрывал ее белые плечики; ее маленькие
ножки прятались в пестрых персидских туфлях. Она си¬
дела неподвижно, опустив голову на грудь; перед нею на
столике была раскрыта книга, но глаза ее, неподвижные и
полные неизъяснимой грусти, казалось, в сотый раз пробе-
35 гали одну и ту же страницу, тогда как мысли ее были
далеко...
332
В эту минуту кто-то шевельнулся за кустом; я спрыг¬
нул с балкона на дерн. Невидимая рука схватила меня за
плечо. «А-га! — сказал грубый голос: — попался!., бу¬
дешь у меня к княжнам ходить ночью!..»
— Держи его крепче! — закричал другой, выскочив- 5
ший из-за угла.
Это были Грушницкий и драгунский капитан.
Я ударил последнего по голове кулаком, сшиб его с ног
и бросился в кусты; все тропинки сада, покрывающего
отлогость против наших домов, были мне известны. ю
— Воры! караул!.. — кричали они; раздался ружей¬
ный выстрел; дымящийся пыж упал почти к моим ногам.
Через минуту я был уже в своей комнате, разделся и
лег. Едва мой лакей запер дверь на замок, как ко мне
начали стучаться Грушницкий и капитан. 15
— Печорин! вы спите? здесь вы?.. — кричал капитан.
— Сплю, — отвечал я сердито.
— Вставайте, — воры... черкесы...
— У меня насморк, — отвечал я: — боюсь просту¬
диться. 20
Они ушли. Напрасно я им откликнулся: они б еще с
час проискали меня в саду. Тревога между тем сделалась
ужасная. Из крепости прискакал казак. Всё зашевели¬
лось; стали искать черкесов во всех кустах — и, разумеет¬
ся, ничего не нашли. Но многие, вероятно, остались в твер- 25
дом убеждении, что если б гарнизон показал более храбро¬
сти и поспешности, то по крайней мере десятка два хищ¬
ников остались бы на месте.
16-го июня.
Нынче поутру у колодца только и было толков, что об 30
ночном нападении черкесов. Выпивши положенное число
стаканов нарзана, пройдясь раз десять по длинной липовой
аллее, я встретил мужа Веры, который только что приехал
из Пятигорска. Он взял меня под руку, и мы пошли в
333
ресторацию завтракать; он ужасно беспокоился о жене. «Как
она перепугалась нынче ночью! — говорил он: — ведь надобно
ж, чтобы это случилось именно тогда, как я в отсутствии». Мы
уселись завтракать возле двери, ведущей в угловую комнату, где
5 находилось человек десять молодежи, в числе которых был и
Грушницкий. Судьба вторично доставила мне случай подслу¬
шать разговор, который должен был решить его участь. Он
меня не видал, и следственно я не мог подозревать умысла; но
это только увеличивало его вину в моих глазах.
10 — Да неужто в самом деле это были черкесы? —
сказал кто-то: — видел ли их кто-нибудь?
— Я вам расскажу всю историю, — отвечал Г рушниц¬
кий, — только, пожалуйста, не выдавайте меня; вот как это
было: вчерась один человек, которого я вам не назову, прихо-
15 дат ко мне и рассказывает, что видел в десятом часу вечера,
как кто-то прокрался в дом к Литовским. Надо вам заме¬
тить, что княгиня была здесь, а княжна дома. Вот мы с ним
и отправились под окна, чтоб подстеречь счастливца.
Признаюсь, я испугался, хотя мой собеседник очень был
20 занят своим завтраком: он мог услышать вещи для себя
довольно неприятные, если б неравно Г рушницкий отгадал
истину; но, ослепленный ревностью, он и не подозревал ее.
— Вот видите ли, — продолжал Грушницкий, — мы и
отправились, взявши с собой ружье, заряженное холостым
25 патроном, только так, чтобы попугать. До двух часов ждали в
саду; наконец — уж Бог знает откуда он явился, только не из
окна, потому что оно не отворялось, а должно быть он вышел
в стеклянную дверь, что за колонной, — наконец, говорю я,
видим мы, сходит кто-то с балкона... Какова княжна? а? Ну,
30 уж признаюсь, московские барышни! после этого чему же
можно верить? Мы хотели его схватить, только он вырвался
и как заяц бросился в кусты; тут я по нем выстрелил.
Вокруг Грушницкого раздался ропот недоверчивости.
— Вы не верите? — продолжал он: — даю вам чес-
35 тное благородное слово, что всё это сущая правда, и в
доказательство я вам, пожалуй, назову этого господина.
334
— Скажи, скажи, кто ж он! — раздалось со всех
сторон.
— Печорин, — отвечал Грушницкий.
В эту минуту он поднял глаза — я стоял в дверях
против него; он ужасно покраснел. Я подошел к нему и 5
сказал медленно и внятно:
— Мне очень жаль, что я взошел после того, как вы уж
дали честное слово в подтверждение самой отвратитель¬
ной клеветы. Мое присутствие избавило бы вас от лишней
подлости. Ю
Грушницкий вскочил с своего места и хотел разгоря¬
читься.
— Прошу вас, — продолжал я тем же тоном: — прошу
вас сейчас же отказаться от ваших слов; вы очень хорошо
знаете, что это выдумка. Я не думаю, чтобы равнодушие 15
женщины к вашим блестящим достоинствам заслуживало
такое ужасное мщение. Подумайте хорошенько: поддер¬
живая ваше мнение, вы теряете право на имя благородного
человека и рискуете жизнью.
Грушницкий стоял передо мною опустив глаза, в силь- 20
ном волнении. Но борьба совести с самолюбием была
непродолжительна. Драгунский капитан, сидевший возле
него, толкнул его локтем; он вздрогнул и быстро отвечал
мне, не подымая глаз:
— Милостивый государь, когда я что говорю, так я это 25
думаю, и готов повторить... Я не боюсь ваших угроз и
готов на всё...
— Последнее вы уж доказали, — отвечал я ему холод¬
но и, взяв под руку драгунского капитана, вышел из комна¬
ты. 30
— Что вам угодно? — спросил капитан.
— Вы приятель Грушницкого и, вероятно, будете его
секундантом?
Капитан поклонился очень важно.
— Вы отгадали, — отвечал он: — я даже обязан бьггь 35
его секундантом, потому что обида, нанесенная ему, отно-
335
сится и ко мне. Я был с ним вчера ночью, — прибавил он,
выпрямляя свой сутуловатый стан.
— А! так это вас ударил я так неловко по голове!
Он пожелтел, посинел; скрытая злоба изобразилась на
5 лице его.
— Я буду иметь честь прислать к вам нониче моего
секунданта, — прибавил я, раскланявшись очень вежливо и
показывая вид, будто не обращаю внимания на его бешен¬
ство.
10 На крыльце ресторации я встретил мужа Веры. Ка¬
жется, он меня дожидался.
Он схватил мою руку с чувством, похожим на восторг.
— Благородный молодой человек! — сказал он с
слезами на глазах. — Я всё слышал; экой мерзавец!
15 неблагодарный!.. Принимай их после этого в порядоч¬
ный дом! Слава Богу, у меня нет дочерей! Но вас награ¬
дит та, для которой вы рискуете жизнью. Будьте увере¬
ны в моей скромности до поры до времени, — продол¬
жал он: — я сам был молод и служил в военной служ-
20 бе; знаю, что в эти дела не должно вмешиваться. Про¬
щайте.
Бедняжка! радуется, что у него нет дочерей...
Я пошел прямо к Вернеру, застал его дома и рассказал
ему всё — отношения мои к Вере и княжне, и разговор,
25 подслушанный мною, из которого я узнал намерение этих
господ подурачить меня, заставив стреляться холостыми
зарядами. Но теперь дело выходило из границ шутки; они,
вероятно, не ожидали такой развязки.
Доктор согласился быть моим секундантом; я дал ему
30 несколько наставлений насчет условий поединка; он дол¬
жен был настоять на том, чтоб дело обошлось как можно
секретнее, потому что хотя я когда угодно готов подвергать
себя смерти, но нимало не расположен испортить навсегда
свою будущность в здешнем мире.
35 После этого я пошел домой. Через час доктор вернул¬
ся из своей экспедиции.
336
— Против вас, точно, есть заговор, — сказал он. — Я
нашел у Грушницкого драгунского капитана и еще одного гос¬
подина, которого фамилии не помню; я на минуту остановился
в передней, чтоб снять калоши; у них был ужасный шум и
спор... «Ни за что не соглашусь! — говорил Грушницкий: — 5
он меня оскорбил публично — тогда было совсем другое...»
— «Какое тебе дело? — отвечал капитан: — я все беру на
себя. Я был секундантом на 5 дуэлях, и уж знаю, как это
устроить. Я всё придумал. Пожалуйста, только мне не мешай.
Постращать не худо. А зачем подвергать себя опасности, если ю
можно избавиться?..» — В эту минуту я взошел. Они вдруг
замолчали. Переговоры наши продолжались довольно долго;
наконец мы решили дело вот как: верстах в пяти отсюда есть
глухое ущелье; они туда поедут завтра в 4 часа утра, а мы
выедем полчаса после них; стреляться будете на 6 шагах — 15
этого требовал сам Грушницкий. Убитого — на счет черкесов.
Теперь вот какие у меня подозрения: они, то есть секунданты,
должно быть, несколько переменили свой прежний план и
хотят зарядить пулею один пистолет Грушницкого. Это не¬
множко похоже на убийство, но в военное время, и особенно в 20
азиатской войне, хитрости позволяются; только Грушницкий,
кажется, поблагороднее своих товарищей. Как вы думаете?
должны ли мы показать им, что догадались?
— Ни за что на свете, доктор; будьте спокойны, я им
не поддамся. 25
— Что же вы хотите делать?
— Это моя тайна.
— Смотрите, не попадитесь... ведь на 6 шагах!
— Доктор, я вас жду завтра в 4 часа; лошади будут
готовы... Прощайте. 30
Я до вечера просидел дома, запершись в своей комнате.
Приходил лакей звать меня к княгине, — я велел сказать
что болен.
Два часа ночи. Не спится. А надо бы заснуть, чтоб 35
завтра рука не дрожала. Впрочем на 6 шагах промахнуть-
337
ся трудно. А! господин Г рушницкий! ваша мистификация
вам не удастся... мы поменяемся ролями: теперь мне при¬
дется отыскивать на вашем бледном лице признаки тайно¬
го страха. Зачем вы сами назначили эти роковые шесть
5 шагов? Вы думаете, что я вам без спора подставлю свой
лоб... но мы бросим жребий!., и тогда... тогда... что если
его счастье перетянет? если моя звезда наконец мне изме¬
нит?.. И немудрено: она так долго служила верно моим
прихотям; на небесах не более постоянства, чем на земле.
10 Что ж? умереть, так умереть: потеря для мира небольшая;
да и мне самому порядочно уж скучно. Я — как человек,
зевающий на бале, который не едет спать только потому, что
еще нет его кареты. Но карета готова? — прощайте!
Пробегаю в памяти всё мое прошедшее и спрашиваю
15 себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?..
А верно она существовала, и верно было мне назначенье
высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъят¬
ные; но я не угадал этого назначенья, я увлекся приманка¬
ми страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я
20 вышел тверд и холоден, как железо, но утратил навеки пыл
благородных стремлений, лучший цвет жизни. И с той
поры сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы!
Как орудье казни, я упадал на голову обреченных жертв,
часто без злобы, всегда без сожаленья... Моя любовь нико-
25 му не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал
для тех, кого любил; я любил для себя, для собственного
удовольствия; я только удовлетворял странную потреб¬
ность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их не¬
жность, их радости и страданья — и никогда не мог
30 насытиться. Так томимый голодом в изнеможении засы¬
пает и видит перед собою роскошные кушанья и шипучие
вина; он пожирает с восторгом воздушные дары вообра¬
женья, и ему кажется легче... но только проснулся, мечта
исчезает... остается удвоенный голод и отчаяние!
35 И, может быть, я завтра умру!., и не останется на земле
ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно.
338
Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом
деле... Одни скажут: он был добрый малый, другие —
мерзавец!.. И то и другое будет ложно. После этого стоит
ли труда жить? а всё живешь — из любопытства; ожида¬
ешь чего-то нового... Смешно и досадно! 5
Вот уже полтора месяца, как я в крепости N; Максим
Максимыч ушел на охоту. Я один; сижу у окна; серые
тучи закрыли горы до подошвы; солнце сквозь туман ка¬
жется желтым пятном. Холодно, ветер свищет и колеблет
ставни. Скучно. Стану продолжать свой журнал, прерван- 10
ный столькими странными событиями.
Перечитываю последнюю страницу: смешно! — Я ду¬
мал умереть; это было невозможно: я еще не осушил чаши
страданий, и теперь чувствую, что мне еще долго жить.
Как все прошедшее ясно и резко отлилось в моей па- 15
мяти! Ни одной черты, ни одного оттенка не стерло время.
Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей по¬
единку, я не спал ни минуты. Писать я не мог долго: тайное
беспокойство мною овладело. С час я ходил по комнате;
потом сел и открыл роман Валтера Скотта, лежавший у меня 20
на столе: то были «Шотландские Пуритане». Я читал снача¬
ла с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыс¬
лом. Неужели шотландскому барду на том свете не платят за
каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..
Наконец рассвело. Нервы мои успокоились. Я посмот- 25
релся в зеркало: тусклая бледность покрывала лицо мое,
хранившее следы мучительной бессонницы; но глаза, хотя
окруженные коричневою тенью, блистали гордо и неумо¬
лимо. Я остался доволен собою.
Велев седлать лошадей, я оделся и сбежал к купальне. 30
Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал,
как телесные и душевные силы мои возвращались. Я вышел
из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал. После
этого говорите, что душа не зависит от тела!..
339
Возвратись, я нашел у себя доктора. На нем были се¬
рые рейтузы, архалук и черкесская шапка. Я расхохотался,
увидав эту маленькую фигурку под огромной косматой
шапкой; у него лицо вовсе не воинственное, а в этот раз оно
5 было еще длиннее обыкновенного.
— Отчего вы так печальны, доктор? — сказал я ему.
— Разве вы сто раз не провожали людей на тот свет с
величайшим равнодушием? Вообразите, что у меня желч¬
ная горячка! я могу выздороветь, могу и умереть: то и дру-
10 гое в порядке вещей. Старайтесь смотреть на меня, как на
пациента, одержимого болезнью, вам еще не известной, —
и тогда ваше любопытство возбудится до высшей степени:
вы можете надо мною сделать теперь несколько важных
физиологических наблюдений... Ожидание насильствен-
15 ной смерти не есть ли уже настоящая болезнь?
Эта мысль поразила доктора, и он развеселился.
Мы сели верхом; Вернер уцепился за поводья обеими
руками, и мы пустились. Мигом проскакали мимо крепо¬
сти через слободку и въехали в ущелье, по которому вилась
20 дорога, полузаросшая высокой травой и ежеминутно пере¬
секаемая шумным ручьем, через который нужно было пе¬
реправляться вброд, к великому отчаянию доктора, потому
что лошадь его каждый раз в воде останавливалась.
Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце
25 едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой
теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило
на все чувства какое-то сладкое томленье. В ущелье не
проникал еще радостный луч молодого дня: он золотил
только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами;
30 густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах,
при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным
дождем. Я помню, — в этот раз, больше чем когда-нибудь
прежде, я любил природу. Как любопытно всматривался я
в каждую росинку, трепещущую на широком листке ви-
35 ноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! как
жадно взор мой старался проникнуть в дымную даль! Там
340
путь все становился уже, утесы синее и страшнее, и нако¬
нец они, казалось, сходились непроницаемою стеной. Мы
ехали молча.
— Написали ли вы свое завещание? — вдруг спро¬
сил Вернер. 5
— Нет.
— А если будете убиты?..
— Наследники отыщутся сами.
— Неужели у вас нет друзей, которым бы вы хотели
послать свое последнее прости?.. ю
Я покачал головой.
— Неужели нет на свете женщины, которой вы хотели
бы оставить что-нибудь на память?..
— Хотите ли, доктор, — отвечал я ему, — чтоб я
раскрыл вам мою душу?.. Видите ли, я выжил из тех лет, 15
когда умирают, произнося имя своей любезной и завещая
другу клочок напомаженных или ненапомаженных волос.
Думая о близкой и возможной смерти, я думаю об одном
себе; иные не делают и этого. Друзья, которые завтра
меня забудут или, хуже, взведут на мой счет Бог знает какие 20
небылицы; женщины, которые, обнимая другого, будут сме¬
яться надо мною, чтоб не возбудить в нем ревности к усоп¬
шему, — Бог с ними! Из жизненной бури я вынес только
несколько идей — и ни одного чувства. Я давно уж живу
не сердцем, а головою. Я взвешиваю и разбираю свои 25
собственные страсти и поступки с строгим любопытством,
но без участия. Во мне два человека: один живет в полном
смысле этого слова, другой мыслит и судит его; первый,
быть может, через час простится с вами и миром навеки, а
второй... второй.... Посмотрите, доктор: видите ли вы на 30
скале направо чернеются три фигуры? Это, кажется, наши
противники?..
Мы пустились рысью.
У подошвы скалы в кустах были привязаны три лоша¬
ди; мы своих привязали тут же, а сами по узкой тропинке 35
взобрались на площадку, где ожидал нас Грушницкий с
12 м. Ю. Лермонтов, т. 6
драгунским капитаном и другим своим секундантом, кото¬
рого звали Иваном Игнатьевичем; фамилии его я никогда
не слыхал.
— Мы давно уж вас ожидаем, — сказал драгунский
5 капитан с иронической улыбкой.
Я вынул часы и показал ему.
Он извинился, говоря, что его часы уходят. Несколько
минут продолжалось затруднительное молчание; наконец
доктор прервал его, обратясь к Грушницкому:
10 — Мне кажется, — сказал он, — что, показав оба
готовность драться и заплатив этим долг условиям чести,
вы бы могли, господа, объясниться и кончить это дело
полюбовно.
— Я готов, — сказал я.
15 Капитан мигнул Грушницкому, и этот, думая, что я трушу,
принял гордый вид, хотя до сей минуты тусклая бледность
покрывала его щеки. С тех пор, как мы приехали, он в
первый раз поднял на меня глаза; но во взгляде его было
какое-то беспокойство, изобличавшее внутреннюю борьбу.
20 — Объясните ваши условия, — сказал он, — и всё, что
я могу для вас сделать, то будьте уверены...
— Вот мои условия: вы нынче же публично откажетесь
от своей клеветы и будете просить у меня извинения...
— Милостивый государь, я удивляюсь, как вы смеете
25 мне предлагать такие вещи?..
—Что ж я вам мог предложить, кроме этого?..
— Мы будем стреляться...
Я пожал плечами.
— Пожалуй: только подумайте, что один из нас непре-
30 менно будет убит.
— Я желаю, чтоб это были вы...
— А я так уверен в противном...
Он смутился, покраснел, потом принужденно захохотал.
Капитан взял его под руку и отвел в сторону; они долго
35 шептались. Я приехал в довольно миролюбивом располо¬
жении духа, но всё это начинало меня бесить.
342
Ко мне подошел доктор.
— Послушайте, — сказал он с явным беспокойством:
— вы, верно, забыли про их заговор?.. Я не умею заря¬
дить пистолета, но в этом случае... Вы странный человек!
Скажите им, что вы знаете их намерение, и они не поеме- 5
ют... Что за охота! подстрелят вас, как птицу...
— Пожалуйста, не беспокойтесь, доктор, и погодите...
Я все так устрою, что на их стороне не будет никакой
выгоды. Дайте им пошептаться...
— Господа, это становится скучно! — сказал я им 10
громко: — драться, так драться; вы имели время вчера
наговориться...
— Мы готовы, — отвечал капитан. — Становитесь,
господа!.. Доктор, извольте отмерить шесть шагов...
— Становитесь! — повторил Иван Игнатьич пискли- 15
вым голосом.
— Позвольте! — сказал я: — еще одно условие; так
как мы будем драться на смерть, то мы обязаны сделать
всё возможное, чтоб это осталось тайною и чтоб секундан¬
ты наши не были в ответственности. Согласны ли вы?.. 20
— Совершенно согласны.
— Итак, вот что я придумал. Видите ли на вершине
этой отвесной скалы, направо, узенькую площадку? оттуда
до низу будет сажен тридцать, если не больше; внизу ост¬
рые камни. Каждый из нас станет на самом краю площад- 25
ки; таким образом даже легкая рана будет смертельна; это
должно быть согласно с вашим желанием, потому что вы
сами назначили шесть шагов. Тот, кто будет ранен, полетит
непременно вниз и разобьется вдребезги; пулю доктор
вынет. И тогда можно будет очень легко объяснить эту 30
скоропостижную смерть неудачным прыжком. Мы бро¬
сим жеребий, кому первому стрелять... Объявляю вам в
заключение, что иначе я не буду драться.
— Пожалуй, — сказал капитан, посмотрев вырази¬
тельно на Грушницкого, который кивнул головой в знак 35
согласия. Лицо его ежеминутно менялось. Я его поставил
в затруднительное положение. Стреляясь при обыкновен¬
ных условиях, он мог целить мне в ногу, легко меня ранить и
удовлетворить таким образом свою месть, не отягощая слиш¬
ком своей совести; но теперь он должен был выстрелить на
5 воздух или сделаться убийцей, или наконец оставить свой
подлый замысел и подвергнуться одинаковой со мною опас¬
ности. В эту минуту я не желал бы быть на его месте. Он
отвел капитана в сторону и стал говорить ему что-то с боль¬
шим жаром; я видел, как посиневшие губы его дрожали; но
Ю капитан от него отвернулся с презрительной улыбкой. «Ты
дурак, — сказал он Грушницкому довольно громко: — ни¬
чего не понимаешь! Отправимтесь же, господа!»
Узкая тропинка вела между кустами на крутизну; об¬
ломки скал составляли шаткие ступени этой природной
15 лестницы; цепляясь за кусты, мы стали карабкаться. Груш¬
ницкий шел впереди, за ним его секунданты, а потом мы с
доктором.
— Я вам удивляюсь, — сказал доктор, пожав мне
крепко руку. — Дайте пощупать пульс!., о-го! лихорадоч-
20 ный... но на лице ничего не заметно... только глаза у вас
блестят ярче обыкновенного.
Вдруг мелкие камни с шумом покатились нам под ноги.
Что это? Грушницкий спотыкнулся, ветка, за которую он
уцепился, изломилась, и он скатился бы вниз на спине, если
25 б его секунданты не поддержали.
— Берегитесь! — закричал я ему: — не падайте зара¬
не; это дурная примета. Вспомните Юлия Цезаря!
Вот мы взобрались на вершину выдавшейся скалы: пло¬
щадка была покрыта мелким песком, будто нарочно для
зо поединка.
Кругом, теряясь в золотом тумане утра, теснились вер¬
шины гор, как бесчисленное стадо, и Эльборус на юге вставал
белою громадой, замыкая цепь льдистых вершин, между
которых уж бродили волокнистые облака, набежавшие с
35 востока. Я подошел к краю площадки и посмотрел вниз,
голова чуть-чуть у меня не закружилась: там внизу каза-
344
лось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал,
сброшенных грозою и временем, ожидали своей добычи.
Площадка, на которой мы должны были драться, изоб¬
ражала почти правильный треугольник. От выдавшегося
угла отмерили 6 шагов и решили, что тот, кому придется 5
первому встретить неприятельский огонь, станет на самом
углу, спиною к пропасти; если он не будет убит, то против¬
ники поменяются местами.
Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я
хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра ю
великодушия, и тогда всё устроилось бы к лучшему; но
самолюбие и слабость характера должны были торже¬
ствовать!.. Я хотел дать себе полное право не щадить его,
если бы судьба меня помиловала: кто не заключал таких
условий с своею совестью? 15
— Бросьте жеребий, доктор, — сказал капитан.
Доктор вынул из кармана серебряную монету и поднял
ее кверху.
— Решетка! — закричал Грушницкий поспешно, как
человек, которого вдруг разбудил дружеский толчок. 20
— Орел! — сказал я.
Монета взвилась и упала звеня; все бросились к ней.
— Вы счастливы, — сказал я Грушницкому: — вам
стрелять первому! Но помните, что если вы меня не убьете,
то я не промахнусь! — даю вам честное слово. 25
Он покраснел; ему было стыдно убить человека безо¬
ружного; я глядел на него пристально; с минуту мне каза¬
лось, что он бросится к ногам моим, умоляя о прощении;
но как признаться в таком подлом умысле?.. Ему остава¬
лось одно средство — выстрелить на воздух; я был уверен, 30
что он выстрелит на воздух! Одно могло этому помешать:
мысль, что я потребую вторичного поединка.
— Пора, — шепнул мне доктор, дергая за рукав: —
если вы теперь не скажете, что мы знаем их намерения, то
всё пропало... Посмотрите, он уж заряжает... если вы ни- 35
чего не скажете, то я сам...
345
— Ни за что на свете, доктор! — отвечал я, удерживая
его за руку: — вы всё испортите; вы мне дали слово не
мешать... Какое вам дело? Может быть, я хочу быть убит...
Он посмотрел на меня с удивлением.
5 — О! это другое!., только на меня на том свете не
жалуйтесь.
Капитан между тем зарядил свои пистолеты, подал один
Грушницкому, с улыбкою шепнув ему что-то, другой мне.
Я стал на углу площадки, крепко упершись левой ногою
10 в камень и наклонясь немного наперед, чтобы в случае
легкой раны не опрокинуться назад.
Г рушницкий стал против меня и по данному знаку на¬
чал поднимать пистолет. Колена его дрожали. Он целил
мне прямо в лоб.
15 Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей.
Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев как по¬
лотно, повернулся к своему секунданту:
— Не могу, — сказал он глухим голосом.
— Трус! — отвечал капитан.
20 Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Я не¬
вольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей уда¬
литься от края.
— Ну, брат Грушницкий, жаль, что промахнулся, —
сказал капитан: — теперь твоя очередь, становись! Обни-
25 ми меня прежде: мы уж не увидимся! — Они обнялись;
капитан едва мог удержаться от смеха: — Не бойся, —
прибавил он, хитро взглянув на Грушницкого, — всё вздор
на свете!.. Натура — дура, судьба — индейка, а жизнь —
копейка!
30 После этой трагической фразы, сказанной с приличной
важностью, он отошел на свое место; Иван Игнатьич со
слезами обнял также Грушницкого, и вот он остался один
против меня. Я до сих пор стараюсь объяснить себе, како¬
го роду чувство кипело тогда в груди моей: то было и
35 досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба,
рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с такою
346
уверенностью, с такой спокойной дерзостью на меня гля¬
дящий, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой
опасности, хотел меня убить, как собаку; ибо раненый в
ногу немного сильнее, я бы непременно свалился с утеса.
Я несколько минут смотрел ему пристально в лицо, ста- 5
раясь заметить хоть легкий след раскаяния. Но мне пока¬
залось, что он удерживал улыбку.
— Я вам советую перед смертью помолиться Богу, —
сказал я ему тогда.
— Не заботьтесь о моей душе больше, чем о своей 10
собственной. Об одном вас прошу: стреляйте скорее.
— И вы не отказываетесь от своей клеветы? не проси¬
те у меня прощения?.. Подумайте хорошенько: не говорит
ли вам чего-нибудь совесть?
— Господин Печорин! — закричал драгунский капи- 15
тан: — вы здесь не для того, чтоб исповедывать, позвольте
вам заметить... Кончимте скорее; неравно кто-нибудь про¬
едет по ущелью — и нас увидят.
— Хорошо. Доктор, подойдите ко мне.
Доктор подошел. Бедный доктор! он был бледнее, чем 20
Грушницкнй десять минут тому назад.
Следующие слова я произнес нарочно с расстановкой,
громко и внятно, как произносят смертный приговор.
— Доктор, эти господа, вероятно второпях, забыли поло¬
жить пулю в мой пистолет: прошу вас зарядить его снова, 25
— и хорошенько!
— Не может быть! — кричал капитан: — не может
быть! я зарядил оба пистолета, — разве что из вашего
пуля выкатилась... Это не моя вина! — А вы не имеете
права переряжать... никакого права... это совершенно про- 30
тив правил, — я не позволю...
— Хорошо, — сказал я капитану: — если так, то мы
будем с вами стреляться на тех же условиях...
Он замялся.
Грушницкий стоял, опустив голову на грудь, смущенный 35
и мрачный.
347
— Оставь их! — сказал он, наконец, капитану, который
хотел вырвать пистолет мой из рук доктора. — Ведь ты
сам знаешь, что они правы.
Напрасно капитан делал ему разные знаки, — Груш-
5 ницкий не хотел и смотреть.
Между тем доктор зарядил пистолет и подал мне. Уви¬
дав это, капитан плюнул и топнул ногой: «Дурак же ты,
братец, — сказал он: — пошлый дурак!.. Уж положился
на меня, так слушайся во всем... Поделом же тебе! околе-
ю вай себе, как муха...» Он отвернулся и, отходя, пробормо¬
тал: «а всё-таки это совершенно против правил».
— Г рушницкий, — сказал я: — еще есть время. Отка¬
жись от своей клеветы, и я тебе прощу всё; тебе не удалось
меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено, — вспом-
15 ни, мы были когда-то друзьями.
Лицо у него вспыхнуло, глаза засверкали.
— Стреляйте, — отвечал он. — Я себя презираю, а
вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью
из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места...
20 Я выстрелил.
Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не
было. Только прах легким столбом еще вился на краю
обрыва.
Все в один голос вскрикнули.
25 — Finita la comedia!1 — сказал я доктору.
Он не отвечал и с ужасом отвернулся.
Я пожал плечами и раскланялся с секундантами Груш-
ницкого.
Спускаясь по тропинке вниз, я заметил между рассели-
30 нами скал окровавленный труп Грушницкого. Я невольно
закрыл глаза.
Отвязав лошадь, я шагом пустился домой. У меня на
сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его
меня не грели.
1 Кончена комедия! (Итал.) — Ред.
348
Не доезжая слободки, я повернул направо по ущелью.
Вид человека был бы мне тягостен: я хотел быть один.
Бросив поводья и опустив голову на грудь, я ехал долго,
наконец очутился в месте, мне вовсе не знакомом. Я по¬
вернул коня назад и стал отыскивать дорогу; уж солнце 5
садилось, когда я подъехал к Кисловодску, измученный на
измученной лошади.
Лакей мой сказал мне, что заходил Вернер, и подал мне
две записки: одну от него — другую... от Веры.
Я распечатал первую: она была следующего содержа- ю
ния.
«Всё устроено как можно лучше: тело привезено обе¬
зображенное, пуля из груди вынута. Все уверены, что при¬
чиною его смерти несчастный случай; только комендант,
которому, вероятно, известна ваша ссора, покачал головой 15
— но ничего не сказал. Доказательств против вас нет
никаких, и вы можете спать спокойно, если можете. Про¬
щайте».
Я долго не решался открыть вторую записку... Что
могла она мне писать?.. Тяжелое предчувствие волновало 20
мою душу.
Вот оно, это письмо, которого каждое слово неизглади¬
мо врезалось в моей памяти:
«Я пишу к тебе в полной уверенности, что мы никогда
больше не увидимся. Несколько лет тому назад, расстава- 25
ясь с тобою, я думала то же самое; но небу было угодно
испытать меня вторично; я не вынесла этого испытания,
мое слабое сердце покорилось снова знакомому голосу...
ты не будешь презирать меня за это, не правда ли? Это
письмо будет вместе прощаньем и исповедью; я обязана 30
сказать тебе всё, что накопилось на моем сердце с тех пор,
как оно тебя любит. Я не стану обвинять тебя — ты
поступил со мною, как поступил бы всякий другой мужчи¬
на: ты любил меня как собственность, как источник радо¬
стей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых 35
жизнь скучна и однообразна. Я это поняла с начала... Но
349
ты был несчастлив, и я пожертвовала собою, надеясь, что
когда-нибудь ты оценишь мою жертву, что когда-нибудь
ты поймешь мою глубокую нежность, независящую ни от
каких условий; прошло с тех пор много времени, я про-
5 никла во все тайны души твоей... и убедилась, что то была
надежда напрасная. Горько мне было! Но моя любовь
срослась с душой моей; она потемнела, но не угасла.
Мы расстаемся навеки; однако ты можешь быть уве¬
рен, что я никогда не буду любить другого; моя душа исто-
10 щила на тебя все свои сокровища, свои слезы и надежды.
Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого пре¬
зрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше
их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе
одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в тво-
15 ем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая;
никто не умеет так постоянно хотеть бьггь любимым; ни в
ком зло не бывает так привлекательно, ничей взор не обе¬
щает столько блаженства, никто не умеет лучше пользо¬
ваться своими преимуществами, — и никто не может бьггь
20 так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько
не старается уверить себя в противном.
Теперь я должна тебе объяснить причину моего по¬
спешного отъезда; она тебе покажется маловажна, потому
что касается до одной меня.
25 Нынче поутру мой муж вошел ко мне и рассказал про
твою ссору с Грушницким. Видно, я очень переменилась в
лице, потому что он долго и пристально смотрел мне в
глаза; я едва не упала без памяти при мысли, что ты нынче
должен драться, и что я этому причиной; мне казалось, что
30 я сойду с ума... Но теперь, когда я могу рассуждать, я
уверена, что ты останешься жив: невозможно, чтоб ты умер
без меня, невозможно! Мой муж долго ходил по комнате; я
не знаю, что он мне говорил, не помню, что я ему отвечала...
верно, я ему сказала, что я тебя люблю... Помню только,
35 что под конец нашего разговора он оскорбил меня ужас¬
ным словом и вышел. Я слышала, как он велел заклады-
350
вать карету... Вот уж три часа, как я сижу у окна и жду
твоего возврата... Но ты жив, ты не можешь умереть!..
Карета почти готова... Прощай, прощай... Я погибла, —
но что за нужда?.. Если б я могла быть уверена, что ты
всегда меня будешь помнить, — не говорю уж любить, — 5
нет, только помнить... Прощай: идут... я должна спрятать
письмо...
Не правда ли, ты не любишь Мери? ты не женишься
на ней? — Послушай, ты должен мне принести эту жерт¬
ву: я для тебя потеряла всё на свете...» ю
Я как безумный выскочил на крыльцо, прыгнул на своего
Черкеса, которого водили по двору, и пустился во весь дух
по дороге в Пятигорск. Я беспощадно погонял измучен¬
ного коня, который, хрипя и весь в пене, мчал меня по
каменистой дороге. 15
Солнце уже спряталось в черной туче, отдыхавшей на
гребне западных гор; в ущелье стало темно и сыро. Под-
кумок, пробираясь по камням, ревел глухо и однообразно.
Я скакал, задыхаясь от нетерпенья. Мысль не застать уже
ее в Пятигорске молотком ударяла мне в сердце! — одну 20
минуту, еще одну минуту видеть ее, проститься, пожать ее
руку... Я молился, проклинал, плакал, смеялся... нет, ничто
не выразит моего беспокойства, отчаяния!.. При возмож¬
ности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже
всего на свете, дороже жизни, чести, счастья. Бог знает, 25
какие странные, какие бешеные замыслы роились в голове
моей... И между тем я всё скакал, погоняя беспощадно. И
вот я стал замечать, что конь мой тяжелее дышит; он раза
два уж спотыкнулся на ровном месте... Оставалось 5 верст
до Есентуков, казачей станицы, где я мог пересесть на 30
другую лошадь.
Все было бы спасено, если б у моего коня достало сил
еще на 10 минут! Но вдруг, поднимаясь из небольшого
оврага, при выезде из гор, на крутом повороте он грянулся
о землю. Я проворно соскочил, хочу поднять его, дергаю за 35
повод — напрасно; едва слышный стон вырвался сквозь
351
стиснутые его зубы; чрез несколько минут он издох; я
остался в степи один, потеряв последнюю надежду. По¬
пробовал идти пешком — ноги мои подкосились; изну¬
ренный тревогами дня и бессонницей, я упал на мокрую
5 траву и, как ребенок, заплакал.
И долго я лежал неподвижно, и плакал, горько, не стара¬
ясь удерживать слез и рыданий; я думал, грудь моя разорвет¬
ся; вся моя твердость, всё мое хладнокровие — исчезли, как
дым. Душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту мину-
10 ту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся.
Когда ночная роса и горный ветер освежили мою го¬
рящую голову, и мысли пришли в обычный порядок, то я
понял, что гнаться за погибшим счастием бесполезно и
безрассудно. Чего мне еще надобно? — ее видеть? —
15 зачем? не все ли кончено между нами? Один горький
прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а
после него нам только труднее будет расставаться.
Мне, однако, приятно, что я могу плакать! Впрочем, мо¬
жет быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, прове-
20 денная без сна, две минуты против дула пистолета и пус¬
той желудок.
Всё к лучшему! это новое страдание, говоря военным
слогом, сделало во мне счастливую диверсию. Плакать
здорово; и потом, вероятно, если б я не проехался верхом и
25 не был принужден на обратном пути пройти 15 верст, то и
эту ночь сон не сомкнул бы глаз моих.
Я возвратился в Кисловодск в 5 часов утра, бросился
на постель и заснул сном Наполеона после Ватерлоо.
Когда я проснулся, на дворе уж было темно. Я сел у
зо отворенного окна, расстегнул архалук, и горный ветер осве¬
жил грудь мою, еще не успокоенную тяжелым сном устало¬
сти. Вдали за рекою, сквозь верхи густых лип, ее осеняющих,
мелькали огни в строеньях крепости и слободки. На дворе
у нас всё было тихо; в доме княгини было темно.
35 Взошел доктор. Лоб у него был нахмурен, и он против
обыкновения не протянул мне руки.
352
— Откуда вы, доктор?
— От княгини Лиговской; дочь ее больна — расслаб¬
ление нервов! Да не в этом дело, а вот что. Начальство
догадывается, и хотя ничего нельзя доказать положитель¬
но, однако я вам советую быть осторожнее. Княгиня мне 5
говорила нынче, что она знает, что вы стрелялись за ее
дочь. Ей всё этот старичок рассказал: — как бишь его? —
Он был свидетелем вашей стычки с Грушницким в ресто¬
рации. Я пришел вас предупредить. Прощайте, может быть
мы больше не увидимся, вас ушлют куда-нибудь... ю
Он на пороге остановился, ему хотелось пожать мне
руку... и если б я показал ему малейшее на это желание, то
он бросился бы мне на шею; но я остался холоден, как
камень — и он вышел.
Вот люди! все они таковы; знают заранее все дурные 15
стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его,
видя невозможность другого средства, — а потом умыва¬
ют руки и отворачиваются с негодованием от того, кто
имел смелость взять на себя всю тягость ответственности.
Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!.. 20
На другой день утром, получив приказание от высшего
начальства отправиться в крепость N, я зашел к княгине
проститься.
Она была удивлена, когда на вопрос ее: имею ли я ей
сказать что-нибудь особенно важное? я отвечал, что же- 25
лаю ей быть счастливой, и проч.
— А мне нужно с вами поговорить очень серьезно.
Я сел молча.
Явно было, что она не знала, с чего начать; лицо ее
побагровело, пухлые ее пальцы стучали по столу; наконец 30
она начала так прерывистым голосом:
— Послушайте, мсье Печорин! я думаю, что вы благо¬
родный человек.
Я поклонился.
— Я даже в этом уверена, — продолжала она, — хотя 35
ваше поведение несколько сомнительно; но у вас могут
353
бьггь причины, которых я не знаю, и их-то вы должны
теперь мне поверить. Вы защитили дочь мою от клеветы,
стрелялись за нее, следственно рисковали жизнью... Не
отвечайте, я знаю, что вы в этом не признаетесь, потому что
5 Грушницкий убит (она перекрестилась). Бог ему простит
— и, надеюсь, вам также!.. Это до меня не касается... я не
смею осуждать вас, потому что дочь моя, хотя невинно, но
была этому причиной. Она мне всё сказала... я думаю, всё,
вы изъяснились ей в любви... она вам призналась в своей!
10 (тут княгиня тяжело вздохнула). Но она больна, и я уве¬
рена, что это не простая болезнь! Печаль тайная ее убива¬
ет; она не признается, но я уверена, что вы этому причи¬
ной... Послушайте, вы, может быть, думаете, что я ищу чи¬
нов, огромного богатства, — разуверьтесь! я хочу только
15 счастья дочери. Ваше теперешнее положение не завидно,
но оно может поправиться, — вы имеете состояние, вас
любит дочь моя, она воспитана так, что составит счастие
мужа, — я богата, она у меня одна... Говорите, что вас
удерживает?.. Видите, я не должна бы была вам всего
20 этого говорить, но я полагаюсь на ваше сердце, на вашу
честь — вспомните, у меня одна дочь... одна...
Она заплакала.
— Княгиня, — сказал я: — мне невозможно отвечать
вам; позвольте мне поговорить с вашей дочерью, — на-
25 едине...
— Никогда! — воскликнула она, встав со стула в силь¬
ном волнении.
— Как хотите, — отвечал я, приготовляясь уйти.
Она задумалась, сделала мне знак рукою, чтоб я по дож-
30 дал, и вышла.
Прошло минут пять; сердце мое сильно билось, но мысли
были спокойны, голова холодна; как я ни искал в груди
моей хоть искры любви к милой Мери, но старания мои
были напрасны.
35 Вот двери отворились, и взошла она. Боже! как переме¬
нилась с тех пор, как я не видал ее, — а давно ли?
354
Дойдя до середины комнаты, она пошатнулась; я вско¬
чил, подал ей руку и довёл ее до кресел.
Я стоял против нее, мы долго молчали; ее большие глаза,
исполненные неизъяснимой грусти, казалось, искали в моих
что-нибудь похожее на надежду; ее бледные губы напрасно 5
старались улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коле¬
нах, были так худы и прозрачны, что мне стало жаль ее.
— Княжна, — сказал я: — вы знаете, что я над вами
смеялся!.. Вы должны презирать меня.
На ее щеках показался болезненный румянец. ю
Я продолжал: — Следственно, вы меня любить не мо¬
жете...
Она отвернулась, облокотилась на стол, закрыла глаза
рукою, и мне показалось, что в них блеснули слезы.
— Боже мой, — произнесла она едва внятно. 15
Это становилось невыносимо: еще минута, и я бы упал
к ногам ее.
— Итак, вы сами видите, — сказал я сколько мог
твердым голосом и с принужденной усмешкой: — вы сами
видите, что я не могу на вас жениться; если б вы даже 20
этого теперь хотели, то скоро бы раскаялись. Мой разго¬
вор с вашей матушкой принудил меня объясниться с вами
так откровенно и так грубо; я надеюсь, что она в заблуж¬
дении: вам легко ее разуверить. Вы видите, я играю в
ваших глазах самую жалкую и гадкую роль, и даже в этом 25
признаюсь; вот всё, что я могу для вас сделать. Какое бы
вы дурное мнение обо мне ни имели — я ему покоряюсь.
Видите ли, я перед вами низок. Не правда ли, если даже
вы меня и любили, то с этой минуты презираете?..
Она обернулась ко мне бледная, как мрамор, только 30
глаза ее чудесно сверкали.
— Я вас ненавижу... — сказала она.
Я поблагодарил, поклонился почтительно и вышел. Через
час курьерская тройка мчала меня из Кисловодска.
За несколько верст от Есентуков я узнал близ дороги 35
труп моего лихого коня; седло было снято — вероятно
355
проезжим казаком, — и вместо седла на спине его сидели
два ворона. — Я вздохнул и отвернулся!..
И теперь здесь, в этой скучной крепости, я часто, пробе¬
гая мыслию прошедшее, спрашиваю себя, отчего я не хотел
5 ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожи¬
дали тихие радости и спокойствие душевное... Нет! я бы не
ужился с этой долею! Я, как матрос, рожденный и вырос¬
ший на палубе разбойничьего брига; его душа сжилась с
бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и
10 томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему
мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному
песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих
волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там
на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек,
15 желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но
мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бе¬
гом приближающийся к пустынной пристани...
III
Фаталист
20 Мне как-то раз случилось прожить две недели в каза¬
чьей станице на левом фланге; тут же стоял батальон пе¬
хоты; офицеры собирались друг у друга поочередно, по
вечерам играли в карты.
Однажды, наскучив бостоном и бросив карты под стол,
25 мы засиделись у майора С*** очень долго; разговор про¬
тив обыкновения был занимателен. Рассуждали о том, что
мусульманское поверье, будто судьба человека написана
на небесах, находит и между нами, христианами, многих по¬
клонников; каждый рассказывал разные необыкновенные
30 случаи pro1 или contra2 .
1 за (латин.) — Ред.
2 против (латин.) — Ред.
356
ULfbsS 10*0* yjjo - rr А ш 0^. ,_■
j^X^^stScJ: л*+~л^чс
/И^ » ^-.ift ■ * ■■
' /"
►•-•Crjra^ #
/-
^<4^1#^
^/ ~T*'/T^^tS *“•?
<ч
^ z
ЛШуц£)А~с~Э гъ~*ч+Ъ Ъ*~0 , s&b*’
^■0/*^ ^1 »—*** ^***^** * А|*.<лк^8< «4 — — - 3L «» л
■feyQr^s _ *w*^
f Лое^Г -Лис«ЬЯ/9
— /« jrput^* л0и**4 9 рк*
О -„
Ал/ллк/•# <^**«» х
l?' «^L*3
*ч-£>
Первая страница автографа «Фаталиста»
— Всё это, господа, ничего не доказывает, — сказал
старый майор: — ведь никто из вас не был свидетелем тех
странных случаев, которыми вы подтверждаете свои мне¬
ния...
— Конечно никто! — сказали многие: — но мы слы- 5
шали от верных людей...
— Всё это вздор! — сказал кто-то; — где эти верные
люди, видевшие список, на котором означен час нашей
смерти?.. И если точно есть предопределение, то зачем же
нам дана воля, рассудок? почему мы должны давать отчет в ю
наших поступках?..
В это время один офицер, сидевший в углу комнаты,
встал и, медленно подойдя к столу, окинул всех спокойным
и торжественным взглядом. Он был родом серб, как вид¬
но было из его имени. 15
Наружность поручика Вулича отвечала вполне его ха¬
рактеру. Высокий рост и смуглый цвет лица, черные воло¬
сы, черные проницательные глаза, большой, но правильный
нос, принадлежность его нации, печальная и холодная улыбка,
вечно блуждавшая на губах его, — всё это будто согласо- 20
валось для того, чтоб придать ему вид существа особенного,
неспособного делиться мыслями и страстями с теми, кото¬
рых судьба дала ему в товарищи.
Он был храбр, говорил мало, но резко; никому не пове¬
рял своих душевных и семейных тайн, вина почти вовсе не 25
пил, за молодыми казачками, которых прелесть трудно по¬
стигнуть, не видав их, он никогда не волочился. Говорили,
однако, что жена полковника была неравнодушна к его
выразительным глазам; но он не шутя сердился, когда об
этом намекали. 30
Была только одна страсть, которой он не таил: страсть
к игре. За зеленым столом он забывал всё, и обыкновенно
проигрывал; но постоянные неудачи только раздражали
его упрямство. Рассказывали, что раз, во время экспеди¬
ции, ночью, он на подушке метал банк; ему ужасно везло. 35
Вдруг раздались выстрелы, ударили тревогу. Все вскочи-
357
ли и бросились к оружию. «Поставь ва-банк!» — кричал
Вулич, не подымаясь, одному из самых горячих понтёров.
— «Идет семерка», — отвечал тот, убегая. Несмотря на
всеобщую суматоху Вулич докинул талью. Карта была
5 дана.
Когда он явился в цепь, там была уж сильная пере¬
стрелка. Вулич не заботился ни о пулях, ни о шашках
чеченских: он отыскивал своего счастливого понтёра.
— Семерка дана! — закричал он, увидав его, наконец, в
10 цепи застрельщиков, которые начинали вытеснять из лесу
неприятеля, и, подойдя ближе, он вынул свой кошелек и
бумажник и отдал их счастливцу, несмотря на возражения
о неуместности платежа. Исполнив этот неприятный долг,
он бросился вперед, увлек за собою солдат и до самого
15 конца дела прехладнокровно перестреливался с чеченца¬
ми.
Когда поручик Вулич подошел к столу, то все замолча¬
ли, ожидая от него какой-нибудь оригинальной выходки.
— Господа, — сказал он (голос его был спокоен, хотя
20 тоном ниже обыкновенного): — господа, к чему пустые
споры? Вы хотите доказательств: я вам предлагаю испро¬
бовать на себе, может ли человек своевольно располагать
своею жизнию, или каждому из нас заране назначена роко¬
вая минута... Кому угодно?
25 — Не мне, не мне! — раздалось со всех сторон: — вот
чудак! придет же в голову!..
— Предлагаю пари, — сказал я шутя.
— Какое?
— Утверждаю, что нет предопределения, — сказал я,
30 высыпая на стол десятка два червонцев, всё, что было у
меня в кармане.
— Держу, — отвечал Вулич глухим голосом. — Май¬
ор, вы будете судьею; вот 15 червонцев, остальные пять вы
мне должны и сделаете мне дружбу прибавить их к этим.
35 — Хорошо, — сказал майор: — только не понимаю,
право, в чем дело... и как вы решите спор
358
Вулич молча вышел в спальню майора. Мы за ним
последовали. Он подошел к стене, на которой висело ору¬
жие, и наудачу снял с гвоздя один из разнокалиберных
пистолетов; мы еще его не понимали; но когда он взвел
курок и насыпал на полку пороху, то многие, невольно 5
вскрикнув, схватили его за руки.
— Что ты хочешь делать? Послушай, это сумасше¬
ствие! — закричали ему.
— Господа, — сказал он медленно, освобождая свои
руки: — кому угодно заплатить за меня 20 червонцев? ю
Все замолчали и отошли.
Вулич вышел в другую комнату и сел у стола. Все
последовали за ним: он знаком пригласил нас сесть кру¬
гом. Молча повиновались ему: в эту минуту он приобрел
над нами какую-то таинственную власть. Я пристально 15
посмотрел ему в глаза; но он спокойным и неподвижным
взором встретил мой испытующий взгляд, и бледные губы
его улыбнулись. Но несмотря на его хладнокровие, мне
казалось, я читал печать смерти на бледном лице его: я
замечал, и многие старые воины подтверждали мое заме- 20
чание, что часто на лице человека, который должен умереть
через несколько часов, есть какой-то странный отпечаток
неизбежной судьбы, так что привычным глазам трудно
ошибиться.
— Вы нынче умрете, — сказал я ему. Он быстро ко 25
мне обернулся, но отвечал медленно и спокойно:
— Может быть да — может быть и нет...
Потом, обратясь к майору, спросил, заряжен ли писто¬
лет. Майор в замешательстве не помнил хорошенько.
— Да полно, Вулич! — закричал кто-то: — уж верно 30
заряжен, коли в головах висел... что за охота шутить!..
— Глупая шутка, — подхватил другой.
— Держу 50 рублей против пяти, что пистолет не заря¬
жен! — закричал третий.
Составились новые пари. 35
Мне надоела эта длинная церемония.
359
— Послушайте, — сказал я: — или застрелитесь, или
повесьте пистолет на прежнее место, и пойдемте спать.
— Разумеется, — воскликнули многие, — пойдемте
спать.
5 — Господа, я вас прошу не трогаться с места, — сказал
Вулич, приставя дуло пистолета ко лбу. Все будто окаме¬
нели.
— Господин Печорин, — прибавил он: — возьмите
карту и бросьте вверх.
10 Я взял со стола, как теперь помню, червонного туза и
бросил кверху: дыхание у всех остановилось, все глаза, вы¬
ражая страх и какое-то неопределенное любопытство, бе¬
гали от пистолета к роковому тузу, который, трепеща на
воздухе, опускался медленно; в ту минуту, как он коснулся
15 стола, Вулич спустил курок... осечка!
— Слава Богу, — вскрикнули многие: — не заряжен...
— Посмотрим, однако ж, — сказал Вулич. Он взвел
опять курок, прицелился в фуражку, висевшую над окном,
— выстрел раздался, дым наполнил комнату! Когда он
20 рассеялся, сняли фуражку; она была пробита в самой се¬
редине, и пуля глубоко засела в стене.
Минуты три никто не мог слова вымолвить. Вулич
преспокойно пересыпал в свой кошелек мои червонцы.
Пошли толки о том, отчего пистолет в первый раз не
25 выстрелил; иные утверждали, что вероятно полка была
засорена, другие говорили шепотом, что прежде порох был
сырой, и что после Вулич присыпал свежего; но я утверж¬
дал, что последнее предположение несправедливо, потому
что я во все время не спускал глаз с пистолета.
30 — Вы счастливы в игре, — сказал я Вуличу...
— В первый раз от роду, — отвечал он, самодовольно
улыбаясь: — это лучше банка и иггосса.
— Зато немножко опаснее.
— А что, вы начали верить предопределению?
35 — Верю... только не понимаю теперь, отчего мне каза¬
лось, будто вы непременно должны нынче умереть...
360
Этот же человек, который так недавно метил себе пре¬
спокойно в лоб, теперь вдруг вспыхнул и смутился.
— Однако ж довольно, — сказал он вставая: — пари
наше кончилось, и теперь ваши замечания, мне кажется,
неуместны... — Он взял шапку и ушел. Это мне показа- 5
лось странным, — и недаром!..
Скоро все разошлись по домам, различно толкуя о при¬
чудах Вулича и, вероятно, в один голос называя меня эго¬
истом, потому что я держал пари против человека, который
хотел застрелиться; как будто он без меня не мог найти ю
удобного случая!..
Я возвращался домой пустыми переулками станицы;
месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал пока¬
зываться из-за зубчатого горизонта домов; звезды спокой¬
но сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда 15
я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие,
что светила небесные принимают участие в наших ничтож¬
ных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымыш¬
ленные права!.. И что ж? эти лампады, зажженные, по их
мнению, только для того, чтоб освещать их битвы и торже- 20
ства, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды
давно угасли вместе с ними, как огонек, зажженный на краю
леса беспечным странником. Но зато какую силу воли при¬
давала им уверенность, что целое небо с своими бесчислен¬
ными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но 25
неизменным!.. А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по
земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха,
кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли
о неизбежном конце, мы неспособны более к великим жер¬
твам ни для блага человечества, ни даже для собственного 30
нашего счастия, потому что знаем его невозможность, и рав¬
нодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки
бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они,
ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя истинного
наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с 35
людьми или с судьбою.
361
И много других подобных дум проходило в уме моем;
я их не удерживал, потому что не люблю останавливаться
на какой-нибудь отвлеченной мысли. И к чему это ве¬
дет?.. В первой молодости моей я был мечтателем: я
5 любил ласкать попеременно то мрачные, то радужные
образы, которые рисовало мне беспокойное и жадное во¬
ображение. Но что от этого мне осталось? — одна уста¬
лость, как после ночной битвы с привидением, и смутное
воспоминание, исполненное сожалений. В этой напрас-
10 ной борьбе я истощил и жар души и постоянство воли,
необходимое для действительной жизни; я вступил в эту
жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и
гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему
известной книге.
15 Происшествие этого вечера произвело на меня доволь¬
но глубокое впечатление и раздражило мои нервы; не
знаю наверное, верю ли я теперь предопределению или нет,
но в этот вечер я ему твердо верил: доказательство было
разительно, и я, несмотря на то, что посмеялся над нашими
20 предками и их услужливой астрологией, попал невольно в
их колею; но я остановил себя вовремя на этом опасном
пути, и, имея правило ничего не отвергать решительно и
ничему не вверяться слепо, отбросил метафизику в сторону
и стал смотреть под ноги. Такая предосторожность была
25 очень кстати: я чуть-чуть не упал, наткнувшись на что-то
толстое и мягкое, но по-видимому неживое. Наклоняюсь —
месяц уж светил прямо на дорогу — и что же? предо
мною лежала свинья, разрубленная пополам шашкой
Едва я успел ее рассмотреть, как услыхал шум шагов; два
30 казака бежали из переулка; один подошел ко мне и спро¬
сил, не видал ли я пьяного казака, который гнался за сви¬
ньей. Я объявил им, что не встречал казака, и указал на
несчастную жертву его неистовой храбрости.
— Экой разбойник! — сказал второй казак: — как
35 напьется чихиря, так и пошел крошить всё, что ни попало.
Пойдем за ним, Еремеич, надо его связать, а то...
362
Они удалились, а я продолжал свой путь с большей
осторожностью и, наконец, счастливо добрался до своей
квартеры.
Я жил у одного старого урядника, которого любил за
добрый его нрав, а особенно за хорошенькую дочку, На- 5
стю.
Она по обыкновению дожидалась меня у калитки, завер¬
нувшись в шубку; луна освещала ее милые губки, посинев¬
шие от ночного холода. Узнав меня, она улыбнулась — но
мне было не до нее. «Прощай, Настя», — сказал я, проходя ю
мимо. Она хотела что-то отвечать, но только вздохнула.
Я затворил за собою дверь моей комнаты, засветил
свечу и бросился на постель; только сон на этот раз заста¬
вил, себя ждать более обыкновенного. Уж восток начинал
бледнеть, когда я заснул, но видно было написано на небе- 15
сах, что в эту ночь я не высплюсь. В 4 часа утра два
кулака застучали ко мне в окно. Я вскочил: что такое?..
«Вставай, одевайся!» — кричало мне несколько голосов.
Я наскоро оделся и вышел. «Знаешь, что случилось?» —
сказали мне в один голос три офицера, пришедшие за 20
мною; они были бледны, как смерть.
— Что?
— Вулич убит.
Я остолбенел.
— Да, убит, — продолжали они: — пойдем скорее. 25
-Да куда же?
— Дорогой узнаешь.
Мы пошли. Они рассказали мне всё, что случилось, с
примесью разных замечаний насчет странного предопре¬
деления, которое спасло его от неминуемой смерти за пол- 30
часа до смерти. Вулич шел один по темной улице; на него
наскочил пьяный казак, изрубивший свинью, и, может быть,
прошел бы мимо, не заметив его, если б Вулич, вдруг осга-
новясь, не сказал: «кого ты, братец, ищешь?» — Тебя! —
отвечал казак, ударив его шашкой, и разрубил его от плеча 35
почти до сердца Два казака, встретившие меня и следив-
363
шие за убийцей, подоспели, подняли раненого, но он был уже
при последнем издыхании и сказал только два слова: «он
прав!» Я один понимал темное значение этих слов: они
относились ко мне; я предсказал невольно бедному его судьбу;
5 мой инстинкт не обманул меня, я точно прочел на его изме¬
нившемся лице печать близкой кончины.
Убийца заперся в пустой хате на конце станицы. Мы
шли туда. Множество женщин бежало с плачем в ту же
сторону. По временам опоздавший казак выскакивал на
10 улицу, второпях пристегивая кинжал, и бегом опережал
нас. Суматоха была страшная.
Вот, наконец, мы пришли: смотрим, вокруг хаты, которой
двери и ставни заперты изнутри, стоит толпа. Офицеры и
казаки толкуют горячо между собою; женщины воют, при-
15 говаривая и причитывая. Среди их бросилось мне в глаза
значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчая¬
ние; она сидела на толстом бревне, облокотясь на свои
колени и поддерживая голову руками: то была мать убий¬
цы. Ее губы по временам шевелились: молитву они шепта-
20 ли или проклятие?
Между тем надо было на что-нибудь решиться и схва¬
тить преступника. Никто, однако, не отваживался броситься
первый. Я подошел к окну и посмотрел в щель ставня: блед¬
ный, он лежал на полу, держа в правой руке пистолет; окро-
25 вавленная шашка лежала возле него. Выразительные глаза
его страшно вращались кругом; порою он вздрагивал и хва¬
тал себя за голову, как будто неясно припоминая вчераш¬
нее. Я не прочел большой решимости в этом беспокойном
взгляде и сказал майору, что напрасно он не велит выломать
30 дверь и броситься туда казакам, потому что лучше это сде¬
лать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится.
В это время старый есаул подошел к двери и назвал
его по имени; тот откликнулся.
— Согрешил, брат Ефимыч, — сказал есаул: — так уж
35 нечего делать, покорись.
— Не покорюсь, — отвечал казак.
364
— Побойся Бога, ведь ты не чеченец окаянный, а чес¬
тный христианин; — ну уж коли грех твой тебя попутал,
нечего делать: своей судьбы не минуешь.
— Не покорюсь! — закричал казак грозно, и слышно
было, как щелкнул взведенный курок. 5
— Эй, тетка, — сказал есаул старухе: — поговори
сыну: авось тебя послушает... Ведь это только Бога гне¬
вить. Да посмотри, вот и господа уж два часа дожидаются.
Старуха посмотрела на него пристально и покачала
головой. Ю
— Василий Петрович, — сказал есаул, подойдя к май¬
ору: — он не сдастся: я его знаю. А если дверь разломать,
то много наших перебьет. Не прикажете ли лучше его
пристрелить? в ставне щель широкая.
В эту минуту у меня в голове промелькнула странная 15
мысль: подобно Вуличу я вздумал испытать судьбу.
— Погодите, — сказал я майору: — я его возьму жи¬
вого.
Велев есаулу завести с ним разговор и поставив у две¬
рей трех казаков, готовых ее выбить и броситься мне на 20
помощь при данном знаке, я обошел хату и приблизился к
роковому окну. Сердце мое сильно билось.
— Ах ты окаянный! — кричал есаул: — что ты над
нами смеешься, что ли? али думаешь, что мы с тобой не
совладаем? — Он стал стучать в дверь изо всей силы: я, 25
приложив глаз к щели, следил за движениями казака, не
ожидавшего с этой стороны нападения, — и вдруг ото¬
рвал ставень и бросился в окно головой вниз. Выстрел
раздался у меня над самым ухом, пуля сорвала эполет. Но
дым, наполнивший комнату, помешал моему противнику найти 30
шашку, лежавшую возле него. Я схватил его за руки; ка¬
заки ворвались, и не прошло трех минут, как преступник
был уж связан и отведен под конвоем. Народ разошелся.
Офицеры меня поздравляли — и точно, было с чем!
После всего этого, как бы, кажется, не сделаться фата- 35
листом? но кто знает наверное, убежден ли он в чем или
365
нет?., и как часто мы принимаем за убеждение обман
чувств или промах рассудка!..
Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума
не мешает решительности характера — напротив; что до
5 меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю,
что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится
— а смерти не минуешь!
Возвратясь в крепость, я рассказал Максиму Макси-
мычу всё, что случилось со мною и чему был я свидетель, и
10 пожелал узнать его мнение насчет предопределения; он
сначала не понимал этого слова, но я объяснил его как мог,
и тогда он сказал, значительно покачав головою:
— Да-с! конечно-с! — это штука довольно мудреная!
Впрочем эти азиатские курки часто осекаются, если дурно
15 смазаны, или недовольно крепко прижмешь пальцем; при¬
знаюсь, не люблю я также винтовок черкесских; они как-
то нашему брату неприличны, — приклад маленький, того и
гляди нос обожжет... Зато уж шашки у них — просто мое
почтение!..
20 Потом он примолвил, несколько подумав:
— Да, жаль беднягу... Черт же его дернул ночью с
пьяным разговаривать!.. Впрочем, видно, уж так у него на
роду было написано
Больше я от него ничего не мог добиться: он вообще не
25 любит метафизических прений.
КОНЕЦ
КАВКАЗЕЦ
Во-первых, что такое именно кавказец и какие бывают
кавказцы?
Кавказец есть существо полурусское, полуазиатское;
наклонность к обычаям восточным берет над ним перевес, 5
но он стыдится ее при посторонних, то есть при заезжих из
России. Ему большею частью от 30 до 45 лет; лицо у него
загорелое и немного рябоватое; если он не штабс-капитан,
то уж верно майор. Настоящих кавказцев вы находите на
Линии; за горами, в Грузии, они имеют другой оттенок; ю
статские кавказцы редки; они большею частию неловкое
подражание, и если вы между ними встретите настоящего,
то разве только между полковых медиков.
Настоящий кавказец человек удивительный, достойный
всякого уважения и участия. До 18 лет он воспитывался в 15
кадетском корпусе и вышел оттуда отличным офицером;
он потихоньку в классах читал «Кавказского Пленника» и
воспламенился страстью к Кавказу. Он с 10 товарищами
был отправлен туда на казенный счет с большими на¬
деждами и маленьким чемоданом. Он еще в Петербурге 20
сшил себе ахалук, достал мохнатую шапку и черкесскую
плеть на ямщика. Приехав в Ставрополь, он дорого запла¬
тил за дрянной кинжал, и первые дни, пока не надоело, не
снимал его ни днем, ни ночью. Наконец он явился в свой
полк, который расположен на зиму в какой-нибудь станице, 25
тут влюбился, как следует, в казачку пока до экспедиции;
всё прекрасно! сколько поэзии! Вот пошли в экспедицию;
наш юноша кидался всюду, где только провизжала одна
пуля. Он думает поймать руками десятка два горцев, ему
снятся страшные битвы, реки крови и генеральские эполе- зо
ты. Он во сне совершает рыцарские подвиги — мечта,
367
вздор, неприятеля не видать, схватки редки, и, к его великой
печали, горцы не выдерживают штыков, в плен не сдаются,
тела свои уносят. Между тем жары изнурительны летом, а
осенью слякоть и холода. Скучно! промелькнуло пять, шесть
5 лет: всё одно и то же. Он приобретает опытность, стано¬
вится холодно храбр и смеется над новичками, которые
подставляют лоб без нужды.
Между тем хотя грудь его увешана крестами, а чины
нейдут. Он стал мрачен и молчалив; сидит себе да поку-
10 ривает из маленькой трубочки; он также на свободе читает
Марлинского и говорит, что очень хорошо; в экспедицию
он больше не напрашивается: старая рана болит! Казачки
его не прельщают, он одно время мечтал о пленной чер¬
кешенке, но теперь забыл и эту почти несбыточную мечту.
15 Зато у него явилась новая страсть, и тут-то он делается
настоящим кавказцем.
Эта страсть родилась вот каким образом: последнее время
он подружился с одним мирным черкесом; стал ездить к
нему в аул. Чуждый утонченностей светской и городской
20 жизни, он полюбил жизнь простую и дикую; не зная исто¬
рии России и европейской политики, он пристрастился к
поэтическим преданиям народа воинственного. Он понял
вполне нравы и обычаи горцев, узнал по именам их бога¬
тырей, запомнил родословные главных семейств. Знает,
25 какой князь надежный и какой плут; кто с кем в дружбе
и между кем и кем есть кровь. Он легонько маракует по-
татарски; у него завелась шашка, настоящая гурда, кинжал
— старый базалай, пистолет закубанской отделки, отлич¬
ная крымская винтовка, которую он сам смазывает, лошадь
30 — чистый Шаллох и весь костюм черкесский, который
надевается только в важных случаях и сшит ему в подарок
какой-нибудь дикой княгиней. Страсть его ко всему чер¬
кесскому доходит до невероятия. Он готов целый день
толковать с грязным узденем о дрянной лошади и ржавой
35 винтовке, и очень любит посвящать других в таинства ази¬
атских обычаев. С ним бывали разные казусы предивные,
368
только послушайте. Когда новичок покупает оружие или
лошадь у его приятеля узденя, он только исподтишка улы¬
бается. О горцах он вот как отзывается: «Хороший народ,
только уж такие азиаты! Чеченцы, правда, дрянь, зато уж
кабардинцы просто молодцы; ну есть и между шапсугами 5
народ изрядный, только всё с кабардинцами им не рав¬
няться, ни одеться так не сумеют, ни верхом проехать...
хотя и чисто живут, очень чисто!»
Надо иметь предубеждение кавказца, чтобы отыскать
что-нибудь чистое в черкесской сакле. 10
Опыт долгих походов не научил его изобретательности,
свойственной вообще армейским офицерам; он франтит
своей беспечностью и привычкой переносить неудобства
военной жизни, он возит с собой только чайник, и редко на
его бивачном огне варятся щи. Он равно в жар и в холод 15
носит под сюртуком ахалук на вате, и на голове баранью
шапку; у него сильное предубежденье против шинели в
пользу бурки; бурка его тога, он в нее драпируется; дождь
льет за воротник, ветер ее раздувает — ничего! бурка, про¬
славленная Пушкиным, Марлинским и портретом Ермо- 20
лова, не сходит с его плеча, он спит на ней и покрывает ею
лошадь; он пускается на разные хитрости и пронырства,
чтобы достать настоящую Андийскую бурку, особенно бе¬
лую с черной каймой внизу, и тогда уже смотрит на других
с некоторым презрением. По его словам, его лошадь скачет 25
удивительно — вдаль! поэтому-то он с вами не захочет
скакаться только на 15 верст. Хотя ему порой служба
очень тяжела, но он поставил себе за правило хвалить кав¬
казскую жизнь; он говорит кому угодно, что на Кавказе
служба очень приятна. 30
Но годы бегут, кавказцу уже 40 лет, ему хочется домой,
и если он не ранен, то поступает иногда таким образом: во
время перестрелки кладет голову за камень, а ноги выстав¬
ляет на пенсион; это выражение там освящено обычаем.
Благодетельная пуля попадает в ногу, и он счастлив. От- 35
ставка с пенсионом выходит, он покупает тележку, запряга-
369
ет в нее пару верховых кляч и помаленьку пробирается на
родину, однако останавливается всегда на почтовых стан¬
циях, чтоб поболтать с проезжающими. Встретив его, вы
тотчас отгадаете, что он настоящий, даже в Воронежской
5 губернии он не снимает кинжала или шашки, как они его
ни беспокоят. Станционный смотритель слушает его с ува¬
жением, и только тут отставной герой позволяет себе при¬
хвастнуть, выдумать небылицу; на Кавказе он скромен —
но, ведь, кто ж ему в России докажет, что лошадь не может
10 проскакать одним духом 200 верст и что никакое ружье
не возьмет на 400 сажен в цель? Но увы, большею частию
он слагает свои косточки в земле басурманской. Он же¬
нится редко, а если судьба и обременит его супругой, то он
старается перейти в гарнизон и кончает дни свои в какой-
15 нибудь крепости, где жена предохраняет его от гибельной
для русского человека привычки.
Теперь еще два слова о других кавказцах, не настоя¬
щих. Грузинский кавказец отличается тем от настоящего,
что очень любит кахетинское и широкие шелковые шаро-
20 вары. Статский кавказец редко облачается в азиатский
костюм; он кавказец более душою, чем телом: занимается
археологическими открытиями, толкует о пользе торговли
с горцами, о средствах к их покорению и образованию.
Послужив там несколько лет, он обыкновенно возвраща-
25 ется в Россию с чином и красным носом.
<штосс>
1
У графа В... был музыкальный вечер. Первые артисты
столицы платили своим искусством за честь аристократи¬
ческого приема; в числе гостей мелька<ло> несколько 5
литераторов и ученых; две или три модные красавицы;
несколько барышень и старушек и один гвардейский офи¬
цер. Около десятка доморощенных львов красовалось в
дверях второй гостиной и у камина; все шло своим чере¬
дом; было ни скучно, ни весело. 10
В ту самую минуту как новоприезжая певица подходила к
роялю и развертывала ноты... одна молодая женщина зевну¬
ла, встала и вышла в соседнюю комнату, на это время опус¬
тевшую. На ней было черное платье, кажется по случаю
придворного траура. На плече, пришпиленный к голубому 15
банту, сверкал бриллиантовый вензель; она была среднего
роста, стройна, медленна и ленива в своих движениях; черные,
д линные, чудесные волосы оттеняли ее еще молодое правиль¬
ное, но бледное лицо, и на этом лице сияла печать мысли.
— Здравствуйте, мсье Лугин, — сказала Минская кому- 20
то; я устала... скажите что-нибудь! — и она опустилась в
широкое пате возле камина: тот, к кому она обращалась, сел
против нее и ничего не отвечал. В комнате их было толь¬
ко двое, и холодное молчание Лугина показывало ясно, что
он не принадлежал к числу ее обожателей. 25
— Скучно, — сказала Минская и снова зевнула: —
вы видите, я с вами не церемонюсь! — прибавила она.
— И у меня сплин! — ... отвечал Лугин.
— Вам опять хочется в Италию? — сказала она после
некоторого молчания. — Не правда ли? 30
13 М. Ю. Лермонтов, т. 6
Лугин в свою очередь не слыхал вопроса; он продолжал,
положив ногу на ногу и уставя глаза безотчетливо на бело¬
мраморные плечи своей собеседницы: — Вообразите, какое
со мной несчастье: что может бьггь хуже для человека, кото-
5 рый, как я, посвятил себя живописи! — вот уже две недели,
как все люди мне кажутся желтыми, — и одни только люди!
добро бы все предметы; тогда была бы гармония в общем
колорите; я бы думал, что гуляю в галерее испанской школы.
Так нет! всё остальное как и прежде; одни лица изменились;
10 мне иногда кажется, что у людей вместо голов лимоны.
Минская улыбнулась, — Призовите доктора, — сказа¬
ла она.
— Доктора не помогут — это сплин!
— Влюбитесь! — (Во взгляде, который сопровождал
15 это слово, выражалось что-то похожее на следующее: «мне
бы хотелось его немножко помучить!»)
— В кого?
— Хоть в меня!
— Нет! вам даже кокетничать со мною было бы скуч-
20 но — и потом, скажу вам откровенно, ни одна женщина не
может меня любить.
— А эта, как бишь ее, итальянская графиня, которая
последовала за вами из Неаполя в Милан?..
— Вот видите, — отвечал задумчиво Лугин, — я сужу
25 других по себе и в этом отношении, уверен, не ошибаюсь.
Мне точно случалось возбуждать в иных женщинах все
признаки страсти — но так как я очень знаю, что в этом
обязан только искусству и привычке кстати трогать неко¬
торые струны человеческого сердца, то и не радуюсь сво-
30 ему счастию; — я себя спрашивал, могу ли я влюбиться в
дурную? вышло нет; — я дурен — и следственно жен¬
щина меня любить не может, это ясно; артистическое чув¬
ство развито в женщинах сильнее, чем в нас, они чаще и
долее нас покорны первому впечатлению; если я умел по-
35 догреть в некоторых то, что называют капризом, то это
стоило мне неимоверных трудов и жертв — но так как я
372
знал поддельность чувства, внушенного мною, и благода¬
рил за него только себя, то и сам не мог забыться до
полной, безотчетной любви: к моей страсти примешивалось
всегда немного злости; — всё это грустно — а правда!..
— Какой вздор! — сказала Минская, — но, окинув 5
его быстрым взглядом, она невольно с ним согласилась.
Наружность Лугина была в самом деле ничуть не привле¬
кательна. Несмотря на то, что в странном выражении глаз его
было много огня и остроумия, вы 6bi не встретили во всем его
существе ни одного из тех условий, которые делают человека 10
приятным <в> обществе; он был неловко и грубо сложен;
говорил резко и отрывисто; больные и редкие волосы на
висках, неровный цвет лица, признаки постоянного и тайного
недуга, делали его на вид старее, чем он был в самом деле; он
три года лечился в Италии от ипохондрии, — и хотя не 15
вылечился, но по крайней мере нашел средство развлекаться
с пользой: он пристрастился к живописи; природный талант,
сжатый обязанностями службы, развился в нем широко и
свободно под животворным небом юга, при чудных памятни¬
ках древних учителей. Он вернулся истинным художником, 20
хотя одни только друзья имели право наслаждаться его пре¬
красным талантом. В его картинах дышало всегда какое-то
неясное, но тяжелое чувство: на них была печать той горькой
поэзии, которую наш бедный век выжимал иногда из сердца
ее первых проповедников. 25
Лугин уже два месяца как вернулся в Петербург. Он
имел независимое состояние, мало родных и несколько
старинных знакомств в высшем кругу столицы, где и хотел
провести зиму. Он бывал часто у Минской: ее красота,
редкий ум, оригинальный взгляд на вещи должны были 30
произвести впечатление на человека с умом и воображе¬
нием. Но любви между ними не было и в помине.
Разговор их на время прекратился, и они оба, казалось,
заслушались музыки. Заезжая певица пела балладу Шу¬
берта на слова Гёте: «Лесной царь». Когда она кончила, 35
Лугин встал.
— Куда вы? — спросила Минская.
— Прощайте.
— Еще рано.
Он опять сел.
5 — Знаете ли, — сказал он с какою-то важностию, —
что я начинаю сходить с ума?
— Право?
— Кроме шуток. Вам это можно сказать, вы надо
мною не будете смеяться. Вот уже несколько дней, как я
10 слышу голос. Кто-то мне твердит на ухо с утра до вечера
— и как вы думаете что? — адрес: — вот и теперь слышу:
в Столярном переулке, у Кокушкина моста, дом титуюляр-
ного сове<тника> Штосса, квартира номер 27. — И так
шибко, шибко, — точно торопится... несносно!..
15 Он побледнел. Но Минская этого не заметила.
— Вы, однако, не видите того, кто говорит? — спроси¬
ла она рассеянно.
— Нет. Но голос звонкий, резкий, дишкант.
— Когда же это началось?
20 — Признаться ли? я не могу сказать наверное... не
знаю... ведь это право презабавно! — сказал он, принуж¬
денно улыбаясь.
— У вас кровь приливает к голове, и в ушах звенит.
— Нет, нет. Научите, как мне избавиться?
25 — Самое лучшее средство, — сказала Минская, поду¬
мав с минуту, — идти к Кокушкину мосту, отыскать этот
номер, и так как, верно, в нем живет какой-нибудь сапож¬
ник, или часовой мастер, — то для приличия закажите ему
работу, и, возвратясь домой, ложитесь спать, потому что... вы
30 в самом деле нездоровы!.. — прибавила она, взглянув на
его встревоженное лицо с участием.
— Вы правы, — отвечал угрюмо Лугин, — я непре¬
менно пойду.
Он встал, взял шляпу и вышел. Она посмотрела ему
35 вослед с удивлением.
374
2
Сырое ноябрьское утро лежало над Петербургом. Мок¬
рый снег падал хлопьями, дома казались грязны и темны,
лица прохожих были зелены; извозчики на биржах дре¬
мали под рыжими полостями своих саней; мокрая длинная 5
шерсть их бедных кляч завивалась барашком; туман при¬
давал отдаленным предметам какой-то серо-лиловый цвет.
По тротуарам лишь изредка хлопали калоши чиновника,
— да иногда раздавался шум и хохот в подземной пол¬
пивной лавочке, когда оттуда выталкивали пьяного молод- Ю
ца в зеленой фризовой шинели и клеенчатой фуражке.
Разумеется, эти картины встретили бы вы только в глухих
частях города, как например... у Кокушкина моста. Через
этот мост шел человек среднего роста, ни худой, ни толстый,
не стройный, но с широкими плечами, в пальто, и вообще 15
одетый со вкусом; жалко было видеть его лакированные
сапоги, вымоченные снегом и грязью; но он, казалось, об
этом нимало не заботился; засунув руки в карманы, пове-
ся голову, он шел неровными шагами, как будто боялся
достигнуть цель своего путешествия, или не имел ее вовсе. 20
На мосту он остановился, поднял голову и осмотрелся. То
был Лугин. Следы душевной усталости виднелись на его
измятом лице, в глазах горело тайное беспокойство.
— Где Столярный переулок? — спросил он нереши¬
тельным голосом у порожнего извозчика, который в эту 25
минуту проезжал мимо его шагом, закрывшись по шею
мохнатою полостию и насвистывая камаринскую.
Извозчик посмотрел на него, хлыстнул лошадь кончи¬
ком кнута и проехал мимо.
Ему это показалось странно. Уж полно, есть ли Столярный 30
переулок? Он сошел с моста и обратился с тем же вопросом
к мальчику, который бежал с полуштофом через улицу.
— Столярный? — сказал мальчик, — а вот идите
прямо по Малой Мещанской, и тотчас направо, — первый
переулок и будет Столярный. 35
375
Лугин успокоился. Дойдя до угла, он повернул направо
и увидал небольшой грязный переулок, в котором с каж¬
дой стороны было не больше 10 высоких домов. Он по¬
стучал в дверь первой мелочной лавочки и, вызвав лавоч-
5 ника, спросил: «Где дом Штосса?»
— Штосса? Не знаю, барин, здесь этаких нет; а вот
здесь рядом есть дом купца Блинникова, — а подальше...
-Да мне надо Штосса...
— Ну не знаю, — Штосса! — сказал лавочник, поче-
Ю сав затылок, — и потом прибавил: — нет, не слыхать-с!
Лугин пошел сам смотреть надписи; что-то ему говори¬
ло, что он с первого взгляда узнает дом, хотя никогда его
не видал. Так он добрался почти до конца переулка, и ни
одна надпись ничем не поразила его воображения, как вдруг
15 он кинул случайно глаза на противоположную сторону
улицы, и увидал над одними воротами жестяную доску вовсе
без надписи.
Он подбежал к этим воротам — и сколько ни рас¬
сматривал не заметил ничего похожего даже на следы
20 стертой временем надписи; доска была совершенно новая.
Под воротами дворник в долгополом полинявшем каф¬
тане, с седой давно небритой бородою, без шапки и подпо¬
ясанный грязным фартуком, разметал снег.
— Эй! дворник, — закричал Лугин.
25 Дворник что-то проворчал сквозь зубы.
— Чей это дом?
— Продан! — отвечал грубо дворник.
— Да чей он был.
— Чей? — Кифейкина, купца.
30 — Не может быть, верно Штосса! — вскрикнул не¬
вольно Лугин.
— Нет, был Кифейкина — а теперь так Штосса! —
отвечал дворник, не подымая головы.
У Лугина руки опустились.
35 Сердце его забилось, как будто предчувствуя несчас-
тие. Должен ли он был продолжать свои исследования?
376
не лучше ли вовремя остановиться? Кому не случалось
находиться в таком положении, тот с трудом поймет его:
любопытство, говорят, сгубило род человеческий, оно и по¬
ныне наша главная, первая страсть, так что даже все ос¬
тальные страсти могут им объясниться. Но бывают случаи, 5
когда таинственность предмета дает любопытству необы¬
чайную власть: покорные ему, подобно камню, сброшенно¬
му с горы сильною рукою, мы не можем остановиться —
хотя видим нас ожидающую бездну.
Лугин долго стоял перед воротами. Наконец обратился 10
к дворнику с вопросом.
— Новый хозяин здесь живет?
— Нет.
— А где же?
— А черт его знает. 15
— Ты уж давно здесь дворником?
— Давно.
— А есть в этом доме жильцы?
— Есть.
— Скажи, пожалуйста, — сказал Лугин после некото- 20
рого молчания, сунув дворнику целковый, — кто живет в
27 номере?
Дворник поставил метлу к воротам, взял целковый и
пристально посмотрел на Лугина.
— В 27 номере?., да кому там жить! — он уж Бог 25
знает сколько лет пустой.
— Разве его не нанимали?
— Как не нанимать, сударь, — нанимали.
— Как же ты говоришь, что в нем не живут!
— А Бог их знает! так-таки не живут. Наймут на год 30
— да и не переезжают.
— Ну а кто его последний нанимал?
— Полковник, из анженеров, что ли!
— Отчего же он не жил?
— Да переехал было... а тут говорят, его послали в 35
Вятку — так номер пустой за ним и остался.
377
— А прежде полковника?
— Прежде его было нанял какой-то барон, из немцев
— да этот и не переезжал; слышно, умер.
— А прежде барона?
5 — Нанимал купец для какой-то своей... гм! — да
обанкрутился, так у нас и задаток остался...
«Странно!» — подумал Лугин.
— А можно посмотреть номер?
Дворник опять пристально взглянул на него.
10 — Как нельзя? — можно! — отвечал он и пошел
переваливаясь за ключами.
Он скоро возвратился и повел Лугина во второй этаж
по широкой, но довольно грязной лестнице. Ключ заскри¬
пел в заржавленном замке, и дверь отворилась; им в лицо
15 пахнуло сыростью. Они взошли. Квартира состояла из
четырех комнат и кухни. Старая пыльная мебель, некогда
позолоченная, была правильно расставлена кругом стен,
обтянутых обоями, на которых изображены были на зеле¬
ном грунте красные попугаи и золотые лиры; изразцовые
20 печи кое-где порастрескались; сосновый пол, выкрашен¬
ный под паркет, в иных местах скрипел довольно подозри¬
тельно; в простенках висели овальные зеркала с рамками
рококо; вообще комнаты имели какую-то странную не¬
современную наружность.
25 Они, не знаю почему, понравились Лугину.
— Я беру эту квартиру, — сказал он. — Вели вымьггь
окна и вытереть мебель... посмотри сколько паутины! —
да надо хорошенько вытопить... — В эту минуту он заме¬
тил на стене последней комнаты поясной портрет, изобра-
30 жающий человека лет сорока в бухарском халате, с пра¬
вильными чертами, большими серыми глазами; в правой
руке он держал золотую табакерку необыкновенной вели¬
чины. На пальцах красовалось множество разных перст¬
ней. Казалось, этот портрет писан несмелой ученической
35 кистью, платье, волосы, рука, перстни, всё было очень плохо
сделано; зато в выражении лица, особенно губ, дышала
378
такая страшная жизнь, что нельзя было глаз оторвать: в
линии рта был какой-то неуловимый изгиб, недоступный
искусству, и конечно начертанный бессознательно, прида¬
вавший лицу выражение насмешливое, грустное, злое и лас¬
ковое попеременно. Не случалось ли вам на заморожен- 5
ном стекле или в зубчатой тени, случайно наброшенной на
стену каким-нибудь предметом, различать профиль челове¬
ческого лица, профиль, иногда невообразимой красоты, иногда
непостижимо отвратительный? Попробуйте переложить их
на бумагу! вам не удастся; попробуйте на стене обрисо- ю
вать карандашом силуэт, вас так сильно поразивший, — и
очарование исчезает; рука человека никогда с намерением
не произведет этих линий; математически малое отступле¬
ние — и прежнее выражение погибло невозвратно. В
лице портрета дышало именно то неизъяснимое, возмож- 15
ное только гению или случаю.
«Странно, что я заметил этот портрет только в ту мину¬
ту, как сказал, что беру квартиру!» — подумал Лугин.
Он сел в кресла, опустил голову на руку и забылся.
Долго дворник стоял против него, помахивая ключами. 20
— Что ж, барин? — проговорил он наконец.
— А!
— Как же? — коли берете, так пожалуйте задаток.
Они условились в цене, Лугин дал задаток, послал к
себе с приказанием сейчас же перевозиться, а сам проси- 25
дел против портрета до вечера; в 9 часов самые нужные
вещи были перевезены из гостиницы, где жил до сей поры
Лугин.
«Вздор, чтоб на этой квартире нельзя было жить», —
думал Лугин. «Моим предшественникам видно не сужде- 30
но было в нее перебраться — это конечно странно! —Но
я взял свои меры: переехал тотчас! — что ж? — ничего!»
До двенадцати часов он с своим старым камердинером
Никитой расставлял вещи...
Надо прибавить, что он выбрал для своей спальни ком- 35
нату, где висел портрет.
379
Перед тем чтоб лечь в постель, он подошел со свечой к
портрету, желая еще раз на него взглянуть хорошенько, и
прочитал внизу вместо имени живописца красными буква¬
ми: Середа.
5 — Какой нынче день, — спросил он Никиту.
— Понедельник, сударь...
— Послезавтра середа! — сказал рассеянно Лугин.
— Точно так-с!..
Бог знает почему Лугин на него рассердился.
10 — Пошел вон! — закричал он, топнув ногою.
Старый Никита покачал головою и вышел.
После этого Лугин лег в постель и заснул.
На другой день утром привезли остальные вещи и
несколько начатых картин.
15 3
В числе недоконченных картин, большею частию ма¬
леньких, была одна размера довольно значительного; по¬
среди холста, исчерченного углем, мелом и загрунтованно¬
го зелено-коричневой краской, эскиз женской головки ос-
20 тановил бы внимание знатока; но несмотря на прелесть
рисунка и на живость колорита она поражала неприятно
чем-то неопределенным в выражении глаз и улыбки; вид¬
но было, что Лугин перерисовывал ее в других видах и не
мог остаться довольным, потому что в разных углах холста
25 являлась та же головка, замаранная коричневой краской.
То не был портрет; может бьггь, подобно молодым поэтам,
вздыхающим по небывалой красавице, он старался осуще¬
ствить на холсте свой идеал — женщину-ангела; причуда
понятная в первой юности, но редкая в человеке, который
30 сколько-нибудь испытал жизнь. Однако есть люди, у кото¬
рых опытность ума не действует на сердце, и Лугин был из
числа этих несчастных и поэтических созданий. Самый
тонкий плут, самая опытная кокетка с трудом могли бы
его провесть, а сам себя он ежедневно обманывал с про-
380
стодушием ребенка. С некоторого времени его преследо¬
вала постоянная идея, мучительная и несносная, ^ем более,
что от нее страдало его самолюбие: он был далеко не кра¬
савец, это правда, однако в нем ничего не было отврати¬
тельного, и люди, знавшие его ум, талант и добродушие, 5
находили даже выражение лица его довольно приятным;
но он твердо убедился, что степень его безобразия исклю¬
чает возможность любви, и стал смотреть на женщин как
на природных своих врагов, подозревая в случайных их
ласках побуждения посторонние и объясняя грубым и ю
положительным образом самую явную их благосклонность.
Не стану рассматривать до какой степени он был прав, но
дело в том, что подобное расположение души извиняет
достаточно фантастическую любовь к воздушному идеалу,
любовь самую невинную и вместе самую вредную для 15
человека с воображением.
В этот день, который был вторник, ничего особенного с
Лугиным не случилось: он до вечера просидел дома, хотя
ему нужно было куда-то ехать. Непостижимая лень овла¬
дела всеми чувствами его; хотел рисовать — кисти выпа- 20
дали из рук; пробовал читать — взоры его скользили над
строками и читали совсем не то, что было написано; его
бросало в жар и в холод; голова болела; звенело в ушах.
Когда смерклось, он не велел подавать свеч и сел у окна,
которое выходило на двор; на дворе было темно; у бедных 25
соседей тускло светились окна; — он долго сидел; вдруг
на дворе заиграла шарманка; она играл<а> какой-то ста¬
ринный немецкий вальс; Лугин слушал, слушал — ему
стало ужасно грустно. Он начал ходить по комнате; не¬
бывалое беспокойство им овладело; ему хотелось плакать, 30
хотелось смеяться... он бросился на постель и заплакал: ему
представилось всё его прошедшее, он вспомнил, как часто
бывал обманут, как часто делал зло именно тем, которых
любил, какая дикая радость иногда разливалась по его сер¬
дцу, когда видел слезы, вызванные им из глаз, ныне закры- 35
тых навеки, — и он с ужасом заметил и признался, что он
381
недостоин был любви безотчетной и истинной, — и ему
стало так больно! так тяжело!
Около полуночи он успокоился; — сел к столу, зажег
свечу, взял лист бумаги и стал что-то чертить; — всё было
5 тихо вокруг. — Свеча горела ярко и спокойно; он рисо¬
вал голову старика, — и когда кончил, то его поразило
сходство этой головы с кем-то знакомым! Он поднял гла¬
за на портрет, висевший против него, — сходство было
разительное; он невольно вздрогнул и обернулся; ему по-
10 казалось, что дверь, ведущая в пустую гостиную, заскрипе¬
ла; глаза его не могли оторваться от двери.
— Кто там? — вскрикнул он.
За дверьми послышался шорох, как будто хлопали туфли;
известка посыпалась с печи на пол. «Кто это?» — повто-
15 рил он слабым голосом.
В эту минуту обе половинки двери тихо, беззвучно ста¬
ли отворяться; холодное дыхание повеяло в комнату; —
дверь отворялась сама; в той комнате было темно, как в
погребе.
20 Когда дверь отворилась настежь, в ней показалась фи¬
гура в полосатом халате и туфлях: то был седой сгорблен¬
ный старичок; он медленно подвигался приседая; лицо его,
бледное и длинное, было неподвижно; губы сжаты; серые
мутные глаза, обведенные красной каймою, смотрели пря-
25 мо без цели. И вот он сел у стола против Лугина, вынул из-
за пазухи две колоды карт, положил одну против Лугина,
другую перед собой, и улыбнулся.
— Что вам надобно? — сказал Лугин с храбрость<ю>
отчаяния. Его кулаки судорожно сжимались, и он был
зо готов пустить шандалом в незваного гостя.
Под халатом вздохнуло.
— Это несносно! — сказал Лугин задыхающимся го¬
лосом. Его мысли мешались.
Старичок зашевелился на стуле; вся его фигура изме-
35 нялась ежеминутно, он делался то выше, то толще, то почти
совсем съеживался; наконец принял прежний вид.
382
«Хорошо, — подумал Лугин, — если это привидение,
то я ему не поддамся».
— Не угодно ли я вам промечу штосс? — сказал
старичок.
Лугин взял перед ним лежавшую колоду карт и отвечал 5
насмешливым тоном: «а на что же мы будем играть? — я
вас предваряю, что душу свою на карту не поставлю! (он
думал этим озадачить привидение)... а если хотите, —
продолжал он, — я поставлю клюнгер; не думаю, чтоб
водились в вашем воздушном банке». 10
Старичка эта шутка нимало не сконфузила.
«У меня в банке вот это!» — отвечал он, протянув
руку; «Это? — сказал Лугин, испугавшись и кинув гла¬
за налево; — Что это?» — Возле него колыхалось
что-то белое, неясное и прозрачное. Он с отвращением 15
отвернулся. «Мечите!» — потом сказал он оправив¬
шись и, вынув из кармана клюнгер, положил его на кар¬
ту. «Идет, темная». Старичок поклонился, стасовал карты,
срезал и стал метать. Лугин поставил семерку бубен, и
она с оника была убита; старичок протянул руку и взял 20
золотой.
— Еще талью! — сказал с досадой Лугин.
Оно покачало головою.
— Что же это значит?
— В середу; — сказал старичок. 25
— А! в середу! — вскрикнул в бешенстве Лугин: так
нет же! — не хочу в середу! — завтра или никогда! слы¬
шишь ли?
Глаза странного гостя пронзительно засверкали, и он
опять беспокойно зашевелился. 30
— Хорошо, — наконец сказал он, встал, поклонился и
вышел приседая. Дверь опять тихо за ним затворилась; в
соседней комнате опять захлопали туфли... и мало-помалу
всё утихло. У Лугина кровь стучала в голову молотком;
странное чувство волновало и грызло его душу. Ему было 35
досадно, обидно, что он проиграл!..
383
«Однако ж я не поддался ему! — говорил он, стараясь
себя утешить: — переупрямил. В середу! — как бы не
так! что я за сумасшедший! Это хорошо, очень хорошо!., он
у меня не отделается».
5 — А как похож на этот портрет!., ужасно, ужасно
похож! — а! теперь я понимаю!..
На этом слове он заснул в креслах. На другой день
поутру никому о случившемся не говорил, просидел целый
день дома и с лихорадочным нетерпением дожидался ве-
Ю чера.
«Однако я не посмотрел хорошенько на то, что у него
<в> банке! — думал он, — верно что-нибудь необыкно¬
венное!»
Когда наступила полночь, он встал с своих кресел, вы-
15 шел в соседнюю комнату, запер на ключ дверь, ведущую в
переднюю, и возвратился на свое место; он недолго дожи¬
дался; опять раздался шорох, хлопанье туфелей, кашель ста¬
рика, и в дверях показал<ась> его мертвая фигура. За
ним подвигалась другая, но до того туманная, что Лугин не
20 мог рассмотреть ее формы.
Старичок сел, как накануне положил на стол две коло¬
ды карт, срезал одну и приготовился метать, по-видимому
не ожидая от Лугина никакого сопротивления; в его гла¬
зах блистала необыкновенная уверенность, как будто они
25 читали в будущем. Лугин, остолбеневший совершенно под
магнетическим влиянием его серых глаз, уже бросил было
на стол два полуимпериала, как вдруг он опомнился.
— Позвольте, — сказал он, накрыв рукою свою коло-
ДУ-
30 Старичок сидел неподвижен.
— Что бишь я хотел сказать! — позвольте, — да! —
Лугин запутался.
Наконец сделав усилие, он медленно проговорил:
— Хорошо... я с вами буду играть — я принимаю
35 вызов — я не боюсь — только с условием: я должен
знать, с кем играю! Как ваша фамилия?
384
Старичок улыбнулся.
— Я иначе не играю, — проговорил Лугин, — и меж
тем дрожащая рука его вытаскивала из колоды очередную
карту.
— Что-с? — проговорил неизвестный, насмешливо 5
улыбаясь.
— Штос? — кто? — У Лугина руки опустились: он
испугался.
В эту минуту он почувствовал возле себя чье-то свежее
ароматическое дыхание; и слабый шорох, и вздох невольный 10
и легкое огненное прикосновенье. Странный, сладкий и вме¬
сте <болез> ненный трепет пробежал по его жилам. Он на
мгновенье <оберну>л голову и тотчас опять устремил взор
на карты: <но э>того минутного взгляда было бы довольно,
чтоб заставить <его пр>оиграть душу. То было чудное и 15
божественное виденье: склонясь над его плечом, сияла женс¬
кая головка; ее уста умоляли, в ее глазах была тоска невыра¬
зимая... она отделялась на темных стенах комнаты, как утрен¬
няя звезда на туманном востоке. Никогда жизнь не произво¬
дила ничего столь воздушно неземного, никогда смерть не 20
уносила из мира ничего столь полного пламенной жизни: то
не было существо земное — то были краски и свет вместо
форм и тела, теплое дыхание вместо крови, мысль вместо
чувства; то не был также пустой и ложный призрак... потому
что в неясных чертах дышала страсть бурная и жадная, жела- 25
ние, грусть, любовь, страх, надежда, — то была одна из тех
чудных красавиц, которых рисует нам молодое воображение,
перед которыми в волнении пламенных грез стоим на коленях
и плачем, и молим, и радуемся Бог знает чему — одно из тех
божественных созданий молодой души, когда она в избытке 30
сил творит для себя новую природу, лучше и полнее той, к
которой она прикована.
В эту минуту Лугин не мог объяснить того, что с ним
сделалось, но с этой минуты он решился играть, пока не
выиграет: эта цель сделалась целью его жизни: он был 35
этому очень рад.
Старичок стал метать: карта Лугина была убита. Блед¬
ная рука опять потащила по столу два полуимпериала.
— Завтра, — сказал Лугин.
Старичок вздохнул тяжело, но кивнул головой в знак
5 согласия и вышел, как накануне.
Всякую ночь в продолжение месяца эта сцена повторя¬
лась: всякую ночь Лугин проигрывал; но ему не было жаль
денег, он был уверен, что наконец хоть одна карта будет
дана, и потому всё удваивал куши: он был в сильном про-
Ю игрыше, но зато каждую ночь на минуту встречал взгляд и
улыбку — за которые он готов был отдать всё на свете.
Он похудел и пожелтел ужасно. Целые дни просиживал
дома, запершись в кабинете; часто не обедал. Он ожидал
вечера, как любовник свиданья, и каждый вечер был на¬
гражден взглядом более нежным, улыбкой более привет¬
ливой; — она — не знаю как назвать ее? — она, каза¬
лось, принимала трепетное участие в игре; казалось, она
ждала с нетерпением минуты, когда освободится от ига
несносного старика; и всякий ра<з>, когда карта Лугина
20 была убита, и <он с> грустным взором оборачивался <к
ней>, на него смотрели эти страстные, глубокие глаза, ко¬
торые, <казалось>, говорили: «смелее, не упадай духом,
подожди, я буду твоя, во что бы то ни стало! я тебя люб¬
лю...» и жестокая, молчаливая печаль покрывала своей те-
25 нью ее изменчивые черты. — И всякий вечер, когда они
расставались, у Лугина болезненно сжималось сердце —
отчаянием <и бешенством. Он уже продавал вещи, чтоб
поддерживать игру; он видел, что невдалеке та минута,
когда ему нечего будет поставить на карту. Надо было на
30 что-нибудь решиться. Он решился.>
ВАРИАНТЫ
Вадим (С. 5)
Варианты автографа:
Глава I
С. 5.
4. Вместо День угасал: а. Осенний день угасал; б. Весенний день угасал;
4. Вместо лиловые облака: лиловые тучи
5. Вместо едва пропускали: пропускали
5. Вместо красные лучи: а. Как в тексте. б. красные полосы
6. Вместо ярких главах: ярких купола<х>
8. Вместо от кельи архимандрита: от архимандрита
10. Вместо и они толкали богомольцев ~ служба еще не началась: и
они толкали богомольцев с таким важным видом, что иные1 может быть2
из усердия (не знаю к3 черным клобукам или к религии) были готовы
следовать евангельскому предписанию и верно потому поминутно обора¬
чивались к святым отцам4 то правым, то левым боком
И. После должность было: дро<жащий>
12. После ладана было: горели
14. Вместо и глухой, торжественный шорох: а. и глухой шорох б. и
ропот в. и глухой, торжественный шепот
15. Вместо служба: вечерня
17. Вместо и увечных: изувечных
17. Вместо ожидали милости богомольцев: а. ожидали милостей прохо¬
жих б. ожидали милостей от богомольцев
19. Вместо в больших посконных мешках: в больших мешках их;
20. После в этом случае было: пр<ирода>
23. Вместо создания, лишенные: создания, не имеющие
24. Вместо потому что они не имели: потому что не имели
1 После и начато по
2 может бьггь вписано.
3 После начато: мо<нахам>
4 оборачивались к ним
389
25. Вместо потому: потом
28. Вместо Лучи заката останавливались на головах: а. блестящие
отливы б. золотые отливы в. лучи сол<нца> г. лучи заката останавлива¬
лись на их головах
29. Вместо в лицах: в лица
С. 6.
2. Вместо нищета: от<чаянье> <?>
2—3. После малейший остаток гордости отделился в глазах или в улыбке
было: а. Ничего. Дайте им богатство1 — дайте придворному2 корону3, хоть
рай — это все равно. Все они проводят подлую жизнь у ног своего кумира
и все останутся навеки у ног его. Никто не получает своего счастия; но
великие души стремясь к великой цели попирают мелкие блага людей нич¬
тожных; — и эти завидуют; — глупцы, их престол делается подножником и
они этого не замечают; они думают, что их кумир причинит4 им5 столько зла,
что превзойдет всех соперников; [ибо] добром ни до чего не достигнешь; в
добре будешь иметь соперником Бога — а разве люди признают его благоде¬
яния? — нет, терзай человечество, но докажи своим презрением, что оно
достойно казни6 б. у них одна страсть — деньги7, но они никогда не
удовлетворят страсть эту, эта страсть есть желание без твердой воли, они не
жрецы своего кумира — они рабы его! — Никто не получает своего
счастия: но великие души, стремяся к великой цели, попирают мелкие блага
людей ничтожных; и эти завидуют; — глупцы, их престол делается поднож¬
ником и они этого не замечают; они уверены, что если другой имеет всё, что
они желают получить, то ему невозможно желать еще более!..
7. Вместо привыкшими: а. на б. в в. не привыкшими
8. смугло вписано.
8—9. Вместо прямой нос, курчавые волосы: прямой нос, черные глаза,
курчавые волосы
9. Вместо лоб его был желт как лоб ученого: лоб его был желт и мрачен
1 а. денег б. сокровище
2 честолю<буу>
3 королевство
4 а. они не веруют в возвышенную б. они не веруют в существа в. они не веруют
в люде<й> г. они не веруют гению пока он не причинит
5 им вписано.
6 Вместо а разве люди — казни: но сам Творец в каждом сердце находит какую-
нибудь неблагодарность.
1 После было: но их д<еньги>
390
9. Вместо ученого: а. Как в тексте, б. тр<не дописано>
10—11. синяя жила пересекала его неправильные морщины вписано.
16. Вместо какой-то величайший порок: какое-то величайшее нес<час-
тие>
17. Вместо демона — но не человека: демона — не человека
19. Вместо столько неземного: а. ангельской б. божественного
20. Вместо не смея верить их выражению: а. не смея верить добро<де-
тели> б. не смея верить, чтобы
20. Вместо уважали: и уважали
21. Вместо 28: 24
22. Вместо постоянно отражалась: было постоянное выражение
22. После горькая, бесконечная было: она по<хожа>
24—25. Вместо чтобы переполнить жизнь: чтобы наполнить жизнь до
краев
26—28. Вместо рассматривал дьявола, изображенного поблёкшими крас¬
ками на св. вратах, и внутренне сожалел об нем: а. рассматривал нарисо¬
ванного черта, в б. рассматривал нарисованного героя страшного суда и
внутренне сожалел об нем; черт держал в руках цепь, которою окружал
грешников... и занятие мучить глупцов казалось для него наблюдател<я>
так в. рассматривал ~ грешников...
28. Вместо то не мучил бы: то был
29—30. Вместо соблазнял изгнанник рая, соперник Бога!: соблазнял
соперник Бога!..
С. 7.
3—4. Вместо его участь: у<часть> <?>
4. Вместо Что же увидал он? русского дворянина: Что увидал он?
Чудо? нет, русского дворянина;
Глава II
6. Глава II зачеркнуто, но в дальнейшем оставлена прежняя нумера-
ция глав.
7—8. Вместо еще здорового: еще крепкого
8—9. Вместо одетого в синее полукафтанье: одетого в мундир
10. Вместо в огромные: в боль<шие>
10. После сапоги было: стано <не дописано>
12. Вместо наморщивал: морщивал
391
14. Вместо с подобострастием: и с подобострастием
15. Вместо положил серебряный рубль: положил целковый
17. После а просят Христа ради; было: рабо<тать>
22. Вместо Между тем горбатый нищий молча приблизился: горбатый
нищий отвернулся
23. Вместо яркие черные глаза на великодушного господина: а. яркие и
большие глаза на великодушном господине б. яркие и большие глаза на
великодушного господина
24—27. Вместо этот взор был остановившаяся молния ~ тяготела на его
веках: а. Этот взор был остановленная, окаменевшая молния. Он узнал,
узнал. Этот человек1 составлял главную половину его существования б.
Этот взор был остановившаяся молния, и человек подверженный его
таинственному влиянию должен был признать его сверхъестественн<ую>
власт <ь>2
28. Вместо то взгляд: тя<желый>
29. Вместо Когда старый господин: а. Когда Па<лицын> б. Когда
старый ба<рин>
31. Вместо Палицын обернулся: Палицын остановился
С. 8.
3—4. Вместо жена вылила кувшин воды на его голову: а. жена его
вылила холодную воду на голову б. жена его вылила кувшин холодной
воды на голову
5. Вместо нищий был скорее похож: нищий был похож
7. Вместо Если ты, барин, думаешь: а. Если ты, барин, сумневаешься б.
Если ты, барин, вы <не дописано>
12. Вместо Нищий в одну минуту принял вид: а. нищий согнулся б.
нищий нагнулся
14—15. Вместо и какая странная мысль: и что за <странная>
15. Вместо за 2 месяца: за год
17. После воскликнул нищий было: как
19. Вместо Твое: К<ак>
23—24. Вместо взглянул на них с презрением и неуместная веселость
утихла; подлые души завидуют всему: взглянул на них с презрением и они
замолчали; низкие души завидуют всему
1 был для него полови<ной>
2 В автографе: сверхъестественной власти
392
25. Вместо внимание со стороны их начальника: внимание на<чальни-
ка>
26—27. Вместо сказал Палицын, и все оставили монастырь: сказал
Палицын!.. он сел в одноколку и от<правился>
31. Вместо и думать о вечности: и думать о вечности, мрачной и чудес¬
ной
33—34. Вместо как одинокий монастырь, неподвижный памятник: а. как
монастырь возвышающийся б. как одинокий монастырь, неподвижный на
горе
34—35. Вместо которые не понимали: которые не дога<дывались>
С. 9.
Глава III
2. Вместо поздно вечером приехал: поздно вечером возврати<лся>
3. Вместо громким лаем, и только: громким лаем и все и
4—5. Вместо можно было узнать ~ господского двора: можно было
узнать с которой стороны строение;1 шумный ветер качал ветлы,
которыми был обсажен господский двор,
6—7. Вместо слуги вышли с фонарями навстречу, улыбаясь и внут-
ренно проклиная барина: а. слуги вышли с фонарями с принужден¬
ной улыбкой удовольствия и между тем проклиная барина б. слуги
вышли навстречу с фонарями с принужденной улыбкой удоволь¬
ствия и между тем проклиная барина в. слуги вышли с фонарями
навстречу с принужденной улыбкой удовольствия и между тем про¬
клиная барина г. слуги вышли с фонарями и встретили его с при¬
нужденной улыбкой удовольствия, между тем проклиная барина д.
слуги вышли с фонарями, с принужденной улыбкой удовольствия
встретили его, между тем проклиная барина е. слуги вышли с фона¬
рями встречать, улыбаясь и внутренно проклиная барина ж. слуги
вышли с фонарями навстречу и окружили барина, улыбаясь и внут¬
ренно проклиная барина
7—8. Вместо для которого: который
10. Вместо дрожали от ветра: а. Как в тексте, б. дрожали от осеннего
ветра
10—11. Вместо сильного дождя: а. мелкого до<ждя> б. редкого дождя
1 Далее вписано и зачеркнуто: так было темно
393
12. Вместо во вкусе 18-го века: во вкусе того века
12—13. Вместо разноцветные обои, три круглые стола: три круглые
стола
13. Вместо небольшое канапе: канапе с
13—14. После глухая стена, находящаяся было: около <?>
17—18. Вместо эту картину можно бы назвать: ее можно бы назвать
19—20. Вместо Перед ореховым гладким столом сидела толстая жен¬
щина, зевая по сторонам: У одного стола сидела толстая женщина и раскла¬
дывала карты, зевая по сторонам
20. Вместо добрая женщина!., жиреть, зевать: добрая женщина! раскла¬
дывать карты, жиреть, спать,
26. Вместо наши бури: го<ды>
27—28. Вместо и что еще ужаснее — обрывающие чувства человека,
как листы с дерева, одно за другим: а. что еще ужаснее чувства человека,
и кипящие1 до тех пор, пока им нечего поглощать б. и что еще ужаснее,
обрывающие чувства человека, как срывают они лист за листом с одиноко¬
го дерева.
29. В автографе Настасьи
30—31. Вместо молодая девушка, ее воспитанница: молодая девушка 17
лет, ее воспитанница
32. Вместо Сальная свеча: Свеча
С. 10.
2. Вместо то иногда две искры света: то искра света
3. Вместо какие: которые
4—5. Вместо Ее грудь тихо колебалась: а. изредка ее грудь колебалась
б. ее грудь тихонько колебалась
5. Вместо порой она нагибала голову: когда она слишком нагибала
голову.
6. Вместо и длинные космы: то длинные космы
7. Вместо тогда выходила на свет: то выходила на свет
7. Вместо рука: ручка
8. Вместо такая рука могла бы быть: а. такая рука мо<гла> б. такая
рука, если бы могла быть
10. Вместо Борис Петрович: Когда Борис Петрович
14—15. Вместо Вадимка! — живо: Вадимка! он свиснул
1 Начато и зачеркнуто: продолж<ающие> <?>
394
16—17. Вместо осмотрела его без внимания: осмотрела его со внима¬
нием
18—19. Вместо была в глазах: а. Как в тексте. б. была счастлива
20—21. Вместо и хозяйственных делах; и вовсе забыли о нищем: и
хозяйственных делах1, они забыв о нищем
22—23. После что думал было: а. смотрел на земного ангела и думал,
что сам он демон — и со всем тем он любил ангела б. устремив глаза на
молодую девушку
23—24. Вместо он открыл новую струну в душе своей и новую цель: он
открыл новую струну, но он
24. После своему существованию было: Величайшее зло и величайшее
добро часто очень близки друг к другу!..
25. В автографе Настасья
28. Вместо Урод! — отвечала Ольга и вдруг ей послышалось: Урод! —
Им послышалось
29—30. Вместо Охота приводить таких пугал: Охота привести такую
пугалу
33. Вместо и намеревался ее обнять: и хотел ее2 обнять
С. И.
1. Вместо прекрасна: хороша
2. Вместо разве нет в нем уголка: нет в нем уголка
3. Вместо хорошо! — если бы: хорошо! признаю<сь>
10. Вместо восклицание невольно вырвалось: восклицание вырва¬
лось
12. После в дверях было: непо<движен>
13. Вместо на его ресницах: его глаза
14. После слеза отчаянья было: Глава IV
17. Вместо для вселенной: для всего человечества
17—18. Вместо в десять лет: а. в несколько лет б. в пять-шесть лет
19—20. Вместо сказал Вадим: а. Как в тексте, б. сказал дрожа
Вадим.
23—24. Вместо посмотрела ему пристально: посмотрела пристально
24. Вместо нечто: что-то
1 В автографе описка, исправленная Лермонтовым: дверях
2 Описка, исправленная Лермонтовым: его
395
26. Вместо Я сирота; — мой отец: а. Как в тексте, б. Я сирота; я не
знала матери — мой отец в. Я сирота, я не знала родной матери — мой
отец г. Я сирота; я не знала своей матери — мой отец
28—31. чело Вадима ~ что-то демонское вписано.
32. Вместо Хочешь ли знать куда?: Хочешь ли знать куда? — и
горькая улыбка озарила мрачные черты Вадима1
33. Вместо Хочу!., и влажные глаза ее ярко заблистали: — Хочу! и
глаза ее2 ярко заблистали. Хочу! — был ответ
35—36. Вместо на дне которых яд: на дне которых кровь, есть люди
С. 12.
1—2. После счастье других было: небо знает, что им
6. Вместо знать: узнать
8. Вместо нищего: его
Глава IV
10. Рядом с заголовком Глава IVприписано (дом на берегу Волги)
14. Вместо пренебрегая: и пренебрегая
С. 13.
3. Вместо кривобоким: кривоногим
3. После горбатым?., было: Так разговор этот прекратился.
6. Вместо на крыльце: у <крыльца> <?>
7. Вместо другой лет двадцати: другой моло<дой>
14. Вместо дядя Ипат: дядя Федот
15. Вместо парень лихой: парень веселой
19. Вместо на Олешку: на Вась<ку>
19. Вместо и приказал: и велел
20. Вместо на конюшню: на скотн<ый>
21. Вместо 25: 20
25. Вместо сшиб его на землю одним ударом: а. сшиб его с ног б. сшиб
его на землю
27—28. Вместо не доживет этот человек: а не доживет он
30. Вместо которых смерть забирает: а. Как в тексте, б. когда смерть
забирает их
1 его
2 заб< ли стали >
396
30—31. Вместо вместо их: а. их б. на место их
31—32. Вместо ломает тонкие высокие дерева и щадит пни столетние:
ломает свежие дерева и разбивается о пни столетние
33. Вместо Зачем Вадим старался: Зачем Вадим так старался
35. Вместо за 2 месяца: за год
С. 14.
1. После каждая начато: д<не дописано>
2. Вместо господина: помещика
3. Вместо кровь <его>: кровь их
7—8. Вместо и тогда горе побежденным: и горе побежденным
10. Вместо жестокость и надменность своего повелителя: жестокость
своего повелителя и надменность его
И. Вместо желает: хочет
12—13. Вместо хочет поднимать: хочет чтобы его
14—15. После недостаток добродетелей было: и как он терпелив в
великих несчастиях, добр и благороден в довольстве1. Непосредственность
его портит;
15. Вместо В 18 столетии: В 1774 году
17. Вместо не умело: не хоте<ло>
17. Вместо переменить поведения а. переменить поведения своего б.
переменить своего поведения
17—18. Вместо вот одна из тайных причин, породивших пугачевский год:
вот причина, породившая пугачевский год
Глава V
19. Зачеркнуто.
21—29. Вместо Дом Бориса Петровича ~ как волны: Дом Бориса
Петровича стоит на берегу Оки, на высокой горе глинистого цвета; кругом
двора и по скату берега стоят избы дымные черные и по сю1 сторону реки
видны в отдалении березовые рощи и большая дорога, и противный берег,
низкий, усыпанный кустарником — и далеко, далеко синеют холмы и леса
необозримые
21. Вместо стоял: а. стоит б. стоял в. стоит
21. Вместо Суры: Оки
1 в счастии
397
22. Вместо кончающейся к реке обрывом: а. яр<кого> б. кончающейся
обрывом
24. Вместо в две линии: в одну линию
24. Вместо по краям: на краях
27. Вместо налево: направ<о>
29. После далеко, далеко вписано и зачеркнуто: волни<стые>
29—30. Вместо Вечернее солнце порою играло: вечернее солнце играет
30. Вместо и в стеклах: и в стеклах ок<он>
31—33. Вместо раскрашенные ~ на ржавых петлях: раскрашенные и
резные ставни, колеблемые ветром стучат и скрыпят.
33—С. /5, строка 1. Вместо Вокруг старинного дома ~ вместо балкона:
Вокруг дома обходит деревянная голодарейка;
С. 15.
I. Вместо здесь: отс<юда>
3. Вместо и барки: и суда
6. Вместо Песни: Здесь песни
8. Вместо но на что ей: но что ей
II. Вместо попала: упала
15. Вместо в город: на охоту
21. Вместо Что: От
32. Вместо они прибавили: они мне прибавили
33—36. Вместо я имел небо, ~ — берегись этой мысли Ольга...: а. я
имел небо, землю и себя, я был богат всеми2 чувствами... кроме одного.
Нет б. я имел небо, землю и себя, я был богат всеми чувствами, видел
солнце и был доволен... но мысль убила чувства в. я имел небо, землю и
себя, я был богат всеми чувствами,... видел солнце и был доволен... пока
не знал ненависти3, но постепенно всё исчезло: одна мысль — берегись
этой мысли, Ольга...
С. 16.
5. Вместо не намекай: не говори мне
5—6. Вместо о моем: о моей
6. Вместо я зол: я дурен
1 и в
2 всем
3 Далее зачеркнуто: а. смотре<л> б. раз <не дописано>
398
8. Вместо этот человек: этот человек1, отчужденный2 от всего человечес¬
кого самой природой
9. Вместо у нее: у нее без<защитной?>
12. Вместо Такие речи3 иногда трогают: Такие речи трогают
14. Вместо что знаешь, где мой отец: что знаешь моего
16. Вместо Обещай никогда: обещай, что никогда
20. Вместо на соломе: в Сибири
24. Вместо приятель, занимавший: приятель, мне знак<омый>
25. Вместо сосед: человек
29. Вместо погоди... не бледней... дай руку: погоди... дай руку
32. Вместо его друга; он посмеялся: его друга; с этой минуты
34. Вместо кто: кого
34—35. После слезами! было: кто единой клеветой уничтожил целое
семейство!
35—С. /7, строка 5. Вместо Друг твоего отца ~ новые отрасли: а.
Друг твоего отца отрыл старинную тяжбу... и проиграл ее; написал
ужасный донос — и твой отец был сослан. Первый удачный4 опыт
мести подстрекнул его злобу... и твой отец погиб неповинный и его
проклятие5 не знает пространства
С. 17.
1. После сухая было: была
1—2. Вместо подобная белому камню: подобная камню, отнесенному <?>
потоком
6. Вместо семейство: голову
7. Вместо каким образом: как
7. Вместо но кто ты думаешь: но как ты думаешь
8. Вместо этот нежный друг: этот друг
10. Вместо его крови: его крови! — Ценою
20—21. Вместо орудием безумца и лизать руку: орудием и лизать руку
33. Вместо вверх: кверху
36. После Борис Петрович было: Ты поняла меня! — прошептал он, —
так должно быть...
1 а. это существо б. ибо существо
2 чужой
3 Возможно, что речи надо читать вещи, т.к. в автографе вечи
4 неудачный
5 После было: как
399
С 18.
3. Вместо знакомой: известной
5. Вместо повесть: поэма
7. Вместо Палицын: Борис
7. После был было: а. дру<г> б. эт<от>
8. Вместо ребенка: д<евочку>
9. Вместо принудить: за<ставить>
10. Вместо воспитал ее как рабу: а. воспитал ее как б. воспитал ее
почти
14—15. Вместо столько страданий за то, что: столько страданий за
собаку, которая1
15—16. Вместо как ничтожны люди! как верить: о как ничтожны люди!
как мало можно верить
17. Вместо и точно: и в самом <деле>
26. Вместо упала Ольга на колени, спина и плечи ее: упала она на
колени, ее ланиты горели2, красноватый блеск дрожащей лампады озарял
ее лицо, вдохновенное3, прекрасное, слишком прекрасное для чувств, кото¬
рые теснились в груди ее, а между тем, как спина и плечи ее
27—28. Вместо от темных стен; а красноватый: от темных стен комна-
т<ы>
27. Вместо стен: стены
30. Вместо бунтовали в груди ее: теснились в грудь ее
32. Вместо сорвала с шеи: сорвала с гр<уди>
34. Вместо уничтожаю последний: уничтожаю всяк<ий>
С. 19.
1. Вместо любить за такое: любить за <счет>
И—12. Вместо Руки ее опустились как руки умершей: а. рука ее
опустилась... б. руки ее опустились как мерт<вые>
12. Вместо и сомкнутые уста: полуоткрытые уста
12. Вместо удерживали дыхание: удержали ее дыхание
17. Вместо и выходя: но выходя
17—18. Вместо в продолжение одной минуты: в продолжении минут
20. Вместо он вышел: он удалился
20. После он вышел было: а. говоря б. с этих пор
1 За собаку, об<огнавшую>
2 и свет лампа<ды>
3 пол<ное?>
400
Г лава VI
25—26. Вместо Горбач везде почти следовал: Горбач везде следовал
26. Вместо на пашню: на сенокос
28. Вместо приобрести доверенность: приобрести доверенность своего
господина
С. 20
2—3. Вместо был исполнен: был исполняем
7. Вместо рабов: слуг
7. Вместо Он был враждебный Гений: Он был злой дух
И. Вместо тяжелели: тяготели
13. Вместо была развалившаяся: врыт<а> была
14—15. Вместо кустами кудрявой рябины: кустами ря<бины>
16—17. Вместо и желтые цветы на длинных стебельках: и желтые цветы,
колеблемые душным ветром
17. Вместо один, облокотяся: облокотяся
19. Вместо на лице: на лбу
21. После солнца было <1 нрзб>
21. Вместо мимо соломенной крыши: а. мимо трубы б. мимо кры<ши>
22—23. Вместо любовался воздушной: следовал за воздушной
25. Вместо нашел ее: нашел
26. Вместо с сестрой: с сестрой своей
30. После одного начала?., вписано и зачеркнуто: величайшее добро и
величайшее зло иногда очень близки друг к другу. —
32. Вместо обещало ему много: а. обещало ему неко<торую> б. обеща¬
ло ему сближение
32—33. Вместо обещало со временем и любовь ее: а. обещало не
любовь б. но не любовь
33. Вместо эта надежда была: а. Как в тексте, б. однако эта бедная
надежда была
С. 21.
4—5. После было одно мщение было: потому что он сам себе в этом дал
клятву! —1 но теряясь в2 сладких
1 Далее было: так расс<уждая> <?>
2 После было: его
401
6—7. Вместо становились туманнее; и он полусонный: а. становились
туманнее, стали мешаться, он полусонный б. становились туманнее и нача¬
ли мешаться, он полусонный
8. Вместо лиловый колокольчик: лиловый цветок
9. Вместо серая с черными крапинками: черная с белыми
12. Вместо оба мотылька: обе баб<очки>
14. После прочь было: или
16—17. Вместо кружился над ним... он был принужден удалиться: кру¬
жился над ним... долго кружился...
23. Вместо каким он: как он
22—23. Вместо отец его представился его воображению: отец его пред¬
ставился его воображению, когда он
26—27. Вместо в доме бедного соседа: в доме бедного соседа... И
пото<м>
27—28. Вместо и слова: и пр<остые> <?>
29. Вместо и вспомнил Вадим: и вспомнил тут
30—31. качался при каждом толчке вписано.
31—32. Вместо дьячок и священник сзади; они пели: дьячок и священ¬
ник сзади пели
33 Вместо вот: но вот
33. Вместо в могилу: в ям<у>
34. Вместо заскрыпел: завизжал
35. Вместо Кровь кинулась Вадиму в голову: а. Голова горела б. У
<Вадима>
35. Вместо он шепотом: а. он тайно б. он повто<рил>
36. Вместо роковую клятву: клятву
С. 22.
1—2. Вместо но сестра! если... о!*тогда и она поможет ему: но сестра!
если... о! ужас <?>
2. Вместо поможет ему: поможет ему тогда
2. Вместо без трепета: с трепетом
4—5. которое больше чувствовало, нежели понимало вписано.
6. Вместо или: разв<е>
7. Вместо Вдруг над ним раздался: Вдруг он почувствовал
402
Глава VII
17. Около заголовка Глава VII было в скобках: Ольгу заставят плясать, а
потом захотят насилие. Она придет к Вадиму
19—20. Вместо разрядилась в фижмы и парчовое платье, распудрилась:
разрядилась в фижмы и распудрилась
21. Вместо ягодами сушеными и свежими: ягодами и сушеными и све¬
жими
22. Вместо сидел на почетном месте, и хозяйка: а. сидел на почетном
месте и ел б. сидел на почетном месте и угощ<ался>
33. Вместо они не знали: они поужинали
33. Вместо в руку: в руки
С. 23.
3. Вместо Малой! Египетского: Эй! Египетского
19—20. Вместо в шелковый святошный сарафан: в шелковый сарафан
20—21. Вместо да песельников-то: да из холопей кого-нибу<дь>
26. Вместо приказала: вышла, приказала
27. Вместо сама вышла искать Ольгу: а. сама пош<ла> б. сама начала
в. Как а.
30. Вместо положив: подложив
30. Вместо она не спала: она не спала; предавш<ись>
31—32. Вместо за то, что слишком неласково: за то, что не по<слуша-
лась>
С. 24.
2. Вместо где лежала: где была
4. Вместо на столик: на постель
5. Вместо молодой девушки: молодой девушки, которая до сих пор
почти не знала
6. Вместо мужчины: люд<и>
8. Вместо церквями: хра<мами>
9—10. Вместо на тусклое окно: на тусклое окно или сугробы
12. Вместо серое небо: на серое небо
14—15. Вместо и досада заставляла: и досада вын<уждала> <?>
21. Вместо голова болит: голова болит-с!..
26. Вместо еще смеет отвечать: еще смеет гов<орить>
26. Вместо спорить!: ах спорить!
14 М. Ю. Лермонтов, т. 6
403
27. Вместо да не я ли тебя: да не мы <ли?>
28. Вместо от нищего отца: из нищей сдела<ла>
31—32. Вместо и не морщись: по<морщись>
36—С. 25, строка 1. Вместо обнаженными плечами: обнаженными пле¬
чами, перед
С. 25.
2. Вместо рассердили, испугали бы другую: а. рассердили
исп<угали> бы другую б. рассердили бы другую
3—4. Вместо выходи плясать... чтоб голова не болела: выходи
плясать перед
8. Вместо но вся вспыхнула: но побледнела
10. Вместо из глаз ее: из глаз ее, но она им не дала упасть
11. Вместо остановить: удержать
12. Вместо и в чем!: и в чем! Боже!
13—14. Вместо дышит местию и разрушением: дышит местию;
15. После она готова было: Между тем ее ждут с нетерпением; и Борис
Петрович сердится;
19. Вместо неземное: нечеловеческое; в
24. Вместо Борис Петрович сердится: Борис Петрович и гость его
сердятся
25. Вместо наливает себе в кружку: наливает себе в ста<кан>
25. Вместо и затягивает: и порою затягивает
27—28. Вместо плечами: плечьми
35—36. Вместо глаза, дерзко разбирающие: глаза, устремленны<е>
С. 26.
6. Вместо Хор затянул: Песельники затянули
9. Вместо отца своего: отца своего; — какое унижение!
10. Вместо озарила там следы минувшего: а. озарила все воспоминания
б. озарила всё минувшее в. озарила следы минувшего
11. Вместо одним словом, жизнь ее: а. всё б. одним словом всё прошед¬
шее
13. После его упрек было: а. и гордость1 хотела проснуться, но мщение
холодной рукой удержало ее сказав: еще рано!., б. но нечем было
оправдаться ей2 пред собою;
1 на<чала>
2 ей вписано
404
14. Вместо изобразить страдание: изобразить всё страдание
15. то трудно было бы поверить выправлено на неудачное: то трудно бы
вы поверили
15—16. Вместо она не лишилась: она не сошл<а>
18—19. Вместо ты так хороша сегодня: ты какая
19. После хороша сегодня!., было: Какое лестное
19—20. Вместо что за лестное: пре<красное>
21. Вместо уловить: встретить
22—23. Вместо подлая покорность: рабы улыбались, глупое
23. Вместо глупая улыбка встретили: глупая улыбка была встречей
24—25. Вместо пускай завидуют, подумала Ольга: пускай завидуют.
Он<а?>
27—29. Вместо Движенья Ольги были ~ ей несвойственную: Движенья
Ольги были плавны и даже небрежны, но некоторая принужденность ей
несвойственная
29. Вместо забылась; и тогда: забылась и мо<не дописано>
32—33. Вместо не заботилась: не знала
С. 27.
I. Вместо слились: сливались
9—10. Вместо и крючок расскочился: и сломал замок
10. Вместо закрыв: но
II. Вместо на кровать: на постель
11. После кровать было: как изобража <ют>
12. Вместо он: Палицын
14—17. Вместо Теперь ты не вывернешься ~ следовательно... Она
вскочила: а. Теперь ты у меня не вывернешься! воскликнул Борис Пет¬
рович; Она вскочила б. Теперь ты не вывернешься! воскликнул захохо¬
тавши Борис Петрович: я человек добрый - и ты человек добрый, -
продолжал он. Она вскочила
18. Вместо этих: его
19. Вместо сев на постель: севши на постель
20. Вместо <к> себе: себе
22—23. Вместо она бы погибла: она погибла
25—26. Вместо однако Наталье Сергевне: а. и наконец Наталье Сер-
гевне б. скоро Наталье Сергевне
26—27. Вместо благодаря винным парам удалось вывести мужа: удалось
вывести мужа благодаря винным парам, которые уничтожили его
14*
405
28. Вместо дишкант Натальи Сергевны: дишкант его сож<ительницы>
29. Вместо все ее: ее все
30. Вместо стучало: билось
34. Вместо его: в <его>
С. 28.
1. После на бледном полу... было: Ольга все еще была бледна;
1. Вместо и этот луч упал: и упал
4. Вместо в приемной: в зале
Глава VIII
7. Вместо сложив руки: а. Как в тексте, б. сложив крест<ом> руки
10. Вместо дух всемогущий: дух сильн<ый>
10—И. Вместо не сожалеющий ни об чем: довольный
12. Вместо которое представлялось ему пестрой картиной: как забавной
картиной
14. Вместо хотела бы вырваться: хотела вырваться
14—15. Вместо и потом: и на<конец>
15—16. Вместо если это было желание безумца, то по крайней мере
великого безумца: если это было желание великого безумца
20. Вместо отрывистые звуки плясовой песни: звуки песен
20. Вместо смешанные с порывами: а. с пор<ывами> б. сме<шанные>
22. Вместо и свет ее, захватывая: и луч ее захватывал
22—23. Вместо измятых соломинок: изломанных соломинок, и оставляя
во мраке весь пол, кото<рый>
26. После внимал начато и зачеркнуто: а. д<не дописано> б. пе<не
дописано>
28. Вместо безотчетное: а. и тай<ное> б. неиз<ъяснимое>
29. Вместо скрежетал зубами: кусал сво<и губы>
32—33. Вместо ему послышался: послышался
С. 29.
1. Вместо сказал кто-то очень тихо: сказал женский голос
2. Вместо Между тем облако: а. Об<лако> б. Между тем сия<ние> <?>
5—6. прочитавши ~ беспокойство вписано.
7. Вместо отвечала Ольга изменившимся голосом: сказала Ольга; ее
голос был странен
406
9. Вместо впервые: в первый раз
15. Вместо и не умея: и не мог<ши>
15. Вместо прячет в железный сундук: прячет в с<ундук>
18. Вместо несколько дней: два дня
18. Вместо когда он говорил: когда говорил
18—19. Вместо то не мог: а. Как в тексте, б. он не мог
24. Вместо или дочь: или дочь его
25. Вместо ваших произвольных страстей: ваших страстей
25. Вместо Его любовь: Эта любовь
26. Вместо сама по себе в крови чужда всякого тщеславия: а. сама по
себе в крови... б. сама по себе в крови и чужда тщ<еславия>
30. Вместо делается так велико: делается велико
32—33. Вместо самолюбие берет перевес: самолюбие пр<евосходит>
33. Вместо и божество: и кумир
35. Вместо сделать первый шаг: сделать шаг
35. Вместо на пути: по <пути>
35—36. Вместо ни тебе, ни мне: м<не>
36. Вместо Всё равно: Но всё равно
С. 30.
1. Вместо не позволю низкому: не позволю другому
2. Вместо почитать меня за свою игрушку: отравить жизнь мою1
4. Вместо не отвергай: б<ерегись>
7. Вместо мою ненависть: мою к<лятву>
11—12. Вместо стараясь умолкнуть, укусил нижнюю губу свою: и до
крови укусил свою нижнюю губу
12. Вместо крепко: сильно
16. Вместо его крестом: крестом
17—18. Вместо я знаю, Вадим, твой удар: я знаю, твой удар
20. Вместо ты меня любишь: ты меня любишь, Ольга!..
22—25. Вместо Успокойся, опомнись ~ ты не слабый челнок: Успокойся,
опомнись, — сказал Вадим... — ты меня не знаешь, но я тебе открою всё
мое сердце, разверну мое существование, и ты поймешь эту странную2
душу... тебе я могу обнажить3 ее. Ты не слабый челнок
1 свою
2 адскую
3 открыть
407
26. Вместо переплыть это море: переплыть бесконе<чное>
29. Вместо ни добра, ни зла, ни заботы: ни добра, ни зла,
30. Вместо а в моей груди: и в моей груди
30. Вместо неусыпная: безбр<ежная>
32. Вместо не имел своего куска хлеба; не имел хлеба
34. Вместо и нельзя было: и меня нельзя было
36. Вместо оглушаемый звоном: оглушаемый гу<дением>
С. 31.
1. Вместо и потому: от<того> <?>
4. Вместо этим: таким
10—12. Вместо была прекрасна! ~ голос шептал: была прекрасна! —
Ужасный голос говор <ил>
18. Вместо я был один, всегда один: один, всегда один
19. Вместо люди не могут: люди никогда не могут
20. После лучше их, — было: а. я желал б. не<не дописано>
20—22. Вместо все монахи, которых я знал ~ от старости: а.
однажды у игумена в келье посмотрелся я в зеркало б. все монахи,
которых я знал, были обыкновенные, полудобрые существа, глупые от
старости
22. Вместо ни к чему, кроме: ни к чему дру<гому>
24. Вместо ссыхалось; ей нужна: ссыхалось; ну<жна>
25. Вместо степь, открытое небо: степь, не<бо>
26. Вместо судить о зиме: судить о ве<сне>
26. Вместо и весне: и лете
29. Вместо о том: того
31. Вместо я заметил безногого нищего: я подошел к безногому нищему
32—33. Вместо сидел на земле у святых ворот: а. сиДел на полу б. Как
в тексте, в. сидел на земле на крыльце храма
34—35. Вместо радость покрывала незначащее его лицо: а. радость в б.
радость появлялась на лице его
35—36. Вместо благоразумен, любезный: благоразумен, друг любезный
С. 32.
2—3. Вместо однако продолжал свои вопросы: а. однако я продолжал
не смутившись: б. но однако продолжал свои вопросы
3. Вместо что был ты прежде, купец или крестьянин?: а. что был ты
крестьянин, вольный или раб?., б. что был ты прежде, крестьянин?
408
6. Вместо безногий: а. Как в тексте, б. безногим
11. Вместо чтоб я не даром: чтоб я бы недаром
15. Вместо Как же!: Знал.
17—18. Вместо в его улыбке: в его на<смешке>
18. Вместо над судьбой: над самим собою
26. Вместо Я это знал!., разве ты не сестра мне?: Я это знал!., ты ведь
сестра мне
26. Вместо возразил: от<вечал>
26—27. После возразил Вадим было: а. пожи<мая> б. отвечая на в.
поцеловав г. и прижал к губам ее полную руку, и
28. Вместо Послушай: брат,
35. Вместо воскрешая: пробужда<я>
35—36. После жажду любви было: а. стремление к совершенству б.
напрасное стремление к совершенству
С. 33.
2. Вместо достигнуть рая: достигнуть до рая
3. Вместо Я не решился: я не решился: для этого
б. Вместо метелям: метелям, холоду и голоду
8—9. Вместо послала человека, который случайно открыл мне: а. посла¬
ла человека, случайно открывшего мне б. послала человека; случайно он
открыл мне
15. Вместо эта болезнь: кровавая
15—16. Вместо которая портит жизнь и поддерживает ее: которую одна
кровь должна излечить...
16. Вместо Ты земной ангел: ты ангел земной
16. Вместо не потеряла бы: не чувствовала бы
19. Вместо посреди бунтующего моря: посреди моря
30. Вместо было видно: а. Как в тексте, б. вылилось
30. После в следующих словах было: а. и по голосу можно было
догадаться, что б. слезы хотели брызн<уть> в. слезы висели на его
ресницах г. слезы хотели брызнуть из глаз его
31. Вместо когда у меня есть слезы,: когда я могу плакать
33—34. Вместо для того, чей смех мучительнее всякой пытки: а. для того,
кому смех мучение б. для того, кому смех — пытка
35—36. После не может быть совершенным злодеем было: и мне ли¬
шиться этого блаженства!.. Нет! это слишком жестоко
409
С 34.
I. Вместо Меня убить: Если ты
1—2. Вместо сделаться моим благодетелем, — отвечала Ольга: сделать
мне благодеяние, молвила1 Ольга
4—5. После мое имя сделается на земле проклятием? — было: Я прошу
только эту награду, — клянусь тебе, только эту.
Глава IX
10. Вместо Суры: Оки. Лермонтов ранее начал править Оки на Суры,
но правку до конца не довел.
II. Вместо в ее волны, бедные: а. в эти волны, бедные б. Как в тексте,
в. в ее зеркало, бедное
12—13. Вместо не они ли были: не были ли они
13. Вместо твоего счастия: твоего детск<ого>
15. Вместо или их кровью: или кровью
16. Вместо расшиблась первоначально написано: расчиблась и исправ¬
лено Лермонтовым.
17. Вместо дорогой: на пути
18. Вместо протекающих: топя в них, как
22—23. Вместо прелести, живого: а. прелести, своей б. прелести, игривого
25. Вместо то это синим: то это вол<нам>
26. Вместо который для нас не годится: который не д<ля нас>
28—29. Вместо и упоительный запах разливался: а. и запах разливался
б. и запах ее разливался
30—31. Вместо и отвергнутый: а. Как в тексте, б. отвергнутый
32—С. 35, строка 1. Вместо она одна могла бы утолить ~ поправить
свою жестокую ошибку: а. его взор2, устремленный на широкую реку3,
казалось4, отражал ее блеск; и воспоминания б. она одна могла бы
утолить его пламенную жажду и поправить свою жестокую ошибку
33. Вместо или новую наружность: или другую
С. 35.
1—2. Вместо спокойствием: восторгом
сказала
2 Начато: бы<л>
1 а. на Оку реку б. на син<юю> реку
4 казался
410
6—7. Вместо в воде: в воды
7. Вместо мрачный: темный
7—8. Вместо желтоватой зеленью: светлой зеленью
8. Вместо последних: втор<ых>
9. Вместо с улыбкой: улыбаясь
13. Вместо как в дом: в <дом>
14. После под именем гостя было: это удов<ольствие? >
15. Вместо шевелится: лежит
16—17. Вместо чистого, прозрачного американского колодца: а. чистого
американского колодца б. прозрачного американского колодца
21. Вместо кустов: дерев
24. Вместо не может быть! кому?: не может быть!
26. Вместо побрел: стал
С. 36.
2. Вместо пользуясь свободой: пользуясь своей свободой
3—13. Вместо давно убитого на войне ~ нигде не могли сыскать: давно
умершего1 долго ждала красавица своего суженого; раз на святки ночью,
когда она смотрела в зеркало, явился жених, но на месте сердца у него
была глубокая рана; его разговор2 был не что иное как свист ветра,
который гулял в пустом черепе3; и вместо слез песок сыпался из откры¬
тых глаз его...
9. Вместо где на месте сердца: но вместо сердца
И. Вместо но вместо слез: а. вместо слезы б. не видали слез
12. Вместо Ровно через сорок дней: через сорок дней
14—15. Вместо Таково предание народное; обратимся к повести нашей:
Это предание народное; пожалуй не верьте
16. Вместо месяц тому назад он: а. месяц тому он б. два месяца тому назад
20—21. Вместо въехала в ворота: въехала на двор
22—23. Вместо выскочил, — и кинулся ~ единственный сын: мать и
отец на крыльце...
24. Вместо Впрочем такие вещи не описываются: а. Впрочем полно...
такие вещи не описываются: я далеко зашел уже, это правда4, но лучше
поздно, чем никогда (французская пословица на русский лад) б. Впрочем
1 умершего два года тому
2 и его разговор
3 в его пустом черепе
4 Далее было: но во время
411
такие вещи не описываются: минуты свиданья!., сколько надежд в ваших
улыбках, сколько утешения в слезах ваших!., целое существование заклю¬
чается в тесном вашем кругу!..
32. Вместо после бесчисленных мук: за вечные муки
35. Вместо приемыша: верного раба
36. Вместо перевесила бы: заменила бы
С. 31.
1—2. Вместо и я прокляну твое владычество: о, страшись, чтоб я не
пр<оклял>
2. После в час моей кончины... было: горе, горе, вам, люди.
3. Вместо возле рогожной кибитки: возле кибитки
6. Вместо Куда какой красавчик: Куда хорош
Глава X
12—13. Вместо подали свеч ~ медный самовар: а. подали свеч, закусок,
чаю; б. подали свеч, поставили на стол разные закуски и зашипел самовар
14. После милого приезжего было: они все составляли семейственную
картину
19. Вместо пустое любопытство: а. любопытство б. женское любопыт¬
ство
21. Вместо таковые лица: такие лица
21. Вместо нравятся женщинам: что-то: а. Как в тексте, б. оно1 выра¬
жало что-то
25. Вместо но, казалось, изливали его на всё, что им встречалось: но
изливали его на всё, что встречалось им;
29. После щеки его горели было: и он казался героем
31—32. Вместо бархатные платья: бархатные од<ежды>
33. Вместо Ольга слушала, и что-то: Ольга слушала и нев<ольно>
33. Вместо зависть: вздох
34. Вместо и на мне: и у меня
С. 38.
1—2. Вместо о я была бы счастливей!: о я была бы счастливей!
Таковы были ее мысли...
1 На
чато: по
412
2. Вместо всякой: и всякой
2—3. Вместо эти мысли пришли бы: они пришли бы
4. После цветы весне было: это их сти<хия>
6—7. Вместо маленькая гордость дышала в этом опасении: маленькая
гордость была в этом желании... с тех пор как брат открыл ей, что ее
родители были дворяне, в ее1 сердце2 пробудилась новая пружина... она
видела равных себе в господах и
9. Вместо ясно: сильно
9. Вместо благородные: пылк<ие>
10. Вместо если б даже невозможно: если б невозможно
13. Вместо этот дар: а. Как в тексте, б. этот природный дар
14. Вместо только существо: только такое существо
15—16. Вместо души, которого судьба: а. души, судьба б. Как в тек¬
сте.
18. Вместо в голосе друг друга: в голосе, в <глазах>
18. Вместо в улыбке: на челе
20. Вместо святому: внутреннему
23—24. Вместо что такое были бы все цели: но что такое все цели
25. Вместо И разве нет иногда этого всемогущего сочувствия: а. к к<не
дописано> б. разве нет симпатии в. разве нет этой всем<огущей> симпа¬
тии
30. Вместо в стесненном дыханьи: в ее стесненном дыхании
30. Вместо этой полной груди: а. сколько непонят<ных> б. сколько
новой в. сколько восхитительных и о<щущений>
31. Вместо обещанное мукам: обещанное стра<даниям>
35—36. Вместо Полоса яркого света, прокрадываясь в эту комнату упада¬
ла: а. полоса яркого света, выходившая из гостиной упадала на б. полоса
яркого света, прокрадываясь в эту комнату, упадала на лицо, слишком ей
знакомое...
36—С. 39, строка 2. Вместо на губы, скривленные ужасной, оскорби¬
тельной улыбкой ~ узнать брата; а. на губы, скривленные ужасной
улыбкой, — она их узнала, этого было ей довольно, чтобы узнать брата...
б. на губы скривленные оскорбительной улыбкой, — всё вокруг на
этом переработка оборвалась и Лермонтов приступил к оконча¬
тельным поправкам.
1 дворяне, он не
2 Далее было: пружина
413
С. 39.
2. Вместо на синих его губах: на этих губах
3. Вместо жизнь: душа
4. Вместо освещены: озар<ены>
4. После освещены было: а. Если б его б. Он весь показа<лся>
20. Вместо плавая: станет плавать
20. Вместо благословит: и благословит
33. Вместо поникла головою: склонила голову на грудь
33. Вместо и удалилась: и удалился
35. Вместо обещанья своего: своего обещанья
36—С. 40, строка 1. Вместо каждая сделалась: каждая молитва сделалась
С. 40.
3. Вместо являлась: предст<авлялась>
3. Вместо с разных: со всех
4. Вместо видами: образа <ми>
4. Вместо только: но по крайней мере
5. Вместо полусветлой: туманной
6. Вместо черна, зато кажется: черна, кажется
7. Вместо бедному путнику: для бедного путника
8—9. Вместо устремляя тусклый взор: устремляя взор
9—10. Вместо радостью свидания: восторгом свидания
16. Вместо глаз: глаз св<оих>
26. Вместо Пошел: Те<перь>
26. Вместо воскликнул: пов<торил>
30. Вместо мгновенным: минутным
31. Вместо Перешагнув через порог, он заметил: Когда он перешагнул
через порог, он встретил
31. Вместо на стене: на стене, куда
33. Вместо явился: возв<ратился>
34. Вместо таща за собою огромного волка: а. и принес на плечах
убитого волка б. и тащил за собою огромного волка
34—35. Вместо блуждая по лесам, он убил этого зверя: он убил этого
зверя
35—36. Вместо неотлучно: всегда
36. Вместо вся дворня: все дворо<вые>
С. 41.
1. Вместо даже господа: го<спода>
414
Глава XI
9. После страстно было: и когда только
10. После в непроходимые леса было: а. как дикий б. в
12. Вместо в глуши?: и глуши, дома?
15—16. Вместо ищет рассеянья, обрывает ~ для души и тела: ищет рассе¬
янья и встречает пустоту, однообразие
18. Вместо вступает: след<ует>
18. Вместо в небольшую: в маленькую
19. Вместо имел: имеет
20—21. Вместо был оживлен присутствием юной пламенной девушки:
растворен дыханьем юной девушки, невинной, пламенной;
22—23. Вместо Кто часто ~ тот верно поймет меня: а. Кто часто бывал
в комнате той, которую он любит, верно поймет меня... б. Кто часто бывал
и комнате женщины любимой, наверно поймет меня...
23—24. Вместо этого очарованного: очарованного
24—27. Вместо воздуха, который породнился ~ рай Магомета: а. воздуха,
который окружал его ангела1 и превращал в новый мир эту небольшую
комнату, обвешанную платьем — и украшенную одной постелью, которую не
променял бы он за весь рай Магомета... б. воздуха, который породнился с
божеством его, который каждую ночь принимает на себя дыхание свежей
груди2 этот уголок,3 обвешанный платьями превращался для него
С. 42.
8—9. Вместо это нейдет вместе: а. и сравниваешь эти две вещи!.,
б. и ты сравниваешь эти две вещи!..
12. Вместо со всей своей пользой: хотя полезно
20—21. Вместо свое сердце и лицо: свою душу
28—30. Вместо ты себе же повредишь ~ не оставлю в покое: ты
погубишь себя, если захочешь убегать моего разговора, моего присутствия,
препятствия меня делают сумасшедшим4, такой нрав мой5!
33—36. Вместо Боже мой! ~ к губам засыхает: Боже мой! — это всё
равно, что в минуту жажды видеть перед собой воду, которая приближаясь
к губам засыхает
1 боже<ство>
2 молодой груди
3 тесный кабинет
4 препятствия меня делают сумасшедшим вписано
’ у меня такой нрав
415
С. 43.
4—5. Вместо забавлять вас... поверьте слову: гибель вокруг меня: забав¬
лять вас... гибель вокруг меня
6. Вместо готов я погибнуть: готов я так погибнуть
7—8. Вместо я кажусь вам странною теперь: а. я странна <нрзб.>
кажусь вам теперь б. я странною кажусь вам теперь
9. Вместо Ты мила по своему: Мила! ты мила по своему...
10. Вместо с насмешливым видом: насмешливо
12—18. Вместо Не сердись! ~ но испугалась: Не сердись!.. Я право
добрый малый, который любит вино и войну, как всякий честный солдат...
говорю без осторожности всё... Ты мила, мила! Зажми мои губы своей
рукою... я все-таки объяснюсь этой руке, хотя молча. Я до тех пор
зацелую ее, что она покраснеет и устанет...
12. Вместо возразил Юрий: молвил Юрий;
12—13. Вместо и улыбаясь он склонился к ней: а. он устремил влажный
взор на смущенную девушку б. он склонился к смущенной девушке
16. Вместо он взглянул на нее пристально: он опять взглянул так
пристально, и вся любовь переселилась в глаза;
16—17. После и на этот раз было: в горя<щем>
17. Вместо в его взоре: в этом взоре
19. Вместо Перестаньте: Полноте
21. Вместо Напрасно он старался угадать в глазах ее: он опять1 посмот¬
рел на нее пристально, стараясь угадать в глазах наме< рение >
22. Вместо ему не удалось: но нет!
26. Вместо довольно часто: довольно часто. Оль<га>
26. Вместо содержание и заключение почти: и заключение и содержа¬
ние этих
29—30. Вместо блаженном 18 и2 в год, описываемый мною, каждая
жизнь: и в блаженном 18 — каждая жизнь
31. Вместо героев нет, а наблюдателей: героев нет, а есть наблюдатели
32—34. Вместо на сладострастного старика, который вспоминая пре¬
жние шалости и присутствуя на буйных пирах, хочет пробудить: на стари¬
ка, который вспоминая прежние шалости, хочет пробудить
34. Вместо силы: силы — но это настоящий галванизм
35—36. Вместо приближилось: соста<рилось>
36. Вместо прикрывать: обве<шивать>
1 опять вписано.
2 После было: веро<ятно>
416
С. 44.
7. Вместо выучен привычкой читал в ее глазах: по привычке отгадывал ее
8. Вместо в собственной душе: в собственном сердце
9—10. Вместо ужас обнимал ее сердце: а. когда мысли ее обращали
<сь> на б. Как в тексте, в. ужас обнимал ее душу
10. Вместо вопрошать: раз<говаривать> <?>
10. Вместо потому что: таков бы<л>
13. Вместо на королевский: на ца<рский>
14. Вместо но этот: а. но это б. но однако этот
15. Вместо которое: а. оно б. которое толь<ко>
17. Вместо нежно: страстно
19. Вместо скует: сковала
23. Вместо не узнавал: не узнав
25. Вместо определения: значения
Глава XII
28—29. Вместо приписывал такое: приписал иног<да>
31—32. Вместо долгой душевной борьбы: долгого размышления
С. 45.
1. Вместо Какое ребячество: Он был совершенно
1. Вместо в том-то: в этом-то
3—4. Вместо в минуту досады доставляет: часто в минуту досады бывает
4—5. Вместо когда мы надеемся: когда надеемся
7. Вместо Она не противилась: Она не противилась; легкая
9. Вместо и не нашла спасения: и не нашла выхода из <положения? >
10. Вместо задернула: закрыла
19. Вместо слишком много: очень много
22. Вместо дает право не иметь сердца: дает право сделать меня несча¬
стным
26. Вместо сказать: говорить
29. Вместо вообразить: вообразить; больше чем
31. Вместо отвечай: гов<ори>
31. Вместо чего: чего же
33. Вместо Забыть: Забудьте
35. Вместо Нет! никогда...: Нет, никогда... всё
36'. После нет власти... было: О! не доведи меня до крайности; ты
можешь ли меня нена<видеть?>
417
С. 46.
2—3. Вместо Так прошло несколько минут: Так прошло несколько
минут; он образумился и
3. Вместо он обернулся и сказал: он обернулся и сказал: напрасно я
хотел
5. Вместо ах! это была минута: это была минута
6. Вместо теперь: о! теперь
9—10. Вместо обманывала: обманывала — не в<сё ли равно>
11. Вместо желала: хоте<ла>
12. Вместо я умер: я погиб
15. После должны бы были рушиться было: как сказал один известный
писатель
21—22. Вместо это был хаос всех чувств, земных и небесных: это состо¬
яние было хаосом всех чувств
23. Вместо какое: а. Как в тексте, б. которое
23. Вместо изъяснить: описать
24. Вместо Неконченные речи в беспорядке: а. Полуслова, в беспорядке
б. Краткие
25. Вместо стоило поэмы: стоило целой поэмы
26. Вместо звуком голоса: а. звуком голоса, теплотой души б. звуком
голоса, теплотой се<рдца>
28. Вместо Я любим: а. Как в тексте, б. Итак, я любим!
28—29. Вместо я буду повторять это слово: а. я буду это повторять б. я
буду этот звук<?> повторять
29. Вместо так громко, так часто: так громко,
С. 47.
I. Вместо Не раба!: не раба!.. не<т>
4. Вместо угрожают: грозят
7—8. После крепче, крепче было: эти волосы... прочь их
9—10. Вместо могу ли отказать в чем-нибудь: я не откажу в остальном
II. Вместо чтоб твой: чтоб на<ш>
Глава XIII
21. Вместо будто крылья черной птицы, махали: будто крылья махали
22. Вместо они: ловко
23—24. Вместо влага с легким шумом всплескивала: влага плескала
418
28. Вместо уж падала: упадала
29. Вместо опустелый: зеленый
29. Вместо Суры в автографе Оки
32. Вместо лодку: чел<нок>
33—С. 48, строка 1. Вместо неприметно гребла: гребла на
С. 48.
3. Вместо детские опасения: опасения
3. Вместо все так отзывалось: все было так
4. Вместо что если б демон: что если б зло<й>
9—10. Вместо которая не заботилась о неизбежном, и по крайней мере
хотела жить: которая не уступала страху и мучениям1, но оставляла2 им на
волю явиться, когда будет должно3
15—16. Вместо нет, нет!: нет, о, нет!
21. Вместо смотри, береги же: береги же
С. 49.
I. Вместо Нет: Вот и любовь!.. Нет
3. Вместо это пугает тебя, то знай... я скоро не поеду...: это пугает, то знай:
я не поеду...
10. Вместо вопреки всем ничтожным предрассудкам: нав<ерно> никто
не помешает мне
II. Вместо Если даже мой отец: если целый мир
12. Вместо а ты меня даришь: а ты мне дала
15. После повторяла не слушая Ольга было: у нее ничего не оставалось
19. Вместо на полусветлом: на темной
24. Вместо посмотрим: послушаем
25. Вместо Она машинально остановилась: она оста<новилась>
26. Вместо первый: од<ин>
31. После Ну пожалуй было: Ну пожалуй — Вадимка штоль у вас
32. Вместо соль и хлеб: а. Как в тексте, б. соль и вино
33. Вместо Не ведаю: Не знаю
33. Вместо а вино: и вино
35. Вместо не расслушал: не раз<обрал>
1 и несча<стиям?>
2 пре <доставляла >
J когда нужно
419
С. 50.
3. Вместо с удивлением: изумившись
9. Вместо Ольга: он<а>
12. Вместо о его ночной прогулке: про его прог<улку>
12—13. Вместо что за радость этой доброй женщине: какая радость этой
доброй женщине: муж избавился от греха, а сын
15. Вместо седому старику: старику
22. Вместо 18 столетия: 18 ве<ка>
22. Вместо так: слишком
23. Вместо как у наших столичных красавиц: как в нашем 19-том
Глава XIV
26. Вместо В 8 верстах: В 10 верстах
28. Вместо построенная: а. построена б. она была построена
32—С. 5/, строка 1. Вместо с толпою собак, лошадей и слуг: со всей
своей толпой слуг
С. 51.
1. Вместо от борзых: от гончих
2. Вместо волк отбился: волк уш<ел>
4. Вместо на звук рогов: на при<зыв>
7. Вместо полграфина: гра<фин>
10—11. Вместо находились принужденными оставлять: принуждены были
оставлять
15. Вместо расположась: сидя
17. Вместо многих: некоторых
21. Вместо вино: пить вино
21—22. Вместо их единственные занятия не могли внушить им много
набожных мыслей; и если: были их единственные занятия;
23. Вместо и был: а. Как в тексте, б. и скры<вался>
31—34. Вместо какой-то удалец, ~ — что будто сам: а. какой-то удалец,
под названием Красной шапки всё ставит вверх дном, что будто сам б.
какой-то удалец, которого величали все Красной шапкой, всё ставит вверх
дном и крошит этих1, провал их возьми... — что будто сам
32. Вместо казаки величают: величают казаки
1 крошит вписано.
420
33. Вместо и сват: и в<не дописано>
34. Вместо посоветаться: а. говорить б. посоветоваться
35—36. Вместо старый ловчий по прозванию Атуев, закручивая: а. ста¬
рый ловчий, закручивая б. Как в тексте, в. старый ловчий Федосей, по
прозванию Атуев, закручивая
36. Вместо длинные рыжие усы: длинный ус
С. 52.
1—6. Вместо Я его знаю, — отвечал Вадим ~ Атуев не сказал, но
подумал почти то же самое: Я его видел, — отвечал Вадим с улыбкой —
и вы его скоро увидите. Клянитесь, что его слово, будет для вас свято.
Деньги и вино — это дело Красной шапки...1 так же потешит он вас. Уж
один человечек попляшет по-казацки... знаешь, там, где полу нет,., с воро¬
нами вместе... Клянитесь!
7. Вместо Когда!: Клянемся!
9. Вместо встал: вскочил
12. Вместо пустился вскачь: пустил своего ко<ня>
13—14. Вместо то мне был бы нужен: то надо было2 мне иметь
19. Вместо усыпанные: покрытые
23. Вместо подобно коршуну: как вран
С. 53.
23. Вместо пробуждала и терзала: а. не б. терзала и оживляла
24. Вместо беззаботно бросив повода и сложа руки: а. бросив повода, он
ехал беззаботно... б. беззаботно бросив повода и сложа руки, беззаботно
как южная птица
25. Вместо понуждения: а. Как в тексте, б. понуждений в. ударов и
толчков
25—26. Вместо и молодой казак на свободе предавался мечтам своим: и
молодой казак предавался мечтам беспокойного воображения;
26. Вместо чист и полон: чист и высок
30. Вместо когда является неожиданная мысль: когда неожиданная мысль;
в эту минуту он имел в своей власти жизнь и смерть3 и он выбрал смерть
36. Вместо жду к себе в гости: жду к себе
1 это его дело
2 было б
3 После смерть было: погибель и,—
421
С. 54.
5. Вместо почтительно: с почтением
13—14. После Не сам ли он создал свое могущество? было: одно дыха¬
ние Бога могло разрушить здание, построенное на старинном закоренелом
чувстве мести и не разрушило
15—16. Вместо для своей личной мести: для своей мести
20. Вместо а теперь?., имея в виду одну цель: а теперь?., преступник1, без
имени в истории, коего цель с одной
22—23. Вместо потонуть в пучине неизвестности: потонуть в неизвест¬
ности
24. Вместо разобрав эти мысли: а. при этой мысли б. разобрав эту
мысль
25—28. Вместо что готов был бы в один миг уничтожить ~ для
Вадима всё заключалось в его сердце!: а. что в этот ужасный разными
мечтами миг остановил бы свое мщение, если б возможно было остано¬
вить стрелу, которая сорвалась с тетивы2 и до половины уже свершила
путь свой! б. немедля3 остановил бы свое мщение если б возможно было
остановить стрелу, которая сорвалась с тетивы и до половины уж совер¬
шила путь свой! в. что готов был в один миг уничтожить труды многих
дней; презрение, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца
и вокруг вселенной, потому что для Вадима всё заключалось в его сердце,
29. Вместо в таких: в этих
30. Вместо неприметно подъехал: приблизился
32. Вместо пламенный: а. кипящий б. воспламененный
33. Вместо свои: свою
35. Вместо пестрый: из<ящный>
36. Вместо видя близкий конец: а. видя конец б. видя не в дали конец
С. 55.
1. Вместо едва может: не може<т>
2. Вместо одной насмешки самолюбия: а. одной самолюбивой мысли б.
одной насмешки собственного самолюбия
4. После Звонили ко всенощной было: солнце было низко
6. Вместо озарялась: озарена была
8. Вместо толпился: шел
1 а. Как в тексте, б. глу<пец>
2 сорвавшуюся с тетивы
}сей же час
422
8—9. Вместо длинные дроги: тяжелую колымагу
11—12. Вместо сердце его билось: сердце его билось, но
14. Вместо делается снова демон: делается демон
19. Вместо рябиновыми: вишневыми
23. Вместо но эта птица находится: но эта птица почти всегда находится
25—26. Вместо По обеим сторонам крыльца церковного сидели нищие,
прежние его товарищи: По обеим сторонам сидели нищие, недавно его
товарищи
29—30. Вместо кажется, созданы только для того, чтобы упражнять:
казалось были созданы, чтобы упражнять
32. Вмесрго может быть чувства: может быть не только жизнь, но чувства
33. Вместо одна привычка: одна сл<абость>
33. Вместо если б: а. быть может если б б. может быть если б
34—35. Вместо то наши преступления считались бы: а. тот <не дописа-
но> б. то преступления были бы
С. 56.
2—3. Вместо несколько грошей: несколько медных грошей
3. Вместо он каждому бросал: он д<ал>
6. После где он и с кем было: а. вспыхнувшее чувство оледенело в его
груди б. вспыхнувшая жалость оледенела в его груди
6—7. Вместо идти далее: а. у<ходить> б. продолжать свой путь
8. Вместо пропищал: пробормотал
8—9. Вместо женский: старуш<ечий>
17. Вместо какой-то: своею
17—18. Вместо долго стоявшим на воздухе: которые долго стояли на
воздухе
20. Вместо с глазами нищенки: а. с ее серыми глазами б. с серыми
глазами нищенки!
21. Вместо два серые кружка: два кружка, не от <не дописано>
26. Вместо в ее чертах: на ее лице
27—28. Вместо но не встретил ничего похожего на раскаяние; не
мудрено, если он отгадал правду: и слабый остаток отчаянья, что доказы¬
вало, что он отгадал правду
С. 57.
11. Вместо поспешно: быстро
12—13. Вместо проливать кровь завтра, нынче! и они, крестясь: проливать
кровь, и крестясь
423
20. Вместо иконостас был уставлен: иконостас весь был уставлен
22—23. Вместо на блестящую резьбу: а. на всё б. на резьбу
24. Вместо одна лампада: кой-где
25. Вместо рассеять вокруг тяготеющие: рассеять тяготеющих
27—28. Вместо вы приняли бы за восковое, если б голова порою не
наклонялась и не шевелились губы: можно было бы принять за восковое,
если бы голова порою не наклонялась
29—30. Вместо и руки, сложенные на груди крестом: и сложенные на
груди крестом ру<ки>
30. Вместо тем: этим
32—33. Вместо и против царских дверей пестрела толпа: и перед
царскими дверьми толпа волновалась во всем своем величии1
33—35. Вместо Перед Вадимом было волнующееся море голов и он с
возвышения свободно мог рассматривать каждую: перед Вадимом было
море голов2, и он свободно мог рассматривать каждую
36. Вместо поражали слиянием: поражали смешением
С. 58.
2. После при взгляде на них было: ум вспоминал
2—3. Вместо рождались горькие мысли: а. рождались неприятные мыс¬
ли б. рождались отвратительные мысли
3—4. Вместо исчерченные морщинами: усыпанные седина<ми>
5. Вместо страстей унизительных и благородных, что: а. страстей, что б.
страстей унизительных, что
7. Вместо и показывались щеки: белелись щеки
12. Вместо впечатление смутное, неизъяснимое: а. неопределенное влия¬
ние б. неопределимое влияние в. влияние смутное, неизъяснимое
12. Вместо и после: и эти
13. Вместо не сумели бы: не могли бы
13. Вместо одного: одно
14. Вместо поразили ваше воображение: поразили вас
17—18. Вместо Вадим для рассеянья старался угадывать внутреннее
состояние каждого богомольца по его наружности: а. Вадим старался
угадывать внутреннее состояние каждого богомольца по его движен<и-
ям> б. Вадим старался угадывать внутреннее состояние каждого бого¬
1 волновалась как
2 голов озаренных
424
мольца по движеньям губ и глаз и другим, в. Вадим старался угадывать1
внутреннее состояние каждого богомольца.
19. Вместо потерял принятый порядок: потерял порядок
22—23. Вместо вечно движущемуся существу: вечно движущемуся су¬
ществу; в этом
24. Вместо смешное и вместе жалкое!: насмешливое и жалкое
25. Вместо взгляд: взор
30. Вместо душа поневоле смотрела: душа смотрела
35. Вместо множество свечей: свечи
36. Вместо на возвышающиеся части: а. на пов<ышенные> б. на воз¬
вышающиеся места в. на возвышающиеся точки г. на возвышающиеся
черные точки
С. 59.
7. Вместо кидали в кружку медные деньги: кидали медные деньги в
кру<жку>
8. Вместо упадая: упадали
9—10. Вместо Раз госпожа и крестьянка с грудным младенцем на руках
подошли: а. раз крестьянка и госпожа приб<лизились> б. Раз крестьянка
с грудным младенцем на руках и госпожа подошли
12. Вместо не мудрено, что завтра: завтра
13. Вместо издыхать: висеть
14. Вместо бедная, хлопая: бедная женщ<ина>
14—15. Вместо детям своим: своим детям
19—20. Вместо не было его счастьем: не было его счастье
23—24. Вместо за первое: за одно
24—25. Вместо с восторгом бросил: бросил с восторгом
25—26. Вместо свое сокровище, свой кумир — свою ненависть: свое
сокровище — свою ненависть
28—30. Вместо чем более страдал, тем меньше мог расстаться с своей
любовью...: его страданья не могли убить любви
33. Вместо стала: подошла
34—36. Вместо она была одета в черную бархатную шубейку, как в тот
роковой вечер, когда Вадим ей открыл свою тайну: она была одета как в
тот вечер, когда Вадим ей открылся
36. Вместо большие глаза ее были устремлены ~ если б Бог был:
большие глаза ее были устремлены на лик Спасителя; если бы Бог был
1 Далее было: мы<сли>
425
С. 60.
11. Вместо Конечно, новая: Новая
И—12. После эти слезы было: она гото<ва>
13. Вместо его огненный взгляд: слезы ее
16. Вместо пришла сюда с верою: пришла с верою
17. Вместо всё это: а. И б. Во всё это
21—22. Вместо С горькой, горькой улыбкой Вадим вторично прочел
под образом: С горькой улыбкой Вадим посмотрел на образ
23. После и аз успокою вы было: с горькой язвительной улыбкой
24. Вместо но: то
26. Вместо возле нее: она прислонясь
26—27. Вместо чертя на песке разные узоры своей шпагой: а. сложа
руки б. сложа руки на спине
27. Вместо не сводила: смотрела
28. Вместо очей: боже<ственных очей>
29. Вместо ей суждено: им суждено
29—30. Вместо с ним расстаться навсегда: покинуть его навсегда
31. Вместо не короче минуты: не равны минуте
33. Вместо она точно его любит: она его любит
34—36. Вместо Одна его рука была за пазухой, а ногти его по какому-
то судорожному движению так глубоко врезались в тело: а. Одна его
рука была за пазухой, и ногти1 так глубоко врезались в тело б. Одна его
рука была за пазухой, и ногти так глубоко врезались в это тело
С. 61.
2. Вместо молча стряхнул: стряхнул
4—5. Вместо на холодных каменных плитах: а. на ка<менных> б. на
земле
5. Вместо лежала протянувшись мертвая старуха: лежала мертвая старуха
9. Вместо повторяли его слова: повторяли слова
9. Вместо с шумом, оправдываясь: с криком и оправдывались
12—13. Вместо старуху: нищенку
14. Вместо Итак, она его любит: Итак она его любит! итак она его любит
15. Вместо садясь на нетерпеливого коня: на нетерпеливую лошадь
16. Вместо Вадим имел несчастную душу: у Вадима была несчастная
душа
После было его
426
Глава XV
27—28. Вместо Что-то ужасное созревало под этой веселостию: Что-то
ужасное созревало в это<й> куче
29. Вместо возбужденной: а. и развра<щенной> б. пробужд<енной>
33. После шепот было: но никто поч<ти>
33—34. Вместо понемногу: и понемногу
С. 62.
2—3. После как не посмотреть, что там делается было: а. Можно было
замети<ть>, что всех боле б. Можно было замети<ть>, что никто
5. Вместо беспрестанно: а. по<минутно> б. ежеминутно
13—14. Вместо ни встретит: ни встретит его
15. Вместо самолюбивые: презрительные
15. После страсти было: как
15. Вместо получают: каж<утся>
16. Вместо как народ: Народ
16. Вместо невежественный: невежественный делает
18. Вместо угрожая: угрожая погиб<елью>
20. Вместо доказать: показать
20—21. Вместо он взрослый мужчина: он мужчина
22. Вместо яркого: большого
23. Вместо монастырских: монастыря на
23. Вместо кричали и коверкались: а. смеялись и ра<довались> б.
смеялись и коверкались
27. Вместо как резкие, грубые тени: как тени; эти нищие
32. Вместо теперь настал: наст<ал>
С. 63.
3. Вместо нанести хотя один удар тому, чье: нанести один удар, чье
12. Вместо барыне в автографе: барыни
13. Вместо и, громко заплакав: и заплакал громким голосом
16. Вместо эту причину: эту причину, чтобы обнару<жить>
17. Вместо на свои жертвы: на свою жертву
19—20. Вместо так смущен: так смущен, что
20—21. Вместо начало роли: начало своей роли
25—26. Вместо вышли из монастыря несколько прежде: вышли не¬
сколько прежде
427
26. Вместо Сергевны в автографе: Сергевне
29. Вместо тела: тела близь се<бя>
32. Вместо бумажный: шерстя <ной>
34. Вместо запылала: засмеялась
С. 64.
1. Вместо коей: которой
1. Вместо полусветлом: полутемном
10—11. Вместо дурной знак: дурные знаки
12. Вместо мрачный: мрачен
20. Вместо вздрогнул: задрожал
20. Вместо он: Юрий
25. Вместо Юрий в автографе: Владими<р>
27—28. Вместо я бессилен против этой толпы. Она погибла: я бессилен
против этой толпы
30. После скрежеща зубами было: В эту
С. 65.
2. Вместо Поравнявшись с Юрием: Подъехав к Юрию
7. Вместо не отвечая ни слова, схватил: не отвечая схватил
14. Вместо сильно ударилось: ударилось так сильно
14. Вместо и она: что она
17—18. Вместо и сильная рука вырвала вожжи: а. и острие шпаги б. и
железо шпаги в. и удар
19. Вместо опомнившись: приподымая <сь>
23. Вместо Колесо: и колесо
28. Вместо иные: некоторые
31. Вместо висели трупы: висели пове<шенные>
35. В автографе Настасью
С. 66.
Глава XVI
7—8. досадуя на то, что его стремянный, Вадим, уехав Бог знает зачем, не
возвратился вписано.
8. Вместо В избе: Хозяйка в избе
9. Вместо где он ночевал: а. где он основал свою 6. где он
находился
428
9—10. Вместо вдова, солдатка лет 30, довольно белая: а. вдова солдат¬
ка... и потому вы б. вдова, солдатка лет 30, довольно свежая
12—13. Вместо на серебристую оттенку волос: на седину
16. Вместо и без больших убытков и хлопот: и не принеся большого
убытку
22. Вместо дня: дня и ночи
27. После так было: си<льно>
35. Вместо буланая лошадь: телега в одну лошадь
С. 67.
3. Вместо проворнее: скорее
3. Вместо громовым: громко
5. Вместо солдатка: Ульяна [т<ак>
8. Вместо и тот наконец: и нак<онец>
9. Вместо скрипучую калитку: калитку, со скрипом
10. Вместо лишь: только
11. Вместо в избу: в избу и закричал
15—16. Вместо продолжал он шепотом, обратясь а. ск<азал> б. про¬
должал он, обратясь
20. Вместо задыхаясь: хрипя
20. Вместо она: он
23. Вместо закричал Борис Петрович: закричал просн<увшись>
24. Вместо холодным: а. прохладным б. студеным
26. Вместо Батюшка! — говорил: а. Батюшка! мы б. Батюшка! го<во-
рил> в. Батюшка! воск<ликнул>
29. Вместо Да что ты: Да кто ты
34. Вместо за руки: за руку
35—36. Вместо что это он, что это не лукавый призрак: точно ли это
он; хозяйка выпуча глаза смотрела на обоих в недоумении
С. 68.
2. Вместо я видел, когда проскакал, на улице села: я видел на улице села
6. В автографе Настасья
9. Вместо крепко обняв: крепко сти<снув>
10. Вместо брызнула: брызнувшая
15—16. Вместо Бог и люди... и кто мог отгадать, что этот Пугачев ~
Нет ли у вас с собою: и Бог и люди... Нет ли у вас с собою
22. Вместо до полусмерти, каналью!: до полусмерти...
429
С. 69.
5. Вместо Между тем: а. Хозя<йка> б. Потом
5. Вместо рукою: рукою, Борис
10. Вместо фыркали: фыркали охотни<чьи>
11. Вместо или: или сон
11. Вместо охотник: охотник Бор<иса>
15. Вместо подсолнечниками: подсолнечником
16. Вместо гумном, где только две клади как будки: гумном, уставленным
ко<пнами>
17. Вместо казалось: точно
18. Вместо то раздался чей-то голос: то чей-то голос
21—22. Вместо приближался к ней переваливаясь: переваливаясь при¬
ближался к ней
22. Вместо как бы: а. и б. вероятно
31—32. Вместо Экая гладкая! у барина видно губа не дура... эк ты
прижила себе: Экая гладкая! — продолжал он, стараясь обнять ее, она
отвернулась и он спьяну
31. Вместо у барина: а. уж барин б. у барина была
С. 70.
2. Вместо рыцарь: псарь
7—8. Вместо наконец они вышли: а. Как в тексте, б. они вышли
24. Вместо коли жива: коли жива, выд<авать>
25. После на свою душу!., было: я тебя немного знаю...
26. Вместо Когда Борис Петрович: Когда Юр<ий>
27. Вместо взглянул: а. ск<азал?> б. остановился
28—29. Вместо прощайте, батюшка, будьте живы... ваше благословенье:
прощайте батюшка!... ваше благословенье
30. Вместо пустился: вы<ехал>
33. Вместо махнул рукою удивленной хозяйке: махнул рукою хозяйке
34. Вместо у дверей: у выхо<да>
36. Вместо различить мерный топот: различить топо<т>
С. 71.
4. Вместо хозяйка: солд<атка>
7. Вместо старого: его
9. Вместо берегись: держись
9. Вместо держись: держаться
430
Глава XVII
12—15. Вместо Вадим, выехав из монастыря, ~ вывез его на дорогу:
Вадим, выехав1 из монастыря пустился на дорогу
16. Вместо Задумавшись ехал мрачный горбач: Задумчиво ехал он
19. Вместо щекотливый от природы, понемногу: щекотливый, понемногу
20. Вместо чувствуя: заметив
20—21. Вместо висят покойно на его: висят на* его
С. 72.
1—2. Вместо одной капли яда довольно: одной капли довольно
2. Вместо надо: надобно
4. Вместо влечет: влекла
8. Вместо вот уж и село: вот уж село
13—14. Вместо всё дышало тогда какой-то: всё дышало какой-то
26. Вместо серебряный: золо<той>
27—28. Вместо дурак, забубенная башка... — сказал третий: а. дурак,
— сказал третий б. дурак, забубенная голова, — сказал третий
С. 73.
7. Вместо в течение коих: а. в коих б. в которые
9. Вместо кроме злобы и мщения: кроме мщения
13. Вместо небольшой гремучий ручей: небольшой ручей
13. Вместо который: впадающий
14. Вместо между сухими вербами: между вербных кустов, и после нако¬
нец он2
15. В автографе: с Окою
16. После всё было тихо и пусто было: шум и крики едва долетали и над
19. Вместо все его жители: господа его
22. Вместо и окруженной: окруженной
22—23. Вместо ему показалось: ему казалось
23. Вместо двери: двери и что
23—24. Вместо он остановился и на цыпочках подкрался: а. он
остановился и раздумав подкрался б. он остановился и подумав под¬
крался
1 у<ехав>
2 он вписано.
431
31—32. Вместо он крепко прижал руку: он прижал руку
32. Вместо и прошептал: и подумал
35. После говори?... было: мо<жет?>
С. 74.
3—4. Вместо то я перескочил бы: то перескочил бы
5. Вместо ничтожное: ничтожное, которое
8. Вместо мир: жизнь
15. Вместо и слышно: и Вадим
15. Вместо дверь: окно с
20—21. Вместо толкнул: дерну<л>
21. Вместо защелка: она
23. Вместо торжественно: медленно
27—28. Вместо второй голос: второй голос, он от<гадал>
29. Вместо любовь ее сердца: а. любовь ее вели<кодушного> б. любовь
ее невинного сердца
34. Вместо стоял у ног: стоящий на земле
34—35. Вместо догорающий пламень огарка: а. скв<озь> б. догораю¬
щий огарок
35. Вместо зеленые стеклы: зеленое стекло
36. Вместо части: черты
С. 75.
4. Вместо очей: очей, сложа
4—5. Вместо как раскаяние: а. Как в тексте, б. как дух
6. Вместо обернулась: обернулась, и хотел
7. Вместо молвила: молвила едва в
8. Вместо Чего ты от меня еще хочешь: Чего ты от меня хочешь
18—19. Вместо я ненавижу... презираю тебя: я ненавижу тебя... презираю
тебя
29. Вместо ноги: колена
31—32. Вместо посадив: и посадив
32. Вместо влажную: х<олодную>
С. 76.
4. Вместо один... один...: один... с <собою>
12. Вместо невозможно тебе постигнуть: невозможно постигнуть
432
1^. Вместо вырвал бы его сию минуту из груди и бросил: вырвал бы сию
минуту из груди моей и бросил
17. Вместо ответствовала: сказала
18—20. Вместо Вадим, неподвижный, подобный одному из тех безобраз¬
ных кумиров, кои доныне иногда в степи заволжской на холме поражают
нас удивлением: Вадим ломал себе руки неподвижный как мраморное
изваянье
23. Вместо пробегая: пробегал
30. Вместо но довольно! довольно: а. но полно об этом... б. но полно об
том...
31. Вместо бедная: голодная
33. Вместо отвечай: то отвечай
35. Вместо Сердце не кусок хлеба: Сердце не кусок хлеба, Вадим
С. 77.
9. Вместо Да, я его люблю — люблю: Люблю, люблю
14. Вместо не надейся: я тебя заставлю жить...
15. Вместо Я надеюсь на Бога... он возьмет: Я надеюсь на Бога... что он
возьмет
17. Вместо Не говори мне про Бога!., он меня не знает: Не говори мне
про Бога... он не спасет никого... Твоя совесть
23—24. Вместо вычеркнуто уже этой рукой: вычеркнуто этой рукою
24. После списка живущих... было: прощай!., он погибнет. —
27. Вместо Он отвернулся: Он остановился
29. Вместо выбежал: вышел
29. Вместо утаить: скрыть
30. Вместо стремясь: а. выведенный из себя б. стремясь после в. стре¬
мясь в
31. Вместо исполнить: а. же<лая> б. стр<емясь>
31—32. Вместо свое ужасное обещание: свое обещ<ание>
33—34. Вместо в забытьи. Она едва видела: а. одна б. в забытьи едва
видела
С. 78.
Глава XVIII
2—3. Вместо Симбирской, Пензенской и Саратовской губернии: Сим¬
бирской и Саратовской губернии
433
3—4. Вместо некогда непроходимых: можно видеть
5. Вместо видеть пещеры: видеть пещеры, изрытые
7—8. Вместо от набегов татар, крымцев и впоследствии от киргизов и
башкир: а. от набегов татар, крымцев1 и горских народов б. от набегов татар,
крымцев и особенно горских народов в. от набегов татар, крымцев и башкир
9—10. Вместо последний набег был: последний был
10. Вместо но тогда, встретив уже войска: а. но тогда вой<ска> б. но
тогда, встретив вой<ска>
11. Вместо башкиры принуждены были удалиться, не дойдя: они должны
были удалиться, пройдя
19. Вместо и рогатыми лешими: и лешими
21. Вместо этой уединенной пещеры: этих уединенных пещер
26. Вместо обманывает: обманывала
27. Вместо скрывает в автографе: скрывал (см. предыдущий вариант)
27—28. Вместо болото оканчивается холмом, через который прежде
вела: болото оканчивалось холмом, через который вела
28. Вместо и: которая
29. Вместо густой и мрачный лес: а. густой лес б. густой бор
30—31. Вместо простирали огромные ветви: простирали ветви
32—33. Вместо был написан адскими буквами этот известный стих
Данта: было написано адскими буквами: ch’entrate! (в автографе оши¬
бочно qui entrate!)
34. Вместо тропинка снова постепенно ползла: тропинка снова подыма¬
лась и ползла как змея вда<ль>
С. 79.
3. Вместо сквозь забор: сквозь решетку
4. Вместо проглядывать: проглядывать как
8—9. Вместо стог сена, воздвигнутый: стог, воздвигнутый
9—10. Вместо грозно-молчаливо: су<рово>
11. Вместо намереваясь: желая
15. Вместо сего: своего
15—16. После отклоняться от сего направления было: чтоб надеяться
когда-нибудь достигнуть цели своего странствования.2
16. Вместо Лес не так высок: Лес не так высок, ско<лько>
1 и крымцев
2 странствия
434
2\—22. Вместо с своими обнаженными сучьями, как крепостные рогат¬
ки: как неумолимый шлагбаум преграждают путь
22. Вместо преграждают: останавливают>
22. Вместо выкопав: выры<в>
23. Вместо зимой: иногда
24. Вместо как черный полог: как полог
25. Вместо непонятным: глухим
27. Вместо падающих: упадающих
27. Вместо хотя: хоть
31. Вместо сии: нам эти
31. Вместо новые звуки: новые звуки вскоре вы
33. Вместо белые нагие корни: нагие корни
34. Вместо хвостами: нитями
С. 80.
1. Вместо на дне оврага, если подойти: на дне, если подойдешь
2. Вместо и наклониться придерживаясь: и придержаться
4. Вместо покрывающийся: покрываясь
5. Вместо которая белее пуха лебяжьего: а. которая как взбитое мыло 6.
которая белее взбитого
13. Вместо уставленная: усеянная
16—17. Вместо на могилы каких-нибудь древних татарских князей: на
могилу какого-нибудь древнего татарского князя
18. Вместо наблюдателя: наше
21. Вместо так малы, что едва на коленах: так велики, что на коленах
21—22. Вместо вползти человек: вползти человек без труда
22. Вместо сделаешь: он сделает
24—25. Вместо могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до
стены: могут идти рядом, не задев локтем до стены
25. Вместо все три хода ведут: а. каждая галерея ведет 6. все три галереи ведут
28. Вместо имеет: умеет
32—33. Вместо должно надеяться: должно прыгать
34. Вместо но тут: таким
35. Вместо она идет назад: она ведет назад
35—36. Вместо параллельно верхней своей части ~ склоняется влево
и впадает: под верхней своей частью, но склоняется налево и ока<нчи-
вается>
15 М. Ю. Лермонтов, т. 6
435
С. 81.
2. Вместо куда также примыкают: куда примыкают
5. Вместо глиняный: земляной
9. Вместо глубокого безмолвия: глубокого молчания
10—11. Вместо то светлый, холодный, но маленький: а. это светлый, но
маленький б. это светлый и холодный, но маленький
12. Вместо в стене: в одной стене
13—23. Вместо наконец, скрываясь в другом отверстии, ~ почти не
оставалось никаких следов: наконец скрывается в другом отверстии, обло¬
женном камнями, и исчезает; все эти признаки доказывают, что наши
предки могли бы выдержать продолжительную осаду. Впрочем всё по¬
росло мохом, нигде свод начал обсыпаться, и от прежней правильности и
симметрии почти не осталось никаких следов
15. Вместо это мрачное жилище: это жилище
15—16. Вместо оживляют безмолвие темницы: оживляют темницу
18. Вместо камни и земля: камни и это
24. Вместо знал это место, ибо раза два: знал это место, по рассказам
25. Вместо будучи: во время
25—26. Вместо ни разу не осмелился: не осмелился
28—29. Вместо его мысли: ему
36—С. 82, строка 1. Вместо тревожная душа его, обнимая всё минувшее:
ибо обнимая мыслию1 всё минувшее
С. 82.
5. Вместо Борис Петрович в автографе Вадим
7. Вместо шаги: стук
12. Вместо едва не обеспамятел: не обеспамятел
13. Вместо спасло именно отдаление: спасло отдаление
15. Вместо мутным его очам: мутным очам
15. Вместо то грозная, высокая: то высокая, неизмери<мая>
17. Вместо грома небесного: грома или
19. Вместо по влажным: по пот<ным>
21. Вместо наконец Борис Петрович: наконец Палицын
25. Вместо способ к бегству: способ бегству
25. Вместо какое бы: хотя бы
28. Вместо свист: вопль
1 умом
436
30. Вместо в соломе: соломы
32. Вместо жестоко: ужа<сно>
33. Вместо коли: кого
С. 83.
4—5. Вместо обманывают взор: обманывают
9. Вместо подходило: приближалось
11. Вместо мрачную: непроходимую
12. Вместо где друзья? слуги? где рабы: где друзья? слуги, рабы
14. Вместо кто: как
15. Вместо из этого: из св<оего>
21. Вместо вдруг он слышит: он слышит
21. Вместо над собою: воз<ле>
25. Вместо оттого, что: пот<ому>
25—26. Вместо а потом хотя узнал: а потом узнал
С. 84.
3. Вместо сатанинское: не
6—7. Вместо ты хорошо придумал... что начала, то кончу: уж мне: а.
ты хорошо придумал... уж мне 6. ты хорошо придумал, и уж мне
7. Вместо мужицкое: кресть<янское>
13. Вместо солдатка: хоз<яйка>
13. Вместо к дверям овина: к дверям
13. Вместо явился: и явился
15. Вместо складом и ростом богатырь; с виду богатырь
16—18. Вместо кивая головой, он зевал беспощадно и только по време¬
нам отвечал: «хорошо мачка!»: кивая головой...
Глава XIX
29. Вместо дорогу, ведущую в село: а. дорогу в село б. дорогу, идущую
в село
30. Вместо приостановил усталую лошадь: приостановил коня
32. Вместо но спасти Ольгу или по крайней мере: но спасти Ольгу, по
крайней мере
С. 85.
1. Вместо очень: чрезвычайно
2. Вместо имя страсти: имя страсть
15*
437
4—5. Вместо прячутся все окружающие его скромные кустарники: а.
прячутся все дру<гие> б. прячутся все уни<женные> в. прячутся все
несмелые кустарники г. прячутся все окружающие его несмелые кустарники
5—6. Вместо склонялись перед этой новой властью, исчезали в ее пото¬
ке: а. склонялись перед этой новой властью... б. склонялись перед этой
новой властью, исчезали перед нею
7. Вместо его шпага: его сабля
8. Вместо неприметно: невольно
9—10. Вместо желтеть молодые нивы: желтеть еще молодые нивы
17—18. Вместо иногда отвратительный крик филина, этого ночного сторо¬
жа, этого члена лесной полиции: иногда крик филина, этого ночного сторожа
19. Вместо прохожих: знаком<ых>
19—20. Вместо часового: буточника
20. Вместо другие звуки: другие звуки, ко<торые>
26. Вместо скоро он заметил за собою: скоро он различил топот четырех
29. Вместо Подскакав на расстояние: Подскакав к Юрию на расстояние
30. Вместо удерживать: останавливать
34. Вместо Неужели: Верно
С. 86.
5—6. Вместо и поскакал за тобой следом: и поскакал за тобой
12—13. Вместо я не из них, Юрий Борисович:., я не из них барин
13—14. Вместо прикажи только, отец родной, и в воду и в огонь кинусь
для тебя: прикажи только отец родной, и будет сделано
14. Вместо меня: нас
21. Вместо Да куда ты едешь, барин: а. Да куда ты это едешь барин б.
Да куда ты эдак едешь
23. Вместо помог ему скрыться: спрят<ал>
23—24. Вместо призадумался: а. остановился 6. не мо<г>
24. Вместо молвил: спросил
28—29. Вместо что теперь за свиданья: что теперь ей за свиданья
35. Вместо ехали рядом несколько времени: ехали несколько времени...
С. 87.
1. Вместо часы: минуты
2. Вместо потому что: ибо
5. Вместо воскликнул вдруг Федосей: а. з<акричал> б. воскликнул
Федосей
438
9—10. Вместо подожди меня здесь у забора с лошадьми: подожди меня
здесь у забора
15—16. Вместо с помощью: посредством
16. Вместо успокоил: убедил
17—19. Вместо и, увы! — согласился, слез с коня и махнул рукою
Федосею на прощанье: а. и, увы! согласился! 6. и, увы! согласился как
разумный человек...
28. Вместо привязал к сухой ветле усталых коней: привязал к сухой ветле
коней
28—29. Вместо на сырую землю: на сырую землю, как
30. Вместо охладит: ост<удит>
30—31. Вместо охладит кровь: охладит во<лнующуюся>
31. Вместо все призраки: сомне<ние>
32. Вместо сомнением: ожи<данием>
34. Вместо блудящий: блуждающий
С. 88.
1. Вместо оторвать свою мысль от грозных картин: отвратить свою мысль
от картин
2. Вместо так врачи: и врачи
3. Вместо отчаянные: сильные
5. Вместо И перед ним начал развиваться: И перед ним ра<звивался>
9. Вместо как девушка иногда гадая: как девушка гадая
13. Вместо на дороге: по пути
14—15. Вместо одни, как семена притчи, были поклеваны хищными
птицами: а. иные были расхищены [пт<ицами?>] жадными птицами б.
иные были поклеваны хищными птицами
18. Вместо Он сначала мысленно видел себя: Он видел себя
19—20. Вместо любимцем-баловнем родителей: любимцем род<ителей>
23. Вместо думая о том, как недавно: думая, как недавно
25—27. Вместо Но вот настал возраст первых страстей, первых жела¬
ний... его отдают воспитываться к старой и богатой бабке. Анютка, про¬
стая дворовая девочка: Но вот настал возраст первых страстей, первых
желаний. Анютка — простая дворовая девочка
26. Вместо бабке: тетке
30—31. Вместо и как таинственны были эти первые: и как таинственны
эти первые
34. Вместо первые, сначала непорочные: первые, непорочные
439
С. 89.
1. Вместо когда горячая рука Юрия смело обхватывала: а. когда малень¬
кая рука смело обхватывала б. когда несмелая рука Юрия обхватывала
8. Вместо 20 рублей: сто рублей
10—11. Вместо прости воля, и рощи, и поля, прости счастие: прости воля,
прости счастие
18. Вместо она приписала: а. Как в тексте, б. она верно приписала
18. Вместо мой поступок: мой жестокий поступок!
18. Вместо как смело она: как она смело
19. Вместо думал он тогда: так думал он тогда
20—21. Вместо толстой бабою: толстой бабой, ткачихой
27. Вместо живую, черноглазую: живую черноглазую плен<ительную>
27. После чернобровую девочку было: а. и он изгладил этот образ,
сколько мог б. и он едва изгладил этот образ
30—31. Вместо новые мысли победили в сердце: а. новые мысли изгла¬
дили из < сердца> б. новые мысли охладили в сердце
31—32. Вместо изгладили в его сердце первое впечатление: первое впе¬
чатление ослабело
35. Вместо попирать разрубленные низверженные чалмы: попирать низ-
верженные чалмы
36—С. 90, строка 1. Вместо когда сам Суворов: когда Суворов
С. 90.
1. Вместо молодец! хват: молодец хват... кон<ечно> <?>
4—5. Вместо истекая кровью от глубокой, хотя бездельной раны: а.
истекая кровью от раны б. истекая кровью от без <дельной >
7. Вместо какие объятия после битвы: а. Как в тексте, б. какие
объятия, какие в. какие объятия, сколь г. какие объятия друзей после
битвы д. какие объятия, какие нежные друзья!..
8—9. Вместо пылают села неверных: вдали пылают села неверных
10—11. Вместо О как жадно вдыхал Юрий: О, Юрий
12. Вместо с каким: как
13. Вместо свою шпагу: свое железо
14—15. Вместо с судорожным движением: и с судорожным движе¬
нием
28—29. Вместо ее смугловатая твердая грудь: ее смугловатая грудь
29—30. Вместо блистала: была
30. Вместо в слезах: в слезе
31. Вместо судя по ее наружности она не могла быть: она не могла быть
440
32—33. Вместо ее душа была или чиста и ясна, как веселый луч солнца:
ее душа была чиста и ясна, как луч солнца
35—36. Вместо волосы, рассыпающиеся подобно водопаду по круглым
бархатным плечам: а. волосы, рассыпающиеся каскадой по круглым пле¬
чам б. волосы, рассыпающиеся каскадой, как водопад, по круглым и бар¬
хатным плечам
С. 91.
I—2. Вместо не удостоив будущего ни единым вопросом: не удостоив
будущего даже мгновенной мыслью
3. Вместо Прошли: Так прошли
8. Вместо лампада: лампадка
9—10. Вместо по полосатым стенам шатра: а. по стенам шатра б. по
колебл<ющимся> <?>
10—11. Вместо пистолетов и сабель, отбитых у врага: а. пистолетов и
сабель, кругом развешенных б. пистолетов и сабель, отбитых у врагов
II—12. Вместо над ложем юноши: а. Как в тексте. 6. над походным
ложем юноши
12—13. Вместо как ужаленный скорпионом: как ужаленный змеей
13. Вместо были устремлены: устремлены
17. Вместо у Зары: у нее
18. Вместо но турчанка: но Зара
23. Вместо разве смертью плотят у вас: а. Как в тексте. 6. разве у <вас>
24. Вместо ты не знала другого: ты не знала никак
25. Вместо и такая душа: такая душа
25. После такая наружность и такая душа было: а. ты даешь нам яд в
прекрасных сосудах! б. ты дал мне яд в прекрасном сосуде, но за<чем>
28—29. говори: чего ты хочешь? вписано.
30. Вместо Я хочу свободы!: а. Как в тексте, б. Ты не безумец, не
палач. Я хочу свободы!
32. Вместо минаретах: ущ<ельях>
32. Вместо но: оно
С. 92.
3. Вместо как белый туман: как туман
4—5. Вместо скрылась вдали за палаткой: скрылась за палаткой
5. Вместо вот мелькнула, и снова скрылась: вот мелькнула скрыв<аясь?>
7. Вместо На другой день рано утром, бледный: На другой день бледный
8—9. Вместо рыскал Юрий по лагерю: рыскал Юрий межд<у>
441
14. Вместо взоры: глаза
18. Вместо он много, много плакал: он много плакал
20. После забыл ее!... было: Война кончилась. Юрий возвратился на
родину, новый воздух возбудил в нем новые чувства...
25. Вместо рыдала: плакала
26. Вместо одну его улыбку: одну улыбку
27. Вместо Юрий с злобною радостью: Юрий явился как нов<ый>
28. Вместо красавиц: любезных
29. Вместо одна из них: а. одна из <них?> б. какая-нибудь из них
29. Вместо начинала изнемогать: изнемогала
30. Вместо подходил, склонялся к ней: подходил к ней
32. Вместо сею: этой
33—34. Вместо осталось от всего этого: осталось от этого
36. Вместо под нею: внутри
С. 93.
1—2. Вместо и ныне сердце Юрия всякий раз при мысли об Ольге, как
трескучий факел: Сердце Юрия как факел
3—4. Вместо неровно, порывисто оно билось: неровно, порывисто, и
сильно содрогаясь
4—7. Вместо как ягненок под ножом жертвоприносителя. Он смутно
чувствовал, что это его последняя страсть ~ подобно Александру: а. как
ягненок под ножом жертвоприносителя. Он сидел на траве, но делать б.
как ягненок под ножом жертвоприносителя. Но кто объяснит таинствен¬
ную загадку страсти в. как ягненок под ножом жертвоприносителя. Но он
чувствовал, что это его последняя страсть, узел, который судьба перерубит
подобно Александру Великому
Глава XX
11. Вместо приблизился: приближился
14. Вместо как боязливая птица: как птица
17—18. Вместо он оглянулся — и ему показалось: он оглянулся — и
заметил
18. Вместо за рябиновым кустом: за рябиновым кустом; тень
20. Вместо что или злой дух или злой человек: что злой дух или злой
человек
20—21. Вместо Когда Федосей, пройдя через сени вступил: а. Когда он
б. Когда Федосей взошел
442
25. Вместо правою: левою
32—33. Вместо в яд, который неумолимо грыз: в яд, который грыз
С. 94.
3. Вместо оставляет: мнет
3—4. Вместо как бедный пешеход: как пешеход
6—7. Вместо но если однажды надежда испарилась: но надежда улет<-
ела?>
7. Вместо кому: кто
7. Вместо ничтожных: од<иноких> <?>
9. Вместо Ольга: бедная Ольга
11. Вместо с умирающей своей свечою: с умирающей свечою
13. Вместо бледность ее лица: бледность ее лица и груди
14. Вместо полу распущенная: а. раскид<анная?> б. распущенная
15. Вместо на круглое, гладкое плечо: на круглое плечо
18. Вместо два мягкие шара: которой два снежных шара
18—19. Вместо почти совсем обнаженные: обнаженные до половины
22. Вместо это непонятное: это святое, непонятное
23—24. Вместо это невольное сознание женщины в неприкосновеннос¬
ти: это сознание в неприкосновенности
25—26. Вместо и в недоумении: и Ф<едосей>
28. Вместо Вставай, вставай — время дорого: Вставай, вставай! Ольга.
Время дорого
32. Вместо Борисыч: Борисович
35. Вместо Вадим, дай мне: Вадим, остав<ь>
С. 95.
7—8. Вместо так он меня любит? любит! он хочет: Так он меня любит?
Он хочет
14. Вместо он создан для меня: я рождена для него
21—27. Вместо Уж это мое дело, ~ чай глазыньки проглядел! Я готова:
Уж это мое дело! провал побери! Разве не веришь? Я готова
30. Вместо всё ли кругом пусто и тихо: всё ли безопасно
31. Вместо покашляв: покашля
32. Вместо готовился совершенно расхлопнуть дверь: готовил вытащить
голову
32—33. Вместо вдруг он охнул, схватил рукой за шею, вытянулся: а.
вдруг он за<кричал> б. вдруг он охнул, вытянулся
443
35—36. Вместо Она затряслась всем телом, хотела кричать — не могла:
а. она затряслась всем телом, вскрикнула... и отскочила... б. она затряс¬
лась всем телом, вскрикнула... отбежала в сторону.
С. 96.
1. Вместо и скреб ее ногтями: и стонал
1. Вместо а над ним: и
2. Вместо чем: нежели
4—5. Вместо он торжествовал: Вадим торжествовал
8. Вместо сожаленье палача: сожаленье!...
8. Вместо воли: мести
15. Вместо для кого: для кото<рого>
18—19. Вместо носил свой зеленый раззолоченный мундир: а. носил
свой воен<ный> б. носил свой зеленый мундир
20. Вместо сыпал: кидал
21. Вместо женщина: толпа женщин
22. Вместо в его объятия: а. в его об<ъятия> б. в его коварные
объятия в. в его страстные объятия
24. Вместо толкнул: а. Как в тексте. 6. толкал
24—25. Вместо продолжал: и продолжал с жаром
25—26. Вместо Как отвратителен теперь он должен быть... но смот¬
ри Ольга!: Как он отвратителен с этими выкатившимися белыми <гла-
зами>
28. Вместо Творец небесный! и кто же всё это сделал?: Творец небес¬
ный! и как вы думаете кто же это всё сделал?
31. Вместо этот белый, чистый мозг: этот мозг
31. Вместо я, я! ха, ха, ха! ха!: я
34. Вместо не люби его!: не люби его! О если б
С. 97.
3. Вместо будто бы я уже так давно отвергнут Богом: что я уж так
отвергнут Богом
4. Вместо что он захочет мне: что он мне захочет
5—6. Вместо господин: твой господин
12—13. Вместо он поставил ногу на грудь мертвецу так крепко, что
слышно было: а. Как в тексте, б. он поставил ногу на грудь мертвецу,
так <что> слышно было
444
19. Вместо между нами все счеты кончены: я и тебя ненавижу! — все
счеты кончены
21. Вместо бедный юноша: бедный, высокомерный юноша
23—24. Вместо на позеленевшее: на бле<дное>
27. Вместо это было мгновение: это была минута
27. Вместо в сем: в этом
28—29. Вместо Вадим, обманутый в последней надежде, потерялся; он
не мог держаться на ногах: а. Вадим не мог держаться на ногах б. Вадим,
обманутый в лучшей своей в. Вадим, обманутый в последней надежде, не
мог держаться на ногах
30. Вместо присел на скамью: а. Как в тексте. 6. присел на скамью,
ломая руки
С 98.
2—3. Вместо предчувствовал, что если даже останется победителем, то
слишком дорого купит победу: предчувствовал, что не останется победите¬
лем
3—4. Вместо непоколебимая железная воля: непоколебимая во<ля>
14. Вместо всю душу: всю душу человека
23. Вместо когда он поднял голову: когда он опом<нился>
24. Вместо свежий: холодный
27. Вместо холодно: хладнокровно
28. Вместо на Федосея: на него
32. Вместо который, имея: имеющего
32—34. Вместо держащего змею в когтях своих, покрывал всю восточ¬
ную часть небосклона: держащего змею в когтях своих,—
34. Вместо фантастически: чернея
С. 99
1. Вместо озаряться: воспла<меняться>
2. Вместо иногда: вс<егда>
Глава XXI
6—7. Вместо солнце медленно катилось: цари<ла> <?>
8. Вместо в густом лесу: густой лес был молч<алив>
10. Вместо напев: крик
445
17. Вместо Молодая женщина, скинув обувь, измокшую от росы: а.
Женщина, скинув обувь, измокшую от росы б. Молодая женщина, про-
дрогнув от хо<лода> в. Женщина, сняв чулки и баш<маки>
19. Вместо едва разрисованную: разрисованную
28. Вместо то быстро опускались, как будто бы пораженные: то
быстро опускались, как будто бы стыдясь свое<й>
С. 100.
6—7. Вместо твои шутки иногда для меня мучительны: твои шутки для
меня мучительны
11—12. Вместо когда самые ужасные слухи: а. когда ужасные слухи б.
когда все слы<шали> <?>
12—13. Вместо Отчего они тогда казались нам невероятны: Отчего они
казались нам так невероятны
15—17. Вместо все, которые доселе готовы были целовать наши подо:
швы, теперь поднялись на нас: все, что доселе готово было целовать наши
подошвы, все поднялось
25. Вместо которых бы ангелы: которых ангелы
28—29. Вместо я не позавидовала бы ни царице, ни райскому херувиму:
но я не завидовала бы ни царице, ни небе<сному>
34—35. Вместо приклонил: прижал
35—36. Вместо девственные груди облились румянцем: девственная грудь
облилась румянцем
С. 101.
2. Вместо пурпуровых: румяных
6. Вместо я был счастлив!., чего же более для меня: я был счастлив!.. А
двум смертям не быть...
8. Вместо и: но
9—10. Вместо и до конца не потеряю надежды спастись вместе с тобою:
я не теряю надежды спастись вместе с тобою
11. Вместо не вздрогнув: не вздрогну
И—12. Вместо клянусь, никто под небесами не скажет, что твой друг: о,
клянусь ты не узнаешь, что твой друг
14. Вместо В таких разговорах пролетел час: Так прошел час
19. Вместо он приведет нас куда-нибудь: он приведет нас куда-нибудь,
где мы или поги<бнем>
28. Вместо несколькими: редкими
446
28—29. Вместо возвышались три нам уже знакомые кургана: возвыша¬
лись три кургана
35. Вместо Я слышала: Слу<шай>
С. 102.
2. Вместо место: кус<ты>
5—6. Вместо остается только знать, не прячется ли в них дикий
медведь: остается только знать имеют ли они другой вы<ход>
7—8. Вместо подойдя к одному из отверстий Чертова лого¬
вища, Юрию показалось: Подойдя к одному из отверстий Юрию
показалось
14—15. Вместо кроме синего неба: кроме неба
18—19. Вместо то еще менее причин к боязни: то чего б<ояться?>
19. Вместо в теперешние: теперешние
28. Вместо в пещеру: в эту пещеру
28—29. Вместо как там темно: а. и как там темно б. Боже! как там
темно
31. Вместо тогда я неизбежно погиб: тогда я погиб
36. Вместо и пусть будет: и да будет
С. 103.
1. Вместо он на коленах вполз: он углубился
2. Вместо смертоносное: вострое
3. Вместо и, ощупью подвигаясь вперед, дошел: и ощупывая им стены
перед собою...
4. Вместо сырой воздух могилы проник: сырой воздух проник
5—б. Вместо постепенно увеличиваясь; ~ и вскоре: постепенно увели¬
чиваясь, и вскоре
12. Вместо этого мрачного жилища: этого жилища мрака
13. Вместо и обмана: или обмана
15—16. Вместо у подошвы четвероугольного столба, то сначала он ниче¬
го не мог различать; пожирая: а. у подошвы четвероугольного столба; в
углублении вырытом в б. у подошвы четвероугольного столба; пожирая
18. Вместо бросая красные искры: бросая искры
20. Вместо хорошенько осмотреться: обозреть хорошенько
22. Вместо в одной: в одном
25. Вместо приготовившись к защите: приготовивши ору<жие>
33. Вместо светом: лучом
447
33. Вместо житель пещеры: он
33—34. Вместо вероятно, несравненно страшнее: вероятно страшнее
С. 104.
И. Вместо они плакали: и плакали
12. Вместо и мотает: мотает
13. Вместо а Борис Петрович: Борис Петрович
17. Вместо столь же: так же
19—20. Вместо Между тем отец и сын со слезами обнимали, целовали
друг друга: Между тем отец и сын плакали, целуя друг друга
33. Вместо но что можем мы сделать вдвоем: но что мы вдвоем
С. 105.
1. Вместо Помилуйте, батюшка!: Батюшка!
4. Вместо а кто им верил?: но кто им верил?
4—5. Вместо напасть Божия на нас грешных, да и только!..: напасть
Божия на нас грешных!..
13. Вместо но напрасно он старался: он старался
13—14. Вместо обнадежить: обнадежить, но напрасно;
17. Вместо отчего это с нею сделалось?..: отчего?..
18. Вместо миллион: тысячу
19. Вместо и нередко лицо и глаза отражают их: а. и часто действия противу-
положны причинам б. и часто действия столь противуположны причинам
20. Вместо наоборот: совершенно наоборот
22—27. Вместо ты в пору зачванилась ~ утекло с тех пор: ты в пору
зачванилась, не поклонилась мне!., я теперь, как ты сама, без крова, без
богатства — много воды утекло с тех пор
28—29. Вместо ты переменилась, побледнела: ты бледна, похудела
30. Вместо слегка ударил ее по плечу: слегка ударил ее рук<ою>
32—33. Вместо он тихо отвел руку отца и, отойдя с ним немного в
сторону: а. он тихо отвел руку отца и отведя ее в сторону б. он тихо отвел
отца и отведя его в сторону
36. Вместо на которой самое ваше дыхание: на которой ваше дыхание
С. 106.
2. Вместо моя кровь кипит при одной мысли: моя кровь кипела
3. Вместо вы согласились на мое предложение: вы согласились, верно
4. Вместо всё, всё забыто: всё забыто
448
Глава XXII
7. Вместо о, Вадим не любил праздности: о, Вадим не был в праздности
10. Вместо что она проходила: что проходила
12—13. Вместо поровнявшись: и поровнявшись
13. Вместо он видит: он заметил
16. Вместо взор его упал на что-то пестрое: а. глаза его упали на что-то
пестрое б. взор его упал на что-то цветное
16—17. Вместо похожее на кушак: заб<ытое>
18—19. Вместо это цветной ~ Ольги: а. это кушак его Ольги! 6. это
пестрый кушак его Ольги в. это цветной кушак его Ольги!
20—22. Вместо с кем? ~ одной мысли об нем: с кем!., о при одной
мысли об нем
28. Вместо скакать: пу<ститься>
28—29. Вместо в его голове уже развились: в его голове развились
С. 107.
1. Вместо гордо принимали подарки: принимали подарки
2—3. Вместо в которое староста: поминутно осу<шали>
3. Вместо хмельного: сладкого
3—4. Вместо Девки и молодки ~ сарафанах: Девки в красных и синих
сарафанах
6. Вместо ухмыляясь и запевая: ухмылялись и запевали
6—7. Вместо а молодые парни: молодые парни
7. Вместо и порою: или
12. Вместо но оставим буйную молодежь: но оставим их
12—14. Вместо и послушаем об чем говорили воинственные пришельцы
с седобородыми старшинами?: и послушаем, что говорили пришельцы с
старшинами?
14. Вместо отгадать не трудно!: об чем
15—16. Вместо а крестьяне утверждали ~ бежали: а. а крестьяне утвер¬
ждали, что господа скрылись в б. а крестьяне утверждали и клялись, что
господа скрылись еще вчера
16. Вместо увы! к несчастию казаки: увы! казаки
17—18. Вместо не хотели даже слышать этого: не хотели верить
18. Вместо поднимал: поднял
19. Вместо над головою: над голову
449
25—27. Вместо на бледного приказчика ~ стоял перед ним: а. на
бедного приказчика, который стоял перед ним б. на бедного приказчика,
который произнося несвязные крики, стоял перед ним
28—29. Вместо который, злобно улыбаясь, поминутно ее подергивал:
который, улыбаясь, поминутно подергивал канат
30. Вместо Что это: Что ты
31—32. Вместо что это за кликуша?.. ~ здешний господин: а. что за
кликуша?., от чего он ревет... разве он господин села?., б. что за клику¬
ша? — от чего он так ревет... разве он господин села?
34. Вместо без плетки: без палки
35—36. Вместо нашел под лавкой ~ головешкой: нашел под лавкой и
насилу выкурил оттуда головешкой
С. 108.
2—3. Вместо который: которого
5. Вместо Орленко: урядн<ик>
21—22. Вместо я бы сам их выдал нашему батюшке!: я бы сам их
выдал нашему батюшке! Ваше благородие! ваше превосходитель¬
ство >
26—27. Вместо если я бы ~ злодеев!: если я бы волосок один отдал за
них, злодеев!
28. Вместо а скажи-ка: скажи-ка
34. Вместо любил ли я: каков я
С. 109.
3. Вместо ей, мужички!: ей, вы мужички
6—7. Вместо не встретив нигде: не встретив его
10—12. Вместо морочите честных людей ~или еще хочется: морочите
честных людей
13. Вместо наконец, один из них: и только
15—16. Вместо да теперь-то: да ведь теперь-то
19. Вместо Что же!: Что му<жики>
20. Вместо спросил: сказал
25—26. Вместо как присудишь ~ голосов: как присудишь!..
31. Вместо таких баб, как ты!: таких баб как ты! разве
32. Вместо мужички: мужики
450
с но.
5—6. Вместо заплатить за них сторицею: заплатить сторицею
12. Вместо не заметив его: а. не заметил его б. как будто его не
заметил.
21. Вместо зверя я соследил: зверь бо<лышой?>
22. Вместо Уж ты молодец: Уж ты молодец, мы
25. Вместо но обиженная гордость: но обиженное са<молюбие>
С.111.
3. Вместо что мне толку в этом: что мне в <этом>
4—6. Вместо чтоб я мог ~ мученьями: чтоб я насытился его муче¬
ньями
8. Вместо я вам не игрушка: я не игрушка
13. Вместо другие, перемигиваясь, смеялись: другие засмеялись
13—14. Вместо над странными его телодвижениями: а. Как в тексте. 6.
над уродливым дв<ижением?>
17—20. Вместо тот взгляд, который был его главным оружием ~ в
багровых ланитах: тот взгляд, который был его главным оружием, отвернулся,
чтоб не могли заметить его бешенства, заскрежетал и отошел прочь...
21. Вместо будто: как
23. Вместо вам вся честь и слава, — мне же...: вам вся честь и слава, —
мне — одно мщение!
24. Вместо предложенного ему: а. предлагаемого б. предлагаемого ему
31. Вместо рассуждали о том: рассуждали о том, какие
36. Вместо народ: толпа
С. 112.
2—3. Вместо и уж солнце: а. и так как б. и тогда как
3—4. Вместо волнение в деревне утихло: волнение утихло
4. Вместо девки: девушки
4. Вместо на завалинках: на валинах
7—8. Вместо за отсталыми овцами: за овцами
8—9. Вместо и никто бы не отгадал, что час или два тому назад: а. и
никто бы не отгадал, что час тому назад б. и никто бы не отгадал в это
время, что час тому назад
9. Вместо произнесен: а. Как в тексте, б. почти произнесен
10. Вместо целому дворянскому семейству: целому сем<ейству?>
451
Глава XXIII
14—15. Вместо Он безмолвствова ~ о родной кровле!: Он безмолвство¬
вал; тысячу средств являлось его уму1
16—17. Вместо над веселыми казаками: над его спут<никами>
17—18. Вместо шутливое замечание, за ним появлялись: шутливое заме¬
чание, появлялись
24. Вместо да посмотрите: посмотрите
24—25. Вместо ах разбойники, черти их душу возьми...: ах разбойники...
28—29. Вместо вольных жителей Урала: вольных казаков
31. Вместо человек десять мужиков: несколько человек мужиков
С. 113.
4—5. Вместо когда Орленко с своими казаками: когда Орленко порав¬
нялся с ними
6. Вместо велев спутникам остановиться и подождать, приударил: велев
им остановиться, приударил
13. Вместо верно: а. там б. верно, там
18. Вместо эх, молодцы, кабы: эх, молодцы, как
20. Вместо у них: он<и>
20—21. Вместо Уральская степь... ведь мы: Уральская степь, и сердце
остыло... ведь мы
22. Вместо когда с вами: когда это с вами
31. Вместо с своими: с новыми
31—32. Вместо и, окружив телеги: и окружив телеги подняли веселые
разговоры
32. Вместо с завистью слушали рассказы последних: с завистью слуша¬
ли их рассказы последних
32—33. Вместо про богатые добычи: про последние добычи
33—34. Вместо про упрямых господ ~ свою собственность: про упрямых
господ села Красного
35. Вместо возле которой: через которую
С. 114.
2. Вместо и, наконец, остальные казаки: и наконец казаки
5. Вместо следовать за ним без отдыха: а. следовать за н<им> б. следо¬
вать без отдыха за <ним>
1 являлось ему к
452
11—12. Вместо скорее сочту волосы в хвосте моего коня: а. скорее сочту
сколько б. скорее сочту число волос
13—14. Вместо отъехал прочь, слез ~ и сел на землю: отъехал прочь,
привязал коня к толстой березе, слез и сел на землю
19. Вместо показалась: выгля<нула>
20. Вместо или: и
21—23. Вместо исполнен этой холодной гордости ~ дается воспитанием:
этой холодной гордости, которая иногда дается воспитанием
24—25. Вместо Одежда старика ~ запятнана кровью: Платье старика
было изорвано и места запятнаны кровью
29. Вместо он уже перешагнул: он перешагнул
30. Вместо теперь осталась третья: осталась третья
36. Вместо на челе: на ли<це>
С. 115.
1. Вместо его большие серые глаза: его большие глаза
2. Вместо медленно, строго пробегали: медленно пробегали
6. Вместо засверкав: как
7. Вместо невольно: уч<астливо>
9—10. Вместо Вот показалась из-за рогожи другая голова, женская, розо¬
вая, фантастическая головка: вот показалась женская розовая фантастичес¬
кая головка и прилегла на плечо старику
17—18. Вместо без малейших оттенок: без малейшего оттенка
24—25. Вместо волосы были растрепаны: волосы были растрепаны,
глаза
25—26. Вместо толпа веселых казаков осыпала: толпа веселых казаков
окруж<ала>
27—29. Вместо его строгий, пронзительный взор ~ непонятным страхом:
его строгий взор поражал их непонятным страхом
30. Вместо Между тем казаки разложили: Между тем разложили
34. Вместо нестройную, неполную музыку: нестройную музыку
35. Вместо как грозное крещендо оркестра: и тут-то пошла потеха...
С. 116.
2. Вместо яркое пламя: и яркое пламя
3. Вместо озаряло картину: озаряло эту картину
4. Вместо веселие: разговоры и...
б. Вместо Он первый выдумал: Он нам первый выдумал
9. Вместо славный малый: а славный малый
453
10. Вместо монаха: попа
18. Вместо того длинного молодца: этого длинного слугу
31—32. Вместо да этим суждено умереть: да этим не
С.117.
2—3. Вместо умы заклокотали сильнее, и лица разгорелись: умы и лица
разгорелись
4—5. Вместо Кто вам мешает ~ сказал Вадим: Кто вам мешает их убить!
сказал Вадим
4. Вместо разве боитесь: разве вы боитесь
9. Вместо убить, да, убить! отомстим за наших братьев...: а. убить...
убить!., б. мы
22. Вместо сколько отчаяния: и сколько отчаяния
25. Вместо в бешенстве: не помня себя
27—28. Вместо суждено погибнуть ~ как бусурману...: суждено по-
<гибнуть>
С. 118.
1. Вместо к ее сердцу: к ее гр<уди>
6. Вместо надели: накинули
7. Вместо и... раздался: и — вздернули... раздался
7—8. Вместо потом вдруг молчание: потом молчание
9. Вместо еще: этим
10. Вместо конец веревки, который: конец веревки, она
10. Вместо взвился: завился
11. Вместо ударился оземь: ударился оземь и первыми <?>
12. Вместо застонал: захрипел
17. Вместо захотев увериться в его кончине: а. хотели увериться точно
ли б. Как в тексте, в. захотев увериться в его смерти
20. Вместо на нежном теле: на ее нежном теле
23. Вместо склонил: наклонил
24. Вместо твое слабое: твое бед<ное>
28—29. Вместо проклятие: слова
30. Вместо и всё в один миг разлетелось: и всё это разлетелось
34. Вместо как мечта поэта: как мечта сумасшедшего
С. 119.
2. Вместо песнь мира, любви и прощанья...: песнь любви и прощанья...
454
4. Вместо так же равнодушно и любопытно, как бы: так же равнодушно,
как бы
9. Вместо при виде такой казни: при виде казни
13. Вместо не в силах: не может
17—18. Вместо умолкала: умолкала, ибо
20. Вместо черные облака: черные облака висели над
26—27. Вместо ты один сердит, задумчив, горбач? — сказал он ударив
его по плечу: а. ты один задумчив как <1 нрзб) б. ты один сердит,
задумчив горбач? сказал он с пьяной улыбкой
26. Вместо отчего: о чем
28—29. Вместо медвежья, косматая шуба: медвежья шуба
35. Вместо И ты спрашиваешь, зачем я угрюм и молчалив?..: а. Зачем
же ты меня спрашиваешь почему я угрюм и молчалив?., б. Что же ты
меня спрашиваешь, почему я угрюм и молчалив?..
36. Вместо Орленко, не поняв ~ отошел прочь...: а. Орленко, не поняв
горбача, отошел прочь... Скоро всё утихло... и Вадим заснул, прислонясь
к сучковатой березе... б. Орленко, не поняв горбача, презрительно пожал
плечами и отошел прочь... Скоро всё утихло... и Вадим спокойно заснул,
прислонясь к сучковатой березе... в. Орленко, не поняв горбача, с видом
С. 120.
Глава XXIV
2. Вместо Теперь оставим: Ночь пролетела без особенных приключений.
7. Вместо резкий грубый голос: резкий голос
14. Вместо то не почитаю за необходимость долее извиняться: то окан¬
чиваю свои извинения
18. Вместо длинный балбес: несчастный
25—26. Вместо Чай он, мой голубчик, — продолжала солдатка, — там
либо с голоду: Он мой голубчик, там либо с голоду
31. Вместо ее: солдатки
33. Вместо почти: вовсе
33—34. Вместо И за дело! ~ более суток: И за дело! бедные изгнанники
почти двое суток
35. Вместо и отчаянье уже начинало: и отчаянье начинало
С. 121.
1. Вместо и в самом деле, как выйти: как выйти
455
6. Вместо усталость говорила: усталость пр<оявлялась> <?>
9—10. Вместо лучина слабо озарила: лучина озарила
12—14. Вместо Хозяйка ~ и опасаясь свидетелей: Хозяйка вскрикнула,
когда отворилась дверь, но вскоре, как бы узнав вошедшего гостя и
опасаясь свидетелей
15—16. Вместо да как ты зашел сюда: да как ты зашел сюда... я ведь
думала
19. Вместо отвечал он слабым голосом: отвечал он
19. Вместо ты его спасла!: и ты его спасла!
25. Вместо на бедняка: на несчастного
30. Вместо долг, любовь, отца: долг, отца
32—33. Вместо сам грозный Пугачев: сам Пугачев
36. Вместо один только желудок: один желудок
С. 122.
2. Вместо и уже дальние края: и когда уже дальние <края> облаков
2. Вместо туманных: туманных, утренних
9. Вместо и простодушное: и мо<лодое>
17—18. Вместо Что бы ты ни слыхал, что бы в избе ни творили со мной,
барин: а. что бы ты ни слыхал, барин 6. что бы ты ни слыхал, что бы
зде<сь>
19. Вместо молоко, квас и хлеб: молоко и хл<еб>
20. Вместо и тяжелая доска, как гробовая крышка: и тяжелая доска, тихо,
как гробовая крышка
26. Вместо Здесь был Борис Петрович Палицын: Здесь был Палицын
28. Вместо На заре, чем свет уехали: На заре, чем уехали
29. Вместо Лжешь, охотники уехали: лжешь, они уехали
С. 123.
3. Вместо не найдете: найдете
6. Вместо и через 1/4 часа: и минут через 10
9. Вместо казался погружен: как
14. Вместо я это чувствую...: ясно чувствую... он
23. Вместо оживленном, быть может, новыми: оживленном новыми
30—31. Вместо она едва могла: она могла
31. Вместо прикасаться до земли концами пальцев: прикасаться до земли
пальцами
34. Вместо Что, разбойница, — сказал Орленко: Что, сказал Орленко
456
С. 124.
6—7. Вместо старалась удерживать невольные крики: старалась удержи¬
вать кри<ки>
23 Вместо казак повторил: казаки повторили
33. Вместо дурачина: дурак
34. Вместо А почем я знаю...: а Бог знает, барин...
С. 125.
3. Вместо словно лодку с отмели: как ло<дку>
5—6. Вместо можем больше узнать ~ его матери!..: можем больше
узнать <чем> от этой упрямой ведьмы!..
11. Вместо Услышав это: а. Как в тексте. 6. Услышав, как
28. Вместо но вот сперва утихли крики: а. но вот кри<ки> б. но вот
утихли кри<ки>
Княгиня Лнговская (С. 126)
Варианты автографа:
Глава I
С. 126.
6. Вместо 21: а. 12 б. 15
6. Вместо в 4 часа: в 5 часов
6—7. Вместо по Вознесенской улице: по Вознесенской
10. Вместо от которого тянется: на котором основывается
10. Вместо цепь: вся цепь
И. Вместо историю которых: которых
18. После воротником было: а. и между козырьком и б. из-под
19. Вместо сумерки: темнота
21. Вместо разливавшего сквозь ~ мглу: а. разливавшего сквозь туман
22. Вместо розовые лучи свои: а. розовый, хотя тусклый б. розовые
отливы свои
22—23. Перед соблазнительным блистаньем было: блистанием
23. Вместо порою ~ сталкивался он: порою шел он, подняв глаза кверху
с поэтическим умилением и вдруг сталкивался
27. После картуз было: потом
457
С. 127.
1. Вместо напрасно: но напрасно
I—2. Вместо совершенно недогадлив!..: а. беден и невинен б. беден и
так невинен в. так недогадлив!..
2. Перед останавливался было: наклоняс<ь>
3—4. Вместо блистающей ~ позолотою: озаренной подобно волшебному
дворцу
7. Вместо самые же ужасные: самыми же больш <ими>
14. Вместо гнедой: серый
16. Вместо поднять глаза: взглянуть
19. Вместо сильным порывом лошади: порывисто был
22—23. Вместо мелькнул: промелькнул
24. Вместо Когда чиновник очнулся: а. Несчастный чиновник очнулся
б. Молодой чиновник между тем очнулся
24. Вместо боли он нигде не чувствовал: а. встал и хотя и не чувствовал
никакой боли б. встал и хотя правое плечо крепко у него ломило в. то
хотя правое плечо крепко у него ломило
25. Вместо но колена у него: а. но ноги у него б. колена его
25—26. Вместо он встал, облокотился: а. и он облокотился б. он встал,
облокотясь
26. Вместо на перилы: на решетку
26. Вместо стараясь: старался
27—29. Вместо перенес ~ с извозчиков: вся ненависть, к какой он
только был способен перешла у него с извозчиков1
29. После на гнедых рысаков и белые султаны, было: Глава II
30. Вместо Между тем белый султан: Белый султан
30—31. Вместо вдоль по каналу: а. по Фонтанке б. по канав<е>
С. 128.
2. Вместо даже вопреки желанию господ: вопреки всем госп<о-
дам>
4. Вместо всё-таки ~ Нектор: всё-таки будет Ахел
7—8. Вместо на блестящую лестницу: на лест<ницу>
II—12. Вместо к несчастию, вовсе не привлекательную: во-первых, она
была непривлекательна
13. Вместо вообще нескладен; казался: и вообще казался
1 перешла от извозчиков
458
15—16. Вместо жесты его были отрывисты: а. движения его были резки,
вообще б. жесты его вообще отрывисты
16—17. Вместо хотя часто ~ равнодушие: а. хотя он и иногда предавал¬
ся лени и беззаботному равнодушию б. хотя часто он предавался лени и
беззаботному равнодушию
17. Вместо в моде и в духе века: а. или в моде, или в духе века б. либо
в моде, либо в духе века
18. Вместо это не плеоназм: а. Как в тексте, б. эти два слова не
однозначащи
18. Вместо Но сквозь эту холодную кору: Но эта холодная кора
18—19. Вместо прорывалась: проглядывала
19. Вместо видно было: но видно было
20. Вместо не всеобщей: не общей
22. Вместо были то густы: были густы
24. Вместо едкой шуткой: шуткой
25. Вместо утверждали: говорили
25—26. Вместо язык ~ опасен: он зол, опасен для каждо<го>...
29. Вместо Лицо его: а. лицо моего героя (виноват, он совсем не герой
романа) б. лицо моего героя (виноват, совсем не он герой этого романа),
лицо его
30. Вместо но полное выразительности: а. но выразительное б. но
порой выразительное
31. Вместо прочли: нашли
32. Вместо глубокие следы: следы
33. Вместо чудные обещания: обещания
33. Вместо говорила: сказала бы
33. Вместо улыбке: физиогномии
33—34. в его странно блестящих глазах вписано.
36. Вместо между родными просто: а. в семействе просто б. зап¬
росто
С. 129.
1. Вместо что притом ему было 23 года: а. что ему было от роду 24 года
6. что притом ему было 23 года от роду
2. Вместо 3 тысячи душ: 2 тысячи душ
4. Вместо прибавляю: прибавил
6—7. 16-летней девочки вписано.
7. Вместо недурна: хороша
459
8. (папеньки уж не было на свете) вписано.
8—9. Вместо не нуждалась в приданом: могла выйти замуж
9—10. Вместо с помощию Божией: с помощию Божией и проч.
12. Вместо Александрович: а. Как в тексте. 6. Александрыч
13. Вместо лакей: че<ловек>
14. Вместо а сестра: что сестра
15. Вместо изволила уж откушать: изволила откушать
15—16. Вместо был ответ: я завтракал!..: отвечал Печорин, я уж завтракал!..
16. Вместо Потом: Таким образом
17. Вместо в красной казачьей куртке: в казачьей куртке
19. Вместо Печорин: Евгений
19. Вместо и: но
22. Вместо подать: поло<жить>
24. После ее ко мне было: А потом мне эта барыня сказала
33. После удобного было: а. и спо<койного> б. и приятного
34—35. Вместо она озарялась: и она озарялась
35—37. Вместо а велеть подать ~ не хотелось: а. и надо было
6. а велеть подать огню ему также не хотелось
С. 130.
3. Вместо к решетке камина: к ками<ну>
7. Вместо Минуты три: Долго
17. Вместо по этой именно причине: по этой причине
17. Вместо рассказать вам: рассказать
20. Вместо хотя он не верил: если б он верил
21. Вместо но вздрогнул: а. но он б. то
21. Вместо быстро: и быстро
21. После голову было: так далеко были его
22. Вместо что: ка<кое>
30. Вместо ужасно весело: как это весело
35. Вместо возразил Жорж зевая: возразил Печорин
36. Вместо из каких благ: а. Как в тексте, б. из какой награды
С. 131.
1. Вместо Оттого, что: а. Как в тексте, б. Безо всякой награды, оттого,
что
2. Вместо Поздравляю ~ скушно: а. <нрзб> нам скушно б. Ведь нам
без вас скушно
460
3. Вместо Я почему знаю: Почему я знаю
3. Вместо и что мы станем говорить: что мы станем делать
9. Вместо Большая часть: Они со <всем> <?>
19. Вместо пока: пока<мест>
23—24. Вместо лоснящиеся дубовые двери: и дубовые двери
24. После ручками было: созд<авали>
29. После оригинальному было: на окне стоял
32. Вместо высокий: густой
33. Вместо увитый: овитый
С. 132.
2. Вместо два турецкие ружья, черкесские шашки: два ружья, турецкие и
черкесские шашки
3—4. Вместо погулявших когда-то за Балканом: а. бывших б. погуляв¬
ших за Балканом
6. Вместо кругом ~ стояли: а. — только против кресел б. кругом по
ним стояли
7. Вместо одна: И одна
9—10. Вместо неизвестное мужское лицо: а. мужское лицо б. лицо
му<жчины>
19—20. Вместо выдавался и, казалось, имел в устройстве своем: а.
выдавался вперед и в устройстве своем б. выдавался и имел в устройстве
своем
23—24. Вместо испытующий ~ следовал за вами: они казалось следова¬
ли за вами
24. После комнаты было: а. со б. и луч их в. укоризненные
25. Вместо узкие и сжатые губы: узкие губы
27. Вместо она: и она
29. Вместо как партизан Байрона, назвал ее: назвал ее как партизан
Байрона
31. После картинкой, было: Увы! на ней не быдо подписи Рафаэля или
другого итальянца.
31. Вместо Между тем: Теп<еръ>
35. Вместо но она не знала: но ра<зговор>
С. 133.
1—2. Вместо у нас нынче был: был нынче у нас
4. Вместо они приехали из Москвы: они сюда приехали
461
10—11. После замужем!., было вписано: прибавила она вздохнувши
21. Вместо Жорж: Печорин
22. После будет было: кня<жна>
32. Вместо уверяла: говорила
32. Вместо я для нее: ей я
35. После далеко... было: Ты нынче несносен
36. После ушла было: проговорив: нынче
С.134.
3. Вместо Жорж: брат
3—4. Вместо братскою любовью: любовью
10. Вместо на лице: на губ<ах>
13—14. Вместо Милостивой гос. Елизавете Львовне: Ели<завете>
/8-/9. Вместо закладывать: себе закладывать
19. Вместо однако: И однако
Глава II
27—28. Вместо для тех: для тех молодых людей
30. Вместо между прочим, прямо: прямо
32. Вместо отец, мать и дочь, —: дядя, тетка и пл<емянница>
34. Вместо почти общий: общий
С. 135.
1—2. Вместо между чертами: в чертах доволь<но>
9—10. Вместо оценил ~ цену: знал ему цену
11. После легко было: да что от этого толку
14. Вместо другие ветераны: другие
16. Вместо (рауты в сторону): он мог бы
17. Вместо и не встречая: или не встречая
18. Вместо дев: а. девушек б. девиц
22—23. Вместо вопреки тому, что его называют: хотя его и называют
23. Вместо и владыкой: столицею и владыкой
24—25. Вместо Замечу мимоходом ~ ничего лишнего: а. хотя хороший
тон еще не предполагает б. хотя хороший тон еще не означает
27. с своею невыгодной наружностью вписано.
29. потому что самолюбие его страдало вписано.
29. Вместо Танцуя редко,: не танцуя
462
29. После редко было вписано: а. потому что был б. потому что танцевал
дурно
31—32. После не знакомился... было: Ино<гда> <?>
35. как-то вписано.
С. 136.
2. После остроты, вписано: и шутки
6—7. Вместо больше танцевать: реже ездить в общество
8. Вместо начали: стали
8—9. Вместо Одним словом: Вообще
9. Вместо постигать: понимать
9. Вместо по коренным законам: а. по законам б. по столбовым законам
13. Вместо любопытные взоры: взоры
20. Вместо он пробовал: он поку<шался>
20—21. Вместо следить: наблюдать
23. Вместо мог бы: мог
28. Вместо нечаянно: украдкой
32—33. Вместо неуклюжие: театральные
33. влекомые парою хромых кляч вписано.
36—С. /37, строка 1. Вместо блестящими лорнетами: лорнетами
С. 137.
2. Вместо эти буйные: буйные дни
2—3. Вместо и там, где: и где
3. Вместо ныне: нынче
4. чинно вписано.
И—12. Вместо великому соблазну: великой досаде
15. После Бельведерского было: резкие
19. Вместо по щекам: по щекам его
20. на его фраке вписано.
25—26. Вместо один артиллерийский поручик: артиллерийский поручик
27. После Печорин было: чтоб
31. во фраке вписано.
С. 138.
2. Вместо неизвестному господину: неизвестному
3. Вместо продолжалось с минуту: было довольно долгое
3. После с минуту было: и все предчув<ствовали>
463
4. Вместо предугадывали: предчувствовали
5—6. Вместо посуда: разбитая посуда
7. Вместо Этот чиновник: Вот этот господин
10. Вместо теперь он может: а. он может б. он может т<еперь>
13. Вместо тот: он
20. После друзей... было: хорошее мнение начальства
23. Вместо Страдайте ж: Страдайте
24. везде ошибочный вписано.
25. однако вписано.
21—28. достаточная причина для самоубийства вписано
29. Вместо хорошего общества: общества
30. Вместо в одном Париже: в ней
31. Вместо объявленный взяточник: взяточник
33. Вместо обласкан везде: обласкан
С. 139
I. Вместо Офицеры: а. Молодые люди б. И вот офицеры
8. Вместо возразил: подхватил
10—11. Вместо широкие лестницы: лестницы
II. Вместо на площадке: на повороте
13. После груди было: и устремив
13—14. Вместо к железным перилам: к перилам
14. После перилам было: устремил пронзит<ельный>
14. После глаза было: а. чтоб лучше б. с видом
16. Вместо Я вас слушаю!..: Я слушаю
22. Вместо объясниться: мне точно то же сказать
23. Вместо когда ж вам угодно стреляться? нынче? завтра?..:
когда вы хотите драться!..
25. Вместо по крайней мере: потому что
С. 140.
18. После шарик!., было: а. и вы б. и могу ли я в. пускай
умру на это<м> месте г. если хоть
20. Вместо тут успех: ну это
26. После думаете, было: что храб<рость>
28—29. Вместо жизнью и будущностью: жизнью
30—31. так беден ~ для своего удовольствия вписано.
32. После жалованьем, было: у ме<ня>
33. После подпора... было: а. потеряв меня б. я ей и
464
С. 141.
2. Вместо думали: хоте<ли>
2. После буду драться? было: Лицо Печорина сделалось мрачно
5. После хотел было: вам док<азать> <?>
7. Вместо задавить человека ничего: а. задавить шу<тка> б. задавить
человека для вас ничего
9. Вместо Я вам обещаюсь высечь: я обещаюсь вам наказать
13. После словах было: нет — нет! — не могу... не могу...
16. После вослед было: и задумчи<во>
17. Вместо второй: третий
17. Фенеллы вписано.
Глава III
32. Вместо от дерзких взоров: от взоров
С. 142.
1—2. Вместо саблями и шпорами: саблями
4. Вместо золотые: блестящие
5—8. Вместо и одни ~ необыкновенных: они тайно1 завидовали красоте
их2, — а те, увы, завидовали их гордости и блеску
7—8. После необыкновенных было: В середи<не>
12. Вместо кружок зрителей: а. которые смотрели на них с тем же б.
кружок безмолвных зрителей.
13. Вместо Купцы: Купцы же
13. Купцы ~ дверями вписано.
16. После Печорин было вписано: смотрел
16. После шинель было: принадлежал к кружку равнодушных зрителей
17. Вместо старался было: и собирался
18. Вместо выразительную: приветливую
19. Вместо отвечал: отвечал он
21—22. Вместо спектаклем: а. своим вечером б. театром
24. Вместо Ваша правда.: а. Прелесть... б. Очень!
27. Вместо ободряете!: обнадеживаете!
28. Вместо стараясь иронически улыбнуться...: стараясь сме<яться>
32—33. Вместо перемене... давно ли...: изменению...
1 тайно вписано.
2 их красоте
465
С.143.
2. Вместо пеструю стену: стену
2. Вместо что там: что он там
4. Вместо крикнул: повторил
10. Вместо на Морскую: на Литей<ную>
21. Вместо разбудил толчком кучера: разбудил кучера
21—22. Вместо лежал свернувшись, покрытый: а. лежал око<ло> б.
лежал покрытый
28—29. Вместо нет, и смотреть: и смотреть
С. 144.
2. Перед она было: речь
3. Вместо Катерина Ивановна: Ма<ть>
4. Вместо всегда: вечно
13—14. Вместо в эти минуты, один Бог знает: мы узнаем после
16. Вместо в свою комнату: домой
23. После помнил было: что
26. Вместо лукавая: проны<рливая>
С. 145.
5—6. с ногами, хлопающими ~ без ленточек вписано.
9. Вместо в задней комнате: у преддверия
И. Вместо такая горничная, как сальное пятно: это сальное пятно
15. Вместо такая: рябая и толста<я>
18. Вместо Лизавета Николавна: а. Как в тексте, б. Итак, Лизавета
Николавна
18. Вместо велела: клик<нула>
19. и расшнуровать корсет вписано.
24—25. на которых обозначились ~ платья вписано.
25. Вместо Всякий: Потому что всякий
32. После чувств было: свой
33. или вечеринки, вписано.
С. 146.
3—4. брошенной мимоходом ~ мазурки, вписано.
7. Вместо ибо ~ нынче: а. потому что в новейшей натуральной истории
б. потому что новейшая натуральная история
9. именно классом вписано.
466
13—14. Вместо в Петербурге: в Москве
18. в России, вписано.
19. Вместо французские мадамы: мадамы и мусьи
19—20. Вместо не держат...: не видно
30—31. Вместо на детских балах...: на детских балах среднего общества...
С. 147.
И. Вместо всегда аплодирующие: аплодирующие
11—12. Вместо слушать: смотреть
20. Вместо волокит: обо<жателей>
21. Вместо ей: она
21. Вместо лестную роль: роль
24. Вместо шло: пришло
25. Вместо обращалась: и обращалась
25—26. Вместо не краснела: никогда не краснела
29—30. Вместо еще меньше надежды: мало на<дежды>
32—33. Вместо они уверялись: убедила их, что
35—36. Вместо период ~ сердцу: самый опасный период для сердца
С. 148.
3. Вместо беспечный: злонамеренный
4. Вместо не почитает уже: не почитает
4. Вместо уверять: обмануть
5. Вместо так для смеху: посмея<ться>
5. Вместо скомпрометировать девушку: ее скомпрометировать
8. Вместо от нее: в нее
9. Вместо говорит: говорить
И. Вместо удержать шалуна: удержать его
12—13. Вместо запутывается, — и наконец: запутывается в сетях наконец
15. Вместо вступила: была
26. Вместо девушку: женщину (Р)1.
С. 149.
5. После к ней было: и сказ<ал> (Р).
22. Вместо сряду: кряду (Р).
22. Вместо после этого: после этого вечера (Р).
1 Буквой (Р) означаем исправления, нанесенные С.А.Раевским на текст, писанный
им под диктовку Лермонтова.
16 М. Ю. Лермонтов, т. 6
467
С. 150.
16. вы очень любезны вписано (Р).
23. После но вписано: так
С. 151.
3. После между тем было: Серд<иться> (Р).
4. После удовлетворения, было: Он вы<ражался> (Р).
7. После самолюбие, было: и надеясь что (Р)
10. сама вписано (Р).
15. Вместо да что: но что
23. Вместо тому трудно: тот с трудом
24. Вместо к этой цели: эта цель
30. Вместо книгу: ее (Л).1
С. 152.
4—5. простолюдины вписано (Р).
27. Вместо От такого письма: От таких писем (Р).
28. в глубину сердца, вписано.
30. Перед сдула было: торопливо
С. 153.
6. Вместо О ком: Об ком (Р).
Глава IV
21. Вместо сыпучему: скрыпучему (Р).
22. близкую вписано (Р).
31. После предприятие, было: и самолюбие его (р).
С. 154.
3—4. Вместо неподвижность мыслей: тягость в мыслях (Р).
5. одни вписано.
8. Вместо перед одним: у одного<го>
И. Вместо шумно: с ш<умом> (Р)
18. Вместо кого ему угодно было: кого ему надобно (Р).
1 Буквой (Л) означаем поправки, нанесенные Лермонтовым на текст, писанный
С.А.Раевским.
468
С. 156.
5. Вместо Выражение лица ее: Лицо ее (Р).
5. также вписано.
8. После захохотал было: принужденно (Р).
13. Вместо блондинка: белокурая (Р).
31. ее вписано.
С. 157.
1. Вместо промежутком времени: молчанием (Л).
3—4. Вместо Княгиня разными вопросами ~ речь свою; а. Княгиня,
стараясь показа<ть> б. Княгиня старалась разными вопросами растянуть
еще более речь барона;
4. Вместо Жорж: а Жорж
6. Вместо видел ясно: точно видел
7. Перед озабочена было: и
7. Вместо озабочена, взволнована: а. что она сильно б. и сильно
сти<снула>
8. Вместо то сжимались: то де<лались>
17. Вместо женские взгляды: обстоя<тельства>
23—24. Вместо готовясь произнести самое важное ~ доказательств: а.
готовясь произнести имя одного из своих родственников, имя, которое
оканчивалось б. готовясь произнести самое решительное и убедительней¬
шее заключение своих доказательств
29—30. Вместо то происшедшая ~ поразила,: я заметил в вас такую
перемену, я...
36. Вместо княгиня: Вера
С. 158.
1. Вместо Это молва: Это даже молва
2. После не могли вписано не
4. Вместо вашего супруга...: князя
10. Вместо время всесильно...: время всё изменяет
10—И. Вместо даже наши одежды ~ изменениям: Наши одежды под¬
вержены изменениям
И. После изменениям — было: а. как мысли б. как и мы сами
12—13. Вместо я вместо фрака московского недоросля или студентско-
го сертука: я вместо студентского сертука
14. После счастие было: бо<льше>
16*
469
17. После воскликнула было: она
17. Вместо вы отгадали...: вы думаете
17—18. Вместо а точно, нам бедным: нам бедным
18—19. Вместо истинная: такая
19. После она было: само<любиво> <?>
22—23. Вместо Я уверен, что барон при данном знаке: а. И притом ваш
союзник при данном знаке б. а этот союзник при данном знаке в. и к
тому же этот союзник при данном знаке
29. После подошел было: к ним
С. 159.
14. Вместо 75: несколько менее (Р).
22. Вместо как: когд<а> (Р).
29. Вместо танцовщицы, оканчивающей: танцовщиц, оканчивающих (Р).
31. Вместо обернулся: он обернулся (Р).
34. Вместо движенья: побужденья (Р).
Глава V
С. 160.
2. Вместо Печорин: а. Как в тексте, б. Жорж (Р).
20. Вместо прежнее: а. настоящее б. исти<нное> (Р).
23. После квартальных было: а. и старух б. и знатных старух (Р).
31. Вместо геройское: героическое (Р).
С. 161.
6. тогда вписано (Р).
7. Вместо Жорж: Печорин (Р).
10. ко всенощной вписано (Р).
И. Вместо линии: Саратовские линии (Р).
15. Вместо Жоржу: Печорину (Р).
21. Вместо души: сер<дца> (Р).
21—22. Вместо притчи: в притче (Р).
24. Перед Выехав было начато: Однако вы же (Р).
25. Вместо Жорж: Печорин (Р).
29. Вместо Жоржа: Печорина (Р).
30. Вместо полны противуречий: пр<отиворечивы> (Р).
32. Вместо без принуждения постороннего: а. без принуждения б. без
постороннего принуждения (Р).
470
35—36. Вместо откуда в древние времена ~ последний Новик: где как
вы помните последний Новик (Р).
36—С. 162, строка 1. После так поздно было: су<дьбу>
С. 162.
1. После свою вписано: и
1. После свою было: а. начато св<оим> властителям б. властителям
2. Вместо Жорж: Печорин (Р).
6. монахов вписано (Р).
8. Вместо чувства, взволнованные: взволнованные чувства (Р).
11. Вместо Жорж: Печорин
12. После вечере было: и вы можете догадаться, что не одна всено<щ-
ная>
13. Вместо той: тем
19. Вместо очень легко убедиться во всем: а. очень легко убеждаются,
особенно б. в таких вещах очень легко убедиться (Л).
19. Вместо Жоржа: Печорина (Р).
%4. С Верочкой вписано (Л).
28. Вместо Жорж: Печорин (Р).
29. После не явился было: если б он не был богат и не имел протекции,
его бы об <не дописано>
35. Вместо (это было вечером) они стояли вдвоем: а. оба сидели б. оба
ст<ояли>
С. 163.
1—4. Вместо Они испугались ~ для него святыней: и они убежали друг
от друга, как будто совершили преступление (Л).
9. Вместо Жорж: Печор<ин> (Р).
9—10. Вместо с покорностью и молча выслушал всё, как стоик: покорно
повиновался как стоик (Л).
12. в Петербург и отдать вписано (Л).
28. Вместо Жорж: Печ<орин> (Р).
35. Вместо друга: любовника (Р).
С. 164.
1. После на ~ челе ее, было: Печорин вырвал свои руки (Р).
3. Вместо к Татьяне Петровне: Татьяне Дмитриевне
8. Вместо отправился в полк: поскакал в свой полк (Л).
10. Вместо общих правил: данных форм (Р).
471
16. Вместо милый образ: милое лицо (Л).
19—24. Впрочем Печорин ~ прав человечества вписано (Л).
22. Вместо приобрела: получила (Л).
26. Вместо мать его с сестрою: мать его пере<ехала> (Р).
29. Вместо он тогда еще не понимал: он не понимал (Р).
29—30. Вместо Тайная досада ~ причин, по которым: а. Он тогда
ст<ал> б. С досады (Л).
Г лава VI
С. 165.
3. Вместо после того ~ князя: после первого визита Печорина к князю (Р).
4. Вместо Татьяна Петровна: Татьяна Дмитриевна
6. В автографе после в числе: (?)
18. Вместо отпустить сани Браницкого: сказать кучеру Брани<цкого> (Р).
22. Вместо которым нечего делать: не знающим, что им делать (Р).
С. 166.
24. Вместо не столько: менее (Л).
33. Вместо поддельных: прек<расных>
С. 167.
1. Вместо букли: или букли (Р).
3. После a la moyen age было: и да<же> (Р).
9. После Веры Дмитриевны было: по ее <?> (Р).
22—23. говорил дипломат княгине вписано (Р).
27. После здесь было вписано: где (Л).
С. 168.
I. Вместо безмолвная: пустая (Р).
II. Оt это не мое мнение вписано.
21. Вместо подавилась спаржею: подавилась (Р).
23. Вместо посредника: судьбу (Р).
25. Вместо Monsieur: Мосье (Р).
26. Вместо и не принесите: только не принесите (Р).
31. возразил дипломат ~ улыбкою вписано (Р).
472
С. 169.
1. Перед Москве было: в
2. Вместо преимущество: это преимущество
5—6. После с упорством было: Печорин, прервав
28—29. Вместо Не правда ли — даме: Не согласны ли вы со мною,
спросил вдруг Печорин даму (Л).
31. После добродетель было: её (Р).
36. После уста было: но увы (Р).
С ПО.
7. Вместо какое-то жирное: жирное (Р).
13. решился вписано (Р).
14—15. сказала она с презрительной улыбкой вписано (Л).
20. Вместо воскликнула: сказала
26. несметное вписано.
26. После вам было: ста<раются>
27. Вместо понравиться: угод<ить>
28. После отвернулась вписано: а
29—30. Вместо спросил у него рыжий господин: спросил Печорин у
рыжего господина
36. Вместо который верно ее переживет: который к счастью его немец
— и поэтому верно ее переживет (Р).
С. 171.
15. Вместо висевшем: висевшей (Л).
18. Вместо и лак растрескался: и растрескались
19. Перед старый было вписано: первая (Р).
19. Вместо сидя: а. сидел б. сидевший (Л).
20. Вместо обнимал: обняв (Л).
21. Вместо держал он: держал (Л).
26—27. Вместо из-за которой: Из-за этой двери (Л).
29. Вместо наконец: вдруг (Л).
29 Вместо дипломата: Печорина (Р).
29. Вместо объяснить: объяснить ей (Л).
30. После содержание, было: Эта картина (Р).
34. Вместо Мюрилла: Мурилла
473
с. т.
4—5. Вместо не дожидаясь: не ожидая (Р).
12. После убийства было: может быть я ошибаюсь, но (Р).
22. Вместо решительно: решиться (Р).
С. 173.
И. Вместо некоторые мужчины, не игравшие в вист: мужчины (Л).
14. Вместо развились локоны: распустились букли (Л).
14. Вместо удалилась: побежала (Л).
С. 174.
1—2. Вместо подобная пятке Ахиллеса: как пятка Ахиллесова (Р).
2—3. и по этой ~ выстрелов вписано (Р).
4. После увериться было: что (Р).
32. После Варенька было: не обра<тит> (Р).
С. 175.
6. Вместо и где князь: и князь (Р).
7. Вместо тщетно старался: а. старался б. старался тщетно (Р).
7. После разговор было: потому что с понятиями отсталыми (Р).
13—14. Вместо не пристрастился: не имея стр<астей> (Р).
17. из угождения вписано (Р).
18. Вместо 30 т.: 30 т. рублей
27. Вместо одно из характеристических лиц: характеристическое лицо (Р).
33. в картонной маске вписано (Р).
С. 176.
1. Вместо глаза: глаза его (Р).
4. Вместо выглядывала: являлась (Р).
4. Вместо a la St.-Simonienne: a la St.-Simoniste (Р).
7—8. Вместо волочился ~ множество проектов: а. подавал множество
проектов б. волочился за богатыми невестами и подавал множество
проектов (Р).
9. Вместо разные акции: акции (Р).
12—13. Вместо по его словам: одним словом (Р).
С. 177.
1. Вместо Красинского: Красицкого
13—14. Вместо Красинского: Красицкого
474
Глава VII
19. Вместо На другой день: На другой день по утру (Ш)1.
19. После на службе было: до самого вечера (Ш).
22. Вместо Красинский: Красицкий
23. Вместо Печорину: ему (Ш).
26. Вместо Красинский: Красицкий
С. 178.
3. Вместо пирамиды: колонны (Ш).
6. Вместо бледные: мрачные (Ш).
29. Вместо на вершинах гор: на высоких горах (Ш).
С. 179.
1. После шинель было: и хоте<л> (Ш).
2—3. Вместо Красинский: Красицкий
6. После красивый было: мун<дир>
7. Вместо на четвертом этаже: для четвертого этажа (Ш).
13. Вместо Красинского: Красицкого
14. После старушка было: Если вы мне (Ш).
25. Вместо ранние печали: ранняя печаль (Р).
С. 180.
3—4. Вместо представить себе ~ существенность: а. уверить себя в
том, чего нет б. представить в лучшем виде печальную существен¬
ность
15. Вместо а остатки: а остатки его (Р).
26. Вместо Красинского: Красицкого
29. Вместо я там буду: я сам там буду (Л).
С. 181.
2. Вместо Красинский: Красицкий
7. Вместо в Красинском: в Красицком
10. Вместо Красинский: Красицкий
15. Вместо Красинский: Красицкий
16. Вместо светлая: неожиданная (Л).
1 Буквой (Ш) означены поправки, нанесенные Шан-Гиреем на тексте, им писанном.
475
С. 182.
8. Вместо Лицо старушки: Старуха (Р).
8. Вместо сколько могло побледнеть: а. сколько может побледнеть б.
сколько могло (Р).
11—12. Вместо сидел здесь: сидел (Р).
18. Вместо пойду: поеду (Р).
26. Вместо отвлечь: увлечь (Р).
28. Вместо от роду: в жизни (Л).
31. Вместо надобно: надо (Р).
32. Вместо и пожертвовал: а. он пожертвовал б. и так (Л).
33. Вместо когда: и когда (Л).
34. Вместо Красинский: он (Л).
35. полный ~ опасений приписано (Л).
35. Вместо смутных: таинственных
35. Вместо надежд: ожиданий и надежд
Глава VIII
С. 183.
2. кое-кто из родных вписано.
6. Вместо отвечал: грубо отвечал
9. Вместо Он верно сейчас: Он сейчас
14. Вместо Красинский: чиновник Красинский
16. После Степан Степанычу было: а. котор<ый> б. сидевшему
17. Вместо приехал-с: пришел
19. Вместо воскликнул: сказал
28—29. Вместо камергер: польский граф
30. Вместо другая: одна
30—31. Вместо сидела на канапе возле камина, слушая: сидели на канапе
и слушали
31. После который было: что <то>
32. Вместо остатки каменных угольев: каменные уголья
34. Вместо Степан Степаныч: князь
35. Вместо княгине: Вере
С. 184.
I. Вместо вам велели отправиться: вас отправили
II. Вместо об имени пана: насчет имени пана (Р).
476
21. Вместо старшая: одна (Р).
23. Вместо Это начато: И(Р).
26. Вместо 33 года: а. 20 лет б. 25 лет (Р).
35. После граф было: униженно
С. 185.
10—11. Эта случайная ~ Они смеялись вписано (Л).
10. Вместо очень забавна: забавна (Р).
13. наконец вписано (Л).
15. Вместо если: о если б (Р).
32. После имел было: ему
34. Вместо между разного рода: между разнородными (Р).
35. После гостиную было: запросто (Р).
С. 186.
9. Вместо последний: Кра<синский> (Р).
И. Вместо неоцененную услугу: услугу (Л).
21. Вместо прошу вас не сумневаться: а. будьте уверены, всё б. прошу
вас не сумневаться, что
24. Вместо спросила его: отвечала
27. Вместо замучены: завалены
29. Вместо бумаги.... дела
30. в продолжение года вписано.
32. Вместо Какой ~ супруг: Какая, веселая жизнь
34. княгиня! вписано.
С. 187.
7. Вместо ловкость и красоту: ловкость, ум и красоту
8. темно-голубых вписано
9—10. судя по его глубоким замечаниям вписано.
12—13. прибавил он очень серьезно вписано.
20. После надежды было: не
19. Вместо увлекавшая все его думы: а. которая обрат<ила> б. которая
поглотила все его думы в. поглотившая все его думы
20. Вместо особенное: такое
21. Вместо сравнение: мысленное сравнение
23—24. И с этой минуты ~ Красинского вписано.
25—26. Вместо самая ~ с самолюбием: самолюбие половина любви
477
32—33. После объяснять было: самые
33. Вместо расчетом: видами
С. 188.
3. Вместо поймать: поднять
8. и терпением вписано
8—9. Вместо лукавые увертки: самые иск<усные>
10. Вместо слабые: слабейшие
11. Вместо следуя какому-то: по какому-то
14. как буря вписано.
14. Вместо высокие: хитрые
18. После так что было: он
22. Вместо вы сделались так печальны: вы так печальны
22—23. Вместо спросила наконец у Печорина: спросила его
27. Вместо Зависть!., начато: я завист<лив>
29—30. Вместо тонко улыбаясь и не воображая: который и не вообра¬
жал
31—32. Вместо прежнюю их любовь: прежнюю любовь
33. Вместо то всё: всё
35. Вместо или жертвою: и быть жертвою
С. 189.
1. Вместо обещал себе: решился
6. Вместо Красинского: чиновника
12. Вместо Добиваешься: поверьте мне, кто добивается
12. Вместо прочной славы: кто прочной славы
13—14. Вместо война, мир, соперник: хитрый соперник
15. Вместо равно неумолимо: так же неумолимо
16. Вместо и столетиям: как и столетиям
17. Вместо полного: истинного
19. Вместо божественное мгновенье: мгновенье
19—20. и потом страдать сколько угодно вписано.
21. Вместо по нумерам: по клас<сам>
24. После вещи было: а. некоторые б. какие бы ни
32—33. Вместо увы! он не мог ничем объяснить: а. но чем бы он мог
объяснить б. увы! чем он мог объяснить
33. После объяснить было вписано: себе
478
С 190.
6. Вместо встал: уе<зжал>
8. После Мне было: не <?>
8. Вместо баронесса: она
9. Вместо вовсе не знаю: не знаю
14. Вместо Лиза Негурова: Лизавета Николавн<а>
17. Вместо сани его остановились: он подъе<хал>
18. на столе вписано.
19. После баронессы было: нечего делать
Глава IX
30. Вместо длинные лакеи: два лакея (Л).
31. Вместо выскакивавших: выскакивающих (Р).
С. 191.
2. Вместо нравятся: понравятся (Р).
2. После женщинам было: более (Р).
3. возможность вписано.
6. должную вписано (Р).
9—10. Вместо имя, столько ~ лакейским: имя, которое было бы уже1
столь знакомо в лакейских
13. который это? вписано.
19. Вместо из толпы зевак: из толпы (Р).
19. зевак вписано (Р).
21—22. Вместо женщине, видевшей его один только раз и готовой:
женщина, видевшая его один только раз и готовая (Р).
25. Вместо гордости: к гордости (Р).
29. Вместо будет: придет (Р).
30. Вместо поговорка: пословица (Р).
32. Вместо что есть: что было (Р)
С. 192.
1. Вместо английский лорд: лорд (Р).
7. Вместо выразительности: а. жизни б. выражения (Р).
11—12. и что они знают ее вдоль и поперек вписано (Р).
12. Вместо бывали: они бывали (Р).
Далее вписано и зачеркнуто довольно
479
12. несколько раз вписано (Р).
16—17. Вместо затянутые в: носящие (Л).
17. золотом вписано (Л).
18. Вместо службы: к службе (Л).
19. После молодых было: фран<тов>
20. военных с тупеями, штатских вписано.
21. Вместо классической трагедии: классических трагедий
24. Вместо страшась: не смея
33. Вместо значительные: важные
С. 193.
3. Вместо гордым: насмешливым
4. Вместо из милости: из милости к зрителям
6. Вместо когда встречались: встречаясь
7. Вместо дамы... о! дамы: а. дамы... дамы б. женщины... женщины
11. Вместо чудно: чудные
12—13. Вместо французские белилы, звучные ~ романа: а. французские
белилы б. французские белилы, звучные фразы без значения, беспокойство
без причины в. французские белилы, звучные фразы без значения, ажиата-
ция без причины
18. Вместо протанцевав с нею мазурку: встретив ее в этом году
18—19. Вместо о мнении и чувствах журналиста: о мнении журналиста
22—23. Вместо с двумя или тремя молодыми людьми — не танцую¬
щими: с двумя нетанцующими молодыми людьми (Р).
24. Вместо бледным чертам: бледному лицу (Р).
29. и снисходительнее вписано (Р).
С. 194.
21. После покраснела было: но не от (Р).
25—26. промелькнули в ее душе вписано (Р).
34. Вместо Но еще не забыли?: Но вы еще не забыли (Р).
С. 195.
13. После в котором... было приписано: оно показалось маменьке (Л).
14. Вместо толкуют: истолковывают (Л).
30. Вместо заметить: обвинить ее (Ш).
30. Вместо на ней было: на нем было надето (Ш).
34. Вместо озиравших с головы до ног незнакомую красавицу: устрем¬
ленных на нее (Л).
480
С. 196.
1—2. Вместо что настала ~ мучительна<я>: и что эта минута для нее
мучительна
2. После мучительна <я> было: от этого бала
3. Вместо на неизвестного оратора, всходящего: на оратора, идущего
4. После кафедры... было: для того чтобы
5. Вместо бант: цветок
6. Вместо навсегда разрушить: разрушить навсегда
7—8. может ли она нравиться нашим франтам вписано.
17. Вместо стараясь: и стараясь
18. Вместо хоть еще: еще
19—20. Вместо Узнав друг друга, соперницы очень ласково обменялись:
а. они точно были старые знакомые и очень ласково обменялись б. узнав
друг друга, они очень ласково обменялись
20. После приветствиями... было: Вдруг князь усмотрел
22. Вместо княгиню Веру: а. когда б. княгиню
24. Вместо 99: сотню
27. Вместо Только что: а. Такое б. Когда в. Ме<жду тем>
29. Вместо прерванный: начатый
31. Вместо наконец ему: наконец
С. 197.
13. После каши, было: Но везде надо
14—15. Вместо везде ~ середину...: а. везде есть середина б. везде надо
выбрать середину
19. Вместо башмачков: шпор
21. пересказать друг другу свои замечания вписано.
Ашик-Кериб (С. 203)
Варианты автографа:
С. 203.
3—4. Вместо жил один богатый турок: жил богатый турок
4. После турок было: Аян-Ага
8. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
12. Вместо на одной свадьбе: и — на одной свадьбе
481
14. Вместо Ашик-Кериба в автографе: Ашик-Керима
17. После заснул было: спокойным
21. Вместо газель: лань
22. Вместо птичка: птица
25. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
28. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
С. 204.
6. Магуль-Мегери вписано.
8. либо погибнуть в дальних пустынях вписано.
И. Вместо она сделается: то она сделается
13. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
15. Вместо сумку: сааз свой
15. Вместо странничий: странника
24. После поплыл было: держа одной рукой высоко над головою свой
верный сааз
26. змеею вписано.
27. Вместо несет начато: иде<т>
27. Вместо Ашик-Кериба в автографе: Ашик-Керима
30. жаркими вписано.
36. со стены вписано.
С. 205.
1. спокойно вписано.
1. бедного вписано.
1—2. Вместо Ашик-Кериба в автографе: Ашик-Керима
7. Вместо Прибыл: Приходит
15. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
20. После песня так было: была
21. Вместо Ашик-Кериба в автографе: Ашик-Керима
23. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
31. Вместо и в какой: в какой
32. Вместо и объяви: объяви
32. Вместо тот: тому
33—34. вдобавок вписано.
С. 206.
2. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
482
6. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
13. Вместо на Арзинган горе, что между: на горе между
19. Вместо Оглан было: а. Адам. б. человек
30—31. Вместо «Хоть бы в Арзерум поспеть нонче», — отвечал Ашик:
в Арзерум, — отвечал этот
С. 207.
3. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
10—11. и взяв свою суму с седла вписано.
И. Вместо Ашик-Кериб в автографе: Ашик-Керим
13. Вместо в один день: в 3 дни
16. Вместо из-под копыта: из копыта
24. Вместо Только поздно вечером Ашик-Кериб: Уж было поздно
вечером, когда Ашик-Кериб
26. Вместо я Божий гость: твоему страннику
26. Вместо я холоден: и холоден
28. Вместо Для ночлега путников: для путников
28. Вместо есть дома: есть в городе дома
30. Вместо там: и там
36. и угощать их вписано.
С. 208.
5. сладкозвучный вписано.
9. Вместо возразил: повтор<ил>
22. медным вписано.
24. нищий вписано.
28. храбрый вписано.
33. Вместо его: брата
С. 209.
13—14. Вместо Куршуд-бек: Шах-Валат (хозяин свадьбы)
24. Вместо певец: песенник
25. полной вписано.
27. Вместо скоро: пот<ом>
28. Вместо первый в автографе: первого
32. В автографе гёрузез
34. Вместо сааз: балалайк<у>
36. Вместо в день: а. Как в тексте, б. в 3 дни в. в один день
483
С. 210.
3. Вместо в день в автографе: в три дни
8—9. Вместо Ашик-Кериб: Ашик
10. После творил я было: намаз
16. Вместо Маулям (создатель): Бог
20. стало быть вписано.
21—22. Вместо Вы не узнали: Разве вы не узнали
22. После узнала было: что
25. Вместо на шею: в объятия
33. Вместо как же ты: как ты
С. 211.
16. После золота было: чем у Магуль-Мегери
Герой нашего времени (С. 212)
< Предисловие >
Варианты чернового автографа:
С. 212.
2 и далее. Во всякой книге предисловие есть вместе первая и последняя
вещь: оно1 или служит объяснением цели сочинения или оправданием и
ответом на критики; но обыкновенно2 читателям дела нет до нравствен¬
ной цели и до журнальных нападок и потому они не читаю<т> предис¬
ловий3. — А жаль — особенно у нас. Наша публика так еще молода и
добродушна4, что не понимает басни, если в конце ее не находит [в двух
строках] нравоучения5; она не угадывает6 шутки, не чувствует7 иронии;
она просто дурно воспитана8; — она еще не знает, что [и] в порядочном
1 обыкновенно оно
2 а. но как 6. но вообще
3 и потому ~ предисловий вписано.
4 а. так еще наивна б. так еще наивна и добродушна
5 Далее начато: осмельтесь
6 а. не понимает б. не угадывает в. не понимает
7 не угадывает
8 одним словом она дурно воспитана
484
обществе и в порядочной книге чистая брань1 не может иметь места; что
современная образованность изобрела вместо нее орудие2 более острое,
почти невидимое и тем не менее смертельное, которое под одеждою
лести наносит [врагу] неотразимый и верный удар. Наша публика
похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов,
принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый
из них3 обманывает свое правительство в пользу взаимной, нежнейшей4
дружбы. Эта книга испытала на себе еще недавно жалкую доверчи¬
вость5 некоторых читателей и даже журналов к буквальному смыслу
слов; иные ужасно обиделись6, что им ставят в пример тако<го> без¬
нравственного человека как Г.<ерой> Н<ашего> Времени7, а другие
даже очень тонко замечали8, что Соч.<инитель> нарисовал свой порт¬
рет и портреты своих знакомых9. Старая и жалкая шутка! но видно
Русь так уж сотворена, что всё в ней обновляется кроме глупостей10.
Только волшебная сказка может у нас избегнуть упрека в покушении на
оскорбленье личности — и то еще не всегда! Мы жалуемся11 только на
недоразумение публики, не на журналы; они почти все были более чем
благосклонны к этой книге, все кроме одного, который как бы нарочно
в своей критике смешивал имя сочинителя с героем его повести, вероят¬
но надеясь на то, что его читать никто не будет; но хотя ничтожность12
этого журнала и служит ему достаточной защито<й>, однако всё-таки
прочитав грубую и неприличную брань — на душе остается неприятное
чувство, как после встречи с пьяным13 на улице; итак если уже нужно у
нас для всякой басни нравоучение, то пускай те, которые хотят его
узнать, прочтут следующее14.
1 а. брань б. русская брань
2 изобрела орудие
3 что они
4 взаимной, глу<бочайшей> <?>
5 испытала частию судьбу
6 Начато: иные ду<мали> <?>
7 ставят в пример Г.<ероя> Н.<ашего> Времени
8 даже имели дерзость утверждать
9 нарисовал свой портрет...
10 Да.1ее начато: надо
11 Я жалуюсь
12 Начато: жа<лкость> <?>
13 с пьяной бабой
14 прочтут это предисловие
485
Герой нашего времени, М.<илостивые> Г.<осудари> мои, — точно
портрет, но не одного человека; это тип; — вы знаете, что такое тип? я вас
поздравляю. — Вы мне опять скажете1, что человек не может быть так
дурен — а я вам скажу, что вы все почти таковы; иные немного лучше,
многие гораздо хуже. Если вы вери<ли> существованию Мельмота, Вам¬
пира и других — отчего же вы не верите в действительность2 Печорина?
— Если вы извиняли вымыслы гораздо более ужасные и уродливые —
отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? —
отчего! — не от того ли, что в нем больше правды, нежели вы бы того
желали? —3 Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает;
извините — довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился
желудок; нужны горькие лекарства, едкие истины — ; но не думайте
после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сде¬
латься исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невеже¬
ства! — Ему просто было весело рисовать картину современного человека4,
каким он его понимает и к его и вашему несчастию слишком часто встре¬
чал; будет и того, что зло указано — а как его излечить это уж Бог знает.
Варианты авторизованной копии:
С. 212.
После заглавия Предисловие написано и зачеркнуто рукой Лермон¬
това.
2—3. Вместо первая и вместе с тем последняя: первая и последняя
исправлено рукой Лермонтова.
8. Вместо простодушна: добродушна
12. Вместо явная брань: чистая брань
21—22. Вместо несчастную доверчивость: жалкую доверчивость
25. Вместо как Герой Нашего Времени: как Героя Нашего Времени
28—29. Вместо кроме подобных нелепостей: кроме глупостей
31. После упрека в покушении на оскорбление личности! было: Мы
жалуемся только на недоразумение публики, не на журналы: они, почти
все, были более нежели благосклонны к этой книге, все, кроме одного,
который упрямо смешивал имя сочинителя с именем героя его повести,
1 Начато: Мне опять <скажут>
2 не верите суще<ствованию>
1 Далее начато: — Не знаю
4 картину сердца современного человека
486
вероятно надеясь [на то], что этого никто не заметит. Но хотя ничтож¬
ность этого журнала и служит ему достаточной защитой, однако все-таки
должно признаться, что, прочитав пустую и непристойную брань, на душе
остается неприятное чувство, как после встречи с пьяным на улице.
С. 213.
2—4. Вместо портрет, составленный из пороков всего нашего поколения,
в полном их развитии: портрет нашего поколения, в полном развитии
современных страстей и слабостей*
5. Вместо а я вам скажу, что ежели вы верили: а я вам скажу, что вы все
почти таковы, иные немного лучше, многие гораздо хуже. Ежели вы
верили*
18—19. Вместо рисовать современного человека: рисовать картины со¬
временного человека
Бэла (С. 213)
Печатные варианты1:
Подзаголовок в 03: (Из записок офицера о Кавказе)
С. 214.
24—25. Вместо Он казался лет пятидесяти: Он казался лет сорока не
более 03
С. 219.
13—14. Вместо на нем мундир был такой новенький, что я тотчас
догадался: на нем мундир был такой новенький, и я тотчас догадался 03
16—17. Вместо Точно так, господин штабс-капитан: Да, господин штабс-
капитан 03
25—26. Вместо Его звали... Григорьем Александровичем Печориным:
Его звали... Да на что вам его имя? Назовем его хоть Григорьем Алек¬
сандровичем Печориным 03
С. 226.
8. Вместо Казбич хотел его зарезать: Казбич его хотел зарезать 03, Г,
1 Варианты «Отеч. записок» обозначаются буквами 03; варианты первого изда¬
ния «Героя нашего времени» — Г}, второго издания — Г2(см. примечания, С. 555).
487
С. 221.
15. Вместо что бы ты дал тому, кто тебе ее подарил бы: что бы ты дал
тому, который бы тебе ее подарил 03, Г{
21. Вместо Разве он никогда не уезжает: Разве он никуда не уезжает 03, Г{
С. 228.
21—22. Вместо хотя разбойник он, а все-таки был моим кунаком: хотя
разбойник он, все-таки был моим кунаком 03
С. 231.
3—4. Вместо есть люди, с которыми непременно должно соглашаться:
Есть люди, с которыми непременно должно согласиться 03,
С. 241.
8. Вместо я буду весела: я буду весела, очень весела 03
12. Вместо Что было с нею мне делать?: Что было мне с нею делать? 03
С. 246.
22. Вместо верно пуля попала ему в плечо: думаю себе: верно пуля
попала ему в плечо 03
С. 250.
31. Вместо и, если хотите, я расскажу: и, если хотите, я когда-нибудь
расскажу 03
Максим Максимыч (С. 251)
Варианты автографа:
С. 251.
2. Заглавие
Из записок офицера*
II
Эпиграф: ... и они встретились.
Один сочинитель.*
3. Вместо с Максимом Максимычем: с Макс<имом> Максимовичем*
3—4. Вместо я живо проскакал Терекское и Дарьяльское ущелья: я
живо проскакал Дарьяльское ущелье
488
5. Вместо чай пил: ужинал
13. Вместо пьяны: пьяни*
13—14. После нельзя добиться было: Я вообще заметил, скажу в скобках,
что в России всегда можно1 лучше поесть на станции в захолустьи чем в
городах; особенно с тех пор как уездные и губернские повара выучились
делать майонез из свеклы*.
16. Вместо еще не пришла: только что пришл<а>
19. Вместо записывать: записать
19. Вместо рассказ: а. Как в тексте, б. повесть
19—20. Вместо Максима Максимыча: Максима Максимовича*
20—21. Вместо он будет первым звеном: он будет первое звено
21. Вместо длинной цепи повестей: а. длинного рассказа б. длинного
ряда про<изведений> в. Как а.
26. Вместо Первый день: Целый день
29. Вместо ударил: треснул*
С. 252.
2. Вместо пришлось бы остаться: пришлось бы мне остаться*
3. Вместо о скромном числе: а. о чис<ле> б. о скромном к<оличе-
стве> <?>
5. Вместо он у затопленной печи, потому что: он у затопленной печи. Мы
молча <ли>
8. Вместо а мне было нечего рассказывать: а я не люблю рассказывать
9. Вместо Множество низеньких домиков: передо мною множество ни¬
зеньких домиков
17—18. Вместо Несколько повозок с грязными армянами въехало: не¬
сколько повозок въехали
18. Вместо за ними: с ними <описка: с ним>
18—19. Вместо пустая дорожная коляска: пустая коляска; в ней было
мало поклажи;
19. Вместо ее легкий ход, удобное устройство: ее легкий ход и удобное
устройство
20. Вместо заграничный: а. Как в тексте, б. венский
22. Вместо хорошо: чи<сто>
25—26. нечто вроде русского Фигаро вписано.
28. Вместо Он посмотрел: а. Он не отвечал б. Он посмотрел на меня*
29. Вместо отвернулся: не о<твечал> <?>
1 Начато: всегда вы найдете
489
29. После отвернулся начато: я м<...>
29—31. Вместо отвечал за него ~ обратно: обратился ко мне: точно так,
господин офицер; а вы куда изволите ехать, смею спросить?..
32. Вместо подошедший: подошед
С. 253.
2—3. Вместо Лакей с извозчиком перетаскивали в нее чемоданы: куда
лакей с извозчиком перетаскивали чемоданы.
10. Вместо Чья коляска: ну коляска
13. Вместо Что ты, что ты?: Как? как?
13—14. Вместо Ах, боже мой! Да не служил ли: не служил ли
15—16. Вместо сверкала радость: сверкали слезы рад<ости>
17. Вместо Служил, кажется: Служил... а вы с <ним>
20—21. Вместо заставил его пошатнуться: тот пошатнулся
28. Вместо у полковника Н...: а. у какого<-то> б. у майора в. у
полковника Н... и придет сюда только завтра поутру перед отъездом...
29—30. сказал Максим Максимыч вписано. <В автографе Ма. Мак.>
С. 254.
1. Вместо сказал: воск<ликнул>
7. Вместо я составил себе о нем: я себе о нем составил*
10. Вместо кипящий самовар и чайник: кипящий самовар... я стал <пить чай>
22—23. Вместо и еще час: и с мину<ту>
27. Вместо он что-то пробормотал сквозь зубы: первый раз он что-то
пробормотал сквозь зубы, второй
29. Вместо завернувшись в шинель и оставив: а. Как в тексте. 6.
завернувшись в шинель, оставив*
30. Вместо скоро задремал: и скоро задремал*
30. Вместо покойно: очень покойно
36. Вместо отвечал он, тяжело вздохнув: отвечал он, вздохнув
С. 255.
5. Вместо пришлите: так пришлите*
8—9. Вместо Золотые облака громоздились начато: Облака длинны¬
ми рядами, как
9—10. Вместо перед воротами расстилалась: а. передо мно<ю> б. перед
воротами была
13 Вместо прогнал: прогинал <что явилось причиной опечатки про-
клинал>
490
14. Вместо беспокойство доброго штабс-капитана: беспокойство штабс-
капитана
18. Вместо тотчас же: тотчас*
18—19. Вместо за Максимом Максимычем: за Максимом Максимови¬
чем*
20. Вместо Навстречу Печорина начато: Печорин
26. Вместо среднего роста: а. скорее высокого, чем б. стройного роста
26. Вместо стройный, тонкий стан его: стройный стан его
28—29. Вместо трудности кочевой жизни и перемены климатов, не
побежденное: трудности кочевой жизни, перемены климатов и не побеж¬
денное
30. Вместо пыльный бархатный сертучок его: а. поношенный и пыль¬
ный сертук его б. пыльный дорожный сертук его
33. Вместо запачканные: грязные*
С. 256.
2. Вместо признак некоторой скрытности характера: признак спокойной
решительности в характере*
4. Вместо вас заставить веровать: заставить вас веровать*
6. Вместо как будто: так как будто
7—8. Вместо какую-то нервическую слабость: какую-то слабость
8—9. Вместо как сидит бальзакова 30-летняя кокетка: а. как 30-летняя
бальзакова кокетка б. как сидит 30-летняя бальзакова кокетка*
9—10. После утомительного бала было: Если верить тому, что каждый
человек имеет сходство с каким-нибудь животным, то конечно Печорина
можно было сравнить только с тигром; сильный и гибкий, ласковый или
мрачный, великодушный или жестокий, смотря по внушению минуты1,
всегда готовый на долгую борьбу, иногда обращенный в бегство, но не
способный покориться, не скучающий один в пустыне с самим собою, а в
обществе себе подобных требующий2 беспрекословной покорности: по
крайней мере таков, казалось мне, должен был быть его характер физичес¬
кий, то есть тот, который зависит от наших нерв и от более или менее
скорого обращения крови: душа — другое дело: душа или покоряет¬
ся природным склонностям3, или борется с ними, или побеждает их: от
1 а. то ласковый, гибкий, уклончивый, игривый, то жестокий и бешеный, и всегда
мрачно убегающий общества себе подобных или б. сильный и гибкий, ласковый или
жестокий смотря по внушению минуты.
2 желающий
3 покоряется с природными склонностями
491
этого злодеи, толпа, и1 люди высокой добродетели; в этом отношении
Печорин принадлежал к толпе, и если он не стал ни злодеем, ни святым
— то это я уверен от лени2.
10. Вместо я бы не дал: вы бы <не дали>
И. Вместо 23 лет: 20 лет
//. хотя после я готов был дать ему 30 вписано.
11. Вместо хотя после я готов был дать ему 30: хотя после внимательного
наблюдения я готов был дать ему 30
13. Вместо белокурые волосы: его белокурые волосы*
14. Вместо бледный: гладкий
15. Вместо только по долгом наблюдении: а. только после долгого
наблюдения б. по долгом наблюдении
19. Вместо усы его: глаза его
21. Вместо у белой лошади: в белой лошади
22. Вместо немного вздернутый: несколько вздернутый*
22—23. Вместо зубы ослепительной белизны и карие глаза: а. зубы
ослепительной белизны и черные глаза б. зубы ослепительной белизны...
родинка в виде мушки в. зубы ослепительной белизны... родинка на
правой щеке, в виде мушки, какие носили наши прабабушки, и карие глаза
23. Вместо сказать еще: еще сказать*
26. Вместо такой странности: этой странности*
28. Вместо грусти: печали
31. Вместо то был блеск подобный: то было сверкание подобное
31—32. Вместо гладкой стали: а. Как в тексте, б. холодной гладкой
стали
С. 257.
2. Вместо вид его: его вид*
4. Вместо кроме меня: кроме от меня*
5. Вместо изображением: портретом. Прибавлю еще, что эти наблюдения
сделаны мною <не дописано>.
9. Вместо Лошади были уже заложены: Лошади уж были заложены*
21. Вместо мокрые клочки: клочки
22. Вместо из-под шапки: из-под фу<ражки>
31—32. Вместо да куда это: да куда теперь
36. Вместо был ответ: отвеча<л>
1 или
2 то это от лени
492
С 259.
1. Вместо Коляска была: Печорин был
/. Вместо но Печорин: Печорин
2—3. Вместо следующим образом: следующей фразой
14. Вместо были произнесены: произнесены были*
26. Вместо подошедши: подойдя*
33. Вместо вот он вынул начато: в его досаде
35. Вместо имели: имела*
35. Вместо в его досаде начато: мне
С. 260.
И. Вместо в то время, когда: в это время когда
22. Вместо Я понял его: Я понял, что
23. Вместо для собственной надобности: для того, чтоб
видеть
30. Вместо так стыдитесь: так вам стыдно
30. Вместо руку протянуть нашему брату: руку протянуть
С. 261.
5. Вместо хотя: но
6. Вместо проходящими: обманчи<выми>
7. Вместо Максима Максимыча: Максима Максимовича*
9. После Я уехал один было: Я пересмотрел записки Печорина, и заметил
по некоторым местам, что он готовил их к печати, без чего, конечно, я не
решился бы употребить во зло доверенность1 штабс-капитана. — В
самом деле Печорин в некоторых местах обращается к читателям; вы это
сами увидите, если то, что вы об нем знаете, не отбило у вас охоту узнать
его короче. — На тетрадках не было выставлено чисел: некоторые,
вероятно, потеряны, потому что между ними нет большой связи. — А я
несмотря на дурной пример, поданный нам некоторыми журналистами,
никак не решился поправлять или доканчивать чужое произведение:2 я
только переменил одно: поставил Печорин3 вместо его настоящей фами¬
лии4, за что конечно он сам на меня сердиться не будет.
1 подарок
2 сочинение
* поставил Записк<и>
4 После фамилии было: которая хотя вероятно известна
493
Журнал Печорина. Предисловие (С. 261)
Варианты автографа:
10. Заглавие Журнал Печорина. Предисловие отсутствует.
13. Вместо меня очень обрадовало: меня обрадовало
16—17. Вместо такой невинный подлог: этот невинный подлог
23. Вместо не могу: не мог
23—24. Вместо той неизъяснимой ненависти: той ненависти
26—27. Вместо разразиться ~ и сожалений: выказаться наружу
30—31. Вместо хотя бы самой мелкой души: какая бы она ни была
31. Вместо едва ли не любопытнее и не полезнее: едва ли не полезнее
32. Вместо истории целого народа: истории народа
С. 262.
2. Вместо без тщеславного желания: без желания*
3. Вместо имеет уже тот недостаток: имеет тот недостаток
5. Вместо заставило: побудило*
9. Вместо оправдания поступкам, в которых: а. оправдания поступка б
оправдания поступкам, которые
9. Вместо до сей поры: до сих пор*
И. Вместо мы почти всегда извиняем то, что понимаем: ибо мы извиняем
всё, что понимаем*.
15. Вместо явится на суд света: явится свету*
16. Вместо эту ответственность: этой ответственности*
Тамань (С. 262)
Варианты авторизованной копии:
С. 263.
13—14. Вместо менее и древнее первой: менее древняя первой*
17. Вместо и я мог различить: я мог различить*
С. 264.
3. Вместо Итак я начал: Я начал*
3. Вместо лицо слепого: черты лица слепого*
6—7. Вместо и, не знаю отчего: и, я не знаю отчего*
494
8—9. Вместо этот слепой не так слеп: этот слепой вовсе не так слеп*
16—17. Вместо А бис его знает!: А що бис его знает*
22. Вместо стал раскладывать: стал с казаком раскладывать*
24. После казак свою на другой было: но я не мог спать
24—25. Вместо через десять минут он захрапел: он через десять минут
захрапел*
С. 265.
I. Вместо по узкой и крутой: по узкой, но крутой
5. начала одеваться тучами: а. начала подыматься б. начала одеваться
тучками*
6. Вместо поднялся туман: подымался туман*
8. Вместо Я, с трудом спускаясь: Я с трудом, оступаясь,*
13—14. Вместо Наконец он остановился, будто прислушиваясь: а. На¬
конец он опять остановился, стал как будто прислушивать<ся> б. Нако¬
нец он опять остановился, будто прислушиваясь*
29—30. Вместо в ладоши: в ладони*
С. 266.
4—5. Вместо Медленно подымаясь: Медленно вскакивая
14. Вместо невредима: невредимо*
16. Вместо принялись вытаскивать: стали вытаскивать
22—23. Вместо Казак мой был очень удивлен, когда, проснувшись, уви¬
дал: Казак мой был очень удивлен проснувшись, когда увидал*
29. Вместо о часе моего отъезда: о часе своего отъезда*
32. Вместо еще даже: даже еще*
35—36. Вместо меня в дверях встретил: меня встретил в дверях*
С. 267.
8—10. Да и в самом деле ~ привыкли вписано рукой Лермонтова.
10. Вместо уж видно здесь к этому привыкли: уж видно здесь так к
этому привыкли*
II. Вместо показалась ли хозяйка?: показались ли хозяева?*
18—19. Вместо не слышит: ничего не слышит
С. 268.
10. Вместо Я запомнил эту песню: Я запомнил ее*
29. Вместо Правит ею: Правит ее*
495
31. Вместо пришло на мысль: пришло в мысль*
33. Вместо девушки там не было: ее уж там не было*
35. Вместо и тут начался: и там начался*
С. 269.
6. Вместо вертелась около моей квартиры: вертелась вокруг моей квар¬
тиры*
10. Вместо и эти глаза, казалось, были одарены: и эти глаза казались мне
одарены исправлено рукой Лермонтова.
11—12. Вместо они как будто бы ждали: она как будто бы ждала*
20. Вместо изобличается в поступи: изобличается поступью
С. 270.
6. Вместо разве ты песнью: ты разве песнью*
8. Вместо Ну что ж: Ну так что ж
9. Вместо там будет хуже: так будет хуже*
С. 271.
1. Вместо полный неизъяснимого смущения: полный неизъяснимым сму¬
щением*
2. Вместо изобличавшей: изобличающей*
26—27. Вместо не сломил себе шеи: не сломил себе шею
С. 272.
1. Вместо отвечала она: сказала она исправлено рукой Лермонтова.
20—21. Вместо схватил ее одной рукой за косу, другой за горло: схва¬
тил ее за косу исправлено рукой Лермонтова.
26—27. Вместо Пробираясь берегом: Пробираясь в город*
28. Вместо слепой дожидался: она дожидалась*
33. Вместо а почти обрадовался: но почти обрадовался*
С. 273.
2—3. Вместо за ременным поясом его торчал большой нож: за ремен
ным поясом торчал не большой нож*
6. Вместо возвыся: возвысив*
14. Вместо такого удальца: другого удальца*
15. Вместо он получше платил: он платил получше*
15—16. Вместо Янко бы его не покинул: Янко его бы не покинул*
496
19. Вместо что, дескать, пора умирать: что пора дескать умирать*
20. Вместо Нас же больше не увидит: нас же и она больше не увидит*
22. Вместо — На что мне тебя? — был ответ: — На что мне тебя*
27. Вместо ударясь о камень: упавши на камень*
36. После не пошел ко дну! было: а право я ни в чем не виноват:
любопытство вещь свойственная всем путешествующим и записывающим
людям.
С. 274.
1—2. Вместо В сенях трещала догоревшая свеча в деревянной тарелке:
В сенях догоревшая свеча стояла в деревянной тарелке*
7. Вместо тащил: тащил в мешке*
13—14. Вместо Что сталось с старухой и с бедным слепым — не знаю:
Что сталось с бедной старухой, со всевидящим слепым, — не знаю и не
желаю знать*
14—16. Вместо Да и какое дело ~ по казенной надобности!..: Сбыли
они с рук свою контрабанду, или их посадили в острог? какое дело мне
до бедствий и радостей человеческих, мне, странствующему офицеру и еще
с подорожной по казенной надобности? — *
Печатные варианты:
С. 264.
6—7. Вместо и, не знаю отчего: и, я не знаю отчего (АК)1, 03.
С. 268.
33. Вместо девушки там не было: ее уж там не было (ЛК), 03.
С. 273.
36. После не пошел ко дну! было: А право я ни в чем не виноват:
любопытство вещь свойственная всем путешествующим и записывающим
людям (АК), 03.
С. 274.
13—16. Вместо Что сталось с старухой ~ по казенной надобности: Что
сталось с бедной старухой и с мнимым слепым — не знаю. 03.
1 АК—авторизованная копия (см. примечания на С. 555).
497
Княжна Мери (С. 274)
Варианты автографа:
20. Вместо 11-го мая: Пятигорск 12 майя Над текстом цифра: 1
23. После до моей кровли начато: Перед окном
24. Вместо Нынче в 5 часов утра: Нынче утром
26. Вместо черешен: вишен
29. После последняя начато: мохнатая <описка: ср. ниже: мохнатая
персидская шапка>
С. 275.
3. Вместо целебные: минераль<ные>
13. Строки точек в автографе нет; вместо нее цифра: 2.
15. Вместо подымающихся: подвигающихся*
16. большею частию вписано.
17. Вместо об этом: этому*
17—18. Вместо по истертым, старомодным сертукам: по истертым серту-
кам
21. После с нежным любопытством начато: но узнав армейские эполе¬
ты
26. После на мундир начато: чем на
26. Вместо на Кавказе встречать: встречать на Кавказе
27. Вместо пылкое сердце: сердце
30. может быть вписано.
34—35. Вместо Они пьют — однако не воду: Они пьют не воду
35. Вместо волочатся только мимоходом: волочатся только утром, мимо¬
ходом
С. 276.
2. штатские вписано.
5—6. Вместо о столичных аристократических гостиных: о московских
гостиных
И. Вместо скорыми шагами: больши <ми шагами>
12. Вместо действия: действие*
13. Вместо хорошеньких: хорошенькие
14. Вместо мелькали порою: мелькали пест<рые шляпки>
22. После на краю горы начато: у самого <домика> <?>
498
Пятигорск. Николаевские и старые Ермоловские ванны.
Литография Н.Некрасова, 1875 г.
23. Вместо стал рассматривать: любовался
23—24. Вместо живописную окрестность: окрестность
28. Вместо поехал: отпущен <в автографе: отпучен>
30. Вместо по особенному роду: из особенного роду
33. Вместо 21 год: 21*
35. Вместо правою опирается: правая опирается*
С. 277.
3. Вместо возвышенные страсти: и возвышенные страсти
5. Вместо провинциалкам: женщинам
7. иногда тем и другим вписано.
10. Вместо обыкновенных понятий: идей
10—11. Вместо спорить: и спорить
12. Вместо Только что: Только
14—15. Вместо но которая в самом деле есть: но которая есть в самом
деле
15. Вместо продолжение его собственной речи: а. продолжение
того, что он сказал прежде б. продолжение его собственного рас-
су<ждения>
17—18. и злы ~ словом вписано.
18. и их слабых струн вписано.
19—20. После сделаться начато: из
20—21. Вместо уверить других в том, что: уверить в этом других, что
36. верно вписано.
С. 278.
1. (или ты) вписано.
8. Вместо в те минуты, когда: ког<да>
10. Вместо видеть его: его видеть*
13. Вместо о примечательных: о некоторых
16. Вместо Пьющие утром воду: Пьющие воду вписано: утро
24. Вместо В эту минуту: В это время
28—29. Вместо легкая шелковая косынка: легкая косынка
29. Вместо гибкой: стройной
29. После гибкой шеи начато: прозрачный чул<ок>
32. Вместо ахнул хотя от удивленья: а. тотчас влюбился в эту аристокра¬
тическую ножку б. тотчас в нее влюбился
32. Вместо Ее легкая: Легкая
17*
499
С. 279.
3. Вместо иногда записка: письмо
16. Вместо Он игрок: Он игрок и европеец
16—17. Вместо это видно тотчас: это тотчас видно*
18. Вместо толстая трость: трость
20. После a la mougik начато: В это время
23. Вместо О! право?: а. Например, б. Ого! право?
30—31. Вместо Выражение этого взора было очень неопределенно:
выражение его было неопределенно
31. очень вписано.
С. 280.
8—9. Жаль, что она ~ фразу вписано после того, как была начата
реплика Грушницкого: Ты говоришь и т. д.
9. После пышную фразу было: я бы разрешил свои сомнения
10. Вместо об хорошенькой женщине: об женщине
10—11. Вместо об англинской лошади: об лош<ади>
13. Вместо под его тон: под его же фразу
16. Вместо по известчатым скалам: по скалам
16—17 Вместо и висящим между них кустарникам: и кустарникам1
19. После вздохнуть начато: от <?>
23—24. Вместо заняты, кажется, серьезным разговором: заняты жарким
разговором
29—30. Вместо и усиливался: но напрасно усиливался
32. Вместо Выразительное лицо его: лицо его
С. 281.
1. Вместо видела всё это: всё это видела*
4. Вместо невыразимой прелести: пре<лести>
8. Вместо с матерью: с маменькой
10—11. Вместо не заметила его страстного взгляда: не заметила его
страстный взгляд*
18. Вместо Ты видел? — сказал он: Ты видел? — спросил он
19. Вместо это просто ангел: это ангел
1 В автографе окончательное чтение: и висящими между них кустарниками при¬
чем первоначально написанное кустарникам исправлено на кустарниками. По-видимому,
Лермонтов предполагал перед этими словами предлог между, им не вписанный.
500
23. Вместо Если б был тут: Если б тут был*
25. Вместо понятно: натурально
28—29. Вместо в эту минуту, когда душа: в эту минуту, душа
33. Вместо сердцу: как сердцу
С. 282.
13—14. Вместо дернув меня за руку, бросил: дернул меня за руку,
бросая*
15. После мало действуют на женщин вписано и зачеркнуто: потому что
они ничего не видят
17. Вместо рассердил ее: а. Как в тексте. 6. рассердил
18. Вместо стеклышко: лорнет
18—19. После на московскую княжну было: Но я теперь уверен, что при
первом случае она спросит: кто я; и почему1 я здесь на Кавказе. Ей
вероятно расскажут страшную историю дуэли, и особенно ее причину,
которая здесь некоторым известна, и тогда... вот у меня будет удивительное
средство бесить Грушницкого!
20. Над текстом 13 мая цифра: 3.
21. Вместо его имя: его зовут
25. Вместо медики: до<ктора>
26—27. Вместо поэт на деле всегда и часто на словах: поэт на деле и на
словах
28. Вместо все живые струны: все струны
С. 283.
3. Вместо ненависть только усилится: ненависть усиливается
3—4. Вместо соразмерно великодушию противника: соразмерно его ве¬
ликодушию
6. Вместо его соперники: проти<вники>
7. После слух было: что
8. Вместо взбеленились: восстали бунтом
И. Вместо его упадший кредит: его кредит
13. Вместо но которые нравятся впоследствии: но которые впоследствии
17. Вместо на красоту самых свежих: на самых свежих
18—19. Вместо Надобно отдать справедливость женщинам: они имеют:
Надобно отдать справедливость: женщины имеют
501
22—23. одна нога ~ у Байрона вписано.
29. Вместо заметны были: поражали
30. Вместо худощавые, жилистые: худощавые и жилистые
30. Вместо красовались: постоянно прятались
32. Вместо Молодежь прозвала его: а. Мы его прозвали б. Молодежь
его прозвала*
33. Вместо будто сердился за это прозвание: а. будто сердился на
<нас> <?> б. будто сердился за это
С. 284.
2. в этом случае вписано.
5. Вместо я встретил Вернера: я его встретил
6—7. Вместо разговор принял: разговор коснулся
7—8. Вместо философско-метафизическое направление: философичес¬
кое направление
13. Вместо до сих пор: а. до этих пор б. до тех пор
14—15. Вместо в одно прекрасное утро я умру: я в одно прекрасное
утро умру
17. Вместо еще убеждение: еще одно убеждение
17. Вместо именно то начато: это
17. Вместо прегадкий: прекрасный
19. Вместо а право из них никто: а право никто
23. Вместо мы взаимно друг друга: а. мы невольно друг на друга б. мы
взаимно себя*
24—25. Вместо как делали римские авгуры: как старинные авгуры
25. Вместо по словам Цицерона: по словам Виргилия*
32—33. Вместо что без дураков: что когда
35. Вместо и потому не спорим: и не спорим!
35—36. Вместо мы знаем: знаем
С. 285.
1. Вместо зерно: дно
4. Вместо кроме самих себя: кроме к самим себе*
6. Вместо и знать больше не хотим. Остается: а. а знать больше было
бы опасно; или по кр<айней мере> б. а знать больше было бы опасно;
и мы в. и знать больше было бы опасно; од<но> <?>
17. Вместо отгадываю: отгадал
23. После Другая идея вот начато: я луч<ше>
502
34. Вместо Княжна сказала: Княжна спроси<ла>
С. 286.
12. Вместо ваше имя: вашу < фамилию >
13. Вместо известно: а. знакомо по слухам, б. знакомо*
14. Вместо Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях: Княгиня
мне стала рассказывать о какой-то дуэле
24. Вместо от верной смерти: от смерти
27—28. Вместо Это меня, впрочем, огорчает: Это меня очень огорчает*
28—29. Вместо я никогда: потому что я никогда
32. Вместо описать: нар<исовать> <?>
36. Вместо и тут на покое растолстела: а. и любит хорошо б. и любит
сытно покушать в. и тут растолстела
С. 287.
6. Вместо я велел обоим пить по два стакана: я велел ей пить по одному
стакану
8. После повелевать зачеркнуто: подобно всем большим барыням
12—13. Вместо что с ними кокетничать: что вечно с ними кокетничать
14—15. Вместо княжна смотрит на них: а. дочь б. княжна на них
смотрит*
15. После московская привычка начато: — А вы были в Москве
15—16. Вместо Они в Москве ~ остряками: а. Москва блистает соро-
калет<ними остряками> б. То<лько> <?> в. Они в Москве питаются
<сорокалетними остряками>
25. Вместо Напротив: Нет
25. Вместо был один адъютант: были два московские франта
25—26. Вместо один натянутый гвардеец: один гвардеец
26—27. родственница княгини по муже в автографе нет.
27—28. Вместо но очень, кажется, больная: но очень бледная; она при-
мечат<ельна> <?>
30. Вместо на правой щеке: над бровей
С. 288.
7. Вместо стеснила мое сердце: стеснила мне сердце*
10—11. и потом ~ не обманывали в автографе нет.
17. Вместо на скамье: на лавке
18. Вместо молодежью: а. Как в тексте, б. молодыми
503
21—22. Вместо начали: стали
25. Вместо мои анекдоты начато: все <мои анекдоты> <?>
30—31. Вместо выражал досаду, стараясь выразить равнодушие: а. выра¬
жал досаду... я даже слышал, как она сказала одному из московских своих
знакомых: как это мило оставить нас1 и убежать 6. выражал ~ знакомых:
как это мило оставлять дам
34. Вместо занимательную: интерес <ную>
34—35. Вместо подвиги в сражениях: подвиги
36. Вместо с намерением кольнуть меня: с намерением
С. 289.
3—4. Вместо и не спускал: не спускал*
4. Вместо бьюсь об заклад, что начато: одна
7. Над текстом 16-го мая цифра: 4
8. Вместо В продолжение двух дней начато: Наконец я увидал
да<же> <?>
10. Вместо эпиграммы: эпиграммы ее
13—14. Вместо не стараюсь познакомиться с нею: не стараюсь с ней
познакомиться.
15—16. Вместо я употребляю все свои силы: а. я с<тараюсь> <?> б. я
употребляю все свои усилия
18. Вместо Я всегда ненавидел гостей у себя: а. Я, нарочно б. Я всегда
ненавидел гостей у себя в доме
19. Вместо каждый день полон дом: каждый день их полон дом
22—23. Вместо я ее встретил ~ она торговала: а. Как в тексте. 6. я
встретил княжну с матерью в магазине Челихова, они торговали
25. Вместо Я дал 40 рублей лишних и перекупил его: Я перекупил его,
не вз<яв> <?>
32. Вместо я даже заметил, что уж два адъютанта: а. я даже заметил, что два
адъютанта и гварде<йский> б. я даже уж заметил, что два адъютанта и майор
С. 290.
1—2. Вместо закинув руки за спину: загнув руки на спину*
2—3. нога его ~ хромает в автографе нет.
7—8. Вместо с Лиговскими: с княгиней
8. сказал он мне вчера вписано.
1 оставить нас что<бы>
504
14—16. Вместо я говорил ~ если б я носил эполеты: а. если б я был б.
если б я носил эполеты, то верно давно бы уж познакомился; но моя
солдатская шинель... в. я говорил раза два с княжной и если б носил
эполеты, то верно давно бы уж-ездил.
16. После водится вычеркнуты два неразборчивых слова.
25. Вместо Он покраснел до ушей и надулся: Он покраснел и ушел
прочь.
26. Вместо ты рычаг: вот рычаг
33. Вместо если б я имел какие-нибудь надежды: если б я влюбился —
безнадежная любовь
36. Вместо о тебе говорила: о тебе говорит*
С. 291.
1. Вместо она тебе уж говорила: она уж тебе говорил^*
2. Вместо Я как-то вступил: Я как-то намедни вступил
3. Вместо и третье: и второе
4. Вместо у которого такой: который на <не кончено>
5. После Она покраснела начато: вид<я> <?>
9—10. Вместо А, право, жаль! потому что Мери очень мила!..: А право
жаль! — Скажи, пожалуйста, — спросил я, скрыв свое удовольствие1, ты
еще не был у них... — Нет еще... но нынче я надеюсь меня пригласят2. А
право здесь хорошр тем, что знакомства делаются скоро, без церемоний...
поговорили раза два у колодца, и уж старые приятели... а не правда ли,
признайся, что Мери очень мила?..
17. большею частью вписано.
23—24. Вместо твой разговор — никогда не удовлетворять его: твой
разговор никогда не должен его удовлетворять*
24. Вместо тревожить: мучить, беспокоить
25. Вместо пренебрежет мнением: скомпрометируется
26—27. Вместо и, чтоб вознаградить себя за это, станет тебя мучить а. и
тебя же за это станет мучить б. и чтоб вознаградить себя за это, станет
показывать
27. Вместо а потом: и потом
30. Вместо накокетничается вдоволь: накокетничает
31. Вместо урода: старика
1 торжество
2 я просил... меня представят...
505
33. Вместо небо не хотело: а. небе<са не хотели> 6. Как в тексте, в.
небо и люди не хотели
33. Вместо соединить ее с ним: соединить его <с нею>
С. 292.
4—5. Явно ~ прежнего вписано.
5. даже вписано.
7. Вместо рассматривать: рассматривать, довольно рассеянно
10. После открытие зачеркнуто: чтоб
18—19. Вместо вились и ползали, как змеи: вились
22. Вместо в виноградную аллею начато: под
27. Вместо на щеках!: а. на обои<х щеках> б. на щеках! верить ли
предчувствиям?*
29. Вместо женщина, в соломенной шляпке: женщина, одна
34. Вместо Она вздрогнула и побледнела: Она не отвечала, но побледнела.
35. Вместо сказала она. Я сел: сказала она, когда я сел*
С. 293.
2—3. После спокойными глазами начато: и в продол <жение> <?>
3. Вместо выражалась недоверчивость: выражалась какая-то недоверчи¬
вость
6. Вместо переменились оба во многом!: переменились оба!*
7. Вместо уж ты меня не любишь?: ты уж меня не любишь?..*
10. Вместо но между тем: и между тем*
16. После хорош начато: сво- <нрзб.>
17. Вместо боишься...: боишься потерять
20. Вместо Я бы тебя должна: Я бы должна тебя*
23. После на грудь мою начато: Я ее крепко обнял, но
24. Вместо оттого-то: от этого-то
31—32. Вместо заменяет и дополняет: заменяет
34—35. Вместо я видел мельком: я видел с Литовскими*
35. Вместо она вышла за него: она за него вышла*
35—36. Он богат и страдает ревматизмами вписано.
36. Вместо ревматизмами: подагро<ю>
С. 294.
4. Вместо Муж Веры, Семен Васильевич Г....в: а. Семен Иван<ович>
б. Семен Васильевич С....в
506
5. Вместо с нею: с ними
7. Вместо волочиться: а. Как в тексте, б. явно волочиться
7—8. Вместо чтоб отвлечь от нее внимание: чтоб не заметили нашей
связи!
12. кого-нибудь вписано.
13. только вписано.
14. Вместо одной постоянной привязанности: одной Веры
19—20. Вместо никогда ничем очень не дорожу: никогда очень ничем не
дорожу*
21. Вместо выпустить: упустить*
21. Вместо или это магнетическое влияние: или это просто магнетичес¬
кое влияние
23. Вместо упорным: упрямым
24. Вместо Надо признаться: Надобно признаться
29—30. Вместо мы расстались бы: то мы расстались бы*
32. Вместо чтоб не было у нее: чтоб у нее не было*
С. 295.
3. Вместо любил ли я: а. любил б. любил я*
3. Вместо других: других женщин
4. После беспечностью зачеркнуто: ни жалоб
6—7. Вместо разлучимся опять: расстанемся
7. Вместо оба пойдем: и каждый по<йдет>
8—9. Вместо но воспоминание об ней останется неприкосновенным: но
память об ней останется неприкосновенною
9. Вместо я ей это повторял: как я ей это говорю
10. Вместо говорит противное: говорит, что
14. Вместо обрадовался начато: был <рад> <?>
16. только вписано.
19. Вместо густые кудри: кудри
25. Вместо туманные очерки: очерки
27. Вместо томило: жгло <?>
32. После с утеса на утес.: Если б я был терпелив, я бы сейчас стал
учиться живописи.*
С. 296.
1. Вместо больше похож: соверше<нно похож> <?>
5. Вместо ноговицы и черевики: ноговицы, черевики
507
7. Вместо Я долго изучал: и притом я изучал
6. Вместо признавая: а. отдавая <дань> 6. похвалив
13. Вместо вспомнил я: вспомнил
26—27. среди белого дня вписано.
29—30. Вместо Высокий куст: высокие кусты
31. Вместо видеть: рассматривать
С. 297.
5. Вместо тогда как здесь, — здесь: видите ли: здесь*
6. Вместо не помешало моему знакомству: не помешали мне знакомству*
10—И. Вместо протечет шумно, незаметно и быстро, под пулями: а.
протечет шумно и незаметно среди <дикарей> <?> б. протечет шумно и
незаметно под пулями
И. Вместо и если бы: и если
12. Вместо светлый: нежный
16. Вместо Mon Dieu: Ах Бож<е мой>
16. Вместо вскрикнула княжна в ужасе: вскрикнула княжна*
20. Вместо Ne craignez rien: n’ayez pas peur
22. Вместо Она смутилась — но отчего? от своей ошибки: Она смути¬
лась — от своей ли ошибки*
25. Вместо бросил на меня: на меня бросил*
28. Вместо С трех сторон: По обеим сто<ронам>
28—29. Вместо утесов: скал*
29. Вместо отрасли Машука: отростки громадного Машука*
30. Вместо месяц подымался на востоке; вдали: месяц показывался из-за
утесов и вдали*
30—31. Вместо серебряной бахромой: серебряной цепью
32. Вместо горячих: горящих*
С. 298.
1—2. Вместо заунывным татарским припевом: татарским припевом*
2. Вместо скамью: лав<ку>
4. Вместо Что делает: Что-то делает*
4—5. думал я вписано.
9. После очень важно вписано и зачеркнуто: я целый день провел у
н<их>
17. Вместо ты нынче ее: ты ее нынче*
18. Вместо насилу: насило
508
19—20. Вместо что ты так хорошо ~ оскорбить: что ты слишком
хорошо воспитан и слишком хорошо знаешь свет, чтоб иметь намерение ее
оскорбить*
22. После высокого мнения зачеркнуто: чего она ни говорила?
26. Вместо у него, видно начато: а. ве<рно> <?> 6. он верно
30. Вместо какие я только: какие только я *
31. После улыбнулся начато: а. Я столько знал пр<иятных> б. Я
ненавижу
С. 299.
5—6. Вместо когда твой разговор ей наскучит: когда она всё с тобою
переговорит
7—8. Вместо пойду шататься — я ни за что теперь не засну... Послу¬
шай: а я пойду ходить — мне что-то не спится
9. Вместо ощущения: впечатления*
10. Вместо проиграться: проиграться, сказал я уходя.
15. везде вписано.
16—17. Вместо внимания: внимание
20. Вместо Вчера у колодца начато: Вчера я проходил
22. Вместо опустили стаканы: опустили свои стаканы
24—25. Вместо Мы только там: а. Как в тексте. 6. Мы пока только там
31—32. Вместо Княгиня с дочерью явились из последних: Княгиня с
дочерью из <последних>
32. Вместо многие начато: большая часть
С. 300.
1. Вместо потому что княжна Мери: потому что Мери
5. После круг начато: Я заметил
6—7. Вместо не спуская с глаз своей богини: не спуская глаз с своей
богини*
И. Вместо толстой дамы: пышной дамы
12. Вместо пышность ее платья: ее пла<тье>
13—14. Вместо из черной тафты: из черного англи <йского>
14—15. самая большая ~ фермуаром вписано.
16. Вместо капитану: ротми<стру>
18—19. Вместо да еще обернулась начато: да еще прохо<дя> <?>
20. И чем она гордится? вписано.
22. Вместо отправился: пошел
509
23. тотчас вписано.
28. Вместо и даже строгий: и небрежный
30. на бок вписано.
С. 301.
2. Вместо прошептать: произнести
8. Вместо И вам бы хотелось теперь: а. Она сд<елала> <?>б. И вы
хотите теперь*
12. Вместо иметь еще большую дерзость: иметь смелость
13. Вместо я бы очень желал: мне бы очень хотелось*
19. Вместо Это значит, подумал я: а. Решительная неудач <а> б.
Решительный отказ, подумал я
19—20. Вместо что их двери для меня навеки закрыты: а. вас просят б.
господ дома нет, а они сидят у окошка*
22. Вместо преступника: грешника
23. Вместо он может сделаться еще вдвое преступнее: он может закоре¬
неть в своем <грехе> <?>
32. Вместо он был пьян: он был пьян и чрезвычайно доволен своею
решительностию
32—33. Вместо против смутившейся княжны: против княжны
33. Вместо и заложив: заложив
С. 302.
3. Вместо никого из знакомых: никого знакомых
8—9. Вместо ангажировать pour mazure: ангаже pour mazure*
21. Вместо Княжна подошла к своей матери: Княжна побежала к своей
матери
30. Вместо на подобный случай: на этот случай*
С. 303.
5. очень запутанной фразой вписано.
8. После потом зачеркнуто: при<нужденно> <?>
10. Вместо Я не хотел с вами знакомиться: Я боялся с вами познако¬
миться
10. продолжал я вписано.
12. После совершенно зачеркнуто: сказал
15—16. Вместо стараясь ~ покраснела: потом опять слегка покраснела,
стараясь будто припомнить что-то
510
22. конечно вписано.
24. Вместо Конечно! А вам смешно? Я б желала: Конечно... я б
желала*
31. После Кто эта дама? начато: какой
35—36. Вместо и встретил Вернера начато: а. и встретил б. и на¬
ше <л>
С. 304.
2. с княжной вписано.
7. Вместо отгадывающий: который отгадываете*
11—12. Вместо пожал мне руку: пожал мою руку
12. Вместо и сказал: сказав
15. точно вписано.
17—18. Вместо Мери мне всё рассказала: а. Княжна мне рассказала б.
Мери мне рассказала...*
22. Вместо над моей: надо мной
23. Вместо Видишь: вот видишь
29. Вместо отталкивает: говорит противное <нрзб>
31. После намеков начато: нынче глаза ее
34. Вместо действия вод: а. Как в тексте, б. действия минера<льных>
вод
С. 305.
8. гостей было много вписано.
10—И. Вместо княжне также не раз: княжне несколько раз
13—14. Вместо Грушницкий, кажется: Грушницкий, мне кажется
14. Вместо ее не заражает: ей не нравится*
22—23. Вместо которая мне хотела: которая хотела мне*
28. Вместо выразительный: полный выражения
28. Вместо краткий, но сильный: краткий и сильный*
31. Вместо пожирал ее глазами начато: пожирал, казалось, звуки
С. 306.
5—6. После тебе противиться зачеркнуто: но ты должен иметь ко мне
сожаление
8. Вместо ты это знаешь очень хорошо!: ты это знаешь!
11—12. Вместо я думаю только о тебе: а думаю только о тебе
14. Вместо блаженство: наслаждение
511
15. Вместо самые жаркие поцелуи не могут заменить его: самые жаркие
поцелуи его не могут превзойти...
18. Вместо сказал ей что-то насчет ее голоса довольно небрежно: сказал
ей что-то обыкновенное
22—23. Вместо не любите музыки?..: не любите музыку!*
29. Вместо Но музыка после обеда усыпляет: но музыка усыпляет
31—32. Вместо Вечером же она, напротив, слишком раздражает: а вече¬
ром она слишком раздражает
С. 307.
10. Вместо объявите войну: объявляете войну*
10—11. Вместо то я буду беспощаден: тем лучше! я буду беспощаден
15. После удалился начато: а. повидим<ому> б. со стыдом
21. Вместо наговорился о старине: наговорился о прошлом
28. Вместо хотел я ему ответить: хотел я ему сказать
29. только вписано.
С. 308.
5. Вместо Грушницкий подходит к ней: Грушницкий к ней подходит
6. Вместо в первый раз была она этому рада: в первый раз она была этому
рада*
17—18. Вместо поутру у колодца еще задумчивей: поутру еще задумчивей
18. После задумчивей начато: погруж<енная> <?>
18. Вместо она рассеянно слушала: а. Как в тексте, б. княжна *
20. Вместо она стала хохотать начато: княжна
21. Вместо будто меня не примечает: будто не примечает меня
31—33. если бы она мне казалась ~ ничуть не бывало вписано.
33. Вместо Но ничуть не бывало: а. Как в тексте, б. Но и этого нет*
34—С. 309, строка 1. Вместо которая нас мучит: которая мучит нас*
С. 309.
3—4. Вместо истинная бесконечная страсть: истинная страсть
20—21. Вместо и, подышав им досыта, бросить: и бросить
22—23. Вместо всё, что встречается на пути: всё, что встречаю на своем
пути1
23—24. После радости других начато: как <на пищу> <?>
В изд. 1840 г. так же; изменено в изд. 1841 г.
512
26—21. Вместо честолюбие у меня подавлено: честолюбия у меня нет
29. Вместо первое мое удовольствие: первое удовольствие
30. Вместо возбуждать к себе чувство любви: а. а возбуждать в других
чувство любви б. возбуждать к себе в других чувство любви*
34. Вместо сладкая пища: богатая <пища>
35. Вместо Насыщенная гордость: гордость
С. 310.
3—4. Вместо понятие о удовольствии мучить другого: понятие о удо¬
вольствии заставить помучиться другого
7—8. Вместо тот, в чьей голове начато: из все<х>
11—12. Вместо при сидячей жизни и скромном поведении: от сидячей
жизни и скромного поведения
15—16. Вместо многие спокойные реки: все спокойные реки
16. Вместо начинаются шумными водопадами: начинаются водопадами
18. Вместо великой, хотя скрытой силы: великой, но скрытой силы
26—27. После отвлекся от своего предмета начато: начав разбирать
состояние своего сердца, я
С. 311.
1—2. Вместо и признайтесь: а. и притом признайтесь б. а признайтесь*
4. Вместо вы до сих пор были: вы были до сих пор*
8. Вместо сколько надежд придали мне эти эполеты: а. какие надежды
подали мне эполеты б. какие надежды...
19. солгать вписано.
20. Вместо признаться в истине: а. признаться, что успехи его
б. признаться, что даже
22—23. Вместо какие у тебя понятия: какие у тебя понятия о порядоч¬
ных женщинах
23. Вместо Да если даже она и любит: Да если даже она любит
25. Вместо Хорошо! И вероятно по-твоему: Стало по-твоему
35. Вместо Вечером многочисленное общество отправилось: Вечером
часов в 6 многочисленное общество отправилось*
С. 312.
2. После на отлогости Машука начато: а. окружен кустарником
б. к нему ве<дет>
2—3. Вместо в версте: в полуверсте
513
5. Вместо целой прогулки: всей прогулки*
6—7. Вместо я стал перебирать присутствующих: а. я, как говорится,
ругал присутствующих б. я стал разбирать присутствующих
7. Вместо отсутствующих наших знакомых: и отсутствующих
10. Вместо Сперва: Сначала
15. Вместо возьмите лучше нож: возьмите нож
16. Вместо вам не будет очень трудно: для вас не будет очень трудно
21. Вместо с самого детства начато: со дня <рождения>
22. Вместо признаки дурных свойств: какие-то признаки дурных свойств
29. Вместо никто не понял: а. Как в тексте. 6. никто не поним<ал>
32. Вместо я хоронил в глубине сердца: я хоронил в глубину сердца*
36. Вместо даром: без труда
С. 313.
2—3. Вместо но холодное, бессильное: но холодное, бессильное, мертвое
6. Вместо тогда как другая: а другая
8. Вместо никто не знал: а. никто про <это не знал> б. никто до этого
не знал
11. Вместо но мне нет: мне нет
12. Вместо вспомню о том, что: вспомню, что
16. Вместо я встретил ее глаза: я встретил ее бархатные глаза*
17—18. ей было жаль меня вписано.
31—32. Вместо покачала головой: и покачала головой
33. Вместо с чего начать: как приступить к делу
35. Вместо пробежала: перебежала*
35. Вместо и мы часто: а. Как в тексте. 6. мы часто*
С. 314.
3. Вместо приготовляют: приготавливают*
7—8. Вместо сказала мне княжна ~ с гулянья: а. начато: сказала мне
княжна, когда я в<озвратился> б. сказала мне княжна, когда мы возвра¬
тились с гулянья
8. После с гулянья начато: — Я вас никак не смею обвинять, возра¬
зил я> <?>
25—26. Вместо мы будем жить: ты знаешь, мы живем
26. Вместо близь источника: против источника*
30. После ко мне начато: вечеро<м>
31. Вместо завтра: послезавтра
514
С. 315.
3. После взялось начато: раз <не окончено>
9. Вместо Я думала, что вы танцуете ~ сказала она: Я думала,
что вы не танцуете, сказала <она>
12. Вместо не замечает отсутствия: не замечает отсутствие*
16—17. Вместо кроме Веры и одного презабавного старичка: а. кроме
Веры и одного старичка б. кроме Веры, ее мужа и еще одного презабав¬
ного старичка
19. Вместо и слушала мой вздор: а. и слушала с таким глубоким
вниманием, что б. и слушала с таким глубоким вниманием мой вздор
24. После Вера всё это заметила начато: она отошла в сторону
24. болезненном вписано.
26. После широкие кресла начато: облокотясь
32. Вместо поступки и характер: поступки, характер
34. Вместо подсела начато: подсела и <мы>
С. 316.
2. Вместо За полчаса до бала явился: За полчаса до бала при<шел>
5—6. Вместо эполеты неимоверной величины были загнуты кверху:
эполеты неимоверной величины подобились двум котлетам
7. Вместо в левой руке: в одной руке
8. и фуражку вписано.
8—9. Вместо взбивал ежеминутно в мелкие кудри завитый хохол: взби¬
вал ежеминутно завитый тупей
10. Вместо неуверенность: робость
10. Вместо на его лице: на лице его
13. Вместо Он бросил фуражку с перчатками: а. начато: Он слегка мне
б. Он бросил фуражку и перчатки*
14—15. Вместо черный огромный платок: черный платок
20. После налилось кровью начато: и
С. 317.
2. Вместо Я боюсь, что: Я боюсь, если
2—3. Вместо начинать мазурку: танцевать в первой паре мазурку
3. почти вписано.
11—12. Вместо теснился народ: теснился весь народ*
12. Вместо окна: окны*
19. Вместо я разыгрывал жалкую роль: я разыгрывал часто жалкую роль*
515
20. Вместо имела на это: имела на то*
22—23. Вместо в сотрудники поставщику повестей: в сотрудники сочи¬
нителю повестей
24—25. Вместо Мало ли людей, начиная жизнь, думают кончить ее:
Кто из людей начиная жизнь не думал кончить ее
25—26. Вместо или лорд Байрон ~ советниками: а. лорд Байрон? 6. или
лорд Байрон, а претихо умирал1 в Саратовской губернии
С. 318.
8. Вместо Отчего же вы теперь не хотите: Отчего же вы не хотите
18. Вместо В это время я подошел начато. — Вы меня
20. Вместо мсье Печорин: М" Печорин*
21. Вместо идет к мсье Грушницкому: идет М" Грушницкому*
22. Вместо — Я с вами не согласен начато: — Напро<тив>
22—23. Вместо он еще моложавее: он гораздо моложавее
29—30. Вместо хотя он всегда был очень смешон: хотя он очень смешон
30. Вместо еще недавно: еще очень недавно
32. Вместо потупила глаза: потупила глазки*
33. Вместо Грушницкий целый вечер начато: Тан<цы?>
С. 319.
2. и взяв меня за руку вписано.
4—6. Вместо Ты с нею танцуешь мазурку? ~ а разве это секрет?: —
Ты с нею танцуешь мазурку? спросил он торжественным голосом. — Ну
так что ж? разве ты забыл наше пари?..
6. После а разве это секрет? зачеркнуто: Он побледнел от досады,
пробормотал что-то и пошел прочь.
9—10. Вместо а зачем же обвинять ее: а не на нее
22. После не говоря ни слова начато: лицо ее ста<ло>
23—24. Вместо сказала она мне, когда мазурка кончилась: сказала она
мне...
29. Вместо Стали разъезжаться: Наконец танцы кончились. Стали разъез¬
жаться
30—31. Вместо Было темно, и никто: Было темно, никто
31. Вместо не мог начато: не б<ыл> <?>
35. Вместо Многие с прошедшего бала начато: Многие уж давно
1 а. умирал от б. умирал
516
С. 320.
4. Вместо волнуют мне кровь начато: как
7—8. Вместо опрокинуть всё огромное и многотрудное здание начато:
опрокинуть здан<ие>
9—10. Вместо перемигивался с драгунским капитаном: перемигивался с
драгунским капитаном, который пользуясь
17. Вместо сделает то, чего не могли: сделает то, что не могли
18. Вместо Я сидел: Я был
19. После больна начато: у <нее?>
19—20. Вместо вновь составившаяся шайка: зато вновь составившаяся
шайка
30. После В одиннадцать часов утра начато: ког<да> <?>
32. Вместо Княжна сидела задумчиво у окна: Княжна была у окна
32—33. Вместо увидев: увидав*
С. 321.
1. Вместо в переднюю: в передню*
1. Вместо людей никого не было — и я: людей никого не было — я*
4—5. Вместо она стояла начато: она слегка прис<лонившись> <?>
14. Вместо О! оставьте меня: вчера... о! оставьте меня!*
15. Вместо Я сделал несколько шагов: Я сделал несколько шагов к двери
18. Вместо Я поступил как безумец: а. начато: Я вас б. Я вчера
поступил как безумец*
19. Вместо в другой раз: другой раз
19. Вместо не случится: не будет
19—20. Вместо Зачем вам знать: Какое вам <дело>
21. Вместо и тем лучше: тем лучше
23. Вместо бродил пешком: гулял
23. После Машука зачеркнуто: изорвал
С. 322.
13—14. Вместо Именно одна уездная маменька: а. начато: одна харько-
в<ская> б. одна уездная маменька в. а именно одна уездная маменька*
14. Вместо дочь была очень бледна: дочь была слишком бледна*
17—18. Вместо пятьдесят душ, кажется!: пятьдесят душ, кажется! видите!
26. Вместо на гуляньи: в саду
31—32. После богатырским ключом начато: Ущелье, в котором находится
34—С. 323, строка 1. Вместо у подошвы Машука начато: на горя<чих>
517
С 323.
2. Вместо сени липовых аллей: тени липовых аллей
4—5. Вместо прорезывает себе путь между зеленеющими горами: и про¬
резывая себе путь между зеленеющими горами, наводит раздумье
5. Вместо мглою и молчаньем начато: мглою и ти<шиной> <?>
6—7. Вместо свежесть ароматического воздуха: свежесть воздуха
9. Вместо студеных ручьев: ручьев <описка: ручьем>
16. Вместо Слободка, которая за крепостью, населилась: Слободка насе¬
лилась
19. Вместо раздается: начинает раздаваться
20. Вместо не пьют кахетинского вина: не пьют вина
26. Вместо Он только вчера приехал: Он только вчера утром приехал
30. Вместо Наконец они приехали: Они приехали
С. 324.
I. Вместо Княгиня на меня смотрит: Княгиня на меня смотрела*
3. Вместо благополучия: счастья
6. Вместо женщин трудно убедить: а. их можно <убедить><?> б. их
трудно убедить*
9. Вместо очень оригинален: а. им одним известен б. очень оригиналь¬
ный*
II. Вместо способ обыкновенный: порядок обыкновенный
12. Вместо любит меня: меня любит*
14. Вместо Способ женский: Женский способ*
17. Вместо а говорят большею частию ~ сердце, начато а сердце
18. Вместо оное: оно
23. в простоте душевной вписано.
24. Вместо забывая: и забыли
27. После который кроме их на свете ничего не любил начато: и был
любим довольно
30—31. Вместо то волшебное покрывало: волшебное покрывало
31. Вместо лишь привычный взор: а. только привычный взор б. один
привычный взор
32—33. Вместо Нет, всё, что я говорю о них, есть только следствие а.
начато: Нет, это прос<то> б. Нет, всё, что я говорю о них, есть след¬
ствие
35. После И сердца горестных замет начато: И если большая часть
мужчин похожа на меня, то
518
С. 325.
1—2. Вместо чтоб все мужчины их так же хорошо знали, как я: чтоб все
их так же хорошо знали
2—3. Вместо во сто раз: в сто раз
3. Вместо с тех пор, как их не боюсь и постиг: с тех пор, как постиг
3—4. После мелкие слабости зачеркнуто: чем когда видел в них непри¬
ступных богинь.
6—7. Вместо рассказывает Тасс в своем Освобожденном Ерусалиме
начато: рассказывает Тасс в своей <поэме> <?>
10—11. Вместо Надо только не смотреть, а идти прямо: надо только не
смотреть и идти всё прямо
12—13. среди которой цветет зеленый мирт вписано.
22. Вместо Многочисленная кавалькада: Многочисленное общество
22—23. Вместо отправилась начато: пош<ла>
26—27. Вместо Горные речки, самые мелкие, опасны: Горные речки
опасны
28. Вместо от начато: оно <изменяется>
31. Вместо стали подвигаться начато: <нрзб>
34. Вместо об этом предварить: предварить об этом*
С. 326.
1—2. Вместо когда она вдруг: когда вдруг она*
4. Вместо обвил рукою: обхватил рукою
5. Вместо шепнул: закричал
8. После но я начато: не
10. После делаете! начато: не
14. Вместо пустились рысью: поехали рысью
15—16. Вместо видно было, что ее беспокоило: а. начато: видно было,
что ей б. видно было, что ее сму<щало>
17. После поклялся зачеркнуто: м<олчать>
17. Вместо Мне хотелось видеть, как начато: Мне хотелось видеть, с
<каким?>
19. Вместо или очень любите: или вы очень любите
20. После голосом начато: по кот<орому>
26. Вместо я: а я
26. Вместо я должна, я должна вам его простить: я должна вам его
простить*
519
34. Вместо Хотите ли этого? — продолжала она: Хотите ли, сказала
она
35. Вместо В решительности ее взора: в ее решимости
С. 327.
3. Вместо по узкой, опасной дороге: по узкой дороге
4. Вместо догнать, и то когда уж она: догнать, когда уж она
9—10. Вместо а у дочки просто нервический припадок: а у дочки реши¬
тельно лихорадка
И. Вместо Эта мысль мне доставляет: Это мне доставляет
15. Вместо поскакал в горы: поехал в горы
16—17. Вместо Росистый вечер дышал упоительной прохладой: Вечер
был росистый
17—18. Вместо каждый шаг моей некованой лошади: каждый шаг
лошади
18—19. Вместо раздавался в молчании ущелий: раздавался среди молча¬
ния ущелий
19—20. Вместо у водопада я напоил коня, жадно вдохнул: доехав до
водопада, я слез, напоил коня и присел в густой траве. Посмотрел на
месяц, вдохнул
22—23. Вместо на окрестных пикетах: на окрестных ведетах
24—25. Вместо В одном из домов слободки, построенном на краю
оврага: В одном из домов слободки, на краю оврага
25. Вместо чрезвычайное освещение: большое освещение
26. Вместо нестройный говор и крики: нестройный говор, крик
27. Вместо Я слез и подкрался начато: Я подь<ехал> <?>
30. Вместо ударил: стуча<л>
34—35. Вместо Он думает, что он только один и жил в свете: а. Он
думает, что он один у нас <?> порядочный человек б. Он думает, что он
С. 328.
3. Вместо Я думаю то же: Я думаю так же
9. Вместо сказал кто-то: заметил кто-то*
10. Вместо Я правда, немножко волочился начато: Я долг<о>
12. После не в моих правилах начато: — Отчего же ты думаешь, что он
14—15. а не Грушницкий ~ истинный друг! вписано.
17—18. Вместо это нас позабавит начато: это б<удет> <?>
520
29. Вместо Согласны ли, господа: а. Согласна ли ты 6. Согласны ли вы,
господа*
30. Вместо Славно придумано, согласны, почему же нет: Хорошо, славно
придумано
34. Вместо если б не случай: если б не счастливый случай
34—35. Вместо то я мог бы: я мог бы
36. Вместо я бросился б: я бы бросился
С. 329.
2. Вместо хорошо, я согласен: согласен
6. Нет вписано.
9. Вместо ядовитая злость начато: глубокая
16—17. Вместо сказала она, пристально посмотрев на меня: сказала она
мне, пристально посмотрев
19. Вместо И я также... я вас обвиняла: И я также... простите мне: я вас
обвиняла
19—20. Вместо может быть напрасно: и может быть напрасно
21. Вместо Всё ли?: Всё?
22. Вместо говорите правду начато: скажи<те>
23. Вместо Видите ли начато: Отчего
30—31. Вместо Она схватила меня за руку. Княгиня шла впереди нас с
мужем Веры: а. Она схватила меня за руку; никто нас не видал, потому
что мы [были] отстали от княгини и закрыты были от гуляющих кустом
черемухи б. Она схватила ~ от гуляющих большим кустом черемухи.
Княгиня смотрела в другую сторону.
33. Вместо освободил свою руку: выдернул свою руку
34. Вместо я вам скажу всю истину: Я вам окажу правду
35. Вместо не буду оправдываться начато: не буду у вас про<сить>
С. 330.
2. Вместо — Оставьте меня, — сказала она едва внятно: — Вы подлец,
— сказала она едва внятно. — Оставьте меня.
3. Вместо Я пожал ~ и ушел: Я пожал плечами.
5—6. Вместо я презираю и других: я презираю других*
6. Вместо Я стал неспособен: Я неспособен
9. Вместо но надо мною: но для меня
10—11. Вместо если она мне начато: если я уви<жу>
11. Вместо даст только почувствовать: даст почувствовать
18 М. Ю. Лермонтов, т. 6
521
13. Вместо и ничто его не разогреет начато: я гото<в>
14—15. Вместо двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту:
двадцать раз поставлю жизнь свою, даже честь, на карту
18—19. Ведь есть люди ~ мышей вписано.
19. Вместо которые безотчетно боятся: которые боятся
22. Вместо от злой жены: от злой женщины
23. Вместо в душе моей родилось начато: с тех пор
25. Вместо по крайней мере я буду стараться: по крайней мере я сделаю
всё, что от меня зависит
30—С. 331, строка1. Вместо вышеименованный удивительный фокус¬
ник: вышеименованный фокусник
С. 331.
2. Вместо дать: давать
3—4. Вместо иначе — в ресторации: иначе ресторации
4. Вместо билеты по два рубля с полтиной: билеты по 2 1/2 рубл.
8. Вместо мимо окон Веры: мимо балкона Веры
10. Вместо Сегодня в десятом часу: а. начато: Прихо<ди> б. Сегодня в
10 часов в. Сегодня в 9 часов г. Сегодня в 9 часов с половино<й>
12. Вместо Моих людей: Людей
15—16. Вместо наконец-таки вышло по-моему: а. Наконец таки б. Нако¬
нец
15—16. После вышло по-моему была цифра: 16
17. Вместо пошел я: я пошел
18. Вместо представление началось: а. начато: представление>
б. когда представление началось
С. 332.
1. Вместо и человек, завернутый в шинель начато: что-то похожее на
человека завернутого во
2. Вместо Это меня встревожило: а. Это меня немного обеспо<коило>
б. Это меня немного встревожило*
2. Вместо Однако я прокрался начато: Однако я прод<олжал> <?>
3. темную вписано.
4. Вместо маленькая ручка: жаркая рука
8. О вписано.
11. Вместо Ее сердце сильно билось: Ее сердце сильно билось и трепетало...
13—14. Вместо с покорностью перенесет: перенесет с покорностью
522
16. Вместо клятвами: увереньями1
17—18. Вместо А она думает: А она, бедная, думает... В три часа
ночи, усталый и ск...
18. Вместо она влюблена в тебя: она в тебя влюблена*
22—23. Вместо я отворил окно и, связав две шали, спустился: я отворил
окно, связав две шали, и опустился* <описка?>
30—31. Вместо ее маленькие ножки начато: персид<ские>
33—36. Вместо но глаза ее ~ мысли ее были далеко: а. начато: но
глаза ее, томные и неподвижные, казалось б. но взор ее, томный и не¬
подвижный, казалось
Между печатными строками
Читал <духовными глазами >
в. но взор ее казался г. но глаза ее, неподвижные и полные неизъяснимой
грусти, были устремлены на окно, у которого я находился, но она меня не
могла видеть, д. но глаза ее, неподвижные и полные неизъяснимой грусти,
казалось, смотрели, но <не> видали... — Боже мой! как она была бледна...
С. 333.
3. Вместо сказал грубый голос: сказал кто-то
3—4. После будешь у меня к княжнам ходить ночью!., было: Я узнал
голос драгунского капитана...
5. Вместо закричал другой: закричал в эту минуту другой
13—14. Вместо я был уж в своей комнате, разделся и лег: я был уж в
своей комнате, запер за собою дверь, разделся и лег*
14. Вместо Едва мой лакей: едва мой чел<овек>
16. Вместо вы спите? здесь вы?.. — кричал капитан: ты спишь... —
кричал капитан.
21—22. Напрасно я им откликнулся ~ в саду вписано; они б еще с час
проискали меня в саду приписано.
27. Вместо то по крайней мере десятка два: то десяток хищников
29. 16 июня отсюда до абзаца: Прошу вас, — продолжал я тем же
тоном написано рукой А.П. Шан-Гирея с поправками Лермонтова.
С. 334.
3. Вместо именно тогда, как я в отсутствии: именно тогда, когда я в
отсутствии*
1 У абзаца: Ее сердце ~ обещаньями и проч. на поле рукой Лермонтова напи¬
сано и вычеркнуто: Тургеневу послать.
18*
523
8. Вместо я не мог подозревать умысла: я не мог подозревать умышлен¬
ного намерения*
13—14. После вот как это было начато: Я с одним
25. Вместо только так, чтоб попугать: так, чтоб попугать правка Л J
21—28. Вместо вышел в стеклянную дверь, что за колонной: вышел из
стеклянной двери Л.
30—31. Вместо чему же можно верить: чему можно верить*
С. 335.
6. Вместо медленно и внятно: очень медленно и внятно Л.
8—9. в подтверждение самой отвратительной клеветы вписано Л.
15—16. Вместо равнодушие женщины к вашим блестящим достоинствам:
равнодушие к вашим достоинствам
21—22. Вместо Но борьба совести с самолюбием была непродолжи¬
тельна: Но борьба совести с самолюбием продолжалась не долго*
26. Вместо Я не боюсь ваших угроз: Я вас не боюсь
34. Вместо капитан поклонился очень важно: Капитан поклонился с
важным видом
С. 336.
3. Вместо так это вас ударил я: так это вас я ударил*
3. Вместо так неловко по голове: так неловко
4. Вместо скрытая злоба: скрытая злость
7. Вместо прибавил я: сказал я ему
14. Вместо экой мерзавец: экие мерзавцы
20. Вместо знаю, что в эти дела: знаю, что в такие <дела>
22. Вместо Бедняжка: Бедняк
22. После радуется, что у него нет дочерей... начато: о, если б он знал
тайную причину побудившую меня вступиться за кня<жну>
23. Вместо и рассказал: я рассказал
29. Вместо Доктор согласился: Вернер согласился
32. Вместо когда угодно готов подвергать: всегда готов рисков<ать>
32—33. Вместо подвергать себя смерти: подвергать жизнь свою
С. 337.
1. Вместо Против вас точно есть заговор, — оказал он: а. Против вас
есть заговор, сказал он. 6. Против вас есть точно заговор, сказал он. В
Правка Лермонтова в дальнейшем обозначается Л.
524
чем он состоит, не знаю, только есть в. Против вас есть точно заговор,
сказал он.*
6. Вместо он меня оскорбил публично: он меня оскорбил
10. Вместо А зачем подвергать себя опасности: А зачем себя подвергать
опасности*
11. После можно начато: ее <избежать>
21. Вместо хитрости позволяются: хитрости позволяют*
22. кажется вписано.
29—30. Вместо лошади будут готовы... Прощайте: лошади будут гото¬
вы... вы умеете верьхом ездить?.. — Довольно плохо...
С. 338.,
5. Вместо Вы думаете: Вы думали*
13. Вместо прощайте: прощайте ж
15. Вместо для какой цели я родился?..: а. для какой цели?.. 6. для
какой цели р<одился>
23. Вместо обреченных начато: назначе<нных>
24. После всегда без сожаленья было: как нарочно, я всегда являлся к
пятому акту их драмы; невидимая сила кидала меня посреди их надежд,
намерений и связей; и всё разрывалось, и всё погибало от моего прикосно¬
венья...*
25—28. Вместо я ничем не жертвовал ~ поглощая их чувства: а. я
ничем не жертвовал для тех, кого любил, я с жадностью поглощал их
чувства б. я ничем не жертвовал для тех, кого любил; я любил для себя,
для собственного удовольствия; я удовлетворял потребность сердца, с
жадностью поглощая их чувства
32—33. Вместо он пожирает с восторгом воздушные дары воображенья,
и ему кажется легче: а. он пожирает всё, и ему кажется легче б. он
пожирает их, и ему кажется легче в. он пожирает всё
С. 339.
1. Вместо Одни почитают меня хуже начато: Одни почитают меня
лучше
1—2. После чем я в самом деле... было: зачем же я жил? зачем я
жертвовал чувствами, временем, жизнью
3—5. После этого стоит ли труда ~ досадно! вписано.
4—5. Вместо ожидаешь: всё ожидаешь
10. Вместо Стану продолжать: Начну продолжать
525
13—14. Вместо я еще не осушил чаши страданий: я еще не осушил чашу
страданий*
16. Вместо не стерло время: не потерялось
17—18. Вместо в продолжение ночи, предшествовавшей поединку: в ту
ночь, предшествовавшую поединку
18—19. Вместо тайное беспокойство: беспокойство
21. Вместо то были «Шотландские Пуритане»: то были похождения
Нигеля
23. Вместо Неужели шотландскому барду на том свете не платят: Что
если шотландскому барду на том свете платят
27. Вместо хранившее следы мучительной бессоницы начато: хранив¬
шее мучи<тельные> <?>
27. хотя вписано.
30. Вместо Велев седлать лошадей, я оделся: Велев седлать лошадей,
осмотрев пистолеты и зарядив их добрыми пулями, я оделся*
31. Вместо Погружаясь в холодный кипяток нарзана: Бросившись в
холодный кипяток нарзана
С. 340.
1. Вместо Возвратясь: Возвратясь домой
10. Вместо Старайтесь смотреть: а. Смотри<те> 6. И если хотите, то
смотрите
12. Вместо возбудится до высшей степени: возбудится невольно
13. Вместо вы можете надо мною сделать теперь: вы можете надо мною
теперь сделать*
15. Вместо не есть ли уже настоящая болезнь?: не есть ли уж в самом
деле болезнь?
28. Вместо радостный луч молодого дня: золотой луч дня
36. Вместо взор мой старался проникнуть: я всматривался
36—С. 341, строка 1. Вместо Там путь всё становился: путь становился
С. 341.
12—13. Вместо которой вы хотели бы: которой вы бы хотели
16—17. Вместо и завещая другу: и посылают другу
25—26. Вместо Я взвешиваю и разбираю свои собственные страсти
начато: Я взвешиваю и наблюдаю своих
26—27. Вместо с строгим любопытством, но без участия начато: с
любопытством и беспристрас<тием>
526
С. 342.
6. Вместо Я вынул часы и показал ему начато: Я вынул часы и
показал ему, что мы
8. Вместо продолжалось затруднительное молчание: все молчали
10—11. Вместо показав оба готовность: показав оба свою готовность
16. Вместо до сей минуты: до сих пор
18—19. Вместо было какое-то беспокойство: была какая-то нереши¬
тельность
20. Вместо Объясните: Скажите
20—21. Вместо и всё, что я могу начато: и я посмотрю
С. 343.
3, Вместо про их заговор: про их намерения
14. Доктор, извольте отмерить шесть шагов вписано.
18—19. Вместо сделать всё возможное, чтоб: а. начато: сделать всё, что
<возможно> б. сделать всё возможное что* <описка?>
20. Вместо не были в ответственности: а. Как в тексте. 6. не
остались
21. Вместо Совершенно согласны: Согласны
22—23. Вместо на вершине этой отвесной скалы: на вершине этой
скалы
С. 344.
1—2. Вместо Стреляясь при обыкновенных условиях начато: а. Да
<же> <?> б. Стреляясь на ра<сстоянии> <?>
2. Вместо целить мне в ногу, легко меня ранить: целить мне в ногу и
легко меня ранить
7—8. Вместо Он отвел капитана: он под<ошел>
10—11. Вместо Ты дурак, — сказал он Грушницкому: Ты олух, сказал
он ему
14. Вместо шаткие ступени: ступени
18. Вместо Я вам удивляюсь, — сказал доктор: — Я вам удивляюсь, —
сказал мне доктор
24—25. Вместо если б его секунданты не поддержали начато: а. если
б секунданты его не поддержали б. если б его секунданты его не поддер¬
жали*
28. Вместо на вершину выдавшейся скалы: на вершину скалы
31. Вместо в золотом тумане: в синем тумане
527
33—34. Вместо между которых: на которых
34—35. Вместо волокнистые облака, набежавшие с востока: волокнистые
облака
С. 345.
1—2. Вместо зубцы скал ~ ожидали: зубцы скал ~ казалось ожидали
3—4. Вместо Площадка, на которой ~ треугольник: а. начато: Выме¬
рили площадку: она была шагов 8 в ширину в самой середине, но подви¬
нувшись ближе к краю б. Площадка, на которой они должны были
драться, <в> самой середине в. Площадка, на которой они должны
драться, изображала правильный треугольник
4. почти вписано.
5—6. Вместо кому придется первому встретить неприятельский огонь
начато: кому придется стр<елять> первому
11. Вместо всё устроилось бы к лучшему: всё устроилось бы полюбов¬
но*
12—13. Вместо торжествовать: победить
25. Вместо то я не промахнусь: то я вас не пощажу
С. 346.
1. Вместо отвечал я: сказал я
5. Вместо О! это другое!: а. О! это ж другое дело! б. это ж другое!*
7. Вместо зарядил свои пистолеты: зарядил пистолеты*
15. После закипело в груди моей начато: Угрозы
17. Вместо повернулся: обратился
19. После — Трус! — отвечал капитан, было: а. Хотите помириться? —
Вы подлец! — стреляйте, б. Грушницкий обратился ко мне, — Хотите
помириться? — Вы подлец! — стреляйте! —*
27—28. Вместо всё вздор на свете начато: что смерть? — сон... что
жизнь
28—29. После а жизнь — копейка! начато: Иван Игнатьич
31—33. Вместо он отошел на свое место ~ один против меня: он
отошел на свое место, и Грушницкий остался один против меня.
35. Вместо презрение: мщение
С. 347.
1. Вместо с такой спокойной дерзостью: с такой гордой и спокойной
улыбкой
528
2—3. не подвергая себя никакой опасности вписано.
5—6. Вместо Я несколько минут смотрел ему пристально в лицо, стара¬
ясь наметить хоть легкий след раскаяния: а. Я несколько минут смотрел
ему пристально в глаза, стараясь прочитать <в> на лице, теперь опять
спокойном, хоть легкий след раскаяния б. Я несколько минут смотрел ему
пристально в глаза, стараясь заметить на лице, потерявшем прежнюю блед¬
ность, хоть легкий след раскаяния
11. Вместо Об одном вас прошу: стреляйте скорее: Стреляйте—стреляй¬
те скорее — и делу конец.
13—14. Вместо Подумайте хорошенько: не говорит ли вам чего-нибудь
совесть: Подумайте хорошенько об этом.
17—18. Вместо проедет по ущелью: проедет и по ущелью* <описка?>
26. Вместо и хорошенько!: и хорошенько: — а вы, господин Грушниц-
ккй, вы подлец! — я знал давно1 все ваши намерения, но оставил вас в
покое, надеясь, что вы опомнитесь... теперь поздно; Далее зачеркнуто:
Что касается до господина капитана, который во всем этом деле распоря¬
жался, то и ему предлагаю, если угодно, стреляться со мною на тех же
условиях как теперь, если он не хочет чтоб я2
28. Вместо разве что начато: мо<жет> быть <?>
32—33. Вместо — Хорошо, — сказал я капитану ~ стреляться: —
Хорошо, сказал я, так мы будем с вами, капитан, стреляться
32—34. — Хорошо, — сказал я капитану ~ Он замялся вписано.
С. 348.
5. Вместо не хотел и смотреть: не хотел слушать
11. Вместо совершенно против правил: вовсе против правил
12. Вместо еще есть время начато: еще есть средс<тво>
21. Вместо Когда дым рассеялся: Дым рассеялся
27. Вместо Я пожал плечами и раскланялся начато: Я пожал плечами,
повернулся и
32. Вместо шагом: рысью
С. 349.
1. Вместо Не доезжая слободки, я повернул направо начато: Не доез¬
жая слободки, я пустил
1 Я знал еще вчера, что
2 а. как теперь, если б. как теперь. Только что кончу с вами.
529
1. Вместо по ущелью: по ущелью мне незнакомому
17. Вместо и вы можете спать спокойно, если можете: и вы
можете быть спокойны
19. Вместо Я долго не решался: Я долго не мог решиться
22—23. После неизгладимо врезалось в моей памяти было: я его храню
как сокровище, и когда мне бывает тяжело и грустно, то перечитываю его,
и стыдно признаться, [плачу] я нахожу утешение в мысли, что был любим
как немногие на этом свете.*
24. Вместо Я пишу к тебе: Я пишу тебе
33—34. Вместо ты поступил со мною, как поступил бы всякий другой
мужчина: ты поступил со мною, как все мужчины*
С. 350.
2—3. Вместо ты оценишь мою жертву, что когда-нибудь ты поймешь: а.
ты поймешь мою жертву, и полюбишь меня истинно б. ты поймешь и
оценишь мою жертву и полюбишь меня истинно
13—14. Вместо но в твоей природе есть что-то ~ таинственное: но в
твоей природе есть что-то поглощающее, что-то непокорное
15. Вместо власть непобедимая: власть непонятная
16. Вместо никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым: никто
так как ты не умеет постоянно хотеть быть любимым
16—17. Вместо ни в ком зло не бывает так привлекательно: а. а мы
женщины такие слабые созданья! б. ни в ком зло так не привлека¬
тельно
19—20. Вместо никто не может быть так истинно несчастлив: никто не
был так истинно несчастлив
22— С. 351, строки 1—10. Вместо Теперь я должна тебе объяснить
~ потеряла всё на свете: Прощай мой бедный друг; я рада, что мы не
увидимся перед расставаньем. Я знаю, ты нынче должен драться с
Грушницким, но уверена также, что ты останешься жив: мое сердце
иначе бы мне сказало противное: во всяком случае прощай. — Не всё
ли равно? во всяком случае я тебя теряю навеки. Мери тебя любит...
если что-нибудь доброе проснется в душе твоей, женись на ней; она
тебя любит... ребенок! — вчера она мне рассказала всё. Мне стало
жаль ее. Она думает, несмотря на твое поведение, что ты ее любишь,
потому что защитил так горячо ее честь, она думает, что ты хотел
испытать ее... бедная!., я ей ничего не сказала, поцеловала ее и благо¬
словила!.. о, не погуби ее! одной довольно.
530
Я не стану тебя уверять, что не переживу нашей разлуки... к чему?
хотя я очень слаба и очень страдаю, однако может быть1 что проживу еще
долго; но2 ты не узнаешь ни моего раскаяния, ни моих сожалений, — у
меня однако3 есть одно утешение, одна отрада, это мысль, что никогда ты
меня не забудешь, потому что никогда ни одна женщина не будет любить
тебя так искренно, так постоянно и так нежно. Прощай, не следуй за
мною, не старайся меня видеть... к чему?., один лишний, горький про¬
щальный поцелуй не обогатит твоих воспоминаний, а мне после него
только будет труднее с тобой расстаться...
Вера
P.S. Одно меня пугает: что если ты в самом деле любишь Мери? — О,
неправда ли, этого не может быть.
С. 351.
И. Вместо прыгнул: вскочил
19. Вместо Я скакал, задыхаясь от нетерпенья: Я скакал, без мысли, за¬
дыхаясь от нетерпенья
24—25. Вместо дороже всего на свете, дороже жизни, чести, счастья:
дороже всего на свете, жизни, чести, счастья
26. Вместо какие странные, какие бешеные замыслы: а. какие странные
подозрения, какие бешеные намерения б. какие странные подозрения,
какие бешеные замыслы*
36— С. 352, строка 1. Вместо вырвался сквозь стиснутые: а. вырвался
из б. вырвался сквозь сжатые
С. 352.
1—2. Вместо я остался в степи один, потеряв начато: я остался в степи
один, в темноте ночи
11. Вместо Когда ночная роса и горный ветер освежили: Но свежесть
ночной росы и горного ветра освежили
12—21. Вместо то я понял ~ пустой желудок: я стал припоминать
выражения письма Веры, стараясь объяснить себе причины, побудившие ее
к этой странной трагической выходке.
Вот последовательный порядок моих размышлений.
1 но очень может быть
2 но вписано.
} но у меня
531
1. Если она меня любит, то зачем она так скоро уехала и не простясь,
не полюбопытствовав даже узнать, убит я или нет? — не верю я этим
предчувствиям сердца, да и ей бы не должно на них так слепо полагаться.
2. Но ведь нам надобно же было когда-нибудь расстаться — и она
хотела своим письмом произвести на меня в последний раз глубокое,
неизгладимое впечатление. Эгоизм!..
3. Женщины вообще любят драматизировать свои чувства и поступ¬
ки; сделать сцену почитают они обязанностью;
4. Но тут еще может быть скрывается маленькая ревность. Вера
думает, что я влюбился в княжну и хочет1 своим великодушием привязать
меня более к себе, или даже зная мой характер, она думает, что я княжну
оставлю и погонюсь за нею, потому что блага, которые мы теряем, получают
в глазах наших двойную цену. Если так, то она ошиблась: я слишком
ленив.
5. Или2 она великодушно уступает меня княжне:3 это от нее пожалуй
станется! но в таком случае она меня не любит.
6. И какое же право я имею требовать ее любви? — разве не я
первый начал платить за ее ласки4 холодностью, за ее жертвы равноду¬
шием и насмешкой.
7. Теперь, когда я знаю, что всё между нами кончено, мне кажется, что
я ее любил истинно. Одно меня печалит: это письмо. Неужели она не
могла обойтись без пышных фраз и декламации.
8. Я был дурак, что так мучился несколько часов сряду: вот что
значат расстроенные нервы, ночь без сна, две минуты против дула пистоле¬
та и пустой желудок*
22. Вместо Всё к лучшему!: Впрочем всё к лучшему.
22—23. Вместо это новое страдание ~ сделало во мне счастливую
диверсию: эта новая горесть, говоря военным слогом, сделала счастливую
диверсию
24—25. Вместо и не был принужден на обратном пути пройти: а. и не
был принужден возвратиться б. и не был принужден пешком пройти
28. Вместо заснул сном Наполеона после Ватерлоо: заснул богатырс¬
ким сном
30. Вместо расстегнул архалук: расстегнул на груди архалук*
1 а. и хочет уступить б. и уступает
2 Но
3 Далее начато: понимая
4 встречать ее ласки
532
30—31. Вместо освежил грудь мою: освежил утомленную грудь мою
32. ее вписано.
35—36. Вместо против обыкновения начато: по обыкновению
С. 353.
2. Вместо дочь ее больна: ее дочь больна*
3. Вместо нервов: нерв*
11—12. Вместо пожать мне руку... начато: но я до<гадался> <?>
15—16. Вместо знают заранее все дурные стороны начато: знают зара¬
нее, что
16. Вместо помогают: а. Как в тексте, б. которому помогают
16. Вместо одобряют его: одобряют
17. Вместо видя невозможность другого средства: видя его необходи¬
мость
21—22. Вместо получив приказание от высшего начальства отправиться:
d. получив приказание отправиться б. получив от высшего начальства
приказание отправиться*
24—25. Вместо имею ли я ей сказать что-нибудь особенно важное?: а.
вы верно имеете сказать мне что-нибудь? б. вы я думаю и т. д. в. если я
не ошибаюсь Вы и т. д.
25—26. Вместо желаю ей быть счастливой и проч.: желаю ей быть
счастливой... Она задумалась
27. Вместо А мне нужно с вами поговорить: а. Мне нужно с вами
поговорить б. Так мне нужно с вами поговорить
27. После очень серьезно начато: продолж<ала>
30. Вместо пухлые ее пальцы стучали: пальцы стучали
32. Вместо Послушайте, мсье Печорин: Послушайте Мг> Печорин*
С 354.
2. Вместо теперь мне поверить: мне теперь поверить*
6—7. Вместо это до меня не касается... я не смею осуждать вас: это до
меня касается, но я не смею осуждать вас* <В автографе описка: то я не
смею>
8. Вместо я думаю, всё начато: и изъ<яснились> <?>
10. Вместо княгиня тяжело вздохнула: княгиня вздохнула
И. Вместо что это не простая болезнь: это не простая болезнь*
19—20. Вместо я не должна бы была вам всего этого говорить: я не
должна бы была вам всё это говорить*
533
20—21. Вместо я полагаюсь на ваше сердце, на вашу честь — вспомните,
у меня одна дочь... одна...: я полагаюсь на ваше сердце — и подумайте, у
меня одна дочь...
23. Вместо Княгиня, — сказал я: — Княгиня, отвечал я
26. Вместо Никогда! — воскликнула она: — Никогда, отвечала она*
28. Вместо Как хотите, — отвечал я, приготовляясь уйти: Я пожал
плечами.
32—33. Вместо как я ни искал в груди моей хоть искры: как я ни искал
в груди моей хоть искру*
С. 355.
10. Вместо На ее щеках показался болезненный румянец: На ее щеках
показался мгновенный, болезненный румянец*
13. Вместо облокотилась на стол начато: а. и вздохнула б. вздохнула и
16. Вместо еще минута: еще минуту*
21—23. Вместо Мой разговор ~ и так грубо: я бы этого никогда вам не
сказал, если б не разговор наш с вашей матушкой*
24. Вместо вам легко ее разуверить: вам легко это ей объяснить*
24—25. Вместо я играю в ваших глазах: я играю перед вами
25—26. Вместо и даже в этом признаюсь: а. начато: это б. в этом
признаться*
28. После не правда ли начато: с <этой минуть> <?>
34. Вместо курьерская тройка: лихая тройка
35. Вместо я узнал: я заметил
35—С. 356, строка 2. За несколько верст ~ и отвернулся! вписано.
С. 356.
3—4. Вместо пробегая мыслию прошедшее: пробегая прошедшее*
5. Вместо ступить: вступить
6. Вместо спокойствие душевное: спокойствие
6—7. Вместо я бы не ужился с этой долею: я бы не ужился с спокой¬
ствием
12. Вместо прислушивается к однообразному ропоту: прислушивается к
ропоту
16. Вместо но мало-помалу: но скоро
534
Фаталист (С. 356)
Варианты автографа:
18—19. Заглавие: а. Листо<к> б. Тетрадь III
(Фаталист)*1
21—22. Вместо батальон пехоты: пехотный полк
26. Вместо был занимателен: был очень занимателен
29—32. Вместо разные необыкновенные случаи pro или contra: разные
необыкновенные случаи в доказательство pro или contra*
С. 357.
3. Вместо которыми вы подтверждаете: которые вы приводите
7—8. Вместо где эти верные люди начато: найдите
8—9. Вместо означен час нашей смерти: означена наша смерть
9. Вместо И если точно есть предопределение начато: В таком <слу-
чае> <?>
10. Вместо почему мы должны давать отчет: отчего мы должны давать
отчет*
12. Вместо один офицер: один пор<учик> <?>
12. Вместо в углу комнаты: в темном углу комнаты*
13. Вместо окинул всех: окинул всех нас*
16. Вместо Вулича: Вуича* Так всюду.
17. Вместо Высокий рост: Высокий рост его*
18. Вместо черные проницательные глаза: черные большие грустные
глаза
18—19. Вместо большой, но правильный нос: а. правильный нос б.
большой правильный нос
19—20. печальная ~ на губах его вписано.
20. Вместо всё это: все эти черты
21—22. Вместо придать ему вид существа особенного, неспособного де¬
литься: сделать из него существо особенное, неспособное делиться
22. Вместо мыслями и страстями: а. Как в тексте. 6. заботами и
страстями в. мне<ниями> и страстями
25. Вместо семейных: семейственных*
26. Вместо за молодыми казачками: за казачками
27. Вместо не видав их: не видавши их*
1 Рядом с заголовком подчеркнутые слова: уж напечатано.
535
28—29. Вместо была неравнодушна к его выразительным глазам: была
к нему неравнодушна
31. Вместо Была только одна страсть начато: у не<го>
33—34. Вместо но постоянные неудачи только раздражали его упрям¬
ство: но это постоянное несчастие только раздражало его упрямство
34. Вместо Рассказывали: Рассказывали мне*
35. Вместо ночью он на подушке начато: он с неско<лькими>
С. 358.
2. Вместо одному из самых горячих понтеров: одному из понтеров
3. Вместо идет семерка: идет
7. Вместо ни о шашках начато: ни о св<оей> <?>
9. Вместо закричал он: закричал он ему*
9. Вместо увидав: а. Как в тексте, б. отыскав
9. наконец вписано.
12. Вместо и отдал их счастливцу: и отдал тому
13. Вместо Исполнив этот начато: После
13. Вместо неприятный долг: священный долг
14. Вместо увлек за собою начато: воз<главил> <?>
14—15. Вместо и до самого конца: а. и немалое б. и до самого ут<ра>
15—16. Вместо перестреливался с чеченцами: перестреливался с неприя¬
телем
18. Вместо ожидая от него какой-нибудь оригинальной выходки: а.
ожидая от него какую-нибудь стран<ную> б. ожидая от него какую-
нибудь оригинальную выходку*
22—23. Вместо располагать своею жизнию: а. Как в тексте, б. распо¬
лагать всегда своею жизнию*
23. Вместо каждому из нас: для каждого из нас
34. их к этим вписано.
С. 359.
1. Вместо Вулич молча вышел: Вуич не отвечал и вышел
3—4. Вместо снял с гвоздя один из разнокалиберных пистолетов: снял с
гвоздя писто<лет>
4—5. Вместо взвел курок и насыпал на полку пороху: взвел курок,
насыпал пороху на полку*
7—8. Вместо Послушай, это сумасшествие!: а. Помилуй... б. Помилуй,
это сумасшествие...*
536
10. Вместо заплатить за меня 20 червонцев: заплатить 20 червонцев
вместо меня*
И. После Все замолчали и отошли вписано: Вуич продолжал: если я не
должен умереть, то этот пистолет или не заряжен, или осечется, если
суждено противное — то ничто не может этому помешать. Итак, господа,
все ваши опасения напрасны*
12. Вместо Вулич вышел: а. Вуич вышел б. Он вышел*
13. Вместо пригласил нас сесть: пригласил сесть
16. Вместо спокойным и неподвижным: спокойным и тверд<ым>
17. Вместо бледные губы начато: г<убы>
19—20. Вместо я замечал: что ни говорите и
22—23. Вместо отпечаток неизбежной судьбы: отпечаток судьбы
25. Вместо сказал я ему: сказал я, наклонясь к нему*
26. Вместо но отвечал медленно и спокойно начато: и спокойны<м>
33. Вместо Держу 50 рублей против пяти: Держу 10 рублей против
одного
С. 360.
3. Вместо Разумеется, — воскликнули многие: а. Как в тексте, б.
Разумеется, — воскликнули многие, встав с мест*
8. Вместо Господин Печорин начато: Прошу ва<с>
9 Вместо бросьте вверх: бросьте кверху*
10. Вместо Я взял со стола: Я взял на столе
15. Вместо Вулич спустил курок... осечка!: а. Вуич спустил курок...
порох вспыхнул... и пистолет не выстрелил, б. Вуич спустил курок...
порох вспыхнул... осечка!*
16. Вместо вскрикнули: закри<чали>
16. Вместо не заряжен: не был заряжен
18—19. Вместо прицелился в фуражку, висевшую над окном, — выстрел
раздался: прицелился в фуражку, висевшую над окном, спустил курок, —
выстрел раздался
20. Вместо она была пробита: она пробита
22. Вместо слова вымолвить: слова выговорить*
24—25. Вместо не выстрелил: осекся
25—26. Вместо полка была засорена: полка была засорена и первая
вспышка ее очистила*
26—29. Вместо что прежде порох ~ с пистолета: а. что может быть
Вуич придержал пальцем курок... я утверждаю, что последнее предпо¬
537
ложение невозможно, потому что я от начала до конца не спускал глаз с
его пистолета, б. что может быть прежде порох был сырой, и что Вуич
после присыпал свежего... я утверждаю, что последнее утверждение не
возможно, потому что я от начала до конца не спускал в. что может
быть прежде порох был сырой, и что Вуич после присыпал свежего...
Как бы то ни было, посредничество судьбы в этом деле всё-таки
оставалось неоспоримо*
31. Вместо В первый раз от роду, — отвечал он: — В первый раз от
роду, — сказал он
33. Вместо Зато немножко опаснее: Зато опаснее
34. Вместо вы начали верить: а. вы теперь верите б. вы ста<ли> верить
С. 361.
1—2. Вместо Этот же человек ~ и смутился: Он вспыхнул и смутился.
4. мне кажется вписано.
5—6. Вместо Это мне показалось: Всё это мне ка<залось>
7. Вместо различно толкуя: а. кажды<й> б. толкуя разными <спосо-
бами> <?>
9. Вместо я держал пари против человека: а. я ре<шился> б. я держал
пари с человеком
13. Вместо месяц, полный и красный: месяц красный
15. Вместо на темно-голубом своде: на своде небесно<м>
16—17. Вместо были некогда люди премудрые, думавшие, что светила
небесные принимают участие: а. были люди, которые думали, что они
принимают участие б. были некогда люди премудрые, думавшие, что эти
далекие светила принимают участие в. были некогда люди премудрые,
думавшие, что светила Бож<ьи> <?>
18. Вместо или за какие-нибудь: или какие-нибудь
18—19. Вместо вымышленные: вообр<ажаемые>
19—20. Вместо И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению: а.
эти лампады, которые по их мнению были зажжены б. и что ж? эти
лампады, по их мнению зажженные*
20—21. Вместо их битвы и торжества: их битвы и их торжества*
21. Вместо с прежним блеском начато: по преж<нему>
21—22. Вместо а их страсти и надежды давно угасли: а они давно
<угасли>
22—23. Вместо как огонек, зажженный на краю леса беспечным стран¬
ником: а. как огонек, зажженный на краю леса беспечным пастухом б.
538
как гаснет неприметно огонек, зажженный на краю леса беспечным стран¬
ником
23—24. Вместо придавала им уверенность: придавала им эта уверен¬
ность*
25—26. Вместо смотрит с участием, хотя немым, но неизменным: а.
смотрит с надеждой б. смотрит в ожидании
27. Вместо без убеждений: без веры*
29—30. Вместо неспособны более к великим жертвам начато: неспо¬
собные ни
31. Вместо потому что знаем: потому что мы уверены
34—35. Вместо истинного наслаждения: истинного удо<вольствия>
35—36. Вместо во всякой борьбе с людьми начато: в каждой
борьбе где
С. 362.
1. Вместо И много других начато: Такие
10—11. Вместо необходимое для действительной жизни: необходимое в
действительной жизни*
13. Вместо дурное подражание начато: дурной
16—17. Вместо не знаю наверное: не знаю хорошенько*
17. Вместо верю ли я теперь предопределению: верю ли я фатализму
20. Вместо попал: впал
22. Вместо ничего не отвергать решительно: ничего не отвергать
23. Вместо ничему не вверяться: ничему не доверяться*
27. Вместо и что же?: что же?
29. После шум шагов начато: явились
32. Вместо Я объявил им, что не встречал казака, и указал: а. начато:
Я их б. Объявив им, что я не встречал никого, я указал
32. Вместо и указал: и указал им*
36. Вместо надо его связать, а то...: надо его связать...
С. 363.
4—5. Вместо любил за добрый его нрав: любил за его добрый нрав*
9. Вместо Узнав меня: При виде меня
И. Вместо Она хотела что-то отвечать: Она хотела отвечать
13. Вместо и бросился: и лег
14. Вместо более обыкновенного: долее обыкновенного
14—15. Вместо Уж восток начинал бледнеть начато: Уж солнце
539
15. После когда я заснул зачеркнуто: а. но едва 6. по видно мне
было не суждено спать в эту ночь в. но видно мне было суждено не
спать в эту ночь <нрзб> г. но видно мне было суждено спать в эту
ночь не более часа. Вдруг слышу стучат в окно и дверь. Что за
тревога?
17. Вместо застучали ко мне в окно: застучали в мое окно*
25. Вместо пойдем скорее: пойдем с нами скорей*
28. Вместо всё, что случилось: всё, как было*
31. Вместо шел один: шел один домо<й>
35—36. Вместо разрубил его от плеча почти до сердца: разрубил его от
плеча до сердца
36—С. 364, строка 1. Вместо встретившие меня и следившие за убий¬
цей, подоспели: а. встретившиеся мне подоспели б. встретившиеся мне и
следившие за убийцей, подоспели*
С. 364.
2. Вместо и сказал: и умирая сказал*
2—3. Вместо он прав: он был прав
3. Вместо понимал: понял
3—4. они относились ко мне вписано.
5—6. Вместо на его изменившемся лице начато: на его изменившейся
7. Вместо в пустой хате: в пустой избе
8—9. Вместо в ту же сторону: а. туда же б. в ту сторону
11. Вместо Суматоха была страшная: Суматоха была презабавная
14—15. Вместо женщины воют, приговаривая и причитывая: а. женщи¬
ны вопют и приговаривают б. женщины вопют, приговаривают и причиты¬
вают*
15—17. Вместо бросилось мне в глаза ~ отчаяние: а. бросилась мне в
глаза старуха с выражением безумного отчаяния на лице б. бросилось
мне в глаза значительное лицо старухи выражавшее безумное отчая¬
ние ее*
17—18. Вместо на свои колени: на колени
19—20. Вместо молитву они шептали или проклятие?: молитву ль она
шептала или проклятия?*
23. Вместо посмотрел в щель ставня: посмотрел и щель*
24. Вместо держа в правой руке пистолет: а. держа в руке б.
держа в одной руке ружье, в другой пистолет в. держа в одной руке
пистолет*
540
26—27. Вместо хватал себя за голову: брал себя за голову*
27—28. Вместо вчерашнее: вчерашнее происшествие
30. Вместо броситься туда казакам, потому что лучше: броситься туда
солдатам, ибо лучше*
31. Вместо нежели после: чем после*
31. Вместо опомнится: придет в себя*
32—33. Вместо и назвал его: назвал его*
С. 365.
2. Вместо ну уж: ну ж*
4. Вместо закричал: а. отвечал б. сказал
5. Вместо как щелкнул взведенный курок: как он взвел курок*
7. Вместо послушает: послушается*
7—8. Вместо Ведь это только ~ два часа дожидаются: Ведь уж ему не
спастись, так зачем только Бога гневить*
9—10. Вместо посмотрела на него пристально и покачала головой:
посмотрела на него пристально, вздрогнула и покачала головой*
11. Вместо Василий Петрович: Ваше высокоблагородие
12—13. Вместо А если дверь разломать, то много: А если разломать
дверь, так много*
13—14. Вместо Не прикажете ли лучше его пристрелить: а. Не прика¬
жете ли застрелить б. Не прикажете ли пристрелить*
15. Вместо промелькнула: пробежала*
17. Вместо Погодите: Хотите
19. Вместо Велев: И велев*
19—20. Вместо завести с ним разговор и поставив у дверей трех
казаков: а. завести с ним разговор через дверь, имея при себе трех
казаков б. завести с ним разговор через дверь и дав ему в помощники
трех казаков*
20. Вместо готовых ее выбить: а. готовых разломать ее б. готовых
разломать дверь*
20—21. Вместо броситься мне на помощь при данном знаке: броситься
мне на помощь*
21—22. Вместо приблизился к роковому окну: а. подошел к другому
окну б. приблизился к окну*
23. Вместо Ах ты окаянный! —кричал есаул: а. Ах ты бесов сын,
говорил есаул б. Ах ты окаянный, говорил есаул*
24. Вместо али: или*
541
25. Вместо Он стал стучать в дверь изо всей силы: Он стал стучать в
дверь*
26. Вместо приложив глаз к щели: приложив глаз к щели ставня*
27. Вместо с этой стороны: с мое<й> <стороны>
27—28. Вместо и вдруг оторвал ставень: а. и в то время как
раздался удар громче прежних, я оторвал ставень б. и в то время как
удары в дверь стали громче и сильнее прежних, я оторвал ставень*
28. Вместо бросился: пр<ыгнул> <?>
29—30. Вместо Но дым: Дым
31—32. Вместо Я схватил его за руки; казаки ворвались: Я схватил
его за руки и крикнул сюда ребята. Казаки ворвались*
32. Вместо и не прошло трех минут: и не прошло минуты*
33. Вместо отведен: уведен*
34. Офицеры меня поздравляли — и точно, было с чем вписано.
35. Вместо После всего этого: После этого
36. Вместо убежден ли он в чем: а. верит ли он во что б. верит ли
он в. Как а.
С. 366.
1. Вместо мы принимаем: принимают*
6—7. Вместо Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не
минуешь!: Весело испытывать судьбу, когда знаешь, что она ничего
не может дать хуже смерти и что эта смерть неизбежна и что
существование каждого из нас, исполненное страдания или радостей,
темно и незаметно в этом безбрежном1 котле, называемом природой,
где кипят, исчезают2 и возрождаются столько разнородных жизней.
8. Вместо Возвратясь в крепость: Возвратясь в свою крепость*
8—9. Вместо я рассказал Максиму Максимычу: я рассказал Макси¬
му Максимовичу*
9. Вместо всё, что случилось со мною и чему был я свидетель: а. всё,
что видел и что случилось со мною б. всё, что видел и что случи¬
лось со мною, и мои собственные мысли и замечания в. всё, что
видел и что случилось со мною, притом мои собственные мысли и
замечания*
И. Вместо объяснил его: а. растолковал его б. я ем<у> растолко¬
вал его в. Как а.
1 безбрежном вписано.
2 умирают
542
12. Вместо и тогда он сказал: и он тогда сказал*
16. Вместо не люблю я также винтовок черкесских: не люблю я
этих винтовок и пистолетов
16. они вписано.
17. Вместо неприличны: несвойственны
18 — 19. После просто мое почтение!., зачеркнуто: а. нашу тульс¬
кую как лучину расколят... 6. что наше тульское железо!
21. Вместо Да, жаль беднягу: Да жалко беднягу*
21—22. Вместо Черт же его дернул ночью с пьяным: Черт же его
дернул с пьяным*
23. Вместо на роду было написано...: на роду написано...
24. Вместо ничего не мог: не мог*
Печатные варианты:
С. 356.
23. В 03 тексту предшествовало следующее предисловие:
Предлагаемый здесь рассказ находится в записках Печорина, пе¬
реданных мне Максимом Максимычем. Не смею надеяться, чтоб все
читатели «От. Записок» помнили оба эти незабвенные для меня
имени, и потому считаю нужным напомнить, что Максим Максимыч
есть тот добрый штабс-капитан, который рассказал мне историю Бэлы,
напечатанную в 3-й книжке «От. Записок», а Печорин — тот самый
молодой человек, который похитил Бэлу. — Передаю этот отрывок
из записок Печорина в том виде, в каком он мне достался.
С. 358.
9. Вместо Семерка дана!: Семерка дана ему!
С. 361.
20—21. Вместо их битвы и торжества: их битвы и их торжества
(А1), 03.
С. 365.
19. Вместо Велев есаулу: И, велев есаулу (А), 03.
1 Автограф (см. примечание на С. 555).
543
<Штосс> (С. 371)
Варианты автографа:
С. 371.
3. Вместо У графа В... ~ вечер: а. Был музыкальный вечер у графа В...
б. 17 сентября был музыкальный вечер у С... в. 17 сентября 1839 года
был музыкальный вечер у С...
5—6. Вместо мелька<ло> несколько литераторов: было несколько ли¬
тераторов
11. Вместо как новоприезжая начато: но<воприезжая>
14. Вместо На ней было начато: Она была в
15—16. пришпиленный к голубому банту вписано.
18. еще молодое вписано.
18—19. Вместо молодое правильное: молодое и правильное
19. После на этом лице начато: бы<ла>
24. Вместо и холодное молчание начато: и его холодное молчание
25. Вместо не принадлежал: не принадлежит
26. снова вписано.
29—30. Вместо Вам опять ~ Не правда ли?: Она его не слушала. —
Давно ли вы возвратились из Италии? спросила она после некоторого
молчания.
С. 372.
4. со мной вписано.
12. После сказала она было: У вас желчь!
13. Вместо Доктора ~ сплин: — Они уж испортили мой желудок
15—16. Вместо мне бы хотелось: я бы хотела
18. После Хоть в меня! было: и она захохотала.
23. Вместо последовала: следовала
25. После по себе и: а. начато: ка <не дописано> б. в. этом
26. Вместо возбуждать: возбудить
27. но вписано.
27—28. Вместо что в этом ~ искусству: а. что обязан этому счастию б.
что обязан своему искусству
28. и привычке вписано.
29. После то и не начато: величаюсь
33—34. Вместо чаще и долее: более
36 После стоило мне начато: уп<ражнений> <?>
544
С 373.
1. Вместо чувства, внушенного мною: этого чувства
2. Вместо то и сам: а. то я и сам б. но я и сам
7. ничуть вписано.
8—И. Вместо в странном ~ обществе: а. начато: в выр<ажении> б. в
беспокойном выражении лица его было много ума и страсти, в нем не было тех
условий без которых невозможно нравиться светской женщине в. в странном
выражении глаз его было много огня и остроумия, а во всей его фигуре не было
ни одного из тех условий которые делают человека приятным <в> обществе
14. После недуга начато: придавали ему
16. После нашел начато: раз<влечение> <?>
17. Вместо к живописи: в живописи
20. Вместо учителей: мастеров
20—21. Вместо художником ~ друзья: артистом, тем более, что одни
друзья
23. Вместо той начато: так
24. После которую начато: так
24. иногда вписано.
24. После из сердца начато: и
27—26. Вместо и несколько старинных знакомств: а. начато: и неко¬
торые > б. и старинные связи в. в старинные знакомства
30. После на вещи начато: а. ее б. ему
33. казалось вписано.
С. 374.
14. Вместо несносно: это несносно
16—17. Вместо Вы, однако ~ спросила: Но вы однако никого не видите,
кто говорит. Сказала
18. После Но: точно
20—22. Вместо Признаться ли ~ улыбаясь: а. вот этого-то я не могу
сказать наверное:1 это просто смешно. Никак не знаю как это началось,
б. Смешнее всего то <что> я не могу сказать наверное... не знаю., ведь
это право презабавно! сказал он принужденно улыбаясь в. Признаться
ли? этого-то я не могу сказать наверное: ...не знаю... ведь это право
презабавно! сказал он принужденно улыбаясь.
26. с минуту вписано.
32. Вместо отвечал угрюмо Лугин: сказал он
После начато: стр<анно> <?>
545
С. 375.
4. Вместо лица начато: люди
9. Вместо и начато: в <подземной>
11. Вместо зеленой начато: ф<ризовой>
13. Вместо как например: а именно
15. После плечами было: и лицом некрасивым
19. После как будто начато: не имел
20. Вместо ее ошибочно: его
21—22. Вместо То был Лугин: Это был Лугин
25. порожнего вписано.
28—29. хлыстнул лошадь кончиком кнута вписано.
34. Малой вписано.
С. 376.
4. Вместо вызвав: вызвал
14. Вместо не поразила его воображения: а. Как в тексте, б. Зачерк¬
нуто.
17. После без надписи, было: Это его поразило.
21—22. Вместо кафтане: сертуке
22. без шапки вписано.
32. Вместо Нет, был было ошибочно: Да, а теперь
С. 377.
1. После Кому: а. начато: слу<чалось> б. в жизни
3. Вместо говорят начато: сг<убило>
6. предмета вписано.
9. Вместо хотя: пока не
10. долго вписано.
12. Новый вписано.
15. После знает было: я еще его не видал
19. После Есть, было: А кто живет
21. Вместо сунув: всунув
23. поставил метлу к воротам вписано.
С. 378.
5—6. Вместо Нанимал купец ~ обанкрутился: Нанимали портные — да
хозяин обанкрутился
6. Вместо у нас начато: з<адаток>
8. После А можно посмотреть номер? было: спросил наконец Лугин
546
9. Вместо взглянул: посмотрел
14. Вместо им в лицо начато: в <лицо>
16. Вместо четырех: пяти
17—24. Вместо стен, обтянутых ~ несовременную наружность было: а.
стен. Стены были обтянуты во всех комнатах меловым штофом — вещь
удивительная для квартиры в Столярном переулке. Паркет, в углах рас¬
трескался, простые, изразцовые печи не соответстовали чересчур роскош¬
ному убранству комнат б. стен, обтянутых [пестрыми], обоями, на которых
изображены были на зеленом грунте полинялого лилового штофа —
красные попугаи и золотые лиры; [на] изразцовые печи кое-где порас¬
трескались; пол выкрашенный под паркет, в иных местах подозрительно
<скрипел>; в промежутках висели овальные зеркала с рамками рококо;
вообще комнаты имели какую-то странную несовременную наружность
25. Вместо Они ~ понравились Лугину: а. начато: чья это б. Кто
отделывал и мебелировал квартиру? — спросил Лугин. — Да она уж
так лет двадцать стоит,1 я думаю. Странный вид ее должен был понра¬
виться художнику.
26. Вместо сказал он: сказал Лугин
29—31. Вместо поясной ~ глазами: а. большой поясной портрет. Он
изображал человека лет сорока с правильными чертами, одетого в шитый
французский кафтан б. большой поясной портрет. Он изображал чело¬
века лет сорока, с правильными чертами серыми и мутными глазами и
одетого в пестрый халат
32—33. Вместо необыкновенной ~ красовалось: с миньятюрным порт¬
ретом молодой женщины: на пальцах [было] было
34. Вместо портрет писан: портрет был писан
С. 379.
3—5. Вместо бессознательно ~ попеременно: бессознательно. Случай
— великий художник!
5. Вместо Не случалось: Не случалося
6. Вместо зубчатой: а. уродливой б. ломанной
7—9. Вместо различать ~ непостижимо: различать иногда профиль че¬
ловеческого лица, профиль невообразимой2 красоты, иногда дышащий3
<не дописано>
1 стоит лет двадцать
2 удивительной
3 исполненный
547
12. После очарование исчезает; начато: в этих линиях
13. Вместо математически малое: маленькое
14. Вместо погибло: исчезло
15—16. Вместо возможное: доступное
18. Вместо беру квартиру: а. Как в тексте, б. нанимаю квартиру
24—25. Вместо послал к себе: и послал к себе
25—26. Вместо просидел начато: а. остался на б. сидя
26. Вместо в 9 часов: вечером
27. Вместо гостиницы: трак<тира>
28. После Лугин было: [и] он имел [с собою] только трех1 людей:
камердинера, повара и мальчика 14 лет, которого привез из Италии. Этот
мальчик Беппо, растирал ему краски и промывал2 кисти
30. Вместо Моим предшественникам: Отчего моим предшественникам
34. После расставлял вещи было: и только тогда утомленный, голодный,
потому что не обедал, лег спать.
С. 380.
2. Вместо желая: чтоб
7. Вместо Послезавтра середа!: Послезавтра!
7. Вместо рассеянно: про себя
13. После день начато: ра<но утром >
16. После картин начато: была
20. Вместо прелесть: правильность
21. неприятно вписано.
23. Вместо других: разных
24—25. Вместо холста ~ краской: холста та же головка сквозила под3
коричневой краской
26. Вместо То не был: а. Это не был б. Это явно не был
26—27. Вместо молодым ~ красавице: очень молодым поэтом
28. женщину-ангела вписано.
29. Вместо понятная: а. простительная только б. понятная только
29. Вместо редкая: а. предосудительная б. жалкая
30. Вместо Однако есть люди: Но есть люди
32. Вместо несчастных: жалких
34. ежедневно вписано.
1 двух
2 вымывая
3 Начато: за<маранная>
548
С 381.
1. После времени начато: он был
2. Вместо мучительная и несносная: грозя довести его до сумасшествия
4. После не красавец начато: но вообразил себе что у<род>
4. Вместо однако: но
7. Вместо твердо начато: у<бедился>
7. что вписано.
7—8. Вместо исключает возможность: исключает даже1 возможность
8. Вместо стал смотреть: а. смотрел б. стал с некоторого времени
смотреть
9. Вместо на природных ~ врагов: на врагов
9—10. Вместо подозревая ~ посторонние: а. подозревая их ласки
скрыть их любезность б. подозревая в их ласках2 причины посторонния
10. Вместо грубым: самым грубым
11. Вместо самую явную их: а. их случайную б. самую их
14. достаточно вписано.
15. вместе вписано.
17. Вместо В этот: В тот
18. Вместо до вечера: целый день
19. Вместо нужно было куда-то ехать: нужно было ехать со двора
21. Вместо взоры его: глаза
24. После у окна начато: темнота его окружавшая
25. которое выходило на двор вписано.
25. бедных вписано.
27. Вместо играл <а> ошибочно: играл
33. Вместо бывал: был
35. После вызванные начато: его же
С. 382.
1. Вместо безотчетной: преданной
3. После сел к столу начато: и раскрыл
3—4. зажег свечу вписано.
4. После всё начато: в комнате в<округ>
7. Вместо сходство: свойство
7. Вместо Он поднял: Он невольно поднял
8. Вместо сходство: их сходство
1Начато: са<мую>
549
16. обе половинки вписано.
16—17. Вместо двери ~ стали: дверь тихо беззвучно стала
20. настежь вписано.
23. После бледное начато: бы<ло>
23—25. Вместо: губы ~ цели: он шевелил губами как будто говорил —
но Лугин ничего не слыхал.
25. Вместо И вот: Наконец
28. Вместо надобно: угодно
С. 383.
3. Вместо я вам промечу: вам прометать мне
5—6. Вместо отвечал ~ тоном: насмешливо улыбнулся
6. Вместо а на что же мы будем играть: на что же мы будем играть —
спросил он
10. Вместо водились ~ банке: у вас в банке они были
11. Вместо Старичка: Старика
14. Вместо Что это начато: Это
16—17. Вместо потом ~ положил: сказал1 он с твердостью вынув из
кармана клюнгер и положив
18. поклонился вписано.
21. Вместо золотой: червонец
23. После головою было: и поднялось
24. Вместо Что же это значит?: а. Да что же это такое? б. Да что же
это такое!
29. Вместо странного гостя: привидения
31. встал, поклонился вписано.
С. 384.
1—2. Вместо говорил ~ утешить: думал он
2—3. В середу! — как бы не так! что я за сумасшедший вписано.
12—13. Вместо верно ~ необыкновенное!: пожалуй надует... что это
такое было? После начато: прежнюю и начата четвертая глава:
[Он] Лугин спал крепко и спокойно; только утром у него болела
голова. Целый день он был в каком-то полузабытье, но к вечеру он
оживился, и около полуночи был уже в сильном волнении.
550
14. Когда вписано.
14. После он начато: снова услышал в
18. Вместо показал<ась> в автографе ошибочно: показался
22. Вместо по-видимому: как будто
24—25. Вместо они читали: он читал
25. Вместо остолбеневший: потерявшись
35. После я не боюсь: и уверен
36. Вместо ваша фамилия: а. Как в тексте, б. вас зовут
С. 385.
2. Вместо иначе не играю1: не играю больше
2—3. меж тем вписано.
7. Вместо кто: кто же это такое
7. Вместо он: Лугин
9. После свежее было: дыхание
10. Вместо слабый: а. легки<й> б. странный
12—14. <болез>ненный читается предположительно, так как бумага
рукописи на этом месте истлела: <оберну>л тоже: <но э> того
тоже.
14. Вместо было бы: было
15. <его пр>оиграть читается предположительно, так как бумага
рукописи на этом месте истлела. После душу начато: а. Он увидел
6. Он видел
17. Вместо умоляли: а. его умоляли б. умоляли его
18. После комнаты было: она дышала красотой
19. Вместо на туманном: на синем туманном
20. Вместо столь воздушно неземного: подобного
С. 386.
1. После Старичок начато: про<должал> <?>
7. Вместо всякую ночь Лугин: Лугин всё удваивал куши и всякую ночь
8. наконец вписано.
10. Вместо встречал: видел
13. После в кабинете начато: если его чело<век>
13. После часто не обедал предполагалось начало пятой главы: 5
20—22. <он с> ~ <казалось> слова, заключенные в скобки, читаются
предположительно, так как на местах их написания бумага истлела.
1 После начато: пр<оговорил>
551
27. Вместо отчаянием начато: м<учением> далее рукопись обрыва¬
ется.
27—30. <и бешенством ~ Он решился> печатается по сборнику
«Вчера и сегодня»
1-й черновой автограф (набросок плана):
С ю ж е т. У дамы: лица желтые. Адрес. Дом: старик с дочерью,
предлагает ему метать. Дочь: в отчаянии когда старик выигрывает. —
Шулер: старик проиграл дочь, чтобы <?>
Доктор: окошко
2-й черновой автограф (варианты и набросок плана):
С. 384.
5—11. Вместо я должен знать ~ он испугался: Да кто же ты, ради Бога?
— Чтос? отвечал старичок, примаргивая одним глазом. — Штос! —
повторил в ужасе Лугин. Далее следует черта и набросок плана, не
соответствующего тексту повести: Шулер имеет разум в пальцах. —
Банк — Скоропостижная —
КОММЕНТАРИИ
В настоящем томе собраны все законченные и незаконченные проза¬
ические произведения М.Ю. Лермонтова. Их тексты воспроизведены по
следующим источникам:
1. Автографы и авторизованные копии.
2. Авторитетные копии.
3. «Вчера и сегодня». Литературный сборник, составленный гр. В.А.
Соллогубом, изданный А. Смирдиным. СПб.; Кн. 1, 1845; Кн. И, 1846.
4. «Отечественные записки» (1839, Т. 2, № 3; Т. 6, № И; 1840,
Т. 8, № 2).
5. «Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова», части I и II.
СПб., 1840; второе издание, 1841.
6. М.Ю. Лермонтов. Сочинения в шести томах. М.—Л., 1954—
1957. Т. 6.
При жизни Лермонтова из произведений, помещенных в настоящем
томе, было напечатано только одно — «Герой нашего времени», осталь¬
ные выходили в свет в разное время начиная с 1845 года.
Текст каждого отдельного произведения дается по какому-либо од¬
ному источнику, но в случаях установленных ошибок или опечаток —
текст исправляется по другим авторитетным источникам (например, «Ге¬
рой нашего времени» печатается по второму изданию романа 1841 года с
исправлением отдельных мест по автографу, авторизованной копии, «Оте¬
чественным запискам» и по первому изданию).
Написание слов в большинстве случаев приведено в соответствие с
современными правилами орфографии. Однако тогда, когда написание
передает существенный смысловой оттенок (особенно в прямой речи), оно
сохраняется в оригинальном виде, даже если это расходится с принятыми
в настоящее время нормами написания.
Относительно пунктуации лермонтовской прозы следует заметить, что
в большинстве современных изданий она дается в соответствии с унифи¬
цированными правилами нашего времени. Однако такой подход часто не
только не позволяет в полной мере судить об авторской ритмике и
интонации, но и затемняет некоторые важные смысловые оттенки. Поэто¬
му в настоящем издании сохранена авторская пунктуация.
Все примечания редакции в тексте выделяются курсивом в круглых
скобках. Например: (Франц). — Ред., (Примечание Лермонтова).
19*
555
В вариантах примечания редакции набраны курсивом без скобок;
слова текста, подчеркнутые автором, — разрядкой.
[ ]. В квадратные скобки заключаются слова, зачеркнутые автором
и ничем не замененные. В тексте они приводятся только в том случае,
если их отсутствие нарушает смысл или стихотворный размер.
< >. В угловые скобки заключаются слова, пропущенные в автогра¬
фе, и части недописанных слов, легко восстанавливаемые по смыслу. На¬
пример: «собирают<ся>», «проч<ее>» и т. д.
<Не дописано>. В тех случаях, когда незаконченное слово восстано¬
вить и по смыслу невозможно, в угловые скобки заключаются слова: <не
дописано>.
<?>. В тех случаях, когда чтение неразборчивого слова вызывает
сомнение, в угловые скобки заключается знак вопроса.
<2 нрзб>. Когда в автографе остаются неразборчивые слова, в угло¬
вые скобки заключается цифра, обозначающая количество неразобранных
слов и сокращенное слово: нрзб.
<...>. Слова, неудобные для печати, обозначаются тремя точками.
~ Тильдой обозначены пропуски текста.
* В тех случаях, когда в вариантах последнее чтение данного отрывка в
черновом автографе или в копии не совпадает с основным текстом, в конце
его ставится звездочка, свидетельствующая о том, что окончательное чтение
данного отрывка установлено Лермонтовым в другой, позднейшей, рукописи.
Варианты даются в случае сложных автографов (при наличии черно¬
вых и беловых с поправками) — по каждому документу в отдельности.
Варианты приводятся по произведениям, их главам и страницам, а внутри
страниц — по строкам.
Сноски в вариантах применяются, когда наличествует несколько слож¬
ных редакций текста. В сноску выносятся разночтения отдельных слов,
предшествовавшие чтению последнего текста вариантов.
При упоминании автографов и копий, находящихся в Институте рус¬
ской литературы (Пушкинский Дом) РАН — ИРЛИ — дается сокра¬
щенное обозначение места их хранения.
<Вадим> (С. 5, 389)
Впервые опубликован П.А. Ефремовым в журнале «Вестник Европы»
(1873, Кн. 10, С. 458—557, «Юношеская повесть М.Ю. Лермонтова»).
Вся обложка автографа покрыта зарисовками, сделанными рукой Лер¬
монтова. Изображены: отдельные всадники и отряды мчащейся к авале-
556
рии; жанровая картинка кулачного боя и лежащий рядом с упавшей
лошадью всадник; множество разнообразных мужских и женских фигур
(во весь рост, поясные, головы, некоторые из них явно карикатурного
характера).
Настоящее название произведения не известно, так как первый лист
рукописи, на котором, возможно, и было написано заглавие, вырван. На
обеих сторонах этого листа содержался неизвестный текст предисловия
или посвящения, так как на оставшемся корешке читаются отдельные
слова и обрывки слов.
П.А.Ефремов, публикуя рукопись, оставил ее без названия. П. А.
Висковатов дал ей заглавие: «Горбач — Вадим. Эпизод из Пугачевского
бунта (юношеская повесть)» (Сочинения М. Ю. Лермонтова, первое
полное издание под редакцией П. А. Висковатова, в шести томах. М., 1891,
Т. 5, С. 1); И. М. Болдаков — «Вадим. Неоконченная повесть» (Сочи¬
нения М. Ю. Лермонтова, проверенные по рукописи, под редакцией и с
примечаниями И. М. Болдакова, М., 1891, Т. 5, С. 4); и с тех пор за этим
произведением укрепилось название «Вадим».
Роман остался незавершенным. Произведение датируется в пределах
1833—1834 годов. Можно заключить, что работа Лермонтова над рома¬
ном шла в период учения в Школе гвардейских подпрапорщиков и
кавалерийских юнкеров. А.Меринский, поступивший в Школу годом по¬
зднее Лермонтова (1833), вспоминал: «Раз, в откровенном разговоре со
мной <разговор происходил в начале 1834 года>, он <Лермонтов> мне
рассказал план романа, который задумал писать прозой и три главы
которого были тогда уже им написаны. Роман этот был из времен Екате¬
рины II, основанный на истинном происшествии, по рассказам его бабуш¬
ки. Не помню хорошо всего сюжета, помню только, что какой-то нищий
играл значительную роль в этом романе; в нем также описывалась первая
любовь, не вполне разделенная, и встреча одного из лиц романа с женщи¬
ной с сильным характером... Роман, о котором я говорил, мало кому
известен, и нигде о нем не упоминается; он не был окончен Лермонтовым
и, вероятно, им уничтожен».
Отдельные эпизоды в романе «Вадим» восходят к устным преданиям
о пугачевщине в Пензенской губернии.
Родные поэта, помещики-соседи, крепостные Тарханского поместья
хорошо помнили о событиях, связанных с пугачевским восстанием, охва¬
тившим также Пензенскую и прилегающие к ней губернии.
1 августа 1774 года отряды Пугачева заняли Пензу, на следующий
день туда прибыл сам Пугачев. Восставшие побывали в Тарханах, где
557
хотели повесить управляющего Злынина, но последний успел раздать
крестьянам господский хлеб и таким образом избежал расправы. А вот
дальний родственник Лермонтова, капитан Данил Столыпин, помещик
Саранского уезда, с женой и несколькими дворовыми был схвачен по¬
встанцами и убит в Краснослободске.
Центром восстания оказались Керенский, Нижнеломовский и Красно-
слободский уезды. Упоминается в преданиях и Нижнеломовский мужс¬
кой монастырь (в 50 верстах к северу от Тархан), о котором идет речь в
романе. По-видимому, на основе этих изустных рассказов и создавались
Лермонтовым сцены восстания у монастыря, эпизоды с нищими, расправа с
Палицыной и др.
Обстановкой произведения избрано не начало восстания, а его конец,
когда Пугачев, уходя от преследований Михельсона через Пензу и Саратов,
не в состоянии был руководить многочисленными партиями и отрядами.
Восставшие сплошь и рядом не видели «своего царя», а действовали без
него, его именем.
Отмечалось фабульное сходство между романом Лермонтова «Ва¬
дим» и романом Пушкина «Дубровский». И.Л. Андрониковым высказа¬
но предположение, что в основе обоих романов лежал один и тот же
факт: судебная тяжба между тамбовскими помещиками С.П. Крюковым
и И. Я. Яковлевым. Однако доказано, что сходство объясняется только
обращением к общему источнику: хотя Лермонтов заинтересовался ис¬
торией Пугачевского восстания одновременно с Пушкиным, но над сво¬
им романом он работал совершенно независимо.
Художественные принципы романа отличаются крайней противоре¬
чивостью, в повествовании присутствуют разнородные стилистические пласты.
Такие особенности, как красочность и необычность образов, контрасты,
напряженность личных и социальных страстей, мелодраматизм диалогов,
эмоциональность эпитетов, острота афоризмов, нагромождение гипербол и
т.д., связывают роман с русской и западноевропейской романтической
традицией, в частности, с поэзией «неистового» романтизма. Но вместе с
тем в романе немало реалистических сцен, построенных на живой разго¬
ворной речи.
Романтический элемент сопровождает изображение главного героя и
эпизоды, тесно с ним связанные. Характер Вадима принадлежит к числу
тех художественных образов, которые, начиная с юношеской лирики Лер¬
монтова и кончая «Демоном», являются художественным воплощением
социально-философских размышлений и соответствующих психологичес¬
558
ких переживаний поэта. На основе глубокого протеста против несправед¬
ливости, господствующей в реальной действительности как бытового, так
и социально-политического порядка, возникала для Лермонтова более
общая проблема добра и зла в их противоречии. Подчас весьма вольно
трактуются в романе и вопросы религии. Вадим воплощает в себе бунтар¬
ское начало протеста, причем в его сознании и действиях стираются
границы между добром и злом. С этим связано и противопоставление
красоты и безобразия, символизирующего противоречия в отношениях
брата и сестры. Однако образ этот не получил у Лермонтова в Вадиме
окончательного и убедительного воплощения, что может быть и было
одной из причин, почему роман остался неоконченным.
В автографе жена помещика Палицына в трех случаях названа На¬
стасьей Сергевной, во всех остальных — Натальей Сергевной. В публи¬
куемом тексте принято всюду Наталья Сергевна.
Лермонтов перенес место действия с Оки на Суру, но правки до
конца не довел. В публикуемом тексте везде принято Сура.
С. 35, строки 15—17. Сравнение грусти с крокодилом, таящимся на
дне «американского колодца», ср. со следующими словами романа Ша-
тобриана «Atala»: «Самое ясное сердце походит по виду на источник в
саваннах Алашуа; поверхность его кажется чистой и спокойной, но, когда
вы всмотритесь в глубину бассейна, — вы заметите там крокодила» (ср. в
«Княгине Литовской», настоящий том, С. 145, строки 10—11).
С. 48, строки 24—31. Песня «Воет ветер...» с небольшими изме¬
нениями первых двух строк имеется и в поэме «Азраил».
С. 52, строка 4. Гуммель Иоганн Непомук (1778—1837) — немец¬
кий композитор, дирижер и пианист, ученик Моцарта, автор опер, балетов,
фортепианных и камерно-инструментальных сочинений. В 1811 году по¬
сетил Петербург и Москву, произвел огромное впечатление исполнением
своих импровизаций.
С. 52, строка 4. Фильд Джон (1728—1837) — знаменитый пианист,
композитор и педагог, по происхождению ирландец. С 1802 года жил в
России (Петербург, Москва), участвовал в концертах, создал первые фор¬
тепианные образцы ноктюрна.
С. 52—53, строки 27—22. Песня «Моя мать родная...» в несколь¬
ко сокращенном варианте и с изменениями некоторых мест существует
как отдельное стихотворение Лермонтова «Воля».
С. 53, строки 35—36. «...скажи Белбородке». Фамилия Белбородко
упоминается в романе несколько раз. Среди ближайших к Пугачеву
559
руководителей движения известен «главный атаман и походный полков¬
ник» Иван Наумович Белобородов. Но он не был на правом берегу
Волги, а значит и в местах, описанных в романе.
С. 57, строка 31. «... адамовой головой». Так называют изображение
человеческого черепа с двумя сложенными под ним накрест костями.
С. 76, строки 18—19 . «...безобразных кумиров». Речь идет об арха¬
ических каменных статуях, встречающихся на холмах в степной части
южной России и известных под названием каменных баб.
С. 78, строка 33. Стих из «Божественной комедии» Данте (ч. 1, Ад,
песнь 3, стих 9).
С. 82, строка 3. «madona dolorosa» — мать скорбящая (лат.). По сходству
с женской фигурой так называли средневековое орудие пытки и казни.
С. 88, строки 5—6. «И перед ним начал развиваться длинный сви¬
ток воспоминаний». Ср. в стихотворении Пушкина «Воспоминание» стихи:
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток
С. 89—90, строки 36—1. «...сам Суворов» — явный анахронизм,
так как Суворов командовал на Турецком фронте только с 1773 года.
Речь же в романе, видимо, идет о войне 1769 года.
С. 104, строки 14—16. Имеется в виду известное изречение английско¬
го философа-материалиста Томаса Гоббса (1588—1679), утверждавшего,
что в догосударственном, естественном состоянии «человек человеку волк».
Княгиня Лиговская (С. 126, 457)
Роман впервые опубликован в «Русском вестнике» (1882, Т. 157,
январь, С. 120—181) с искажениями.
Судя по эпизодам автобиографического характера, Лермонтов начал
писать «Княгиню Лиговскую» в 1836 году, после драмы «Два брата». В
конце апреля или в начале мая 1836 года С. А. Раевский, принимавший
участие в работе над романом, временно переселился к Лермонтову и у
него жил до своей ссылки в 1837 году. В это время и создавались
дошедшие до нас главы произведения. В начале 1837 года (не позднее
января) писание романа прервалось в связи с арестом Лермонтова за
стихотворение «Смерть Поэта» и ссылкой обоих друзей.
Роман имеет до некоторой степени автобиографический характер. В
лице князя Лиговского и его жены Веры (ср. те же имена в драме
560
«Два брата», писавшейся в январе 1836 года) Лермонтов, по всей веро¬
ятности, изобразил В. А. Лопухину и ее мужа Н. Ф. Бахметева. В
письме к А. М. Верещагиной, написанном весной 1835 года, Лермонтов
рассказывает историю своих отношений с Е. А. Сушковой, которая
послужила прототипом для Елизаветы Николаевны Негуровой. В лите¬
ратуре указывалось также на прототипы некоторых других лиц. В лице
Горшенкова Лермонтов изобразил дельца и афериста Н. И. Тарасенко-
Отрешкова, состоявшего негласным сотрудником III Отделения.
Роман «Княгиня Лиговская» стал начальным этапом в творческих
исканиях Лермонтова на пути создания социально-психологической и
реалистической прозы. Замысел изобразить в лице главного героя повес¬
ти Печорина типического представителя своего поколения был позднее
осуществлен в «Герое нашего времени».
В духе молодой «натуральной школы» задуман образ бедного чи¬
новника Красинского. Материалы для характеристики Красинского, слу¬
жившего в Департаменте государственных имуществ, могли быть получе¬
ны Лермонтовым от С. А. Раевского, столоначальника в том же Депар¬
таменте, хорошо знавшего быт и нравы чиновников.
Трудно сказать, как ставил Лермонтов ударение в фамилии Литовских.
Вернее всего, что он связывал эту фамилию с местностью Лигово и ставил
ударение на первом слоге. Поэтому отступление от привычного ударения в
реплике малограмотного человека подчеркнуто особо — знаком ударения:
«...жандарм крикнул, и долговязый лакей повторил за ним: «карета князя
Лиговскова!» (С. 143, строка 5). Окончание «ой» в именительном падеже
фамилии Литовской по орфографии того времени одинаково возможно как
при ударении на окончании, так и при ударении на основе (ср. Красинской).
С. 126, строка 4. «Поди! — поди! раздался крик!». Эпиграф к
роману взят из «Евгения Онегина» Пушкина (глава I, строфа XVI).
С. 128, строки 29—31. «Лицо его ~ было бы любопытно для
Лафатера». Лафатер Иоганн-Каспар (1741—1801) — швейцарский
писатель-физиономист, определявший характер по чертам лица.
С. 132, строки 3—4. «...сослуживцев, погулявших когда-то за Бал-
каном». В 1828—1829 годах во время русско-турецкой войны русски¬
ми войсками был совершен переход через Балканы.
С. 132, строки 4—5. «...на мраморном камине стояли три алебас¬
тровые карикатурки Паганини, Иванова и Россини». Паганини Ник¬
коло (1784—1840) — итальянский скрипач и композитор, прославив¬
шийся виртуозной игрой. Россини Джоаккино (1792—1868) — попу¬
561
лярный итальянский оперный композитор, составивший эпоху в развитии
итальянской музыки. Иванов Николай Кузьмич (1810—1880) — зна¬
менитый в Европе русский певец из крестьян. В 1830 году он уехал
вместе с М. И. Глинкой для усовершенствования своего мастерства в
Италию и не вернулся в Россию.
С. 132, строки 28—29. «...он, как партизан Байрона, назвал ее
портретом Лары». Лермонтов изображает Печорина приверженцем
(«партизаном») Байрона. Лара — герой одноименной поэмы Байрона,
возглавивший восстание против феодалов.
С. 133, строки 33—34. «...я лучше этого говорю по-русски — я не
монастырка». Монастырками называли воспитанниц общества благо¬
родных девиц, которое помещалось в здании Смольного женского монас¬
тыря. Воспитанниц общества (Смольного института) заставляли говорить
по-французски, и они плохо знали бытовую русскую речь.
С. 134,строка 22 . «Давали Фенеллу (4-е представление)». Опера
Обера «Немая из Портичи» шла в Петербурге в Александринском театре
под названием «Фенелла» с 18 января 1834 года (в исполнении немец¬
кой труппы). Лермонтов имеет в виду 4-е представление не с начала
постановки оперы, а с начала ее постановок в течение сезона 1836—1837
годов, т. е. 24 января. Опера была очень популярна. В Петербурге в
1834 году был издан клавир этой оперы, по которому Лермонтов играл
увертюру. Приятель Печорина Браницкий насвистывает арию из «Фенел-
лы» (настоящий том, С. 176, строки 27—28).
С. 134, строки 28—29. «...ходят пить чай к Фениксу». Трактир
«Феникс», существовавший с 1832 года, помещался, по воспоминаниям
актера А.А.Алексеева, «против Александринского театра почти рядом с
подъездом дирекции (на той стороне, где теперь Аничков дворец, в самом
углу)... Это было нечто вроде артистического клуба».
С. 141, строка 22. «...вы все с громом вызывали Новицкую и
Голланда». Новицкая Настасья Семеновна (1797—1822) — перво¬
классная танцовщица, ученица Карла-Людовика Дидло, прославившаяся
легкостью в танце и выразительностью мимики. Голланд — рижский
певец, тенор, исполнявший роль Фиорелло, брата немой из Портичи, в
опере Обера «Фенелла». Именем Фиорелло в русской переделке оперы
заменено имя Мазаньелло, действительного вождя народного восстания в
Неаполе (1647 год).
С. 144, строки 31—32. «Невский монастырь» — Александре-Не¬
вская лавра.
562
С. 145, строки 8—11. «Такая горничная ~ подобна крокодилу на
дне светлого американского колодца» — ср. «Вадим» (настоящий том,
С. 35, строки 15—17).
С. 160, строки 5—6. «Он получил такую охоту к перемене мест»
— реминисценция из «Евгения Онегина»: «Им овладело беспокойство,
Охота к перемене мест» (глава VIII, строфа XIII).
С. 160, строки 25—26. «В Москве, где прозвания еще в моде,
прозвали их „la bande joyeuse”» («веселая шайка»). Именно такое
прозвище, «1а bande joyeuse», получила группа товарищей Лермонтова по
университету.
С. 161, строки 34—35. «...лазили на площадку западной башни».
На площадке западной башни Симонова монастыря, основанного в XIV
веке, наблюдательный пункт, с которого следили за движением крымцев
по Каширской дороге.
С. 161—162, строки 36—2 . «...последний Новик открыл так по¬
здно имя свое и судьбу свою и свое изгнанническое имя». Новиками в
Петровскую эпоху назывались молодые люди из дворян либо детей бояр¬
ских, начинавшие свою службу во дворце без определенного назначения и
соответствующего оклада. Последний Новик — герой одноименного
романа Лажечникова, сын царевны Софьи и Голицына, впоследствии
изгнанник, открывший свое имя Екатерине I.
С. 164, строка 25. «После взятия Варшавы». 8 сентября 1831 года
русская армия под командованием Паскевича вступила в Варшаву.
С. 167, строка 1. «букли a la Sevigne». Мария Севинье (1626—
1696) — французская писательница, прославившаяся своим эпистоляр¬
ным стилем. Прическа, как у госпожи Севинье, состояла из обруча, стяги¬
вающего волосы на темени, и из буклей, начинающихся очень пышно над
ушами и падающих узкими трубочками на плечи
С. 167, строки 2—4. «У мужчин прически a la jeune France, a la
russe, a la moyen age, a la Titus». «Молодой Францией» (jeune France)
называлась группа романтически настроенных французских писателей, ко¬
торые носили особый костюм и отпускали длинные волосы. Прической
по-русски (a la russe) назывались коротко остриженные в кружок воло¬
сы. Прическа, как в средние века (a la moyen age), состояла из челки и
длинных, до плеч, волос. Прическа, как у Тита (римского императора),
отличалась очень короткой стрижкой волос.
С. 171, строки 7—9, «картина К. Брюллова Последний день Пом¬
пеи’ едет в Петербург. Про нее кричала вся Италия, французы ее
563
разбранили». Картина «Последний день Помпеи» написана художником в
Италии в 1830—1833 годах. В Риме и в Милане она получила высокую
оценку, и Брюллов удостоился звания члена Миланской Академии. В
марте 1834 года это полотно было выставлено в Париже. Отношение
французской прессы к картине оказалось противоречивым, наряду с хвалеб¬
ными отзывами, в которых отмечались грандиозность замысла и богатство'
колорита, картина вызвала и критику. В первой половине августа 1834
года картина была привезена в Петербург и выставлена в Эрмитаже.
С. 171, строки 33—34. «...копия с Рембранта или Мюрилла». Мури¬
льо Бартоломе Эставан (1617—1682) — знаменитый испанский художник,
глава севильской школы, Лермонтов воспроизводит французское произноше¬
ние его имени (Murillo) — «Мюрилл». Написание фамилии великого гол¬
ландского художника «Рембрант» также было принято в XIX веке.
С. 176, строки 3— 4. «...из-за галстуха его выглядывала борода а 1а
St.-Simonienne». Сенсимонисты, последователи французского социалиста-уто-
писта Сен-Симона (1760—1825), отпускали длинные волосы и носили
бороду в виде узкой полоски, обрамляющей бритые щеки и подбородок.
С. 177—178, строки 33—1. «...подобное числу 666 в Апокалипси¬
се». Цифра 666 в книге откровений евангелиста Иоанна издавна толко¬
валась как мистическое обозначение антихриста. В первые века христи¬
анства эта цифра отождествлялась с римским императором Нероном, в
эпоху наполеоновских войн — с Наполеоном,
С. 181, строки 23—24. «...скоро ль тебе выйдет награждение? у
нас денег осталось мало». Николай Порфирьевич Дубенский, управля¬
ющий Департаментом государственных имуществ в 30-е годы XIX века,
имел особую систему распределения жалованья мелким чиновникам. Он
не давал им сразу всего жалованья, полагающегося по штату. Из остатков
образовывалась сумма, из которой он выдавал награждения особо достой¬
ным, тогда как материальное положение большинства служащих невысо¬
кого ранга оставалось очень тяжелым.
С. 196, строка 13. «Вкус, батюшка, отменная манера». Цитата из
комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (действие II, явление V).
<«Я хочу рассказать вам»> (С. 198)
Напечатано впервые в литературном сборнике «Вчера и сегодня»
(Кн. 1, 1845, С. 87—91) вместе с другим отрывком: «У графа В... был
музыкальный вечер» (см. <Штосс>, настоящий том, С. 371), под общим
заглавием «Из бумаг покойника. Два отрывка из начатых повестей».
564
Ашик-Кериб (С. 203, 481)
Впервые опубликовано в литературном сборнике «Вчера и сегодня»
(кн. II, 1846, С. 159—167).
Датируется 1837 годом — датой первой ссылки Лермонтова на
Кавказ. В это время он усиленно интересуется местным фольклором.
Текст «Ашик-Кериба» является, несомненно, записью не вполне отделан¬
ной и, по-видимому, не предназначавшейся для печати народной сказки. В
тексте нет единства в передаче местных слов («шинды - герурсез» и «шинди-
герузез» и др.), именование музыкального инструмента передается то в муж¬
ской, то в женской грамматической форме («она взяла со стены свою сааз»;
«на стене висит в пыльном чехле его сладкозвучный сааз» и т. д.).
Сказки об Ашик-Керибе очень популярны у тюркских народов. Точ¬
но не установлено, на каком языке была рассказана сказка и кем сделан
перевод, который записал Лермонтов, но скорее всего он слышал ее из уст
не турка, а азербайджанца, на что указывает написание ряда слов. Есть
предположение, что эту сказку Лермонтову помог записать выдающийся
азербайджанский поэт и просветитель Мирза Фатали Ахундов (1812—
1878), у которого Михаил Юрьевич мог брать уроки азербайджанского
языка в 1837 г. в Тифлисе. В конце 80-х годов XIX века очень близкий
вариант с таким же заглавием был записан азербайджанским собирателем
Махмудбековым в с. Тирджан Шемахинского уезда со слов ашуга Оруджа.
Вариант этот гораздо полнее настоящего, но вместе с тем близок к нему.
В лермонтовской записи имеются и некоторые турецкие элементы.
Так, Магуль-Мегери — дочь турецкого купца Аяк-Аги; турецкого про¬
исхождения слово «чауш»—«сержант, унтер-офицер», «страж». Встреча¬
ются и элементы арабские, армянские, иранские. Но азербайджанских
больше всего. Особенно рельефно выступают они в терминологии. Прежде
всего, в азербайджанской форме дано само именование героя: Ашик-
Кериб. Ашик (правильнее «ашык», армянская форма «ашуг») — в пер¬
воначальной форме по-арабски означает «влюбленный». У турок, армян и
азербайджанцев это трубадур, лирический певец, позже — вообще «на¬
родный певец»; Кериб (по-турецки было бы «гариб») — чужеземец,
скиталец, бедняк. На этом основана непереводимая игра слов в диалоге
вернувшегося певца со своей слепой матерью: Кериб, называя себя чуже¬
земцем, называет вместе с тем и свое имя, мать же его воспринимает это
слово «кериб» только в смысле нарицательного имени. Азербайджанс¬
ким является слово «бек» (по-турецки было бы «бей»); «оглан» —
«сын», «парень»; «шинди-герусез» — «скоро узнаете» (правильнее: «шинди
565
горурсукуз» — «скоро увидите») — форма азербайджанского диалекта;
в ряде случаев наблюдаются иранские элементы, наличие которых также
весьма характерно для азербайджанских говоров: Куршуд (правильнее:
Хуршуд) — по-ирански значит «солнце», т. е. Куршуд-бек — князь
солнца; сочетанием арабских и иранских элементов является имя Магуль-
Мегери (Ма-уль-мигри) — «Луна любви»; керван (по происхождению
иранское слово, но встречающееся во всех тюркских языках) — караван.
Хадерилиаз (в других местах лермонтовской записи Хадерилияз, Хад-
рилиаз) — соединенные вместе имена легендарного мусульманского про¬
рока Хызра (Хидра, аль-Хадира) и Илиаса (пророка Ильи). Имена аль-
Хадира и пророка Ильи связываются в литературе по исламу, где приво¬
дятся сюжеты легенд, в которых Хадир и Илья действуют совместно. При
этом характерной чертой Хадира является свершение добра, которое внача¬
ле представляется как жестокость (в лермонтовской записи пророк говорит:
«Слезай же сюда, если так, я тебя убью», после чего обходится с главным
героем не просто милостиво, но оказывает ему благодеяние).
Хадерилиаз (Илиаз представляет типично азербайджанскую форму этого
имени) объяснено Лермонтовым как святой Георгий. Это неточно, однако
очень показательно — смешение Хадерилиаза со святым Георгием встречает¬
ся у армян и грузин и в данном случае является не ошибкой Лермонтова или
рассказчиков, а отражением воздействия армянского и грузинского фольклора.
«Маулям» означает «Создатель» и является арабизмом; в арабской
форме приведено у Лермонтова и название сирийского города Алепно
(Халаф; по-арабски Халяп); туркестанские витязи, которых воспевает
Ашик-Кериб, очевидно, герои «Шах-намэ», где рассказывается о борьбе
Ирана с Тураном; миссирское вино — вино из страны Миср (Мисром
называли Египет, но также и Каир).
В автографе Лермонтов в ряде мест именует своего героя Ашик-Кери¬
мом. Это не случайная описка. В Закавказье и Средней Азии существует
народная повесть, герой которой именуется как раз Ашик-Керимом.
Сюжет сказки об Ашик-Керибе является одной из многочисленных
вариаций распространенного по всему земному шару сюжета «возвращения
мужа» (вспомним «Одиссею») или, иначе, «муж на свадьбе у жены»; муж
иногда заменяется женихом, как это имеет место и в данном случае.
Таким образом, очевидно, что лермонтовский «Ашик-Кериб» является
местной народной сказкой, в записи которой Лермонтов сумел не только
совершенно точно передать сюжет, но сохранил и многие разговорные ее
особенности.
566
Герой нашего времени (С. 212, 484)
Воспроизведен текст второго отдельного издания (1841) с устранени¬
ем из него явных ошибок и цензурных искажений.
В сохранившихся письмах Лермонтова нет упоминаний ни о замысле
«Героя нашего времени», ни о работе над ним. А.П.Шан-Гирей говорит в
воспоминаниях, что Лермонтов начал писать свой роман по возвращении в
Петербург, т. е. в начале 1838 года. Однако тот же Шан-Гирей ошибоч¬
но утверждает, что Лермонтов закончил роман только в последний при¬
езд с Кавказа (т. е. в феврале 1841 года), тогда как первое издание
«Героя нашего времени» вышло в апреле 1840 года с цензурной датой
19 февраля 1840 года; в примечании к журнальному тексту «Фаталиста»
редакция сообщила, что автор «в непродолжительном времени издаст
собрание своих повестей и напечатанных и ненапечатанных»; речь здесь
идет, очевидно, о готовившемся издании «Героя нашего времени». Итак,
Лермонтов закончил роман, очевидно, в 1839-м или в самом начале 1840
года. В последний приезд с Кавказа он написал только предисловие к
роману, отвечавшее на критические статьи и появившееся во втором
издании «Героя нашего времени».
Роман был задуман и начат вслед за решением прекратить работу над
«Княгиней Лиговской»; о нем Лермонтов писал Раевскому 8 июня 1838
года. По-видимому, работа над «Княгиней Лиговской» продолжалась и
после 1836 года, а работа над «Героем нашего времени» развернулась не
раньше 1838 года.
Для своего времени это произведение носило безусловно новаторский
характер. Новизна творческого метода Лермонтова состояла в том, что он
от светского романа перешел к «цепи повестей», расположенных не хро¬
нологически, а по особому плану в особой последовательности: от внешнего
ознакомления читателя с героем («Бэла», «Максим Максимыч») к рас¬
крытию его внутреннего образа, психологии («Тамань», «Княжна Мери»,
«Фаталист»). Читателю остаются неизвестными многие моменты биогра¬
фии Печорина: жизнь в Петербурге до первой поездки на Кавказ, причи¬
ны его выезда из Петербурга («страшная история дуэли», упоминаемая в
«Княжне Мери»), жизнь Печорина по возвращении в Петербург до
отъезда в Персию. Нарочито оставляя за рамками повествования многие
элементы биографии главного героя, в предисловии к «Журналу Печори¬
на» Лермонтов говорит: «Я поместил в этой книге только то, что относи¬
лось к пребыванию Печорина на Кавказе; в моих руках осталась еще
567
толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою. Когда-нибудь и она
явится на суд света; но теперь я не смею взять на себя эту ответственность
по многим важным причинам».
Итак, жизнь героя дана в романе фрагментарно и без хронологической
последовательности. Однако ее можно предположительно восстановить
при условии такой перестановки повестей:
1) по пути из Петербурга на Кавказ Печорин останавливается в Тама¬
ни («Тамань»);
2) после участия в военной экспедиции Печорин едет на воды и живет
в Пятигорске и Кисловодске, где на дуэли убивает Грушницкого («Княж¬
на Мери»);
3) за это Печорина высылают в глухую крепость под начальство
Максима Максимыча («Бэла»);
4) из крепости Печорин отлучается на две недели в казачью станицу,
где встречается с Вуличем («Фаталист»);
5) через пять лет после этого Печорин, опять поживший в Петербурге
и вышедший в отставку, появляется, проездом в Персию, во Владикавказе,
где встречается с Максимом Максимычем и автором («Максим Макси¬
мыч»);
6) возвращаясь из Персии, Печорин умирает (предисловие к «Журналу
Печорина»).
Жанр «Героя нашего времени» (роман в виде «цепи повестей») был
подготовлен распространенными в русской прозе 30-х годов циклами по¬
вестей, которые часто приписывались особому рассказчику или сочинителю
— вроде «Повестей Белкина» Пушкина и «Вечеров на хуторе...» Гоголя.
Но Лермонтов качественно преобразовал этот жанр, перейдя от внешней
мотивировки развития сюжета к внутренней и объединив все повести
фигурой общего главного героя. Так цикл повестей превратился в психоло¬
гический роман. «Герой нашего времени» стал новым этапом в истории
русского романа, давшим сильный толчок дальнейшему его развитию (у
Тургенева, Толстого, Достоевского). Лермонтов соединил в своем «сочине¬
нии» (как значилось на обложке издания) такие характерные для 30-х
годов жанры, как путевой очерк, рассказ на бивуаке, светская повесть, кавказ¬
ская новелла — причем соединил в принципиально новое целое.
Основой для создания самой фигуры «героя нашего времени» в большой
мере послужил «Евгений Онегин». Но существует очень важное различие
между «Героем нашего времени» и «Евгением Онегиным». Задача Лермонто¬
ва — углубленный психологический анализ «современного человека», показан¬
568
ного Пушкиным точно, но несколько со стороны. Отсюда самое построение
романа вне хронологической последовательности и ввод «Журнала Печорина»
как исповеди самого героя. Этот «ход» был только намечен Пушкиным — в
письме Онегина к Татьяне. Сопоставляя «Героя нашего времени» с «Евгением
Онегиным» в статье 1840 года, Белинский писал: «Онегин для нас уже про¬
шедшее и прошедшее невозвратно», тогда как Печорин — «это Онегин
нашего времени, герой нашего времени. Несходство их между
собою гораздо меньше расстояния между Онегою и Печорою». Разница, одна¬
ко, существенна: «Этот человек не равнодушно, не апатически несет свое страда¬
ние: бешено гоняется он за жизнью, ища ее повсюду; горько обвиняет он себя в
своих заблуждениях. В нем неумолчно раздаются внутренние вопросы, трево¬
жат его, мучат, и он в рефлексии ищет их разрешения: подсматривает каждое
движение своего сердца, рассматривает каждую мысль свою. Он сделал из себя
самый любопытный предмет для своих наблюдений и, стараясь быть как можно
искреннее в своей исповеди, не только откровенно признается в своих истинных
недостатках, но еще и выдумывает небывалые или ложно истолковывает самые
естественные свои движения».
Все это было совершенно новым в русской литературе и подготовля¬
ло будущее развитие «диалектики души» (по выражению Н.Чернышев¬
ского) в повестях и романах Л. Толстого. «Герой нашего времени» резко
отличается от прежней прозы Лермонтова, знаменует решительный отход
автора от юношеского романтизма. Не говоря о «Вадиме», написанном по
следам юношеских поэм, даже «Княгиня Лиговская» не свободна от рито¬
рической приподнятости, громоздкости, напряженности стиля. Между «Кня¬
гиней Лиговской» и «Героем нашего времени» произошел, очевидно, тот
перелом, о котором впоследствии так ясно говорил сам Лермонтов («Лю¬
бил и я былые годы...»). «Тамбовская казначейша» знаменовала этот
перелом в поэзии, «Герой нашего времени» — в прозе. Здесь тоже,
несомненно, проявляется влияние Пушкина. Язык «Бэлы» и самый замы¬
сел повести в жанре путевого очерка, описывающего дорогу от Тифлиса
до Владикавказа, явились, конечно, не без связи с появившимся в «Совре¬
меннике» 1836 года «Путешествием в Арзрум»; «Фаталист» заставляет
вспомнить «Выстрел» Пушкина. Интересно, что Лермонтов уничтожил в
рукописи все те места или фразы, которые напоминали прежнюю его
манеру: так, в автографе «Максима Максимыча» вычеркнута характерис¬
тика Печорина, в которой он сравнивается с тигром (см. настоящий том,
С. 491—492, вариант С.256, строки 9—10); в конце «Фаталиста» рас¬
суждение о смерти и природе («безбрежный котел, называемый приро¬
569
дой» и т. д.) заменено одной короткой фразой: «Ведь хуже смерти
ничего не случится — а смерти не минуешь!» (см. настоящий том, С.542,
вариант С.366, строки 6—7). Весь стиль романа построен на принципах
точности и краткости, характерных для прозы Пушкина. Но в отличие от
Пушкина проза Лермонтова насыщена иронией, сконцентрированной, по
преимуществу, в афоризмах, и окрашена философским лиризмом (особен¬
но в «Княжне Мери»). Отойдя от юношеской романтической манеры,
Лермонтов не отказался от основ своего художественного метода, но
развил и углубил их. Его Печорин представляет собой дальнейшее разви¬
тие того образа, который был впервые намечен в «Демоне» 1829—1833
годов, а затем развернут в «Вадиме» и «Маскараде» (Арбенин). Хотя
внешне роман Лермонтова ограничен интимно-психологическими рамка¬
ми, но его общественно-философский и политический смысл достаточно
ясен: душевный мир и поведение Печорина раскрыты как явление эпохи, а
не как индивидуальное явление.
По выходе романа в свет официальная критика порицала Лермонтова
за то, что он «оклеветал современность» и вывел Печорина как средото¬
чие всех пороков. Отвечая на это, Белинский писал: «Эгоист, злодей, изверг,
безнравственный человек!..» — хором закричат, может быть, строгие мо¬
ралисты. Ваша правда, господа; но вы-то из чего хлопочите? За что
сердитесь?.. Вы предаете его анафеме не за пороки, — в вас их больше и
в вас они чернее и позорнее, — но за ту смелую свободу, за ту желчную
откровенность, с которой он говорит о них... Да, в этом человеке есть сила
духа и могущество воли, которых в вас нет; в самых пороках его проблес¬
кивает что-то великое... Ему другое назначение, другой путь, чем вам...»
Для современного российского читателя рубежа веков представляется
небезынтересным еще одно суждение Белинского о Печорине — а
именно как о герое промежуточной эпохи, как о личности, для которой
характерно «переходное состояние духа, в котором для человека все
старое разрушено, а нового еще нет, и в котором человек есть только
возможность чего-то действительного в будущем и совершенный призрак
в настоящем».
<Предисловие> (С. 212, 484)
Написано в Петербурге весной 1841 года и впервые появилось во
втором издании романа (1841). Лермонтов полемизирует с Шевыревым,
объявившим в «Москвитянине» (1841, Ч. 1, № 2) Печорина явлением
570
порочным, не свойственным русской жизни, а навеянным влиянием Запа¬
да. Резкая отповедь Шевыреву тем более интересна, что в юношеские
годы (в Благородном пансионе) Лермонтов, участвуя в кружке С. Е.
Раича, относился к Шевыреву с большим вниманием (см. «Романс» 1829
года — «Коварной жизнью недовольный...»). Говоря о других критиках,
которые «очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и
портреты своих знакомых», Лермонтов имел в виду, главным образом, С.
Бурачка, напечатавшего статью о «Герое нашего времени» в своем жур¬
нале «Маяк» (1840, ч. IV, С. 210—219). В первоначальной редакции
предисловия это место написано гораздо резче и обращено прямо против
Бурачка и его «ничтожного» журнала (см настоящий том, С. 485). В
этой редакции Лермонтов называет тех «трагических и романтических
злодеев», которые были героями тогдашней «массовой культуры» и кото¬
рыми увлекалась читающая публика: «Если вы верили существованию
Мельмота, Вампира и других — отчего же вы не верите в действитель¬
ность Печорина?» Если же учесть мнение Николая I, назвавшего «Героя
нашего времени» «жалкой книгой, обнаруживающей испорченность авто¬
ра» (а надо думать, что оно было известно Лермонтову), то смысл
предисловия становится еще более значительным: отвечая Шевыреву, поэт
отвечает и царю.
Бэла (С. 213, 487)
Повесть представляет собой своеобразное и гармоничное сочетание
двух жанров: путевого очерка и авантюрной новеллы, благодаря чему
рождается новое художественное целое. «Бэла» выступает составной
частью «путевых записок» — жанра совершенно реалистического и не
требующего никакой фабулы. Построение и движение сюжета оказы¬
ваются естественным результатом самого процесса рассказывания, а ос¬
тановки и перерывы в этом повествовании рассказчика, заполненные
описаниями дороги, мотивированы жанром. Избранная в качестве худо¬
жественной формы документальность путевого очерка придает правдо¬
подобие всему повествованию, в том числе истории самой Бэлы — и
прием этот наверняка оказывал на читателей, современников Лермонтова,
сильное воздействие.
Еще одной особенностью повести, отличающей ее от прежних романти¬
ческих новелл, является то, что повествование ведется от лица не автора, а
героя-рассказчика. Причем этот рассказчик из условного персонажа (каким
571
он был в ту пору обычно) вырастает в совершенно реальный образ,
насыщенный конкретными чертами и явно противопоставленный глав¬
ному герою романа. Заключительными строками рассказа Лермонтов
подчеркивает важность для него фигуры Максима Максимыча. Более
того, автор дает понять, что глубоко уважает людей, которые стали про¬
тотипами образа Максима Максимыча — русского человека, несущего
нелегкую службу в краю, который в конце XX века назовут «горячей
точкой», и обладает целым рядом высоких моральных качеств, среди
которых выделяется не только верность долгу и дружбе, но и умение
поддерживать нормальные отношения с местным населением. Что же
касается образа главного героя, то можно судить, что при его создании
автор руководствовался уже не столько личным теплым эмоциональ¬
ным отношением, сколько требованиями художественной правды — он
рисует «современного человека, каким он его понимает и, к его и вашему
несчастью, слишком часто встречал».
С. 222, строки 1—2. «...узнал моего старого знакомца Казбича».
Как доказал Н.О.Лернер, Казбич — совершенно реальное историческое
лицо, вождь шапсугов, руководивший ими в борьбе с русскими войсками.
С. 223, строка 20. Карагач (тюркск.) — вид вяза.
С. 223, строка 35. Карагёз (тюркск.) — Черный Глаз (имя лошади
Казбича).
С. 224, строка 22. Гурда — название лучших кавказских клинков
(ср. в очерке «Кавказец»: «...у него завелась шашка, настоящая гурда»
— настоящий том, С.368, строка 27). Л. Н. Толстой в «Казаках» объяс¬
нил это слово так: «Шашки и кинжалы, дороже всего ценимые на Кавка¬
зе, называются по мастеру — Гурда».
С. 225, строки 18—25. «Много красавиц в аулах у нас» и т. д. —
вариант «Черкесской песни» из поэмы «Измаил-бей»
С. 237, строка 10. Гамба — фамилия французского консула в Тиф¬
лисе, Жака-Франсуа Гамба (1763—1833), автора популярной тогда книги
о путешествии по Кавказу, в которой содержится описание восхождения
на, как он называет, «гору святого Кристофа», которую Лермонтов именует
«Крестовой». В настоящее время название «Крестовый» принадлежит
перевалу, через который идет дорога, соединяющая Северный Кавказ и
Грузию.
С. 238, строка 28. Байдара — название горной реки (правого прито¬
ка Терека), протекающей в Байдарском ущелье, между станциями Койша-
ур и Коби.
572
Максим Максимыч (С. 251, 488)
Композиционное назначение этого очерка — быть связующим зве¬
ном между «Бэлой» и дальнейшими повестями, образующими «журнал»
Печорина. Кроме того, здесь содержится дополнительный материал для
характеристики как Печорина, так и Максима Максимыча. Художе¬
ственное своеобразие состоит в том, что Лермонтов сохраняет позицию и
тон постороннего наблюдателя, который судит о характере Печорина
пока «извне» — по наружным признакам и по поведению. В рукопис¬
ном тексте часть характеристики вычеркнута — и именно та, где Лер¬
монтов, отклонившись от роли постороннего наблюдателя, начинает гово¬
рить прямо о характере Печорина и несколько приближается к своей
старой манере (см. настоящий том, С. 491, вариант С. 256, строки 9—
10). Очерк представляет собой своеобразный эпилог к «Бэле», из кото¬
рого читатель узнает о предпринятом Печориным путешествии в Пер¬
сию. Вместе с «Бэлой» этот очерк завершает необходимую биографи¬
ческую и психологическую экспозицию всего романа. Эта условная
композиционная роль очерка не чувствуется благодаря заранее подго¬
товленной реалистической мотивировке, при которой Максим Макси¬
мыч превращен из простого рассказчика в самостоятельный психологи¬
ческий образ. Лермонтов преодолевает традиции и условности старой
прозы и переходит к реалистической манере художественного отобра¬
жения реальности — внешней и внутренней.
Журнал Печорина. Предисловие (С. 261, 494)
В предисловии к «Журналу Печорина» объясняются причины, по кото¬
рым автор решил опубликовать чужие записки. Главная из них — «желание
пользы», исходящее из убеждения, что «история души человеческой, хотя бы
самой мелкой души, едва ли не любопытнее и полезнее истории целого
народа» (настоящий том, С. 261, строки 30—32). Этим тезисом Лермонтов
вновь утверждает самый жанр своего романа, построенного на психологичес¬
ком анализе. Он подчеркивает искренность Печорина и противопоставляет
его записки «Исповеди» Руссо, которая предназначалась для других и, таким
образом, была рассчитана на чисто внешний эффект.
В рукописи очерк «Максим Максимыч» кончается особым абзацем,
где Лермонтов сообщает: «Я пересмотрел записки Печорина, и заметил по
некоторым местам, что он готовил их к печати, без чего, конечно, я не
решился бы употребить во зло доверенность штабс-капитана. — В самом
573
деле, Печорин в некоторых местах обращается к читателям; вы это сами
увидите, если то, что вы об нем знаете, не отбило у вас охоту узнать его
короче» (настоящий том, С. 493, вариант С. 261, строка 9). В печатном
тексте весь этот абзац отсутствует, а в предисловии к «Журналу» Лермон¬
тов приводит уже не эту мотивировку нравственного характера, а совсем иное
обоснование. Видимо, сначала никакого предисловия к «Журналу» не пред¬
полагалось и вышеприведенный заключительный абзац «Максима Макси-
мыча» должен был служить переходом к запискам Печорина.
Лермонтов сообщает, что он публикует пока только ту часть записок, в
которой Печорин рассказывает о своем пребывании на Кавказе, а тетрадь,
в которой рассказана вся его жизнь, не может быть пока опубликована
«по многим важным причинам». Этими словами Лермонтов оправдывает
фрагментарность биографии Печорина и использует «фигуру умолчания»,
которая в дальнейшем нашла широкое применение в литературе (когда
особую информационную нагрузку несет именно нарочитое ограничение
информации о чем-либо). Под «важными причинами» надо, по-видимому,
разуметь, главным образом, цензурные препятствия: характерно, что за
пределами романа осталась именно петербургская жизнь Печорина.
Тамань (С. 262, 494)
В мемуарной литературе есть указания на то, что описанное в «Тама¬
ни» происшествие случилось с самим Лермонтовым во время его пребы¬
вания в Тамани у казачки Царицыхи в 1837 году. В 1838 году товарищ
Лермонтова по полку М. И. Цейдлер (которому Михаил Юрьевич
посвятил стихотворение «К М. И. Цейдлеру»), командированный
на Кавказ, останавливался в Тамани и жил в том самом домике, где
до него жил Лермонтов. В своем очерке «На Кавказе в 30-х
годах» Цейдлер описывает тех самых лиц, которые изображены в
«Тамани», и поясняет: «Мне суждено было жить в том же домике,
где жил и он; тот же слепой мальчик и загадочный татарин послу¬
жили сюжетом к его повести. Мне даже помнится, что когда я,
возвратясь, рассказывал в кругу товарищей о моем увлечении сосед¬
кою, то Лермонтов пером начертил на клочке бумаги скалистый
берег и домик, о котором я вел речь».
В тексте «Тамани» есть признаки того, что новелла была написана
прежде, чем определилась вся «цепь повестей». Предпоследний абзац
кончался в рукописи и в журнальном тексте следующими словами: «Как
камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие, и
574
как камень едва сам не пошел ко дну, а право я ни в чем не виноват:
любопытство вещь свойственная всем путешествующим и записывающим
людям» (настоящий том, С. 497, вариант С. 273, строка 36). Последние
слова, снятые в отдельном издании «Героя нашего времени», есть в тексте
«Бэлы», где их произносит не Печорин, а сам автор: «Мне страх хотелось
вытянуть из него какую-нибудь историйку — желание, свойственное всем
путешествующим и записывающим людям» (С. 218, строки 10—12).
Наличие этих слов в первоначальном тексте «Тамани» дает право думать,
что новелла была написана раньше «Бэлы» и без связи с «Журналом»
Печорина.
«Тамань» была оценена очень высоко не только современниками
Лермонтова, например, Белинским («Это словно какое-то лирическое
стихотворение, вся прелесть которого уничтожается одним выпущенным
или измененным не рукою самого поэта стихом...»). Образцом прозы
считал «Тамань» один из величайших в мире мастеров рассказа А.П.Че¬
хов: «Я не знаю языка лучше, чем у Лермонтова... Я бы так сделал: взял
его рассказ и разбирал бы, как разбирают в школах, — по предложениям,
по частям предложения... Так бы и учился писать».
С. 269, строки 18—19. «Юная Франция» («Jeune France»)—так
называли себя молодые французские писатели романтического направле¬
ния после революции 1830 года.
С. 269, строки 31—32. «Гётева Миньона» — героиня романа Гёте
«Ученические годы Вильгельма Мейстера».
Княжна Мери (С. 274, 498)
Повесть написана в форме дневника и представляет собой именно
«журнал» в старинном смысле этого слова; только заключительная часть
(дуэль с Грушницким и события после нее) возвращает нас к тому жанру,
в котором создана «Тамань». По своему материалу эта повесть стоит
ближе всего к так называемой «светской повести» 30-х годов с ее балами,
дуэлями и прочими атрибутами, но у Лермонтова всё приобретает иной
смысл и характер, поскольку в основу положена совсем новая задача:
развернуть картину сложной душевной жизни «современного человека».
Здесь завершены те опыты, которые были начаты в романе «Княгиня
Лиговская» и в драме «Два брата».
Как указывали еще современники, Грушницкий и доктор Вернер
«списаны» Лермонтовым с действительных лиц: прототип Вернера не¬
сомненен — это доктор Майер, служивший на Кавказе, а что касается
575
Грушницкого, то мнения расходятся: одни видят в нем портрет Н. П.
Колюбакина, другие — будущего убийцы Лермонтова Н. С. Мартынова.
Н.П. Колюбакин был сослан на Кавказ рядовым в Нижегородский дра¬
гунский полк, и будучи приятелем Марлинского, вел себя несколько в
духе его героев. В Вере Лиговской одни видят В. А. Лопухину, другие
— Н. С. Мартынову, сестру убийцы Лермонтова. На самом деле все это,
конечно, лица собирательные, не «списанные», а созданные на основе
наблюдений над действительностью.
Лермонтов цитирует в «Княжне Мери» стихи из посвящения к «Евге¬
нию Онегину» Пушкина (настоящий том, С. 324, строки 34—35); но
кроме этой цитаты, в «Княжне Мери» есть еще одна скрытая цитата из
«Евгения Онегина». В записи от 15 июня Печорин рассказывает, как он
ночью спускался с балкона Веры и увидел через окно сидящую на
постели Мери: «...перед нею на столике была раскрыта книга, но глаза ее,
неподвижные и полные неизъяснимой грусти, казалось, в сотый раз пробе¬
гали одну и ту же страницу, тогда как мысли ее были далеко» (настоящий
том, С. 332, строки 32—36). В рукописи был намечен следующий
вариант этого места: «перед нею на столике была раскрыта книга, но ее
взор, томный и неподвижный, казалось,
Между печатными строками
Читал»
(настоящий том, С. 523, варианты С. 332, строки 33—36). Это цитата
из VIII главы «Евгения Онегина» (строфа XXXVI):
Он меж печатными строками
Читал духовными глазами
Другие строки. В них-то он
Был совершенно углублен.
В окончательном тексте этой цитаты нет, но слова: «глаза ее ~ в
сотый раз пробегали одну и ту же страницу, тогда как мысли ее были
далеко» являются скрытой цитатой из той же строфы:
И что ж? Глаза его читали,
Но мысли были далеко.
В рукописи «Княжны Мери» подвергались сильной переделке про¬
щальное письмо Веры и последующие размышления Печорина. В перво¬
начальном варианте Вера не объясняет причины своего отъезда, ничего не
576
говорит о муже и советует Печорину жениться на Мери (см. настоящий том,
С. 530, вариант С.350—351, строки 22—10); в окончательном тексте всё
это изменено и соответственно изменены размышления Печорина.
С. 274, строки 18—19. «последняя туча рассеянной бури» —
начальная строка стихотворения Пушкина «Туча».
С. 279, строки 17—18. «...трость: точно у Робинзона Крузое». У
Робинзона Крузо (в романе Даниеля Дефо «Жизнь и удивительные
приключения Робинзона Крузо») — не трость, а сделанный им самим
зонтик.
Стр. 284, строка 25. «...римские авгуры» — жрецы-гадатели в древ¬
нем Риме. В трактате «О гадании» Цицерон говорит: «Очень хорошо
известны слова Катона, который говорил, что он удивляется, почему не
смеется авгур, когда видит другого авгура». В рукописи Лермонтов напи¬
сал сначала ошибочно — «по словам Виргилия».
С. 296, строка 15. «Немецкая колония» — место по дороге от
Пятигорска в Железноводск, носившее название «Каррас» или «Шотлан¬
дка»; здесь Лермонтов был перед дуэлью,
С. 296, строка 24. «...смесь черкесского с нижегородским» — пе¬
ределка слов Чацкого в 1 действии «Горя от ума» Грибоедова: «Господ¬
ствует еще смешенье языков: французского с нижегородским».
С. 316, строка 24. «Где нам дуракам чай пить/». Эти слова сопро¬
вождены следующим указанием: «повторяя любимую поговорку одного
из самых ловких повес прошлого времени, воспетого некогда Пушки¬
ным». Лермонтов имеет в виду П.П. Каверина, любившего повторять
слова: «Где нам дуракам чай пить со сливками».
С. 323, строки 22—23. «Но смешивать» и т. д. — неточная
цитата из «Горя от ума» Грибоедова (слова Чацкого Молчалину в III
действии):
А смешивать два эти ремесла
Есть тьма искусников, я не из их числа.
С. 324, строки 34—35. «Ума холодных наблюдений» и т.д.— стихи
из посвящения «Евгения Онегина» П.А. Плетневу.
Стр. 325, строки 5—6. «Вернер намедни сравнил женщин с за¬
колдованным лесом». Лермонтов имеет в виду то место в поэме
Торквато Тассо (1544—1594) «Освобожденный Иерусалим», где рас¬
сказывается, как рыцарь Танкред вступил в очарованный лес (песнь
XIII, строфа 18 и сл.).
577
С. 327, строка 12. Вампир — герой одноименной английской повести,
записанной со слов Байрона его спутником по путешествию д-ром По-
лидори. Русский перевод вышел в Москве в 1828 году в переводе Петра
Киреевского. В черновом автографе «Предисловия» к «Герою нашего
времени» Лермонтов писал: «Если вы верили существованию Мельмота,
Вампира и других — отчего же вы не верите в действительность Печо¬
рина?».
С. 344, строка 27. «Вспомните Юлия Цезаря». В числе дурных
предзнаменований, сопровождавших Юлия Цезаря на пути в сенат (где он
был убит заговорщиками), древние историки указывают и на то, что он
оступился на пороге.
Фаталист (С. 356, 535)
Повесть «Фаталист» играет роль двойного финала: ею не только
заканчивается «Журнал Печорина», но и замыкается вся «цепь повес¬
тей», образующая роман. Автор освобождает себя от традиционной в
то время обязанности сочинителя говорить в конце романа о дальней¬
шей судьбе героя и о его смерти, потому что об этом было сообщено
раньше (в рассказе «Максим Максимыч» и в предисловии к «Жур¬
налу Печорина»).
Функция финала иная: в основу последней повести положен вопрос
о «судьбе», о «предопределении», о «фатализме». И сама эта проблема,
и поиск путей ее решения, вплоть до ухода в астрологию и мистику,
были характерными и насущными для мировоззрения и поведения лю¬
дей 30-х годов XIX века — времени реакции, последовавшей за вос¬
станием декабристов. Но данный вопрос подготовлен и самым ходом
событий внутри романа, поскольку и в «Тамани» и в «Княжне Мери»
герой оказывается на краю гибели. Повесть «Фаталист» выполняет роль
финала тем, что завершает формирование образа главного героя, объясня¬
ет его поведение, открывая в нем такие черты, которые имеют уже не
только личностно-интимный, но и мировоззренчески-общественный смысл.
Дело в том, что Печорин не хочет и не считает нужным рассматривать
вопрос о «предопределении» отвлеченно: «Я люблю сомневаться во
всем: это расположение ума не мешает решительности характера —
напротив; что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не
знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а
смерти не минуешь» (настоящий том, С. 366, , строки 3—7). Этим
рассуждением вопрос о «фатализме», «покорности судьбе» и страхе
578
перед ней не решается, но снимается — потому что он просто не имеет
значения и смысла для человека открытого, активного и мужественно
следующего своим жизненным путем. Надо учесть, что под «фатализ¬
мом» Лермонтов подразумевал не только фаталистическое умонастро¬
ение вообще, но и распространенную в то время (и осужденную им в
«Думе») позицию пассивного «примирения с действительностью», по¬
корности обстоятельствам.
Что касается «оппонента» Печорина Вулича, то в литературе о «Ге¬
рое нашего времени» указывается на сходство этого лица с поручиком
лейб-гвардии Конного полка И. В. Вуичем, описанным в «Воспоминани¬
ях» Г. И. Филипсона. Это сходство поддерживается тем, что в рукописи
«Фаталиста» фамилия Вулича — Вуич (настоящий том, С. 535, вариант
С. 357, строка 16).
Кавказец (С. 367)
Впервые опубликовано Н.О. Лернером в журнале «Минувшие дни»
(1929, № 4, С. 22—24).
В первом выпуске сборника «Наши, списанные с натуры русскими» в
предисловии (дозволено цензурой 10 октября 1841 года) среди подго¬
товленных к изданию статей упоминается «Кавказец» (без указания име¬
ни автора). Сборники представляли серию так называемых «физиологи¬
ческих очерков», по одному очерку в выпуске. Обещанный «Кавказец» не
был напечатан.
Датируется 1841 годом на основании приведенного упоминания в
предисловии к сборнику «Наши».
Возможно, что, будучи в Москве в конце апреля 1841 года, Лермонтов
передал рукопись «Кавказца» А. П. Башуцкому — издателю сборников
«Наши».
Изображаемый в очерке тип кавказца частично перекликается с обра¬
зом Максима Максимовича в повестях «Бэла» и «Максим Максимыч».
<Штосс> (С.371,544)
Впервые с некоторыми неточностями опубликовано под редакцией
В .А. Соллогуба в литературном сборнике «Вчера и сегодня» (кн. 1, 1845,
С. 71—87).
Имеется черновой набросок плана повести в альбоме Лермонтова
1840—1841 гг. (ГПБ, Собр. рукописей М. Ю. Лермонтова, № 11, л. 6
579
об; см. настоящий том, С. 552, «1-й набросок плана»), названный Лермон¬
товым «Сюжет», и черновой набросок в записной книжке (подаренной
Лермонтову В.Ф. Одоевским), содержащий краткую заметку и план нео¬
существленного окончания повести.
Датируется февралем — первой половиной апреля 1841 года (време¬
нем последнего приезда Лермонтова в Петербург).
Повесть осталась неоконченной. Заметка в записной книжке, сделан¬
ная уже после отъезда Лермонтова из Петербурга, свидетельствует о том,
что он предполагал продолжить работу над повестью. Текст представляет
собой ценный источник для изучения эстетических взглядов Лермонтова
в последний период его творчества.
В первом издании повесть обрывается словами: «... он видел, что
невдалеке та минута, когда ему нечего будет поставить на карту. Надо
было на что-нибудь решиться. Он решился». Можно предположить,
что в неосуществленном окончании повести Лугин, для того чтобы во
что бы то ни стало выиграть, решился обратиться к шулеру (см.
настоящий том, С.552, 1-й набросок плана — «Шулер: старик проиг¬
рал дочь, чтобы...» и вариант 2-го наброска — «Шулер имеет разум в
пальцах»). Возможно, что повесть должна была оканчиваться катаст¬
рофой — в 1-м наброске плана — «Доктор: окошко», во 2-м —
скоропостижной смертью Лугина. («—Банк—Скоропостижная—»)
(см. настоящий том, С. 552).
Основную сюжетную ситуацию повести (стремление художника-
романтика к призрачному идеалу) Лермонтов выразил средствами
философской фантастики, обратившись к традиционным мотивам: та¬
инственный голос, оживающий портрет, игра в карты, имеющая роковое
значение. Однако все эти мотивы приобретают у Лермонтова особый
смысл, прямо противоположный смыслу романтических повестей о вы¬
соких поэтических натурах — художниках. В описании женской
головки, олицетворяющей романтический идеал, Лермонтов применяет
романтическую лексику сугубо нарочито, в частности, употребляет эпи¬
теты и образы, характерные для поэзии В. А. Жуковского. Исследо¬
ватели творчества Лермонтова (в частности, В.Э.Вацуро) полагают,
что в этом тексте автор выразил свое несогласие с фантастико-мисти-
ческим направлением в литературе, которым увлекались Е.П.Растоп-
чина и В.Ф.Одоевский.
Действие «Штосса» развертывается на фоне реального Петербурга с
его резкими социальными контрастами. Продолжая традиции Петербург -
580
ских повестей Пушкина и Гоголя («Пиковая дама», «Портрет», «Невский
проспект» и др.), Лермонтов предвосхищает своей неоконченной повестью
произведения натуральной школы 40-х годов.
С. 371, строка 3. «У графа В... был музыкальный вечер». Имеется в
виду аристократический салон графа Мих. Ю. Виельгорского и его жены.
С. 371, строки 7—8. «...и один гвардейский офицер». Очевидно,
Лермонтов говорит здесь о себе самом, поскольку он часто посещал салон
Виельгорского.
С. 371, строка 11. «...новоприезжая певица» и далее (С. 373, строки
34—35) «Заезжая певица пела балладу Шуберта». По-видимому,
имеется в виду Сабина Гейнефехтер, гастролировавшая в это время в
Петербурге и исполнявшая романсы Шуберта.
С. 371, строка 20 . «Здравствуйте, мсье Лугин, — сказала Минс¬
кая». Существует мнение, высказанное Ю. Г. Оксманом, что в лице
Минской Лермонтов запечатлел черты своей знакомой А. О. Смирновой,
приятельницы Пушкина, Гоголя и Жуковского.
С. 376, строка 32. «Нет, был Кифейкина — а теперь так Штос¬
са!». Очевидно неисправленная описка. По смыслу повести Штосс —
давно умерший прежний владелец дома.
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
М.Ю.Лермонтов. Портрет маслом К.А.Горбунова, 1883 г. Фронтиспис.
«Вадим». Рисунок Ю.Оболенской, 1939 г. С. 40.
Первая страница автографа романа «Княгиня Лиговская». С. 126.
Первая страница автографа «Максима Максимыча». С. 252.
Первая страница авторизованной копии «Тамани» (написано рукой
А.П.Шан-Гирея). С. 262.
Первая страница автографа «Княжны Мери». С. 274.
Страница из романа «Герой нашего времени». Автограф М.Ю.Лермон¬
това. 1839 г. С. 300
Первая страница автографа «Фаталиста». С 356.
Пятигорск. Николаевские и старые Ермоловские ванны. Литография
Н.Некрасова, 1875 г. С. 498.
Современные цветные снимки (на форзацах) сделаны в доме-музее
М.Ю.Лермонтова в Москве.
СОДЕРЖАНИЕ
Осн. текст Варианты Комментарии
<Вадим>
5
389
556
Княгиня Литовская
126
457
560
<«Я хочу рассказать вам...»>
198
—
565
Ашик-Кериб
203
481
565
Герой нашего времени
212
—
567
<Предисловие>
212
484
571
Бала
213
487
572
Максим Максимыч
251
488
573
Журнал Печорина. Предисловие
.261
494
574
Тамань
262
494
575
Княжна Мери
274
498
576
Фаталист
356
535
578
Кавказец
367
—
579
<Штосс>
371
544
580
Издание осуществляется при информационной поддержке
«Российской газеты», газет «Комсомольская правда», «Труд»,
«Трибуна», «Московский комсомолец», «Россия», «Воскресенье»,
«Парламентской газеты», корпорации «ТВ-6—Волна», программы
«Доброе утро» ОРТ, радиостанции «Маяк».
Руководитель издательского проекта
академик Академии Российской словесности Г.В.Пряхин
Главный редактор проекта кандидат философских наук
В. В. Милюков
Дизайнеры проекта:
С.В.Богачев, П.О.Иванов
Редактор-составитель тома:
кандидат исторических наук М.И.Никитин
Корректоры: М.Ю.Гастева, В.Н.Бакланов, Л.М.Ульянова, Е.Ю.Шипова
Верстка: Л.Г.Радченко
Лицензия ЛР № 010193 от 19.02.1997.
Сдано в набор 03.01.2002, подписано в печать 07.02.2002.
Формат 84x108 7 Печать офсетная. Объем 18,5 п.л.
Тираж 5000 (2-ой завод), Заказ № 150.
Газетно-журнальное объединение «Воскресенье»;
125805, ГСП-47, Москва, ул. «Правды», 24
Тел.: (095) 257-30-53
Факс: (095) 257-31-06
Отпечатано с готовых диапозитивов
в ОАО «Рыбинский Дом печати»
152901, г. Рыбинск, ул.Чкалова,8.