$
Сканировал и создал книгу - vmakhankov

^и6лиот^к.си
ПРИКЛЮЧЕНИИ
4 Ма^цати томах
&
\
J

(j/1ц и	с сен ayi
J?
ОХИТИТЕЛИ
Ъриллилнтов
cl it
To
4* rnftex Hucnijtx.
3?
МОСКВА
СТР0ЙИ34*Т
\C) 85
4
Лл
С,

И(фр)
Б 92
4803020000
047(01)-
Перевод с французского
В. ФИНКА
Рисунки
ФЕРА
Г равировали
И. ПАВЛОВ, И. БЕЛОВ
Оформление
С. ПОЖАРСКОГО
Текст печатается по изданию
Л. Буссенар
(ПОХИТИТЕЛИ БРИЛЛИАНТОВ»
библиотека приключений»). — М.: Детгиз, 1957.
-349 „
	 Подписи, изд.
-85

А С Т
ч е р ь а/*

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Алмазный прииск. — Алмазная лихорадка. — Нельсонс-
Фонтейн.— Жертвы краха. — Альбер де Вилърож и его друг
Александр Шони. — Последствия одной дуэли на пистоле¬
тах. — Сокровища королей Южной Африки. — В неведомую
страну. — Загадочное убийство.
В Нельсонс-Фонтейне, на алмазном прииске, было в
этот день более шумно и оживленно, чем когда бы то ни
было. Искатели алмазов, среди которых были люди всех
рас, всех цветов кожи, всегда работали не покладая рук,
но в этот день они находились в состоянии какого-то бе¬
шеного исступления. Впрочем, внимательный наблюдатель
догадался бы, в чем дело.
Неприветливая местность, голые скалы и множество
зияющих глубоких ям делали прииск скорей похожим на
каменоломни. Мельчайшая пыль, подымавшаяся над раз¬
рытой землей, образовала густые тучи; временами она
заслоняла солнце. Свежему человеку сразу бросалось в
глаза бесконечное переплетение металлических тросов, со¬
единявших дно каждой ямы с поверхностью земли. По
тросам, на блоках, беспрерывно подымались наверх вме¬
— 6 —

стительные мешки из бычьей кожи, наполненные песком.
Небольшое приспособление, похожее на те, какими пользу¬
ются в парижских пригородах огородники, подает ведро
наверх, едва оно наполняется, и мчит его обратно, как
только оно опорожнено.
Вся местность напоминала огромную шахматную доску,
каждая клетка которой имеет десять квадратных метров.
Клетки нарезаны в богатой алмазами земле. На дне глубо¬
ких ям с усердием муравьев работают оборванные люди.
Они роют, копают и просевают размельченную землю. Их
черные, белые или желтые лица покрыты грязью, пылью
и потом. Кожаный мешок бежит наверх. Возможно, в нем
лежит целое состояние.
Вот блок перестает визжать. Содержимое мешка высы¬
пается на стол. Белый хозяин судорожной рукой разбрасы¬
вает землю по столу, а сам смотрит жадными глазами, не
сверкнет ли драгоценное зерно.
Обследованную землю потом ссыпают на тачки и уво¬
зят по узким тропинкам, которые правильными линиями
прорезают весь прииск. Нельзя смотреть спокойно, как
беспечно люди толкают тачки по самому краю пропасти:
достаточно одного неловкого движения, чтобы оступиться
и полететь вниз. Но что значат довольно-таки нередкие
несчастные случаи в глазах этих людей, охваченных алмаз¬
ной лихорадкой! Время от времени происходит обвал, или
обрывается камень, или падает вниз тачка. Раздается крик
ужаса и боли, и когда кожаное ведро снова поднимется на
поверхность, в нем лежит изуродованное человеческое тело.
Какое это имеет значение? Главное — алмазы! Гибель че¬
ловека — происшествие незначительное.
Вот какой-то поляк нашел алмаз в сорок каратов. Сей¬
час же маклер предлагает ему пятьсот фунтов стерлингов.
Но счастливчик требует тысячу, и маклер уходит, только
пожимая плечами.
Вот ирландец. У него вид человека, измученного нуж¬
дой и непосильным трудом. Внезапно он подскакивает,
точно в приступе умопомешательства. Он кричит, воет,
мечется из стороны в сторону и разражается потоком руга¬
тельств на своем гортанном кельтском языке:
—	Арра! Арра! Бедарра! Братья мои, я умираю! Я за¬
дыхаюсь от радости! Арра! Мои дети будут богаты!..
А я смогу пить виски! Алмаз в семьдесят пять каратов!
Это пять тысяч фунтов стерлингов.

Новость мигом облетает весь прииск, и лихорадочное
исступление возрастает, хотя это уже как будто и невоз¬
можно.
Вот кто-то другой, менее впечатлительный, чем ирлан¬
дец, явно сдерживает лихорадочную дрожь. Его движения
замедляются. Несмотря на все свое видимое хладнокровие,
он чем-то озабочен. Потом он делает нечто странное. Босой
ногой, пальцы которой у него не менее ловки, чем пальцы
рук, он пытается нащупать некий камешек. Он его заметил
своим наметанным глазом и сразу оценил: это алмаз, еще
не отделившийся от породы.
На минуту человек приостанавливает работу, делает
вид, будто удаляет из ноги занозу, хватает свой камешек
и быстро прячет его во рту.
Но это заметил надсмотрщик, от которого ничего не
укроешь. Мига не прошло, а он уже на дне ямы. Он хвата¬
ет человека за глотку и сразу обрушивает ему на голову
могучий кулак.
—	Открой рот, мерзавец, или я тебя повешу!
Но вор лежит в обмороке. Надсмотрщик достает из
кармана складной нож, раскрывает его, просовывает кли¬
нок между судорожно сжатыми зубами вора, нажимает и
с победоносным видом извлекает камешек.
—	Подымите мне этого мерзавца наверх. Пусть ему
всыпят двадцать пять кнутов для первого раза!
Но такие истории, подтверждающие богатство прииска,
только разжигают у людей жадность, и поиски продолжа¬
ются все с тем же неутомимым усердием.
Алмазы были обнаружены в Нельсонс-Фонтейне срав¬
нительно недавно несколькими старателями, пришедшими
из Тойтс-Пена. Расположенный на 24°30' восточной долго¬
ты по Гринвичу и 27°40' южной широты, на самом краю
Грикаленд-Уэста 1 и примерно в ста семидесяти километрах
от Оранжевой реки, Нельсонс-Фонтейн еще недавно был
совершенно неизвестен. Теперь же, как утверждают, ему
предстоит сделаться одним из самых богатых приисков во
всей английской Капской колонии. Однако крайне плохое
оборудование и полное отсутствие каких бы то ни было
удобств делают пребывание здесь мало завидным. Если бы
не надежда быстро разбогатеть, люди вряд ли могли оста¬
1	Грикаленд-Уэст — территория в Южно-Африканском
Союзе, на севере Капской провинции.

ваться хотя бы несколько часов в этих душных ямах, да
еще при сорокаградусном зное. Воды здесь нет. Ведро сто*
ит франк и даже франк семьдесят пять. В лагере до отвра¬
щения грязно. Живут в жалких, раскачивающихся на ветру
хижинах и изодранных в клочья палатках. Но власти все
же заботятся о безопасности работающих и об оздоровлении
местности. Каждый вор — а их здесь много, — если его не
приговорили к наказанию кнутом, должен отбыть несколь¬
ко дней принудительных работ. Наказание это налагается
часто и заключается в уборке лагеря. Приговоренные рабо¬
тают под наблюдением полицейского, который ходит за ни¬
ми с заряженным револьвером в руке.
Однако похоже, что чем больше вывозят тряпья, лох¬
мотьев, коробок из-под консервов, старых сапог и поломан¬
ных лопат и кирок, тем больше их вновь оказывается через
каких-нибудь несколько часов. Люди пришли сюда в поис¬
ках богатства и нисколько не думают о самых элементар¬
ных законах гигиены. Режут скотину, а потроха и кости
бросают прямо перед палаткой; потом приходят негры, ки¬
тайцы или собаки, хватают все эти отбросы и с жадностью
их поедают. Остатки валяются по всему лагерю.
Ни горловые, ни глазные болезни, ни злокачественные
язвы, ни нарывы никого здесь не пугают, никто не думает
о	своем здоровье. У иного уже припрятано где-нибудь в
земле, под палаткой, целое состояние, а он ходит босой,
в лохмотьях и питается сухарями, которые макает в мест¬
ную водку. Для этих одержимых весь смысл жизни выра¬
жен в одном слове: алмаз. Оно сверкает и гипнотизирует.
Поэтому ничего нет удивительного « том, что прибытие
новых четырех человек, хотя и не совсем обычного вида,
прошло здесь почти не замеченным. Это два европейца и
два негра. Все они, особенно европейцы, внешне не имели
ничего общего с приисковой публикой. Главой небольшой
группы казался среднего роста, худощавый, коротко остри¬
женный смуглый человек лет тридцати, с пылающими гла¬
зами и черной бородой. Правильные черты и подвижность
лица выдавали его южное происхождение. Было в нем, кро¬
ме того, нечто особое, породистое. Его снаряжение и весь
вид показывали, что человек этот весьма и весьма забо¬
тится об удобствах, которыми здесь обычно пренебрегают.
Шлем из сердцевины алоэ с назатыльником из белой
материи защищал его от зноя. Куртка с поясом и множе¬
ством карманов свидетельствовала, что человек привык к

Он хватает человека за глотку и сразу обрушивает ему на голову
могучий кулак.
дальним путешествиям. Бархатные брюки оливкового цве¬
та, собранные в колене, засунуты в большие сапоги. Широ¬
кий нож, который мог служить и тесаком, висел у него на
поясе; у него был, кроме того, громадный патронташ и дву¬
ствольное ружье крупного калибра. Наконец, из двух кар¬
— 10 —

манов выглядывали две цепочки: в одном лежали часы, в
другом — никелевый компас.
Второй европеец был одет точно так же и имел такое
же снаряжение. Но этим исчерпывалось все сходство меж¬
ду ними, хотя они и были примерно одного возраста и, по-
видимому, оба южане и одной национальности. Но первый
носил свое дорожное платье с каким-то изяществом, а вто¬
рой был простоват. Самый поверхностный наблюдатель
заметил бы это с первого взгляда. Короче говоря, сразу
было видно, что один из них — слуга, а второй — господин.
Что касается двух чернокожих, то вид у них был весь¬
ма своеобразный.
Заслуживает описания их одежда. На одном были
только штаны, другой носил только сорочку. Обе вещи бы¬
ли грязны и поношены, говоря точней — изодраны в лох¬
мотья. Одеяние того из двух негров, который носил сороч¬
ку, дополнялось фетровой шляпой, которая не имела верха
и потому не прикрывала его густой, взлохмаченной шеве¬
люры. На бедре у него — там, где камергеры носят золотой
ключ, — болтался нож, а в ушах — латунные серьги, к каж¬
дой из которых был подвешен кусок агата величиной с аб¬
рикос.
Что касается счастливого обладателя штанов, то он но¬
сил на голове донышко плетеной корзинки, которое украсил
небольшой банкой из-под анчоусов. В мочку правого уха он
продел свою трубку, а в левом ухе мочка была растянута
картонной ружейной гильзой.
Оба негра были в восторге от своих нарядов и посмат¬
ривали с высокомерием на чернокожих приисковых рабо¬
чих, которым судьба в такой роскоши отказала.
Я забыл отметить, что они носили каждый по огромно¬
му двуствольному карабину — из тех, какими в Африке
пользуются для охоты на крупного зверя.
Оба европейца проходят медленным шагом и смотрят
по сторонам, очевидно ища кого-то или что-то.
В конце концов они обращаются к полисмену. Тот, веж¬
ливо ответив на их приветствие, приглашает их следовать
за ним и приводит к яме, на дне которой работает человек
шесть.
—	Это здесь, господа, — кланяясь, говорит полицей¬
ский.
Молодой человек подходит к самому краю, стараясь
хоть что-нибудь увидеть сквозь густую пыль, поднимаю¬
— 11 —

щуюся из глубины. Несколько камешков обрывается у не¬
го из-под ног. Землекопов, поглощенных работой на дне
ямы, это заставляет взглянуть наверх. Один из них испус¬
кает крик, в котором радость перемешана с изумлением.
По шаткой лесенке он спешит выбраться на поверхность и,
нисколько не смущаясь грязи, которая покрывает его лицо,
руки и одежду, бросается прямо в Объятия элегантному
молодому джентльмену.
—	Альбер!.. Альбер де Вильрож!.. Друг мой!..
—	Александр!.. Дорогой Александр! — восклицает
взволнованным голосом новоприбывший. — Наконец-то я
тебя нашел!
—	Ты здесь! В этом аду! Рядом со мной!.. Какое чудо
привело тебя сюда? Какой счастливый случай?
—	И не чудо и не случай. Я отвечу тебе, как Цезарь
после победы над сыном Митридата: я пришел, я искал, я
нашел.
—	Славный ты мой Альбер! Ты все такой же весель¬
чак! Значит, ты искал меня?
—	И весьма усердно.
—	Для чего же именно?
—	Во-первых, для того, чтобы тебя повидать. А затем,
чтобы помочь тебе вернуть состояние, верней — для того,
чтобы мы оба могли вернуть каждый свое состояние...
—	Оба? Да неужели ты тоже...
—	Разорился дотла.
—	Каким образом?
—	Да все тот же крах. Сначала ты все потерял, а по¬
том оказалось, что и я остался без гроша.
—	Ах ты, бедняга!
—	Спасибо за сочувствие... Но мы начинаем привле¬
кать внимание всех этих джентльменов. Я не люблю, чтобы
на меня слишком заглядывались. Давай-ка отойдем в сто¬
рону. У тебя тут есть где-нибудь свой угол? Какая-нибудь
дыра, какой-нибудь насест?
—	Вот именно, ты правильно сказал:	дыра	и	насест.
Идем!
—	Еще одно слово. Я должен тебе представить моего
спутника. Ты уже, впрочем, слыхал о нем. Это мой молоч¬
ный брат Жозеф, сын нашего фермера из Вильрожа.
—	Ах, значит, это и есть Пупон?
—	Совершенно верно. Пупон — по-нашему, по-каталон¬
ски — Жозеф... А теперь идем.
— 12 —

Тот, которого звали Александром, шел впереди и вел
своих спутников по узким тропинкам между ямами к па¬
латкам, белевшим в полукилометре от места работ.
Александру Шони примерно года тридцать два. Он
полная противоположность своему другу. Большие голубые
глаза, светлые волосы, длинные усы, высокий рост и атле¬
тическое сложение делают его похожим на первых обитате¬
лей древней Галлии — тип, почти совершенно исчезнув¬
ший. Сходство особенно сильно в моральном смысле иба
Александр Шони наделен не только живостью наших пред¬
ков, но также их душевной прямотой и храбростью.
—	Вот она, моя дыра,—сказал он, раздвигая полог
палатки. — А вот и насест. — При этих словах он показал
на две бычьи шкуры; они были натянуты на рамы, кото¬
рые стояли на вбитых в землю кольях.
—	Обстановка простая и дешевая, — весело заметил
Альбер.
—	Пустяки: тысяча франков наличными!
—	Ах, черт! А дела-то хоть идут?..
—	Как сказать... За эти шесть месяцев я с трудом сво¬
дил концы с концами. К счастью, недели две назад мне
удалось найти ямку, которая принесла мне тысяч десять.
В общем, не бог весть что.
—- Зато я принес тебе богатство.
—	То есть как это?
—	Расскажу в двух словах. Ты знаешь, что за послед¬
ние годы я бывал в Париже лишь изредка. Мной овладел де¬
мон скитаний. Недаром я каталонец. Я охотился на львов в
Абиссинии, я был на Суматре и в Конго. Внезапно, нахо¬
дясь в Измаилии, я получаю от моего поверенного письма
с извещением, что все мое состояние ухнуло в результате
знаменитого финансового краха. Я мигом помчался в Па¬
риж, распродал свои имения, расплатился с долгами и
очень скоро оказался без гроша за душой. Единственным
ощутимым для меня результатом этой операции было то,
что я смог оценить лживость поговорки: «Заплатить дол¬
ги — значит разбогатеть». Конечно, я расплатился, но я не
имею ни гроша, в то время как другие ничего не заплатили
и теперь они богаты, как свиноторговцы.
—	Да ведь и со мной было то же самое! Мне пришлось
продать все, что я имел, вплоть до моего маленького име¬
ния Бель-Эр. Я с трудом сохранил две с половиной тысячи
дохода для моей бедной матери. Мне удалось удержать
- 13 -

ферму в Вильроже, и она аккуратно приносит мне триста
франков чистого убытка в год. Так что ты видишь, как.
процветают мои дела! Но жить-то ведь надо. А меня не
привлекает чиновничья служба. По-моему, место консула
или жалованье супрефекта не более заманчивы, чем высо¬
копочетная, но низко оплачиваемая должность ночного сто¬
рожа. Тогда у Анны возникла гениальная мысль...
—	У Анны? Кто это Анна?
—	Черт возьми, моя жена! Ведь я женился! Ты ничего
не знаешь? Это целая история. Мы познакомились полто¬
ра года назад, и как раз недалеко отсюда — в Трансваале.
Она дочь методистского проповедника. Друг мой, это ангел,
жемчужина! Некий господин Вандер... не вспомню точно
его фамилии... словом, один бур, сущий белый дикарь, у ко¬
торого сто квадратных миль своей земли, добивался ее ру¬
ки. Анна видеть его не могла. Мы с ним дрались на писто¬
летах. Мой нынешний тесть был его секундантом. Проповед¬
ник! Бур ужасно смутился и стрелял в меня как-то так
неловко, что пуля прострелила ухо достопочтенному слуге
божию... Эта неловкость погубила все матримониальные
расчеты моего противника. Так что спустя неделю счастли¬
вым супругом мисс Анны Смитсон стал я!..
—	Очень хорошо!—прервал его Александр, смеясь во
все горло. — Однако перейдем к гениальной мысли твоей
жены.
—	Очень просто. Ты, быть может, знаешь или не зна¬
ешь, что уже в 1750 году, в ту эпоху, когда Грикаленд при¬
надлежал голландцам, миссионеры составили карту, в кото¬
рой указывалось, что эти земли, едва известные белым,
содержат алмазы. И действительно, установлено, что ко-
ронны, кафры и бушмены пользуются алмазами если не
для украшения, то как орудием труда. Эти дикари говорят,
что их предки уходили в Грикаленд за алмазами и пользо¬
вались ими для обработки жерновов.
—	И ты все это узнал? О, кладезь мудрости!..
—	Не я, а моя жена. За какой-нибудь час ока расска¬
зала мне об алмазах гораздо больше, чем наш лицейский
преподаватель за три года. Из всего, что он нам вдалбли¬
вал, я помню только, что, вопреки некоторым мнениям, ал¬
маз— это чистый углерод, что он кристалл и имеет форму
куба, восьмигранника, десятигранника и так далее, и так
далее. Всему этому я охотно верю. Но Анна, видиШь ли,
родилась в здешних местах, в фургоне, когда ее папаша
— 14 —

проповедовал евангелие дикарям. Она говорит на четырех
или пяти местных наречиях, и, можешь мне поверить, в ее
устах эти странные звуки кажутся не менее певучими, чем
трели соловья.
—	Здорово! — воскликнул Александр.
—	Она пережила немало приключений, и, между про¬
чим, ей довелось спасти от мучительной смерти одного
кафра, по имени Лакми. А ты прекрасно знаешь, что чер¬
нокожие — народ благодарный. Лакми привязался к дому
пастора, каковой дом стоял на колесах и находился в по¬
стоянных разъездах. За несколько месяцев до моей же¬
нитьбы этот бедняга Лакми умер от чахотки. Он был по¬
томком могущественного вождя какого-то племени. Уми¬
рая, он принес в дар своему доброму ангелу, своей
благодетельнице, огромное количество алмазов, единствен¬
ным и законным владельцем которых он был. Точней гово¬
ря, это куча камней, которые предназначались для обра¬
ботки жерновов, — килограммов двадцать. И все это при¬
прятано в одном местечке, куда мы с тобой и отправимся
сию же минуту, без всякого промедления. В Капштадте
французский консул сказал мне, что ты находишься здесь,
на Нельсонс-Фонтейне. Тогда я подумал, что надо поде¬
литься моим богатством с тобой. Ты всегда был моим луч¬
шим другом, и тебя постигла та же беда, что и меня. Поэто¬
му я считаю, что будет вполне естественно, если ты разде¬
лишь со мной мою удачу. За этим я сюда и прибыл, доро¬
гой мой Александр. Вот и все.
Александр задумчиво молчал. Его друг заговорил
снова:
—	Ты онемел? Ты не говоришь:	«Едем	поскорей»?
Ты не торопишься продать свою гнусную яму и эту рва¬
ную палатку, которая кишит всякими мерзкими насекомы¬
ми? Или ты мне не веришь?
—	Верю, верю, но...
—	Что «но»? У меня есть карта местности. Правда,
плохонькая. Но мы с тобой не робкого десятка, мы не
пропадем и с такой картой. Ее составил по указаниям по¬
койного Лакми мой тесть, пастор Смитсон. Он ее начертил
раствором пороха на платке. Это будет наша путеводная
нить, и она нам поможет найти клад. У меня есть доброе
предчувствие. Поверь мне, ты выкупишь свой Бель-Эр, а
я построю в Вильроже замок из красного гранита, с во¬
— 15 —

семью сарацинскими башнями и с террасой над обрывом...
Да что это с тобой?
Александр вскочил, точно его подбросило пружиной.
Он схватил револьвер, висевший на колышке, и быстро
вышел.
—	Тихо!—сказал он шепотом. — Нас подслушивают!
Нетвердой походкой пьяного мимо проходил человек
огромного роста.
—	Ничего! — сказал Александр Шони, вернувшись в
палатку. — Какой-то пьяный. Он едва не свалился на па¬
латку.
—	Одобряю твою осторожность. Подобные тайны не
следует выбалтывать так, чтобы слышал всякий и каждый.
Тем более что нам еще, по всей вероятности, предстоит
встретиться с моим соперником, с этим буром, которого
Анна спровадила. Он и два его брата поклялись меня
убить.
—Ах, так?—резко перебил его Александр. — В таком
случае, я еду с тобой. Черт возьми, предвидится драка, и
моему лучшему, моему единственному другу грозит смер¬
тельная опасность, а я буду сидеть в логове, как дикий ка¬
бан? Да что я, подлец, что ли?
-— Ну вот, наконец-то! Узнаю своего старого галла!
Не думай, однако, что я собираюсь задержать тебя надол¬
го. Нам достаточно трех месяцев, а там одно из двух: либо
мы себе составим состояние, либо придется все начинать с
самого начала. Просто потеряем три месяца и покончим с
иллюзиями. Большой ценности они не представляют, по¬
этому мы спишем в счет убытков только потерянные девя¬
носто дней и вместе возьмемся за разработку какого-ни¬
будь участка.
—	Идет! Я завтра же продаю свою концессию, орудия,
палатку, алмазы, и едем!
—	Почему завтра? Почему не сию минуту?
—	Надо найти покупателя.
—	Покупатель есть. Только что, проходя мимо, я заме¬
тил козлиный профиль какого-то торговца. Он продавал
консервы и кап-бренди. Там, где есть торговцы, всегда
можно сделать дело.
—	Это, вероятно, хозяин огромного фургона, в который
запряжено двадцать быков. Он только вчера прибыл.
—	Какое нам дело? Распродай все поскорей, и едем!
Дали знать торговцу, и он явился немедленно. Алмазы
- 16 —

— Тихо! — сказал де Вильрож. — Нас подслушивают.
он тщательно осмотрел, ощупал, взвесил и в конце концов
купил их. Равно как и оборудование и права. Кроме денег,
он дал Александру крепкую, молодую, но страшно норови¬
стую лошадь. Впрочем, француз был прекрасным наезд¬
ником.
— 17 -

Купец отсчитал двадцать тысяч франков золотом и
удалился.
Ночь спустилась быстро, и три европейца, сопровож¬
даемые двумя туземцами, все пятеро верхом, без шума по¬
кинули прииск и взяли путь на север, то есть в страну
западных бечуанов, которая начиналась в нескольких ки¬
лометрах от Нельсонс-Фонтейна.
Утро едва успело бросить на прииск свои первые лучи,
когда всех взволновал странный слух, передававшийся из
уст в уста. Говорили, что ночью произошло убийство. Все
побросали работу и пустились в лагерь, к палаткам.
Люди всех цветов кожи собрались шумной толпой во¬
круг огромного фургона, принадлежавшего торговцу, и ис¬
пускали оглушительные крики. Двое полицейских проби¬
лись сквозь людскую стену и проникли в фургон. Труп
старика плавал в луже крови и загораживал вход. Глаза
были широко раскрыты, рот перекошен. Длинный нож был
воткнут в грудь, наружу торчала одна рукоятка. Кровь
капля за каплей стекала под фургон и смешивалась с
кровью сторожевого пса, которого тоже зарезали.
В фургоне стоял невообразимый беспорядок: все было
перерыто, и рыли, видимо, весьма поспешно — везде оста¬
лись кровавые отпечатки пальцев. Сундук был взломан и
опрокинут, и на полу сверкали алмазы, должно быть не за¬
меченные грабителями.
В глубине фургона, за тяжелой портьерой, кто-то сто¬
нал. Полицейские нашли там двух связанных женщин —
белую девушку и старую негритянку. У обеих были завяза¬
ны рты, обе задыхались. Полицейские освободили их.
Белая девушка была замечательно красива. Ее расши¬
рившиеся от ужаса глаза увидели труп, который еще про¬
должал лежать на месте.
—	Отец! Отец! — душераздирающим голосом закри¬
чала она.
Девушка встала, сделала, шатаясь, несколько шагов,
взмахнула руками и рухнула на труп старика.
- 18 -

ГЛАВА ВТОРАЯ
Удачливый народ. — Золотоносные земли и алмазные приис¬
ки.— История английской Капской колонии. — Борьба анг¬
личан с бурами. — Свободное государство Оранжевой реки
и республика Трансвааль.—Первые алмазы. — Для какой
цели кафры в старину пользовались алмазами. — «Звезда
Южной Африки».—Прииски сухие и речные. — Политика
захватов. — Злоключения господина Дютуа. — Полицей¬
ский художник.—Мастер Виль. — Сон полицейского.—
Нож и ножны. — След.
С богатыми государствами бывает, как с богатыми
людьми. Пусть промышленное предприятие правильно ор¬
ганизовано, пусть им хорошо руководят — всего этого еще
мало для того, чтобы дела шли хорошо. Нередко бывает,
что стечение совершенно случайных обстоятельств создает
процветание, которого не смог бы принести самый усерд¬
ный труд. Удача в делах, то, что называется везением, за¬
висит нередко от случая. Англичане просто-напросто «везу¬
чий» народ. Похоже, что всюду, где гражданин Соединен¬
ного Королевства только водрузит свой Юнион-Джек lf
счастливый случай торопится взять его под свое покрови¬
тельство.
Мало того, что климат и производительные возможно¬
сти Австралии замечательно благоприятствовали разведе¬
нию скота и создали счастливым переселенцам из Англии
источник обогащения, — надо было к тому же, чтобы здесь
были найдены золотоносные земли.
Началось невиданное обогащение. Такая же удача ожи¬
дала англичан и на мысе Доброй Надежды. Был момент,
когда из-за прорытия Суэцкого канала звезда великой
Южно-Африканской колонии могла закатиться, но чудес¬
ный случай придал этой звезде новый и неожиданный
блеск: в колонии были найдены алмазы.
События скоро приведут нас в некие страны, которые
давно ждут цивилизации, но до сих пор все-таки мало изу¬
чены. Поэтому читатель согласится с нами, что, раньше
чем продолжать наше повествование, необходимо дать
здесь кое-какие пояснения из области истории и географии.
Известно со слов Геродота2, что в610 году до н. э. мыс
1	Английский флаг.
2	Геродот (484-425 до и. э.)—древнегреческий историк,
прозванный отцом истории.
— 19 —

Доброй Надежды видели финикийские мореплаватели;
в 1291 году н. э. до мыса доходили генуэзцы братья Ви¬
вальди. Однако открыл его Бартоломео Диац в 1486 году1.
Васко да Гама2 обогнул его 20 ноября 1497 года. Между
1497 и 1648 годами португальцы и голландцы делали по¬
пытки организовать там свои колонии, но безуспешно.
И только в 1652 году хирург нидерландского флота Анто¬
ний Ван-Ризбек основал на мысе предприятие, построил
цитадель и положил начало городу, который называется
Кейптаун.
Еще до войны за независимость Америки колония до¬
стигла неслыханного процветания, и это несмотря на упор¬
ную враждебность коренного населения. Во время войны за
независимость адмирал Эльфинстон и генерал Кларк овла¬
дели колонией в результате кровавых боев, но в 1803 году
она была возвращена Голландии и снова перешла к Англии
в 1814 году.
Британское правительство применяло колониальную
систему, прямо противоположную системе голландской.
Англичане отменили старые привилегии колонов, освобо¬
дили от рабства готтентотов и, к великому недовольству
голландских буров, пытались уравнять туземцев в правах
с белыми. Буров было много, и они, по существу, считали
себя голландцами. Южно-Африканская колония казалась
уголком Голландии, до такой степени колонисты сохрани¬
ли и свой тип, и нравы, и обычаи, и домашний уклад, и
язык. Освобождение черных туземцев произошло в 1838 и
1839 годах, но буры не хотели примириться с потерей ра¬
бов и предпочли переселиться на земли, лежащие за Оран¬
жевой рекой. Переселилось пять тысяч душ. Они объяви¬
ли себя независимыми, основали колонию Наталь и отдали
себя под покровительство Голландии. Это покровитель¬
ство было чисто платоническим и не спасло их от нового
захвата, так что после кровавого сопротивления Наталь
также был объявлен английской колонией.
Буры были побеждены, но духом они не пали. Их не ис¬
пугали превратности нового переселения, и под предводи¬
тельством Преториуса они подались на восток и поселились
1	Бартоломео Диац (1450—1500) — португальский мо¬
реплаватель; первым обогнул берега Африки в 1486 году и открыл
мыс Доброй Надежды.
2	Васко да Гама (1469—1524) — португальский морепла¬
ватель; открыл морской путь в Индию через мыс Доброй Надежды.
— 20 -

у истоков Оранжевой реки. Англия не хотела допустить,
чтобы в этой упорной борьбе последнее слово осталось за
бурами. Она присоединила к своим владениям и эту новую
территорию, предоставив ей право называться Государ¬
ством Оранжевой реки. Соответствующий декрет был из¬
дан 3 января 1848 года. Буры взяли оружие в руки и дра¬
лись отчаянно, но были разбиты 29 августа того же года в
знаменитом сражении при Бум-Плаатсе. Впрочем, их не¬
преклонное упорство позволило им еще раз сорвать захват¬
нические планы Соединенного Королевства. Они снова
предприняли массовое переселение и осели в бассейне реки
Вааль, где и основали республику Трансвааль.
Но англичане вскоре увидели, какую ошибку они совер¬
шили, так широко захватывая земли, коренное население
которых не желало сносить ига белых завоевателей. Англи¬
чане поняли, что буры могут служить достаточно прочным
барьером между ними и непокорными кафрами и базутами.
Будучи ловкими политиками, англичане вернули независи¬
мость бурам Оранжевой реки. Договор был подписан
22 февраля 1849 года в Блум-Фонтейне.
Кроме войн, которые они вели с голландскими колони¬
стами, англичане вели отчаянную борьбу с туземцами. Анг¬
лийское владычество не раз стояло под угрозой. Особенно
непримиримыми и страшными противниками оказались
кафры. Их восстание в 1850—1853 годах было не менее
грандиозным, чем восстание в Индии в 1857 году. Англи¬
чанам удалось его усмирить лишь ценой необычайных
трудностей и кровавых потерь. Восстание базутов в
1858 году под предводительством вождя Мозеша приняло
огромные размеры и поставило власть колонизаторов под
непосредственную угрозу.
Что касается нового захвата Трансвааля и последней
войны с зулусами, то об этом мы подробно поговорим ниже.
Кончилось тем, что в результате многочисленных захва¬
тов в Капскую колонию вошла вся Южная Африка — от
Оранжевой реки, то есть от 29° южной широты, до южной
оконечности материка.
И, несмотря на все потрясения, там все-таки царило
процветание. Исключительно здоровый климат, пастбища,
плодородная земля, овощи, фрукты, — благословенный
край! Местные вина констанс, шираз и понтак славятся в
Европе и давно служат капским виноделам источником
обогащения.
- 21 -

Капская колония в смысле природы была не менее бо¬
гата, чем Австралия. Но подобно тому, как Австралия
внезапно еще больше разбогатела в результате открытия
золота, так и капская колония стала все больше богатеть,
когда были найдены алмазные россыпи.
Этот драгоценный камень здесь обнаружили впервые
еще в 1750 году. Но организованная добыча алмаза нача¬
лась лишь в 1867 году.
Какой-то местный торговец, один из тех, которые разъ¬
езжают по стране в больших фургонах, запряженных два¬
дцатью — тридцатью быками, и развозят всякие дешевые
товары, за которые туземцы отдают им слоновую кость,
как-то остановился на ферме у одного бура, по имени Жа¬
коб. И тут он заметил, что детишки играют удивительно
сверкающими прозрачными камешками. Ему пришло в го-
лову, уж не алмазы ли это. Приходит на ферму какой-то
охотник и высказывает то же предположение. Правда, ни
торговец, ни охотник никогда сроду алмазов не видали и,
стало быть, могли ошибаться. Но загадочные камешки ре¬
зали стекло. Значит — алмазы. Тогда охотник и торговец
заключили с фермером договор. Охотник — его фамилия
была О’Рейли— отобрал самый крупный и самый сверкаю¬
щий из всех камешков и понес продавать. Было условлено,
что вырученные деньги он поделит с буром и с владельцем
фургона.
Камень оказался алмазом и был продан за пятьсот
фунтов стерлингов.
Слух об этом облетел всю колонию с быстротой мол¬
нии. Волнение, которое он вызвал, было тем сильней, чта
как раз в это время эпизоотия опустошала стада и на рын*
ке упали цены на шерсть.
Новый источник обогащения был найден в такой мо¬
мент, когда в стране царила паника.
Первые искатели сразу нашли много алмазов, а кафры
стали приносить еще больше: кафры пользовались алмаза¬
ми для обработки жерновов. Запасы переходили у них из
поколения в поколение. Говорят, именно так был приобре¬
тен знаменитый алмаз «Звезда Южной Африки», вызвав¬
ший в Лондоне восторг знатоков. Его купили за десять
тысяч франков, затем перепродали за триста тысяч, затем
он снова был перепродан за восемьсот пятьдесят тысяч
франков.
Тогда поднялась алмазная лихорадка, подобная той зо-
— 22 —

лотой лихорадке, которая охватила Калифорнию и Австра¬
лию, когда там было найдено золото. Не прошло двух ме¬
сяцев после того, как был найден первый алмаз, а в Пниль
уже сбежалось пять тысяч человек. Попадались отдельные
экземпляры весом в 180, 186 и в 288 каратов. Но чем они
крупней, тем желтей.
В некоторых местах добыча оказалась баснословно
обильной. В районе Бирс-Нью-Пош находили в течение
восьми месяцев подряд не менее трех тысяч алмазов в
день, и большей частью крупных. Ни в одном прииске мира
не было найдено ни таких крупных алмазов, ни такого ко¬
личества их.
Неожиданные открытия разбудили в Европе легко по¬
нятные страсти. Надежда и отчаяние волновали общество
вплоть до 1873 года. Волнение измерялось количеством
добытых алмазов. В те годы корабли, выходившие из
Капштадта, увозили алмазов на сумму в шесть-семь мил¬
лионов франков каждый.
Началась усиленная эмиграция из Европы в Южную
Африку, и безлюдные пространства, лежащие вдоль Вааля,
вскоре были заселены. Несмотря на неудачи, которые ожи¬
дали здесь многих новоприбывших, работа все же оказа¬
лась в общем выгодной:	в течение какой-нибудь одной
недели группа искателей нашла в районе Пниля семьдесят
четыре алмаза такого качества, что одних только налогов
пришлось заплатить двадцать пять тысяч франков. Это
позволяет судить, сколько стоили сами алмазы.
Необычайный наплыв искателей вызвал необходимость
создать органы власти. Свободное государство Оранжевой
реки и республика Трансвааль взяли это дело на себя.
Спустя некоторое время искатели избрали некоего господи¬
на Паркера президентом «Речных Полей». Выбор пал на
Паркера как на человека, пользовавшегося всеобщим уваже¬
нием и прекрасно знавшего местные условия. Став во главе
столь разношерстного населения, среди которого было до¬
вольно много людей не слишком щепетильных, Паркер ввел
весьма простой кодекс законов, позаимствовав их главным
образом у пресловутого судьи Линча: кто провинился, того
выставляли на солнцепек, либо пороли кнутом, либо топи¬
ли в реке.
Эта президентская власть имела своей конечной целью
создание Республики Алмазных Полей. Но вскоре стало
ясно, что для этого пришлось бы вступить в борьбу с
— 23 -

Трансваалем. А это могло бы тяжело отразиться на еще не
окрепнувшей алмазной промышленности.
Английские подданные представляли меньшинство на
этой территории, на которую претендовал Трансвааль.
Возникла опасность вооруженного столкновения. Паркер
был смещен, власть перешла в руки некоего Кемпбелла.
Спустя короткое время здесь возникла Хоптоунская
алмазная компания с центром в Блум-Фонтейне. Но между
соперничавшими предприятиями начались трения, и тогда
Англия нашла способ водворить мир:	она захватила тер¬
риторию россыпей, называемую Западный Грикаленд.
В заключение этого исторического обзора и раньше, чем
мы опишем эксплуатацию алмазных приисков, надо при¬
вести забавный случай.
Известно, что, когда был отмечен Нантский эдикт 1,
множество французских гугенотских семейств эмигрирова¬
ло в Капскую колонию. Французы смешались с бурами и
стали жить их жизнью, которая протекала в стороне от
прогресса и цивилизации. Некий господин Дютуа, потомок
французских эмигрантов, спокойно жил у себя на ферме,
которую в округе называли Дютуа-Пен, потому что непода¬
леку находилось небольшое круглое озеро. Слово «пен»,
собственно, означает сковороду, но так стали здесь назы¬
вать и круглые водоемы.
Господин Дютуа очень мало думал о Франции, стране
своих предков. Как настоящий белый дикарь, он скорей
всего даже не подозревал, что эта прекрасная страна суще¬
ствует на свете.
В один прекрасный день к Дютуа заявились какие-то
люди, которые, видимо, наслышались историй об алмазах
и о сказочном обогащении. Они бесцеремонно расположи¬
лись на ферме. Дютуа так испугался, что ночью перетащил
в фургон все, что можно было перетащить — постели, ве¬
щи, деньги, — запряг волов, усадил семью и, обливаясь сле¬
зами, тронулся в путь куда глаза глядят в состоянии, близ¬
ком к умопомешательству.
Он так усердно старался замести следы, что гостям, ко¬
торых он принял за опасных злоумышленников, стоило
1 Нантский эдикт, изданный французским королем Генри¬
хом IV в 1598 году, несколько облегчил положение протестантов, или
гугенотов, подвергавшихся религиозным преследованиям. В 1685 году
Людовик XIV отменил эдикт, и это заставило многих протестантов
покинуть Францию.
— 24 —

большого труда найти его. Но каков же был ужас этого
простоватого бедняги, когда в один прекрасный день они
его все-таки нашли. Оказалось, что они обследовали при¬
надлежавшую ему землю, обнаружили алмазы и искали
хозяина только для того, чтобы самым честным образом
откупить у него его владения.
Но они еще не знали, с кем имеют дело. Хозяин был
так напуган, что снова спрятался и не хотел показаться.
Покупателям пришлось уехать ни с чем. Однако им все
же очень хотелось разбогатеть. Через некоторое время они
снова появились, и на сей раз их ждала удача. Никак это¬
му простаку не влезало в голову, что люди, из-за которых
он бросил родной дом, пришли только для того, чтобы
предложить ему богатство. Но пришлось поверить, и он
подписал заранее приготовленный покупателями акт купли-
продажи. По этому акту он переуступал им свою землю за
сто двадцать пять тысяч франков. Он не знал, насколько
смехотворна была эта цена по сравнению с миллионами,
которые впоследствии были извлечены из проданного им
участка.
Дютуа по-настоящему поверил в свое счастье только
тогда, когда покупатели вручили ему всю сумму золотом и
он подержал в руках каждую отдельную монетку. Еще
в 1875 году передавали, что самой большой его радостью
бывало считать и пересчитывать эти сто двадцать пять
тысяч франков. Несомненно, они достались и его наслед¬
никам в целости и сохранности.
Страсть к золоту довольно распространена среди буров.
Они постоянно копят и копят и ничего не тратят. Среди
них есть весьма богатые люди, которым досталось то, что
сберегали многие поколения их предков. Они никогда не
пускают своих денег в оборот, а хранят их в кубышках,
которые закапывают в землю или прячут в каких-нибудь
укромных и безопасных местах.
А теперь, когда читатель получил кое-какие сведения,
касающиеся географии, истории и промышленности тех
мест, где будет развертываться первая часть драмы, кро¬
вавый пролог которой ему известен, мы вернемся к нашему
повествованию.
Вид убитого торговца вызвал у всех и ужас и гнев.
Кражи не были такой уж редкостью на прииске, но убийств
не случалось. Жуликов было не перечесть, но никому не
— 25 —

приходило в голову, что надо бояться за свою жизнь. Не¬
удивительно, что, когда эти люди, в большинстве не при¬
знающие особых нежностей, почувствовали угрозу для
своей жизни и своего кармана, они стали вопить о мести и
потребовали суда Линча.
Один только полицейский сохранял невозмутимое спо¬
койствие. Прежде всего он не позволил дотрагиваться до
убитого м чем бы то ни было нарушить беспорядок, царив¬
ший в этом базаре на колесах.
Покуда приводили в чувство несчастную девушку, у
которой обморок сменился страшнейшей истерикой, поли¬
цейский устроил беглый допрос служанке. Но, как и сле¬
довало ожидать, она ровно ничего не знала. Она спала
возле сво^й госпожи, когда чьи-то руки грубо схватили их
обеих и связали. Ей показалось, что она слышит сдавлен¬
ный стон, и в смертельной тревоге стала ждать, когда при¬
дет помощь, но помощь пришла слишком поздно.
Вот все, что могла сказать старая негритянка.
Полицейский с сомнением покачивал головой, но его
бесстрастное, точно сделанное из камня лицо не выдавало
волновавших его чувств.
Между тем он был глубоко взволнован, и мы не осме¬
лимся утверждать, что это злодейство, сопровождавшееся
столь загадочными обстоятельствами, не доставляло ему
известного удовлетворения. Дело в том, что мастер Вильям
Саундерс, которого на прииске звали просто мастер Виль,
считал самого себя — по праву или без права — человеком
ловким, но таланты которого все никак не находили себе
достойного применения. К своей великой досаде, он прозя¬
бал в полиции на самых низших должностях и с нетерпени¬
ем ожидал, когда случай предоставит ему наконец возмож¬
ность выдвинуться. Теперь такая возможность перед ним
открывалась. Заставить какого-нибудь кафра вернуть ал¬
маз, который он прячет во рту; заставить какого-нибудь
белого сознаться в краже; схватить несколько китайцев и
потащить их за косы в тюрьму; помогать при наказании
палками или командовать нарядом штрафных, которые
убирают нечистоты в лагере, — ну что это, в самом деле, за
занятие! Любой чернорабочий справится.
Но раскрыть тайну загадочного и кровавого убийства,
от видимых фактов добраться до тайных причин, собрать
все данные, все самые незначительные улики, найти какое-
нибудь, хотя бы самое маленькое указание, которое могло
— 26 —

бы послужить путеводной нитью, броситься по следам
убийцы, проявить в борьбе с ним смелость и смекалку,
схватить его, доставить в суд, слышать со всех сторон, как
люди говорят, что это Виль, несравненный Виль, сам, один
раскрыл все дело, видеть свое имя окруженным самыми
лестными эпитетами, находить свой портрет в газетах ря¬
дом с портретом пойманного преступника — такая перспек¬
тива могла бы взволновать любого полицейского, даже ли¬
шенного честолюбия. А Вильям Саундерс был честолюбец,
который к тому же любил свое дело.
Он услышал крики: «Линчевать! Линчевать!» — и это
заставило его оторваться от мечтаний в такую заманчивую
минуту, когда он уже своими ушами так и слышал речь
губернатора, который в награду за блестящий подвиг на¬
значал его начальником всей полиции Капштадта.
Он с важным видом повернулся, обвел взволнованную
публику бесстрастным взглядом и проронил только ниже¬
следующие несколько слов:
—	Вы хотите его линчевать?.. Кого?..
Этот простой вопрос произвел впечатление холодного
душа. По адресу почтенной корпорации, коей Виль был
лучшим украшением, посыпались весьма нелестные заме¬
чания.
—	Спокойствие, джентльмены!—невозмутимо продол¬
жал Виль. — Идите работайте! О вашей безопасности
должны заботиться мы, и мы свой долг выполним. Что ка¬
сается меня, то я это дело распутаю. Тому порукой моя
честь. И — господь меня слышит — вы еще повеселитесь:
я обещаю вам одну или несколько великолепных виселиц!
Легко возбудимая толпа, состоявшая из людей нерв¬
ных, быстро переходящих от одной крайности к другой,
стала хлопать в ладоши и оглушительно громко кричать:
—	Гип! Гип! Ура! Да здравствует Виль!
Полицейский вернулся в фургон и продолжал расследо¬
вание. Результаты были ничтожны. Отдавая себе в этом
отчет, Виль все же тщательно измерил кровавые оттиски
рук убийцы, осторожно вытащил нож из груди убитого,
прочитал на клинке имя фабриканта и собрался уходить,
когда взгляд его совершенно случайно упал на некий не¬
большой предмет. От удивления мастер Виль даже
вздрогнул.
Он поднял предмет, запрятал его в карман и вышел из
фургона, бормоча про себя:
— 27 —

—	Так! Мне везет с самого начала. Дай бог дальше
не хуже.
Он медленно направился к помещению, где были рас¬
квартированы полицейские, когда к нему подошел человек
огромного роста и выпалил:
—	Вам известно, что француз ночью уехал?
—	Какой француз?
—	Тот самый, у которого покойный откупил вчера уча¬
сток, и алмазы, и орудия, и даже палатку.
—	Знаю. Что из этого?
—	Подождите. Француз уехал с двумя белыми, кото¬
рых никто раньше на прииске не видал. Они были оба оде¬
ты по-дорожному.
—	Дружище, вы напрасно тратите время. Я знаю все
это не хуже вас.
—	Вы так думаете? А знаете, что я нашел возле палат¬
ки француза, которую покойный еще не успел разобрать и
унести?
—	Что именно?
—	Вот эти ножны. Посмотрите, не подойдут ли они к
тому ножу, который торчал у старика в груди.
—	Покажите.
Ножны пришлись как нельзя лучше. Ошибки быть не
могло — нож имел слишком необычную форму.
—	А что это доказывает? — спросил мастер Виль.
—	Очень многое. Хотя бы то, что убийство совершил
именно француз, или его спутники, или все трое вместе.
—	Не исключено, — пробормотал полицейский, казав¬
шийся более флегматичным, чем всегда.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Под баобабом в ожидании завтрака. — Виль начитался ро-
манов о путешествиях.—Прожекты будущих миллионе¬
ров.— Как каталонцы произносят «б» и «в». — Проповед¬
ник или канцелярист. — Оригинальная форма изгнания.—
Наивные хитрости детей природы.— Тайна.
Четверо суток прошло после того ознаменовавшегося
кровавым событием дня, когда на Нельсонс-Фонтейн при¬
езжал Альбер де Вильрож.
Сейчас мы видим его и Александра Шони расположив¬
— 28 -

шимися под огромным баобабом Дерево имеет чуть ли
не двадцать пять метров в обхвате и делится на четыре
громадных разветвления, прикрывающих своей листвой
довольно просторную площадку. Над жаровней шипит про¬
детая на ветку какого-то душистого дерева туша животного
средней величины, в котором естествоиспытатель с первого
взгляда узнал бы капского тупорылого кабана. Это был
еще всего лишь поросенок, но клыки у него были длинней,,
чем у старого европейского вепря.
Жозеф, который заведует всеми делами де Вильрожаг
чистит ружье и одновременно присматривает за жарким,
аппетитный вид и запах которого приводят в явное восхи¬
щение двух негров, чье своеобразное одеяние мы описали
выше. Их лица, скорей темно-коричневые, чем черные, рас¬
плываются от удовольствия при виде этого зрелища, ра¬
дующего вечно пустые желудки туземцев.
Оба они расхваливают на своем языке вкусовые досто¬
инства маленького слона, как зулусы зовут кабана из-за
клыков, но не помогают кулинару европейцу, а только по¬
сматривают на него, застыв в позе ленивого блаженства.
Расседланные лошади мирно пощипывают траву.
Альбер де Вильрож рассказывает кое-что, по-видимому,
весьма интересное; Шони слушает своего друга вниматель¬
но и не перебивая, лишь время от времени улыбаясь его
остротам, которые могли бы вывести из равновесия даже
индийского факира.
—	Видишь ли, дружище,—говорил де Вильрож,—
в жизни всякое бывает. Ты говоришь — роман. А роман —
это та же правда. Самые, казалось бы, невероятные хитро¬
сплетения человеческой фантазии в конце концов воплоща¬
ются в действительность. Вот мы с тобой лежим под этим
баобабом, который торчит здесь, вероятно, с незапамятных
времен. Разве одно это не подтверждает мои взгляды, ко¬
торые ты назвал слишком смелыми? Что касается меня, то
я рожден для всяческих приключений, не спорю. Ты пом¬
нишь, как меня бросало в лихорадку, когда я читал романы
Густава Эмара о приключениях, или захватывающие драмы
Габриеля Ферри, или Дюплесси, или Фенимора Купера?..
1 Баобаб — дерево или, вернее, целый растительный агрегат,,
обладающий необычайной живучестью. Его ствол можно выдолбить,
рубить, жечь, а дерево будет продолжать расти. Доктор Ливингстон-
описывает случаи, когда баобаб рос после того, как дерево было сруб¬
лено. (Примеч. автора.)
- 29 —

Я впивался в потрепанные страницы, сердце у меня билось,
я бывал близок к обмороку, когда читал о подвигах вели¬
ких искателей приключений... Эти люди казались мне не
менее великими, чем великие завоеватели... Г розный Пинд-
ре, перед которым трепетали бандиты Соньоры, отважный
Рауссе-Бульбон... А скачка по Великому Западу рядом с
этим канадцем Буи-Розе, истинным героем долга?.. Я так
и видел выжженные солнцем долины, прииски, в которых
золото сверкает, как молния, и которые находятся под ох¬
раной краснокожих демонов; безрадостные поля, на кото¬
рых белеют кисти воинов, погибших в пустыне, необозри¬
мые, но проклятые леса, завлекающие беспомощного чело¬
века! Всю мою молодость меня не покидали мечты об этом
едва угадываемом рае, о захватывающих страстях, которые
так превозносили мои любимые писатели...
—	Браво, дорогой мой! Если бы ты говорил не в пу¬
стыне — ибо здесь мы в совершеннейшей пустыне, — если
бы ты выступал так красноречиво перед воспитанниками
лицея, ты бы сразу мог зажечь кучу юнцов... Но что каса¬
ется меня, то я давно вышел из того счастливого возраста,
когда люди протирают свои короткие штаны на школьных
скамьях, и, скажу тебе откровенно, я не вижу ничего рай¬
ского и захватывающего в том положении, в какое мы
попали.
—	Эх, прозаический ты человек!
—	Ну давай попытаемся рассуждать по возможности
здраво. Я всего-навсего обыкновенный уроженец Боса, и
меня демон приключений никогда не искушал. Я прост,
как земля, на которой впервые увидел свет божий. Если бы
я родился в каком-нибудь портовом городе, у моря, где
корабли все время приходят и уходят и пробуждают в ре¬
бенке мысли о незнакомых краях и потребность в передви¬
жениях, было бы другое дело. Морские дали всегда имеют
обаяние экзотики, и нельзя от этого отделаться. Но ведь
я-то прожил всю жизнь в таких местах, где никто о путе¬
шествиях и не мечтает. Я преспокойно делил свое время
между хлопотами по имению и парижской светской
жизнью...
—	И вот ты попал в Южную Африку, к бечуанам, ты
сидишь под баобабами, ты жаришь тушу дикого кабана и
сейчас будешь с аппетитом ее уплетать. Вот оно как! Те¬
перь ты видишь, что всякое бывает? Ты разорился до нит¬
ки и решил, что надо поскорей и честно восстановить свое
- 30 —

благосостояние. Но ты выбрал способ довольно-таки стран¬
ный для человека, привязанного к земле.
—	Тоже заслуга, нечего сказать! В Париже, когда я
обеднел, мои знакомые чувствовали себя неловко, встре¬
чаясь со мной. Они точно боялись, что я утащу у них бу¬
мажник! А что касается моего алмазного участка, который
я бросил, то я хотел бы знать, что более достойно сума¬
сшедшего: отправиться с тобой на поиски этой грандиозной
кубышки или копаться в грязной яме, в которой можно
каждую минуту погибнуть?
—	Упрямый ты человек! Ну ладно, поедим жаркое и
двинемся дальше, в страну миллионов.
—	Почему не миллиардов?
—	Пожалуйста, пускай в страну миллиардов. Мне так
много даже не нужно. Когда я отстрою Вильрож, и прикуп¬
лю соседние каштановые рощи, и подарю моей Анне брил¬
лиантовый гарнитур, я заживу, как легендарный Потем¬
кин: я буду сорить алмазами, я буду их раздавать направо
и налево. Конечно, некрасиво, когда мужчина увешивает
себя этими сверкающими кусочками булыжника. Это могут
делать только бразильцы. Им очень нравится быть похо¬
жими на ювелирную витрину. А я украшу бриллиантами
упряжь моих лошадей, ошейники моих собак.
—	Ты сошел с ума!
—	Пожалуйте кушать, — прервал его Жозеф, нарезав¬
ший на ломтики хорошо прожаренное кабанье мясо.
—	Если бы нас видели наши бывшие парижские
друзья! Воображаю, какие шуточки посыпались бы по на¬
шему адресу!.. — заметил Александр.
—	Мы еще больше могли бы посмеяться над ними...
Они едут в какой-нибудь модный кабачок и вяло жуют ку¬
сочек мяса, обработанного тонким кулинаром. Они выпива¬
ют стакан кислого вина, которое потом не могут перева¬
рить, а вечером они будут сидеть неподвижно в каком-ни¬
будь большом зале, разделенном на тесные и неудобные
уголки. Там они будут сидеть, как некие Будды, и смот¬
реть, как накрашенные мужчины и дамы встречаются под
газовым фонарем и рассказывают друг другу нелепые и вы¬
мышленные истории, и наконец они поедут домой спать.
В то время как мы созерцаем эту пышную природу...
—	...и едим жаркое без хлеба!..
—	Здесь чистый воздух! Свобода...
—	Мы ее запиваем простой водой...
— 31 —

—	Какие великолепные деревья!..
—	В их тени мы спим под открытым небом...
—	Какие ослепительные цветы!..
—	Они кишат скорпионами и тысяченожками...
—	Какие птицы в ярких перьях!..
—	Какие ленивые и грязные негры!..
—	Сколько насекомых! Они более разнообразны, чем
украшения султанши.
—	В том числе комары и муравьи.
г— Извольте идти кушать, — повторил Жозеф, преры¬
вая таким образом беседу, которая развлекала двух взрос¬
лых, как двух детей.
Обычно, когда мысли Жозефа не бывали заняты ничем
особенным, он выговаривал «б» и «в» почти как все.
Но когда что-нибудь его беспокоило и он начинал говорить
со всей своей каталонской словоохотливостью, то, как это
почти всегда бывает с испанцами, эти две буквы менялись
у него местами, и речь его порой звучала довольно странно.
—	Позвольте, месье Альвер и месье Александр, — ска¬
зал он. — Мясо вудет холодное. Получится везовразие...
Затем он обратился к обоим неграм:
—	Эй, бы! Будете кушать? Ну, конечно! Тогда зави-
райте свою порцию...
Негры ели с жадностью, кости так трещали у них в зу¬
бах, что крокодил и тот мог бы позавидовать. Европейцы
тоже собрались поесть. Но в этом важном деле им помешал
невообразимый шум и гам, поднявшийся на другом конце
полянки и причину которого от них скрывала густая трава.
Это была какая-то какофония. Ее производил целый
оркестр. Музыканты дули в туземные флейты, в дудки,
выдолбленные из слоновых бивней, они били в барабаны
и тренькали на струнных инструментах. К этим звукам
примешивались свирепые вопли, которые, казалось, не мог¬
ли исходить из человеческого горла.
Трое белых были захвачены врасплох. Всегда готовые к
тому, что придется столкнуться с опасностью, они мгновен¬
но схватились за оружие и расположились в трех точках,
спиной друг к другу, с карабинами в руках.
Но их опасения были непродолжительны. Все трое раз¬
разились громким смехом, когда перед ними предстало зре¬
лище, какого они еще никогда в жизни не видели. Черноко¬
жие, производившие этот шум, шли полукругом и одной
только своей бешеной музыкой гнали впереди себя какое-то
— 32 —

существо, одетое по-европейски. Оно было похоже на зве¬
ря, которого травит разъяренная свора, и пыталось выр¬
ваться, но тщетно. Грохот барабанов, плач флейт, рычанье
струн, вой костяных дудок — весь этот ливень звуков обру¬
шивался на него с такой яростью, что оно еле держалось
ча ногах.
Александр, Альбер и Жозеф, сотрясаясь от непреодо¬
лимого смеха, были не в силах сохранить свое воинственное
настроение — слишком уж необычной была такая форма
преследования. Впрочем, сама внешность жертвы могла бы
вызвать улыбку у наиболее невозмутимого из граждан Сое¬
диненного Королевства. Вообразите себе редко уже встре¬
чающийся в Париже тип мелкого канцеляриста лет пяти¬
десяти, с обветренным и загорелым лицом, на котором
облупилась кожа; вообразите его в высоком цилиндре, в
длинном черном сюртуке с засаленным воротником и лос-
чящимися рукавами, в брюках орехового цвета недостаточ-
юй длины, чтобы доходить до ботинок, которые были со-
ершенно стоптаны. Представьте себе этого человека жадно
лотающим вместе с воздухом пыль и грязь. Телосложени-
1	он весьма напоминал ящик от стенных часов: посадите
а этот ящик плешивую голову с морщинистым лицом и с
пуганными глазами; забросьте такого субъекта куда-
ибудь к туземцам Южной Африки, и вы получите некото-
ое представление о человеке, который, опустив голову, из-
ибаясь и размахивая руками, спасался от бури, поднятой
{еумолимыми Еиртуоэами.
Наконец он заметил трех европейцев, подскочил от
удивления и направился прямо к ним, больше не обращая
знимания на своих преследователей.
—	Мир вам, братья мои!
—	И вам того желаю, — ответил Александр, который
окусывал усы, чтобы сдержать смех.
—	О неверные! О проклятые! — вопил незнакомец.
Теперь он показывал своим преследователям кулак.
Но те, увидев европейцев, и сами перестали шуметь.
—	Ладно, сударь, успокойтесь! — в свою очередь ска-
гл Альбер де Вильрож. — По-моему, эти добрые малые
? питают к вам особенно враждебных чувств. Единствен-
е, что вам грозит, — это либо оглохнуть, либо на всю
г!знь возненавидеть музыку.
—	Ах, брат мой, что бы для меня значила пытка, даже
ама смерть, если бы мне только удалось пролить свет еван¬
1—182
— 33 —

гелия на эти заблудшие души, погрязшие во тьме варвар¬
ства! Но они упорствуют!..
Эти слова были сказаны по-английски.
Тогда де Вильрож шепнул своему другу:
—	Да это, никак, проповедник!
—	Однако скажите, пожалуйста, каковы их намерения?
Чего они хотят? — спросил Александр.
—	Они хотят изгнать меня со своей территории, брат
мой. Меня, мирного человека, который принес им свет ис¬
тинной веры...
—	Изгнать вас?
—	Да! Хотя они и считаются подданными ее величЪ<
ства, но живут по своим законам. И если вы пришли к ним
с пустыми руками, то есть если у вас нет фургона, нагру¬
женного товарами для обмена, они вас вежливо выпрова¬
живают вон — до самой границы. В этом я убедился на
собственном опыте. Я прибыл только сегодня утром, и уже
мне приходится убираться.
—	К счастью, они не сделали над вами никакого наси¬
лия, — сказал Александр. Он уже пожалел, что смеялся
над этим беднягой.
—	Они бы не посмели. Довольно близко отсюда име¬
ются цивилизованные учреждения. Но что я теперь буду
делать один и без средств?
—	Успокойтесь. Мы вас не оставим. Хотите делить с
нами наш скромный стол и сопровождать нас в нашей эк¬
скурсии? С нами вы можете не бояться никакой музыки.
—	Увы, братья мои, если у вас нет никаких предметов,
которые могут утолить их жадность, вы здесь передвигать-*
ся не сможете.
—	Ну, на сей счет не беспокойтесь. Мы еще и не такое
видели. Не правда ли, Александр?
—	Еще бы! —ответил Александр Шони со своим вели¬
колепным хладнокровием. — Впрочем, мне кажется, что
этот маскарад не больше чем шутка. Просто милые чудаки
захотели повеселиться.
Во время этого короткого разговора оркестранты, кото¬
рые раньше разглядывали белых с неким почтительным
любопытством, подошли ближе. Затем тот, кто, по-види-
мому, был их вождем, повернулся к Александру Шони,
которого он по солидному виду принял за начальника, и
заговорил с ним на ломаном английском языке.
Внушительный арсенал трех европейцев и запасное ору-
— 34 —

экие, которое держали их слуги, видимо, подействовали на
черного вождя. Он подал знак, и из густых зарослей мгно¬
венно выскочила целая регулярная рота, вооруженная
копьями и старыми ружьями.
Одежда — верней, неописуемые лохмотья, которые ви¬
сели на этих людях, — придавала им вид одновременно и
смешной и свирепый. Вождь был в серой фетровой шляпе
с белым пером, в изодранной куртке, в коротких штанах из
светлой кротовой кожи, в сапогах с отворотами; он пред¬
ставлял собой законченный пример того, как сын природы
превращается в смешную карикатуру. К воротнику его, по
туземному обычаю, были подвешены коробочка, ожерелье,
нож, табакерка и хвост шакала, который служит носовым
платком.
—	Мой белый брат знает, конечно, что за переход че¬
рез землю бечуанов надо заплатить?
—	С удовольствием. Но кому?
—	Мне.
—	Кто вы?
—	Я вождь. Меня послал царь Сикомо.
—	Знаете, любезный, уж я лучше заплачу самому гос¬
подину Сикомо.
Посланец казался несколько растерянным, но скоро
освоился и сказал:
—	Мой брат даст мне синий костюм, красную рубашку
и шляпу с пером.
—	У меня нет никакого старья, милый вы мой. Зайдите
как-нибудь в другой раз.
—	Мой брат даст мне ружье и порох...
—	Ваш брат — раз уж на то пошло — даст	вам	монету
в сто су и благословение, если вы хотите. Что касается все¬
го остального, то мы поговорим с Сикомо.
—	Но, чтобы проводить вас к Сикомо,	мне	нужен	си¬
ний костюм.
—	Мы это знаем: рубашка, шляпа с пером и так далее.
Но мы надеемся обойтись без ваших услуг, так что я не
вижу, почему я должен дать вам все эти вещи. Наконец,
«сть еще одна важная причина, заставляющая меня отка¬
зать вам: у меня попросту нет этих вещей.
—	То есть как это? —воскликнул вождь с раздражени¬
ем балованного ребенка. — Белый путешествует без фур¬
гона?
—	Совершенно верно.

—	И белый не имеет вещей, которые он мог бы обме¬
нять на слоновую кость?
Как видите.
—	Однако зачем же вы сюда приехали?
—	А мы просто прогуливаемся. Для укрепления здо¬
ровья.
—	У всех белых есть фургоны, и все белые покупают
слоновую кость. Почему вы этого не делаете? Кто вы?
—	Ну, знаете, любезный, вы все-таки чудак. Уж не
собираетесь ли вы потребовать у меня документы? Я вам
буду благодарен, если вы прекратите этот допрос. Он уже
начинает мне надоедать. И еще: раньше вы еле лопотали
на каком-то почти непонятном английском языке, а теперь
вы вдруг заговорили слишком правильно для жителя этой
дикой страны. Вы, быть может, умеете также читать? Тог¬
да я вам сообщаю, что мое имя записано у меня в паспорте,
а этот важный документ служит мне в настоящий момент
пыжом и лежит у меня в ружье. Если вам угодно его про¬
читать, я к вашим услугам.
Посланец царя Сикомо опустил голову. Он был совер¬
шенно сбит с толку.
—	Я и мои воины, мы проводим наших белых братьев
к Сикомо.
—	Ваши белые братья обойдутся без вас и пойдут, ку¬
да им заблагорассудится.
Тем временем Альбер де Вильрож сделал знак Жозефу.
Тот ушел и через минуту вернулся, ведя лошадей под
уздцы.
Европейцы вскочили в седла и приказали черным слу¬
гам следовать за ними.
—	Мои братья не найдут ни чем питаться, ни на чем
переправляться через реки, — все еще настаивал вождь.
И так как круг сужался, то Александр, Альбер и Жо¬
зеф быстро зарядили свои карабины на случай неожидан¬
ного нападения. Щелканье затворов и решительный вид
трех европейцев подействовали мгновенно. Ряды сразу ра¬
зомкнулись, копья и ружья опустились.
Александр, уже готовый дать шпоры своему коню, стал
искать глазами проповедника, чтобы попрощаться с ним, но
его преподобие исчез.
—	Вперед! — зычным голосом скомандовал Шони.
И трое всадников, сопровождаемые двумя слугами, ска¬
— 36 —

кавшими, как антилопы, тронулись в путь, и совершенно
беспрепятственно: никто им не помешал.
—	Или я сильно ошибаюсь, — сказал Альбер де
Вильрож, — или вся эта орда не больше чем сброд самых
отъявленных грабителей. Во всяком случае, раз мы отка¬
зались от их услуг, они объявят нам войну. Довольно
скверно для начала. Как по-твоему?
—	Ну вот еще!—возразил Александр. — Если они
начнут на нас наседать, мы их перещелкаем одного за дру¬
гим, вот и все... А что касается проповедника, пусть сам
устраивается, как умеет.
А проповедник устроился очень хорошо. Почтительно
окруженный своими недавними преследователями, он с ве¬
ликолепным аппетитом уписывал недоеденную кабанью ту¬
шу и, оказывая честь жаркому, завел с вождем оживленный
разговор, свидетельствовавший об их довольно-таки стран¬
ной близости.
Его преподобие явно пользовался влиянием среди не¬
давних преследователей, что не совсем обычно для жертвы.
Не была ли вся эта комедия лишь прологом кровавой
трагедии?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Чернокожие требуют плату за проход через их террито¬
рию. — О французских исследователях. — Не имея ничего
другого, три француза хотят платить припасами. — Голод
среди туземцев. — Рядом с хищниками. — Стадо слонов.—
В чем опасность охоты на слонов. — Ужасное положение.—
Под ногами толстокожего. — Волнение Жозефа отражается
на его речи. — Раненые гиганты. — Лошадь под Александ¬
ром пугается, на Александра наступает слон.
Всякий скажет, что затея наших трех путников была
безумием. Не столько из-за намерения найти клад, самое
наличие которого еще могло быть отнесено к царству хи¬
меры, сколько из-за почти непреодолимых препятствий,
создаваемых и природой, и людьми.
Весело, с чисто французской беззаботностью отпра¬
виться на поиски драгоценных камней, зарытых неизвест¬
но где на этом огромном континенте, без проводника, не
имея ничего, кроме компаса и грубого чертежа, нанесенно¬
го на тряпку, да и то по указаниям невежественного каф-
Ра* — конечно, такая затея может принести много бурных
- 37 —

переживаний, но главная цель рискует остаться недостижи¬
мой, — верней, она не может быть достигнута.
Во все времена и у всех народов исследователи, поста¬
вив перед собой цель, пускай даже химерическую, все же
иногда успевали сделать памятные открытия. Однако лю¬
ди, жаждущие неизвестного, верящие легенде об Эльдора¬
до *, все эти изобретатели философского камня и открыва¬
тели Северного полюса всегда располагали тем, что им бы¬
вало нужно для работ.
А наши три француза пустились в глубину незнакомой
страны без припасов, с оружием, которое, как хорошо зна¬
ют охотники, всегда может выйти из строя, и с лошадьми,
которых муха цеце, этот бич Южной Африки, может уни¬
чтожить в несколько часов. Как правильно заметил вождь
чернокожих, они не имели фургона, этого дома на колесах,
где путешественник всегда может укрыться в непогоду и
где, что весьма существенно, он может возить всякий хлам,
которым расплачивается за проезд.
Между тем надо отметить, что многие африканские
царьки чрезвычайно ревниво относятся к неприкосновен¬
ности своих владений. Не то чтобы они были так уж свире¬
пы (я говорю главным образом о тех, которых можно
встретить между экватором и крайним югом) и чтобы они
вообще отказывались пускать к себе путешественников, но
за разрешение пересечь их территорию они требуют плату,
и нередко довольно высокую.
Сколько исследователей застревало на долгие месяцы,
едва вступив во владения этих наивных и алчных тиранов!
Сам знаменитый Ливингстон бывал вынужден, исчерпав
аргументы и материальные возможности, менять свои
маршруты и, преодолевая новые большие трудности, обхо¬
дить эти негостеприимные земли. Только один Стенли су¬
мел противопоставить силу этому налогу на транзит.
Но Стенли, который завалил трупами весь свой путь от
Занзибара до Конго, весьма и весьма подорвал дело мир¬
ного завоевания Экваториальной Африки.
Он поступил плохо с точки зрения гуманности. Наука
имеет неотъемлемые права, но и права гуманности непре¬
рекаемы, и не может быть антагонизма между гуманностью
и наукой.
1 Эльдорадо—легендарная страна между Ориноко и Ама¬
зонкой, которую якобы открыл Орельяно, сподвижник Пизаро, и ко¬
торая, по его предположению, была богата золотом.
— 38 —

Должен ли я напомнить об уничтожении жителей Тас
мании, об истреблении австралийцев, о массовых расстре¬
лах населения Капской колонии, о вымирании краснокожих
на Дальнем Западе? Почему мне не привести прославлен
ные имена французских исследователей, которые вдохнов¬
ляются только благородными примерами и взяли себе за
правило человеколюбивый девиз* «Мягкость, убеждение»?
Я имею в виду отважного Жана Дюпюи, открывшего на
Дальнем Востоке путь, который тридцать лет искали анг¬
личане, и мирно покорившего десять миллионов тонкинцев
я говорю о добром Солейе с нежным профилем апостола,—
его память чтут даже разбойники Сахары; об энергичном
Брю де Сен-Поль-Лиа, который утвердился на Суматре и
завоевал дружбу свирепых малайцев; о Баполе, счастливом
исследователе Фута-Джалона; об ученом Дезире Шарне,
который вывез из Мексики целую древнюю цивилизацию;
о храбром Бразза, которому мы обязаны колонией в Габо¬
не; о неподкупном правителе Шессе, который дал нам Таи¬
ти; об Альфреде Марше и Ашиле Рафре, которые обогати¬
ли наши естественно-исторические коллекции; об аббате
Дебезе, скончавшемся в трудах на берегу Танганьики, и
несчастном Крево, который стал жертвой, потому что не
пожелал быть палачом. Они себя вели не как завоеватели,
они не появлялись вместе с многочисленными и хорошо
вооруженными войсками; они не привозили в колонии про¬
дукты цивилизации в виде разрывных пуль. Они подвига¬
лись как подлинные посланцы мира и прогресса *. Если они
и пали жертвами своей преданности науке, то, по крайней
мере, они ее не опозорили. И даже наоборот, ибо для вели¬
ких идей кровь мучеников — лишь благотворная роса.
Что касается предприятия наших героев, то даже не
будучи бескорыстным, оно, однако, не лишено смелости и
не ограждено от опасностей Вильрож и Шони хотели бы
продвигаться быстро и без лишних приключений пересечь
область, ревниво охраняемую от белых Трудность удваи
вается, если вспомнить, что у них нет ничего с собой
Но Альбер де Вильрож при всей своей внешней беспечно
1 Автор впадает в шовинизм: Франция завоевывала свои колонии
и хозяйничала в них не менее бесчеловечно, чем другие капиталисти¬
ческие державы.
— 39 —

сти был весьма наблюдателен; к тому же он был знаком с
трудами тех, кто изучал здешние места до него. На основа~
нии всего этого он нашел верный, как ему казалось, способ
улаживать всякие трудности.
—	Видишь ли, — сказал он Александру, — сейчас са¬
мый разгар засушливого времени года...
—	Это нетрудно заметить, — признал Шони.— Трава
стала как трут, листья пересохли, а лошади поднимают
препротивную пыль.
—	Вот и отлично!
—	А мне и в голову не приходило, что это отлично.
—	Сейчас увидишь. Добрые люди, которые живут в
этом солнечном краю, никогда не читали нашего дорогого
Лафонтена и не знают его милой и поучительной басни
«Стрекоза и Муравей».
—	Допустим.
—	Они не позаботились отложить запасы на нынешнее
бедственное время. У них, просто говоря, жрать нечего, и
они сейчас пляшут на голодный желудок.
—	Мы можем плясать вместе с ними. Этакую «кадриль
пустого брюха»!
—	Ну, что ты! Имея ружья? Неужели ты не смог бы
всадить пулю в глаз слону или подстрелить хотя бы про¬
стую антилопу с расстояния в сто метров?
—	Допустим.
—	Вот видишь! Выходит, что мы явились сюда как
спасители этих бедняг! Мы охотимся и наваливаем им це¬
лые гсры битого мяса. За прохождение по их земле мы пла¬
тим натурой. Не я буду, если у них окажутся неблагодар¬
ные желудки. Твое мнение?
—	Мысль блестящая!
—	Значит, ты со мной согласен? Я даже думаю, что
нам не придется надолго откладывать наше намерение.
Видишь эту движущуюся черную линию под холмом? Это
негры...
—	Вижу, — сказал Шони, подымаясь на стременах.
Три француза дали шпоры своим лошадям и помчались
галопом по направлению к холму.
А негры, которые там находились, имели самый жал¬
кий вид. Их было человек сто, в том числе женщины и де¬
ти. Исхудалые, изможденные, кожа да кости, они все каза¬
лись больными какой-то страшной и странной болезнью.
Увидев европейцев, они стали испускать крики радости.
— 40 —

Быстро образовав круг, они простерлись на земле и стали
подносить руки ко рту и к животу, то есть делали тот вы¬
разительный жест, который во всех странах мира означает*
я голоден.
—	Ах, бедняги! — воскликнул Альбер, на которого
зрелище произвело тяжкое впечатление. — Да они чуть жи¬
вы! Они умирают!..
—	Еще бы!—подтвердил Александр. — Вот теперь-то
и надо взяться за охоту и дать им возможность пообедать,
пока не поздно. Я только боюсь, дичи здесь мало. Что за
несчастная страна! Земля растрескалась» родники ис¬
сякли...
Один из этих несчастных знал несколько слов по-анг¬
лийски. Дополняя их жестами, он объяснил, что все они
являются последними из оставшихся в живых жителей не¬
когда цветущей деревни. Между ними и их соседями воз¬
никла ссора, обе стороны взялись за оружие. Была отчаян¬
ная борьба, они оказались разбиты, неприятель унес весь
их урожай и сжег деревню. В довершение несчастья стоит
засушливая погода. Никаких источников существования.
Они скитаются по лесам в поисках корней, ягод, диких
фруктов, черепах или насекомых. Из-под просохшего
слоя земли они выковыривают лягушек, которые там пря¬
чутся до наступления дождей. Жалкое пропитание! Многие
погибли от голода. Их стрелы и копья не годятся для охоты
за крупным зверем, который водится неподалеку. К тому
же враги расположились на берегу речки, как раз в том
месте, куда приходят на водопой слоны и носороги и где
плещутся бегемоты. Они не могут найти хотя бы птичьи
гнезда. Обычно они доставали неорерившихся птенцов и
зажаривали их живыми, потому что окрепшие птенцы уле
тают далеко и за ними невозможно охотиться, не имея ни¬
чего, кроме «ноббери» — суковатой палки, которую они
бросают, правда, с большой ловкостью.
Слова «слон», «носорог», «бегемот» пробудили в наших
трех французах охотничью страсть. Свалить такое огром¬
ное толстокожее, совершить такой ловкий и смелый посту¬
пок, осуществить эту мечту всякого цивилизованного
Немврода 1 и вместе с тем сделать доброе дело — вот вам
1 Н е м в р о д — легендарный царь Халдеи, страстный охотник.
Его имя стало нарицательным для обозначения охотников.
— 41 —

двойной соблазн, и они даже не подумали ему сопротив
ляться
Переводчик вызвался служить им проводником. Они
согласились с понятной радостью и отправились немедлен¬
но, оставив черным слугам гладкоствольные охотничьи
ружья и захватив крупнокалиберные карабины
После довольно трудного перехода, длившегося не мень¬
ше часа, они добрались до почти совершенно высохшей
реки, куда обычно приходили на водопой крупные звери
Здесь кончается пустыня и лес подымается высокой зеле¬
ной стеной. Нечего и думать о том, чтобы пробраться в
эти заросли верхом. Лошадей стреножили и оставили. Про¬
водник советовал соблюдать абсолютную тишину. Скоро
на водопой придут слоны. Они придут непременно. Видно
сразу по свежим следам, что они сюда ходят. Охотники
легли на землю, за деревьями, зарядили карабины и стали
ждать.
Не успели они, однако, приготовиться, как издалека
послышался шум, похожий на грохот приближающегося
поезда. Сходство усилилось еще и благодаря размеренному
покашливанию, напоминавшему пыхтение паровоза. Не¬
трудно было разобрать, что шум идет со стороны чащи, из
глубоких проломов, ведущих к реке.
Альбер де Вильрож лежал ближе других. Он припод¬
нялся на локтях и увидел в пятидесяти метрах от себя
огромного слона. Александр, расположившийся вправо от
своего друга, вскоре увидел на полянке еще восемь слонов.
Они шли гуськом. По их огромной величине, по могучим
бивням Александр узнал самцов. Девятый слон, чуть по¬
меньше, замыкал шествие. Это была беззубая самка Таких
буры зовут «carl сор» «голая голова»
Смелые охотники зачарованы Они любуются гиганта¬
ми. Слоны шагают медленно и торжественно, сотрясая зем¬
лю и ломая заросли с непреодолимой силой снаряда Вый¬
дя к спуску ведущему к воде они имели совершенно фан¬
тастический вид
Александр выжидал удобной минуты, чтобы выстре¬
лить. Плотно прижавшись к земле согнув локти под пря¬
мым углом и крепко держа карабин в руках, как в сошках,
он прицелился в третьего слона, выбирая точку между
ухом и глазом.
Альбер, как человек более горячий, вспомнил поучи¬
тельные слова доктора Ливингстона: «Пусть тот, кто соби¬
— 42 —

рается стрелять слонов, станет посреди железнодорожной
колеи, пусть он слушает свисток и убежит не раньше чем
поезд будет в двух-трех шагах от него. Тогда он будет
знать, позволяет ли ему его нервная система идти на
слона».
И в самом деле, нетрудно понять, как опасно тягаться
с этим огромным животным, которое бегает, как лошадь в
галопе, и не знает никаких препятствий. Этот гигант про¬
рывается сквозь заросли, опрокидывает или ломает все, что
ему попадается на пути, вырывает хоботом из земли или
растаптывает ногой, след которой имеет до двух метров в
окружности, все, что может служить защитой его врагу, и
ко всей этой грозной мощи присоединяет ужасный рев.
Каталонец увидел, что все описания, которые он читал
у знаменитых охотников, справедливы. Ни Левайян, ни
Андерсон, ни Вальберг, ни Болдуин, ни Делегорг ничего
не преувеличивают.
Позиция, которую занимал Жозеф, была крайне неудоб¬
на для стрельбы. Он находился как раз против первого
слона, но видел только его голову и массивные, колоннопо¬
добные ноги. Если бы он хоть мог видеть грудь! Нечего и
думать о том, чтобы свалить слона, попав ему в череп, —
это все равно, что пытаться пробить стальную броню.
Стадо уже на берегу. Река едва ли имела метров два¬
дцать в ширину. У вожака выражение добродушное и одно¬
временно хитроватое. Он с любопытством оглядывает оба
берега, затем, моргнув своими маленькими глазками, глу¬
боко втягивает воздух. Хобот выпрямляется и вытягивает¬
ся в сторону охотника, который видит огромную пасть с
отвислой нижней губой и два монументальных бивня. Слон
как будто встревожен. Он медленно оборачивается к своим,
как бы говоря им: «Внимание!» Альберу мешал пень, и он
не мог использовать это движение слона. Со своей стороны,
Александр не мог понять причины такого промедления
Альбера и нетерпеливо бормотал про себя:	«Какого	же
черта он не стреляет?»
Секунды начинают казаться часами. Слоны несколько
успокаиваются. Подгоняемые жаждой, они решительно
входят в воду, разбрасывая вокруг себя сверкающие брыз¬
ги, немедленно начинают зачерпывать воду хоботом, поли¬
вать себе бока и резвиться как обычно.
Два оглушительных выстрела, а через полсекунды и
третий прокатываются над лесом, как отдаленный гром, и
— 43 —

немедленно вслед за ними — крик ярости и боли. Это во¬
пит слон. Кто однажды слышал этот вопль при подобных
обстоятельствах, никогда его не забудет. Один из гигантов,
точно сраженный молнией, застывает на какое-то мгнове¬
ние и затем валится в ужасных судорогах.
Это выстрелил так мастерски Александр. Как человек
осторожный, он сохранил неподвижность и сберег свой вто¬
рой заряд. Обезумевшие слоны убегают, храпя от ярости и
ужаса, и исчезают в зарослях баугиний. Однако убегают
не все: два из них тяжело ранены.
Жозеф выстрелил одновременно со своим господином.
Он стрелял в слона, который смотрел прямо на него. Не на¬
деясь попасть в грудь, он выстрелил в переднюю ногу. Он
не мог сделать ничего лучшего. Животное продолжало во¬
пить и, хромая, пустилось вдогонку стаду. Сейчас можно
будет пойти по его кровавому следу.
Альберу не повезло, и положение его стало чрезвычай¬
но серьезным, почти безнадежным. Полагаясь на пробой¬
ную силу конической пули восьмого калибра, которую вы¬
толкнули из ствола пятнадцать граммов мелкого пороха, он
стрелял в предплечье. Рана должна была быть смертель¬
ной. Но, на свою беду, Альбер не учел огромной живучести
животного, которое невозможно свалить с первого выстре¬
ла. Слон заметил стрелка и ринулся туда, где еще не раз¬
веялось облачко дыма. Альбер попытался уложить его вто¬
рым выстрелом, но раненое животное передвигалось с
быстротой, которую ярость только усиливала, и охотник
промахнулся. Не успел он вскинуть ружье, как страшная
масса уже раскачивалась у него над головой, грозя разда¬
вить его. Ни бежать, ни хотя бы укрыться не было воз¬
можности. Он едва мог защищать свою жизнь.
Александр выскочил из своей засады. Он, разумеется,
забыл всякую осторожность и поспешил на помощь своему
другу. Альбер сидел на корточках и понимал, что это вы¬
годно только для зверя: сейчас слон либо обхватит его хо¬
ботом, либо раздавит ногами. Он кинулся на спину, крепко
уперся ружьем в землю и, громко крича, спустил курок.
Пуля попала слону прямо в грудь. Оглушенный выстре¬
лом, ослепленный вспышкой, напуганный криками охот¬
ника, слон на мгновение остановился, потом повернулся
и удрал.
Оба друга вздохнули с облегчением. Они быстро пере¬
зарядили карабины на случай, если опасный враг вернется.
— 44 —

Пуля попала слону прямо в грудь.
—	Уф! — восклицает Альбер с нервной дрожью в го¬
лосе. — Наконец-то!
—	Черт возьми! — отвечает Александр, сжимая его в
объятиях. — У меня мурашки побежали по телу. Мне пока¬
залось— он тебя раздавил. Ты цел?
—	Цел и невредим и ничего не понимаю. Если бы я не

отодвинулся чуть в сторону, все было бы кончено. Я уже
чувствовал на себе его хобот. Что за страшная сила у этих
чудовищ! У него в теле сидят две пули по шестьдесят пять
граммов каждая, а он ломает толстые деревья, как спички!
—	Что мы сейчас предпримем? Тот, в которого я стре¬
лял, не подает признаков жизни. Я думаю, он убит оконча¬
тельно и бесповоротно. Давай пока этим и ограничимся.
У наших голодающих есть чем насытиться — смотри, какая
гора мяса!
—	Да ни за что на свете! Я еще должен разделаться
с этим мошенником. Он нагнал на меня такого страха,—
я обязательно должен с ним разделаться! И, по-моему, ра¬
на у него все-таки смертельная. Было бы грешно не узнать,
куда девались его бренные останки. Но ведь Жозеф тоже
стрелял. И он уверен, что тоже нанес своему слону серьез¬
ную рану. А я его знаю, — он свою добычу так не бросит.
Однако куда он девался? Эй, Жозеф!
Жозеф прибежал, задыхаясь от волнения. Волосы его
были взъерошены, лицо и руки исцарапаны.
—	Ах, месье Альвер!—кричал он. — Месье Альвер!
Я собсем потерял голобу! Я думал, что не быдержу!
—	Успокойся, дружок! Я цел и невредим, как видишь.
Но ты-то что делал?
—	Зберь стоял прямо протиб меня. Я быстрелил.
—	Я тебе сказал стрелять в переднюю ногу.
—	Я так и сделал.
—	Попал?
—	Еще как! Он кричал, а потом увежал, как заяц.
—	Ты собираешься догонять его, я надеюсь?
—	Упаси меня вог!
—	Как, такой заядлый охотник, как ты, и отказывается
от такой добычи?
—	Я-то, конечно, пойду поискать его, но вы — нет!
—	Это еще почему?
—	Потому что я хочу привезти вас домой в целом виде.
Наконец, что я скажу мадам Анне? Она мне строго нака¬
зала присматривать за вами.
—	Тише! Ей мы ничего не скажем. Давай в погоню!
Я уже успокоился, да и ты перестал путать «б» и «в».
—	Я считаю, — вставил Александр, — что правильно
было бы сесть на коней! Кто его знает, куда нас заведет по¬
гоня за ранеными слонами.
—	Верно!
— 46 -

Спустя несколько минут три смелых товарища ехали по
следам одного из слонов — того, который, отступая, поли¬
вал землю потоками крови. Они не прошли и пятисот мет¬
ров, когда Альбер первым увидел его: слон лежал в густой
чаще. Он, видимо, умирал. Глухое дыхание еле вырывалось
из его пасти. Он уже не пытался идти дальше и только за¬
пускал хобот себе в самое горло, выкачивал воду из желуд¬
ка и обмывал свои раны, из которых текли пенящиеся крас¬
ные струи.
Александр шел впереди. Он припустил коня, однако
подумал и о том, чтобы оставить себе на всякий случай воз¬
можность быстро отступить. Когда он был не больше чем
в тридцати шагах, слон заметил его, поднял хобот и напал
на него, издавая яростные вопли.
У Альбера и Жозефа лошади испугались, встали на ды¬
бы и понесли в чащу. Конь Александра с испугу уперся
всеми четырьмя ногами в землю. Он стоял как вкопанный,
храпел и не желал или не мог повиноваться своему всадни¬
ку, хотя тот до крови вонзил ему шпоры в бока.
Окаменев от страха, конь продолжал неподвижна
стоять, даже когда слон был близко. Всадник видел толь¬
ко голову слона и хотел выстрелить. Если бы пуля попала
в самую середину черепа и хотя бы даже не пробила череп¬
ную коробку, она бы оглушила животное и человек успел
бы соскочить с седла и укрыться в чаще. Но в довершение
всего конь стал мотать головой, и это мешало всаднику
прицелиться.
Слон был в каких-нибудь десяти метрах.
Александр почувствовал близость своей гибели.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Белый носорог. — Он поднимает и коня, и всадника. — «По¬
дожди ты у меня1» — Неплохая коллекция заноз.—Афри¬
канский слон. — Как устроены бивни. — Взрыв. — Лечение
слона. — Как измерить рост слона. — Жареные ноги.— Жар¬
кое из хобота. — Вес бивней и цены на слоновую кость. —
Прекрасное место для цилиндрической пули восьмого калиб¬
ра. — Сушеное мясо. — Тревога.
Невообразимый, неправдоподобный случай сразу пере¬
менил обстановку. С шумом ломая все на ходу, из зарослей
вылезла огромная, передвигающаяся на коротких ногах бе¬
ловатая масса и пошла прямо на слона.
— 47 —

Это был белый носорог. По-видимому, его потревожил
топот лошадей, и он с глухим ворчанием удирал.
Слон захрипел и остановился.
Гиганты столкнулись, и силу этого столкновения не¬
трудно себе представить. Носорог, увидев своего самого
опасного врага, пришел в неописуемую ярость. Он крепко
уперся всеми четырьмя ногами, нагнул свою безобразную
голову, затем с непреодолимой силой подбросил ее вверх и
вонзил свой рог умирающему слону прямо в брюхо. Раз¬
дался глухой удар, затем треск раздираемых кожных по¬
кровов, и на землю вывалились внутренности. Слон кач¬
нулся справа налево, затем рухнул, даже в последнюю
свою минуту стараясь подмять под себя своего врага.
Но тот отскочил в сторону с проворством, которого никто
не мог бы и подозревать у такой бесформенной массы, и
оказался на расстоянии едва одного метра от коня Алек¬
сандра.
А это глупое животное, еще более напуганное, чем рань¬
ше, стояло на месте и продолжало мотать головой. Носорог,
весь в крови, ринулся на коня.
Все дело продолжалось несколько секунд. Носорог по¬
вторил удар, который только что так успешно нанес слону.
Что значат для животного, наделенного такой силищей,,
всадник и конь! И тот и другой были подброшены в одно
мгновение.
Конь перевернулся в воздухе и свалился с распоротым
брюхом. Он еще пытался бить ногами, но совершенно бес¬
полезно.
Что же касается всадника, то он не упал, и в этом было
его счастье. Александр Шони сохранил полнейшее хладно¬
кровие. Почувствовав толчок, он бросил карабин, привстал
на стременах, ухватился обеими руками за ветвь и, будучи
прекрасным гимнастом, поднялся на мускулах. Через се¬
кунду он уже спокойно сидел на дереве и не без любопыт¬
ства смотрел, как внизу бушует разъяренный носорог.
А тот вертелся вокруг самого себя, перебегал от туши ко¬
ня к туше слона, наносил им исступленные удары и катал¬
ся в луже крови. Затем, по-видимому считая свое дело за¬
конченным или же просто устав от такой гимнастики, он
спокойно ушел в чащу.
Тогда охотник, чудесному спасению которого помогли
счастливая звезда и самообладание — два важных козыря
в игре, — выждал несколько минут, пока его невольный
— 48 —

спаситель уйдет достаточно далеко. Затем он с бесчислен¬
ными предосторожностями покинул свое убежище, которое
вполне можно было назвать воздушным или возвышен¬
ным, подобрал карабин, осмотрел его, убедился в его ис¬
правности и щелкнул языком в знак удовлетворения.
—	Горячее было дельце, черт возьми!—пробормотал
он. — Я остался без коня. Но тут можно сказать, что не
было бы счастья, да несчастье помогло. Это глупое живот¬
ное могло сыграть со мной еще не такую штуку. Но у меня
есть карабин, есть припасы, я могу обороняться.
Он углубился в лес, и внезапно ему почудилось, будто
ломают ветви.
—	Черт возьми! — воскликнул он. — Неужели мне
предстоит еще раз схватиться с каким-нибудь толстоко¬
жим? Ну, уж на сей раз подожди ты у меня!..
А шум приближался. Александр даже услышал челове¬
ческие голоса. Дрожь пробежала у него по всему телу при
мысли, что это Альбер и Жозеф натолкнулись на третьего
слона.
Тревога его была непродолжительной, потому что очень
скоро перед ним раскрылась картина, которая при всяких
других обстоятельствах могла бы рассмешить кого угодно.
На полянке, которая образовалась в зарослях после того,
как слон и носорог вытоптали растительность, показались
верхом на лошадях Жозеф и Альбер. Но в каком виде, ве¬
ликий боже! Жозеф был без шляпы, платье в клочьях, ли¬
цо и руки в крови. Он с трудом сдерживал лошадь, белую
масть которой трудно было узнать из-за тысяч усеявших ее
красных точек.
Надо было видеть ярость этого пылкого каталонца и
слышать, какими ругательствами* он честил своего обезу¬
мевшего от испуга коня. Жозеф выпустил из рук поводья,
а уздечка порвалась, и бог его знает, сколько могла бы
продолжаться эта безумная скачка, не подвернись здесь
Александр и не схвати он коня за храп.
А рука у нашего приятеля была крепкая, и лошадь это
почувствовала: она сразу остановилась как вкопанная, так
что всадник вылетел из седла кубарем и выразил свои чув¬
ства, обозвав коня мерзавцем.
Альбер выглядел не лучше. Вся разница была в том,
что он еще кое-как мог править своим конем. Он букваль¬
но остолбенел, увидев, что здесь натворил носорог.
—	Да откуда это вы? — спросил Александр, которого
— 49 —

необычный вид его спутников и рассмешил, и встревожил.
—	Черт бы их побрал, этих дурацких коней! — ответил
де Вильрож. — Они затащили нас в заросли колючек.
—	О, это мне знакомо! Попадешь в такое милое место,
и тебе покажется, что там растут одни штыки. Да ты по¬
хож на подушечку для булавок! Ты весь утыкан колючка¬
ми. К тому же они причиняют сильную боль, эти Wagt
«еп Beetje.
—	Как, как?
—	Wagt een Beetje. По-голландски это значит «подожди
немного». А по-английски wait a bit.
—	Какой ты образованный!
—	Вот видишь? Но позволь, я тебе помогу удалить все
эти проклятые колючки. Подожди немного.
—	«Подожди немного»?.. Вот уж, действительно, точ¬
ней и сказать нельзя!
Александр извлек из кармана небольшой дорожный на¬
бор инструментов, достал ланцет и принялся за дело.
Тем временем Жозеф глазами знатока рассматривал
слона и лошадь, которых так обработал носорог, и в нем
тотчас проснулся страстный любитель боя быков.
—	Ничего не скажешь — это хорошая равота, это слав¬
ная равотенка! Лювой пикадор мог вы гордиться, если вы
ему удалось так распороть врюхо выку. Бее кричали вы
враво. Такого я даже в Барселоне не бидал.
Александр ловко извлекал у своего друга занозы, а тот
ругался по-каталонски и по-французски и вертелся как
черт перед заутреней.
—	Тише, тише! — говорил доморощенный хирург.—
Ты, пожалуй, и не знаешь, что у тебя в теле торчат образ¬
цы всех африканских колючек. Вот смотри — эти две загну¬
тые острые пластинки, похожие на рыболовный крючок, —
это «подожди немного»1.
1 Ливингстон утверждает, что в Южной Африке есть много ко¬
лючих растений и деревьев, снабженных колючками разной величины
и формы: прямых, длинных и тонких, коротких и толстых, имеющих
вид обыкновенного крючка или крючка рыболовного, или наконечника
копья, или шила. Они бывают так крепки и остры, что разрезают
кожу, как бритва. Стручки, орехи, шелуха, — словом, все коробочки,
которые содержат семена этих растений, окружены колючками. Одни
плоские, как монета, и на них торчат две колючки, как раз посере¬
дине. Другие вооружены множеством страшнейших шипов. Когда
такое растение впивается в быка, бедное животное чувствует себя
беспомощным и начинает мычать от боли. (Примеч. автора.)
— 50 —

Почувствовав толчок, он ухватился обеими руками за ветвь.
—	Да уж, подождешь! Смею тебя уверить, что понево¬
ле остановишься, когда напорешься на эту дрянь!
—	А вот этот маленький клык тоже здорово вас дер¬
жит. Если вы сделаете резкое движение, чтобы от него из¬
бавиться, он воткнет в вас еще парочку колючек по пять
сантиметров каждая. Это Наак en steeK.

—	Легче! Палач!
—	Я говорю Наак en steen. А вот Motjiharra, мать да-
марасов, с крепкими крестообразными иглами; а вот ми¬
моза обыкновенная, с белыми шипами, а вот Wagt ееп
beetje или Acacia detinens, то есть хватающая акация...
—	Да будет тебе! Ты изучаешь ботанику на моей шку¬
ре! Хватит!
—	Пожалуй, хватит. Я займусь Жозефом.
—	Гром и черти! Мне было так больно после этой
скачки по проклятым зарослям, что я даже не спросил те¬
бя, как ты-то сам выпутался из беды.
—	Да очень просто. Благодаря одному милому носо¬
рогу.
—	Ты все шутишь!..
—	Я не менее серьезен, чем любой директор хирургиче¬
ской клиники. Давайте, Жозеф, займемся вами.
Каталонец оказался терпелив, но зато Альбер дал пол¬
ную волю своему дурному настроению.
—	Да это просто напасть какая-то! Просто напасть!
С тех пор как мы встретили этого чертова проповедника,
у нас все валится из рук. Или у него дурной глаз, или
пусть меня возьмут черти!
—	Ладно уж, успокойся. Я думаю, ты и не такое ви¬
дал — ведь ты весь свет изъездил. Стоит ли обращать вни¬
мание на такую ерунду! Куда девался твой пыл? Смотри,
ведь все у нас устраивается самым лучшим образом! Охота
была удачная, за проезд мы заплатили и обеспечили этих
несчастных... Дай мне только вытащить колючки у Жозе¬
фа, и мы вернемся на реку. Ты сможешь поплескаться, по¬
куда мы займемся моим слоном. А потом я тебя натру жи¬
ром этого симпатичного толстокожего. Говорят, нет лучше¬
го средства для заживления ран. А затем мы пообедаем
тушеной слоновьей ногой... Если верить путешественникам,
это очень вкусная штука.
—	Ты прав,—ответил Альбер. — Но я прихожу в бе¬
шенство, когда подумаю, что мы здесь застрянем, в этом
проклятом месте.
—	Застрянем? Как это мы застрянем? Почему?
—	А ты разве не остался без коня?
—	Тем лучше! Я пойду пешком и буду охотиться.
Этак я, по крайней мере, не рискую свернуть себе шею.
Наконец, я добуду себе лошадь на ближайшем пункте.
Крики, скорей похожие на вой, прервали их разговор*
- 52 -

Это чернокожие, привлеченные выстрелами и надеждой на
обильную еду, пощли по следам охотников и, увидев на бе¬
регу реки животное, убитое Александром, кричали от ра¬
дости.
А наш хирург уже сложил инструменты, подобрал ка¬
рабин и ушел в том направлении, откуда доносились крики.
Его товарищи следовали за ним, ведя на поводу изнурен¬
ных лошадей.
Бечуаны были измучены голодом, и голод торопил их.
Однако они ожидали, пока придут законные владельцы ту¬
ши. На радостях, а может быть и для того, чтобы как-ни-
будь скрасить томительное ожидание, они затеяли пляску,
в равной мере живописную и бешеную. Тот, который слу¬
жил нашим европейцам проводником, стоял рядом с тушей
и потрясал копьем, которое готов был вонзить ей в бок.
Европейцы не могли сдержать возгласов удивления, увидев
эту чудовищную тушу. Гигантской величины слон возвы¬
шался над водой, как глыба серого гранита. Прирученный
слон, встречающийся в Индии, или такой, какого показы¬
вают в зверинцах, не выдержал бы ни малейшего сравнения
с этим могучим первобытным африканцем, павшим на род¬
ной земле. Сраженный колосс внушал почти ужас, против
которого не устоял бы никакой храбрец. Огромные перед¬
ние ноги слона достигали берега. Голова лежала на земле,
поддерживаемая слегка изогнутыми снизу вверх желтова¬
тыми бивнями. Хобот, застывший в мертвой неподвижно¬
сти, вытянулся в траве, продолжая линию, образуемую
телом и широким лбом. Характерным признаком слона аф¬
риканской породы является плоский лоб с легкой выпукло¬
стью, в то время как у слона азиатского имеется посередине
лба вмятина. Чрезвычайно сильно развитые уши прикры¬
вают верхней своей частью почти половину шеи, а нижний
край достигает груди. На боках кожа серая, крепкая, ис¬
пещренная глубокими скрещивающимися бороздами, точно
на животное накинута грубая сеть. Бока покрыты жесткой,
короткой и редкой шерстью. Вся остальная часть туши ни¬
какой шерсти не имеет.
Вышина его, должно быть, не меньше четырех метров.
Человека, который стоит позади головы, не видно. Правый
бивень имел почти три метра в длину. Левый короче сан¬
тиметров на тридцать, окончание его кажется обломанным
или стертым. Эта особенность удивила наших европейцев.
Однако они не нашли бы в ней ничего удивительного, если
- 53 —

бы жили в стране слонов подольше и лучше знали их
обычаи. У слона — как у самца, так и у самки — левый би¬
вень всегда короче и легче правого и больше блестит. Это
объясняется тем, что, принимая пищу, слон хватает хобо¬
том охапки покрытых листьями ветвей и заносит их в рот
слева направо. Таким образом, ветви трутся о левый би¬
вень и с течением времени стирают его. Кроме того, слон
имеет привычку ощупывать почву именно левым бивнем.
Короче говоря, слон — левша.
Вождь чернокожих все еще продолжал стоять в позе
гладиатора, с копьем в руке.
—	Да что это ты тут делаешь?—спросил его по-анг¬
лийски Александр. — Слон убит, совсем, совсем убит. Его
добивать не надо!
—	Уйдите, белые вожди! Уйдите!—ответил бечуан.
—	Почему?
Чернокожий что-то пробормотал, чего Александр не по¬
нял, отошел на шаг и, с силой раскачав свое копье, метнул
его слону в брюхо. Затем он с изумительным проворством
отскочил назад.
Раздался страшный треск. Кожа на слоне лопнула, об¬
разовался разрыв длиной в метр, и через него с шумом
кузнечных мехов вырвались газы.
Альбер и Александр были потрясены. К счастью, они
стояли чуть в стороне. Но бедняга Жозеф, который следил
за каждым движением бечуана, был отброшен на самую
середину реки.
—	Карай! — выругался он. — Не иначе как у него в
животе была торпеда!..
—	Ну вот, — хохоча, сказал Альбер.—Теперь я пони¬
маю, что проводник давал нам правильный совет. Вот уже
часа три, как слон убит. А солнце шпарит. Естественно,
что у слона образовались газы во внутренностях и кожа
натянулась, как барабан. Говорят, если проколоть слоно¬
вую тушу, которая пролежала на солнцепеке целый день,
то взрыв получится такой, точно выпалили из пушки. Я об
этом слыхал и теперь вполне этому верю... Ну что ж, ешь¬
те!— прибавил он, обращаясь к бечуанам.
Но как ни были эти бедняги измучены голодом, они
отнюдь не набросились на тушу. Их вождь отрезал у сло¬
на хобот, ловко отделил передние ноги и со всей скром¬
ностью и вежливостью поднес эти наиболее лакомые части
европейцам.
— 54 —

Затем он сделал знак.
Вооруженные копьями, ножами, топорами, кирками,
чернокожие взгромоздились на свой чудовищный трофей.
Они с трудом разрезали толстую слоновую кожу. Голод
терзал их, и насыщение длилось час. Затем, когда было
уже немало съедено, когда вместо печально запавших го¬
лодных животов появились объемистые выпуклости, не¬
сколько до отвала наевшихся сотрапезников затянули
странную, заунывную песню.
Проводник не знал, к&к бы еще доказать свою благо¬
дарность трем европейцам, и, вместо того чтобы соснуть
на песке и предаться перевариванию только что съеденной
обильной пищи, стал рыть довольно широкую и глубокую
яму. Когда она была готова, проводник опустил в нее сло¬
новьи ноги, засыпал их золой, углем и хворостом, видимо
собираясь оставить их так на всю ночь, как того требуют
классические правила местной кухни. Но тут его остановил
Александр.
—	Мне было бы любопытно узнать, — обратился Шони
к своему другу де Вильрожу, — какого роста был мой слон.
—	По-моему, это трудно установить.
—	Не очень.
—	Во-первых, у тебя нет никаких точных измеритель¬
ных приборов. Во-вторых, туша лежит на боку. Не вижу,
что ты тут сможешь предпринять.
—	А у меня на карабине, на прицеле, нанесены санти¬
метры, так что мне нетрудно отметить дециметр на куске
кожи. А затем я перенесу этот дециметр на ремень и сде¬
лаю на нем десять делений. Вот тебе и метр.
—	Ладно. Единицу измерения ты придумал неплохо.
Но это еще не разрешает всех трудностей.
—	Не торопись. Я измеряю длину окружности одной
ноги слона. Получается метр и девяносто сантиметров.
Помножить на два. Получается три метра восемьдесят.
Это и есть рост слона.
—	Да быть не может!
—	Совершенно точно Этот способ проверил знамени¬
тый исследователь доктор Ливингстон и считает его без¬
ошибочным. Но, конечно, он применим только ко взрослым
слонам.
—	Браво, дорогой Александр! Ты молодец!
Затем он обратился к вождю бечуанов, который был
Немало заинтересован его измерениями:
— 55 —

—	А теперь, приятель, приготовь нам свое жаркое. Ибо
если твои соплеменники уже наелись, то у нас животы все
еще подводит.
Бечуан не столько понял слова, сколько догадался, о
чем говорил белый, и показал, что несколько ломтей хобота
жарятся у него на медленном огне.
—	Вот и отлично! И спасибо за внимание. Если вкус
соответствует запаху, то блюдо должно получиться восхи¬
тительное. Александр, Жозеф! За стол!... А хобот и в са¬
мом деле восхитительное блюдо! — заметил Альбер череэ
несколько минут. — Сейчас, когда наши тревоги миновали
и это мясо вливает в меня свежие силы, мне становится
неловко оттого, что я поддался дурному настроению.
—	Еще бы! О чем тужить? Тебе даже не пришлось ку¬
паться, и все твои ранки засыхают сами собой. Через два
дня все пройдет! Но лицо у тебя такое, точно ты дрался с
двадцатью злыми кошками.
—	Ты прав, не стоит тужить! Тем более что для нача¬
ла дела наши идут неплохо.
—	Теперь у нас, как и у наших спутников, имеется из¬
рядный запас продовольствия.
—	Я говорю о другом. Я говорю о слоновой кости.
—	Верно! Я и не подумал!
—	Тогда слушай меня, бескорыстный ты человек! Те¬
бе известно, сколько примерно весят бивни твоего слона?
—	Думаю, килограммов сто.
—	Самое меньшее. А почем слоновая кость, ты знаешь?
—	Пятнадцать франков кило, если мне не изменяет
память.
—	Совершенно верно. Сто раз пятнадцать — это полто¬
ры тысячи, если только верно, что арифметика — наука
точная. Стало быть, одна остроконечная цилиндрическая
пуля, помещенная между ухом и глазом этого честного
толстокожего, принесла тебе полторы тысячи франков.
—	Здорово! Главное, какой удивительно точный ариф¬
метический подсчет. Однако позволь мне заметить...
—	Я слушаю...
—	Ты забываешь перевозку.
—	Я как раз об этом и хотел сказать. Челюсть второго
слона, которого так аккуратно распорол носорог, представ¬
ляет не меньшее количество товара и, стало быть, не мень¬
шую денежную ценность. А что касается того слона, кото¬
рого подбил Жозеф, то его мы еще, пожалуй, тоже найдем,
— 56 —

и о нем поговорим отдельно. Во всяком случае, сегодняш¬
нее утро принесло нам не меньше трех тысяч франков чи¬
стого дохода.
—	Но опять-таки перевозка этого громоздкого товара...
—	Это касается наших лошадей. Мы на них аккуратно
навьючим четыре бивня. На ближайшей станции мы оста-
вим бивни на хранение и потребуем их, когда будем возвра¬
щаться. А уж тогда одно из двух: либо мы найдем клад,
который ищем, и тогда мы эти бивни подарим начальнику
станции. Или же мы будем возвращаться с пустыми рука¬
ми. В этом последнем случае мы где-нибудь приобретем
фургон и быков и увезем свой товар, не считая всего про¬
чего, что нам удастся собрать.
—	Что ж, неплохо. А припасы на обратный путь?
—	Наши славные бечуаны показывают нам, как это де¬
лается. Они уже отдохнули, и смотри, как они заботливо
разрезают остатки мяса на тонкие ломтики. Ты догадыва¬
ешься, зачем? Они развесят это мясо на деревьях на самом
солнцепеке и будут держать до полной просушки. Это то,
что в здешних местах называется «бельтонг». Они сделают
то же самое со вторым слоном и таким образом надолго
обеспечат себя пищей. А теперь мы здесь устроимся самым
удобным образом. Уж положись на меня. Скоро ночь, а мы
здорово устали. Наши бечуаны разведут костры, чтобы
отогнать диких зверей, которых несомненно привлекут за¬
пахи бойни. Мы расположимся неподалеку от ямки, в кото¬
рой тушатся слоновьи ноги. Это будет нам на завтра. А по¬
ка— спать! Пусть благотворный сон принесет нам отдых
после трудного дня.
Однако этому столь естественному пожеланию не суж¬
дено было сбыться. Не прошло и трех часов с той минуты,
как глубокая тишина объяла лагерь, как в перелеске, в не¬
скольких шагах от спящих, раздался страшный шум. Евро¬
пейцы и туземцы вскочили, схватились за оружие и заня¬
ли оборонительные позиции. Стреноженные лошади стали
беспокоиться и пытались порвать свои путы.
Шум все усиливался, и трое друзей выбивались из сил,
чтобы хоть как-нибудь прекратить переполох.
- 57 -

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Четыре разбойника. — Подвиги Альбера де Вильрожа запе¬
чатлены неизгладимыми письменами на лицах Похитителей
Бриллиантов.—В заброшенном шалаше.—Полугиппопота-
мы-полу бизоны. — Его преподобие. — Угасающая отрасль
промышленности. — Любовь и ненависть африканского бан¬
дита. — Воры, пьяницы и картежники. — Еще о сокрови¬
щах кафрских королей. — План Клааса. — Письмо и газет¬
ная заметка. — Сплетение интриг. — Человек, которому ну¬
жен труп!
—	Пусть меня возьмут черти и пусть они свернут шеи
всем нам, если я хотя бы теперь не избавлюсь от этого
француза!
—	Брат мой Клаас, мне кажется, вы опять тешите себя
несбыточной мечтой.
—	Чума на вашу голову, Корнелис! Вы мне всегда и
во всем противоречите! У вас какая-то мания...
—	Ладно! Только что вы пожелали видеть когти Вель¬
зевула на моей шее, теперь вы призываете на мою голову
•чуму. Брат мой Клаас, вы заговариваетесь.
—	У брата Клааса потемнело в глазах.
—	Вы хотите сказать, Питер, — покраснело: он видел
кровь.
—	Оставьте меня в покое! Что я вам, бабенка какая-
нибудь? Для меня что человека зарезать, что цыпленка —
одно и то же.
—	Я понимаю, зарезать кафра или готтентота... Но ев¬
ропейца — это все-таки, знаете, другое дело.
—	Подумаешь! Я заколол его так же спокойно, как его
собаку. Больше того: у собаки все-таки были клыки, она
могла защищаться. А хозяин был совсем как баран...
—	Тогда я не понимаю, почему вы волнуетесь. Я вас
никогда не видел в таком состоянии. Вы меня удивляете и
даж^ тревожите.
—	Меня взволновала встреча с французом, пропади он
пропадом!
—	Надо было, в таком случае, обойтись с ним так, как
вы обошлись с торговцем.
—	Да ведь вы знаете, что он какой-то демон. Он силен
и ловок, как ни один из нас.
—	Ну, уж это положим! Я вас не понимаю! Этот су¬
масброд вызвал вас на дуэль, а вы были достаточно глупы,
чтобы пойти стреляться с ним и промахнуться. Вдобавок
— 58 -

вы едва не ухлопали отца той молодой особы, руки которой
добивались! А теперь вы сплетаете вашему сопернику ве¬
нок из мирта и лавра и считаете, что он стоит выше таких
храбрецов, как мы? Да никогда я с этим не соглашусь!
Просто вы слепец!
—	Ладно! Будет вам! Раскаркались! Он, однако, не
очень-то испугался всех нас вместе взятых, и у вас еще
остались достаточно убедительные доказательства на ли¬
цах. Взять хотя бы тебя, Корнелис. Ты, конечно, задавака,
а все-таки он всадил тебе револьверную пулю прямо в
глаз...
—	Выстрел был меткий, не спорю. Но что из этого?
Я с ним еще расплачусь...
—	А вы, Питер? Почему бы вам не пойти попросить
его, чтобы он еще раз сломал свою саблю о ваш череп?
—	Дурак! Я потому и сержусь на вас, что у вас была
полная возможность свести с ним все счеты, а вы...
—	Вы, по-видимому, забыли, — возразил тот, кого на¬
зывали Клаасом, — как великолепно он вел отступление.
Три недели подряд он разгадывал все наши хитрости, об¬
ходил все наши ловушки и умел не попадаться нам на гла¬
за. Он как будто знает местность лучше нас. И когда он
наконец соизволил попасться, дело кончилось тем, что двое
из нас остались на месте. А с ним еще была женщина, ко¬
торую ему надо было оберегать. Я вас уверяю, это не чело¬
век, а демон!
—	А нельзя ли узнать, как вам удалось избавиться
от него?
—	Конечно! Я затем и пригласил вас в эту собачью
будку, чтобы рассказать вам все, что я сделал, и каковы
мои дальнейшие планы.
—	Говорите, мы вас слушаем.
—	Хорошо. Только вы, ваше преподобие, сходите
осмотрите местность, нет ли какой-нибудь опасности. Благо
у вас глаза кошки и чуткий слух горного козла. А я тем
временем прополощу себе глотку и соберусь с мыслями.
Четвертый субъект, до сих пор хранивший молчание,
встал и удалился неслышными шагами хищника, выходя*
щего на охоту.
Еще стояла глухая ночь. До рассвета было не меньше
двух часов. Помещение, в котором происходило описывае¬
мое нами совещание, вполне заслуживало нелестного на¬
звания собачьей будки, данного ему Клаасом. Несколько
— 59 —

плохо сколоченных досок, щели между которыми были кое-
как заткнуты смесью глины с просяной соломой, и полу¬
сгнившие листья вместо крыши — вот и все. Мебель соот¬
ветствующая. Постелью служила груда листьев; вместо
стульев — бычьи черепа с рогами, заменявшими подлокот¬
ники; вместо стола — не очищенный от коры пень, на кото¬
ром слезилась сальная свечка. Три огромных длинно¬
ствольных ружья с тяжелыми прикладами прислонены к
стене. Нетрудно узнать в них те почтенные голландские
ружья, которые не изменили своего вида за полтораста
лет. В Трансваале и в Оранжевой Республике колонисты
передают их из рода в род и пользуются ими еще и поны¬
не \ несмотря на все достижения современной техники.
Единственное изменение, которое привнесли эти отча¬
янные рутинеры, заключается в курковой системе. Да и на
это потребовался упорный труд двух поколений. Конечно,
этот старый железный лом не может выдержать никакого
сравнения с современным карабином, однако в руках таких
прекрасных стрелков, как буры, он все еще представляет
весьма грозную опасность. На столе стояли большие бычьи
рога с кап-бренди, на полу валялись сумки, в каждой из ко¬
торых можно было бы поместить трехмесячного теленка,
как зайца в ягдташе.
Эти громадные ружья и эти рога, вмещающие достаточ¬
но водки, чтобы напоить целый взвод, вполне соответство¬
вали росту и телосложению хозяев. В хижине находились
три гиганта в возрасте от девятнадцати до тридцати пяти
лет. Помесь бизона с гиппопотамом. Шесть футов роста.
Длинные, круглые, толстые, тяжелые, неотесанные тулови¬
ща, к которым прикреплены до безобразия могучие конеч¬
ности, делали их похожими на людей другой породы и дру¬
гого века. Лица, обожженные горячим африканским солн¬
цем, не имели той бледности, которая свойственна креолам
Гвианы и Больших Малайских островов. Это широкие про¬
стоватые лица с правильными чертами, и все же есть в них
грубость и жестокость, свойственные крупным толсто¬
кожим.
Все трое носят одинаковые куртки и штаны из желтова¬
той кожи. Это платье исцарапано колючками и покрыто
пятнами жира и крови — крови людей и животных. Все три
гиганта поразительно похожи друг на друга. Однако бла¬
1 Роман написан в 1883 году.
- 60 -

годаря некоторым неизгладимым особым приметам, кото¬
рые имеют двое из них, спутать их невозможно. Эти особые
приметы — последствия страшной борьбы, на которую на¬
мекал субъект, называемый Клаасом.
Корнелис — кривой. Вместо левого глаза у него страш¬
ный, лилового цвета шрам, по-видимому полученный от
выстрела в упор из мушкета.
У Питера на голове, от бровей до темени, тоже велико¬
лепный рубец, проложенный, как пробор, посередине голо¬
вы и делящий шевелюру на две абсолютно симметричные
части. Вид этого рубца наводит на мысль о добром клинке
и твердой руке, но также и о черепной коробке, не боящей¬
ся испытаний.
Несколько слов, оброненных Клаасом в минуту дурного
настроения, заставляют предположить, что к этим двум
шедеврам пластической хирургии причастен Альбер де
Вильрож. Все трое сидят молча: они ждут возвращения
своего разведчика. Внезапно и одновременно, с точностью
в движениях, которая восхитила бы прусского капрала, они
хватают рога, откупоривают их, высоко поднимают и льют
себе прямо в глотку, глухо урча, как урчат звери, утоляю¬
щие жажду.
Их товарищ появился в эту минуту как из-под земли.
Его появление казалось чудом. Несмотря на всю обострен¬
ную чуткость этих детей природы, ни один не слышал его
приближения.
—	Эге, ваше преподобие! — громко смеясь, воскликнул
кривой Корнелис. — Откуда вы взялись? Правда, у меня
всего один глаз, но он видит хорошо, а уж слух у меня луч¬
ше, чем у любого кафра...
Гримаса, которая могла бы сойти за улыбку, прорезала
на секунду лицо вошедшего, затем оно снова превратилось
в непроницаемую и мрачную маску. Этот человек представ**
лял поразительный контраст со своими тремя товарищами.
Если в них можно было с первого же взгляда узнать буров,
то у этого все черты выдавали уроженца метрополии.
Он был так худ и тощ, что в холодную погоду у него,
должно быть, мерзли кости. Он походил на глисту и вряд
ли весил больше ста фунтов. Помятый сюртук и штаны оре¬
хового цвета лишь подчеркивали его страшную худобу.
Это облачение казалось тем более странным и смешным
в здешних местах, что его дополнял высокий цилиндр. Но
уж зато всякая охота шутить пропадала при виде его сталь¬
— 61 —

ных серых глаз, мрачно смотрящих из двух дырочек, его
безбородого лица, изрезанного морщинами, его застывшего
оскала. Закрытый рот, как будто лишенный губ, изобличал
холодную и неумолимую жестокость, а большие волосатые
уши придавали этой унылой физиономии выражение одно¬
временно и зловещее, и комичное.
Ничего не ответив Корнелису, он щелкнул пальцами.
Звук был похож на треск кастаньет.
—	Ничего, — сказал он тихо, как бы приглушенным
голосом, — можно говорить. На прииске Нельсонс-Фон-
тейн все спокойно. У нас еще два часа впереди до рассвета.
Больше, чем нам нужно.
—	Нас никто не слышит?
—	Ну вот еще! — беспечно ответил тот. — Какой же
это черт продерется сюда через три ряда колючих кустов,
которые охраняют нашу хижину? Кто найдет проход, по
которому вы сами с трудом пробрались? И, наконец, кому
придет в голову, что бедный священник встречается с тре¬
мя самыми опасными бандитами? Не будем тратить время
попусту. Говорите, Клаас. Опишите нам всю вашу экспеди¬
цию, не пропустите ничего. Я хочу все знать. Наша без¬
опасность и охрана нашего будущего богатства требуют
доверия.
—	Золотые слова, ваше преподобие! Перехожу к делу.
Не стоит, я думаю, повторять вам, что мы не имеем
средств. Вы знаете не хуже меня, что дела идут из рук вон
плохо и что нашему маленькому предприятию грозит без¬
работица, и на довольно неопределенный срок. Не то чтобы
алмазов стали добывать меньше, — напротив. Но искатели
стали осторожны. Маклеры вооружены до зубов и в оди¬
ночку не ходят, а полицейские удвоили бдительность. Все
боятся, товар вывозится под необычайной охраной. О том,
чтобы захватить эти волшебные камешки силой, и думать
нечего. Точно так же нечего думать и о том, чтобы как-ни¬
будь хитростью пробраться на склад: тебя схватят тотчас
же и предадут суду Линча без промедления.
—	Клаас, брат мой, вы говорите, как с амвона!
—	Тише! — резко оборвал оратор. — Не сбивайте ме¬
ня, иначе я потеряю нить. Дело в том, что мы сами вино¬
ваты. Мы забыли меру. Не так ли, ваше преподобие? Если
бы не вы, мы бы уже давно болтались на хорошо намылен¬
ных пеньковых веревках. Но вы, старый мошенник, вы —
наше провидение. Только благодаря вам знали мы день за
— 62 —

днем, час за часом, что делается на прииске. Это вы указы¬
вали нам, какие дела можно сделать и когда именно. Вам
помогало ваше звание священнослужителя, которое вы себе
так смело присвоили. К тому же вы выполняли ваши ду¬
ховные функции с такой ловкостью, что ни один черт не
узнал бы в этом слуге божьем одного из самых отъявлен¬
ных мерзавцев Западной Европы.
—	Потом!—перебил его преподобие, внутренне поль¬
щенный этим признанием его заслуг.
—	Просто я хотел отдать дань почтения тому, кто ру¬
ководил нами до сих пор и чьи удачно выполненные замыс¬
лы принесли нам благосостояние...
—	Увы, оно непрочно, это благосостояние! Не будь
вы самые горькие пьяницы и самые отчаянные картежники
во всей колонии, вы бы теперь были богаты, как лорды...
—	А вы? Если бы вы не соединяли в вашей священной
особе все пороки, какие вы приписываете нам, и еще много
других, вы бы теперь были не бедней самого губернатора.
—	Что ж делать, — возразил его преподобие, — чело¬
век — создание несовершенное. Потому-то мы и остались
без гроша и без видов на будущее.
—	А у меня есть план! Вы уже знаете, что я прибыл из
Кейптауна, где договорился относительно результатов на¬
шей последней операции. Гроши. Но случай привел меня в
гостиницу, где остановился мистер Смитсон с дочерью и
зятем. Не могу описать, какое впечатление произвела на
меня эта женщина! Она является мне во сне. Сильное впе¬
чатление произвел на меня и этот человек, этот француз де
Вильрож. Я ненавижу его больше, чем кого бы то ни было
на свете. Ах, с каким удовольствием пошарил бы я кинжа¬
лом у него в груди!
—	Клаас, брат мой, вы мельчаете.
—	Скоро вы увидите, мельчаю ли я и настолько ли ме¬
ня ослепили две страсти — любовь и ненависть, — чтобы я
забыл интересы Похитителей Бриллиантов. Ни мистер
Смитсон, ни его родные даже не подозревали, что я нахо¬
жусь рядом с ними. А я сумел следить за каждым их ша¬
гом, я жил их жизнью, я проник в их тайны. Я, грубиян,
белый дикарь, который как будто только на то и годится,
чтобы выследить гиппопотама, я чувствовал себя в боль¬
шом городе так же привольно, как в здешних пустынях.
—	Наконец-то! Слава богу!
—	Так вот: они тоже остались без средств. И ни на
— 63 —

что они сейчас не рассчитывают, кроме одной сумасшедшей
идеи, в которую никто на свете не поверит, а я верю.
—	Говорите, Клаас!—перебили заинтересованные слу¬
шатели.
—	Вы слыхали легенду о неисчислимых сокровищах
кафрских королей, об этой груде алмазов, припрятанных
где-то на Замбези, недалеко от порогов?
—	Бедняга тронулся умом, — перебил его преподо¬
бие, — а мы теряем время на то, чтобы выслушивать глу¬
пую болтовню.
Клаас пожал плечами, пропустил себе в глотку изряд¬
ную струю пойла и весьма холодно продолжал говорить:
—	Тайну о сокровищах им выдал кафр Лакми. Вы зна¬
вали этого чудака. Я держал его над жаровней и пропекал
ему пятки, но ничего не мог из него вытянуть. А у них есть
карта местности, это я знаю наверняка. И они твердо уве¬
рены, что найдут этот клад. До такой степени, что сам
этот проклятый Вильрож лично отправился на поиски. Я не
выпускал его из виду и незаметно проводил до Нельсонс-
Фонтейна, где он был вчера вечером. Я слышал, как он
там говорил с одним французом. Вильрож взял его в ком¬
паньоны. Я даже чуть было не получил пулю от этого ком¬
паньона, когда подслушивал, о чем они говорили в палатке.
Если бы у меня была хоть крупица сомнения, достаточно
было того, что я услышал, чтобы оно рассеялось. Самый
факт существования клада абсолютно неоспорим, и я уве¬
рен, что они его найдут.
—	Ну что ж, дело ясное. Надо следовать за ними, а по¬
том, когда они найдут клад, надо будет освободить их от
этой тяжести. Самые простые способы всегда самые верные.
Клаас скроил презрительную улыбку и с видом некоего
превосходства оглядел своих слушателей.
—	Плестись по их следам мало — надо их сопровож¬
дать. Надо что-то придумать такое, чтобы быть приняты¬
ми в их среду. Но это невозможно — они слишком хорошо
нас знают.
—	А мне это вполне доступно, — заметил его преподо¬
бие, на которого подействовала самоуверенность бандита.
—	На вас я и рассчитывал.
—	И совершенно правильно, друг мой. А я, со своей
стороны, охотно повидаю наших бывших помощников, за¬
падных бечуанов. Мне нетрудно будет набрать среди них
хоть целую команду и бросить по следам французов. Та-
— 64 —

—	Вы слыхали легенду о неисчислимых сокровищах кафрских
королейР..
ким образом, французы получат почетную охрану, кото¬
рая будет состоять из самых отчаянных головорезов Юж¬
ной Африки.
—	Хорошо! Недаром я на вас надеялся. Поводы для
встречи с французами и присоединения к ним по-детски

просты. Скоро будет война между кафрами и англичанами.
Я сужу об этом по безошибочным признакам. А вы якобы
сопровождаете несчастных беженцев, которые переселяют¬
ся на север, потому что война согнала их с мест.
—	Ну, Клаас, вы молодец! Это вы здорово придумали!
—	А все потому, — ответил бандит, — что меня днем
и ночью гложут две безжалостные страсти. Во имя любви
и ненависти я способен на все, даже на добрый поступок.
—	Вы могли бы присоединить к этим двум страстям
еще и жадность.
—	Не знаю. Я люблю, и я ненавижу. Вот и все. Конеч¬
но, я хочу участвовать в дележе, если, как я надеюсь, нам
удастся забрать у проклятого француза его клад. Но я бы
отказался от своей доли, если бы мне позволили вырвать
у него сердце из груди и если бы я мог держать в своей
власти ту, воспоминание о которой стало для меня сладост¬
ным кошмаром.
—	Вот и отлично! — сказал его преподобие. — Я пус¬
каюсь в путь сегодня же, собираю всех наших молодцов из
Бакалахари, догоняю французов, стараюсь во что бы то
ки стало завоевать их доверие, произношу проповеди на-
право и налево и в конце концов становлюсь их неразлуч¬
ным спутником. А вы что думаете делать в это время?
—	Корнелис и Питер останутся здесь и будут дожи¬
даться меня. А я возвращаюсь в Кейптаун.
—	Ничего не понимаю!
—	Два слова. Я буду краток, потому что время-то не
ждет. Надо, чтобы жена Вильрожа уехала из города: там
она находится в безопасности. Пусть выедет сюда. Напасть
на нее в пути и похитить — пара пустяков.
—	Это несомненно. Но как вы ее заставите пуститься
в путь?
—	А уж об этом, преподобный отче, тоже вы должны
позаботиться. Я-то сам ни читать, ни писать не умею, а вы
сейчас же нацарапаете мне письмецо и заметку в газету.
У вас есть бумага и чем писать?
—	Найдется.
—	Хорошо! Сочините-ка мне письмо, которое Вильрож,
якобы будучи тяжело ранен, продиктовал кому-нибудь —
кому попало. Пишите, что состояние его внушает самые
серьезные опасения и что он нуждается в тщательном ухо¬
де. А уж доставку письма я возьму на себя. Она его полу¬
чит и сразу тронется в путь.
— 66 —

—	Так. А газетная заметка о чем?
—	Об убийстве купца. И вину надо взвалить на
француза.
—	Никто никогда не поверит.
—	Заметка появится в печати на другой день после
отъезда этой дамы. Так что ее внезапный и поспешный
отъезд будет похож на бегство и только внушит подо¬
зрение.
—	Постойте, но вы привлечете целые орды полицей¬
ских!..
—	Подумаешь! Вы их знаете так же хорошо, как я.
Они безобидные твари.
—	Но ваши намерения?
—	Закрыть Вильрожу, по крайней мере на время, до¬
ступ в колонию. А так как его жена будет в наших руках,
у него не хватит времени доказывать свою невиновность.
Он все пустит в ход, чтобы освободить жену, но ему нельзя
будет обратиться за содействием ни к англичанам, ни к
оранжевым бурам, потому что его тотчас арестуют по об¬
винению в убийстве.
—	Ничего нельзя прибавить к тому, что вы сказали,
друг Клаас. Вот вам обе бумажки. Заметка для газеты
сложена в длину, а письмо-квадратиком. Смотрите не пе¬
репутайте.
—	Будьте спокойны. А теперь отдохнем. Скоро будет
обнаружено убийство купца и ограбление повозки. Я тоже
там буду и постараюсь толкнуть полицию на ложный след.
—	Только опасайтесь мастера Виля. Кстати, вы нашли
в фургоне что-нибудь стоящее?
—	Пустяки. Но не в этом дело. Мне был нужен труп,
покойник. И это я нашел.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Размышления самонадеянного, но нерешительного полицей¬
ского.— Человек, который верит в предчувствия. — Кон¬
церт диких зверей. — Кто рычал — лев или страус? — Ша¬
кал охотится, лев забирает добычу. — Новый подвиг опыт¬
ного охотника. — «На помощь!» — У льва в пасти. —
Бред. — Жаркое из слоновьей ноги. — Мнение доктора
Ливингстона о южноафриканском льве. — Появление его
преподобия, который узнает в раненом мастера Виля.
Мастер Виль, полицейский из Нельсонс-Фонтейна,
считал себя самым ловким из всех сыщиков Объединенно¬
го Королевства, но все же он был вынужден сознаться са¬
мому себе, что задача, которая свалилась ему на голову,
полна необычайных трудностей. Если весьма лестное мне¬
ние, которого он держался насчет своих личных талантов,
и толкнуло его ввязаться в это, скажем прямо, путаное де¬
ло, если он поначалу увлекся, что не совсем обычно для
представителя англосаксонской расы, то зрелое размышле¬
ние подействовало на него охлаждающе, как ледяной душ.
Волнение, вызванное загадочным убийством, улеглось в
несколько минут, как по щучьему велению. Весь прииск
снова принял свой обычный деловой вид: стучали кирки;
скрипя, поднимались и опускались по тросам кожаные
мешки; люди, которых ночное происшествие отвлекло было
на минуту, работали с обычным упорством. У каждого хва¬
тало своих забот, чтобы не слишком долго думать о вещах
посторонних. Вот если бы убийцу тут же, на месте, пойма¬
ли и линчевали, тогда другое дело — тогда они, пожалуй,
потратили бы несколько минут на то, чтобы посмотреть
повешение. На приисках так мало развлечений! Но что им
за дело до слез осиротевшей девушки, потерявшей един¬
ственную опору в жизни? Что им до более или менее не¬
приятных размышлений полицейского, занятого распуты¬
ванием загадочной драмы? Текли часы, но мастер Виль не
знал, что предпринять. А тут над самонадеянным сыщиком
еще стали подтрунивать коллеги. Их грубые шутки застав¬
ляли его держаться нарочито уверенно, хотя никакой уве¬
ренности у него не было.
—	Ладно, ладно!—угрюмо отвечал он. — Хорошо сме¬
ется тот, кто смеется последним. Занимайтесь своими де¬
лами, а мои вас не касаются. Я у вас не прошу ни совета,
ни помощи. Мне нужен отпуск. Если мне откажут, я все
равно устроюсь. А все остальное беру на себя...
— 68 —

Мастер Виль принял героическое решение. Он запихнул
в сумку необходимые вещи, приготовил оружие, оседлал ко¬
ня и пустился в путь. Он обошел все алмазное поле, осмот¬
рел все участки, тщательно осведомился обо всех, кто уехал
и кто приехал, и убедился, что, кроме буров и французов,
ни один посторонний на прииске не показывался.
Хотя здесь и работала добрая тысяча человек и среди
них хватало темных личностей, которых легко можно было
заподозрить в каком угодно преступлении, сыщик все вре¬
мя думал только о трех французах и трех бурах. Это была
навязчивая мысль, какое-то смутное, но неодолимое пред¬
чувствие.
«Да почему бы и нет, в конце концов?—рассуждал
Виль. — Эти французы едва появились и сразу исчезли.
Тот, который здесь работал, виделся с убитым вечером
незадолго до убийства, а ночью они скрылись. Все это на¬
водит на нехорошие мысли. Но, с другой стороны, три тя¬
желовеса-бура тоже, по-видимому, изрядные жулики. С ка¬
кой целью могли они сюда припожаловать на столь корот¬
кий срок? Один из них преподнес мне ножны. А зачем?
Чтобы помочь мне или чтобы сбить меня с толку? Однако
не могу же я разорваться на части и пуститься по всем этим
следам одновременно. Буры разделились и пошли в разные
стороны: один — на юг, двое — на запад. Французы пода¬
лись на север. Какого черта им нужно на севере? Все-таки
мне надо выработать какой-нибудь план. Здесь я задержи¬
ваться не могу, иначе я стану всеобщим посмешищем. На¬
до выследить или одних, или других. Но кого? Орел или
решка? Буров или французов? Я больше склоняюсь в сто¬
рону французов. Потому что предмет, который я нашел на
месте убийства, мог принадлежать только убийце, а мои
буры слишком большие мужланы, чтобы владеть подобны¬
ми драгоценностями! Ну что же, так и быть, махнем на
север. Там я и раскрою истину».
Едва покончив со своими колебаниями, мастер Виль
стал укрепляться в мысли, которая, как мы видели, нелег¬
ко ему далась. Считая, что лучше ошибиться, чем оставать¬
ся в нерешительности, он пустился в путь, нисколько не ду¬
мая о неизбежной потере службы, если его поиски окончат-
ся неудачей, что в конце концов тоже было весьма ве¬
роятно.
И затем — пусть объяснит тот, кто умеет объяснять та¬
кие вещи, — наш полицейский, хотя и был человек весьма
— 69 —

положительный, слепо верил в предчувствия и, как мы ви¬
дим, ошибался лишь наполовину. Впрочем, верно и то, что
предчувствия, вероятно, заставят его совершить огромную
оплошность.
Напасть на след трех французов было легко, потому
что они ничуть и не старались скрыть или замести свои
следы. Полицейскому почудилось в этой беспечности не
что иное, как доказательство закоренелости преступников,
а заодно и сознание ими своей безопасности. До границы
английских владений было едва каких-нибудь два дня ходь¬
бы, а задержать их на чужой территории, где власти чрез¬
вычайно ревниво охраняют свои прерогативы, мастер Виль
не мог. Но преступники — сыщик не сомневался, что они
преступники, он бы дал голову наотрез, — от него не уй¬
дут. И, как говорится, что отложено, то не потеряно. Виль¬
ям Саундерс решил не отставать от них ни на шаг, сопро¬
вождать их в любое место, куда им только захочется сбе¬
жать, но в конце концов схватить их и предать в руки ка¬
рающего закона, едва только они неосторожно ступят ногой
на английскую землю. Для человека такой закалки, как
мастер Виль, время, расстояние, лишения, болезни не име¬
ют ровно никакого значения!..
Альберу де Вильрож и Александру Шони не сразу
удалось разобраться в шуме, который внезапно поднялся
на берегу реки, там, где были убиты слоны и где произо¬
шло столь грандиозное пиршество. Лошади, стоявшие на
привязи, взвились на дыбы и делали отчаянные, но напрас¬
ные усилия, чтобы вырваться, но в конце концов покорно
застыли на месте. Однако их била дрожь, и они судорожно
фыркали и храпели, глядя в сторону опушки. Туземцы,
отяжелевшие от огромного количества только что съеденно¬
го мяса, спали глубоким сном и, проснувшись, еле могли
двигаться.
Один только проводник сохранял хладнокровие. Поку¬
да трое европейцев брались за оружие и делали это с тем
спокойствием, какое присуще подлинным храбрецам, про¬
водник, дитя природы, старался проникнуть взглядом в
густые заросли, которые едва освещала луна, затянутая бе¬
лыми облаками. Наступило несколько секунд покоя, затем
в тишине ночи раздался трепещущий звук, точно вырвав¬
шийся из металлического горла, — как если бы хищный
зверь, потревоженный в своем царственном одиночестве,
— 70 —

поднял свой голос, полный недоумения и гнева. Затем этот
шумный раскат перешел в глухое, прерывистое рычанье, от
которого стали дрожать листья и которое оглушило наших
не столь испугавшихся, сколь заинтригованных европейцев.
—	Лев... или страус, — сказал черный проводник на
своем ломаном английском языке.
—	Как это — страус?—с недоумением спросил Алек¬
сандр.— Разве это страус?
Его прервал неописуемый шум. В непроходимых зарос¬
лях поднялась буря звуков. Только что слышанный вопль
был для нее как бы сигналом. Она прокатилась по берегу
и, подобно отдаленному грому, замерла над рекой. Сила
этих дьявольских звуков была такова, как если бы на пол¬
ной скорости промчался поезд.
Эти ужасные голоса доносились справа и слева, и путе¬
шественники понимали, что невидимые музыканты распо¬
ложились вокруг всего их бивуака. Нетрудно было дога¬
даться, что их много.
Наконец послышались крики на высокой ноте, похожие
на пронзительные звуки фанфар и всех прочих медных ин¬
струментов.
—	Это не страус! — крикнул проводник Александру в
самое ухо. — Это лев!
—	Почему?
—	Я слышу шакала. Он вышел на охоту для льва.
—	Невозможно, чтобы один-единственный лев поднял
такой шум. Их, должно быть, не меньше полудюжины.
—	Ты прав. Но тех привлекает бельтонг, который про¬
вяливается на деревьях, а также запах жаркого из слоновь¬
ей ноги, которое тушится в ямке.
—	Но тот лев, о котором ты говоришь...
—	Он вожак. Он великий лев и он ест только живую
добычу. Сейчас он преследует газель или буйвола Шакал
ведет его по следу, как охотничья собака.
—	А мы что будем делать в это время?
—	Ничего. Нам ничего не грозит. На нас львы не напа¬
дут. Они слишком боятся человека, в особенности белого
человека.
—	Ты меня удивляешь. Но это не важно Все-таки не¬
приятно, когда тебя разбудят этаким манером Если бы я
мог различить в темноте хоть одного из этих крикунов, я
бы с радостью послал ему пулю восьмого калибра — просто
чтобы заставить его с минутку помолчать
— 71 —

—	На, смотри!..
Облака, закрывавшие луну, разошлись, и ночное свети¬
ло залило лесную лужайку ярким, почти дневным светом.
Молодой человек отчетливо увидел в тридцати шагах от
себя резко очерченную черную, неподвижную, как пень,
массу и узнал в ней льва, величественно сидящего на
задних лапах.
Александр не был человеком впечатлительным, но и он
оторопел.
Как же это? Добычей, столь легко и добровольно под¬
ставлявшей себя под его выстрелы, был лев, великолепный
царь Африки, гроза долин и лесов? Он, скромный фран¬
цузский Немврод, заброшенный по прихоти судьбы в не¬
обозримую пустыню Калахари, сможет повторить подвиг
великих охотников? Всего каких-нибудь двенадцать часов
назад он убил слона, колоссальное, сильное, хитрое, почти
неуязвимое животное, а сейчас он еще подстрелит льва?
Все эти соображения, описывать которые было бы слиш¬
ком долго, молнией пронеслись у него в мозгу в ту минуту,
когда он медленно поднимал ствол карабина. Он искал
мушку и увидел ее блеск как раз над головой зверя. Ору¬
жие оставалось две секунды неподвижным в его руках, за¬
тем из ствола вырвался огонь. Густое облако дыма еще за¬
стилало стрелку глаза и он еще ничего не видел, а лев,
пораженный огромной пулей весом в шестьдесят пять
граммов, сделал десятиметровый прыжок и свалился, изда¬
вая ужасное рычанье, в котором смешались боль и ярость.
—	Здорово, Александр! — крикнул Альбер де Виль¬
рож.— Ну и стрелок же ты, черт побери! Бьюсь об заклад,
что ты попал этому милому котенку прямо в голову. По¬
любуйся, как он извивается! И как он сжимает мордашку
лапами, точно он хочет вырвать оттуда твой кусочек свин¬
ца! Не старайся по-пустому, приятель: позади этой пульки
было пятнадцать граммов тончайшего пороха.
Выстрел заставил временно умолкнуть всех диких зве¬
рей. Некоторые из них уже, по-видимому, знали, что это за
гром. И только лев, рана которого была смертельна, стонал
жалобно, но все более и более тихо. Александр сменил пат¬
рон и собирался выстрелить второй раз, когда в нескольких
шагах от него раздался хруст ветвей и крик ужаса и стра¬
ха. Все три француза замерли. Если вспомнить, как близко
находились львы, то несчастного, который молил о помощи»
надо было считать человеком конченным.
— 72 -

—	Сюда! На помощь!—кричал он. — Погибаю!
Альбер, как человек смелый, но безрассудный, был го¬
тов броситься туда, откуда доносились крики, но почув¬
ствовал на плече тяжелую руку Александра:
—	Спокойствие, дружище! Ты хочешь пойти на вер¬
ную смерть?
—	К тому же бесполезную, — добавил Жозеф.
—	На помощь!
Крик прозвучал в последний раз и замер.
Затем послышался шум, какой могло бы произвести тя¬
желое тело при падении, и лужайку медленно пересек круп¬
ный лев, державший в пасти какую-то белую массу. Трое
друзей оцепенели. В этой массе, которую хищник нес с
такой же легкостью, с какой кошка несет мышь, они узнали
очертания человеческого тела.
Совершенно машинально Альбер вскинул карабин и
выстрелил, — можно сказать, не целясь! Какому же на¬
стоящему охотнику не случалось в минуту отчаяния вы¬
стрелить, не думая, машинально, и в то же время удачно!
Выстрел заставил льва резко остановиться. Он выпу¬
стил добычу и медленно сел. Держа голову прямо, он ши¬
роко раскрыл пасть и, обернувшись в сторону своих неожи¬
данных противников, устрашающе зарычал. А когти его
впились в несчастного, который не подавал признаков жиз¬
ни, и словно месили его бесчувственное тело.
Альбер, Жозеф и Александр спокойно прицелились.
—	Пли! — скомандовал Александр.
Три выстрела слились в один. Хищник выпрямился во
весь свой рост, стал пятиться ра задних лапах, как лошадь,
поднявшаяся на дыбы, сделал три или четыре шага и сва¬
лился.
Несмотря на все мольбы проводника, который не без
оснований боялся последних судорог агонизировавшего зве¬
ря и заклинал их не двигаться с места, они все трое броси¬
лись к несчастному, который лежал, распростершись на
земле. Покуда Альбер добивал льва, Александр поднял
раненого и перенес его к костру. Это был европеец, и в
крайне плачевном состоянии. Длинные кровавые полосы
пересекали всю его спину, а одна рука, по-видимому постра¬
давшая от клыков хищника, беспомощно свисала.
Несколько капель холодной воды привели его в чувство.
Он приоткрыл глаза и тотчас закрыл их, едва бросив рас¬
терянный взгляд на своего спасителя. Затем он стал бор
— 73 —

мотать что-то бессвязное. Странно, его бред не имел ни¬
какого отношения к опасности, которой он столь счастливо
избежал. Казалось, его терзали воспоминания о каком-то
загадочном убийстве, и он все говорил о жертве, о законе
Линча, о полиции и об убийцах.
—	Что нам делать с этим беднягой? —спросил Альбер,
хлопоча вокруг раненого.
—	Я и сам не знаю, — ответил Александр. — С одной
стороны, мы не можем взять его с собой: у нас не хватает
перевозочных средств и для самих себя, но, с другой сторо¬
ны, не можем же мы бросить его.
—	Я того же мнения. По-моему, у него сломана рука.
Я постараюсь наложить ему шину. Затем, если только
он сможет удержаться, мы посадим его на одну из наших
лошадей и доставим на ближайшую станцию.
—	Но какого черта он здесь таскался, в этом гиблом
месте, да еще ночью?
—	Возможно, он спасался от убийц. Тут какая-то
мрачная драма.
—	А может быть, это преступник, которого мучает со¬
весть? Ибо не надо забывать, что мы там оставили доволь¬
но-таки пестренькую публику...
Альберу все не удавалось уложить сломанную руку не¬
знакомца в лубки, и он сделал раздраженный жест.
Тогда черный проводник сказал ему шепотом:
—	Слушай меня, вождь, и подожди минутку. Если
хочешь, я наложу этому белому перевязку по нашему спо¬
собу.
—	Пожалуйста! Мне кажется, что я только напрасно
мучаю его. К счастью, он снова потерял сознание.
Чернокожий окинул опушку быстрым взглядом, затем,
увидев молодое деревце приблизительно такой же толщи¬
ны, как сломанная рука незнакомца, сделал на коре не¬
сколько продольных надрезов и весьма умело содрал ее.
Затем он обложил корой раненую руку и перевязал гибкой
лианой.
Наложение этого простого и остроумного аппарата,
весьма сходного с шиной, какими широко пользуются наши
хирурги, принесло пострадавшему немедленное облегчение
Он зашевелился, попросил пить, жадно сделал несколько
глотков и сразу глубоко заснул.
Тем временем над лужайкой поднялся аромат готового
жаркого. Жозеф обратил на это внимание и прибавил, что
— 74 —

Выстрел заставил льва выпустить добычу
после всех пережитых треволнений очень хочется есть,
переживания прогнали сон и ожесточили аппетит.
—	Ты чертовски прав!—сказал Альбер. — Вчера
поневоле пришлось отказаться от кабана как раз в ту
нуту, когда мы собрались поесть. Я того мнения, что
бы следовало попробовать слоновьей ноги.
ибо
нам
ми
нам

Неутомимый черный проводник разбросал тлеющие
угли, лежавшие на поверхности, и с бесконечными предо¬
сторожностями выгреб туземное блюдо из ямки. Ноги
толстокожего животного невероятно разбухли и стали не¬
узнаваемы. Но вид у них был соблазнительный, и они весь¬
ма вкусно пахли.
—	Да ведь это блюдо, достойное короля!—воскликнул
Альбер, набивая рот.
—	Оно достойно императора, сатрапа, набоба! 1 — под¬
держал Александр. — Грош цена медвежьей лапе!.. Грош
цена свиному окороку с трюфелями!..
—	Нет, вот уж никогда не увидят современные Лукул¬
лы 2 такое вкусное блюдо на своем столе! Ни за какое золо¬
то не купят они ничего подобного...
—	Просто непостижимо, как это такое грубое, тяжело¬
весное животное, как слон, может дать такое тонкое и дели¬
катное блюдо.
—	Я нисколько не удивляюсь, если дикое четвероногое,
зовущееся царем лесов, тоже пришло понюхать аромат,
идущий из этой незатейливой харчевни.
—	А ведь правда! Я так увлекся нашими гастрономи¬
ческими делами, что забыл о диких зверях. А проводник
еще утверждал, будто один вид белого человека внушает
львам непреодолимый ужас. Взгляните на беднягу, кото¬
рый валяется на траве, — вот вам убедительное опровер¬
жение.
Это замечание было сделано по-английски, и проводник,
почувствовав себя задетым, ответил своим гортанным го¬
лосом:
—	Я помню почтенного белого человека, по имени
Дауд3. Он-то прекрасно знал, что лев — трус и нападает
только на более слабых. Какой это подвиг — зарезать коз¬
ла или антилопу? Я, например, сопровождал Дауда и
Ма Робер 4 на озеро Ньями. Два льва напали на буйволен¬
ка. На буйволицу они напасть побоялись. Но она ринулась
1	Сатрап — правитель провинции в древней Персии. Слово
употребляется для обозначения деспота, ведущего пышную жизнь.
Набоб (арабск.) — богатый индийский вельможа.
2	Лукулл — древнеримский полководец, отличавшийся пыш¬
ностью жизни и пристрастием к изысканной еде.
3	Чернокожие Южной Африки называли этим именем доктора
Давида Ливингстона.
4	Имеется в виду жена Ливингстона.
— 76 —

на одного из львов, подняла его на рога и убила наповал.
А второй удрал, как последний трус. В другой раз Дауд
спал ночью под кустом. Он лежал между двумя мужчина¬
ми моего племени. И вот они забыли поддерживать огонь,
и уголь почти погас. Вдруг подошел лев. Он стал рычать,
но не набросился на людей, которые лежали в нескольких
шагах от него. Он не посмел броситься даже на быка, кото¬
рый стоял в кустарнике. Лев увидел белого человека и
ушел подальше и только ворчал до самого рассвета. А ты
разве не знаешь, что, когда белые люди стали стрелять
дичь и отогнали ее далеко от краалей, голодные львы съеда¬
ли своих детенышей, но не решались нападать на людей
твоего племени?
—	Все это верно, — ответил Альбер, — однако сегодня
ночью у нас под самым носом произошло как раз обратное.
Я бесконечно уважаю мнение прославленного путешествен¬
ника, но, видимо, он не всегда бывает прав. Наконец, ис¬
ключения всегда возможны.
Не в укор нашему герою и для сведения читателя я не
могу устоять против желания познакомить его с тем, что
писал о южноафриканских львах доктор Ливингстон. Пусть
слова столь авторитетного человека опровергнут ошибоч¬
ные утверждения кабинетных путешественников или рас¬
сказы писателей, которые, добросовестно заблуждаясь,
составили себе преувеличенное мнение о той опасности,
какую представляет встреча со львом.
«Днем, — пишет знаменитый английский исследова¬
тель, — лев останавливается на одну-две секунды, чтобы
осмотреть встреченного им человека. Затем он начинает
медленно ходить вокруг и отдаляется на несколько шагов,
не переставая озираться. Затем он ускоряет шаг, и наконец,
когда ему кажется, что его уже не видно, он пускается на¬
утек, скача, как заяц. Днем нет никакой опасности, что лев
нападет на вас, если только вы его не тронете. И то же са¬
мое ночью, если светит луна. В лунные ночи чувство без¬
опасности бывало у нас так велико, что мы лишь очень
редко привязывали быков и они спали рядом с фургонами,
в которых находились мы сами; зато в темные или дождли¬
вые ночи, если только где-нибудь поблизости находился
лев, можно было быть уверенным, что на лошадей и волов
он нападет непременно.
Если вы встретили льва среди бела дня, то и тогда,
вопреки распространенному мнению, вы увидите зверя да¬
— 77 —

леко не величественного. Он попросту немного крупней
большого дога и очень напоминает зверей собачьей поро¬
ды *. У него морда удлиненная, как у собаки, и он мало по¬
хож на того льва, какого изображают на картинках.
Льву приписывают разные вымышленные внешние чер¬
ты, а его рычанье изображают, как самый страшный звук
на свете. Мы слыхали это «величественное рычанье царя
зверей»; конечно, можно испугаться, особенно ночью, если
оно примешивается к раскату южного грома, если ночь та¬
кая темная, что после каждой вспышки молнии вы чув¬
ствуете себя совершенно ослепшим, а дождь идет такой, что
ваш костер гаснет и ничто вас не защищает: ни дерево, ни
даже ваше ружье, ибо оно мокро и первый выстрел будет
неудачен. Но если вы находитесь в фургоне, тогда другое
дело, тогда вы слушаете рычанье льва без страха и без
почтения.
Страус кричит так же громко, но никогда человек его
не боялся. Я высказал это утверждение несколько лет
назад, но оно было взято под сомнение. Поэтому я тщатель¬
но проверял его у европейцев, которые слышали и льва и
страуса. Я спрашивал их, могут ли они установить какую-
нибудь разницу между рычаньем льва и рычаньем страуса.
И все признавали, что никакой разницы не находили.
Наконец, охота на льва с собаками почти не опасна, ес¬
ли сравнить ее с охотой на индийского тигра, потому что
затравленный лев оставляет охотнику полную возможность
спокойно прицелиться и стрелять не спеша.
Надо рассчитывать на частые встречи со львами во всех
тех местах, где водится много дичи. Они выходят на ловлю
группами по шесть и по восемь голов. Но, во всяком слу¬
чае, скорее можно быть раздавленным на улицах Лондона,
чем съеденным львами в Южной Африке, — если только не
охотиться за ними. Судя по тому, что я видел и слышал,
ничто не может остановить человека смелого...»
Занималась заря, и трое французов, освежевав убитых
ночью львов, собирались выйти на поиски раненого слона.
Проснулся больной. Он казался более спокойным и уже
не смотрел на своих спасителей так растерянно.
Радостными криками было встречено появление нового
лица, которое нетрудно было узнать по необычному наряду.
1 Лев с собачьей мордой водйтся в Южной Африке. Он меньше
других львов.
— 78 —

—	Как!—с обычной своей сердечностью воскликнул
Альбер де Вильрож и бросился к новоприбывшему. — Это
вы, ваше преподобие? Мы рады видеть вас! Вам удалось-
таки удрать от ваших бродячих музыкантов? Очень хоро¬
шо! Садитесь, поешьте! Тут еще хватит чем насытиться,
если вы голодны. А мы отправляемся в небольшую эк¬
скурсию.
—	Тысяча благодарностей, господа. Я тронут вашим
милым приглашением. Я действительно изнемогаю от голо¬
да и усталости.
Затем, случайно взглянув на раненого, он едва сдержал
дрожь, пробежавшую у него по всему телу.
«М-да! — сказал он самому себе. — Что все сие означа¬
ет? Здесь мастер Виль!.. Неужели он что-то подозревает?
Во всяком случай, будем начеку!»
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Полицейский и бандит. — К путникам присоединяются один
проводник, один шпион и один враг. — Пустыня Калаха¬
ри. — Питательные клубни и арбузы. — Бушмены и бакала-
хари. — На что идет желудок дикой полосатой лошади
куагги.— Жажда. — Рябчик — дурная примета.— Четверо¬
ногие, могущие обходиться без питья. — О чем говорят сле¬
ды носорога. — Невидимый водоем в Калахари. — Иссяк¬
ший источник. — Бедствие.
И полицейский и лжемиссионер были оба слишком заин¬
тересованы в том, чтобы не упускать французов из виду,
поэтому они быстро спелись и стали понимать друг друга с
полуслова. Его преподобие — до поры до времени мы вы¬
нуждены называть его так — сумел с дьявольской лов¬
костью использовать отсутствие хозяев, отправившихся на
поиски слона, которого подранил Жозеф. Его преподобие
был ласков, наивен, он говорил умно и убедительно и обвел
полицейского вокруг пальца, как нормандский барышник.
А полицейский, со своей стороны, был убежден, что поко¬
рил миссионера.
Несмотря на всю свою слабость, мастер Виль головы,,
однако, не потерял. Костлявую антипатичную фигуру мис¬
сионера он слишком часто видел в Нельсонс-Фонтейне и,
встретив его здесь, не мог рассчитывать, что сам останется
неузнанным. Стало быть, приходилось как-нибудь объяс¬
нить, что он делал здесь, на подступах к пустыне Калахари,
— 79 —

— Эго вы, ваше преподобие? Мы рады вас видеть!
в ту минуту, когда французы столь удачно вытащили его у
льва из пасти. Но мастер Виль не смущался ни капли. Он
выдал себя за американского матроса, который бросил свое
судно в Дурбане. Нужда якобы заставила его поступить в
колониальную полицию, но ему надоело прозябать на ни¬
чтожной должности. Когда в Нельсонс-Фонтейне произо¬
— 80 —

шло убийство и начальник послал его на розыски убийц, он
решил дезертировать. Он якобы увидел, что это дело не
могло принести ему ни малейшей пользы, ибо в случае уда¬
чи честь и выгоду присвоит себе начальник. А в случае
неудачи, на которую, конечно, и следовало рассчитывать
больше всего, единственной наградой за все его труды была
бы ругань. Поэтому он и решил сбежать. Он хотел про¬
браться на голландскую территорию, но, пытаясь перейти
вброд какую-то речку, сбился с пути, заблудился в лесу и
в конце концов, потеряв лошадь, свалился без сил рядом со
слоном, которому распорол брюхо носорог. Его разбудил
ружейный выстрел, и он направился по звуку, когда вне¬
запно почувствовал, что его схватили, зажали в железные
тиски и уносят в глубь леса. Он потерял сознание и очнул¬
ся только здесь, на бивуаке.
Его преподобие сделал вид, что свято верит всей этой
глупой выдумке, а сам ломал себе голову только над одним
вопросом: знает ли ищейка о его причастности к убийству
или не знает. А вдруг начальнику полиции взбрело в голо¬
ву бросить каких-нибудь ловких сыщиков по следам трех
буров? А вдруг мастер Виль выслеживает именно его са¬
мого? Это предположение, далеко не лишенное оснований,
нисколько, впрочем, не тревожило преподобного отца. Сей¬
час ему, в общем, никакая непосредственная опасность не
угрожала, ибо они уже больше не находились на англий¬
ской территории, и лучше было иметь полицейского рядом
с собой — это позволит избавиться от него, когда наступит
время.
Он скоро сообразил, что оказал слишком много чести
изобретательности этого самонадеянного господина: тот
всячески старался держаться в обществе французов, при¬
том не внушая им никаких подозрений.
«Вот здорово! —подумал его преподобие, борясь с силь¬
ным желанием смеяться. — Да если бы Клаас, Корнелис и
Питер заплатили этому дураку, он не должен был бы сде¬
лать ничего лучшего. Пусть меня возьмут черти, если он
сам не осуществляет полностью первую часть нашей про¬
граммы и если он не уверен, что купца убили именно эти
три француза!.. Воистину полиция — чудесное учреждение!
Этот чудак способен арестовать своих спасителей. Не воз¬
ражаю! Пожалуйста! Во всяком случае, он не станет бол¬
тать с ними об убийстве. С этой стороны никакой опасности
нет».
— 81 —

—	Послушайте меня, мастер Саундерс, — сказал он,—
ваше положение вызывает у меня большое сочувствие.
Я отлично понимаю, что в вашем плачевном нынешнем со¬
стоянии вам невозможно искать убежища у буров. Я-то сам
не больше чем бедный миссионер. У меня нет ничего, кроме
доброго сердца и великого желания принести несчастным
дикарям свет истинной веры. Я намерен добраться до Зам¬
бези. Как мне кажется, наши путешественники держат путь
туда же. Оставайтесь со мной. Если хотите, проделаем
путь вместе, а когда вернемся, то миссионерское управле¬
ние — а оно, как вы знаете, довольно богато — сумеет воз¬
наградить вас.
Мастер Виль с восторгом принял это предложение, так
чудесно соответствовавшее его собственным планам. Аль¬
бер и Александр, которые сразу к нему привязались, пото¬
му что оказали ему такую услугу, тоже одобрили план его
преподобия. Они были очень далеки от того, чтобы дога¬
даться, с каким мерзавцем имеют дело.
И вот небольшая группа, пополненная двумя новичка¬
ми, уходит в пустыню Калахари. Негры, надолго обеспе¬
ченные пищей (третий слон был найден мертвым примерно
в десяти километрах), проводили их благословениями. Что
же касается чернокожих слуг, то они взвесили все трудно¬
сти и опасности, могущие встретиться в пути, и почли за
благо исчезнуть.
Один лишь проводник, в котором знакомство со знаме¬
нитым Ливингстоном зародило живую симпатию к белым,
согласился их сопровождать. У них не было никаких мел¬
ких вещей, какие так любят наивные местные уроженцы,
но этот славный малый поверил французам на слово, когда
они обязались вознаградить его по окончании путешествия.
Он попрощался со своими и отправился в качестве про¬
водника пересекать огромное и пустынное пространство,
лежащее между 29° и 20° южной широты.
Это был чистокровный бечуан, и звался он Зуга. Пре¬
красное знание местности делало его весьма ценным, пря¬
мо-таки незаменимым членом маленькой экспедиции, ибо
все остальные пустились в опасное путешествие несколько
легкомысленно.
Действительно, хотя пустыня Калахари поросла густой
травой, хотя там и произрастает множество разнообразных
растений и встречается не только густой кустарник, но и
крупные деревья, она, однако, не менее, а, пожалуй, и более
— 82 —

иссушена и безводна, чем Сахара. Ее именно потому и на¬
зывают пустыней, что в ней нет рек и крайне редко встре¬
чаются родники. Это — огромное пространство, местами
пересеченное руслами иссякших рек и населенное разнооб¬
разнейшими видами животных, в том числе некоторыми по¬
родами антилоп, организм которых весьма мало нуждается
в воде. Почва здесь песчаная — очень мелкий, бледного
доета песок, то есть почти чистый силиций. Вдоль русла
высохших рек лежат наносные породы, затвердевшие на
солнце, не менее прочные, чем скала, и не пропускающие
воды. В период дождей здесь образуются естественные во¬
доемы, в которых вода сохраняется долго. Среди обильных
и густых трав тут и там встречаются участки, где почва со¬
вершенно обнажена или покрыта ползучими растениями.
Их корни сидят очень глубоко» но сами они подвергаются
сильнейшему действию солнца и представляют некоторые
странные особенности. Так, многие из них имеют корни в
виде клубней и могут одновременно утолять и голод и жаж¬
ду в засушливое время, когда нет никакой иной пищи и ни¬
какого питья. Наконец, благодаря любопытной своей при¬
способляемости волокнистые корни одного из этих расте¬
ний превращаются в клубни, когда растению необходим
для произрастания известный запас влаги. Это растение
принадлежит к породе тыквенных. Оно меняет свой вид в
зависимости от почвы, на которой произрастает, и дает
пунцового цвета огурец, пригодный для еды. Другое рас¬
тение, которое туземцы зовут «мокоми», принадлежит к
разряду травянистых и ползучих. Оно дает по нескольку
крупных клубней — величиной с голову человека. Туземцы
находят их благодаря остроумному приему, для которого
нужен весьма чувствительный слух. Они берут камень,
бьют им по земле, и разница в звуке показывает им, где
есть клубни и где их нет. Эта невероятная сноровка тузем¬
цев восхитила бы наших врачей, которые по звуку опреде¬
ляют, какие изменения произошли в человеческом организ¬
ме. Встречается также великолепный, восхитительный ар¬
буз. Туземцы зовут его «кэмэ». Это освежающее и одно¬
временно укрепляющее растение. Оно является благодея¬
нием не только для человека, но и для животных. Травояд¬
ные — как слон и носорог, хищники — как лев, гиена и ша¬
кал, и даже грызуны ценят этот дар природы, удовлетво¬
ряющий самые разнообразные вкусы.
Живут здесь племена бушменов и бакалахари. Бушме-
— 83 —

ны, которых некоторые этнографы относят к семейству гот¬
тентотов, малорослы, хотя не следует причислять их к кар¬
ликам. Они кочевники, никогда земли не обрабатывают и
не разводят домашних животных. Это страстные охотники,
вся их жизнь проходит в преследовании дичи, которую они
тут же, на месте, и съедают. Бушмены питаются также кор¬
нями и дикими плодами, сбор которых возлагается на
женщин. Бушмены худы, жилисты, неутомимы и, подобно
арабам в пустыне, способны переносить необычайную уста¬
лость и неслыханные лишения.
Бакалахари, которые являются ответвлением бечуанов,
напротив, трудолюбивые земледельцы и скотоводы. Они
терпеливо обрабатывают землю мотыгой, хотя неблагодар¬
ная почва ничего не дает им за их труды, кроме небольшо¬
го количества арбузов и тыкв. Корни, немного проса,
козье молоко — таково скудное питание этих бедных
людей.
Целую неделю бродили по этой пустыне пятеро евро¬
пейцев и их чернокожий проводник. Много пришлось им
перенести лишений, и если ложиться спать на голодный
желудок приходилось все же не каждый день, то недостача
воды мучила беспрерывно. Уже на второй день пришлось
бросить все шесть слоновьих клыков, которые были навью¬
чены на одну из лошадей. Ей много надо было работать,
чтобы всех обеспечить продовольствием, и не следовало ее
переутомлять. Александр, Альбер и Жозеф по очереди
садились на нее и пускались по следам антилопы, буйвола
или жирафа. Вторая лошадь служила только для перевоз¬
ки мастера Виля, у которого рука поправлялась очень
медленно. Что касается его преподобия, то он в своем шел¬
ковом цилиндре и развевающемся сюртуке шагал, как че¬
ловек, которому все обычные потребности чужды.
Пять дней назад Александр подстрелил куаггу — одно¬
копытное, похожее на зебру, но меньше ростом. Полосы,
столь чудесно украшающие зебру, куагга носит только на
шее, на голове и боках. Проводник Зуга отложил в сторону
желудок животного, утверждая, и не без оснований, что
нельзя пренебрегать самым лучшим сосудом для перевозки
питьевой воды. Зуга наполнил его водой из довольно гряз¬
ной лужи, и это был весь запас путешественников на целых
два дня. Вот уже сутки, как выпита последняя капля и всех
мучает жажда. Особенно тяжело полицейскому: у него ли¬
хорадка, он кричит и бредит и производит впечатление буй¬
- 84 -

но помешанного. Между тем его спутники героически отка¬
зались каждый от части своей воды в его пользу, и он по¬
лучил больше, чем другие. Это была большая жертва, но
бедняга не мог ее оценить, так как совершенно потерял го¬
лову. Лошади едва тащились, а люди передвигались тяже¬
ло — у них горело в горле, губы потрескались, язык по¬
крылся язвами и кружилась голова.
Зуга пытается приободрить их: он говорит, что побли¬
зости есть источник и вечером будет много хорошей воды.
Однако очертания местности не дают оснований рассчиты¬
вать на близость родника. Сколько видит глаз, все без¬
жизненно и однообразно. Повсюду выгоревшая трава, по¬
всюду островки сухого песка, тощий кустарник или смор¬
щенные деревца. Нет больше арбузов, нет сочных клубней.
Несчастные обитатели этой пустыни уже давно поглотили
все, что содержало хотя бы каплю влаги.
Альбер де Вильрож знает Южную Африку по своим
прежним путешествиям, ему знакомы тайны этой безнадеж¬
ной земли. Жестом, полным отчаяния, показывает он про¬
воднику на стайки рябчиков, которые взлетают, часто хло¬
пая крыльями. Рябчик, вообще говоря, птичка зловещая:
он питается насекомыми и водится на земле безводной и
выжженной. И никакой другой птицы не встречали наши
путники. Все говорило о полной заброшенности и безжиз¬
ненности этих мест.
—	Терпение, вождь!—пробормотал проводник в от¬
вет.— Терпение и надежда!
—	Да ты сам посмотри, друг мой Зуга: ведь здесь все
без исключения живые твари принадлежат к тем породам,
которые могут почти совершенно обходиться без воды. Увы
мы не наделены этим счастливым свойством! На, смотри,
еще один штейнбок. А вот пути. И целое стадо жембоков.
С самого утра встречаются только лось, куду, спрингбоки,
дикобраз и страусы. Ты отлично знаешь, что все эти про¬
клятые твари могут жить в здешнем пекле, как саламандра
в огне, и даже не замечать, что нет воды.
Проводник улыбнулся и пальцем, сухим, как корень
лакрицы, показал на свежий большой и глубокий след
Животного.
—	Носорог, — сказал он просто.
■— А хоть бы и так! Что это доказывает?
—	А то, что все животные, которых ты перечислил,
Могут удаляться от воды на пятьдесят и шестьдесят миль,
— 85 —

а носорог дальше чем на семь-восемь миль от воды не ухо¬
дит. Вот, смотри!..
—	Я вижу далеко-далеко стадо жирафов.
—	А эти антилопы гну, которые убегают влево?
—	Ну и что? Четвероногих здесь много. Есть и буйво¬
лы, и зебры, и фалла.
—	Да, но там, где есть жирафы, гну, буйволы, зебры,
фалла и носорог, там должна быть и вода — и не дальше
чем в семи-восьми милях.
—	Ну, друзья, — сдавленным голосом воскликнул тог¬
да Альбер, — потерпите еще немного! Кажется, мы спа¬
сены.
Лошади, которым инстинкт, видимо, подсказал то же
самое, подняли головы и зашагали веселей. А людей при¬
ободрила надежда, и они удвоили усилия. В сосредоточен¬
ном молчании прошагали еще три часа, затем и люди и жи¬
вотные, полностью обессилев, остановились в чаще, среди
кустов и деревьев из семейства стручковых, покрытых ли¬
ловыми цветами.
—	Здесь!—с торжествующим видом сказал Зуга.
—	Но я вижу только песок! — с отчаянием в голосе
возразил де Вильрож.
—	Пить! Пить!—хрипел мастер Виль.
Но проводник правильно оценил эту песчаную, чуть
вдавленную посередине прогалинку, напоминающую таз.
Дно ее было истоптано животными и носило отпечаток
многих копыт. Зуга, видя, что его белые спутники изнемо¬
гают, молча сел на корточки и стал усердно разгребать пе¬
сок руками.
—	Что это ты делаешь? —спросил его Александр.
—	Рою колодец. Можешь помочь?
—	Конечно. Что надо делать?
—	То, что делаю я. Рой! Но у тебя нежные руки, и
они слишком слабы. Скоро все твои пальцы будут в крови.
Возьми свою саблю.
—	И мы добудем воду?
—	Да*
—	Ты уверен?
—	Насколько может быть в чем-нибудь уверен слабый
человек.
—	А если ты ошибаешься?
—	Тогда придется идти еще три дня, пока мы встретим
новый источник.
— 86 —

—	Для нас это было бы равносильно смерти.
—	Успокойся, белый вождь, вода здесь есть. Смотри,
песок уже становится влажным.
Александр, который страдал от жажды меньше других,
не сидел сложа руки во время этой беглой беседы. Альбер,
Жозеф и миссионер, побуждаемые его примером, старались
изо всех сил и рыли с ожесточением. Мастер Виль и тот
дотащился и стал царапать землю здоровой рукой.
Таким образом они вырыли яму примерно в два квад¬
ратных метра по поверхности и столько же в глубину. Зуга
вскоре был вынужден умерить их пыл, предостерегая не
пробивать дна ямы, представляющего довольно твердый,
не пропускающий воды слой, иначе вода мгновенно исчез¬
нет и больше не вернется.
Проводник не ошибался. Когда доморощенные земле¬
копы дошли до этого прочного слоя, со всех сторон стала
медленно просачиваться чистая, прозрачная и прохладная
вода, но шла она не снизу, не из твердого дна, а из стен
колодца.
Путешественники изнемогали от усталости. Им показа¬
лись столетиями последние минуты ожидания, покуда дра¬
гоценная влага не собралась в таком количестве, что можно
было удовлетворить их насущные потребности.
Затем пришли радость, буйство, безумие, легко понят¬
ные всякому, кто под палящим зноем Африки пережил
пытку жаждой, с которой никакая другая пытка сравниться
не может. Всякая осторожность была забыта. Эти несчаст¬
ные, у которых из-за обильного выделения пота сгустилась
кровь, у которых из-за температуры доменной печи ссох¬
лись внутренности и которые исхудали, как после двухне¬
дельной голодовки, бросились на благодатный источник и
стали с жадностью диких зверей поглощать воду, возвра¬
щавшую их к жизни.
Проводнику пришлось чуть ли не силой оттащить их от
ямы, над которой они стояли на коленях, не думая о том,
что неумеренность грозит им смертельной опасностью.
Затем вволю напоили лошадей, и Александр, боясь, как
бы не иссяк этот поистине чудодейственный источник, о
существовании которого никто и не подозревал всего не¬
сколько часов назад, наполнил водой про запас желудок
куагги.
—	Ты предусмотрителен, — улыбаясь, сказал провод¬
ник.— Это хорошо! Ты великий вождь. Но будь спокоен —
— 87 —

завтра утром здесь опять будет полно воды. Нам хватит
на все время. А потом мы яму засыплем, чтобы животные
не продавили дно. А теперь поедим.
Несколько ломтиков сушеного мяса и два жареных ряб¬
чика составили весь обед, и он был съеден с аппетитом, по¬
сле чего все легли спать, устраиваясь поудобнее на теплом
песке. Развели костер, ночь наступила очень быстро.
—	Я не очень любопытен, — сказал Альбер негромким
и неясным голосом, каким люди говорят засыпая, — но мне
все же хотелось бы знать происхождение этого чудесного
источника, который наш славный Зуга открыл столь непо¬
нятным образом. Местность, насколько видит глаз, была
ровная, ни подъемов, ни впадин, так что тут и речи не мо¬
жет быть о подземных течениях, которыми питаются арте¬
зианские колодцы. Вода, просачивающаяся здесь сквозь
песок, не достигает высокого уровня и не пробивается на¬
ружу. Наконец, и водоупорный слой не может распростра¬
няться слишком далеко. Тут какая-то загадка, и я никак не
могу ее разгадать...
—	А вы не полагаете, — вмешался его преподобие сво¬
им трескучим голосом, напоминающим шуршание саран¬
чи,— вы не полагаете, что вода идет из источника, кото¬
рый теряется в песках? По Калахари, должно быть, еще сов¬
сем недавно проходило много рек. Мы часто встречаем
высохшие русла. Я бы скорей считал, что низшие, более глу¬
бокие слои земной коры не пропускают воду и этим меша¬
ют ей испариться. Допустите попросту, что на протяжении
такого водонепроницаемого слоя, покрытого песком, есть
изменения в уровне. Тогда в более низком месте вода про¬
ступит тотчас, едва будет удален песок. Я просто высказы¬
ваю вам свое предположение.
—	Вы, пожалуй, правы, ваше преподобие. Я вам благо¬
дарен за объяснение. Этот вопрос не давал бы мне спать...
Господа, спокойной ночи!
Солнце едва-едва стало выплывать из-за чащи, засло¬
нявшей горизонт, когда спящих разбудил крик боли и от¬
чаяния, вырвавшийся из уст проводника.
Все вскочили, чуя беду. Действительность — увы! —
оказалась мрачней самых мрачных предположений: совер¬
шенно иссяк источник. Посреди углубления, дно которого»
по-видимому, кто-то ночью топтал, все увидели дыру, в ко¬
торую вода ушла до последней капли.
— 88 —

—	Гром и молния!—воскликнул в ярости Алек¬
сандр.— Кто совершил такое варварство? Человек или
звери? Лучше бы мне сделали такую дырку в груди!..
—	Не верю я, — сказал ошеломленный Альбер, — что
дикий зверь приходил сюда на водопой, в двух шагах от
нас. Да и следов никаких не видно.
—	А что бы ты хотел увидеть на этих движущихся
лесках? Они не хранят следов... Постой-ка, одна лошадь
отвязана. Может быть, она все и натворила?
И в довершение несчастья желудок куагги, в котором
хранился запас воды, валялся на земле, распоротый и пу¬
стой. Было похоже, что широкое рваное отверстие сделано
зубами грызуна.
Вся предусмотрительность Александра оказалась на¬
прасной. Запасы воды погибли.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Человек, который не любит лошадей. — Разведчик. —Буш¬
менский крааль. — Люди пьют кровь. — Как утолить жаж¬
ду.— Как бушмены роют колодцы. — Воду держат в скор¬
лупе страусовых яиц. — Мастер Виль начинает жалеть, что
отправился в путь. — Почему его преподобие так легко сно¬
сил лишения. — Капля воды в пустыне. — Укус пикаколу.—
Героическая самоотверженность. — Чамбок.
При виде непоправимой беды, в которой, должно быть,
была виновата лошадь Александра, несмотря на все его
обычное хладнокровие, охватила ярость. Он вскинул кара¬
бин, прицелился и готов был сразить животное пулей.
Но Альбер быстро отвел его ружье.
* — Ты с ума сошел! — сказал он своему другу. — Мало
тебе одной беды? Ты забываешь, что лошади еще будут
нам не то что полезны, а прямо-таки необходимы.
—	Если только какая-нибудь из них не сыграет с нами
поганую шутку. Нам положительно не везет с лошадьми.
Из-за лошади я чуть-чуть не был раздавлен слоном, тебя и
Жозефа лошади понесли в заросли, и вы спаслись только
чудом, а теперь нам предстоит погибнуть от жажды опять-
таки из-за лошади!.. Нет, право, это уж чересчур. Их уби¬
вать надо!..
—	Да будет тебе, успокойся! Я вижу, твоя старая не¬
нависть к лошадям только усилилась...
— 89 —

—	Я действительно давно их ненавижу, но теперь они
мне стали омерзительны.
—	Карай! Я не разделяю твоих взглядов. Лошадь —
необходимый помощник путешественника. Сейчас я, кста¬
ти, отправлюсь в разведку. Вы следуйте за мной, и побыст¬
рей: надо использовать время, пока солнце еще не печет
вовсю. Как твое мнение, Зуга?
—	Правильно, белый вождь. Отправляйся. Но будь
осторожен, ибо мы на земле бушменов, а они, когда увидят
белого, способны на всякую гадость.
—	Почему?
—	Потому что недавно сюда приходили белые и полу-
белые и покупали людей...
—	Работорговцы? — с негодованием воскликнул моло¬
дой человек. — Но я считал, что эта гнусная профессия
упразднена.
—	Увы, нет. За водку, за табак, за ткани черные вож¬
ди делают набеги на краали, похищают жителей й отдают
их людям, у которых белые лица и длинные бороды.
—	Ну, уж если и меня примут за такого гнусного ба¬
рышника, мне будет нетрудно оправдаться. Зато уж сами
барышники пусть лучше не подходят ко мне слишком близ¬
ко. Во всяком случае, спасибо за совет. Я еду. До скорого
свидания.
Немного спустя все тронулись по следам всадника, ко¬
торого уже скрывала густая трава.
Первый переход проделали молча. Александр, опустив
голову, предавался размышлениям. Жозеф шел за ним след
в след и молчал. Позади, непроницаемый и мрачный, плел¬
ся миссионер. Шествие замыкал грустный Виль, который
уже, быть может, раскаивался в своей глупой затее и, во
всяком случае, испытывал неловкость от сознания, что
столь многим обязан великодушным преступникам.
В полдень сделали привал и позавтракали. Завтрак был
мрачный. Без питья вяленое мясо застревало в горле. Бы¬
ло такое ощущение, точно жуешь паклю. Вдобавок начина¬
ло беспокоить долгое отсутствие Альбера, так что решили
не задерживаться, хотя зной стоял безжалостный.
После мучительного дня наступила ночь. Пришлось
остановиться. Развели огонь, и Жозеф кое-как собрал по¬
ужинать, но никто к еде не притронулся. Мысли об Альбе-
ре перешли в мучительную тревогу. Александр изнемогал
от усталости и жажды, но усидеть на месте не мог. Несмот¬
— 90 —

ря на ночное время и опасность повстречаться с дикими
зверями, он уже собирался выйти на поиски своего друга,
когда послышался тяжелый, заглушенный конский топот.
Александр и Жозеф закричали от радости, увидев Альбе-
ра. Забыв усталость, они бросились ему на шею.
—	Ну, дружище, и заставил же ты нас тревожиться!
Ты, надеюсь, цел и невредим? Какие новости? Нашел ли
ты воду? Говори!..
—	Право, я и сам не знаю, — весело ответил Альбер,
соскакивая на землю. — Я, во всяком случае, набрел на не¬
что вроде деревушки. Мое появление вызвало невероятную
растерянность. Но поберегись-ка. Дело в том, что я загнал
лошадь. Сейчас она упадет. Смотри, как бы она тебя не за¬
дела, когда начнутся судороги. Хорошо, что мы тогда ее не
убили, потому что она здорово мне послужила. Но она ока¬
жет нам еще одну услугу. Вы, вероятно, умираете от жаж¬
ды. как я понимаю.
—	В буквальном смысле слова. У меня нет сил гово¬
рить. Виски у меня сжало, как клещами.
—	Ну вот, я и привез вам попить.
—	Правда?
—	Конечно, правда! Питье не очень вкусное, но что уж
там — в темноте пить можно. А я пил и днем.
—	Оттого ты так весел?.. Давай!
—■ Пожалуйста. Но должен тебе объяснить...
_ — Никаких объяснений. Давай скорей. Я выпью все.
Даже если это кровь.
-— Вот ты сам все и сказал. В Мексике, на Соноре, мы
всегда так делали. Мне не раз случалось в подобных об¬
стоятельствах пустить кровь лошади и пить прямо из ве¬
ны, превозмогая отвращение. Только что я вскрыл шейную
вену этому бедному буцефалу, прильнул ртом к ране и на¬
пился. Это меня сразу подкрепило. Я наложил перевязку
из шипов мимозы, и кровотечение приостановилось. Надо
извлечь шип, и кровь потечет снова. Тогда можно будет
пить. Конечно, противно до тошноты, но ничего не подела¬
ешь. Сейчас я ей свяжу ноги... Готово. Ты нашел?
—	Не могу... Не могу пить... кровь.
—	Торопись... Она подыхает... Видишь, она уже
хрипит!..
Его преподобие лежал на животе, уткнувшись лицом в
песок, но не пропустил ни одного слова из советов Альбе-
ра. Он встал, шатаясь подошел к лошади, которая уже
— 91 —

агонизировала, обнял ее за шею и стал пить ее кровь, как
вампир. Наконец он оторвался, заткнул рану пальцем и,
обернув измазанное кровью лицо к Жозефу, сказал ему
глухим голосом:
—	Ваша очередь. Еще не поздно.
Каталонец колебался секунду. Лошадь сделала резкое
движение, палец лжемиссионера соскользнул с надреза, и
длинная красная струя пролилась на землю. Альбер при¬
жал голову лошади коленом:
—	Да пей же... Кровь уходит, а это ваша жизнь!.. Она
уходит из ваших жил...
Жозеф, преодолевая отвращение, долгими глотками пил
ужасный напиток и сделал знак Александру, но тот мотнул
головой в знак отказа.
—	Нет, я никогда не смогу, — пробормотал он с неопи¬
суемым отвращением.
—	Но подумай, малокровные женщины и дети ходят
на скотобойни и стаканами пьют кровь только что зарезан¬
ных животных!..
—	Возможно! Но что касается меня... Мастер Виль,
пейте, если вам угодно.
Полицейский не заставил повторить это приглашение.
Он тоже прильнул ртом к ране, и обескровленное живот¬
ное забилось в судорогах. Это было как бы последнее воз¬
мущение жизни против смерти, последняя дрожь, послед¬
ний хрип. Кровь перестала течь. Благородное животное
было мертво. Оно отдало свою кровь, чтобы спасти четырех
человек.
—	Бедная лошадка!—сказал Александр, расчувство¬
вавшись. — Если она даже и была, сама того не зная, вино¬
вата перед нами, она искупила свою вину. — Затем он об¬
ратился к Альберу:—Ну, расскажи, что ты видел. Дерев¬
ню? И там поднялся переполох? Там где-нибудь поблизо¬
сти должна быть вода. Я очень обессилел, но сутки я еще
продержусь.
—	Я действительно видел какие-то шалаши. У нас в
Европе в них не захотели бы жить и собаки. Метрах в пя¬
тистах оттуда я встретил группу женщин, человек двадцать.
У них был довольно жалкий вид. Заметив меня, они быст¬
ро собрали страусовые яйца, штук по десять каждая, уло¬
жили их в сетки и панически пустились наутек. Я хотел их
догнать и всячески успокаивал, но безрезультатно. Ни од¬
на мне не ответила, и ни одна не хотела понять мои жесты.
— 92 -

Когда я дошел до их хижин, яйца куда-то исчезли. Стран¬
но, но мужчин было всего несколько человек. Они смотрели:
на меня равнодушно, без враждебности. Но они тоже не по¬
нимали меня или не хотели понять. Пришлось вернуться*
—	Вождь, — сказал тогда Зуга, — в этом краале живут
бушмены. А женщины, которых ты встретил, несли в яич¬
ной скорлупе запасы воды. Нам бушмены воды не дадут, а
яйца запрятаны так, что никто их не найдет. Однако это*
ничего не значит. Я сам сумею найти источник, и вы смо¬
жете напиться. Надо выйти до восхода солнца и отпра¬
виться к бушменам. Кто знает, быть может, когда они:
увидят, что вы такие же люди, как Дауд, и что вы не по¬
купаете черных людей, они сами придут нам на помощь.
Проводник рассуждал правильно. Бушмены боятся на¬
бегов работорговцев и даже чужих бечуанов, поэтому они
селятся далеко от воды или не говорят, где берут ее. За¬
конный инстинкт самосохранения так развит у них, что они
закапывают в землю сосуды с водой и разводят на этом
месте костры. Когда им бывает нужно немного воды для
личного потребления, они прибегают к довольно необычно¬
му приему. Но при их ограниченных возможностях и когда
приходится быть постоянно начеку им ничего другого не
остается. Женщины укладывают в мешок или сетку штук
двадцать — двадцать пять страусовых яиц, верней — пу¬
стую скорлупу. В этой скорлупе проделана дырочка, в ко¬
торую можно просунуть палец. В скорлупах они переносят
воду и хранят ее. Они отправляются к роднику, засыпан¬
ному песком, и руками разгребают ямку. Дойдя до твердо¬
го слоя, они берут полый тростник длиной сантиметров в
семьдесят, прикрепляют к одному концу пучок травы и
втыкают этим концом в яму. Когда это сделано, они ее
снова засыпают песком, но так, чтобы верхний конец тро¬
стника оставался свободным. Через этот свободный конец
они ртом втягивают в себя воздух до тех пор, пока через
траву медленно, трудно, но начинает подниматься вода.
А воду они изо рта, глоток за глотком, переливают в яич¬
ные скорлупы, но не сплевывая, а спуская по соломинке, и
не через соломинку, а именно по соломинке, по ее наруж¬
ной поверхности.
Каждый может убедиться, насколько превосходен этот
способ, — стоит только попробовать наполнить водой бу¬
тылку, стоящую на некотором расстоянии от сосуда, из
которого вода вытекает, или пустить струю вдоль какой-
— 93 —

нибудь ветки, приставленной по диагонали к тому сосуду,
который надо наполнить.
Когда запасы воды наконец набраны, женщины уносят
их в крааль и тщательно закапывают. Пусть явится не¬
приятель или чужеземец — он сможет разграбить все село
и обыскать всю округу, но воды не найдет. По этому пово¬
ду рассказывают характерную историю, показывающую,
что для бушмена недостаток воды является первостепен¬
ным средством самозащиты.
Однажды в бушменский крааль пришли умиравшие от
жажды бечуаны и попросили воды. Бушмены ответили, что
воды у них нет, потому что сами они никогда не пьют.
Бечуаны, убежденные в том, что их обманывают, решили
разоблачить этих негостеприимных кочевников. Они карау¬
лили денно и нощно, совершенно погибая от жажды, но
надеясь, что в конце концов вода все-таки выйдет из своего
укрытия. Несмотря на все свое упорство, они через не¬
сколько дней отчаялись добиться успеха.
—	Як! Як! — кричали они в ужасе. — Надо поскорей
удирать отсюда! Это не люди!
А бушмены обманывали своих бдительных, но непроше¬
ных гостей и каждый день пили воду из своих подземных
запасов.
Не стоит слишком распространяться о тех новых муках,
какие претерпели наши несчастные путешественники, преж¬
де чем добрались до крааля, открытого Альбером. Скажем
только, что они шли, верней тащились, пятнадцать мучи¬
тельных часов, почти не останавливаясь. Они понимали,
что если остановятся на более или менее продолжительное
время, то у них не будет сил снова подняться.
Мастер Виль больше чем когда бы то ни было прокли¬
нал свою сумасшедшую затею и свое честолюбие и уже
тосковал по скромной должности, которую занимал в Нель-
сонс-Фонтейне. Теперь это уже был не самоуверенный,
подталкиваемый радужными надеждами сыщик, чьему име¬
ни предстояло вскорости прогреметь вплоть до самой мет¬
рополии. Теперь он охотно согласился бы снова подставить
себя под шуточки коллег, лишь бы ему дали вернуться в
их среду. Да что там — за стакан воды он, Вильям Саун¬
дерс, сам пошел бы выполнять теперь все работы вместе с
разными проходимцами, приговоренными к принудитель¬
ным работам.
Совсем другое дело его преподобие. Вот кого не покида¬
— 94 —

ла мрачная энергия. Казалось — по крайней мере внеш¬
не, — что этому человеку чужды обычные человеческие по¬
требности. Он говорил мало, никогда не жаловался и толь¬
ко шагал и шагал. Спутники не переставали восторгаться
его непреклонной твердостью и по простоте приписывали
ее одной только его горячей вере, не подозревая, конечно,
с кем имеют дело. Каждую ночь мерзавец ненадолго отлу¬
чался к своим чернокожим сообщникам, которые следовали
за караваном на небольшом расстоянии, и получал от них
продукты и воду, отсутствие которых так тяжело переноси¬
ли несчастные французы, их проводник и полицейский.
Единственное, что интересовало лжемиссионера, были
сокровища кафрских королей. Он мысленно переносился на
Замбези. Там он видел сверкание драгоценностей, облада¬
ние которыми, как он рассчитывал, должно было принести
ему и его сообщникам вожделенное богатство. Он находил,
что смерть делает свое дело слишком медленно. Он охотно
помог бы курносой, чтобы поскорей завладеть картой, на¬
ходившейся у одного из трех французов. Он только не
знал, который именно из них держит при себе этот драго¬
ценный документ.
Ни Альбер, ни Жозеф, ни Александр не делали ни ма¬
лейшего намека на цель своего путешествия, и бандит ни¬
когда ничего не заподозрил бы, если бы не рассказы бура
Клааса. Он и не думал, что его сообщники убьют францу¬
зов. Напротив, для него не было исключено, что, будучи
людьми осторожными и искушенными, французы и вовсе
не взяли карты с собой. Они могли тщательно ее изучить
и хорошо запомнить, так, чтобы, придя на место, уметь
обойтись без нее.
Их не только не следовало убивать, но, если нынешнее
тяжелое положение затянется, надо будет даже помочь им.
И так как всему приходит конец, даже страданиям, то,
дойдя по предельного изнеможения, путники увидели буш¬
менский крааль. Мужчины, должно быть, ушли на охоту,
а у женщин и детей появление белых вызвало обычный
страх, смешанный с любопытством.
Зуга, крепкий, точно он был сделан из бронзы, перенес
все тяжкие лишения относительно легко. Он поддерживал
Александра, который еле волочил ноги. Обращаясь к жен¬
щине, которая толкла просо в ступе, он два раза умоляю¬
щим голосом сказал ей:
—	Метце! Метце! (Воды! Воды!)
— 95 —

Женщина подняла голову. В глазах у нее промелькнуло
выражение сострадания, но она быстро его подавила, даже
как будто устыдилась этого непроизвольно обнаруженного
чувства, и с усердием продолжала работать.
—	Женщина, — сказал проводник, — этот белый чело¬
век — друг черных людей. Он и его спутники — такие же
люди, как Дауд. Они не уводят в рабство воинов пустыни.
Они накормили воинов Калахари, которые умирали от го¬
лода. Дай им напиться.
У Александра подкашивались ноги. Его могучий орга¬
низм был сломлен, он был обречен на гибель. Альбер и
Жозеф бредили, мастер Виль хрипел. Один только лжемис-
сионер смотрел на всех своими бесстрастными и пронзи¬
тельными глазами.
—	Женщина, — повторил Зуга, — дай пить этим бе¬
лым. Я отдам за них мою кровь.
Бушменка молча поднялась, вошла в шалаш и верну¬
лась через несколько минут, неся две скорлупы страусовых
яиц, наполненные свежей, прозрачной водой.
Путники пили жадно. Но проводник отмерил каждому
недостаточную порцию. Вернувшись к жизни, они едва бы¬
ли способны пробормотать слова благодарности и тотчас
заснули свинцовым сном.
Не прошло и часа, как этот целительный сон был пре¬
рван пронзительными криками. Две женщины склонились
над ребенком, который кричал, показывая ногу.
—	Что случилось?—спросил Александр.
Одна из женщин, как раз та самая, которая дала им
пить, смотрела на бедного малыша, и глаза ее наполнились
слезами.
—	Он укушен, — наконец с трудом выговорила жен¬
щина.
Затем она взяла ребенка на руки и, страстно его целуя,
подала европейцу.
У малыша уже опухла ножка, и на месте укуса, на свет¬
ло-коричневой коже, образовалось серое пятно. Две капель¬
ки крови, как два рубина, просочились из двух маленьких
ранок.
—	Это змея пикаколу, — с грустью пробормотал Зу¬
га. — Сам Дауд не знал средства против этого укуса. Жен¬
щина, твой ребенок умрет.
— 96 -

В это время из одного шалаша вышел старик. Он хо-
лодно осмотрел рану и, покачивая головой, подтвердил:
—	Пикаколу...
Ничего больше он не сказал и лишь молча следил за
быстрым действием яда. Нога у ребенка распухала и распу¬
хала, и бледноватое пятно подымалось к бедру.
Мать сидела на земле. Она молча плакала крупными
слезами и судорожно прижимала к себе малыша, который
издавал душераздирающие крики.
—	Ты уверен, что умрет? — спросил Александр.
—	Через полчаса. Против укуса пикаколу средств нет.
—	Клянусь, эта несчастная женщина имеет слишком
много прав на нашу благодарность. Я попробую заплатить
ей наш долг... Альбер, — обратился он к своему другу, —
у нас нет никаких прижиганий, и я не вижу хотя бы жаров¬
ни с углями. Высыпь мне порох из одного патрона. А ты,
Зуга, скажи женщине, что я попытаюсь вырвать ребенка
из лап смерти, но ему будет больно.
Мать отдала малыша беспрекословно и устремила на
белого человека взгляд, полный нежности и доверия.
Из своего дорожного прибора Александр достал лан¬
цет, сделал на месте укуса два крестообразных надреза,
раздвинул края и нажал, чтобы выжать кровь, которая все
не вытекала.
Затем после секундного колебания он взглянул на эту
скорбную мать, увидел жаркую мольбу в ее глазах, полных
слез, и посмотрел на ребенка, которого сотрясала страшная
судорога.
Альбер как будто угадал, что переживает его друг, и
него сжалось сердце. Он побледнел, но не сделал ни ма¬
лейшего движения, чтобы остановить сопряженную со
смертельным риском безумную попытку Александра.
Превозмогая страх, Александр прильнул ртом к одной
из ранок и стал отсасывать кровь, время от времени спле¬
вывая покрасневшую слюну.
Напрасно пытались вмешаться и его преподобие и по¬
лицейский.
Не слушая их и не отвечая им, Александр прильнул ко
второй ранке и стал из нее также отсасывать отравленную
кровь. Решив, что отсосано достаточно, он повернулся к
Альберу:
—	Порох! Высеки огонь! Зажги трут...
Альбер все предвидел и все приготовил.

Александр крепко зажал раненую ножку, насыпал не¬
много пороху на одну из ранок и поднес трут, каким они
обычно пользовались для разжигания огня. Порох вспых¬
нул, поднялось белое облачко, запахло жженым мясом. Ре¬
бенок корчился и кричал.
—	Хорошо! Давай дальше!
В два приема он повторил ту же операцию, не обращая
внимания на отчаянные крики маленького пациента.
Несчастная бушменка снова подняла свои заплаканные
глаза и снова взглянула на француза нежным и глубоким
взглядом. Француз понял ее немой вопрос.
—	Надейся, женщина, — сказал он мягко.—Твой ре¬
бенок будет жить.
Его прервал внезапный раскат саркастического хохота,
за которым последовал нечеловеческий крик.
Александр резко повернулся, как если бы сам наступил
на змею. Он остолбенел, увидев чернокожего с тяжелой
колодкой на шее, который со всех ног бежал к ребенку.
Малыш уже тем временем перестал плакать. Негр схватил
его на руки и, громко крича, стал сжимать в объятиях.
Тут снова раздался смех, похожий на скрежет пилы, и
длинный бич из кожи гиппопотама, опустившись на спину
несчастного бушмена, оставил на ней кровавую полосу.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Работорговцы. — Что такое чамбок.— Так ему и следует!—
Искупление. — Благодарность — добродетель чернокожих. —
Праздник в краале.—Пирушка у туземцев.—Корни, стре¬
козы, гусеницы, ящерицы, черепахи и лягушки. — Остроум¬
ное устройство печи. — Пиво в плетенке. — Приготовления к
большой охоте.
Европейцы были поглощены наблюдением за героиче¬
ским и безумным поступком Александра, а мать умиравше¬
го ребенка была целиком во власти своего горя и своей
надежды, поэтому никто не заметил, какая мрачная процес¬
сия неожиданно показалась в долине, направляясь в сторо¬
ну беззащитного крааля. Человек пятьдесят негров с закру¬
ченными за спину руками и с ногами, связанными, как у
приговоренных к смерти, медленно плелись под конвоем
вооруженных до зубов мулатов со зверскими лицами. Не¬
счастные негры изнемогали от усталости и умирали от
— 98 —

Сделав отчаянное усилие, он сломал ярмо раба и подбежал к ребенку.
жажды. Из утонченного варварства их привязали за шею
по двое к одному бревну в три метра длины и с развилками
на обоих концах. Прикрепленные друг к другу этим двой¬
ным ярмом, негры были лишены возможности повернуться
или хотя бы повернуть голову. Так они и плелись, споты¬
каясь на каждом шагу, безжалостно подгоняемые чамбо-

ком *. В довершение всего несколько женщин, несших за
спиной маленьких детей, были также скованы попарно и
подвергались тому же бесчеловечному обращению.
Подлые барышники, которые перегоняли это человече¬
ское стадо, были одеты по-европейски: они носили куртки и
бумажные штаны, широкополые соломенные шляпы и са¬
поги со шпорами. Их лица, на которых застыло выражение
жестокости, были бы страшны, даже если бы с ними при¬
шлось повстречаться в стране цивилизованной. А уж в
этой дикой и заброшенной пустыне они были до того омер¬
зительны, что и рассказать трудно.
Александр, Альбер, Жозеф и даже мастер Виль не мог¬
ли поверить своим глазам. Как! В XIX веке, в нескольких
переходах Ьт английских владений еще встречаются злодеи,
занимающиеся возмутительной торговлей людьми? И в
жилах этих чудовищ течет наполовину кровь тех самых
черных народов, которыми они торгуют, и наполовину
кровь белых! Какая мерзость!
Александр, еще чувствовавший на себе молчаливый
взгляд матери спасенного им ребенка, внезапно ощутил
приступ того бешеного гнева, с каким не умеют совладать
люди, обычно спокойные. Только что он смело рискнул
собой, чтобы спасти жизнь ребенка. Он не мог сохранить
хладнокровие, когда его самоотвержению был брошен та¬
кой вызов.
Этот негр, который завыл после удара бичом, но лицо
которого все же сияло сверхчеловеческой радостью, не мог
быть никем иным, как отцом спасенного малыша. Своими
зоркими глазами сына природы он издалека увидел, чтб
здесь происходит, и понял великодушный поступок белого.
Сделав отчаянное усилие, он сломал свое ярмо раба и
подбежал к ребенку. А конвоир-мулат, делая вид, что запо¬
дозрил попытку к бегству, безжалостно вытянул его чам-
боком и рассмеялся, когда улыбка радости несчастного от¬
ца смешалась со слезами и с кровью.
На француза это зловещее веселье подействовало, как
1 Ч а м б о к — бич, которым погоняют волов. Это полоска кожи
гиппопотама или носорога длиной в два метра, толщиной сантиметра
в четыре у рукоятки и постепенно сужающаяся. Чамбок предваритель¬
но хорошо просушивают, затем обрабатывают деревянной колотуш¬
кой, после чего он получает удивительную прочность и гибкость.
Средней силы удар, нанесенный быку, вырывает у него шерсть и ос¬
тавляет след, который держится целый день. (Примеч. автора,)
— 100 —

пощечина. Он резко выпрямился во весь свой гигантский
рост, подскочил к насильнику, вырвал у него чамбок и так
хватил его этим самым чамбоком по скотской роже, что тот
сразу облился кровью.
—	Это белый из Европы! — пробормотал мулат сдав¬
ленным голосом. — Это настоящий белый)
—	Да, мерзавец, я белый, и я европеец, и ты мне сейчас
за все ответишь! На колени, презренная тварь! На колени
перед всеми этими людьми, которых ты лишил свободы!
Крик радости вырвался у чернокожих, когда они увиде¬
ли, что возмездие близко. Но другие работорговцы, сообра¬
зив, что положение становится угрожающим, приготови¬
лись к борьбе.
—	Бросить оружие, или я сейчас же застрелю этого
мерзавца!—приказал им неумолимый мститель. — Аль¬
бер, Жозеф, возьмите их на мушку! И пулю в лоб тому,
кто шевельнется.
Когда работорговцы увидели, что на них смотрят ство¬
лы крупнокалиберных карабинов, рассчитанных на слонов,
они поняли, что белые незнакомцы держат их жизнь в ру¬
ках. Тогда они побросали ружья на землю. И хорошо сде¬
лали, потому что оба наших каталонца, Альбер и Жозеф,
были в таком состоянии, что еще немножко, и они бы за¬
стрелили работорговцев, как гиен.
Пусть не Удивляется читатель, что три случайных чело¬
века смогли так сразу отбить у мулатов всякую охоту к со¬
противлению. Надо знать, как велик у этих первобытных
народов престиж чистокровных белых, насколько он выше
престижа людей со смешанной кровью, особенно тех, кто
происходит от португальцев и туземных женщин. Эти пре¬
зренные полукровки бесчеловечно жестоки в обращении со
своими, но один лишь вид европейца внушает им почтение.
—	А теперь, — сказал Александр,— освободите-ка этих
людей, которых вы хотели угнать! Развяжите их! И живей!
Покуда у мулата страдала только шкура, он молчал.
Но когда под угрозой оказался его карман, он заволновал¬
ся и попробовал торговаться. Жадность сильнее страха.
—	Но позвольте, белый сеньор, эти люди принадлежат
мне. Я купил их... И дорого за них заплатил... Я их купил
У родного брата царя Сикомо. Я должен доставить их на
Вааль, бурам. Им там будет очедь хорошо. Смотрите, как
они здесь несчастны, в этой пустыне, где нечего ни пить, ни
«сть... А там о них будут заботиться. Вот что, белый сень-
— 101 -

op, если вы хотите купить их у меня, я их уступлю вам без
всякой наживы. Не захотите же вы этак вот разорить бед¬
ного человека, я надеюсь. Вы мне заплатите за них сколь¬
ко хотите и когда хотите. Слово белого человека свято.
—	Ах, трижды мерзавец! — воскликнул Александр, ко¬
торому эта беседа уже начала надоедать. — Ну погоди же,
я тебе заплачу сейчас же! И с лихвой! То, что ты получил
от меня чамбоком по роже, пока только задаток. Подожди
минуту, сейчас мы произведем полный расчет.
Он поднял чамбок, который все время судорожно сжи¬
мал в руке, и стал так добросовестно обрабатывать шкуру
негодяя, что тот, задыхаясь, запросил пощады и милости.
—	Развяжи этих людей, — приказал ему Александр.
Несчастные невольники, почуяв свободу и видя, что их
враги обезврежены, стали кричать от радости. Некоторые
пытались поломать свое «бревно рабства», как здесь назы¬
вают деревянные колодки, надеваемые на невольников.
Освободитель, желая, чтобы его приказание было вы¬
полнено в точности, сделал неграм знак не шевелиться. За¬
тем он взял за ухо мулата, тяжело дышавшего после полу¬
ченной трепки, и, поведя его по рядам, заставил развязать
одного за другим всех невольников, и в первую очередь
женщин. Альбер и Жозеф, держа в одной руке большие
кухонные ножи, другой рукой схватили каждый по одному
мулату, и даже мастер Виль схватил здоровой рукой пято¬
го и поволок его, несмотря на сопротивление. Один только
преподобный довольно растерянно смотрел на шестого му¬
лата. Но этот последний, видя, что все его сообщники по¬
неволе покорились и развязывают путы на невольниках,
подчинился беспрекословно. Он был счастлив, что дело
обошлось для него без проклятого ремня.
Не прошло и пятнадцати минут, как справедливость
восторжествовала — невольники получили свободу. Колод¬
ки были свалены в кучу, а Зуга, угадывая мысль белых,
развел костер и бросил «бревна рабства» в огонь. Бушмены
затеяли бешеную пляску, на которую шестеро работоргов¬
цев смотрели разочарованно и понуро.
—	Вы нарушили самые священные права человека! —
строго сказал им Александр. — Вы лишили этих людей
свободы. Я мог бы отдать вас им на растерзание, но мы
судьи, а не палачи. Я ограничусь тем, что отберу у вас ору¬
жие. Идите на все четыре стороны. Где-нибудь вы свою ве¬
ревку найдете. Марш!..
— 102 -

Мулаты были подавлены. Они робко поглядывали на
бушменов, которые, вероятно, с удовольствием разорвали
бы их на куски. Опустив головы и побросав все свое ору-
Жие, они медленно удалились.
Александр позвал проводника.
—	Собери все эти ружья, сабли, ножи, раздай лю¬
дям — пусть у них будет чем защищать свою жизнь и сво¬
боду.
Затем он резко обернулся, почувствовав какое-то теплое
и мягкое прикосновение к своей руке. И тотчас лицо его,
доселе бледное от гнева, осветилось доброй улыбкой: он
увидел бушмена и его жену, склонившихся над заснувшим
ребенком.
Бушмен весь сиял от счастья. Тихие слезы текли по его
лицу, и он их не сдерживал. Одна из этих жемчужин, в ты¬
сячу раз более ценная, чем настоящий жемчуг, и упала
Александру на руку.
Тут раздался веселый голос Жозефа:
—	Карай! Теперь, когда бея эта падаль ушла, а доврые
вушмены бернулись домой, можно немного и повеселиться!
Не прабда ли, месье Альвер?
И действительно, в этот день в краале был праздник.
Бушменам хотелось достойным образом чествовать своих
белых заступников. На стол поставили все, что было, и
европейцы увидели такие яства, существования которых
никогда и не подозревали.
Много было блюд не только странных, но даже таких,
на которые наши друзья поглядывали с опаской. Сначала
пошли вкруговую красивые тарелки, искусно сплетенные
из трав и наполненные зелеными гусеницами «лапанес», ко¬
торые имеют до десяти сантиметров в длину. Бушмены на¬
бросились на них с жадностью. Затем гостям подали вто¬
рое блюдо. Это были личинки некоего крылатого насекомо¬
го, покрытые сладковатой слизью. Насекомое называется
«мопанес». Этим именем туземцы обозначают, собственно,
дерево, на котором данное насекомое живет. Европейское
название дерева — баугиния. Оно очень красиво, но обла¬
дает странной особенностью, вследствие которой его листья
дают мало тени. В жаркие часы дня они свертываются и
подставляют солнечным лучам только жилки. А в складках
этих листьев находит себе приют маленькое съедобное на¬
секомое. Жареные кузнечики, эти воздушные креветки, как
их шутливо назвал Альбер, имели у наших европейцев
— 103 —

немного больший успех. Вид больших сушеных ящериц,
сухих, как вяленая треска, вызвал у Жозефа тошноту. Зато
он налег на восхитительный корнеплод, имеющий до метра
в окружности. По-бушменски он называется «маркуэ». Его
сочная и питательная мякоть тает во рту и напоминает сме¬
тану. Затем ели «камерос» и «киамало», похожие на картош¬
ку, но сладкие. Они были поданы в вареном виде, и люди,
которые несколько дней не видели никакой горячей пищи,
ели их с аппетитом.
Белые не соблазнились ни гусеницами, ни ящерицами,
ни личинками, но отдали честь питательным растениям и
были уже сыты, когда торжественно внесли новое блюдо.
Восхитительный запах, который оно издавало, стал еще
больше раздражать аппетит, так что лакомства вегетариан¬
ские были отставлены.
Альбер без всякой церемонии поднял крышку с блюда,
на котором легко мог бы поместиться средней величины
теленок. Там оказалось штук шесть черепах. Они были
приправлены ароматичными травами и варились вместе со
своими панцирями.
—	Браво! — воскликнул каталонец. — Конечно, и яще¬
рица— друг человека, но не в вареном виде! Да здравству¬
ют черепахи!
—	И лягушки! Да здравствуют лягушки! — восклик¬
нул Александр, хватая второй котел. — Вот это уж вполне
французское кушанье. Отказаться от него было бы не то
что неблагодарностью, но просто-таки преступлением про¬
тив кулинарии. Господа англичане, — обратился он к его
преподобию и к полицейскому, — не угодно ли?
Но оба гражданина Соединенного Королевства, у кото¬
рых это милое земноводное еще не завоевало симпатий,
ответили выразительной гримасой.
—	Напрасно, господа, поверьте моему опыту. В Нель-
сонс-Фонтейне мне не раз случалось дополнять обед этим
блюдом, и я, право, не знаю ничего вкусней.
—	Что черепахи и лягушки встречаются на алмазных
полях, где поблизости имеются болота, меня ничуть не
удивляет, — заметил Альбер, — но не понимаю, как они по¬
пали в здешние выжженные места?
—	Я тебе объясню. Но прежде всего я должен отме¬
тить, что бушмены готовят их гораздо лучше, чем мой быв¬
ший повар-китаец. Он попросту варил их в кастрюле, а на¬
ши хозяева, по-видимому, ставят их в духовку.
— 104 -

—	Как — в духовку? Я здесь не вижу никакой духовки.
—	Ну вот! Неужели я должен тебе описывать Южную
Африку? Ты, кажется, исколесил ее с севера на юг и с во¬
стока на запад, в то время как я ничего не видел, кроме
своего участка в Нельсонс-Фонтейне!
—	А все-таки!
—	Да ведь очень просто. Видишь этот конусообразный
холм? Ты, быть может, принимаешь его за хижину. Ошиб¬
ка, дорогой мой. Это муравейник. Наши бушмены продела¬
ли у самого основания отверстие, просунули туда огонь и
выжгли муравьев. Потом они хорошенько все прочистили,
и получилась прекрасная печь. Ею пользуется вся деревня.
Каждый варит, жарит и печет в ней что хочет.
—	Ладно, а причем тут лягушки и черепахи? Они,
правда, восхитительны. Но посмотри, какие они крупные.
Особенно лягушки. Если у них и голоса соответствующие,
то это должны быть басы-профундо, они должны заглу¬
шать рычанье льва и крик страуса. Взгляни-ка на эту. Она
не меньше пулярки. Да и вкусом не руже.
—	Местные жители зовут их... Вот я уже и забыл!
—	Здесь их зовут матламетло, — напомнил его препо¬
добие, который до сих пор разжимал зубы только для то¬
го, чтобы поглощать пищу. Он ел с жадностью человека,
который страдает солитером.
—	Матламетло, вот именно! Благодарю вас, ваше пре¬
подобие. Туземцы думают, что эти лягушки падают с неба.
—	Шумная манна, я вам доложу! И тяжеловесная!..
—	Ах ты, Фома неверующий! Во всяком случае, в
дождливое время года они живут в лужах, которые образу¬
ются на здешних твердых грунтах. Когда наступает засуха,
матламетло устраивают себе жилища под кустами и пря¬
чутся там до новых дождей. Они выходят только в дождь,
а дождей здесь не бывает месяцами. Этим пользуется гро¬
мадный паук, которому нужно ткать паутину: он закрыва¬
ет ею весь вход в убежище лягушки. Но лягушку это спаса¬
ет от комаров. Так что когда бушмены выходят на охоту,
они не упускают случая поднять этот занавес, зная, что
найдут здесь добычу. А что касается поверья об их небес¬
ном происхождении, то вот чем оно объясняется. Перел
грозой, когда вот-вот пойдет дождь, лягушки выползают
из своих норок и начинают громко квакать, напоминая
обезьяну-ревуна. А бушмены страшно боятся молнии. Они
- 105 -

прячутся у себя в хижинах, накрывшись кароссами1
Их поражает оглушительное кваканье, и они уверены, что
так громко квакать могут только небесные создания. Что
касается черепах, то они тоже водятся в песке, осевшем на
дне высохших луж. До начала дождей они находятся в со¬
стоянии глубокого летаргического сна, если только их не
пригласят на пирушку вроде сегодняшней.
—	Вот уж поистине чудная страна! — пробормотал Жо¬
зеф, уписывая туземное рагу. — Все в земле: корни, вода,
животные; воду носят в яичной скорлупе и пиво подают в
плетенках. Ведь эта кислятина — пиво? Не так ли, месье
Александр?
—	Кислятина? — возмутился Александр. — Да ведь
это пиво из сорго! Прекрасное пиво!..
—	Оно вполне может выстоять против лучших страс¬
бургских и мюнхенских сортов, — прибавил Альбер. —
Но меня не меньше удивляет посуда. Ведь это плетенки!
Они сделаны из растительного волокна. Но посмотрите,
как искусно! Они совершенно водонепроницаемы!
Пирушка затянулась до поздней ночи и закончилась
плясками, каких гости-европейцы еще не видали. Если су¬
дить по фантастическим телодвижениям, которые танцую¬
щим подсказывала африканская Терпсихора, их радость
была ни с чем не сравнима, разве только с их неутоми¬
мостью. А ведь всего неделю назад эти бедные люди, вый¬
дя на охоту, были пойманы враждебным племенем, всту¬
пившим в союз с португальскими мулатами-работорговца-
ми! Но каких только чудес не совершает и с людьми пер¬
вобытными, и с людьми цивилизованными магическое чув~
ство свободы!
Несмотря на бешеную пляску и обильные возлияния,
какими она сопровождалась, утро застало жителей крааля
бодрыми, как стадо прыгающих газелей.
Поскольку из-за подлого нападения работорговцев сор¬
валась большая охота, на которую ушли все здоровые муж¬
чины, а бушменам все же хотелось продолжить увеселения,
они пригласили своих новых друзей на грандиозную обла¬
ву. Засуха вызвала сильную нехватку продуктов, так что
устроить облаву было необходимо, и решено было закон¬
чить ее грандиозной травлей, во время которой сотни, а
1 В Южной Африке кароссами называют большие плащи, сде¬
ланные из звериных шкур. (Примеч. автора.)
— 106 —

быть может, и вся тысяча животных должна была попасть
в хопо.
Как ни хотелось нашим трем приятелям продолжать
путь на север, они не могли отказаться от приглашения.
Да им и самим необходимо было спокойно провести хоть
несколько дней в краале, во-первых, чтобы восстановить
силы, во-вторых, чтобы закрепить дружбу с бушменами, на
помощь которых они еще рассчитывали в будущем.
Мастер Виль вполне основательно сослался на свою
больную руку и изъявил желание остаться в деревне. Про¬
поведник, который до сих пор ничего не проповедовал по
причине отсутствия слушателей, нашел наконец где приме¬
нить свои таланты и стал всерьез наставлять на путь веры
бушменских женщин и детей. Это позволило ему уклонить¬
ся от столь светского развлечения, как охота, и он тоже
остался в деревне.
А бушмены, попивая местную сливовую водку «муцу-
ни», условились немедленно приступить к приготовлениям.
На это требовалось не меньше двух дней.
Европейцы постарались использовать эти сорок восемь
часов с наибольшей пользой.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Взгляды человека с двойным зрением. — О чувствитель¬
ности. — Утерянный медальон. — Облава. — Что такое «хо¬
по».— Антилопы, жирафы, буйволы, зебры, лоси. — Охот¬
ничий праздник. — Невиданное скопище южноафриканских
зверей. — Паника. — Избиение. — Что произошло, когда
убили куаггу. — Носом к носу с огромным крокодилом.—
Смертельная опасность.
—	Знаете, дружище Жозеф, ваши суеверия подарите
бушменам! Где это видано, чтобы белый человек так рас¬
страивался из-за сновидения!
—	Из-за сновидения, месье Александр? Карай, скажи¬
те лучше — из-за страшного кошмара.
—	А хоть бы и кошмара. Но ведь вы проснулись, и не¬
приятные вещи, которые вы видели, исчезли?
—	Что вы! Они все еще стоят у меня перед глазами, и
мне страшно. Знаете, мы, каталонцы, верим в двойное
зрение.
—	А бушмены и бечуаны верят, что их колдуны могут
— 107 —

вызвать дождь! Впрочем, они правы, в конце концов. Ког¬
да их колдуны несколько недель подряд заклинают солнце,
луну и звезды, дождь все-таки начинает идти... раньше или
позже.
—	Да, но знаете, месье Александр, двойное зрение...
Александр только рассмеялся.
—	А ты, Альбер,—спросил он своего друга, — ты то¬
же видел кошмар этой ночью? Ты нем, как рыба, и бледен,
как саван того приведения, которое посетило Жозефа. Эх
вы, горцы! Вы забыли, где родились и где находитесь!
Вы бродите в густом тумане, в обществе героев Вальтера
Скотта — всяких гномов, кобольдов и домовых. Не забы¬
вайте, что мы находимся в Южной Африке. Здесь все при¬
зраки и привидения можно потрогать руками, и легенды
нашего Старого Света здесь еще хождения не имеют.
Альбер де Вильрож, всегда казавшийся веселым, тоже
обнаруживал в этот день какую-то странную озабочен¬
ность.
—	Ах, дорогой мой Александр, — ответил он угрюмым,
почти страдальческим голосом, — усилиями разума можно
иногда разогнать страхи, которые нагнало ночное сновиде¬
ние. Однако у некоторых особенно чувствительных субъек¬
тов сны вызывают совершенно реальные мучения
—	Так! Вот тебе еще один перепуганный!..
—	Можешь смеяться сколько угодно! А мы, южане,
народ нервный, и от иных переживаний нам бывает не так
легко отделаться. Взгляни на эту гигантскую мимозу, под
которой мы лежим. Ты не находишь, что есть что-то общее
между чувствительностью ее нежно-зеленой листвы к раз¬
ным метеорологическим влияниям и моей душой, которую
терзают таинственные ночные сновидения?
—	Знаешь, у тебя получается какая-то смесь метафи¬
зики с ботаникой, и я ничего не понимаю.
—	Сейчас объясню. Еще вчера это прекрасное дерево
было величественным и пышным. Его ветви смело подни¬
мались вверх, к небу, и нежные листья сладострастно при¬
нимали поцелуи солнца. А сегодня оно выглядит больным,
ветви обвисли, листья свернулись, короче — больное де¬
рево.
—	Да ведь приближается гроза. И меня уже мучает
мой застарелый ревматизм, а ведь я-то далеко не мимоза.
—	Значит, ты допускаешь, что растение может заранее,
за несколько дней или часов, предчувствовать приближе-
- 108 -

Взгляни на эту гигантскую мимозу.
ние разных явлений природы? А человек, человеческая
мысль не может, по-твоему, предчувствовать катастрофу?
—	Конечно, не может! Не будем смешивать причину со
следствием. Мимоза съеживается оттого, что воздух насы¬
щен электричеством. А твой разум поразило...
—	Мой разум поразило то, что он видел во сне, и он
— 109 —

чувствует, или ему кажется, что он чувствует, приближение
опасности.
—	Да, но атмосферное электричество и гроза — вещи
вполне реальные, а твоя опасность вымышленная.
—	Этого ты не знаешь!..
—	Ты просто болен, друг мой. У тебя лихорадка, вот ты
и несешь какую-то околесицу.
—	Да нет же! Заметь, все у нас в экспедиции пошло
плохо с смого начала.
—	Вот уж чего бы я не сказал! Правда, у нас были
приключения, и довольно-таки сложные, но ведь мы очень
хорошо выпутались из всех бед. И мы все-таки хоть и по¬
тихоньку, а приближаемся к цели нашего путешествия.
—	Я не об этом говорю. Со мной однажды случилась
неприятность. Я не хотел тебе даже и рассказывать, но
сегодня она мне как-то очень уж отчетливо припомнилась,
и все из-за этих ночных сновидений. Когда мы уходили из
Нельсонс-Фонтейна, я потерял медальон с портретом Ан¬
ны. Не знаю, где, в каком именно месте и в какую минуту
я его потерял. Возможно, когда мы были в фургоне у того
торговца. Так или иначе, но на другой день, когда я захо¬
тел взглянуть на портрет моей любимой, я увидел, что це¬
почка оборвана, а медальона нет.
—	Конечно, — мягко сказал Александр, — это большая
потеря, я не буду спорить. Однако, дорогой мой Альбер,
ты потерял только портрет. А ведь оригинал остался, и он
возместит тебе твою потерю. Конечно, это досадно и груст¬
но, но ведь беда поправима, и с ней можно примириться.
—	Я и примирился. Не ребенок же я, черт возьми!
Однако поверь, несмотря на все успокоительные слова, ко¬
торые мне подсказывает рассудок, я не могу побороть
мрачные предчувствия в отношении Анны.
—	Вполне естественный результат разлуки.
—	Хочу так думать. Но сегодня ночью я видел Анну.
Она умоляла помочь ей, у нее был такой душераздираю¬
щий голос, она так страшно кричала, что я проснулся весь
в поту. Я был как сумасшедший. У меня стучало в висках,
теснило в груди... И тут появляется Жозеф, и у него тоже
расстроенный вид. Оказывается, что ровно в ту же самую
минуту он тоже видел Анну в каком-то отчаянном положе¬
нии. Но что это с тобой? Ты так побледнел...
—	Ничего. Это со мной бывает... Нервы... — ответил
Александр и подумал про себя: «А вдруг они правы? Я не
— 110 —

знаю госпожи Анны де Вильрож. Но она жена моего само¬
го близкого друга, и я люблю ее, как сестру. А ведь и мне
приснилось, что она переживает страшные затруднения и
зовет на помощь...»
Другу своему он сказал:
—	Дорогой мой, твоей жене ничто не грозит. Она жи¬
вет со своим отцом в большом цивилизованном городе.
А что касается нас, то мы должны выполнить определен¬
ную задачу. Нам нельзя быть малодушными, надо идти
вперед и вперед. Пустыня иногда действует расслабляюще
на самых закаленных людей, но это проходит. А мы целых
два дня ничего не делаем. Да еще такие переживания. Ко¬
нечно, это тоже повлияло. Надо сняться с места и пойти.
Двадцать четыре часа ходьбы по направлению к тайнику,
где лежат сокровища кафрских королей, — и все будет
забыто.
—	Я, кстати, хотел тебе сказать по этому поводу два
слова, пока мы одни.
—	Пожалуйста! Его преподобие сбывает свой запас
проповедей, а мастер Виль ему помогает, как будто он всю
жизнь ничем другим не занимался. Говори, мы с Жозефом
слушаем.
—	Надо было бы еще раз и самым тщательным обра¬
зом просмотреть карту.
—	Мне это не нужно, я твердо полагаюсь на свою па¬
мять. У меня в голове все очертания местности — и де¬
ревья, и базальтовая стрелка, и весь островок. Все это я
могу воспроизвести по памяти.
—	А ты, Жозеф?
—	Ну, знаете, у меня для таких вещей голова неподхо¬
дящая! Вот если бы я там разок побывал, то уж второй раз
нашел бы это место с завязанными глазами. Идите вы впе¬
ред, а я пойду за вами по пятам. Покажите мне место изда¬
ли. Если это вершина крутой скалы, я взберусь, как яще¬
рица. Если надо нырнуть в соленую или пресную воду —
пожалуйста. Если надо пуститься в лес — пожалуйста.
В болото — пожалуйста. По болоту я скольжу еще лучше,
чем по снегам у нас в Канигу. Но чтобы я разбирался в
этой мазне, в этой тарабарщине, — нет, этого вы от меня
не требуйте. Я отказываюсь. Это по вашей части, вас даже
латыни учили...
—	Ладно, — решил Александр, — ничего не подела¬
ешь. Я вижу, Жозеф относится к топографии враждебно.
— 111 —

Но поскольку мы не имеем в виду расставаться, то это зна¬
чения не имеет. А теперь послушай моего совета: давай
уничтожим эту карту. Бог его знает, что может случиться-
Мы можем заболеть, нас могут ранить или захватить в
плен, а этот документ не должен попасть в чужие руки.
—	Если хотите, — сказал Жозеф, — доверьте его мне.
В случае опасности я всегда сумею его уничтожить.
—	Идея! На, возьми. И не забывай, что ты держишь
при себе все наше богатство.
Сорок восемь часов, которые были нужны на изготов¬
ление хопо — огромной туземной ловушки, в которую
должны были попасться звери после облавы, истекли.
Депутация от бушменов пришла в полной военной фор¬
ме официально пригласить французов. Охота должна была
скоро начаться.
Его преподобие и мастер Виль были поглощены своим
благочестивым занятием и снова изъявили желание остать¬
ся в краале. Александр, Альбер и Жозеф были готовы в
одну минуту и пошли с бушменами, которые должны были
расставить их на хорошие места и позаботиться обо всех
их нуждах.
Участие в такой грандиозной облаве, в которой наши
три француза могли бы увидеть южноафриканскую фауну
во всем ее разнообразии, конечно, весьма привлекало этих
трех заядлых охотников, но они все же не могли подавить
тяжелые воспоминания, оставленные ночным кошмаром.
Особенно был расстроен Жозеф. Его напускная весе¬
лость никого не обманывала, и славный малый решил не
упускать своих спутников из виду, боясь, как бы с ними
не случилось какой-нибудь беды.
Покуда приглашенные на охоту загонщики из соседних
племен уходили далеко, на свои места, бушмены, счастли¬
вые как дети, показывали своим новым друзьям хопо, и
французы без долгих объяснений поняли его незатейливое
устройство.
Представьте себе два частокола вышиной в два метра.
Колья перевязаны лианами и крепко сидят в земле. Каж¬
дый такой частокол имеет от трех до четырех километров в
длину и ни малейшей щели. Они поставлены в долине и
почти сходятся под острым углом, в форме колоссальной
латинской цифры V. Расстояние между свободными конца¬
ми равно длине одной из сторон угла. Эти стороны, однако,
не сходятся и угла не образуют. Метрах в семи — десяти
— 112 —

от точки, где могло бы произойти скрещение, они начинают
идти параллельно, на расстоянии метров двадцати один от
другого. Так образуется коридор. Он заканчивается ямой,
имеющей примерно двадцать квадратных метров по поверх-»
ности и четыре метра в глубину. На краях ямы, с той сто¬
роны, откуда звери должны появиться, и на противополож¬
ной стороне, там, куда они попытаются бежать, лежат по¬
валенные деревья, так что всякая попытка к бегству стано¬
вится невозможной. Яму прикрывает легкий настил из
прутьев, замаскированный травой и листьями, и в нее не¬
избежно сваливается каждое животное, которое попадает
между частоколами.
Загонщики собираются в наивозможно большем числе
и уходят далеко, за пять-шесть километров. Там они обра¬
зуют огромный полукруг и медленно направляются к от¬
крытому основанию цифры V. При этом они исступленно
кричат. Дичь, смертельно напуганная их голосами и шу¬
мом, который они производят, беспрерывно ударяя копья¬
ми по щитам, не пытается прорваться сквозь их ряды, а
бежит от них. Она бежит стремглав в сторону хопо и попа¬
дает между частоколами. Иногда, заметив, что стенки на¬
чинают сближаться, зверь пытается повернуть обратно, но
поздно. Поблизости, в засаде, сидят охотники. Они появ¬
ляются внезапно, как дьяволы, потрясают копьями, бьют
животных не глядя, а те, имея перед собой только одну
дорогу, мчатся в узкий проход и падают в яму. Они валят¬
ся одно на другое, покуда вся яма не заполняется трепещу¬
щей массой, по которой скачут последние из оставшихся в
живых.
Именно здесь поставили бушмены трех французов, ко¬
торым предстояло принять участие во всех перипетиях этой
шумной и оживленной охоты.
Хопо установлено так, что один частокол идет вдоль
открытой местности, а второй тянется вдоль леса. Благода¬
ря такому расположению европейцы смогли укрыться в те¬
ни больших деревьев. К тому же теперь неизбежно попа*
Дет в загон не только лесная дичь, но и та, которая обычна
живет в пустыне.
Прошло часа два терпеливого ожидания, когда в отда¬
лении стали видны густые клубы пыли. По-видимому, это
бежали поднятые и обезумевшие от испуга звери Затем
показалась как бы пунктирная линия, образуемая черными
точками, поставленными на равном расстоянии одна от
— 113 —

другой. Точки резко выделялись на белом песке. Послы¬
шался отдаленный гул — началась охота.
В авангарде, прыгая с изумительной легкостью, шли
грациозные блюбоки. Вот наконг с опасными рогами, с си¬
неватой шерстью, с большими ногами, имеющими до трид¬
цати сантиметров в обхвате. Наконг встречается редко в
этих местах, он живет в топких болотах, по которым удиви¬
тельно легко бегает на своих уродливых толстых ногах.
Очертя голову мчатся несколько страусов. Мелкой рысью,
как рекогносцировка в легкой кавалерии, идет табун жира¬
фов. Эти странные животные, ростом до семи метров,
смешно покачивают на бегу своими маленькими головами,
а шеи у них от страха извиваются. Внезапно охваченные
ужасом, они сбиваются в кучу, вертят хвостами и в бешеном
галопе налетают на эскадрон зебр и куагг. Вскоре появля¬
ются лоси с покатой грудью, а за ними — стадо разъярен¬
ных серых буйволов с глазами, налитыми кровью.
Но больше всего было антилоп. Самые разнообразные
виды, самые разнообразные масти предстали перед изум¬
ленными европейцами, которые так залюбовались этим не¬
обычным зрелищем, что даже забыли свой охотничий пыл.
До сих пор животные особого шума не поднимали. Они
лишь проявляли некоторое беспокойство, видя, что их со¬
бралось так много и что всё так перемешалось.
Тем временем полукруг загонщиков медленно, но неот¬
вратимо сжимается. Их крики слышны всё более отчетливо,
и беспокойство животных, которые, кроме буйволов, все
безобидны, переходит в ужас. Передовые видят частокол,
прямая линия закрывает перед ними горизонт.
Животные делают крюк, с быстротой метеора пересека¬
ют пространство, лежащее между обоими частоколами, но
каждый раз натыкаются на частокол и уходят всё дальше
и дальше вглубь, подталкиваемые всё новыми и новыми по¬
токами, наседающими сзади.
Здесь великолепный подбор антилоп. Самый наименее
впечатлительный натуралист замер бы от восторга, только
увидев это разнообразие пород, блеск шерсти, грациозно
посаженные головы и глаза, полные испуга. Огненно-крас¬
ные гризбоки, едва достигающие роста козы; белые газели
с рыжеватым оттенком; огромные куду с неправильными
вертикальными полосами и четырехугольными завитыми
рогами; антилопы конеподобные, которых зовут так пото¬
му, что по величине они не уступают лошади; черные гар-
— 114 —

Александр снова вскинул карабин и выстрелил крокодилу прямо в
глотку.
рисбоки, у которых откинутые назад рога длиной не мень¬
ше метра имеют форму кривой сабли, а черная, как уголь,
шерсть и развевающаяся грива придают этим животным
живописный вид; ориксы, которым длинные рога, заострен¬
ные, как копье, позволяют не бояться даже льва.
— 115 —

И еще много других животных напирали друг на друга,
сшибались лбами, с испуга прыгали одно другому на спи¬
ну, падали, вставали и бежали дальше, ослепленные
страхом.
Однако буйволы, зебры и куагги, по природе далеко не
такие мирные, не хотят следовать за этой обезумевшей
массой. Ни за что не хотят они идти дальше, когда видят,
что расстояние между частоколами сужается. Они резко
поворачивают назад и намерены броситься на загонщиков.
Но тут с шумом появляются охотники. Вместе с тремя ев¬
ропейцами они сидели в засаде, замаскированной воткну¬
тыми в землю ветками. Теперь они внезапно выскакивают,
оглушительно шумят, потрясают копьями и тычут живот¬
ным прямо в глаза свои ярко раскрашенные длинные
щиты.
Европейцы берут ружья наизготовку. Сейчас начнется
истребление.
Вид людей доводит страх и ярость зверей до предела.
Буйволы с ревом бросаются на бушменов, но те уклоняют¬
ся с ловкостью, достойной испанских тореадоров. Зебры
громко ржут и яростно бьют ногами. Но взлетают копья и
впиваются в животных. Куагги пытаются перегрызть древ¬
ко зубами.
Раздается несколько выстрелов, и два буйвола, зебра
и жираф падают, пораженные насмерть.
Тогда прибегают загонщики. Они кричат еще более ди¬
ко и громко. Животных охватывает паника, и они наконец
бегут к яме. Жирафы, буйволы, страусы, антилопы напира¬
ют друг на друга и давят друг друга. Целый лес рогов —
прямых, остроконечных, хрупких, прочных, длинных, изог¬
нутых, завитых спиралью! И все это движется, переплета¬
ется, ломается, трещит! И затем — страшный рев боли!
Настил, перекрывающий яму, проваливается, и яма
заполняется в один миг. Ничто не может больше остано¬
вить это беспорядочное бегство. Задние подталкивают пе¬
редних, и передние проваливаются. Страшное зрелище!
Но черные охотники опьянены удачей, они испускают
крики радости. Европейцы тоже увлечены и не жалеют
зарядов.
Александр только что тяжело ранил куаггу. Он имел
в виду сделать из ее желудка бурдюк взамен того, который
они недавно потеряли. Но животное вырвалось сквозь про¬
лом в частоколе, сделанный разъяренным буйволом. Тогда
— 116 —

Александр тоже выбрался через пролом и стал преследо¬
вать свою добычу, а та убежала в лес. Александр видел,
что куагга на каждом шагу спотыкается, и решил, что смо¬
жет ее догнать. Мало-помалу он углубился в лес и очутил¬
ся на берегу илистой речки. Куагга вошла в воду, чтобы
освежиться. Охотник счел момент подходящим и вскинул
ружье. Ногу он поставил на ствол поваленного дерева. Ему
нужно было упереться локтем в колено, потому что после
бега у него не было достаточной твердости в руках.
Внезапно дерево зашевелилось у него под ногой, он по¬
терял равновесие, оступился и почти по колено увяз в тине.
То, что он принял за поваленное дерево, оказалось ни
больше ни меньше, как огромным крокодилом. Обозлив¬
шись на неосторожность охотника, который нарушил его
сладостную дремоту, крокодил раскрыл свою вместитель¬
ную пасть и собрался проглотить обидчика. Но Александр
не растерялся, увидев эту страшную прорву, утыканную
громадными зубами, из которой шел отвратительный запах
мускуса. Он снова вскинул карабин и выстрелил крокодилу
прямо в глотку.
Но эти исполинские ящеры так живучи что, несмотря
на страшную рану, крокодил еще успел вплотную подойти
к молодому человек , который, увязну в тине, не мог сдви¬
нуться с места.
Прогремел второй выстрел. ля, порох, пыж — все по¬
пало чудовищу в самую утробу, и пасть захлопнулась.
Александр, считая, что крокодил наконец убит, попы¬
тался вырваться из трясины, как вдруг крокодил снова
распялил свои страшные челюсти. Тут охотник схватил
карабин за ствол и грохнул своего врага изо всей силы по
голове. Но приклад скользнул и попал между челюстями.
Они захлопнулись. Напрасно пытался Александр выта¬
щить оружие. Уж если крокодил что-нибудь держит, так
держит. Нужно топором разрубить его на куски, чтобы за¬
ставить челюсти разжаться.
Молодой человек тщетно напрягал все свои силы. Он
уже хотел позвать друзей на помощь, но крик застрял у
него в горле. Шони почувствовал, что какая-то петля сжи¬
мает его горло, и поднял руку, чтобы попытаться высвобо¬
диться, но кто-то тащил его сзади, и он почувствовал, что
голова его касается земли. Он задыхался и вскоре потерял
сознание.
— 117 —

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Обмен опытом. — Подарок «людей обезьяны». — Бесчислен¬
ные ответвления семьи бечуанов. —J Как добывают соль жи¬
тели Калахари. — Отсутствие Александра. — Тревога. —
Бесплодные поиски. — Александр в плену. — Португаль¬
ские мулаты. — Предложения мерзавца. — Страшная угро¬
за. — Алчность и жестокость. — Покинутый крааль.—
Казнь белого. — Страшные пытки. — Пролом в частоколе.
Когда Альбер и Жозеф увидели, что Александр пу
стился преследовать подраненное животное, им и в голову
не пришло встревожиться: они слишком хорошо знали, что
их товарищ — охотник ловкий и осторожный.
Их тоже увлекла невиданная облава, и вместе с бушме¬
нами они побежали к яме.
А как раз в эту минуту Александр и выстрелил в кро¬
кодила.
—	Ага!—сказал де Вильрож. — Это наш Александр
воюет с какой-то дичью, еще способной защищаться.
Де Вильрож и не подозревал, как он близок к истине.
—	А не пойти ли и нам к нему?—предложил Жозеф.
—	Пожалуй, это не совсем удобно, — ответил де Виль¬
рож. — Если мы все уйдем, наши хозяева могут обидеться.
Ведь они отвели нам почетные места. Подождем немного,
он вернется.
Тем временем бушмены приступили к дележу добычи.
Дележ производился замечательно справедливо: учитыва¬
лось, сколько у каждого охотника едоков в семье. И так как
охота была удачной, то каждый получил обильный запас
пищи.
Но это еще не все. Воины из соседних племен, желая
достойным образом поблагодарить бушменов, которые при¬
гласили их на охоту, объявили, что поделятся с ними
солью. Это вызвало взрыв радости, которую сможет по¬
нять лишь тот, кому приходилось подолгу обходиться без
этой необходимой приправы. Приветственные клики разда¬
вались в честь «обезьян», которые получили таким образом
непререкаемые права на благодарность хозяев.
Чтобы понять, почему бушмены называли своих гостей
обезьянами, надо знать, что у бечуанов каждое племя но¬
сит имя какого-нибудь животного. Так, например, «бакуз-
на» означает «люди аллигатора», «батлапи» — «люди ры¬
бы», «батаус» — «люди льва», «баногас» — «люди змеи»
и т. д. Каждое из бесчисленных мелких племен, образую¬
— 118 —

щих большую семью бечуанов, носит другое имя: бангуа-
кетцы, бахорутцы, баролонги, бамангутос, батуанос, бакоас,
бамотларос и т. п. Каждое из этих племен питает суевер¬
ный страх к животному, имя которого оно носит, как на
Дальнем Западе краснокожие боятся своего тотема. Это
животное не только нельзя убивать — с ним нельзя плохо
обращаться. Наконец, его именем каждое племя называет
свой собственный, особый танец. Поэтому у туземца не
спрашивают, какое имя носит его племя. Спрашивают, ка¬
кова его «бина»—танец. И он отвечает, что «танцует»
льва, змею, гиппопотама и т. д. «Люди обезьяны», или пле¬
мя бакатлас, в последнее время нуждались в мясе, но они
были богаты солью. Впрочем, богатство было относитель¬
ное, если принять во внимание, какую редкость здесь пред¬
ставляет это драгоценное вещество и каким способом оно
добывается.
Когда соль не приносят на собственных плечах из глу¬
бины пустыни Калахари, где есть соленые озера, когда со¬
вершенно высыхают лужи с соленой водой, когда нужда
дошла до крайности, туземцы поступают следующим обра¬
зом. Они срезают в болотах особый тростник и ветки рас¬
тения, называемого «цитла», сжигают их и тщательно со¬
бирают пепел. Затем они делают из тонких и гибких веток
широкую воронку, напоминающую опрокинутый улей, и
внутри этого примитивного приспособления выкладывают
слой трав. Затем золу пересыпают в наполненную водой
тыкву и потихоньку переливают в воронку. Вода, насыщен¬
ная пеплом, фильтруется и, испаряясь, отделяет находя¬
щуюся в растворе соль *.
Бушменам, по крайней мере на время, больше не надо
было бояться желудочных заболеваний, вызываемых отсут¬
ствием соли. Следует отметить, что недостаток соли, равно
как пища, насыщенная почти одним азотом, вызывает без¬
деятельность желудка, которая проявляется в плохом пере¬
варивании пищи. От этого страдают не только туземцы, но
и европейцы.
1 Я видел у негров Верхней Гвианы, равно как и у краснокожих
в Марони, аналогичные способы добывания соли. Они сжигают паль¬
му, называемую «парипу», промывают пепел и посредством испарения
Добывают из него соль. Я пользовался этой солью. Она горьковата,
Но в крайнем случае может заменить обычную столовую соль. (При-
меч. автора.)
— 119 —

Лучшее лекарство — кофейная ложка соли. Болезнь
проходит мгновенно.
Альбер и Жозеф смотрели, как негры обмениваются
любезностями, и, правда не понимая, в чем дело, разделяли
общую радость. Однако длительное отсутствие Александра
уже начинало серьезно их беспокоить. В такой совершенно
дикой стране, где опасность может предстать в самом нео-
жиданном виде, где любое дерево, растение, цветок, насе¬
комое может в любую минуту стать источником смертель¬
ной опасности, беспокойство очень скоро переходит в му¬
чительную тревогу.
Негры тоже заметили отсутствие белого вождя, которо¬
го полюбили за мужество и силу.
Вокруг Альбера и Жозефа стали собираться. У людей
был озабоченный вид. Отец ребенка, которого спас Алек¬
сандр, энергично жестикулировал и говорил больше дру¬
гих. Он встал во главе всей группы, перескочил через ча¬
стокол и направился в лес, идя по следам Александра.
Время от времени он останавливался, внимательно прислу¬
шивался к лесному шуму, как если бы надеялся услышать
какие-нибудь посторонние звуки, затем встряхивал головой
и шел дальше, пригибаясь к земле, осматривая примятую
траву и следы на песке, ища и безошибочно находя след,
который мог бы кому-нибудь другому показаться совер¬
шенно невидимым.
Так дошли до болотца, которое сохранило бесспорные
доказательства того, что Александр здесь проходил. Вытя¬
нувшись на боку и выпучив глаза, лежал застреленный кро¬
кодил. Его могучие челюсти еще сжимали приклад карабина,
длинные зубы впились в дерево, как железные гвозди. Нег¬
ры топором разрубили голову на части и освободили
ружье. Альбер и Жозеф, с замиранием сердца и бледные
от тревоги, тщательно осматривали окрестности.
Теперь они уже могли восстановить часть драмы, отно¬
сившуюся к борьбе их друга с крокодилом. Страшная
мысль пришла им в голову, когда они увидели, как громад¬
но это животное. Было вполне возможно, что Александра
съел крокодил.
Бушмен разгадал их мысли и понял их тревогу. Он мед¬
ленно покачал головой и показал им, что на зубах крокоди¬
ла нет никаких следов крови. Для большей уверенности он
рассек крокодилу живот. Конечно, человек легко мог бы
там поместиться, но живот был пуст.
— 120 —

На топких местах никаких следов не сохранилось, все
затянуло. Но в нескольких метрах, на твердой земле, сле¬
дов оказалось много. Прежде всего примятая полоса в тра¬
ве, как если бы здесь прошел крупный зверь или протащи¬
ли тяжелое тело. Странная вещь: примятые растения ока¬
зались в одном месте облиты водой и на листьях еще кое-
где сверкали капли.
Бушмен осмотрел стебли, сделал несколько шагов, на¬
гнулся и, исчезая в зарослях, сделал рукой знак, означав¬
ший, что следовать за ним не надо. Он вернулся примерно
через полчаса и посмотрел на Альбера и Жозефа с необык¬
новенно красноречивым выражением скорби. Затем он про*
изнес всего лишь одно слово: «лекоа», что означает «белый
человек». Затем он приказал шестерым неграм сделать вид,
что они ловят седьмого, и прибавил: «макоа» — то есть не¬
сколько белых.
Альбер понимал, что значат эти дба слова, часто упо¬
требляемые туземцами. Он стал догадываться, что его дру¬
га похитили несколько белых.
Как жалел де Вильрож, что их проводник Зуга остался
в краале! Но Зуга принадлежал к племени, у которого ан¬
тилопа была эмблемой, он не мог участвовать в охоте.
Между тем этот славный малый все же знал хоть несколь¬
ко слов по-английски, он мог бы перевести Альберу, что
говорят бушмены об Александре.
А бушмен и сам понимал, что европейцы хотят все
знать. Он знаками предложил им приготовить оружие, по¬
звал своих товарищей, снова углубился в заросли и теперь
уже просил своих спутников не отставать от него. В каких-
нибудь трехстах метрах лежала просторная полянка, на ко¬
торую падала тень больших деревьев. На полянке росла
редкая трава. Сразу бросались в глаза многочисленные
следы некованых лошадей, а также остатки поспешно поки¬
нутого бивуака.
Затем стало видно, что таинственные всадники разъеха¬
лись в разные стороны; следы вели в шести направлениях.
Альбер заметил, что одна из лошадей оставляла более
глубокий след, чем другие, и заключил, что она несла двух
всадников.
Хотя сердце и сжалось у него от боли, но открытие все
же несколько его успокоило. Александр, заключил он,
быть может, ранен и похищен, но он жив. Раз таинственные
похитители не убили его, надежда еще не пропала.
— 121 —

Альбер был очень далек от того, чтобы догадаться, ка¬
кого рода катастрофа произошла с его другом.
Александр почти потерял сознание, но ощущение холо¬
да привело его в чувство. Он открыл глаза и удивился, уви¬
дев незнакомца, который кропил ему лицо водой из фляги.
Александр был человек бесстрашный, но он невольно
вздрогнул, увидев скотскую физиономию этого человека,
наискось пересеченную лиловым рубцом. Он узнал мерзав¬
ца португальца и его сообщников. Они все были тут и раз¬
глядывали Александра с чувством удовлетворенной нена¬
висти.
Пленник захотел встать, но у него были связаны ноги и
руки, невозможно было сделать ни малейшего движения.
Человек с рубцом, увидев, что Александр пришел в се¬
бя, перестал брызгать на него водой и убрал ремень, сжи¬
мавший ему горло.
—	Вы наконец решили все-таки очнуться, белый кра¬
савчик?— сказал он на ломаном английском языке.—
Я, быть может, слишком туго завязал вам этот галстук?
Но теперь ваш обморок прошел, давайте побеседуем.
Александр хранил презрительное молчание.
—	Что-то у вас сегодня голос не такой громкий, как
третьего дня в краале, когда вы так ловко увели у нас этих
черных скотов. Нет ваших дружков с карабинами? Вы од¬
ни, совсем одни... И в полной моей власти... Молчите? Что
ж, ваше дело! А у меня есть верный способ заставить вас
разговориться. Как бы нам даже не пришлось просить вас
помолчать, потому что скоро вы у меня сделаетесь разго¬
ворчивым, как серый попугай.
—	Попробуй, — спокойно сказал француз.
—	Сначала выслушайте меня. Я на вас не очень сер¬
жусь, хотя вы и здорово огрели меня чамбоком. Я честный
купец и люблю делать дела мирно. А вы помешали мне и
моим компаньонам доставить товар на место и этим причи¬
нили нам большие убытки. Вы их нам возместите, не прав¬
да ли, белый сеньор?
Александр пожал плечами.
—	Вы, по-видимому, путешествуете для своего удоволь¬
ствия? Стало быть, вы человек богатый. Слушайте меня
внимательно и решайте быстро, потому что минуты дороги.
Ваши друзья заметят ваше отсутствие и бросятся искать
вас, а нам не хочется — по крайней мере сегодня — вступать
— 122 -

Человек с рубцом, увидев, что Александр пришел в себя, перестал
брызгать на него водой и убрал ремень, сжимавший ему горло.
с ними в переговоры. У нас было пятьдесят чернокожих.
Если хотите, можете считать, что мы захватили их незакон¬
но. Но каждый из них стоил в среднем сорок фунтов стер¬
лингов. Подпишите нам чек на эту сумму на имя вашего
банкира в Кейптауне, и мы будем квиты и расстанемся, ес¬
ли вам угодно, друзьями.
— 123 —

Александр расхохотался. Предприимчивый мошенник
был озадачен.
—	Да ты просто сумасшедший, — с насмешкой сказал
француз. — Во-первых, у меня нет таких денег. Говорю те¬
бе это просто так, для сведения, потому что, были бы у
меня деньги, ты бы все равно ни гроша не получил. Затем
скажи, пожалуйста, кто может мне помешать выписать тебе
чек на любую сумму на имя какого-нибудь несуществую¬
щего банкира?
—	Ну, знаете, — возразил португалец, — мы тоже уме¬
ем читать и писать, и мы хорошо знаем все банки в городе,
да и на всем побережье. Мы через них ведем все дела.
—	Какая честь для английских банкиров! Но оставим
это. Допустим, ты бы мне поверил, а я сделал бы все, что
только возможно, чтобы тебе заплатить, — я считаю, что
долги надо платить даже мерзавцам. Но неужели ты счи¬
таешь меня таким дурачком, чтобы поверить тебе? Если бы
я дал тебе деньги, ты бы так-таки и отпустил меня? Ты
бы не попытался отплатить мне за чамбок, от которого у
тебя до сих пор рожа вздута?
Мерзавец почувствовал, что его намерения разгаданыг
и пришел в ярость. Его напускное спокойствие сразу про¬
пало. Он уставился на пленника свирепым взглядом, в ко¬
тором смешались неутоленная алчность, бешенство и жаж¬
да мести.
—	Белый! Сын белого! Проклятый иностранец! — ры¬
чал он сдавленным от ярости голосом.—Ты угадал. Верно,
я хотел заставить тебя подписать мне чек... а затем убить
тебя... убить тебя, как собаку. Но раньше я бы тебя хоро¬
шенько отстегал кнутом! Твоя белая кожа летела бы клочь¬
ями. Что ж, денег я от тебя не получу? Так и быть! Но я,
по крайней мере, отмщу тебе. Это тоже кое-чего стоит.
Александр сохранял свою обычную невозмутимость.
Человек посторонний никогда не догадался бы, что перед
ним — главное действующее лицо подготовляющейся мрач¬
ной драмы. Если бы не то, что руки и ноги были у него ту¬
го связаны лианами, его можно было бы принять просто за
любопытного, которого забавляют штуки человекоподобной
обезьяны.
—	Трус!—сказал он спокойно. — Сын раба! Барыш¬
ник! Ты торгуешь человеческим телом! Попробуй только
тронуть один волос у меня на голове, и тогда ты еще уви¬
дишь, что с тобой сделают мои друзья, которые сейчас ме¬
— 124 —

я я разыскивают. Ага, мерзавец, дрожишь? А ты торопись
выполнить свои намерения. Торопись, потому что все ваши
шкуры в опасности, я не дал бы за них и рейса
Мулат пришел в ярость. Он заорал и бросился на Алек*
сандра. А тот, считая, что пришло время прощаться с
жизнью, плюнул ему прямо в лицо. Но к обиде мулат был
нечувствителен. Он сделал знак своим сообщникам, те
подхватили пленника и быстро унесли его в глубину леса.
Здесь они вышли на полянку, на которой паслись шесть
прекрасных оседланных капских коней. Александра взгро-
моздили на одного из этих коней, на шею; его враг вскочил
в седло, отдал резко и кратко несколько приказаний, назна¬
чил своим сообщникам место встречи, а затем все поскака»
ли в разные стороны.
Бешеная скачка продолжалась около трех часов. Нако¬
нец лошадь выбралась на просторную, открытую поляну,
посреди которой стоял круглый частокол. Остальные пять
лошадей, несшие меньший груз, пришли раньше.
Они уже были расседланы и разнузданы и пощипывали
редкую траву. Александра спустили на землю. У него ло¬
мило все тело.
Он увидел давно покинутый крааль. Хижины были
сожжены, сохранилось только укрепление. Всякого рода
отбросы свидетельствовали, что здесь еще недавно было
много народу. Возможно, что в течение некоторого времени
здесь содержали бушменов, которых он освободил.
Француза положили на солнцепеке, прямо на раскален*
ную землю. Его мучила жажда. Португалец рычал, пена
стекала у него изо рта, глаза налились кровью. Он подошел
к Александру.
—	Ну что, проклятый белокожий, — орал он, — теперь
тебе ясно, что ты у мулата во власти? Теперь, если мулат
захочет, он тебе за все заплатит... Да еще с процентами...
Твои дружки далеко, а моя шкура все еще на мне. Я тебе
сказал, что знаю безошибочный способ заставить тебя го¬
ворить. Сейчас ты у меня подпишешь чек. Увидишь!..
Его сообщник принес охапку колючек «подожди немно~
го», которые мы описали раньше. Он привязал их к хвосту
одной из лошадей, и она вся затряслась от боли.
—	Так! — сказал мулат. — А теперь посадите этого
белого сеньора в седло. И привяжите покрепче. Вот так...
1 Рейс — мелкая португальская монета.
— 125 -

Садитесь и вы на своих коней. Возьмите чамбоки и хлещите
куда попало и коня и всадника... Слушай, белый, ты бу¬
дешь скакать час, и мои люди будут тебя хлестать. Потом
мы повторим. Пока ты не подпишешь чек. Валяйте!
Коню отдали поводья. Почувствовав свободу, он шарах¬
нулся, взвился на дыбы и бешено заржал. Затем он стал
на все четыре ноги, взбрыкнул, повернулся и понес. Вскоре
он домчался до частокола, но было слишком высоко, пере¬
скочить он не мог и стал мелким галопом бегать вокруг.
Один из мулатов до крови хлестнул его чамбоком. От не¬
ожиданности и боли конь сделал бешеный прыжок в сторо¬
ну. От этого резкого движения колючки сначала хлестнули
его по бокам, а потом врезались в тело. Он снова пустился
вскачь, наткнулся на второго всадника, и тот тоже стегнул
его ремнем. Конь обезумел, понесся, сам не зная куда, и все
норовил укусить человека, который болтался у него на спи¬
не. Это ему не удавалось. Палачи налетали, стегали его по
крупу и по шее, заставляя проделывать фантастические
прыжки.
Наконец, весь в мыле, тяжело дыша, с широко разду¬
вающимися ноздрями, с ужасом в глазах, конь вернулся на
середину поляны, стал бить копытом и затем, совершенно
обезумев, понесся прямо на частокол.
С каждым его скачком мучения Александра усилива¬
лись. Все его тело было так туго перевязано лианами, что
мышцы, казалось, вот-вот лопнут. Кровавый туман засти¬
лал ему глаза, в ушах шумело, в горле пересохло, не хвата¬
ло воздуха в легких.
Вдруг Александр услышал треск и обо что-то больно
ударился, а бешеная скачка сделалась еще более бешеной.
Конь очертя голову бросился в крааль. Частокол подал¬
ся, как если бы в него попала бомба, и теперь бедное живот¬
ное, вконец замученное колючками, неслось куда глаза
глядят.
Александр понял, что это будет продолжаться до тех
пор, покуда конь не свалится замертво.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Мрачное возвращение. — Мучительное ожидание. — Ноч¬
ной праздник. — Веселье в краале. — Стрелы и яд бушме¬
нов. — Нгуа — яд смертельный. — Туземная музыка. —
Гурра и жум-жум, рабукены и ромельпо. — Пляска. — Че¬
ловек, который так хорошо танцует, должен драться еще
лучше. — Воины напали на след. — Страшное возмездие.—
’	' «Но где белый вождь?» — «Кто меня любит, за мной!»
Альбер де Вильрож решил немедленно пуститься по
следам той лошади, которая, как ему казалось, несла двой¬
ной груз. Многочисленные невзгоды и приключения сдела¬
ли Альбера смельчаком. В пампасах Аргентины он прошел
суровую школу гаучосов, он поддерживал тесные отноше¬
ния с последними траперами Дальнего Запада и с охотни¬
ками Мексиканской Соньоры, он прекрасно знал пустыню.
Так что без долгих размышлений он решил оставить пре¬
подобного его пастве вместе с мастером Вилем, а самому
пуститься с Жозефом на розыски Александра и его похи¬
тителей. В нескольких словах он посвятил в свои намерения
проводника Зугу, но тот советовал подождать.
Подождать, когда друг, находящийся в лапах бандитов,
быть может, в отчаянии зовет его на помощь! Подождать!
Одно это слово заставило пылкого молодого человека под¬
скочить. Несмотря на все свое внешнее спокойствие, он был
смертельно бледен и весь трясся нервной дрожью.
—	Поверь мне, белый вождь, — почтительно настаивал
Зуга. — Сегодня ты уедешь один, а завтра с тобой пойдут
бушмены. Ты увидишь, что такое благодарность черных
людей.
—	Но почему не сегодня?
—	Потому что сегодня в краале будет праздник. И, на¬
конец, скоро ^ночь, все равно никакие поиски невозможны.
Но время не будет потеряно. У тех, кто похитил белого, ло¬
шади долго бегать не смогут, они скоро устанут. А бушме¬
ны быстро их догонят. Потому что бушмен бегает быстрей
любого коня. Я тоже пойду с тобой, потому что тот бе¬
лый— друг черных людей.
Альбер признал правильность этих доводов и последо¬
вал за охотниками, которые, неся богатую добычу, возвра¬
щались в крааль шумной гурьбой.
У забора стояла улыбающаяся, счастливая женщина с
ребенком за спиной, видимо пришедшая сюда затем, чтобы
первой приветствовать возвращающихся. С невыразимой
— 127 —

Конь очертя голову бросился в крааль.
нежностью смотрела она на своего ребенка, время от вре¬
мени переводя взгляд своих черных глаз на обоих европей¬
цев и Зугу
Альбер узнал ее: это была мать того мальчика, которо¬
го укусила пикаколу. А она заметила бледность обоих ка¬
талонцев и то, что с ними нет их третьего товарища.
— 128 -

—	Где белый? — воскликнула она с тревогой в голосе.
Подбежал ее муж.
—	Жена!—сказал он. — Белого похитили. Приготовь
стрелы. Приготовь яд. Я отправлюсь искать белого. Тот,
кто поднял руку на великого вождя, умрет. Ступай!
—	Хорошо!—ответила женщина и пустилась бегом.
—	Слыхал? — торжествующе спросил Зуга. — Белый
вождь будет освобожден. Его враги завтра умрут. Так ска¬
зал бушмен.
Альбер, снедаемый мучительной тревогой, уединился в
хижине, которую бушмены наскоро построили для европей¬
цев, а Жозеф отправился на поиски преподобного и мастера
Виля. Он с возмущением рассказал им, каким несчастием
закончилась охота, и стал строить планы мести один
страшней другого.
Лжемиссионер и полицейский взволновались, на что у
каждого была своя причина. Но Жозеф был им признате¬
лен за интерес, который они проявили к этому делу. Он не
мог предположить, что в миссионере заговорила алчность;
он не знал, что его преподобие готов перевернуть небо и
землю, лишь бы найти Александра, потому что в его гла¬
зах и в глазах его сообщников Александр олицетворял тайну
фантастического богатства. А полицейский считал, что у
него похитили преступника, которого он мечтал изловить.
Мастер Виль стал твердить, что надо без промедления
вернуться на английскую территорию за подкреплением и
пройти по всей провинции с огнем и мечом.
—	Во всяком случае, рассчитывайте на меня, — сказал
миссионер. — Я, правда, человек мирный и всякая мысль
о пролитии крови мне претит, но я приму участие в ваших
поисках, хотя бы мне пришлось поплатиться жизнью.
—	А что касается меня, — заявил мастер Виль, — то
хотя одна рука у меня еще не совсем действует, зато дру¬
гая, слава богу, достаточно крепка. И ноги крепкие. Да и
голова на плечах. Я с вами в любую минуту.
Жозеф был тронут таким сердечным участием:
—	Значит, друзья, выходим завтра утром. Карай! Ско¬
рей бы прошла ночь! Мне не терпится повидать этих мер¬
завцев вблизи. Уж я для них что-нибудь придумаю — ка¬
кую-нибудь невиданную пытку. Они мне ответят за бедно¬
го месье Александра!
Тем временем начались приготовления к ночному пир¬
шеству. Всюду пылали огромные жаровни, из рук в руки

передавались плетенки с пивом. Негры пили, как слоны;
они плясали, точно их всех покусали тарантулы.
В другое время Альбер не без любопытства и даже не
без удовольствия посмотрел бы эти бурные развлечения,
но сегодня ему было не до того. Он покинул свою хижину,
пошел бродить по краалю и оказался перед жалкой лачу¬
гой, в которой жена бушмена готовила яд и стрелы.
И в Африке и в Австра\ии туземцы обычно держат в
строгой тайне все, что относится к изготовлению этих гроз¬
ных орудий самозащиты, и упорно отказываются посвя-
щать белых в способы изготовления ядов.
Наполовину от нечего делать, наполовину подталкивае¬
мый любопытством, молодой человек вошел. Женщина не
считала нужным скрывать что бы то ни было от друга ее
благодетеля и продолжала свою страшную работу.
Небольшой лук из дерева твердой породы, длиной не
больше метра, она смазала жиром и поставила новую тети¬
ву из лосевых жил. Затем она вынула стрелы, хранившиеся
в колчане из леопардовой шкуры, аккуратно разложила их
на земле и тщательно осмотрела. Они были сделаны из
простого тростника, но очень искусно: для этих простодуш¬
ных работниц изготовление хороших стрел — дело чести.
Здешние стрелы далеко не имеют такой необычайной дли¬
ны, как стрелы южноамериканских индейцев, достигающие
■чуть ли не двух метров в длину. Бушменская стрела коро¬
че в четыре раза. Но как они сделаны, как остроумно по¬
догнаны все части, из которых приготовляется это смерто¬
носное оружие! Наконечник длиной в шесть-семь сантимет¬
ров представляет собой круглую кость с зазубринами. Он
вставляется в полый конец тростника, но не слишком плот¬
но. Когда стрела попадает в живую цель, тростник можно
лзгко выдернуть, а наконечник остается на месте. Сбоку у
него небольшой железный и очень острый крючок, который
не позволяет его выдернуть. Крючок и зазубрины смазаны
ядом.
Бушменка взяла стоявший в углу большой сосуд из не¬
обожженной глины и осторожно извлекла из него штук
тридцать гусениц, по-местному называемых «нгуа». Она
раздавила их на куске тыквенной скорлупы, отложила
внутренности, а кожицу выбросила. Из этих внутренностей
женщина скатала мягкий зеленоватый шарик, смазала им
все стрелы одну за другой — костяные наконечники и же¬
лезные крючки — и затем аккуратно все уложила в колчан.
— 130 —

f Наконец она закончила работу.
Альбер уже слыхал о страшном действии этого яда и
нее же относился к нему скептически.
—	Если это все, — пробормотал он про себя, — на что
они рассчитывают, чтобы освободить бедного Александра,
то уж лучше я положусь на мой верный карабин.
Незнание бушменского языка не позволило ему обра¬
титься к женщине за какими бы то ни было разъяснениями.
Его недоверие было, однако, поколеблено, когда он увидел,
как тщательно она очищает свои ногти от малейших остат¬
ков налипшего на них вещества.
Он собирался пойти поискать проводника, когда тот
сам вошел в хижину. Увидев, чем занята хозяйка, он обра¬
довался.
—	Женщина, — сказал он, — это хорошо! Ты пригото¬
вила нгуа. Те, кто похитил белого, умрут.
—	Что ты сказал?—осведомился Альбер.
—	Это нгуа, — ответил тот. — Нгуа ужасен. Нгуа уби¬
вает наповал пантеру и леопарда. Слон, если стрела попа¬
ла ему в хобот, умирает очень скоро. А лев приходит от
этого яда в такое бешенство, что, прежде чем умереть, гры¬
зет землю и деревья. Когда стрела с нгуа попадает в чело¬
века, он испытывает такую страшную боль, что катается
по земле, рвет свое тело и просит, чтобы мать покормила
его грудью: ему кажется, что он снова стал младенцем.
Или же он впадает в бешенство. Тогда он убегает далеко от
крааля, куда-нибудь в глубину леса, и там умирает. А рот
его покрыт пеной. Белый вождь будет отмщен.
—	А нет ли у бушменов и бечуанов другого яда?
—	Конечно, есть яд пикаколу и соки растений, которым
вы даете непонятные нам названия. Но эти яды вызывают
оцепенение и убивают, не причиняя страданий, а нгуа —
яд мести.
Наступила ночь, и на пиру царило небывалое оживле¬
ние. К потрескиванию тростника, который охапками броса¬
ли в огонь, присоединились рычанье мужчин, визг жен¬
щин, пронзительные крики детей. Все без различия пола
и возраста были пьяны. Общий шум перекрывала невооб¬
разимая какофония, которую производили жум-жумы, гур-
ра и всякие другие местные музыкальные инструменты.
Гурра имеет вид лука. Она состоит из струны, прикреп¬
ленной к птичьему перу. В стволе пера проделано отвер¬
стие, в которое виртуоз дует изо всех сил, как в дудку.

Когда в оркестре есть десяток этаких гурра, подымается та¬
кой вой, такое мычанье, что становится страшно.
Рабукен — длинная треугольная доска, на которую на¬
тянуты три струны. Колка нет, и струны упираются в наду¬
тый пузырь, который служит резонатором. Этот инстру¬
мент еще удивительней, чем гурра.
Но предел — это ромельпо. Представьте себе дупли¬
стый пень, поставленный на треножник и туго перетянутый
шкурой куагги. Музыкант вооружен двумя дубинами и бес¬
прерывно бьет ими что есть силы по этой прочной шкуре.
Это более оглушительно, чем все барабаны на свете.
Танцоры соответствуют оркестру. Возбужденные его
шумом, они становятся в круг. Все почти совершенно го¬
лые. У каждого в руке палка, или топорик, или копье. Каж¬
дый орет во всю силу своих легких. Затем все одновремен¬
но поднимают одну ноги и одновременно отбивают один
удар. Это единственное движение, какое они производят
все вместе. А дальше — кто во что горазд. Какие угодно
телодвижения, какие угодно звуки! Вообразите оркестр, в
котором каждый музыкант самым усердным образом ис¬
полняет другую мелодию, или балет, в котором каждый
танцует что вздумается, или хор, в котором каждый поет
что бог на душу положит, и вы едва ли получите представ¬
ление об этом непостижимом смешении звуков и движений,
которое составляет радость жителей крааля. Руки и головы
дергаются в разные стороны, все исступленно кричат; тучи
пыли окутывают танцоров, так усердно колотящих ногами
в землю, что после пляски в ней остается глубокий след.
Время от времени из круга выходит танцор. Сейчас он
будет плясать один. Он исполнит какой-нибудь особен¬
ный, им самим придуманный номер и будет награжден ру¬
коплесканиями.
В пляске принимают участие не только молодые. Юж-
ноафрикансакя Терпсихора имеет горячих приверженцев
среди взрослых и даже среди седых стариков. Не стоит и
говорить, какую жажду вызывают такие упражнения. Пле¬
тенки с пивом передаются из рук в руки и опорожняются
до капли.
Бушмен, который обещал Альберу найти Александра и
отомстить его похитителям, обращал на себя внимание сво¬
им бешеным темпераментом. Время от времени он выходил
из круга. Тяжело дыша, с раздувающимися ноздрями под¬
ходил он к Альберу и горделиво выставлял себя напоказ.
- 132 -

как бы говоря: «Смотри и любуйся! Смотри, какой я ве¬
ликий воин! Будь спокоен — человек, который так хорошо
танцует, умеет еще лучше драться».
Но Альберу вся эта гимнастика внушала серьезное бес¬
покойство. Он, пожалуй, не без оснований думал, что зав¬
тра утром эти люди и шевельнуться не смогут.
Его тревога оказалась напрасной, потому что задолго
до восхода солнца бушмен взял оружие и вместе со своим
братом углубился в лес. А через Зугу он настойчиво по¬
требовал, чтобы Альбер остался и ждал его возвращения.
Альбер был раздосадован. Ему хотелось присоединить¬
ся к охотникам, и он уже пожалел, что доверил розыски
друга чужим людям. Жозеф, мастер Виль и преподобный
разделяли его нетерпение. Им тоже хотелось отправиться
немедленно.
Но проводник отлично знал обычаи черных охотников
и потому всячески удерживал европейцев в краале, убеж¬
дая их, что у черных есть свой план и лучше им не мешать.
—	Терпение, терпение, вождь! — беспрерывно повто¬
рял он. — Человек сказал, что вернется до наступления но¬
чи, — значит, вернется. Не беспокойся!
Альберу не оставалось ничего другого, как шагать взад
и вперед по краалю и считать часы и минуты.
Зуга оказался прав. Солнце стало скрываться за де¬
ревьями, когда вдали, со стороны хопо, показались люди.
—	Верховые! — воскликнул Жозеф, взобравшийся на
крышу одной из хижин.—Я вижу лошадей!
—	Быть не может! Ты ошибаешься! Это, должно быть,
антилопы, которые уцелели после охоты.
—	Карай! Я знаю, что говорю! Через минуту вы сами
увидите, что это лошади.
—	Но, в таком случае, кто же это едет?
—	Три, четыре, пять... Пять лошадей... Постойте, а
всадников всего двое. Вот они остановились. Лошади отка¬
зываются идти дальше. Ах, нет! Копьем в бок — и они
скачут!
—	А месье Александр? Его-то ты видишь?
—	Лица я различаю плохо — солнце бьет мне прямо в
глаза. Нет, месье Александра я не вижу. Ах, да ведь это
те двое, которые ушли ночью!
Крик отчания вырвался у Альбера:
—	Я трижды дурак! Я подлец! Как это я мог передо¬
верить чужим людям, то что обязан был сделать сам!
- 133 -

Двенадцать часов я проторчал здесь сложа руки, вместо
того чтобы помчаться на выручку моему другу!
Жозеф не ошибался. Двое верховых, которых он уви¬
дел, были действительно бушмены. Они подбадривали ко¬
ней остриями своих копий и скакали довольно быстро.
И еще три лошади, дисциплинированные, как все капские
лошади, привыкшие ходить вместе, следовали за ними сво¬
бодно.
Вид у наездников был ужасный. С головы до ног оба
они были покрыты запекшейся кровью. Оба исступленно
кричали, лица обоих были перекошены злобой, раскрытые
рты показывали сверкающие острые зубы. И лошади, так¬
же покрытые кровавой пеной, имели ужасный вид. У одно¬
го из негров — как раз у отца спасенного Александром ре¬
бенка — висела через плечо сетка, в каких женщины пере¬
носят яичные скорлупы с водой. Но в сетках лежали не эт*г
невинные сосуды, а свежесрезанные человеческие головы.
Бушмен быстро соскочил на землю и издал крик, на
какой человек, казалось, не способен. Он быстро освобо¬
дился от своей страшной ноши, схватил головы за волосы
и швырнул их к ногам окаменевшого от ужаса Альбера.
—	На, смотри!—с демоническим смехом закричал
негр.—Ты их узнаешь? Считай! Они все тут. Ни один:
не ушел.
Альбер, превозмогая отвращение, взглянул на одну из-
этих голов и увидел след чамбока — рубец, который Алек¬
сандр оставил два дня назад на лице португальского му¬
лата.
И тотчас он все понял. Он понял, что друг его попал в
ловушку, поставленную работорговцами. Эти негодяи, по-
видимому, оставили своих лошадей в укромном месте, а
сами неотступно следили за краалем, за охотой и за охот¬
никами, рассчитывая, что им представится случай утолить
мучившую их жажду мести.
И этот случай представился, когда Александр бросился
преследовать раненую антилопу.
—	Но Александр! Где белый вождь? — воскликнул
Альбер сдавленным голосом. — Говори!
Негр как будто и не слышал. Ему было непонятно, по¬
чему Альбер не уделяет достаточного внимания его трофе¬
ям, и он затянул монотонную песню, которую время от вре¬
мени прерывали раскаты сардонического смеха.
—	Полубелые пришли из страны заката. Они обманом:
— 134 —

похитили черных людей, чтобы увезти их далеко, очень
далеко. Черные люди носили на шее бревно рабства. Им
Предстояло навеки покинуть свою пустыню Калахари.
Но прибыли настоящие белые... Такие белые, как Дауд,
высокочтимый отец чернокожих. Настоящие белые слома¬
ли бревно рабства и освободили бушменов. Белые люди —
великие воины. Их вождь добр, как Дауд. Он спас ребен¬
ка, которому предстояло умереть. Белый вождь добр. Он
храбр,, но неосторожен. Он не убил работорговцев, и они
похитили его, чтобы наказать за то, что он вернул свободу
бушменам. Но бушмены великие воины. Они имеют нгуа —
смертельный яд, который причиняет страдания. Стрела,
смазанная ядом нгуа, убила их всех. Они мучились, их рты,
которые больше никогда не будут говорить, выли от боли.
Их головы будут выставлены в краале. Бушмены храбры.
Они любят белых людей!
Альбер слушал с понятным нетерпением этот дикий на¬
пев, из которого не понимал ни одного звука. Хорошо, что
тут был Зуга, который все переводил.
Бушмен рассказал также, что нашел мулатов в таком
месте, где они, видимо, считали себя в полной безопасности
и спали. Он разделался с ними, как счел нужным, и стал
искать Александра. Руководимый своим безошибочным ин¬
стинктом, он напал на след обезумевшей лошади, но не
знал, что к ней был привязан спаситель его ребенка. Он
считал, что белый вождь сбежал от мулатов и вернулся в
крааль другой дорогой. Теперь он был совершенно расте¬
рян и стал неистово ругать мертвых мулатов.
Альбер на минуту пал духом, но вскоре к нему верну¬
лась вся его энергия. Приготовления к отъезду он закон¬
чил в одну минуту. Оружие, продовольствие, вода, боепри¬
пасы были упакованы и навьючены на лошадей, которых
сметливый и практичный бушмен пригнал в расчете, что
они смогут пригодиться белым гостям.
Ночь спустилась быстро. Однако было решено выехать
немедленно, чтобы поскорей добраться до покинутого
крааля, где нашли свою смерть работорговцы и где теря¬
лись следы Александра.
—	Давай, Жозеф, живей! Едем! Едем! А вы, мастер
“иль? И вы, преподобный? Едем или остаетесь?
—	Я весь к вашим услугам, — ответил каждый из обо¬
их англичан. — Рассчитывайте на меня.
—	Ия тоже тебя не оставлю, — сказал бушмен. —
- 135 -

Ночью в пустыне небезопасно. Я не хочу, чтобы мой белый
благодетель пострадал от когтей льва или жала змеи.
Едем!
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Бешеная скачка. — В чем преимущество кожаных наручни¬
ков перед веревочными. — Александр стал дичью, за ним
охотятся крокодильи — Он едва не съеден. — Расплата за
добрый поступок. — На что может пригодиться пучок колю¬
чек, завернутый в охотничью куртку. — Крокодил здорово
наказан. — Как туземцы погоняют лошадей. — Отравлен¬
ная пика. — Освободитель рабов сам попадает в рабство.
Лошадь, к которой привязали Александра, была истер¬
зана колючками и неслась без оглядки. Это было крепкое
животное с мощной шеей, с округлым крупом, с выпуклой
грудью скакуна, с тонкими ногами антилопы и с твердыми,
как мрамор, копытами. Распустив гриву, выкатив глаза,
тяжело дыша и храпя, лошадь неслась, как метеор.
Один только ее галоп нарушал тишину этих пустынных
мест. Лишь изредка взлетала, хлопая крыльями, стайка
рябчиков или проносилось несколько антилоп.
Александр ударялся головой о лошадиный хребет; го¬
лова его отяжелела, болела и болталась из стороны в сто¬
рону, так что он даже не мог разобрать достаточно хорошо,
что именно с ним происходит. У него стучало в висках, яро¬
стное солнце все время било ему в глаза, он был ослеплен.
Напрасно пытался он опустить веки — красные круги все
равно вставали у него перед глазами, пыль все равно заби¬
валась в них. Он испытывал головокружение и приступы
тошноты.
Однако памяти Александр не утратил. Все, что пред¬
шествовало случившейся с ним беде, и все, что было после,
он помнил вполне отчетливо. Все подробности стояли перед
его невидящими глазами, как кошмарные видения. Но уж
таковы были изумительная крепость организма и сила во¬
ли у этого молодого человека, что он сделал еще одно, по¬
следнее бешеное усилие, чтобы порвать путы, которые
связывают ему руки и ноги. Александр судорожно дергал¬
ся и извивался, но безрезультатно. Он только причинял
лишнюю боль своей лошади, та спотыкалась и едва не па¬
дала, а сам он лишился чувств.
Но, как и тогда, когда он потерял сознание во время
— 136 —

Схватки с крокодилом, его привело в себя ощущение холо¬
да и боли. Шони чувствовал себя так, точно его бросили в
воду. Открыв глаза и увидев серо-зеленую массу, он стал
захлебываться, глухой шум наполнял уши, его сотрясал ка¬
шель. Но глаза промылись, освободились от песка, и не¬
сколько глотков, которые он сделал против воли, сразу
освежили его. Вместе с сознанием к нему возвратилось са¬
мообладание, и он увидел, что действительно находится в
воде. Однако, лежа на лошади в неудобной позе, он не мог
обозреть берега. Лошадь шла вплавь, с каждым шагом во¬
да становилась все глубже, у Александра голова то уходи¬
ла под воду, то снова поднималась над поверхностью. Осво¬
бодиться он не мог, но каждый раз, всплывая, он набирал
в легкие запасы воздуха, чтобы не задохнуться при сле¬
дующем погружении.
Действительно ли несколько ослабели путы у него на
руках, или ему только показалось? Нет, так оно и было.
Он вспомнил, что мулаты связали его ременным лассо.
В воде ремни набрякли. Скоро они станут растягиваться.
Через несколько минут он высвободит руки.
А лошадь наискось пересекала озеро. Время от времени
она теряла дно под ногами и пускалась вплавь, но вскоре
снова находила твердую почву. Невольное купанье значи¬
тельно успокоило ее и придало новые силы. Александр,
предчувствуя, что, когда она выйдет на сушу, начнется
новая скачка, решил использовать передышку. Солнце вы¬
сушит ремни в один миг, и тогда пропала всякая надежда
на освобождение. Не теряя ни секунды, он снова начал дер¬
гаться во все стороны, однако не слишком быстро, чтобы не
растратить последние силы.
Наконец ремень стал поддаваться все больше, и вот ис¬
царапанные и распухшие руки Александра свободны. Он
может хоть немного расправить затекшие члены, вытянуть¬
ся, лечь на спину. Как ни малы результаты стольких мучи¬
тельных, но упорных усилий, бесстрашный охотник испу¬
скает вздох облегчения и чувствует, что к нему возвраща¬
ется надежда. Увы, она не очень тдерда, эта надежда, пото¬
му что руки, которые были слишком долго и слишком туго
связаны, онемели и отказываются служить. Кровь не хочет
больше циркулировать по посиневшим пальцам.
Александр начинает бояться, нет ли у него перелома
или вывиха. Тревога, на минуту покинувшая его, возвра¬
щается снова, в еще более сильной форме.
— 137 —

Кроме того, лошадь, которая, казалось, несколько успо¬
коилась, начинает проявлять внезапный и необъяснимый
страх. Она пытается встать на дыбы, когда достигает дна,
ржет, брыкается и рвется вперед. Александр пытается ее
успокоить, повторяя ей слова, знакомые всем лошадникам,
но лошадь пугается чего-то все сильней и сильней.
Но вот онемение в руках как будто проходит. Алек¬
сандр может двигать пальцами, кровообращение восстанав¬
ливается. Он хватается обеими руками за гриву и садится
лошади на шею. С тревогой вглядывается он в горизонт.
До берега не так далеко — в каких-нибудь пятидесяти мет¬
рах начинаются прибрежные заросли тростника. Синие
цапли и пепельно-серые аисты поднимаются шумливой ту¬
чей, посреди которой, как фейерверк, сверкают розовые
фламинго. Одни эти безобидные голенастые не могли бы
так испугать колониальную лошадь,,привыкшую ко всяко¬
го рода птицам, как бы шумно они ни хлопали крыльями,
как бы пронзительно не кричали.
Но вот на спокойной глади воды Александр замечает
странные борозды: они широки у основания и сходятся под
острым углом. Эти борозды двигаются, приближаются со
всех сторон и к тому же в строгом порядке. Больше нет ни¬
каких сомнений — центром, к которому они тянутся, явля¬
ются лошадь и всадник, как если бы флотилия подводных
лодок атаковала корабль, который ей удалось окружить.
Лошадь окаменевает от страха, но уже не стремится,
как раньше, укусить свою живую поклажу. Она чувствует,
что человек наполовину свободен, она оборачивается, смот¬
рит на него своими умными глазами и с душераздирающей
силой ржет, как бы говоря человеку: «Спаси меня!»
Пузыри возникают на воде и лопаются, а в воздухе,
громко крича, реют водяные птицы. Несколько странных
черных точек едва показываются над водой и тотчас снова
исчезают.
Александр понимает ужас своего положения, и дрожь
пробегает у него по всему телу. Эта флотилия, приближаю¬
щаяся так размеренно и неотвратимо, точно ею руководит
опытный командующий, — не что иное, как стая кроко¬
дилов.
Погибнуть в когтях льва, попасть под ноги слону или
на рога бизону — все это одинаково ужасно, и никакой
храбрец не может думать об этом без содрогания. И все-
таки любой бесстрашный охотник добровольно, с легким
— 138 -

сердцем и сознательно идет на такой риск всякий раз, ког¬
да отправляется в малоизученные страны, на охоту за круп¬
ным зверем. Но у охотника есть оружие. Оно дает ему
большое преимущество, — конечно, при условии, если он
умеет владеть своими нервами и не теряет самообладания.
Но чувствовать себя бессильным, безоружным, привя¬
занным за ноги к крупу изнуренной лошади, провести по¬
чти целые сутки без пищи, да еще под палящим солнцем,
которое выжигает глаза, и быть на волосок от страшных
челюстей крокодила — согласитесь, тут может взволновать¬
ся даже самый закаленный человек. К тому же лев, слон,
даже тигр нередко испытывают при виде человека извест¬
ную робость, и охотнику это иной раз помогает выйти из
критического положения. Но крокодил, это олицетворение
неумолимой и хищной прожорливости, крокодил, который
помышляет только о том, чтобы проглотить свою добычу,
что бы она собой ни представляла, не знает никакой ро¬
бости.
Несчастный, который попал в пасть к крокодилу, чув¬
ствует, как острые зубы впиваются в его тело, разгрызают
его кости. В предсмертную минуту он слышит, как эта ог¬
ромная пасть прожевывает и заглатывает его.
У Александра нет никакого оружия. Ровно никакого.
У него даже нет ножа, чтобы разрезать ремни, которые
стягивают ему ноги. А крокодилы все приближаются на
своих огромных лапах и хлопают челюстями. Иногда они
наталкиваются друг на друга, и тогда раздается сухой стук.
—	Подумать только, — растерянно бормотал несчаст¬
ный Александр, — эту пытку даже невозможно сократить!
Сейчас они меня сожрут, а я ничего поделать не могу. Ни¬
чего!.. Ну что ж, пострадаю за то, что совершил хороший
поступок. Я не жалею. Я вернул свободу человеческим су¬
ществам. Бедняги бушмены станут ценить белых людей...
Это будет мой вклад в дело цивилизации. Альбер, мама,
прощайте!
Чудовищной величины крокодил до половины вылез в
эту минуту из воды и пытался схватить Александра за ру¬
ку. К счастью, вода приходилась лошади только по брюхо.
Александр вскрикнул так громко, что благородное жи¬
вотное сделало могучий скачок, сильно ударило крокодила
задней ногой и на какую-то минуту оторвалось от земно¬
водного.
Но резкое движение сместило колючий клубок, шипы
— 139 —

снова врезались лошади в тело, и она снова пришла в неис¬
товство.
И тут в голове у Александра молнией сверкнула сча¬
стливая мысль.
«Инструменты!.. Да ведь при мне мои инструменты!..»
Делом одной минуты было порыться в кармане, достать
кожаный чехол с инструментами, найти ланцет и перере¬
зать ремни, которыми были связаны его ноги.
Вздох облегчения!
«Стало быть, я смогу защищаться... Хотя бы только
кулаками и ногами... А там кто знает. Если у этой прокля¬
той коняки хватит сил, я, быть может, еще спасусь...»
Берег понемногу приближался. Крокодилы были в
двух-трех метрах. Некоторые из них, по-видимому, бы¬
ли напуганы или, по крайней мере, озадачены.
Только один — тот, который едва не схватил Алек¬
сандра, — продолжал рваться вперед.
Но Александр уже почуял проблеск надежды, и хоро¬
шее настроение вернулось к нему со всей быстротой, свой¬
ственной его неустрашимому галльскому характеру.
—	Блестящая идея! — весело воскликнул он. — Раз я
уже сижу верхом по-человечески, то почему бы мне не по¬
играть с этой мерзкой тварью, которая хочет попробовать,
каков я на вкус? Но поскорей! Для начала освободим ло¬
шадь от этого милого клубка колючек, который ей прице¬
пили двуногие крокодилы. Надеюсь, они мне еще за это
ответят... Так! Готово! Теперь надо идти на жертву — надо
расстаться с курткой. Ничего не поделаешь! Лучше поте¬
рять куртку, чем собственную шкуру.
Александр подобрал ноги. Теперь он стоял на спине
лошади на коленях.
И правильно сделал: крокодилы могли в любую ми¬
нуту откусить ему ноги. Он снял с себя куртку, завернул
в нее клубок «подожди немного» и застыл в неподвиж¬
ности.
Недолго пришлось ему так стоять. Хищный обжора
возобновил свои поползновения и раскрыл фантастически
громадную пасть. Тогда Александр спокойно забросил в
нее свой тючок.
Кр-рак! Раздался стук, точно захлопнулась крышка
сундука. И сразу крокодил стал вертеться, кружиться и
нырять.
—	Так тебе, гадина, и надо! — воскликнул Александр.
— 140 —

Несмотря на весь ужас своего положения, он не мог
удержаться от смеха.
Крокодил, разумеется, проглотил колючки, и теперь
они ему раздирали нёбо и глотку. Он уже не мог закрыть
пасть и, бешено колотя хвостом по воде, все высовывался
из нее, видимо боясь захлебнуться.
Не задерживаясь слишком долго на созерцании этой
утешительной картины, молодой человек дал шпоры лоша¬
ди, и та вынесла его сначала на отмель, а потом и на твер¬
дую землю.
«Ну, кажется, спасся) Долго мне будут сниться эти
крокодилы!.. Ладно, посмотрим, какова обстановка. Не
очень она веселенькая, эта обстановочка! Знать бы, по
крайней мере, где я нахожусь... Эта бешеная лошадка бе¬
гала и бегала, так что теперь она еле дышит, а меня она
умчала миль на пятнадцать от крааля, если не больше.
Бедный мой Альбер! Мой славный Жозеф! Как они, долж¬
но быть, тревожатся! Надо дать лошади отдышаться. Это
прежде всего. Но предварительно надо хорошенько ее стре¬
ножить, чтобы ей не пришло в голову оставить меня здесь
одного. Пусть она пощиплет травку, а уж я пообедаю мыс¬
ленно. Черт возьми, нет сил... Идея! Если я не найду ка-
ких-нибудь кореньев, то использую тот несложный прием,
к которому одинаково прибегают и чернокожие и люди ци¬
вилизованные, с той разницей, что африканцы стягивают
себе живот и желудок лианой и очень туго, а европейцы,
когда приходится долго поститься, затягивают поясок все¬
го на одну дырочку».
По счастью, Александр не был доведен до такой край¬
ности. Он уже привык к трудным условиям жизни в южно¬
африканской пустыне, он умел извлечь уроки из пережитых
превратностей и помнил полезные наставления своих чер¬
нокожих спутников.
Среди разнообразных растений, названий и свойств
которых он не знал, он заметил зеленоватых сверчков. Они
медленно ползали по толстым, мясистым, необычного вида
листьям.
«Постой-ка!—подумал Александр. — Этих сверчков я
знаю. Когда наш Зуга замечал их, он начинал раскапывать
землю под теми растениями, на которых они живут, и всег¬
да что-нибудь находил. Копать!.. Но чем копать? Ничего,
любая ветка заменит мне лопату».
Александр не ошибался в своих предположениях. Он
- 141 -

обломал ветку на первом подвернувшемся дереве, выковы¬
рял при ее помощи широкое углубление в земле и в резуль¬
тате получасовых усилий нашел крупный клубень, величи¬
ной с голову, немного похожий и по виду и по вкусу на
репу, но значительно нежней и сочней 1. Он с аппетитом
съел все без остатка, затем, подкрепившись этой пищей от¬
шельников, вернулся к лошади. Она лежала на земле в
изнеможении.
—	Так!—пробормотал Александр.—Теперь только
не хватало лишиться лошади! Ладно, дружище, вставай, и
поскорей! Надо снова скакать, как мы скакали сегодня ут¬
ром, но только в обратном направлении, на юг. Думаю, что
я не ошибаюсь. Мы ведь шли от крааля в северном направ¬
лении. У меня нет компаса! Ни часов! Ничего у меня нет!
Впрочем, у меня есть двадцать тысяч франков золотом.
Они лежат у Жозефа в сумке. Почти семь кило мертвого
груза...
Он погладил лошадь. Та подняла голову, сделала боль¬
шое усилие, чтобы встать, и снова тяжело повалилась.
Александра начало охватывать нетерпение.
—	Ну!—крикнул он и щелкнул языком. — Да она и
двигаться не может!.. Если бы у меня хоть была уздечка!
Что ж, в крайних случаях нужно принимать крайние меры.
Александр схватил палку и сильно ударил лошадь по
крупу. Она встала.
Александр вскочил ей на спину, стал бить ее ногами
по бокам, даже уколол ее кончиком ланцета, но ничто не
могло заставить ее двигаться.
Александр выбивался из сил. Наконец он вспомнил,
как в Капской колонии поступают фургонщики, когда у
них заартачится мул. Александр соскочил на землю, на¬
брал песку и насыпал лошади в уши. Затем снова вско¬
чил ей на спину, схватил ее за уши и стал трясти изо
всех сил.
Эта необычная и жестокая мера подействовала сразу.
Лошадь сделала несколько шагов, затем понемножку стала
расходиться и в конце концов пошла мелкой рысью, чем
всаднику пришлось удовольствоваться, хотя теперь он
предпочел бы галоп, каким лошадь неслась утром.
—	Ну что ж, — сказал он философски, — заночую где-
1 По-видимому, это корень Mesambryanthemum edule. (Примеч.
автора.)
— 142 —

Крокодилы могли в любую минуту откусить его нижние конечности.
Нибудь под деревом, а утром доберусь до крааля... Лошадь
в неважном состоянии, да я и сам измучился. Несколько
часов отдыха пойдут нам обоим только на пользу.
Но Александру положительно не везло. Словно было
начертано в книгах судеб, что в этот злосчастный день од¬
на беда будет на него валиться за другой.
— 143 —

Он уже трясся на лошади не меньше часа, все высматри¬
вая подходящее место для ночлега, когда внезапно что-то
просвистело у него над головой, скользнул какой-то пред¬
мет, который ему сразу и разглядеть не удалось, и упал
лошади прямо на шею. Лошадь свалилась мгновенно, как
сраженная молнией.
Александр посмотрел, что убило его лошадь, и только
тогда ему стало понятно, какой новой страшной опасности
он подвергался: это было огромное копье с отравленным
наконечником. Туземцы развешивают такие копья над тро¬
пинками, по которым ходит крупный зверь, в частности
носорог. Копье висит на веревке, перекинутой через дерево;
свободный конец привязан к колышку, вбитому в землю.
Когда зверь задевает веревку, на него падает тяжелое
копье длиной в полтора метра и толщиной почти с ногу
взрослого человека. На древко надет острый наконечник,
смазанный ядом. Наконечник сидит более или менее сво¬
бодно, так что легко отделяется от древка и застревает в
теле животного.
Если бы лошадь шла чуть быстрее, удар получил бы
сам Александр.
Яд оказался излишним. Железный наконечник, сидев¬
ший на тяжелом древке, перебил лошади спинной хребет.
Он сделал это не менее точно, чем нож качетеро, которым
тореадор во время боя быков добивает животное, получив¬
шее смертельную рану.
—	Вот уж действительно, — с шутливым отчаянием
сказал Александр,—мне нельзя служить в кавалерии: я
приношу несчастье лошадям! Что ж, перейдем в пехоту!
Ночь я проведу здесь, а утром отправимся дальше пешком.
Но пока что надо развести огонь, потому что туша моего
буцефала, конечно, привлечет всех хищников этого леса.
К счастью, у меня уцелело огниво и не промок трут. Зна¬
чит, все в порядке. Кусок жареной конины на ужин —
и спать.
Ночь, наступившая после столь бурного дня, прошла
спокойно, и Александр проснулся на рассвете, разбужен¬
ный разноголосым хором серых попугаев. Он хотел вско¬
чить и поскорей стряхнуть с себя оцепенение, вызванное
ночным туманом, но не мог, — его точно пригвоздили к
земле.
В его мозгу внезапно пронеслось все, что он пережил
накануне. Ему показалось, что продолжается кошмар или
- 144 —

что у него свело руки и ноги, и он крикнул, чтобы убедить¬
ся, что не спит.
Ему ответили громкие крики, и он с ужасом увидел,
*1то его окружает многочисленная толпа чернокожих, оде¬
тых в лохмотья и вооруженных старинными ружьями. Эти
люди воспользовались его глубоким сном, чтобы свя¬
зать его.
Ничто, однако, не могло больше ни поразить его, ни
тронуть. Он оглядел этих подлых врагов совершенно не¬
возмутимо, но не смог сдержать возглас удивления, когда
узнал в них тех самых туземцев, которых видел во время
своей первой встречи с миссионером: черные виртуозы из
бродячего оркестра, от какофонии которых бежал препо¬
добный отец.
—	Что вам от меня нужно? — строго спросил он.—
По какому праву вы меня задержали? Что я вам сделал?
Тогда вождь, знавший несколько слов по-английски, на¬
хально подошел к нему почти вплотную и сказал:
—	Белый сломал бревно рабства невольников, которые
принадлежали купцам, пришедшим со стороны заката.
Бушмены убили купцов, и мои люди больше не могут про¬
давать невольников. Я не смогу давать моим людям ни
платья, ни кап-бренди, ни ружей. Поскольку белый довел
людей до нищеты, он сам станет их рабом. Он будет толочь
просо и сорго и во всем помогать женщинам, которые об¬
служивают мужчин. В Кейптаун он не вернется никогда.
Он раб, пусть на него наденут колодку.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Человек, который верит в нелепости. — Бушмены считают.
что борода помогает европейцам не заблудиться в лесу.—
По следу. — Стрела с красным оперением. — Муха цеце.—
Любопытное обезвреживание. — Отчаянный план. —
Плот. — Буря, гроза, наводнение. — Истребление лоша¬
дей. — Погибли! — Опять предательство. — Приступ зло¬
качественной лихорадки.
Верхом на лошадях, которых предусмотрительный буш¬
мен пригнал после истребления работорговцев, Альбер,
Жозеф, мастер Виль и его преподобие рысью направлялись
туда, где, как все надеялись, можно было найти следы
Александра. На пятую лошадь, которую под уздцы вел
Зуга, навьючили вещи, а оба бушмена, не чувствительные
— 145 -

ни к зною, ни к усталости, шли пешком и даже впереди все¬
го каравана. Жители Южной Африки, в особенности жите¬
ли Калахари, отличаются способностью ходить не утом¬
ляясь так быстро, что могут легко состязаться с самыми
крепкими выносливыми лошадьми.
Оба каталонца пытливо всматривались в местность, его
преподобие хранил каменную непроницаемость, а мастер
Виль предавался размышлениям. Больше чем когда бы то
ни было проклинал он свое самомнение, которое толкнуло
его на эту дурацкую авантюру, в скверном исходе которой,
быть может не без оснований, он уже не сомневался. С дру¬
гой стороны, его начинало угнетать это существование, на¬
полненное вечными тревогами и бесчисленными лишения¬
ми. Спокойствие трех французов, их полное достоинства
поведение, их благородные поступки — все это сбивало
нашего полицейского с толку. Наконец, ни разу не было
сказано ни слова о таинственной цели их передвижения на
север. Эта цель представлялась мастеру Вилю совершенно
непонятной; он не мог постичь, что за странная фантазия
толкала французов навстречу неслыханным трудностям и
неисчерпаемым опасностям.
Что касается их причастности к убийству в Нельсонс-
Фонтейне, то мастер Виль неукоснительно держался своего
первоначального убеждения: как чистокровный англосакс,
мастер Виль был удивительно упрям.
«Credo quia absurdum» — «Верю потому, что это неле¬
по», — говорили древние логики, когда у них не хватало
других аргументов. Мастер Виль был убежден, что три
француза — убийцы, только потому, что это убеждение
было глупо.
Правда, он признавал, что это все-таки не обычные пре¬
ступники; однако полиция, эта высшая и безупречная ор¬
ганизация, знает немало фактов еще более необыкновенных
и загадочных, и мастер Виль убеждал самого себя, что если
французы действовали и не с корыстной целью — было
очевидно, что они люди не корыстолюбивые, — то у них
было какое-то другое побуждение. Мастер Виль уже бесил¬
ся от того, что, беспрерывно ломая голову над этой загад¬
кой, ничего разгадать не мог. Поэтому он невзлюбил наших
бесстрашных путешественников. Его голова, набитая поли¬
цейскими правилами и предвзятыми мнениями, не могла
постичь всего благородства трех отважных сердец. Поли¬
цейский, привыкший всегда вращаться на самом дне обще¬
— 146 —

ства, видеть только его язвы, всегда кого-нибудь подозре¬
вать, не может и не хочет верить в чью бы то ни было чест¬
ность. Напротив, он склонен видеть урода или сумасшедше¬
го во всяком, кто по своим личным качествам стоит выше
толпы. Полицейский разбирается в пороках, но великие
человеческие качества скрыты от него за семью печатями.
А тут еще и преподобный со своими подлыми штучка¬
ми. Он целиком подчинил себе полицейского. И единствен¬
ное оправдание, которое можно было бы найти для мастера
Виля — если только глупость может быть оправдана, —
заключается в том, что он был человек добросовестный.
Итак, он участвовал в кавалькаде и злился на самого се¬
бя и проклинал преступников, которых не мог разоблачить.
Щемящая тревога снедала Альбера де Вильрожа и Жо¬
зефа, а Зуга и оба бушмена были полны странной уверен¬
ности. Альбер спросил бушмена, почему он так верит в
успех дела. И бушмен ответил:
—	Великий белый вождь не пропадет — у него такая
же борода, как у вас.
Лошади шли рысью, и черные разведчики, искавшие
след Александра, отказались от поисков, только когда
спустилась ночь. А наутро, с первыми лучами солнца, по¬
иски были возобновлены и неутомимо продолжались весь
день.
Кавалькада находилась на берегу того самого озера, где
Александра чуть было не съели крокодилы. Еще сохрани¬
лись следы, оставленные его лошадью в тот момент, когда
она испугалась и бросилась в воду.
Альбер не мог понять, ни почему его друг пустил коня
в воду, ни в какую сторону он направился. Он недоумевал,
зачем Александр избрал это направление: оно могло при¬
вести его в Нельсонс-Фонтейн, но было прямо противопо¬
ложно краалю, где находились его друзья.
Очень уж, должно быть, страшные враги преследовали
его, если он пустился на такой опасный шаг!
Второй раз прервала ночь эту охоту за человеком.
С восходом солнца Зуга и бушмен обошли все озеро и на¬
шли следы на другом берегу, а также ямку, из которой
Александр вырвал питательный корень. Далее следы вели
к тому месту, где лежала убитая копьем лошадь. Много¬
численные следы босых ног окружали обглоданный хищни¬
ками скелет животного. Очевидно, здесь побывало много
туземцев; однако — странное дело!—здесь кончался легко
— 147 —

различимый след сапог Александра. Сколько ни искали,
найти этот след дальше так и не удалось. А следы босых
ног уходили в северном направлении и терялись на берегу
узкой и глубокой речки, которая также текла на север.
Альбер, бушмен и Зуга не верили своим глазам. Они
тщательно осмотрели каждую примятую травинку, каждую
ямку, они терпеливо описывали все более и более широкие
круги, и все было напрасно: найти что-нибудь так и не
удавалось.
Альбер де Вильрож, охваченный тревогой, почти с от¬
чаянием пришел к заключению, что не иначе как его друга
похитили чернокожие и понесли к реке. И, очевидно, у них
были важные причины скрывать это похищение и не пока*
зывать, в какую сторону они скрылись, ибо путь свой они
продолжали в лодке — вверх или вниз по течению. Глубо¬
кие борозды, оставленные на мокрой песчаной отмели че¬
тырьмя лодками, очень скоро подкрепили это предполо¬
жение.
Один только лжемиссионер очень скоро кое-что понял:
он нашел торчавшую в земле стрелу с красным оперением,
и эта находка заставила его вздрогнуть.
—	Вот оно как! — пробормотал он, сардонически улы¬
баясь. — Кажется, я знаю происхождение этой штучки.
Пусть черти унесут меня в преисподнюю, если эта стрела
выпала не из колчана кого-нибудь из моих приятелей бе¬
чуанов. Они, должно быть, поймали этого верзилу и увели.
Браво! Это упрощает все дело. Его хорошенько обыщут, и
если только карта при нем, она попадет ко мне в руки. Ес¬
ли карта не при нем, надо постараться узнать, что делается
в карманах у тех двух. Ладно, пока все в порядке.
Мерзавец протянул стрелу Альберу и прибавил:
—	Наличие этой стрелы, месье, только подтверждает
ваше предположение. Чернокожие уплыли куда-то по этой
речке. По-моему, она — отдаленный приток Замбези.
—	Вы в этом уверены?
—	Я не решусь утверждать. Но должен сказать вам,
я в здешних местах не впервые. Весь общий вид местности,
и резкая покатость, и то, что река течет на север, — все это
позволяет думать, что я не ошибаюсь.
У Альбера эти слова пробудили надежду. Быть может,
решил он, Александр сумел ориентироваться и пуститься
в сторону водопада Виктория и взял чернокожих провод¬
ников. А быть может, он ранен или попросту устал и нанял
— 148 —

носильщиков. Но ведь, в конце концов, разве все* три прия¬
теля не условились, что, если что-нибудь непредвиденное
разлучит их, каждый должен, не теряя времени, продви¬
гаться к цели экспедиции?
Правда, Александр, как человек крайне осмотритель¬
ный, пунктуальный и четкий, должен был бы оставить хоть
что-нибудь, что говорило бы о его пребывании здесь и хоть
как-нибудь показывало, в какую сторону он ушел. Но, быть
может, что-нибудь помешало ему сделать это. Надо было
предполагать, что соответствующие приметы и указания
скоро будут обнаружены в другом месте.
Итак, решили идти на север, следуя течению реки.
Черные лодочники обязательно должны были сделать где-
нибудь привал — на одном берегу или на другом.
Немного времени прошло с той минуты, как тронулись
в путь, и вот оба негра начали проявлять беспокойство.
—	В чем дело?—спросил Альбер, пристально вгляды¬
ваясь в листву.
—	Цеце, вождь! Цеце! Надо удирать поскорей! Надо
уйти от воды, иначе погибнут лошади...
Альбер уже не раз слыхал об этом страшном насеко¬
мом, и слова проводника заставили его вздрогнуть. Ка¬
валькада действительно вся была окутана густым роем на¬
зойливых мух, с жужжанием впивавшихся в лошадей.
Бежать из этих проклятых мест!.. Да, но это значит
оставить тот единственный путь, по которому должен был
проследовать Александр! Оставаться? Но это значило по¬
терять лошадей. А ведь только лошади могли состязаться
в быстроте с пирогами чернокожих!..
И, наконец, все равно поздно: минуты не прошло,
и каждая лошадь была искусана этими проклятыми на¬
секомыми более чем в ста местах, а каждый укус смер¬
телен.
Что делать? Как быть, когда обрушивается новый удар
судьбы? Пройдет двое или трое суток, быть может, каких-
нибудь двенадцать часов, и несчастные животные падут, а
помочь им невозможно.
Из всех бесчисленных насекомых, живущих в Южной
Африке, между английскими владениями в Капе и эквато¬
ром, самым опасным несомненно является цеце. До такой
степени, что даже туземцы либо уходят из тех мест, либо
отказываются от занятия скотоводством.
Человеку нечего бояться яда, который цеце выделяет.
— 149 —

Ее укус отличается тем, что он безвреден для человека и
диких зверей. Но собака, лошадь, бык — эти первейшие по¬
мощники путешественника и колониста — погибают сразу.
И чем здоровее животное, тем быстрее наступает роковая
развязка.
Цеце жала не имеет. Неуловимое количество яда, кото¬
рый она выделяет, содержится в железе, находящейся у
основания ее хоботка. Когда ей нужна пища, она с быстро¬
той стрелы летит на замеченное ею животное, вонзает, как
это делает комар, хоботок в его мышцы и скоро улетает,
разбухшая от крови. На месте укуса остается еле заметная
краснота и легкий зуд.
Как я уже сказал, человек, дикие звери и — странная
вещь! — теленок в период кормления молоком матери аб¬
солютно нечувствительны к укусу цеце.
Что касается быка, то, если он истощен от переутомле¬
ния и недоедания, признаки отравления проявляются лишь
спустя несколько дней. Начинается обильное выделение
слизи из глаз и ноздрей, и под нижней челюстью образует¬
ся опухоль. Бык быстро худеет, можно сказать — тает на
глазах: мускулы увядают, начинается понос, животное пе¬
рестает есть, становится похожим на скелет и погибает.
А если бык в теле, то признаки отравления появляются с
почти молниеносной быстротой.
Спустя каких-нибудь несколько часов после укуса у жи¬
вотного начинается головокружение, как если бы головной
мозг пострадал у него в первую очередь. Бык начинает кру¬
житься на одном месте, жалобно мычит, слепнет и погиба¬
ет спустя двенадцать — пятнадцать часов.
Вскрытие показывает полный распад всех тканей и ор¬
ганов. Мышцы становятся вялыми; жир жидким, как рас¬
тительное масло, сердце дряблое, как пустой пузырь, пе¬
чень бледно-желтая и расползается в руках. Короче, кто
своими глазами не видел, какие разрушения производит
этот еле заметный укус, тот никогда не составит себе о них
никакого представления.
Собака и лошадь обнаруживают те же признаки, и рас¬
пад организма протекает у них в такой же форме. Из всех
домашних животных одна только коза пользуется той же
привилегией, что и человек и дикие звери. Этим и объясня¬
ется, что коза — единственное домашнее животное, встре¬
чающееся у многих племен, живущих на берегах Замбези,
где цеце является подлинным бичом всех других пород.
— 150 —

До сих пор не найдено средств против этого страшного
яда, а ученые не могут установить, чем объясняется имму¬
нитет диких зверей, хотя бы даже имеющих много общего
с некоторыми домашними животными, которые чувстви¬
тельны к яду цеце. Как, казалось бы, ничтожна разница
между домашним быком и лесным буйволом, между зеброй
и лошадью и, наконец, между бараном и козой! Больше то¬
го: теленок-сосунок не боится яда цеце, только пока кор¬
мится молоком матери, равно как и щенок, сосущий молоко
матери. Никакая привычка к климату и никакая прививка
не спасают. Если животное, перенесшее легкий укус, и не
погибнет, что случается крайне редко, то иммунитета оно
еще не приобрело: оно погибнет, если будет укушено в дру¬
гой раз. И, наконец, домашние животные, здесь родившие¬
ся и живущие здесь же из поколения в поколение на свобо¬
де, в почти диких условиях, не менее подвержены действию
яда цеце, чем животные, привезенные из таких мест, где
это насекомое не водится.
Альбер понимал, что лошади должны неминуемо погиб¬
нуть, и очень скоро, потому что они находились в хорошем
состоянии. Поэтому он решил, что надо использовать их,
пока они живы, и пустить во весь карьер. Нечего больше
их беречь, раз их часы все равно сочтены. А если ускорить
аллюр, то, быть может, все-таки удастся догнать похити¬
телей Александра или, по крайней мере, приблизиться
к ним.
Уже приступили к осуществлению этого плана, лоша¬
дям дали шпоры, и они понеслись по берегу, усаженному
редкими и чахлыми кустами. Но, к несчастию, характер
местности очень скоро переменился. Вместо твердого грун¬
та, образуемого сухими песками и камнями, начались на¬
носные пески, покрытые густой сетью лиан и водяных рас¬
тений, через которые нельзя было прорваться. Лошади
спотыкались и увязали на каждом шагу, они утопали сре¬
ди этой дикой растительности, а всадники еле удержива¬
лись в седле.
—	Над нами тяготеет какое-то проклятие!—восклик¬
нул Альбер, чуть не рыдая. Ему казалось, что злой рок
преследует его.—Ну-ка, слезайте все! Все равно тут не
Пройдет ни конный, ни пеший. Лодок у нас нет. А нам не¬
обходимо в ближайшие два часа найти какой-нибудь способ
спуститься вниз по реке.
—	Плот?—спросил Жозеф.
- 151 -

—	Я как раз об этом и думал. Леса здесь хватает.
И деревья не слишком толстые, они поплывут легко.
—	Но чем вы свяжете бревна? — спросил, в свою оче¬
редь, миссионер.
—	А лианы на что?
—	Они непрочны...
—	Убьем лошадей. У них шкура крепкая. Сделаем
ремни...
—	Правильно! В таком случае, скорей за дело!
И оба англичанина вместе с неграми, подбадриваемые
своими неустрашимыми спутниками, бросились в заросли
и стали валить деревья и подбирать их одно к другому по
длине и толщине. Оставалось только скрепить их.
Всех охватило такое лихорадочное усердие, что эта
часть работы была выполнена меньше чем за час.
Зуга и бушмен зарезали лошадей, освежевали их, бро¬
сили в реку отравленное мясо, а шкуры разрезали на длин¬
ные ремни. Никто не думал передохнуть хоть минуту, никто
не думал о голоде, который уже давал себя чувствовать,
никто не обращал внимания на надвигавшиеся густые тучи,
на гулкие раскаты грома, на первые крупные капли дождя.
Все работали, как в лихорадке. Стихии разбушевались со
всей яростью, которая им свойственна.
Но, несмотря ни на что, плот был сколочен. Однако
пуститься в плавание немедленно было бы большой неосто¬
рожностью: ночь стала непроницаемо-темной, густые тучи
повисли на верхушках деревьев. Раскаты грома были оглу¬
шительны, и тысячи молний полосовали свинцовую воду
реки; буря трепала густые заросли. Дождь превратился в
ливень — один из тех ливней, каких жители наших широт
и вообразить не могут. Это было нечто такое, как если бы
где-то наверху вылетело дно водоема площадью в двадцать
пять квадратных миль.
От такого притока воды река немедленно вздулась.
Еще несколько минут, и ливень вызвал бы наводнение. Во¬
да уже и так поднималась на глазах, и при вспышках
молний было видно, что она течет все быстрей и быстрей.
Надо было поскорей двинуться вперед. Если на ходу вас
может опрокинуть волна, то оставаться на месте еще опас¬
ней: каждую минуту можно погибнуть в потоке, который
расшвыривает вырванные деревья.
Альбер стоял на середине плота. Рядом с ним был мис¬
сионер, как всегда, непроницаемый и мрачный. Сюртук
— 152 —

Управление утлым плотом негры взяли на себя.
прилипал у него к костлявому телу. Впереди и позади нахо¬
дились оба негра, вооруженные длинными шестами. Управ¬
ление утлым плотом они взяли на себя. Жозеф и мастер
Виль оставались еще на берегу и собирались тоже занять
^еста на плоту.
В это время раздался раскат грома, способный заглу¬
- 153 -

шить залп двадцати батарей, и разогнал тучу. Необычай¬
ной силы ураган выворачивал деревья, они с шумом вали¬
лись, и плот, внезапно оторвавшись, полетел стрелой среди
всяких обломков, которые уносила река.
Полицейский, который держал сплетенный из лиан ка¬
нат, упал. Он заметил при этом, что канат не порвался, а
перерезан острым ножом. Мастер Виль стал ругаться креп¬
кими матросскими словечками. Крик бешенства вырвался
одновременно и у Жозефа, который увидел, что плот ушел
и чернеет вдали на свинцовой поверхности реки. Никаких
сомнений: они с мастером Вилем остались на твердой зем¬
ле, в то время как его друг покачивался на зыбких бревнах,
уносимых потоком.
В это время миссионер быстро оглядел всех, убедился,
что негры, занятые своим опасным делом, не заметили
странного движения, которое он сделал в момент отплытия,
спокойно сложил нож, который держал в руке, опустил его
в карман и снова застыл в неподвижности.
Странно: Альбер как будто ничего не видел. Он был
равнодушен к разгулу стихий. Он сидел на корточках, об¬
хватив голову руками, и даже не замечал отсутствия двух
своих спутников. Он даже не чувствовал, как бурный поток
бросал его плот из стороны в сторону.
Миссионер был заинтригован этим его оцепенением и
дотронулся до его плеча. Альбер поднял голову, посмотрел
невидящим взглядом и как будто не узнал его. Между тем
молнии освещали эту странную и драматическую сцену.
Зуга и бушмен, работая шестами, внезапно заметили исчез¬
новение двух белых. Но они едва могли обменяться хотя
бы несколькими словами — работа поглощала все их вни¬
мание. Впрочем, остановиться все равно невозможно — те¬
чение слишком стремительно. Надо будет подождать бла¬
гоприятной минуты, чтобы задержаться где-нибудь в под¬
ходящем месте. Честные негры и не помышляли бросить
своих спутников.
—	Месье! Месье де Вильрож!—говорит лжемиссио-
иер. все сильней напирая Альберу на плечо.
Жалобный стон раздался ему в ответ. Альбер попытал¬
ся встать, но, пораженный непонятной болезнью, он тяжело
упал на бревна, не проявляя никаких других признаков
жизни, кроме прерывистого дыхания, которое вырывалось
у него со свистом.
—	Так, отлично!—холодно пробормотал его преподо¬
— 154 —

бие. — Только этого не хватало! У молодца приступ злока¬
чественной лихорадки. Знаю я, что это такое. Девяносто
шансов из ста за то, что он расстанется со своей шкурой!
Но тогда я становлюсь его наследником! Почтенное наслед¬
ство, если только он держит при себе пресловутую карту.
Тогда уж я узнаю, где они лежат, эти сокровища кафрских
королей. Но хорош я буду, если документа при нем не ока¬
жется! Какого черта я тогда перерезал канат? Если его
карманы пусты, надо будет его лечить и вылечить. Да еще
удастся ли? Надо, чтобы он жил и пустился на поиски сво¬
его слуги и дурачка-полицейского. Для этого надо догнать
черных, которые похитили третьего француза. У меня, та¬
ким образом, получится целое войско, и эти бойкие фран¬
цузы сопротивляться не смогут.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
в которой читатель наконец знакомится р госпожой де Виль¬
рож и ее отцом. — На алмазные поля! — По Южной Аф¬
рике. — Нападение на дилижанс. — Бандиты в масках.—
Опять убитые. — Гнусная комедия. — Новые проделки
Клааса. — Пастор Смитсон тяжело ранен. — Покинутый
крааль. — Странная встреча. — Еще одна жертва бура.—
Дочь торговца из Нельсонс-Фонтейна. — Две сиротки.
В тот самый день, когда Альбер де Вильрож свалился
в лихорадке на плоту, ставшем игрушкой воли, лучи захо¬
дящего солнца осветили на берегу реки Брек драматиче¬
скую сцену.
По малоезженой дороге, пролегавшей среди высохших
трав, быстро катилась запряженная четверкой карета. Она
была значительно меньше и легче тех огромных фургонов,
которыми обычно пользуются на Капе с тех пор, как здесь
возникла колония. На левой пристяжной сидел прямой, как
жердь, форейтор в огромных сапогах и белом шлеме. Он
Щелкал бичом и время от времени дул в медный рожок,
висевший у него на ремешке через плечо. А кучер, весь
День изнывавший от жары, с жадностью вдыхал воздух,
который уже становился прохладным.
У обоих висело на боку по револьверу крупного калиб¬
ра, и оба настороженно смотрели по сторонам.
В карете сидело всего двое путешественников: старик
и молодая женщина. Старик, высокий, худой, с редкими се¬
дыми волосами на голове и тщательно выбритый, представ¬
- 155 -

лял хорошо всем знакомый тип протестантского пастора.
Его спутница — одна из тех прелестных злдтокудрых и го¬
лубоглазых англичанок, цвет лица которых напрашивается
на устарелое, но все же милое сравнение с цветущей розой.
Несмотря на всю утомительность долгого путешествия,
лицо это сохраняло полную свежесть. Однако тревога по¬
минутно пробегала по тонким чертам, складки возникали
вокруг рта, и слезы выступали на глаза у прелестной пут¬
ницы.
—	Отец!—грустно заметила она, когда лошади чуть
замедлили бег. — Отец, почему мы так медленно плетемся?
Скоро ночь, нам бы уже следовало быть в краале.
—	Анна, дорогое дитя мое, имей терпение. Мы сделали
все, что было в человеческих силах. Мы скачем без пере¬
дышки. Мы опережаем почту на двое суток...
—	Да, но Альбер ждет меня... целых три недели. Он
ранен... Быть может, его уже нет в живых, — говорит мо¬
лодая женщина рыдая.
Старик отер слезу, которая скатилась и у него по мор¬
щинистой щеке, и окликнул кучера:
—	Дик!
—	Мистер Смитсон!
—	Где мы сейчас находимся?
—	Примерно в десяти милях от Пемпин-крааля.
—	До вечера доберемся?
—	Если господу будет угодно, джентльмен. И если ло¬
шади не околеют.
—	Вы сможете ехать при луне, когда зайдет солнце?
—	Надеюсь.
—	Дорогу вы хорошо знаете?
—	Направление я знаю хорошо, мистер Смитсон. Но
поручиться за то, что дорога безопасна я, не посмею, —
негромко ответил кучер. — Видите ли, если бы я не боялся
напугать молодую госпожу...
—	Тихо!—с тревогой перебил его старик. — Едем!
И погоняйте! Я вам заплачу вдвое. И вашему товарищу!
Если падут лошади, мы купим в краале других.
—	Спасибо, отец! — воскликнула молодая женщина, с
нежностью целуя старика.—Спасибо! Ты такой добрый!
Я тебя благословляю за каждую минуту, которая прибли¬
жает меня к Альберу. Он жив, не правда ли? Мы его вы¬
лечим, он поправится!..
Как видит читатель, дьявольский замысел Клааса впол¬
— 156 —

не удался. После описанной нами встречи этого мерзавца
я его братцев Питера и Корнелиса с загадочной личностью,
которую мы знаем только как его преподобие, Клаас време¬
ни не терял.
Прошло едва несколько часов после убийства торговца
на прииске Нельсонс-Фонтейн, и наш бур выехал в Кейпта¬
ун. Подталкиваемый любовью, ненавистью и алчностью,
он пустился вскачь в Бельфор. На огромном расстоянии,
которое лежит между прииском и этим маленьким город¬
ком, он всюду находил своих людей, в каждом краале брал
свежих лошадей взамен заезженных и за неделю покрыл
четыреста девяносто километров, которые лежали между
этими двумя населенными пунктами.
Он пересекал ущелья, овраги, леса, переправлялся через
реки, миновал Крамере-Фонтейн, переправился через при¬
ток Оранжевой реки — Стейнкопф-ривер и купил коня в
краале Кемпбеле-Дорп. Переправа через Кайбу, на виду
миссии Бакхуз, едва не стоила ему жизни. Но он отделал¬
ся купаньем и потерял в воде лошадь. Из Бакхуза он доб¬
рался до Хоптоуна, поднялся на скалистый массив, на что
никто в одиночку не отважился бы, и, разбитый уста¬
лостью, добрался до Рудкил-крааля. Еще через два дня он
был в Ричмонде, оттуда поскакал в Викторию и, не оста¬
навливаясь ни днем, ни ночью, прибыл наконец в Бель¬
фор. Он был до такой степени измучен, что не смог слезть
с лошади без посторонней помощи, ноги его распухли, и
чтобы снять с него сапоги, их пришлось разрезать. Четы¬
реста пятьдесят километров из Бельфора в Кейптаун он
проехал по железной дороге, прекрасно отдохнул в поезде
и прибыл на место таким же свежим и бодрым, каким был
в момент отъезда. За девять дней он покрыл расстояние
почти в тысячу километров, из коих пятьсот — верхом, да
еще по такой дороге, трудней которой нет на свете.
В какой-то продажной газетенке, какие одинаково про¬
цветают и в зное колоний и в грязи метрополий, он напеча¬
тал заметку об убийстве торговца-еврея и отправил госпо¬
же де Вильрож написанное его преподобием письмо о том,
что ее муж тяжело ранен и ждет ее в Нельсонс-Фонтейне.
Как и следовало ожидать, это известие подействовало на
бедняжку, как удар молнии.
—	Едем немедленно! — сказала она своему отцу, кото¬
рый тоже был потрясен.
Достойная дочь миссионера, привыкшая ко всем опас¬
- 157 —

ностям и невзгодам здешней жизни, Анна не подумала ни
о расстоянии, ни о трудностях, ни об опасностях такого
путешествия. Мистер Смитсон, всегда готовый пуститься в
дальнюю дорогу, согласился беспрекословно, на что был
бы способен не всякий житель наших европейских стран.
Он без всякого промедления выехал с дочерью по же¬
лезной дороге в Бельфор. Туда же вскоре прибыл и Клаас,
который решил следовать за ними по пятам.
Миссионер хотел избежать медлительности, с какой пе¬
редвигаются колымаги, обычно перевозящие пассажиров в
алмазный край. Кроме того, он не мог допустить, чтобы
дочь путешествовала в сомнительной компании. Поэтому
он сговорился в Бельфоре с двумя возницами, которые за
довольно круглую сумму согласились доставить его с до¬
черью на прииск, где он рассчитывал найти своего зятя.
Половину этой второй части путешествия, при всей ее
утомительности, молодая женщина перенесла спокойно и
твердо. Поддерживаемая лихорадочной тревогой, госпожа
де Вильрож думала только об одном—как бы поскорей
добраться до места. И возницы только восторгались ее не¬
поколебимой решимостью и неукротимой энергией.
Вот уже отъехали сто километров от Ричмонда. Путни¬
ки спешили и потому избрали путь, по которому ранее про¬
следовал Клаас. Они находились на Брек-ривер 1. Эта река
образуется из двух потоков, берущих свое начало один —
в Виктории, второй — в Ричмонде. Они сливаются у Хо-
нинг-крааля и впадают в Оранжевую реку несколько вы¬
ше прииска. Зимой эта река весьма бурна, а летом она бы
совершенно обмелела, если бы ее не питали многочислен¬
ные озера или «пены».
Лошади страшно устали, но, отчасти чтобы угодить
пассажирам, отчасти из собственного желания поскорей до¬
браться до крааля, форейтор покрикивал на лошадей и то
и дело хлестал их кнутом.
Карета отъехала километра два и попала в густые за¬
росли, среди которых вилась еле заметная тропинка, неза¬
служенно называемая дорогой. Солнце опускалось все ни¬
же, тени сгущались. То ли от усталости, то ли боясь встре¬
чи с хищными зверями, лошади замедлили шаг.
1 Брек-ривер иначе называется Онгар. Оранжевая река на¬
зывается также Гарнеп. (Примеч. автора.)
— 158 -

—	Вперед! — понукал их форейтор.
: — Стой! — властно приказал из-за куста чей-то гру¬
бый голос.
, Не обращая внимания на это требование, форейтор по¬
добрал поводья, дал шпоры своему коню, а кучер тем вре¬
менем быстро зарядил свой револьвер, барабан которого
издал при этом сухой треск.
Лошади рванулись вперед и громко заржали. Им отве¬
тило ржание других лошадей, по-видимому стоявших где-то
в зарослях. Затем справа и слева раздалось несколько ре¬
вольверных выстрелов. Лошадь под форейтором упала с
пробитым черепом. Сам он был отброшен метров на восемь.
Он лежал неподвижно на земле, и кровь шла у него горлом.
Кучер стрелял наугад туда, где видел вспышки. Три лоша¬
ди, задержанные трупом четвертой, убитой, били друг дру¬
га ногами, и карета, казалось, вот-вот опрокинется.
Снова затрещали выстрелы, и из-за кустов появилось
несколько человек, одетых по-европейски и в широкополых
шляпах, надвинутых на глаза. Они громко кричали «ура»,
а из кареты раздался крик ужаса. У кучера горло было
пробито пулей, он упал на дышло, а оттуда свалился на
землю, лошадям под ноги.
Тем временем разбойники, угрожая пассажирам оружи¬
ем, приказали им немедленно выйти из кареты и предупре¬
дили, что застрелят их при малейшей попытке к сопротив¬
лению.
Сдавленные стоны доносились из кареты.
—	Тысяча чертей!—проворчал один из разбойни¬
ков.— Неужели мы их всех ухлопали?
—	Гм!—так же ворчливо продолжал другой.—Там
и не двигается никто.
—	А ведь Клаас наказывал курочку не трогать!..
«Убейте кучера, убейте форейтора, ухлопайте старика, если
он будет вам надоедать, но женщину пальцем не троньте, не
то я вам головы снесу!» — вот как он говорил.
—	Да где он, этот верзила? Ведь он собирался разыг¬
рать здесь целую комедию! Он должен был нас обратить
в бегство и оказаться благородным спасителем этой пре¬
лестной особы!
—	Чудно все-таки, когда такой парень, как он, который
Не боится ни бога, ни черта, вдруг прибегает к таким ду¬
рацким штучкам!
— 159 —

—	Конечно! На его месте я бы долго разговаривать не
стал! Я бы подхватил красотку и унес... Вот и все!..
—	Однако мы не можем торчать здесь бесконечно, как
пугала на огороде!..
—	Эй, вы! В последний раз! Выходите, или мы разру¬
бим карету топором!—прорычал первый разбойник.
Внезапно, верхом на огромной лошади, прискакал еще
один человек.
—	Дорогу! — кричал он. — Дорогу! Гром и молния!
Дорогу, или я вас всех выпотрошу, мерзавцы! Назад!
Вон отсюда!
—	Ну, вот наконец и Клаас! Вот он, «спаситель»! Лад¬
но, идем, комедия кончена!
Разбойников точно охватил ужас при виде всадника, и
они поспешно скрылись в густых зарослях. Тем временем
бур, дышавший тяжело, как после бешеной скачки, соско¬
чил на землю и бросился к лошадям, которые испугались
его и становились на дыбы.
—	Однако, — бормотал он про себя, — мои ребята по¬
работали на совесть. Кучер убит. Тем хуже для него. Фо¬
рейтор тоже убит! Вот это уж напрасно Теперь мне при¬
дется самому править лошадьми, вместо того чтобы ехать
рядом с ней, в карете. Ничего, потом наверстаю. Но что
это? Уж не выполнили ли они мои приказания слишком
усердно? Старик должен был бы орать, как зарезанный, а
я ничего не слышу! Женщина-то, вероятно, лежит без
чувств. Посмотрим-ка, что там делается внутри!
Он перерезал постромки убитой лошади, отвел в сторо¬
ну остальных, привязал их к дереву и вошел в карету.
Здесь было совершенно темно. Бур стал нащупывать
руками, и, несмотря на весь его отвратительный цинизм,
дрожь пробежала у него по телу, когда он почувствовал на
пальцах что-то липкое.
—	Кровь! — воскликнул он.
Схватить неподвижное тело, вынести из кареты и поло¬
жить на землю было для него делом одной секунды. В по¬
следних лучах догоравших сумерек он узнал мистера Смит¬
сона, находившегося в бессознательном состоянии. На гру¬
ди у него было красное пятно.
—	А она? Горе им, если они ее убили!..
—	Отец! Где ты, отец?
Белая фигура виднелась в глубине кареты. Анна стара-
— 160 —

дась выйти. Глаза ее расширились от ужаса. В это время
бур поднял голову, и Анна оцепенела, увидев его.
—	Клаас!—пробормотала она.— Клаас!
—	Ваш покорнейший и почтительнейший слуга, суда¬
рыня!— сказал тот взволнованным голосом, который ни¬
как не вязался с его обычной грубостью. — Не бойтесь ни¬
чего. Разбойники, которые на вас напали, уже разбежались.
К несчастью, я прибыл слишком поздно.
—	Что вы сделали с моим отцом?
—	Он здесь. Он ранен... Надеюсь, легко... Сейчас я им
займусь. Мы кое-что понимаем в этих делах...
Уничтоженная новым несчастьем, ошеломленная неожи¬
данным появлением бура, Анна смотрела на него с содро¬
ганием. А этот гигант занялся раненым с несвойственной
ему деликатностью.
—	Бедный джентльмен очень плох, — сказал он, качая
головой. — Пуля попала в грудь...
—	Но он будет жить? О, скажите, что он будет жить!..
—	Не знаю. Надеюсь. Если вам угодно. Но прежде
всего надо его доставить в крааль, а там увидим. Пожа¬
луйста, сударыня, садитесь в карету. Я усажу джентльмена
рядом с вами, и поедем.
Клаас сдержал слово. После томительных четырех ча¬
сов езды шагом карета остановилась перед забором Пем-
пин-крааля.
Вместо лая, каким бдительные сторожевые псы обычно
встречают чужих, вместо разноголосого мычания и блея¬
ния скота, вместо людских голосов наши путники нашли в
краале гробовое молчание. Забор был местами развален,
хижины разрушены или сгорели, всюду валялись обломки,
которые еле освещала луна, — короче, все говорило, что на
«станции» разыгралась катастрофа, какие, увы, слишком
часто происходят в здешних местах.
У госпожи де Вильрож сердце сжалось при виде этой
ужасной картины. Неужели ее отец так и умрет без помо¬
щи? Даже бур, который надеялся сменить здесь лошадей
и в чьи расчеты вовсе не входило задерживаться, не скры-
вал уже своего беспокойства.
Крик радости вырвался у него, когда он увидел огром¬
ный фургон, вокруг которого спокойно лежало не меньше
Двенадцати быков. Покинутый крааль служил убежищем
каким-то другим проезжим, которые, пожалуй, смогут чем-
нибудь помочь.

—	Кто там? — с сильным малайским акцентом вос¬
кликнул человек, вооруженный копьем, — по-видимому по¬
гонщик.
—	Скажи своему хозяину, что раненый джентльмен и
молодая дама нуждаются в немедленной помощи.
—	У меня нет хозяина.
—	Что же ты здесь делаешь?
—	Я сопровождаю в Кейптаун хозяйку. Она возвраща¬
ется с алмазных полей.
—	Дубина! Какая мне разница — хозяин у тебя или
хозяйка! Иди скажи хозяйке!
—	Хорошо. Иду.
В доме на колесах загорелся свет, и у входа показалась
грациозная женщина.
—	Кто бы вы ни были, — обратилась к ней Анна сла¬
бым голосом, — не откажите в помощи человеку, который
находится при смерти. Внемлите мольбе дочери, которая
просит у вас сострадания к умирающему отцу.
—	Пожалуйста, войдите и располагайтесь, — просто
ответила незнакомка.
Клаас, как ребенка, взял на руки несчастного миссионе¬
ра, поднялся в фургон и положил раненого на циновку.
Выражение глубокого сострадания появилось на лице
незнакомки. Она протянула руку госпоже де Вильрож, ко¬
торую душили рыдания, затем раскрыла ей объятия и при¬
жала к груди.
—	Увы, сударыня, — сказала она, — судьба, которая
нас столкнула, вдвойне ужасна: вашего отца ранили раз¬
бойники, моего отца убили три недели назад в Нельсонс-
■фонтейне, и почти у меня на глазах.
Услышав эти слова, Клаас вздрогнул и стал более вни¬
мательно разглядывать хозяйку фургона. Несмотря на всю
свою наглость, мерзавец задрожал. Он попал в тот самый
фургон, который недавно ограбил в Нельсонс-Фонтейне, и
даже вспомнил, в каком именно углу свалился заколотый
им торговец.
—	Да ведь это дочка того старика! — пробормотал он,
но быстро овладел собой. —Какого черта она здесь делает?
Вот так встреча!..
—	Бедная вы моя! — сказала Анна, глубоко тронутая
ее сочувствием. — И вы едете одна куда глаза глядят?
—	Я возвращаюсь в Кейптаун. Я буду работать. По¬
стараюсь зарабатывать себе на жизнь... Но вы...
— 162 —

Она хотела сказать: «Вы тоже скоро будете сиротой»,-
йотому что мистер Смитсон все не приходил в себя. Он еле
дышал, и губы его покрылись кровавой пеной, его широко
раскрытые остекленевшие глаза ничего не видели, щеки
запали. Он агонизировал.
Агония была недолгой, но мучительной. Затем наступи¬
ла последняя судорога, умирающий положил руку себе на
грудь, сделал попытку приподняться и упал мертвый.
Невозможно описать отчаяние молодой женщины: она
считала, что муж ее тоже тяжело ранен, быть может,
уже умер. Таким образом, вместе с лучшим из отцов она
теряла и того, кого считала своей единственной опорой в
жизни.
Клаас был человеком диким. Он стоял посреди фурго¬
на, с глупым видом смотрел на эту сцену отчаяния и пере¬
минался с ноги на ногу, как медведь, все время делая не¬
уклюжие попытки утешить Анну, но этим лишь растравлял
ее горе и усиливал тревогу. Клаас не испытывал ни тени
раскаяния. Он думал о двух убитых им стариках так же
хладнокровно, как если бы речь шла о двух подстреленных
антилопах. Ему казалось одинаково естественным убить
животное ради пропитания и убить человека, который меша¬
ет ему в делах. Поэтому он с нетерпением ожидал минуты,
когда прах миссионера будет предан земле и можно будет
приняться за дальнейшее осуществление планов. Он решил
не торопиться, пока находится на английской территории,
и всё думал, как бы поскорей ее покинуть.
Вскоре хозяйка фургона сама предоставила ему такую
возможность. Узнав, что Анна направляется к мужу, в
Нельсонс-Фонтейн, она сказала ей просто и сердечно:
—	Меня зовут Эстер. У меня нет семьи, я совершенно
одинока на свете. Будьте моей сестрой. Мне все равно, что
ехать в Кейптаун, что возвратиться на прииски. У меня в
фургоне имеется всего вдоволь. Ведь это был наш магазин.
Я вас отвезу туда. Вы согласны, сестрица?
Анна едва смогла пробормотать несколько слов благо¬
дарности. Она дала волю своим слезам, бросилась в объя-
ТИя чудесной девушки и с нежностью ее обняла.
«Отлично!—решил бур, потирая руки. — Править фур¬
гоном буду я, и пусть меня возьмут черти, если он попадет
на прииск. Он поедет туда, куда я захочу. А женщины да¬

же не заметят. Затем надо признать, что мой братец Питер
все-таки удачливый малый. Я искал жену, а нашел двух.
Поделимся. Питеру — еврейка, мне — англичанка. Что ка¬
сается Корнелиса, пусть пока подождет. Очень уж у него
рожа прожарена револьвером. Итак, значит, все идет хоро¬
шо. Теперь нам остается только найти сокровища кафр**
ских королей».
Конец первой части

ЛА Ст‘ »Т.Г^

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Драка на прииске. — Крепкие словечки, подкрепленные за-
трещинами. — Необыкновенная дуэль. — Нож против ре¬
вольвера. — Стакан крови за стакан воды. — Сэм Смит. —
Самородок ценой в пятьдесят тысяч франков и алмаз вели¬
чиной с орех. — Три выстрела и три рваные раны.
—	Карай! Вы мерзавец!
—	Я? Я — мерзавец? Я?..
—	Да, вы! Я говорю вам это прямо в глаза, хотя в вас
два метра роста и вы похожи на гиппопотама. И силы у
вас, должно быть, не меньше, чем у быка. А я говорю и
повторяю, что вы мерзавец! Мерзавец! Мерзавец!
—	Да я вас только один раз стукну кулаком — и вас
больше нет на свете!
—	Руки коротки!
—	Я всажу вам пулю в лоб!..
—	Руки коротки!.. Вы слишком громко орете. Я вас
называю мерзавцем прямо в глаза, а вы только грозитесь
и орете. Плевать я хотел на ваши кулачищи и на ваш ре¬
вольвер, свинья вы американская! Мерзавец и задавака!
Если кто-нибудь из почтенных джентльменов одолжит мне
— 166 —

Гигант сгреб его одной рукой и поднял над своей головой.
нож, я берусь зарезать вас, как самую последнюю чикаг¬
скую свинью.
Гигант, на которого сыпались эти оскорбления, пришел
в бешенство и с криком бросился на обидчика, человека ро¬
стом не больше пяти футов, сгреб его одной рукой, схватив
за лохмотья, еле прикрывавшие его загорелую грудь, под¬
— 167 —

нял, как ребенка, над своей головой и стал искать глазами,
куда бы его швырнуть.
Но маленький человечек оказался храбрецом. Он ис¬
пользовал эти короткие секунды раздумья своего врага и
стал хлестать гиганта по лицу — по одной щеке и по другой.
Бац! Бац! Две увесистые оплеухи прозвенели, точно
здесь били тарелки, и вызвали у многочисленных свидете¬
лей этой необычайной картины возгласы удивления и вос¬
торга. А человечек не удовольствовался раздачей оплеух,
которые были, пожалуй, не столь чувствительны, сколь
обидны. Он уперся гиганту ногой в грудь и изо всех сил
толкнул его. В руке мастодонта остались одни лохмотья, а
их маленький владелец вырвался, сделал ловкий прыжок,
вскочил на ноги как ни в чем не бывало и, держась за бока
от смеха, воскликнул:
—	Карай! А неплохо бывает иной раз одеваться в рва¬
нину! Ваше мнение, джентльмен? Но, быть может, вам
угодно поиграть всерьез? Тогда пусть мне дадут нож.
Я принимаю на себя обязательство выпустить этому дура¬
ку все его кишки на вольный воздух. Тысяча чертей!.. Он
не знает, с кем имеет дело, этот мерзавец! Я ему покажу,
как связываться с человеком, который был тореадором в
Барселоне!
Раздался взрыв смеха, и посыпались замечания:
—	Он прав этот француз!
—	Он не француз, он испанец!
—	Все равно, он лихой парень, и Дик получил от него
по заслугам.
—	А все-таки глупо. Нельзя задевать такого джентль¬
мена, как Дик!
—	Так его бить по физиономии!..
—	Нет, почему же? Он молодец, этот французик!..
—	Ничего подобного! Надо было вызвать на дуэль и
драться по правилам!
—	Да ведь я сам только этого и прошу, черт возьми! —
отозвался незнакомец. — Неужели кто-нибудь порицает
меня за то, что я дал этому нахалу по заслугам? Но по¬
звольте спросить, кто кого обидел? Я приехал сюда без
сил и без гроша в кармане. Однако бедность не порок, я
думаю? Мне подают стакан воды, а этот мерзавец опроки¬
дывает мой стакан и смеется мне прямо в лицо. И все пото¬
му, что у него есть золото — несомненно, краденое — и он
может лакать черри, а у меня нет ничего! Джентльмены,
— 168 —

да любой из вас охотно разбил бы ему голову. Но я буду
мстить по-своему. Я проткну ему брюхо и выцежу из него
стакан крови. Вот так!..
Г ром аплодисментов покрыл этот смелый выпад, и тот¬
час присутствующие стали заключать пари насчет исхода
предстоящей схватки.
—	Дуэль! Правильно! Правильно! Браво! Я ставлю за
смелого французика!
—	Сто фунтов стерлингов за Дика!
—	Держу!
—	Двести фунтов за француза!
—	Держу!
—	Дик сделает из него котлету!
—	Ничего подобного! Он зарежет Дика, как свиньюГ
—	Давно пора! Он здесь всем надоел, этот Дик! Он —
животное, а не человек!
—	Смотрите, смотрите, как он играет револьвером!
Малыш повернуться не успеет, как Дик всадит ему пулю
в череп!
—	А вот и нет! Мы не допустим! Надо, чтобы был
поединок. Честный поединок. У нас на прииске не каждый
день увидишь что-нибудь забавное. Если Дик выйдет по¬
бедителем, мы его линчуем сию же минуту.
Какой-то мексиканец с лицом оливкого цвета, в широ¬
кополой шляпе, в короткой куртке и широких брюках вы¬
шел вперед, бросил свою сигарету, церемонно снял шляпу
и сказал, обращаясь к французу:
—	Кабальеро, не угодно ли будет вашей милости сде¬
лать мне честь и воспользоваться моими услугами в качест¬
ве секунданта?
—	Я буду считать это за честь для себя, сеньор, и при¬
нимаю с благодарностью.
—	Ваша милость просили нож. Вот моя наваха *. Не
знаю ничего лучшего, когда надо кому-нибудь выпустить
кишки.
—	Вы крайне добры, ваша милость. Благодарю вас,
кабальеро.
Вмешался рыжебородый англичанин с холодным, но
симпатичным лицом.
—	Джентльмен, вооруженный только ножом, не может
Драться на дуэли с мастером Диком, у которого в руках
1 Наваха (испанск.) — большой складной нож.
— 169 —

револьвер. Я предлагаю обоим почтенным джентльменам
помериться силами в благородном боксе.
На Дика наседали со всех сторон. Он уже и сам не знал,
чего ему желать, и заявил:
—	Бокс, револьвер, нож — мне все равно, лишь бы я
его убил.
—	А что касается меня, — ответил француз, — то, по
правилам дуэли, выбор оружия принадлежит мне, потому
что обида была нанесена мне. И я выбираю нож. А вы бе¬
рите, что вашей душе угодно. Мне все равно, лишь бы я
нацедил из вас стакан красного винца. Позвольте, у меня
мелькнула мысль. Вы хотите позабавиться, джентльмены?
—	Конечно! Мы за тем и пришли!
—	В таком случае, вот что я предлагаю. Мы с моим
противником станем в двадцати пяти шагах друг от друга
и без права идти на сближение. Пусть он стреляет, а я буду
пользоваться только ножом.
Предложение встретили громким смехом. Оно было так
неожиданно и необычайно, что заставило усомниться в ум¬
ственных способностях француза.
Один лишь мексиканец, предложивший свою наваху,
посмеивался многозначительным смешком человека, кото¬
рый кое-что понимает. Но у тех, которые ставили на фран¬
цуза, физиономии вытянулись.
А француз заявил звонким голосом:
—	Джентльмены, я покажу вам нечто такое, чего вы
еще, пожалуй, не видали. Я предоставляю этому человеку
три раза стрелять в меня, раньше чем я пущу в ход свое
оружие. Дарю ему три пули. Первую потому, что я фран¬
цуз; вторую потому, что он пьян; третью потому, что он
боится. Будьте спокойны, он промахнется. Что касается ме¬
ня, то я всажу ему нож прямо в горло, между краями рас¬
стегнутого воротника. И я сделаю это, не сходя со своего
места. Когда вам будет угодно, джентльмены? Я готов.
Эти последние слова окончательно покорили собрав¬
шихся. Они шумно выражали свое одобрение на всех язы¬
ках мира. Отважный малый, чье спокойствие так резко
подчеркивало бешенство американца, уже вырастал в героя.
—	Еще одно слово!—добавил он.—Личность, кото¬
рую вы зовете мастер Дик, промахнется, стреляя в меня, и
перебьет немало посуды. Поэтому следовало бы потребо¬
вать у него известную сумму в залог, или же не надо,
чтобы я стоял впереди буфета, потому что хозяин еще мо-
— 170 —

ткет потребовать, чтобы ему возместили убытки. Но кто ему
заплатит, когда мастер Дик испустит дух? У меня-то ведь
нет ни гроша, я уже имел честь предупредить вас.
Такое неслыханное самообладание привело всех в во¬
сторг. Все кричали и топали ногами. Прогремело троекрат¬
ное «ура», и секунданты стали отмерять шаги.
Большинство присутствовавших европейцев составляли
англичане и немцы; много было ирландцев, которых из
родных мест выгнала нужда, и несколько бельгийцев. Бы¬
ли и американцы с козлиными бородками, мексиканцы, лю¬
ди из Венесуэлы и Аргентины и китайцы с бесстрастными
желтыми лицами и длинными косами, затянутыми в тугие
узлы. Все — народ не слишком щепетильный: люди с при¬
исков, отчаянные головы. В бассейн Замбези их привели
рассказы, быть может правдивые, которые они слышали от
людей, недавно побывавших в здешних местах. Это были
рассказы о богатых россыпях, начинающихся недалеко от
водопада Виктория, между 25°4V восточной долготы по
Гринвичу и 17°41' южной широты. Говорили, будто золото
и алмазы встречаются там в огромных количествах, а иска¬
тели заглядывают редко. Этого было довольно, чтобы лю¬
ди сбежались со всех сторон. Их не меньше тысячи. Они
роются в земле — пока без особого успеха — и ради утеше¬
ния превращают свои последние деньги в самые разнооб¬
разные, но крепкие напитки.
Сегодня на прииске не работают. Эти безбожники свя¬
то соблюдают закон о воскресном отдыхе. Не из побужде¬
ний религиозных, как всякий понимает, а ради того, чтобы
поиграть в азартные игры и выпить сколько возможно и
даже больше, чем возможно.
Так или иначе, а громадная прямоугольная палатка из
белой парусины, являющаяся главным строением будуще¬
го города, была набита битком. Всевозможные аптечные
снадобья, которые так любят англосаксы, распространяли
странный запах смеси наркотиков с одеколоном; шумно
хлопали пробки, вылетая из бутылок с каким-то подозри¬
тельным шампанским; синеватого цвета вина образовывали
лужицы на столах некрашеного дерева; разные виды алко¬
голя, в которых вряд ли могла бы разобраться органиче¬
ская химия, горели, распространяя чад, и все это радовало
пьяниц, чьи разъеденные глотки уже не могли приспосо¬
биться к напиткам безобидным или хотя бы не столь обжи¬
гающим.
— 171 —

Только что описанная ссора, которая несомненно при¬
ведет к смертоубийству, была вызвана именно безмерным
поглощением этих опасных напитков...
Повод, как мы видели, сам по себе ничтожен: просто
один из посетителей опрокинул, быть может нечаянно, ста¬
кан воды другого посетителя, которого впервые видел. Но
в этих разношерстных компаниях люди всегда возбуждены,
всегда способны на самые дикие поступки, самые ничтож¬
ные пустяки разрастаются у них в большие события.
Кроме того, этот пьяница — американец. А всякий, кто
знает грубость и нахальство янки, которые сами говорят о
себе, что они «наполовину крокодилы, наполовину лошади»,
не удивится тому, что столь ничтожный случай сразу вы¬
рос в casus belli1. На месте американца всякий другой из¬
винился бы. Но американец только рассмеялся. Он зажал
между челюстями щепоть жевательного табаку и, мыча,
послал незнакомцу прямо на ноги струю черной слюны.
Мол, что это еще за беднячишка, который пьет только во¬
ду! К тому же он и ростом мал — не больше пяти футов, да
и весит он вряд ли больше пятидесяти кило) Если у чело¬
века таких габаритов нет по меньшей мере своих ста тысяч
долларов, он ничто, нуль, меньше нуля, он блоха, назойли¬
вое насекомое, от которого можно избавиться щелчком.
Так поначалу думали все. Но вот насекомое протесту¬
ет, оно проявляет силу и достоинство. Оно наносит обид¬
чику оскорбления, издевается над ним и чертовски ловко
хлещет его по физиономии. И, наконец, оно собирается
ухлопать гигантское животное и предлагает ему такие ус¬
ловия поединка, что к нему, насекомому, все проникаются
симпатией — все, за исключением нескольких задир, пре¬
данных американцу, потому что он одинаково щедро всех
угощает грогом и тумаками.
Сторонники маленького француза наперебой подносят
ему выпивку, закуску, стараются подкрепить его, поддер¬
жать; они хотят, чтобы он выстоял против американца:
они боятся проиграть свое пари. А он вежливо благода¬
рит, но твердо все отклоняет. Он берет только сигарету
у мексиканца, жадно затягивается и смотрит холодными
глазами на хозяина заведения, который протягивает внут¬
ри палатки веревки вдоль стен: зрители будут стоять за
веревками.
1 Casus belli (лат.) — случай, могущий дать повод к войне.
— 172 —

Покуда американец вливал грог в раскрытый кратер
своей глотки, покуда шли приготовления к дуэли, возобно¬
вилась прерванная ссорой беседа.
—	Вы знаете?—сказал некий оборванный ирландец
некоему аргентинцу, бронзовому, как ворота пагоды. — Вы
знаете, Сэм Смит здесь.
Это имя, произнесенное шепотом и чуть ли не со .стра¬
хом, вызвало удивление и любопытство.
—	Сэм Смит?
—	Он самый, дружище! Император грабителей, монарх
темного мира, великий вождь негодяев, которые обирают
нас как липку, когда мы находим что-нибудь интересное.
—	Тихо! Молчите! Опасно так говорить о Сэме — у не¬
го тысячи ушей!
—	А вы его видели? Откуда вы знаете, что он здесь?
—	Господи, да он всегда бывает там, где можно сделать
дельце! Он обобрал Нью-Раш, потом он остановил дили¬
жанс, который увозил добычу из Олд-де-Бирса, потом его
видели в Нельсонс-Фонтейне. Говорят, он там зарезал ка¬
кого-то торговца.
—	Расскажите подробней, джентльмен.
—	Сейчас. Раньше посмотрим дуэль.
Потом вмешался бельгиец, которого трепала лихорадка:
—	А ты знаешь, месье, кто его компаньоны? Говорят,
эти три бура.
—	Клаас, Корнелис и Питер — колонисты из Вааля?
—	Они самые.
—	Ошибаетесь. Сэм Смит всегда работает один. Прав¬
да, у него есть помощники. Они ему фанатически преданы,
и время от времени он бросает им косточку...
—	Говорят, он настоящий джентльмен.
—	Он щедр, как лорд.
—	Он силен, как слон.
—	Он жаден, как ростовщик.
—	Короче, он и хуже всех и лучше всех!
—	Откуда он? Кто он?
—	О нем рассказывают странные вещи. Якобы он дол¬
го был главарем шайки грабителей в Австралии. У него бы¬
ло свыше пятисот человек, и он не боялся ни бога, ни чер¬
та. Богаты они были прямо-таки непостижимо. Лорд гене¬
рал-губернатор со всем своим желованьем был против них
бедняк. Но, к несчастью, дела у них пошатнулись.
—	Вы сказали — к несчастью?
— 173 -

—	Я так выразился с точки зрения искусства обирать
ближнего. Сэм увидел, что в той отрасли деятельности, в
которой он подвизался, может наступить безработица. Он
заметил также, что в Австралии растут на деревьях хоро¬
шо намыленные пеньковые веревки. Тогда он решил по¬
даться в Южную Африку и приняться за разработку ал¬
мазных и золотых приисков.
—	Но чтобы так говорить о нем, вы должны его знать?
—	Я видел его два раза и при таких обстоятельствах,
которые не скоро забуду.
—	Расскажите, пожалуйста.
—	Очень охотно, если это вас интересует. Но вы мне
скажете, когда начнется дуэль. Я поставил на француза.
Если он выиграет, я вас угощу таким грогом, какого хозяин
нашего кабака еще не приготовлял с тех пор, как мы про¬
мываем песок на Замбези.
—	Браво! Вы настоящий джентльмен!
—	В первый раз я видел Сэма Смита три недели назад.
—	В второй раз?
—	Вчера утром.
—	Где?
—	В каких-нибудь двух милях отсюда. Но я вас пре¬
дупреждаю, что, если вы этак будете меня перебивать, я
не смогу удовлетворить ваше любопытство. Имейте терпе¬
ние. Моя история может быть изложена в двух словах.
Я возвращался с водопада Виктория, где разведывал мест¬
ность в скалах. Там есть золото. Я еле волочил ноги от
усталости, но я был счастлив, потому что кое-что все-таки
нашел. Немало золота у меня было в поясе, а кроме того,
в сумке лежал самородок величиной с два кулака.
—	Здорово! Такой орешек вполне мог потянуть две¬
надцать кило!
—	Считайте шестнадцать, приятель. Чистейшее золото.
Во Франции такое золото стоит три франка грамм. Так что
мой орешек стоил добрых пятьдесят тысяч франков...
—	Арра!—воскликнул ирландец. — Было бы на что
пить всю жизнь.
—	И вот я иду себе и напеваю, когда из-за кустов раз¬
дается резкий голос и приказывает мне остановиться. Ко¬
нечно, я и не подумал останавливаться. Я только зажал в
руке револьвер и прибавил шагу. Внезапно раздается вы¬
стрел. Я почувствовал сильный удар в руку, в ту, в которой
держал оружие, и мой револьвер выпал. Он был пробит
— 174 —

пулей. И тут из зарослей выскакивает хорошо одетый вер¬
зила и становится прямо передо мной, а в руках у него
двуствольный карабин, и из правого ствола еще вьется ды¬
мок. Стоит и смеется, подлец, до упаду и все смотрит на
меня такими глазами, что меня начинает трясти. «Упря¬
мец, — говорит он, — если бы вы меня послушали и остано¬
вились, и поделились со мной по-братски результатами ва¬
шей разведки, у вас бы теперь был револьвер. Кроме того,
у вас была бы половина вашего золота. А теперь вам при¬
дется вывернуть карманы».
—	И вы не сопротивлялись?
—	Сопротивляться? Он пустил бы мне в голову пулю
двенадцатого калибра и лишил бы меня удовольствия рас¬
сказать вам эту историю. Я подчинился немедленно, пото¬
му что этот джентльмен торопился. И он еще сказал мне с
этаким дьявольским смешком:	«Хорошо,	дружок! Когда
вы в другой раз повстречаетесь с Сэмом Смитом, помните,
что его малейшие желания равносильны приказу». А я оро¬
бел, я просто обалдел, уверяю вас, и говорю:	«Поверьте,
ваша милость, я не знал, с кем имею дело». А он взорвал¬
ся. «То есть как?—он говорит. — Неужели кто-нибудь
смеет мне подражать здесь? Кто-нибудь без моего позво¬
ления взимает налог с рудников? Я один, запомни это хо¬
рошенько, я один, и только я один, плюю на вашу полицию
и на ваш суд Линча. Если у меня есть конкурент, смело
скажи мне, кто он, и я тебе клянусь, что сам учиню над ним
суд Линча». А я говорю: «Нет, джентльмен! Просто я
думал, что вы сейчас заняты где-то в других местах».
И тут он еще громче рассмеялся, забрал все, что я имел,
оставив, впрочем, на земле щепотку золотого песка, свист¬
нул своего коня, легко вскочил в седло и дал шпоры. На
прощанье он мне сказал:
«Теперь я тебя знаю. Шесть месяцев тебя никто не
тронет. Подбери эту мелочь — я ее оставляю тебе по доб¬
роте сердечной — и помни в другой раз, что со мной надо
делиться». С этим он исчез, а я остался на месте, как ду¬
рак, и бесился.
—	Есть от чего!
—	Смелый парень, ничего не скажешь!
—	Дьявол! Сам дьявол! И вы еще с ним столкнетесь.
■— Посмотрим!
—	Но что было дальше? Расскажите о второй встрече.
Рассказчик влил в себя огромную порцию спиртного,
— 175 —

точно ему хотелось прогнать воспоминания об этом непри¬
ятном приключении, и продолжал:
—	Как я уже имел честь сказать вам, вторая встреча
произошла вчера утром, километрах в двух от водопада.
Я возвращался с новой разведки. Она оказалась менее
удачной, чем первая. У меня не было ни грамма золота в
кармане, запасы продовольствия давно кончились, так что
я подыхал от голода и еле волочил ноги. И вот я упал и
скатился в овраг, куда, кажется, не ступала нога человека.
Падение было настолько тяжелым, что я потерял сознание
и мысленно прощался навеки и с приисками, и с добрыми
пирушками, кацие я себе закатывал, когда приходила уда¬
ча. И вдруг меня привело в чувство какое-то ощущение
прохлады. Открываю глаза и, как бы сквозь туман, вижу
высокого роста джентльмена в белом шлеме. И он ухмыля¬
ется. А лицо все обросло густейшей бородищей. Он поло¬
жил мне на лоб тряпку, которую намочил в ближайшей лу¬
же, и энергично растирал мне все тело.
«Ну что, старина?—сказал он. — Ваше счастье, что я
как раз в этом месте охотился на рябчиков. А то ведь смот¬
рите, сколько здесь носится коршунов. Они бы вас исклева¬
ли живьем».
Я пробормотал несколько слов благодарности и жадно
прильнул губами к фляжке кап-бренди, которую он мне
поднес. И тут он говорит этак сердечно и весело:
«Ну вот, это молочко вас подкрепило! Теперь вы смо¬
жете добраться до прииска. У вас есть на что пообедать
сегодня вечером?»
«Ни одного шиллинга, джентльмен!»—отвечаю я.
А он говорит:
«За этим дело не станет. Я при деньгах. Возьмите у ме¬
ня и выпейте за мое здоровье».
И тут он вынимает из патронташа небольшой кожаный
мешочек, достает из него алмаз величиной с орешек, кладет
мне в руку, подбирает свое ружье и в тот же миг исчезает.
Я даже не усел его поблагодарить.
—	А алмаз? — закричали со всех сторон.
—	Да вот мы сейчас его и пропиваем, джентльмены!
—	И это опять был Сэм Смит? Да?
Громкое «ура» помешало услышать ответ. Это дуэлян¬
ты заняли места. Их разделяло двадцать пять метров,
строго отмеренных секундантами.
В это время в палатку вошел новый посетитель. Это
— 176 —

был человек среднего роста. Он был оборван, на лице его
лежали следы недавно перенесенных испытаний. Неанако-
мец сел на один из многих освободившихся стульев, поста¬
вил локти на залитый вином стол, обхватил голову руками
и застыл в неподвижности, точно пригвожденный к месту
усталостью или болезнью. Однако начало дуэли сопровож¬
далось таким шумом, что его появления никто и не заметил.
Американец Дик принял несколько капель нашатыря,
и это его протрезвило. Теперь он твердо занял позицию,
осмотрел свой револьвер и ждал сигнала. А на другом
конце стоял бесстрашный француз с навахой в руке.
Воцарилась тишина, было слышно, как прерывисто ды¬
шат несколько наиболее впечатлительных зрителей.
—	Угодно вам начать?—холодно сказал француз, кла¬
дя свой длинный нож плашмя на ладонь, острием в сторо¬
ну локтя.
—	All right! 1 — ответил американец.
Секунданты быстро отошли в сторону. Один из них,
соблюдая правильные интервалы, хлопнул в ладоши три
раза. Дик поднял револьвер и выстрелил. Мгновенно по¬
слышался грохот, звон и треск битой посуды и веселый
смех француза.
—	Вы взяли выше на целый фут, мастер Дик! — сказал
он насмешливо. — Ваша пуля попала в бутылки.
Со всех сторон послышались возгласы «браво» и «ти¬
ше». Дик глубоко вздохнул, тщательно прицелился и на¬
жал собачку второй раз. Он побледнел, когда увидел сквозь
рассеявшийся дым, что его противник стоит на месте и сме¬
ется пуще прежнего.
—	Да этак вы все перебьете... Кроме моей головы,
конечно. Вот вы уже наколотили долларов на двадцать,
не считая моей шляпы, в которой вы сделали дырочку. Но
это не важно! Одной дыркой больше, одной меньше — ка¬
кое это имеет значение? Но берегитесь, теперь вам остает¬
ся всего один выстрел. А моя наваха остра, как иголка/
Человек, который сидел за столом, обхватив голову ру¬
ками, вздрогнул, услышав этот издевательский голос.
Американец был бледен, как полотно, но жилы на его
бычьей шее вздулись и стали похожи на веревки. Он креп¬
ко выругался, выплюнул весь свой жевательный табак и
Два раза сильно топнул ногой. Сделав последнее и энергич¬
1 АП right! (англ.) — Хорошо!
— 177 —

ное усилие, чтобы взять себя в руки, он быстро опустил
револьвер, снова медленно взвел его, выискивая точку при¬
цела снизу вверх. Все это он делал с медлительностью, ко¬
торая должна была обеспечить меткость выстрела и одно¬
временно усилить тревогу противника. Рука на секунду за¬
стыла, затем курок стал опускаться, и прогремел выстрел.
Француз зарычал, сделал резкое движение и упал, и мно¬
гие решили даже, что он смертельно ранен; затем сверкну¬
ла молния и послышался резкий свист.
Глухой рев, точно идущий из глотки медведя, вырвал¬
ся у американца. Вскинув руками, он грохнулся наземь,
обливаясь кровью, и забился в судорогах. Наваха, пущен¬
ная недрогнувшей рукой его противника, попала в горло,
рассекла кадык и прошла насквозь.
Победитель этого свирепого поединка встал и с гор¬
достью дал всем осмотреть царапину, которую у него на
голове оставила пуля американца.
—	Как говорится, ежели бы да кабы... Ежели бы ма¬
стер Дик взял на один сантиметр ниже, то копытами
кверху лежал бы теперь я. Но я потерял клок волос и от¬
делался царапиной.
Прогремело «ура». Оцепенение, в котором все находи¬
лись, сменилось неистовым и бурным весельем. Бесстраш¬
ного француза обнимали, поздравляли, целовали даже те,
кто проиграл пари. Но когда безумствующая публика под¬
няла его высоко над головами, он увидел новоприбывшего,
который смотрел на него как окаменелый, видимо не веря
своим глазам.
—	Месье Альбер! — воскликнул француз. — Месье
Альбер! Это вы?
—	Жозеф! Славный ты мой Жозеф! — пробормотал
тот, с трудом поднимаясь.
Но ко всем неожиданностям этой драматической сцены
вскоре прибавилась еще одна. Полог палатки раскрылся,
и твердой походкой вошел мужчина высокого роста, в бе¬
лом шлеме и с карабином через плечо. Он с любопытством
стал осматривать публику, находившуюся точно в бреду.
Три возгласа прозвучали одновременно. Один вырвал¬
ся из груди Жозефа, другой издал Альбер де Вильрож,
третий шел из публики.
—	Александр?
—	Месье Александр?
—	Сэм Смит! Собственной персоной!
— 178 —

ГЛАВА ВТОРАЯ
Великолепный удар. — Три Друга. — Снова вместе. —
Опасное недоразумение. — Мерзкое обвинение. — Буры.—
Опять драка. — Вид Альбера де Вильрожа плохо действует
на двух мерзавцев. — В окружении. — На баррикады! —
Бомбардировка полотняного дома. — Живописная и удач¬
ная оборона. — Пролом. — Отступление. — В краале. —
Возобновление военных действий. — Александр мимоходом
сообщает своим друзьям, что имеет на триста тысяч алмазов.
Шум еще не улегся, когда труп Дика вытащили за руки
и за ноги на пустырь, лежавший позади палатки.
При этом мексиканец спокойно извлек свою наваху из
ужасной раны, откуда хлестала кровь, вытер клинок и,
восторженно покачивая головой, сказал:
—	Великолепный удар! Прямо-таки красота! Этот ка¬
бальеро — проворный малый, и мне лестно, что я был у не¬
го секундантом.
Человек, который в эту минуту входил, метнулся в сто¬
рону, чтобы не быть забрызганным кровью.
—	Это что такое? — звучным голосом спросил он.—
Здесь убивают?
—	Да, сеньор, — с живостью ответил мексиканец.—
—	Здесь убивают... но честно. Великолепная дуэль! Мо¬
жете пожалеть, что пришли так поздно...
Читатель давно узнал Жозефа. Победа высоко вознесла
нашего каталонца и посадила его на плечи какому-то могу¬
чему, но пьяному искателю алмазов. В утомленном путе¬
шественнике он внезапно узнал своего молочного брата
Альбера де Вильрожа, а в посетителе, который входил
именно в эту минуту, — Александра Шони и стал изо
всех сил отбиваться от окружавшей его публики, чтобы по¬
скорей обняться с друзьями. Этим он привлек к ним вни¬
мание толпы. Ко вниманию вскоре присоединилось любо¬
пытство, а затем и ужас, потому что послышалось чье-то
восклицание:
—	Сэм Смит!..
Это воскликнул тот самый ирландец, который сначала
был ограблен, а через три недели спасен таинственной лич¬
ностью, о которой шел разговор перед началом дуэли.
Александр не обратил внимания на то, что все перед
ним расступаются. Он увидел и услышал Жозефа и был
немало удивлен, впрочем не без оснований. Альбера он еще
— 179 —

не заметил, но, услышав его голос, затрясся, быстрыми ша¬
гами направился к нему и стал его обнимать:
—	Альбер! Дорогой мой Альбер! Наконец-то я тебя
нашел! Какой у тебя вид! Но ничего — ты жив, это самое
главное!..
—	Верно, дорогой Александр, я жив... еле жив!..—
пробормотал де Вильрож слабым голосом. — Я на три чет¬
верти покойник... Слишком уж я измучен...
—	Гром и молния!—воскликнул Александр. — Тебе
дают погибать от голода?! Жозеф! Где Жозеф? Кажется,
я его видел... И слышал его голос.
—	Вот я, месье Альбер — кричал каталонец, вырвав¬
шийся наконец из рук фанатиков, которые ни за что не
хотели его отпустить. — Карай! Наконец-то!
—	Что же это такое! Вы не видите, что месье Альбер
еле жив? — сердился Шони. Стукнув кулаком по столу
так, что стол затрясся, он заорал: — Эй, есть здесь какой-
нибудь хозяин? Пусть придет! И живей, не то я сам за ним
пойду!
Хозяин пришел. Он снял шляпу и, к великому удивле¬
нию посетителей, которые привыкли видеть его грубым и
высокомерным, вел себя покорно и угодливо.
—	Чем прикажете служить вашему превосходитель¬
ству?
—	Мое превосходительство хочет, чтобы ты накормил
и напоил этого джентльмена. Ты слышал, и ты понял. Не¬
си все, что у тебя есть лучшего. Я плачу за все.
—	Сэм Смит, по-видимому, хорошо настроен сегодня! —
сказал своим приятелям тот, который ранее описал свои
встречи со знаменитым грабителем.
—	Вы уверены, что это именно он и есть?—спросил
ирландец.
—	Не меньше, чем в том, что я — это именно я. Вы,
впрочем, увидите, что он меня тоже узнает.
—	Он теперь один, если вы хотите знать, и мы могли
бы его схватить и разделаться с ним, — сказал бельгиец.
—	Попробуйте. Он сломает вас, как спичку.
—	Но нас-то ведь человек триста, если вы хотите
знать...
—	Нет. Пока я жив, никто этого человека не тронет.
—	Потому что он тебя ограбил?.. Если вы хотите
знать...
—	Да вы мне надоели! «Если вы хотите знать»! До¬
— 180 —

вольно! Он меня ограбил, когда я был богат. Но потом он
спас мне жизнь и дал мне почти столько же, сколько взял
у меня. А если чего и не додал, то великодушный поступок
сам по себе тоже кое-чего стоит.
Александр привык всюду чувствовать себя как дома»
В данный момент он был всецело поглощен заботами о сво¬
ем друге и нисколько не думал о том, что пользуется у
здешней публики кровавой репутацией грабителя, внушаю¬
щей и страх и почтение.
Но вот он заметил человека, который внимательно его
разглядывал.
—	И вы здесь?! — воскликнул Александр.
—	Я самый, мастер Сэм Смит. Очень рад вас видеть.
—	Как вы сказали?
—	Мастер Сэм Смит...
—	Вы ошибаетесь, приятель. Не в отношении моей лич¬
ности, но в отношении моего имени...
—	Как, разве это не вы нашли меня, когда я лежал
без сознания в овраге? Вы вернули меня к жизни и еще по¬
дарили мне прекрасный алмаз.
—	Что ж, если вам угодно вспомнить об этом малень¬
ком подарке и о небольшой услуге, какую всякий порядоч¬
ный человек оказал бы вам на моем месте, я возражать не
буду. Но, по крайней мере, пощадите мою скромность.
—	Да ведь это была не первая наша встреча.
—	Вы меня удивляете...
—	Вспомните хорошенько! Вы даже сделали у меня
маленький заем.
—	Заем?
—	О, я ничего не требую у такого джентльмена, как
вы. Возможно также, что вы и забыли:	вам приходится
иметь дела со многими...
Эти последние слЪва вызвали у некоторых взрыв смеха,
но Александра охватил гнев, кровь ударила ему в голову.
—	Послушайте, любезный, — резко сказал он, — я не
имею обыкновения брать взаймы и не люблю подобных
шуток...
—	Но позвольте, мастер Сэм Смит...
—	Еще раз, и в последний, говорю вам, что вы оши¬
баетесь. Вы упорно называете меня чьим-то чужим именем.
Мне надоело. Это имя английское, а я француз и зовусь
Александр Шони.
—	Врешь, мошенник!—прорычал из глубины палатки
— 181 —

чей-то грубый голос. — И даже не пытайся обманывать
этих почтенных джентльменов. Мы знаем все твои клички.
Может быть, ты и выдаешь себя за француза, когда тебе
надо, но судья Аинч все равно разделается с тобой как с
вором и убийцей! Ты меня слышишь, Сэм Смит?
Александр остолбенел. Но ненадолго. Он быстро овла¬
дел собой. И вот он яростно закричал, вскочил, как тигр,
растолкал оторопевших зрителей, пробился туда, откуда
раздался голос, и оказался лицом к лицу с двумя гиганта¬
ми, сидевшими за столиком в углу. У обоих лица были по¬
крыты шрамами и рубцами, оба были вооружены до зубов,
оба являлись воплощением самой грубой силы. Тот, кото¬
рый произнес приведенные выше слова, видимо, более при¬
вык объезжать диких жеребцов или править фургоном,
чем говорить связно. Чтобы обрести дар речи, он предва¬
рительно выпил целую бутылку кап-бренди. Одного глаза
у него не было. Место, где когда-то был глаз, пересекал
безобразный рубец, отчего мышцы вздулись на лбу и на
щеке и беспрерывно дергались. Это усиливало впечатление
свирепости.
У его товарища через всю голову проходил рубец, кото¬
рый делил шевелюру на две почти равные части, как про¬
бор. Сразу было видно, что это след хорошего сабельного
удара. Гигант тоже пил как лошадь и подкреплял каждое
слово своего собутыльника одобрительными кивками.
Никто не смог бы сказать, откуда появились эти двое
и как они вошли, — кроме, пожалуй, хозяина, который тай¬
ком впустил их через черный ход, в задней части палатки.
—	Эге! —негромко сказал один из гостей, увидев их.—
Да это бур Корнелис и его братец Питер. А где их стар¬
ший брат Клаас?
И со всех сторон послышались шеиотом произносимые
слова: «буры»... «Корнелис»... «Питер»...
Впечатление было такое же, какое вызвало имя Сэма
Смита.
Увидев налетавшего на них француза, оба гиганта вы¬
хватили ножи и стали в оборонительную позицию.
—	Кто посмел возвести на меня гнусное обвинение в
убийстве и грабеже?
—	Я! — ответил одноглазый Корнелис.
—	А я готов повторить, — прибавил Питер.
Александр, еще более бледный, чем раньше, быстро
— 182 —

нагнулся, схватил тяжелый табурет и с размаху бросил его
в обоих братцев, крича пронзительным голосом:
—	Врете, мерзавцы! Я не хочу пачкать руку о ваши
разбойничьи морды — вот вам вместо пощечины.
Тяжелый табурет упал на стол и разломался. Куски
полетели на обоих гигантов, и те, несмотря на свой внуши¬
тельный вид, вздрогнули.
Поднялся неописуемый шум. Несколько человек —
правда, их было не слишком много — сразу сгрудились во¬
круг Александра, другие стали проявлять к Александру
неблагожелательное любопытство, которое с минуты на ми¬
нуту грозило принять открыто враждебную форму.
Среди первых был и мексиканец — тот, который дал
Жозефу свою наваху; был там и ирландец — виновник всей
этой необъяснимой ошибки. Жозеф где-то раздобыл огром¬
ный топор и теперь стоял рядом с своим другом. И даже
Альбер, несмотря на всю свою слабость, и тот был здесь.
Странное дело — его появление произвело на обоих бу¬
ров неизмеримо большее впечатление, чем табурет Алек¬
сандра.
—	Граф!—пробормотал Корнелис.
—	Он самый!—подтвердил ошеломленный Питер.
—	Мужайся, Питер! Его послал сам дьявол!
—	Правильно, Корнелис. Он не должен уйти отсюда
живым.
Оба гиганта преодолели непостижимый страх, который
у них вызвало появление этого человека, еле державшегося
на ногах.
—	Друзья! — вскричал Корнелис. — Я сказал, и я по¬
вторяю: этот человек — Сэм Смит! Вор Сэм Смит! Убий¬
ца Сэм Смит! Тот, которого вы так чествовали как побе¬
дителя, — его сообщник. А этот третий — их хозяин. Хоть
на вид он еле живой, но они ему преданы, как проклятые.
Друзья! Вам представляется, быть может, неповторимый
случай: вы можете избавить не только ваш прииск, но и все
прочие прииски от этих грабителей! Почему они забирают
себе львиную часть того, что вы добываете с таким трудом?
А ну-ка, давайте! Не так уж они страшны! Надо их взять
и повесить! А веревку я дам!
—	А я тебе тоже кое-что дам, мерзавец! — воскликнул
Александр и быстро зарядил сбой карабин.
Но в эту минуту несколько человек с яростью ринулись
на Александра. Он окинул их взглядом и сразу увидел, на-
— 183 —

Александр быстро нагнулся, схватил тяжелый табурет и с размаху
бросил его в обоих братьев.
сколько опасно его положение. Если только он и его
друзья попадутся, с ними будет покончено. Нелепому и
гнусному обвинению все поверят. А здесь достаточно и
простого подозрения, чтобы немедленно подвергнуться
линчеванию.
Он быстро обернулся и увидел, что отступление пока
— 184 —

еще возможно. Делом одной минуты было схватить огром¬
ный стол, ножки которого были вкопаны в землю, вырвать
его и опрокинуть вместе со всеми стоявшими на нем бутыл¬
ками. Битое стекло рассыпалось по полу впереди этой им¬
провизированной баррикады.
Ирландец, которому все еще продолжало казаться, что
он узнал Сэма Смита, подошел и быстро сказал:
—	Джентльмен! В общем, вы мне спасли жизнь. Я не
могу допустить, чтобы вас этак вот убили. Бегите в крааль.
Сто шагов позади палатки. Там есть лошади. Вот мой ре¬
вольвер. Передайте его вашему товарищу — у него нет ни¬
какого оружия. Прощайте, джентльмен. Теперь мы с вами
квиты.
Александр пожал плечами, взял револьвер, передал его
Альберу и проговорил вполголоса:
—	Опять я наказан за добрый поступок! Если бы я
оставил этого дурака в овраге, меня бы не считали разбой¬
ником с большой дороги и я не увяз бы в таком грязном де¬
ле. Ладно, друзья, отступаем! Мы еще сведем счеты с эти¬
ми молодчиками. До следующего раза!
Нападавших на минуту задержал опрокинутый стол, но
скоро они снова перешли в наступление. Оба гиганта пред¬
водительствовали и неистово орали. Со всех сторон сверка¬
ли ножи и щелкали заряжаемые револьверы. Сейчас три
француза будут зарезаны и расстреляны. На них смотрели
двадцать стволов, надо было торопиться.
Мексиканец стоял у самой стенки. В руках у него свер¬
кала наваха. Он сделал широкий разрез в парусине.
—	Сюда, кабальеро! Сюда!
Альбер и Жозеф устремились в столь своевременно от¬
крывшееся отверстие.
Что касается Александра, то, по мере того как возраста¬
ла опасность, возрастало и его самообладание, и он внезап¬
но увидел возможность выиграть несколько минут. Но де¬
ло опасное: надо было выдержать град пуль. Ничего не
значит. Александр пошел на это.
Палатку поддерживали две длинные подпорки, вкопан¬
ные в землю, а наверху их скрепляли дужки, напоминавшие
спицы гигантского зонтика. Если удастся свалить подпор¬
ки, он спасен.
Александр быстро вскидывает ружье и со спокойствием
охотника, который стреляет куропаток, делает два выстре¬
ла. Но стрелял он в подпорки и к тому же разрывными
— 185 —

пулями. Подпорки были разбиты в щепки. Огромное по¬
лотна упало на нападающих, как ястреб на выводок цып¬
лят, и накрыло их, предоставив им барахтаться в поисках
выхода.
Хлопнуло несколько револьверных выстрелов, но они
не имели никаких последствий, кроме шума и дыма.
Крааль, как сказал ирландец, действительно лежал мет¬
рах в ста позади палатки. Покуда их враги кричали, рыча¬
ли и не знали, как вырваться из-под брезента, который:
они уже весь истыкали ножами, наши три француза побе¬
жали под надежную защиту крааля. Как ни серьезно было
их положение, они не могли удержаться от смеха, видя, что
делается с палаткой, верней — под палаткой: люди, пьяные
от алкоголя и осатаневшие от ярости, все еще барахтались
и работали ножами. Они изрезали брезент в клочья, а вы¬
браться не могли.
Крааль был открыт. Французы ворвались как раз в ту
минуту, когда радостный вой возвестил, что враги наконец,
освободились из ловушки, упавшей им на голову. В глубине
Крааля находилась конюшня. Она была сложена из тол¬
стых бревен — настоящая крепость. Здесь можно выдер¬
жать осаду. Двенадцать сильных лошадей, и среди них две
особенно крупные, спокойно жевали доброе зерно. На их:
крепких спинах ездили, должно быть, двуногие мастодонты
Корнелис и Питер.
—	Ну, здесь мы будем в безопасности, — заметил
Александр, к которому уже вернулось обычное хорошее на¬
строение.
Затем он обратился к своим товарищам, которые не
успели и слова выговорить, пока шла эта быстрая и не¬
обычная смена событий:
—	Однако откуда вы взялись? Ты, Альбер, совершен¬
но отощал. Это не делает чести твоему повару. А вы, Жо¬
зеф? Я вас увидел в ту минуту, когда вы очень мило спро¬
важивали на тот свет одного американского грубияна. Лов¬
ко это у вас получилось!
—	А я все время вас искал, месье Александр.
—	А мы тебя искали.
—	Значит, мы все трое гонялись друг за другом. Я сей¬
час прямо с водопада Виктория.
—	А я,—сказал Жозеф, — я пересек, сам не знаю как,
всю пустыню, гоняясь за вами по следам.
—	А ты, Альбер? Ты молчишь? Ну-ка, веселей!
— 186 —

—	Меня измучила лихорадка. Я еще и сейчас не совсем
оправился. Если я жив и нахожусь здесь, то этим я обязан
нашему проводнику Зуге и славному бушмену. Они меня
подобрали на берегу какой-то речки... Я был полумертв.
—	А его преподобие? А мастер Виль?
—	Не знаю, что с ними. Ничего не знаю.
—	А наши негры?
—	Они должны быть где-то здесь, поблизости.
—	Вот и хорошо. Они помогут нам выбраться из этого
осиного гнезда. Но пока довольно разговаривать.
В это время у ворот крааля поднялся отчаянный шум:
—	Смерть Смиту! Смерть грабителю! Линчевать его!
—	Они не хотят успокоиться. Выходит, что я — отъяв¬
ленный негодяй: я забираю у тружеников их добычу!
—	Тут какая-то пакость со стороны буров, по-моему.
—	Ия так думаю. Ты слыхал, в чем они меня обви¬
няют?
—	Не совсем. Я так ослабел, что даже не все мог ра¬
зобрать.
—	Смерть! Смерть! — кричали за воротами.
—	Ну , — сказал Александр, — кажется, погода портит¬
ся. Придется этих чудаков пощекотать, благо свинца у ме¬
ня достаточно. Не собираюсь убивать их насмерть, но не¬
много дроби крупного калибра — и они начнут приходить
в себя. А пули надо поберечь на случай, если нам придет¬
ся защищать свою жизнь. Это не исключено.
Александр приоткрыл дверь конюшни, просунул кра¬
ешек ствола своего карабина и выстрелил. Шум прекратил¬
ся, как по волшебству, и нападающие разлетелись подобно
стае воробьев. Но вскоре раздался ответный выстрел, и пу¬
ля крупного калибра с сухим треском врезалась в бревно —
как раз в то место, где на секунду раньше находилась голо¬
ва Александра.
—	Эге!—сказал он скорей с удивлением, чем с испу¬
гом.— Вот они и откликаются. Они хотят подавить огонь
нашей батареи! Узнаю этот выстрел и узнаю калибр. Это
один из наших буров. Он хочет, чтобы я тоже окривел.
Значит, борьба не на жизнь, а на смерть! Но они еще нас
не взяли. Через четыре часа мы будем далеко отсюда. Но
чего они хотят? Правда, мы были бы для них неплохой
Добычей. Они бы вполне могли закатить такую оргию, ка¬
кая им и не снилась!
—	Что ты имеешь в виду?
— 187

—	А то, что они не побрезгали бы алмазами, которые
лежат у меня в кармане. Их там тысяч на двести пятьде¬
сят — триста.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Радость человека, потерявшего двадцать тысяч франков зо¬
лотом. — Жозеф становится сапером поневоле. — Белый в
рабстве у чернокожих. — «гХижина дяди Тома» навыво¬
рот. — Что думает парижанин, когда на него надета колодка
раба. — Опасность поджога. — Пролом. — Стена обруши¬
лась. — Военная хитрость. — Какую пользу может принести
беглецам кусок горящей пакли, если его сунуть лошади в
ухо. — Александр и его двойник. — Опять Сэм Смит.
—	Триста тысяч франков?—воскликнул Жозеф, под¬
скакивая.— Что ж вы с ними сделаете?
—	Я? Ровно ничего. Эти драгоценные булыжники нуж¬
ны мне, как паралитику ходули.
—	Уж не нашел ли ты сокровище кафрских королей?
—	А что ты думаешь? Вполне возможно.
—	Вот здорово! — заметил Жозеф. — Вы потеряли
двадцать тысяч, — вот вам возмещение.
—	Двадцать тысяч? С чего вы взяли?
—	Я не взял, это у меня взяли...
—	Ах, вот что?! Это те деньги, которые я получил в
Нельсонс-Фонтейне за свой участок? Бедный Жозеф! Я не
однажды раскаивался, вспоминая, что взвалил на вас эту
лишнюю тяжесть. Очень рад, что какой-то добрый малый
освободил вас от ноши...
—	Доврый малый? Да я этому мерзабцу... Смешно по¬
думать...
—	Что кажется вам таким смешным? Наше положе¬
ние?
—	Я не о том! Но этот мерзабец, который меня овбо-
робал, чертобски похож на бас. Ну как дбе капли боды.
Уж бы избините меня, месье Александр.
—	Э-ээ! Тогда я все понимаю!.. Этот болван, которому
я вчера оказал кое-какую помощь, встречался с тем мошен¬
ником, которому природа подарила сходство со мной, и он
принял меня за того...
—	Ошивиться бполне возможно, месье Александр.
Уберяю бас.
— 188 —

—	Да я на него не сержусь. Тем более что он очень
благородно поступил в отношении нас. У тебя револьвер
есть?
—	И заряженный, — ответил Альбер.
—	Отлично! А у вас, Жозеф?
—	У меня только этот топор.
—	Пока довольно. Эге, дело плохо! Жозеф, смотрите
в оба!
Наружный забор поддался натиску, и нападающие, по¬
бедоносно крича и рыча, ворвались во двор, в глубине ко¬
торого стояла конюшня.
—	Ну, воевать так воевать, — непринужденно сказал
Александр. — Альбер, ты сейчас не очень крепок. Ты бу¬
дешь прикрывать наш отход.
—	Мы, стало быть, попытаемся уйти?
—	И уйдем. Или ты имел в виду поселиться здесь на¬
всегда?
—	Ничуть.
—	Значит, слушай меня! Сделай-ка предупреждение
вот этому молодчику.
Альбер выстрелил. Один из нападавших свалился: раз¬
рывная пуля снесла ему полчерепа.
—	Убедительно!
—	И возражений пока не слышно.
—	Верно. Значит, они заколебались. Продолжай пе¬
реговоры в том же духе. А мы с Жозефом пока проложим
дорогу. Не убивай их слишком много. И береги пули. Пом¬
ни, эти люди уверены, что делают доброе дело. Им кажет¬
ся, что они освобождают землю от злодея. Они не знают,
что я на него только похож.
—	Мне бы хоть одним глазом увидеть этих проклятых
буров!
—	Они, видимо, больше не хотят иметь дела с тобой...
Попробовали, и довольно! Теперь они будут осторожны!..
Александр поддерживал этот добродушный разговор,
но вместе с тем не оставался без дела. Он быстро оседлал
обоих рослых коней, которые действительно принадлежа¬
ли бурам.
—	Эти звери должны быть чертовски выносливы, —
сказал он. — Ты сядешь на одного, я — на другого. Таким
образом, Корнелис и Питер смогут преследовать нас толь¬
ко на слабых клячах, которые скоро сдадут. Двойная выго¬
да для нас, и мы должны ее использовать. Что касается
— 189 —

вас, Жозеф, вы сядете на этого большого гнедого коня.
По-моему, он должен мчаться, как ураган... Что нового,
Альбер?
—	Ничего! Крикуны заколебались. Они размахивают
кулаками и горланят, но подойти близко никто не решается.
—	Хорошо. Остается девять лошадей. Они нам и про¬
ложат дорогу, когда надо будет. Увидите картинку! А по¬
ка, Жозеф, мы с вами немножко займемся саперными ра¬
ботами. Вы в саперах служили?
—	Нет, месье Александр.
—	Ничего. Это не так трудно, сейчас увидите. Смотри¬
те, сколько здесь всякого инструмента: лопаты, кирки, то¬
поры, даже пилы. Хватит на пятьдесят человек... Кстати,
ведь у вас у обоих нет ни гроша за душой. А никто не зна¬
ет, что может случиться. Сделайте мне удовольствие, возь¬
мите у меня хоть по пригоршне этих камней, которые обры¬
вают мне карман. В случае надобности их всегда можно
обратить в мясо, хлеб и виски... И без церемоний, пожалуй¬
ста. Это наше общее. Вот так. А теперь мы с вами, Жозеф,
разошьем несколько бревен, из которых сложены эти сте¬
ны, но оставим их пока на месте. Будет достаточно легкого
толчка, и они повалятся.
—	Понимаю, месье Александр. Если эти сболочи по¬
дойдут влизко, мы им оврушим стенку на голобы, а сами —
на коней и бскачь.
—	Вот именно! Вы прирожденный сапер и хорошо по¬
нимаете в военном деле... Итак, за работу!..
Покуда Жозеф, ловко работая топором, подрубал вко¬
панные в землю столбы, Александр, вооружившись пилой,
осторожно распиливал венцы. Ширина пролома могла бы
равняться примерно трем метрам. Но вся подрезанная
часть стены должна была в нужную минуту рухнуть сразу.
Альбер давно знал удивительную физическую силу
своего друга, но ему все же казалось непостижимой огром¬
ная работа, которую проделывал Александр, и он это
сказал.
—	Еще бы! — заметил тот. — За последнее время я
здорово привык к тяжелому труду.
—	Это как же?
—	Да ведь с тех пор, как мы так неожиданно расста¬
лись на Калахари, мои хозяева не давали мне сидеть сло¬
жа руки.
—	Твои хозяева?
— 190 —

—	Мы все время болтаем и болтаем, и я еще просто не
успел рассказать вам о моем рабстве.
—	Ты был рабом? Ты?
—	Как самый обыкновенный уроженец этой солнечной
страны. Несмотря на мою белую кожу и европейское про¬
исхождение, я носил на шее колодку, так называемое «брев¬
но рабства». Противная штука и противная работа! Да еще
чамбок впридачу.
—	Но это возмутительно! Это неслыханно!
—	Совершенно неслыханно и совершенно возмутитель¬
но, и все-таки верно. Мое счастье, что хозяева у меня были
чернокожие. Если бы это у белых, я бы давно умер. И я
прямо-таки счастлив, что избавил от ужасов рабства тех
бедных бушменов, которых португальские мулаты гнали на
продажу, как скот.
—	Тебе известно, что эти мулаты подохли?
—	Туда им и дорога! Во всяком случае, дорогой мой
Альбер, твой друг Александр Шони, бывший парижский
щеголь, завсегдатай театральных премьер, член многих
клубов, бывший помещик, попал в рабство к неграм, носил
для них воду, толок для них просо и сорго, варил для них
пиво, прислуживал их хозяйкам, нянчил их детей. Но пока
оставим это. Я вам расскажу подробно в другой раз. Ка¬
жется, неприятель переменил тактику!
—	Верно! Раньше они шли открыто, а теперь прикры¬
ваются фашинами из хвороста.
—	Да, вижу! Эти чучела хотят сложить весь свой хво¬
рост у нас под стенками и поджечь. Они мечтают зажарить
нас. Нет, ребята, погодите! Мы и сами с усами! У вас все
готово, Жозеф?
—	Готово, месье Александр. Только пальчиком толк¬
нуть.
—	Слушай, — сказал Альбер, — у меня руки чешут¬
ся пострелять. Я бы все-таки уложил хоть несколько че¬
ловек !
—	Зачем? Пусть их. Через несколько минут они все
равно будут считать, сколько у них переломано ребер.
Раззадоренные молчанием маленького гарнизона, насту¬
пающие стали смелее; более храбрые увлекали колеблю¬
щихся. Потрясая в воздухе охапками хвороста, довольно
значительная группа подошла к деревянной стене, как раз
к тому месту, где был подготовлен пролом. Они приближа¬
лись потихоньку. Тем временем другая группа подходила с
- 191 —

противоположной стороны и страшно шумела, желая, по-
видимому, отвлечь внимание осажденных.
Затем они без всякого предупреждения подожгли хво¬
рост. Заставить задохнуться в дыму и сгореть живыми
трех человек, которым нельзя было предъявить никакого
обвинения, было для них делом самым обыкновенным.
И дым уже стал пробиваться сквозь щели. Лошади при¬
шли в беспокойство.
—	Ну вот!—сказал Александр.
—	Мы готовы! — одновременно отозвались Альбер и
Жозеф.
—	Берите каждый по коню. Привяжите их друг к
дружке веревкой подлинней и поставьте перед проломом.
—	Готово.
Александр тоже соединил пару лошадей и поставил их
позади лошадей своих товарищей. Затем он высек огонь,
зажег трут, отрезал от него четыре куска длиной санти¬
метра в два каждый и, когда они загорелись, дал по куску
Альберу и Жозефу.
—	Слушайте меня и точно выполняйте то, что я прика¬
жу. По команде «Вперед!» вы крепко хватаете коней за
морды и суете им в ухо по куску горящей пакли. Тем вре¬
менем я опрокидываю стенку, и тогда вы пускаете лошадей.
Поняли?
—	Поняли!
—	Вперед!
Под могучим напором Александра тяжелая рубленая
с гена зашаталась, треснула и с грохотом свалилась на тлев¬
ший хворост и на людей, которые пытались раздуть огонь.
Крики бешенства и боли смешались с проклятиями. Лоша¬
ди испуганно ржали. Они обезумели от боли, которую им
причинял огонь в ухе, и ринулись прямо на людей — на
тех, кто еще держался на ногах после падения стены. Не¬
счастные животные рвались каждое в свою сторону, но
они были привязаны одно к другому и потому вертелись
на месте, топча ногами убитых и раненых и опутывая тех,
кто еще не валялся на земле и не успел бежать.
—	По коням!
Александр был бледен, лицо его стало совершенно бес¬
кровным, но командовал он твердо и спокойно.
Лошади буров фыркали от нетерпения и страха. Жозеф
на своем гнедом был готов вырваться первым.
—	Легче! — сказал Александр. — Наш план осущест-
— 192 —

Это была паника, каждый думал только об одном — как бы спастись.
ваяется очень хорошо, и мы не будем останавливаться на
полдороге. Полюбуйтесь, сколько мы тут народу накро¬
шили!..
—	Кто ж виноват, если не они сами? —сказал Альбер.
Он быстро нагнулся, тоже сунул два клочка дымящейся
пакли лошадям в уши и пустил их. Нападавшие уже стали
7-182

оправляться от первого испуга. Они поняли, что трое осаж¬
денных вот-вот уйдут от них, и только думали, как бы пе¬
рейти в наступление. Но не успели. Новые лошади налете¬
ли на них ураганом, и это вызвало неописуемую панику.
Началось нечто худшее, чем бегство. Эт.о была паника,
каждый думал об одном — как бы спастись.
Три француза пригнулись к гривам своих коней, бес¬
пощадно вонзили им шпоры в бока и понеслись во весь
опор по дорожке, которую им прокладывали лошади с го¬
рящей паклей в ушах.
Де Вильрож с револьвером в руке, Александр с кара¬
бином были готовы пристрелить всякого, кто попытался бы
их остановить.
Ворота крааля оказались открытыми. Все три всадника
проскочили и быстро скрылись из виду, провожаемые бе¬
шеными криками.
—	Прямо на водопад Виктория, — сказал Александр
спустя несколько минут, показывая на тучи, собиравшиеся
на севере.
—	Да, но за нами будет погоня, — не без оснований
возразил Альбер.
—	Несомненно.
—	Если мы окажемся на Замбези, а те пойдут за нами
по пятам, мы попадем в западню.
—	Не понимаю! Объясни, пожалуйста.
—	Очень просто. Рядом с Викторией наши самые боль¬
шие европейские реки — не больше чем ручьи. Если мы да¬
дим себя припереть к этому водопаду, мы потеряем то, что
в тактике называется линией отступления.
—	Ты уверен?
—	Разве только ты, как опытный полководец, все пред¬
видел и обеспечил переправу.
—	Видишь ли, я уже не думал, что снова найду вас
обоих, и я не предвидел такой глупой и ужасной свалки.
Поэтому, должен сознаться, я не принял никаких мер.
—	Значит, мы будем окружены*. Пойми это!
—	Легче, дорогой Альбер. Легче! Не суди своего друга
опрометчиво, раньше выслушай его!
—	Да говори же, изверг! Не мучь! Я умираю!
—	Не умирай и слушай! Я действительно многого не
предвидел, но я не сказал, что у нас нет возможностей спа¬
сения. Они есть, и приготовил их я, но совершенно другими
способами
— 194 —

.— А именно?
—	Если бы наши уважаемые спутники мастер Виль и
Преподобный отец были сейчас здесь, я бы тебе не ответил.
Но так как их нет, я открою тебе, что организовал неболь¬
шую лодочную переправу на тот остров, где находятся со¬
кровища...
—	...кафрских королей?
—	Тише! Мы не одни.
—	Здравствуйте, господа!—раздался чей-то звучный
голос.
Три друга неслись в бешеной скачке и в этот момент
сворачивали под прямым углом вправо, по направлению к
темной скале, высившейся среди наносных песков. Сейчас
пески были сухи, но, по-видимому, периодически, во время
разливов, подвергались затоплению.
Внезапно, точно из-под земли, появился мужчина высо¬
кого роста, лицо которого было закутано белой тканью.
Через плечо у него висел двуствольный карабин.
—	Здравствуйте,—ответил Александр вежливо, но то¬
ном человека, у которого минуты на счету и нет времени
для праздных разговоров.
—	Одно слово, джентльмен!—сказал незнакомец, за¬
гораживая дорогу, однако пока не предпринимая ничего
угрожающего.
—	Мы торопимся, — сказал Альбер. — За нами гонит¬
ся по пятам не меньше сотни демонов, которые точно с це¬
пи сорвались. А мы не хотим вступать с ними в переговоры.
—	Да ведь и я спешу. Предлагаю вам, джентльмен,
услугу за услугу. Мне нужна лошадь.
—	Вы смеетесь!..
—	Я знаю, кто вы и откуда, и, пожалуй, догадываюсь,
куда вы держите путь. Я воспользовался вашей лодкой.
—	Тысяча молний! — в бешенстве воскликнул Алек¬
сандр.— Что вы наделали! Вы хотите, чтобы нас схватили?
—	Нет. Я вас спасу. Видите маленький островок, кото¬
рый прицепился к подводным камням на самой середине
реки? Только что я туда переправил двух европейцев —
ваших товарищей.
—	Наших товарищей?
—	Да. Один смахивает на миссионера. А другой этакий
®ерзила. По-моему, он с приисков. Лодку я увел обратно
Ц спрятал.
—	Где вы ее спрятали?

—	Дайте мне лошадь. Еще не поздно. Я прыгну в сед¬
ло, и вся орава, которая гонится за вами, побежит за мной.
—	Хорошо!—сказал Александр. — Вот моя лошадь.
Где лодка? Не пытайтесь нас обмануть. Вы не успеете сде¬
лать триста шагов, как у вас в спине будет сидеть пуля
восьмого калибра.
—	Не надо грозить. Если вы мне не поможете, меня
поймают. Лодка стоит в ста шагах отсюда, позади того
куста видите? Весла воткнуты в ил.
—	Альбер, Жозеф, слезайте, — сказал Александр, за¬
ряжая карабин. — Бегите туда. Если лодка на месте и в ис¬
правности, крикните мне.
Он прибавил, обращаясь к незнакомцу:
—	В противном случае я вас застрелю, потому что вы
нас погубили.
Незнакомец слегка пожал плечами, все еще не откры¬
вая, однако, лица.
Вскоре послышались два радостных голоса:
—	Лодка! Есть лодка! И весла!..
Незнакомец извлек из-за пояса складной нож и, не про¬
ронив ни слова, перерезал жилы на ногах у лошадей Жозе¬
фа и Альбера и вскочил на коня Александра.
—	Простите, сударь, — сказал он. — Я поступил, как
мясник, но я должен думать о своем спасении.
Тут порывом ветра взметнуло белую ткань, и Алек¬
сандр застыл в оцепенении: он увидел лицо, до такой сте¬
пени похожее на его собственное, как если бы смотрел в
зеркало.
С шумом приближались преследователи. Медлить нель¬
зя было. Альбер и Жозеф уже сидели в лодке.
—	Поезжайте, месье. — сказал незнакомец. — Я второй
раз обязан жизнью французу. Я не забуду этого.
—	Да кто вы такой?
—	Одни считают меня бандитом. Другие — правда, та¬
ких немного — хотели бы сделать из меня героя. Но я го¬
раздо более скромен. Впрочем, это значения не имеет.
А вот вам, например, моя дурная слава может причинить
неприятности, потому что вы удивительно на меня по¬
хожи...
—	Да неужели вы...
—	Сэм Смит!..
— 1Л> —

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
«Мози-оа-Тунья», или «Там гремит дым». — «Замбези. —
Древняя империя Мономотана и Офир — город царя Соло¬
мона, — Водопад Виктория. — Острова Верхней Замбези, —
Великолепие природы, — Садовый Остров. — Александр ста¬
новится лодочником. — Жозеф еще не удовлетворен своей
местью. — На мели. — Легенда батоков. — Жертвоприно¬
шение баримам. — «Столбы богов». — Две акации, остров
и базальтовая стрелка.
Бурные приключения, пережитые нашими героями, ме¬
шали нам до сих пор отметить характерную особенность
тех мест, в которых происходит действие. Этой особенно¬
стью является беспрерывный глухой гул, который слышен
уже в шестнадцати километрах от пункта, расположенного
на 25°417 восточной долготы и 17°41'54" южной широты.
Он усиливается по мере приближения к реке Замбези.
Но гул идет не из вулкана — это шумит южноафриканская
Ниагара. Местные жители называют ее «Мози-оа-Тунья».
На их языке это значит — «там гремит дым». Ливингстон
назвал этот водопад именем английской королевы Вик¬
тории.
Автору очень хочется поскорей и как можно более вер¬
но описать это великолепное зрелище. Но он все же про¬
сит у читателя позволения на минуту задержаться: в инте¬
ресах дальнейшего нашего повествования надо сказать не¬
сколько слов о великой африканской реке Замбези.
Прославленный английский путешественник Ливинг¬
стон установил, что ее истоки находятся немного южнее
той точки, где 22° восточной долготы по Гринвичу пересе¬
кает одиннадцатую южную параллель. Река течет с севера
на юг, слегка отклоняясь на восток до Шешеке, который
находится примерно в ста двадцати пяти километрах от
Виктории.
Замбези имеет две тысячи пятьсот километров в длину
и делает два изгиба, придающих ей форму латинской бук¬
вы S. В верхнем течении, до Шешеке, она называется
Лиамбией и принимает имя собственно Замбези на всем
своем дальнейшем протяжении, вплоть до устья*.
Правда, различные племена, территорию которых она
пересекает, называют ее по-своему — то Амбези, то Од-
жимбези, то Лонамбеджи, то Луамбези. Это создавало
путаницу. Но неутомимый Ливингстон внес ясность.
Верхняя Замбези, или Лиамбия, орошает земли племен
— 197 —

баротсе, баньетов и макололо. Главным городом является
здесь Шешеке. Приняв чуть выше этого первобытного го¬
родка воды своего притока Хобе, река низвергается с ог¬
ромной высоты в узкую базальтовую теснину, которую мы
сейчас опишем, пересекает земли батоков, бапимпе, базизу-
лу, батуков и баниаи и орошает португальские владения
в Тете и Сенна. Многочисленные притоки Замбези еще ма¬
ло изучены. Наиболее значительными являются слева:
Надшита, Кафуэ, Лоангва и Ширэ, вытекающий из озера
Ньясса. Справа в нее впадают Аиба, Хобе, Чиайя и Луже.
Наконец река впадает в Мозамбикский пролив, образуя
широкую дельту. Наиболее значительными рукавами счи¬
таются Миламбе, Кугуе, Восточный Луабо и Монсело.
Как и большинство африканских рек, Замбези имеет
много порогов и водопадов и потому судоходна не на всем
своем протяжении, хотя в период дождей суда могут про¬
ходить и по таким местам, которые в сухое время года для
плавания недоступны. Таков, например, водопад Кебраба-
са, наиболее значительный после Виктории. Периодические
разливы реки подымают его уровень на двадцать пять
метров. Так что здесь, равно как и через водопад Морум-
ба, находящийся выше по течению, легко могут проходить
суда и попадать, таким образом, прямо в Верхнюю Зам¬
бези.
Надо, чтобы цивилизация поскорей проникла на эти
берега, на которых некогда находилось легендарное госу¬
дарство Мономотана (в наши дни — земля племени банье-
ти) и богатый город Офир царя Соломона (земля племени
маника). Места эти изобилуют золотом; недавно здесь
были найдены алмазные россыпи и залежи каменного угля.
В XVI, XVII и XVIII веках португальцы плавали в бас¬
сейне Нижней Замбези и с пользой для себя разрабатыва¬
ли здесь богатства недр (кроме алмазов, разумеется).
Об этом говорят заброшенные рудники и шахты, которые
отдали примитивной технике того времени далеко не все
свои богатства.
Проведут ли когда-нибудь англичане железную дорогу,
которая свяжет эти места с главным городом колонии?
Утвердят ли они свое могущество на Нижней Замбези, вы¬
теснят ли они португальцев благодаря какому-нибудь
дипломатическому трюку, на что они великие мастера?
Несомненно, их предприимчивым государственным деяте¬
лям есть чем здесь соблазниться. А пока что ничтожное
— 198 —

насекомое, муха цеце, делает здесь неприступными огром¬
ные территории, и так будет продолжаться до тех пор, по¬
куда железная дорога и пароход не придут на смену вьюч¬
ному и тягловому скоту.
Как бы там ни было, вопрос о Замбези всплыл снова,
ибо много смельчаков, как мы это показали выше, пришли
рыться в этой земле, к которой туземцы и подойти близко
боялись, такой великий ужас внушал им «дым, который
гремит». Доктор Ливингстон был первым европейцем, чьи
восхищенные глаза видели чудесное зрелище Замбези, ко¬
торая со спокойным величием катит свои воды, низвергает¬
ся в пропасть, разбивается там, рычит и обращается в
пыль. Мы заимствуем у великого исследователя объясне¬
ние того названия, которое водопаду дали туземцы.
Ливингстон прожил некоторое время среди племени
макололо. Однажды их вождь Себитуане спросил его, ви¬
дел ли он у себя на родине дым, который гремит. «Никог¬
да, — прибавил Себитуане, — наши люди не позволили
себе подойти к водопаду близко. Они видели его только с
большого расстояния и были так потрясены пятью столба¬
ми испарений и вечным гулом, что закричали:	«Мози-оа-
Тунья!» — «Там гремит дым!»
Испарения объясняются тем, что вода, ударяясь о ба¬
зальтовые пороги, разбивается на мельчайшие частицы.
Они поднимаются из глубины в виде исполинских султа¬
нов и слегка покачиваются на ветру, никогда, однако, не
теряя ни своей круглой формы, ни своей силы сцепления.
Они видны за десять километров при низкой воде и с рас¬
стояния вдвое большего в сезон дождей, когда вода подни¬
мается. У основания они имеют светло-перламутровый
цвет и темнеют кверху. Эти две особенности лишь усили¬
вают их сходство с дымом.
Перед путешественником, который отважится спустить¬
ся в лодке хотя бы на три или четыре километра вниз по
течению, откроется великолепная и волнующая картина.
Он тихо поплывет среди множества островов и островков
разных размеров. Это бесчисленные цветники, украшенные
самыми восхитительными представителями тропической
флоры. Они покрывают всю поверхность Замбези, во все
полторы тысячи метров ее ширины. Исполинские баобабы,
каждая ветка которых представляет отдельное дерево; тем¬
ные мотсури, усыпанные ярко-красными плодами; строй¬
ные пальмы с пучком листьев на вершине; сребролистые
— 199 —

могононы, хрупкие мимозы — все переплелось на этой фан¬
тастически плодородной почве, все тянется к солнцу, все
напоено благотворной росой.
Смелый лодочник, на которого не действует оглуши¬
тельный шум водопада, медленно проберется между под¬
водными камнями и водоворотами, которые не очень опас¬
ны, когда вода невысока. Несколько ударов веслами — и
он достигнет острова, прилепившегося к порогам и по ту
сторону которого лежит бездна.
Если он сумеет подавить свое волнение, если у него не
закружится голова, если он дойдет до самого края бездны
и взглянет вправо, то увидит, как Замбези внезапно всей
своей массой проваливается в базальтовую трещину, имею¬
щую всего шестьдесят метров в ширину; так бильярдный
шар проваливается в лузу. Вся эта огромная водная масса
беснуется и рычит в тесной клетке, она разбивается о ее
скалистые стены и наконец, найдя себе узкий проход, всего
в каких-нибудь сорок метров, гремя и грохоча, вырывается
на волю.
Глаз не может уследить за всеми ее капризными изги¬
бами. Он различает только облако, только клочья взбитой
белой пены. От облака подымается струя пара вышиной
в восемьсот метров, и две лучезарные, сверкающие радуги
играют на этой алмазной пыли, отбрасывая свое сияние на
деревья, воду и скалы.
Распыленная вода поднимается высоким столбом и сно¬
ва падает дождем мельчайших брызг на кусты, на дикие
финики, на ползучие растения, на листву и оживляет их
густой темно-зеленый цвет; она постоянно обмывает ветви
и корни деревьев, струится по ним и снова падает в рас¬
крытую бездну, но дна не достигает, ибо движение возду¬
ха, вызываемое водопадом, создает новое течение, которое
снова ее поднимает.
Этот центральный остров, который доктор Ливингстон
назвал Садовым Островом, расположен на верхней губе
водопада и делит его на две части.
Когда путешественник взглянет влево, он сможет более
легко заметить движение пенящейся массы: она стремится
к холмам, стоящим по обе стороны бурлящего водного по¬
тока. Наблюдатель может измерить взглядом высоту ска¬
лы, с которой она падает. Обе стенки ущелья обрывисты и
прямо перпендикулярны. В результате многовекового дей¬
ствия воды внутренняя стенка иззубрена, как пила, в то
— 200 -

Испарения поднимаются из глубины в виде исполинских султанов
и слегка покачиваются на ветру.
время как другая совершенно гладкая. Сделав еще несколь¬
ко шагов, можно увидеть темные скалы, размытые водой
в периоды приливов и отмеченные светлой линией в трех,
метрах выше уровня. Здесь имеется естественное углубле¬
ние, в котором наблюдатель может расположиться, как на
— 201 —

балконе, если только он не бортся промокнуть под мельчай¬
шим дождем. Впрочем, солнце такое, что он быстро обсох¬
нет. Чудесное зрелище вполне вознаградит его за перене¬
сенные трудности и за опасности, которым он подвергался.
Он увидит, как гигантский поток покидает свое русло, как
он внезапно низвергается в бездну, как, разбившись о кам¬
ни, он превращается в белую пыль и образует пену, свер¬
кающую на солнце ослепительным фейерверком.
Наблюдатель как бы присутствует при образовании
столбов пара, поднимающихся из глубины. Они, очевидно,
образуются благодаря сжатию воды, благодаря тому, что
ее вес помножен на быстроту падения и падает она в слиш¬
ком тесное помещение.
Необычайная по красоте радуга, видимая только отсю¬
да, окружает сиянием столбы пара.
С высоты своего наблюдательного пункта путешествен¬
ник может увидеть внезапное и полное изменение характе¬
ра почвы.
В нескольких метрах позади себя, на островах, он уви¬
дит великолепные образцы межтропической флоры, среди
которой резвятся длинноклювые нежно-голубые калао,
подвижные колибри, подобные ожившим драгоценным
камням, и болтливые попугаи. А внизу земля обезображе¬
на геологическими процессами и совершенно бесплодна.
Река ревет, стиснутая зубчатыми скалами. Ничего здесь
нет — одни лишь красные пески, темные валуны* нагромож¬
дения шлаков и кварц, играющий на солнце зелеными, бе¬
лыми и красными жилками. Нет больше зелени, нет цветов,
одни молочаи, утыканные колючками, пыльные алоэ, как¬
тусы, похожие на заградительные рогатки, иссушенные, по¬
чти безлиственные серые мопане.
Безрадостная земля. Путник обратит на нее внимание
только потому, что очень уж она не похожа на соседние.
Но другой, безошибочный глаз очень быстро разглядел
здесь богатства, скрытые в недрах.
Александр вел легкое суденышко не менее умело, чем
самый искушенный в гребле туземец, и оно тихо скользило
по волнам. Длинную лопату, какой обычно пользуются нег¬
ры, он заменил парой легких весел и работал ими со всем
мастерством лауреата Роуинг-клуба. Лодочка проворно
шныряла между многочисленными тропическими цветни¬
— 202 -

ками, разбросанными в виде островков тут и там по тече¬
нию реки, как если бы дело было на водных состязаниях в
Аржантейле, Аньере или Жуанвиль-ле-Поне
Оба каталонца поражались.
—	Эге! — воскликнул Альбер.— Да ты на все руки
мастер!
—	Тише! Не расхваливай мои таланты — как бы не
сглазить.
—	Ну, вот еще!
—	Не веришь?.. А ты слышишиь, как свистят пули?
—	Верно, черт возьми! — заметил Жозеф. — Я их го¬
лоса отлично знаю. Сейчас они вырвались из револьвера
системы «Смит и Вессон». Неплохое оружие. Но эти скоты
не умеют с ним обращаться.
—	Вам жалко?
—	Напротив, месье Александр. Если бы у американ¬
ца, с которым я дрался на дуэли, был немного лучший
глазомер, моя голова давно разлетелась бы на куски, как
тыква!..
—	Вот видите, а так у вас голова при себе, прямо под
шапкой.
—	Карай!.. Этот болван опрокинул мой стакан воды...
Умышленно к тому же... Я ему ничего худого не сделал.
А затем он смеялся надо мной, да еще прямо мне в глаза!
—	Надо, однако, признать, что вы заставили его доро¬
го заплатить за этот непочтительный поступок.
—	Возможно. Я, видите ли, никогда не забываю ни
обиды, ни услуги...
—	Ладно, — сказал Альбер, к которому после чудесно¬
го спасения из крааля уже стали возвращаться силы и
энергия.—Лучше расскажи нам, Александр, откуда ты
взялся так кстати.
—	Потом. Ты, видно, даже не подозреваешь, что мы
сейчас пересекаем Замбези в каких-нибудь трехстах метрах
от водопада. Это просто-таки фокус. К счастью, вода упа¬
ла, иначе малейший толчок — и нас бросило бы в узкие
протоки между островками. Тогда мы погибли бы. Я не
смог бы править лодкой, и мы бы совершили небольшой
прыжок вниз с высоты в полтораста — двести метров. Мне
рассказывали, что негры из племени батоков, преследуемые
1 Аржантейль, Аньер, Жуанвиль-де-Пон — пред¬
местья Парижа, расположенные на Сене.
- 203 —

своими непримиримыми врагами из племени макололо, не¬
осторожно забирались сюда и гибли в пучине.
—	Ты, оказывается, уже успел изучить историю этого
края? Нет, что ни говори, а ты из того теста, из какого де¬
лают настоящих путешественников.
—	Ну, это ты преувеличиваешь! Правда, я немножко
знаю историю батоков. Они были коренными местными
жителями, но после кровопролитной борьбы их прогнал
отсюда Себитуане, вождь племени макололо и друг доктора
Ливингстона... Ах!
—	В чем дело?
—	Мы сели на мель. Спокойно! Это не опасно. Прав¬
да, у нашей лодочки осадка не более двадцати пяти санти¬
метров, но вода стоит так низко, что мы все время тремся
дном о скалы и гравий.
Александр налег на весло, пытаясь снять лодку. Аль-
бер удержал его:
—	Подожди хоть несколько минут. Дай полюбоваться
этой красотой. Сколько я ни шатаюсь по белому свету, я
еще не видал ничего подобного.
—	Любуйся сколько угодно, дорогой Альбер. Я вижу
это чудо в двадцатый раз, но и меня оно волнует. Мы воз¬
награждены за все мерзости, которые нам только что при¬
шлось пережить. Здесь мы не боимся погони, и никакие пу¬
ли сюда не долетят. Можешь спокойно наслаждаться.
Альбер и Жозеф были потрясены величием зрелища,
которое открылось перед ними.
—	Позвольте, однако, обратить ваше внимание на одну
вещь. Она скромна на вид, но достойна удивления, — ска¬
зал Александр.
—	А именно?
—	Смотри хорошенько, куда я показываю веслом. Что
ты видишь?
—	Два стройных дерева. Метров сто от того места, ко¬
торое мы только что оставили на этом негостеприимном
берегу.
—	А ты знаешь, что это за деревья?
—	Нет.
—	Акации.
—	Не возражаю.
—	Я тоже не возражаю. Теперь повернись в мою сто¬
рону и смотри на другой конец моего весла. И постарайся
мысленно продолжить его линию. Что ты видишь?
— 204 —

—	Черную скалу. Она прямая, как обелиск, и внизу
немного размыта водой.
—	Прекрасно. А между этими двумя точками?
—	Я вижу зеленый остров. Он прилепился к отмели.
—	Вот и отлично! А эти три точки не наводят тебя ни
на какие мысли?
—	Нет!
—	Ну и память же у тебя!.. Позволь, я тебе кое-что
расскажу. Может быть, ты тогда вспомнишь... Это было в
довольно далекие времена. Но память о них сохранилась,
и мне даже посчастливилось встретить одного старика, ко¬
торый все помнит. Три вождя племени батоков избрали
этот островок как место для молитв и жертвоприношений
богам — баримам. Во время молитвы они становились ли¬
цом к облакам, которые поднимаются над бездной, и при¬
соединяли свои заклинания к реву водопада. Естественно,
захватывающая картина вызывала у них глубокое волне¬
ние и страх. Да и люди цивилизованные не могли бы чув¬
ствовать себя здесь достаточно спокойно. Батоки смотрели
на эти пять дымящихся над пропастью столбов и считали
именно их источником оглушительного грохота, который
днем и ночью слышен на огромном расстоянии. Они не раз¬
бирались между причиной и следствием и думали, что стол¬
бами управляют невидимые гиганты-баримы и что это они
беспрерывно бьют в дно пропасти. Поэтому их прозвали
«Мотсе-оа-Баримос» — «Столбы богов». После молитв на¬
чинались человеческие жертвоприношения, возможно со¬
провождаемые людоедством. Никто из непосвященных не
смел приближаться к этому островку под страхом смерти.
Место считалось священным, и до Ливингстона сюда не
ступала нога европейца. Затем здесь побывал охотник Бол¬
дуин; третьим был брат доктора Ливингстона, Чарльз,
четвертым — знаменитый английский естествоиспытатель
Томас Бейнс. Все это было двадцать лет назад, и я не
знаю, заглядывали ли сюда с тех пор какие-нибудь белые
до нас. Во всяком случае, последние батоки, изгнанные от¬
сюда племенем макололо, должны были оставить здесь то>
что у них было наиболее ценного. Я в этом уверен. Так
что, Альбер, эти акации, эта остроконечная скала, которая
одиноко возвышается над водой, весь этот островок... тебе
это ничего не говорит?..
—	Сокровища!.. Сокровища кафрских королей...
—	Батоки такие же кафры, как макололо. Так что мож¬
— 205 —

но почти с уверенностью сказать, что мы находимся имен¬
но там, где зарыты неисчислимые сокровища их королей,
если только верна карта местности твоего тестя, которую
он составил по указаниям негра Лакми.
—	Но он говорил о трех акациях!
—	Еще неделю назад их и было три. Одну я свалил.
На всякий случай. Не исключено, что и кроме нас есть ис¬
катели. Пусть они не нападут на след.
—	Браво, дружище! Нельзя не похвалить тебя за та¬
кую предусмотрительность. Но раз уж мы здесь, то не
проверить ли нам местность по карте?
—	Пожалуйста, хотя я в этдм не вижу надобности. Жо-
зев, вы сохранили документ?
—	Я его храню, как зеницу ока, месье Александр, —
ответил каталонец, торопливо роясь во внутреннем кармане
своей охотничьей куртки.
—	Дайте, пожалуйста.
Мертвенная бледность разлилась по лицу молодого
человека, и он крикнул сдавленным голосом:
—	Я... я... у меня его нет, украли... Меня обокрали...
Вчера он еще был при мне. Карай! Горе мне! Его у меня
вытащили сейчас же после дуэли с американцем! Это кто-
нибудь из тех бандитов, которые носили меня на руках.
—	Ну что ж, — философски заметил Александр, —
теперь уж ничего не поделаешь. Теперь мы должны дей¬
ствовать, и как можно скорей, потому что не мы одни зна¬
ем тайну. И тот, кто выкрал карту, должен был знать, что
он делает, какова ценность этого документа.
—	Буры!—в ярости воскликнул Альбер. — Никто, как
эти бандиты!..
ГЛАВА ПЯТАЯ
Разговор о мастере Виле и его преподобии. — Высадка на
острове. — Необычайные приключения Александра. — Лю¬
бопытная находка: охотничья куртка в желудке крокоди¬
ла. — Как сделать вещи непромокаемыми. — При лунном
свете. — После драмы — комедия. — Встреча с африкан¬
ским царьком. — Признательность его величества короля
Магопо.
Мощный толчок — и лодка снялась с мели.
—	Только что, — напомнил Александр своим спутни¬
кам, — мой двойник сказал нам, что переправил на наш
— 206 —

остров каких-то двух белых. По описанию — это мастер
Виль и его преподобие.
—	А ведь верно!—согласился Альбер. — Мы были
так ошеломлены твоим появлением и всем тем, что разы¬
гралось в краале, что не обратили достаточно внимания на
слова этого загадочного господина.
—	Он грабитель с большой дороги, если верить тому,
что о нем говорят. Потому-то люди и хотели заставить ме¬
ня заплатить так дорого за одно лишь сходство с ним. Мер¬
завец! Он мог бы, во всяком случае, оставить на твердой
земле этих двух субъектов, которые увязались за нами.
Они мне надоели.
—	А мне? В конце концов, Калахари достаточно про¬
сторна. Я не вижу, почему мы должны всюду тащить за
собой этого сомнительного миссионера и не менее сомни¬
тельного американца. Они пристали к нам, как репей.
—	Миссионер еще куда ни шло — он, по крайней мере,
преследует почтенные цели, — а этот долговязый бродяга,
который ищет неизвестно чего, выводит меня из себя. По¬
чему бы ему не пойти работать на прииске, например?
А теперь нам придется терпеть его присутствие еще и на
этом крохотном островке! Мы не сможем быть ни минуты
одни, чтобы хоть перекинуться парой слов.
—	Ну, этой беде вполне можно помочь. Вместо того
чтобы грести прямо на остров, мы можем высадиться на
любом из этих красивых цветничков. Посмотри, сколько
их здесь.
—	Идет! Нам надо поговорить наедине.
—	Значит, до завтра будем отдыхать, а завтра пере¬
правимся на остров. Наше присутствие там станет очень
скоро необходимым.
—	А ты не опасаешься, что нас там настигнет погоня?
—	Насколько я знаю, на берегу нет лодок. Разве толь¬
ко у негров. Но негры достаточно натерпелись от наших
искателей алмазов. Негр не посадит к себе в лодку челове¬
ка с приисков, разве только чтобы утопить его. И еще: пе¬
реправляться ночью никто не решится. А если они захотят
пожаловать днем, мы постараемся отбить у них охоту.
—	Прекрасно! Знаешь что? Давай пристанем здесь,
вытащим лодку на берег и устроимся под этим бананом.
Птицы здесь много, несколько штук ты подстрелишь, Жо¬
зеф их ощиплет, а я насажу их на вертел. Пока они будут
вариться, мы поговорим.
— 207 -

Прошло каких-нибудь четверть часа, и три калао да еще
три серых попугая лежали на земле. Потрескивал веселый
огонь, а Жозеф ощипывал птиц.
—	Итак, — начал Альбер, — после того, как ты пожил
в рабстве...
—	Дай мне собраться с мыслями. У меня было столько
приключений!.. Ведь мы потеряли друг друга из виду в тот
день, когда я пустился по следам раненой антилопы. Я по¬
ступил безрассудно, как мальчишка, который впервые в
жизни попал в зайца. С тех пор прошло самое большее ме¬
сяца два.
—	Вот именно. Мы еще смотрели бойню, которую буш¬
мены называют «хопо».
—	Меня предательски схватили работорговцы-порту¬
гальцы. И как раз в такую минуту, когда я был обезоружен
крокодилом.
—	Это мы знаем. Мы даже нашли твой карабин. И мы
страшно испугались за тебя.
—	Я об этом догадывался!
—	Что нам оставалось думать, когда мы увидели на
прикладе следы крокодиловых зубов.
—	Но постой-ка! Мы этот карабин давно потеряли.
Как он попал к тебе в руки?
—	Сейчас узнаешь. Я буду краток. Пропускаю крааль,
пропускаю мучителей, которые хлестали меня и мою ло¬
шадь чамбоком, пропускаю побег и то, как за мной охоти¬
лась целая стая крокодилов. Не стану описывать, по край¬
ней мере сегодня, мои приключения в лесу, гибель коня,
наповал сраженного отравленным копьем, и так далее, и
так далее. Перехожу сразу к главному. Я искал дорогу в
крааль и, утомившись, прилег поспать, а проснувшись, уви¬
дел целую ораву чернокожих и сразу узнал их. Эти мошен¬
ники связали мне руки и ноги, так что я и шевельнуться
не мог.
—	Кто же они были?
—	Дружки нашего миссионера.
—	Бродячий оркестр?
—	Вот именно. Неплохие у него приятели. Мерзавцы,
сообщники работорговцев! И они еще имеют наглость са¬
ми себя называть их поставщиками! Они знали, что я при¬
нимал участие в освобождении рабов-бушменов, и потому
надели на меня колодку. Затем меня посадили в пирогу и
пустили вниз по реке. Река течет на север.
— 208 —

—	Так!.. Дальше!..
—	В краале я делал все, что полагается делать рабу.
Как я уже сказал вам, я толок просо, работал по домашне¬
му хозяйству, за что мне платили чамбоком, я таскал воду,
нянчил детей...
—	И долго это продолжалось?
—	Дней двенадцать. Мне здорово надоело. И вот в
одно прекрасное утро, когда я пришел на реку набрать во¬
ды, я почувствовал какой-то тошнотворный запах — смесь
мускуса и гниения — и сразу догадался, что где-то поблизо¬
сти должен находиться крокодил. Но вместо того чтобы
пуститься без оглядки наутек, я стал соображать, куда бы
тут укрыться. Хорошо, что я сразу не удрал, потому что
на мокром песке лежал огромный мертвый крокодил. Он,
видимо, подох давно и почти совершенно разложился.
И тут я не смог удержаться от смеха: в пасти этого чудо¬
вища торчал какой-то тючок и распяливал ему челюсти.
Тогда я сразу узнал этого крокодила: старый знакомый!
Португальцы привязали к хвосту моей лошади охапку ко¬
лючек «подожди немного», а я завернул колючки в куртку
и швырнул крокодилу прямо в пасть, когда он собрался
попробовать, каков я на вкус.
—	Молодец! И, конечно, колючки застряли у него в
глотке, и он погиб.
—	Вот именно! Но самое интересное то, что на солнце
он разлагался очень быстро, а от этого образовались газы,
так что он держался на поверхности воды, как буек. Вместо
того чтобы утонуть, он тихонько плыл по течению и, по
счастью, оказался вблизи деревни, в которой я погибал.
—	Я только не вижу, в чем тут счастье...
—	Терпение! Я ведь сказал тебе, что колючки были
завернуты в мою охотничью куртку.
—	Воображаю, какой вид она имела.
—	Вид как вид. Рубчатый бархат первого сорта. При¬
едем в Кейптаун, я тебе дам адрес портного. Правда, она
была вся в дырках, но это значения не имело. Карманы бы¬
ли целы, это самое главное. И я сразу бросился к карманам.
Прежде всего я нашел огниво и трут. Конечно, трут здоро¬
во промок, но просушить его на здешнем солнце было не-
тРУДно. Затем я нашел свою небольшую лупу, которая то-
в случае надобности может заменить кремень и огниво.
® правом наружном кармане оказалось двенадцать латун¬
— 209 -

ных патронов с разрывными пулями Пертьюзе. Эти латун¬
ные гильзы можно использовать бесконечное число раз.
—	Дорогой мой, но ведь порох, должно быть, промок
и обратился в кашу.
—	Глубокая ошибка, дорогой Альбер. Перед отъездом
из Франции я смазал донышки патронов и фитили раство¬
ром каучука с сернистым углеродом. Испарение этого ве¬
щества оставило тонкую пленку каучука на частях, могу¬
щих отсыреть, и таким образом мои патроны оказались так
же недоступны для влаги, как банки с притертой пробкой
—	Допустим. А фитили? Насколько я знаю, они на
деревьях не растут...
—	У тебя плохая память. А Жозеф, тот, вероятно, пом¬
нит, что у меня был еще и левый карман из каучука, и он
закрывался, как эти кожаные бутылки, которые у вас в
Каталонии называются «козлиной шкурой».
—	Вот именно, козлиная шкура, — подтвердил Жозеф.
—	Так вот, в этом карманчике у меня лежало три сот¬
ни непромокаемых фитильков. И, кроме того, формочка для
пуль, прибор для набивки гильз и пробойник восьмого
калибра.
—	Пробойник для нарезки пыжей? Но из чего?
—	Ах, граф Альбер де Вильрож, хоть ты и заядлый
путешественник, но ты не очень изобретателен. Из чего я
делал пыжи? Из древесной коры, из кожи, из чего угодно!
А порох и свинец везде найдутся. Фургонщики снабжают
всю Южную Африку.
—	Все это верно, не спорю. Но что толку в этих раз¬
рывных пулях, в латунных гильзах, во всех этих твоих при¬
борах, если у тебя нет оружия, хотя бы самого плохонько¬
го пистолетика?
—	А вот представь себе, что я едва проработал три
дня у моих чернокожих хозяев, как кто-то притащил целую
кучу европейского оружия. Я взглянул и весь затрясся.
Я увидел три больших карабина восьмого калибра и сразу
их узнал.
—	Должно быть, это наши, черт возьми! Они лежали
на плоту, который куда-то уносил меня, — сам не знаю ку-
1 Я использовал этот способ, и мои патроны сохранились в Гвиа¬
не под проливными дождями и не пострадали, пролежав целую неде¬
лю на дне реки. Штук тридцать я привез обратно во Францию и спу¬
стя два года использовав их в Марокко. (Примеч. автора.)
— 210 —

да, потому что у меня был отчаянный приступ лихо¬
радки, и...
—	...и плот опрокинулся. Не понимаю, как ты спасся.
Ты мне сейчас расскажешь. Во всяком случае, обломки ва¬
шего крушения попали в руки к моим хозяевам. А когда я
увидел свой любимый карабин рядом с вашими, я понял,
что вы напали на мой след. Негров чрезвычайно заинтере¬
совало устройство карабина. Они едва знакомы с кремне¬
вым ружьем, а центрального боя и собачки они никогда не
видали. Они вертели карабины и так и этак, заряжали и
перезаряжали, а как стрелять — не догадывались. И кон¬
чилось тем, что они их обменяли на несколько плетенок
пива из сорго. Само собой понятно, новые владельцы тоже
не знали, что с ними делать, и в конце концов забросили
их, быть может рассчитывая сделать из них наконечники
для стрел и копий. И как раз мой карабин достался при
дележке одному человеку, на которого мне больше всего
приходилось работать. Ты сам понимаешь, с какой за¬
вистью посматривал я на это великолепное ружье. Да будь
оно у меня в руках — и, конечно, патроны, — я мог бы дер¬
жать в страхе все племя!..
—	Догадываюсь! Ты нашел целый арсенал в карманах
своей куртки и собирался твердо потребовать освобожде¬
ния! Ты родился в сорочке, дорогой Александр.
—	Я этого не думаю. Мне еще пришлось немало на¬
терпеться. Но уж если подвернулась удача, надо было ее
использовать без промедления. Когда я убедился, что мои
Патроны в хорошем состоянии, я утащил свой карабин,
освободил стволы от всякой всячины, которую эти дура¬
ки туда напихали, зарядил и сказал сам себе: «Ну, была
не была!» Затем я улучил минуту, когда весь крааль был
погружен в глубокий сон, и спокойно ушел, взяв направле¬
ние на север. Стояла ночь, но луна светила великолепно.
—	Per arnica silentia lunae — вставил Альбер.
—	Ну, это как сказать. Лягушки и цапли орали отчаян¬
но. Но все-таки спасибо за цитату. Классики были бы поль¬
щены, если бы узнали, что их вспоминают на Замбези.
Итак, я шагал с ожесточением человека, которому надоело
Ходить по воду, толочь сорго и получать жалованье в виде
чамбока. Несмотря на всю мою осторожность, случилось
1	Per arnica silentia lunae (лат.) — при благосклонном молчании
безмолвной луны («Энеида», книга II, 255 строка).
— 211 -

то, чего я опасался. Прошло каких-нибудь три часа после
восхода солнца, и вдруг человек двадцать вооруженных
туземцев показываются у меня в тылу. Я прислоняюсь к
дереву и решаю, что уж если продам свою шкуру, то возь¬
му дорого. А те орут, вопят и бегут прямо на меня. Я при¬
целиваюсь и думаю: авось они остановятся. Но ведь те
олухи считали, что карабин не стреляет, бояться нечего.
И вот они уже в двадцати шагах от меня и кричат, и изви¬
ваются, и гримасничают, и потрясают копьями. Ну, уж тут
размышлять больше времени не было. Я выстрелил! Дру¬
жище, это был выстрел, как из пушки! Подумай: семнад¬
цать граммов английского пороха! Три человека свалились
замертво. Страшно было смотреть, что натворила разрыв¬
ная пуля.
—	Я думаю! Такой пулькой можно убить слона!
—	На собственную беду, они стояли один позади дру¬
гого.
—	Ну что ж!..
—	Бедняги!.. Больше стрелять мне не надо было — я
остался хозяином положения. Они побежали, как стадо
антилоп, и скрылись из глаз. Я получил свободу.
Рассказчик остановился, чтобы повернуть вертел с аро¬
матной дичью, которая шипела над жаровней.
—	Перехожу прямо ко второму акту пьесы. После
драмы — комедия. К тому же уморительная. Я шагал и
шагал, сам не знаю сколько дней, и вдруг в один прекрас¬
ный вечер натолкнулся на охоту за грандиозным слоном.
Не меньше сотни чернокожих охотников. Слон был утыкан
копьями, как подушечка для булавок. Казалось, он вот-вот
свалится. Охотники кричали от радости, глядя на эту го¬
ру мяса. Меня скрывал густой кустарник. Я не знал, какое
участие мне придется принять в этом деле, и ожидал раз¬
вязки, лежа на земле. У слона началась агония, непродол¬
жительная, но ужасная. Он сделал последнее, но могучее
усилие, поднял уши, вытянул хобот, протрубил так, что я
затрясся, как осиновый лист, и ринулся на группу охотни¬
ков, среди которых красовался черный джентльмен в по¬
жарной каске и в ярко-красном английском генеральском
мундире. Растоптать этих бедняг, которые выпустили в
него еще один рой копий, было для слона делом одного
мгновения. Только пожарный еще кое-как держался на но¬
гах. Но хобот упал на него, обвил и прижал. Несчастный
был беспомощен, как цыпленок. Тогда настала моя очередь
- 212 -

вмешаться. Я вскинул карабин и нажал собачку. Раздался
выстрел, и пуля попала слону как раз между глазом и
ухом — избранное место охотников за слоновой костью.
Черепная коробка развалилась, как тыква. Слон поднялся
ца задние ноги, предварительно, впрочем, разжав хоботг
что было крайне любезно с его стороны. Затем он тяжела
повалился на бок, а в это время мой пожарный уползал, еле
живой, взывая ко всем богам южноафриканского пантеона.
Тут я показался и прошел вперед со всем величием, какое
подобает человеку, сыгравшему роль божественного прови¬
дения. Из моего ружьишка еще вился дымок, и когда по¬
жарный меня увидел, ему было нетрудно догадаться, кому
он обязан своим спасением. Он быстро оправил свой мун¬
дир, который изрядно пострадал от объятий слона, укре¬
пил каску на голове, протянул мне руку и стал выражать
горячую благодарность на еле понятном английском язы¬
ке. Впрочем, его мимика была более выразительна, чем
слова. Лед был сломан. Часть слоновой туши поделили тут
же, а меня с большой помпой отвели в крааль, вождем ко¬
торого был мой новый знакомый. Оказалось, что мое вме¬
шательство позволило сохранить драгоценную жизнь царя
Магопо, повелителя последних батоков, живущих в верх¬
нем течении Замбези.
Опускаю подробности нашего шествия и энтузиазм,
с которым нас встречали по пути следования. В глазах
этих наивных детей природы его величество еще пользует¬
ся всем своим престижем, и счастливый смертный, который
не дал венценосцу преждевременно окачуриться, стал для
толпы предметом благословений. Так мы пришли в крааль,
в центре которого стоит хижина его величества Магопо.
Настоящий дворец. Я был потрясен, увидев обстановку.
Несколько успокоившись, монарх величественно проследо¬
вал в тронный зал. Настоящий зал и настоящий трон.
—	Да ты шутишь! — воскликнул Альбер.
Этот красочный рассказ забавлял его, как ребенка.
—	Королевское сиденье, на котором поместился сам
властелин, представляет собой прекрасное кресло, обитое
бархатом гранатового цвета с помощью желтых гвоздиков,
сверкавших, как звезды. На земле — красивые циновки, а
на циновках расставлены в живописном беспорядке самые
разнообразные предметы, так что мне трудно было удер¬
жаться от непочтительного смеха: тут можно было видеть
серебряный чайный сервиз, один лакированный сапог со
— 213 —

шпорой, библию, большой, совершенно новый английский
чемодан, анероидный барометр в круглой никелевой опра¬
ве, несколько стеклянных флаконов с- притертыми пробка¬
ми и многие другие подобные предметы. Среди них, как
некое божество, возвышался оросительный прибор Флера-
на, усовершенствованный доктором Эгизье.
Африканские царьки гостеприимны, а их добродушная
простота нередко идет вразрез со всякими правилами эти¬
кета. Посидев минутку в своем кресле, Магопо молча встал,
как человек, который принял серьезное решение и хочет
излить потоки своей щедрости на того, чьим должником
его сделали превратности судьбы. Он выпрямился во весь
свой высокий рост, снял с чемодана наргиле системы
«Эгизье», открыл чемодан и благоговейно извлек из него...
Нет, сам угадай!..
—	Орден Золотого Руна?
—	Нет! Судок!..
Альбер и Жозеф тряслись от неудержимого смеха.
—	Судок! — торжественно продолжал Александр. —
В оправе из накладного серебра. В одном флаконе была
жидкость темно-янтарного цвета, в другом — состав, отли¬
вавший изумрудом. Высшие сановники двора простерлись
в благоговейном молчании и ждали, когда кончится эта
церемония. Но для меня она оказалась не лишенной ин¬
тереса.
Магопо оказал мне почести. Он открыл флакон с золо¬
тистой жидкостью, налил в чайную чашку и учтиво пред¬
ложил мне. Увидев, что я несколько колеблюсь, он сам
отпил половину, щелкнул языком и снова протянул мне.
Этот опыт успокоил меня, и я не спеша выпил. Не хочу
долго вас интриговать — я вижу, вам не терпится знать,
что было дальше. Напиток оказался прекрасным туринским
вермутом. Его сюда завезли путешественники. Желая за¬
воевать милость монарха, они подарили ему то, что могло
соблазнить этого наивного человека.
Во втором флаконе был абсент1, настоящий Перно2,
если вам угодно знать, и вы не представляете себе, как ра¬
довался мой хозяин, видя, что я благосклонно принял его
угощение. Он все время заставлял меня повторять ему их
названия. Наконец он благоговейно заткнул флаконы проб¬
1	Абсент — полынная водка.
2	Перно — фамилия водочного фабриканта.
— 214 —

ка ми и поставил их обратно в чемодан. Невольно я туда
заглянул и был ослеплен. Я почти год проработал на алмаз¬
ном прииске, но такой великолепной коллекции камней я не
видал. Магопо заметил движение, которое я невольно
сделал. Он взял пригоршню сверкающих камней и спросил
на своем наречии:
«Белые люди знают этот булыжник?»
«Да, — ответил я. — И высоко его ценят».
«Тогда возьми, — сказал он, — потому что ты друг».
Но я не хотел воспользоваться его темнотой и принять
такой ценный подарок. Я отказался. А он спросил:
«Белым людям, вероятно, нужно много этих огненных
камешков, чтобы обрабатывать жернова? А с нас хватает
и нескольких штук».
«Да нет же, — все отказывался я, не зная, как ему объ¬
яснить, что в цивилизованном мире алмаз — большая цен¬
ность. — Вот что, — сказал я, — в обмен на эти камни ты
смог бы получить столько выпивки, что хватило бы напол¬
нить озеро, да еще такое широкое и такое глубокое, что в
нем могло бы купаться пятьсот слонов».
Тогда он занялся долгим и трудным подсчетом, но вско¬
ре тряхнул головой с видом человека, мозги которого отка¬
зываются от непосильного труда. Он открыл чемодан, и я
ничего с ним поделать не мог: он насыпал мне алмазов в
карманы и сказал:
«Я хочу, чтобы ты взял эти камни. Когда ты вернешь¬
ся в страну белых, пришлешь мне абсент и вермут».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Альбер де Вильрож находит, что в Южной Африке любят
сплетничать. — Досадная неудача. — Вторжение племени
макололо в страну батоков. — Как туземцы борются с ли¬
хорадкой. — Копченый путешественник. — В стране голо¬
да. — Чудесные приключения человека» у которого никаких
приключений не было. — Одиссея Жозефа. — Встреча с
любезным незнакомцем. — Двойник Александра дорого
берет за услуги.
Наступила короткая передышка, во время которой три
Друга, встретившиеся снова и столь чудесным образом, с
аппетитом поели. Альбер обглодал все косточки целого ка-
**0 и серого попугая — каждому из сотрапезников полага¬
юсь по две птицы. Обычно на этих простых и случайных
— 215 —

привалах люди едят быстро и молча. Ничто не побуждает
к излишней разговорчивости: обстановка неудобна, кухня
зачастую самая дикая, приправ нет, вина никакого. За ред¬
кими исключениями, люди едят по необходимости, а не ра¬
ди удовольствия. В экспедициях не едят, а питаются. И по¬
быстрей.
—	Твой повелитель батоков, — сказал Альбер, вытяги¬
ваясь на траве,— представляется мне порядочным чудаком.
—	Он, во всяком случае, славный малый, — ответил
Александр, — и я очень жалею, что его нет с нами.
—	С ним что-нибудь случилось? Какое-нибудь не¬
счастье?
—	Боюсь, что да. Излишне говорить, что я стал не
только гостем, но и другом этого черного царька. Он очень
скоро убедился, что я питаю глубокую симпатию к людям
его расы. Он узнал — не понимаю, каким образом, — исто¬
рию с мальчиком, которого укусила змея пикаколу, и с ос¬
вобождением бушмена, отца этого мальчика. А ведь между
землей батоков и краалем наших друзей бушменов лежит
огромное расстояние. Я думаю, больше семи градусов, то
есть примерно километров восемьсот. Так вот, несмотря на
дальность и на все трудности связи, наша история переле¬
тела Калахари и дошла до здешних мест.
—	Да, — прервал его Альбер, — в Южной Африке лю¬
бят посплетничать.
Александр громко и весело рассмеялся.
—	Посплетничать! Неплохо сказано об этих славных
неграх.
—	Я имею в виду не одних только местных уроженцев.
—	Кого же еще?
—	Сейчас скажу. Если о том, что с нами было в Кала¬
хари, слыхали батоки и их вождь, это еще куда ни шло.
Но ведь загадочный незнакомец, который забрал у нас ко¬
ня и дал лодку, тоже знает, кто мы и что мы, откуда мы,
куда и зачем идем. Вот этого я не понимаю.
—	Правильно. Этот мой двойник очень меня заинтри¬
говал.
—	Думаю, он также знает или узнает о существовании
сокровищ кафрских королей. По-моему, не исключено, что
мы будем иметь соперника в его лице. А если он пронюха¬
ет, что лежит в чемодане у твоего друга Магопо, то...
—	Вот именно я и хотел тебе сказать, что Магопо ис¬
чез. Я не считаю нашего незнакомца причастным к этому
- 216 -

дёлу, но все же я озадачен. Как я уже сказал, батоки, зная
мои симпатии к черным людям, привязались ко мне, полю¬
били, считали своим. Магопо чувствовал себя все более и
более обязанным мне и посвятил меня в страшные тайны
баримов. Мне предоставили почетное право присутствовать
на Торжестве Заклинаний. Оно происходило как раз на
том самом островке, на который мы едем. Мне дали эту
пирогу и позволили свободно плавать по реке вверх и вниз,
чем я и воспользовался, чтобы тщательно изучить мест¬
ность. Именно во время одной из этих ежедневных прогу¬
лок я и заметил одинокую базальтовую стрелку на остров¬
ке, три акации и их взаимоположение. Таким образом, мне
сразу стало ясно, что карта, которую твой тесть составил
на основании данных кафра Лакми, верна. Но, чтобы хо¬
рошенько изучить местность, мне нужно было время и
большая осмотрительность. Я не хотел посвящать Магопо
и ждал вас. Я ждал с нетерпением, но в полной уверенно¬
сти, что мы встретимся.
—	Неужели? Ты не сомневался?
—	Ни минуты.
—	А мы едва не погибли.
—	Всякое бывает. Но разве мыслимо, чтобы мы по¬
терпели неудачу? И, наконец, уверенность есть уверен¬
ность. И, как видишь, я не ошибался — ведь нашли же
мы друг друга...
—	Ты, я вижу, фаталист.
—	Этот фатализм — вера в себя и в вас. В этом сила
всякого исследователя, основа его успехов. Мы хотели до¬
браться до водопада Виктория, и мы добрались, несмотря
ни на что. И ничего сверхъестественного в этом нет, пото¬
му что воля человеческая может творить чудеса... Возвра¬
щаюсь к Магопо. Мои усердные поиски сначала как будто
удивляли его. Но вскоре, как мне показалось, он перестал
обращать внимание на мои частые разъезды. Неделю назад
он отвел меня в сторону и сообщил, что предстоит новое
принесение жертв баримам и, если эти экваториальные бо¬
ги проявят к нам благосклонность, он откроет мне одну
весьма для меня интересную тайну. Я подумал, уж не
скрывает ли этот человек тонкую хитрость под маской бла¬
годушия и беспечности и уж не догадывается ли он о цели
моих прогулок. Не знаю. Но в тот день, на который были
назначены торжества, прибежали запыхавшиеся воины и
сообщили, что многочисленное войско племени макололо
— 217 —

приближается быстрым маршем и собирается напасть на
землю батоков. А батоки даже не подумали оказать своим
вековым врагам хоть какое-нибудь сопротивление. Они по¬
спешно свалили наиболее ценные вещи в пироги, подожгли
свои хижины и всё, что не могли унести, переправились че¬
рез Замбези и исчезли. Магопо попрощался со мной и
пообещал вернуться через пять лун, если только уйдут ма¬
кололо. Кроме того, он посоветовал мне оставаться побли¬
зости от водопада, уверяя, что никакой опасности со сторо¬
ны макололо мне не грозит, потому что доктор Ливингстон
внушил им самую большую симпатию к белым. Его пред¬
сказания сбылись. Макололо обходились со мной весьма
почтительно. Я мог всецело отдаваться моему делу, то есть
продолжать поиски. Я терпеливо ожидал ухода макололо
и следил за движением луны, рассчитывая, что батоки вер¬
нутся, едва уйдут их враги. Именно в этот период моя
счастливая звезда привела меня на прииск, где я вас
встретил. Вот и все...
—	Поразительно! Твое похищение, дорогой Александр,
плен, побег, спасение африканского царька, его лавка
старьевщика в тронном зале, его богатство и то, как мы
нашли друг друга, и наша встреча с бродягой, который так
странно на тебя похож, — все это поразительно.
—	А теперь, — продолжал Александр, — ты и Жозеф
должны рассказать мне, что было с вами и как вы попали
на прииск. Только поподробней! Меня все интересует. Мы
здесь отдохнем еще часок, и никто нас не потревожит. До¬
рогой Жозеф, взгляните-ка на неприятельский берег. Отту¬
да ничего больше не слышно. Неужели они отказались от
преследования? Я бы не возражал...
—	Все спокойно, месье Александр, — ответил Жозеф,
быстрым взглядом окинув реку, катившую в невидимую
даль свои желтые воды.
—	Отлично. Граф, предоставляю вам слово.
—	Самое удивительное в моей истории, — начал Аль¬
бер де Вильрож, — это ее простота и полное отсутствие
хоть каких-нибудь особенных событий или случайностей
на всем огромном протяжении моего пути. Когда ты исчез,
мы с Жозефом, Зугой и бушменом бросились искать тебя.
Его преподобие и мастер Виль присоединились к нам, это
само собой понятно, хотя я должен отдать им справедли¬
вость — они оба вели себя чрезвычайно корректно. И вот
однажды мы неслись на плоту по разбушевавшейся реке.
— 218 —

Шел проливной дождь, и наш плот швыряло, как щепку.
\\ тут со мной сделался приступ лихорадки. Я потерял со¬
знание и не знаю, сколько времени болел. Очнувшись, я
увидел нашего проводника и бушмена. От плота ничего не
осталось. Жозеф, его преподобие и мастер Виль исчезли.
Д я не держался на ногах. Малейшее движение вызывало
у меня невероятную слабость. Кроме того, я испытывал
страшные боли, они начинались в затылке и расходились по
всей спине. К физическим страданиям прибавлялась трево¬
га за вас. Так что положение было отчаянное. Мои славные
чернокожие кое-как объяснили мне, что я провел в буйном
бреду пять дней и пять ночей. Потом они смастерили но¬
силки, уложили меня и понесли в надежде, что мне помогут
какие-нибудь кочевники, если только удастся повстречать
их в пустыне. Вы уже, вероятно, заметили, что Зуга очень
толковый и очень сердечный малый. Он ухаживал за мной
самым преданнейшим образом. А в это время бушмен ле¬
чил меня методами бушменской медицины. Он построил
крохотный шалашик из ветвей, плотно закрыл его широки¬
ми листьями, придав этому несложному строению форму
улья, и оставил в нем боковое отверстие, через которое я
мог просунуть голову. Когда все было готово, он меня раз¬
дел донага и ввел в шалашик. А там тлели сухие ветви и ку¬
ски какого-то ароматного дерева и стоял густой дым. Если
бы я не высунул голову, я бы сию же минуту задохнулся.
Я отделался длительным копчением, в результате чего
сильно пропотел — пот лил с меня прямо-таки ручьем. Едва
я вышел из этой парильни, как Зуга накинул на меня мою
сорочку, которую предварительно намочил в ледяной воде.
Я сразу лишился чувств!
—	Да этак они могли тебя просто убить!
—	Именно это я и позволил себе заметить моему черно¬
му Эскулапу. Но тот возразил: «Не бойся, вождь. Это пре¬
красное лечение: так лечился сам Дауд, когда у него была
лихорадка. Прекрасное лечение!» Мне только и оставалось,
что склониться пред авторитетом Ливингстона и дать себя
коптить, массировать, растирать и обливать водой. Но три
дня этого варварского лечения, и я был совершенно здоров.
Что еще сказать вам? Я пустился в путь, едва мне позво¬
лили силы. И я направился на север. Мои добрые спутники
поддерживали меня, их преданность не ослабевала ни на
минуту. К несчастью, у меня не было оружия — оно пошло
ко дну, когда на одном из поворотов реки разбился наш
— 219 —

плот. Но Зуга и бушмен добывали для меня пищу. Мы пи*
тались корнями, дикими ягодами, почками и даже насеко¬
мыми.
—	Тьфу! — брезгливо воскликнул Александр.
А Вильрож возразил:
—	Что бы мы ни думали и ни говорили о ящерице
раньше, но она — подлинный друг человека. В этом я убе¬
дился на опыте. Затем время от времени мы закатывали
себе пиры, — когда находили гнездо страуса.
—	Это уже лучше.
—	Я тоже так думаю. Яйца страуса, правда, не такое
уж тонкое лакомство, но мы до того настрадались от голо¬
да, что нам и они казались вкусными. Затем мы попали в
места, более богатые дичью, и удачно охотились. Это меня
и спасло. И так дни шли за днями. Мы все-таки продвига¬
лись вперед и вперед, и в один прекрасный день я услышал
рев большого водопада. Так что для меня все это громадное
путешествие сводится к трем ощущениям: лихорадка, голод
и ходьба.
—	И это все?
—	Все.
—	А твои спутники?
—	Они должны находиться где-нибудь недалеко от
прииска. За них я не тревожусь. Они не пропадут> и мы
их еще увидим. Я не думал, что в таком глухом месте я
найду прииск и белых. Поэтому я отправился на разведку
один, а неграм наказал не беспокоиться, если меня долго
не будет. Когда я вошел в палатку, там стоял^ страшный
шум: это наш Жозеф сражался с кем-то, как настоящий
дьявол.
—	Отлично, дорогой Альбер! Можно сказать, все хо¬
рошо, что хорошо кончается. А вы, Жозеф, — что вы мо¬
жете нам рассказать?
—	А у меня и рассказывать нечего, месье Александр.
—	Как это — рассказывать нечего? Вы, однако, не упа¬
ли с неба и не вывалились из воздушного шара?..
—	Нет, я приехал верхом на зебре.
—	Вот как?
—	Да, месье Александр, на зебре, на полосатой лоша¬
ди. Она бегает очень быстро.
—	Как же вы себе раздобыли такую лошадку?
—	Я убил змею, которая хотела ее съесть. Змея имела
больше восьми метров в длину.
— 220 —

—	Что же вы с ней сделали?
—	Я содрал с нее кожу и сделал упряжь для зебры.
—	Подождите, Жозеф, дорогой! Мне что-то не все яс¬
но. Расскажите подробно и не выматывайте душу.
—	Да бедь я рассказываю, месье Александр, Зевра —
это бам не простая лошадка. Зевру приручить — это Боль¬
шое дело. Она вила ногами, подымалась на дывы, ложилась
на землю, пыталась кусаться... Но, карай! Я с ней погово¬
рил, с чертобкой, и она меня поняла...
Альбер рассмеялся, и рассказчика это несколько сму¬
тило.
—	Видишь ли, — сказал це Вильрож, — наш Жозеф
не бог весть какой оратор. Вот он уже опять стал путать
«в» и «б», и это лучше всего доказывает, что он сильно
волнуется.
—	Ничего, продолжайте, дорогой Жозеф! — мягко
предложил Александр. — Вы прекрасно знаете, что мы
шутим.
—	Вот я и говорю!—продолжал тогда Жозеф.—Ког¬
да месье Альбер уехал на плоту, я остался один. Мастер
Виль тоже остался и стал ругаться, как извозчик. Он ушел
направо, я — налево. Так мы и потеряли друг друга из ви¬
ду. Он ушел ко всем чертям. Я тоже. На другой день 1я
вдруг вижу здоровенную змею. Она уцепилась хвостом за
дерево и обвила кольцами бедную зебру. Одним выстрелом
я прикончил эту гадину и быстро связал зебру лианой.
Зебра тяжело дышала и отдувалась, как тюлень, а я связал
ей все четыре ноги. «Так, — думаю,— хорошо! Ты будешь
иметь честь понести на спине одного славного малого из
французской Каталонии». Да не тут-то было! Только я за¬
хотел взобраться ей на спину, мерзавка стала брыкаться.
Ах, бедная ты моя головушка! Что ж тут делать? Вот я и
подумал, что из змеиной кожи можно было бы сделать
подходящие поводья, и стал раздевать эту змеюку! Каран!
Сделал поводья, надел на зебру и давай рысью! И зебра
пошла у меня не хуже, чем этот четвероногий страус, ко¬
торого зовут жирафом. Право же, она даже могла бы обо¬
гнать этого двуногого жирафа, которого зовут страусом.
—	Так просто? Вы меня удивляете.
—	А я все сказал. Вот только забыл добавить, что
я снял с себя рубашку и завязал моей зебре глаза. И еще
я сделал ей ножом дырку в храпе и пропустил через храп
ремень из змеиной кожи
— 221 —

—	Ну, вот!
—	А это очень хорошее средство. Я не знаю ни одного
андалузского мула, который мог бы сопротивляться, когда
ему прокалывают храп и пропускают ремень.
—	Я думаю!..
—	Моя зебра несла меня как миленькая. Я только на¬
тягивал поводья то вправо, то влево. Как удила...
—	...которых она не могла грызть.
—	Конечно. Я часто встречал негров и спрашивал —
очень вежливо, — как проехать к водопаду Виктория, а
они ни за что не хотели отвечать. Они смотрели на меня
так, как если бы я свалился с облаков, и понимали меня не
лучше, чем если бы я говорил по-кастильски с поляком или
хотя бы с простым уроженцем Оверни... Тогда я решил
держать курс по солнцу. И этак я ехал и ехал, покуда не
добрался до трактира, где мы и повстречались.
—	И это все?
—	Все, месье Александр. Вот разве только еще одна
мелочь. Я не могу нахвалиться нашими неграми, но что ка¬
сается белых... Дело было дня за три-четыре до моего при¬
бытия в Алмазный край. Я страшно устал и еле волочил
ноги.
—	А зебра где была?
—	Зебра околела еще за тридцать шесть часов до это¬
го. Она перестала есть, бедняжка. Затем рана в носу стала
у нее гноиться. Это было после того, как мы целую ночь
проскакали по степному пожару.
—	Вы попали в огонь?
—	Но я себе даже усов не обжег. Моя лошадка неслась
среди антилоп, львов, обезьян и страусов. Уйма была вся¬
кого зверья. Вроде хопо. Наконец зебра свалилась. От го¬
лода, или от смерти, или, быть может, по другой причине.
Я продолжал дорогу пешком и повстречал огромный фур¬
гон, запряженный быками. Я хотел купить поесть и пред¬
ложил фунт стерлингов золотом... Из тех денег, которые вы
мне поручили нести... Они были при мне... А тот чудак,
который правил быками, грубо послал меня ко всем чертям
и швырнул мне мой золотой прямо в лицо!.. Карай! Не был
бы я так утомлен, я бы с ним расправился не хуже, чем с
сегодняшним американцем... Но тут из-за фургона пока¬
зался какой-то верховой, и я задрожал от радости, увидев
его. Я закричал: «Месье Александр! Это вы?» Но тот по¬
смотрел на меня как на сумасшедшего и говорит:	«Вы
— 222 —

ошиблись». Увы, я уже и сам догадался. По голосу. И еще
у него был резкий английский акцент... А то вы бы и сами
могли ошибиться. И он меня спрашивает: «Что вам надо?»
Я говорю: «Поесть. Конечно, за деньги. И затем укажите
мне дорогу на водопад Виктория». — «Вот, ешьте!—гово¬
рит он и подает мне порядочный кусок дичи. — А что каса¬
ется дороги на водопад, — следуйте за мной. Мы прибудем
через три дня». Я набросился на еду, а этот смотрит на
меня и улыбается с видом человека, который счастлив, что
оказал* услугу ближнему. Покончив с едой, я его спраши¬
ваю: «Сколько я вам должен, месье?» А он отвечает: «По¬
том сочтемся. Когда прибудем на место». Он сказал не¬
сколько слов тому негостеприимому мужлану, который пра¬
вил быками, и мы поехали. Должен признать, он оказался
прекрасным товарищем. Он заботился обо мне, как родной
брат, кормил меня, дал мне коня... Я прямо-таки не знал,
как его благодарить. Наконец мы увидели вдали, прибли¬
зительно в одной миле, белые палатки, и он мне говорит:
«Здесь мы расстанемся. Так что надо рассчитаться».—
«К вашим услугам, — говорю я очень вежливо. — Сколько
я вам должен, месье? Верьте, что, сколько бы я ни запла¬
тил, я все равно останусь вашим должником и вы вправе
рассчитывать на мою благодарность». Тогда он говорит
этак небрежно: «Двадцать тысяч франков». Вы сами пони¬
маете, я подскочил! «Месье, — я говорю, — вы шутите».
А он отвечает: «Я никогда не шучу, когда дело касается
денег. И поторапливайтесь, знаете!—спокойно говорит он
и заряжает карабин.—Мне бы, — говорит, — очень не хо¬
телось лишить вас жизни, которую я помог вам сохранить.
Однако, если вы будете сопротивляться, я окажусь в пе¬
чальной необходимости именно так и поступить. Мне,—он
говорит,— уже не раз случалось убивать из-за меньшей
суммы». А я был безоружен, так что пришлось подчи¬
ниться.
—	А твой карабин?—спросил Альбер.
—	Карабин украли мулаты. Они хотели, чтобы я тоже
занялся работорговлей. Вместе с ними. Они говорили, что
моя белая кожа была бы для всего предприятия лучшей
гарантией честности.
—	И после этого вы говорите, что у вас не было ника¬
ких приключений!—смеясь, воскликнул Александр.
—- Можете смеяться сколько угодно, месье Александр.
— 223 -

Мне пришлось подчиниться. Я обошелся вам в двадцать
тысяч франков. Это чертовски дорого.
—	Оставьте. По-моему, это даром. Да, наконец, мы
еще посчитаемся с Сэмом Смитом.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Любопытная находка. — Что было написано кровью на чи¬
стой страничке библии. — Бандит взволнован. — Сэм Смит
разыгрывает Дон-Кихота. — Вслед за фургоном. —- Моно¬
лог Клааса. — Неудачи белого дикаря. — Героиня. — Сила
слабых. — Клаас признается, что ему страшно. — Лошадь
Корнелиса. — «Смерть грабителю!» — Ошибка.
—	Черт меня возьми, да ведь это книга! В таком ме¬
сте! Чернокожие неграмотны, а здешние белые не тратят
времени на чтение. Странная находка! Ни чернокожие, ни
люди с прииска не могли бы оставить ее здесь, под дере¬
вом. Надо посмотреть. Может быть, она пригодится для
пыжей?..
Одинокий всадник, который рассуждал таким образом,
легко соскочил на землю и поднял книгу.
—	Ишь ты! — сказал он насмешливо. — Библия! Не
иначе как здесь проходил какой-нибудь миссионер. Воз¬
можно, святой человек сидел как раз в том фургоне, следы
которого я только что видел... В таком случае, я даром те¬
ряю время. Миссионеры обычно бедны, как пророк Иов, и,
если я нападу на его фургон, мне ничего не достанется, кро¬
ме душеспасительной проповеди! И это была бы вторая за
три дня! А я предпочел бы несколько унций золота, даже
если бы за него пришлось отдать немного свинца в виде
круглых или цилиндрических пуль.
Раздосадованный, он снова вскочил на своего огромного
коня, который нетерпеливо грыз покрытые белой пеной
удила.
—	Ничего не поделаешь! Ничего не поделаешь!—бор¬
мотал незнакомец, машинально листая книгу.
—	Ах, позвольте!—воскликнул он внезапно.—Тут на
первой странице что-то написано... Какие-то каракули. Как
будто рука дрожала... К тому же и чернила красные... Или
розоватые... Все это имеет довольно зловещий вид. Уж не
кровь ли это?.. Кровь! Никаких сомнений!..
Заинтригованный, он медленно прочитал:
«Кто бы вы ни были, но, если вы нашли эту книгу,
— 224 —

пожалейте двух несчастных женщин, которых держит в
плену бандит. У вас есть мать, или сестра, или невеста...»
—	Не знаю, не знаю, — сказал путник в сторону. —
Что касается кормилицы, то я помню только Тода Брау¬
на, который был шкипером у нас на «Атланте», когда я
служил юнгой в британском флоте. Помню, как здорово он
выбивал из меня пыль линьком... Жены у меня нет, я зако¬
ренелый холостяк. А что касается невесты — это другое
дело. Невеста у меня есть: добрая пеньковая веревка. Рань¬
ше или позже, а мы с ней соединимся... Однако посмотрим,
что там написано дальше.
«...или невеста. Во имя чувств, которые вас к ним привя-
вывагот, снизойдите к жестоким и незаслуженным страда¬
ниям. Придите на помощь двум женщинам, которые не мо¬
гут найти убежища даже в смерти.
Графиня Анна де Вильрож».
—	А мне-то какое дело до всего этого? —грубо сказал
незнакомец, захлопывая книгу. — Какая-то графиня шата¬
ется по просторам Южной Африки! А я тут при чем?..
Искательница приключений... Но путешествие-то у нее,
видимо, не из приятных, если судить по этим строкам!
Э, да что это, уж не расчувствовался ли я? Как глупо!
Я слыхал о некоем Дон-Кихоте, который воевал с ветряны¬
ми мельницами. О нем рассказывал у нас на фрегате
француз кок. Ну и смеялись наши ребята! Не будем разыг¬
рывать Дон-Кихота... А все-таки книга, брошенная так вот
среди пустыни, чем-то напоминает бутылку, брошенную в
море. Она несется по бушующим волнам, а в ней записка,
а в записке — быть может, последняя воля моряка, потер¬
певшего крушение. Священная вещь — такая записка.
Не был ли я и сам спасен благодаря такой бутылке? Прав¬
да, моими спасителями оказались отъявленные негодяи и я
прошел у них школу и сам стал не лучше... Но что из того?
Раньше чем стать бандитом, я все-таки был честным моря¬
ком... Конечно, бывают дни, когда разница между добром
и злом не так ощутима... А по-моему, эта записка написана
Француженкой. Сама подпись говорит об этом. Французы
не раз оказывали мне услуги в жизни, за которые я их не
поблагодарил... Только потому, что случая не было... Ибо
хоть я и совершил в жизни кое-какие злодейства, но небла¬
годарным я никогда не был... А вот и благоприятный слу¬
чай... Тем более, что в делах сейчас застой и в настоящее
Время я не больше занят, чем адмирал в отставке... Итак,

жребий брошен. Я пускаюсь на поиски этих двух женщин.
Никто никогда, впрочем, не узнает, что Сэм Смит разыграл
Дон-Кихота. Вот следы фургона, из которого было выбро¬
шено это послание, полное отчаяния... Вперед!..
Опередим на несколько километров грабителя, который
на время забросил свое преступное ремесло, и догоним фур¬
гон, медленно влекомый усталыми быками...
Это тот самый фургон, который через несколько часов
после убийства мистера Смитсона Клаас застал в покину¬
том краале, на одном из правых притоков Брек-ривер.
Белый дикарь, нечувствительный к палящему зною, тя¬
жело шагает впереди фургона, рядом к козлами. Его широ¬
кополая шляпа, нахлобученная на глаза, позволяет видеть
только белокурую, скорей рыжеватую бороду, точно при¬
клеенную к кирпичного цвета лицу. Рука сжимает непомер¬
ной длины чамбок, который время от времени взвивается с
головокружительной быстротой в воздух и с треском, по¬
хожим на пистолетный выстрел, обрушивается на исхуда¬
лые спины быков.
Клаас кажется озабоченным. Он все повторяет обрывки
фраз, изобличающих тайную тревогу и глубокое недоволь¬
ство.
—	Чертово ремесло! — ворчит он.—Вот уже два меся¬
ца, как я караулю двух голубок, которые только о том и
мечтают, как бы вырваться из этой тюрьмы на колесах.
Дни идут за днями, а я не вижу, когда это кончится. Кор-
нелис и Питер, видимо, себе и в ус не дуют. Они распоря¬
жаются мной, как если бы я не был главой семьи. Они уже
давно извещены, что дело удалось, что у меня в руках жен¬
щина, которая знает, где закопан клад. Но вместо того что¬
бы примчаться самим, они назначают мне встречу у водо¬
пада Виктория. Какого черта они там делают? Говорят,
там найдены новые прииски. Но при чем тут мы? Разве
это дело для таких бизонов, как мы, — работать на приис¬
ках? И наконец, мне просто скучно. Я думал, эта бабенка
мне достанется легко и будет ходить по струнке... Не тут-
то было!.. Это она мной повелевает, как рабом. Да еще
вряд ли говорила бы она с рабом таким презрительным
тоном. А я околдован. Я даже не смею возражать. Я едва
позволяю себе взглянуть на нее. И как только она уставит¬
ся на меня глазами, точно пистолет наводит, я мгновенно
удираю, и мне хочется выть, как воет шакал, увидевший
— 226 —

Фургон, медленно влекомый усталыми быками...
льва... Глаза у него сверкают, как сталь, и мне делается
прямо-таки больно. А та, вторая, еврейка! Лучше бы мне
велели приручить черную пантеру! Как это в Европе муж¬
чины все-таки умеют подойти к подобным созданиям?!
-Глядеть не на что — пигалица, тростничок, а ведь вот бе-
^ёт такого мужчину, как я, и делает с ним что хочет! Нет,

с этим надо покончить!.. Но как?.. Эй, сударыня! Судары¬
ня, спрячьте голову!
—	Вы, кажется, смеете мне приказывать?—отозвался
тотчас мелодичный женский голос, в котором, однако, слы¬
шалась непреклонная твердость.
—	Нет... Я не приказываю, — защищался бур.—
Я прошу...
—	Мне все равно. Уж не хотите ли вы, чтобы мы за¬
дохнулись в фургоне?
—	Но ведь посмотрите, как солнце жарит! Это опасно.
Я боюсь за вас.
—	Какое вам дело до меня?
—	Как — какое мне дело? Вы хотите знать, какое
мне дело?
—	Нет. Я хочу воздуха.
—	Сударыня, сейчас это невозможно. Сейчас, в пол¬
день, на солнце смертельно опасно. А ваша жизнь мне
слишком дорога...
Взрыв презрительного смеха прервал тираду Клааса, и
лицо его стало пунцовым от гнева, быть может, от стыда.
—	Моя жизнь!.. Ха-ха! Как вы это хорошо сказали,
мастер Клаас! Признайтесь лучше, что вы надеетесь полу¬
чить за меня выкуп в виде сокровища кафрских королей.
—	Что верно, то верно, сударыня. Я жаден, как дикарь.
Но жадность не единственная моя страсть. Вблизи вас я
понял, что могут быть и другие страсти. И более сильные...
—	Молчите, мужлан!
—	Ну, знаете, это уж чересчур, в конце концов! И, на¬
конец, пусть так. Я мужлан. До сих пор я был покорен, как
собака. Я хотел быть джентльменом вроде ваших европей¬
ских паяцев, а теперь кончено! Теперь говорит грубое жи¬
вотное, которому ничто сопротивляться не может.
Крик ужаса раздался внутри фургона:
—	Анна, сестра моя, что вы наделали? Вы до сих пор
укрощали это чудовище своим спокойствием, а теперь вы
его вывели из себя!..
—	Не бойтесь ничего, Эстер, дитя мое. Раньше или поз¬
же, но это должно было случиться. Чем раньше, тем луч¬
ше! Вы готовы?
—	На все готова, дорогая Анна. Вы это знаете.
—	Тогда предоставьте мне действовать...
Клаас вне себя от бешенства бросил на землю свой чам-
бок и пронзительным криком остановил быков. Он побе¬
— 228 —

жал к задней двери фургона и достиг ее в ту минуту, когда
обе женщины умолкли.
Он ожидал, что дверь окажется на запоре, и решил на¬
валиться на нее всей своей тяжестью. Но засовы, на кото¬
рые она была закрыта изнутри, быстро упали, оставляя
проход широко открытым.
Если бы Клаас встретил препятствие, его ярость разго¬
релась бы еще больше, его силы удесятерились бы. Но это
подобие безоговорочной сдачи ошеломило его. Он остано¬
вился как вкопанный. Будучи осторожен, как всякий дикарь,
он почуял ловушку и оглядел фургон беспокойным и подо¬
зрительным взглядом.
Обе женщины, великолепные в своем мужестве и не¬
устрашимости, стояли в темном проеме дверей, освещенные
яркими лучами солнца. Эстер была менее решительна и
опиралась на плечо Анны де Вильрож, нежное лицо кото¬
рой, искаженное негодованием и непоколебимой реши¬
мостью, стало неузнаваемым.
—	Потрудитесь войти, мастер Клаас, — сказала она с
ироническим смехом.
Этот смех хлестнул бура, как удар кнутом, и совсем уж
выбил его из колеи: Клаас рассчитывал, что женщины ис¬
пугаются, что они будут робки. Однако его колебания бы¬
ли непродолжительны. Он зашел слишком далеко, чтобы
сразу отступить. Кроме того, гнев нарастал в нем медлен¬
но, как у всех животных с холодной кровью, и мог падать
тоже только медленно.
—	Ладно!—сказал он глухим голосом. — Я повинуюсь
вам. Но, черт меня возьми, хорошо будет смеяться тот,
кто будет смеяться последним!
—	Я должна, однако, предупредить вас, мастер Клаас,
что вы не уйдете слишком далеко и что эта наша встреча
будет последней... к счастью.
—	Это мы посмотрим, — ответил Клаас, поднимаясь на
ступеньку и собираясь пройти в фургон.
Госпожа де Вильрож отступила на шаг, и тогда Клаас
увидел стоявший позади нее бочонок вместимостью литров
в двадцать. Она протянула правую руку, и в руке что-то
сверкнуло.
Бандит затрясся, но вскоре замер.
—	Что ж это?—бесстрашно сказала молодая женщи¬
на-— Вы остановились? Уж лучше признайтесь, что вам
страшно взорваться вместе с нами!..
— 229 —

—	Да... сударыня... мне страшно... признаю это. Мне
страшно за вас, потому что я хочу, чтобы вы жили.
—	Вы отлично видите, что мы решились на все и те¬
перь мы ваших угроз больше не боимся. Еще вчера мы все¬
го могли ждать от вашей животной ярости. Я обезумела от
страха и написала: «Придите на помощь двум женщинам,
которые не могут найти убежища даже в смерти». Но се¬
годня... сегодня у меня есть оружие... Этот револьвер я
случайно нашла в ящике, на который вы не обратили взи¬
мания, и я могу разрядить его в этот бочонок с порохом.
Это ваш бочонок, должно быть. Так вот, мастер Клаас, мы
вас не боимся. Можете войти, можете выйти, как вам будет
угодно...
—	Вы писали?—сказал бур.
Эти слова госпожи де Вильрож обеспокоили его боль¬
ше, чем все ее угрозы.
—	Я буду снисходительна и отвечу вам. Да, вчера я
своей кровью написала последний призыв. Я написала его
на страничке книги и выбросила книгу на дорогу. Я сдела¬
ла это в надежде, что книгу найдет какой-нибудь человек
с сердцем и придет нам на помощь. Хотя вы и держите нас
в заточении, я все же заметила на дороге много следов, и
это меня убедило, что мы находимся в местности все-таки
обжитой. Да вот смотрите! Ведь это не обман зрения. Вы
можете не хуже нас увидеть вдали облако пыли. Ктогто
скачет верхом на лошади. Берегитесь, мастер Клаас! Быть
может, это и есть мститель.
Бур зарычал от бешенства. Он выскочил, резко хлоп¬
нул дверью и бросился к передку фургона, где лежало его
длинное однозарядное ружье.
—	Гром и молния! — воскликнул он.—Теперь я, по
крайней мере, буду иметь дело с мужчиной. И если он не
ответит мне за все, то пусть уж лучше меня заберут черти.
Госпожа де Вильрож не ошибалась. Не прошло и не¬
скольких минут, как всадник стал виден совершенно отчет¬
ливо. Будучи человеком осторожным и рассчитывая на пло¬
хой прием, он соскочил на землю на расстоянии, недости¬
жимом для ружейного выстрела, и медленно направился к
фургону, шагая позади своей лошади, которая служила
ему живым укрытием. Эта предосторожность спасла ему
жизнь, ибо взбешенный Клаас поджидал его с ружьем в
руках и несомненно выстрелил бы, не вступая ни в какие
разговоры. Прибавим, что Клаас был искусный стрелок.
— 230 —

Для него было пустяком попасть на расстоянии ста метров
в донышко бутылки. Но и незнакомец отлично знал хит-*
рости драчунов-буров. Поэтому он держался позади лоша~
дй так, что бур не мог прицелиться, и только мысленно
осыпал его проклятиями, хотя и воздавал должное его уме~
н№о маскироваться.
—	Здорово! Молодец! — ворчал Клаас, как игрушку
Де^жа в руках свое огромное ружье. — Все-таки приятно
нарваться на такого противника. Но ничего, дружище, ско¬
ро ты Покажешься. И пусть я только увижу, куда тебе вса-
дйть кусочек свинца, как ты его получишь.
Расстояние сокращалось.
В брезенте, которым был покрыт фургон, имелась не¬
большая дырочка, и, прильнув к ней, обе молодые женщи¬
ны, задыхаясь от волнения, следили за нарастанием со¬
бытий.
Анна догадывалась, что незнакомец нашел брошенную
ею книгу, ибо он, видимо, знал, с кем ему придется иметь
дело. Иначе он не принимал бы мер предосторожности.
Анна уже пожалела, что в минуту отчаяния совершила по¬
ступок, который теперь подвергал смертельной опасности
жизнь незнакомого человека.
Застыв от ужаса, она ждала выстрела и свиста пули,
но, к ее изумлению, Клаас воскликнул что-то самым весе¬
лым голосом. Дело в том, что он узнал огромного коня не¬
знакомца.
—	Черт возьми, да ведь это пегая лошадка моего Кор-
нелиса! Второй такой нет во всем Ваале. Шевелись же,
чудак ты этакий! Нечего прятаться. Это я, Клаас...
Незнакомец ускорил шаг и вскоре был совсем близко.
А Клаас отставил ружье и улыбался во весь рот, ширине
Которого мог бы позавидовать кайман.
Но его радость и веселье были кратковременны. Клаас
оцепенел, когда незнакомец стал виден во весь рост.
Вместо своего тяжеловесного увальня-брата Клаас уви¬
дел человека высокого роста и могучего сложения, но
изящного, тонкие черты лица которого не имели ничего об¬
щего со скотской физиономией Корнелиса.
—	Негодяй! — зарычал Клаас, охваченный бешенст¬
вом.—У тебя лошадь моего брата... Значит, ты его убил?!
Умри же!..
И с ловкостью, какой даже и ожидать нельзя б&ло от
человека, наделенного телосложением гиппопотама, он бро-
— 231 —

— Негодяй! — зарычал Клаас. — Умри же!..
сился к незнакомцу, приставил ему свое ружье прямо к
груди и спустил курок.
Раздался сухой треск, но загорелся только фитилек:
произошла осечка.
Яростные крики послышались в это время издали: с
— 232 —

противоположной стороны дороги скакали верховые. Они
охватывали фургон угрожающим полукругом, крича:
—	Смерть Сэму Смиту! Смерть! Смерть вору!..
Сэм Смит — читатель давно его узнал — и бровью не
пошевелил. Горькая улыбка пробежала по его лицу, только
когда он услышал яростные крики приближавшихся всад¬
ников. Затем, видя, что его вот-вот окружат, он одним
Ггрыжком вскочил в седло и скрылся, как вихрь, бормоча:
—	Не легко бывает сделать доброе дело. В кои веки
Пришла мне в голову такая фантазия, и я едва не заплатил
за нее слишком дорого.
Увидев, что рухнула единственная надежда на спасение,
Анна побледнела. Ее заставили обернуться душераздираю¬
щие рыдания подруги.
—	Не надо, не надо, девочка! Мужайся!
—	Ах... этот человек... Да ведь это он!
—	Кто?
—	Француз, который продал свой участок моему от¬
цу... Это он сделал меня сиротой. Он убийца!..
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Клаас — человек ловкий, его дела идут хорошо. — Одни в
пустыне. — Клаас меняет тактику. — Страшные последствия
пустякового случая. — О чем свистела змея пикаколу. —
Посланец буров. — Кайман — Пожиратель людей. — Про¬
ломанная Башка и Одноглазый Бизон. — «Обман! Все об¬
ман!» — Кайман возвращается к водопаду. — Свидание бе¬
лого дикаря с дикарем черным.
Читатель помнит совещание бандитов в шалаше непо¬
далеку от Нельсонс-Фонтейна и гнусную комедию, которую
тогда задумал Клаас. Бандиты пронюхали о существовании
сокровищ кафрских королей и решили во что бы то ни ста¬
ло завладеть ими. Но они не знали, где именно эти сокро¬
вища находятся. Поэтому они разработали дьявольский
план, который должен был привести их к цели без всяких
трудностей.
На первый взгляд план казался страшно сложным, а в
сущности он был очень прост, если принять во внимание
ловкость и энергию опасной бандитской четверки.
Прежде всего надо было использовать кратковременное
пребывание Альбера де Вильрожа на прииске, чтобы воз¬
будить против него подозрение и сделать невозможным его
— 233 —

пребывание не только в Нельсонс-Фонтейне, но и на всей
территории английской колонии. Убийство торговца, со¬
вершенное за несколько часов до внезапного отъезда Аль¬
бера и Александра, продажа Александром своего участка
этому торговцу и разные догадки и слухи, довольно ловко
пущенные доверенными людьми четырех бандитов, — все
это обеспечило успех первой части бандитского замысла.
В виновности французов были убеждены не только нё-
задачливый полицейский мастер Виль, но и большая часть
населения прииска.
Далее трем бурам и их достойному сообщнику надо
было как можно скорей подсунуть французам своего чело-
-века, который сопровождал бы их, как тень, вплоть до та¬
инственного места, где хранились вожделенные сокровища.
Читатель видел, как ловко справился преподобный с этой
деликатной задачей: он сумел расположить к себе трех
бесстрашных путешественников, и если еще не вошел у них
в полное доверие, то, во всяком случае, был принят в их
среду.
Наконец, уже известно, что Клаас питал еще и беше¬
ную страсть к госпоже де Вильрож, руки которой он до¬
бивался.
Мысль о сокровищах владела Клаасом, как наваждение.
Однако и воспоминание о молодой англичанке тоже было
неизгладимо.
Ему хотелось во что бы то ни стало увидеть ее снова,
оторвать от мужа, сделать так, чтобы муж исчез, чтобы его
не стало, а затем разбогатеть и увести молодую женщину в
свой крааль. Он был самоуверен и не сомневался, что су¬
меет утешить женщину, которую ему хотелось поскорей
увидеть вдовой. Он рассчитывал стать ее мужем.
Но в то время как Альбер де Вильрож отправился на
берега Замбези отыскивать закопанные там сокровища, его
жена оставалась в Кейптауне и жила там со своим отцом.
Трудно было заставить ее покинуть это убежище, и вряд
ли можно было завлечь Анну в дикие места, где ее легко
было бы похитить.
И в этом деле мерзавцу Клаасу тоже помогла его дерз¬
кая изобретательность. Влюбленность и жадность сделали
его тонким дипломатом — что на первый взгляд казалось
несовместимым с его грубой внешностью, — и он нашел
верный способ вытащить Анну из дому.
Надо было только заставить ее поверить, что Альбер
— 234 —

тяжело ранен и умоляет приехать. Эта выдумка должна
была показаться вполне правдоподобной, если принять во
внимание бурный темперамент Альбера и бесчисленные
опасности, с которыми была сопряжена его жизнь в этих
диких местах. Его преподобие, который был единственным
грамотным во всей компании, немедленно написал записку.
А сам Клаас, после длительной и безостановочной бешеной
Скачки, доставил ее в Кейптаун.
Госпожа де Вильрож, потрясенная зловещим послани¬
ем, выехала немедленно вместе со своим отцом. Клаас сле¬
довал за обоими этими беззащитными существами по пя¬
там в ожидании благоприятной минуты, когда без труда
сможет их похитить.
Читатель помнит, как произошло это похищение: им за¬
канчивается первая часть нашего романа.
Клаас любил эффекты. Он нанял целую шайку бродяг,
приказал им напасть на карету, в кот9рой ехали Анна де
Вильрож и ее отец, сделать это с большим шумом, убить
лошадей, а в случае малейшего сопротивления уложить так¬
же форейтора и кучера. Было условлено, что тут, как некий
ангел-спаситель, появится он, Клаас. Он прогонит разбой¬
ников и освободит рыдающую красавицу, совсем как герой
романа.
Бандитов все это симулированное нападение забавля¬
ло, как любительский спектакль, но они сделали свое дело
с неслыханной грубостью. Комедия завершилась драмой, и
берега Брек-ривер окрасились кровью трех убитых.
Но Анна оказалась во власти своего похитителя.
Этот неотесанный мужлан всячески пытался ее уте¬
шить, а чудесный случай захотел, чтобы в Пемпин-краале
он нашел Эстер, дочь того самого торговца, которого он
заколол, чтобы было в чем обвинить Альбера и Александ¬
ра. Общность жестокой судьбы объединила молодых жен¬
щин. Эстер возвращалась в Кейптаун. С сердечностью
родной сестры она предложила место Анне и согласилась
повернуть обратно, чтобы доставить ее в Нельсонс-Фон-
гейн.
Нечего и говорить, что Клаас, наконец-то захвативший
Анну в свои руки, и не подумал направиться в Нельсонс-
Фонтейн. Однако он был слишком хитер, чтобы выдать
свои намерения. Он предпочел сохранить роль благодетеля,
спасителя. Правда, он пытался ухаживать и быть любез¬
ным, но делал это неловко, неуклюже. Впрочем, его грубая
— 235 —

неотесанность и отсутствие какого бы то ни было воспита¬
ния заставляли Анну относиться к нему снисходительно.
Госпожа де Вильрож жила во власти смертельной тре¬
воги и находила, что время тянется страшно медленно. Бы¬
ки еле двигались, хотя, казалось, бур всячески их понукал.
Молодая женщина полагала, что он уже забыл про свое
неудачное сватовство, и смотрела на него только как на
услужливого спутника, который ради нее не щадит ни сво¬
его времени, ни труда.
Сначала Клаас намеревался отвезти своих пленниц на
земельный участок, который он арендовал вместе со своими
братьями. Он имел в виду обойти Нельсонс-Фонтейн слева
и повернуть прямо на восток, когда некий посланец, на¬
правленный к нему Корнелисом по поручению преподобно¬
го, приказал повернуть во что бы то ни стало и без всякого
промедления к водопаду Виктория.
Его преподобие не терял связи с ними. Через кочевни¬
ков, которые шли по следам европейцев, он довольно часто
извещал буров о своем местонахождении. Клаас понял, что
приближается решительная минута. Он изменил маршрут
и стал торопиться к своим сообщникам.
Именно в это время фургон покинул территорию, недав¬
но захваченную англичанами и на которой английское пра¬
вительство уже установило свою власть.
Госпожа де Вильрож и ее подруга, давно привыкшие к
длительным путешествиям, были весьма удивлены переме¬
ной направления и заявили об этом погонщику. Тот ничуть
не смутился.
—	Несколько дней назад я послал нарочного в Нель¬
сонс-Фонтейн узнать о вашем муже, — угрюмо ответил он.
Анна почувствовала, что все ее недоверие к этому чело¬
веку рассеивается, и поблагодарила. Белый дикарь умел
быть внимательным, как человек вполне цивилизованный*
—	Нарочный вернулся.
—	И что он сообщает? О, говорите, умоляю вас!
—	Что ж, графу лучше. Рана оказалась менее серьез¬
ной, чем думали раньше. Он находится недалеко от водопа¬
да. Вот и все.
Несколько слов, которые бур выдавил из себя как бы
нехотя, молодая женщина слушала, как небесную музыку.
Это была первая радость, какую она пережила с той мину¬
ты, как до нее дошло роковое известие. Сколько мук пере¬
жила она с тех пор, сколько рыданий подавила, сколько
— 236 —

пролила слез! Увы, было суждено, чтобы ее отец заплатил
жизнью за попытку найти Альбера, и счастливое из¬
вестие о том, что Альбер жив, уже не застало его в жи¬
вых.
Благодарность Анны взволновала бура не больше, чем
воспоминания о злодействах, которые он совершил, чтобы
добиться своей цели. Клаас до такой степени вошел в свою
роль, что еще немного — и он в самом деле считал бы себя
благодетелем Анны де Вильрож.
Он сказал со своей непроницаемой медлительностью:
—	Раз уж вы ехали так далеко, чтобы увидеть ранено¬
го, я подумал, что вы согласитесь проехать еще немного,
чтобы увидеть его здоровым. Поэтому я переменил направ¬
ление и повернул на Викторию. Если только вы не возра¬
жаете, — прибавил он с двусмысленной улыбкой.
Анна знала, что ее муж имел в виду добраться именно
до этих отдаленных мест, и потому ни на минуту не усом¬
нилась в том, что бур говорит правду. Однако, боясь стес¬
нить свою любезную спутницу, она обернулась к Эстер,
чтобы спросить ее согласия.
—	Я поеду куда вам угодно, — мягко ответила девуш¬
ка.— Я полюбила вас, как родную сестру. Теперь вы мне
заменяете мою семью. Едем.
Дни следовали за днями со всем тягостным однообра¬
зием, присущим длительным передвижениям по этим без¬
людным местам. Уже было недалеко до вожделенной цели,
когда пустяковый случай неожиданно раскрыл обеим пут¬
ницам весь ужас их положения.
Однажды вечером, когда все спали — и люди, и утомлен¬
ные животные, Клаас забрался под фургон и положил ря¬
дом с собой нож и ружье. Правда, он храпел, как кузнечные
мехи, но это ничего не значило, он не спал — он прислуши¬
вался. Вот в нескольких шагах раздался тонкий металличе¬
ский свист, какой издает змея пикаколу, когда разозлится.
Бур услышал эти необычные звуки. С неслыханным хлад¬
нокровием, не меняя положения и не переставая храпеть,
он еле заметным движением схватил нож. Напрягая весь
свой слух, этот сын природы приложил ухо к земле. Слы¬
шалось легкое шуршание, точно по песку передвигалась
змея. Однако звук не был непрерывным, это была не змея.
Он прерывался через правильные промежутки, как если бы
по песку босиком ходил человек.
Клаас усмехнулся и, со своей стороны, издал такой же
— 237 -

При свете звезд Клаве увидел совершенно голого негра, опиравшегося
на копье.
свист, но чуть более мягко. Песок зашуршал громче, и
очень скоро подошла черная фигура. При свете звезд Кла¬
ас увидел совершенно голого негра, опиравшегося на копье.
—	Кто ты? — тихо спросил бур.
— 238 —

—	Кайман—-Пожиратель людей, младший вождь пле¬
мени бечуанов.
—	Кто тебя послал?
—	Проломанная Башка и Одноглазый Бизон.
—	Мои братья. Хорошо. Где они?
—	Недалеко от Мози-оа-Тунья.
г — Это я знаю.
§р— Зачем же ты спрашиваешь?
<Чтобы убедиться, что ты послан действительно ими.
pi: —1 А разве я не подал сигнала? Разве пикаколу сви¬
стит не для нас одних?
—	Правильно! Кайман — великий вождь. Чего хотят
мои братья?
—	Проломанная Башка требует черноволосую белую
женщину.
-— Моему славному Питеру не терпится, — ответил
Клаас с громким смехом. — Пусть он мне, по крайней мере,
даст доехать до места, черт побери!
—	Дни коротки, и что будет завтра, того никто не зна¬
ет, потому что скоро произойдет большая битва, и Проло¬
манная Башка хочет поскорей стать супругом белой жен¬
щины, — пояснил Кайман.
-— Ты говоришь о битве? Что-нибудь грозит им?
—	Кто знает...
—	Ну-ка, объясни. Ты видел его преподобие?
—	Да.
—	Что он тебе сказал?
—	Что трое белых из Европы покинули Алмазную зем¬
лю и скоро прибудут в Мози-оа-Тунья.
—	Трое белых из Европы? Ты имеешь в виду того, ко¬
торого они зовут Альбер...
—	Именно Альбер, который проломил башку твоему
брату и вышиб глаз Бизону. Он скоро догонит тех двух.
Сейчас они уже, должно быть, снова вместе.
—	Откуда ты это знаешь?
—	Вместе с моими людьми я следовал за ними по пя¬
там с того самого дня, как они оставили россыпи.
—	Приказывал ли вам его преподобие захватить их,
убить и принести ему все, что при них окажется?
—	Приказывал. Но потом он раздумал. Жаль — Кайман
-И его братья хорошо поели бы...
—	Что произошло с белыми за это время?
—	Они жили в гостях у бушменов Калахари. Потом мы
— 239 —

захватили одного из них, самого большого, и он был у нас
рабом.
—	Очень хорошо!
—	Но он удрал.
—	Эх вы, дурачье!
—	Потом он стал другом Магопо, вождя племени бато¬
ков. А тот, которого ты называешь Альбером, чуть не умер
от лихорадки, но проводники спасли ему жизнь. Берегись
его, он страшный человек. Если он узнает, что у тебя в пле¬
ну находится его жена, что ты хочешь ее сделать хозяйкой
твоего крааля, что ты убил...
В это мгновение внутри фургона послышался глухой
стон. Бледная, задыхающаяся, обезумевшая от волнения
Анна слышала сквозь щель весь этот разговор. Он велся
на языке ботлами, одного из племен западных бечуанов,
которое живет в южной части Калахари. Оба сообщника
вполне могли рассчитывать, что никто их не поймет. Но
госпожа де Вильрож, постоянно сопровождавшая отца в
его разъездах, отлично знала местные наречия. Она не
упустила ни одного слова из того, что говорили злодеи.
Таким образом неожиданный случай раскрыл перед
ней все замыслы Клааса, который оказался далеко не бла¬
годетелем. Он предстал перед глазами Айны как мерзавец,
страсти которого не знают никаких преград и для которого
все средства хороши. Ранение Альбера, попытки найти его,
сведения о его новом местонахождении — все обман! За¬
ступничество во время нападения разбойников — обман!
Все обман, кроме неумолимых и зловещих результатов:
утрата отца и пленение.
Негр услышал стон, раздавшийся в фургоне, и умолк.
—	Нас слышат!—щепотом сказал он после паузы.
—	Да, но не понимают. Иди. Скажи моим братьям,
что все идет хорошо. Проломанная Башка скоро получит
женщину с черными волосами. Что касается вас, продол¬
жайте хорошо служить нам. Будьте верны, и скоро у вас
будет столько кап-бренди, сколько воды в Мози-оа-Тунья.
Ты меня слышишь, Кайман?
—	Слышу, — ответил вождь, и голос его задрожал от
жадности.
—	Когда мы найдем булыжник, которым кафры обра¬
батывают жернова, бечуаны будут на всю жизнь обеспече¬
ны огненной водой белых людей, — повторил бур.
—	Огненной водой и ружьями.
— 240 —

—	Обещаю.
—	А если мы захватим Альбера и тех двух, можно ли
нам будет принести их кровь в жертву баримам и скушать
мясо?
—	Нет. Бечуаны отдадут их нам живыми. Надо пред¬
варительно снять с них всю одежду и тоже отдать нам.
—	Зачем?
—	Так я хочу. А ты исполняй! Иначе не будет ни ру-
я$ей, ни кап-бренди.
—	Хорошо. Даю тебе слово вождя.
—	Прощай.
Дрожа от негодования и горя, госпожа де Вильрож все
рассказала своей спутнице, которая пришла в ужас, и всю
ночь обе они потратили на то, что строили смелые, но, увы,
неосуществимые планы спасения. Они ничего не могли
предпринять, даже побега, в особенности побега.
Вместе с тем, как ни были ужасны ночные разоблаче¬
ния, они имели и свою хорошую сторону: из них явствова¬
ло, что Альбер жив, что он находится где-то поблизости,
что Клаас знает его смелый замысел и тоже направляется
к водопаду. Правда, обе женщины утратили обманчивое
чувство безопасности, но теперь они смогут вступить с бан¬
дитом в борьбу или, по крайней мере, защищаться и в слу¬
чае безвыходности положения искать спасения в смерти.
Как ни был велик ужас, который внушал им Клаас, они
себя сдерживали и были с ним только более холодны, чем
обычно, когда утром он зашел поздороваться. Клаас считал
себя любезным кавалером. С некоторых пор ему даже ста¬
ло казаться, что он приобретает светский лоск.
Поэтому, увидев оказанный ему прием, он угрюмо взоб¬
рался на передок фургона и стал стегать быков чамбоком:
на них изливал он свой бессильный гнев.
Именно тогда госпожа де Вильрож сильно уколола себя
в палец, чтобы кровью написать на чистом листке библии
те несколько слов, которые нашел Сэм Смит.
Затем обе женщины, убежденные, что если хорошо по¬
искать, то в фургоне можно будет найти хоть какое-нибудь
оружие, провели в поисках весь день. Тюремщик дулся на
них, но это позволяло им делать свое дело без помех.
И случай великолепно им помог. Позади банок с консерва¬
ми они нашли бочонок с порохом, а среди бумаг убитого
Хозяина фургона оказался заряженный револьвер в кобуре.
Нож в руках Анны произвел бы на Клааса не большее
— 241 —

впечатление, чем иголка. Но огнестрельное оружие — вещь
опасная, независимо от того, чья рука его держит. Кроме
того, если пуля, выпущенная наугад, могла в него и не по¬
пасть, то уж при взрыве бочонка с порохом он погиб бы
обязательно.
Таково было положение, когда Сэм Смит увидел разъ¬
яренных людей, мчавшихся к нему со всех сторон с кри¬
ками:
—	Смерть Сэму Смиту! Смерть! Смерть вору!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Братья-враги. — Война на истребление. — Гибель целого
племени. — Три основных южноафриканских народа: каф¬
ры, готтентоты, бушмены. — Опасное путешествие по Верх¬
ней Замбези. — Опять на мели/ — Жозефу мерещится пе¬
редвижение скал. — Встреча с разъяренным гиппопота¬
мом. — Плавание по воде, окрашенной кровью. — Любовь
матери. — Садовый Остров. — Крик отчаяния.
Считается почти установленным, что племя батоков,
оказавшее Александру столь сердечное гостеприимство, в
настоящее время полностью вымерло. Этот малочисленный
народец некогда процветал и обладал известной культурой,
которая вызывала зависть соседей, но его былое благосо¬
стояние пришло в упадок уже в эпоху путешествий доктора
Ливингстона. Поля, которые усердно обрабатывались в те¬
чение долгого ряда лет, заросли сорной травой, и пустыня,
преображенная трудом черных земледельцев, снова приня¬
ла свой первобытный вид. Ожесточенная война, война на
истребление, не знающая ни милости, ни пощады, делала
все более редкими ряды несчастных туземцев. Последние
остатки племени группировались вокруг вождей, охраняв¬
ших культ богов баримов. Батоки ревностно придержива¬
лись верований своих отцов и нежелали оставить район
водопада. Гул воды, пять столбов испарений, сверкание
радуги батоки по наивности и невежеству принимали за
проявление сверхъестественных сил. Последний из них по¬
желал умереть, глядя на «Мотсе-оа-Баримос», то есть на
«столбы богов».
Но боги, увы, оставались глухи к горячим мольбам ве¬
рующих, которых непримиримые враги из племени маколо¬
ло, несмотря на общность происхождения, истребляли мед¬
ленно, но неукоснительно.
— 242 —

Действительно, батоки относятся, верней говоря — от¬
носились, к обширной семье бечуанов, принадлежащих к
кафрской расе, которая населяет три четверти южноафри¬
канской территории.
Но раз уж зашла речь о южноафриканских расах, то
автор хотел было немного углубиться в вопросы этногра¬
фии. Наше повествование только выиграет от этого, ибо в
конце концов нас интересует не только драма, но и гео¬
графия.
Бесчисленные племена, живущие на этой огромной тер¬
ритории, делятся в отношении общих черт и языка на три
отдельные расы. Это кафры, готтентоты и бушмены, кото¬
рых зовут также бошиманами или божьеманами. Кафры
получили свое наименование от арабского слова «кафер» —
неверный. .Скажем лишь несколько слов об этимологии об¬
щего наименования бечуанов и перейдем к макололо, кото¬
рые являются последними представителями расы на
севере.
Название «бечуана» образуется из слов «чуана», что
значит «подобный», и местоимения «бет» — они. Таким об¬
разом, слово «бечуана» означает «равные» или «товари¬
щи». Рассказывают, что некий путешественник — имя его
«еизвестно — пытался узнать у этих людей сведения о со¬
седних племенах, а они ему отвечали: «бет чуана», то есть
«они такие же, как мы». Путешественник не понял ответа и
решил, что ему сообщают общее название народов, живу¬
щих между Оранжевой рекой и 16-й южной параллелью.
Однако, будучи «равными», «подобными» и «товарища¬
ми», племена бечуанов ведут между собой ожесточенные
войны, чему доказательством служит братоубийственная
борьба батоков с макололо, закончившаяся полным истреб¬
лением батоков.
Мы возвращаемся к нашему повествованию, которое
прервали на одном из последних эпизодов этой войны...
Хорошо подкрепившись и рассказав друг другу пере¬
витые испытания, Александр, Альбер и Жозеф решили
Переправиться на островок, расположенный в верхней части
водопада, то есть туда, где должны были томиться его пре¬
подобие и полицейский.
-	— Едем, — с шутливой решимостью сказал Александр,
берясь за весла. — Едем к нашим двум нахалам...
— 243 —

—	Приходится, — улыбаясь, добавил Альбер. —- Ниче¬
го не поделаешь...
—	Что ж, едем!
Переправа велась с бесконечными предосторожностями
и очень медленно. Надо было пробираться между огромны¬
ми деревьями, которые река в живописном беспорядке от¬
носила к острову. Деревья громоздились одно на другое, и
это было опасно. Иногда утлый челнок вплотную касался
серых скал, отполированных водой и солнцем, и легко
скользил по протокам, которые Александр, по-видимому,
прекрасно изучил. Альбер уже готов был высказать ему
свой восторг, когда резкий толчок одновременно остановил
и его и суденышко.
—	Тысяча молний!—воскликнул Александр.—Или я
совершенно поглупел, или скалы вырастают здесь за
сутки. Они закрыли проход, который я знаю, как свой
карман!
Жозеф от толчка повалился навзничь, но поднялся и
ворчал, покуда Альбер, упавший спиной на киль, тщетно
пытался встать на ноги.
—	Карай!—ругался каталонец. — Я ударился грудью.
Счастье, что она у меня крепкая, как барабан!..
—	Да и пирога крепкая!—заметил Альбер, наконец
нашедший равновесие.
Оно не было слишком устойчиво, потому что пирогу по¬
тряс второй, не менее сильный удар.
—	Эх ты, горе-лодочник! — подшутил Александр над
самим собой, несмотря на всю серьезность положения. —
Ты, видно, забыл очистить русло у пристани?.. Или бари-
мы за одни сутки изменили течение воды?
—	Черт возьми! — воскликнул Жозеф. — Смотрите,
месье Альбер, месье Александр: скалы...
—	Что — скалы?
—	Они ходят...
Из-под воды послышался мощный рёв, какой могло бы
издать стадо разъяренных буйволов, и одновременно под
самым носом у Жозефа вынырнула противная голова.
—	У, протибный зберь!—воскликнул каталонец, уви¬
дев огромную пасть, утыканную короткими, но крепкими,
как булыжник, зубами, и широко раскрытые ноздри, из
которых вырывался прерывистый храп.
—	Так! — спокойно сказал Александр. — Стало быть,
это не пловучая скала, а просто-напросто гиппопотам...
— 244 —

Из-под воды послышался рев, и под самым носом у Жозефа выныр¬
нула отвратительная голова.
Спокойствие, друзья, спокойствие. Возьми свой карабин,
Альбер, и стреляй ему прямо в пасть... иначе...
Он не закончил фразы. Его друг еще не успел схватить
ружье и прицелиться, как чудовище вынырнуло, открывая
До половины заплывшее жиром туловище.

Гиппопотам глубоко вдохнул свежий воздух, уставил
на трех друзей свои маленькие хищные глазки, встряхнул
короткими и жесткими ушами, затем, вцепившись зубами
в борт суденышка, стал раскачивать его бак бешено, что
оно вмиг набрало воды и едва не опрокинулось вверх дном.
Этот случай чуть не погубил трех французов, но он же ока¬
зался и залогом их спасения. Набрав воды, лодка отяжеле¬
ла, и это сразу придало ей устойчивость.
Гиппопотам хотел повторить атаку. Он немного отсту¬
пил назад, чтобы погрузиться, подплыть под лодку и под¬
нять ее могучей своей спиной. Если бы он промахнулся, у
него бы еще оставалась возможность навалиться на нее
всей своей огромной тяжестью и раздавить.
—	Да стреляй же! — кричал Александр.
В тот же миг послышался жалобный стон, и на желто¬
ватой поверхности воды расплылось широкое красное пят¬
но. Толстокожее животное на миг замерло и явно забеспо¬
коилось.
Альбер использовал минуту и выстрелил. Отчетливо
был слышен сухой удар: пуля пробила лопатку; кровь уда¬
рила и смешалась с водой, которая и ранее была красной,
но по неизвестной причине.
—	Он ранен! — воскликнул стрелок. — Он пойдет ко
дну...
Однако, несмотря на страшную рану, гиппопотам делал
отчаянные усилия, чтобы удержаться на воде. Странно, он
уже как будто не обращал внимания на лодку, которая так
недавно привела его в ярость, и в его помутившихся глазах
уже не было злобы. Он поднялся, стал поворачиваться во
все стороны, оглядывая открытое пространство, и издавал
глухое ворчанье, в котором слышалось больше тревоги,
чем гнева.
Альбер хотел выстрелить из второго ствола, но Алек¬
сандр его удержал.
—	Не стоит, — сказал он. — Лучше побереги последние
патроны, зверь уже не опасен.
—	Как это так?
—	Да вот смотри!..
Неподвижная туша поднялась из воды позади пироги
и поплыла, уносимая течением. А гиппопотам, которого
Альбер только что ранил, замычал страшным голосом и
поплыл вдогонку за мертвой тушей. Но ее уносило быст¬
рым течением, и гиппопотаму было трудно угнаться.
— 246 —

' r< — Ну, мы счастливо отделались! — сказал Александр
go вздохом облегчения.
—	Ты считаешь, что всякая опасность миновала?
у,.’	— Бесспорно! И только благодаря нашей счастливой
звезде: она столкнула нас с самкой. Хороши бы мы были,
дели бы напоролись на самца.
г :— Если бы наша звезда действительно была счастли¬
вой* она убрала бы с нашей дороги всех толстокожих, без
-различия пола.
;— Согласен. Однако согласись и ты, что гнев этого не¬
настного зверя был вполне оправдан.
У — Почему?
—	Потому что мать преспокойно гуляла у себя в реке,
нисколько не думая ни о сокровищах кафрских королей, ни
© европейцах, которые за этими сокровищами гоняются,
кате вдруг нос нашей пироги, острый, как шпора, зарезал
ее детеныша, которого она держала у себя на спине.
—	Детеныша?
—	Несомненно. Смотри, какие отчаянные усилия она
делает, чтобы догнать его. Неужели она стала бы, по-тво-
ему, так выбиваться из сил, если бы какая-то непреодоли¬
мая сила не влекла ее к этому бездыханному телу?
—	Теперь я все понимаю. Первый толчок мы испыта¬
ли, когда наскочили на малыша. Из воды едва только по¬
казалась голова.
~г — А потом нас толкнула мамаша. Она почувствовала,
что малыша нет, и стала его искать.
Туша гиппопотама чернела в нескольких метрах от во¬
допада. Детеныш казался всего лишь черной точкой среди
клочьев белой пены. Но он внезапно исчез. Мать закрича¬
ла в последний раз, выпрямилась во весь рост, собрала все
свои уходящие силы и бросилась в бездну.
—	Бедное животное!—пробормотал Альбер.
—	И черт его бозьми! —воскликнул Жозеф, почувство¬
вавший себя отмщенным.
—	Милостивые государи и друзья, благоволите выса¬
диться, — пригласил Александр. — Мы прибыли
Два человека бросились к ним, путаясь в лианах и спо
тыкаясь. Оба промокли до костей, у обоих вода текла по
волосам и бородам, как если бы они только что вышли
бани.
■— Мастер Виль! Преподобный!
—	Да, да, это мы, господа! И мы счастливы, что нако¬
— 247 —

нец видим вас! Мы слышали ваш выстрел и видели, как вы
боролись с этим чудовищем, которое только что провали¬
лось в бездну. Ну и наволновались же мы! Надо благода¬
рить провидение за то, что оно избавило вас от такой опас¬
ности.
—	Вы очень добры, — ответил Александр довольно-
таки неопределенным тоном и тут же спросил:—А где
мой двойник?
—	Он мерзавец, месье. Он последний мерзавец! —
мрачно ответил мастер Виль.
—	Спокойно, брат мой, — гнусавя, перебил его препо¬
добие. — Это заблудшая овца. К тому же он оказал нам
услугу.
«Ах ты, ханжа!» — подумал Жозеф.
—	Хороша овца и хороша услуга! — кисло заметил
мастер Виль. — Он начал с того, что потребовал у нас ко¬
шелек или жизнь...
—	Но так как у вас не было ничего в карманах, он по¬
дал вам милостыню?
—	Нет. Но он оказал нам услугу — перевез нас сюда.
Я только не знаю, где он украл лодку.
—	Но почему он доставил вас именно на этот остров,
а не на какой-нибудь другой?
—	Так захотел его преподобие, — пояснил мастер
Виль. — Он прочитал бандиту проповедь о необходимости
уважать чужую собственность, а потом попросил перевез¬
ти нас.
—	Мастер Виль начинает прозревать, — шепнул Аль¬
бер на ухо Александру.
—	Однако, брат мой, — снова и еще более гнусавя заго¬
ворил его преподобие, — никто не мешает вам уехать на
прииск. Вы вполне могли бы найти там применение для ва¬
шей силы и энергии.
—	Так его!—сказал Александр в сторону.
—	А что касается меня, — заявил его преподобие, — то
я хотел попасть именно сюда по многим причинам. Как вы,
вероятно, знаете, этот островок посетил знаменитый Ли¬
вингстон, высокочтимый основатель английских миссий в
Южной Африке... Вот мне и захотелось совершить палом¬
ничество в эти места, связанные с именем моего бессмерт¬
ного соотечественника. Это он сделал здесь насаждения, он
придумал и название «Садовый Остров». Естественно, что
меня сюда потянуло.
— 248 -

—	Вполне естественно, ваше преподобие.
—	Наконец-то, после стольких жестоких злоключений,
я добрался до цели своего путешествия! Я хочу принести
свет евангелия местному населению, положить конец брато¬
убийственным войнам, которые опустошают этот богатей¬
ший край. Я хочу дать просвещение людям черной кожи,
приобщить их к нашему святому учению, словом, завер¬
шить, насколько мне позволят мои слабые силы, дело Дави¬
да Ливингстона. Место это благодаря своему великолепию
всегда поражало воображение. Не кажется ли вам, что
именно здесь мне следовало бы основать миссионерский
центр?
—	Это верно, — сказали одновременно Александр и
Альбер, принимавшие всерьез гнусные кривлянья своега
спутника.
—	Но я так обрадовался вашему возвращению, на ко¬
торое больше не смел рассчитывать, что забыл спросить о
вас самих. Простите меня, я был слишком потрясен. Итак,
что же было с вами за это время?
Альбер хотел было поблагодарить его в нескольких сло¬
вах, когда из-за перевитых лианами деревьев, стоявших
плотной стеной, послышались душераздирающие крики.
Все пять европейцев бросились туда и через несколько ми¬
нут добрались до места.
Два негра судорожно вцепилсь в бревна, бывшие, по-
видимому, обломками плота, и исступленно звали на по¬
мощь. Положение несчастных становилось с каждой мину¬
той все более угрожающим. Оно должно было с минуты на
минуту стать безнадежным: неграм предстояло либо раз¬
биться о скалы, либо быть унесенными в бездну.
Александр спокойно все взвесил и голосом, покрывав¬
шим шум водопада, крикнул:
—	Надо их спасти!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
У его преподобия дело расходится со словом. — Приготов¬
ления к оказанию помощи. — Благородный поступок. —
Старые знакомые. — Г эн и Хоре. — Негры изумлены. —
Александр с удивлением узнает, что наделен даром везде¬
сущности. — Битва белых с батоками. — Три друга рас¬
стаются наконец с его преподобием и с мастером Вилем. —
Г эн — посол при короле макололо. — Придворный глаша¬
тай. — Африканский этикет.
Когда Александр, увидев двух чернокожих, которым
грозила гибель, воскликнул: «Надо их спасти!», у каждого
из присутствующих сложилось свое отношение к этому
делу.
Альбер и Жозеф, люди с золотым сердцем, бесстраш¬
ные и великодушные, оба мгновенно разделись и пригото¬
вились броситься в воду.
Его преподобие, вопреки напыщенным тирадам, кото¬
рые он только что произнес, осторожно отошел подальше
от берега. Что касается мастера Виля, то он незаметно по¬
жал плечами и пробормотал сквозь зубы:
—	Надо быть французом, чтобы так глупо рисковать
своей шкурой ради каких-то негров!
Жозеф слышал гнусное замечание полицейского и по¬
бледнел от негодования.
Однако надо было торопиться, и он не счел нужным
удостоить мастера Виля отповеди тут же, на месте, но со¬
хранил его слова в памяти.
—	Друзья, — сказал Александр, — только не будем
действовать необдуманно. Это значило бы идти на верную,
но бесполезную гибель. Вы не проплывете и десяти шагов,
как вас завертит течением и унесет к водопаду...
—	Что же делать? — встревоженно воскликнул Аль¬
бер. — Не будем же мы спокойно любоваться...
—	Слушайте меня. Без лишних слов. Альбер, беги по¬
смотри, цела ли наша пирога. А вы, Жозеф, можете вы
быстро, в два счета, взобраться на это дерево, с которого
свисают лианы?
—	Могу. Что еще?
—	Вот вам мой нож. Доберитесь до вершины, срежьте
две-три лианы и немедленно спускайтесь вниз.
—	Карай! Лезу. Сейчас увидите...
Несколько секунд — и он исчез в густой листве, мокрой
от водяной пыли, которая неслась с водопада.
— 250

—	Мужайтесь, ребята!—крикнул Александр неграм
цо-английски.— Сейчас мы вам поможем!
Три срезанные Жозефом лианы, тонкие, но крепкие,
как канаты, извиваясь упали на землю.
Тут бегом вернулся Альбер. Он был в отчаянии.
—г Пирога выбыла из строя!—кричал он издали.—
Гиппопотам перекусил борт. Открылась течь в двух местах.
—	Я так и думал, — хладнокровно ответил Алек¬
сандр. — Поэтому-то я и приказал Жозефу поискать на
всякий случай канат. Эй, Жозеф, слезайте, друг мой!
Есть, месье Александр!—ответил каталонец, со¬
скальзывая вниз между лианами, как марсовой между
Снастями.
—	Ну вот! А теперь моя очередь действовать. Ты,
Альбер, хорошенько обвяжи меня под мышками одной из
этих лиан. Затем, по мере того как я буду отплывать от
берега, потихоньку разматывай их. Когда первая кончится,
привяжи к ней вторую. Вы, мастер Виль, возьмите карабин
и смотрите в оба. Не исключено, что я опять напорюсь на
гиппопотама. Тогда вы стреляете.
—	Ну нет, месье Александр, — горячо перебил его Жо¬
зеф, — не допущу я, чтобы вы тут изображали ньюфаунд¬
лендскую собаку! Я сам вытащу негров.
—	А я?—сказал Альбер. — Неужели ты думаешь, я
буду сидеть и плести веревки, когда ты рискуешь перело¬
мать себе все кости ?
—	Оставь, Альбер.
—	Да ни в коем случае!
—	Давайте я вас помирю, господа, — вставил Жозеф.—
Вы, месье Альбер, должны себя сохранить ради мадам
Анны. У вас, месье Александр, есть мать. А у меня нет
никого. Я уже рисковал своими костями по менее важному
поводу, и не позже как сегодня утром. Так что нечего
тут — я ныряю.
—	Ладно! — сказал Александр. — Если мы слишком
Долго будем соревноваться в великодушии, это кончится
плохо для тех двух бедняг. Идите, Жозеф. Это добрый по¬
ступок, и я буду у вас в долгу.
—	Карай! Месье Александр, я вам верю. Раз, два...
Смелый каталонец бросился в волны, и они разбились
в сверкающую пыль. Затем он стал сильно грести руками
и поплыл к тому месту, где выбивались из сил истощенные
борьбой негры. А течение все ломало и ломало обломки их
— 251 —

плота. Несмотря на прилив энергии, которую им теперь
подавала надежда на спасение, они уже с трудом держа-
\ись.
Крик ужаса вырвался у Альбера и Александра, когда
они увидели, что последний обломок плота разбился о ска¬
лу. Вся самоотверженность Жозефа становилась излишней*
Но нет. К счастью, два бревна задержались, и утопающие
смогли за них ухватиться.
Тут подоспел Жозеф. Он уже дышал тяжело, как кит,
—	Ничего, ребята! Смелей! — весело кричал он.—
Еще капельку продержитесь! Только за меня не хвататься,
а то будет плохо. Постой-ка, да они не отвечают! Уж не
померли ли они? Карай! Да они стали пепельного цвета...
Это со страху! Ну, давайте!..
Он схватил их обоих за волосы и поплыл обратно.
По счастью, течение благоприятствовало ему. Если бы на¬
до было плыть вверх, то, несмотря на всю свою смелость
и ловкость, Жозеф пошел бы ко дну вместе с обоими спасен¬
ными. А теперь его несло к островку, да еще Альбер и
Александр крепко держали в руках лианы на случай, если
бы его стало относить в сторону. Трудно было, однако, дер¬
жаться на воде, и Жозеф не без тревоги думал, как ему
быть с обоими неграми: они стали беспомощны, как два
покойника.
Грохот водопада мешал ему слышать советы Александ¬
ра и Альбера, а те не знали, что негры лишились чувств,
и всё кричали им, чтобы они обвязались лианой. Одно из
двух бревен, уцелевших от плота, давно унесло водой. Ос¬
талось еще одно, последнее. К счастью, дерево было очень
пористое.
Не найдя другого выхода, Жозеф крепко обхватил
бревно ногами и поплыл, не выпуская из рук густые воло¬
сы негров.
Альбер и Александр, не зная, насколько прочна лиана,
с ужасом наблюдали этот маневр. Если лиана оборвется,
все трое неминуемо погибнут!
Но такой героизм не мог не быть вознагражден. Три
человека неслись, их бросало и кружило, но лиана держала
крепко, и в конце концов Жозеф, изнуренный и задыхаю¬
щийся, подплыл к берегу вместе с двумя африканцами, все
еще находившимися в глубоком обмороке.
Но тут он и сам лишился чувств.
Негры были не из тех слабеньких существ, которые
- 252 —

К счастью, два бревна задержались у скалы, и утопающие смогли
за них ухватиться.
часто падают в обморок. Когда они перестали захлебывать¬
ся и Альбер с Александром принялись их растирать, они
вскоре начали шевелить руками и ногами, широко раскры¬
ли свои фарфоровые глаза и оба одновременно громко чих¬
нули, что доказывало вполне благополучное состояние всех
их органов.

—	Будьте здоровы!—невозмутимо поздравил их Жо¬
зеф. Он и сам чихнул не менее звучно и приветствовал са¬
мого себя:—И ты тоже будь здоров, друг Жозеф.
Потом он воскликнул:
—	Черт возьми, я все-таки доволен! Не так ли, месье
Александр? Вовремя я подоспел! Еще минутка — и они бы
утонули самым аккуратным образом.
—	Ах, Жозеф, Жозеф! И нагнал же ты на нас страху!—
сказал Альбер, все еще дрожавший при мысли об опасно¬
сти, какой подвергал себя его молочный брат. — Нб ты
цел и невредим?
—	Как крепость Пра-де-Моло!..
—	Ну, вот и отлично! А что касается негров, то, по-
моему, у них со страху мозги немного съехали набок. Смот¬
ри, Александр, как они на тебя уставились!..
—	Да ведь, черт возьми, это мои старые знакомые!
Это Гэн, сын Магопо, и его племянник Хоре1. Неожидан¬
ная и приятная встреча!
Но молодые батоки, два прекрасных, атлетически сло¬
женных представителя кафрской расы, не могли выгово¬
рить ни слова, так они дрожали, так у них стучали зубы.
Разве только встреча с баримами — божествами водопа¬
да — могла бы до такой степени ошеломить их.
—	Ну, что вы, дети мои?! — мягко сказал им Алек¬
сандр.— Успокойтесь! Ведь вы меня знаете. Вам больше не
грозит опасность... Вы оба живы, а я ваш друг...
—	Вождь... Белый вождь!—с трудом пробормотал
Гэн, а Хоре, видимо, был готов броситься назад в Замбе¬
зи, чтобы только на глядеть на существо, которое ему ка¬
залось сверхъестественным.
Александр сделал шаг вперед и дружески подал Гэну
руку, но тот отскочил, как если бы ему протянули кусок
раскаленного железа.
—	Ничего не понимаю!—сказал Александр. — Да они
просто сошли с ума!
—	Это вождь, — наконец выжал из себя Хоре.
—	Да! Великий вождь, наш друг!—подтвердил Гэн и
громко расхохотался.
1 После путешествий доктора Ливингстона туземцы стали назы¬
вать своих детей Ма-Рабер (так они называли жену Ливингстона)
или Гэн (ружье), Хоре (лошадь), Вагон, Библия и т. д. Этот обычай
сохранился до наших дней. (Примеч. автора.)
— 254 —

л Хоре немедленно последовал его примеру, и раскаты
неудержимого хохота гремели еще долго.
—	Значит, ты не с батоками, о великий вождь?
—	Как видишь...
—	Я это вижу... Конечно. Но я не уверен...
—	Я не уверен!—как эхо повторил Хоре.
—	Объясни, мой мальчик!
гг- Да ведь сегодня утром мы тебя оставили там,—
olh: пока зал на юг. — Ты был вместе с моим отцом Магопо.
-тг± Ошибаешься, Гэн.
—	Нет, вождь. Ты поддерживал батоков, и твой кара¬
бин, который убил слона, дышал огнем на врагов.
—	Как, батоки дрались?
—	Дрались, вождь. Была страшная битва.
—	С макололо?
-— Нет. С белыми, у которых длинные бороды.
—	Ия был среди них?
—	Ты был с батоками. Правда, нас было больше, но
белые имели ружья. Батоки отошли без потерь... А ты
остался с моим отцом Магопо.
—	Белый вождь остался с Магопо, — подтвердил Хоре,
которому тоже хотелось вставить слово.
—	А потом Магопо направил нас сюда — узнать, ушли
ли макололо. Мы считаемся самыми быстроногими бегуна¬
ми во всем племени. И нам было велено обратиться к бари-
мам, добиться, чтобы они покровительствовали успеху на¬
шего оружия. Потому что мы оба знаем, как надо разгова¬
ривать с баримами, — не без гордости заявил юноша.
—	Я все понял, кроме одного: как это ты мог меня
фидеть сегодня утром рядом с Магопо?
—	Это правда, мы тебя видели. Ты разговаривал с
нами. Посуди сам, как мы удивились, увидев тебя здесь, ес¬
ли нет ни белого, ни черного человека, который мог бы со¬
стязаться с нами в беге... А ты попал сюда раньше нас!..
Значит, ты существуешь одновременно в двух местах?
—	Белый вождь существует везде... Он друг баримов.
Возможно, он и сам барим, — перебил Хоре, который был
счастлив найти объяснение этой удивительной вездесущ¬
ности, тем более что оно совпадало с наивными верования¬
ми его предков.
—	Тут какая-то чертовщина, но я не знаю какая, — не¬
громко сказал Александр своим друзьям. — Одно ясно:
батоки дрались с белыми. А не те ли это приисковые мо¬
— 255 —

лодчики, с которыми и у нас была стычка? Позвольте
А эта личность, которая находится у Магопо и благодаря
которой мне приписывается божественная вездесущность?!
Да ведь это может быть только мой двойник, подлец Сэм
Смит!.. Ах, черт возьми, Магопо, вероятно, принимает его
за меня! Этак он нам испортит наши добрые отношения
с неграми!..
—	Дело серьезное, — заметил Альбер. — Смит быстро
смекнет, насколько ему выгодно, чтобы его принимали за
тебя. Ведь Магопо собирался раскрыть тебе все, что каса¬
ется клада...
—	Верно. Но раз так, нельзя терять времени! Надо
поскорей отправиться к батокам, а мистер Смит пусть зани¬
мается своими делами... Господа!—продолжал он, обра¬
щаясь к Вилю и преподобному, которые с молчаливым лю¬
бопытством наблюдали всю описанную сцену.— Мы сейчас
возвращаемся на материк. Хотите ли вы поехать с нами
или предпочитаете остаться здесь?
—	Нет, нет!—одновременно ответили оба англичани¬
на.— Мы едем с вами!..
Александру захотелось отметить не без иронии, как
противоречит этот ответ его преподобия тем елейным ре¬
чам, которые он держал еще так недавно. Но француз
вспомнил о другом.
—	А пирога? — воскликнул он. — Ведь гиппопотам ее
изломал!.. Как же мы переправимся?
—	За этим дело не станет, — сказал Альбер. — Батоки
мне помогут, и за час я ее починю. Если бы нам удалось
снять с гиппопотама кусок кожи, было бы лучше всего.
Впрочем, можно взять кусок древесной коры и прикрепить
его шипами «подожди немного». Это вполне заменит кожу
гиппопотама.
—	Но деревья здесь очень сырые, и кора на них тол¬
стая. Боюсь, будет трудно приладить их так, чтобы лодка
не пропускала воду, — заметил Александр.
—	А я и не намереваюсь использовать наружную кору.
Она вся потрескалась от влаги и солнца. Я возьму лишь
внутреннюю пленку, которая покрывает древесину. Она
тонкая и прочная, как пергамент.
—	Чудесно! Стало быть, за работу! Надо поскорей
ободрать деревья...
Альбер заимствовал этот способ починки судов у буров
Оранжевой республики. Как он и предвидел, вся работа
- 256 —

отняла не больше часа, и переправа прошла вполне благо¬
получно. Но, едва ступив на твердую землю, Александр
отвел в сторону обоих молодых батоков и поделился с ни¬
ми планом, который сложился у него в голове во время пе¬
реправы. Гэн и Хоре согласились, хотя это было им весьма
не по душе...
А тем временем мастер Виль и преподобный сообрази¬
ли, что если они и сейчас не отвяжутся от французов, то
это может показаться подозрительным. Поэтому они заяви¬
ли, что отправляются на прииск. Прощание было холодным.
—	Наконец-то мы одни!—сказал Альбер.—Что ты
думаешь делать?
—	Вот что я решил, — заявил Александр.— Ни в коем
случае нельзя допустить, чтобы продолжалась братоубий¬
ственная война между батоками и макололо. Она неизбеж¬
но кончится истреблением батоков. Правда, я пользуюсь у
них известным престижем после того, как оказал услугу их
вождю, но вместе с тем я и у макололо встретил живую
симпатию. Это, вероятно, отклик тех отношений, которые
у них были в свое время с белыми и, в частности, с докто¬
ром Ливингстоном. Надо как можно скорей помирить ихг
установить среди них прочный и длительный мир. Поэтому,
я думаю, хорошо было бы направить сына Магопо в качест¬
ве посла к вождю макололо. В этом звании он не подверга¬
ется никакой опасности: у чернокожих оно священно. Са¬
мое большее, чем он рискует, — это неудача переговоров.
—	Очень хорошо. Но почему бы тебе самому не выпол¬
нить это дело? Зачем возлагать его на неопытного молодо¬
го человека, почти мальчика?
—	Не беспокойся. Говорить буду я. Гэн только должен
Подтвердить, что у батоков вполне честные намерения.
Кроме того, своим присутствием он придаст этой диплома¬
тической конференции официальный характер. Кафры
страшно любят соблюдение всяческих форм. Я надеюсь, что
такое проявление доверия самым лучшим образом отразит¬
ся на последующих взаимоотношениях обоих племен... Ну
как, Гэн, дружок, ты готов? И ты не боишься?
—	Я готов следовать за тобой, вождь, и я не боюсь
ничего.
—	Хорошо. Через несколько минут ты предстанешь
Перед племенем макололо. Тебе известно, что ты должен
сказать их вождю?
Да. Я помню твои слова.
182
— 257 —

—	Возьми этот нож и эту зеленую ветвь. Вот, кроме
того, в зеленом листе порох и свинец. Держи все это на ви¬
ду. А ты, Альбер, и вы, Жозеф, идите рядом с Хорсом.
Я пойду вперед с Гэном. Ну вот, церемониал выработан, а
теперь — вперед.
Так они и пошли берегом вверх по течению Замбези и
меньше чем через час встретили бечуанов из племени мако¬
лоло, которых осторожный вождь выслал в разведку*
Александр назвал себя, сообщил, что с ним еще двое бе¬
лых из Европы, и наказал черным разведчикам доложить
вождю, что к нему идет придворный гонец от батоков.
Разведчики церемонно поклонились и сказали, что это*
хорошо. Потом они прибавили:
—	Добро пожаловать посланцу батоков. Белые будут
приняты, как сыновья ДауДа. Пусть белый вождь, друг
черных людей, подождет нашего возвращения, раньше чем
вести сына Магопо в Котлу. Женщины принесут плетенки
с байялоа !, потом соберутся воины.
После столь ободряющего вступления показалось мно¬
гочисленное войско. Оно приближалось медленно, издавая
нестройные крики, которые подействовали на Гэна и Хорса
весьма успокоительно, хотя европеец не понял бы, содержат
они приветствие или угрозу.
Шагах в ста воины остановились и воткнули копья в
землю. Затем старик высокого роста, в головном уборе из
страусовых перьев сделал знак четырем женщинам, и те по¬
дали прохладительные напитки.
Этот старик был придворным глашатаем вождя Сеше-
ке, сына Себитуане. Оба они, отец и сын, были друзьями
доктора Ливингстона. Глашатай нес свою должность с не¬
запамятных времен, но чувствовал себя не совсем уверенно
всякий раз, когда ему приходилось выполнять служебные
обязанности.
Однако он был непреклонен во всем, что касалось эти¬
кета и церемониала, и ни за что не хотел допустить самого*
малейшего их нарушения.
Поэтому, еще находясь на таком расстоянии, которое
едва позволяло его слышать, он стал зычным голосом про¬
возглашать:
—	Господи! Взгляни на белых людей, товарищей вож¬
1 Это пиво, называемое также «о-ало», представляет собой не что*
иное, как бузу арабов. (Примеч. автора.)
— 258 —

дя Сешеке! Взгляни на братьев племени макололо. Госпо¬
ди! Макололо— могучие воины, они протягивают руку сво¬
им достойным врагам, сыновьям батоков. Господи! Мы хо¬
тим мира! Ниспошли мир детям твоим!
—	Прекрасное начало, — шепотом сказал Альбер Алек¬
сандру, который с грехом пополам переводил ему эти
Приветствия.
—	Конечно. Только бы какая-нибудь неожиданность
не сорвала нам все дело в последнюю минуту.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Церемониал приема. — Вождь макололо присваивает себе
английский государственный гимн. — Дородность женщин
племени макололо. — Неудобные украшения. — Странное
пиво. — Полума, великий фетиш вождя Сешеке. — Необыч¬
ная судьба извозчичьего плаща. — Котла. — Парадное одея¬
ние африканского монарха. — Сешеке таниует в котиль¬
оне.— Шампанское. — Трогательная аллегория при заклю¬
чении мирного договора. — Новые опасения.
То ли он и сам устал от войны с батоками, то ли ему
Просто хотелось угодить белым, оказывая достойный прием
глашатаю двора, но Сешеке, как говорится, просто из кожи
лез, чтобы принять гостей достойным образом. Новый от¬
ряд, состоявший из лучших воинов, одетых в полную па¬
радную форму, вышел им навстречу. Железные наконечни¬
ки копий, начищенные красным песком, сверкали, как шты¬
ки у европейских солдат, а древки были отполированы
кварцем. Широкие пояса из манчестерской хлопчатобумаж¬
ной ткани опоясывали талию и бедра черных воинов; брас¬
леты из латуни были надеты у них на руки и на ноги и
сверкали, как золото; волосы, смазанные смолой акации,
Смешанной с красной глиной, высоко вздымались над голо¬
вой, напоминая меховые шапки наполеоновских гренадеров,
И, наконец, у каждого воина перемычка между ноздрями
была проколота щетиной дикобраза, что издали походило
йа лихие усы.
Оркестр, выступавший впереди этой королевской гвар¬
дии, состоял всего из четырех исполнителей. Но какие это
'были виртуозы! Жозефа сначала поразил великолепный
красный цвет их волос, и он не мог не обратить на это вни¬
мания Александра.
9*	_

—	Посмотрите!—сказал он.—Они носят красные кон¬
ские хвосты, как у нас во Франции драгуны и кирасиры.
—	Вот вам доказательство того, дорогой Жозеф, что
ничто не ново под луной.
—	С вашего позволения, месье Александр, — а бара¬
баны?
—	Уступаю вам охотно барабаны из кожи куагги и их
манеру бить в эти барабаны только одной палочкой.
—	А трубы?! Карай! Они вставляют их себе в нос!..
Видели вы когда-нибудь, чтобы горнист играл носом?
—	Действительно ново и оригинально!..
—	Да у них кровь должна идти носом!..
—	Это их дело! Но поглядите, что вытворяет капель¬
мейстер. А это переносное пианино!.. Какой невиданный
музыкальный инструмент! Он дополняет коллекцию рабу-
кэнов, ромельпо, ньюм-ньюмов и прочих, какие мы встреча¬
ли раньше.
И действительно, если странные барабаны из дуплисто¬
го ствола, туго перетянутого двумя просушенными на огне
кожами куагги, производили адский шум, если паутина,
затягивающая небольшую дырочку сбоку, служила для
того, чтобы звуки получались надтреснутыми, то инстру¬
мент, который Альбер назвал переносным пианино, казал¬
ся еще необычнее и по виду и по звучанию.
Туземцы этой части Южной Африки называют его
«маримбо» и пользуются им только в исключительных слу¬
чаях. Он состоит из двух параллельных брусков, согнутых
в полукруг. Поперек на расстоянии сантиметров двадцати
один от другого положено пятнадцать деревянных клавишей
длиной сантиметров в сорок и шириной от шести до восьми
сантиметров каждая. От толщины клавиши зависит высота
звука. Под каждой клавишей находится пустая тыква. На
ее верхней части сделаны надрезы, так что оба бруска вхо¬
дят в них, как в пазы. И, наконец, величине каждой тыквы
соответствует тональность звука, который должна дать со¬
ответствующая клавиша. Тыква является резонатором, на¬
подобие полого тела наших струнных инструментов.
По маримбе бьют двумя маленькими барабанными па¬
лочками. Звук он издает мягкий, довольно приятный, и
исполнитель нередко достигает виртуозности. Сейчас на
маримбе играл музыкант, красная шевелюра которого пы¬
лала, как огромный пион. Он закончил свою серенаду го¬
ловокружительной трелью и сразу перешел к мелодии, в
— 260 —

которой Альбер и Александр не без глубокого удивления
узнали английский государственный гимн «God save the
queen»1.
Сешеке слышал эту мелодию от доктора Ливингстона
и без всякой церемонии присвоил ее для своего собственно¬
го тропического величества. Подданные были обязаны
выслушивать ее во всех торжественных случаях.
Европейцы едва успели обменяться двумя словами по
поводу этой довольно-таки неожиданной музыкальной фан¬
тазии, потому что женщины принесли новые напитки и раз¬
давали их в изобилии, как всегда делают чернокожие: они
сами всегда рады случаю выпить.
Дородность женщин позволяла легко догадаться, что
они принадлежат к верхам местной знати. Это были настоя¬
щие дамы. Их тонкие руки не знали грубого труда женщин
из простого народа. Они носили короткие юбочки из бычь¬
ей кожи, которая была, однако, не толще сукна, и неболь¬
шие мантильи, переброшенные через плечо. Наряд делал их
привлекательными. Руки и ноги, густо смазанные коровьим
маслом и блестевшие, как черное дерево, были почти цели¬
ком прикрыты множеством браслетов из латуни и слоно¬
вой кости. Некоторые напялили на себя такое количество
этих украшений, что натерли себе запястья и щиколотки.
Но уж такова мода! А мода — что в Африке, что у нас —
беспощадно требовательна, и эти наивные жертвы варвар¬
ской элегантности платили за нее кровью.
Неудивительно, что, когда они появились с корзинками
бойялоа, их встретили одобрительным шепотом.
—	Как они красивы! Как у них блестит кожа! Как кра¬
сива кровь на слоновой кости!—шептали восторженные
зрители.
Женщины шагали тяжелой походкой перекормлен¬
ных уток.
Тропические богини потчевали Александра, и он пил,
не моргнув, мутную бурду, которую могли прозвать пивом
только люди, измученные жаждой и свободные от предрас¬
судков. Это пойло, приготовляемое из дурасаифи, то есть
из сорго, содержит много муки. Оно весьма питательно, но
не освежает и приводит к ожирению, которое считается
1 «Господи, храни королеву...» (англ.) — начальные слова англий¬
ского государственного гимна.
— 261 —

здесь у женского пола верхом элегентности. Однако, чтобы
пить это «пиво», нужно иметь крепкую глотку.
Альбер и в особенности Жозеф не смогли сдержать
гримасу разочарования.
—	Карай! — пробормотал Жозеф. — Это отруби!
Правда, месье Альбер? Отруби и что-то аптечное...
—	Гм! — буркнул Альбер, у которого рот был полон
муки. — Я бы скорей сказал, что это похоже на болтушку
из кукурузы и каштана, какую у нас дают животным для
откорма.
—	То-то все эти дамочки похожи на гиппопотамов.
«Дамочки» не понимали непочтительных замечаний Жо¬
зефа. Одна из них, видя его нерешительность, взяла у него
его плетенку и с самой милой бесцеремонностью стала пить
из нее.
Однако, несмотря на все эти предварительные знаки
расположения, Александр лишь с большой осмотритель¬
ностью продвигался вперед, к тому месту, где его ждал
вождь, окруженный высшими сановниками. Хорошо зная
обычаи, он даже испытывал некоторую тревогу, когда за¬
метил, что не возвращается глашатай, несколько времени
тому назад ушедший к своему повелителю. Между этим
слишком усердным чиновником и его властелином шло дол¬
гое совещание, потом начались бесконечные взаимные при¬
ветствия и благопожелания. Наконец монарх поднялся, по¬
дал знак, взмахнул три раза хвостом шакала, заменявшим
ему носовой платок, и издал пронзительный крик, после
чего сразу вступили все шумные инструменты оркестра.
Александр вздохнул с облегчением и пробормотал:
—	Наконец-то! Я уже начал беспокоиться.
—	Ты опасался предательства? — спросил Альбер.
—	Да ведь всего можно ждать. Нам-то никакая опас
ность не грозила, но наших двух полномочных послов мог¬
ли прогнать или взять в плен.
—	А теперь?
—	Теперь им дадут пропуск.
—	Интересно посмотреть, как выдаются такие доку
менты.
—	Сейчас увидишь. Вот идет глашатай. Он шагает так,
будто ему завязали глаза, а по земле рассыпаны яйца.
—	За ним следуют двое с корзинами в руках.
—	Опять эта отвратительная бурда?
—	Нет. Вероятно, в одной корзине мука из маниоки,
— 262

а во второй сушеная рыба. Этим как бы дается знать Гэну,
что земля и вода отдаются в его распоряжение.
-— Хорошо. Символ красивый сам по себе. Но какую
реликвию несет так благоговейно наш верховный жрец?
—	Ах, черт возьми! — обрадованно воскликнул Алек¬
сандр. — Да ведь Сешеке принимает нас, как равных! Если
бы прибыла его августейшая кузина, королева Англии,
императрица Индии, он не должен был бы оказать ей боль¬
ших почестей. Смотри! Полума!..
—	Эта шкура на палке?
—	Вот именно, дерзкий молодой человек! Шкура жи¬
вотного, которое здесь считается священным, как в Сиа¬
ме — белый слон. Это знамя, это святыня, это реликвия,
это главный фетиш! Его выносят только в исключительных
случаях, например во время засухи, когда нужно вымолить
дождь...
—	Или во время дождей, когда надо выпросить солнце?
—	Разумеется. Но это еще не все. Полума обеспечивает
удачную охоту, обильную рыбную ловлю, она исцеляет от
болезней и приносит победу.
—	В общем, Полума делает все, что полагается делать
фетишу!..
—	И обеспечивает полную неприкосновенность счастли¬
вому смертному, который держит ее в руках!..
—	Если я не ошибаюсь, это просто-напросто обезьянья
шкура.
—	Но обезьяна была черная, как уголь, кроме гривы —
чистейшего белого цвета1. Таких обезьян можно видеть
только у Матиамво, верховного вождя племени болондов.
—	Да неужели?
—	Матиамво является поставщиком всех своих со-
братьев-царьков и только с большим разбором отпускает
им этот талисман из талисманов.
—	В таком случае, неудивительно, что его несут с та¬
ким благоговением...
—	А Гэн! Посмотри на Гэна! Он весь замер. Он точ¬
но онемел! Он преклоняет колено, он бьет земные покло¬
ны!.. Вот он медленно подымается... Объятия!..
—	Можно подумать, что его награждают орденом Зо¬
лотого Руна!..
1 Судя по описаниям доктора Ливингстона это обезьяна Colobus
Suereza. (Примеч. автора.)
— 263

—	Готово! Теперь Полума у него в руках. Теперь нам
можно идти смело — мы как дома. Сешеке скорее перебьет
все свое племя, но не допустит, чтобы хоть один волос
упал с головы наших двух батоков...
Придворный глашатай племени макололо, всё такой же
озабоченный и суетливый, делает знак европейцам остано¬
виться еще на минутку, раньше чем войти в Котлу (рези¬
денцию вождя). Затем он убегает, запирается в одной из
хижин и возвращается в совершенно неузнаваемом виде.
Он буквально весь увешан фетишами, ожерельями и амуле¬
тами, лицо у него вымазано краской индиго, к тому же он
успел напялить некое подобие европейского пальто орехо¬
вого цвета с такими длинными фалдами, что их сзади под¬
держивает мальчик, подобно пажу, несущему шлейф коро¬
левской мантии.
—	Постой~ка, да ведь это извозчичий плащ! — с изум¬
лением воскликнул Альбер.
—	Совершенно верно, — подтвердил Александр. — Ве¬
роятно, у этого одеяния была довольно странная судьба,
раз оно попало сюда. Однако надо признать, оно совсем
неплохо выглядит на этом камергере.
—	Но ведь сукно плотное. Бедняга должен зады¬
хаться!..
—	Ничего, он скорее согласится, чтобы с него содрали
кожу, чем этот плащ. Внимание! Мы входим в Котлу.
У здешних жителей это то же, что форум у римлян и аго¬
ра у древних греков.
Котла занимала площадь около ста квадратных метров
и была обнесена забором. Земля прибита, как. на току.
На противоположных сторонах стоят два роскошных бана¬
на с густой листвой, а под каждым из них — небольшое
возвышение, нечто вроде эстрады, покрытой шкурами лео¬
пардов. На одной эстраде восседает сам Сешеке собствен¬
ной персоной. На нем клетчатая куртка, какие лет двад¬
цать назад носили букмекеры \ и юбочка из серой саржи
в красную полоску. Брюк нет, но на ногах — огромные бот¬
форты, впрочем без подошв. Это одеяние дополняется мно¬
гочисленными стеклянными бусами, футляром от бинокля,
висящим через плечо на ремешке, и жестяной трубкой, в
каких военные хранили в старину свои отпускные бумаги
или подорожные листы. На голове Сешеке носит нечто вро¬
1 Букмекер — мелкий маклер на бегах.
— 264 —

де каски, весьма искусно выложенной из стеклянных бус.
В каску воткнут большой пучок страусовых перьев. Короче,
это настоящий костюм африканского царька из оперетки.
Вблизи эстрады сидят три молодых человека. Каждый
держит на плече связку стрел, перед каждым лежит на
земле лук. Когда глашатай вводит послов, юноши перере¬
зают тетиву.
Едва послы показываются, Сешеке встает, делает знак,
и ему приносят золу на широком медном блюде. Сешеке
натирает себе золой грудь и руки и передает блюдо евро¬
пейцам и обоим батокам, которые тоже натирают себе зо¬
лой грудь и руки.
И тут без всяких предупреждений появляются со всех
сторон вооруженные до зубов воины. Они заполняют всю
Котлу и свирепо кричат, что, по-видимому, имеет целью
подчеркнуть могущество Сешеке. Вдоволь накричавшись»
воины успокаиваются, все садятся, и начинаются бесконеч¬
ные спортивные упражнения, а о деле ни слова.
Таков обычай: встречи южноафриканских вождей или
их представителей имеют ту особенность, что деловая сторо¬
на как будто играет самую незначительную роль. Едва
сойдясь, они думают только о выпивке, об играх и забавах.
Они как дети: еще вчера их разделяла непримиримая враж¬
да, возникшая из-за пустяков, а сегодня они легко ее забы¬
вают. Главное — заставить их встретиться, а уж если на¬
чались развлечения, то успех переговоров обеспечен, как
бы ни был серьезен причиненный ранее ущерб.
Зная это, Александр успокоился и стал посвящать в
эти причудливые обычаи своих друзей, и те с интересом
созерцали картину, которую видели только редкие евро¬
пейцы.
Тут были и примерные боевые схватки, и состязания в
беге, в борьбе, в стрельбе, были пантомимы, пляски и раз¬
ные другие упражнения, в которых эти дети природы боль¬
шие мастера.
Все закончилось необычайной пляской самого Сешеке.
Ему принесли огромную тыкву, выкрашенную в белый
15вет, на которой незатейливые художники нарисовали как
сумели черной краской нос, глаза, рот и уши. Монарх надел
этот уродливый сосуд на голову, а туловище втиснул в не¬
кое подобие бочки, сплетенной из гибких ветвей. Наружу
торчали только руки и ноги. Бочка тоже была размалевана
белой и черной красками, кроме того, она была увешана
— 265 —

бычьими хвостами и страусовыми перьями. Ее также укра¬
шала положенная наискось широкая полоса красной саржи.
Воины построились в ряд и затянули монотонную пес¬
ню, сопровождая ее хлопаньем в ладоши. Сешеке стал шагах
в тридцати от них и начал необыкновенное представление:
он разыгрывал разъяренного дикого зверя — прыгал, раз-
махивал руками, скакал, а восторженные аплодисменты
лишь усиливали его хореографическое рвение. Так продол¬
жалось добрых полчаса. Наконец монарх выбился из сил.
Он скрылся, но мгновенно снова вернулся в своем обычном
одеянии.
—	Вот уж действительно, — сказал Альбер, — ничего
подобного я и во сне не видал. Нужно покинуть наши циви¬
лизованные страны и приехать в Африку, чтобы увидеть
такое необыкновенное зрелище.
—	Я не разделяю твоего мнения,—ответил Александр
■своим обычным насмешливым тоном. — У нас во Франции
на светских вечерах и на провинциальных танцульках со¬
временные Терпсихоры тоже выкидывают немало штучек.
—	Ты смеешься!
—	Нисколько. Вспомни наши светские котильоны, ког¬
да танцоры надевают ослиные головы, свиные рыла и еще
многое другое и вертятся не менее глупо, чем этот почтен¬
ный макололо, но несравненно менее ловко.
—	Пожалуй, это верно.
—	Заметь, кроме того, что здесь на таких торжествах
тоже подается шампанское.
—	Шампанское? Здесь? Ну, знаешь, это было бы уж
чересчур неожиданно!..
—	А ты слышишь, как оно стреляет? Ты видишь, как
оно пенится в бокалах из тыквы? Не бойся, попробуй!
Здесь нет химии, это вино не боится никакого анализа.
На, пей!
Мальчик поднес Александру бутылочку, представляв¬
шую собой не что иное, как колено бамбука. Пробка выле¬
тела с треском.
—	Великолепное вино! Не уступает Редереру! — вос¬
кликнул Альбер.—Слушай, ты, я вижу, все здесь знаешь!
Расскажи, как оно приготовляется.
—	Редерер, Клико или Монтебелло 1 — можешь назы-
1 Фамилии фабрикантов прославленных марок шампанского.
— 266 —

рать его как хочешь, но приготовляется оно просто-напро
сто из плодов местной пальмы, которую жители называют
«пальмира». Однако давай потише — наступает важная
минута.
Сешеке изрядно выпил и уселся на своей эстраде, по¬
крытой леопардовыми шкурами. Глашатай пригласил евро**
пейцев и обоих батоков занять места на втором возвыше¬
нии, а затем, когда все уселись и воцарилась тишина, он
произнес длинную хвалебную речь в честь своего господи¬
на и его доблестной армии. Потом он рассказал о победах,
какие племя макололо одержало над своими врагами, о
прибытии белых людей, прибавил, что все хотят жить в ми¬
ре, и закончил в следующих выражениях:
—	Белые люди добры, у них честные сердца. У маколо¬
ло добрые сердца. Сешеке никогда никому не сделал зла.
Раз белый вождь — друг Сешеке и Магопо, пусть батоки и
макололо объединятся как братья. Я все сказал.
Затем он принес железную лопатку, довольно искусно
выкованную местными кузнецами, и стал копать глубо¬
кую яму.
Сешеке спустился со своего высокого сиденья и медлен¬
но, с достоинством подошел к ней. Он взял связку копий,
обломал наконечники и молча бросил их в яму. Поднялся
Гэн, тоже подошел к яме и бросил в нее порох, пули и нож,
которые ему дал Александр.
Глашатай засыпал яму, воткнул в нее зеленую ветку,
поданную Гэном, и воскликнул:
—	Скорее порох, пули и ножи вырастут на этом дереве,
чем будет нарушена дружба, которая отныне связывает
батоков и макололо. Его листья скорей обратятся в пики
и наконечники, чем батоки станут врагами макололо.
Тут Сешеке протянул руку Гэну, прижал его к груди и
назвал своим сыном.
Во время этой трогательной церемонии, когда в столь
полной мере осуществлялись все желания европейцев,
Александр, которому высокий рост позволял видеть всё,
что происходило далеко по ту сторону забора, окружавшего
Котлу, заметил нечто такое, что вызвало у него удивление.
Несколько человек из племени макололо бежали со всех
ног и кричали от ужаса, потому что приближалось черное
войско, предводительствуемое человеком, в котором нетруд¬
но было узнать европейца.
Намерения наступавших были явно враждебны, и
— 267 —

Александр поделился своей тревогой с Альбером и Жо¬
зефом.
—	Недурное завершение мирных переговоров!—воск¬
ликнул Александр. — Это идут батоки! Сейчас тут такое
начнется!.. Нельзя этого допустить! Надо поспешить к
ним, предупредить непоправимую катастрофу!..
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Одиссея Сэма Смита. — Опасная профессия. — Вор с при¬
чудами. —^ История с лошадью. — Охота за Сэмом Сми¬
том. — Из огня да в полымя. — Засада. — Африканские
воины. — Реванш Сэма Смита. — Магопо и батоки. — Смит
использует свое сходство с Александром. — Смерть ма¬
кололо/..
С некоторого времени Сэма Смита преследовали неуда¬
чи. Читатель уже знает, что бандит был вынужден поки¬
нуть Австралию: длинный ряд преступлений, от которых
он ждал обогащения, принес ему только громкую, но опас¬
ную славу. В Южную Африку он приехал в надежде, что
здесь промышлять будет легче.
Сначала счастье как будто ему улыбнулось. В Нью-Ра¬
ше, Олд-де-Бирсе и Нельсонс-Фонтейне искатели алмазов
были так напуганы его смелостью, что он легко смог обло¬
жить их данью, и они платили беспрекословно. Но вскоре
это им надоело. Надоела и беспомощность полиции, кото¬
рая никак не могла положить конец подвигам неуловимого
негодяя. Они решили, что надо защищаться самим, и орга¬
низовали своего рода союз для борьбы с разбоем. Тогда
первым делом прекратили свою деятельность мелкие жули¬
ки, потому что на приисках ввели грозный суд Линча и
стали без разговоров вешать не только виновных, но и по¬
дозреваемых. Правда, тут и там на мимозах болтались не¬
сколько ни в чем не повинных, это верно, но урок не пропал
даром, и пошатнувшаяся нравственность укрепилась очень
быстро.
Сэму Смиту удавалось обходить сети, расставленные
ему на каждом шагу, но для этого уже требовалась исклю¬
чительная осторожность, и нападать он мог только на лю¬
дей совершенно одиноких. Между тем Сэм Смит был не
только смельчак, но еще и человек с причудами. И когда
обстоятельства низвели его до положения простого граби¬
— 268 —

теля с большой дороги, он потускнел, он утратил блеск, ко¬
торый сделал его имя легендарным в Австралии.
Вместо того чтобы вести широкую жизнь, о которой
он всегда мечтал, вместо того чтобы повсюду находить со¬
общников среди людей с податливой совестью, которым
он щедро расточал награбленные деньги, вместо того что¬
бы быть разбойником пышным и оригинальным, внушаю¬
щим страх и восхищение, он принужден был влачить жал¬
кое существование, лишенное величия и надежды.
Поэтому он решил оставить слишком хорошо охраняе¬
мые прииски и поискать места поспокойней. Его старая
звезда снова засверкала, когда были найдены алмазные
россыпи на правом берегу Замбези, против водопада Вик¬
тория. Ему удалось совершить несколько набегов и скрыть
в весьма укромном местечке чудесную добычу, которую он
рассчитывал продать либо в Кейптауне, либо даже в Евро¬
пе, а затем забросить дела и окончательно уйти на покой.
Он встретил на алмазных приисках несколько человек, с
которыми имел дело еще в Австралии. Они не отделались
от ужаса, который он им внушал раньше, и безропотно да¬
ли себя ограбить. Но другие, узнав об этом, ругали их и
издевались над ними. Чтобы как-нибудь оправдать свое
ротозейство, ограбленные стали раздувать страшную славу
бандита. Они сами быстро восстановили его престиж, и
Сэм Смит мог извлекать из него выгоду.
Но не суждено ему было торжествовать слишком долго.
На прииске Виктория — так называлось новое месторожде¬
ние — искатели слишком уж обозлились на человека, кото¬
рый держал их всех в страхе. Они тоже объединились, как
их товарищи на юге, и решили покончить с ним, и поскорей.
Доступ в Алмазный край снова оказался закрыт для Сэма
Смита, и он положительно не знал, куда ему еще податься.
Читатель помнит, что его последней проделкой было ограб¬
ление Жозефа, у которого он отнял двадцать тысяч фран¬
ков, принадлежавших Александру. Дельце было прибыль¬
ное, но не опасное, если принять во внимание состояние
здоровья каталонца. Если бы не это, все кончилось бы
иначе. Напомним также попытку Сэма Смита ограбить его
преподобие и мастера Виля.
Напасть на миссионера, который сам оказался банди~
том, и потребовать кошелек у полицейского, который не
имел ни гроша, было не только верхом неудачи, но и на¬
смешкой судьбы.
— 269 —

Однако Сэм Смит не питал никакой злобы к виновни¬
кам своего двойного провала. Этот чудак имел обыкнове¬
ние, хорошенько обобрав кого-нибудь, оставить кое-что и
самой жертве — пусть человек не теряет возможности про¬
должать работу. Когда же он натыкался на людей, которые
сами были в нужде, он охотно кормил их, а иной раз отсчи¬
тывал им довольно круглые суммы. У полицейского, как и
у лжемиссионера, не было ни гроша. Не имея возможности
подать им свою обычную милостыню, он только осведомил¬
ся, чем мог бы им быть полезен. Его преподобие просил
доставить их на Садовый Остров.
А Смит, который уже несколько дней шатался в окрест¬
ностях водопада, обратил внимание на Александра, кото¬
рый то появлялся, то исчезал. Смит заметил также, где
Александр прячет свою пирогу. В случае опасности это
утлое суденышко могло помочь грабителю переправиться
на другой берег, ибо коня он потерял и был вынужден хо¬
дить пешком, а когда удастся найти нового четвероногого
друга — неизвестно.
В Австралии, где на каждой «станции» можно купить
сотню и даже тысячу лошадей, Сэму Смиту не пришлось
бы долго бить ноги о камни. В Австралии всякий умеет
увести лошадь, но на берегах Замбези лошади встречаются
крайне редко. Так что Сэм Смит охотно переправил обоих
путников на островок и оставил их там. Однако это их же¬
лание уединиться показалось ему странным.
Возвращаясь с Садового Острова, он заметил Алек¬
сандра, Альбера и Жозефа, которые сломя голову удирали
от разъяренной толпы.
«Как бы мне пригодилась эта лошадка!—подумал
Смит, скрывавшийся за выступом скалы, когда увидел ги¬
гантского коня, на котором скакал Александр.—Ах, да
ведь это хозяин пироги! Отлично! Он бежит со своими
дружками к реке... Туда, где должна была бы находиться
пирога... Но ее там нет, дорогие мои! Если им нужна лодка,
то мне нужна лошадь... Расскажу им какую-нибудь небыли¬
цу... Они слишком торопятся и разбираться не станут».
И действительно, мошенник с обычной своей самоуве¬
ренностью разыграл комедию, которую мы описали в кон¬
це третьей главы, и получил лошадь Корнелиса.
Сидя верхом на этом несравненном скакуне, который
мор не бояться никакой погони, Смит еще раз решил поте¬
шиться над преследователями:	те	приняли	его	за	Алек-
— 270 -

сдндра и попытались, но тщетно, отрезать ему путь к от¬
ступлению.
Спустя несколько минут он увидел следы фургона, ко¬
торый увозил Клааса и двух женщин, и нашел книгу, со¬
державшую полный отчаяния призыв госпожи де Вильрож.
Преследователи были сбиты с толку сначала исчезнове¬
нием трех европейцев, а потом и маневром Смита. Но вскоре
они опомнились. В краале еще были и другие лошади.
Оседлать их было делом одной минуты, и тотчас началась
бешеная погоня. Ею руководили Питер и Корнелис. По сле¬
дам беглеца несся целый эскадрон.
Питер и Корнелис были уверены, что имеют дело со
своим врагом, и поклялись взять его живым или мертвым.
А в их устах такая угроза не была пустым бахвальством,
они были способны на все. Эти забияки и драчуны могли
бы преследовать свою жертву хоть до самого Кейптауна.
А у Смита был, по-видймому, один из его удачных
дней. Разбойник даже не подозревал, какая гроза собра¬
лась над его головой в тот момент, когда Клаас оказал ему
такой грубый прием.
Но тут он услышал крики:
—	Смерть Сэму Смиту! Смерть грабителю!
Он сообразил, насколько серьезно его положение, дал
шпоры коню и полетел в сторону леса, который начинался
километрах в двух к югу.
Преследователи боялись, что беглец скроется, и сразу
удвоили свои усилия, понуждая своих лошадей голосом и
шпорами. Погоня вскоре приняла такой характер, что вся¬
кий европейский любитель бегов и скачек пришел бы в
восхищение. И в самом деле: если наши современные спорт¬
смены находят нечто притягательное в том, чтобы гнаться
за животным, которое уже еле дышит и вот-вот будет взя¬
то, то как же должна быть захватывающа охота на чело¬
века! Скачка с препятствиями и повешение у финиша!
Как истый англичанин, у которого бьется сердце от од¬
них только слов «Ипсом» и «Нью-Маркет»1, Сэм Смит по¬
чти совершенно забыл, что в данном случае он находится
на положении дичи и что ему нельзя дать себя обогнать,
иначе к столбу финиша действительно будет прилажена на¬
мыленная веревка. Он наслаждался скачкой, как знаток и
Любитель.
. 1 Ипсом и Нью-Маркет — ипподромы в Англии.
— 271 —

—	Гип-гип, ура!—кричал он, покусывая рыжеватые
усы, покуда разъяренные охотники, которые его преследо¬
вали, вопили:
—	Смерть! Смерть!..
Большая лошадь, умело ведомая всадником, еще была
в полной силе, и Смит должен был вот-вот достичь леса.
Еще несколько секунд — и он был бы вне опасности. Он
уже перескочил через полосу низкорослого кустарника, как
вдруг — резкий бросок, и всадник едва не вылетел из сед¬
ла. Понимая, что лошадь, давно привыкшая ко всяким
случайностям, вряд ли станет нервничать без причины,
Сэм не стал ее наказывать, что было бы с его стороны не¬
простительной ошибкой... Он ее огладил, успокоил и ста¬
рался добром сломить ее упорство. Напрасный труд! Ло¬
шадь уперлась всеми четырьмя ногами, опустила голову
и стала храпеть и фыркать.
Исступленные крики преследователей приближались.
Смиту показалось, что его подстерегает новая опасность, и
так как он не знал, какая именно, то она казалась особенно
грозной. Однако хладнокровие не покидало его. Он заря¬
дил карабин и уже собрался соскочить на землю, чтобы
посмотреть, чего испугалась лошадь, когда кусты, на кото¬
рые она уставилась, медленно развинулись и перед удив¬
ленными глазами беглеца предстал чернокожий, вооружен¬
ный луком, стрелами и большой связкой копий. Затем раз¬
двинулся соседний куст, затем следующий, затем еще один,
и потрясенный бандит увидел, что из зарослей выходит
целый отряд вооруженных до зубов африканцев числен¬
ностью в триста — четыреста человек. Какая-то фантасма¬
гория! Удивление Смита было особенно велико еще и
вследствие того, что сама местность, казалось, исключала
возможность устроить здесь засаду или укрытие. Смит был
человек искушенный, он видал виды, он умел на примятой
траве заметить еле уловимый след антилопы, но ему и в го¬
лову не приходило, что здесь укрывается столь многочис¬
ленное войско. Чтобы обнаружить черных воинов, нужен
был инстинкт лошади, которую прежний владелец приучил
к охоте за беглыми рабами.
Сворачивать в сторону было поздно, потому что воины
быстро сманеврировали, и всякая возможность отступле¬
ния была для Смита отрезана. Все делалось в полном мол¬
чании.
Смит был не робкого десятка, но и он затрясся, когда
— 272 —

Смит затрясся, когда увидел множество пик, бесстрастные лица,
фарфоровые глаза и сверкающие зубы.
увидел быстрые движения этих людей, это множество пик,
ати бесстрастные лица, глаза словно из белого фарфора,
сверкающие зубы.
—	Ну, вот я и попался!—пробормотал он с философ¬
ским спокойствием. — Это было неизбежно. Либо меня по¬
весят одни, либо меня съедят другие, — но я человек кон¬
— 273 —

ченый. Однако добрая веревка все-таки лучше, чем тот вид
смерти, который мне предложат негры. Быть повешенным
еще куда ни шло... С этим порядочный человек может при¬
мириться... если у него не остается ничего иного... А вот,
например, быть разорванным на куски, быть погребенным
в чужих желудках и сойти в эту могилу вместе с гарниром
из сладкого патата, — нет, это конец недостойный. Итак,
сдаемся!
—	Смерть! Смерть!—рычали приближавшиеся иска¬
тели алмазов.
—	Вот, джентльмены! Вот! —воскликнул Смит и быст¬
ро повернул коня.
Но один из чернокожих, в котором нетрудно было
узнать вождя, потому что на нем была пожарная каска и
красный мундир английского генерала, поднял на пике
связку шакальих хвостов и стал громко кричать.
Отряд снялся, как один человек, с четкостью движений,
которая могла бы порадовать любого сержанта-инструкто-
ра королевской шотландской гвардии. Действуя с быстро¬
той мысли, чернокожие бросились к бандиту, построились
перед ним в два ряда, сделали полуоборот, и преследовате¬
ли Сэма Смита увидели перед собой ощетинившиеся гроз¬
ные пики. Не понимая, что происходит, Смит оказался в
центре каре, рядом с вождем, который не переставал потря¬
сать своим знаменем и в глазах которого не видно было ни¬
чего людоедского...
—	Слезай с коня, — сказал он наконец на ломаном
английском языке.
Приглашение было тем более своевременным, что, сидя
на этом апокалипсическом коне, Смит был намного выше
своих спасителей, счастливого вмешательства которых он
всё-таки никак понять не мог.
Приглашение было своевременным еще и потому, что
в тот же миг прогремел выстрел, и всадник свалился с сед¬
ла, ругаясь так, как умеют ругаться только матросы, да и
то в минуту ярости.
—	Ну, ничего! — ворчал он, легко поднимаясь и выти¬
рая кровь с лица. — Эти подлецы отстрелили мне кусок
уха!.. Но они дорого заплатят за такое повреждение моей
физиономии.
Не успел он закончить, как выстрелы затрещали уже
со всех сторон; впрочем, их единственным результатом
был густой дым и оглушительный шум.
— 274 —

Смит смеялся, слыша, как свистят пули.
—	Эти дураки, — сказал он в сторону, — еще разгоря¬
чены скачкой. Они даже не сочли нужным спешиться^ К то¬
му же стреляют они, прости господи, как бакалейщики.
Ну-ка, покажем им, что может сделать хорошее ружье в хо¬
роших руках.
Он быстро вскинул свою двустволку и выстрелил из
обоих стволов. Два человека сразу упали. Вопль бешенства
сопровождал это падение. Черные ответили продолжитель¬
ным победным воем и стали забрасывать нападавших
копьями. Но тут вождь издал пронзительный свист, кото¬
рый для воинов был сигналом к отступлению. Отряд мед¬
ленно и в полном порядке отступил в самую гущу зарослей.
Неожиданный поворот судьбы привел Смита в хорошее
настроение, он снова стал ощущать радость жизни со всем
опьянением человека, который чудом спасся от веревки и от
вертела. Он еще не мог объяснить самому себе, почему
именно освободители бросились между ним и его врагами,
и ожидал, что скоро все объяснится. А пока что он рас¬
стреливал своих преследователей, как уток, со всем умени¬
ем заправского охотника.
А преследователи по вполне понятной причине не ре¬
шались углубляться в заросли. Беспощадно истыканные
стрелами и копьями, израненные пулями, они были вынуж¬
дены начать отступление, которое закончилось бегством.
Негритянский вождь, счастливый этим успехом, пыжил¬
ся и вертелся в своем пунцовом мундире и в пожарной кас¬
ке, по-видимому ожидая, что европеец скажет ему что-ни-
будь приятное.
А Смит догадывался, что обязан своей жизнью какому-
то недоразумению. Он молча стоял под перекрестными
взглядами своих освободителей и не знал, как быть.
—	Что же это,—сказал наконец вождь черной когор¬
ты,— белый уже не узнает батоков? Неужели он забыл
своего друга Магопо, вождя воинов с Замбези? А Магопо
хорошо помнит белого, который спас ему жизнь, застрелив
слона. Магопо держит свою память в своих глазах и в сво¬
ем сердце, ибо благодарность — добродетель черных людей.
Смит почувствовал, что спасти его может только сме¬
лость. За то время, что он слонялся по лесам и долинам,
разбойник успел достаточно освоиться с разными наречия¬
ми, чтобы понять все, что сказал вождь.
«Похоже, — подумал он, — что я ухлопал слона и спас
— 275 —

этого доброго человека от смерти. Не будем углубляться в
лишние подробности и не будем многословны».
—	Да, вождь, — сказал он, — я тебя узнаю, ибо я со¬
хранил о тебе воспоминание как о человеке неустрашимом и
добром. Тебе угодно вспомнить, что я спас тебе жизнь —
что ж, благодарю за это. Но недостойно белого человека
напомнить об услуге, которую он оказал. К тому же ты
вполне меня вознаградил, и я — твой должник. Магопо —
великий воин, а батоки — храбрецы.
Этот набор общих фраз был встречен рокотом одобре¬
ния. Батоки утвердились в уверенности, что перед ними
Александр. Они не подозревали, что имеют дело с его двой¬
ником.
Впрочем, Магопо, сам того не подозревая, простодушно
подсказывал ему ответы на все свои вопросы. Любой выпу¬
тался бы из затруднения. А Смиту не понадобилось слиш¬
ком много времени, чтобы сообразить, что его принимают
за Александра.
Несколько слов, вырвавшихся у мастера Виля и у его
преподобия во время переправы на Садовый Остров, по¬
могли ему разыгрывать роль своего двойника. Его могли
бы выдать только голос и английский акцент, но в этом
африканцы не очень разбирались. Так что Магопо, обра¬
довавшись неожиданному прибытию своего друга, белого
вождя, стал посвящать его в события, которые произошли
с тех пор, как он поспешно отступил перед макололо.
Он рассказал о бегстве батоков; о том, как они скита¬
лись по мрачным и безлюдным местам выше водопада;
о том, как они не хотели отдаляться от островка, посещае¬
мого баримами, и о том, что на этом островке хранятся за¬
пасы камней, так высоко ценимых белыми людьми и кото¬
рыми черные люди пользуются для обработки жерновов.
Тут Сэм Смит начал прозревать. Он уже тоже слышал
легенду о несметных сокровищах кафрских королей. Теперь
он сообразил, что счастливая звезда свела его с хранителем
тайны.
Он сумел, однако, сдержаться и подавить охватившее
его волнение.
—	Ах да, камни для обработки жерновов, — сказал он
равнодушно и непринужденно.
—	В обмен на те, которые я тебе уже дал, ты обещал
мне прислать огненную воду белых людей, — напомнил Ма¬
гопо с жадностью.
— 276 -

«Ах, вот как?—подумал бандит. — По-видимому,
француз, за которого он меня принимает, торгует спиртны¬
ми напитками...»
—	Ты скоро получишь все, что оставили мои предки..»
—	Что нужно сделать для этого?—спросил Смит с
поспешностью, которая никак не вязалась с его показным
равнодушием.
—	Надо, чтобы баримы были благосклонны и чтобы
макололо ушли с нашей земли. Мой сын Гэн сейчас отпра¬
вится на Мози-оа-Тунья. Его сопровождает Хоре, сын мо¬
его брата. Они знают священные слова, которые надо про¬
изнести перед Мотсе-оа-Баримос. Молитва юных вождей
будет приятна божествам реки. А что касается макололо..
—	Да мы их просто-напросто прогоним! — резко пере¬
бил Сэм Смит.
—	Их много, и они страшны...
—	Но батоки — самые храбрые воины среди бечуанов.
Разве они не обратили только что в бегство белых воинов,
у которых были ружья и лошади? Если батоки смогли
побить белых, то уж никакое черное племя не сможет им
противостоять.
—	Это верно, — признал Магопо, пораженный очевид¬
ной правильностью этого суждения. — Однако надо было
бы, чтобы ты вступил в наши ряды и убивал макололо из
ружья, ка,к ты только что убивал белых людей.
—	Конечно. Именно так я и намерен поступить.
—	А ты знаешь, что Дауд запрещал белым людям
пользоваться оружием против черных людей?..
—	Это верно. Но когда черные люди бьются за правое
дело, как, например, батоки, когда жестокие люди, как ма¬
кололо, хотят их истребить, белые люди должны прийти им
на помощь... Идем, вождь. Не бойся ничего! Дауд будет
охранять нас и пошлет нам победу.
—	Спасибо! Ты храбр. Мы выступим завтра же, и мы
победим...
«А я заберу сокровища кафрских королей», — сказал
про себя Сэм Смит.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Крепость на колесах. — Приток Замбези. — Тропический
пейзаж. — Флора и фауна Южной Африки. — Птица-поли¬
цейский. — Ткачи и секретари. — Птица-кузнец. — Человек
наводит панику. — Неудобный соперник. — Два парламен¬
тера. — Между своими. — Перемирие. — Мучительное ожи¬
дание.
Тяжелый фургон, в котором путешествовали две моло¬
дые женщины и Клаас, остановился в нескольких сотнях
метров от Замбези, на берегу небольшой речушки, которая
перед впадением в гигантский поток образует лиман. Жур¬
ча, бежит прозрачная вода между скалами, оставляя на
них клочья перламутровой пены. Речушка неглубока, одна¬
ко многочисленные оползни, нагромождение валунов, при¬
чудливо сбившихся в островки, плодородные участки, раз¬
бросанные тут и там, — все это говорит человеку хоть
сколько-нибудь опытному, что в иные минуты скромный
ручеек превращается в бурный и неукротимый поток. Пу¬
тешественник осторожный не доверился бы этой зыбкой
почве; он бы остановился на привал где-нибудь подальше и
повыше. Но Клаас расположился именно здесь, в местно¬
сти, не защищенной от затопления, на самом берегу ручья,
который разбухает от неожиданных грозовых ливней и ши¬
роко разливается. Либо у Клааса были какие-то серьезные
соображения, либо он проявил непостижимую беспечность...
Он поставил фургон на открытом месте, прямо под па¬
лящими лучами солнца, так что духота должна была там
быть совершенно невыносимая. Правда, на брезентовую
крышу фургона он положил густой слой зеленых листьев.
Но они быстро пересохли. К мерам защиты от солнца при¬
соединялась целая система укреплений, которые должны
были оградить фургон если не от воды, то, по крайней ме¬
ре, от нападения диких зверей, а также от общения с людь¬
ми: мы имеем в виду забор из кольев и бревен и камни,
наваленные позади забора. Видимо, Клаас боялся каких-
то очень опасных врагов.
Что же побудило белого дикаря добровольно отказать¬
ся от лежавшего всего в нескольких шагах великолепного
местечка, которое пышная растительность делала похожим
на райский сад?
Здесь растут огромные купы бамбука, сжатые у основа¬
ния и развевающиеся вверху, как огромные султаны. Их
— 278 —

твердые, правильной цилиндрической формы коленчатые
стволы, покрытые нежно-зеленой листвой, раскачиваются
при малейшем дыхании ветерка, и тот, кто однажды слы¬
шал их странный шепот, никогда его не забудет То тут,
то там среди этого зеленого моря возвышается одинокая
пальма, подобная неподвижной колонне с капителью из
листвы. Древовидный папоротник переплел свою причуд¬
ливую листву с листвой дикой финиковой пальмы; гвиала
с красноватой корой смешала свои ароматные плоды с вен¬
чиками индиго. Смоковницы, у которых нижняя часть ли¬
ста светлая, а верхняя усыпана темными пятнами, похожи¬
ми на запекшуюся кровь, мрачно возвышаются рядом с ин¬
жирным деревом, у которого ветви отягчены широкими,
гладкими листьями, твердыми, как металлические пластин¬
ки. Затем для очаровательного контраста над этим цветни¬
ком сплетается в кружево нежная листва стручковых: ака¬
ция-жираф, дерево, стручки которого питательны; акация
Колючая, вся утыканная опасными шипами; гигантская ми¬
моза, которая сворачивается, едва к ней прикасается хобо¬
ток насекомого или крыло бабочки; мимоза с опьяняющим
запахом и баугинии, испещренные причудливыми полосами.
Тут и там возвышается одинокий зеленый купол банья¬
на. Никакое дерево не может расти в тени этого гиганта
тропических лесов, бесчисленные стволы которого высасы¬
вают из почвы всю ее влагу. Под ним может расположить¬
ся целое племя.
Необозримым ковром раскинулись густые и сочные тра¬
вы, украшенные ослепительно яркими цветами мака, ама¬
риллиса и др. Обращает на себя внимание цветок чистой
белизны, каждое утро покрывающий землю благоуханным
снегом. Он живет лишь один день. Туземцы зовут его «тиа-
Ку-еа-питсе» — «нога зебры». Его лепестки, распустившись,
Привлекают рои бабочек, похожих на ожившие драгоценные
Камни, которые высыпались из волшебной шкатулки феи
Цветов. А бабочек подстерегают быстрые кузнечики, дело¬
витые муравьи, шумливые стрекозы.
На больших и малых деревьях, на стеблях и на ветвях,
на травах и на цветах, на скалах, на камнях, торчащих из
ручьев, и на болотах двигается, прыгает, летает, охотится,
ловит рыбу целый мир птиц, еще более разнообразных,
чем растения.
Красивые стрекозы, у которых изумрудные крылья
окаймлены сапфиром, с веселым шумом гоняются друг за
— 279 -

дружкой и при малейшем подозрительном шорохе прячут¬
ся в ямках, которые они себе вырыли на берегу реки и ко¬
торые служат им гнездами. Голубые и оранжевые зимород¬
ки ныряют быстро, как стрелы, ловя свою добычу; боль¬
шие пеликаны, объединяющиеся в стаи до пятисот голов,
взлетают и спускаются где-то в отдалении, описывая пра¬
вильные симметричные круги. Суетливая и крикливая
ржанка, вечно сердитая, злобная, как моська, но храбрая,
как львенок, старается, по одной только своей сердечной
доброте, восстановить порядок среди пернатых. Она смело
преследует больших, поддерживает малых и предупрежда¬
ет стычки. Но сколько хлопот и забот, сколько крику! Ма¬
ленькие зеленые попугаи, самые неугомонные болтуны
здешних мест, вынуждены замолчать, равно как и черные
ткачи, которые не менее любят поболтать, чем их родичи-
дрозды.
Пурпурные ибисы, которые среди всего этого гомона
сохраняют бесстрастное величие египетских божеств, вели¬
чественно парят над торжищем, озабоченные только тем,
чтобы вырвать личинку или мелкую рыбешку у голубого
аиста, у розового фламинго, у красивой белой цапли или у
дерзкой чайки.
Большие гуси в черном одеянии, с грозной шпорой на
крыле, пасутся рядом с цесарками и куропатками, ищущи¬
ми у себя под ногами муравьиные яйца.
Время от времени большая птица с пепельно-голубой
спинкой и светлой грудкой камнем падает с высоты, на ко¬
торой она держалась одиноко с гордостью гладиатора. Она
испускает пронзительный крик и падает в траву, и тотчас
завязывается борьба с невидимым противником. Птица
прикрывает себя крылом со шпорой, как щитом. Перья на
голове и на шее нахохливаются, птица яростно бьет клю¬
вом и шпорой, затем снова величественно взмывает ввысь,
держа в когтях змею, которой она раздробила череп. Это
птица-секретарь, называемая также змеиной птицей.
Наконец, к трепещущим звукам, напоминающим арфу,
которые издает великолепный красный трогон, присоединя¬
ется металлическое «дзинь-дзинь-дзинь» ржании Бюршеля.
Этот звук до такой степени напоминает звон наковальни, что
туземцы прозвали птицу «сетулатсепи», что означает «кую¬
щий железо». Услышав этот тройной удар молота, крыла¬
тые певцы тотчас смолкают. Всем известна бдительность
птицы, которая «кует железо». Ее звучный призыв — не
— 280 —

что иное, как крик тревоги: он означает, что птица замети-
да белоголового орла, который сейчас налетит на ветви
акации, хотя они и кажутся необитаемыми. Неожиданно
стая красивых птиц с нежно-зеленым оперение^, сливаю¬
щимся с цветом листвы, улетает с паническим шумом. Это
зеленые голуби: крик сетулатсепи еще раз спас их от ког¬
тей хищника.
Короче — повсюду вокруг торжествует природа, жизнь
бьет ключом в этом перелеске. А в доме на колесах жиль¬
цы заперлись наглухо, точно они не хотят видеть это вели¬
колепное зрелище и не боятся духоты.
Но что это за паника внезапно охватила жителей тро¬
пического леса? Они как будто привыкли к виду фургона.
Это соседство до сих пор нисколько не угрожало их жизни
и свободе. Но вот они стремглав улетают, исступленно
крича.
Причина этого внезапного и поспешного бегства скоро
станет понятной. Послышались человеческие голоса, при¬
глушенный топот лошадей, и на опушке показывается мно¬
гочисленная группа всадников в грязных одеждах, с помя¬
тыми лицами и всклокоченными бородами.
Два гиганта выступают впереди. Они командуют «стоп»
и подходят к забору, которым окружен фургон. Дверь тихо
открывается, и высовывается угрюмое лицо Клааса.
Он бросает мрачный и подозрительный взгляд на ново¬
прибывших, которые стоят под деревом, затем с решитель¬
ным видом выходит, держа наготове свое длинное голланд¬
ское ружье.
-— Это вы, Корнелис? Это вы, Питер? — ворчит он.—
Что вам надо?
—	Брат мой Клаас, — насмешливым тоном отвечает
Питер, человек с рубцом через всю голову, — вы не очень
любезны.
—	И у вас короткая память, — со своей стороны при¬
бавляет одноглазый Корнелис.
—	Пусть меня унесут черти и пусть они свернут вам
Шеи! У меня нет времени любезничать, в особенности с
вами.
—	Конечно... Вы приберегаете всю вашу любезность
Для этих двух голубиц...
—	Молчать!.. Что тебе нужно?
—	Очень просто. Вы разработали довольно хитрый
План и сообщили его нам, если мне не изменяет память, в
— 281 —

шалаше его преподобия, в окрестностях Нельсонс-Фон-
тейна.
—	Дальше.
—	Вы говорили, что мы можем легко овладеть кладом
и будем богаты не менее, чем королева Англии. С тех пор
у нас текут слюни. А теперь, когда мы у самой цели, в вас
заговорила совесть и к тому же голосом, который напоми¬
нает голос измены!
—	Дальше! — снова буркнул Клаас, которому уже ста¬
ла ударять кровь в голову.
Взял слово Питер:
—	Вы говорили, что мы все разбогатеем, а себе вы вдо¬
бавок возьмете жену нашего врага. Нас это устраивало
вдвойне, потому что месть — штука приятная... Но сокро¬
вища кафрских королей!.. — На лице бандита отразилась
жадность.
—	Однако, — перебил Корнелис, — вам не кажется ли,
Клаас, что это не слишком уважительно с вашей стороны
разговаривать с нами здесь, даже не приглашая войти?
Ведь мы, черт возьми, родные братья, а не враги... По край¬
ней мере, до сих пор между нами вражды не было!
—	И так хороши будете!—оборвал Клаас. — Я никому
верить не могу. И вам меньше, чем кому бы то ни было.
Корнелис и Питер грубо расхохотались. В их хохоте бы¬
ли и насмешка и угроза. Корнелис заявил вызывающим
тоном:
—	Ладно, Клаас, мы знаем, что нам остается делать.
Вы хотите забрать себе и клад и бабенку. Это уж чересчур,
дружище! Вы слишком жадны! Как бы не пришлось пожа¬
леть!.. Во всяком случае, мы-то пришли к вам со словами
мира. Обдумайте их до завтра. Когда солнце пройдет треть
своего пути, будет поздно.
—	Чего же вы, собственно, хотите? — воскликнул Кла¬
ас, которого все-таки встревожила угроза милых братцев.
—	Сейчас скажу. Мы знаем, что клад закопан где-то
здесь, поблизости. Но не мы одни это знаем. По-видимому,
тайну плохо берегли, потому что ее знает масса народу на
прииске Виктория. Люди покинули свои участки, организо¬
вались и против нашей воли поставили нас во главе всего
дела. Теперь они хотят взяться за поиски вместе с нами.
К тому же они, бедняжки, торопятся. А вы сами знаете,
что жадность—плохой советчик. Если вы запретесь у се-
— 282 —

6я в фургоне, то можно биться об заклад, что на вас напа¬
дут и обе ваши птички достанутся нашим ребятам...
—	Пусть тронут хоть один волос с их головы! Убью!
v -г— Возможно. Одного, двух, десять, если хотите. Но ка¬
кой бы вы ни были герой, не надеетесь же вы все-таки удер¬
жать целую ораву людей, которые не боятся ни бога, ни
•черта и только хотят дорваться до клада?
—	Клад — другое дело. А женщины при чем?
—	Братец Клаас, вы удивительно непонятливы! До сих
пор я считал вас самым умным в семье, но я вижу, что
ошибался... Что же, выходит — жена этого проклятого
француза не знает, где закопаны алмазы?
—	Знает! Но она не скажет...
—	Вы не умеете ее заставить. Вы не умеете разговари¬
вать с женщинами... Неужели вы здесь не хозяин? Не пол¬
ный хозяин, перед которым все трепещет и которому все
повинуется?
—	Вам какое дело?
—	А такое дело, что если вы не знаете, как взяться, то
я вас научу... Способов много! Например, не давать им ни
есть, ни пить. Не давать спать... Подпалить пальчики...
Мало ли что можно попробовать...
—	Нет! — решительно возразил Клаас.
—	Как хотите. Я вижу, она вас околдовала. Ваше де¬
ло!.. Мне остается только предупредить вас, что двух дней
не пройдет, а красотка будет в наших руках и тогда уж она
заговорит... А теперь прощайте или, верней, — до сви¬
дания!..
Клаас пожал плечами, молча поигрывая ружьем, повер¬
нулся к братьям спиной и, как собака, забрался под фургон.
Бандиты удалились. Они пошли к своим дружкам сооб¬
щить о неудаче. Те встретили их отчаянной бранью. По¬
требовался весь авторитет обоих буров, чтобы отговорить
банду от немедленного нападения на фургон.
—	Ладно, — ворчал Клаас,—орите сколько угодно!
У меня еще целая ночь впереди. За двенадцать часов, да
еще в темноте, такой человек, как я, может многое успеть...
Тут он заметил, что к фургону приближается несколько
человек. Они потрясали оружием и громко кричали.
Вот как?—сказал он. — Уж не собираются ли они
Нарушить перемирие, объявленное Корнелисом и Питером?
Это бы меня удивило. Мои братцы отъявленные мерзавцы,
Но они люди слова. Эй, там! Стой, буду стрелять!..
— 283 —

Но те продолжали приближаться, и Клаас выстрелил.
Один упал, остальные застыли на месте, хотя кричать не
перестали.
—	Клад!.. Сокровища!.. Мы хотим сокровища кафр¬
ских королей!—орали они в ярости.
—	Сокровища? Ладно. Подождите до завтра. Будут
вам сокровища... Вы таких и не ждали!
В то время как свидание трех братьев заканчивалось
этими кровавыми событиями, госпожа де Вильрож и Эстер,
которые слышали до последнего слова всю их циничную
беседу, бледные, но полные решимости, находились на той
половине фургона, которая была им отведена для жилья.
С тех пор как они узнали, что Альбер находится где-то
неподалеку, их воля еще более окрепла. Уверенные в том,
что скоро придет помощь, если только смерть не избавит их
от долгого заточения, они сохраняли ясное спокойствие ду¬
ха, какое не всякий закаленный мужчина смог бы сохранить
при подобных обстоятельствах.
Их непреклонная твердость торжествовала над всеми
поползновениями Клааса, который боялся потерять одно¬
временно и женщину и клад и потому держался скорей как
преданный слуга, чем как неумолимый тюремщик. Правда,
он знал, что госпожа де Вильрож способна привести в ис¬
полнение свою страшную угрозу и взорвать фургон. Это
сознание сильно сдерживало его с того самого дня, когда
появился Сэм Смит.
—	Вы не боитесь, Эстер, не правда ли?—сказала Ан¬
на своей подруге, которую выстрел заставил вздрогнуть.
—	Нет, сестра. Я ничего не боюсь, и я надеюсь.
—	О, я тоже! Я горячо верю, что скоро придет Альбер,
и моя уверенность дает мне сверхчеловеческие силы. Он
придет, я это чувствую, и наши страдания кончатся. Вы
увидите, Эстер, как эти свирепые бандиты разбегутся, едва
он появится. Он храбр и силен, как лев, и никто из них не
выдержит его страшного взгляда. Если бы вы только зна¬
ли, как эти буры боятся его!..
—	Повторяю вам: я надеюсь. Хотя нам остается так
мало времени. Нужно чудо...
—	Альбер его совершит.
—	Если бы эти негодяи искали только клад! Но увы!
Вот уже неделя, как наш тюремщик держит нас взаперти,
но они знают, что мы находимся здесь. Вы видели, как они
настойчиво рассматривали наш фургон, когда упустили из
— 284 —

рук того человека, из-за которого я осталась сиротой?
Я долго жила среди золотоискателей. Я знаю, на что спо¬
собны эти люди. Их ведь ничто не удержит...
—	Ну что ж, мы умрем, но позора не примем.
Тем временем друзья Корнелиса и Питера, видимо, не¬
сколько успокоились и в надежде на скорое разрешение
всего дела стали петь песни. Несколько человек подняли
труп того, которого подстрелил Клаас, и стащили в речку.
Другие сопровождали эту мрачную похоронную процессию,
выплясывая бешеную фарандолу и крича:
—	Сокровища кафрских королей!
Этот крик, повторенный тысячу раз, прокатывался по
лесу до самых берегов Замбези.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Клаас обдумал план обороны. — Заросли эвфорбий. — При-
готовления к ночной экспедиции. — Мнение бура о револь¬
верах. — Клаас узнает, как попала в руки его преподобия
карта, украденная у Жозефа. — Братья-враги. — Отравле¬
ние реки. — Страшные последствия купанья. — Ужасные
свойства эвфорбий. — Не на чем ехать. — Г роза. — Навод¬
нение.
В ожидании, когда наступит ночь, под прикрытием ко¬
торой он надеялся избавиться от своих врагов, Клаас си¬
дел, уставившись взглядом в ту сторону, откуда доносилось
пение, и мучительно думал. Отбросив несколько планов как
неосуществимые, он с настойчивостью дикаря перебирал
\всё новые и новые, один смелей другого, но пришлось отка¬
заться и от них: они были не под силу одному человеку, да
и времени было мало. Солнце уходило на запад очень быст¬
ро, и Клаас стал считать минуты с чувством человека, при¬
говоренного к смерти. Он был близок к отчаянию, когда
взгляд его внезапно упал на скалы, доходившие до самой
реки.
Странная растительность покрывала эти светлые гра¬
нитные глыбы. Она прилепилась ко всем извилинам, тор¬
чала из всех щелей. Это были твердые бледно-зеленого
Цвета стволы, ровные, как свеча, и лишенные какой бы то
ни было листвы. Трудно представить себе что-нибудь более
унылое и более нарушающее приветливость окружающего
леса. Ничего не может быть мрачней этих прутьев, похожих
/На бронзовых змей, воткнутых в стоячем виде в скалу.
— 285 —

Вздох облегчения, который можно было бы принять
за вздох бизона, вырвался из груди Клааса. Бур улыбнул¬
ся и, подобно великому сиракузскому математику, во¬
скликнул:
—	Есть! 1
Он узнал молочай эвфорбию, опасное растение с остры¬
ми колючками, которое дает одновременно и масло и сок,
таящие смерть для людей и животных. Он внимательно
всмотрелся в скалы, измерил на глаз расстояние, сделал
чуть недовольную гримасу, заметив, что оттуда слишком
близко до расположения его врагов, затем со свойственной
ему беспечностью пожал плечами, как бы говоря: «Все
устроится. Посмотрим».
Затем он вернулся в переднюю часть фургона, которая
служила ему жильем. Он вышел оттуда через несколько ми¬
нут, держа в одной руке два крупнокалиберных револьвера,
а в другой — бурдюк с буйволовым жиром. Хорошенько
осмотрев оба револьвера и патроны, он убедился, что все в
порядке, однако пробормотал:
—	Не люблю я эти игрушки! Их почти не чувствуешь
в руке. Хорошо стрелять из них невозможно. Кроме того,
не люблю я эти пули — они не толще мундштука. Глубоко
они не входят. Они расплющиваются, как монета, а выбить
человека из строя они не могут... То ли дело доброе ружье
и пульки восьмого калибра, да еще если к ним подбавлено
немножко олова... Вот когда можно поработать! Но ведь у
меня выбора нет, ничего не поделаешь... Сегодня ночью
мне мое верное ружье служить не может. А эти бараньи
ножки — это, как-никак, двенадцать выстрелов... Ладно,
довольно болтать. Вот и солнце заходит. Приготовимся...
Он закрыл заднюю дверь фургона на засов и через де¬
ревянную перегородку обратился к обеим женщинам:
—	Если вы услышите кое-какой шум, не пугайтесь.
Я попытаюсь сделать все, чтобы вырваться отсюда.
Никакого ответа.
—	Вы меня слышите, сударыни? Не бойтесь: вам ни¬
что не грозит.
Обе пленницы хранили презрительное молчание.
1 Великий сиракузский математик Архимед (287—212 до н. э.)
воскликнул: «Есть!» — когда открыл закон о том, что тело, погружен¬
ное в жидкость, теряет в весе столько, сколько весит вытесненная им
жидкость.
— 286 —

..... — Ладно, ладно!—проворчал Клаас и ушел. — Потом
посадтаемся. Клянусь, Корнелис и Питер были правы!
Черт меня побери, если я не заставлю себя слушать! Надо
было опрокинуть фургон в речку и подмочить бочонок с по¬
рохом, хотя бы даже погибли эти две тигрицы.
Ночь наступила сразу, без сумерек. Она, как черное по¬
крывало, свалилась на реку, на долину, на лес. Клаас снял
с себя кожаную куртку, шерстяную рубашку, разулся.
На нем остались одни только узкие рейтузы. Тогда он
вскрыл бурдюк, набрал полные пригоршни жира и обильно
смазал себе лицо, туловище, руки и ноги и даже единствен¬
ное свое одеяние.
—	Вот так! — сказал он.—Хорошо! Теперь, если я да-
зке попаду в засаду, черта с два им удастся схватить меня.
Я выскользну у них из рук, как угорь, и никакая сила меня
не удержит.
Он заткнул оба револьвера себе за пояс и прихватил
кривой нож, похожий на мексиканский мачете. Затем с лег¬
костью, какой нельзя было и ожидать от такого увальня,
он перескочил через забор и исчез, оставив фургон на ми¬
лость божью.
По мере того как он приближался к месту расположения
врагов, которые при фантастическом свете костров готови¬
ли себе ужин, шаг его замедлялся. Клаас взял свой нож в
дубы, растянулся на траве и пополз с гибкостью кота, не
дыша и производя не больше шума, чем змея, устремляю¬
щаяся в засаду. Он прокладывал себе дорогу руками сре¬
ди сухой травы так, что не слышно было, как ломался
фухой стебелек; он скользил по тропинкам, которые про¬
топтали дикие звери, использовал всю свою ловкость сына
Природы и наконец добрался-таки до своих врагов. Одни
лежали, другие сидели вокруг костра и жарили мясо, поку-
ривая отвратительный табак, который здесь на вес золота.
Разговор шел оживленный, и говорили, разумеется, о
Создавшемся положении и о событиях, которых можно
{Цяло ожидать назавтра.
—	Нет, вы только подумайте, — сказал один, — этот
чурбан хотел бы забрать себе весь клад!..
—	Клад? А вы уверены, что он действительно сущест¬
вует, этот клад? — спросил какой-то скептик.
f :— Да вы с ума сошли! — загремел хор оптимистов.—
«С€ только об этом кладе и говорят! Такое богатство!
Можно было бы купить всю колонию!..
— 287 —

—	А женщины?.. Там есть женщины, в фургоне. Ког¬
да повесим бура, мы женщин разыграем. На ножах.
—	Я предпочитаю добрую пригоршню алмазов...
—	А кто сказал, что эта скотина развозит настоящих
женщин? Вероятно, это какие-нибудь голландские судо¬
мойки...
—	Еще чего!.. Это чистокровные англичанки, друг мой.
Настоящие леди. Вы видели, как он оберегал фургон, когда
мы гонялись за Смитом?
—	Это верно.
—	Вы их не видали?
—	Нет, но мне говорили Корнелис и Питер.
—	Это его братья?
—	Братья. Но они страшно злы на него.
—	Ничего себе семейка! Братья, а готовы убить один
другого!
—	А вам-то что? Поделим их наследство!
—	Смотрите на них! Вот они о чем-то горячо беседуют
с миссионером, который свалился к нам на прииск несколь¬
ко дней назад. По-моему, зловещая птичка.
Клаас, который невозмутимо слушал весь этот разго¬
вор, не оставлявший никаких иллюзий насчет намерений
•его врагов, повернул голову и действительно увидел его
преподобие в обществе Корнелиса и Питера.
Вот они медленно отошли в сторону и остановились в
самом конце освещенной кострами поляны. Клаас не поте¬
рял ни одного мгновения. Тем, кто только что выкладывал
свои планы, он предоставил тешиться надеждой, хотя и
придерживался особых взглядов на ее осуществимость, а
сам пробрался к тому месту, где совещались три мерзавца.
Он не слышал первой части беседы, но вторая оказалась
в высшей степени интересной.
—	Что касается Клааса, — сказал его преподобие сво¬
им трескучим голосом, напоминающим завывание шака¬
ла,— то от него нам надо избавиться.
—	Нет!—грубо возразил Корнелис. — Я не хочу, что¬
бы его убили. Он старший в семье, он всегда был нам хо¬
рошим товарищем, и его смерть...
—	Да бросьте!—перебил его Питер.—Вы тоже начи¬
наете заводить себе предрассудки, Корнелис. А я такой че¬
ловек: если мне мешают, я не смотрю, родственник это или
чужой человек. Бац! — и готово, его нет! По-моему, лучше¬
го и придумать нельзя.
— 288 -

—	Но Клаас вам не мешает.
—	Он захочет четвертую часть клада. А я считаю,
что лучше делить на три части, чем на четыре.
—	Питер, вы сошли с ума! Вы говорите о трех частях...
А вся эта орава, которая нас сопровождает?..
Его преподобие рассмеялся:
—	Честное слово, я еще не видал такого дурака, как
этот Корнелис!
—	Послушайте, старый английский каналья, вам хочет¬
ся, чтобы я сделал из вас котлету?
—	Ну-ка, попробуйте, идиот! Скотина! Я вас не боюсь!
Попробуйте-ка поднять на меня руку!
—	А кто мне помешает?
—	Вот это!
И лжемиссионер извлек из внутренного кармана своего
сюртука измятую грязную тряпку, отдаленно напоминав¬
шую платок.
—	Вы смеетесь?! — обиделся Корнелис.
—	Вообще говоря, да. Но в данный момент я вполне
серьезен, как человек, знающий местонахождение клада,
который одинаково сводит с ума таких дикарей, как вы, и
даже людей цивилизованных вроде меня.
—	Неужели эта тряпка...
—	Эта тряпка — карта местности, где закопаны сокро¬
вища кафрских королей.
Клааса, притаившегося за деревьями, подбросило, точ¬
но он получил заряд дроби в бок.
—	Карта?.. Вы имеете карту? — задыхаясь, спросил
Корнелис.
—	Тише, животное! Вы хотите, чтобы нас услышали?
Я не имею в виду делиться с ними...
—	Но позвольте-ка, вы надеетесь при помощи этой
тряпки найти...
—	Я не надеюсь — я уверен.
—	Тогда я, конечно, понимаю, что вам не хочется де¬
литься с Клаасом и другими...
—	Но как же вы ее раздобыли, эту тряпку?
—	Благодаря великодушию Клааса.
—	Нет, право же, брат сошел с ума.
—	Позвольте! Дайте мне объясниться. Эту карту раз¬
добыл для меня Клаас, но он этого и не подозревает!..
—	Расскажите по порядку.
—	Вот вам все в двух словах. Клаас только что убил
,0~ и*	_	289 —

наповал одного из тех крикунов, которые хотели напасть
на фургон. Вы видели, как я бросился к этому человеку,
якобы для оказания помощи...
—	Но он в ней не нуждался, потому что Клаас стреляет
метко.
—	Верно. Бедняга и вздохнуть не успел, как был убит.
А я достиг известного искусства в обшаривании карманов
моих ближних. Я использовал это уменье и на сей раз и в
один миг взял на учет все наследство покойного. И в сле¬
дующий миг я переложил содержимое его карманов в мои
собственные. Я старался не пренебречь ничем, потому что
у этих людей есть милая манера держать целые состояния
в самых гнусных тряпках. И я не ошибся. Я с первого же
взгляда узнал эту карту местности. Ведь ради нее, только
ради того, чтобы завладеть ею, я целых три месяца тащил¬
ся за французами. Не знаю, как она попала к тому чудаку,
которого ухлопал Клаас. Важно, что сейчас она у меня.
—	Если я не ошибаюсь, — заметил после минутного
размышления Корнелис, — покойник, которого вы так
своевременно обворовали, сам украл ее у того человечка,
который кокнул американца Дика. Я очень хорошо помню,
что, когда его носили на руках, один субъект шарил у него
по карманам.
—	Что из этого? Для нас сейчас самое главное — рас¬
кланяться с нашими скотами и, не задерживаясь, поспе¬
шить в те места, которые обозначены на карте.
—	Скажите, — довольно наивно перебил его Питер, —
а если бы нам взбрела в голову фантазия не допустить вас
к участию в дележе?
Его преподобие медленно поднял свои вялые веки и
уставился на Питера пронзительным взглядом укротителя.
—	Вы этого не сделаете по двум причинам. Во-первых,
вы оба неграмотны и без меня в этой карте не разберетесь.
—	Во-вторых?
—	Во-вторых, в одном из карманов убитого лежал за¬
ряженный револьвер системы «Нью-кольт». Когда мы от¬
копаем клад и вы попытаетесь надуть меня при дележке, я
пристрелю вас обоих.
—	Руку, ваше преподобие. Вы — мужчина!
—	Итак, все ясно. Мы сию же минуту уходим отсюда,
и пусть Клаас сам возится с этой оравой, когда кончится
срок перемирия. Завтра на рассвете мы будем у водопада,
то есть в нескольких шагах от цели.
— 290 —

Когда Клаас услышал этот откровенный разговор, его
охватило бешенство. У таких медлительных людей, как он,
бешенство особенно опасно, потому что оно удесятеряет их
С1*ЛЫ.
Была минута, когда ему хотелось броситься на трех
мерзавцев и размозжить им головы раньше, чем они опом¬
нятся. Но это привлекло бы внимание всех остальных.
Hfe лучше ли будет следовать за ними по пятам, шаг за ша¬
гом» и, внезапно появившись в момент дележки, потребо¬
вать четвертую часть? Но для этого пришлось бы оставить
ббеих пленниц в фургоне, то есть на милость той оравы!..
Тяжелая борьба происходила у Клааса в мозгу. Жадность
была побеждена.
Клаас сделал над собой энергичное усилие, подавил
свою злобу, успокоился и негромко пробормотал:
—	Ладно. Ступайте вперед. Проложите мне дорогу, а я
приду, когда будет нужно.
Он медленно обогнул поляну и бивуак своих врагов и:
вскоре очутился у подножия скал, поросших эвфорбией.
Ночь была темная, но сияли звезды, и этого было
достаточно, чтобы он мог взяться за работу.
У его ног дремал ручеек. Тихие воды едва текли по ка¬
менистому руслу. Клаас опытной рукой подрезал молочай,
всячески остерегаясь уколоться о шипы или прикоснуться
К ядовитому соку, который лился из каждого надреза.
Стебли падали, скользили по скалам и сваливались в реч¬
ку, обильно примешивая к воде свои ядовитые соки.
Почти вся ночь ушла на эту мрачную работу. Оставал¬
ся какой-нибудь час до рассвета, когда Клаас благополучно
вернулся в фургон.
Веря в успех своего замысла, он терпеливо ожидал раз¬
вязки.
Когда люди ведут жизнь, полную приключений, они не
имеют обыкновения долго предаваться усладам сна. В пу¬
стыне встают рано; там не знают, что такое борьба с по¬
душкой, хотя бы потому, что подушкой обычно служит
охапка травы, или полено, или камень. Веселые крики при¬
ветствовали появление солнца из-за холмов. На бивуаке
Все стали встряхивать друг друга, расталкивать спящих, и
через минуту вся полянка наполнилась шумом голосов, пес¬
нями, бранью.
* Всюду, где преобладают англичане, — в Канаде, как и
В Индии, .в Австралии, как и в Африке, — люди перенима¬
10*
— 291 —

ют у граждан Соединенного Королевства их правила ги¬
гиены.
Если поблизости есть вода, день непременно начинается
с общего купанья. Так было и на сей раз. Но надо было то¬
ропиться. Все быстро разделись, сложили одежду на при¬
брежном песке и, порезвившись немного, ринулись в воду.
Тут были все без исключения, и не без причины. Каж¬
дый боится воровства, и никто не хочет, чтобы рылись в его
вещах. Поэтому вошло в обычай, чтобы никто не оставался
на берегу, когда решено купаться.
Зловещая тишина внезапно сменила веселые крики к
шутки, затем раздался страшный вопль и вой бешенства.
Купальщики почувствовали страшную боль. Они прыга¬
ли и корчились от боли, они подносили руки к внезапно
ослепшим глазам и, шатаясь как пьяные, искали берега.
Дьявольская выходка Клааса имела страшные послед¬
ствия. Он успел вырубить за ночь столько эвфорбии, что
буквально вся речка была отравлена. Опытный глаз заме¬
тил бы на поверхности воды зеленоватый налет, который
не растворяется благодаря своей маслянистости.
Когда этот разъедающий сок попадает хотя бы только
на кожу, наступает распад тканей. Для слизистой оболоч¬
ки глаз он особенно опасен, так как вызывает почти неиз¬
лечимое воспаление.
Таким образом, буру нечего было больше бояться: его
несчастные враги, лишенные всякой помощи, были люди
обреченные. Их могло спасти только чудо. Неистовыми
воплями они как бы давали знать Клаасу, что их положе¬
ние безвыходно. Бандит потирал руки, бормоча:
—	Ну что, господа европейцы, влопались? Будете в
другой раз звать нас белыми дикарями? А теперь вперед!
День начался хорошо. Надо поскорей уйти из этого про¬
клятого места и пуститься по следам моих милых братьев
и достойного проповедника.
Клаас пошел запрягать быков, но тут у него самого выр~
вался крик ярости и отчаяния, не менее страшный, чем кри¬
ки его врагов: все быки лежали на земле раздувшиеся, как
мехи, е угасшими глазами, с высунутыми посиневшими
языками. Одни были мертвы, другие бились в предсмерт¬
ных судорогах.
Подстилкой им служили кучи зеленых веток, на кото¬
рых не оставалось ни одного листика. Клаас сразу узнал
эти обглоданные ветки.
— 292 —

Все быки лежали на земле, раздувшиеся, как мехи, с высунутыми
посиневшими языками.
—	Отравили моих быков! — взвыл он, колотя себя ку¬
лаками по голове. — Пока меня не было, им подбросили вет¬
ви тюльпа 1. Ну, я найду виновного! И клянусь, я у него
вырву сердце из груди!
1 Тюльп (туземцы называют его «мокун») содержит яд, уби¬
вающий быков. На лошадей этот яд не действует. (Примеч. автора.)

Раскат грома прервал поток его проклятий. Огромная
черная, как смола, туча, окаймленная зловещей медной
полоской, поднималась на горизонте и все больше и боль¬
ше приближалась. Ее несла на своих крыльях буря. Вали¬
лись деревья, ломались ветви, рвались лианы. Вскоре тя¬
желые капли дождя стали пронизывать воздух и с плеском
падать в ручей, на котором поднимались тысячи пузырьков.
Раскаты грома слились в один сплошной гул. Молнии
сверкали непрестанно, образуя ослепительное пламя. Каза¬
лось, все кругом горит.
Клаас затрепетал при мысли о возможных последстви¬
ях грозы. Ничто ее не предвещало, она разразилась с пре¬
дательской внезапностью, как это часто бывает в тропиках.
Разверзлись хляби и пролились на землю в обилии, кото¬
рое ни с чем сравнить нельзя.
Скоро речушка раздуется, она превратится в грозную и
стремительную реку!
Опасность возрастала с каждой минутой. А фургон не¬
подвижно стоял в таком месте, которому неизбежно грози¬
ло быть затопленным, и вывезти его было невозможно.
Беспомощность довела Клааса до отчаяния, он потря¬
сал кулаками и ругался.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Белые производят на африканских негров странное впечат¬
ление. — Жозеф узнает человека, который его ограбил. —
Батоки и макололо потрясены, увидев двух Александров. —
Сэм Смит ставит условия. — Альбер узнает о похищении
жены. — Сто тысяч франков за карабин. — Вперед! — Три
смельчака. — Страшная ночь. — Гроза. — Потоп. — Крик
ужаса. — Фургон в опасности. — Альбер узнает Клааса.
Когда жители Африки видят белого впервые, они ис¬
пытывают страх. Это подтверждают путешественники, наи¬
более заслуживающие доверия, в том числе Ливингстон.
Характерно, что этот страх разделяют домашние живот¬
ные. Когда белый показывается у крааля, собаки встреча¬
ют его тревожным воем. Они пугаются так, как если бы
увидели призрак, и бегут, опрокидывая все на своем пути.
Даже в тех случаях, когда благодаря частым встречам с
путешественниками то или иное племя уже привыкло к ви¬
ду белокожих, неожиданное появление европейца всегда и
— 294 —

неизменно вызывает у них какое-то необычное смущение.
Нужно много времени и длительное общение, чтобы черно¬
кожий совсем свыкся с белым, стал посвящать его в свою
жизнь, в свои привычки. Да и то он испытывает к белому
сложное чувство, в котором смешаны и былой страх, и ка¬
кая-то робость, и уважение, доходящее до преклонения.
Обычно путешественники-европейцы не вмешиваются
в междоусобные распри отдельных племен, хотя местные
вожди настойчиво их об этом просят, а иногда позволяют
себе даже требовать, желая обратить в свою пользу страх
Перед белыми и в особенности перед их огнестрельным
оружием.
Магопо, вождь племени батоков, тоже хотел заручиться
содействием белого, чтобы напасть на макололо, вековых
врагов своего племени, и не раз обращался к Александру.
Но тот осторожно отклонял эти просьбы, несмотря на то
что хитрый Магопо, обещавший отдать ему сокровища
кафрских королей, в конце концов поставил ему условие:
участвовать в войне с макололо.
А Сэм Смит смотрел на вещи по-иному. Войдя в дове¬
рие к батокам, широко используя свое сходство с Алек¬
сандром, он разыгрывал роль своего двойника уверенно и
успешно. Он быстро догадался, что, как говорится, напал
на золотую жилу, и решил соглашаться на все условия сво¬
его хозяина. Вопрос о походе против макололо решился сра¬
зу, как знает читатель, и войско должно было выступить
без промедления.
Магопо, вообще говоря, чувствовал себя не слишком
уверенно, но не сомневался, что победит, если рядом с ним
будет европеец.
А Сэм Смит был человек иного склада. Он видел во
всей этой войне только возможность набить себе карманы
алмазами.
Магопо считал, что если белый вождь не отказывает
ему в своем содействии, значит баримы были благосклонны
к Гэну и Хорсу. Поэтому он поторопился выступить в по¬
ход. Читатель помнит, как неожиданно встретились обе
стороны в тот момент, когда, с соблюдением всех местных
обычаев, был утвержден мирный договор, разработанный
и подготовленный Александром.
Сешеке еще пожимал руку Гэну, стоя возле ямы, в ко¬
торую были свалены стрелы и патроны, а черный монарх
испустил крик ярости, увидев нападающих
— 295 —

—	Белый!—взвыл он, грозя Александру копьем.—
Белый, ты меня предал!..
Альбер и Жозеф, видя, какой опасности подвергается
их друг, бросились ему на помощь. Но Александр невозму¬
тимо отвел их.
—	Спокойствие, — сказал он. — Я, кажется, догадыва¬
юсь, в чем дело. Надеюсь, все обойдется без кровопро¬
лития.
—	Надо торопиться! — воскликнули Альбер и Жозеф.
—	Вы, по-видимому, не узнаете европейца, который вы¬
ступает впереди батоков?
—	Карай!—закричал Жозеф. — Он грабитель! Это
он забрал у меня двадцать тысяч франков! Ах, мерзавец!
Пожалуйста, месье Александр, дайте мне на минуту ваш
карабин, пусть я хоть один разик выстрелю этому негодяю
в голову!
—	Нет, храбрый мой Жозеф, не стреляйте в мое изо¬
бражение.
—	Не понимаю...
—	Неужели вы не догадываетесь, что этот мерзавец
Смит обманывает батоков, выдавая себя за меня? Доволь¬
но курьезное недоразумение, и надо его использовать.
Предоставьте это дело мне.
Когда батоки увидели, что среди макололо находятся
не только Гэн и Хоре, но еще и три европейца, в том числе
хорошо им известный Александр, они остолбенели. Да и
макололо, со своей стороны, не хотели верить своим глазам,
увидев такое поразительное сходство между бандитом-анг-
личанином и путешественником-французом.
Два Александра!
Который же настоящий, который поддельный? И нет
ли здесь раздвоения одной и той же личности? Негры бы¬
ли так озадачены, что даже забыли начать военные дей¬
ствия.
Не менее был озадачен и Сэм Смит: он чувствовал, что
сейчас рушится вся его популярность и что результаты за¬
теянной им финансовой операции придется списать по сче¬
ту убытков.
—	Выслушай меня, вождь,—сказал наконец Алек¬
сандр, обращаясь к ошеломленному Сешеке. — Мы заклю¬
чили перемирие самым честным образом, потому что сын и
племянник вождя батоков находятся среди твоих воинов.
Перемирие будет нарушено, только если ты этого пожела-
— 296 —

ешь. Дай мне переговорить с батоками. Они меня любят,
и ты увидишь, что через минуту они сложат оружие.
—	Хорошо. Я тебе доверяю. Иди!
—	А вы, Альбер и Жозеф, идите со мной. Надо по¬
скорей перехитрить Сэма Смита, иначе не миновать беды!
Используем его жадность.
Оба отряда находились на таком расстоянии один от
другого, что могли все слышать.
Три француза сделали еще несколько шагов и останови¬
лись. Несколько шагов сделал и Сэм Смит и тоже остано¬
вился.
—	Право же, господа, — сказал он со своей обычной
наглостью, — надо признать, что случай устраивает иногда
довольно неожиданные встречи.
—	Это верно, мистер Смит, — заметил Александр. —
Но времени у нас мало, так что бросим праздные разгово¬
ры, если вы не возражаете.
—	Я весь к вашим услугам, господа. Позвольте мне,
однако, предварительно заявить вам, что ваше присутствие
среди врагов моих новых друзей причиняет мне чувстви¬
тельный ущерб.
—	Мы очень об этом сожалеем, мистер Смит, и хотели
бы вступить с вами в переговоры.
—	Знаете, сударь, — резко перебил его бандит, — бла¬
годаря сходству с одним из вас я узнал некую тайну. Она
слишком значительна, и мне бы хотелось воспользоваться
ею в самом широком смысле. Вы знаете, о чем я говорю.
О сокровищах кафрских королей. Так вот, я хочу все... или
ничего. Это единственная форма соглашения, какую я могу
вам предложить. Либо все, если вы не будете мне мешать,
либо ничего, ибо тогда вам достанется только моя шкура.
Это мое последнее слово.
—	Сейчас я этому нахалу заткну глотку куском свин¬
ца!— пробормотал Альбер.
—	Знаете, господа, — продолжал бандит, — я буду от¬
кровенен. Все то, что вы делаете ради славы или каких-
нибудь других, неизвестных мне целей, то я делаю ради
денег и не задумываюсь над средствами. Вы бескорыстны,
я жаден. Что вам до черных жителей того побережья и дб
их междоусобиц? Что для вас несколько горсточек камней,
из-за которых сейчас прольется кровь, когда неподалеку
отсюда есть люди, находящиеся в беде... в такой беде, что
будь у меня сердце, оно бы разорвалось...
— 297

—	Что вы имеете в виду?—спросили одновременно
все три друга, на великодушие которых мог рассчитывать
всякий.
—	Меньше чем в двух днях ходьбы, если идти на вос¬
ток, вы найдете фургон, запряженный быками, и одного
мерзавца...
—	Дальше!..
—	Этот фургон — тюрьма на колесах. В ней содержат¬
ся две женщины, которым, по-моему, приходится туго от
этого мерзавца, если судить по тому, как тщательно он их
держит взаперти, и если верить одному документу, кото¬
рый случайно попал в мои руки...
—	Две женщины?.. Вы сказали две?—переспросил
Альбер, охваченный странной тревогой.
—	Да. Одна из них француженка, хотя бы по имени.
—	Вы помните это имя?
—	Право, у меня плохая память на имена. Но если
это вас интересует, прочитайте несколько слов на первой
странице этой книги. Сам не знаю, зачем я ее сохранил.
Могу ее отдать вам... Она мне ничего не стоила...
Бандит передал Альберу известную читателю книгу.
Де Вильрож раскрыл ее дрожащими руками и увидел
строки, написанные кровью. Дрожь пробежала у него по
всему телу. Его расширившиеся от ужаса глаза уже боль¬
ше ничего не видели, у него перехватило дыхание, он заша¬
тался. Жозеф подхватил его и не дал ему упасть. Еще ни¬
чего не зная, Александр почувствовал, что произошло не¬
что страшное.
Де Вильрож сделал огромное усилие, овладел собой и,
протягивая книгу Александру, закричал нечеловеческим
голосом:
—	На! Читай! Читай!..
Александр, которого никогда не покидало спокойствие,
прочел вполголоса строки, полные отчаяния, а Жозеф, слу¬
шая его, был похож на воплощение отчаяния. Если бы не
дрожь в голосе Александра и не бледность, разлившаяся
по его лицу, мистер Смит, единственный посторонний, по¬
думал бы, что Александру вся эта история так же безраз¬
лична, как ему самому. Ярость Жозефа прорвалась в свире¬
пом рычанье, когда Александр прочитал вслух подпись:
графиня Анна де Вильрож.
—	Это мадам Анна!.. Моя благодетельница!.. Жена че¬
ловека, которого я люблю больше всех на свете! Она в пле¬
— 298 —

ну... Здесь, в двух шагах от нас... Горе тем, кто ее похитил!
Я придумаю для них такие пытки!.. Ах, бандиты! Они мне
заплатят пинту крови за каждую ее слезу... По куску мяса
я у них вырежу за каждый ее вздох... Да еще и этого
мало!..
—	Идем! — сказал хриплым голосом Альбер. — Этот
человек говорит — два дня ходьбы?.. Мы доберемся за
двенадцать часов... Мы будем бежать до изнеможения. Но
мы добежим... А уж тогда... Правильно ты сказал, Жо¬
зеф,— горе тем, кто ее похитил!..
—	Идем! — в один голос отозвались Александр и
Жозеф.
—	Однако, — прибавил Александр, никогда не теряв¬
ший присутствия духа, — нам нужно иметь более точные
указания. Мы ведь не можем пуститься в путь очертя
голову...
—	Я сказал — на восток, — ответил Сэм Смит. Он и не
думал, что так легко избавится от соперников. Их быстрый
уход был ему весьма удобен, хотя причины все-таки его
заинтриговали. — Идите все время в сторону восходящего
солнца, и вскоре вы увидите на земле следы фургона.
У трех друзей только и было оружия, что ножи и един¬
ственный карабин, и Александр не без зависти посматри¬
вал на ружье Смита.
—	Сударь, — сказал он, — мы не знаем, что вас заста¬
вило рассказать нам все, что вы нам рассказали. Вы види¬
те сами, однако, как мы взволнованы. Времени мало. Мы
должны отправиться в дальний путь, но мы к этому не го¬
товы. Нам не хватает оружия. Не согласитесь ли вы усту¬
пить нам ваш карабин?
—	Помилуйте, с величайшим удовольствием, — насмеш¬
ливо ответил бандит.—Конечно, если вы только можете
сейчас же уплатить мне за него пятьдесят тысяч франков.
Ибо я оцениваю его именно в эту сумму.
—	Я плачу сто тысяч, если вы дадите патроны, — спо¬
койно ответил Александр.
Бандит был потрясен.
—	Идет!—сказал он, протягивая Александру ружье и
переполненный патронташ.
—	Получите!—ответил Александр, пересыпая алмазы
из своих карманов в шлем бандита, у которого дрожали ру¬
ки, настолько он был взволнован выгодной сделкой. —
А теперь прощайте! Благодарю вас, я ваш должник. И раз¬
— 299 —

решите мне по этому случаю дать вам совет. Батоки и ма¬
кололо только о том и мечтают, чтобы жить в мире. Не тол¬
кайте их на кровопролитие. Оставайтесь с ними. Добром
вы от них получите все, что вы хотите. Вы меня поняли?
Я сказал все... Все, что вы хотите...
—	А теперь ответьте вы мне, — сказал бандит. — Ска¬
жите мне имя вашего друга, которому я отдал книгу...
—	Граф Альбер де Вильрож.
—	Ах, черт возьми, вот оно что!.. Теперь я думаю, что
болван, который похитил его жену, наживет себе кое-какие
неприятности... Впрочем, это его дело, и он получит только
то, что заслужил. Что касается меня, то я сделал прекрас¬
ное дельце. Вы были так щедры... Постойте-ка, куда же они
девались?..
Альбер, Александр и Жозеф предоставили бандиту за¬
канчивать свой монолог в их отсутствие. Они углубились в
лес и вскоре скрылись в зарослях, чем очень удивили и ба¬
токов и макололо. И те и другие были рады, что удалось
избежать кровопролития, и собирались пышно отпраздно¬
вать заключение мира.
Три друга, не щадя своих сил, шагали и шагали — пра¬
вильней будет сказать, что они летели. Ни слова не было
произнесено. Вся жизнь свелась для них только к одному:
поскорей добраться до места.
Что для них трясины, в которые они проваливаются,
пни, о которые они спотыкаются, колючки, которые до кро¬
ви раздирают тело! Что им тучи насекомых или стоящая в
лесу температура парника! Что им, наконец, усталость,
жажда, голод!
Они преодолевают все препятствия: пробираются меж
поваленных деревьев, под которыми дремлют змеи, про¬
кладывают себе дорогу сквозь заросли, перед которыми
отступили бы дикие звери, переплывают опасные реки, но
держат путь все на восток, все на восток.
То один, то другой идет впереди, то один, то другой
падает, оступается, застревает в зарослях. Никто и не ду¬
мает об отдыхе. Свисток, ауканье, поломанная ветка помо¬
гут найти дорогу тому, кто случайно отстал, но скоро обго¬
нит своих товарищей. Братское соревнование ведет их к
«диной цели. Они чувствуют, кроме того, что их беспоря¬
дочное движение нельзя останавливать, ибо его было бы
невозможно возобновить. Они черпают силы в своей смер¬
тельной тревоге и все идут и идут — молча, тяжело дыша,
- 300 -

с безумным взглядом, страшные в своем гневе и своей
тревоге.
Только ночь смогла остановить их исступленный бег.
Поневоле пришлось остановиться — слишком много неумо¬
лимых опасностей подстерегает путников ночью. Все трое
тяжело свалились под одиноким баньяном и заснули свин¬
цовым сном, какой всегда наступает после изнурительных
усилий и душевных потрясений и почти всегда сопровожда¬
ется мрачными кошмарами.
Их разбудил могучий раскат грома. Скоро должен был
начаться рассвет. Но пернатые хозяева леса не приветство¬
вали возвращение утреннего светила своей обычной музы¬
кой. Все в испуге молчали. Заря, омраченная тучами, заста¬
вила людей вздрогнуть, как пушечный выстрел заставляет
вздрогнуть две встретившиеся армии, возвещая приближе¬
ние роковой минуты, когда начнется бой. К ним вернулось
ощущение реальности, они молча пожали друг другу руки,
и Александр произнес всего одно слово:
—	Вперед!
Первые шаги давались ужасно трудно, и три друга, у ко¬
торых свело все члены и которых терзал голод, не знали,
смогут ли продолжать свой путь. Крупные капли дождя
забарабанили по листьям, и благодетельная влага, освежая
раскаленный воздух, вернула им силы и легкость. Затем
над лесом разразился ливень, и все скрылось под водой —
трава, ветви деревьев и сами деревья.
—	Какое-то проклятье висит над нами! — воскликнул
Альбер, которого душили рыдания.
—	Вперед! — крикнул Александр между двумя поры¬
вами ветра.—Даже если мы не сможем пройти больше
ста шагов.
—	Вперед! — энергично повторил Жозеф.
И все трое, прекрасные силой своей воли, бесстрашные
перед разгулом стихий, продолжали идти, — слабые люди,
затерянные среди громадного леса. Они наталкивались на
гигантские деревья, вырванные с корнем, запутывались в
лианах, падали и снова вставали, как будто становясь еще
сильней и смелей.
Мало-помалу в лесу стало светлеть. Мягкий песок, при¬
битый дождем, пришел на смену неровностям лесной поч¬
вы. Ураган успокоился, стихали раскаты грома. Вскоре
солнце разогнало тучи, пробило мутную завесу тумана и
пролило на землю лучезарные потоки. Друзья вышли на
— 301 —

По ту сторону ручья был виден наполовину затонувший фургон.
просторную и совершенно открытую поляну. У их ног
речка, раздувшаяся после ливня, катила насыщенные пес¬
ком желтые воды, на которых плавали и кружились всяко¬
го рода обломки.
Поток имел в ширину метров двести, но в обычное вре¬
мя был, по-видимому, всего лишь скромным ручейком.
— 302 —

По ту сторону стоял тяжелый фургон. Он был наполовину
затоплен и торчал посреди воды, как скала из дерева и бре¬
зента. Положение его было критическое. Тем, кто там нахо¬
дился, грозила непосредственная опасность, если только
они не успели уйти до наводнения.
Необычайное впечатление произвел на Альбера вид
этого фургона. Де Вильрожа охватило непостижимое, хотя
как будто ничем не оправданное предчувствие, которому
разум не может сопротивляться. Бессознательным движе¬
нием руки он показал на фургон Александру, но тот лишь
покачал головой и пробормотал:
—	Все фургоны похожи один на другой. Почему ты ду¬
маешь, что это именно тот самый?
—	Почему бы нет?
—	Надо подождать, когда спадет вода. Тогда увидим.
—	Я ждать не могу.
—	Пуститься вплавь — значит идти на верную смерть.
Через несколько часов река войдет в свое русло.
—	А не поискать ли нам более узкое место где-нибудь
вверх по течению?
—	С удовольствием. Но только без спешки. Тем более,
что, по-моему, в фургоне никого нет...
Воздух, промытый дождем, стал так прозрачен, что
можно было различить мельчайшие подробности, как если
бы расстояние уменьшилось наполовину. И все трое были
изумлены, когда отчетливо увидели человеческую фигуру,
которая вылезла из воды и взобралась на передок фургона.
—	Смотри! Смотри! — воскликнул Альбер задыхаясь.
Затем над водой пронесся полный отчаяния крик жен¬
щины, взывавшей о помощи.
Дрожь охватила всех троих.
Человек, который вылез из воды, выпрямился во весь
рост. Тут Альбер зарычал от ярости: он узнал неуклюжую
фигуру.
—	Клаас! Бур Клаас!.. Я так и думал!..

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Отчаяние. — Неожиданная помощь. — Противоядие. —
Примочки из мокуна. — Ужас бандита. — Сейчас фургон бу¬
дет затоплен. — Фу ргон-кораб ль. — Бушующий поток. —
Разлив. — В лагере. — Доморощенные врачи. — Зуга и
бушмен. — Мастер Виль. — Подлое предательство. — Об¬
винение в убийстве. — Фургон скрывается под водой.
От дикого способа самозащиты, который придумал
Клаас, пострадали все купавшиеся в отравленном ручье,
однако на некоторых сок молочая подействовал не так
сильно. Несмотря на жгучую боль, они все же могли кое-
как помочь тем, кто совершенно потерял зрение. Если бы
не эта помощь, ослепшие неминуемо погибли бы во время
наводнения. Последний из них был выведен на берег как
раз в ту минуту, когда прокатился первый гром, лишь на
несколько минут опередивший неожиданное бешенство
стихий.
Было бы невозможно и вместе с тем излишне описы¬
вать поляну, которая только что была полна веселья. Те¬
перь здесь раздавались проклятия на всех языках, вой
злобы и отчаяния смешивался со стонами. Жестоко постра¬
давшие люди не знали, какой таинственной причине при¬
писать внезапно приключившееся с ними несчастье. Они
примешивали к проклятиям душераздирающие мольбы о
помощи, но никто не знал, как им помочь.
Однако первые капли дождя, падая на искаженные
страданием лица, промыли изъязвленные веки, и это при¬
несло некоторое облегчение. Но оно было недостаточным и
кратковременным. Если не применить энергичное и дей¬
ственное лечение, то большинство пострадавших останутся
слепыми на всю жизнь.
Именно в это время прибежали на крики два человека,
бродивших в лесу, — два негра. Вся их одежда состояла из
куска синеватой бумажной ткани, обмотанной вокруг бедер.
У каждого был лук, колчан из шкуры леопарда и связка
копий. Один из них — кафр могучего сложения, стройный
красавец с умным лицом. Второй ростом меньше. У него
кривые ноги, длинные руки, он коренаст и, должно быть,
обладает атлетической силой. Его плоское, как бы расплю¬
щенное лицо кажется свирепым, но оно выражает только
сострадание.
Кафр обращается к своему товарищу и гортанным го-
— 304 —

лосом произносит длинную фразу. А тот отвечает жестом,
который у всех народов означает сомнение:	«не	знаю».
Тогда первый подходит к одному из пострадавших, осмат¬
ривает его глаза, потом переходит к другому, к третьему
и видит тождественность симптомов. Он многозначительно
покачивает головой и обращается к одному из тех, кто наи-
менее пострадал. Тот скорей угадывает, чем понимает, о
чем его спрашивают. Ему известно, что туземцы нередка
знают прекрасные средства против некоторых местных
болезней. Он показывает на реку и знаками объясняет, что
все пострадали от купания в реке. Негр улыбается, быстра
оглядывает речку, по которой хлещет дождь, погружает в
нее палец и пробует на язык.
«Я не ошибся», — как будто говорит он своему товари-
щу, который тоже окунул палец в воду и, поднеся его к ли¬
цу, тоже делает многозначительную гримасу.
Они быстро обмениваются несколькими словами, среди
которых часто слышится слово «мокун». Затем оба бегом
пускаются в лес, но оставляют оружие на месте, как бы же¬
лая сказать: «Мы вернемся».
Тот, к кому обращены эти слова, сразу успокаивается и
обнадеживает товарищей. Отсутствие негров крайне непро¬
должительно. Они быстро возвращаются, и каждый несет
огромную охапку веток, густо покрытых листьями. В эту
минуту разражается гроза, начинается ливень. Однако на
разгул стихий негры не обращают никакого внимания. Они
набивают себе рот листьями и быстро их жуют. Затем, ког¬
да изо рта у них начинает течь зеленая слюна, они обраща¬
ют внимание на заполненные дождевой водой миски, оче¬
видно принадлежащие больным, и энергично выплевывают
в них свою зеленую жвачку, уже обратившуюся в кашицу,
и еще интенсивнее разминают ее между пальцами. Первый,
к кому они обратились, нетерпеливо следит за их работой,
понимая, что негры приготовляют целебное снадобье. Он
отрывает от своей сорочки кусок полотна, обмакивает его в
»тот несложный продукт туземной фармакопеи и, полный
Надежды, прикладывает к глазам. У него вырывается крик.
Он чувствует острую, колющую боль, которая отдает в
Мозгу. Но это продолжается не больше минуты, затем боль
стихает, как по волшебству. Он снимает тряпочку и не мо-
Лет сдержать радость: к нему вернулось зрение. Если не
считать неприятного ощущения, похожего на то, какое вы¬
зывает песчинка или волосок, попавший в глаз, он здоров.
— 305 —

—	Мужайтесь, друзья!—кричит он голосом, который
перекрывает раскаты грома. — Мужайтесь, мы спасены!..
Все работоспособные — за работу. Идите помогите этим
славным неграм, они одни не управятся. И торопитесь!
Эти слова воодушевляют больных. Надежда как будто
возрождается. Всем раздают пригоршни листьев. Люди
жуют изо всех сил. Им до того не терпится получить об**
легчение, что они уже не растворяют свою жвачку в дож¬
девой воде, а прямо прикладывают к глазам. Ничего, впро¬
чем, не меняется, потому что дождь все равно льет, как из
ведра; он проникает в глаза и способствует попаданию це¬
лебного сока во все складки разъеденной слизистой обо¬
лочки.
Негры разрываются на части, они бегают от одного
больного к другому, раздают листву, меняют примочки и
под проливным дождем смеются своим добрым и зарази¬
тельным смехом.
На смену недавнему бешеному рычанию приходят счаст¬
ливые вздохи — подлинный благодарственный молебен.
Не ко всем вернулось зрение, но стихли боли, и всё позво¬
ляет надеяться, что полное исцеление не заставит себя
ждать. Тот, кто был первым пациентом этих доморощен¬
ных врачей, с любопытством осматривает целебное расте¬
ние и как будто узнает его.
—	Мокун?—спрашивает он.
—	Мокун, — отвечают оба негра.
—	Но, если я не ошибаюсь, он убивает быков? Да, ко¬
нечно. Вот здорово! Ведь это те самые листья, которыми
Корнелис и Питер отравили быков своего дорогого братца.
Я отлично слышал, как Одноглазый наказал этому субъек¬
ту, которого они зовут «Кайман — Пожиратель людей»,
набросать в крааль мокуна. Для быков! Ну и грязную
штучку сыграли они с мастером Клаасом! Теперь он за¬
стрял в низине, выехать у него не на чем, а вода прибыва¬
ет и прибывает. Он вполне может утонуть... Но, в конце
концов, это его дело! Джентльмен не заслуживает сочув¬
ствия! Почему он не захотел честно войти в компанию с
нами? Почему он заперся, как дурак, в этом доме на коле¬
сах и говорил что весь клад заберет себе? Если он утонет,
тем хуже для него, а мы избавимся от лишнего конкурента.
Но все-таки интересно знать, что же это с нами-то приклю¬
чилось? Уж нет ли и тут чьей-нибудь дьявольской продел¬
ки? Кстати, куда девались буры? И где миссионер? Уж не
— 306 —

предали ли нас эти мошенники? Не перешли ли они к
Клаасу?
Читатель видит, что этот человек не так уж ошибался:
Корнелис, Питер и его преподобие действительно соверши-
ли черную измену в отношении всей их компании. Но жу¬
лики не перешли на сторону Клааса — у них было другое
на уме.
А Клаас, увидев, что надвигается потоп, решил было
вывести из фургона Эстер и госпожу де Вильрож и тем из¬
бавить их от неминуемой смерти. Но вода подымалась так
быстро, что он просто не успел. Всё менялось в этой откры¬
той низменной местности на глазах, всё преображалось.
Тысячи мелких потоков прибывали со всех сторон, и вода
Сразу поднялась до осей фургона. Клаас ругался, увидев,
что берега удаляются и удаляются и что спастись вплавь
он не может, ибо всей его атлетической силы не хватит на
борьбу с таким стремительным разливом.
Через несколько минут произошел сильный толчок —
нечто вроде девятого вала, которого так боятся мореплава¬
тели. Волна ударилась в стенки фургона, и они жалобно за¬
стонали. Крик ужаса вырвался у несчастных узниц. Их по¬
ложение было тем более ужасно, что они сидели почти в
полной темноте.
По необъяснимой случайности фургон не опрокинулся
и не рассыпался под напором воды, он только медленно по¬
качивался, как суденышко, оставленное на прибрежном пес¬
ке и поднимаемое приливом. Никакого сомнения — фургон
поплыл. Правда, плавал он тяжело, но ему уже не грозила
опасность утонуть. И осадка у него была прекрасная благо¬
даря весу, в особенности благодаря осям и колесам, кото¬
рые служили естественным балластом.
Клаас удивлялся, как мог бы удивляться только пове¬
шенный, если бы оборвалась веревка, на которой он болтал¬
ся. Бандит вошел в свой закуток, неожиданно ставший
баком, после того как фургон стал кораблем, и принялся
изучать этот корабль. Сооружение было сколочено на вид
грубо, но удивительно прочно, что делало честь предусмот¬
рительности прежнего владельца. Остов из легких, но креп¬
ких досок был изнутри обит тонкой жестью, поверх кото¬
рой были натянуты плетеные циновки. Две продольные
балки образовывали как бы пояс судна и придавали ему
устойчивость. Были приняты все меры к тому, чтобы обе¬
— 307 —

спечить и полную водонепроницаемость, — все щелн были
хорошо законопачены. Как истинный дикарь, Клаас раньше
не замечал, что предусмотрительное устройство фургона
ограждает пушественников от опасности столь часто здесь
происходящих гибельных наводнений. Клаас видел только
фургон как фургон — такой, в каких здесь разъезжают с
первых дней колонизации.
—	Ах, черт возьми, — воскликнул он, сразу успокоив¬
шись, — надо признаться, что мне все-таки везет в жизни!
Люди, которые дали себе труд отравить быков, конечно, не
предвидели, что фургон снимется с места благодаря такому
двигателю, который не боится ни мухи цеце, ни листьев
мокуна. Бедные мои быки! Вот их уносит течением. Какая
радость для крокодилов! Да, а что с вояками, которых при¬
вели мои братья? Я не слышу криков. Уж не утонули ли
они? Удивительная тишина!.. Впрочем, черт с ними. А я
должен отсюда выбраться... Гроза успокаивается, дождь
проходит, солнце начинает пригревать — вот как раз и под¬
ходящая минута, чтобы тронуться в путь. Правда, я не
имею опыта, но раз уж я стал капитаном этого чудного ко¬
рабля, то приведу его в тихую пристань. Надо только дей¬
ствовать энергично и осторожно... И прежде всего нужно
иметь чем грести... Да вот хотя бы этим!..
К наполовину разрушенному забору течением прибива¬
ло вывороченные бурей деревья. Клаасу только оставалось
выбрать достаточно ровную, длинную и крепкую ветвь. От¬
рубить ее и освободить от листьев было делом минуты.
Лопастью послужила крышка ящика из-под бисквита.
Гвозди и молоток нашлись.
Вода все еще прибывала, хотя буря кончилась. Еще
немножко — и фургон поднимется выше забора. Клаас ре¬
шил дождаться этой минуты, а пока принялся за еду, в чем
его крепкий организм весьма нуждался.
А в это время разбитые усталостью, измученные голо¬
дом, истерзанные тревогой Альбер, Александр и Жозеф
добежали до тех самых скал, где Клаас нарезал молочай.
Ручей обратился в бурный поток, но место здесь неширо¬
кое, хотя быстрота течения и опасна.
—	Вот где нам надо переправиться, — сказал Алек¬
сандр, — либо подождать, когда спадет вода.
—	Переправимся сейчас,—предложил Альбер, у кото-
— 308 —

Клаас раньше не замечал, что устройство фургона ограждает
путешественников от опасности наводнения.
рого от волнения стучали зубы. — И надо не промочить
патроны: они могут нам пригодиться.
—	Я иду первым.
—	Я за тобой.
—	Подожди минуту. Видишь, плывет дерево, вырван-»
ное бурей? Оно все опутано лианамй. Надо его поймать.
— 309 —

Александр бросился в воду, нырнул, чтобы попасть в
более тихое течение, и снова появился метрах в тридцати.
Он увидел, что дерево зацепилось за скалу, и вскрикнул
от радости. Желая облегчить переправу своим товарищам
и помочь им сохранить сухими их ружья и заряды, он вер¬
нулся, гребя одной рукой и держа в другой руке лиану, при
помощи которой рассчитывал установить сообщение с про¬
тивоположным берегом. Конец лианы был привязан доста¬
точно крепко. Альбер и Жозеф, разгадав остроумную
мысль своего друга, заблаговременно укрепили у себя на
плечах карабины и патроны и перешли на противополож¬
ный берег, держась за импровизированный трос.
Вода лила с них ручьем, когда они пришли на бивуак,
расположенный как раз позади тех скал, где еще недавно
рос молочай. Тут они попали в самую гущу слепцов, кото¬
рые прозрели благодаря вмешательству двух негров и те¬
перь возносили благодарственное молебствие. А негры тот¬
час заметили новоприбывших и испустили громкий и весе¬
лый крик, на который тотчас ответили три крика радости.
—	Белые вожди!..
—	Зуга! Ты? И бушмен!.. Славные наши товарищи!..
Они обменялись крепкими и сердечными рукопожатия¬
ми, более выразительными, чем всякие долгие речи.
Неожиданное появление двух помощников, силу и непо¬
колебимую преданность которых они уже давно оценили,
было для французов огромной поддержкой.
Нескольких слов французам было достаточно, чтобы
посвятить негров в свои дела, и вот все устремляются к
фургону, который мерно покачивается на воде.
Внезапно в нескольких шагах раздаются крики. По¬
трясая оружием, бежит группа европейцев — человек пять¬
десят, одетых как обычно одеваются на алмазных приис¬
ках. Во главе выступает человек, в котором французы тот¬
час узнают мастера Виля. Но французы слишком озабоче¬
ны своими делами и не замечают, что их бывший спутник
держится как-то странно. Они не успели оглянуться, как
их окружили люди, вид которых не внушал ни малейшего
доверия.
—	Мастер Виль, — воскликнул Альбер, — мы оказали
вам кое-какие услуги... Вы нам обязаны жизнью... Я обра¬
щаюсь к вашим чувствам... к вашему сердцу... Моя жена
похищена бандитом... Она в нескольких шагах отсюда.
— 310 —

В этом фургоне... Помогите нам спасти ее от смертельной
опасности... вырвать из рук мерзавца, который держит ее
в плену... Помогите, мастер Виль!
Полицейский кивает своему отряду, вытаскивает из-за
пояса револьвер и спокойно процеживает сквозь зубы:
—	Арестуйте этих трех человек!
Альбер, Александр и Жозеф ошеломлены, они окамене¬
ли, они не могут верить ни своим ушам, ни глазам. Грубое
прикосновение возвращает их к действительности. Никаких
сомнений: презренный полицейский пес изменил им... По¬
чему? С какой целью?
Но не такие они люди, чтобы этак вот дать себя аре¬
стовать, как каких-нибудь жуликов, и не оказать сопротив¬
ления. Они бешено отбиваются, они катаются по земле,
увлекая за собой каждый по нескольку человек, и пытают¬
ся, хотя и тщетно, вырваться. Напрасные усилия. Их свя¬
зывают, грубо бросают на землю и лишают возможности
сделать малейшее движение. У Альбера глаза наливаются
кровью, пена выступает на губах, он рычит и кусает верев¬
ки, которые до крови стягивают ему руки. Ценой огромного
усилия ему удается встать. Он бросает полубезумный
взгляд в сторону реки и видит, что фургон медленно сколь¬
зит по бурным волнам. Де Вильрож вскрикивает в послед¬
ний раз и падает без чувств.
—	Послушайте-ка, мерзавец,—кричит мастеру Вилю
Александр,— что это за гнусное злоупотребление властью?
Почему вы нас арестовали? Кто вы такой? В чем вы нас
обвиняете?
—	Я служу в колониальной полиции и прикомандиро¬
ван к Нельсонс-Фонтейну. Я все время следил за вами.
Никакого злоупотребления властью здесь нет, ибо мы на¬
ходимся на земле ее величества королевы. Вы обвиняетесь
а убийстве и грабеже, а эти двое — ваши сообщники... Вы
ответите за это двойное преступление перед представителя¬
ми британского правосудия. И по закону...
Александр хочет энергично протестовать, когда к Аль-
беру, как бы для оказания ему помощи, подходит человек,
одетый по-мексикански. Это тот самый, который помог
Жозефу в его поединке с американцем Диком. Он дотраги¬
вается до Жозефа и тихо говорит ему несколько слов по-
испански. Каталонец вздрагивает и застывает в неподвиж¬
ности. Но когда мексиканец снова склоняется над Альбе-
— 311

ром, все еще лежащим о обмороке, Жозеф, у которого нео¬
жиданный союзник перерезал веревки, быстро вскакивает,
сбивает с ног людей Виля, стоящих у него поперек дороги,
и бегом пускается в лес.
—	Ко мне, Зуга!—громко кричит он. — Аваи! Аваи!
Месье Александр, я свободен! Подожди ты у меня, англий¬
ская собака, я еще с тебя шкуру спущу! А мадам Анна бу¬
дет спасена.
Конец второй части

А С Tl
4v'v

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Наводнение. — Его преподобие утратил всякий престиж —
Питер не доверяет грамотным людям. — Три негодяя изум¬
лены.— Боксер. — Братья получают взбучку. — Незнакомец
приводит их в чувство. — Корнелис и Питер находят себе
хозяина. — Тревога. — Опять Сэм Смит. — История бан¬
дита. — Донос. — Пятьдесят ударов кнутом. — Как слон
мстит крокодилу — Муки его преподобия. — Загадка.
—	Поправьте огонь, Питер. Я продрог до костей.
—	Да, после бури и наводнения стало в самом деле
свежо...
—	Брр! Говорят, на родине наших предков, в Голлан¬
дии, такая температура стоит шесть месяцев в году... Если
это верно, я сто раз предпочитаю колонию.
—	Правильно, Корнелис! Ох, и выпил бы я сейчас пин¬
ту горячего кап-бренди!..
Питер заворчал, закашлял, как бык, страдающий вос¬
палением легких, поднялся, взял из приготовленного на
ночь хвороста большую охапку и бросил в огонь. Смоли¬
стые ветки шумно затрещали, в темноте стали плясать
языки пламени.
— 314 -

—	Вы, по-видимому, хотите привлечь сюда всех белых
и черных висельников, которые бродят поблизости! — сер¬
дито воскликнул его преподобие.
Он был в одном своем узком сюртучке и все же казал¬
ся совершенно нечувствительным к промозглой сырости,
которая окутывала их, как ледяной саван.
—	Хотел бы я знать, кто может напасть на нас и с ка¬
кой стороны?—угрюмо отозвался Корнелис. — Но все же
мы дорого платим за	безопасность.	И	все из-за вас!
Мы попали в гнусное положение. Мы, как дураки, попле¬
лись за вами на эту узкую косу, потому что вы обещали
найти какую-то точку, якобы отмеченную на вашей хвале¬
ной карте. А вы ровно ничего не нашли! Зато мы отрезаны
от побережья и будем здесь торчать, пока не кончится на¬
воднение.
—	Я, что ли, виноват, если из трех акаций, обозначен¬
ных на карте, одна исчезла! Вы, я вижу, от жадности по¬
глупели. Вместо того чтобы хныкать, вы бы лучше пораски¬
нули мозгами, как нам отсюда выбраться и начать новые
поиски, когда взойдет солнце.
—	Довольно, старый мошенник! Какое право вы имеете
давать нам советы и делать нам упреки?.. И нечего лазить
в карман за револьвером! Вы пикнуть не успеете, как попа¬
дете к аллигаторам. Вот они плещутся! Об этом я сам поза¬
бочусь. Так и знайте!
—	Вы?
—	Да, я, черт вас возьми! Не знаю, что меня удержи¬
вает до сих пор!.. Как подумаю, что я имел глупость верить
всем вашим небылицам, всему, что вы брехали об этой ва¬
шей грязной тряпке!.. Вы ее прячете, как святыню, будто
по ней в самом деле можно найти клад, за которым мы го¬
няемся!..
—	Корнелис прав, — согласился Питер. — Вы, европей¬
цы, только о том и мечтаете, чтобы спекулировать на на¬
шей шкуре, вы нас грабите и обираете... Да и вообще нель¬
зя верить людям, которые знают грамоту.
—	Правильно!—перебил его Корнелис. — На какого
черта нужна грамота таким ребятам, как мы, с такими ру¬
ками и ногами?
—	На какого черта она нужна людям, которые умею?
сразу найти верную дорогу для пули?..
—	И для которых топор в тридцать фунтов все равно
что соломинка!
— 315 —

—	Взять хотя бы Клааса. Вот кто понимает толк в
жизни!..
—	И, вместо того чтобы настраивать нас против брата,
сеять среди нас раздоры и распылять наши силы, разве не
было бы умней действовать всем сообща?
Его преподобие выслушивал упреки с полнейшей невоз¬
мутимостью. Он уставился на обоих буров своими сталь¬
ными глазами и как будто собирался дать резкую отповедь.
Но позади него внезапно раздался взрыв смеха, и слова,
которыми его преподобие рассчитывал испепелить бунтов¬
щиков, застряли у него в горле
Если бы внезапно появился вооруженный отряд негров
или напали дикие звери, трое белых не были бы захвачены
врасплох, они сумели бы защищаться. Но раскат веселого
смеха здесь, в этом месте и в это время, привел их в состоя¬
ние, близкое к столбняк}. В особенности были ошеломлены
буры. Братьям сразу померещилось, что дело не обошлось
без вмешательства сверхъестественной силы.
Что касается его преподобия, то он был чужд таких
ребяческих слабостей, однако даже его охватило какое-то
зловещее предчувствие, и, быть может, впервые в жизни
он испытал страх.
Побороть этот страх его преподобие не успел — време¬
ни не хватило.
Под чьими-то резкими шагами захрустели ветки, и в по¬
лосе света возникла фигура человека высокого роста, одето¬
го по-европейски и с тяжелым карабином за спиной Едва
увидев, что призрак имеет облик живого человека братья-
буры вскочили, точно их подбросило пружиной Но заме¬
тив, что человек этот один, они не сочли нужным взяться
за оружие. Просто они опустили ему на плечи свои тяжелые
руки, видимо ожидая, что, несмотря на свое атлетическое
сложение, он согнется, как тростник.
Правда, Корнелис умел повалить быка, а для Питера
было забавой остановить на бегу жеребца-трехлетку, схва¬
тив его за заднюю ногу. Но незнакомец оказался крепок,
как железный столб. Белые дикари были изумлены и сно¬
ва подумали, нет ли здесь все-таки сверхъестественной
силы.
Однако человек, который стоял перед ними, явно был
сделан из костей и плоти. Корнелис и Питер очень скоро
в этом убедились. Незнакомец без видимых усилий высво¬
бодился, сложил руки на груди, моментально занял без-
— 316 —

У Питера сразу подкосились ноги, он вскрикнул и повалился на
своего старшего брата.
упречную позицию для бокса, и тотчас его кулаки, выбра¬
сываемые вперед с большим уменьем и непреодолимой си¬
лой, стали обрушиваться на Корнелиса и Питера, как
молоты.

Корнелис, получив сильный удар в живот, простонал
«ах!», всплеснул руками, шлепнулся, как туша, и растянул¬
ся во весь свой рост.
—	Он и так одноглазый, не надо выбивать ему второй
глаз, — пробормотал боксер.
Питер хотел сделать быстрый бросок в сторону, но не
успел — он получил такой удар по лбу, точно его хватили
дубиной. У него сразу подкосились ноги, он вскрикнул и
свалился на своего старшего брата, который все еще не мог
очнуться.
А сам боксер оглядел эту живописную картинку и,
как бы не замечая его преподобия, у которого зубы стучали
от ужаса, сказал:
—	Прекрасный двойной удар! Мой первый учитель
Вильям Гаррисон был бы вполне доволен, если бы старый
Колкрафт не оказал этому достойному человеку последнюю
услугу в Ньюгейте.
Услышав имя Вильяма Гаррисона, его преподобие
вскочил, как если бы у него над самым ухом выстрелили из
револьвера.
—	Вы сказали... Вильям... Гаррисон?..
—	Молчать, мошенник! — строго оборвал его незнако¬
мец. — Будешь говорить, когда тебя спросят. Отдай ору¬
жие!.. Живей!..
Его преподобие обезумел от страха и отдал свой ре¬
вольвер.
—	Так. Это не все. Мне нужна карта местности, о кото¬
рой вы только что говорили.
—	Но...
Его преподобие пытался протестовать, однако все его
нахальство пропало — оно уступило место силе.
—	Живей, говорю! — понукал незнакомец. — Я никог¬
да не повторяю своих приказаний два раза.
Его преподобие, трясясь всем телом, отдал карту.
—	Так... Пока довольно, — сказал незнакомец. Видя,
что буры всё еще лежат неподвижно, он прибавил: — Надо
привести их в чувство. Чего они валяются, как телята?
Но его преподобие был слишком ошеломлен и не понялг
чего от него хотят.
—	Ну-ка, нечего ломаться! — крикнул незнакомец.—
Ты ведь знаешь, как действуют в таких случаях на золотых
приисках. Чем проще, тем лучше... Не бойся, они живы Г
Я убиваю кулаком, только когда хочу этого. Расстегни им
— 318 —

куртки. И рубашки... Раскрой грудь... А теперь возьми го*-
ловню и нажми... крепче... так, чтобы прожгло шкуру.
Раздалось шипение, послышался тошнотворный запах
обожженного мяса, но Корнелиса и Питера этот лечебный
прием вернул к жизни, и они стали выть и рычать, как
одержимые.
—	Вот и хорошо!—с саркастическим смехом сказал
боксер. — А теперь встать! И избавьте меня от вашего пе¬
ния! Иначе я вам быстро заткну глотки!..
Корнелис и Питер были подавлены, укрощены и, пре¬
возмогая страшную боль от ожога, сразу покорно замолча¬
ли. События развернулись с такой быстротой, удары, кото¬
рые посыпались на братьев, были до такой степени сильны,
что мозги у буров уже не работали, да и дышать им было
трудно.
Они медленно отодвинулись один от другого, мутными
глазами взглянули на костер и тяжело, как пьяные, сели.
—	Даю честное слово, — ворчал Корнелис, — у меня
такое ощущение, точно меня ударил ногой мой пегий конек
Клейнбой.
—	А мне все кажется, — бормотал Питер, — что мне на
голову свалилось бревно в сто фунтов весом.
—	Между тем вы получили только по одному разу ку¬
лаком от вашего покорного слуги, — насмешливо и вызы¬
вающе заявил грозный незнакомец. — Ну ладно, будет,
вставайте! Нам надо поговорить. И главное, пусть вам не
вздумается протянуть лапы к вашим уважаемым ружьям,
иначе вам придется проглотить то, что лежит у меня в ка¬
рабине, в обоих стволах.
Буры были унижены и еще больше огорошены этой са¬
моуверенностью незнакомца, которую подкрепляла столь
внушительная физическая сила. Они встали, и движения
их были подобны неловким движениям лошади, которую
впервые загнали в оглобли.
—	А теперь слушайте меня, — сказал незнакомец. —
Само собой разумеется, отныне вы находитесь в полном
моем подчинении. Я вам кое-что показал. Это был лишь
слабый образец... Признаю, я был немного резок, но иначе
невозможно. И, наконец, так мне захотелось. К тому же для
ваших мозгов это было более понятно, чем длинные речи.
Корнелис и Питер издали ворчание, которое в крайнем
случае могло сойти за выражение согласия.
—	Я буду приказывать, а вы будете беспрекословно
— 319 —

исполнять. Потому что я сильней. А также умней. Вы бу¬
дете мне принадлежать телом и душой в течение некоторого
времени. Надеюсь, оно не будет продолжительным. Зало¬
гом вашей преданности будет ваша жизнь и в еще большей
мере — ваша личная заинтересованность.
Обе скотские физиономии несколько прояснились, а Пи¬
тер, несмотря на синеватое вздутие, которое появилось у
него на лице, даже попытался улыбнуться.
—	Договоримся, джентльмен, сказал он. — Правда, ру¬
ка у вас тяжелая, но ваши речи — золото.
—	Алмазы, хотите вы сказать, приятель!..
—	Простите мое любопытство: вы тоже думаете найти
сокровища кафрских королей?
Ораторский прием Питера, осторожность, с которой он
задал интересовавший его вопрос, доказывали, что неоте¬
санный чурбан стал менее грубым.
А незнакомец ответил со снисходительным высокоме¬
рием:
—	Я не только думаю, но беру вас обоих в помощники.
Добычу я поделю с вами по вашим заслугам и по своему
усмотрению. Но вы вполне можете положиться на мою
щедрость.
—	Идет! По рукам! — воскликнули оба гиганта и про¬
тянули руки.
—	Прочь лапы, ребята! — резко оборвал их незнако¬
мец.— Не люблю фамильярностей!
Позади легкой зеленой изгороди, которая их окружала,
послышался какой-то плеск.
Незнакомец напряг слух, стараясь определить источник
этих неожиданных звуков.
—	Это вас зовут Питер? —обратился он • к тому из
двух буров, у которого был рубец наподобие пробора.
—	Да, джентльмен.
—	Возьмите ваше ружье, дойдите до реки и тщательно
осмотрите местность. Если увидите что-нибудь подозри¬
тельное, стреляйте и немедленно возвращайтесь. Было бы,
право, слишком глупо с нашей стороны дать себя застиг¬
нуть врасплох, как я вас застиг только что. Кстати, пирога,
на которой я прибыл, привязана к коряге по ту сторону
островка. Посмотрите, на месте ли она. Ступайте!
Питер схватил ружье и скрылся в зарослях.
Он вернулся примерно через четверть часа. Корнелис
стоял перед их новым хозяином, а лжемиссионер сидел на
— 320 —

— Прочь лапы, ребята! Не люблю фамильярностей!
земле и смотрел по сторонам, как волк, попавший в капкан.
—	Все спокойно, джентльмен, — доложил Питер. — Пи¬
рога на месте. Что касается шума, который мы слышали, то
||я думаю, что виноваты два каймана, попавшие на отмель.
5§Они скрылись, когда увидели меня.

—	Так. Они, однако, любопытны, эти кайманы. Надо
будет понаблюдать за ними. Я только что сказал вам, что
скоро мы завладеем кладом и разделим его на три части.
—	Ваша милость хотела сказать на четыре... Это
много...
—	Моя милость хотела сказать на три. Так она и ска¬
зала. Группа состоит из трех человек. Кое-кто из здесь
присутствующих в дележе участвовать не будет...
Лжемиссионер быстро поднял голову.
—	Я имею в виду, — пояснил незнакомец, — эту лич¬
ность, которую вы зовете «ваше преподобие». У него есть
другое имя. Не так ли, Джемс Виллис?
—	Пощади! Смилуйся, Сэм, не убивай меня!
—	Молчать, когда я говорю! Ты меня не узнал, когда
я перевозил тебя и твоего дружка на островок у большого
водопада? Правда, я сам позаботился об этом — я закрыл
себе лицо. Была минута, мне хотелось раскроить тебе че¬
реп. Но я решил отложить это до другого раза. Я надеялся
еще повстречаться с тобой. И хорошо сделал, потому что
вот я забрал у тебя карту, которую ты так тщательно пря¬
тал. А уж с картой в руках я разыщу клад непременно.
—	Как? Карта у вас, джентльмен?—с удивлением
воскликнул Корнелис. — Стало быть, ваша милость гра¬
мотны?
—	Корнелис, вы задаете слишком много вопросов.
Я этого не люблю. У вас всего один глаз, но вы еще сохра¬
нили оба уха. Раскройте их и слушайте хорошенько, что я
говорю. Да, черт возьми, карта местности, составленная
английским миссионером, у меня. Не так уж трудно было
догадаться, что этот жулик держит ее у себя в кармане: вы
сами орали об этом, как цапли. Так вот, ребята, слущайте
меня и не перебивайте...
Он обратился к лжемиссионеру:
—	Займемся тобой, Джемс Виллис. Мы-то ведь старые
знакомые, не так ли? Ты отлично помнишь тот день, когда
мы встретились впервые. Я был матросом на клиппере
«Аделаида», который разбился о подводные скалы в про¬
ливе Торреса. Судно, шедшее под голландским флагом, сня¬
ло со скалы трех оставшихся в живых. Они умирали от го¬
лода. Я был один из них. Не раз приходило мне в голову,
что уж лучше бы мои кости высохли и валялись где-нибудь
среди камней, чем вести страшную жизнь, какую я веду с
тех пор. Но что сделано, то сделано. Люди, которые нас
— 322 —

Спасли, оказались просто-напросто пиратами. Они грабили
австралийское побережье. Ты это отлично знаешь, потому
что ты был одним из хозяев предприятия. Я нисколько не
упрекаю тебя в том, что ты заставил меня наняться к твоим
головорезам. Я мог не соглашаться и не слезать со скалы.
Но я был молод, мне хотелось жить... И, наконец, было во
мне, вероятно, что-то и от рождения, благодаря чему я стал
Сэмом Смитом...
Едва было названо это грозное имя, буры затряслись.
—	Одно слово, джентльмен, — почти робко попросил
Корнелис.
Смит кивнул головой, как бы разрешая ему говорить.
—	Мы знаем ваше имя и вашу славу и должны вам по¬
каяться: у нас есть враг, он француз, и однажды мы пыта¬
лись взвалить на него ответственность за ваши дела.
—	Да. Я знаю. Наше удивительное сходство не раз
навлекало на него неприятности.
—	Джентльмен, нам больше не о чем говорить. Для
нас ваше имя — лучшая гарантия. Располагайте нами. Мы
вам принадлежим телом и душой. Верно, Питер?
—	Верно, — ответил тот.
—	Джентльмену незачем было убивать нас. Достаточно
было назвать свое имя.
—	Ладно. Давайте дальше, — нетерпеливо перебил его
Смит.—Ты меня слышишь, я надеюсь, Джемс Виллис?
В твоем приятном кругу я снова встретил моего бывшего
боцмана. У вас он был возведен в ранг помощника капита¬
на. Вильям без труда заставил меня отбросить последние
колебания. Я следовал его примеру и слушался твоих сове¬
тов. Благодаря этому я скоро стал законченным негодяем.
Однако наша компания распалась. Вышла неприятность,
какие часто случаются; одни были перебиты в горячей
схватке с матросами какого-то крейсера, других повесили,
остальных угнали на Тасманию. Что касается меня, то я
успел бежать. С тех пор я делал в жизни всё, кроме добра.
Бывший пират стал грабителем. Несколько лет я был гро¬
зой золотоискателей в Австралии. Но меня загребла коло¬
ниальная полиция, и мы с тобой повстречались в Хоббарт-
Тоуне, на каторге. Однако люди нашего склада не умеют
долго оставаться под охраной тюремщиков. Мы решили
бежать. Ты был душой заговора. Все было подготовлено.
Нам предстояло вот-вот вырваться на свободу. Но какой-то
Мерзавец нас выдал. Я получил пятьдесят ударов кнутом.
11*
- 323 -

Должно быть, я живуч, если уцелел, потому что палач ме¬
ня не щадил. Но всякий раз, как кнут вырывал у меня ку¬
сок мяса, я клялся найти того гнусного мерзавца, из-за ко¬
торого мне пришлось вернуться на каторгу да еще вынести
такую страшную порку. Предателя сначала перевели в дру¬
гую тюрьму, а затем помиловали. Это его и разоблачило в
глазах всех его жертв. Два года я прожил за решеткой, но
жил я только ради мести. Наконец мне все-таки удалось
бежать. Очень трудно удержать в клетке таких зверей,
как я. Я обошел всю Австралию и всюду сеял ужас: я ис¬
кал моего врага, я искал его со всем упрямством неутолен¬
ной ненависти. Но тщетно! Жулик точно сквозь землю про¬
валился. Прошли годы, я вернулся в Европу и обшарил
весь уголовный мир, все подонки. Опять тщетно. Я так и
вернулся в Австралию, ничего не добившись. Я уже стал
отчаиваться. Мне даже приходило в голову, что эта лич¬
ность отдала наконец душу черту, как вдруг я нашел след
в Капской колонии. Меня, знаете, трудно удивить, но, уви¬
дев его в облике миссионера-проповедника, я остолбенел.
Однако я не ошибался, это был он. Чучело, которое в За¬
падном Грикаленде гнусавило чернокожим евангельские
проповеди, было моим старым товарищем по каторге, тем
самым предателем, который меня выдал. Это был Джемс
Виллис.
—	Пощади!.. Пощади!.. — заикаясь, бормотал лжемис¬
сионер, совершенно обезумев от страха.
А Смит невозмутимо продолжал свою речь. Его волне¬
ние проявлялось разве только в том, что он подчеркивал
некоторые отдельные слова:
—	Теперь ты умрешь... медленно... в одиночестве...
От жажды... от голода... Насекомые перегрызут твою шку¬
ру... Черви будут жрать тебя живьем... Солнце выжжет те¬
бе глаза... Мозги будут вариться у тебя в черепе; ты бу¬
дешь звать смерть, но она не станет торопиться... Ты ведь
знаешь, Джемс Виллис, как слон мстит своему вечному и
беспощадному врагу — крокодилу. Он хватает его хоботом,
уносит в уединенное место и крепко-накрепко втыкает его
между двух половинок треснувшего дерева. Потом он спо¬
койно уходит, предоставив своему врагу медленно погибать.
Именно такую пытку я приберег для тебя.
С этими словами Смит спокойно размотал свой длин¬
ный пояс из красной шерсти, разорвал на три куска и ска¬
зал Корнелису:
— 324 -

—	Возьмите этого мерзавца. И смотрите, как бы он вас
не оцарапал и не искусал. Это животное ядовитое...
Десять пальцев Смита заткнули миссионеру рот, и, как
тот ни дергался, ни рвался и ни брыкался, все-таки он по¬
терял возможность сделать малейшее движение. Смит
очень ловко и быстро связал ему руки и ноги и воткнул в
рот кляп, который позволял дышать, но заглушал крики.
Затем он поднял миссионера с такой легкостью, как если
бы это был ребенок, взгромоздил на расколотое дерево,
стоявшее неподалеку от костра, и плотно втиснул между
двумя половинками ствола.
—	Прощай, Джемс Виллис!—с насмешкой сказал он
напоследок. — Покайся, если можешь. А мы, ребята, зай¬
мемся нашими делами. Идем!
Какие ни были скоты Корнелис и Питер, но и на них
эта свирепая расправа произвела сильное впечатление. Они
собирались покорно пойти за своим грозным компаньоном,
но тот круто остановился.
—	Опять это странное плесканье! Подозрительно!
За нами следят. И не кайманы... Разве только они почуяли
свежее мясо. Идем!
Все трое прошли к берегу и отчетливо увидели две чер¬
ные полосы, покачивавшиеся в воде на лунной дорожке.
Полосы были гладкие, отполированные, как зеркало, и име¬
ли метра три в длину каждая. Это могли быть два древес¬
ных ствола, это могли быть и спины крупных земноводных.
Они тихо покачивались одна позади другой, на одной ли¬
нии, как если бы первая вела вторую на буксире, оставляя
на воде еле заметные круги.
Смит быстро вскинул ружье и выстрелил. Пуля попала
в один из загадочных предметов, раздался сухой звук, и
даже опытное ухо не могло бы определить, ударилась ли
пуля в бревно или в роговое вещество, из которого состоит
щит каймана.
Смит и его спутники были на мгновенье ослеплены
вспышкой и окружены густым дымом, так что больше стре¬
лять пока не могли. Странное дело: оба плававших пред¬
мета быстро отступили с характерным шумом, напоминаю¬
щим всплески весла, какой производят перепончатые лапы
каймана. Они мгновенно скрылись в тени деревьев, окайм¬
лявших берег.
—	Аллигаторы, — тихо сказал Питер, когда снова во-
царилась тишина.
- 325 -

—	Они не нырнули, — заметил Смит и, несмотря на все
свое самообладание, не смог скрыть известную тревогу.
—	Но если они не нырнули, — сказал Корнелис, — зна¬
чит, они бегут прямо на берег. У вас есть лодка, джентль¬
мен, — давайте поторопимся. Быть может, мы еще поспеем
вовремя.
—	Вы правы!
Они быстро пробежали мимо его преподобия, который
хрипел от бешенства, и даже не удостоили взглянуть на не¬
го. Сэм Смит взял в руки лиану, которой лодка была при¬
вязана к коряге, потянул и отчаянно выругался: лиана под¬
давалась слишком легко. Пирога исчезла. В руке Смита
остался лишь небольшой обрывок.
Несмотря на всю опытность, ни Смит, ни буры и дога¬
даться не могли, чему следует приписать этот загадочный
случай, который лишал их единственного средства передви¬
жения и заставлял сидеть на островке, пока не спадет вода.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Самосуд. — Закон Линча. — Вору прощения нет. — Судеб¬
ное заседание в лесной чаще. — Два честных француза на
скамье подсудимых. — Еще одна подлость мастера Виля.—
Оба друга впервые узнают об убийстве торговца в Нель-
сонс-Фонтейне. — Кого повесят? — Верный способ заста¬
вить свидетеля давать показания. — Медальон Альбера. —
Никакой отсрочки. — Приговор окончательный, обжалова¬
нию не подлежит. — Печальный конец палача-любителя.
—	Позвольте, все это надо установить точно. Кто он,
этот человек: вор или просто убийца?
—	Я без колебаний обвиняю его и в том и в другом.
:— Какие у вас Доказательства? На основании чего
строите вы такое предположение?
—	Не предположение, а уверенность.
—	Посмотрим. Разберемся. Мы судьи, а не враги, и мы
хотим рассмотреть доводы обвинения и доводы защиты без
всякой предвзятости. Приговор мы выносим страшный, об¬
жалованию он не подлежит, осужденного казнят тут же,
сию же минуту. Вот мы и хотим все знать, чтобы решать де¬
ло по чести и совести. Людей, которые судят по закону
судьи Линча, слишком часто и — признаю это — не без ос¬
нований обвиняют в том, что они бывают ослеплены стра¬
стью, что они злоупотребляют своим положением и, осуж¬
— 326 —

дая невиновных, совершают непоправимые ошибки. Мы,
конечно, имеем право быть непреклонными, но лишь тогда,
когда мы справедливы. Не так ли, джентльмены?
Рокот одобрения встретил эти мудрые слова, раздались
рукоплескания.
—	Вы все единогласно доверили мне роль председателя
суда. Я хочу быть на высоте этой трудной задачи и выпол¬
нить ее без малодушия и не поддаваясь страстям. Скажите
же мне, обвинитель, на чем основана ваша уверенность в
виновности обвиняемого?
—	Я должен сделать одно замечание, джентльмены.
И весьма серьезное. Мы находимся на территории ее вели¬
чества королевы. Британский флаг развевается над...
—	К чему вы клоните?..
—	А вот к чему: я должностное лицо, назначенное лор¬
дом губернатором, и не могу признать законности вашего
так называемого суда.
—	Неужели?
—	Конечно. Большинство из вас работает на алмазном
прииске; иными словами, вы простые граждане и, стало
быть, не можете сами, по одному своему желанию, выпол¬
нять обязанности судей.
—	Продолжайте, — холодно сказал председатель.
—	Именем закона я требую передачи обвиняемого и
его сообщника мне, дабы они были препровождены в бли¬
жайший город и там предстали перед судом, который раз¬
берет их дело по закону.
Это требование вызвало целую бурю. Поднялись кри¬
ки и проклятия, со всех сторон послышались протесты и к
тому же на языке, далеком от языка евангелия.
Председатель дал буре улечься и, не теряя спокойствия,
заявил:
—	Вы требуете именем закона передачи вам обоих
арестованных? В таком случае надо было вам самому пой¬
мать их именем закона и не обращаться к нам. В настоя¬
щий момент они вам больше не принадлежат. Ибо одно из
двух: либо они виновны и, стало быть, представляют опас¬
ность для нашего прииска, тогда надо от них избавиться.
Либо они невиновны и нам нечего их бояться. В этом слу¬
чае каждый братски протянет им руку, вместо того чтобы
поднять ее за их повешение.
—	Но неужели вы не знаете, что едва убийство рас¬
крылось, я пустился за этими людьми по пятам? В течение
— 327 —

долгого времени я пренебрегал усталостью, жарой, жаждой,
голодом, и всё это — чтобы не отставать от них ни на шаг,
следить за ними всюду и в конце концов заставить их ис¬
купить свою вину.
—	Все это доказывает, что вы дельный и усердный
сыщик. Но вам за это платят жалованье. Вы только выпол¬
нили ваш долг. Чего же вы еще хотите? Дайте я вам сам
скажу. Вы человек честолюбивый, и вам хочется продви¬
нуться по службе. А для этого вы думаете использовать
совершившееся преступление, то есть кровь, пролитую ка¬
ким-то негодяем. Я вас хорошенько раскусил, полицейский!
И тем хуже для вас. Мы не можем входить в рассмотрение
мелочных вопросов личного порядка. Мы сами, по собствен¬
ной своей воле, назначили суд, и дело это мы сами разбе¬
рем. Уж как вам угодно! Если виновность обвиняемых бу¬
дет доказана, вы будете вполне вознаграждены. Всякий
труд достоин награды. Если, наоборот, они сумеют оправ¬
даться, вам всыплют тридцать штук кнутом, потому что
нельзя безнаказанно морочить голову таким занятым лю¬
дям, как мы. Слава богу, у нас есть что делать...
—	Ладно, — в бешенстве сказал полицейский, — боль¬
ше я говорить не буду. Категорически отказываюсь участ¬
вовать в судебных прениях.
—	Чудесно! Но так как никто не имеет права насме¬
хаться над судом Линча, то я начну с того, что прикажу по¬
роть вас кнутом до тех самых пор, пока вы сочтете возмож¬
ным нарушить свой обет молчания. Если ваш язык все еще
не развяжется, то это кончится для вас плохо: вы будете
повешены. Я прикажу... А вы, господа, извольте сесть. По¬
ка вы только обвиняемые, но, быть может, вы ни в чем не
виноваты.
Эти слова, одновременно вежливые и твердые, произве¬
ли на присутствующих гораздо более сильное впечатление,
чем громкие окрики и трескучие фразы, обычно раздаю¬
щиеся в залах судебных заседаний у цивилизованных на¬
родов. Кроме того, время, место, сама внешность председа¬
теля, присяжных и обвиняемых — все делало эту картину
необычной и дикой.
Темная ночь. Штук двадцать факелов, поставленных
полукругом, бросали красные блики и освещали фантасти¬
ческим светом нижние ветви исполинского баньяна, похо¬
жие на крепления зеленого купола. Обнажив головы, стоя¬
ли люди с прииска Виктория в живописных рабочих лох¬
— 328 —

мотьях: неописуемая смесь пледов, красных рубашек, пон¬
чо и курток. Лица были обожжены солнцем, мускулы —
как канаты, загорелые груди. Англичане, перуанцы, немцы,
мексиканцы, ирландцы, аргентинцы, австралийцы, испан¬
цы, даже китайцы братски смешались в общей массе. За¬
быв на минуту всякое национальное соперничество, всякую
личную конкуренцию, забыв жадность, которая их снедает,
забыв свой тяжкий труд, они все слушали строгую речь
председателя и понимали — быть может, впервые в жиз¬
ни, — что несложная судебная процедура, установленная
судьей Джоном Линчем, не всегда является кровавым пир¬
шеством, бешеной жаждой смертоубийства, веселой пляс¬
кой вокруг виселицьь
Энергичные лица, на которые наложили свою печать
лишения и тяжелый труд, отражали самые разнообразные
переживания; глаза, изъеденные тонкой приисковой пылью,
останавливались то на подсудимых, то на председателе.
А председатель сидел прямо против них на огромном пне,
прислонившись спиной к стволу баньяна.
Это был мужчина лет сорока, с высоким лбом; его помя¬
тое, но все же красивое лицо заросло густой черной боро¬
дой, в которой серебрилась седина. Никто не знает его име¬
ни. Его зовут Инженер, вероятно потому, что он человек
широко образованный и на своем участке проявил большое
знание техники. Должно быть, он пользуется большим до-
ерием, раз товарищи по работе возложили на него такие
опасные обязанности, с которыми он, впрочем, справляется
тактично, но твердо.
Справа от него стоял мастер Виль, — читатель его
узнал. Виль стоял, вытянувшись во весь свой высокий рост,
и храбрился, несмотря на полученную головомойку и на
страшную опасность, которая над ним нависла.
Наконец, слева стояли Альбер де Вильрож и Алек¬
сандр Шони. Несмотря на все, чем этот подлец Виль был
им обязан, он смеет возводить на них ложное обвинение!
Они грустны, но держатся гордо, без вызова, но и без при¬
ниженности, и производят самое выгодное впечатление на
всех этих деклассированных людей, видавших виды и знаю¬
щих, что такое мужество.
Альбер, снедаемый тревогой, кажется безучастным к
тому, что происходит вокруг. Мысленно он рядом со своей
любимой, с которой неумолимый рок разлучил его именно
тогда, когда она особенно нуждалась в защите.
— 329 —

Однако де Вильрож не теряет надежды. Он помнит,
что Жозеф свободен, — Жозеф, на ловкость и преданность
которого он вполне полагается. Главное — вырваться. Он
делает над собой усилие, и ему кое-как удается совладать
со своей тревогой.
К счастью, тут Александр, который чувствует себя так
же свободно, как если бы находился в Париже, в каком-
нибудь салоне. Он скорее кажется зрителем, чем действую¬
щим лицом, для которого развязка драмы может оказаться
роковой, и спокойно ожидает возможности отвечать на воп¬
росы. Положение нисколько не кажется ему безвыходным.
Напротив, публика ведет себя пристойно, что случается
редко. Совершенно необычно, чтобы судебное разбиратель¬
ство обходилось без криков, без брани и без драк между
сторонниками и противниками обвиняемых. Это тем более
удивительно, что народ-то все собрался отчаянный.
—	Я спросил только что,—строгим голосом продол¬
жал председатель, — имеем ли мы дело с кражей или про¬
сто с убийством. Сейчас я объяснюсь. Наш город только
еще организуется, и все мы стараемся прежде всего огра¬
дить право собственности, даже если для этого придется
применять меры совершенно исключительные. Мы приго¬
вариваем к смерти за воровство, однако нам пока нечего
заниматься убийствами, которые, к сожалению, слишком
часто происходят в драках.
—	Этого еще не хватало! — заметил какой-то янки,
который сидел и обстругивал кусок дерева. — Разве дуэль
не существует у большинства цивилизованных народов?
Мы затеваем драки во время игры или когда напиваемся,
то есть каждый день. Мы никому не причиняем никакого
зла, а что касается наших собственных шкур, то мы вправе
протыкать их сколько нам угодно. Не так ли, джентль¬
мены?
Циничный выпад был покрыт взрывом смеха, который
ясно показывал умонастроение публики.
—	Я отлично вижу, — продолжал янки, — куда гнет
уважаемый председатель. Может случиться, что кто-нибудь
из нас вздумает упрекнуть этих двух джентльменов в том,
что они в свое время покинули прииск немножко неожидан¬
но, я бы сказал — немножко внезапно. Черт побери! У нас
еще не у всех зажили рубцы, которые мы от них получили.
Я уж не говорю о моем компаньоне, о покойном Дике, ко¬
торый получил такой миленький удар навахой. Что ж, ни¬
— 330 -

чего не скажешь, игра была честная. Они палили в нас из
ружья, они обрушили на нас стенку конюшни в краале, они
выпустили на нас табун взбесившихся лошадей и топтали
нас копытами. Но, я повторяю, все это была честная игра...
Как они отступали! Я бы отдал мой алмазный участок за
то, чтобы быть с ними! Тем более что ведь все мы ошиба¬
лись. Как это мы оказались такими дураками? Как мы мог¬
ли поверить этим неотесанным бурам, которые из кожи
лезли, чтобы заставить нас принять этого джентльмена за
Смита?
—	Верно! Верно! — воскликнуло не менее двадцати го¬
лосов на самых разнообразных языках.
—	Мы потом видели Сэма Смита и признаем свою
ошибку!.. Джентльмен спасся чудом. Это нас научит быть
в другой раз поосторожнее.
—	Вы правы, — с ненавистью заметил мастер Виль*
Он вспомнил угрозу председателя и нарушил наконец свое
молчание. — Но одно дело — всеми средствами защищать
свою жизнь, и совсем другое дело — подло убить ночью
безобидного старика, чтобы забрать у него его добро...
Александр пожал плечами и презрительно улыбнулся.
—	Джентльмены, — продолжал полицейский, — мно¬
гие из вас находились на прииске в Нельсонс-Фонтейне,
когда произошло это ужасное преступление. Убитый провел
там всего несколько дней, когда неизвестно откуда появи¬
лись два француза. Один из них удрал, второй сидит сей¬
час рядом с главным обвиняемым. А этот главный обви¬
няемый работал на прииске, и, когда мы его арестовали, все
его узнали. У него была довольно долгая беседа с теми
двумя французами, а затем, когда стемнело, они отправи¬
лись к торговцу в фургон, в котором тот проживал со сво¬
ей дочерью. Поводом была продажа участка. Покупатель
уплатил деньги, и три француза тотчас скрылись. А наутро
торговец был найден плавающим в луже крови. Его дочь
и прислуга лежали связанные в глубине фургона, касса бы¬
ла взломана, товары валялись в беспорядке.
Ни Альбер, ни Александр не поддерживали с Нель-
сонс-Фонтейном никакой связи после своего отъезда и,
естественно, ничего не знали об убийстве. Когда их схвати¬
ли люди, которыми руководил мастер Виль, и выяснилось,
что Виль — полицейский и что он обвиняет их в убийстве
и грабеже, Александр подумал, что ему придется отвечать
за злодейства Сэма Смита. Когда же его личность была
— 331 -

установлена людьми, которые его знали, он надеялся быст¬
ро распутать недоразумение и доказать, что его еще pas
приняли за Смита.
Но полицейский уверенно говорил о преступлении, ко¬
торое было совершено, когда Смита в Алмазном крае не
было. Дело чрезвычайно осложнялось. Над Александром
Шони нависла страшная опасность.
Несмотря на все свое обычное самообладание, Алек»
сандр затрясся и воскликнул сдавленным голосом:
—	Убит?! Торговец из Нельсонс-Фонтейна?
—	Да, господин француз! Убит за несколько часов до
того, как вы так поспешно скрылись с обоими вашими
приятелями. Вы поступили довольно-таки неумно. Надо
было, по крайней мере, переждать несколько дней, тогда
на вас не пало бы подозрение. Но из всего населения при¬
иска только вы одни скрылись и пытались замести следы.
Должно быть, вы имели серьезные основания...
Александр и Альбер были ошеломлены и не знали,
что ответить. Но их молчание, их тревога произвели не¬
благоприятное впечатление на собравшихся, которые до
сих пор были расположены в их пользу.
—	Но это еще не все!—с торжествующим видом про¬
возгласил мастер Виль. — Как преступники ни хитры, а
обо всем они подумать не могут. И часто бывает, что, по¬
спешно покидая место преступления, они оставляют не¬
опровержимые улики. Вот, господин председатель, возьми¬
те эту вещицу. Предъявите ее этим двум джентльменам и
спросите их, не знают ли они случайно ее происхождения...
С этими словами Виль передал председателю золотой
медальон, на котором еще висели два кусочка оборвавшей'
ся золотой цепочки.
Альбер не мог сдержать возгласа изумления. Он схва¬
тил медальон, торопливо раскрыл его и крикнул:
—	Мой медальон!
Затем он стал рассматривать дорогое его сердцу изо¬
бражение. Несколько слов мастера Виля вернули его к дей¬
ствительности. На лице полицейского играла злорадная
улыбка.
—	Итак, — обратился он к председателю, — джентль¬
мен признает, что медальон принадлежит ему. Он даже
знает секретный замочек, и ему знакомо лицо особы, ко¬
торое здесь изображено. Так вот, знаете ли вы, где и когда
я нашел этот медальон? Наутро после убийства, в несколь¬
— 332 —

ких дюймах от трупа. Вам хотелось доказательств? Вот
они! Теперь судите этих людей и вынесите им приговор по
совести и разумению!..
Ловкий ход мастера Виля произвел впечатление. Как
ни были шатки улики, виновность обвиняемых уже не
представляла для публики никакого сомнения.
—	Тише, джентльмены, — сказал председатель.
Он был подавлен этой сценой, но, как человек более
устойчивый, чем все остальные, еще не считал, что обви¬
няемые виновны.
—	Что ж, господа, защищайтесь!—воскликнул он, по¬
ворачиваясь в их сторону. — Вы принадлежите к народу
великодушному. Такие гнусные преступления не во фран¬
цузских нравах. Я люблю и уважаю французов, я знаю
Францию, я преданно служил ей в мрачные годы наше¬
ствия *. Я видел, как французы защищали свое отечество.
Я видел, с каким мужеством французы дрались и с какой
гордостью они переносили свое печальное поражение. Нет,
честность всегда скажется!.. Еще раз говорю вам — защи¬
щайтесь, господа. Вас просит об этом собрат по оружию,
ирландец, потерявший свою родину...
—	Да посмотрите мне хорошенько в лицо! — восклик¬
нул Александр дрожащим от негодования голосом. — Все
вы кричите: «Смерть! Смерть!» Вы слепо верите этому
презренному полицейскому. А мы его кормили, помогали
ему, несколько раз спасали его от смерти. Похож я на гра¬
бителя и убийцу? Мы с вами были товарищами по работе.
Заметили ли вы хоть что-нибудь предосудительное в моем
поведении, когда я жил среди вас? Разве я не был добрым
товарищем? Разве сами вы не признавали этого вслух?
Разве человек с безупречным прошлым, как я, может этак
вот, ни с того ни с сего стать грабителем и убийцей? И, на¬
конец, разве мои слова стоят меньше, чем слова этой подо¬
зрительной личности, которая якобы принадлежит к коло¬
ниальной полиции, но пока еще ничего этого не доказала?
Почему мы должны верить, что этот медальон, принадле¬
жащий моему другу, действительно был найден рядом с
жертвой загадочного преступления? А разве вы не могли
его украсть у нас или, по крайней мере, найти, когда вы
жили с нами?
1 Судья имеет в виду франко-прусскую войну 1870—1871 гг.
— 333 —

Публика с лихорадочным любопытством ждала, что от¬
ветит мастер Виль на эти горячие слова.
И тот заговорил своим фальшивым голосом:
—	Обвиняемый сказал вам: «Разве я похож на граби¬
теля и убийцу?» На этот ребяческий довод я отвечаю: да!
Разве вы сами не приняли его за Сэма Смита, за грабите¬
ля, одно имя которого наводит ужас в Австралии и в Аф¬
рике? А что касается моей личности, которую обвиняемый
считает подозрительной, то всякий, кто помнит его по
Нельсонс-Фонтейну, помнит и меня, потому что все меня
видели за исполнением моих служебных обязанностей.
—	Верно!—воскликнул американец. — Я тем более хо¬
рошо вас помню, что однажды вам вздумалось захватить и
меня, как какого-нибудь жулика, и я очень мило вышиб
вам зуб.
—	Нет худа без добра, — философски ответил мастер
Виль, — ибо благодаря этой неприятности нельзя больше
говорить, что я кого-нибудь обманываю насчет моего слу¬
жебного положения!
—	Ничего себе положение! — буркнул янки.
—	Я не поменяюсь с этими двумя французами.
—	Гм!.. Да и я не поменяюсь. От них чертовски пахнет
веревкой.
—	Но вы все-таки не думаете совершить подобную не¬
справедливость!— снова воскликнул Александр. — Во вся¬
кое другое время мы бы пошли на смерть без сожаления,
но сегодня нам надо жить!
—	Да! — зарычал Альбер. — Жить! Еще несколько*
дней, хотя бы несколько часов.
—	Позвольте мне, джентльмены, обратиться к вашей
совести, — сказал Александр. — Мой друг очень тяжело
пострадал. У него похитили жену, и она молит его о помо¬
щи. Дайте нам отсрочку. Несколько дней. А потом, когда
мы отмстим за нее и несчастная молодая женщина получит
свободу, мы сами придем к вам и отдадим себя в ваши ру¬
ки. Быть может, мы будем располагать какими-нибудь до¬
казательствами нашей невиновности. Даю вам слово фран¬
цуза и дворянина.
Несколько человек были тронуты, послышались воз¬
гласы: «Браво!» Но подавляющее большинство разрази¬
лось грубым хохотом: люди не поняли, сколько величия и
самоотверженности было в предложении Александра Шо¬
ни. Кроме того, вообще взяла верх обычная жестокая гру-
— 334 —

Крик ужаса вырвался у присутствующих, когда они увидели, что
змея сине-стального цвета обвивает его своими кольцами.
бость этих людей: им хотелось видеть повешение. Им было
вполне безразлично, кого повесят: полицейского или фран¬
цузов. Но раз уж полицейскому удалось выдернуть голову
из петли, то доставить публике развлечение должны фран¬
цузы.
— 335 —

Председатель был убежден в невиновности Альбера и
Александра, но ясно видел, что их дело плохо. Однако он
попытался добиться для них отсрочки, хотя бы самой не¬
продолжительной: в душе Инженер надеялся, что про¬
изойдет какое-нибудь неожиданное событие, которое пере¬
менит обстановку.
—	Джентльмены, — сказал он, когда ему удалось во¬
дворить тишину, — позвольте мне сказать кое-что. Я хочу
кратко подвести итоги. По-моему, дело нуждается в допол¬
нительном расследовании. Вы не можете составить себе
полное и твердое убеждение...
—	Можем! Можем! Французы виновны! Пусть их по¬
весят! Сейчас же!
—	Завтра!
—	Неизвестно, что будет завтра!
—	Сию минуту!
—	Веревка! У вас есть веревка?
—	Да, да, веревка!
—	Кто полезет на баньян? Вот готовая виселица!..
—	Я! Я полезу!
—	Нет, я!
Несколько человек бросились к дереву, расталкивая
председателя и присяжных.
Американец подставил спину, и один из его приятелей
смог взобраться на дерево.
А другие тем временем схватили Альбера и Александ¬
ра. Те отбивались со всей силой отчаяния и каждый раз
отшвыривали по нескольку человек, которые яростно ора¬
ли и вопили. Но линчевателей было много, а французов
всего двое.
—	Давайте веревку!—кричал молодец, взобравшийся
на дерево. Он очень добивался чести приготовить виселицу.
—	Держи!—кричали ему снизу.
Тот уже протянул руку, чтобы поймать веревку, когда
все увидели, что он внезапно схватился за горло. Он кри*
чал и делал усилия, чтобы удержаться, но завертелся и тя¬
жело грохнулся на землю.
Крик ужаса вырвался у его товарищей, когда они уви¬
дели, что змея сине-стального цвета обвивает его своими
кольцами, как металлическим тросом, и впивается в него
всей своей отвратительной широко раскрытой пастью.
И в ту же минуту из листвы огромного дерева послыша¬
лось шипенье разъяренных пикаколу.
— 336 —

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Нашествие змей. — Паника. — Крокодилы на охоте.—
Опять вместе. — Ужас мастера Виля. — Жозеф говорит,
что он «учится на крокодила». — Обычай бакуэнов. — Та¬
ланты Зуги. — На реке. — Жозеф угнал у Смита пирогу —
теперь они поквитались.
Когда из листвы баньяна послышалось шипенье гроз¬
ного южноафриканского пресмыкающегося, люди, бросив¬
шиеся на помощь незадачливому палачу-любителю, благо¬
разумно отступили назад. Все знали, что укус пикаколу
равносилен смертному приговору. Ни у кого не было му¬
жества хотя бы близко подойти к змее, которая впилась
умирающему в горло и жадно насыщалась его кровью.
А тут послышалось новое шипенье. Видимо, в густой
листве баньяна копошилось целое племя змей. Среди лин¬
чевателей уже никто больше не вызывался полезть на дере¬
во, чтобы приготовить виселицу. Падение палача-любителя
с живым галстуком на шее имело то последствие, что пред¬
седатель, мастер Виль и французы оказались изолирован¬
ными, потому что в минуту вполне понятной растерянности
они все четверо прислонились к дереву.
Бешеным крикам, которые только что наполняли поля¬
ну, внезапно пришла на смену мертвая тишина. Все боя¬
лись, что выползут новые гады, и стали отступать все даль¬
ше и дальше, образуя полукруг, который медленно расши¬
рялся позади факелов. Пламя этих несложных светильни¬
ков действительно могло привлечь змей, которые по ветвям
и корням баньяна могли переползти на землю.
Внезапно со стороны реки раздался выстрел. Он прока¬
тился громом над водой, которая тихо плескалась в не¬
скольких шагах, и был как бы неким сигналом для всех
злых духов, потревоженных вторжением человека. Шипенье
все усиливалось, и вскоре показался авангард:	медленно
извиваясь и шурша чешуей, змеи скользили по лианам и
спускались с дерева вниз. Они лениво и медлительно свер¬
тывали и распускали свои кольца; им, видимо, доставляло
наслаждение поворачивать направо и налево свои изящные
головы и капризно изгибать шеи, отчего их голубая кожа
отливала самыми неожиданными красками.
Они не спеша тянулись одна за другой, смотрели холод¬
ными и неподвижными глазами на факелы, со странной
быстротой двигали своими раздвоенными язычками и вре¬
— 337 —

мя от времени останавливались, сворачивались в клубок и
снова растягивались во всю длину. Шум под деревом, ко¬
торое они облюбовали, сначала испугал их, но, заворожен¬
ные огнем факелов, они постепенно становились смелей.
Несколько штук уже достигли земли. Высоко подняв го¬
ловы, они ползли по направлению к факелам, не переставая
шипеть, точно скликали всю родню.
Публика судебного заседания продолжала отступать
перед этим грозным нашествием; люди уже как будто забы¬
ли, зачем пришли. Многие даже высказывались за то, что¬
бы всем убраться и закончить драматически прерванное
судебное заседание в другой раз. Однако новое событие
ускорило это отступление и превратило его в беспорядочное
бегство: со стороны реки, позади линчевателей, внезапно
послышались жалобные крики, похожие на плач новорож¬
денного. Вода плескалась, как во время прибоя или как
будто к берегу пристала целая флотилия пирог.
Этот детский плач, эти жалобные крики, которые не
забудет человек, слышавший их хотя бы однажды, издают
кайманы на Замбези, самые страшные на всем африкан¬
ском континенте.
Каждый узнал эти звуки, каждому известно их значе¬
ние: хищники слышат запах человека. Они сбегаются из
всех глубин гигантской реки. Несомненно, обоняние под¬
сказало им, что поблизости находится пожива.
Какими бы страстными любителями повешения ни были
эти люди, нет такого любопытства, которое оказалось бы
сильней, чем страх очутиться в желудке у каймана или по¬
гибнуть от укуса змеи.
Раздался протяжный крик:
—	Крокодилы! Крокодилы! Спасайтесь!
И каждый храбро повернулся на каблуках и пустился
бегом на дорогу, к прииску Виктория.
Только четыре человека остались под баньяном, с кото¬
рого каждый раз сваливалась новая змея. Мастер Виль,
охваченный ужасом, стучал зубами, — казалось, он вот-вот
упадет в обморок. А французы и Инженер не растерялись.
—	Право же, господа, — негромко сказал Инженер, —
я и не рассчитывал на такую счастливую развязку. Вы по¬
ка ограждены от людской ярости, постарайтесь же не быть
укушенными ядовитой змеей. Опасность нам грозит весьма
серьезная. Но если действовать осторожно, то у нас еще
есть шансы спастись.
— 338 —

Поддаваясь порыву, Александр и Альбер протянули
честному ирландцу руку, и тот ее сердечно пожал.
—	Вы-то, по крайней мере, верите, что мы невинов¬
ны?— прошептал Александр.
—	Еще бы! Вы могли это заметить по тому, как я вел
судебное заседание. Но перейдем к делу. Я сейчас срежу
три тонких, гибких прута — лучшее оружие против этой
дряни. Что касается кайманов, то они утихли. Не думаю,
чтобы они смогли много пройти по суше. Стойте спокойно,
я сейчас срежу прутья.
—	Нет, надо прут для пикаколу, вождь, — внезапно
сказал кто-то на плохом английском языке. Гортанный го¬
лос шел из высокой травы. Говорившего не было видно.
Все три европейца вздрогнули.
—	Не двигайся. Моя идет.
Трава заколыхалась, и голос повторил:
—	Моя вот, вождь!
Показалась черная голова. Она сидела на непомерно
широком туловище, которое передвигалось на кривых но¬
гах. Альбер и Александр были удивлены до предела, узнав
своего друга бушмена.
Славный африканец сиял. Широкая улыбка расплы¬
лась у него до ушей, а живые глаза с любопытством осмат¬
ривали поляну.
—	Хорошо! — сказал он на своем наречии.—Пикаколу
все еще здесь. Белые люди ушли. Змеи покинули свои ло¬
гова из-за наводнения. Они спаслись на баньяне. Я всё ви¬
дел. Я был здесь, когда пикаколу укусила белого человека.
Идите смело за мной. Они нас не тронут. Я знаю траву,
которой они боятся.
—	А кайманы?
—	Ну, кайманов бояться нечего. Идите смело, месье
Александр, — воскликнул в нескольких шагах по-француз¬
ски хорошо знакомый голос.
—	Жозеф! Это Жозеф!..
—	Собственной персоной и весь к вашим услугам! Вме¬
сте с Зугой! Эй, Зуга! Аваи! Аваи, дружище!..
—	Дорогой ты мой Жозеф! Откуда ты взялся? Каким
чудом ты оказался здесь? Что ты делаешь?
,	—	Карай! Я взялся оттуда!—ответил Жозеф, показы¬
вая в сторону реки. — Вы спрашиваете, каким чудом я ока¬
зался здесь? Никакого чуда. Просто мы вас искали. Какой
— 339 —

замечательный сыщик этот Зуга! Вы спрашиваете, что я
делаю? С сегодняшнего утра я учусь на крокодила.
—	Да ты с ума сошел!..
—	Верно! Как же мне не сойти с ума от счастья, если
я вас вижу вновь. Были бы у меня кастаньеты, я бы сейчас
сплясал такое фанданго!.. Каран!..
—	В чем дело?
—	Змеи. Шутки в сторону. Они кусаются, эти мерзав¬
ки!.. Постойте, да ведь вот наш англичанин! Погоди ты у
меня, я тебя сейчас зарежу. Я тебе обещал, что зарежу,
значит, я обязан сдержать слово.
—	Оставь его! Смотри, в каком он виде. Это со страху.
Он испугался змей. Он точно заворожен. Он не может дви¬
гаться. Он не способен произнести ни звука. Как бы он не
свалился среди змей...
—	Месье Александр! Из человеколюбия и также для
того, чтобы этот подлец больше нам не попадался, позволь¬
те мне просунуть ножик ему в ребрышки, — настаивал
мстительный каталонец.
—	Уйдем, господа, уйдем, — вставил и Инженер.—
Надо торопиться.
В это время бушмен дал каждому по пригоршне бледно-
зеленых листьев, похожих на листья ивы, и знаками посо¬
ветовал сильно натереть себе лицо и руки.
Факелы догорали. При свете последних вспышек все
двинулись в путь, в сторону, противоположную той, куда
ушли линчеватели.
Жозеф обернулся в последний раз и бросил на окаме¬
невшего мастера Виля взгляд, полный ненависти.
—	Что же это? Он так и не подохнет, этот поганый?
Ах нет, подохнет! Наконец-то он свалился. Жалко змей,
которые будут его кусать.
Полицейский глухо застонал и упал навзничь, не то от
страха, не то сраженный укусом пикаколу.
—	А теперь куда мы пойдем?—спросил Альбер.
—	На реку! Куда же еще? Сядем в лодку и поедем ку¬
да надо!
—	Как, у тебя есть лодка?
—	И еще кое-что, кроме лодки... Мы сегодня с Зугой
здорово поработали!..
—	Я понимаю, дорогой мой друг, — ответил Александр,
пожимая ему руку. Затем он обратился к Инженеру. —
Не знаю, месье, каковы в настоящее время ваши виды к
— 340 —

возможности на прииске. В отношении нас вы себя прояви¬
ли джентльменом и человеком сердца. Вы сказали, что на¬
до торопиться. Стало быть, сейчас не время произносить
речи. Хотите вместе с нами участвовать в добром деле, а
затем по-братски разделить с нами доходы от одного пред¬
приятия, с которым тоже надо спешить? Но если у вас там,
на прииске, есть дела, которые требуют вашего присутствия,
то я говорю вам не «прощайте», а «до свидания». Где бы
вы ни находились, помните, что имеете твердые права на
нашу благодарность и что мы вам принадлежим телом и
душой.
—	Вы не поверите, месье, — неторопливо и серьезно
ответил Инженер, — как меня трогают ваши теплые слова.
Но, к болыцому моему сожалению, я сегодня присоединить¬
ся к вам не могу. Мне нужно вернуться на прииск по двум
причинам, и это в ваших же интересах. Во-первых, я дол¬
жен в меру моих возможностей установить истину и дока¬
зать вашу невиновность. Вы не можете жить в состоянии
постоянной вражды со здешним народом, в особенности ес¬
ли вам почему-нибудь надо находиться в алмазном районе.
Во-вторых, у вас нет оружия. Я вам раздобуду оружие во
что бы то ни стало. Завтра ночью вы найдете под этим
баньяном три полных комплекта вооружения. Я сам
их здесь положу. Не благодарите меня. Я еще сам обращусь
к вам за услугой, но потом. Вашу руку, господа, и до сви¬
дания.
Он быстро огляделся и пошел берегом, вниз по тече¬
нию, — то есть в том же направлении, куда ушли люди,
пришедшие поглазеть на повешение.
—	А теперь, господа, за дело!—сказал Жозеф после
минутного молчания. — Вот наша лодка. Садитесь. Я толь¬
ко привяжу наших крокодилов к корме и сяду с вами...
Зуга, весла!
—	Вот они.
—	Хорошо. Вы готовы?
—	Готовы.
—	Пошли!
Легкое суденышко, подталкиваемое мощными руками
:афра и бушмена, медленно соскользнуло с влажного песка
\ воду и стало тихо подниматься вверх. Держась всё время
юближе к берегу, где течение значительно менее быстро,
>но не выходило из мрака, образуемого густой прибрежной
растительностью.
- 341 -

—	Что с Анной?—спросил Альбер, которого не пере¬
ставала терзать тревога. — Какие у тебя известия?
—	Ни хороших, ни плохих, месье Альбер. Фургон, ко¬
торый мы заметили, когда мошенник-англичанин вас аре¬
стовал, продолжает плавать, как шлюпка. Мы с Зугой ви¬
дели его сегодня утром. Нам нельзя было открыто пустить¬
ся за ним, чтобы не возбудить подозрения той скотины,
которая им правит. Но он не мог уйти далеко. Я надеюсь,
мы его скоро найдем. Кроме того, мы не хотели все-таки
уходить слишком далеко от вас. Мы решили сделать все
возможное, чтобы спасти вас или умереть вместе с вами.
Конечно, мы заставили бы дорого заплатить за это! Карай!
—	Мой добрый Жозеф! Это так благородно с твоей
стороны, но ты сумасшедший.
—	Не знаю, благородно ли, а уж насчет того, что я су¬
масшедший, это еще как сказать! Правда, Зуга?
Не переставая работать веслом, кафр что-то буркнул.
Было похоже, что он поддерживает Жозефа.
—	Но что бы вы могли сделать? —спросил Александр,
которого отвага и решимость Жозефа восхищали, но не
удивляли нисколько.
—	Я вам охотно все расскажу, потому что нам пока де¬
лать нечего. Вы знаете, что наш Зуга хитрей, чем все ка¬
талонские контрабандисты вместе взятые. Вот он и стал
учить меня на крокодила.
—	Это еще что за чертовщина?
—	Очень просто. Наш Зуга прекрасно умеет подражать
голосу и всем повадкам крокодила. Он даже использовал
свой талант, чтобы произвести небольшую разведку на ре¬
ке. Он поразительный малый. Сейчас увидите. Да вы и са¬
ми скоро будете первоклассными крокодилами. Да, на чем
это я, бишь, остановился? Я сказал, что Зуга привел;меня
в такое местечко, где река образует заводь и вся сплошь
покрыта водянымй растениями, так что воды и не видно.
И тут Зуга разгреб траву, и я увидел несколько лиан, ко¬
торые одним концом привязаны к корягам, а сами уходят
в воду. Зуга сделал очень милую гримасу в знак удовлет¬
ворения. А я подумал: «Это, должно быть, какие-нибудь
глубинные удочки. Не иначе, как мой славный Зуга соби¬
рается угостить меня ухой». Но хоть мне и было любопыт¬
но, я все же решил не расспрашивать. Я давно убедился,
что лучше видеть всё своими глазами, в особенности здесь.
Зуга стал тянуть одну лиану. Я взялся за другую. Виж> —
— 342 —

тяжело! Ну, думаю, и рыбка! Тяну, тяну, вдруг что я ви¬
жу?.. Нет, угадайте...
—	Крокодил?—смеясь, сказал Александр.
—	Я и сам так подумал. Но я быстро успокоился, по¬
тому что вместо настоящего крокодила я увидел узенькую
лодочку, только похожую на крокодила.
—	Быть не может!
—	Даю вам честное слово. На носу — довольно искусно
вырезанная голова крокодила, а корма нагружена глиной,
так что лодка имеет низкую посадку.
—	Здорово придумано!
—	Это еще не все. Главное впереди.
—	Я слушаю.
—	Вы все хорошо поймете, потому что сами будете кро¬
кодилом. Правда, Зуга?
—	Правда.
—	Наш друг великий мастер в этом деле, но, прямо
вам скажу, дело нелегкое. Прежде всего надо лечь в эту
душегубку ничком и собственной своей спиной изображать
спину каймана.
—	Да ведь у нас белая кожа. Она для этого не под¬
ходит.
—	Ничего, Зуга обмазал меня густой черной грязью.
Я еще долго буду отмываться.
—	Здорово!
—	Так вот, человек-кайман смазывает себя грязью,
ложится в лодку, берет в руки весло, погружает его в воду
и потихоньку гребет, почти не двигая руками, а только
пальцами. Это очень трудно. Тем более что весло высовы¬
вается впереди резной головы и не имеет никакого упора,
кроме ладони гребца. Рука скоро начинает болеть, но зато
цель достигается!..
—	Не сомневаюсь, дорогой Жозеф. Прием остроумен,
но не нов. Точно так же делают некоторые племена крас¬
нокожих на берегах Амазонки. Они пользуются для этого
легкими челночками — там они называются «убас» — и то¬
же придают им вид кайманов.
—	Что ж, из всех способов разведки на реке этот, по-
моему, самый лучший. Вы можете пробраться в самую гу¬
щу ваших врагов, а они и знать не будут. Так, например,
когда мы пытались высадиться на берег недалеко от того
места, где эти злодеи хотели вас повесить, мы видели обо¬
их буров в компании с Сэмом Смитом и его преподобием.
— 343 —

—	С его преподобием? Вы ошибаетесь, Жозеф.
—	Прошу прощения, месье Александр, я его видел, и
видел ясно, и никакой ошибки тут быть не могло. Они, по-
моему, отлично спелись и друг друга стоят.
—	Смит и буры — пожалуй, но его преподобие?..
—	По-моему, он отъявленный мерзавец. Вроде мерзав¬
ца, известного под именем мастера Виля, которому я хотел
обработать шкуру, а вы мне не дали... К несчастью, мы не
имели возможности пробраться к ним остаточно близко,
чтобы послушать, о чем они говорят. Они были очень
осторожны, эти плуты. Один из них даже послал мне кусок
свинца, который, по счастью, попал в корму моей душегуб¬
ки, иначе я бы мог остаться без ног. Так как у меня были
основания предполагать, что лодочка, в которой мы сейчас
сидим, принадлежит Сэму Смиту, то я счел себя вправе
одолжить ее. В счет двадцати тысяч франков, которые он
у меня забрал. Нашей целью было отыскать вас. Мы взяли
курс прямо на факелы. И тут Зуга, который получил закон¬
ченное крокодиловое образование, решил сопровождать на¬
шу высадку музыкой. Как она подействовала, вы видели.
Я теперь учусь у него, но мне еще многого не хватает. Ни¬
чего, научусь.
—	Какая досада, — задумчиво сказал Александр,
что мы не можем проехать к этим негодяям. Хотелось бы
расспросить их кое о чем.
—	Это верно, месье Александр, но у нас времени нет.
—	А куда вы нас, собственно, везете?
—	О, не беспокойтесь. Зуга отлично знает, что делает.
Он везет нас туда, где затоплены запасные лодки. У него
их;, кажется, две или три штуки. Вместе с теми, которые мы
сейчас ведем на буксире, получится порядочная флотилия.
—	Хорошо. А дальше?
—	Мы немедленно пустимся на поиски злосчастного
фургона, в котором томится мадам Анна!
—	Давайте спешить, друзья мои! Давайте спешить! —
воскликнул де Вильрож.
Последние слова Жозефа оторвали Альбера от мрачных
мыслей, которые преследовали его, как мучительный
кошмар.
— 344

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Алмазная лихорадка. — Позднее раскаяние. — Ищейка и по¬
лицейский., — Т ревожная ночь. — В пятистах метрах от
тюрьмы на колесах. — Нетерпение. — Самый незначитель¬
ный предмет может иметь большое значение. — Крыло ба¬
бочки или клочок бумаги? — Догадки Альбера.— Отчаяние,
Много народа бросилось на поиски легендарных сокро¬
вищ кафрских королей, но результатом были только разо¬
чарование и многочисленные жертвы. Однако, несмотря на
трудности, возникавшие на каждом шагу, несмотря на опас¬
ности, число которых только возрастало, жадность искате¬
лей становилась лишь более яростной. Тайна, которую так
оберегали немногие посвященные, стала достоянием людей
без роду, без племени, и поиски клада они сделали един¬
ственным смыслом своего существования.
О предстоящем нахождении клада говорили как о собы¬
тии, которое произойдет пусть через неопределенное время,
но произойдет безусловно. Даже люди, которые не бросали
своей ежедневной работы, не выпускали из рук кирки или
лопаты и с тревогой и надеждой просматривали каждый
комочек, каждое зернышко разработанной ими земли, рас¬
спрашивали каждого встречного и поперечного, что слыш¬
но о «большом деле». Это мудрецы, но их, конечно, мало.
Другие забросили всё. К чему рыться, подобно кротам, в
обожженных солнцем ямах, наполненных удушливой
пылью, поминутно грозящих обвалом? Вот-вот придет бо¬
гатство! Разве не лучше петь, пить и драться в ожидании
этой счастливой минуты? Кабатчик оказывал кредит. Бу¬
дущие блага учитываются. Еще немного — и шансы будут
продаваться, как биржевые ценности. Досужие статисти¬
ки — их везде хватает — вычисляли, сколько может прий¬
тись на долю каждого участника дела. Цифры получались
фантастические. Они сводили с ума людей, у которых моз¬
ги и без того были расшатаны алкоголем. Никто не думал
о том, как будет производиться дележ и кто будет его про¬
изводить. Вероятно, в ход будут пущены ножи и револьве¬
ры. Не обойдется без жертв, но это никого не трогает. До¬
ля погибших пойдет в дележку.
А ищут плохо. Как будто клад должен отыскаться сам
собой. Короче, нездоровый ветер носится над прииском.
Никто не знает, кто первым пустил этот тревожный
слух. Достаточно было каких-нибудь нескольких часов, что-
— 345 —

бы он всех взбудоражил. Однако есть основания предпола¬
гать, что слишком много болтали пьяные буры и как раз во
время событий, которые последовали за необычным поедин¬
ком между Жозефом и американцем.
Но если верно, что у буров оказались слишком длинные
языки, то им пришлось прежде всего горько пожалеть о
своем пристрастии к вину, потому что, разбудив людскую
жадность, они уже не смогли исправить свою ошибку ни¬
какими отговорками. Тут же, не сходя с места, все решили
отправиться на розыски клада целой экспедицией, и во гла¬
ве были поставлены Корнелис и Питер. Отказаться было
невозможно: буров так запугали, что им поневоле пришлось
принять эту честь, которая была в равной мере опасной и
бессмысленной. Как, в самом деле, спорить с людьми, у ко¬
торых вся способность мыслить и рассуждать сводится к
петле или револьверу?!
Будучи, таким образом, вынужденными подчиниться,
оба братца делали вид, что в самом деле намерены оста¬
ваться верными своим непрошенным компаньонам. Они
поставили на ноги весь сброд, всех, кому случайности опас¬
ной экспедиции более по душе, чем упорный труд на при¬
иске. Все поклялись друг другу во взаимной верности, шум¬
но попраздновали и отправились. Разумеется, буры только
о том и помышляли, как бы поскорей отделаться от своих
назойливых сотоварищей.
Спустя двенадцать часов после отъезда с прииска они
встретили Клааса. Тот пригнал своих истощенных быков
к месту встречи, которое ему указал Кайман.
Мы уже рассказали раньше, чем закончилось первое
свидание трех братцев и как Клаас и слышать не пожелал
о каком-либо соглашении. Читатель помнит также, какие
дьявольские меры принял Клаас, чтобы оградить себя от
возможного нападения, которое могло сразу развеять все
его самые заветные мечты.
Но одновременно он, помимо своей воли, открыл брать¬
ям возможность расстаться с их жадными компаньонами.
Благодаря неожиданному случаю бурам в руки попала кар¬
та, составленная мистером Смитсоном, и они сбежали всего
за несколько часов до того, как Клаас отравил воду в
ручье. Конечно, обманутые ими люди с яростью пустились
бы в погоню, если бы их не поразила слепота. Несчастные,
вероятно, погибли бы, если бы не Зуга и бушмен.
— 346 —

Корнелис и Питер ушли вместе с его преподобием, и тот
находил дорогу благодаря карте.
Все трое отошли уже довольно далеко, а буры клялись,
что не скоро еще вернутся в цивилизованные места, где
кабатчики торгуют такими снадобьями, против которых нет
сил устоять, и где нескромные уши подхватывают каждое
слово, вылетевшее из уст вместе с винными парами.
Не сидел сложа руки и мастер Виль. Он провел не¬
сколько дней на прииске, но оставался совершенно в сторо¬
не от описанной выше экспедиции. Ему не было никакого
дела до всех алмазов мира. Его интересовали только винов¬
ники убийства в Нельсонс-Фонтейне. Мастер Виль страст¬
но любил то, что называл своим искусством, и был челове¬
ком в известном смысле бескорыстным. Но его ослепляло
честолюбие, и ему не хватало чутья, которое для сыщика
является природным даром и нигде не приобретается.
Сыск представляет собой искусство, целиком построен¬
ное на чутье, которому трудно дать точное определение.
Этому искусству вряд ли можно научиться по одним
только книгам, и требует оно столько же такта, сколь¬
ко ума.
Но мастер Виль забил себе голову полицейскими рома¬
нами и был непоколебимо убежден, что он сам — один из
тех чудесных сыщиков, подвиги которых так увлекательно
расписывают романисты. Его взгляд на загадочное убий¬
ство торговца нисколько не переменился. Напротив, попав
на ложный след, он стал его держаться со всем упрямством,
которое свойственно людям ограниченным, и утвердился
в мысли, что убийцами являются Альбер и Александр.
Не спрашивайте его, почему и отчего. Этого он и сам не
знает. В своей наивной и ничем не оправданной гордости
он еще считает, что эта мысль является одним из проявле¬
ний его гениальности.
Предположив, не без оснований, что три француза
должны находиться где-то неподалеку от прииска Викто¬
рия, он решает играть ва-банк. Он подговаривает людей,
которые не соблазнились экспедицией и остались на рабо¬
те, раскрывает им свое звание, изображает себя как чело¬
века важного, как освободителя, говорит об общественной
безопасности, которая поставлена под угрозу, и в конце
концов ему удается сколотить целый добровольческий от¬
рад по борьбе с грабежами.
Мастеру Внлю весьма помогло то обстоятельство, что
— 347 —

где-то неподалеку от прииска видели Сэма Смита. Добро¬
вольцы-полицейские обязались отдавать делу по нескольку
часов в неделю, днем и ночью, и в течение этого времени
находиться в распоряжении мастера Виля, который присво¬
ил себе права главного начальника. Подготовка отняла
несколько дней. Люди были полны энтузиазма и жаждали
действий.
Долго ждать не пришлось. Мастер Виль, который за¬
ставил своих людей обшарить все углы, нечаянно наткнул¬
ся на бивуак, разбитый людьми Корнелиса и Питера. Он
уже собирался отвести их домой, когда добровольные поли¬
цейские, которые в это время оказывали помощь жертвам
Клааса, заметили трех французов. Мы уже рассказали, как
мастер Виль, который был им столь многим обязан, схва¬
тил их, точно они были какие-нибудь разбойники
Жозеф сбежал, Зуга пустился за ним; в суматохе никто
не заметил, как скрылся бушмен; Альбера и Александра
увели на прииск. Следствие по делу провели быстро и,
чтобы не терять времени, назначили суд на ближайшую
ночь.
А чтобы судьи, по крайней мере во время исполнения
обязанностей, не подпали под опасное влияние алкоголя,
для разбирательства выбрали место, достаточно отдаленное
от палатки, в которой кабатчик торговал своими огненными
жидкостями.
И в минуту, когда, казалось, все было потеряно для
друзей, начались драматические события, которым они
обязаны своим спасением.
Несмотря на темноту, лодка, которой правили сильные
руки бушмена и Зуги, быстро поднималась вверх по Зам¬
бези. Легкое суденышко тащило на буксире чудные пироги
и, как мы уже сказали, держалось поближе к берегу, не вы¬
ходя из зоны мертвой воды, то есть в стороне от течения.
Жозеф сидел на корточках в носовой части и правил. Поль¬
зуясь длинным бамбуковым шестом, он не давал суденышку
врезаться в извилины берега и запутаться среди лиан и
деревьев. Плавание протекало в полной тишине, как вдруг
Жозеф издал негромкий переливчатый свист. Бушмен и Зу¬
га остановили лодку в зарослях, которые немного выдава¬
лись вперед и могли служить удобным укрытием.
Горизонт стал светлеть; над водой, которую еще прони¬
зывали звезды своим трепещущим светом, подымались
— 348 —

Несмотря на темноту, лодка быстро поднималась вверх по Замбези.
легкие испарения; залопотали попугаи, чайки носились с
резкими криками, наевшиеся гиппопотамы тяжело опуска¬
лись на самое дно реки. Скоро наступит рассвет.
—	Ну, как?—шепотом спросил Альбер, даже не заме¬
чавший, что все его лицо и платье стали мокрыми от ро¬
сы. — Мы приближаемся?
— 349 —

—	Дальше идти невозможно, месье Альбер, — ответил
Жозеф.
—	Почему?
—	Да потому, что тот бандит тоже не дремлет у себя в
фургоне... Этак можно и на пулю нарваться.
—	Но ты хоть уверен, что это здесь?
—	Я здесь был вчера. Да вот, смотрите, — вот вам до¬
казательство: видите этот узел на лиане? Это я его сделал.
—	И фургон был недалеко отсюда?
—	В пятистах метрах.
—	Каких-нибудь пятьсот метров, а я бессилен предпри¬
нять что бы то ни было! Потерять целые сутки из-за этого
подлеца-полицейского и не иметь оружия4
—	Спокойствие, дорогой Альбер, — перебил его Алек¬
сандр. — Мы чудом спаслись от смерти, мы приближаемся
к цели, и, пожалуйста, возьми себя в руки. Отдохни не¬
сколько минут — вероятно, нам скоро понадобятся все на¬
ши силы.
—	Ах, меня именно неподвижность и убивает! Я из¬
мучен...
—	Бедный ты мой дружище, да неужели мы не разде¬
ляем твоих тревог? И разве твоя беда — не наша беда?
—	В конце концов, нас пятеро, а тот мерзавец, вероят¬
но, один...
—	Нас пятеро, это верно, но у нас нет никакого ору¬
жия. А что мы можем сделать голыми руками против этой
крепости? Враг перестрелял бы нас раньше, чем мы успели
бы пройти половину дороги...
—	И тогда больше некому было бы освободить мадам
Анну, — рассудительно вставил Жозеф.
—	А так мы за день хорошо изучим местность, подроб¬
но обдумаем план действий и ночью сможем что-нибудь
предпринять. Наш новый друг судья обещал нам оружие.
Немного раньше полуночи Зуга сможет туда отправиться
в своей пироге. Он быстро обернется. А мы будем его
ждать вблизи того места, откуда решили предпринять
атаку.
—	Карай! — воскликнул Жозеф.—Победить или уме¬
реть— для меня ничего другого быть не может! И для вас
тоже. Не так ли? Пусть я только поймаю этого бура! Я от¬
кушу у него кусок мяса, хоть бы мне потом пришлось уме¬
реть от бешенства. Смотрите, вот и солнце! Здравствуй,
солнце!..
— 350 —

Зуга сделал резкое движение, лодка закачалась, но чер¬
нокожий быстро привел ее в равновесие и тихо свистнул*
как бы призывая всех к молчанию.
—	В чем дело?—спросил Александр шепотом.
—	Тсс!
Негр извлек из воды свою деревянную лопату и сделал
ею непонятное движение: он провел плоскостью по поверх¬
ности воды, как если бы хотел поймать какой-то плавающий
предмет. Европейцы этого предмета и не видели, так он
был мал, но от глаз негра он скрыться не мог. Зуга так хо¬
рошо знал все течения в родных местах, его глаз был так
наметан, что он сразу заметил какое-то постороннее тело,
которое кружилось в водовороте.
Спутники доверяли полностью инстинкту сына природы
и не мешали ему.
—	Вот!—радостно воскликнул Зуга, слегка подымая
весло и протягивая его Александру. — Смотри!—Он ука¬
зывал на крохотный белый, неправильной формы лоскуток,
который остался на весле.
Александр легко снял этот предмет, с любопытством
осмотрел его, повернул, перевернул, осторожно держа кон¬
чиками пальцев, и не смог подавить возглас удивления.
—	В чем дело? — спросил Альбер.
—	Неслыханно!.. Это неслыханно! — бормотал Алек¬
сандр, не отвечая на вопрос.
—	Похоже на крыло белой бабочки, — заметил Альбер,
—	Или на кусочек папиросной бумаги, — добавил Жо¬
зеф.
—	Друг мой, — ответил Александр, — девяносто де¬
вять шансов против одного за то, что Альбер прав. Ибо
если чешуекрылые еще встречаются в этих местах, то уж
бумага, хотя бы и папиросная, довольно-таки необычная
штука на берегах африканской реки, и в особенности в са¬
мой реке. Но тем не менее, при всей неправдоподобности...
—	Я угадал? Да?
—	Вы ошиблись только насчет качества...
—	Но это бумага?
—	Совершенно верно. Клочок бумаги, оторванный от
какой-то книжной страницы небольшого формата.
—	Верно! — волнуясь, сказал Альбер. — Это верно!
У тебя поразительный дар следопыта. На бумажке видны
печатные цифры, на каждой стороне. На одной стороне —
120, на другой—121. Ясно, это нумерация страниц. Стало
— 351 —

быть, бумажка вырвана из книги. И книга была небольшо¬
го формата, потому что цифра стоит очень близко к букве,
которой заканчивается первая строка. Я уверен, — продол*
жал Альбер, внимательно глядя по сторонам, — что где-то*
здесь, поблизости, должно быть еще кое-что. Ты меня
понял?
—	Возможно.
—	Я уверен. Если вниз по Замбези плавает клочок
бумаги и он еще более или менее сохранился, значит его
намеренно бросили в воду, и к тому же недавно.
—	Что бросили недавно, я согласен. Но зачем? С ка¬
кой целью?
—	Вы правы, месье Альбер. Я теперь все понял, и мы
должны благословлять зоркость нашего проводника. Это
все та же сказка про мальчика с пальчик, с той только раз¬
ницей, что здесь вместо камешков — бумага.
—	Вот именно!
—	Согласен, — сказал Александр. — Разделяю вашу
надежду. Но мне бы очень хотелось найти еще один такой
‘клочок.
—	Будем искать. Видишь ли, друг мой, я хватаюсь за
эту последнюю надежду. Анна где-то здесь. Я уверен.
Сердце говорит мне. Она, бедняжка, узнала каким-то обра¬
зом, что мы находимся поблизости. Я убежден, что это
именно она подает нам вести о себе. Жозеф говорит, что
фургон стоит метрах в пятистах отсюда? Вот течение и
принесло бумажку, которую бросила Анна.
Тут раздался глухой удар, точно в реку упало что-то
тяжелое. Оказалось, это нырнул Зуга. Он понял, о чем го¬
ворил его друг белый вождь, и бросился в воду, чтобы вы¬
плыть по ту сторону густого сплетения лиан и ветвей, поза¬
ди которых стояла их пирога. Он отсутствовал недолго.
Его доброе черное лицо вскоре показалось из воды у само¬
го борта, и он легко вскочил на свое место. Широко улы¬
баясь, он вынул изо рта три клочка бумаги, которые подо¬
брал в воде, и положил их себе на руку. Было сразу видно,
что два из них подходят друг к другу.
—	Ну вот, — нервно воскликнул Альбер. — Теперь ты
видишь, как я был прав!
—	И я счастлив, что ты не ошибся, дорогой мой! Нако¬
нец-то мы уже играем не вслепую! И сегодня ночью тот
бандит кое-что от нас получит.
-г— Ночью! Как медленно будет тянуться время! Нет,
— 352 —

Внезапно Александр услышал шум в зарослях, точно там ходил
крупный зверь.
я не смогу ждать так долго. Вот что, выслушай меня. Берег
зарос очень густо. Я умею ползти, как змея. Не хуже лю¬
бого краснокожего.
—	Ты хочешь совершить безумие!
—	Пусть так. Но это разумное безумие. Для меня это
|а-1в2	_	353	_

лучше, чем терзаться и мучиться целый день. Со мной пой¬
дет бушмен. Он прихватит свой лук и стрелы. Если я заме¬
чу хоть что-нибудь подозрительное, я вернусь. Не беспо¬
койся, я буду осторожен. Ты отлично знаешь, что мне надо
остаться в живых, чтобы освободить дорогую узницу, так
что рисковать жизнью попусту я не буду. Я только пойду
в разведку. Два часа туда, два часа обратно. Четыре часа
я буду хоть чем-нибудь занят. И уж я постараюсь, чтобы
прогулка была не напрасной. Повторяю, не бойся за меня.
Александр и Жозеф знали, что если в упрямой голове
их друга засела какая-нибудь мысль, то вышибить ее отту¬
да невозможно. Им поневоле пришлось согласиться.
Прошло два часа. Каталонец сидел на носу пироги и,
ожидая возвращения своего молочного брата, пытался
вздремнуть. Но тщетно: тревога оказалась сильней устало¬
сти, сон не шел к нему.
—	Ладно!—говорил он, отгоняя комаров, не дававших
ему покоя. — Скоро он пойдет назад.
Внезапно Александр услышал шум в зарослях, точно
там ходил крупный зверь. Он решил, что его друг в опас¬
ности, и хотел выскочить на берег, чтобы пойти по следу,
когда появился Альбер. Глаза у него блуждали, лицо и ру¬
ки были исцарапаны, платье изодрано.
Александр почуял беду и не решался задавать вопро¬
сы. Альбер разрыдался.
—	Фургон пуст. Там нет никого... И никакого следа...
Ничего!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Сэм Смит «в поход собрался». — Поражение без сраже¬
ния. — Грабитель мечтает учредить фирму «Сэм Смит и
К°». — Три следа. — Походка каторжника. — Что было с
Джемсом Виллисом. — Муравьиная кислота. — Чуть не
съеден заживо. — Чуть не утонул. — Что бывает с челове¬
ком, который падает в водопад Виктория.
Звезда Сэма Смита, которая некогда сверкала так ярко,
стала меркнуть. Ей грозило превратиться в самое простое
туманное пятно. Смит, как подлинный философ, сделал са¬
мому себе то безрадостное признание, что переселение в
Южную Африку впрок ему не пошло. Встреча с тремя
французами, которая произошла в момент, когда он повел
батоков на войну с макололо, была для него тем более до¬
— 354 —

садной, что Александр помирил оба враждовавших пле¬
мени.
Негры, в особенности южноафриканские, легко забыва¬
ют обязательства, принятые ими в отношении друг друга
или в отношении иностранцев, если эти обязательства ка¬
саются обыденной повседневной жизни, но они строжай¬
шим образом соблюдают клятву, если дело касается торже¬
ственно заключенного договора, в особенности если при
этом были выполнены установленные обрядности и вынесе¬
ны эмблемы их наивных суеверий. А в данном случае бы¬
ли закопаны в яму наконечники стрел и копий, а также по¬
рох и пули. Ветвь мира была воткнута в холмик, выросший
над засыпанной ямой, и поверх всего Гэну была вручена
Полума — грозный фетиш, делающий своего обладателя не¬
прикосновенным. Всего этого было больше чем достаточно,
чтобы сделать друзьями Сешеке и Магопо — вождей обоих
враждовавших племен. Оба царька очень скоро признали,
что между ними произошло всего лишь недоразумение, что
теперь оно разъяснилось и надо выпить. А Сэму Смиту бы¬
ло необходимо, чтобы заговорило оружие, чтобы оба пле¬
мени бросились одно на другое. Он громко призывал их к
этому. Но тщетно.
Магопо уже стал косо на него посматривать, и если бы
не то уважение, которое жители этой части побережья пи¬
тают к белым, то, пожалуй, Смиту не снести бы головы.
Повелитель батоков отдавал себе отчет в малочисленности
своего войска и не помнил себя от радости, узнав, как
счастливо закончились переговоры, которые без его ведома
повел Г эн. Кроме того, он увидел стройные ряды плетенок
с пивом бойялоа. Радость глаз сулила радость желудку, и
достойный повелитель батоков не мог больше питать самой
малейшей вражды к макололо.
Кроме того, сын его Гэн держал в руках Полуму, a 3jo
больше чем что бы то ни было на свете говорило о честных
намерениях макололо. Да и Сешеке тоже устал от войны,
он тоже был рад положить конец боям, потому что победы
давались ему ценой очень тяжких потерь. Наконец, как и
Магопо, он искренне полюбил Александра и сразу растол¬
ковал своему новому союзнику, что собой представляет
Сэм Смит. Магопо увидел, что стал жертвой жулика, и
страшно рассердился, потому что это был удар по его са¬
молюбию. Думать, что ты заручился содействием бесстраш¬
ного и честного белого, из таких, каким был Дауд, и вместо
12*
— 355 —

храброго и бескорыстного вождя, которому ты обязан
жизнью, получить лишь подделку! Да, тут самый спокой¬
ный кафр и тот изошел бы желчью.
Целый рой соображений пронесся в голове у Магопо, и
все они были не в пользу Сэма Смита. Александр старался
во что бы то ни стало поддержать мир между черными пле¬
менами, он не пил, мало ел и никогда не намекал на сокро¬
вища кафрских королей. А этот, напротив, с самого начала
стал подстрекать батаков к нападению на макололо и сам
предложил Магопо свои услуги. Кроме того, он пил, как
лошадь, жрал, как настоящий англичанин, и все время при¬
ставал с расспросами относительно клада, зарытого на ост¬
рове баримов.
Нет, конечно, такой человек не имел с белым вождем
ничего общего, кроме разве только черт лица. Цвет кожи
спасал его от расправы, но надо было как можно скорей за¬
крыть ему доступ в Котлу и вежливо выпроводить его.
И поскорей. Пиво могло перегреться; воины чувствовали в
ногах зуд — предвестник бешеной пляски, — надо было по¬
скорей кончать.
И все было сделано быстро. Мастер Смит внезапно уви¬
дел, что вокруг него образуется пустота, он понял, что игра
проиграна и что всякая настойчивость может плохо для не¬
го кончиться. Об этом говорили полные ненависти взгляды
воинов, которые он ловил на себе. Он пытался изобразить
равнодушие, которого далеко не испытывал, видя круше¬
ние своих надежд, и радовался только тому, что дешево от¬
делался. Сэм Смит гордо повернулся на каблуках и ушел
в сторону реки.
—	В конце концов, — сказал он в утешение самому се¬
бе,— я все-таки не потерял сегодняшний день даром. Я про¬
дал ружье этому французу по довольно выгодной цене.
Хе-хе! Я становлюсь честным купцом. А не было ли бы, в
самом деле, выгодней заниматься честной торговлей, чем
моим нынешним промыслом, который все-таки стал слиш¬
ком опасным? Надо подумать. После! Этот чернокожий
глупец столько наговорил мне о кладе, что я весь горю.
И надеюсь найти его, ибо, в общем, я имею довольно точ¬
ные сведения... Да, но у меня нет оружия. Надо пойти по¬
искать в тайничке. У меня там припрятано великолепное
нарезное ружье Гринера. Затем надо будет серьезно при¬
няться за поиски. К несчастью, я один. В этом всегда была
моя сила, а сегодня я об этом жалею — впервые в жизни.
— 356 —

Если бы я мог найти трех компаньонов, вроде этих трех
французов, то вчетвером мы бы целое царство завоевали!
Но вот беда — эти джентльмены полны предрассудков!
Постой-ка! А буры? По-моему, вполне подходящие ребята!
Черт возьми, об этом стоит подумать. Они где-то недалеко
отсюда и, должно быть, высматривают какое-нибудь дель¬
це повыгодней. Надо их найти. Это нетрудно. Ими, к сожа¬
лению, заправляет этот мерзавец Джемс Виллис. Я его сра¬
зу узнал, хоть он вырядился миссионером. Интересно, для
чего именно они объединились? Во всяком случае, с Джем¬
сом Виллисом я должен покончить. Мошенник давно это
заслужил. И я его пристукну во что бы то ни стало. Когда
те болваны не будут находиться под его влиянием, я сде¬
лаю с ним что захочу. Итак, все в порядке. Схожу к себе на
склад, а потом займемся фирмой «Смит и Компания».
Смиту удивительно повезло. Неподалеку от водопада,
в укромном, скрытом от глаз месте, у него был тайничок, в
котором он прятал все, что удавалось награбить. Смит взял
здесь оружие и снаряжение и на обратном пути увидел на
лрибрежном песке следы. Он остановился как вкопанный,
сочно выругался и расхохотался во все горло. Никакой
ошибки быть не могло: три отчетливо видных следа спус¬
кались прямо к реке. Два из них сказали бы любому
наблюдателю, что здесь прошли не люди, а мастодонты в
человеческом облике. Шаги были необычайной длины; вмя¬
тины, оставленные огромными ножищами, были такие, что
в них можно было бы поместить футляр от скрипки. Такие
ноги должны были служить опорой для тела необыкновен¬
ной величины и веса. Третий след, гораздо более мелкий и
легкий, очевидно, принадлежал человеку среднего роста,
который семенил ногами.
—	Двое буров, — пробормотал Смит, снова пускаясь в
путь, и прибавил глухим голосом: —и Джемс Виллис.
При этом суровая складка легла у него на лбу.
—	Мерзавец! И походочка все та же, что на Трид-
Миле.
Эти слова требуют некоего пояснения. До 1873 года во
Франции каторжников приковывали по две пары к одной
цепи; кроме того, им надевали на ноги стальные кольца, к
которым прикрепляли еще одну цепь. На этой цепи висело
тяжелое ядро. Каторжник волочил его за собой по земле
вплоть до полного отбытия срока. Постоянное усилие, ко¬
торое для этого нужно было делать, вырабатывало у за¬
— 357 —

ключенных особую походку, от которой они не могли отде¬
латься даже после освобождения. Они по старой привычке
волочили ногу, к которой некогда было приковано ядро.
Для полиции это служило важной приметой, по которой
она узнавала рецидивистов.
В Англии, где исправительная система резко отличается
от системы французской, заключенному оставлена свобода
движений. Однако не думайте, что англичане, всегда кича¬
щиеся своим человеколюбием, создали у себя в местах за¬
ключения такую уж сладкую жизнь. Как люди практичные,
они решили не растрачивать попусту человеческие силы,
не заставлять осужденных бессмысленно волочить за собой
тяжелое ядро, а извлекать из них пользу. В каждой англий¬
ской тюрьме установлено для этой цели несколько больших
колес — таких, какие приводят в движение водяные мель¬
ницы. Это и есть Трид-Мил. Здесь во всем блеске прояви¬
лась англосаксонская изобретательность. Заключенный
должен приводить колесо в движение несколько часов под¬
ряд. Человека ставят на плицу. Естественно, она опускает¬
ся. Тогда он должен немедленно прыгнуть на следующую
плицу, иначе у него будут переломаны ноги. Так он должен
прыгать с одной плицы на другую, пока не выполнит свой
урок. Колесо вращается быстро, но не подумайте, что за¬
ключенный может замедлить его движение. Адская плица
все время уходит у него из-под ног, и подходит другая. Он
должен либо продолжать прыгать, либо станет калекой.
Эти упражнения, этот бег ка месте по движущейся поверх¬
ности вырабатывают у английского заключенного мелкий,
прыгающий шаг, который в общем напоминает походку
«воспитанника» французской каторги.
Сэму Смиту все это было отлично известно, и он сразу
узнал по следам нервную, прыгающую походку, от которой
его преподобие — он же Джемс Виллис — не смог отделать¬
ся, несмотря на все старания.
Сэм Смит и не надеялся, что ему удастся так легко най¬
ти всю тройку. Теперь он пошел по следу и недалеко от ре¬
ки услышал шум, который заставил его насторожиться.
—	Вот они, мои молодчики! — пробормотал Смит.—
Какие, однако, жалкие дураки! Ну разве можно орать так
громко? Они как будто и не подозревают, что вода отра¬
жает звук и делает его слышным очень далеко.
Мы уже видели выше, как ловко Смит использовал по¬
ложение, как он выведал тайну у трех компаньонов, с какой
— 358 —

жестокостью он отомстил своему врагу и как зуботычины
помогли ему завоевать симпатии буров.
Когда Корнелис, Питер и их новый хозяин заметили
исчезновение пироги, они не стали тратить время на бес¬
плодные взаимные упреки. Все трое поняли, что за ними
следят и что им грозит опасность. Они не знали, какая
именно и с чьей стороны, но от этого она только казалась
больше. Каждый свернул свое оружие и снаряжение в тю¬
чок и устроил его у себя на голове. В таком виде все трое
потихоньку вошли в воду. Спустя несколько минут они
благополучно выбрались на берег, оставив его преподобие
на дереве. Рот у него был заткнут, и он задыхался. Его
буквально свело от бессильной ярости, и все тело ныло от
боли. Его преподобие считал себя погибшим, он видел при¬
ближение неминуемой смерти и все же пытался выторго¬
вать у нее хоть небольшую отсрочку.
Однако, если он и оцепенел, едва увидев Смита, то уход
грабителя помог ему снова обрести обычное хладнокровие,
ничуть не соответствовавшее ужасу его положения. Он ре¬
шил немедленно освободиться от пут, причинявших ему
тяжкие боли, используя для этого приемы, которые знал
по своему старому опыту каторжника.
Внезапно он стал различать слабое, но непрерывное по¬
трескивание, и снова пришел в ужас. Эти странные звуки
раздавались у подножия того самого дерева, на которое его
взгромоздил Сэм Смит, и обезумевшему пастору снова по¬
чудилось нашествие змей. Но нет, ползание змей по дереву
сопровождается шуршанием, не похожим на звуки, которые
его испугали. Одновременно он услышал какой-то особен¬
ный, острый запах, который медленно поднимался и насы¬
щал пропитанный сыростью, воздух.
Его преподобие сразу узнал муравьиную кислоту,
обильно выделяемую некоторыми видами муравьев. Он за¬
дрожал при мысли об ужасной пытке, которая его ждет, ес¬
ли на него набросятся эти жестокие перепончатокрылые
насекомые. Не то чтобы была так опасна выделяемая ими
кислота, но африканские муравьи ужасно прожорливы, и
опасность заключается в их неисчислимом множестве.
Не раз случалось, что крупные животные, как лошади, бы¬
ки и даже раненые слоны, попадавшиеся на пути прохожде¬
ния муравьиной колонны, погибали за одну ночь: их съеда¬
ли миллионы маленьких насекомых и оставляли начисто об¬
глоданные скелеты.
— 359 —

Его преподобие знал это. Густой запах говорил ему,
какое множество насекомых на него надвигается. Он пони¬
мал, что будет съеден заживо.
Пусть читатель не подумает, что мы что-нибудь преуве¬
личиваем. Доктор Ливингстон часто встречал крупных
черных муравьев, имеющих по двадцати пяти миллиметров
в длину. Туземцы называют их «лешониа». Подумайте са¬
ми, какие опустошения может произвести армия этих ле¬
шониа, густо покрывающая площадь длиной в триста и
даже четыреста метров и шириной в пятьдесят метров.
Тогда вы сможете понять, какой страх охватил Джемса
Виллиса.
Рот у него был заткнут, но все же он глухо зарычал,
когда почувствовал, что по ногам у него ползут тысячи про¬
ворных лапок. Он испытывал острую боль в ноге, точно его
ущипнули стальные клещи. Кусок кожи был сорван, му¬
равьи начали свое пиршество. Его преподобие стал судо¬
рожно корчиться и напрягать до предела все свои онемев¬
шие члены, но Смит, связывая его, вспомнил свое старое
матросское ремесло и завязал такие узлы, которые не под¬
давались никаким усилиям.
Муравьи, возбужденные запахом крови, с одинаковой
жадностью пожирали и тело, и одежду, и даже кожаную
обувь. Бандита брала приступом целая армия, она захвати¬
ла его с головы до ног. Как мы уже сказали, ему в рот
воткнули тряпку. Концы ее отчасти прикрывали лицо.
Но скоро и оно будет искусано муравьями, затем язык, гла¬
за, а он ничего не может предпринять против маленьких
челюстей, которые держат его и не выпускают.
Вот она, стало быть, месть Сэма Смита!
Чтобы отдалить эту роковую минуту, Джемс Виллис
машинально откинул голову назад, сделал невероятное и
болезненное усилие и почувствовал, что его руки свободны.
Тут не могло быть никакого самообмана, обе его руки осво¬
бодились и получили возможность действовать! Прожор¬
ливые насекомые сами сделали то, чего не могли сделать
его исступленные усилия. Живые клещи в одну минуту об¬
ратили в паклю те крепкие путы, которые стягивали ему
запястья.
Увидев себя наполовину свободным, он прежде всего
подумал о том, чтобы выдернуть кляп у себя изо рта, осво¬
бодить ноги и побежать к реке. Что теперь значила для не¬
го опасность нарваться на кайманов, гиппопотамов, пресно-
— 360 —

Дерево стало игрушкой волн и неслось с головокружительной
быстротой.
водных акул или водяных змей! Сейчас главное было по¬
скорей избавиться от страшной пытки.
Но он не успел приступить к исполнению этого плана.
Дерево, на котором он находился, подмыло наводнением,
оно закачалось и с шумом рухнуло.
— 361 -

Дерево стояло на самом конце косы. Ствол средней тол¬
щины поддерживал густой зеленый купол. По удивитель¬
ной случайности дерево упало ветвями в воду, благодаря
чему прежде всего прекратилась мучительная пытка его
преподобия. Первой заботой Джемса Виллиса было взоб¬
раться на ветвь, за которую он ухватился. Освежившись
благодаря благотворному погружению в воду и сам не веря
своему счастью, он, однако, с ужасом заметил, что дерево,
подхваченное течением, плыло, медленно кружась, по на¬
правлению к водопаду.
Тут лжемиссионер произнес богохульное ругательство.
Однако он не оставался пассивным:	держась рукой за
свою ветвь, он старался высвободить ноги. Если бы это
ему удалось, он мог бы либо переплыть реку по диагонали,
либо пристать к одному из островков, каких на реке было
много.
Но ему решительно не везло, ибо муравьи, его бессозна¬
тельные освободители, перегрызли только те путы, которы¬
ми у него были связаны руки. Все же остальные остались
целы, и в воде они так набрякли, что развязать узлы было
положительно невозможно. К тому же Смит совершенно
обезоружил его преподобие и не оставил ему хотя бы кар¬
манного ножа, которым он мог бы их перерезать. И, нако¬
нец, в довершение всех бед островки, на которые он рас¬
считывал, были затоплены и скрылись под водой. Так что
Джемс Виллис потерял всякую надежду.
Тем временем его дерево стало игрушкой волн и нес¬
лось со все возраставшей, головокружительной быстротой.
Попав в полосу прибоя, оно поплыло, кружась и вертясь.
У верхней губы водопада оно на минуту задержалось, по¬
вернулось два или три раза вокруг своей оси, попало во
встречное течение, стремительно понеслось в боковой про¬
ток и упало в бездну. Его преподобие, уже наполовину за-
дохшийся, оглушенный грохотом, похолодевший от ужаса,
закрыл глаза и потерял сознание.
— 362 —

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сила и слабость человеческого организма. — Кривая вывез¬
ла.— В угольной пещере. — Неожиданность. — Подземный
ход. — Тайный склад. — Углубление в почве. — Еще один
тайник.— Что иногда содержится в бочонке из-под анчо¬
усов. — Шкатулка, достойная султана или набоба. — Золо¬
то!.. Алмазы!.. — Уж не тайник ли это Сэма Смита?
Организм человеческий настолько непрочен, что иной
раз достаточно какой-нибудь мелочи, чтобы его разрушить.
Но иногда он оказывается поразительно живуч. Обыкно¬
венный сквозняк может вызвать смертельное воспаление
легких, но сколько раз бывало, что солдат, раненный в
грудь навылет, благополучно поправляется и всю свою
дальнейшую жизнь наслаждается цветущим здоровьем. Ка-
кой-нибудь толчок, удар в голову при падении могут вы¬
звать воспаление мозга, заканчивающееся смертью. Вместе
с тем осколки снаряда, попадая в черепную коробку, обна¬
жают мозг, но жизни это еще не угрожает.
Можно привести бесконечное множество таких приме¬
ров. И все же читатель будет удивлен, когда узнает, что
его преподобие, почти удавленный Сэмом Смитом, едва не
задохнувшийся из-за тряпки, воткнутой ему в рот, изъеден¬
ный муравьями, утопавший со своим деревом в Замбези и
в конце концов унесенный водопадом Виктория, уже на сле¬
дующее утро наслаждался всеми радостями бытия.
Логически он должен был бы сначала быть раздавлен¬
ным огромной массой воды, а затем разбитым о базальто¬
вую скалу, по которой она проносится с оглушительным
шумом.
Но его преподобие чудесным образом избежал обеих
этих опасностей. Он был, по всей вероятности, первым че¬
ловеком, пробравшимся живым через места, над которыми
гремит божественный голос баримов.
Случайность, благодаря которой слепая судьба сохрани¬
ла бандиту жизнь, была, в сущности, очень простой. Чита¬
тель помнит, что его преподобие тщетно пытался распус¬
тить узлы, которыми были стянуты его ноги, и с отчаянием
утопающего впился в свое дерево.
То, что должно было стать причиной его гибели, стало
источником его спасения. Дерево, как мы видели, было уне¬
сено в один из боковых каскадов, отделенный от главного
водопада скалами. Оно свалилось, как в колодец, на дне ко-
— 363 —

торого с воем кружилась вода. Густая зеленая крона и
прочные ветви не дали его преподобию удариться о базаль¬
товые скалы, и он уцелел. Это не все. Базальтовая стена
стояла здесь не отвесно, а представляла собой наклонную
плоскость, и в ней зияло неправильной формы отверстие
шириной метра в три. Никто не мог и заподозрить его су¬
ществования. Чтобы его увидеть, нужно было предвари¬
тельно выполнить гимнастическое упражнение, которое
против своей воли проделал Джемс Виллис.
По непостижимой прихоти случая дерево угодило в это
отверстие своей густой зеленой кроной и на минуту заткну¬
ло его. Затем оно перевернулось корнями кверху и полете¬
ло вниз. У входа в отверстие произошла короткая задерж¬
ка, и тогда переместился центр тяжести. По этой причине
бандит выпустил из рук ветви, за которые держался, и в
силу закона притяжения его тело продолжало лететь по
кривой линии, по которой ранее неслось дерево. Эта кривая
привела его в самую сердцевину зияющей пещеры. Он упал
на дно и лежал, раскинув руки.
Обморок продолжался долго. Очнувшись, Джемс Вил¬
лис увидел водяную пыль, которая облаком стояла над пе¬
щерой, и солнце, в сиянии которого водопад казался огром¬
ным потоком металла.
Мы предоставляем читателю самому судить, о чем по¬
думал бандит, столь неожиданно убедившись, что он жив,
какова была его радость, его удивление, его изумление.
В один миг пронеслось перед его мысленным взором всё пе¬
режитое за ночь, все нагромождение ужасов; затем он
вспомнил минуту, когда услышал где-то внизу грохот водо¬
пада и потерял сознание. Он медленно перебирал в уме
все события, которые могли бы объяснить, как он попал в
эту пещеру, и в общем его предположения не были лкшены
основания.
Но хоть бандит и ушел от грозной опасности, он еще не
был огражден от новых злоключений. Эта тревожная
мысль пришла ему в голову весьма кстати.
—	Ну-ка, — сказал он, с трудом садясь, — давай поду¬
маем, как выбраться отсюда. Навсегда поселиться в водо¬
паде Виктория — это не дело. Я не вижу здесь никаких
удобств. Однако сначала осмотрим нашу новую квартиру»
Кроме того, пора наконец освободить ноги. Этот мерзавец.
Сэм Смит поработал усердно. Вот кому лучше не попадать¬
ся мне на глаза, если только я сам еще выберусь отсюда.
— 364 —

Эти куски черного камня мне пригодятся. Я перетру ими:
все мои путы и пойду на разведку.
Джемс Виллис попытался разбить один такой камень,
сильно ударив им о землю, но, к великому его удивлению,
камень весь раскрошился. То, что Виллис принимал за ска¬
лы, было глыбами каменного угля.
—	Черт возьми! — закричал он, обрадовавшись. — Уж
не попал ли я в каменноугольную шахту из тех, которые
здесь некогда разрабатывали португальцы? Но, в таком
случае, я спасен! Я найду главную галерею — там обяза¬
тельно должен быть выход.
Беглый осмотр пещеры убедил его, что он ошибается.
Нигде не было видно никаких следов человеческого труда*
Пещера образовалась, вероятно, в результате оползней,
вызванных вековым действием вод. Пласт каменного угля,
менее прочный, чем соседние породы, естественно подался
и образовал разрез толщиной метра в два.
Отказавшись от мысли найти кусок базальта, его препо¬
добие немедленно сам принялся за свои путы. Вооружив¬
шись терпением, ломая себе ногти и крепко ругаясь, он на¬
конец освободился.
—	А теперь вперед!—сказал он, когда кровь стала сно¬
ва правильно обращаться в его жилах.
Он продвигался на ощупь, держась правой рукой за
стенку, потому что наступила полная темнота. Мало-пома¬
лу грохот водопада становился всё слабей, и его преподобие
слышал уже только сплошной гул, от которого в его мрач¬
ной тюрьме дрожали стены.
Боясь оступиться и упасть в какую-нибудь новую, не¬
видимую яму, он делал каждый шаг, только убедившись,
что под ногами есть почва.
Так он прошел метров сто и крайне устал от бесконеч¬
ных предосторожностей и трудностей, которые встречал
на каждом шагу. Легко, впрочем, понять, что и пережитые
злоключения отняли у него немало сил.
Он всё еще продвигался вперед, почти ни на что уже
не надеясь, подталкиваемый одним лишь желанием уйти
как можно скорей от бездны, которая грохотала позади
него. Естественная подземная галерея, на выступы кото¬
рой он поминутно натыкался, внезапно повернула в сторо¬
ну, и вздох облегчения вырвался из груди бандита: он за¬
метил вдали бледный свет, падавший на дно пещеры отку-
да-то сверху. Свет! Почти то же, что жизнь! Он шагал еще
- 365 —

и течение некоторого времени, которое казалось ему ужас¬
но долгим, и очутился наконец на просторной круглой пло¬
щадке.
Она как бы лежала в угольном пласту и получала свет
через своего рода круглую трубу, в которую было видно
темно-голубое небо. Труба имела метров десять в длину и
около двух метров в ширину и пропускала огромный сноп
ярких лучей.
Его преподобие оказался как бы на дне высохшего ко¬
лодца. Он осмотрел все углы и закоулки и был ослеплен.
Казалось бы, после всех пережитых приключений он уже не
должен ничему удивляться, но теперь он был в буквальном
смысле потрясен. Это было потрясение радостное, ибо, ка¬
ковы бы ни были его мечты, он никогда не мог мечтать о
том, что сейчас лежало у него перед глазами. Он все еще
был узником, но как великолепна была его тюрьма!
Впрочем, посудите сами!..
Прежде всего коллекция ружей, аккуратно поставлен¬
ных вдоль стены. Она была совершенно сухой благодаря
вентиляции, которую давала все та же труба. Несколько
карабинов с покрытыми бронзой стволами стояли рядом с
ружьями систем «Мартини — Анри», «Винчестер», «Уэт-
тэрли»,—словом, здесь были собраны лучшие образцы
современных ружей, последнее слово техники. Охотничье
оружие было достойным образом представлено ружьями
центрального боя, среди которых можно было заметить к
скромные пистонные, которыми тоже не следует пренебре¬
гать, когда не хватает патронов. Тщательно рассортирован¬
ное снаряжение было завернуто в куски просмоленного
брезента, что делало его нечувствительным к изменениям
атмосферы.
Рядом с этими обильно смазанными жиром грозными
орудиями нападения и защиты его преподобие с неописуе¬
мой радостью заметил несколько небольших ящиков, содер-
жавших галеты, табак и различные консервы в тяжелых
коробках, украшенных цветными этикетками. Далее шло
самое разнообразное платье: синие шерстяные куртки, та¬
кие же брюки, фланелевые рубашки, сапоги для верховой
езды и даже колониальные шлемы. Затем ножи, тесаки,
полные комплекты упряжи, компасы, часы, серебряные сто¬
ловые приборы и туалетные несессеры...
Таинственный хозяин этого подземного склада должен
был быть не только коллекционером и знатоком, но еще и
— 366 —

человеком, который любит удобства. Так, в небольшой ни¬
ше оказался целый ворох густых мехов. Они могли служить
такой мягкой постелью, какой был бы доволен любой не¬
женка.
Джемс Виллис был потрясен. Со всё возрастающим
удивлением созерцал он эти богатства. Он был человек,
весьма далекий от суеверий, и всё же ему казалось, что в
его жизнь вмешались сверхъестественные силы, если толь¬
ко под влиянием всего пережитого накануне у него не на¬
чались галлюцинации.
Но нет, действительность представала перед ним в не¬
опровержимом виде, и отрицать очевидность было бы не¬
возможно. Он перетрогал, перещупал, пересмотрел все ле¬
жавшие перед ним разнообразные предметы и, убедившись,
что в его невероятном приключении нет никакой фантасти¬
ки, решил вскрыть банку мясных консервов. Но тут взгляд
его упал на небольшую круглую выемку в почве, по-види-
мому образовавшуюся в результате того, что слой угля
здесь недавно переворошили.
Странно — этот человек, умиравший от голода и кото¬
рый, казалось, должен был бы мечтать только о том, чтобы
хорошенько наесться, благо еда была под рукой, и хоро¬
шенько поспать, этот человек, только что находившийся в
таком ужасном положении, подумал только об одном: по¬
скорей разрыть это местечко, показавшееся ему загадочным
тайником. Он отбросил коробку с консервами и воткнул в
уголь саблю, при помощи которой собирался вскрыть кон¬
сервы.
Предчувствие не обмануло его. Уголь действительно
недавно ворошили, если судить по тому, как он крошился.
Преподобный был убежден, что закопанный здесь предмет
должен представлять особую ценность, раз уж владелец
всех этих богатств дал себе труд так тщательно скрыть его
в этом и без того скрытом и недоступном месте. Джемс
Виллис яростно работал клинком и выгребал уголь с такой
поспешностью, что по его почерневшим рукам потекла
кровь.
Но вот клинок наткнулся на твердый предмет.
—	Так я и думал! — пробормотал бандит, наклоняясь
над ямкой. — Постой-ка! Бочонок! Из-под соленых анчоу¬
сов. Их сколько угодно в любом кабаке. Очень просто. Ан¬
чоусы вызывают отчаянную жажду, и кабатчику легче сбы¬
вать свое огненное пойло. Ну-ка, посмотрим, что в бочонке.
— 367 —

Не думаю, чтобы в нем оказалось виски. Я что-то вообще
не вижу, чтобы мой хозяин достаточно позаботился о на¬
питках.
Джемс Виллис с трудом извлек из ямы бочонок и по¬
ставил его на свет.
Напрасно пытался бандит выбить клепку. Дерево было
крепкое, острие сабли сломалось с сухим треском. Заметив
американский топор, стальной клинок которого отливал
лазурью, он схватил его и с силой ударил по днищу.
Дерево треснуло, ободья лопнули, бочонок рассыпался.
Бандит был ослеплен, заворожен, он задыхался и дико
закричал при виде сказочной картины, которая открылась
его глазам.
Вообразите, что перед вами внезапно засверкали драго¬
ценности султанши или раскрылся ларчик набоба, перели¬
вающий всеми цветами радуги; вообразите, что великолеп¬
ные дары Голконды1 прихотливо играют перед вами всеми
своими огнями, и вам все же будет трудно составить себе
представление о несравненном великолепии клада, который
бандит нашел так неожиданно.
Из бочонка высыпались сотни алмазов. В беспорядке
рассыпавшись по углю, они сверкали, как звезды, которые
оторвались от небесной тверди и упали на полог черного
бархата. Безумными глазами смотрел миссионер, из груди
его вырвалось рычание, какое издает хищный зверь, вы¬
шедший на охоту. Затем взгляд его снова перенесся на бо¬
чонок. Этот скромный сосуд был до половины наполнен
драгоценными камнями разной величины и желтыми метал¬
лическими кружками — золотыми монетами.
Камни еще не были отделаны, к ним еще не прикасались
ни искусство гранильщика, ни прихотливый вкус ювелира,
и все же они представляли неоценимое богатство. Их
естественные грани, на которые сверху падал свет, задер¬
живали на себе все лучи. Некоторые камни, случайно ле¬
жавшие на золотых монетах, напоминали сверкающие гла¬
за тигра.
—	Мое!.. Мое!.. Все мое!.. — задыхаясь, повторял бан¬
дит, погружая руки в алмазы. — Я богат!.. Наконец-то!
Я давно это заслужил!
1 Голконда — старинное название нынешнего индийского
княжества Хайдерабад. Властители Голконды славились несметным
богатством.
— 368 —

Ободья лопнули, и бочонок рассыпался.
Он набрал полные пригоршни драгоценных камней и
сжал их так, что они врезались ему в ладони. Вероятно,
это было ему нужно, чтобы еще лучше поверить в облада¬
ние. Затем, нечувствительный ко всему остальному, сразу
забыв голод, жажду и усталость, он стал пересыпать драго¬
ценные камни из одной руки в другую, как маленькие дети.
— 369 —

забавляясь, пересыпают песок. Камни оживали, напоминая
рой мошек, играющих в солнечном луче.
Молчаливое созерцание этого сверкающего волшебства
продолжалось долго. Наконец его преподобие как будто
очнулся. Посторонний наблюдатель этой удивительной сце¬
ны подумал бы, что бандит наконец решил поесть. Ничего
подобного. Жадность, которую такая находка, казалось,
могла утолить — хотя бы на время, — проявилась в стран¬
ной форме. Бандит пересыпал обратно в бочонок все алма¬
зы, и они падали с сухим потрескиванием. Затем он подо¬
брал камни, валявшиеся тут и там по углам, делая это спо¬
койно, неторопливо — как бережливый земледелец подби¬
рает каждое зерно, вывалившееся из снопа.
Эта нелепая работа отняла много времени, и его препо¬
добие, которого созерцание богатства взволновало и уто¬
мило, но не насытило, подумал наконец о еде. Но тут ему
захотелось прежде всего полностью вступить в право вла¬
дения, и он стал пересыпать алмазы и золотые монеты из
бочонка к себе в карманы. Затем он сел на бочонок, опу¬
стил ноги в ямку и жадно съел галету и кусок мяса.
Только тогда стал он серьезно обдумывать свое поло¬
жение и хладнокровно его взвешивать.
—	Вот что, — сказал он, разгрызая своими острыми
волчьими зубами сухую галету, — нечего тут сидеть и во¬
сторгаться этой странной милостью судьбы. На минутку
я было потерял голову. Надо, впрочем, признать, что было
от чего. Другой на моем месте совсем спятил бы. Постара¬
емся все обдумать, как подобает умному человеку. Немыс¬
лимо, чтобы я наскочил на сокровища кафрских королей.
Все оборудование этой подземной пещеры, все предметы,
которые здесь находятся, — все говорит о том, что хозяин
или хозяева — европейцы. В этом и сомневаться нельзя.
Отличный порядок во всем, прекрасное состояние оружия,
аккуратное хранение платья и снаряжения, качество про¬
дуктов — все это убеждает меня, что сюда заглядывают
довольно часто. Долго я здесь не продержусь, даже если не
найду выхода. Конечно, выход-то есть, но сейчас он мне
просто недоступен. Вот он, у меня над головой, этот про¬
клятый вертикальный коридор, скорей похожий на трубу
или на ствол колодца. Несомненно, именно им-то и пользу¬
ются мои загадочные хозяева. Надо только иметь веревку
с узлами. По ней можно легко взбираться и спускаться.
Кажется, я даже вижу царапины на стене. Это следы ног.
— 370 —

Но, черт возьми, кто они, эти хозяева? Люди с приисков
не стали бы так прятать плоды своих трудов. Они бы
поторопились обратить такие богатства в деньги. Кабатчик
тоже не стал бы устраивать здесь свой склад. И, наконец,
какой же сумасшедший будет прятать столько алмазов и
заниматься тем, чтобы продавать пьяницам алкоголь?
Только у какого-нибудь миллионера могла зародиться та¬
кая фантазия. У миллионера? Как сказать... А быть мо¬
жет, у осторожного вора?.. У вора?..
Джемс Виллис внезапно разразился неудержимым
смехом.
—	Черт меня побери, если это не так!—воскликнул
он, все больше трясясь от смеха. — Но это было бы уж че¬
ресчур! А почему бы и нет? Я столько насмотрелся за эти
■сутки!.. Только один-единственный вор на свете способен
•собрать такую разнообразную коллекцию и содержать ее
в таком порядке. Я не впервые это вижу, — конечно, кроме
алмазов. В Австралии мне оказал гостеприимство один
джентльмен, орудовавший на больших дорогах. Он прини¬
мал меня в просторной пещере, в которой с большим тол¬
ком и вкусом было собрано все, что может быть необходимо
в жизни. Мой бывший дружок Сэм Смит был человек
осмотрительный, и мы с ним неплохо кутили, покуда коло¬
ниальная полиция рыскала по нашим следам. Уж не попал
ли я случайно на дачу моего милого Сэма? Чего на свете не
бывает!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Первое собрание пайщиков фирмы «Сэм Смит и К0». —
Смит считает, что, когда человек богат, он должен быть
честен.— Что подразумевается в Южной Африке под выра¬
жением «соленые быки». — Питеру поручается купить уп¬
ряжку. — О некоторых свойствах южноафриканского ско¬
та. — Украшение или уродование? — Яд убивающий и яд
предохраняющий. — Предшественники Пастера.
Покуда его преподобие, избежав страшной мести Сэма
Смита, находился в таинственной пещере, Смит держал со¬
вет со своими новыми компаньонами. Все трое высадились
на твердую землю и, оставив справа дорогу на прииск Вик¬
тория, направились в сторону базальтовых холмов, сжи¬
мающих русло Замбези выше водопада. Узкая тропинка —
скорее, карниз, прилепившийся к отвесной стене, у подно¬
— 371 —

жия которой ревела вода, — привела их к площадке, окру¬
женной густыми зарослями алоэ, молочаев и опунций. Эта
живая изгородь была утыкана такими колючками, что пе¬
ред ними отступил бы полк солдат, но в ней все же оказа¬
лось несколько просветов, и благодаря им путники могли
видеть простиравшуюся внизу необозримую долину.
Корнелис и Питер положили перед собой огромный ку¬
сок холодной дичи, которого вполне хватило бы, чтобы на¬
кормить взвод английской пехоты, вынули ножи и приго¬
товились есть. Смит, сидя на обломке скалы, внимательно
изучал карту, нанесенную на платок покойным отцом госпо¬
жи де Вильрож, и время от времени окидывал местность
быстрым взглядом.
—	Это может быть только здесь, — бормотал он. —
В какую сторону ни повернись — всюду эта пунктирная ли¬
ния, которая идет с севера на юг немного выше водопада.
Стало быть, здесь и надо искать. Ладно! Скоро мы кое-что
узнаем о сокровищах кафрских королей.
Эти последние слова заставили обоих белых дикарей
привскочить.
—	Как?—воскликнули они оба одновременно и сразу
перестали жевать.
А Смит удостоил их снисходительно-высокомерной
улыбкой, которая должна была напомнить о его превосход¬
стве, и сказал:
—	Что, ребята, встрепенулись? Понравилось?
У Корнелиса и Питера были набиты рты. Они могли
только утвердительно мотнуть головами. Но это помогло
им проглотить пищу, и тотчас оба брата обрели способ¬
ность говорить.
—	Конечно, джентльмен!
—	Вот и отлично. Стало быть, излишне спрашивать
вас, не переменили ли вы прежнее решение.
—	Мы принадлежим вам телом и душой. Вы это отлич¬
но знаете.
—	Теперь уж недолго ждать. Или я сильно ошибаюсь,
или мы подходим к цели.
—	Приказывайте. Мы все сделаем. Наши собственные
интересы — лучшая гарантия нашей полной преданности
вам. Но ведь у вас есть еще и свои доводы, против которых
возражать невозможно, — с простодушным видом ответил
Корнелис.
—	Вы умница! — заметил Смит.
— 372 —

—	Не знаю. Но мне страшно хочется стать миллио¬
нером.
—	Похвально. Раз так, слушайте меня. Вы, должно
быть, догадываетесь, что если я заставил вас карабкаться
на эту кручу, то не для того, чтобы посмотреть, крепкие
ли у вас ноги.
—	Вам видней.
—	И не для того я вас привел на эту почти недоступ¬
ную площадку, чтобы вы подышали горным воздухом.
—	Нам все равно.
—	Здесь будет наш штаб. И уж поверьте мне, если я
выбрал это место, то не без оснований.
Тут Корнелис, по-видимому, вспомнил побои, какие ему
нанес Смит, и сказал:
—	Ваша милость все делаете основательно. Верно»
Питер?
У Смита лицо прояснилось.
—	Хорошо, что вы этого не забываете, ребята. Но до¬
вольно болтать попусту. К делу! Мы находимся неподалеку
от склада, о котором знаю только я один. Там мы найдем
оружие, одежду и в особенности еду. И в таком количестве,
что хватило бы для целого войска.
—	Неужели?—с энтузиазмом воскликнули братья.
—	Так что важный вопрос о питании разрешен А он
тем более важен, что, как только мы раскопаем клад, надо
будет подумать об отъезде в цивилизованные края. Но это
еще не все. Нам понадобится фургон — по крайней мере,
один — и хорошая упряжка «соленых» быков 1, которые не
заболеют в пути. А отсюда, сверху, мы легко можем видеть
все фургоны, которые приходят на прииск и уходят...
—	...и которые можно взять за спасибо! — грубо рас¬
смеявшись, воскликнул Питер.
— Вот что, дружок!—холодно оборвал его Смит.—
Я заметил, что Корнелис умница. К сожалению, должен
сказать вам, что вы, по-видимому, круглый дурак.
—	Почему, джентльмен?
—	Потому что надо будет платить, чтобы избежать ка¬
ких бы то ни было неприятностей. И платить щедро. Поня¬
ли? Когда человек богат, он должен быть честен. И, нако¬
1 Так называют быков, которым сделана прививка против губи¬
тельной местной болезни. (Примеч. автора.)
— 373 —

нец, не мы одни знаем о сокровищах кафрских королей, и
не мы одни за ними гоняемся.
—	Да, конечно. Есть три француза...
—	...и Клаас, ваш милый братец.
—	Совершенно верно! А мы про него и забыли!
—	Но я, ваш начальник, я должен думать обо всем!
Стало быть, вы засядете один справа, другой слева от пла¬
то и возьмете под наблюдение все видимое пространство
между юго-востоком и юго-западом, не упуская также из
виду и реку вверх и вниз от водопада.
—	Это нетрудно. Все?
—	Пока все.
—	Я думаю, что это «пока» не будет тянуться слиш¬
ком долго.
—	Почему?
—	Потому что справа, на лесной опушке, я вижу лю¬
дей и много скота.
—	Что за люди?
—	Негры.
—	А скот какой?
—	Верховые быки.
—	Вы уверены?
—	Вполне. Вот они остановились. По-видимому, хотят
здесь расположиться.
—	Надо как можно скорей связаться с ними. У них бы¬
ки, несомненно, «соленые». Купить во что бы то ни стало!
Фургон после найдем. Быть может, быки не захотят идти
в упряжке, но это уже вы возьмете на себя — приучить их
к ярму.
—	Положитесь на нас, джентльмен.
—	Питер, переговоры возлагаю на вас. Будьте уступ¬
чивы и не скупитесь. Я могу предложить в обмен с^мые
разнообразные товары. И платить буду через три дня по¬
сле получения быков. Кстати, какие у вас отношения с пуб¬
ликой на прииске Виктория?
—	Отвратительные. От нас требовали, чтобы мы с
Корнелисом непременно указали, где лежит клад, и поста¬
вили нас во главе экспедиции, а мы ушли.
—	Стало быть, новые конкуренты!—сказал Смит на¬
смешливо.— Увидим. А пока что, Питер, идите. И будьте
осторожны. Избегайте всяких встреч и попросите наших
будущих продавцов немножко отойти в глубину леса.
У французов это называется купить веревку, не купив те¬
— 374 —

ленка, но у нас выбора нет, мы должны хвататься за пер¬
вую возможность. Ступайте.
—	До свидания, джентльмен.
—	До свидания, дружок.
Смит снова занялся изучением местности по карте,
Корнелис стал на свой наблюдательный пункт, а Питер
спокойно спускался по крутой тропинке.
Он добрался до владельцев скота меньше чем за два ча¬
са и тотчас узнал всадников, если только можно назвать
всадниками людей, которые ездят верхом на рогатом скоте:
это были люди из племени макололо.
Питер знал их обычаи и язык и сразу обратился к ним
как человек, знакомый со всеми правилами вежливости и
приличий. Ему оказали сердечный прием, тем более что он
белый. Зная, как макололо любят животных, он осмотрел
все стадо и расхваливал его как знаток.
Действительно, любой скотовод замер бы от удоволь¬
ствия на его месте. А всякий, кто слыхал о методах разве¬
дения скота, применяемых туземцами Южной Африки, был
бы глубоко удивлен.
В стаде были быки двух различных пород. Одних назы¬
вают «батока», потому что их разводит племя батоков. Бы¬
ки эти невысокого роста, прекрасно сложены и весьма лег¬
ко одомашниваются, так что их используют для верховой
езды. Они отличаются замечательно веселым нравом. Сто¬
ит пастуху, если он идет впереди, прыгнуть, и все стадо на¬
чинает прыгать. По вечерам они, резвясь, собираются во¬
круг костров и спят со своими хозяевами, так что их даже
не привязывают.
Вторая порода называется «бароти» — по имени доли¬
ны, которая считается ее родиной. Быки огромного роста-
Встречаются экземпляры, у которых два метра от копыта
до плеча. У них высокие жилистые ноги и рога, достигаю¬
щие двух с половиной метров в длину 1.
Не менее, а, пожалуй, и более терпеливые, чем китайцы,
и такие же любители оригинальности, кафры умудряются
придавать этим рогам самые причудливые формы. Путеше¬
ственники, начиная с Левайяна и включая Ливингстона, с
изумлением рассказывают о бычьих рогах, имеющих форму
1 Доктор Ливингстон, посетивший земли макололо, привез оттуда
рога именно таких размеров. Их можно видеть в Британском музее.
(Примеч. автора.)
— 375 —

правильного круга или спирали. У одного быка четыре,
шесть и восемь рогов, у другого они соединены и срослись
и придают ему вид единорога, и т. д.
Левайян полюбопытствовал узнать, как добиваются
этого местные скотоводы-художники. Ему захотелось само¬
му научиться, и, по его собственному шутливому выраже¬
нию, он прошел полный курс.
Кафры берут теленка в самом раннем возрасте. Как
только начинают прорезаться рожки, по ним делают не¬
большой вертикальный надрез пилой или каким-нибудь
другим режущим инструментом. Таким образом, каждый
рог разделен надвое. Ткани в этом возрасте еще только
формируются, поэтому половинки рога не срастаются, а,
напротив, расходятся и растут независимо одна от другой,
так что получается уже четыре рога. Если хозяин хочет,
чтобы их было шесть или восемь, ему остается только по¬
работать пилой соответствующее количество раз. Если на¬
до, чтобы одна из частей рога или весь рог целиком при¬
нял, скажем, форму круга, кафр снимает часть верхнего
слоя вблизи самого острия рога, остерегаясь, однако, за¬
деть это острйе. Если повторять эту операцию достаточно
часто и осторожно, то рог начинает изгибаться, и в конце
концов кончик соединяется с основанием у самого лба жи¬
вотного, и рог получает форму правильного круга. Этим
способом рогам можно придавать бесчисленные и самые
разнообразные формы.
Порода «батока», можно сказать, рогов не имеет. Одна¬
ко кафров это не смущает. Они видоизменяют, переделы¬
вают кожу животного. Одни делают своего любимого быка
похожим на зебру. Для этого они прикладывают ему к
шее, к хребту и крупу раскаленные клинки и выжигают
шерсть параллельными полосами. Другие вырезают у жи¬
вотного полосы кожи вокруг головы, на бедрах и на ногах.
Затем на раны искусно накладывают швы, так что остают¬
ся лишь еле заметные шрамы, а так как вырезанные поло¬
сы кожи не отделены от тела, то они свисают в виде бах¬
ромы, браслетов и т. п.
Пропускаю много других приемов.
Животные со странным спокойствием переносят все эти
варварские операции, которые, впрочем, благодаря умению
и ловкости операторов не слишком болезненны. Эти масте¬
ра уродования напоминают компрачикосов, о дикой работе
— 376 —

которых наш бессмертный Виктор Гюго рассказал в рома¬
не «Человек, который смеется».
Кафрские быки ходят и под седлом и в ярме и могут
оказывать человеку неоценимые услуги. Благодаря некото¬
рым мерам, применяемым опытными скотоводами, они
ограждены от страшной местной болезни, которая опусто¬
шает стада и известна под названием «бычьей болезни».
Пусть это название недостаточно точно, но я его предпочи¬
таю термину «легочная болезнь», которым пользуются
англичане в Капской колонии и голландцы в Ваале. Это за¬
болевание держится здесь эндемически и свирепствует во
всей Южной Африке, но особенно сильно между 15° и
27° южной широты. Оно начинается внезапно с сильного
воспаления легких и кончается смертью в семи случаях из
десяти. Я склонен думать, что это воспаление сходно с си¬
бирской язвой, действие и причины которой так чудесно
установил Пастер, один из наиболее прославленных ученых
нашего времени.
В самом деле, люди, поевшие мясо умершего животного,
заболевали сибирской язвой; малейшая царапина, сделан¬
ная инструментом, на котором была кровь больного живот¬
ного, также вызывала сибирскую язву. По словам мйссио-
неров, такие случаи наблюдались нередко, а кафры поги¬
бали во множестве, после того как делали себе щиты из
шкур павших животных.
Туземцы не находили никакого средства для борьбы с
этим бичом, который опустошал их стада, однако с прони¬
цательностью, которой нельзя не восторгаться, подумали
о средствах предупредительных. Таким средством являет¬
ся прививка. Да, да, вы не ошиблись — именно прививка.
Задолго до памятных опытов великого Пастера, которые
лишь недавно доказали безошибочную правильность его
теории, бедные африканские кафры догадались, что бороть¬
ся с болезнью можно, прививая ее.
Мы очень далеки от того, чтобы сопоставлять слепой
эмпиризм этих первобытных детей природы со строго науч¬
ным методом Пастера. Ученый может быть только дово¬
лен, видя такое новое и неожиданное подтверждение его
теории.
Вот как действуют кафры.
Погибшее животное вскрывают и извлекают легкие:
в них и заключен возбудитель болезни. Легкие кипятят в
медном сосуде на слабом огне. Полученной массой пропи¬
— 377 —

тывают тампон из ваты и с помощью длинной иглы вводят
его здоровому животному в нижнюю часть хвоста. Затем
накладывается шов, который удерживает тампон на месте,
и операция закончена.
В области прививки вскоре появляется небольшое вос¬
паление, но, как правило, животное не заболевает. Оно
только теряет хвост, который нередко отмирает; иногда же
на месте надреза появляется небольшое нагноение.
Утверждают, что смертность, доходящая до семи деся¬
тых у скота, которому прививка не была сделана, не поды¬
мается выше трех десятых после прививки.
Кто знаком с открытием Пастера, сразу заметит, что
отличительной чертой кафрской операции является не са¬
ма прививка, а предварительное вываривание вируса.
В этом суть. Если бы в здоровый организм был введен ви¬
рус в натуральном виде, он безусловно вызвал бы заболе¬
вание и смерть. Но под воздействием известной температу¬
ры вирус утрачивает часть своей силы, и благодаря введе¬
нию в организм ослабленного вируса животное переносит
болезнь в очень легкой форме, а так как эта болезнь не дает
рецидивов, то нет риска, что животное заболеет ею снова.
Но вернемся к макололо.
Можно без труда понять, какую ценность представля¬
ют их быки, укороченные хвосты которых доказывают, что
им была сделана прививка. Путешественник, располагаю¬
щий подобной упряжкой, может спокойно пуститься в не¬
знакомые местности, куда его влечет дух бродяжничества.
Если он еще будет избегать районов, где водится муха
цеце, то он хоть и медленно, но почти наверняка достигнет
своей цели, независимо от того, удаляется ли он от циви¬
лизованных мест или возвращается с богатым грузом ме¬
хов, слоновой кости или страусового пера.
Из-за трудности сообщения здесь до сих пор почти не¬
возможно соблюдать американское правило «время —
деньги». Понятие времени как бы не существует ни для
черных, ни для белых жителей этих неисследованных мест.
Малейшая сделка сопровождается проволочками, которым
конца не видно, а сократить их невозможно. Питер, зная,
что дело будет долгое, позаботился о том, чтобы, по край¬
ней мере, приятно провести время у макололо.
Он был достаточно хитер и понимал, что делать слиш¬
ком поспешные предложения нельзя: это могло бы сорвать
успех всего дела. Помня строгие наказы Сэма Смита, он
— 378 —

пустил в ход все свое лукавство, чтобы заставить негров
отойти как можно дальше от прииска Виктория. Ему по¬
мог случай: в этом месте оказались огромные заросли моку-
на, и хозяева, испугавшись за своих животных, были бес¬
конечно благодарны Питеру за его милую заботливость.
А потом Питер стал ловко выведывать у вождя, что бы
он сказал, если бы ему предложили уступить часть стада.
Ответ был решительный, но безнадежный, отчего у Пи¬
тера жадность только разгорелась. Негры ни за что не со¬
глашались продать хотя бы одного быка.
Питер скрыл свое неудовольствие и подумал:
«Ладно! Чего вы не хотите продать, то вы отдадите
даром! И хоть бы мне пришлось всех этих черномазых пе¬
ререзать, а быки будут моими».
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Оргия. — Жертвы Клааса. — «К оружию!» — Бахваль¬
ство. — Парламентер. — У лътиматум. — «Белые! Уходите
отсюда!» — Последствия одного нарушения международного
права. — Стрелы с красным оперением. — Чем кончилось
пьянство. — Месть Питера. — Новое появление Каймана —
Пожирателя людей.
Когда ночное судебное заседание было так внезапно
прервано, линчеватели, испугавшись нашествия змей, бро¬
сились со всех ног в палатку кабатчика. Сей почтенный не¬
гоциант отлично знал своих завсегдатаев и, несмотря на
поздний час, не закрыл заведения. Он предвидел, что во
время судебных прений разгорятся страсти и хроническая
жажда доморощенных судей перейдет всякий предел. Кро¬
ме того, предстояло два повешения при свете факелов.
Волнение, обычно вызываемое подобным зрелищем, должно
было неизбежно найти отклик во всех желудках и повысить
постоянную потребность в пойле до крайних пределов.
За свою долгую жизнь на золотых и алмазных приисках
кабатчик подобными сценами пресытился и потому остался
на месте. Несмотря на все протесты, он задержал также и
слуг. Им очень хотелось пойти поглазеть на повешение, но
поневоле пришлось остаться, потому что кабатчик был здо¬
ровенный детина ростом в пять футов десять дюймов, сло¬
женный, как боксер, и не любил шутить. Все готовились
к приему посетителей. Огромные чаши с пуншем только
ждали, чтобы к ним поднесли спичку; бутылки с каким-то
— 379 —

подозрительным шампанским были построены в боевом по¬
рядке и окружены хорошенько начищенными оловянными
кружками. Из полотняных мешков, опечатанных множе¬
ством печатей, вылезали копченые окорока и обязательные
анчоусы, на которых выкристаллизовалась соль. А тем вре¬
менем на кухне приготовлялись обжигающие смеси, для
поглощения которых нужны желудки из жести.
Внезапно послышался отдаленный шум. Хозяин напряг
слух и зычным голосом крикнул слугам:
—	По местам!
Так капитан артиллерии командует: «К орудию!»
В одно мгновение каждый был на своем посту, готовый
лить потоки спиртных напитков в разверстые глотки го¬
стей. Шум усиливался и перешел в невообразимый гул.
Люди вбегали, охваченные волнением, которое объяснять
не надо. Тотчас запылал пунш, захлопали пробки, вылетая
из бутылок шампанского. Было похоже на салют, сопровож¬
даемый фейерверком.
Затем все накинулись на еду и питье.
Подобной попойки никто еще не видел на прииске.
Крик, шум, гам! Все говорят, никто не слушает; каж¬
дый пытается по-своему объяснить неожиданный конец
ночного суда. Только одного не хватало для полноты празд¬
нества: обвиняемые не были повешены! Зато, правда, были
змеи, была страшная смерть палача-любителя и почти не¬
сомненная гибель мастера Виля. Все эти события достаточ¬
но необычны, чтобы хоть на время удовлетворить самых
требовательных любителей острых ощущений. Конечно,
никому и в голову не пришло поинтересоваться дальнейшей
судьбой обвиняемых. Даже отсутствие Инженера и то было
едва замечено. Хватало о чем думать!
Но действительно ли обвиняемые виновны? Они дер¬
жались очень хорошо, с достоинством, что было вполне
оценено, ибо этот сброд прекрасно знает, что такое муже¬
ство. Стали ли они тоже жертвами змеиного нашествия,
или им удалось спастись, — так или иначе, можно было
биться об заклад, что скоро увидеть их не придется. Сле¬
довательно, нечего ими и заниматься. Поэтому люди толь¬
ко и делали, что пили. Оргию сопровождали неумолкаю¬
щие крики и пьяные песни, распеваемые на всех языках.
Время от времени какой-нибудь пьяница, наполненный ви¬
ном до отказа, соскальзывал со своего сиденья, взмахивал
руками и валился под стол. Его падение приветствовали
— 380 —

Подобной попойки никто еще не видел на прииске.
взрывом шумного смеха, и вскоре громкий, заливчатый
храп присоединялся к общему шуму, наполнявшему огромное
брезентовое строение. Были и страшные пьяницы, способ¬
ные пить без всякой меры и не пьянеть. Этим требовалось
другое возбуждающее. Кабатчик смотрел на них одно¬
временно с восторгом и теплым сочувствием и в конце кон¬
— 381 —

цов приносил им засаленные карты и сукно, покрытое пят¬
нами жира, напитков, а быть может, и крови. Игра шла
дьявольская. На необструганные столы сыпались такие
ставки, что любой богатый сынок, который спускает свое
состояние в каком-нибудь из наших наиболее прославлен¬
ных клубов, только побледнел бы от зависти. Крики стали
понемногу стихать. Вскоре было слышно только, как позва¬
нивают небольшие весы, на которых взвешивались ставки,
да еще разве замечания понтеров.
Время от времени тишину нарушали восклицания како¬
го-нибудь проигравшегося неудачника или крик радости,
невольно вырвавшийся из груди выигравшего счастливца.
Алмазы притекали со всех сторон. На всех перекошенных
лицах, во всех глазах читалась пожирающая жадность. До¬
статочно было нескольких минут, чтобы составить себе
состояние или потерять все плоды долгого и тяжелого тру¬
да, награду за столько мучений.
Раскрывались тайнички, в которых была запрятана бо¬
гатая добыча, и иной игрок, только что потерявший огром¬
ную сумму, исчезал на полчаса и возвращался весь вспо¬
тевший, с руками, испачканными в земле, но с полными
карманами.
Иные пытались поправить то, что считали ошибками
фортуны.
—	Не мошенничать! — кричал им потерпевший.
—	Я? Я мошенничаю? Врете!
—	А я говорю, у вас карты крапленые. Хозяин, держи¬
те его! Он шулер.
—	Руки прочь, или я тебе вспорю брюхо!
—	Тихо!—вмешивался кабатчик. У него был хриплый
голос атлета, который попортил свои голосовые связки на
ярмарочных подмостках.—Тихо, приятель! Я бы мог рас¬
квасить вам физиономию, всего один раз стукнув по ней
кулаком, но я предпочитаю вот это... — Он тыкал недоволь¬
ному револьвер «Бульдог» под самый нос и прибавлял не
без насмешки:—Ну-ка, вон отсюда! Или покажите карты,
которые вы прячете за пазухой. И живей! Нечего тут раз¬
думывать и валять дурака! Револьвер — это тот же кулак,
но он бьет на двадцать пять шагов. И уж за него я ручаюсь.
Шулер поднимался и возвращал то, что незаконно при¬
своил. Затем игра продолжалась до новой стычки, которая
кончалась точно так же, если только шулеру не взбредало
в голову артачиться.
— 382 —

Но тогда все решалось быстро. Г ремел выстрел, и мозг
упрямца забрызгивал соседей. Затем два человека из пуб¬
лики хватали труп за голову и за ноги и оттаскивали к
дверям. Убитых подсчитывали только после пирушки.
Чудовищная оргия продолжалась целый день. Ночь
прошла быстро, а игроки и не думали расходиться. Настало
утро. Пьяные просыпались один за другим. У них ломило
все тело и пересохло во рту. Они снова напивались, и без¬
образие начиналось сначала. Те, у кого были полные кар¬
маны, занимали места проигравшихся, а проигравшиеся
здорово напивались за счет счастливчиков и валились под
стол. Люди просто-напросто менялись местами, и никто
этого не замечал, никто не обращал на это никакого внима¬
ния. О том, чтобы пойти работать, и речи не было, участки
стояли пустые, там не было ни души.
Прииск Виктория — правда, он лишь недавно открыл¬
ся — еще не видал подобного зрелища. Стремительные пе¬
реходы от проигрыша к выигрышу пагубно отразились на
этих людях. Достаточно одного слова, случайно сорвавше¬
гося с уст пьяницы, и все, в большинстве своем народ все-
таки трудовой, приходили в состояние безумия. Кто-то
утверждал, что достаточно одной удачи, всего только од¬
ной, и можно в мгновение ока и без всякого труда выиграть
фантастическое состояние. Не ушли разве позавчера мно¬
гие на поиски сказочного клада, о котором все говорят так
уверенно?
—	И вспомните, — настаивал оратор, — когда они ухо¬
дили, мы над ними подтрунивали и предсказывали, что они
скоро вернутся, а ведь никто не вернулся! Разве это не до¬
казывает, что поиски далеко не так напрасны, как мы
думали?
Тут произошел неожиданный случай, который сразу
опроверг эти разглагольствования и заставил умолкнуть
громкое «браво» пьяниц, разгоряченных алкоголем и жад¬
ностью. В палатку вошли человек двенадцать из тех, о ко¬
торых только что говорил оратор. Платье на них было изо¬
драно, они имели изможденный вид, с трудом поддержива¬
ли друг друга, и казалось, вот-вот упадут от усталости и го¬
лода. Впечатление было тем более тягостно, что на груди у
трех или четырех из них зияли открытые раны. Ко всему
они были почти совершенно слепы, как об этом можно было
догадаться по их изъязвленным, побагровевшим, беспре¬
рывно моргавшим векам.
- 383 -

Всеобщее безудержное веселье сразу оборвалось. Его
сменила зловещая тишина. Игроки оставили карты, пьяни¬
цы отодвинули кружки, ибо все узнавали в этих призраках
тех самых своих товарищей, которые с такой надеждой от¬
правились на поиски сокровищ кафрских королей.
Затем со всех сторон посыпалось:
—	В чем дело? Что случилось? Да они на ногах не
стоят!.. Хозяин! Пить! Дай этим беднягам есть и пить!
И поживей!
Кабатчик суетился и покрикивал на слуг, которые после
тридцати шести часов беспрерывной работы буквально па¬
дали с ног.
—	Джентльмены, — угасшим голосом пробормотал
один из новоприбывших, — тревога!
—	Что вы хотите сказать?
—	Беритесь за оружие! Будет нападение! Черные го¬
нятся за нами по пятам. Они перебили всех наших товари¬
щей! Беритесь за оружие!..
Хмель прошел у всех в одно мгновение, все повскакали
с мест. Игроки быстро спрятали выигрыши и разобрали
лежавшие на столах револьверы и ножи. Слышно было, как
пощелкивают барабаны револьверов и пружины ножей.
—	Черные? Вы говорите, на вас напали черные? Уди¬
вительно! Кто они?
—	Это все Питер! Он нас предал, мерзавец, и натравил
на нас целую армию чернокожих.
—	Ах, так? Пусть только придут! Мы им окажем та¬
кой прием, какого они долго не забудут!
Человек уравновешенный несомненно пожал бы плеча¬
ми, услышав такое бахвальство. Правда, тут было полтора¬
ста — двести мужчин, достаточно хорошо вооруженных для
встречи с неграми, но ведь только очень немногие сохрани¬
ли способность защищаться. После страшной попойки все
еле держались на ногах, и если бы им пришлось стрелять,
то это было бы в такой же мере опасно для их товарищей,
как и для врагов.
Надо, кроме того, признать, что в обычное время эти
люди выполняли сравнительно легкую работу, жили в до¬
вольстве и в окружении племен совершенно безобидных.
В общем, это были обыкновенные пионеры 1, пускай лю¬
1 Так называют первых белых поселенцев Америки, Африки и
Австралии.
— 384 —

ди в большинстве и деклассированные, но они не имели
того размаха, который отличал белых калифорнийских золо¬
тоискателей. Те жили постоянно начеку, их окружали во¬
инственные племена, с которыми они находились в состоя¬
нии беспрерывной войны, и они позаимствовали у северо¬
американских краснокожих все их страшные методы напа¬
дения и защиты. Жизнь среди постоянной борьбы, беспре¬
рывные тревоги, вечный страх пытки, постоянная забота о
том, как бы не потерять свой скальп, выработали из них
грозных бойцов, всегда готовых встретить любого врага, не
моргнув глазом.
Короче говоря, можно смело биться об заклад, что лю¬
ди мужественные быстро разделались бы с чернокожими,
наступавшими на прииск Виктория.
Но население этого прииска привыкло только к дракам,
которые обычно заканчивались либо убийством, либо про¬
сто побоями. Они не были способны вести напряженную
борьбу, из которой умели выходить победителями иррегу¬
лярные войска на Соноре.
И все же они подтянулись и кое-как приготовились к
обороне. Попутно они узнали, какое несчастье произошло с
их товарищами во время купанья в воде, отравленной сока¬
ми эвфорбии, и о том, что последовало далее — как постра¬
давшим помогли Зуга и бушмен, как они возвращались на
прииск и как повстречали Питера, который вел какие-то
переговоры с отрядом макололо. Увидев своего бывшего
предводителя, который бросил их в трудную минуту, они
пришли в ярость. Им хотелось поймать его, и, несомненно,
Питеру пришлось бы плохо, но, вопреки обычаю, который
не позволяет кафрам вмешиваться в ссоры белых, за Пите¬
ра заступились его черные приятели. Они ринулись на бе¬
лых с невиданной яростью и в одно мгновение перебили
три четверти из них. Оставшиеся в живых, в большинстве
раненые, едва унесли ноги.
Едва был закончен рассказ об этом печальном событии,
как послышались дикие крики. Они раздавались где-то
поблизости, в нескольких шагах по ту сторону слабой бре¬
зентовой стены. В ожидании нападения все привели оружие
в боевой порядок и загородились столами, которые еще
были завалены остатками оргии.
Внезапно слетела грубо сорванная портьера, закрывав¬
шая главный вход, и, ко всеобщему глубокому удивлению,
вошел всего один человек — негр. На нем не было даже тех
13— 182
— 385 —

лохмотьев, какие обычно носят туземцы, чуть пообтершие¬
ся в цивилизованной среде. Он предстал во всей живопис¬
ной наготе первобытного африканца: грудь вперед, гордо
откинутая голова, в руке копье. Все изумились, увидев этот
торс, точно вырезанный из черного дерева, эту могучую
мускулатуру, это смелое выражение лица.
Не обращая никакого внимания на забаррикадировав¬
шихся людей, на их револьверы и сверкающие ножи, он
молча продвигался вперед и остановился посреди помеще¬
ния. Все были удивлены такой самоуверенностью, но мол¬
чали, догадываясь, что раз человек держит себя так вызы¬
вающе, то за ним, должно быть, следуют значитель¬
ные силы.
Кабатчик счел себя обязанным выступить. Он сделал
несколько шагов и, приветливо обращаясь к пришельцу,
как если бы это был обычный посетитель, спросил:
—	Чего бы ты хотел?
Негр минуту помолчал, обвел всех взглядом, еще креп¬
че оперся на копье и ответил на ломаном, но достаточно
понятном английском языке.
—	Белые люди, — сказал он, — всегда приезжали в
страну наших отцов в больших фургонах, запряженных бы¬
ками. Они охотились и в обмен на слоновую кость и страу¬
совое перо давали нам ткани, бусы и огненную воду. Это
были добрые белые. Они платили налог и уважали наши
обычаи и наши верования.
—	Что он там лопочет, этот черномазый? — грубо пе¬
ребил кабатчик.
—	Тише! Тише!—закричали более благоразумные го¬
сти. Слыша, куда гнет черный оратор, они надеялись, что
можно будет все уладить ценой кое-каких подарков.
А негр невозмутимо продолжал:
—	Что касается вас, белые люди, к которым я обра¬
щаюсь в данную минуту, вы захватили наши земли, даже
не спросив, что мы-то думаем по этому поводу. Вы привез¬
ли разные ваши штуки, которые плюются огнем и дымом,
и прогнали нас с нашей родной земли. Мы всё терпели и не
жаловались, потому что Дауд учил нас терпению. Мы от¬
ступили перед вами, и мы искали спасения вблизи Мози-
оа-Тунья, где находятся баримы. А вы еще дальше про¬
двинулись вперед, и теперь вы уже находитесь на расстоя¬
нии нескольких стрел от Мотсе-оа-Баримос. Белые! Ваше
пребывание в этих местах — оскорбление для нас и свято*
— 386 —

Не обращая никакого внимания на забаррикадировавшихся людей,,
негр молча продвигался вперед и остановился посреди помещения.
татство в отношении наших богов. Теперь вам уже нужны
не только слоновая кость и страусовое перо, но и камни,
которые отцы наши закопали в пещерах, там, где гремит
голос наших богов. Этого не будет! Вы уйдете отсюда, вы
оставите эти места и вернетесь в земли юга. Белые, вы ме¬
ня выслушали. Уходите! Так надо! Я приказываю!

Громкий смех прокатился по кабаку и покрыл этот не¬
обыкновенный ультиматум, предъявленный, правда, с боль¬
шим достоинством. Чары развеялись. Слушателям каза¬
лось, что с этим человеком, который все еще не получал
никакого подкрепления, нетрудно справиться. Они даже
приняли его за сумасшедшего и держались за бока от сме¬
ха. Со всех сторон посыпались двусмысленные шуточки.
—	Честное слово, из него стоит набить чучело!
—	Нет, каков! Покинуть прииск, который приносит
доход!...
—	Потому что якобы мы стесняем его божков!..
—	Хозяин, подайте ему шиллинг!
—	Лучше поднесите ему рюмку кап-бренди.
Эти необдуманные замечания прервало происшествие,
последствия которого были ужасны. Кто-то из пьяниц, ви¬
димо все время поигрывавший револьвером, неосторожно
нажал на собачку. Прогремел выстрел, и, по досадной слу¬
чайности, пуля попала негру в плечо.
Ранение, нанесенное в такую минуту, привело негра
в бешенство. Он весь затрясся и побледнел, как бледнеют
негры: кожа его сделалась пепельно-серой. Он не желал
допустить и мысли, что стал жертвой несчастного случая.
В этом грубом, но, вероятно, нечаянном нарушении
норм международного права негр увидел только подлость
и гнусность.
Он испустил страшный крик. Вырвав из колчана стре¬
лу с белым оперением, он вымазал ее в крови, которая тек¬
ла из его раны, и воткнул в землю, крича:
—	Белые! Я войны не хотел! Но вы ранили посланца
великого племени. Вы все будете истреблены. На вас по¬
сыплются градом стрелы с красным оперением.
Прыжок, достойный тигра, — и негр скрылся. Bcfe бы¬
ли ошеломлены, никто не знал что делать.
Осуществления угрозы не пришлось ждать слишком
долго. Едва ли прошло несколько минут, когда с новой.си¬
лой возобновились крики и рычание, предшествовавшие по¬
явлению черного посла. В один миг палатка была распо¬
рота больше чем в ста местах, и в помещение ворвалось
целое сонмище демонов. Голые, в чем мать родила, густо
покрытые буйволиным жиром, вооруженные небольшими
стрелами, наконечники которых были смазаны смертель¬
ным ядом нгуа, они ринулись на белых с неудержимой
яростью.
— 388 —

—	Убивай! Убивай! Смерть! — кричали они гортанны¬
ми голосами.
Град стрел прорезал воздух со зловещим свистом.
Кабатчик увидел, что тут могут пострадать и его иму¬
щество и его клиентура, и зашел за стойку. Это был бес¬
страшный малый, которого ничто не могло смутить. Он
держал по револьверу в каждой руке и приготовился от¬
крыть адский огонь.
—	Внимание, друзья, — сказал он, не проявляя ника¬
кого волнения.—Целиться прямо в грудь и стрелять толь¬
ко наверняка. Огонь!
Грянул залп и окутал стрелявших красным пламенем и
пороховым дымом. Несколько негров упали. Но никто не
отступил.
—	Смелей, друзья! Смелей!—кричал кабатчик, вокруг
которого точно сверкали молнии.
Напрасно.
Ярость нападающих дошла до такой степени накала,
что осажденные даже не могли использовать свое огне¬
стрельное оружие. У них не было времени перезарядить ре¬
вольверы после того, как они безрассудно расстреляли свои
патроны.
Началась рукопашная схватка, дикая и беспощадная.
Перевес клонился на сторону черных: они были ловки, и
буйволиный жир помогал им выскальзывать из самых цеп¬
ких объятий.
Белых охватил ужас. Они увидели, что их попросту ис¬
требляют и что им нечего ждать ни милости, ни пощады.
Африканцы слепо повиновались приказанию, как буд¬
то не замечая, что их режут ножами и что им вспарывают
животы. Противник стоял слишком близко, стрелять из лу¬
ка было невозможно. Поэтому они схватили свои отравлен¬
ные стрелы и размахивали ими, норовя нанести хотя бы
маленькую царапину: она была бы смертельной.
Белые увидели, что сопротивляться невозможно, и при¬
шли в еще больший ужас. Они пытались удрать и поспеш¬
но покидали палатку, в которой происходила невероятная
резня. Но тщетно. Вырвавшись наружу, они натыкались на
правильные ряды воинов, окружавших разоренное пред¬
приятие кабатчика. Беспощадное истребление продол¬
жалось, потому что белые оказались совершенно беспо¬
мощны.
Бойня стихла, как стихает пожар, когда больше нечему
— 389 —

гореть. Убитые и агонизирующие белые валялись в лужах
крови вперемежку с черными.
Эти последние, тоже сильно пострадавшие, оставались,
однако, хозяевами поля битвы. Но какой ценой! Едва не¬
сколько человек еще могли держаться на ногах.
Мужчина высокого роста вышел тегда из затемненного
угла и медленно прошел в глубину палатки, где в пред¬
смертных судорогах бился кабатчик.
С довольным видом оглядел он всю эту ужасную кар¬
тину и издал пронзительный свист.
—	Питер! Бур Питер!—прохрипел кабатчик. — На по¬
мощь, джентльмен, я умираю!
Питер — это он и был — злорадно улыбнулся и по са¬
мую рукоятку всадил свой нож в грудь умирающему, кото¬
рый молил его о помощи.
—	Подохни, свинья! Подохните все, как собаки!
Питер свистнул. Это было условным знаком. Прибе¬
жал негр.
—	Кайман! Твои люди здесь?—спросил убийца.
—	Здесь, хозяин.
—	Ты знаешь, что им надлежит сделать?
—	Кайман помнит. Воины Каймана сейчас прикончат
всех, кто еще дышит.
—	Белых и черных.
—	Да. Как быть с теми, которые уцелели?
—	Сделай с ними что хочешь. Можешь убить их сей¬
час, можешь увести их и откормить, чтобы потом съесть.
Только помни — все должны быть истреблены.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Рабовладение в Южной Африке. — Белые дикари. — План.
Питера. — Питер использует суеверия макололо. — Разбой-
ник черный и разбойник белый. — Побоище. — Ни победи¬
телей, ни побежденных. — Как Кайман — Пожиратель лю¬
дей навсегда утратил вкус к человеческому мясу. — Зага- -
дочный мститель. — Инженер. — Питер становится вождем
племени. — Быки есть, нужен фургон.
Капские колонисты — замечательно трезвые, трудолю¬
бивые и гостеприимные крестьяне. Но есть еще и разный
темный сброд, живущий за пределами английской колонии
или вне патриархальных законов, господствующих в не¬
скольких независимых округах. Это подлинные разбойни¬
— 390 —

ки. Они систематически грабят несчастных туземцев, не
щадя ни их собственности, ни даже самой жизни.
Доктор Ливингстон своими глазами видел, как они при¬
шли в одну деревню и потребовали, чтобы им дали двад¬
цать пять женщин для работы в их фруктовых садах. Не¬
счастные женщины поплелись, неся свою еду на голове,
детей — за спиной и орудия — на плечах. Они работали да¬
ром по целым дням и еще почитали себя счастливыми,
когда их не били палками.
Хозяева находили это вполне естественным. Когда им
говорили о бесчеловечности подобных порядков, они отве¬
чали: «Мы их заставляем работать на нас — это верно. Мы
им не платим — это тоже верно. Но на что они жалуются?
Разве в награду за их труд мы им не позволяем жить в
нашей стране?»
Они совершают набеги на туземцев, когда нуждаются в
скоте или в слугах, и возвращаются, ведя вперемежку
быков, коз, баранов, женщин, детей, в то время как среди
остатков подожженного ими крааля валяются трупы без¬
жалостно убитых мужчин. Самое чудовищное то, что эта¬
кий разбойник — прекрасный отец семейства, он осыпает
знаками любви свою жену и детей, и все они молятся богу
за успех его набега !, когда он с легким сердцем отправля¬
ется убивать ни в чем не повинных людей, у которых, прав¬
да, кожа другого цвета, но чувства и привязанности такие
же, как у него самого.
Таковы и три брата, мрачные похождения которых мы
описываем. Клаас уже показал, на что он способен, когда
ему нужно добиться своей цели. Питер еще тоже себя
проявит.
Макололо, быки которых ему понадобились, приняли его
сердечно, но уступить упряжку отказались. Тогда мерза¬
вец в одну минуту составил себе план действий. Он был
один, так что о применении силы нельзя было и думать.
Питер боялся, как бы в его будущих операциях ему не по¬
мешали люди с прииска Виктория. Их соседство таило для
него постоянную опасность: они могли заставить его доро¬
го заплатить за то, что он так предательски их бросил.
1	«Они все, по традиции, набожны и всегда ведут свою родо¬
словную от каких-нибудь весьма праведных людей. Будучи, как они
утверждают, потомками голландцев или гугенотов, они требуют, что¬
бы их признавали христианами. Но негров они считают своей «черной
собственностью». (Доктор Д. Ливингстон.)
— 391 —

И в первую очередь он подумал о том, как бы от них из¬
бавиться. Вызвать конфликт между белыми и черными,
сшибить их лбами, подтолкнуть их на борьбу, которая
должна была бы неизбежно привести к истреблению тех и
других, — таков был замысел, на котором Питер остано¬
вился. В случае удачи ему больше не надо было бы опа¬
саться белых: немногие остались бы в живых, да и тем
пришлось бы удрать. Вместе с тем были бы перебиты и чер¬
ные, так что он вполне мог бы без всяких помех выбрать
себе самых лучших быков.
Туземцы — народ, весьма строго придерживающийся
вековых предрассудков, завещанных предками, — как раз
собрались в паломничество к водопаду баримов. Каждый
верующий кафр обязан совершить такое паломничество
хотя бы раз в год, подобно тому как мусульмане отправля¬
ются к могиле пророка. Питер решил использовать наив¬
ные верования туземцев, и это было ему тем более удобно,
что алмазный прииск находится в непосредственной близо¬
сти к Мози-оа-Тунья. Он созвал черных паломников, про¬
изнес перед ними горячую речь, убедил их, что для бари¬
мов соседство белых оскорбительно и в особенности недо¬
пустимо то, что белые роются в этой священной земле и
каждую минуту нарушают покой, который вкушают умер¬
шие предки. Поэтому вождь должен как можно скорей по¬
требовать, чтобы они удалились, а в случае отказа силой
заставить их убраться.
Негры слушали эти зажигательные речи, с трудом
сдерживая негодование. Они попались на удочку. Вообще
говоря, ни один из них не осмелился бы не то что напасть
на белого, но хотя бы сопротивляться белому, даже для са¬
мозащиты. Но теперь они пылали злобой и, не колеблясь
ни минуты, откликнулись на вызов, брошенный их религи¬
озному фанатизму, как один человек.
Вместе с вождем племени Питер решил дождаться ночи,
чтобы, как он говорил, ультиматум выглядел более внуши¬
тельно. В действительности же он рассчитывал, что ночью,
когда белые будут утомлены трудом или отупеют от пьян¬
ства, с ними легче будет покончить. Мерзавец знал, что в
палатке кабатчика больше народа, чем на россыпи. В до¬
вершение всего бандиту помог слепой случай. В ожидании
решительной минуты и следуя старой своей волчьей при¬
вычке, Питер шнырял вокруг бивуака и наткнулся на Кай¬
мана— Пожирателя людей.
— 392 —

Читатель помнит, что Кайман стоял во главе целой шай¬
ки грабителей, которую навербовал среди мелких племен
неподалеку от Нельсонс-Фонтейна. Вместе с этой шайкой
он следовал за лжемиссионером и двумя его компаньонами,
как шакал за крупным хищником в надежде обглодать
брошенную кость. Оба разбойника — черный и белый —
были друзьями. Но Кайман был скромней Питера и меч¬
тал только о том, как бы напиться и наесться. Случай пред¬
ставился сам собой. Питер, как малый осторожный, решил
пойти со всех козырей. Он рассуждал, что если макололо
перебьют белых на прииске, то ему, Питеру, больше нечего
будет бояться своих врагов, но это еще не значит, что у не¬
го будут быки. Если, напротив, черные будут отброшены,
то он, Питер, возьмет волов, но не {Зудет избавлен от сосе¬
дей, и они несомненно учинят над ним расправу. Появление
Каймана сразу разрешило все трудности. Кайман налетит
со своими людьми, когда схватка будет в разгаре. Он будет
убивать победителей и побежденных и в награду за эти
услуги получит право ограбить прииск.
Судьбе было угодно, чтобы после драматических собы¬
тий, прервавших ночное судебное заседание, все население
прииска собралось в палатке кабатчика. Перепившись, эти
люди представляли для разъяренных африканцев легкую
добычу. Не то чтобы они не оказали сопротивления, но не¬
ожиданность нападения, последовавшего сразу после того,
как вождь объявил им войну, и то, что они приняли его
ультиматум за бахвальство, непреодолимость натиска,
ужасные методы нападения — все способствовало пораже¬
нию белых.
Сильно пострадали и черные. Револьверные пули про¬
били большие бреши в их рядах. Их победа при всей своей
очевидности была, однако, роковой победой. Так что тор¬
жествующий крик оставшихся в живых — увы, их было
немного!—едва перекрывал стоны раненых и хрип уми¬
рающих.
Но скоро не будет ни победителей, ни побежденных.
Внезапно поднявшийся зловещий вой заглушил все звуки,
которые держались в воздухе над местом побоища.
Питер подал знак. Потрясая копьями, размахивая ножа¬
ми и прыгая, появились, подобно грозному и фантастиче¬
скому видению, бандиты Каймана. В одну минуту всё по¬
шло прахом, всё было разрушено. С громким треском рух¬
нули столы и скамейки; всё, что еще уцелело из обстанов¬
— 393 —

ки, перебитой во время первой схватки, всё было в букваль¬
ном смысле слова обращено в щепки. Противники, белые и
черные, еще державшиеся на ногах, свалились под сокру¬
шительными ударами, их бездыханные тела лишь увеличи¬
ли груду мертвых и умирающих.
Затем началась резня. Она была яростной и одновре¬
менно методической. Все были переколоты, перерезаны, пе¬
ребиты. И на это потребовалось едва десять минут, на¬
столько была сильна ярость убийц. Кайман, весь, с головы
до ног, в крови, с раздувающимися ноздрями, лязгая сво¬
ими острыми зубами хищника, держал за волосы голову
какого-то белого, которую он только что отпилил тупым
ножом. Он взобрался на валявшиеся под ногами трупы и,
потрясая в воздухе своим трофеем, издал долгое победное
рычание.
Глазами он искал Питера, как бы для того, чтобы спро¬
сить его: «Ну как, хозяин, ты доволен?»
Но Питера, который только что бесстрастными глазами
смотрел на всю эту кровавую оргию, не было.
Впрочем, какое значение имело его отсутствие для Кай¬
мана? Кайман добросовестно выполнил возложенное на не¬
го поручение, и так как в награду он получал право огра¬
бить прииск, то ему захотелось, не откладывая в долгий
ящик, прежде всего овладеть богатствами, которые имелись
в кабаке. Конечно, предпочтение должно было быть отдано
напиткам. Что касается платья, оружия, лопат, кирок и
прочего, об этом не поздно будет подумать и после,
Кайман хотел собрать свою ораву и приступить к делу.
Он уже даже раскрыл рот, чтобы скомандовать сбор, но
тут прогремел выстрел. Кайман закружился и тяжело рух¬
нул на землю: у него был пробит череп. С интервалами в
несколько секунд прогремели второй и третий выстрелы, и
свалилось еще двое: им тоже пули попали в голову. Потом
началось методическое и размеренное истребление
остальных.
Выстрелы шли все из одного места. Если судить по их
регулярности и звуку, можно было заключить, что стрелял
всего один человек, но из магазинного ружья. По-видимо¬
му, неизвестный мститель, явившийся в последнюю мину¬
ту, прятался за каким-нибудь бараком неподалеку от па¬
латки, и, так как брезент был изорван в клочья, все было
ему видно как на ладони. Убийцы потеряли вожака и уви¬
— 394 —

дели, что пустеют их ряды. Они сразу забыли о грабеже
и бросились врассыпную, крича от ужаса.
Наиболее быстроногие вскоре услышали свист пикако¬
лу и остановились. Однако искушенный слух подсказал им,
что свистит все-таки не змея. Как ни было искусно подра¬
жание, они догадались по некоторым еле уловимым оттен¬
кам, что свистит человек. Они не ошиблись. Шагах в
двадцати от места побоища они увидели Питера.
С осторожностью, достойной могикана, Питер сразу
лег на землю, как только раздался первый выстрел. Он ре¬
шил — быть может, не без оснований, — что стреляет ка-
кой-нибудь белый, случайно уцелевший во время резни.
Сначала бандит был в восторге от результатов своей гнус¬
ной затеи, но теперь, увидев, что он рискует всё потерять,
если долго задержится на месте, Питер решил собрать всех
растерявшихся черных убийц.
Бояться белых больше ему нечего было, макололо тоже
были все перебиты, и Питер решил, что сейчас самое время
побежать захватить быков, явиться к Сэму Смиту и отдать
ему отчет о результате своих переговоров.
Стадо было оставлено на попечение нескольких стари¬
ков, женщин и детей. Значит, угнать быков будет не труд¬
но. Что касается людей из банды Каймана, то Питер ре¬
шил оставить их всех при себе, чтобы использовать, когда
они понадобятся. Они, вполне естественно, заняли бы ме¬
ста убитых макололо, и, как это часто практикуется в по¬
добных случаях, каждый получил бы готовую семью.
Отход совершался в полном порядке. Убийцы боялись
нового нападения и, не зная численности врагов, инстинк¬
тивно чувствовали, насколько для них важно соблюдать
дисциплину. Они сплотились вокруг Питера и отступали
быстро, не переставая, однако, с сожалением оборачивать¬
ся в сторону прииска, где пришлось оставить богатую до¬
бычу.
Уже убрался последний из этой мрачной орды, когда
на место побоища, где валялись бесчисленные убитые, вы¬
шел человек, вооруженный двуствольным карабинов
Тусклый свет немногих чудом уцелевших подвесных фо¬
нарей падал на его лицо, на котором можно было прочи¬
тать ужас и оцепенение. Он сделал несколько шагов и по¬
скользнулся в луже крови.
Это был Инженер — быть может, единственный остав¬
шийся в живых на прииске. Его спас только случай, отор¬
— 395 —

вавший его от линчевателей в минуту, когда те бежали,
напуганные появлением змей. После разговора с тремя
французами он не торопясь вернулся на прииск и заперся
у себя, в своем дощатом домике. Его, конечно, не тянуло
принять участие в оргии. Инженер лежал на своей постели
из листьев, когда его заставили вздрогнуть выстрелы и
крики, доносившиеся со стороны палатки кабатчика. Он
быстро схватил оружие и побежал на место, но прибыл,
когда несчастье уже было непоправимо.
Он увидел потрясающую картину. Его товарищи по
прииску валялись убитыми. Их позы, их страшные раны и
увечья — все говорило о бесчеловечной ярости происшед¬
шего здесь побоища. Стон вырвался из груди Инженера,
слезы, которых он не смог удержать, выступили у него на
глазах и медленно покатились по его внезапно побледнев¬
шему лицу.
—	Несчастные! — пробормотал он слабым голосом.
Опершись на свой карабин, он неподвижно стоял среди
мертвой тишины, окутавшей это место, которое еще так не¬
давно наполнял неистовый шум резни.
—	Что же делать?—сказал он, оглядывая эту скорб¬
ную картину. — Этим я уже ничем помочь не могу. Надо
подумать о тех, которые едва не стали их жертвами. Надо
поскорей найти французов, выполнить обещание, которое
я им дал, и доставить им оружие. Оно им очень нужно.
В это время Питер уже добрался до того места в лесу,
откуда вышли полные надежд макололо. Нетрудно дога¬
даться, что здесь разыгралось, когда пришел Питер со
своими головорезами. Но Питер был не из тех людей, кото¬
рых могут тронуть жалобные крики женщин и детей.
—	Молчать!—грубо крикнул он и обратился к людям
Каймана:—Теперь хозяевами здесь будете вы! И заставь¬
те-ка этих крикунов молчать!
А про себя он подумал:
«Да ведь я, кажется, могу одним выстрелом убить двух
зайцев! У меня есть быки, теперь мне нужен фургон. Фур¬
гон! А я знаю, где его взять! У нашего драгоценнейшего*
братца Клааса... Он мне не откажет. Напротив, он только
будет рад. Ибо, если ему взбредет в голову артачиться, —
ну, тогда берегись!.. Я напущу на него душ двадцать этих
молодчиков, и они поговорят с ним так, как они только что
поговорили на прииске Виктория».
— 396 —

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Покинутый фургон. — Осторожность волка. — Поврежде¬
ние. — Луч надежды. — Находка Жозефа. — Плот Кла¬
аса. — Надо уметь ждать. — Варварство и цивилизация. —
Беда научит. — Плотники, медники, конопатчики, а потом
матросы. — Как Александр чинит водопровод. — Остроум¬
ный способ паять без железа, без огня, без олова. — Фо¬
кус. — Выстрел.
Мы занялись описанием многочисленных событий, ко¬
торые происходили одновременно в разных местах, и из-за
этого нам пришлось на время покинуть наших французов.
Читатель помнит, что все они, вместе с Зугой и бушменом,
находились на реке, несколько выше большого водопада.
Их не оставляла уверенность в том, что госпожу де Виль¬
рож держат в фургоне, который прибило к берегу, и они
решили дождаться ночи, чтобы сделать попытку освобо¬
дить пленницу. Альбер, измученный тревогой и не имея
больше сил томиться, пошел в разведку. Можно предста¬
вить себе его горе, когда он увидел, что дом на колесах
пуст!
Он помчался бегом обратно и, забыв обо всякой осто¬
рожности, шумно ломился сквозь заросли, по которым
только что пробирался крадучись два часа с лишним.
Удрученный, он сообщил друзьям о своем плачевном
открытии, и всех охватила растерянность.
Но Альбер де Вильрож не был кисейной барышней. Он
поддался слабости лишь в первую минуту, но быстро взял
себя в руки и первым нарушил молчание, воцарившееся
после его тягостного сообщения.
—	Ушла! Она ушла!—более спокойно сказал он.—
Но она не могла уйти так уж далеко.
—	Конечно, —1 согласился с ним Александр. — Клаас,
видимо, знает, что мы не перестанем преследовать его —
не такие мы люди, — и решил тоже принять меры.
—	Что бы он ни сделал, развязка приближается. Не
удастся ему замести следы и уйти от нас.
—	В особенности от наших двух помощников. Правда,
Зуга?
—	Правда, вождь! — подтвердил кафр, сверкнув гла¬
зами.
—	Мы отправимся сейчас же, дойдем до фургона, хо¬
рошенько изучим всю местность, каждую травинку, каж¬
дую песчинку...
— 397 —

—	Надо думать, госпожа Анна тоже сделала все воз¬
можное, чтобы как-нибудь подать нам знак, — вмешался
всё время молчавший Жозеф. — Она знает, что такое пу¬
стыня, и уже доказала нам, что решительности у нее не
меньше, чем ума.
—	Идем! Идем!
—	Кстати, не забудем, что судья назначил нам свида¬
ние в полночь у баньяна.
Несмотря на все свое мужество, Александр содрогнул¬
ся, произнося эти слова: перед ним всплыли мрачные вос¬
поминания о пережитой ночи.
—	Правильно. Мы потом увидим, надо ли нам идти ту¬
да всем пятерым. Сначала, Александр, ты пойдешь с Зу-
гой, хорошо? Я не должен учить тебя, как благодарить
этого достойного человека в случае, если я не смогу лично
прийти пожать ему руку.
Обмениваясь короткими замечаниями, напрягая зрение
и слух, все пятеро пробирались к фургону, массивные очер¬
тания которого уже были им видны.
Заметив, что махина прочно стоит на своих четырех ко¬
лесах и вода доходит до осей, Александр воскликнул:
—	Этого ты мне, однако, не сказал!..
—	Верно! Я был так расстроен! Но, как видишь, здесь
неглубоко. Мы рискуем только промочить ноги.
—	Не в этом дело. Я хочу сказать, что фургон стоит
посреди лужи, которая имеет добрых триста метров в дли¬
ну и полтораста в ширину. Мы не найдем никаких следов...
—	Я надеюсь на догадливость Анны.
—	След мальчика с пальчик! — почти весело прибавил
Жозеф.
—	На воде?
—	Да ведь не впервой! К тому же в этой заводи тече¬
ние почти незаметно. Малейшая вещь будет держаться на
поверхности и никуда не уплывет.
—	Браво! У тебя на всё есть ответ! Лезем в воду]
И глядеть в оба!..
Через десять минут они подошли к фургону. Передняя
и задняя стены были опущены и висели на цепях наподо¬
бие подъемного моста. Благодаря этому была отчасти вид¬
на внутренность фургона.
Все пятеро были осторожны, как краснокожие, вступив¬
шие на тропу войны. Вместо того чтобы очертя голову
броситься в опустевшее логово, они самым тщательным
— 398 —

образом осмотрели фургон снаружи и убедились, что бал¬
ки и обшивка целы, что все части держатся прочно, не рас¬
сыплются и не обрушатся, если войти внутрь.
Установив это, Альбер с ловкостью заправского гим¬
наста подтянулся на руках и взобрался на заднюю стену.
Александр и Жозеф последовали за ним, потом бушмен и,
наконец, Зуга. Снова тщательно осмотревшись и не найдя
ничего подозрительного, они прошли вглубь.
Может показаться непонятным, зачем столько предо¬
сторожностей, чтобы проникнуть в какой-то заброшенный
фургон, одиноко торчащий в воде и в котором никто не
живет.
Замечание Альбера ответит на этот вполне естествен¬
ный вопрос.
—	Вы не видите ничего ненормального?
—	Ровно ничего. Впрочем, было бы довольно трудно
разобраться в этой обстановке. Она свидетельствует о по¬
спешном бегстве людей, которые здесь жили.
—	Равно как и о желании уничтожить все вещи, кото¬
рые не удалось унести...
—	Вот и выходит, что здесь нельзя и пошевелиться, хо¬
рошенько не осмотревшись. Я готов ко всему. Не удивлюсь,
если какой-нибудь топор свалится с крыши прямо нам на
голову. Или мы наступим ногой на какой-нибудь отравлен¬
ный гвоздь. И не исключено, что среди этого хлама лежит
невидимая бечевка, один конец которой привязан к собачке
ружья, так что довольно одного движения, чтобы ружье
выстрелило и мы получили бы порядочный заряд крупной
дроби.
—	Возможно. Этот мерзавец способен на все, чтобы от
нас избавиться. Вряд ли только он успел что-нибудь сде¬
лать: очень уж поспешно пришлось ему уносить ноги.
Во всяком случае, нельзя прикасаться ни к чему съестно¬
му, — конечно, кроме консервов, которые лежат в ненача-
тых жестяных коробках.
Обследование велось еще долго и с бесчисленными пре¬
досторожностями, но оно только убедило французов, что
их враг не успел принять ни одной из тех варварских мер,
к которым так часто прибегают в этих местах, где борьба
всегда беспощадна и кровава.
Они не теряли надежды найти хоть какое-нибудь —
пускай самое маленькое — указание, оставленное госпожой
де Вильрож.
— 399 —

В фургоне имелась масса самых разнообразных вещей,
тщательно заготовленных для длительного путешествия.
Теперь среди них царил кромешный беспорядок. Все была
перебито, переломано, изодрано и свалено в кучу. Кто-то
все уничтожал методически и со знанием дела. Нечего бы¬
ло и думать навести здесь хоть какой-нибудь порядок.
Французам и двум неграм оставалось только вытаскивать
обломки и, тщательно осмотрев, бросать в воду — работа
долгая и неблагодарная.
—	И все-таки, — сказал Альбер, — не может быть, что¬
бы мы так-таки ничего не нашли.
—	Я того же мнения, — поддержал его с обычным спо¬
койствием Александр. — Надо искать.
Жозеф, который, против своего обыкновения, не рас¬
крывал рта, казался озабоченным. Наконец он заговорил:
—	Знаете, господа, о чем я сейчас думаю?
—	Я догадываюсь, — отозвался Александр.
—	Неужели?
—	Очень просто: вы думаете о том, какая причина за¬
ставила этого плута внезапно покинуть фургон.
—	Вы угадали только наполовину, месье Александр.
Я действительно хочу знать причину. Но мне также инте¬
ресно, как он ушел отсюда.
—	Причину, дорогой Жозеф, понять нетрудно. Раз у
него не было быков, чтобы вывезти эту махину, ему ничего
не оставалось, как бросить ее и уйти. Это вполне естествен¬
но. Что же касается того, как он отсюда выбрался, то вот
как дело было, по-моему. Он ушел часов пять или шесть
назад. Вода еще стояла довольно высоко, и он не мог увез¬
ти госпожу де Вильрож и ее спутницу на ту сторону лагу¬
ны. Я думаю, что он добрался вплавь до этого леса, крто-
рый мы видим впереди. А там он либо нашел лодку, либо
сколотил плот и вернулся сюда за своими пленницами.
—	Правильно!—горячо перебил его Альбер.—Бед¬
няжка, что она переживает!.. Неужели мне только останет¬
ся всю жизнь проклинать мою безумную затею...
—	Мужайся, друг мой! Не падай духом. Мы знаем,
что она там не одна. Слепая судьба вас разлучила, но дала
ей подругу. Вдвоем все же легче.
Его прервало громкое восклицание Жозефа:
—	Аваи! Аваи!
—	В чем дело, Жозеф?
—	Карай!—ответил каталонец, размахивая металли¬
— 400 —

ческой крышкой от бисквитной коробки. — Вы были пра¬
вы! Не надо отчаиваться! Посмотрите! Здесь что-то напи¬
сано! Верней, нацарапано.
—	Давайте, Жозеф! Давайте поскорей!
Александр, который владел собой гораздо лучше, чем
его друг, охваченный вполне понятным волнением, разо¬
брал несколько слов, нацарапанных неровными — то круг¬
лыми, , то угловатыми — буквами:
«Он нас увозит... плот... пересекаем реку...»
—	Ну вот!—сказал он. — Выходит, наши предположе¬
ния вполне оправдались.
—	Да ведь он еще больший подлец и сумасшедший,
чем я думал!—вне себя воскликнул Альбер.—Как это он
пустился на такую авантюру?.. Пересечь гигантскую реку
на нескольких жердочках, когда у него есть фургон, кото¬
рый плавает, как корабль!
—	Но один человек управлять этим кораблем не мо¬
жет, — вполне рассудительно заметил Александр. — К то¬
му же мы еще не знаем, не протекает ли он. Мне даже ка¬
жется, что все мягкие вещи набухли от воды. Возможно,
было какое-нибудь повреждение, либо умышленное, либо
случайное... Давай-ка посмотрим, в каком состоянии пол.
—	Зачем? Нам надо поскорей вернуться туда, где мы
оставили лодку и челноки Зуги и бушмена. Пересечем Зам¬
бези и обыщем берег...
—	И Клаас, который прячется за скалой или за дере¬
вом, перестреляет нас одного за другим, как куропаток...
Право же, дорогой Альбер, я тебя не узнаю. Ведь ты ни¬
когда наобум не действуешь, ты человек смелый, но рассу¬
дительный...
—	Что же ты советуешь?
—	Обязательно увидеться сегодня ночью с судьей. Мне
•хочется держать в руках добрый карабин. А завтра утром
мы переправимся на тот берег.
—	А пока что мы будем делать?
—	Пока мы вооружимся терпением. И возьмемся за ре¬
монт фургона. Он течет, как решето. Смотри, я так и знал:
этот болван пробил обшивку в нескольких местах. Но ни¬
чего, дыры мы заделаем! Однако погоди — вот кое-что по¬
серьезнее.
—	Что именно?
—	Большая пробоина... Не меньше двадцати пяти сан¬
тиметров в длину и пятнадцати в ширину...
— 401 —

После небольшой паузы он прибавил:
—	Ладно, управимся и с пробоиной! Сегодня к вечеру
все будет в порядке. Ах, господин Клаас, вы думали при¬
вести в полную негодность это великолепное сооружение!
Вы хотели нас перехитрить! Посмотрим, кто окажется
сильней — такой дикарь, как вы, или мы, люди цивилизо¬
ванные.
—	Я больше ничего не понимаю!—признался Аль¬
бер. — Ия ума не приложу, что ты задумал. Приказывай,
действуй, я верю в тебя и думаю, что ты поступаешь пра¬
вильно. Скажу только одно: надо торопиться.
—	Вот это верно! Но ты хочешь отправиться на тот бе¬
рег в утлой пироге? Безумие! Я предлагаю тебе плавучую
крепость с бойницами, в которой ты будешь в полной без¬
опасности и никакие пули тебя не тронут. Стоит ради этого
поработать несколько часов?
—	Разумеется! Ведь дело не в том, чтобы выбраться
отсюда, а в том, чтобы добраться туда...
—	Наконец-то я снова слышу голос бесстрашного, но
благоразумного человека, которого зовут Альбер де Виль¬
рож! Что касается крепости, или каземата, или фрегата —
назови как хочешь, — но ты понимаешь, что это все тот же
фургон. Мы разгрузим его по мере возможности, поставим
на весла...
—	А пробоины?
—	Да ведь я говорю тебе, мы все отремонтируем. Мы
будем работать как плотники, как конопатчики и лишь по¬
том станем матросами... Но когда работа будет закончена,
я отправлюсь с Зугой к судье. На обратном пути мы при¬
ведем пирогу и челноки. Таким образом, наш корабль бу¬
дет снабжен спасательными судами на случай морского
бедствия, — верней, речного. Впрочем, в здешних условиях
одно другого стоит. Хорошо? Теперь ты доволен?
—	Прекрасный план! Я только не решаюсь верить в
его осуществление.
—	Почему?
—	Да ведь пробоин много, и одна — прямо-таки гро¬
мадная!
—	А мы с нее и начнем. Наложим большой пластырь.
Давайте, друзья, за дело. Разрешите, я буду распоря¬
жаться.
—	Ну конечно!
— 402 —

—	Важно действовать дружно. Этак все пойдет быст¬
рей; Вода спадает довольно быстро. Стало быть, с ремон¬
том надо торопиться, иначе мы здесь застрянем. Зуга и
бушмен выбросят из фургона три четверти того, что там
имеется. Всё это лишний балласт. И я не вижу здесь ниче¬
го, чем стоило бы дорожить. Скажите, Жозеф, вы плотниц¬
кое дело знаете хоть немного?
—	Смотря что требуется.
—	Сумеете ли вы выстрогать мне клинья? Надо
заткнуть дырки, которые этот дикарь наделал в кузове.
Сумеете?
—	Конечно. Было бы дерево и инструмент.
—	Дерево найдется. Можно взять кусок боковой
доски.
—	Это можно. Но ведь у меня нет хотя бы самого жал¬
кого ножика!
—	Вот топор. Правда, нет топорища и работать будет
неудобно, но ничего не поделаешь. Что касается нас с то¬
бой, дорогой Альбер, то наша задача будет трудней.
—	Вижу. Эта пробоина? Ведь он повредил металличе¬
скую обшивку! Довольно-таки сложная штука.
—	Ошибаешься. Если ты мне поможешь, я попытаюсь
впаять сюда кое-что, и ни одна капля воды не просочится...
—	Впаять? Как это ты собираешься паять, когда у тебя
нет ни олова, ни паяльника, ни даже огня?
—	Разве у нас только этого не хватает? Но все-таки я
надеюсь, мы управимся. Давай действовать по порядку.
Я видел только что ящик с топленым салом. Вот он. Набе¬
ри-ка ты мне этого сала в коробку из-под консервов. Те¬
перь нам потребуется бечевка.
—	Вот бечевки.
—	Очень хорошо. Я их скатываю, как фитиль, и обиль¬
но пропитываю жиром. Этот несложный прибор заменит
нам коптилку. И больше нам ничего не нужно. Зуга, кре¬
мень и огниво при тебе?
—	При мне, вождь, — ответил Зуга, крайне удивлен¬
ный тем, что европеец спрашивает его о предметах с кото¬
рыми туземец никогда не расстается.
—	Зажги-ка мне этот фитиль.
Кафр быстро высек целый сноп искр. Трут воспламе¬
нился. Зуга обложил его несколькими стружками, которые
Жозеф не без труда снял с куска дубового дерева, подул,
и маленький костер разгорелся. Прошла минута, загорелся
— 403 —

и пропитанный жиром фитиль. Он горел, потрескивая и
распространяя довольно-таки тошнотворный запах.
—	Ну и вонища! —заметил Альбер.
—	Ты напрасно клевещешь на буйволиное сало. Эта
еще ладан по сравнению с тюленьим или китовым. Ну вот,
теперь все идет как следует. Продолжаем приготовления.
Мы заделаем пробоину при помощи куска жести, на кото¬
ром писала твоя жена. Он даже больше пробоины. Эта
очень хорошо. Остается его припаять. Ты вполне правиль¬
но заметил, что у нас нет олова. Придется обойтись без не¬
го. Попробую паять свинцом.
—	Как же ты его расплавишь? И, наконец, разве у те¬
бя есть свинец?
—	Первое, на что я наткнулся, войдя сюда, был этот
мешочек с пулями восьмого калибра. Вероятно, это калибр
его ружья. Я сразу отложил мешочек в сторону — очень уж
ценная штука. У тебя есть носовой платок?
—	Носовой платок? Господи, при чем тут носовой пла¬
ток? Зачем?
—	Чтобы расплавить пули. У меня еще, к счастью, пла¬
ток сохранился. Мы выгадаем время, если будем работать
оба. Смотри, как это просто. Я беру пулю, завертываю ее
в ткань и сжимаю в руках так, чтобы ткань прилегала как
можно плотней. Затем я закручиваю платок хвостиком и
ставлю свинцовый шарик в его оболочке на огонь коптилки.
—	И пуля расплавится?
—	В несколько минут. А платок даже не пострадает.
Когда свинец расплавится и потечет, надо будет только*
направить его на место соединения обоих кусков металла,
которые мы хотим спаять.
Всё так и было, как сказал Александр. Не прошло и
двух минут, как шарик стал менять форму. Сквозь ткань
полилась серебристая струйка. Она расплывалась по кра¬
ям жестяной заплаты, которая закрывала пробоину.
—	Браво! — закричал Альбер, обрадованный, как ре¬
бенок, и повторил прием своего друга. — Пять-шесть пуль,
и мы достигнем полной водонепроницаемости. Ну, дорогой
мой Александр, должен тебе сказать, что ты меня оше¬
ломил!..
—	Уж и ошеломил!—скромно возразил Шони. — Эта
просто-напросто опыт из занимательной физики. Я толька
вовремя о нем вспомнил. Ну, а у вас что там, Жозеф?
—	Готово, месье Александр! Хоть и не без труда.
— 404 —

—	Ладно. Возьмите эти клинья, заверните в какие-ни¬
будь тряпки и постарайтесь как можно плотней вогнать в
дыры. Вижу, наши черные друзья поработали на славу.
Фургон почти пуст.
—	И совершенно водонепроницаем! — воскликнул
Альбер.
—	Остается последняя операция. Она потребует силы
и ловкости.
—	Ты собираешься спустить фургон на воду? Но ведь
он твердо стоит на колесах! Будь у нас пила, мы могли бы
отпилить обе оси, благо они деревянные. Но есть другой
способ, — сказал Альбер. — Колеса держатся на чеках. На¬
до снять чеки. Затем четверо из нас возьмут рычаги и нач¬
нут сталкивать колеса. Только надо действовать дружно.
Пятый будет командовать.
—	Ничего другого не остается. Сейчас же приступим
к делу.
Александр стоял в это время позади фургона, как раз
против спущенной задней стены. Его речь нарушил рез¬
кий свист, за которым тотчас послышался сухой удар. Пуля
задела его за плечо и врезалась в деревянную стену. Во все
стороны полетели щепки.
—	Это кто балуется?—невозмутимо спросил Шони и
прибавил после небольшой паузы:—Впрочем, кто бы ни
баловался, а я спасся чудом!..
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Путешественник по призванию. — Перелетные птицы. —
После выстрела. — Военная хитрость. — В осаде. — Опас¬
ный маневр. — Полный успех. — В лодке. — На Замбези.—
Кафр идет на разведку. — Следы в лесу. — На полянке. —
Погасший костер. — Опять следы. — Бешеный бег. — Без¬
рассудство.
Пусть человек принадлежит к миру науки, искусств или
промышленности; пусть он будет географ, инженер, есте¬
ствоиспытатель, ремесленник или житель новооткрытых зе¬
мель; пусть он повинуется только условиям борьбы за су¬
ществование, или побуждениям жадности, или голосу
честолюбия, — все р^вно, если таинственная тяга к переме¬
не мест увлекла его в далекие страны, он попадает во власть
неумолимой судьбы.
— 405 —

Он не может, да и не хочет сопротивляться мучительной
страсти, которая влечет его навстречу неизвестному. Рань¬
ше или позже, в зависимости от обстоятельств, он попадает
на палубу парохода. Свистит пар, вырываясь из металличе¬
ской глотки, бьет пушка, взвивается флаг, морской гигант
сотрясает глухая дрожь, поднят якорь, судно медленно от¬
чаливает. Прощайте, семья, друзья, родина!
В плавание!.. С богом!..
Что значат рано обманутые надежды или неожиданно
возникшие опасности! Какое значение имеют злокачествен¬
ная лихорадка, беспощадный зной экватора, неприступные
полярные льды, когти хищных зверей, ядовитые жала пре¬
смыкающихся, да хотя бы и сама смерть, которая поминут¬
но предстает в самых разнообразных и страшных обли¬
ках! Разве человек, который порвал с цивилизованным ми¬
ром, который отказался от его удобств и пошел навстречу
всем случайностям, поджидающим его в диких странах, не
отрекся от самого себя? Разве он не решил — да простится
мне это грубоватое выражение, — что его шкура недорого
стоит?
Но зачем уезжать? Зачем покидать родину? Не может
разве географ удовольствоваться спокойным изучением ма¬
териалов, которые прибывают в научные организации со
всех концов мира? Разве не может инженер найти себе по¬
ле деятельности, не покидая родной страны? Разве все
возрастающие потребности нашей цивилизации не нужда¬
ются в труде ремесленника и землепашца? Разве в велико¬
лепных зоологических парках Старого и Нового Света уче¬
ные не найдут для себя самые интересные и разнообразные
образцы флоры и фауны?
Все дело в том, что есть великая разница между геогра¬
фией кабинетной и личными поисками материалов.* Проре¬
зать каналы через перешейки, открывать новые острова,
прокладывать железные дороги в пустыне, отбирать у зем¬
ли драгоценные камни и металлы — вот смелые замыслы,
осуществлением которых по праву гордятся наши промыш¬
ленники. Кто опишет счастье ученого, который поймал
редкое насекомое, или открыл новое растение, или изловил
птицу неизвестной породы? И разве земледелец, который
привык воевать с воробьями у себя на пашне, не испытыва¬
ет жгучее волнение, когда ему придется охранять свои по¬
севы от нашествия гиппопотамов и слонов?
Нет, люди этого склада не могут прозябать среди нашей
— 406 —

будничной европейской жизни. Им нужно пространство, не
знающее границ, по которому носится великое дыхание сво¬
боды! Им нужно созерцать великолепные и всё новые зре¬
лища, которые поминутно раскрывает перед ними природа.
Им нужны еще нетронутые, подчас страшные, но всегда
величественные новые земли. Им нужна опасная борьба,
захватывающие победы, незабываемые воспоминания!
Это особенные люди, у них особенные желания, особен¬
ные потребности. Они подобны тем перелетным птицам,
которых великолепно воспел Жан Ришпен 1.
Смотрите! В синеве прозрачной утопая,
Далеко от земли, от рабства, от цепей,
Летят они стрелой, ни гор не замечая,
Ни шума грозных волн бушующих морей...
Измучены они, и худы, и усталы...
Зато им наверху так дышится легко!
И дикий рев стихий не страшен им нимало,
Их крылья всем ветрам раскрыты широко.
Пусть буря перья рвет! Пусть злятся непогоды,
Пусть ливень мочит их, сечет холодный град!
Согретые лучом живительной свободы,
В волшебный, светлый край отважные летят.
Летят к стране чудес, к стране обетованной,
Где солнце золотит лазури вечной гладь,
Где вечная весна, где берег тот желанный 2.
Мы позволили себе это отступление, чтобы лучше рас¬
крыть облик людей, которых нельзя назвать искателями
приключений, потому что эта кличка стала унизительной,
но нельзя причислить и к ученым-исследователям. Таковы
три француза, о приключениях которых в стране алмазов
мы здесь рассказываем.
Они тоже находились во власти непреодолимой силы.
В Южную Африку они попали каждый своей дорогой и
встретились благодаря одной из тех случайностей, которые
происходят все-таки чаще, чем принято думать. Объединен¬
ные общими потребностями и связанные дружбой, они без
колебаний, очертя голову взялись за дело, которое сулит
им много злоключений и может закончиться их гибелью.
О своих личных интересах они не думают. Обстоятельства
1	Жан Ришпен (1849—1926) — французский писатель и
поэт.
2	Перевод А. Барыковой.
— 407 —

заставляют их жить среди постоянных трудностей и бес¬
прерывно возникающих опасностей, но самым неожидан¬
ным катастрофам они противопоставляют несокрушимое
упорство. Свою силу и находчивость они черпают в тех осо¬
бых свойствах, которыми наделяет таких людей сама
природа.
С каким трудом, ценой каких утомительных и сложных
ухищрений удалось им наконец создать себе средство обо¬
роны! Но вот возникла новая опасность.
На берегу лагуны, по которой фургон должен был вот-
вот поплыть, показались несколько человек. Кто-то из них
без предупреждения выстрелил, — стало быть, нельзя сом¬
неваться насчет их намерений. Александр остался жив
только благодаря чуду. Однако надо спешить, потому что
вода спадает — еще немного, и фургон окажется на сухой
земле.
Бесстрашные друзья голову не теряют. Опасность при¬
дает им новые силы, они решают играть ва-банк, и сию же
минуту. К счастью, фургон стоит не поперек реки, а вдоль.
Таким образом, одна сторона кузова более или менее за¬
щищена от пуль, которых враги, несомненно, не пожалеют.
Альбер и Жозеф выломали каждый по перекладине из
боковых стенок и вооружились ими. Они требуют, чтобы
им была предоставлена опасная честь первыми начать за¬
думанную операцию по снятию колес. Операция была бы
достаточно рискованной при любых обстоятельствах, а сей¬
час, на глазах у нападающих, она становится в сто раз бо¬
лее трудной и опасной. Решено на всякий случай выпол¬
нить работу в два приема и сначала снять колеса, которые
смотрят в сторону Замбези. В изобретательной голове
Александра рождается новая мысль. Найти в фургоне сре¬
ди хлама какую-нибудь старую куртку, рваные Штаны и
продавленную шляпу, напялить всё это на обломки доски,
так чтобы получилось чучело, было для Александра делом
одной минуты.
—	Это ты что же, задумал ворон пугать на огороде? —
спрашивает заинтересованный Альбер.—Тем мерзавцам
понадобилась наша шкура, вряд ли они испугаются, когда
увидят твое изделие!..
—	А я на это и не рассчитываю!—смеясь, отвечает
Александр. — Пока не мешай мне. Потом увидищь, что вы¬
думка не такая уж глупая.
—	Но все-таки?..
- 408 -

Огромный деревянный ящик сначала заколыхался, потом резко
накренился набок, как если бы собирался опрокинуться в реку, и
поплыл.
—	Когда осажденный гарнизон намерен сделать вылаз¬
ку или восстановить повреждения, он прежде всего старает¬
ся отвлечь внимание неприятеля, приковать его к какой-
нибудь другой точке.
— 409 —

—	Знаю.
—	Эту стратегическую задачу я и возлагаю на чучело.
—	Браво! Понял! За работу! Жозеф, ты готов?
—	Готов, месье Альбер.
—	Одну минуту, — продолжал Александр. — Я выстав¬
лю этого тряпичного джентльмена у задней двери. А вы
тем временем скользните вперед. Прячьтесь за колесами и
снимайте чеки. Наступать враг еще не решается. Наше мол¬
чание пугает его не меньше, чем могла бы испугать самая
энергичная стрельба. Остается несколько минут. Это боль¬
ше, чем нам нужно. Зуга, лук и стрелы при тебе?
—	При мне!
—	Отлично! Стреляй в первого, кто сунется.
Все вышло именно так, как предвидел Александр. Едва
появилось чучело, раздался новый выстрел. Пуля пробила
лохмотья, но единственным последствием было то, что в
рванине образовалась еще одна дырка.
Тем временем Альбер и Жозеф вошли в воду. Их скры¬
вали высокие массивные колеса.
—	Хороший выстрел, — пробормотал Александр. —
Судя по раскату и облаку дыма, это голландское ружье.
Неужели с нами воюет владелец фургона или кто-нибудь
из его братьев?
—	Чеки сняты! — сообщили Альбер и Жозеф одно¬
временно.
—	Хорошо. Укрепите рычаги между колесами и стен¬
кой фургона и ждите моей команды.
—	Готово.
—	Фургон накренится в вашу сторону. Будьте осто¬
рожны.
—	Хорошо.
—	Вы готовы?
—	Готовы.
—	Раз, два, три...
Огромный деревянный ящик сначала заколыхался,
потом резко накренился набок, как если бы собирался оп¬
рокинуться в реку. Он затрещал, но не упал. И тут раздал¬
ся крик радости. Тяжелая махина в одну минуту снова
принимает устойчивое горизонтальное положение и тихо
покачивается на спокойной глади воды.
Оба каталонца, которым этот успех стоил больших уси¬
лий, вскакивают в фургон, обливаясь потом. Но они сияют
от радости и кричат как сумасшедшие:
— 410 —

—	Плывем! Плывем! Мы спасены!..
Это было верно. Подхваченный легким течением, кото¬
рое уносило его к реке, фургон поплыл, к великому изумле¬
нию осаждающих, не понимавших, что за чудо происходит
у них на глазах.
Три друга, наконец избавившиеся от грозной опасности,,
крепко обнялись. Теперь им надо было позаботиться об
управлении этим необычным кораблем. Что им до бешено¬
го крика врагов и их пальбы?
Более всех был заинтригован всегда спокойный и не
так-то легко удивляющийся Александр. Опираясь на креп¬
кий багор, посредством которого он приводил в движение
свою плавучую телегу, он все старался понять, почему все-
таки она поплыла.
Объяснил Альбер:
—	Не скажу, чтобы это вышло совсем случайно, но все-
таки нам на сей раз просто повезло. Когда мы с Жозефом
спихнули одновременно оба левых колеса, фургон резко
накренился влево. Края осей не выдержали и поломались.
Тогда кузов потерял опору и снова выпрямился. Кстати,
кузов совершенно водонепроницаем. Ни одна капля воды
не просочилась.
—	Эта махина ведет себя лучше, чем можно было ожи¬
дать.
—	Совершенно верно. Мы плывем довольно прилично,
хотя наш ковчег ничем не похож ни на катер, ни на шлюпку.
—	Ни хотя бы на самое обыкновенное угольное судно.
—	Ну вот, мы наконец попадаем в реку, — заметил
Александр. — Теперь нам необходимо на минутку задер¬
жаться, чтобы изготовить весла, иначе нас может унести те¬
чением. К тому же не надо забывать, что впереди водопад.
—	Весла?.. Вот одно весло. Его, по-видимому, оставил
хозяин. Нам нужно таких два или три. Третье будет слу¬
жить рулем.
—	Я, кстати, приберег немного гвоздей. Мы сделаем
лопасти из ящиков. И выстругаем древки из боковых
досок.
—	Как это все медленно тянется! — вздохнул Альбер,
подумав о том, сколько времени потребуется на изготовле¬
ние этих предметов.
—	Ничего не поделаешь, друг мой, мы еще немало по¬
теряем времени. Ведь у нас нет никаких инструментов.
И все-таки, если бы ты меня послушал, мы пустились бы в
— 411 —

путь только ночью или, верней, завтра утром, до рассвета.
—	Опомнись! — горячо воскликнул Альбер. — Неуже¬
ли ты думаешь, что я могу этак сидеть здесь до бесконеч¬
ности сложа руки? Да мне каждая минута мучительна!..
—	Я понимаю. И потому хочу обратиться к твоему бла¬
горазумию. Неужели ты забыл, что в нескольких стах мет¬
рах отсюда стоят наши лодки? И что ночью надо встре¬
титься с судьей и получить у него оружие? Я чувствую,
что дело приближается к развязке. Поверь мне, излишняя
поспешность может только погубить всё, чего мы достигли
ценой таких усилий.
—	Нет, это невозможно! Я сойду с ума! Я больше
ждать не могу!
—	Ну что ж, будь по-твоему, — с грустью сказал
Александр. — Едем. Только как бы нам не пришлось по¬
жалеть...
Через полчаса весла были кое-как сделаны. Альбер
схватил одно из них и занял место в задней части фургона.
Александр и Жозеф поместились в передней части, пред¬
варительно подняв стену и спрятавшись за ней. Надо бы¬
ло еще прорезать два отверстия в боковых стенках, чтобы
пропустить весла и дать им точки опоры. Наконец было по¬
кончено и с этим.
Альбер, который все время ерзал от нетерпения, подал
наконец сигнал к отплытию.
Громоздкое сооружение с трудом снялось с места и
медленно поплыло по желтым водам Замбези, пересекая
реку наискось. Несмотря на свою необычную форму, на
свою тяжесть, на слабые силы гребцов, судно держалось
довольно хорошо. Только двигалось оно удручающе мед¬
ленно, хотя и это медленное движение стоило гребцам ог¬
ромных усилий. Надо было во что бы то ни стало не откло¬
няться от курса, и оба передних гребца положительно вы¬
бивались из сил. И хотя это были люди крепкие, но от бес¬
прерывной борьбы с течением у них уже ломило все тело.
А тем временем Зуга и бушмен, прильнув к щелям в
передней стенке, смотрели на берег и подавали команду
гребцам, которые гребли вслепую.
Стойкость всех этих людей была наконец вознагражде¬
на. Фургон попал в мертвую зону, то есть в стоячую воду.
В каких-нибудь ста метрах лежали непроходимые заросли.
Негры-дозорные сказали, что ничего подозрительного не
видят, и гребцы остановились недалеко от берега.
— 412 —

Зуга обменялся несколькими словами с Александром,
направился к задней стенке фургона, вышел, нырнул и
скрылся под водой. Его отсутствие продолжалось больше
часа. Французы понимали, какое значение имеет разведка,
в которую он ушел, а также и то, что лучше его никто с та¬
ким делом не справится. Поэтому возвращения кафра ожи¬
дали терпеливо и молча. Наконец Альбер, который за
все время не сдвинулся с места, внезапно заметил, что
вода забурлила. В то же мгновение вынырнула черная го¬
лова.
Зуга сиял. Счастливая улыбка растянула ему рот до
ушей.
—	Идем!—сказал он, раньше чем Альбер успел про¬
изнести хоть одно слово.
—	Ну что? Что ты видел?
—	Идем! Все! — повторил африканец своим гортанным
голосом.
Несколько мощных взмахов веслами — и фургон подо¬
шел к берегу, где его закрепили с помощью лиан. Их было
здесь великое множество. Альбер, Александр и Жозеф
бросились в траву, которая густо покрывала берег. Они
даже не подумали, какими опасностями это могло им гро¬
зить. Бушмен последовал их примеру.
Но тотчас все поднялись на ноги и пошли, вытянув¬
шись гуськом. Впереди выступал Зуга. Кончились водяные
растения, начались густые сплетения гигантских злаковых.
Поломанные или помятые стебли свидетельствовали о том,
что здесь недавно проходил человек. Все пятеро пробира¬
лись в течение почти получаса, а прошли едва какой-ни-
будь километр. И не потому, что дорога была такая уж
трудная, а потому, что проводник вел осторожно. Наконец
вышли на небольшую полянку и увидели остатки потухше¬
го костра, несколько обгорелых головешек, пепел, остатки
еды, а также две охапки травы. Они были слегка примяты
и, видимо, служили сиденьем для тех, кто здесь останавли¬
вался на привал.
Альбер внимательно осмотрел пепел и, от волнения не
будучи в силах говорить, пальцем указал своему другу на
несколько вполне явственных следов. Рядом с одним из
них, который мог бы перекрыть след слона, был виден след
маленькой ноги на высоком каблуке, какой могла оставить
только женщина, носящая изящную обувь.
По другую сторону костра, в направлении, почти па¬
— 413 —

раллельном реке, видно было продолжение тропинки, по
которой сюда пришли наши путешественники.
—	Там?—спросил Альбер голосом, дрожавшим от
волнения.
—	Там, — ответил Зуга.
—	В таком случае, вперед! — воскликнул Альбер, к
которому вернулась вся его энергия.
Даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть, следуют ли
за ним его друзья, и совершенно забыв, что у него нет ору-
жия, он пустился в лес. Остальные на минуту растерялись,
но все же последовали за ним, терзаемые тревогой и пред¬
чувствием беды.
Сумасшедший бег продолжался долго. Но догнать Аль¬
бера не удавалось. Он все время оставался впереди и шум¬
но ломал кусты, среди которых извивался еле заметный
след.
Внезапно все стихло, и четыре спутника Альбера, охва¬
ченные щемящей тревогой, услышали в нескольких шагах
от себя душераздирающий крик.
Понять, что произошло, было невозможно.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В темнице. — План побега. — Рудокоп поневоле. — Суп из
водки. — Как изготовляются свечи. — Взрыв. — Пожар. —
«На помощь!» — Сэм Смит недоволен. — Рудничный газ. —
«Кающиеся грешники» и «пожарные». — Новый взрыв. —
Попались!
Его преподобие стал беспокоиться — он все еще не на¬
шел выхода из своей угольной темницы. Текли часы, но ни¬
какая неожиданная случайность не приходила ему на по¬
мощь.
Благодаря непостижимому чуду он остался жив, благо¬
даря второму чуду ему в руки попало богатство, о каком
и мечтать нельзя было. Неудивительно, что его преподобие
предался безудержной радости.
Затем, несколько успокоившись, он стал думать о труд¬
ностях своего положения и об опасностях, которые еще
ждут его впереди. Он понимал, что ему никак не удастся
найти дорогу, которой пользуется таинственный владелец
всех этих богатств, и потому решил дожидаться его прихо¬
да: спрятаться в каком-нибудь уголке, дать незнакомцу
— 414 —

войти и снести ему череп выстрелом из карабина. А тогда
можно будет и уйти. Да, но что будет, если хозяин долго
"Не придет? Если он ранен? Если он попал в плен к черно¬
кожим? Если он умер?
От одних этих мыслей дрожь охватила нашего героя,
который только что избежал гибели и мечтал снова спасти
свою жизнь ценой преступления. Ему пришло в голову,
что, если он здесь проторчит слишком долго, могут иссяк¬
нуть запасы продовольствия. К мукам заточенья присоеди¬
нились бы муки голода. Все кончилось бы самой страшной
из всех смертей — смертью от истощения. Погибнуть среди
богатств, даже не привыкнув еще к мысли, что они тебе
принадлежат!
—	Нет, нет!—глухо бормотал он, — надо выбраться
отсюда во что бы то ни стало. И чем скорой, тем лучше.
Он вытер вспотевший лоб, сел на глыбу угля и предал¬
ся размышлениям.
—	Остается только одно: проложить подземную гале¬
рею. Ну-ка, попробуем сориентироваться. Это нетрудно.
Сейчас я стою спиной к водопаду. Стало быть, Замбези
у меня слева. Слой земли между моей пещерой и руслом
не может быть слишком толстым. Тридцать метров, быть
может, сорок. Пускай шестьдесят! Прорыть подземный ход
длиной в шестьдесят метров не такое уж великое дело.
В особенности если угольный пласт тянется до продольного
разреза. Таким образом я дойду до стены, которая возвы¬
шается над водой. Правда, стена отвесная, но кто мне по¬
мешает прорубить в ней ступени? Тогда я смогу подняться
туда, где начинается чертов колодец, ведущий в мою тем¬
ницу. Итак, решено! Немедленно рыть подземный ход!
Время и труд — и я снова увижу божий свет! Ей-богу,
Джемс Виллис еще узнает счастливые денечки!.. А если
поверх угля лежит базальт? Тогда я окажусь как перед же¬
лезной броней! Никакая кирка, никакая сила не одолеет
такое препятствие... Но, черт возьми, я забыл, что здесь
есть порох! Чего нельзя разбить, то можно взорвать!
Внезапно его внимание привлекла некая геологическая
особенность.
Вход в пещеру, пробитый в угольном пласте и потому
совершенно черный, соприкасался справа с каким-то белым
веществом. Это был известняк грубого строения, образую¬
щий слои средней толщины, которые лежат один на другом
уступами вплоть до самой вершины холма.
— 415 —

По странному капризу природы, этот известняк, поче-
му-то затесавшийся среди пластов угля, имел форму ги¬
гантского опрокинутого клина, так что угол упирался в дно
пещеры, в то время как основание уходило вверх, беспре¬
рывно расширяясь. Уголь проступал справа и слева и тесно
сжимал этот известняковый слой, самым любопытным об¬
разом контрастируя с его белизной.
Джемс Виллис отметил про себя, что если бы известняк
находился слева, то это могло бы здорово помешать его ра¬
боте. Затем он вернулся на круглую площадку, на которой
находился склад, отобрал лопату и кирку и приступил к ра¬
боте, то есть стал рубить уголь. Но тут он заметил со все
возрастающим удивлением, что известняковый пласт пере¬
секает пласт угля по правильной прямой, которая идет па¬
раллельно реке. Ошибаться он не мог хотя бы потому, что
одна из стен склада была известняковой.
—	Странно! — пробормотал бандит. — Эта стена что-
то мне напоминает. Если мысленно продолжить эту линию
по реке вверх от водопада, то... Постой-ка! Не ошибаюсь
ли я? Нет, не ошибаюсь! Я дойду до акаций, которые отме¬
чены на карте этого чудесного мистера Смитсона. На кар¬
те отмечено три акации. Я обнаружил только две.
Но третью могли и срубить! Уж не вздумала ли слепая
фортуна побаловать меня два раза в один день?.. Да ведь
тут есть от чего сойти с ума! У меня голова раскалывается
надвое! Я не выдержу! Это было бы чересчур!.. Успокой¬
ся! Я вижу эту карту во всех мельчайших подробностях.
Дурак Сэм Смит! Он забрал у меня карту и думает, что
без нее я как без рук и без ног. Пунктирная линия, которая
идет от акаций, пересекает Садовый Остров. На чертеже
мистера Смитсона имелось черное пятно. Я думал, что это
обыкновенная чернильная клякса. А не имел ли он в виду
мою пещеру? Ведь он несомненно знал о ее существова¬
нии... Но, в таком случае, я попал как раз туда, куда нуж¬
но! Я становлюсь миллионером! Ах, черт возьми, только
бы вырваться на свободу!
Он стал бить киркой по угольному пласту с такой си¬
лой, какой сам за собой не знал. Удары звучали глухо, точ¬
но падали на какой-то резонатор.
—	Что это значит?—пробормотал озадаченный
Джемс Виллис. — Там какая-то пустота?! Уж не наткнулся
ли я еще на одну пещеру или на подземный ход? Было бы
— 416 —

неплохо. Работа сразу подвинулась бы вперед! Ибо нечего
обманывать самого себя — шахтер я плохой!..
Он, впрочем, клеветал сам на себя, потому что вокруг
него уже образовался изрядный холмик угля и заслонял
вход в галерею, которая становилась еле видна.
Старый бандит работал с бешеным усердием, не заме¬
чая усталости. Часы текли быстро, и хотя он испытывал
настойчивую потребность подкрепиться, но не мог прервать
работу. Между тем руки его покрылись волдырями, кото¬
рые лопались, так что кровь и сукровица, смешиваясь с
угольной пылью, образовали черную грязь на древке ло¬
паты.
Тогда ему пришло в голову обратиться за подкреплени¬
ем к алкоголю. Он откупорил бутылку бренди и хватил по¬
рядочную порцию этой огненной жидкости. Затем, увидев
жестяное блюдо, он туда вылил всё содержимое бутылки.
Рядом стоял жестяной ящик с галетами. В одну минуту
Виллис вскрыл его, сорвал крышку, взял несколько галет,
разломал их на мелкие куски, бросил в алкоголь и приго¬
товил себе хороший «пьяный суп», какой часто видел на
приисках.
Таким образом, он мог подкрепляться не прекращая ра¬
боты. После каждого большого усилия он бежал к свое¬
му блюду, жадно глотал галету, набрякшую в водке, и
снова возвращался к работе, разгорячаясь все больше и
больше.
Последствия подобного питания не заставили себя
ждать. Сначала Джемс Виллис почувствовал, что у него
рябит в глазах и отяжелела голова. Вскоре он был совер¬
шенно пьян.
—	Стоп!—крикнул бандит, замечая симптомы этого
физиологического явления. За свою бурную жизнь он ус¬
пел изучить его достаточно хорошо.—Стоп! Иначе я скоро
буду пьян в стельку. Довольно хлебать этот суп из водки!
Черт возьми, да у меня все руки изодраны! Говорят, алко¬
голь способствует заживлению ран. Не лучше ли протереть
руки, вместо того чтобы так по-дурацки напиваться? Гром
и тысяча молний, да это не водка, это расплавленный сви-
нец!
В проходе стало темнеть, и кусок неба, который бандит
бще видел из тайника, когда разбрасывал уголь, стал крас¬
неть, озаряемый пламенем заката. Спускалась ночь.
Его преподобие весьма обрадовался, когда нашел не¬
182		 417

сколько штук свечей из буйволиного жира, которые буры
изготовляют довольно интересным способом.
Кусок ваты или тряпки они погружают в сосуд, напол¬
ненный растопленным жиром. Когда тряпка хорошенько
пропитается, ее вынимают и подвешивают за один конец,
на просушку. Через несколько минут она затвердевает.
Тогда ее снова погружают в жир, и она обволакивается но¬
вым слоем. Ее снова просушивают. Эту операцию повторя¬
ют несколько раз, покуда свеча не получит желаемую тол¬
щину.
Лжемиссионер высек огонь, зажег свечу и снова взял
в руки кирку. Не слишком твердо держась на ногах, он,
однако, работал как бешеный. И тут он потерял всякое
представление о времени. Чтобы проложить себе выход из
пещеры, он бил киркой направо и налево, не задумываясь
над тем, правильного ли он держится направления.
Внезапно кирка провалилась. Она прошла через тонкую
перегородку, позади которой лежала пустота.
Его преподобие услышал сильное шипенье: откуда-то
вырывался воздух или газ. Ему показалось, что коптящее
желтое пламя его свечи стало неожиданно увеличиваться
и принимать странный голубоватый цвет. Джемс Виллис
решил, что это ему только кажется, что у него в голове бро¬
дит похлебка из бренди. Он даже собрался отпустить по
этому поводу шутку, но не успел.
Ослепительная молния сверкнула в черной пустоте,,
бандита окутало пламя, он улышал страшный взрыв и по¬
чувствовал, что его с невероятной силой подбросило в
воздух.
Больше он не помнил ничего — падая, он потерял со¬
знание.
Должно быть, солнце уже давно взошло, когда его пре¬
подобие пришел в себя.
Как ни странно, он с замечательной ясностью сознавал
все, что с ним было до того, как он напился, и после.
В один миг промелькнули перед ним все события — начи¬
ная с падения в пещеру и кончая загадочным взрывом.
Но если сознание было ясно, то бренное тело находи¬
лось в плачевном состоянии. Первые движения, которые
его преподобие пытался сделать, вызвали у него крик боли.
Когда же он захотел подняться, ноги отказались ему слу~
жить. Он тяжело упал на кучу угля. Но этот уголь медлен¬
но тлел, распространяя едкий и удушливый дым. Джемс
- 418 —

Бандита окутало пламя, он услышал страшный взрыв и почувствовал
что его с невероятной силой подбросило в воздух.
Виллис даже почувствовал жестокий укус огня, — видимо
это и привело его в чувство.
—	Горю! Я горю!—в ужасе закричал он. — Огонь!
Огонь! Бежать! Оставаться здесь — смерть! Я сгорю или
задохнусь! Бежать! Но я не могу сделать ни шагу Неуже¬

ли у меня перебиты ноги? Да ведь в таком случае я про*»
пал! Неужели начинается возмездие?.. На помощь! На по¬
мощь!..
—	Иду! Иду! — отозвался насмешливый голос, шед¬
ший как будто из колодца.
Покачиваясь, оттуда спустился длинный и тонкий ка¬
нат. Затем показался какой-то темный предмет, и с лов¬
костью обезьяны по веревке спустился человек.
—	Это что такое?—воскликнул он. — Ко мне забра¬
лись воры? Да тут пожар! Вовремя же я прибыл, однако!
Его преподобие тотчас узнал этот издевательский голос
и в неописуемом ужасе воскликнул:
—	Сэм Смит! Кончено, я погиб!..
Это действительно был Сэм Смит. Несмотря на всю
свою невозмутимость, на всю свою выдержку, он был оше¬
ломлен и вздрогнул.
—	Джемс Виллис! Ты? Ах, мошенник, да у тебя в
животе зашито десять тысяч жизней!.. Не иначе, как ты за¬
ключил договор с нашим общим покровителем Вельзеву¬
лом! Я тебя оставил на съедение муравьям, а ты цел и
невредим? Вероятно, им было противно жрать твое
мясо! Как ты попал сюда, ко мне на дачу, вот чего я не
постигаю? А уж я, кажется, кое что повидал на своем
веку!
—	Пощади!—прохрипел лжемиссионер, которого сра¬
зу обуяли все страхи.
—	Послушай, приятель, — резко оборвал его Сэм
Смит, — должен тебе сказать, ты все-таки возмутительный
трус. К тому же страх у тебя какой-то препротивный. Как
только ты меня видишь — сразу начинаются плаксивые
причитания и мольбы. Они были бы способны увеличить
мое презрение к твоей особе, если бы это еще было возмож¬
но!.. Придумай что-нибудь другое, чучело ты этакое!..
—	Что ж, убей меня сразу!—прорычал Джемс Вил¬
лис, скрежеща зубами
—	Вот! Это уже лучше! Все равно ты обречен. Значит,
надо держаться молодцом...— И он насмешливо добавил:—
Знаешь, если бы ты даже не был вычеркнут из списков жи¬
вых, я бы все равно не рекомендовал моим друзьям взять
тебя на службу в качестве прислуги. Смотри, во что ты
превратил мой дом! Прямо кавардак какой-то! Тут на не¬
делю работы — приводить всё в порядок! Но ведь ты спо¬
собен протянуть в это время лапу к моему карабину и
— 420

пустить мне пулю в голову! Так что лучше уж я тебя свя¬
зку, чтобы тебе не лезли дурные мысли в голову.
Его преподобие все еще оставался неподвижен. Но ког¬
да Сэм Смит грубо схватил его ноги, чтобы связать их, он
громко закричал от боли.
Жалость была Смиту чужда, все же он остановился и
пробормотал:
—	Бедняга! У него перебиты ноги!.. Но это ничего не
значит, ползать он еще может. Такие мерзавцы — народ
.живучий. Настоящего мужества нет у них, но ненависть
придает им силы. Свяжем ему руки.
Так он и сделал, после чего зажег свечу и стал осматри¬
вать пещеру.
—	Ума не приложу, — со злостью ворчал он, — как
этот болван умудрился наделать здесь пожар! Надо убрать
весь этот уголь. Он лежит на сквозняке и пылает, как в
печи! А это что за галерея? Э, да он не так глуп, Джемс
Виллис! Он не мог удрать через колодец и прокладывал
себе подземный ход!.. Да, но как он сюда попал? Давай-ка
осмотрим эту галерею, быть может, мы что-нибудь узнаем.
Он легко перескочил через груду угля, заметил темную
пробоину, сделанную киркой Джемса Виллиса, и, естествен¬
но, приблизил к ней свою свечу. И тут он тоже обратил
внимание на то, что пламя изменило форму и цвет и стало
голубоватым.
Он быстро отошел и бросил пронизывающий взгляд на
его преподобие, по лицу которого, сведенному болью, сколь¬
зила недобрая улыбка.
—	Стой!—сказал Смит. — Мы люди опытные, мы ви¬
дали виды, мы с этим явлением знакомы. Я сразу узнал
рудничный газ... Ах, значит, вот оно как! — прибавил он
насмешливо.«— Значит, мы не захотели предупредить на¬
шего доброго друга Сэма Смита, что в эту галерею лазить
опасно, потому что там газ? Это неблагодарность с вашей
стороны, мистер Джемс Виллис. Потому что я ведь мог
убить вас, едва войдя, и вы обязаны только моему велико¬
душию тем, что вам все-таки оставлено несколько минут
жизни! Верь после этого людям!..
—	Раз я всё равно обречен, — глухим голосом провор¬
чал его преподобие, — для меня было бы, по крайней мере,
утешением погибнуть рядом с тобой.
—	Ах, вот как? Ты в самом деле набираешься смело¬
сти! Но поздно! Жаль, что у меня нет времени заняться тво¬
— 421 -

им воспитанием. Впрочем, довольно болтать. Надо поско¬
рей вспомнить Австралию и как я был пожарным в уголь¬
ных копях. Можно все-таки избавиться от этого зловещего
газа. Есть способ.
Способ, о котором Смит говорил так непринужденно,
был чрезвычайно опасен, он ставил под отчаянный риск
жиэнь смельчака, который к нему прибегал.
Известно, что рудничный газ, или углеводород, облада¬
ет свойством воспламеняться под действием света и, сме¬
шавшись в определенной пропорции с атмосферным возду¬
хом, дает мощный взрыв.
В старину, до того как была изобретена шахтерская
лампочка, газу обычно давали распространиться по галере¬
ям и смешаться с воздухом. Затем эту смесь поджигали —
конечно, предварительно удалив рабочих, — и она взрыва¬
лась. На некоторое время это сгорание газа предупреждало
возможность непроизвольного взрыва. Человека, который
производил взрыв, в Англии называли «пожарным», а во
Франции — «кающимся грешником». На него надевали
мокрое платье, маску со стеклами для защиты глаз и в руки
давали длинный шест с факелом на конце. В таком виде он
ложился наземь и полз в отравленную галерею. Он там на¬
ходился до тех пор, покуда не раздавался взрыв.
Не надо объяснять, какой опасности подвергался «каю¬
щийся грешник».
В Австралии, в первые годы колонизации, такие рабо¬
ты возлагались на каторжников.
Вот, стало быть, что имел в виду Сэм Смит.
В пещере, которую он в шутку называл своей дачей,
длинного шеста не нашлось. Тогда он схватил жестяное
блюдо, из которого его преподобие недавно хлебал свой
«суп», наполнил его раскаленным углем, с размаху швыр¬
нул в галерею, а сам мгновенно бросился наземь.
Взрыв был оглушительный.
В одно мгновение пламя охватило галерею, пронеслось,
как метеор, по круглой площадке и, гонимое сквозняком,
образовавшимся между обоими отверстиями, с шумом вор¬
валось в колодец, который служил входом Сэму Смиту.
Все это продолжалось едва несколько секунд. Потом
наступила тишина.
—	Вот и все, ваше преподобие, — сказал Смит вста¬
вая. — Опасность виновала, и ваш друг Сэм пойдет знако¬
миться с вашей работой.
— 422 —

С этими словами Смит машинально поднял голову и
глухо зарычал от отчаяния: веревку, которая служила ему
лестницей, пожирал огонь.
Теперь всякую возможность общаться с внешним миром
потеряли уже оба бандита.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Сэм Смит продолжает изучать местность. — Белая линия в
угольном пласте — За компасом. — Как Сэм Смит попадал
на свою дачу. — Приступ безумия. — Муки его преподо¬
бия. — Сокровища кафрских королей. — Оскверненная усы¬
пальница. — Новые последствия взрыва. — Жилище мерт¬
вых дает убежище живым. — Пожар.
Покуда Питер добывал для Сэма Смита быков — мы
знаем, каким способом, — Смит оставался на вершине хол¬
ма с Корнелисом и ждал.
Общество неотесанного мужлана, который не умел свя¬
зать двух слов, было утомительно, поэтому Смит замкнул¬
ся и предался размышлениям.
Он думал о странном сцеплении событий последнего
времени и в особенности о тех, которые были связаны с
вожделенными сокровищами кафрских королей.
Бандит глубоко верил в свои силы; кроме того, благода¬
ря неожиданной случайности к нему в руки попал ценный
документ, который давал ему огромные преимущества пе¬
ред прочими искателями клада. Будущее представлялось ему
в розовом свете, и он мысленно перебирал счастливые воз¬
можности, которые перед ним откроются, когда он станет
обладателем сказочных сокровищ.
Разложив у себя на коленях карту, он внимательно
сравнивал нанесенные на нее условные знаки с предметами
на местности. Его беспокоила белая линия на карте, зажа¬
тая между двумя черными полосами. На местности он ни¬
чего подобного не видел.
«Какого черта делает здесь эта линия? — не переставал
он спрашивать самого себя. — Что она обозначает? Зону,
где надо производить поиски? Или углубление в почве?
Или подземный ход? Подземный ход! Ах, черт возьми!
Я знаю только один подземный ход, который идет в этом
направлении: у меня на даче! Там есть коридор. Он ведет
к выступу, который висит над водопадом. Вот это было бы
здорово! Надо проверить. Нечего жаловаться на карту.
— 423 —

Был бы у меня компас, я бы покончил с этой неизвест¬
ностью. Компас!.. Да их там у меня на складе несколько
штук! Но я бы не хотел, чтобы этот дурак бур видел, куда
я пойду. Эх, ничего не поделаешь, придется! Я ему прика¬
жу оставаться здесь, караулить. Он меня боится, как черта,
и не посмеет двинуться с места. Да я ведь ненадолго».
—	Эй, Корнелис!
—	Что прикажете, джентльмен?
—	Вот что! У нас кончаются запасы продуктов, а я
проголодался, как волк. И умираю от жажды.
—	Джентльмен, я всегда голоден, как волк, и всегда
умираю от жажды.
—	Тем более надо подумать о продуктах.
—	К вашим услугам. Хотите, я пойду поищу где-ни-
будь ногу антилопы и принесу одну-две пинты воды в коле¬
не бамбука?
—	Я могу предложить вам кое-что получше. Что бы вы
сказали о коробке тушеного мяса, о ломтике ветчины и паре
бутылок бренди?
—	Что бы я сказал, джентльмен? Да очень просто.
Я бы сказал, что если не пошарить у кабатчика на прииске
Виктория и если обойтись без колдовства, то нам о таком
пире и мечтать нечего...
—	Что ж, считайте меня колдуном, потому что на при¬
иск я не пойду — тому есть причины, — но через два часа
ваши желания будут исполнены...
—	Вы меня ничем не удивите. Я знаю, что вы можете
сделать то, чего не сделает никто другой.
—	Пожалуй. Я ухожу. А вы сидите тут и смотрите в
оба. И не уходите с этого поста ни в коем случае. Это воп¬
рос не только нашей безопасности, но и нашего будущего
благосостояния.
—	Положитесь на меня, джентльмен. Я буду неподви¬
жен, как камень. Я открою уши и не пропущу ни малейше¬
го подозрительного шороха. А что касается того, чтобы
смотреть в оба, то хоть у меня всего один глаз, но он меня
не подводит.
—	Хорошо. До свидания, дружок.
Смит взял карабин на ремень, поправил шлем на голове,
обогнул холмик и пошел, раздвигая кактусы и ветви эвфор¬
бий, как Питер, и вскоре исчез. Однако он не спустился
вниз, в долину, как сделал Питер. Он стал петлять, то пол¬
зая среди тощей, покрытой колючками растительности, то
— 424 —

скрываясь за выступами скал, то исчезая в темных за¬
рослях.
Вероятно, он хотел сбить с толку Корнелиса, которому
не особенно доверял. В конце концов он пришел к некоему
косогору, один из склонов которого смотрел на реку. Здесь
Смит остановился, отер пот, градом катившийся у него по
лицу, и внимательно осмотрелся по сторонам.
Ничего подозрительного. Несколько коршунов, парив¬
ших высоко над этой сумрачной землей, были единственны¬
ми живыми существами, какие могли его видеть. Но как
он устал! Сколько понадобилось предосторожностей, чтобы
добраться сюда, не будучи замеченным.
На склоне имелась небольшая яма, и в глубине ее —
круглое отверстие диаметром около метра. Оно было похо¬
же на колодец. Странная особенность — края были черные,
но их с запада на восток перерезала слегка вдавленная бе¬
лая полоса.
Сэм мечтательно оглядел эту геологическую особен¬
ность и пробормотал:
—	Что же это за белая полоса? Я обратил на нее вни¬
мание в первый же день, когда ступил ногой в угольную
пещеру. По-моему, тут никаких сомнений быть не может:
известняк, который торчит клином в угольном пласте, -—
это и есть та белая линия, которая отмечена на карте.
Странно! Пришло время все проверить, а я колеблюсь!..
Чем я рискую, в конце концов? Разве я уже и так недо¬
статочно богат? Если выйдет неудача, неужели мне не хва¬
тит моих сбережений, чтобы утешиться? Но нет, я все-
таки боюсь неудачи. Боюсь, как бы стрелка компаса не по¬
казала совсем иное направление... Ах, эта стрелка компаса!
Она мне страшней, чем отравленная стрела! Ведь я играю
ва-банк! Если компас подтвердит мои предположения, мне
в руки попадет неисчислимое богатство. Не из тех обычных
состояний, какими располагают купцы, нажившиеся на
торговле кожей, салом или хлопком, а сумасшедшее вели¬
колепие набоба. Но ведь только оно и подобает людям мо¬
его склада! Если нет — всю мою бурную жизнь увенчает
скромное существование мелкого рантье. Какой это был бы
жалкий конец мечтаний! А ведь я все сделал, даже невоз¬
можное, чтобы претворить их в жизнь!.. Однако довольно
малодушничать! Надо кончать!..
С этими словами Смит отвалил ногой небольшой, за¬
полненный углем окоп, прорытый поблизости от колодца.
— 425 —

На самом дне под углем лежал кусок дерева твердой поро¬
ды, не толще руки взрослого человека и длиной метра в
два. Сэм извлек его и положил поперек входа в колодец,
как раз на середине.
Затем он снял с себя длинный тонкий шнур, который
носил вместо пояска, прикрепил его к деревянной перекла
дине, сделал прочный узел, в чем был великим мастером, и
спустил свободный конец вниз.
—	Ну вот! — вздохнул он. — Никогда еще, кажется, я
так не волновался, спускаясь к себе в пещеру. Но человек,
который через несколько дней или даже через несколько
часов может стать архимиллионером, имеет все основания
волноваться.
И тут он одной рукой схватился за веревку, которая
свисала над колодцем, другой рукой — за перекладину и
стал медленно спускаться в логово, которое в шутку называл
своей дачей.
Остальное читатель знает. Читатель видел, как изумлен
был Смит, наткнувшись на миссионера, которого считал
съеденным муравьями, как он рассердился, заметив беспо¬
рядок, причиненный первым взрывом, и как он при¬
шел в отчаяние после второго взрыва, когда сгорела его
веревка и пропала всякая возможность общения с внешним
миром.
Мастер Смит оказался в заточении вместе с Джемсом
Виллисом.
Прошло несколько минут вполне понятного смятения,
и Смит, как человек, хорошо знакомый со всеми превратно¬
стями судьбы, но никогда не теряющий надежды, стал по¬
немногу успокаиваться.
—	Ну и что? —сказал он лжемиссионеру, который про¬
должал смеяться сатанинским смехом. — Мы попались.
Но ведь, кажется, нам не впервой? Можешь смеяться и
злорадствовать сколько хочешь и думать, что я разделю
твою судьбу. Ошибаешься, дружище! Я убегу! Mfoe это не
раз удавалось. И тогда я не располагал такими средствами,
как сейчас.
А в сторону он пробормотал:
—	Одно только неприятно Пожар-то ведь не погас во¬
преки моим расчетам. Огонь распространяется по потолку
Правда, это не так опасно. Но неприятно все-таки работать,
когда у тебя над головой пылает. К тому же у меня здесь
лежат изрядные запасы пороха. Надо их поскорей вынести
— 426

в какое-нибудь безопасное место. Но сначала осмотрим-ка
галерею, из которой вырвался газ.
Смит взял новую свечу, зажег ее и вошел в проход, из
которого Джемса Виллиса недавно выбросило взрывом.
Смит отсутствовал минут пять, потом появился, но в
каком виде! Лицо было бескровно, как у мертвеца, глаза
вот-вот выскочат из орбит, рот свело судорогой, руки дро¬
жат нервной дрожью, ноги еле передвигаются.
Он воткнул свечу в какую-то щель, потом схватился
обеими руками за голову, стал рвать на себе волосы, сме¬
яться, выть, петь, рыдать, — Сэм Смит производил впечат¬
ление человека, с которым случился приступ помешатель¬
ства.
Когда наконец к нему вернулся дар речи, он стал вы¬
крикивать бессвязные слова, из которых его преподобие
ничего не мог понять.
—	Так и есть! Я был прав! Они тоже!.. И ты тоже!..
Что тебе здесь нужно было, жулик? Я тебя изрежу на кус¬
ки!.. Это ты во всем виноват... В том, что я пьян... И в том,
что я доведен до отчаяния! Дай я тебя убью!.. Нет, этого
было бы слишком мало! Я хочу тебя разрезать на куски
живого! Я сварю твое мясо и буду его жрать у тебя на гла¬
зах... Нет, нет!.. Ты мой старый товарищ! Я люблю тебя,
как брата! Я хочу тебя обнять... Вылечить... Забудем все...
Да, все!.. Я тебя прощаю. Гип! Гип! Ура! Cod save the
queen! Пой! Да пой же! Rule, Britania! 1 Спой какую-нибудь
песню каторги! Или молись богу! Или богохульствуй! Но
говори что-нибудь... Говори!.. Пусть я услышу человече¬
ский голос!.. Чей-нибудь голос... Только не мой собствен¬
ный. От него мне больно! Идем! Да идем же! Туда!.. Туда,
в галерею... Ты не можешь ходить? Я тебя понесу! Не бой¬
ся ничего! Ты должен все видеть, Джемс!..
Он подхватил калеку, взял его на руки, как ребенка,
взял свечу, направился в галерею и, пробежав метров пят¬
надцать, остановился как вкопанный.
—	Смотри! — закричал он. — Смотри и скажи мне, не
следует ли перед лицом такого зрелища забыть нашу ста¬
рую вражду, и злобу, и ненависть!..
—	Да что ты тут увидел? Что тут есть? —глухо спро¬
сил Джемс Виллис.
1 Rule, Britania (англ.) — Правь, Британия...—Слова из англий¬
ского государственного гимна.
— 427 —

—	Наше богатство!.. Наше неслыханное богатство!..
Наше сумасшедшее богатство!
—	Что?
—	Да ведь это сокровища кафрских королей! Вот из-
за чего я до такой степени потерял голову, что даже про¬
стил тебе все твои подлости. Но будь спокоен, я человек
слова. Раз я сказал, что простил, значит, простил. Только
бы нам выбраться из этой пещеры — а мы выберемся, и
скоро, — тогда я поделюсь своим богатством с тобой! По¬
тому что хотя ты только косвенный и невольный виновник
открытия, но открытие все-таки сделано.
—	Да я ничего не вижу, — возразил преподобный, ко¬
торого эти дружеские слова и весь неожиданный поворот
дела сразу успокоили. — Я вижу только скелеты, несколько
более или менее высохших мумий и негритянское оружие...
—	А эти грубые глиняные горшки, которые стоят ря¬
дом с покойниками, что в них, по-твоему?
Смит сделал резкое движение, и крик боли вырвался у
Джемса Виллиса, у которого беспомощно свисали обе ис¬
калеченные ноги. Сэм спустил его наземь, поднял свечу над
его головой и сказал:
—	Здесь полно алмазов, дружище! Ты меня понима¬
ешь? Алмазы! Да еще какие!.. Ты успел украсть все алма¬
зы, которые я припрятал в земле, под углем! Но они имели
бы довольно жалкий вид, если бы их сравнили с этими!
На, смотри!..
Смит всем корпусом откинулся назад и что есть силы
ударил ногой по большому пузатому глиняному сосуду, ко¬
торый стоял между скрещенными ногами сидевшего на зем¬
ле скелета.
Сосуд разлетелся вдребезги, заодно рассыпался и ске¬
лет, но на земле засверкали алмазы.
Нетрудно догадаться, благодаря чему было сделано это
необычайное открытие и как велика здесь была роль
случая...
Джемс Виллис, роя себе выход к берегу реки, наткнулся
на полость, которая содержала значительное количество
рудничного газа. Хватив киркой, он пробил стенку резер¬
вуара. После этого он имел неосторожность поднести к не¬
му свечу и вызвал взрыв. В результате стенка обрушилась,
и Виллису перебило ноги.
Сэм Смит явился в ту минуту, когда со всех сторон с
характерным шипением вырывалось новое и гораздо более
— 428 —

значительное количество газа. Смит тотчас понял всю опас¬
ность положения и вспомнил единственную меру, какую
еще можно было принять.
Он с полным успехом применил средство «кающихся
грешников» и вызвал второй взрыв, который должен был
воспламенить — и действительно воспламенил — весь сво¬
бодный газ. В момент взрыва произошла отдача, подобная
откату орудия. Она ударила в сравнительно тонкий просте¬
нок, который отделял газовый резервуар от некоей другой
пещеры, лежавшей позади него и, стало быть, ближе к ре¬
ке. Простенок обрушился, и тогда раскрылось то убежище,
где сейчас и находились оба бандита.
Угольный пласт кончался в нескольких сантиметрах от
входа, который был завален обломками. Пещера лежала в
глубине базальтовой скалы. Она была довольно просторна
и имела круглую форму. Это делало ее похожей на огром¬
ный воздушный пузырь, стенки которого закрепились, ког¬
да скала еще находилась в расплавленном состоянии.
Непрерывный глухой гул говорил о близости реки, а
-чистый воздух, прорывавшийся сквозь невидимые щели,
как будто доказывал, что свободная атмосфера находится
не так уж далеко. Наконец, это жилище мертвых должно
было иметь хотя бы один удобный вход, если не несколько.
В пещере находилось не менее двадцати покойников.
Все они были посажены на корточки по стенам и занимали
примерно три четверти круга. От некоторых остались одни
скелеты.
Но большая часть мумифицировалась, ссохлась и еще
сохраняла перевязки. Это доказывало, что они погребены
сравнительно недавно и что примитивное бальзамирование,
которому их подвергли, оказалось успешным.
У каждого был свой колчан из леопардовой шкуры,
стрелы и небольшой лук из железного дерева. Все эти пред¬
меты, уже в истлевшем виде, лежали тут же.
Пальцы каждого скелета сжимали боевое копье вождя,
на бесплотных шейных позвонках висели стеклянные бусы,
диадемы из жемчуга стягивали черепные коробки с пусты¬
ми глазницами, — видимо, все эти останки некогда принад¬
лежали высоким сановникам.
И, наконец — это больше рсего интересовало обоих
осквернителей гробницы, — перед каждым из мрачных
стражей стояло по глиняному сосуду, подобному тем, каки¬
ми еще и ныне пользуются жители этих мест.
— 429 —

Взрыв нисколько не нарушил порядка в пещере мерт¬
вых. Разбился всего один сосуд, и из него вывалилось со¬
держимое. А когда Смит вошел в это дотоле нетронутое
убежище и стал осматриваться, его зачарованный взгляд
различил сверкание, какое могло исходить только от ал¬
маза.
Сомневаться не приходилось. Указания, которые мисте¬
ру Смитсону дал кафр Лакми, были вполне точны. Карта,
составленная покойным миссионером, была верна до мель¬
чайших подробностей, и оба бандита действительно стояли
перед сокровищами, которые в течение столетий накаплива¬
ли короли кафров.
Каждый сосуд был по крайней мере до половины на¬
полнен великолепными алмазами. Кафры, эти первобытные
дети природы, усердно собирали их с далеких, незапамят¬
ных времен и ценили их относительно высоко только как
предметы, необходимые для обработки жерновов. Однако
их истинной, современной ценности никто и не подозревал.
Местонахождение клада хранилось в тайне, и тайна пере¬
ходила от отца к сыну. Из полупризнаний Сешеке и Маго¬
по можно сделать вывод, что и современные вожди загля¬
дывают время от времени в таинственную пещеру, когда
им бывают нужны алмазы для отделки жерновов.
Приступ безумия, вызванный у Сэма Смита ошеломи¬
тельной находкой, стал наконец проходить. Бандит более
или менее успокоился и, уверившись, что видит не сон,
а самую настоящую действительность, быстро закончил
осмотр.
Но теперь его охватывала тревога. Не то чтобы он не
надеялся оставить когда-нибудь эту пещеру из «Тысячи и
одной ночи», но огонь распространялся с угрожающей
быстротой.
—	Ты пока побудь здесь, — сказал он Джемсу Вилли¬
су. — А я быстро перетащу провизию, оружие и боеприпа¬
сы. Устроимся в склепе. Нам здесь будет неплохо. Потом
постараемся найти ход, через который сюда вносят этих
мертвых джентльменов — не свалились же они с луны!
А затем постараемся уйти отсюда, предварительно набив
карманы. Немножко терпения! Я не бог весть какой хи¬
рург, но все же я постараюсь сделать тебе аппарат для ног.
Я возьму крышки от ящиков.
Смит быстро вышел и с ужасом увидел, что огонь рас¬
пространяется еще быстрей, чем он думал. Потолок пылал
— 430 —

В пещере находилось не менее двадцати покойников. Все они выли
рассажены по стенам и занимали примерно три четверти круга.
так, что огонь прямо-таки гудел, но пол оставался почти
нетронутым. Смит приписал это странное явление сквозня¬
ку между колодцем и недавно сделанной пробоиной.
Он быстро завернул в густые меха ящик с порохом и
попытался спасти его, шагая среди падавших с потолка кус¬
ков пылающего угля и добела раскаленных камней.
— 431 —

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Клаас готов применить силу, но добивается цели словами
убеждения. — Впервые в жизни бур теряет самоуверен¬
ность. — Дикарь. — «Лучше смерть, чем позор!» — Воин¬
ственный клич. — Встреча. — Борьба. — Клааса погубила
борода. — На радостях Жозеф опять путает «б» и «в». —
Пытать бандита нет времени, надо его просто повесить. —
Прощение. — Клаас всё равно должен был кончить плохо.
События, которые мы описали, развертывались быстро
и в нескольких местах одновременно. Из-за этого нам при¬
шлось надолго расстаться с антипатичной личностью
Клааса.
Мерзавец варварски разделался со своими преследова¬
телями, но боялся заслуженных и к тому же весьма вероят¬
ных последствий.
Он давно знал, какая тесная солидарность обычно свя¬
зывает людей на приисках, и не без оснований боялся, что,
когда товарищи пострадавших узнают о его проделке, ему
несдобровать. Поэтому его первой заботой было положить
перед ними какую-нибудь преграду, которая сделала бы
его недосягаемым. Такой преградой могло служить стре¬
мительное течение Замбези, сильно разбухшей после грозо¬
вых ливней и затопившей всю долину.
Сначала он было надеялся переправиться через реку в
своем фургоне, который так кстати и вопреки всяким его
ожиданиям оказался способен держаться на воде. Но эта
надежда рухнула из-за быстрого спада воды: фургон сел
на мель.
У Клааса не было ни времени, ни сил снять его, и он
придумал кое-что другое. Как правильно догадались Аль¬
бер и Александр, он добрался до берега и срубил несколь¬
ко деревьев. Обладая чудовищной физической силой и
прекрасно зная плотничье ремесло — все буры прекрасные
плотники, — он быстро сколотил плот и устроил на нем ша¬
лаш из листьев, в котором могли бы укрыться от жгучего
солнца обе его пленницы.
Затем он вернулся в фургон, где, терзаемые тревогой,
все еще находились эти две несчастные женщины. Он ре¬
шил не останавливаться ни перед чем, чтобы сломить их
сопротивление, если они откажутся перейти на плот. И все
же он сам был не слишком уверен в результатах своей
затеи.
Обычное хладнокровие и смелость внезапно покинули
— 432 —

его, когда пришлось столкнуться с двумя слабыми созда¬
ниями, на неукротимую силу воли которых он уже не раз
наталкивался.
Клаас решил действовать словами убеждения, обратить¬
ся к их рассудку и именно так добиться того, чего не рас¬
считывал добиться силой.
Он пристал на своем плоту к задней стенке фургона,
осторожно постучал и, стараясь говорить по возможности
мягко, попросил разрешения войти.
Против его ожидания, задвижка, на которую дверь бы¬
ла заперта изнутри, быстро скользнула, и Клаас услышал
мелодичный, но твердый голос госпожи де Вильрож:
—	Войдите!
Клаас отвернул шарниры, спустил стенку и закрепил
ее на цепях. Он не воспользовался приглашением и остался
на плоту, но не мог сдержать трепета, увидев Анну и Эстер.
—	Чего еще вы хотите?—спросила госпожа де Виль¬
рож. — Вам мало того, что вы нас держите здесь вопреки
священному праву на свободу, которое имеет каждое чело¬
веческое существо, — вам надо своим гнусным присутстви¬
ем еще усугубить весь ужас нашего положения? Отвечайте!
Чего вы хотите?
—	Выслушайте меня, сударыня, ради бога! И вы, ба¬
рышня. Надо бежать... И как можно скорей!.. Нам грозит
ужасная опасность...
—	Что ж, тем лучше!...
—	Правильно, Анна! Правильно, сестра моя! — энер¬
гично поддержала ее Эстер. — Что для нас новая опасность
после всего, что мы пережили! Что для нас смерть? Разве
мы не решились на все?..
—	Но вы не знаете... Они придут пьяные от крови, от
ярости... и от алкоголя...
—	Кто?
—	Люди с прииска. Мы чудом ускользнули от них...
—	Вы говорите, «мы» ускользнули? Мне вдвойне
жаль. Эти люди — труженики. Они должны быть велико¬
душны. Если бы мы обратились к ним, они бы заставили
вас дорого заплатить за то, что вы так подло держите нас
в заточении.
—	Видимо, вы не знаете, что большинство из них —
разбойники, у которых нет ничего святого. Это сброд. Хоть
они и работают на прииске, но все они воры и бандиты!
У них нет совести, они не знают разницы между «моим» и
— 433 —

«твоим». И когда у них разыгрываются страсти, они не от¬
ступают ни перед каким преступлением.
—	Стало быть, они такие же люди, как вы!—бес¬
страшно возразила молодая женщина.
Бур побледнел, у него сжались кулаки.
—	Пусть так, — пробормотал он, стараясь подавить
подымавшуюся в нем ярость. — Прошу вас, сударыня, не
будем спорить о том, каким я был и каким стал теперь.
Я-то проявлял к вам уважение... А уж они уважать вас не
станут... И я буду бессилен помочь вам... Вы станете их до¬
бычей, когда я погибну, защищая вас. Вы слышите, суда¬
рыня? Вы станете добычей этих людей, которых невозмож¬
но тронуть и разжалобить. Так что решайте. Подумайте,,
посмотрите и решайте сами, что вам делать, если вы хотите
спасти вашу жизнь и вашу честь...
—	Вы говорите правду? — спросила госпожа де Виль¬
рож. Она услышала ноту искренности в голосе Клааса и
заколебалась.
—	Клянусь вам моей матерью и спасением моей ду¬
ши!— ответил бур, благочестиво крестясь.
—	Ваше мнение, Эстер?—спросила госпожа де Виль¬
рож свою подругу.
—	Выберем из двух зол меньшее.
—	Вы правы. Тем более, что для нас самое главное —
выиграть время. Альбер должен быть где-нибудь недале¬
ко... Хорошо! — сказала она, обращаясь к буру. — Мы по¬
следуем за вами. Дайте нам несколько минут на приготов¬
ления...
Клаас молча поклонился и направился к передней части
фургона. Он пробил киркой металлическую обшивку пола,
переломал все, чего не мог увезти, и, закончив дело разру¬
шения, вернулся, чтобы помочь своим пленницам пересесть
на плот.
Госпожа де Вильрож воспользовалась этим временем,
чтобы гвоздем нацарапать на консервной коробке несколь¬
ко слов. Она твердо надеялась, что этим поможет мужу
найти ее след.
Через реку переправлялись осторожно, медленно, но пе¬
реправились благополучно. На берегу Клаас разобрал плот
и пустил разрозненные части по течению; бандит не хотел
оставить ничего, что могло бы указать, в каком направле¬
нии он скрылся.
Затем он взвалил на свои могучие плечи столько про-
— 434 —

— Таких женщин, как мы, бить нельзя! Нас можно убить!
визии, сколько мог поднять, а также два одеяла, топор, ку¬
хонный нож и свое верное ружье.
Именно в этот момент пустой фургон и нашли друзья—
французы и негры. Отремонтировав его, они возобновили
временно приостановленные поиски.
А Клаас углубился примерно на километр и свернул
вправо, то есть пошел вперед параллельно течению Замбе¬
— 435 —

зи. Он знал, что неподалеку от водопада найдет в базаль¬
товой стене пещеру, и рассчитывал, что обе пленницы смо¬
гут в ней переждать, покуда он отправится на поиски
братьев, с которыми надеялся легко помириться.
Сделали привал на завтрак, развели костер, затем тро¬
нулись дальше.
Несмотря на всю его кажущуюся самоуверенность, бу¬
ра мучили какие-то мрачные предчувствия, хотя для них.
как будто не было никаких оснований. Щемящая и в то же
время непонятная тревога сжимала его сердце, никогда не
знавшее раскаяния. Быть может, впервые в жизни вспоми¬
нал этот закоренелый и беззаботный злодей, что он хлад¬
нокровно убил двух стариков и преспокойно жил после это¬
го рядом с двумя женщинами, один вид которых должен
был бы быть постоянным живым укором для его совести.
Злясь на самого себя за эти чувства, которые он считал
проявлением малодушия, он тряхнул своей дикой гривой,
как бизон, который ломится сквозь чащу, и ускорил шаг.
Но Анна и Эстер изнемогали. Они остановились и ре¬
шительно объявили, что дальше не пойдут.
Тут бандит потерял терпение. Гнев ударил ему в голо¬
ву. Он мерзко выругался и закричал:
—	Ах, так? Вы не хотите идти? Посмотрим! У меня,
слава богу, довольно крепкие плечи, чтобы понести вас
обеих. И ноги крепкие, — я дойду!.. Итак, раз, два... Идете?
Несчастные молодые женщины похолодели от ужаса,
увидев эту вспышку звериной ярости. Они были не в силах
ответить...
Мерзавец заключил из этого, что они отказываются, и
подошел к ним ближе, подымая кулаки. Неизбежно должно
было произойти мерзкое насилие.
Эстер, боясь за жизнь своей подруги, не колебалась ни
минуты. Великолепная в своем самоотверженном порыве,
она бросилась вперед и, раскинув руки, защитила Анну
собственным телом. Затем, взглянув на Клааса* своими
большими черными глазами, которые сверкали от негодова¬
ния, она громко воскликнула:
—	Не посмеешь! Таких женщин, как мы, бить нельзя!
Нас можно убить!
—	Так и будет! — зарычал обезумевший дикарь и вы¬
хватил нож. — Не ее, а тебя, собачья дочь! Да, я тебя заре¬
жу! Как я зарезал твоего отца там... на прииске...
Услышав эти страшные слова, девушка почувствовала,.
- 436 -

что силы покидают ее. Восковая бледность разлилась по ее
лицу, и она рухнула наземь.
—	На помощь! На помощь! Скорей! Альбер! —
вскричала Анна, потерявшая голову от ужаса
На этот вопль отчаяния отозвался дикий рев, в котором
не было ничего человеческого. Он скорей был похож на
клич страшных воинов Дальнего Запада, когда они ликуют
на кровавом празднестве, опьянев от ярости и крови.
Ветви ломались и падали под непреодолимым натиском,
и на полянку, на которой происходила описываемая драма,
выскочил человек
Два крика раздались одновременно:
—	Анна!
—	Альбер! Ах, я спасена!..
Бешенство во сто раз увеличивало силы де Вильрожа, и
достойный тигра прыжок, который вынес его на полянку,
столкнул его лицом к лицу с Клаасом. Тот стоял, откинув*
шись назад, готовый нанести удар ножом. Но, получив тол¬
чок в грудь, он потерял равновесие, и нож выпал из его ру¬
ки. У Альбера не было никакого оружия. Он просто схва¬
тил негодяя сперва за шиворот, а потом сжал ему горло
•обеими руками.
Клаас захрипел. Он опустил руки, схватил своего про¬
тивника за бока и сжал его изо всех сил. Оба задыхались,
но каждый хотел прикончить другого, ибо они уже успели
друг друга узнать и черпали силы во взаимной старой не
нависти... Оба все сильней сжимали друг друга в смертель¬
ном объятии.
Бесспорное преимущество бура было в его необыкно¬
венной силе, к которой присоединялся вес буйвола. Но за¬
то Альбер занимал выгодную позицию. Впрочем, он вооб¬
ще был не из тех противников, которыми можно пренебре¬
гать: де Вильрож был сложен, как античная статуя, и обла¬
дал железной мускулатурой.
Вскоре оба противника стали выбиваться из сил. В мо¬
мент, когда они упали наземь, прибежали Александр, Жо¬
зеф и оба чернокожих. Все, что было до сих пор, оказалось
лишь прелюдией, а настоящая яростная и ожесточенная
борьба только теперь началась. Противники обвились один
вокруг другого, как змеи. Они сталкивались лицами и ста¬
рались укусить один другого; они катались по земле, и
каждый оказывался то верхом на своем противнике, то
под ним; у обоих платье было в клочьях, все тело в крови,
— 437 —

у обоих тяжело вздувались бока. Но оба держали друг дру¬
га с неистовой силой диких зверей, так что друзья де Виль¬
рожа не могли даже и попытаться помочь ему.
Сквозь кровавый туман, который застилал ему глаза,
Клаас все же увидел новоприбывших. Он понял, что погиб,
и решил идти на все. Его единственным стремлением было
хоть на миг привести противника в состояние неподвижно¬
сти и один раз его ударить. Остальное не важно. Один раз
ударить — и Альбер будет убит.
Этот роковой замысел был близок к осуществлению.
Де Вильрож сделал неосторожность, впрочем весьма про¬
стительную: он стал искать глазами свою любимую подру¬
гу, и тут бандит успел на секунду оторваться схватил его
за грудь и занес над его головой могучий кулак, которым
несомненно раскроил бы ему череп. Но Альбер машиналь¬
но схватился левой рукой за длинную бороду своего про¬
тивника и что было силы дернул вниз.
Это было настолько болезненно, что Клаас мгновенно
выпустил свою жертву из рук и глухо зарычал. Но уж
Альбер-то его не выпустил. Альбер неистово бил по боро¬
де правой рукой между подбородком, из которого она рос¬
ла, и своим левым кулаком, на который она была намотана.
Слышно было, как что-то хрустнуло. Нижняя челюсть бан¬
дита выскочила из суставов и повисла, едва поддерживае¬
мая порвавшимися мышцами.
Свидетели этой дикой сцены испустили долгий победный
клич, когда Альбер без усилий отшвырнул своего изуродо¬
ванного врага и бросился в объятия оцепеневшей от ужаса
и тревоги жены.
Все произошло так быстро, что Александр едва успел
заметить Эстер, которая все еще лежала в обмороке.
—	Жозеф, бушмен и ты, Зуга, — сказал он, — возь¬
мите-ка этого негодяя. И свяжите его покрепче. Если он
будет сопротивляться, вы сами догадаетесь, что с ним де¬
лать. А я тем временем постараюсь помочь бедной девушке.
—	Карай, месье Александр, сейчас я что-нивудь сде¬
лаю, уберяю бас! Я схожу с ума. Я сноба бижу мадам Ан¬
ну, мою лювимую госпожу!.. Аваи, аваи! Я и смеюсь и пла¬
чу однобременно. Я бесь дрожу от радости, воже мой!..
Нервное потрясение не давало Анне отвечать на рас¬
спросы мужа. Она сотрясалась от судорожных рыданий и
с нежностью протянула верному слуге руку, которую тот
почтительно поцеловал.
— 438 —

Оба все сильней сжимали друг друга в смертельном объятии
'р Тем временем Зуга и бушмен уже успели связать бура,
а тот продолжал мычать, как смертельно раненный бизон.
—	Анна! Дорогая моя Анна!—сказал Альбер. — Вот
Александр, мой друг, мой брат, который принял громадное
участие в твоем освобождении. Это ему и Жозефу я обязан
счастьем видеть тебя.
— 439 —

—	Я буду вам сестрой, — просто сказала Анна, вкла¬
дывая в эти несколько слов, шедших из глубины сердца,
всю свою признательность.
—	Я не забуду также этих добрых чернокожих,1—
продолжал Альбер. — Что было бы с нами, если бы не их
неисчерпаемая преданность!
—	Черт возьми, месье Альбер!—перебил его Жо¬
зеф.— Неужели мы здесь будем долго торчать? Проводи¬
те дам в фургон, а я задержусь только на минутку с Зугой
и бушменом и сведу счеты с этим мерзавцем. Я как-то обе-
щал, что спущу с него шкуру живьем. Я также принял на
себя обязательство немного поджарить его, да и еще кое-
какие другие. Но времени у нас маловато, придется ограни¬
читься тем, чтобы просто его повесить. Пусть себе висит и
пугает воробьев. Как ваше мнение?
Альбер, друг мой, — сказала Анна голосом нежным
и грустным. — Я переживаю первую минуту счастья с тех
пор, как умер мой горячо любимый отец...
—	Он умер?.. Наш отец умер?—со скорбью восклик¬
нул Альбер де Вильрож.
—	Его убили, когда он отправился разыскивать тебя...
Я тебе еще расскажу когда-нибудь, какая это была страш¬
ная катастрофа. Он стал жертвой отцовской любви, он,
который всю жизнь проповедовал прощение. Он молился
за своих убийц, испуская последний вздох. Альбер, его уже
нет, но во имя морали, которую он проповедовал, простим
того, кто был моим палачом. Оставим ему, по крайней ме¬
ре, возможность раскаяться.
—	Пусть будет по-твоему, — ответил де Вильрож, ста¬
раясь подавить ненависть, которая сверкала в его черных
глазах. — Я не хочу быть более непримиримым, чем сама
жертва. Я прощаю.
—	Но я не прощаю!—неожиданно произнес чей-то не¬
годующий голос. — Этот человек убил моего отца! Он дол¬
жен за это ответить!..
Эстер, которую Александр уже привел в чувство, про¬
износила эти слова вся бледная, прекрасная в своем гневе,
трагичная, как олицетворение мести.
—	Я могу забыть муки, которые он заставил меня пере¬
нести, оскорбления. Но убийство старика, которого я почи¬
тала и любила, не должно остаться безнаказанным. Вы лю¬
ди смелые, бесстрашные. Кто из вас поможет мне, кто
будет орудием моей ненависти?
— 440 —

Все три француза с грустью опустили головы и не от¬
ветили.
—	Что же это?—пронзительным голосом воскликнула
девушка.—Вы молчите? Неужели я сама должна поднять
этот сверкающий нож, чтобы исполнился закон мщения?
Неужели я сама должна пролить кровь врага?
—	Нет!—разбитым голосом перебила ее Анна. — Нет,
Эстер, любимая сестра моя... Не надо, чтобы кровь легла
пятном на нашу дружбу. Оставьте этому презренному че¬
ловеку жизнь, пусть его терзают укоры совести. Не отвер¬
гайте мольбы женщины, которая, подобно вам, несет в серд¬
це незаживающую рану...
Несколько секунд прошло в томительном молчании.
—	Ах, сестра моя, ты победила! — внезапно восклик¬
нула Эстер и разразилась слезами. — Пусть он идет с ми¬
ром и покается. Но уйдем поскорей отсюда. Если я оста¬
нусь, то могу раздумать. И тогда я завтра не испытаю
счастья при мысли о том, что сегодня простила.
Клаас имел ужасный вид. Окровавленный и изувечен¬
ный, он мрачно молчал все время, покуда решался вопрос
о его жизни. Из всего, что было сказано, он понял только,
что его не убьют.
Но оставят ли ему свободу движений, развяжут ли пу¬
ты, от которых он весь посинел? Его великодушный победи¬
тель был так счастлив, найдя свою жену, что даже не по¬
думал о заряженном ружье, которое лежало тут рядом.
Да и нож все еще сверкал в траве.
Право же, он нелепый человек, этот француз. Вот он
приказывает своему молочному брату развязать Клааса и
догонять остальных. Да, именно так. Клаас свободен. Ему
нужно всего несколько минут, чтобы расправить онемев¬
шие члены.
Тогда он их догонит и убьет без всякой жалости эту
красивую молодую женщину, которая так доверчиво опи¬
рается на руку своего мужа.
За это убьют его самого? Что из того? У него перело¬
мана челюсть. Все равно он еще долго не сможет прини¬
мать пищу. Немного раньше, немного позже — все равно он
обречен. Так уж не лучше ли погибнуть, отомстив слишком
великодушному врагу?
На свою беду Клаас строил все расчеты, забыв о Жозе¬
фе. А в лице этого каталонца он имел дело с человеком не
— 441 —

менее мстительным, чем он сам Жозеф простить-то про
стил, но весьма мало полагался на раскаяние Клааса.
Вернув ему свободу, каталонец наказал бушмену неза¬
метно с-ледовать за ним по лесу, как тень, и не допустить с
его стороны какого бы то ни было покушения
Бушмен что-то с удовлетворением проворчал и скрылся
в зарослях.
Прошло два часа, а он все не показывался. Его спутни¬
ки вкушали заслуженный отдых на берегу реки и уже нача¬
ли тревожиться за него, когда наконец он появился
На нем была черная кожаная куртка огромный ягдташ ви¬
сел у него через плечо, и в руках он сжимал непомерной
длины ружье.
—	Что это за диковинный наряд, дружище?—спросил
его Александр
—	Тише!—прошептал негр, прикладывая палец к гу¬
бам и приглашая француза отойти в сторону.
—	В чем дело?
Бур хотел убить белую женщину. Он уже прицели¬
вался..
—	Говори!..
—	Меня скрывала листва, но я видел как у него свер¬
кали глаза. Тогда я взял отравленную стрелу Яд нгуа
Я натянул тетиву, и стрела улетела Она попала в глаз.
Белый умер... Я взял его вещи..
—	Ты верный слуга, и мой друг обязан тебе жизнью
своей жены..
—	Разве ты не спас моего ребенка, когда его укусила
пикаколу?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Первые минуты счастья Альбер отказывается от поисков
клада Зачем бушмену понадобилась буйволиная шку¬
ра? — Подозрительная группа — Негры под предводитель¬
ством белого —Фургон принесен в жертву —Добыча и
тень — Новая группа туземцев — Отсутствие бушмена.—
Флотилия и плот — Магопо
Гигантские деревья, растущие на берегах великой юж¬
ноафриканской реки, впервые давали приют счастливым
людям. Счастье было бы полным, если бы его не омрачали
печальные воспоминания о понесенных утратах. Усталость,
раны, болезни, заточение, физическая боль и душевные му¬
- 442 —

ки — все было забыто среди радостей неожиданной встречи
и нежных излияний.
Обеим героиням долгих и мучительных скитаний по
Южной Африке пришлось подробнейшим образом расска¬
зать все, что они пережили, и рассказ их заставлял слуша¬
телей дрожать в одинаковой мере от ужаса и от умиления.
Эстер поведала о ночном нападении, жертвой которого
пал ее отец, о загадочном и неслыханном по дерзости убий¬
стве, о подозрениях мастера Виля, о том, как он отправился
на поиски трех французов, в которых непременно хотел ви¬
деть убийц. Девушка простодушно созналась, что и сама
разделяла эти нелепые подозрения. Она вспомнила также,
как приняла Сэма Смита за Александра, когда бандит при
скакал к фургону, найдя библию госпожи де Вильрож.
Анна, со своей стороны, описала подлое нападение бан¬
дитов у Пемпин-крааля, и горе, которое ее постигло, и как
Эстер, которая не знала ее, раскрыла ей свое сердце, пред
ложила все, что имела, и добровольно делила с ней все му¬
ки заточения.
Беседа продолжалась долго, а тем временем оба негра
занялись постройкой обширного шалаша и приготовлением
ужина. Ими руководил Жозеф, на которого все единодушно
возложили обязанности мажордома.
Альбер и Александр решили пока оставаться на левом
берегу — отсюда было легче обозревать местность, лежав¬
шую выше водопада. Они не забыли нападения, которому
подвергались в момент, когда пересаживались в фургон и
собирались покинуть лагуну.
Теперь они решили принять меры предосторожности.
—	Подождем несколько дней, — говорил де Вильрожг
который наслаждался своим счастьем. — Ведь мы все-таки
нуждаемся в отдыхе, особенно эти бедные женщины. А по¬
том отправимся на прииск Виктория. Вы теперь можем
представить тамошним линчевателям неопровержимые до¬
казательства нашей невиновности. И я надеюсь, что этот
горе-полицейский не сможет взять наши доводы под сом¬
нение. Они будут подтверждены такими свидетельскими
показаниями...
—	Зачем нам возвращаться к этим скотам? — спросил
Александр.
—	Да хотя бы затем, чтобы поскорей получить воз¬
можность вернуться в цивилизованные страны. Скажу тебе
по чистой совести, я испытываю огромную потребность
— 443 —

жить в доме, под крышей, видеть людей, которые одеты не
в лохмотья, как мы с тобой, и попросту поесть хлеба.
—	Это-то верно! Вид у нас не ахти какой. Мы скорей
похожи на каких-то бродяг, чем на честных путешественни¬
ков. Но ты хочешь вернуться в Кейптаун? А как же с на¬
шей экспедицией, с ее главной целью?
—	Пусть все рухнувшие планы с треском летят в пре¬
исподнюю. Я вернусь во Францию, в Вильрож, хоть и не¬
солоно хлебавши. Кое-как я еще проживу. Я не смогу пыш¬
но обставить замок моих предков и жить в моем живопис¬
ном имении... Короче говоря, я не смогу оказать моей
дорогой Анне наше чудесное пиренейское гостеприимство...
Шалаш и сердце — вот все, что у меня есть.
—	Ты правильно рассуждаешь, и я тебя одобряю пол¬
ностью. Возвращайся, дорогой Альбер, во Францию.
А я еще на некоторое время задержусь. Я должен снова
взяться за кирку. Ведь у меня-то нет ни гроша. Что каса¬
ется сокровищ кафрских королей, то об этом мы больше
говорить не будем. Я на эти сокровища махнул рукой. Из-
за них пролилось столько крови!..
—	И, в конце концов, мы еще все-таки не дошли до
крайности. Наши скитания все-таки немало нам принесли.
Эй, Жозеф!
—	Есть, месье Альбер.
—	Ты сохранил кожаный мешочек с алмазами, кото¬
рый нам передал Александр, когда вернулся от батоков?..
—	Конечно, сохранил. Я зашил его буйволиной жилой
во внутренний карман. Вот он, месье Альбер.
Де Вильрож раскрыл мешочек, и сразу засверкали ве¬
ликолепные камни — подарок Магопо.
—	Тут на добрых двести тысяч франков, дорогой мой
Александр. Позволь мне взять столько, сколько нужно на
дорогу, и положи остальное к себе в карман. Это верных
десять тысяч годового дохода. Хватит на хлеб и еще кое на
что кроме хлеба...
—	Это мы потом увидим, — ответил Александр улы¬
баясь. — Не надо забывать, что мы все-таки на берегах
Замбези и нас окружают опасные враги, а до Кейптауна
несколько тысяч километров. В общем, наши приключения
еще, пожалуй, не кончились.
—	Это верно, — признал Альбер. — С тех пор как
наш экспедиционный корпус получил пополнение в лице
этих двух милых созданий, я совершенно потерял голову.
— 444 —

Ты заставляешь меня вспомнить, что сегодня вечером нам
предстоит встретиться с судьей. Я бы отдал все, что имею,
за хороший карабин или хотя бы за простое гладкостволь¬
ное ружье и несколько сот патронов.
—	Это было бы кстати. Все наши оборонительные сред¬
ства заключаются в настоящий момент в этой старинной
пушке, которую бушмен догадался унести с поля битвы.
Кстати, ты, должно быть, здорово устал после борьбы с
этим взбесившимся бизоном...
—	Нет же, право. Чуть-чуть ломит и только. Во всяком
случае, счастье, которое я сейчас переживаю, может исце¬
лить от всяких болей.
—	Все равно, советую тебе немного отдохнуть. А я бу¬
ду караулить.
—	Спать? Ты смеешься! Да я теперь неделю глаз не
сомкну!
Альбер не был хвастуном. Он ошибался самым добро¬
совестным образом. Силы человеческие ограниченны. Так
что не прошло и получаса, как де Вильрожа охватила вя¬
лость, и, ласкаемый свежим ветерком, который дул с ре¬
ки, он заснул как убитый.
Александр бодрствовал, прислонившись к дереву. Жо¬
зеф хлопотал по хозяйству, ожидая, когда вернутся Зуга и
бушмен, ушедшие в лес на охоту.
После сравнительно недолгого отсутствия они пришли,
буквально сгибаясь под тяжелой добычей.
Ведомые своим безошибочным инстинктом, они сумели
найти громадного буйвола и убили его. Бушмен освежевал
тушу и завернул лучшие куски в шкуру. Не то из прихоти,
не то с какой-то целью, которой белые не могли разгадать,
африканец использовал довольно оригинальный прием,
чтобы отделить мясо этого дикого животного от кожи, тол¬
щина которой вошла в поговорку. С удивительной лов¬
костью, мы бы даже сказали — с искусством, которому по¬
завидовал бы естествоиспытатель, он вывернул кожу наиз¬
нанку. Туша вышла целиком через широкий разрез в
области шеи, и, таким образом, шкура представляла огром¬
ный, совершенно водонепроницаемый мешок.
Александр осмотрел его глазом знатока и оценил ма¬
стерство работы. Он уже собирался спросить бушмена, за¬
чем ему нужен этот трофей, который, вероятно, так трудно
было нести на себе, да еще под палящим солнцем, как вдруг
— 445 —

вдали, на противоположном берегу Замбези, показались
какие-то люди.
Александр стал внимательно и не без тревоги следить
за каждым их движением.
Вскоре он услышал позади себя могучее дыхание, по¬
хожее на вздохи кузнечных мехов. Он обернулся и, к вели¬
кому изумлению, увидел, что оба негра, вооружившись по¬
лым тростником, изо всех сил надувают буйволиную
шкуру.
Бушмен предварительно прочно зашил разрез, ввел две
трубки в специально проделанные дырки, и Зуга помогал
ему во всю силу своих легких. Оба славных малых дули
изо всей мочи, у обоих глаза вылезали на лоб от напряже¬
ния, оба обливались потом, жилы вздулись у них на шее,
готовые вот-вот лопнуть, но шкура становилась больше, чем
был сам буйвол. Когда она была наконец надута и гудела,
как барабан, бушмен извлек обе трубки, тщательно зашил
отверстия и оказался обладателем огромного бурдюка.
Для чего предназначается этот необычный сосуд, Алек¬
сандр спросить не успел. Его внимание все больше при¬
влекали незнакомцы. Они медленно приближались и ста¬
новились все более отчетливо видны.
Не было никакого сомнения — это была группа ту¬
земцев.
Зоркий глаз Александра уже различал отдельные фигу¬
ры и даже набедренные повязки, которые белой линией де¬
лили надвое их тела, точно выточенные из черного дерева.
Они стояли на почти затопленной площадке, которая
напоминала сплавной лес, и, усердно работая веслами, на¬
правлялись к фургону, который все еще держался среди
густых водяных зарослей.
Александр не знал, друзья это или враги. Скрываясь
за деревьями, он на всякий случай взял ружье покойного
Клааса, нашел мушку и стал искать точку прицела. Но че¬
ловек, на которого тяжелое ружье случайно оказалось наве¬
денным, был европеец. Он резко выделялся среди своих
спутников-африканцев.
—	Черт возьми! — пробормотал Александр. — Черные
под предводительством белого! И держат курс прямо на
наш флагманский корабль!.. Дело осложняется!.. Может
быть, я ошибаюсь, но мне все-таки кажется, что это те са¬
мые, которые дали салют в нашу честь, когда мы снимались
с якоря. Что им нужно? Неужели только фургон? Посмот-
— 446 —

Зоркий глаз Александра уже различал отдельные фигуры туземцев.
рим! Черт возьми, они все ближе! Если бы мне только за¬
хотелось, я бы мог разнести эту белокожую личность на
куски, как гипсовую куклу... Идея! Если я подпущу их
слишком близко и они на нас нападут, нам будет довольно
трудно их отбросить. Если же я без всякого повода выпу¬
— 447 —

щу в них то, что лежит в этом здоровенном ружье, я могу
покалечить людей, ни в чем не повинных, да еще разбужу
беднягу Альбера, который спит сном праведника. Конечно»
этот фургон-корабль мог бы нам пригодиться, но он не так
уж необходим. Если нужно им пожертвовать, чтобы избе»
жать опасного столкновения, уж лучше махнуть на него
рукой.
Александр имел обыкновение тотчас выполнять всё, что
решил. Он отставил ружье, пополз к водяным растениям,
потихоньку спустился в воду, перерезал лианы, на которых
фургон держался, сильно его толкнул и с теми же предо¬
сторожностями вернулся на прежнее место.
Фургон сбоку подхватило течением, он медленно отча¬
лил, два раза повернулся вокруг своей оси, закачался, но
вскоре принял устойчивое положение. Затем он стал наби¬
рать ходу и, увлекаемый волнами, поплыл вниз по реке.
Замысел Александра увенчался полным успехом. Едва
махина тронулась с места, как плот* на котором сидели ту¬
земцы и который, казалось, шел прямо к берегу, резко по¬
вернул в сторону.
Поднялись громкие крики, и гребцы, понукаемые бе¬
лым, изо всех сил налегли на весла, пытаясь догнать
фургон.
Александр бы в восторге, видя, как удалась его хит¬
рость. Он беззвучно посмеялся и вернулся на свой пост.
«Догоняйте его, милые мои, догоняйте, — говорил он
про себя. — Хоть до самого водопада! Через полчаса он
полетит вниз. Если вам угодно, ныряйте за ним. Счастли¬
вой дороги! Что касается нас, то, я думаю, нам надо отсю¬
да убираться, и поскорей! И подальше! Здесь место нездо¬
ровое, по-моему. Ах, было бы со мной человек пятьдесят
моих верных батоков! Кстати, куда девался бушмен со сво¬
им бурдюком? Что-то у него сегодня таинственный вид, у
этого славного малого! Я готов биться об заклад, что он
что-то задумал. Скоро мы увидим результаты...»
Александр собирался разбудить Альбера и объяснить
ему, что надо поскорей уходить, но Зуга, очевидно угады¬
вая его намерения, остановил его.
—	Пусть белый вождь поспит, — сказал он. — У нас
есть время. Ты еще кое-что увидишь, раньше чем наступит
ночь.
—	Что именно?
—	Увидишь!—ответил кафр, загадочный, как сфинкс.
— 448 -

Прошло два часа. Поспело румяное жаркое, приготов¬
ленное по туземному способу и приправленное пахучими
травами.
Альбера разбудили гастрономические токи, испускае¬
мые этой первобытной поварней. Он потянулся, зевнул и
воскликнул:
—	Ах, какой аромат!.. У меня в желудке собрались все
вампиры джунглей! Прошу дам пожаловать к столу. Алек¬
сандр, брось пушку. Кушать подано. Можешь оставить
свой пост.
—	Я буду посматривать одним глазом и есть за двоих.
Потому что, если я не ошибаюсь, мы скоро увидим кое-что
интересное...
—	Вот как?
—	А ты посмотри* в сторону водопада. Только не¬
заметно!..
—	Что там еще случилось?—с тревогой спросила
госпожа де Вильрож.
—	Пустяки, дитя мое. Человек тридцать негров и, как
будто, один белый...
—	Враги?
—	Пока не знаю. Но вот Александр давно наблюдает
за ними. Он, вероятно, лучше знает.
—	По-моему, — ответил Александр, — это те самые лю¬
ди, которые стреляли в нас, когда мы снимались с якоря.
Я не знал, мы ли их интересуем или фургон, и на всякий
случай отвязал его. А течением его унесло к водопаду.
Тогда эти загадочные личности помчались за ним на своем
плоту. Таким образом мы выиграли часа два. За это время
ты смог выспаться, а тут поспело и наше прекрасное
жаркое.
—	Об остальном я догадываюсь. Фургон сделает* вели¬
колепный прыжок вниз с водопада, а люди вернутся по¬
смотреть, кто это сыграл с ними такую милую шутку.
—	Возможно! Еели они пытаются подняться на своем
плоту вверх по течению, то они двигаются медленнее, чем
самая медлительная из всех черепах. Мы вполне успеем по¬
кушать. А затем примем меры обороны.
—	Ты считаешь, что они готовят нападение?
—	Почему нет? Но, в общем, я не боюсь. Что-то они
не кажутся мне слишком страшными. Зуга и бушмен укро¬
ются как следует в зарослях и покончат с ними. Что каса¬
ется белого, который ими командует, пусть пеняет на себя.

Если он только попытается сделать нам какие-нибудь не¬
приятности, я подстрелю его, как самого обыкновенного
зайца.
Черные гребцы все приближались. Они гребли и в такт
гребле во всю глотку орали какую-то дикую мелодию.
Догадывались ли они, что тут есть белые? Привлек ли
их запах пищи и дым костра? Вполне можно было это до¬
пустить, зная, какие у них зоркие глаза и какое тонкое
обоняние. Во всяком случае, направлялись они прямо к то¬
му уголку, где заканчивали трапезу наши друзья.
— Внимание! — негромко сказал Александр.—При¬
ближается решительная минута. Не двигаться!
—	Тысяча молний!—воскликнул Альбер.
—	В чем дело?
—	Этот белый... это Питер... И с ним та самая орава,
которую мы однажды видели с лжемиссионером. С этим от¬
петым мерзавцем, которого мы звали «ваше преподобие»...
—	Ну, в таком случае сейчас будет жарко. Но куда же
это девался бушмен? Нам бы теперь весьма пригодились
его лук и стрелы. Ведь у нас всего одно ружье...
Александр почувствовал, что кто-то тронул его за пле¬
чо. Он обернулся и увидел Зугу. Тот молча показывал
рукой вправо.
—	Ах, черт возьми!—воскликнул Александр. — Похо¬
же, что сегодня на Замбези гонки яхт-клуба! Посмотри,
сколько пирог! Целая флотилия!
—	И гребцы серьезные! — заметил Альбер. — Смотри,
в каком правильном порядке идут у них рироги! Прямо¬
угольный треугольник, и мы — его вершина! И как они
дружно гребут! Смотри, как красиво вздымается пена!..
Что касается тех, первых, среди которых находится Питер,
то я не сомневаюсь, что они — враги. Но я охотно отдал бы
алмаз в сто фунтов стерлингов, чтобы узнать, каковы на¬
мерения этих.
У Зуги лицо застыло от напряжения — он всматривался
в приближающуюся флотилию. Но вот он широко улыб¬
нулся и произнес всего одно слово:
—	Магопо!..
Затем он показал пальцем на шарообразную массу, ко¬
торая плыла впереди пирог, покачиваясь на воде, как буек.
Непосредственно позади нее плыл человек. Он яростно
греб. Зуга сказал:
—	Бушмен.
— 450 —

Позади шарообразной массы плыл человек. Это был бушмен.
—	Магопо!—воскликнул Александр. — Мой старый
друг, вождь батоков! Вот кого привел наш славный буш¬
мен. Ну, теперь мы спасены! Теперь мы как следует про¬
учим этих бессовестных грабителей! Мы заставим презрен¬
ного бура ответить за все его злодейства.
15*
— 451 —

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Подвиги бушмена. — Магопо доказывает, что для кафра
слово «дружба» — не пустой звук. — Загадочный дым. —
Баримы разгневаны. — Магопо жертвует собой. — Ужас и
суеверие. — Гроза. — Дым без огня. — Выстрел.
Изобретательный бушмен еще раз спас белых от смер¬
тельной опасности.
Славный африканец понимал, что раньше или позже его
белые друзья подвергнутся новому нападению, и решил, что
на всякий случай надо обеспечить себе возможность свя¬
заться с противоположным берегом.
Действительно, только в этом и было спасение. О том,
чтобы уйти от Питера и его банды на север, и думать не
приходилось: женщины были совершенно не в силах проде¬
лать пешком хотя бы самое небольшое расстояние. Значит,
надо было придумать что-нибудь другое, и поскорей. Этим
и занялся наш бушмен.
Его лодка и пироги были упрятаны недалеко от прииска
в бухточке, которую скрывали заросли. Построить новое
суденышко, хотя бы и самое незатейливое, времени не бы¬
ло. Поэтому бушмен и решил использовать буйволиную
шкуру, которую вместе с Зугой накачал воздухом. Она
легко держалась на воде и вполне соответствовала его
целям.
Туземцы часто пользуются такими буйками, когда надо
переправляться через реки. Прием прост, хотя и не всяко¬
му доступен.
Надо одной рукой ухватиться за хвост, другой рукой
грести и делать сильные толкательные движения ногами.
Буек, в общем, полезен тем, что дает пловцу опору и
позволяет продвигаться вперед, не тратя слишком много
сил, и отбиваться от кайманов, которыми кишат африкан¬
ские реки.
Именно неизбежность встречи с этими отвратительны¬
ми земноводными и затрудняет переправу, которая сама по
себе довольно проста, ибо еще мало привыкнуть к их виду
и уметь спокойно вынести отвратительное прикосновение
их толстой брони, — надо уметь разгадывать их намерения
и их приемы.
Стало быть, смельчак, который решается пересечь реку
вплавь, должен уметь и плавать и нырять.
Обзаведясь своим необычным средством передвижения,
— 452 —

бушмен уже думал о крокодилах не больше, чем о ящери¬
цах. Но он понимал, что, если европейцы будут предостав¬
лены самим себе, они застрянут на левом берегу. Поэтому
он и решил без отлагательства использовать свой плавучий
буй, чтобы переправиться на противоположный берег и
поискать союзников. Бушмен не сомневался, что найдет их
без особого труда.
Никому не сказав о своих намерениях, он незаметно по¬
лез в воду, быстро и благополучно пересек реку и пошел
разыскивать Магопо.
Ему помог благоприятный случай.
Внимание воинов-батоков и их вождя Магопо привлек¬
ло странное явление, наблюдавшееся неподалеку от Мози-
оа-Тунья. Они все покинули убежище и направились к во¬
допаду, где намеревались принести разгневавшимся бари-
мам искупительную жертву.
Надо отдать справедливость Магопо: едва узнав от
бушмена, что европейцам грозит опасность, он бросился на
выручку, не колеблясь ни секунды. Он даже отложил ради
этого торжественный обряд, который, по наивному своему
суеверию, обязан был совершить в самый короткий срок.
Магопо прибыл вовремя. Только неожиданное его появ¬
ление могло помешать в последнюю минуту нападению,,
которое задумал Питер.
Едва обменявшись с черным вождем первыми привет¬
ствиями, Альбер и Александр заметили, как мрачен этот
всегда общительный человек.
Когда они дружески осведомились о причине его озабо¬
ченности, Магопо показал на восток.
Водяная пыль держалась над водопадом, гул висел
над ним.
Но было необычно то, что позади водопада столбом по¬
дымался густой черный дым. Он вился прихотливой спи¬
ралью, затем, достигнув известной высоты, расстилался
облаком и тяжело висел над водяной пылью.
—	Речные божества разгневаны, — глухим голосом ска¬
зал африканский властитель, — поэтому к светлым испаре¬
ниям Мотсе-оа-Баримос примешивается черный дым под¬
земного огня. Горе последним потомкам баримов, если из-
за огня, который пылает на дне бездны, иссякнет вода в ре¬
ке, у которой жили наши предки!.. Горе нам, если огонь по¬
жрет их почитаемые останки! Горе нам, если из рук бари¬
мов выпадут знаки их вечного всемогущества!..
— 453 —

—	А ведь явление действительно странное, — пробор¬
мотал Александр. — В чем тут дело, интересно знать?
—	Растерянность нашего друга, — заметил Альбер,
легко понять. Вряд ли здесь когда-нибудь происходило что-
нибудь подобное.
—	Я теряюсь в догадках. Дым как будто идет из со¬
вершенно голой скалы. Я даже не могу приписать его пожа¬
ру. Не видно, что тут может гореть...
—	Похоже на извержение вулкана.
—	Похоже-то похоже, на это предположение надо от¬
бросить: почва здесь не такая... да и самый вид местности..
—	Позволь мне, друг мой, сразу же не согласиться с
тобой и опровергнуть поговорку — «нет дыма без огня»
Дым, который мы видим, — батоки зовут его Мози-оа-
Тунья — имеет происхождение чисто водяное. Впрочем,
скоро мы все сами увидим, потому что, если я не оши¬
баюсь, Магопо намерен лично туда отправиться. Мы обя
зательно должны пойти вместе с ним. Нам надо на прииск
Виктория, так что его отряд будет нас охранять в пути
Зато наше присутствие, один только наш престиж европей¬
цев будет поддержкой этому славному малому. По-моему,,
он напуган до смерти. Боюсь, как бы он и вовсе не потерял
голову и не натворил каких-нибудь глупостей. Мы должны
этому помешать.
—	А затем, — с живостью вставил Жозеф, — когда
этот дым рассеется — не будет же он держаться вечно, я
надеюсь, — мы поищем тех двух буров. Они где-нибудь
здесь, поблизости. У меня с ними старые счеты. Мы их не-
пременно поймаем, и, если вы только пожелаете, можно бу¬
дет их повесить, чтоб другим неповадно было. Нечего их
жалеть, эту падаль. От них ничего хорошего ждать не при¬
ходится.
Магопо становился все мрачней. Он торопил с посадкой
Все расселись по легким пирогам, и флотилия вышла на
речные просторы, к великой радости европейцев, которым
не терпелось покинуть эти негостеприимные места.
Менее чем за три четверти часа достигли противопо¬
ложного берега.
Питер и шайка Каймана прибыли почти одновременно.
Увидев, что европейцев сопровождают батоки, они удрали
Пироги были спрятаны в береговых зарослях, и воины-
батоки, опустив головы, молча построились перед своим
вождем, и все одновременно воткнули копья в землю.
— 454 —

Гэн и Хоре вышли из рядов и стали рядом с Магопо,
лицо которого внезапно просветлело, как лицо человека
принявшего твердое решение.
Он выпрямился во весь свой высокий рост, гордо вы¬
ставил вперед черную грудь и протянул обе руки Альберу
и Александру.
—	Прощайте! — сказал он торжественно. — Прощай¬
те, белые! Я вас любил. Дауд, наш почитаемый отец, гово¬
рил мне: «Вождь! Все люди братья. Люди моего народа —
ваши братья. Любите их. Они тоже будут любить вас»
Я слушал нашего отца Дауда, и ваша дружба была моей
наградой. Дауд сказал правильно: все люди братья. Кровь,
которая течет в сердце негра, такая же красная, как та, что
течет в сердце белого Я сейчас отдам свою кровь за мой
народ, потому что я — вождь. Я умру, чтобы умилостивить
наших богов. Гэн и Хоре, вместе со мной,— последние по¬
томки баримов. Гэн и Хоре также погибнут! Дети, идем!
Нас ждут баримы!
Европейца были взволнованы этой верностью, которая
была в одинаковой мере и самоотверженной и бесполезной.
Но напрасны были все их старания заставить Магопо пере¬
менить решение. Мольбы, убеждения — всё было бесплод¬
но, вождь оставался непреклонен.
—	Выслушай меня, друг! —сказал ему Александр, ког¬
да все доводы были исчерпаны. — До сих пор ты всегда
верил словам белых людей. Они тебя не обманули ни разу
Поверь мне, как ты поверил бы самому Дауду. Жизнь тво¬
его народа не находится в опасности. Твоя смерть будет
бесполезной, и ты напрасно скажешь «прощай» твоей пре¬
красной стране, твоим отважным воинам... Подожди, по
крайней мере, до завтра Мы найдем способ умилостивить
разгневанных богов без того, чтобы тебе пришлось отдать
жизнь.
—	Благодарю, вождь, — ответил Магопо. — Ты добр, и
твое желание удержать меня доказывает, что ты мне друг
Но ты не знаешь баримов Дай мне уйти туда, куда меня
зовет мой долг. А затем — кто знает, — быть может, я и не
погибну. Вместе с Гэном и Хорсом я отправлюсь на воз¬
вышенность, которая господствует над Мози-оа-Тунья.
Мы произнесем слова, к которым милостивы боги. А в это
время мои воины взберутся на высоту, из которой вырыва¬
ется проклятый дым. Оттуда они будут обстреливать чер¬
ную тучу. Их стрелы отравлены ядом нгуа. Если им удаст-
- 455

с я загнать чудовище обратно в землю, если баримы услы¬
шат мой голос, если испарения Мози-оа-Тунья снова станут
белыми, как хохолок цапли, и снова будут отражать свет¬
лые круги, я вернусь к вам счастливый и гордый как побе¬
дитель. Если нет, мы бросимся все трое в бездну... Я ска¬
зал. Вы слышали слово вождя.
Белые были подавлены этой непреклонностью. Они в
последний раз пожали руку Магопо, не переставая, однако,
надеяться на чудо, хотя ничто его не предвещало и совер¬
шить его они не могли.
Магопо и оба молодых человека снова сели в пирогу,
налегли на весла и направились наискось через реку, так
что с определенного места течение само понесло их к Садо¬
вому Острову. Вскоре их скрыли многочисленные, похожие
на цветники небольшие острова, сверкавшие всей пышной
красотой тропической флоры.
Вождь отдал помощнику кое-какие приказания, и тот
их аккуратно выполнил: он немедленно отрядил с европей¬
цами надежную охрану из лучших воинов и направил ос¬
новные силы к водопаду, до которого было около кило¬
метра.
Странное дело, решение Магопо внушило всем батокам
такую твердость, что воины, которых загадочный дым толь¬
ко что пугал, теперь горели желанием рассмотреть его
поближе.
Они спустились к водопаду, обогнули расселину, распо¬
ложились полукругом, сохраняя правильный интервал, как
в стрелковой цепи, и стали взбираться на вершину холма,
из которого бесперывно били клубы черного дыма.
Затем, порядочно продвинувшись вперед, они стали по¬
трясать копьями и испускать неистовые крики, очевидно
имея в виду запугать невидимое чудовище, о присутствии
которого густой дым и свидетельствовал.
Госпожа де Вильрож, ее подруга, Альбер, Александр,
Жозеф, а также бушмен и Зуга разместились на краю рас¬
селины, между Столбами богов. Они видели Магопо, обоих
юношей, а также воинов, приступом бравших высоту.
Покуда батоки имели дело с врагом лишь воображае¬
мым, европейцы оставались неподвижны, с тревогой и не¬
терпением ожидая развязки. Нечего и говорить, что они
самоотверженно и бесстрашно бросились бы на помощь,
если бы их друзьям грозила опасность не воображаемая, а
действительная.
— 456 —

Вот уже несколько времени, как, несмотря на всю свою
энергию, обе молодые женщины испытывали непреодоли¬
мую усталость. Да и мужчины, которые уж на что привык¬
ли к здешнему зною, и те с трудом переносили тяжелую
духоту. Впрочем, ее не вынесла бы и саламандра.
Правда, со стороны водопада дул ветерок, но внезапно
его приятная свежесть сменилась горячим дыханием до¬
менной печи.
Люди задыхались, они обливались потом. Растения, да¬
же такие, как эвфорбии и кактусы — мрачные жители пес¬
ков и скал, — стали никнуть и увядать.
—	Уф! — вполголоса пробормотал Жозеф. — Не могу!
Точно глотаешь раскаленный свинец.
—	Собирается гроза, — отозвался Альбер.
—	И еще какая! Смотрите, даже эти чертовы заросли
и те съежились, чувствуя ее приближение.
—	Было бы хорошо найти какое-нибудь укрытие, —
заметил Александр.
—	Да вот хотя бы это углубление в скале. Дамы поме¬
стятся, а мы можем оставаться и снаружи...
—	А что наши друзья батоки?
—	Они всё карабкаются вверх. Ты их видишь?
—	Вижу! Не люди, а черти какие-то!.. В такую жару!
—	Видимо, гроза будет необыкновенная.
—	Хоть бы ливень погасил этот загадочный огонь, ко¬
торый бушует там, в недрах земли. Наш бедный Магопо
вернулся бы цел и невредим.
—	Господам баримам представляется превосходный
случай доказать свое всемогущество и предупредить его
прекрасное, но бесполезное самопожертвование.
—	Славный Магопо! Жалко будет, если он погибнет!
—	Ну, вот гроза и начинается! Попросим наших дам
пройти в укрытие. Сейчас отсюда будет видно величествен¬
ное и страшное зрелище.
Буря, предвестником которой было это резкое измене¬
ние атмосферы, приближалась с быстротой метеора.
Житель умеренного пояса не может себе и представить
ее силы и быстроты.
На горизонте, в том месте, где сверкающее зеркало ре¬
ки сливалось с лазурью неба, возникла черная точка. Она
стала увеличиваться и в несколько мгновений разрослась
в пятно. Небо побледнело.
— 457 —

Солнце стало багровым, оно покрылось пятнами лило*
вого цвета и как будто только мигало из-за туч.
Вот пятно превратилось в черную тучу. Ее мрачный вид
только усугублял дикое сверкание медного круга, который
ее опоясывал.
Скорбная тишина обрушивалась на необозримую доли¬
ну. Природа точно собирала все свои силы, чтобы устоять
против надвигающегося потрясения.
Всё смолкло — люди и животные. Рев водопада и тот
как будто стих. Испарения Мози-оа-Тунья стали еще
плотней, но поднимались они с трудом и на черном фоне
сверкали ослепительной белизной.
Молния бледными бороздами прорезала ползущие
одна на другую и насыщенные электричеством тучи Глу¬
хой грохот прокатывался над рекой, воды ее в один миг
стали свинцовыми.
Горячий ветер был насыщен запахом серы, стебли эв¬
форбий поникли. Дым кружился, и к нему медленно при¬
ближались африканцы
Темнота окутывала низину; но не та обычная темнота,
какая следует за сумерками и лишь ненамного предшеству¬
ет наступлению ночи, — это скорей разрежение дневного
света, которое так же болезненно для глаз, как недостаток
воздуха — для легких. Это сумрак солнечного затмения.
В пятнах светотени как будто движутся какие-то тела, за
которые цепляется угасающий свет. Они сохранили тепло¬
ту и могут еще сверкать несколько мгновений.
Ночь была бы непроницаемой, если бы не молнии. Их
бледный свет позволял время от времени видеть батоков.
Они как будто остановились в нерешительности.
Они увидели, что что-то странное и новое происходит
на вершине холма, из которого только что выбивался дым:
на фоне грозовых туч показались длинные языки пламени,
кровавые отсветы пожара.
До сих пор бедняги батоки держались хорошо. Но- ведь
они приготовились бороться всего только с дымом, кото¬
рый, по наивным своим суевериям, принимали за дыхание
сказочного чудовища. Теперь им предстояло иметь дело с
пламенем, которое показывало, как разрослась ярость их
таинственных врагов.
Александр сразу понял причину их колебаний. Он по¬
нял, что они могут растеряться, и тогда среди них подни¬
мется паника.
- 458 -

Он решил броситься к ним, подбодрить их, стать во
главе отряда, если потребуется. Но вдруг с вершины хол¬
ма донесся треск, которому предшествовала вспышка крас¬
новатого огонька.
Секунда затишья позволила установить, что это про¬
гремел выстрел.
Никакого сомнения быть не могло, потому что мгновен¬
но один из воинов зашатался, вскинул руками, два раза
повернулся вокруг самого себя и упал замертво.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Злоключения Питера. — Расторжение договора. — Корне¬
лис и Питер хотели бы унести ноги. — Стрельба из лука.—
Тропический ливень. — Баримы успокоились. — Жозеф ви¬
дит ручей, в котором кипит молоко. — Взрыв в шахте. —
Сэм Смит. — Землетрясение?
Питера бесила медлительность, с которой двигался его
плот. Но вот бур убедился, что вся его охота за фургоном
была потерянным временем, как если бы он гонялся за
тенью: Александр пустил фургон по течению. Тут Питер
пришел в неподдельное отчаяние.
Подняться на плоту обратно вверх по Замбези, да еще
в таком месте, где из-за близости водопада течение в де¬
сять раз более стремительно, было делом нелегким.
Так что Питер был не только разъярен неудачей — он
уже беспокоился за весь конечный исход возложенного на
него дела.
Он как будто и не замечал, что люди Каймана изнуре¬
ны долгими странствованиями по воде и по суше, и все Бре¬
мя подбадривал их крепкими словами, не скупясь также и
на тумаки для тех, кто недостаточно хорошо понимал слова.
Ему удалось обойти водовороты, островки и подводные
скалы, и вот он вошел в спокойные воды. Именно тогда, то
есть после того, как он потерял три часа на охоту за пу¬
стым фургоном и на возвращение к своей исходной точке,
Питер заметил флотилию батоков, которая, сильно нале¬
гая на весла, шла как будто туда же, куда и он.
Питер не сомневался, что там находятся те самые евро¬
пейцы, которые ушли от него, пустив фургон по течению.
Но он и помышлять не мог о том, чтобы на них напасть,
— 459 —

когда их охраняли воины Магопо, рядом с которыми его
грабители имели довольно жалкий вид.
Опять ему пришлось отступить, и весьма поспешно, по*
ка его не заметили батоки: они обошлись бы с его шайкой
не слишком дружелюбно.
Питер трясся от бешенства, но все же отдал команду по¬
вернуть другим бортом. На сей раз ему не пришлось при¬
бегнуть к обычным своим мерам поощрения: его люди бы¬
ли и сами достаточно напуганы появлением батоков. Питер
благополучно добрался до берега, но никакими силами
не удалось ему удержать при себе людей: они пустились
врассыпную, едва почувствовали под ногами твердую
почву.
Питера одновременно охватило и бешенство и уныние, и
он решил вернуться туда, где оставил Корнелиса и Сэма
Смита. Питер не знал, что произошло за это время со Сми¬
том, и хотел с ним посоветоваться.
Он поднялся на холм, все время думая о том, как бы
отомстить европейцам. У него даже созрел план.
Тогда-то и разыгрались события, которые мы описали в
предыдущей главе. Они завершились тем, что холм был за¬
нят батоками, а их вождь отправился на Садовый Остров.
Когда Питер увидел, что из скалы бьет густой дым, его
тоже охватил суеверный ужас. Белый дикарь был достаточ¬
но закален, чтобы не бояться опасностей физических, но
дрожал, как дитя, столкнувшись с явлением, причины ко¬
торого были ему непонятны, а последствия могли быть
ужасны.
Корнелиса он нашел скоро. Того тоже обуял сумасшед¬
ший страх, и он не решался покинуть свое место, защищен¬
ное эвфорбиями, алоэ и гигантскими кактусами.
—	Ах, вот и вы! Это хорошо!—сказал Корнелис.
—	Пусть меня задушит чума, если я не радуюсь, ви¬
дя вас!
—	Где вас черти носили?
—	А вы-то сами что поделываете? Вы небось укрылись
здесь, как леопард в засаде, а за мной гонятся по пятам
все чернокожие демоны, какие только живут на берегах
Замбези! Где мастер Смит?
—	Это мне известно не лучше, чем вам, — угрюмо от¬
ветил Корнелис. — Вот уже несколько часов, как он ушел
за провизией, и я не знаю, куда он девался.
—	Мне кажется, дело серьезно, Корнелис!
— 460 —

—	Очень серьезно, Питер!
—	Всё осложняется и осложняется. Я не знаю, что и
думать.
—	С тех пор как нет Клааса, некому за нас думать и
всё идет из рук вон плохо.
—	Пожалуй, мы напрасно враждовали с Клаасом и бро¬
сили его. В конце концов, он наш брат и всегда умел по¬
мочь добрым советом.
—	Советом и делом.
—	Загадочное исчезновение мастера Смита тревожит
меня больше, чем что бы то ни было на свете. Вы так-таки
ничего о нем не знаете?
—	Ничего ровно.
—	В какую сторону он пошел?
—	Не знаю. Могу сказать только одно: он не спустил¬
ся в долину. По-моему, он не ушел с холма, на котором мы
находимся.
—	Уж не оступился ли он и не упал ли в пропасть?
—	Понятия не имею. Но вот что меня беспокоит: вско¬
ре после того, как он исчез, показался столб дыма. Он бьет
прямо из-под земли.
—	Скажу вам по чистой совести, все это мне не нравит¬
ся. Мне просто-напросто страшно.
—	Мне тоже. У меня земля горит под ногами. Этот
дым нагоняет на меня ужас. И от одиночества у меня тяже¬
ло на сердце. Уйдем отсюда.
—	Правильно! Уйдем отсюда! Наше соглашение с ма¬
стером Смитом считается расторгнутым, потому что мастер
Смит исчез. Нечего нам здесь торчать.
—	Как говорится, что отложено, то не потеряно. И мы
скоро снова возьмемся за поиски клада.
—	Гром и молния!
—	В чем дело?
—	Нам и уйти некуда: мы окружены!
—	Окружены?
—	А вы поглядите на чернокожих! Они потрясают
копьями и идут на приступ!
—	Э, да, в конце концов, это всего лишь негры. С ними
мы управимся!.. Смотрите, какая черная туча поднимается!
Сейчас разразится гроза, и мы сможем прорваться сквозь
их ряды.
—	Это вы правильно сказали. Пусть подойдут побли¬
же. Тогда мы откроем огонь.
— 461 —

Оба негодяя приготовили оружие и укрылись в за¬
рослях.
Африканские воины приближались. Г роза разрази¬
лась со всей яростью, и как раз эту минуту Питер счел
подходящей, чтобы разрядить свое ружье в одного из ба¬
токов.
Однако воины не только не испугались, когда пал их
товарищ, но стали кричать еще более яростно. Мгновенно
кто-то другой занял место сраженного. Понимая, что за
первым выстрелом могут последовать другие, батоки мгно¬
венно изменили тактику: они бросились на землю, распла¬
стались на ней и поползли вперед.
Затем видимо повинуясь команде, они все как один с
четкостью движений, которой могли бы позавидовать наши
самые отборные европейские войска, схватили свои луки,
вырвали из колчанов отравленные стрелы — и на то место,
где сверкнул огонь, предшествовавший раскату выстрела,
посыпался град стрел.
Буры имели в виду прорваться бегом сквозь ряды ба¬
токов, но теперь, внезапно услышав, как пронзительно сви¬
стят на лету посланцы смерти, они остановились.
—	Клянусь всеми чертями, Питер, вы совершили не¬
осторожность! Смотрите, как ловко они стреляют, эти чер¬
ти, несмотря на темноту. Наш куст утыкан стрелами, как
дикобраз колючками. Чуть-чуть в меня не попало.
—	Но что нам делать, тысяча молний! Я ума не при¬
ложу!
—	Пойдем туда, откуда вырывается это красноватое
пламя!
—	Да подумали ли вы, что говорите?
—	Так хорошо подумал, что сейчас же туда отправ¬
ляюсь. Оставайтесь, если хотите, чтобы вас нашпиговали
отравленными стрелами. Что касается меня, то я предпочи¬
таю немного прожариться, чем погибнуть мучительной
смертью от нгуа.
—	Вы правы, Корнелис. Тем более что начинается ли¬
вень. Он нам поможет незаметно пробраться к реке. А там,
кто его знает, быть может, мы сумеем выскользнуть из этой
ловушки.
То, что бур называл ливнем, было самым настоящим
потопом.
Трудно составить себе представление о количестве во¬
ды, которое обрушилось на базальтовые скалы.
— 462 —

Это был водяной смерч. Он оглушительно ревел, ломал
деревья, уносил камни и мгновенно всё затопил.
Батоки цеплялись за что только было возможно, но не
отступали, а европейцы забились в укрытие, прижались
друг к дружке и этим спасались от ливня, который мало в
чем уступал самому водопаду.
К счастью, длительность таких приступов безумства
обычно бывает у природы обратно пропорциональна их
ярости.
Всё кончилось в каких-нибудь четверть часа.
Перестал греметь гром, молнии больше не прорезали
небо, грозовая туча сразу потеряла свою мрачную плот¬
ность, понемногу стал пробиваться бледный свет, прекра¬
тился дождь.
Последний порыв ветра разорвал темную тучу и унес
ее на запад; он пригнул столбы испарений, державшиеся
над водопадом, но вскоре они выпрямились и вновь обрели
свою величественную неподвижность.
И тогда показалось солнце. Оно сияло ярче, чем когда
бы то ни было; небесная лазурь была чиста, гроза промыла
ее и придала ей чудесную прозрачность.
Европейцы и африканцы были в одинаковой мере по¬
трясены быстротой этого преображения и не смогли сдер¬
жать крики радости и восторга.
Все взгляды были обращены туда, где только что крас¬
нело изрыгаемое землей загадочное пламя.
Его больше не было.
Не было ни огня, ни дыма. Скала приняла обыч¬
ный вид.
Если бы вода не стекала с холма тонкими ручейками,
если бы алоэ, эвфорбии и кактусы не приобрели необыч¬
ную свежесть, нельзя было бы и догадаться о том, что
здесь произошло.
Не осталось также ничего от загадочного явления, ко¬
торое так встревожило племена, живущие на берегах вели¬
кой африканской реки.
Баримы угомонились, и все обошлось без того, чтобы
Мози-оа-Тунья поглотила их последних потомков. Как мы
уже сказали, смерч пригнул Столбы богов к земле. Тогда
благодаря необычайной прозрачности воздуха стал отчет¬
ливо виден Садовый Остров.
На выступе подводной скалы, побелевшем в результате
многовекового действия вод, стояли три черные фигуры.
— 463 —

Они стояли гордо, неподвижно, издали похожие на три
огромных восклицательных знака.
Это были Магопо, Гэн и Хоре.
Батокам больше незачем было продолжать разведку:
перестала существовать причина, делавшая ее необхо¬
димой.
Доблестные черные воины обнимались, даже прыгали
от радости и приготовились спуститься со своей возвышен¬
ности, чтобы торжественно выйти навстречу вождю и обо¬
им молодым людям.
Европейцы промокли до костей, но их приободрило бла¬
готворное солнце. Они решили присоединиться к батокам
и покинуть скалу, которая едва не стала местом их гибели.
Один лишь Жозеф был чем-то озабочен.
—	Карай, месье Альбер! Я согласен уйти отсюда, но
мне бы хотелось раньше узнать две вещи.
—	Какие?
—	Куда девался тот бедный негр, которого застрелили.
—	Застрелили? Тебе, должно быть, приснилось.
—	Нет! Я видел и слышал. Я ведь был снаружи, когда
вы находились в укрытии.
—	Ладно, не будем спорить. Допустим, кто-то выстре¬
лил и один человек упал.
—	Так вот, я хотел бы знать, куда он девался, этот
человек. Похоже, что товарищи заботятся о нем не больше,
чем о всемирной выставке. И еще хотел бы я знать, кто
стрелял.
—	Вот это правильно! Если только ты не ошибся, то
этот загадочный стрелок должен находиться где-нибудь
недалеко отсюда.
—	Вот и я говорю. Так что если вы разрешите, я взбе¬
русь на выступ, под которым вы укрывались от дождя, и
постараюсь осмотреть окрестности.
—	Только будь осторожен.
—	Ладно. Уж как-нибудь...
Каталонец все сделал быстро и ловко. Он взобрался,
осмотрелся, — все это отняло едва несколько минут. Но,
спустившись, он усердно чесал у себя в затылке, а это всег¬
да бывало у него признаком большого волнения.
—	Что вы видели?—спросил его Александр.
—	Сейчас объясню. Или, скорей, не объясню, потому
что и сам ни черта не понимаю. Я вам просто расскажу, что
я видел.
— 464 —

—	Боже, какой болтун! — воскликнул Альбер. — Гово¬
ри толком, не тяни!
—	Дай ему, по крайней мере, начать, — благодушно по¬
советовал Александр.
—	Значит, дело вот какое, — продолжал Жозеф. —
Представьте себе, что слева направо, если идти от рассели¬
ны, то есть прямо по течению, черная скала перерезана
длинной белой полосой. Она имеет метра четыре в ширину
и метров триста — четыреста в длину, вправо от нас.
—	Очень хорошо. Пока все ясно. Должно быть, через
базальт проходит известняковая жила. Это бывает.
—	Так. Я вам верю, потому что вы знаете все на свете
и еще многое другое, — продолжал Жозеф. — Но когда я
вам опишу, какой вид она имеет, эта белая полоса, вы тоже
скажете, что дело странное. Она лежит на дне неглубокого
овражка, так что вся вода, которая стекла с холма во время
грозы, собралась в этом овражке и заполнила его. Но ведь
вот что непонятно: вода-то побелела и кипит, так что от нее
пар идет... Похоже, как если бы в речке варился молочный
суп. А где печь? Где огонь, на котором варится эта каст¬
рюля? Не видно. Вот и все. Если хотите убедиться, поле¬
зайте наверх. Это ничего не стоит.
—	Право же, полезу. Для очистки совести!—восклик¬
нул Александр, которого живо заинтересовало это, по-ви¬
димому, правдивое описание еще одного непонятного явле¬
ния природы.
Он уже был готов взобраться на площадку, когда на
правом берегу Замбези раздался глухой взрыв. Густой бе¬
лый дым вырвался из щели, которая внезапно образова¬
лась на скале, и вместе с дымом — град обломков.
Все видевшие это странное явление замерли, хотя нахо¬
дились достаточно далеко и никакая опасность им не
грозила.
—	Похоже на взрыв в шахте. И не иначе!—заметил
Жозеф, первым нарушивший молчание.
—	Этого быть не может! — воскликнул Альбер.
Дым рассеялся.
—	А вот и шахтеры! — воскликнул Жозеф, увидев, что
из щели, образовавшейся в результате взрыва, вылезает
оборванный, весь в лохмотьях, весь измазанный грязью че¬
ловек. Двое других появились неизвестно откуда и бежали,
как очумелые.
Александр и Альбер сразу узнали этих неожиданно и
— 465 —

столь странным образом появившихся незнакомцев, и оба
одновременно воскликнули:
—	Сэм Смит!
—	Буры!..
Тут прибежали батоки. Они тоже услышали взрыв и
поспешили к европейцам, готовые помочь им, оградить их.
от новой опасности.
Вот они построилсь в грозную линию, ощерившуюся
копьями, и стали недалеко от того места, где, по живопис¬
ному выражению Жозефа, известняк кипел, как молоч~
ный суп.
Сэм Смит осмотрелся, увидел обоих буров и резко ок¬
ликнул их.
Буры тотчас остановились и как будто вступили с ним
в беседу.
Тем временем Александр позвал адъютанта Магопо и
стал советоваться, как бы схватить все* троих негодяев.
Внезапно оглушительный треск покрыл гул водопада.
Затем произошел второй толчок, похожий на землетря¬
сение, и тогда закачался весь холм.
Французы и батоки едва удержались на ногах. Им даже
пришлось сесть на землю, чтобы не упасть.
Затем на протяжении нескольких секунд последовали
один за другим еще несколько сильных толчков. Они со¬
провождались беспрерывным грохотом.
Всем — и французам и африканцам — казалось, что зем¬
ля уходит у них из-под ног и что они летят в бездну.
Это было чистейшей правдой.
Вся та часть холма, которая сжимала реку справа, мед¬
ленно скользила, отрываясь от твердой земли.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Новое в эксплуатации угольных шахт. — Микы пороховые
и мины из негашеной извести. — Несравненное преимуще¬
ство последних. — Обвал. — Конец четырех негодяев. —
Батоки будут жить/ — Эпилог.
и
При разработке угольных шахт нередко приходите#
прибегать к взрывам: тогда от пласта откалываются и дро¬
бятся огромные глыбы, не поддающиеся кирке.
Очень долго основным взрывчатым веществом считал¬
ся порох. Однако он тайт в себе много опасностей, в особен¬
— 466 —

ности если надо взорвать пласты, лежащие на значитель¬
ной глубине.
Несмотря на весь накопленный опыт и на все предосто¬
рожности, регулировать грубую силу взрыва не удается.
Две мины с одинаковым зарядом, взорванные одним и
тем же способом, дадут разные результаты: одна сорвет
целый пласт, трещины побегут по всей галерее, жизнь шах¬
теров будет в опасности, другая только прошумит и даст
едкий дым. Зато обе могут высвободить и поджечь значи¬
тельные количества рудничного газа и вызвать катастрофу.
Много было сделано попыток заменить капризный по¬
рох другими веществами, но попытки оказались тщетны.
Все открытия современной химии были бессильны в
этом вопросе до тех пор, покуда решение не нашел скром¬
ный труженик, которому помог случай и его собственная
наблюдательность 1.
Вот в чем состоит новшество. Этот принцип основан на
свойстве негашеной извести значительно увеличиваться в
объеме под действием воды. Процесс этот протекает чрез¬
вычайно бурно.
Таким образом, родилась мысль заменить порох нега»
шеной известью. В угольном пласте пробуравливают на
расстоянии полутора метров одну от другой необходимое
количество скважин глубиной в метр, при диаметре в семь-
восемь сантиметров. Затем в них закладывают патроны с
известью.
Патроны сделаны из тойкой бумаги или светлой ткани.
Их наполняют негашеной известью в виде порошка. Вдоль
патрона, который набивают не слишком туго, находится
небольшой паз, в который вставляется железная трубка с
краном.
Когда мины заряжены, в них наливают при помощи
ручного насоса воду и прекращают подачу воды, когда ее
достаточно.
Известь тотчас вступает в реакцию, разбухает, начинает
распирать сжимающую ее угольную породу и понемногу,
без толчков, разваливает ее, так что глыба, опоясанная
скважинами, в несколько минут отделяется без взрыва,
1 Открытие приписывается г. Паже-Мале. Но есть основания
утверждать, что этот почтенный инженер только первым применил
его в угольных шахтах в Бельгии и в Англии. (Примеч. автора.)
— 467 —

без дыма и, что особенно важно, без риска поджечь руд¬
ничный газ.
Несравненные преимущества этого способа не надо объ¬
яснять слишком долго — понятно и без того, что он в зна¬
чительной мере облегчает трудную работу шахтера.
Читатель недоумевает: зачем мы отклонились в область
угольной промышленности, когда наши герои сидят в край¬
не опасном положении на берегу Замбези?
Затем, ответим мы, что это самый простой способ вер¬
нуться к нашим героям и объяснить причины и вероятные
последствия того явления, которое привело их в столкнове¬
ние с опасностью.
Читатель не забыл рельефа местности, где должен
разыграться последний акт драмы. На берегу Замбези, вы¬
ше водопада, близко от поверхности земли, лежит пласт
угля, уходящий на неопределенную глубину в недра.
В центре пласта находится естественная пещера, которую
Сэм Смит обратил в свой склад. Благодаря случайностям
своей бурной жизни он здесь же натолкнулся и на его пре¬
подобие, который, со своей стороны, свалился сюда после
целого ряда перипетий.
Читатель помнит также и белую полосу, которая пред¬
ставляет собой не что иное, как известняк.
Наконец, читатель помнит взрыв рудничного газа, про¬
исшедший по вине его преподобия, и страшный пожар*
который был последствием этого взрыва, и то, как быстра
огонь распространялся из-за сильного сквозняка, возник¬
шего между двумя отверстиями в пещере, а также ужас
батоков, увидевших дым этого пожара.
Соединились уголь, известь и огонь. Пройдет короткое
время — и к ним присоединится вода. Она придет в виде
грозового ливня. Тогда естественным образом возникнет
явление, подобное тому, которое в Европе в угольных шах¬
тах достигается посредством закладки мин, заряженных
известью. Но в каких грандиозных размерах!
Пожар пылал несколько часов подряд. Пещера превра¬
тилась в настоящую печь по обжигу извести. Неслыханной
силы пламя обожгло весь известковый пласт, который
представлял собой углекислую соль кальция. Под действи¬
ем огня известняк разложился, угольная кислота выдели¬
лась, и получилось именно то, что называется негашеной
известью. Оставалось только, чтобы на нее попало извест¬
ное количество воды.
— 468 —

Так и случилось. Ливень, который последовал за гро¬
зой, залил всю эту огромную массу негашеной извести, она
разбухла, стала с непреодолимой силой распирать сжимав¬
ший ее уголь и выталкивать его по направлению к пропа¬
сти. Часть пласта, в которой находилась пещера Сэма Сми¬
та, усыпальница кафрских королей и их сокровища, отка¬
лывалась медленно, но с грохотом и треском, которые так
испугали наших друзей-европейцев.
Сэм Смит, конечно, не подозревал, какая ему грозит
опасность. Увидев заветный клад, он захотел как можно
скорей вырваться из мрачной темницы. Он особенно тяго¬
тился в ней теперь, когда осуществились его мечты. Поэто¬
му он решил взорвать ту часть угольного пласта, которая
мешала ему выйти. Он нашел глубокую скважину, до поло¬
вины засыпал ее порохом, приспособил фитиль, поджег его
и удалился в ожидании взрыва.
Мы видели, что взрыв произошел за несколько секунд
до того, как начался обвал.
Трудно описать, как Смит обрадовался, когда увидел у
себя над головой клочок синего неба. Его подбросило точно
пружиной. Он выбежал из пещеры, на дне которой сверка¬
ли тысячи сказочных алмазов, и столкнулся носом к носу
с обоими бурами, которые удирали, боясь встречи с ба¬
токами.
Долго разговаривать им не пришлось: все трое внезапно
почувствовали, что земля пошла ходуном у них под ногами.
Охваченные безумным страхом, они хотели бежать.
Но тщетно. Таинственная сила не давала им держаться на
ногах, они хватались за выступ скалы, как утопающий хва¬
тается за обломки корабля, потерпевшего крушение.
Онемевшие, задыхающиеся, почти утратив всякую спо¬
собность соображать, звать на помощь, кричать, они увиде¬
ли только, что перед ними разверзлась бездна, что эта
бездна зовет их и они летят в нее.
Действительно, оторвался весь огромный участок, под¬
вергшийся действию взрыва. Он медленно с глухим шумом
соскальзывал куда-то вниз.
Затем он приостановился. Было похоже, что масса на¬
шла устойчивое равновесие. Но вскоре она покатилась с
возросшей быстротой и с грохотом рухнула в пропасть, на
дне которой рычала стиснутая базальтом Замбези. Скалы,
деревья, клад, мумии — все исчезло в мгновение ока вместе
с презренными негодяями.
— 469

Дружеский голос вывел европейцев из оцепенения ко¬
торое охватило их при виде этой страшной картины.
Показался Магопо, сияющий, преображенный. С ним
были Гэн и Хоре. Показывая пальцем на склон холма, где
зиял пролом, на воды Замбези, внезапно под действием
извести ставшие похожими на молоко, Магопо кричал своим
гортанным голосом:
—	Здесь покоились вместе со своими сокровищами
умершие короли кафров. Белые нечестивцы осквернили их
усыпальницу и хотели похитить сокровища. Баримы не до¬
пустили этого святотатства. Баримы — грозные боги. Пусть
прах наших предков навеки покоится в водах реки, которая
всегда была доброй покровительницей моего народа! Пусть
сверкающие камни, которые разбудили столько вожделе¬
ний, покоятся на дне пропасти. Воды Мози-оа-Тунья — не¬
подкупные стражи. Пока они не иссякнут, никто не сможет
совершить новое святотатство и накликать на мой народ
гнев баримов. Батоки будут жить!..

эпилог
Только благодаря чуду не свалились европейцы в про¬
пасть вместе со всеми теми, кто так долго питал к ним сле¬
пую ненависть и преследовал их.
Обвал остановился в каких-нибудь пяти-шести метрах
от них. Легко понять их волнение.
Но они все-таки освободились от мучительного кошма¬
ра, едва не ставшего явью! Они избавились от постоянной
угрозы, которая преследовала их в лице буров, его препо¬
добия и Сэма Смита. Теперь им надо было добраться до
прииска Виктория; оттуда они надеялись выехать в циви-
лизованные края.
К гибели сокровищ кафрских королей все отнеслись с
полнейшим безразличием.
Альбер, хотя и потерял надежду на обогащение, был
счастлив, что вновь нашел свою жену Счастье было бы
полным, если бы не смерть отца Анны.
Жозеф был человек трезвого ума, как истинный ката¬
лонец. Он чувствовал себя хорошо всегда и везде, лишь бы
быть рядом со своим молочным братом. Что для него все
алмазы мира! Было бы дружеское сердце и любовь!
Что касается Александра, то его философия всегда по¬
зволяла ему смотреть на жизнь, на взлеты и падения со
спокойствием, достойным древних мудрецов.
—	Вот я и остался ни с чем, — невозмутимо сказал
он. — Значит, надо снова взяться за кирку. Найду другой
участок. Когда сколочу состояние, приеду в Пиренеи и по¬
селюсь рядом с вами. А пока самое главное — добраться
до Нельсонс-Фонтейна. Но это еще порядочно далеко.
—	Надеюсь, — заметил Альбер, — мы доберемся бла¬
гополучно. Наш добрый друг Магопо охотно проводит нас
с соответствующей охраной, так что мы сможем не бояться
бандитов, которыми кишат здешние места.
Так они добрались до Виктории. Прииск имел плачев¬
ный вид. Судья рассказал им обо всех последних событиях,
которые опустошили Викторию.	*
- 471 —

Решили раньше всего предать земле жертвы буров, не
допустить, чтобы их прах стал добычей хищных зверей.
Батоки великодушно предложили свою помощь, и вско¬
ре трупы несчастных, завернутые в обрывки брезента, бы¬
ли погребены на заброшенном алмазном участке.
Когда с этим было покончено, европейцы и туземцы
двинулись на юг. Магопо был удивительно добр. Он дал
каждому по прекрасному верховому быку с удобным, хотя
не совсем изящным седлом, так что дорога не была слиш¬
ком утомительной.
Путешествие протекало весело. Было истинным удо¬
вольствием смотреть, как Эстер и госпожа де Вильрож си¬
дели на могучих хребтах своих медлительных животных.
Эстер сопровождал Александр, Анну — муж. Мужчины
вооружились зонтами из листьев латании и защищали пре¬
лестных амазонок от палящих солнечных лучей.
Судья, единственный человек, уцелевший после побои¬
ща на прииске, не пожелал расстаться со своими новыми
друзьями. Он тоже отправился в Нельсонс-Фонтейн и
охотно разделял общество Жозефа, чтобы не мешать
остальным.
Далее следовали Зуга и бушмен. Шествие замыкал от¬
ряд воинов-батоков.
Александр стал кавалером Эстер, и все, начиная с нее
самой, находили это вполне естественным.
Да почему бы и нет? Оба были молоды, красивы, чест¬
ны, добры и полны самоотверженности. Что же удивитель¬
ного в том, что сердца их пошли навстречу друг другу и
объединились во взаимной симпатии?
—	Мы их скоро поженим! — шепнула госпожа де Виль¬
рож своему мужу, который лукаво поглядывал на прелест¬
ную пару.
Так должно было быть, так и было.
Приехали в Нельсонс-Фонтейн. Александр, несмотря
на всю свою отвагу, был бледен и дрожал, когда обратился
к Эстер с вопросом, согласна ли она стать его женой.
Девушка покраснела, опустила голову и еле слышно
сказала:
-	Да.
Было условлено, что бракосочетание состоится в крат¬
чайший срок и по английским законам, с тем чтобы впо¬
следствии брак был скреплен в официальном представи¬
тельстве Франции.1
— 472 —

Церемония происходила в присутствии множества при¬
искового народа. Все знали, какие приключения недавно
пережили новобрачные, и восторженными криками выра¬
жали радость по случаю такой счастливой и неожиданной
развязки.
Странный и вместе с тем тягостный случай едва не ис¬
портил этот праздник, который взбудоражил весь прииск.
В момент, когда молодые и их друзья уходили от предста¬
вителя британской власти, у которого регистрировали брак,
какой-то человек бросился на Александра и пытался схва¬
тить его за воротник. На неизвестном были грязные лох¬
мотья, борода его была всклокочена, глаза блуждали. Он
рычал глухим голосом:
—	Именем закона я арестую вас!
Это был мастер Виль!
Чудом удалось ему избежать смертельного укуса пика¬
колу. Но страх, который он пережил, когда почувствовал
одно лишь прикосновение этой гадины, был так велик, что
несчастный потерял рассудок.
Он блуждал по пустыне, и там его встретили какие-то
бродячие кафры. В глазах чернокожих безумие священно.
К тому же этот сумасшедший был европеец, и его препро¬
водили к белым.
—	Вот те на!—воскликнул Жозеф.—Да это наш по¬
лицейский! Ах, бедняга! Хоть он и поступил в отношении
нас, как свинья, мне его жалко. Месье Альбер, а не отпра¬
вить ли его в Кейптаун? Можно было бы поместить его в
больницу и платить за него.
—	Идет, добрейший мой Жозеф. От всей души присое¬
диняюсь к твоей «мести»!
—	Завтра прибывает почта, вот мы его и отправим.
Почта прибыла в назначенное время, с той хронометри¬
ческой точностью, которая является завидным свойством
англичан. Она привезла Альберу объемистый пакет. Адрес
был написан незнакомым почерком, но со столькими под¬
робностями, что де Вильрож улыбнулся.
—	Так пишут только нотариусы, — пробормотал он.—
Уж не извещают ли меня о получении какого-нибудь на¬
следства?
Он попал в самую точку. Какой-то весьма и весьма
отдаленный родственник, имя которого было Альберу едва
знакомо, умер, оставив ему свое состояние. Это было чудо¬
вищное богатство. Оно исчислялось многими миллионами,
- 473 —

как извещало письмо, пришедшее действительно от нота¬
риуса.
Родственнику было около ста лет Альбер никак не
мог его вспомнить, даже перебирая воспоминания детства.
Таким образом, ничто не мешало ему обрадоваться этому
неожиданному дару
—	Что ж, — сказал он Александру, — чур, пополам
Я отстрою замок Вильрож, и ты приедешь туда жить вме¬
сте с женой.
Александр был готов ответить на это братское предло¬
жение дружеским отказом, когда явился судья Со вчераш¬
него дня он носился по прииску в поисках концессии. Те¬
перь он был чем-то явно взволнован
Он слышал последние слова Альбера и тоже обратился
к Александру.
Простите, что я врываюсь без предупреждения.
Пусть мне послужат извинением добрые чувства, которые
я к вам питаю Я принес вам известие, которое несомненно
вас обрадует
Вы прекрасно знаете, что вам мы всегда рады. Мы
вас считаем членом нашей семьи Говорите.
—	Вчера я искал для себя подходящий участок и весь
день бегал по прииску, главным образом по заброшенным
концессиям Одна из них сразу привлекла мое внимание.
Я в этом деле человек искушенный и по разным безошибоч¬
ным признакам сразу увидел, что участок страшно бога¬
тый. Я тотчас предпринял пробную раскопку. Результаты
были ошеломительны. Тогда я побежал в контору реги¬
страции, чтобы узнать, окончательно ли этот участок за¬
брошен. Я бы его взял. Управляющий конторой сказал
мне, что участок был продан некоему Самуэлю Бернгейму
одним французом, которого зовут Александр Шони...
—	Мой участок! — воскликнул Александр.
—	...и теперь он перешел по наследству в полную соб¬
ственность девицы Эстер Бернгейм, по мужу — госпожа
Шони. Так что примите, прошу вас, мои самые искренние
поздравления Я счастлив, что мне довелось установить,
что это за необыкновенный участок. Теперь вы богаты, как
Крез, можете требовать за концессию сколько хотите.
Я предпочитаю, — улыбаясь, ответил Шони, — са¬
мому продолжать разработку. Я бы только хотел пригла¬
сить дельного и честного управляющего. Я предложил бы
ему половину доходов сколько бы это ни составляло. Пусть
- 474 —

роет, пусть копает, пусть действует по своему усмотрению.
Я стеснять его не буду, потому что я твердо решил вернуть¬
ся во Францию Вы, конечно, согласитесь быть этим управ¬
ляющим?
—	Я?.. Да вы мне предлагаете богатство!
—	Что ж, тем лучше. Вы найдете для него хорошее
применение. Скоро вы создадите себе здесь значительное
положение, и это позволит вам, кроме того, продолжать
дело прогресса, которое начали здесь некоторые славные
исследователи-англичане. Вы знаете кафров. Надеюсь, вы
поможете им освободиться от рабства и вернуть себе неза¬
висимость и свободу.
Конец,

ЛУИ БУССЕНАР
В прошлом столетии западноевропейская литература
обогатилась новым жанром: романами о путешествиях в да¬
лекие заморские страны, о природе и людях этих стран, о
бурных приключениях, которые ожидают там европейцев,
пустившихся в путь кто в погоне за наживой, кто с целями
научно-исследовательскими, кто в поисках сильных ощу¬
щений, а кто и для того, чтобы принять участие в борьбе
угнетенных народов за независимость.
Новая литература имела в виду юного читателя.
Нам могут возразить: «Как так, разве этот новый жанр
появился только в прошлом столетии? А «Робинзон
Крузо»?»
Замечание будет не совсем правильным. Верно, что
английский писатель и публицист Даниэль Дефо писал в
XVII веке, но «Робинзона Крузо» он написал не для юно¬
шества. Этот шедевр мировой литературы перешел в биб¬
лиотеку юного читателя через много-много десятилетий
после выхода в свет. Автор этого не знал по той уважи¬
тельной причине, что его уже не было в живых. Но вряд
ли он и при жизни поверил бы такой возможности. Для то¬
го чтобы юношество сложилось в отдельную и достаточно
значительную читательскую категорию, нужны были ог¬
ромные сдвиги во всей культурной жизни Европы. Нужно
было, чтобы Французская революция разбила основы фео¬
дализма, чтобы начался расцвет точных наук, чтобы откры¬
тие пара и электричества облегчило связь между наиболее
отдаленными друг от друга частями земного шара, ^тобы
благодаря этому расширилось познание мира, чтобы обра¬
зованность распространилась на более широкие слои обще¬
ства. Нужно было очень много пройти по пути прогресса
для того, чтобы такая книга, как «Робинзон Крузо», кото¬
рая в годы своего появления волновала умы не слишком
тогда многочисленных взрослых читателей, сделалась до¬
ступной для юношества, а затем и для детей школьного
возраста.
— 476 —

Литература, о которой мы говорим, появилась во Фран¬
ции и Англии как новый жанр в середине XIX века.
На английском языке писали Майн Рид, Капитан Мариэтт,
американец Фенимор Купер, на французском — Густав
Эмар, Жаколио, Луи Буссенар и знаменитый Жюль Верн,
который в научном отношении стоял выше всех своих фран¬
цузских и английских коллег.
Кроме Фенимора Купера, который родился в 1790 году,
все перечисленные выше авторы писали и печатались во
второй половине XIX века.
Это была эпоха великих путешествий. Англичанин
Ливингстон, имя которого вы часто встречали в этой книге
Стенли, Камминг, Болдуин и другие, французы Бразза,
Дитон, Солейе, Шарне сделали очень много для изучения
Азии, Африки и Австралии, которые до того были извест¬
ны науке чрезвычайно мало.
Наша Родина тоже дала в эту эпоху несколько прослав¬
ленных ученых-путешественников: Миклухо-Маклай, Семе-
нов-Тяншанский, Федченко, Пржевальский, Козлов. Были
в русской литературе и писатели-путешественники: Станю¬
кович, Гончаров, Гарин-Михайловский.
Но те французы и англичане, которых мы назвали соз¬
дателями жанра, отличались тем, что привносили в свои
произведения элемент романтического вымысла, их романы
полны увлекательных приключений, быстро сменяющихся
положений, опасностей, создаваемых природой или людь¬
ми, и мужественной борьбой с этими опасностями.
Не все эти писатели стоят на одном литературно-худо¬
жественном уровне. Но юные читатели всего мира полюби¬
ли их всех, вероятно, за то, что встречают на страницах их
романов людей мужественных, смелых, находчивых, вели¬
кодушных.
Луи Буссенар, автор романа «Похитители Бриллиан¬
тов» и многих других не менее увлекательных романов, ро¬
дился в Эскрон, во Франции, в 1847 году и умер в 1910 го¬
ду. Буссенар едва успел окончить медицинский факультет,
когда вспыхнула франко-прусская война. Это было в
1870 году. Молодой доктор ушел в армию и был ранен в
бою под Шампиньи. Его врачебная карьера кончилась, ког¬
да кончилась война. Буссенар забросил медицину и цели¬
ком посвятил себя литературе.
Вы прочли страницы, в которых он описывает страсть
к путешествиям.
— 477 —

«Люди этого склада, — пишет он, — не могут прозябать
среди нашей будничной европейской жизни. Им нужно
пространство, не знающее границ, по которому носится ве¬
ликое дыхание свободы. Им нужно созерцать великолепные
и всё новые зрелища, которые поминутно раскрывает перед
ними природа. Им нужны еще нетронутые, подчас страш¬
ные, но всегда величественные новые земли. Им нужна
опасная борьба, захватывающие победы, незабываемые
воспоминания».
Буссенар сравнивает таких людей с перелетными птица-
лш и цитирует поэта Ришпена:
Пусть буря перья рвет! Пусть злятся непогоды,
Пусть ливень мочит их, сечет холодный град!
Согретые лучом живительной свободы,
В волшебный, светлый край отважные летят.
Летят к стране чудес, к стране обетованной.
Где солнце золотит лазури вечной гладь,
Где вечная весна, где берег тот желанный...
Эти строки автобиографические. Буссенар сам был за¬
хвачен страстью к путешествиям, которую он называет
«таинственной» и «мучительной». Он изъездил Австра¬
лию, западное побережье Африки, Марокко, Гвиану и вло¬
жил в основу многих своих романов личные впечатления
путешественника-исследователя.
В «Похитителях Бриллиантов» главные действующие
лица пустились на далекие берега Замбези только в на¬
дежде разбогатеть. Конечно, цель не такая уж возвышен¬
ная, и люди эти неизмеримо далеко стоят от того идеала
героизма, какой составили себе мы, люди советские. И все-
таки эти три француза — Шони, Вильрож и Жозеф, а так¬
же ирландец-судья симпатичны. Они не ослеплены стра¬
стью к стяжательству. Посмотрите, с каким великодушием,
с каким мужеством, с какой беззаветной самоотвержен¬
ностью заступаются они за слабых, за угнетенных. Посмот¬
рите, с каким уважением нарисовал автор образы бушме¬
на и Зуги, — и это в такую пору, когда даже образованные
европейцы относились к людям черной кожи презрительно
и звали их дикарями. В этом гуманизме — главное досто¬
инство книги.
Территория, на которой развертывается действие рома¬
на, ныне входит в состав Южно-Африканского Союза.
Это очень богатое государство. Но все богатство белой
буржуазии зиждется на дешевом труде африканцев. Черное
— 478 —

население находится в фактическом рабстве. Оно стоит на
грани вымирания. Здесь в полной мере раскрылась вся
мерзость колонизаторства, которое ставит угнетаемые им
народы вне всяких государственных и нравственных за¬
конов.
В. Финк

Буссенар Л.
Б 92 Похитители Бриллиантов: Роман. В 3-х ч./Пер. с
фр. В. Финка; Ил. Фера; Оформл. С. Пожарского.—
М.: Стройиздат, 1985. — 479 с., ил. — (Б-ка приклю¬
чений. В 20-ти т. Т. 9).
В пер.: 1 р. 30 к.
Французский писатель Луи Буссенар (1847—1910) — автор многочисленных
приключенческих и научно-фантастических романов. «Похитители Бриллиан¬
тов», одно из наиболее известных его произведений, — это увлекательная исто¬
рия трех французов, отправившихся на поиски сокровищ в Южную Африку.
Содержит богатый географический и этнографический материал.
„ 4803020000—349 „	ББК 84.4 Фр
Б	047(01)—85	ПоДПИС"- "ЗД-	И	<ФР>
ДЛЯ СТАРШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА
Луи Буссенар
ПОХИТИТЕЛИ БРИЛЛИАНТОВ
Редактор Л. Т. Калачева
Технический редактор Н. В. Высотина
Корректор А. В. Федина
ИБ № 3728
Завод печатается с матриц, подготовленных издательством «Стройиздат»
Сдано в набор 24.08.64. Подписано в печать 20.02.85. Формат 84Х1087з2. Бу¬
мага кн.-журн. Гарнитура академическая. Печать высокая. Уел. печ. л. 25,2.
Уел. кр.-отт. 27,09/ Уч.-изд. л. 26,8. Тираж 416 000 экэ. (4-й завод—316 001 —
416 000 экэ. Отв. аа вып. 4-го з-да ВО «Агропромиздат»).
Изд. № А-Худ./1-7-0. Заказ 182. Цена 1 р. 20 к.
Стройиздат. 101442, Москва, Каляевская, 23а.
Ярославский полиграфкомбииат Союзполнграфпрома при Государственном
комитете СССР по делам издательств, полиграфии в книжной торговли.
150014, Ярославль, ул. Свободы, 97.