Text
                    

КУЛЬТУРА ВОЗРОЖДЕНИЯ ТОМ ВТОРОЙ КНИГА ВТОРАЯ
КУЛЬТУРА ВОЗРОЖДЕНИЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ В ДВУХ ТОМАХ РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ Ответственный редактор — О. Ф. Кудрявцев М.Л. Андреев, В. А. Антонов, В. А. Ведюшкин, Т. П. Гусарова, В. Д. Дажина, О. В. Дмитриева, Г. П. Мельников, Н. В. Ревякина (зам. ответственного редактора), С. В. Соловьев, А. К. Сорокин, Г. А. Шатохина-Мордвинцева, С. К. Цатурова, И. Я. Эльфонд. МОСКВА РОССПЭН 2011
КУЛЬТУРА ВОЗРОЖДЕНИЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ТОМ ВТОРОЙ КНИГА ВТОРАЯ Р -Я, A, S МОСКВА РОССПЭН 2011
ББК 70;63.3(0)4;87.3;92 К90 1 Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ). Проект № 10—01—16050д ИДЕЯ ПРОЕКТА: Н. В. Ревякина, О. Ф. Кудрявцев РЕДАКТОРЫ: М. И. Андреев, Р. М. Асейнов, М. В. Рыбина, Е. А. Степаненко КОРРЕКТОРЫ: Е. Л. Бородина, Л. П. Константинова, А. В. Крюкова РАЗРАБОТКА МАКЕТА, ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОФОРМЛЕНИЕ: М. М. Ветрова, А. Ю. Никулин КОМПЬЮТЕРНАЯ ВЕРСТКА: Т. Т. Богданова, Н. А. Ищик ПОДБОР ИЛЛЮСТРАЦИЙ: С. В. Соловьев ОТВЕТСТВЕННЫЕ СЕКРЕТАРИ: А. К. Гладков, А. А. Комзолова В оформлении суперобложки использована картина Рафаэля «Афинская школа». 1508-1511 гг. Культура Возрождения: Энциклопедия: В 2 т. Т. 2. Кн. 2: P-Я, A, S / Ред. кол. : О. Ф. Кудрявцев (отв. К90 ред.), Н. В. Ревякина (зам. отв. ред.) и др. — М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2011. —709 с.: ил. Энциклопедия призвана восполнить отсутствие как в отечественной, так и в зарубежной историографии полного и надежного научно-справочного издания по истории культуры эпохи Возрождения. В статьях энциклопедии пред- ставлены сведения о жизни и творчестве деятелей культуры стран Западной и Центральной Европы 15-16 вв. Ряд материалов посвящен наиболее характерным явлениям ренессансной культуры, направлениям гуманистической и философской мысли, литературы и художественным жанрам эпохи. Энциклопедия отражает современный уровень исследований культуры Возрождения, особое внимание направлено на то, чтобы представить вклад отечественных ученых в мировую историографию Возрождения. К работе над энциклопедией привлечены крупнейшие российские специалисты в области истории, общественной и гуманистической мысли, философии, религии, искусства, литера- туры, науки, а также ряд зарубежных ученых. Энциклопедия рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг читателей, интересующихся историей мировой культуры. Издание иллюстрировано. 902055 ISBN 5-8243-0823-3 ISBN 978-5-8243-1567-7 (т. 2, кн. 2) © Коллектив авторов, 2011 © Российская политическая энциклопедия, 2011
от редакционной коллегии Предисловие ко второму тому Четырнадцать лет тому назад, когда только начи- налась работа над Энциклопедией, невозможно было представить того объема, который будет иметь этот труд по его завершении. Поначалу речь шла о несколь- ких сотнях статей, посвященных самым крупным и известным представителям и явлениям ренессансной культуры, наиболее полно и отчетливо выражаю- щим ее характерные черты и хорошо исследованным в отечественной и мировой историографии. Но уже очень скоро всем руководителям проекта (вошедшим в редакционную коллегию издания) стало совершен- но очевидно, что ценность и важность предприни- маемого труда будет тем больше, чем полнее и шире в нем будут представлены самые разные культурные деятели Возрождения, даже те, чей вклад в духовную жизнь эпохи будет выглядеть более чем скромно в сравнении с великими достижениями их прославлен- ных современников, или те, кто, не будучи творцами культуры в самом точном смысле слова, оказывали то или иное влияние на условия ее развития и бы- тования, — меценаты в лице правителей, церковных иерархов, знати, деловых людей, а также те выходцы из самых разных сословий и социальных слоев — ку- печества, ремесленников, дворянства, служителей церкви, лиц, посвятивших себя ратному делу или мо- реплаванию, — кто своими литературными трудами (дневниками, записными книжками, мемуарами, пе- репиской, дипломатическими реляциями, отчетами о путешествиях и т. п.) демонстрировали обществен- ный резонанс устремлений и идеалов гуманизма и искусства Возрождения. В силу этих увеличившихся задач резко возросла и номенклатура подлежащих освещению тем и проблем и, соответственно, значи- тельно расширился объем проекта по созданию Эн- циклопедии ренессансной культуры, к реализации которого были привлечены сотни специалистов по всем областям истории гуманитарного знания, ис- кусства, естественных и точных наук. Сейчас, оглядываясь назад и имея перед глазами готовый к выходу в свет второй (и последний) том Эн- циклопедии, невольно удивляешься, как в непростых условиях (в которых обретается современная отече- ственная наука), без надежной поддержки каких-либо официальных учреждений или частных институтов российские ученые, составляющие абсолютное боль- шинство и основу авторского коллектива, привлекая к научному сотрудничеству зарубежных специалистов, смогли соединить свои усилия, чтобы довести до кон- ца этот комплексный, междисциплинарный труд по истории культуры эпохи Возрождения, призванный обслуживать как проведение фундаментальных ис- следований, так и популяризацию знаний в этой об- ласти. Инициаторы проекта и редакционная коллегия выражают сердечную признательность и искреннее уважение авторам, принявшим участие в написа- нии Энциклопедии ренессансной культуры, а также всем, кто тем или иным образом оказывал содействие в работе над ней.
ОСНОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ Б. — Большой (в географических названиях) 6. ч. — большей частью Бл. Восток — Ближний Восток В. — Восток, Восточный (в географических названи- ях) в. д. — восточная долгота в. ш. — восточная широта в., вв. — век, века вост. — восточный г. — город гал. — галерея гг. — года гл. — главный гл. обр. — главным образом гос. — государственный Д. Восток — Дальний Восток Др. — Древний (мир, Египет, Рим и т. п.) др. — другой 3. — Запад, Западный (в географических названиях) з. д. — западная долгота з. ш. — западная широта зап. — западный и т. д. — и так далее и т. п. — и тому подобное изд. — издание, издано к.-л. — какой-либо кв. м — квадратный метр км — километр кон. — конец Лат. Америка — Латинская Америка м — метр М. — Малый (в географических названиях) н. э. — наша эра нац. — национальный нач. — начало о-в — остров оз. — озеро ок. — около п-ов — полуостров пол. — половина пр. — прочий р. — река (при названии) род. — родился С. — Север, Северный (в географических названиях) с. д. — северная долгота с. ш. — северная широта св. — святой сев. — северный см. — смотри т. д. — так далее т. е. — то есть т. н. — так называемый т. о. — таким образом тыс. — тысяча ум. — умер Центр. — Центральный (в географических названиях) Ю. — Юг, Южный (в географических названиях) ю. д. — южная долгота ю. ш. — южная широта юж. — южный СОКРАЩЕННЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ КРУПНЕЙШИХ МУЗЕЕВ Гал. Уффици — Галерея Уффици, Флоренция Лувр — Лувр, Париж Метрополитен-музей — Метрополитен-музей, Нью-Йорк Прадо — Прадо, Мадрид Эрмитаж — Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург ОСНОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ В БИБЛИОГРАФИЧЕСКИХ ОПИСАНИЯХ Английский — англ. Без указания года издания — 6. г., s. а. Без указания места издания — 6. м., s. 1. Век — в., Jh. Вступительная статья — вступ. ст. Выпуск — вып., fasc., Hft., rel.
7 Глава — гл.» cap., ch., Кар., кар. Греческий — греч. Голландский — голл. Датский — дат. И другие — и др., а. о., е. а., и. а. Издание, издано, издатель — изд., Aufl., Ausg., ed., ed., Hrsg., udg., uppL, vyd., wyd. Испанский — исп. Итальянский — итал. Латынь — лат., lat. Литература — лит. Немецкий — нем. Норвежский — норв. Перевод, переводчик — пер., trad., transl., trasp., Ubers. Португальский — порт. Предисловие — пред., intr., pref. Примечания — прим. Раздел — разд., Abt. Редактура, редакция, редактор — ред., сига, ed., ed., red., red. Русский — рус. Сборник — сб. Собрание сочинений — собр. соч. Составление, составитель — сост., dir., hrsg. Сочинения — соч. Страница — с, р., s., S. Там же — ibid. Том, тома — т., тт., Bd., Hft., knj., sv., t., tt., vol. Финский — фин. Хорватский — хорв. Часть — ч., с, cz., pt, tr. Чешский — чеш. Шведский — швед. яз. — язык DBI — Dizionario biografico degli italiani GSLI — Giornale storico della letteratura italiana IMU — Italia Medioevale e Umanistica JAZU — Jugoslovenske Akademije znanosti i umjetnosti SPABA — Societa Piemontese di archeologia e belle arti СОКРАЩЕНИЯ МЕСТ ИЗДАНИЯ В БИБЛИОГРАФИЧЕСКИХ ОПИСАНИЯХ М. — Москва Ниж. Новгород — Нижний Новгород Пг. — Петроград СПб. — Санкт-Петербург В. — Berlin Е — Firenze Ill. — lllinnois L. — London Mass. — Massachussets N. Y. — New York P. — Paris Penns. — Pennsylvania Phil. — Philadelphia R. — Roma

РАБЛЕ Франсуа (Rabelais Francois) (1483 или 1494, Ла Девиньер, близ Шпиона — 9-4-1553» Париж), фран- цузский гуманист, литератор, врач. Сын адвоката и се- нешаля Лерне Антуана Рабле. В 1500-10, по-видимому, изучал право (в Бурже, Анжере или Пуатье); в 1511-20 был послушником во францисканском монастыре Ла Бометт (близ Анжера), где получил теологическое об- разование. Осенью 1520 принял постриг в монастыре Пюи-Сен-Мартен в Фонтене-Ле-Конт. Тогда же при- общился к гуманистическим штудиям, познакомился с Пьером Лами, вступил в переписку с др. ведущими французскими гуманистами (в том числе с Гийомом Бюде). В 1525, после запрета на изучение греческого языка в Сорбонне, перешел в орден бенедиктинцев; получил должность секретаря Жоффруа д’Эстиссака, епископа Майезе (провинция Пуату), сопровождал его в поездках, подружился с Жаном Буше. Став се- кулярным священником, с 1528 Р. изучал медицину в Париже; в сентябре 1530 записался на медицинский факультет университета Монпелье, в 1531 получил сте- пень бакалавра, в 1537 — доктора. В 1531 читал курс о Гиппократе и Галене, с пояснениями на анатомирован- ных трупах. В 1532 получил должность врача в госпи- тале Нотр-Дам-де-ла-Питье-дю-Пон-дю-Рон (Лион); в том же году подготовил к печати ряд медицинских текстов («Афоризмы» Гиппократа, опубликованы у Себастьена Грифа\ латинские эпистолы итальянского врача Манарди и др.), вступил в переписку с Эразмом Роттердамским, сблизился с окружением еписко- па Парижского, будущего кардинала (1535) Жана Дю Белле, в которое входили Этьен Доле, Меллен де Сен- Желе, Жан Сальмон Макрен и др. В январе — мае 1534 в свите Ж. Дю Белле совер- шил поездку в Италию, посетил Рим, где изучал то- пографию города, и Флоренцию. По возвращении издал «Топографию античного Рима» (Topographia antiquae Romae) Бартоло Морлиани. После «дела пла- катов» (1534) вновь отбыл в Рим, сопровождая Дю Белле; в августе 1535 — мае 1536 находился в Риме как посланник Ж. д’Эстиссака. С апреля 1536 — каноник монастыря Сен-Мор де Фоссе, аббатом которого был Франсуа Рабле. Портрет неизвестного мастера 17 в. Музей Трианона. Версаль.
IV Ж. Дю Белле. В 1538, находясь в свите Франциска I, wX Р. участвовал во встрече короля с императором Кар- /кш в Эг-Морте. В кон. 1539 сопровождал Гийома ^\\/ Дю Белле, брата кардинала, в поездке в Турин. В 1543 \\ Франциск I даровал ему придворную должность до- ЧМ кладчика прошений. Су В марте 1545, спасаясь от обвинений в ереси, Р. пе- I рсбрался из Парижа в Мец, где получил должность го- о7 родского врача. В 1547, после назначения Ж. Дю Белле сюринтендатом по делам королевства в Италии, вер- нулся в Париж и в качестве личного врача кардинала следовал за ним в разъездах по стране. 18.1.1551 Ж. Дю Белле назначил его кюре Медона и Сен-Кристоф-дю- Жамбе; 7.1.1553 Р. отказался от приходов, а 9 апреля того же года скончался. Славу Р. принесла, однако, не его медицинская и издательская деятельность, но роман «Гаргантюа и Пантагрюэль», являющийся блестящим синтезом гу- манистических идей и смеховой «ярмарочной» сло- весности. Первая (хронологически) часть романа, «Ужасные и устрашающие деяния и подвиги знамени- тейшего Пантагрюэля, короля Дипсодов, сына громад- ного великана Гаргантюа, написанные недавно мэтром Алькофрибасом Назье» (Les horribles et espouvantables faictz et prouesses du tresrenomme Pantagruel Roy des Dipsodes, filz du grand geant Gargantua, Composez nouvellement par maistre Alcofrybas Nasier), увидела свет в типографии лионского печатника Клода Нурри в ноябре 1532, накануне традиционной ярмарки. Обла- дая всеми характерными признаками «народной кни- ги», «Пантагрюэль» вобрал в себя едва ли не все нац. жанры, приемы, стили и типы персонажей (возможно, Р. следовал примеру Маттео Мария Боярдо и Лудовико Ариосто). В прологе, стилизованном под средневеко- вый жанр «крик разносчика», рассказчик (чье имя — Алькофрибас Назье — является анаграммой имени самого Р.) называет своим образцом анонимные «Ве- ликие и бесподобные хроники об огромном великане Гаргантюа» (Les Grandes et inestimables Chroniques du grant et enorme geant Gargantua, 1532), имевшие фольк- лорные корни. В целом «Пантагрюэль» пародийно ориентирован на каноны хроникальной поэтики: от подробной генеалогии Пантагрюэля до подчеркнутой установки на историческую достоверность повество- вания (Алькофрибас — придворный хронист «короля Дипсодов»). Вместе с тем в восприятии современни- ков «Пантагрюэль» сомкнулся с жанром рыцарского романа, одной из самых популярных разновидностей «народной литературы» Возрождения. Шумный успех книги сразу же начали эксплуати- ровать французские печатники; фигура Пантагрюэля прочно вписалась в традицию нац. народной культу- ры, от карнавальных действ до альманахов и кален- дарей; некоторые эпизоды романа, в свою очередь, переходят в последующие издания «Великих хроник». Сам R издал в том же 1532 «Пантагрюэлево предсказа- ние, верное, истинное и непреложное» (Pantagrueline prognostication, certaine, veritable et infaillible) на 1533 (в переизданиях 1533-38 год соответственно менялся; РАБЛЕ в 1542 появилось окончательное название: «Пантагрю- элево предсказание... на всякий год») — пародийный астрологический прогноз, продолживший традицию, с одной стороны, Жана Молине, а с другой — Пьетро Аретино. В 1534 Р. выпустил вторую часть романа (первую в его композиции): «Преужасная жизнь великого Гар- гантюа, отца Пантагрюэля, некогда составленная ма- гистром Алькофрибасом, извлекателем квинтэссен- ции» (La vie treshorrificque du grand Gargantua, pere de Pantagruel, jadis composee par M. Alcofribas, abstracteur de quinte essence). Используя «родственный» принцип циклизации, характерный для позднесредневековых романных сводов, автор, однако, строит «Гаргантюа» на иных, нежели первую часть, принципах: поэтика хроники сменяется поэтикой средневековой аллего- рии, вымысла, требующего истолкования. Предмет пародии, смеховой игры в первых двух частях — сред- невековое понимание слова и книги, что подчеркива- лось в дальнейших изданиях с помощью типографских приемов, характерных для «народных книг» (формат и готический шрифт). В сферу игры у Р. вовлекается и нац. язык, его законы и культурная стратификация: могучая стихия словотворчества, отличающая роман, во многом опирается на языковое новаторство школы «великих риториков» и, скорее всего, служит, наря- Wmtagrufl aS Zeebozriblee etefpouto* e S&sfafe^^p^ueffeedarrefrmame Г JbaDtagruefRopdesTDrpfbSee/ k p I3 du 0ran8 seat <Efargan; ftia XJpofr? nouueffeч к тем oar maifirt Икоррбаа 1 Jflafler. p fre Se n5a Ifot) et) fa tnaifot) beCtaute mutty/Mct te JOifnce pjee noflre dame De Confer. Титульный лист первого издания «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле. 1532. Лион.
РАИМОНДИ ду с оформлением, архаизирующим стилистическим приемом. Жизнь героев Р. протекает в эпоху становления гуманизма во Франции. В послании Гаргантюа к сыну изложена программа гуманистического воспитания юного короля. Сам Р. в письме к Эразму заявлял о сво- ем стремлении к синтезу христианства и язычества, на основе которого должен сложиться т. н. христианский гуманизм, В романе «реализацией» этой программы выступает полиглот Панург, изъясняющийся на ма- нер адвоката Патлена, героя знаменитого цикла фар- сов. Гуманизм сливается воедино со стихией балагана: истинная мудрость у Р. не совпадает с гуманистиче- ской образованностью, ее средоточием оказываются не книги, но стихия ярмарочной игры. В описании Те- лемского аббатства, которое считается воплощением гуманистических идеалов автора, библиотека присут- ствует лишь как элемент архитектуры, но не уклада жизни телемитов: чтение ни разу не фигурирует сре- ди их занятий. Социальная функция новой обители сводится прежде всего к устройству семейной жизни: смеховая игра, «пантагрюэлизм» книги не признает позитивного, «серьезного» идеала. 19.9л545 Р. получил королевскую привилегию на публикацию «Третьей книги героических деяний и речений благородного Пантагрюэля» (Le Tiers livre des faictz et dictz heroiques du noble Pantagruel, 1546). Сра- зу после ее публикации Р. был обвинен в ереси. Здесь стихия комической игры вписана в контекст современ- ных поэтических дебатов («спор о возлюбленных»). Желание Панурга-придворного вступить в брак слу- жит поводом для бесконечных дебатов (остающихся, согласно логике смеховой игры, без какого-либо по- ложительного разрешения). Фарсово сниженная про- блематика «спора», приобретая поистине вселенский масштаб, постепенно превращается в поиски некоей единой, непреложной и недостижимой истины. Девиз телемитов «Делай, что хочешь» в «Третьей книге» словно распространяется на весь романный мир: именно здесь получает законченное выраже- ние позднеренессансная философия ничем не огра- ниченной (а потому трагической) свободы человека, которая вызвала столь яростное неприятие романа со стороны Церкви. Гл. героем Р. стало самодостаточ- ное Слово, не нуждающееся в оправдании какой-либо внешней, высшей истиной: эмблемой его выступают гомерические глагольные перечни из «Предисловия автора». Персонажи погружены в бесконечный поток словесных форм и знаков, обнимающий все сферы знания и деятельности. В 1548 в свет вышли п глав «Четвертой книги» (Le Quart Livre des faicts et diets heroiques du bon Pantagruel, полный вариант изд. в 1552; 1 марта того же года кни- га подверглась богословской цензуре). Используя сюжетную схему средневековых видений, автор от- правляет Пантагрюэля с друзьями искать истину в дальних странах. Стихия слова захватывает уже всю землю, порождает причудливые, фантастические соз- дания и создает жутковатую картину мира, отчасти 11 предвосхищающую «Путешествие Гулливера» Свиф- та. Слово обретает плотность материального объекта подобно тому, как «пантагрюэлизм» первых двух книг превращается в волшебное растение пантагрюэлион, которым нагружены трюмы кораблей Пантагрюэля. Книга, утратив роль носительницы истины, уже не требует ни особых жанровых обозначений, ни вы- мышленной фигуры рассказчика. Получив в 1550 ко- ролевскую привилегию на издание всех своих про- изведений, Р. выпустил Третью и Четвертую книги под собственным именем, не прибегая к готическому шрифту. Если «Пантагрюэль» и «Гаргантюа» — это смеховое прощание с культурой уходящей эпохи, книги, отрицающие сами себя в своей средневековой ипостаси, то в их продолжении воплотилось новое, ренессансное в своем величии и трагизме понимание книги как «утопии языка». В 1562 в свет вышли 16 глав «Пятой Книги» под названием «Остров Звонкий» (1’Isle Sonnante); цели- ком Пятая книга была издана в 1564 (ее атрибуция Р. спорна). Би6л иография:Raw1 es S.,Screech М. А. A new Rabelais Bibliography. Geneve, 1987; M i 1 h e - Poutingon G. Francois Rabelais, bilan critique. P., 1996. С о ч.: Гаргантюа и Пантагрюэль / Пер. Н. М. Лю- бимова. М., 2003; Пантагрюэлево предсказание / Пер. И. К. Стаф И НЛО. 1993-94- № 6; Oeuvres completes / Ed. etablie et annotee par J. Boulenger, rev. et compl. par L. Scheier. P., 1955; Oeuvres completes I Texte etabli et annote par M. Guilbaud. P., 1999. Vol. 1-5. Лит.: Etudes rabelaisiennes. Geneve; P., 1956-98. T. I-XXXV; Rigolot F. Les langages de Rabelais. Geneve, 1972; D e f a u x G. Pantagruel et les sophistes. Contribution a 1’histoire de Fhumanisme chretien au XVIe siecle. La Haye, 1973; Screech M. A. Rabelais. L., 1979; Losse D. Rhetoric at Play. Rabelais and Satirical Eulogy. Berne; P., 1980; Demerson G. Rabelais. P., 1986; Idem. L’Esthetiquede Rabelais. P., 1996; Me n age r D. Rabelais en toutes lettres. P., 1989; Desrosiers-Bonin D. Rabelais et Fhumanisme civil. Gen£ve, 1992; Lazard M. Rabelais 1’humaniste. P., 1993; Jeanneret M. Le defi des signes. Rabelais et la crise de Interpretation a la Renaissance. Orleans; Caen, 1994; Tournon A. En sens agile. Les acrobatics de lesprit selon Rabelais. P., 1995; E в - н и н a E. M. Франсуа Рабле. M., 1948; Бахтин М. М. Творчество Ф. Рабле и народная культура Средневе- ковья и Ренессанса. М., 1965; Пинский Л. Е. Смех Рабле И Пинский Л. Е. Реализм эпохи Возрождения. М., 1961. И. К. Стаф. РАВВИН ЛЁВ, см. Лёв. РАЙМОНДИ Козимо, К о с ь м a (Raimondi Cosimo, Cosma) (дата рождения неизвестна, Кремо- на — 1435» место смерти неизвестно), итальянский гу- манист. Занимался дешифровкой одного из кодексов «Оратора» Цицерона — сочинения, открытого карди-
12 РАЙМОНДИ IV налом Джерардо Ландриани в Лоди. Автор послания кд о хвале красноречию. Р. был сторонником возрож- •^) денного в ’5 в- гуманистами эпикурейского учения Ду (см. Эпикур). Наиболее известной его работой стала Д\ «Речь в защиту Эпикура против стоиков, академи- Jr ] ков и перипатетиков» (Defensio Epicuri contra Stoicos, Ц, Academicos et Peripateticos, 1430-е гг.), обращенная к I Амброджо Тиньози. В противовес средневековому аскетизму Р. отстаивал равноправие телесного и ду- ховного начал в человеке. Он фактически разработал собственную этическую систему, основанную на есте- ственном стремлении человека к наслаждению. Этим стремлением гуманист объяснял и красоту окружаю- щего мира, созданного для человека, и всю человече- скую деятельность. Идеи, подобные высказанным Р., сформулировал в нач. 1430-х гг. Лоренцо Валла в своем диалоге «О наслаждении» (De voluptate). О жизни Р. сохранилось очень мало сведений, но известно, что она закончилась трагически — он по- кончил жизнь самоубийством. С о ч.: Defensio Epicuri contra Stoicos, Academicos et Peripateticos // Garin E. La cultura filosofica del Rinascimento italiano. E, 1979. P. 87-92; Раймонди К. Речь в защиту Эпикура / Пер. Н. В. Ревякиной И Эсте- тика Ренессанса. М., 1981. Т. I. С. 69-75. Лит.: S a b b a d i n i R. Le scoperte dei codici latini e greci ne secoli XIV-XV. E, 1905. P. 100-01; Горфун - к e л ь A. X. Философия эпохи Возрождения. M., 1980. А. Н. Санников. РАЙМОНДИ Маркантонио (Raimondi Marcan- tonio) (ок. 1470/82, Арджини, близ Болоньи — 152?/34> Болонья), итальянский гравер. Одним из первых сре- ди мастеров Возрождения стал делать графические копии с произведений др. художников. Создал св. 300 гравюр, воспроизводящих произведения Рафаэля и мастеров его круга или основанных на их рисунках. Большой известностью пользовались его гравюры с изображением известных памятников античности. Маркантонио Раймонди. «Давид и Голиаф». Гравюра. 1515-16. Государственные музеи. Берлин. Маркантонио Раймонди. «Сон Рафаэля». Гравюра. Ок. 1508. Британский музей. Лондон. Учился в Болонье у Франческо Франча (см. Фран- ча), его первые гравюры относятся к нач. 1500 («Пирам и Фисба»). Точные источники ранних гравюр неиз- вестны, скорее всего, Р. комбинировал мотивы, заим- ствованные у разных художников, включая гравю- ры Альбрехта Дюрера и Луки Лейденского. Рано стал интересоваться античностью, мифологией, древней историей, что было характерно для интеллектуальной жизни университетской Болоньи. Среди друзей Р. был болонский поэт Джованни Филотео Акиллини (1466— 1538), владевший прекрасной коллекцией античных монет и гемм. Интерес к античности сохранится у Р. на всю жизнь («Конный монумент Марка Аврелия», «Орфей и Эвридика»). В 1506-08 Р. был в Венеции, где копировал листы Дюрера, включая его серию «Жизнь Марии». В общей сложности выполнил 74 листа с гра- вюр Дюрера, став самым известным его копиистом, чем вызвал неудовольствие немецкого мастера, обра- тившегося в 1506 в суд с иском о плагиате. На протяже- нии всего творчества интерес Р. к Дюреру и немецким мастерам не ослабевал. В Венеции Р. сделал первые копии живописных произведений, лучшей из кото- рых считается «Сон Рафаэля» (ок. 1508), выполненный с утраченной картины Джорджоне и отличающийся мягкой живописностью тональных отношений, пере- дачей атмосферных и светотеневых эффектов. О по- сещении Р. Флоренции свидетельствуют сделанные им копии с картона Микеланджело «Битва при Кашине» («Выходящий из воды» и «Два воина, выходящие из воды на фоне пейзажа», 1510). Между 1510 и 1511 Р. при- ехал в Рим, где познакомился с Рафаэлем и стал затем его другом. Не случайно Рафаэль включил портрет Р. во фреску «Изгнание Гелиодора» в Станцах Ватикана. С этого времени и до смерти Рафаэля Р. будет делать копии с его произведений и рисунков, часто специаль- но предназначенных для графического воспроизведе- ния («Суд Париса», 1517-20). Р. не занимался копирова- нием всех работ Рафаэля, а делал графические копии выборочно, внося чуть заметные изменения. Большей частью он ограничивался фрагментами из известных работ Рафаэля и его мастерской: с фресок в станцах и
РАЙМУНД 13 лоджии Ватикана, виллы Фарнезина. К этому времени формируется зрелый стиль Р., отличительной чертой которого стали тональная живописность, достигае- мая глубиной и частотой штриха, пластическая выра- зительность лепки объемов, динамика поз и жестов, упорядоченная ясность композиции («Лукреция», «Избиение младенцев», 1511-12). Многие гравюры Р. создавались с подготовительных рисунков Рафаэля, поэтому часто они не совпадают с окончательным ва- риантом («Аполлон», «Поэзия», «Парнас» из Станцы делла Сеньятура). Отступление от оригинала, харак- терное для гравюр Р., было связано с относительной свободой в интерпретации исходного мотива, свой- ственной зрелому стилю гравера. Отдельные гравюры Р. напоминают технику кьяроскуро — светотеневого рисунка тушью с сильными контрастами света и тени, характерного для круга Рафаэля («Св. Цецилия»). После смерти Рафаэля Р. продолжал делать копии с произведений и рисунков художников его мастер- ской, особенно Джулио Романо («Геркулес и Антей»). Скандальной известностью пользовались гравюры, выполненные Р. с 16 эротических рисунков Дж. Рома- но, составивших цикл «Позы» («I modi»). Возмущен- ный папа Климент VII заключил Р. в тюрьму, откуда он был выпущен по просьбе кардинала Ипполита Ме- дичи и скульптора Баччо Бандинелли, выступивших его поручителями. Хотя Р. известен в первую очередь как мастер резцовой гравюры, он одним из первых итальянских мастеров стал использовать травление, часто сочетая резцовую гравюру с офортом. Им была сделана серия маленьких гравюр (ок. 30), в которых он соединял эти две техники. Благодаря сотрудни- честву с Рафаэлем и при содействии его помощника Бавьера, который печатал гравюры и занимался их распространением, Р. создал финансово выгодное и в художественном отношении успешное предпри- ятие, основав школу граверов. В числе его учеников и последователей были Марко Денте, Агостино деи Музи и Джованни Якопо Саральо. Взятие Рима в 1527 войсками Карла V трагически сказалось на судьбе Р. Согласно Джорджо Вазари, он был взят в заложники ландскнехтами и выпущен после уплаты большого выкупа, разорившего художника. Р. покинул Рим ни- щим и, скорее всего, уехал в Болонью. После бегства из Рима он не выполнил ни одной гравюры, точная дата его смерти не известна. Лит.: Bartsch A. von. Le Peintre-draveur. 1803-21. Vol. XIV; Davidson В. E Marcantonio Raimondi: the Engravings of his Roman Period, (diss.). Cambridge (MA), 1954; Petrucci A. Panorama della incisione italiana: il Cinquecento. R., 1964. P. 19-35; Oberhuber K. & others. Roma and Venice: Prints of the High Renais- sance. Cambridge (MA), 1974. P. 9-47; Ferrara S., Gaeta Bertela G. Incisori bolognesi ed emiliani del sec. XVI. Bologna, i975;Shoe maker I. H., Broun E. Ihe Engravings of Markantonio Raimondi. Lawrence (KS), 1981; Dillon G. V. «II vero Markantonio» // Studi su Raffaello. Atti del Congresso internazionale di studi. Milano, 1987. P. 551-61; St rate n R. va n Markantonio Raimondi and his school: An Iconographic Index to A. von Bartsch, Le Peintre-draveur. Doornspijk, 1988. Vol. 14, 15, 16. В. Д. Дажина. РАЙМУНД Сабундский (Raimundus de Sabunde) (дата рождения неизвестна, вероятно, Барселона — 29.4.1436, Тулуза), философ и богослов томистского направления. Учился свободным искусствам, медици- не и богословию. Преподавал в университете Тулузы, имел духовный сан. Незадолго перед смертью, в 1434- 36, Р. завершил работу над своим гл. трудом — «Есте- ственное богословие, или книга творений» (Theologia naturalis sive liber creaturarum; i-e изд. Девентер, 1484). В 1520 в Кельне было опубликовано произведение Р. «О естестве человека», представляющее собой крат- кий пересказ основных положений «Естественного богословия». Написанное грубой схоластической латынью с частыми и буквальными повторами одних и тех же положений, «Естественное богословие» содержит ряд утверждений, не совместимых с учением като- лической церкви. Пытаясь примирить разум и веру, Р. считал, что через созерцание и изучение природы человек способен прийти к истинам, содержащимся в Священном Писании; таким образом, по Р., для вос- приятия тайны троичности Бога, непорочного зача- тия, божественности Христа откровение делается как бы излишним. Подводящее к подобным выводам пре- дисловие к трактату, где речь шла о «двух книгах» — «Книге природы» и «Книге Священного Писания», — было впоследствии занесено католической цензурой в Индекс запрещенных книг. Учение Р. о человеке поражает не глубиной и ори- гинальностью идей, но тем, что точно предугадывает основную проблематику гуманистической мысли по- следующего периода. Используя традиционные для схоластики аргументы и приемы, он рассуждал о том же, о чем вскоре будут писать Бартоломео Фацио, Джанноццо Манетти, Марсилио Фичино, Джованни Пико делла Мирандола и др. гуманисты — достоин- стве и благородстве человеческой природы. По сло- вам Р., все, что есть, все сущности сотворены Богом ради человека, поскольку предназначены служить, прежде всего, самопознанию человека, обнаружению его превосходства как единственного существа, об- леченного свободой выбора. Именно посредством тварей, которые располагаются ниже его на ступенях бытия, не обладают разумом и свободой, покорны его власти, человек находит себя связанным с Богом. Их свойства и совершенства, существующие порознь, он объединяет в себе, выявляя, т. о., не только то, что его отличает и возвышает, но и то, что сближает и роднит со всеми вещами сразу» делает действительным во- площением всего разнообразия мира. Путь человека к себе самому и путь к Богу пролегает через тварную природу, обладающую великим богатством форм и градаций бытия — таков вывод, вытекающий из ан- тропологии R В 16 в. это заключение послужило се-
14 РАКОВСКИЙ рьезным богословским обоснованием необходимости изучения физического мира. Сочинение Р. не оказало сколько-нибудь заметного влияния на мыслителей зрелого и высокого Возрож- дения, хотя с кон. 15 в. оно неоднократно переиздава- лось. В 1519 увидел свет первый французский перевод «Естественного богословия», в 1569 его опубликовал в собственном переложении, сделанном по настоянию отца, Мишель де Монтень, который посвятил про- странный раздел своих «Опытов» апологии Р. Интерес к «Естественному богословию» проявлял Ян Амос Ка- менский, издавший в 1661 извлечения из него. Соч.: Theologia naturalis sive liber creaturarum. Strassburg, 1501; Естественное богословие / Пер. О. Ф. Кудрявцева И Чаша Гермеса. Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая тради- ция / Сост. О. Ф. Кудрявцев. М., 1996. Лит,: Matzke D. Die natiirliche Theologie des Raymundus von Sabunde. Breslau, 1846; Hutter M. Die Religionsphilosophie des Raymundus von Sabunde. Augsburg, 1851; К1 e i b e r L. De Raymundi quem vocant Sabunde vita et scriptis. B., 1856; R e u 1 e t D. Un inconnu celebre. Recherches historique et critique sur Raymond de Sabonde. P., 1875; Cicchiti-Suriani F. Sopra Raimondo Sabonde, teologo, filosofo e medico del secolo XV. Aquila, 1889;Schenderlein J. Diephilosophische Anschauungen Raimund von Sabunde. Leipzig, 1898; Probst J. H. Le lullisme de Raymond de Sebonde. Toulouse, 1913; Coppin V. Montaigne, traducteur de Sebon 11 Memoires et Travaux de Facultes theologiques de Lille. 1925. Fasc. XX. О. Ф. Кудрявцев. РАКОВСКИЙ Мартин (Rakovsky, Rakowsky Martin) (ok. 1535, Раково, округ Мартин, Словакия — вероят- но, август 1579, Кутна Гора, Чехия), словацкий поэт, политический мыслитель. Род. в известной словацкой дворянской семье, не мадьяризировавшей свою фа- милию, в гербе которой был изображен рак. Учился в школах в Кремнице, Бардейове, Брашове, затем в Вит- тенбергском университете. Испытал сильное влияние Филиппа Меланхтона. В 1556 пришел в Прагу, сразу же занял видное положение в кружке чешских гума- нистов, сложившемся вокруг Яна Годейовско- г о, воспитателя детей Фердинанда I. В Праге Р. издал 2 сборника стихов: «Элегии и эпиграммы» (Elegiae et epigrammata, 1556), где прославлял чешских гумани- стов и лично Яна Годейовского за любовь к поэзии и патриотизм, и «Описание чешского города Доуны» (Desriptio urbus Lunae Boiemicae, 1558), в котором из- лагал историю этого города и красочно рассказывал о его природе и архитектуре. В «Описание Доуны» Р. включил также прозаическую речь о школах, от- стаивая в ней идею облагораживания человеческой натуры образованием, а также мысль о единстве до- стоинства человеческой личности и общественной полезности человека. В 1556 Р. был назначен ректором школы в г. Жатец, затем в г. Доуны. В 1559-69 состо- ял на должности секретаря Венгерской королевской палаты в Пожони (ныне Братислава), с 1569 занимал- ся управлением своих родовых поместий в Турце, с 1574 поджупан (заместитель правителя округа) Тур- чанской столицы. После отъезда из Чехии Р. продол- жал поддерживать связи с пражскими гуманистами. Сборник «О кончине пана Георгия Раковского» (De obitu D. Georgii Rakowsky, Вена, 1560), посвященный смерти близких людей, отмечен сильно выраженным чувством личной скорби. Особое место в творчестве Р. занимают стихотвор- ные общественно-политические трактаты, адресо- ванные Максимилиану II. Оставаясь лютеранином, Р. открыто поддерживал Габсбургов, видя в них гаран- тов стабильного развития Центральной и Восточной Европы. В сочинении «О слоях населения и причи- нах государственных переворотов» (De partibus rei publicae et causis mutationum regnorum imperiorumque, Вена, 1560), написанном элегическим дистихом, Р. дал анализ структуры общества, социальных движений и гос. переворотов. Причинами последних Р. в пер- вую очередь считал тиранию и безбожие народа и властителей. Большой трактат Р. (свыше 2600 стихов) «О светской власти» (De magistrate politico, Дейпциг, 1574), состоящих из трех книг, названных именами муз Евтерпы, Клио и Талии, содержит философско- дидактические, политические и исторические раз- мышления. Как политический мыслитель Р. предстает приверженцем гуманистической концепции человека и общества. Он изображал идеальную модель коро- левской власти, подчеркивая ее организующую роль в обществе, в котором она должна быть моральным эталоном. Цель короля — благо государства и поддан- ных, достигаемое экономическими, политическими, военными и этическими средствами. Р. отмечал важ- ную роль крестьянства в обществе и призывал власти не угнетать его. В политике Р. отстаивал доктрину «зо- лотой середины», гармонии интересов. Р. был дружен со многими гуманистами, учеными и политиками Венгерского и Чешского королевств, посвящал им стихи. В своих сочинениях Р. предстает «паннонским» патриотом, призывающим к активной борьбе с турецкой экспансией. В историю словацкой культуры Р. вошел как крупнейший неолатинский поэт и гуманистический мыслитель европейского масштаба, не имевший себе равных в Венгерском ко- ролевстве 16 в. Братья Р. Матей (1537-62) и Микулаш (ум. 1586) также были неолатинскими поэтами. Они жили в основном в Чехии, где возглавляли школы в крупных городах. С о ч.: Opera omnia — Zobrane spisy. Bratislava, 1974. T. 1-2; Голоса столетий. Антология словацкой поэзии. М., 2002. С. 28. Лит.: О k а 1 М. 2ivot a dielo Martina Rakovskeho. Martin, 1979-83. T. 1-2; § m a 11 a к S. Dejiny slovenskej literatury. Bratislava, 1988. S. 128-39 passim; История литератур западных и южных славян. М., 1997. Т. 1. С. 674-75; Словацкая литература. М., 1997. Ч. 1. С. 30. Г. П. Мельников.
РАМЕ 15 РАМЕ Пьер де ля (Ramee Pierre de la), латинизиро- ванное имя — Петр Рамус (Petrus Ramus) (1515» дер. Кю, Пикардия — 26.8.1572, Париж), французский философ, богослов, филолог, математик и логик. Про- исходил из семьи обедневших льежских дворян, за- нимавшихся добычей и продажей угля (Кристофер Марло устами герцога Анжуйского называл Р. «сыном угольщика»). В 1527 Р. приехал в Париж, где вскоре был принят на службу к дворянину де ла Бросса и по- ступил в Наваррский коллеж. По окончании обучения в коллеже Р., критикуя латинские переводы тракта- тов Аристотеля (прежде всего, «Органона»), а также многочисленные комментарии к ним, заявил о себе как о последовательном противнике аристотелевской философии в ее схоластической интерпретации. Дискуссии и «яростные словопрения» о смысле отвлеченных логических понятий, принятые в уни- верситетской среде того времени, Р. считал не только пустыми, но и вредоносными. Он же впервые уподо- бил аристотелевские категории мячу, борьбу за ко- торый отчаянно ведут школяры и их наставники во время ученых споров. В таких занятиях, по мнению Р., не было пользы; они лишь усугубляли «бесплодие разума». В 1536 Р. выдвинул тезис «Все, что сказано Аристотелем, вымышлено» (Quaequnque ab Aristotele dicta essent commentitia esse), одновременно предлагая обратиться к наследию «пленившего его Платона» (см. Платонизм) и попытаться рассмотреть диалектику вне предрассудков. Р. преподавал в нескольких фран- цузских коллежах: Манском, Аве Мария, де Прель и де Франс (см. Французский коллеж). В 1543 он опу- Пьер де ля Раме. Гравюра. 17 в. бликовал ряд полемических трудов, изобличающих заблуждения Аристотеля и его последователей: «Под- разделение диалектики» (Dialecticae partitiones), «Уста- новление диалектики» (Dialecticae institutiones) и «По- рицания Аристотеля» (Aristotelicae animadversiones) Последний трактат выдержал в течение полувека бо- лее пятнадцати изданий. Логические изыскания перипатетиков, по мнению Р., являлись всего лишь отстраненным от реальности спором о словах, далеким от истинного «искусства рассуждения» и потому противоестественными, в них отсутствовала опора на живой опыт. Под давлением Иоахима де Периона и Антуана де Говеа дело о «злословных книгах» Р. было передано в Парижский Парламент и вскоре дошло до Франциска I. В 1544 состоялся диспут между Р. и де Говеа, итогом которого стало, согласно эдикту от 26.3.1544, не толь- ко полное осуждение трудов Р., но и запрет на чтение лекций по философии и логике. Тем не менее с 1545 Р. — преподаватель, а затем глава коллежа де Прель. Находясь в опале, он подготовил перевод «Начал» Евклида. Благодаря благосклонности Генриха II, Екатерины Медичи и заступничеству «старого коллежского то- варища» кардинала Карла Лотарингского (см. Гизы) Р. разрешили преподавать философию. 27.7.1551 он стал «королевским лектором» — профессором специально созданной для него кафедры красноречия и филосо- фии во Французском коллеже. В написанном на фран- цузском языке трактате «Диалектика» (Dialectique, 1555) Р- отстаивал идею о том, что каждый человек обладает врожденной способностью самостоятельно, минуя авторитеты, постигать окружающий мир с по- мощью разума (ratio). Философ утверждал, что разум должен господствовать над авторитетом и владеть им (ratio auctoritatis regina dominaque esse debet), из чего следовал вывод о том, что в основе научного познания лежат лишь опыт и наблюдение, действующие слажен- но только тогда, когда упорядочены методом. Итогом многолетних филологических изысканий Р. стали его труды по латинской (1559), греческой (1560) и французской (1562) грамматикам. В 1561, порвав со старыми друзьями, Р. перешел в протестантизм. В том же году он предложил свой проект университетской реформы, построенной на новом принципе сочета- ния учебных дисциплин, подборе классических ис- точников и методов работы с ними. Главным для Р. было соединение в рамках разработанной им учеб- ной программы «теории», состоящей из «анализа» аутентичных текстов и «синтеза» полученных идей, и «практики», понимания вещей и его применения. Все знания, полученные в стенах коллежа, должны были служить пользе (именно поэтому Р. получил прозви- ще «usuarius» — «ищущий пользу»). На основании фундаментального преобразования «свободных искусств» Р. стремился создать новую универсальную философскую систему, построенную по законам логики и ориентированную на просвеще- ние людей и исправление их нравов.
16 РАМУЗИО Религиозная позиция Р., а также его размышления об образовании, характерах и внешнем облике пре- подавателей, их неглубоких познаниях в науках, вы- зывали у многих современников раздражение. Так, знаменитый поэт и профессор Французского коллежа Жан Дора разразился летом 1567 едким памфлетом «Деканат, или против Рамуса, который хочет быть де- каном королевских профессоров». Далеко не все при- нимали радикальные суждения Р. об аристотелевской философии. Джордано Бруно, например, в 1584 укорял «французского архипеданта» в том, что тот недоста- точно хорошо понял Стагирита, и потому ошибочно считал его труды темными и запутанными. В 1652 Ян Брожек, знаменитый польский философ и математик, выпустил в свет трактат в защиту Аристотеля и Ев- клида от нападок Р. Изучая произведения древних авторов, Р. ре- шил создать исторический очерк развития научных представлений от глубокой древности до 16 в. В 1567 он опубликовал трактат «Математическое введе- ние», посвященное Екатерине Медичи (Prooemium mathematicum, ad Catharinam Medicaeam reginam, matrem regis), в котором, излагая основные этапы эволюции этой «божественной науки» от халдеев до современности, отстаивал идею ее практической зна- чимости для человека. Скрываясь от недоброжелателей, среди которых были прежний покровитель философа кардинал Карл Лотарингский и один из влиятельных парижских про- фессоров Жак Шарпантье, Р. несколько раз покидал Париж. В 1568 Р. в сопровождении Юбера Ланге от- правился в Германию и Швейцарию. За границей он не только читал лекции, встречался с профессорами и студентами, но готовил, публиковал и переизда- вал свои многочисленные сочинения, среди которых «Арифметика» (1569), «Геометрия» (1569) и «Трид- цать одна книга математических очерков» (Scholarum mathematicarum libri unus et triginta, 1569). По возвра- щении в Париж Р., пользовавшийся расположением короля Карла IX, был убит. На протяжении многих лет Р. тесно сотрудничал с виднейшими умами эпохи (Омером Талоном, Жа- ном Квентеном, Жаном Бомоном, Оронсом Фине, Жаном Маньеном, Пьером Форкаделем), воспиты- вал учеников и последователей (Жана Пена, Фреде- рика Рейзнера, Жана Фернеля, Джорджа Бьюкенена и др.), составивших после смерти наставника осо- бое философское направление, известное в истори- ографии как «рамизм». Дж. Мильтон, опубликовав- ший в 1672 учебник «Полное изложение логического искусства, согласно методу Петра Рамуса» (Artis logicae plenior institutio ad Petri Rami methodum concinnata), воспроизвел значительные фрагменты «Диалектики» Р. В частности, вслед за Р. он считал метод важнейшей составляющей научного позна- ния, неотъемлемой частью логического анализа. Научные идеи Р. оказали определенное влияние на построения Пьера Гассенди и Готфрида Лейбница, Фрэнсиса Бэкона и Томаса Гоббса. С оч.: Dialecticae partitiones. Р., 1543; Aristotelicae animadversiones. Р., 1543; Rudimenta grammaticae. P., 1559; Algebra. P., 1560; Rudimenta grammaticae graecae. P., 1560; Prooemium mathematicum, ad Catharinam Medicaeam reginam, matrem regis. P., 1567; Arithmeticae libri duo, Geometriae septem et viginti. Basiliae, 1569; Scholarum mathematicarum libri unus et triginta. Basiliae, 1569- Источники: Banosius Th. Petri Rami vita 11 Petri Rami Veromandui, philosophiae et eloquentiae Regii professoris celeberrimi, Commentariorum de religione Christiana, libri quattuor. Francofurti, 1576. Лит.: Wa d d i n g t о n C. Ramus (Pierre de la Ramee). Sa vie, ses ecrits et ses opinions. P., 1855; Des maze C h. Ramus, sa vie, sesecrits,samort.P.,i 864; G raves E P. Peter Ramus and the Educational Reformation of the Sixteenth Century. N. Y., 1912; Nelson N. E. Peter Ramus and the Confusion of Logic, Rhetoric, and Poetry. Ann Arbor, 1947; D u h a m e 1P. A. The Logic and Rhetoric of Peter Ramus 11 Modern Philology. 1949. Vol. 46. № 3; Ong W. J. Peter Ramus and the Naming of Methodism: Medieval Science Through Ramist Homiletic // Journal of the History of Ideas. 1953. Vol. 14. № 2; I d e m. Ramus. Method and the Decay of Dialogue. Cambridge (Mass.), 1958; Idem. Ramus and Talon Inventary. Cambridge (Mass.), 1958; Walton C. Ramus and Socrates // Proceedings of the American Philosophical Society. 1970. Vol. 114. № 2; F r e e d m a n J. S. The Diffusion of the Writings of Petrus Ramus in Central Europe, c. 1570 — c. 1630 // Renaissance Quarterly. 1993. Vol. 46. № 1; Mack P. Ramus Reading: The Commentaries on Ciceros Consular Orations and Vergil’s Eclogues and Georgies // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1998. Vol. 61; Gоi 1 d i ng R. Method and Mathematics: Peter Ramus’s Histories of the Sciences // Journal of the History of Ideas. 2006. Vol. 67. №1;Грановский T. H. Петр Рамус И Его же. Сочинения. М., 1892. Т. II. С-377-83; Коган-Бернштейн Ф. А. Петр Рамус и его борьба со схоластикой (Из истории развития науч- ной мысли во Франции XVI века) И Средние века. М., 1956. Вып. VIII; Матвиевская Г. П. П. Рамус. М., 1981. А. К. Гладков. РАМУЗИО Джованни Баттиста (Ramusio Giovanni Battista) (1485, Тревизо — 1557» Падуя), итальянский космограф. Учился в падуанском университете вме- сте с Джироламо Фракасторо, Андреа Наваджеро, братьями Торриани, с которыми его связывала тесная дружба. Слушал лекции Пьетро Помпонацци. Изучал латинский и греческий языки, возможно, также и вост, языки. Однако наибольший интерес он проявлял к космографии и географии, в изучении которых достиг существенных успехов. В 1514 издал Квинтилиана, в 1519 — Третью декаду Тита Ливия. Обе работы были напечатаны в типографии Альда Мануция (см. Альды) и снабжены научными предисловиями. В эти годы Р. постоянно переписывался с Пьетро Бембо, Навадже- ро и Фракасторо, обсуждая географические темы, ко-
РАНСАНО 17 торые в то время были предметом острых дискуссий. Помогал советами художнику-картографу Джакомо Гастальди, которому венецианский Сенат поручил со- ставить серию географических карт в Зале Щита Па- лаццо Дукале. Наиболее важной, продолжительной по времени и прославленной работой Р. было начатое в 1520 со- брание отчетов (сообщений) самых известных пу- тешественников с классической эпохи до времени Р. Это собрание было опубликовано в трех томах в типографии Джунти под названием «О плаваниях и путешествиях» (Delle Navigation! et viaggi). В 1550 вышел первый том, относящийся к путешествиям в Африку; за ним в 1553 последовал третий — о пу- тешествиях в Новый свет, изданный, как и первый, анонимно, но посвященный Фракасторо. Второй том о путешествиях в Вост. Европу и Азию вышел в 1559 посмертно у тех же печатников Джунти, которые по этому случаю открыли имя автора, отдав заслужен- ный долг памяти Р. Р. действительно не только собрал, но также пере- вел и широко проиллюстрировал разные тексты, со- проводив их «вступлениями» (discorsi) (только в пер- вом томе их 16), которые представляли отчеты о путе- шествиях и одновременно поднимали дискуссионные темы и актуальные географические вопросы (причи- ны наводнений Нила, путь кругосветного плавания Фернана Магеллана, перевозку специй, пути морской торговли). Предисловие к третьему тому, целиком ге- ографического характера, отличалось обширностью. Собрание было снабжено ценным картографическим приложением, при составлении которого Р. помогал Гастальди. Труд Р. выдержал много переизданий и пе- реводов в разных странах и на разных языках. Среди текстов, относящихся к итальянским путе- шественникам или гуманистам, находятся сочинения Марко Поло, Пьеро Кверини, ученого Павла Йовия, автора «Книги о посольстве Василия, великого кня- зя Московского, к папе Клименту VII» (Libellus de legatione Basilii, Magni Principis Moscoviae, 1525). В течение своей жизни Р. отправлял по поручению правительства Венеции ряд официальных должно- стей. Был канцлером (cancelliere), а затем секретарем посла Алвизе Мочениго во Францию, где находился два года. Благодаря его дипломатическим способно- стям правительство поручало ему миссии политиче- ского характера в Швейцарию, Рим, Апулию; возмож- но, что он также посетил с миссиями Египет и Сев. Африку. В 1513 он стал канцлером, в 1515 секретарем Совета Десяти, своей компетентностью и честностью заслужил всеобщее уважение. Ему поручили также ве- сти дела с Себастьяном Каботом, когда тот предложил свои услуги Венеции. Он был советником Наваджеро, переписывался с ним во время деликатной миссии в Испанию. В 1546-50 жил у Фракасторо на вилле Каф- фи. Был женат наФранческине Наваджеро, от которой имел сына Паоло, образованного чело- века и хорошего историка. С о ч.: Navigazioni е viaggi / Prefazione е note di М. Milanesi. Torino, 1978-88. Vol. 1-6. Лит.: Carradori G. Sulla vita e sugli studi di G. B. Ramusio. Rimini, 1883; Grande S. Le relazioni geografiche fra P. Bembo, G, Fracastoro, G. B. Ramusio e G. Gastaldi // Memorie della Societa Geografica Italians. 1905. Vol. 12; Parks G. B. The Contents and Sources of Ramusios «Navigation!» 11 Bulletin of the New York Public Library. 1955. June; Idem. Ramusios Literary History // Studies in philology. 1955. Vol. 52. П. Каццола. РАНСАНО Пьетро (Ransano Pietro, Ransanus Petrus) (1429, Палермо — 1492, Неаполь), итальянсий гуманист, историк. Большую часть жизни провел на Сицилии и в Неаполе. Учился в различных универси- тетах Италии, в том числе во Флоренции и Перудже у Баттиста да Фабриано и Леонардо да Перуджа. В воз- расте 16 лет в Палермо вступил в доминиканский ор- ден, в 1452 был рукоположен в священники. Вскоре папа Каликст 111 поставил его главой сицилийской провинции ордена, а в 1456 доверил организацию в Сицилии крестового похода против турок. Ок. 1468 Р. был приглашен королем Фердинандом II Арагонским на дипломатическую службу. Служил воспитателем одного из королевских сыновей Джованни Арагонско- го, который позже стал эстергомским архиепископом в Венгрии. В 1476 папа Сикст IV дал Р. архиепископ- ство Лучеру. В сентябре 1488 он был отправлен по- слом от Фердинанда Неаполитанского в Венгрию ко двору Матяша I Корвина (Хуняди). Цель посольства состояла в том, чтобы склонить венгерского короля, не имевшего законных наследников, оставить трон своей супруге Беатрисе Неаполитанской. В Венгрии Р. провел четыре года и покинул страну только тогда, когда после смерти Матяша стало ясно, что никаких прав на венгерский престол его вдове обеспечить не удастся. В Венгрии по заказу двора Р. написал историче- ский труд «Краткое изложение венгерской истории» («Epithoma rerum Hungaricarum») — первый истори- ческий венгерский свод гуманистического толка. Ко времени получения этого заказа итальянский гума- нист имел за плечами огромный опыт историописа- ния: помимо житий святых он был автором 6о книг исторического сочинения — «Хроники всех времен». Он прекрасно владел гуманистическим стилем и ме- тодом гуманистической историографии и за два года справился с заказом. «Краткое изложение» — поли- тически окрашенное произведение, одной из гл. це- лей которого было обосновать заслуженное величие династии Хуняди-Корвинов, отыскав их древние (гл. обр., римские) корни и рассказав об их выдающихся деяниях. Исторической канвой при написании тру- да для Р. послужила появившаяся незадолго до него «Хроника» Яноша Туроци, богатая по содержанию, но не отвечавшая новым европейским политическим и культурным запросам. Важнейшей самостоятель- ной частью этого сочинения Р. является та, в которой
18 РАНХ автор, опираясь на гуманистический метод, дал гео- графическую характеристику Венгрии, включив в нее данные по этнографии, демографии и экономике. С о ч.: Epithoma rerum Hungaricarum / Curam gerebat Petrus Kulcar. Budapest, 1977; A magyarok tortenete rovid foglalata I Kozreadja Blazovich L., Sz. Galantai Ё.; Minden idok evkonyvei. Corvinus Janos // Humanista tortenetirok. Budapest, 1977 / Szerk. Kulcsar P. 41-52.I. Лит.: Csiha A. Petri Ransani Epitome rerum Ungaricarum. Hajduboszormeny, 1932; В e r 1 a s z J. Uber die Vorbesitzer des Ransanus-Kodex П Magyar Konyvszemle, 1969. 108-20.L; Kulcsar P. Ransanus Epitomejanak keziratai 11 Magyar Konyvszemle, 1969. 297-308.L T. П. Гусарова. РАНХ Иеронимус Юстесен (Ranch Hieronymus Justesen) (1539, Винкель, Ютландия — 3.12.1607, Ви- борг), датский писатель. Род. в семье приходского священника. Учился в университетах Ростока (с 1561) и Виттенберга (с 1563), где получил степень магистра (1572). По возвращении на родину занимал в Виборге должности пастора, пробста и каноника. Отличался большой начитанностью в классической литературе, досуг посвящал литературным занятиям и, прежде всего, сочинению драматических произведений, из которых сохранились сочинения на библейские сюже- ты: «Провозглашение царя Соломона» (Kong Salomons Hylding, 1584; i-e изд. Копенгаген, 1585) и «Заключе- ние Самсона» (Samsons Faengsel, 1599; i-e изд. Орхус, 1633), а также комедия «Скупой плут» (Karrig Niding, 1598; i-e изд. Орхус, 1633), предвосхитившая творче- ство «датского Мольера» 18 в. — Людвига Хольберга и такой вид театрального искусства, как водевиль. Эти памятники датской литературы, в которых их автор обнаруживает себя учеником античных драматургов и знатоком позднесредневекового народного творче- ства, признаются лучшими пьесами, написанными в Дании в эпоху Возрождения и раннего барокко. Кро- ме того, R принадлежат 2 поэтических произведения назидательного характера: в одном, посвященном на- падению турок на Венгрию, высказываются горькие сожаления о неспособности христианских государей защитить своих единоверцев (1595)» в другом, «Поэме о птицах» (Fugle-Vise, издания — 6. м., 1617; Копен- гаген, 1630), время написания которой точно неиз- вестно, обличаются пороки человеческого общества, представленного под видом сообщества пернатых. С оч.: Danske skuespil og Fuglevise I Udg. S. Birket Smith. Kobenhavn, 1876-77; Karrig niding I Ved N. Lyhne Jensen. Kobenhavn, 1973; Kong Salomons hylding I Med efterskr. af A. Karker. Kobenhavn, 1973; Samsons faengsel I Med efterskr. af H. Nyrup-Christensen. Kobenhavn, 1973. Лит.: Mortensen K. Studie over aeldre danske versbygning. Kobenhavn, 1901. Bd. I. S. 166-176; Nielsen E. A. Skolen pa komedie 11 Kritik. Kobenhavn, i969.№n;Frederiksen Olrik B.Omdialektpraeget i «Samsons Faengsel». Med et tillaeg om dialektpraeget i to tingboger fra Randers 11 Festskrift til Kristien Hald. Kobenhavn, 1974. S. 331-62; Rahelt Brandt P. T h. Justesen Ranch og Holberg 11 Litteratur og Samfund. Kobenhavn, 1974. № 3; H e n s H. A., P e t e r s e n C. S. Hieronimus Justesen Ranch 11 Dansk biografisk leksikon. 2. udg. Kobenhavn, 1984. Bd. 11; Dansk litteratur historic. 2. udg. Kobenhavn, 1990. S. 329-52. В. А. Антонов. РАНЬИНА Динко (Ranjina Dinko, Ranina Domeni- co) (1536, Дубровник — 1607, там же), далматинский поэт. Происходил из патрицианской семьи, занимал- ся торговлей, избирался на высшие официальные должности, семь раз был князем республики; впо- следствии жил во Флоренции, входил в культурный круг Козимо Медичи. В течение долгих лет Р. являлся центральной фигурой сообщества дубровницких ли- тераторов; писал стихи на хорватском, итальянском языках и латинском языке. Сборник хорватской ли- рики Р. «Разные стихи» (Флоренция, 1563) включал любовные, дидактические, сатирические произведе- ния, а также послания, элегии, баллады и др. Для Р. характерно насмешливое отношение к сложившемуся слащавому языку любовной лирики, опыты с усто- явшимися стихотворными размерами (в частности, спорадическое использование двенадцатисложного стиха без внутренней рифмы) и формами. Вместе с тем Р. продолжал далматинские традиции стихосло- жения на хорватском языке. В 27 итальянских стихах Р., включенных в итальянскую антологию выдающих- ся авторов (Rime scelte da diversi eccelenti autori, 1563), очевидны мотивы и парафразы античных и итальян- ских поэтов. С о ч.: Pjesni razlike. Zagreb, 1891 (Stari pisci hrvatski. Knj. 18); Talijanske pjesme Dinka Ranjine // Gradja za povijest knjizevnosti hrvatske. Zagreb, 1904. Knj. 4; Pjesni razlike. Zagreb, 1999. Лит.: Tomasovic M. Dinko Ranjina — Philippe Desportes. Zagreb, 1994; Povijest hrvatske knjizevnosti. Zagreb, 1974. Knj. 3. S. 143-48; Lexicon hrvatskih pisaca. Zagreb, 2000; Голенищев-Кутузов И. H. Ита- льянское Возрождение и славянские литературы XV-XVI вв. М., 1963. С. 113-15; История литератур за- падных и южных славян. М., 1997. Т. i. С. 750-51. О. А. Акимова. РАНЬИНА Никша (Ranjina Niksa) (1494, Дубров- ник — 1582, там же), далматинский литератор. При- надлежал к одной из наиболее почитаемых патрици- анских семей Дубровника, несколько раз исполнял должность князя республики. Р. писал латинские сти- хи (не сохранились); составил на итальянском языке «Хронику Рагузы» (Cronache di Ragusa). Приобрел из- вестность благодаря собранной им дубровницкой ли- рической поэзии на славянском языке, объединенной в т. н. Сборник Никши Раньины. Первые из включен- ных в сборник стихов были записаны в 1507; всего в него вошло 820 стихотворных произведений, большая часть которых принадлежала Шишмундо Менчети- чу (свыше 500 произведений) и Джоре Држичу (70), а
РАТГЕБ 19 также Мавро Ветранович-Чавчичу, Марину Кристи- чевичу, Мато Хиспани и др., в том числе неизвестным авторам. Ряд произведений считается фольклорными записями. Поскольку вошедшие в сборник стихи рас- полагались по алфавиту первого слова и авторство в каждом конкретном случае не указывалась, атрибу- ция этих произведений стала с давних пор предметом лингвистического и стилистического анализа и спора, по отдельным позициям ведущегося до сих пор. Авто- ры «Сборника Никши Раньины» в основном ориенти- ровались на петраркистскую поэзию (см. Франческо Петрарка), часто заимствуя ее ритмические размеры, образы и мотивы. Вместе с тем важным компонентом их стихотворчества стали народные песни. Характер- но использование хорватскими авторами устойчивой, бытовавшей именно в народных песнях, лексики при трансляции некоторых ключевых слов петраркист- ской поэзии. Рукопись сборника, представлявшего наиболее раннее собрание хорватской лирической поэзии, погибла во время Второй мировой войны. Лит.: Pjesme Siska Mencetica i Dzore Drzica i ostale pjesme Ranjinina zbornika / Priredio Resetar M. Zagreb, 1937 (Stari pisci hrvatski. Knj. 2. 2 izdanje); Resetar M. Autorstvo pjesama Ranjinina Zbornika // Rad JAZU. Zagreb, 1933. Knj. 247; D a у r e J. Dubrovacke studije. Zagreb, 1938; Povijest hrvatske knjizevnosti. Knj. 3. Zagreb, 1974. S. 56-60; Го л e н и щ e в - Ку т у 3 о в И. Н. Ита- льянское Возрождение и славянские литературы XV-XVI вв. М., 1963. С. 83; История литератур запад- ных и южных славян. Т. i. М., 1997. С. 724-26. О. А. Акимова. РАТГЕБ Йорг (Ratgeb Jorg) (ок. 1480, Швабский Гмюнд — 1526, Пфорцхайм), немецкий живописец. Работал в Штутгарте, Хайльбронне и Франкфурте- на-Майне. Ок. 1500 посетил Нидерланды и, возможно, Сев. Италию. Йорг Ратгеб. «Бичевание Христа». 1518-19. Государственная галерея. Штутгарт. Йорг Ратгеб. «Воскресение Христа». Створка Херренбергского алтаря. 1518-19. Государственная галерея. Штутгарт. Живописное наследие Р. невелико. Ранний «Алтарь Св. Варвары» (1510, Городская церковь, Швайгерн близ Хайльбронна) отличается изысканным декоративиз- мом, яркостью цвета и экспрессией, напоминающей работы швейцарских мастеров. В 1514-17 Р. распи- сал клуатр и рефекторий монастыря кармелитов во Франкфурте-на-Майне. Написанные темперой по сухой штукатурке фрески состоят из нескольких ци- клов. Действие в композициях, посвященных детству Христа, окутано атмосферой благоговейной тишины. Напротив, сцены «Страстей Христовых» проникнуты исключительной динамикой и драматизмом. Веро- ятно, на их стиль повлияло знакомство Р. с творче- ством Матиса Нитхардта (Грюневальда), который в те же годы работал во Франкфурте. В «Истории ор- дена кармелитов» Р. выступил как искусный рассказ- чик, разворачивая действие в пейзаже и обогащая его многочисленными деталями. В композициях «Алтаря Страстей» (1514-16, Гос. галерея, Штутгарт) ощуща-
20 РАФАЭЛЬ ется влияние ксилографий Альбрехта Дюрера (серия «Большие Страсти», ок. 1499). Самой значительной работой Р. является «Херрен- бергский алтарь» (1518-19, Гос. галерея, Штутгарт) — грандиозное произведение, состоявшее из живо- писной и скульптурной (утрачена) части, подобно «Изенгеймскому алтарю» Грюневальда (1515, Музей Унтерлинден, Кольмар). Знакомство с этим шедевром Грюневальда, без сомнения, имело решающее значе- ние для композиционного и образного строя алтаря Р. Особенно это заметно в створке «Воскресение Хри- ста». Р. еще больше усилил мистическую ауру собы- тия, превращая его в экстатическое видение. Дости- гая исключительной спиритуализации произведения, мастер пожертвовал его гармоничностью: ввел резкие сочетания цветов, упростил рисунок, дематериализо- вал фигуры и огрубил их движения. Итальянизирую- щие формы архитектуры в створках «Тайная вечеря» и «Бичевание Христа» придают трактовке простран- ства псевдо-рациональный характер, на фоне кото- рого фантастические элементы приобретают особую выразительность. Оригинальное творчество Р. соединило ведущие художественные тенденции эпохи с духом просто- народной «крестьянской» религиозности. Последнее обстоятельство определило судьбу мастера. Во время Крестьянской войны 1525-26 Р. примкнул к восстав- шим горожанам Штутгарта и был послан их предста- вителем в крестьянский лагерь. Возможно, к такому выбору художника подтолкнуло не только его миро- воззрение, но и личная драма: его жена и дети были зависимыми людьми герцога Вюртембергского, кото- рый не пожелал дать им свободу. После подавления восстания Р. был схвачен властями, обвинен в измене и четвертован в Пфорцхайме. Лит.: Burkhard A. The Herrenberg Altar of Jorg Ratgeb. Munchen, 1965; Fraenger W. Jorg Ratgeb: Ein Maier und Martyrer aus dem Bauernkrieg. Dresden, 1972; Lang K. Die Farbe bei Jorg Ratgeb. Frankfurt am Main, 1982; Либман M. Я. Дюрер и его эпоха. М., 1972; Бенеш О. Искусство Северного Возрождения. М., 1973. М. А. Костыря. РАФАЭЛЬ Санти (Raffaello Santi, Sanzio) (28.3 или 6.4.1483, Урбино — 6.4.1520, Рим), итальянский живо- писец, рисовальщик и архитектор, один из наиболее известных представителей культуры и искусства Воз- рождения, творчество которого стало для современни- ков и потомков воплощением красоты, совершенства и грации в искусстве. Вместе с Леонардо да Винчи, Микеланджело, Донато Браманте и Тицианом создал идеальную художественную форму, связанную с не- бывалым взлетом в истории европейской культуры, во многом определившую расцвет искусства класси- ческого Возрождения в Италии. Род. в семье придворного художника и поэта Джо- ванни Санти, ставшего его первым учителем. Рано потерял родителей, воспитывался дядей по материн- Рафаэль. «Мадонна со щегленком». Ок. 1507. Уффици. Флоренция. ской линии Симоном Чарла. Большое влияние на формирование творческой личности Р. оказала ат- мосфера урбинского двора, со времени герцога Феде- рико да Монтефельтро (см. Монтефельтро) бывшего важным центром гуманистической культуры и искус- ства. После смерти отца (1494) обучался в мастерской местного художника Тимотео Вити; рано проявил способности к самостоятельному творчеству, о чем свидетельствует знаменитая «Книга эскизов» с рисун- ками молодого Р. (Гал. Академии, Венеция). Становление P.-художника тесно связано с искус- ством умбрийской школы, прежде всего, с именами Мелоццо да Форли, и особенно Пьеро делла Франче- ски. Благодаря покровительству герцогини Елизаветы Гонзага (см. Гонзага) Р. попал в мастерскую одного из лучших художников Умбрии рубежа 15-16 вв. Пьетро Перуджино, в которой провел четыре года в качестве не только ученика, но и помощника (ок. 1500-04). Еще со времени Джорджо Вазари ранний период творче- ства Р. называют «перуджиновским», настолько силь- ной была зависимость молодого художника от манеры учителя. Для его ранних произведений, относящихся к нач. 1500-х («Сон рыцаря», Нац. гал., Лондон; «Три гра- ции», Музей Кондэ, Шантийи), характерны певучесть плавной линии, поэтичность и тонкий лиризм обра- зов, согласованность композиций фигурных групп и пейзажного фона. К лучшим произведениям Р. этого времени относятся «Мадонна Конестабиле» (1500-02, Эрмитаж) и алтарный образ «Обручение Марии» (1503-04, Гал. Брера, Милан), написанный для церкви Сан Франческо в Читта ди Кастелло. В них в полной мере раскрылся талант молодого художника — его способность почувствовать и воплотить в совершен- ной форме высшую закономерность природного бы- тия, гармонию отношений человека и мира, благостное приятие божественного присутствия, выраженного в природной красоте и гармонии пространственных от- ношений, в идеальных формах храмовой архитекту- ры, как на втором плане «Обручения Марии». Трудно
РАФАЭЛЬ 21 Рафаэль. «Сикстинская Мадонна». 1513-14. Картинная галерея. Дрезден. переоценить ту роль, которую сыграло в творческой эволюции Р. пребывание во Флоренции, куда он прие- хал вместе с Перуджино в 1504 и где пробыл, с неболь- шими перерывами, до 1508. Именно во Флоренции, благодаря знакомству с искусством Мазаччо, Леонар- до, в мастерской которого Р. бывал, и Микеланджело, со скульптурой Донателло и Андреа Верроккьо, рели- гиозной живописью фра Бартоломмео, ставшего его покровителем и другом, он обрел уверенность и твор- ческую зрелость. Изучение флорентийского искусства стало важной школой для Р. Судя по многочисленным рисункам того времени, Р. не просто знакомился с произведениями своих предшественников и совре- менников, а постигал законы мастерства, ставшие основой его нового монументального стиля. Во Фло- ренции он создал своих знаменитых Мадонн — во- тивные изображения Святого семейства, написанные по частным заказам («Мадонна Грандука», Гал. Питти, Флоренция; «Мадонна со щегленком», Гал. Уффици; «Прекрасная садовница», Лувр; «Мадонна в зелени», Худ. музей, Вена; «Мадонна с младенцем и безбородым Иосифом», Эрмитаж). В его Мадоннах сохранились присущие Р. мягкая задушевность образов и тонкий лиризм пейзажных фонов, возросло значение пласти- ческой выразительности фигурных групп. Используя леонардовское сфумато — легкую подвижность све- //] тотени, — он придавал фигурам Мадонны, младенцев Xj Христа и Иоанна Крестителя достоверность реально- Ldl го жизненного мотива. К флорентийскому периоду y/J относятся и первые портреты Р., лучшими из которых // являются парные портреты супругов Анджело и Мад- далены Дони (ок. 1506, Гал. Питти, Флоренция). В них \П он опирался на портретную композицию «Джоконды» I Леонардо. Освоенный опыт флорентийских мастеров, \<> особенно в передаче движения и разного эмоцио- нального состояния образов, Р. использовал в мону- ментальном алтаре «Положение во гроб» (ок. 1507, Гал. Боргезе, Рим), полном непривычного для художника драматического напряжения и эмоционального нака- ла страстей. Талант Р. полностью реализовался в Риме, куда он был приглашен папой Юлием II в 1508 не без про- текции архитектора Браманте. Именно в Риме, благо- даря покровительству пап Юлия II и Льва X, высоко оценивших талант умбрийского художника, Р. соз- дал лучшие свои произведения. Римская культурная среда, знакомство с античными памятниками Веч- ного города кардинально изменили масштаб твор- чества Р., способствовали раскрытию заложенных в нем возможностей. Реальное и идеальное приходят в его искусстве к взаимному равновесию, жизненно достоверное и типическое соединяются в нем, обра- зуя классическую гармонию, нашедшую выражение в ритмическом строе его произведений, в благород- ной согласованности композиций, в естественности и звучности колорита. Римский период был наиболее плодотворным в жизни художника. На протяжении 12 лет он создал большое количество произведений, каждого из которых было бы достаточно для его бес- смертия. Р. обладал исключительной трудоспособно- стью, он выполнял многочисленные заказы папской курии, частных лиц и религиозных общин на мону- ментальные росписи, алтарные и вотивные картины, портреты, архитектурные проекты. Его мастерская, в которой учились и работали такие художники, как Джулио Романо, Франческо Пенни, Полидоро да Ка- раваджо, Перино дель Вага, Джованни да Удине, зани- мала ведущее положение в Риме, выработанный им стиль монументально-декоративной живописи и ве- личественной алтарной картины определил развитие европейского искусства на века вперед. В течение 1508-17 Р. и его мастерская были заняты оформлением парадных апартаментов папского двор- ца в Ватикане. По заказу Юлия II Р. расписал две стан- цы: Станца делла Сеньятура (комната печатей; 1508-11) и Станца д’Элиодоро (1511 -14), ко времени ее заверше- ния Юлий II умер, и его сменил Лев X. С его именем связаны росписи Станцы дель Инчендио (комнаты Пожара; 1517) и зала для папских аудиенций — Зала Константина, большая часть фресок которого была написана уже после смерти Р. его учениками. Поми- мо стилистического единства росписи ватиканских станц преследовали и общую цель: в аллегорических, библейских и исторических образах выразить идею
22 РАФАЭЛЬ Рафаэль. «Триумф Галатеи». Фреска. 1513-14. Вилла Фарнезина. Рим. духовного могущества католической церкви и авто- ритета ее главы — римского первосвященника. Не случайно в композиции отдельных фресок включены портреты пап Юлия II и Льва X, а сюжеты росписи станц ассоциируются с теми или иными событиями времени их правления. Стиль Р. эволюционировал от спокойной типизации, гармонии и монументально- сти фресок Станцы делла Сеньятура, образный строй которых отражает гуманистические идеи разумного мироустройства, где властвуют вера, порядок, мера и гармония, к драматически напряженным композици- ям Станцы д’Элиодоро. В апокрифических сюжетах Станцы д’Элиодоро, во фресках которой Р. продемон- стрировал богатство и смелость колористических ре- шений, мощное звучание созидающих пространство архитектурных форм, раскрываются идеи божествен- ного промысла, определяющего как судьбу отдельного человека, так и ход истории. По заказу папы Льва X Р. создал для больших ков- ров (1515-16) серию картонов на сюжеты из жизни св. Петра и св. Павла. Вытканные во Фландрии, они должны были украшать нижнюю часть стен Сикстин- ской капеллы во время торжественных церемоний и служб. Известные по рисункам и гравюрам, мону- ментальные композиции картонов оказали большое влияние на формирование классического стиля в ис- кусстве 16-17 вв- «Библией Рафаэля» называют цикл росписей на библейские и евангельские сюжеты, украшающий своды папской лоджии второго этажа Ватиканского дворца, исполненный по эскизам Р. его помощниками и учениками в 1518-19. Росписи и стук- ковые декорации лоджий отражали страстное увле- чение Р. античной живописью и декором, открыты- ми в развалинах Золотого дома императора Нерона в нач. 16 в. Идея создания образа Богоматери, в котором идеально-возвышенное слилось бы воедино с мягкой женственностью и поэтичностью, продолжала волно- вать Р. и в Риме («Мадонна Альба», ок. 1509, Нац. гал., Вашингтон; «Мадонна в кресле», 1514-15» Гал. Питти, Флоренция; «Мадонна ди Фолиньо», 1511-12, Пина- котека, Ватикан). Поиски идеала привели художника к созданию одного из лучших творений его художе- ственного гения — «Сикстинской Мадонны» (1513-14» Картинная гал., Дрезден). Она была написана на хол- сте для церкви св. Сикста монастыря черных мона- хов Пьяченцы. Р. сумел передать тонко найденное со- четание человечности и жизненной убедительности образа Марии с Младенцем на руках с идеальными представлениями о ее царственном величии, чистоте и сопричастности миру небесному. Это сочетание ре- ального и идеального делает «Сикстинскую Мадонну» достоянием вечности, одним из самых любимых про- изведений мировой живописи. В Риме в полной мере раскрылся талант Р.-порт- ретиста. В его портретах («Бальдассаре Кастильоне», 1515, Лувр; «Портрет папского библиотекаря Томмазо Ингирами», ок. 1513, Музей Гарднер, Бостон, «Донна Велата», 1514, Гал. Питти, Флоренция и др.) поража- ют лаконизм ясных, уравновешенных композиций, совершенство колористических решений, значитель- ность духовного мира моделей. К лучшим работам Р. относятся портреты пап Юлия II (известен в копиях) и Льва X с кардиналами Джулио Медичи и Луиджи Росси (1517-18, Гал. Уффици). Последним алтарным произведением Р. был большой образ «Преображение Господне» (1517-20, Пинакотека, Ватикан), заказанный кардиналом Джулио Медичи, будущим папой Кли- ментом VII и законченный учениками Р. после смерти художника. Рафаэль. «Два обнаженных мужчины». Сангина, по наброску карандашом на белой бумаге. Нач. 16 в. Альбертина. Вена.
РЕГИЙ 23 Рафаэль. «Три грации». 1504-05. Музей Конде. Шантийи. К светским монументально-декоративным ци- клам, выполненным Р. и его мастерской, относятся полные изящества и грации росписи на мифологиче- ские сюжеты в лоджиях виллы Фарнезина («Триумф Галатеи» и «Свадьба Амура и Психеи», 1513-14), при- надлежащей сиенскому банкиру Агостино Киджи. Кроме того, Р. украсил для Киджи фресками входную арку его семейной капеллы в церкви Санта Мария дел- ла Паче и создал мозаики купола в спроектированной им капелле Киджи в церкви Санта Мария дель Пополо (1512-20). Последние пять лет жизни Р. много занимался ар- хитектурой и исследованием античных памятников Рима. После смерти Браманте в 1514 Лев X назначил его гл. архитектором собора Св. Петра и поручил на- блюдение за строительными работами. Р. вернулся к базиликальному плану Св. Петра с красивой обход- ной галереей хора, однако его проект был существен- но изменен Микеланджело. С именем Р. связано стро- ительство в Риме небольшой, изящной церкви Сант Элиджио дельи Орефичи (ок. 1509), дворца Видони- Кафарелли (1515) и виллы Мадама на склоне холма Монте Марио (по заказу кардинала Джулио Медичи; 1517-25). Дворцово-парковый ансамбль виллы Мадама с величественным зданием дворца, с дворами-садами, амфитеатром и террасным парком оказал заметное влияние на развитие садово-паркового искусства и декоративной живописи кон. 16 в. Творческое насле- дие Р. определило пути развития классицистического искусства 17-19 вв., под обаянием его натуры, поэти- ческой образности и совершенства его искусства ока- зались многие поколения художников. Для француз- ского художника О.-Д. Энгра имя Р. было синонимом красоты и гармонии, а его искусство — недосягаемым образцом совершенства. Источник и: Golzio V. Raffaello nei documenti, nelle testomonianze dei contemporanei e nella letteratura del suo secolo. Vaticano, 1936. Лит.: Passavant J. D. Rafael von Urbino und sein Vater Giovanni Santi. Leipzig, 1839. Bd. 1-2; Muntz E. Raphael, sa vie, son oeuvre et son temps. P., 1881; Crowe J. A. and Cavalcaselle G. B. Raphael. His Life and Works. L., 1882-83. Vol. 1-2; Raffaello, Горега: Le fonti, la fortuna I Ed. by M. Salmi. Novara, 1968. Vol. 1-2; Sherman J. Vatican Stanza: Functions and Decoration. L., 1972; Joannides P. The Drawings of Raphael with a Complete Catalogue. Oxford, 1983; Raphael before Rome. Acts of Symposium. Washington, 1983; Raffaello architetto. Milano, 1984; Raffaello a Firenze (exh. cat.). E, 1984; Raffaello in Vaticano (exh. cat.). Musei Vaticano. R., 1984-85; Beck J. H . Raphael. N. Y., 1994; Raphael: The Pursuit of Perfection (exh.cat.). Edinburgh, 1994; Raphael and his circle: Drawings from Windsor Castle (exh. cat.). L., 1999-2000; Вышеславцев А. В. Рафаэль. СПб., 1894; Романов Н. Рафаэль. М.; Л., 1946; Габри- чевский А. Рафаэль Санти. М., 1956; Гр а щ е н - ков В. Н. Рафаэль. М., 1971; Д а ж и н а В. Д. Рафаэль и его время. М., 1983; Рафаэль и его время / Отв. ред. Л. С. Чиколини. М., 1986. В. Д. Дажина. РЕГИЙ Урбан (Rhegius, Regius Urbanus, латини- зированная форма от Rieger или Konig — правитель, король) (май 1489, Лангенарген, Верхняя Швабия — 23 или 27.5.1541, Целле, герцогство Брауншвейг- Люнебург), гуманист, теолог, деятель Реформации. Вероятно, сын священника. Начальное образование получил в городской школе в Линдау, в 1508 имма- трикулировался в университете Фрейбурга, изучал античных классиков, юриспруденцию и теологию, слушал лекции известного гуманиста и будущего оп- понента Мартина Лютера Иоганна Экка и приобрел степень бакалавра. В 1510 Р. последовал за Экком в Ингольштадт, где стал магистром. Не имея средств на продолжение обучения, он некоторое время служил ландскнехтом, но при содействии Экка получил место преподавателя поэзии и риторики. В 1517 за поэти- ческий сборник (Poemata) император Максимилиан I наградил Р. венком поэта-лауреата. В 1519 он был ру- коположен в Констанце, недолго учился в Тюбингене, в 1520 защитил в Базеле докторскую диссертацию и по рекомендации Иоганна Фабри стал проповедником Аугсбургского собора. Однако вскоре начал симпати- зировать идеям Лютера, вследствие чего в декабре 1521 лишился места. В 1522-24 он находился сначала в Лан- генаргене и Тетнанге, затем стал капелланом в городе Галь в Тироле и отстаивал реформационные прин- ципы. Из-за гонений со стороны местного епископа и эрцгерцога Фердинанда Габсбурга Р. в 1524 вернул- ся в Аугсбург и после того, как там победила Рефор- мация, окончательно порвал с католицизмом, в т. ч. впервые принял лютеранское причастие под обоими
24 РЕГИОМОНТАН видами (хлебом и вином), в июне 1525 женился, нару- шив целибат. Весной 1525, когда разворачивались гл. события Крестьянской войны, опубликовал памфлет «О порабощении или закабалении, как подобает по- христиански вести себя господам и крепостным» (Von Leibeigenschaft oder Knechtheit, wie sich Herren und Eigenleute christlich halten sollen), в котором осудил как восстание крестьян, так и крепостное право. Р. разделял лютеровскую позицию по всем основ- ным вопросам, выступил против Андреаса Карлштад- та, боролся с анабаптистами, написав ряд работ, например «Предостережение против нового ордена крещенцев» (Warnung wider den neuen Tauforden, 1527) и др. В 1530 на рейхстаге в Аугсбурге поддержал ис- толкование евхаристии, сформулированное Лютером и Филиппом Меланхтоном в знаменитом «Аугсбург- ском исповедании» (Confessio Augustana) и предпола- гавшее незримое присутствие Христа в причастии. В сентябре 1530 по приглашению герцога Эрнста Люнебургского Р. прибыл в Целле, где провел послед- ние годы жизни. Здесь он занимался подготовкой еван- гелических пасторов и публикацией богослужебной литературы. В 1531 получил должность суперинтен- дента, а также составил для герцогства Малый и Боль- шой Катехизисы. Одновременно участвовал в различ- ных религиозно-политических конфликтах, осудив в том числе радикалов из Мюнстерской коммуны в сочинении: «Опровержение мюнстерского исповеда- ния новых валентиниан и донатистов» (Widerlegung der mftnsterischen neuen Valentinianer und Donatisten Bekenntnis, 1535), предисловие к которому написал Лютер. В то же время он энергично противодейство- вал католикам на диспуте в Хагенау в 1540. С о ч.: Flugschriften vom Bauernkrieg bis zum Tauferreich. B., 1992. Bd. 1-2. Лит.: Gerecke R. Studien zu Urbanus Rhegius’ kirchenregimentlicher Tatigkeit in Norddeutschland // Jahrbuch der Gesellschaft filr Niedersachsische Kirchengeschichte. 1976. Bd. 74; Liebmann M. Urbanus Rhegius und die Anfange der Reformation: Beitrage zu seinem Leben, seiner Lehre und seinem Wirken bis zum Augsburger Reichstag von 1530. Munster, 1980; Zschoch H. Reformatorische Existenz und konfessionelle Identitat. Urbanus Rhegius als evangelischer Theologe in den Jahren 1520 bis 1530. Tubingen, 1995; Schmitz-Esser R. Von entlaufenden Nonnen und charismatischen Predigern. Die Lehren Luthers und ihr Niederschlag in Hall in Tirol 11 Tiroler Heimatblatter. 2007. Bd. 82/1. В. В. Иванов. РЕГИОМОНТАН, собственно Иоганн Мюл- лер фон Кёнигсберг (Regiomontanus,Camillus Johannes Muller von Konigsberg) (6.6.1436, сел. Унфин- ден близ Кёнигсберга, Бавария — 6.7.1476, Рим), ав- стрийский математик, астроном, переводчик. Состав- ленные им астрономические таблицы использовались Христофором Колумбом в 1504 во время путешествия на Ямайку. Был также известен под именами Ганс Мюллер (Hans Muller), Иоганн Германский (Johannes Germanus), Иоганн Франк (Johannes Francus), Иоганн Кёнигсбергский (Johann von Kiinigsperg). Латинизированное имя — Ио- анн из Монте Регио (loannes Molitor, позднее loannes de Monte Regio). Род. в семье мельника не- большого селения в окрестностях баварского города Кёнигсберг, что означает «Королевская гора». Псев- доним, под которым он вошел в историю, есть всего лишь перевод названия этого города на латынь. Еще в раннем детстве получил известность как вундеркинд и уже в одиннадцатилетнем возрасте поехал учиться в университет Лейпцига. В 1450 отправился в Вену, где стал учеником Георга Пурбаха. Формально окон- чить университет и получить степень он мог только по достижении 21 года — в 1457. После этого он начал преподавать там же. Читал лекции по астрономии, геометрии и античной литературе, помогал Пурбаху в проведении астрономических наблюдений. Скоро стал известен как талантливый мастер, изготавли- вающий астролябии и солнечные часы. Среди его за- казчиков были Матяш I Корвин, кардинал Виссарион Никейский и папа римский Павел II. Благодаря славе вундеркинда R еще в подрост- ковом возрасте был принят при дворе императора Фридриха III, где регулярно выполнял заказы на со- ставление гороскопов. Предсказания практически никогда не оправдывались, но славе Р. это не вреди- ло. Он также получил большую известность как со- ставитель календарей — в них с большой точностью указывалось положение планет. Р. тогда же начал за- ниматься и метеорологическими наблюдениями, пы- таясь найти способ предсказывать погоду по звездам. Это ему также не удавалось, однако выпущенные им тогда календари представляют сегодня большую цен- ность: они позволяют проследить изменение погоды, движения светил и даже комет. При проведении наблюдений за движением Марса в 1457-58 Р. мог убедиться в неточности Альфонсин- ских таблиц, составленных в 1252-70 при дворе испан- ского короля Альфонса X. Для сравнения результатов Пурбах использовался собственно Альфонсинскими таблицами, а Р. брал составленные на их основе более современные таблицы Иоганна Гмундена и Джованни Бьянкини. Однако результат во всех случаях получал- ся неудовлетворительным. Вслед за этим Р. и Пурбах начали борьбу за повы- шение точности астрономических измерений, которая привела Николая Коперника к созданию гелиоцентри- ческой системы мира, а Иоганна Кеплера к открытию астрофизических законов. Эта деятельность имела два разных аспекта: во-первых, следовало улучшать каче- ство инструментов, с помощью которых проводились наблюдения за небесными телами, а во-вторых — со- вершенствовать математический аппарат. Последнее также включало в себя несколько разных задач, в том числе совершенствование модели и повышение точ- ности вычислений.
РЕДЕРЕЙКЕРЫ 25 Вопрос о необходимости исправления Альфонсин- ских таблиц был поднят во время встречи с Виссарио- ном Никейским, побывавшим в Вене в 1460 со своим братом. Кроме того, кардинал считал ошибочными пе- ревод «Альмагеста» Птолемея и комментарии к нему, выполненные Георгием Трапезундским. Он обратился к Р. и Пурбаху с предложением подготовить новый перевод. Пурбах в это время уже был тяжело болен, и заканчивать работу Р. пришлось в одиночку. В 1461 он переехал в Рим и поселился в доме Виссариона, где прожил до 1465. Там он завершил «Краткое изложе- ние «Альмагеста» Птолемея» (Epytoma in almagestum Ptolemei), начатое совместно с Пурбахом в 1461, хотя в свет книга вышла только в 1496, уже после смерти обоих авторов. Там же, в Риме, Р. начал трудиться над учебником тригонометрии «Пять книг о треугольни- ках всех видов» (De Triangulis omnimodis libri quinque) и приступил к работе над критическим трактатом «Защита Теона александрийского от Георгия Трапе- зундского в шести томах» (Theonis Alexandrini defensio in sex voluminibus contra Georgium Trapezuntion). По- следнее сочинение осталось незаконченным и никогда не издавалось. Его рукопись хранится в Архиве РАН в Москве. Однако, вероятно, оно имело хождение в спи- сках при жизни Р. Свою работу Р. продолжал и после переезда в Буду (часть Будапешта), куда его пригласил Иван Витез из Средни. Почему и по каким причинам Р. покинул Виссариона Никейского в 1465 и где находился до 1467 (твердо установлено, что именно в 1467 он приехал в Эстергом), остается неизвестным. В Венгрии Р. про- должал свои наблюдения, для чего ему требовались новые и более точные инструменты. Но обстановка войны с турками, в которой тогда находилась Венгрия, не способствовала нормальной работе, и последние годы жизни Р. провел в Нюрнберге под покровитель- ством небогатого местного мецената Бернхарда Валь- тера (1430-1504), гуманиста и любителя астрономии. Судя по всему, Р. покинул Нюрнберг осенью 1475. Причины его последней поездки в Рим также неиз- вестны. По одной из версий, он стал жертвой заговора сыновей Георгия Трапезундского, не простивших ему публичных выступлений против их отца. Некоторые исследователи считают, что Р. был отравлен в день своего сорокалетия, но в настоящее время дата 6 июля считается более вероятной. Основная научная заслуга R, как она видится с дис- танции в пять с половиной столетий, — в сопряжении математических и астрономических знаний. Он по- нимал, что значительное улучшение астрономических таблиц достижимо только за счет повышения точно- сти расчетов. Прежде всего, это касалось тригономе- трических функций. В книгах Р. описывались числен- ные методы, а также приводились значения синусов и тангенсов с точностью до шестого, а иногда и до седьмого знака. Там же давалось первое в европейской литературе обстоятельное введение в сферическую геометрию, важную для астрономии. Благодаря своей работе в качестве библиотекаря при Виссарионе Ни- кейском, а потом и при Иване Витезе, Р. хорошо знал / астрономическую и математическую литературу и мог / привести весьма обстоятельный ее разбор (в частно- Ад сти, в «Кратком изложении»). Именно на его обзорах \J основывался Георг РетикУ когда готовил рекомендуе- мую литератору для Николая Коперника. [ I Соч.: [Calendarium]. Norimbergeae, 1474 (Der ч. deutsche Kalender des Joh. Regiomorttanus / Hrsg. I E. Zinner. Leipzig, 1937); Disputationes Joh. Regiomonte ' contra Cremonensis in planetarum theoricas deliramenta. Norimbergae, 1474-75; Tabulae directionum profectio- numque. Augsburg, 1490; Tabella sinus recti: per gradus et singula minuta divisa. At tabula directionum magistri Joh. de Regiomonte necessarias. Augsburg, 1490; Epitoma loannis de Monte Regio in Almagestujm] Prolemaei. Venetiae, 1496; Fundamenla operationum, quae hunt per tabulam generalem. Neuburg, 1557; Cartze M. Der Briefwechsel Regiomontans mit Giovanni Bianchini, Jacob von Speier und Christian Roder 11 Abhandlungen zur Geschichte der mathematisch in Wissenschaften. Leipzig, 1902. Heft 12. S. 185-336; Opera collectanea [RegiomantaniJ. (Faksimiledrucke von neun Schriften Regiomontans und einer von ihm gedruckten Schrift seines Lehrers Purbach. Zusammengestellt und mit einer Einleitung herausgegeben von F. Schmeidler.) I Hrsg. von H. Rosenfeld und O. Zeller. Osnabriick, 1972. Лит.: Zinner E. Leben und Wirken des Joh. Miiller von Konigsberg. Osnabriick, 1968; Rosen E. Regiomontanus // Dictionary of Scientific Biography. N. Y., 1970-90. Vol. XI; Юшкевич А. П. История матема- тики в средние века. М., 1961; Белый Ю. А. Иоганн Мюллер (Региомонтан) 1436-76 / Отв. ред. А. А. Ми- хайлов, Б. А. Розенфельд. М., 1985. Д. А. Баюк. РЕДЕРЕЙКЕРЫ (нид. rederijkers), любители лите- ратуры и театра в средневековых Нидерландах. Объ- единялись в общества цехового типа, т. н. камеры ре- дерейкеров, или камеры риторов, профессиональные литературные объединения ремесленных гильдий — обществ любителей словесности. Традиция риторических обществ пришла в Юж. Нидерланды из Франции в 15 в.: сначала во Флан- дрию и Брабант, после того как эти области оказались под властью герцогов Бургундских. Постепенно каме- ры Р., предназначенные для совместных упражнений горожан в искусстве стихосложения и театральных представлений, стали центрами нац. культуры. Пер- воначально функциями Р. было сочинение стихов и пьес, исполнение их во время турниров. Позже, выйдя , за эти рамки и опираясь на фольклор, они стали вно- I сить в свои литературные занятия элемент политики, Д и уже при Филиппе Добром их стихи и сатиры, осмей- вавшие произвол бургундских властей, привели даже \ к запрету некоторых обществ Р. Но герцогам Бургунд- / ским не удалось искоренить их, и впоследствии даже V сын Марии Бургундской Филипп Красивый вступил в * одно из обществ. По образцу южнонидерландских ка-
26 РЕДЕРЕЙКЕРЫ мер Р. во второй пол. 15 в. они появились и в северных провинциях (сначала в Голландии). В кон. 15 в. орга- низации Р. уже были широко распространены во всех нидерландских областях и имелись даже в деревнях. Их роль была весьма значительной, так как в условиях господства латинского языка в научной и клерикаль- ной сферах Р. стали активно внедрять в области ли- тературы и искусства нидерландский язык, хотя в их стихах и пьесах он еще отличался большой вычурно- стью и носил во многом искусственный характер. Общества Р. имели уставы и копировали устрой- ство двора европейского монарха: здесь был свой император или принц, устанавливавший регламент камеры, казначей, шут и знаменосец для публичных процессий. Важнейшими элементами регламента были герб, девиз и название камеры по принципу ры- царских орденов, но с мирной символикой. Регламент собраний каждого общества и всей его деятельности отличался сложностью и строгостью, но в этом на- блюдался определенный элемент игры, что так свой- ственно любому театральному коллективу. Самой важной фигурой каждого общества являлся «фак- тор» — автор стихов, пьес и постановщик спектаклей. В этой роли выступали известные нидерландские поэ- ты и гуманисты, а иногда и уважаемые представители городских властей, например, проживавший в Брюгге зодчий Антонис де Ровере (1430-82). Современники называли его «князем риторики», а от собратьев по перу он получил титул «фламандского доктора поэти- ческой риторики». Помимо многочисленных светских произведений (гл. прозаический труд — «О счаст- ливом воцарении Маргариты Йоркской»), де Ровере писал также моралите и богослужебные тексты для выступлений Р. Его стихотворные сочинения были представлены в сборнике «Риторических произведе- ний» (изд. 1562). Но, пожалуй, самым универсальным из Р. стал драматург, лирик и первый теоретик поэзии Р. — Маттейс де Кастелейн (1485-1550). Этот церков- ный нотариус из Ауденарде, прекрасный знаток про- изведений Эразма Роттердамского и др. гуманистов, был «фактором» двух городских камер Р.: «Мир вам» и «Вишня». Активно пропагандируя фламандский язык и нац. искусство, он написал трактат «Искусство ри- торики» (1548) — первый свод знаний о поэзии Р. и теоретическое обобщение ее векового опыта. Общества Р. часто устраивали спектакли и литера- турные вечера — диспуты, помогали организовывать городские праздники. Их влияние было настолько значительным, что Филипп Красивый созвал в 1493 съезд Р. в Мехелене. На нем все нидерландские обще- ства были учтены, подчинены общему контролю, а ведущим из них было признано «Общество Иисуса с бальзамином». Социальный состав участников об- ществ был весьма пестр. Первоначально преобладал патрицианско-аристократический элемент, затем ве- дущая роль в них стала принадлежать представителям творческих профессий, мелким лавочникам, ремес- ленникам и даже богатым крестьянам. Так, к извест- ным «факторам» первой пол. 16 в. принадлежали ант- верпенский купец Корнелис Крюл (кон. 15 В. — между 1538 и 1551), поклонник Эразма, черпавший сюжеты для своих клухтов (нидерландских фарсов) из его «Домашних бесед», и красильщик из Брюгге Корне- лис Эверарт (ок. 1480-1556), написавший около соро- ка произведений, отчетливо представивших картину нравов нидерландского общества. Постепенно Р. стали выразителями бюргерской, на- родной культуры, противовесом культуре аристокра- тической и церковной. Сначала Р. выступали против средневекового уклада нерешительно, не шли на обо- стрение противоречий с обществом и искали некий компромисс. Порицание феодального и дворянского произвола в пьесах Р. носило религиозный, морально- назидательный характер и содержало в себе постоян- ный призыв к нравственному исправлению. Наиболее типичной формой бюргерского общественного созна- ния была строгая патриархальная этика, и одним из орудий этой новой буржуазной идеологии являлись спектакли обществ Р. Вопросы, ставившиеся автора- ми пьес, отражали новую мораль и содержали крити- ку феодальных порядков. Этим пьесам-моралите был присущ аллегоризм: все явления действительности в разыгрываемом на сцене действе были представ- лены не в своем непосредственном виде, а абстраги- ровано. Зритель с первого взгляда по какой-нибудь детали одежды или по предмету в руках участника представления должен был угадать их аллегорическое значение. Если на сцену выходил актер с якорем в ру- ках — это символизировало Надежду, если он держал сердце, то перед зрителями представала Любовь. При- рода в непогоду набрасывала черную шаль, а в сол- нечный день — накидку с золотыми кистями. Лесть держала лисий хвост и гладила Глупость, украшенную ослиными ушами. Скупость появлялась одетая в от- репья, прижимая крепко мешок золота. Самолюбие глядело постоянно в зеркало, которое носило с со- бой. Наслаждение ходило с апельсином, а Вера — с крестом. Но иногда дело совсем упрощалось, и актер надевал табличку с соответствующей надписью, ука- зывающей на характер персонажа. Конфликт между добром и злом, духом и телом изображался на сцене либо в виде противопоставления двух фигур, выра- жающих противоположности доброго и злого начала, борющихся в человеке, либо в виде добрых и злых сил, стремящихся подчинить человека своему влиянию. Разумные люди идут по стезе добродетели, а не- разумные становятся жертвами порока — такова основная мысль, которая на разные лады утверж- далась во всех произведениях жанра моралите, вхо- дивших в репертуар обществ Р. на рубеже 15-16 вв. Постепенно в них усиливалась критика социальных пороков. Так, в одной из популярных пьес того време- ни «Лучше, чем было» действовали аллегории Страна и Народ. Они «жаловались» на грабежи солдат и непо- сильные налоги, а спасителем выступал персонаж по имени «Лучше, чем было», предлагавший гнать солдат в шею, не платить налоги и во всем довериться ему.
РЕДЕРЕЙКЕРЫ 27 Др. излюбленным жанром нидерландских Р. был фарс. В пьесах этого жанра в сатирической форме резко критиковалось феодальное общество в целом, все привилегированные сословия, в том числе и за- житочное бюргерство. В них всегда присутствовал неумирающий народный юмор. Авторы фарса уделя- ли большое внимание обыденной жизни, характерам людей, которые были всегда непринужденными, на- ходчивыми, как, например, любимый герой многих пьес Уленшпигель. Реалистичность фарса постоянно вступала в противоречие с церковным мировоззре- нием, комическое направление постановок являлось пародией на религиозную обрядность и иерархию. Среди поэтических произведений особой популяр- ностью пользовалась баллада с обязательным рефре- ном и обращением к принцу в последней строфе. А в целом стихи делились на три вида: «рассудительные», любовные и шуточные. Большой заслугой Р. было раз- витие и распространение родного языка в противовес засилью латыни. К вершинам поэзии Р. по праву при- числяется творчество жительницы Антверпена Анны Бейнс (1493“1575)* нидерландской поэтессы, просла- вившейся своими стихотворными медитациями, в которых риторическая изощренность соединена с ли- рической мощью и философской глубиной. Сборники религиозно-поэтических стихов Бейс, представляв- шей католическое крыло нидерландских Р., отрицав- ших любое инакомыслие и считавших протестантство повинным в падении нравов, неоднократно переизда- вались при жизни поэтессы (например, «Рефрены», изд. в 1528,1548 и 1567). Общества Р. активно поддерживали связи между собой и периодически съезжались на праздничные публичные представления, состязания — ланд-ювелы (нид. landjuwelen). Первое такое состязание было устроено в 1496 в Антверпене, где собралось двадцать восемь обществ. Во время этого фестиваля фарс сосед- ствовал с «серьезным» спектаклем (в жанре моралите), исполняясь, как правило, перед представлением по- следнего или в перерывах. Каждый ланд-ювел прохо- дил под знаком какого-либо морально-риторического вопроса, и специально сочиненные и разыгранные пьесы Р. должны были дать ответ на поставленный вопрос. Несмотря на мелочную регламентацию и подчер- кнуто морализаторский характер творчества, камеры Р. развивали демократические традиции нидерланд- ской литературы, а в эпоху испанского владычества бесхитростная поэзия Р. с ее антицерковными ло- зунгами и религиозной полемикой и зрелища, ор- ганизуемые ими, сыграли значительную роль в деле распространения идей Реформации и подготовки по- литической оппозиции правящему режиму. Общества Р. постепенно стали центрами не только гуманисти- ческой, но и антиправительственной и реформацион- ной деятельности. Фарсы, бурде (короткие юмористи- ческие стихотворные рассказы) и спроки (рассказы на серьезные темы, заимствованные из литературных источников), сочиненные Р., высмеивали пороки ду- <2 ховенства и пользовались большой популярностью в массах. Публичная форма выступлений на город- ских площадях перед большой и различной по своим взглядам аудиторией способствовала консолидации сил в обществе накануне Нидерландской революции 16 в. И если в 15 в. в камерах Р. преобладали зажиточ- ные бюргеры, то с нач. 16 в. туда все чаще проникали выходцы из низших слоев общества. Этот процесс до- стиг пика в середине века, когда численность обществ по сравнению с предыдущим столетием утроилась и приблизилась к тысяче. От риторических упражнений и дискуссий Р. постепенно перешли к злободневной полемике, отстаивая свои религиозные, и политиче- ские убеждения, а их литературно-театральное твор- чество отражало крепнущую готовность подняться на борьбу против тройного гнета — отживших феодаль- ных порядков, иноземного господства и католиче- ской церкви. Положения, рождавшиеся в дискуссиях Р., резко расходились с католическим вероучением и часто навлекали на Р. гнев испанских властей. В Лей- дене, Амстердаме и др. городах северных провинций члены обществ Р. примкнули к революционным ана- баптистам, подвергавшим критике весь существу- ющий социальный строй, и активно участвовали в организованных последними в 1534-35 народных вы- ступлениях. Ланд-ювел обществ Р. Фландрии в Генте в 1539 явился прологом к знаменательному в истории Нидерландов Гентскому восстанию. Девиз этого ланд- ювела звучал так: «Что для смертного есть наилучшее утешение?». В предреволюционной атмосфере этот вопрос допускал самое широкое толкование, будора- жил мысли и призывал к решительным поступкам, к началу вооруженной борьбы против испанцев и като- лической церкви. «Что для смертного есть наилучшее утешение?» — если не бороться с существующим по- ложением вещей, то смерть от насилия и угнетения со стороны испанских властей — вот такой ответ под- разумевался участниками ланд-ювела. Смелое высту- пление обществ Р. в Генте послужило одной из причин погромов, учиненных испанскими войсками в городе. И все же с 1500 по 1565 в Нидерландах было устроено 63 празднества R, в которых приняли участие камеры де- сятков городов. Наиболее известными из них были — «Дикая роза» и «Шиповник» в Амстердаме, «Василек» и «Фонтан» в Генте, «Левкои», «Фиалки» и «Оливковая ветвь» в Антверпене, «Святой дух» в Брюгге, «Ореол Марии» в Брюсселе, «Оранжевая лилия» в Лейдене, «Лаванда» в Мидделбурге и др. Долгие годы войны с Испанией ухудшили поло- жение обществ Р.: в Юж. Нидерландах испанцы пре- следовали Р., в северной части страны военная обста- новка не давала обществам возможность регулярно устраивать выступления. Один из современников со- бытий писал, что «игры редерейкеров стоили жизни многим тысячам людей». Наместник испанской коро- ны в Нидерландах герцог Альба казнил в числе прочих восставших многих деятелей и глав обществ Р., а в 1571 и вовсе запретил ланд-ювелы. Но как только пошло на спад народно-освободительное движение, и во главе
28 РЕЗЕНДЕ \ созданного на севере государства Соединенных про- 1 винций встало богатое купечество, общества Р. в се- верных областях с 1600 постепенно прекращают свое Jy существование. В Юж. Нидерландах камеры Р. фор- Д мально культивировались до 19 в., а гентское королев- V | ское общество Р. «Фонтан» действует и поныне. V Р. оказали существенное воздействие на нидер- I ландскую культуру 15-16 вв. Прежде всего, велики их / заслуги в развитии единого нац. языка и литературы, их творчество способствовало расцвету нидерланд- ской драматургии и поэзии, гл. обр., в деле совер- шенствования техники стихосложения. Они внесли большой вклад в подготовку Реформации, а также Нидерландской революции 16 в. Свою литературную деятельность в обществах Р. начинали многие извест- ные нидерландские гуманисты, писатели и поэты, та- кие как Карел ван Мандер, Гербрандт Бредеро, Дирк Фолкертсзон Корнхерт, Хендрик Спигел, Питер Хофт, Пост ван ден Вон дел, Питер Лангендейк и др. С о ч.: Книга песен: Из европейской лирики XIII— XVI веков. М., 1986. Лит.: Mak J. J. De redereijkers. Amsterdam, 1944; Steenberger G. J. De landjuweel van de redereijkers. Leuven, 1950; Enno van Gelder H. A. Erasmus, schilders en rederijkers; de relegieuse crisis der i6de eeuw weerspiegeld in toneel- en schielderkunst. Groningen, 1959; Hummelem W. M. Repertorium van het rederijkersdrama, 1500 — ca. 1620. Assen, 1968; Degroote G.Oudeklanken,nieuweaccenten.Dekunst van de rederijkers. Leiden, 1969; Waterschoot W. De rederijkerskamers en de doorbraak van de reformatie in de Zuidelijke Nederlanden 11 Jaarboek Koninklijke soevereine hoofdkamer van retorica «De Fontein» te Gent. Afl. 45-46 (1995-96). Gent, 1996; Ошис В. В. История нидер- ландской литературы. М., 1983. Г. А. Шатохина-Мордвинцева. РЕЗЕНДЕ Гарсиа де (Resende Garcia de) (1470, Эво- ра — 3.2.1536, там же), португальский поэт, хронист, архитектор и музыкант. После смерти отца жил в доме одного из родственников, занимавшего высокую придворную должность. Воспитывался при королев- ском дворе, получил достойное образование. В 1490 был комнатным пажом Жоана И, затем назначен его пажом-секретарем (личным секретарем), занимал эту должность до смерти короля, сумев завоевать уваже- ние и расположение монарха. Некоторое время вхо- дил в придворный штат наследника Афонсу, но по- сле его смерти в 1491 вернулся на службу к Жоану II. R сохранил свое влияние и при дворе Мануэла I; в 1498 \ он сопровождал короля в поездке в Испанию. В 1514 I в качестве секретаря-казначея принимал участие в посольстве к папе Льву X, посетил Рим и др. города 1/ Италии, познакомился с культурой итальянского [/ Возрождения. Был пожалован титулом фидалгу коро- 44 левского дома и достойным содержанием; в 1516 стал 'у секретарем-казначеем принца-наследника, будуще- / го Жоана III (на этой должности получал значитель- ную прибыль от торговли пряностями из Индии). На службе у Жоана III Р. также пользовался уважением и почетом при дворе, был награжден домами и земля- ми. Последние годы жизни провел в своих владениях в Эворе. Подобно многим деятелям Возрождения, Р. проя- вил себя разносторонним человеком: сочинял стихи и исторические труды, рисовал, пробовал силы в во- енной архитектуре. Как поэт Р. известен составлени- ем «Общего песенника» (Cancioneiro Geral, изд. 1516), т. н. Кансьонейру Р. (Cancioneiro de Resende) — со- брания 6. ч. португальской поэзии второй пол. 15 — нач. 16 в. «Общий песенник» содержит ок. юоо про- изведений на португальском и кастильском языках, принадлежащих 286 придворным поэтам, творившим при королях Афонсу V, Жоане II и Мануэле /, и пред- ставляет собой исчерпывающий результат долгого и терпеливого собирания. Р. был вдохновлен опытом Эрнандо дель Кастильо, создавшего «Общий песен- ник многих и различных авторов» (Валенсия, 1511). В «Общий песенник» включены произведения таких авторов, как Бернардин Рибейру, Франсишку Са де Миранда и многих др., в том числе и самого Р. — авто- ра «Строф на смерть Доны Инеш де Каштру» (именно он ввел тему ее любви и гибели в португальскую ли- рику). Песенник состоит из произведений различных стихотворных жанров: кратких поэм, в большинстве своем любовных, стихов сатирических (критикую- щих продажность клира), религиозных, дидактиче- ских, драматических, историко-эпических (многие из поэтов знатного происхождения служили на войне и участвовали в Великих географических открытиях). Р. желал сохранить для будущих поколений как память о великих деяниях португальцев, так и отразившие эти деяния поэтические произведения известных поэ- тов. В собрании стихи своим содержанием и образами прославляют Португалию и португальцев, включают историю Португалии в контекст всемирной истории. Они демонстрируют придворный и аристократиче- ский дух, но исполнены неподдельного лиризма. Сам Р. как поэт обладал талантом выражения в стихах впе- чатлений и чувств повседневной жизни. В 1530-33 Р. написал исторический труд «Хроника, которая повествует о жизни и величайших доброде- телях и душевных качествах, великодушной отваге, исключительных обычаях и нравах, и светлых дея- ниях Христианнейшего Дона Жоана, второго [коро- ля, носящего это] имя», опубликованный посмертно (в 1545) стараниями его брата Жорже де Резен- де. Это произведение основано на воспоминаниях Р. и посвящено гл. обр. различным эпизодам из жиз- ни короля и придворного общества. Р. считается не более чем придворным хронистом, и историки порой сурово критикуют его; тем не менее, описание Р. прав- ления короля Жоана II представляет собой интерес- ный источник для изучения истории португальского двора и социальных отношений эпохи. Его хроника основана на хронике Руи де Пина, из которой Р. за- имствовал ряд глав, придав им оригинальный облик; он не избежал при этом обвинений исследователей в
29 РЕИ плагиате, утверждавших, что Р. обязан Пина не только достоверностью, но и живостью портрета Жоана II. Однако Р. был очевидцем многих фактов, о которых рассказывал; собственные воспоминания позволили ему дополнить хронику данными о личной жизни мо- нарха, его облике, моральных качествах, обстановке при дворе. Будучи горячим поклонником Жоана II, Р. прославлял его не только как правителя, но и как че- ловека, наделенного высокими помыслами и «отваж- ного сердцем», «взыскующего великих свершений»; Жоан II изображен как «совершенный Государь» (Principe Perfeito). Хроника Р. — первый опыт созда- ния психологического облика короля в португальской историографии. Др. историческое произведение Р. под названием «Смесь и разнообразие историй, обычаев, случаев...» (Miscelanea е Variedades de Histdrias, costumes, casos e cousas que em seu tempo aconteceram, 1554) представ- ляет собой написанную редондильями рифмованную хронику важных событий своего времени (не только португальских). В этой хронике Р. одним из первых осознал изменения, происходившие в европейском обществе под воздействием различных факторов, в том числе Великих географических открытий. Однако там же он отмечал, что «природа такова, что немно- гие хотят слышать, знать и понимать истину». Автор призывал вспомнить великие дела в истории Европы 15-16 вв. и огромную роль в них Португалии: «Другой мир открыт, мы его открыли». Р. защищал законность господства португальцев над открытыми ими земля- ми. «Miscelanea е Variedades» — уникальный документ для понимания значения географических открытий в жизни страны и роли Португалии в европейской истории того времени. Считается, что Р. был искусным рисовальщиком и архитектором. Вероятно, ему принадлежит план так и не построенной крепости в Белене, а также знаме- нитой башни в Белене. Надгробная часовня самого Р., возведенная по его плану и рисунку в монастыре Богоматери в Эшпиньейру близ Эворы, представляет собой храм малых размеров с галереей, украшенной азулежуш 16 в. С оч.: Cancioneiro Geral. Lisboa, 1516 (современ- ное изд.: Coimbra, 1973); Cronica de D. Joao II. Lisboa, 1545; Choronica que trata da vida e grandissimas virtudes, e bondades, magnanimo esfon;o, e excellentes costumes, & manhas, & claros feytos do christianissimo Dom Joao о segundo deste nome... Com outras obras que adiante se seguem. Lisboa, 1607; Miscelanea e Variedade de Histdrias, costumes, casos, e cousas que em seu tempo aconteceram. Lisboa, 1554 (современное изд.: Cronica de D. Joao II; e Miscelanea I Pref. J. Verissimo Serrao. Lisboa, 1991); Livro das obras de Garcia de Resende I Ed. critica E. Verdelho. Lisboa, 1994; Poesia de Garcia de Resende I Ed. J. Camoes. Lisboa, 1999; Строфы на смерть доны Инес де Ка- стро... И Лузитанская лира. М., 1986. С. 97-104. Лит.: Silva Dias J. S. da. A Politica Cultural da Epoca de D. Joao III. Coimbra, 1969; Oliveira Marque A. H. de. Antologia da Historiografia Portuguesa. Vol. I. Das Origens a Herculano. Lisboa, 1974; Amaral Jr. Rubem. Empresas heroicas e amorosas lusitanas: letras e cimeiras das justas reais de Evora segundo Garcia de Resende: 1490. Tegucigalpa, 2001. А. П. Черных. РЕЙ Миколай (Rej Mikoiaj; псевдонимы: Ambrozy Korczbok Rozek; Adrianus Brandenburgensis; Doctor Civitatis Lublinensis; Doktor lubelski Adrian Brandenburczyk; Albertus Brandenburgensis; Andrych, twoj dobry towarzysz; Joachim Heller, mistrz norymberski; Ks. Jan, kaznodzieja z Wasniewa) (4.2.1505, Журавно близ Галича — между 8 и 4.10.1569, место смерти неизвест- но), польский литератор, переводчик, деятель Рефор- мации. Выходец из шляхетской семьи, перебравшейся в Червоную Русь из Малой Польши. Первоначальное образование получил в школах Скальмежа (1514-16) и Львова (1516-18). В течение года пребывал в Кра- ковском университете (1518), а затем вернулся в ро- дительское имение Журавно. Позднее, в 1516-18, слу- жил секретарем при дворе сандомирского воеводы А. Тэнчиньского, усиленно занимаясь самообразова- нием, чему способствовало его новое окружение. По- сле смерти отца в 1529 осел в наследственном имении Тополя, а затем, обзаведясь семьей, в 1531 перебрался в округ Хелма, часто бывая при дворе старосты Бел- жа, видного военачальника и поборника Реформации М. Сенявского. Ок. 1541 Р. перешел в кальвинизм и вскоре проявил себя как активный деятель и извест- ный литератор этого движения. Одновременно уста- новились и его связи с королевским двором. Сигиз- мунд I Старый даровал ему село Темерувка в галицких землях (1541). Несколько позже Р. стал королевским придворным. В 1564 Сигизмунд II Август пожало- вал ему в пожизненное владение еще одну деревню. В 1543-69 Р. многократно избирался депутатом сейма, присутствовал на протестантских синодах (1556, 1558, 1559). Начиная с 1560 в своих имениях и в неболь- ших городах близлежащей округи он организовывал кальвинистские общины и открывал протестантские храмы. Литературное творчество было естественным про- должением занятий и увлечений Р., художественным отображением его живой, непосредственной нату- ры. Будучи первым крупным писателем, творившим только на родном языке, он вошел в польскую исто- рию как «отец польской литературы», а его утверж- дение — «Поляки не гуси, свой язык имеют» — стало афоризмом, знаменуя обращение высокой культуры польского Возрождения к стихии родного слова. Язык творений Р. (песни, псалмы, диалоги, драмы, пропо- веди, дидактико-аллегорическая поэма, жизнеописа- ние, эпиграммы, фацеции и др.) — это живой язык общения разных сословий в бытовой, общественно- политической и конфессиональной сферах жизни, отразивший их своеобразие, а одновременно вопло- тивший широту жеста и буйный темперамент самого автора.
30 РЕЙ Творчество Р. воспринималось так же органично» как фольклор» поскольку оно было выражением нац. мышления» языка и традиций» в отличие от высокой литературы на латинском языке> которая существова- ла вне традиционной культуры, эстетически поднима- ясь над ней» а интеллектуально — в своем стремлении к универсальным ценностям и обращении к высоко- образованной культурной элите — дистанцируясь от нее. Латинские литературные формы Р. насыщал тема- ми, волновавшими широкие массы современников. Характерная для Средневековья назидательная кон- цепция литературы сочеталась в творчестве Р. с той ее воспитательно-нравоучительной ролью, которую придавала ей Реформация. Так в раннем произведе- нии Р. «Краткая беседа между тремя особами Паном, Войтом и Священником» (Krotka rozprawa mi^dzy trzemi osobami, Panem, Wojtem a Plebanem, изд. 1543) средневековый жанр диалога обретает художествен- ную новизну и современный смысл: вместо аллего- рий отвлеченных понятий (например, добра, зла и т. п.) появляются аллегорически собирательные обра- зы представителей разных сословий — выразителей мыслей и житейской практики конкретной среды, а язык их общения становится живой, образной и соч- ной разговорной речью. Темой их беседы являются не традиционные для Средневековья метафизические мотивы и моральные наставления, а конкретные и актуальные проблемы современной общественной, экономической и духовной действительности, интер- претируемые с точки зрения интересов, повинностей и провинностей каждого из сословий. Путь Р. от диалогичности «Краткой беседы...» к драмам иллюстрирует органичность как владения од- ним приемом в рамках разных жанров, так и освоения через этот прием самих жанров. Синкретизм драма- тургии Р. отражает его эстетическую обращенность к традициям средневекового театра (диалог, мистерия, моралите) и ренессансной современности (школьный театр). «Жизнь Иосифа...» (Zywot Jozefa z pokolenia zydowskiego, syna Jakubowego, rozdzielony w rozmowach person... 1545) основана на Ветхозаветном мотиве, к которому обращались и др. ренессансные драматур- ги, в частности, по-видимому, известный Р. голлан- дец К. Кроок. Пьеса «Купец...» (Kupiec, to jest ksztalt a podobienstwo S$du Bozego Ostatecznego, ok. 1543) вос- ходит к одноименной лютеранской драме баварского гуманиста Т. Наогеоргуса (Т. Кирхмаера), отличаясь от нее бытовой живостью и точностью разговорной речи. Обе драмы Р., отражая конфессиональную по- лемику протестантизма с католичеством, воплощали свойственную им риторику и диалогическую форму обостренного столкновения взглядов в поисках един- ственной истины. В привычные жанры вписывается и дидактико- аллегорическая поэма «Подлинное изображение жиз- ни достойного человека» (Wizezunek wtasny zywota cziowieka poczciwego, изд. 1558), свободная переработ- ка «Зодиака жизни» итальянского гуманиста Стелла- то. Странствия юноши, посещающего разных фило- софов в поисках идеала достойной жизни, служат канвой, которая приближает идеи созерцательного, а одновременно активного (в духе как Ренессанса, так и учения Жана Кальвина) отношения к действитель- ности. Подобная изобразительность характеризует и «Зверинец, в котором различные сословия, людей и птиц образы, случаи и обычаи соответственно опи- саны» (Zwierzyniec, w ktorym rozmaitych stanow ludzi, zwirzijt i ptakow ksztahy, przypadki i obyczaje s$ wlasnie wypisane, изд. 1562) — творение, своеобразно продол- жающее традицию средневековых компендиумов на все случаи жизни. В нескольких сотнях эпиграммати- чески кратких восьмистрочных стихов отображены деяния видных мужей истории (первая часть), извест- ных поляков (вторая часть), случаи из жизни предста- вителей разных сословий (третья часть), сюжеты из светской жизни с рядом практических советов, эзо- повых басен (четвертая часть) и, наконец, шуточные стихи — «Фиглики», где, в частности, использованы мотивы из «Декамерона», «Уленшпигеля» и др. по- пулярных итальянских и немецких сборников эпохи Возрождения. К жанровой традиции средневековья обращено и «Зеркало...» (Zwierciadlo albo ksztalt, w ktorym kazdy stan snadnie si^ moze swym sprawam jako we zwierciadle przypatrzyc, изд. 1567-68), последнее крупное произве- дение Р. В первой его части «Житие добропорядочного человека» традиция средневекового жанра перепле- лась с популярным в ренессансной литературе жизне- описанием (предшественниками Р. на польской почве были Филиппо Буонаккорси и Лукаш Гурницкий). Да- лее следуют: «Общее нарекание всего Королевства на изрядную нашу нерадивость», «Апофтегматы» (крат- кие сентенции, близкие пословицам), «Краткое обра- щение к почтенному поляку из рыцарского сословия», «Надежное оружие каждого христианского рыцаря», «Дружеское назидание честному и внимательному по- ляку», «Прощание с миром». Уже сама композиция и заглавия отражают традицию средневековых компен- диумов, дающих ответы на все случаи жизни. После наставлений и примеров для подражаний автор об- ращается к бытовым рекомендациям и, для отдохно- вения читателя, к шуткам и анекдотам. Переходя от суровой кальвинистской морали к земным реалиям бытия, Р. блистает сочным языком юмориста и сати- рика, мастерством воссоздания забавных ситуаций и колоритных типов. Стихотворные фацеции и анек- доты (которые уже после смерти Р. обрели жанровое название «фиглики») составили новый стилевой ка- нон в польской литературе, западноевропейский по происхождению и сугубо нац. по воплощению в силу своей укорененности в стихии шляхетской культуры и свойственных ей речевых особенностей. Р. переводил ветхозаветные псалмы. Особое рас- пространение получила его многократно переизда- вавшаяся так называемая «Постилла» (Swi^tych slow a spraw Panskich... kronika albo postylla... изд. 1557) —
РЕЙНА 31 жанр проповедей для домашнего чтения, которые обычно создавались светскими авторами. Произведения Р. пользовались колоссальной по- пулярностью и стали первыми эталонами польскоя- зычного творчества 16 в. С нарастанием Контрре- формации его имя наряду с Николаем Коперником появилось в первом польском Индексе запрещенных книг («Index librorum prohibitorum», 1603). Издания Р. возобновились, начиная с эпохи романтизма (первая пол. 19 в.) и вошли в канон польской классики. С оч.: Pisma proz$ i wierszem. Krakow, 1921; Pisma wierszem. Wroclaw, 1954; Zywot cztowieka poczciwego. Wroclaw, 1956; Figliki. Warszawa, 1970; Dziela wszystkie. Wroclaw, 1953-71. T. 1-7; Поэзия западных и южных славян. Л., 1955. С. 21-23; Польская поэзия. М., 1963. Т. 1. С. 17-4; Польские фрашки. М., 1964. С. 12-3; Евро- пейские поэты Возрождения. М., 1974. С. 387-89. Лит.: Windakiewicz S. Mikolaj Rej z Naglowic. Krakow, 1895; Bruckner A. Mikolaj Rej. Krakow, 1905; Mikolaj Rej w czterechsetlecie smierci. Wroclaw, 1971; Studia nad Mikolaem Rejem. Gdansk, 1971; Szmydtowa Z. О Erazmie i Reju. Warszawa, 1972; Krzyzanowski J. Historia literatury polskiej. Warszawa, 1974. S. 119-35; Ziomek J. Renesans. Warszawa, 1973. S. 166-98; Голенищев- Кутузов И. H. Итальянское Возрождение и сла- вянские литературы. М., 1963. С. 266-74; История польской литературы. М., 1968. Т. 1. С. 49-60; История всемирной литературы. М., 1985. Т. 3. С. 447-48; Исто- рия литератур западных и южных славян. М., 1997. Т. 1. С. 447-52. А. В. Липатов. РЕЙНА Касиодоро де (Reina Casiodoro de) (1520, вероятно, Монтемолин, Бадахос — >594» Франкфурт- на-Майне), один из видных представителей испан- ского реформационного движения, автор перевода Библии на кастельяно. Известно, что Р. был монахом в иеронимигском монастыре Сан-Исидро-дель-Кампо в Сантипонсе (под Севильей) — одном из немного- численных центров протестантизма лютеранского толка на испанской земле (Р. стал его идейным лиде- ром). После того, как гнев инквизиции обрушился на монастырь, Р. и его сподвижникам пришлось бежать за пределы Испании (по-видимому, в 1557). Р. посе- тил Женеву, Франкфурт-на-Майне, позднее оказался в Лондоне. С позволения Елизаветы I Тюдор он стал пастором испанцев-протестантов, вынужденных по- кинуть родину. Р. пользовался доверием королевы и, возможно, выполнял некоторые ее поручения, за что получал жалование. Тем не менее, через некото- рое время Р. был обвинен в содомитстве и покинул Лондон. Р. работал над переводом Библии на кастельяно 12 лет. Ветхий Завет был переложен им с древнееврей- ского языка, греческого языка и латинского языка, а Новый — с латинского и греческого языков. Вероятно, переводя Новый Завет, Р. изучал перевод Франсиско де Энсинаса. Сам он упоминал о том, что использовал LA В I В L 1 А, QVE ES. LOS SA- CROS L 1 В R О S DEL V I E I О Y N V E V О T E- 1 A M L S J <>. TrjsladaJaen Exanol. этгЛ w' nan Z4 РаБЬга del Z>ios nueflro permanece ptrafirm pre. Ifa. 40. M. D LXIX. Титульный лист «Медвежьей Библии» Касиодоро де Рейны. 1569. Феррарскую Библию и латинский текст доминиканца Санкти Панини. Хотя Библия в переводе Р. считается протестантской, она сохранила католическое толко- вание спорных сюжетов (Премудрость, Экклезиаст и т. д.). Переводчик называл себя католиком и на форза- це Библии процитировал постановления Тридентско- го собора, что, впрочем, могло быть попыткой обма- нуть своих преследователей и подарить книге долгую жизнь. В период работы над переводом Библии Р. пере- мещался из города в город, посетив Антверпен, Франкфурт-на-Майне, Орлеан. Наконец, он осел в Ба- зеле, где и опубликовал первую протестантскую Би- блию на кастельяно (1569) тиражом в 2600 экземпля- ров. Библия Р. известна как «Медвежья Библия» (La Biblia del Oso), поскольку на титульном листе издатели поместили изображение медведя, собирающего мед с дерева. Перевод Р. был достаточно точен и хорош по стилю, но римская церковь оценила его как «самое опасное издание Библии». Вскоре после публикации «Медвежью Библию» попытался переработать и дополнить др. некогда бе- жавший из монастыря Сан-Исидро-дель-Кампо мо-
32 РЕЙСЕК V нах Сиприано де Валера (Cipriano de Valera). В итоге, гд с незначительными поправками Библия Р. была вновь опубликована, но уже с именем Валеры (Антверпен, Ду 1602). Этот перевод, который традиционно называют д\ Библией Рейны-Валеры, признан испаноязычными Ч) | протестантами разных направлений. (Д1 После выхода в свет «Медвежьей Библии» Р. жил в I Антверпене и Франкфурте-на-Майне. В 1573 он опу- е7 бликовал свои комментарии к Евангелиям от Иоанна и от Матфея (Франкфурт-на-Майне). Тогда же был из- дан написанный еще в Лондоне «Символ веры», адре- сованный тем, кому по религиозным мотивам при- шлось покинуть родину (Confession de Fe cristiana... Франкфурт-на-Майне, 1577). С о ч.: Confession de fe Christiana: Spanish Protestant Confession of Faith / Ed. A. Gordon Kinder. Exeter, 1988; La Biblia del Oso. Madrid, 2001. Vol. 1-4; La Santa Biblia: version Reina-Valera: revision de i960. Madrid, 2002. Лит.: Verd Conradi G. M. Casiodoro de Reina: traductor de la Biblia // Estudios eclesiasticos. 1971. Vol. 46. № 179; G о r d о n К i n d e r. A. Casiodoro de Reina: Spanish Reformer of the Sixteenth Century. L., 1975; H a u b e n P. J. Del monasterio al ministerio: tres herejes espanoles у la Reforma: Antonio del Corro, Casiodoro de Reina, Cipriano de Valera. Madrid, 1978; Escobar Golderos M. Casiodoro de Reina: el luterano espanol 11 Historia 16. 2003. № 325. H. В. Фомина. РЕЙСЕК Матей (Rejsek, Raysek, Matej) (ok. 1445, Простейов — 1.7.1506, Кутна Гора), чешский архитек- тор. Крупнейший представитель т. н. владиславской готики в Чехии, бакалавр, архитектор-самоучка, член пражского цеха каменьщиков с 1478. Известнейшая постройка Р. в Праге — Пороховая башня (1477), на одной из стен которой имеется доска с латинской «подписью» мастера: «Raysek de Prostieyov Baccalareus Pragensis 1477»» что свидетельствует о высоком автор- ском самосознании строителя. С 1489 Р. участвовал в достройке одного из крупнейших готических соборов Европы — храма св. Варвары в Кутной Горе, где соору- дил верхнюю часть трифория и своды хора. В др. ра- ботах Р. проявил себя, гл. обр., как каменщик (кафедра в Каньке, балдахин и надгробие в храме Девы Марии у Тына в Праге и др.). В стиле Р. прослеживается связь с парлержевской готикой (сер. 14 в.), он сосредоточи- вался на чисто декоративных решениях, в которых в полной мере проявлялась его фантазия и изобрета- тельность. Лит.: Kraus В. Mistr ceske gotiky Matej Rejsek z Prostejova. Praha, 1946; H о m о 1 k a J., К r a s a J., Mencl V, Pesina J., Pet ran J. Pozdne goticke umeni vCechach. Praha, 1985. S. 80-179; П on И. И. Ис- кусство Чехии и Моравии IX — начала XVI века. М., 1978. С. 222-25. Г. II. Мельников. РЕЙХЛИН Иоганн (Reuchlin Johannes; Capnio, Kapnion; Phorcensis) (29.1.1455, Пфорцгейм — 30.6.1522, Штутгарт), немецкий гуманист и ученый. Отец его был управляющим доминиканского монастыря. Начальное образование Р. получил в латинской школе родного города. С 1470 обучался на артистическом факультете Фрейбургского университета. В 1473-74 сопровождал в качестве друга и наставника молодого маркграфа Фридриха Баденского в Париж. Там он продолжил за- нятия грамматикой, риторикой и философией, а так- же начал изучать греческий язык. В Париже, ставшем в 1470-е важным очагом гуманистического движения к северу от Альп, Р. познакомился с немецким теологом и гуманистом Генлином фон Штейном, оказавшим на него большое влияние. Вместе с ректором Париж- ского университета гуманистом Гийомом Фише фон Штейн основал во французской столице типографию, вокруг которой сложился кружок немецких гумани- стов. В 1474 Р. переехал в Базель, где продолжил на- чатые в Париже занятия. В 1475 он получил степень бакалавра, а в 1477 — магистра искусств. Базельский период жизни Р. имел большое значение, поскольку тогда он продолжил начатые в Париже занятия гре- ческим языком, познакомился с Себастьяном Бран- том и Иоганном Амербахом. Для завершения обра- зования Р. вернулся во Францию, вновь обратившись в Париже к изучению греческого языка. В 1477-78 Р. учился юриспруденции в Орлеане, в 1479 получил там степень бакалавра права. Юридические занятия про- должил в Пуатье, став в 1481 лиценциатом римского права. Одновременно он преподавал во французских университетах древние языки. С кон. 1481 находился в Тюбингене, где был удостоен в 1484 степени доктора права. С 1481-82 в качестве переводчика с латинского языка находился на службе у графа Вюртембергско- го Эберхарда V Бородатого, которого сопровождал в путешествии по Италии. Во Флоренции, при дворе Лоренцо Медичи, завязал дружеские связи с Андже- ло Полициано, Кристофоро Ландино и Джорджо Ме- рулой, в Риме был благожелательно встречен папой Сикстом IV. Титульный лист «О каббалистическом искусстве» Иоганна Рейхлина. Издание 1530. -^IOHANNIS fi t V С И L I Р И О R С Е N/ Sts. U. DO С. DE ARTE С АВА LI STIC Л Lb EFI TRLS.IA4 OtNVU ADCVKATt Fl- VtSI.
РЕЙХЛИН 33 Будучи доверенным лицом герцога Эберхарда Бо- родатого, стал быстро продвигаться по служебной лестнице. В 1483 оказался в составе вюртембергского Совета, а в 1484 стал заседателем придворного суда герцогства. Участвовал в ряде дипломатических мис- сий. На Франкфуртском рейхстаге i486 на него про- извело впечатление знакомство с Эрмолао Барбаро. Будучи уже сложившимся юристом и авторитетным ученым в области латинской и греческой филологии, Р. в 1480-90-е гг. обратился к изучению древнееврей- ского языка и еврейской религиозной литературы. Этот интерес сформировался у него под влиянием случайной встречи с одним из первых гебраистов теологом-гуманистом Иоганном Бесселем Гансфор- том. Во время второго итальянского путешествия Р. виделся с учеными Рима, изучал римскую и греческую литературу и языки. Во Флоренции он познакомился с Джованни Пико делла Мирандола, который привлек его внимание к Каббале. Серьезное изучение древне- еврейского языка Р. продолжил с помощью импера- торского лейбмедика Якоба бен Иехиеля Лоанса из Мантуи. В Вене в 1492 Р. был возведен императором Фридрихом III в дворянское звание. После смерти герцога Эберхарда V в 1496 Р. отправился к Иоган- ну фон Дальбергу в Гейдельберг, где вошел в кружок ученых-гуманистов, сложившийся при университете вокруг Якоба Вимпфелинга. В июне 1498 Р. получил возможность совершить третье итальянское путеше- ствие, которое использовал для совершенствования в древнееврейском языке и приобретения еврейских книг. В 1499 он возвратился в Штутгарт, где занялся адвокатской практикой. В 1502-12 как союзный судья он представлял интересы князей в Швабском союзе, после чего сложил с себя общественные полномочия. К этому времени он обладал непререкаемым науч- ным авторитетом. Современники назвали его вместе с Эразмом Роттердамским «двумя очами Германии». В последние годы жизни Р. возглавлял кафедры гре- ческого и древнееврейского языков в Ингольштадте (1520-21) и кафедру древнееврейского языка в Тюбин- гене (1521-22). Поздний период жизни ученого был омрачен «рейхлиновским спором». В сентябре 1509 в Штут- гарте к Р. обратился недавно принявший христиан- ство ученый еврей Иоганн Пфефферкорн, который предъявил ему указ императора Максимилиана I об уничтожении еврейских богослужебных книг, попро- сив оказать содействие в его проведении в жизнь. Р. отказался. В 1510 вышел новый указ императора, вы- носивший решение этого вопроса на суд Майнцского, Кельнского, Эрфуртского и Гейдельбергского универ- ситетов, а также трех экспертов: R, Якоба Гохстратена и Виктора фон Карбена. Руководить расследованием было поручено архиепископу Майнцскому. Универси- теты Кельна и Майнца согласились с уничтожением еврейских книг, Гейдельберга и Эрфурта — ответили уклончиво, ссылаясь на недостаточную ясность дела. Только Р. дал на предложение Пфефферкорна отри- цательный ответ, считая, что еврейские богослужеб- ные книги очень важны для христианства, поскольку / позволяют понять его истоки и помогают исправить / ошибки в латинском переводе Ветхого Завета. Уче- Li ный ссылался на то, что книги языческих авторов \и не уничтожаются, а являются предметом изучения в Д школах. Призывая к веротерпимости, он доказывал, [V что евреи, как и все граждане империи, имеют право U на защиту со стороны закона. По его мнению, евреев I должно приводить в христианскую веру только пу- \ тем увещеваний. Ответ Р. вызвал полемику с Пфеф- феркорном, который в 1511 издал памфлет «Ручное зерцало», направленный против Р. В нем он в грубой форме обвинял Р. в невежестве и подкупе со стороны евреев. В ответ Р. опубликовал памфлет «Глазное зер- цало» (Augenspiegel, 1511), в котором отстаивал свою правоту, а также обращался с жалобой к императо- ру. Пфефферкорн добился рассмотрения памфлета Р. теологами-доминиканцами и инквизиторами Кель- нского университета, которые осудили «Глазное зер- цало» как еретическую книгу и потребовали ее уни- чтожения. В ответ Р. издал памфлет «Защита против кельнских клеветников» (Defensio contra calumniatores suos Colonienses, 1513) и сборник «Письма знаменитых людей» (Epistolae clarorum virorum, 1514). Последний состоял из писем гуманистов, знатных особ и князей, поддерживавших Р. Спор рейхлинистов и антирейхлинистов вышел за пределы Германии. Противников Р. поддержали университеты Лувена и Парижа, французский король Франциск I и сам император Максимилиан. В фев- рале 1514 в Кельне «Глазное зерцало» было сожжено. В защиту Р. выступили Эразм Роттердамский, Ульрих фон Гуттен и др. гуманисты. Дело Р. было передано в суд, который заседал под председательством шпейер- ского епископа. После того как Шпейерский суд при- знал правоту Р., доминиканцы решили перенести дело в Рим. Созданная папой Львом X комиссия 2.7.1515 также высказалась в пользу Р., но папа не решился утвердить это постановление. В самый разгар борьбы появилась книга, нанесшая сокрушительный удар по антирейхлинистам. Это были сатирические «Письма темных людей», ставшие на века памятником полеми- ки гуманистов против схоластов. Творческое наследие Р. достаточно обширно. Он проявил себя в разных областях научной деятельно- сти: юриспруденции, филологии, богословии, исто- рии, медицине и др. Будучи юристом-практиком, Р., возможно, не писал трактатов по правоведению, во всяком случае, они не были изданы и не сохранились. Среди его немногочисленных исторических трудов: введение к исторической хронике его земляка Иоганна i Науклера, в котором восхваляется история. Наиболее I значимы достижения Р. в области филологии. Про- Л званный современниками «трехъязыким чудом Герма- I ( нии», он был выдающимся латинистом, знатоком гре- \ ческого и древнееврейского языков. Еще в молодости Z он составил словарь латинского языка (Vocabularius у breviloquus, 1478), целью которого было возвращение 1 к нормам классической латыни, и написал на грече-
34 РЕЛИГИЯ ском языке не дошедшее до нас сочинение «Микро- педия». Обладая прекрасным знанием античной лите- ратуры, Р. издавал и переводил на латынь греческих писателей. Он издал труды Ксенофонта, речи Демос- фена и Эсхина; перевел Батрахомиомахию, сочинения Гиппократа, Прокла, Афанасия Александрийского, Константина Великого и др. Р. выступил также как драматург, автор двух сатирических комедий, относя- щихся к ранним образцам гуманистической комедио- графии. Одна из них — «Сергий» (Sergius, или Capitis caput, ок. 1498), в которой подверглась осмеянию сле- пая вера в реликвии. Другая — «Генно» (Неппо, или Scaenica Progymnasmata, 1498), близкая по содержа- нию к французскому фарсу об адвокате Патлене. Центр, место в научной деятельности Р. занима- ли гебраистика и теология. Его гл. трудами в области филологии древнееврейского языка являются еврей- ская грамматика (De rudimentis haebraicis, 1506) и со- чинение «Об ударении и орфографии» (De accentibus et orthographia linguae haebraicae, 1518). Грамматика, включающая также словарь, была написана Р. под влиянием знаменитого средневекового еврейского грамматика и лексикографа Давида Кимхи. Она была одной из первых в истории христианской гебраисти- ки. Вторая работа Р. посвящена специальным вопро- сам древнееврейской филологии: правилам ударения и ораторского искусства, музыкальным знакам. Р. за- нимался также переводами с древнееврейского языка: перевел на латинский язык семь библейских псалмов с грамматическими комментариями (1512) и дидакти- ческое сочинение средневекового автора 13 в. Йозефа а-Эсоби «Серебряное блюдо» (1512-14). Как теолог Р. считал полезным для христианской экзегетики изучение еврейской философии и рели- гиозных памятников иудаизма, в т. ч. Каббалы. Его интерес к мистической теологии христианства на- шел выражение в двух религиозно-философских сочинения: «О чудодейственном слове» (De verbo mirifico, 1494) и «О каббалистическом искусстве» (De arte cabbalistica, 1517). В первом сочинении по кабба- листике он утверждал, что древнееврейский язык и Каббала служат для подтверждения могущества Бога, поскольку человек во все века получал Откровение от Бога, раскрывавшееся ему через знаки и символы. По мнению Р., «Каббала — это символическая теология, в которой не только буквы и имена, но и сами вещи являются знаками вещей». Во втором сочинении, раз- вивающем идеи первого, он доказывал, что учение о Мессии, не понятое, как следует, еврейскими толко- вателями, составляет настоящий предмет Каббалы, а сущность каббалистического искусства заключается в умении находить в словах более глубокий смысл, чем буквальный. В этой работе Р. цитирует и комментиру- ет некоторые положения Пико делла Мирандола. Одним из первых Р. начал преподавать греческий и древнееврейский языки в Германии. Ему принадле- жит определение фонетических норм греческого язы- ка (византийское произношение, итацизм). Своими переводами из Ветхого Завета он способствовал даль- нейшему развитию гуманистической критики текстов. Философской основой его христианского гуманиз- ма, кроме флорентийского неоплатонизма, являлись античный пифагореизм и средневековое мистическое учение — Каббала. Наряду с Иоганном Тритемием он был специалистом по практической каббале, оказав влияние на Агриппу Неттесгеймского. Р. во многом подготовил идеологию Реформации, но при этом сам остался в лоне католической церкви. С о ч.: Vocabularius breviloquus. Strassburg, 1489; Sergius vel Capitis caput. Phorce, 1508; De arte cabbalistica. Hagenoa, 1517; De accentibus et orthographia linguae haebraicae. Hagenoa, 1518; Briefwecksel I Gesammelt und hrsg. von L. Geiger. Stuttgart, 1875; Hildesheim, 1962; De verbo mirifico I Ed. A. Sommer. Wien, 1996; Samtliche Werke / Hrsg. von W.-W. Ehlers. Stuttgart, 1996. Bd. 1-2. Лит.: Geiger L. Johann Reuchlin, sein Leben und seine Werke. Leipzig, 1871; Neuwkoop, 1964; Johannes Reuchlin, 1455-1522: Festgabe seiner Vaterstadt Pforzheim zur 500. Wiederkehr seines Geburtstages I Hrsg. von M. Krebs. Pforzheim, 1955; Brod M. Johannes Reuchlin und sein Kampf: eine historische Monographic. Stuttgart, 1965; Zika Ch. Reuchlin und die okkulte Tradition der Renaissance. Sigmaringen, 1998. (Pforzheimer Reuchlinschriften Bd. 6); Reuchlin und Italien I Hrsg. von G. Dorner. Stuttgart, 1999. (Pforzheimer Reuchlinschriften Bd. 7); Die Welt im Augenspiegel: Johannes Reuchlin und seine Zeit I Hrsg. von D. Hacke und B. Roeck. Stuttgart, 2002. (Pforzheimer Reuchlinschriften Bd. 8); Ге й г e p Л. История немецкого гуманизма. СПб., 1899; Бурми- стров К. Ю. Христианская каббала и проблема вос- приятия еврейской мистики (XV-XIX вв.) И Тирош. М., 1998. Вып. 2. И. Л. Григорьева, Н. В. Салоников. РЕЛИГИЯ. Представление о Возрождении как осо- бой эпохе в истории европейской культуры сформи- ровалось в сер. 19 в. благодаря книге Я. Буркхарда «Культура Италии в эпоху Возрождения» (i860). Это представление с самого начала было обусловлено по- ниманием Ренессанса как особого этапа в развитии западного христианства, отличного как от его средне- вековых форм, так и различных модификаций Нового времени. Осознание специфики ренессансного хри- стианства связано также с проблемой становления секуляризированных форм общественной и идей- ной жизни Италии и заальпийских стран в 14-16 вв. Анализируя характерные черты этого явления, сле- дует иметь в виду, что понятие «культура Возрожде- ния» является гораздо более узким понятием, нежели «культура эпохи Возрождения», поскольку включа- ет явления, выражающие сущность новой духовной общности, и, следовательно, не объем лет те стороны культурной жизни эпохи, которые не только не были ренессансными, но зачастую противостояли культуре Возрождения (например, «Светляк в ночи» Джован- ни Доминичи, «Молот ведьм» Генриха Инститориса и Якоба Шпренгера или проповеди Джироламо Савона- ролы). Доминирующими идейными течениями всей
РЕЛИГИЯ 35 ренессансной культуры большинство исследователей считают гуманизм и те направления возрожденческой мысли, которые испытали его значительное влияние, а именно ренессансный неоплатонизм (см. платонизм) и ренессансный аристотелизм (см. Аристотель). При любых трактовках гуманизма, будь то широкое толко- вание, видящее в нем новое миропонимание, которое привело к всестороннему изменению культуры и яви- лось важным этапом в истории европейской мысли (Э. Гарен); будь то узкое, выдвигающее на первый план ту классическую ориентацию, которая выразилась в создании системы наук, названной в 14-16 вв. studia humanitatis (она включала грамматику, риторику, по- этику, историю и моральную философию), воплотив- шей в себе в наибольшей степени процесс возрожде- ния древнего наследия, давший эпохе свое название (П. О. Кристеллер), гуманизм признается первой в истории христианской Европы светской культурной программой. Светский характер научных интересов гуманистов, сохранявших и постоянно деклариро- вавших свою приверженность христианской истине, порождал в их сознании определенное противоречие (это известно из многочисленных признаний Франче- ско Петрарки, Лино Колюччо Салютати и др.). Но уже первое поколение гуманистов выработало ясные доводы апологетического характера в защиту своих занятий и убеждений. Все они декларировали допу- стимость и полезность для христианина чтения клас- сических авторов, но, начиная с Петрарки, включали в их круг и раннехристианских богословов, прошед- ших обучение в риторических школах. Так постепен- но создавалось представление о единстве античной словесности, как языческой, так и христианской, на основе общности приемов элоквенции, а также стили- стических и лингвистических принципов. В этом про- является во всей полноте ренессансное стремление, в известном смысле через голову предшествующей традиции, обратиться к обоим равновеликим источ- никам европейской культуры. Кроме того, гуманисты, начиная с Петрарки, не избегая богословских вопросов, провозгласили сво- боду выбора авторитета, взяв за правило при обсуж- дении религиозных и церковных проблем полагаться на собственные суждения и аргументацию. При этом они, невзирая на общепринятые представления и рас- ходясь зачастую с основополагающими положениями католической доктрины, всегда старались предста- вить свои идеи согласованными с неким довольно широким христианским представлением. Обращение гуманистов к патристическому насле- дию (см. Патристика) не может быть сведено лишь к утилитарно-апологетическим целям. Гомилия Васи- лия Великого «О пользе для юношества чтения язы- ческих работ» (в переводе Леонардо Бруни), письма Иеронима к Магну и Паммахию и вторая книга «Хри- стианской науки» св. Августина стали гл. арсеналом аргументов в борьбе с противниками новой учености. Но не меньшее значение имел сам литературный при- мер отцов церкви, демонстрировавший возможность сочетания христианских идей со стилистическими приемами и жанровой системой, близкой к языче- ским образцам и столь отличной от богословской ли- тературы, непосредственно предшествовавшей эпохе Возрождения. Более того, святоотеческое богосло- вие показало гуманистам, что при изложении самых трудных теологических проблем можно обойтись без схоластических мудрствований, которые возмущали гуманистов как своей технической, специализирован- ной, цеховой латынью, далекой от норм классических образцов, так и приложением к богословию логики, метафизики и всей философии (Лоренцо Валла). Под последней подразумевалась, в первую очередь, схола- стическая интерпретация перипатетической доктри- ны. В ней гуманистов раздражало представление об Аристотеле как единственном философе, авторите- ту которого они противопоставили программу вос- становления всех философских школ древности, в которую входило и изучение оригинальных текстов Стагирита, и их новые переводы. Насмешки над неве- жеством, пустословием, глупостью и чванством схо- ластов стали любимой темой гуманистов как в Ита- лии, так впоследствии и за Альпами. Отвергались не только ортодоксальные системы Фомы Аквинского и Дунса Скота, но и учение аверроистов (см. аверроизм). Все эти системы гуманисты, начиная с Петрарки, рас- сматривали как выражение того, с их точки зрения, ложного знания, каковым они считали всю универ- ситетскую науку своего времени, включая медицину и юриспруденцию. Именно острота антисхоластиче- ской полемики породила мифы как о радикальной ан- тицерковности гуманистов, так и об их благочестивой ортодоксальности, подготовившей решения Тридент- ского собора. Первый был порождением вульгарного марксизма, поборники которого любое выступление против церковной доктрины рассматривали как сви- детельство почти что атеизма. Второй возник среди католических историков (наиболее видным сторон- ником этой точки зрения был Дж. Тоффанин), усма- тривавших в решительном осуждении, которому Петрарка и его последователи подвергли наиболее ра- дикальную форму средневекового свободомыслия — аверроизм (гуманисты второго и третьего поколений в меньшей степени выделяли аверроистов среди др. представителей схоластического аристотелизма), сви- детельство абсолютной лояльности гуманистов цер- ковным властям. Вырванная из контекста критика одного из на- правлений средневековой мысли не меняет общей картины: гуманисты сформировали свое, отличное от средневекового, понимание христианства, и оно мо- жет быть оценено как проявление определенного сво- бодомыслия, которое в значительной мере исходит из иных посылок, нежели предшествующая критика церкви и ее вероучения. Отрицание средневековой схоластики не было у гуманистов абсолютно последовательным. И у Пет- рарки, и у Салютати, и у мыслителей второй пол. 15 в. изложение многих богословских вопросов совпадает
36 РЕЛИГИЯ с изложением поздних схоластов. Даже у Валлы в по- нимании сущности евхаристии наблюдается сходство с позицией номиналистов. Тем не менее» стремление вытеснить старые авторитеты проявлялось у гума- нистов как на декларативном уровне (например» у Бруни в первом из «Диалогов к Петру Гистрию» и в «Похвальном слове Фоме Аквинскому», а также в экс- позиции к трактату «О свободе воли» Валлы), так и в сочинениях, претендующих на углубленный анализ, от инвективы Петрарки «О своем и чужом невеже- стве» до «Писем темных людей» и «Похвалы глупо- сти» Эразма Роттердамского. Несмотря на отрицательное отношение к средне- вековой мысли, даже антиклерикальной, у гумани- стов были общие со схоластами точки приложения критической мысли, но аргументация отличалась существенной новизной. Одним из самых знамени- тых памятников ренессансной критики церкви явля- ется «Рассуждение о подложности, т. н. дарственной грамоты Константина» Лоренцо Валлы. Сомнения в подлинности этого документа, утверждавшего, что перед перенесением столицы из Рима в Константино- поль Константин Великий передал папе Сильвестру власть над всей западной частью империи, высказы- вали задолго до Валлы защитники гиббелинских идей и французские легисты, Уильям Оккам и Марсилий Падуанский, Данте и Николай Кузанский. Все они, за исключением последнего, опирались на конфес- сиональную и морально-правовую оценку: монар- хические принципы мешали Константину Великому осуществить дарение, а евангельские предписания не позволяли папе Сильвестру принять такой дар. Ни- колай Кузанский отрицал реальность этого события ссылкой на отсутствие его упоминания в историче- ских источниках. Валла соглашался с этими довода- ми и даже приводил их, например, во вставленной в трактат речи папы Сильвестра. Но гл. упор в изуче- нии грамоты был сделан им на совершенно новом для 15 в. представлении об исторической концепции язы- ка. Язык документа, переполненный варваризмами и содержащий невозможное для 4 в. словоупотребле- ние (включая вопиющее незнание реалий), более чем все др. доводы свидетельствовал о его подложности. С высоты филологического критицизма вся конфес- сиональная сторона дела начинала объективно вы- глядеть тоже анахронизмом (Л. М. Баткин). Можно по-разному оценивать причины, побудившие Валлу предпринять это исследование, как и степень радика- лизма его воззрений, но невозможность опроверже- ния его доводов подтверждается тем, что с кон. 15 в. «Константинов дар» исчезает из числа официальных документов, доказывающих привилегии римской церкви. Опровержение подлинности «Константинова дара» не единственный пример разоблачения благо- честивых подделок; Валла показал подложность по- слания Христа легендарному царю Эдессы Абгару, а также ряда реликвий, выставленных в римских церк- вах. В круг интересов Валлы попал и текст латинского Нового Завета, изучению которого он посвятил спе- циальное сочинение. Антицерковная полемика Средневековья, на пер- вый взгляд, нашла свое продолжение в эпоху Воз- рождения. Но многие ее направления были вписаны в принципиально иной контекст. Если средневековое осуждение нравов монашества имело целью исправ- ление дисциплины и укрепление авторитета Церкви, то гуманистическая критика была, в первую очередь, связана с новой антропологией. Гуманистами осуж- дались сами идеалы монашеской жизни. «Коренным различием традиционной средневековой аскетиче- ской и гуманистической антропологии обусловлено значение, которое приобретает в творчестве гумани- стов тема «лицемерия». Следование «противоприрод- ным», по мнению гуманистов, аскетическим принци- пам, каковыми в их глазах являются обеты безбрачия, смирения и бедности, рассматривается не иначе как отступничество, — не от монашеских идеалов, а от человеческой природы, т. е. как жалкое лицемерие» (А. X. Горфункель). Против монашеского лицемерия выступали также Альбертино Муссато, Бруни, Под- жо Браччолини, Гуарино да Верона, Анджело Полициа- но, Джованни Понтано и др. гуманисты. Сочинения Браччолини и Бруни дошли до широкого читателя благодаря печатному станку и в условиях начавшейся Реформации заняли свое место в антицерковной по- лемике уже др. эпохи. Особое значение имеет диалог Валлы «О монашеском обете», который дает наиболее глубокую критику монашеских претензий на особое положение в обществе. Исходным пунктом аргумен- тации Валлы является всестороннее рассмотрение самого понятия обет, которое становится гл. доводом в пользу этих претензий. Валла вступает в спор во всеоружии филологической учености и указывает на неправильность понимания монахами самого слова обет (votum) применительно к монашеской присяге, ибо этим термином называют то, что обещают богам за исполнение молитвы. Присяга монахов не имеет к этому никакого отношения. Это скорее простая клят- ва и притом сомнительная, поскольку она требует присяги по отношению к Богу, тогда как Евангелие запрещает клясться. Доказывая, что монашеские обе- ты противоречат заветам апостольской церкви, Валла видит их смысл в том, что они помогают быть добро- детельными из страха, а не по свободному произволе- нию. Т. о., под сомнение ставится уже правомочность самого института монашества. Возможно, такая ра- дикальность позиции Валлы препятствовала распро- странению трактата в 15 и 16 вв. (он был напечатан только в 1868). Важнейшей частью гуманистической антрополо- гии было учение о достоинстве человека. В развитии этой идеи можно выделить два этапа. Первый связан с доктриной, согласно которой превосходство чело- века определяется его способностью возвыситься от дикого, животного, варварского состояния с помо- щью замечательного физического строения его тела и собственных усилий, и без обязательного требова-
РЕЛИГИЯ 37 ния присутствия благодати, до истинно человеческо- го облика, более всего проявляющегося в творческих способностях человека. Отсюда тот восторг, который вызывают у Джанноццо Манетти творческие дости- жения человека, проявившиеся в науках, открытиях, ремеслах и искусствах. В такой трактовке ренессансная концепция достоинства человека была, в известном смысле, продолжением идей Лукреция, Лактанция и Немесия Эмесского. Второй этап был связан с кругом идей флорентийских неоплатоников. В определенной мере Марсилио Фичино также восхвалял творческие способности человека, но эти способности приоб- рели у него поистине вселенский масштаб. Недаром он утверждал, что человек, познавший строение все- ленной, ее размеры и ход движения планет, «обладает дарованием, так сказать, почти таким же, как и сам Создатель небес, и что он некоторым образом мог бы создать небеса, если бы случайно получил орудия и небесную материю, поскольку создает их сейчас, пусть из другого материала, однако очень сходным по строению». Джованни Пико делла Мирандола придал учению о достоинстве человека характер онтологи- ческого учения, связав его с безграничной свободой воли, благодаря которой человек, изначально лишен- ный определенного места во вселенной и поставлен- ный в центре мироздания, как «свободный и славный мастер» должен сформировать себя сам, избрав себе земной, небесный или ангельский облик и неся от- ветственность за свой выбор. Именно этим наиболее полным изложением идеи обожествления человека обусловлена свойственная Возрождению оценка мно- гих творений искусства (например, «Комедия» Данте получила определение Божественная только в ренес- сансной традиции) и их авторов (Микеланджело, Пье- тро Бембо, Пьетро Аретино, Лудовико Ариосто и др.) как божественных. Др. важнейшим положением гуманистической ан- тропологии было переосмысление (во многом повто- рившее осужденные церковью воззрения Пелагия) учения о грехопадении Адама и Евы и его влияния на природу. Согласно церковному пониманию это- го рассказа, результатом первородного греха стала смертность человека и порча его природы. Вопрос о степени этой порчи всегда был предметом спора, не вызывало сомнений лишь то, что преодоление по- следствий грехопадения возможно только с помощью божественной благодати. В трактате о свободе воли Валла пришел к иной трактовке этого положения. Первородный грех, по его мнению, не исказил теле- сной природы человека, но и не вызвал также извра- щения воли человека, поскольку люди не получили в наследство непреодолимой воли ко злу. А если бы они все же получили такую склонность, говорил Валла, то благодаря жертве Христа, несомненно, были бы осво- бождены от нее (Н. В. Ревякина). Такое представление гуманистов о природе чело- века вело к новой трактовке цели его существования. Рассмотрению этого вопроса Валла посвятил специ- альный диалог «Об истинном и ложном благе», про- возгласив таковым, в соответствии с эпикурейской этикой, наслаждение, рассматриваемое как процесс, состоящий из двух ступеней — наслаждение в земной и небесной жизни, которые не только не противоре- чат друг другу, но находятся в неразрывном единстве. Т. о., в пределах ренессансной мысли возник некий симбиоз христианской и эпикурейской этики, который нашел развитие в творчестве Эразма Роттердамского. Представление о близости религиозных верова- ний первоначально было обращено в прошлое. Оно складывалось постепенно на основе упомянутого представления о единстве древности. Уже раннегума- нистические апологии поэзии и литературных заня- тий вообще открыли широкий путь для религиозного синкретизма, объединив в себе христианских святых и языческих героев, ипостаси Троицы и верховных божеств олимпийского пантеона. Такой синкретизм был оправдан широко понимаемой аллегорической экзегезой, начало которой положил Джованни Бок- каччо и в дальнейшем развили Салютати и Франческо да Фьяно. Во второй пол. 15 В. эти идеи перешли из об- ласти исторических проблем в разряд насущных во- просов, связанных с современными взаимоотношени- ями различных конфессий. Флорентийский гуманист Бартоломео делла Фонте, совмещавший преподавание риторики с обязанностями священника, в своей «Поэ- тике», посвященной Лоренцо Медичи Великолепному, защищал поэтов от обвинений в нечестии. Он возра- жал своему собеседнику Паоло да Гьяччето: «Ты особо отметил, что они не являются друзьями нашего Бога. Я же верю, что есть только единственный и единый Бог и Он прекрасен и вечен. Языческие поэты никогда не думали иначе. Более того, я не сомневаюсь, что кро- ме Того, чей сын у язычников был наречен Юпитером, у нас — Христом, у азиатов и ливийцев — Магометом, а у иных племен — иными именами, среди смертных были, есть сейчас и впредь будут существовать др. ма- лые божества, именуемые героями и святыми. И поэ- тому я утверждаю, что добрые поэты способны при- нять и высшего Бога — правителя вселенной и творца прочих богов и людей, и упомянутые малые божества, сообразуясь с различиями стран, времен и народов». Мнение Бартоломео делла Фонте о едином источ- нике, равенстве форм и повсеместном распростра- нении богопочитания перекликается с важнейшими положениями ренессансной философии Р., в наиболее известном виде разработанной Фичино. Согласно ее положениям, из факта всеобщности почитания выс- ших сил следует, что Р. является одним из формообра- зующих качеств человека, отсутствующих у др. живых существ и придающих ему совершенство. Рассуждая т. о., Фичино еще находился под влиянием идей Лак- танция. Но он выходил за границы патристической традиции, утверждая, что божественная воля не толь- ко допускает, но и требует, чтобы в разные времена и в разных местах существовали многочисленные формы почитания Творца и разнообразие, «которое соглас- но божественному порядку порождает удивительную красоту». Следовательно, «всякая религия несет в себе
38 РЕЛИГИЯ некоторое количество добра, лишь бы оно проявля- лось во славу Бога-создателя». Тот факт, что Фичино признавал христианство ро- довым понятием для др. видов религий, не стоит пре- уменьшать, но не следует и преувеличивать, посколь- ку фичинианское христианство во многом совпадает с тем измышленным им и др. платониками образом, который получил название всеобщей Р. Так на смену кошмару «осажденного града» пришел идеал мира исповеданий. Идея мира исповеданий философски была наибо- лее глубоко обоснована Николаем Кузанским. Еще во время работы Базельского собора Николай Кузанский написал по заданию кардинала Джулиано Чезарини трактат «О всеобщем согласии», сформулировав на его страницах важнейшее положение: «Одна религия при различии обрядов» (Una religio in rituum varietate). В полной мере эта идея была развита в более позднем трактате «О мире или согласии исповеданий». В пер- воначальном виде она легла в основу Пражских ком- пактатов 1433, вводивших причастие под двумя вида- ми и проповедь на нац. языке, соборного акта об унии Западной и Восточной церкви, принятого во Флорен- ции в 1439, а также, с прямыми ссылками на решения последнего, «Артикулов» Брестского собора 1595. Гуманистическая идея мира исповеданий является законченной теорией, влияние которой проявилось в самых разнообразных сферах духовной жизни эпохи, в том числе в концепции всеобщего согласия Пико делла Мирандола. Поэтому в идее мира исповеданий не следует видеть лишь предварительное обоснова- ние основ веротерпимости, сложившихся в 16-17 вв. Также нельзя отрицать и преемственность, существу- ющую между этими двумя явлениями, хотя принцип веротерпимости будет провозглашен наследниками мыслителей Кватроченто в условиях всплеска рели- гиозного фанатизма, когда к миру призывались уже враждующие христианские церкви и деноминации. Важную роль в изучении отношения гуманистов к Р. занимает определение их отношения к догмати- ке. Кроме редких случаев гуманисты старались избе- гать проблем такого рода, ограничиваясь вопросами вероучительными, в том числе критикой церковных институтов. К исключениям следует отнести вмеша- тельство Валлы в дискуссию о соотношении ипоста- сей Троицы, что, вследствие близости его позиции к учению Восточной церкви, вызвало незамедлитель- ную реакцию римской курии. Кроме того, некото- рые гуманисты-платоники, следовавшие воззрениям Фичино, изложенным в «Платоновском богословии», способствовали разработке и принятию догмата о бес- смертии души на V Латеранском соборе в 1513. Приме- чательно, что в картине мира, описанной Фичино, не нашлось места для ада. Гуманисты предпринимали попытки привнести новую литературную практику в круг церковной книжности, гл. обр. в изучение сочинений агиогра- фического жанра. В какой-то мере эти старания были вызваны интересом гуманистов к христианской древ- ности: Амброджо Траверсари переводил жития гре- ческих отцов, Маффео Веджо составил биографию Св. Моники — матери Св. Августина. Но уже Леон Баттиста Альберти в «Житии св. Потита» предпринял попытку ввести в диалоги между святым и гонителем гуманистическую этическую проблематику — в них слышны отзвуки споров о сравнительных достоин- ствах созерцательной и деятельной жизни. Особого внимания заслуживает десятитомный свод житий святых Антонио Альп, сохранившийся в нескольких списках и изданный лишь в небольших от- рывках. Это сочинение наиболее ярко свидетельствует о влиянии гуманистических идей на агиографию. Уже в предисловии, посвященном папе Николаю V, Альи заявлял, что биографии святых будут составлены как исторические сочинения. Располагая их в хронологи- ческом порядке, он закреплял это уже на композици- онном уровне, чем ознаменовал и разрыв с традицией: обычно жития размещались в соответствии с литур- гическим календарем. Временные рамки сочинения Альи ограничены эпохой Григория Великого. Послед- ний том посвящен тем святым, время жизни которых не поддавалось точной датировке. На повествование наложили отпечаток и др. черты гуманистической историографии, в том числе ее риторический харак- тер и привнесение критического метода. Смелость со- ставителя свода проявлялась, прежде всего, в частных случаях; в отношении «Константинова дара» он был осторожен: ссылаясь на сложность вопроса, гуманист обещал посвятить ему особое сочинение. Влияние гуманистического отношения к Р. про- слеживается в художественной литературе на на- родном языке, прежде всего в новеллистике 14-16 вв. Критические высказывания, касающиеся церкви и Р., встречаются и в таком, казалось бы, достаточно далеком от религиозных проблем жанре, как рыцар- ская поэма. Именно там присутствуют наиболее бого- хульные пассажи: известное место из поэмы Луиджи Пульни «Великан Моргайте», в котором в уста дьявола Астарота вложена проповедь в защиту христианских догм и католической веры; слова сарацинского короля Родаманте во «Влюбленном Роланде» Маттео Марии Боярдо, не верящего в присутствие бога на небесах и полагавшегося только на свой меч и воинское сна- ряжение; рассказ, в «Неистовом Роланде» Ариосто, о путешествии Астольфа по потусторонним мирам, во время которого он побывал на небесах, где, отве- дав райских яблок, одобрил их вкус и оправдал этим поступок прародителей. Подобные места всегда при- влекали внимание активных критиков католической Р. (отсылки к поэмам Пульчи и Ариосто присутству- ют в «Орленской девственнице» Вольтера). Согласно Л. М. Баткину, «этот вызов небесам, бросаемый во- инственным индивидуализмом, слишком удобно ци- тировать как доказательство разрыва Возрождения с Р., и это действительно выразительный ренессансный образ и мотив. Трудность только в том, что он не су- ществовал вне связи с совсем иными образами и мо-
РЕЛИГИЯ 39 тивами... и что, вырванный из противоречивого кон- текста, он мало показателен для эпохи». Общеизвестно влияние ренессансных идей на изобразительное искусство. Одним из его проявле- ний была т. н. скрытая секуляризация, придававшая мирской характер священным сюжетам и сакрали- зировавшая земное бытие (П. Бёрк). Представляя евангельские сцены или святых, художники уделяли равное внимание и изображению священных сюже- тов, сохраняя традиционные атрибуты персонажей, и окружающим деталям: ландшафту, городским ви- дам и сценкам, интерьеру и т. д. Более того, часто это состояние равновесия явно нарушалось в сторону деталей; в этих случаях фигуры святых становились меньше и часто отходили на второй план. Эти кажу- щиеся светскими изображения тем не менее созда- вались для богослужебных нужд и не теряли для со- временников своего религиозного значения, весьма, впрочем, своеобразного (М. В. Алпатов). В некото- рых случаях можно отметить конкретное проник- новение в возрожденческую иконографию гумани- стических идей. Именно в это время появляются изображения Св. Иеронима в рабочем кабинете, как бы «обожествлявшие» литературные занятия. По подсчетам Ю. Райса, между 1400 и 1600 были созданы 133 таких произведения. Их резкое сокращение на- чинается после 1530, что косвенно свидетельствует о крахе ренессансных идеалов, а после 1600 этот сюжет вообще исчезает. Примером более опосредованного влияния гуманистических идей является символи- ка креста в картине «Иоанн Креститель» Леонардо да Винчи (Лувр), связанная с той трактовкой этого важнейшего христианского символа, при которой он воспринимается как широко толкуемый знак все- единства, совершенства, восстановления гармонии, связи с духовными глубинами астрального бытия. Основой для такого осмысления является сочинение Фичино «О жизни, согласованной с небесами». Расхождения гуманистических идей с положения- ми современной им, еще не очень строгой католиче- ской ортодоксии, стали причиной нескольких случаев привлечения ренессансных мыслителей к инквизи- ционному разбирательству. Ему были подвергнуты Валла, Филиппо Буонаккорси и др. члены Римской академии, Фичино, Пико делла Мирандола, Пьетро Помпонацци. Чаще всего процессы прекращались по- сле заступничества влиятельных духовных и светских персон. Подобное стало возможным потому, что сама ка- толическая церковь в Италии, ослабленная столкно- вениями со светскими государями Европы, Авиньон- ским пленением и Великим расколом, подверглась влиянию культуры Возрождения и оказалась в из- вестном смысле секуляризированной. Возникло некое равновесие двух начал: духовного и светского, отлич- ное и от средневековой ситуации с ее приматом цер- ковного начала, и от новоевропейской, когда церковь в значительной мере уступает ведущую роль светской культуре. В Заальпийских странах проникшее из Италии новое понимание религиозных проблем восприни- Л® малось более остро. В Германии и многих др. землях Ldl С. Европы нарастало недовольство церковью, предше- \Jlj) ствовавшее Реформации. Представители движения, /Г которое получило название христианский гуманизм* 14" ближе всех подошли к реформационной проблема- \1) тике. Прямую связь идей Эразма Роттердамского I и его единомышленников ощущали современники (Фридрих III Мудрый открыто поддержал Мартина Лютера только после долгой беседы с Эразмом Рот- тердамским), и многое из сделанного ими было взято на вооружение реформационными полемистами. Но в первые же годы религиозных конфликтов, после- довавших за выступлением Лютера, стала очевидной несовместимость гл. позиций гуманистов и реформа- торов. Кульминационным моментом стала полемика Эразма Роттердамского и Лютера по вопросу о свобо- де воли. Различие между двумя позициями проявилось и в этом конкретном теологически-философском воп- росе, и в решении вопроса о природе человека. Спор шел не только о соотношении воли человека и бо- жественной благодати, но и об отношении к миру и к месту человека в мире. Лютер исходил из враждеб- ного гуманистам и давно ими отвергнутого представ- ления о ничтожестве человека, о его бессилии перед властью греха и Сатаны, о его неспособности к спа- сению и к земному нравственному совершенству без помощи благодати. «Философия Христа» Эразма Рот- тердамского с ее призывом к земной гармонии была отвергнута Реформацией (А. X. Горфункель). В то же время попытки умеренной итальянской Реформации, связанные с деятельностью кардиналов Гаспаре Кон- тарини* Джованни Мороне, Реджинальда Пола и др., стремившейся исправить церковь изнутри, во многом вдохновленные христианским гуманизмом Эразма и его последователей, потерпели крах. Дух этого движе- ния коренным образом расходился с идеями начав- шейся Контрреформации. Т. о.» и Реформация, и Контрреформация отверг- ли гуманистическое понимание Р. и сыграли роль контрренессанса. Оказавшиеся между двумя край- ностями гуманисты встали перед нелегким выбором. Многие примкнули к Реформации, другие остались верными католической церкви. Для последних, в ряде случаев, этот выбор до начала активной контр- реформационной политики был, как показывает пример Эразма Роттердамского, довольно формаль- ным. С сер. 16 в., когда политика папского престола приобрела более репрессивный характер, положение изменилось. В папский Индекс запрещенных книг I 1559 были занесены многие сочинения гуманистов, Д) заподозренные в распространении вредных идей. Гу- \ Л) манисты были вынуждены отказаться от духовного VV содержания ренессансной культуры, а собственно филологическая составляющая или превратилась в кабинетную эрудицию, сделавшись базой классиче- УЖ ской филологии — науки, редко принимавшей уча-
40 РЕНАН стие в идейных конфликтах эпохи, или легла в осно- ву иезуитской учености. Тем не менее, многие гуманисты 16 в. сумели сохра- нить приверженность идеалам своих предшествен- ников. Они остались верны идейным установкам гуманизма, в первую очередь антропологии, этике, идее всеобщего согласия и мира исповеданий. Пред- ставителями этого третьего пути, который А. X. Гор- функель предложил именовать гуманистической, или философской, ересью, были Себастьян Кастеллион, Чел ио Секондо Курионе, Камилло Ренато, Мигель Сереет, Аонио Палеарио, Франческо Пуччи, Фаусто Социни, Джордано Бруно, Джулио Чезаре Ванини и др. Для этого явления скорее идеологической, нежели церковной истории характерны индивидуализм и от- каз от какой-либо церковности, выливавшийся в по- стоянные конфликты как с католической церковью, так и с реформационными церквами. Философским фундаментом этого течения гуманистической мысли был пантеизм. В условиях конфессионального раскола Европы, который стал следствием Реформации и ре- лигиозных войн, на основе доктрины о мире испове- даний сформировалась идея веротерпимости. Начало этому положила полемика, вспыхнувшая в середи- не 1550-х гг. после казни Сервета. В ходе этого спора сложилось новое понимание религиозной свободы, которая не только допускала множественность подхо- дов к вероучительным вопросам, но и провозглашала необходимость их различных толкований. В пределах философской ереси возникло также учение о всеоб- щем спасении. Оно было изложено в нескольких со- чинениях: в анонимном трактате «О благодеянии Христа», не дошедшей до нас работе Палеарио «О до- статочности Христовой жертвы» (имелась в виду до- статочность для спасения всего рода человеческого) и книге Курионе «О громадности блаженного царства Божия». Но самым известным в этом ряду произве- дением стала книга Пуччи «О действенности Христа- Спасителя», вышедшая в 1592, в которой проповедо- валась идея спасения независимо от крещения всех добродетельных людей при условии веры в Бога и со- блюдения природного и нравственного закона. Книга вызвала бурю протестов со стороны всех противобор- ствующих конфессиональных лагерей. Но, несмот- ря на видимую слабость и разрозненность попыток, направленных на утверждение идеи веротерпимости, уже в кон. 16 в. к ней склонялись многие политические деятели, и впервые она была законодательно закре- плена Нантским эдиктом 1598. Источники: Эразм Роттердамский. Похвала глупости. М., 1931; Его же. Разговоры за- просто. М.,1969; Его же. Философские произведе- ния. М., 1986; Письма темных людей. М.; Л., 1935; Ита- льянские гуманисты XV века о церкви и религии. М., 1963; Валла Л. Об истинном и ложном благе. О сво- боде воли. М., 1989; Петрарка Ф. Сочинения фило- софские и полемические. М., 1998. Лит.: Angeleri С. Il problema religioso del Rinascimento. Storia della critica e bibliografia. E, 1952; Burke P. Culture and society in Renaissance Italy (1420- 1540). L., 1972; Garin E. La cultura del Rinascimento. Bari, 1967; Tr i n k a u s Ch. In Our Image and Likeness: Humanity and Divinity in Italian Humanist Thought. Chicago; L., 1970. Vol. 1-2; I d e m. The scope of Renaissance humanism. Ann Arbor, 1983; Krisleller P. O. The contribution of religious orders to Renaissance thought and learning // Idem. Medieval aspects of Renaissance learning. Durham, 1974; Idem. Paganism and Christianity 11 Idem. Renaissance thought and its sources. N. Y., 1979. P. 69- 70; Stringer Ch. L. Humanism and Church fathers: Ambrogio Traversari (1386-1439) and Christian Antiquity in the Italian Renaissance. Albany, 1977; Rice E. Saint Jerome in the Renaissance. Baltimore; L., 1988; Рутен- бург В. И. Италия и Европа накануне Нового Вре- мени. Л., 1974; Алпатов М. В. Художественные проблемы итальянского Возрождения. М., 1976; Ре- вякина Н. В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV — первой половины XV в. М., 1977; Горфункель А. X. Гуманизм и на- турфилософия итальянского Возрождения. М.. 1977; Его же. Гуманизм — Реформация — Контрреформа- ция // Культура эпохи Возрождения и Реформация. Л., 1981; Его же. «Молот ведьм» — Средневековье или Возрождение? И Культура Возрождения и общество. М., 1986. С. 162-71; Черняк И. X. Гуманизм эпохи Возрождения и христианская мысль древности И Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984; Кудрявцев О. Ф. Богословские искания и фило- софия культуры ренессансного платонизма И Религии мира. История и современность. Ежегодник 1989-90. М., 1993; Его же. Флорентийская Платоновская ака- демия: очерк истории духовной жизни ренессансной Италии. М., 2008; Баткин Л. М. Итальянское Воз- рождение и религия // Одиссей. Человек в истории. 1992. М., 1994; Культура Возрождения и религиозная жизнь эпохи. М., 1997. И. X. Черняк. РЕНАН Беат (Rhenanus Beatus; от Rheinau, места рождения отца); собственно Беат Бильд (Bild Beat) (1485, Шлеттштадт — 1547» Страсбург), немецкий историк-гуманист и филолог. Отец Р. был преуспевав- шим мясником, впоследствии бургомистром Шлетт- штадта. Закончив знаменитую латинскую школу Шлеттштадта, Р. в 1503 начал обучение в Парижском университете, где его наставниками были Жак Лефевр д'Этаплъ, историк и богослов Йодокус Клихтове и знаток античной литературы Фаусто Андреяини. Еще в Париже, в типографии Анри Этьенна (см. Этъенны), Р. начал свою издательскую деятельность, которая впо- следствии снискала ему признание современников. Ее он продолжил и по возвращении в 1507 в Шлеттштадт, а также после переезда в Страсбург. Первой самостоя- тельной публикацией Р. стала «Героическая песнь о войне императора Генриха IV против саксов» (Henrici quarti Romani imperatoris bellum contra Saxones heroico carmine descriptum, 1508). В 1509-11 P. активно издавал в основном французских и итальянских гуманистов.
РЕНАН 41 В 1511 переехал в Базель, где на всю жизнь близко со- шелся с Эразмом Роттердамским. Убежденный по- следователь Эразма и его alter ego, он не только много времени посвятил изданию его сочинений, но часто, как друг и поверенный, выступал от его имени. Нет практически ни одного заметного представителя ре- нессансной культуры Германии, с которым бы Р. не состоял в дружеской переписке. В Базеле он жил у Ио- ганна Амербаха, а также был принят в доме Иоганна Фробена. Из-за чумы 1519 покинул Базель и вернулся в родной город (окончательно переселился туда в 1526). В остававшемся католическим Шлетттадте, вдали от ожесточенных религиозных диспутов и потрясений Крестьянской войны (их он ставил в вину Мартину Лютеру, разделяя устремления Эразма к мирному об- новлению церкви в духе раннего христианства), Р. до конца жизни вел спокойную, скромную, замкнутую жизнь ученого, лишь изредка прерывавшуюся недол- гими выездами в Страсбург, Базель или Аугсбург. Уже среди современников Р. известность приобре- ла его замечательная, подобранная со знанием дела и любовью библиотека (сохранилась до сих пор). Он за- вещал ее родному городу, благодаря чему Шлеттштадт сегодня является центром ренессансных штудий. В общей сложности Р. опубликовал более 70 из- даний. Из них следует выделить: «Р. Fausti Andrelini Foroliuiensis epistolae prouerbiales etc.» (i-e изд. Страс- бург, 1508), «М. Antonii Cocii Sabellici libri exemplorum libri X» (Страсбург, 1509), «Opera Pomponii Laeti» (Страсбург, 1510), «Randulhi Collenucii Pisaurensis apologi quatuor» (Страсбург, 1511); сочинения Эразма: «Moriae Encomium cum commentariis Gerhardi Listrij» (Базель, 1515), эразмовский перевод Феодора Газы (Ба- зель, 1516), «Scarabeus cum scholiis, Silenus, Alcibiades» (Базель, 1517), «Enchiridon militis Christian!» (Базель, 1518), «Familiarum colloquiorum formulae» (Базель, 1518), «Auctarium selectarum aliquot epistolarum» (Ба- зель, 1519), «Ratio seu compendium verae teologiae» Ренан Беат. Гравюра. 1669. (Базель, 1519) и др., наконец, полное собрание со- I чинений Эразма (Базель, 1540). До сих пор не лише- / ны научной значимости его опиравшиеся на ранние версии источника издания «С. Plinii Secundi De viris \j illustribus, Suetonii Tranquilli De Claris Grammaticis etc.» L (Страсбург, 1514), «L. Annaei Senecae De morte Claudii /V Caesaris» (1515), «Quintus Curtius» (Страсбург, 1518). U Особенно ценно первое издание Веллея Патеркула I (Базель, 1520), тем более что использовавшийся Р. ма- \ нускрипт утерян. Необходимо упомянуть выделяв- шиеся чрезвычайно высоким филологическим уров- нем публикации трудов Тацита (Базель, 1519, 1533 и 1533) и Тита Ливия (Базель, 1535). Р. не обошел своим вниманием и крупнейших церковных авторов: Пру- денция (Шлеттштадт, 1520), Тертуллиана (Базель, 1521), «Autores historiae ecclesiasticae» (Базель, 1523), Оригена (Базель, 1536) и др. Многие из книг имели успех, были неоднократно переизданы при жизни Р. В своем вы- шедшем в 1526 комментарии к опубликованной Эраз- мом в 1525 «Естественной истории» Плиния Старшего Р. первым среди немецких гуманистов сформулировал принципы научной критики текстов. Славу Р. принес его исторический труд «Три книги германской истории» (Rerum Germanicarum libri tres, i-e изд. Базель, 1531). В первой книге описаны древ- ние германцы, их уклад жизни и нравы, миграции и столкновения в ходе Великого переселения народов; вторая посвящена истории франков и алеманнов до распада империи Каролингов, а также зарождению основ немецкой культуры; третья — правовым, язы- ковым, культурно-историческим, топографическим экскурсам в германское средневековье, гл. обр., род- ного Р. Эльзаса. В помощь Р. Эразм, Иоганн Рейхлин и Конрад Пейтингер предоставили свои библиотеки; а Виллибальд Пиркхаймер, Иоганн Авентин и др. ак- тивно делились с ним своими знаниями. Р. не исходил из статичной преемственности гер- манской (по Тациту) древности и современности, также из translatio imperii от римлян к немцам; не настаивал на континуитете военных доблестей и нравов германцев (по Джованни Антонио Кампа- но), а исследовал зарождение и развитие немецких нац. культурных традиций. Для него Germanicarum regnum — самостоятельный продукт политического и, гл., культурного развития, преемственности древ- негерманской, затем франкской и, наконец, современ- ной ему немецкой традиций. Р. в известном смысле продолжает линию эльзас- ских гуманистов, в частности Якоба Вимпфелинга, сторону которого принимает и в его споре с Тома- сом Мурнером о нац. принадлежности Эльзаса. «Три у книги германской истории» Р. отмечены очевидным I алеманно-эльзасским региональным патриотизмом, Д которому, по мнению Ульриха Мулакка, предпослан U «нормативный престиж немецкой нации». Не следу- \ ет преувеличивать нередко воспеваемые в литературе Z «беспартийность» и объективность Р. Скорее должно v говорить о его умеренном патриотизме, пафос кото- 1 рого обязан быть подкреплен самой историей, со-
42 РЕНАТО ответственно критической подборкой источников. Основываясь на «Германии» Тацита, по сути задаю- щей парадигму «Трех книг...», Р. никоим образом не вступает в противоречие с концепцией «Описания Германии» (Germania illustrata) Конрада Цельтиса, но стремится выверить и подкрепить ее, дав ей подлинно достоверное основание. В основе «Трех книг...» лежат труды античных ав- торов, которых гуманист a priori предпочитает сред- невековым. Он критически подходит к введенным в исторический оборот источникам, а не к склады- вающейся в это время нац. германской мифологеме. Р. не пишет историю с нуля, но стремится дать свои филологические разъяснения к «lectio historiarum». Вторая половина его труда распадается на множество отдельных, антикварных по своему характеру иссле- дований. Литературная форма «Трех книг...» — филологи- ческий комментарий. Он основан, однако, не на ри- торике, не на историографической стилизации, как это принято у гуманистов, но на имманентной логике историко-критического подхода в познании. И хотя Р. опередил современников в историко-филологической критике источников, он так и не создал своей шко- лы, не сделал решающего шага от филологии, ядра гуманистической образованности, к новой, научной, историографии. Он органично вписан в культурную среду Германии первой пол. 16 в. Свои ошибки и за- блуждения (в частности, в дешифровке топонимов, интерпретации имен и названий), как и общую кон- цепцию, он разделяет со своей эпохой. Многое, в том числе подбор источников (гл. обр., на переломе эпох, когда пришла в упадок античная культура, и начался подъем христианства), выдает в нем, как справедли- во указывает Пауль Йоахимсен, эразмианца: «Так бы увидел немецкую историю Эразм». Сегодня, вслед за П. Йоахимсеном, исследователи практически единодушно признают Р. наиболее выда- ющимся представителем ренессансного историописа- ния Германии, а его «Три книги...» — первым крити- ческим обзором раннегерманского прошлого. И хотя по глубине исторической концепции, по популярно- сти у следующих поколений труд Р. превзошли «Анна- лы князей Баварии» и «Баварская хроника» Авентина, всемирная хроника Себастьяна Франка, среди совре- менников Р. определенно выделяют блестящая фило- логическая квалификация, замечательные открытия в ходе комментирования источников, сдержанность и взвешенность в оценках. Историко-филологическому методу Р. посвящена обширная литература. С о ч.: Briefwechsel des Beatus Rhenanus I Hrsg. von A. Horawitz und K. Hartfelder. Leipzig, 1886 (Nieuwkoop, 1966); Rerum Germanicarum libri tres (1531) I Ausg., Obers., Studien von E Mundt. Tubingen, 2008. Лит.: Horawitz A. Beatus Rhenanus. 1872; Joachimsen P. Geschichtsauffassung und Ge- schichtsschreibung in Deutschland unter dem Einfluss des Humanismus. Leipzig, 1910; Mu hl ack U. Beatus Rhenanus, Jakob Wimpfeling und die humanistische Geschichtsschreibung in Deutschland // Annuaire de Selestat. 1985. N. 35; Special 500c anniversaire de la naissance de Beatus Rhenanus (1485-1547), catalogue de 1 exposition I Publ. M. Kubler. Selestat, 1985; Walter R. Beatus Rhenanus, citoyen de Selestat, ami d'Erasme (1485-1547), un grand humaniste alsacien et son epoque, anthologie de sa correspondence, choix de texts etablis. Diss. Strasbourg, 1986; D’Amico J. E Theory and practice in Renaissance textual criticism. Beatus Rhenanus between conjecture and history. Berkeley (Ca.), 1988; M e r t e n s D. Beatus Rhenanus (1485-1547). Rerum Germanicarum libri tres 11 Hauptwerke der Geschichtsschreibung / Hrsg. von V. Reinhardt. Stuttgart, 1997. А. В. Доронин. РЕНАТО Камилло (Renato Camillo) (1500, Сици- лия — не ранее 1570), представитель итальянского реформационного движения радикального толка. Р., скорее всего, псевдоним, как, по-видимому, и его имя. Под ним, вероятно, скрывался францисканский монах Павел Риччи (Paolo Ricci; он же Лиспа Ф и л е н о , Lisia Phileno). В 1538 Р. переехал из Неапо- ля в Болонью, где занимался преподаванием на дому и изучением богословия. В 1540 в Ферраре инквизиция обвинила Р. в приверженности к религиозным иде- ям, расходящимся с учением католической церкви (в частности, в следовании идее о том, что спасение целиком зависит от Божественного выбора и никак не обусловлено заслугами человека), от которых он принужден был отречься. Приговоренный к пожиз- ненному заключению, благодаря, вероятно, помощи герцогини Ренаты (Рене) Французской Р. в 1542 вме- сте с Челио Секондо Курионе бежал в Швейцарию и занялся преподавательской деятельностью (обучал классическим языкам в зависимых от кантона Грау- бюнден итальянских городках Кьявенна, Каспано, Траона, Викосопрано). Как и протестанты, Р. отри- цал чистилище, посты, культ святых; за таинствами он признавал лишь символическое значение (о чем писал в 1545 Генриху Буллингеру в связи со спорами между протестантами о причастии), считая, подоб- но анабаптистам (см. анабаптизм), бессмысленным крещение малолетних и полагая, что принимать его может только взрослый человек как акт удостовере- ния своей веры. В 1548 Р. развил эти мысли в работе «Против крещения» (Adversus baptismum). Он скло- нялся к антитринитарному учению, полагая Христа в качестве сына Божия неравным Богу-Отцу. Эти взгляды Р., а также высказанные открыто сомнения в бессмертии души, которая засыпает с гибелью тела и воскресает только во время Страшного суда, вызва- ли нападки протестантского проповедника Агостино Майнардо (1548), против которого Р. написал в 1549 «Трактат о крещении и о Тайной вечере» (Trattato del battesimo е della sancta cena; известен также под на- званием De sacramentis). В поддержку Р. высказались его соотечественники-эмигранты Франческо Негри и Франческо Станкаро. В июле 1550 взгляды Р. были осуждены протестантским синодом кантона, а сам он
РЕНЕ АНЖУЙСКИЙ отлучен от церкви. Это вынудило Р. подписать в 1551 текст древнего символа веры, признать учение о Трои- це, а также ошибочность антитринитарных и анабап- тистских идей. Через год после того, как в Женеве был сожжен Мигель Сереет (1553), Р. выступил против Жана Кальвина, по настоянию которого состоялась эта казнь, с пространной поэмой на латыни (In Johannem Calvinum de iniusto Michaelis Servcti incendio). P. на- зывал кальвинистскую церковь сатанинской и дока- зывал бесполезность насилия и принуждения в делах духовных. Направление богословских исканий Р. восприняли Лелио Соццини и Микеланджело Флорис, его друзья и, похоже, ученики. Со временем Р. ослеп; известно, что он был жив еще в нач. 1570. С о ч.: Opere, document! е testimonialize / А сига di A. Rotondo. Е; Chicago, 1968. Лит.: Tree h sei Е Die protestantischen Anti- trinitarier vor Fausto Socin. Heidelberg, 1844. Bd. II; C a n t i m о r i D. Eretici italiani del Cinquecento. E, 1939. P. 71-87; A r m a n d - H и g о n A. Agostino Mainardo. Contributo alia storia della Riforma in Italia. Torre Pellice, 1943; Rotondo A. Per la storia delleresia a Bologna nel secolo XVI 11 Rinascimento. Ser. 2. 1962. Vol. 2; Idem. Camillo Renato Trattato del Battesimo e della Santa Cena // Rinascimento. Ser. 2. 1964. Vol. 4; I d e m. Studi e ricerche di storia ereticale italiana del Cinquecento. Torino, 1974; Idem. Esuli italiani in Valtellina nel Cinquecento // Rivista Storica Italia. 1976. Vol. 87; I d e m. Anticristo e Chiesa Romana. Diffusione e metamorfosi d’un libello antiromano del Cinquecento 11 Forme e Destinazione del Messaggio Religioso. Aspetti della Propaganda Religiosa nel Cinquecento I A сига di A. Rotondo. E, 1991. P. 19-164; Williams G. H . The Radical Reformation. Phil., 1962. P. 546-59, 562-71; Idem. Camillo Renato (c. 1500 — ? 1575) // Italian Reformation Studies in honor of Laelius Socinus / Ed. by J. A. Tedeschi. E, 1965. P. 103-83; Ide m. Camillo Renato called also Lysias Philaenus and Paulo Ricci (c. 1500 — c. 1575): Forerunner of Socinianism on individual immortality 11 Harry Austryn Wolfson. Jubilee Volume on the Occassion of his seventy-fifth Birthday. English Section. Jerusalem, 1965. Vol. II. P. 833-70; Stella A. Dallanabattismo al socinianesimo nel Cinquecento Veneto. Padova, 1967; Idem. Anabattismo e antitrinitarismo in Italia nel XVI secolo. Nuove ricerche storiche. Padova, 1969; Чи коли ни Л. С. Социаль- ная утопия в Италии. XVI — начало XVII в. М., 1980. С. 105-07. О. Ф. Кудрявцев. РЕНЕ АНЖУЙСКИЙ (Rene d’Anjou) (16.1.1409, Ан- жер— 10.7.1480,Экс-ан-Прованс), французский принц, герцог Анжуйский (с 1434), король Неаполитанский (с 435) 11 Иерусалимский. Второй сын Людови- ка 11 Анжуйского и Иоланды Арагон- ской. Во время Столетней войны (i337“1453) верный сторонник французской короны. После смерти отца (1417) получил сеньорию Гиз, возведенную в графство, 43 CSrfC а через два года унаследовал от своего двоюродного деда герцогство Бар. Участвовал в коронации Карла VII в Реймсе (1429), что привело к конфискации гер- цогом Бедфордом, регентом Франции от имени ан- глийского короля Генриха VI, его владений в Анжу (к северу от Луары) и передаче графства Гиз Жану Люксембургскому (1425). Первый брак Р. А. (1420) с Изабеллой Лотарингской, наследницей герцога Карла, принес ему впоследствии герцогство Лотарингское (МЗ^БЗ)- В ходе борьбы за него Р. А. был пленен и пе- редан в 1431 герцогу Бургундскому Филиппу Доброму. Оставив в заложниках двух сыновей, вышел на свобо- ду и заручился поддержкой императора Сигизмунда (1434) в борьбе против бургундцев. Окончательно из- бавился от плена после уплаты значительного выкупа (1437) и заключения обязательства о браке одной из его дочерей (Иоланды) с графом Ферри де Водемоном, сыном др. претендента на герцогство Лотарингию — Антуана де Водемон (внука герцога Иоанна I Лота- рингского). После смерти старшего брата в 1434 Р. А. Получил Анжу, Мэн и Прованс. Борьба за Лотарингию смени- Рене Анжуйский с супругой. Портрет работы Николя Фромана. 1475_7б. Собор Сен-Совер. Экс-ан-Прованс.
44 РЕНЕ АНЖУЙСКИЙ \ лась борьбой в Италии. Анжуйский дом издавна пре- \ тендовал на корону Неаполя, а в 1435 по завещанию Л Неаполитанской королевы Джованны II Р. А. унасле- V довал это королевство. В 1438-42 ему пришлось вести А войну за неаполитанскую корону с Альфонсом Арагон- V\ ским. Потерпев поражение, Р. А. в 1442 покинул Ита- У лию, но сохранил за собой титул короля Неаполитан- I ского и Иерусалимского. / В 1445 Р. А. выдал свою младшую дочь Маргариту замуж за английского короля Генриха VI. После смер- ти первой жены (1453) он передал герцогство Лота- рингское своему сыну Жану Калабрийскому, который продолжал вести борьбу на юге Италии. Семейные дела Р. А. доставляли ему много хлопот, в особенности судьба его дочери Маргариты, фактически руководив- шей борьбой сторонников Ланкастеров в Англии во время войны Алой и Белой роз и оказавшейся в 1471 пленницей своих противников. Отношения с новым королем Франции, его племянником Людовиком XI, оказались напряженными, и, в конечном счете, Р. А. был вынужден завещать герцогство Анжуйское ко- роне. Последняя политическая авантюра в его жизни была связана с тем, что Р. А. принял титулы Арагон- ского короля и графа Барселонского, предложенные ему восставшими подданными Хуана II Арагонского. Постоянная борьба с политическими противника- ми не помешала Р. А. посвящать свое время управле- нию наследственными землями и многое сделать для развития Анжу, Лотарингии и Прованса, в особенно- сти городов юга — Экс-ан-Прованса, Авиньона и Та- раскона, а также Анжера. После смерти первой жены вступил в брак с молодой (на двадцать лет его моло- же) девушкой из бретонского графского рода Жанной де Лаваль. Пребывая по преимуществу в своей излю- бленной резиденции, замке Сомюр, или в Анжере, а с 1471 в Тарасконе и Эксе, Р. А. посвятил себя культур- ной деятельности. Р. А. сочетал достаточно противоречивые черты: он был одержим рыцарской идеей и не менее страстно воспринял культуру итальянского Ренессанса. Гран- диозные празднества, проводившиеся в его замках, и организация представлений (мистерий) славились далеко за пределами Франции. Так, во время турнира в Сомюре (1446) Р. А. приказал возвести на равнине рядом с замком деревянный, богато украшенный дво- рец для дам, который назвал замком Веселой стражи, где в течение 40 дней проводился праздник, включив- ший все элементы пасторали. С именем Р. А. связы- вается появление одного из первых произведений в жанре пасторали — «Реньо и Жаннетон» (Regnault et A Jehanneton), в котором в образе влюбленных пастуш- I ков представлен сам Р. А. и его вторая жена Жанна. Гл. вкладом Р. А. в историю культуры стали знаме- 7) / нитые турниры, проводившиеся в Нанси и в Тараско- П не. Их обессмертили поэты, а сам Р. А. создал «Книгу турниров» (Traite de la forme et devis comme on fait les *7 tournois, 1451-52). В этом трактате он подчеркивал не- У обходимость турниров для сохранения подлинно ры- 7^. царского духа: его участники состязаются в ловкости, изяществе и рыцарстве во имя прекрасных дам при соблюдении установленных правил. Турнир 1446 в Сомюре продолжался целых сорок дней. Знаком ува- жения к рыцарству было и создание ордена Полуме- сяца. Полумесяц (символ турок) напоминал о кресто- вых походах, отправиться в которые было подлинным долгом рыцаря. Р. А. стал известен своим страстным увлечением литературой, живописью и музыкой. Поэт (довольно средний), талантливый художник и прекрасно разби- рающийся в искусстве меценат, пламенный любитель рыцарских романов, герцог стремился имитировать в своем окружении рыцарский быт и романтизировать его. В Анжере и Экс-ан-Провансе он содержал пыш- ный и просвещенный двор, при котором существовал литературный кружок. Какое-то время при дворе в Анжере находился Франсуа Вийон. Р. А. высоко ценил творчество Алена Шартье. О характере анжуйского двора можно судить по тому, что легендарная Агнесса Сорель — возлюбленная Карла VII, была в свите жены герцога Изабеллы. Р. А. может по праву считаться од- ним из крупнейших меценатов 15 в., и, подобно Карлу Орлеанскому, сам активнейшим образом обращался к творчеству. Ему принадлежат поэтические сочинения, ряд музыкальных произведений. Традиционно счита- ется, что Р. А. лично переписал манускрипт своего гл. сочинения «Сердце, охваченное любовью» (Le Livre du coeur d amour epris, 1457) и иллюминировал его. В разоренной войной Франции Р. А. стал одним из первых пропагандистов новой культуры Ренессанса (чему, вероятно, способствовало его пребывание в Неаполе). Это нашло отражение в оформлении и быте его замков в Анжере и Тарасконе. Совершенно новым для того времени явлением был зверинец в Анжере, где содержались львы, леопард, верблюды, страусы, дикие козы, обезьяны и редкие птицы. Интерес Р. А. к живописи, вероятно, впервые проявился во время его пребывания в плену в Дижоне, где он, по леген- де, предавался этому искусству. Р. А. был знаком со знаменитым художником Яном ван Эйком, находив- шимся на службе у Филиппа Доброго, и его учеником Петрусом Кристусом. Герцогу Анжуйскому приписы- вались разные художественные произведения, кото- рые, скорее всего, были выполнены его придворны- ми живописцами (выходцами из Нидерландов). Он покровительствовал художнику Николя Фроману, а также скульпторам, ювелирам, мастерам по созданию шпалер. Именно Р. А. заказал братьям Симону и Арно Гребану «Мистерию о деяниях апостолов». В историю Р. А. вошел с прозвищем «добрый ко- роль Р. А.». Изображений Р. А. сохранилось мало; наиболее из- вестным является триптих Фромана, на котором Р. А. со своей второй супругой представлены в качестве до- наторов (находится в соборе Экса). С о ч.: Le plivee d amour epris. P., 2003. Лит.: Cordelier-Delaunue M. Rene d’Anjou. Tour, 1861; S t a 1 e w K. Rene d’Anjou. Josquin de Prez au service de Rene d’Anjou 11 Revue de musicologie. 1985. T. I. № 1; M e r i n d о 1 e C. de. Le roi Rene et la seconde
РЕТИК 45 maison d’Anjou. Р.» 1987; Vale M. Rene d’Anjou «Traite des tournoi» 11 Medium Aevum. 1995. Vol. 64; Rene d'Anjou, ecrivain et mecene (1409-80) I Ed. E Bouchet. Turnhout, 2011. И. Я. Эльфонд. РЕРАВИУС, также Торопиус или Торо- пий Расмус Хансен (Reravius, Toropius Rasmus Hansen) (ок. 1520, возможно, Торпе, ныне Вейлебю, о-в Лолланн — 3.4.1582, Рёдбю), датский писатель. Был священником при церкви св. Николая (1550- 1560-е гг.) и при госпитале Св. Духа (ок. 1570) в Копен- гагене, приходским священником в Вигнесе (ок. 1567), Рёдбю и Рингсебёлле (с 1577) на о-ве Лолланн. Автор стихотворного описания на датском языке коронации и бракосочетания короля Фредерика II и Софии Ме- кленбургской (1574) и нескольких переводов художе- ственных и духовных сочинений немецких писателей, а также псалмов и молитв. Перевел на датский нраво- учительный роман Йорга Викрама «Зерцало юности» (Vnge Karlis ос Drengis Speiel; i-e изд. Копенгаген, 1571), остававшийся в течение последующих 200 лет одной из любимых народных книг в Дании. С оч.: Storm. Her Frederichs den Anden ос Storm. Frue Sophiae, Beggis deris Kronings oc Brollupps Historic. Kobenhavn, 1574; Een ny Bonebog. Kobenhavn, 1575. Лит.: Ehrencron-Miiller H. Forfatterlexikon omfattende Danmark, Norge og Island indtil 1814. Kobenhavn, 1929. Bd. VI. S. 454-57; Mailing A. Dansk salmehistorie. Kobenhavn, 1966-78. Bd. V, VII, VIII; Ly s t e r J. Rasmus Hansen Reravius И Dansk biografisk leksikon. Kobenhavn, 1982. Bd. 12. В. А. Антонов. РЕТИК Георг Йоахим фон Лаухен, по прозвищу Ретик (Rheticus Georg Joachim von Lauchen) (16.2.1514, Фельдкирха — 4.12.1574 Кашау, ныне Кошице), мате- матик, астроном, ученик Николая Коперника, про- пагандист гелиоцентрической теории. Изучал сво- бодные искусства в Виттенбергском университете, в 1536 году получил там степень магистра. Во время учебы сблизился с Филиппом Меланхтоном, кото- рый помог ему найти преподавательскую работу после получения степени. Р. начал преподавать в Виттенбергском университете арифметику и геоме- трию. Два года спустя Меланхтон вновь использо- вал свое влияние в протестантских академических кругах, чтобы выхлопотать Р. отпуск для продол- жения образования. Гл. целью Р. стало тогда зна- комство с Николаем Коперником. Его путешествие продлилось с октября 1538 по май 1539. По дороге Р. встретился со знаменитым издателем Иоганном Шенером в Нюрнберге, математиком и астрономом Петром Апианом в Ингольштадте, историком и гу- манистом Иоахимом Камерарием в Тюбингене. Достигнув Фрауенбурга (Фромборка), Р. оставался с Коперником на протяжении двух лет, окончив за это время свое сочинение: «Первое сообщение славному мужу Иоганну Шёнеру о книгах об обращениях [не- бесных сфер] образованного мужа и выдающегося математика преподобного доктора Николая Коперни- / ка из Торуни, вармийского каноника, от Георга Йоа- / хима Ретика» (De libris revolutionum eruditissimi viri et Li mathematici excellentissimi, reverendi Domini Doctoris \j Nicolai Copernici Torunnaei Canonici Varmiensis Georgii / Joachimi Rhetici Narratio prima ad Clarissimum virum [V D. Joannem Schonerum). Там он, в частности, сооб- \/ щал, что отнюдь не сожалеет о потраченных на путе- I шествие усилиях и финансовых средствах, поскольку \ нашел во Фрауенбурге наилучшее из возможных воз- награждений. Он, будучи еще совсем молодым чело- веком, обрел для себя дело всей жизни: «Донести до всего мира мысли, переданные этим достойным чело- веком своему ученику», а именно самому Р. Это сочи- нение увидело свет в 1539 году, издание было осущест- влено при финансовой поддержке мэра Данцига (ныне Гданьск). По мнению Шёнера, а также по мнению др. современников Р., которым довелось познакомиться с этой книгой, ее стиль был блестящим. Два года спустя, в августе 1541, Р. отправил герцогу Пруссии Альберту копию своего сочинения о карте Пруссии (Tabula chorographica auff Preussen) и изго- товленный им инструмент, позволяющий рассчиты- вать долготу суток. Последнее приобретение немало порадовало Альберта, давно желавшего научиться правильно определять время рассвета. В награду он разрешил публикацию «De revolutionibus» Коперника (о чем его просил Р.) и убедил Р. вернуться в Виттен- берг. В октябре того же года по единодушному реше- нию Р. был избран деканом факультета искусств. В том же 1541, но несколько ранее, Р. опубликовал тригоно- метрическую часть книги Коперника, сопроводив ее обширными и подробными тригонометрическими та- блицами. В частности, там впервые в истории мате- матики давались таблицы косинусов, рассчитанные Р. с превосходной точностью. Полученная после этой работы репутация Р. стала настолько высока, что Иоахим Камерарий, вновь при содействии Меланхтона, добился для него приглаше- ния из Лейпцига. В мае 1542 Р. отправился в Нюрнберг, чтобы следить за тем, как в типографии набирают книгу Коперника, однако, не дождавшись выхода ее в свет, переехал в Лейпциг, заняв там в октябре 1542 ка- федру математики. И выход книги, и смерть учителя он пережил, не покидая города. В 1543 по просьбе епископа Хелмно Тедемана Гизе (Tiedemann Giese) Р. предпринял вторую после Андре- аса Осиандера попытку снять теологические противо- речия между теорией Коперника и Священным Пи- санием. Его ответное письмо (Epistola de terrae motu et scriptura sacra) было издано анонимно в Утрехте в у 1651. I В 1545 Р. вновь отправился в Италию. В Милане он Д познакомился с Джироламо Кардано. Вскоре он начал У страдать от помрачения рассудка и на протяжении \ нескольких месяцев не мог ничего делать. Только во Z второй пол. 1547 вернулся к обычной работе: снача- Г ла преподавал в течение трех месяцев математику в 1 Констанце, потом изучал медицину в Цюрихе. Затем ’
вернулся в Лейпциг, где совмещал преподавание ма- тематики с систематическими занятиями теологией. Кроме того, он работал над составлением календарей и эфемерид. По-видимому, тогда же он очень увлекся алхимией. В апреле 1551 ему пришлось срочно покинуть Лейпциг: стало известно о его интимной связи с од- ним из студентов, из-за чего ему грозило тюремное заключение. Р. бежал в Шмениц, а оттуда в Прагу. Суд состоялся без него, приговорив Р. к 101 году из- гнания. В 1551-52 он продолжил изучение медици- ны в университете Праги, но, очевидно, никогда не выходил за рамки сугубо практических нужд в сво- их интересах к ней. В 1553 он получил предложение возглавить кафедру математики в Венском универ- ситете, которое, однако, отверг и переехал в Краков, где оставался на протяжении следующих 20 лет, за- нимаясь частной врачебной практикой. Однако и на этот раз она, видимо, помогала ему лишь добывать средства к существованию, т. к. все свободное время он посвящал математике, в частности развитию чис- ленных методов вычисления тригонометрических функций — астрономии и алхимии. Составленные им тригонометрические таблицы вошли в одну большую работу «Палатинское сочи- нение о треугольниках», завершенное и опублико- ванное лишь в 1596 его учеником Валентином Отто. При выполнении этой титанической работы Р. требо- валась помощь шести ассистентов, содержание кото- рых оплачивалось на средства императора Максими- лиана II. В предисловии к «Палатинскому сочинению» Отто рассказывает, что во время первой встречи с Р. тот воскликнул: «Ты приехал ко мне в том же самом возрасте, в котором был я, когда приехал к Копернику. И ведь если бы я тогда к нему не приехал, ни одно из его сочинений не увидело бы света!». С о ч.: Opus palatinum de triangulis a Georgio Joachi- mo Rhetico coeptum. L. Valentinus Otho... Neostadii in Palatinatu: excud. M. Harnisius, 1596; D i b n e г В. Georg Joachim Rheticus. De libris revolutionum Copernici narratio prima. Osnabriick, 1965; Hooykaas R. G. J. Rheticus’ treatise on holy scripture and the motion of the Earth: with translation, annotations, commentary, and additional chapters on Ramus-Rheticus and the development of the problem before 1650. Amsterdam; N. Y.; North Holland, 1984. Лит.: Allgemeine Deutsche Biographic. Bd. 28. Leipzig, 1889;Westman R. S.TheMelanchthoncircle,Rheticus, and the Wittenberg interpretation of the Copernican theory // Isis. 1975. Vol. 66 (232). Д. А. Баюк. РЕФОРМАЦИЯ (от лат. reformatio — преобразо- вание, исправление), религиозно-общественное дви- жение, охватившее в 16 в. большинство стран Европы. Было направлено на преобразование католической церкви и привело к возникновению протестантизма. Это движение было неотделимо от революционных процессов в социальной жизни и культуре европей- РЕФОРМАЦИЯ ского общества в эпоху перехода от Средних веков к Новому времени. В комплексной проблеме происхождения и дви- жущих сил Р. современная наука подчеркивает значе- ние социально-психологического климата в кон. 15 в., когда возросли потребности христиан в духовном обновлении. Если в средневековом обществе высту- пления против католицизма преодолевались в форме локальных «ересей», то в период Р. новые концепции христианства возобладали над католической тради- цией и утвердились в ряде стран Сев. Европы. В но- вых религиозных учениях отражалась потребность в индивидуальном общении с Богом и в достижении личного спасения, которая недостаточно удовлетво- рялась существовавшей церковью. Наиболее ярко ха- рактеризовали социально-психологический климат эпохи духовные искания Мартина Лютера. Развитие Р. происходило как цепная реакция: на- чавшаяся почти одновременно в Германии и Швей- царии затем она охватила Скандинавские страны, Прибалтику, Францию, Англию, Шотландию и Нидер- ланды, а также страны Центр. Европы. Кроме того, ре- формационное движение нашло немало сторонников в Италии и Испании. Глубокий и затяжной кризис католическая церковь переживала в 14-15 вв., когда происходило обмирще- ние церковных иерархов, предавались забвению хри- стианские моральные ценности, Рим сосредоточился на решении сугубо земных, политических вопросов. Хотя папство традиционно претендовало на моно- польное обладание истиной, оно постепенно утрачи- вало возможность целиком контролировать духовную жизнь общества. В борьбе с привилегиями клириков стала утверждаться идея о всеобщем священстве. С концептуальной критикой папства первыми вы- ступили религиозные мыслители, на которых впо- следствии ссылались реформаторы — Джон Уиклиф и Ян Гус. Развитие идеологии ренессансного гуманизма в 14-16 вв. готовило почву для выступлений реформа- торов против стеснений прав личности в религии, поскольку гуманисты, не идя на разрыв с церковью, отстаивали светские идеалы индивидуального досто- инства, права на свободный поиск истины. Рефор- мационное движение возникло и развивалось под влиянием ренессансного гуманизма, который помог освободить религиозную мысль от власти церковного предания. Обращение гуманистов к ранней патристи- ке, начатое Лоренцо Валлой и продолженное Эразмом Роттердамским, научное исследование текстов Вет- хого и Нового Заветов оказали влияние на формиро- вание новой теологии. В 15-16 вв. во многих европейских странах разви- вался новый капиталистический уклад в экономике и формировался слой буржуазии, искавшей поддержки у светских государей, стремившихся избавить свои владения от поборов и обязательств в пользу като- лической церкви. Увеличились противоречия между наднациональной структурой католицизма и укре-
РЕФОРМАЦИЯ 47 пившимися нац. монархиями. Социальная доктрина церкви в ту пору также не отвечала новым факторам в жизни общества. Перемены, происходившие в духовной, эконо- мической и политической жизни христианского со- общества в Европе на рубеже 15-16 вв. большинству верующих представлялись признаками близящегося конца света. Эсхатологические настроения особым образом актуализировали стремления человека к об- ретению уверенности в спасении. Возникла совокуп- ность религиозных учений, которые давали не вполне однозначные ответы на вопрос о спасении человека Богом, но предложили новые догматические положе- ния христианства в качестве общей идеологической платформы Р. Возникшие в ходе Р. такие учения, как лютеран- ство, цвинглианство, кальвинизм и англиканство противостояли католицизму, но не стремились к сли- янию и нередко вступали между собой в конфликты. Сохраняя теологические разногласия и церковные различия, эти учения соблюдали единство в следую- щих догматических положениях: «sola gratia» — вера во всесилие благодати и Христа-искупителя; «sola fide» — оправдание как дар Божий совершенно не за- висит от человека; «sola Scriptura» — Библия являет- ся откровением Бога, и каждая божественная истина изъясняется в проповеди. Все церкви, возникшие в ходе Р., отвергли католическую трактовку мессы, культ Девы Марии и святых, подвергли пересмотру учение о таинствах и провозгласили всеобщее священство. Участники реформационных движений не осознава- ли себя новаторами в догматике, а напротив, требова- ли возврата к Библии и ранней патристической док- трине, восстановления чистоты основных догматов первоначального христианства: о первородном грехе, Троице и телесном воскрешении. Распространение учений Р. и текста Библии среди верующих обеспечил расцвет книгопечатания. Мно- гие европейские печатники действовали как сподвиж- ники гуманистов и реформаторов, пропагандируя новые переводы Библии и направленную на критику католицизма литературу. Лютеровская Р. Началом Р. традиционно счи- тается 31.10.1517, когда появились 95 тезисов Мартина Лютера «О прояснении действенности индульген- ций». Отпечатанные и распространявшиеся без ве- дома Лютера с неслыханным успехом, они объявляли католическую практику отпущения грехов противо- речившей духу и букве Священного Писания. Сфор- мулированные в дальнейшем положения об оправда- нии верой, о приоритете Священного Писания над «человеческими традициями» и о необходимости возвратиться к первоначальному, не испорченному папством христианству получили широчайшее рас- пространение в Германии и за ее пределами в 1518-25. Центром разработки нового вероучения стал универ- ситет в Виттенберге. Первое систематическое изло- жение реформационной доктрины предпринял в 1521 Филипп Меланхтон в книге «Общие места теологии» (Loci communes rerum theologicarum seu hypoteses theologicae...). Тираж всей реформационной литера- туры в 1524 достиг 1 млн. экземпляров, и примерно треть состояла из произведений Лютера. Идеологами Р. выступило, прежде всего, молодое поколение духовенства, не чуждое гуманизму и охот- но порывавшее с монашеством. Дворянство также поддерживало программу реформ, направленную на сокращение церковных доходов и защиту нац. церкви. В городах Р. проводилась при сотрудничестве со сред- ними и зажиточными слоями бюргеров и принимала форму проповедничества, которое выдвигало насущ- ные социальные и политические лозунги. Проповед- ники «чистого евангельского учения» и причащения под двумя видами действовали также среди сельского населения. Ряд категорий населения, привлеченных идея- ми Р., придавали им не только религиозный, но и общественно-политический смысл. В январе-феврале 1522 в Виттенберге под руководством Андреаса Карл- штадта при участии анабаптистов произошли ико- ноборческие выступления радикальной части бюргер- ства и плебса. Вслед за Виттенбергом революционные волнения прошли в 152 городах. В Юж. Германии в те- чение 1522-23 интересы имперского рыцарства выра- жало движение, идеологом которого стал Ульрих фон Гуттен. В программах, выдвинутых восставшими в период Крестьянской войны 1524-25, также преобла- дали социальные требования. Все эти движения, Лютер не только отказался под- держать, но и осудил, призвав власти к беспощадному подавлению крестьянских волнений. В ответ на со- циальные выступления реформатор разработал про- грамму «духовного мятежа», уточнив, что христиан- ская свобода не должна смешиваться с достижением социальных или политических перемен. Потеряв под- держку у части населения, лютеровская Р. начала ис- кать ее у князей и городских властей. Одновременно произошло отмежевание позиций Лютера от эразмианства в книге «О рабстве воли» (De servo arbitrio, 1525). Вопреки Эразму, считавшему, что человек участвует в деле своего спасения, обладая свободой воли, Лютер утверждал, что вера христиа- нина — это исключительный дар Бога. Защищая поло- жения «sola fide» и «sola gratia», реформатор учил, что свобода христианина связана с бессилием его воли. События Крестьянской войны и появление раз- личных учений Р. указали на необходимость восста- новить официальную церковь. В основу церковного строительства было положено обычное для позднего Средневековья представление о том, что князья, на- деленные свыше властью, призваны обеспечить поря- док не только в своих владениях, но также и в церкви. В княжестве Саксония под руководством Лютера была проведена реформа культа, в котором центр, место стала занимать проповедь. Составленные Лютером сборник проповедей и песнопений, а также Большой и Малый катехизисы служили руководствами для па- сторов и верующих. При участии князей принимались
48 РЕФОРМАЦИЯ церковные правила и проводились визитации, специ- альное внимание уделялось школьному делу. На землях Империи Карл V вынужден был предо- ставить князьям право устанавливать церковные по- рядки в своих владениях с 1526. Попытка отменить эту уступку вызвала в 1529 на сейме в Шпейере протест 5 князей и 14 вольных городов. С тех пор приверженцев Р. стали называть «протестантами». Лютеранская церковь была учреждена также в По- мерании, Вюртемберге, Бранденбурге и Мекленбурге. Из общего числа 65 имперских городов лютерански- ми к 1540 стали 51. Глава Тевтонского ордена Альбрехт Бранденбургский провел Р. в Пруссии. Почти одно- временно шло проведение Р. за пределами Германии. В Швеции с 1527 проповедь Р. вели ученики Лютера братья Олаф и Лаврентий Петерсены при поддержке короля Густава Вазы. В Норвегии и Исландии в ходе Р. было подавлено сопротивление католиков. В Дании лютеранскую церковь учредили в 1537 при поддержке короля Фридриха I. Р. проходила также в Прибалтике (в Риге с 1523) и Финляндии. При распространении Р. по землям нижней Германии и Голландии усилились выступления анабаптистов, учредивших в 1534-35 коммуну в г. Мюнстер. При осаде Мюнстера союз- ником епископа был протестант ландграф Филипп I Гессенский. Светские власти были заинтересованы в сплочении протестантов, и в 1529 Филипп I Гессен- ский пригласил в Марбург немецких и швейцарских теологов, которые, однако, не пришли к согласию в трактовке таинства евхаристии. На сейме в Аугсбур- ге в 1530 было оглашено составленное Меланхтоном «Аугсбургское вероисповедание», положившее начало лютеранской конфессии, и в 1531 ее приверженцы об- разовали Шмалькальденскую лигу. В 1536 было заклю- чено «Виттенбергское соглашение», в котором была выработана евхаристическая формула, открывавшая путь к компромиссу между теологами Р. В то же время активизировались имперские по- пытки подчинить протестантов Риму, ради чего в 1540-41 велись переговоры между католическими и протестантскими теологами. В связи с отказом проте- стантов признать созванный в 1545 в Триденте собор, претендовавший на роль вселенского, войска Карла V нанесли поражение силам Шмалькальденской лиги при Мюльберге 24.4.1547. Протестантам было навя- зано перемирие (т. н. Аугсбургский Интерим), от- кладывавшее дело до выработки решений собором. Оно практически дискредитировало протестантизм, поскольку допускало лишь причастие под двумя ви- дами и брак священников. Впрочем, измена Морица Саксонского вынудила Карла V пойти на уступки кня- зьям, и в 1555 сейм в Аугсбурге признал фактическое вероисповедное разделение Германии. Евангеличе- ским княжествам было разрешено исповедовать по- ложения, фиксируемые «Аугсбургским вероисповеда- нием», а князьям предоставлялись права епископов. В итоге в Германии стабилизировалось положение как католической, так и лютеранской конфессии по прин- ципу «чья страна, того и вера». Реформы Ульриха Цвингли и Мар- тина Буцера. Цюрих и Страсбург, наряду с Вит- тенбергом, стали важнейшими центрами реформаци- онного движения, в которых авторитет реформаторов Ульриха Цвингли и Мартина Буцера превосходил влияние виттенбергских теологов. Концепции цер- ковной реформы Цвингли и Буцера отличались от лю- теровской, сохраняя ряд положений гуманистическо- го христианства и более последовательный библеизм. В Цюрихе настроения в пользу Р. нарастали с 1519, и руководил ею, в основном, Цвингли, проповедовав- ший в кафедральном соборе. В 1522-23 он публично осуждал посты, индульгенции, целибат, вступив в конфликт с церковными властями диоцеза. По реше- нию городского совета в эти годы были проведены два диспута, на которых мотивировалась необходимость мер по обновлению церковной жизни. В сочинении «Об истинной и ложной религии» (Commentarius de vera et falsa religione, 1525) Цвингли утверждал, что чувственно воспринимаемые вещи не действуют на духовное начало в человеке, и требовал очищения культа от «католичества» (иконопочитания, культа святых и т. д.). При поддержке группы талантливых теологов и по распоряжению магистрата в 1524-25 в городе были секуляризованы монастыри, отменены мессы и почитание икон, создана библейская школа. Возникший суд по делам браков быстро взял под свой контроль моральную и социальную жизнь бюргеров. В связи с этим в Цюрихе активизировались анабап- тисты, выступления которых в 1525-27 повлекли же- стокие репрессии. Городскому совету была передана часть епископской юрисдикции, надзор за пасторами и отлучения. При этом увеличилась роль духовных лидеров, которым надлежало просвещать граждан- ские власти, воспитывая идеальных христиан. В тен- денции слияния церкви с государством Цюрих стал предшественником Женевы. По модели Цюриха церковные преобразования проходили в 1520-е гг. в 13 швейцарских и немецких городах. Руководили ими в Базеле гуманист Иоганн Эколампадий, в Берне — реформатор Бертольд Галлер (1492-1536), в Сен-Галлене — литератор Иоахим Вади- ану причем магистраты этих городов поддерживали теологов-обновленцев. Стремление Цвингли провести Р. по всей Швей- царии встретило сопротивление горных кантонов, правители которых пытались изолировать Цюрих. На диспуте в Бадене в 1526 католические полемисты Иоганн Экк и Томас Мурнер потребовали отлучения Цвингли от церкви, однако на диспуте в Берне в 1528 победили сторонники Р. В 1528-29 протестантские кантоны сплотились вокруг Цюриха. Противостояние католических и протестантских сил привело к войне, и 11.10.1531 в битве при Каппеле Цвингли был убит. Военные неудачи не остановили Р. в Цюрихе, ко- торая была продолжена под руководством Генриха Буллингера. В городе удалось преодолеть как католи- ческую реакцию, так и новые выступления анабап- тистов, а также разграничить полномочия церкви и
РЕФОРМАЦИЯ 49 государства. Проект Цвингли создать коалицию про- тестантских государств против Габсбургов, не был осуществлен, поскольку не удалось достичь компро- мисса с Лютером в трактовке евхаристии, но Буллин- гер способствовал сплочению сил швейцарской Р. Он выработал в 1536 первое «Гельветическое исповеда- ние», которое легло в основу принятого почти всеми евангелическими кантонами «Второго гельветиче- ского исповедания» (1566). Компромиссная формула евхаристии обеспечила сближение Цюриха с Жене- вой и заключение в 1549 «Цюрихского соглашения» (Consensus Tigurinus) с Жаном Кальвином. «Второе гельветическое исповедание» признали также рефор- мированные церкви в Шотландии, Венгрии, Польше. В процессе развития Р. посредником между швей- царскими и немецкими городами являлся Страсбург. С 1521 викарий кафедрального собора Матвей Целл (1477-1548) проповедовал тысячам горожан учение Лютера, а с 1523 реформами руководил Мартин Бу- цер при поддержке магистрата. В семи городских приходах были назначены проповедники Евангелия, учреждены школы, опубликован новый катехизис. В 1533 была выработана церковная конституция, утвердившая участие светских лиц в церковных структурах и уделявшая большое внимание духовной дисциплине верующих. Гуманист Иоганн Штурм, один из организаторов протестантского образова- ния, возглавил преподавание «просвещенной набож- ности» в гимназии, превратившейся впоследствии в Академию. Особая теологическая концепция Буцера получила отражение в «Исповедании четырех горо- дов» (Confessio Tetrapolitana), которое было оглашено на сейме в Аугсбурге в 1530. Евхаристическая форму- ла здесь представляла собой промежуточную между Лютером и Цвингли позицию. Духовный и полити- ческий климат Страсбурга отличался терпимостью к представителям различных направлений Р. Позже были предприняты попытки сблизиться с лютерана- ми и заключено «Виттенбергское соглашение» (1536), сплотившее Страсбург и антигабсбургскую Шмаль- кальденскую лигу в целях мирного распространения Р. После победы Карла V при Мюльберге в 1547, ро- спуска лиги и заключения перемирия, дискредитиро- вавшего протестантов, Буцер отказался подчиниться и по требованию императора был изгнан. В 1563 ве- рующим было предписано соблюдать «Аугсбургское вероисповедание», что определило в дальнейшем пе- реход официальной церкви Страсбурга на позиции лютеранской ортодоксии. Кальвинистская Р. Среди французских сто- ронников обновления христианства во многих горо- дах возникали группы по изучению Писания, однако репрессивная королевская политика была направ- лена против распространения идей евангелизма и французского перевода Библии, а также против анти- католических выступлений народа (1534 — дело рас- клейщиков афиш о мессе). Реформационное движе- ние в стране вырабатывало собственную платформу, вдохновляясь произведениями Лютера и церковной политикой, проводившейся властями Страсбурга и Базеля. В этих условиях начинавший гуманистиче- скую карьеру Кальвин посвятил себя делу Р. Во франкоязычных областях Швейцарии действо- вала группа французских реформаторов, в которой выделялся Гийом Фарель, проповедовавший в Жене- ве. Богатый город, заинтересованный в избавлении от власти епископа и герцогов Савойских, находился в союзе с протестантскими кантонами и в 1536 офици- ально приступил к церковным реформам. Оставший- ся по настоянию Фареля в Женеве Кальвин был на- значен «лектором Священного Писания» и составил первые вероисповедные документы («Четыре статьи», «Инструкция и исповедание веры»). Требования по соблюдению церковной дисциплины, предъявленные реформаторами, вызвали протест и изгнание Фареля и Кальвина в 1538. После трехлетнего пребывания в Страсбурге по приглашению Мартина Буцера Каль- вин был вновь призван магистратом Женевы для про- ведения дальнейших реформ. Он разработал «Цер- ковные ордонансы», «Форму молитв и церковных песнопений», катехизис, заимствовавшие литургию и организацию церкви Страсбурга. С помощью кон- систории, состоявшей из духовных и светских лиц, реформатор стремился к приобщению бюргеров к «Евангелию и Слову Божьему». Средством для укре- пления дисциплины и утверждения христианской мо- рали служили отлучения, право на которые магистрат оспаривал у церкви. Жесткая политика проводилась в целях преодоления религиозного инакомыслия, ко- торое демонстрировали анабаптисты, лютеране, гума- нист Себастьян Кастеллион и многие др. оппоненты Кальвина. В 1553 по приказу магистрата был казнен антитринитарий Мигель Сереет, что вызвало неодно- значную реакцию христианской Европы. В то же время Женева стала центром притяжения протестантов различных национальностей, и в 1540- 1564 город принял ок. тысячи полноправных бюрге- ров. Учрежденная в 1559 Академия явилась центром подготовки теологов для европейских стран. Совмест- ными усилиями духовных и светских властей в период Р. в Женеве формировалась модель «города-церкви», в котором закладывались основы нового типа менталь- ности и новой цивилизации в Европе. Превращая Женеву в центр европейской Р., Каль- вин направлял развитие реформационного движения во Франции. За французскими кальвинистами закре- пилось название «гугенотов»; при поддержке из Жене- вы в стране было образовано ок. 66о местных церков- ных общин. Первый нац. синод этих общин в Париже в 1559 принял «Исповедание веры» в редакции Кальви- на, утвержденное в 1571 в Ларошели. Помимо репрес- сий в отношении протестантов королевская власть во Франции предпринимала также попытки добиться сближения гугенотов с католиками. На коллоквиуме в Пуасси в 1561 представлявший Кальвина Теодор де Без полемизировал с кардиналом Лотарингским по поводу евхаристии. Однако в условиях формирова- ния в стране двух сильных политико-религиозных
50 РЕФОРМАЦИЯ \ партий Франция вступила в длительный период т. н. \ религиозных войн (1562-98). Несмотря на то, что офи- сА циальной религией во Франции остался католицизм, J7 реформатская церковь веками продолжала функцио- А нировать в стране нелегально, получив признание по У | закону о протестантском культе от 7.4.1802. у Помимо Швейцарии и Франции кальвинистская I Р. была проведена также в Германии (на территори- / ях вдоль Рейна), где большинство реформированных церквей придерживались Гейдельбергского катехизи- са (1563). В утверждении кальвинистской Р. в Польше, Чехии и Венгрии свою роль сыграли антинемецкие и антилютеранские настроения. В Нидерландах каль- винистская Р. сделала особые акценты на доктрине о предопределении. Выработанное в 1561 «Исповедание белгов» (Confessio brlgica) было утверждено на синоде валлонских и фламандских реформированных церк- вей в Эмдене в 1571. В период войн за независимость (1570-1600) кальвинизм утвердился в качестве офици- альной религии Голландии. В Шотландии католицизм был устранен в 1560-61, и в основу устройства реформированной церкви лег- ли «Шотландское исповедание веры» и «Книга дис- циплины» реформатора Джона Нокса, В них многое было заимствовано из догматически эволюциони- ровавшего кальвинизма и опыта женевской церкви. Кальвинистская Церковь Шотландии после обрете- ния статуса государственной (1688) получила наиме- нование «Пресвитерианской», указывающее на отли- чие её организационной структуры от католической и англиканской. Англиканская Р. В отличие от Виттенберга, Цюриха, Страсбурга и Женевы реформами в Англии руководили не церковные лидеры, а монархи, опи- равшиеся на разочарование своих подданных в тра- диционном католицизме. При Генрихе VIII произошел разрыв с Римом, при Эдуарде VI расширились церков- ные преобразования, при Елизавете I сложилась ан- гликанская церковь. Отстаивая независимость нации и короны, королевская власть заботилась, гл. обр., о подчинении церковной жизни интересам государст- ва. Проведение Р. «сверху» определило своеобразие англиканства. Генрих VIII, получивший теологическое образова- ние и расположенный к гуманистической культуре, с помощью кардинала Томаса Уолси пытался улучшить подготовку священников и упорядочить жизнь мона- стырей, не меняя культа. В 1521 за антилютеровское сочинение «Защита семи таинств» (Assertio septem sacramentorum) он получил от папы Льва X титул «за- А щитник веры». Первыми в Англии выступили в под- I держку Лютера университеты и духовенство, из сре- 1\ ды которого вышли мученики Р. — Томас Кранмер, J/ Уильям Тиндел, Джон Фриш. В 1531 по совету Кранме- ц ра король, не получивший от папы Климента VII раз- решения на развод с Екатериной Арагонской, добился ’у этого в университетах Англии, Франции и Италии. У Палата лордов провозгласила короля главой церкви Англии, были прекращены платежи в пользу Рима. В 1534 парламент лишил папу всякой власти и юрис- дикции в церкви Англии по «Акту о супрематии», до- верив королю борьбу с еретиками, привел к присяге духовенство. Отказавшиеся подчиниться, в том числе эразмианцы — канцлер Томас Мор и епископ Джон Фишер, были казнены. Монастыри упразднялись, а их земли перешли к короне и были проданы. Несмотря на разрыв с Римом, король исповедо- вал традиционное вероучение, хотя в целях укрепле- ния союза с немецкими протестантскими князьями в 1536 принял «Десять статей», близкие к лютеранству. Присоединенные к ним «Королевские наказы» То- маса Кромвеля (1485-1540) отразили интересы про- тестантов. Они осудили почитание икон, реликвии и паломничества, ввели молитвы и чтение Библии на английском языке. Первую полную версию англий- ской Библии в переводе Уильяма Тиндела и Майл- за Ковердейла издал в 1537 мученик Джон Роджерс (1500-55). В опубликованной в 1543 т. н. Королевской книге оспаривались важнейшие догматические поло- жения Лютера. При Эдуарде VI под покровительством герцога Сомерсета усилилось влияние архиепископа Кентерберийского Томаса Кранмера, исповедовав- шего евангелизм и считавшего, что церковью должно управлять государство. В Англию были приглашены выдающиеся европейские реформаторы, в том числе Мартин Буцер. Парламент принял ряд мер по легали- зации протестантских убеждений, была подготовлена литургическая реформа. В 1549 силу закона приобре- ла «Книга общественных богослужений», учитывав- шая позиции Буцера. В комиссии с участием Джона Нокса в 1553 было составлено исповедание веры — «42 статьи», осуждавшие не только власть папы, но и догматические положения католицизма (почти те же, что и в «Аугсбургском вероисповедании»). Однако в правление Марии Тюдор антипапские законы были отменены и усилились преследования протестантов. Среди 280 казненных наряду с высшими церковными иерархами были и простые люди, что способствовало нарастанию социального и религиозного брожения в стране. Религиозная политика Елизаветы 1 отличалась зна- чительно меньшим покровительством протестантиз- му, чем было при Эдуарде VI. Закрепив разрыв с Ри- мом, королевская власть стремилась избавить страну от противостояния между социальными силами, тяго- тевшими как к католицизму, так и к протестантизму. Согласно принятому в 1559 «Акту о единообразии» в «Книге общественного богослужения» реабилитиро- вались традиционные обряды. Из новой присяги сле- довало, что королевская власть правит церковью, но не претендует на доктринальный авторитет. За епи- скопатом, назначавшимся королевой, признавалась апостолическая преемственность. Ревизуя принятое при Эдуарде VI вероисповедание, в 1571 духовенство утвердило «39 статей». В них говорилось о неприем- лемости католицизма, поскольку отрицались догмат пресуществления в католической трактовке, цели- бат, монашество, почитание икон и мощей. Доктри-
РИБАДЕНЕЙРА 51 нальной платформе Церкви Англии соответствовали догматические положения Р. о приоритете Писания, об оправдании верой, о сокращении числа таинств. Впрочем, учреждение обрядов было признано исклю- чительной прерогативой церкви. В итоге Р. в Англии определила возможности «среднего пути» между ка- толицизмом и протестантизмом. Радикальная Р. Наряду с направлениями, по- ложившими начало протестантским церквам, в ходе Р., сложилось т. н. левое крыло, к которому относят при- верженцев религиозно-общественных движений, ори- ентированных на общины сектантского типа. Самым массовым радикальным религиозным движением 16 в. были анабаптисты. Они унаследовали от средневеко- вых спиритуалистических и милленаристских учений враждебность к церковным институтам, осуждали со- трудничество протестантских конфессий со светски- ми властями. Среди последователей революционного анабаптизма (Томас Мюнцер, Мюнстерская коммуна) и мирного анабаптизма в Швейцарии, Юж. Германии и Нидерландах преобладали представители бедней- ших категорий населения. Анабаптисты подвергали пересмотру христианскую догматику, и в частности догмат о Троице, однако наименование «антитрини- тарии» закрепилось лишь за особым направлением в теологии i6 в. В отличие от анабаптизма, получивше- го распространение по всей Европе, антитринитар- ное движение возникло в Испании (Мигель Сервет) и Италии (Лелио и Фаусто Соццини, Бернардино Ок- кино), проявилось также в Трансильвании, Польше и Литве. Антитринитарные взгляды вырабатывали ре- лигиозные философы, выступившие с оригинальной христологической концепцией, направленной против ортодоксальной доктрины любой церкви. Все радикальные реформаторы уделяли больше внимания проблемам переустройства посюсторонней христианской жизни, нежели подготовке грядущего Божьего царства. В отличие от протестантской теоло- гии, ориентированной на поиски личного спасения, радикальные теологи сосредоточились на переосмыс- лении понятия церкви. Учения анабаптистов и анти- тринитариев !б в. исходили из того, что союз импера- тора Константина с папой Сильвестром I знаменует собой падение христианской церкви, которую предсто- ит не исправлять, а формировать заново по евангель- ским заветам. Церковь они считали не общественным институтом, освященным божественной благодатью, но автономным собранием верующих, которое имеет право игнорировать некоторые общественные нормы, например, применение силы, принесение присяги, воинскую повинность. Провозглашалась необходи- мость полного отделения церкви от государства. При отсутствии клира контроль за жизнью религиозной общины обеспечивали отлучения, а крещение и при- чащение сохранялись в качестве учрежденных Хри- стом обычаев. Несмотря на преследования, которым подвергались приверженцы радикальных сообществ в Европе 16 в., принципы радикальной реформации получили дальнейшее развитие в Англии 17 в. Лит.: Cantimori D. Eretici italiani del Cinque- cento. E, 1939; Leonard E. G. Histoire generale du protestantisme. P., 1961. Vol. 1-3; Lortz J. Die Refomation in Deutschland. Basel; Wien, 1962. Bd. 1-2; Wiliams G. H. The Radical Roformation. Phil., 1962; Dickens A. Reformation and society in sixteenth- century Europe. L., 1966; Stupperich R. Geschichte der Reformation. Munchen, 1967; Buscay M. Der Protestantismus in Ungarn. Wien, 1978; Cameron E. The European Reformation. N. Y., 1991; D e 1 u m e a u J. Naissance et affirmation de la Reforme. P., 1991; Вип- пер P. Ю. Церковь и государство в Женеве в эпоху кальвинизма. М., 1894; Бецольд Ф. фон. Исто- рия Реформации в Германии. СПб., 1900. Т. 1-2; С м и - р и н М. М. Народная Реформация Томаса Мюнцера и Великая крестьянская война. 2-е изд. М., 1955; Его же. Эразм Роттердамский и реформационное дви- жение в Германии. М., 1978; Культура эпохи Возрож- дения и Реформация / Ред. В. И. Рутенбург. Л., 1981; Исаенко А. В. Английская королевская рефор- мация XVI в. Орджоникидзе, 1982; Ревуненко- в а Н. В. Ренессансное свободомыслие и идеология Реформации. М., 1989; Ее же. Протестантизм. СПб., 2007; История Европы. Т. 3. От Средневековья к Ново- му времени (конец XV — первая половина XVII вв.) / Ред. Л. Т. Мильская, В. И. Рутенбург. М., 1993; Очерки истории западного протестантизма / Ред. А. А. Кисло- ва. М., 1995. Н. В. Ревуненкова. РИБАДЕНЕЙРА Педро де (Ribadeneyra, Ribade- neira Pedro de) (1.11.1526, Толедо — 22.9.1611, Мадрид), испанский религиозный деятель, политический мыс- литель, историк. Урожденный Педро Ортис де Сиснерос (Ortiz de Cisneros), по отцу принадле- жал к конверсо; принял фамилию бабушки по мате- ринской линии. В 1539 Р. в качестве пажа кардинала Алессандро Фарнезе (см. Фарнезе) приехал в Рим, где познакомился с Игнатием Лойолой. В 1540, еще до официального основания ордена, присоединился к иезуитам, пользовался особым покровительством Лойолы. В 1542-49 учился в университетах Парижа, Лёвена (Лувена) и Падуи, в 1549-52 преподавал ри- торику в иезуитской коллегии в Палермо, в 1552-55 продолжил обучение в Риме. В 1553 стал священни- ком, прославился как проповедник, в 1555-59 выпол- нял различные орденские поручения в Нидерландах, Италии, Франции и при дворе Марии Тюдор. В 1560-73 находился в Италии, занимал высокие посты в орде- не иезуитов. После избрания в 1573 Эверарда Мерку- риана четвертым генералом ордена иезуитов (первый генерал — не испанец) Р. утратил прежнее влияние и в 1574 под предлогом слабого здоровья был отстранен от активной деятельности (возможно, сыграло свою роль и его происхождение из конверсо в условиях на- ступления сторонников «чистоты крови»). Р. вернул- ся в Толедо, где обратился к написанию трудов. В 1589 переехал в Мадрид. Свои произведения Р. создавал на латинском языке, но некоторые из них сам переводил
Педро де Рибаденейра. Гравюра. 1791. РИБАЛЬТА против того, чему учат Никколо Макиавелли и [дру- гие] политики нашего времени» (Tratado de la religion у virtudes que debe tener el principe christiano... contra lo que Nicolas Maquiavelo, у los politicos en este tiempo ensenan. Мадрид, 1595). Соч.: Obras escogidas. Madrid, 1952 (Biblioteca de autores espanoles. T. 60); Flos sanctorum de las vidas de los santos. Barcelona, 1790-91. Vol. 1-3; Manual de oraciones: para el uso у aprovechamiento de la gente devota. Madrid, 1881; Vida del Padre Diego Lainez. Madrid, 1944; Confessiones, epistolae aliaque scripta inedita. R., 1969; Tratado de la tribulacion. Madrid, 1988. Переводы: Meditaciones del doctor de la Iglesia San Agustin I Version castellana del P. Pedro Ribadeneyra. Madrid, 1940. JIum.iG u i d о 11 i R u i n i M.G. 11 padre Ribadeneyra e lantimachiavellismo. Madrid, 1988; Inurritegui Rodriguez J. M . La gracia у la republica: el lenguaje politico de la teologia catolica у «Е1 principe Cristiano» de Pedro de Ribadeneyra. Madrid, 1998; Prince S. Maquiavelo у Ribadeneyra // Cinta de Moebio: Revista Electronica de Epistemologia de Ciencias Sociales. 1999. № 5; В a r r i о s Sotos J. L. Iglesia у nobleza urbana en Toledo durante el siglo XV: algunas notas sobre Pedro de Ribadeneyra у su linaje // Anales toledanos. 2004. № 40; Forte J. M. Pedro Ribadeneyra у las encrucijadas del antimaquiavelismo en Espana // Maquiavelo у Espana: maquiavelismo у antimaquiavelismo en la cultura espanola de los siglos XVI у XVIII Coord. Por J. M. Forte, P. Lopez Alvarez. Madrid, 2008. В. А. Ведюшкин. на кастельяно; перелагал он и церковных авторов, в частности Августина. Сочинения Р., написанные пре- красным языком, пользовались большой популярно- стью и неоднократно переиздавались. Среди них био- графии Лойолы (Vida de San Ignacio; лат. изд. — 1572» на кастельяно — 1583; переведена также на немецкий, французский, итальянский и фламандский языки) и др. видных деятелей ордена иезуитов: Диего Лаинеса, Альфонсо де Сальмерона и Франсиско де Борхи; всех их Р. хорошо знал лично, что делает эти биографии цен- нейшим историческим источником. Р. сыграл важную роль в подготовке канонизации Лойолы. Ощутимым вкладом Р. в дело иезуитов стало также составление библиографии трудов иезуитских авторов [lllustrium scriptorum religionis Societatis lesu catalogus (Антвер- пен, i6o8, хотя, возможно, было и более раннее изда- ние 1602)]. Огромный успех имел трехтомный сборник житий святых (Flos sanctorum), предвосхищавший усилия болландистов. Написав «Историю схизмы А в Англии» (Historia eclesiastica del cisma del reino de J Inglaterra, Мадрид, 1588), P. отдал должное истории не- давних событий, в которых принимал личное участие, л/ В 1589 вышел в свет его «Трактат о несчастье» (Tratado и de tribulacion), призванный, в духе стоицизма, уте- 44 шить испанцев после гибели Непобедимой армады, 'у Наиболее важное произведение Р. как политическо- / го мыслителя — «Трактат о религии и добродетелях, которыми должен обладать христианский государь... РИБАЛЬТА Франсиско (Ribalta Francisco) (1565, Солсона, Лерида — 13.1.1628, Валенсия), испанский ху- дожник, глава валенсийской школы кон. 16 — нач. 17 в. Ок. 1571-73 семья Р. переехала из Солсоны в Барсе- лону, где в это время работал художник-маньерист нидерландского происхождения Исаак Эрмес, в чьей мастерской Р., возможно, начал свое обучение. В 1581 году Р. отправился в Мадрид. В творчестве Р. отли- чался повышенной восприимчивостью к художе- Франсиско Рибальта. «Пригвождение к кресту». 1582. Государствен н ы й Эрм и гаж. С.-Петербург.
РИБАЛЬТА 53 ственным исканиям др. мастеров. Его ранний стиль, сформировавшийся под воздействием испанских и итальянских живописцев, приглашенных Филиппом II для оформления интерьеров Эскориала, отмечен сильным влиянием итальянского маньеризма и ве- нецианской живописи. Самая ранняя документаль- но подтвержденная картина Р. — «Пригвождение к кресту» (1582). Работа отличается тонкой цветовой моделировкой и общим сумеречным колоритом в со- четании с освещением в духе Хуана Фернандеса де Наваррете. Однако композиционное решение «При- гвождения» лишено единства: большое количество персонажей отвлекает внимание от фигуры Христа и лишает сцену драматизма. Документально под- твержденных работ, созданных в 1583-98, нет, и этот период является темным пятном в карьере Р. Впро- чем, сопоставление с «Пригвождением» и более поздними произведениями позволило датировать кон. 1580-х — 1590-ми гг. картины «Апостолы у гроба Христа» (Эрмитаж) и «Св. Михаил» (частное собра- ние). Произведения демонстрируют поиск более лако- ничных и выразительных композиционных решений, а также подражание в колорите и отдельных фигурах работам итальянских маньеристов, трудившихся при дворе короля. Впрочем, авторство Р. в «Св. Михаиле» часть специалистов подвергает сомнению. Вероятно, в это время Р. сблизился с придворным кругом ху- дожников и поэтов. По переписке известно, что его другом был Лопе де Вега. Смерть Филиппа II в 1598 и приостановка работ в Эскориале положила конец на- деждам Р. занять должность придворного художника и вынудила искать покровителей и заказчиков. В 1599 по приглашению архиепископа Хуана де Ри- беры Р. переехал в Валенсию, где и жил до самой смер- ти. Р. работал в разных жанрах: алтари и отдельные религиозные композиции, а также портреты. Вскоре по приезде Р. получил заказ на несколько полотен для Коллегии Корпус Кристи, из которых сохранился ряд портретов ее членов, например, «Портрет Франсиско дель Ниньо Хесуса». Первым крупным монументаль- ным произведением, заказанным Р., стал гл. алтарь для церкви св. Иакова близ Валенсии. Он включал 19 живописных композиций, выполненных на досках и холсте, из которых до наших дней дошло лишь 6 (in situ). В сценах из жизни Христа и Иакова Р. стремился продемонстрировать прекрасное владение живопис- ным репертуаром столичных мастеров, повторяя в композициях и манере исполнения работы придвор- ных художников Филиппа II. «Усекновение головы св. Иакова» точно копирует одноименную картину Наваррете, а «Моление о чаше» — Тициана. Помимо подражания эскориальским мастерам, в ранних ва- ленсийских работах Р. проявилась еще одна стилисти- ческая составляющая — влияние живописи местного художника Хуана де Хуанеса, а также Себастьяно дель ПъомбОу которое со временем становилось все более заметным. Уже в алтаре капеллы Сан Висенте Ферре- ра Коллегии Корпус Кристи, заказанном в 1604, мож- но наблюдать изменение типов лиц и яркие люми- несцентные цвета, подобные тем, которые отличают Франсиско Рибальта. «Св. Франциск, утешаемый ангелом». Ок. 1620. Прадо. Мадрид. произведения Хуанеса. Однако Р. не остановился на подражаниях и заимствованиях из чужих работ. По- степенно формировался собственный стиль мастера. Будучи, по свидетельствам современников и первых биографов, глубоко религиозным человеком, он все- цело увлекся сочинениями испанских мистиков: Хуана де ла Крус, Тересы Авильской, Рамона Льюля (Раймун- да Луллия), портрет которого Р. написал в 1612 (Нац. музей каталонского искусства, Барселона). В образах Р. гл. акцент переместился с виртуозности исполнения и поисков новых эффектов освещения на передачу состояний религиозного экстаза или божественного озарения. Персонажи его поздних религиозных кар- тин — обычные люди, преображенные открывшейся им божественной истиной. Р. постепенно отходил от идеализма, свойственного эпохе Ренессанса, вводя абсолютно новые элементы: лица героев в картинах Р. отличаются реализмом; нарушал он и традиционную гармонию композиций, предвосхищая барочные тен- денции. В «Тайной вечере» (1606) Р. впервые очень на- туралистично изобразил грубоватые, хотя и одухот- воренные лица апостолов, при этом поместив их не за традиционным вытянутым вдоль плоскости холста столом, а за круглым. Среди тесно сгруженных фи- гур своим масштабом выделяется сидящий по центру Христос со взором, устремленным к небесам, тогда как внимание апостолов сосредоточено на его руках, благословляющих хлеб и вино. Художнику прекрасно
54 РИБЕЙРУ Франсиско Рибальта. Портрет Рамона Льюля. 1612. Национальный музей каталонского искусства. Барселона. удалось подчеркнуть значимость таинства евхари- стии и передать его мистическую суть. В это время в заказах Р. начинает принимать участие его сын Хуан Р и б а л ьт а. Поздние произведения Р. и его сына от- мечены глубоким пониманием реализма, сочетающе- гося с контрастным освещением и свободной, почти открытой, работой кистью в духе венецианской жи- вописи, в чем они созвучны работам Караваджо. Эта близость заставила даже предполагать возможную поездку Р. в Италию, однако отсутствие каких-либо элементов, указывающих на знание современных итальянских работ, за исключением копии неизвест- ного художника с «Мученичества апостола Петра» Караваджо, приобретенной архиепископом Риберой для Коллегии Корпуса Кристи, опровергло это пред- положение. Творчество Р. знаменовало переход испанской жи- вописи от позднего Ренессанса и маньеризма к новым реалистическим тенденциям и композиционным ре- шениям, свойственным искусству 17 в. Его поздние картины во многом предвосхитили живопись знаме- нитого уроженца Валенсии Хусепе де Риберы. Лит.: Martinez J. Discursos practicables del nobilisimoartedelapintura. Madrid, 1866. P. 151-53; F i t z Darby D. Francisco Ribalta and his school. Cambridge, 1938; Espresati C. G. Ribalta. Barcelona, 1948; Kowal D. M. Ribalta у los Ribaltescos. La evolucion del estilo barroco en Valencia. Valencia, 1985; The paintings of Ribalta: cat. exh. by Benito Domenech E, Galdon J. L. N. Y., 1988; К a g a n e L. Las obras tempranas de Francisco Ribalta en el Ermitage И Boletin del Museo del Prado. 1999. Vol. 17. № 35; Ka п терева T. П. Испания. История искусства. M., 2003. А. Г. Степина. РИБЕЙРУ Бернардин (Ribeiro Bernardini) (ок. 1482 — до 1554, места рождения и смерти не уста- новлены), португальский поэт и прозаик. Достовер- ных сведений о жизни Р. не сохранилось. Вероятно, в 1520-е гг. вместе с Франсишку де Са де Миранда, Жилом Висенте, Хорхе де Монтемайором входил в круг придворных поэтов. Первые сочинения Р., соз- данные в традициях письменной лирики позднего Средневековья (кантиги, вилансете, эшпарсы), вошли во «Всеобщий кансьонейру» (1516) Гарсия де Резенде. В 1536 опубликована одна из пяти достоверно атри- буируемых эклог Р. «Строфы двух пастухов» (Trovas de duas pastores), написанная традиционным разме- ром средневековой лирики — большой редондильей. В 1554 в Ферраре увидел свет незавершенный роман Р. «История молодой девушки» (принадлежащий О. А. Овчаренко русский перевод португальского на- звания Menina е Мо<;а; дословный перевод — Моло- дая девица), написанный предположительно между 1524 и 1530. Этот роман был переиздан в расширенном и измененном виде — со вставленными неизвестным автором главами (в издании 1554 разделения на гла- вы не существовало) и приписанной концовкой — в Эворе в 1557 под названием «Книга печалей» (Libro das saudades). К роману стилистически и по смыслу примыкают секстина «Вот солнце клонится к закату, и ночь...» (Ontem posse о sol, е a noite...) и эклога «Крис- фал» (Crisfal), приписываемая как Р., так и Криштова- ну Фалкану (Cristovao Falcao). Р. вошел в историю литературы прежде всего как автор «Истории молодой девушки», сыгравшей важ- ную роль в развитии европейской прозы. Написанное ритмизированной прозой повествование Р. соединяет в себе традиции сентиментальной повести 15 в. (осо- бенно Диего де Сан Педро), пасторальной эклоги и ры- царского романа: в ведущийся от первого лица рассказ некой героини, начальные слова которого и вынесены в название книги Р. («Молодой девицей я была увезена на чужбину...»), вставлены истории др. страдающих влюбленных, предстающих в обличьях как рыцарей, так и пастухов, то совершающих во имя своих дам подвиги, то предающихся «стенаниям» в духе Амади- са Гальского на Бедной Скале. Тональность повество- вания, складывающегося из хора голосов несчастных влюбленных, определяют мотивы страдания, тоски, печали (saudade), составляющих не только эмоцио- нальный фон жизни персонажей книги, но и самое суть бытия. Структурно и тематически роман предва- ряет «Диану» Хорхе де Монтемайора. С о ч.: Bernardini Ribeiro е Cristovao Falcao. Obras. Nova ed. conforme a ed. de Ferrara / Ed. A. Braamcamp Freire. Coimbra, 1923. Vol. 1-2; Obras completas I Ed. A. Ribeiro e M. Marques Braga. Lisboa I,949”5°l- Vol. 1-2; Стихи // Лузитанская лира. M., 1986. С. 114-21; История молодой девушки / Пер. О. А. Овча- ренко. М., 2000. Лит.: Braga Т. Bernardini Ribeiro е о bucolismo. Porto, 1897; Silva Gaio M. da. Bernardini Ribeiro. Coimbra, 1932; Serras Pereira A. Bernardini Ribeiro: poetadadesperan<;a. Lisboa, i949;G a 11 e g о Morell A. Bernardini Ribeiro у su novela «Menina e mo<;a». Madrid, i960; Macedo H. Do significado oculto da «Menina e mo^a». Lisboa, 1977; Margato I. As saudades da «Menina e nio^a». Lisboa, 1988; Noronha J. Para uma leitura de «Menina e mo(;a» de Bernardim Ribeiro. Lisboa, 1997; Овчаренко О. А. Португальская литература. Историко-теоретические очерки. М., 2005. С. И. Пискунова.
РИД 55 РИБЕРА Хуан де (Ribera Juan de) (27.12.1532, Севи- лья — 6.1.1611, Валенсия), испанский церковный и по- литический деятель, архиепископ Валенсии, патриарх Антиохии. Род. в семье Пера Афана де Р и б е - р а , герцога Алькала, представителя одного из самых знатных и могущественных родов Кастилии, извест- ного своим меценатством. В 1543 стал клириком, с *544 в университете Саламанки изучал каноническое право и теологию. В 1557 получил степень магистра теологии. В 1562 занял епископскую кафедру Бадахоса, где начал реализовывать на практике постановления Тридентского собора — постоянно ездил по приходам своего диоцеза, организовал поместный собор. С 1568 архиепископ Валенсии и патриарх Антиохии. В 1602-04 занимал пост вице-короля Валенсии, соединив в сво- их руках светскую и духовную власть. В новом сане Р. продолжил политику церковных реформ: боролся против абсентизма и роскоши в личном обиходе цер- ковнослужителей. Осуществлял постоянную визита- цию приходов — записи об этих поездках составили 91 том. Провел семь поместных соборов. Для обуче- ния священников основал в Валенсии в 1583 колле- гию Тела Христова (Real Colegio del Corpus Cristi), для которой разработал подробный устав. Р. прославился в качестве мецената, покровительствовал Луису де Моралесу. Собрал значительную коллекцию произ- ведений изобразительного искусства, посвященных сакральным сюжетам и связанных с жизнью церк- ви — скульптуры, живописи, гобеленов, ювелирно- го искусства, а также обширную библиотеку. Среди картин его коллекции, хранящейся сейчас в Музее коллегии Тела Христова, — полотна Хуана де Хуанеса, Франсиско Рнбалыпы, Эль Греко, Рогира ван дер Вей- дена, Микеланджело да Караваджо, Луиса де Морале- са, Альбрехта Дюрера, Педро Орренте и др. Р. затратил немалые средства на постройку и внутреннее убран- ство здания коллегии — выдающегося памятника ис- панской архитектуры 16 в. В Валенсии Р. пришлось столкнуться с проблемой морисков, довольно многочисленных в этом архиепи- скопстве. Ассимиляция новообращенных христиан происходила не так быстро, как хотелось бы церков- ным и светским властям, во многом из-за королевских постановлений, ограничивавших мориска^м доступ в разные сферы деятельности. Р. считал сохранявшуюся обособленность морисков доказательством их тайной приверженности исламу и полагал, что соседство с ними наносит вред христианской общине. Он настой- чиво убеждал Филиппа 111 в необходимости изгнания морисков, предложив план, некоторые положения которого в более мягком варианте были утверждены королевским указом 1609. Король не принял предло- жения Р. о конфискации в казну всего имущества мо- рисков, обращении их в рабство для работы на галерах и в шахтах, а также о запрете родителям, покидающим Испанию, брать с собой малолетних детей. Р. канонизирован 12.6.1960. День поминовения 14 января. Портрет Хуана де Риберы работы Луиса де Моралеса. 1564. Прадо. Мадрид. Соч.: Sermones / Ed. R. Robres Lluch. Valencia, 1987- 2001. Vol. 1-6. Лиш.: Robres Lluch R. San Juan de Ribera: Patriarca de Antioquia, arzobispo у virrey de Valencia, 1532-1611. Un obispo segiin el ideal de Trento. Barcelona, i960; I d e in. San Juan de Ribera, Patriarca de Antioquia, arzobispo, virrey у capitan general de Valencia 1532-1611: humanismo у eclosion mistica. Valencia, 2002; Garcia Martinez S. El patriarca Ribera у la extirpacion del erasmismo valenciano. Valencia, 1977; Roy о Martinez J. Las visitas pastorales del pontificado San Juan de Ribera en Picanya. Picanya, 1996; Ehlers B. Between Christians and inoriscos: Juan de Ribera and religious reform in Valencia, 1568-1614. Baltimore, 2006. Г. А. Попова. РИД Бенедикт (Ried, Rejl, Ryed Benedikt) (ok. 1454- 29.10.1534, Лоуны), чешский архитектор немецкого про- исхождения. В 1489 приглашен в Чехию из Юж. Гер- мании как инженер-фортификатор. В Праге стал гл. придворным архитектором Владислава II Ягея лона и 20 лет занимался перестройкой королевского дворца на Пражском Граде. Прославился сооружением Вла- диславского зала (1493-1502) — крупнейшего в Европе Бенедикт Рид. Владиславский зал королевского дворца на Пражском Граде. 1500. Интерьер.
Бенедикт Рид. Храм Св. Варвары. После 1512. Кутна Гора. крытого помещения без опор, в архитектуре которо- го сочетаются позднеготические (сводчатый потолок с нервюрами) и ренессансные (итальянские окна, ордер) элементы. Зал первоначально служил для за- седаний чешского сейма и массовых торжественных акций. В творчестве Р. впервые в Чехии заявил о себе ренессансный стиль, который, сочетаясь с готически- ми формами, создавал оригинальное полистилистиче- ское решение. Р. много строил в др. чешских городах и замках (Блатна, Раби, Доуны и др.). За свои заслуги он получил от короля дворянское звание. Р. завоевал при- знание и в Германии, где в 1518 председательствовал на съезде строительных дел мастеров в Аннаберге. Литл Fehr G. Benedikt Ried. Ein deutscher Baumeister zwischen Gotik und Renaissance in Bohmen. Munchen, 1961; Hо m о 1 ka J., Krasa J., Me n c 1 V., Pesina J.,Petran J. Pozdne goticke umeni v Cechach. Praha, 1985. S. 80-153; Ho rej si J. Vladislavsky sal. Praha, 1973; Kalina P. Benedikt Ried a pocatky zaalpske renesance. Praha, 2009; Поп И. И. Искусство Чехии и Моравии IX — начала XVI века. М., 1978. С. 225-29. Г. П. Мельников. РИДЛИ Николас (Ridley Nicholas) (возможно, 1500, Нортумберленд — 1555» Оксфорд), протестантский проповедник, епископ Лондонский. Второй сын небо- гатогодворянинаКри стофер а Ридли изАнтанк РИДЛИ Холла (Нортумберленд), с детства был предназначен к церковной карьере. Учился в школе в Ньюкасле, а в 1518 отправился в Кембриджский университет (Пем- брок Холл), где преподавал его дядя, Роберт Рид- ли. С 1524 Р. — один из преподавателей Пемброк Холл, в 1526 он получил степень магистра искусств. В тече- ние нескольких последующих лет Р. совершенствовал свое богословское образование в Сорбонне и Лёвен- ском (Лувенском) университете. По возвращении в Кембридж в 1530 он стал казначеем своего колледжа, с 1534 _ одним из университетских прокторов, а в 1540 возглавил Пемброк Холл. Уже в годы преподавания в Кембридже Р. скло- нялся к идеям протестантов. Он был рекомендован архиепископу Кентерберийскому Томасу Кранмеру и в 1537 стал его капелланом, а в 1541 по его протек- ции — одним из королевских капелланов. Богослов- ские взгляды Р. кон. 1530-х отличались умеренностью. В 1539 Р. проповедовал против учения, содержавше- гося в изданных королем Генрихом VIII «6 статьях», как слишком близкого к католическому. Однако сам Р. в это время верил в телесное присутствие Христа в евхаристии (положение, отвергавшееся большин- ством протестантов), допускал сохранение исповеди в церковной практике и отказался вступить в брак, тем самым подвергая сомнению протестантскую критику целибата. Впоследствии понимание Р. учения о евха- ристии изменилось (вслед за изменением позиции его патрона Кранмера), и к концу царствования Генри- ха VIII Р. пришел к отрицанию пресуществления. Восшествие на престол молодого короля Эдуар- да VI послужило толчком к новому карьерному взлету. В 1547 Р. был назначен епископом Рочестерским, затем участвовал в составлении Книги общих молитв (1549), а в 1550 сменил Эдмунда Боннера в качестве епископа Лондонского. Деятельность P.-епископа отмечена ак- тивной борьбой за очищение церквей его диоцеза от предметов католического культа. Благодаря его уси- лиям в Лондоне к 1553 из церквей исчезли алтари, за- мененные простыми столами для причастия. Р. был сторонником протестантского престолонас- ледия и оказался в числе тех, кто попытался возвести на престол после смерти Эдуарда VI Джейн Грей. Поэ- тому в нач. царствования Марии Тюдор (1553) он был арестован и заключен в Тауэр. В 1554 вместе с Кранме- ром и Хью Лэтимером он был отправлен в Оксфорд. Арестованные и обвиненные в ереси епископы вели богословские диспуты с университетскими теолога- ми, защищая свои взгляды. По плану организаторов процесса, суд должен был закончиться покаянием обвиняемых. Однако они упорствовали в своих «за- блуждениях». Р. отказался от покаяния и был признан виновным. 16.10.1555 вместе с двумя другими был он сожжен на Брод-стрит в Оксфорде (теперь место каз- ни отмечено крестом). Р. был известным проповедником, однако его про- поведи при жизни не издавались. Уже после его каз- ни в Женеве был опубликован небольшой трактат о евхаристии, а в царствование королевы Елизаветы I
РИМЕНШНАЙДЕР 57 увидели свет ряд собраний благочестивых увеще- ваний епископа, составленных им во время своего заключения. Соч.: A Brief Declaration of the Lordes Supper. Geneve, 1555; A Friendly Farewell. L., 1559; Certain Godly, Learned and Comfortable Conferences betwene... N. Rydley... and Hugh Latimer. Zurich, 1566; A Pitious Lamentation of the Miserable Estate of the Church of Christ in England in the Time of Queen Mary. L., 1566; The works of Nicholas Ridley / Ed. by H. Christmas. Lewes, 1988. Лит.: L о a d e s O. The Oxford martyrs. L., 1992. А. Ю. Серегина. РИЕНЦО КОЛА ДИ, см. Кола ди Риенцо. РИМАИ Янош (Rimay Janos) (между 1569 и 1573, Алыиострегова, комитат Ноград — 1631, там же), вен- герский поэт, представитель позднего Ренессанса и маньеризма, политик, дипломат. Происходил из сред- непоместной дворянской семьи, состоявшей на служ- бе у семьи Балашши; сам Янош служил поэту Балинту Балашши, с которым его связывала дружба, наложив- шая заметный отпечаток на всю последующую жизнь Р. Гл. целью поэт поставил собирание стихов и под- готовку издания поэзии своего учителя. Второй фи- гурой, оказавшей существенное влияние на взгляды Р., был Юст Липсий с его философией неостоицизма. Ничего неизвестно о том, где учился Р. Однако он был высокообразованным человеком, знал немало язы- ков (помимо венгерского и латыни, также словацкий, чешский, немецкий, возможно, итальянский), поддер- живал связи со многими выдающимися современни- ками, среди которых были люди разных убеждений и занятий: Петер Пазмань, Петер Реваи, Миклош Иштванфи, Дьердь I Ракоци и многие др. Р. состоял на службе у противников Габсбургов: Турзо, Иштвана Бочкаи, Габора Бетлена и др., но в сословных движе- ниях сопротивления напрямую не участвовал, будучи сторонником умеренных взглядов и политических компромиссов. Это качество помогло Р. неоднократно исполнять ответственные дипломатические миссии, в том числе в Стамбул (1608, 1620). После 1621, разочаро- вавшись в политике Бетлена, он отдалился от поли- тической и общественной жизни и в основном жил в своем родовом поместье. Самое раннее известное поэтическое произведе- ние Р. — «Погребальная песня о высокородном Балин- те Балашши...» (цикл объединенных в поэму стихов, посвященный памяти великого поэта) — было созда- но после гибели учителя и друга по его предсмертной просьбе. В поэме рассказывается о последних событи- ях жизни Балашши, героически сражавшегося и по- гибшего при осаде Эстергома. От ясной, гармоничной, светлой поэзии Балашши уже это раннее сочинение Р. отличает исключительный драматизм, сложность и нагромождение образов и картин, надломленность чувств, повышенный интерес к физическим страда- ниям и их изощренное описание. «Погребальная пес- ня» — единственное произведение поэта, опублико- ванное при его жизни. В течение нескольких лет Р. готовил к изданию творческое наследие Балинта Балашши (как религи- озные, так и светские стихи). В противовес звучав- шему со стороны церкви осуждению он особо под- черкивал положительное значение любовной лирики Балашши, ссылаясь при этом на примеры из мировой литературы (Данте, Франческо Петрарку, Джован- ни Боккаччо). Однако Р. не удалось осуществить за- думанное: были изданы лишь духовные гимны Бал- лаши и то только после смерти поэта. В любовной лирике самого Р., как и в случае с «Погребальной пес- ней», простота, стройность и ясность, жизнерадост- ность, свойственные поэзии Балашши, сменяются пессимизмом, разочарованностью и маньеристиче- ским надломом. Особое место в творчестве поэта за- нимали религиозные и философские стихи. В них Р. сетовал на быстротечность жизни и в соответствии со своими взглядами стоика искал истинные ценно- сти, среди которых у него оказываются только рели- гия и стоическая философия. С о ч.: Rimay Janos Osszes muvei I Kiad. Eckhardt S. Budapest, 1955. Rimai Janos irasai / Kiad. Acs P. Budapest, 1992. Balassi Balint es Rimai Janos istenes enekei / Kiad. Szabo G. Budapest, 1983. Alsosztregovai es rimai Rimay Janos allamiratai es levelezese. 1887. Лит.: Klaniczay T. Hozzaszolas Balassi es Rimai Janos verseinek kritikai kiadasahoz И MTA I. OK. 1957. 265-338.L; A magyar irodalom tortenete 1600-ig I Szerk Klaniczay T. A magyar irodalom tortenete I. Budapest, 1964; Komlovszki T. Rimay Janos es a Ballasi hagyomany// Irodalomtorteneti Kozlemenyek, 1982. 589- 600.L; Zemplenyi F. Rimay Janos es a kortars europai kolteszet ИI rodalomtorteneti Kozlemenyek, 1982.614-19.I; Ferenczi Z. Rimay Janos (1573-1631). Budapest, 1994; Acs P. «Az ido osaga.» Tortenetiseg es tortenetszemlelet a regi magyar irodalomban. Budapest, 2001. T. П. Гусарова. РИМЕНШНАЙДЕР Тильман (Rimenschneider Tilman) (ок. 1460, Хейлигенштадт — 7.7.1531, Вюрц- бург), немецкий скульптор. В юные годы, вероятно, посетил Эрфурт и Страсбург; возможно, учился у Михеля Эрхарта в Ульме. В 1483 Р. поселился в Вюрц- бурге, где в 1485 получил права гражданства и стал мастером. В его большой мастерской выполнялись многочисленные заказы по созданию деревянной и каменной скульптуры не только для Вюрцбурга, но и для близлежащего региона. В 1490-92 Р. создал свое первое зрелое произве- дение — деревянный алтарь Марии Магдалины для приходской церкви в Мюннерштадте (разрознен). Обращаясь к традиционному для Юж. Германии типу высокого алтаря, Р. принял новаторское для того времени решение: он отошел от полихромии, делая ставку на выразительные качества самого ма- териала — цвет и фактуру липового дерева. Тончай- шая резьба четко выявила форму, создала изыскан-
58 РИМЕНШНАЙДЕР Тильман Рименшнайдер. «Адам». 1491-93. Музей Майнской Франконии. Вюрцбург. Тильман Рименшнайдер. Алтарь Св. Крови. 1501-05. Церковь Св. Иакова. Ротенбург-об-дер-Таубер. ный графический узор и в то же время мягкую игру светотени. Особенно высоким качеством отличают- ся фигура Марии Магдалины, несомой ангелами (Ба- варский Нац. музей, Мюнхен), и рельеф «Не тронь меня» (Музей Боде, Берлин), композиционно вос- ходящий к одноименной гравюре Мартина Шонгауэ- ра. Опираясь на традиции высокой готики, мастер создал образы, полные благородной сдержанности и чувства собственного достоинства. Одновременно мастер работал над каменными ста- туями Адама и Евы для юж. портала Капеллы Марии в Тильман Рименшнайдер. «Ева». 1491-93. Музей Майнской Франконии. Вюрцбург. Вюрцбурге (1491-93» ныне в Музее Майнской Франко- нии, Вюрцбург). Традиционная для готики идеальная образность (например, противопоставление актив- ного мужского и пассивного женского начала) обога- щена здесь попыткой внести некоторые черты инди- видуальности. Лица прародителей дышат душевной чистотой, целомудрием и нежностью. Тенденция к индивидуализации образов усилива- ется в каменных статуях апостолов Иуды Фаддея и Филиппа для фасадов Капеллы Марии в Вюрцбурге (1500-06, ныне Музей Майнской Франконии, Вюрц- бург), надгробиях Рудольфа фон Шеренберга (1496-99, собор Св. Килиана) и Конрада фон Шаумберга (после 1499, Капелла Марии, оба — Вюрцбург). Герои Р. жи- вут богатой духовной жизнью, их монументальные фигуры полны жизненной конкретности и силы. В надгробии императора Генриха II и его жены Кунигунды (1499-1513> Собор Святых Петра и Геор- га, Бамберг) Р. проявил себя не только как мастер монументальной скульптуры, но и как талантливый рассказчик. Сценам из жизни императорской четы, украшающим боковые стороны надгробия, художник придал жанровый характер, обогатил их бытовыми деталями. Самыми знаменитыми произведениями Р. являют- ся большие деревянные алтари, созданные в первое десятилетие 16 в.: Алтарь Св. Крови (1501-05, церковь Св. Иакова, Ротенбург-об-дер-Таубер) и Алтарь Ма- рии (около 1505-10, церковь Христа, Креглинген). Гл. композиции этих алтарей («Тайная вечеря» и «Воз- несение Марии» соответственно) поражают разноо- бразием характеров, одухотворенностью образов, пластической ясностью и динамикой форм. Экспрес- сия лиц, выразительные жесты рук и острые складки одежд передают высочайшее эмоциональное напря- жение события. В Алтаре Св. Крови скульптор приме- нил новаторский прием: застекленная задняя сторона алтаря создает эффект, сообщающий пространству центральной сцены удивительную достоверность. Хотя в поздних произведениях Р. из камня (над- гробие епископа Лоренца фон Бибры, 1516-22, собор
РИМСКАЯ ШКОЛА 59 Тильман Рименшнайдер. Надгробие епископа Рудольфа фон Шеренберга. 1496-99- Кафедральный собор. Вюрцбург. Св. Килиана, Вюрцбург; алтарь «Оплакивание Хри- ста», ок. 1520-25, церковь Св. Афры, Майдбронн) по- являются некоторые ренессансные черты — более спокойные характеры, уравновешенные композиции, путти с гирляндами — в целом мастер остается в рам- ках готической традиции. Р. владел значительной собственностью, несколько раз был избран в городской совет, а в 1520-21 даже за- нимал должность бургомистра Вюрцбурга. События Крестьянской войны 1524-25 резко изменили его судь- бу. Будучи членом городского совета, Р. поддержал борьбу горожан и крестьян против епископа Конрада фон Тюнгена. После поражения восставших скуль- птор был заключен в тюрьму и, вероятно, подвергнут пыткам. Р. удалось сохранить свою жизнь и имуще- ство, хотя и частично конфискованное. В последние годы жизни мастер практически не работал. Лит.: Bier J. Tilman Riemenschneider. Wurzburg; Augsburg; Wien, 1925-78. Bd. 1-4; Ger Stenberg K. Tilman Riemenschneider. Wien, 1941; Freeden M. von. Tilman Riemenschneider. Miinchen, 1954; Baxandall M. The Limewood Sculptors of Renaissance Germany. New Haven; L., 1980; Либман M. Я. Немец- кая скульптура. 1350-1550. M., 1980. М. А. Костыря. РИМСКАЯ ШКОЛА, одна из художественных школ Италии эпохи Возрождения, расцвет которой от- носится к 16-17 вв- Своеобразие развития Р. ш. было связано с тем, что Вечный город был не только ме- стом, хранящим воспоминания о величии античного Рима, но и местопребыванием пап, а после падения Константинополя воспринимался как столица всего христианского мира. После возвращения из Авиньона папы последовательно проводили политику патрона- жа искусству и архитектуре, выступали инициатора- ми крупных градостроительных инициатив. С этой целью в Рим из др. городов приглашались мастера, ко- торые привносили в его искусство достижения веду- щих художественных центров Италии. Формирование Р. ш. эпохи Возрождения связано с деятельностью пап Николая V, Сикста IV, Юлия II и Льва X. Возросший интерес к наследию античного Рима способствовал притоку в город не только любителей древностей — гуманистов, работавших при папской курии в каче- стве секретарей (Лоренцо Валла, Поджо Браччолини, Леон Баттиста Альберти), но и архитекторов, скуль- пторов и художников, делавших зарисовки римских древностей и их обмеры. В 16 в. при поддержке пап раскопки в Риме приобрели систематический харак- тер. Открытие древнеримской живописи в Золотом доме Нерона оказало большое влияние на формиро- вание декоративного стиля «гротесков» в монумен- тальной живописи Возрождения. При Николае V на- чалась перестройка папской резиденции в Ватикане, рассматривались проекты реконструкции района Борго; по его же приглашению в Риме работали фра Анджелико, Беноццо Гоццоли, Альберти. При папе Сиксте IV наиболее интенсивно украшался и пере- страивался Ватиканский дворец; по его инициативе была построена Сикстинская капелла, стены которой расписывали флорентийские и умбрийские мастера (1480-82, Сандро Боттичелли, Пьетро Перуджино, Козимо Росселли, Лука Синьорелли, Пинтуриккьо), заложившие основы римского декоративного сти- ля и исторической трактовки евангельской истории. По заказу папы Александра VI Борджа Пинтуриккьо украсил росписями его парадные апартаменты в Ста- ром Ватиканском дворце (1493_94)- Особое место в истории искусства и архитектуры Возрождения зани- мают культурные и строительные инициативы папы Юлия II: по его приглашению в Рим приехали Дона- то Браманте, Микеланджело и Рафаэль, благодаря их усилиям Р. ш. приобрела значение общеитальянского центра, влияние которого возрастало по мере расши- рения папских инициатив. По заказу Юлия II Браман- те разработал проект нового собора Св. Петра (с 1506), строительство которого растянулось почти на столе- тие (до 1614) и привлекло в Рим лучших архитекторов того времени (Рафаэль, Антонио да Сангалло Млад- ший (см. Сангалло), Микеланджело, Джакомо делла Порта, Джакомо да Виньола и др.). Новации Браман- те в области культового и светского строительства (Темпьетто, ансамбль двора Бельведер в Ватикане, па- лаццо Каприни) оказали большое влияние на разви- тие классического стиля в архитектуре Возрождения. Созданные по заказам Юлия II росписи Ватиканских станц (Рафаэль и его мастерская), свода Сикстинской капеллы (Микеланджело) стали вершиной в развитии монументальной живописи зрелого Возрождения. При папе Льве X наибольшее влияние приобрел Рафаэль и его мастерская. Именно с их деятельно- стью связано формирование классического стиля монументально-декоративной живописи, гл. особен- ностями которой стали опора на античные традиции, блестящее владение рисунком, умение строить про- странственные композиции с использованием развер- нутых архитектурных планов, историзм в трактовке религиозных образов; последнее стало отличительной
60 РИНГМАНН \ чертой Р. ш. Влияние монументального стиля Мике- \ ланджело и классицизма Рафаэля сформировало ис- И кусство маньеризма, получившего развитие в Р. ш. V после 1527 и особенно заметное в творчестве Перино l\ дель Вага, Себастъяно дель Пьомбо, Франческо Салъ- 4 I виати и др. Аналогичные процессы затронули и ар- -т хитектуру, активно развивавшуюся в Риме в период I правления пап Павла III, Павла IV, Юлия III, Пия IV, Пия V и Сикста V. В этот период были построены Па- лаццо Фарнезе (1513-46, Антонио да Сангалло Млад- ший, Микеланджело), Палаццо Массими — Колонна (1536, Бальдассаре Томмазо Перуцци), вилла Джулиа (1550-55, Виньола, Бартоломео Амманати, Джорджо Вазари), казйно Пия IV (Пирро Лигорио). Началась реконструкция Рима, приуроченная к юбилейным 1500, 1550 и 1600 годам: была проложена самая широ- кая улица тогдашнего Рима — виа Джулиа, создавался светский центр Рима — площадь Капитолия, строи- лись монументальные ворота города, заложена Пьяц- ца дель Пополо, завершенная в эпоху барокко. Именно во второй пол. 16 в. Р. ш. стала важнейшим общеевропейским художественным центром, рабо- тать в который приезжали художники из др. евро- пейских стран: гл. обр. из Германии, Нидерландов и Франции. Консолидация художественных сил города вокруг Академии Св. Луки стала основой для даль- нейшего развития Р. ш. Во второй пол. 16 в. в Риме и вокруг него были построены церкви и ансамбли свет- ских зданий, архитектурный облик и стиль которых свидетельствовали о формировании языка искусства эпохи барокко (церковь Иль Джезу архитекторов Ви- ньолы и делла Порта; вилла Альдобрандини делла Порта; вилла Фарнезе в Капрароле Виньолы и др.). Лит.: Klaezko J. Rome and the Renaissance: the Pontificate of Julius II. L.; N. Y., 1903; L a n c i n i R. The Golden Days of the Renaissance in Rome from the Pontificate of Julius II to that of Paul III. L., 1906; Pecchiai P. Roma nel Cinquecento. Bologna, 1948; Magnuson T. Studies in Roman Quattrocento Architecture.Stockholm, 1958;Freedberg S.J.Painting of the High Renaissance in Rome and Florence. Cambridge, 1961; Mitchell B. Rome in the High Renaissance. Norman, 1973; O’Malley J. W. Rome and Renaissance. Studies in Culture and Religion. L., 1981; Papal Humanism in Renaissance Rome: Humanists and Churchmen on the Eve of Reformation. Baltimore, 1983; Miglio M. Un Pontificate e una citta: Sisto IV (1471-84). Vatican, 1984; x Stinger Ch. The Renaissance in Rome. Bloomington, I 1985; Cherubini P. Roma e lo Studium Urbis: 4\ Spazio urbano e cultura dal Quattro al Seicento. R., 1989; 11 В e n z i F. Sisto IV, Renovator Urbis: Architettura a Roma, f I 1474-84. R., 1990; Rome: Tradition, Innovation and Revival. A Victoria, 1991; Far in el la V. Archeologia e pittura ’y a Roma tra Quattrocento e Cinquecento. Torino, 1992; / Rowland I. D. The Culture of High Renaissance: Ancients and Moderns in Sixteenth century Rome. Cambridge, 1998; Эре Ж. Повседневная жизнь папского двора времен Борджиа и Медичи: 1420-1520. М., 2007. В. Д. Дажина. РИНГМАНН Маттиас (Ringmann Mathias), лат. Филезий Вогезигена (1482, близ IIIлеттштад- та — 1511, вероятно, Страсбург), один из плеяды эль- засских гуманистов, издатель, космограф. В 1498-1501 учился в университете Гейдельберга, сблизился с пре- подававшим там Якобом Вимпфелингом-, своими учи- телями считал также приора-картезианца, исповед- ника императора Максимилиана I Грегора Райша и математика и географа Йохана Экка. В 1501-03 Р. про- ходил обучение в Парижском университете, где слу- шал итальянского гуманиста и поэта Фауста Андре- лина и знаменитого Жака Лефевра д Этапля, усердно предавался математическим и географическим шту- диям, изучал греческий язык. Ни в Гейдельберге, ни в Париже не добился академических степеней. В 1503 вернулся в Страсбург в круг, близкий к Вимпфелин- гу. Зарабатывал на жизнь корректором в типографии Йоханна Прюсса, затем учителем в Кольмаре. В 1504 пытался открыть свою школу в Страсбурге, затем ра- ботал корректором у Йоханна Грюнингера и Йоханна Кноблоха. Дважды, в 1505 и 1508, побывал в Италии, где познакомился с Джованни Франческо Пико делла Мирандола и Лильо Грегорио Джиральди. Свою жизнь R связал гл. обр. с издательской и переводческой дея- тельностью, рацвет которой пришелся на годы, прове- денные в маленьком городке Сент Дье (Лотарингия), куда его в нач. 1507 пригласил каноник и секретарь герцога Рене II — Вальтер/Готье Люд. Первое же издание, совместное с Мартином Вальд- зеемюллером, — новая карта мира, глобус и введение к ним («Cosmographiae introductio») — обессмертило имена обоих. Если на долю оказавшегося незауряд- ным картографом Вальдзеемюллера пришлась под- готовка карты и глобуса, то автор описания к ним, гармонизирующего античные представления о мире с последними географическими открытиями кон. 15 в., с большой долей вероятности именно Р. В литерату- ре долгое время эта работа приписывалась Вальдзее- мюллеру. Вместе с тем неизменно подчеркивалось, что небольшой кружок гуманистов в Сент Дье, в который входили как Вальдзеемюллер, так и Р., был общим мозговым центром, из которого те черпали свои идеи и который по праву разделяет с ними их славу. Благодаря Р. и Вальдзеемюллеру с 1507 уста- новилось новое представление о физической карте мира: впервые «Новый свет» был изображен как са- мостоятельный (четвертый), имеющий собственное имя — континент. Набиравшее силу книгопечатание лишь содействовало быстрому и повсеместному рас- пространению этого нового представления о мире. Так, в 1508 Вальдзеемюллер жаловался на то, что его карта репродуцируется без его согласия и распростра- няется под именами др. авторов, а все меры по предот- вращению этого оказываются малоэффективными. Первые восемь глав «Cosmographie introductio» дают
РИНУЧЧИНИ 61 геометрическое, астрономическое и климатическо- географическое описание Земли, а большая 9-я глава (De quibusdam Cosmographie Rudimenta) предлагает общий обзор континентов. Именно в 9-й главе впер- вые зашла речь о четвертом континенте (отдельном, островном в отличие от связанных между собой Евро- пы, Азии и Африки). Р. ошибочно считал первооткры- вателем новых земель Америго Веспуччи* публично представившего свой отчет о путешествиях («Mundus novus»), имевший огромный резонанс. По аналогии с названиями др. частей суши Р. предложил дать ново- му континенту имя его первооткрывателя, но в жен- ском роде (подобно Европе, Азии и Африке). И хотя уже через несколько лет после смерти Р. Вальдзеемюл- лер в др. своих географических трудах и картах пытал- ся исправить ошибку (поскольку первооткрывателем был Христофор Колумб) и вместо «Америка» наносил надписи «terra incognita», «Бразилия» или «Земля по- пугаев», все его усилия были тщетны. За континентом утвердилось предложенное в 1507 имя «Америка». С 1538 с легкой руки Герарда Меркатора это имя стало использоваться применительно ко всей Америке (Се- верной, Центральной и Южной). В 1511 вышел еще один совместный труд Вальдзее- мюллера и Р.: путевая карта Европы. Во введении к ней речь идет о ее географических характеристиках, деле- нии, отдельных землях (часто с отсылкой к античным трудам), в последней 9-й главе — о гл. властителях Ев- ропы (императоре, папе, короле Франции) и подроб- но о политическом устройстве Германии. Однако хоть сколько-нибудь сопоставимого с «Введением в космо- графию» интереса это издание не вызвало. Уже после нескольких публикаций Р. получил при- знание в издательском деле и в этом качестве незадол- го до смерти поступил на службу к герцогу Антонию Лотарингскому. Но болезнь легких, поразившая его в 1509, уже не отпускала. Большей части своих планов, в том числе нового латинского издания Птолемея (оно вышло в 1513 и стало одной из самых заметных и важ- ных вех в книгопечатании Страсбурга в нач. 16 в.), он не успел реализовать. Помимо «Введения к космографии» Р. оставил по- сле себя несколько работ методического характера для школы, достаточно много однообразных стихот- ворных посвящений и несколько изданий (Ворстброк насчитывает их семь). Кроме того, еще в Страсбурге Р. подготовил публикации «Mundus novus» Америго Веспуччи (1505), где в отличие от др. изданий, в самом названии указал на то, что новые земли были открыты именно в юж. полушарии, «De ora antarctica per regem Portugallie pridem inuenta») и «Passiones Christi» Йо- ханна Гайлера фон Кайзерберга (Страсбург, 1506, с 25 гравюрами Урса Графа)* а также «Grammatica figurata» (>5°9) — описание карточной игры, с помощью кото- рой можно легко усвоить элементарную латинскую грамматику Доната (сама идея возникла у Р., безуслов- но, под влиянием «Rithmimachia» Лефевра д’Этапля и, пожалуй, даже в большей степени известных ему мне- мотехнических карточных игр Томаса Мурнера). Однако наибольший резонанс, помимо «Введения / в космографию», вызвал немецкий перевод Р. «Bellum / gallicum» и «Bellum civile» Юлия Цезаря, первый в гер- Ад манских землях. В этом издании Р. собрал также яркие \ литературные памятники, воссоздающие образ им- ператора, в т. ч. парафразы его прочих войн, а также /У «Жизнеописание Цезаря» Плутарха и 12-ю «Беседу в М. царстве мертвых» Лукиана в расширенной редакции I Джованни Ауриспы* в которой Цезарю отдается пред- \ почтение перед Александром Великим. Заслуживает внимания и предисловие к этому изданию, в котором Р. размышлял над тем, как добиться максимально ау- тентичной передачи простому читателю чуждого ему исторического материала, рассуждал о методе и на- значении перевода вообще. С о ч.: Cosmographie introductio cum quibusdam geometriae ас astronomiae principiis ad earn rem necessariis ... St. Die, 1507 (Faksimiledruck der Erstausgabe I Hrsg. von F. R. von Wieser. 1907); Grammatica figurata octo partes orationis secundum Donati editionem et regulam Remigij ita imaginibus expressae... St. Die, 1509. Лит.: Gallois L. Le gymnase vosgien 11 Bulletin de la Societe de geographic de 1'Est. 1900. Vol. 21; Laubenberger E Ringmann oder Waldseemiiller. Eine kritische Untersuchung uber den Urheber des Namens Amerika // Erdkunde, Archiv fur wissenschaftliche Geographic. 1959. Bd. 13; Ide m.The Naming of Amerika// Sixteenth Century Journal. 1982. Vol. 13; Newald R. Probleme und Gestalten des deutschen Humanismus. B., 1963. S. 443-57; R о n s i n A. L'imprimerie humaniste a Saint-Die au XVIe siecle 11 Refugium animae bibliotheca. Wiesbaden, 1969. P. 382-425; Margolin J. C., Wormuth D. Mathias Ringmann's Grammatica Figurata, or Grammar as a Card Game. Yale (U. P.), 1972; Vogel K. A. «Amerika»: Begriff, geographische Konzeption und friihe Entdeckungsgeschichte in der Perspektive der deutschen Humanisten // Von der Weltkarte zum Kuriositatenkabinett. Amerika im deutschen Humanismus / Hrsg. von K. Kohut. 1995. S. 11-43; Worstbrock F. J. Ringmann, Matthias 11 Die deutsche Literatur des Mittelalters. Verfasserlexikon. Bd. 11 (Nachtrage und Korrekturen). B.; N. Y., 2004. А. В. Доронин. РИНУЧЧИНИ Аламанно (Rinuccini Alamanno) (1426, Флоренция — 1499» место смерти неизвестно), итальянский гуманист и политический деятель. При- надлежал к видной купеческой фамилии Флорен- ции, активно участвовавшей в политической жизни республики. Получил гуманистическое образование , в университете Флоренции, считал своими гл. учи- I телями Георгия Трапезундского* Карло Марсуппини* Л Джанноццо Манетти* Джованни Аргиропуло. Отка- завшись от традиционного для семьи торгового пред- \ принимательства, Р. многие годы посвятил гос. служ- / бе, ставшей гл. источником его доходов. Поддерживал V дружеские связи с Козимо Медичи* позже с его внуком ’ Лоренцо Медичи* оставаясь в то же время убежден-
62 РИНУЧЧИНИ ным сторонником республиканских порядков. Р. не- однократно избирали в состав высших органов власти Флоренции: в число приоров республики, в «Колле- гию двенадцати», «Коллегию восьми», гонфалонье- ром правосудия (1471). В 1475 Р- возглавил важную дипломатическую миссию в Рим. Отчеты о перегово- рах с папой Сикстом IV он посылал в Синьорию, что возмутило Лоренцо Медичи. Р. был отозван из Рима и на долгие годы лишен возможности участвовать в деятельности высших органов власти. Не имея др. ис- точников дохода, он был вынужден довольствоваться скромными должностями в подвластных Флоренции небольших городах. Лишь в кон. 1490-х его вновь стали избирать в гл. магистратуры. В течение всех этих лет Р. выступал как противник тирании Медичи, отстаивая в своих сочинениях принципы республиканизма. Р. оставил обширное литературное наследие. По- мимо писем, публичных речей (в том числе в Синьо- рии в 1462, на похоронах Маттео Пальмиери в 1475)» проповедей в религиозных братствах Флоренции, ему принадлежат обширный «Диалог о свободе» (Dialogus de libertate, 1479)» а также переводы с греческого на ла- тинский язык «Жизнеописания Аполлония Тианско- го» Филострата и «Утешения» Плутарха. Р. продол- жил начатые его отцом Филиппо Ринуччини «Исторические записки» (Ricordi storici) — хронику политической жизни Флоренции (за 1466-99). Не предназначавшаяся для опубликования хроника, в которой Р. давал резкие оценки тирании Медичи, и написанный вскоре после антимедичейского заговора Пацци «Диалог о свободе» наиболее полно отражают его этико-политическую позицию, во многом совпа- давшую с гражданским гуманизмом. В русле традиции, заложенной Леонардо Бруни и Маттео Пальмиери^ Р. отстаивал основные положения гуманистической эти- ки, последовательно развивая их в гражданственном ключе. Служение общественному долгу, «общему бла- гу» он рассматривал как высший идеал, а моральное совершенствование личности не мыслил вне социаль- ных связей и определенных политических условий. Нравственный уровень общества в представлении Р. оказывался важным фактором его стабильности и процветания. В изменившейся политической ситуации, когда республиканские порядки во Флоренции постепенно сводились на нет тиранией Медичи, Р. скорректиро- вал образ идеального гражданина: теперь он усма- тривал достоинство личности не только в активном служении государству на политическом поприще, но и в предполагающем уединение научном и литератур- ном творчестве. Воплощение такого идеала Р. находил в личности Пальмиери (этому посвящена речь Р. на похоронах гуманиста), который умел прекрасно со- четать гос. службу с научными и литературными за- нятиями, считая их полезными отечеству. В «Диалоге о свободе» Р. всесторонне обосновывал свою этико- политическую позицию, тесно связывал понятие сво- боды с достоинством личности, отстаивал необходи- мость политической свободы граждан как важнейшее условие честного служения обществу и государству. Свободу он понимал как «возможность жить незави- симо в рамках законов и обычаев государства», жить согласно разуму, не ограничивая своей социальной и интеллектуальной деятельности. По мысли Р., при тирании, попирающей свободу и всякую справедли- вость, невозможно быть идеальным гражданином. Однако, когда «ничего не осталось от авторитета со- браний и народа», когда всюду царят молчание и страх, беззаконие и произвол, разрушающие нравственные устои общества, служение государству оказывается возможным лишь на пути невольного одобрения ти- рании, что неизбежно ведет к нравственному паде- нию личности. Р. утверждал, что доблесть отдельных граждан и народа в целом раскрывается и упрочивается лишь в условиях свободы и народовластия. В «Диалоге» гума- нист с сожалением говорил об отсутствии в советах Флорентийской республики свободы слова, записан- ной в конституции города. Рассматривая свободное обсуждение политики государства в этих советах как важный принцип республиканского устройства, Р. взывал к мужеству сограждан ради восстановления нормы, грубо нарушавшейся в эпоху тирании. Если же это сделать невозможно, то, по мнению Р., остает- ся путь абсентеизма, пассивного неприятия ситуации, противной разуму, бегства от общества и уединения во имя сохранения внутренней гармонии, собствен- ного «я». Бескомпромиссное служение гражданскому долгу оказывается возможным если не на гос. служ- бе, то в научном и литературном творчестве. Р. под- тверждал это собственным опытом: отстраненный от дел, он уединился в своем небольшом имении под Флоренцией, где и создал «Диалог о свободе». Сочи- нение Р. отразило духовный кризис гуманиста, ви- девшего все углублявшийся разрыв между идеалами гражданственности и политическими реалиями, но оно высветило также и кризисные моменты эпохи, когда республиканские системы городов-коммун сме- нялись в Италии новой формой власти — синьорией и принципатом. С о ч.: Ricordi storici di Filippo di Cino Rinuccini dal 1282 al 1460 colla continuazione di Alamanno e Neri suoi figli fino al 1506 / Per cura di G. Aiazzi. E, 1840; Lettere ed orazioni /А cura di V. Giustiniani. E, 1953; Dialogus de libertate / Ed. E Adorno 11 Atti e memorie dell accademia toscana «La Colombaria». 1957. Vol. XII. Nuova serie. N 8; Диалог о свободе / Пер. М. М. Ощепковой и Л. М. По- повой И Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век) / Сост., общая ред., вступ. ст. и комм. Л. М. Брагиной. М., 1985. С. 162-86; Речь Ала- манно Ринуччини на похоронах Маттео Пальмиери, сочиненная им и публично произнесенная 15 апреля 1475 / Пер. М. М. Ощепковой и Л. М. Поповой И Со- чинения итальянских гуманистов эпохи Возрожде- ния (XV век) / Сост., общая ред., вступ. ст. и комм.
РИНУЧЧИНИ 63 Л. М. Брагиной. М., 1985. С. 186-89; Письмо к сыну Филиппо / Пер. с лат., вступ. ст. и комм. М. М. Ощеп- ковой И Человек в культуре Возрождения. М., 2001. С. 239-52. Лит.: Adorno Е La crisi deH’umanesimo civile fiorentino da Alamanno Rinuccini al Macchiavelli 11 Rivista critica di storia della filosofia. 1952. Vol. VII. N 1. P. 19-40; Pampaloni G. Fermenti di reforme democratiche nella Firenze medicea del Quattrocento 11 Archivio storico italiano. 1961. Anno 119. Disp. 1; G i u s t i n i a n i V. R. AlamannoRinuccini, 1426-99. Materialen und Forschungen fur Geschichte des florentinischen Humanismus. Koln; Graz, 1965; Garin E. L. Umanesimo italiano. Filosofia e vita civile nel Rinascimento R.; Bari, 1994; Браги- на Л. M. Аламанно Ринуччини и его «Диалог о сво- боде» И Ее же. Социально-этические взгляды ита- льянских гуманистов (вторая половина XV в.). М., 1983. С. 92-119; Ее же. Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Идеалы и практика культуры. М., 2002. С. 253-65. Л. М. Брагина. РИНУЧЧИНИ Чино (Rinuccini Cino) (ок. 1355» Флоренция — ок. 1417, место смерти неизвестно), ита- льянский гуманист. Происходил из флорентийской пополанской семьи, члены которой занимали видные гос. должности. Имя Р. появилось в 1381 в матрикулах цеха Лана, видимо, в силу влиятельности его семьи, но нет доказательств дальнейшего развития политиче- ской карьеры самого Р. Он активно участвовал в куль- турной жизни Флоренции, посещая знаменитые со- брания Виллы Альберти, собеседования в доме Лино Колюччо Салютати, которого Р. называл своим учи- телем и отцом муз, и в саду Роберто де Росси за Арно. Вслед за Салютати, осудившим «Инвективу против флорентийцев» Антонио Лоеки, Р. составил свой ответ (Responsiva) на этот трактат. Он осуждал экспансию Висконти и восхвалял флорентийскую свободу, гово- рил об общественных и политических заслугах Фло- ренции, славил ее культуру. Помимо Данте, Фран- ческо Петрарки и Джованни Боккаччо, он называл еще целый ряд знаменитых флорентийцев: Луиджи Марсильи, Дзаноби да Страда, Брунетто Латини, Гви- до Кавальканти, Салютати и др. Р. известен также как автор инвективы против гуманистов-хулителей Данте, Петрарки и Боккаччо. Увлеченные классиче- скими языками и древней литературой, некоторые из гуманистов (возможно, молодые Леонардо Бруни, Джанфранческо Поджо Браччолини и др.) с пренебре- жением относились к литературе на вольгаре. Против этих «клеветников» и выступил Р., «воспламененный священным негодованием». Он защищал сочинения Данте, отмечая, что великий поэт, обладавший скорее чудесным, нежели человеческим, талантом, в назида- ние современникам описал древние и новейшие собы- тия, благие дела и злодеяния с восхитительным изя- ществом. Он писал на вольгаре, чтобы быть полезнее своим согражданам. Р. высоко ценил народный язык поэта: стихи на нем гораздо лучше, чем на латыни (на- пример, Данте с восхитительной краткостью помещал в одном итальянском стихе два или три сравнения, чего Вергилий не мог добиться в 20 стихах гекзаметра). Поэтому, по мнению Р., сложение стихов на итальян- ском языке требует большего искусства. Но ответ Р. «клеветникам» шире, чем отстаивание «триумвиров». Он защищал всю средневековую куль- туру, которую отвергали сторонники классицизма, и пытался показать ее жизненную ценность и практиче- ский смысл. С иронией он описывал пустые и глупые, на его взгляд, рассуждения толпы болтунов, которые, дабы прослыть учеными, кричат на площадях, сколь- ко двоегласных было в употреблении у древних, какая грамматика лучше — Теренция или Вергилия, какие стопы встречаются в древнем стихе и почему теперь не строят анапесты из 4 коротких слогов. Занимаясь этими измышлениями, они не заботятся о самой по- лезной части грамматики — о значении и различии, этимологии слов, согласовании частей речи. R защи- щал также логику, которую сторонники классиче- ского направления называли софистической наукой, риторику, которую они считали ничтожной, все науки квадривия, а также естественную, нравственную, се- мейную, политическую и божественную философию, показывая несостоятельность своих оппонентов. R известен как лирический поэт, автор 40 сонетов, 8 баллад, 2 мадригалов, i канцоны, 3 сестин, продол- жатель традиции, которая через Петрарку связана с «Новой жизнью» Данте и с опытом лирики «доль- че стиль нуово». Большая часть его стихов Лоренцо Медичи включил в известный «Арагонский сборник» (Raccolta Aragonese, 1476-77) для короля Фридриха Арагонского. Соч.: Risponsiva alia invettiva di Messer Antonio Lusco, fatta per Cino di Messer Francesco Rinuccini I A cura di D. Moreni. E, 1826; Invettiva contro a cierti calunniatori di Dante... composta pello scientifico e ciercuspetto uomo Cino di Messer Francesco Rinuccini 11 Giovanni da Prato II Paradiso degli Alberti I A cura di A. Wesselofsky Bologna, 1867. Vol. I. Pt. 2; Rime di Cino Rinuccini I A cura di S. Bongi. Lucca, 1858: Rimatori del tardo Trecento I A cura di N. Sapegno. R., 1967. Vol. I; Rime I Ed. critica a cura di G. Balbi. E, 1995. Лит.: F1 a m i n i F. La lirica Toscana del Rinascimento anteriore ai tempi di Lorenzo il Magnifico. Pisa, 1891; Li Gotti E. Cino Rinuccini e il «Dolce stil novo» 11 Restauri trecenteschi. Palermo, 1947; Baron H. The crisis of the early Italian Renaissance. Civic humanism and republican liberty in the age of classicism and tyranny. Princeton, 1966; Va r a n i n i G. Rinuccini Cino 11 Dizionario critico della letteratura italiana. Torino, 1974. T. 3; Веселов- ский A. H. Вилла Альберти. Новые материалы для характеристики литературного и общественного пе- релома в итальянской жизни XIV и XV столетия. Кри- тическое исследование И Собрание сочинений. СПб., 1908. Т. 3. С. 376-82; Корелин М. Ранний итальян- ский гуманизм и его историография. СПб., 1914. Т. 4. С. 289-92. Н. В. Ревякина.
64 РИЧЧО РИЧЧО (Il Riccio), собственно, Андреа Бри- ос ко (Andrea Briosco) (1.4.1470, Тренто — 8.7.1532, Падуя), итальянский скульптор и ювелир. Работал в Падуе и городах области Венето. Прозвище «Иль Рич- чо» означает «кудрявый». Начал учиться у своего отца Амброджо ди Кристофоро Б риос ко, зо- лотых дел мастера, приехавшего в Падую из Милана в 1492. Уже в Падуе Р. совершенствовал свое мастер- ство у Бартоломео Беллано, ученика и последователя Донателло. Вместе с Беллано Р. работал над рельефа- ми со сценами из Ветхого завета в хоре собора Сант Антонио в Падуе (ему приписывают два из десяти рельефов, выполненных в 1506-07). Первой самостоя- тельной работой Р. стало завершение после смерти Беллано начатого им памятника Пьетро Роккабонел- ла. Р. выполнил три небольшие статуэтки «Вера», «На- дежда» и «Милосердие». Элегантность их стиля, точ- ность пропорций, интерес к выявлению пластики тела ритмикой драпировок, характер которых выдает вли- яние раннего Андреа Мантеньи, разительно отлича- лись от натурализма Беллано и свидетельствовали об интересе Р. к античному наследию. Большое влияние на формирование его классического стиля оказало творчество скульптора Северо да Равенна, который работал в Падуе над заказами для собора Сант Анто- нио до 1509. Не менее значимыми для его дальнейшего творчества были те новшества, которые Северо внес в украшение предметов церковного обихода, прежде всего, в изготовление больших пасхальных канделя- бров, в которых он использовал мифологические, ре- лигиозные и аллегорические фигурки, мотивы гроте- ска в орнаменте. Скорее всего, Р. был знаком с одним из самых классических произведений малой пластики Флоренции — скульптурной группой «Беллерофон и Пегас» Бертольдо ди Джованни, находящейся в одной из падуанских коллекций. Отдельные фигурные груп- пы рельефа «История Юдифи», созданного для собора Сант Антонио в 1506, используют схожие мотивы, а сам рельеф отражает увлечение Р. античностью и его возможное знакомство с римскими древностями, из- вестными, скорее всего, по гравюрам (на втором плане можно рассмотреть знаменитые памятники Рима: Ко- лизей, Пантеон, колонну Траяна и конный монумент Марка Аврелия). На этом рельефе, как и на некоторых других, в качестве своеобразной авторской подписи Р. поместил автопортрет (с кудрявой шевелюрой и в берете). Сохранились также автопортретная медаль Р. и его маленький бюст (Музей истории искусства, Вена). К нач. 1500-х относятся четыре рельефа с сюже- тами из «Истории Животворящего Креста» (Ка д’Оро, Венеция), созданные для реликвария алтаря Святого Креста в церкви Санта Мария деи Серви в Венеции. Створки табернакля, в закрытом виде имеющего фор- му триумфальной арки, богато украшены сценами в низком рельефе и малой пластикой. В нижней части створок Р. поместил небольшие панели с рельефны- ми сценами «Положения во гроб» с одной стороны и «Оплакивания» с другой. Немногим позднее он вы- полнил маленькие бронзовые плакетки с аналогичны- ми рельефами, имеющие самостоятельное значение. Самым известным произведением скульптора, над которым он работая почти го лет, является боль- шой пасхальный канделябр (1507-16), созданный по заказу попечителей собора Сант Антонио. Высокий пьедестал, колонна канделябра, подставка для свечи обильно украшены низким живописным бронзовым рельефом, малой пластикой, состоящей из фигурок мифологических и аллегорических персонажей. По- мимо сюжетных композиций на христианские и ал- легорические темы, украшение канделябра включает множество языческих образов и персонажей: сатиров, грифонов, сфинксов, кентавров и пр. Непривычное для церковной утвари украшение канделябра стало возможным благодаря покровительству философа Джамбаттиста Леоне, который убедил аббата мона- стыря Антонио Тромбетта поддержать столь неорто- доксальную иконографию. Содержание аллегориче- ских, мифологических и религиозных сцен и образов было призвано выразить христианские идеи спасения, вера в достижение которого укрепляется добродете- лями: помимо аллегорий христианских добродете- лей — Силы, Справедливости, Умеренности и Благо- разумия — в украшение канделябра были включены аллегорические фигуры свободных искусств — Поэ- зии, Теологии, Философии и Истории, которым соот- ветствовали путти, держащие в руках лиру, зеркало, крест и маску. Разнообразные скульптурные и орна- ментальные детали объединялись в единый ансамбль благодаря ясной соразмерности классических архи- тектурных форм канделябра, обогащенных декоратив- ными мотивами типа вазонов с фруктами и цветами, которые покоились на антикизированных головках или акантовых валютах. Р. усовершенствовал технику бронзового литья и обработки поверхности, придавая легкое сфумато рельефным и скульптурным объемам, благодаря чему его пластика обладала не только совер- шенством классических форм, но и жизненной досто- верностью деталей. Пасхальный канделябр для собора Сант Антонио является шедевром малой пластики и бронзового литья Возрождения. Произведением зрело- го стиля мастера стала парная гробница Джироламо и Маркантонио делла Торре (после 1511, собор Сан Фер- мо Маджоре, Верона). Гробница лишена христианской иконографии, а ее образная структура направлена на воплощение идей посмертного триумфа усопших, до- стигших славы и бессмертия благодаря своим деятель- ным добродетелям (на восьми рельефах изображены сцены профессиональной деятельности, смерти, по- смертной славы профессоров медицины). Компози- ции повествовательных рельефов опираются на опыт изучения позднеримских саркофагов, действующие лица идеализированы и окружены играющими путти, крылатые юноши, напоминающие античных гениев и символизирующие души усопших, переправляют- ся через реку Стикс и попадают на Елисейские поля. На последнем рельефе трубящая крылатая Фортуна стоит на шаре, празднуя победу над Смертью, а рядом
РОББИА 65 Пегас бьет копытом, выбивая источник Гиппокрен — фонтан Муз (вывезенные Наполеоном в Париж, ори- гиналы рельефов хранятся в Лувре). Любимым моти- вом Р. в малой бронзовой пластике было изображение сатиров и сатиресс, играющих, пьющих, сидящих или занимающихся любовью («Сатир и сатиресса», Музей Виктории и Альберта, Лондон; Лувр). Помимо брон- зовой малой пластики Р. выполнял большие полих- ромные терракотовые статуи и скульптурные группы («Мадонна с младенцем», 1520, Скуола Сант Антонио, Падуя; фрагментарно сохр. «Положение во гроб» для церкви Сан Касьяно, Падуя), схожие с теми, что созда- вались Никколо дель Арка и Гвидо Маццони. Послед- ней большой работой Р. был надгробный монумент аббату Антонио Тромбетта, когда-то поддержавшего его идею пасхального канделябра (1521-24, собор Сант Антонио, Падуя). Работы в камне были выполнены по его рисункам скульпторами Джан Маттео и Винченцо Гранди. Р. принадлежит идеализированный бюст абба- та, образ которого перекликается с образом Св. Фран- циска в алтаре Санто Донателло. Р. создал школу малой бронзовой пластики, от- разившую увлечение его заказчиков античной классикой. Лит.: Planiscig L. Venezianische Bildhauer der Renaissance. Wien, 1921. S. 111-52; Idem. Andrea Riccio. Wien, 1927; C e s s i E Andrea Briosco ditto II Riccoscul- tore (1470-1532). Trent, 1965; Renaissance Master Bronzes from the Collection of the Kunsthistorischen Museum, Vienna. Exch. Cat. National Gallery of Art, Washington, 1986; The Thyssen-Bornemisza Collection: Renaissance and Later Sculpture with works of Art in Bronze. L., 1992. В. Д. Дажина. РОББИА (Robbia), семья флорентийских скуль- пторов, мастерская которых по производству скуль- птуры из глазурованной терракоты (майолики) просу- ществовала около ста лет. Представители мастерской, владея уникальной технологической рецептурой, пе- редававшейся по наследству, отличались особым сти- лем и характером использования майолики. Лука делла Роббиа. Кафедра певчих. 1431/32-38. Мрамор. Музей Собора. Флоренция. Лука делла Роббиа. Кафедра певчих. Фрагмент. Лука делла Р. (1399 или 1400, Флоренция — 23.2.1482, там же), глава семьи. Учился, вероятно, у Ло- ренцо Гиберти или Нанни ди Банко, испытал влияние Донателло и Филиппо Брунеллески. Начинал с работы в мраморе и бронзе, проявляя интерес к проблеме ре- льефа. Ему принадлежат кантория (кафедра певчих) для флорентийского собора (мрамор, 1431-38, Музей собора, Флоренция), парная к созданной Донателло; рельефы на тему свободных искусств для кампанилы собора (мрамор, 1437, там же), рельефы «Освобож- дение св. Петра из темницы» и «Распятие св. Петра» для алтаря трибуны св. Зиновия (мрамор, 1439, Нац. музей, Флоренция); бронзовые двери для Старой Са- кристии в церкви Сан Лоренцо (в сотрудничестве с Микелоцци). Все эти работы проникнуты духом клас- сической гармонии. Впервые орнаментальные вставки из глазурован- ной терракоты были использованы в табернакле св. Даров в Перетоле (1441-43, церковь Санта Мария, Перетола, Флоренция). Майоликовые вставки рас- тительных орнаментов на золотом фоне украшают и мраморное надгробие Беноццо Федериги (1453, цер- ковь Санта Тринита, Флоренция). Рождение майоликовой скульптуры связано с ре- льефами «Воскресение» и «Вознесение» для люнетов флорентийского собора (1442-51). С одной стороны, оно было обусловлено объективной потребностью ренессансной архитектуры в новом типе украшений. С др. стороны, влияние искусства сев. Европы вызы- вало интерес к полихромной скульптуре и стремление совместить антикизирующую скульптурную форму с цветом.
66 РОББИА Лука делла Роббиа. Потолок капеллы кардинала Португальского. Терракота, роспись, эмаль. 1461-62. Сан Миньято аль Монте. Флоренция. Декор архитектуры стал основной областью при- менения майоликовой скульптуры. Луке делла Р. принадлежит декор капеллы Пацци (12 медальонов с фигурами апостолов и 4 медальона с изображениями евангелистов в парусах) и купола ее портика. Счита- ется, что в разработке декора портика принимал уча- стие Брунеллески. В 1448 Лука делла Р. оформил свод капеллы Распятого Христа в церкви Сан Миньято аль Монте, а в 1461 — свод капеллы кардинала Португаль- ского в той же церкви. Последний украшен пятью кру- глыми медальонами с изображениями голубя св. Духа и кардинальских добродетелей, помещенными на ор- наментальном фоне. Полихромия майоликового деко- ра, его чистые цвета и ясные формы как нельзя лучше отвечали характеру ренессансной архитектуры. Для свода студиоло Пьеро Медичи (см. Медичи) в Палаццо Медичи Лука делла Р. создал двенадцать медальонов, изображающих труды месяцев (до 1456, Музей Вик- тории и Альберта, Лондон), в которых он использо- вал мотивы сев. манускриптов и нехарактерную для майолики монохромную серо-голубую гамму. Фигуры ангелов, держащих канделябры (1448, собор, Флорен- ция) украсили интерьер флорентийского собора. Относительная дешевизна майолики и устойчи- вость к погодным условиям обусловили ее широкое распространение во Флоренции. Наряду с монумен- тальными произведениями Лука делла Р. создавал небольшие алтари (например, «Распятие» для церк- ви Санта Мария в Импрунете), которые украшали фасады и интерьеры флорентийских зданий, а также геральдические композиции. К лучшим из них от- носятся гербы Цеха мастеров камня и дерева и Цеха врачей и аптекарей (между 1455-65, Ор Сан Микеле, Флоренция). Вместе с цветом Лука делла Р. привнес в скульптуру живописную задачу передачи непосред- ственных ощущений, что особенно проявилось в ре- льефах, разнообразно варьирующих тему Мадонны с младенцем («Мадонна делла Мела», «Мадонна дель Розетто», Нац. музей, Флоренция). Андреа делла Р. (1435» Флоренция — 1525, там же), племянник Луки делла Р., возглавил семей- ную мастерскую после смерти дяди. Использовал возможности майолики для имитаций живописных произведений. Большие алтари из глазурованной тер- ракоты были дешевле и требовали меньше времени для исполнения, чем живописные. В отличие от Луки делла R, который работал по заказам Медичи, продук- ция Андреа делла Р. пользовалась спросом у церквей и монастырей нищенствующих орденов и предназнача- лась для назидания массового зрителя. К его ранним произведениям относится алтарь «Коронование Богоматери» в церкви дель Оссер- ванца в Сиене с люнетом и трехчастной пределлой (ок. 1474). Лучшей работой Андреа делла Р. считается цикл монументальных рельефов для францисканско- го монастыря Ла Верна в Ареццо, включающих в себя «Благовещение» (1475, Верхняя церковь), «Рождество» (1479, там же), «Распятие» (1480, капелла Стигматов), «Мадонна делла Чинтола» (i486, церковь Санта Ма- рия дельи Анжели) и «Вознесение со св. Франциском и Антонием аббатом» (i486, Верхняя церковь). В 1490-е — нач. 1500-х мастерская делла Р. выполня- ла заказы монастырей и церквей, подвергшихся бер- нардинской реформе. Так, для церкви Санта Мария делле Грацие в Ареццо было создано «Оплакивание» (мрамор), а для собора — алтарь «Троица» (майолика). Скульптуру Андреа делла Р. широко использовали в своих постройках архитекторы да Сангалло (церковь Санта Мария делле Карчери в Прато) и Джулиано да Майано. Майоликовые медальоны с изображения- ми спеленутых младенцев и рельеф «Благовещения» украшают фасад Воспитательного дома во Флорен- ции, а тондо со святыми, цикл Семи дел Милосердия и рельеф с изображением встречи св. Франциска и св. Доминика (1493_95) — лоджию госпиталя Сан Паоло во Флоренции. К мастерской Андреа делла Р. отно- сится рельеф люнета для фасада городского собора и скульптурная группа «Посещение Марии Елизаветой» для церкви Сан Джованни Фуорцивитас в Пистойе. Используя мотивы Луки делла Р. и современных живописцев, особенно Пьетро Перуджино и Филип- пино Липпи, Андреа делла Р. расширил имитационные возможности майолики, увеличив количество цветов и добившись ее сближения с живописью. При Андреа делла Р. продукция мастерской достигла наибольшего разнообразия и получила широкое распространение по всей Италии. Сыновья Андреа делла Р. продолжили семейное дело. Так, Джованни делла Р. (1469, Флорен- ция — 1529, там же) остался во флорентийской ма- стерской, двое из его братьев стали доминикански- ми монахами, а третий работал в Париже при дворе Франциска /. Произведения Джованни делла Р.: лавабо в сакристии церкви Санта Мария Новелла во Флорен- ции (1497), алтарь церкви Сан Медардо в Анконе (1511), алтарные образы «Оплакивание» (1514-15) и «Рожде- ство» (1521, оба — Нац. музей, Флоренция) свидетель- ствуют о проникновении маньеристических черт в майоликовую скульптуру и об эклектизме творчества скульптора. Они перегружены деталями, экспрессив- ны и отражают вкусы низов общества. Пестротой и ярко выраженной повествовательностью отличается фриз на фасаде госпиталя в Пистойе (1514). В работах Франческо делла Р. («Рождество», «Христос во гробе», Ла Верна, Ареццо) и Луки младше- го («Поклонение пастухов», «Положение во гроб»,
РОБЕРТ I 67 церковь Сан Лоренцо, Бибиена) роль цвета свелась к окраске, имитирующей правдоподобие. В сер. 1б в. семья делла Р. утратила монополию на производство скульптуры из глазурованной терра- коты. Лит.: Pope-Hennessy J. Luca della Robbia. Oxford, 1980; Domestici E Della Robbia, A Family of artists. E, 1992. О. А. Назарова. РОБЕРТ I Анжуйский (1278, место рождения неизвестно — 20.1.1343, Неаполь), король Неаполи- танский (с 1309), третий представитель Анжуйской династии. За свою образованность и меценатство прозван Мудрым. Р. I также носил титулы короля Иерусалимского, герцога Калабрийского, графа Прованса; по материн- ской линии был в родстве с королями Венгрии, благо- даря двум бракам (с Иолантой Арагонской и Санчой да Майорка) — с королями Арагона и Майорки. В 1309 Р. I был коронован Климентом V, избранию которо- го на папский престол сам способствовал в 1305. Год его коронации совпал с началом эпохи «Авиньонско- го пленения пап». Авиньон вместе с графством был передан германским императором в плен Неаполи- танскому королю, и потому между папской курией и королевским двором установились тесные контакты, благотворно сказывавшиеся и на культурном климате (частые поездки ученых, художников, поэтов из одно- го центра в другой). В 1310 Р. I был объявлен папским викарием в Рома- нье и стал главой гвельфов, т. е. сторонников папы и противников императора. С 1317 сенатор Рима, затем сеньор Генуи и Брешии, а также «синьор и защитник Флоренции». В деловой сфере король активно взаимо- действовал с флорентийскими банкирами и предпри- нимателями Барди и Перуцци. Из всех своих владений и союзных государств он привлекал ко двору медиков, астрологов, философов, поэтов, архитекторов, живо- писцев, снискав себе славу щедрого мецената. Поли- тические проекты, имевшие целью возвращение Си- цилии, где правили в то время арагонские короли, не увенчались успехом. От двух браков Р. I имел двух сы- новей (один умер в детстве, другой в возрасте 30 лет), после смерти ему наследовала внучка Джованна (1343-82). Р. I принял королевство, где уже несколько столетий взаимодействовали греческая, латинская, норманн- ская, мавританская, провансальская, французская, итальянская культуры. При нем культурная жизнь продолжала развиваться в самых разных и богатых формах, а королевский двор в Неаполе превратился в ее гл. центр. Королева Санча Майоркская (1285-1345), вторая жена Р., стала инициатором постройки мона- стырского комплекса Св. Клары (завершен в 1328, цер- ковь освящена в 1340). Горячий приверженец франци- сканцев, Р. I пожертвовал значительные средства на роспись церкви в Ассизи, а также и на строительство монастыря кларисс («женской ветви» последователей Св. Франциска, начало которой положила Св. Клара). В их церкви флорентийскими мастерами Джованни и Пацо Бертини была возведена великолепная усыпаль- ница для самого короля. Кроме того, Р. I пригласил Джотто для росписи (между 1329-33) королевской капеллы в замке «Ка- стель нуово», построенном его отцом в 1279-82 (фре- ски не сохранились). Джотто расписал также один из залов замка, создав «галерею великих людей», что сви- детельствовало об интересе короля к прославленным деятелям античности. В правление Р. I в неаполитанском университете преподавали поэт и правовед Чино да Пистойя (1270- 1336), последний великий представитель «нового сла- достного стиля», богослов Дионисий да Борго да Сен- Сеполькро (1280-1342). Там же читали лекции юрист Бартоломео ди Капуа, музыкант и теоретик музыки Маркетто да Падова (первая пол. 14 в.). В Неаполе изу- чал право Джованни Боккаччо. Столица Р. 1 и его двор стали для него местом обретения знаний и важного жизненного и творческого опыта. В источниках своего времени Р. I выступает как крупнейший меценат, любитель наук и искусств, «по- кровитель трудов и талантов», не жалеющий средств для их развития, как ученый и философ, проникну- тый пониманием новизны рождающейся ренессанс- ной культуры. Из художников Р. I высоко чтил Симоне Марти- ни, возвел его в рыцарское достоинство. Прославлен- ный сиенский мастер выполнил при дворе несколько заказов, среди которых знаменитая алтарная работа «Св. Людовик Тулузский коронует Роберта Неапо- литанского» (1317» Нац. музей Каподимонте). При дворе пребывал астроном, географ и писатель Ан- далоне дель Негро (1260-1334), с которым король по- знакомился в Генуе (1318). Свой самый значительный трактат под названием «О сферах» ученый написал в Неаполе. Там же названный выше Дионсий да Борго Сан-Сеполькро несколько лет работал над коммен- тариями к сочинению римского писателя i в н. э. Ва- лерия Максима «Достопримечательные деяния и вы- сказывания». В 1341 он вместе с королем экзаменовал Франческо Петрарку и был одним из устроителей его венчания лаврами в Риме. Ученый и богослов Джо- ванни Баррили (1300-55), Барбато Сульмона, один из ближайших друзей и единомышленников Петрарки, секретарь и советник короля, Николо де Алифе, уче- ный человек и высокопоставленный сановник двора, Майнардо деи Кавальканти, знатный и образованный флорентиец на службе неаполитанского двора, и мно- гие др. составляли тот большой круг интеллектуалов, которые активно занимались научным, писательским или художественным трудом, обогащая друг друга и самого короля постоянным и свободным ученым и творческим общением. Темы античности, роли поэтов и поэзии, художников и историков, славы и бессмер- тия, постоянно обсуждаемые на собраниях при неа- политанском дворе, предвосхитили гуманистическую полемику со старой культурой.
68 РОБЕРТИ Р. 1 имел одну из лучших библиотек своего вре- ( мени. В ней много лет трудился Паоло да Перуджа» U эрудит и знаток древней мифологии» составивший Jy для короля и всех посетителей библиотеки историко- \ мифологическую энциклопедию. Одним из первых ее V] материалами воспользовался Боккаччо, работавший у над «Генеалогией языческих богов». На посту библио- I текаря Паоло сменил богослов» математик, астроном / и философ Бернард Варлаам (1290-1348), много рабо- тавший с греческой частью книжного собрания. Сре- ди любимых авторов Р. I можно назвать Сенеку и Тита Ливия, Вергилия и Овидия. Впоследствии при посред- стве гуманиста Джованни Конверсини да Равенна зна- чительная часть библиотеки была передана в Венгрию и легла в основание знаменитой «Корвины» (15 в.). Современники в один голос называли Р. I самым образованным человеком века. Флорентийский хро- нист Джованни Виллани характеризовал его как «ве- личайшего знатока теологии и философии», 11етрарка высоко ценил его познания в праве, истории и лите- ратуре. Р. I сам писал сочинения на этические темы, к которым почувствовал большую тягу после смерти сына Карла (1328), а также латинские стихи (изд. 1642, типография Убальдини). Он составил несколько сот проповедей и любил сам выступать с ними. Р. I познакомился с Петраркой по переписке в 1338, пригласил его в Неаполь ради того, чтобы, устроив экзамены, по-римски «благословить» на венчание лавровым венком. Поэт подробно описал их в зна- менитом «Письме к потомкам», отметив, что Р. 1 три дня испытывал его знания и круг испытаний все рас- ширялся. Это произошло в 1341, когда Петрарка уже написал «Африку» и достиг славы лучшего знатока античности и латинского стилиста, а также автора итальянских сонетов. Ок. месяца поэт пробыл в Не- аполе, успел осмотреть многие достопримечательно- сти, оценить усилия короля по украшению города и двора. Неаполитанский король фигурирует в доволь- но большом числе писем гуманиста, ему посвящена латинская поэма «Африка», он включен в число геро- ев в поэме «Триумфы», его развернутый «портрет» как короля-философа представлен в латинском трактате «О достопамятных делах». Для могильной плиты ко- роля Петрарка написал гекзаметром эпитафию (1345). В инвективе, созданной через 25 лет после смерти Р. I (1367), Петрарка по-прежнему называл его «лучшим из королей, лучшим из философов, ученейшим из лю- дей и самым прославленным среди правителей века». Память о дружбе короля и поэта увековечена в не- скольких майоликах с их совместным изображением \ (Неаполь). I Лит.: De В1 a s i i s G. Racconti di Storia Napoletana. J\ Napoli, 1908; Caggese R. Roberto d’Angio e i suoi J/ tempi. E, 1931. Vol. 1-2; Dotti U. Vita di Petrarca. R.; у Bari, 1987; Ciccuto M. «Trionfi» e «Uomini illustri» fra Roberto e Renato d’Angio // Studi sul Boccaccio. 1988. XVII. Storia del mondo medievale, 1999. Vol. 6; Bece- / л о в с к и й A. H. Король-книгочий // Журнал Мини- стерства Народного Просвещения. 1890. № ю;Гу ков - с к и й М. А. Итальянское Возрождение. Л., 1947. Г. 1; История Италии. М., 1970. Т. 1. Н. И. Девятайкина. РОБЕРТИ Эрколе (д’Антонио) де’ [Гранди Эрколе (ди Джулио Чезаре) де’ Roberti Ercole (d’Antonio) de’ Grandi Ercole (di Giulio Cesare) de’] (1455(6) Феррара — 18.5 или 1.7.1496, там же), итальянский живописец и рисовальщик. Присутствие в документах разных вер- сий имени художника привело к предположению, что речь может идти о двух различных мастерах. Однако скорее всего имеется в виду один человек. Вместе с Козимо Турой и Франческо дель Косса Р. был одним из наиболее значительных мастеров, работавших в Фер- раре и Болонье в 15 в. Его искусство отличает яркая эмоциональность и драматическая выразительность повествования. С i486 придворный художник фер- рарского герцога Эрколе I д’Эсте (см. Эсте). В 1473 Р- работал в Болонье в мастерской Фран- ческо дель Косса, но продолжительность его ранне- го пребывания в Ферраре не ясна. С разной долей убедительности ему приписывают различные ча- сти росписей Зала Месяцев в Палаццо Скифанойя. В первую очередь это фрагмент, посвященный Сен- тябрю со сценами «Кузница Вулкана» и «Любовь Марса и Венеры», отличающиеся четкостью форм Эрколе де’ Роберти. «Алтарь Портуенсе». 1481. Галерея Брера. Милан.
РОБЕРТИ 69 и некоторой жесткостью линий, остротой эмоцио- нальных характеристик, яркой выразительностью и точностью повествовательных деталей. В этой жи- вописи в большей мере ощущается влияние Козимо Туры, нежели Франческо дель Коссы. Первым бесспорным произведением Р. являются пределла и изображения святых для алтаря, заказан- ного Франческо дель Косса для капеллы Гриффони болонской церкви Сан Нетронио. Пределла со сце- нами из жизни св. Винсента Феррера (Ватиканская Пинакотека, Рим) соответствует центральной доске с изображением св. Винсента, выполненным Коссой. Небольшие образы святых, которые можно связать с именем Р., рассеяны по различным собраниям (Лувр; музей Бойманс-ван-Бойнинген, Роттердам; Нац. Пи- накотека, Феррара; коллекция Чини, Венеция). Если замысел алтаря и основные его части принадлежали Франческо дель Косса, то участие Р. заключалось в исполнении мелкофигурных композиций. К тому же болонскому периоду можно отнести парные портреты Джованни Бентивольо (см. Бентивольо) и его супруги Джиневры (Нац. гал. искусств, Вашингтон), ряд изо- бражений святых и алтарь, заказанный канониками Сан Ладзарро из Борго делле Пьоппе возле Ферра- ры (ранее — Музей кайзера Фридриха, Берлин, ныне утрачен), который исследователи считают совместной работой, начатой Коссой и законченной Р. после смер- ти учителя в 1478. В кон. 1480, возможно, после поездки в Венецию, когда Р. находился, вероятно, в Равенне, была начата работа над алтарем для церкви Санта Мария ин Пор- то Фуори «Мадонна с младенцем на троне и Святыми Анной, Елизаветой, Августином и блаженным Пьетро дельи Онести», известный как «Алтарь Портуенсе» (Гал. Брера, Милан), несомненный шедевр раннего творчества Р. и единственное его строго документи- рованное произведение. 26 марта и 7 мая 1481 он по- лучил платежи за алтарь. Между этими датами он, по- видимому, вернулся в Феррару через Болонью, так как окончательный платеж был получен им там. Общее решение «Алтаря Портуенсе» указывает на «Алтарь Сан Лаццаро», но напряженная эмоциональность и декоративная изощренность сменились большей ве- личавостью и устойчивостью фигур, а в композиции ощущаются отзвуки классического спокойствия ве- нецианской живописи, в первую очередь искусства Джованни Беллини (см. Беллини). В 1482 Р. вернулся в Болонью, чтобы стать крест- ным отцом сына Бартоломео Гарганелли — Джован- ни Баттиста. После этого и до i486 он был занят за- вершением работы по оформлению капеллы этого семейства в болонской церкви Сан Пьетро, которое оставалось незаконченным в связи со смертью Кос- сы. Ансамбль ее можно сейчас лишь реконструи- ровать по сохранившимся описаниям, рисункам и старинным копиям, так как церковь была разрушена в 1605-06 и от фресок почти ничего не сохранилось. Единственный собственноручный фрагмент живо- писи Р., который, несмотря на свои небольшие раз- Эрколе де’ Роберти. «Чудеса св. Винсента». Фрагмент. 1473. Ватиканская пинакотека. Рим. меры, свидетельствует как о высоком техническом мастерстве, так и об исключительной эмоциональной насыщенности искусства художника, — «Рыдающая Магдалина» (Нац. картинная галерея, Болонья). По своему масштабу и силе выразительности оформле- ние капеллы Гарганелли не имеет себе равных в севе- роитальянской живописи своего времени, по цельно- сти композиционного решения и монументальности фигур она может быть сопоставлена с созданиями римского Высокого Возрождения. Три композиции: «Оплакивание» (Художественная гал. Уолкер, Ливерпуль), фланкировавшие его «Моле- ние о чаше и Взятие Христа под стражу» и «Несение креста» (обе — Картинная галерея, Дрезден), состав- лявшие пределлу алтаря из церкви Сан Джованни ин Монте в Болонье, к которым существует несколько рисунков (Гал. Уффици; Британский музей, Лондон), датируются, вероятно, началом 1480-х гг. Известен еще ряд живописных работ и рисунков, относящихся ко второму болонскому периоду, в которых, как и во фресках капеллы Гарганелли, заметно влияние рисун- ков и гравюр Андреа Мантеньи, искусство которого изучал Р. Ок. 6.3.1486 Р. вернулся в Феррару. В 1487 имя Р. присутствовало в списке получателей придворного жалования, которое составляло 240 лир в год. 28.5.1487 Р. было заплачено золотом за живописную работу для Ипполито д’Эсте, архиепископа Эстергома, перед его отъездом в Венгрию. Рафаэле Маффеи да Вольтерра (Иль Вольтеррано) утверждает, что Р. сопровождал Ипполито в его поездке. Во всяком случае, можно от- метить влияние Р. на оформление венгерских рукопи- сей этого времени и предположить, что король Вен- грии Матяш I Корвин мог пригласить Р. после того, как получил в подарок портрет Ипполито д’Эсте. В 1489 Р. расписал для Альфонсо д’Эсте небольшую комнату (camerino), примыкающую к саду его мате-
70 РОБОРТЕЛЛО \ ри, герцогини Элеоноры. В том же году Элеонора от- V правила его в Венецию с целью закупить золото для Л позолоты сундуков для приданого дочери, Изабеллы д’Эсте. Платежный документ от 20.3.1490 упоминает, А что Р. выполнил к свадебным торжествам 13 сундуков, У) брачное ложе (кровать) и триумфальную колесницу V (карету), на которой Изабелла въехала в Мантую пе- I ред своим бракосочетанием с Франческо Гонзага (см. / Гонзага). 30 декабря того же года Р. получил 50 золотых ливров от герцогини за выполнение изображения Ма- донны на пилястре возле конторы сборщика налогов на Соборной площади Феррары. Между мартом и августом 1492 Р. руководил работа- ми по оформлению сооружений в саду герцогини. Его доля участия в этом комплексе была связана, вероят- но, с оформлением молельни и трех небольших ком- нат, выходивших в личную лоджию. В том же году он расписал шесть штандартов, укреплявшихся на тру- бы, которые, по-видимому, составляли часть оформ- ления кортежа Альфонсо I д’Эсте, когда он приезжал в Рим, выразить свое почтение папе Александру VI. Р. сопровождал Альфонсо в этой поездке и на обрат- ном пути останавливался во Флоренции. Вернувшись в Феррару, Р. продолжал руководство работами и выполнение живописи для сада герцоги- ни Элеоноры. Возможно, с этим комплексом связа- ны три приписываемые ему композиции на мораль- ную тему: «Брут и Порция» (Худ. гал. Кимбелл, Форт Ворт), «Жена Газдрубала» (Нац. Галерея, Вашингтон) и «Смерть Лукреции» (Галерея и музей д’Эсте, Модена), составлявшие часть серии «Добродетельные жёны». В 1494 Р. начал работу над серией композиций для за- городной резиденции Эрколе I д’Эсте Бельригуардо (ныне разрушена). С 1494 и до своей смерти Р. выполнил еще целый ряд живописных заказов (не сохранились) и много- численные рисунки для скульптур. В частности, по его рисунку был сооружен колоссальный монумент Эрко- ле I д’Эсте на Пьяцца Нуова; известно также, что по его наброскам было выполнено оформление фасада и интерьера церкви Санта Мария ин Вадо, построенной по проекту наиболее значительного феррарского ар- хитектора того времени Бьяджо Россетти. Последний документированный заказ (алтарь для Фино Марси- льи) относится к 1496. Похоронен Р. в церкви Сан До- менико в Ферраре. Его творчество завершает первый период истории феррарской школы живописи. Лит.: Filippi ni Е Ercole da Ferrara. Е, 1922; Nicol son В. The painters of Ferrara. L., 1951; Salmi M. Ercole de’ Roberti. Milano, i960; P u p p i L. \ Ercole de’ Roberti. Milano, 1966; Cosme Tura e i grandi I pittori ferraresi del suo tempo: Francesco Cossa e Ercole de’ Roberti, Opera complete I Ed. R. Molajoli. Milano, 1974; 1 / Longhi R. Officina ferrarese. E, 1975 [(Officina ferrarese J (1934)]> Ampliamenti nell’officina ferrarese (1940), Nuovi J\ ampliamenti (1940-55), Note brevi (1955); рус. пер.: Лон- ги P. От Чимабуэ до Моранди. М„ 1984; Varignana У Е, С i a m m i t i L., A g о s t i n i G. Tre artisti nella L~ Bologna dei Bentivoglio. Bologna, 1985; M a n c a J. The art of Ercole de’Roberti. Cambridge; N. Y., 1992; Cosme Tura e Francesco del Cossa: 1’arte a Ferrara nell’eta di Borso d’Este I A cura di M. Natale. Ferrara, 2007. О. Г. Maxo. РОБОРТЕЛЛО Франческо (Robortello Francesco) (1516, Удине — 1567, Падуя), итальянский литератор. Получив образование в Болонском университете, преподавал риторику в университетах Луки, Пизы (с 1543), Венеции (с 1549), Болоньи и Падуи (с 1552). Из- давал и комментировал классиков (Эсхила, Катулла, Цицерона, Горация, Тита Ливия; впервые издал трак- тат «О возвышенном» Псевдо-Лонгина), переводил Элиана и Каллимаха. Автор теоретических сочинений по истории (De historica facultate disputatio, 1548), тек- стологии (De arte, sive ratione corrigendi veteres autores, disputatio, 1557, одно из первых пособий по истори- ческой критике текста с открытой претензий на пер- венство) и риторике (De artificio dicendi, 1567, с после- довательным применением метода геометрической визуализации риторических приемов). R принадле- жит первый полный комментарий к «Поэтике» Ари- стотеля, основанный на исправленном латинском переводе Алессандро Пацци (In librum Aristotelis de Arte Poetica Explicationes, 1548); к комментарию при- ложена парафраза «Послания к Пизонам» Горация и краткие трактаты о жанрах, Аристотелю неизвестных или им не разобранных (сатира, эпиграмма, комедия, элегия). Это сочинение фиксирует поворот литера- турной теории от Горация к Аристотелю и от стиле- вой доминанты к жанровой. Дихотомия пользы и удовольствия, центральная для горацианских поэтик, остается определяющей и для Р., но, разрабатывая ее, он не стремится противопоставить содержание фор- ме. Пользу зрителю или читателю доставляют ари- стотелевские фабула, характер, мысли; удовольствие порождается как нечто сопутствующее пользе, как ее побочный эффект: достигается оно переходом от гл. действия к эпизоду и от центрального персонажа к второстепенному. Однако существует и удовольствие, проистекающее от самого характера подражания, ве- селого (festive) в комедии, искусного (artificiose) в тра- гедии. Р. сталкивается с трудностями, связанными с наличием нескольких видов одного и того же эстети- ческого впечатления, но эти трудности свидетельству- ют о том, что он уже не видит такого уровня теоре- тической абстракции, на котором жанровые различия утратили бы силу. Сочинения Р. вызвали полемику, в которой его гл. оппонентами выступили Винченцо Маджи и Карло Сигонио. С о ч.: In librum Aristotelis de Arte Poetica Explicationes. Munchen, 1968 (воспроизводит изд.: Е, 1548); De arte sive ratione corrigendi veteres autores disputatio / A cura di G. Pompella. Napoli, 1975; Explicationes de satyra, de epigrammate, de comoedia, de elegia 11 Trattati di poetica e retorica del Cinquecento I A cura di B. Weinberg. Bari, 1979. Vol. 1. P. 493-537; Тол- кование всего, относящегося к искусству комедии /
РОДРИГЕС ДЕЛЬ ПАДРОН 71 Пер. В. Бибихина И Эстетика Ренессанса. М.» 1981. Т. 2. С. 110-21. Лит.: Baldwin С. S. Renaissance Literary Theory and Practice. N. Y., 1939; Weinber B. A History of Literary Criticism in the Italian Renaissance. Chicago; L., 1963. Vol. 1-2; D e Maio R. Francesco Robortello e la mancata biografia di Paolo IV // Idem. Riforme e miti nella chiesa del Cinquecento. Napoli, 1992. P. 121-39. M. 77. Андреев. РОГИР BAH ДЕР ВЕЙДЕН, см. Вейден Рогир ван дер. РОДОВСКИЙ из Густиржан Бавор Младший (Rodovsky z Hustiran Bavor Mladsi) (ок. 1526-1600, замок Будыне-над-Огрже), чешский алхимик. Крупнейший представитель чешской алхимии, дворянин, не учив- шийся в университетах. Писал только по-чешски, что резко отличало Р. от алхимиков 16-17 вв- и» в конечном счете, обусловило его безвестность в Европе. Пере- вел на чешский язык «Изумрудную скрижаль», при- писывавшуюся Гермесу Трисмегисту (см. герметизм), сочинения Роджера Бэкона, Лаврентия Вентуры и Теофраста Парацельса. Написал ряд оригинальных алхимических сочинений, входящих в число лучших европейских алхимических трактатов 16 в., в том чис- ле: «Речи философские о философском камне» (fceci filosoficke vo kameni filosofickem, 1572), «О Гермесовой философии, то есть о благословенном философском камне» (Vo Hermesove filosofii, to jest vo pozehnanem kameni filosofickem, 1576), «Книга о совершенном ал- химическом искусстве» (Kniha о dokonalem umeni chymickem, 1585), «Алхимия чешская» (Alchemie ceska), а также своеобразное руководство для власти- теля «Тайны Аристотеля» (Secreta Aristotelis, 1574), по- священное Вилему Рожмберку (см. Рожмберки), при дворе которого он в это время жил. Большинство со- чинений Р. осталось в рукописях, поэтому они были оценены только в 20 в. Занятия алхимией требовали значительных финан- совых средств, вследствие чего Р. был вынужден про- дать свои земельные владения и существовать на суб- сидии аристократов, увлекавшихся алхимией. После 1578 он работал в алхимической лаборатории Рудоль- фа II на Пражском Граде, однако за долги был посажен в тюрьму. В 1580 поселился во владениях магната Яна Збынека Зайица из Газмбурка. Лабораторные труды Р. сделали его одним из лучших чешских кулинаров. Со- чинение Р. «Кулинария, то есть книжка о различных яствах» (Kuchafstvi, to jest knizka о rozlicnych krmich, изд. — Прага, 1591), содержащая многие оригиналь- ные рецепты чешской кухни, надолго стала популяр- нейшим пособием и принесла славу ее автору. Экспо- зиция, посвященная Р., находится в Музее алхимии в замке Будыне. Соч.: Laurentius Ventura о spuosobu pfistrojovani kamene filosofickeho. Leydensky rukopis Bavora Mladsiho z Hustiran z roku 1585 / Ed. O. Zachar. Kladno, 1907; Kuchafstvi, to jest knizka о rozlicnych krmich. Praha, 1975. Лит.:Zachar О.Оalchymiiaceskychalchymistech. Praha, 1912; Kuncitr V. Alchymie v Ceskych zemich // Opus magnum. Kniha о sakralni geometrii, alchymii, magi, astrologii, kabala a tajnych spolecnostech v Ceskych zemich. Praha, 1997. S. 60-62; To u far P. Osudy alchymistu. Treble, 2006. S. 151-202. Г. П. Мельников. РОДРИГЕС ДЕ МОНТАЛЬВО, см. Монталъво. РОДРИГЕС ДЕЛЬ ПАДРОН Хуан (Rodriguez del Padron Juan) (1390, Ла Корунья — 1450), галисий- ский поэт и прозаик. Родом из знатной семьи. До- стоверной информации о жизни Р. дель П. почти не сохранилось, а его литературный образ практически целиком затмил свой прототип: события реальной жизни Р. дель П. переплетаются с историями героев написанной им сентиментальной повести «Вольный раб любви». Достоверно известно, что Р. дель П. со- стоял на службе у короля Хуана II Кастильского и, ве- роятно, принимал участие в Базельском соборе 1434 в качестве секретаря кардинала Хуана де Сервантеса. Р. дель П. был влюблен в одну придворную даму, ко- торая его отвергла, будучи уверена, что ее предали; возможно, именно по причине этой несчастной лю- бовной истории в 1441 в Иерусалиме Р. дель П. стал монахом-францисканцем и, как следствие, отказался от всех бенефициев, которыми владел как каноник со- бора Сантьяго-де-Компостела (прихода при соборе Сантьяго, ряда земель в той же епархии, поступлений от приходов при соборах Туя и Луго). Р. дель П. всту- пил в монастырь ордена в Сан-Антонио-де-Эрбоне, где служил вплоть до самой смерти. Стихотворения Р. дель П. вошли в наиболее зна- чимые сборники придворной поэзии («кансьонеро») 15 в. Большинство из них было написано на любовную тему и воспевало чувство юноши к прекрасной Даме. Р. дель П. был также автором аллегорической поэзии, наиболее известны его «Семь радостей любви» и «Де- сять любовных заповедей». Обращаясь к античной литературе, Р. дель П. сде- лал новый прозаический перевод на кастильский язык «Героид» Овидия («Бурсарио», 1434), ранее переводившихся Альфонсо Мудрым для «Всеобщей истории». К своему переводу-переложению «Героид» Р. дель П. присоединил три сочиненных им письма, подражающих стилю античного автора. Р. дель П. соз- дал «Бурсарио» в духе «морализованного» Овидия, снабдив переведенные письма дидактическим всту- плением, а также поместив небольшое вступление ко всему произведению, поясняющее читателю, как следует понимать представленный ниже текст. Стиль перевода во многом точно соответствует оригиналу. В отличие от многословного и порой избыточного в деталях перевода Альфонсо Мудрого, переложение Р. дель П. характеризуется сжатыми фразами и в то же время хорошей подготовкой автора в области ритори-
72 РОЖМБЕРКИ ки, что подтверждается использованием им традици- онных риторических приемов. В историю литературы Р. дель П. вошел прежде всего как создатель жанра ис- панской «сентиментальной повести». «Вольный раб любви» (Siervo libre de amor, ок. 1440) — первый об- разец этого жанра. Произведение отличает латинизи- рованный стиль, сочетание поэзии и прозы, наличие аллегорических персонажей и образов. Заглавие по- вести интерпретируется либо как освобождение от любовных страстей, либо, напротив, как сознательное отречение от своей свободы. Последний вариант наи- более соответствует куртуазному пониманию люб- ви, которое и лежит в основе произведения (любовь трактуется как безответное чувство, ведущее героев к трагическому концу). По структуре повесть условно можно разделить на две части. Первая считается авто- биографической, в ней рассказывается о любви автора к некой даме, отвергнувшей его. Внутрь его помещена «История двух влюбленных», рассказывающая о тра- гической любви Арданльера и Диесы. Финал повести выводит повествование из реального плана в алле- горический: одинокий и разочаровавшийся в любви герой садится на необычный корабль, где аллегори- ческий персонаж Здравый смысл берет отчаявшегося влюбленного под свое покровительство. Достойны упоминания еще два произведения Р. дель П.: «Триумф женщин» (Triunfo de las donas, 1445) и «Престол славы» (Cadira de Honor, 1440). Оба они были посвящены первой супруге Хуана II и свя- заны структурно и содержательно. Первое представ- ляет собой моральный трактат, защищающий жен- щин в полемической форме (очевидна его полемика с «Вороном» Джованни Боккаччо). Второе же — сочи- нение, прославляющее благородство и достоинство дворянства. Творчество Р. дель П. неизменно пронизано кур- туазными идеалами и ценностями. Его сентименталь- ная повесть положила начало жанру, расцветшему к кон. 15 в. и ставшему своего рода связующим звеном между средневековой и ренессансной литературами. Р. дель П. обращается к новому для испанской литера- туры того времени жанру новеллы, еще не имевшему на тот момент строгих и точных критериев. Традици- онная средневековая топика начинает преломляться, появляются моменты, свидетельствующие о транс- формации традиционно средневековых идей в воз- рожденческие. С о ч.: Р a z у Melia A. Obras de Juan Rodriguez de la Camara о del Padron. Madrid, 1884; Obras I Ed. de C. Hernandez Alonso. Madrid, 1982; Bursario. Madrid, i984;Gon za lez R., Saquero S. Las cartas originales de Juan Rodriguez del Padron: edicion, notas literarias у filologicas 11 Cuadernos de filologia hispanica. 1984. Vol. 3. Лит.: Lida de MalkielM. R. Juan Rodriguez del Padron: Vida у obras // Nueva revista de filologia espanola. 1952. VI. №4;Cortijo О can a A. La evolution generica de la fiction sentimental de los siglos XV у XVI: genero literario у contexto social. L., 2001. H. А. Пастушкова. РОЖМБЕРКИ (z Rozmberku, Rosenberg), крупней- ший чешский магнатский род, прославленный двумя его последними представителями. Вилем (Vilem) из Рожмберка (10.3.1535, Зицен- дорф, Австрия — 31.8.1592, Прага), выдающийся по- литик, дипломат, меценат. Был одним из крупнейших ренессансных вельмож Чешского королевства, с 1570 занимал высшую земскую должность верховного бург- графа, часто руководил дипломатическими посоль- ствами, в том числе в Польшу в 1575, где часть шлях- ты предложила ему польскую корону. Поддерживал Максимилиана II, затем молодого Рудольфа II, входил в его тайный совет. Современники называли Вилема «столпом Чешского королевства». В 1551 он в составе большой делегации молодого чешского дворянства со- вершил путешествие по Италии, где глубоко проник- ся культурой Возрождения. Столицу своих владений Чешский Крумлов Вилем превратил в один из круп- нейших центров Ренессанса в Чехии: для перестройки замка Вилем приглашал выдающихся итальянских ар- хитекторов, декораторов и живописцев; он также соз- дал придворную музыкальную капеллу (долгое время единственная в Центральной и Восточной Европе). Вилем занимался горным делом, алхимией, астроло- гией и магией, содержал алхимические лаборатории и специалистов в этой области, что соответствовало общему герметическому характеру рудольфинской культуры. Он обладал выдающимися личными каче- ствами: образованностью, тактичностью, щедростью, сдержанностью, что выгодно отличало его от осталь- ного дворянства. Вилем был ревностным католиком, основавшим в Чешском Крумлове вторую иезуитскую коллегию в королевстве. В вопросах религии он тем не менее придерживался принципа толерантности, ставя интересы страны, ее сословий и свои личные друже- ские связи выше конфессиональных целей. Петр Вок (Petr Vbk) из Рожмберка (1.10.1539- б.и.1611, Тршебонь), младший брат и наследник бездетного Вилема, одна из ключевых фигур чеш- ского культурно-исторического развития эпохи Ру- дольфа II. В молодости страстный любитель женщин и вина, образцовый кавалер, с годами он превратился в сторонника Общины чешских братьев. С 1584 Петр Вок стал гл. покровителем Общины, что, учитывая его широкие международные связи, в том числе дружбу с Вильгельмом Оранским, значительно повысило пре- стиж Общины не только в стране, но и во всей проте- стантской Европе. Военный поход 1594 против турок не принес Петру Воку лавров. Он сосредоточился на внутриполитических делах, не занимая, однако, ника- ких должностей. После продажи Чешского Крумлова Рудольфу II (1601) Петр Вок перенес свою резиденцию в г. Тршебонь, который стал важным политическим и культурным центром европейского масштаба. Петр Вок был щедрым меценатом, любителем и знатоком искусства, прежде всего литературы и музыки. При его дворе расцвела магнатская придворная исто- риография, представленная Вацлавом Бржезаном. По примеру Рудольфа II Петр Вок собирал художе-
РОМАНИЗМ 73 ственные и научные коллекции, общался с учеными рудольфинекого круга, оказывал финансовую под- держку Пражскому университету, интересовался тех- ническими новинками. После того как Петр Вок стал единственным владельцем огромных поместий Рожм- берков (1592), он превратился в рачительного хозяина. Его нововведения показывают принципиально иной подход к организации социальных, экономических и конфессиональных отношений в магнатском фоль- варке. Петр Вок учредил несколько госпиталей (при- ютов) для своих старых и больных подданных, осно- вал школу в Собеславе, впервые поставив цель дать детям христианское экуменическое воспитание; он стремился к уменьшению социальной несправедли- вости и феодальных повинностей, был сторонником свободы вероисповедания своих подданных, считая, что конфессиональное принуждение противоречит смыслу христианской веры. В 1609 Петр Вок был избран главой Директории — сословного органа, созданного против Рудольфа II. Чтобы вывести из страны наемные войска импера- тора, Петр Вок пожертвовал сокровищами и почти всем имуществом своего рода. Он также стал основ- ным инициатором давления на Рудольфа II с целью принятия последним Чешской конфессии — закона о свободе вероисповедания, что и было осуществлено в 1609 императорским Маестатом. Погребение Петра Вока, происходившее одновременно с похоронами Рудольфа II, выглядело как мрачный, но пышный церемониал. По свидетельству Бржезана, Петр Вок перед смертью трижды повторил риторический воп- рос: «О несчастная чешская земля, что с тобою ста- нется?». Чешский патриот как бы предвидел близя- щуюся катастрофу. Петр Вок стал популярным персонажем чешского фольклора и т. н. пол у народ ной литературы поздней- шего времени. Он представлялся в образе доброго и справедливого барина и одновременно странного, за- гадочного человека, почти чародея, которому очень не везло в жизни. Петр Вок выступал героем ряда произведений чешской профессиональной культуры 19-20 вв. Источники: Brezan V. Zivoty posledmch Rozmberku. Praha, 1985. T. I—II. Лит.: Panek J. Posledni Rozmberkove. Velmozi ceske renesance. Praha, 1989; Idem. Posledni Rozmberk. 2ivotni pn'beh Petra Voka. Praha, 1996; Buzek V., Hrdlicka J. a kolektiv. Dvory velmozu s erbem ruze. Vsedni a svatecni dny posledmch Rozmberku a panu z Hradce. Praha, 1997. Г. П. Мельников. РОЗАЦИУС Адам (Rosacius Adam) (дата рожде- ния неизвестна, Сушице — 1624, там же), чешский гуманист, поэт. Выпускник Пражского университета. Управлял школами в Праге и Нимбурке, с 1589 про- фессор Пражского университета. Горожанин г. Суши- це с 1594, неоднократно заседал в магистрате, прояв- лял заботу о процветании родного города. Занимался гл. обр. теологией, историей и медициной. Писал мно- / го латинских стихов «на случай» и произведений ре- / лигиозного содержания в протестантском духе. Был fa удостоен звания поэта-лауреата. Посвятил сочине- \j ние «Прахатицкая Рахиль» (Rachel Prachensis, 1620) Л военным событиям в юго-западной Чехии. Р. верил в / V счастливое будущее своего народа и стремился к ре- \/ форме Пражского университета, который по Маестату I Рудольфа II от 1609 перешел в ведение чешских сосло- \ вий. Свою программу Р. высказал в латинской «Речи, прославляющей оживление Чехии» (1615), произне- сенной на торжественном собрании в Каролинуме, длившемся два дня. В ней Р. восславил возрождение Чехии, которое он связывал с Маестатом Рудольфа II о веротерпимости, а также установление мира при императоре Матиасе II. Речь Р. вызвала широкий от- клик современников, она до сих пор считается одним из лучших произведений чешской гуманистической ораторской прозы. С о ч.: Oratio panegyrica de Boemiae reviviscentia I Rec oslavujici oziti Cech. Praha, 20(X). Лит.: Rukovet’ humanistickeho basnietvi v Cechach a na Morave. Praha, 1973. T. 4. S. 348-55. Г. П. Мельников. РОМАНИЗМ (от лат. romanus — римский), на- правление в нидерландском искусстве 16 в., связанное с адаптацией художественного языка итальянского Возрождения и маньеризма в искусстве художников, побывавших или живших в Риме (Квентин Массейс, Ян Госсарт, Барент ван Орлей, Мартин ван Хемскерк, Ян Ван Скорель, Франс Флорис, Карел ван Мандер, Ганс фон Аахен, X. Гольциус, Бартоломей Спрангер и др.). Роль и значение Р. в развитии нац. школ заальпийской Европы являются предметом научных дискуссий, а сам термин в последнее время почти не употребляет- ся. По существу, его использование все чаще заменя- ется понятием итальянизмов в искусстве Европы, а характерные для него тенденции относятся к течению интернационального маньеризма, захватившего евро- пейские художественные центры во второй пол. 16 в. Представители Р., работавшие как в Риме, так и за его пределами, прежде всего в Венеции, под влиянием Ра- фаэля и Микеланджело, Джулио Романо и Перино дель Вага, а также новаций маньеризма, особенно в искус- стве Россо Фиорентино и Франческо Пармиджанино, привнесли в нидерландское искусство новое пони- мание пластической формы, интерес к изображению обнаженного тела в движении и сложных ракурсах, эффекты перспективных сокращений. Знакомство с античными древностями Рима способствовало об- [ новлению тематики светской живописи. Обраще- I ние к античной мифологии, включение памятников Д Рима в архитектурные фоны, эклектичный историзм U и эротика способствовали распространению моды \ на итальянизм в культурной среде европейских дво- Z ров. Центрами распространения Р. были Антверпен, v Брюгге, Брюссель, Вена и Прага в период правления 1 императора Рудольфа II. Представители Р. оказали
74 РОМАНИНО IV большое влияние на искусство Нидерландов, а также Рд способствовали более широкому и быстрому распро- странению ренессансного стиля и маньеризма в евро- 4X7 пейских художественных центрах, сделав последний у\ господствующим стилем на рубеже 16-17 вв. В. Д. Дажина. РОМАНИНО Джероламо, или Джироламо Рома- нн (Romanino, Gerolamo, Girolamo Romani) (1484/87, Брешиа — ок. 1560, там же), итальянский художник, крупнейший мастер брешианской школы наряду с Моретто да Брешия и Джан Джироламо Саволъдо. Работал в технике фрески, писал алтарные компози- ции, картины на исторические сюжеты, портреты. Прозвище Романино перешло к нему от отца, Джованни Баттисты ди Луккино да Ро- мано. Период ученичества и ранней деятельности Р. документально не освещен. Первым учителем Р. назы- вают практически неизвестного ныне Стефано Рицци (Риччи), но, основываясь на стилистике датирован- ных произведений мастера, истоки его творчества ви- дят в живописи Венеции (сначала Джорджоне, затем Тициана) и Милана (Донато Браманпге и Брамантино). Значительное влияние на формирование искусства Р. оказали также немецкая живопись и гравюра. Самая ранняя датированная и подписанная рабо- та Р. — «Оплакивание» (1510, Академия, Венеция) из церкви Сан Лоренцо в Брешии. Близки к ней по вре- мени фрески, исполненные художником по заказу кондотьера Никколо Орсини (см. Орсини) графа да Питильяно (1442-1510) в палаццо Орсини Монделла в Геди близ Брешии. Снятые со стен и перенесенные на холст (1843) фрагменты росписи в настоящее время находятся в Городской пинакотеке Брешии (портреты Гаттамелаты и Никколо Орсини) и в Музее изобра- зительных искусств в Будапеште (три больших ком- позиции на тему передачи знамени неаполитанским королем Альфонсом II, дожем Агостино Барбариго и папой Иннокентием VIII поступившему к ним на службу Никколо Орсини). В характере перспективно- го решения всех этих композиций усматривают влия- ние ломбардской школы, а в колорите — близость к Джорджоне. С 1512 R некоторое время работал в Падуе, где сильное впечатление на него произвели фрески Ти- циана (Скуола дель Санто, 1511). Живописная мане- ра R во втором десятилетии становится свободнее и шире, а колорит обретает сияющую роскошь. К этому времени относится «Мадонна на троне с младенцем и святыми» (1513, Городской музей, Падуя), исполнен- ная для церкви Санта Джустина в Падуе, и «Мадонна с младенцем, святыми и донатором» (1516-17) для Сан Франческо в Брешиа (на месте). 25.7.1519 датировано письмо маркиза Мантуанско- го Федериго II Гонзага (см. Гонзага), в котором он при- глашал R в Мантую с тем, чтобы мастер расписал фре- сками фасад дворца придворного гуманиста, поэта и астролога Париде Черезара. В тот же год художник получил заказ на исполнение фресок в соборе Кремо- ны. Поскольку он колебался с выбором, мантуанский заказ был передан Джованни Антонио Порденоне. В Кремоне R в течение 1520 исполнил 4 сцены Стра- стей Христовых: «Христос перед Пилатом», «Бичева- ние», «Коронование тернием» и «Се человек». В этих росписях живописная манера художника меняется: энергичная, грубоватая, подчеркнуто-эмоциональная живопись выдает увлечение автора работами севе- роевропейских, прежде всего немецких, мастеров. Возможно, росписи Р. не удовлетворили заказчиков, поскольку в 1521 художник вернулся в Брешию, а его место в Кремоне занял Порденоне. 21.3.1521 полномочный представитель церкви Сан Джованни Эванджелиста в Брешии заключил с Р. и Моретто контракт на украшение капеллы дель Сан- тиссимо Сакраменто. Сотрудничество с Моретто дли- лось около 4-х лет. Р. расписал левую стену капеллы, вверху которой в люнете он представил «Поклонение Св. Причастию», а ниже «Пир в доме Левия», «Воскре- шение Лазаря», фигуры евангелистов Матфея и Иоан- на и полуфигурные изображения пророков (Малахия, Моисей, Захария, Исайя, Аввакум и Иезекииль). В 1525 Р. получил заказ семьи Мартиненго- Коллеони на росписи в замке Мальпага, где до сво- ей смерти жил знаменитый кондотьер Бартоломео Коллеони. Темой фресок должны были стать жизнь и деятельность полководца. В Мальпага Р. работал совместно с Марчелло Фоголино, исполнив 2 баталь- ные композиции и сцену, в которой папский посол передает Коллеони командование крестовым похо- дом, планируемым папой Павлом II. 12.6.1531 датируется первый документ об оплате Р. росписей в Кастелло Буонконсильо в Тренто, испол- ненных по заказу кардинала Бернхарда фон Клесса. Здесь Р. работал совместно с братьями Досси, Мар- челло Фоголино и немецкими мастерами, в частности Тильманом Рименшнайдером. Росписи на мифологи- ческие и исторические темы («Фаэтон на солнечной колеснице», «Венера и Купидон», «Самсон и Далила» и т. п.) украшают Большую Лоджию напротив Двора Львов, зал Аудиенций, коридор и др. помещения. Джероламо Романино. «Осмеяние Христа». Фрагмент фрески. 1533-34. Санта Мария делла Неве. Пизонья.
РОМАНСЕРО 75 Эффектная темпераментная живопись Р. 1530- 1540-х гг. сохранилась также во многих церквях в окрестностях Брешии и Валле Камоника: сцены из жизни Марии — в церкви в Бьенно; «Въезд Христа в Иерусалим», «Тайная вечеря» и «Страшный Суд» — в Сант Антонио в Брено; большой цикл «Страсти Христовы», «Благовещение», пророки и сивиллы — в Санта Мария делла Неве в Пизонье; «Вознесение Бо- гоматери» — в Эрбанно. Кроме фресок, Р. исполнил много алтарных картин, небольших композиций с изображением Мадонны с младенцем для домашнего культа, портретов, расписывал створки органов (на- пример, орган в Новом Соборе Брешии, 1539-41). Поздние работы Р., например, фрески в палаццо Аверольди и в библиотеке монастыря Санта Эуфемия в Брешии, выполнены в соавторстве с Латтанцио Гам- бара, который прошел обучение в мастерской Камни в Кремоне. В станковых произведениях Р. 1550-х тоже часто видят руку помощника («Сбор манны», ок. 1558, Бреша, Старый Собор). Наиболее талантливыми учениками Р. были Аль- тобелло Мелоне да Кремона, Джованни Франческо Бембо, Калисто Пьяцца да Лоди, Франческо Прато да Караваджо, Джироламо Муциано. Лит.: Ferrari М. L. Il Romanino. Milano, 1961; Bosel li С. Il Romanino. La Cappella del SS. Sacramento in San Giovanni Evangelista a Brescia. Milano, 1964;Cassa Salvi E.Romanino.Milano, 1965; Panazza G. Affreschi di Girolamo Romanino. Milano, 1965; Passamani B. Gli affreschi del Romanino al Buonconsiglio di Trento. Trento, 1965; Girolamo Romanino (exh. cat., ed. G. Panazza and others. Brescia, Old Cathedral; Breno, S. Antonio. 1965); В a 11 a r i n A. La Salome del Romanino 11 Storia dellarte med iovale e moderna. Ferrara, 1970-7K Те s t о r i G. Romanino e Moretto alia cappella del Sacramento. Brescia, 1975; Nova A. Girolamo Romanino: Introduzione a un catalog© ragionato (diss., U. Milano, 1986); Idem. Girolamo Romanino. Torino, 1994; C h i n i E. Il Romanino a Trento: Gli affreschi nella Loggia del Buonconsiglio. Milano, 1988; Passamani B. Romanino in S. Maria della Neve a Pisogna. Brescia, 1990; Frantoni O.RomaninoinSant’AntonioaBreno.Breno, 1992; G h e г о 1 d i V. Romanino in casa Cicala a San Felice del Benaco. Trento, 2004; Romanino. Un pittore in rivolta nel Rinascimento italiano. Cat. della mostra di Trento / A cura di L. Camerlengo, E. Chini, F. de Cramatica, F. Frangi. Silvana ed., 2006; Frangi E, Stradiotti R. Eultimo Romanino. Ricerche sulle opere tarde del pittore bresciano. Milano,2007;Gheroldi V.,Marazzani S.Girolamo Romanino e gli uomini de Pisogna. Un percorso in Santa Maria della Neve tra XV e XVI secolo. Brescia, 2009; Вип- пер Б. P. Борьба течений в итальянской живописи XVI века. М., 1956; Бернсон Б. Живописцы ита- льянского Возрождения. М., 1965; Гараш К. Ита- льянские портреты эпохи Возрождения. Будапешт, 1983. Вазари Дж. Жизнеописания наиболее знаме- нитых живописцев, ваятелей и зодчих. М., 2001. Т. 2. Т. В. Сонина. РОМАНО ДЖУЛИО, см. Джулио Романо. РОМАНСЕРО (исп. Romancero), собрание испан- / ских романсов. Название Р. впервые применил к собра- / ниям такого рода в 1551 Хуан Лоренсо де Сепульведа, и Li в дальнейшем оно использовалось для любого собра- vj ния романсов. Из первых опубликованных сборников Д наиболее известны «Песенник романсов» (Cancionero / V de romances, 1545-47) и «Лес романсов» (Silva de \£ romances, 1550). Романсы, собранные в них, получили I название «старых», т. е. сложенных в кон. 14-15 вв. и \ бытовавших до кон. 15 в. преимущественно в устной традиции, в отличие от появившихся позже «новых», литературных, авторских романсов. Наиболее попу- лярные романсы также публиковались с нач. 16 в. в виде т. н. свободных листков. Устная, живая традиция создания, исполнения и передачи романсов бытует в испаноязычных странах и по сей день. Происхождение романсов обычно связывается с развитием эпической поэзии. Романтики, восторжен- ные почитатели и собиратели романсов, считали, что они предшествуют эпосу и порождают его (Гримм, Тикнор, Вольф, Дуран). Самая популярная разновид- ность этой идеи, «теория кантилен» Г. Париса, рассма- тривала романсы как лиро-эпические кантилены, бе- рущие свой исток в жанрах народной лирики (плачи, вильянсико). В противовес была выдвинута теория, усматривающая генезис романсов в эпических поэ- мах (Мила-и-Фонтанальс, Менендес-и-Пелайо). Так, Р. Менендес Пи даль («традиционалистская» теория) рассматривал романсы как фрагменты распавшихся эпических поэм, а потому самыми древними считал эпические и пограничные романсы, где ясно просле- живается связь с конкретным историческим событи- ем. По-видимому, романс хронологически наследует эпической поэзии в эпоху позднего Средневековья, выполняя наряду с хрониками функцию сохранения и передачи устного предания. Фольклорная природа жанра и история его бытования подтверждается при- емами «устной техники», закрепленными в поэтике романсов, а также анонимностью «старых» роман- Титульный лист «Книги пятидесяти романсов». 1528.
76 РОМАНСЕРО сов и их вариативностью, что не отрицает, однако, возможности книжного происхождения отдельных романсов. Испанский романс (romance) — жанр сюжетной лиро-эпической поэзии (вариант европейской бал- лады), характеризующийся устойчивой метрической формой: восьмисложный стих с парными ассонанс- ными рифмами. Сохранившиеся записи музыкаль- ных фраз старого испанского романса позволяют предположить, что изначально романс основывался на 16-ти и даже 32-сложной строке. «Старые» романсы отличаются архаизированным языком (имитировав- шим архаический язык эпоса), большим количеством устойчивых формул, ясностью и простотой стиля, формальной краткостью, лаконичностью и смысло- вой насыщенностью. Поскольку романс должен вы- звать моментальную эмоциональную реакцию слу- шателя, ему не свойственна излишняя детализация описания и нарочитое замедление действия. Романс черпает у эпической поэзии тематическое многообра- зие, риторические и стилистические приемы, метрико- ритмическую схему, у лирики — фольклорную образ- ность и стилистику. Форма романса (монолог, диалог, наррация) всякий раз диктуется сюжетной ситуацией, в нем изображенной. Первой письменной фиксацией средневекового романса стала запись, сделанная в тетрадке студен- та с Майорки Жауме де Олеса (1421). Затем романсы стали появляться в поэтических антологиях, припи- сываться известным поэтам (напр., Хуану Родригесу дель Падрону). По-видимому, романсы слагались и раньше, отмечать регулярно их начинают в сер. 15 в. Причем первые упоминания их испанскими поэтами- эрудитами (Хуан де Мена, маркиз Сантильяна) лише- ны того почтения к романсу, который появится уже на рубеже 15-16 вв. (Элио Антонио де Небриха, Хуан дель Энсина, Хуан де Вальдес). Вместе с тем именно маркиз де Сантильяна вводит в литературный обиход слово «романс», коим обозначает «низшую» ступень поэтического искусства, простонародную поэзию «без правил и счета». Слово это, используемое пона- чалу как обозначение любой поэзии на романском языке (как и для обозначения самого общеупотреби- тельного языка в противовес латыни), твердо закре- пляется за определенным видом поэзии. Первые упо- минания означали и более широкое распространение романсов, и интерес к ним у образованной публики, и моду, захватившую поэтов и придворные круги. На- чало подлинного увлечения романсами приходится на эпоху Католических королей и во многом объяс- няется историками патриотическими настроениями, сопутствующими процессу окончательного объедине- ния Испании и утверждению Кастилии в качестве ее центра. Став своего рода хранилищем исторической памяти, романсы напоминали о долгой истории Ре- конкисты и фиксировали каждое ее трагическое и зна- чимое событие (не случайно особенно популярными тогда были эпические и приграничные романсы). Не последнюю роль в распространении Р. сыграла и ре- нессансная идея подлинной красоты и гармонии мира естественной природы, дав возможность поэтам вос- хвалять природную благозвучность, протяжность и полнозвучие, свойственные народному поэтическому языку и выразившиеся в размеренном ритме, благо- родной мелодии и глубине переживания, характерных для испанского романса. Конечно, надо иметь в виду, что романс, который звучал при дворе, был зачастую глоссой к народному романсу и предполагал некото- рую лексическую переработку, изменение мелодии [с кон. 15 в. регулярно появляются песенники с но- тами, свидетельствующие и о музыкальных пристра- стиях знати, например, «Придворный музыкальный песенник» (Cancionero musical del Palacio)], и отшли- фовку формы исходного романса. Слегка измененные романсы снова широко распространялись и за преде- лами двора, печатались, пелись. Тематически «старые» Р. обычно классифицируют по нескольким циклам: романсы «историко-легендарные», повествующие об испанских эпических и исторических героях (о Сиде, последнем готском короле Родриго, инфантах де Лара, короле Санчо II, инфанте Урраке, графе Фернане Гон- салесе и др.); «пограничные», или «мавританские» (морискские) романсы, темой которых становятся события приграничной истории — осада Баэсы (1368 или 1407), взятие Гранады (1492) и др. более эпизоди- ческие события; «рыцарские» романсы «бретонско- го» или «каролингского» циклов; «новеллистические» романсы. «Историко-легендарные» романсы об эпи- ческих героях складываются в самостоятельные ци- клы, объединенные единым эпическим сюжетом, где каждый отдельный романс описывает лишь фрагмент сказания (без экспозиции и эпилога, связывающего его с остальными романсами цикла), что предполага- ло знание слушателем всей легенды. Литературные романсы, представляющие собой отдельную страницу в истории Р., сочиняли величай- шие испанские поэты — Лопе де Вега, Гонгора, Кеведо, Мачадо, Альберти, Гарсиа Лорка. В европейскую литературу сюжеты древних испан- ских романсов ввели западноевропейские романтики. Их предшественник Гердер опубликовал в 1778-89 в сборнике «Народные песни» ряд испанских романсов. Вслед за Гердером интерес к испанскому Р. проявили братья Шлегели, Тик, Брентано, Якоб Гримм («Лес ста- рых романсов», 1815). Во Франции ряд романсов издал Абель Гюго, в России романсы с переложений Гердера переводили Жуковский и Катенин. Часть романсных сюжетов перешла в русскую поэзию из творчества ан- глийского романтика Р. Саути. Именно его поэма дала сюжет «Родрику» А. С. Пушкина. С о ч.: El Romancero viejo // Ed. М. Diaz Roig. 9a ed. Madrid, 1984; Romancero viejo у tradicional // Ed. M. Alvar. 2a ed. Mexico, 1979; Романсеро // Песнь о Ро- ланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. М., 1976. Лит.: Di Stefano G. Sincronia у diacronia nel Romanzero. Pisa, 1967; Benichou P. Creacion poetica en el Romancero tradicional. Madrid, 1968; Menendez Pidal R. Romancero hispanico (hispano-portugues, americano у sefardi. Teoria e historia. 2a ed. Madrid,
РОНСАР 77 1968; Idem. Estudios sobre el Romancero. Madrid, 1973; В г о n z i n i G. Siete siglos de Romancero. Madrid, 1969; Alvar M . El Romancero. Tradicionalidad у pervivencia. Barcelona, 1970; Garvin M. Scripta Manent. Hacia una edicion critica del romancero impreso (Siglo XVI). Madrid, 2007; Gonzalez Segura A. Romancero, Madrid, 2008; См и p h о в А. А. Испанский народный эпос и «Поэма о Сиде» // Культура Испании. [M.J, 1940; Романсеро И Сост., послесловие Н. Томашевского. М., 1970; Ершова И. В. Романсеро И Энциклопедия ли- тературных героев. Средние века. М., 1998. И. В. Ершова. РОНДЕЛЕ Гийом (Rondelet Guillaume) (27.9.1507, Монпелье — 30.7.1566, Реалмонт), французский уче- ный, медик, естествоиспытатель. Род. в семье тор- говца аптекарскими товарами. Рано потерял отца и воспитывался старшими братьями. В юности увлекся медициной и в 18 лет отправился в Париж продолжать свое образование. Учился в Париже (1525-29), затем на медицинском факультете университета Монпелье, где получил степень доктора медицины (1537), затем преподавал там же (с 1545). Р. занимался и врачебной практикой. В кон. 1540-х он стал личным врачом кар- динала Туриона, с которым много путешествовал по Нидерландам и Италии, посетив Антверпен, Рим, Па- дую, Пизу, Болонью, Феррару. В Италии близко позна- комился с итальянским естествоиспытателем Улиссом Альдрованди и вместе с ним увлекся изучением рыб. В 1551 вернулся в Монпелье, а в 1556 был избран кан- цлером медицинского факультета. Как истинный человек Возрождения Р. был нова- тором во многих областях научной деятельности. Он первым во Франции ввел курс преподавания ботани- ки (1550), создал первый ботанический сад в Монпелье и начал исследование и собирание растений во фран- цузских ландах. Р. принимал самое активное участие в строительстве первого во Франции анатомического театра при медицинском факультете Монпелье, в ко- тором затем проводил занятия но анатомии с демон- страцией вскрытия трупов. Перу Р. принадлежит несколько работ по медици- не и фармакологии, например, Methodus de materia medicinali et compositione medicamentorum (1556). Ho большую известность ему принесла работа «О мор- ских рыбах 18 книг» (De piscibus marinis libri XVIII) — один из тех трудов, с которых началась современная ихтиология. Написанная на латыни и изданная в Лио- не в 1554, эта книга была переведена Лореном Жубе- ром на французский и переиздана там же в 1558 под названием «Всемирная история рыб» (L’histoire entiere des poisons). В этом фундаментальном труде Р. описал 440 видов обитателей Средиземного моря, из которых 240 — рыбы. Р. привел много данных по их морфоло- гии, анатомии, физиологии, размножению и образу жизни. Книга богато иллюстрирована гравюрами, вы- полненными самим автором. Р. оказал большое влияние на естественнонаучную мысль эпохи и воспитал целую плеяду учеников, сре- ди которых Конрад Гесс нер, Карл де Л’Эклюз, Леонард //. А. Царькова. Раувольф, Франсуа Рабле, который в своем романе вы- вел ученого под именем лекаря Рондибилиса. С о ч.: L’histoire entiere des poissons. P., 2002 [fac simile, Lyon, 1568]. Лит.: D u 1 i e u C. Guillaume Rondelet 11 Clio medica. 1965. № 1; К о 1 b К. Graveurs, artistes et hommes de science: essai sur les traites de poissons de la Renaissance. P., 1996. РОНСАР Пьер де (Ronsard Pierre de) (между 1.9. и 11.9.1524, замок Ла-11оссоньер, область Вандомуа — 28.12.1585, приорат Сен-Ком близ Тура), француз- ский поэт. Из старинного дворянского рода. Шестой сын Л у и де Р о н с а р а, придворного Франциска /, участника битвы при Павии. Мать — Жанна де Шодрие. В 1533 на протяжении полугода учился в Наваррском коллеже. В 1536-40 находился при дворе в качестве пажа (вначале дофина Франциска Француз- ского, старшего сына Франциска I; затем его третьего сына Карла II Орлеанского и, наконец, дочери Магда- лины Французской); выказал отличные способности к верховой езде и фехтованию. Сопровождал Магдали- ну Французскую (скончалась от туберкулеза 7.7.1537) и ее супруга шотландского короля Якова V Стюарта в путешествии в Шотландию (i536“37h в 153^ вернул- ся во Францию. В 1539-40 вновь посетил Шотландию в составе дипломатической миссии Клода Дюмьера. В 1540 недолго являлся пажом будущего Генриха II. Летом того же года сопровождал Лазаря де Баифа с дипломатической миссией в Эльзас и Германию. Тогда же у Р. произошло резкое ослабление слуха (возмож- но, в связи с заболеванием сифилисом), воспрепят- ствовавшее его военной и дипломатической карьере. В 1542 он начал сочинять стихи. 6.3.1543, находясь на похоронах Гийома Дю Белле в Мансе, принял монаше- ский постриг; там же познакомился с Жаком Пелетье Дюмансом; в сборнике «Поэтических произведений» последнего было опубликовано первое стихотворение Р. (1547). После смерти отца с 1544 жил в Париже. По- лучил гуманистическое образование в коллеже Кокре у Жана Дора (1547~49» соученики — Жан Антуан де Баиф и Жоашен Дю Белле). В 1549 стихи Р. начали вы- ходить в свет под именем автора; в том же году по его Пьер де Ронсар. Портрет работы неизвестного художника. Ок. 1620. Музей изящных искусств. Блуа.
78 РОНСАР инициативе был составлен и опубликован манифест Плеяды «Защита и прославление французского языка» (автором текста традиционно считается Дю Белле, но не исключено и участие Р.). Первые литературные об- разцы нового объединения: «Олива» Дю Белле и пер- вая книга написанных Р. под влиянием Пиндара «Од» (Odes, 1550). Настоящий успех пришел к Р. после пуб- ликации первой книги «Любовных стихов» (Amours) и пятой книги «Од» (1552); издание содержало музы- кальное приложение (произведения Пьера Сертона, Клода Гудимеля, Марка-Антуана Мюре и Клемана Жаннекена). В том же году Р. опубликовал цикл соне- тов «Любовь к Кассандре» (Amours a Cassandre). В 1554 Р. стал придворным поэтом Генриха II, позднее коро- левским советником и придворным священником. Значительная часть сочинений Р. посвящена восхва- лению событий из жизни монарха. В 1555-56 вышло два сборника «Гимнов» (Hymnes). В 1556 Р. стал опе- куном несовершеннолетних детей своего брата Клода. В 1557-58 часто жил в Вандомуа; в 1558-59 после смер- ти Мелена де Сен-Желе Р. вновь являлся придворным поэтом при Генрихе II. С приходом к власти Карла IX (1560) стал его официальным поэтом, располагал апар- таментами в королевском дворце. Р. подарил Карлу IX свои «Эклоги» (Eclogues, 1560), написал ряд сочинений для придворных празднеств. Стремясь донести свою поэзию до потомков, с 1560 он неустанно работал над собранием собственных сочинений (шесть не тожде- ственных друг другу прижизненных изданий). В 1561 Р. унаследовал от Дю Белле каноникат Сен-Жюльен дю Мане; в 1564 король даровал ему место в аббатстве Беллозан (прежний настоятель — Жак Амио)> кото- рое Р. обменял на приорат Сен-Ком. В 1564 он сочинил «Пастораль» (Bergerie) (поставлена во время празд- неств в Фонтенбло). В 1564-66 сопровождал Екате- рину Медичи и Карла IX в путешествии в Фонтенбло и Бар-ле-Дюк. С 1566 каноник аббатства Сен-Мартен в Туре. В 1566-67 испытал творческий кризис; в 1567 покинул двор. С 1569 работал над посвященной Кар- лу IX национально-героической поэмой «Франсиада» (Franciade; четыре песни изд. в 1572). В 1570 вернулся ко двору, однако после кончины Карла IX (1572) впал в немилость: в качестве придворного поэта его сме- нил Филипп Депорт. В 1573 Р. познакомился с Элен де Сюржер, фрейлиной Екатерины Медичи; посвятил ей цикл из 130 сонетов «Сонеты к Елене» (Sonnets а Helene). С 1580 перестал публиковать новые произ- ведения: сочиненные в последние годы стихотворе- ния (Derniers vers) изданы посмертно (1586). В них доминирует тема смерти: Р. здесь необычайно суров, возвышенная медитация контрастирует с картиной тварного физического разложения. В 1582-85 страдал мочекаменной болезнью, ревматизмом и хрониче- ским артритом, жил гл. обр. в Сен-Ком, изредка наве- дываясь в Париж. Похоронен в часовне на территории приората. Обширное и исключительно многообразное твор- чество Р., крупнейшего поэта французского Воз- рождения (Ф. Шатобриан сравнивал его с Уильямом Шекспиром, Г. Флобер — с Гёте), представляет собой типичный феномен культуры 16 в. Р. мыслил себя французским Петраркой (и воспринимался в этом качестве современниками), однако выработанная им мифопоэтическая реальность заметно отличается от петрарковской. Для Р. было характерно пренебрежи- тельное восприятие средневековой традиции; увы, и ему пришлось посмертно вкусить горечь забвения: в 17-18 вв. доминировало негативное отношение к лич- ности и творчеству «князя поэтов» (Малерб, Лагарп, Вольтер, а за ними и Пушкин, и Белинский), и только Сент-Бёв и романтики заново возвели его на пьеде- стал. Зато авторитет классической древности был для Р. непререкаем. Он не только стилизовал античных поэтов (с переменным успехом: так, воспроизведение в рамках французского языка греческих ритмов оказа- лось непосильной задачей), но и «играл в античность» на бытовом уровне (состоявшаяся в феврале 1553 зна- менитая увеселительная прогулка школяров — они же поэты «Плеяды» — в городок Аркёй под Парижем, со- провождавшаяся стилизацией дионисийских празд- неств — увенчанием козла). В ряде своих стихотворений поэт нагнетает сочные, выразительные бытовые детали, воссоздает чувствен- ную картину мира (еда, вино, многочисленные воз- любленные), что и стало поводом к созданию легенды о рано состарившемся от неумеренных возлияний и галантных похождений Р.-эпикурейце. Аргументом в пользу этой точки зрения может служить спровоци- ровавший скандал сборник Р. «Озорная книжечка» (Livret de folastries, 1553), выпущенный анонимно, но имя автора ни для кого не составляло секрета. Одна- ко современные исследователи не склонны трактовать сюжетные мотивы поэзии Р. как прямолинейное ото- бражение житейской реальности. Сказанное относит- ся в первую очередь к любовной лирике Р., которая не может рассматриваться в качестве дневника реальных сентиментальных увлечений поэта. Так, страстное чувство Р. к увиденной им в апреле 1545 на придвор- ном балу Кассандре (подлинность имени остается предметом дискуссий) Сальвиати отнюдь не являет- ся центральным событием соответствующего цикла, где образ возлюбленной крайне расплывчат. Обрисо- ванные во второй книге «Любовных стихов», позднее получивших название «Любовь к Марии» (Amours de Marie, 1560), взаимоотношения поэта с юной крестьян- кой Мари Дюпен (с 1555) подчинены куртуазной схе- ме и, скорее всего, имеют мало общего с реальностью. Речь идет о решении жанрово-стилистических задач (эксперименты по переориентации поэзии с класси- ческих образцов на народно-песенную стихию). На- конец, некоторые из адресатов любовной лирики Р. вообще не названы по именам или до сих пор не иден- тифицированы (например, Синопа). Не будучи в полном смысле слова поэтом- мыслителем, Р. отразил (а точнее, преобразил) в сво- ем творчестве важнейшие философско-эстетические принципы Ренессанса: платонизм с его теориями по- степенного восхождения от «любви земной» к «любви возвышенной» и четырех видов исступления; укоре- ненное в герметизме наглядное сопряжение микро-
РОНСАР 79 косма и макрокосма; интерпретацию языческой мифологии как инобытия и предвосхищения христи- анского видения мира. Р. ощущал внутреннее родство по отношению к «подобному древним оракулам» Ми- шелю Нострадамусу, верил в астрологию (звезды — медиаторы воли Господней) и связывал особенности своего темперамента с влиянием Сатурна. Поэзию он трактовал как «аллегорическую теологию», поэта- пророка (трактат «Краткое изложение поэтического искусства», Abrege de Part poetique fran<;ois, изд. 1565). Следуя этой миссии, Р. осуществляет трансцендирова- ние поверхностного бытия и ревизию традиционных поэтических (часто — петраркистских) топосов: так, сравнение очей Кассандры с солнцем вписано им в общую картину пантеистического космоса, пронизан- ного системой аналогий и взаимоуподоблений. Р. вир- туозно переходит от частного к общему, от житейско- го казуса к отвлеченной медитации. Такова известная элегия «Гастинскому лесорубу» (Contre les bucherons de la foret de Gastine, изд. 1584), в финале которой очень явно ощущается влияние Аристотеля: Стагирит, если верить Р., принадлежал к его любимейшим авторам. Еще примечательнее умение Р. перевести злободнев- ную политическую тематику [цикл контрреформа- ционных по духу «Рассуждений» (Discours, 1562-63)] в космическое измерение (поэт предвосхитил в этом смысле Теодора Агриппу дОбинъе). Что касается природного мира, то он во многих случаях входит в поэзию Р. через мифологию и также обретает симво- лический смысл: так, в сборнике «Роща» (Bocage, 1554) многообразие растительности становится символом ритмического и метрического разнообразия его твор- чества. Р. пробовал свои силы в разных жанрах и метрах. Фактически введя во французскую поэзию жанр оды, он затем отдал предпочтение сонету петрарковско- го типа (в первой книге «Любовных стихов»), что не исключало активизации куртуазного, нац. регистра. Однако в «Продолжении Любовей» (Continuation des Amours, 1555) он дистанцировался от петраркизма и перешел от десятисложника к двенадцатисложнику, открыто заявив о своей приверженности «изящному низкому стилю». Тем не менее в «Франсиаде» похож- дения легендарного основателя франкского королев- ства изложены десятисложным стихом, а в «Сонетах к Елене» (написанных на фоне второй волны петрар- кизма) Р. вернулся к ранее избранному жанру, соеди- нив его с александрийским стихом. Жанровое экспериментирование Р. особенно ощутимо в насыщенном эрудицией цикле «Гимны», который, возможно, составляет вершину творчества поэта. Многообразные античные (Феокрит, Аполло- ний Родосский, Каллимах) и неолатинские (один из любимых авторов Р. — Микеле Марулл) традиции соединяются здесь с влиянием Августина и ренес- сансной научно-философской проблематики («Гимн философии», Hymne a la philosophic), а также Миха- ила Пселла и Корнелия Агриппы («Гимн о демонах», Hymne des Daimons). Здесь поэт пробует свои силы в жанре, не представленном в ренессансных поэти- ках, включая «Защиту и прославление французско- го языка». Фактически гимн в интерпретации Р. (его сюжетом мог стать любой предмет — мифология, история, наука, философия, мораль) превратился в универсальный инструмент овладения реальностью при помощи слова. В этом отношении наследником ронсаровского энциклопедизма во французской по- эзии 16 в. стал Гийом Дю Бартас, а в отдаленной пер- спективе — Виктор Гюго. Если незавершенная «Франсиада» тяготеет к ренес- сансному классицизму, то большая часть прочих сочи- нений Р. тесным образом связана с маньеризмом. Это проявляется и в повышенном внимании поэта к изо- бразительному искусству, которое начиная с его ран- них стихов выступает как важнейший эстетический ориентир Р.; и в обилии экфрастических описаний, в чувственном (в духе блазона) изображении женско- го тела; в активном использовании мифологическо- го ряда, перекликающегося с живописью Фонтенбло школы. Как маньеристический феномен можно рас- сматривать и предпринятое поэтом в «Рассуждени- ях...» — особенно в содержащем элементы мениппеи «Продолжении рассуждения о бедствиях нашего вре- мени» (Continuation du discours des miseres de ce temps, 1562) — смешение высокого и низкого стилей, хотя ра- нее Р. стремился к их четкому разграничению. Многие (более 400) из стихотворений Р. были поло- жены на музыку (тесный союз поэзии и музыки — важ- нейший эстетический принцип Р., сформулирован- ный в «Кратком изложении поэтического искусства»); среди композиторов — не только уже упоминавшийся Гудимель, Орландо ди Лассо и др. современники поэ- та, но и корифеи 20 в.: Дебюсси, Сен-Санс, Равель, Пу- ленк, Мило. На русский язык поэзию Р. в разное вре- мя переводили В. Набоков, В. Левик, С. Шервинский, Н. Рыкова, М. Гаспаров, О. Седакова и др. С о ч.: Oeuvres completes I Ed. critique par P. Laumonier. P., 1914-39. T. I-X; Oeuvres completes I fid. etablie, presentee et annotee par J. Ceard, D. Menager et M. Simonin. P., 1993-94. T. 1-2; Переводы. M., 1926; Из- бранная лирика. M., 1985; 42 сонета и эпитафия. Са- ранск, 1996; О вечном. М., 1999; Сонеты. Элегии. Оды. М., 2004. Лит.: Desonay Е Ronsard, poete de lamour. Bruxelles, 1952-59. T. 1-3; С о h e n G. Ronsard, sa vieet son oeuvre. P., 1956; Champion R. Ronsard et son temps. P., 1967; Dassonville M. Ronsard. fitude historique et litteraire. Geneve; P., 1968-90. T. 1-5; Menager D. Ronsard: le roi, le poete et les hommes. Geneve, 1979; Silver I. Ronsard and the Grecian lyre. Geneve; P., 1981-87. P. 1-3; Ronsard en son IV centenaire. Geneve; P., 1988-89. T. 1-2; Simonin M. Pierre de Ronsard. P., 1990; Pot O. Inspiration et melancolie dans les Amours de Ronsard. Geneve, 1990; D a u v о i s N. Mnemosyne: Ronsard, une poetique de la memoire. P., 1992; G end re A. L’ esthetique de Ronsard. P., 1997; D u p о r t D. Les jardins qui sentent le sauvage. Ronsard et la poetique du paysage. Geneve, 2000; В j a i D. La «Franciade» sur le metier. Geneve, 2001; Pouey- M о u n о u A.-P. L’imaginaire cosmologique de Ronsard.
80 РОПЕР Geneve, 2002; Denizot V. «Comme un souci aux rayons du soleil»: Ronsard et I’invention d’une poetique de la merveille (1550-56). Gen£ve, 2003; Alduy C. Politique des «Amours». Geneve, 2007; Римский- Корсаков В. А. Плеяда и развитие драматургии Возрождения И История французской литературы. М.; Л., 1946. Т. 1. С. 264-303; Шишмарёв В. Ф. Пьер Ронсар. Ронсар и музыка И Избранные статьи. М.; Л., 1965. С. 392-440; Виппер Ю. Б. Поэзия Плеяды. М., 1976; Его же. Поэзия Ронсара // Творческие судьбы и история. М., 1990. С. 17-35; Михайлов А. Д. Поэзия Плеяды И История всемирной литературы. М., 1985. Т. 3. С. 255-63; Берри А. Ронсар. СПб., 1999. К. А. Чекалов. РОПЕР Уильям (Roper William) (ок. 1495, Кент — 4.1.1578, Кентербери), юрист, биограф Томаса Мора. Р. принадлежал к кентскому дворянству. Его отец, сэр Джон Ропер, был королевским прокурором, мать, урожденная Джейн Финекс, также принадлежа- ла к династии юристов. Р. предназначался к карьере правоведа. Он получил образование в Оксфорде, а затем в Линкольнс-Инн. В 1524 занял должность про- тонотария суда королевской скамьи, унаследовав пост от отца. В 1518 молодой правовед стал домочадцем в доме сэра Томаса Мора ив 1521 женился на его дочери Маргарет. Р. был блестяще образованным человеком, что от- мечал Эразм Роттердамский, общавшийся с ним в доме Мора. Интересовался богословием и гуманисти- ческими дисциплинами. В нач. 1520-х гг. он пережил краткую, но интенсивную стадию увлечения идеями Мартина Лютера, в особенности учением об оправда- нии верой. Приверженность протестантским идеям привела Р. к столкновению с властями: его вызвал для разбирательства сам кардинал Томас Уолси. От суда по обвинению в ереси Р. спасло только вмешательство тестя. Согласно версии, приводимой позднее самим Р., Мор многократно и безуспешно спорил с зятем, убеж- дая его отказаться от своих заблуждений. В конце концов Мор заявил дочери Маргарет, что прекращает спорить и будет только молиться о своем зяте. Молит- ва подействовала: Р. вернулся к католичеству и остал- ся его убежденным приверженцем до самой смерти. Благодаря своим способностям и протекции Мора Р. сделал хорошую карьеру. Он неоднократно изби- рался в парламент — пять раз при Генрихе VIII (1523, >529» »53б> »539> »545)> один раз при Эдуарде VI (1547) и четырежды при Марии Тюдор (1553,1554» 1555» 1557)- В 1526-54 Р. занимал должность мирового судьи в Кен- те, в 1554 стал шерифом графства. В 1553-70 возглавлял Линкольнс-Инн. Ревностный католик, Р. в царствова- ние Марии Тюдор был назначен членом комиссии по поиску еретиков в Кентерберийском диоцезе. В годы правления Марии Тюдор Р. обратился к ли- тературной деятельности, работая над биографией своего тестя, которая стала одним из лучших жизнео- писаний английского гуманиста и основным источ- ником для всех позднейших биографий Мора. Труд Р. немало способствовал складыванию культа св. Томаса Мора в среде английских католиков и позднейшей его канонизации. В первые годы царствования Елизаветы I Тюдор Р. продолжал заниматься юридической практикой. В 1569, после разгрома Северного восстания, Р. был вызван на заседание Тайного Совета; ему предложили подписать Акт о единообразии 1559, устанавливав- ший в стране протестантское богослужение. Р. отка- зался это сделать, но внес залог в 200 марок серебра — гарантию лояльности королеве. В 1570 Р. пришлось отказаться от поста главы Линкольнс-Инн, а в 1574 передать свой пост в суде Королевской скамьи сыну Томасу и выйти в отставку. Похоронен в фамильной усыпальнице в церкви Св. Данстана (Кентербери). С о ч.: The Life of Sir Thomas More, knighte / Ed E. V. Hitchcock. Oxford, 1935. Лит.: Marius R. Thomas More. A Biography. Cambridge (Massachusetts), 1984; Guy J. Thomas More. L., 2000. А. Ю. Серегина. РОССЕЛЛИ (Rosselli) Козимо (1439, Флоренция — вероятно, 7.1.1507, там же), итальянский живописец, представитель флорентийской школы раннего Возрож- дения. Работал гл. обр. во Флоренции и ее провинции, а также в Риме. Учился у Нери ди Винчи, в мастерской которого числился между маем 1453 и октябрем 1456. В 1459 получил свой первый из известных заказов на алтарь для церкви Санта Тринита (не найден). При- нято считать, что в ранний период Р. работал вместе с Беноццо Гоццоли, чье сильное влияние заметно в его работах 1460-х гг. Искусство Р. нравилось горожанам, которые уважали его за мастерство, за ясность и стро- гость рисунка, за декоративную привлекательность колорита. Он сумел адаптировать весьма широкий спектр различных влияний, опираясь на достижения ведущих художников города на Арно: ему импониро- вала мягкая поэтичность образов Алессо Бальдовинет- ти, черты стиля которого можно заметить в росписях капеллы Салютати в соборе во Фьезоле (1462-66). Р. воспринял от Андреа дель Верроккьо и братьев Пол- лайоло структурность рисунка и знание перспективы. Ему не хватало вдохновения, чтобы выйти на границы выработанных др. приемов, и мастерства в изображе- нии фигур. Он любил мелкие, тщательно выписан- ные детали, в пейзажах воспроизводя почерпнутые у фламандских и немецких мастеров мотивы (алтарь «Св. Варвары», 1468-69, Гал. Академии, Флоренция; фреска «Рукоположение Св. Филиппо Беницци», до 1475, входной двор церкви Сантиссима Аннунциата, Флоренция). В 1481-82 Р. вместе с др. мастерами рабо- тал в Сикстинской капелле в Риме. Им были написаны три сюжета: «Нагорная проповедь Христа», «Тайная вечеря», «Переход через Красное море» и «Получе- ние Моисеем скрижалей завета». Наиболее интересна «Тайная вечеря», в которой Р. использовал новую для того времени иконографию, совмещавшую сцену по- следней трапезы Христа с учениками с тремя эпизода- ми из цикла Страстей (схожую иконографию можно
РОССЕЛЛИНО 81 видеть у Андреа дель Кастаньо во фреске монастыря Сант Аполлония во Флоренции). Как и в др. фресках Сикстинской капеллы, выполненных умбрийскими и флорентийскими мастерами, Р. вводил в свои ком- позиции многочисленные портреты современников, членов папской курии и верхушки духовенства. По возвращении из Рима Р. создал свои лучшие произ- ведения, в числе которых выделяется многофигурная композиция со множеством портретных лиц — фреска «Торжественная процессия переноса святых релик- вий с Кровью Господней в собор Сант Амброджио», написанная в Капелле Чудес собора Сант Амброджо во Флоренции (1484-86). На ней изображено реальное событие, происходившее на площади перед собором, что придает живописи Р. характер визуальной хрони- ки, по манере близкой Доменико Гирландайо. Два по- следних десятилетия жизни Р. писал исключительно алтарные композиции, лучшей среди которых счита- ется «Мадонна с младенцем на троне со Св. Иаковом, Св. Петром и Св. Иоанном Крестителем» (1492, Гал. Академии, Флоренция). Меланхолическое выражение лица его величественной Мадонны близко образам ФилиппиноЛиппи и Сандро Боттичелли. Линеарный стиль Р. заметно смягчается благодаря использованию тонких светотеневых переходов, близких леонардов- скому сфумато. В его позднем алтаре «Мадонна во сла- ве со св. Амброджо и св. Франциском» (1498-1501, со- бор Сант Амброджо, Флоренция) фигуры стали более элегантными и изящными, схожими с лирическими образами Перуджино. Последняя датированная рабо- та Р. — «Коронование Марии» (церковь Санта Мария Маддалена деи Пацци) была написана для семейства Джильо в 1505. Эта большая многофигурная компози- ция выполнена с присущим Р. мастерством и тщатель- ностью. Пользуясь доверием сограждан, Р. входил в конкурсные жюри, в частности, при обсуждении про- ектов фасада собора Санта Мария дель Фьоре. Среди его учеников были фра Бартоломмео, Мариотто Аль- берти нелли и Пьеро ди Козимо. Лит.: Lorenzoni A. Cosimo Rosselli. Е, 1921; Ettlinger L. D. The Sistine Chapel before Michelangelo: Religious Imagery and Papal Primacy. Oxford, 1965; L u c h s A. Cestello: A Cistercian Church of the Florentine Renaissance. N. Y., 1977; Cosimo Rosselli, Painter of the Sistine Chapel. Exh. cat. I Ed. Blumental A. R. Winter Park. E, 2001. В. Д. Дажина. РОССЕЛЛИНО (Rossellino), семья флорентийских архитекторов и скульпторов раннего Возрождения. Основатель и глава семейной скульптурной мастер- ской— В е р н а р д о или Б е р н а р д о ди Маттео Гамберелли (1407, по др. данным, 1409 или 1410, Сеттиньяно — 23/24.9.1464, Флоренция). Становле- ние Бернардо как архитектора связано с мастерской Филиппо Брунеллески. Бернардо был последователем Леона Баттиста Альберти, с которым много сотруд- ничал. Самостоятельную карьеру начал с работы над фасадом церкви Мизерикордия в Ареццо (1433-35). Во Флоренции состоял на должности гл. архитектора Бернардо Росселлино. «Давид». Мрамор. 1461-79. Национальная галерея искусств. Вашингтон. собора, достраивая парапеты фонаря купола (1435); принимал участие в работах над Воспитательным домом (1457); осуществлял строительство палаццо Ручеллаи по проекту Альберти (1446). В 1451-53 гл. архитектор при папе Николае V в Риме. Занимался реконструкцией городских стен, папского дворца и квартала между Ватиканом и замком св. Ангела, воз- главлял строительство хора собора св. Петра, работал над фасадом церкви Сан Марко и лоджией Св. Петра. В Сиене строил палаццо Пикколомини и палаццо Не- руччи (1459-63)- Бернардо принадлежит проект реконструкции Пьенцы (родного города папы Пия II), предполагав- ший осуществление планомерной застройки горо- да по единому замыслу. Из этого замысла удалось осуществить лишь комплекс построек центральной площади, включающий собор, палаццо Пикколо- мини, епископский дворец, палаццо Коммунале и городской колодец. В Пьенце реализована новая ре- нессансная концепция открытой городской площади, которая дает возможность дальнего обзора. Ее связь с городской планировкой основана на системе тонко рассчитанных пропорций и членений. В архитектуре палаццо получили развитие композиционные при- емы Альберти. В декоре фасадов применена система т. н. вписанного ордера и использовано соотношение большого и малого ордеров. Бернардо возглавлял большую скульптурную ма- стерскую, специализировавшуюся на создании мра- морных порталов, надгробий и кивориев. Его роль как главы мастерской сводилась к разработке ориги- нального решения, в котором широко использовались цитаты из произведений современных скульпторов и мастеров недавнего прошлого. Собственное участие Бернардо в исполнении работ часто было незначи- тельным. Пик активности мастерской пришелся на 1440-60: к 1446 относится портал для одного из залов Палаццо Пубблико в Сиене, к 1447-58 — скульптур- ная группа «Благовещения» (Музей Колледжаты, Эм- поли), к 1450 — табернакль св. Даров (церковь Сант Эджидио).
82 РОССЕТТИ Антонио Росселлино. Надгробие кардинала Португальского. Мрамор. 1461-66. Сан Миньято аль Монте. Флоренция. С именем Бернардо связано создание нового типа ренессансного надгробия. Антикизированные архи- тектурные и скульптурные мотивы определили новиз- ну надгробия гуманиста и канцлера флорентийской республики Леонардо Бруни (1444-46, церковь Санта Кроче, Флоренция). В нем саркофаг с фигурой усоп- шего помещен в нишу, напоминающую триумфаль- ную арку. Разнообразие иконографических и компо- зиционных решений обусловили ту популярность, ко- торую снискали надгробия Р. во Флоренции. В надгробии Беаты Виллана (1451, церковь Санта Мария Новелла, Флоренция) использован мотив бал- дахина с ниспадающими занавесями, полы которых обрамляют плиту с фигурой умершей. В надгробии Орландо деи Медичи (1455-58, церковь Сантиссима Аннунциата, Флоренция) растительные гирлянды украшают люнет с пышно декорированным саркофа- гом. Особенностью надгробия Нери Каппони (1457, церковь Санто Спирито, Флоренция) является пор- третный медальон, напоминающий медальоны рим- ских саркофагов. В мастерской Бернардо работали скульпторы Буд- жано, Дезидерио да Сеттиньяно, Мино да Фьезоле и Бенедетто да Майано> а также братья Бернардо — До- менико, Джованни, Томмазо и Антонио. Наибольшую известность получили произведения Антонио (1427/1428, Сеттиньяно — 1478/79» Флорен- ция), принимавшего участие в работе в том числе над надгробием Филиппо Ладзари (ок. 1462, церковь Сан Доменико, Пистойя). Антонио был одним из первых мастеров жанра портретного бюста, ему принадле- жат мраморные портреты Джованни Келлини (1456, Музей Виктории и Альберта, Лондон), Нери Каппони (1453-57), Маттео Пальмиери (1468, оба — Нац. музей, Флоренция) и Мариэтты Строцци (1460-е гг., Гос. му- зей, Берлин). Большой популярностью пользовались мраморные рельефы Антонио с изображением Мадонны с младен- цем, такие как «Мадонна Альтман» (Метрополитен- музей), с которых делались реплики в дешевых ма- териалах, или Рождества Христова (1470-е гг., Нац. музей, Флоренция). Центральным произведением в творчестве Ан- тонио Р. стало надгробие кардинала Португальско- го (1461-66, церковь Сан Миньято аль Монте, Фло- ренция), трактующее надгробие как часть единого архитектурно-скульптурного ансамбля. Из мастер- ской Антонио при участии Бенедетто да Майано вы- шло также надгробие Марии Арагонской в капелле Пикколомини в церкви Монте Оливетто в Неаполе, в котором использованы композиция и стилистика надгробия кардинала Португальского. Примером созданного при участии Антонио скульптурно-живописного ансамбля является алтарь св. Себастьяна (ок. 1460, Музей Колледжаты, Эмполи). Центральную часть триптиха занимает мраморная статуя св. Себастьяна, выполненная самим Антонио. К поздним произведениям Антонио относятся мра- морные рельефы «Вознесение Богоматери», «Муче- ничество св. Стефана» и «Погребение св. Стефана» с внутренней кафедры собора в Прато (1473), а также статуя Иоанна Крестителя (1477, Нац. музей, Флорен- ция). Последним документированным произведением Антонио является надгробный памятник Франческо Нори (мрамор, ок. 1478, церковь Санта Кроче, Фло- ренция). Лит.: Р 1 a n i s с i g L. Bernardo und Antonio Rossellino. Wien, 1942; Schulz A. M. The Sculpture of Bernardo Rosselino and His Workshop. Princeton, 1977. О. А. Назарова. РОССЕТТИ Бьяджо (Rossetti Biagio) (ок. 1447, Феррара — 1516, там же), итальянский архитектор, инженер-урбанист. Практически всю жизнь работал при дворе феррарских правителей д’Эсже. Уже в мо- лодые годы (1467-69) под руководством Пьетро Бен- венути занимался расширением Палаццо Скифанойя, а также обновлял Палаццо Теофило Калканьини, при- дворного Борсо д’Эсте (1475). В 1492 спроектировал и осуществил по поручению герцога Эрколе I расши- рение города — знаменитое «Гераклово сложение» (Addizione Erculea), которое может считаться первым «регулярным планом» в истории урбанистики. С 1494 R проектировал различные церкви: Сан Франческо с частями здания, выполненными в кирпиче с домини-
РОССО ФИОРЕНТИНО 83 рующим красным цветом (впоследствии неоднократ- но страдала от землетрясений); Санта Мария ин Вадо, самый старый баптистерий города; Сан Вито, Сан Габриэле; Сан Сильвестро с примыкающим монасты- рем, колокольню Сан Джорджо из обожженной глины (1485). В 1498-1500 он работал над хором старого ка- федрального собора, равно как и над проектировани- ем церкви Сан Кристофоро на кладбище Чертозы. Р. также проявил свой талант в проектировке граждан- ских сооружений, в том числе Палаццо деи Диаманти, Алмазного дворца, названного так из-за руста, по- крывающего фасад (1494-1503). Однако своей верши- ны искусство Р. достигло в Палаццо Лодовико Моро (см. Лодовико Мария Сфорца), названном Костабили. Работал также за пределами Феррары: сделал чертеж Лоджии Совета Падуи, которая была построена в 1525 уже после его смерти; в Модене занимался работами по фортификации, в Венеции — реставрацией двор- цов Эсте. Начиная с 1495 Р. проводил строительство городских стен Феррары, сконструированных по тог- дашним правилам фортификации; кроме того, про- ектировал дворцы Проспери-Сакрати и Турки ди Ба- ньо, расположенные, как и Палаццо деи Диаманти, на перекрестке двух больших магистралей города. Тема облицовки рустом, возможно, была заимствована из испанской архитектуры благодаря политическим и культурным связям, которые существовали тогда между Феррарой и Неаполем, бывшим с сер. 15 в. вла- дением арагонцев. Лит.: Padovani G. Biagio Rossetti И Atti е Memorie della Deputazione ferrarese di storia patria. 1931. Vol. XXIX; Rossetti Biagio // Thieme Becker Kunstler LexiKon. Leipzig, 1935. Bd. XXIX; Z e v i B. Biagio Rossetti architetto ferrarese: il primo urbanista moderno europeo. Torino, i960; Idem. Saper vedere Turbanistica: Ferrara di Biagio Rossetti la prima citta moderna europea. Torino, 1971. zed. 1977,4ed. 1997; M a r c i a n о Ada F r. L* eta di Biagio Rossetti: rinascimenti di Casa d’Este. Ferrara, 1991; Il Duca Ercole I e il suo architetto Biagio Rossetti: architettura e citta nella Padania tra Quattro e Cinquecento // Atti del I Convegno internazionale. R. 15-16 giugno 1993. R., 1996. П. Каццола. РОССИ Проперция деи (Rossi Properzia dei) (1491, Болонья — 1530, там же), итальянский скульптор, художница. О жизни Р. известно мало. Училась, по-видимому, у Маркантонио Раймонди. Джорджо Вазари, посвятивший Р. отдельное жизнеописание, сообщал, что художница начинала с резьбы на перси- ковых косточках, изображая с удивительной тонко- стью и изяществом страсти Христовы (произведение не сохранилось). Как скульптор Р. работала в соборе Сан Петронио в 1525-27, где ей приписываются два мраморных барельефа на одном из трех порталов со- бора: с Иосифом и женой домоправителя фараона и с Соломоном и царицей Савской. В Сан Петронио Р. выполнила ангелов в круглом рельефе, которые на- ходятся по обе стороны «Успения» Никколо Трибо- ло. Она занималась также гравированием на меди, делала рисунки пером по работам Рафаэля (работы не сохранились). Источники: Вазари Дж. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зод- чих / Пер. А. И. Венедиктова и А. Г. Габричевского. Под ред. А. Г. Габричевского. Л., 1970. Т. III. С. 377-83. Н. В. Ревякина. РОССО ФИОРЕНТИНО (настоящее имя: Джо- ванни Баттиста ди Якопо; Giovanni Battista di Jacopo; Rosso) (8.3.1494, Флоренция — 14.11.1540, Фонтенбло, Франция), итальянский живописец, ведущий пред- ставитель раннего тосканского маньеризма. Работал во Флоренции, Вольтерре, Риме, с 1530 по приглаше- нию французского короля Франциска I во Франции. Согласно Джорджо Вазари, Р. Ф. учился у Андреа дель Сарто вместе с Понтормо, сотрудничал с ними в 1513-17. Отличался независимым характером, само- стоятельно изучал работы признанных мастеров, ко- пируя фрески Мазаччо в капелле Бранкаччи в церкви Санта Мария дель Кармине и картон Микеланджело «Битва при Кашине». Испытал сильное влияние свое- го учителя и соученика (в равной степени Р. Ф. ока- зал влияние на Понтормо). В 1513-14 он совместно с Андреа дель Сарто и Понтормо работал во входном Россо Фиорентино. «Моисей и дочери Иофара». Фрагмент. Ок. 1523. Уффици. Флоренция.
84 РОССО ФИОРЕНТИНО Россо Фиорентино и другие. Галерея Франциска I. Ок. 1530-40. Фонтенбло. дворе церкви Сантиссима Аннунциата, где выполнил фреску «Вознесение Марии», плохо воспринятую за- казчиками. Интенсивная по цвету, с необычными резкими ракурсами смотрящих вверх апостолов, с выразительными характерными лицами, фреска раз- ительно отличалась от классического стиля дель Сар- то и эмоционально более тонкого стиля Понтормо. Получив от монастыря сервитов несколько заказов между 1514 и 1517, Р. Ф. так их и не выполнил. В 1518 Леонардо ди Джованни Буонафе заказал ему алтарь «Мадонна с младенцем и четырьмя святыми» (Гал. Уффици) для Оспедале ди Санта Мария Нуова. Вазари пишет о том, что заказчик увидел алтарь до его завер- шения и пришел в ужас, пораженный обликом свя- тых, который показался ему дьявольским. В оконча- тельном варианте, по замечанию того же Вазари, Р. Ф. значительно смягчил экспрессию образов и их непри- влекательность. Созданный молодым художником алтарь не отступал от общепринятых традиций, но благодаря игнорированию проблемы пространства, слишком стесненного для удлиненных фигур, остро- ты линейного ритма, подчеркнутой выразительности характерных лиц, световой насыщенности колорита возникало впечатление повышенного нервического напряжения, ставшего отличительной особенностью зрелой манеры Р. Ф. Конфликт, связанный с алтарем Буонафе, осложнил карьеру Р. Ф. во Флоренции, и в 1521 он упоминается в документах как работающий в Вольтерре над двумя наиболее известными произве- дениями: «Снятием с креста» (Коммунальная пинако- \ тека, Вольтерра), написанным для капеллы Компании I св. Креста в церкви Сан Франческо, и «Мадонной на 7\ троне с двумя святыми» (Музей религиозного искус- Л/ ства, Вольтерра) для церкви Санта Мария дель Пьеве 7 в Вилламаньи. Оставаясь в рамках монументальной формы ренессансных алтарей, Р. Ф. обострял рит- мику резких контуров, придавал напряженную экс- / прессию позам и жестам, насыщенный светом цвет заставлял мерцать глубокий колорит, построенный на сочетании контрастных холодных и теплых цветов с оттенками горящего золотистого и нежно-розового цвета. Антиклассический характер искусства Р. Ф. проявился в его рисунках («Аллегория Смерти и Сла- вы», 1517, Гал. Уффици) и немногочисленных алтарях, созданных до отъезда художника в Рим («Мадонна с младенцем и св. Анной», 1520, Художественный му- зей, Лос-Анджелес; «Мадонна с младенцем и десятью святыми», 1522, Гал. Питти, Флоренция). Постепенно стиль Р. Ф. изменился в сторону более тонкой эмоцио- нальной организации. Мощную энергию пластических масс, эффектные ракурсы и уплощенное простран- ство, возрождающее традиции готики, он пытался соединить с классическими образами, тонкая грация которых навеяна античной малой пластикой и глип- тикой («Моисей и дочери Иофара», 1523, Гал. Уффици; «Обручение Марии», 1523, церковь Сан Лоренцо, Фло- ренция). В нам. 1524 художник покинул Флоренцию и отправился в Рим, где 26 апреля того же года впервые упоминается его имя. Он был поражен новизной и монументальностью живописи Микеланджело в Сик- стинской капелле. Знакомство с искусством Рафаэля и его мастерской, а также контакты с Франческо Пар- миджанино привнесли в его стиль изящество и гра- циозность. Под сильным влиянием Микеланджело Р. Ф. написал «Сотворение Евы» и «Грехопадение» в капелле Чези в церкви Санта Мария делла Паче, одна- ко разногласия с архитектором Антонио да Сангалло Младшим (см. Сангалло) не позволили ему завершить эту работу. Возможно, к периоду пребывания в Риме относятся лучшие портреты Р. Ф. («Портрет молодого человека», Нац. гал., Вашингтон; «Мужской портрет», Гал. искусств Уолкера, Ливерпуль), отличающиеся вы- разительностью поз и меланхолическим настроением моделей. Для епископа Борго Сан Сеполькро Лоренцо Торнабуони Р. Ф. написал «Мертвого Христа» (1525-26, Музей изящных искусств, Бостон). Обратившись к сев. иконографии, он изобразил трех изящных анге- лов, поддерживающих мертвое тело Христа, прекрас- ный облик которого скорее напоминает античного Адониса, чем христианского Бога. В римский период Р. Ф. много рисовал, работая по заказу помощника Рафаэля печатника Бавьера. В 1526 он сделал серию рисунков для гравюр «Античные боги» («Плутон», Музей старого искусства, Лион; «Бахус», Музей из- ящных искусств и археологии, Безансон). Большой известностью пользовались рисунки Р. Ф. для серии гравюр «Любовь богов», заказанные ему Перино дель Вага и Бавьерой (гравюры с них напечатаны Джован- ни Якопо Каральо). Они обладали единством замысла, остроумным изяществом и игривой эротичностью, чем заметно отличались от схожей серии «Позы» Джу- лио Романо и Маркантонио Раймонди. Во время раз- грабления Рима 1527 Р. Ф. был взят в плен ландскнех- тами, но сумел бежать. С 1527 по 1530 он скитался по городам Тосканы и Умбрии. Сначала Р. Ф. остановился у знакомого художника Доменико А л фан и в Перудже, но вскоре благодаря протекции Лоренцо Торнабуони уехал в Борго Сан Сеполькро. По заказу Компании
РОССО ФИОРЕНТИНО 85 Россо Фиорентино. Фрагмент росписи Галереи Франциска I. Ок. 1530-40. чеканщиков Р. Ф. написал «Оплакивание» для церкви Сан Лоренцо (1527), одно из своих самых странных и эксцентричных произведений» в иконографии которо- го объединены мотивы Снятия с креста и Оплакива- ния, что свидетельствует о знакомстве с творчеством немецких мастеров. Сложно организованная компо- зиция, построенная на борении разнонаправленного движения, вспышки света, прорывающие сгустившу- юся тьму, всплески поднятых вверх рук, поникшие в горе фигуры, «взломанное» тело Христа, напоминаю- щее аналогичный мотив на рельефе Донателло на сев. кафедре собора Сан Лоренцо, создают драматическое напряжение, отражающее влияние реформацион- ных идей, получивших широкое распространение в 1520-е гг. Судя по стилю, Р. Ф. мог побывать во Флорен- ции между 1527-30, о чем свидетельствует возросшее влияние Понтормо (особенно в использовании лю- минисцентного цвета). Для собора Читта ди Кастелло Р. Ф. написал «Христа во Славе» (1529—30), наиболее компромиссную из созданных им алтарных картин, в которой он попытался соединить возвышенный язык религиозной живописи позднего Рафаэля с эмалевой холодностью колорита и эксцентрической вырази- тельностью образов. Скорее всего, после завершения работ в Борго Сан Сеполькро Р. Ф. уехал в Венецию, где познакомился с Пьетро Аретино. Возможно, бла- годаря его протекции он был приглашен королем Франциском I во Францию, куда уехал осенью 1530. В ноябре 1530 Р. Ф. уже был в Фонтенбло. Назна- ченный официальным художником двора, Р. Ф. вы- полнял самые разные работы по украшению королев- ских резиденций, созданию станковых произведений («Св. Михаил», «Мертвый Христос», 1535-38, Лувр), привлекался в качестве исполнителя сценографии и эскизов для костюмов, устроителя праздничных це- ремоний, в частности встречи императора Карла V в Фонтенбло в 1539» автора эскизов для предметов ро- скоши, богатой конской сбруи и пр. В подарок от ко- роля Р. Ф. получил дом в Париже, французское граж- данство и высокое содержание. Среди его заказчиков были кардинал Жан Лотарингский, для которого он выполнил картоны для гобеленов, герцог Монморан- си и попечители собора Нотр-Дам в Париже. Одна- ко гл. сферой его деятельности стала перестройка и украшение королевского замка в Фонтенбло (1532-40). Лучшим достижением Р. Ф.-декоратора и главы ма- стерской стал ансамбль Галереи Франциска I, про- ект которого был создан в 1532, а основные работы по росписи галереи и выполнению стукковой деко- рации продолжались до кон. 1539. Аллегорические» мифологические и исторические сцены, прославляю- щие власть короля, получили причудливое стукко- вое обрамление с использованием мотивов гротеска» гирлянд» трофеев, богов и богинь, нимф и путти. Ре- льефная и скульптурная лепнина была выполнена по эскизам Р. Ф. его коллегой ПрнматиччоУ приехавшим в Фонтенбло из Мантуи» где он работал совместно с Джулио Романо. По замыслу Р. Ф. живописный ан- самбль Галереи Франциска I должен был состоять из 16 композиций» из которых были выполнены только 12 (к наиболее известным относится «Королевский слон» и «Нимфа Фонтенбло»» последняя была позд- нее заменена фреской Приматиччо). Помимо галереи Р. Ф. написал две большие фрески на сюжет любви Вертумна и Помоны в Павильоне Помоны (1532, не сохранились), украсил живописью несколько залов в Павильоне поэтов (1537-38, сохранились частично). Вполне возможно, что Р. Ф. работал в Фонтенбло и Россо Фиорентино. «Мертвый Христос». 1525-26. Музей изящных искусств. Бостон.
86 РОХАС Л4^ как архитектор. Будучи блестящим рисовальщиком, д создавшим свой изящный и полный выдумки стиль, лд Р. Ф. продолжал делать рисунки для граверов, которые Л/ пользовались популярностью и способствовали соз- \\ Данию специфического стиля в гравюре и живописи, V \ получившего названия Первая Фонтенбло школа. Р. Ф. [V и др. итальянским, фламандским и французским ма- I стерам, работавшим в Фонтенбло, удалось соединить J изящество, элегантность и причудливую изобрета- тельность маньеризма с потребностями королевского двора в мифологизации власти, в создании пышного и декоративно богатого стиля, отвечавшего вкусам французской знати. Согласно Вазари, Р. Ф. покончил жизнь самоубийством из-за угрызений совести, свя- занных с несправедливым обвинением его друга и по- мощника Франческо Пеллегрини в краже денег, за что тот был арестован и осужден. Однако предположение Вазари не имеет каких-либо реальных доказательств, тем более что Р. Ф. был погребен по христианскому обычаю. Искусство Р. Ф., полный изящества и грации стиль его рисунков оказали большое влияние на рас- пространение маньеризма за пределами Италии, осо- бенно во Франции и Нидерландах. Лит.: Kusenberg К. Le Rosso. Р., 1931; Barrocchi Р. Il Rosso Fiorentino. R., 1950 (L., 2003); Fontainebleau e la maniera italiana. Cat. del mostra. E; Napoli. 1952; Rosso Fiorentino: Drawings, Prints and Decorative Arts. Exh. cat. Washington, 1988; C i a r d i R. P., M u g n a i n i A. Rosso Fiorentino. F., 1991; F r a n k i n D. Rosso in Italy: the Italian Career of Rosso Fiorentino. New Haven; L., 1994; Il Rosso e Volterra. Cat. del Mostra. Volterra, 1994; F a 1 c i a n i C. Il Rosso Fiorentino. E, 1996; Natali A. Rosso Fiorentino: leggiadra maniera e terribilita di cose stravaganti. Silvana, 2006. В. Д. Дажина. РОХАС Фернандо де (Rojas Fernando de), (1473/76, Ла-Пуэбла-де-Монтальбан, провинция Толедо — 154!, Талавера-де-ла-Рейна), испанский писатель, автор романа-драмы «Трагикомедия о Кал исто и Мелибее» или «Селестина» (La Celestina, 1499-1502). Имя Р. часто на новообращенной христианке Леонор Альва- рес де М о нт а л ьб а н. Похоронен, согласно заве- щанию, в монастыре Святой Богоматери в облачении францисканского монаха. Впервые «Селестина» была опубликована аноним- но в 1499 под заглавием «Комедия о Кал исто и Мели- бее» и состояла из 16 действий. Второе издание 1501 было дополнено письмом сочинителя к своему другу, акростихом, раскрывающим имя автора («Бакалавр Фернандо де Рохас закончил «Комедию о Калисто и Мелибее», а родом происходил из деревни Монталь- ван»), и заключительными октавами издателя. В трех изданиях 1602 к первоначальному тексту, получивше- му название «Трагикомедия о Калисто и Мелибее», добавлены еще пять действий, поправки в основном тексте и «Пролог». В итоге «Селестина» представляет собой повествование в диалогической форме, поде- ленное на 21 действие. Начальный фрагмент приписывается самим писа- телем или Хуану де Мена, или Родриго Кота — про- славленным испанским поэтам 15 в. Возможно, за этими уверениями в заимствовании чужого замысла скрывается традиционная для Средних веков ссылка на уже существующий авторитетный источник или остается для читателя в тени созданного им текста. Автор книги, оказавшей на испанскую литературную традицию влияние, сопоставимое с «Дон Кихотом» Мигеля де Сервантеса, казался загадочной фигурой как своим современникам, так и нынешним читате- лям: написав примерно в двадцатипятилетием воз- расте свою знаменитую книгу, он за последующие со- рок лет жизни ничего не создал (кроме дополнений к тексту самой «Селестины»). Достоверные сведения о Р. весьма незначительны. Он был обращенным евреем в четвертом поколении; в 1488 или чуть позднее поступил в университет Сала- манки, где обучался сначала на факультете искусств, а затем права. Впоследствии Р. обосновался в городке Талавера-де-ла-Рейна, где проработал всю оставшую- ся жизнь на юридическом поприще, дослужившись до должности старшего алькальда. Здесь же Р. женился Иъс Califtop jR0cIibcanucuametcrcu^ $ a fta р emend ada со addicioii beloe argu $ И иксов be cadavn auto enpimcipio. й impjeflaenla Mifigna Ciudad be valeaapo: ^ua joffrc a.m.befeb:crobe.ja^.£.b.p.riuj Ы Madrid, jafccmlrrv. |h£fpafa>£alpe s.a. Фернандо де Рохас. Титульный лист «Селестины».
РОЧ 87 обычная по тем временам практика имитаторов и под- ражателей т. о. сообщать о своем неполном авторстве. Вероятно также, что Р. действительно дописал чей-то анонимный текст или пытался оградить себя от упре- ков и, по-видимому, от преследований инквизиции. Р. был известен трибуналу по делам своего тестя, кото- рый дважды проходил по процессам инквизиции, а однажды был приговорен к тюремному заключению. В документах инквизиции говорилось, что дочь Аль- варо де Монтальбана была замужем за «Бакалавром Рохасом, который написал «Мелибею». Популярность «Селестины» Р. подтверждают коли- чество изданий, выдержанных ею на протяжении 16- 17 вв. (с 1499 по 1634 — 109 раз на испанском языке), ее переводы на французский (24 издания), итальянский (первое — 1506, затем еще 18 изданий) и др. европей- ские языки, множество переработок и имитаций и влияние на испанскую литературу последующих двух веков (от романов «селестинески» до фигуры знаме- нитого «грасьосо» — хитроумного слуги испанского театра 17 в.). «Селестина» породила множество толкований. Так, Хуан Луис Вивес ставил «Селестину» в ряд фри- вольных, легкомысленных книг вместе с рыцарскими романами, сентиментальными повестями и новеллами вроде «Декамерона» Джованни Боккаччо. «Слишком откровенной», хотя и «божественной», называл «Се- лестину» Сервантес. Действительно, история двух влюбленных рас- сказана настолько увлекательно и откровенно, что даже моральные сентенции и назидательные моно- логи, демонстрирующие немалую эрудицию автора, не могут затмить живости тона и яркости персона- жей этого романа-драмы. Недюжинная эрудиция и блестящее знание древней и современной литературы делают книгу Р. подчеркнуто литературным текстом: история его влюбленных основывается отнюдь не на житейской истории, она скорее обыгрывает и паро- дирует знакомых его читателям модных литератур- ных персонажей. Литературно-жанровые источники «Селестины» необычайно многообразны: среди них и греко-римская комедия Менандра, Плавта и Теренция, и итальянская учено-гуманистическая комедия 15 в., и средневековая куртуазная литература, и сентимен- тальная повесть, и гуманистический диалог. Создав такой «литературный гибрид», Р. сумел сделать то, что оказалось не под силу многим его именитым совре- менникам: необычайно живым героям Р. стало тесно в их утонченно-литературных одеждах, а имя гл. герои- ни — старухи Селестины — дало не только название целого жанра, но стало в Испании нарицательным для обозначения сводни. С о ч.: La Celestina. Comedia о Tragicomedia de Calisto у Melibea. Clasicos Castalia. Madrid, 1993; Ро- хас Ф. де. Трагикомедия о Калисто и Мелибее И Плутовской роман. М., 1975. Лит.-.G i 1 m a n S t. The art of« La Celestina». Madison, 1956; Lida de Malkiel M. R. La originalidad artistica de La Celestina. Buenos Aires, 1962; M a r a v a 11 J. A. El mundo social de «La Celestina». Madrid, 1964; Fothergill-Payne L. Seneca and «Celestina». Cambridge, 1988; Severin D. Sh. Tragicomedy and Novelistic Discours in «Celestina». Cambridge, 1989; Османова А. Г. Значение диало- га в жанровой структуре «Селестины» Ф. де Рохаса И Сервантесовские чтения. Л., 1985; Ершова И. В. Фернандо де Рохас И Энциклопедия литературных ге- роев. Зарубежная литература. Возрождение. Барокко. Классицизм. М., 1998. И. В. Ершова. РОЧ Жауме (Roig Jaume) (нач. 15 в., Валенсия — 1478, Бенимамет), каталонский писатель. Р. принадле- жал к городскому сословию, был членом городского Совета Валенсии. Он обучался медицине в Лериде и в Париже, где успел познакомиться с жизнью самых разных слоев общества. Как медик пользовался высо- чайшей репутацией, был придворным врачом коро- левы Марии Кастильской, супруги Альфонса Арагон- ского. Долгие годы возглавлял крупнейшую больницу Валенсии, являясь гл. экзаменатором всех врачей го- рода. Автор романа «Зеркало, или Книга о женщинах» (Espill о Libre de dones), который был начат в 1460 — в том же году, что и «Тирант Белый» Жуанота Марту- реля. Произведение дошло в единственной рукописи, однако в 16 в. издавалось трижды, что свидетельству- ет о его большой популярности. Роман «Зеркало» имеет стихотворную форму; краткая четырехсложная строка во многом определя- ет особую экспрессивность стиля Р. (но делает прак- тически невозможным его перевод на др. языки). Произведение представляет собой рассказ протаго- ниста о своей жизни, который часто напоминает фа- булу плутовского романа. После смерти отца совсем юный герой, изгнанный из дома собственной матерью и вынужденный сам зарабатывать себе на жизнь, пу- скается в странствия по Каталонии и Франции, пере- живая опасные приключения. Он принимает участие в Столетней войне на стороне французов, становится рыцарем, совершает паломничество в Сантьяго-де- Компостела, но затем переживает глубокий кризис из-за неудачных браков и женских обманов. Все про- изведение носит женоненавистнический характер; именно женщины, по мнению Р., совершают самые страшные преступления, насаждают разврат и грех, они падки на всевозможные извращения. Под влияни- ем инвективы против женской природы, вложенной в уста царя Соломона, герой наконец решает полностью удалиться от мирской жизни. В заключении романа Р. все же делает исключение для двух единственно до- стойных женщин — Девы Марии и его собственной жены, которым он воздает должную хвалу. Несмотря на многие черты, приближающие поэтику «Зеркала» к плутовскому роману (реалистическое описание жиз- ни различных слоев общества того времени, гл. обр. низших, повествование от первого лица, ярко вы- раженный комизм и сатира), финал его оригинален: каталонский автор не склонен соглашаться с оправда-
88 РУБЕАН нием аморальности протагониста, что отличает, на- пример, повесть «Ласарильо с Тормеса». С о ч.: Espill. Valencia, 1981. Лиш.: A g й е г а V. С. Un picaro Catalan del siglo XV. El «Espill» de Jaume Roig у la tradicion picaresca. Barcelona, 1975; Carre A. Lestil de Jaume Roig: les propostes etica i estetica de 1’Espill // Intellectuals e escriptors a la baixa edat mitjana. Barcelona, 1994. M. А. Абрамова. РУБЕАН Крот (Rubeanus Crotus), собственно Иоганн Егер (Johannes Jager), (1480, Дорнхейм под Арнштадтом — ок. 1545, Хальберштадт), гуманист и католический теолог. Род. в крестьянской семье. До 1509 был известен под именем Ve n a t о г (Venatorius, охотник), произведенным от латинского перевода его фамилии, затем взял грецизированный вариант это- го имени — Crotus (лучник, стрелец), дополнив его именем, произведенным от латинского перевода ме- ста рождения — Rubeanus. В 1498 Р. поступил в Эрфуртский университет, в 1500 получил там степень бакалавра, а в 1507 — маги- стра искусств. В Эрфурте, одном из крупнейших не- мецких гуманистических центров, новая культура за- нимала прочные позиции, как в университете, так и вне его стен, где сложился гуманистический кружок во главе с Конрадом Муцианом Руфом. Руф ввел Р. в круг поэтов, познакомил с Петером Эбербахом, гума- нистом и видным неолатинским поэтом Эобаном Гес- сом. В кружке Р. дебютировал как поэт, продемонстри- ровав незаурядный талант стилиста. В годы учебы в Эрфурте он преподавал в школе аббатства Фульда, бу- дучи наставником Ульриха фон Гуттена, с которым в 1505-06 совершил путешествие в Кельн. Некоторое время Р. был воспитателем детей графа фон Геннебер- га. В 1510-16 возглавлял школу аббатства Фульда, од- новременно был латинским секретарем ее аббата Гар- тмана фон Кирхберга, вместе с которым участвовал в работе Кёльнского рейхстага (1512) и Венского конгрес- са (1515). В Фульде Р. написал большую часть первого тома «Писем темных людей» (Epistolae obscurorum virorum, 1515). Осенью 1516 из-за конфликта между аб- батом и капитулом он покинул монастырь. После кратковременного пребывания в Майнце и Бамберге Р. в 1517 отправился в Италию, сопрово- ждая в качестве наставника молодых господ фон Фукс, и провел там три года, в течение которых по- лучил степень доктора теологии в Болонье и вместе с Эобаном Гессом в 1519 посетил Рим. Убедившись в злоупотреблениях папской курии, он написал Марти- ну Лютеру из Италии дружеское письмо, напоминая о совместной учебе в Эрфурте и выражая одобрение идей реформатора. Вернувшись в Германию, зимой 1520 он стал ректором Эрфуртского университета. Когда Лютер 6.4.1521 проезжал через Эрфурт, направ- ляясь на Вормский рейхстаг, университет во главе с R устроил ему торжественную встречу. Начавшие- ся студенческие волнения вынудили R покинуть го- род и вернуться в Фульду. В 1524 он стал советником верховного магистра Тевтонского ордена Альбрехта Прусского, принявшего сторону Реформации и осу- ществившего в 1525 секуляризацию ордена. Однако, желая остаться в лоне католической церкви, R в 1530 уехал из Кенигсберга и в этом же году поступил совет- ником на службу к архиепископу Альбрехту Майнц- скому, заняв одновременно должность кафедрального каноника в Галле. В 1531 он написал анти лютеровскую «Апологию» (Apologia), в которой оправдывал пре- следования Альбрехтом сторонников Реформации. В пылу ответной полемики Лютер назвал Р. «доктором Жабой (Krote) и лизоблюдом кардинала Майнцского». Около 1537 Р. уехал из Галле в Хальберштадт, где про- вел последние годы жизни, полностью отказавшись от литературной деятельности. Вскоре после смерти имя Р. оказалось забыто. О Р. вновь вспомнили в связи с интересом к лично- сти его друга Ульриха фон Гуттена. При этом участие Р. в анонимных полемических листовках и брошю- рах было сильно преувеличено. Ему приписали ряд диалогов антиримского содержания, опубликованных под вымышленными именами, автором которых он в действительности не был. Несомненно, однако, что многое, написанное Р. совместно с Гуттеном, оказа- лось утрачено и даже сознательно уничтожено авто- ром. Гл. итогом литературного творчества Р. явилась первая часть знаменитого памфлета «Письма темных людей», ставшего одним из самых блестящих образ- цов гуманистической сатиры. С о ч.: Epistolae obscurorum virorum. Hagenau, 1515; Oratio funebris in laudem loannis Cerdonis. Erfurt, 1518; Apologia qua respondetur temeretati calumniatorum. Lipsiae, 1531; Письма темных людей. M.; Л., 1935. Лит.:В ге с h t W.Die VerfasserderEpistolaeobscuro- rum virorum. Strasbourg, 19«4;Forstreuter K.Johannes Crotus Rubianus in Preussen // Festschrift fur Hermann Heimpel. Gottingen, 1972. Bd. 2; Kleineidam E. Universitas studii Erffordensis. Leipzig, 1969-83. Bd. 1-3; Becker R. P. A War of Fools: The Letters of Obscure Men. Bern, 1981; Гейгер Л. История немецкого гу- манизма. СПб., 1899; Володарский В. М. Эрфурт- ские гуманисты и Реформация // Культура эпохи Воз- рождения и Реформации. Л., 1981. И. Л. Григорьева, Н. В. Салоников. РУ БИГА Л Павел (Rubigal, Rubigall, Rubigally, соб- ственно Rothan Paul) (ок. 1510, Кремница — ок. 1577, Банска Штявница), поэт. Происходил из немецкой семьи горных предпринимателей сев. Венгрии (ныне Словакия), учился в Виттенбергском университете, в т. ч. у Филиппа Меланхтона. В 1540 принял участие в посольстве представителей сословий Венгерского ко- ролевства в Стамбул ко двору Сулеймана I, о котором позднее рассказал в поэтическом сочинении «Опи- сание поездки в Константинополь» (Hodoeporicon itineris Constantinopolotani, 1544), где дана широкая панорама этно-политических и межконфессиональ- ных отношений в Центральной, Восточной и Юго- Восточной Европе. С 1550 жил в Банской Штявнице,
РУДЗАНТЕ 89 одном из центров добычи горной руды, служил коро- левским чиновником, занимался ведением обширно- го хозяйства своей семьи. В 1571 лично участвовал в боях с турками. Ссужал деньгами императора Макси- милиана II, за что был назначен капитаном крепости в Словенской Люпче, которую вскоре Р. купил. Крупный неолатинекий поэт Венгерского коро- левства, призывал европейцев, особенно немцев, активно бороться с турками. Этой теме посвящены «Просьба Паннонии к Германии» (Querella Pannoniae ad Germaniam, 1537) и «Новое послание Паннонии и Германии» (Epistola Pannoniae ad Germaniam recens scripta, 1545). Интересен паннонско-немецкий патрио- тизм R, считавшего немецкое население Венгерского королевства, постоянно называемого им Паннонией, частью германской нации, которой принадлежит трон Империи. В поэзии Р. четко выражены лютеранские взгляды. Интересны его «эпитафии» лидерам чешской реформации 15 в. Яна Гусу и Иерониму Пражскому, в которых подчеркивается значение гусизма как пер- вой фазы борьбы за евангелическую правду против папства. Стихи Р. получили признание в странах не- мецкого культурного ареала. Гуманистическую обра- зованность Р. восхвалил его учитель Филипп Мелан- хтон в специальной эпиграмме. Описание поездки в Константинополь вошло в сборник «Семь книг пу- тешествий почти по всему свету», изданный в Базеле в 1580. Р. также внес вклад в специфическую область юриспруденции — горное право, составив в 1573 «Гор- ный закон» (Bergordnung). С о ч.: Panoncan Pavol Rubigal. Opis cesty do Konstantinopolu a ine basne. Bratislava, 1985 (Словацкий перевод). Лит.: О k a 1 M. Panoncan Pavol Rubigal // Panoncan Pavol Rubigal. Opis cesty do Konstantinopolu a ine basne. Bratislava, 1985. S. 89-99; Z r u b e c L. Osobnosti naSej minulosti. Bratislava, 1991. S. 150-53; Smatlak S. Dejiny slovenskej literatury. Bratislava, 1988. S. 125-27. Г. П. Мельников. РУДЗАНТЕ (Ruzante) Беолько Анджело (Beolco Angelo) (ок. 1496, Падуя — 17.3.1542, там же), итальян- ский комедиограф и театральный деятель. Р. — его сценический псевдоним. Внебрачный сын известного медика, ректора факультета медицины Падуанского университета. Воспитывался в семье отца, управлял семейными земельными владениями. Клиент и друг Альвизе Корнера, аристократа сомнительного проис- хождения и литератора (автора трактата о здоровом образе жизни); в его падуанском доме Р. встретился и завязал дружеские отношения с Пьетро Бембо и Спероне Сперони. Начало его театральной деятель- ности относится к 1520: Марино Санудо сообщает о крестьянской комедии, представленной им в Венеции в палаццо Фоскари. В это же время формируется его труппа актеров-любителей, из членов которой извест- ны Марко Аурелио Альваротто (Менато по сцениче- ской маске), Заккариа Кастеньола (Билора) и Джиро- лами Занетти (Веццо). Труппа давала представления в основном в Венеции и в Падуе, в доме Корнаро; в 1529-32 — при феррарском дворе. Умер Р., готовясь к постановке трагедии Сперони «Канака» для академии Воспламененных. Первый его драматический опыт, «Пастораль» (Pastoral, ок. 1517-18), построен на контрасте языков (итальянский, падуанский и бергамаский) и жанровых форм (в декорации и в сюжет классической буколики вводится пришедший из фарса грязный и грубый вил- лан). Вторая его комедия, «Бетия» (Betia, представлена 5.5.1523 во дворце дожей в Венеции), написана полно- стью на падуанском диалекте и опирается в жанровом плане на распространенный в данном регионе сва- дебный фарс (mariazo); его традиционная сюжетная схема (спор из-за невесты — третейский суд — брак) обогащается за счет элементов бытового реализма и литературной пародии (объектами которой являются «Аркадия» Якопо Саннадзаро и «Азоланские беседы» Бембо). В дальнейшем Р. обращается к прозе (две пер- вые комедии написаны стихами) и расстается с общей праздничностью тона, выражавшейся, в частности, в сплошном гастрономическом и эротическом гро- теске. Вершина его творчества — одноактные пьесы «Речь Рудзанте, вернувшегося с войны» (Parlamento di Ruzante che Гега vegnu de campo), «Билора» (Bilora), «Наипотешнейший диалог» (Dialogo facetissimo), a также полноформатные «Москетта» (Moschetta) и «Фиорина» (Fiorina), датирующиеся 1528-31. Р. и здесь широко использует весь традиционный арсенал ко- мических мотивов и ситуаций, но каждый раз с по- правкой на конкретную реальность — социальную, экономическую и даже психологическую. Он лишает традиционный для фарса семейный конфликт, остаю- щийся в центре всех этих произведений, его традици- онных мотивировок, переносит его на почву чистой прагматики, и в итоге обманутый муж предстает жертвой социального порядка. Комедийный кон- фликт вырастает до конфликта города и деревни, двух социальных и культурных антиподов, и комедийный смех выступает как индикатор общественного поло- жения персонажа, как форма социального насилия. Подобный уровень социальной откровенности ока- зался не по плечу как литературе Возрождения, так и самому R: в следующих своих драматических опытах он приходит к уже вполне утвердившемуся жанро- вому стереотипу, «ученой» комедии»: «Девушка из Пьове» (La Piovana, представлена в Ферраре 10.2.1532) и «Комедия коров» (La Vaccaria, 1533) являются диа- лектальными переработками Плавта (соответствен- но «Каната» и «Ослиной комедии»), переработками весьма свободными, но лишь в той мере, в какой эту свободу поощряет сам принцип подражания класси- ке. Тот генеральный конфликт, который составлял гл. своеобразие предыдущих произведений, уходит. Пер- сонаж Р. надел маску комического слуги и тем самым принял условия игры, предложенные классическим типом комедии, вписался в ее социальную вселенную, перестал быть изгоем. Путь от персонажа к маске, ко- торый определяет логику эволюции итальянской ко-
РУДОЛЬФ II 90 [Г\ ;> меди и 16 в., Р. прошел раньше других: последняя его ФХ комедия, «Анконитанка» (Anconitana, после 1534), уже Wn мало чем о,7,ичастся от сценариев будущего театра (Пу импровизации. \\ Р. принадлежат также два драматических монолога | (Prima е Seconda Orazione, представленные автором (I/ соответственно в авг. 1521 и июне-июле 1528). С апо- I логией поэтики «натуральности», противопоставлен- ной книжной культуре, он выступает в послании к М. Альваротто (япв. 1536 или 1537). С о ч.: Teatro / А сига di L. Zorzi. Torino, 1967; Pastoral. Prima oratione I A cura di G. Padoan. Padova, 1978; Dialoghi. Seconda oratione. Prologhi alia Moschetta I A cura di G. Padoan. Padova, 1981. Лит.: Ba rat to M. Ire studi sul teatro (Ruzante, Aretino, Goldoni). Venezia, 1964; L о varin i E. Studi sul Ruzante e la letteratura pavana. Padova, 1965; Prosperi M. Angelo Beolco nominato Ruzante. Padova, 1970; Galendoli G. Ruzante. Venezia, 1985; Carrol 1 L. L. Angelo Beolco (il Ruzante). Boston, 1990; Zorzi L. Lal tore, la commedia, il dram maturgo. Torino, 1990; Bu liegas S. Angelo Beolco: la lingua contestata, il teatro violato, la scena imitata. Alessandria, 1993; Torresani S. Invito alia lettura di Ruzante. Milano, 1994; Vescovo P. Da Ruzante a Calmo: tra «signore comedie» e «onorandissime stampe». Padova, 1996; Ferguson R. On the ’lheatre of Angelo Beolco (Ruzante). Text, Context and Performance. Ravenna, 2000; M i 1 a n i M. El pi’ bel favellare del mondo. Saggi ruzzantiani. Padova, 2000; S a m b i n P. Per le biogralie di Angelo Beolco, il Ruzante, e di Alvise Cornaro. Padova, 2002; С a n о v a M. E ‘1 riso e ‘1 pianto et la ранга e Tira: lopera di Angelo Beolco tra poetica e psicanalisi. E, 2003; Джи вел его в А. К. Итальянская народная коме- дия. Commedia dellarte. М., 1954. С. 70-84; Андре- ев М. Л. Фердинандо Камон и смеховая традиция И Новые художественные тенденции в развитии реализ- ма на Западе. М., 1982; Е го ж е. Комедия: жанр и его судьба И Андреев М. Л., Хлодовский Р. И. Итальянская литература зрелого и позднего Возрождения. М.» 1988. С. 190-96. М. Л. Андреев. РУДОЛЬФ II (Rudolf II) (18.7.1552, Вена — 20.1.1612, Прага), император Священной Римской империи (1576-1612) из династии Габсбургов, чешский и венгер- ский король. Старший сын императора Максимилиа- на II и М а р и и Испанской. Атмосфера в семье была напряженной из-за противоречий во взглядах толерантного Максимилиана II и ортодоксально като- лического испанского двора. До одиннадцати лет Р. II жил в Вене. В 1563-71 воспитывался при дворе своего дяди Филиппа II в Испании, что оказало значитель- ное влияние на формирование его личности. Р. II по- лучил там блестящее образование, приобрел интерес к натурфилософии, оккультным наукам, искусству и коллекционированию, однако, вопреки ожиданиям испанских родственников, не стал ревностным като- ликом. Напротив, он отличался унаследованной от отца веротерпимостью, что сыграло неоценимую роль в формировании придворной культуры Р. II в Праге, получившей название Рудольфшнская культура. Р. 11 был провозглашен венгерским королем 25.9.1572, чешским королем 22.9.1575. После смерти отца 12.10.1576 стал императором Священной Римской империи. В 1583 перенес резиденцию из Вены в Прагу, фактически превратив ее в столицу империи. С 1580 начала проявляться психическая болезнь Р. II, называемая в те времена «меланхолией». Опа вы- ражалась в стремлении императора к уединению, де- прессиях, отстранении от политических дел и сосре- доточении исключительно на мире науки, искусства и алхимических экспериментов. Проблематичным был также вопрос о престолонаследии, поскольку Р. II по загадочным причинам не желал жениться, хотя дол- гие годы был обручен со своей двоюродной сестрой И з а б е л л о й , дочерью Филиппа 11. В результате помолвка была расторгнута, и Изабелла стала женой брага Р. II А л ь б р е х т а . С перенесением в Чехию императорского двора в стране начался постепенный процесс рекатолизации (в 1584, 1602 обновлен мандат проги в Общины чеш- ских братьев). Давление католической церкви было приостановлено началом очередной турецкой войны в августе 1583. Р. И был поставлен перед новой пробле- мой — финансовым обеспечением армии. Еще одним осложнением стало восстание в Венгрии под предво- Портрет Рудольфа II работы Ганса фон Аахена. 1606—08. Музей истории искусств. Вена.
РУДОЛЬФ II дительством Иштвана Бочкам. 23.9.1606 был подписан Венский договор, по которому Трансильвания и часть Венгрии перешли во владение Бочкаи, провозглаша- лась религиозная свобода в Венгрии, император обя- зывался заключить мир с Турцией, за которой оста- вались все завоеванные территории, и выплатить ей 2оо тыс. дукатов. В ответ Р. II ввел в Прагу войска из Пассау, что вызвало возмущение чешских сословий, отказавших Р. II в своей поддержке. В кон. 1606 болезнь Р. II вновь обострилась, и его брат Матиас начал открыто предъявлять свои пре- тензии на трон. Он привлек на свою сторону венгер- ские и моравские сословия, в доме Габсбургов насту- пил раскол. Однако чешские сословия не поддержали Матиаса, поэтому он был вынужден заключить с Р. II Либеньский мир, по которому получил венгерскую корону, австрийские владения и Моравию. Чешские сословия предъявили императору свои требования в обмен на политическую поддержку. Это привело к тому, что 9.7.1609 Р. II издал Маестат, узаконивший ре- лигиозную свободу в Чехии: все христианские конфес- сии, включая Общину чешских братьев, объявлялись равными перед законом. Маестат 1609 стал важней- шим документом веротерпимости в Европе. В 1611 им- перские войска, возглавляемые Матиасом, вторглись в Чехию. Р. II вынужден был 23.5.1611 отречься от пре- стола, сохранив лишь корону и титул императора. Политическая карьера Р. II сложилась крайне не- удачно, однако его заслуги в развитии европейской культуры необычайно велики. Гос. дела мало зани- мали Р. II, но он испытывал необычайный интерес ко всем видам искусства, к науке, а также тай позна- нию — алхимии и астрологии, процветавшим при его дворе. Интерес этот не был поверхностным: импера- тор целые дни проводил в мастерских придворных ху- дожников, беседовал с учеными и даже сам принимал участие в алхимических опытах. Рудольфи некий круг, в который входили извест- ные художники, ученые, а также приверженцы герме- тического знания (см. герметизм), представлял собой целостное явление, основанное на единой системе идей и представлений, важнейшую объединяющую функцию в которой выполняла личность самого им- ператора, трактуемая как некий мифологизирован- ный образ. Он возникает в творчестве практически всех рудольфинцев, как художников, так и ученых, а также в деятельности виднейших представителей эпо- хи, не относящихся прямо к рудольфинекому кругу, но связанных с ним. В восприятии ученых (Джордано Бруно, Иоганн Кеплер), посвятивших ему свои науч- ные сочинения, Р. II предстает не только высокообра- зованным и толерантным правителем и меценатом, но наделенным божественным тайным знанием повели- телем законов устройства Вселенной, императором- исследователем. Фундаментальная научная работа Кеплера, содержащая итоги его астрономических тру- дов, была названа в честь императора «Рудольфински- ми таблицами». 91 Обожествление интеллектуальных устремлений и / способностей императора наиболее ярко отразилось / в том, что у пражских натурфилософов Р. II получил ZLj имя второго Гермеса Трисмегиста. Такое отождест- \j вление означало признание императора в качестве /, наследника отца герметического знания и тем самым 11 резко возвышало его над современными ему правите- ч. лями, философами и учеными, наделяя статусом са- I крального главы научно-герметического сообщества. ' В изобразительном искусстве Р. II также нередко представал в образе античных богов. Он восприни- мался как символ вечной жизни подобно Адонису (картины Ганса фон Аахена, Йозефа Хайнца, Барто- ломея Спрангера), богу умирающей и воскресающей природы, в эпоху Возрождения считавшемуся про- возвестником Христа. Наиболее яркий портрет им- ператора, максимально отразивший особенности его восприятия творцами рудольфинской культуры, был выполнен Джузеппе Арчимболъдо. Он представляет Р. II в образе Вертумна (ок. 1590), римского бога садов и природы в чередовании ее годовых ритмов, а также всех форм материи. Картина решена в типичной для Арчимбольдо манере «коллажа». Особа императора предстает как символическое выражение сущности мироздания в его циклической переменчивости, во- площение силы, объединяющей элементы мира, а так- же как аллегория алхимика. Идея сакрализации им- ператорской власти, характерная для всех Габсбургов, приобретает здесь особый смысл, соединяясь с идеей священного тайнознания. Портреты Р. II работы Ганса фон Аахена и Йозе- фа Хайнца, также как и его скульптурные изображе- ния, выполненные Адрианом де Врисом, отличаются подчеркнутой натуралистичностью и глубоким пси- хологизмом. Для репрезентативных изображений Р. II (гравюра Эгидиуса Саделера по рисунку Адриа- на де Вриса, представляющая монарха как победи- теля в войне против турок; «Аллегория правления Р. II» Яна Антониса Равестейна; «Триумф Минервы над Невежеством» Бартоломея Спрангера; рельеф «Р. II — покровитель искусств» Адриана де Вриса) ха- рактерно отождествление императора-победителя с императором-покровителем наук и искусств. Ни один европейский монарх (за исключением Елизаветы I) не имел такого количества портретов, как Р. II, причем эти изображения часто возникали не по его инициативе и свидетельствовали о действи- тельном интересе к его личности. Портретные изобра- жения Р. II проникли во многие формы декоративно- прикладного искусства (изображения императора на , блюде, стеклянном бокале, глиняной кружке и т. д.). | Образ Р. II оставался необычайно популярным в А чешской культуре последующих эпох. В 19-20 вв. ин- I/ терес к нему возрос настолько, что император и куль- \ тура его двора стали темой многочисленных романов, / пьес, произведений изобразительного искусства, ки- V нематографа, театра, вошли в контекст современной 1 чешской массовой культуры.
92 РУДОЛЬФИНСКАЯ КУЛЬТУРА Лит.: G i n d е 1 у A. Rudolf II und seine Zeit. Prag, 1863-68. Bd. 1-2; Krofta K. Majestat Rudolfa II. Praha, 1909; Schwarzenfeld G. Rudolf II. Der saturnische Kaiser. Miinchen, 1961; Vo c elk a K. Rudolf II und seine Zeit. Koln; Wien, 1984; Lesny J. Rudolf II jako nemocny clovek П Folia historica bohemica. 7. Praha, 1984; Jan ace k J. Rudolf II a jeho doba. Praha, 1987; Evans R. J. W. Rudolf II and his world. A study in intellectual history 1576-1612. L., 1997; Larsson L. O. Portrety cisafe Rudolfa II // Rudolf II a Praha. Cisafsky dvur a rezidencni mesto jako kulturni a duchovni centrum stredni Evropy. Praha, 1997; Hausenbiasova J. Der Hof Kaiser Rudolfs II: eine Edition der Hofstaatsverzeichnisse 1576-1612. Prag, 2002; Деньщикова А. В. Сакрализация императора в рудольфинской культуре // Священное тело короля. М., 2006. С. 456-67; Л е в ч е н к о в А. С. Последний бой чешского льва: Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII века и начало Тридцати летней войны. СПб., 2007. А. В. Деньщикова. РУДОЛЬФИНСКАЯ КУЛЬТУРА. Сложилась на рубеже 16-17 вв. в Праге при дворе императора Рудоль- фа II. Представляет собой ярчайший феномен культу- ры позднего Возрождения или маньеризма в общеев- ропейском масштабе. Р. к. также ознаменовала новый расцвет Праги, ставшей на несколько десятилетий центром европейской культуры. Этому способство- вала необычайная для того времени веротерпимость Рудольфа II, при дворе которого находили убежище известные художники, ученые, алхимики, астрологи, принадлежавшие к различным религиозным конфес- сиям, но разделявшие идею надконфессональности творчества как способа познания универсальных ис- тин. Так, например, в Праге определенное время рабо- тали Джордано Бруно, Джон Ди, Михаэль Майер, Тихо Браге, Иоганн Кеплер. Кроме того, сам Рудольф II, был страстным поклонником искусства, науки, а также паранаучных знаний. Его личность отразилась в ми- фическом образе императора-адепта тайнознания, объединявшего творчество всех представителей ру- дольфинского круга. Поэтому данная культура полу- чила свое название по его имени. Важнейшей категорией Р. к. является идея мировой гармонии (harmonia mundi), основанная на принци- пе тождества макрокосма (Вселенная) и микрокосма (человек). Она выражается в стремлении к познанию мира — Универсума, законов его устройства, а также внутреннего мира человека. Познание стало фунда- ментальным принципом Р. к. Наука и искусство при этом понимались как разные способы познания, нахо- дящие точки соприкосновения в паранауке. На этом был основан синтез науки и искусства, проявлявший- ся в том, что в искусстве использовались научные принципы, а в науке — художественные. Т. о., для Р. к. характерно сочетание реального и ирреального, натуралистичности и фантастичности, пристальное внимание к каждому отдельному предмету и под- Вид Праги. Гравюра Э. Саделера, Ф. ван ден Босске, И. Вехтера. 1606. Фрагмент. черкнутая таинственность законов их взаимосвязи. Особенно ярко эти черты проявляются в произведе- ниях важнейших представителей Р. к. — портретах- коллажах» Джузеппе Арчимбольдо и сочинениях Ио- ганна Кеплера. Мир представал сотворенным на основе геометри- ческих форм, исходящих из божественного разума, пропорции которых выражают музыку высших сфер и соотношение химических элементов, а также влия- ние светил на судьбы людей. Сформировавшийся научно-художественный синкретизм Р. к. включал в себя неопифагорейство, алхимический и астрологи- ческий дискурсы. Своеобразной зримой моделью Р. к. стала кунстка- мера Рудольфа II, целью которой было создание моде- ли Универсума. Собрание императора представляло собой систематизированную, энциклопедически ор- ганизованную коллекцию, которая делилась на при- родные экспонаты, артефакты, научные приборы и инструменты. Она давала возможность постижения всего, что создала природа, а также того, что открыл, познал и сотворил человек, моделируя не только Уни- версум и идею мировой гармонии, но и пути позна- ния универсальных истин. Важное место в Р. к. занимало изобразительное искусство. Художественными ориентирами здесь служили работы любимых живописцев Рудоль- фа II — Альбрехта Дюрера и Питера Брейгеля. Веду- щим художником, во многом сформировавшим ру- дольфинский стиль в живописи, является Бартоломей Спрангер. В его творчестве сложилась своеобразная иконография рудольфинской фигуративной живо- писи, представленной религиозными, мифологиче- скими и аллегорическими образами. Значительными художниками были также Ганс фон Аахен и Йозеф Хайнц. По образцам художников-фигуративистов часто работал выдающийся гравер Эгидиус Саделер. Др. направление рудольфинской живописи — «нату- ралистическое» представлено в творчестве Г. Гофмана Йориса Хёфнагеля и Якоба Хёфнагеля, изображавших
РУДОЛЬФИНСКАЯ КУЛЬТУРА 93 объекты реального мира (флоры и фауны), с необы- чайной точностью. Однако этот натурализм глубоко пронизан символикой, в основе которой лежит идея мировой гармонии. Подобное восприятие природы характерно и для художников-пейзажистов Пите- ра Стевенса, Руланта Саверея, Паулюса ван Въянена, сочетавших реалистически точные детали с общим идеальным построением композиции, содержащим скрытые символы. Скульптура в Р. к. занимает не столь большое ме- сто, однако это не уменьшает ее значения. Первым скульптором, не являвшимся придворным мастером, но связанным с двором Рудольфа II, был Джамболо- нья, повлиявший на творчество единственного зна- чительного рудольфи нс кого скульптора Адриана де Вриса, работы которого, композиционно сложные и динамичные, принадлежат к типичнейшим образцам Р. к. Рудольфинское искусство, являясь последней фа- зой европейского маньеризма, также прокладывало путь новому стилю — барокко. В этой стилистической переходности видится его основная специфика. Значительную роль в Р. к. играло также приклад- ное искусство, в котором проявилось внимание к чу- десам природы в сочетании с мастерством человека, познающего во время работы над материалом тайны природы. Поэтому его особенностью является со- четание причудливых природных объектов с тонкой художественной обработкой, подчеркивающей игру природы. Кроме того, камни и драгоценные метал- лы наделялись оккультным философским значением. Ведущими придворными ювелирами были А. Швейн- бергер, П. ван Вьянен и Я. Вермеен, изготовивший Корона Рудольфа II. 1602. Музей истории искусств. Вена. императорскую корону Рудольфа II. Большую извест- ность приобрел также резчик драгоценных камней Оттавио Мизерони. Особое место в рудольфинеком прикладном искусстве занимало изготовление науч- ных приборов, музыкальных и часовых механизмов. В этой области в максимальной степени проявилось взаимодействие науки и искусства. Придворными учеными Рудольфа II были астро- номы Тихо Браге и Иоганн Кеплер, именно в Праге от- крывший свои знаменитые законы движения планет. Однако наука была еще неразрывно связана с герме- тизмом и оккультизмом, алхимическими и астроло- гическими представлениями. Подобный синкретизм был характерен не только для деятельности назван- ных ученых, но и для «чистых» алхимиков (М. Май- ер, Э. Келли). Алхимическую символику некоторые исследователи находят во многих произведениях ру- дольфинского искусства. Ею также пользовались вы- дающиеся ученые в области естествознания (Тадеаш Гаек из Гайка, Мартин Руланд Старший и Младший, Матиас Борбониус). Художественная литература в Р. к. практически отсутствует, однако к ней можно отнести некоторые научные сочинения Кеплера («О шестиугольных сне- жинках», «Сон, или лунная астрономия»), по форме обладающие характерными признаками художествен- ного произведения, а также поэзию Элизабеты Ио- анны Вестонии, связанную с темами алхимии и при- дворной жизни. Центрами музыкальной культуры были импера- торский двор с его придворной капеллой и сам город Прага. Идея гармонии мира с ее пифагорейским му- зыкальным аспектом оказывала сильное воздействие на творчество европейских композиторов, работав- ших в Праге (Филипп де Монте, Якоб Галлус и др.). Хотя сам Рудольф II не любил музыки, его капелла под руководством Ф. де Монте считалась лучшей в Евро- пе рубежа 16-17 вв. Среди рудольфинских церковных сочинений, созданных в Праге, выделяется сборник месс нидерландца К. Люйтона, посвященных Рудоль- фу II (1609), содержащий семиголосую мессу «Caesar vive!». Итальянские мадригалы представлены творче- ством А. Оролоджо, немецкие песни, ставшие очень популярными, писал Я. Регнарт. Вершиной музыки светских жанров стал пражский период творчества Галлуса. Пражская протестантская среда продолжала негативно относиться к светской музыке, хотя и здесь появлялись сборники танцевальной музыки (сборник Валенуса Отто, 1611). В стилистическом отношении в музыке рудольфинской эпохи, куда также относится композиторское творчество Криштофа Гаранта из Полжиц и Яна Кампануса Воднянского, господствова- ла нидерландская полифония, представленная в это время Орландо Лассо, сочинения которого пользова- лись в Праге большим уважением. Р. к. — явление интернациональное, квинтэссен- ция европейского, преимущественного северного, ма- ньеризма. Однако локализация Р. к. в Праге оказала громадное влияние на собственно чешскую культуру,
94 РУСТИЧИ воспринявшую ее основные идеи, образы и символы. В этом смысле наследником Р. к. стали крупнейшие представители чешской культуры 17 в. философ Ян Амос Коменский и гравер Вацлав Голлар. При Рудольфе II экономика и культура Праги до- стигли расцвета, установились тесные связи города с придворным кругом. В городе проживали пред- ставители Р. к., накладывая своеобразный отпечаток оккультизма на его облик (квартал алхимиков Новый Свет, «Дом Фауста» и др.). В Европе сложился новый образ Праги как столицы эзотерических искусств, что способствовало росту престижа Чешского королев- ства в целом. Переживало расцвет еврейское гетто Праги, став- шее центром культуры и науки всего европейского еврейства. Его культура находила много точек со- прикосновения с эзотерикой Р. к., содействуя уста- новлению культурных связей гетто, Праги и двора. Это выразилось как в деятельности знаменитого рав- вина Лёве, так и в локализации легенды о Големе — первом человеке-роботе — в пражском гетто эпохи Рудольфа II. Р. к., сыграв значительнейшую роль при переходе от эпохи Возрождения к эпохе барокко, затем была надолго забыта. Интерес к ней пробудился только в кон. 20 в., когда возник «рудольфинский бум», при- несший ряд грандиозных концептуальных выставок и целую серию научных исследований, а также моду на Р. к., затронувшую массовую культуру. В 2000 в Праге в рамках Института истории искусств АН Чешской Республики возник Центр исследований искусства и культуры эпохи Рудольфа II, издающий свой бюлле- тень «Studia Rudolphina». Лит.: С h у t i 1 К. Umeni v Praze za Rudolfa II. Praha, 1904; The Prague Ghetto in the Renaissance period I Ed. O. Muneles. Prague, 1965; Neumann J. Klein Beitrage zur rudolfinischen Kunst und ihre Auswirkungen 11 Umeni. 1970. № 18; Idem. Rudolfinske umeni I-II // Umeni. 1977. № 25; 1978. № 26; Fucikova E. Umelci na dvofe Rudolfa II. a jejich vztah k tvorbe Albrechta Diirera 11 Umeni. 1972. № 20; К r a t о c h v i 1 M. V. Cas hvezd a mandragor. Prazska leta Rudolfa II. Praha, 1972; Vocelka K. Habsburgische Hochzeiten 1550-1600. Kulturgeschichtliche Studien zum manieristischen Reprasentationsfest. Wien; Koln; Graz, 1976; DaCosta Kaufmann T. E ecole de Prague. P, 1985 (англ, изд.: The School of Prague: Painting at the Court of Rudolf II. Chicago; L., 1988); Die Kunst am Hofe Rudolfs II / Hrsg. von J. Dvorsky. Hanau, 1988; Fucikova E., Bukovinska B., Muchka I. Umeni na dvofe Rudolfa II. Praha, 1988; Prag um 1600: Kunst und Kultur am Hofe Rudolfs II. Freren, 1988. Bd. 1-3; The Stylish Image. Printmakers to the Court of Rudolf II. Edinburgh, 1991; Tr u n z E. Wissenschaft und Kunst im Kreise Kaiser Rudolf 11.1576-1612. Neumunster, 1992; A ntonovich F. Eart de la Cour de Rodolphe II Empereur du Saint Empire Romain Germanique. P., 1992; Eros und Mythos. Kunst am Hof Rudolfs II. Wien, 1995; Evans R. J. W. Rudolf II and his world. A study in intellectual history 1576-1612. L., 1997; Hausenbiasova J., Sronek M. Praha cisafe Rudolfa II. Praha, 1997; Karpenko V. Central Europe: Alchemy in the late Renaissance 11 Science and Technology in Rudolfinian Time. Prague, 1997. P. 195-203; Opus magnum. Kniha о sakralni geometrii, alchymii, magi, astrologii, kabale a tajnych spolecnostech v Ceskych zemich. Praha, 1997; Rudolf II. a Praha. Cisafsky dvur a rezidencni mesto jako kulturni a duchovni centrum stfedni Evropy. Praha; Londyn; Milan, 1997; Rudolf II. a Praha. Cisafsky dvur a rezidencni mesto jako kulturni a duchovni centrum stfedni Evropy. Katalog vystavnych exponatii. Praha, 1998; Rudolf II, Prague and the World. Papers from the International Conference, Prague, 2-4 September, 1997. Praha, 1998; Rudolfinska Praha. 1576- 1612. Pruvodce. Praha, 2006; Тананаева Л.И. Рудоль- финцы: Пражский художественный центр на рубеже XVI-XVII веков. М., 1996; Деньщикова А. В. Са- кральный элемент в рудольфинской культуре И Оп- позиция сакральное/светское в славянской культуре. М., 2004. С. 93-105. А. В. Деньщикова. РУСТИЧИ Джованни Франческо (Rustici Giovanni Francesco) (вероятно, 13.11.1474, Флоренция — 1554» Тур, Франция), итальянский скульптор и живописец, представитель маньеризма. До 1528 работал во Фло- ренции, затем во Франции при дворе Франциска I. Р. не получил специального профессионального обра- зования, а был талантливым дилетантом. Джорджо Вазари называет его учеником Андреа Верроккьо. Од- нако, когда Верроккьо умер, Р. было 14 лет и он вряд ли мог у него учиться. Скорее всего, Р., друживший с Леонардо да Винчи, был связан с мастерской Веррок- кьо, которая продолжала работать после смерти ма- стера. В трактате «О скульптуре» (De scultura, изд. 1504 в Падуе) Помпонио Гаурико упоминает Р. в числе ве- дущих скульпторов Тосканы наравне с Бенедетто да Майано, Андреа Сансовино и Микеланджело. В силу своего аристократического происхождения Р. имел возможность изучать скульптурную коллекцию Ме- дичи в садах Сан Марко. Не нуждаясь в средствах, он не заботился о заключении договоров на выполнения заказов, поэтому только некоторые из них докумен- тированы, остальные идентифицируются на основе описаний Вазари и сравнительного стилистического анализа. Самым ранним из известных произведений Р. является мраморный бюст Джованни Боккаччо (1503, Колледжиата, Чертальдо). До 1506 в мастерской Джо- ванни делла Роббиа (см. Роббиа) он сделал из терра- коты большой покрытый глазурью алтарь «Не тронь меня!» (Нац. музей Барджелло, Флоренция). Самым известным произведением Р. является скульптурная группа «Проповедь Иоанна Крестителя» (1506-11), вы- полненная для флорентийского баптистерия и постав- ленная над его сев. порталом. В характере обработки мрамора и портретной выразительности лиц заметно влияние Леонардо. Вазари пишет об особенной люб- ви Р. к диковинным животным, которых он держал в доме. В этом увлечении также было много общего с
РУФ 95 Леонардо. Р. был веселого и независимого нрава, часто менял свою манеру, варьируя особенности стиля Вер- роккьо, Леонардо, Микеланджело (мраморное тондо «Мадонна с младенцем и св. Иоанном», Нац. музей Барджелло, Флоренция). Под впечатлением от кар- тона Леонардо «Битва при Ангиари» Р. выполнил из терракоты несколько небольших конных моделей для скульптуры, как с всадниками, так и с упавшими пе- хотинцами (Нац. музей Барджелло, Палаццо Веккио, оба — Флоренция). На вилле Сальвиати, недалеко от Флоренции, Р. украсил двор большими терракотовыми медальонами с рельефами, вдохновленными класси- ческими мотивами и рисунками всадников Леонардо. В благодарность за участие Р. в украшении Флоренции к приезду папы Льва X в ноябре 1515 кардинал Джулио Медичи заказал ему бронзовую статуэтку Меркурия для фонтана во дворе Палаццо Медичи (1515, частная коллекция, Женева). Р. изобретательно решил гидро- технические задачи, направив струи фонтана через сжатые губы Меркурия к кадуцию в его руке. Вазари упоминает многочисленные quadri на мифологические темы, которые в равной степени могли быть картина- ми и рельефами. Р. приписывают два майоликовых ре- льефа «Похищение Европы» (Музей Виктория и Аль- берта, Лондон) и «Леда» (Городской музей, Франкфурт на Майне), в которых он опирался на опыт Верроккьо и Леонардо. После антимедичейского восстания в 1528 Р. по приглашению Франциска 1 и с рекомендация- ми дипломата и коллекционера Джамбаттисты делла Палла уехал во Францию. Он получил содержание от короля и большую часть времени был занят проектом гигантского конного монумента Франциска I. Модель коня была выполнена в 1529-31, а фигура всадника так и осталась незавершенной до смерти короля в 1547. Не сохранилось эскизов памятника, но, скорее всего, Р. ориентировался на проекты конных монументов Лео- нардо — Франческо Сфорца и маршала Джан Джако- мо Тривульцио. Новый король Франции Генрих II не счел нужным продлить контракт с Р., который остался без привычного содержания, его резиденция была пе- редана Пьетро Строцци, который заботился о скуль- пторе до конца его дней. Фигура Р. и характер его творчества весьма показа- тельны для искусства маньеризма. Он легко и весело воспринимал жизнь, его стиль столь же легко менялся в зависимости от собственных увлечений и симпатий заказчиков. Лит.: Valentiner W. R. Rustici in France И Studies in the History of Art Dedicated to William E. Suida on his Eightieth Birthday. L., 1959. P. 205-17; Pope-Hennessy J. Italian High Renaissance and Barock sculpture. L., 1963. P. 41-43; Avery C. Florentine Renaissance Sculpture. L., 1970. P. 149-53; Italian Renaissance Sculpture in the Time of Donatello. Exch. cat. Detroit-Milano, Institute of Art. 1985. P. 242-43; Il giardino di San Marco: Maestri e compagni del giovane Michelangelo. Cat. del mostra. Casa Buonarroti. E, 1992. P. 128-29,143-47. В. Д. Дажина. РУСТИЧИ Ченчи де, Романо Ченчи (Rustici Cencio de, Romano Cenci) (дата рождения неизвест- на, Рим — 1464, место смерти неизвестно), итальян- ский гуманист. Его учителем в латинском красноре- чии был Франческо да Ф ь я н о, о котором он вспоминал с благодарностью и похвалой. Греческому языку Р. учился у Мануила Хрисолора. Изучал право: в Падуе получил степень доктора гражданского и ка- нонического права. Служил в папской курии писцом. В папской «вральне», кружке служивших при курии гуманистов, он был веселым и ценящим жизнь собе- седником. При Мартине V стал папским секретарем, сохранил эту должность при Евгении IV и Николае V. Пии П, с которым Р. связывала давняя дружба, назна- чил его референдарием, в 1460 — епископом анкон- ским, в 1463 — епископом в Камерино. В молодости вместе с Поджо Браччолини Р. уча- ствовал в поиске древних рукописей. В 1414 вместе с курией он прибыл на собор в Констанц и в свобод- ное от заседаний время вместе с др. гуманистами разыскивал в монастырях античные манускрипты. В 1416 Р., Поджо Браччолини и Бартоломео Монте- пулъчано нашли в Санкт-Галлене «Аргонавтику» Ва- лерия Флакка, комментарии Аскония Педиана к 5 ре- чам Цицерона (работы неизвестные до того времени) и полный текст «Наставлений в ораторском искус- стве» Квинтилиана, трактата, имевшегося ранее во фрагментарном виде. Поджо и Р. сразу же сообщили о важных находках своим друзьям. В письме в Рим Р. не упоминал Квинтилиана, называя только Вале- рия Флакка и Аскония Педиана, но добавлял еще три находки: трактат Лактанция «О творении человека», работу Витрувия «Об архитектуре» и комментарии Присциана к 12 песни «Энеиды» (последняя работа была до той поры неизвестна). Р. принадлежат небольшие переводы с греческого, сообщение о Санкт-Галленской библиотеке и наход- ках, сделанных в ней, речь в честь венчания Сигизмун- да императорской короной в Риме, гимн в духе Сафо на торжественном приеме у папы Пия II. В письмах Р. выражает сожаления по поводу разрушения памятни- ков древнего Рима, гибели древних библиотек. Вину за эти преступные деяния Р. возлагал на граждан Рима и его правителей, на пап, небрежением которых были уничтожены многие кодексы священных книг и куль- товые здания. Источники: Из письма Чинчо Романо к Фран- ческо де Фьяно / Перевод Н. В. Ревякиной И Возрож- дение: культура, образование, общественная мысль. Иваново, 1985. Приложение. С. 125-26. Лит.: Sabbadini R. Le scoperte dei codici latini e greci nesecoli XIV e XV. E, 1905; Ф о й гт Г. Возрожде- ние классической древности, или первый век гуманиз- ма. М„ 1884-85. Т. 1-2 . Н. В. Ревякина. РУФ Муциан Конрад (Mutianus Rufus Conradus), собственно,Конрад Мут (KonradMuth)(15.10.1470, Гомберг — 30.3.1526, Гота), немецкий гуманист. Род. в
96 РУЧЕЛЛАИ патрицианской семье, его отец был членом городского совета и бургомистром Гомберга. Известен под лати- низированной фамилией и прозвищем — Rufus (ры- жеволосый). Рано осиротев, учился в Девентерской школе у Александра Гегия, будучи соучеником Эразма Роттердамского. С лета i486 обучался в Эрфуртском университете, где слушал лекции Конрада Целътиса. В 1488 получил степень бакалавра, в 1492 — магистра искусств. Направляясь в Италию для изучения права, весной 1496 Р. задержался в Майнце, где познакомился с гуманистом и поэтом Дитрихом Греземундом Млад- шим, а также с Якобом Вимпфелингом, Иоганном Тритемием и его знаменитой Шпонгеймской библио- текой. Эти дружеские связи, возможно, положили на- чало безграничной любви Р. к книгам. Он был владель- цем богатейшей библиотеки, на которую потратил все свое состояние. Как никто другой, Р. знал все новин- ки, появлявшиеся на европейском книжном рынке, имел сведения о найденных рукописных раритетах, был в курсе литературной жизни. В Италии он про- вел шесть лет, слушал лекции болонских глоссаторов и Филиппо Бероальдо Старшего. В 1498 получил степень доктора права. В Падуе познакомился с Дж. Б. Мантовано, во Флоренции, Венеции и Риме совер- шенствовался в гуманитарных дисциплинах, в Риме подружился с Помпонием Летом. Находясь в Италии, Р. испытал влияние флорентийских неоплатоников: Марсилио Фичино и Джованни Пико делла Мирандо- ла. Вернувшись в 1502 на родину, некоторое время Р. служил в канцелярии ландграфа Гессенского. В 1503 принял духовный сан и получил должность каноника в Готе, являвшуюся по существу синекурой. Это не по- мешало ему, однако, резко критиковать церковные ин- ституты и духовенство. Начиная с 1505, Р. фактически стал главой Эрфуртского кружка гуманистов. К нему приезжали молодые люди, так или иначе связанные с Эрфуртским университетом, объединившиеся на по- чве общего увлечения античной культурой и инте- реса к общественно-политической жизни Германии. В кружок входили: гуманистически образованные мо- нахи монастыря Георгенталь — Генрих Урбан и Георг Спалатин; крупнейший неолатинский поэт Германии Эобан Гесс; Крот Рубеан; Ульрих фон Гуттен; поклон- ник античной литературы поэт Петер Эбербах; юрист Херборд фон дер Мартен; поэт, впоследствии видный ботаник и медик Эвриций Корд; Иоахим Камерарий; историк и публицист Юстус Йонас; гуманисты Адам Крафт и Якоб Мициллус, а также многие др. Членов кружка связывала переписка. Если на первых порах Р. поддерживал Мартина Лютера, то позднее отошел от его учения. В последние годы жизни пережил большие невзгоды, связанные с Крестьянской войной и Рефор- мацией. Умер в бедности. Р. принадлежал к радикальному направлению не- мецкого гуманизма. Его философские взгляды можно определить как разновидность религиозного универ- сализма, проявившегося в концепции «всеобщей ре- лигии» и «согласия» философских учений. Отказав- шись от ортодоксальной трактовки христианства как уникального явления, он находил неразрывную связь между античной культурой и подготовленным ею хри- стианством. Он считал Христа вечно действующим духом, который обнаруживает себя в разных формах, полагал, что этическое учение Евангелия сложилось исторически, «сформировалось из школы иудеев и сект Эпикура и стоиков». Р. видел в христианстве одно из звеньев истории религий, отличное от других лишь большей полнотой проявления единой вечной исти- ны. В его адрес звучали обвинения в ереси докетизма, а Лютер называл его скептиком. Р. не создавал публицистических и философских произведений. Однако благодаря своей блестящей эрудиции и знанию античной культуры он повлиял на многих немецких гуманистов. Сохранилась его пере- писка с гуманистами, духовными и светскими кня- зьями Германии, отличающаяся прекрасным стилем, исключительным знанием латинской литературы и философской глубиной. С о ч.: Der Briefwechsel des Mutianus Rufus I Ges. und bearbeitet von C. Krause. Kassel, 1885; Der Briefwechsel des Conradus Mutianus I Ges. und bearbeitet von K. Gillert. Halle, 1890. Лит.: К a 1 k о f f P. Humanismus und Reformation in Erfurt (1500-30). Halle, 1926; Halbauer F. Mutianus Rufus und seine geistesgeschichtliche Stellung. Leipzig, 1929; Spitz L. W. The Religious Renaissance of the German Humanists. Cambridge, 1963; Kleineidam E. Universitas studii Erffbrdensis. Leipzig, 1969-83. Bd. 1-3; Margolin J.-C. Mutianus et son modele erasmien // L’humanisme allemand (1480-1540). P.; Munchen, 1979. P. 169-202; Гейгер Л. История немецкого гуманизма. СПб., 1899; Володарский В. М. Эрфуртские гума- нисты и Реформация // Культура эпохи Возрождения и Реформации. Л., 1981. С. 151-62. И. Л. Григорьева, Н. В. Салоников. РУЧЕЛЛАИ Бернардо ди Джованни (Rucellai Bernardo di Giovanni) (11.8.1448, Флоренция — 7.10.1514, там же), итальянский политик, дипломат, гуманист и историк, сын Джованни Ручеллаи. Рождение Р. озна- меновалось примирением кланов Ручеллаи и Медичи: Козимо Медичи Старый стал крестным отцом ребен- ка. Р. был женат на его внучке и сестре Лоренцо Меди- чи Великолепного — Наннине ди Пьеро. Р. с 25 лет занимал высшие должности в республи- ке. Он выполнял важные дипломатические миссии в Генуе, а затем в Милане при дворе Лодовико Сфорца (1484-86); его усилиями был заключен мир между ми- ланским правителем и королем Неаполя (i486). Дипло- матическая деятельность продолжалась и в 1490-е гг.: в Венеции (1498) и в Пистойе (1499), где Р. пришлось подавлять гражданскую войну между враждующи- ми кланами. Во Флоренции Р. принадлежал к опти- матам — представителям правящей элиты и состоял членом важнейших магистратов: Десяти Балии, сосре- доточившей военные функции, Совета Семидесяти и коллегии Аккоппьяторов — своего рода избиратель- ной комиссии. В 1490 вместе с наиболее авторитетны-
РУЧЕЛЛАИ 97 Палаццо Ручеллаи. Архитектор Л.-Б. Альберти. 1451. Флоренция. ми гражданами Р. занимался финансовыми вопроса- ми, участвовал в реорганизации взимания габелл и проведении монетной реформы. Эти непопулярные у большинства горожан меры принесли Лоренцо Ме- дичи доход в 50 ооо скуди, но реформаторов осуждали в народе. Претензии Пьеро Медичи на независимое правление привели к опале Р., как и др. друзей и со- ветников Лоренцо Великолепного. В 1494 Р. примкнул к противникам Пьеро, изгнавшим последнего под предлогом любви к республиканской свободе. Затем Р. стал союзником Джироламо Савонаролы и исполнял высшие должности (1494-98), активно участвуя в ре- спубликанских реформах. После казни Савонаролы Р. способствовал превращению должности гонфало- ньера справедливости в пожизненный пост, надеясь занять его. После избрания на эту должность Пьеро Содерини, который за оппозиционные настроения выслал Р. из города в 1506, снова сблизился с Медичи. В 1512 Р. содействовал кардиналу Джованни Медичи (будущий папа Лев X), организовав вместе со своими сыновьями заговор с целью возвращения Медичи во Флоренцию. Однако вскоре Р. стал проявлять недо- вольство тем, что Медичи не вознесли его так высоко, как он того желал, хотя папа осыпал его милостями и распорядился аннулировать крупную сумму долга по неуплате налогов в казну; кроме того, до конца своих дней Р. оставался в составе Совета Семидесяти и кол- легии Десяти Балии. Современники указывали на не- померные амбиции Р., его колебания в выборе между правлением Медичи и республикой, фальшивость вы- спренних речей о любви к свободе отечества, а также отмечали, что Р. презирал всякое дело, если оно было устроено и организовано не им. Р. получил прекрасное образование: его интел- лект, логика, знание философии, блестящее владение латинским языком поражали сограждан. В юности он мечтал о лавровом венке поэта, но не преуспел в стихосложении. Р. прославили исторические сочине- ния. В труде «О Пизанской войне» (De bello Pisano) говорится о событиях первого завоевания Пизы (1406); он написан на прекрасной латыни, но по со- держанию является компиляцией составленного на вольгаре сочинения Нери ди Джино Кап по- ни, озаглавленного «Commentari». Произведение Р. под названием «De bello italico», или «De bello gallico» («О галльской войне»), повествует о начале Итальян- ских войн, о вторжении в Италию войск Карла VIII и его последствиях. В этом произведении Р. упрекал сам себя за чрезмерную желчь в отношении французов и излишнее пристрастие к итальянцам. Автор лукавил, ибо история Итальянских войн была написана им с явным стремлением к беспристрастности: указывая не несправедливости и насилия, чинимые воинами Карла VIII и его сторонников, он не скрывал и поро- ков папы Александра VI, а также властителей, которые управляли Италией, в том числе республиками. Ла- тынь Р. в этом труде не столь безупречна: смысл неко- торых фраз неясен, текст переполнен архаизмами, как и в последующей работе «О Миланской войне» (De Bello Mediolanense), менее всего известной. Наибольшую славу заслужили иллюстрированный трактат о римских древностях под названием «О гра- де Риме» (De Urbe Romae) и сочинение «О магистра- тах древних римлян» (De magistratibus Romanorum veterum). Первый труд представлял точное и считаю- щееся долгое время лучшим описание древнего Рима: помимо характеристики римских древностей в нем прослеживается идея всемирного царства. Второй трактат, разделенный на две книги, был высоко оце- нен Эразмом Роттердамским, который приравнивал его к трудам Саллюстия. Р. принадлежали знаменитые «Сады Ручеллаи» (Orti Oricellai) на улице Делла Скала, украшенные античными статуями и барельефами, которые он ис- кал всю жизнь и покупал за огромные деньги. В этом месте, вероятно, с 1490-х гг., собирался кружок гума- нистов и писателей, который в историографии стали называть «Академия Садов Оричеллаи». Полагают, что именно там Никколо Макиавелли впервые читал собравшимся фрагменты «Рассуждений на первую де- каду Тита Ливия» и трактата «О военном искусстве», там же академиков знакомили со своими сочинения- ми гуманисты Луиджи Аламанни и Франческо Кат- тани да Диаччето. В 1502-06 Р. председательствовал на собраниях гуманистов, среди которых преоблада- ли аристократы-интеллектуалы Франческо Веттори, Козимо Пацци, Биндаччо Рикасоли и др. Там проис-
98 РУЧЕЛЛАИ \ ходили ожесточенные политические споры между К сторонниками республики и ярыми противниками пожизненного гонфалоньера Пьеро Содерини, славив- у шими Медичи и особенно Лоренцо Великолепного. Р. А возглавлял медичейскую партию, выступая за умерен- V | но аристократический режим — правление знатных и V просвещенных лиц без признаков тирании. I Р. похоронили у больших ворот монастыря Санта / Мария Новелла; его распоряжение о том, чтобы вме- сте с телом положили манускрипт «De bello italico», по неизвестным причинам не было исполнено. С оч.: De bello italico. Е, 1733; De Magistratibus Romanorum Veterum I Ed. I. E. I. Walchius. Leipzig, 1752; De Urbe Rome // Rerum Italicarum Scriptores. E, 1770. T. II. Лит.: Passerini L. Degli orti Oricellai. Memorie storiche raccolta da Luigi Passerirni. E, 1854; Idem. Genealogia e storia della famiglia Rucellai. E> 1861; Pellegrini G. L’umanista Bernardo Rucellai e le sue opere storiche. Leghorn, 1921; Gilbert E Bernardo Rucellai and the Orti Oricellai: A Study on the Origin of Modern Political Thought 11 Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1949. Vol. 12; В i a g i a n t i I. Politici e storici del Cinquecento: Filippo de’ Nerli (1485-1556) 11 Archivio storico italiano. E, 1976. И. А. Краснова. РУЧЕЛЛАИ Джованни ди Паоло (Rucellai Giovanni di Paolo) (26.12.1403, Флоренция — 29.10.1481, там же), флорентийский купец, банкир и меценат. Происходил из пополанского купеческого рода, начавшего бога- теть за счет производства и продажи сукон с середи- ны 13 в., когда, согласно семейному преданию, один из предков, будучи в Палестине, открыл там способ по- лучать путем мацерации из травы «оричеллы» краси- тель необыкновенного фиолетового оттенка. С этого времени род назывался Оричеллаи или Ручеллаи. В нач. 14 в. представители этой фамилии в лице Бер- нардо ди Джунта стали активно участвовать в политической жизни города, не оставляя занятий сукноделием и торговлей. Ручеллаи дали Флорен- ции в 14-15 вв. 14 гонфалоньеров справедливости и 85 приоров. Р. в возрасте трех лет остался без отца, и его мать, следуя распространенной у флорентийцев традиции с детства приобщать сыновей к делам, поместила его для обучения и практики в банк своего соседа Пал- ла ди Онофрио Строцци. Деятельный и способный юноша добился расположения Строцци, пожелавше- го, чтобы он стал его компаньоном в торговых делах и зятем (1428). Свадьба Р. и Я копы, дочери Палла, длив- шаяся 16 дней, произвела на современников сильное впечатление роскошью и великолепием. Р. продолжал заниматься производством шерсти, торговлей и бан- ковским делом, опираясь на филиалы в Лионе и Кон- стантинополе. Он считался одним из самых богатых людей Флоренции. Политическая карьера Р. началась успешно: в 1434 он стал одним из «Восьми Гвардии» — важнейшей ма- гистратуры, в ведении которой находились вопросы гос. безопасности. Родство с Палла Строцци предопре- делило принадлежность Р. к антимедичейской группи- ровке, поэтому с приходом в 1434 к власти во Флорен- ции Козимо Медичи Старого участие Р. в управлении прервалось почти на 30 лет. Со временем Козимо Ста- рый пожелал иметь представителей могущественной и богатой семьи Ручеллаи в союзниках, а не во врагах. Прибегнув к методу брачной стратегии, он выдал за- муж свою внучку за Бернардо Ручеллаи, сына Р., ко- торый предпочел собственное благо верности потер- певшей поражение политической группировке. После этого, с 1462 Р. стал активно участвовать в политиче- ской жизни: его избирали консулом цеха, приором, затем одним из должностных лиц Монте (банк гос. кредита). В 1466 он без колебаний поддержал день- гами и оружием Пьеро Медичи в борьбе против за- говора Питти, Нерони и Аччайуоли. Лоренцо Медичи Великолепный не забыл оказанных услуг: в 1471 Р. был избран Аккоппьятором (членом избирательной ко- миссии), а в 1475 занял высший пост — гонфалоньера справедливости. В 1478, во время войны Флоренции с папой Сикстом IV, поддержавшим заговор Пацци, Р. снова помог Медичи значительной денежной суммой. Р. был введен в состав Совета Семидесяти, основанно- го Лоренцо Великолепным в 1480 с целью сосредото- чить управление республикой в руках немногих лиц. Р. слыл щедрым меценатом и покровителем изящ- ных искусств, что соответствовало традициям семьи. В гонфалоне «Красный Лев» (Leone Rosso), где издавна проходила жизнь семьи Ручеллаи и находились 23 их домохозяйства, по его инициативе возводились по- стройки. По проекту Леон Баттиста Альберти, друга Р., в 1451 завершилось строительство палаццо Ручел- лаи, перед фасадом которого соорудили лоджию из камня в стиле коринфского ордера, пользующуюся из- вестностью среди тех архитектурных памятников, ко- торые представляли Флоренцию. Приходская церковь Сан Панкрацио, в которой проходили ежемесячные собрания гонфалона «Красный Лев», являлась объек- том благотворительности фамилии Ручеллаи. В 1467 Р. приказал за свой счет оснастить судно в Иерусалим для изучения плана и пропорций капеллы Гроба Го- сподня, послужившей образцом для сооружения в церкви Сан Панкрацио капеллы в честь Девы, вос- принявшей благую весть (капелла Аннунциата), кото- рую затем с внешней стороны отделали мрамором по рисунку Альберти. Этой капелле Р. уделил значитель- ное внимание в своем завещании, обязав членов цеха Камбио и представителей своей семьи ежегодно про- водить там поминальный обряд, включающий мес- су, приношение воска на алтарь и раздачу сладостей народу. В 1470 по элегантному рисунку, содержащему элементы римской архитектуры, Р. приказал отделать облицовкой из белого и черного мрамора фасад церк- ви Санта Мария Новелла. В Гайяно, земельном участ- ке, полученном в наследство от жены, Р. заказал по- строить великолепную виллу по эскизам Альберти, которую подарил затем Лоренцо Медичи. Согласно
РУЧЕЛЛАИ 99 завещанию он оставил также значительную сумму для ежегодного наделения приданным в 40 лир нескольких девушек из прихода Кваракки, поручив распоряжение этим фондом аббату местного монастыря. Удалившись в 1457 в Сан Джиминьяно, чтобы из- бежать чумы, которая свирепствовала во Флоренции, Р. приступил к работе над семейной книгой — «Запис- ной книжкой» (Zibaldone quadragesimale), содержащей заметки (которые он смог собрать) о своих предках, дополненные их генеалогическим древом. В аннота- циях Р. изначально определялась дидактическая цель книги — наставление сыновей на примере доброде- телей предков, особенно, упомянутого ранее Бернар- до ди Джунта, исполнявшего в нач. 14 в. должности приора и гонфалоньера справедливости. Суждения о праведном накоплении богатства, сочетаемом с прин- ципами светского аскетизма, благотворительности, неустанного труда, близки идеям архиепископа Анто- нина Флорентийского, и, возможно, позаимствованы из его проповедей и трактатов («Сумма теологии»). Вторично Р. вернулся к этому труду спустя несколько лет — в 1464, когда секретарь, очевидно, под его дик- товку составил опись имущества, а также перечислил красоты и богатства виллы в Кваракки. Страницы лишь частично заполнены Р. собственноручно, многие фрагменты были доверены переписчикам. Этот труд представлял собой группу брошюр с множеством хао- тичных заметок на полях, добавлений новых записей к старым. «Записная книжка» Р. оканчивается аннота- циями, датированными 1481. Последними вставками, сделанными авторской рукой, стали «Метопа» 1473 и «Ricordo» 1476. Образованный, но, видимо, не владеющий сво- бодно латынью, Р. находился под влиянием окружав- ших его людей: в текст он включал фрагменты вуль- гаризованных переводов Сенеки, Цицерона, Боэция, произведений Данте, Франческо Петрарки, Чекко д’ Асколи, некоторых трактатов Леонардо Бруни (в частности, текст «Канцоны о счастье»). Вопросы, на которые Р. искал ответа у древних и современных ему авторов, касались нравственно-этических проблем. Дружеские письма также цитировались или прикла- дывались к тексту «Записной книжки». Это — эписто- лы Марсилио Фичино и сера Джованни Мартини, уче- ного юриста из Сан Джиминьяно, с рассуждениями о фортуне-, выписки из трактата «Об управлении се- мьей» Аньоло Пандолъфини, откуда Р. черпал настав- ления сыновьям о том, как следует воспитывать детей и управлять семьей; фрагменты из сочинения Маттео Палъмиери «О гражданской жизни». В тексте Р. наш- ли место цитаты из писем Джованни да Витербо, по- священные «добрым и злым деяниям», гуманистов Донато Аччайуоли и Джанноццо Манетти. Кроме того, в текст Р. помещал и личные впечатления: рас- сказ о своем паломничестве в Рим по случаю юбилея, описание страшной бури, обрушившейся на Тоскану в 1456. Последние части «Записной книжки» включа- ют хронику политических событий, представляющую компиляцию из сочинений Доменико Буонинсеньи, анонимных историков, Грегорио Дати ди С т а д ж о . Содержание «Записной книжки» Р. похоже на антоло- гию текстов выдающихся авторов. Индивидуальность составителя проявилась гл. обр. в подборке наиболее, с его точки зрения, интересных и значимых фрагмен- тов, позволяющих ответить на актуальные вопросы о смысле земного существования: о человеческом сча- стье, фортуне, доверии и подозрительности, о том, как честно и правильно заниматься торговлей, и о гражданской жизни. Не ослабевало внимание Р. к «из- ломам пространства» — наводнениям, землетрясени- ям и др. стихийным бедствиям: он приводил целиком письмо Манетти с подробным и выразительным опи- санием землетрясения в Риме в декабре 1456, равно как и послание своего брата Паоло Ручеллаи, пове- ствующее о том же явлении в Неаполе. Часть записей Р., озаглавленная «Гражданская жизнь» (La vita civile), входила в первоначальное ядро «Записной книжки» (1457). Этот текст, адресованный в качестве наставления сыновьям Р., неоригинален и является заимствованием из трактатов Аньоло Пан- дольфини и Маттео Пальмиери. Он выражает пози- цию политического абсентеизма — сознательный и обоснованный отказ гражданина от участия в управ- лении своим государством ради предпочтения иных ценностей: гармоничной жизни в кругу семьи, до- стойного воспитания детей, досуга, наполненного ин- теллектуальными занятиями. Р., судя по нескольким обращениям к этому сюжету, необычайно занимала судьба его тестя Палла Строцци, вокруг личности которого строился дискурс о вершине земного бла- гополучия, мгновенно уничтожаемого одним ударом фортуны. В качестве «враждебной фортуны» высту- пали политические перипетии, в частности переворот 1434, лишивший и самого автора доступа к управле- нию государством. Р. считал Строцци не только «са- мым счастливым человеком Флоренции», но и одним из самых образованных. Он указывал на труды раз- личных авторов, которые Палла Строцци переводил с греческого языка на латынь: «Физику» Аристотеля, комментарии к ней Симплиция, моральные труды Плутарха, проповеди Иоанна Хризостома и Григория Назианзина, речи Демосфена и Платона. Кодекс Р., дополненный его потомками, некоторое время хранился в Англии, в семье лорда Джона Тем- пля Лидера (Temple Leader), купившего эти бумаги у наследников одной из ветвей Ручеллаи — Годжи из Прато. В 1923 архив снова вернулся в семью Ручел- лаи, которым продал его один из наследников англий- ского владельца. С о ч.: Giovanni Rucellai ed il suo Zibaldone I A cura di A. Perosa. L., i960. Лит.:Passerini L.Genealogiae storia della famiglia Rucellai. E, 1861; Della Torre A. Storia dell’ academia platonica di Firenze. E, 1902; Kent F. W. Household and Lineage in Renaissance Florence. Princeton, 1977; Idem. The Making of a Renaissance Patron of the Arts 11 Florentine Patrician and His Palace I Ed. by A. Perosa. L., 1981. И. А. Краснова.
100 РУЭДА \ РУЭДА Лопе де (Rueda Lope de) (ок. 1505, Севи- ( лья — ок. 1565, Кордова), испанский театральный дея- м гель, драматург. В молодости занимался ювелирным J7 делом, позднее оставил это занятие и связал свою Д жизнь с театром. Р. испробовал и с величайшим у ] успехом осуществлял множество театральных обязан- V ностей: директор труппы, с которой он объездил поч- I ти всю Испанию (Вальядолид, 1551-52, Сеговия, 1558, / Севилья, 1559, Валенсия 1559-60 и т. д.); талантливый актер; драматург, сыгравший значительную роль в реформировании испанского театра. Создание Р. теа- тральной труппы по образцу и под несомненным вли- янием гастролировавших в Испании трупп итальян- ской комедии дель арте положило начало испанскому профессиональному театру. Труппа Р. в обычаях того времени давала три типа постановок: придворные спектакли, «действа о причастии» (ауто сакрамен- таль), разыгрываемые на площадях по случаю празд- ника Тела Господня, а также светские представления в публичных театрах-корралях. Собственные сочи- нения Р. (значительная часть репертуара его труппы) были опубликованы уже после смерти драматурга его другом Хуаном Тимонеда: «Четыре комедии» (Cuatro comedias), «Услаждающий сборник» с интермедиями (El Deleitoso, 1557), «Реестр для актеров», также вклю- чающий 6 интермедий (Registro de representantes, 1570). Интермедии Р. или пасо (paso), как именовал их сам драматург («Оливы», «Маски», «Обманутые», «Страна Хауха» и др.), внесли существенный вклад не только в историю этого малого театрального жанра (корот- кие сценки комически-фарсового характера, которые разыгрываются либо до спектакля, либо в перерыве между актами), но и повлияли на систему амплуа и ре- чевую структуру персонажей переживающей период становления испанской комедии. Р. делает гл. интригу лишь основой для яркой и бурлескной импровизации актеров (что позволяло более гибко и зрелищно по- давать диалоги героев), а также насыщает реплики и монологи персонажей разговорной речью, придавая изображению живость и динамизм. Р. окончательно закрепляет на сцене фигуру простака; его bobo — бу- дущий грасьосо «новой комедии», слуга-резонер, об- манщик и плут, критикующий нравы и устраивающий судьбу влюбленных. Комедии Р. были куда менее самостоятельны и представляли собой в основном вольные переработ- ки итальянских «ученых» комедий («Комедия о Ме- доро» — переработка пьесы А. Джанкарли; «Арме- лина» — переработка А. Райнери), однако и они не являлись статичным действом, перенасыщенным мо- нологами действующих лиц, а превращались в очень динамичное и театрализованное зрелище. Высоко оцененная младшими современниками (Мигелем де Сервантесом, Гонгорой) театральная деятельность Р. стала важнейшим шагом на пути формирования ис- панского театра эпохи Лопе Феликса де Веги Карпъо и Педро Кальдерона. Ключевую роль сыграло пересе- чение в творчестве Р. двух важнейших ренессансных традиций — «ученой» комедии, ориентированной на античные образцы, и площадного театра масок. Соч.: Pasos. Madrid. 1981; Las cuatro comedias, Madrid, 2001. Лит.: Tu s 6 n V. Lope de Rueda. Bibliografia critica. Madrid, 1965; Arroniz O. La influencia italiana en el nacimiento de la comedia espanola. Madrid, 1969; A s e n s i о E. A. Itinerario del entremes desde Lope de Rueda a Quinones de Benavente. Madrid, 1971; Di ago M о n c h о 1 i M. V. Lope de Rueda у los origenes del teatro profesional 11 Criticon. 1990. № 50; R a n k a M. La poetica de la risa en los pasos de Lope de Rueda // Bulletin of the Comediantes. 2007. Vol. 59. № 1; С и л ю н а с В. Ю. Испанский театр XVI-XVII веков. М., 1995. С. 97-106. 14. В. Ершова. РЫЦАРСКИЙ РОМАН, литературный жанр, воз- никший во Франции в 12 в. и в следующем столетии распространившийся по всей Западной Европе. В мо- мент возникновения его жанровое лицо определялось противостоянием героическому эпосу, на фоне кото- рого Р. р. выделяла не только маркированная авантюр- ность, сказочность, фантастичность, но и углубление во внутреннюю жизнь персонажа, что и составляет собственно романную специфику. В ходе дальней- шей эволюции эти жанры сблизились, интериориза- ция, характерная для Р. р. Кретьена де Труа (конфликт личного и социального, разрешающийся их гармони- зацией), была утрачена. В литературе позднего Сред- невековья эпос и Р. р. различались лишь сюжетами и персонажами: одной их группой, изначально эпиче- ской, ведал каролингский цикл, другой, изначально романной, — бретонский (или артуровский), причем совершенно сошло на нет первоначальное противопо-
РЫЦАРСКИЙ РОМАН 101 ставление историчности каролингского и вымышлен- ное™ бретонского цикла. Для общей истории романа эпоха Возрождения — это период резкого искривления его исторической судьбы, и причина этого во всех случаях одна и та же — внесение эстетического критерия в механизм функционирования жанра. Конкретные результаты при тождественности причины могут значительно отличаться: это объясняется тем, что эстетическая экспансия захватывает разные уровни и проникает на разную глубину. Р. р. эпохи Возрождения склады- вается из двух независимых традиций — испанской (во главе с «Амадисом Гальским» Гарей Родригеса де Монталъво) и итальянской (во главе с «Неистовым Орландо» Лудовико Ариосто). У них различная пред- ыстория, и их сопричастность культуре Возрождения весьма неравномерна по интенсивности. Испанский Р. р. вырастает на почве бретонского, переживающе- го в 15 в. очевидный упадок: во Франции, Германии, Италии в это время не создано ни одного оригиналь- ного сочинения этого жанра (исключение составля- ет Англия). Однако в том же 15 в. в литературах, еще глубоко чуждых культурным импульсам Возрожде- ния, возникают произведения, которые не позволя- ют считать это столетие полным провалом в истории жанра («Маленький Жан из Сантре» Антуана де Ла Саля, «Тирант Белый» Жуанота Мартуреля). В них решительно меняется подход к художественной дей- ствительности: снимается или сильно редуцируется фантастика, сказочная география заменяется на ре- альную, сказочное прошлое — на исторически близ- кое время, герой теряет характеристики богатыря, а тенденция к идеализации персонажа, генетически присущая средневековому роману, постоянно под- рывается с помощью комической или иронической коррекции. Это движение в сторону новой жанровой формы, которая в известном смысле предвосхищает плутовской роман, останавливает появление «Амади- са Гальского» и его многочисленных эпигонов. К 1546 испанский цикл Амадиса достиг 12 книг; к концу века с помощью итальянских и немецких соавторов — 24; всего в Испании в течение 16 в. было создано около 50 Р. р., большинство из которых быстро находило пере- водчиков или перелагателей в др. странах Европы, а к роману об Амадисе добавились циклы Пальмерина (1511-48, всего 6 романов) и «Зерцало рыцарей и го- сударей» (1562-89, 9 томов). В испанском Р. р. эстети- ческая экспансия наиболее поверхностна, доступный ей уровень — уровень персонажа, она проявляет себя лишь в виде его дополнительной идеализации. Такого приема достаточно, чтобы на первых порах изгнать без остатка те элементы, условно говоря, реализма, которые столь значительны в «Тиранте Белом» и кото- рые так восхищали Мигеля де Сервантеса. Героя Мон- тальво нельзя представить себе умирающим в постели от резей в желудке, подобно герою Мартуреля. Одна- ко «реализм» был изгнан не слишком далеко. В испан- ском Р. р. после Монтальво сочетаются две тенденции: тенденция к идеализации внешне даже нарастает, но наряду с ней действует другая, скрытая тенденция, которая направлена на компрометацию слишком идеальных образов и проявляется в критических ин- терпретациях условно-нереальной художественной действительности романа, в комических интермеди- ях, пародирующих его высокий план, в ироническом комментарии, часто сопровождающем приключения героев. Можно сказать, что возрожденческого эсте- тизма в испанском варианте хватает лишь на то, что- бы затормозить инерцию жанрового развития (как она обозначилась в Р. р. 15 в.), убрать ее в подтекст, но не устранить полностью. Испанский Р. р. 16 в. уво- дит жанр в сторону от пути к роману плутовскому, но, во всяком случае, не может повернуть его в обратную сторону: жанр все же продвигается к плутовскому ро- ману, но как бы не зная этого и не желая знать. Итальянский Р. р. опирается на традицию местной рыцарской поэмы, которая, будучи воспринята куль- турой Возрождения, явным образом раздваивается. Дополнительная эстетизация, направленная в первую очередь на поэтику, дает «Морганта» Луиджи Пульни. При этом совершается своего рода эстетическая реа- билитация материального мира, но вместе с тем уско- ряется процесс жанровой диффузии: поэма Пульчи отходит еще дальше, чем поэмы кантасториев, от эпи- ческих моделей, но не сближается и с Р. р. Жанровая неопределенность или индифферентность, характер- ная для «Морганта», будет усиливаться в дальнейшем. Предела она достигнет в «Гаргантюа и Пантагрюле» Франсуа Рабле, где материальный взгляд на действи- тельность безоговорочно торжествует, но одновре- менно происходит своего рода развоплощение всех существенных для этого произведения жанровых тра- диций (в том числе, традиции Р. р.): книга Рабле оста- навливает инерцию самодвижения жанров и поэтому лишена прямой жанровой перспективы. Др. картину дает линия, идущая через Маттео Мария Боярдо к Ариосто: это своего рода средний путь между матери- ализмом Пульчи и Рабле и идеализмом «Амадисов» и «Пальмеринов». Эстетизация здесь наиболее универ- сальна и глубока: она проникает до уровня жанровой формы. Если в европейском Р. р. 15 в. нарастают, при всей их исторической перспективности, процессы де- зинтеграции («Маленький Жан из Сантре» проводит высокую романическую тему через инобытие низкой комики, «Тирант Белый» ставит Р. р. лицом к лицу с многообразием жизненных положений, выраженным через многообразие жанровых форм), то «Влюблен- ный Орландо» Боярдо не останавливает этот процесс, а, напротив, акцентирует и превращает из эмпириче- ского факта в эстетический фактор. Нестабильность и повышенная мобильность жанровой формы, т. е. то, что во французском и испанском Р. р. было способом адаптации к исторической ситуации, становится у Бо- ярдо элементом жанровой структуры. Эстетическая доминанта позволяет удержать лишь форму; отсека- ется все то, что составляло содержание: в частности, пафос хроникальной достоверности, повышенный интерес к формам социального обихода, своеобраз-
102 РЫЦАРСКИЙ РОМАН IV ный практицизм и принципиальный протест против гд какой-либо идеализации и идеализма. В «Неистовом (•А Ариосто также присутствуют все жанры, 41/ подрывавшие единство большой повествовательной ~д\ формы у Ла Саля, Мартуреля и Боярдо. Более того, Ч/| здесь зафиксирована (в сюжетных линиях Орлан- Су до и Ринальдо) и сама оппозиция эпоса и Р. р., тогда I как в линии Руджеро воспроизводится классический е/ для Р. р. конфликт индивидуального и социального. Принципиально новым у Ариосто является момент упорядоченности этого жанрового многоголосия: ни один жанровый элемент в поэме не автономен, все они связаны определенными отношениями и подчи- нены общему композиционному порядку. Эстетиче- ская гармонизация, не ущемляющая права свободы и разнообразия, а выводимая непосредственно из них, сообщает «Неистовому Орландо» статус образцового для культуры Возрождения произведения. «Неистовый Орландо» и «Амадис Гальский» при всей их художественной несопоставимости в литера- турном сознании эпохи занимали место в одном ряду: либо безоговорочно отвергались, либо безоглядно превозносились — в зависимости от оценки Р. р. как такового, который в это время был впервые описан как особый жанр. Гл. отличительным признаком позд- несредневекового Р. р. для его ренессансных истолко- вателей (для авторов ренессансных Р. р. и для авторов поэтик) представлялось разнообразие или, точнее го- воря, отсутствие единства, проявляющееся повсемест- но, но всего заметнее на уровне композиции. Из этой предварительной констатации могли последовать два вывода: либо Р. р. надлежало вообще игнорировать как продукт варварской эпохи и направить все усилия на реставрацию и модернизацию античных эпических моделей (позиция таких теоретиков, как Антонио Минтурио, и таких поэтов, как Джанджорджо Трис- сино с его «Италией, освобожденной от готов»), либо особенности Р. р. следовало сохранить, но в новом качестве, переоформленными — из исходного хаоса создать нечто гармоническое (позиция Боярдо и Ари- осто в поэзии и Джамбаттиста Джиральди Чинцио и Джованни Батиста Пиньи — в теории). В ходе извест- ного спора об Ариосто и Торквато Тассо, начавшегося в 1584 и продолжавшегося ок. ю лет, Р. р. был испытан на соответствие нормам аристотелевской поэтики; его жанровые особенности предоставили благодатный материал для маньеристической саморефлексии. Во второй пол. 16 в. жанровая продуктивность рез- ко идет на убыль (с 1508 по 1550 новые Р. р. выходили в Испании в среднем по одному в год, тогда как с 1550 по 1588 вышло всего 9), но читательская популярность остается неизменно высокой. Вместе с тем итоговые для Возрождения произведения большой повество- вательной формы создавались не только в прямой полемике с поэтикой Р. р., но и с ее учетом. В «Осво- божденном Иерусалиме» Торквато Тассо мотивы Р. р. предстают как источник хаоса, беспорядка и анархии. Свобода, не отделимая от жанра Р. р., понимается Тассо как категория одновременно идеологическая и струк- турная. В качестве идеологической она характеризует героя, который, вступая в романное пространство, от- рекается от всех внетачных обязательств, от чувства долга, прежде всего, и становится слугой и игрушкой эгоистических страстей. В качестве структурной она открывает возможность отхода и уклонения от жест- ких композиционных законов классического эпоса. И в том и в др. случае она сопряжена с чувством вины и греха — нравственного или эстетического. И вместе с тем как бы глубоко ни было это чувство, источник его неустраним: герой должен пройти через все ис- кушения романа, чтобы стать достойным эпоса; автор не может не противоречить рациональной эстетике, иначе его ждет эстетическая катастрофа, которая и постигла Тассо, когда он, переделывая в «Завоеван- ный» свой «Освобожденный Иерусалим», последова- тельно изгонял из него все романные мотивы. Тассо в этом двойственном отношении к Р. р., в этой невозможности полностью его отвергнуть и полностью принять, не одинок. Такова же позиция и Филиппа Сидни в его «Аркадии» (где жанровая осно- ва — пастораль), и Эдмунда Спенсера в его «Королеве фей» (где жанровая основа — аллегорическая поэма), и многих других (среди которых, если ограничиться Англией, и Джон Лили, и Томас Лодж, и Роберт Грин, и Томас Нэш): для всех, кто на исходе Возрождения имеет дело с большой повествовательной формой, Р. р. выступает в качестве повествовательного импера- тива и вместе с тем в качестве помехи и препятствия. Такова же, по сути дела, и позиция Сервантеса, ко- торый, поставив целью «разрушить шаткую громаду рыцарских романов», сообщил, тем не менее, огром- ный запас позитивных значений не только своему безумному герою, но и тому литературному жанру, с которым боролся — наделив его более высоким и чи- стым идеализмом, чем тот в реальности обладал. За пределами Возрождения Р. р. в прежней форме исче- зает, но память о нем сохраняется в травести и плутов- ского романа (где вместо сказочного прошлого — бы- товое настоящее, вместо королей и рыцарей — низы общества, вместо доблести и высоких чувств — эгои- стические страсти и животные желания, вместо бла- городного героя — плут и мошенник) и в галантной героике прециозного романа. Лит.: F u m a g а 11 i G. La fortuna dell’ «Orlando Furioso» in Italia nel secolo XVI. Ferrara, 1912; Thomas H. Spanish and Portuguese Romances of Chivalry. N. Y., 1969; O’Connor J. «Amadis de Gaule» and Its Influence on Elizabethan Literature. New Jersey, 1970; Duran A. Estructura у tecnicas de la novela sentimental у caballeresca. Madrid, 1973; Barber S. «Amadis de Gaule» and the German Enlightenment. Berne, 1984; Beer M. Romanzi di cavalleria. Il Furioso e il romanzo italiano del primo Cinquecento. R., 1987; Hempfer K. F. Diskrepante Lektflren: Die «Orlando Furioso» — Rezeption im Cinquecento. Historische Rezeptionsforschung als Heuristik der Interpretation. Stuttgart, 1987; Looney D. Compromising the Classics. Romance Epic Narrative in the Italian Renaissance.
РЭЛИ 103 Detroit, 1996; С a s a d е i A. La fine degli incanti. Vicende del poema epico-cavalleresco nel Rinascimento. Milano, 1997; Rozsnyoi Z. Dopo Ariosto. Tecniche narrative e discorsive nei poemi postariosteschi. Ravenna, 2000; Cavallo J. A. The Romance Epic of Boiardo, Ariosto and Tasso. From Public Duty to Private Pleasure. Toronto, 2004.; Андреев M. Л. Рыцарский роман в эпоху Воз- рождения. М., 1993. М. Л. Андреев. РЭЛИ Уолтер (Raleigh, Rawley, Ralagh Rawleigh Walter) (1552/1554, Бадли Сэлтертон, Девон — 29.11.1618, Лондон), английский политический деятель, придвор- ный, фаворит Елизаветы /, флотоводец и исследова- тель, поэт и историк. Род. в семье Уолтера Р. (вы- ходца из Плимута) от третьего брака сКатериной Чемпероуэн.Р. имел четырех старших братьев по матери, известнейший из которых — исследователь Северной Америки Хэмфри Джилберт, и двух братьев и сестру от прежних браков отца. Детство и юность Р. провел в поместье Хайес. Во 2-й пол. 1560-х гг. Р. ок. 5 лет находился во Франции, сражаясь на стороне гугенотов, участвовал в битвах при Жарнаке и Монконтуре (1569). С 1572 Р. учился в Ориел Колледже в Оксфорде, который закончил без получения формальной степени. В 1575 зачислен в юридическую корпорацию Мидл Темпл. Ок. 1577 Р. впервые появился при дворе, в следующем году он, ве- роятно, воевал в Нидерландах. В 1578 принимал уча- стие в экспедиции Джилберта к берегам Сев. Америки в качестве командира одного из кораблей эскадры. Во время этого плавания он впервые познакомился с ис- панской Вест-Индией. В 1581 в чине капитана отпра- вился в Ирландию для подавления восстания графа Десмонда. Проявив жестокость и беспринципность, Р. сумел захватить в плен брата Десмонда — графа Фиц- джеральда. Он участвовал в резне католиков после за- хвата Смервика. К концу кампании 1581 Р., служивший под началом Эдмунда Спенсера, фактически поставил под контроль весь Манстер, где впоследствии получил за службу многочисленные поместья. Однако разно- гласия с новым наместником Ирландии заставили Р. вернуться в Лондон. Красочная история описывает обстоятельства зна- комства королевы с молодым придворным. Согласно антикварию Томасу Фуллеру, покидая карету, Елиза- вета в нерешительности остановилась перед грязной лужей. Внезапно из толпы придворных выступил Р., бросивший к ногам королевы свой плащ. С этого мо- мента начинается карьера Р. как фаворита Елизаветы. В течение последующих десяти лет Р. получал все новые милости августейшей покровительницы. В 1583 ему была пожалована винная монополия, в 1585 — монополия на добычу олова в Девоне и Корнуолле. В 1584 Р. произведен в рыцари, через год стал лордом- лейтенантом Корнуолла и вице-адмиралом западных графств, в 1591 — капитаном королевской гвардии, что позволяло ему неотлучно находиться при коро- леве. Р. постепенно консолидировал свои земельные владения: в 1580-е Елизавета одарила его поместьями как в Англии (в Линкольншире, Дербишере, Ноттин- гемшире), так и в Ирландии. В Лондоне в 1584 Р. полу- чил в пользование роскошный дворец Дарем-хауз. Р. всегда оставался человеком действия, решитель- ным и энергичным. Его основные интересы в 1580-х гг. и позже были связаны с пропагандой колониальной экспансии Англии и продвижением в Сев. Америку. С кон. 1570-х гг. Р. со своим братом Хэмфри Джил- бертом участвовал в снаряжении каперских судов, воевавших на стороне французских гугенотов и ни- дерландских повстанцев. В 1583 он помог Джилберту с организацией его последней экспедиции в поисках северо-западного пути в Индию. Джилберт не вернул- ся из этого плавания, и в 1584 Р. получил его патент на открытие и заселение всех земель в Сев. Америке, еще не принадлежащих христианским государям. С этим связана серия виргинских экспедиций Р., во время ко- торых были основаны первые поселения англичан в Америке, впрочем, не ставшие постоянными. Первое плавание с разведывательными целями было пред- принято в 1584 под руководством капитанов Филиппа Амадаса и Артура Барлоу. Исследовав устье реки Оре- гон, побережье современных штатов Вирджиния и Сев. Каролина от мыса Страха на юге до Чеспикского залива на севере, экспедиция провозгласила эти земли владениями короны и назвала их в честь Елизаветы Вирджинией. В следующем году Р. отправил вторую экспедицию, под руководством Ричарда Гринвилла, которая перевезла в Вирджинию сто колонистов (ру- ководить ими предстояло Ральфу Лэйну, самому Р. ко- ролева запретила отправляться в рискованное путе- шествие). В составе экспедиции были Томас Хэрриот, известный математик и наставник Рэли, издавший по возвращении «Краткое и правдивое донесение о земле Вирджинии» (первое английское свидетельство о Сев. Америке) и живописец Джон Уайт (ранее уча- ствовавший в экспедициях Мартина Фробишера), до- ставивший в Европу зарисовки природы и туземного населения Вирджинии. Ссоры между руководителями (оба служили ранее под началом Р. в Ирландии) и не- прекращавшиеся конфликты с местными жителями привели к эвакуации колонии в 1586. В 1587 Р. отпра- вил в Вирджинию вторую партию колонистов в 117 человек под руководством Уайта. Однако в связи со слухами о возможном вторжении в Англию испанцев обещанного снабжения поселенцы не получили. Ког- да первый корабль с припасами прибыл в Вирджинию в 1591, моряками был обнаружен опустевший форт. Сам Р. с 1590-х гг. утратил интерес к колонизации Сев. Америки. Последнее плавание в Вирджинию было ор- ганизовано им в 1603, после чего патенты королевы были отозваны. В 1588 Р. принял деятельное участие в подготовке к отражению наступления Армады. Он был сторонни- ком организации обороны на суше и в качестве вице- адмирала западных графств объезжал прибрежные районы, проверяя готовность ополчения. Участие Р.
104 РЭЛИ непосредственно в бою с Армадой представляется спорным. С 1589 появляются первые признаки охлаждения отношений между Р. и Елизаветой. Придворным едва удалось предотвратить дуэль Р. с новым фаворитом королевы — молодым графом Эссексом. В том же году, по одной из версий, Р. принял участие в экспедиции Фрэнсиса Дрейка и Джона Норриса к берегам Пор- тугалии, по другой — вновь отправился в Ирландию. Начало 1590-х гг. стало переломным этапом в судьбе придворного. В 1591 Р. вместе с Томасом Ховардом был назначен командующим эскадрой, отплывшей к Азорам с целью перехватить испанский серебряный флот. Однако вскоре после выхода в море Р. отозвали по приказу королевы, он был принужден сдать коман- дование своей частью эскадры Гринвиллу и вернуться в Англию. Причиной внезапной немилости стала тай- ная женитьба Р. на одной из фрейлин королевы Ели- завете Трокмортон. Вскоре у них родился сын. Разгневанная королева заточила супругов в Тауэр. Но после возвращения из Азорского плавания флота с богатой добычей, включавший галеон Мадре-де-Диос, ценный груз которого было разворован моряками, Р. выпустили на свободу при условии, что он сумеет взыскать со своих людей королевскую долю. С этим заданием Р., обладавший среди солдат и матросов не- преклонным авторитетом, блестяще справился. Р. и его супруге было разрешено не возвращаться в Тауэр. Хотя Р. и сохранил большинство своих постов и при- вилегий, в последующие годы он проводил много вре- мени в удалении от двора в Шерборне. В 1594 Р. загорелся новой идеей, связанной с Амери- кой. Изучив материалы недавних экспедиций испан- цев в районе бассейна р. Ориноко, Р. решил заняться поиском мифической страны Эльдорадо. Организовав за свой счет первую разведывательную экспедицию, он в 1594-95 лично возглавил новое плавание. Захва- тив на острове Тринидад испанского губернатора, Р. получил бумаги некоего испанца, якобы проведшего в «стране золота» семь лет. Однако многомесячные поиски в районе Гвианы (совр. Венесуэлла) оказались тщетны, и Р. вернулся в Англию, разорив по пути не- сколько испанских городов. Хотя в привезенных им образцах руды содержание золота оказалось незначи- тельным, позиции Р. при дворе несколько улучшились. В 1596 он с успехом участвовал в кадисской операции, во время которой был ранен, в 1597 вместе с Эссексом возглавлял неудачную экспедицию к Азорским остро- вам с целью перехвата серебряного флота. По возвра- щении Р. вновь вел активную политическую жизнь, в ожидании новой Армады выступал за превентивные удары по Испании с моря, отстаивал в парламенте свои монополии, объезжал вверенные ему графства в Корнуолле, продолжал исполнять обязанности капи- тана королевской гвардии. В это время Р. расстался с большинством из своих ирландских владений, продав их Роберту Бойлу, графу Корку (1604). В 1601 Р. был назначен губернатором стратегически важного о. Джерси. Вступление на престол Якова I (1603) привело к дальнейшему ухудшению положения Р. при дворе. Еще при жизни Елизаветы Р., убежденный враг католиков и испанцев, негативно высказывался о кандидатуре Якова на занятие английского престола. Вскоре после прибытия короля в Лондон Р. был аре- стован по подозрению в участии в заговоре против монарха, замышлявшегося несколькими оппозици- онными лордами. После краткого следствия суд под председательством лорда-канцлера Фрэнсиса Бэкона совершенно необоснованно и в обход всех правовых норм вынес Р. смертный приговор, согласно которо- му изменник должен был быть четвертован. Впослед- ствии была доказана полная абсурдность обвинений, а процесс Р. признан одной из самых позорных стра- ниц в истории британского правосудия. Исполнение приговора было отложено на неопределенный срок, а Р. лишен всех занимаемых постов и препровожден в Тауэр, его обширные поместья были конфискова- ны, жене и сыну выделена скудная рента. Р. проводил много времени в обществе других именитых узников Тауэра, в частности Генри Перси, 9-го графа Нортум- берленда, и его ученых друзей: Хэрриота, Роберта Хьюза, Уолтера Уорнера. Недруги обвиняли их в скеп- тицизме, доходившем до атеизма. В действительности взгляды Р. вряд ли выходили за рамки механистического деизма — так, «Всемирная история» Р. проникнута глубокими религиозными мо- тивами. Заточение в тюрьме и королевская немилость не помешали Р. стать наставником наследника пре- стола, принца Генри, на которого Р. оказывал большое влияние. Начиная с 1611 Р. неоднократно предлагал ко- ролю предпринять новую экспедицию в Гвиану, одна- ко протесты испанского посланника срывали инициа- тивы опального фаворита, к тому же в 1612 во время празднования помолвки своей сестры внезапно умер принц Генри. Наконец, в 1616 Р. получил разрешение возглавить экспедицию в Гвиану при условии, что он не будет нападать на испанские гарнизоны. Экспеди- ция началась в 1617; несмотря на наказ короля, у Сан- Тома англичане вступили в стычку с испанцами, в этом бою погиб старший сын Р. — Уолтер. Поиски золота в районе Ориноко вновь не увенчались успехом, хотя местные жители дружелюбно встретили Р. и его лю- дей, побывавших здесь двадцать лет назад. Сразу же по возвращении в Англию Р. по настоянию испанско- го посла был арестован при попытке бежать во Фран- цию. 29.11.1618 Р. взошел на эшафот перед Уайтхоллом. Как гласит история, Р. принял смерть достойно. Совре- менники по-разному передавали его последние слова: осмотрев топор палача, придворный с неизменным чувством юмора произнес, что перед ним «лекарство острое и лечащее от всех недугов». Согласно др. леген- де, уже на плахе Р. гордо воскликнул: «Какая разница, где сложишь голову, лишь бы душа была чиста. Бей, ну же, бей!». Голова Р. была передана его жене, свято хранившей ее до самой смерти. Они были похоронены вместе в церкви св. Маргариты в Вестминстере. Р. прославился и своими творческими достижения- ми. На протяжении всей жизни его отличала безудерж-
РЭЛИ 105 ная страсть к получению новых знаний, даже в зрелом возрасте Р. интересовался математикой и алхимией. Но наибольшую известность он приобрел в качестве политического публициста и поэта. Неоднократно вступая в полемику с противниками, отставая свои взгляды на внешнюю политику Англии, Р. в 1590-е гг. опубликовал несколько произведений. В 1591 вышел в свет его отчет об экспедиции Гринвилла «Правдивое донесение о битве на Азорах этим летом». В 1595, по возвращении из Гвианы, Р., в ответ на обвинения не- другов в том, что его путешествие полностью вымыш- лено, написал «Открытие Гвианы» в четырех книгах. Наконец, в 1597, отстаивая давний проект Дрейка о переносе войны в Испанию, Р. составил свое «Мнение об испанской угрозе» (издано посмертно). Особняком стоит самый значительный прозаический труд Р. — незаконченная «Всемирная история», к работе над ко- торой он приступил, находясь в заточении в Тауэре. «История» писалась для принца Генри. В ней Р. ста- рался, основываясь на опыте прошлого, предложить будущему королю портрет справедливого правителя, прислушивающегося как к человеческим, так и к Бо- жьим законам. Изложение первого тома доведено до 130 до н. э., года подчинения Римом Македонии. Уже в этой части работы (существование второго тома дис- куссионно, по одной из версий он был закончен, но уничтожен самим автором) Р. продемонстрировал та- лант историка и широкий кругозор, знакомство с тру- дами многих авторов. Известно, что для своей работы Р. просил ученых друзей специально разыскивать ис- точники в различных архивах как в Англии, так и за ее пределами. Наследие Р. включает в себя немало поэтических произведений. Первые литературные опыты Р. отно- сятся к середине 1570-х гг. Его перу приписывалось ок. 30 коротких пьес, однако атрибутировать их самому Р. достаточно сложно, так как он предпочитал вы- пускать свои произведения анонимно или подписы- вать только инициалами. Стихи Р. вошли в известные елизаветинские антологии «Гнездо Феникса» (1593)» «Английский Геликон» (1600). Ему принадлежат не- сколько десятков стихотворений, как проникнутых свойственными кон. 16 в. пессимистическими моти- вами, так и написанных под влиянием ренессансной традиции. К последним относится ряд пасторальных стихотворений, в которых Р. выступал в роли «пасту- ха», обращающегося к своей возлюбленной — нимфе: «Грезы пастуха», «Пастух к цветам», «Страстный па- стух к своей возлюбленной», «Ответ нимфы пасту- ху» и т. д. Аллегория не случайна: пастырь океана — именно так назвал его Эдмунд Спенсер, с которым с кон. 1580-х гг. у Р. установились близкие отношения. Основная тема стихотворений Р. — любовь к прекрас- ной даме — Елизавете («Что есть любовь?»), но посте- пенно, по мере охлаждения их отношений, нарастает пессимизм лирического героя («Фортуна забрала мою любовь»). Стихотворные опыты придворного были высоко оценены современниками, Бенджамин Джон- сон называл Р. одним из своих учителей. Особняком стоит наиболее масштабное лирическое произведение Р. — цикл возвышенных поэм «Океан к Цинтии», ве- роятно, начатый под влиянием «Королевы фей» Спен- сера. До нас дошли только фрагменты двух последних книг обширной поэмы, прославлявшей Елизавету I. Соч.: A Report of the Truth of the Fight about the Isles of the Azores this last Summer, betwixt the Revenge, one of her Majesties Snipes, and an Armada of the King of Spain. L., 1591; Discovery of the Empire of Guiana. L., 1596; History of the World. L., 1614. Vol. 1; The works of sir Walter Raleigh / Ed. W. Oldys, T. Birch. L., 1829. Vol. 1-8. Источники: BL, corresp. And MSS, Add MS 6177; BL, commonplace book, ADD. MS 57 555; Bodl. Oxf. Letters and MSS; PRO, SP 12, SP 13; PRO, PROB 11/323, sig 10; Cecil MSS, Hatfield House, Hertfordshire; Sherborne Castle Estates, SHR/C/M; Haklyit R. Principal navigations, voyages and discoveries of the English nation. L., 1600. Лит.: Fuller T. Anglorum Speculum or the Worthies of England. L., 1684; Hume M. Sir Walter Raleigh. L., 1897; St ebbing W. Sir Walter Ralegh. Oxford, 1899; S t r a c h m a n n E. A. Sir Walter Raleigh: A study in Elizabethan Skepticism. L. 1951; L e w i s C. S. English Literature in the Sixteenth Century Excluding Drama. Oxford, 1954; Rowse A. L. Sir Walter Raleigh: His Family and Private Life. N. Y., 1962; Adamson J. H., Folland H. F. Shepherd of the Ocean, 1969; Trevelyan R. Sir Walter Raleigh. N. Y., 2002; Dictionary of national biography. Oxford, 2004. M. А. Белан.

СА ДЕ МИРАНДА Франсишку де (Sa de Miranda Francisco de) (ок. 1481, Коимбра — 1558, Кинта-де- Тапада), португальский поэт и драматург; реформа- тор национальной поэзии, внедрил в нее новый сти- хотворный размер — заимствованный у итальянских поэтов-петраркистов n-сложник с ударениями на 4-й, 6-й и 8-й гласный (регулярность зависела от типа строки, сапфической или героической), а также новые жанры — сонет, эклогу, канцону, секстину, оду, эле- гию, эпистолу. С. де М. родился в старинной дворянской семье. Его отец был каноником, сам он, получив хорошее школьное образование в родном городе, изучал право в Лиссабонском университете. После получения док- торской степени какое-то время, видимо, преподавал там же, одновременно проводя много времени при королевском дворе, где принимал участие в поэтиче- ских турнирах и посещал собрания, на которых увесе- ления сочетались с театрализованными комическими представлениями-момами и учеными гуманистиче- скими диспутами. В 1521 уехал в Италию, где жил в течение 5 лет; общался с Лудовико Ариосто* Пьетро Бембо* Якопо Саннадзаро* посещал кружок Витто- рии Колонна* своей дальней родственницы. В 1526-27 вернулся в Португалию через Испанию, где, по всей видимости, лично познакомился с Хуаном Босканом- и-Алъмогавером и Гарсиласо де ла Вегой. В 1527-30 С. де М. жил в Лиссабоне, сблизился с наследным принцем Жоаном и королем Жоаном III. Опираясь на опыт Ариосто, Никколо Макиавелли и др. итальянских комедиографов эпохи Возрождения* С. де М. вступил в творческий спор с национально-ориентированным драматургом Жилем Висенте и сочинил для поста- новки при дворе «новаторскую» комедию в прозе «Иностранцы» (Estrangeiros), а позже в том же духе — комедию «Фанфароны» (Vilhapandos). Комедийная интрига в пьесах С. де М. выстраивается вокруг из- вестных со времен римской комедии фигур влюблен- ных, их отцов-«стариков», слуг, сводников, сводниц и гетер, в сети которых попадают доверчивые моло- дые люди и не ориентирующиеся в жизни большого города «чужеземцы»; в роли последних, в частности, выступают чванливые испанские солдаты-наемники. В комедийном мире С. де М. всем правят не любовь, а денежный расчет и низкие страсти, не благоразумие, а хитрость и изворотливость. Первые стихотворные опыты С. де М., вошедшие во «Всеобщий песенник» Гарсиа де Резенде (1516), соз- даны в традициях придворной поэзии 15 в. Написан- ные после возвращения из Италии любовные и фило- софские сонеты, поэма «Фабула о Мондегу» (Fabula de Mondego), созданная в подражание эклогам Гарсиласо де ла Веги, эклога «Алексо» (Alexo), знаменуют рожде- ние ренессансной португальской поэзии. Поэтическое новаторство С. де М. причудливо сочетается с консер- ватизмом его взглядов и убеждений: он отвергал пере- мены, происходившие в Европе на заре Нового вре- мени (развитие рыночной экономики, мореплавания и огнестрельного оружия, открытие и колонизация новых земель), защищал традиционные моральные ценности, быт «старой доброй» Португалии. В 1530 С. де М., будучи крупным землевладельцем, вместе с молодой женой покинул столицу и пере- селился на север страны, в провинцию Верхняя Ми- ньо, где вплоть до кончины вел жизнь сельского се- ньора. При этом он продолжал писать, поддерживал дружеские и литературные связи с Педру де Андраде Каминья, Дьогу Бернардешем, Хорхе де Монтемайо- ром* Антонио Феррейрой* принцем доном Жоаном, по просьбе которого составил рукописное собрание
108 СААГУН о. своих стихотворений (i-е изд. 1595). Одно из наиболее К известных его произведений этого периода — стихот- ворное «Послание к Антонио Перейре, сеньору Басто, £/ по случаю его отъезда в столицу со всем его домом», А написанное «старым» размером — редондильями; в у | «Послании» С. де М. смог наиболее полно выразить V свое отношение к окружающему миру. I Сельское уединение, однако, не давало поэту ощу- / щения устойчивости бытия. Сквозные мотивы лири- ки С. де М. — воздушные замки, уносимые ветром или воздвигаемые на песке, пустые сны, изменчивый и сложный мир вещей, а как символ внешней неустой- чивости и внутренней смуты — корабль, застигнутый бурей. В знаменитом сонете С. де М. «Огромно солн- це, птицам невозможно...» заглавный образ, солнце, этот классический неоплатонический символ Блага, изливающего на землю свои жизнетворящие лучи, хо- лодным шаром повисает в пустоте зимнего неба. А в последнем терцете этого сонета резко обрывается со- звучие, согласие жизни человеческой души и жизни природы — то, на чем в значительной степени зижди- лась ренессансная гармония. Итальянизирующая лирика С. де М. отмечена чер- тами маньеризма и предваряет трагическую лирику Камоэнса, а также творчество поэтов Португалии и Испании эпохи барокко. Отголоски его поэзии мож- но найти у португальских поэтов-романтиков (Жуан Батишту ди Алмейда Гаррет и др.), а также у крупней- шего португальского поэта-символиста Антеру ди Кентала. С о ч.: Poesias / Ed. С. Мichacdis de Vasconcellos. Halle, 1885. Vol. 1-2 (Lisboa, 1989); Obras completas I Ed. M. Rodrigues Lapa. Lisboa, 2002-03. Vol. 1-2; Obras I Ed. V. Aguiar e Silva. Braga, 1994 (факсимиле лиссабонско- го издания 1595); Cartas / Ed. Teixeira Leite. S.L, 1938; Poesia e Teatro. Lisboa, 2006; Фанфароны // Португаль- ская драма. M., 1984; Стихи И Лузитанская лира. М., 1986. С. 122-44. Лит.: Braga Т. Sa de Miranda е a Eschola Italiana. Porto, 1896; Almeida de Carvalho C. Glossario das poesias de Sa de Miranda. Lisboa, 1953; Earle T. F. Theme and Image in the Poetry of Sa de Miranda. Oxford; N. Y., 1980; Homenagem a Sa de Miranda: V centenario do nascimento. A mares, 1987; Navarrete I. Francisco de Sa de Miranda, Garcilaso de la Vega and the Transfer of Italian Poetry Forms to Portugal and Spain 11 Viator. 2000. Vol. 31; Idem. Sa de Miranda et Diogo Bernardes imitateurs de Garcilaso de la Vega 11 Arquitos do Centro Cultural Calouste Gulbenkian. 2002. Vol. 44. С. И. Пискунова. СААГУН Бернардино де (Sahagun Bernardino de) (1500, Саагун — 1590), испанский богослов, историк, этнограф, лингвист. После окончания университе- та Саламанки стал монахом ордена францисканцев. В 1529 был послан миссионером в Новую Испанию (Мексика), где основательно изучил язык науатль, историю и культуру ацтеков, составил трехъязычный словарь (испано-латино-науатль). Преподавал в кол- легии Санта Крус де Тлателолько, созданной в 1534 для обучения мужских отпрысков индейской знати. Умер во францисканском монастыре в Мексике. С кон. 1550-х гг. и до смерти С. с помощью своих учеников-информаторов работал над огромным эн- циклопедическим трудом под названием «Всеобщая история Новой Испании» (Historia general de las cosas de Nueva Espana). Фактически было написано две книги: одна на языке науатль, другая — ее испанский перевод с комментариями С. Незадолго до кончины С. выслал обе версии труда в Испанию, где они были похоронены в архивах Королевского Совета по делам Индий. Испанская версия частично опубликована в 1829-31 (полностью лишь в 20 в.). Компонуя свой труд, С. вдохновлялся энцикло- педиями Плиния Старшего и Исидора Севильского, что отразилось в его содержании и жанровых особен- ностях: стремление ко всеохватному раскрытию вы- бранной темы сочетается с жесткой систематизацией и рубрикацией. Труд, ставший бесценным источником знаний о культуре народов науа, состоит из двенадца- ти книг, в которых описаны мифология и религиозные празднества ацтеков, философия, обычаи, быт, добро- детели и пороки, порядок управления государством, растительный и животный мир региона, история за- воевания Мексики. Хотя С. ясно декларировал офи- циальную позицию, призывавшую искоренять языче- ство во всех проявлениях, его «Всеобщая история...», как и многие др. хроники эпохи конкисты, вышла за узкие рамки церковных догм и стала провозвестни- цей той концепции множественности равнозначных культур, которая утвердится в 20 в. Подобно Барто- ломе де Лас Касасу, С., говоря о древней двухтысяче- летней традиции культуры народов науа, осмеливался сравнивать ее с античной и итальянской культурами, тем самым уравнивая их в ценностном отношении. Бернардино де Саагун. Портрет неизвестного художника. 16 в.
САБУКО АЛЬВАРЕС Возвышая народы науа, С. прибегал к интеллекту- альному маневру, характерному для мыслителя эпохи Возрождения: он глядит в прошлое их цивилизации, когда она превосходила многие другие, и, подобно античной цивилизации, еще не подлежала обвинению в отторжении истинной веры. В десятой книге, в гла- ве о медицине, С. довел апологию ацтеков до того, что открыто противопоставил их в прошлом здоровый нравственный образ жизни обычаям развращенно- го европейского мира. Но, обращаясь взглядом к со- временности, С. очень негативно оценивал состояние индейского общества, которое утратило цельность и нравственные ориентиры былых времен и еще не впи- тало в себя христианскую мораль. С. трезво рассма- тривал результаты евангелизации и считал, что индей- цы усваивают христианские догматы поверхностно и формально, сохраняя в душе языческое мировидение. Концепция динамики и эволюции культур, противо- стоящая средневековой статике, идея множествен- ности равноправных культур, отвергающая средне- вековую иерархию, характеризуют С. как мыслителя Нового времени, яркого представителя ренессансного гуманизма. С о ч.: Historia general de las cosas de Nueva Espana. Mexico, 1956. Vol. 1-4. Лит.: Tor re Fernandez O. J. de la. La prosa de Fray Bernardino de Sahagun en la Historia general de las cosas de Nueva Espana. Ann Arbor (Michigan), 1991; Bustamante J. Retorica, traduccion у responsabilidad histdrica: claves historicos en la obra de Bernardino de Sahagun // Humanismo у vision del otro en la Espana moderna. Madrid, 1992; Leon-Portilla M. Bernardinode Sahagun: pionerodelaantropologia. Mexico, 1999; Congreso Internacional sobre Fray Bernardino de Sahagun у su tiempo. Leon, 2000; История литератур Ла- тинской Америки. М., 1985. Кн. i. С. 250-51. А. Ф. Кофман. САБЕЛЛИКО Маркантонио, см. Кончо Марканто- нио. САБУКО АЛЬВАРЕС Мигель (Sabuco Alvarez Miguel) (ок. 1529, вероятно, Алькарас — не ранее 1588, предположительно там же), испанский медик и философ. О его жизни почти нет данных; известно, что С. А. изучал каноническое право в университете Алькалы-де-Энарес (1541-43)» в 1563 занимал в Алька- расе должность синдика, возможно, практиковал как фармацевт. С. А. известен как автор философско-меди- цинского сочинения «Новая философия челове- ческой природы» (Nueva filosofia de la naturaleza del hombre, no conocida ni alcanzada de los grandes filosofos antiguos; la cual mejora la vida, у la salud humana, Мадрид, 1587). На протяжении нескольких столетий авторство приписывалось дочери С. А. — Оливе Сабуко де Нан тес Баррера (Oliva Sabuco de Nantes Barrera; ок. 1562, Алькарас — ок. 1622), пока в 1903 не было обнаружено завещание 109 С. А. (от 20.2.1588), из которого следует, что именно он написал этот труд. Об Оливе известно совсем мало, возможно, она была ученицей гуманиста Пе- дро Симона Абриля. Вопрос об авторстве остается открытым, отдельные исследователи по-прежнему считают «Новую философию» работой Оливы или полагают, что отец и дочь писали ее вместе. В сочинение входят несколько трактатов и диа- логов, которые ведутся тремя пастухами: «Беседа о познании самого себя» (Coloquio del conocimiento de si mismo), «Трактат о строении мира» (Tratado de la compostura del mundo сото esta), «Беседа о вещах, ко- торые сделали бы этот мир и его государства лучше» (Coloquio de las cosas que mejoraran este Mundo у sus Republicas), «Беседа о средствах истинной медицины» (Coloquio de los remedios de la vera medicina), «Диалог об истинной медицине» (Dialogo de la vera medicina). Кратко резюмируют «Беседы» два трактата на латыни. Речь в работе идет как об излечении физической боли, так и о достижении внутренней гармонии. Затрагивая вопросы медицины, гигиены, психологии, филосо- фии, религии, С. А. сочетает идеи предшественников с новейшими на тот момент теориями, при этом наи- более ценными являются его собственные суждения. В области медицины вызывают интерес изложен- ные С. А. новые способы борьбы с эпидемиями и N V Б V А FILOSOFIA DELA NATVRALEZA del hombre, no conocida ni alcanzada de los grandes filofofos antiguos: la qualmejora la vida у falild humana. Com-4 pueftapor dona Oliua Sabuco. Con priuilegio, En Madrid, рог P. Madrigal* M. D. LXXX V1L Титульный лист «Новой философии природы человека» Мигеля Сабуко Альвареса. 1587. Мадрид.
по САВЕРЕЙ более полное, чем у коллег, описание процесса цир- куляции крови. Представления о человеке С. А. так- же не лишены новизны. Душа и тело, по С. А., тесно взаимосвязаны, душа человека находится в головном мозге, и именно он ответственен за возникновение чувств. Физиологические процессы зависят от испы- тываемых человеком эмоций, поэтому некоторые чув- ства (печаль, раздражение, гнев и т. д.) могут являть- ся причиной болезней. И наоборот, положительные переживания (радость, надежда и пр.) способны ис- целить. С. А., в сочинении которого проскальзывают и дидактические нотки, дает советы по управлению чувствами. «Новая философия» пользовалась популярностью и претерпела несколько изданий, причем второе со- стоялось уже в 1588. Раздел работы, посвященный психосоматическим явлениям, оказал заметное влия- ние на развитие физиологии. С о ч.: Nueva filosofia de la naturaleza del hombre у otros escritos. Madrid, 1981. Лит.: Hidalgo J. M. Dona Oliva de Sabuco no fue escritora 11 Revista de archives, bibliotecas у museos. Madrid, 1903. № 7; To r n e r F. M. Dona Oliva Sabuco de Nantes: siglo XVI. Madrid, 1930; Henares D. El bachiller Sabuco en la filosofia medica del renacimiento espanol. Albacete, 1976; Al-Basit: Revista de Estudios Albacetenses. 1987. № 22 (Monografico dedicado a Miguel Sabuco); Garcia Gomez M. C. La concepcion de la naturaleza humana en la obra de Miguel Sabuco. Albacete, 1992; Gonzalez Lopez J. R. El enigma Sabuco. Albacete, 2008; Ruiz Jaren E. Oliva Sabuco, filosofia у salud. Madrid, 2009. H. В. Фомина. САВЕРЕЙ Рулант (Savery Roelandt, Roelant) (ok. 1576, Кортрейк — 1639, Утрехт), нидерландский художник, один из представителей рудольфинской культуры. Обучался в Антверпене, Гарлеме, Амстер- даме, унаследовал брейгелевскую традицию, получив- шую в его творчестве своеобразное развитие. В 1603 поступил на службу к Рудольфу II в Праге, после смер- ти последнего — на службе у императора Матиаса. В 1613 вернулся в Нидерланды, где попал в число са- мых уважаемых мастеров. С. считается одним из зачинателей жанра натюр- морта. Первыми его пражскими работами являются изображения ваз с красивыми букетами, составлен- ными из многочисленных цветов и окруженными бабочками, жучками, улитками и прочими насеко- мыми, пресмыкающимися и мелкими зверьками. При этом каждый из этих предметов, изображенных с поразительной натуралистической точностью, на- делялся символическим содержанием, обычным для того времени. Чаще всего такая символика заключала в себе тему «Vanitas» (суетности), ставшую впослед- ствии главной темой натюрмортов 17 в. Так, «Букет» С. (1603, частное собрание, Нью-Йорк,) считается од- ним из первых образцов натюрморта в европейской живописи. С. — один из крупнейших представителей нидер- ландской пейзажной школы рубежа 16-17 вв- При создании своих работ он часто использовал зарисов- ки с натуры. В ряде графических листов С. изобразил внешний облик Праги, в котором наряду с роскошны- ми видами Пражского Града значительное место за- нимали бедные кварталы, закоулки, рынки и т. п.; при этом, как правило, изображались и пражские жители («На Кампе под Карловым мостом», 1610, Нац. гал., Прага). Небольшие группы мелких человеческих фи- гур (стаффаж) часто появляются и в живописных пей- зажах С., которые он создавал в окрестностях Праги, а также в Альпах, куда был специально для этого послан Рудольфом II. В пейзажах художника просматривает- ся влияние Паулюса ван Вьянена, благодаря которому стиль С. приобрел более мягкие черты, а каждый за- печатленный уголок природы наделялся ощущением своей особой атмосферы («Пейзаж с ручьем», Нац. гал., Прага). Особую группу картин С. составляют «охоты», в которых, несмотря на сюжет, создается удивительное чувство гармонии между человеком, природой и оби- тающими в ней животными. Изображения животных составляют значительную часть творчества С. Он имел возможность рисовать их с натуры, поскольку при императорском дворе были конюшни, в которых содержались лошади уникальных пород, а в зверин- це — львы и др. экзотические животные. На основе этих эскизов возникли картины «Орфей, играющий животным», «Рай», «Ноев ковчег», композиции кото- рых С. многократно варьировал в своем последующем творчестве. Лит.: Erasmus К. Roelant Savery, sein Leben und sein Werke. Halle, 1908; Bialostocki J. Les betes et les hommes de Roelant Savery. Bruxelles, 1958; Sip J. Die Paradises-Vision in den Gemalden Roelant Savery 11 Umeni. 1970. № 19. S. 276-83; Segal S. The Flower Pieces of Roelandt Savery // Leids Kunsthistorisches Jahrbuch. 1982. Bd. 1. S. 309-37; Roeland Savery. Catalog. Courtrai, 1976; DaCosta Kaufmann T. Lecole de Prague. P., 1985. P. 268-87; Fucikova E., В u k о v i n s k a B., Muchka I. Umeni na dvofe Rudolfa II. Praha, 1988. S. Тананаева Л. И. Рудольфинцы: Праж- ский художественный центр на рубеже XVI-XVII ве- ков. М., 1996. С. 99-101. А. В. Деньщикова. САВОЛЬДО Джованни Джироламо (Savoldo Giovanni Girolamo) (ок. 1480, Брешиа — ок. 1550, там же), итальянский художник, представитель брешиан- ской живописной школы. Испытал влияние Винченцо Фоиип, работавшего в Брешии, и Джероламо Романи- но. В 1508 имя С. упоминается в списках цеха живо- писцев Флоренции. В период пребывания во Флорен- ции в поле его зрения попали произведения Леонардо да Винчи и молодого Рафаэля* а также «Алтарь Пор- тинари» нидерландского художника Гуго ван дер Гуса. С 1520 неоднократно бывал в Венеции, где испытал влияние Джорджоне и молодого Тициана* поэтические
САВОНАРОЛА 111 Джованни Джироламо Савольдо. «Флейтист». 1540. Собрание Контини-Бонакосси. Флоренция. Гос. музеи, Берлин). Ему удавались ночные сцены с у неожиданными световыми эффектами и поэтической f 1 созерцательностью образного решения («Поклоне- Ld ние пастухов», ок. 1538, Городская пинакотека Тозио y/J Мартиненго, Брешиа, а также варианты — Нац. гал., // Вашингтон; Собрание Креспи-Морбио, Милан; Со- брание Альбертинелли, Рим). В 1530-40-е под влияни- \Jj ем Джорджоне и зрелого творчества Тициана С. соз- I дал лучшие портреты: «Портрет Бернардо ди Салла» О520-30-е, Лувр), «Мужской портрет», т. н. «Гастон де Фуа» (1530-е, там же), в котором С. использовал систе- му двух зеркал, характерную для Джорджоне; «Пор- трет молодого человека» (1520-30-е, Гал. Лихтенштейн, Вена). Учеником С. был Паоло Пино, автор «Диалогов о живописи». Живописный язык С. оказал большое влияние как на молодого Караваджо, так и на реали- стическую живопись Сев. Италии в целом. интонации которого были ему созвучны. Был дружен с писателем Пьетро Контарини, благодаря его поддерж- ке получил известность в патрицианских кругах Ве- неции. ("охраняя связи с Венецией, работал в Брешии и Тревизо (обл. Венето). Большое влияние на форми- рование художественного языка С. оказало реалисти- ческое искусство Ломбардии, что проявилось в ис- пользовании выразительных контрастов света и тени, подчеркивающих пластику фигур, в выборе демокра- тического типажа, в поэтической трактовке пейзажа и тончайшей серебристо-серой цветовой гамме («Товий и ангел», 1520, Гал. Боргезе, Рим; «Св. Матфей и ангел», 1530-е» Метроиолитен-музеум). Особое место в твор- честве С. занимают однофигурные композиции, кото- рые можно отнести к жанру поэтических аллегорий: «Пастух» (1530-е, Собрание Контини-Бонакосси, Фло- ренция), «Пастух с флейтой» (ок. 1525-30, Музей Пола Гетти, Малибу), «Флейтист» (1540, Собрание Контини- Бонакосси, Флоренция), т. н. «Венецианка» (или «Ма- рия Магдалина, идущая к гробу Господню»; 1530-е, Джованни Джироламо Савольдо. «Св. Матфей и ангел». 1530-е гг. Метро ноли те 11 - м у зеу м. Нью - И ор к. Джованни Джироламо Савольдо. «Товий и ангел». 1520. Галерея Боргезе. Рим. Лит.: Во sch е Ito A. Giovan Girolamo Savoldo. Milano, 1963; P a s s a m a n i B. Giovanni Girolamo Savoldo. Milano, 1990; Giovanni Gerolamo Savoldo tra Foppa, Giorgione e Caravaggio. Cat. Della mostra. Brescia- Milano, 1990; F r a n g i F. Savoldo. Cat. Complito. E, 1992; Смирнова И. А. Крупнейшие художники вене- цианской Террафермы первой пол. XVI в. М., 1978. В. Д. Лаж и на. САВОНАРОЛА Джироламо, Иероним (Savonarola Girolamo, Hieronymus) (21.9.1452, Феррара — 23.5.1498, Флоренция), итальянский религиозный писатель, проповедник и социальный реформатор эпохи Воз- рождения. Происходил из старинного падуанского рода. По семейной традиции должен был стать медиком, од- нако сам С. естественным дисциплинам предпочитал богословие, увлекался трудами Фомы Аквинского и средневековых комментаторов Аристотеля. Неразде- ленная юношеская любовь укрепила в нем намерение посвятить свою жизнь служению Богу и людям: в 1475
112 САВОНАРОЛА Фра Бартоломео. Портрет Джироламо Савонаролы. 1508-10. Музей монастыря Сан Марко. Флоренция. С. бежал в Болонью, где был принят в доминиканский монастырь. По-видимому, в 1478 рукоположен в свя- щенники. В доминиканском монастыре родного горо- да С. занимался обучением новициев. Стихотворные опыты этого времени свидетельствуют о скорби и не- годовании молодого монаха по поводу упадка нравов римского двора и того положения, в котором находи- лась церковь. В 1482 С. обосновался во флорентийском монастыре Св. Марка. Первые опыты публичных про- поведей во Флоренции не нашли отклика в слушате- лях. 11ризнание к С. пришло в тосканском городке Сан Джиминьяно, где он открыто пророчествовал о нака- зании в скором времени погрязшей в пороке церкви и ее грядущем обновлении. В 1487-88 С. преподавал на богословском факультете Болонского университе- та, затем в течение двух лег проповедовал в городах ломбардской провинции ордена. В 1490 С. по просьбе Лоренцо Медичи, фактическо- го правителя города, возвращен орденским руковод- ством во Флоренцию. Он возобновил преподавание в монастыре Св. Марка, вел богословские беседы с друзьями из мирян, наконец, выступал с публичны- ми проповедями. На этот раз речи С. имели успех у флорентийцев, и с 1491 ему было доверено проповедо- вать в кафедральном соборе Санта Мария дель Фиоре. В том же году С. был избран настоятелем монастыря Св. Марка. Обличая дурные обычаи, роскошь и раз- врат верхов общества, С. вошел в конфликт с правив- шим Флоренцией семейством, обострившийся при преемнике Лоренцо Пьеро Медичи, стараниями кото- рого в 1493 строптивый монах был удален в Болонью. По возвращении во Флоренцию С. провел преоб- разования в своем монастыре: настоял на строгом со- блюдении обета нестяжательства, распорядился про- дать имения Св. Марка и запретил любые проявления роскоши в одежде, питании, во всем монашеском оби- ходе; обязал монахов своими грудами добывать сред- ства к жизни, в связи с чем завел школы живописи, скульптуры, архитектуры и миниатюры книжной. С. поощрял занятия науками, в особенности богослови- ем, философией и этикой; в целях лучшего понима- ния (Lb. Писания и пропаганды христианства среди язычников учредил преподавание древнегреческого, древнееврейского и некоторых восточных языков. Авторитет С. как обличителя испорченности нравов и общественной несправедливости, как идеолога об- новления церковной жизни и мирских уставов воз- растал не только среди простонародья, но и в образо- ванных кругах флорентийского общества. В числе его почитателей были известные гуманисты Джованни Нико делла Мирандола, Анджело Полициано, прослав- ленные художники Сандро Боттичелли, фра Барто- ломео, юный Микеланджело. В нем видели не просто проповедника, но пророка, умевшего предсказать гря- дущие события, например, французское вторжение в Италию осенью 1494, приведшее к изгнанию Медичи из Флоренции. В своих проповедях кон. 1494-95 решительно вы- ступил в пользу восстановления республики. По его предложению во Флоренции были учреждены Боль- шой Совет в качестве высшего органа государствен- ной власти с полномочиями избирать магистраты и принимать законы и Совет Восьмидесяти в качестве совещательной инстанции при Синьории, правитель- стве республики, а также проведена налоговая рефор- ма, предусматривавшая отчисление ю% доходов с не- движимого имущества граждан. Вместе с тем, были запрещены Парламенты, г. е. собрания всего город- ского населения, которые, по мнению С., могли стать удобным орудием для узурпации власти демагогами и тиранами. В 1496 по инициативе С. был основан лом- бард, или заемный банк с низким процентом, предна- значенный оказывать помощь малоимущим слоям и лишить наживы ростовщиков, от которых потребова- ли в течение года покинуть Флоренцию. Благодаря его настояниям монахи Св. Марка в 1495-98 выкупили ценнейшую коллекцию греческих и латинских руко- писей, принадлежавшую ранее Медичи, оградив ее от разорения и поместив в монастырской библиотеке — единственном доступном в то время для общего поль- зования книгохранилище Европы. Предметом особой заботы в проповедях С. явилась реформа нравов. Характер повседневной жизни Фло- ренции под его влиянием резко переменился: исчез-
САВОНАРОЛА 113 ла роскошь женских одежд, прекратились азартные игры, разгульная жизнь с пирами и песнопениями, любовные похождения, маскарады и карнавалы. Фло- рентийцы стали строго соблюдать посты, посещать церкви, свободное время проводить за изучением Библии, творить дела милосердия, даже возвращать «неправедно приобретенное» ремеслом купца или ростовщика. В карнавальные дни 1497 и 1498 были устроены сожжения «суеты» — шутовских нарядов, масок, игральных костей, непристойных книг и ри- сунков и всего того, что некогда было атрибутом весе- лых празднеств и забав. Преобразования С. вызвали недовольство как приверженцев Медичи, гак и сторонников аристокра- тического правления, составлявших партию «озло- бленных» (arrabbiati). Их союзником стал папский Рим, который С. за нравственную распущенность уподоблял Вавилону, и который безуспешно пытался купить расположение своего неистового обличите- ля предложениями высших церковных должностей. В неоднократно повторявшихся бреве Александр VI добивался от С. прекращения проповедей; в мае 1497 папа отлучил С. от церкви, в ответ тот отказался при- знать отлучение законным и заявил о праве апелли- ровать к вселенскому собору. Под угрозой папского интердикта в марте 1498 флорентийская Синьория за- претила С. выступать с проповедями. В посланиях к государям Европы он потребовал передать свое дело на суд собора. В апреле 1498 противники С. устроили грандиоз- ную провокацию: для доказательства правоты ему предложили подвергнуться Божьему суду — испыта- нию огнем, которое, впрочем, не состоялось. Народ отшатнулся от С., обвинив его в трусости; его сторон- ники, партия «плакс» (piagnoni), были деморализо- Неизвестный художник. Казнь Савонаролы на Площади Синьории. Нач. 17 в. Музей монастыря Сан Марко. Флоренция. ваны. Разъяренная толпа осадила и взяла монастырь Св. Марка. С., заключенный под стражу, был подверг- нут пыткам, которые, однако, не дали его гонителям нужных признаний. Тем не менее С. и двое его товари- щей были осуждены на смерть как еретики, повешены и сожжены. С. оставил большой ряд богословских, религиозно- назидательных, философских и политических трудов. Кроме созданного в молодые годы писания на тему «О презрении к миру», следует упомянуть в качестве важнейших такие относящиеся к последнему перио- ду жизни С. сочинения, как апологетическая работа «Торжество Креста», диалог «О пророческой истине», в котором приведены свидетельства в пользу его дара прорицать; «Утешитель стези моей», «Трактат против астрологов», «Трактат о государственном устройстве Флоренции», толкования на Псалом 50 («Помилуй меня, Боже») и на Псалом 30 («На Тебя, Господи, упо- ваю»). Благодаря Максиму Греку, описавшему в качестве очевидца — поскольку сам видел и слышал С. во время пребывания во Флоренции — его «подобную древним ревность за благочестие», известия о достохвальном житии и мученической кончине настоятеля флорен- тийского монастыря Св. Марка проникли в далекую Московию. С о ч.: Prediche е scritti / А сига di М. Ferrara. Milano, 1847; Ореге complete. Bologna, 1952-98. Vol. 1-28; Письма и речи Савонаролы И Виллари П. Джироламо Савона- рола и его время. СПб., 1913. Т. II. С. 201-84; Молитвы из темницы / Пер. В. Гайдука И Ченти Т. С. Джироламо Савонарола, монах, который потряс Флоренцию. М., 1998. С. 185-271; Трактат об управлении Флоренцией / Вступ. ст., пер. и комментарии У. С. Рахновской И Средние века. М., 2002. Вып. 63. С. 268-301. Лит.: Schnitzer G. Savonarola. Milano, 1931; М о u n i n G. Savonarole. P., i960; R i d о 1 f i R. Vita di Girolamo Savonarola. E, 1974; Riche M.-L. Le drame de Savonarole. P., 1976; Hygede N. Savonarole et les Florentins. P., 1984; Осокин A. H. Савонарола и Фло- ренция. Казань, 1863; Виллари П. Савонарола и его время. Т. I—II (i-изд. на итальянском языке — 1859-61); Иванов А. И. Максим Грек и Савонарола И Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского дома) АН СССР. Т. XXIII. Л., 1968; Синицына Н. В. Максим Грек и Савона- рола (О первом рукописном собрании сочинений Максима Грека) И Феодальная Россия во всемирно- историческом процессе. Сб. статей, посвященный Л. В. Черепнину. М., 1972; Ченти Т. С. Джироламо Са- вонарола, монах, который потряс Флоренцию. (2-е изд. на итальянском языке — 1993); Краснова И. А. По- литическое устройство Флоренции в представлении Джироламо Савонаролы (по трактату «Управление Флоренцией») // Средние века. М., 1994. Вып. 57. С. 138-57; Гайдук В. П. Начала парламентаризма в Италии: «Трактат о государственном устройстве Фло- ренции» Джироламо Савонаролы // Из истории ев- ропейского парламентаризма. М., 1997. С. 8-32; Бра-
114 САВОНАРОЛА 1\\ г и н а Л. М. Интерес к Савонароле в отечественной JfX историографии // Россия и Италия. Вып. 4. Встреча •Wj КУ/1ЬТУР- 2(Ю0-С. 310-22;Топорова А. В. Феномен Ду Савонаролы (1452-98) И Пятнадцатый век в европей- \\ ском литературном развитии. М., 2001. С. 172-88. | О. Ф. Кудрявцев. САВОНАРОЛА Микеле (Savonarola Michele) (1384, Падуя — 1468, Феррара), итальянский врач-практик и теоретик, ученый и философ. Его древнейшим из- вестным нам предком был Антонио С., падуанский кондотьер, выступавший против тирана Эцелино III Римского (13 в.), защищая дорогу из Падуи на Вичен- цу (старые городские ворота перед этой дорогой в па- мять об Антонио носят его имя). Отец С. занимался суконным производством. С. получил университетское образование. В нач. 15 в. он обучался на факультете свободных искусств, а затем на медицинском факультете в своем родном городе, и к 1413 стал магистром медицины* а к 1434 — доктором медицины и профессором в Падуанском университете. Его наставниками были именитые вра- чи своего времени — Галеазий из Святой Софии и Антонио Жермизони, которых он часто упоминал в своих медицинских трудах. В 1440 С. переехал в Фер- рару в качестве профессора, а затем придворного вра- ча семьи д’Эсше. В дальнейшем он совмещал врачебную практику, научные исследования и преподавание в университе- те, создав себе славу врача-профессионала. С. был одним из виднейших медицинских авторов 15 в. Его основной труд в этой области — «Practica canonica», завершенный к 1440 и впервые опублико- ванный в 1479, содержит серию наблюдений из опы- та собственной медицинской работы с больными в им же основанной клинике для бедных. Теоретиче- ской основой для него послужили труды Авиценны. В этом сочинении автор затрагивал вопросы терапии, хирургии, описывал случаи патологии и лечения от- дельных известных тогда болезней. Содержащиеся в «Практике» диетические рецепты (De tutte le cose che se manzano) позднее были переработаны и дополнены врачом Бартоломео Бол до и отдельно изданы в Вене- ции в 1575. С. принадлежит ряд др. медицинских сочинений на специальные темы: болезни и их лечение, чума и др. Большое внимание уделено пользе купания, теплых источников и принятия специальных ванн с добавле- нием различных трав и составов в работе, посвящен- ной Борсо д’Эсте, «О купаниях и теплых источниках» (De balneis et thermis, Ferrara, 1485). Адресованное Леонелло д’Эсте произведение «Зеркало физиогно- мики» (Speculum physionomiae) учит распознавать по особенностям отдельных частей тела качества души и характер людей, чтобы государь мог окружить себя хорошими советниками. Развитие гинекологических, акушерских и педиа- трических идей в Италии 15 в. было среди его глав- ных заслуг. Одним из первых в истории европейского Средневековья С. ставил просветительские задачи — он написал трактат-пособие для практикующих пови- тух и акушерок не на ученой латыни, а на народном итальянском языке «Трактат по гинекологии и педи- атрии» (Il trattato ginecologico е pediatrico in volgare). Первые две главы трактата посвящены сохранению здоровья и лечению женских болезней, последняя — акушерству, родам, рожающим женщинам и новорож- денным. В книге содержится также описание инстру- ментов и операций, особенно в разделах о женских болезнях, беременности и родах. Вплоть до нач. 20 в. многие исследователи призна- вали за трудами С. первенство в области националь- ной медицины. Его трактаты имели большой успех, неоднократно переиздавались на протяжении 15 в. и позднее. С. прославился не только как врач, он изве- стен также своими историческими и религиозно- философскими работами, цитировал Цицерона* Ови- дия, Плиния, Вергилия* Ювенала. В зрелом возрасте С. стал пропагандировать идеи аскетизма, которыми увлекся и его внук, проповедник и реформатор Джироламо Савонарола. С о ч.: 11 trattato ginecologico е pediatrico in volgare. Ad mulieres ferrarienses de regimine pregnantium et noviter natorum usque ad septennium / Ed. L. Bellona. Milano, 1952. Лит.1 Biography in the Middle Ages and in the Renaissance 11 The Civilization of the Renaissance in Italy I Translated by S. G. C. Middlemore. 1878; Thorndike L. History of magic and experimental Science. N. Y., 1934. Vol. 4. Cap. XLVI; L i о 11 a S. Michele Savonarola: La sua epoca e la sua opera. R., 1963; An Atypical Renaissance Practitioner, Seventh Annual Renaissance Symposium sponsored by the Salk Institute for Biological Studies and the University of California. San Diego May 1-4, La Jolla, «974- H. В. Соколовская. САДЕЛЕР Эгидиус (Sadeler Egidius, Aegidius, Jilji) (1570, Антверпен — 1629, Прага), нидерландский гра- вер и живописец, самый яркий представитель знаме- нитой художественной династии. Работал со своими родственниками в Мюнхене, в 1593 побывал в Италии. С 1597 — художник при дворе Рудольфа II в Праге. С. участвовал как художник-гравер в иллюстри- ровании трехтомного компендиума по эмблематике «Символы божественные и человеческие» (Symbola divina et humana, Прага, 1601-03), получившего широ- кое распространение в Европе. С. был также выдающимся портретистом. На его гравюрах представлены известные личности, тем или иным образом связанные с Прагой. Самым известным является репрезентативное изображение Рудольфа 11 как победителя над турками, выполненное по рисунку Адриана де Вриса (1606). Портреты С. отличаются глу- боким психологизмом, предвещающим портретное искусство 17 в.
САДОЛЕТО 115 С. проявил себя и как пейзажист, особенно просла- вившись ведутой Праги (1606), получившей название «Саделеров проспект». Она поражает своей величи- ной (длина 317 см), исключительной документальной точностью и высоким художественным уровнем. С. также изображал пражские достопримечательности, в том числе Владиславский зал (1607). Известность С. принес уникальный стиль его гра- вюр, которые являлись не просто воспроизведением картины, а своеобразным переводом произведения из одной техники в другую с сохранением всех тонкостей и нюансов живописного произведения, а также под- черкиванием индивидуального стиля каждого автора. В Праге С. работал по образцам других придворных художников Рудольфа II, а также по собственным на- броскам. При перенесении оригинала на доску С. не использовал распространенную в то время практику прокалывания рисунка, приводящую к порче ори- гинала, а работал при помощи зеркала или даже без него, переносил гравируемое изображение в зеркаль- но перевернутом виде, благодаря чему оттиск полу- чался адекватным рисунку, остававшемуся в полной сохранности. Лит.: Limouze D. Aegidius Sadeler (1570-1629): Drawing, Prints and the Development of an Art Theoretical Attitude // Prag um 1600. Freren. 1988. Bd. 3. S. 183-92; Fucikova E., Bukovinska B., Muchka 1. Umeni na dvofe Rudolfa II. Praha, 1988. S. 108-11; Limouze D. Aegidius Sadeler Imperial Engraver // Bulletin of the Philadelphia Museum of Art. 1989. Vol. 85. А. В. Деныцикова. САДОЛЕТО Якопо (Sadoleto Jacopo) (12.7.1477, Мо- дена — 18.10.1547, Рим), итальянский гуманист и богос- лов, кардинал римско-католической церкви. Родился в семье среднезажиточных горожан Феррары Джо- ванни иФранческо Макиавелли. Занятиям юридическими дисциплинами, которым он был пред- назначен в юности, предпочел изучение словесности и философии в школе Никколо Леоничено. Ок. 1502 переехал в Рим, где совершенствовался в древнегрече- ском языке под руководством Картером а ко (Ши- пионе Фортегверри). В 1503 С. стал каноником церкви Сан Лоренцо ин Дамазо. Большое влияние на моло- дого клирика-гуманиста оказывал строгий ревнитель христианского благочестия кардинал Оливьеро К а р а ф а, в доме которого тот жил, исполняя обязан- ности секретаря. Тогда же С. тесно общался со многи- ми представителями ренессансной культуры, которые составляли т. н. римскую академию или были близки к ней. В 1506 С. издал небольшую поэтическую работу «О статуе Лаокоон» (De Laocoontis statua), посвящен- ную открытому незадолго до этого шедевру антично- го искусства. В 1511 после смерти кардинала-покровителя С. переехал на жительство к своим высокородным дру- зьям — генуэзцу Федерико Фрегозо и венецианцу Пьетро Бембо. Слава С. как блестящего латиниста была столь велика, что вновь избранный папа Лев X, ^2) высоко ценивший гуманистическую образованность, в 1513 назначил его на должность апостолического се- кретаря, которую он занимал (с перерывами на непро- должительный понтификат Адриана VI) до 1527. В 1517 С. было пожаловано епископство Карпантра (на юге Франции); первый раз он посетил свой диоцез в 1523. В апреле 1527, незадолго перед чудовищным разгро- мом Рима, учиненным императорскими войсками, С. вновь уехал в свое епископство; по дороге он потерял большую часть драгоценного собрания греческих и латинских рукописей. Годы второго пребывания в Карпантра, где С. оставался до 1536, были самыми счастливыми в его жизни. Помимо исполнения па- стырских обязанностей, С. получил, наконец, воз- можность заняться литературными трудами, которые долго откладывал. В 1528-29 он составил «Коммента- рий к 93 Псалму» (In Psalmum nonagesimumtertium interpretatio; 1 изд. Лион, 1530). В 1530 С. завершил пе- дагогический трактат-диалог «О надлежащем воспи- тании детей» (De pueris recte instituendis; 1 изд. Вене- ция, 1533); в нем он выступал за то, чтобы обучение наукам сочеталось с нравственным образованием и заботой о физическом развитии юношества; в круг предметов, которые С. рекомендовал преподавать, включены дисциплины гуманистического цикла, а венчать их должно изучение философии, ибо только она способна привести к совершенству человеческий разум и дарует блаженство счастливой жизни. В 1533 С. закончил диалог «Похвалы философии» (De laudibus philosophiae), над которым работал с 1522 (1 изд. Лион, 1538), посвященный типичной для гуманистической литературы теме — исследованию вопроса о преиму- ществах созерцательного или деятельного образа жиз- ни. В 1535 в Лионе вышел «Комментарий к посланию Павла к Римлянам» (In Pauli Epistolam ad Romanos Commentariorum libri tres), который гуманист, побуж- даемый полемикой между Эразмом Роттердамским и Мартином Лютером по поводу свободы воли, писал с 1531, стремясь в своем сочинении акцентировать роль свободного выбора человека во всех его поступках и особенно в деле его оправдания; эта позиция С. не только не была воспринята реформаторами, но и под- верглась осуждению в Риме. Осенью 1536 С. по настоянию папы Павла /И дол- жен был вернуться в Рим. 22.12.1536 он возведен в до- стоинство кардинала. В 1536-37 вместе с Гаспаре Кон- тариниу Джованни Мороне, Джан-Пьетро Карафой, Реджинальдом Полом и др. виднейшими католиче- скими иерархами участвовал в составлении «Совета по исправлению церкви» — документа, описывавшего церковные нестроения и средства, коими их следова- ло устранить. Летом 1537 С. вернулся в свой диоцез, из которого отзывался папой в 1542 и в 1543 для участия в переговорах с императором Карлом V и королем Франциском I. Кроме того, тогда же С. стремился на- ладить контакт с протестантами, чтобы убедить их в необходимости восстановления церковного единства. В июне 1537 он отправил дружеские письма видным представителям протестантского лагеря Филиппу Me-
116 \ ланхтону и герцогу Саксонскому Георгу, в июле 1538 К примирительное послание было отослано еще одно- lA му известному религиозному реформатору Иоганну у Штурму. В том же 1538 С. адресовал всем немецким А протестантам «Убедительнейшее обращение к кня- V] зьям и народу Германии» (Ad principes populosque V Germaniae exhortatio gravissima; окончательная редак- I ция 1540; 1 изд. 1560) — апологетическое сочинение, в / котором он стремился показать неправоту протестан- тов и пагубность их направления для христианской религии, при этом защищая все установления като- лической церкви, в частности папское верховенство. В марте 1539 сходная по замыслу эпистола была на- правлена сенату и народу Женевы (Epistola ad Senatum populumque Geneuensem; 1 изд. Страсбург, 1539; пере- ведена на французский язык и опубликована вместе с ответом на него Жана Кальвина в Женеве в 1540). По- сле того как в 1544 С. передал свой диоцез Карпантра собственному племяннику Паоло, он окончательно переселился в Рим. Незаконченным остался трактат С. «О строе като- лической церкви» или «О христианской церкви» (De extructione catholicae Ecclesiae; De Christiana Ecclesia); работа над ним, начатая ок. 1539, прервалась в 1542; С. хотел в нем дать образ истинной Церкви Христо- вой, свободной от злоупотреблений и невзгод, ко- торые ее обременяли в реальной жизни. Не успел С. опубликовать еще один свой труд, завершенный в 1546 — трактат «О первородном грехе» (De peccato originali), спровоцированный богословскими дис- куссиями, развернувшимися в среде католического духовенства в связи с подготовкой и открытием Три- дентского собора. С о ч.: Opera omnia. Mainz, 1607; Opera omnia. Vero- na, 1737-38. Vol. 1-4; De extructione catholicae Ecclesiae 11 Specilegium romanum I A cura di A. Mai. R., 1839. Vol. 2. R 101 и далее; De peccato originali //Ritter S. Un umanista teologo Jacopo Sadoleto (1477-1547). R., 1912. P. 145-79; Aggiornamento о riforma della chiesa? I A cura di G. Tourn. Torino, 1976 (письма Садолето женевцам и ответ Кальвина в итал. пер.). Лит.: Joly A. Etudes sur J. Sadolet (1477-1547). Caen, 1857; Ritter S. Un umanista teologo Jacopo Sadoleto (1477-1547). R-, 1912; Puglia G. Giacomo Sadoleto. Valle di Pompei, 1923; Woodward W. H. La pedagogia del Rinascimento. F., 1923. P. 165-77; Friedensburg W. Das Consilium de emendanda ecclesia, Kardinal Sadolet und Johannes Sturm von Strassburg 11 Archiv fur Reformationsgeschichte. 1936. Vol. XXXIII. S. 1-69; Weber В. C. The views of 4 cardinal Sadoleto on education 11 The Modern Language J Journal. 1942. Vol. XXVI. № 6; D о u g 1 a s R. M. Jacopo Sadoleto 1477-1547. Humanist and Reformer. Cambridge J/ (Mass.), 1959; Кудрявцев О. Ф. Педагогические г/ наставления гуманиста Якопо Садолето // Гуманисти- 4\ ческая мысль. Школа и педагогика эпохи Средневеко- ^7 вья и начала нового времени. М., 1990. С. 86-103; Его У же. Диспут о достоинствах созерцательной и прак- тической жизни в диалоге Якопо Садолето «Похвалы САДОЛИН философии» И Культура и общество Италии накануне нового времени. М., 1993. С. 176-87. О. Ф. Кудрявцев. САДОЛИН Йорген Йенсен (Sadolin Jorgen Jensen) (ок. 1499, Виборг — 19.12.1559, Оденсе), датский цер- ковный деятель. Родился в семье священника. Учил- ся в одном из немецких университетов, возможно, Виттенбергском. Вернулся на родину со степенью магистра и ревностным последователем лютеранско- го вероучения. В 1520-е ближайший помощник Ханса Таусена в деле распространения лютеранства в се- вероютландском г. Виборге. С согласия короля Фре- дерика 1 создал в этом городе первую датскую школу по подготовке евангелических проповедников (1526). С 1530 проживал в основном в Оденсе (остров Фюн), где занимал различные церковные должности. По- сле окончательной победы Реформации в Дании (1537) был назначен первым лютеранским суперин- тендантом (позже епископом) Оденсеским. Перево- дил на датский язык сочинения Мартина Лютера и Иоганна Бугенхагена. В 1533 издал датский пере- вод «Агсбургского исповедания», снабдив его своим предисловием. Лит.: Ehrencron-Miiller Н. Forfatterlexikon omfattende Danmark, Norge og Island indtil 1814. Kobenhavn, 1929. Bd. VII. S. 139-41; Rordam H. F. Mester Jorgen Jensen Sadolin. Kobenhavn, 1866; Schwarz Lausten M. Reformationen i Danmark. Kobenhavn, 1987. В. А. Антонов. САДОЛИН Ханс Йоргенсен (Sadolin Hans Jorgensen), Йоханнес Вибергий (Johannes Vibergius) (20.3.1528/29, Виборг — возможно, ноябрь 1600, Копенгаген), датский поэт Сын Йоргена Йенсена Садолина. В университетах Копенгагена (с 1547) и Вит- тенберга (с 1550) слушал лекции по праву, философии и теологии. Ученик Филиппа Меланхтона. По воз- вращении в Данию занимал должности приходского священника (с 1556) и пробста (с 1561) на острове Лол- ланне. Кроме того, получал доход от должности вика- рия при соборе Богоматери в Копенгагене (1537-76). За любовную связь с дворянской девушкой Анной Бод был лишен всех должностей и подвергнулся тю- ремному заключению в Сорёском монастыре (1576). Выйдя на свободу (1580), жил у близких знакомых и родственников. Еще находясь в Виттенберге, стал слагать вирши на латинском языке. Первый поэтиче- ский сборник С., изданный под названием «Elegidia» (Виттенберг, 1552), содержал ряд стихотворений о его покровителях и друзьях. В поэме «Воспитание или на- ставление» (Псибыа seu institutio, Виттенберг, 1553), посвященной отцу, нашли отражение воззрения Ме- ланхтона на обучение и воспитание юношества. Не- сколько последующих поэтических сочинений С., на- писанных уже в Дании, также имели назидательный и религиозный характер. К их числу относятся «Лесная книга» (Sylvarum liber, Копенгаген, 1581), включавшая
САДОВО-ПАРКОВОЕ ИСКУССТВО 117 ряд стихов на греческом языке, «Пособие по Еван- гелию» (Enchiridion euangelicum, Копенгаген, 1572), предназначавшееся для чтения в воскресные и празд- ничные дни, и «Книга благочестивых упражнений» (Piarum meditationum liber, Копенгаген, 1581), проник- нутая покаянным чувством. С. являлся также авто- ром поэтических славословий в честь датских госуда- рей: «Назидание о королях Дании» (De regibus Daniae epigrammaton, Копенгаген, 1569), «О бракосочетании славного короля датчан Фредерика II и Софии» (De nuptiis inclyti Danorum regis Friderici 11 et Sophiae, Ко- пенгаген, 1572) и «О коронации и прославлении Госу- даря Кристиана Четвертого» (De coronatione et de laude Domini Christiani Quarti, Копенгаген, 1597). За свои поэтические заслуги в 1570 С. получил звание «poeta laureatus» и право на ношение дворянского герба. По- хоронен там же в соборе Богоматери. Лит.: Ehrencron-Miiller Н. Forfatterlexikon omfattende Danmark, Norge og Island indtil 1814. Kobenhavn, 1929. Bd. VII. S. 136-38; Kornerup B. Hans Jorgensen Sadolin // Dansk biografisk leksikon. Kobenhavn, 1982. Bd. 12. S. 564-65; Dansk litteratur historie. Kobenhavn, 1984. Bd. 2. В. А. Антонов. САДОВО-ПАРКОВОЕ ИСКУССТВО в эпо- ху Возрождения. С.-п. и. известно с глубокой древности и всегда обладает утилитарной или худо- жественной функцией, как, впрочем, и гармонич- ным сочетанием одного и другого. Его цели, задачи и внутренний смысл (если мы оставим в стороне су- губо практическую сторону бытования садов и пар- ков), как правило, сводятся к созданию архитектурно оформленного пространства из разного рода архи- тектурных элементов (ограды, павильоны, перголы, лестницы, пандусы, экседры, ниши, пещеры, террасы, балюстрады и т. д.), зеленых насаждений (деревья, кустарники, цветы и т. д.) и декоративных элементов (скульптурные группы, скульптуры, фонтаны, водое- мы и г. д.). Обычно это пространство строится вокруг или реже — внутри некоего архитектурного сооруже- ния (дворец, вилла, монастырь, общественное здание и т. д.), хотя возможно и создание самостоятельного садово-паркового ансамбля, лишенного видимой свя- зи с архитектурным сооружением. Основой любого садово-паркового пространства являются зеленые насаждения в своем природном виде или оформленные как предметы, фигуры жи- вотных, людей, геометрические формы. Наряду с этим широко используются естественные или искус- ственные особенности рельефа местности (например, террасы), архитектура малых форм, декоративная скульптура и сюжетные скульптурные композиции (обычно на мифологические или исторические темы), посвятительные надписи, лабиринты, различного рода водоемы и водные устройства, в том числе фонтаны. Сочетание естественных и искусственных элементов порождает различные типы формальной организа- ции садово-паркового пространства, два наиболее распространенных из них — регулярный и не- регулярный (живописный, пейзажный). В эпоху Возрождения в большинстве случаев обращаются к первому из этих типов, что придает ренессансному саду или парку легко узнаваемые специфические чер- ты (однако встречаются и единичные примеры живо- писной композиции). Типология и образный мир С.-п. и. эпохи Возрож- дения, унаследовав многое от античности и Средних веков, имеет ярко выраженные идейные и структур- ные особенности. Наиболее часто в иконографии сада эпохи Возрождения встречаются темы, обра- зы и типологические структуры Райского сада, Сада Наслаждений, Сада Молодости, Сада Гесперид, Горы Парнас, Кастальского ключа, платоновской Академии и аристотелевского Лицея, Зимнего сада, Цветочного, Фруктового и Овощного сада, Ботанического сада, «Собственного садика» (Giardino Segreto), Сада Гу- манистов, Лабиринта и т. д. Все эти индивидуальные типы садов и парков могут существовать как само- стоятельно, так и совместно друг с другом, что значи- тельно расширяет формальные и программные воз- можности всего ансамбля. Непосредственное влияние на принципы, характер и формы С.-п. и. оказывает современная формально- стилевая ситуация в художественной жизни, что приводит к появлению собственно ренессансных, маньеристических, барочных и пр. садов и парков, где влияние архитектурных форм и композицион- ных приемов будет превалирующим и определяющим стилевую специфику. Стилевая индивидуальность проявляется в композиционных приемах С.-п. и., в пространственной организации ансамбля, в прин- ципах его динамического «прочтения» и визуально- го восприятия, в выборе и характере использования архитектурных и скульптурных элементов, в устрой- стве разнообразных водных сооружений, в подборе и особенностях оформления растений, в продуманном семантическом наполнении художественной про- граммы всего садово-паркового ансамбля. Тщательно выверенное и организованное сочетание рукотвор- ных (искусственных) и природных (естественных) Юстус Утенс. Вид виллы и парка в Поджо-а-Кайяно. 1599. Музей города. Флоренция.
118 САДОВО-ПАРКОВОЕ ИСКУССТВО \ материалов и форм приводит в С.-п. и. к созданию со- \ ответствующих практических, социальных, эстетиче- ы ских и художественных эффектов, которые обладают у в эпоху Возрождения ярко выраженной спецификой. Д С.-п. и. наглядно выражает ренессансное отношение У| к Человеку и Мирозданию, к пониманию Природы, У Пространства, Времени. Принципиально важной при I создании памятников С.-п. и., а также для понима- ' ния его художественной и образной сущности пред- ставляется роль заказчика (патрона), его социальный статус, профессиональные и личные увлечения, фа- мильные история и предания. Художественное про- странство ренессансных садов и парков, как правило, обладает подчеркнуто приватной (даже общественно важные темы, мотивы, образы обычно представлены в личностной интерпретации) и светской индивиду- альностью. Во всех случаях оно связано с современ- ной и классической литературной традицией и пре- дельно мифологизировано, насыщено классическими смыслами в их ренессансной трактовке (Парнас и Ге- ликон, Кастальский ключ и история Пегаса, Геркулес и Аполлон, предания о местных топонимах, Genius loci, Царство Венеры и Сады Гесперид и т. д.). Клас- сический сад всегда населен и одушевлен — богами и призраками, героями легенд и историческими персо- нажами, животными и фантастическими существами. В виде фонтанных композиций, скульптурных групп, отдельных статуй, рельефов они присутствуют во всем садово-парковом пространстве, организуют и участвуют в своеобразном «театральном» действии, разворачивающемся в его архитектурно оформлен- ном пространстве. И это «действо» непременно имеет оригинальный сюжет и строго определенную после- довательность «картин», тем, образов. Ренессансный сад служит своего рода декорацией для разыгрываю- щегося в нем «театра» — будь то «театр» его декора- тивного убранства, спектакль, представляемый на открытом воздухе, или «театр» самой придворной жизни. Попадая в это пространство, зритель вовлека- ется в изощренную интеллектуальную игру: сад сле- дует разгадывать, расшифровывать, опираясь на це- лый комплекс древних, классических и современных исторических, политических, натурфилософских, ми- фологических, литературных, поэтических понятий. Сад — особым образом организованное простран- ство, существующее по своим внутренним законам и соотносящееся с внешним миром согласно традици- онной формуле Микрокосма и Макрокосма. Сад — это обусловленная знаниями и представлениями эпо- \ хи попытка выстроить некую универсальную модель I мировой гармонии, в которой Природа избавляется Т\ от всех изъянов при помощи Искусства. Природа pl здесь никогда не бывает предоставлена самой себе, ц она управляется и преображается человеком, благода- /Д ря чему способна изменять, превосходить свои есте- ’у ственные возможности. Эта способность получает в У ренессансной художественной теории особое наиме- нование — terza natura, т. е. «третья природа». В самом общем виде ее можно определить как синтез приемов искусства с органическими законами жизни. По словам гуманиста и историка Якопо Бонфадио (ок. 1508-58), «природа, соединенная с искусством, сама становится творцом, родственным искусству; из обоих создается третья натура». «Третью» природу отличает наличие особой эстетической интенции, которая преоблада- ет над функциональным началом. В практике С.-п. и. освоение этого понятия начинается с ars topiaria: за- мысловато подстригая кустарники и кроны деревьев, садовники сообщают им художественный облик (сви- детельство Леона Баттисты Альберти в трактате «Де- сять книг о зодчестве»; убранство садов Джованни Ру- челлаи). Впоследствии начинается обратное развитие, когда сами натуральные формы приобретают опреде- ленное эстетическое значение (16 в.), что связано с из- менением культурной ситуации и художественного вкуса. Собственно ренессансные сады возникают в Ита- лии в середине 15 столетия. Отчасти они связаны со средневековой типологией hortus condusus, что про- является как в особенностях формального решения (замкнутое огороженное пространство, симметрич- ная планировка с фонтаном в центре, небольшое ко- личество и сдержанный характер оформления рас- тительного убора и т. д.), так и в иконографии (тема Земного Рая, сада Добродетели и т. д.). Однако в это время, под влиянием гуманистической мысли, появ- ляются и новые тенденции в С.-п. и. Разведение садов вписывается в систему идеологических установок Возрождения и считается занятием, достойным бла- городного мужа. Более того, именно благоустроенное природное окружение способствует гармоничному развитию человеческой личности («Дом Радости» Витторино Рамбальдони да Фельтре). Недаром Ко- зимо Медичи в письме к Марсилио Фичино (1462) на- прямую сопоставляет понятия «возделывать сад» и «возделывать душу». Основными классическими источниками для са- дов Раннего Возрождения являются описания древ- неримских вилл и античные сельскохозяйственные трактаты. Особенно важное место в этих текстах занимают рассказы о жизни просвещенного и образо- ванного человека на лоне природы — жизни уединен- ной и созидательной, жизни, посвященной разному по наполнению досугу, но вместе с тем не оторванной от города и государственной службы. Античная вилла, ее сады и парки, как и жизнь на ней, представляют для людей эпохи Возрождения идеал, названный впослед- ствии итальянским словом villegiatura. В формирова- нии этого идеала определяющая роль принадлежит сочинениям Витрувия, Варрона, Катона, Колумеллы, Вергилия, Горация, Плиния Младшего и др. Благода- ря их трудам в сознании людей эпохи Возрождения любовь к античности сплетается с интересом к раз- ведению садов. Однако ни эти тексты, ни обнаружен- ные остатки древнеримских вилл не предоставляют достаточной информации для простого повторения; скорее, они предлагают художникам эпохи Возрожде-
САДОВО-ПАРКОВОЕ ИСКУССТВО 119 ния некий репертуар мотивов для творческого преоб- ражения ландшафта. Идеалы римской жизни и характерные черты вил- лы и окружающего ее сада рассматриваются в теорети- ческих сочинениях Альберти, в основу которых легли известные в то время памятники античной архитекту- ры, классические тексты и археологические находки. Именно Альберти становится главным ренессансным интерпретатором античного С.-п. и. и подхватывает его основополагающие принципы. В частности, Аль- берти рекомендует располагать загородную виллу на склоне холма, лучше на его вершине, что обеспечит хозяину и его гостям необходимые функциональные возможности и эстетические качества сельской жиз- ни, прекрасные виды и свежий воздух, нравственное и физическое здоровье. Альберти также уделяет вни- мание «сквозным» архитектурным элементам (лод- жии, портики, оконные и дверные проемы), которые связывают здание с окружающим пейзажем. Именно отсюда ведет свое происхождение идея создания еди- ного ансамбля, включающего как здание, так и его природное окружение, не оформленное или оформ- ленное человеком. Архитектурная теория Альберти оказывает пря- мое влияние на садово-парковые ансамбли Раннего Возрождения. Вилла, как правило, строится таким образом, чтобы из ее окон открывались виды, соеди- няющие сад с окружающим ландшафтом. Дом и сад связываются друг с другом при помощи портиков, лоджий, переходов, террас, пергол и других «сквоз- ных» элементов, а интерьеры в свою очередь нередко украшаются фресками с пейзажными (в том числе, са- довыми) видами. Сам сад обычно располагается на не- скольких террасах, имеет четкую осевую композицию и отгорожен от окружающего пространства. При этом декоративное решение сада остается сдержанным и во многом следует средневековой традиции: геоме- трические цветочные партеры и боскеты окружают центральный элемент (обычно фонтан), а статуи и др. украшения используются в небольшом количестве. Однако уже в это время смысловые элементы при- обретают большое значение, начинает складываться собственно ренессансная иконография сада. Приме- ры подобных решений можно найти на виллах семей- ства Медичи в Треббио (1427-51), Кареджи (1430-е — 1450-е гг.) и Фьезоле (1458-61), а также на Вилле Ка- раччи во Флоренции (до 1459), в саду Палаццо Пик- коломини в Пиенце (после 1458), где сад обладает собственной программой, насыщенной антикизиро- ванными, мифологизированными аллюзиями, часто имеющими прямое отношение не только к типологи- ческим аспектам ренессансного сада, личности вла- дельца, его судьбе и желаниям. Подчас оформление сада (скульптурные декорации, архитектурное и се- мантическое решение фонтанов и фонтанных групп, особенности архитектурного решения, видовые ха- рактеристики расположения здания виллы в пейзаже) демонстрировало политическую власть владельца над близлежащими землями и его стремление обыграть в программе парка историю собственного рода. В 16 в. начинается новый этап в развитии итальян- ского С.-п. и. Отправной точкой становится создан- ная Донато Браманте композиция Двора Бельведер в Ватикане (1506-12) и найденные в ней художественные приемы (симметричная осевая планировка, террасное построение, с архитектурно оформленными перепа- дами высот, сложная организация движения зрителя, выстраивание иконографической системы програм- мы ансамбля при помощи архитектурных элементов, таких как лестницы, пандусы, экседры, ниши, а также скульптурных групп, статуй, фонтанов, и т. д.). Сады 16 в. требуют огромных подготовительных работ по изменению ландшафта, его архитектурному оформлению, а также обеспечению сада необходи- мым количеством воды. Сад чаще всего имеет террас- ное построение, причем перепады высот оформляют- ся при помощи балюстрад, лестниц, пандусов и др. архитектурных элементов. Планировка, как правило, тяготеет к симметричным геометрическим решениям, имеет ясно выделенную центральную ось, но нередко включает и сложные криволинейные структуры, уси- ливающие драматизм и экспрессию садово-паркового пространства, нарочитую сложность прочтения его программного звучания. Зеленые насаждения и вод- ные сооружения в основном также подчиняются пра- вилам рационального математического проектиро- вания: деревья и кустарники подстригаются, образуя правильные формы (топиары, боскеты, лабиринты и др.), а водоемам и фонтанам придаются геометриче- ские очертания. Доминируют формы квадрата и кру- га, воплощающие представления об идеальном миро- устройстве. Подобное решение впервые предложено Рафаэлем в проекте римской Виллы Мадама (ок. 1518). Не менее привлекательны и др. более поздние и услож- ненные по своему художественному решению приме- ры — сад Джусти в Вероне (1560-е гг.), Вилла Медичи в Петрайя (1590-е гг.). Однако встречаются и немногочисленные образ- цы живописной организации садово-паркового про- странства — такая типология получает название bosco (в переводе с итальянского — «лес»). Истоки этого вида С.-п. и. лежат в охотничьих угодьях, которые не были редкостью для итальянских загородных вилл еще в 15 в. В 16 в., под влиянием новейших научных открытий и принципов натурфилософии, возрастает интерес к странным, любопытным, диковинным, гро- тескным и даже пугающим вещам — к тем курьезам и прихотям, которые стали называть bizzarrie. Благодаря рыцарским романам и пасторальной поэзии меняется и вкус к ландшафту: приемлемыми считаются не толь- ко идиллически упорядоченные, но и подчеркнуто грубые, дикие пейзажи, обладающие драматическим качеством. Поэтому bosco устроен таким образом, что выглядит как участок нетронутой дикой природы, на- стоящего леса. Но эта натуральность — всегда лишь видимость, обманка, сознательно выбранный худо- жественный прием. На самом деле рельеф местности,
120 САДОВО-ПАРКОВОЕ ИСКУССТВО \ система видов и панорам, посадка деревьев и выбор К их пород, а соответственно их колористического и lA объемно-пространственного облика, направление ру- V/ чьев и дорожек всегда организованы в соответствии с Л определенным и тщательно продуманным замыслом. Vi В bosco возрождается классическое представление о V священном характере рощ и лесов, об их мистической I природе, что определяет иконографическое решение / подобных ансамблей. Примерами могут служить одна из частей Виллы Ланте в Баньяйя (1568-78), Sacro Bosco в Бомарцо (после 1552), парк Виллы Медичи в Пратолино (после 1568). Главная задача ренессансного садово-паркового ансамбля — демонстрация могущества, богатства и разнообразных достоинств владельца. Этому служит не только роскошное оформление садов, но и слож- носочиненные иконографические программы, про- читывающиеся в статуях, фонтанах, гротах и др. ком- позициях. Наиболее развернутые иконографические системы встречаются в парках Лациума и Тосканы, таких как Вилла &Эсте в Тиволи (1566-73), Вилла Ланте в Баньяйя (1568-78), Sacro Bosco в Бомарцо (по- сле 1552), медичийские виллы в Кастелло (после 1538) и Пратолино (после 1568), Сады Боболи во Флоренции (после 1550). Большинство образов заимствованы из классической мифологии (темы Золотого века, Парна- са, сюжеты из «Метаморфоз» Овидия и др.), а самыми популярными персонажами становятся Нептун, Вене- ра, Церера, Геркулес, Аполлон, музы, нимфы, сатиры и некоторые другие. Важное место в декорации садов занимают топографические мотивы — персонифика- ции рек, гор и других элементов местного пейзажа. Еще один источник — античная и современная ли- тература, в том числе, рыцарские романы и пастора- ли. Для воплощения столь разнообразных мотивов в С.-п. и. 16 в. разрабатывается широкий спектр декора- тивных приемов и технологических решений. Прежде всего, это сложнейшие гидравлические системы, кото- рые обслуживают различные «водные затеи» (пруды, рыбные садки, фонтаны, каскады, водяные органы) и приводят в движение механический театр. Для оформ- ления фонтанов, гротов, архитектурных сооружений сознательно используются разнообразные материалы (различные сорта камня, мозаика, морские раковины, кораллы, губки, цветное стекло, керамика и др.), ко- торые подвергаются соответствующей обработке или, наоборот, оставляются в подчеркнуто «естественном» состоянии. В эпоху Возрождения, по мере накопления знаний о природе, складывается и типология ботанического \ сада — первый из них появляется в Падуе в 1545. Др. I примеры — ботанические сады во Флоренции (1546) и Болонье (1568), сады Фарнезе в Риме (1550). Экзо- jh / тические образцы растений привозятся с Ближнего JJ Востока, из Азии, Африки и Америки; они служат не £\ только научным материалом, но и дополнительным 'у свидетельством учености владельца сада. У В 15-16-м вв. С.-п. и. получает развитие и за пре- делами Италии, хотя в Заальпийской Европе гораздо дольше сохраняется влияние средневековой тради- ции. Во Франции 15 в. сады в основном небольшие, состоящие из замкнутых четырехугольных участков, заполненных геометрическими партерами и боске- тами. Сады, как правило, сохраняют свою практи- ческую функцию и используются для выращивания овощей, фруктов, цветов и лекарственных растений. Такие сады присоединяются к уже существующим средневековым замкам в долине Луары (Амбуаз, Блуа, Сен-Жермен-ан-Ле, Фонтенбло и др.). В 16 в. влияние итальянского С.-п. и. распространяется во Франции, а итальянские садовники выполняют заказы фран- цузских королей. Тогда во французских парках по- являются осевая композиция, террасное построение, продуманная система видов, единая планировочная структура, развитая скульптурная декорация, слож- ные водные сооружения и т. д. Примеры «итальянско- го стиля» можно найти в замках Шамбор (после 1519), Монсо (ок. 1547), Шенонсо (ок. 1555), в парижском саду Тюильри (1560-е гг.). Английский сад елизаветинской эпохи (2-я пол. 16 в.) также соединяет в себе средневековые чер- ты (квадратное огороженное пространство, цветоч- ные партеры, фонтан или колодец в центре) и новые итальянские веяния (сложная многоуровневая плани- ровка, стриженые боскеты и лабиринты, замыслова- тые фонтаны, развитая иконография и т. д.). Огром- ной популярностью здесь пользуются древнеримские мотивы — образы римских императоров, обелиски, триумфальные арки и т. д. Уже в 16 в. в Англии начина- ет развиваться пейзажный стиль, который в дальней- шем станет отличительной чертой английского С.-п. и. Наиболее яркие образцы английского сада этого вре- мени — королевские дворцы в Ричмонде и Хэмптон- Корте (1531-34), поместья Теобальде-Парк (1575-85) и Нонсач (1579-91)- Кроме того, именно в Лондоне из- даются одни из первых теоретических трактатов по С.-п. и.: «Плодотворное искусство садоводства» (1568) и «Лабиринт садовника» (1577) Томаса Хилла. Отдельные примеры развитого С.-п. и. эпохи В. можно найти и в др. европейских странах — садово- парковые ансамбли королевских резиденций в Аран- хуэсе (ок. 1562) и Эскориале (1563-84) в Испании, ботанический сад Лейденского университета (1590) в Нидерландах, ботанический сад в Лейпциге (1580) и Hortus Palatinus в Гейдельберге (1614) и др. Источники: Taegio В. La villa. Milano, 1559; Estienne C., Liebault J. EAgriculture et maison rustique. P., 1564 (1582); Doni A. E Le ville. Bologna, 1566; Giovanni Rucellai ed il suo Zibaldone I Ed. A. Perosa. L., i960; К1 e i n R., Zerner H. Italian Art 1500-1600. Sources and Documents. N. Y., 1966; Gilbert С. E. Italian Art 1400-1500. Sources and Documents. N. Y., 1980; Du Cerceau J. A. Les Plus Excellents Bastiments de France. P., 1988; Vol. I-II; Альберти Л.-Б. Десять книг о зодчестве. М., 1935-37. Т. 1-2; Витрувий. Десять книг об архитектуре. М., 1936; Палладио А. Четы- ре книги об архитектуре. М., 1936; Барбаро Д. Ком- ментарии к «Десяти книгам об архитектуре» Витрувия.
САККЕТТИ 121 М., 1937^ Вазари Д. Жизнеописания наиболее зна- менитых живописцев, ваятелей и зодчих. М.» 1956-71. Т. I-V; Мастера искусства об искусстве. М., 1966. Т. 2; Бэкон Ф. Опыты или наставления нравственные и политические (Глава XLVI. О садах) // Бэкон Ф. Сочи- нения в двух томах. М.» 1978. Т. 2. С. 453-59; Эстетика Ренессанса. М., 1981. Т. 1-2; Катон, Варрон, Колумелла, Плиний о сельском хозяйстве. М., 1957; Письма Пли- ния Младшего. М., 1984; Валафрид Страбон. Садик. Вандальберт Прюмский. О названиях, знаках зодиака, культурах и климатических свойствах двенадцати ме- сяцев. Марбод Реннский. Лапидарий. М., 2000; Филаре- те (Антонио Аверлино). Трактат об архитектуре / Пер. и прим. В. Л. Глазычева. М., 1999. Лит.: Нu 1 sе n Ch. Romische Antikengarten des XVI Jahrhundert. Heidelberg, 1917; Triggs H. I. The Art of Garden Design in Italy. L., 1906; G о t h e i n M. L. Geschichte der Gartenkunst. Jena, 1926. Bd. I—II; Shepherd J. C., J e 11 i с о e G. A. Italian Gardens of the Renaissance [1925]. L., 1953; Marie A. lardins fran<;ais crees a la Renaissance. P, 1955; Coffin D. The Villa D’Este at Tivoli. Princeton, i960; Masson G. Italian Gardens. L., 1966; The Italian Garden I Ed. D. R. Coffin. Washington, 1972; Lange S. Ville della provincia di Milano. Milano, 1972; Acton H. The Villas of Tuscany. L., 1973; Wharton E. Italian Villas and their Gardens [1903]. N. Y., 1973; Norberg-Schulz Ch. Meaning in Western Architecture. N. Y., 1975; Spielmann H. Garten des Manierismus. Herrsching, 1977; Levi d’Ancona M. The Garden of the Renaissance: Botanical Symbolism in Italian Painting. F., 1977; С о m i t о T. The Idea of the Garden in the Renaissance. New Brunswick, 1977; Marquesa de Casa Valdes. Jardines de Espana. Madrid, 1977; Adams W. H. The French Garden, 1500-1800. N. Y., 1979; Coffin D. R. The Villa in the Life of Renaissance Rome. Princeton, 1979; Belli Barsali I. Ville e committenti dello statodi Lucca. Lucca, 1979; Venturi G. Le scene dell’Eden. Teatro, arte, giardini nella letteratura italiana. Ferrara, 1979; Strong R. The Renaissance Garden in England. L., 1979; Belli Barsali I. Ville di Roma. Milano, 1983; Azzi Visentini M. L’Orto botanico di Padova e il giardino del rinascimento. Milano, 1984; Borsi E, Pampaloni G. Ville e giardini. Novara, 1984; Lange S., V i t a 1 i F. Ville nella provincia di Varese. Milano, 1984; Dixon Hunt J. Garden and Grove: The Italian Renaissance Garden in the English Imagination, 1600-1750. L., 1986; The Oxford Companion to Gardens / Ed. G. Jellicoe, S. Jellicoe. Oxford; N. Y., 1986; M a g n a n i L. Il tempio di Venere: Giardino e villa nella cultura genovese. Genova, 1987; Il giardino veneto: Dal tardo medioevo al novecento I Ed. M . Azzi Visentini. Milano, 1988; Bowe P. Gardens of Portugal. N. Y.; L., 1989; Ackerman J. S. The Villa: Form and Ideology in Country Houses. Princeton, 1990; Bazin G. Paradeisos: The Art of the Garden. L., 1990; Lazzaro C. The Italian Renaissance Garden: From the Conventions of Planting, Design and Ornament to the Grand Gardens of Sixteenth- century Italy. New Haven; L., 1990; Coffin D. R. Garden and Gardening in Papal Rome. Princeton, 1991; The History of Garden Design: The Western Tradition from the / Renaissance to the Present Day / Ed. M. Mosser, G. Teyssot. / L., 1991; В о we P. Gardens in Central Europe. N. Y., 1991; Ree P. van der, Smienk G., S t e e n b e r g e n C. \j Italian Villas and Garden [1992]. Amsterdam, 1993; Д MacDougall E. B. Fountains, Statues, and Flowers. Iv Studies in Italian Gardens of the Sixteenth and Seventeenth 4. Centuries. Washington, 1994; Ihe Italian Garden: Art, I Design and Culture I Ed. J. Dixon Hunt. Cambridge, 1995; \ Berliocchi L. Guida ai giardini perduti di Roma. R., 1995; Zuylen G. van. The Garden. Visions of Paradise [ 1994b L., 2000; Maresca P. Giardini, mode e architetture insolite. E, 2004; Impelluso L. Giardini, orti e labirinti. Milano, 2005; Maresca P. Giardini incantati, boschi sacri e architetture magiche. E, 2006; Курба- тов В. Я. Сады и парки. История и теория садового искусства. Петроград, 1916; Соколов М. Н. «При- родная утопия» XVI-XV1I вв. К иконографии «Садов любви» И Природа в культуре Возрождения. М., 1992, С. 188-98; Козлова С. И. Ренессансная концепция итальянского сада (по литературным источникам XV-XVI веков) // Искусство и культура Италии эпо- хи Возрождения и Просвещения. М., 1997. С. 161-70; Козлова С. И. Сад и пейзаж в ренессансной Вене- ции. К вопросу о восприятии природного окружения в Венеции конца XV — середины XVI века // Введение в храм / Сборник статей под ред. Л. И.Акимовой. М., 1997. С. 304-14; Козлова С. И. Ренессансный сад Италии и его созерцатель И Искусствознание. 1/01. М., 2001. С. 224-33; Д а ж и н а В. Одинокий странник в заколдованном лесу. Священная роща в Бомарцо И Искусствознание 1/02. М., 2002. С. 220-237; Соко- лов М. Н. Ренессансно-барочные архетипы усадеб- ного зодчества И Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. М., 2003. Выпуск 9 [25]. С. 133-62; Вёльфлин Г. Ренессанс и барокко. Ис- следование сущности и становления стиля барокко в Италии [1888]. СПб., 2004; Зубов В. П. Садоводство [сер. 1920] // Зубов В. П. Избранные труды по истории философии и эстетике. 1917-30. М., 2004. С. 352-53; Де- мидова М. Французский сад XVI столетия. Пути самоопределения И Искусствознание. 1/06. М., 2006. С. 48-66; Тучков И. И. Виллы Рима эпохи Возрож- дения как образная система: иконология и риторика. М., 2007; Его же. Templum Mundi. Л. Б. Альберти об идеале загородной жизни и вилле // Леон Баттиста Альберти и культура Возрождения / Отв. редактор Л. М. Брагина. М., 2008. С. ш-72; Сад: Символы, Мета- форы, Аллегории. М., 2010. Е. С. Кочеткова, И. И. Тучков. САККЕТТИ Франко (Sacchetti Franco) (ок. 1333, I Рагуза — ок. 1400, Сан-Миньято, Пиза), итальянский п поэт, писатель. Происходил из старинного гвельфско- го рода Флоренции, из купеческой семьи; системати- \ ческого образования не получил. После 1363, окон- / чательно обосновавшись во Флоренции, исполнял v различные общественные и политические должности ’ как в родной коммуне, так и за ее пределами: был по-
122 САККО \ слом в Болонье (1376) и при дворе Барнабо Висконти \ (1382), входил в число «Восьми Балии» (1383), был приором (1384), подеста Биббьены (1385), Портико ди у Романьи (1398-99), Сан-Миньято. Л Литературное творчество С. посвящено одной V] цели — сохранению и поддержанию культурного у достояния Флоренции, славы Данте, Франческо Пе- I трарки, Джованни Боккаччо. Первая его поэма, «Бит- / ва прекрасных дам флорентийских со старухами» (La battaglia delle belle donne di Firenze con le vecchie, ok. 1352-54), строится на переложении четырех бок- каччиевских сюжетов. После 1363 писал «качче», мадригалы и баллаты, которые затем объединил в «Книгу стихов» (Libro delle rime), добавив к ним более поздние произведения морального, сатирического, гражданского звучания. Поэзия зрелых лет высту- пает у него идеальной ипостасью общественной дея- тельности. Патриотизм и политический темперамент поэзии С. в полной мере проявились во время войны «Восьми святых» (1375-78): две канцоны и сонет, би- чующие папу Григория XI («папу Порчу мира», papa Guastamondo) — вершина его гражданской лирики. Опираясь на идеи Данте о том, что тайны богос- ловия следует как можно шире распространять среди непосвященных, С. приступил к работе над «Толко- ваниями Евангелий» (Sposizioni di Vangeli; др. назва- ние — «Евангельские проповеди», Sermoni evangelici; после 1378, не завершены). Читатель, к которому об- ращается С., живет в земном мире и должен найти в добродетели опору и защиту от его многочисленных зол. Книга отличается целостностью, каждая пропо- ведь, сохраняя известную автономию, вписывается в единую архитектонику сборника. Главный нова- торский элемент «Толкований...» — авторское «я» проповедника, который сводит воедино теологию и житейскую мораль, обличительный пафос и личные воспоминания, риторику и бытовые зарисовки. Следующим этапом творческой биографии С. ста- ли «Триста новелл» (Trecento novelle, ок. 1395; сохрани- лись 223 новеллы, с пропусками и лакунами). Экспли- цитно ориентируясь на «Декамерон», автор, однако, видит свою задачу в утешении не столько влюбленных, сколько всякого человека, страдающего от жестокости и несправедливости мира. Поэтому сборник строится иначе, чем у Боккаччо: как правило, С. завершает свой рассказ морализацией, которая, однако, не превраща- ет рассказанный «случай» в иллюстрацию какой-либо нравственной категории, но вытекает из описанных обстоятельств и применима только к ним. С. демон- стративно отказывается от изображения любви как \ мотивировки и объяснения поступков персонажей: J для него поэзия, любовная лирика пагубны для души 7\ и противны истинной вере. Скорбя о ее упадке, он А/ со всей силой красноречия обличает неправедных у священников (это едва ли не единственная сквозная тема сборника). Сборник целиком проникнут идеоло- гу гией среднего горожанина, пополана и общественно- / го деятеля; центральная его фигура, персонаж, идеал (и авторская ипостась) «философа от природы». Ор- ганизующей силой книги, как и в «Толкованиях...», выступает авторское «я»; поэтому сборник не нужда- ется в формальных обрамляющих элементах — раме, числе «сто» и др. Открытый С. принцип построения новеллистического сборника вокруг личности автора послужил началом новой и своеобразной традиции в итальянской новеллистике (Салернитано Мазуччо, Маттео Банделло). При жизни С. его произведения были популярны среди друзей и почитателей, однако после его смерти, видимо, никем не были сохранены. Новеллы изданы лишь в 1724 (и сразу попали в Индекс запрещенных книг), стихи и «Толкования...» — только в 20 в. В 16 в. Академия делла Круска составила сборник избранных новелл флорентийского писателя, в который вошло loo его текстов, «наиболее кратких и пристойных» (т. е. наиболее нейтральных в отношении духовенства). С оч.: Il libro delle rime I A cura di F. Brambilla Ageno. F., 1990; La battaglia delle belle donne di Firenze / A cura di S. Esposito. R., 1996; Il trecentonovelle I A cura di D. Puccini. Torino, 2008; Новеллы I Изд. подготовили А. А. Смирнов, Д. E. Михальчи, T. В. Шишмарева. M., 1962. Лит.: Di Francia L. Franco Sacchetti novelliere. Pisa, 1902; Li G о11 i E. Franco Sacchetti, uomo discolo e grosso. E, 1940; Ram at R. Franco Sacchetti: le Rime. Bari, 1947; C a r e 11 i L. Saggio sul Sacchetti. Bari, 1951; Di Ve n u t a M. Un mercante «novelliero». Palermo, 1992. И. К. Стаф. САККО Катон (Sacco Catone) (между 1394 и 1397 — 1467, места рождения и смерти неизвестны), ита- льянский юрист, доктор права. В 1417-61 преподавал в университете Павии, профессор. Основатель благо- творительного коллегия для заальпийских студентов, друг и корреспондент известного итальянского гума- ниста Франческо Филельфо. Среди близких С. людей также — Лоренцо Валла, Маффео Веджо, Пьер Кан- дидо Дечембрио (см. Дечембрио), Гуарино да Верона. С. выступает одним из участников диспута в произве- дении Валлы «О наслаждении» (последняя его редак- ция — «Об истинном и ложном благе»), в котором С. защищает позицию стоиков (см. Стоицизм). С. принадлежит трактат под названием «Семиде- ус» (Semideus; «Полубог»). Первая книга этого сочине- ния находится в Швейцарии, в базельской библиотеке. Она также обнаружена П. О. Кристеллером в соста- ве сборника на бумаге 15 в., хранящегося в Лондоне (British Library, М. S. Arundel 138, f. 247-262). Там же, возможно, находится начало третьей книги (Молитва Деве Марии, f. 220-225 v.). Вторая книга, видимо, по- теряна или до сих пор не обнаружена в библиотеках Европы. В нашей стране находится третья часть рукописи «Семидеус». Она хранится в Российской нац. библио- теке Санкт-Петербурга и представляет собой перга- менный кодекс в 116 листов (271 х 190 мм), с золотым обрезом, в переплете из зеленой кожи с золотым тес-
САККО 123 нением нач. 19 в. Написан трактат округлой итальян- ской готикой, 15 строк (текст 89 х 71 мм). Манускрипт исследовал В. С. Люблинский. Он установил, что составленная в 1438 в миланском гер- цогстве рукопись была поднесена в 1458 Франческо Сфорца (см. Сфорца) и находилась в библиотеке гер- цогов Милана. В 1499 кодекс был перевезен вместе с библиотекой миланских герцогов во Францию, в 16 в. находился в Блуа и принадлежал семье Бюрженси (Burgensis), а в кон. 16 — нач. 17 в. — поэту Шарлю Манье (Manier). В кон. 18 в. кодекс был приобретен П. П. Дубровским и в 1805 в составе его собрания по- ступил в Публичную Библиотеку Санкт Петербурга. Содержание первой книги сочинения С. «Семиде- ус» связано с проблемой наилучшего гос. устройства и правильного управления государством. Автор рас- сматривает широкий круг вопросов, опираясь на Пла- тона (см. Платонизм), Сократа, Аристотеля, Ксено- фонта, философов школы Пифагора, Юстина, Овидия и др. античных мыслителей. В своем произведении С. выдвинул особый политический идеал справедливо- го государства во главе с сильной личностью, Семи- деусом, который должен руководить также и войском. И хотя различные аспекты деятельности государства требуют от человека многообразных качеств, С. счи- тал возможным их сочетание в одном человеке. Таким и является Семидеус, величие коего, говорит С., мож- но наблюдать среди лучших людей, а не среди толпы. Он выступает как некая проекция Бога на земле, как отражение Бога в этом мире. Исследуя здесь же респу- бликанские и монархические способы управления, С. отдавал предпочтение монархии, которая позволяет, на его взгляд, следовать желаниям большинства. Цель написания его книги, заключает С., — дидактическая, ибо сочинение послужит наставлением, как стать Семидеусом. Вторая книга трактата «Семидеус» (если она суще- ствовала), возможно, обосновывала права государя возглавить религиозную общину. С. стремится убе- дить герцога Филиппо Мария Висконти (см. Вискон- ти) создать единое христианское государство спра- ведливости, счастья и добра. Третья книга трактата С. посвящена военному ис- кусству. Гуманист рассматривает здесь прежде всего некоторые теологические проблемы, не затрагивая вопроса о папстве. В центре его внимания оказы- вается образ Девы Марии, которая, будучи покро- вительницей Константинополя, особо почиталась герцогами Висконти; кроме того, с ее именем связы- валось представление о церкви. С. призывал герцога Филиппо Мария Висконти к крестовому походу про- тив турок, который представлялся ему выходящим за рамки обычного завоевания. Эгоистические интере- сы властителя Ломбардии С. стремился направить на осуществление возвышенной цели — создание иде- ального государства во главе с мудрой личностью — Семидеусом. В третьей части трактата С. обнаруживал знание последних достижений в военном деле, новейших изобретений в области различных наук. Здесь опи- сано много уникальных образцов военной техники, уделено большое внимание артиллерии и морскому флоту, так как именно в этих областях у европейцев наблюдалось тогда преимущество над турками. Рукопись третьей части сочинения С. «Семидеус» иллюминирована. Миниатюры изображают баталь- ные сцены, военные машины, огнестрельное оружие. По-видимому, над миниатюрами рукописи работала целая школа художников, главой которой был знаме- нитый ломбардский живописец Микелино Мо- линари да Безоццо (упоминается в Милане в 1388, ум. в 1445). Он был близок к кругу миланских гуманистов, общался с Дечембрио. Поскольку послед- ний был другом С., то с уверенностью можно сказать, что павийский юрист и художник-павиец хорошо знали друг друга. Возможно, к оформлению рукописи С. был причастен и сын Микелино Молинари да Без- оццо — Леонардо да Безоццо, который много работал в Милане и Неаполе. Комплексное исследование памятника позволило предположить, что в период с 1438 по 1458 трактат «Семидеус» некоторое время находился в Неаполе у Альфонса Арагонского. После смерти Филиппо Мария Висконти именно неаполитанский король был наибо- лее подходящей фигурой для осуществления кресто- вого похода. Когда же и Альфонс Арагонский ушел из жизни (1458), С. преподнес «Семидеус» Франческо Сфорца, связывая свои последние надежды с ним. Трактат содержит важные реалии, характеризую- щие развитие военной техники 1-й пол. 15 в., а также является ценным свидетельством попытки гуманиста С. оказать конкретное влияние на практику гос. дея- тельности. Рассматривая гуманистические концеп- ции совершенного государя, С. в трактате «Семидеус» предлагает их интересный и оригинальный вариант. Трактат С., очевидно, читал Леонардо да Винчи — когда он работал в Миланском герцогстве, рукопись «Семидеус» находилась в библиотеке герцогов Мила- на. О кодексе, скорее всего, знали и английские гума- нисты, в том числе Томас Мор; содержание «Утопии» обнаруживает некоторое сходство с проектом иде- ального государства у С. (особенно в части о военном деле). Из работ С. известно также антиаристотелевское и антисхоластическое по своему духу сочинение «Originum Liber Primus in Aristotelem» (Ч. Вазоли под- черкивает близость этой работы и трактата Валлы по диалектике). Немногочисленные письма и др. труды С., а также письма гуманистов к нему, находящиеся в хранилищах Англии, Венгрии и Испании, учтены П. О. Кристеллером. С о ч.: S е m i d е u s. P 1.1 П F. IV. 21. Basel. Oflfentliche BibliothekderUniversitat;Lat.Q.v.XVH№2;S e m i deu s. Liber Tertium De Re Militari. СП6., OP РНБ; Originum Liber Primus in Aristotelem // Rinascimento. 1962. Anno XIII. Dicembre. P. 162-93; 1963. Anno XIV. Dicembre. P. 221-50; Kristeller P. O. Iter Italicum. L.; Leiden, 1963. T. I. P. 9, 23, 27, 127, 253, 272, 277, 299, 320, 342, 357,
124 САКС 412; 1967. Т. 11. Р. 41, 55, 240, 336, 362, 397, 433, 575, 576; 1989. Т. IV. Р. 127b, 128а, 174b, 304b, 621а. Источник и: Valla Lorenzo. De vero falsoque bono / Ed. critica a cura di M. De Panizza Lorch. Bari, 1970; Лоренцо Валла. Об истинном и ложном благе / Пер. Н. В. Ревякиной И Лоренцо Валла. Об истинном и ложном благе. О свободе воли. М., 1989. Лит.: Laborde A. de. Les principaux manuscrits a peintures conserves dans Г ancienne Bibliotheque Imperiale publique de Saint-Petersbourg. P., 1936; G a 11 i n о n i B. Di un trattato militare inedito del sec. XV 11 Rivista storica italiana. 1938. T. III. Pt. 4; G a r i n E. La cultura milanese nella prima meta del XV secolo // Storia di Milano. Milano, 1955. T. VI; Pellegrin E. La Bibliotheque des Visconti-Sforza. P., 1955; Vaccari P. Storia della Universita di Pavia. Pavia, 1957; Люблинский В. C. Semideus Катона Сакко И Средневековье в рукописях Публичной библиотеки. 1927. Вып. II; Вернадская Е. В. Итальянские гуманистические рукописи в со- брании государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград). Описание И Средние века. М., 1985. Вып. 48; Воронова Т., Стерлигов А. Западноевропейская книжная ми- ниатюра VIII-XVI веков. СПб., 1996; Хрякова Н. В. Уникальные образцы военной техники в трактате «Се- мидеус» миланского гуманиста XV в. Катона Сакко И Проблемы преподавания и изучения истории зару- бежных стран. Курск, 2001. Вып. 2; Е е же. Миниатюра как смысловой компонент рукописной книги Катона Сакко «Семидеус» И Искусство в системе гуманизации общего профессионального образования: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Курск, 2002; Ее же. Два трактата по военному ис- кусству (К. Сакко и Н. Макиавелли) И Непобедимые сыны Отечества: Сборник научных статей. Курск, 2003; Ее же. Планы итальянских гуманистов по спасению Византийской империи от разгрома турками в первой половине XV века (В свете трактата К. Сакко «Семи- деус») И Ученые записки Курского государственного университета: электронный журнал 2008. № 3 (7) (www. scientifical-notes.ru); Искусство западноевропейской рукописной книги V-XVI вв. СПб., 2005. Н. В. Хрякова. САКС Ганс (Sachs Hans) (5.11.1494, Нюрнберг — 19.1.1576, там же), немецкий поэт. Родился в семье порт- ного Йорга С. В 1501-09 посещал латинскую школу в Нюрнберге, после окончания которой выучился ре- меслу сапожника. В 1511-16 в качестве странствующего подмастерья путешествовал по австрийским, бавар- ским, средне- и нижнерейнским землям. Некоторое время служил при дворе императора Максимилиана 1 в Инсбруке и, вероятно, именно там решил стать мей- стерзингером. Искусству мейстерзанга С. обучался в Мюнхене у Лиенхарда Нунненпека (ум. 1518/27). В юности С. написал 24 любовных песни, из кото- рых сохранилось только две. Свою первую песню в жанре мейстерзанга С. сочинил в 1514 в Мюнхене. Са- мостоятельностью отличается раннее произведение «Школьные искусства», которое направлено против соперников по литературному ремеслу и «завистни- ков». В 1520 С. стал мастером сапожного дела в Нюрн- берге, чем и занимался до 1545 (возможно и позже), а также вступил в цех мейстерзингеров, в котором позднее (ок. 1555) председательствовал. В 1519 женил- ся на Кунигунде Кройтцер, а после ее смерти в 1560 — на Барбаре Харшер (1561). В первом бра- ке С. имел семеро детей, ни один из которых, однако, его не пережил. Прилежное занятие ремеслом, лите- ратурное творчество, получение наследства и богатое приданое сделали его одним из самых зажиточных го- рожан Нюрнберга. В 1521-22 наступил перерыв в твор- честве, связанный, по всей вероятности, не только с созданием семьи и обустройством мастерской, но и с погружением в новое теологическое учение. Ярким свидетельством богословской ангажиро- ванности поэта является его песня о «Виттенбергском соловье» (1523), в которой он прославлял Мартина Лютера и высмеивал его противников. Успех этой песни побудил С. к сочинению четырех прозаических диалогов, в которых защищались тезисы о всеобщем священстве верующих, о личной ответственности перед Богом и о необходимости заботы о бедняках. По отношению к крестьянам поэт занял дружествен- ную позицию, хотя самой Крестьянской войны 1525 не одобрял. С 1523 по 1526 С. сочинял также листовки социально-критической направленности, ему же при- надлежит реформационная песня (Wach auf), текст которой был впоследствии заново положен на музыку Р. Вагнером. Он снабдил стихотворными пояснения- ми циклы гравюр Поста Аммана: «Описание всех со- словий и профессий на земле» (1568) и «О различных красивых платьях и одеждах» (1586). Полемическим задором наполнены прозаические диалоги С. «Спор между каноником и башмачни- ком» (1524), обличающие невежество католического клира. Резкие выпады против католической церкви содержатся также в стихотворных подписях к циклу гравюр, клеймящих злодеяния папства и предре- кающих ему гибель («Чудесное пророчество о папе», 1527). Однако автор не ограничился критикой одной лишь католической церкви. В аллегорическом стихот- ворении «Корыстолюбие — ужасный зверь» (1527) С. утверждал, что корыстолюбие делает человека бессер- дечным и лживым, а там, где торжествует эгоизм, нет места верности и правде. В более позднем стихотворе- нии «Разговор богов о смутах в Священной Римской империи» (1544) поэт приходил к выводу, что немцы забыли об общей пользе и каждый заботится только о себе. Эгоизм представлялся ему самым цепким и раз- рушительным пороком. В сер. 1520-х гг. творчеством С. заинтересовалась нюрнбергская цензура: его допрашивали, он подверг- ся критике за свой памфлет против папы и даже на не- которое время получил запрет на публикацию своих произведений. Лишь после того как в 1529 в Нюрн- берге победила Реформация, поэт стал пользоваться
стов — они сочинялись с учетом специфики изобра- / жений. Шпрухи и драмы имели строго определенную / поэтическую форму — «ломаный стих» (Knittelvers) с ru попарной рифмовкой строк. \и В шванках С., как правило, изображается повсед- / невная жизнь Германии 16 в. — в юмористическом [I ключе и с большим вниманием к деталям. Иногда зем- ч. ное причудливо переплетается с небесным («Святой I Петр и ландскнехты», 1556; «Сатана не пускает в ад ' ландскнехтов», 1556; «Портной с флагом», 1563; «Свя- той Петр и коза», 1559). Из народной сказки вырастает популярное стихотворение «Страна лентяев» (1530), повествующее о безмятежной жизни в Шларафии. С. прославился также как сочинитель фастнах- тшпилей (масленичных карнавальных представле- ний). Первоначально он использовал более старую форму «игры», состоявшей из отдельных речей, ко- торые следовали одна за другой (Reihenspiel): эти представления устраивались в трактирах и не имели законченного сюжета — несколько персонажей один за другим обращались к публике с рифмованны- ми речами между сигналами о начале и конце игры. Драматическими эти рассказы, изображаемые для большей наглядности в лицах, могут быть названы только вследствие их диалогической формы. В даль- нейшем С. приспособил ок. 8о своих фастнахтшпилей для исполнения на сцене и способствовал развитию жанра сюжетной пьесы (Handlungsspiel) с четкой сце- нической структурой, используя сюжеты новелл (на- пример, Джованни Боккаччо) и сборников шванков (например, «Уленшпигель»). В основе этих произве- дений, как и в основе шванков, лежит какое-нибудь забавное происшествие из жизни горожан, крестьян или клириков — например, мошенничество, жертва- ми которого становятся недалекие крестьяне («Фюн- зингенский конокрад и вороватые крестьяне», 1553; «Школяр в раю», 1550). Осмеиваются также ханжество и распутство клириков («Старая сводня и поп», 1551; «Слепой пономарь, поп и пономариха», 1557), лукав- ство неверных жен («Испытание каленым железом», 1551), крайнее простодушие («Высиживание теленка», 1551). Сюжеты некоторых фастнахтшпилей связаны с карнавальными традициями («Пляска носов», 1550) и литературой о дураках («Извлечение дураков», 1536). С. является автором ок. 130 назидательных, как он их называл, «комедий» (Comedi) и «трагедий» (Tragedi), первой из которых была «Лукреция» (1527). По своей краткости и форме она напоминает фаст- нахтшпиль; одной из ее центральных тем, характер- ной также для фастнахтшпиля, является сексуальная , мораль. В дальнейшем пьесы С. получили по образцу I школьных латинских драм, распространенных в это Л же время, деление на акты и более ясное сценическое I ( членение. Однако между драматически оформленны- \ ми сценами оставались элементы повествования, рас- / пределенного по ролям, в котором возможны были V также временные скачки. Каждая пьеса обязательно ’ завершалась кратким нравоучением. САКС 125 всеобщим уважением горожан. Свой родной город С. прославил в поэме «Похвальное слово городу Нюрн- бергу» (1530). Увлеченность поэтическим творчеством и анга- жированность в пользу Реформации побудили С. возродить мейстерзингерскую школу в Нюрнберге. Поэту удалось значительно расширить поэтический диапазон этого искусства, опиравшегося на строгие правила, записанные в специальных руководствах (табулатурах). До 1567 он создал почти 4300 песен, из них около половины — религиозного содержания. Начиная с 1555 С. выступал в роли судьи и цензора в состязани- ях нюрнбергских мейстерзингеров и собственных пе- сен уже не исполнял. В отличие от ранних мейстерзингеров, не выхо- дивших обычно за пределы религиозных тем, С. зна- чительно расширил рамки мейстерзанга, вводя в него весь круг знаний своего времени, охотно обращаясь к разнообразным темам светского характера. Мело- дии С. заимствовал как из традиции песенных шпру- хов вплоть до Вальтера фон дер Фогельвейде, так и у своих современников, а также сочинил 13 собствен- ных мелодий («тонов», сочетавшихся с определенным стихотворным размером). Среди них особо известна «Серебряная мелодия», части которой использова- лись в протестантских хоралах. Обычно текст песен в мейстерзанге состоял из трех строф. Композицию духовных песен образуют, как правило, зарифмован- ный отрывок из Библии и следующее за ним краткое толкование, посвященное актуальным богословским темам и отражающее такие современные автору реа- лии, как конфессиональный раскол или война. В светских песнях разрабатывались темы из ан- тичной мифологии и истории, а также средневековые сюжеты. Помимо того, С. сочинял басни и шванки. В них, как и в песнях, в основе повествования лежа- ла дидактическая цель. Произведения с гробианской тематикой представлены мало — в основном это пес- ни, по содержанию напоминающие шванки. Они, как правило, не печатались и имели лишь ограниченное распространение. По форме некоторые песни С. весьма близки к шпрухам (поучительным нелирическим стихотво- рениям) с парной рифмовкой. В них религиозная тематика отошла на второй план, уступив место са- тирическим мотивам, как, например, в знаменитом «Вознесении маркграфа Альбрехта Алкивиада» (1557)» в котором изображается, как этот враг города Нюрн- берга попадает в ад после своей смерти. По цензурным соображениям подобные тексты распространялись исключительно в рукописях. К излюбленным поэти- ческим приемам С. относится диалог между лириче- ским героем, говорящим от первого лица, и аллегори- ческими фигурами («госпожа Истина», «девять муз») либо перебранка между персонажами, имеющими от- ношение к реальности, или же аллегорическими. Многие стихотворения предназначались для крупноформатных иллюстрированных печатных ли-
126 САЛИНАС \ Подобно большинству драматургов своего време- Ч ни, С. обращался преимущественно к ветхозаветным ы сюжетам — от убийства Каином Авеля до истории о J/ Юдифи и Олоферне. Античные мотивы использова- А лись им значительно реже; они были известны ему по V] разного рода обработкам античных драм (например, у сюжеты об Эдипе в «Иокасте», суде Париса, Клитем- I нестре). Присутствуют в драматическом творчестве / С. и средневековые сюжеты — например, сказание о Нибелунгах, знакомое ему по «Песни о Роговом Зиг- фриде»; перерабатывались также т. н. народные кни- ги о Фортунате, Мелюзине, короле Артуре, Гризельде, Тристане и Изольде и т. д. Мейстерзингерские песни С. распространялись ис- ключительно в рукописях, произведения других жан- ров могли выходить в печатном виде. Однако основная масса этих текстов стала общедоступна лишь после того, как в 1558-79 появились 5 фолиантов нюрнберг- ского издания, подготовкой которого С. занимался сам. В 1567 он составил рифмованный каталог всех своих трудов (Summa all meiner Gedicht), отражавший содержание 33 рукописных томов, куда поэт записы- вал все свои новые произведения. Тем не менее, до сих пор опубликовано менее половины песен. За всю свою жизнь С. написал более бооо произве- дений, ко времени своей смерти он был известен во всей Германии. Правда, его драматические произведе- ния не оставили заметного следа в истории немецкой драмы. В эпоху барокко его творчество нередко под- вергалось осмеянию. Как поэт С. был заново «открыт» Виландом, Гёте и романтиками и прославлен в опере Р. Вагнера «Нюрнбергские мейстерзингеры». С о ч.: Das Singebuch des Adam Puschman nebst den Originalmelodien des Martin Behaim und Hans Sachs I Hrsg. von G. Miinzer. 1906 (переизд. Hildesheim, 1970); Samtliche Fabeln und Schwanke / Hrsg. von E. Goetze u. K. Drescher. Halle, 1912: Werke I Hrsg. von A. Keller und E. Goetze. Stuttgart, 1870-1908. Bd. 1-26 (пере- изд. Hildesheim, 1964); Das Gemerkbiichlein des Hans Sachs (1555-61) nebst einem Anhange. Die Niirnberger Meistersinger-Protokolle von 1595-1605 / Hrsg. von K. Drescher. Halle/ Saale, 1898. Bd. 1-2; Dashandschriftliche Generalregister des Hans Sachs (Faksimile) I Hrsg. von R. Hahn. Koln; Wien, 1986; Werke in der Reihenfolge ihrer Entstehung I Hrsg. von E. F. Michael u. R. A. Crockett. Bern, 1996. Bd. 1-3. Рукописи: Stadtarchiv Zwickau; Herzog-August- Bibliothek Wolfenbiittel. Лит.: Holzberg N. Hans Sachs-Bibliographic. Nurnberg, 1976; Idem. Nachtrag zur Hans Sachs- 4 Bibliographic 11 Mitteilungen des Vereins fur Geschichte der I Stadt Niirnberg. 1977. Bd. 64. S. 333-43; Konneker B. Hans Sachs. Stuttgart, 1971; Hans Sachs und Nurnberg. Ju Bedingungen und Probleme reichsstadtischer Literatur. JJ Hans Sachs zum 400. Todestag am 19. Januar 1976, im Auftrag des Vereins fur Geschichte der Stadt Nurnberg I Hrsg. von ^7 H. Brunner. Nurnberg, 1976; Muller M. E. Der Poet der У Moralitat. Untersuchungen zu Hans Sachs. Bern; Frankfurt a. M.; N. Y., 1985; Dutschke M. Was ein singer soli singen. Untersuchung zur Reformationsdichtung des Meistersangers Hans Sachs. Frankfurt a. M.; Bern; N. Y., 1985; Repertorium der Sangspriiche und Meisterlieder des 13. bis 18. Jh. I Hrsg. von H. Brunner und B. Wachinger. Tubingen, 1986-2005. Bd. 1-16; Klein D. Bildung und Belehrung. Untersuchungen zum Dramenwerk des Hans Sachs. Stuttgart, 1988; Bernstein E. Hans Sachs mit Selbstzeugnissen und Bilddokumente. Reinbek bei Hamburg, 1993; Hahn R. Hans Sachs // Deutsche Dichter der friihen Neuzeit (1450-1600). Ihr Leben und Werk / Hrsg. von St. Fiissel. B., 1993. S. 406-27; Otten F. Mit hilff gottes zw tichten ... got zw lob vnd zw aus- preittung seines heilsamen wort. Untersuchungen zur Reformationsdichtung des Hans Sachs. (= Goppinger Arbeiten zur Germanistik 587). Goppingen, 1993; Brunner H. Hans Sachs. Sein Bild nach 500 Jahren // Mitteilungen des Vereins fur Geschichte der Stadt Nurnberg. 1994. Bd. 81. S. 13-30; 500 Jahre Hans Sachs. Handwerker, Dichter, Stadtbiirger. Ausstellung in der Bibliotheca Augusta vom 19. November 1994 bis 29. Januar 1995 (Ausstellungskataloge der Herzog-August-Bibliothek 72) I Hrsg. von D. Merzbacher und H.-J. Behr. Wiesbaden, 1994; Hans Sachs im Schnittpunkt von Antike und Neuzeit. Akten des interdisziplinaren Symposions vom 23./24. September 1994 in Niirnberg / Hrsg. von St. Fussel. Niirnberg, 1995; Rettelbach J. Sachs Hans// Neue Deutsche Biographic (NDB). B., 2005. Bd. 22. S. 330-32; Пуришев Б. И. Ганс Сакс И Пуришев Б. И. Очерки немецкой литературы XV-XVII вв. М., 1955. С. 194-209; Его же. Ганс Сакс И История всемирной литерату- ры: В 9 томах. М., 1985. Т. 3. С. 197-99. Н. А. Бондарко. САЛИНАС Франсиско де (Salinas Francisco de) (1.3.1513, Бургос — 13.1.1590, Саламанка), испанский гуманист, теоретик музыки, органист, композитор. Родился в знатной семье (его отец был казначеем Кар- ла V); несмотря на потерю зрения в детстве, обучался пению и игре на органе, позднее изучал в Саламанке греческий, латынь и философию. Некоторое время С. жил в Сантьяго-де-Компостела в доме архиепи- скопа Педро Сармьенто, который впоследствии взял его с собой в Италию (1538). Под покровительством папы Павла III С. продолжил свое образование в би- блиотеках и архивах Ватикана, Венеции и др., где имел возможность ознакомиться с работами античных и средневековых авторов, писавших, среди прочего, и о музыке. Позже С. исполнял обязанности органиста у герцога Альба в Неаполе, а по возвращении на родину (1561) — в Сигуэнсе и Леоне. В 1567 С. вновь оказался в Саламанкском университете, чтобы возглавить ка- федру музыки. Славу С. принес трактат «Семь книг о музыке» (De Musica libri septem; изд. Саламанка, 1577)» в котором он рассмотрел музыкальные пропорции (книга I), лады античной музыки (книга II) и подробнейшим образом — музыкальные ритмы (книги III-VII). В тео- ретической части трактата С. разработал новую клас- сификацию видов музыки: если традиционно музыка делилась на мировую, человеческую и инструменталь-
САЛОМОН 127 ную, то, согласно С., существует музыка, основанная на чувстве (естественные звуки: пение птиц, шум воды и т. п.), основанная на разуме (музыка Средне- вековья — традиционная мировая и человеческая), а также — основанная на гармонии чувства и разума. В центре внимания С. именно ее третий вид — музы- ка, сочетающая силу человеческих чувств и глубину разума, т. е. современная автору музыка для голоса и инструмента, способная и доставить удовольствие, и научить. С. не отвергает средневековое представление о музыке, но подчиняет его новой системе ценностей, в центре которой — человек и его переживания. Впол- не объясним в этой связи интерес С. к народной му- зыке: музыкант исследует ее особенности и приводит множество коротких фрагментов песен, что делает его работу бесценным источником для изучения испан- ской народной музыки. Благодаря своему трудолюбию и обширным позна- ниям в разных областях С. стал одним из образован- нейших людей своего времени. Знавший музыканта поэт Луис де Леон посвятил ему хвалебную оду (Oda а Francisco Salinas). Произведения для органа, написан- ные С., не сохранились. С оч.: De musica libri septem. Mathias Gastius. Salamanca, 1577, 1592 (факсимильное переизд. в Documenta Musicologica. Kassel, 1958. Reihe I. № 13); Siete libros sobre la musica. Primera version castellana por I. Fernandez de la Cuesta. Madrid, 1983. Лит.: Pali sc a C. Francisco de Salinas (1513-90) as Humanist // Espana en la musica de occidente: Aetas del congreso internacional. 1987. Vol. 1; О t а о I a Gon- zalez P. El humanismo musical en Francisco Salinas. Pamplona, 1997; Gonzalez A. Francisco Salinas (1513- 90): La teoria musical en la encrucijada entre lo antiguo у lo moderno 11 Historia de las ciencias у de las tecnicas. 2004. Vol. 2. H. В. Фомина. САЛОМОН Бернар (Salomon Bernard), прозви- ще — Маленький Бернар (Le Petit Bernard) (ок. 1506 или 1508, Лион — возможно, 1561, там же), француз- ский художник, знаменитый иллюстратор книг. О го- дах его ученичества ничего не известно. Существует предположение, что юность он провел в Париже, где учился у Жана Кузена Старшего, однако оно не под- крепляется ничем, кроме стилистического сходства между произведениями двух мастеров. В 1540-е бла- годаря знакомству с Ипполито д’Эсте (см. Эсте), С., вероятно, посетил Рим, где имел возможность близко познакомиться с итальянским маньеризмом. Жизнь и творчество С. были связаны, прежде всего, с Лионом, где он пользовался большим авторитетом как живописец, однако ни одной его живописной ра- боты не сохранилось. Согласно документам из архива Лиона, по заказу властей С. неоднократно принимал участие в создании декораций и живописного убран- ства города по случаю торжественных въездов знат- ных особ: кардинала Ипполито д’Эсте, архиепископа Лиона (1540), короля Генриха II и Екатерины Медичи (1548) (по свидетельству документов, С. был не только исполнителем, но и руководителем работ), губернато- ра Жака д’Альбона (1550) (создал две картины: одну на историческую тему, другую — на мифологическую). В 1550 С. получил заказ от городских властей на со- ставление планов городов Бригне, Сен-Андеоль, Ги- вор, Сен-Жени Лаваль для фискальных нужд. В 1553 участвовал в создании декораций и живописного убранства для торжеств по случаю въезда кардинала Алессандро Фарнезе (см. Фарнезе) в Карпантра, а в 1559 принял участие в украшении Лиона в честь за- ключения мира в Като-Камбрези (был ответственным за украшение сценами из Овидия задрапированного помоста треугольной формы). Возможно, в том же году получил заказ от властей Лиона на ряд картин для залов муниципалитета. С. также принадлежали фресочные росписи фасадов домов в Лионе «на ита- льянский манер». Есть основания полагать, что С. на- писал книгу о перспективе. Антуан дю Вердье в своем труде «Библиотека» (1585) сообщал о «превосходной посвященной перспективе книге покойного мэтра Бернара С., которая утрачена». Известность во Франции С. получил как книжный иллюстратор, создавший в 1545-60 огромное количе- ство гравюр к более чем сорока печатным изданиям, вышедшим в Лионе. Скорее всего, С. был лишь авто- ром сюжетов, а не самих деревянных печатных форм. Он сотрудничал с лионскими печатниками Гийомом Руйе, Жаном д’Огеролем, Масе Бономом и др., но в первую очередь с Жаном де Турном, которому при- ходился зятем. Первым изданием, иллюстрации к которому с уверенностью можно приписать С., был эмблематический сборник Гийома де Ла Перрьера «Те- атр благих устройств», вышедший в 1545 в печатной мастерской Турна. С. создал ряд иллюстраций к «Ка- тренам» на библейские сюжеты Клода Парадена (1553) и к изданию «Рисунков к Новому Завету» со стихами Шарля Фонтена (1553). С. принадлежат многочислен- ные иллюстрации к произведениям античных авто- ров: «Опускулам» Плутарха (1546), «Басням» Эзопа (1547), «Метаморфозам» (1549, 1557) и письмам (1556) Овидия, «Энеиде» Вергилия (1552,1560), «Архитектуре» Витрувия (1552), «Метаморфозам» Апулея (1553), пер- вым двум книгам «Истории» Тита Ливия (1553)» «Кни- ге о чудесах» Юлия Обсеквента (1554» 1555) С. проил- люстрировал художественные произведения авторов эпохи Возрождения: «Триумфы» Франческо Петрарки (1547), «Перлы перла принцесс» Маргариты Наварр- ской (1547), роман Диего де Сан Педро «Рассуждение о любви Арнальте и Лусенды» (1547)» эклогу «Ивовая заросль» Мориса Сева, собрание сочинений Клемана Маро (1549)» «Лекарство от любви» Жана Буше (1550), диалоги «О любви» Леоне Эбрео (1551)» диалоги «От- шельник» Понтюса де Тиара (1555), «Новые песни» Бартелеми Болэгю (1558) и «Гимны времени и его ча- стям» Гийома Геро (1560) и др. К научным сочинениям, проиллюстрированным С., относятся «Руководство для астролябии» Жака Фокара (1546, 1555), «Хиро- мантия и физиогномия» Иоганна вон Хагена (1549),
128 САЛЬВИАТИ «Первая книга видов и изображений городов Европы» Гийома Геро (1552), «Эпитома о нравах турок» Варфо- ломея Георгиевича (1553)» «Космография Леванта» Андре Теве (1554), «Астрономические рассуждения» шотландца Джеймса Бассантина (1557), «Планы, виды и описания многих городов и крепостей» Антуана Дю Пина (1564), «Похороны и различные способы по- гребения у римлян, греков и других народов» Клода Гишара (1581). Гравюры С. украсили «Книги эмблем» Андреа Альчати (1547) и «Героические девизы» Кло- да Парадена (1551, 1557)- С. также проиллюстрировал описание торжественного въезда Генриха II и Екате- рины Медичи в Лион (1549) и кардинала Фарнезе в Карпантра (1553). Для стиля С., на который оказали влияние итальянский маньеризм, возможно, Фон- тенбло школа, были характерны изящество и экс- прессия, динамизм, выраженный пространственный эффект, виртуозное использование света и тени. Он оказал значительное влияние на искусство гравюры в 16 и 17 вв. во Франции, Италии и др. странах Европы. В 19 в. было обнаружено завещание С. (Testament de Bernard Salomon peinctre), датированное 1559. По- следнее упоминание о С. в архивных документах Лио- на относится к 1561, на этом основана предполагаемая дата его смерти. Однако есть распространенное, хотя и мало обоснованное мнение, что в этом году он не скончался (называется ряд других предполагаемых, иногда явно ошибочно, дат его смерти: 1570, 1572, 1580 и даже 1598), а покинул Лион по религиозным сооб- ражениям, будучи протестантом (хотя из завещания следует, что он был католиком). Некоторые исследо- ватели даже склонны видеть в творчестве С. проте- стантские мотивы. Иллюстрированные издания: La Perriere G. Le theatre des bons engins, auquel sont contenuz cent emblemes moraulx. Lyon, 1545; A lei at A. Emblematum libri duo. Lugduni, 1547; Aesop. Les Fables d’Esope Phrygien. Lugduni, 1547; Sc eve M. Saulsaye; Eglogue de la vie solitaire. Lyon, 1547; I n d a g i n e J. de. Chiromance & physiognomic par le regard des membres de 1’homme / Tr. par A. du Moulin. Lyon, 1549; Sceve M. La magnificence de la superbe et triumphante entree de la noble [et] antique cite de Lyon faicte au treschrestien roy de France Henry deuxiesme de ce nom, et a la royne Catherine son espouse. Lyon, 1549; В о u c h e t J. Remedes d amours. Lyon, 1550; Leon Hebrieu. De lamour I Tr. par P. de Thyard. Lyon, 1551; Gueroult G. Premier livre des figures et pourtraitz des villes plus illustres et renommes d’Europe. Lyon, 1552; Georgieviz B. De Turcorum moribus epitome. Lugduni, 1553; Obsequens J. Des Prodiges I Tr. par G.de La Bouthiere. Lyon, 1554; Des Coles J. Lenferde Cupido. Lyon, 1555; P a r a d i n C. Quadrins historiques de la Bible. Lyon, 1555; Ту a rd P. de. Solitaire second ou prose de la musique. Lyon, 1555; Fontaine C. Figures du Nouveau-Testament. Lyon, 1556; T h e v e t A. Cosmographie de Levant. Lyon, 1556; Bassantin J. Astronomique discours. Lyon, 1557; Paradin C. Devises heroiques Lyon, 1557; О v i d e. La Metamorphose d’Ovide figure / Tr. par A. Barthelemy, F. Charles, J. de Vauzelles. Lyon, 1557; Paradin C. Devises heroiques Lyon, 1557; Gueroult G. Hymnes du temps et de ses parties. Lyon, 1560; Du Pi net A. Plantz, portraitz et descriptions de plusieurs villes et forteresses tant de 1’Europe, Asie et Afrique que des Indes et terres neuves. Lyon, 1564; Guichard C. Funerailles & diverses manieres d’ensevelir des romains, grecs, & autres nations. Lyons, 1581; Paradin C. Quadrins historiques de la Bible. P., 1967. Источники: Verdier A. du. La bibliotheque... contenant le catalogue de tous ceux qui ont escrit, ou traduict en Francois, & autres dialects de ce royaume. Lyon, 1585; Rolle F. Documents sur le peintre et graveur sur bois Bernard Salomon et sur les autres artistes qui ont travaille pour les entrees du cardinal d’Este et d’Henri II // Archives de Part fran<;ais. 1861. P. 413-36. Лит.: R о n d о t N. Bernard Salomon, peintre et tailleur d’histoires a Lyon, au XVIe siecle. Lyons, 1897; Grangette E., Sauvy A. A propos des influences de Bernard Salomon. Recherches sur une serie de peintures des «Metamorphoses» d’Ovide 11 Cinq fitudes Lyonnaises I R. Redou, M.-L. Holmes, J. Thirion, E. Grangette, A. Sauvy et J. Roubert. Geneve, 1966. P. 69-76; A u d i n M. Bernard Salomon et la collection de bois graves du Musee de rimprimerie a Lyon 11 Gutenberg-Jahrbuch. Mainz, 1969. S. 239-45; Sharratt P. Bernard Salomon: illustrateur Lyonnais. Geneve, 2005. Д. В. Самотовинский. САЛЬВИАТИ Леонардо (Salviati Leonardo) (1540, Флоренция — 1589, там же), итальянский литератор, ученик Бенедетто Варки. Призывал ориентироваться на флорентийский язык 14 в., не сводя его, в отличие от Пьетро Бембо, к языку образцовых писателей, но включая в понятие нормы все его проявления, в том числе зафиксированные в риторически не обрабо- танной письменности, вплоть до дневников и бух- галтерских книг («Речь, в каковой показывается пре- восходство флорентийского языка и флорентийских авторов», Orazione nella quale si dimostra la Fiorentina favella e i Fiorentini autori essere superior!, 1564). Считал, что преимущества флорентийского языка даны ему от природы, проявляются в разговорной речи и не нуж- даются в литературной обработке. Академия делла Круска, в которую он был принят через год после ее образования, в 1583 (до этого был членом и консулом Флорентийской академии), восприняла эти идеи как руководство к действию, положив их в основу нача- той в 1591 работы по созданию словаря итальянского языка. С. применил свои идеи на практике в издании «Зерцала истинного покаяния» Якопо Пассаванти (1583) и «исправленного» «Декамерона» (1582), сопро- водив последнее «Замечаниями о языке «Декамеро- на» (Degli avvertimenti della lingua sopra ‘1 Decamerone, 1584-86). Издание книги Боккаччо, осуществленное по поручению великого герцога Тосканского и с согласия папы Сикста V, явилось не только памятником кон- трреформационной цензуры (С., в отличие от своего предшественника Винченцио Боргини, предпочитал не менять сюжеты, но вычеркивать отдельные слова и фразы, иногда делая текст Боккаччо полностью неудо-
САЛЬВИАТИ 129 бочитаемым; при этом «Декамерон», очищенный от сомнительных, с точки зрения религии и ригористи- ческой морали, мест, избежал включения в «Индекс запрещенных книг»). Включившись в полемику о Лу- довико Ариосто и Торквато Тассо, С. под именем «ака- демика, Обваленного в муке» (Infarinato) выступил самым последовательным защитником «Неистового Орландо» и самым ожесточенным критиком «Осво- божденного Иерусалима»: при этом он оперировал аргументами противников Ариосто, доказывая, что романа как новой повествовательной формы не суще- ствует, что жанровая монолитность эпоса нерушима и ее образцом является именно поэма Ариосто (Risposta all’Apologia di Torquato Tasso intorno all’Orlando Furioso e alia Gierusalem Liberata, 1585; Lo ‘Nfarinato Secondo ovvero Risposta al libro intitolato Replica di Camillo Pellegrino, 1588 и др.). Автор комментированного пе- ревода «Иоэтики» Аристотеля (1586, не изд.), лекции «О поэтике» (Della poetica, 1564) и двух комедий, «Гран- кио» (Granchio, 1566) и «Спина» (Spina, изд. 1592), с за- путанной интригой, построенной на многочисленных недоразумениях (в прологе к «Гранкио» С. обещает подражать в стихе римской комедии, в сюжете — гре- ческой, но опирается в основном на флорентийскую традицию Антон Франческо Граццини — Джованни Мария Чекки). С оч.: Opere. Milano, 1809-10. Vol. 1-5; Rime I A cura di L. Manzoni. Bologna, 1871; Prose inedite I A cura di L. Manzoni. Bologna, 1873; Giudizio sul “Pastor fido”. Della poetica lezion prima 11 Trattati di poetica e retorica del Cinquecento I A cura di B. Weinberg. Bari, 1970. Vol. 2. P. 585-611; Regole della toscana favella I A cura di A. Antonini Renieri. E, 1991. Лит.: Brown P. M. Lionardo Salviati. A Critical Biography. Oxford, 1974; C h i e с c h i G., T г о i s i о L. La rassettatura del Salviati // IL «Decameron» sequestrate. Le tre edizioni censurate nel Cinquecento. Milano, 1984. P. 65-83; M a r a s c h i о N. Lionardo Salviatie Г “Orazione in lode della fiorentina lingua e de1 fiorentini autori (1564- 1575) // Studi di storia della lingua italiana offerti a Ghino Ghinassi. E, 2001. P. 187-205; Ricco L. Lionardo Salviati e il teatro: fra corte e accademia 11 Studi italiani. Fiesole, 2003. № 29. P. 29-56. M. Л. Андреев. САЛЬВИАТИ Франческо (Salviati Francesco), соб- ственно, Чеккино Росси де Франческо (Cecchino Rossi de Francesco) (1510, Флоренция — 11.11.1563, Рим), итальянский живописец, предста- витель маньеризма. Работал гл. обр. во Флоренции и Риме. Родился в семье ткача. Сначала обучался у кузе- на, золотых дел мастера, затем в мастерской Джулиано Буджардини.Ок. 1524 пришел в мастерскую скульптора Баччо Бандинелли, где проучился три года. Подружив- шись у Бандинелли с Джорджо Вазари, в 1527 перешел вместе с ним в мастерскую Роберто Мароне. В 1529-31 работал в мастерской Андреа дель Сарто. Существен- ное влияние учителей не сказалось на творчестве С., если не считать несколько сухого и жесткого рисун- Франческо Сальвиати. Портрет молодого человека. После 1548. Музей Лихтенштейнов. Вена. ка, который он мог позаимствовать у Бандинелли, и характерного для его ранних работ мягкого сфумато, заимствованного у Андреа дель Сарто («Мадонна с младенцем», ок. 1530, Хамптон-холл, Лондон). В пе- риод обучения сформировался творческий метод С., основанный на совершенном владении разнообраз- ной техникой рисунка, на внимательном изучении классического наследия, прежде всего скульптуры, и на подражании, как ведущим мастерам прошлого, так и своим достигшим известности современникам. В основе стиля С. лежало стремление достичь декора- тивного единства с помощью богатства и разнообра- зия изобразительных приемов, фантазийных и заим- ствованных мотивов. Подающий надежды молодой С. в 1531 был при- глашен в Рим кардиналом Франческо Сальвиати, пла- тившим ему стипендию и поселившим его в своем дворце. С этого времени художник взял имя своего покровителя. Для кардинала Сальвиати он выполнил несколько заказов, включая охотничьи сцены на ми- фологические темы, эскиз для наборного стола с изо- бражением «Помазания Давида на царство» и фрески в капелле Палаццо Сальвиати (все не сохранились). В Риме вместе с Вазари С. изучал фрески Микеландже- ло и работы мастеров школы Рафаэля. Незаурядный декоративный дар художника был замечен др. покро- вителями из числа флорентийских нобилей: Филиппо Сердарди и Биндо Альтовити. К этому времени отно- сится создание «Благовещения» (до 1534, церковь Сан Франческо а Рипа, Рим), в котором, помимо влияния Буонаккорси Перино дель Вага, заметен интерес к нео-
130 САЛЬВИАТГ бычным мотивам и пейзажу, отражавшему увлечение нидерландской живописью. В 1535 С. выполнил не- сколько гризайлей для церемонии встречи императо- ра Корл о V в Риме, а в 1537 руководил всеми декора- тивными работами в честь получения титула герцога дель Кастро Пьер Луиджи Фарнезе (см. Фарнезе), сына папы Павла III. Возможно, некоторое время он ра- ботал для Фарнезе и жил в Ватиканском дворце. Для флорентийского религиозного братства С. закончил фресковый цикл, начатый Якопино дель Конте (1537) в Оратории Сан Джованни Деколлато в Риме и напи- сал «Встречу Марии и Елизаветы» (1538) — наиболее значительную из его ранних работ. В ней он сумел адаптировать разные влияния и проявить собствен- ную индивидуальность, прежде всего, в стремлении к созданию единого декоративного эффекта и в исполь- зовании иллюзионистических приемов, что заметно в портретных образах членов братства, изображенных прямо у нижнего края композиции. После прихода к власти Козимо I Медичи в 1537 С. вернулся во Флоренцию, надеясь получить службу при дворе. Возможно, он принимал участие в созда- нии праздничных декораций по случаю свадьбы Ко- зимо I с Элеонорой Толедской в 1539. Однако надежды С. не оправдались. В поисках покровителей он уехал сначала в Болонью, а затем по приглашению Джован- ни Гримани и его брата Веттора в Венецию. Для них он выполнил две плафонные декорации в Палаццо Гримани: «Поклонение Психеи» (известна только по графическим копиям) и «Историю Аполлона», заклю- ченные в красивые декоративные стукковые рамы, выполненные Джованни да Удине. В них нашли от- ражение не только классические тенденции римского стиля, но и новые веяния, связанные с эмилианским маньеризмом. В работах С. кон. 1530-х просматрива- ются попытки художника соединить флорентийско- римский классицизм с изяществом Пармиджанино и венецианским колоритом («Мадонна с младенцем и святыми», 1540, церковь монастыря Санта Кристина, Болонья). В 1541 С. покинул Венецию и через Мантую вернулся в Рим. В алтарном образе «Оплакивание» и фресках стены капеллы Малгравио в церкви Сан- та Мария дель Анима (1541 — после 1548) С. широко использовал классические мотивы. Его декоративная фантазия проявилась в изящных гротесках, маскаро- нах и миниатюрных архитектурных мотивах, напо- минающих росписи Лоджий и Лоджетты Ватикана, а также древнеримскую живопись из раскопок дворцов на Палатине и в Золотом доме Нерона. К этому вре- мени относятся многочисленные рисунки, сделанные для гравирования, а также портреты, в которых про- явился незаурядный аналитический дар художника. Неудовлетворенность своим положением заставляла С. находиться в постоянном поиске покровителей, поэтому он с радостью принял приглашение Аламан- но Сальвиати вернуться во Флоренцию на службу к Козимо I Медичи. По заказу герцога С. исполнил один из лучших своих декоративных циклов «История и триумф Фурия Камилла» в зале приемов Палаццо Веккьо (1543“45)» аллегорически прославляющие правление Козимо I (не случайно в образе Камилл; изображен герцог). С. демонстрировал исключитель ные возможности ярких декоративных решений бе: утраты риторической содержательности образов. Ег< многофигурные композиции всегда четко продума ны, в деталях намеренно подчеркивается их жизнен ная или историческая достоверность. Сцена триумф; Камилла наполнена множеством археологически: деталей, свидетельствующих о знании С. как рим ских древностей, так и многочисленных гравюр с и: изображением. Для Элеоноры Толедской он расписа. изящными гротесками свод маленького студиоло i апартаментах герцогини. По заказу герцога он выпол нил эскизы для гобеленов («Сон фараона» для cepni гобеленов «История Иосифа»; «Ессе homo», «Снятие креста», «Воскрешение» — все эскизы, Гал. Уффици) Ему принадлежит ряд портретов членов семьи Меди чи, в частности, портрет сына Козимо I дона Гарсия д Медичи (Гал. Питти, Флоренция). Возможно, для Me дичи он написал аллегорию «Милосердие» (ок. 1545 Гал. Уффици), напоминающую тондо «Святое семей ство» Микеланджело. По заказу семьи Дини С. созда- большой алтарный образ «Снятие с креста» (ок. 1547 Франческо Сальвиати. «Милосердие». Ок. 1545. Уффици. Флоренция.
САЛЬМОН МАКРЕН 131 Музей Санта Кроче, Венеция) для семейной капеллы в церкви Санта Кроче, ставший одним из лучших его религиозных произведений. Опираясь на опыт Вазари и Аньоло Бронзино, художник создал полную драма- тизма монументальную композицию, не пренебрегая при этом ее декоративными качествами. Не видя для себя перспективы во Флоренции, С. уехал в Рим в 1548, где благодаря Аннибале Каро полу- чил заказ от кардинала Алессандро Фарнезе на укра- шение фресками капеллы Паллио в палаццо Канчел- лериа. Он вновь обратился к более ясным и строгим формам, вдохновленным римским классицизмом, от- казавшись от холодной грациозности флорентийского маньеризма. В стиле С. усилились черты эклектизма, позволяющие ему произвольно варьировать приемы и декоративные мотивы, заимствованные у мастеров как раннего, так и зрелого Возрождения («Рождество Иоанна Крестителя», 1551, Оратория Сан Джованни Деколлата, Рим). Одним из наиболее интересных де- коративных ансамблей зрелого творчества С. явля- ются росписи парадного зала в палаццо кардинала Джованни Риччи в Риме (ныне Палаццо Саккетти; с 1553). В сценах из «Истории Давида» проявилось ис- ключительное разнообразие декоративных решений С., он использовал иллюзионистические приемы в изображении архитектуры и пластики, его неуёмная фантазия и знание античных росписей способство- вали созданию полных изящества и ритмической ди- намики композиций. Более сдержанным, но не менее разнообразным в плане использования иллюзиони- стических возможностей живописи был декоратив- ный ансамбль исторического и риторического содер- жания, исполненный С. по заказу кардинала Рануччо Фарнезе в зале Fasti Farnesiani в Палаццо Фарнезе в Риме (1549-56). В сценах из истории рода Фарнезе С. проявил себя не только как занимательный рассказ- чик, но и как прекрасный портретист, создав яркую галерею портретных образов современников. В 1554, во время работы над фресками в палаццо Фарнезе, С. неожиданно уехал во Францию, где про- был чуть больше года. Здесь он посетил Фонтенбло, надеясь получить работу. Во Франции С. выполнил несколько декоративных росписей для замка Карла де Гиза, кардинала Лотарингского (см. Гизы), но, не найдя никаких других заказов, вернулся в Рим в 1556. Здесь он возобновил работу над росписями в Палаццо Фар- незе, однако не завершил их до своей смерти (фрески были закончены Таддео Цуккари). С. закончил алтарь «Рождество Богоматери», начатый в капелле Киджи церкви Санта Мария дель Пополо Себастъяно дель Пъомбо еще в 1532. При папе Пии IV он получил заказ на роспись Зала Реджа в Ватикане, где также работали Перино дель Вага и Даниеле да Вольтерра. Незадолго до смерти он приступил к работе над большой ком- позицией «Встреча Александра III и Фридриха Бар- бароссы» (1562), законченной его учеником Джузеппе Порта, принявшего имя своего учителя. В отличие от Вазари, его друга и биографа, С. не имел большой ма- стерской. Его стиль не нашел прямого продолжения, однако исключительное мастерство, с которым он справлялся с монументальными фресковыми цикла- ми, было воспринято художниками барокко. Лит.: Voss Н. Die Malerei der Spatrenaissance in Rom und Florenz. B., 1920. S. 234-49; Freedberg S. J. Painting in Italy, 1500-1600. Harmondsworth, 1971. P. 299- 303, 334-35; Dumont C. Francesco Salviati au Palais Sacchetti de Rome et la decoration murale italienne (1520-60). R., 1973; Keller R. H. Das Oratorium von San Giovanni Decollate in Rom: Eine Studie seiner Fresken. R., 1976; We i s z J. Pittura e Misericordia: the Oratory of San Giovanni Decollate in Rome. Ann Arbor, 1984; Cheney I. H. The Parallel Lives of Vasari and Salviati. E, 1985. В. Д. Дажина. САЛЬМОН МАКРЕН Жан (Salmon Macrin Jean), Сальмон Жан, прозванный Макрен (Salmon Jean dit Macrin) (1490, Луден, Пуату — 1557, там же), французский поэт, видный представитель неола- тинской школы. О ранних годах его жизни известно немного. Сын небогатых родителей, Жана С а л ь - мона и Л у и з ы Тирель, в более позднем возрасте он с благодарностью вспоминал в своих стихах счаст- ливые времена детства и «лучшую из матерей». На- чальное образование С. М. получил в родном городе. Затем был отправлен родителями в Париж учиться у известного гуманиста Жака Лефевра д'Этапля. В со- вершенстве овладев греческим и латинским языками и пользуясь покровительством братьев Гийома и Жана Дю Белле, С. М. очень быстро сделал карьеру при коро- левском дворе, получив сначала должность воспитате- ля Клода и Оноре Савойских — сыновей герцога Рене Савойского, а затем камердинера Франциска I. Однако придворная карьера была прервана отъездом С. М. в Луден, возможно из-за смерти матери, двух сестер и трех племянников поэта, последовавшей вследствие эпидемии. Женившись наГийоне Бурс о, родив- шей ему двенадцать детей, С. М. оставался в Лудене до конца своих дней. На творчество С. М., как и других французских поэтов-неолатинистов (Николя де Бурбона, Жермена де Бри, Жана Дора и др.), большое влияние оказала итальянская неолатинская школа, представители ко- торой (Джованни Понтано, Якопо Саннадзаро, Мике- ле Марулл, Андреа Наваджеро) отдавали предпочтение латинскому языку как продукту высокой культуры, в отличие от современных языков, «не возделанных» и не благозвучных. В совершенстве владея античной метрикой, С. М. создавал блистательные стилизации, которые было трудно отличить от произведений рим- ских поэтов, за что современники назвали его «фран- цузским Горацием». В стихах С. М. разрабатывал традиционные для неолатинской поэзии темы любви, уединения, при- роды, философского размышления о жизни. Большая часть любовной лирики посвящена его невесте, а за- тем жене, которую он воспевает под латинизирован- ным именем Гелонида. Значительное место в поэзии
132 САЛЮТАТИ С. М. занимает тема родного города, привязанность к которому поэт сохранил на всю жизнь. В его стихах много посланий друзьям, среди которых Жоашен Дю Беллеу Франсуа Рабле, Мишель де Лопиталь. Творчество С. М. пользовалось большим успехом у современников, и он сам был адресатом посланий из- вестных поэтов. Ему посвящено одно из лучших про- изведений раннего Дю Белле — ода «Сальмону Макре- ну на смерть его Гелониды» и поэтическое посвящение того же автора «Речь в похвалу добродетели и о раз- личных заблуждениях людей. Сальмону Макрену». С о ч.: Epithalames et Odes I Edition critiqe avec introduction, traduction et notes par G. Soubeille. P., 1998. /him.: В о u 1 m i e r J. Salmon Macrin, ГНогасе fran^ais. P., 1872; Mac Farlane I. D. Jean Salmon Macrin // Bibliotheque d’Humanisme et Renaissance. 1959-60. Vol. 21-22. P. 55-84, 311-49, 73-89; Guillet- Laburthe S. Les Hymnes de 1537 de Jean Salmon Macrin. P., 2007. Л. А. Царькова. САЛЮТАТИ Колюччо (Salutati Coluccio) (16.2.1331, Стиньяно, Валь ди Ньеволе — 4.5.1406, Флоренция), итальянский гуманист и гос. деятель. Получил юри- дическое образование в Болонье. Работал нотариу- сом, судьей, канцлером в ряде небольших городов- коммун. Был увлечен stadia humanitatis и усердно ими занимался. Высоко ценил труды Данте, переписывал- ся с Франческо Петраркой и Джованни Боккаччоу за- щищал в споре с современниками первых гуманистов, считая их выше древних. С 1374 жил во Флоренции и в 1375 стал канцлером коммуны, занимал эту должность 30 лет; фактически руководил внешней политикой Флоренции. После смерти Петрарки С. — признанный глава гуманистического движения всей Италии. В его деятельности гуманизм соединился с политическими идеями и приобрел гражданскую окраску. Влияние С. на современников было огромным и осуществлялось через личные контакты, письма, кни- ги. С. не преподавал и не имел учеников, но многие гуманисты (Леонардо Бруни, Пьер Паоло ВерджериОу Джанфранческо Поджо Браччолини и др.) считали его своим учителем. Библиотека С., насчитывавшая 8оо томов, была предшественницей первых публич- ных библиотек. С. давал читать свои книги, и они, как говорил Поджо Браччолини, принадлежали не столь- ко ему, сколько всем ученым. С. сыграл большую роль в знакомстве итальянцев с древнегреческим языком и древнегреческой литературой. Он поддержал ини- \ циативу Роберто Росси и Джакопо Скарпериа по при- I глашению во Флоренцию грека Мануила Хрисолорау 7\ который три года преподавал во Флоренции древне- А/ греческий язык. у С. является автором работ на разные темы — мо- ральные, политические, философские. Созданная в •7 юности «Речь Лукреции» (Declamatio Lucretiae), как и / написанный позже небольшой трактат «О стыдливо- сти» (De verecundia, 1390) посвящены моральным про- Предполагаемый портрет Колюччо Салютати. Фрагмент фрески Мазаччо «Воскрешение сына Теофила и св. Петр на троне». 1426-27. Капелла Бранкаччи. Церковь Санта Мария дель Кармине. Флоренция. блемам. В трактате «О мирской жизни и монашестве» (De seculo et religione, 1381), адресованном монаху Ие- рониму, будущему генералу Камальдуленского орде- на, восхваляется монастырская жизнь и осуждается мирская за греховность людей; впрочем, и в миру, по- лагает С., следует жить активно и бороться со злом. Философский трактат «О фатуме, судьбе и случае» (De fato, fortuna et casu, между 1396 и 1399) рассказывает о связи свободной воли и божественного провидения; прославляя свободу воли и моральную ответствен- ность, С. одновременно подчиняет волю человека божественному предопределению. В трактате «О бла- городстве законов и медицины» (De nobilitate legum et medicinae, 1400) определяется сравнительное досто- инство деятельной и созерцательной жизни и отстаи- вается приоритет активной жизни, с которой связа- но право. В трактате «О тиране» (De tyranno, 1400) С. разделял тирана и законного правителя, называя по- следним того, кому власть досталась по праву, кто со-
САЛЮТАТИ 133 блюдает справедливость и охраняет законы. В период борьбы с Миланом С. выступил с инвективой против гуманиста Антонио Лоеки, который поддержал войну миланского герцога против флорентийцев (Invectiva in Antonium Luschum, 1403): С. восхвалял свободу Флоренции» основанную на законах и справедливо- сти, называя повиновение произволу тирана «ужас- ным рабством». Самая большая работа С. «Об алле- горическом смысле сказаний о Геракле» (De sensibus allegoricis fabularum Herculis) посвящена изложению на основе самых разных источников мифов о Геракле и их аллегорическому толкованию. В ней же С. защи- щал поэзию и разъяснял ее специфический способ выражения с помощью «фигур». Поэзия сравнивалась со Св. Писанием, в котором используются иноска- зания. Подобным образом С. трактовал и мифы. Он толковал мифы в аспектах моральном и гносеологи- ческом, историко-философском и естественнонауч- ном, из которых главным является моральный. Его смысл у С. состоит в утверждении идеала волевого и деятельного человека, действия которого рождают- ся из господства над своими чувствами и страстями, умения дать им должное направление, обратить с по- мощью разума и воли к добродетельным поступкам, заставить служить людям. Это трудное, поистине ти- таническое усилие, борение, аллегорией чего в трак- тате выступают подвиги Геракла: Океан (чувственная потенция) был пущен Гераклом (разумом) в Среди- земное море, благодаря чему эта заболоченная прежде местность стала открытой для мореплавания. Сюжет о подвигах Геракла воспринимался С. и буквально. Он склонен поверить в существование Геракла, даже не- скольких Гераклов, и принять за доподлинное сверх- человеческий подвиг Геракла, связанный с образова- нием Средиземного моря. При толковании подвигов Геракла, помимо этико-психологических идей, С. вы- сказаны интересные мысли о происхождении религии, взгляд на свободные искусства, критическое отноше- ние к схоластике и идея плодотворности научных за- нятий, оценка античной философии, представления о прогрессе человечества и др. Над работой о подвигах Геракла С. трудился много лет (первая ее редакция со- ставлена до 1383), он надеялся, что она будет «приятна и полезна людям, преданным наукам», но не успел ее закончить. Большое значение имеют письма С. Некоторые из писем представляют собой настоящие тракта- ты. В них так или иначе затрагивались почти все гл. проблемы, поднимаемые в специальных работах С., ставились важные мировоззренческие темы, кото- рые он собирался обсуждать. Занятый на службе рес- публике, он не находил времени и сил для написания всего задуманного (IV, XIV, 24). Он не смог, например, осуществить свой замысел — подготовить специаль- ную работу о социально-активной жизни (I, III, 9), а в письмах многократно высказывался на эту тему. Проблемы жизни и смерти, добродетели и знания, славы, семьи, брака, идеального правления обсужда- ются гл. обр. в письмах. Некоторые из них дают раз- вернутое решение того или иного вопроса, например, / письмо королю Сицилии Карло Дураццо, рисующее / образ идеального государя и содержащее советы мо- м нарху, почерпнутые из опыта демократической Фло- \J ренции (II, V, 6); письмо с апологией брака и семьи (II, Д VIII, 3). К 1406 относится большое письмо, направлен- /1 ное против монаха-доминиканца Джованни Домини- ч. чи и посвященное защите античной культуры, свет- I ских знаний и гуманистических занятий (IV, XIV, 24). ' В письмах С. можно увидеть отклики на события со- временной ему общественно-политической жизни. Соч.: Epistolario / А сига di Е Novati. R., 1891-1905. Vol. 1-4; De Tyranno IA cura di A. von Martin. B.; Leipzig, 1913; De nobilitate legum et medicinae IA cura di E. Garin. E, 1947; De laboribus Herculis I Ed. B. L. Ullman. Ziirich, 1951. T. 1-2; De fato et fortuna П A cura di C. Bianca. E, 1985; Избранные письма / Пер., вступ. ст., комментарии О. А. Уваровой и Н. X. Мингалеевой (письмо к Поджо Браччолини) И Гуманистическая мысль итальянского Возрождения. Переводы с латинского и итальянско- го языка XVI века. М., 2004. С. 68-125; Инвектива про- тив Антонио Доски из Виченцы / Пер., комментарии Н. X. Мингалеевой И Там же. С. 126-37; Фрагменты из писем Салютати и трактата «О благородстве законов и медицины» И Гуманизм Возрождения и вызовы вре- мени. Идеи мира, согласия, толерантности, апология современности в сочинениях гуманистов. Сборник текстов / Сост., пер., комментарии Н. В. Ревякиной, Д. В. Самотовинского, П. Н. Чечулина. Иваново, 2006. С. 9-26. Лит.: Garin Е. I trattati morali di С. Salutati. Е, 1944; S с i а с с a G. М. La visione della vita neH’umanesimo e Coluccio Salutati. Palermo, 1954; Ullman B. L. The humanism of Coluccio Salutati. Padova, 1963; Kessler E. Das Problem des fruhen Humanismus. Seine philosophische Bedeutung bei Coluccio Salutati. Miinchen, 1968; Petrucci A. Coluccio Salutati. R., 1972; Witt R. Coluccio Salutati and his Public Letters. Geneva, 1976; Idem. Hercules at the Crossroad: The Life, Works and Thought of Coluccio Salutati. Durham, 1983; De Rosa D. Coluccio Salutati: il cancelliere e il pensatore politico. E, 1980; Falchi Pellegrini M. A. Legittimita, legittimazione e resistenza nella teoria politica medioevale: Bartolo da Sassoferrata e Coluccio Salutati. Genova, 1987; Ревякина H. В. Миф о Геракле в толкованиях гуманиста Салютати И Бахрушинские чтения 1973. Вып. III. Вопросы всеобщей истории. Но- восибирск, 1973. С. 36-47; Ее же. Письма Салюта- ти как источник по изучению раннегуманистической культуры Италии И Бахрушинские чтения. 1978. Сбор- ник научных трудов. Новосибирск, 1978. С. 138-47; I Ее же. Колуччо Салютати в споре об античности А и современности И Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения (Ис- \ следования и тексты). Иваново, 2000. С. 116-31; Бра- / г и н а Л. М. Итальянский гуманизм. Этические V учения XIV-XV веков. М., 1977. С. 98-112; Горфун- ’ к е л ь А. X. Полемика вокруг античного наследия в
134 САМОШКЕЗИ эпоху Возрождения // Античное наследие в культуре Возрождения. М.» 1984. С. 6-9. Н. В. Ревякина. САМОШКЕЗИ Иштван (Szamoskozy Istvan, Zamosius Stephanus) (вероятно, 1565, Коложвар, ныне Клуж, Румыния — 1612, Дюлафехервар, ныне Альба- Юлия, Румыния), венгерский трансильванский исто- рик, поэт, гуманист. Происходил из мелкопомест- ной дворянской семьи. Учился в Гейдельбергском и Падуанском университетах в одно время с будущим историком, гуманистом Миклошем Иштванфи при поддержке канцлера Трансильванского княжества Фаркаша Ковачоци, придававшего огромное значе- ние созданию собственной трансильванской полити- ческой и культурной элиты. По возвращении на ро- дину в 1593 получил место хранителя капелланского архива в Дюлафехерваре. После занятия княжеского престола Иштваном Бочкаи в ходе анти габсбургско- го сословного движения, был назначен придворным историком. Высоко оценив исторические исследова- ния С., Бочкаи завещал ему значительную сумму для издания этих трудов. Занимая должность при дворе, С. находился в центре драматических событий исто- рии Трансильвании на рубеже веков, что отразил в своих исторических трудах. Как историк-гуманист С. придавал большое значе- ние историческому источнику, а вместе с этим вспо- могательным историческим дисциплинам. Еще во время учебы в Италии он посвятил эпиграфике труд «Коллекция старинных камней и некоторых древно- стей в Дакии» (Падуя, 1593), описав в нем эпиграфи- ческие и археологические древности Трансильвании римской эпохи. Позже С. составил нумизматическое сочинение о старых греческих, римских, еврейских, венгерских и трансильванских монетах. Эта работа дошла до нас только в отрывках. С. является автором нескольких масштабных исторических трудов на латинском языке, которые полностью не сохранились. Каждый из них посвя- щался отдельному периоду венгерской и трансиль- ванской истории 16 в.: «Книги венгерской истории» («Rerum Hungaricarum libri»), «Пять книг трансиль- ванской истории» («Rerum Transylvanarum Pentades»), «Семь книг трансильванской истории» («Rerum Transylvanarum Hebdomades»), «История в рассказах» («Historica narratio»), «О происхождении венгров» («De originibus Hungaricis»). В то же время до нас дош- ли заметки о современных автору событиях, сделан- ные на венгерском языке в качестве подготовитель- ных материалов к обобщающему труду. С. был первым венгерским историком, кто отделил трансильванскую историю от венгерской; будучи со- временником драматических событий переломной эпохи, он осознал безуспешность попыток воссое- динения Венгрии и Трансильвании. Как историк- гуманист, прошедший итальянскую школу, С. больше многих предшественников и современников обращал внимание на критику источников, он опирался, пре- жде всего, на письменные архивные материалы» тем более» что по должности, имел к ним доступ. В своих трудах С. учитывал исторический фон, на котором происходили изучаемые им события, останавливал- ся на географических, хозяйственных, социальных, культурных факторах истории, задумывался над причинно-следственными связями. С. первым выска- зал предположение о финно-угорском языковом род- стве (венгров с обскими уграми). Соч.: Zamosius (Stephanus Sza- moskozy). Analecta Lapidum vetustorum et nonulla- rum in Dacia antiquitatum. Patavii, 1593; (Zamosii Ste- phani) Rerum Ungaricarum libri (1566-86) // Szamoskozy Istvan torteneti maradvanyai / Kiad. Szilagyi S. Budapest, 1876 T. I (Monumenta Historica Hungariae. Scriptores. Vol. 21); Szamoskozy Istvan vegyes foljegyzesek (1542- 1608) 11 Ibid. Budapest, 1880 T. IV (Monumenta Historica Hungariae. Scriptores. Vol. 30); (Zamosii Stephani) Rerum Transylvanarum Pentades (1598-1599) 11 Ibid. Budapest, 1876. T. II (Monumenta Historica Hungariae. Scriptores. Vol. 28, 29); Szamoskozy Istvan. Erdely tortenete I Ford. Borzsak I. Budapest, 1993. Лит.: Karolyi A. Szamoskozy Istvan torteneti maradvanyai 11 Budapest! Szemle. XVII. szam, 1898. 246- 74.I; Szekfu Gy. Adatok Szamoskozy Istvan torteneti munkajanak kritikajahoz, 1904; Idem. Szamoskozy muve az 1594. ev esemenyeirol П Szazadok, 1908. 217- 44-I; A magyar irodalom tortenete 1600-ig / Szerk Klaniczay T. A magyar irodalom tortenete I. Budapest, 1964. T. П. Гусарова. САНГАЛЛО (Sangallo), семья флорентийских ар- хитекторов, скульпторов и резчиков по дереву. Джулиано да С. (ок. 1445-1516) был одним из самых оригинальных архитекторов Флоренции 2-й пол. 15 в. Из его произведений выделяются церковь Санта Мария делле Карчери в Прато (начата в 1485) — точное воплощение идеи здания с центрическим пла- ном, и Вилла Медичи в Поджо-а-Кайано, заложенная в i486, где впервые в истории при строительстве свет- ского здания был применен портик с фронтоном — Джулиано да Сангалло. Гравированный портрет. 1568.
САН ЖОРДИ 135 Джулиано да Сангалло. Вилла Медичи, i486. Поджо-а-Кайано. Флоренция. Джулиано да Сангалло. Церковь Санта Мария делле Карчери. Начата 1485. Прато. тема» которая получит свое законченное воплощение в творчестве Андреа Палладио. В дворике монастыря Санта Мария Маддалена деи Пацци во Флоренции ар- хитектор применил ионический ордер и прямой анта- блемент, что было редкостью в его время. К поздним произведениям мастера относится Палаццо Делла Ро- вере в Савоне (начато в 1496). Джулиано да С. доско- нально изучал архитектурные памятники древнего Рима и оставил большое число зарисовок как целых зданий» так и отдельных фрагментов. Свидетельством его глубокого знания античной культуры является тот факт, что» когда в 1506 была найдена скульптур- ная группа Лаокоон, он сразу же определил, что это то самое произведение, которое упомянуто у Плиния Старшего. Антонио да С. С т а р ш и й (ок. 1460-1534) на протяжении долгого времени находился в тени своего брата Джулиано. К его работам относится завершение церкви Сантиссима Аннунциата в Ареццо (начата в 1490 Бартоломео делла Гатта) и Лоджия Сервитов на площади Воспитательного дома во Флоренции (со- вместно с Баччод’Аньоло, 1516-20), которая повторяет схему расположенного напротив портика Филиппо Бастиано да Сангалло. Гравированный портрет. 1568. Брунеллески. Главным произведением Антонио да С. является церковь Мадонна ди Сан Бьяджо в Монте- пул ьчано (начата в 1518). Бастиано (или Аристотеле) да С. (1481-1551) обязан своим прозвищем сходству с бю- стами древнегреческого философа. Известен прежде всего благодаря проектам временных сооружений, сценических декораций и фортификационных соору- жений. Бастиано да С. тесно сотрудничал с Микелан- джело, он был одним из его помощников при росписи свода Сикстинской капеллы. Кисти Бастиано принад- лежит и наиболее полная копия (Холкхэм Холл, кол- лекция графов Лестеров) с несохранившегося картона Микеланджело к фреске «Битва при Кашине». Антонио да С. М л а д ш и й (1484-1546), племянник Джулиано и Антонио, после начального флорентийского периода работал в основном в Риме, при папском дворе в контакте с Донато Браманте и Рафаэлем. К его произведениям относятся Палаццо Бальдассини в Риме — образец жилого здания для заказчиков «среднего класса» — и крепость Каподи- монте на озере Больсена. Палаццо Фарнезе в Риме и Вилла Фарнезе в Капрароле являются, напротив, при- мерами грандиозных аристократических резиденций. Церковь Санта Мария ди Монсеррато в Риме (1518-20) предвещает пространственные решения интерьеров иезуитских храмов 2-й пол. 16 в. Менее значительными представителями семьи были Джован Франческо да С. (1484-1530), Франческо да С. (1494-1576), Джован Баттиста (Баттиста) да С. (1496-1548). Лит.: С 1 a u s s е G. Les Sangallo: architects, peintres, sculpteurs, medailleurs. Le XVe et XVle siecles. P., 1900- 1902; The Dictionnary of Art I Ed. J. Turner. 1996. Vol. 27. P 732-49- А. Л. Близнюков. САН ЖОРДИ Жорди де (San Jordi Jordi de) (кон. 14 в. — вероятно, 1424), представитель каталон- ской средневековой лирики, наиболее значитель-
136 САН ЛЕОКАДИО ный из предшественников Аузиаса Марка. С. Ж. был стольником короля Альфонса Арагонского, принимал участие (наряду с Андреу Фебре и Марком) в его во- енном походе на Сардинию и Корсику в 1420. В 1423 по- пал в Неаполе в плен вместе с др. рыцарями, но вскоре был освобожден. Этому событию посвящено одно из самых красивых и известных стихотворений С. Ж. — «В чужих стенах и в стороне чужой...» (Desert damics, de bens i de senyor...). С. Ж. состоял в дружеских отно- шениях с маркизом Сантильяна, который посвятил ему надгробный панегирик «Коронование сеньора Жорди» (Coronation de mosen Jorde). Значение творчества С. Ж. заключается не в осо- бой новизне тематики или формы, а в его меньшей, по сравнению с предыдущей лирической традицией, условности и в характерной искренности поэта, ко- торая накладывает индивидуальный отпечаток на его произведения. Сохранилось 18 стихотворений С. Ж., большая часть которых представляет собой любов- ную лирику. В них еще очень сказываются черты поэ- зии трубадуров, хотя имеются также реминисценции из Франческо Петрарки. Судя по всему, С. Ж. был не- плохо знаком с итальянской поэзией, оказавшей на него некоторое влияние. Помимо высочайшего худо- жественного уровня, стихи С. Ж. отличаются ясным, но изысканным стилем, музыкальностью и неповто- римым лиризмом. Индивидуальность его проявля- ется прежде всего благодаря введению традиционно «не обязательных» психологических оттенков, внешне незаметных стилистических сдвигов, новой комбина- ции традиционных образов. Особенно выделяется написанное нерифмованным одиннадцатисложником стихотворение «Всегда со мною ваш прекрасный об- раз» (Jus sota lo front port vostra bella semblan^a) и кан- цона «Тоска» (Enyorament). Известны также ирониче- ские стихи «Меняла» (Lo canviador), в которых С. Ж. язвительно и достаточно реалистически описывает неумелого «банкира» того времени. С о ч.: Les poesies de Jordi de San Jordi I A cura de M. de Riquer i L. Badia. Valencia, 1984; Джорди де Сан Джорди. «Всегда со мною ваш прекрасный образ...»; «О госпожа, я так по вас томлюсь»; «В чу- жих стенах и в стороне чужой»; «Спор между глазами, сердцем и разумом»; «Тоска» / Пер. Ел. Баевской И Из каталонской поэзии. Л., 1984. С. 56-63. Лит.: Nicolau d’Olwer LI. Jordi de San Jordi (poesies, dates, comentaris) // Estudis Romanics (llengua i literatura), 1917, 2; Olivar M. Sobre Ausias March i Jordi de San Jordi 11 La Paraula Cristiana, 1925, I; Riquer M. de. Histdria de la literatura catalana. Bar- celona, 1964. Vol. I. P. 654-76. M. А. Абрамова. САН ЛЕОКАДИО Паоло да (San Leocadio Paolo da), Сан Леокадо Пабло де (San Leocado Pablo de) (1447, Сан Леокадио, Реджио Эмилия — 1519, Ва- ленсия), итальянский художник, живший и работав- ший в Испании на территории Валенсийского коро- левства. Основоположник Ренессанса в живописи Испании. О раннем этапе творчества С. Л. долгое время не было ничего известно. Его имя в документах впервые упоминается в 1472, в связи с приглашением Родриго Борха (будущим папой Александром VI) трех итальянских мастеров в Валенсию с тем, чтобы они расписали в новой технике фрески гл. капеллу собора города. С двумя из них — С. Л. и Франческо Пагано — капитул собора в том же году заключил контракт. По завершении работ Франческо Пагано вернулся в Ита- лию, где его следы затерялись; С. Л. остался в Вален- сии, возглавив там школу. К сожалению, утрата ро- списей при реконструкции центральной части собора в барочном стиле и отсутствие сведений об итальян- ском этапе в творчестве С. Л. на долгое время остави- ли открытым вопрос о происхождении стиля мастера и об авторстве многих работ, приписывавшихся ему. Лишь недавно обнаруженные документы о рождении художника и раскрытие при реставрации собора в Валенсии оригинальных росписей кон. 15 в. доказали, что он происходил из региона Реджио Эмилия. Его формирование было связано с феррарской школой живописи: в фигурах ангелов, украшающих свод гл. капеллы собора Валенсии, и в близкой к ним по стилю подписной доске «Мадонна с младенцем и святыми» (до 1472, Нац. галерея, Лондон) заметно влияние про- изведений Франческо дель Косса, но в наибольшей степени — Эрколе де’ Роберти (вероятно, С. Л. был связан с его мастерской). Близкие элементы можно увидеть в типах лиц, в том, как они написаны: обна- женное тело трактуется несколько плоскостно, с по- мощью очень тонких и плавных цветовых переходов, тогда как драпировки одежд благодаря игре светотени обретают почти скульптурную объемность. Пропор- ции фигур при этом остаются несколько хрупкими, близкими к готическим идеалам (см. Готика). В про- работке складок одежд и волос ангелов проглядывает стремление к декоративности. Наличие архаизирую- щих элементов, по-видимому, стало залогом популяр- ности художника и быстрого усвоения стиля С. Л. местными мастерами. Действительно, именно такой вариант ренессансной живописи — технически совер- шенный, с использованием всех новых достижений, но с сохранением элементов готического стиля — по- зволил более органично валенсийской школе перей- ти к Ренессансу. У С. Л. быстро появились ученики и подражатели, среди которых наиболее выделялся Р о - дриго де Осона. К 1490 стиль С. Л. стал главен- ствующим в валенсийской школе. Местная художественная традиция и вкусы тоже сказались на творчестве С. Л., в частности в «Мадон- не кавалера ордена Монтесы» (Прадо), без сомнения принадлежащей кисти мастера. Наиболее вероятно, она была написана во время исполнения фресок со- бора или вскоре после их окончания в 1481. Мастер поместил изображение Девы Марии, сидящей на тро- не в окружении святых и донатора, в прекрасно пере- данное пространство ренессансной архитектуры. Все это выполнено в духе лучших образцов итальянской живописи. Но цветовое решение картины, с исполь-
САНМИКЕЛИ 137 зованием контрастного сочетания насыщенных зеле- ных, белых и черных цветов, абсолютно нетипично для предшествующих работ художника и является данью местной традиции. В последующие годы живо- писный стиль и характер произведений С. Л. менялся в соответствии с валенсийскими вкусами и религи- озными настроениями. В таких работах, как «Спаси- тель» и «Долороса» (между 1481 и 1501, Прадо), вместо итальянских округлых лиц появились испанские ти- пажи с более вытянутыми овалами и специфической линией носа. Но самая важная перемена произошла в настроении: ренессансная гармония и умиротворение сменилось большей эмоциональностью. В поздних работах (1501-19), таких как гл. алтарь Колегиаты в Гандии (частично разрушен), «Пьета» (со- брание Серра Белда, Валенсия) и «Христос, несущий крест» (собрание Санс и Форес, Гандия), эмоциональ- ность становится даже не экспрессией, а экстатично- стью, предсказывающей работы Луиса де Моралеса. В своем стремлении передать страдание святых или религиозный экстаз С. Л. использовал необычные эф- фекты освещения, искажал пропорции фигур. В целом, несмотря на итальянское происхождение, С. Л. создал оригинальный испанский вариант ранне- ренессансной живописи. После прибытия в Валенсию таких мастеров, как Фернандо Льянос и Фернандо Янъес, стиль С. Л. уже казался устаревшим, однако мастер еще пользовался большой популярностью у ряда заказчиков благодаря своей утонченности, эмо- циональности и колористическому богатству. За годы работы в Испании С. Л. оказал воздействие на очень многих мастеров. Лит.: Orellana М. A. Biografica pictorica valen tina. Madrid, 1930; A n g u 1 о D. PinturadelRenacimiento. Madrid, 1954; Post C h. A History of Spanish Painting. Cambridge, 1941-48. Vol. VI, X; Brown J. Painting in Spain 1500-1700. New Haven; L., 1998; Companу X. Il Rinascimento di Paolo da San Leocadio. Palermo, 2009; Соловьева E. И. К вопросу о творчестве Пабло де Сан Леокадио и его влиянии на валенсийскую живо- пись конца XV — начала XVI в. И Труды Государствен- ного Эрмитажа. 2000. Т. XXIX; Степина А. Г. Вновь открытые фрески XV века в кафедральном соборе Ва- ленсии. К проблеме авторства И Эрмитажные чтения памяти В. Ф. Левинсона-Лессинга. СПб., 2005. А. Г. Степина. САНМИКЕЛИ Микеле (Sanmicheli Michele) (1487, Верона — 1559, там же), итальянский архитектор и инженер. Наряду с Джулио Романо и Якопо Сансовино С. стал одним из основоположников архитектуры Вы- сокого Возрождения в сев. Италии: содействовал рас- пространению в этой части Италии антикизирующего стиля, сложившегося в Риме в кругу Донато Браман- те. Значительную долю творчества С. занимают фор- тификационные сооружения, в которых утилитарные требования находят яркое, художественно убедитель- ное воплощение. Архитектор был чувствителен к вы- разительным возможностям поверхности камня, и во Микеле Санмикели. Палаццо Гримани. 1556. Венеция. всех его постройках можно проследить весьма умелое использование различных типов обработки камен- ных блоков, сочетание которых позволяет достичь необычайных по тонкости и богатству эффектов. По- сле начального периода в Риме и Орвьето С. вернулся в Верону зимой 1526-27, где получил заказ на проект Палаццо Каносса (начат в 1530). В этой работе про- слеживается влияние Антонио да Сангалло Младшего (см. Сангалло), в то время как четкое деление на два яруса является следствием влияния Браманте. К др. дворцовым постройкам в Вероне относятся Палаццо Бевилаква и Палаццо Помпеи, в то время как в Вене- ции С. построил Палаццо Корнер-Спинелли на Кам- по Сан Поло. Крупнейшим произведением светской гражданской архитектуры С. является Палаццо Гри- мани на Большом канале в Венеции (1556), в котором архитектор переработал в массивных формах 16 в. тему дворцового фасада предыдущего столетия (Па- лаццо Вендрамин-Калерджи работы Мауро Кодуччи, ок. 1502). Задуманный мастером эффект, однако, был
138 САННАДЗАРО Микеле Санмикели. Порта Нуова. Ок. 1530. Верона. нарушен из-за уменьшения высоты двух верхних эта- жей при реализации проекта после смерти С. Несмо- тря на это, мощные, тяжеловесные и торжественные формы фасада Палаццо Гримани являются одним из самых ярких выражений эстетики 16 в. К произведе- ниям церковной архитектуры мастера относятся Ка- пелла Пеллегрини при церкви Сан Бернардино (1527), ограда главного алтаря соборе Санта Мария Ассунта О 534) и колокольня церкви Сан Джорджо ин Брайда (начата в 1535; все — в Вероне). Самые совершенные произведениям С. — городские ворота Вероны: Порта Нуова (ок. 1530), Порта Сан Дзено (ок. 1540) и Порта Палио (ок. 1547). Лит.: Davies Р., Hem soli D. Michele San- micheli. Milano, 2004. А. Л. Близнюков. САННАДЗАРОЯкопо(Баппа7.аго Jacopo) (28.7.1458, Неаполь — 6.8.1530, там же), итальянский гуманист и поэт. Отпрыск древнего, но обедневшего рода дел- ла Вальтеллина. В самом начале литературного пути (до 1480) стал членом знаменитой Неаполитан- ской Академии (академическое имя — Actius Sincerus) и удостоился похвал Джованни Понтано. Ок. 1481 был принят ко двору Альфонса Арагонского, герцога Калабрийского, участвовал в его военных и полити- ческих предприятиях, однако разочаровался в покро- вителе во время вторжения в Италию французского короля Карла VIII. После вступления Карла в Неаполь (февраль 1495) С. бежал в Искию вместе с будущим королем Федерико и Феррандино (Фердинандом II), в свите которого в 1496 вернулся на родину. Наиболее плодотворным периодом в жизни С. стало время правления Федерико Арагонского (1496- 1501), оказывавшего ему дружеское расположение; в июне 1499 поэт получил в дар виллу Мерджеллина на берегу Позилиппо. С. пользовался большим авторите- том среди членов Академии (Пьетро Компатре, Три- стано Караччоло, Пьетро Суммонте), Понтано сделал его главным героем своего диалога («Акций»). К этой эпохе относится ряд латинских элегий, од и эпиграмм С., а также первый вариант «Аркадии» (включал де- сять эклог и прозаических глав; распространялся в рукописи после 1484-85, наиболее ранний из сохра- нившихся манускриптов датирован переписчиком 25.9.1489). После захвата Неаполя войсками Людовика XII (4.8.1501) С. оказался во Франции вместе со свергну- тым Федерико, которого он не оставлял до самой его смерти (9.11.1504). В нач. 1505 вернулся на родину. За время его добровольного изгнания в Венеции вышло пиратское издание «Аркадии» (1502), за которым по- следовало несколько аналогичных изданий в других городах; в 1504 стараниями П. Суммонте «Аркадия» была напечатана по рукописи, принадлежавшей бра- ту С. Однако несмотря на громкую славу, поэт провел последний период жизни в почти полной изоляции, занимаясь возведением церкви Санта Мария дель Парто возле виллы Мерджеллина (в ней находится его гробница) и доработкой латинской поэмы «О дитяти Девы» (De partu Virginis), которую считал главным своим творением. Его надгробие изваял Микеландже- ло, а эпитафию написал Пьетро Бембо. К раннему периоду творчества С. принадлежат несколько придворных аллегорий и фарсов — две «маски» (во славу изгнания мавров из Гранады, 1492), «Фарс о султановом посольстве» (Farsa della ambasciaria del soldano), фарс без названия о Венере и Купидоне и др., а также сборник стихотворений на диалекте «Клубки» (Gliommeri). Однако главным про- изведением молодого поэта стала «Аркадия», несколь- ко веков служившая образцом пасторального жанра для всей европейской литературы. В этой небольшой прозометрической пасторали нашла совершенное воплощение одна из централь- ных идей гуманистической культуры — идея «золото- го века». Фабула ее условна и целиком построена на поэтической топике и стилизации. Юноша Синчеро, гонимый несчастной любовью, удаляется из Неаполя в идиллическую страну пастухов, некоторое время живет их «естественной» жизнью, слушает их пение, участвует в языческих ритуалах, но затем, снедаемый мрачным предчувствием, возвращается в город, где узнает о смерти возлюбленной. Окончательный текст делится на двенадцать глав-«дней», каждая из которых включает «прозу» (описание событий пастушеского бытия) и эклоги; он обрамлен прологом и заключи- тельным посвящением «К моей свирели». При внешней простоте «Аркадия» — смелый жан- ровый эксперимент. С. удалось осуществить синтез гуманистической словесности и литературы на воль- гаре, свести воедино несколько поэтических канонов: от античной эклоги (Феокрит, Немезиан и особенно Вергилий) и латинской лирики Данте, Франческо Пе- трарки, Джованни Боккаччо, Маттео Мария Боярдо, Баттисты Мантуано, Джованни Понтано до версифи- кационных схем народной поэзии (фроттолы, барцел- летты, мадригала, канцоны, секстины). Модель обрам- ляющего повествования восходит, с одной стороны, к
САН ПЕДРО 139 «Новой жизни» Данте, а с другой — к малым произве- дениям Боккаччо («Филоколо», «Амето») и к «Декаме- рону». На этом узнаваемом, стилизованно-античном пространстве утопической буколики разворачивается главный сюжет произведения — процесс становления «я» поэта. Ключевые понятия «Аркадии» — «восхище- ние» (admiratio) и «изумление» (maraviglia), чувства, которые поэзия призвана вызывать у слушателей: предельное («изумительное») совершенство произве- дения С. позволяет сблизить его с поэтикой барокко. Восприятие «Аркадии» в 16 в. как классического произведения обусловлено также утверждением то- сканского наречия в качестве национального лите- ратурного языка. Издание окончательного, чисто то- сканского варианта «Аркадии» (1504; судя по наиболее раннему списку, датированному 1489, изначально она была написана на неаполитанском диалекте) стало важным этапом этого процесса. КанцоньереС. («Стихи», Rime, написаны в молодо- сти, первое изд. 1530), где славится юношеская любовь поэта, — один из ярких образцов петраркизма в ре- нессансной поэзии: первая часть сборника представ- ляет собой переложение «Стихов на смерть Лауры». Однако поэт вводит в них политическую тематику: славит Неаполь и Арагонскую династию, помещая в центр своей патриотической картины Фердинанда I. В творчестве на вольгаре С. последовательно очи- щал язык от диалектизмов и латинизмов, однако наи- более важной частью своего творчества всегда считал сочинения на латыни. Почти одновременно с созда- нием «Аркадии» он пробовал силы в классической латинской эклоге: одним из лучших образцов этого жанра в ренессансной литературе стали пять «Рыба- чьих эклог» (Eclogae piscatorie), описывающих жизнь рыбаков и красоту Неаполитанского залива и издан- ных в 1526 вместе с двумя короткими прозаическими текстами — «Ивы» (Salices), и «Жалоба на смерть Хри- ста» (Lamentatio de Morte Christi). В классическую мо- дель автор привнес сильное христианско-церковное начало. Цикл пользовался большой популярностью у современников и вызвал целую волну подражаний в общеевропейском масштабе («Пастушеская поэма» Реми Белло, «Ивняк» Мориса Сева). В 1517 у Альда Ма- нуция (см. Алъды) вышло также первое, фрагментар- ное издание латинских «Элегий и эпиграмм» С. Вершиной своего творчества С. считал латинскую поэму «О дитяти Девы» (De partu Virginis), 1143 гек- заметра которой он отделывал на протяжении более пятнадцати лет (ок. 1506-21) и которую опубликовал после личного одобрения папы Льва X (1526). В кар- тине Рождества поэт стремился достичь высшего духовного и культурного синтеза, объединяющего классическую античность и христианство, на осно- ве принятого в Средние века толкования Четвертой эклоги Вергилия как пророчества о рождении Хри- ста. Как и в «Аркадии», эклога выступает высшим воплощением культурного идеала. Однако поэма не получила широкого признания: она не вписывалась Тициан. Портрет Якопо Саннадзаро. 1514. Королевское собрание. Лондон. в контекст идейной и литературной проблематики Контрреформации. В 1531 было опубликовано полное собрание со- чинений С. на народном языке; «Аркадия», подобно «Комедии» Данте, удостоилась в 16 в. статуса класси- ческого текста, став предметом целого ряда ученых комментариев. С о ч.: Opere volgari / A cura di A. Mauro. Bari, 1961; Eclogae piscatoriae I Ed. W. P. Mustard. Baltimore, 1914; De partu Virginis I A cura di Ch. Fantazzi, A. Perosa. E, 1988; De partu Virginis I Volgarizzamento di G. Giolito de Ferrari (1588) I A cura di S. Prandi. R., 2001; Latin Poetry I Transl. M. C. J. Putnam. Harvard, 2009; Arcadia. Michigan, 2009. Лит.: Calisti G. Il «De partu Virginis» di Jacopo Sannazaro. Saggio sul poema sacro nel Rinascimento. Citta di Castello, 1926; Carrara E. Jacopo Sannazaro. Torino, 1931; A 11 a m и r a A. Jacopo Sannazaro. Napoli, 1951; F о 1 e n a G. La crisi linguistica del Quattrocento e Г «Arcadia» di I. Sannazaro. E, 1952; Kidwell C. Sannazaro and Arcadia. L., 1993; Riccucci M. Il «neghittoso» e il «tier connubbio»: storia e filologia nelf «Arcadia» di Jacopo Sannazaro. Napoli, 2001; Б а т к и н Л. М. Мотив «разно- образия» в «Аркадии» Саннадзаро и новый культур- ный смысл античного жанра И Античное наследие в культуре Возрождения. М„ 1984. С. 150-71. И. К. Стаф. САН ПЕДРО Диего де (San Pedro Diego de) (ок. 1437 — ок. 1498), испанский писатель и поэт. Све- дения о его жизни весьма скудны и в основном по-
140 САНСОВИНО \ черпнуты из произведений писателя. Известно, что \ он состоял на службе у Хуана Тельеса Хирона, графа м де Уренья, в 1466 был алькальдом замка Пеньяфель, у позже получил известность как судья-оидор при дво- Д ре Энрике IV, а затем Изабеллы Кастильской. г | Литературное наследие С. П. составляют 2 сенти- ментальных повести, назидательный трактат о любви, I 2 поэмы и ок. 30 куртуазных стихотворений, вошед- ' ших в сборник Гарсиа де Резенде «Всеобщий песен- ник»; основными мотивами последних выступают любовное чувство и восхваление Дамы. «Трактат о любви Арнальте и Лусенды» (Tractado de amores de Arnalte у Lucenda) был написан в 1481-82 и впервые опубликован в 1491 в Бургосе. Тема соблаз- нения и образ сводни — вероятно, отголоски овиди- анской традиции «Науки любви» Овидия, в то время как описание любовного чувства восходит к куртуаз- ной поэзии. Структурно это произведение С. П. пред- ставляет собой обрамленное повествование: вначале Автор обращается к придворным дамам с намерением поведать им некую интересную историю, далее про- исходит смена рассказчика — им становится главный герой Арнальте, повествующий Автору о своей не- счастной любви к Лусенде. Лишь в конце инициатива опять возвращается к Автору, донесшему этот рассказ до прекрасных дам и, соответственно, до читателей. Основным средством, связующим повествование в единое целое, являются письма или эпистолы, что также свидетельствует о влиянии овидиевских «Геро- ид» и средневековой риторической традиции. Следующим и, несомненно, главным произведе- нием С. П. стала повесть «Любовный плен» (Carcel de amor; ок. 1488, изд. Севилья, 1492), образец жанра ис- панской сентиментальной повести. «Любовный плен» также представляет собой рассказ в письмах о не- счастной любви юноши по имени Лериано к девушке Лауреоле. В повести соединены все черты, присущие новому жанру: эпистолярная форма, куртуазные об- разы и мотивы на языковом и смысловом уровнях, ис- пользование аллегорий, вовлечение в повествование автора, превращающегося в полноправного участника описываемых событий, трагический финал и гибель главного героя. Также в «Любовном плене» заметны следы рыцарской литературы: это традиционные дуэ- ли и военные сражения, соперничество двух друзей за любовь к даме. В центре внимания всегда находятся чувства и переживания героев, которыми они делятся в своих письмах; любви Лериано и Лауреолы препят- ствуют и социальные условности, и опасения девушки <Л за свою честь и имя. С. П. перенес характерную для I куртуазной поэзии ситуацию в прозаический пласт, П\ и это дало плодотворные результаты, обогатив уже Д/ существовавшую литературную традицию, а также 77 подготовив фундамент для огромного числа произ- 7/л ведений, в том числе и для «Дон Кихота» Мигеля де fp] Сервантеса. KV С о ч.: Obras completas I Ed. К. Whinnom. Madrid, llA-ч '973-79- Vol. 1-3. Лит.: Cvitanovic D. La novela sentimental es- panola. Madrid, 1973; M a n d r e 11 J. Autor and Authority in «Carcel de amor»: The Role of El Autor 11 Journal of Hispanic Philology. 1984. Vol. VIII. № 2; К u r t z В. E. The Castle Motif and the Medieval Allegory of Love: Diego de San Pedros «Carcel de amor» // Fifteenth-Century Studies. 1985. Vol. 11; С о r t i j о Ocana A. La evolution generica de la fiction sentimental de los siglos XV у XVI: Genero literario у contexto social. L., 2001. H. А. Пастушкова. САНСОВИНО Андреа (Sansovino Andrea), соб- ственно, Андреа даль Монте (Andrea dal Monte Sansovino) (ок. 1467, Монте Сансовино — 1529, там же), итальянский скульптор. Ранние произведения С. — алтарные образы «Мадонна с младенцем и четырьмя святыми» и «Святые Лаврентий, Рох и Себастьян» (оба — церковь Санта Кьяра, Монте Сансовино), а также «голова Гальбы» Ареццо, Каза Вазари, — выпол- нены из глазурованной терракоты. Ему также припи- сывается создание майоликового фриза, украшавшего портик виллы Медичи в Поджо-а-Кайяно (1490-е, по рисунку Джулиано да Сангалло), и мраморный табер- накль в церкви Санта Маргерита в Монтичи, все эти работы принадлежат стилю позднего Кватроченто и отражают знакомство с работами Андреа Верроккьо, Андреа Сансовино. Надгробие Джероламо Бассо делла Ровере. 1507. Санта Мария дель Пополо. Рим.
САНСОВИНО 141 Андреа Сансовино. «Крещение». 1502. Баптистерий. Флоренция. Бенедетто да Майано, Антонио Поллайоло. Наиболее крупное произведение этого периода — алтарь Кор- бинелли (церковь Санто Спирито, Флоренция, 1485), в котором дается более монументальная трактовка тра- диционной, восходящей к Антонио Росселлино темы за счет уподобления структуры алтаря арке Констан- тина в Риме. В 1491-93 и 1496-1500 по поручению Лоренцо Меди- чи ездил в Португалию ко двору Жоана II: ни одно из созданных там скульптором произведений не сохра- нилось, однако С. оказал влияние на творчество др. работавших в Лиссабоне мастеров. По возвращении утвердился как мастер монумен- тальной скульптуры: создал скульптурную группу «Крещение», установленную над восточными дверь- ми флорентийского баптистерия (1502), а также ста- туи «Мадонны с младенцем» и «Иоанна Крестителя» для собора в Генуе, которые воплотили в себе прин- ципы Высокого Возрождения. По приглашению папы Юлия II в 1505 переехал в Рим, где создал богатые антикизирующим декором надгробия кардиналов Асканио Сфорца (1505) и Джероламо Бассо делла Ро- вере (1507) в хоре церкви Санта Мария дель Пополо, вдохновленные произведениями Антонио Поллайоло и Андреа Бреньо. Группа «Мадонна с младенцем и св. Анной» (1512, церковь Сан Агостино, Рим), вырезан- ная из одного мраморного блока, функционировала в качестве скульптурного алтарного образа на фоне на- писанной Рафаэлем фигуры пророка Исайи. По поручению папы с 1513 руководил созданием мраморной облицовки санктуария Санта Каза в Ло- рето, для которой создал рельефы «Благовещение» (1518-20), «Поклонение пастухов» (1518-24), «Обруче- ние Богоматери» (окончен в 1533 Н. Триболо) — клас- сические образцы ренессансного повествовательного рельефа. С. также приписывается группа рисунков скульптурных алтарей и пристенных надгробий (му- зей Виктории и Альберта, Лондон). Лит.: Huntley G. Н. Andrea Sansovino. Cam- bridge, 1935; Bonito V. A. The Saint Anne Altar in Sant’Agostino, a New Discovery // The Burlington Magazine. 1980. Vol. CXXII. P. 805-11; Idem. The Saint Anne Altar in Sant’Agostino: Restoration and Interpretation // The Burlington Magazine. 1982. Vol. CXXIV. P. 268-75; Lisner M. Andrea Sansovino und die Sakramentskapelle der Corbinelli mit Notizen zum alten Chor von Santo Spirito in Florenz // Zeitschrift fur Kunstgeschichte. 1987. Bd. LX/2. S. 207-74; Andrea Sansovino: I documenti / Ed. N. Baldini, R. Giulietti. E, 1999. О. А. Назарова. САНСОВИНО Франческо (Sansovino Francesco) (1521, Рим — 1586, Венеция), итальянский литератор, издатель и литературный критик. С. был сыном из- вестного флорентийского архитектора и скульптора Якопо Сансовино и вместе с отцом после разгрома Рима императорскими войсками в 1527 переехал в Ве- нецию. Изучал право в Падуе и Болонье, но решил по- святить себя литературе и попытался сделать карьеру при курии, когда папой стал Юлий III (1550-55)» по не- которым сведениям, его крестивший. С 1553 жил в Ве- неции, где он женился и позднее унаследовал от отца недвижимость. С. издал ок. сотни книг, причем часть из них в соб- ственной типографии, действовавшей в 1560-70-х гг. Он был «полиграфом», т. е. писал на самые разные DEL GOVERNO ET AMMINISTRATIONE DI DIVERSI REGNI, ET REPVBL1CHE, Cofi antiche , come modernc, DI M. FI^ANCESCG SANSOVINO Libri XXII. ( Germania. I FriHCll. Spagna. Inahilterra. Polonia Ponogaliu. Napoh. Turco. Perfia . Tunifi. (. Feffa. qnaU fi contengono diuerft ordini, It & altre cop norabili, appartenenti di State & cmile, & buone cofi d tempi di pace,come di guerre.. Roma anrica. Roma modcrna. Athene . Sparta. Venetia. Genoua. Lucca. Suizzert. Ncnmberga. Ragug'- V topi a . Magifirati, vfan^e, coHxmi, iaua hjftoria, vtili ad ogni httomo (юе InVinegia.Preffo AltobeiloSalicato, M D LXXX11L Alla Libraria della Fortczza. Франческо Сансовино. «Об управлении царствами и республиками, как в древности, так и в новое время». 1583. Венеция.
142 САНСОВИНС \ темы и в разных жанрах, широко пользуясь материа- \ лом чужих произведений и перерабатывая их. Так, одно из его популярнейших сочинений, «О проис- с/ хождении и деяниях знаменитых семейств Италии» A (Della origine et de fatti delle famiglie illustri d’Italia, Be- неция, 1582), возможно, было плагиатом неизданной у рукописи его коллеги, Джузеппе Бетусси. Большую I известность получил краеведческий труд «Венеция, / прекрасный и необыкновенный город. Описание в 14 книгах» (Venetia, citta* nobilissima е singolare. Descritta in XIV libri, Венеция, 1581). Литературная продукция С. включает в себя книги по истории и хронологии (Le antichita di Beroso Caldeo Sacerdote. Et d'altri scrittori..., 1583; Cronologia del mondo, 1590; Gli annali turcheschi, 1573), сатиры, новеллы, сочинения по риторике, ме- дицине, пособие по составлению писем (Secretario о Trattato in sette libri sull’arte di scrivere lettere, 1561), сти- хи, любовные трактаты, переводы, литературную и художественную критику (в частности, о произведе- нии Джованни Боккаччо: Lettere sopra le dieci giornate del Decamerone, 1543). Определенный интерес у исто- риков вызывали политические труды С., прежде все- го «Об управлении царствами и республиками, как в древности, так и в новое время» (Del governo dei regni e delle republiche cosi antiche come moderne, 1561), с не- которыми изменениями переизданный в 1583, и затем неоднократно публиковавшийся снова. Он содержит описание политического устройства 22-х (во втором издании) государств, в том числе древних Афин, Спарты и Рима. С. снабдил книгу количественными характеристиками стран, поэтому он считается од- ним из пионеров статистической науки. В конце сво- ей книги С. поместил вторую часть «Утопии» Томаса Мора в переводе Ортензио Ландо, которую в качестве рекомендации правильного общественного и адми- нистративного устройства он ставил выше идеально- го государства Платона. С о ч.: Del governo et amministratione di diversi regni e republiche, cosi antiche, come moderne, libri XXII. Venetia, 1583; Lawocato — Il segretario I A cura di P. Calamandrei. E, 1942; Разговор о любви И О любви и красотах женщин. Трактаты о любви эпохи Возрожде- ния. М., 1992. С. 325-48. Лит.: Р u s i n i с h G. Un poligrafo veneziano del Cinquecento // Pagine istriane. Trieste, 1910. Bd. 18. S. 121-30, 145-51; В о nor a E. Ricerche su Francesco Sansovino imprenditore librario e letterato. Venezia, 1994; Carrara E. Francesco Sansovino letterato e intendente d’arte Arte Veneta 11 Rivista di Storia dell’Arte. Venezia, 2004. Vol. 59; В p e д e н Э. Государствоведение Сансо- \ вино и всемирные реляции Ботеро. СПб., 1866; Ч и - I колини Л. С. Социальная утопия в Италии XVI — 7\ начало XVII в. М., 1980. Л/ М. А. Юсим. САНСОВИНО Якопо (Sansovino Jacopo), собствен- но, Якопо Татти (Jacopo Tatti) (крещен 2.7.1486, / Флоренция — 27.11.1570, Венеция), итальянский архи- L-y тектор и скульптор. Учился во флорентийской мастер- Якопо Сансовино. Библиотека Сан Марко. 1534-46. Площадь Сан Марко. Венеция. ской Андреа Сансовино ок. 1501-05, принял фамилия учителя ок. 1502. Сблизился с Джулиано да Сангалж (см. Сангалло), вероятно, вместе с ним отправился 1 Рим, где поддерживал контакты с Андреа, а также < римскими мастерами Высокого Возрождения — До нато Браманте, Рафаэлем и др. Из литературных ис точников известно об изучении антиков (Джорджа Вазари сообщает о создании им копии недавно откры той скульптурной группы «Лаокоон» в соревновани] с другими римскими скульпторами, не сохранилась] свидетельством которого является рельеф «Снятие креста» (1508, Музей Виктории и Альберта, Лондон] созданный в качестве модели для Пьетро Перуджино. Якопо Сансовино. «Вакх». 1512. Национальный музей Барджелло. Флоренция.
САНТА КРУС 143 Якопо Тинторетто. Портрет Якопо Сансовино. 1571. Уффици. Флоренция. В течение 2-го флорентийского периода (1510-18) С. занял ведущее положение среди флорентийских скульпторов, имел совместную мастерскую с Андреа дель Сарто, которую посещали молодые флорентий- ские художники. Изваял статуи «Вакха» (1512, Нац. музей Барджелло), отражающую полноту освоения традиции ангинной пластики, и «Св. Иакова Старше- го» (1511-18, собор Санта Мария дель Фьоре, Флорен- ция), отмеченную влиянием Микеланджело. В 1518 переехал в Рим, где создал свое самое извест- ное скульптурное произведение «Мадонну Мартелли» («Мадонна дель Парю», церковь Сан г Агостино, Рим, 1521), а также статую Св. Иакова Компостельского (церковь Санта Мария Монсеррате). К этому периоду относятся первые архитектурные опыты С.: еще в 1509 он стал победителем конкурса на проект церкви Сан Джованни Деи Фьорентини, при- надлежавшей флорентийской общине в Риме, пред- ложив центрическую планировку в духе Браманте, однако из-за инженерно-технических проблем был отстранен от строительства. Во Флоренции при- нимал участие в конкурсе проектов фасада церкви Сан-Лоренцо (1515). В 1519 в Риме получил заказ на перестройку церкви Сан Марчелло, однако в 1521 был сменен Антонио да Сангалло. Ок. 1518 спроектировал Палаццо Гадди на виа дель Банко, в котором его вос- ходящий к Браманте классический стиль, проявил себя в полной мере. После разграбления Рима в 1527 С. вынужден был покинуть город и оказался в Венеции, где в 1529 назна- чен главным архитектором Сан-Марко; занимал эту должность до самой смерти. Главным свершением С. в Венеции стало радикальное изменение планировки площади Сан-Марко за счет возведения зданий Дзек- ки (Монетный двор, 1536-40), Библиотеки (1534~46) и Лоджетты у подножия Кампаниллы (1537-40), а также разработки проекта Новых Прокураций. В результате преобразований С. возникла Пьяцетта, связывающая площадь Сан Марко с лагуной, при этом новые зда- ния композиционно и стилистически оказались со- гласованы с древними постройками. С. привнес в ве- нецианскую архитектуру монументальный и суровый язык римской классики, сумев интегрировать в него традиции .местного зодчества. Наряду с Микели Сан- микели стал одним из создателей архитектурного сти- ля Высокого Возрождения в Венеции. Среди др. вене- цианских построек Палаццо Дольфин (начато в 1538), Палаццо Корнер делла Ка Гранде (1537-61), в которых применяется ордерная сетка и разнообразная рустов- ка, а также монастыри Сан Франческо делла Винья, Санто Спирито, церкви Сан Джулиано, Сан Мартино, Сан Джиминьяно. В Венеции С. продолжал заниматься скульпту- рой: статуи античных богов для Лоджетты, Св. Ио- анна Крестителя (церковь Санта Мария Глориоза Деи Фрари, начата в 1534), рельеф «Мадонна с младенцем» (1534-х, Арсенал, Венеция), бронзовые рельефы для хора собора Сан-Марко (ок. 1537 — ок. 1542), двери сакристии там же (1546-72), мраморный рельеф для базилики Сант-Антонио в Падуе (1536-63). В этих работах подражание Микеланджело постепенно усту- пает место ориентации на флорентийские образцы 15 в., работы Лоренцо Гиберти и Донателло, форми- руется более мягкий и живописный стиль. Поздние скульптурные произведения С. в основном выполне- ны мастерской по проектам мастера: надгробие дожа Франческо Веньер (церковь Сан Сальваторе), фигуры Марса и Нептуна, украшающие Лестницу гигантов во дворе Палаццо дожей, и др. Ученики С. (Данезе Ката- нео, Алессандро Виттория) обеспечили широкое рас- пространение влияния С. Его сын, писатель Франче- ско Сансовино, создал один из первых путеводителей по Венеции. Лит.: Та fu г i М. Jacopo Sansovino е larchitettura del’500 a Venezia. Padua, 1969. Boucher В. I he Sculpture of Jacopo Sansovino. New Haven and London, 1991. Vol. 1-2; Mor res i M. Jacopo Sansovino. Milan, 2000. О. А. Назарова. САНТА КРУС Алонсо де (Santa Cruz Alonso de) (февраль 1505, Севилья — 1567, 1569 или 1572, Ма- дрид), испанский гуманист, космограф, историк, ме- дик. Много путешествовал ио Европе, побывал в Аме- рике, несколько лет прожил в Португалии, где собрал обширную информацию об Африке. В 1536 стал кос- мографом Торговой палаты, а в 1539 — главным коро- левским космографом; пользовался при дворе Карла V немалым авторитетом, но большого состояния не со- ставил. В основном жил в Севилье, изготовлял нави- гационные инструменты, чертил карты; его изыскания
144 САНТАМАРИЯ в области картографических проекций отчасти пред- восхитили достижения Герарда Меркатора. С. К. мно- го занимался изучением открытого еще Христофором Колумбом магнитного склонения и был первым, кто стал составлять его карты. В 1566-67 он участвовал в работе созданной Филиппом II хунты космографов, собранных, чтобы выяснить координаты Филиппин и определить, законно ли эти о-ва принадлежат Испа- нии. С решением этой задачи связано создание С. К. «Книги долгот», в которой анализировались все из- вестные тогда способы определения географической долготы; эта задача, одна из ключевых для науки того времени, полностью была решена лишь в 18 в. По по- ручению Филиппа II С. К. составил также описание всех известных на тот момент значительных островов (Islario general de todas las islas del mundo, 1560). Как историк С. К. известен обширной «Хроникой императора Карла V», охватывающей период 1500-51, а также более компактной «Хроникой Католических королей», описывающей события 1490-1516 (до С. К. эти годы освещал только Андрес Берналъдес, но его «История Католических королей» в то время не была издана) и продолжающей хронику Фернандо дель Пульгара. Хорошо продуманные с точки зрения ком- позиции, написанные не самым изысканным, но про- стым и выразительным языком, освещавшие, наряду с военными событиями, экономические и политические аспекты, обе хроники являются ценными источника- ми и памятниками исторической мысли. Однако не- которые научные искания историков-современников остались чужды С. К.; его резкую критику «Анналов» Херонимо де Суриты, которого он несправедливо обвинял в многословии и пренебрежении Кастили- ей при рассмотрении истории Арагона, убедительно опровергли Амбросио де Моралес и Хуан Пазе де Ка- стро. Незадолго до смерти С. К. написал также диа- лог «Диагностика и лечение больных меланхолией» (Dignotio et сига affectuum melancholicorum), включав- ший описания многочисленных клинических случаев этого заболевания и опубликованный в 1622 его сы- ном. Значительная часть трудов С. К. при его жизни осталась неизданной, но широко использовалась со- временниками и последователями. С о ч.: Cronica del emperador Carlos V I Ed. R. Bertran у Rozpide, A. Blazquez. Madrid, 1920-25. Vol. 1-5; Islario general de todas las islas del mundo I Ed. A. Blazquez. Sevilla, 1920; Libro de las longitudes у manera que hasta ahora se ha tenido en el arte de navegar, con sus demostraciones у ejemplos I Ed. A. Blazquez у Delgado Aguilera. Sevilla, 1921; Cronica de los Reyes Catolicos I Ed. J. de Mata Carriazo. Sevilla, 1951; Islario у cartografia de Santa Cruz I Ed. M. Cuesta Domingo. Madrid, 2003. Vol. 1-2; Sobre la melancolia: Diagnostico у curacion de los afectos melancolicos (ca. 1569). Pamplona, 2005. Лит.: Sanchez Alonso B. Historia de la historiografia espanola. Madrid, 1944. Vol. 2; Alonso de Santa Cruz у su obra cosmografica / Ed. de M. Cuesta Domingo.Madrid, 1983-84.Vol. 1-2;Albuquerque L. de. Acerca de Alonso de Santa Cruz у de su «Libro de las longitudines» // America у la Espana del siglo XVI I Ed. F. de Paula Solano Perez-Lila, F. del Pino Diaz. 1983. Vol. 1; Esteban Pineiro M. El Emperador у la Astronomia: El «Astronomico Real» del matematico sevillano Alonso de Santa Cruz 11 El Emperador Carlos у su tiempo: Aetas IX Jornadas Nacionales de Historia Militar. Sevilla, 2000; Morales Folguera J. M. La imagen de America en el «Islario General» de Alonso de Santa Cruz (ca. 1545) H Boletin de arte . 2002. № 23; Islario у cartografia de Santa Cruz / M. Cuesta Domingo. Madrid, 2003; Cuesta Domingo M. Alonso de Santa Cruz, cartografo у fabricante de instrumentos nauticos de la Casa de Contratacion П Revista complutense de historia de America. 2004. № 30. В. А. Ведюшкин. САНТА МАРИЯ, Санкта Мария Томас де (Santa Maria, Sancta Maria Tomas de) (между 1510 и 1520, Мадрид — 1570, Рибадавиа), испанский теоретик му- зыки, композитор и органист. Сведений о жизненном пути С. М. крайне мало, первое известие о нем дати- руется 1536, когда он вступил в доминиканский ор- ден в мадридском монастыре Санта Мария де Аточа; к этому времени он уже был известным органистом, возможно, учеником прославленного Антонио де Кабесона. 16 лет своей жизни С. М. посвятил работе над трактатом «Книга под названием “Искусство играть фантазию” как для клавира, так и для виуэлы и для любого инструмента, на котором возможно играть в три, четыре и более голосов...» (Libro llamado arte de taner fantasia, assi para tecla сото para vihuela у todo instrumento en que se pudiere taner a tres у a cuatro voces у a mas...; изд. Вальядолид, 1565), более известным под кратким названием «Искусство играть фантазию». Этот труд состоит из 2 частей, первая из которых посвящена искусству исполнения, а вторая — ком- позиторскому мастерству, искусству контрапункта, учению о гармонии. Несмотря на название, основное внимание С. М. уделяет органу и др. клавишным ин- струментам, впервые детально освещая технику ис- полнения: он мастерски описывает движения пальцев и кистей рук, распределяет роли пальцев, объясняет, как правильно брать аккорды и т. д.; свои утвержде- ния автор всегда подробно и искусно обосновывает, благодаря чему трактат обладает и ценностью лите- ратурного памятника эпохи. Основные положения трактата С. М. иллюстрировал пьесами-примерами собственного сочинения. Работа С. М., оригинальная и в некоторых аспектах новаторская, получила признание за пределами Испа- нии, о чем свидетельствуют многочисленные ссылки на него знаменитых европейских музыкантов (Пьетро Чероне и др.). Лит.: Р е d г е 11 Е Los musicos espanoles antiguos у modernos en sus libros. Barcelona, 1888; Villalba Munoz L. Antologia de organistas clasicos. Madrid, 1914. Vol. I; Santiago Kastner M. La teoria de Tomas de Santa Maria comparada con la practica de algunos de
САНТИ 145 sus contemporaneos // Nassarre: Revista aragonesa de musicologia. 1987. Vol. 3. № 1; R о i g - F r a n с о 1 i M. A. Procesos compositivos у estructura musical: Teoria у practica en Antonio de Cabezon у Tomas de Santa Maria П Politicas у practicas musicales en el mundo de Felipe II: Estudios sobre la musica en Espana, sus instituciones у sus territorios en la segunda mitad del siglo XVI. Madrid, 2004. H. В. Фомина. САНТИ Джованни (Santi Giovanni) (между 1430 и 1440, Кольбордоло — 1.8.1494, Урбино), итальянский художник и поэт, отец величайшего живописца Воз- рождения Рафаэля Санти. Биография С. известна в основном из его собственного сочинения — боль- шой поэмы-хроники «Principio del opera composta da Giohanni de Santi pictore...». Единственный дошедший до нас полный рукописный текст поэмы с собствен- норучными пометками автора хранится в библиотеке Ватикана (Cod. Ottobonian: 1305). Поэма прославляет герцога Урбинекого Федерико да Монтефельтро (см. Монтефельтро) и начата, как следует из слов сочини- теля, после видения, полученного им непосредствен- но в день смерти герцога (10.9.1482). Семейство С. происходило из городка Кольбор- доло, расположенного недалеко от Урбино. В 1446 го- родок был разорен Сиджисмондо Малатеста, тира- ном Римини, о чем Джованни писал в своей хронике: «Судьба ввергла родину моего отца в пламя и разру- шила все наши владения, так что долго можно рас- сказывать о последовавших нужде и нищете, которые сопровождали мою жизнь». Дед С., П е р у ц ц о л о, переселился с семьей в Урбино, где его сын Санте — отец Джованни — начал заниматься торговым посред- ничеством и держал маленькую продовольственную лавочку. Джованни также некоторое время продолжал дело отца, затем стал обучаться мастерству ювелира и уже в зрелые годы (тоже по его собственным словам) обратился к живописи. Со временем он стал придвор- ным художником герцога и оформителем празднеств. В знаменитой библиотеке урбинекого дворца он по- лучил и свое образование, судя по всему, самостоя- тельно. Самоучкой он был, очевидно, и в живописи. В хронике С. упоминает ряд художников и скульпто- ров, произведения которых ценил. Некоторые из них работали в Урбино по приглашению герцога Федери- ко: Пьеро делла Франческа, Мелоццо да Форли, Юст Гентский (см. ст. о Й. Вассенхове). Влияние их искус- ства чувствуется в картинах С. Пьеро делла Франче- ска в 1496 жил в его доме. Упоминается в хронике и Андреа Верроккьо, с которым С. встретился, очевид- но, в 1476-77 во время поездки в Рим. Особенно боль- шое место отведено Андреа Мантенье. У Мелоццо да Форли С. мог обучиться фресковой живописи. В этой технике исполнена первая известная датированная работа С.: полуфигурное изображение мертвого Хри- ста на открытом саркофаге со св. Иеронимом и Фран- циском по сторонам (Сан Доменико, Кальи). Фреска написана в 1481 над мраморным пристенным надгро- Джованни Санти. «Мадонна на троне со святыми и ангелами». Ок. 1489. Национальная галерея. Урбино. бием супруги Пьетро Тирании, канцлера Джованны Фельтриа делла Ровере, сестры герцога Гвидобальдо и будущей покровительницы Рафаэля. Она решена до- вольно жестко и линеарно, в суровой манере. Спустя несколько лет (ок. 1489) в той же церкви С. написал фрески «Мадонна на троне со святыми и ангелами» и «Воскресение Христа», а также украсил свод изобра- жением Предвечного Отца и ангелов. Этот комплекс является единственным сохранившимся монумен- тальным произведением мастера. К ранним рабо- там относятся также «Св. Иероним» из церкви Сан Бартоло в Пезаро (Ватикан, Рим) и «Встреча Марии и Елизаветы» (Санта Мария Нуова, Фано). Изобра- женная в этой картине рядом с Елизаветой юная жен- щина чрезвычайно напоминает музу Клио — одну из п-ти фигур, некогда украшавших Храм Муз во двор- це Федерико да Монтефельтро. Сохранилось 9 картин этого цикла (все — Гал. Корсини, Флоренция). Кроме Клио руке С. в настоящее время приписывают также изображения Эрато, Терпсихоры, Полигимнии, Кал- лиопы и Мельпомены. Поскольку начало оформления дворца относится к 1476, картины датируют временем не позднее 1480. В 1484 для Доменико Доминичи, вика- рия церкви в Градаре, С. исполнил алтарную картину
146 САНТИ Джованни Санти. «Христос с двумя ангелами». Ок. 1490. Художественный музей. Будапешт. с изображением Мадонны на троне и четырех святых (Муниципалитет, Градара), среди которых патронесса Градары св. София с моделью крепости в руке. Лю- бопытна деталь этой картины — парчовая ткань за спиной Марии, укрепленная на рейке, которую под- держивают крылышками два херувима. Этот мотив появляется и в др. работах С. — «Мадонне на троне с четырьмя святыми» (Кайзер-Фридрих Музеум, Бер- лин), написанной для семьи Маттароцци из Кастель- Дуранте, и «Мадонне на троне с четырьмя святыми» в Санта Кроче в Фано. Сходный по композиционному решению алтарь был написан С. для капеллы семьи Буффи в церкви францисканцев в Урбино (ок. 1489, Палаццо Дукале), но здесь вместо ткани изображен сложный нарядный трон, а в небесах над головой Ма- рии в круглом обрамлении, образованном головками херувимов, появляется Бог-Отец. Его образ напоми- нает некоторых персонажей в картинах Пьеро делла Франческа. В маленьком монастыре Монтефиорен- тино у Пьян ди Мелето находится превосходный ал- тарь «Мадонна на троне со святыми и ангелами», под- писной и датированный 1489. Он исполнен по заказу графов Олива, имевших в монастыре погребальную капеллу. В фигуре коленопреклоненного графа Оли- ва Пьянани, облаченного в доспехи, заметно сходство с Федерико да Монтефельтро в знаменитом алтаре Пьеро делла Франческа из коллекции Брера. В этом миланском собрании хранится «Благовещение», на- писанное С. по заказу Джованны Фельтриа по случаю рождения наследника — Франческо Марии делла Ро- вере, будущего герцога Урбинского. Исполненная в 1490, картина поначалу находилась в Санта Маддалена в Синигалье, сеньором которой был Джованни делла Ровере, супруг заказчицы. Очевидно, к нач. 1490-х гг. относится и «Мученичество св. Себастьяна» (Палац- цо Дукале, Урбино), заказанное членами братства св. Себастьяна в Урбино. В традиционную композицию введены фигуры молящихся донаторов, лица которых переданы портретно. В небольшое наследие С. входит также «Мадонна с младенцем» (Нац. га л., Лондон) и несколько спорных картин, которые иногда счита- ются работами Эванджелисты ди Пьян ди Мелето, единственного известного ученика и помощника С. (например, фреска «Св. Себастьян», Санта Кроче, Урбино). Особое место занимает небольшая фреска, украшающая стену одного из помещений в доме С. в Урбино. Изображенная в профиль Мадонна, читаю- щая молитвенник, со спящим младенцем на коленях, настолько индивидуальна и естественна, что этот об- раз долго считался портретом Маджи Чарла, супруги С. и матери Рафаэля. В настоящее время фреску отно- сят к числу ранних работ Рафаэля (ок. 1498-99), хотя в произведениях мастера не встречается ни подобный типаж, ни похожая композиция. Большая часть известных произведений С. выпол- нена в период, когда художественная жизнь в Урбино после смерти герцога Федерико (1482) не была ожив- ленной. Работая для церквей и монастырей города и провинции, художник по необходимости создавал почти идентичные композиции, разнообразя их де- талями. Но даже при столь ограниченных возможно- стях он выказал себя интересным и восприимчивым к новому мастером. Поэтичные и хрупкие Мадонны, разнообразие выражений лиц святых, изящество и плавная ритмика линий, очерчивающих фигуры и складки одежд, красота сказочных пейзажей отлича- ют лучшие его картины. Талант С. был оценен по до- стоинству герцогиней Урбино Елизаветой Гонзага, на которой в 1489 женился Гвидобальдо, сын Федерико да Монтефельтре. Весной 1494 мастер отправился в Ман- тую, чтобы по заказу Елизаветы исполнить портрет ее брата, епископа Лодовико. Сырой климат Мантуи оказал губительное действие, Джованни заболел ли- хорадкой и был вынужден вернуться; вскоре его не стало. Сыну С., будущему великому художнику, едва минуло 11 лет. Лит.: Р a s s a v a n t J. D. Rafael von Urbino und sein Vater Giovanni Santi. Leipzig, 1839. Bd. 1-2; Dennistoun J. Memoirs of the Dukes of Urbino. 18511 Ed. E. Hutton, 1909, II;Sch marso w A. Giovanni Santi der Vater Raphaels. B., 1887; Venturi A. Storia d’arte italiana. VII/2. Milano, 1913. 164/221; Urbino e le Marche primo e dopo Raffaello. Cat. mostra, Urbino, 1983; 3 н a - м e p о в с к а я T. 11. Гений гармонии И Итальянский сборник. СПб., 2002-03. №№ 6-7. Т В. Сонина.
САНТИЛЬЯНА 147 САНТИЛЬЯНА, маркиз, Лопес де Мендоса, Иньи- го (Santillana, marques de, Lopez de Mendoza, Inigo) (1398, Каррион де л ос Кондее, Старая Кастилия — 25.3.1458, Гвадалахара, Испания), испанский (кастиль- ский) политический деятель, поэт, писатель, меценат. Принадлежал к знатному роду Мендоса. Успешные карьеры и брачные союзы деда, Педро Гонсале- са де Мендоса, и отца, Диего Уртадо де Мендоса, сделали С. наследником огромного состо- яния. Семейные традиции располагали к литератур- ным занятиям: дед С. писал стихи, а двоюродный дед, канцлер Педро Лопес де Айала, и дядя Перес де Гусман были известными писателями и историками своего времени. Преждевременная смерть отца, умершего в 1404, когда сыну было всего 6 лет, оставила семью беззащитной перед притязаниями родственников и соперников. Чтобы заручиться поддержкой магистра ордена Сантьяго, мать С. Леонор де ла Вега до- говорилась о браке сына с дочерью магистра Ката- линой Суарес де Фигероа. Однако С. так и не унаследовал отцовского титула адмирала Кастилии и всю жизнь боролся за восстановление своих прав на отцовские владения. В юности С. совершил поезд- ку к королевскому двору в Арагон, где тогда правила младшая ветвь кастильской династии Трастамара, и получил возможность приобщиться к передовой ка- талонской культуре, а через нее — и к итальянской. Вернувшись, С. включился в политическую борьбу в Кастилии между королем Хуаном II и его двоюрод- ными братьями, инфантами Арагона. В этой борьбе С. сначала поддерживал инфантов Арагона, затем Хуана II и его фаворита Альваро де Луна и, наконец, выступил против фаворита и сыграл важную роль в его падении и казни (1453). Блестящий придворный, С. не чуждался и рыцарских утех, лично участвовал в битвах, но более прославился как политик и мастер компромисса. В 1445 он получил титулы маркиза Сан- тильяна и графа Мансанарес эль Реаль. Опираясь на сплоченную группу своих сыновей (их у него было се- меро, наиболее прославился один из младших — Пе- дро Гонсалес де Мендоса), зятьев и др. родственников, С. сумел восстановить родовые владения и даже рас- ширить влияние семьи, особенно в провинции Гвада- лахара, где находились ее основные земли. Тем самым С. подготовил будущее могущество рода Мендоса и стал причастен ко всем последующим достижениям своих потомков — поэтов, историков, меценатов. Война, политика и управление владениями всег- да оставляли С. время для досуга. По словам совре- менника, «оружие не мешало его ученым занятиям, а ученые занятия — оружию». Он получил хорошее для аристократа образование, владел несколькими языка- ми, а недостаточное знание латыни и полное незнание греческого языка отчасти компенсировал тем, что окру- жил себя учеными и заказывал им переводы античных текстов. С. собрал великолепную библиотеку, состав которой свидетельствует об интересе ее хозяина к со- временной ему испанской литературе, к античным и ренессансным авторам. Он прекрасно знал литера- торов своего времени — кастильских, каталонских и португальских; поддерживал переписку со многими учеными и писателями, ценившими его талант, глубо- кие познания, остроумие и изящество стиля. Литера- турное наследие С. не слишком обширно, но много- гранно (лирика, поэмы, прозаические сочинения); он собирал и обрабатывал фольклор. С. принадлежит первый на испанском языке историко-литературный и критический труд — «Посвящение и письмо конне- таблю дону Педро Португальскому» (Prohemio у carta al condestable don Pedro de Portugal), оформленный как предисловие к собственным сочинениям. Вслед за Данте С. различал три поэтических стиля: высокий, свойственный античным авторам; средний — стиль ученых поэтов, писавших на родном языке, будь то итальянский, провансальский, каталонский или ка- стильский; низший, представители которого, «не при- держиваясь какого-либо порядка и правил, сочиняют без счета романсы и песни, коими наслаждаются люди низкого и рабского положения». «Посвящение и пись- мо...» содержат краткие, но точные характеристики многих важных явлений провансальской, итальян- ской и испанской литературы. С. первым оценил важ- ную роль галисийско-португальской лирики в исто- рии испанской литературы и ввел в последнюю имена современных ему каталонских поэтов. Несмотря на свою характеристику «низкого сти- ля», С. проявлял необычный для аристократа глубо- кий интерес к народному творчеству. В книге «По- словицы, которые говорят старухи у очага» (Refranes que dicen las viejas tras el fuego) он собрал, обработал и прокомментировал множество пословиц и пого- ворок, положив начало испанской фольклористике. Народно-поэтические традиции получили развитие и в его собственном творчестве. В «Пословицах для высокого просвещения и плодотворного обучения» (Proverbios de gloriosa doctrina e fructuosa ensenanza), подражая одновременно и народной мудрости, и ан- тичным авторитетам, С. формулирует этические тре- бования к человеку. Это произведение пользовалось популярностью и принесло автору прозвище «маркиз поговорок». В поэтическом наследии С. соседствуют и воздей- ствуют друг на друга самые разные влияния: греческие и латинские классики, кастильская народная лирика, каталонская поэзия (а через нее и провансальская куртуазная традиция), галисийско-португальская ли- рика, французская аллегорическая поэзия (в частно- сти, «Роман о Розе»), новая итальянская литература (Данте, Франческо Петрарка, Джованни Боккаччо). Сочетание этих влияний ярко проявилось в лири- ке С., относящейся гл. обр. к раннему периоду его творчества: «Песнях» (Canciones), «Сказах» (Decires) и «Серранильях» (Serranillas), очень простых по кон- струкции, легких, изящных и музыкальных. Написав «42 сонета на итальянский лад» (42 sonetos al italico modo), С. первым попытался ввести эту стихотвор- ную форму в литературу Испании, хотя и считал ее
148 САНУДО «чужеземным искусством». Несмотря на то, что С. не имел прямых продолжателей ни при жизни, ни даже после смерти (его вклад во многом остался новатор- ским экспериментом), он подготовил расцвет сонета в 16 в. в произведениях Гарсиласо де ла Вега и Хуана Боскан-и-Альмогавера. В зрелом творчестве С. пре- обладают аллегорические и морально-дидактические произведения. Подчас, в подражание Данте, в них рас- сказывается, как поэта посещает видение. Так, в диа- логической поэме «Маленькая комедия о Понце» (La Comedieta de Ponza, 1444) королева-мать в видении беседует с Джованни Боккаччо, сетуя на поражение короля Арагона и Неаполя Альфонса Арагонского в морской битве близ Понцы; появившаяся аллегориче- ская фигура Фортуны пророчествует о скором осво- бождении короля из плена. С поэмой Данте связан и замысел произведения «Ад влюбленных» (Infierno de los enamorados). Сын Тесея Ипполит сопровождает С. в «ад влюбленных», где тот встречается со знамени- тыми влюбленными древности: Геро и Леандром, Эв- ридикой и Орфеем, Дидоной и Энеем. В поэме «Бесе- да Биаса с Фортуной» (Dialogo de Bias contra Fortuna) Биас, один из знаменитых «семи мудрецов» Греции, упрекает Фортуну в том, что она покровительствует недостойным; основное место в поэме занимает из- ложение философии Сенеки. Поэма «Поучение фа- воритам» (Doctrinal de privados) является ярким по- литическим памфлетом. Хотя она написана уже после казни Альваро де Луна, С. гневно обличает своего вра- га, заставляя его публично каяться в своих грехах и преступлениях. Творчество С. аккумулировало в себе многие тен- денции развития испанской литературы 15 в. С. от- личает повышенная рефлексия над собственным текстом, он постоянно возвращается к написанному, по-новому редактируя, классифицируя, шлифуя и си- стематизируя его. Это, как и др. черта — своего рода широчайший эклектизм — свидетельствует о нали- чии мощной средневековой составляющей в его со- знании. Авторитет традиции для него превыше всего, а собственное творение — не итог, но путь, ведущий к вершинам, уже достигнутым когда-то другими. Цель С. — слиться со славным прошлым, став его достой- ным продолжателем. В то же время в ряде случаев С. объективно выступает подлинным новатором. В за- висимости от более узкого или более широкого по- нимания Возрождения С. трактуется исследователя- ми либо как фигура переходная от Средневековья к Возрождению, либо, реже, как представитель раннего Возрождения. С о ч.: Obras completas / Ed. de A. G6mez Moreno, M. P. A. M. Kerkhof. Barcelona, 1988; Посвящение и письмо, которые маркиз де Сантильяна послал конне- таблю Португалии вместе со своими сочинениями И Испанская эстетика. Ренессанс. Барокко. Классицизм. М., 1977. С. 67-76; Маркиз де Сантильяна. Серранилья. Сонет. Пословицы И Книга песен. Из европейской ли- рики XIII-XVI вв. М., 1986. С. 389-91. Источники: Perez Bustamante R. El marques de Santillana (Biografia у documentacion). Santillana del Mar, 1983; Garcia Rubio L. Documentos sobre el marques de Santillana. Murcia, 1983; El marques de Santillana // P u 1 ga r F. del. Claros varones de Castilla I Ed. R. B.Tate. Madrid, 1985. P. 96- 102. Лит.: Schiff M. La Bibliotheque du Marquis de Santillane. P., 1905 (reimpr.: Amsterdam, 1970); Layna Serrano F. Historia de Guadalajara у sus Mendozas. Madrid, 1942. T. 1; L a p e s a R. La obra literaria del marques de Santillana. Madrid, 1957; Foster D. W. The marques deSantillana.N. Y., 1971;Lopez Bascunana M. I. El mundo у la cultura grecorromana en la obra del marques de Santillana // Revista de Archivos, Bibliotecas у Museos. 80. 1977; Gomez Moreno A. El «Prohemio e carta» del marques de Santillana у la teoria literaria del siglo XV. Barcelona, 1990; El marques de Santillana, 1398-1458. Los albores de la Espana Moderna. Hondarribia, 2001. Vol. 1-4; Плавскин 3. И. Литература Испании IX-XV веков. М., 1986; Ведюшкин В. А. Труды и досуги маркиза Сантильяны И Человек XV столетия: грани идентичности. М., 2007. См. также литературу при статье Мендоса. В. А. Ведюшкин, М. Б.Смирнова. САНУДО Марино Младший (Sanudo Marino il Giovane) (1466, Венеция — 1536), венецианский патри- ций, хронист. Сын представителя одной из древней- ших венецианских патрицианский семей Л е о н а р - до С. и его третьей жены Летиции Веньер ди Пеллегрин о. С детства С. обнаруживал склонность к историческим наукам, с ранних лет начал собирать коллекцию документов, манускриптов, печатных книг и географических карт, которая к концу его жизни на- считывала 6500 томов. В 1483 после поездки по Терра- ферме С. написал «Путешествие Марино Сануто, сына венецианского патриция Леонардо, с синдиком Терра- фермы» (Itinerarium Marini Sanuti Leonard! filii patricii veneti cum Syndicis Terrae Firmae), год спустя описал войну между Венецией и Эрколе д'Эсте (Commentarii della guerra di Ferrara tra li Viniziani ed il duca Ercole d’Este nel 1482), которая позднее в переработанном виде вошла в «Жизнеописания дожей» (Vite dei dogi). Над этим традиционным для венецианской историо- графии произведением, посвященном деяниям дожей от легендарного Паолуччо Анафесто (697-717) до Аго- стино Барбариго (i486-1501), С. работал вплоть до 1530. В 1493 С. начал работу над очерком «О происхожде- нии, местоположении и управлении города Венеции» (De origine, situ et magistratibus urbis Venetae), который включает рассказ о возникновении Венеции, подроб- ное описание венецианских достопримечательностей и традиций, а также политическое устройство Вене- цианской республики. Как и все позднейшие произ- ведения, очерк С. написан на венецианском диалекте с целью сделать его доступным широкому кругу чи- тателей. Хроника С. получила высокую оценку Альда Мануция (см. Альды) и Франческо Сансовино.
САНЧЕС 149 В 22 года С. стал членом Большого Совета и полу- чил возможность наблюдать за политической жизнью города и активно участвовать в ней. Он неоднократно входил в Сенат, занимал ответственные должности в Арсенале, был казначеем в Вероне (1501-02), участво- вал в войне в Падуе (1513), однако все эти посты не принесли ему богатства. С. сделал ставку на истори- ческие сочинения, благодаря которым надеялся по- лучить должность официального историографа Рес- публики. В 1495 С. написал «Вторжение Карла VIII в Италию» (La spedizione di Carlo VIII in Italia), уникаль- ное по подробности изложенных сведений произве- дение. Закончив это сочинение, в 1496 С. приступил к работе над «Дневниками» (I diarii), которые он вел вплоть до 1533. Они представляют собой 58 томов (ок. 40 тыс. страниц) практически ежедневных запи- сей о работе венецианского правительства, известий из других стран, описаний традиций Республики и включают письма, донесения послов и др. документы эпохи Итальянских войн. «Дневники» С. насыщены сведениями о жизни Венеции и Европы того време- ни, однако в них отсутствует какая-либо структура изложения и анализ материала. Значимость труда С. для Венецианской республики была подтверждена по- становлениями Совета Десяти, который в 1531 дал С. официальное разрешение читать дипломатическую переписку и потребовал предоставить «Дневники» в распоряжение Пьетро Бембо, ставшего официальным историографом Республики. Разочарованный С. на- писал письмо Совету Десяти: «И чистосердечно при- знаюсь, что в этих трудах, которым я посвятил 30 лет жизни, я превратился в бедного больного старика. Хуже, чем бедного, ибо более 30 лет я не имею никаких доходов, ничего не получив от должностей, я оставил свои обязанности и отдал себя сочинениям». В ответ Совет отблагодарил С. пенсией в 150 дукатов. В конце жизни С. был вынужден распродать свою знаменитую библиотеку и умер после долгой болезни в 1536. С о ч.: Itinerario per la terraferma veneta nel 1483 di Marin Sanuto I A cura di R. Bruni, L. Bellini; supervisione di M. Pasa; collaborazione di A. Ridolfi, R. Longhin. Padova, 2008; Commentarii della guerra di Ferrara tra li Viniziani ed il duca Ercole d’Este nel 1482. Di Marino Sanuto per la prima volta pubblicati. Venezia, 1829; La spedizione di Carlo 8 in Italia I Raccontata da Marino Sanuto e pubblicata per cura di Rinaldo Fulin. Venezia, 1883; Le vite dei dogi, 1423-74 / Introduzione, edizione e note a cura di A. Caracciolo Arico; trascrizione a cura di C. Frison. Venezia, 2002-04. Vol. I—II; De origine, situ et magistratibus urbis Venetae, ov\’ero la Citta di Venetia (,493_,53°) / Edizione critica di A. Caracciolo Arico. Milano, 1980; I diarii I di Marino Sanuto. Bologna, 1969- 1970. Ripr. facs. delled.: Venezia, 1879-1903. Лит.: Brown R. Ragguagli sulla vita e sulle opere di Marin Sanuto detto il juniore. Venezia, 1837-38. Vol. 1-3; В e r c h e t G. Prefazione ai Diarii. Venezia, 1903; Finlay R. Politics and history in the Diary of Marino Sanuto 11 Renaissance Quaterly. 1980. Vol. 33. № 4. P. 585- 598; Neerfeld C. «Historia per forma di diaria»: La cronachistica veneziana contemporanea a cavallo tra il Quattro e il Cinquecento. Venezia, 2006; Caracciolo Arico A. Marin Sanudo il Giovane: le opere e lo stile // Studi veneziani. 2008. Vol. LV. P. 352-90. И. А. Журавлева. САН ХУАН ДЕ ЛА КРУС, см. Хуан де ла Крус. САНЧЕС Франсиско (Sanchez Francisco) (1550/1551, Туй, Галисия — 1623, Тулуза), испанский философ, ученый и медик, видный представитель ренессансно- го скептицизма. В литературе обычно упоминается с прозвищем Скептик («el Esceptico»); это удобно для различения С. и его старшего современника Франси- ско Санчеса-де-лас-Бросас. Происходил из семьи об- ращенных евреев. Поскольку С. был крещен в порту- гальском г. Брага, а его мать была португалкой, самого С. также нередко называют португальцем. Спасаясь от преследований инквизиции, семья С. переехала в Бор- до, его отец стал практиковать врачом. Не удовлетво- ренный образованием, полученным в Бордо, С. учил- ся медицине в Риме (1569-71) и в Монпелье, где начал преподавать. Затем перебрался в Тулузу и прожил там до конца своих дней. Читал лекции в университете по медицине и философии, занимался врачебным делом и научными изысканиями. Гл. труд С. «О том, что знания не существует» (Quod nihil scitur) вышел в свет в Лионе в 1581, хотя был закончен, по-видимому, на несколько лет раньше. В 17 в. книга несколько раз переиздавалась и пользо- валась популярностью (Рене Декарт опирался на нее при написании «Рассуждения о методе»), однако в дальнейшем была забыта. В поисках надежного зна- ния С. обратился к трудам своих предшественников, * FIANCHCYf SANCHEZ PHILOSOPHVS ET MEDfCVS РОСТОВ, M* QVOD NIHIL SCITVK- Титульный лист трактата Франсиско Санчеса «О том, что знания не существует». Лион. 1581.
150 САНЧЕС ДЕ АРЕВАЛО \ античных (среди которых С. выделял Аристотеля, \ хотя в своем скептицизме скорее следовал традиции ьА Пиррона) и средневековых авторов, однако остался у не удовлетворен их подходами и отказался от опоры Д на авторитеты. Подвергнув данные опыта анализу и V| критике разума, С. пришел к выводу, что познавать V можно лишь видимости, феномены, но не суть вещей. I Скептицизм С. носил пропедевтический характер, и / не случайно в конце своей книги С. упомянул о же- лании написать др. сочинение, которое содержало бы его позитивную программу, его подлинный methodus sciendi (этот труд так и не был создан). С. был автором и др. сочинений (De longitudine et brevitate vitae; De Phisiognomicon; De divinatione per Somnium; Carmen de cometa anni M. D.LXXVII), одна- ко ни одно из них не имело успеха, сопоставимого с его гл. трудом. С о ч.: Quod nihil scitur / Ed. S. Rabade, J. M. Artola у M. E Perez. Madrid, 1984 (пер. на исп. яз.: Que nada se sabe / Ed. E A. Palacios. Madrid, 1991); О cometa do ano de 1577 = Carmen de cometa anni M. D.LXXVII / Ed. A. Moreira de Sa. Lisboa, 1950; Tratados filosoficos I Ed. A. Moreira de Sa. Lisboa, 1955. Лит.: Alvarez Blazquez D. Francisco Sanchez «el Esceptico», un gallego precursor. Vigo, 1964; M e 11 i z о C. Nueva introduccion a Francisco Sanchez «el Esceptico». Zamora, 1982; Torre E. Sobre lengua у literatura en el pensamiento cientifico espanol de la segunda mitad del siglo XVI: las aportaciones de G. Pereira, J. Huarte de San Juan у F. Sanchez el Esceptico. Sevilla, 1984; Suarez Dobarrio F. Francisco Sanchez у el escepticismo de su tiempo. Orense, 1988; Gonzalez Fernandez M. О Labirinto de Minos: Francisco Sanchez, о «Esceptico», un galego no Renacimento. Sada (La Coruna), 1991; О rd e n Jimenez R. V. La teoria de la casualidad natural de Francisco Sanchez el Esceptico // Anales del seminario de historia de la filosofia. 2003. № 20; Богуславский В. M. Франциско Санчес — фран- цузский предшественник Френсиса Бэкона. М., 2001. В. А. Ведюшкин. САНЧЕС ДЕ АРЕВАЛО Родриго (Sanchez de Arevalo Rodrigo) (1404, Санта-Мария-де-Ньева, про- винция Сеговия — 147°» Рим), испанский писатель, историк, дипломат. Был образованным и эрудиро- ванным человеком, изучал право в университете Са- ламанки. Преуспел на политическом поприще: испол- нял дипломатические функции при королях Кастилии Хуане II и Энрике IV. Возможно, состоял в дружеских отношениях с Алонсо де Картахеной, вместе с кото- \ рым ездил на Базельский собор (1431-38). Удачно сло- I жилась церковная карьера С. де А.: он стал епископом Овьедо (1457)» Саморы (1465), Калаорры (1467), Пален- сии (1469). В трех последних епископствах С. де А. не Т/ бывал, поскольку в 1458 Энрике IV отправил его по- 4\ слом к папе римскому. С. де А. оставался в Риме до ’у конца своих дней, лишь изредка ненадолго возвраща- У ясь на родину. В 1464 он был назначен комендантом 7^ замка Св. Ангела. Находясь в Риме, имел возможность общаться с итальянскими гуманистами. Частично со- хранилась его переписка с Юлием Помпонием Летом, Бартоломео Платиной и др. Сочинения С. де А. многочисленны и затрагивают разную тематику: каноническое право, педагогику, политику, социальную жизнь и т. д. Работы принад- лежат к разным жанрам: в основном это трактаты, но есть и историческое сочинение, и комментарии к буллам. Большинство из них написано на латыни, но сохранились труды на кастельяно. На родном языке автора созданы два трактата, посвященные Энри- ке IV. В одном из них (Suma de la politica, 1454/55) из- ложены взгляды С. де А. на государство и общество. В первой его части речь идет о возведении городов, во второй — о правильном управлении в войне и мире. Государь, по С. де А., своими действиями должен обе- спечивать мир, согласие и единство. Он обязан быть богобоязненным и обладать многими достоинства- ми. В др. трактате, «Цветник правителей» (Verjel de principes, предположительно 1455/56), повествуется о развлечениях, достойных королей: турнирах, охоте, музыке. Нет в этом списке литературы: по мнению ав- тора, она не столь важна, и читать нужно, в первую очередь, Св. Писание. Об этом он пишет в педагоги- ческом трактате «Об искусстве, методе и способе вос- питания и обучения детей, подростков и юношей» (De arte, disciplina et modo alendi et erudiendi filios pueros et juvenes, предположительно 1453). Самой значительной работой С. де А. считает- ся «Зерцало человеческой жизни» (Speculum vitae humanae, Рим, 1468). В ней автор критически изобра- жает общество того времени. В первой части он выска- зывается по поводу различных профессий и искусств, во второй пишет о церковном сословии. Любопытно, что эти две части существенно различаются; если в первом случае источниками С. де А. служили произ- ведения в том числе и гуманиста Франческо Петрар- ки, то далее он опирался на христианскую литературу. В соответствующих главах он критикует гуманизм и риторику, полагая, что на первом месте должно быть учение пап. Однако сохранившаяся переписка с ита- льянскими гуманистами носит дружественный ха- рактер; С. де А. симпатизировал адресатам и чему-то учился у них. «Зерцало» стало отражением эпохи: в нем столкнулись гуманизм и церковь. Современники благосклонно восприняли эту работу, и в кон. 15 в. она была переведена на кастельяно (Сарагоса, 1491). В «Краткой испанской истории» (Compendiosa Historia hispana, 1469-70), как и в некоторых своих трактатах, С. де А. развивает идею о превосходстве ка- стильской монархии и ее главенстве на полуострове в ранний период истории. Рассказ о событиях он пред- варяет географическим описанием, которое характер- но для сочинений гуманистов. Наследие С. де А. не ограничивается названными произведениями; среди его сочинений: «Dialogus de remediis schismatis» (1440), «Contra tres propositiones concilii Basiliensis» (1447/8), «De remediis afflictae
САНЧЕС ДЕ ЛАС БРОСАС 151 ecclesiae militantis» (1469) и др. На сегодняшний день изданы только некоторые его работы. Соч.: Suma de la politica // Prosistas Castellanos del siglo XV, I I Ed. M. Penna [Biblioteca de Autores Espanoles. T. 116]. Madrid, 1959; Vergel de los principes // Ibid.; Tratado sobre tecnica, metodo у manera de criar a los hijos, ninos у jovenes. Pamplona, 1999; Spejo de la vida humana. Valencia, 1994; Ex castro: cartas desde la prision papal de Sant’ Angelo entre los humanistas de la Academia Romana у su alcaide, Rodrigo Sanchez de Arevalo. Madrid, 2008. Лит.: Toni T. Don Rodrigo Sanchez de Arevalo 1404-70. Su personalidad у actividades // Anuario de historia del derecho espanol. 1935. № 12; Trame R. H. Rodrigo Sanchez de Arevalo, 1404-70. Spanish Diplomat and Champion of the Papacy. Washington, 1958; Tate R. Arevalo у su Compendiosa Historia Hispanica // Idem. Ensayos sobre la historiografia peninsular del s. XV. Madrid, 1970; L a b о a J. M. Rodrigo Sanchez de Arevalo, alcaide de Sant’Angelo. Madrid, 1973; К о h u K. Sanchez de Arevalo (1404-70) frente al humanismo italiano // Asociacion Internacional de Hispanistas. Congreso 6°. Toronto, 1977; Antelo Iglesias A. La ciudad ideal segun fray Francesc Eiximenis у Rodrigo Sanchez de Arevalo // En la Espana medieval. 1985. № 6. H. В. Фомина. САНЧЕС ДЕ БАДАХОС Диего (Sanchez de Badajoz Diego) (кон. 15 в., Талавера-ла-Реаль близ Бадахоса — ок. 1549), испанский драматург и поэт. О жизни С. де Б. известно немногое: видимо, он окончил Саламанк- ский университет со степенью бакалавра, в 1533-49 был приходским священником в Талавера-ла-Реаль, с которым, судя по прозвищу, был тесно связан; пользо- вался покровительством графа Ферия. В 1554 его племянник выпустил «Собрание в стихах» («Recopilacion en metro»), в которое вошли драматические и поэтические произведения С. де Б.; принадлежавшие ему проповеди и «Исповедание» (Confisionario) не сохранились. Из 27 пьес доктри- нального и катехизического характера (сам С. де Б. именовал их фарсами) 12 посвящены Рождеству, ю — Празднику Тела Христова, 2 — конкретным святым и 4 написаны на другие темы. Поэтические произведе- ния С. де Б., «Пляска, которую пляшут все смертные грехи с отцом нашим Адамом» (Danza en que todos los pecados mortales danzan con nuestro padre Adan), «Романс о Богородице» (Romance de Nuestra Senora) и др., также имеют религиозно-моралистическое содержание. Пьесы С. де Б. обладают устойчивой структурой: за прологом, в котором заявлено доктринальное и мо- ралистическое содержание пьесы, следует собственно драматическая часть, а в завершение все персонажи (их обычно от з до 6) поют вильянсико. Посредником, облегчающим публике постижение религиозной ис- тины, выступает пастух, персонаж, близкий к комиче- ским пастухам Хуана де Энсины. Однако характерные для эпохи буколическая и эротическая окраска дей- ствия в пьесах С. де Б. отсутствуют; предметом интере- са автора являются абстрактные идеи, раскрывающи- еся либо через рассуждения и пояснения персонажей, либо — аллегорически — в действии. Персонажи С. де Б. не только не индивидуализированы, но даже не наделены именами собственными, и представляют собой либо обобщенные типы (мельник, священник, муж, жена и т. д.), либо аллегорические фигуры (Душа, Тело, Благоразумие и т. д.). Может показаться, что фарсы С. де Б. архаичнее эклог Энсины, однако тща- тельная проработка аллегорий, сюжетное разнообра- зие (спектр источников его сюжетов простирается от Библии до фольклора), богатство языка (различные диалекты испанского, португальский, макароническая латынь и т. д.) и использование узнаваемых бытовых деталей позволяют драматургу не только выражать достаточно сложные представления, но и делать это в живой, доступной и естественной форме, что име- ет принципиальное значение, поскольку основным адресатом пьес С. де Б. была его темная паства. Вместе с тем, некоторые его фарсы, отличающиеся концепту- альной сложностью, например, «Умозрительный фарс о свободе воли» (Farsa racional del Libre Albedrio), явно предназначались для постановки перед клиром Бада- хосского собора; о том, что подобные представления имели место, прямо говорится в представлении «Фар- са о Смерти» (Farsa de la Muerte). Разработанная аллегорическая форма и доктри- нальное содержание, в сочетании с евхаристиче- ской тематикой, характерной для пьес, посвященных Празднику Тела Христова, позволяет ряду исследова- телей говорить о том, что именно С. де Б. оставил нам первые образцы ауто сакраменталь — театрального жанра, имевшего большое значение для ренессансной и барочной Испании. Органичное сочетание традиции и новаторства делает творческое наследие драматурга характерным образцом испанского Возрождения. С о ч.: Recopilacion en metro / Ed. F. Weber de Kurlat. Buenos Aires, 1968. Лит.: Lopez Prudencio J. Diego Sanchez de Badajoz: Estudio critico, biografico у bibliografico. Madrid, 1915 (факсим. переизд. 2006); Perez Priego M. A. El teatro de Diego Sanchez de Badajoz. Caceres, 1982; Wiltrout A. A Patron and a Playwright in Renaissance Spain: The House of Feria and Diego Sanchez de Badajoz. London, 1987; Ejemplar dedicado a Diego Sanchez de Badajoz у el teatro de su tiempo 11 Criticon. 1996. № 66- 67; С и л ю н а с В. Ю. Испанский театр XVI-XVII ве- ков. M., 1995. А. Б. Можаева. САНЧЕС ДЕ ЛАС БРОСАС Франсиско (Sanchez de las Brozas Francisco), прозвище Эль Бросенсе (El Brocense) (ок. 1522, Бросас, провинция Касерес — 1600, Вальядолид), испанский филолог-гуманист. Про- исхождение С. де лас Б. не совсем ясно (он и сам не мог назвать предков своих родителей — Франсиско Нуньеса иЛеоноры Диес), что в свое время осложнило его отношения с инквизицией^ придавав-
152 САНЧЕС ДЕ ЛАС БРОСАС \ шей большое значение чистоте крови и принадлеж- ( ности к старым христианам. Получить образование м ему помогли братья матери, Педро и Родриго Санчес / (фамилию которых он и взял), пользовавшиеся неко- \ торым влиянием при португальском дворе. Пройдя у] курс латыни и гуманитарных наук в Эворе и Лисса- у боне, С. де лас Б. благодаря протекции все тех же род- I ственников поступил на службу к королеве Катарине / и ее супругу Жоану III, а позже вошел в свиту инфан- ты Марии Мануэлы, которая направилась в Испанию, чтобы вступить в брак с будущим Филиппом II. Од- нако скорая смерть принцессы прервала его при- дворную карьеру, и в 1545 он поступил в университет Саламанки, в стенах которого и провел почти всю оставшуюся жизнь. Здесь С. де лас Б. изучал филосо- фию и теологию; рано проявив бунтарский дух, он, по собственному признанию, за 3 года так и не сумел ни в чем найти согласия со своими учителями, которых считал пустозвонами, несведущими в греческом и ла- тыни. В итоге он посвятил себя изучению классики, в чем ему повезло больше — среди его учителей был выдающийся испанский гуманист Эрнан Нуньес. Университетская карьера С. де лас Б. началась в 1554» когда он с согласия главы кафедры риторики Трехъязычного коллежа приступил к фактическо- му руководству ее деятельностью; одновременно он возглавлял кафедры греческого языка и астрологии (астрономии). Однако, невзирая на заслуги, отме- ченные научным советом Саламанки, которому С. де лас Б. посвятил свой первый трактат «Об искусстве красноречия» (De arte dicendi), вплоть до 1573 ему так и не удалось получить должность главы кафедры риторики; правда, главным его устремлением была все-таки кафедра грамматики (именно в этой сфере он проявил себя наиболее ярко), на которую он пре- тендовал дважды, но оба раза безуспешно. Между тем, С. де лас Б. был явно наделен незаурядным педа- гогическим даром, придерживался новаторских мето- дов преподавания, настаивая на ясности и краткости как основных принципах обучения. Для достижения именно этих целей он читал лекции на кастильском, предпочитая его общепринятому в университетских кругах языку общения — латыни, которая, по его мнению, со времен Цицерона изрядно подпортилась и затемняла смысл излагаемого предмета. Максима- лизм и нонконформизм С. де лас Б. становились ис- точником постоянных конфликтов и не только вну- три профессионального цеха: ему пришлось дважды (в 1584 и 1595) предстать перед судом инквизиции, причем последний процесс прервала смерть, которую \ он встретил, находясь под домашним арестом. Наибо- J лее острую критику вызвали трактаты «О некоторых ошибках Порфирия» (De nonnullis Porphyrii erroribus; Л / небольшое сочинение, в котором автор полемизирует Ц с Порфирием и Аристотелем), «Орудие диалектики 4\ и риторики» (Organum dialecticum et rhetoricum) и «Парадоксы» (Paradoxa), отвергавшие догматизм как / принцип усвоения и передачи знания и утверждавшие разум как высшую ценность. Заботы о многочисленном семействе (он имел 12 детей от двух браков) вынуждали С. де лас Б. уделять много времени преподаванию древних языков. Одна- ко его жизнь, внешне неприметная (если не считать упомянутых инквизиторских процессов, не имевших для него серьезных последствий), протекавшая в де- нежных хлопотах и ученых баталиях, была наполнена напряженной интеллектуальной работой. Будучи во- площением ренессансного универсализма, С. де лас Б. оставил после себя труды, посвященные самым раз- нообразным областям знания: грамматике, риторике, философии, астрономии, филологии, медицине, гео- графии и др. Оригинальное поэтическое наследие С. де лас Б. на кастильском языке (2 романса, несколько стихот- ворений в духе испанских кансьонеро 15 в., неболь- шая поэма «Против Горация», посвященная меди- цинским свойствам чеснока, 3 дружеских послания Тамарису, мнемотические опыты, излагающие те или иные правила латинского языка, несколько трагедий на библейские темы и т. д.) — по преимуществу ре- зультат литературных упражнений, являвшихся не- отъемлемой частью гуманитарных штудий. Как поэта его причисляют к т. н. саламанкской школе (во главе которой стоял Луис де Леон), предпочитавшей антич- ных авторов итальянским и морально-теологическую тематику любовной. Однако, вклад С. де лас Б. в ис- панскую и мировую культуру связан прежде всего с его филологической деятельностью в самых разных ее аспектах, неразрывно слитых в сознании Возрож- дения: теория, перевод, комментирование, книгоиз- дание. Как комментатор и издатель он опубликовал Горация, Вергилия, такие «темные» латинские тексты, как «Ибис» Овидия, «Сатиры» Персия и «Гриф о чис- ле три» Авсония, а также новых, но не менее сложных авторов — Анджело Полициано и Андреа Алъчати. Не утратили актуальности и его комментарии к ис- панским поэтам — Хуану де Мене и Гарсиласо де ла Веге. Что особенно важно для эпохи кристаллизации национального лингвистического опыта, С. де лас Б. перевел таких авторов, как Гомер, Гораций, Франческо Петрарка, Аузиас Марк. Теоретические исследования С. де лас Б. представ- лены одним трактатом по греческой и несколькими — по латинской грамматике наибольшую известность снискал труд «Минерва, или О свойствах латинского языка» (Minerva sive de causis linguae latinae, 1587), имеющий 4-частную структуру (члены предложения, имя, глагол, фигуры речи). И в своем методе, и в глав- ных установках эта работа полемична по отношению к трудам гуманистов кон. 15 — 1-й пол. 16 в. (в первую очередь, Лоренцо Валлы и Элио Антонио де Небрихи). В отличие от своих предшественников, интересы ко- торых лежали в области практической грамматики (что было приоритетно для периода усвоения и рас- пространения опыта древних и формирования еди- ной нормы в новоевропейских языках), С. де лас Б. стремится вернуть филологии ее связь с философией и логикой; автор «Минервы» ставил задачу вскрыть
САНЧЕС КОТАН первоосновы языка, описать его природу и структуру, поэтому, хотя и признавая влияние таких граммати- ков, как Юлий Цезарь Скалигер или Пьер де ла Раме, он не принимал иного авторитета, кроме самого раз- ума (ratio), который единственный определяет обще- принятую языковую норму — узус. В рассуждениях С. де лас Б. зачастую усматривают предвестие будущих лингвистических теорий, раз- личающих глубинную и внешнюю структуру языка; особенно это касается той части трактата, которая посвящена конструкциям с недостающими членами предложения — эллипсису и зевгме. Мысль автора вы- ходит за границы описания одного конкретного языка и вторгается в сферу всеобщей теоретической грам- матики. Влияние грамматики С. де лас Б. особенно сказалось не на его родине, а во Франции, и не в свою эпоху, а несколько позже, в 17 в., предопределив мно- гие положения знаменитой грамматики Пор-Рояля. Вклад С. де лас Б. в мировую лингвистическую теорию ощущается и позже — во времена Просвещения, да и в 20 в., в генеративной грамматике Н. Хомского. С о ч.: Minerva о De la propiedad de la lengua latina I Introd, por F. Riveras Cardenas. Madrid, 1971; Opera omnia. Hildesheim; Zurich, 1985; Obras. Caceres, 1984-85; Minerva о De Causis Linguae Latinae. Caceres, 1995; «Минерва, или О первоосновах латин- ского языка» (отрывки) //Малявина Л. А. У ис- токов языкознания Нового времени (Универсальная грамматика Ф. Санчеса «Минерва» 1587 г.). М., 1985. Источник: Procesos inquisitoriales contra Francisco Sanchez de las Brozas I Ed. A. Tovar, M. De la Pinta Llorente. Madrid, 1941. Лит.: Garcia C. Contribucion a la historia de los conceptos gramaticales: La aportacion del Brocense. Madrid, i960; Seisdedos Sanchez C. Lorenzo Valla у Francisco Sanchez de las Brozas: Fiiosofos del lenguaje. Salamanca, 1986; IV centenario de la publicacion de la «Minerva» del Brocense, 1587-1987: Aetas del simposio internacional (Caceres-Brozas, mayo de 1987). Cacerez, 1989; Merino Jerez L. La pedagogia en la retdrica del Brocense: Los principios pedagogicos del humanismo renacentista (natura, ars у exercitatio) en la retdrica del Brocense (memoria, methodus у analysis). Caceres, 1992; Manas Nunez M. Lecciones de critica dialectica. S.I., 1996; Martin J i m e n e z A. Retdrica у literatura en el siglo XVI, el Brocense. [Valladolid], [1997]; Martinez Cuadrado F. El Brocense: Semblanza de un humanista. Badajoz, 2003; El Brocense у las humanidades en el siglo XVII Ed. C. Codoner Merino, S. Lopez Moreda, J. Urena Bracero. Salamanca, 2003; Малявина Л. А. У истоков языкознания Нового времени (Универсальная грам- матика Ф. Санчеса «Минерва» 1587 г.). М., 1985; Су- лимова Н. Г. История развития испанской грамма- тической мысли (XV-XIX вв.). М., 2005. М. Б. Смирнова. САНЧЕС КОТАН Хуан (Sanchez Cotan Juan) (1560, Оргас, провинция Толедо — 8.4.1627, Гранада), испан- ский живописец. Ученик Бласа дель Прадо, 153 представителя толедской маньеристической живопи- си (см. маньеризм), известного своими натюрморта- ми (не сохранились). На С. К. оказали влияние школа Эскориала, итальянские маньеристы, венецианская живопись Позднего Возрождения. Его творчеству при- сущи архаические черты, объясняемые воздействием нидерландской живописи 15 — нач. 16 в. Ранний период творчества связан с Толедо, где С. К. создавал произведения для церквей и монастырей; среди них «Крещение Христа» (кон. 1590-х гг., церковь Сан Клементе, Толедо), подписное «Христос и самари- тянка» (ок. 1600, церковь монастыря Санто Доминго Эль Антигуо, Толедо), две картины с изображением св. Иоанна Евангелиста на о. Патмос (первая — под- писная, кон. 1590-х гг., вторая — ок. 1600, обе — Музей Санта Крус, Толедо), отмеченные влиянием живопи- си Бласа дель Прадо и маньеристического романизма Эскориала, а также натюрморты, выполненные по за- казам частных лиц. В 1604 С. К. вступил в картезиан- ский орден и переехал в Гранаду, где прожил большую часть жизни, создавая живописные циклы на темы «Страстей Христовых» и истории ордена (где следует выделить серию «Преследования картезианцев в Ан- глии»), типичные для эпохи поздней Контрреформа- ции. Ок. 16ю он находился в монастыре Эль Паулар близ Сеговии. Большинство его картин сохранилось in situ в трапезной, зале Петра и Павла, зале Капитула и в церкви картезианского монастыря Гранады. В 1615-25 С. К. писал известный цикл из жизни св. Бруно, осно- вателя ордена. Эти произведения, отмеченные инте- ресом к проблемам освещения, передачи объемов и пейзажу, можно охарактеризовать как предбарочные. В серии с изображением парных портретов картези- анских мучеников он использовал приемы, типичные для живописи Эскориала. Картины, посвященные Богоматери, имеют тесную связь с нидерландской ху- дожественной традицией. «Богоматерь, разбудившая Младенца» (1603-27, Художественный музей, Грана- Хуан Санчес Котан. «Натюрморт с кардоном и куропатками». 1602. Прадо. Мадрид.
154 САНЧЕС КОЭЛЬО да) представляет собой ночную сцену, сочетающую мистицизм с наивным реализмом; «Непорочное За- чатие» (1617-18, Художественный музей, Гранада), оригинальное по композиции и цветовому решению, отличает интерес к изображению предметов окружа- ющего мира. Натюрморты С. К. занимают выдающееся место в истории испанской живописи. Среди них: подписной «Натюрморт с кардоном и куропатками» (1602, Прадо), «Натюрморт с овощами и фруктами» (ок. 1602, кол- лекция Варес-Фиса, Мадрид), «Натюрморт с айвой, капустой, дыней и огурцом» (между 1602 и 1603, Худо- жественный музей, Сан Диего, США), «Натюрморт с кардоном» (после 1604, Художественный музей, Грана- да). Поражает граничащая с натурализмом точность в передаче предметов, осязаемо-рельефных, во всем бо- гатстве фактурных характеристик. Метафизический однонаправленный свет вырывает из мрака предме- ты, размещенные в строгом порядке в абстрактном пространстве темной прямоугольной ниши. С. К. ин- терпретирует их не как съестные припасы, но как уни- кальные творения, через созерцание которых можно познать Создателя. Это сближает его произведения с сочинениями испанских духовных писателей 16 в. Натюрморты С. К. оказали влияние на мастеров ис- панского натюрморта Ф. Рамиреса, Бласа де Ледесмы и Ф. Сурбарана. Лит.: Orozco Diaz Е. Cotan у Zurbaran, influjo у afinidad entre un fraile pintor у un pintor de frailes 11 Goya, 1965. № 64-65; I d e m. El pintor fray Juan Sanchez Cotan. Granada, 1993; Bergstrom J. Maestros espanoles de bodegones del siglo XVII. Madrid, 1970; Don Deny. Sanchez Cotan: Still life with Carrots and a Cardon // Pantheon. 1972; Pintura espanola de bodegones у floreros de 1600 a Goya: Museo del Prado... Madrid, 1983; Spanish Still-life in the Golden Age, 1600-50 I Ed. W. B. Jordan. Forth Worth, 1985; Jord a n B. W., Cherry P. Spanish still life from Velazquez to Goya: Exhibition at the National Gallery. L., 1995; К а птерева T. П. Испания. Исто- рия искусства. M., 2003; Калугина Е. О. Концеп- ция природы Луиса де Гранады и ранний испанский натюрморт И Iberica. К 400-летию романа Сервантеса «Дон Кихот». СПб., 2005. Е. О. Калугина. САНЧЕС КОЭЛЬО Алонсо (Sanchez Coello Alonso) (1531/32, Беиифайро, близ Валенсии — 8.8.1588, Мадрид), испанский художник, придворный портре- тист. Ок. 1541 или в 1542 уехал с семьей в Португалию, где его дед состоял на военной службе у португальских королей. Нет никаких сведений о том, у кого в детстве учился С. К. Но, по-видимому, он преуспевал в живо- писи, так как король Жоан III отправил его совершен- ствоваться в Нидерланды. Вероятно, С. К. отбыл туда вместе с Антонисом Мором, находившимся в 1550 в Лиссабоне. Спустя много лет кардинал Гранвелла со- общал, что оба живописца жили в его доме в Брюссе- ле. Вернулся на родину С. К., возможно, также вместе с Мором, который в сентябре 1552 снова находился в столице Португалии. Вскоре С. К. стал придворным портретистом португальских принцев — Жоана и вышедшей за него замуж Хуаны, сестры Филиппа, бу- дущего испанского короля Филиппа II. После смерти принца Жоана (1554) Хуана возвратилась в Испанию и была назначена правительницей на время отсутствия в стране брата. Спустя год ко двору принцессы в Ва- льядолиде прибыл и С. К. К 1557 относится наиболее ранняя из известных подписных работ С. К. — «Портрет Хуаны Португаль- ской» (Художественно-исторический музей Вены, за- мок Амбрас, Иннсбрук). Принцессу художник писал неоднократно, как в период ее регентства, так и в 1560-е гг., когда она жила в монастыре Дескальсас Реалес, основанном ею в Мадриде и ставшем одним из культурных центров новой столицы. Здесь у С. К. появился ученик, монастырский художник Хуан Нард у к, возможный автор «Портрета Джованны Фелыриа» (1560-е гг., Эрмитаж), написанного по об- разцу «Портрета Хуаны Португальской». В 1559 в Испанию возвратился Филипп II. Его со- провождала большая свита, в которую входил Мор. С. К. вновь встретился со своим наставником. После отъезда нидерландского мастера в 1560 из Испании принцесса Хуана рекомендовала С. К. королю в каче- стве приближенного живописца. Художник жил при дворе, который сначала находился в Толедо, а в 1561 переместился в Мадрид, ставший столицей. Мастер- Алонсо Санчес Коэльо. Портрет Филиппа II. 1573. Прадо. Мадрид.
САПАТА ДЕ ЧАВЕС 155 Алонсо Санчес Коэльо. Портрет инфанты Изабеллы Клары. Ок. 1570. Прадо. Мадрид. скал С. К. примыкала к дворцу, он писал портреты ко- ролевской семьи и высшей знати. В 1560-е гг. участво- вал в украшении интерьера дворца Эль Пардо близ Мадрида, создал там для портретной галереи восемь произведений. К 1571 относится одна из наиболее впечатляющих работ С. К. — портрет Анны Австрийской, четвертой жены Филиппа И, отправленный к австрийскому дво- ру (Художественно-исторический музей, Вена). Придворный мастер много писал детей: дона Кар- лоса, старшего сына короля (1557, Прадо), дочерей Филиппа II и его третьей жены Изабеллы Валуа — Изабеллы Клары Евгении и Каталины Микаэлы. Со- хранились портреты сыновей Филиппа II и Анны Ав- стрийской — рано умерших Фернандо и Диего, а также Филиппа, будущего короля Филиппа III. Не единожды писал С. К. ребенком дона Хуана Австрийского. Изо- бражая детей на фоне дворцовых покоев, одетых соот- ветственно придворному этикету, С. К., вместе с тем, передавал в их образах хрупкость, трогательность, не- посредственность. Эти же персонажи продолжали оставаться мо- делями художника, когда повзрослели, в частности, Хуан Австрийский, прославившийся как полково- дец. К настоящему времени от 1570-х гг. сохранился лишь единственный оригинал — погрудный портрет в Дальневосточном музее изобразительных искусств (Хабаровск). Ок. 1584 датируется портрет инфанты Каталины Микаэлы (Эрмитаж), вышедшей в этом году замуж за герцога Савойского и уехавшей из Испании. При испанском дворе воспитывались многие от- прыски австрийской ветви Габсбургской династии. В 1560-е гг. С. К. создал портреты эрцгерцогов Рудоль- фа (будущего императора Рудольфа II) и Эрнеста, де- тей императора Максимилиана II и инфанты Марии, сестры Филиппа II. Безукоризненной законченностью стиля отличается «Портрет эрцгерцога Венцеслава», брата Анны Австрийской (1577, Гал. Центральной Бо- гемии, Прага). Помимо королевских, мастер получал много др. / заказов, как в Испании, так и за рубежом. В 1560-е гг. / он нередко повторял образцы Мора, в то же время м сформировался его собственный стиль. В парадных Vj изображениях гл. внимание сконцентрировано на / передаче благородства и высокого социального поло- /у жения моделей; что касается формальных приемов, то \£ сложилась устоявшаяся схема поз, жестов, аксессуа- I ров. Существуют также портреты частные, не офици- \ альные, созданные С. К.; они более проникновенны, чем репрезентативные, парадные. С. К. стал основателем школы придворных портре- тистов, которая просуществовала до 1620-х гг. Среди его учеников наиболее значительным был Хуан Пан- тоха де ла Крус, наследовавший титул приближенно- го живописца короля (pintor de camara). На традицию С. К. опирался Диего Веласкес. Портреты занимали гл. место в творчестве С. К., наряду с ними он создавал религиозные картины, в том числе для Эскориала, где между 1580 и 1583 напи- сал восемь парных изображений святых для боковых алтарей церкви. Лит.: Alonso Sanchez Coello у el retrato en la corte de Felipe II. Catalogo de la exposicidn. Junio — Julio 1990. Museo del Prado. Madrid, 1990; Kagane L. Tres pinturas espanolas en Rusia: Los retratos de Juan de Austria de Alonso Sanchez Coello, de Camilo Astalli Pamphili del taller de Velazquez у la «Inmaculada Concepcion» de Mateo Cerezo 11 Archivo Espanol de Arte. 1994. T. LXVII. № 267; Kusche M. Retratos у Retratadores, Alonso Sanchez Coello у sus Competidores. Sofonisba Anguissola, Jorge de la Rda, Rolan Moys. Madrid, 2003; К а г а н э Л. Портрет Джованны Фельтриа школы Алонсо Санчеса Коэльо И Сообщения Государственного Эрмитажа. Л., 1979. Т. XLIV; Ее ж е. Л. Алонсо Санчес Коэльо и Ан- тонис Мор // Труды Государственного Эрмитажа. Л., 1982. Т. XXII. Л. Л. Каганэ. САПАТА ДЕ ЧАВЕС Луис (Zapata de Chaves Luis) (1526, Льерена, провинция Бадахос — >595» Вальядолид), испанский писатель, переводчик. Выхо- дец из аристократической семьи (его отец Франсиско Сапата был командором Ордена Сантьяго и мажордо- мом императорского двора), большую часть жизни С. де Ч. провел при дворе, уже в 9 лет став пажом Иза- беллы, супруги Карла V, а позже перейдя на службу к инфанту Филиппу, будущему Филиппу II. Его родови- тость, богатство, изысканность, образованность и до- блесть сделали его идеальным «придворным» (в духе образца, описанного Бальдассаре Кастилъоне) эпохи испанского Ренессанса. Его карьера развивалась наи- лучшим образом: он стал кавалером ордена Сантья- го, в свите инфанта совершил поездки во Фландрию и Италию (1548-51). Однако долги, интриги, а воз- можно, и взгляды С. де Ч. (он был последовательным эразмианцем) стали причиной опалы: по указанию Филиппа II в 1566 его удалили из ордена и подвергли особому наказанию — более 20 лет он провел в изо-
156 САРМАТИЗМ ляции в различных замках; в этот период был написан трактат «О соколиной охоте» (Libro de cetreria, 1582). Став свободным в 1590 и поселившись в своих фа- мильных владениях, С. де Ч. целиком посвятил себя литературным занятиям. Еще в 1566, стремясь угодить Филиппу II, С. де Ч. опубликовал в Валенсии эпическую поэму о деяниях его отца, Карла V — «Прославленный Карл» (Carlo famoso). Следуя основным чертам ренессансной эпи- ческой поэмы (высокий стиль, живописание подвигов героя и его славы, патриотический пафос), поэт соз- дал скорее рифмованную хронику, нежели эпос; в со- ответствии с веяниями эпохи в поэме очевидно почти буквальное тематическое (герой представлен создате- лем великой империи) и стилистическое подражание античному образцу — «Энеиде» Вергилия. Образ ав- тора, возникающий в поэме, заимствован из другого произведения -«Фарсалии» Лукана. В последние годы жизни С. де Ч. был занят созда- нием своего самого известного произведения «Смесь, или Лес курьезов» (Miscelanea. Silva de casos curiosos, 1592), представляющего собой собрание различных занимательных историй дидактико-развлекательного свойства (шутки, анекдоты, суеверия, чудеса, обы- чаи и нравы, описания занятных случаев и проис- шествий политической и литературной жизни), свя- занных лишь по прихоти и разумению автора: жанр miscelanea считается предшественником жанра эссе в европейской литературе. В этом же году в Лиссабоне был опубликован при- надлежащий С. де Ч. один из первых в Испании сти- хотворных переводов «Искусства поэзии» («Посла- ния к Пизонам») Горация (El Arte Poetica), которому предпослан трактат с рассуждениями о подражании античным образцам и искусстве перевода (Мигель де Сервантес позаимствовал у С. де Ч. сравнение перево- да с «изнанкою ковра»). Трактуя «Искусство поэзии» как свод норм и правил прежде всего драматическо- го искусства, С. де Ч. следует путем традиционных ренессансных комментариев к Горацию (например, Йосса Баде) — как в использовании риторической терминологии, так и в толковании проблемы подра- жания древним, каковым, по сути, и оказывается его собственный перевод. Соч.: Libro de cetreria I Ed. M. Terron Albarran. Badajoz, 1979. Vol. 1-2; Carlo Famoso I Ed. J. Toribio Medina у W. A. Reynolds, Madrid. 1984; Miscelanea о Varia historia I Ed. A. Carrasco Gonzalez. Barcelona, 1999. Лит.: Lopez Marcos M. T. Variedad historica у literaria en el «Carlo famosa» de Luis Zapata. Madrid, 1998; Maldonado Fernandez M. Don Luis Zapata de Chaves, III Senor del Estado de (^ehel de las Alpujarras у de las Villas de Jubrecelada (Llerena), Ulela у Ulula 11 Revista de estudios extremenos. 2002. Vol. 58. № 3; E p - ш о в а И. В. «Перевод древних» в художественной практике и теоретической мысли Испании XVI в. (на примере испанских переложений «Искусства поэзии» Горация) И Перевод и подражание в культуре Сред- них веков и Возрождения. М., 2003. И. В. Ершова. САРМАТИЗМ, совокупность присущих польско- му дворянскому сословию (шляхте) особенностей мировоззрения, образа жизни, системы взглядов, поведенческих стереотипов и соответствующей ему культуры середины 16 — поел, трети 18 в. Термин про- исходит от этнонима «сарматы», которых историки 15 в. объявили предками славян. С 16 в. в польском обществе укрепилась концепция, согласно которой потомками сарматов являются только представители дворянского сословия — шляхты. С. как совокупность представлений о человеке, истории и окружающем его мире объединял в себе черты идеологии и мифа, что позволило ему совместить идею польской сословной и культурной исключительности с необыкновенной гибкостью и приспособляемостью основных идеоло- гем к этнонациональной специфике других народов и к разным историческим ситуациям. С. стал основой польской национальной идентич- ности до возникновения собственно нации, надолго определив своеобразие польского общества и стерео- типы мышления и поведения дворянства. Расцвет С. связан с эпохой барокко. В сер. 16 в. начался новый пе- риод в общественной мысли и идеологии в Польше: на смену ренессансному универсализму и гармонии при- ходит осмысление конфессиональной и националь- ной идентичности, самобытности во всех областях, которое можно рассматривать как первый этап С. (1540-1610), характеризовавшийся складыванием ком- плекса исторических и генеалогических мифов, раз- работкой политического, сословного и нравственно- го идеалов «истинного сармата». Политические идеи С. укрепляли статус польского государства в Европе, особенности его строя и цивилизаторские устремле- ния, связанные с восточными окраинными землями (кресами). С. 16 в. — «золотого века» Речи Посполи- той — свойственна открытость идеям веротерпимо- сти и сословного братства. С. как своеобразный тип культуры сложился не только в Польше, но и в более широком кругу госу- дарств и народов Центральной и Восточной Европы, хотя именно в Речи Посполитой возникла концепция Польши как «христианского щита Европы», основан- ная на убежденности в ее исключительной роли в спа- сении европейской цивилизации. Для С. характерны идеализация доблестей «доброго рыцаря и доброго католика», защищающего христианский мир от му- сульманских вторжений, хранящего религию отцов и верность королю; ориентализм, которым отмечены вкусы и пристрастия в повседневной жизни (убран- ство покоев, одежда, украшения, оружие, конская сбруя и т. д.), а также своеобразные формы искусства, особенно низового («сарматский портрет» в живопи- си, появляющийся к кон. 16 в., особые виды наррати- ва — «sylwa rerum»; этос поведения и повседневные практики). Комплекс элементов С. складывался как социокуль- турная мифологема, но в повседневной жизни опреде- ляющим стало осознание сословного статуса, родовой преемственности и шляхетской исключительности,
САРМЬЕНТО ДЕ ГАМБОА 157 которые ставились выше этнических, языковых и кон- фессиональных отличий. В той или иной мере идеоло- гами и выразителями сарматских идеалов в 16 в. были и католический священник «русин» Станислав Оже- ховский, и кальвинист гетман Ян Замойский, и верный католик гетман Ян Тарновский, и львовские мещане Шимон Шимоновиц и Себастиан Фабиан Клоновиц, и страстный проповедник Петр Скарга, и классик поль- ской поэзии протестант Миколай Рей. Несмотря на очевидную социальную и этническую дифференциацию внутри шляхетского сословия, го- сподствовало убеждение о равенстве всех его членов, выражавшееся в обращении «пан-брат», однако не имущественный статус определял место в социальной иерархии, а вассальные отношения и принадлежность к роду, что обусловило развитие генеалогической ли- тературы (Бартоломей Папроцкий). Основоположниками С. стали польские историки. Ян Длугош описал Сарматию как землю, населенную поляками и русинами и провозгласил превосходство поляков над другими народами, особенно некатоли- ческого вероисповедания. Ключевые идеи сарматской историографии были выработаны Мачеем из Мехова, Марчином Кромером, Марчином Бельским, Рейнголь- дом Гейденштейном, Алессандро Гваньини, Мачеем Стрыйковским и Станославом Сарницким. Объявив Сарматию колыбелью всех славян, они начали поиск потомков сарматов. Постепенно с ними стали ото- ждествлять только поляков, позже — только шляхту, что подкреплялось мифом о завоевании (другие со- словия происходили от покоренного населения). Не- обходимость разрешения противоречий с библейской версией, возводившей поляков вместе с другими сла- вянами к сыну Ноя — Иафету, привела к объедине- нию теорий, вследствие чего генеалогию легендарного предводителя сарматов Асармота вели от библейских пращуров. Древность поляков подтверждалась также мифологическим этимологизированием. Идеалы Возрождения оказали сильное влияние на формирующийся тип «истинного шляхтича». Его главные достоинства были обусловлены представле- ниями гуманистов о доблести (virtu), образцы которой заимствовались у античных авторов. Аналогии между Римской и Польской республиками обусловили доми- нирование гражданских ценностей: исполнение по- литического долга, отождествление блага государства и блага шляхтича. Считалось, что природа (кровь), а не традиции или авторитеты, определяет склонность к добродетели: «Родятся благородные от благород- ных, честных» (Миколай Сэмп-Шажинсъкий). Поли- тический строй польского государства объявлялся лучшим из возможных, в основе его процветания — шляхетские «воинская доблесть, добропорядочность нравов и строгость суда» (Анджей Фрыч Моджевский). Станислав Ожеховский, писавший о себе: «genta — Ruthenus, natione — Polonus» («рутен по рождению, поляк по национальности»), считал изменение поли- тического устройства Речи Посполитой преступлени- ем перед Богом, ибо «Польша совершенна во всем, и ни убавить, ни прибавить к ней ничего нельзя». При этом торговля и землепашество объявлялись нечи- стыми («смрадными») занятиями для людей благо- родного рода, в связи с чем шляхта с презрением от- зывалась о купцах, ремесленниках и крестьянах. В то же время идеал «истинного шляхтича» отра- жал своеобразие реалий польского шляхетского быта, описываемых в «земянской поэзии» по образцу со- чинений М. Рея, воспевавших радости размеренной помещичьей жизни на лоне природы, хлебосольство, умеренность в тратах, удовольствие и пользу чтения. В период социальных и военных потрясений этот идеал сменялся рыцарским образцом, восходящим к средневековым эталонам поведения: превозносился «грубый сармат» — непритязательный и зачастую не- образованный храбрый воин, верный присяге, Отече- ству и религии отцов. Впрочем, широко распростра- ненная в литературе эпохи сатира на шляхту, а также исторические исследования наших дней свидетель- ствуют о том, сколь далека была действительность от идеала. Лит.: Freylichowna J. Ideal wychowawcy szlachty polskiej w XVI i poczatku XVII w. Warszawa, 1938; Kot St. Swiadomosc narodowa w Polsce wieku XV-XVII. Lwow, 1938; Mankowski T. Genealogia sarmatyzmu. Warszawa, 1946; Studium z problematyki slowianskiej XV i XVI w. Krakow, 1950; Cynarski St. Sarmatyzm — ideologia i styl zycia 11 Polska XVII wieku. Panstwo. Spoleczenstwo. Kultura. Warszawa, 1974; К i e n i e w i c z W. Orientalnosc polska // S^siedzi i inni. Warszawa, 1978. S. 76-85; Tazbir J. Kultura szlachecka w Polsce. Rozkwit — upadek — relikty. Warszawa, 1979; Idem. Polskieprzedmurze.Warszawa, 1987;Chrzanowski T. W^drowki po Sarmacji Europejskiej. Krakow, 1988; Kuchowicz Z. Obyczaje i postacie Polski szlacheckiej XVI-XVIII w. Warszawa, 1993; Pelc J. Szlachta polska i jej panstwo. Warszawa, 1996; Тананаева Л. И. Сар- матский портрет. М., 1979; Лескинен М. В. Мифы и образы сарматизма. Истоки национальной идеологии Речи Посполитой. М., 2002. М. В. Лескинен. САРМЬЕНТО ДЕ ГАМБОА Педро (Sarmiento de Gamboa Pedro) (ок. 1532, Понтеведра, Галисия — 1592, в море близ Лиссабона), испанский мореплаватель, хронист, космограф. Яркий представитель ренессанс- ного типа личности, С. де Г. отличался многообразием и широтой интересов, был человеком и действия, и размышления, сочетал практицизм с верой в геогра- фические мифы своей эпохи и с увлечением оккульт- ными науками. Незаурядный космограф, обладавший глубокими знаниями и интуицией, он предсказал су- ществование неизвестного материка в Южном море (Австралии) и верно определил направления основ- ных тихоокеанских течений. С. де Г. родился в состоятельной дворянской семье, учился в университете Алькала-де-Энареса. В 1554 он прибыл в Новую Испанию (Мексику), где за увлечение черной магией был подвергнут публичной порке; в 1557
158 САРПИ перебрался в Перу, но и здесь инквизиция не оставила его своим вниманием, принудив за ту же провинность к публичному покаянию в кафедральном соборе в Лиме. Одержимый идеей отыскать библейскую страну Офир, С. де Г. организовал экспедицию в Тихий океан (1567-69) под командованием Альваро де Менданья- и-Нейра (сам став капитаном одного из кораблей), в результате которой были открыты Соломоновы о-ва. По возвращении вице-король назначил его «главным космографом» Перу, после чего он совершил инспек- ционную поездку по стране, а в 1572 участвовал в по- корении последнего оплота независимости инков — крохотного государства Вилькапампа. Когда после плавания Фрэнсиса Дрейка испанские власти приняли решение закрыть Магелланов пролив для иностран- ных судов, С. де Г. в 1579-80 первым прошел его с 3. на В. — это плавание получило отражение в хронике «Реляция и лоция плавания и открытия пролива Бо- гоматери, ранее названного Магеллановым» (Relacion у derrotero del viaje у descubrimiento del estrecho de la Madre de Dios antes llamado de Magallanes. 1580; впер- вые опубликована в 1768). Назначенный губернато- ром земель, расположенных вдоль пролива, С. де Г. в 1584 основал там первое испанское поселение, но без поддержки извне оно просуществовало недолго. Пы- таясь сохранить колонию, С. де Г. отправился за под- креплением в Испанию, но был перехвачен англий- скими пиратами и привезен в Англию, где удостоился аудиенции у королевы Елизаветы Г, отпущенный на свободу, он возвращался в Испанию через Францию и на з года попал в плен к французским гугенотам. По- следние годы жизни С. де Г. провел в хлопотах о пен- сии и об отправке новой экспедиции к Магелланову проливу. Назначенный заместителем командующего флотом, отплывавшим в Новый Свет, он умер вскоре после выхода в море. Самое известное произведение С. де Г. — «Индей- ская история» (Historia Indica, 1572, впервые опубли- кована на немецком языке в 1906; издавалась также под названием Historia de los incas — «История ин- ков»). Эта хроника, посвященная истории доколумбо- вого государства инков, по плану автора, составляла 2-ю часть монументального, но не осуществленного целиком труда о Перу (в 1-й части автор предпола- гал описать природно-географическую среду Перу, в 3-й — историю конкисты). Начать со 2-й части автора побудил политический заказ со стороны вице-короля, поручившего хронисту обосновать справедливость испанского завоевания государства инков. Этот за- каз изначально придал хронике очевидную тенден- циозность, которая проявляется в описании «страш- ной тирании инков» по отношению к покоренным народам, осуждении «варварских обычаев», резко негативных характеристиках правителей государст- ва, наконец, в благостной картине жизни инков под властью испанцев. Сразу после завершения хроники вице-король собрал в Лиме оставшихся отпрысков инкской династии, повелел зачитать им «Индейскую историю» и вынудил их подтвердить ее «истинность». Вместе с тем, талант автора, а главное, живой интерес к предмету исследования, не позволили ему остаться в узких рамках идеологической заданности. Опросив множество сведущих людей, изучив огромное количе- ство архивных документов, С. д. Г. собрал богатейший свод исторических фактов и легенд, ставший бесцен- ным источником информации об истории инкского государства. Кроме того, хроника отчасти сыграла по- ложительную роль — в качестве противовеса идеали- зированным образам доколумбова Перу он помогала создать более взвешенную и достоверную историче- скую картину. Соч.: Derrotero al Estrecho de Magallanes I Ed. de J. Bautista. Madrid, 1987; Historia de los incas. Madrid, 2001. Лит.: Landin Carrasco A. Vida у viajes de Pedro Sarmiento de Gamboa. Madrid, 1945; Espinoza W. Pedro de Cieza de Leon. Pedro Sarmiento de Gamboa 11 Hombres de Peril. Lima, 1964. Vol. i2;Pietschmann R. La «Historia Indica» de Pedro Sarmiento de Gamboa. Lima, 1964; Oyarzun J. Exploraciones espafioles al Estrecho de Magallanes у Tierra de Fuego. Madrid, 1976; Barros J. M. Pedro Sarmiento de Gamboa: Avatares de un Caballero de Galicia. Pontevedra, 2003; Свет Я. M. В страну Офир. М., 1967. А. Ф. Кофман. САРПИ Паоло (Sarpi Paolo) (14.8.1552, Венеция — 14.1 или 15.1.1623, там же), итальянский историк, пу- блицист и теоретик в области церковного и государ- ственного права. Пьетро С. (Паоло — имя, принятое в монашестве) родился в семье торговца, рано лишился отца и воспитывался матерью и дядей — священником Амброджо Морелли, давшим С. начальное образование. С 12 лет С. изучал математику, древ- негреческий и древнееврейский языки, а также под руководством монаха из ордена сервитов («слуг Девы Марии») Джанмарии Капеллы высшие дисциплины в тогдашней иерархии образования — логику, филосо- фию и богословие. Четырнадцати лет С. вступил в ор- ден, в котором через год ему довелось отличиться во время генерального капитула в Мантуе защитой 318 тезисов из этих наук и получить титул богослова при герцоге Мантуанском Гульельмо Гонзага (см. Гонзага), а также пост преподавателя теологии. В это время он начал интересоваться историей и общаться с одним из участников Тридентского собора Камилло Оливо (секретарем кардинала Эрколе Гон- зага), от которого получил много полезных сведений. В 1572 С. стал полноправным членом (священником) ордена сервитов и сделал быструю карьеру, несмотря на 2 известных сегодня доноса, поданных на него в инквизицию и вызванных не столько неортодоксаль- ностью взглядов ученого монаха, сколько соперниче- ством внутри самого ордена. В это время С. сотрудни- чал с известным деятелем Католической Реформации миланским архиепископом Карлом Борромеем и пре- подавал философию в своем монастыре, а после по- лучения степени доктора богословия в Падуанском
САРПИ 159 университете сделался его настоятелем, а затем главой Венецианской провинции сервитов (1579). С. принимал участие в редактировании устава ор- дена и в 1585 был назначен его генеральным прокура- тором (высшим юридическим представителем, второй по значению пост в Ордене). Эта должность потребо- вала его пребывания на протяжении следующих трех лет при папском дворе. Годы, проведенные в Риме, об- условили формирование отрицательного отношения С. к курии, «где успеха добиваются только сводники, педерасты и прочие служители удовольствий и нажи- вы». В то же время он завязал знакомство с видными деятелями Контрреформации, в частности с будущим кардиналом иезуитом Робертом Беллармином и кар- диналом Джанбаттистой Кастанья, впоследствии па- пой Урбаном VII (умер через две недели после избра- ния в сентябре 1590). С 1589 С. находился в Венеции и ввиду враждеб- ности к нему некоторых руководителей ордена и их покровителей в Риме обратился к более спокойным научным занятиям. Дважды он пытался получить сан епископа, чтобы удалиться из ордена, но оба раза неудачно, причем соперники обвиняли его в отходе от церковного учения и в общении с еретиками. Лич- ный опыт, вероятно, повлиял на отношение С. к го- сподствующим церковным порядкам. В последующие полтора десятилетия С. общался в Венеции и Падуе с интеллектуалами и учеными, в том числе с Джордано Бруно и Галилео Галилеем, а также с иностранцами — представителями протестантизма и свободомыслия, к которым в Венеции относились до известной степени терпимо. С Галилеем С. сближало увлечение матема- тикой, механикой и астрономией', он принимал уча- стие в первых опытах с телескопом. Еще обучаясь в Падуе, С. занимался медициной, ему приписывается открытие способности радужной оболочки глаза к сокращению, функции венозных клапанов. Свои на- блюдения этого периода С. записывал в виде афориз- мов и рассуждений, составивших сборники «Мыслей» (Pensieri), опубликованных через много лет после его смерти. В сочинении «Медико-моральные мысли» ду- ховные и умственные феномены С. привязывал к чув- ственным и телесным. Главный этап в жизни и творчестве С. связан с конфликтом между Венецианской Республикой и Папским престолом, разразившимся в нач. 17 в., но подготавливавшимся очень давно. У этого конфлик- та были как идейные, связанные с падением светского влияния папства и утратой католицизмом духовной монополии, так и политические и экономические кор- ни. Интересы Светлейшей республики, направленные на сохранение господства в Адриатике, поддержа- ние терпимых отношений с Османской империей и ограничение прав и владений духовенства вступали в противоречие с интересами государства Св. Петра, имевшего земли на восточном побережье Италии, и с политикой поддерживавших папство испанских и австрийских Габсбургов. В Венеции с 14 в. принима- лись меры по пресечению растущего влияния церк- ви, которой к нач. 17 в. принадлежало от четверти до половины недвижимого имущества на территориях Республики, практически не облагавшегося налога- ми. В описываемое время у власти находилась анти- римская группировка венецианской знати (giovani). В марте 1605 был принят закон, запрещающий свет- ским лицам передавать церкви свою собственность на всей территории Республики, священники и монахи объявлялись подсудными гражданской юрисдикции. Недавно избранный папа Павел V 10.12.1605 потребо- вал отмены вышеупомянутого закона. Венецианцы обратились к собственным богословам с тем, что- бы выдвинуть аргументы в свою защиту. 28.1.1606 С. был избран в качестве знатока канонического права теологом-советником республики. Помимо консуль- таций С. обеспечил сочувствие Венеции со стороны европейского общественного мнения своими много- численными выступлениями в печати. Развернулась настоящая литературная война, в ходе которой С. пу- бликовал трактаты, не просто оправдывающие меры венецианцев и независимость светской власти от духовной, но утверждающие ее право апеллировать к церковному собору (Scrittura intorno allappellazione al concilio), а также отрицающие правомочность пап- ского отлучения (Scrittura sopra la forza e validita delle scomuniche, Trattato dell’interdetto di Paolo V nel quale si dimostra che non e legittimamente pubblicato). 17.4.1606 Павел V отлучил от Церкви венециан- ских правителей и наложил на республику интердикт. Власти Венеции, однако, потребовали от духовенства продолжать исполнение его функций. Иезуиты, под- чинившиеся римскому указу, были изгнаны с терри- тории республики. Конфликт был формально улажен через год благодаря Франции, причем ни одна из пре- тензий папы фактически не получила удовлетворе- ния. Но противостояние на этом не закончилось, а С. почти до конца жизни находился в центре идеологи- ческой полемики. В ходе конфликта Венеции и папы С. был вызван в Рим для объяснений, а после его отказа, в январе 1607, объявлен отлученным от церкви, а его сочине- ния приговорены к сожжению. 5.10.1607 он подвергся нападению и получил три удара кинжалом, но вы- жил. Не вызывает сомнения, что это покушение было организовано по приказу курии: убийцы укрылись в Риме, а еще до этого С. был уведомлен близким к Риму публицистом Каспаром Шоппе о том, что «у папы длинные руки», но он готов к примирению, если С. покается. Беседуя с хирургом о нанесенной ему ране, С., по преданию, сказал: «узнаю стиль Римского дво- ра» — стиль (stilus) можно перевести и как «стилет». В феврале 1609 был раскрыт еще один заговор с целью убийства С., в котором участвовали двое монахов его ордена. В дальнейшем он почти не покидал стен свое- го монастыря. С. оставался политическим советником Респуб- лики, и его усилия были направлены на закрепление ее антиримской и антигабсбургской позиции. Однако неудачная война с Империей 1615-17 за контроль над
160 САРПИ \ северной Далмацией способствовала тому, что правя- К щие верхи Венеции в условиях начинающейся Трид- lA цатилетней войны все больше склонялись к нейтрали- J7 тету. Поэтому основным результатом деятельности С. А в этот период стали литературные труды, прежде все- V ] го исторического характера. В работах другого рода V он также выступал как историк: «Трактат о бенефи- I циарных вопросах» (Trattato delle materie beneficiarie / nel quale si narra, col fondamento dell’ historic, come si dispenssassero lelemosinedefedeli nella primitiva chiesa), посвященный критике папства и др. церковных инсти- тутов из-за их отхода от евангельского принципа бед- ности. Эта работа при жизни С. не была опубликована. Исторические труды являлись для С. одновременно орудием политической и правовой полемики, как два дополнения к «Истории ускоков» архиепископа Зары Минуччи, анонимно изданные в 1617-18 и «Трактат о мире... с ускоками» (Trattato di расе е di accomodamento delli moti di guerra eccitati per causa d’Uscochi), опубли- кованный лишь в 20 в. Такой же подход характерен для «Истории интердикта» в 7 книгах, начатой С. по- сле первого покушения и в 1610 переданной его про- тестантским друзьям с разрешением использовать в труде французского историка Жака Огюста де Ту. Но в результате она была издана лишь в 1624 после смер- ти обоих писателей под названием «Подробная исто- рия взаимоотношений папы Павла V и светлейшей республики Венеции в 1605, 1606 и 1607 гг.» (Historia particolare delle cose passate tra'l Sommo pontefice Paolo V e la serenissima republica di Venetia. Gianni 1605, 1606, 1607. Mirandola, Lion (Ginevra), 1624) и в 1626 в Лондо- не на английском языке. Это сочинение сравнивают с лучшими образцами ренессансной историографии, благодаря умению его автора ставить отдельные со- бытия в широкий политический контекст, показывать скрытые пружины происходящего, в том числе и свя- занные с личными интересами и амбициями персона- жей, четко строить сюжетную линию. Эти свойства присущи и самому значительному произведению С. — «Истории Тридентского собора» (Istoria del concilio tridentino) в 8 томах. Оно было за- кончено в 1616 и впервые издано без ведома С. в 1619 в Лондоне под псевдонимом (анаграммой) Пьетро Соаве Полано. В этой работе впервые внима- нию широкой публики были представлены акты, де- баты и постановления Собора, публикации которых не предусматривались Церковью, причем в заведомо антиримской трактовке, в духе галликанских и англи- канских воззрений. Уже в ноябре 1619 издание было внесено в Индекс запрещенных книг. Вскоре появи- лись английский, французский, немецкий и латин- I ский переводы. С. исходил из того, что Собор привел к противоположным желаемому результатам, усилил -Д/ церковный раскол, неограниченную власть папы, об- 77 мирщение церкви, причем причиной были интриги римского двора. «Этот собор... сделал разногласия не- разрешимыми, и будучи призванным реформировать У церковные порядки, привел к сильнейшему в истории христианского имени искажению [их]». Произведение С. заслужило самые высокие оценки за простоту и яс- ность стиля, тонкую иронию, умение вскрывать заку- лисную историю политических и церковных событий. Оно надолго повлияло на восприятие Тридентского собора в европейском общественном мнении и стало признанным образцом церковной историографии. С. до конца жизни оставался на службе Венеции, церковное отлучение не было с него снято, и многие произведения были опубликованы под чужим именем или остались в рукописи ввиду политической необхо- димости считаться с мнением Рима. Тем не менее в 1623 все иностранные послы в Венеции были офици- ально извещены о его смерти, как поступали только в случае кончины дожа. Несомненно, С. выступал с позиций венециан- ского патриотизма и отстаивал тезис о полной не- зависимости и даже примате светской власти над церковной, что ставит его в один ряд с теоретиками «просвещенного абсолютизма» и позднейшими эн- циклопедистами. В юридическом отношении это означало первенство общих принципов права по от- ношению к каноническим, экспертом по которым был ученый сервит. Некоторые авторы обвиняют С. в равнодушии к вере и даже в атеизме; другие считают его приверженцем протестантской Реформации. Воз- можно, С. склонялся к идее организации в Венеции самостоятельной церкви, полностью независимой от Рима и реформированной в духе «первобытного хри- стианства», с доступным для масс Евангелием. Вместе с тем он не был реформационным деятелем масшта- ба Лютера или Савонаролы и строил свои расчеты на изменении политической обстановки в Европе в пользу протестантской коалиции. Его позиция ха- рактерна для представителя Венецианской республи- ки, находившейся на границе между католическим и протестантским мирами. Замыслы С. не шли дальше свободы мысли и печати, веротерпимости, ограниче- ния или отмены инквизиции; обсуждение вероиспо- ведных вопросов он считал излишним и вредным, т. е. рассматривал институт церкви как инструмент управления, в духе известных ренессансных идей. Эти положения могли быть реализованы и в рамках католицизма, при условии его освобождения от вла- сти пап. В эпоху печатного слова силу аргументам С. придавала убежденность общественного мнения в его правоте. Историю венецианский монах подавал в рационалистическом духе, следуя по стопам Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини, изобличая ин- триги и низменные страсти, движущие политиками. Как писатель он продолжал традиции Возрождения с его разносторонностью интересов и ощущением раз- нообразия возможностей, стремлением показать и выявить обоснованность разных точек зрения. С о ч.: Trattato dell’interdetto di Paolo V nel quale si dimostra che non e legittimamente pubblicato. Venezia, 1606; Istoria del Concilio Tridentino. Nella quale si scoprono tutti gli artificii della Corte di Roma per impedire che ne la verita di dogmi si palesasse ne la riforma del papato e della Chiesa si tratasse. Di Pietro
САССЕТТА 161 Soave Polano IA cura di M. de Dominis. L., 1619; Il trattato dell’immunita delle chiese (De iure asylorum). Leyden, 1622; Discorso dell'origine, forma, leggi ed uso dell’Uffizio dell’Inquisizione nella citta e dominio di Venetia. Venetiis, 1638; Lettere italiane di Fra Sarpi. Geneva, 1673; Opere. Venetia, 1673-77. Vol. 1-6; Opere / A cura di G. Selvaggi. Napoli, 1789-90. Vol. 1-24; Lettere ai Gallicani / A cura di B. Ulianich. Wiesbaden, 1961; Opere. Bari, 1931-58. Vol. 1-8; Lettere. E, 1863. T. 1-8; Opere IA cura di G. Cozzi e L. Cozzi. Milano-Napoli, 1969; Venezia, il patriarcato di Aquileia e le «Giurisdizioni nelle terre patriarcali del Friuli» (1420-1620), trattato inedito di fra Paolo Sarpi I A cura di C. Pin. Udine, 1985; Pensieri naturali, metafisici e matematici I A cura di L. Cozzi e L. Sosio. Milano, 1996; Consult! I A cura di C. Pin. Pisa-R., 2001. Vol. 1-2; Della potesta de prencipi I A cura di N. Cannizzaro. Venezia, 2007. Лит.: M i c a n z i о F. Vita del padre Paolo, dellbrdine de Servi e theologo della serenissima republ. di Venetia. Leida, 1646 (Переиздание в: S a r p i P. Istoria del Concilio tridentino. Torino, 1974); C a s s a n i P. Paolo Sarpi e le scienze matematiche naturali. Venezia, 1822; Balan P. Fra Paolo Sarpi. Venezia, 1887; Getto G. Paolo Sarpi. Pisa-R., 1941 (2ed. — E, 1967);Bouwsma William J. Paolo Sarpi e la tradizione rinascimentale 11 Rivista storica italiana. 1962. Vol. 74. 697-716; C h a b о d F. La politica di Paolo Sarpi. Venezia; R., 1962; Cozzi G. Paolo Sarpi tra Venezia e 1’Europa. Torino, 1979; Wootton D. Paolo Sarpi: between Renaissance and Enlightenment. Cambridge; N. Y., 1983; Atti del convegno di studio Fra Paolo Sarpi, dei Servi di Maria, Venezia, 28-30 ott. 1983 I A cura di P. Branches! e C. Pin. Venezia, 1986; F r a j e s e V. Sarpi Scettico: Stato e Chiesa a Venezia tra Cinque e Seicento. Bologna, 1994; Cacciavillani I. Sarpi giurista. Padova, 2002; Idem. Paolo Sarpi. La guerra delle scritture del 1606 e la nascita della nuova Europa. Venezia, 2005; Vivanti C. Quattro lezioni su Paolo Sarpi. Napoli, 2005; V i a n e 11 о V. La scrittura del rovesciamento e la metamorfosi del genere: Paolo Sarpi tra retorica e storiografia. Fasano (Brindisi), 2005; Ripensando Paolo Sarpi. Atti del convegno internazionale di studi nel 450 anniversario della nascita di Paolo Sarpi I A cura di C. Pin. Venezia, 2006; Sheila Das. Paolo Sarpi. Framing and explaining the Tridentine popes 11 La papaute a la Renaissance. Paris, 2007. P. 695-710; Осокин H. A. К биографии Паоло Сарпи (неизданный документ из венецианского государственного архива) // Ученые Записки Казанского университета. 1880 (и отдельно); Де СанктисФ. История итальянской литературы. М., 1964. Т. 2. гл. XIX. М. А. Юсим. САСИН Братосальич Антун (Sasin Bratosaljic Antun) (1518, Стон — 1595* Дубровник), далматинский поэт. Происходил из пополанского сословия, был мел- ким служащим на государственных солеварнях Сто- на. Творчество С. на хорватском языке, включавшее маскарадные действа, пасторали, комедии и поэмы, сложилось под влиянием его дубровницких предше- ственников (Николы Ветрановича-Чавчича, Николы Налешковича, Марин Држича). Среди его произведе- ний — основанная на народных песнях рифмованная хроника о борьбе с турками (Razboje od Turaka) и одна из наиболее выдающихся далматинских поэм 16 в. «Флот» (Mrnarica), также проникнутая антитурец- кими мотивами и отличающаяся живостью художе- ственного восприятия морских картин. С. принадле- жит поэтическое сочинение «В похвалу дубровницким поэтам» (U pohvalu pjesnika dubrovackijeh), прослав- ляющее всех известных сочинителей Дубровника. С о ч.: Djela Petra Zoranica, Antuna Sasina, Savka Gucetica Bendevisevica. Zagreb, 1888 (Star! pisci hrvatski, v.16). Лит.: Povijest hrvatske knjizevnosti. Zagreb, 1974. Knj. 3. S. 136-39; Голенищев-Кутузов И. H. Итальянское Возрождение и славянские литературы XV-XVI вв. М., 1963. С. 8о, 89, 91, 95, 119, 120, 124, 332, 348- О. А. Акимова. САССЕТТА(Sassetta),собственно,Стефано ди Джованни ди Консоло (Stefano di Giovanni di Consolo) (ок. 1400 Сиена или Кортона — 1.4.1450, Сие- на), итальянский живописец и миниатюрист. Наибо- лее самобытный мастер Сиены 15 в. Работая в мест- ных традициях, он соединил связанные с готикой декоративные приемы с реалистическими, пришед- шими из искусства современных ему флорентийских новаторов, прежде всего, Мазаччо. Большинство из сохранившихся работ С. представляют собой стан- ковые произведения, наиболее значительным из ко- торых является алтарь для церкви Сан Франческо в Борго Сан Сеполькро. Имя С. было ошибочно связано с мастером в 18 в., но с тех пор употребляется всеми. Он был сыном Джованни ди Консоло из Кортоны, но пер- вое документальное свидетельство 1426 года связано с Сиеной, однако, возможно, он работал и раньше. С. сложился как художник под влиянием Таддео ди Бар- Сассетта. «Процессия волхвов». 1420-е гг. Метрополитен-музеум. Нью-Йорк.
162 САССЕТТА Сассетта. Алтарь «Снежная Мадонна». 1430-32. Галерея Питти. Флоренция. толо, Мартино ди Бартоломмео, Бенедетто ди Биндо, Грегорио ди Чекко и др. мастеров, которые были свя- зующим звеном между великими сиенскими худож- никами i-ой пол. 14 в. (Симоне Мартини, Амброджо и Пьетро Лоренцетти) и живописью 15 в. Начиная с наиболее ранних известных работ, та- ких как алтарь, заказанный цехом шерстянщиков (Arte della Lana) ок. 1426, искусство С. демонстриру- ет знакомство с новым стилем. Согласно одному из источников 18 в., его центральная доска (утрачена) изображала монстранц, поддерживаемый музици- рующими ангелами на фоне пейзажа с двумя крепо- стями. Надпись на фоне была адресована «Отцам» («Patres»), под которыми, очевидно, подразумевались члены церковного совета, собиравшиеся в сиенском соборе 21.7.1423, в память о чем цех шерстянщиков за- казал алтарь для церкви Санта Мария дель Кармине. В 1463 алтарь был перенесен из нее в Сан Пеллегри- но, а в нач. 1777 он был разобран, когда капелла была снесена. Части пределлы находятся сейчас в различ- ных собраниях (Ватиканская Пинакотека, Рим; Музей изобразительных искусств, Будапешт; Нац. Пинако- тека, Сиена и др.). В Нац. Пинакотеке Сиены хранит- ся ряд живописных фрагментов пинаклей и пилястр алтаря. Можно предполагать, что изображение ангела из «Благовещения» находится в Городской Картин- ной галерее Масса Мариттима, а Мадонна из той же сцены — в галерее Йельского университета в Нью- Хавене. Несмотря на связь с сиенской готической традицией, сохранившиеся части алтаря С. говорят о том, что это было наиболее современное живописное произведение, выполненное в Сиене в i-й трети 15 в., о чем свидетельствует применение элементов классиче- ской перспективы в построении интерьера и умелый подход к созданию спокойного, заполненного светом пространства пейзажа. В 1431 документировано пребывание С. в Сиене в качестве капитана компании ди С. Пьетро а Оливе, в 1433 и 1434 он был свидетелем на многих крестинах. В его творчестве 1430 — нач. 1440-х, как и в работах его сиенских современников Доменико ди Бартоло и Веккьетты, в использовании приемов перспективы и более явном стремлении следовать натуре наиболее определенно чувствуется влияние идей флорентий- ского искусства. Это можно отметить в большом ал- таре «Снежная Мадонна» (Гал. Питти, Флоренция), который был вторым значительным заказом, полу- ченным С. Этот заказ был сделан Лодовикой Берти- ни, умершей в 1432 женой скульптора Турино ди Мат- тео, для алтаря Св. Бонифация в сиенском соборе и завершен до окончания 1432. Центральная его часть изображает Мадонну с Младенцем на троне в окру- жении святых и ангелов. Пределла, ныне значительно поврежденная, состояла из семи частей, представляв- ших «Чудо со снегом» и следующее за ним строитель- ство здания базилики Санта Мария Маджоре в Риме. В трехарочном обрамлении чувствуется отражение готических вкусов, в то время как в центральной ча- сти алтаря интерпретация пространства и перспек- тива строго объединены точкой схода, в которой рас- положена рука Марии, поддержанная расположением рук св. Франциска и Иоанна Крестителя, к которой собираются линии орнамента пола. С. создал ощу- щение глубины пространства с помощью перспек- Сассетта. «Основание церкви Санта Мария Маджоре в Риме». 1430-32. Галерея Питти. Флоренция.
САССЕТТА 163 тивного сокращения выступающих вперед коленей младенца или книги в руках Св. Франциска. Много- численные повествовательные детали, то, как нахо- дящийся справа ангел лепит снежок или как крепко Св. Петр держит ключи, усиливают впечатление на- туралистической достоверности. В композициях пре- деллы также много своеобразных деталей, например, в «Строительстве базилики» облака на небе образуют причудливые завихрения, напоминающие языки пла- мени. Эти находки, замечательные в общем контексте сиенской живописи 15 в., ярко показывают, что С. не был чужд революционного искусства Мазаччо и твор- чества др. флорентийских художников, таких как фра Анжеликой Мазолино да Паника ле, Паоло Уччелло или Доменико Венециано, в чьей живописи соединялись сила пластической выразительности формы и натура- лизм деталей. То же влияние можно отметить в небольшой ком- позиции «Св. Мартин, отдающий часть своего плаща нищему» (коллекция Киджи-Сарачини, Сиена), пред- ставлявшей собой часть большого алтаря «Распя- тие», которое С. написал в 1433 для сиенской церкви Св. Мартина. Характер изображения фигуры нищего прямо адресует к дрожащему обнаженному человеку из фрески «Св. Петр, который крестит вновь обращен- ных» капеллы Бранкаччи церкви Санта Мария дель Кармине во Флоренции. Два других сохранившихся фрагмента алтаря «Распятие» — «Мадонна» и «Скор- бящий Св. Иоанн» (коллекция Киджи-Сарачини, Сиена). Этот алтарь упоминается и детально описы- вается многочисленными сиенскими авторами вплоть до кон. 18 в. Он был разобран братьями Св. Мартина, которые спасли его от того, чтобы стать «досками, пошедшими на двери». В сравнении со «Снежной Мадонной» этот алтарь замечателен использованием элементов натурализма и ренессансной перспективы, а также тонких цветовых сочетаний и живого пове- ствования, характерных для сиенской художествен- ной традиции. Две миниатюры из Миссала (Сиена, Городская Библиотека, MS. G. V.7), которые приписывают С., можно связать с «Распятием» для церкви Св. Марти- на. Особенно интересно «Распятие со Св. Иоанном и Мадонной», выполненное на золотом фоне, обрам- ленном геометрическим орнаментом. В них очевидно присутствие готических черт, особенно в изображе- нии распятого Христа, чье тело представлено фрон- тально, голова изображена в сложном ракурсе, а руки наделены яркой выразительностью, и в драпировках скорбящих. Серединой 1430-х обычно датируется алтарь «Ма- донна с младенцем и двумя музицирующими ангела- ми» (Епархиальный музей, Кортона), созданный для церкви Сан Доменико в Кортоне. Стилистически он связан со «Снежной Мадонной», но более свободен от канонов искусства 14 в. Его обрамление отличается простотой: небольшие тройные арки в центральной части и вертикализм пинаклей уравновешены полу- круглым обрамлением сцен. Интерес к скульптурно- Сассетта. «Мистическое обручение Св. Франциска». 1437. Музей Конде. Шантийи. сти и геометризации форм можно отметить, напри- мер, в правильном овале лица Михаила Архангела или округлости шеи Св. Екатерины и Мадонны. Многочисленные Мадонны, выполненные между 1432 и 1440, могут быть связаны с кортонским алтарем, особенно два изображения Мадонны с младенцем и ангелами (Метрополитен-музеум; Нац. Пинакотека, Сиена) и «Мадонну с вишнями» (Археологический му- зей, Гросетто). В этих произведениях пристрастие С. к идеям раннего флорентийского Возрождения ощуща- ется в стремлении к некоторой геометризации форм, в правильной округлости ручек и ножек младенца, словно выточенных из дерева или слоновой кости. Две небольшие композиции «Поклонение волхвов» (колл. Киджи-Сарачини, Сиена) и «Процессия волх- вов» (Метрополитен-музеум) имеют противоречивую датировку. Определенная связь с «Поклонением волх- вов» Джентиле да Фабриано (1423, Гал. Уффици) дает основание для ранней датировки, до 1429, поскольку Джентиле был в Сиене в 1425-26. Другие исследова- тели предлагают датировку после 1432-33, видя бли- зость некоторых черт этих композиций к позднему творчеству С. Кроме того, ряд авторов приписывает эти работы, как и некоторые изображения Мадонны, «Маэстро делл’Оссерванца» (Maestro delVOsservanza). На протяжении всех 1440-х С. оставался в Сиене для выполнения наиболее трудоемкого заказа — боль-
164 СВАНИНГ шого алтаря для церкви Сан Франческо в Борго Сан Сеполькро (1437). Работа была выполнена С. в Сиене, но он наблюдал за установкой его в Сан Сеполькро, которая была завершена до конца июня 1444. Он по- лучил 510 флоринов, самый большой из гонораров, из- вестных в Сиене в 15 в. «Алтарь Сан Франческо» был разобран в 19 в., но многие его части дошли до наших дней. Подобно «Maesta» Дуччо (1311) он был двухсторонним и цен- тральная его часть представляла «Мадонну с младен- цем в окружении ангелов» (Лувр). На лицевой стороне алтаря было пять частей, на трех центральных — изо- бражение Мадонны с младенцем, на боковых — изо- бражения четырех святых (И Татти, Флоренция; Лувр). На оборотной стороне в центральной части был представлен «Св. Франциск во славе» (И Татти, Флоренция), а по сторонам от него в два ряда были изображены восемь сцен из его жизни, хранящиеся сейчас в Лондоне (Нац. гал.), кроме «Мистического обручения Св. Франциска» (Музей Конде, Шантийи). Остальные небольшие доски пределлы верхней части алтаря и пилястр находятся в Берлине (Картинная га- лерея), Кливленде (Музей искусств) и Москве (Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина). Алтарь для Сан Сеполькро позволяет судить о зрелой мане- ре С. Доски, хранящиеся в Лондоне и Шантийи, ясно показывают, насколько, пренебрегая формальными нормами своего времени, С. смягчал строгий флорен- тийский стиль, тонко соединяя его с отвлеченностью и фантастическими элементами, свойственными ис- кусству 14 в. Др. произведения (не сохранившиеся), выполненные в те же годы, что и алтарь для Сан Се- полькро, были созданы по заказам многих знатных го- рожан Сиены для Госпиталя Санта Мария делла Ска- ла, Опера дель Дуомо и Коммуны. Сассетта. «Св. Франциск во славе». 1437- И Татти. Флоренция. В 1447 С. получил наиболее крупный гражданский заказ в Сиене — выполнение фресковой росписи но- вых городских ворот, которая была начата Таддео ди Бартоло незадолго до его смерти в 1422. Фрески для Порта Романа (ранее именовавшихся Порта Нуова), к сожалению, не сохранившиеся, стали последней работой С. В 1450 он выполнил рисунок, приступил к изображению ангелов на внутренней стороне арки и подготовил внешнюю сторону к исполнению «Коро- нования Марии». Эта работа была завершена через девять лет Сано ди Пьетро по рисункам С. Фрески, сильно поврежденные под воздействием окружающей среды, были сняты и перенесены на паперть церкви Сан Франческо в Сиене. Сохранившиеся фрагменты показывают, насколько ясно и строго скульптурно выполненные С. ангелы отличаются от безжизненных фигур Сано ди Пьетро. Это единственный пример ра- боты мастера в технике фрески. Липг.: Berenson В. A Sienese Painter of the Franciscan Legend. L., 1909; Pope-Hennessy J. Sassetta. L., 1939; Carli E. Il Sassetta e il Maestro deirOsservanza. Milano, 1957; Scapecchi P. Chiarimenti intorno alia pala dell’Arte della Lana. Genova, 1979; Sassetta e i pittori toscani tra XIII e XV secolo. Cat. della mostra / A cura di L. Bellosi e A. Angelini. Siena, Palazzo Chigi-Saracini. E, 1986; Israels M. Sassettas Madonna della Neve: an image of patronage. Leiden, 2003; Israels M. Sassetta: the Borgo San Sepolcro alterpiece. E; Leiden, 2009. Vol. 1-2. О. Г. Maxo. СВАНИНГ Ханс (Svaning Hans) (ok. 1500, Сван- нинге — 20.9.1584, Рибе), датский историк. Происхо- дил из бедной крестьянской семьи. Благодаря своему родственнику, магистру Йенсу Андерсену, канцлеру епископа Оденсе, смог получить начальное образова- ние в школе при копенгагенском соборе Богоматери. С юности стал последователем вероучения Мартина Лютера. В 1529-33 слушал лекции в Виттенбергском университете, окончил его со степенью магистра. В Виттенберге сблизился с Филиппом Меланхтоном, который позднее, в 1542, рекомендовал С. королю Кри- стиану III в качестве ученого, способного написать историю Реформации в Дании. Находился в близких отношениях также с Иоганном Бугенхагеном, при его поддержке занял в 1539 должность профессора рито- рики в Копенгагенском университете. В 1541-52 был наставником датского королевича Фредерика (позд- нее — король Дании Фредерик II), получая плату с доходов от церковных имуществ в Роскилле, Лунде и Рибе. В 1547 за заслуги перед королевской семьей был назначен пожизненным деканом (руководителем со- борного духовенства) в Рибе, где после 1552 обычно проживал, уделяя большую часть времени изучению датских древностей. Свою гл. задачу С. видел в том, чтобы изложить на латинском языке историю Дании от того времени, ко- торым оканчивались «Деяния датчан» Саксона Грам- матика (ум. ок. 1220), а именно с кон. 12 в. Этот труд он
СВЕНХЕЙМ 165 завершил ок. 1580-81, когда по приказу короля отослал его на суд профессоров Копенгагенского университе- та. Их оценка, видимо, была невысокой, и «Датская история» (Historia Danica) С. осталась в рукописи, по- ступив на хранение в университетскую библиотеку, где и погибла в огне копенгагенского пожара 1728. Однако уцелело немалое число выдержек из этого произведе- ния в сочинениях датских историков 2-й пол. 16-17 вв- и описание его содержания, составленное в 17 в. датча- нином Стефанусом Стефаниусом. Кроме того, при не- известных обстоятельствах в 1658 во Франкфурте-на- Майне вышла из печати часть труда С. (Christiernus II, Daniae гех), посвященная правлению короля Кристиа- на II (1513-23). Этот материал, а также сохранившиеся документальные свидетельства позволяют составить представление о «Датской истории» С. Она открыва- лась описанием трех скандинавских королевств, затем повествовалось о происхождении датчан, давался пе- речень их древних королей, рассказывалось о языче- ских богах германцев, походах кимвров, готов, ланго- бардов и норманнов, после чего следовало изложение датской истории в правление христианских королей, от Харальда Клака (9 в.) до Кристиана II. Источника- ми С. служили документы, которые он обнаруживал в монастырях, церквах и, вероятно, в частных и гос. собраниях, а также факты, почерпнутые из сочине- ний древних и новых историков и средневековых ле- тописей. По своему стилю творение С., несомненно, продолжало традицию риторической историографии, находившей немало приверженцев не только в древ- ности, но и в эпоху Возрождения, и уже ранее — в лице первых датских историков Свена Аггесена и Саксона Грамматика. В своем сочинении С. предстает горячим патриотом Дании; его патриотизм в немалой степени основан на желании опровергнуть нападки на датчан шведского историка Юханнеса Магнуса в «Истории всех королей готов и шведов», изданной сначала в Риме (1554) и Лондоне (1559). Те же патриотические побуждения руководили С., когда по поручению датских властей в 1560 он со- ставил специальный трактат с опровержением исто- рических выкладок Юханнеса Магнуса, которые шве- ды использовали в ущерб политическим интересам Дании — «Опровержение наветов некого Йоханнеса Магнуса Гота Упсальского» (Refutatio calumniarum cujusdam Johannis Magni Gothi Upsaliensis; изд. 1561). Одновременно (как приложение к «Опровержению») увидела свет «Хроника или история короля Дании Ханса» (Chronicon sive historia Johannis regis Daniae), вероятно, написанная С. на основе его «Датской исто- рии». Она также включала возражения, направленные против утверждений шведского историка, касавшихся событий недавнего прошлого — времени правления короля Дании, Швеции и Норвегии Ханса (1481-1513). Оба сочинения, содержавшие обидные для шведов умозаключения, напечатаны без указания места из- дания (каковым на самом деле был Копенгаген) и под именем копенгагенского профессора Петруса Парвуса Росефонтануса, умершего еще в 1559; очевидно, это было сделано, чтобы в условиях крайнего обострения датско-шведских отношений не вызвать протеста со стороны шведских властей. Вскоре, однако, начались военные действия между войсками Дании и Швеции, и в 1567 С. написал на латинском языке опровержение, направленное против шведской пропаганды, обви- нявшей Данию в развязывании войны; однако, оно не было напечатано, поскольку вскоре в Штеттине враж- дующие стороны заключили мир (1570), по которому, среди прочего, обязались не выпускать из печати по- рочащие друг друга сочинения. Текст этого трактата С., являющий собой замечательный образец полити- ческой журналистики 16 в., уцелел только в датском переводе (сделанном, возможно, самим автором) со следующим подзаголовком: «Ответ, или объяснение на сообщение, которое заново выпущено шведами относительно всего того, что случилось и послужило предметом для переговоров между датчанами и шве- дами в 1565 году» (En retractat eller forklaring раа den beretning, som er nylig udgangen de svenske til vilje om alt det, som er sket og forhandlet mellem de danske og de svenske ar 1565; изд. 1875). He увидело свет и сочинение С. «О герцогстве Шлезвигском» (De Slesuicensi ducatu), в котором доказывалось, что герцоги Шлезвигские из- древле находились в вассальной зависимости от коро- лей Дании. С о ч.: От Aarsagerne til den nordiske Syvaarskrig og om Krigsbegivenhederne til Lands i Aaret 1565, af Mester Hans Svaning // Monumenta Historiae Danicae I Udg. H. F. Rordam. Kobenhavn, 1875. Bd. 2. S. 117-62; Svaning-Hvitfeld, Svanings Danmarkskronike 1241-1282 sammenstillet med Hvitfeld og kildemaessigt oplyst I Udg. ved Kr. Erslev. Kobenhavn, 1928. Лит.: Rordam H. E Historieskrivningen og Historieskriverne i Danmark og Norge siden Reforma- tionen. Kobenhavn, 1867. Bd. I. S. 68-101; Petrini H. Kalstudier till Erik XIVs och nordisk sjuarskrigets historia. Lund, 1942. S. 189-203; Jorgensen E. Historieforskning og historieskrivning i Danmark indtil aar 1800.2. udg. Kobenhavn, i960. S. 85-91; 11 s о e H. Hans Svaning 11 Dansk biografisk leksikon. 2. udg. Kobenhavn, 1983. Bd. 14. В. А. Антонов. СВЕНХЕЙМ Конрад (Sweynheym Konrad) (время и место рождения неизвестны — 1477), немецкий ти- пограф. Работал вместе сАрно льдом Паннар- ц е м (ум. 1476). Принято считать, что С. родился в местечке Шван- хейм, что между Майнцем и Франкфуртом на Майне. Полагают, что он научился искусству печатания под- вижными литерами, а также гравированию в Майнце, в знаменитой типографии Фуста и Шёффера. Однако согласно другой версии, высказанной немецким ис- следователем Готтфридом Цедлером, С. родился в Эльтвилле в окрестностях Майнца, где и обучался с 1461 по 1464 всем видам типографской работы от из-
166 СВЕНХЕЙМ \ готовления шрифта до набора текста у изобретателя \ книгопечатания Иоганна Гутенберга. Оба предполо- жи жения, так или иначе, связывают имя С. с Гутенбергом у и Майнцем напрямую или через Фуста и Шеффера, А типографская деятельность которых, как известно, V] была обязана своим появлением и развитием именно у Иоганну Гутенбергу. Вероятно, причиной переезда С. I в Италию стал не столько захват и разорение Майн- / ца 27.10.1462 во время гражданской войны, сколько жесткая конкуренция со стороны мастерской Фуста и Шёффера. Возможно, к 1462 С. уже был знаком с выходцем из Праги Арнольдом Паннарцем — тот мог иметь отношение к печатне Фуста и Шёффера в качестве ученика или рабочего. Известно, что после падения Майнца кардинал Иоанн Туррекремата обратился к ним, призывая их вместе отправиться в Италию, чтобы там стало возможным изготовление книг но- вым способом. По его приглашению в начале 1464 С. и Паннарц, навсегда оставив родину, прибыли в на- ходящееся в Римской провинции бенедиктинское аббатство Субиако, где под покровительством на- стоятеля Иоанна Туррекрематы приступили к работе. Испытывая огромные трудности, связанные с отсут- ствием сведущих в печатном деле помощников, не- достатком специальных материалов, немецкие типо- графы к кон. 1464 издают первую в Италии печатную книгу — «Донат» (Donatus), популярнейший в эпоху Средневековья учебник латинской грамматики (ни одного экземпляра этого издания не сохранилось до наших дней). В Субиако, помимо грамматики Доната, немецкие типографы напечатали еще три книги: в 1-й пол. 1465 вышел «Оратор» Цицерона, затем сочинения Лактанция, а в 1467 — «О граде божьем» Августина Блаженного. Все вышедшие в Субиако издания были напечатаны новым шрифтом, создателем которого был, по всей вероятности, С. Владевший мастерством гравера, он, возможно, был резчиком пунсонов ново- го шрифта, а, кроме того, предположительно, слово- литчиком и наборщиком текста, тогда как Паннарц печатал и занимался организацией дела. Шрифт С., использовавшийся в Субиако, был прототипом анти- квы — шрифта, который ведет свое название от ла- тинского «scriptura antiqua» (античное письмо), упо- треблявшегося гуманистами. Это письмо послужило типографам образцом для нового шрифта, использо- вать который в кон. 15 в. они станут при издании ан- тичных авторов и сочинений гуманистов. На протя- жении 16 в. антиква постепенно вытеснит готический шрифт на далекую периферию типографской ойкуме- \ ны и станет шрифтом, который в настоящее время на- I зывают «латинским». 7\ Именно в итальянской типографии в Субиако был J / впервые в истории книгопечатания создан и применен у в издании сочинений Лактанция греческий шрифт, £\ образцом для которого послужили греческие рукопи- си 7-8 вв. Трудности устройства типографии и сбыта / книг в горном районе вынудили С. и Паннарца к ноя- L-. брю 1467 принять предложение братьев Франческо и Пьетро де Массими переехать в Рим и установить печатный станок в их доме. С. и Паннарц работали в доме Массими вместе до середины 1473, напечатав за 6 лет, как принято считать, 12 475 томов. Реперту- ар изданий римской типографии С. и Паннарца точ- но характеризует интересы времени и окружавшей печатников итальянской гуманистической среды — это в основном сочинения античных авторов, среди которых Гай Юлий Цезарь, Лукан, Марциал, Саллю- стий, Силий Италик, Цицерон, Страбон, Апулей, Ари- стотель, Квинтилиан, Овидий, Светоний, Тит Ливий, Теренций, Авл Геллий, Вергилий. Кроме того, печатали Библию, комментарии к ней Николая из Лиры, сочи- нения отцов церкви — Св. Августина, Св. Иеронима, Св. Фомы Аквинского и др. Для книг, издаваемых в Риме, С. и Паннарц изготовили новый шрифт, еще бо- лее похожий на антикву, чем шрифт из Субиако. В нач. 1472 во время работы над изданием пятитом- ного Комментария к Библии Николая из Лиры финан- совые затруднения привели к приостановлению ра- боты типографии в виду угрозы полного разорения. Покровитель С. и Паннарца, выполнявший также функции редактора и корректора в их типографии, секретарь Ватиканской библиотеки и епископ Алерии (1469-75) Джованни Андреа де Бусси обратился в пре- дисловии к вышеупомянутому Комментарию к папе Сиксту IV с настойчивой просьбой о помощи столь важному и благородному делу. Одновременно С. и Паннарц также ходатайствовали перед папой о бене- фициях. Вероятно, оказанная им помощь (известен только факт получения С. должности каноника церк- ви Св. Виктора в Майнце) отложила закрытие типо- графии на 15 месяцев и дала возможность печатникам выпустить еще несколько книг, последней из которых стала «Естественная история» Плиния Старшего, вы- шедшая 7.5.1473. Расставшись со С., Арнольд Паннарц продолжил работу в доме Массими, до своей смерти в 1476 вы- пустив более ю изданий. Некоторые из них являются перепечатками книг, изданных ранее, другие — сочи- нения Иосифа Флавия, Сенеки, Стация, Лоренцо Вал- лы — отпечатаны Паннарцем впервые. С. участвовал в качестве гравера в издании «Кос- мографии» Клавдия Птолемея, в котором впервые в истории применил технику гравюры на меди в изго- товлении географических карт. Книга вышла в свет в 1478 уже после смерти С., будучи завершена другим немецким печатником Арнольдом Букингом. Итогом совместной работы С. и Паннарца в Субиако и в Риме стали 52 издания, в которых итальянские первопечат- ники не только указали последующим поколениям типографов новое направление в развитии печатной книги и шрифта, но и выпустили в свет те сочинения античных авторов, которые были столь востребованы и сыграли огромную роль в развитии культуры и нау- ки в Европе в эпоху Возрождения. Лит.: Zedler G. Gutenbergforschungen. Leipzig, 190г, В u s s i G. A. Prefazioni alle edizioni di Sweynheym e Pannartz: prototipografi romani. Milano. 1978; Hall E.
СЕБАСТЬЯН I 167 Sweynheym & Pannartz and the origins of printing in Italy: German technology and italian humanism in Renaissance Rome. McMinnville, 1991; Caros i G. P. La stampa da Magonza a Subiaco. 1994. А. В. Шаповалова. СЕБАСТЬЯН I Желанный (Sebastiao I Desejado), также Сокровенный (Encoberto), Усы пленный (Adormecido) (20.1.1554, Лиссабон — 4.8.1578, Алкасер-Кибир, ныне Эль-Ксар-эль-Кебир, Марокко), король Португалии из Ависской династии. Сын принца Жоана Мануэла (1537-54) и принцессы Хуаны (1534-73)» дочери императора Карла V; в связи с чаяниями обрести наследника трона, который про- должил бы Ависскую династию, еще до рождения по- лучил прозвище Желанный. После смерти отца, произошедшей за 2 недели до его рождения, С. — как внук короля Жоана III — ока- зался наследником трона, а в возрасте 3 лет был про- возглашен королем (16.6.1557). Регентом королевства стала вдова Жоана III Катарина Австрийская; в 1562 она отказалась от регентства, которое было передано брату Жоана III, кардиналу Энрике, правившему до 20.1.1568. В детстве С. I отличался слабым здоровьем, что иногда связывают с близкородственными брака- ми его предков: он имел в четвертом колене всего 4 предков вместо 8, и все они были потомками короля Жоана I. С 14 лет С. I начал править самостоятель- но. Юный король, на образование которого сильное влияние оказали иезуиты, отличался честолюбием, упрямством и глубокой религиозностью. Выросший в обстановке идеализации рыцарского служения его предков и почитания воинской доблести португаль- цев, он пытался возродить старинные рыцарские обычаи, много путешествовал по стране верхом в окружении придворных, устраивал турниры, в ко- торых участвовал и сам. Мечтая о славе полководца, С. I вынашивал планы крестового похода против не- верных и был искренне убежден, что именно Порту- галия должна явиться спасительницей всего христи- анского мира, а ему самому суждено стать орудием этого спасения. В то же время С. I уделял мало времени действи- тельным проблемам обширной португальской импе- рии. После овладения Макао (1557) и Даманом (1559) колониальная экспансия замедлилась: не хватало ре- сурсов, чтобы сохранить и защитить уже завоеванные территории. В течение 16 в. огромные прибыли от тор- говли специями нарушили традиционное социальное равновесие средневекового португальского общества. Это проявилось в пренебрежении к ставшему невы- годным крестьянскому и ремесленному труду, бегстве населения из провинции в столицу, широком рас- пространении паразитических настроений, непомер- ном увеличении числа государственных служащих. Прибыль от торговли пряностями становилась все меньше, а плачевные результаты воздействия этой торговли и, в целом, результатов Великих географиче- ских открытий на Португалию становились все оче- виднее. Приходилось все больше заботиться о защите / португальских владений, в частности, в Марокко, где / мусульмане атаковали опорные пункты португальцев, Lj как, например, Мазаган в 1562. Крепости в Сев. Афри- \5 ке представляли мало интереса с торговой и страте- Д гической точек зрения, и при этом требовали средств (V и людей, но их сохранение стало вопросом престижа, \/ дополненным личными амбициями короля — его I мечты о славе стали воплощаться в планы вторжения \ в этот регион. Поскольку в европейском обществе большую тревогу вызывало продвижение Османской империи на 3., проект усиления позиций в Магрибе казался наиболее привлекательным. В 1574 С. I предпринял плохо подготовленную экс- педицию в Танжер, не имевшую успеха. Повод для большой экспедиции появился, когда в 1575 мароккан- ский престол занял претендент, поддержанный турка- ми. По мнению короля усиление турецкого султана в Сев. Африке непосредственно угрожало Пиренейско- му п-ову и всей христианской Европе, поэтому С. I на- чал готовить поход против марокканского Феса. Его дядя, король Испании Филипп II, отказался участво- вать в нем и отложил до окончания военной кампа- нии намеченное бракосочетание С. I со своей дочерью Исабель. По договоренности с папой Григорием XIII экспедиция была объявлена крестовым походом; ее подготовка потребовала огромных денежных средств, в том числе и крупного иностранного займа. Военная экспедиция отправилась из Лиссабона 25.6.1578 и 7.7.1578 высадилась в Танжере. С. I пре- небрег мнением военных и двинулся во внутренние районы, к Алкасер-Кибиру. Трудности похода по пу- стынной и безводной местности заставили короля попытаться изменить первоначальный план, но было уже поздно: 4.8.1578 португальское войско под его личным командованием (общей численностью более 20 тыс. человек) было атаковано при Алкасер-Кибире вдвое большей по численности мусульманской арми- ей. Португальцы потерпели унизительное поражение, катастрофическое по масштабам — почти половина армии погибла, многие оказалась в плену, и выкуп за уцелевших впоследствии лег на страну тяжелым фи- нансовым бременем. Сам король погиб в этой битве или же умер вскоре после нее; не в силах принять ошеломляющие известия о поражении, португальцы отказывались верить в гибель С. I и предпочитали считать его чудесным образом спасшимся. Исчезно- вение короля вызвало династический кризис 1578-80 (поскольку после смерти С. I из законных потомков Мануэла I по мужской линии в живых оставался толь- ко преклонного возраста инфант Энрике, ставший i кардиналом-королем) и поставило под вопрос суве- | ренное существование Португальского королевства: Л велика была вероятность того, что после смерти Эн- U рике корона Португалии отойдет к Испании, особен- \ но учитывая заинтересованность в объединении с Ис- / панией значительной части португальского общества, V надеявшейся в пиренейском союзе преодолеть на- * раставшие трудности. Одновременно начала склады-
168 СЕБАСТЬЯНО ДЕЛЬ ПЬОМБО ваться исполненная мессианизма легенда о великом португальском «короле в успении», который «однаж- ды туманным утром» вернется на трон, чтобы спасти Португалию в ее самые мрачные времена: этот образ, подобный образам короля Артура в Англии или Фри- дриха Барбароссы в Германии, послужил основой т. н. себастьянизма. В 1582 Филипп II (уже как король Пор- тугалии Филипп I), в надежде ликвидировать неже- лательные настроения, приказал перенести останки, которые считались принадлежавшими исчезнувшему королю, из Сеуты в монастырь Жеронимуш в Лисса- боне, но не достиг желанной цели. Поскольку порту- гальский трон перешел к испанским Габсбургам, себа- стьянизм стал воплощением надежды на избавление от испанского господства и приобрел патриотическую окраску. В период владычества Испании (1580-1640) известны 4 самозванцев, выступавших под именем С I. Себастьянизм как мистическая вера в возвра- щение короля и связанное с этим возрождение «зо- лотого века» ависской Португалии распространялся все более широко, как в простонародных вариантах (со свидетельствами о якобы встреченном живом С. I и ожиданиями справедливости по отношению к го- лодным и отверженным), так и в интеллектуальных. Крупным представителем «ученого себастьянизма» был в 17 в. Антониу Виейра, автор проекта всемирной империи. В нач. 19 в. во времена французского втор- жения себастьянистские настроения вновь оживи- лись; их элементы доныне сохраняются в португаль- ском обществе. Источники: Castro J. de. Discurso da vida do Rey Dorn Sebastiam. P., 1602 (факсимильное nepe- изд. Lisboa, 1994); Cruz B. da. Chronica de FJ-Rey D. Sebastiao I Ed. A. Herculano, A. C. Payva. Lisboa, 1837; Rebel о A. Chronica do muito alto e poderoso Rey D. Sebastiao. Porto, 1925; Jornada Del-Rei D. Sebastiao as partes de Africa. Louren<;o Marques, 1970; Itinerarios de El-Rei Dom Sebastiao 1568-78. Lisboa, 1987; Cronica do xarife Mulei Mahamet e d’el-rei D. Sebastiao, 1573-78. Odivelas, 1987. Липг.: Menezes M. d e. Chronica do muito alto e muitoesclarecidoprincipeD.SebastiaodecimosextoReyde Portugal: Primeira parte. Lisboa, 1730; S a n t о s M. dos. Historia sebastica: Contem a vida do... D. Sebastiao, Rey de Portugal... Lisboa, 1735; Machado D. B. Memorias para a historia de Portugal: Que comprehendem о governo del Rey D. Sebastiao, unico em о nome e decimo sexto entre os monarchas portuguezes. Lisboa, 1736-51. Vol. 1-4; Figueiredo A. de. D. Sebastiao Rei de Portugal: 1554-78. P.; Lisboa, 1924; Mu rias M. A politica de Africa de El-Rei D. Sebastiao. Lisboa, 1925; Queirds Veloso I. M. D. Sebastiao, 1554-1578. Lisboa, 1935; Barata de Azevedo Cruz M. do R. de S. T. As regencias na menoridade de D. Sebastiao: elementos para uma historia estruturaL Lisboa, 1992. Vol. 1-2; S a г a i v a M. D. Sebastiao na historia e na lenda. Lisboa, 1994; Sebastica: Bibliografia geral sobre D. Sebastiao / Ed. V. A. de Oliveira. Coimbra, 2002; Johnson H. B. Dois Estudos Polemicos. Tucson, 2004; Banos-Garcia A. V. D. Sebastiao, Rei de Portugal. Lisboa, 2006. A. II. Черных. СЕБАСТЬЯНО ДЕЛЬ ПЬОМБО (Sebastiano del Piombo), собственно, Себастьяно Лучани (Sebastiano Luciani) (1485/86, Венеция — 21.6.1547, Рим), итальянский художник, представитель искус- ства зрелого Возрождения. Работал в Венеции и Риме. Джорджо Вазари упоминает о его таланте музыкан- та. Учиться живописи С. стал поздно, в возрасте 18- 20 лет, сначала в мастерской Джованни Беллини (см. Беллини), а затем у Джорджоне. В ранних произведе- ниях, созданных в Венеции до 1511, заметно влияние позднего Беллини, но особенно Джорджоне, что про- является в монументальности формы, тональном бо- гатстве колорита, прозрачности легкой светотени и передаче пространства за счет световой насыщенно- сти цвета (росписи створок органа: «Св. Синибальд» и «Св. Людовик Тулузский» на внутренних створ- ках, «Св. Бартоломей» и «Св. Себастьян» на внешних створках, 1507-09, церковь Сан Бартоломео а Риаль- то; алтарь «Св. Джованни Кризостомо со святыми», ок. 1510, церковь Сан Джованни Кризостомо). Суще- ствует мнение, что С. заканчивал картину Джорджо- Себастьяно дель Пьомбо. «Несение креста». 1540-е гг. Музей изобразительных искусств. Будапешт.
СЕБАСТЬЯНО ДЕЛЬ ПЬОМБО 169 Себастьяно дель Пьомбо. «Молодая римлянка». L5»3- I Ъсударствсн н ые музеи. Берлин. не «Три философа» (Музей истории искусства, Вена), ему все чаще приписывают картину «Суд Соломона» (Нац. концерн, Кингстон-Лейси), авторство которой также связывали с именем Джорджоне. В «Саломее» (ок. 1510, Нац. гал., Лондон) С. удалось соединить мяг- кую поэтичность живописи Джорджоне с возвышен- ной героизацией образа. В нач. 1511 сиенский банкир Агостино Киджи пригласил С. в Рим, где поручил ему вместе с мастерской Рафаэля украсить фресками апар- таменты своей виллы на Тибре (ныне вилла Фарнези- на). С. расписывал люнеты Лоджии Галатеи на сюжеты из «Метаморфоз» Овидия и на одной из стен написал в пару к «Триумфу Галатеи» Рафаэля величественную фигуру гиганта Полифема (1512). В ранних римских работах С. («Женский портрет», «Смерть Адониса», оба — 1512, Гал. Уффици) заметно влияние как Рафаэ- ля, так и фресок Микеланджело на своде Сикстинской капеллы. В период творческой зрелости С. все теснее сотрудничал с Микеланджело, используя созданные им рисунки для своих монументальных, полных дра- матической патетики алтарных композиций («Снятие с креста», 1516, Эрмитаж; «Оплакивание», ок. 1515, Городской музей, Витербо; «Воскрешение Лазаря», ок. 1517-18, Нац. гал., Лондон; «Встреча Марии и Ели- заветы», 1521, Лувр; «Несение креста», ок. 1528-30, Прадо). С. отошел от живописной сложности своего венецианского колорита, его монументальные алтари написаны в темной цветовой гамме с резкими кон- трастами светотени. По заказу флорентийского купца Пьерфранческо Боргерини С. украсил живописью его семейную капеллу в церкви Сан Пьетро ин Монторио, используя рисунки Микеланджело для двух главных композиций: «Бичевание Христа» и «Преображение» (1516-19). Особое место в творческом наследии С. за- нимают парадные портреты («Папа Климент VII», 1526, Музеи и галерея Каподимонте, Неаполь; «Пор- трет Андреа Дория», 1526, Гал. Дория-Памфили, Рим), монументальностью и эффектностью своих компози- ций предвосхищающие портретную живопись барок- ко. В лучших своих портретах С. не только не уступает Рафаэлю, но часто превосходит его по живописности и свободе композиционных решений («Портрет моло- дого воина», 1516, Хартфорд, Коннектикут, Уордсворд Атенеум; «Портрет молодого человека», 1516, Музей изобразительных искусств, Будапешт; «Женский пор- трет в образе св. Агаты», 1530-е, Нац. гал., Лондон). Для погребальной капеллы Агостино Киджи С. на- писал большой алтарный образ «Вознесение Марии», работа над которым была прервана разгромом Рима императорскими войсками (Sacco di Roma) 1527. После возвращения в Рим в 1529 С. сблизилсяся с папской курией, и в 1531 получил от папы Климента VII долж- ность хранителя папской печати (отсюда и произошло его прозвище), что создало художнику более устойчи- вое финансовое положение. В этот период заметно снизилась творческая активность С. Вместе с тем, он написал еще несколько алтарных композиций, отра- жающих влияние идей театинцев («Рождество Богома- тери», 1530-е, церковь Санта Мария дель Пополо, Рим; «Несение креста», 1540-е, Музей изобразительных ис- кусств, Будапешт). С. был похоронен в церкви Санта Мария Маджоре в Риме, по предложению Даниеле да Вольтерра в 1561 его останки были перезахоронены в Академии Св. Луки. Влияние С. не было широким, однако его эксперименты с техникой живописи, нова- ции в области композиции и светотени были развиты в искусстве римской школы кон. 16 в. Себастьяно дель Пьомбо. «Св. Людовик Тулузский». Ок. 1509. Галерея Академии. Венеция.
170 СЕБИЙЕ Лит.: Bernardi G. Sebastiano del Piombo. R., 1908; Dussler L. Sebastiano del Piombo. Basel, 1942; Pallucchini R. Sebastiano Veneziano. Milano, 1944; L u с с о M. Sebastiano del Piombo. Opera completa. Milano, 1980; Hirst M. Sebastiano del Piombo. Oxford, 1981. В. Д. Дажина. СЕБИЙЕ, С e б и л л e, С и б и л e Тома (Sebillet, Sibilet Thomas) (ок. 1512, Париж — 28.11.1589, там же), французский поэт, переводчик и теоретик литерату- ры. Юрист по образованию, С. служил адвокатом в Парижском парламенте. Сведений о его жизни сохра- нилось мало. Известно, что он больше времени посвя- щал литературной деятельности, чем обязанностям адвоката. Путешествовал по Италии. Во время го- сподства Католической Лиги был заключен в тюрьму, так как сохранял верность королю. В 1548 в Лионе вышел трактат С. «Французское поэтическое искусство», в котором автор одним из первых сформулировал потребность обновления французской поэзии. В своем сочинении С., исходя из творческого опыта Клемана Маро и Мелена де Сен- Желе, теоретически обобщал то, что было уже реали- зовано во французской литературе. В большей своей части трактат, как и любое др. руководство по поэтике того времени, содержал рассуждения о рифме, разме- ре, орфографии и т. д. Однако в нем уже видится новое понимание поэтического творчества. Автор подчер- кивал, что владение стихотворной формой не явля- ется истинной поэзией, а лишь ее «голой оболочкой» (sa nue ёсогсе). Он развивал идеи античной поэтики, в частности Платона, о божественном вдохновении и призвании поэта. Призывал к освоению античной ли- тературы и в связи с этим выдвигал принцип подра- жания древним авторам. Однако когда речь заходила о театре, он выступал против механического пере- несения на французскую почву структуры античной трагедии и комедии и положительно оценивал средне- вековую драматургию. С. пытался совместить траге- дию и комедию со старыми формами, выводя первую из моралите, а вторую из фарса и говорил о возмож- ности создания новой драматургии путем взаимного обогащения национальных и античных драматиче- ских жанров. В разделе «О французском естестве» С. отстаивал право родной литературы на национальную самобыт- ность и одобрял тот путь, по которому развивалась французская литература. Эти положения трактата С. были критически восприняты представителями Плеяды. Литературный манифест Жоашена Дю Бел- ле «Защита и прославление французского языка» представлял собой развернутую полемику с автором «Французского поэтического искусства», особенно когда речь заходила о национальной традиции. Кри- тически относясь к предшествующим и современным ему поэтам, Дю Белле отрицал и старые жанры, в ко- торых они работали, отдавая предпочтение жанрам античной и итальянской поэзии. Полемика между двумя литераторами продолжилась с выходом в свет перевода С. «Ифигении» Еврипида (1549), в «Посла- нии читателям» которой С. ратовал за преемствен- ность литературного процесса и органическое сочета- ние традиции и новаторства. С о ч.: L’lphigene d’Euripide poete tragique: tourne de Grec en Francois par 1’Auteur de 1’Art Poetique. P., 1549; Art poetique fran^oys. Edition critique avec une introduction et des notes publiees par Felix Gaiffe. P, 1988. Лит.: N о о H. de. Thomas Sebillet et son art poetique fran^oys: rapproche de la Deffence et illustration de la langue fran^oyse de Joachim Du Bellay. Utrecht, 1927; Saulnier V.-L. Sebillet, Du Bellay, Ronsard: lentree de Henri 11 a Paris et la revolution poetique de 1550 // Les fetes de la Renaissance. 1955. P., 1956. T. 1. P. 31-59; E h s a n A. Du Bellay, Sebillet and the problematic indentity of the French humanist // Neophilologus. 1991. Vol. 75. № 2. P. 185-93; Marino M. Tyard et Sebillet: autour des Dialoghi damore H Reforme, Humanisme, Renaissance. 2006. № 63. P. 91-110. Л. А. Царькова. СЕВ Морис (Sceve Maurice) (ok. 1500, Лион — по- сле 1560, там же), французский поэт, глава «Лионской школы». Родился в богатой патрицианской семье вы- ходцев из Пьемонта, которые обосновались в Лионе в нач. 15 в. Его отец был городским советником и дал сыну прекрасное гуманистическое образование. С. знал греческий, латинский, итальянский и испанский языки. Несмотря на большую популярность его сочи- нений среди современников, о самом С. практически ничего не известно. Он вел жизнь затворника и, в от- личие от многих поэтов Возрождения, не сообщал в стихах ни о себе, ни о своем окружении. К тому же, С. никогда не подписывал их полным именем, лишь ставил инициалы — М. Sc. L (Морис С. Лионец). С 1530 он находился в Авиньоне при дворе архие- пископа и в 1533 участвовал в поисках могилы Лауры, возлюбленной Франческо Петрарки, которая, по пре- данию, умерла в этом городе во время эпидемии чумы 1348. В одном из захоронений в часовне церкви Кор- дельеров С. обнаружил среди останков ларец с пер- гаментом и предположил, что сонет, написанный на нем, принадлежит Петрарке. Это открытие, правдопо- добность которого в дальнейшем неоднократно оспа- ривалась, принесло ему славу и благодарность Фран- циска I, большого любителя петраркистской поэзии. Вернувшись в Лион, С. в 1535 опубликовал перевод романа испанского писателя Хуана де Флореса «Гри- мальте и Градисса» (ок. 1497), представляющего собой продолжение повести Джованни Боккаччо «Фьяммет- та», под названием «Печальный финал Фьяметты» (La deplourable fin de Flamete). В 1536 поэт победил в тур- нире блазонов, организованном Клеманом Маро под патронажем герцогини Феррары Рене Французской. В том же году в сборнике стихов, изданных Этьенном Доле на смерть дофина, появилась эклога С. «Арион» (Arion).
СЕГАР 171 Самое известное произведение С. — поэма «Де- лия, предмет высшей добродетели» (Delie, objet de plus haute vertu) — увидело свет в 1544. Как «Канцоньере» Петрарки, «Делия» впервые во французской литерату- ре целиком посвящена одной женщине — возлюблен- ной С. лионской поэтессе Пернетт Дю Гийе, ранняя смерть которой в 1545 заставила поэта замолчать на три года. Лишь в 1547 он опубликовал поэму «Ивняк. Эклога об уединенной жизни» (Saulsays, eglogue de la vie solitaire). С этого периода его имя все реже и реже встречается в исторических документах. Известно, что в 1548 С. был одним из организаторов праздни- ка по случаю торжественной встречи в Лионе короля Генриха II. Возможно, свои последние годы он про- вел затворником в загородном поместье, работая над философско-религиозной поэмой «Микрокосмос» (Microcosme, изд. 1562). Если творчество С. высоко ценилось его современ- никами, то затем для него наступил долгий период забвения, и лишь в кон. 19 в. поэта вспомнили симво- листы, увидевшие в нем своего предшественника. В творчестве С. прослеживается сильное влияние итальянской гуманистической культуры, и в пер- вую очередь петраркизма и неоплатонизма. В свете неоплатоновского учения о любви решена его поэма «Делия», где образ возлюбленной идеализируется, отождествляется с божеством, трансформируется во всеобщий символ женской красоты. Но стремление поэта к идеалу лишено догматизма и сухой абстрак- ции. Он силой своего таланта сумел передать вну- тренний драматизм упорной борьбы между высокими душевными устремлениями и земной страстью. Поэма отличается сложной формой. Ее язык изо- билует символами, аллегориями. Символична и ком- позиция произведения. Оно состоит из 449 дизенов (десятистиший), разделенных на 49 групп по 9 дизе- нов в каждой, за исключением пролога (5 дизенов) и эпилога (3 дизена). Еще более символично название поэмы. Исследователи находят в нем и анаграмму слова «идея» (Delie — 1’idee), и скрытый намек на Пер- нетту Дю Гийе, и ассоциацию с именем богини Луны Дианой, и аллюзию на имя возлюбленной римского поэта Тибулла, воспетого им в многочисленных эле- гиях. В конечном итоге, Делия — это символ любви, земной и небесной, духовной и чувственной. Итальянское влияние ощутимо и в эклоге «Ивняк». Основная тема произведения — противопоставление уединенной, беспечной, сельской жизни шумной и суетной жизни горожан — навеяна идиллической па- сторалью «Аркадия» Якопо Саннадзаро. В отличие от «Делии», эклога написана прозрачным ясным слогом. Ее лирический герой ищет в пасторальном пейзаже радость и умиротворение, гармонию и душевное рав- новесие. В произведении С. уже чувствуется настрой, который позднее у поэтов Плеяды превратится в меч- ту о «золотом веке», чуждом порокам современности. Поэму С. «Микрокосмос» часто называют «по- следней средневековой суммой». Она написана в традициях ученой поэзии и по глубине эпического видения мира близка философским «Гимнам» Пьера де Ронсара. Поэма состоит из трех книг, в которых из- лагаются теологические, философские, научные воз- зрения на вселенную и человека. Несмотря на свой дидактизм, поэма проникнута верой в безграничные возможности человеческого разума, в прогресс науки и искусства. С о ч.: Oeuvres completes I Ed. P. Quignard. P., 1974; Blason / fid. Pignon. P., 1945; Delie, object de plus haulte vertu / fid. E. Partuien. P., 1916; Microcosme / Publ. V. Larbaud et A. A. M. Stols. Maestrict, 1929; Poesie I fid. J. TorteL Lausanne, 1961. Лит.: Saulnier V. L. Maurice Sceve, le prince de la Renaissance lyonnaise, initiateur de la Pleiade, italianisant, humaniste et poete. P.,1948; Staub H. Le curieux desir. Sceve et Peletier du Mans, poetes de la connaissance. Geneve, 1967; Quignard P. La parole de la Delie; essai sur Maurice Sceve. P., 1974; A r d о u i n P. Maurice Sceve, Pernette du Guillet, Louise Labe: lamour a Lyon au temps de la Renaissance. P., 1981; Dix etudes sur la Delie de Maurice Sceve I Textes reunis par E Charpentier. P., 1987; S k e n a z i C. Maurice Sceve et la pensee chretienne. Geneve, 1992; R i s s e t J. Lanagramme du desir: sur la Delie de Maurice Sceve. P., 1995; Helgeson J. S. Harmonie divine et subjectivite poetique chez Maurice Sceve. Geneve, 2001. Л. А. Царькова. СЕГАР Уильям (Segar William) (ок. 1564, место рождения неизвестно — 11.12.1633, Ричмонд), англий- ский художник, герольдмейстер Ордена Подвязки. О ранних годах жизни С. известно немного. Возмож- но, его предки по отцовской линии были выходцами из Нидерландов, а по материнской — англичанами. Существует предположение, что его отец — Фр. Ни- колсон, известный также под именем Сегар — состоял в компании лондонских печатников. С. начинал ка- рьеру как профессиональный писец. В 1585 он всту- пил в Коллегию герольдов. В его функции входили подготовка эскизов и организация торжественных церемоний, процессий и празднеств, а также состав- ление гербов и оформление парадных гербовников и прочих геральдических манускриптов. Пройдя ряд ступеней в иерархии герольдии — от помощника ге- рольда (Portcullis) до герольда (Somerset) и гербового короля (Norroy), — С. побывал с дипломатическими миссиями во Франции в связи с вручением знака Ор- дена Подвязки королю Генриху IV и в Дании по случаю передачи орденских инсигний Кристиану IV. В 1604 он назначен герольдмейстером Ордена Подвязки (окон- чательно утвержден в должности в 1607) и уже в этом качестве он вручал инсигнии Морицу Нассаусскому в 1612. В 1590 без указания имени автора вышел в свет труд С. «Книга почетных званий и гербов» (The Book of Honour and Armes), переизданный в 1602 в парад- ном виде с гравюрами под новым названием (Honour Military and Civil).
172 СЕЙСЕЛЬ 1\\ С. был популярным в придворных кругах ху- ₽д дожником-портретистом. Ему принадлежит извест- ил ный портрет королевы Елизаветы I с горностаем — Ду аллегория ее гражданских добродетелей и девственной \\ чистоты, а также ряд портретов видных придворных *¥] и государственных деятелей елизаветинской поры — Су Роберта Дадли, графа Лейстера, Роберт Девере, графа I Эссекс, Фрэнсиса Дрейка и др. с/ Соч.: Baronagium Genealogicum: or the Pedigrees of the English Peers. L., 1764-84; The Boock of Honor and Armes (1590) and Honor Military and Civil (1602) / Scholars Facsimilies and Reprint. L., 1999. Лит.: Dynasties: Painting in Tudor and Jacobean England 1530-1630 I Ed. K. Hearn. N. Y., 1995; British Heraldry, from its origins to c.1800 I Eds. R. Marks, A. Payne. L., 1978; Noble M. A History of the College of Arms and the Lives of all the Kings, Heralds and Pursuivants, from the Reign of Richard III Founder of the College until the Present Time. L., 1805; Strong R. The Cult of Elizabeth. L., 1977; Idem. The English Icon: Elizabethan and Jacobean Portraiture. L., 1969; Idem. Gloriana: The Portraits of Queen Elizabeth I. L., 1987; Wagner A. Heralds of England: A History of the Office and College of Arms. L., 1967. О. В. Дмитриева. СЕЙСЕЛЬ Клод де (Seyssel Claude de) (ok. 1450, Экс- ле-Бен — 1520, Турин), французский политический деятель, мыслитель и историк. Сын наместника Пье- монта, С. получил образование в университете Па- вии. В дальнейшем стал профессором университета в Турине, принял духовный сан. Итальянский поход Карла VIII определил судьбу С.: он поступил на служ- бу к французским королям. Первоначально являлся советником по итальянским делам Карла VIII, пере- селился во Францию и в течение почти двадцати лет верно служил французской короне. Взлет его карье- ры относится к царствованию Людовика XII. В 1509 С. стал епископом Марселя, а позднее членом Большого совета короля. С 1516 он получил архиепископскую кафедру в Турине при помощи герцога Савойского. Свою гуманистическую деятельность он начал с переводов сочинений Ксенофонта, Евсевия, Фуки- дида и Аппиана. Известность С. приобрел благодаря своим историко-политическим сочинениям. Еще в 1508 он написал две работы, прославлявшие царство- вание Людовика XII — «Удивительная история ко- роля Людовика XII» (Histoire singuliere de Louis XII) и «Восхваление короля Людовика XII» (Louanges de Louis XII). Незадолго до смерти, в 1519, С. создал свое наиболее известное сочинение, написанное им по личной просьбе преемника и зятя Людовика Франци- ска /, — «Великая французская монархия» (La grande Monarchic de France). В трудах С. выражена достаточно необычная исто- рическая концепция. Первое из его сочинений пред- ставляет собой критический обзор исторического прошлого Франции, и главным недостатком правле- ния величайших французских монархов объявляется tcftat monantatttat iinalqmlcamnHnttttMd Ifaultpfappofaii tinpMte*a« <r.lau|f«raQcqai(flfi bcmtxrefrrqutcpknqimr brfqcrfi fcfoijfa : р(м сбоим до •wtcfw eft Гс mnflaic f Л qurfra вс»»рзи« । fc r penta ct ft be Ы фтмтпет.^ ее fл ne fe trouuc рае f лшбх a caufe be ce 4( i cifcnjtr(rcauctoiuc < (erur fi ба ГЛсс be tuftu e b xju tr. le i — rf" ratfbimjffc ;₽Gi«(ix»afrcpWKautw(quif Sura№nracufofon& jpfua fonai4r< channel efa« we fjffeni№rbu | рлсПг bteeffur < fribqccnacvnrttwninc auf j t mcfmcmft q or qwwtf f ten qut nain: fuffifлпв. f ACifbmft Ctaqb nene apHmct fct« oulwcc д tei в (ли»1 Страница с гравюрой из «Великой французской монархии» Клода де Сейселя. 1519. их склонность к войнам, которые ведут к гибели под- данных и разорению страны. Негативное отношение к захватническим войнам и к войнам вообще, столь нетипичное для феодальной идеологии, проявилось очень отчетливо. С. стал одним из первых историков 16 в., который определил правление Людовика XI как «тираническое», предвосхитив тем самым оценки эпо- хи гражданских войн. Анализ политической истории Франции в этом сочинении привел его к более слож- ным проблемам институциональной истории. «Великая французская монархия» произведение достаточно сложное по замыслу и реализации. В нем С. выразил свою политическую концепцию. «Великая французская монархия» представляла собой анализ конституционного строя Франции и характера вла- сти, очерк ее истории, включая и общие рассуждения о формах государства. С. признавал возможность су- ществования и монархии, и аристократии, и демокра- тии, но последнюю форму он решительно осуждал, выступая против власти простого народа. В данном сочинении С. представал как последовательный сто- ронник наследственной монархии. По его убеждению, власть дарована королю Богом, она абсолютна, но точ- но также и сословия учреждены Всевышним. Король, в представлении С., не обязан строго соблюдать уста- новления своих предшественников, но должен сле- довать фундаментальным законам страны. К ним С. относил неделимость королевского домена и Саличе- ский закон. Его апология королевской власти сопрово- ждалась в то же время тезисом о возможности превра- щения абсолютной власти в тиранию. Для Франции эта возможность исключена, поскольку в государстве существует три узды, которые ограничивают абсо- лютную власть. Ими мыслитель объявлял религию, правосудие и политию, то есть совокупность законов, обычаев, традиций и политических учреждений (со- словное представительство). Реальный контроль над королевской властью он отдавал не сословному пред- ставительству (полагая, что оно может создать опас- ность для государства), а парламентам, усматривая в
СЕКУНД 173 них реальный политический инструмент «для укро- щения* абсолютной власти» монарха. В целом» С. стоял на строго охранительных по- зициях, считая сложившийся во Франции полити- ческий и социальный строй наиболее соответствую- щим французскому обществу, поскольку наилучшей формой государства находил ту, которая исторически более привычна для каждого народа. В то же время он признавал возможность гибели монархии и даже называл те социальные слои, которые могут ее погу- бить («средние слои» и «простой народ»). С. выражал опасения в отношении возможности приобщения к политической жизни простого народа, считал недопу- стимым не только его участие в ней, но и привлечение его к военной деятельности» возражал даже против его обогащения. Значение политической концепции С. заключается в том, что он заложил основы развития магистраль- ного направления в политической мысли Франции 16 в.: С. стал родоначальником конституционалистов, настаивавших на необходимости ограничения абсо- лютной власти короля законами или политическими (реже судебными учреждениями). Его взгляды оказа- ли влияние как на идеологов тираноборчества, так и на апологетов абсолютной монархии. С о ч.: La grande Monarchic de France. P., 1961. Источник: Hotman E Francogallia. Cambridge, 1973- Лит.: H e x t e г J. Claude de Seyssel and normal politics in the age of Machiavelli // Action and conviction in early modern Europe. Princeton, 1969; Idem. The vision of Politias on the Eve of Reformation: More, Machiavelli and Seyssel. N. Y., 1973; Keohane N. Seyssel and sixteenth century constitutionalism in France // Constitutionalism. N. Y., 1979; Skinner Q. The foundations of modern political thought. Cambridge, 1978. Vol. II; К e о h a n e N. Philosophy and the state in France. Princeton, 1980. 14. Я. Элъфонд. СЕКУНД Иоанн (Secundus Janus; Secundus Johannes), собственно, Ян Николай Эверартс (Jan Everaerts; Johann Nicolai Everaerts) (15.11.1511, Гаа- га — 24.9.1536, Дорник, ныне — Турне), нидерландский латинский поэт. Родился в богатой купеческой семье. Его дед был купцом в Мидделбурге, отец — Николас Эве- рартс — правоведом, автором солидных юри- дических трудов, членом, а потом и председателем Суда Голландии. Один из уважаемых людей своего времени, кавалер ордена Золотого Руна Н. Эверартс поддерживал дружеские отношения со многими соотечественниками-гуманистами, в том числе и с Эразмом Роттердамским, с которым состоял в пере- писке. С., самый младший из шести сыновей Эве- рартса, получил классическое домашнее образование, обучался латинскому и греческому языкам у лучших гаагских учителей (Якоба Волкарда и Румолда ван Стенемёлена), о которых потом с благодарностью вспоминал в своих стихах. Как и два его старших бра- та, также ставшие поэтами (Н и к о л а й Грудий и Адриан Марий), С. рано обнаружил способности к литературе и стихи на латинском языке начал писать с десятилетнего возраста. Свой латинизированный псевдоним С., предположительно, выбрал потому, что родился 15 ноября, в день памяти мученика Секунда. В 1528 С. вместе с семьей переехал из Гааги в Ме- хелен, где его отец получил должность президента Большого совета, высшей судебной инстанции Ни- дерландов. С. начал заниматься юриспруденцией, а параллельно под влиянием пышной ренессансной культуры двора наместницы Нидерландов Маргари- ты Австрийской, где С. общался с поэтами и худож- никами, увлекся искусством. В Мехелене С. стал зани- маться живописью и резьбой у художника Иоанна ван Схорла. Не оставил С. и поэзию. В 1529 в Страсбурге вышла первая книга трех братьев-поэтов Эверартс — латинское переложение нескольких диалогов Лукиана с посвящением отцу; в 1530 два произведения С. были опубликованы в Антверпене в сборнике панегириче- ских стихотворений. В последующие годы он много писал, совершенствуя свой слог. Латинская элегия ста- ла для С. основным жанром, поскольку его кумирами были такие авторы, как Катулл, Тибулл и Проперций. Как истинный поэт Возрождения С. воспевал свою ге- роиню — Юлию, реального человека, девушку из хо- рошей мехеленской семьи, в которую был безответно влюблен. Вся гамма его чувств к девушке — любовь, страсть, ревность и отчаяние, когда Юлия вышла за- муж за другого, — отчетливо прослеживались в книге элегий о Юлии, созданной в 1531-34. В 1532 С. ненадолго переселился в Брюссель, а за- тем с одним из братьев уехал в Бурж. В Буржском уни- верситете он изучал право у известного итальянского юриста и поэта Андреа Алъчато. Он получил степень лиценциата, однако в Бурже С. все же больше зани- мался словесностью, нежели юридическими наука- ми. В марте 1533 вернулся в Мехелен, но поскольку его отец к тому времени скончался, и некому было составить протекцию, в поисках места службы С. по приглашению старшего брата отправился в Испа- нию, надеясь устроиться при каком-нибудь вельмо- же. Однако целый год он разъезжал по стране, нигде не находя себе пристанища, много писал. Его стихи, распространявшиеся в списках, достаточно быстро становились известными. Наконец» в 1534 С. получил место секретаря при кардинале Тавере, архиеписко- пе Толедо, стал вхож в правительственные круги и готовился сопровождать и воспевать Карла V в по- ходе его армады в Тунис в 1535. С. дописал последние любовные элегии для книги в честь Юлии, посвятил некоторые свои произведения Томасу Мору (поэт от- кликнулся большим стихотворением на казнь Мора и отпадение Англии от католической церкви; оно стало быстро известным, и его даже приписывали Эразму Роттердамскому), Эразму, Карлу V и Франциску I. В то же время С. писал новые любовные стихи к той, ко- торая заменила Юлию в сердце поэта — к Неере (ве- роятно, жительнице Толедо). К циклу элегий к Неере,
174 СЕНЕКА в которых отчетливо проявилось влияние поэзии Ка- тулла, С. приложил сборник маленьких лирических латинских стихотворений «Поцелуи» (Basia), создан- ных, вероятно, в 1534-35. Резкое ухудшение здоровья после перенесенной малярии помешало С. отправиться в морской поход. Он решил вернуться в Нидерланды, где его ждало ме- сто секретаря по латинской переписке с императором при архиепископе Утрехтском. Но болезнь не отсту- пила. Не добравшись до места назначения, С. умер. Похоронен в аббатстве бенедектинцев Сент-Аман близ Турне. В 1566 во время иконоборческого восста- ния мраморное надгробье на его захоронении было разрушено, но позже восстановлено. Усилиями братьев произведения С. были изданы уже после его смерти. В 1541 в Утрехте выпущено со- брание сочинений в десяти книгах, которое, вероят- но, готовил к публикации еще сам поэт ([Secundus Joannes] Opera. Hermannus Borculous. Utrecht, 1541). В 1561 в Париже вышло в свет второе издание сочи- нений С. Оно объединило три книги элегий (о Юлии, о Неере и разного содержания), книгу «Погребений» (стихи на смерть отца и др.), две книги «Посланий», «Оды», «Эпиграммы», «Поцелуи» и «Смесь». Позже были опубликованы еще три книги «Путевых записок» (в Бурж, из Буржа и в Испанию) в прозе с многочис- ленными стихотворными вставками. Но наибольший интерес читателей вызывали «Поцелуи», напечатан- ные два или три раза отдельно еще до выхода этого собрания сочинений. В 19-ти стихотворениях сбор- ника, написанных разными лирическими размерами и сгруппированных в семь циклов по семи аспектам темы, С. с непревзойденным мастерством продемон- стрировал всю риторическую технику латинской лю- бовной поэзии, представив «поэтический образец ренессанссной гармонии чувственности». Сборник «Поцелуи» по праву считается одним из лучших об- разцов латинской поэзии Нового времени. Он принес С. славу среди современников, а еще больше среди потомков. Стихи, вошедшие в этот сборник, вызва- ли целую волну подражаний, переводов и заимство- ваний, как в национальной литературе (например, у нидерландских поэтов-гуманистов Иоанна Лернуция и Иоанна Дузы), так и в общеевропейском масштабе: у французских поэтов Плеяды (прежде всего, Пьера де Ронсара), английских — Джона Флетчера и Уильяма Драммонда, итальянских — Джамбаттисты Марино и Гаспаре Муртолы. Мотивы поэзии С. использовались Уильямом Шекспиром, Беном Джонсоном, Мартином Опицем, а Мишель Монтень в «Опытах» упоминал «Поцелуи» в ряду новейших произведений, «достой- ных развлечь читателей». С оч.: Basiorum Liber. Lyon, 1539; Het boeck der kuskens (vert. o. a. Janus Dousa). Leiden, 1619 (ре- принт — Maastricht, 1930); Het boek der kusjes I Ed. J. H. Scheltema. Leiden, 1902; Second J. CEuvres completes. Texte latin et fran^ais / Edition critique etablie et annotee par R. Guillot: Jean Second. Epigrammatum liber unus (trad. D. Delas, introduction et notes de R. Guillot). P., 2005. Vol. 1-2; Epistolarum libri duo I Trad. J.-C. Ternaux, introduction et notes de R. Guillot et J.-C. Ternaux. P., 2007 (T. Ill des CEuvres completes); Эразм Роттердам- ский. Стихотворения I Пер. Ю. Ф. Шульца; Иоанн Секунд. Поцелуи / Пер. С. В. Шервинского. М., 1983; Книга песен: Из европейской лирики XIII-XVI веков. М., 1986. Лит.: A a A. J. van der. Biographisch woordenboek der Nederlanden. D. 9. Haarlem, 1867; Blok P. J., Molhuysen P. C. Nieuw Nederlandsch biographisch woordenboek. D. 10. Leiden, 1937; Schoolfield G. C. Janus Secundus. Boston, 1980; Endres C. Joannes Secundus. The Latin Love Elegy in the Renaissance. Hamden, 1981; Dekker A. M. M. Janus Secundus 15,1~3б- De tekstoverlevering van het tijdens zijn leven gepubliceerde werk. Nieuwkoop, 1986; Guepin J. P. De kunst van Janus Secundus. De ‘Kussen en andere gedichten. Amsterdam, 1991; Idem. De drie dichtende broers. Grudius, Marius, Secundus. In brieven, reisverslagen en gedichten. Groningen, 2000; Murgatroyd P. The Amatory Elegies of Johannes Secundus. Koninklijke Brill N. V. Leiden, 2000; Johannes Secundus und die romische Liebeslyrik I Hrsg E. Schafer. Tubingen, 2004. NeoLatina 5; Гаспаров M. Л. Поэзия Иоанна Секунда И Эразм Роттердамский. Стихотворения; Иоанн Секунд. По- целуи. М., 1983. О ш и с В. В. История нидерландской литературы. М., 1983. Г. А. Шатохина-Мордвинцева. СЕНЕКА Луций Анней (ок. 4 до н. э. — 65 н. э.), римский гос. деятель, воспитатель, а затем доверенное лицо и советник императора Нерона, философ-стоик (см. Стоицизм), автор сочинений на этические и есте- ственнонаучные темы и трагедий. В настоящее время авторство С. признается бесспорным только для девя- ти из десяти приписываемых ему трагедий: «Геркулес неистовствующий» (Hercules Furens), «Медея» (Medea), «Троянки» (Troades), «Федра» (Phaedra), «Агамемнон» (Agamemnon), «Эдип» (Oedipus), «Геркулес Эгей- ский» (Hercules Oetaeus), «Финикиянки» (Phoenissae), «Фиест» (Thyestes); ранее С. считался также автором трагедии «Октавия» (Octavia). В 5 в. поэт Сидоний Аполлинарий впервые высказал предположение, что этические и драматические произведения, приписы- ваемые С., принадлежат разным авторам, носившим одно и то же имя. Эпоха Возрождения воскрешает традицию, у истоков которой стоял Сидоний Аполли- нарий: в существовании двух авторов — С.-трагика и С.-философа — были убеждены, в частности, Франче- ско Петрарка, Колюччо Салютати и Энеа Сильвио Пикколомини (см. Пий II). С. принадлежал к числу языческих авторов, сочинения которого не были за- быты в эпоху Средневековья: об этом свидетельствует обилие ссылок на его труды и упоминаний его име- ни в этических и естественнонаучных произведени- ях этого периода. Его трактату «De dementia» обязан своим возникновением жанр зерцала государева. Иероним Стридонский поместил С. в каталог хри- стианских авторов. Оттон Фрейзингский называл С.
СЕНЕКА 175 «не столько философом, сколько христианином». Ио- анн Солсберийский характеризовал С. как одного из очень немногих языческих писателей, идеи которого могут пригодиться в решении вопросов практической жизни. Иоанн Гарланд называл С. в числе языческих авторов, полезных для чтения. На труды С. опирались Роберт Гроссетест и Роджер Бэкон, полагавший, что римскому стоику «было дано такое откровение, какое Бог дает немногим». Этическое учение Бэкона сложи- лось в значительной степени под влиянием трактатов С. «О блаженной жизни», «О гневе», «О милости», «Утешение к Гельвии», а также «Письмам к Луцилию». Большим авторитетом пользовалось в Средние века сочинение С. «Вопросы естествознания» (Questiones naturales) — его цитируют Иоанн Скот Эриутена, Амальрик Венский, Оттон Фрейзингский, Джеральд Уэльсский, Петр Блуасский и Винсент из Бовэ. Пьер Абеляр воспроизводил идеи С. в «Беседе между Фи- лософом, Иудеем и Христинином» (Dialogus inter Philosophum, ludaeum et Christianum). Представления о близости содержания этики С. положениям христианского вероучения, возникнув в Средние века, перенимаются эпохой Возрождения и находят опору в версиях биографии философа, соглас- но которым С. или был тайным христианином, или, по меньшей мере, сочувствовал христианам и в основном разделял их убеждения. Поводом к возникновению таких интерпретаций философии С. послужила апо- крифическая переписка римского стоика с апостолом Павлом. Этот памятник известен с 4 в.: о нем знали Иероним Стридонский, Августин и Лин, автор «Му- ченичества Павла». Известны рукописи апокрифиче- ской переписки, датируемые 9 в.; однако, судя по числу манускриптов, относимому к 12-15 вв«» настоящую по- пулярность памятник приобрел именно в этот период. В i-й пол. 15 в. переписка С. с апостолом Павлом, на- ряду с др. христианскими апокрифами поздней антич- ности, привлекла внимание Лоренцо Валлы: он счел ее атрибуцию ложной. Жак Лефевр д'Этапль включил ее в свой комментарий к каноническим посланиям Апо- стола; Эразм Роттердамский безоговорочно считал ее подделкой и в своем базельском издании трудов С. (1529) возлагал ответственность за ее ложную атрибу- цию на Иеронима, который высказывался в пользу ее подлинности. Однако дискредитация этого памятника не уменьшила авторитета С. О родстве высказанных С. идей и христианского вероучения говорили такие видные ученые и религиозные деятели 16-17 вв., как Германн Петер, Иоганн Арндт, Марк Антуан Мюре (Марко Антонио Мурето) — преподаватель римского университета Сапиенца, подготовивший одно из из- даний трудов С. (опубликовано в Риме в 1585, после смерти Мюре, иезуитом Франциском Бенцием). Юст Липсий в сочинении «О постоянстве» (De Constantia, 1584) фактически создал доктрину неостоицизма. Он демонстрировал близость христианской этике основ- ных понятий стоической философии — постоянства (constantia) в стремлении души к благу и в способности переносить ради этой цели любые жизненные трудно- сти, стремления к обретению душевного покоя и бес- / страстия (quies, tranquillitas, apatheia) путем мудрости / (sapientiae via). Однако стоическую трактовку свобо- L ды воли, Провидения и рока, а равно и свойственный \j стоикам материализм, в том числе абсолютизацию Л естественной причинности, Липсий отвергал. Стой- /1 ческое убеждение, согласно которому разум человека ч. вследствие долгих нравственных упражнений спосо- I бен полностью подчинить себе чувственную природу ' и контролировать ее, рассматривалось Липсием и др. философами, в целом симпатизировавшими стоициз- му, как противоречащее христианскому учению о бла- годати; критику этой части стоической доктрины раз- вивал Блез Паскаль. Говорить о родстве философии С. и учения отцов Церкви гуманистам позволяли и мно- гие др. идеи, обнаруженные ими в его сочинениях: в частности, почитание Бога и подражание Ему (т. е., в первую очередь, Его человеколюбию) как назначение человека; Бог как причина всех человеческих действий и источник добродетели, обретение которой — един- ственная цель в жизни мудрого; минимизация потреб- ностей и культивирование только тех из них, которые связаны с духовным самосовершенствованием. Первое из дошедших до наших дней позднесредне- вековых жизнеописаний С. принадлежит Альбертино Муссато (Vita Senece), который характеризовал своего героя как «философа христианских догматов и тайно- го приверженца христиан» и прямо утверждал: «...в писаниях С. повсюду много сказано такого, из чего явствует, что он был христианином». В 1332 о христи- анстве С. говорил Джованни Колонна. Между 1396 и 1398 было написано еще одно «Жизнеописание Сене- ки» (Vita Senece). В современной исследовательской литературе его создателем считается Доменико да Печчоли, доминиканский теолог 2-ой пол. 14 в., автор «Лекций о посланиях С.» (Lectura Epistularum Senece). Одна из рукописей сочинений Доменико да Печчоли содержит перечень трудов философа, эпитафию и «Свидетельства о превосходстве С.» (Testes de Senece excellentia). В жизнеописании отмечены все важней- шие вехи земного пути философа, в том числе его са- моубийство. Автор положительно решает вопрос о христианстве С., черпая аргументы из текста апокри- фической переписки с апостолом Павлом и опираясь на отзыв о С. Иеронима. Однако уже Данте помещает С. в Лимб вместе с языческими мудрецами — филосо- фами, учеными и поэтами: Сократом, Платоном (см. Платонизм), Демокритом, Анаксагором, Фалесом, Эмпедоклом, Гераклитом, Зеноном, Диоскоридом, Орфеем (см. Орфизм), Цицероном, Лином, Евкли- . дом, Птолемеем, Гиппократом, Авиценной, Галеном и I Аверроэсом (см. Арерроизм) («Ад», IV, 141: Данте гово- Д рит о Seneca morale — видимо, для того, чтобы отли- I/ чить С.-философа от С. — сочинителя трагедий). Дан- \ те цитирует этические максимы С. в письме к Чино Z да Пистойя, именуя его «славнейшим из философов» V (inclytissimus philosophorum), а также в «Пире»; в об- 1 щей сложности в его сочинениях насчитывается ок. 20
176 СЕНЕКА упоминаний имени римского стоика и цитаций его высказываний. В Англии авторитет С. в эпоху Позднего Средневе- ковья утверждается усилиями Джеффри Чосера. Мо- нах, персонаж «Кентерберийских рассказов», говорит о С. — муже высоких убеждений (of moralitee he was the flour), обучавшем императора Нерона «грамоте и вежеству» (letterure and curteysie), а впоследствии об- реченном на самоубийство за обращенные к правите- лю призывы к добродетельной жизни и отказу от ти- рании ('Sire,' wolde he seyn, ’an emperour moot nede I Be vertuous and hate tirannye). Моральные сентенции, за- имствованные из сочинений С., звучат и в выступле- ниях др. героев «Кентерберийских рассказов» — Свя- щенника, Продавца индульгенций, Законника и даже Мещанки из Бата. С. упоминается также в сочинении Чосера «Троил и Кресси да». Петрарка причислял С. к лучшим из латинских поэтов. По количеству цитат и упоминаний в сочине- ниях Петрарки С. из античных авторов уступает лишь Вергилию. Составляя в 1333 список любимых авторов и сочинений, Петрарка внес туда С. и сделал его одним из своих адресатов в «Письмах к древним» (Familiares XXIV, 5). Личная библиотека Петрарки в Воклюзе со- держала две копии «Писем к Луцилию». Сильное вли- яние С. ощущается в письмах Петрарки и в трактате «О средствах против всякой судьбы». Образцом для него Петрарке послужило сочинение Мартина, епи- скопа Браги (6 в.), которое Петрарка, в силу сложив- шейся в Средние века традиции, считал произведени- ем С. О роли философии С. в мироощущении первого гуманиста говорит то обстоятельство, что сделанная его рукой запись о смерти Лауры содержит цитату из 86-го «Письма к Луцилию». На протяжении кон. 14 — 15 в. С. оставался одним из самых популярных латинских языческих авторов. Его цитировали Салютати и Бенвенуто Рамбальди да Имола, автор исторических сочинений и корреспон- дент Петрарки: среди создателей этических учений он ставит выше С. одного лишь Аристотеля. В 1450 Джанноццо Манетти опубликовал «Жизнеописание С.», созданное по канонам гуманистической, т. е. ори- ентированной на античные образцы, биографии. С. стал одним из авторов, печатные издания ко- торых появились уже в кон. 15 в.: впервые он издан в Неаполе в 1475. Затем сочинения С. дважды — в 1515 и в 1529 — публиковал Эразм Роттердамский. Пин- циан напечатал труды С. в 1527. В 1532 Жан Кальвин опубликовал трактат С. «De dementia» с собственным комментарием. Этот жест будущего вождя Реформа- ции (в тот момент еще католика) был адресован коро- лю Франции и имел целью облегчить участь пресле- дуемых короной протестантов: по мысли Кальвина, из сочинения С. королю надлежало черпать примеры терпимости по отношению к инакомыслящим подан- ным. Однако через сто лет, в 1632, Бальтазар Моретус в предисловии к этому же труду выражает противо- положную идею: готовясь издать сочинение С., он об- ращает его папе в качестве руководства по обузданию произвола светских правителей и утверждению мира (подготовленное Моретусом издание вышло в свет в 1652). Наиболее полным и фундированным из всех ре- нессансных изданий трудов С. считается публикация, подготовленная Юстом Липсием (1605). В 16 в. созда- ются версии сочинений С. на народных языках: пере- вод трудов С. на английский и французский языки сделали соответственно Артур Голдинг (De beneficiis, 1517) и Жоффрей де ла Шассень. Томас Лодж выпустил в свет англоязычную версию трудов С. в 1614. Наряду с Цицероном и Квинтилианом, С. был од- ним из важнейших авторитетов в области латинского стиля. Петрарка познакомился с эпистолярным твор- чеством С. многими годами раньше, чем с письмами Цицерона, поэтому форма и стиль посланий С. слу- жили ему образцом при составлении его собственных писем, предназначавшихся к публикации. О превос- ходстве С. над Цицероном говорили Эразм Роттер- дамский, Юст Липсий и Анри Этьенн (см. Этъенны). Луис Карилло-и-Сотомайор впервые сделал попытку воспроизвести стиль С. средствами народного языка в своем испанском переводе трактата «О скоротечно- сти жизни» (De brevitate vitae). На протяжении 16-17 вв- идеи С. и затронутые им вопросы нравственной философии находятся в центре дискуссий на этические и политические темы. Франси- ско Кеведо в подражание С. составил послания этиче- ского содержания и адресовал их Луцилию — корре- спонденту С. В эссе Абрахама Коули «Об опасностях, подстерегающих честного человека в больших собра- ниях» ощущается влияние 7-го «Письма к Луцилию», посвященного поведению человека в толпе. Эта же тема звучит в эссе Коули «Об одиночестве», одним из источников которого становится 86-ое «Письмо к Лу- цилию». С. часто цитировали и упоминали Пьер Шар- рону Теодор Агриппа д'Обинъе, Томас Элиот (Political Treatise of Government). Цитаты и аллюзии на тексты С. присутствуют в творчестве Роджера Эшема, Томаса Вайета, Генри Паркера, Джорджа Турбервилля, Эдвар- да Шенборна. Популярность С. в Англии в 17 в. столь велика, что герои Бенджамина Джонсона и Уильяма Шекспира произносят восходящие к С. сентенции как общие места. На протяжении эпохи Возрождения отношение к фигуре С. и его философии не оставалось однознач- ным. Так, Джироламо Кардано упрекал С. (а вместе с ним и Цицерона) в цинизме: по его мнению, эти фило- софы воплощают собой контраст между идеалами, ис- поведуемыми на письме, и практикуемыми в повсед- невной, в т. ч. политической, жизни. Это лжеучителя, которые познали нужду и страдание не по собствен- ному жизненному опыту, но лишь в риторическом упражнении, «публичные» люди, которыми правила не столько идея блага, сколько жажда наживы. Образ С. возник в одной из аллегорий в сочине- нии Трайяно Боккалини «Fama Fraternitatis» (изд. Кас- сель, 1614): Аполлон, опечаленный несовершенством правления в государствах Земли, создал общество из семи греческих мудрецов, к которым прибавил Като-
СЕН-ЖЕЛЕ 177 на Старшего и С.» а также Якопо Мадзони, и провоз- гласил задачей этого собрания преобразование укла- да земной жизни. Однако все реформы» предлагаемые одними мудрецами, сразу же встречают противодей- ствие других: так, С. сопротивляется предложению Солона о новом переделе мира и его благ, утверждая, что за этим последует величайший беспорядок. В 14 в. начинается стремительный рост популярно- сти драматургии С. Этому во многом способствовало издание его трагедий (1300), подготовленное Никола Треветом. В 15-16 вв. С.-трагик переводится на на- родные языки: испаноязычные версии четырех траге- дий создал ок. 1400 А. де Виларагут; Э. Фосса перевел С. на итальянский (1497), П. Гроне — на французский (1534), Джон Хейвуд — на английский (1559) языки. В 1560-х гг. венецианская типография Джолито выпу- стила все десять приписываемых С. трагедий, подго- товленных к изданию Лудовико Дольче. В 1581 Томас Ньютон издал «Десять трагедий» (Теппе Tragedies) — антологию английских переводов С. При всех трансформациях эстетических воззре- ний и преференций в течение 15-17 в в. драматургия С. признавалась образцом эстетического совершен- ства и рождала множество подражаний на протяже- нии всего означенного периода. Первая ренессансная трагедия, явившаяся результатом рецепции С., — «Эцеринида» Альбертино Муссато (1314). В 1429 по мотивам С. и Овидия («Метаморфозы», VI, 424-674) Грегорио Коррер создал трагедию «Прокна» (Progne). В 16 в. усилиями Д ж и р а л ь д и Джамбаттиста Чин- цио трагедии С. приобрели статус образца для ита- лоязычной драматургии, прежде ориентировавшейся на греческих трагедиографов. Бартоломео Риччи в ра- боте «О подражании» (1541) объявил произведения С. примером для сочинений трагического жанра. В духе «поэтики ужаса» и «трагедии рока», творцом которых Чинцио считал С., он сочинил трагедию «Орбекка». Лудовико Дольче создал переложения нескольких трагедий С. Влияние С. ощутимо в «Туллии» Лудови- ко Мартеллы и «Испанской трагедии» Томаса Кида, в «Тите Андронике» и «Ричарде III» Уильяма Шекспира, в «Эдуарде И» Кристофера Марло, в «Трагедии отмще- ния» Томаса Мидлтона и С. Турнера, в ряде трагедий Джона Марстона. Первое сценическое представление сочинений С. состоялось в 1471 в Риме — на латинском языке; там же в i486 был поставлен его «Ипполит». Спектакли игрались на сценах частных дворцов (известно, что римский гуманист Томмазо Ингирами получил про- звище Федра за исполнение заглавной роли в траге- дии С. во дворце кардинала Рафаэле Риарио). В 16 в. С. ставили уже на народных языках: в 1509 в Риме его играли по-итальянски. В кон. 1550-х — нач. 1560-х гг. в Англии состоялся целый ряд премьер трагедий С. в переводах Хейвуда. Интерес к творчеству С. в сере- дине — 2-й пол. 16 в. исследователи историографии и общественной мысли связывают с трансформацией историографического канона, наблюдаемой в этот период: творчество Публия Корнелия Тацита стало одной из основных моделей историописания, «та- цитизм» — парадигмой политического мышления, а изображенная Тацитом эпоха правления императора Тиберия — предметом пристального внимания пред- ставителей политических элит. Лит.: G u m m е г е R. М. Seneca: Ihe Philosopher and his Modern Message. L., 1922; Boyle A. J. Tragic Seneca. An essay in the theatrical tradition. L., 1997; Seneca e i Cristiani [Atti del convegno internazionale, Seneca e i cristiani, Universita cattolica del S. Cuore, Biblioteca ambrosiana, Milano, 12-13-14 ottobre 1999] I A cura di A. P. Martina. Milano, 2001. Ю. В. Иванова. СЕН-ЖЕЛЕ Меллен де (Saint-Gelais Mellin de) (3.11.1487, Ангулем — октябрь 1558, Париж), француз- ский поэт-лирик и драматург раннего Возрождения. О детстве и юности С.-Ж. существуют противоречи- вые сведения, даже дата рождения иногда указывает- ся иная — 1491- Подобная ситуация и в вопросе о его происхождении: многие исследователи считают поэта незаконным сыном известного ритора Октавьена де Сен-Желе, епископа Ангулемского (с 1494). Другие же называют его племянником указанного прелата. С.- Ж. получил прекрасное для своего времени гумани- стическое и юридическое образование в университе- тах Пуатье, Парижа, Падуи и Болоньи. Знал древние и новые языки, изучал музыку и философию, переводил с итальянского стихи Франческо Петрарки, Лудовико Ариосто и Пьетро Аретино. Корнель де Лион. Портрет Меллена де Сен-Желе. Ок. 1545. Лувр. Париж.
178 Во время учебы в Италии С.-Ж. обратился к лите- ратурному творчеству, его поэзия явилась проводни- ком итальянских вкусов в лирике. Он стал любимым поэтом короля Франциска I и занимал при его дво.ре ряд должностей; с 1544 заведовал королевской библи- отекой в Фонтенбло. Пользовался известностью среди собратьев по литературному цеху, по возвращении из Италии стал близким другом Клемана Маро, а также был дружен с Франсуа Рабле и представителями лион- ской школы поэтов. Возможно, дружба с Маро на не- которое время определила его интерес к Реформации, но вскоре он отказался от реформационных идей, принял монашеский обет и стал раздатчиком мило- стыни дофина. С.-Ж. в своем творчестве и привязанностях был верен традициям Маро и, хотя оказывал покрови- тельство при дворе Жаку Таюро, не принял творче- ство Плеяды. Широкую известность получил непри- ятный эпизод с участием С.-Ж., который в большом придворном обществе принялся пародировать стихи Пьера де Ронсара, чем вызвал прямой отпор гумани- ста Мишеля де Лопиталя и недовольство принцессы Маргариты Французской (дочери Франциска I), ко- торая лично прочитала те же стихи (1550). Эта сцена нанесла придворному поэту непоправимый удар, и он почти прекратил писать стихи. Смерть его осталась незамеченной, хотя традиция связывает с ней случай довольно показательный для характера С.-Ж.: услыхав спор о том, жив он или мертв, поэт сообщил, что он согласен со вторым мнением, и почти сразу же умер. Поэтическое творчество С.-Ж. пользовалось по- пулярностью, хотя работал он по преимуществу в малых формах — эпиграммы, мадригалы. Именно с его именем связывается введение в права во фран- цузской поэзии сонета. В большей мере, чем осталь- ные поэты эпохи, он преклонялся перед итальянской традицией и стал одним из наиболее последователь- ных петраркистов. Его перевод трагедии «Софонис- ба» Джан Джорджо Триссино (1554-56) во многом способствовал становлению ренессансной трагедии во Франции. С.-Ж. был любимым поэтом не только Франциска I, но и Генриха II. Однако с распростране- нием творчества поэтов Плеяды С.-Ж. быстро утра- тил свою популярность. Сам он выступал как признанный мастер своего направления, его лирическая поэзия легка, изящна и одухотворенна. В ней совершенно отсутствовало «ученое начало». Он следовал традициям Клемана Маро (особенно в сатирических эпиграммах), но его лирика нередко страдала вычурными образами и даже манерностью. Характерное для творчества поэта ироническое начало отчетливо проявилось и в его из- ящном сочинении «Уведомление о суждении Астро- логии» (Advertissement sur le jugement d'Astrologie, 1546), в котором он посмеялся над привычными для его эпохи суевериями, связанными с астрологией. По- этические сочинения при жизни поэта были изданы в единственном сборнике (1547). СЕННУЧЧО ДЕЛЬ БЕНЕ С о ч.: Oeuvres completes I Ed. P. Blanchemain. P., 1873. Vol. I-III. Источник и: Marot C. A Mellin de Saint-Gelais // Anthologie poetique fran^aise. XVI siecle. P., 1967. Vol. 1; L’ H о s p i t a 1 M. de. Epitre 11 Nolhac P. de. Ronsard et humanisme. P., 1966. P. 184-85; Ronsard P. A Melin de Saint-Gelais sur leur reconcilation 11 Ronsard P. Odes. P., >553- Лит.: Weber H. La creation poetique au XVI siecle en France. P., 1956; D e f a u t M., Salomon P. Les poets du XVI siecle. P., 1970; Sabatier R. La poesie du XVI siecle. P-> 1975- И. Я. Элъфонд. СЕННУЧЧО ДЕЛЬ БЕНЕ (Sennuccio Del Bene) (1275, Флоренция — 28.11.1349, Авиньон), итальян- ский поэт. Младший современник Данте и один из старших друзей Франческо Петрарки, известный в истории литературы прежде всего как поэт, которому знаменитый автор «Канцоньере» посвятил несколько сонетов, в том числе и на смерть, последовавшую от чумы. Происходил из семьи купца и предпринимателя, отдавшего сына в лучшую грамматическую школу Флоренции, которой руководил отец знаменитого флорентийца и современника Петрарки и Джованни Боккаччо поэт и ученый Дзаноби да Страда. С. дель Б. вынес из школы любовь к поэзии и классической литературе. Он занялся торговлей и преуспел в этом, делал первые шаги на службе коммуне (в 1297 стал ее камерарием). Политическая жизнь во Флоренции кон. 13 — нач. 14 в. была напряженной и сложной, пар- тии Черных и Белых гвельфов боролись за власть, до- стигнув ее, спешно расправлялись с политическими оппонентами и противниками. С. дель Б., как и Дан- те, сторонник Белых, вместе с ним и с отцом Петрар- ки был изгнан из Флоренции в 1302. Это был первый серьезный политический опыт. Некоторое время он прожил в Милане, был амнистирован, вернулся в род- ной город. Возможно, к этому времени относятся его пер- вые стихотворные труды. С. дель Б., как и его вели- кие современники, Данте и Петрарка, мечтал о мире и спокойствии своей страны, об универсальной ми- ровой империи с Римом во главе, с которой связывал прекращение кровавых усобиц между италийскими городами-государствами. С. дель Б. считал, что же- ланный мир может прийти вместе с Генрихом VII, молодым, ставшим в неполные тридцать лет (1308) королем Германии. Тот должен был короноваться в Риме императорской короной и обещал в своем мани- фесте мир, твердую и справедливую власть, уважение к городским завоеваниям. Данте, находившийся в то время в изгнании, восторженно приветствовал бу- дущего императора. С. дель Б. также был на стороне тех, кто ратовал за его приход в Италию. Генрих оса- дил Флоренцию, она осаду выдержала, С. дель Б. как сторонника императора вторично изгнали из города. Со смертью императора от малярии (1313) надежды
СЕРВАНТЕС 179 С. дель Б. на скорое возвращение в город рухнули, но поэтические чувства ярко выразились в одном из лучших политических сонетов, посвященных Генриху («Потеряна теперь надежда вовсе...»). С. дель Б. на- писал еще некоторое число стихов гражданственного содержания о любви к Флоренции, о мире. В 1316-26 С. дель Б. жил в Авиньоне, где служил се- кретарем при папском дворе и выполнял дипломати- ческие поручения. Здесь он свел знакомство с I lerpap- кой, который как раз в последний год пребывания С. дель Б. в новой папской столице прибыл туда из Боло- ньи. Пана выхлопотал для С. дель Б. амнистию, и тот вернулся в родной город. Гам он продолжал деловую жизнь, в 1346 стал во главе Дома призрения Святого Варфоломея для стариков и больных, который был основан его отцом. С Петраркой он встречался еще в Неаполе в 1341-42, после чего они обменялись не- сколькими сонетами: Петрарка адресовал С. дель Б. около десяти сонетов (1342-47)» назвав его в одном «половинкой своей души», а в последнем горько опла- кав его смерть. В поэме «Триумф любви» он поставил С. дель Б. в один ряд со знаменитыми греческими, римскими и итальянскими поэтами. Из посвященных Петрарке сонетов С. дель Б. сохранилось четыре, сре- ди которых лучший начинается словами «Прекрасная заря на моем горизонте». Всего известно 14 произведений С. дель Б.: 8 со- нетов, з канцоны, 2 баллаты, 1 лауда (восхваление) на религиозные, политические, этические и любовные темы. Исследователи оценивают его творчество по- разному. Одни называют его поздним подражателем «нового сладостного стиля», другие указывают на сильную зависимость от Данте, третьи считают пере- ходной фигурой от эпигонов стильновистики к Пе- трарке. Однако все исследователи отмечают, что у С. дель Б. есть и свой голос, и свои способы выражения чувств, хотя он склонен творить в духе средневековой эстетики подражания. С о ч.: П Canzoniere di Sennuccio Del Bene. Napoli, 1949; 11 Trecentista minore. Senuccio Del Bene / A cura di Mario del Bene. Modica, 1973. Лит.: C 11 о in о A. M. Senuccio Del Bene e le sue rime edite e inedite. Salerno, 1926; P i с c i n i D. Un amico del Petrarca: Senuccio Del Bene e le sue rime. R.-Padova, 2004; История литературы Италии. T. 1. Средние века / Под ред. М. Л. Андреева, Р. И. Хлодовского. М., 2000. С. 382, 383. Н. И. Девятайкина. СЕПУЛЬВЕДА, см. Хинес де Сепульведа Хуан. СЕРВАНТЕС Сааведра Мигель де (Cervantes Saavedra Miguel de) (ок. 29.9.1547, Алькала-де- Энарес — 22.4.1616, Мадрид), испанский прозаик, дра- матург и поэт, классик мировой литературы. Отец С. — Родриго де С., лекарь-хирург без универси- тетского образования, кордовец по происхождению, мать — Леонор де К о р т и н а с, также родом из Кордовы: фамилия «Сааведра», которой С. подписы- вал некоторые свои сочинения и которую дал своей незаконнорожденной дочери, среди предков писателя не зафиксирована. В поисках заработков и спасаясь от кредиторов, Родриго де С. с семьей часто переезжал из города в город — в этих условиях его юный сын не мог получить хорошего школьного и, тем более, уни- верситетского образования, хотя известно, что с 1566 по 1569, когда семья жила в Мадриде, будущий писа- тель учился в городской школе у грамматика Хуана Лопеса де Ойос, последователя Эразма Роттердамско- го. Но большая часть обширных знаний С. была по- лучена им в результате увлеченного чтения книг (на испанском, итальянском и, в меньшей степени, на латинском языках), а также через непосредственное общение с носителями различных жанров устного слова: певцами-исполнителями романсов, уличными актерами, завсегдатаями постоялых дворов и посети- телями покоев князей церкви. В 1569 С. покинул Мадрид — предположительно, спасаясь от судебного преследования, вызванного уличной стычкой, в которой он ранил одного из ее участников. В 1570 он числился в свите кардинала Ак- вавивы в Риме, а летом 1571 в Неаполе (входившем в то время в состав Испанской монархии) вслед за братом Родриго записался рядовым в пехотный полк. 7.10.1571 на борту галеры «Маркиза» С. принял участие в мор- ской битве при Лепанто, в которой соединенный флот Хуан де Хауреги. Портрет Сервантеса. Нач. 17 в. Испанская королевская академия. Мадрид.
180 СЕРВАНТЕС Гравюра с титульного листа первого английского издания романа Сервантеса «Дон Кихот». Лондон. 1620. Испании, Венеции и папского престола (Священная Лига) во главе с Хуаном Австрийским разбил турец- кую армаду, остановив на какое-то время османскую экспансию в Зап. Средиземноморье. В этом бою С. был ранен в грудь и в предплечье, его левая рука на всю жизнь осталась парализованной; впоследствии он не раз с гордостью вспоминал о битве при Лепан- то и о др. морских сражениях, в которых, несмотря на увечье, участвовал позднее. В 1575 в надежде получить чин капитана и везя с собой рекомендательные письма (в т. ч. от Хуана Австрийского), С. отбыл в Испанию, но галеру, на которой он плыл вместе с братом, захва- тили пираты. В алжирском плену он провел 5 лет в ожидании выкупа, четырежды пытался бежать; в 1580 был выкуплен родными и монахами-тринитариями. С кон. 1580 до 1587 С. по преимуществу жил в Ма- дриде, Толедо и его окрестностях, в т. ч. в селении Эскивиас, на родине Каталины де Саласар-и-Паласиос, с которой сочетался браком в ноябре 1584. Незадолго до женитьбы у С. родился единственный ребенок, дочь Исабель; ее мать — Ана Франка де Рохас, жена хозяина трактира на одной из мадридских улиц, часто посещаемого актерами. В мае 1581 С. по поручению короля Филиппа II ез- дил с некой секретной миссией в Оран, но его прось- ба о предоставлении ему должности в заокеанских колониях была отклонена; в поисках заработка он решил заняться «сочинительством», обратившись к самым популярным в то время жанрам — пастораль- ному роману («Галатея»; изд. 1585) и драматургии. От этого периода драматургического творчества С., на протяжении которого он написал от 20 до 30 пьес, со- хранились комедия «Алжирский застенок» (El trato de Argel, или Los tratos de Argel, ok. 1583) и «Нумансия» (Numancia, 1585), героическая трагедия в ренессансно- классицистическом, сориентированном на трагедии Сенеки стиле: основанная на рассказе об осаде древ- него иберийского города Нумансии римлянами (130 до н. э.), она завершается сценой массовой героической гибели осажденных. Пьесы С. ставились на сцене, «Га- латея» имела успех у читателей, но материальное по- ложение писателя оставалось стесненным. В 1587 С. переехал в Севилью, столицу Андалусии, где жил вплоть до 1600, проводя, впрочем, большую часть времени в разъездах по андалусийским селам и городам: сначала он служил комиссаром по закупке провианта для «Непобедимой Армады», а в 1594 стал сборщиком налогов в окрестностях Гранады. В 1592 в селении Кастро-дель-Рио близ Кордовы его нена- долго заключили в тюрьму, обвинив в превышении служебных полномочий (С. не имел права изымать зерно у церкви), в 1597 он вновь по обвинению в рас- трате оказался в заключении — в севильской тюрьме, на этот раз сроком на 7 месяцев. Во время одного из этих пребываний в темнице (скорее всего, второго) в воображении С.» по собственному признанию писа- теля, возник образ человека, сошедшего с ума от чте- ния рыцарских романов и отправившегося совершать рыцарские подвиги в подражание героям любимых книг. Первоначально замышлялась новелла — этот классический жанр итальянской прозы только начал утверждаться в Испании на рубеже 16-17 вв » причем во многом благодаря С.: еще до работы над «Дон Ки- хотом» он уже написал включенные в его 1-ю часть «Повесть о безрассудно-любопытном», «Историю пленного капитана», а также упоминаемую в той же части новеллу «Ринконете и Кортадильо», позднее во- шедшую в книгу С. «Назидательные новеллы» (Novelas ejemplares; изд. 1613). Как автор «Назидательных новелл» С. не просто перенес на землю Испании опыт итальянских ренес- сансных новеллистов, но и создал классические об- разцы жанра повести. В своих «назидательных по- вестях» он исследовал соотношение социального и природного, разумного и стихийного в человеческих поступках, возможности и пределы человеческого усилия, задумываясь над тем, насколько участь чело- века зависит от его судьбы и от него самого, где лежит граница между реальным миром и представлениями человека о мире, как отличить ложь от истины, явь — от сна, можно ли «подогнать» образ жизни и мышле- ния личности под заранее известные схемы. Не на все поставленные им самим вопросы автор в состоянии дать прямой ответ (дидактические концовки его но-
СЕРВАНТЕС 181 вели весьма условны), но он убеждает читателя в том, что эти ответы заключены в самом человеке, который в решающий момент делает свой выбор и, сталкива- ясь с насилием, обманом, несправедливостью, может сохранить человеческое достоинство перед лицом судьбы. Человек живет, совершая ошибки, вольно или невольно обманывая других и обманываясь сам, но его судьбу творит он сам и никто другой. В этом — суть «назидательности» С.: герои его новелл в своих поступках повинуются не дидактической указке их творца, а законам поведения личности в конкретных жизненных ситуациях. Основная часть работы над i-й частью романа о Дон Кихоте, получившей, в конце концов, название «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» (Е1 ingenioso hidalgo don Quijote de la Mancha) пришлась на кон. 1590 — нач. 1600-х гг., т. е. на те годы жизни писателя, о которых сохранилось меньше всего све- дений. Покинув Севилью, С. жил в Мадриде, Толе- до, Эскивиасе, летом 1604 снимал жилье в тогдашней столице Испании, Вальядолиде; здесь он начал вести с мадридским книгопродавцем Франсиско де Робле- сом переговоры о передаче тому прав на издание «Дон Кихота». Роблес, предвидя успех книги, поспешил с изданием и, хотя роман набирался в печатне Хуана де ла Куэста в Мадриде, небольшой тираж донабирался и печатался в декабре 1604 в Вальядолиде с указанием 1605 как даты выхода; основной тираж первоиздания «Дон Кихот» вышел в Мадриде в нач. 1605. Несколь- ко месяцев спустя Хуан де ла Куэста переиздал роман с некоторыми изменениями, внесенными в текст, по всей видимости, самим С. В том же году «Дон Кихот» дважды переиздали в Лиссабоне и дважды в Валенсии; лиссабонские издания были пиратскими, что свиде- тельствовало об огромном успехе романа. В 1606 С. вслед за королевским двором перебрался в Мадрид. Успех «Дон Кихота» навел его на мысль об осуществлении некогда начатых, но отложенных за- мыслов. В 1614 вышла в свет бурлескная поэма «Пу- тешествие на Парнас» (El viaje del Parnaso) — обзор состояния современной литературы и литературной критики, писателя также не оставляла мысль о про- должении карьеры драматурга: в кон. 1615, незадолго до смерти, он издал собрание своих пьес — «Восемь комедий и восемь интермедий» (Ocho comedias у ocho entremeses), созданных на протяжении 1590-1615, но — за исключением «Путаницы» (La entretenida) — не на- шедших постановщиков на сцене, где с нач. 1590-х гг. воцарилась «новая комедия» Лопе де Веги, отношение к которой у С. было двойственным: он принимал не- которые новации Лопе, воздавал должное его талан- ту, но во многом оставался верным принципам дра- матургии предшествующей эпохи. Наиболее ранние из вошедших в сборник пьес — «Обитель ревности» (La casa de los celos), «Лабиринт любви» (El laberinto de amor) — построены на заимствованных из ита- льянских рыцарских поэм и испанских романсеро авантюрно-любовных сюжетах и плохо согласуются с законами сцены, требующей концентрации сюже- та. Более поздние — «Блаженный пройдоха» (El rufian dichoso, после 1597), «Педро де. Урдемалас» (Pedro de X® Urdemalas), «Путаница» — отличаются сложной трак- Ldl товкой образов и продуманной композицией, по- строены на со- и противопоставлении двух миров, Г «реального» и идеального. 3 «комедии», в т. ч. «Ал- /(Р жирские тюрьмы» (Los banos de Argel), развивающие \П сюжет «Алжирского застенка», связаны с проблемой I взаимоотношения христианского и мусульманского миров. Созданные по преимуществу в 1610 и написанные — за исключением двух наиболее ранних и в отличие от комедий — прозой , одноактные интермедии С.» в т. ч. «Саламанкская пещера» (La cueva de Salamanca), «Те- атр чудес» (El retablo de maravillas), «Ревнивый старик» (El viejo celoso), были благосклонно приняты публи- кой и читателями и оказали существенное влияние на развитие «малых» жанров испанской драматургии по- следующих веков. Судя по всему, за продолжение «Дон Кихота» С. принялся только в 1612, вскоре после завершения ра- боты над «Назидательными новеллами»: в прологе к этому сборнику он обещал читателю скорый вы- ход в свет продолжения популярного романа. Вме- сте с тем, в нач. 1614 в Таррагоне была опубликована «Пятая часть» «Хитроумного идальго» (вышедший в 1604-05 роман С. состоял из 4 «внутренних» частей, что утратило смысл после выхода в свет «Второй ча- сти» в 1615), автором которой значился некий Алонсо Фернандес де Авельянеда, лицо явно вымышленное; хотя сам обычай писать продолжения чужих книг в испанской литературе 16-17 вв- был распространен и автор фальшивого «Дон Кихота» в оправдание своего поступка мог смело ссылаться на предшественников, С. был возмущен: Авельянеда (точнее, тот, кто скры- вался под этим псевдонимом) не только полностью исказил дух романа, но и открыто оскорбил старо- го солдата в прологе, поставив С. в укор и возраст, Е L INGENIO^ О HIDALGO I) О К Q V ь ХОТЬ t»E L А МАМ Н А. /Сг j. DI RIG! DO XL hvnvt DF H£| AR. НС - , П*а. m Vf — I .<Pu< >>ur .•»«> -t xlLu de C jpiba • .1 , ' У" Титульный лист F«x luJodrhCurfh первого издания первого тома «Дон-Кихота» Сервантеса. Мадрид. 1605.
182 СЕРВАНТЕС и бедность, и бездействующую руку. Единственным достойным ответом обидчику было скорейшее завер- шение подлинной «Второй части»: эту работу С. осу- ществил за весну-лето 1614, так что уже в нач. 1615 в той же мадридский типографии, в которой вышли 2 издания «Первой части», было опубликовано автор- ское продолжение, в пику Авельянеде озаглавленное «Вторая часть хитроумного кабальеро Дон Кихота Ламанчского» (La segunda parte del ingenioso caballero don Quijote de la Mancha); обе части «Дон Кихота» как единое целое были впервые изданы в 1637. В апреле 1616, на смертном одре, С. диктовал пролог к своему любимому, спешно законченному авантюрно-аллегорическому роману «Странствия Перси леса и Сихизмунды» (Los trabajos de Persiles у Sigismunda; изд. 1617), в котором в форме повество- вания о полном испытаний странствии принца и принцессы из северной языческой страны Тула в Рим, столицу католического мира, представил путь челове- ческой души к спасению. С. был похоронен за счет ор- дена францисканцев и в облачении францисканского монаха в монастыре на мадридской улице Кантарра- нас; его могила оказалась затерянной. Диалогически-синкретическое мировоззрение С. складывалось под влиянием различных течений ев- ропейской гуманистической мысли (неоплатонизма, неостоицизма и натурфилософии). Особое влияние на создателя «Дон Кихота» оказал христианский гу- манизм Эразма Роттердамского, критиковавшего нра- вы католического клира и обрядовую сторону като- лицизма, которым он противопоставил внутреннюю духовную работу человека над собой, личностный путь к Богу и раннехристианский идеал общежития в любви и вере, воплощенный в символе «мисти- ческого тела Христова». С., писавший свой роман в эпоху Контрреформации, в годы полного запрета «эразмизма», зашифровывает идеал всеединства в образах, восходящих к средневековым рыцарским романам — отсюда метафорическое отождествление на страницах «Дон Кихота» «мистического тела Хри- стова» и «тела» ордена странствующего рыцарства, «головой» которого мыслит себя герой романа). Од- новременно христианско-гуманистическая утопия переводится творцом «Дон Кихота» на язык карнава- ла, улично-площадных действ и праздничных ритуа- лов, относящихся к разным временам года: рыцарь и его оруженосец Санчо Панса выступают как ин- карнации Поста и Масленицы, а их первые 2 выезда спроецированы на цикл летних празднеств, включая День Тела Христова (праздник, посвященный таин- ству причастия и имеющий в Испании ярко выра- женную публично-площадную сторону) и аграрный праздник «первого снопа» (Дон Кихота молотят «как сноп», Санчо описывает обрушивающиеся на них побои как «сбор урожая странствующего рыцар- ства», а своего рода эмблематической заставкой кни- ги является битва героя с ветряными мельницами). В контексте жатвенного ритуала избиения, сопро- вождающие героев романа на их пути, получают са- кральное оправдание. Смех, звучащий на страницах романа, — это не злой, издевательский хохот толпы, а праздничный ритуальный смех, развенчивающий и утверждающий одновременно. С. также использовал опыт площадного театра: от- сюда в роман пришел образ Санчо Пансы, включен- ный в роман в начале второго выезда Дон Кихота, обо- значившего перерастание новеллистического сюжета в эпическое романное повествование, запечатлевшее эпохальную трансформацию европейского сознания (от утопии — к прагматике) на заре Нового времени. Разворачивая бурлескную комическую «одноходо- вую» ситуацию новеллы-интермедии (именно в таком виде — объемом примерно в 5 глав i-й части — была первоначально задумана история идальго Алонсо Ки- хано, возомнившего себя странствующим рыцарем из романов) в обширное повествование, ведущееся от лица скрывшегося за подставными рассказчиками автора, С. обнаруживает преимущества остраненно- косвенного иносказательно-иронического изображе- ния приключений героя, пародирующего своим обли- ком, языком и действиями облик, деяния и язык героев рыцарской эпики. Преследуя цель осмеять и тем самым дискредитировать в глазах читателя рыцарские рома- ны, о чем прямо заявлено в Прологе к i-й части, автор «Дон Кихота» создает не литературную пародию как таковую (самое слово «пародия» он нигде не исполь- зует), а радикально новый тип повествования. Транс- формируя мотив карнавальной «свихнутости» героя интермедии в сакральное безумие героя-утописта, восходящее к посланиям апостола Павла, писавшего о единоверцах как о безумных «Христа ради», он пред- ставляет «рассудительное сумасшествие» Дон Кихота как особое состояние сознания человека, находящего- ся в положении читателя созидаемого им в процессе чтения текста. Интерпретация «Дон Кихота» как па- родии на рыцарский эпос правомерна по отношению к его отдельным эпизодам, мотивам и образам, к не- которым повествовательным приемам, используемым автором, но не может охватить роман С. как новатор- ское жанровое целое, основанное на совмещении и согласовании множества жанровых традиций. Процесс рождения и становления самосознания героя как жанрообразующая тема романа выходит на первый план во 2-й части «Дон Кихота». Особую роль в ней играет Санчо, образ которого начинает кон- курировать по значимости с образом его господина. В основе развития сюжета 2-й части лежит изобре- тательная выдумка Санчо, который, вполне освоив стиль мышления своего хозяина, внушает ему, что крестьянка на ослице, встреченная ими на дороге, и есть Дульсинея, превращенная в уродливую поселян- ку злыми волшебниками. В ряду ключевых эпизодов этой части (встреча Дон Кихота со странствующими актерами, с рыцарем Зеленого Плаща, спуск Дон Ки- хота в пещеру Монтесиноса, кукольное представление в балаганчике Маэсе Педро, полет Дон Кихота и Сан- чо на Клавиленьо и др.) особое место занимает рас- сказ о правлении Санчо на Острове Баратария (главы
СЕРВАНТЕС 183 XLIV-LIII) — в нем оруженосец демонстрирует всю глубину своей карнавально-шутовской «дурацкой му- дрости», контрастно дополняющей «мудрое безумие» Дон Кихота. В финале 2-й части, в момент смерти Дон Кихота-Алонсо Кихано, образ Санчо приобретает особую символическую значимость: он воплощает бессмертие народа, его неумирающее телесное целое и становится (по точному наблюдению Мигеля де Уна- муно) духовным наследником своего господина, жи- вым носителем донкихотовского отношения к миру. С. отразил в «Дон Кихоте» драматическое положе- ние человека в мире на заре Нового времени, утра- тившем средневеково-ренессансную патриархальную цельность и гармонию, единство «слов» и «вещей», «духа» и «материи», помысла и деяния. Реальность в «перспективной» композиции «Дон Кихота» оказы- вается раздробленной во множестве индивидуаль- ных точек зрения, в игре «мнений» и «суждений», что открывает простор для самых разных трактовок романа. Немецкие романтики кон. 18 — нач. 19 в., первыми поставившие роман С. вровень с общепризнанными образцами мировой классики, поэмами Гомера и Дан- те, увидели в нем отражение собственного романти- ческого бунта против косности окружающего мира. Романтическая интерпретация образа Дон Кихота как одинокого «я», не понимаемого и преследуемого ту- пой толпой, во многом определила отношение к нему читателей 19-20 вв., в том числе Г. Гейне, И. С. Тургене- ва, М. де Унамуно, М. А. Булгакова. Развивая идеи ро- мантиков, Гегель в «Лекциях по эстетике» предложил ставшую также очень популярной интерпретацию центральной коллизии романа — т. н. донкихотской ситуации (Л. Е. Пинский), универсального сюжетного положения, стоящего за всеми деяниями главного ге- роя, — как трагикомического столкновения «идеала» и «реальности», «поэзии» и «прозы» жизни. Критики 20 в.» начиная с X. Ортеги-и-Гассета и X. Л. Борхеса, отмечают, что С. нигде не изображает «реальность» как таковую, а всегда преломленной в восприятии того или иного из персонажей, в том чис- ле — целого ряда «подставных авторов» романа: из- дателя истории Рыцаря Печального Образа, безымян- ных «ламанчских летописцев», мавра Сида Ахмета Бененхели, анонимного переводчика текста Сида Ах- мета с арабского на кастильский и т. д. Большинство читателей романа постромантической поры может с отчетливостью представить себе, как, в каком ракурсе видит Дон Кихот мир и свое место в мире, как меняет- ся состояние его сознания на протяжении разверты- вания «донкихотской ситуации». Логика изменения этого состояния обусловлена приростом самосозна- ния Дон Кихота, «самосознательностью» отмечена и авторская стратегия С. — создателя первого образца новоевропейского мета-романа, в зеркале которо- го отразилась не только жизнь Испании на рубеже 16-17 вв., но и опыт всей европейской культуры пред- шествующих столетий. EL INGENIOSO HIDALGO DON QJT I X О Т Е Dt LA MANCHA. Cornf usfio pur Aligtt'l Je Ceruanrn Титульный лист итальянского издания «Дон-Кихота». Милан. 1610. All'fil.^Scnorel Sig. Conde V I T A L 1 A N О V I Z CONDE* С о ч.: Obra completa I Ed. de A. Rey Hazas, F. Sevilla Arroyo. Alcala de Henares, 1993-95. Vol. I-III; Don Quijote de la Mancha I Ed. del Instituto Cervantes. Dir. por F. Rico. Barcelona, 1998. Vol. I-II; Собрание сочи- нений.. M., 1961. T. 1-5; Галатея. М.» 1973; Дон Кихот / Пер. под ред. Б. А. Кржевского и А. А. Смирнова. М., 2003. Т. 1-2; Дон Кихот / Пер. Н. М. Любимова, прим. С. И. Пискуновой. М., 2008. Т. 1-2. Лит.: Anales cervantinos. Vol. 1-42. Madrid, 1951- 1998-; Ortega у Gasset). Meditaciones del Quijote. Madrid. 1914 (переизд.: Madrid, 1957); Castro A. El pensamiento de Cervantes, 1925 (переизд.: Barcelona, 1974); Madariaga S. de. Guia del lector del «Quijote». Madrid, 1926 (переизд.: Buenos Aires, 1972); H at z fe 1 d H. «Don Quijote» als Wortkunstwerk: die einzelnen Stilmittel und ihr Sinn. B., 1927; Casalduero J. Sentido у forma del «Quijote». Madrid, 1949; Marasso A. La invencion del «Quijote». Buenos Aires, 1954; Spitzer L. Perspecti- vismo lingiiistico en el Quijote 11 Idem. Lingiiistica e historia literaria. Madrid, 1955; Castro A. Hacia Cervantes. Madrid, 1957; Astrana Marin L. Vida ejemplar у heroica de Miguel de Cervantes Saavedra. Madrid, 1948-58. Vol. 1—7; Duran M. La ambigiiedad en el Quijote. Jalapa, i960; Riley E. Cervantes’s Theory of the Novel. Oxford, 1962; В a t a i 11 о n M. El erasmismo de Cervantes 11 Idem. Erasmo у Espana: Estudios sobre historia espiritual de Espana. Mexico, 1966; Suma cervantina / Ed. J. B. Avalle-Arce, E. C. Riley. L., 1973; E 1 S a f f a r R. S. Novel to Romance: A Study of Cervantes’ Novelas ejemplares. Baltimore, 1974; Alter R. The Mirror of Knighthood and the World of Mirrors //Idem. Partial Magic: The Novel as a Self-conscious Genre. Berkeley, 1975; Murillo L. A. The Golden Dial: Temporal Configuration in «Don Quijote». Oxford, 1975; Canavaggio J. Cervantes dramaturge: Un theatre a naitre. P., 1977; Idem. Cervantes. P., 1986; Cervantes: Su obra у su mundo / Ed. M. Criadodel Vai. Madrid, 1981; R e e d W. L. An Examplary History of the Novel: The Quixotic versus the Picaresque. Chicago, 1981; Forcione A. K. Cervantes, Aristotle and «Persiles». Princeton, 1982; Williamson E. The Half- Way of Fiction: «Don Quixote» and the Arturian Romance.
184 СЕРВАНТЕС ДЕ САЛАСАР Oxford, 1984; Russel Р. Cervantes. Oxford; N. У., 1985; On Cervantes: Essays for L. A. Murillo / Ed. J. A. Parr. Newark (Delaware), 1991; Marquez Villanueva F. Trabajos у dias cervantinos. Alcala de Henares, 1995; Martinez Bonati F. El «Quijote» у la poetica de la novela. Alcala de Henares, 1995; Redondo A. Otra manera de leer el Quijote. Madrid, 1997; Grillo G. Literatura caballeresca у re-escrituras cervantinas. Alcala de Henares, 2004; В las co J. Cervantes, raro inventor. Alcala de Henares, 2005; Perez de Leon V. Tablas destempladas: Los entremeses de Cervantes. Alcala de Henares, 2005; Avalle-Arce J. B. Las novelas у sus narradores. Alcala de Henares, 2006; Por sendas del «Quijote» innumerable / Coord. C. Romero Munoz. Madrid, 2007; Менендес Пидаль P. К вопросу о творческой разработке «Дон Кихота»: Сервантес и рыцарский идеал //Его же. Избранные произведе- ния. М., 19б1;Пинский Л. Е. Сюжет «Дон Кихота» и конец реализма эпохи Возрождения II Его же. Реа- лизм эпохи Возрождения. М., 1961; Сервантес и всемир- ная литература. М., 1969; Ауэрбах Э. Зачарованная Дульсинея И Его же. Мимесис. М.» 1976; Ереми- на С. И. Сервантес-новеллист // Cervantes Saavedra М. de. Novelas ejemplares. М.» 1976; Багно В. Е. До- рогами «Дон Кихота». М., 1988; Светлакова О. А. «Дон Кихот» Сервантеса: Проблемы поэтики. СПб., 1996; Ортега-и-Гассет X. Размышления о «Дон Кихоте». СПб., 1997; Пискунова С. И. «Дон Кихот» Сервантеса и жанры испанской прозы XVI-XVII ве- ков. М., 1998; Iberica: К 400-летию романа Сервантеса «Дон Кихот». СПб., 2005. С. И. Пискунова. СЕРВАНТЕС ДЕ САЛАСАР (Cervantes de Salazar) Франсиско (вероятно, 1514, Толедо — 1575» Мехико), испанский писатель и историк, гуманист. По мате- ринской и по отцовской линиям принадлежал к двум древним дворянским родам Сервантес и Саласар. Об- разование получил в университете Саламанки. В 1539 С. де С. совершил путешествие в Нидерланды, где по- знакомился с Хуаном Луисом Вивесом. По окончании обучения стал секретарем кардинала Лоайсы, архие- пископа Севильи, Великого инквизитора и председате- ля Совета Индий. В это время часто бывал при дворе, встречался там с Эрнаном Кортесом. В 1550 получил кафедру риторики в университете Осуны. В 1551 от- правился в Мексику, где его ожидала успешная карье- ра во вновь основанном университете Мехико: он за- нимал кафедру риторики, затем стал ректором (1567). В Мехико С. де С. принял посвящение в духовный сан. В 1559 городской совет Мехико назначил его хрони- стом города. Первые сочинения С. де С., опубликованные в 1546 в Алькала-де-Энарес, представляют собой коммен- тарии и дополнения моралистического характера к чужим трудам (продолжение «Dialogo de la dignidad del hombre» Фернана Переса де Олива, комментарии к «Labricio Portundo» Л. Мехиа и перевод и коммента- рии «Introduction у camino para la sabiduria» Вивеса). Следующие труды появились уже в Мехико — опи- сание монумента, сооруженного в связи с кончиной Карла V (Tumulo Imperial), три диалога на латыни, рассказывавшие о жизни Мехико (вероятно, созданы в дидактических целях). Интересной особенностью латинского языка этих произведений являются лек- сические заимствования из языков ацтеков и крео- лов, соседствующие с многочисленными цитатами из античной классики. Последние диалоги были уже в 1554 переведены на испанский язык и опубликованы в Мехико. Самое обширное сочинение С. де С. — со- ставленная по поручению городского совета Мехи- ко «Хроника Новой Испании» (Cronica de la Nueva Espana) — не публиковалась до 20 в. В 1567 рукопись была отправлена в Испанию, где оставалась в безвест- ности до нач. 20 в. Источниками С. де С. послужили «Донесения» Кортеса, записки А. де Тапиа — капита- на войска Кортеса, сочинения Мотолинии, Франсиско Лопеса де Гомара, а также устные рассказы очевидцев и участников завоевания Мексики. Хроника состоит из двух частей — первая делится на две книги, в ко- торых содержатся описание природы Нового Света и сведения об открытии этих земель. Вторая часть (4 книги) повествует о завоевании империи ацтеков. Хроника заканчивается эпиграфом к 33 главе шестой книги (т. е. остается незавершенной). Центральной те- мой Хроники является восхваление действий конки- стадоров, в первую очередь, Кортеса. Помимо этого, она включает интересное описание Мехико. Большая часть произведения воспроизводит без добавлений сведения более ранних сочинений о Новом Свете. С о ч.: Obras que Francisco Ceruantes de Salazar ha hecho, glosado у traduzido. Alcala de Henares, 1546 (Mexico, 1554; Mexico, 1939); Tumulo Imperial. Mexico, 1954; Cronica de Nueva Espana. Madrid, 1914. Vol. 1; Mexico, 1936. Vol. 2-3; Cronica de la Nueva Espana I Ed. M. Magallon, A. Millares Carlo. Madrid, 1971. Vol. 1-2 (Mexico, 1554); Tres dialogos latinos I Ed. M. Leon- Portilla. Mexico, 2001. Источники: Cartas recibidas de Espana por Francisco Cervantes de Salazar: (1569-75) / Ed. A. Millares Carlo. Mexico, 1946. Лит.: Garcia L. L, Dios Varela I. de. Homenaje al doctor Francisco Cervantes de Salazar. Mexico, 1954; Millares Carlo A. Apuntes para un estudio biobibliografico del humanista Francisco Cervantes de Salazar. Mexico, 1958; Kohut K. La implatancion del humanismo espanol en la Nueva Espana: el caso de Francisco Cervantes de Salazar 11 Pensamiento europeo у cultura colonial. 1997; Caballero M. Cervantes de Salazar, un hombre de dos mundos П Herencia cultural de Espana en America: poetas у cronistas andaluces en el Nuevo Mundo, Siglo XVI. Sevilla, 2007. Г. А. Попова. CEPBET Мигель (Servet, Servetus Michael), Вилла- н о в а н у c (Villanovanus, Villeneuve Michel) (29.9.1511, Вильянуэва-де-Сигена, Арагон — 27.10.1553, Женева), испанский мыслитель, теолог, врач. Родился в семье
СЕРИПАНДО 185 нотария. Изучал право в Тулузе, после этого был лич- ным секретарем Хуана де Кинтаны, исповедника Кар- ла V. После смерти Кинтаны странствовал по Европе, ок. года провел в Базеле, где познакомился с немецки- ми гуманистами, в частности с Иоганном Эколампа- дием, но быстро разошелся с ними. В 1531 был опубли- кован его труд «Семь книг об ошибках троичности» (De Trinitatis erroribus libri septem), а через год — «Два диалога о троичности» (Dialogorum de trinitate libri duo). Как католики, так и протестанты сочли его книги еретическими, после издания этих работ С. пришлось скрываться. Он принял псевдоним Вилланованус, по названию своего родного города. После 1532 С. посе- лился в Лионе и работал корректором в типографии братьев Трехзелей. Он издал «Географию» Клавдия Птолемея с комментариями, в которых, в частности, напомнил о давно забытом приоритете Христофора Колумба в открытии Нового света. В этот же период под влиянием Симфорьена Шампье С. заинтересо- вался медициной. В 1535-38 изучал медицину в Па- рижском университете, сделал попытку заняться пре- подаванием, но вступил в конфликт с профессорами факультета из-за курса астрологии и вынужден был покинуть Париж. После 1540 С. поселился во Вьенне и стал личным врачом архиепископа Пьера Пальмье. Одновременно он работал над главным трудом своей жизни «Восстановление христианства», который вы- шел в 1553. С. был арестован католической инквизи- цией^ но бежал из тюрьмы и был заочно приговорен к смерти во Вьенне. Покинув Францию, С. оказался в Женеве, где был арестован по приказанию Жана Каль- вина и после судебного процесса сожжен. В истории теологической мысли С. известен в первую очередь как философ-антитринитарий. Со- поставляя древнееврейский и латинский тексты Свя- щенного Писания, С. пришел к выводу, что разница в обозначении различных божественных субстанций, прослеживающаяся в древнееврейском тексте, исчезла при переводе, и Бог-Отец и Бог-Сын стали называться одним и тем же словом. Троичность в его понимании выглядела как политеизм. Кроме того, Евангелие для С. имело не только вневременное, но и конкретно- историческое содержание. Подчеркивая огромную разницу между христианской и дохристианской эпо- хами, С. делал вывод, что было время, когда Христос еще не существовал. Опровергая христианский канон о триединстве Бога, С. построил систему рациональ- ной теологии, отрицающей те положения, которые не поддаются логическому объяснению. Антитринита- ризм С. был отождествлен с арианской ересью. В тео- логических трудах С. большое место занимает проб- лема крещения. Он утверждал, что крещение должно происходить не в младенчестве, а в зрелом возрасте, быть добровольным и сознательным действием. Т. о., взгляды С. соответствовали анабаптистским пред- ставлениям, и в глазах своих противников он оказался выразителем двух самых страшных еретических уче- ний, что и послужило причиной его казни. В области медицины С. принадлежит первое в Ев- ропе описание легочного кровообращения. Вопрос о Мигель Сервет. Гравированный портрет. 17 в. научном авторстве остается открытым, так как неяс- но, был ли С. знаком с текстом арабского медика Ибн ан-Нафиса (12 в.). Судебный процесс и казнь С. в 1553 имели большое значение для истории кальвинистской Женевы. Совре- менники и позднейшие исследователи воспринимали эту расправу в качестве одного из первых примеров религиозной нетерпимости, проявленной протестан- тами. Так, в 1554 появился трактат Себастьяна Ка- стеллиона «О еретиках...», в котором утверждалось, что сражаться с любым учением надо языком идей, а не оружия. На памятнике С., поставленном в Женеве в 1953, есть надпись, призывающая к свободе совести. С оч.: De Trinitatis erroribus libri septem. Per Michaelem Serveto. S. 1.» 1531; Dialogorum de trinitate libri duo. De justitia regni Christi capitula quator. S. 1.» 1532; Ptolemaeus Cl. Geographicae enarrationibus libri octo a Micchaele Villanovani jam primum recogniti. Lyons, 1535; Christianismi Restitutio. Viennae, 1553. Источники: Castellion S. De haereticis an sint persequendi ... per Martino Bellio. Magdeburg, 1554; Renato C. In loannem Calvinum de injusto Michaele Serveti incendio П Renato C. Opere. Firenze; Chicago, 1968; Alesius Alexander. Contra hortendas Serveti blasphemias. Lipsiae, 1554-55. Лит.: В a i n t о n R. H. Hunted Heretic. The Life and Death of M. Servetus. Boston, 1953; Baron Fernandez J. Miguel Servet (Miguel Serveto), su vida у su obra. Madrid, 1970; S a s t r e A. Flores rojas para Miguel Servet. Madrid, 1997; Буд ри н E. А. Антитринитарии XVI века. Казань, 1878. Ч. i; Ц в е й г Ст. Совесть про- тив насилия. Кастеллио против Кальвина. Киев, 1989. Е. Е. Бергер. СЕРИПАНДО Джироламо, Иероним (Seripando Girolamo, Hieronymus) (возможно, 6.10.1492?, Неа- поль — 17.3.1563, Тренто), итальянский богослов и церковный деятель. Происходил из неаполитанско- го служилого дворянства. В 1507 вступил в орден августинцев-эремитов. Философское и богословское образование получил в Неаполе, Витербо, Риме, Сие- не, Болонье. В 1512 рукоположен в священники. На
186 СЕРКАМБИ \ С. большое влияние оказали, с одной стороны, идеи \ христианского платонизма генерала ордена Эгидия м из Витербо, а с другой, — труды Фомы Аквинского у и его последователя Эгидия Римского. Своеобраз- Л ное сочетание этих двух направлений философско- V] богословской мысли отразилось в 109 «Вопросах» J/ (Quaestiones), составленных им в 1530 по настоянию I участников Понтановой академии в Неаполе. В орден- ' ских учреждениях Рима и Неаполя занимался адми- нистративной и преподавательской деятельностью. В 1538 назначен папой Павлом III генеральным вика- рием ордена, в 1539 — его генералом. С 1530-х С. испытал сильное влияние идей Рефор- мации и итальянского евангелизма, приняв сторону которого выступал одним из наиболее решительных сторонников преобразований в католической церк- ви. На первом этапе Тридентского собора (1545-47) С- был советником папского легата Марчелло Червини, играя важную роль в формулировке соборных поста- новлений; впрочем, далеко не все идеи С. воплотились в них. Так, он выступал против того, чтобы авторитет Священного Предания (писания отцов церкви, поста- новления ее соборов и т. д.) в делах веры считался рав- ным Священному Писанию; в деле спасения человека он особенно подчеркивал роль веры и Божьей благо- дати. Неслучайно некоторые участники собора упре- кали С. в отстаивании лютеранских воззрений. В 1551 по причине болезни он должен был оставить пост генерала ордена. Однако уже в 1553 по настоя- нию неаполитанской знати С. ездил с посольством в Брюссель к императору Карлу V, который, оценив его достоинства, убедил стать архиепископом Салерно (избран в 1554). В своем диоцезе С. развернул актив- ную реформаторскую деятельность, воплощая собой новый, контрреформационный идеал архирея как ра- детельного пастыря и народного наставника: он доби- вался повышения образовательного и нравственного уровня клира, учредил визитации с инспекционными целями, поощрял выступления с проповедями для на- зидания паствы и сам часто проповедовал, проводил провинциальные синоды. В 1561 Пий IV произвел С. в кардиналы и поручил ему пересмотреть Индекс запре- щенных книг. На третьем этапе работы Тридентского собора (1562-63) С. представлял папу в качестве его легата. Впрочем, очень скоро он навлек на себя неудоволь- ствие понтифика, поддержав тезис о том, что власть епископов установлена божественным законом (iure divino). Стремясь восстановить доверие папы, он \ попытался примирить эту позицию с той, которой I придерживались стойкие приверженцы папского верховенства. В самый разгар этого кризиса, едва не А/ приведшего к краху собора, С. умер. Похоронен в Т/ церкви Св. Марка в Тренто. л\ При жизни С. было опубликовано только одно *7 его сочинение — надгробная речь в связи со смертью У Карла V. После его кончины были изданы «Коммента- рий к Посланию Павла к Галатам», «Наука молитвы», «Проповеди об апостольском символе веры», «Днев- ник жизни», «Записки о Тридентском соборе». Соч.: Oratio in funere Caroli V. Neapolis, 1559; Commentarius in epistolam Pauli ad Galatas. Antverpiae, 1567; Prediche sopra il simbolo degli apostoli. Venezia, 1567; Doctrina orandi sive expositio orationis Dominicae. Louvain, 1661; Prediche I Ed. da Fr. Linguiti. Salerno, 1858; Diariumdevitasua 1513-62//Analecta Augustiniana. 1963. Vol. 26. P. 5-193; Лит.: Jed in H. Girolamo Seripando. Sein Leben und Denken im Geisteskampf des 16. Jh. Freiburg i. Br., 1937. Bd. 1-2; Idem. Geschichte des Konzils von Trient. Freiburg i. Br. 1951-75. Bd. 1-4; В a 1 d u с c i A. Girolamo Seripando, arcivescovo di Salerno (1554-63). Cava, 1963; Forster A. Gesetz und Evangelium bei Seripando. Paderborn, 1964; Cesarea F. A shepherd in the midst: the episcopacy of Girolamo Seripando. Villanova, 1999; Cassese M. Girolamo Seripando e i vescovi meridionali 1535-63. Napoli, 2002. О. Ф. Кудрявцев. СЕРКАМБИ Джованни (Sercambi Giovanni) (18.2.1348, Лукка — 27.3.1424, там же), итальянский пи- сатель и политический деятель. Сын врача. Благодаря выгодной женитьбе оказался приближен к семейству крупных торговцев Гуиниджи. После выхода города из-под власти императора Карла IV (1369) был избран в местный Генеральный Совет, в 1397 получил долж- ность Гонфалоньера права. В 1400 фактически воз- главил государственный переворот, имевший целью привести к власти Паоло Гуиниджи и сохранить неза- висимость города перед лицом флорентийской угро- зы. Однако с установлением синьории С. постепенно отошел от политики: сохранив ряд высоких постов и торговых привилегий, он занялся врачебной практи- кой и книготорговлей, а также составлением «Хроник» (Croniche, не завершены; начаты ок. 1400, охватывают период с 1164 по 1423), в которых нашли отражение его морализм и несбывшиеся мечты об идеальном пра- вителе. Сохранилась также записка С. «К Гуиниджи» (1392), которая считается первым памятником тради- ции, высшим воплощением которой стал «Государь» Никколо Макиавелли. Политическая идеология С., в основе которой ле- жит идея сохранения гражданского мира, находит также отражение в обширном сборнике новелл (соз- давался в те же годы, не завершен; авторская дати- ровка — 1374 — фиктивна и, скорее всего, призвана обозначить время, когда Гуиниджи стали играть до- минирующую роль в жизни города.). Несмотря на репутацию «народного» писателя, опирающегося на фольклорную традицию, С. — один из самых «лите- ратурных» новеллистов Треченто. Список источников его 156 новелл включает самые разные тексты (неред- ко соседствующие внутри одной новеллы) от хроник, Валерия Максима и «Метаморфоз» Овидия до кан- тари и фаблио и даже обрамляющего повествования
СЕРМИЗИ 187 «Тысячи и одной ночи». Уже в обрамлении, где С. опи- сывает двор, возглавляемый абсолютным государем, он противопоставляет «Декамерону» готовую литера- турную структуру — «Описание мира» Фацио дельи Уберти; действие новелл охватывает пространство всего мира, от Маньчжурии до легендарного города Лунариев. Идеал социальной гармонии в «Новеллах» основан на идее единства культуры и религиозной морали. Обращаясь к традиции средневековых «при- меров», exempla, С. вводит в сборник дидактическое начало, обеспечивающее его целостность и сосредо- точенное в авторских заключениях и обращениях к слушателям; той же цели служат и двуязычные загла- вия новелл: в обобщенном латинском заглавии сфор- мулирован нравственный смысл новеллы, в заглавии на вольгаре кратко изложен ее сюжет. Новаторство С. заключается в прагматическом характере его морали: в ней он видит залог социально-политического благо- денствия государства, в котором соблюдение гражда- нами нравственных норм служит основой стабильной власти. С о ч.: Le «Croniche» di Giovanni Sercambi, lucchese I A cura di S. Bongi. Lucca, 1892. T. 1-3 (Reimpr.: Torino, R., 1969); Il novelliere / A cura di L. Rossi. R.; Salerno, 1974. T. 1-3; Novelle: Nuovo testo critico IA cura di G. Sinicropi. E, 1995. T. 1-2. Лит.: Sa 1 wa P. Narrazione, persuasione, ideologia: una lettura del «Novelliere» di Giovanni Sercambi, lucchese. [Lucca], 1991; Idem. La narrativa tardogotica Toscana. Fiesole, 2004. И. К. Стаф. СЕРЛИО Себастьяно (Serlio Sebastiano) (1475, Бо- лонья — между 1553 и 1555, Фонтенбло), архитектор, живописец и теоретик архитектуры, автор одного из самых влиятельных архитектурных трактатов Воз- рождения («Семь книг об архитектуре», трактат на- чал выходить в 1537 году, когда была опубликована в Венеции Четвертая Книга об Архитектуре). О раннем периоде творчества и художественном образовании С. известно немного. Источники сообщают, что С. был и живописцем, однако до наших дней не дошло ни одного произведения, которое можно было бы ему приписать. В молодости он работал в Болонье, Пезаро и Риме (ок. 1514), где попал под влияние круга Донато Браманте. Именно из работ Браманте С. позаимство- вал мотив, которому было дано впоследствии его имя (серлиана) — трехчастное окно с арочным заверше- нием центральной части и плоскими антаблементами над узкими боковыми частями. Ок. 1525-27 годов С. находился в Болонье, начиная с 1527-28 годов рабо- тал в Венеции, где сблизился с Лоренцо Лотто и др. интеллектуалами, для которых были характерны про- тестантские и антипапские настроения. Архитектор остался в Венеции до 1541, когда он перебрался с се- мьей во Францию, ко двору Франциска I. С. начал ра- ботать в Фонтенбло, где построил Грот сосен (1541-43, иногда приписывается Приматиччо) и Бальный зал в замке (начат в 1541). Между 1542 и 1546 в Фонтенбло по Себастьяно Серлио. Проект портала (из «Семи книг об архитектуре»). Гравюра. 1551. его проекту был построен дворец кардинала Ипполи- то д’Эсше (Гранд Феррар, не сохранился). Самым из- вестным дошедшим до нас произведением С. является замок Анси-ле-Фран в Бургундии (1541-50), в котором ему удалось весьма удачно сочетать французскую ти- пологию здания с итальянизирующим декором. После кончины Франциска I (1547) С. был смещен с долж- ности королевского архитектора, и на его место был назначен Филибер Делорм. В 1549, после смерти Мар- гариты Наваррской, архитектор практически лишил- ся покровительства при дворе. Он перебрался в Лион, где встретился с антикваром Якопо Страда, и где жил в бедности, занимаясь, в основном, подготовкой и пуб- ликацией книг своего трактата. Известны некоторые неосуществленные проекты позднего периода (Бир- жа в Лионе и др.). Влияние трактата С. было намного большим, чем его построек. Работа делится на семь книг, каждая из которых рассматривает определенный аспект архитектуры. Первая посвящена геометрии и математическим основам архитектуры, вторая — пер- спективе и сценографии, третья — памятникам древ- неримской архитектуры, четвертая — архитектурным ордерам, пятая — религиозной архитектуре, шестая — гражданской архитектуре и седьмая — дворцам. Были опубликованы также еще две книги, не предусмотрен- ные первоначальным проектом — о рустованном ор- дере и о военной архитектуре. С о ч.:S е г 1 i о S. I settelibridellarchitettura. Venezia, 1584 (факсимильное издание: Bologna, 1978). Лит.: F г о m m е 1 S. Sebastiano Serlio, architecte de la Renaissance. P., 2002. А. Л. Близнюков. СЕРМИЗИ Клод» Клоден де (Sermisy Claude, Claudin de) (ок. 1490, по др. данным, 1495, Париж — 13.9.1562, Париж), французский композитор и испол- нитель. О его жизни практически ничего неизвестно. С. начинал как певец, придворный музыкант Людо- вика XII и Франциска I, долгое время работал в коро- левской капелле. В дальнейшем обратился к созданию
188 СЕРР музыки. Работал в жанрах культовой музыки» оставил значительное число месс, мотетов и даже пассионов. Главным его наследием являются сочинения в жанре светской, так называемой парижской песни (chanson), создателем которого он и стал наряду с Клеманом Жаннекеном, чьим последователем С. являлся. Популярность творчества С. связана с особенно- стями его дарования, как нельзя лучше соответство- вавшими установкам французской культуры его вре- мени. С. был наделен глубоким лирическим талантом и необычайно поэтическим восприятием природы. Его произведения исполнены особого лиризма и мяг- кости («Пока я в цветущем возрасте»). С. использовал в своих произведениях и народные мотивы («В пре- лестном лесу»). В крупных сочинениях он демонстри- ровал блестящее мастерство, применяя полифониче- ские приемы письма. Лит.: Blunt A., Lochpeiser Е. French art and music since 1500. L., 1974; Caseaux I. French music in the 15thand 16thcenturies. Oxford, 1975; Комбарье Ж. Французская музыка XVI в. М., 1932; Грубер Р. Исто- рия музыкальной культуры. М., 1953. Ч. 1. И. Я. Эльфонд. СЕРР Жан де (Serres Jean de, латинизированное имя — Serranus Joannes) (ок. 1540, близ Вильнёв-де- Берг — 19-5-1598» Женева), французский историк, ко- ролевский историограф, переводчик и комментатор Платона, протестантский богослов и политический деятель. С. родился в семье потомственного торговца тканями Жака де С. (ум. 1547). Родной брат Оливье де Серра. Вероятно, до 1553 С. жил в отчем доме. Затем обу- чался свободным искусствам в Академии Лозанны (!553_59) и постигал теологию в Академии Женевы (1559-66), основанной Жаном Кальвином. Вернув- шись во Францию, С. стал протестантским пастором в Жюсси (1566-72). В 1569 женился на Маргарите Го- дари. В 1572, после событий Варфоломеевской ночи, покинул Францию, отправившись с семьей в Лозан- ну, где продолжил пасторскую деятельность (1572- 1578). После возвращения во Францию, обосновался в Ниме» выполнял обязанности пастора, преподавал в местном коллеже теологию и философию (1579-89), удостоился чести стать ректором университета. На этом посту стремился преобразовать университет и коллеж на манер академий Лозанны и Женевы, издал новый статут (1582). По настоянию коллег и местных протестантских общин, написал ряд небольших ла- тинских и французских работ против иезуитов (1582, 1586). Последние годы жизни провел в Оранже, вы- полняя обязанности пастора (1589-98). Участвовал на гугенотских синодах в Витре (1583), Сомюре (1596), в заседаниях штатов Лангедока (1587). С. был лично знаком и вел переписку с Теодором де Безом, был бли- зок к принцу Конде и Генриху Наваррскому, ставшему в 1589 королем Франции Генрихом IV. С. часто высту- пал посредником между этими вождями гугенотов и местными протестантскими общинами, синодами и собраниями различных уровней. В 1597 Генрих IV по- жаловал С. звание королевского историографа. С. выделялся гуманистической образованностью, владел в совершенстве латинским и греческим язы- ками. Ему принадлежит греческий перевод латинских (в переводе Джорджа Бьюкенена) Псалмов Давида (1575)» а также латинские комментарии на Книгу Эк- клезиаста (1580). В 1573-78 в Лозанне, вдохновленный своим другом Блезом Маркором, профессором фило- софии и теологии Академии, С. осуществил новый перевод на латинский язык диалогов Платона (см. Платонизм) и написал комментарии к ним. Эти пе- реводы и комментарии были включены печатником- гугенотом Анри II Этьенном (см. Этьенны) в знаме- нитое трехтомное издание оригинальных текстов Платона (1578) и составили конкуренцию переводам Марсилио Фичино (1491). Как интерпретатор Плато- на С. игнорировал популярные в эпоху Возрождения толкования философов-неоплатоников Халкидия и Прокла, стремясь по-новому взглянуть на наследие античного философа. Более того, в своих коммента- риях он выразил политические взгляды кальвинистов на проблему монархии и суверенитета. Не случайно три тома этого издания были посвящены королеве Елизавете Ц защитнице протестантов, ее наследнику Якову VI Шотландскому (см. Яков I) и Сенату Берна. С. был одним из выдающихся историков своего времени. Ему принадлежат латинские «Комментарии о состоянии дел религиозных и государственных во Французском королевстве» в пяти томах, каждый из которых содержал по три книги (тома I-III вышли в 1571, том IV — в 1575, том V — в 1580). Это сочине- ние, писавшееся с 1569, охватывало события 1557-76, т. е. предысторию и ход Религиозных войн до смерти Карла IX. Истории Франции 1547-89 было посвяще- но «Собрание памятных событий, произошедших во Франции» (1595), написанное на французском. Итогом историографических штудий С. должен был стать труд на французском языке «Общий перечень событий истории Франции» (1597). Он задумывал- ся как сжатый обзор истории королевства со времен Меровингов (от мифического Фарамонда) до правле- ния Генриха IV Бурбона, но доведен автором лишь до правления Карла VI Валуа. Несмотря на это, «Общий перечень» пользовался огромной популярностью, зат- мив собой работы Робера Гагена, Франсуа де Бельфоре и др. Сочинение было продолжено протестантским пастором Жаном де Монтлиаром и др. историками. В доработанном виде «Общий перечень» был переве- ден и издан на латинском языке во Франкфурте (1612) и на английском языке в Лондоне (1624). Некоторые исследователи также приписывают С. анонимное со- чинение на французском языке «Мемуары о третьей гражданской войне и последних смутах во Франции» (1571). Изложение истории Франции у С. преисполне- но патриотическим чувством и идеей исключительно- сти французов. В то же время при описании Религи- озных войн он, естественно, занимал позицию своей партии. Согласно его трактовке событий, гугеноты
СЕРР 189 взялись за оружие, чтобы защитить право свободно исповедовать свою веру, закрепленное в королевских эдиктах. Именно гугеноты всегда были верными под- данными короны, в то время как Гизы использовали имя короля для установления своей «тирании». Более того, совместно с папой и испанцами они вынаши- вали план свержения Генриха III и передачи короны герцогу Гизу. Однако С. никогда не был приверженцем позиции непримиримости и нетерпимости к католи- кам. Поднявшись выше интересов своей партии, он примкнул к движению «политиков». С., в отличие, например, от Агриппы пОбинъе, поддержал переход Генриха IV в католическую веру (1593), видя в этом необходимый шаг к долгожданно- му миру в королевстве. После этого он выступил со смелым проектом объединения католиков и гугенотов в единую Галликанскую церковь, заинтересовав этой идеей короля. В 1594 он изложил свой проект в двух скромных сочинениях на французском и в неболь- шом латинском труде «Гармония, или приуготовление к вселенской вере» (Harmonie ou Apparatus ad fidem catholicam), которые разошлись в рукописях. Экзем- пляры этих сочинений С. направил национальному гугенотскому синоду в Монтобане (июнь 1594). В 1597 при поддержке короля С. издал текст «Гармонии» под названием «Приуготовление к вселенской вере» (Apparatus ad fidem catholicam), а также опубликовал написанное по-французски «Пожелание мира в церк- ви и королевстве». В этих сочинениях С. исходил из того, что католики и гугеноты суть христиане, ведо- мые одним Спасителем и Искупителем. Они должны узреть, что в основе их вероисповеданий, имеющих немало различий, лежат, тем не менее, общие фун- даментальные верования: о Троице, непорочности Девы Марии, двойственной природе Христа и его искупительной миссии. Именно эти существенные и исконные положения христианства, по которым нет разногласий, должны войти в единый символ веры всех французов. С. также ратовал за богослужение на французском языке и изъятие икон из церквей. По- читание святых он предлагал оставить, но молитвы должны возноситься лишь к одному Господу. Самыми главными таинствами должны были стать крещение и причащение телом и кровью Христовыми. Таин- ством также оставалась конфирмация. Этот проект, который С. называл «делом жизни», был отвергнут не только католиками, но и протестантами, в том числе с его осуждением резко выступил Теодор де Без. Впро- чем, С. предвидел подобную реакцию и признавался, что его настойчивость в деле примирения церквей питалась не надеждой на разум современников, но на чудо Божьей помощи. Соч.: Memoires de la troisieme guerre civile et les derniers troubles de la France. [S. 1.], 1571; Psalmorum Davidis aliquot metaphrasis graeca Joannis Ser rani. [Genevae], 1575; Platonis Opera quae exstant omnia. Ex nova Io. Serrani interpretatione perpetuis eiusdem notis illustrata: quibus methodus et doctrinae summa breviter et perspicue indicator. Eisdem annotatione in quosdam suae ipsius interpretationis locos Henric. Stephani de quorundam locorum interpretatione iudicium et multorum contextus graeci emendatio graece et latine, excudebat H. Stephanus. Genevae, 1578. Ill vol.; Commentarius in Salomonis Ecclesiasten. Genevae, 1580; Commentariorum de statu religionis et rei publicae in regno Galliae partes quinque. [S.I.], 1571-80; Academiae nemausensis Leges, ad optimarum academiarum exemplar, etc. Nemausi, 1582; A Godlie and Learned Commentary upon Ecclesiastes, newly turned into English by John Stockwood, Schoolmaster of Tunbridge. London, 1585; Recueil des choses memorabies advenues en France. (S.l.J, 1595; Inventaire general de Thistoire de France. Paris, 1597; Apparatus ad fidem catholicam. Parisiis, 1597; Advis pour la paix de leglise et du royaume. Paris, 1597; A general historic of France. [London], 1624. Лит.: D a r d i e r Ch. Jean de Serres. Historiographe du roi. Sa vie et ses ecrits dapres des documents inedits. 1540-98. P., 1883; Viva nt i C. Lotta politica e pace religiosa in Francia fra Cinque e Seicento. Torino, 1963; Patterson W. B. Jean de Serres and the Politics of Religious Pacification, 1594-98 11 Church, Society and Politics I Ed. by D. Baker. Oxford, 1975. P. 223-44; Neschke A. Interpretation de Platon et debat politique dans la France du XVIe siecle: Jean de Serres (1540— 1598) 11 Images de Platon et lectures de ses oeuvres: les interpretations de Platon a travers les si£cles. Louvain; P., 1997. P. 187-206; Вайнштейн О. Л. Западноевропей- ская средневековая историография. М.; Л., 1964. Д. В. Самотовинский. СЕРР Оливье де (Serres Olivier de) (1539, Вильнёв- де-Берг — 12.7.1619, там же), французский агроном, родоначальник французской агрономии. Родился в большой зажиточной протестантской семье, зани- мавшейся торговлей тканями. Отец С. был не только успешным коммерсантом, но и активно участвовал в общественной жизни, занимал пост мэра города Вильнёв-де-Берг. Он умер, когда С. было 7 лет. Об отроческих и ученических годах будущего агронома почти ничего не известно. Считается, что он получил хорошее образование в учебных заведениях Фран- ции, Швейцарии, Германии, окончил университет в Балансе. В 1558, в возрасте 19 лет, С. приобрел имение Пра- дель в одном лье от Вильнёв-де-Берг с крепостью Ми- рабель, приблизительная площадь которого составля- ла более 150 гектаров земли. В 1571 он получил титул и право именоваться сеньором Прадель. В 1559 С. женился на дочери протестанта-судьи из Вильнёв-де-Берг Маргарите д’Аркон, у них родилось семеро детей. На протяжении последующих двадцати лет С. совмещал религиозную службу в ре- форматорской церкви в родном городе с воспитанием детей и занятиями сельским хозяйством в своем по- местье, куда он переехал в 1578. Период раздирающих страну религиозных войн С. пережил в Праделе, кото- рый стал и лабораторией, и экспериментальной фер- мой, где он проверял новые изобретения, разводил
190 СЕРР \ неизвестные во Франции растения, выяснял их прак- \ тическую и экономическую ценность. С. изучал труды lA по агрономии античных классиков (Катона, Паладия, V/ Плиния Старшего) и пытался проверить на практи- А ке то, что прочитал в их трактатах. Главная пробле- V | ма, которую ставил перед собой С. — рациональный V метод использования земель. Пахотная земля в со- I временном С. сельском хозяйстве обрабатывалась не / ежегодно, а через год, так как считалось, что полям необходим «отдых». Пытаясь рационализировать сельскохозяйственную практику, С. начал высевать кормовые растения и корнеплоды вместо того, чтобы оставлять поля «под паром». Чередуя культуры, С. об- наружил, что люцерна посевная как кормовая культу- ра хорошо питает почву и способствует увеличению урожая в последующий год. Он акклиматизировал и выращивал растения, ранее неизвестные во Франции: марену (красный краситель) из Фландрии, хмель (для производства пива) из Англии, кукурузу (маис), при- везенную из Южной Америки, и тутовое дерево (для производства шелка) из Китая. Ему также удалось по- лучить сахар из свеклы (раньше получали из тростни- ка, который С. также выращивал в своем поместье). Исследования С. касались и сельскохозяйственной техники: он изобрел каток-глыбодробитель и прямую сеялку, позволявшую высевать семена на одинако- вую глубину. Благодаря оросительным устройствам ему удалось вырастить в своей усадьбе растения, за- везенные во Францию из Южной Америки: сахарный тростник, хлопок, шафран, томаты, картофель и др. В 1599 шестидесятилетний С. приехал в Париж, чтобы уладить финансовые дела младшего брата Жана де Серра, который скончался в 1598. У Жана осталось 9 детей, заботу о которых С. взял на себя. В Париж С. привез итог своих многолетних сельскохозяйствен- ных исследований — объемный труд «Театр сельского хозяйства и обработки полей» (Le theatre d agriculture et mesnage des champs), который был представлен ко- ролю Генриху IV. Годом раньше, в 1598, Генрих IV издал Нантский эдикт, покончивший с разрушительным для Фран- ции противостоянием католиков и протестантов. Многолетние исследования С. как нельзя лучше от- вечали амбициям королевской власти. Прежде всего, король был заинтересован в производстве шелка, по- скольку ежегодно Франция расходовала колоссальные средства на приобретение этой дорогостоящей ткани. В одной из глав «Театра сельского хозяйства» подроб- но рассказывалось об искусстве разведения шелко- вичных червей и производстве шелковой нити, ранее \ не известном во Франции. В своем Праделе С. добился I в производстве шелковой нити хороших результатов. 7\ Он выращивал белую шелковицу, молодыми листья- р/ ми которой питаются гусеницы шелкопряда. Гусени- / ца превращается в куколку бабочки за тридцать дней, выделяя шелковую нить, из которой образуется ко- ч кон, затем куколку душат, чтобы она не порвала нить, г освобождаясь из кокона. Клубки шелковой нити, произведенные С., продавались в фамильной лавке в Вильнёв-де-Берг. Генрих IV решил расширить локаль- ное производство. По его приказу в 1599 в Париже было опубликовано самостоятельное издание «Ис- кусство сбора червей шелкопряда» (Art de la cueillette des vers a soie), а С. совместно с королевским садовни- ком Клодом Молле, который обустраивал сады в Сен- Жермен-ан-Ле, в Фонтенбло, Тюильри и Блуа, занялся разведением шелковицы в Тюильри (20-000 деревьев) и в Сен-Жермен-ан-Ле (ю-ооо деревьев). Кроме того, в 1602 Генрихом IV издал указ о том, чтобы в каждом церковном приходе были посаже- ны шелковицы и устроен питомник для разведения шелковичных червей. Совместно с Франсуа де Трока (садовником Нима) С. развивал шелководство на юге Франции (в Лангедоке и Провансе). В 1600 был опубликован «Театр сельского хозяй- ства и обработки полей» (Le theatre dagriculture et mesnage des champs) — первое произведение на фран- цузском языке по агрономии. Цель издания — сделать доступными знания, полученные С. в ходе экспери- ментальных многолетних исследований, которые по- зволили бы улучшить и усовершенствовать сельско- хозяйственный труд, увеличить урожаи. Труд С. был адресован не только и не столько крестьянам, но ско- рее собственникам земель. В предисловии автор отме- чал необходимость рационального метода в искусстве возделывания земли, поскольку, доверяя исключи- тельно опыту, сложно избежать ошибок, которые слишком дороги (для С. это, прежде всего, экономи- ческий аргумент) в сельском хозяйстве. Книга разде- лена на 8 частей (lieux), состоящих в свою очередь из глав. Каждую часть предваряет схема-оглавление, что позволяет легко ориентироваться в объемном произ- ведении, находить нужные темы и видеть их необхо- димую связь с другими темами. Основные темы «Театра» С.: рациональные методы анализа сельскохозяйственных земель; как и на каких землях выращивать злаки, шелковицу и виноград, разводить скот, птицу, пчел и шелкопряда; как плани- ровать и обустроить усадьбу, соединив в одном ланд- шафте огород, цветник, лечебные растения, плодовый сад; как оборудовать водоемы и лесные участки; как использовать продукты питания, одежду мебель и са- довый инвентарь. «Театр» С. представляет проект бла- гочестивой сельской жизни семьи, который включает в себя: питание, кров и здоровье, а также экономиче- скую выгоду и досуг. Реализовать этот проект можно, если отбросить старый миф о том, что земля «устает», и засевать поля «под паром» кормовыми культурами, которые ее пита- ют и улучшают; удобрять поля навозом и выращивать новые культуры — картофель, кукурузу, свеклу, рис; устраивать оросительные системы и отбирать наибо- лее плодоносящие, устойчивые к болезням и скороспе- лые виды; правильно обрезать деревья, планировать и украшать сад, разводить виноград и делать вино; вы- ращивать скот и разводить пчел; строить красивые и удобные сельскохозяйственные здания; воспитывать
СЕРТОН 191 детей так, чтобы они знали и умели добиваться про- цветания и благополучия своих земель. Первое издание «Театра сельского хозяйства» вы- шло тиражом 16-000 экземпляров. В издании 1605 С. добавил раздел, посвященный шелковице — «Подго- товка поверхности (коры) белой шелковицы, для про- изводства белья или других вещей» (La Preparation de 1'Escorce du Meurier blanc, pour en faire du linge et autres ouvrages), опубликованный впоследствии как самостоятельное произведение. «Театр» переизда- вался 8 раз при жизни автора и 19 раз до 1675, в то время как 21 издание вышло только в 1804. Мода на агрономию и сельскую жизнь с лугами, поросшими люцерной, и пастбищами для скота закончилась вме- сте с эпохой Генриха IV, чтобы вновь возродиться при Наполеоне I. Умер С. в своем имении, похоронен в соответствии с завещанием на кладбище в родном городе. Позже его тело было перезахоронено в Праделе, где, как гла- сит легенда, его прах покоился на семейном кладбище недалеко от дома под четырьмя кипарисами. В 1628 в разгар религиозной войны по приказу кардинала Ришельё многие имения протестантов были разрушены. Усадьба Прадель была разорена, труд многих десятилетий уничтожен, но осталась па- мять о том, что было сделано С. — «Театр сельского хозяйства». С о ч.: Le Theatre d’Agriculture et Mesnage des Champs, reimpression de 1 edition de 1605. Geneve, 1991; Le Theatre d’Agriculture et Mesnage des Champs. P., 2001. Лит.: Lequenne F. La vie d’Olivier de Serres. P., 1945; Idem. F. Olivier de Serres, agronome et soldat de Dieu. P., 1983; G о u r d i n H. Olivier de Serres, «Sciences, experience, diligence», en agriculture au temps de Henri IV. Arles, 2001; В о u 1 a i n e J. Moreau R. Olivier de Serres et revolution de I’agriculture. P., 2002; M u k e r j i C. Bourgeois culture and French gardening in XVI-XVII cc. H Bourgeois and aristocratic cultural encounters in garden art, 1550-1850. Washington. 2002. P. 173-87. E. К. Карпенко. СЕРТОН Пьер (Certon Pierre) (ок. 1510, возможно, Мулен — 23.2.1572, Париж), французский композитор. О его жизненном пути сохранилось мало сведений. С 1527 С. находился на королевской службе. Известно, что он осмелился отказаться выполнить одно из рас- поряжений короля, неповиновение было воспринято как непочтительность по отношению к монарху: С. оказался в тюрьме. Учитывая, что это касалось служ- бы в соборе Парижской Богоматери, вся эта история могла быть воспринята как проявление религиозного инакомыслия. Тем не менее он был прощен, посколь- ку власти сочли его слишком юным (по этой причине дату его рождения иногда относят к периоду между 1510 и 1520). После этого казуса С., сохранив свои долж- ности при дворе, возглавил капеллу в Сент-Шапель (1536) и оставался на этом посту до самой своей смер- ти. При этом он стал каноником собора в Мелене, но большую часть своего времени С. проводил в Париже. Подобные пребенды не только обеспечивали его, но и требовали организации и проведения множества торжественных церемоний. Данное обстоятельство обусловило появление значительной части его му- зыкального наследия — культовой музыки. Он был близким другом Клодена де Сермизи, доказательством чему служат многочисленные сочинения композито- ра, посвященные Сермизи. После кончины друга С. написал поразительный по своему эмоциональному накалу плач (в музыкальном отношения в нем он от- талкивался от аналогичного произведения Жоскена Депре по случаю смерти Иоганнеса Окегема). В наследии С. представлена как духовная, так и светская музыка. Культовая музыка занимала в его творчестве большое место. Он писал мессы (до на- ших дней дошло 8), мотеты, музыку к текстам псал- мов. Кроме того, композитор работал и в жанре «ду- ховных песен». Музыкальные сочинения с песенным построением на религиозные тексты генетически вос- ходили к итальянскому жанру духовных мадригалов, что, по-видимому, привело к изменениям в стиле его светских песен (chansons). Стиль С. во многом типи- чен для композиторов середины 16 в., однако имеет свои особенности. В отличие от большинства своих современников, С. очень интересовался крупными музыкальными формами, и его мессы становились все более развернутыми, он написал также реквием. В этих произведениях он сочетал подчеркнутую про- стоту обрамления мессы с внедрением фрагментов необычайной сложности и драматического напряже- ния. Судя по его сочинениям, С. виртуозно владел умением создавать необычную музыкальную тексту- ру и искусно использовал (иногда чередуя) полифони- ческие и гомофонные пассажи. Кроме того, он менял количество голосов, участвующих в разных фрагмен- тах одного произведения. Ведущее место в его наследии сохраняют свет- ские песни, столь характерные для французского Ренессанса. Он много работал и в жанре ноэля, вос- ходящем к святочным песням на евангельский текст и сохранявшем традиционную строфическую форму. Но основная часть его наследия — это многоголосная французская песня — chanson. Ему принадлежали два сборника песен (1552-54), сборник «Смесь» (Les melanges) и ряд других произведений, не вошедших в эти сборники. С., подобно Г. Котле, начал писать песни на стихи Пьера де Ронсара. Светские песни принесли ему славу и известность, но время менялось, и С. внес свой вклад и в изменение традиционной французской песни: в его творчестве наблюдается постепенный от- ход от ее танцевальности, легкости и простодушия ранней французской песни. Творчество композитора способствовало выработке стиля поздней песни. С. шел к стилю 2-й пол. 16 столетия, придавая большое значение выделению текста музыкальными средства- ми, выразительности, увеличивая количество голосов и их разнообразие. В песнях С. резко усиливается эмо- циональный накал. Очевидно, что подобная эволюция жанра аналогична эволюции итальянского мадригала
192 СЕРТОН \ той эпохи. Но С. удалось сохранить и традиционные К черты французской песни — ее подвижность, изяще- ы ство и ритмичность, характерные для французской с/ многоголосной chanson. О его известности и популяр- Д ности сочинений свидетельствует тот факт, что Ор- V ] ландо Лассо опирался на некоторые из его chansons, а V знаменитый лютнист и композитор Франческо да Ми- I лано избирал песни С. для переложений-обработок. / Лит,: Reese G. Music in the Renaissance. N. Y., 1954; Blunt A., Lochpeiser E. French art and music since 1500. L., 1974; Caseaux I. French music in the 15th and 16th centuries. Oxford, 1975; Gleason H., Becker W. Music in the Middle Ages and Renaissance. Bloomington, 1986; Rice E. Tradition and Imitation in Pierre Certons Deploration for Claudin de Sermisy П Revue de Musicologie. 1999. Vol. 85. № 1. P. 29-62; Ли- ванова T. H. История западноевропейской музыки до 1789 г. М., 1983. Т. 1. И. Я, Эльфонд. СЕРТОН Саломон (Certon Salomon, во фр. тради- ции имя библейского царя пишется через «а») (ок. 1552, Шатийон-сюр-Луан, Луаре — ок. 1615 или ок. 1620), французский поэт, гугенот. Возможно, изучал медицину и право в Парижском университете. Воспитанный в гугенотской семье, со- хранил на всю жизнь верность кальвинизму. Еще в юности вошел в свиту Генриха Наваррского (см. Ген- рих IV), был близок к адмиралу Гаспару де Колиньи. В ночь Св. Варфоломея находился в Париже и чудом избежал гибели, о чем сообщает Агриппа д’Обинъе в III томе своей «Всеобщей истории», затем времен- но укрылся в Женеве. После восшествия на престол Франции Генриха IV, С. стал советником, секретарем финансов и личным секретарем короля. 7.4.1609 он оставил службу и удалился в свой дом в Жьене. С. известен как талантливый поэт, который вслед за Жаном-Антуаном де Баифом и Николя Рапеном стал поклонником античного размерного стиха, наря- ду с Оде де Ла Ну, Агриппой д’Обинье и др. Как и дру- гие поэты-гугеноты (Жан де Спонд, Жак Констанс), С. занимался поэтическим переложением Псалмов, опу- бликовав свои парафразы (1585). В его обработке псал- мы зачастую становились политическими поэмами о гражданских распрях, в которых обличались вино- вники трагедии, несущей народу Франции разорение и гибель. С. также принадлежат «Липограмматические стихи» (Vers leipogrammes, 1620) — 66 сонетов, в кото- рых за счет полного устранения отдельных звуков до- стигался особый фонетический эффект, а также «Сек- стины» (Sestines, 1620), произведения, состоявшие из 6 строф, разделенных на 6 стихов. Все эти и др. произ- ведения вошли в сборник «Vers leipogrammes et autres oeuvres en poesie» (1620). Известность С. принес полный стихотворный перевод на французский язык сочинений, приписы- ваемых Гомеру. В 1604 вышло первое издание перевода «Одиссеи», а в 1615 был опубликовано «полное собра- ние сочинений Гомера», содержавшее второе издание перевода «Одиссеи», первое издание перевода «Илиа- ды», а также переводы произведений, с точки зре- ния современного литературоведения, Гомеру явно не принадлежащих — «Батрахомиомахия», «Гимны», «Эпиграммы». В 1611 или 1612 С. написал «Краткий трактат о дол- готе и краткости слогов во французском языке, дабы сочинять и слагать размерные стихи на манер греков и латинян» («Traite sommaire de la quantite francaise pour faire et composer des vers mesures a la fa^on des Grecs et des Latins»), который так и не был издан, сохранив- шись в авторской рукописи. Соч.: L’Odyssee. Traduction par Salomon Certon, P., 1604; L’lliade, 1’Odyssee, la Batrachomyomachie les Hymnes et les Epigrammes; oeuvre complete d’Homere. P., 1615; Vers leipogrammes et autres oeuvres en poesie de S. C. S. D. R. [Salomon Certon, secretaire du Roi]. Sedan, 1620. Лит.: Droz E. Salomon Certon et ses amis, contribution a 1’histoire du vers mesure // Humanisme et Renaissance. VI. 1939; Idem. Salomon Certon et ses amis: Sa correspondance // Bibliotheque d’humanisme et Renaissance. IX. 1942; Jeanneret M. M. de. Poesie et tradition biblique au XVIe siede: recherches stylistiques sur les paraphrases des Psaumes de Marot a Malherbe. P., 1969; Подгаецкая И. Ю. Агриппа д’Обинье и гуге- нотская поэзия XVI в. // История всемирной литера- туры: в 8 т. М. 1983-94. Т. 3. 1985. Д. В. Самотповинский. СЕТИНА Гутьерре де (Cetina Gutierre de) (между 1510 и 1520, Севилья — 1554 или 1557, Мехико), испан- ский поэт-петраркист. Принадлежал к состоятельной и знатной семье; отец — Бельтран де Сетина, мать — Фр а нс иска дель К а с т и л ь о. Учился в Севилье, после 1536 перебрался в Вальядолид, а в 1538, отправился на Сицилию, поступил в действующую армию, участвовал в неудачной военной экспедиции Карла V в Алжир (1541), а также в его походах про- тив Франциска I. В 1546 жил в Милане, читал и пере- водил итальянских поэтов-петраркистов и самого Франческо Петрарку. Согласно легенде, неразделен- ная любовь С. к графине Лауре Гонзага (см. Гонзага) вдохновила его на сочинение знаменитого мадригала «О ласковые очи...» (Ojos claros, serenos...), получив- шего огромную известность и распространявшегося на протяжении столетий почти на правах фольклор- ного текста и нередко в измененном виде — с сокра- щениями, заменой слов и строк и т. п. В Испании и Италии С. поддерживал дружеские и литературные контакты с Бальтасаром де Алькасар, Диего Уртадо де Мендоса, герцогом де Сесса и др. выдающимися совре- менниками. В 1547 С. отправился в Мексику, сопрово- ждая родственника, получившего должность в Новой Испании, в 1548 вернулся в Испанию, а затем вновь оказался в Мексике, где умер, получив тяжелое ране- ние в уличной схватке в г. Пуэбла-де-Лос-Анхелес. С. — автор сонетов, кансон, эпистол, анакреонти- ческой оды и мадригалов, его перу принадлежат так-
СИГИЗМУНД I СТАРЫЙ 193 же бурлескный «Диалог головы и воротника», сатира «Парадоксальное восхваление рогоносцев», ряд утра- ченных драматических сочинений. Достоинства поэ- зии С. заключаются не в оригинальном содержании и особом видении мира (многие его произведения по сути дела представляют собой переложения про- изведений Петрарки и петраркистов), а в виртуозном владении стихотворной формой, новой для испанской традиции строфикой и размерами. С о ч.: Sonetos у madrigales completes I Ed. В. Lopez Bueno. Madrid, 1988; Сонеты. Мадригалы И Поэзия ис- панского Возрождения. М., 1990. Липг.: Lopez Bueno В. Gutierre de Cetina, poeta del Renacimiento espanol. Sevilla, 1978; Prieto A. Gutierre de Cetina 11 Idem. La poesia espanola del siglo XVI. Madrid, 1984. Vol. I; M о n t о 1 i Bernadas V. Introduction a la obra de Gutierre de Cetina. Barcelona, 1993. С. И. Пискунова. СЕТТИНЬЯНО Дезидерио да, см. Дезидерио да Сеттинъяно. СИГИЗМУНД I СТАРЫЙ (Зыгмунт I Старый, Zygmunt I Stary) (1.1.1464-1.4.1548), великий князь ли- товский, король польский. Пятый сын Казимира IV Ягеллончика и Елизаветы, дочери короля Чехии и Венгрии, императора Священной Римской империи Альбрехта II Габсбурга. После смерти своего брата Александра Ягеллончика провозглашен 20.10.1506 вели- кокняжеским советом (Паны Рада) в Вильне великим князем Литовским, на сейме в Пиотркове 8.12.1506 из- бран королем Польши. Коронация состоялась 24.1.1507 в соответствии с традицией в Кракове. После того как еще в детском возрасте в 1530 был коронован его сын Сигизмунд II Август, С. I С. получил прозвище Ста- рый. Вступив на трон в сорокалетием возрасте, С. I С. уже обладал солидным опытом благодаря своему бра- ту Владиславу, королю чешскому и венгерскому, который сперва дал ему в управление Глоговское и Опавское княжества, а затем назначил своим намест- ником во всей Силезии. В эти годы у С. I С. — вос- питанника Филиппо Буонаккорси — окончательно сформировались культурные представления и худо- жественные вкусы. В 1512 С. I С. женился на дочери па- латина Венгрии Иштвана Запольяи — Барбаре. После ее смерти в 1515 он заключил брак (1518) с принцессой Боной (1493“1557)» дочерью герцога Милана Джан Галеаццо Сфорца (см. Сфорца) и Изабеллы, принцес- сы арагонской. В условиях шляхетской демократии С. I С. строил свою политику, опираясь на верхнюю палату Сейма — Сенат. С. I С. — по своей натуре личность сильная и деятельная — вынужденно подчинялся принятым на себя при вступлении на трон обязательствам, прин- ципиальным по отношении к шляхте как правящему сословию и ее законным правам. Глубоко религиоз- ный, С. I С. всегда строго следовал принципам мора- ли, однако реализуя свою политику, он порой прене- брегал некоторыми пунктами права. Так, например, вопреки постановлению, запрещающему одному лицу занимать две высокие (и высокодоходные) должно- сти, С. I С., награждая своих сподвижников за вер- ную службу, далеко не всегда соблюдал букву закона. В противоречии с установленными положениями он с целью обеспечить престолонаследие сыну добился по договоренности с властной элитой провозглашения малолетнего Сигизмунда II Августа великим князем литовским и королем польским. За все нарушения за- конодательства он расплачивался уступками шляхет- ской оппозиции, которая, обретя организованный ха- рактер и выработав политическую программу, стала называть себя движением за исполнение законов (ruch egzekucyjny). За согласие шляхты на официальный и торжественный акт коронации сына (1530) С. I С. под- твердил положение об обязательности свободы выбо- ра монарха и притом только после смерти правяще- го монарха, что потом вновь юридически закрепил в 1538. Ранее под давлением взбунтовавшейся шляхты (1537)» которая выдвинула требования, состоящие из 36 пунктов, королевский двор вынужден был пой- ти на существенные уступки. Они касались, прежде всего, уважения законов и строгого их соблюдения королевской четой, упорядочения дел в королевских владениях, запрещения выкупать часть этих земель королевой Боной в свою личную собственность, при- ведения в порядок гос. финансов. Не имея возмож- ности действовать с позиции силы, С. I С. не всегда умел найти общий язык с палатой депутатов, пред- ставляющих интересы всего шляхетского сословия. Отсюда вынуждаемые этим сословием компромиссы, неизбежно принимаемые в моменты обострения от- ношений между королем и выступавшим на его сто- роне Сенатом, с одной стороны, и палатой депутатов, поддерживаемой шляхетскими массами, — с другой. Так было во время войны с крестоносцами (1519-21), когда политика короля вызвала сопротивление шля- хетского ополчения, и в 1537, когда под Львовом это ополчение впервые в истории взбунтовалось. Осознавая силу шляхетского движения, С. I С. со- гласно закону ежегодно созывал заседания Сейма, ко- торый, как правило, утверждал предлагаемый объем налогов на оборону. Благодаря этому удалось создать постоянную армию для защиты юго-восточных земель от набегов крымских татар и молдаван. К числу заслуг С. I С. относится ряд мер, способствующих развитию городов и ремесел, восстановление запущенных со- ляных копей (которые стали приносить высокие при- были), повышение доходности королевских земель за счет секвестирования их части, некогда отданной под залог в частные руки и неэффективно используемой. Ориентиры внешней политики С. I С. были обу- словлены войнами Литвы с Россией и постоянной угрозой со стороны Ордена. Исходя из сложившейся ситуации, С. I С. отказался от своей антигабсбургской политики (рьяной поборницей которой была Бона). На венской встрече в 1515 императора Максимилиа- на /, короля Чехии и Венгрии Владислава II Ягеллон-
194 СИГИЗМУНД II АВГУСТ чика и С. I С. среди достигнутых соглашений было признание прав Польши на прусский лен (вассальную зависимость Пруссии) и отказ императора от под- держки Москвы. После этого С. I С. мог решиться на последнюю войну с крестоносцами (1519-20). Ее конеч- ным результатом стало Краковское соглашение 1525, по которому С. I выразил согласие на секуляризацию Ордена и принял вассальную присягу Альбрехта уже не как великого магистра Ордена, а как перешедшего в лютеранство герцога Пруссии. Соглашением пред- усматривалось, что, в случае прекращения рода Аль- брехта по мужской линии, Пруссия будет включена в состав Польши. Этот договор прекращал традицион- ные связи Пруссии с императором Священной Рим- ской Империи и папством. Первые две войны Литвы с Российским государст- вом (1507-08, 1512-22) привели к утрате ею Смоленска и Новгорода Северского. В ходе третьей войны, не- смотря на победу под Старобудом (1535), Смоленск вернуть не удалось. Юго-восточные земли остава- лись местом постоянных столкновений с Крымским ханством и Молдавским княжеством. Отношения с Турцией удалось стабилизировать заключением в 1533 мирного договора с султаном Сулейманом II и благодаря системе договоров с поддерживающей его Францией. Отличаясь особой и с годами усиливающейся на- божностью, С. I С. тем не менее не отождествлял проб- лемы религии с вопросами политики (как внешней, так и внутренней). Враждебно относясь к лютеранам и в соответствии с волей Рима издавая направленные против них эдикты, он не настаивал на их исполне- нии. В условиях шляхетской демократии (и притом во времена, когда значительная часть правящего со- словия отошла от католичества) они и не могли быть реализованы. Период правления С. I С. ознаменовался расцве- том ренессансной культуры, искусства и литературы, что было обусловлено не только его внешней и вну- тренней политикой, способствующей общему разви- тию Литвы и Польши, но и сугубо личным вкладом короля. В истории Речи Посполитой С. I С. вплоть до времен правления Станислава Августа Понятов- ского (1764-95) оставался крупнейшим меценатом на троне. Он окружил себя известными поэтами, среди которых были Анджей Кшицкий, Ян Дантышек и др. Торжества и приемы при королевском дворе сопро- вождались поэтическими турнирами. Придворные литераторы отображали важные события в жизни королевской четы, в общественно-политической и культурной жизни государства. Королевская канце- лярия стала местом средоточия гуманистов, которые поддерживали непосредственные контакты с видны- ми представителями ренессансной культуры Европы, в особенности с Эразмом Роттердамским. Сам С. I С. призывал его посетить Речь Посполитую (визит не состоялся). Эразм сравнивал С. I С. с Соломоном, а в письме (1532) к Дантышеку утверждал, что сей поль- ский король «несомненно занимает первое место сре- ди монархов этого века». Приглашая ренессансных (в основном из Италии) архитекторов, скульпторов и художников, С. I С. способствовал широкому рас- пространению новых культурных веяний в Речи По- сполитой. При нем преобразился Вавель — королев- ский замок в Кракове, где флорентийцем Бартоломео Берреччи в 1517-33 была сооружена золотокупольная часовня, ставшая усыпальницей последних предста- вителей Ягеллонской династии. Пристроенная к го- тическому кафедральному собору, она представляет собой один из ценнейших образцов ренессансного стиля в Срединной Европе. Нареченная Сигизмун- довской, эта часовня, как и ряд др. памятников ис- кусства, позволяет судить о культурных интересах короля, который вносил в проекты свои общие пред- ложения и конкретные изменения. На Сигизмундов- ской башне собора в 1520 появился самый большой колокол (300 кг), отлитый на пожертвования короля и также названный его именем. При С. I С. перестроен в ренессансном стиле весь Вавельский замок. В его ин- терьерах прослеживаются не только вкусы короля, но и сам склад его ума: над многочисленными дверными проемами и окнами выписаны на латыни сентенции из античных авторов, а историко-политические идеи и династические связи отражают гербы Польши, Лит- вы, Габсбургов и Сфорца. В истории искусства особую известность снискала Посольская палата, предназна- ченная для дипломатических приемов. Ее нарекли «Палатой под головами»: в кессонах перекрытия по- мещены 194 вырезанные в дереве головы, обладающие портретным сходством (до нашего времени их сохра- нилось 30). Это единственный образец такого рода декорации интерьера в искусстве Ренессанса. Фриз палаты (аллегорическое изображение человеческой жизни от рождения до смерти) был выполнен в 1532 Альбрехтом Дюрером. Период правления С. I С. и его сына Сигизмунда II Августа вошел в историю Речи Посполитой как «золо- той век» или «сигизмундовские времена». Лит.: Wojciechowski Z. Zygmunt Stary (1506- 1548). Warszawa, 1946; Dembinska A. Zygmunt I. Zarys dziejdw wewn^trzno-politycznych w latach. 1540-48. Poznan, 1948; Sucheni-Grabowska A. Odbudowa domeny krdiewskiej w Polsce, 1504-48; Wroclaw, 1967; Baczkowski K. Zjazd wiedenski, 1515; Warszawa, 1975; Wyczanski A. Zygmunt Stary. Warszawa, 1985; История Польши. M., 1956. T. 1. С.168- 189, 214; Русская генеалогия. М., 1999. С. 137. А. В. Липатов. СИГИЗМУНД II АВГУСТ (Зыгмунт II Август, Zygmunt II August) (2.8.1520, Краков — 7.7.1572, Кны- шин), король польский и великий князь литовский. Сын Сигизмунда I Старого и его второй жены Боны Сфорца, дочери герцога Миланского Джан Галеац- цо II Сфорца (см. Сфорца). Молодая, властная и целе- устремленная, подчинявшая своей воле престарелого супруга, Бона Сфорца совместно с ним путем поли- тических интриг обеспечила престолонаследие сыну,
195 СИГИЗМУНД II АВГУСТ добившись — вопреки закону и в обход не оповещен- ных о ее намерении сеймиков — провозглашения в 1529 малолетнего С. II А. великим князем литовским и избрания его королем Польши (коронация состоя- лась 20.2.1530). Фактически С. II А. занял престол в 1548 после смерти отца. До этого, начиная с 1543, он на- ходился в Литве и с 1544 исполнял обязанностям на- местника великого князя (которым де-юре считался его отец). Активная деятельность С. II А. охватывала все сферы гос. жизни: будучи противником тесного объединения Литвы и Польши, он в противостоянии с литовскими и польскими оппонентами, которые выступали за унификацию политико-правовой ад- министративной системы двух государств, добился на вильненском сейме 1547 принятия особых прав и привилегий для Великого княжества Литовского, что было затем подтверждено на сейме 1551. Разделяя кон- цепцию отца, С. II А. продолжил политику сдержива- ния стремлений шляхты Великого Княжества Литов- ского обрести в полной мере те вольности, которые имела польская шляхта. Одновременно он установил постоянный и систематический контроль за велико- княжескими владениями (доходы от которых шли на нужды государства), укрепил замки, навел порядки в запущенной сфере судопроизводства, стимулировал хозяйственно-экономическую жизнь, способствовал развитию городов и ремесел. Руководствуясь гос. интересами, С. II А. вступил в брак с дочерью императора Фердинанда I Габсбур- га Елизаветой (1526-45). После ее смерти у него начался роман с юной вдовой Барбарой Р а д - зивилл (1520-51). Против морганатического брака выступили королева-мать, светская и духовная эли- та страны. Однако С. II А. тайно обвенчался (1547), что существенно осложнило его положение после фактического восшествия на королевский престол: скандальное супружество С. II А. стало предлогом для сугубо политических акций и интриг, в которых особое участие принимала враждебная Барбаре Бона, в конце концов вынужденная в 1556 покинуть страну. После преждевременной смерти Барбары (что послу- жило возникновению легенды о ее отравлении Боной) С. II А. женился в 1553 на австрийской принцессе Екатерине (1533-72), сестре своей первой жены. Брак оказался неудачным, поскольку выяснилось, что Екатерина страдает эпилепсией. С 1563 королевская чета жила раздельно, а в 1566 Е. покинула Польшу. С. II А. не имел возможности получить развод и за- ключить новый брак с целью иметь наследника. В условиях шляхетской демократии достижение поставленных целей предусматривало умение нахо- дить общий язык с оппозицией. Первое десятилетие пребывания С. II А. на троне стало временем движе- ния за выполнение законов (ruch egzekucyjny), возник- шего еще в период правления его отца. Представлен- ное средней шляхтой, оно противостояло интересам древних магнатских родов и католической иерархии. В числе гл. требований представителей движения были: реформирование государственно-правовой AVGVSTf гг» iM/m, Petnvtni Рек тм- Сигизмунд II Август. Гравированный портрет. 17 в. системы, финансов, судопроизводства и армии, зако- нодательное утверждение выборности королей, веро- терпимость (при этом сторонники Реформации также требовали создание нац. церкви и полной независи- мости страны от Рима), осуществление тесной унии Литвы и Польши, прямой связи с Польшей Королев- ской Пруссии и Мазовии, присоединение Освенцим- ского и Заторского княжеств. Особое место занимало предложение о приведении в порядок королевских владений, пересмотр постановлений о ранее роздан- ных, проданных либо заложенных землях и имени- ях с целью использовать их на нужды государства, в первую очередь, на содержание регулярной армии (вместо шляхетского ополчения, созываемого лишь в случае необходимости). Значительная часть этих по- ложений была реализована в правление Сигизмунда I Старого и С. II. А. В частности, благодаря принятию постановлений о приведении в порядок королевских владений (1562-69) и о реформе налогообложения была создана постоянная армия (1569). В разное время она насчитывала от 2 до 6 тыс. человек и использова- лась для защиты юго-восточных рубежей от набегов крымских татар. Аграрная реформа в Литве (1557) предопределила сельскохозяйственные отношения вплоть до 19 в. В 1569 в Люблине был подписан акт Польско-Литовской унии: объединение на конфедера- тивной основе пришло на смену персональной унии, существовавшей с 1386, когда вследствие межгосу- дарственных переговоров великий князь литовский Ягайло принял крещение по римско-католическому обряду и вступил в брак с польской королевой Яд- вигой. Согласно Люблинской унии оба государства в рамках объединения сохраняли равноправие. Мо- нарх выбирался сообща и короновался одновремен- но как король польский и великий князь литовский. Общими были внешняя политика и сейм. Литва со- храняла прежнюю административную систему, зако- нодательство, судопроизводство, казну, армию. Вво- дилась единая денежная система, но при этом каждое из государств чеканило монеты у себя. Граждане Лит- вы и Польши могли свободно перемещаться и приоб-
196 СИГОНИО ретать владения в любой части межгосударственного объединения. На фоне охвативших Европу межконфессиональ- ных войн и острых конфликтов особо выделяются принятые при С. II А. законодательные акты о веро- терпимости: с 1552 гражданские инстанции не должны были принимать к исполнению постановления духов- ных судов, а эдикт 1570 запрещал суды над «еретика- ми» и констатировал, что вопросы вероисповедания граждан находятся вне компетенции монарха. Это принесло С. II общеевропейскую известность. Мартин Лютер преподнес польскому королю-католику подго- товленный им перевод Библии, а Жан Кальвин — один из своих комментариев к Евангелию. Подписанный в Праге договор (1549) с Фердинан- дом I и Карлом V урегулировал проблемы, связанные с Княжеской Пруссией. Мирный договор с Турцией (1553) обеспечил безопасность с Юга, что позволи- ло активизировать решение ливонской проблемы. В условиях нависшей угрозы со стороны Ивана IV Грозного ливонские сословия обратились за помощью к Речи Посполитой, которая подписала с ними в 1559 союзнический договор, чтобы затем (1561) полностью принять их под свое покровительство. Внутренняя стабильность, успешные реформы и система внеш- неполитических договоров помогли сохранить status Санти Гуччи. Надгробие Сигизмунда II Августа. 1575. Капелла Сигизмунда. Краков. quo в войнах с Российским государством, а также на- ладить отношения со Швецией. Как гос. деятель С. II А. успешно продолжил дело отца — Сигизмунда I Старого. Годы их правления вошли в историю как «сигизмундовские времена», «золотой век», эпоха расцвета шляхетской демо- кратии, литературы, искусства, наук, общественно- политической мысли польского Возрождения, симво- лизируемого целым рядом известных в Европе имен, прежде всего Николая Коперника и Анджея Фрыч Моджевского. В отличие от охваченного межрелигиоз- ными распрями Запада в многоэтничной Речи Поспо- литой сосуществовали самые разные христианские конфессии, а также иудаизм и ислам. Будучи во вре- мена Средневековья убежищем для гонимых на Запа- де евреев, Польша теперь стала приютом для предста- вителей всех враждующих между собой направлений христианства. С. II А. способствовал развитию двух столиц Речи Посполитой; в Вильне и в Кракове он основал литейное дело. С. II А. придавал особое значение производству пушек, был основателем военного флота на Балтике, интересовался военным искусством, создал посто- янную почту, которая связывала Польско-Литовское государство с Западом. Как истинный человек Ренес- санса он составил великолепную библиотеку. Насчи- тывавшая ок. 3,5 тыс. томов, она частично сохрани- лась в собрании Варшавского университета. С. II А. основал картинную галерею в Вильне, собирал пред- меты ювелирного искусства и скульптуру, любил ло- шадей, увлекался музыкой (содержал при дворе капел- лу), окружил себя художниками и писателями. Все это способствовало культурному преображению страны. Лит.: Kolankowski L. Zygmunt August, wielki ksi^z^ Litwy, do roku 1548. Lwow, 1913; Cynarski S. Zygmunt August. Wroclaw, 1988; S u c h e n i - Grabowska A. Zygmunt August, krol polski i wielki ksiqz^ litewski (1520-62). Warszawa, 1996; История Поль- ши. M., 1956. T. 1. С. 183-95, 206, 214; Русская генеало- гия. М., 1999. С. 137-38. А. В. Липатов. СИГОНИО Карло (Sigonio Carlo) (1520/24, Моде- на — 12.8.1584, там же), итальянский гуманист, исто- рик и филолог. С. обучался в Модене, Болонье и Па- вии. Затем служил у патриарха Аквилеи кардинала Марино Гримани, в 1546 вернулся в Модену и занял место профессора греческого языка после своего на- ставника Франческо Порто; с 1552 — профессор на ка- федре греческого языка в «Школе Св. Марка» (Scuola di San Marco) в Венеции, в 1563-84 — Болонье. С 1560 профессор красноречия в Падуе. Творчество С. чрезвычайно разнообразно, но наибольшее значение для гуманистической куль- туры имеют его труды по истории, написанные на латинском языке: первая римская история с хроно- логическим расположением материала и обширны- ми комментариями (Regum, consulum, dictatorum ас censorum Romanorum fasti, una cum triumphis actis
сигонио 197 a Romulo rege usque ad Tiberium caesarem. Mutinae, 1550), история греческих городов-государств Афин и Спарты (De republica Atheniensium libri IV; Ejusdem De Atheniensium Lacedaemoniorumque temporibus liber. Bononiae, 1564), описание политического, военного устройства и религии древней Иудеи (De republica Hebraeorum. Bononiae, 1582), история римского и сред- невекового права (De antique iure civium Romanorum libri duo. Venetiis, 1560; De antiquo iure Italiae libri tres. Venetiis, 1560; De antiquo iure prouinciarum libri duo. Venetiis, 1567; De antiquo iure populi romani libri undecim. Bononiae, 1574; De lege curiata magistratuum et imperatorum ac iure eorum liber. Venetiis, 1569; De iudiciis libri tres. Bononiae, 1574). Самое известное произведение С. — фундамен- тальная история средневековой Италии (De regno Italiae libri quindecim. Venetiis, 1574; Bononiae, 1580). В ней повествуется об исторических событиях от вторжения на территорию Сев. Италии лангобардов в 568 до переговоров папы Гонория IV и германского короля Рудольфа I Габсбурга о коронации последне- го императорской короной в 1286. С. последовательно рассмотрел возникновение и укрепление лангобард- ского королевства, его завоевание франками (774)» основание и длительный кризис Священной Римской империи, смену правления Саксонских и Франкон- ских династий, борьбу империи и папства за инвести- туру, образование городов-государств, итальянские походы германских императоров и борьбу Фридриха I Барбароссы с Ломбардской лигой. В пяти последних книгах, описывающих события с 1200, внимание авто- ра, сконцентрированное ранее на всеобщей истории, переносится в сферу локальных интересов — истории крупнейших северо-итальянских коммун и их борьбы за независимость от императорской власти, что сви- детельствует о его новом историографическом под- ходе, подчеркивающем важность изучения местных событий для реконструкции всеобщей европейской истории. Авторская рукопись этого произведения хранится в Амброзианской библиотеке в Милане и содержит сведения из источников, не вошедших в издание. В 1578 вышла в свет история Западной Рим- ской империи (Historiarum de Occidental! Imperio libri XX. Bononiae, 1578) от правления Диоклетиана (284), чьи реформы подготовили раскол Римской империи на Западную и Восточную, до падения Западной Рим- ской империи в 476 и нашествия лангобардов. Этот труд предваряет итальянскую средневековую историю и воссоздает целостную историческую картину Ита- лии. По заказу городского сената С. написал историю Болоньи (Historiarum Bononiensium libri sex. Bononiae, 1578) от основания города до 1257. С. привлекал для исследования разносторонний материал: археологические находки (фрагменты брон- зовых табличек, найденные в 1547 на Римском Фору- ме), документы и хроники из фамильных архивов, книги из общественных и частных библиотек, произ- водил тщательный отбор используемых источников и внес значительный вклад в развитие историографии. Неизвестный художник. Портрет Карло Сигонио. 16 в. I броде кой м у зей. Бол он ья. В своих трудах он уделил особое внимание влиянию права на эволюцию политической жизни общества и государственных институтов и обратился к изучению средневековой истории, которая долгие годы игнори- ровалась гуманистами, считавшими Средневековье эпохой варварства и мрака. Несмотря на то, что С. разделял взгляды сторонников Контрреформации и написал по поручению папы Григория XIII церковную историю (Historia Ecclesiae; незакончена, опубликова- на в собрании сочинений в 1734), главным критерием для него был критический анализ используемых ис- точников, не допускающий произвольного искажения фактов ни в отношении церкви, ни в острой полемике с историками разных течений. Эта позиция, напри- мер, привела к неприятию официальными властями и церковью интерпретаций отдельных исторических фактов в «Истории Болоньи», и выход книги задер- жался на несколько лет. С. издавал и комментировал сочинения клас- сиков: «Римскую историю» 'Гита Ливия (Т. Livii Patavini Historiarum ab urbe condita libri qui extant XXXV. Basileae, 1554-56; Venetiis, 1555; Emendationum libri duo. Venetiis, 1557), перевел с греческого на ла- тынь и опубликовал «Риторику» Аристотеля (руко- пись перевода С. «Annotationes in primum librum de arte rhetorica», датированная 1553, хранится в Берга- мо; De arte rhetorica libri tres. Venetiis, 1565), речи Ци- церона (In M. T. Ciceronis orationes de lege agraria contra
198 СИГУЭНСА IV Р. S. Rullum tribunum plebis commentarius В. Lauredani. VX Venetiis, 1558; Fragmenta Ciceronis. Venetiis, 1559), цер- КОВНУЮ историю Сульпиция Севера (Sacrae historiae Ду libri II. Bononiae, 1581). Д\ Широкую известность в научной среде приобрели Jr J университетские лекции С. об искусстве красноречия, СУ значении гуманистических дисциплин, об использо- I вании латинского языка и восхвалении истории (Pro eloquentia orationes ПИ. Venetiis, 1555; Orationes septem. Pro eloquentia. IIII. De usu linguae latinae retinendo. I. De laudibus historiae. I. De studiis humanitatis. I. Venetiis, 1560; Orationes septem Venetiis habitae ab anno 1552 ad annum 1559. Venetiis, 1560; Oratio in gymnasio Patavino... Patavii, 1560; Oratio, habita in Academia Bononiensi... Bononiae, 1563; Oratio habita Bononiae V. nonas Octob. 1575. Bononiae, 1575). Из трудов по классиче- ской филологии наиболее ценным считается исследо- вание об искусстве диалога (De dialogo liber. Venetiis, 1552)- Большое место в его творческом наследии занима- ет полемика с гуманистами А. Риккобони, Франческо Робортелло, Юстом Липсием и др. относительно ком- ментариев к публикациям текстов классиков и крити- ка филологических исследований современников (De nominibus Romanorum И Fasti consulares... Venetiis, 1552; Disputationum Patauinarum aduersus Franciscum Robortellum liber primus [-secundus]. Venetiis, 1562). Острый спор об авторстве и стиле произведения в форме цитат с названием «Утешение», опубликован- ного С. как сочинение Цицерона, разгорелся между гуманистами в 1583 (М. Tullii Ciceronis consolatio, vel de luctu minuendo; fragmenta eius a Carolo Sigonio & Andrea Partitio exposita. Antonii Riccoboni iudicium, quo illam Ciceronis non esse ostendit. Caroli Sigonii pro eadem orationes II. Bononiae, 1583). В настоящее время CAROLI SIGONII DE DIALOGO LIBER. AD I O A N N EM MО RОN V M C A R D I N A E E M. Карло Сигонио. «Книга о диалоге». Венеция. 1562. доказано, что оно написано в 16 в. и одним из возмож- ных авторов считают самого С. Перу С. принадлежат несколько сочинений исто- рико-биографического жанра — речь по случаю смерти венецианского дожа Маркантонио Тревизани (Venetiis, 1554), дополнения и исправления к биогра- фии Спициона Африканского Младшего, составлен- ной А. Бендинелли (Bononiae, 1569), жизнеописание кардинала Лоренцо Кампеджо (Bononiae, 1581), дея- ния генуэзского адмирала Андрея Дориа (Genuae, 1586), история епископов Болоньи (De episcopis Bononiensibus libri quinque. Bononiae, 1586). Разнообразная тематика произведений свидетель- ствует о широте взглядов, большой эрудиции и мно- гогранности творческой натуры С. Его произведения не исчерпываются сухим изложением политических событий и охватывают такие сферы как государствен- ное устройство общества, право, социальные инсти- туты, культура и образование. Знаток древних языков и гуманитарных дисциплин, С. проявил себя блестя- щим стилистом, с изяществом и логикой изложил на «классической» латыни превратности истории и про- демонстрировал в своих трудах достоинства утончен- ного гуманиста. В поисках исторической достовер- ности он критически подошел к оценке источников и сделал шаг вперед в развитии гуманистической историографии, он первым из гуманистов применил критический метод к хронологии древней истории и подчеркнул глобальное значение эпохи Средневеко- вья для истории цивилизации. С о ч.: Opera omnia, edita et inedita, cum notis variorum illustrium virorum et ejusdem vita a Lud. Antonio Muratorio conscripta I Ed. L. A. Muratori, F. Argelati. Milano, 1732-37. Vol. 1-6. Лит.: Franciosi G. Della vita e delle opere di Carlo Sigonio discorso; in questa 2. ed. ... arricchito di nuovi document! e di lettere ined. del Sigonio a Cammillo Coccapani Della vita e delle opere di Carlo Sigonio. Modena, 1872; MacCuaig W. Carlo Sigonio: The Changing World of the Late Renaissance. Princeton, 1989; Letteratura italiana. Gli autori. Dizionario bio-bibliografico e indici I A cura di A. Asor Rosa. Torino: G. Einaudi, 1991. Vol. 2 (H-Z). P. 1637; Maier B. Sigonio Carlo (tra il 1529 e il 1523-84) 11 Dizionario critico della letteratura italiana / Diretto da V. Branca. Torino, 1986. Vol. IV. P. 193-94. А. В. Романчук. СИГУЭНСА Хосе де (Sigiienza Josd de) (1544, Сигу- энса — 22.5.1606, Эскориал), испанский церковный де- ятель, историк. О происхождении и семье С. ничего не известно, неясно даже, является ли С. его фамилией или обозначением места происхождения. Еще не до- стигнув 12-летнего возраста, он бежал из дома и, желая вступить в орден, укрылся в монастыре иеронимитов Эль Парраль в Сеговии. Монахи уговорили его вер- нуться домой, и он поступил в университет Сигуэн- сы, где изучал свободные искусства и теологию. В 1565 уехал в Валенсию, желая присоединиться к войскам, отправлявшимся к осажденной турками Мальте, но
сидни 199 Хосе де Сигуэнса. Портрет неизвестного художника. Кон. 17 в. Библиотека. Эскориал. опоздал. Позже вернулся в Эль Парраль и в 1567 по- стригся в монахи. Ради ученых занятий С. отправился в др. монастырь иеронимитов — Эскориал; его уче- ность и способности привлекли к себе внимание Фи- липпа IIу и вскоре С. стал его доверенным лицом. По поручению короля он занимался комплектованием и каталогизацией королевской библиотеки Эскориала, самого большого в стране собрания реликвий, а также осуществлял надзор над работами по росписи сводов библиотеки; исполнявший их итальянец Пелегрино Тибалъди, ученик Микеланджело, по всем важным вопросам советовался с С. Возвышение С. вызвало за- висть, на него поступил донос в инквизицию. Не ис- ключено, что причиной наветов была его дружба с Бе- нито Ариасом Монтано-, С. был признан виновным и сослан в монастырь /1а Сисла, но вскоре был оправдан и вернулся в Эскориал, а между 1595 и 1598 стал там приором, оставаясь им до своей смерти. С. был крупным историком и одним из лучших но стилю религиозных писателей своего времени. Его наиболее важное сочинение — «История ордена ие- ронимитов» (закончена в 1600), в которой содержатся ценные сведения о Филиппе II и о создании ансам- бля Эскориала. Он писал также комментарии к кни- гам Библии, проповеди (их сохранилось 37), стихи и духовные драмы, которые разыгрывались в мона- стырях и перед монархами. Др. труды: «Наставление для учителей и школа для послушников» (Instruccion de maestros у escuela de novicios, ок. 1580), «Житие св. Иеронима» (La vida de San Geronimo), «История Царя Царей и Господа Иисуса Христа» (Historia del Rey de Reyes у Sefior de los Senores, lesus Xristus), «Коммен- тарии к святому Фоме» (Comentarios a Santo Tomas). С о ч.: Instruccion de Maestros, у Escuela de Novicios. Madrid, 1793. Vol. i-2;Vida de San Jeronimo. Madrid, 1853; Historia primitiva у exacta del Monasterio del Escorial. Madrid, 1881 (переизд.: Valladolid, 2003); Historia del Rey de Reyes у Senor de los Senores. Madrid, 1916-22. Vol. 1-3; Fundacion del Monasterio de El Escorial por Felipe II. Madrid, 1927; Historia de la Orden de San Jeronimo I Ed. A. Weruaga Prieto. [Valladolid], 2000. Vol. 1-2. Лит.-. M e n g e r M. G. Fray Jose de Sigiienza: Poeta e historiador, 1544-1606. Ensayo critico. Mexico, 1944; Andres G. de. Proceso inquisitorial del padre Sigiienza. Madrid, 1975; Rubio Gonzalez L. Valores literarios del padre Sigiienza. Valladolid, 1976; Florez R. Felipe II, Arias Montano у Fray Jose Sigiienza en la ordenacion de los saberes de El Escorial // Felipe II у su epoca: Aetas del Simposium. Madrid, 1998. Vol. 2; T h о m p s о n С. P. Reading the Escorial Library: Fray Jose de Sigiienza and the Culture of Golden-Age Spain 11 Culture and Society in Habsburg Spain: Studies presented to R. W. Truman I Ed. N. Griffin e. a. L., 2001; Homenaje P. al. Fray Jose de Sigiienza en el IV Centenario de su muerte (1606) // Ciudad de Dios: Revista agustiniana. 2006. Vol. 219. № 1. В. А. Ведюшкин. СИДНИ Мэри (Sidney Mary), в замужестве — Мэри Герберт, графиня Пемброк (Магу Herbert, Countess of Pembroke) (27.10.1561, дворец Тик- кенхилл, близ Беудли, Уорчестершир — 25.9.1621, Лон- дон), английская поэтесса, переводчица, покровитель- ница литераторов, сестра поэта Филиппа Сидни. Дочь сэра Генри С. (1529-86), фаворита Елизаветы I, лорда-председателя Совета Уэльса (1559-86), лорда- представителя Ирландии (1565-71, 1575-78), и М э р и Дадли (1531-86), дочери Джона Дадли, герцога Нор- тумберленда. С., как и ее младшая сестра Амброзия, получила превосходное гуманистическое образование на дому: обучалась пению, игре на лютне, риторике, медицине, обнаружила способности к поэзии, овладе- ла французским, итальянским, латинским языками, а также греческим и основами древнееврейского. Гума- нистические стандарты в ее образовании сочетались с протестантским духом благочестия, чтением Библии и кальвинистской литературы. Уже в 1575, в 13 лет, С. была вызвана к королевско- му двору и представлена Елизавете I. 21.4.1577 вышла замуж за Ге н р и Герберта, 2-го графа Пемброк (ок. 1538-1601), получив его титул и переехав в име- ние мужа Уилтон ок. Солсбери. В этом браке роди- лись четверо детей: Уильям (1580-1630; с 1601-3-й граф Пемброк), Кэтрин (1581-84), Анна (1583— ок. 1606) и Ф и л и п п (1584-1650, с 1630-4-й граф Пем- брок). В Уилтоне С. часто навещали члены ее семьи, в том числе брат Филипп, создавший там ряд свои?; произведений, в частности «Аркадию». В посвяще- нии, прилагавшемся к «Аркадии», он отмечал, что на- писал роман не просто «в присутствии» своей сестры, но и по ее настоянию: «ты просила меня сделать это, и твоя просьба для моего сердца была абсолютным по- велением». В 1586 скончались родители С., а в Нидер- ландах погиб любимый брат Филипп. С. сочла своим долгом завершить неоконченные литературные про- екты брата и издать его произведения, о публикации которых он никогда не заботился. Она желала, чтобы в памяти потомства он остался не только протестант- ским мучеником, но и выдающимся писателем. В 1590 был опубликован отредактированный С. роман «Ар- кадия» под названием «Аркадия графини Пемброк»
200 СИДНИ (The Countess of Pembroke Arcadia); в 1593 вышло вто- рое издание, подвергшееся еще более основательной переработке. В 1590-е С. закончила начатое братом переложение Псалтыря на английский язык (Филипп при жизни успел перевести 43 псалма из 150). С. частично пере- работала переводы Филиппа, опираясь при этом, в первую очередь, на известный французский перевод Клемана Маро. В 1599 она презентовала рукопись Ели- завете I. Псалмы не были опубликованы при жизни С. (впервые изд. в 1823), но широко разошлись в рукопис- ном виде и удостоились похвалы Джона Донна. Перу С. принадлежат также переводы с французского тра- гедии Робера Гарнье «Марк Антоний» (Marc Antoine, 1578) и трактата, написанного близким другом Фи- липпа С., Филиппом Дюплесси-Морне, «Превосходное рассуждение о жизни и смерти» (Excellent discours de la vie et de la mort, 1576). Переводы этих сочинений под названием «Antonius» и «А Discours of Life and Death», вышли в одном томе в 1592; оба произведения объе- диняли стоические идеалы, идеи власти разума над чувствами, общественного блага, которые были столь востребованы кальвинистами. В 1595 перевод «Ан- тония» был опубликован отдельным изданием. Есть основания полагать, что он послужил источником для пьесы Уильяма Шекспира «Антоний и Клеопатра». С. выполнила перевод с итальянского поэмы Франческо Петрарки «Триумф Смерти» (Trionfo della Morte), соз- данный в 1590-е и дошедший до нас в рукописи 1600, озаглавленной «Triumph of Death». С. является автором ряда оригинальных поэтиче- ских произведений. В 1595 вместе с поэмой Эдмунда Спенсера «Астрофил» (Astrophel), посвященной памя- ти Филиппа С., была опубликована траурная поэма самой С. — «Горестная песнь Хлоринды» (The Doleful Lay of Clorinda). В 1599 по случаю ожидавшегося ви- зита Елизаветы I в имение Уилтон С. написала пасто- ральную поэму «Диалог между двумя пастухами, Те- нотом и Пиэсом, во славу Астреи» (A Dialogue between two shepherds, Thenot and Piers, in praise of Astrea), ко- торая была опубликована в сборнике «Поэтическая рапсодия» (A Poetical Rhapsody, 1602). Перу С. при- надлежат две поэмы-посвящения, представленные в рукописи с переводами псалмов (1599): поэма «Даже сейчас то попеченье» (Even now that Саге), названная по первой строке, была адресована Елизавете I и под- черкивала ее долг быть оплотом Реформации, поэма «К ангельскому духу наипревосходнейшего сэра Фи- липпа Сидни» (То the Angel spirit of the most excellent Sir Philip Sidney) посвящалась брату и превозносила величие его характера и преданность делу протестан- тов. В 1623 это произведение было напечатано в по- смертном собрании сочинений Сэмюэля Дэниела (The Whole Works of Samuel Daniel Esquire in Poetry), по- скольку издатель нашел ее в бумагах поэта и по ошиб- ке приписал авторство ему. С. активно покровительствовала английским ли- тераторам: Сэмюэлю Дэниелу, который был настав- ником ее детей, Майклу Дрейтону, Джону Дэвису, Эдмунду Спенсеру и др., привечая многих из них в Уилтоне, где возник настоящий поэтический кружок. Она также поощряла к занятиям поэзией женщин — свою племянницу Мэри С. (1587-1651), поэтессу Эмилию Лэнйер (1569-1645). Возможно, что С. во многом содействовала появлению т. н. «Первого Фо- лио» — первого собрания пьес У. Шекспира (1623), в котором содержалось посвящение двум ее сыновьям. С. скончалась от оспы в своем доме в Лондоне; отпевание стоялось в соборе Св. Павла, а затем тело было перевезено в Уилтон и погребено в соборе г. Солсбери. С о ч.: The Collected Works of Mary Sidney Herbert, Countess of Pembroke I Ed. by M. P. Hannay, N. J. Kinnamon, M. G. Brennan. Oxford, 1998. Vol. 1-2; Selected Works of Mary Sidney Herbert, Countess of Pembroke I Ed. by M. P. Hannay, N. J. Kinnamon, M. G. Brennan. Tempe, 2005; The Sidney Psalter: The Psalms of Sir Philip and Mary Sidney I Ed. by H. Hamlin, M. G. Brennan. Oxford, 2009. Лит.: Young F. B. Mary Sidney Countess of Pembroke. L., 1914; W a 11 e r G. E Mary Sidney, Countess of Pembroke: A critical study of her writing and literary millieu. Salzburg, 1979; Brennan M. G. Literary Patronage in the English Renaissance: the Pembroke family. L., 1988; Hannay M. P. Philips Phoenix: Mary Sidney, Countess of Pembroke. N. Y., 1990; L у n B. Women Writing of Divinest Things. Rhetoric and the Poetry of Pembroke, Wroth, and Lanyer. Pittsburgh, 2008. Д. В. Самотовинский. СИДНИ Филипп (Sidney Philip) (30.11.1554, Пенс- херст, графство Кент — 17.10.1586, Лондон), англий- ский дипломат, политический деятель и литератор. Родился в семье сэра Генри С. иМэри Дадли. По материнской линии он приходился внуком Джону Дадли, герцогу Нортумберленду, лорду-протектору Англии при малолетнем короле Эдуарде VI, племян- ником — Роберту Дадли, графу Лейстеру, фаво- риту королевы Елизаветы I. Среди его родственни- ков по отцовской линии была Джейн Дормер, вышедшая замуж за испанского посла при дворе Марии Тюдор графа Ферию. Крестным отцом С. стал Филипп 11 Испанский, в честь которого тот был наре- чен. Амбиции, связанные с аристократическим род- ством, во многом определили его жизненные цели и политические устремления. Однако представления С. о подобающем положении при дворе далеко не соот- ветствовали реальным возможностям его отца. Хотя сэр Генри С. пользовался доверием королевы и полу- чал важные посты (лорда-председателя Совета Уэль- са, затем лорда-представителя Ирландии), он не об- ладал значительной земельной собственностью и был небогат. К тому же С. был лишь одним из семи детей в семье. С. получил начальное образование в граммати- ческой школе в Шрусбери, где проявил склонность к изучению древних и новых языков, затем в возрасте тринадцати лет поступил в Оксфордский универси-
сидни 201 тет (колледж Крайст Черч), канцлером которого был его дядя граф Лейстер. Еще в школе он познакомился с Фалком Грэвилом, ставшим другом всей его жизни, а впоследствии — одним из первых биографов. В уни- верситете в одно время с ними учились Ричард Ха- клюйт, Томас Бодлей, Ричард Хукер, Джордж Пил. Рассчитывая сделать блестящую карьеру при дво- ре, С. рассматривал дипломатическое поприще как наиболее подходящее для вступления в большую по- литику. В 1572 он впервые отправился на континент в составе английской миссии ко двору Карла IX Фран- цузского. После подписания антииспанского договора в Блуа, сделавшего Англию и Францию союзниками, он остался в Париже, дабы познакомиться с француз- ским двором, воспользовавшись гостеприимством английского посла в Париже Фрэнсиса У о л с и н - гема (впоследствии — его тестя). 9.8.1572 Карл IX даровал С. титул барона и включил в придворный штат королевской опочивальни, что свидетельство- вало о благоприятном впечатлении, которое произ- вели манеры и способности англичанина, а также его безупречное владение французским языком. Во время этого визита С. познакомился со многими француз- скими политиками и интеллектуалами, среди кото- рых были известный математик и философ Пьер де ла Раме, бывший канцлер Мишель де Лопиталъ, полити- ческие писатели — гугеноты Филипп Дюллесси-Морне и Юмбер Ланге, поэты Пьер де Ронсар и Гийом Дю Бар- тас, а также издатели и писатели, в большинстве сво- ем принадлежавшие к протестантскому лагерю. 24.8.1572 С. и Уолсингем стали очевидцами Варфо- ломеевской ночи, которую пережили в доме англий- ского посла. Трагические события парижской резни, в частности, гибель Пьера де ла Раме, произвели глу- бокое впечатление на С., сделав его убежденным про- тивником англо-французского сближения и любых политических союзов с домом Валуа. Следующие три года С. провел в путешествиях по Европе, приобретая знания, необходимые для бу- дущего дипломата. В это время его наставником был Юмбер Ланге, с которым он вел регулярную перепи- ску на латинском языке. В 1573-75 С. посетил Франк- фурт, Вену, Братиславу (Пресбург), Венецию, Падую, Геную, Флоренцию, Краков, Гейдельберг и Антверпен. Широкий кругозор и интеллектуальные склонности повсеместно привлекали к С. деятелей культуры. Из- вестный издатель Анри II Этьенн (см. Этьенны) по- святил ему свое издание Нового Завета на греческом, а венгерский писатель-протестант Теофил Банош — комментарии к трудам Пьера де ла Раме. В Италии С. знакомился с творчеством современных писате- лей, поэтов и живописцев. Во время пребывания в Венеции он позировал Паоло Веронезе для портрета, предназначавшегося в подарок Юмберу Ланге (не со- хранился). К нач. 1576 С. вернулся в Англию, обога- щенный знакомством с политическими традициями европейских государств и блестящими ренессансны- ми дворами Италии и Франции. Он вращался среди правителей, принимавших его как высокопоставлен- ного английского аристократа, и снискал репутацию просвещенного мецената в кругах литераторов и дея- телей искусства. В Англии ему еще предстояло доказывать свои пра- ва на этот статус. По возвращении он присоединился ко двору. Его дядя граф Лейстер устраивал для коро- левы великолепные приемы в Кенилоурте и Вудстоке, питая надежды стать ее супругом (что открывало для С. как его потенциального наследника многообещаю- щие перспективы). 17.11.1576 он впервые принял уча- стие в рыцарском турнире по случаю празднования дня восшествия королевы на престол. В том же году он посетил Ирландию, где его отец исполнял обязан- ности лорда-депутата (губернатора). В 1570-х у С. сложился круг знакомств, отражав- ший его интерес к науке и литературе. В него вошли ученые — Джон Ди и Габриэль Харви, поэты Эдуард Дайер, Эдмунд Спенсер, Дэниэл Роджерс. В одном из писем С. назвал этот интеллектуальный кружок «Аре- опагом». Его участников объединял глубокий интерес к проблемам культуры и эстетики в самом широком смысле, а также стремление реформировать англий- скую поэзию, взяв за образец классические каноны стихосложения. В 1581 С. написал произведение, кото- рое может считаться эстетическим манифестом этого кружка — «Защиту поэзии» (Defence of Poesie). Оно стало ответом на пуританские памфлеты, осуждав- шие поэзию за ее легкомысленность. С. настаивал на высоком предназначении литературы, которая, по его мнению, могла способствовать воспитанию высоко- духовной личности и достижению нравственного со- вершенства. Целью поэзии провозглашалось «позна- ние сущности человека, этической и политической, с последующим воздействием на него». С. доказывал, что для пропаганды высоких нравственных идеалов поэт пригоден более, чем философ-моралист или историк, поскольку способен силой воображения соз- дать образ идеального человека. Поэт в его глазах был соавтором Природы и даже превосходил ее, посколь- ку мог сотворить то, чего не существовало в приро- де. В «Защите поэзии» С. также высказал ряд крити- ческих замечаний по поводу состояния современной ему английской драмы, не соответствовавшей, по его мнению, классическим канонам драматургии. В 1570-х у С. зародился интерес к заокеанским пла- ваниям и проектам организации английских поселе- ний в Новом Свете. В 1576-77 он стал пайщиком двух экспедиций Мартина Фробишера в Сев. Атлантику. В 1577 С. отправился в свою первую дипломатиче- скую миссию ко двору императора Рудольфа II, чтобы передать соболезнования королевы по случаю смерти его отца Максимилиана II. По дороге он посетил в Гей- дельберге пфальцграфов Иоганна-Казимира и Люд- вига, также лишившихся отца — курфюрста Фридри- ха III. С. надеялся, что ему удастся заключить с ними соглашение о союзе протестантских государств на севере Европы. Во время того путешествия С. встре- тился с доном Хуаном Австрийским в Лёвене, с Лан- ге в Нюрнберге. После аудиенции у императора С. по
202 Филипп Сидни. Портрет неизвестного художника. 576- Национальная портретная галерея. Лондон. приказу королевы отправился в Нидерланды, где был представлен Вильгельму Оранскому. Итоги его мис- сии не впечатлили Елизавету, и С. не получил каких бы то ни было постов или отличий. В 1577 он выступил как политик и поэт в одном лице на рыцарском турнире в день восшествия коро- левы на престол. Политическим фоном турнира было сватовство к ней герцога Анжуйского. С. предстал на турнире в образе меланхоличного пастуха Филисида, образ которого, как и стихи, вложенные в его уста, произвели глубокое впечатление на зрителей. Позднее его прославляли как первого «пастуха» среди англий- ских рыцарей и первого рыцаря среди елизаветинских «пастухов». Этот образ воплощал патриотические и протестантские ценности, близкие С., поскольку «Фи- лисид» не скрывал своего негативного отношения к перспективе французского брака королевы. В 1578 С. публично выступил в защиту ирланд- ской политики его отца. Ссора с одним из критиков сэра Генри С. — графом Ормондом — вынудила С. на время удалиться от двора. Он планировал присоеди- ниться к очередной экспедиции Фробишера в Новый Свет, однако остался в Англии, обратившись на досу- ге к литературному творчеству, и начал работать над романом «Аркадия». Первая версия этого произве- дения впоследствии была названа литературоведами «Старой Аркадией». В ней присутствовало характер- ное для елизаветинской неокуртуазной литературы смешение жанров: выдержанная в основном в духе рыцарского романа, она содержала элементы пасто- \ ради, а также классической комедии. С. вдохновлялся I как античными авторами, у которых он позаимство- вал образ Аркадии, так и трудами современников — 1/ Лудовико Ариосто и Торквато Тассо. Приключения в У Аркадии двух благородных героев — Пирокла и Му- сидора, которые повстречали скрывающееся в лесах 'у семейство царя Базилея и полюбили его дочерей, по- / зволили автору затронуть ряд этических вопросов — об ответственности правителя, о соотношении граж- сидни данских идеалов и любви, о любви высокой и низкой, о природе человеческой души, страстях и разуме, ко- торые он рассматривал через призму ренессансного неоплатонизма. В том же году С. написал сценарий приема в честь Елизаветы в поместье Уонстед, организованного гра- фом Лейстером, — «Майская королева» (The Lady of Мау), который способствовал его славе как поэта. В следующем году в Англию прибыл Иоганн-Казимир, намеревавшийся вторгнуться в испанские Нидерлан- ды при поддержке англичан и предложивший Елиза- вете назначить С. командиром английского корпуса, однако она не поддержала эту идею и отказала пфаль- цграфу в финансовой поддержке. Разочарование С. усугублялось!ем, что в Англию прибыл посол герцога Анжуйского, чтобы возобновить англо-французские переговоры о браке. Будучи решительным противни- ком этих планов, С. обнародовал письмо к королеве, в котором предостерегал ее от этого шага. Елизавета не стала наказывать его за дерзость, однако его публич- ная ссора с графом Оксфордом заставила ее запретить С. и далее выяснять отношения с аристократом, ста- тус которого был значительно выше. С. по собствен- ной воле оставил двор, поселившись у своей сестры Мэри Сидни, графини Пемброк в поместье Уилтон, где предался литературным занятиям. В 1584 он в основ- ном завершил текст «Старой Аркадии», который, тем не менее, продолжал редактировать. Возвратившись ко двору в 1584, он принял участие в театрализованном турнире по поводу очередно- го французского посольства, выступив одним из его устроителей и авторов поэтических текстов. Позднее они были изданы под заглавием «Четверо приемных сыновей Желания» (The Four Foster Sons of Desire). Сценарий представлял собой недвусмысленную по- литическую аллегорию: сыны Желания (французы) осаждали замок Красоты (Елизаветы), охраняемый ее верными рыцарями, и не смогли его взять. В данном случае антифранцузские настроения С. совпадали с официальной позицией Англии на переговорах, по- скольку к тому времени королева отказалась от идеи французского брака. В нач. 1580-х из-под пера С. вышел цикл сонетов, посвященных сестре графа Эссекса Пенелопе Деве- ре, признанной красавице, вышедшей замуж за лорда Рича. Упустив возможность посвататься к ней, когда она была свободна, С. излил свои чувства в поэтиче- ской форме. Цикл, получивший название «Астрофил и Стела» (Astrophel and Stella, 1581), включал 108 соне- тов, объединенных общим замыслом. Он представлял собой историю любви с ее надеждами, разочарова- ниями, ревностью и страстями. Лирическому герою не удается добиться ответной любви Стеллы, однако финал не выглядит пессимистичным, будучи решен в неоплатоническом духе: муки и испытания указыва- ют Астрофилу путь к нравственному совершенству, любовь, открывшая ему истинную красоту, служит ему поддержкой и дает силы для подвигов на ином, гражданском, поприще.
сидни 203 В 1583 С. познакомился с Джордано Бруно, ко- торому покровительствовал во время пребывания ученого в Англии. Бруно посвятил ему свои произ- ведения — «О героическом энтузиазме» (1584) и «Из- гнание торжествующего зверя» (1585). С. посвящали труды Альберико Джентили и Юст Липсий. С. покро- вительствовал многим английским ученым и литера- торам, среди которых были Эдмунд Спенсер, Дэниэл Роджерс, Николас Бреттон и др. В 1583 С. был возведен в рыцари по случаю избра- ния Иоганна-Казимира кавалером Ордена Подвязки (С. должен был представлять пфальцграфа в ходе за- очной церемонии посвящения в члены ордена). За ис- ключением этой случайной милости он по-прежнему не получал знаков расположения от королевы, не склонной поощрять слишком независимого и често- любивого молодого человека. К тому же положение его дяди при дворе пошатнулось, поскольку короле- ва узнала о тайном браке Лейстера с Летицией Нол- лис. После того как у них родился сын, С. утратил на- дежду стать наследником графа. В 1583 С. женился на Фрэнсис Уолсингем, дочери государственного секретаря. В это время он занимался переделкой «Ар- кадии», значительно разросшейся в сравнении с пер- воначальным текстом. Переработанная версия фигу- рирует в научной литературе как «Новая Аркадия». Поскольку расчеты на продвижение при дворе не оправдывались, а финансовое положение С. было стесненным, он снова обратился к колониальным про- ектам, вложив деньги в экспедицию Фрэнсиса Дрейка в Америку. Ему предлагали стать губернатором ан- глийской колонии в Виргинии, которая должна была сделаться стратегическим оплотом англичан в борьбе с Испанией. Ни один из этих планов не воплотился. Вместо этого С. отправился в Нидерланды с англий- ским экспедиционным корпусом под командованием Лейстера, чтобы помочь нидерландским протестан- там в их борьбе с испанцами. С. был назначен губернатором г. Флиссинге- на. 22.9.1586 он был ранен в бедро выстрелом из муш- кета в стычке с испанцами под г. Зутфеном. Страдая от раны и начавшейся гангрены, вскоре он умер. Его тело было перевезено в Англию, где 16.2.1586 со- стоялись пышные похороны С. в соборе Св. Павла в Лондоне. Поэтические отклики на это событие оставили многие известные литераторы — Эдмунд Спенсер, Николас Бреттон, Сэмюэль Дэниэл, Майкл Дрейтон, Бен Джонсон, Уолтер Рэли. Сборники траурных эле- гий вышли в Кембриджском и Оксфордском универ- ситетах, а также в университете Лейдена. Одним из участников кембриджского мемориального тома был будущий король Англии Яков Стюарт (см. Яков I). По- рядок траурного шествия во время похорон С. был тщательно зафиксирован Томасом Лантом, по рисун- кам которого Теодор де Бри издал серию гравюр. Героическая смерть С., погибшего за дело про- тестантизма, привлекла внимание к его творчеству. В нач. 1590-х изданы его произведения: «Защита поэ- зии» (The Defence of Poetry, 1581, опубл, в 1590), «Астро- Теодор де Бри. «Похороны Филиппа Сидни». Гравюра. 1587. фил и Стелла» (опубл, в 1591). Текст «Новой Аркадии» был дописан и отредактирован сестрой поэта Мэри С. и издан в 1590 под названием «Аркадия графини Пем- брок» (The Countess of Pembroke’s Arcadia). Мемуары о С. оставили служивший в его семье Томас Моффет, а также друг поэта Фалк Грэвил. В 1-й пол. 17 в. «Арка- дия» была переведена на французский (1625), немец- кий (1629), голландский (1639) языки. В 1659 вышел ее перевод на итальянский язык. С о ч.: The complete works of Sir Philip Sidney / Ed. by A. Feuillerat. 1912-26. Vol. 1-4; A Defence of Poesie and Poems. L., 1891; The countess of Pembroke's Arcadia (the ‘Old Arcadia’) I Ed. by J. Robertson. Oxford, 1973; The Countess of Pemroke’s Arcadia / Ed. by M. Evans. Harmondsworth, 1997; The countess of Pembroke's Arcadia’ (the ‘New Arcadia’) / Ed. by V. Skretkowicz. Oxford, 1987; Miscellaneous prose of Sir Philip Sidney / Ed. by K. Duncan-Jones and J. van Dorsten. Oxford, 1973; Астрофил и Стелла. Защита поэзии / Изд. подготови- ла Л. И. Володарская. М., 1982. Источники: The correspondence of Sir Philip Sidney and Hubert Languet / Ed. by S. A. Pears. L., 1845; Moffet T. Nobilis, or, A view of the life and death of a Sidney, and Lessus lugubris / Ed. and trans, by V. B. Heltzel and H. H. Hudson. San Marino (Cal.), 1940; Greville F. The Life of the Renowned Sir Philip Sidney. L., 1652. Лит.: Addleshaw P. Sir Philip Sidney. L., 1909; В j a s Fr. S. Sir Philip Sidney, representative Elizabethan: His life and writings. L., 1955; Howell R. Sir Philip Sidney: The shepherd knight. L., 1968; Lawry J. B. Sidney’s two Arcadias: Pattern and proceeding. Ithaca, 1972; Dunkan-Jones K. Sir Philip Sidney: Courtier Poet. New Haven; L., 1991; Garrett M. Sidney: the Critical Heritage. L., 1996; Alexander G. Writing after Sidney: the literary response to Sir Philip Sidney 1586- 1640. Oxford. 2006; Андреев M. Л. Рыцарский роман в эпоху Возрождения. М., 1993. С. 212-24; Дмитри- ева О. В. Сэр Филип Сидни как культовая фигура елизаветинской эпохи // Человек в культуре Возрож- дения. М., 2001; Ее же. Миф об Аркадии в «Аркадии» сэра Филипа Сидни // Миф в культуре Возрождения. М., 2003; Е е ж е. Хорошо отредактированная смерть
204 СИЕНСКАЯ ШКОЛА А (Фантазии и агония сэра Филипа Сидни) И Ното л Historicus. М.» 2003. Т. II. М О. В. Дмитриева. 1\ СИЕНСКАЯ ШКОЛА, одна из живописных школ л I Италии, пережившая расцвет в период Проторенес- q санса. Развитие и художественное своеобразие С. ш. I обусловлены историей города, статусом аристократи- ческой республики и тесными связями с куртуазной культурой королевских дворов Европы, в первую оче- редь, Франции. Вместе с тем Сиена была в центре по- литической борьбы, характерной для тосканских го- родов кон. 13 — нач. 14 в., что не могло не отразиться на стиле и образном содержании созданных по заказу республики произведений. Период формирования С. ш. (13 в.) тесно связан с итало-византийским сти- лем, получившим название «манера грека» или «ви- зантийская манера» и характерным для большинства итальянских художественных центров этого времени. Для иконописи С. ш. 13 в. (Гвидо да Сиена и др.) харак- терны приверженность византийской иконографии, использование золотых фонов в сочетании с тонким изяществом линейного рисунка и колорита. Строи- тельство и украшение городского собора, главного центра религиозной жизни города, и Палаццо Пуб- блико, символа его государственности, способствова- ли развитию сиенской архитектуры, скульптуры и жи- вописи. Огромная купольная базилика, украшенная облицовкой из белого и черного мрамора, скульптур- ными рельефами и статуями на фасаде, созданными в готическом стиле Джованни Пизано (ныне в Музее со- бора), приглашенном в Сиену в качестве архитектора и скульптора собора, является уникальным примером зрелого готического стиля в Тоскане. На протяжении многих лет лучшие мастера Тосканы и Умбрии при- нимали участие в украшении собора и построенного рядом с ним баптистерия. В 1308-11 основоположник Амброджо Лоренцетти. «Аллегория доброго правления». Фрагмент фрески. 1338-39- Палаццо Пубблико. Сиена. Дуччо. «Принесение во храм». Пределла образа «Маэста». 1308-11. Музей собора. Сиена. С. ш. Дуччо ди Буонинсенья создал для собора зна- менитый алтарь «Маэста» (сейчас в Музее собора), единственная точно документированная его работа. В нем, как и в др. произведениях Дуччо, были зало- жены основы изысканного декоративного стиля С.ш., отличающегося тонким лиризмом образов, утончен- ностью плавного линейного ритма, изысканностью построенного на тонких цветовых аккордах колори- та. Стиль Дуччо был развит в творчестве его учени- ков и последователей, в первую очередь, в искусстве Симоне Мартини и братьев Лоренцетти. Именно их творчество ознаменовало расцвет готического стиля и вершину в развитии С. ш., которая не смогла опра- виться после страшных потерь, понесенных городом во время эпидемии чумы 1348. И Симоне Мартини, и Амброджо Лоренцетти работали над украшением главных государственных апартаментов в Палаццо Публико. Для Зала Маппамонде Симоне Мартини написал монументальный образ Богоматери Маэста в окружении святых-покровителей Сиены (1315-21), уподобив фреску тканому гобелену, повешенному на главной торцовой стене зала. Немногим позднее на противоположной стене он написал первый живопис- ный конный портрет нового типа — портрет кондо- тьера Гвидориччо да Фольяно, участника борьбы Сие- ны за преобладание в Тоскане, изображенного на фоне взятых его отрядами крепостей Монтемасси и Сассо- форте (1328). В небольшом соседнем зале Совета девя- ти Амброджо Лоренцетти расписал стены сюжетами на тему Аллегорий Доброго и Злого правления, отра- жающих политические реалии 14 в. (1338-39). Склон- ный к новаторству Амброджо Лоренцетти изобразил панораму города Сиены и его окрестностей с высокой
СИЕНСКАЯ ШКОЛА 205 Бернардино Фунгаи. «Мученичество св. Климента». 1498-1501. Городская художественная галерея. Йорк. Бернардино Фунгаи. «Св. Климент иссекает воду из скалы». 1498-1501. Городская художественная галерея. Йорк. точки зрения, продемонстрировав блестящее мастер- ство перспективиста. Искусство последователей Дуч- чо отразило эволюцию С. ш. в сторону отступления от византийской манеры и усвоения опыта флорен- тийской живописи — в первую очередь, интерес к но- вациям Джотто в передаче пространства и объема на плоскости. В искусстве С. ш. заметно своеобразное сочетание позднеготических традиций с характерной для Сиены любовью к красочной декоративности жи- вописи, к сочетанию тонких оттенков розового, голу- бого, сиреневого, красного и нежного фисташкового цвета с обилием золота, сияние которого в сочета- нии с холодными и интенсивными теплыми тонами придает алтарным полиптихам и книжным миниа- тюрам С. ш. декоративную роскошь, подобную изде- лиям золотых дел мастеров. Вместе с тем знакомство с творчеством Джотто и его последователей оказало влияние на развитие новых тенденций, особенно в плане интереса к передаче более сложных простран- ственных отношений, в использовании архитектур- ных мотивов второго плана, в любви к изображению реальных примет современной жизни, в стремлении расширить возможности изобразительного рассказа за счет выразительных деталей, характерных лиц и жестов персонажей. Под влиянием работавшего в Си- ене скульптора Якопо делла Кверча, а также умбрий- ских (Пинтуриккъо) и флорентийских художников (Донателло и Лоренцо Гиберти, а в нач. 16 в. — Ми- келанджело), мастера С. ш. усваивают приемы ново- го ренессансного стиля, сохраняя приверженность к утонченному декоративизму красочной поверхности, лирической созерцательности образов, характерных для религиозной живописи Сиены, ставшей важным религиозным центром Тосканы в связи с возросшим культом св. Екатерины Сиенской и св. Бернардина (Сассетта, Джованни ди Паола и др.). Живопись С. ш. раннего Возрождения развивалась в направле- нии, близком таким флорентийским мастерам, как фра Анджелико и Беноццо Гоццоли. В связи с экономи- ческим упадком и олигархическим правлением, стес- нявшим городские свободы, искусство Сиены утрати- ло потенцию развития и сохранило черты, присущие С. ш. периода ее расцвета. В 16 в. единственными круп- ными представителями С. ш. были такие своеобраз- ные мастера, как один из основоположников тоскан- ского маньеризма Доменико Беккафуми, работавший главным образом в Сиене, и Содома, сотрудничавший в Риме с Рафаэлем и его мастерской. Лит.: С а г 11 Е. La pittura senese. Milano, 1955; Burckhardt T. Siena: the city of the Virgin. L., i960; Лазарев В. H. Происхождение итальянского Воз- рождения. Т. 1-2. М., 1956-59. В. Д. Дажина. Гвидо ди Грациано. «Св. Франциск и сцены из его жизни». 1270. Пинакотека. Сиена.
206 СИКСТ [V СИКСТ из Оттерсдорфа (Sixt z Ottersdorfu) (ок. i500, SrX Раковник — 25.8.1583, Прага), чешский историк, поли- са тический деятель. Происходил из зажиточной бюр- Ау герской семьи. Окончил Пражский университет, год \\ учился в Виттенберге, бакалавр свободных искусств Л I (1534)- Сделал успешную карьеру в системе городско- му го самоуправления Праги, выгодно женился на вдове I торговца сукном, чем прочно обеспечил свое мате- е/ риальное благополучие. В нач. 1540-х С. пользовался покровительством Фердинанда I, что позволило ему получить герб. Однако в 1543 впал в немилость из-за своих симпатий к Общине чешских братьев. С самого начала своей политической деятельности С. поддер- живал дружеские отношения как с представителями сословной оппозиции, так и со сторонниками короля. «Звездный час» С. наступил во время восстания чеш- ских сословий против Фердинанда I в 1547. С. как кан- цлер Старого Города Пражского и спикер городского сословия на земском сейме входил в состав комитета восставших, в котором занял место канцлера. Очевид- но, его роль в восстании была довольно значительна, в особенности в выработке позиции городов. После по- ражения восстания С. отошел от политики и занялся торговлей сукном и переводами с латыни. Одновре- менно втайне С. начал составлять сочинение, описы- вающее восстание. Это было ответом королю, кото- рый сразу же после покорения Праги издал сборник документов под названием «Акты всех этих дел» (Acta vsech tech veci, 1547), которые доказывали нелегитим- ность восстания. В своем труде С. утверждал обрат- ное. Его сочинение не имеет жанровой определенно- сти, это конгломерат подлинных документов (многие из них сохранились только у С.), воспоминаний оче- видца и участника событий и политической публи- цистики. К концу сочинения авторская речь дости- гает высокого тираноборческого пафоса. В чешской культуре 16 в. — это первое историческое сочинение, посвященное актуальным событиям. С. полностью перешел на позиции светской историографии. Как по- литический писатель он выражал сословное понима- ние патриотизма, утверждая, что верность «своей ми- лой и дорогой Родине» должна стоять выше верности королю. Сочинение С. из-за антикоролевской направ- ленности осталось в рукописи. Разные списки (один из них хранится в Российской Нац. библиотеке) оза- главлены несколько по-разному, в науке закрепилось название «Памятные книги» (Knihy pamatne, начаты в кон. 1547, дата окончания неясна). Оно, однако, хо- дило в списках и оказало большое влияние на совре- менников и на формирование традиции сословного сопротивления монарху. Основные части сочинения изданы только в 20 в. В 1570-е С. возобновил политическую деятельность: вновь стал пражским канцлером, принял активное участие в выработке Чешской конфессии 1575 — дого- вора сословий с королем о свободе вероисповедания. При ее обсуждении на сейме С. отстаивал приори- тет гуситской традиции по сравнению с принципами Аугсбургской конфессии. С. составил дневник («Диа- риум») сейма 1575, где привел речи выступавших, ко- торые он конспектировал во время заседаний. С. всю свою долгую жизнь занимался гуманистическими штудиями, собрал обширную библиотеку, переводил на чешский язык библейские, средневековые и гума- нистические тексты. С оч.: Knihy pamatne о nepokojnych letech 1546. а 1547. Praha, s.d. D. I—II; О pokoreni stavu mestskeho leta 1547. Praha, 1950; Diarium snemu r. 1575 // Snemy ceske. Praha, 1886. T. IV. S. 318-92; Сикст из Оттерсдорфа. Хроника событий, свершившихся в Чехии в бурный 1547 год. М„ 1989. Лит.: Riss J. 2ivot a literarm pusobeni Sixta z Ottersdorfu 11 Casopis Muzea Kralovstvi Ceskeho. 1861; Те i g e J. Z Ottersdorfu // OttGv slovnik naucny. Praha, 1902. T. 18. S. 980; Janacek J. Sixt z Ottersdorfu 11 Dejiny a soucasnost (Praha). 1963. № 6. S. 16-19; Benes Z. Historicky text a historicka skutecnost. Studie о principech ceskeho humanistickeho dejepisectvi. Praha, 1993. S. 77- 88; P a n e k J. Stavovska opozice a jeji zapas s Habsburky 1547-77. Praha, 1982; Мельников Г. П. Чешское восстание 1547 года и Сикст из Оттерсдорфа как его хронист И Сикст из Оттерсдорфа. Указ. соч. С. 5-44; Его же. Чешский рукописный сборник рубежаXVI- XVII вв. из собрания Российской национальной би- блиотеки в Санкт-Петербурге. Итоги исследования И Florilegium. К бо-летию Б. Н. Флори. М., 2000. С. 232-43; Его же. «Образы власти» в сочинениях чешских гу- манистов И Культура Возрождения и власть. М., 1999. С. 201-02. Г. П. Мельников. СИКСТ IV (Xystus, Sixtus IV), в миру Ф ранческо делла Ровере (Francesco della Rovere) (21.7.1414, Челле Лигуре — 12.8.1484, Рим), папа римский; избран 9.8.147]. Родился в небогатой семье на территории им- перского лена Савона близ Генуи; отец — Леонардо Делла Ровере, мать — Лукина Монтелео- н и. С 9 лет мальчик воспитывался при ордене фран- цисканцев и очень рано вступил в ряды конгрегации крыла конвентуалов. Франческо обучался в Павий- ском и Болонском университетах, 14.4.1444 получил степень доктора теологии в Падуе. Затем преподавал во францисканских коллегиях университетов Падуи, Болоньи, Сиены, Флоренции и Павии. В 1460 избран провинциалом Лигурии, затем генеральным проку- ратором ордена. В это время Франческо отличился в диспутах в присутствии папы между францискан- цами и доминиканцами о природе крови Христовой (он написал трактат на эту тему). С 19.5.1464 по 1469 занимал пост генерала ордена. После смерти Николая Кузанского, носившего титул кардинала Сан Пьетро ин Винколи, получил его место. Как многие др. папы, до избрания С. IV подписал условия-капитуляции, в которых обещал организо- вать поход против турок, реформировать Церковь и бороться с непотизмом. Больше всего поступки папы разошлись с обязательствами в последнем пункте — из 34 кардиналов, поставленных в его правление,
С. IV относятся учреждение инквизиции в Испании по просьбе Католических королей (булла 1478, Exigit Sinceras Devotionis Affectus) и отмена антипапских ак- тов Констанцского собора. Будучи францисканцем, папа содействовал развитию насаждавшегося орде- ном марианского культа и в 1475 установил праздник Непорочного зачатия (8 декабря). С. IV много сделал для возрождения средневеково- го Рима. Он приказал расчистить и расширить улицы, впервые с античных времен начал их мостить, вос- становил акведук, подающий воду с холма Квиринал к фонтану Треви, провел улицу Систина (современная виа Сант’Анджело) в районе Борго. При нем папская резиденция была перенесена из Латерана в Ватикан, и для облегчения связи с городским центром, в частно- сти, во время наплыва паломников в юбилейный 1475, перестроен мост Адриана близ замка Св. Ангела и возведен новый мост Понте Систо. С эпохой С. IV свя- зан ряд культурных и художественных новаций. При нем были сооружены или отреставрированы ок. 40 церквей; на основе подаренной им городу коллекции античных скульптур создан один из первых музеев. Для подготовки реформы календаря С. IV пригласил известного немецкого астронома Региомонтана. С. IV был среди основателей (после Николая V) Ватикан- ской библиотеки, которая насчитывала в период его понтификата примерно 3600 томов. Во главе библио- теки С. IV поставил гуманиста Бартоломео Платину, пострадавшего при предыдущем папе. При С. IV вра- СИКСТ IV 207 шесть приходились ему родственниками. Одним из гл. направлений в политике С. IV стало невиданное до того при папском дворе покровительство своей семье Делла Ровере и детям его сестры Бьянки, по мужу Риа- рио. Уже в декабре 1471 папа дал кардинальские титу- лы Джулиано делла Ровере (будущий Юлий II) — Сан Пьетро ин Винколи и Пьетро Риарио — Сан Систо. Роскошный образ жизни последнего вызывал много зависти, в 1474 он внезапно умер, по слухам, будучи отравлен; после этого гл. непотом С. IV стал Джиро- ламо Риарио, его брат, для которого папа стал соби- рать владения в Романье. Попытка создать родовое светское княжество под покровительством папского престола в точности напоминает будущие действия Александра VI Борджа и некоторых др. пап. Еще одно- го племянника, Джованни делла Ровере, С. IV сделал синьором Сенигаллии, от него пошла линия герцогов Урбино — делла Ровере. Итальянская политика папы привела к конфлик- там, прежде всего, с Флоренцией. В апреле 1478 фло- рентийские заговорщики совершили покушение на правителей города; Джулиано Медичи был убит, Ло- ренцо Медичи Великолепному удалось спастись. В ре- зультате этих событий, получивших название «заго- вор Пацци», началась общеитальянская война, папа наложил на Флоренцию интердикт. В 1482 династические интересы С. IV стали поводом для еще одной большой войны, т. н. Соляной, в ходе которой папа сначала выступил в союзе с Венецией, а затем рассорился с ней. В этой войне против Рима воевало большинство правителей Италии, а ее исход оказался настолько неудовлетворительным для папы, что, как считается, ускорил его смерть, наступившую через несколько дней после подписания мира. С. IV был похоронен в соборе Св. Петра, его надгробный памятник из бронзы работы Антонио дель Поллайоло украшен аллегорическими фигурами наук и искусств. В итальянских делах папе мешали конфликтные отношения с Францией, король которой Людовик XI отстаивал независимость нац. церкви в соответствии с положениями Прагматической санкции 1438. Людо- вик XI выдвигал также традиционные претензии на Неаполь, но до открытого вторжения в этот период не дошло. Первоначальные попытки С. IV вести ак- тивную войну с турками принесли мизерные плоды; более того, в 1480 христианский мир даже лишился на некоторое время о. Родоса и итальянского порта Отранто. При С. IV воплотился план династического брака византийской царевны с московским великим князем Иваном III, задуманный еще Павлом II. К соз- данию антитурецкой коалиции это не привело, как и к соединению Церквей, но оживило связи послемон- гольской Руси с Западом. Внутренняя политика С. IV характеризовалась безудержным непотизмом и поиском источников до- ходов. Практиковалась торговля должностями (что стало одной из причин увеличения административ- ного аппарата), расширилась продажа индульгенций. К важнейшим внутрицерковным распоряжениям Мелоццо да Форли. «Папа Сикст IV основывает Ва- тиканскую библиотеку». Фреска. 1477. Пинакотека. Ватикан.
208 СИКСТ V \ чи и художники получили право с разрешения мест- \ ных епископов проводить анатомические вскрытия у тел казненных. у Одно из самых знаменитых начинаний С. IV — Д строительство Сикстинской капеллы (1475-83), стены которой расписывали Сандро Боттичелли, Петро I/ Перуджино, Доменико Гирландайо и др. мастера Воз- I рождения, а впоследствии Микеланджело Буонарро- / ти. Еще одна Сикстинская капелла была построена на родине папы в Савоне. Ватиканская капелла стала местом проведения конклавов — выборов новых пап. При ней С. IV учредил хор для участия в богослуже- ниях, который положил начало существующей до сих пор Папской музыкальной капелле. Для работы при курии приглашались лучшие певцы и композиторы того времени. Эпоха С. IV принадлежит к периоду расцвета ренес- сансного Рима и папства со всеми его недостатками, вызванными необходимостью отвечать политическим требованиям времени, и со всем его великолепием, порожденным теми же светскими притязаниями глав Церкви и их относительной терпимостью в сфере ху- дожественной культуры. С оч.: Lbrazione della Immacolata I A cura di D. Cortese. Padova, 1985; С e n c i C. Ad bullarium Sixti IV suppiementum // Archivum Franciscanum Historicum. 1990. Vol. 83. P. 491-535; 1991. Vol. 84. P. 51- 149. Источник и: Bartolomeo Platina. Vita Sixti IV11 Rerum italicarum scriptores. Milano, 1734. Vol. III. 2. P. 1053-68; Infessura Stefano. Diarium Romanum Urbis ab anno MCCCCLXXXI ad MCCCCXCII 11 Ibid. P. 1071-1108; И н ф e с с у p а С., Бурхард И. Днев- ники. Документы по истории папства XV-XVI вв. М., 1939- Лит.: Frantz Е. Sixtus IV und die Republik Florenz. Regensburg, 1880; Rodocanachi E. Histoire de Rome: Une cour princiere au Vatican pendant la Renaissance. Sixte IV, Innocent VIII, Alexandre VI Borgia (1471-1503). P-, 1925; Bauer C. Studi per la storia delle finanze papali durante il pontificate di Sisto IV 11 Archivio della Regia Societa romana di storia patria. 1927. Vol. 50; Stoecklin A. Der Basler Konzilsversuch des Andrea Zamometic vom Jahre 1482. Genesis und Wende. Basel, 1938; Ettlinger L. D. The Sistine Chapel before Michelangelo. Religious Imagery and Papal Primacy. Oxford, 1965; Lee E. Sixt IV and men of letters. R., 1978; О u r 1 i a с P. Le concordat de 1472. Etude sur les rapports de Louis XI et de Sixte IV //1 d e m. Etudes d’histoire du droit medieval. P., 1979. Vol. I. P. 399-489; F r e n z T. Die Kanzlei der Papste in der Hochrenaissance (1471-1527). Tubingen, \ 1986; Un pontificate ed una citta. Sisto IV (1471-84). R., J 1986; De’ G i u d i c i B. Apologia iudaeorum invectiva T\ contra Platinam. Propaganda antiebraica e polemiche di J/ Curia durante il pontificate di Sisto IV (1471-84). R., 1987; Г/ В e n z i F. Sisto IV. Renovator Urbis. Architettura a Roma J\ 1471-84. R., 1990; Baumann L. P. Power and Image: ’y Della Rovere Patronage in Late Quattrocento Rome. Ann / Arbor, 1991. M. А. Юсим. СИКСТ V (Xistus, Sixtus V), в миру Ф e л и ч e Перетти (Felice Peretti) (13.12.1521, Гроттамаре — 27.7.159°, Рим), папа римский; избран 24.4.1585. Семья Феличе имела югославянские, вероятно, хорватские корни, его отец Пьерджентиле ди Джакомо по прозвищу Перетто был бедным крестьянином, и в детстве будущий папа пас свиней. Брат его матери Ма- рианны да Фронтилло стал монахом франци- сканского монастыря Монтальто в провинции Марке, куда Феличе вступил в возрасте 12 лет (впоследствии его называли также Феличе ди Монтальто). В возрасте 15 лет он принес монашеские обеты и затем продолжил обучение во францисканских монастырях и университетах, в 1548 получил степень магистра теологии. В дальнейшем был настоятелем ряда мона- стырей и монастырских школ, проповедовал в разных городах Италии и занимал епископские кафедры. Феличе приобрел известность после чтения ве- ликопостных проповедей в Риме в 1552; он произвел сильное впечатление на будущих пап Пия V и Пав- ла IV и др. деятелей Церкви. В 1557 Феличе получил назначение на пост инквизитора Венеции, но вступил в конфликт с монахами монастыря Деи Фрари, где он руководил францисканской школой, и, в конце кон- цов, был отозван. Власти республики обвиняли Фели- че в чрезмерной суровости (до этого он подвергался обвинениям перед инквизицией). С июля 1560 Феличе преподавал в Римском университете, был генераль- ным прокуратором ордена францисканцев. Состоял членом комиссии по реформе Церкви и участвовал в работе Тридентского собора. Пий V в 1570 произвел Феличе в кардиналы Сан Си- меоне, затем — Сан Джироламо дельи Скьявони. Эту римскую церковь посещали прихожане славянского происхождения (в 1588-89 она была перестроена по приказу уже папы С. V). Во время понтификата Григо- рия XIII (1572-85), с которым Феличе рассорился еще в 1565 во время поездки в Испанию, он был не у дел и занимался подготовкой издания трудов Св. Амвросия и перестройкой своей виллы с садом на Эсквилине (на ее месте в 19 в. возведен железнодорожный вокзал). К 1583 относится знаменитое преступление — убий- ство племянника Феличе — Франческо Перетти. Ви- новники, Паоло Джордано Орсини и жена убитого, Виктория Аккорамбони, подверглись преследовани- ям, но меры, принятые Григорием XIII, Феличе считал формальными. Орсини умер, а Виктория была убита в кон. 1585 (насколько известно, С. V непосредственно к этому не был причастен). С. V был избран папой путем «аккламации» или прямого волеизъявления большинства кардиналов и сразу же приступил к наведению порядка в Риме, где в это время свирепствовали разбойники (более десяти тысяч) и процветала преступность. Меры, принятые папой, отличались суровостью, многих разбойников повесили, было запрещено ношение оружия, пресле- довалась проституция. Для борьбы с пиратами нача- лось строительство флота.
СИКСТ V 209 В период понтификата С. V были приведены в по- рядок расстроенные финансы с помощью основания банковских учреждений и введения налогов. После смерти папы в казне осталось 5 миллионов скуди в золотых и серебряных монетах. С. V осуществил цер- ковные реформы, оставившие по себе долгий след. В 1586 состав коллегии кардиналов был ограничен 70 членами. Число постоянных Конгрегаций, в которых кардиналы занимались текущим управлением в раз- ных областях, удвоилось. Учреждены Конгрегация Индекса запрещенных книг, Конгрегация по учебным заведениями и др. Епископам предписывалось жить в своих диоцезах и посещать курию в Риме с определен- ными интервалами. В Риме развернулось грандиозное строительство, затронувшее главнейшие храмы (Сан Пьетро, Сан Джованни ин Латерано, Санта Мария Маджоре) и дворцы. Началось осушение Понтийских болот в целях борьбы с малярией и использования этих земель. Гл. архитектор папы Доменико Фонтана приступил к преобразованию города по заранее про- думанному плану. Было проложено пять улиц, рас- ходящихся от собора Св. Мария Маджоре в сторону четырех холмов Рима, квартал Борго присоединен к городу, восстановлен акведук Александра Севера, питавший 27 фонтанов. Большая улица виа Систина украшена египетскими обелисками, сохранившимися от античности. На площади Св. Петра под руковод- ством Фонтаны установлен 25-метровый гранитный обелиск весом более 300 тонн. С. V построил здание Ватиканской библиотеки и типографии, где в 1588-90 были переизданы греческий и латинский тексты Би- блии при личном участии папы (хотя его правки в Вульгате оказались неудачными). Папа вынашивал грандиозные планы крестово- го похода и завоевания Египта. В Европе он старал- ся поддерживать равновесие между своим главным католическим союзником Испанией и Францией, в которой бушевали Религиозные войны. После казни Джованни Пинаделло. Папа Сикст V. Гравюра. 1589. Метрополитен- музеум. Нью-Йорк. Марии Стюарт в 1587 папа повторил отлучение Ели- заветы I Тюдор и обещал оплатить экспедицию Не- победимой Армады, но поддерживал Филиппа II не очень активно. Когда папа стал склоняться к возоб- новлению отношений с Генрихом IV Наваррским при условии возвращения того в католицизм, отношения с Испанией дошли почти до открытого разрыва. С. V, высообразованный человек и церковный пи- сатель, покровительствовал культуре и искусству; в отличие от ренессансных пап, ставивших целью пре- вознесение своего светского могущества, С. V считал своей гл. задачей возвеличение Церкви. Его понти- фикат ознаменовался блестящим взлетом искусства барокко, которое должно было пропагандировать дух Контрреформации. Папа заботился о восстановлении Рима, но, не задумываясь, прибегал к разборке не- которых римских памятников для использования их материалов в новых постройках; на колоннах Траяна и Марка Аврелия были воздвигнуты статуи святых Петра и Павла. С. V был одним из самых выдающихся пап эпохи Контрреформации, когда их верховенство в Церкви окрепло в борьбе с внешними и внутренними против- никами. Претензии Рима на ведущую роль в между- народных делах были умерены, в папских владениях наведен некоторый порядок, гл. усилия направлены на поддержание духовного авторитета в католическом мире. Суровые меры С. V сначала пользовались одо- брением римлян, но его жесткая налоговая политика привела к тому, что сразу после его смерти народ снес его статую, установленную при жизни на Капитолии. Недовольству способствовали его раздражительность и высокомерие. Ради поддержания авторитета Церкви понтифик готов был идти на крайние меры. Сохранилась легенда о том, что С. V лично раз- рубил распятие, которое якобы кровоточило, со сло- вами: «Как Христу я тебе поклоняюсь, как дерево раскалываю». С оч.: Memoria delli anni che io andai a studio di officii prediche e commissioni hauute // C u g n о n i G. Documenti Chigiani concernenti Felice Peretti, Sisto V. Archivio della Societa Romana di Storia Patria. 1882. Vol. 5. P. 299-304; Lettere //Di Fonzo L. I Pontefici Sisto IV (1471-84) e Sisto V (1585-90). R., 1987. Лит.: Robardus V. Sixti V Pont. max. gesta quinquennalia. R., 1590; L e t i G. Vita di Sisto V. Losanna, 1669; Tempesti C. Storia della vita e geste di Sisto V. R., 1755; Lorentz J. Sixtus V und seine Zeit. Mainz, 1852; Segretain E. A. Sixte-Quint et Henri IV. P., 1861; Dumesnil J. Histoire de Sixte-Quint. P., 1869; Hiibner J. A. Sixte-Quint. P., 1870; Capranica L. Papa Sixto, storia del secolo XVI. Milano, 1884; Paoli P. Sisto V e i banditi. Sassari, 1902; Graziani P. Sisto V e la riorganizzazione della Santa Sede. R., 1910; О p p e 1 n - Bronikowski F. SchliisselundSchwert,einPapstleben aus dem Cinquecento. B., 1929; Persone L. M. Sisto Quinto. Il genio della potenza. FL, 1935; Parisciani G. SistoVelasuaMontalto.Padova, 1986;De Feo I. SistoV. Un grande papa tra Rinascimento e Barocco. Milano,
210 СИКУЛО 1987; Cipriani G. Gli obelischi egizi: politica e cultura nella Roma barocca. E, 1993; Mandel C. Sixtus V and the Lateran Palace. R., 1994; Giordano S. Sisto V 11 Enciclopedia dei papi. R., 2000. Vol. III. M. А. Юсим. СИКУЛО Джорджо (Siculo Giorgio), собственно, Джорджо Риоли (Rioli Giorgio) (ок. 1517, Сан Пьетро Кларенца, Сицилия — 23.5.1551, Феррара), ита- льянский религиозный вольнодумец. В 1534 вступил в бенедиктинский монастырь Св. Николая недалеко от места, где родился. С 1537 по 1543 в этом же монастыре нашел приют Бенедетто из Мантуи (он же — Бенедетто Фонтанини), который скорее всего именно в эти годы работал над текстом трактата «Благодеяние Христа» (Beneficio di Cristo), оказавшего огромное влияние на религиозную мысль итальянского реформационного движения. Это влияние испытал на себе и С. В 1547-50 С. выступал с проповедями в городке Рива, на севере Италии неподалеку от Тренто, и имел успех у слушателей. Впрочем, раздавались голоса, об- винявшие его в ереси. Взгляды С. вызывали недоволь- ство как сторонников католической ортодоксии, так и победивших протестантских церквей. Откликаясь на казнь в Падуе протестанта Франческо Спиеры, С. выпустил в 1550 в Болонье два сочинения — «Письмо гражданам Ривы ди Тренто против обмана Франческо Спиеры и лживого учения протестантов» и «Толкова- ние девятой, десятой и одиннадцатой главы Послания Св. Павла Римлянам». Отрицая тезисы реформаторов о недостаточности добрых дел для спасения, об аб- солютном предопределении, С. защищал свободную волю человека, который сам умеет различить между добром и злом и выбрать путь ко спасению; более того, благодаря Христу — ив этом смысл Его крест- ной смерти, его благодеяния — все люди предназначе- ны ко спасению, от коего отвратить их может только закоснелость во грехе и неверие. А это утверждение С. вызвало настороженность уже католиков, ибо под вопрос ставилась роль церкви и отправляемых ею та- инств в деле спасения. Подозрительным также выгля- дело мистическое учение С. о вере, которой спасается человек, если ею он просветляется, внутренне преоб- ражается и возрождается, становясь «новым членом тела Христова..., исполненным справедливости, свя- тости, истины». Подробнее об этом С. писал аббату Лучано дельи Оттони в 1546 в послании, получившем названием «Трактат об оправдании» (Trattato sulla giustificazione). Убежденный, что ему свыше вверена особая мис- сия сообщить истинное, «божественное учение», С. призывал своих сторонников — находились ли они среди католиков или протестантов — скрывать свои убеждения и выказывать полную лояльность офици- альным культам в ожидании, когда придет время для торжества истинной веры. В 1550 С. поселился в Ферраре, откуда отлучался в Болонью, Неаполь и др. города. В Ферраре он написал (или завершил) еще одно сочинение, ныне утерянное и известное под названием «Большая книга» (полное название — Della verita Christiana et dottrina apostolica rivelata dal nostro signor Giesu Christo al servo suo Georgio Siculo della terra di santo Pietro, о Libro grande). В нем он развивал свое учение о Христе, оправдавшем и полностью искупившем человека, не оставив в нем никакого места для греха (поэтому, если человек все же грешит, то он не заслуживает прощения). Последо- ватель С. и в то же время его покровитель аббат Луча- но дельи Оттони перевел «Большую книгу» и «Трактат об оправдании» с итальянского на латынь (переводы эти утеряны). Донос на С. поступил с неожиданной стороны — в 1550 Пьетро Паоло Верджер ио, незадолго перед тем бежавший к протестантам, издал книгу, в которой, адресуясь инквизиторам-домениканцам, изображал взгляды С. как еретические, несовместимые с учением ни католической, ни евангелической церквей (A quegli venerabili Padri Dominican!, che difendono il Rosario per cosa buona, 1550). В сентябре 1550 С. был арестован. Материалы следствия и процесса над ним утрачены. Известно, что С. согласился отказаться от своих «за- блуждений» (ему инкриминировалось отрицание церковных таинств, божественного происхождения души, ада и чистилища, Божественной Троицы и мно- гое другое), но будто бы во время торжественной це- ремонии в церкви Св. Доменика 30.3.1551 он отказался отречься. В итоге, С. был задушен в своей келье. У С. осталось весьма много последователей в Ита- лии и Швейцарии, так что Жан Кальвин должен был даже выступить против его идей, по словам реформа- тора, «распространившихся быстро по всей Италии и совративших многих людей». С о ч.: Epistola alii cittadini di Riva di Trento contra il mendatio di Francesco Spiera et falsa dottrina de’ protestanti. Bologna, 1550; Espositione nel nono decimo et undecimo capo delle Epistola di San Paolo alii Romani. Bologna, 1550. Лит.:С a n t i m о г i D.EreticiitalianidelCinquecento. E, 1939. P. 57-70; Williams G. H. The Radical Reformation. Phil., 1962. P. 564-65; Ginzburg C. Due note sul profetismo cinquecentesco // Rivista storica italiana. 1966. Vol. 78. P. 184-227; Idem. I constitute di don Pietro Manelfi. Firenze; Chicago, 1970. P. 22-24; Prosperi A. Eeresia del Libro Grande. Storia di Giorgio Siculo e della sua setta. Milano, 2001; Ч и к о л и н и Л. С. Социальная утопия в Италии. XVI — начало XVII в. М., 1980. С. 108-10. О. Ф. Кудрявцев. СИЛОЭ (Siloe, также Siloe), семья испанских скуль- пторов и архитекторов. Хиль (J i 1) де С. (ум. после 1500), скульптор, работавший в испано-фламандском стиле (исабе- лино), наиболее видный представитель бургосской художественной школы двух последних десятиле- тий 15 в. Фламандец, появился в Бургосе вскоре по- сле 1480 и был известен как Хиль из Антверпена (Jil de Emberres, или de Amberes). В Бургосе женился,
силоэ 211 Хиль де Силоэ, Диего де ла Крус. Гробница принца Дона Альфонсо. 1486-93. Капелла монастыря Картуха де Мирафлорес ок. Бургоса. имел двух сыновей и двух дочерей. Стиль Хиль де С. близок немецкому искусству района нижнего Рейна. Прославился как резчик по дереву и алебастру. Ему присуща тонкая, детализированная манера работы, богатая орнаментика, натуралистические тенденции, искусная передача фактуры материала, стремление к выразительности и персонификации создаваемых образов. Обильно вводимые в декор путти и фигур- ки животных и пресмыкающихся представлены в движении. Хиль де С. стал одним из создателей того типа высокого резного деревянного ретабло, который получил большое распространение в Кастилии. Ком- позицию ретабло строил на доминировании главной сцены. В надгробной пластике одним из первых ввел иконографический тип гробницы с коленопреклонен- ной фигурой умершего. Пользовался декоративными элементами из арсенала готики (пинакли, балдахи- ны, стилизованный орнамент на мотив виноградной лозы, натуралистически трактованные фрукты и фи- гурки животных), мудехара (восьмиугольная звезда), Ренессанса (путти), обильно вводил гербы и геральди- ческие символы, использовал богословскую символи- ку. Обычно работал совместно с живописцем Диего де ла Крус, выполнявшим раскраску. Документированные работы Хиля де С. датиру- ются 1485-1500. Это произведения, выполненные в Бургосе или близ него: для монастыря Картуха де Мирафлорес под Бургосом (по заказу Изабеллы Ка- стильскойу 1486-99) ретабло (дерево, 1496-99) и гроб- ница родителей заказчицы — Хуана II и Изабеллы Португальской, а также гробница ее брата инфанта Альфонсо (алебастр, обе закончены 2.08.1493); ретаб- ло капелл Коннетабля и св. Анны (или Зачатия) (дере- во, по заказу епископа Акуньи, 1483-86) в бургосском соборе (сохранились и располагаются на предназна- ченном им месте) и монастыря Фресдельваль (дерево, ныне в музее Бургоса). Ему атрибутируются не сохра- нившиеся ретабло капеллы в коллегии Сан Грегорио в Вальядолиде (дерево, по заказу духовника Изабел- лы Кастильской Алонсо де Бургоса, ок. 1486-89) и в церкви Сан Эстебан в Бургосе. Признается его уча- стие в оформлении фасада коллегии Сан Грегорио в Вальядолиде (ок. 1495). Упомянутое выше маленькое ретабло св. Анны капеллы Коннетабля было законче- но уже его сыном Диего с использованием ренессанс- ных элементов. Диего (Diego) де С. (ок. 1495, Бургос — 22.10.1563, Гранада), архитектор и скульптор, сын Хиля де С. Скульптуре учился у своего отца, архитектуре, предположительно, у Симона де Колония; совершил длительную поездку в Италию, где воспринял прин- ципы искусства Высокого Ренессанса. Для скульптур- ных работ Диего де С. характерны ренессансный тип иконографии, стремление к идеализации в трактовке образов, виртуозность техники, тонкость и мягкость проработки поверхности, по сравнению с предше- ственниками, более естественное соотношение между фигурами и окружающим ихархитектурным простран- ством, особая выразительность лиц изображенных персонажей. Как архитектор по чистоте классического стиля близок Донато Браманте. В Италии сохранил- ся созданный им совместно с Бартоломе Ордоньесом алтарь Караччоло (1514-15) в церкви Сан Джованни а Карбонара в Неаполе. В 1519 вернулся в Испанию. Для собора Бургоса по заказу епископа Хуана Родригеса де Диего ди Силоэ. Изабелла Кастильская. Раскрашенное дерево. 528-43- Собор Гранады.
212 СИЛЬВАН Фонсеки создал Золотую лестницу (Escalera Dorada) (1519-23, кованую решетку балюстрады сделал фран- цузский мастер, именовавшийся в Испании Иларио, детали каменной скульптуры первоначально были по- крашены и позолочены). Для собора Бургоса Диего де С. были также созданы надгробия епископа Луиса де Акунья (алебастр, 1519), умершего в 1495, и каноника Сантандера, умершего в 1532; там же вместе со скульп- тором Фелипе де Вигарни участвовал в создании ре- табло майор для капеллы Коннетабля (1523-26). Диего де С. атрибутируются и рельефы, украшавшие кресла хора монастыря Сан Бенито эль Реаль в Вальядолиде (ныне Нац. музей скульптуры в Вальядолиде), над- гробие архиепископа Алонсо де Фонсеки в монастыре св. Урсулы в Саламанке. В окрестностях Бургоса по его проекту была возведена башня церкви Санта Ма- рия дель Кампо (1527). В апреле 1528 Диего де С. переехал в Гранаду, где благодаря своему искусству приобрел высокое по- ложение в обществе, имел собственный дом, слуг и рабов. Женитьба на донье Ане де Басан связала его родственными узами с гранадской знатью. Исследо- ватель Е. Розенталь назвал его «евангелистом» Ренес- санса в Гранаде. Руководил постройкой и созданием скульптурного убранства церкви основанного Като- лическими королями в 1492 монастыря Сан Херонимо (1527-43). С 1528 после отстранения Энрике де Эгаса ему было поручено руководство постройкой собора в Гранаде (закончен в 1703), который Карл V планировал превратить в мавзолей для себя и членов своей семьи. Современники называли этот собор восьмым чудом света, мастер реализовал в нем мечту итальянских архитекторов Ренессанса о центрической постройке. В задуманный Эгасом готический план вписал увен- чанную куполом десятигранную ротонду 22 м в диаме- тре и 45 м высоты. Готические колонки были заменены на стройные коринфские колонны. Из-за небольшой разницы в высоте нефов интерьер собора восприни- мается как единое пространство. Для гранадского со- бора выполнил и значительные скульптурные работы (>528-43). Диего де С. принадлежит проект и, возможно, скульптурное убранство церкви Сан Сальвадор в Диего де Силоэ. Купол Собора. Гранада. После 1528. Убеде (1536). Он работал над проектом собора в Ма- лаге, также отличающегося своим зальным характе- ром и ренессансными деталями отделки, в Пласенсии, Саламанке, Авиле, Альмерии. Ему принадлежат цер- ковь Сан Габриэль в Лохе (1552-68), собор в Гуадиксе ('549)- Лит.: Mayer A. L. El escultor Gil de Siloe П Boletin de la Sociedad cientifica espanol, 1923; Tarin F. La Real Cartuja de Miraflores. Burgos, 1930; W e t h e у H. E., Gil de Siloe and his school: a study of late gothic sculpture in Burgos. Cambridge, 1936; Gomez-Moreno M. Las Aguilas del Renacimiento espanol. Madrid, 1941; Proske B. G. Castilian sculpture. N. Y., 1951; Rosenthal E. E. The Cathedral of Granada. A Study in the Spanish Renaissance. N. Y., 1951; Sebastian Lopez S. La Escalera Dorada de la catedral de Burgos // Goya. 1962. № 47; Rico M. La catedral de Burgos. Burgos, 1985; Azcarate J. M. Arte gotico en Espana. Madrid, i99o;G6mez Barcena M.J.Esculturagoticafuneraria en Burgos. Burgos, 1988; Ya rza Lu aces J. Gil Siloe: el retablo de la Concepcion en la capilla del obispo Acuna. Madrid, 2000; Aetas del Congreso Internacional sobre Gil Siloe у la escultura de su epoca. Burgos, 2001; Капте- ре в a T. П. Испания: История искусства. M., 2003; Е е ж е. Об особенностях маргинального развития стиля. Испания и Португалия в Средние века и эпоху Воз- рождения // Искусствознание. М., 2006. № 2. А. В. Морозова. СИЛЬВАН Ян (Silvan Jan, Sylvanus de Mercia Johannes) (1493, Борова у Трнавы — 1573» Домажлице, Чехия), словацкий поэт. Очевидно, первоначальное образование получил в Трнаве, затем — в Венском университете. В 1527 переехал в Моравию, где стал
СИНЬОРЕЛЛИ 213 проповедником общины анабаптистов в Иванчицах, но в связи с гонениями на нее (1536) покинул этот крупный центр протестантизма, затем стал писарем в поместьях чешского католика-аристократа Яна По- пела из Лобковиц (1539-52), после смерти которого переселился в западно-чешский г. Домажлице (после 1565), где приобрел дом на площади и земельный уча- сток, вступив таким образом в ряды городской элиты (стал членом городского совета). Его конфессиональ- ная принадлежность после 1535 не ясна. Писал духовные стихи на чешском языке, издал их сборник (Pisne nove na sedm zalmu Kajicich a jine zalmy, Прага, 1571), пользовавшийся популярностью (переиз- дан 1578). В своих произведениях С. часто вспоминал детство, использовал мелодии словацких народных исторических баллад. Он выступил как ренессансный лирик, для которого высшей ценностью являлось об- щее благо; для него характерны автобиографические и покаянные мотивы, ламентации, что вносит в жанр духовной лирики гуманистический персоналистский акцент. Соч.: Piesne. Martin, 1957; Голоса столетий. Анто- логия словацкой поэзии. М., 2002. С. 19-24. Липг.: Smatlak S. Dejiny slovenskej literatiiry. Bratislava, 1988. S. 165-170 pass.; Z r u b e c L. Osobnosti nasej minulosti. Bratislava, 1991. S. 134-37; Словацкая литература. M., 1997. 4. i. С. 28-29; История литератур западных и южных славян. М., 1997. Т. i. С. 676. Г. П. Мельников. СИЛЬВЕСТЕР Янош (Szilveszter Janos) (1504, Си- ньерваралья, комитат Сатмар — возможно, 1551, Вена), венгерский филолог, последователь Эразма Роттердамского, переводчик Нового Завета, соста- витель одной из первых грамматик венгерского язы- ка. Один из основоположников венгерского литера- турного языка. Учился в Краковском университете, где познакомился с трудами Эразма, его принципами научного перевода. Из древних языков владел древ- нееврейским, древнегреческим и латынью. Фило- логическое образование продолжил в Виттенберге у Филиппа Меланхтона. В 1534-42 служил учителем при уйсигетском дворе крупнейшего венгерского магната, мецената Тамаша Надашди, который поддер- живал его как педагога и переводчика — в частности, издавал труды С. в своей типографии. С 1543 при со- действии Надашди С. получил место преподавателя древнееврейского и латинского языков, а также исто- рии в Венском университете. Главное произведение С. — «Новый Завет на вен- герском языке» (Уйсигет, 1541) — выполнено в стро- гом соответствии с выработанными Эразмом тре- бованиями: точный, отвечающий мысли оригинала перевод требовал критического подхода к материалу. С. — первый из протестантов, переводивших Библию. В отличие от своих предшественников венгерских эразмианцев (Бенедека Комьями, Габора Пешти) в работе он опирался на древнегреческий текст, но ис- пользовал также Вульгату и комментарии Эразма. Стремясь к максимальной точности, венгерский фи- лолог пожертвовал художественной стороной пере- вода: его язык более громоздкий, из-за чего перевод читается труднее, чем у его предшественников. С. со- чинил в стихах краткое содержание Евангелий — на венгерском языке, но дистихоном, стремясь показать, что венгерский язык, который, как правило, прини- мают за варварский, ничуть не хуже языка древних греков и римлян, и на нем можно сочинять стихи в античной форме стихосложения. Другое важное произведение С. — «Латинско- венгерская грамматика» (Уйсигет, 1539), созданная как научная основа для перевода с латинского на вен- герский язык. Сравнивая оба языка, автор граммати- ки пришел к выводу, что венгерский язык не менее системен, чем латинский или древнееврейский. От- крытие различных особенностей венгерского языка он сравнивал с обнаружением клада, который может сделать венгров очень богатыми. «Новый Завет» и «Грамматика» С. неоднократ- но переиздавались в 16 и 17 вв., а в кон. 18 в. в разгар борьбы за обновление венгерского языка «Граммати- ку» переиздал Ференц Казинци. Соч.: Uj Testamentum magyar nyelven I Kiad. B. Varjas. Budapest, i960. Лит.: Balazs J. Szilveszter Janos es kora. Budapest, 1958; Turdczi-Trostler J. A magya nyelv felfedezese. Budapest, 1933; Horvath J. A reformacid jegyeben. Budapest, 1957; A magyar irodalom tortenete 1600-ig I Szerk Klaniczay T. A magyar irodalom tortenete I. Budapest, 1964. 298-303.I. T. П. Гусарова. СИННИНГ Йенс Андерсен (Sinning Jens Andersen) (ok. 1500, Синнинг, Дания — 30.11.1547, Копенгаген, по- хоронен в соборе Богоматери), датский профессор. Образование получил в школе при кафедральном со- боре Орхуса в университете Виттенберга (1534-37). Состоял в близких отношениях с Филиппом Ме- ланхтоном, который отличал С. за его ученость. По возвращении в Данию был профессором (с 1537) и ректором (1545) Копенгагенского университета. Пре- подавал диалектику (1537), гебраистику (1541) и тео- логию (1545). Стоял у истоков университетского пре- подавания этики и политики в Дании, основанного на лютеранском вероучении. С о ч.: Oratio de studiis philosophicis theologiae studioso necessariis. Ripis, 1591. Лит.: Rordam H. F. Kobenhavns Universitets Historic. Kobenhavn, 1868-69. Bd. I. S. 553-60; Kobenhavns universitets historic 1479-1979 I Red. Sv. Ellehoj. Kobenhavn, 1980. Bd. V. В. А. Антонов. СИНЬОРЕЛЛИ Лука (Signorelli Luca) (1445/50, Кортона — 16.10.1523, там же), итальянский живо- писец раннего Возрождения. Большую часть жизни провел в Кортоне, где владел большой мастерской, выполнявшей многочисленные заказы на алтарные
214 СИНЬОРЕЛЛИ картины для городов Умбрии и Тосканы. Пользуясь уважением сограждан, неоднократно занимал долж- ности в городском самоуправлении. Учился, воз- можно, у Фьорецо ди Лоренцо в Перудже, а также у Пьеро делла Франчески, влияние которого заметно в его ранних произведениях. Ладзаро Вазари, дед Джор- джо Вазари, был братом матери С., и считается, что именно он познакомил будущего художника с Пьеро делла Франческой. Работая во Флоренции (1475)» С. испытал влияние братьев Поллайоло, Андреа Веррок- кьо, Сандро Боттичелли и Доменико Гирландайо. Под впечатлением от новаторских произведений флорен- тийской школы С. увлекся пластической анатомией, перспективными сокращениями и сложными ракур- сами в изображении человеческой фигуры в движе- нии. Первым крупным заказом С. было его участие в росписи сакристии Св. Иоанна в сантуарии Санта Каза в Лорето (1479-80, совместно с др. художниками), где он написал на своде фигуры ангелов, евангелистов и отцов церкви, а на стенах сцены «Уверение Фомы» и «Призвание Савла». По приглашению папы Сикста IV С. приехал в Рим, где совместно с др. художниками ра- ботал над росписями стен Сикстинской капеллы. Его работы, посвященные последним дням жизни Моисея («Завещание Моисея» и «Спор у тела Моисея» (не со- хранилась), обе — 1480-81), завершили цикл фресок, связанных с Ветхим заветом. Во фрески Сикстинской капеллы С. включил много портретных лиц, скорее всего, по просьбе заказчиков. В числе других он изо- бразил автопортрет и портрет своего помощника Пье- ро ди Антонио Деи, приора Камальдолезского мона- стыря, известного по имени Бартоломео делла Гатта. С ростом популярности С. приглашали для работы в разные города Тосканы (Флоренция, Вольтерра, Сие- на) и Умбрии (Перуджа, Читта ди Кастелло, Ареццо). Для собора в Перудже он написал монументальный алтарный образ «Мадонна со святыми и ангелами» (1484, Музей собора, Перуджа). В клуатре монастыря Монте Оливето Маджоре близ Монтепульчано создал цикл из восьми фресок со сценами из жизни Св. Бе- Лука Синьорелли. Автопортрет. Деталь фрески «Проповедь и падение Антихриста». 1499-1503- Капелла Мадонны ди Сан Бриццо. Кафедральный собор. Орвьето. Лука Синьорелли. «Ад». Фреска. 1499-1503- Капелла Мадонны ди Сан Бриццо. Кафедральный собор. Орвьето. недикта (1497-98). Отражением близости С. к гума- нистическим кругам Флоренции является его алле- гория «Пан как божество природы и родоначальник музыки в окружении учеников» (1488-90; погибла во время Второй мировой войны), созданная по заказу Лоренцо Медичи. Позднее, работая в Сиене, С. укра- сил фресками на мифологические темы дворец Пан- дольфо Петруччи, среди которых был повторен мотив его «Пана». Славу С. создал цикл фресок «Деяния Ан- тихриста и Страшный суд» (1499-1503), написанный в капелле Мадонны ди Сан Бриццо собора в Орвьето. Выбор необычного для искусства Возрождения сю- жета был связан с празднованием Юбилейного года в 1500. Росписи свода капеллы были начаты еще в 1447, когда фра Анджелико и Беноццо Гоццоли изобразили на нем Христа во славе и пророков, восседающих на небесах. После смерти фра Анджелико работы были приостановлены и возобновлены только в 1499. Про- грамма росписи капеллы была существенна изменена. Помимо Страшного суда в ней появились фреска с изображением «Истории Антихриста» и сцены «Кон- ца времен» по Апокалипсису. При разработке про- граммы росписи и выборе сюжетов С. и его заказчики опирались на текст «Откровения Иоанна», на те места в Евангелии от Матфея, где упоминается о Страшном суде, воскресении мертвых и «конце времен», и на апокрифические тексты (Откровение св. Петра и От- кровение Ездры). Росписи капеллы Мадонны ди Сан Бриццо не имеют аналогов в истории искусства. С. стремился передать напряженную динамику событий вселенской катастрофы; акцент поставлен не на Суде, а на борьбе с Антихристом, воплощающим мировое зло. Живописный ансамбль продуман таким образом, что земному противостоит вечное, злу — добро, раз- рушению — созидание. Фреска «История Антихри- ста» захватывает воображение. Помимо проповеди Антихриста С. на втором плане изобразил сражение небесного воинства с Антихристом и победу над сила-
СКАВБУ 215 Лука Синьорелли. «Бичевание Христа». Ок. 1480. Галерея Брера. Милан. Лука Синьорелли. «Мадонна с младенцем». Ок. 1490. Уффици. Флоренция. ми зла. В крайнем левом углу композиции С. предста- вил себя рядом с фра Анджелико. Уверенный в богоу- годности своего творения, он с достоинством смотрит в сторону зрителя. Цикл включает также сцены «Ада», «Рая», «Воскресение мертвых и обретение телес», «Страшный суд» и «Поклонение мертвому Христу». В нижнем ярусе стен С. написал тех, кого посещали пророческие видения: Овидия, Горация, Вергилия, Го- мера, Лукиана, Орфея, Эмпедокла и Данте. Мощная патетика живописи С., его мастерское владение слож- ными ракурсами и перспективными сокращениями в изображении человеческих тел, драматический пафос его живописных историй предвосхищали пласти- ческий язык искусства Микеланджело и оказали на него непосредственное влияние. В 1508 С. был при- глашен в числе др. художников в Рим папой Юлием II для росписи парадных апартаментов Ватиканского дворца. Однако вскоре после начала работ весь заказ был передан Рафаэлю. Одним из его последних про- изведений была фреска «Крещение», написанная в Лука Синьорелли. «Проклятые». Фреска. 1499-1503. Капелла Мадонны ди Сан Бриццо. Кафедральный собор. Орвьето. домовой капелле дворца кардинала Пассерини близ Кортоны. В конце жизни С. много болел, и его работы выполнялись главным образом мастерской, их каче- ство значительно уступало произведениям художни- ка, созданным им в годы зрелости, в период между 1490-1510-ми. Дит.: Dossier L. Luca Signorelli. Berlin; Leipzig, 1927; Ch astel A. EApocalypse en 1500: la fresque de EAntichrist — La Chapelie saint Brice a Orvieto // Humanisme et Renaissance. 1952. Vol. 14. P. 124-40; Sal ini V. Luca Signorelli. Novara, 1953; Lenzi Moriondo M. Signorelli. E, 1966; Riess J. B. lhe Renaissance Antichrist: Luca Signorellis Orvieto Frescoes. Princeton, 1995*,T о m H., К a n t e r L. Luca Signorelli: the Complete Paintings. N. Y., 2002; Sara Nair J. Signorelli and Fra Angelico at Orvieto: Liturgy, Poetry and Vision of Endtime. Aidershot, 2003; Д а ж и н а В. Д. Тема «кон- ца времен» в искусстве итальянского Возрождения И Итальянский сборник. М., 2003. Вып. 3. С. 211-23. В. Д. Дажина. СИСНЕРОС Франсиско Хименес, см. Хименес де Сиснерос Франсиско. СКАВБУ Клаус Лауридсен (Skavbo Claus Lauridsen), Ни ко л ай Скавений (Nicolaus Scavenius) (ок. 1520, Скаген, Дания — 18.8.1590, Копенгаген), датский про- фессор. Происходил из бюргерской семьи. Учился в университетах Копенгагена (ок. 1540), Виттенберга (1543, ок. 1550), Ростока (1547), Парижа (1551-52). Про- фессор математики (с 1555) и физики (с 1564) Копен- гагенского университета. Занимал также различные должности в этом университете, в том числе ректора (1566-67, 1584-85). Написал на датском языке учебник по арифметике (Arithmetica, Париж, 1552), который характеризуется основательностью материала и до- ступностью изложения. Лит.: Rordam Н. Е Kobenhavns Universetets Historic. Kobenhavn, 1869-72. Bd. II. S. 486-90; Kornerup B. Claus Lauridsen Sravbo (Skavenius) П
216 СКАЛА Dansk biografisk leksikon. Kobenhavn, 1983. Bd. 13. S.417. В. А. Антонов. СКАЛА Алессандра (Scala Alessandra) (1475, Колле ди Валь д’Эльза — 1506, возможно, Флоренция), ита- льянская поэтесса. Дочь политика и ученого Бартоло- мео Скала. С. была известна как великолепный знаток латыни и древнегреческого языка. Вела переписку с Анжело Полициано, который, восхищаясь ее обра- зованностью и красотой, посвящал ей эпиграммы и стихи на древнегреческом. Она отвечала ему на том же языке. С. состояла в переписке с другой известной поэтессой своего времени Кассандрой Феделе, у ко- торой просила совета, что предпочесть: замужество или продолжение занятий литературой. Феделе ре- комендовала С. выбрать «природное предназначение женщины». В 1497 С. вышла замуж за Микеле Марулло. После его гибели в 1500 С. позаботилась о публикации его произведений. Остаток жизни она провела в бенедик- тинском монастыре Сан Пьетро Маджоре во Флорен- ции, где вплоть до своей смерти продолжала литера- турные занятия. С оч.: Her Immaculate Hand: Selected Works by and about the Women Humanists of Quattrocento Italy. Binghamton, N. Y., 1983. Лит.: King M. L. Book-Lined Cells: Women and Humanism in the Early Italian Renaissance 11 Beyond Their Sex: Learned Women of the European Past. London; N. Y., 1980; Jardine L. «О Decus Italiae Virgo» or The Myth of the Learned Lady in the Renaissance 11 The Historical Journal. 1985. № 28 (4). P. 799-819; Гаспари А. Исто- рия итальянской литературы. Итальянская литерату- ра эпохи Возрождения. М.,1897. Т. 2. М. В. Пророкова. СКАЛА Бартоломео (Scala Bartolomeo) (1428 или 1430, Колле Валь д’Элса — 497» Флоренция), ита- льянский историк, писатель и политический деятель. В юности переселился во Флоренцию, где получил гражданство. Вместе с Якопо Амманати был учеником Карло Марсуппини. Пользуясь протекцией Козимо и Пьеро Медичи (см. Медичи), в 1464 получил в Канце- лярии пост секретаря республики, в 1473 был избран приором и в i486 гонфалоньером справедливости. Принял горячее участие в гуманистическом движе- нии и стал членом неоплатоновской Академии, кото- рая собиралась во дворце Вентури-Джинори. Спорил, даже в письменной форме, с Анджело Полициано, ко- торый обвинял С. в накоплении богатства и получе- нии власти благодаря дружбе и поддержке Медичи. Но С. парировал, указывая, что Полициано также пользо- вался покровительством Пьеро де’Медичи и Лоренцо Великолепного. С. утверждал, что истинная причина обид Полициано крылась в том, что ему не ответила взаимностью дочь С. Алессандра Скала. С. построил великолепный дворец (названный затем именем из- вестной флорентийской фамилии делла Герардеска), на котором велел изобразить герб с девизом gradatim (шаг за шагом). В Вилле дела Луне в Сан Доменико во Фьезоле хра- нятся незавершенные 4 книги «Сто апологий флорен- тийской истории» (De historia Florentinorum apologi centum). Кроме того он написал «Торжественную речь в честь папы Иннокентия VIII» (Orazione inaugurale al Pontefice Innocenzo VIII), «Публичную речь к флорен- тийскому народу по поводу вручения военных знамен республики Капитану Костанцо Сфорца (Concione al popolo fiorentino per la consegna delle bandiere militari della Repubblica al Capitano Costanzo Sforza), «Вос- хваление государства Флоренции против его хулите- лей» (Apologia contra vituperatores civitatis Florentiae), «Жизнеописание Виталиано Борромео» (Vita di Vitaliano Borromeo) и «Сто моральных апологий (нра- воучительных басен)» (Cento apologhi morali). С. по- хоронен во Флоренции в капелле церкви Сантиссима Аннунциата. С о ч.: De historia Florentinorum apologi centum / A cura di C. Miiller. Vienna, 1897. Лит.: M a n n i D. M. B. Scalae Collensis vita. E, 1768; Dini L. Bartolomeo Scala 11 Miscellanea storica della Valdelsa. 1896. P. 60-63; Del Lungo I. Tra lo Scala e il Poliziano 11 Ibid. P. 179-80; Gentile M. Bartolomeo Scala e i Medici 11 Ibidem. 1903. P. 129-38; Sabbadini R. Bartolomeo Scala // Giornale storico della letteratura italiana. 1907. Vol. L. P. 59-60; M a r z i n i R. Bartolomeo Scala dal Colle di Valdelsa // Miscellanea storica della Valdelsa. 1924. P. 56-62; Dobelli A. Alcune rime di Bartolomeo Scala, una figurina della rinascenza fiorentina // Giornale storico della letteratura italiana. 1925. Vol. LXXXVI. P. 241-67; Patetta F. La «Nencia di Barberino» in alcuni componimenti latini di Bartolomeo Scala. R., 1936; Brown A. M., De la Mare A. C. Bartolomeo Scalas dealings with booksellers, scribes and illuminators: 1459-63. L., 1976; Brown A. M. Bartolomeo Scala, 1430-1497, chancellor of Florence: the humanist as bureaucrat. N. Y, 1979. П. Каццола. СКАЛИГЕР Иосиф Юст (Scaliger Joseph Juste, ла- тинизированное имя — Joseph Justus Scaliger) (5.8.1540, Ажан, Ло и Гаронна — 21.1.1609, Лейден), французский филолог, лингвист, создатель научной хронологии. Сын Юлия Цезаря Скалигера. В 1552, в п лет, вместе с двумя младшими братья- ми был отправлен в Коллеж Гиени в Бордо. В 1555 из-за вспышки чумы братья вернулись в Ажан. Их образованием занялся отец, делавший упор на обу- чении латинскому языку. Каждый день С. писал по небольшому латинскому сочинению и записывал под диктовку от 8о до юо латинских стихов отца. В 16 лет С. написал уже собственную латинскую трагедию «Эдип» (не сохранилась). В 1558, после смерти отца, переехал в Париж. В 1558-63 С. изучал греческий язык в Парижском университете сначала под руководством Адриана Тур- неба, но через два месяца избрал более подходящий
СКАЛИГЕР 217 для себя способ изучения языка: уединившись, он сличал тексты Гомера и других поэтов с их латински- ми переводами, постигая правила грамматики. Под влиянием Гийома Постеля заинтересовался восточ- ными языками, овладел древнееврейским и арабским, а в какой-то степени сирийским, персидским и ины- ми. В библиотеке Гёттингена сохранилась авторская рукопись словаря «Сокровищница арабского языка» (Thesaurus linguae arabicae), который С. составил для собственных нужд. С. владел также основными евро- пейскими языками. Гийом Дю Бартас назвал С. «чу- дом нашего века» и свидетельствовал, что он «говорит одинаково на еврейском, греческом, латинском, ис- панском, немецком, французском, итальянском, ну- бийском, арабском, сирийском, персидском, англий- ском, халдейском». В 1562 С. стал убежденным кальвинистом. В 1563 сблизился со знатным семейством Рош-Позе из Пуа- ту и стал компаньоном молодого Луи де Шастенье де ла Рош-Позе, совершив с ним ряд путешествий по Европе. В 1565-66 С. посетил Италию (Рим, Неаполь, Верона, Венеция), собрав множество латинских и гре- ческих надписей, которые затем передал профессору Гейдельбергского университета Яну Грутеру, издав- шему их в знаменитом своде «Древние надписи все- го Римского мира» (Inscriptiones antiquae totius orbis Romani) в 1603. С. составил для этого издания систе- му указателей-индексов. В 1566 С. посетил Англию и Шотландию. Во время 2 и 3 религиозной войны во Франции (1567-70) С. жил в замках Луи де Шастанье в Пуату; по другой версии, более романтической, он воевал в армии гугенотов. В 1570-72 изучал право в Балансе под руководством знаменитого юриста Жака Кюжаса и работал с древними манускриптами из его библиотеки. В Балансе С. познакомился с Жаком- Огюстом де Ту и дружил с ним до самой своей кончи- ны. Стараниями Кюжаса С. в 1572 должен был стать членом посольства, отправленного Екатериной Меди- чи в Польшу, чтобы добиться короны для герцога Ан- жуйского. Но после событий Варфоломеевской ночи С. покинул Францию и переехал в Женеву, не желая служить правительству, которое столь вероломно и жестоко расправилось с его единоверцами. В 1572-74 С. — профессор философии Женевской академии, читал лекции по «Органону» Аристотеля и по сочинению Цицерона «О пределах добра и зла». В 1574 С. вернулся во Францию, где около 20 лет преда- вался творчеству, живя за счет остатков материнского наследства и щедрости друзей, обитая в замках Рош- Позе и разъезжая по югу Франции. В 1593 по пригла- шению Лейденского университета, Генеральных шта- тов республики Соединенных провинций и принца Оранского переселился в Лейден и занял должность профессора университета, вакантную, после того как ее оставил Юст Липсий. Творчество С. необычайно разнопланово. Ему при- надлежат переводы с древнегреческого на латинский поэмы Ликофрона «Кассандра», трагедий Софокла «Эдип» и «Аякс», гимнов, приписываемых античной традицией Орфею (см. Орфизм). С. писал стихи на греческом, а также переводил на греческий произ- ведения римских поэтов — мимы Публилия Сира, «Дистихи» Дионисия Катона, «Эпиграммы» Валерия Марциала. После смерти С. его стихи были изданы в большом томе (Poemata omnia, 1615). С. внес значительный вклад в изучение античной латыни. Он издал лексикографический труд Секста Помпея Феста «О значении слов» с комментариями (1575), с помощью конъектур блестяще восстановив утраченные места сочинения, а также опубликовал комментарии к труду Марка Теренция Варрона «О ла- тинском языке» (1565). С. издавал стихи римских по- этов с примечаниями: Децима Магна Авсония (1575), Гая Валерия Катулла, Алабия Тибулла и Секста Про- перция (1577). С. принадлежит публикация поэмы Марка Манилия «Астрономикон» с комментариями (1579), представлявшими собой целый трактат по ан- тичной астрономии, почти в два раза превосходящий по объему комментируемый труд. Издание было по- священо Генриху Ill. С. стал основателем научной хронологии, соз- дав «Новый труд об исправлении времен» (1583; су- щественно переработанное издание вышло в 1598, из названия исчезло слово «новый») и работу «Со- кровищница времен» (1606), куда он поместил свою реконструкцию утраченной «Хроники» Евсевия Ке- сарийского, которая представляла собой собрание синхронических таблиц основных событий истории от библейского Авраама до 325 года н. э. и была цен- нейшим источником хронологических данных. В сво- их работах по хронологии С. исследовал системы ле- тосчисления различных народов (от древних греков и римлян до индейцев Мексики) и попытался привести их в соответствие. Более того, С. выстроил схему ми- ровой истории, в которой хронологически сопоставил истории отдельных народов от начала Ассирийского царства до сер. 15 в. н. э. Для согласования систем летосчисления С. изобрел простой и эффективный инструмент — хронологическую шкалу, т. н. «Юлиан- скую эру» (названную так по имени отца), в которой все дни, независимо от года, века, тысячелетия нуме- ровались по порядку, а за день первый было принято 1.1.4713 до н. э., когда начались одновременно лунный и солнечный циклы. С такой шкалой могла быть сопо- ставлена любая система летосчисления. Труды С. по хронологии были не только учеными трактатами, но и оружием в межконфессиональной борьбе. В них С. в очередной раз продемонстрировал подложность «Константинова дара», сборника церковных доку- ментов, т. н. «Лжеисидоровых декреталий», а также сочинений, якобы принадлежавших Дионисию Аре- опагиту, с помощью которых католическая церковь доказывала исконность и священность церковной ие- рархии и обрядов. С. опроверг расчеты Алоиза Лилия, на которых основывалась грегорианская реформа календаря, с 1582 навязываемая папством и не при- нимаемая протестантами. Построения С. подверга- лись острой, часто справедливой, критике со стороны
218 СКАЛИГЕР ученых-католиков, среди которых самым авторитет- ным был Дионисиус Петавиус. В 1590-е С. создал труд по сравнительно- исторической лингвистике. Сочинение вышло в 1605 под названием «Языки европейцев» (Europaeorum linguae) как приложение к «Всеобщей космографии» Петра Мерула, друга С. В 1610 оно было издано Исааком Казобоном в посмертном сборнике работ С. «Opuscula varia» под названием «Рассуждение о языках евро- пейцев» (Diatriba de Europaeorum linguis). Компара- тивистские лингвистические труды выходили и ранее (Гийома Постеля в 1538; Конрада Гесснера в 1555 и др.), но С. впервые предложил научно обоснованную классификацию европейских языков, разделив их на 4 большие группы: славянскую, германскую, латин- скую, греческую; и на 7 малых: эпирскую (албанский язык), татарскую, венгерскую, финскую, ирландскую, британскую, кантабрскую (баскский язык). Каждая группа, согласно С., произошла от своего материн- ского праязыка. Однако общего родства европейских языков С. не увидел. В этом же сборнике была опубли- кована другая лингвистическая работа — «Диалекты Франции». С. принадлежит трактат «Циклометрия» (1591), ко- торый претендовал на решение проблемы квадрату- ры круга и подвергся справедливой критике Франсуа Виета, Кристофа Клау и других, труд «О монетном деле», посвященный денежным системам античности (Греции, Рима, Палестины), который был издан в 1616 коллегой С. по Лейденскому университету Вилли- брордом Снеллом, использовавшим авторскую руко- пись из университетской библиотеки. С. ревностно относился к версии о знатном про- исхождении своего отца, написав письмо «О древно- сти и блеске рода Скалигеров и о жизни Юлия Цезаря Скалигера» (1591), в котором прослеживал фантасти- ческую родословную своей семьи вплоть до аланских королей. Каспар Шоппе, более известный как Сци- оппиус, спонсируемый иезуитами, опубликовал пам- флет «Лжескалигер» (Scaliger hypototimaeus, 1607), в котором доказывал, что отец С. — простой падуанец Бордони. В ответ С. издал под именем своего ученика Иоганна Рутгерса «Опровержение наиглупейшей вы- думки о Бордони» (1608), которое стало последней его работой. После смерти С. были изданы два сборника его бе- сед с друзьями, содержащие, конечно, не протоколы речей С., а их репрезентации, нуждающиеся в серьез- ной критике. В 1666 вышло собрание «Вторая Скали- герана» (Secunda Scaligerana), содержавшая речи С. позднего периода его жизни (1604-06), записанные Жаном Вассаном и отчасти его братом Николя. В 1669 вышла «Первая Скалигерана» (Prima Scaligerana), соз- данная Франсуа Вертюньеном, охватывавшая более ранний период жизни С. (1574_93)- С оч.: Opus novum de emendatione temporum. Parisiis, 1583; De vetustate et splendore gentis Scaligerae et Julii Caesaris Scaligerae vita. Lugduni Batavorum, 1594; Europaeorum linguae // Merula P. Cosmographia generalis. Amsterdam, 1605; Thesaurus temporum. Lugduni Batavorum, 1606; Confutatio stultissimae Burdonum fabulae. Lugduni Batavorum, 1608; Opuscula varia. Parisiis, 1610; De re nummaria dissertatio liber posthumus. Lugduni Batavorum, 1616; Poemata omnia. Lugduni Batavorum, 1615 (Berolini, 1864); Lettres fran<;aises inedites de Joseph Scaliger // Ed. T. de Larroque. Agen, 1881 (Geneva, 1970). Источники: Scaligerana, Thuana, Perroniana, Pithoeana et Colomesiana I Ed. P. des Maizeaux. Amsterdam, 1740. Vol. 1-2; D a n i e 1 H e i n s i u s. Oration on the Scaliger Monument I Tr. by G. W. Robinson // Robinson G. W. Cinnus. Literary and Historical Miscellanies. Cambridge, 1938; Autobiography of Joseph Scaliger, with autobiographical selections from his letters, his testament and the funeral orations by Daniel Heinsius and Dominicus Baudius I Ed. and tr. by G. Robinson. Cambridge, 1927. Лит.: Bernays J. Joseph Justus Scaliger. Berlin, 1855 (Osnabriick, 1965); Zeller O. Problemgeschichte der vergleichenden (indogermanischen) Sprachwissenschaft. Osnabriick, 1967 (содержит оригинальный текст и перевод «Europaeorum linguae»); Nisard Ch. Le triumvirat litteraire au XVIe siecle: Juste Lipse, Joseph Scaligeret IsaacCasaubon. Geneve, 1970;Grafton A.T. Joseph Scaliger and Historical Chronology: The Rise and Fall of a Discipline 11 History and Theory. 1975. Vol. 14; J о n g e H. J. de. Josephus Justus Scaliger // Leidse uraversiteit 400. Stichting en eerste bloei. Amsterdam 1975; Harvey O. L. Scaliger Calendar. Silver Spring, 1977; Grafton A. T. Close Encounters of the Learned Kind. Joseph Scaligers Table Talk // American Scholar. Vol. 57. Issue 4 (autumn 1988); Idem. Joseph Scaliger: A Study in the History of Classical Scholarship. Oxford, 1993. Vol. 1-2; Grafton A. T, Jonge H. J. Joseph Scaliger. A Bibliography, 1850-1993. Leiden, 1993; Adelaar in de wolken. De Leidse jaren van Josephus Justus Scaliger, 1593-1609 I Ed. P. G. Hoftijzer. Leiden, 2005; Вайн- штейн О. Л. Западноевропейская средневековая историография. М.; Л., 1964. Д. В. Самотовинский. СКАЛИГЕР Юлий Цезарь (Scaliger Jules Cesar) Жюль Сезар де Ласкал ь (JullesCezardeLescalle; латинизированное имя — Julius Caesar Scaliger), соб- ственно, Д ж у л и о Бордони (Bordoni) (23.4.1484, Падуя — 21.10.1558, Ажан), французский филолог, теоретик драмы, новолатинский поэт, врач. Отец Ио- сифа Юста Скалигера. Родился в семье итальянского художника-миниатюриста Бенедетто Бордони из Падуи. Однако всю жизнь претендовал на знатное происхождение и причислял себя к дому Делла Ска- ла, правившему в Вероне в 13-14 вв., присвоив себе родовое имя Скала (латинизированный вариант — Scaliger). С. получил образование в Падуанском универси- тете. В 1519 стал магистром (доктором) искусств, а через несколько лет — медицины. Первый серьезный труд С. вышел в 1516 в Венеции — итальянский пере- вод «Жизнеописаний» Плутарха.
СКАМОЦЦИ 219 Ок. 1524 С. обосновался во французском Ажане, получив известность под именем Жюль Сезар де Паскаль. Служил врачом при Антонио делла Рове- ре, епископе Ажана. В 1529 С. стал подданным фран- цузского короля. В акте о натурализации (март 1529) С. был назван, в соответствии с собственным мифом, «доктором медицины, родившимся в городе Верона в Италии». 13.4.1529 С. женился на 16-летней Андетт де Ла Рок Лубежак, которая родила ему 15 де- тей. В 1532 был удостоен должности консула Ажана, войдя во властную элиту города. В 1531 С. вступил в спор с Эразмом Роттердам- ским, критиковавшим в своем «Цицеронианце» (1528) чрезмерное подражание стилю Цицерона. С. издал «Речь в защиту Цицерона, против Эразма» (1531), на- писанную в резком, даже оскорбительном тоне. В от- вет на молчание Эразма, С. издал вторую, не менее резкую речь (1536). Интересно, что для поклонников С. он сам был «французским Эразмом». Известно о дружбе С. с Мишелем Нострадамусом, жившем в Ажане в 1536-38, которого С. наставлял в греческом и латинском языках, в медицине и астро- логии. Нострадамус называл С. «вторым Марсилио Фичино в платонической философии», человеком, ко- торого можно сравнить лишь с Плутархом и Марком Варроном. Однако отношения учителя и ученика впо- следствии испортились: известны три эпиграммы С., в которых он весьма резко говорил о Нострадамусе и оспаривал его знаменитые пророчества. С. принадлежит сборник латинских эпиграмм на знаменитых людей античности — «Герои» (1539); ком- ментарии на книгу Гиппократа «О бессоннице» (1538), на естественнонаучные труды Псевдо-Аристотеля (1556) и Теофраста (1566); полемический трактат, оспаривавший философские воззрения Джироламо Кардано (1557). Славу С. принес труд по латинской грамматике — «О принципах латинского языка» (1540), в котором он дал анализ стиля Цицерона как образцового, а также отметил и исправил сотни по- грешностей предшественников-гуманистов, в том числе Лоренцо Валлы. Наиболее известное произведение С. — «VII книг поэтики», которые вышли посмертно (1561). В этом трактате С., интерпретируя и развивая идеи Аристоте- левой «Поэтики», рассуждал о природе поэзии, прин- ципах построения комедии и трагедии. Вместе с та- кими теоретиками драмы 16 в., как Винченцо Маджи, Джиральди Чинцио, Лудовико Кастельветро и др., С. заложил основы нормативной эстетики классицизма, а его «Поэтика» в 17 в. стала одним из классических трудов по теории драмы. С. определял трагедию как возвышенное по стилю поэтическое повествование о выдающемся событии, которое оканчивается несча- стьем и содержит в себе мотивы борьбы за престол, убийства, кровосмешения, отчаянья и т. п. В трагедии нет места смешному. Комедия, напротив, — простое по стилю поэтическое повествование о жизни заурядных людей, обладающее интригой и наполненное смеш- ными обстоятельствами — проделками, уловками, сценами пьяного веселья и т. п. Как Маджи, Джазоне Де Норес и др., С. считал главной функцией поэзии нравственное совершенствование человека: трагедия и комедия должны отвращать от пороков и побуж- дать к добродетели. В этом С. расходился с Лудовико Кастельветро и Франческо Робортелло, считавшими главным назначением поэзии наслаждение. Вместе с другими теоретиками драмы 16 в. С. вплотную подо- шел к изобретению правила «трех единств» драмы. Однако это правило как четко сформулированное те- оретическое положение появилось не у С., как иногда считается, а у Кастельветро (1570). Оценивая поэзию античности с позиции своей теории, С. ставил Верги- лия выше Гомера, а латинян — выше греков. Многие неизданные труды С. до нас не дошли, по- гибнув еще в 1562 во время Религиозных войн, когда католики под командованием Блэза де Монлюка за- хватили и разграбили Ажан. Соч.: Commentarii in Hippocratis librum De insomniis. Lyon, 1538; Heroes. Lyon, 1539; De causis linguae latinae. Lyon, 1540; In libros duos qui inscribuntur De plantis Aristoteleautore libri duo. P., 1556; Exotericarum exercitationum liber quintus decimus, de subtilitate ad Hieronymum Cardanum. P., 1557; Commentarii et animaduersiones in sex libros de causis plantarum Theophrasti. Lyon, 1566; De subtilitate, ad Cardanum. P., 1557; Poetices libri VII. Lyon, 1561; Poemata in duas partes divisa. Geneve, 1574; Poetices libri septem Faksimile. Neudruck der Ausgabe von Lyon, 1561... Stuttg.; Bad- Cannstatt, 1964; Orationes duae contra Erasmum. Geneve, 1999; Поэтика I Пер. H. А. Федорова // Литературные манифесты западноевропейских классицистов / Под ред. Н. П. Козловой. М., 1980. С. 50-70. Источник: Joseph Scaliger. De vetustate et splendore gentis Scaligerae et Julii Caesaris Scaligerae vita. Leyden, 1594. Лит.: Hall V. Life of Julius Caesar Scaliger (1484- 1558) // Transactions of the American Philosophical Society. New Series. 1950. Vol. 40. № 2; Fe г г а г о R. M. Giudizi critici e criteri estetici nei Poetices libri septiem (1561) di J. C. Scaligero. Chapel-Hill, 1971; La statue et lempreinte. La Poetique de Scaliger I Etudes reunies et presentees par Cl. Balavoine et P. Laurens. P., 1986; L a г d e t P. Grammaire et philosophic chez Jules-Cesar Scaliger // History and Historiography of Linguistics. Papers from the Fourth International Conference on the History of the Language Sciences (ICHoLS IV — Trier, 24-28 August 1987). Amsterdam, 1990; Lardet P. Langues, traduction, onomastique: le debat Scaliger— Cardan (1550-60) // Memoires de la Societe de linguistique de Paris, nouvelle serie. T. 3: Histoire de la linguistique. P., 1995; Lardet P. Scaliger, Julius Caesar // Lexicon grammaticorum. Tubingen, 1996; История французской литературы. M., 1946. Т. 1; А н и к с т А. А. Теория дра- мы от Аристотеля до Лессинга. М., 1967. Д. В. Самотовинский. СКАМОЦЦИ Винченцо (Scamozzi Vincenzo) (1548 или 1552, Виченца— 1616, Венеция), итальянский архи-
220 СКАРГА тектор, писатель, инженер-гидравлик. Первоначаль- ное образование получил у отца Джандоменико, ар- хитектора, геометра, плотника (1526-82), который был связан с Себастьяно Серлио. С. изучил трактат «Об ар- хитектуре» Витрувия в переводе и интерпретации Да- ниеле Барбаро и Андреа Палладио. По возвращении из Венеции (куда он переселился в 1572) в родной город, он построил при содействии отца ряд дворцов и вилл в Виченце и провинции, завершая после смерти Пал- ладио в 1580 некоторые спроектированные им работы. После того, как он вновь в том же году переехал жить в Венецию, его деятельность развивалась в городе Ла- гуны, а также в Кастельфран ко-Венето и в Бергамо. За пределами Италии, в Зальцбурге, куда С. прибыл по приглашению архиепископа Вольфа Дитриха, он спроектировал кафедральный собор Святых Руперта и Вирджилио в барочном стиле, построенный затем Сантино Солари. Имеется упоминание о его пребы- вании в Риме в течение двух лет; после чего в Венеции он занял должность инженера гидравлика. Из многочисленных работ С. следует упомянуть его Палаццо Тиене-Бонин в Виченце (1572), Виллу Верла- то в Виллаверла (1574), Виллу Пизани в Лониго (1576), Палаццо Триссино-Тренто в Виченце (1577~79)* к ко~ торому были затем добавлены портики (1588), Вил- лу Приули в Тревилле (1580), Виллу Нани Мочениго в Канде (Ровиго) (1580-84), Виллу Альмерико-Капра, названную Ротонда (Виченца), которая была испол- нена в соответствии с проектом Палладио, однако с новой установкой купола и добавлением пристроек (1580-92), а также Палаццо Дуодо в Венеции (1592). С. проявил себя также в религиозной архитектуре, он проектировал церковь и монастырь Сан Гаэтано в Падуе (1581-86) и церковь Сан Никола да Толентино (Толентини) в Венеции (1590-95). Известен его проект деревянного просцения (авансцены) Театра Олимпи- ко Палладио (1584-85). Венеция обязана ему Новыми Прокурациями с портиками на площади Сан Марко (1584-1611), завершенными Бальдассарре Лонгена; С. также участвовал в создании Библиотеки Марчиана (1582-91) и в проектировании моста Риальто (1588). Ему приписывается проект Театра в Саббионете, за- казанный мантуанским герцогом Веспасиано Гонза- га (1588-90). Среди последних венецианских зданий, спроектированных С., надо упомянуть Палаццо Кор- нер делла КаТранда и Палаццо Контарини (названный Скриньи) в Сан Тровазо (1609-16), считающийся его главной работой. Наконец, для д’Эсгие С. сделал про- ект церкви Сан Микеле (1588), между тем как собор- ная церковь Пальмановы (Удине) ему приписывается. С. также автор трактата «Идея универсальной ар- хитектуры» в ю томах, затем сокращенных до 6 томов (Венеция, 1615), и «Бесед о древностях Рима» (1582). Метод эклектизма, защищаемый С. в его теории, воплощался в жизнь в архитектуре через подража- ние Серлио, Палладио и Сансовино. В деятельности С. очевидна попытка следовать Палладио, но его ма- нера, кажется, сопротивляется живописному стилю Палладио. С. пытался приблизиться к стилю Серлио в поисках архаических и линеарных мотивов, чтобы смягчить живописность современной архитектуры. Смешение стиля Палладио со стилем Сансовино не привело к хорошим результатам (пример тому Новые Прокурации), между тем как в Палаццо Контарини С. создал свой лучший образец, уходя от декоративных схем, чтобы усилить ясность линейной цельности зда- ния. О С. можно сказать как о первом неоклассиче- ском интерпретаторе Палладио в Венето. С о ч.: Dell’idea dellarchitettura universale di Vincenzo Scamozzi architetto Veneto, divisa in dieci libri. Venetiis, 1615; Nuovamente stampato per Girolamo Albrizzi in Venetia. 1694. Vol. 1-2; Architettura universale in compendio riformata, con annotazioni di Baldassarre Orsini. Perugia, 1863 Vol. 1-3; L’idea dellarchitettura universale di Vincenzo Scamozzi I Per cura di St. Ticozzi e dell’ingegnere L. Masieri con 38 tavole in rame incise da C. Gianni. Milano, 1938. Vol. 1-5; L’idea dellarchitettura universale di Vincenzo Scamozzi. Bologna, 1982. Vol. 1-2; Delleccelenza di questa facolta, degl’architetti prestanti ecc. Le qualita dei paesi e siti; Le forme delle citta e fortezze reali ecc. Venetiis, 1615; Discorsi sopra lantichita di Roma con 40 tavole in rame. Venetia, 1582, 1585 (Id. 1582. Introduzione di Loredana Olivato. Milano, 1991); Taccuino di Viaggio da Parigi a Vicenza, 14 marzo-il maggio 1600 I A cura di Fr. Barbieri. Venezia-R. Istituto per la collaborazione culturale, 1959 (Id. Sondrio Credito Valtellinese. 2004). Лит.: Scolari E Della vita e delle opere dell’architetto Vincenzo Scamozzi: commentario. Treviso, 1837; Pallucchini R. Vincenzo Scamozzi e larchitettura veneziana П L’arte. 1936. Vol. XXXIX. P. 3-30; M a z z о n i S. Il teatro di Sabbioneta. E, 1984; В о г у s A. M. Vincenzo Scamozzi, inventor: architectural demonstrations from the last Renaissance treatise. Ann Arbor, 1999; R a i n a 1 d F r. R. Vincenzo Scamozzi, 1548-1616: der Nachfolger und Vollender Palladio. Petersberg, 1999; Barbieri E, Beltramini G. Vincenzo Scamozzi. Venezia, 2003; Catalogo della Mostra tenuta a Vicenza 7.9.2003-11.1.2004 in frontesp. Centro internazionale di studi di architettura Andrea Palladio; Imesch K. Magnificenza als architektonische Kategorie: Individuelle Selbstdarstellung versus aesthetische Verwirklihung von Gemeinschaft in der venezianischen Villen Palladios und Scamozzis. Oberhausen, 2003; Rigon F. L’idee in figura. Iconografie tipografiche del trattato scamozziano // Annali di architettura. Vicenza, 2004. Vol. 16; Mas col о M. A. Vincenzo Scamozzi a Bergamo (1611). Tesi di laurea in Storia dellarte medievale e moderna, relatore Franco Barbieri. 1993-94; A u g e 11 i F. Il ruolo del legno nell’idea dellarchitettura universale di Vicenzo Scamozzi (1615) // Document!. Padova, 2007. № 1. П. Каццола. СКАРГА Петр (Skarga Piotr, Pow^ski) (февраль 1536, Груец, близ Варшавы — 27.9.1612, Краков), поль- ский теолог, проповедник, публицист. Сын шляхтича- юриста. После обучения в приходской школе родного города С. поступил в 1552 в Краковский университет. В 1554 получил диплом бакалавра в области свобод-
СКАРГА 221 ных искусств. В 1555 оставил университет и занял ме- сто ректора приходской школы при храме св. Иоанна в Варшаве. В октябре 1557 начал служить при дворе краковского кастеляна А. Тенчиньского. Будучи на- ставником его сына, С. посетил Вену. В 1564 он при- нял духовный сан и получил должность каноника Львовского кафедрального собора; прославился как проповедник. В 1567 С. служил при дворе кастеляна Я. К. Тарновского, в 1568 отправился в Рим для про- должения образования. Прибыв туда в нач. 1569, всту- пил в орден иезуитов. В течение двухлетней учебы С. утвердился в убеждении, что именно этот орден и его доктрина являются наиболее действенными в обра- щении на путь «истинный» тех, кто, отойдя от католи- чества, примкнул к Реформации. По возвращении на родину С. возглавлял иезуит- ские коллегии в Пултуске, Ярославе, Познани, Львове, Варшаве. В 1574 он был направлен в Вильно на пост ректора иезуитской коллегии. С основанием в Вильно королем Стефаном Баторием университета (1578) и утверждением статуса этого высшего учебного заве- дения на территории Великого княжества Литовского папой римским (1579) С. стал его первым ректором. В Великом княжестве Литовском С. продолжал ве- сти активную борьбу с иноверием и по поручению ко- роля основывал иезуитские коллегии в Полоцке, Риге и Дерпте. В 1584 власти ордена перевели его в Кра- ков. Здесь С. возглавлял прежние и основывал новые благотворительные общества, организации и фонды. В январе 1588 король Сигизмунд III призвал его ко двору на должность придворного проповедника. Буду- чи рьяным поборником Контрреформации, С. сыграл видную роль в отклонении эдикта о веротерпимости (1606), что стало одной из причин шляхетского мяте- жа (1606-09) под руководством краковского воеводы М. Зебжидовского (к последнему С. был отправлен королем в качестве своего посланника). В нач. 1612 С. покинул королевский двор. Известный в свое время и за пределами Речи По- сполитой (в том числе и в России), С. вошел в историю общественно-политической жизни как рьяный по- борник Контрреформации (а в этой связи Брестской унии, подчинившей часть польско-литовских право- славных Риму). В истории польской словесности С. увековечен как талантливейший ритор, публицист и писатель-богослов. Его «Жития святых» (Zywoty swi^tych»; изд. 1579), переведенные на чешский (1640, 1955) и русский (сохранились сведения о рукописях) языки, переиздаются в Польше по сей день и почита- ются как талантливейшее творение польской агиогра- фии. Великолепный стилист, С. в зависимости от темы и назидательного замысла мастерски использовал как классические эталоны Цицерона, так и традиционные для польской культуры разговорно-сказовые фор- мы, которые благодаря Миколаю Рею обрели облик литературной нормы. Дух повествования отражает настроения, идеи и устремления Контрреформации. Жизненный путь подвижников предстает в сиянии самоотверженного героизма, абсолютного самоотре- / чения и непоколебимой веры. Подобная атмосфера / характеризует «Проповеди в воскресные и празднич- ные дни всего года» (Kazania па niedziele i swi^ta calego roku; изд. 1595, множество переизданий 17-20 вв.; чеш- ский перевод — 1822, 1882, 1884; немецкий перевод — 1871) и «Сеймовые проповеди» (Kazania sejmowe; изд. 1597, переиздания 17-20 вв.; немецкий перевод — 1890; французский перевод — 1916). Если первый сборник представляет собой собрание проповедей (в собствен- ном смысле этого слова), окрашенных нетерпимостью к православию, протестантизму и ересям, то второй содержит собрание патриотических выступлений, на- сыщенных актуальными социально-политическими проблемами и конкретными предложениями их раз- решения на основах теологии и историософии, ин- терпретируемых в духе доктрины ордена иезуитов; «Проповедь» обозначает здесь жанр публицистики. Эта литературная условность в духе эпохи предпо- лагала «светское» (вне церкви) наполнение и функ- ционирование традиционного богослужебного жан- ра. Его специфичность обусловливалась личностью автора-повествователя, который был наделен особы- ми полномочиями не институтами светской власти, а духовным саном. Проповеди С. не писались для прочтения ех cathedra депутатам Сейма. Они были обращены ко всему политически активному сословию шляхетской республики, поясняя, обосновывая и утверждая — в соответствии с политикой ордена иезуитов — необхо- димость укрепления централизованной власти короля и ограничения роли Сейма, критиковали политиче- ское своеволие и сословный эгоизм шляхты, толкаю- щей страну к анархии, обличали жестокое обращение с крепостными и требовали (подобно Анджею Фрыч Моджевскому) равной ответственности перед законом всех сословий. Создавая польский аналог древнеев- рейских пророчеств из Ветхого Завета и предсказаний будущих несчастий Речи Посполитой, придавая — в духе античных риторик — высокий стиль эмоцио- нально напряженному обращению к шляхетскому читателю и интеллектуально насыщенному его поуче- нию, С. создал нормы прозаического творчества 17 в. не только в этом жанре. Крушение польской государ- ственности в кон. 18 в. превратило С. — талантливого писателя в С. — трагического, не услышанного и не- понятого нац. пророка. Таким он вошел в польскую литературу 19 в., в польскую живопись (знаменитая картина Яна Матейко), в польскую историю и в поль- скую мифологию. В ряду богословских и публицистических творений С. можно особо выделить те, которые были известны в Русском государстве. Среди них переработка зна- менитого труда Цезаря Барония «Annales ecclesiastic! a Christo nato ad annum 1198», который в варианте С. обрел название «Ежегодные деяния церковные» (Roczne dzieje koscielne, 1603, 1607, 1889). Этот труд С. был переведен на русский язык (1678) под названием
222 СКЕПТИЦИЗМ \ «Деяния церковные и гражданские» и издан в Мо- I скве в 1719. Его «Брестский синод» (изд. 1597» переиз- lA Дания в 17-20 вв.) переведен на белорусский язык как с/ «Описание и оборона собора русского берестейского» Д (изд. 1597); русское издание вышло в 1882. На деяния У| польско-литовского воинства во времена Смуты С. V откликнулся «Проповедью о московской победе» (Na I moskiewskie zwyci^stwo kazanie; изд. 1611,1835). / Соч.: Pisma wsrystkie. Warszawa, 1923-26. T. I-4; Kazania sejmowe. Wroclaw, 1972. Лит,: Grabowski T. Piotr Skarga na tie katolickiel literatury religijnej w Polsce w. XVI, 1536- 1612; Krakow, 1913; Berga A. Un Predicateur de la Cour de la Pologne sous Sigismond III. Pierre Skarga. P., 1916; Windakiewicz S. Piotr Skarga. Krakow, 1925; Korolko M. О prozie «Kazan sejmowych» Piotra Skargi. Warszawa, 1971; Z i о m e k J. Renesans. Warszawa, 1973. S. 331-38; Голенищев-Кутузов И. H. Ита- льянское Возрождение и славянские литературы XV- XVI веков. Москва, 1963. С. 309-10; История литератур западных и южных славян. М., 1997. Т. I. С.487-88. А. В. Липатов. СКЕПТИЦИЗМ, философское учение, возникшее в Древней Греции в 4 в. до н. э., в ходе своей эволю- ции давшее несколько школ и получившее свое за- вершение в творчестве Секста Эмпирика (3 в. н. э.). Секст был единственным скептиком, оставившим по- следующим векам свои труды: «Против ученых» в 6-и книгах и «Пирроновы положения» в 3-х книгах. Для античного С. было характерно сомнение, понимаемое как отказ от всяких окончательных суждений о мире ввиду несовершенства познавательных способностей человека и сложности мира как объекта познания, что фактически было равноценно агностицизму, а также убеждение, что отказ от суждений позволяет челове- ку достичь состояния атараксии — внутренней невоз- мутимости. В последующие века можно говорить не о развитии собственно С. как философского учения, а о его рецепции и включении в др. философские систе- мы, в которых он мог утрачивать свою изначальную сущность. Средневековые мыслители были знакомы с идеями античного С.: прежде всего, по сочинению Августина «Против академиков» (речь шла о скептиках), а также по трудам Цицерона «Академика», «О природе богов» или по выдержкам из этих трудов в компендиумах, в гораздо меньшей мере — по латинским переводам сочинений Секста Эмпирика (известны семь средне- вековых манускриптов). Несмотря на это, идеи скеп- \ тиков не оказали на средневековую культуру почти I никакого влияния. Уже Августин в сочинении «Про- 1\ тив академиков» отверг этическую и гносеологиче- •J/ скую сущность античного С. Средневековая схола- 1J стика с ее стремлением использовать доводы разума 4\ и философское знание для обоснования истин веры ^7 также не нуждалась в скептической гносеологии. У В эпоху Возрождения гносеологические идеи ан- 7— тичного С. вновь оказались востребованными, но не сразу, а с кон. 15 — нач. 16 в., выполняя различные функции в рамках мировоззренческих систем гума- нистов, теологов, религиозных полемистов. Представ- ление об античном С. имели уже первые итальянские гуманисты, однако о его философском влиянии на них говорить не приходится. Колюччо Салютати в одном из своих писем (1404) лишь замечал, что «академики» придерживались «твердого и упрямого мнения, что ничто не может быть познано», а чувства «каждый день обманывают». Козимо Раймонди, написавший в 1430-х «Речь в защиту Эпикура против стоиков, акаде- миков и перипатетиков», в пылу полемики именовал академиков «безумцами». Последующие гуманисты, также не проявляя особого интереса к философии скептиков, все же обнаружили интерес к сочинениям Секста как к памятникам античной литературы и ис- точникам информации о культуре античности. Труды Секста в научном обиходе гуманистов появились в 1430-40-е, что связано с итальянско-византийскими контактами. Первый доказанный случай серьезного к ним интереса связан с именем гуманиста Франческо Филельфо, учившегося в 1421-28 Константинополе. Он не просто владел рукописными текстами Секста, но часто ссылался на них в своих сочинениях и пись- мах, имевших публичное хождение (впервые в 1441 в письме к Джованни Ауриспе). Есть основания по- лагать, что тексты Секста были известны и ряду его корреспондентов. Во 2-й пол. 15 в. манускриптами со- чинений Секста Эмпирика обладали кардинал Висса- рион, Иоанн Ласкарис, Джованни Пико делла Миран- дола, они были в библиотеке Лоренцо Медичи, с ними были знакомы Марсилио Фичино и Анджело Поли- циано. В 1488 во Флоренции Полициано прочел лек- цию о науках и искусствах в античности, использовав в качестве источника труд Секста «Против ученых». В кон. 15 в. появился латинский перевод отрывков из этого труда, принадлежавший, видимо, Джованни Ло- ренци (Giovanni Lorenzi, Johannes Laurentius). Однако широкой известности этот перевод не получил. Первым среди гуманистов, кто оценил фило- софскую аргументацию скептиков и использовал ее в полемических целях, был Джованни Пико делла Мирандола. Его трактат «Против прорицательной астрологии» (1496) обнаруживает знакомство автора с V книгой «Против ученых». Правда речь шла не о ре- цепции учения Секста Эмпирика о непознаваемости мира, а лишь об использовании его аргументов про- тив астрологии. Впервые в эпоху Возрождения уче- ние Секста как таковое было воспринято и исполь- зовано племянником Джованни Пико — Джованни Франческо Пико делла Мирандолой, интеллектуалом из круга Джироламо Савонаролы. В жизнеописании Савонаролы, он сообщал, что тот в последние годы жизни высказывал мысль о необходимости перевести сочинения Секста Эмпирика на латинский, считая С. введением в христианскую веру. Хотя приверженцы Савонаролы не осуществили задуманный перевод, идея христианизации С. получила воплощение в со- чинении Джованни Франческо Пико «Доказательство
СКЕПТИЦИЗМ 223 суетности учений язычников и истинности христи- анской науки» (Examen vanitatis doctrinae gentium et veritatis christianae disciplinae, 1520). Опираясь на дово- ды Пиррона о том, что природный разум человека и его чувства не в силах дать достоверного знания, он развенчивал всю «языческую» науку, особенно ари- стотелизм, дававший особенно благодатную почву для «атеизма». Мысль о тщетности всякого познания, согласно Джованни Франческо Пико, должно вести человека прямым путем к признанию христианских догматов и положений, ибо они не добыты человеком, но даны ему через откровение и Священное Писание. В нач. 16 в. интерес к философии Новой Академии был проявлен Эразмом Роттердамским. В учении скептиков-академиков его привлекала идея сомнения, которое, однако, не трактовалась им в духе агности- цизма, а означало лишь критическое отношение ко всякому познанию и знанию, в том числе и своему собственному. Подобный дух сомнения, выражен- ный уже в «Похвале глупости» (1509), был проявле- нием нового отношения к познанию как к тяжелому процессу, полному ошибок и трудностей, дающему не всегда совершенные результаты ввиду сложности мира и несовершенства человека. Он был направлен как против догматизма выродившейся схоластики, так и против преувеличения познавательных способ- ностей человека и его крайнего возвеличивания гу- манистами. В «Диатрибе, или Рассуждении о свободе воли» (1524) Эразм направил скептическое сомнение против той безапелляционности, с которой Мартин Лютер толковал неясные места Библии, находя в ней учение о божественном предопределении. Доказывая, что многие места Писания не могут быть истолкова- ны однозначно, Эразм утверждал, что в отдельных случаях предпочтительнее было бы воздержаться по примеру академиков от вынесения окончательного суждения и следовать в трактовке Писания учению католической церкви. Лютер ответил, что христианин не может быть скептиком, ибо важнейшие истины в Библии выражены ясно, и они должны быть приняты без всякого сомнения и с абсолютной верой. Защита Эразмом римской церкви, однако, не означала у него христианизации С. в духе Джованни Франческо Пико делла Мирандолы. Эразм не отвергал ни возможности познания, ни языческую мудрость, но напротив, по- лагал, что между христианством, понимаемым им как следование природному нравственному закону) и му- дростью философов античности нет противоречия. Критика Эразмом Лютера, содержавшая элементы С., питалась не религиозно-апологетическим рвением, а неприятием насаждавшегося Лютером религиозного раскола, чреватого социальными катаклизмами, фи- лософским несогласием с ним по вопросу о свободе воли, наконец, критическим отношением к текстам Писания. Скептические аргументы использовал Агриппа Неттесгеймский в сочинении «О недостоверности и тщете наук» (De incertitudine et vanitate scientiarum, 1530). На первый взгляд, это произведение продол- жало традицию скептического фидеизма Джованни Франческо Пико делла Мирандолы, тем более, что Агриппа черпал скептические аргументы не только в трудах Цицерона и Диогена Лаэртского, но и в «Дока- зательстве суетности учений язычников...». Агриппа утверждал, что человек не может прийти к полному и абсолютно достоверному знанию. Определенность и надежность, которых жаждет человек, могут быть найдены только в Священном Писании. Однако де- тальный анализ сочинения показывает, что Агриппа не был последовательным скептиком и агностиком. Он не отрицал возможности познания, а критиковал все предшествующее знание и познание, и не только языческое, но и христианское, в том числе схоластиче- скую теологию, погрязшую в софизмах и забывшую о подлинном смысле слов Священного Писания. Более того, он выступал против тирании авторитетов в уни- верситетском образовании, которая сковывала иссле- довательский дух. В 1533 Агриппа, якобы не веривший в возможности науки, опубликовал сочинение «О со- кровенной философии», где изложил свое учение о науке магии. Т. о., очевидно, С. Агриппы был орудием критики наличного знания, которая расчищала путь непредвзятому исследовательскому поиску. Труд «О недостоверности и тщете наук» получил широкую известность и оказал заметное влияние на Мишеля Монтеня. Широкое распространение в i-й пол. 16 в. С. полу- чил во Франции, о чем имеется интересное свидетель- ство Франсуа Рабле. «Подумать только, — восклицал Гаргантюа, — в какое время мы с вами живем! Значит, самые ученые и мудрые философы принадлежат ныне к фронтистерию и школе пирронистов, апорретиков, скептиков и эффектиков?» («Гаргантюа и Пантагрю- эль». Кн. III. Гл. XXXVI). Рабле изобразил современ- ных последовательных скептиков в карикатурном виде в образе Труйогана, «философа эффектического и пирронического», высмеивая практическую непри- годность полного воздержания от суждения. Одним из первых сочинений во Франции, пропо- ведовавших С., была «Академия» (1547) Омера Талона, друга и соратника Пьера де ла Раме (Рамуса). В этом труде Талон изложил историю и метод Новой Акаде- мии. Солидаризируясь с принципами академиков, Та- лон провозглашал необходимость сомнения в отноше- нии любого авторитета, любой философской школы, особенно Аристотеля — непререкаемого авторитета схоластики, с всевластием которого в университетах боролся Рамус. Сомнение для Талона было способом освобождения от интеллектуального «рабства» и на- чальным пунктом «истинной философии», опираю- щейся на свободный поиск истины. Талон не распространял свой С. на религиозную сферу, как это сделал его соотечественник Себастьян Кастеллион, живший в Базеле. Его сочинения «Трак- тат о еретиках, а именно — следует ли их преследовать и как следует с ними обращаться...» (вышел под псев- донимом Мартина Беллия в 1554), «Об искусстве со- мнения и веры, неведения и знания» (De arte dubitandi
224 et confiendi, ignorandi et sciendi, не был опубликован) стали основой религиозного свободомыслия гумани- стического толка. Он настаивал на том, что текст Свя- щенного Писания следует подвергать рациональной критике: слово Божие необходимо правильно интер- претировать посредством разума и опыта, его нужно отделить от человеческих добавлений, сделанных апо- столами и переписчиками. Кастеллион призывал либо отвергнуть высказывания, содержащиеся в Библии, которые противоречат чувственному опыту и разуму, либо воздерживаться от однозначных трактовок со- мнительных мест Писания. Он осуждал самоуверен- СКЕПТИЦИЗМ А. Ф. Лосева к заключению, что Монтень был скепти- ческим фидеистом. Большинство отечественных исследователей ин- терпретируют философию и С. Монтеня иначе. Опира- ясь на анализ «Опытов», они подчеркивают, что Мон- тень не был агностиком, а его истинное отношение к разуму далеко от презрения. Ему импонировало со- мнение античных скептиков во всяком знании, однако их агностицизм он не разделял и считал крайностью, порожденной другой крайностью — мнением о том, что человек способен познать все. Монтень отвергал самомнение человеческого разума, не признавая ни ность, неумение кальвинистов сомневаться в своих трактовках Священного Писания, что порождало ту жестокость и нетерпимость, с которой они относи- лись к своим оппонентам. Теодор де Без. выступив- ший с отповедью Кастеллиону, не без оснований уви- дел связь его учения со взглядами скептиков Новой Академии. Важное значение для распространения скептиче- ских идей в Европе 16 в. имели издания и переводы сочинений Секста Эмпирика. В 1546 испанский уче- ный и священник Хуан Паез де Кастро (Juan Paez de Castro), поборник христианизации С., выполнил пол- ный перевод на латинский язык «Пирроновых поло- жений», однако так и не опубликовал его. Впервые в эпоху Возрождения «Пирроновы положения» были изданы в переводе кальвиниста Анри Этьенна (см. Этъенны) в 1562 в Женеве. В предисловии к переводу Этьенн пояснял, что философия Пиррона, предписы- вающая воздерживаться от суждения, есть лекарство против «болезни нечестивости», от которой страдают современные «догматические философы». Второе из- дание «Пирроновых положений» в переводе Этьенна состоялось в Антверпене в 1569. На этот раз по при- хоти издателя «Положения» вышли в одном томе с со- чинением Секста «Против ученых» в латинском пере- воде католического богослова и борца с Реформацией Жантьена Эрве (Gentian Hervet). Эрве, последователь Джованни Франческо Пико делла Мирандола, исполь- зовал С. для обоснования фидеизма, защиты католи- ческих догматов и авторитетов от критики философов и кальвинистов. Публикация «Пирроновых положений» 1562 стала одним из основных источников С. Мишеля Монтеня. В главе «Опытов» «Апология Раймунда Сабундского» (1580) Монтень применил С. для защиты основ хри- стианской веры от рациональной критики. Опираясь на доводы скептиков, он ниспроверг самомнение че- ловека, показал несостоятельность разума и чувств как инструментов познания. Жалкий человеческий разум не может ни обосновать, ни опровергнуть ис- тины религии, которые каждый христианин должен принять на веру. Следует заметить, что Монтень взял под защиту не массовое христианство, а гуманисти- ческое, в основе которого лежали не привычка, не страх перед воздаянием, не обрядность, а следование голосу природы, совесть и человеколюбие. Все эти факты привели многих зарубежных исследователей и самоуверенности и косности схоластов, ни антропо- центризма гуманистов, возвеличивавших человека. Познание для него есть сложный процесс, имеющий ограничения, и приводящий, в случае успеха, хоть и к относительной и неполной истине, но все же к истине. Что касается догматов христианства, то их недоказуе- мость разумом означала для Монтеня не обязанность принять их на веру, как он благочестиво декларировал в «Апологии», а их полную безосновательность. Кар- тина мира, выраженная в «Опытах», имела явно на- туралистический характер, была выстроена без опо- ры на истины и ценности христианства, а во многом была с ними несовместима. Благочестивые заверения Монтеня, его фидеизм, считает В. М. Богуславский, были относительно безопасным способом мыслить свободно в условиях Контрреформации. Однако если согласиться с тем, что мировоззрение Монтеня не укладывается в рамки христианства, даже гумани- стического (что, как и в случае с Пьетро Помпонацци. Джордано Бруно и др. означало не атеизм, а особую нетрадиционную религиозность философского тол- ка), можно предположить, что скептический фидеизм «Апологии» все же не был простой уловкой и мисти- фикацией. Монтень действительно использовал его для защиты гуманистического варианта христианства как наиболее приемлемой для общества формы веры, однако исходил при этом из соображений не религи- озных, а социальных. В «Опытах» со всей очевидно- стью отразилось беспокойство по поводу крушения нравственных устоев общества, не имевших иных основ, кроме христианских, подвергшихся удару в ходе религиозного раскола со стороны радикально- го свободомыслия, с позиций которого выступал, в частности, Кастеллион. Монтень преследовал цель ослабить влияние на общество этого свободомыслия, в условиях духовного кризиса 16 в. нарочито и во все- услышание отрицавшего традиционные религиозные истины, утверждавшего свободу каждого в соответ- ствии со своими соображениями судить о догматах и обрядах, порождая тем самым социальный хаос. Долг философа подчинять свое поведение, насколько воз- можно, принятым обычаям и верованиям, что пред- полагало, в том числе, и отказ от проповедования в обществе взглядов, способных его разрушить. Одновременно с Монтенем доводы античных скеп- тиков для создания новой концепции знания и позна- ния использовал Франсиско Санчес, выдающийся врач
СКОРЕЛ 225 и философ португальского происхождения, живший и работавший во Франции. В главном философском со- чинении «О том, что ничего не известно» (Quod nihil scitur, 1576, издано в 1581) Санчес выступил с критикой господствовавшей тогда в университетах схоластики, как метода спекулятивного и не имеющего отноше- ния к изучению природы. Но даже если обратиться от бесплодного оперирования понятиями к изучению вещей, полагал он, все равно возможности человека познавать мир крайне ограничены. Доказывая этот тезис, Санчес приводил доводы античных скептиков. Он указывал на причины, связанные с самим объек- том познания. Мир огромен, и от человека сокрыты и недра Земли, и небеса. Небольшая доступная чело- веку часть Вселенной существует для него только в ограниченном временном промежутке. Но и те вещи мира, которые окружают человека, также ускользают от познания, ибо безостановочно изменяются. Кроме того, любая вещь может быть познана лишь в связи с другими, связанными с ней, число коих бесконеч- но. Познавательные возможности человека (которо- го Санчес не превозносил, но, как и Монтень, считал одним из природных существ) ограничены и по при- чине его несовершенства как субъекта познания, ибо показания чувств недостоверны. Однако Санчес вовсе не отрицал необходимости и возможности познания. Очерчивая границы человеческих познавательных возможностей, он показывал то знание, на которое может и должен претендовать человек, — знание огра- ниченное и несовершенное, добываемое кропотливым трудом и ошибками, всегда относительное, но все же являющееся для человека достойной целью. Инстру- ментами достижения такого знания он провозглашал эксперимент и рассуждение, которые не должны друг от друга отделяться. Лит.: Schmitt С. В. Cicero Scepticus: A Study of the Influence of the «Academica» in the Renaissance. The Hague, 1972; L i m b r i c k E. Was Montaigne Really a Pyrrhonian? // Bibliotheque d’Humanisme et Renaissance. 1977. № 39. P. 67-80; Malusa L. L’uso storiografico di Sesto Empirico, da Gianfrancesco Pico a Montaigne // Storia delle storie generali della filosofia / A cura di G. Santinello. Brescia, 1981. P. 37-51; Schmitt С. B. The Rediscovery of Ancient Skepticism in Modern Times 11 The Skeptical Tradition I Ed. by M. Burnyeat. Berkeley, 1983. P. 226-37; L a u r s e n J. C. The Politics of Skepticism in the Ancients, Montaigne, Hume, and Kant. Leiden; N. Y., 1992; Florid i L. The Grafted Branches of the Sceptical Tree: «Noli Altum Sapere» and Henri Estiennes Latin Edition of «Sexti Empirici Pyrrhoniarum Hypotyposeon Libri III» 11 Nouvelles de la Republique des Lettres. 1992. № 11. P. 127-66; Idem. The Diffusion of Sextus Empiricus’s Works in the Renaissance // Journal of the History of Ideas. 1995. Vol. 56/1. P. 63-85; 1 d e m. Sextus Empiricus: The Transmission and Recovery of Pyrrhonism. N. Y„ 2002; P о p k i n R. H. The History of Scepticism from Savonarola to Bayle. N. Y„ 2003; Sedley D. L. Sublimity and skepticism in Montaigne and Milton. Ann Arbor, 2005; Горфункель A. X. Фи- лософия эпохи Возрождения. М., 1980; Богу с л а в - с к и й В. М. Скептицизм Возрождения и Реформа- ция И Культура эпохи Возрождения и Реформация. Л., 1981; Его ж е. Скептицизм в философии. М., 1990. Д. В. Самотовинский. СКОРЕЛ Ян ван (Scorel Jan van) (1.8.1495, Схорл, близ Алкмара — 6.12.1562, Утрехт), нидерландский ху- дожник, один из наиболее значительных представите- лей романизма. Родился в семье приходского священника. С юных лет готовился к церковной карьере и получил хоро- шее гуманитарное образование. Учился живописи в Алкмаре у Корнелиса Бойса. В 1512 С. в Амстердаме был отдан в обучение к Якобу Корнел ису. В 1517 пере- брался в Утрехт, где возможно учился у Яна Госсарта, оказавшего на него наибольшее влияние. В 1519-21 С. путешествовал по немецким землям (в Нюрнберге по- сетил Альбрехта Дюрера), некоторое время работал в Австрии — жил в Каринтии у графа Франджипани, для которого написал г. н. «Алтарь Франджипани» (1519, церковь св. Мартина, Обервеллах, Каринтия). Это самая ранняя из известных нам работ художни- ка, где еще очень хорошо прослеживается влияние его нидерландских наставников. Затем С. побывал Венеции, где познакомился с работами Джорджоне и Якопо Пальмы Старшего (см. Пальма), в которых его особо привлекли атмосфера, солнечный свет и богат- ство оттенков. Оттуда вместе с группой паломников отправился в Палестину, посетил Вифлеем и Иеру- салим. Через Крит и Родос С. вернулся в Италию и 1522-24 провел в Риме. Художник был принят при дво- ре папы Адриана VI, уроженца Утрехта, назначившего его придворным живописцем и главным хранителем ватиканских коллекций древностей в Риме (эту долж- ность до С. занимал Рафаэль). Творчество художников итальянского Ренессанса, в первую очередь фрески Ян ван Скорей. «Мария Магдалина». 1529. Рейксмузеум. Амстердам.
226 СКОРЕЙ Микеланджело и Рафаэля, оказали большое влияние на формирование стиля художника. В римский пери- од С. работал главным образом как портретист уже («Портрет папы Адриана VI», Центральный музей, Утрехт). После смерти папы (1524) вернулся на роди- ну. С. обосновался в Утрехте и спустя три года принял духовный сан. Он совмещал церковную деятельность (был кано- ником церкви св. Иоанна) с занятиями живописью. С. писал алтарные образы, а также цеховые и индивиду- альные портреты. В это время он создал две необыч- ные для того времени горизонтальные композиции — «Иерусалимские паломники» (1525-26, Центральный музей, Утрехт; 1527-28, Музей Франса Халса, Харлем). В них индивидуализированные погрудпые портреты изображены двумя рядами, образуя нечто вроде про- цессии. Эти работы С. положили начало новому жан- ру группового портрета, который получил яркое раз- витие в Нидерландах во 2-й пол. 16 в. Характерные черты стиля С. заметны уже в «Ал- таре семьи Локхорст» (1524-25, Центральный музей, Утрехт), в котором представлен въезд Христа в Иеру- салим. Изображенный на дальнем плане город напи- сан по личным впечатлениям от путешествия в Свя- Яп ван Скорей. Мужской портрет. Ок. 1530. Государственные музеи. Берлин. тую землю, откуда С. привез большое число натурных рисунков. Религиозные композиции С. отличаются гармо- ническим соотношением фигур и пейзажного про- странства, переданного с присущими нидерландским художникам подробностями, плавной ритмикой и чув- ством свободы человека в окружающей среде («Адам и Ева», Тирольский музей, Инсбрук; «Положение во гроб», Музей Вальраф-Рихарц-Людвиг, Кёльн; «Товий и ангел», Художественный музей, Дюссельдорф; «Да- вид и Голиаф», Картинная галерея старых мастеров, Дрезден; «Крещение», Музей Франса Халса, Харлем). Одним из лучших произведений С. является картина «Мария Магдалина» (1529, Рейксмузеум, Амстердам), которая композиционно особенно близка произведе- ниям мастеров Высокого Возрождения с их тонкой пе- редачей воздушной перспективы пронизанного све- том ландшафта. Именно поэтому это произведение иногда называют «Северная Мона Лиза». В то же вре- мя глубоко национальны по звучанию такие работы С. этого периода, как «Портрет Агаты ван Схонховен» (1529, Гал. Дориа-Памфили, Рим), «Мужской портрет» (ок. 1530, Гос. музеи, Берлин), «Портрет мальчика» (1531, Музей Бой мане-ван Бенин ген, Роттердам). Они покоряют живостью индивидуальных характеристик, стремлением выделить главное, раскрыть духовное существо человека, передачей характерных жестов и поз, отсутствием скованности, присущей многим пор- третам его нидерландских современников, и по праву могут быть отнесены к шедеврам этого жанра в Ни- дерландах 16 в. Известно, что в 1540 С. побывал во Франции, в 1541 работал в Бреде. К этому времени относится алтарь «Нахождение Св. Креста» (1541 —43* Гроте Керк, Бреда), закрепивший за художником авторитет «одного из главных приверженцев итальянского искусства в Ни- дерландах». В его творчестве ощущается плодотвор- ное влияние венецианского колорита, а также компо- зиционных принципов римской школы. С. руководил большой мастерской и воспитал це- лый ряд талантливых учеников, среди которых были Мартен ван Хемскерк. Антонис Мор и др. В 1560 А. Мор написал портрет своего учителя («Портрет Яна Скорела», Собрание Общества антикваров, Лондон). С. неоднократно привлекался также для декора- тивных работ, в частности для оформления торже- ственных въездов в Утрехт в 1540 императора Кар- ла V и в 1552 Филиппа II, Работал С. и как архитектор (спроектировал ныне не сохранившиеся хоры церкви св. Марии в Утрехте), и как гидроинженер (выполнил проект гавани в Хардервейке в Гелдерланде). Хотя ряд созданных С. алтарных композиций по- гибли в 1566 в период иконоборческих выступлений (алтарь церкви св. Марии в Утрехте, алтарь Ньюве- Керк в Делфте, алтарная картина в Гауде), сохранив- шиеся алтари составляют значительную часть насле- дия мастера. Среди них монументальный «Алтарь Маршьенн» (ок. 1540-41), написанный С. для аббатства Маршьенн в Артуа (фрагменты ныне собраны в музее
СКОРИНА 227 г. Дуэ) и отразивший впечатления С. от итальянско- го искусства и античной архитектуры, полученные во время пребывания в Риме. С. был во всех смыслах «человеком Возрождения»: высокообразованный, владел четырьмя языками и повидал много стран, музыкант, поэт-редерейкер (см. редерейкеры), архитектор, инженер, антиквар, он первый среди нидерландских живописцев принес традиции ренессансного искусства на родную почву. О значительности его личности говорит тот факт, что художнику в 1550 была доверена реставрация шедев- ра нидерландского искусства — «Гентского алтаря» Ван Эйка. Лит.: Hoogewerff G. J. Jan van Score!. Den Haag, 1941; Jan van Score!: Exh. cat. Utrecht, 1955; Levis S. Jan van Score!. Utrecht, i960; Friedlander M. J. Early Netherlandish Painting. Leyden; Brussels, 1975. Vol. 12; Jan van Scorel in Utrecht: Exh. cat. Utrecht, 1977; Meyere J. A. L. de. Jan van Scorel, 1495-1562: Schilder voor prinsen en prelaten. Utrecht, 1981. M а н д e p К. ван. Книга о художниках. М.; Л., 1940 (2 изд. СПб., 2007); Мосин И. Г. Мировое искусство (Мастера Северно- го Возрождения). СПб.; М., 2006; К а м ч а т о в а А. В. Нидерланды. Фландрия. Голландия XV-XIX века. Био- графический словарь. СПб., 2008. Г. А. Шатохина-Мордвинцева. СКОРИНА Франциск (Скоринич Францискус; Скарына Франфшек, Франциск; Skorina Francisk) (ве- роятно, конец 1480-х гг., Полоцк — после 1540, предпо- ложительно Прага), восточнославянский белорусский просветитель, гуманист, издатель, переводчик, библе- ист, доктор медицины и, возможно, доктор «семи сво- бодных искусств». Родился в белорусской купеческой семье, первона- чальное образование получил в домашней обстанов- ке и в местных городских школах; с осени 1504 и до кон. 1506 учился вЯгеллонском университете (Краков), где 14.12.1506 был удостоен степени бакалавра. В дека- бре 1512В Падуанском университете стал доктором ме- дицины. В эти годы под влиянием идей европейского Возрождения С. задумал грандиозное начинание — из- дание восточнославянской («руськой») Библии («Бив- лиа руска, выложена доктором Франциском Скори- ною из славнаго града Полоцька, Богу ко чти и людем посполитым к доброму научению»). В 1517-19 в Праге («у старом Месте Празском») С. напечатал 23 книги Ветхого Завета, переведенные им на «руський язык», снабженные различного рода комментариями в основ- ном в виде объемных предисловий и послесловий. Это издание, в котором можно увидеть ксилографический портрет самого С. (уникальное явление в европейской издательской практике того времени), закончено не было, в рукописи остался еще ряд книг Ветхого Заве- та, подготовленных С. к печати. В нач. 1520-х гг. С. че- рез Вроцлав переехал в столицу Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского Вильно (Виль- нюс) и основал здесь первую на землях Вост. Европы типографию, где напечатал еще более 20 изданий, по- следнее из которых, Апостол, вышло в свет в марте 1525, а предыдущие, составляющие особый сборник, называемый «Малая подорожная книжка», ок. 1522. Этот сборник содержит и ряд сочинений самого С., в том числе гимнографических. Во 2-й пол. 1520-х гг. С. женился на вдове виленского купца Юрия Одверника (Георгия Одверниковича) Маргарите (Малгожа- те). В 1529 С. выезжал в Познань по делам о наследстве умершего там его старшего брата Ивана. В 1530 нахо- дился в Кенигсберге при дворе прусского герцога Аль- брехта, который оказал ему особое покровительство и назвал «выдающимся ученым мужем». Дарования и знания С. способствовали тому, что он определенное время выполнял обязанности личного секретаря и врача виленского католического епископа Яна (Иоан- на). Весной 1532 по навету варшавских купцов Моисея и Лазаря С., объявленный ими «человеком праздным, бродягой и неимущим», более двух месяцев содер- жался в познанской тюрьме и был освобожден спе- циальным указом короля Сигизмунда / Старого как лицо оклеветанное. В последние годы жизни С., види- мо, жил в Праге, о чем, в частности, свидетельствует грамота короля Фердинанда I, выданная 29.1.1552 сыну
228 СЛАВА С. Симеону Русу, в которой сам С., к тому време- ни умерший, назван «наш садовник». Последнее дает основание отнести С. к числу создателей королевско- го ботанического сада — одного из первых в Европе. С. — видная фигура европейского Возрождения, пионер славянского Ренессанса, ярчайший представи- тель белорусской и всех восточнославянских культур. Убежденный гуманист и просветитель, С. всю жизнь стремился послужить родному народу, прежде всего дав ему собственную «Бивлию руску», сделав доступ- ными вечные библейские истины даже для «людей простых». С. утверждал примат общего блага («поспо- литого добра»), божественную естественность этого состояния, ибо «прежде всех законов или прав писа- ных закон прироженый всем людем от Господа Бога дан еси». Потому, «каждый христианин свое имея дарование, к посполитого доброго розмножению да уделяет. Наиболей любовь ко всем да соблюдает, еже ест совершена над все иные дарования, без нея же ни- что проспешно есть». Долг христианина и граждани- на состоит в «службе Божией и посполитого доброго» «братьям Руси, людем посполитым». Общественный идеал С. — «ровная свобода всем, общее имение всех. Тым законом живяху верующий во Христа». Литературно-издательская деятельность С. была замечена современниками-гуманистами, его книги не только оказались в библиотеках некоторых из них, но и перепечатывались ими во фрагментах. Позднее князь Андрей Курбский писал, что «Бивлия руска» «растленна» и потому вредна для православных. Тем не менее книги С. получили широчайшее распростра- нение во всех восточнославянских православных зем- лях, а его гимнографические сочинения со временем оказались даже включенными в сборники русских старообрядцев. Деятели Реформации, такие, как Ши- мон Будный, считали С. одним из своих предшествен- ников (Будный неоднократно ссылался на «Бивлию ру- ску»). Католики, а за ними и греко-католики (униаты) постоянно критиковали С. и его «Бивлию», называли ее издателя «еретиком-гуситом». Подобная неодно- родность, а порой и противоположность в трактов- ках деятельности и взглядов С. объясняется не только конкретными конфессиональными установками, но и тем, что С. творил в период особого историческо- го момента в судьбах Slavia Byzantina и Slavia Romana, на пограничье двух великих европейских культурных традиций. Велик вклад С. в искусство книги. Он впер- вые ввел в кириллическое книгопечатание многие элементы художественной организации пространства книги, сочетающие западные и восточнохристиан- ские формы. По сей день литературное, философское и богословское наследие С. все еще остается недоста- точно изученным и не полностью изданным, хотя сам он — признанный гений славянского мира, гордость и символ белорусской нац. культуры. С оч.: Бивлия руска. Прага, 1517-19 (переизда- ние: Б16л1я. MiHCK, 1990-91. Т. 1-3); Малая подорож- ная книжка. Вильно, ок. 1522 (частичное переизда- ние в книге: Л а б ы н ц а у Ю. «Зерцало жития...»: 3 л!таратурнай спадчыны Францыска Скарыны. Мшск, 1991); Апостол. Вильно, 1525 [переиздание: Biblia ruska: Kommentare; Apostol (Wilna, 1525): Facsimile und Kommentar I Hrsg. H. Rothe, F. Scholz. Padeborn, 2002]. Источники: Францыск Скарына: Зборшк дакументау i матэрыялау. Мшск, 1988. Лит.: Аничэнка У. В. Слоуник мовы Скарины. MiHCK, 1977-84. Т. 1-2; Л а б ы н ц а у Ю. Скарынаусю каляндар. Мшск, 1988 (2-е изд. 1990);Его же. Пачатае Скарынам. Мшск, 1990; Галенчанка Г. Я. Фран- цыск Скарына — беларусю i усходнеславянсю перша- друкар. MiHCK, 1993; Я с к е в i ч А. А. Творы Скарыны: Жанравая структура. Фыасофсюя погляди. Мастацт- ва слова. Мшск, 1995; Franciszek Skoryna z Polocka: Zycie i pisma I M. Walczak-Mikolajczakowa, A. Naumow. Gniezno, 2007; Владимиров П. В. Доктор Фран- циск Скорина: Его переводы, печатные издания и язык. СПб., 1888; Белорусский просветитель Фран- циск Скорина и начало книгопечатания в Белорус- сии и Литве. М., 1979; П о д о к ш и н С. А. Франциск Скорина. М., 1981; Немировский Е. Л. Франциск Скорина: жизнь и деятельность белорусского просве- тителя. Минск, 1990; Франциск Скорина и его время: Энциклопедический справочник. Минск, 1990; Шма- тов В. Ф. Искусство книги Франциска Скорины. М., 1990. Ю. А. Лабынцев. СЛАВА, почетная известность» свидетельство общественного признания заслуг и таланта, подви- гов, особых деяний. Так истолковывалась С. в антич- ной концепции человека. В средневековой — С. стала «адресоваться» Богу и признаваться только за святы- ми и мучниками. Писатели средних веков настаивали на пустоте мирской С., ее порочности, сводили ее к «греху тщеславия», бесчестью; добродетелью объяв- лялось презрение к С., сопротивление ей. По словам Августина, «истинная религия не позволяет прида- вать славе никакого значения, искать на земле знаме- нитого имени; Господь — слава моя, сокровище мое, спасение мое» («Исповедь»). В эпоху Возрождения вопрос о С. и заботы о ней составили один их самых значимых компонентов уче- ния о личности и практики общественного поведения. При этом проблема С. оказалась тесно связанной у гу- манистов с концепцией благородства, добродетели- доблести, достоинства. Уже Данте и Франческо Петрарка поднимают главные мировоззренческие и социально-этические вопросы понимания С.: мир- ская С. и природа человека, спасение души, знатность, общественный статус, богатство, труд, деятельность, талант, добродетель-доблесть, смысл бытия, бессмер- тие имени, истоки С., ее истинность или фальшивость, роль писателей как ее ревнителей. Одной из существенных особенностей мировоз- зрения ранних гуманистов является противоречие между мыслями о спасении души и жаждой С. Этот конфликт ярче всего выражен в знаменитой исповеди Петрарки «Моя тайна». Устами одного из героев ав-
СЛАВА 229 тор высказывает августиновскую мысль: С. — «опас- нейшая болезнь», «безумное бешенство», «пустые надежды», вовлекающие в гибель и вечную смерть, устами другого — совершенно неприемлемую для средневекового христианства идею о том, что на зем- ле человек должен стремиться вкусить земной С., а на небе — небесной. Петрарка понимает, что толку- ет вопрос иначе, чем средневековая этика, пытается «по-ренессансному» установить связь земного и не- бесного, что подводит его к формулировке нового, гу- манистического кредо: «Я не думаю, что стану богом, чем приобрел бы вечность, или получил бы и небо, и землю. Мне достаточно людской славы, ее я жажду и, будучи смертным, страстно домогаюсь лишь смерт- ного». Аргументы гуманиста не увязаны с теорией первородного греха, т. е. само обоснование получает светско-философский характер, что тоже свидетель- ствует о новизне его подхода к проблеме С. Гуманисты следующих поколений (Колюччо Са- лютати, Маттео Пальмиери, Джанноццо Манетти, Леон Баттиста Альберти) также рассуждали о С. и постепенно «оторвали» ее от богословских подходов и аргументов, перешли на язык светской этики, толко- вали ее главные мирские «измерения». Они же, вслед за Петраркой, поставили под сомнение античную и средневековую тему презрения к С. Маттео Пальми- ери прямо увязывал С. и природу человека. Он по- лагал, что человеку «дано» прославиться «от приро- ды». С. получила тем самым природное обоснование. Пальмиери считал, что стремление к С. присуще даже самому скромному человеку, специализирующемуся в «незначительных искусствах». Одним из важнейших стал вопрос о соотношении С. и знатности. Данте в трактатах и канцонах, Петрар- ка в длинном ряде диалогов, Поджо Браччолини, Буо- наккорсо да Монтеманьо, Кристофоро Ландино и др. в специальных сочинениях, озаглавленных «О благо- родстве», пришли к полному отрицанию претензий на сословную исключительность, к индивидуально- нравственной концепции благородства, к принципу равенства внутренних возможностей, реализация которых зависит только от личных усилий индивида. «От противного» они в один голос доказывали, что знатность, древнее происхождение, место рождения, высокое положение на иерархической лестнице (папа, император, король, правитель города и пр.) не прино- сят истинной С., разве что — ложную, которая есть «ветер, дым, ничто» (Петрарка). С., как и благород- ство, связывается только с одним — с усилиями самой личности, приносящими признание. Антисословный пафос такого понимания очевиден. Сложнее решался гуманистами вопрос о связи С. и богатства. Представители раннего гуманизма (Пе- трарка, Джованни Боккаччо, Салютати) однозначно полагали, что богатство не может принести С., «глу- по на это надеяться». Впоследствии гуманисты отка- зались от столь решительного противопоставления. Леон Баттиста Альберти в трактате «О семье» писал, что С. выше богатства, что само по себе накопитель- ство не приносит С. Однако богатство помогает ее приобрести, если его употреблять для благородных целей и помощи нуждающимся; нужно «щедро рас- поряжаться им во имя С.». Богатство начали рассма- тривать как средство завоевания С., поднимая вопрос о социальной благотворительности и меценатстве как путях ее приобретения. Практика городской со- циальной действительности изменила представления гуманистов в сторону признания общественной роли богатства и как источника С. При этом, по глубокому убеждению всех гуманистов от Петрарки до Леонар- до да Винчи, перед «обычными» людьми без богатств «двери славы» не захлопываются. В целом представ- ления ренессансных гуманистов по этому поводу вы- ражены формулой Леонардо да Винчи: «Богатство и власть сами по себе не приносят славы». Как и в случае с вопросом о благородстве, гумани- сты со времен Данте и Петрарки однозначно и без ко- лебаний называли одним из главных истоков С. труд. С. стала выражением общественного признания по- лезности труда индивида, потому, по Альберти, необ- ходимо направлять способность к деятельности туда, где можно извлечь больше С. Причем доставляет С. чаще всего общественная, ученая, творческая, а также созидательная финансово-промышленная деятель- ность, которая отодвигают на задний план традици- онные военные и государственные занятия. И здесь столь же отчетливо слышен голос города и его новых интеллектуалов-гуманистов. Новизна состояла еще и в том, что часто труд в сопряженности со С. противо- поставлялся бесславной праздности знати и порочно- му безделью монашества. Все гуманисты делали акцент на особой полезно- сти научной деятельности, труда поэтов и историков, философов и художников, скульпторов и архитекто- ров. Их стремление к С. законно, это — награда за труды. При этом они способны не просто добиться своим талантом заслуженной С. себе, но принести ее своему городу, государству, покровителю. Тема про- славления родины увязывалась с личной С. Салютати, Манетти, Монтеманьо и др. гуманистами. Пальмиери прямо пишет, что важно не только добыть С. себе, но и «распространить ее на общество, на государство», Альберти добавляет, что важно «приумножить вели- чие родины, сограждан, семьи». Поколение «граждан- ских гуманистов» окончательно перенесло вопрос о С. не просто в мирскую, но и в общественную плоскость обсуждения, оперировало кругом светских, античных и современных, аргументов и примеров, одновремен- но начало прославлять патриотизм. С этической стороны главнейшим истоком С. все представители гуманистического движения в один го- лос называли доблесть-добродетель. В самое понятие добродетель-доблесть (virtus) они вкладывали очень емкое содержание: оно означало высокую нравствен- ность, мужество, храбрость, отвагу, честное служе- ние родине, благородство, достоинство, геройство,
230 СЛАВА патриотизм и др. В рассуждениях гуманистов четко проступает социальная окрашенность добродетели, направленность на людей, на общество, а не только на самого себя, как в стоицизме; постоянно присутству- ет и антиаскетическая составляющая. Одним словом, добродетель понимается как активная и социально ориентированная творческая сила, делающая челове- ка хозяином своей судьбы и С. Гуманисты полагали, что С. — тень доблести, она «сопровождает доблесть и следует за ней». Эту фор- мулу Цицерона разделяли все гуманисты. По мнению Пьер Паоло Верджерио, С. — и атрибут добродетели, и стимул к ее приумножению, примеры С. способны побудить молодых к доблестным поступкам. Паль- миери пишет, что именно добродетель дает возмож- ность быть прославленным не только при жизни, но и среди потомков; у Поджо Браччолини С. — во- площение добродетели-доблести, ее «вещественный знак», а монашеское презрение к С. будто бы ради до- бродетели — бесплодное и пустое. Альберти видит в добродетели и С. главные компоненты счастья, более того, С. — конечная цель земного существования. При этом, как и во всех др. случаях, на стезю добродетели и С. может ступить любой, равные возможности есть у всех — от царя до раба. Такие возможности, однако, не означали легкости пути к истинной С. Гуманисты утверждали, что ее до- стижение — дело трудное, что «постоянно быть на глазах у всех — коварнейшая вещь» (Петрарка), и что «личное присутствие» вредит С. Отсюда и рассужде- ния о том, что С. увеличивает ответственность челове- ка, требует самоконтроля, скромности, беспристраст- ности к самому себе. Авторы пишут, что нередко С. приходит к человеку только после смерти. Новизна этих рассуждений состоит в том, что они идут в пло- скости человеческой мирской С., и в том, что на земле С. нужна не только при жизни, но и после смерти. Петрарка стоит у истоков обсуждения проблемы бессмертия имени, памяти о человеке и его деяниях среди потомков. Ее поднимают и взволнованно об- суждают герои уже упомянутой выше «Моей тайны», сетуя на ограниченность пространственных и вре- менных пределов С. Там же изложены размышления о «второй» и «третьей» смерти. В приложении к ученым и писателям смерть — в разрушении гробниц (памят- ников) и гибели их книг. Тема С. как приобщения к бессмертию стала одной и самых популярных в гума- низме (Салютати, Верджерио, Браччолини, Альберти, Пальмиери и др.), что являлось новым, не свойствен- ным средневековью мотивом. Гуманисты видели в бессмертии С. среди потомков память о делах, вели- ких событиях, продолжение активного обращения к культурному наследию ушедших из жизни современ- ников. О бессмертии они рассуждали и при возрожде- нии культурного античного наследия. Прежде всего и больше всего свидетельством бессмертия становится С. среди потомков. Петрарка высказывает надежду на нее в своем прямом обращении к людям новых веков, знаменитом, хотя и незавершенном «Письме к потом- кам». Оно исполнено оптимизма, сознания полезно- сти своей жизни и творчества для грядущих столетий. Альберти полагает, что цель живописи — отыскание С. среди потомков. И этой же цели могут служить па- мятники, капеллы, палаццо. Особая роль в сохранении С. отводится поэтам. В длительной дискуссии гуманистов с представите- лями схоластического ученого мира выкристаллизо- вывается новое представление об особой и первосте- пенной значимости поэтического творчества. Один из серьезных аргументов связан со С. Как заявляет Петрарка в «Слове», сказанном при венчании поэти- ческими лаврами на Капитолии, «награда поэту — бессмертие имени, которое двояко: одно — у самих поэтов, другое — у тех, кого они сочли достойным восславить». Такого восславления жаждали многие современники гуманистов. Многие добивались по- священия им тех или иных трудов, стихов, или био- графических сочинений о них. Речь идет о персонах не только настоящего, но и прошлого времени. Лео- нардо Бруни написал историю Флоренции, а вслед за ним — Поджо Браччолини и другие вплоть до Ник- коло Макиавелли и Франческо Гвиччардини создавали подобные труды, воскрешая сотни имен и событий. В практике своей многосторонней творческой дея- тельности гуманисты «оживляли память» широчай- шим обращением к примерам античности, написани- ем многих специальных трудов о знаменитых деяниях и лицах той эпохи. Они, действительно, дарили второе бессмертие многим десяткам, если не сотням правите- лей, полководцев, общественных деятелей, писателей, художников, архитекторов, скульпторов, музыкантов, актеров и пр. Достаточно вспомнить, сколько страниц Петрарка отдал рассказам о Сципионе Африканском или сколько сборников писем и трудов посвятил раз- ным современникам — от короля Роберта I Неаполи- танского до Франческо Каррара, чтобы представить себе важность вопроса для той эпохи. Есть и еще одна сторона вопроса: С.-память о са- мих гуманистах и творцах-художниках той эпохи, со- творенная «руками друг друга». В первую очередь, это многочисленные биографии, первые из которых на- писал Боккаччо (о Петрарке и Данте), потом Бруни. Образы многих гуманистов запечатлены на фресках в капеллах, соборах или палаццо, на больших худо- жественных полотнах, в медальном или станковом портретном изображении. Некоторые изваяны в виде персонажей в скульптурных группах или изображены в специальных скульптурных портретах. Многие гу- манисты удостоились прекрасных надгробий и мону- ментов, памятников. Их дома превращались в музеи уже в их время, их книжные собрания становились началом публичных библиотек. Обсуждение проблемы С. «замыкает» в гумани- стической литературе триаду, первые два звена кото- рой составляют темы добродетели и благородства. От Данте и Петрарки до Леонардо да Винчи С., в конеч- ном итоге, понимается «классически»: как награда, как
СЛЕЙДАН 231 высокое признание заслуг добродетельного и благо- родного человека (vir bonus), как итог, венчающий его усилия. Но это понимание на протяжении всего Ренес- санса формируется в полемике с прежними представ- лениями, в философских раздумьях, обнаруживает противоречия. С. становится общественным мерилом значимости личности и одновременно «этическим императивом». Через нее личность осознает ценность своего «я», самоутверждается, через нее продолжает- ся постижение безграничных возможностей человека. В рассуждениях о С. неизменно обнаруживается и об- щая высокая оценка земной жизни. Отстаивая право человека на С., гуманисты завоевывали для человека возможность бессмертия в реальном мире истории, политики и культуры. Источники: Alberti L. В. Opere volgari / А cura di С. Grayson. Bari, i960. Vol. I—II; Palmieri M. Vita civile I A cura di G. Belloni. E, 1982; Петрарка Ф. Эстетические фрагменты. M., 1982; Его ж е. О сред- ствах против превратностей судьбы И Его же. Сочине- ния философские и полемические. М., 1998; Его же. Диалоги на гендерные и эстетические темы. Саратов, 2008; Браччолини П. О благородстве И Итальян- ский гуманизм эпохи Возрождения. Саратов, 1984. Ч. 1; Верджерио П. П. О благородных нравах и свободных науках И Там же. Саратов, 1988. Ч. 2. Лит.: Di Nар о 1 i G. L’immortalita dellanima nel Rinascimento. Torino, 1963; De M a 1 k i e 1 L. L’idee de gloire dans la tradition occidentale. P., 1968; Те n e n t i A. Il senso della morte e Tamore della vita nel Rinascimento. Torino, 1977; Albertiana. E, 1997-2001. Vol. I—III; Garin E. Il Rinascimento italiano. E, 1980; Francesco Petrarca. Lbpera Latina: tradizione e fortuna. E, 2006; Ре- вякина H. В. Проблемы человека в итальянском гу- манизме второй половины 14-первой половины 15 в. М., 1977; Ее же. Человек в гуманизме итальянского Возрождения. Иваново, 2000; Брагина Л. М. Ита- льянский гуманизм. М., 1977; Баткин Л. М. Ита- льянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989; Его же. Европейский человек наедине с со- бой. М., 2000. Н. И. Девятайкина. СЛЕЙДАН Иоганн (Sleidan, Sleidanus Johann), собственно, Иоганн Филиппи (Johann Philippi) (1506 или 1508, IIIлейден на Эйфеле — 31.10.1556, Страс- бург), немецкий историк, гуманист и дипломат. Ран- няя биография С. воссоздается с трудом. Начальное образование С. получил в родном городе одновремен- но со своим земляком Иоганном Штурмом. Затем в течение трех лет продолжал учебу у Братьев общей жизни в Льеже, после чего был послан родителями в Кёльн. Там в 1528 вышло второе издание греческих эпиграмм в латинском переводе, для которого С. под- готовил более юо эпиграмм. Несмотря на крайнюю бедность, он продолжил учебу в Лувене, где сблизил- ся с профессором греческого языка Рескием (Rescius). Получив предложение графа Дитриха фон Мандер- шейда, стал воспитателем его сына Франца и на время вернулся в Шлейден. Весной 1530 С. вновь оказался в Льеже, а в 1533 по приглашению Штурма приехал во Францию; изучал юриспруденцию в Париже и Орлеа- не, получил степень лиценциата права. В эти годы у С. сложился интерес к историографии. Летом 1537 он опубликовал краткое латинское переложение «Хро- ники» Жана Фруассара, в котором наибольшую цен- ность представляет написанное С. предисловие. В нем он подчеркивает особое значение истории для поли- тических деятелей. Из всего исторического материала, по мнению С., наиболее важен тот, который относится к недавнему прошлому, особенно, если это прошлое является выдающимся. Начиная с 1539, С. вынашивал план создания истории своего времени, для которого уже тогда начал собирать материал. Своей задачей он считал достойным образом изложить все то, что про- исходило в области церковной и религиозной жизни. На эти события он смотрел как на деяния Бога и видел в них проявления чудесного. Понимаемым так зада- чам историописания служила и обработка «Мемуа- ров» Филиппа де Коммина (С. сделал их перевод и на- писал комментарии). Предисловие С. посвятил двум главам Шмалькальденского союза — курфюрсту Сак- сонскому и ландграфу Гессенскому; в нем он отметил, что современная эпоха не менее достойна внимания, чем эпоха, описанная Коммином. Тем временем Иоганн Штурм сблизился с карди- налом Жаном Дю Белле, который, как и его старший брат Гийом Дю Белле, был сторонником тесных свя- зей Франции с немецкими протестантами, рассматри- ваемыми в качестве противовеса власти императора в империи. После отъезда Штурма в Страсбург, где тот открыл свою знаменитую гимназию, С. по его реко- мендации занял место секретаря на службе у Жана Дю Белле. В 1540-е гг. деятельность С. оказалась тесно свя- зана с судьбами немецкого протестантизма. Реформи- рованная Церковь в Германии подверглась бы боль- шему натиску со стороны императора Карла V, если бы Франция в лице короля Франциска I, связанного со Шмалькальденской лигой политическим союзом, не поддерживала немецких протестантов, вовлеченных и в межпартийную борьбу во Франции. В центре этой борьбы находились братья Дю Белле. С. развернул кипучую деятельность в интересах немецких и фран- цузских протестантов и дважды ездил в Германию для защиты их интересов. Поняв, что по-настоящему плодотворными его старания могут быть только на родине, С. окончатель- но вернулся в Германию, где оказался в самой гуще межконфессиональной распри. Прибыв в Страсбург в 1541, он привез с собой «Небольшое историческое до- несение, чуждое злословия и клеветы» (Bescheidener historischer unschmalicher Bericht), содержащее об- ращенный ко всем сословиям империи призыв от- казаться от папской власти. «Донесение» имело оше- ломляющий успех, впоследствии оно неоднократно переиздавалось. В 1544 в Страсбурге было опубли-
232 СМЕД \ ковано и второе сочинение С. — «Две речи, из кото- ll рых одна адресована императору Карлу V, другая — ы германским князьям и всем сословиям империи» у (Orationes duae, una ad Carolum Quintum Caesarem, Д altera ad Germaniae Principes omnes ac ordines Imperii), у ] Немецкий текст был издан сначала анонимно, а по- У том под псевдонимом Баптист Ласденус (Baptista I Lasdenus). Летом 1542 С., по-видимому, вернулся на ' родину, получив известие о смерти отца. В 1543 он находился в Париже, весной 1544 в Страсбурге. В эти годы С. был политическим корреспондентом на фран- цузской службе, точнее — на службе кардинала Дю Белле. Летом 1545 в качестве посла и переводчика официальных документов он направлен Страсбургом в Вормс для участия в работе рейхстага. В это же время по рекомендации Мартина Буцера и Якоба Штурма фон Штурмека ландграф Филипп I Гессенский и Шмалькальденская лига заказали С. составление хро- ники, в которой было бы описано состояние религии в империи. Для написания хроники С. получал инфор- мацию, но публиковать самостоятельно этот труд он не мог. В Марбурге С. трудился в архивах Филиппа Гес- сенского. В 1545 он был отправлен Шмалькальденской лигой с посольством в Англию. Якоб Штурм считал, что историку Реформации, изучившему положение протестантов в Германии, Франции и Нидерландах, следует побывать и в Англии. Для работы над своим сочинением С. использовал знакомство с английским королем Генрихом VIII и его окружением. В этом же году был закончен первый том. Но дипломатические поручения, а также трудности в получении архивных документов сильно затруднили продолжение иссле- довательской работы С., которая после поражения Шмалькальденской лиги в 1547 от императора Карла V вовсе остановилась. В марте 1546 С. женился на Иоле фон Нидбрук, дочери Иоганна фон Нидбрука, брата графа Нассау. О том, как пережил С. эти тяжелые вре- мена, сохранилось мало информации. По-видимому, тогда он продолжил классические штудии, посвящен- ные Платону (см. Платонизм), Аристотелю, Цезарю и Цицерону, а также завершил обработку «Мемуаров» Филиппа де Коммина, перевод сочинения о француз- ской монархии и написал трактат о платоновском уче- нии о государстве и законах (Summa doctrinae Platonis de republica et de legibus, 1548). В поисках средств для продолжения работы над историей Реформации С. обратился к английскому королю Эдуарду VI с просьбой о ежегодной пенсии, которая вначале была назначена, а потом отменена. \ В ноябре 1551 С. был отправлен на Тридентский собор, I где представлял интересы группы имперских городов (Равенсбурга, Эслингена, Рейтлингена, Бибераха и Линдау). В Италии он провел зиму 1551-52 в перего- Т ворах с посланниками императора и высокопостав- za ленными иерархами Католической Церкви, совершил *7 поездку в Венецию. В 1552 участвовал в переговорах У немецких протестантов с французским королем Ген- рихом II. После возвращения в Страсбург С. получил место профессора права и смог продолжить прерван- ную работу над историей Реформации. Теперь он опирался в основном на источники, предоставлен- ные в его распоряжение Страсбургом. Якоб Штурм, который долгие годы вершил судьбы немецкого про- тестантизма, располагал богатым собранием актов всякого рода и знакомил с ними С. по его просьбе. К лету 1554 С. завершил свое гл. сочинение — «О со- стоянии религии и государства в правление импера- тора Карла V» (De statu religionis et reipublicae Carolo V Caesare commentarii. Vol. 1-2). Он создал первую доку- ментализированную историю Реформации. Труд был неоднозначно встречен современниками. Не давая оценки событий и ограничиваясь преимущественно изложением фактов, С. пытался избежать пристраст- ности, чем вызвал неудовольствие самих протестан- тов. Обладая чувством исторического контекста, С. следовал принципу: «чего нет в актах, того нет в дей- ствительности». Это сделало его основоположником реформационной историографии. В конце жизни С. издал компендиум «О четырех великих монархиях» (De quattuor summis imperiis, 1556), содержащий про- тестантскую концепцию всемирной истории. Этим учебником во 2-й пол. 16 в. зачитывался весь проте- стантский мир. Историографическую школу С. прош- ли даже иезуиты. Последние годы жизни ученого были полны не- взгод. В 1553 умерла жена, оставив на его плечах за- боту о малолетних дочерях. В октябре этого же года неожиданно умер Штурм, оказывавший С. большую поддержку. С о ч.: De statu religionis et reipublicae Carolo V Caesare commentarii. Argentorati, 1555; De quattuor summis imperiis. Argentorati, 1556; Philippi Cominaei, Equitis. De Carolo Octavo Galliae rege et bello Neapolitano commentarii / Interprete J. Sleidano. Argentorati, 1562; Briefwechsel / Hrsg. von H. Baumgarten. Strassburg, 1881. Лит.: Pau r Th. Johann Sleidans Commentare iiber die Regierungszeit Karls V: historisch-kritisch betrachtet. Leipzig, 1843; Weitz Ph. Etude sur Sledan, historien de la reformation. Strasbour, 1862; Baumgarten H. Ober Sleidans Leben und Briefwechsel. Strassburg; L., 1878; Friedensburg W. Johannes Sleidanus: der Geschichtsschreiber und die Schicksalsmachte der Reformationszeit. Leipzig, 1935 (Schriften des Vereins fiir Reformationsgeschichte. Bd. 157); Dickens A. G. Johannes Sleidan and Reformation History // Reformation, Conformity and Dissent / Ed. by R. Buick Knox. L., 1977. P. 17-43; Kelley D. R. Johann Sleidan and the Origins of History as a Profession // Journal of Modern History. 1980. Vol.52; Voge 1 s tei n LB. JohannSleidans Commentaries, Vantage Point of a Second Generation Lutheran. Lanham, 1986. И. Л. Григорьева, H. В. Салоников. СМЕД Йоханнес (Smedh Johannes), Фабри (Fabri) (ум. 1496), шведский печатник. Ок. 1487 прие- хал в Швецию из Германии. В нач. 1490-х гг. основал в
СМИТ 233 Стокгольме типографию, в которой напечатал первую книгу на шведском языке — переведенный с латыни трактат французского теолога Жан Жерсона «Спасе- ние от дьявола» (Aff dyaffwlsens frastilse), а также бре- виарии (часословы) двух шведских епархий: Стренг- несской (Breviarium Strengnense, 1495) и Упсальской (Breviarium Upsalense, 1496). Лит.: Coll ij n I. Sveriges bibliografi intill ar 1600. Stockholm, 1924-38; Idem. Svensk boktryckarhistoria under 1400-och 1500-talen. Stockholm, 1947. В. А. Антонов. СМИТ Томас (Smith Thomas) (23.12.1513, Саффрон Уолден, Эссекс — 12.8.1577, Хилл Холл близ Тейдон Маунт, Эссекс), английский гуманист, государствен- ный деятель, дипломат, политический мыслитель. Родился в семье зажиточного фермера-овцевода. Обучался в Кембридже: с 1525 в Сент-Джон коллед- же, а с 1526 в Куинз колледже. В 1532 получил степень магистра. Преподавал философию и греческий язык. В 1540-42 с целью совершенствования в юриспру- денции совершил путешествие по Европе, посетил университеты Парижа, Орлеана и Падуи, где изучал гражданское право. По возвращении в Кембридж в 1542 удостоен степени доктора обоих прав. В этот же период С. вместе с ближайшим другом Джоном Чиком начал борьбу за реформу греческого произношения по системе Эразма Роттердамского. В связи с этим С. создал трактат «Об исправлении и улучшении про- изношения греческого языка» (De recta et emendata Linguae Graecae pronuntatione, 1542; изд. 1568.) в форме послания противившемуся подобным нововведени- ям канцлеру Кембриджского университета епископу Винчестерскому Стефану Гардинеру, который своим декретом запретил вносить изменения в сложившую- сясистему греческого произношения в Кембриджском университете. В ответном послании Гардинер настоя- тельно советовал ему продолжить занятия граждан- ским правом. Выдающие способности С. снискали ему должность вице-канцлера Кембриджского универ- ситета. Среди его учеников числились ставшие впо- следствии видными государственными и церковными деятелями Уильям Сесил, Джон Нонет, Джон Элмер. Убежденный протестант, С. в 1547 примкнул к бли- жайшему окружению Протектора Сомерсета, который способствовал его назначению клерком Тайного сове- та, а затем государственным секретарем (1548-49). С. был посвящен в рыцарское достоинство. В качестве государственного секретаря С. имел широкий круг обязанностей: от разбора жалоб на огораживания и дипломатических миссий по защите английских тор- говых привилегий в Нидерландах до участия в богос- ловских дебатах. Полученный опыт нашел отражение в трактате «Рассуждение об общем благе королевства Англии» (A Discourse of the Common Weal of this Realm of England, 1549; впервые изд. в 1581). В написанном в форме диалога «Рассуждении» обсуждаются самые актуальные проблемы английской действительности того времени: социальные последствия огоражива- ний и роста цен в связи с порчей монеты. Детальное обоснование необходимости протекционистских мер с целью защиты отечественной торговли и ремес- ла делает трактат образцом раннемеркантилистской мысли. В 1576 при подготовке рукописи к изданию С. добавил в текст фрагмент, в котором рост цен объ- яснялся наплывом драгоценных металлов из Нового Света. С падением протектора Сомерсета С. отрешили от должности государственного секретаря и заключили в Тауэр (октябрь 1549 — февраль 1550). Находясь в тюрьме, он перевел на английский язык рифмованны- ми стихами значительную часть псалмов Давида. Этот труд оставался неопубликованным вплоть до 1963 и не оказал заметного влияния на английскую перевод- ческую традицию Св. Писания эпохи Реформации. В правление Марии Тюдор С. спасло от преследова- ния заступничество Гардинера. При Елизавете I С. вернулся к активной диплома- тической и государственной деятельности: он неодно- кратно назначался послом во Францию; с 1572 до своей кончины в 1577 занимал пост государственного секре- таря; состоял канцлером Ордена Подвязки. Самым продолжительным посольством во Францию оказа- лось его вторая миссия (1562-66), однако дипломати- ческие успехи С. в условиях религиозных войн были скромными. Но именно в эти годы он многого достиг на академическом поприще. Сближение с выдающим- ся знатоком греческого языка и представителем про- славленного дома печатников Робером II Этьенном (см. Этьенны) побудило С. опубликовать оставав- шиеся в рукописи на латинском языке трактаты о гре- ческом произношении и упорядочении английского правописания (De recta et emendata Linguae Graecae pronuntiatione. Lutetiae, 1568; De recta et emendata Linguae Anglicae scriptione, Dialogus. Lutetiae, 1568.). К реформе орфографии английского языка С. подо- Портрет Томаса Смита. Фрагмент гравюры 1744 работы Я. Хубракена (1698-1780) по оригиналу неизвестного хмастера (приписывается Гансу Гольбейну).
234 СМИТ шел преимущественно как орфоэпист. Его стремление передать оттенки произношения английских слов вы- разилось в предложении увеличить количество букв в английском алфавите на го (34 букв вместо 24). В этой части замысел С. не был воспринят последующими английскими грамматиками, ориентировавшимися на сохранение в орфографии этимологической природы английского языка, а не нюансов произношения от- дельных слов. Но в традициях книгопечатания нашли воплощение детальные разработки С. по отражению долготы и краткости английских слогов, а также по использованию в текстах различных диакритических знаков. Во время пребывания во Франции в 1562-65 С. подготовил трактат об английском государстве (De republica Anglorum, впервые изд. в 1583), который, не- смотря на латинское название, написан на английском языке. В этой работе С. дал краткий анализ сословной структуры английского общества и подробное описа- ние государственного устройства и судебной системы Англии. Он выступил идеологом т. н. «смешанной мо- нархии». К кон. 17 в. книга выдержала и изданий на английском языке, 4 — в латинском переводе, была напечатана в Нидерландах и Германии. В исторической ретроспективе масштаб личности С. существенным образом изменился в историогра- фии 2-й пол. 20 в., гл. обр., в связи с критическим пере- изданием его лингвистических и политико-правовых произведений, предпринятым Б. Даниельсоном и М. Дьюэр, а также установлением его авторства ряда сочинений, ранее приписывавшихся другим. Так, «Рассуждение об общем благе», вышедшее первона- чально под инициалами «W. S.», в разное время атри- бутировалось Уильяму Шекспиру, Уильяму Стаффор- ду, Джону Хейлзу. Попытка М. Дьюэр представить С. в качестве автора «Меморандума о валютном обмене» не получила поддержки со стороны Р. де Рувера и др. исследователей. С оч.: Literary and Linguistic Works I Ed. by B. Danielsson // Acta Universitatis Stockholmiensis. Stockholm Studies in English. Stockholm, 1963-83. T. 12, 50, 56; A Discourse of the Common Weal of this Realm of England I Ed. by M. Dewar. Charlottesville (VA), 1969; De Republica Anglorum / Ed. by M. Dewar. Cambridge, 1982. Лит.: S t г у p e J. Life of the Learned Sir Thomas Smith kt. Oxford, 1820; L e В r a n c h u J.-I. Ecrits Notables sur la Monnaie (XVIe Siecle), de Copernic a Davanzati. Р.» 1934. Vols. I—II; Heckscher E. Mercantilism. L., 1935. Vol. i-2;D e w a r M. Sir Thomas Smith: a Tudor Intellectual in Office. L., 1964; Idem. The Memorandum «For the Understanding of the Exchange»: Its Authorship and Dating 11 The Economic History Review. New Series. 1965. Vol. 17. № 3. P. 476-87; Idem. The Authorship of the «Discourse of the Commonweal» 11 The Economic History Review. New Series. 1966. Vol. 19. № 2. P. 388-400; Idem. A Question of Plagiarism: The «Harrison Chapters» in Sir Thomas Smiths De Republica Anglorum // The Historical Journal. 1979. Vol.22.№4. P.921-29;Ferguson A.B.The Articulate Citizen and the English Renaissance. Durham (NC), 1965; Dobson E. J. English Pronunciation. 1500- 1700. Oxford, 1968. Vol. 1-2; F u s t f e 1 d D. R., Roover R. de. On the Authorship and Dating of «For the Understanding of the Exchange» // The Economic History Review. New Series. 1967. Vol. 20. № 1. P. 145-52; Political thought and the Tudor commonwealth: deep structure, discourse and disguise. L., 1992; McLaren A. Political culture in the reign of Elizabeth I: Queen and Commonwealth. 1558- 1585. Cambridge, 1999; Armitage D. The Ideological Origins of the British Empire. Cambridge, 2000; Семе- нов В. Ф. Огораживания и крестьянские движения в Англии XVI в. М.;Л., 1949; Березкин А. В. Отра- жение социально-экономических сдвигов в Англии в середине XVI века в трактате «Рассуждение об общем благе королевства Англии» И Вестник Ленинградско- го ун-та. Сер.: «История, языкознание, литература». 1984. Вып. 4. № 20. С. 31-34. А. В. Березкин. СМИТ Хенрик (Smith Henrik) (ок. 1495, Мальмё, Дания, ныне Швеция — 1563» там же), датский гума- нист. Брат Хермана Вейгере. Родился в бюргерской семье. Учился в университе- тах Ростока (с 1514), где стал бакалавром, и Виттенберга (ок. 1516). В 1517-18 жил в Лейпциге, работая корректо- ром в типографии Мельхиора Лоттера. По возвраще- нии в Данию (1519) написал свою первую книгу под названием «Сад синонимов» (Hortulus Synonymorum, изд. 1520), учебное пособие по латинским синонимам, снабженное датским переводом слов и примерами из сочинений римских писателей (Цицерона, Теренция, Вергилия и др.). В 1523 сохранил верность низложен- ному королю Кристиану II и покинул Данию. Жил в Нидерландах и Германии, выполняя поручения своего государя. В Виттенберге редактировал датский пере- вод Нового Завета (изд. 1524), в котором, возможно, и сам принимал участие. Вернувшись в Данию во вре- мя разгоревшейся там гражданской войны (1534-36), обосновался в Мальмё, где и протекала вся его по- следующая жизнь. Замещал городскую должность старшего весовщика, а в свободное время занимался литературным трудом. С использованием данных из сочинений и лечебной практики европейских врачей и с опорой на опыт народного знахарства, С. написал ряд медицинских трактатов (изд.: Копенгаген, 1536, 1546, 1557), впоследствии составивших сборник под названием «Лечебная книга Хенрика Смита» (Henrick Smids Laegebog, Копенгаген, 1577). Этот сборник со- держал объяснения причин заразных заболеваний (особенно чумы), способы предохранения от них и рецепты для создания лекарств. Впоследствии он не- однократно переиздавался и служил нескольким поко- лениям датчан настольной книгой. Одновременно С. своим пером способствовал делу насаждения в Дании лютеранского вероучения. Им были написаны первый датский евангелический катехизис (En liden Dyalogus eller Cathechismus, Копенгаген, 1537), представляв-
СОДОМА 235 ший собой беседу пастора с мирянином. С. перевел предисловия Мартина Лютера к некоторым библей- ским книгам и впервые в Дании составил указатели к обнародованному в 1550 датскому тексту Библии: «Симфония на Священное Писание» (Taffle ос Register, flittelig tilhaabe dragen aft' den Hellige Scrifft, Копенга- ген, 1560). С. создал также латинско-датский словарь, заключавший 6300 слов (Libellus vocum Latinarum, cum interpretatione Danica, Копенгаген, 1563), который яв- ляется драгоценным источником по истории датского языка, и особенно его лексикографии. Кроме того, из- вестно, что С. принимал участие (1549) в редактиро- вании датского текста Сконской Правды, памятника датского областного права, и, черпая факты из сочи- нений историков, написал «Хронику» (Chronicon) о замечательных людях, живших в период от сотворе- ния мира до i-й пол. 16 в., от которой уцелели лишь отрывки (изд. в 1873). С. похоронен в церкви св. Петра в Мальмё. Соч.: Henrick Smids Laegebog / Udg. A.-E. Brade. Kobenhavn, 1976; Monumenta Historiae Danicae I Udg. H. E Rordam. Kobenhavn, 1873. Bd. I. S. 582-650. Лит.: Rordam H. F. Historieskrivning og Histirieskrivernei DanmarkogNorgesiden Reformationen. Kobenhavn, 1867. Bd. I. S. 36-42; Wei bull L. Henrik Smith. Lund, 1897; Brondum-Nielsen J. Sproglig forfatterbestemmelse. Kobenhavn, 1914. S. 37, 72-80; Hens H. A. Henrik Smith 11 Dansk biografisk leksikon. 2. udg. Kobenhavn, 1983. Bd. 13. S. 528-29; Dansk litteratur historic. 2. udg. Kobenhavn, 1990. S. 480-82. В. А. Антонов. СНЕЛЛЬ Йохан (Snell Johan) (ок. 1450, Ганновер — ок. 1500, Любек), датский и шведский первопечатник. Обучался печатному делу в Ростоке. В 1480 открыл собственную типографию в Любеке. В нач. 1482 при- нял приглашение епископа Оденсеского Карла Рён- нова устроить типографию в датском городе Оденсе. Издал здесь первые на датской почве книги, а имен- но: собрание грамот Оденсеской епархии (Breviarium Ottoniense), единственный уцелевший экземпляр которой хранится ныне в Королевской библиотеке Дании, и небольшое сочинение, в которой описыва- лась осада Родоса турками в 1480 (Guilmus Caoursin. Descriptio obsidionis urbis Rhodie). В кон. 1482 вернул- ся в Любек, откуда в 1483 отправился в Швецию, где также положил начало печатанию книг, выпустив в свет латинскую грамматику (Remigius) и Служебник (Missale) для упсальской епархии (сохранился один экземпляр в шведской Королевской библиотеке). В том же году С. снова вернулся в Любек. Проживая в этом городе, еще несколько лет плодотворно занимал- ся типографским делом. Лит.: Nielsen L. Dansk Bibliografi 1482-1550. Kobenhavn, 1919; Collijn I. Sveriges bibliografi intill ar 1600. Uppsala, 1934-38. Bd. I; I d e m. Svensk boktryckarhistoria under 1400- och 1500-talen. Stockholm, 1947; Rasmussen H. Boger og bogbindere i Odense for 1694. Kobenhavn, 1959; D a 1 E. Dansk provinsbogtryk gennem 500 ar. Kobenhavn, 1982. В. А. Антонов. СОДОМА (Sodoma), собственно, Джованни Антонио Бацци (Giovanni Antonio Bazzi) (1477, Верчелли, Пьемонт — 15.2.1549, Сиена), итальянский художник, ведущий представитель сиенской шко- лы зрелого Возрождения. Прозвище С. получил за «необъяснимую нежность к мужчинам», по словам Джорджо Вазари, недолюбливающего художника. Од- нако художник не стеснялся своего прозвища, подпи- сывался им, упоминал его в стихах и стансах, которые распевал. Вазари упоминает о любви С. к необычным животным, «так что его дом напоминал Ноев ковчег». Работал главным образом в Сиене, городах Тосканы и Риме. Сын сапожника, С. с 1490 по 1498 обучался в Верчелли в мастерской живописца Джованни Марти- но Спанзотти, с которым сотрудничал до 1500. В том же году был приглашен агентами банкира Спаннокки, чьи филиалы были в Милане, в Сиену. Известно, что С. бывал в Милане после 1498, где имел возможность познакомиться с произведениями Леонардо да Винчи, влияние которого было определяющим на становле- ние его стиля. Первой большой работой С. в Сиене было создание алтаря «Снятие с креста» для капел- лы Чинуцци в церкви Сан Франческо в Сиене (1502, Содома. «Свадьба Александра Македонского и Роксаны». Фреска. 1516. Вилла Фарнезина. Рим.
236 СОДОМА Нац. Пинакотека, Сиена). В его манере натурализм ломбардской школы 15 в. сочетался с точностью то- сканского рисунка, легкой леонардовской светотенью и холодным эмалевым колоритом, характерным для раннего С. В изящной деликатности облика Мадонны заметны черты стиля Пьетро Перуджино, влияние ко- торого было весьма значительным в Умбрии и Тоска- не на рубеже 15-16 вв. По заказу монахов монастыря св. Анны в Кампрена, близ Пиенцы, С. создал для мо- настырской трапезной фресковый цикл, включающий сцены из жизни св. Анны, триптих «Чудо с хлебами и рыбой», сцену «Оплакивание», с двумя фланкирую- щими композициями: «Передача устава конгрегации Оливете Св. Бенедиктом» и «Поклонение монахов Мадонне со Св. Анной» (1503-04). После завершения работ С. получил заказ на роспись стен большого дво- ра знаменитого монастыря близ Сиены Монте Оливе- то Маджоре. Он написал цикл фресок, посвященный жизни и деятельности Св. Бенедикта (1505-08), свиде- тельствующий о зрелости его стиля. Помимо «Христа Страстей», «Христа, несущего крест» и «Св. Бенедик- та, передающего монастырский устав», помещенных в проходе между двором и церковью, С. во дворе на- писал 26 сцен, в которых изобразил многочисленные эпизоды из жизни Св. Бенедикта, основанные на тек- сте второй книги «Диалогов» Св. Григория Великого. В искусстве С. нарративная традиция североитальян- ской живописи раннего Возрождения обогатилась новыми возможностями. Масштаб его пластически выразительных фигур пропорционален простран- ственному окружению. Опираясь на опыт Леонардо, он прибегал к светотеневой моделировке, придаю- щей оптическую достоверностью объемным формам, предметной и пейзажной среде. В архитектурных и орнаментальных деталях С. использовал мотивы ан- тичного канделябра и гротеска. Благодаря протекции сиенского банкира Агости- но Киджи, в октябре 1508 С. был приглашен папой Юлием II в Рим для работ в станцах Ватикана. Он рас- писал потолок Станцы делла Сеньятура, отдельные элементы которого (декоративное членение свода, небольшие сценки из военной истории римлян в тра- пецевидных обрамлениях) были сохранены Рафаэлем, когда он начал работать в станце. Неслучайно Рафаэль поместил портрет С. рядом с автопортретом в правом углу фрески «Афинская школа». В период пребывания в Риме С. испытал влияние Рафаэля и его школы, что привело к большей обоб- щенности композиции, отказу от нарративности и детализации живописного рассказа, при сохранении лирической эмоциональности образов и насыщен- ности природными мотивами пейзажных фонов, свидетельствующей о знакомстве С. с живописью и графикой Сев. Европы. Многие годы С. был связан с семьей Киджи, для которой расписал кассоне сценой «Похищение сабинянок» (Палаццо Барберине, Рим). Ок. 1510 С. украсил живописью на мифологические сюжеты потолок одной из комнат дворца Сиджиз- мундо Киджи в Сиене (сохранились только четыре панели; Метрополитен-музей; Музей искусств, Вор- честер). К периоду его пребывания в Сиене относят- ся «Юдифь» (Нац. пинакотека, Сиена), «Лукреция» (Музей Кестнер, Ганновер) и «Милосердие» (погибла в Берлине в 1945), которые могли быть украшением одной из комнат дворца Пандольфо Петруччи, тирана Сиены и, возможно, были частью цикла «знаменитых людей». В ноябре 1513 С. получил заказ на роспись фа- сада дворца Агостино Барди в Сиене в соревнование с Доменико Беккафуми, расписавшего фасад дворца Боргези (росписи фасадов не сохранились). Для двора церкви Сан Франческо в Сиене он написал «Бичевание Христа» (перенесено в Нац. пинакотеку в 1841), в ко- тором мягкая светотеневая моделировка подчеркива- ет монументальную пластику фигур. Приглашенный для работы во Флоренцию, он написал для трапез- ной монастыря бенедектинцев фреску «Тайная вече- ря». Самой известной работой С. является роспись спальни Агостино Киджи на вилле Фарнезина в Риме (1516). Он написал две сцены из истории Александра Македонского: «Свадьба Александра Македонского и Роксаны» и «Семейство Дария перед Александром Македонским». Возможно, художник отталкивался от рисунков Рафаэля на аналогичный сюжет, известных в копиях и гравюрах. Вместе с тем стиль С. более теа- тральный. Сцену встречи Роксаны и Александра он изобразил среди эффектной перспективной аркады в окружении многочисленных путти и разнообразных занимательных деталей. Глубокий и сложный колорит фрески свидетельствует об интересе С. к венециан- скому искусству. В 1518 С. переехал в Сиену, где со- вместно с Беккафуми и Джироламо дель Пачча создал живописный цикл со сценами из жизни Марии для оратории Св. Бернарди на. Для капеллы Св. Екатерины Сиенской в церкви Сан Доменико С. написал полные трепетной чувственности «Экстаз Св. Екатерины» и «Видение Св. Екатерины» (1526), в которых уже замет- ны черты кризиса и отход от классического римского Содома. «Св. Себастьян». ‘525- Палаццо Питти. Флоренция.
СОЛАРИ 237 стиля. Появились некоторая небрежность, несогласо- ванность фигурных групп с пейзажным или архитек- турным фоном, нарочитая чувственность. Став офи- циальным художником Сиенской республики, С. написал для Палаццо Пубблико фигуры «Св. Виктора» и «Св. Ансано» (1529), «Благославляющего Бернардо Толомея» (1533) в зале Маппомондо, а также «Воскре- шение Христа» и «Мадонну с двумя святыми» (1535) в одном из залов. С. исполнил много фресок на фасадах, которые сохранились частично или были утрачены. Им написана большая композиция «Рождество» над Порто Сан Вьене (1530-32), «Оплакивание» в таберна- кле Каса Бамбаджини Галетти, большая фреска «Ма- донна с патронами Сиены» (1537) на стене Капеллы ди Пьяцца, от которой сохранился только рисунок углем. В кон. 1530 в Испанской капелле церкви Сан- то Спирито С. выполнил фреску «Триумф Св. Иакова Кампостельского над сарацинами», которой был вос- хищен Карл V, посетивший Сиену в 1536. В конце 1537 С. вернулся в Пьомбино, затем поехал в Вольтерру, где для потолка дворца Лоренцо ди Галеотто Медичи на- писал панно «Падение Фаэтона». Само панно не со- хранилось, но остался прекрасный набросок для этой композиции (Гал. Уффици). В 1539 он работал в Пизе, где по заказу Опера дель Дуомо написал две картины «Оплакивание» и «Жертвоприношение Авраама» для апсиды собора. В 1542 создал алтарь «Мадонна с ше- стью святыми» для оратории Санта Мария делла Спи- на (Нац. музей св. Матфея, Пиза). После короткого пребывания в Лукке С. вернулся в Сиену в 1545, где успехом пользовалось искусство его соперника Бек- кафуми. Поздние произведения С. свидетельствуют о глубоком кризисе; это заметно в картинах «Путь на Голгофу» для Сан Джакомо в Саликотто и излишне сентиментальном «Оплакивании» (Гал. Боргезе, Рим). На протяжении жизни С., помимо монументаль- ной живописи, создал много небольших Мадонн, панелей для похоронных дрог (как семь панелей для Компаньи Сан Джованни делла Морте), алтарей, наи- более известными из которых являются «Поклонение волхвов» (1528) для Сант Агостино в Сиене и «Святое семейство со Св. Леонардом» (ок. 1533, Палаццо Пу- блико, Сиена). Лит.: Bruzza L. Notizie intorno alia patria e ai primi studi del pittore G. A. Bazzi. Torino, 1862; Hobart C u s t R. H. Giovanni Antonio Bazzi, Hitherto Usually Styled Sodoma. L., 1906; Sega rd A. G. A. Bazzi, dit le Sodoma. P., 1910; G i e 11 у L. G. A. Bazzi, dit le Sodoma. P., 1911; Hauvette H. Le Sodoma. P., 1911; Mostra delle opere di G. A. Bazzi, ditto il Sodoma. Catalogo del mostra. Vercelli, 1950; M a r c i a n о Agostinelli Tozzi M. T. Il Sodoma. Messina, 1951; Hayum A. Giovanni Antonio Bazzi, «II Sodoma». N. Y., 1976; Carli E. Il Sodoma. Vercelli, 1979. В. Д. Дажина. СОЛАРИ Пьетро Антонио (Solari Pietro Antonio) (1450, Милан — 1493, Москва), итальянский архитек- тор и строитель. С. был сыном Гвинифорте, при- нимавшего участие в сооружении кафедрального со- / бора Милана, а также павийской Чертозы. В Милане / С. оставил образцы пламенеющей готики — в церкви м Санта Мария дель Кармине, Санта Мария делла Инко- \j роната, в капелле Борромео ди Санта Мария Педоне. Л Вместе с отцом был занят в строительстве кафедраль- IЧ ного собора и Большого госпиталя; после смерти отца V С. по поручению миланского герцога руководил в ка- I честве главного инженера строительством павийской \ Чертозы. Наследник сохранившейся в Сев. Италии готической традиции, которую рождающийся воз- рожденческий стиль преодолевал постепенно, С. в своих произведениях обнаруживал вкус к узорчатым поверхностям, игре света и тени, разнообразию масс, достигаемому многоугольниками с украшениями в обожженном кирпиче, орнаментами кронштейнов и карнизов, стрельчатыми окнами. Приняв пригла- шение поступить на службу к великому князю Ива- ну III, С. вместе с московскими послами Дмитрием и Мануилом Ралевыми и несколькими товарищами по ремеслу — литейщиком Якопо, золотых и серебряных дел мастером Кристофоро, учеником Джанантонио (Земантоем), Карло из Милана, греком Райко из Ве- неции — прибыли в Москву зимой 1489-90. В Москве С., назначенный «главным архитектором Московии» (architectus generalis Moscoviae), нашел уже развернув- шиеся работы по реконструкции Кремля, начатые в 1485 Антонио (возможно, венецианцем Джилярди) и Марко Руффо (возможно, учеником Марко де Фризоне из Кампионе). В 1488 уже были возведены Тайницкая башня на юге у реки Москвы и Свиблова (Водовзвод- ная) башня, приспособленная для снабжения водой во время осады; круглая Беклемишевская и, возмож- но, Благовещенская были сооружены Марко Руффо (1487), он также заложил фундамент старого дворца великих князей (терема, или гинекея) и руководил строительством Грановитой палаты, которая была за- вершена С. По прибытии в Москву С. принял участие в строительстве Боровицкой башни (воздвигнутой на месте другой, более древней), имеющей пирамидаль- ную форму, ее находящиеся внизу ворота служили самым старым выходом из крепости к реке со служеб- ными целями (однако ее каменный шпиль, выполнен- ный в разных ордерах, не является произведением С., равно как и псевдоготические рельефы, добавленные в кон. 17 в.). В 1490 С. воздвиг Константиноеленин- скую четырехугольную башню, увенчанную зубцами в форме ласточкина хвоста, с выдвинутым корпусом, равеллином, подъемным мостом и входными вратами (измененными в 17 и 18 вв.). Русские летописи припи- сывают С. сооружение двух других башен — Спасской у и Никольской. Первая, стройная и изящная, является I сегодня главным входом в Кремль, она имеет две над- Д писи на латинском и русском языках, которые, поми- мо года ее сооружения и всех титулов великого князя, \ сообщают также, что она является «произведением Z Пьетро Антонио Солари из города Мидиолана». Че- V тырехугольная по форме, башня имела выдвинутый 1 корпус и две маленькие боковые башни со стороны '
238 СОТО Красной площади; она располагала и др. средствами защиты на случай нападения врагов. Ворота Спасской башни первоначально назывались Фроловскими, че- рез них проходили торжественные процессии клира, послов, самих царей. Все, включая царя, идя пешими, должны были обнажать голову. Помещенные на ней икона Христа Спасителя и великолепно исполненные часы с боем относятся к другому времени. Фатальным для здоровья С. было сооружение в 1492 угловой Ар- сенальной башни, массивной и глубоко уходящей в почву, со стенами в 4 м толщины — она предназна- чалась не только для обороны, но также и для защи- ты вместительного колодца, вырытого в подземелье башни (он сохранился и по сей день). Наконец, заслу- гой С. является участие в сооружении уже названной Грановитой палаты, воздвигнутой в ограде Кремля в 1487-91. Это одно из наиболее древних гражданских сооружений города, в два этажа, почти квадратной формы, высотой в 9 м, освещенное 18-ю окнами, раз- мером 495 кв. м; оно состоит из одного большого зала для приема, перекрытого четырьмя крестовыми сво- дами, которые опираются на массивный центральный столб. Название здания происходит от граненого бе- локаменного руста, который украшает фасад; это был декоративный и в то же время конструктивный эле- мент, совершенно новый в русской архитектуре, в то время как в Италии уже имелись его образцы в баш- нях замка Сфорца в Милане, во дворце Диаманти в Ферраре, во дворце Бевильаква в Болонье, во дворце Строцци во Флоренции. Жители Москвы приняли его с восхищенным изумлением, равно как и готический стиль окон со стрельчатой аркой, разделенных колон- кой, придуманных двумя итальянцами; они напоми- нали дорогие С. ломбардские произведения; после пожара 1682 в связи с реставрацией здания окна были расширены и украшены косяками поздневозрожден- ческого стиля. Здание было декорировано настенной живописью на библейские темы уже в кон. 16 в. Спу- стя столетие Симон Ушаков и его ученики вновь рас- писали стены. Предназначенная для торжественных церемоний (приемов иностранных послов, больших ассамблеи, празднований побед), Грановитая палата представляет типичный пример возрожденческого дворца в «итальянском стиле», величественного и из- ящного одновременно. Тяжелый труд на строитель- ных работах в Москве и суровый климат подорвали здоровье С., и в 1493 он скончался; об этом свидетель- ствует документ, посланный миланским герцогом ма- тери архитектора, подтверждающий права сына на ее наследство. Ист.: ПСРЛ, VI, VIII, XII, XVIII, XX, XXIII— XXIX. Лит.: Beltrami L. Artisti italiani a Mosca al servizio di Ivan III // Bolletino Soc. Piemontese Arch, e Belle Arti. Torino, 1925. P. 217-27: C a z z о 1 a P. Pietro Antonio Solari architetto “Lombardo” in Russia 11 Ri vista tecnica della Svizzera italiana. 1968. A. 58, fasc. 687, n. 24. P. 1-8; Idem. I “Mastri frjazy” a Mosca sullo scorcio del quindicesimo secolo (dalle Cronache russe e da documenti di Archivi italiani) // Arte Lombarda. 44/45. Aristotele Fioravanti a Mosca. 1976 P. 157-72; Флоря Б. H. Русское посоль- ство в Италию и начало строительства Московского Кремля И Государственные музеи Московского Крем- ля. Материалы и исследования. М., 1980. Т. III. С. 12-13; Подъяпольский С. С. Итальянские строитель- ные мастера в России в конце XV — начале XVI в. По данным письменных источников (Опыт составления словаря) И Реставрация и архитектурная археология. Новые материалы и исследования. М., 1991. С. 218-33. П. Каццола. СОТО (Soto) Доминго де, урожденный Фран- сиско (1495, Сеговия — 15.11.1560, Саламанка), ис- панский богослов, философ, теоретик права, пред- ставитель второй схоластики и основатель (наряду с Франсиско де Виторией) Саламанкской богословско- философской школы. В 1512-16 учился в университете Алькала-де-Энарес, бакалавр искусств (1516); в 1516-19 продолжал обучение в Париже: свободные искусства изучал в коллегии св. Барбары (1516-17), теологию — в коллегии св. Якова (1517-19), где сблизился с Виторией. Возвратившись в Алькала-де-Эпарес, закончил курс теологии в коллегии св. Ильдсфонсо (1519), в 1520-24 преподавал свободные искусства. Лиценциат тео- логии (1522). В 1524 вступил в доминиканский орден приняв имя Доминго. В том же году он был направ- лен в Саламанку для преподавательской работы, где в коллегии св. Эстебана провел (не считая отъездов) всю дальнейшую жизнь. Здесь С., читая обязатель- ный университетский курс по «Сентенциям» Петра Ломбардского, сформировался как самостоятельный мыслитель. С. ассистировал Витории на ведущей ка- федре теологии (в том числе в 1531-32 читал курс нс «8 FRATRIS DOMIX'ICI SocoScgouicnh*, 1 hcologi.ordinb l’l J Jk Jt« ’ Utn,( .vtii-.i MjK ftJCI « I\l 1, lonibm, S lirn DC ini Pl Illi! |r.n. IX fuie ----Vxr Доминго де Сото. Титульный лист «Десяти книг о справедливости и праве». 1553. Cum Priuilcgio. » 4 l Al 4 л t / « f' Сич-iilut4 // D. LIU.
сото 239 i-й части «Суммы теологии» Фомы Аквинского), в 1532 стал доктором теологии и получил место про- фессора второй по значимости теологической кафе- дры университета. В последующие годы занимался переработкой университетских курсов в духе обнов- ленного томизма, характерного для развернутой Ви- торией в Саламанке реформы преподавания теологии и философии. В 1539 под редакцией С. были переиз- даны «Summulae» (вводный курс философии), в 1543 логика («Комментарии к диалектике Аристотеля»; In dialecticam Aristotelis commentarii). В ходе работы над «Физикой» (1544-48) С. высказал ряд передовых есте- ственнонаучных мыслей (о важности эксперимента, индуктивного метода, об ускорении свободного паде- ния тел, о явлении радуги и др.). В 1545-48 С. — официальный представитель импе- ратора Карла V на Тридентском соборе. Выступил про- тив критиков схоластики, доказывая важность послед- ней как рациональной теологии, нуждающейся, вместе с тем, в новых методах, участвовал в редактировании ряда декретов. Идеи реформы схоластики и критику «заблуждений протестантов» С. изложил в трактате «О природе и благодати» (De natura et gratia, 1547), в котором, отталкиваясь от дискутируемых вопросов первородного греха и оправдания, развивал идеи ре- формы схоластики. В 1548 по распоряжению импе- ратора С. принимал участие в попытках реализации примирительных идей Карла V («Аугсбургский инте- рим»), и лишь в 1550 получил разрешение вернуться в Саламанку. В 1552-56 занимал первую теологическую кафедру, опубликовал философско-правовой трактат «О справедливости и праве» (De justitia et jure), а после отставки по болезни до последних дней жизни про- должал напряженно трудиться над «Комментарием на IV книги “Сентенций”» (1558-60). По мнению С., теология должна иметь научный и доказательный характер, давая рациональные осно- вания морали, права, политики, экономики и т. п. Наиболее ярко этот метод С. реализовал в трактате «О справедливости и праве», предмет которого — справедливость (имеющая статус моральной добро- детели) и различные формы ее проявления. Класси- фицируя законы и выделяя естественное, позитивное и международное право («право народов»), С. под- черкивал божественный характер естественного права. Нарушение законов человеческого общества (основанных на принципах естественного права) есть проявление несправедливости, поэтому С. подроб- но рассматривал ряд морально-правовых вопросов социально-экономической жизни (собственность, экономика, коммерция). Обновленная томистская схоластика выступает у С. в качестве моральной тео- логии, в основе которой, в свою очередь, лежит хри- стианская религия, сама по себе являющаяся важней- шей формой проявления справедливости. При этом в фокусе внимания С. (это сближает его с Виторией, Мельхиором Кано, Луисом де Молиной, Франсиско Су- аресом и др. представителями второй схоластики) на- ходится динамично меняющийся окружающий мир. С оч.: De natura et gratia. New Jersey, 1965; De la Justicia у del Derecho, en X libros. Madrid, 1967-68. Vol. 1-5. Лит.: Beltran de Heredia V. Domingo de Soto. Estudio biografico documentado. Salamanca, i960; Cuesta Domingo M. P. Domingo de Soto у su obra. Segovia, 1996; Belda Plans J. La Escuela de Salamanca. Madrid, 2002; Domingo de Soto en su mundo / Ed. M. Cuesta Domingo. Segovia, 2008; Шмонин Д. В. В тени Ренессанса. Вторая схоластика в Испании. СПб., 2006. Д. В. Шмонин. СОТО Эрнандо де (Soto Hernando de) (1500, Бада- хос — 21.5.1542), испанский конкистадор. Родился в семье мелкопоместного идальго, в 1514 завербовался в экспедицию Педрариаса Давилы в Золотую Кастилию (Панамский перешеек). Уже в ранге капита- на участвовал в завоевании Никарагуа в экспедиции Ф. Фернандеса де Кордовы (1524-26); когда же Кордо- ва решил отложиться от Давилы, С. единственный из капитанов выступил против, был заключен в тюрьму, бежал и ценой неимоверных усилий донес весть об измене до губернатора. Давила высоко оценил пре- данность С. и после казни Кордовы сделал его своим доверенным лицом. С. стал одним из самых богатых колонистов Никарагуа, однако спокойное благополу- чие его не привлекало. В 1530 он подписал с Диего де Альмагро договор об участии в завоевании Перу, вло- жил свое состояние в строительство двух кораблей и снаряжение ста человек; в 1532 он присоединился к войску Франсиско Писарро (см. Писарро). При завое- вании Перу С. всегда был на главных ролях, и в списке раздела добычи его имя стоит третьим после братьев Эрнандо и Франсиско Писарро. После пленения Атау- альпы С. восемь месяцев охранял верховного инку и наладил с ним человеческий контакт. Не только сим- патия, но и чувство чести заставляли его всеми сила- ми противодействовать планам Франсиско Писарро и Альмагро казнить правителя инков — С. предлагал переправить его в Испанию. Он пользовался таким авторитетом, что казнить Атауальпу Писарро смог, лишь отослав С. в локальную экспедицию. В 1534 С. возглавил завоевание Куско, был назначен губернато- ром города. Год спустя, устав от распрей конкистадо- ров, он вернулся в Испанию, чтобы организовать соб- ственную экспедицию. Пример С. опровергает расхожие представления о том, что лишь ненасытная алчность гнала конкиста- доров в экспедиции. В Испанию он вернулся несметно богатым человеком. Затеять «собственную конкисту» его подвигли иные стимулы: свойственное ренессанс- ной личности стремление стать первым, оставить о себе память и славу в веках, а также характерные для конкистадоров страсть первооткрывателя, любопыт- ство, жажда нового, поиск сферы для приложения неуемной энергии, потребность вновь испытать себя в противоборстве с девственным пространством.
240 СОЦЦИНИАНЕ В 1537 С. подписал с королем договор об освоении Флориды — так обозначали неведомые земли С. Аме- рики, которые после гибели Панфило де Нарваэса (см. в статье Нуньес Кабеса де Вака) остались без хозяина. В июне 1539 мощно экипированная экспедиция (950 солдат, 300 коней) высадилась на п-ве Флорида и по следам Нарваэса дошла до «страны» аппалачей. Да- лее выбор пути определялся россказнями индейцев о богатых странах и городах, отчего маршрут экспеди- ции отличался извилистостью и непредсказуемостью. Сначала С. направился на север и пересек нынешний штат Джорджия, дойдя до р. Саванна; затем повер- нул на запад и прошел юж. границей штата Теннесси; спустился на юг вдоль р. Алабама почти до ее устья; повернул на северо-запад; затем, двигаясь преимуще- ственно на запад, форсировал Миссисипи в районе Мемфиса, пересек Арканзас и дошел до Великих рав- нин; повернул на юг и достиг слияния р. Арканзас с Миссисипи. За три года скитаний было пройдено ок. 4 тыс. км. К тому времени голод, лишения, болезни, сражения с индейцами наполовину сократили числен- ность войска. В мае 1543 потерявший надежду, морально слом- ленный С. умер от лихорадки. Его преемник Луис де Москосо, не представляя себе протяженности пути, решил выбраться в Мексику; он дошел до р. Бра- зос, но был вынужден повернуть назад. На Миссисипи испанцы построили бригантины, сплавились к морю и направились на запад вдоль побережья Мексикан- ского залива. В сентябре 1543 в Мексику вернулись 311 человек. Несмотря на пройденные расстояния и совершен- ные географические открытия, в глазах современни- ков С. его экспедиция потерпели провал. Причину этого они видели в том, что С., одержимый манией найти второе Перу, гонялся за миражами и не основал поселения, отчего испанцы не смогли закрепиться на новооткрытых землях. Источники: The De Soto chronicles: the expedi- tion of Hernando de Soto to North America I Ed. L. A. Clayton, V. J. Knight, E. C. Moore. Tuscaloosa, 1993; Garcilaso de la Vega, Inca. La Florida del Inca. Madrid, 2003. Лит.: E I v a s E de. Expedicion de Hernando de Soto. Madrid, 1952; Blanco С. E Hernando de Soto, el Centauro de las Indias. Madrid, 1955; Horgan P. Conquistadors in North American History. N. Y., 1963; Bravo C. Hernando de Soto. Madrid, 1987; The Hernando de Soto expedition: history, historiography, and «Discovery» in the Southeast I Ed. P. Galloway. Lincoln; L., 1997; Perez Requeira J. L. Las huellas del conquistador. Barcelona, 2007; M а г и до в и ч И. П., Магидович В. И. Очерки по истории географиче- ских открытий. М.» 1983. Т. 2. С. 191-94; К о ф м а н А.Ф. Америка несбывшихся чудес. М., 2001. С. 225-40. А. Ф. Кофман. СОЦЦИНИАНЕ, см. Польские братья. СОЦЦИНИ, С о ц и н и Лелио (Sozzini, Socini, Socino, Sozini Lelio) (1525, Сиена — 14.5.1562, Цюрих), представитель радикального крыла итальянского реформационного движения. С 5 лет жил в Падуе. В раннем возрасте обучался юриспруденции, а также латинскому, древнегреческому, древнееврейскому и арабскому языкам. В возрасте от 15 до 20 лет перешел в протестантизм. В 1546, участвуя в ученых собраниях анабаптистского толка в г. Виченца, посвященных об- суждению церковных и вероучительных проблем, по- знакомился с Маттео Грибальди Моффа, Джан Паоло Альчати, Джованни Джорджо Бьяндратой, Бернарди- но Окино, Франческо Негри, Челио Секондо Курионе. В 1547 в Кьявенне (Граубюнден) сблизился с Камил- ло Ренато, анабаптистом-спиритуалом, отвергавшим все таинства (включая крещение и причастие) и да- вавшим этико-рационалистическое толкование хри- стианских догматов. Это направление религиозных исканий, возникшее под влиянием гуманистически- рационалистической критики христианских текстов, было усвоено С. Осенью 1547 он прибыл в Базель, где уже находились итальянские религиозные вольно- думцы Курионе, Окино, Себастьян Кастеллион. Затем С. путешествовал по Франции, Англии и Нидерлан- дам; снова вернулся в Швейцарию, жил в Женеве, Ба- зеле (у известного гебраиста и космографа Себастья- на Мюнстера), Цюрихе (где подружился с Генрихом Буллингером и людьми его окружения). В 1550 напра- вился в Виттенберг, где слушал курс древнееврейского языка. В 1551 покинул город, заручившись благожела- тельным отзывом о себе Филиппа Меланхтона. Через Бреславль (Вроцлав) и Прагу добрался до Кракова, откуда письменно сообщил Жану Кальвину о распро- странении реформационного вероучения в Польше. В 1552 С. снова в Цюрихе, из него на несколько меся- цев выезжал в Италию — Сиену, Болонью, Падую. С кон. 1540-х С. в письмах обращался к автори- тетным протестантским богословам с просьбой раз- решить его сомнения по таким дискуссионным воп- росам, как Божественное предопределение, таинство крещения, воскресение мертвых. Подобное желание молодого адепта Реформации все подвергнуть суду разума не могло не вызвать раздражения у Кальви- на. За этими сомнениями определенно обозначилось иное направление мысли, ведшее к пересмотру осно- вополагающих для христианской религии догматов. В кон. 1553 произошел разрыв С. с победившими реформационными церквями — он осудил сожжение Мигеля Сервета в Женеве (1553). Кальвин подозре- вал С. в авторстве трактата-памфлета «О еретиках, нужно ли их преследовать и вообще как с ними обра- щаться...» (De haereticis an sint persequendi et omnino quomodo sit cum eis agendum... 1554), изданного от имени Мартина Беллия, но созданного, скорее всего, Кастеллионом при участии Курионе, С. и, возможно, др. радикально настроенных реформаторов. С гроз- ными обвинениями С. в еретичестве, в привержен- ности антитринитарным воззрениям выступили представители итальянской протестантской общи-
соццини 241 ны и Теодор Без (1554). Доносы против С. поступи- ли и Буллингеру, который, впрочем, удовлетворился предоставленным ему С. умело и, по-видимому, не вполне искренно составленным текстом исповедания веры (Confessio de Deo, 1555). С 1556 С. совершил дли- тельную поездку по Германии, Швейцарии, Польше; в Вене он был принят Максимилианом Австрийским (см. Максимилиан 11) (1559). С его рекомендательным письмом С. пытался получить свою долю наследства, арестованного инквизицией после смерти отца (август 1556), но безрезультатно. После краткого пребывания в Италии обосновался в Цюрихе (1559) у ремесленника- шелкопрядильщика, возможно, принадлежавшего к анабаптистам. О последних годах жизни С. сохранилось мало сведений. Предметом его главного внимания в этот период была проблема Божественной Троичности, традиционная церковная трактовка которой его не устраивала, ибо С. понимал Христа как божествен- ного человека, наделенного свыше бесконечными дарами, что ставило под сомнение равенство персон Божественной Троицы. В 1560 или в 1561 С. составил «Рассуждение о таинствах, адресованное цюрихцам и женевцам» (De Sacramentis dissertatio ad Tigurinos et Genevenses scripta) в четырех частях и сохранив- шийся во фрагментах трактат «О воскресении» (De resurrectione) (оба труда изд. в Амстердаме в 1654). Долгое время С. приписывался «Комментарий к пер- вой главе Евангелия от Иоанна» (Paraphrasis in initium Evangelii S. loannis), автором которого, как выясни- лось, был его племянник Фаусто Соццини, к которому после смерти дяди перешел весь его архив. Религиозные искания С. положили начало широкому движению европейской богословско- этической мысли 16-18 вв., известному как социни- анство и заложившему фундамент для выработки учения унитаризма. С о ч.: Per la storia degli eretici italiani del secolo XVI in Europa I Testi raccolti da D. Cantimori e E. Feist. R., 1937- Лит.: Trechsel F. Die protestantischen Anti- trinitarier vor Faustus Socin. Bd. II. Lelio Sozini und die Antitrinitarier seiner Zeit. Heidelberg, 1844 (в приложе- нии даны сочинения С.); В u г n a t Е. Lelio Socin. Vevey, 1894 (опубликованы письма С.); Н u 1 m е Е. М. Lelio Sozzinis confession of faith // Persecution and liberty. Essays in honor of George Lincoln Burr. N. Y., 1931. P. 211-25; Cantimori D. Gli ultimi anni e gli ultimi scritti di Lelio Sozzini // Religio. 1936. Vol. XII; Idem. Eretici italiani del Cinquecento. Ricerche storiche. E, 1939; Wilbur E. M. A history of Unitarism: Socianism and its antecedents. Cambridge (Mass.), 1946; Williams G. H. The radical Reformation. Phil., 1962; Italian Reformation studies in honor of Laelius Socinus / Ed. J. A. Tedeschi. E, 1965 (опубликованы письма C.); Stella A. Dalf anabattesimo al socianesimo nel Cinquecento Veneto. Padova, 1967; Idem. Anabattesimo e antitrinitarismo in Italia nel secolo XVI. Padova, 1969; R о t о n d 0 A. Calvino e antitrinitarii italiani // Rivista storica italiana. 1968. ^^422 Vol. LXXX; Ginzburg С. Il nicodemismo. Simulazione e dissimulazione religiosa nelfEuropa dell’500. Torino, 1970; Будрин E. Антитринитарии шестнадцатого века. Казань, 1886. Вып. 2 (в приложении — на стр. 13- 14 — даны сочинения С.). О. Ф. Кудрявцев. СОЦЦИНИ, Социни, Социн Фаусто Пао- ло, Фауст (Sozzini, Socini, Sozini Fausto Paolo; Faustus Socinus, Faust Socyn) (5.12.1539, Сиена — 4.3.1604, Лус- лавице, Польша), итальянский философ, теолог, осно- ватель направления в радикальном реформационном течении, известного как социнианство. С. не получил систематического образования. Большое влияние на него оказал дядя Лелио Соццини, познакомивший его с реформационными идеями. На С. пали подозрения в приверженности лютеранству, и очевидно поэтому в 1561 он уехал в Лион, где, по- винуясь воле родственников, безуспешно и без осо- бого желания пытался получить юридическое обра- зование. Юриспруденции С. предпочел литературу и поэзию. После смерти дяди (1562) С. в наследство по- лучил его рукописи, среди которых были как его соб- ственные сочинения, так и тексты др. итальянских реформаторов. На основании комментария Лелио к i-й главе Евангелия от Иоанна в 1562 С. написал свой текст на аналогичную тему (Explicatio primae partis primi capiti Evangelii Johannis). С. сразу же выступил против дог- мата о троичности божества, утверждая не только абсурдность этого положения, но отсутствие прямых доказательств в его пользу в Евангелии. С. также вы- ступил против платонического толкования термина «логос» в Евангелии, считая, что это исключительно метафора, указывающая на пророческую роль Христа, а также по-иному объяснял значение греческого гла- гола «было». По мнению С., божественность Христа Фаусто Соццини. Гравированный портрет. Нач. 17 в.
242 СОЦЦИНИ является номинальной, а не фактической. Тем самым С. отвергал догмат о предвечности Христа и поста- вил под сомнение таинство евхаристии. С. тракто- вал слова Евангелия лишь в их буквальном значении, убеждая своих читателей в том, что текст Священного Писания должен быть ясным и понятным, избавлен- ным от спиритуализма и мистики. Воля Бога доступна каждому человеку и может быть понята лишь в согла- сии с разумом. В 1563 С. возвратился в Сиену, где признался в вер- ности католической церкви. В этот период (до 1574) он служил секретарем у Изабеллы Медичи. Почти 12 лет, по собственному признанию, С. вел бесцельную и пустую жизнь, сочинял стихи политического, мо- рального и любовного содержания, переписывался с друзьями. После смерти Козимо I Медичи (1574) С. решил покинуть Италию. На это намерение в немалой степени повлияли усиливавшиеся репрессии церкви в отношении людей, заподозренных в ереси. С. пере- брался в Базель, атмосфера которого отличалась ве- ротерпимостью. В этом городе уже обосновались многие итальянцы-нонконформисты и гуманисты: Маттео Грибальди Моффа, Себастьян Кастеллион, Че- лио Секондо Курионе, Бернардино Окино. Их взгляды во многом повлияли на С., который к этому времени уже пользовался известностью в гуманистических и реформационных кругах. В Базеле были написаны два сочинения С.: «О Христе Спасителе» (De Jesu Christo servatore, 1578) и «О состоянии первого человека до грехопадения» (De statu primi hominis ante lapsum, 1578), содержавшие основы его учения. В первом трак- тате С. акцентировал внимание не на традиционном мистическом понимании значения миссии Христа как Спасителя и искупителя греха Адама, но на провоз- глашении его человеком, указавшим путь к истинной жизни, Мессией, принесшим в мир моральную док- трину, которой должен следовать человек. Отрицая искупительную и спасительную миссию Христа, С. тем не менее считал Иисуса Мессией, в котором пол- ностью осуществилась божественная воля, заключен- ная в Священном Писании. После чуда Воскресения Христос получил от Бога высшую власть на небе и земле, был наделен божественной силой, стал главой истинной Церкви и высшим моральным авторитетом. Т. о., христианская религия сводилась к моральной доктрине, имеющей целью совершенствование челове- ческой жизни. В этом контексте решался вопрос и об оправдании верой через поступки. Без веры не может быть спасения, однако и вера не может стать гаранти- ей вечной жизни: отрицая Христа, человек отрицает и моральный закон, торжествующий в мире, перечер- кивает путь к самосовершенствованию. По мнению С., Бог отрекся от своих прав в пользу человека, дал ему возможность совершенствовать свою жизнь в со- ответствии с требованиями человеческой морали и от самого человека зависит, будет ли он участником вечной жизни, или обречет себя на вечную смерть. Т. о., С. выступил против доктрины Жана Кальвина о двойном предопределении, в противовес ей акцен- тировав внимание на свободе человека. Во втором трактате С. отказался от догмата о первородном гре- хе и усомнился в сущностном бессмертии человека. В 1578 С. по приглашению местных антитринитариев приехал в Трансильванию и безуспешно пытался убе- дить их в ложности и пагубности крайнего антитри- нитаризма, т. н. нонадорантизма, сторонники которо- го отказались от поклонения Христу и произнесения его имени в молитвах. В действительности, взгляды С. не слишком сильно отличались от этой позиции. В вопросе поклонения Христу С. признавал почита- ние (adoratio) Христа как главы Церкви и сущности, наделенной божественной силой, но упоминание его имени в молитвах (invocatio) имело лишь рекоменда- тельное значение. По приглашению Польских братьев С. переехал в Польшу, где провел остаток жизни (1579-1604). Пона- чалу в Кракове С. нашел весьма холодный прием: он отказался принимать обряд крещения (который он признавал только для тех, кто обращался в христиан- ство) и по этой причине не был допущен к местной общине, члены которой находились под сильным влиянием анабаптизма. Однако со временем среди Польских братьев С. приобрел больший вес и вскоре выступил от их имени в полемике против католиков, протестантов и представителей различных т. н. некон- фессиональных доктрин. С. боролся против литовских нонадорантов (Шимон Будный), при этом соглашаясь с их умеренной социально-политической програм- мой, позволявшей «истинным христианам» занимать государственные должности и участвовать в войне. С. также полемизировал с лидерами люблинской общи- ны по поводу искупительной функции Христа и хри- стианских таинств, а также с немецким вольнодумцем Мартином Зайделем и венгерским гуманистом Ан- драшом Дудичем, которые поставили под сомнение авторитетность и достоверность Нового Завета. Для борьбы с «иудаизантскими» представлениями С. на- писал «Об авторитете Священного Писания» (De Sacrae Scripturae auctoritate, 1580) и «Комментарии к Священному Писанию» (Lectiones Sacrae, 1590-е, не за- кончены). В этих текстах происходит усиление внима- ния к аллегорической и мистической трактовке Свя- щенного Писания. В 1586 С. женился на дочери Кшиштофа Моршты- на Эльжбете. Лишенный финансовой поддержки из Италии, С. жил на содержании своих друзей. В 1598 он покинул Краков и переехал в Луславице возле Тарнова. В узком кругу своих сторонников в Ракове С. вел своего рода философский семинар (1601-02), где кри- сталлизовывалась унитарианская доктрина. Ее осно- вой стало разделение главных догматов христианства на обязательные и необязательные для спасения. Не- обходимым условием являлись вера и почитание еди- ного Бога и Христа, а также вера в авторитет Священ- ного Писания. Все остальные христианские догматы, в том числе крещение и причастие, объявлялись вто- ростепенными и для спасения необязательными. Воп-
СПЕНСЕР 243 росы о зачатии Христа, о судьбе души человека после смерти, а также о воскрешении мертвых остались без ответа и были признаны недоступными для человече- ского понимания. Раковские дискуссии легли в основу «Раковского катехизиса» (изд. 1605), ставшего фунда- ментом социнианства. После смерти С. его могила была разрушена мест- ными крестьянами, которые усмотрели в ней причину случившегося наводнения; они выбросили останки итальянского философа в реку. Тело С. удалось выло- вить из воды и похоронить заново, но местное като- лическое население еще неоднократно пыталось унич- тожить его могилу. В 1936 американские и английские унитариане возвели на месте могилы С. мавзолей. Сейчас он находится в парке, принадлежащем компо- зитору К. Пендерецкому и закрыт для посещений. Сочинения С. были изданы его внуком Анджеем Вишоватым в Амстердаме в 1668 и составляют два пер- вых тома «Библиотеки польских братьев» (Bibliotheca fratrum polonorum). С о ч.: Listy / Opracowal L. Chmaj. Warszawa, 1959. T. 1-2; Epitome colloquii Racoviae habiti anno 1601 / Ed. by L. Szczucki, J. Tazbir. Varsoviae, 1966; О czlowieku 11 Filozofia i mysl spoleczna XVI w. / Wybral, opracowal, wst^pem i przypisami opatrzyl L. Szczucki. Warszawa, 1978. S. 445-55; Aggiunte allepistolario di Fausto Sozzini, 1561-68 / Ed. by V. Marchetti, G. Zucchini. Warszawa- Lodz, 1982. Лит.: Trechsel F. Die Protestantischen Anti- trinitarier vor Faustus Socin nach Quellen und Urkunden geschichtlich dargestellt. Heidelberg, 1839-44. Bd. 1-2; Caccamo D. Eretici italiani in Transilvania, Moravia et Polonia. F.-Chicago, 1972; Chmaj L. Faust Socyn. Warszaw'a, i960; Ogonowski Z. Socynianizm a Oswiecenie. Studia nad myslQ filosoficzno-religijnQ arian w Polsce w XVII wieku. Warszawa, 1966; Pioli G. Fausto Socino. Vita, opere, fortuna. Guande, 1952; Ogonowski Z. Faustus Socinus (1539-1604) // Shapers of Religious Traditions in Germany, Switzerland, and Poland 1560-1600 / Ed. by J. Raitt. New Haven; L., 1989. P. 195-210; Osier J.-P. Faust Socin, ou Le christianisme sans sacrifice. P., 1996; Будрин E. Антитринитарии шестнадцатого века. Казань, 1886. Вып. 2. А. М. Шпирт. СПАННЕМАГЕР Ханс Олуфсен (Spandemager Hans Olufsen), И о х а н н е с Урнариус (Johannes Urnarius), Ситулариус (Sitularius), (ок. 1500, Маль- мё — 4.5.1571, Лунд), датский лютеранский пропо- ведник. Родился, вероятно, в семье ремесленника из Мальмё. В молодости принял постриг в мальмёском монастыре Св. Духа, принадлежавшего ордену карме- литов. Одним из первых начал проповедовать в Дании евангелическое вероучение (1527). В проповедях обна- руживал себя последователем не только воззрений Мартина Лютера, но и библейского гуманизма в духе Ульриха Цвингли. Вместе с Тённебиннером издал пер- вую Псалтырь на датском языке (Мальмё, 1528), экзем- пляры которой не сохранились. На основе лютеровой «Немецкой мессы» составил датский чин литургии, III т. н. «Malmomesse», обнародованную в качестве прило- Zjj жения ко второму изданию Псалтыри (Мальмё, 1529). В числе других проповедников-реформаторов подпи- уГ сал «Копенгагенское вероисповедание» (1530), памят- /I ник раннего периода датской Реформации. В конце гражданской войны (т. н. Графская распря, 1534-36) 4J перебрался в Лунд, где после окончательной победы I Реформации в Дании занимал должности приходско- го пастора (с 1536), викария (с 1541) и члена капитула при кафедральном соборе. Лит.: Johannesson G. Den skanska kyrkan och reformatonen.Lund, 1947;Andersen N. K. Confessio Hafniensis. Kobenhavn, 1954; Reformationen i Norden / Red. C.-G. Andren. Lund, 1973. S. 193-216. В. А. Антонов. СПЕНСЕР Эдмунд (Spenser Edmund) (ок. 1552, Лон- дон — 13.1.1599, там же), английский поэт. Сведения о происхождении С. и его родственных связях скудны. По-видимому, его предки происходили из Ланкаши- ра, где проживали несколько семейств, носивших это имя. Спорным остается и вопрос о личности отца поэта, Джона С., который перебрался в Лондон и стал членом компании портных и торговцев одеждой. Среди них числились два Джона С.: небогатый сукон- щик, подрабатывавший поденной работой на других, и процветающий торговец, который избирался мэром и был возведен в рыцари. Бедность, сопровождавшая поэта с детских лет, скорее свидетельствует в пользу того, что его отцом был поденщик. Косвенно это под- тверждается и тем, что свои претензии на дворянский статус С. никогда не связывал с заслугами отца, обо- сновывая их собственными достижениями — ученой степенью, приобретенной в Кембриджском универси- тете, и земельными владениями, которые он со време- нем получил в Ирландии. С. обучался в школе, основанной компанией порт- ных в лондонском Сити, одном из заведений, при- держивавшихся нового гуманистического учебного плана. Его наставником был знаменитый теоретик пе-
244 СПЕНСЕР дагогики Ричард Малкастер, которому С. был обязан своим рано проявившимся интересом к языкам как к классическим, так и к родному. Среди однокашников С. были будущие литераторы Томас Кид и Томас Лодж, а также видный теолог Ланселот Эндрюс. Первые поэтические опыты С. приходятся на школьные годы. Его переводы сонетов Франческо Петрарки и Жоашена Дю Белле были опубликованы в 1569 в издании, названном «Театр, в котором пред- ставлены... несчастья и бедствия, преследующие сла- столюбцев...» (A Theatre wherein be represented as wel the miseries and calamities that follow the voluptuous Wordlings, As also the greate ioyes and pleasures which the faithfull do enjoy) и сопровождавшемся назида- тельными гравюрами. История публикации стихов юного автора не совсем ясна. Упомянутый сборник состоял преимущественно из переводов поэзии гол- ландского поэта-протестанта Яна Ван дер Нота. Имя С. как переводчика не было указано издателем Ген- ри Биннеманом, однако в 1591 поэт переиздал свои первые сочинения в составе большого сборника его поэм «Жалобы» (Complaints Containing sundrie small Poems of the Worlds Vanitie), недвусмысленно заявив о своем авторстве («The Visions of Petrarch, Formerly Translated» и «The Visions of Bellay»). Вероятно, ран- ней публикацией С. был обязан протекции Малка- стера, поддерживавшего связи с голландскими про- тестантами. В 1569 С. поступил в Кембриджский университет (Пемброк Колледж) на правах бедного студента, обя- занного выполнять определенную работу в уплату за еду и постель. В студенческие годы его наставником и другом стал Габриэль Харви. В 1573 С. получил степень бакалавра, в 1576 — магистра свободных искусств. К этому времени он прекрасно владел классическими языками, а также французским и итальянским. На рубеже 1560-70-х гг. С. начал искать покрови- телей при дворе. Он выполнял отдельные поручения английского посла во Франции Генри Норриса, за- тем — губернатора Ирландии Генри Сидни. По кос- венным свидетельствам в сер. 1570-х гг. он впервые побывал в Ирландии. После недолгой работы секре- тарем у епископа Рочестерского Джона Янга, С. посту- пил на службу к Роберту Дадли, графу Лейстеру. Как явствует из переписки С. с Г. Харви, в это время он познакомился с поэтами-джентльменами Филиппом Сидни, Эдуардом Дайером, Дэниэлем Роджерсом, об- разовавшими литературный кружок, известный как «Ареопаг», в котором обсуждались проблемы эсте- тики, а также перспективы реформирования англий- ского стихосложения и приведения его в соответствие с классическими образцами. В 1579 в свет вышел поэтический труд, обеспе- чивший С. широкую известность — «Пастушеский календарь» (The Shepardes Calender), о популярности которого свидетельствуют многочисленные пере- издания в 1581, 1586, 1591, 1597. Поэма, написанная в подражание Вергилию, содержала двенадцать эклог, соответствовавших месяцам года и сопровождав- шихся аллегорическими гравюрами. Основными дей- ствующими лицами выступали идеализированные пастухи, один из которых — Колин Клаут — воспри- нимался читателями и друзьями поэта как его alter ego. В эклогах «Пастушеского календаря» С. затронул широкий спектр моральных вопросов, вложив в уста пастухов рассуждения о природе любви и смерти, о вере и превосходстве протестантского учения над ка- толическим, о верности отечеству и королеве. В «Па- стушеском календаре» наряду с лирическими излия- ниями вымышленных героев ощущается присутствие реалий политической жизни: он содержит критику нравов двора и недостатков духовенства, а также на- ставления протестантским пасторам. Т. о., С. заявил о себе как о поэте-интеллектуале, патриоте и ревни- теле протестантского дела. «Пастушеский календарь» способствовал распространению жанра пасторали в английской литературе. После многообещающего начала литературная ка- рьера С. прервалась на целое десятилетие по причинам политического свойства: в кон. 1570 — нач. 1580-х гг. в кругах, близких Лейстеру и Сидни, распространялись в списках принадлежавшие С. «Сказки матушки Хуб- берд» — едкая сатира на Франсуа, герцога Алансон- ского, претендовавшего на руку королевы Елизаве- ты I. Автор вывел его в роли Лиса, а французского посла — Обезьяны, пытающихся поработить жителей английского леса, усыпив бдительность их повелите- ля — Льва. Появление этого текста вызвало недоволь- ство Уильяма Сесила, лорда Берли, поддерживавшего идею французского брака и уловившего в поэме не- лестные для него намеки. Возможно, боязнь пресле- дований заставила С. не только воздержаться от пуб- ликации «Сказок», но и покинуть Англию. В 1580 он поступил на службу к лорду Грэю из Уилтона, назна- ченному новым губернатором Ирландии. С., по-видимому, сопровождал губернатора в ка- рательной экспедиции против мятежных ирландцев в 1580-81. Публичный пост, занимаемый им в Ирлан- дии, позволил С. именоваться джентльменом. Наряду с должностью он получил земли, конфискованные у мятежников и католических монастырей в Манстере. С. служил секретарем Совета по делам Манстера, а за- тем — секретарем очередного губернатора Ирландии Джона Перрота. Овладев обширными поместьями в графстве Корк после подавления восстания Десмонда, С. стал соседом Уолтера Рэли, в котором нашел ново- го покровителя. В 1589 они вместе посетили Англию, что нашло отражение в поэме «Возвращение Колина Клаута» (Colin Clouts Come Home Again), опублико- ванной только в 1596. Возможно, целью этого визита была подготовка к печати и представление при дворе гл. произведения С., принесшего ему славу первейшего из английских поэтов, — «Королевы фей» (The Faerie Queene, 1590). В «Возврещении Колина Клаута» С. пи- сал о чрезвычайно благосклонном приеме, оказанном ему и его труду королевой Елизаветой, которой была посвящена поэма. В результате этой аудиенции С. да- ровали ежегодный пенсион в 50 фунтов стерлингов.
СПЕНСЕР 245 «Королева фей» не укладывается в рамки какого- то определенного литературного жанра: это эпическая поэма с элементами итальянской новеллы, неокурту- азного романа в духе Лудовико Ариосто и Торквато Тассо, классического эпоса и средневековой аллего- рии, в ней ощущается влияние художественного язы- ка Джеффри Чосера. Она написана особым размером, названным впоследствии «спенсеровой строфой», — в основном пятистопным ямбом с александрийским гекзаметром в последней строке и рифмованной структурой ababbcbcc. В своем настоящем незавер- шенном виде поэма состоит из шести книг, посвящен- ных приключениям рыцарей, воплощающих собой определенные моральные добродетели (или стрем- ление к ним). Однако первоначально С. намеревался написать двенадцать книг, по числу добродетелей, вы- деляемых Аристотелем, чья «Никомахова этика» по- служила одним из источников вдохновения для поэта. О том, что за приключениями героев скрывается алле- горический смысл, и автор исследует в своем произ- ведении этические вопросы, С. писал друзьям на ран- ней стадии работы над поэмой. Подобные пояснения были необходимы ввиду чрезвычайно усложненной структуры произведения и сплетения множества ли- ний, уводивших в сторону от магистрального сюжета. Событийный план «Королевы фей» не всегда позво- лял читателю увидеть за ним символический. Повествование об испытаниях и подвигах рыца- рей, образы которых заимствованы из легенд Ар- туровского цикла, классической литературы и хри- стианской агиографии, позволяет автору, с одной стороны, коснуться актуальных политических проб- лем (Реформации и противостояния протестантской и католической церквей) и восславить девственную королеву Англии (выведенную в роли Глорианы и девы-воительницы Бритомарт), с другой — углубить- ся в анализ этических вопросов. В духе неоплатониз- ма С. размышляет о том, способен ли человек про- тивостоять страстям и соблазнам мира, о сущности земной и небесной любви. Три первые книги «Королевы фей» были изданы в 159°, остальные три — в 1596. Сохранился также фраг- мент одной из незавершенных книг, опубликованный впервые после смерти автора в 1609 под заглавием «Две песни об изменчивости» (Two Cantos of Mutabilitie). «Королева фей» произвела глубокое впечатление на английского читателя своим поэтическим нова- торством, красотой стиха, увлекательной фабулой и духом рыцарственности. Она способствовала фор- мированию образа Англии как идиллического пасто- рального мира, населенного благородными воинами, преданными их государыне и устремленными к славе. Идентификация с ними стала частью нац. самосозна- ния английской элиты. Рэли откликнулся на поэму сонетом, в котором утверждал, что в храме Славы С. затмил Петрарку. В 1591 С. издал упомянутый выше сборник «Жало- бы», в который вошли поэмы «Руины времени», «Сле- sEvtoi' i ЦилПл. Гравюра к «Пастушескому календарю» Эдмунда Спенсера. 1579. зы муз», «Развалины Рима», «Видение мирской суеты», «Судьба бабочки» и др., посвященные теме бренности всего сущего и быстротечности жизни. Поскольку из- дание содержало также текст «Сказок матушки Хуб- берд», задевавших Берли, вскоре после выхода в свет сборник был запрещен. В 1594 С. женился на Элизабет Бойл, род- ственнице Ричарда Бойла, впоследствии графа Корка. Пора влюбленности, ухаживаний и счастливого брака вызвала к жизни цикл сонетов «Любовные послания» (Amoretti, 1595) и «Свадебные песни» (Epithalamion, *595)- Лирической поэзии С. свойственен отход от пе- траркистского канона. С. выработал собственную рифмованную структуру (ababbcbccdcdee), хотя из- редка прибегал и к т. н. шекспировской рифме. Сонеты С., так же как и сонеты Уильяма Шекспира, включали три четверостишья и две строки, составлявшие «по- сылку». В них ощущается глубокое влияние неопла- тонизма с его спиритуализацией любовного чувства. Лирический герой превозносит возлюбленную как возвышенное существо, чья грация и красота являют- ся отражением небесной красоты. Любовь ведет его по пути духовного совершенствования к постижению божественной истины. Новаторство С. проявляется в стремлении объединить цикл сонетов общим замыс- лом, создав своего рода «историю любви» с ее пре- вратностями и разнообразными оттенками эмоцио- нальных переживаний героев. В отличие от Петрарки С. присущи легкая ирония и пародирование традици- онных клише, с помощью которых Прекрасную Даму прославляли в предшествующей поэтической тради- ции. Разрыв с петраркизмом ощущается и в том, что чувства героев С. взаимны, и его поэтический цикл венчает счастливый финал. В 1595 С. опубликовал одну из лучших англий- ских элегий «Астрофил» в память Филиппа Сидни (Astrophel. A Pastorall Elegie Vpon the death of the most Noble and valorous Knight, Sir Philip Sidney). В 1596 — неоплатонические по духу «Гимны», включавшие гимны земной и небесной любви, земной и небесной красоте (Fowre Hymnes). Вместе с ними вышла в свет уже издававшаяся ранее и пользовавшаяся большим успехом «Дафнаида» — элегия на смерть дочери лорда
246 СПЕРОНИ Генри Ховарда, виконта Биндона (Daphnaida. An Elegy upon the death of noble and virtuous Douglas Howard, Daughner... of Henry Lord Howard... 1591). Поэту также приписывается авторство перевода с древнегреческо- го псевдоплатоновского диалога «Аксиох», изданного в 1592 Кутбертом Барби. Прозаическое наследие С. невелико. В нач. 1590-х гг. он написал памфлет «Взгляд на современное состояние Ирландии» (A View of the Present State of Ireland). Анализируя опыт английской колонизации, автор приходит к выводу, что наиболее эффективной политической линией по отношению к Ирландии мо- жет быть лишь тактика выжженной земли в военное время, а также культурная стратегия, направленная на размывание ирландского нац. самосознания. Его проект предполагал насильственное переселение ир- ландцев, рассеяние и смешение их с английскими колонистами, а также создание новой системы обра- зования, способствующей ассимиляции местного на- селения англичанами. Даже форма диалога, избранная автором памфлета, и присутствие контраргументов не затушевывали жестокой сути предложений С., рато- вавшего за геноцид ирландцев. В 1598 в ходе очередной англо-ирландской войны, повстанцы О’Нила разгромили англичан, замок С. в Корке — Килкоман — был сожжен. В огне погиб его маленький сын, а по неподтвержденным данным, воз- можно, и жена. С. покинул Ирландию, и вернулся в Лондон, где оказался в очень трудном материальном положении и, по свидетельству Бенджамина Джонсо- на, голодал. 13.1.1599 он скончался в возрасте 46 лет, не успев воспользоваться деньгами, которые послал ему граф Эссекс. Похороны С. превратились в его ли- тературный апофеоз: лучшие поэты проводили его в последний путь, бросив в могилу свои стихи и сло- манные перья в знак скорби по великому собрату. С. похоронен в «Уголке поэтов» в Вестминстерском аб- батстве рядом с Чосером. Творчество С., которого называли «английским Вергилием», оказало глубокое влияние на английскую поэтическую традицию, в частности на Майкла Дрей- Гравюра к «Пастушескому календари» Эдмунда Спенсера. 1579. тона, Джайлса Флетчера, Джона Мильтона и многих других. С о ч.: The complete works in verse and prose of Edmund Spenser I Ed. by A. B. Grosart. L., 1882-84. Vol. 1-9; The works of Edmund Spenser I Ed. by E. Greenlaw and others. Baltimore, 1932-57. Vol. 1-11; Любовные послания. Цикл из 88 сонетов / Пер., вступ. ст. и прим. А. В. Покидова. М., 2001. Источник: Harvey G. Letter book, 1573-801 Ed. by G. L. J. Scott. L.,1884. Лит.: Johnson F. R. A critical bibliography of the works of Edmund Spenser printed before 1700. Baltimore, 1933; Judson A. C. The life of Edmund Spenser. Baltimore, 1945; Lewis C. S. English Literature in the Sixteenth Century. L., 1954. P. 347-49; Athos J. On the poetry of Spenser and the form of romances. L., 1956; Evans M. Spensers Anatomy of Heroism. L., 1967; Bayley P. Edmund Spenser, Prince of Poets. L., 1971; Edmund Spenser: the critical heritage I Ed. R. M. Cummings. L., 1971; M a с c a f f г e у J. G. Spensers Allegory: The Anatomy of Imagination. Princeton, 1976; Hoffman N.J. Spensers Pastorals. L., 1977; Fowler A. Edmund Spenser. L., 1977; O’Connell M. Mirror and veil. The historical dimension of Spenser’s Faerie Queen. Chapel Hill, 1977; Goldberg J. Endlesse Worke. Spenser and the structure of discourse. Baltimore; L., 1981; Canny N.P. Edmund Spenser and the development of an Anglo-Irish identity 11 Yearbook of English Studies. 1983. Vol. 13; Wells R. H. Spenser’s «Faerie Queen» and the Cult of Elizabeth. L., 1983; Hume A. Edmund Spenser, Protestant Poet. L., 1984; Brady C. Spenser’s Irish Crisis: Humanism and Experience in the 1590s // Past & Present. 1986. Vol. 111. № 1; Shepherd S. Spenser. L., 1989; The Spenser encyclopedia / Ed. A. C. Hamilton. L., 1990; Heninger S. K. Spenser and Sidney at Leicester House 11 Spenser Studies. 1990. Vol. 8; Peterson R. Laurel crown and ape’s tail: new light on Spenser’s career from Sir Thomas Tresham // Spenser Studies. 1991. Vol. 12; Brink J. R. Who fashioned Edmund Spenser? The textual history of Complaints // Studies in Philology. 1991. Vol. 88; J о h n s о n W. The struggle between good and evil in the first book of «The Faerie Queen» 11 English Studies. 1993. Vol. 74. №6; Radcliffe D. H. Edmund Spenser: a reception history. L., 1996; Hadfield A. Spenser, Drayton, and the question of Britain // Review of English Studies. New ser. 2000. Vol. 51; Idem. The Cambridge Companion to Spenser. Cambridge, 2001; O’Callaghan A. M. The shepheardes nation: Jacobean and early Stuart political culture, 1612-25. L., 2000; Rust J. Spenser’s The Faerie Queen. St. Luis. 2007; Ан- дреев M. Л. Рыцарский роман в эпоху Возрождения. М., 1993- С- 224-41. О. В. Дмитриева. СПЕРОНИ Спероне (Speroni Sperone) (12.4.1500, Па- дуя — 12.6.1588, там же), итальянский литератор. В 1518 окончил факультет искусств Падуанского универси- тета, где в 1520-23 преподавал логику. Отправился в Болонью с тем, чтобы слушать лекции Пьетро Помпо-
СПИГЕЛ 247 нацци, вернулся в Падую после его смерти (1525) и в течение 3 лет состоял на кафедре философии. Затем покинул университет, всю последующую жизнь зани- мал экстраординарные должности и лишь дважды на долгое время уезжал из Падуи в Рим (1560-64,1573-78)- Был в близких отношениях со всеми видными литера- торами своего времени, в том числе с Пьетро Бембо, Беолько Анджело Рудзанте, Бенедетто Варки, Бернар- до Тассо и Торквато Тассо, и пользовался у них зна- чительным авторитетом («отец учености», по словам Т. Тассо). Среди его диалогов (изд. 1542), посвященных самым разнообразным предметам (риторике, любви, семейным заботам, рождению детей, раздорам, жизни деятельной и созерцательной, истории), наиболее из- вестен «Диалог о языках» (Dialogo delle lingue), кото- рым широко пользовался в «Защите и прославлении французского языка» Жоашен Дю Белле. В диалоге принимают участие 4 собеседника, представляющие актуальные точки зрения на предмет, которые коле- блются между утверждением безусловного главенства классических языков (сторонником этого мнения вы- ступает Лаццаро Бонамико, профессор греческой и латинской словесности в Венецианском университете) и тезисом об абсолютной инструментальности язы- ка как такового и его нейтральности по отношению к содержанию высказывания (этот тезис приписан Помпонацци); Бембо в качестве персонажа диалога говорит о вольгаре как о языке, находящемся в ста- новлении, и ни словом не упоминает о подражании; точка зрения автора прямо не артикулируется, но в целом он готов подвергнуть ревизии гуманистическое единство предмета и слова (и вместе с ним риториче- скую доминанту гуманизма). Взгляд из новой культур- ной реальности позволяет С. с большой проницатель- ностью описывать жанровые особенности диалога: в «Апологии диалогов» (Apologia dei Dialogi, 1574) про- водится мысль о том, что любой диалог имеет дело не с наукой, а с «портретом науки» (di scienzia ritratto), и, тем самым, идеи, развиваемые персонажами диалогов (в том числе, платоновских), обладают не логической, а эстетической императивностью. Заметным явлени- ем в истории итальянской трагедии стал единствен- ный опыт С. в этом жанре. «Канака» (Сапасе, 1542, изд. 1546) инсценирует, с опорой на «Героиды» Овидия, миф о кровосмесительной любви брата и сестры, раз- мещая этот трагический сюжет на контрастирующем с ним идиллически-праздничном фоне (действие про- исходит весной, под знаком Венеры, в день рождения Канаки и Макарея, в ореоле цветов и праздничного ликования). С. активно вводит в свою трагедию ино- жанровые элементы (от лирического семисложника до комедийной интриги) и полностью редуцирует политическую проблематику, доминирующую в ита- льянской трагедии Чинквеченто, в истории которой «Канака» представляет одно из крайних маньеристи- ческих решений (и в этом качестве противостоит «Ор- бекке» Джиральди Чинцио). Трагедия С. дала толчок к продолжительному литературно-критическому спору, которому положило начало анонимное «Суждение о трагедии Канаки и Макарея» (Guidicio sovra la tragedia di Canace e Macareo, 1543)» и в котором несколькими выступлениями (в том числе незавершенной «Аполо- гией», ок. 1550, и 6 лекциями, прочитанными в 1558 в падуанской академии Возвышенных) принял участие автор. С о ч.: Trattatisti del Cinquecento I A cura di M. Pozzi. Milano; Napoli, 1978. Vol. 1. P. 469-850; Canace. Scritti in sua difesa / A cura di Ch. Roaf. Bologna, 1982; Opere. R., 1989. Vol. 1-5 (воспроизводит изд. Venezia, 1740); Lettere familiari. T. 1. Lettere alia figlia Giulia I A cura di M. R. Loi, M. Pozzi. Alessandria, 1993; Dialogo delle lingue I A cura di A. Sorella. Pescara, 1999. Лит.: V i 11 e у P. Les sources italiennes de la «Defence et illustration de la langue fran^oise» de J. Du Bellay. P., 1908; F a n о A. S. Speroni (1500-88). Saggio sulla vita e sulle opere. Padova, 1909; Cammarosano F. La vita e le opere di S. Speroni. Empoli, 1920; Marti M.S. Speroni retore e prosatore 11 Idem. Dal certo al vero. Studi di filologia e di storia. R., 1962. P. 251-72; Scrivano R. Cultura e letteratura in S. Speroni // Idem. Cultura e letteratura nel Cinquecento. R., 1966. P. 119—41; F 1 о r i a n i P. S. Speroni, letterato «nuovo» П Idem. I gentiluomini letterati. Studi sul dibattito culturale nel primo Cinquecento. Napoli, 1981. P. 112-29; F о u r n e 1 J. L. Les dialogues de S. Speroni: libertes de la parole et regies de lecriture. Marburg, 1990; Vasoli C. Sperone Speroni: la filosofia e la lingua. L’ «ombra» del Pomponazzi e un programma di «volgarizzamento» del sapere // Il volgare come lingua di cultura dal Trecento al Cinquecento I Atti del Convegno. E, 2003. P. 339-59. M. Л. Андреев. СПИГЕЛ Хендрик Лауренсзон (Spiegel, Spieghel Hendrik Laurensz) (11.3.1549» Амстердам — 4.1.1612, Алкмар), нидерландский писатель-гуманист, поэт и филолог. Родился в семье богатого землевладельца из Зан. Фрисландии Л а у рейса Пиетерзона Спигела, занимавшегося мыловаренным произ- водством, а также торговлей зерном, фруктами и смо- лой. Семья была многодетной: С. имел десять братьев и две сестры. Все они заняли достойное положение в обществе. В период Нидерландской революции се- мья раскололась по религиозному принципу: часть ее членов перешли в протестантство, другие (в том числе и С.) — остались верны католицизму. С. был убежденным эразмианцем и весьма осторожным в жизни человеком, в бурные революционные годы он не стремился во власть, но, судя по всему, с радостью встретил создание нового государства республики Соединенных провинций. В 1588 С. описал в стихах гибель испанского флота «Непобедимая армада» и од- ним из первых поэтов начал воспевать возрастающую мощь бурно развивавшегося Амстердама. О том, что С. был не только видным коммерсантом, но и уважае- мым в провинции Голландии человеком свидетель- ствует и то, что он был запечатлен художником Кор- нелисом Кетелом на групповом портрете корпорации стрелков («Корпорация Дирка Якобзона Розеранса и
248 СПОНД лейтенанта Паува», 1588, Рейксмузеум, Амстердам). Успешная предпринимательская деятельность (гл. обр., торговля) и солидное состояние позволяли С. действовать сообразно своим личным интересам: от- казываться от весьма выгодных предложений занять важные посты в различных органах управления моло- дой республики и больше посвящать себя творчеству. В 1589 его оштрафовали за то, что он не согласился с назначением на пост советника Адмиралтейства Ам- стердама, в то время располагавшегося в голландском г. Хорн, не пожелав туда переезжать. С. имел жилье в одном из богатых центральных кварталов Амстерда- ма на канале Сингел — в доме, построенном извест- ным архитектором Хендриком де Кейсером, однако большую часть времени он предпочитал проводить в загородном жилище, расположенном на берегу р. Ам- стел. Со многими учеными мужами своего времени С. вел переписку и поддерживал дружеские отношения (с гуманистом Дирком Фолкертсзоном Корнхертом, поэтом и богатым купцом Румером Висхером, поэтом и прозаиком Яном ван Хаутом и др.). В доме на Амсте- ле С. с удовольствием занимался творчеством и лю- бил принимать именитых гостей — поэтов, писателей и художников. В саду росло высокое липовое дерево, широкая крона которого образовывала своеобразную беседку, где можно было собрать до двадцати человек, и С. называл эту липу «Башня муз». С. прекрасно знал латинский язык, переводил про- изведения Сенеки, но, прежде всего, он был глубоко нац. поэтом и свои произведения писал на нидерланд- ском языке, отстаивая его литературность. Как и мно- гие образованные люди того времени, С. участвовал в деятельности редерейкеров, был одним из руководи- телей известной амстердамской камеры редерейкеров «Шиповник» (De Eglantier), ежегодно писал новогод- ние песни для ее выступлений. С. прославился как автор первого филологическо- го труда в Нидерландах — первой грамматики нидер- ландского языка, возможно созданной в соавторстве с Висхером. Она называлась «Диалог о нидерланд- ской литературе» (Twe-spraack vande Nederduitsche letterkunst, Лейден, 1584) и была издана с предисло- вием Корнхерта в издательстве Кристофа Плантена. Это произведение стало первой попыткой утвердить нидерландский язык не только в обиходе, но и в сфере преподавания. Закрепить же его в литературе С. уда- лось дидактической поэмой «Зерцало сердца» (Hert- spiegel), написанной в 1584 в семи книгах (частях). Поэма была опубликована уже после смерти автора в 1614 в Амстердаме в издательстве Корнелиса Дирек- сзона Кола, в 1615 переиздана там же. В идейном плане поэма, вместе с зиннеспелом (так называется нидер- ландская разновидность моралите, основного жанра драматургии редерейкеров) «Нума, или Отвержущий корону» (Numa ofte amptsweygheringe, ок. 1600-03), оригинальной переработкой произведения Плутар- ха о преемнике Ромула — воспринимаются как раз- витие положений трактата Эразма Роттердамского «О свободе воли» и «Этики» Корнхерта но с большим уклоном в сторону рационализма и секуляризации общественной деятельности и творчества. По мнению известного нидерландского поэта и литературоведа Альберта Вервея, прослеживающиеся в творчестве С. идеи о том, что познание человека прямо обусловли- вает его добрую волю, что человеческая природа из- начально прекрасна, а Бог, высший разум и природа почти сливаются, в определенной мере дают право считать С. предшественником Спинозы. Но главное, наряду с Корнхертом и Карелом ван Мандером., С. сы- грал важную роль в развитии норм нидерландского литературного языка и становлении нидерландской прозы, подготовив почву для творчества великих нац. поэтов 17 в. Йоста ван ден Вондела, Питера Корнелиса Хофта и Константейна Хёйгенса. В 1602 в связи с женитьбой наДьёвертье ван М а р к е н (это был второй брак С.) он поселился в Харлеме. Умер С. в Алкмаре у родственников жены, а его прах перевезен в Амстердам и захоронен в Ньюве- Керк. С о ч.: Twe-spraack vande Nederduitsche letterkunst. Leyden, 1584; Kort begrip des redenkavelings: in slechten rym vervat. Leyden, 1585; Ruych-bewerp vande redenkaveling ofte Nederduytsche dialektike. Leyden, 1585; Rederijck-kunst, in rijm opt kortst vervat. Leyden, 1587; Numa ofte amptsweygheringe I Ed. F. A. Stoett 11 Tijdschrift voor Nederlandse Taal- en Letterkunde. Jaargang 21. Leiden, 1902; Hert-spiegel I Ed. E Veenstra. Hilversum, 1992. Лит.: A a A. J. van der. Biographisch woordenboek der Nederlanden. Deel 17. Tweede stuk. Haarlem, 1874; Blok P. J., M о 1 h u у s e n P. C. Nieuw Nederlandsch biographisch woordenboek. Deel 2. Leiden, 1912; Ve r w e у A.HendrickLaurensz.SpiegheLGroningen,i9i9; В u i s m a n J. E De ethische denkbeelden van Hendrik Laurensz. Spiegel. Wageningen, 1935; Stipriaan R. van. Het voile leven. Nederlandse literatuur en cultuur ten tijde de Republiek. S. 1., 2002; О ш и с В. В. История ни- дерландской литературы. М., 1983. Г. А. Шатохина-Морд винце ва. СПОНД Жан де (Sponde Jean de) (1557, Молеон — 18.3.1595, Бордо), французский поэт и теолог. Родил- ся в протестантской семье. Его отец был секретарем королевы Наварры Жанны п’Альбре. С юных лет на- ходился под покровительством Наваррского коро- левского двора, благодаря чему получил прекрасное образование. Воспитанием С. руководил кальвинист- ский богослов Теодор де Без. В 23 года отправился в Базель для дальнейшего обучения (1580-83). По воз- вращении во Францию поступил на службу к Генриху Наваррскому, будущему королю Франции Генриху IV, который назначил его на важные гос. посты — до- кладчиком в Гос. совете и королевским наместником в Ла-Рошели. В 1593 вслед за Генрихом IV и под влия- нием кардинала Жака Дави Дюперрона С. перешел в католичество. Это обращение восстановило против него протестантов и вызвало недоверие у католиков. К тому же в это время он потерпел неудачи на гос. по-
СПРАНГЕР 249 прище, что привело к недовольству Генриха IV. С. был вынужден покинуть двор и обосноваться в Бордо, полностью отдавшись теологическим занятиям. Умер в нищете и безвестности. Прекрасный знаток греческого языка, С. перевел на латинский и издал с комментариями поэмы Гомера (1583), «'Груды и дни» Гесиода (1592) и «Логику» Ари- стотеля (1591). Его поэтическое творчество началось с любовной лирики. Цикл «Любовные стихотворения» (Les Amours), написанный между 1581 и 1583, был опу- бликован лишь после смерти поэта в «Сборнике раз- личных стихотворений», объединившем таких авто- ров, как Спонд, Дюперрон, Жан Берто, и вышедшем в Руане предположительно в 1597. 26 сонетов, элегий и песен этого цикла пронизаны единой темой верно- сти поэта своей возлюбленной в разлуке с ней. Общие места, неизбежно связанные с данной темой, преодо- леваются у С. глубиной художественного выражения. В этих стихах уже намечается характерный для его дальнейшего творчества мотив зыбкости и неустой- чивости человеческого существования, противоречия между идеалом и реальностью. Эти барочные мотивы нашли дальнейшее развитие в его философско-религиозных произведениях. В 1588 С. опубликовал прозаическое сочинение «Размышле- ния о псалмах» (Meditations sur les Psaumes), сопро- водив eio поэтическим сборником «Опыт несколь- ких христианских стихотворений» (Essai de quelques poemes chretiens), в котором он объединил различные по форме, но близкие по содержанию произведения: «Стансы Тайной вечери» (Stances de la Сёпе), «Стансы смерти» (Stances de la inort) и 12 «Сонетов на тот же сюжет» (Sonnets sur le meme sujet). Эти произведения проникнуты ощущением тщетности человеческих устремлений и поиска гармонии в этом мире, фило- софским осознанием трагичности земного удела чело- века. Трагический диссонанс мира и человека усилен барочными эмблематическими образами изменчиво- сти, текучести и неустойчивости. Забытый на несколько столетий, С. был заново от- крыт в i-й пол. 2о в. и признан одним из крупнейших поэтов французского барокко. С о ч.: Poesies / Ed. А. М. Boase, Er. Ruchon. Geneve, 1949; CEuvres litteraires, suivies d’Ecrits apologetiques. Geneve, 1978. Лит.: Schoell E L. Un humaniste fran^ais oublie, Jean de Sponde. P., 1925; R u c h о n Er., Boase A. M. La vie et Iceuvre de Jean de Sponde. Geneve, 1949; Richter M. Jean de Sponde: e la lingua poetica dei protestanti nel Cinquecento. Milano, 1973; Boase A. Vie de Jean de Sponde. Geneve, 1977; W inn С. I L Jean de Sponde: Les sonnets de la mort, ou la poetique de Laccoutumance. Potomac (Maryland), 1984; Bloch W. Melancholic und Bestiindigkeit: humanistische Gelehrsamkeit und individueile Weltsicht im poetischen Werk Jean de Spondes. Frankfuhrt am M.; N. Y., 1998; Lardon S. Eecriture de la meditation chez Jean de Spond. P., 1998. Л. А. Царькова. СПРАНГЕР Бартоломеус (Spranger Bartolomeus) (21.3.1546, Антверпен — до 27.9.1611, Прага), худож- ник, вед у щ и й 11 редста вител ь Ру дол ьфинской культу- ры, во многом определивший особенности пражской живописи рубежа 16-17 вв. Обучался в Антверпене как пейзажист. В 1565-75 находился в Италии: Ми- лане, Парме, Риме, где, состоя на службе у кардинала Фарнезе (см. Фарнезе) и паны Пия V, создал большую картину «Страшный суд», впоследствии помещенную над гробницей паны. В 1575-81 работал в Вене при дворе Максимилиана II, а с 1581 в Праге при дворе Ру- дольфа II. Укоренился в пражской бюргерской среде, женившись на дочери золотых дел мастера Николау- са Мюллера. «Эпитафия семейства Мюллер» (ок. 1590, Нац. гал., Прага) со сценой вознесения Христа яв- ляется одной из основных картин рудольфинской эпохи, выражающих идею смерти и воскресения. Триумфом портретного искусства, преодолевающего время и смерть, стал «Памятный лист на смерть жены Кристины» (гравюра Эгидиуса Саделера по рисунку С., 1600, Нац. гал., Прага, оттиск: Серпуховской музей искусств). Бартоломеус Спрангер. «Венера и Адонис». Ок. 1597. Художественно-исторический музей. Вена.
250 СТАМПА Бартоломеус Спрингер. «Геракл и Омфала». Ок. 1585. Художествен но- исторический музей. Вена. С. был любимым художником Рудольфа II, по требованию которого многие годы работал не в сво- ей мастерской, а во дворце в присутствии импера- тора. В 1595 С. получил от Рудольфа II дворянство, стал владельцем нескольких домов в Праге на Малой Стране. С. выполнял заказы также для Петра Вока из Рожмберка (см. Рожмберки). В 1602 совершил поездку в Нидерланды, где был встречен с большим почетом. Выступил одним из авторов проекта систематизации императорской кунсткамеры. Как никто из представи- телей рудольфинского круга С. хорошо знал чешский язык, что подтверждает его завещание, написанное по-чешски. С. выработал уникальный живописный стиль, для которого характерны неестественно усложненные ракурсы, винтообразные изгибы статичных фигур, иногда переплетающихся между собой, создающие внутренний напряженный динамизм. В этом стиле он писал картины на религиозные («Воскресение», Нац. гал., Прага), мифологические («Сальматис и Гермаф- родит», Художественно-исторический музей, Вена, а также др. картины из цикла «Метаморфозы» по Ови- дию) и аллегорические («Триумф Минервы над Неве- жеством», Художественно-исторический музей, Вена; «Аллегория триумфа Верности над Фатумом», Галерея Пражского Града, Прага) темы. С. также автор фрески «Герматена» (плафон Бе- лой башни Пражского Града), представляющей собой единство Гермеса и Афины как аллегории мудрости, красноречия и бдительности. С. оказал большое влияние на творчество др. ма- стеров рудольфинского круга, и т. о. значительно по- влиял на формирование специфики рудольфинской живописи. Источники: Мандер К. ван. Книга о художни- ках. СПб., 2007. С. 388-405. Лит.: Diez Е. Der Hofmaler Bartholomaus Spran- ger // Jahrbuch der Kunsthistorisches Sammlungen... in Wien. 1909-10. Bd. 28; О b e r h u b e r K. Die stilistische Entwicklung im Werke Bartholomaus Spranger. Wien, 1958; Idem. Anmerkungen zu Bartholomaus Spranger als Zeichner 11 Umeni. 1970. № 18; DaCosta Kaufmann T. Eecole de Prague. P., 1985; Hen- ning M. Die Tafelbilder Bartholomaus Sprangers (1546-1611): Hofische Malerei zwischen «Manierismus» und «Barock». Essen, 1987; Fucikova E., Bukovinska B., Muchka I. Umeni na dvofe Rudolfa II. Praha, 1988. S. 71-78; Тананаева Л. И. Рудольфинцы: Пражский художественный центр на рубеже XVI-XVII веков. М., 1996. С. 121-64. А. В. Деньщикова. СТАМПА Гаспара (Stampa Gaspara) (ок. 1523, Па- дуя — 1554» Венеция), итальянская поэтесса. С. ро- дилась в знатной миланской семье, занимавшейся коммерцией. Ее отец, Бартоломео Стампа, успешный ювелир, умер в 1531, после чего С. с мате- рью, сестрой Кассандрой и братом Бальдасса- р е переехали в Венецию. Все дети с детства получали хорошее образование. Девочки занимались музыкой и пением, вместе с братом изучали латынь и древне- греческий язык, историю, литературу. Бальдассаре, к нач. 1540-х гг. учившийся в университете и занимав- шийся поэзией, сделал дом местом постоянных встреч венецианских литераторов и деятелей искусства. С. и ее сестра также присутствовали на этих встречах, выступали перед гостями. После смерти Бальдассаре в 1544 С. продолжила общаться с его друзьями, вра- щаться в артистических кругах. К кон. 1540-х гг. она была известна как талантливая певица, славилась сво- ей красотой и образованностью, вела активную свет- скую жизнь. В 1548 (или 1549) С. познакомилась с вла- детелем Тревизо графом Коллальтино ди Коллальто (Collaltino di Collalto), роман с которым продолжался, с перерывами, до 1551. Их отношения вдохновили С. на поэтическое творчество: Коллальтино посвяща- лось большинство ее стихов. С. взяла поэтическое имя Анаксилла, или Анассилла, что тоже было связано с ее возлюбленным: близ его замка Сан-Сальваторе про- текала река Анаксум (Пьяве). Только три стихотворе- ния публиковались при жизни С., но остальные, ско- рее всего, были хорошо известны в кругах ее друзей. Также некоторые стихи, вероятно, были положены на музыку и исполнялись самой С. Умерла от лихорадки. Вскоре после смерти С. Кассандра опубликовала все стихи сестры под заглавием «Rime» (Rime di Madonna Gaspara Stampa, Венеция, 1554). «Rime» включает 311 стихотворений С., большин- ство из которых — сонеты, рассказывающие ее от- ношениях с Коллальто. В позднейших изданиях было принято выделение разделов: Rime damore — любов- ная лирика, посвященная Коллальто; Rime varie — сти- хи о различных известных личностях венецианского общества того времени. Большинство стихотворений С., те, что относятся к первому разделу, имеют почти дневниковый характер и расположены в строго хро- нологическом порядке. По ним прослеживается вся история ее романа с графом ди Коллальто. С. говорит о своих чувствах искренне и смело, ярко и вырази-
СТАНКАРО 251 тельно передает и счастье, и ревность, и боль оттого, что любимый охладел к ней. Тон ее стихов постоян- но меняется, следуя за ходом развития отношений. В стихах С. открыто называет имя своего возлюблен- ного, не скрывает ни кто он, ни каково его положение в обществе. Хотя поэзия С. в целом следует петрар- кистским канонам и традициям, общепринятым в итальянской поэзии того времени, она намного более живая и образная, чем у большинства ее современ- ников, рассказывает не о возвышенной, а о реальной земной любви. Сборник стихов С. большого успеха в 16 в., по- видимому, не имел и был повторно издан лишь в 18 в. Однако поэзия С. пользовалась популярностью в эпо- ху романтизма, а также в нач. 20 в. Современные лите- ратуроведы считают С. одной из наиболее талантли- вых женщин-поэтесс 16 в. С о ч.: Rime. Milano, 1976; Gaspara Stampa / Ed. by E. Benson. Transl. by G. Fleming. Boston, 1881; Selected Poems I Ed. and transl. by Laura Anna Stortoni & Mary Prentice Lillie. N. Y., 1994. Лит.: Cesareo G. A. Gaspara Stampa, donna e poetessa. Napoli, 1920; Reichenbach G. Gaspara Stampa. R., 1923; Satin J. H. Gaspara Stampa: Ph. D. dissertation. N. Y., Columbia University, 1952; Feldman M. City Culture and the Madrigal at Venice. Berkley, 1995; Braden G. Gaspara Stampa and the Gender of Petrarchism 11 Texas Studies in Literature and Language. 1996. Vol. 38; J a f f e I. В., С о 1 о m b a r d о G. Shining Eyes, Cruel Fortune: The Lives and Loves of Italian Renaissance Women Poets. Foreword by Aldo Scaglione. N. Y, 2002; Гаспари А. История итальянской ли- тературы. T. 2. Итальянская литература эпохи Воз- рождения. М., 1897; Голенищев-Кутузов И. Н. Литература Чинквеченто: Поэзия (Итальянская лите- ратура) И История всемирной литературы. М., 1985. Т. 3. С. 143-47. М. В. Пророкова. СТАНКАРО Франческо (Stancaro, Stancari Francesco) (ок. 1501, Мантуя — 12.11.1574, Стопница, Польша), врач, гебраист, религиозный реформатор. О его семье почти ничего не известно. В молодые годы С. вступил в монастырь и стал священником. Изучал медицину, труды схоластов (см. схоластика), гуманистические дисциплины. В духе времени увлек- ся гебраистическими штудиями и очень скоро в них преуспел; в 1530 С. опубликовал «Краткое наставление о том, как читать на древнееврейском языке». В 1540 он преподавал этот язык в Падуе. Тогда же женился (на даме сомнительной репутации) и принял сторону Реформации. За это был арестован в Венеции, но сумел бежать из тюрьмы инквизиции в г. Кьявенну (Швейца- рия), присоединился там к евангелической общине, возглавлявшейся Франческо Негри. В 1544 занял ка- федру древнееврейского языка в университете Вены, но в 1546, как только стало известно о его разрыве с римской церковью, был отставлен от должности. С. перебрался в Регенсбург, где повстречал своего сооте- чественника Бернардино Окино, по рекомендации ко- торого получил место преподавателя древних языков в Аугсбурге. Впрочем, очень скоро обстоятельства — поражение протестантов в I Шмалькальденской войне в 1547 — вынудили обоих сторонников Реформации переехать в Базель. В этом городе С. продолжил заня- тия богословием, завершившиеся получением доктор- ской степени, и опубликовал работу на тему церковной реформы «Новый труд о преобразовании христиан- ского учения и о правильном понимании таинств», а также «Свод еврейской грамматики». Несмотря на старания Челио Секондо Курионе, С. не нашел в Базеле места преподавателя и вернулся в Кьявенну, где при- нял участие в дискуссии о таинствах на стороне ра- дикального реформатора и антитринитария Камилло Ренато против местного пастора Агостино Майнар- ди. В 1549 С. оказался в Кракове, в университете ко- торого он стал читать курс древнееврейского языка; весной 1550 по доносу и обвинению в распростране- нии еретических взглядов на лекциях был арестован и брошен в темницу, откуда бежал несколько месяцев спустя. Летом и осенью 1550 С., пользуясь поддержкой местной знати, занялся церковной реформой в Малой Польше и даже составил программу преобразований из 50 пунктов «Правила реформирования польских церквей» (1 изд. Франкфурт-на-Майне, 1552). Однако в декабре 1550, подчиняясь королевскому эдикту, С. вы- нужден был покинуть страну. Весной 1551 он получил очередное место профессора древнееврейского языка теперь уже в университете Кенигсберга (герцогство Пруссия). Летом того же года С. ввязался в полеми- ку об оправдании верой против Андреаса Осианде- ра, которого поддерживал герцог Прусский; именно в ходе этой полемики С. выдвинул идею, которую, опираясь на схоластов Ансельма Кентерберийского и Петра Ломбардского, отстаивал в дальнейшем — Христос смог выступить посредником между Богом и людьми только благодаря человеческой стороне своей природы (его оппонент считал, что Христос выступил в роли Спасителя благодаря божественной стороне его природы). Настроив против себя герцога, С. должен был покинуть Кенигсберг. Он обосновал- ся в Кюстрине, неподалеку от Франкфурта-на-Одере, и написал здесь «Апологию против Осиандера», чем вызвал враждебность бранденбургских богословов; свою точку зрения на искупительную миссию Христа С. отстаивал против Вольфганга Мускулуса (он же — Мюслин или Мойслин) на диспуте 10.10.1552 в Берлине. С. безуспешно пытался заручиться под- держкой Филиппа Меланхтона, который, как и др. авторитетнейшие протестантские богословы (Иоганн Бугенхаген, Жан Кальвин), настаивал на участии обе- их природ — человеческой и божественной — в спа- сительной миссии Христа. В их позиции С. усмотрел угрозу Никейскому символу веры, ибо, делая Христа- Бога участником спасения, они принижают его по сравнению с Богом-Отцом и тем самым расшатывают учение о Троице. В 1553-54 С. вновь пытался обосно- ваться в Польше, но встретил здесь жесткую оппо-
252 СТАРКИ зицию со стороны немецких реформаторов. С осе- ни !554 по !559 С., найдя покровителя в лице Петра Петровича, воспитателя трансильванского воеводы, проживал в разных городах Венгрии и Семиградья. Весной 1559 вернулся в Польшу, где сумел привлечь на свою сторону часть знати и реформационного кли- ра; тогда же С. опубликовал составленный, как видно, еще раньше трактат «Сопоставление учений Ария и Филиппа Меланхтона», в котором обвинил крупней- шего протестантского богослова в приверженности к антитринитарной арианской ереси. Это вызвало бурю негодования против С.: на синоде реформаторов во Влодиславе (июнь 1559) труд С. осудили и публично сожгли, на синоде в Пинчове (август 1559) С. был сам обвинен в распространении модалистской и нестори- анской ереси (акцентировка человеческой природы во Христе) и отлучен от церкви. Для объяснения своей позиции в том же 1559 С. составил трактат «О благо- деянии посредника, Господа нашего Иисуса Христа», а затем в 1562 полемическое сочинение против Генриха Буллингера «О Троице и посреднике, Господе нашем Иисусе Христе, против Генриха Буллингера». Под- держку С. оказал Станислав Стадницкий, во владени- ях которого итальянский богослов нашел прибежище. В нач. 1561 ему удалось даже образовать из своих при- верженцев некую организацию, отличную от др. ре- формационных церквей. После смерти покровителя С. вновь должен был переменить место жительства, какое-то время он находился в Валахии, затем вер- нулся в Польшу и в 1565 осел у Петра Зборовского в местечке Стопница, где провел свои последние годы. В 1567 созданная им община начала разрушаться, на синоде 1570 в Сандомире последние 7 ее пасторов приняли решение присоединиться к кальвинистской церкви, в конце жизни за ними последовал и сам С. С о ч.: De modo legendi Hebraice institutio brevissima. Venetiis, 1530; Suae ebraee grammaticae compendium, nunc primum excussum. Basileae, 1547; Opera nuova della Riformatione si della dottrina Christiana come della vera intelligenza dei sacramenti. Basel, 1547; Canones reformationis ecclesiarum Polonicarum. Frankfurt/Oder, 1552; Collatio doctrinae Arrii, et Philippi Melanchthonis. S. 1., 1559; De officiis mediatoris domini Jesu Christi. S. 1., 15591 De Trinitate et Mediatore Domino nostro lesu Christo adversus Henricum Bullingerum. Krakau, 1562; Summa confessionis fidei, triginta octo articulis comprehensa / Hrsg. von J. Korzeniowski. Krakau, 189]. Лит.: Trechsel Fr. Die protestantischen Anti- trinitarier vor Fausto Socin. Heidelberg, 1844. Bd. II; Wotschke Th. Geschichte der Reformation in Polen. Leipzig, 1911; Francesco Ruffini Fr. Francesco Stancaro. Contributo alia storia della Riforma in Italia. R., 1935; Williams G. H. The Radical Reformation. Phil., 1962. P. 570-71, 653-64, 717; Idem. Francesco Stancaros Schismatic Reformed Church, Centered in Dubets’ko in Ruthenia, 1559/61-1570 // Harvard Ukrainian Studies. 1979/80. Vol. 3-4; Caccamo D. Eretici italiani in Moravia, Polonia, Transilvania (1558-1611). E; Chicago, 1970; Hein L. Italienische Protestanten und ihr Einfluss auf der Reformation in Polen wahrend der beiden Jahrzehnte vor dem Sandomirer Konsens (1570). Leiden, 1974; Urban W. Canones reformationes ecclesiarum Polonicarum de Francesco Stancaro // Studia Italo- Polonica. 1991. Vol. 4. О. Ф. Кудрявцев. СТАРКИ Томас (Starkey Thomas) (ок. 1499, Рен- бери, Чешир — 25.8.1538, Лондон), английский поли- тический мыслитель, гуманист. Выходец из среднего дворянства. Окончил Магдален (Модлен)-колледж Оксфордского университета, после чего отправился в Италию, где изучал богословие и юриспруденцию, был членом известного кружка падуанских гуманистов, возглавлявшегося Реджинальдом Полом. Вернувшись в Англию, выполнял обязанности сначала капеллана матери Пола, а позднее, по протекции первого мини- стра королевства Томаса Кромвеля, капеллана Генри- ха VIII. Хотя должность С. была духовной, он имел также административные и дипломатические поруче- ния, в частности переписывался с Полом, безуспеш- но убеждая его принять развод короля с Екатериной Арагонской. После этой неудачи капеллана перестали привлекать к серьезным политическим делам, хотя должность он сохранял вплоть до своей кончины. С. принадлежит «Диалог между Полом и Лапсетом» (1536) — одно из выдающихся сочинений своего вре- мени, написанное на английском языке и отразившее картину экономических, социальных и политических перемен в Англии, впитавшее в себя как идеи итальян- ского гражданского гуманизма, так и английской сред- невековой политической мысли. Позднее об этом про- изведении забыли, и оно пролежало в архивах 250 лет, до 1871, когда было случайно найдено и опубликовано. Трактат состоит из трех частей: философское введе- ние, раскрывающее смысл «истинного государства»; критика социальных и экономических неустройств в английском обществе и пороков политической орга- низации страны; обоснование реформ, необходимых в целях достижения Англией благополучия и про- цветания. Своему сочинению С. придал распростра- ненную в то время форму диалога, собеседниками в котором выступали Реджинальд Пол и Томас Лапсет. В «Диалоге» он отказался от понимания общего блага как равенства и справедливости в духе Томаса Мора и попытался приспособить гуманистические представ- ления об идеальном государстве и идеальном госуда- ре к конкретным потребностям формировавшегося в Англии абсолютизма. С. выступал против крайно- стей богатства и нищеты, ратовал за развитие ремес- ла и торговли, неодобрительно отзывался об образе жизни «старого» дворянства, пренебрегавшего свои- ми обязанностями по отношению к государству. Его предложения ограничить власть монарха при помощи парламента и королевского совета не противоречили практике английского абсолютизма, а лишь отражали его специфику. Важным условием сохранения ста- бильности в стране С. считал правильное воспитание
СТЕЛЛАТО 253 государя и правящего класса в духе гуманистических идей. С о ч.: A dialogue between Reginald Pole and Thomas Lupset I Ed. by Mayer. L., 1989. Лит.: C a s p a r i F. Humanism and the social order in Tudor England. Chicago, 1954. P. 110-31; Beckmann K. W. Staatstheorie und Kirchenpolitik im Starkey. Hamburg, 1972; Mayer T. Thomas Starkey and the commonweal: Humanist politics and religion in the reign of Henry VIII. Cambridge, 1989; Мещеряко- ва H. M. Английский гуманист Томас Старки — пред- ставитель ранней буржуазной идеологии И Средние века. 1968. Вып. 31; Каменецкий Б. А. Формиро- вание абсолютистской идеологии в Англии XVI века и ее особенности И Вопросы истории. 1969. № 8; Е г о ж е. Томас Старки и его место в истории политической мысли в XVI в. И Средние века. 1973. Вып. 36; Его ж е. Идейно-политическая борьба в Англии в 30-50-х годах XVI в. (К вопросу об идеологической стороне генезиса капитализма) И Средние века. 1976. Вып. 40; Руяткина Т. М. Проблема взаимоотношений чело- века и общества в этико-педагогических концепциях английских гуманистов второй трети XVI в. И Чело- век в культуре Возрождения. М., 2002. С. 213-18. Т. М. Руяткина. СТЕВЕНС Питер (Stevens Pieter) (ок. 1567, воз- можно, Мехелен — после 1624, предположительно Прага), нидерландский живописец и рисовальщик, пейзажист. Обучался, вероятно, в Антверпене, в на- чале 1590-х гг. посетил Италию, объехав ее от Рима до Неаполя. С 1594 придворный художник Рудольфа II в Праге, первый пейзажист в Рудольфинской культуре. С. одним из первых в европейском пейзаже стал использовать зарисовки с натуры («Лесная чаща с по- валенными деревьями», Нац. гал., Прага). Вместе с тем реалистичное изображение природы у С. сочетается с чертами идеального, фантастического пейзажа. Ха- рактерной чертой его пейзажей является включение в них бытовых сценок из сельской и городской жизни («Пейзаж с мельницей», Гал. Пражского Града, Прага; «Обручение перед часовней», Нац. гал., Прага). С. также автор изображений городских ведут, ко- торые он начал писать еще в Нидерландах и продол- жил эту работу в Италии. Наибольшее количество зарисовок мастер сделал в Риме и Праге. После 1604 множество таких набросков С. перерисовал и офор- мил в едином стиле, составив альбом, вероятно, пред- назначавшийся для Рудольфа II. Однако оригиналы были утрачены, поэтому трудно судить, до какой степени изображение было реалистичным или идеа- лизированным. Несмотря на это, виды Праги, пред- ставленные в альбоме, являются важным источником по истории города. Источники: Мандер К. ван. Книга о художни- ках. СПб., 2007. С. 470. Лит.: Zwollo A. Pieter Stevens, ein vergessener Maier des Rudolfinischen Kreises // Jahrbuch der Kunsthistorischen Sammlungen... in Wien. 1968. Bd. 64; DaCosta Kaufmann T. Lecole de Prague. P., 1985. P. 314-19; Prag um 1600: Kunst und Kultur am Hofe Rudolfs II. Freren, 1988. Bd. II. S. 326-33; F u c i kova E., Bukovinska B., Muchka I. Umeni na dvofe Rudolfa II. Praha, 1988. S. 106-08; Тананаева Л. И. Рудольфинцы: Пражский художественный центр на рубеже XVI-XVII веков. М., 1996. С. 98. А. В. Денъщикова. СТЕЕНВИНКЕЛЬ, Стенвинхель, Стейн- винкель Ханс ван (Steenwinckel, Stenwinchel, Steinwinckel Hans van) (ок. 1545» Антверпен — 10.5.1601, Хальмстад, ныне в составе Швеции), нидерландский архитектор, скульптор. Сын нидерландского зодче- го Лоуренса ван Стеенвинкеля (1517-85). Архитектурному искусству учился у отца, под руко- водством которого затем участвовал в сооружении ратуши во фрисландском городе Эмдене (1573~77)- В дальнейшем, начиная с 1578, работал в Дании. По- строил на о. Вен для астронома Тихо Браге и в тес- ном творческом сотрудничестве с ним «философ- ский дом» Ураниборг и обсерваторию Стьернеборг (1580-е гг.). В должности королевского архитектора (с 1583) в Копенгагене реконструировал церковь св. Петра (1585-88) и воздвиг вал за зданием Арсенала (1587), а также строил замки и укрепления в Норвегии (Акерсхус) и восточных землях (Халланде и Сконе) тогдашней Дании (Бохус, Варберг, Хальмстад). В 1599 на границе датской области Блекинге со Швецией руководил закладкой нового города Кристианополя. Главным скульптурным творением С. является эпита- фия, установленная в Смедсторпской церкви (Сконе) в память об аристократе Андерсе Бинге и его знатной супруге Анне Гальт (ок. 1596). В последний отрезок жизни в городе Хальмстаде владел мастерской по об- работке камня, который поставлялся для сооружения королевских крепостей. В своем творчестве испытал влияние со стороны нидерландской школы зодчества и ваяния. Кроме того, произведения С. характеризу- ются художественными особенностями, которые об- наруживают знакомство с литературой по архитекту- ре и фортификации и памятниками искусства эпохи высокого и позднего итальянского Возрождения. По- хоронен в Хальмстаде в церкви св. Николая. Лит.: Bengtsson В. Stenvinkelsattributioner И Tidskrift for konstvetenskap. Lund, 1938. № XXI; Jem С. H. Uraniborg. Lund, 1976; Rostrup Boyesen L. Hans van Steenwinckel 11 Dansk biografisk leksikon. Kobenhavn, 1983. Bd. 14; J о h a n n s e n H. Hans (I) van Steenwinckel (Stenwinchel, Steinwinckel) // Weilbach Dansk Kunstnerleksikon / Hovedred. S. Hartmann. Kobenhavn, 1998. Bd. VIII. В. А. Антонов. СТЕЛЛАТО, Стеллати Марчелло Палин- дженио (Stellatus Marcellus Palingenius) (ок. 1500 — ок. 1540), итальянский философ и поэт, автор поэмы «Зодиак жизни» (Zodiacus vitae), изданной в Венеции в 1536. Эрудит 18 в. Дж. Фаччолати предположил, что
254 СТЕЛЛАТО \ под псевдонимом-анаграммой Marcellus Palingenius К скрылся истинный автор поэмы Пьер Анджело lA Мандзолли из Стел латы (близ Феррары) и ссылался с/ на якобы найденный им документ. Однако за почти А 250 лет никаких сведений об этом в архивах не было у । обнаружено, как и о принадлежности автора к кругу V герцогини Ренаты Феррарской. В 1985 опубликовано I исследование Ф. Баккелли, обнаружившего два по- / священия к трактатам Мариано Санто ди Барлетта и Марко Пробо Мариано, изданным в Риме и Неаполе в 1522 и в 1524 соответственно, где автор именовал себя Марцеллом Палингением Стеллато, неаполитанцем, и где он не скрыл свое подлинное имя под псевдони- мом. Под этим же именем он обозначен в документах венецианского Совета Десяти, связанных с изданием «Зодиака жизни». О жизни автора известно только то, что он со- общает в тексте поэмы: С. долгое время пребывал в Риме, книгу свою посвятил герцогу Эрколе II д’Эсте (см. Эсте). По сведениям современников, его труп был эксгумирован и сожжен. Поэма была занесена в Индекс запрещенных книг. Тем не менее «Зодиак жиз- ни» оказался одной из самых популярных книг эпохи Возрождения: на протяжении 300 лет он переиздавал- ся более 75 раз в Базеле, Лионе, Лондоне, Париже, во Франкфурте-на-Майне, в Лейпциге, Гамбурге, Роттер- даме, Амстердаме, Гааге, Кракове и в Вене. Он входил в школьную программу, его переводили на немецкий, английский, французский и польский языки, но в Италии первое издание поэмы оказалось и послед- ним. Предполагают, что второе имя С. «Палингений», отсутствующее в святцах и обозначавшее возрожден- ного человека, было им принято как литературный псевдоним. Несмотря на название поэмы, она не имеет ни ма- лейшего отношения к астрологии. Имена знаков зоди- ака просто обозначают названия 12 книг поэмы. Пер- вая книга посвящена задачам поэзии, в дальнейших разделах речь идет о морально-этических проблемах человеческой жизни: о богатстве, о наслаждении, о подлинном благородстве, о добродетели, о высшем благе, о смерти, о душе, о фатуме, о нравах людей и о достижении истинной мудрости. Две последние кни- ги касаются натурфилософских проблем: вечности мира и бесконечности Вселенной. В поэме С. твердо отстаивает права разума: «Но убедить меня может / Только лишь разум один — он для мудрого верный вожатый. / Следовать должен ему, возлюбив его, ищущий правды» (VIII, 136-38). Отвергая поиски счастья в богатстве, в наслаждении, А в добродетелях, знатном происхождении, философ I пытается построить свою этическую систему на осно- вах человеческой доблести (virtu) и мудрости, устрем- •J)l ляя человека к справедливости. Счастлив тот, кто со- Т/ четает достоинства духа и тела, кто «ловок, проворен, 4\ силен и здоров, а также при этом / Мудр и учен, добро- му детелен, благоразумен, / Кто в совершенстве в себе со- У четает и чувства и разум» (V, 315-317)- Трудно сказать, был ли знаком С. с «Государем» Никколо Макиавел- ли, но оценка деятельности человека определяется в его поэме прежде всего нравственными критериями: «Если кто силу свою обратил на служенье отчизне, / В нем именуется сила ему прирожденная благом. / Если же силу во зло обратил, угнетая сограждан, / Эта же самая сила в нем пагубным злом наречется» (V, 83-86). С. выходит за пределы гуманистического нравствен- ного учения 15 в., он отходит от эпикурейских на- строений (см. Эпикур) ранних гуманистов, отвергает культ богатства, вненравственное понятие virtu, от- казывается от представлений гуманистов о мифиче- ском наступлении «золотого века». Он называет мир «разбойничьим вертепом», в котором «господствуют Сарданапалы». С этим связан и торжественный гимн, воспеваемый им во славу свободы: «О благая свобо- да! / Ты дар, всех других совершенней, / Высшая, пер- вая ты красота — когда же тебя отнимают, / В мире немило ничто, и жизнь уподоблена смерти!» (V, 381— 383). Общее правило нравственности, заимствовано им из Евангелия: «Что не желаешь себе, не делай того и другому». Но здесь оно возводится в ранг природно- го и вместе с тем божественного закона (IX, 774-77). Многие места поэмы порой напоминают средневеко- вые проповеди в духе презрения к миру: «Жалкие, кто мы, подобные праху, гонимые ветром, / Хрупким сте- клянным сосудам и тени быстро бегущей? / Розе, что утром сияет красою, а к вечеру вянет? / Живы и ра- достны ныне — и вот уже червя добыча, / Ныне пре- красны и сильны, и вот уже гнусные трупы, / Горе нам смертным...» (VI, 137-42), равно как другие печальные строки: «Действовал, жил и страдал, и любил, и сме- ло сражался, / Царствовал и побеждал, покорял пле- мена и народы, / Книги писал. — Где теперь это все, скажи? — да нигде же. / Где же сам он? Нигде. Что те- перь он? — Ничто... И куда же / Отбыл? — Как ветер унес... Увы, суета, сновиденье / Все, что пока на земле мнилось прекрасным и дивным. / Что мне и в том, что он был? Единое “есть” означает / Больше, чем тысячи “был”. Но кратко земное мгновенье / И улетает...» (X, 725_33)- Однако С. пытается сохранить неоплатониче- ское представление о бессмертии души, хотя и делает почти вольтерьянскую оговорку: «Если бы даже так было — об этом молчать подобает: / Вещи такие от- крыто нельзя проповедовать черни» (VII, 881-82). Помимо сомнений в бессмертии души (по край- ней мере в ее церковном истолковании) гнев Кон- грегации индекса запрещенных книг и инквизиции вызвали решительные нападки С. на священников и монахов: «Алчный священник торгует и небом, и райским блаженством» (VIII, 699); «Братьев-монахов, а также попов из любого закона, / Этих беги, ведь на свете страшнее чумы не бывает. / Это подонки, отбро- сы людей, клоака злодейства: / Волки в шкуре овечьей. Они только выгоды ради, / Не из любви поклоняются Богу. Под лживою маской /Лишь надувают глупцов, и под сенью религии, веры / Тысячи скрыты постыдных деяний, злодейств и пороков. / Это растлители, воры и мерзкие прелюбодеи, / Слуги разврата, обжорства от- крыто торгуют святыней, / Много сумели придумать
СТЕЛЛАТО 255 ложных чудес и проделок, / Лишь бы дурачить толпу и схватить пожирнее добычу» ( V, 587-97). У нас нет никаких доказательств принадлежности С. к открытым сторонникам заальпийской Реформа- ции, но влияние на него идей об обновлении и очи- щении церкви несомненно: «Ныне же войско готовит римский первосвященник, / Силой стремясь одолеть Мартина Лютера догмы, / И для того он испанцев со- держит и кормит отряды. / Не в словопрениях он, не тонкостью доводов в споре — / Силой меча одного жаждет добиться победы. / Пусть рассуждает собор и Лютер дает толкованье — / Папы грозятся войной, а все остальное — безделки. / Мнят господами себя, по- пирают законы и веру. / Сила на правду идет, и правда покорствует силе» (X, 821-30). Натурфилософские книги поэмы (XI-XII), как об этом свидетельствуют многочисленные пометы чита- телей, как сочувственные, так и неодобрительные, во множестве изученных нами экземпляров в библиоте- ках России и США, также не могли не вызвать враж- дебной реакции Конгрегации Индекса запрещенных книг. Прежде всего это касалось тех разделов «Зодиа- ка жизни», где речь шла о вечности мира и о бесконеч- ности Вселенной. С. отбрасывает учение о сотворении мира, по край- ней мере в том виде, как его трактует Библия: «Сам- то, когда б не мешали религия и христословы, / Что неусыпно на страже стоят Моисеевой догмы, / Верил бы я не в иное, как в то лишь одно, что от века, / Вечно, как ныне, и мир и стихии его пребывают, / Не начала не зная, ни в будущем веке предела» (XI, 703-07). Мир, природа существуют вечно: если признать Бога благим и всемогущим, то нельзя не признать, что мир им был создан (сотворен) от века: «И не имея начала, не будет иметь окончанья» (XI, 739). Вместе с тем С. отверга- ет мнение древних атомистов, признававших вечное существование природы без прямого Божественного воздействия: «Я же считаю, что мир, из ничего со- творенный / Богом, вместе и вечен .../ Вечна благость Господня и вечно могущество Бога. / Так отчего же не вечно присущее Богу желанье / Мир породить? Если все это так, как внушает нам разум, / Что же помехой, чтоб весь этот мир безначально, от века / Мастер без- мерно великий создал и дивно устроил» (XI, 765-70). Из того же понимания Божественной благости и всемогущества С. выводит и бесконечность Вселен- ной: «Сила и мощь Божества никакой не потерпят границы. / В мире ведь нет ничего, что его бы в себе заключало, / Ставя деянью предел — и сам он себе не помеха. <...>/ Бога же ни превзойти, ни осилить никто ведь не властен. / Стало быть, нет ничего, что его огра- ничит пределы. / Но и себя самого обуздать не захочет всесильный <...>/ Каждый ведь жаждет собою предел превзойти величайший / И постоянно стремится свои приумножить владенья, / Крыльев безмерный размах простирая все шире и шире» (XII, 30-32, 38-40, 42-44). Правда, вслед за Аристотелем, С. отрицает бес- конечность телесного мира; за пределами неба суще- ствует лишь «свет бестелесный, безмерный и чистый, / Свет, пред коим померкнет сияние нашего Солнца, / Свет запредельный и неразличимый земными оча- ми, / Свет бесконечный, всегда из себя излучаемый Богом» (XII, 74-77). Учение С. о бесконечной Вселенной, пронизанной Божественным светом, было воспринято создателем «Новой философии Вселенной» Франческо Патрици. Джордано Бруно (кстати, не узнавший в С. своего зем- ляка и считавший его немцем) в поэме «О безмерном и неисчислимых» отметил высказанные С. в «Зодиаке жизни» мысли о «размерах Вселенной, о субстанции небесных тел, о природе света, о населенности иных миров и о душе небесных сфер». Образ крыльев, рас- секающих бесконечные пространства Вселенной, встречается в сонетах Бруно, предпосланных диало- гу «О бесконечности, Вселенной и мирах». Исследо- ватели не сомневаются в том, что поэма С. оказала влияние на Уильяма Шекспира (некоторые суждения героев английского драматурга отчетливо указывают на этот факт). Очевидно ее воздействие и на антикато- лический настрой мыслителей эпохи Просвещения. Соч.: Stell at us М. Р. Zodiacus vitae. Venezia, 1636; M a n z о 11 i P. A. (Marcellus Palingenis Stellatus). Zodiacus vitae I Ed. С. H. Weise. Leipzig, 1832; P a 1 i n g e n e (Pier Angelo Manzolli dit Marzello Palingenio Stellate). Le Zodiaque de la vie: XII livres. Texte latin etabli, traduit et annote par J. Chomarat. Geneve, 1996; Пьер Андже- ло Мандзолли (Марчелло Палиндженио Стел- лато). О назначении поэзии. Зодиак жизни. Книга I: Овен / Пред., пер. и прим. А. X. Горфункеля И Фило- софские науки (Научные доклады высшей школы). 1985. № 5; Е г о же. Зодиак жизни. Томмазо Скаурано читателю; Кн. II: Телец / Пред., пер. и прим. А. X. Гор- функеля И Интеллектуальная история в лицах. Семь портретов мыслителей Средневековья и Возрожде- ния. Иваново, 1996. С. 105-19; Его же. Зодиак жизни. Книга III: Близнецы / Пред., пер. и прим. А. X. Горфун- келя // Традиция и литературный процесс. К бо-ле- тию со дня рождения Е. К. Ромодановской / Отв. ред. А. Б. Соктоев. Новосибирск, 1999. С. 505-21. Лит.: Т г о i 1 о Е. Un poeta-filosofo del’500. Marcello Palingenio Stellate. R., 1912; Borgiani G. Marcello Palingenio Stellate e il suo poema lo «Zodiacus vitae». Citta di Castello, 1913; Saitta G. Il pensiero italiano nelFUmanesimo e nel Rinascimento. Bologna, 1949-51. Vol. I—III; Koyre A. From the closed world to the infinite universe. N. Y., 1958; Garin E. Storia della filosofia italiana. Torino, 1966. Vol. 1-3; I d e m. Lo zodiaco della vita: la problema sullastrologia dal Trecento al Cinquecento. R.; Bari, 1976; Keller L. Palingene, Ronsard et Du Bartas: Trois etudes de la poesie cosmologique de la Renaissance. Bern, 1975; Gorfunkel A. Una edizione dello Zodiacus vitae 11 Rivista di storia della filosofia. Anno LIV. Nuova serie. 1999. № 2; В a с c h e 11 i F. Note per un unquadramentto biografico di Marcello Palingenio Stellate 11 Rinascimento. E, 1985., Vol. 25; C h о m a r a t J. Presence du latin de Castulle a Montesquieu. Geneve, 1991. Горфункель A. X. Философская поэма Пьер- Анджело Мандзолли «Зодиак жизни» И Философские
256 СТЕН \ науки (Научные доклады высшей школы). 1977. № 3; К Его же. Философия эпохи Возрождения. М., 1980. la С. 186-200; Его же. Поэма Пьер Анджело Мандзолли у «Зодиак жизни» в фондах ГПБ И Исследование памят- Д ников письменной культуры в собраниях и архивах у | Отдела рукописей и редких книг: Сб. науч, трудов. Ле- у нинград, 1985. С. 132-39; Соколов В. В. Европейская I философия XV-XVII веков. М., 1984. / А. X. Горфункель. СТЕН Ханс Кристенсен (Sthen Hans Christensen) (25.11.1544, Роскилле — апрель-май 1610, Мальмё), дат- ский писатель. Образование получил в Дании. Пре- подаватель и ректор школы (с 1565), а также капеллан при церкви св. Олафа (с 1566) в Хельсингёре. С 1583 проживал в Мальмё и его окрестностях; до 1607 за- нимал различные церковные должности: приходско- го пастора при соборе св. Петра, пробста в херреде Оксие и проповедника в Мальмёском замке. Автор написанных для назидания школьников поэмы «Ко- лесо счастья» (Lyckens Hiul, Копенгаген, 1581) и пьесы «Короткий поворот» (Kort Vending), в которых прово- дится руководящая мысль о переменчивости судьбы. Уделял много внимания в школьном обучении хоро- вому пению, особенно исполнению произведений религиозного характера. С. прославился в Дании как переводчик и толкователь псалмов, а также сочини- тель духовных песнопений, составивших сборник «Маленькая книга странствий» (En liden Vandrebog, Копенгаген, 1656). В своем творчестве С. широко ис- пользовал мелодии и метрику народных песен. Кроме того, оставил после себя ряд прозаических сочине- ний, написанных на темы псалмов Давида: «Путь спа- сения» (Saligheds Vey, Копенгаген, 1584) и др. С о ч.: Kortvending. Et moralsk-allegorisk Skuespil fra FrederikUsTidI Udg. afS. Birket Smith. Kobenhavn, 1866; Salmer og andelige rim / Udg. C. J. Brandt. Kobenhavn, 1888; Af hans Vandrebog I Udg. C. S. Petersen. Kobenhavn, 1914; Kort Vending I Udg. J. Aa. Doctor. Kobenhavn, 1972. Лит.: Brandt C. J. Salmedigteren Hans Christensen Sthen. Kobenhavn, 1888; Frandsen E. Hans Christensen Sthen. Kobenhavn, 1932; Lyster J. Hans Christensen Sthen // Dansk biografisk leksikon. 2. udg. Kobenhavn, 1983. Bd. 14; Dansk litteratur historic. 2. udg. Kobenhavn, 1990. s. 173-76. В. А. Антонов. СТЁРССЁН Маттис (Storsson Mattis) (ok. 1500 — 25.5.1569, Берген), норвежский историк. Об обстоя- тельствах жизни С. известно только то, что он был \ лагманом (судебным чиновником) на Агдесидене I (1533)» в Бергене и на Гулатинге (1540). Его перу при- надлежит написанная на основе средневековых ис- точников «Хроника и деяния норвежских королей» JJ (Norske Kongers Kronicke ос bedrifft), охватывающая £\ время с древнейших времен до смерти короля Хоко- на IV (1263). Изданное в Копенгагене в 1594 сочинение У С. стало первой печатной книгой по норвежской исто- рии. Однако еще в рукописи это сочинение уже ис- пользовали во время своих исторических изысканий А. Бейер, X. Гуннарссён и П. Клауссён Фриис. Лит.: Ehrencron-Miiller Н. Forfatterlexikon omfattende Danmark, Norge og Island. Kobenhavn, 1930. Bd. VIII; Norges litteratur historic I Red. E. Beyer. Oslo, I974- S. 366-67. В. А. Антонов. СТЕУКО Августин (Steuco, Steuchus Agostino) (1497, Губбио, Умбрия — 18.3.1548, Венеция), ита- льянский гуманист, богослов, церковный полемист, антиквар. По месту рождения получил латинизиро- ванное прозвище Eugubinus. Свое первое имя Гви- до он изменил на Августин при вступлении в 1513 в монашеский орден августинских каноников Св. Спа- сителя; до 1518 находился в Губбио, затем переехал в Болонью, в местном университете слушал курсы ри- торики, древнегреческого, арамейского, сирийского, арабского, эфиопского языков. Благодаря обширным филологическим познаниям получил место хранителя библиотеки монастыря Св. Антония в Венеции (1525), подаренной ордену августинских каноников карди- налом Доменико Гримани (в этом богатом собрании, включавшем тексты на восточных языках, было много книг, прежде принадлежавших Джованни Пико делла Мирандола). Применяя гуманистические методы историко- филологической критики и используя для сличения тексты на еврейском, арамейском и греческом языках из библиотеки Гримани, С. подготовил работу по би- блейской экзегезе «Исследование Ветхого Завета на предмет еврейской истины» (i-е изд. Венеция, 1529), посвященную Гримани и представляющую собой со- брание глосс к Пятикнижию, в которых он уточнял старый перевод Иеронима на латынь (Вульгату) и от- давал предпочтение буквальному, сообразному с кон- текстом породившей их эпохи толкованию текстов. Продолжая эту тематику и, по-видимому, подражая Пико дела Мирандола, С. выпустил синкретическое философско-богословское сочинение под названием «Миротворение, или толкование трех глав книги “Бы- тия”» (i-е изд. 1535). Тогда же С. приступил к антиреформационной полемике, в которой сформулировал некоторые по- ложения в защиту устоев католической церкви и пап- ства, ставшие общим местом контрреформационной публицистики. В своих сочинениях, изобличающих Реформацию, как, впрочем, и в экзегетических трудах, С. защищал традиционные, сложившиеся в позднее средневековье религиозные установления, все внеш- ние формы обрядности и формы культа, убеждая в том, что их разрушение протестантами чревато под- рывом основ социального и гражданского порядка. В 1530 он опубликовал трактат «В защиту христиан- ской религии против лютеран» (посвящен кардиналу Алессандро Фарнезе, в 1534 ставшему папой под име- нем Павла III), а затем обменялся письмами с Эразмом
стоицизм 257 Роттердамским (1533)» обвиняя его в подстрекатель- стве протестантов к мятежу против церкви. В 1534 С. переселился в Рим. Его полемические и экзегетические труды не прошли мимо внимания Пав- ла III и в 1538 С. был рукоположен в епископы г. Ки- самос (запад о. Крит) и произведен в библиотекари папского хранилища манускриптов и печатных книг в Ватикане. Продолжая свои библейские изыскания, С. создал «Объяснения на Псалмы» (Enarrationes in Psalmos; i-e изд. 1548) и «Объяснения на книгу Иова» (Enarrationes in Librum Job; i-e изд. 1567). В 1540 вышло его гл. сочинение — посвященный Павлу III трактат «Об извечной философии», своего рода гуманистиче- ская апологетика христианской религии в традициях святоотеческих писаний и идеологии флорентийской Платоновской академии (прежде всего, Марсилио Фи- чино). С. отстаивал тезис о том, что многие пророки, мудрецы, поэты, ученые древности (Сивиллы, Гермес Трисмегист, Зороастр, Орфей, Аглаофем, Пифагор и др.) были вдохновлены свыше, являясь так или иначе носителями божественного откровения, вполне соот- ветствующего тому, которое было сообщено челове- честву в книгах Ветхого и Нового Заветов; и поэтому «древнее богословие» (оно же — «извечная филосо- фия») и языческая религия, по С., в своих основополо- жениях не противоречат христианскому вероучению. Специальное сочинение С. посвятил отстаиванию прав папства на светскую власть, доказывая несосто- ятельность утверждений Лоренцо Валлы о подлож- ности т. н. Константинова дара, служившего папам оправданием их территориальных владений в Италии (i-е изд. 1547). Как гуманист С. проявлял глубокий интерес к римским древностям, поддерживал стремление папы возродить «вечный город» в его былом величии. Он даже составил ряд коротеньких речей с обращением к понтифику (i-е изд. 1547), рекомендуя восстановить старый акведук «Aqua Virgo», чтобы снабжать обита- телей Рима свежей водой и благодаря этому стимули- ровать развитие городской жизни. Тогда же он под- готовил проект восстановления судоходства по Тибру (i-е изд. 1547). В 1547 С. был направлен на Тридентский собору перенесший свои заседания в Болонью, защищать ин- тересы папы. В 1548, заболев, С. поехал для лечения в Венецию, где и скончался. Перезахоронен в Губбио. С о ч.: Recognitio veteris Testament! ad Hebraicam veritatem. Venetiis, 1529; Pro Religione Christiana adversus Luteranos. Bononiae, 1530; Cosmopoeia vel in mundano opificio, expositio trium capitum Genesis. Lugduni, 1535; De perenni philosophia libri X. Lugduni, 1540; Contra Laurentium Vallam, de falsa donatione Constantini. Lugduni, 1547; De Aqua Virgine in Urbem revocanda. Lugduni, 1547; De restituenda navigatione Tiberis. Lugduni, 1547; Enarrationum in Psalmos pars prima. Lugduni, 1548; Enarrationes in Librum Job. Venetiis, 1567; Opera omnia. P., 1577-78. Vol. 1-3 (переиздания: Venetiis, 1590-91 и 1609). Лит.: Freudenberger Th. Augustinus Steuchus aus Gubbio — Augustinerchorherr und papstlicher Bibliothekar (1497-1548) und sein literarisches Lebens- werk. Munster in W., 1935; Schmitt Ch. B. Perennial Philosophy: From Agostino Steuco to Leibniz // Journal of the History of Ideas. 1966. Vol. XXVII; Idem. «Prisca theologia» e «philosophia perennis»: due temi del Rinascimento italiano e la loro fortuna 11 II pensiero italiano del Rinascimento e il nostro tempo. E, 1970. P. 211- 236; D e 1 p h R. Curial strategies for polishing the papal image: the case of Agostino Steuco // Sixteenth-Century Journal. 1992. Vol. 23; I d e m. From Venetian visitor to Curial humanist: the development of Agostino Steucos Counter- Reformation thought 11 Renaissance Quarterly. 1994. Vol. 47; Idem. Valla «Grammaticus», Agostino Steuco and the donation of Constantine 11 Journal of the History of Ideas. 1996. Vol. 57; I d e m. Emending and defending the Vulgate Old Testament: Agostino Steuco’s quarrel with Erasmus // Biblical Humanism and Scholasticism in the Age of Erasmus I Ed. E. Rummel. Leiden, 2008. О. Ф. Кудрявцев. СТОИЦИЗМ, одно главных течений древнегре- ческой и древнеримской философии. В разное время мыслители Возрождения обращались к философам ранней (Зенон, Клеанф, Хрисипп), средней (Панетий, Музоний, Посидоний) и поздней (римской) стой (Се- нека, Эпиктет, Марк Аврелий). Исследователи единодушны во мнении, что на раз- личных этапах развития ренессансной мысли очень значимым, если не определяющим, могло стать влия- ние какой-то одной философской или философско- этической системы — С., эпикурейства (см. Эпикур), платонизма или неоплатонизма, аристотелизма (см. Аристотель). С. (римский) оказал преимуществен- ное воздействие на этические и на общественно- политические взгляды ранних ренессансных гумани- стов прежде всего учением о добродетели и идеалом мудреца. Эта светская нравственная философия пре- вратилась в «учительницу жизни» уже для Франческо Петрарки, а для его последователей сочинения стои- ков оказались пособием в деле нравственного воспи- тания и самовоспитания. Франческо Петрарка, Ко- люччо Салютати, Леонардо Бруни, Джанфранческо Поджо Браччолини, Леон Баттиста Альберти, Пьетро Паоло Верджерио, Аламанно Ринуччини, Маттео Паль- миери и др. одной из «сквозных» тем своих сочинений сделали тему «доброго мужа» (vir bonus). Аргументы для своих рассуждений и характеристики такого «до- брого мужа» они черпали в истории античности, а также у стоиков. Стоический добрый муж, мудрец предстает перед глазами гуманистов как твердый и бесстрашный чело- век, не сопротивляющийся судьбе, но презирающий ее и все превратности жизни, саму смерть, сохраняющий мужество в самых невыносимых обстоятельствах. Он обладает всеми добродетелями; болезни и страда- ния — лишь слава и испытание для него. Он счастлив среди всех бурь жизни, от этого счастья ничего не от-
258 СТОИЦИЗМ нимется ни потерей ребенка, близких, друга. Он со- храняет спокойствие духа, внутреннюю свободу, под- чиняется разуму, во власти которого — все аффекты и эмоции. Его главное занятие как мудреца — фило- софствовать, а философствовать — значит размыш- лять о смерти, учиться умирать. Он горд и даже перед богами не чувствует уничижения. Он — воплощение достоинства. Основные категории стоической этики, которые входят в тематику раннего гуманизма — «мудрость», «разум», «сила духа» по платоновскому образцу мыс- лятся в виде четырех основных добродетелей: муже- ство, умеренность, справедливость, благоразумие. Добродетель стоиков — «узда», она не плачет, не сожа- леет, не чувствует, это — каменная стена, призванная защитить достоинство человека. К ней добавляется бесстрастие (апатия). Эти качества обсуждаются в на- пряженных диалогах самого знаменитого латинского трактата Петрарки «Моя тайна» (Secretum meum sive De secreto conflictu curarum mearum), который отме- чен достаточно сильным влиянием С., и еще более — попыткой разобраться, насколько применимы стоиче- ские максимы к реальной жизни реального человека. Августин, персонаж с рассуждениями скорее стоика, чем христианина, примеряет на своего собеседника Франциска «одежды» стоического мудреца по вопро- сам жизни и смерти, добродетелей и пороков, любви и славы, человеческой природы и пр. Трактат показы- вает, что наказ стоического мудреца «помни о смер- ти» разворачивается призывом к неустанной деятель- ности ради славы и бессмертия имени. Т. о. Петрарка не принимает идеи стоической отрешенности. Она окажется чужда и др. гуманистам. В близком к С. духе решается Петраркой вопрос стремления к добродетели ради нее самой, соотноше- ния нравственности и образования, проблема муже- ства, бесстрашия и внутреннего сопротивления раз- ным «мерзостным» обстоятельствам жизни; разума как «неприступной крепости», которую не пробьют «снаряды судьбы» (смерть, мучение, тюрьма, изгна- ние), совести, счастья: «Не несчастен и не станет не- счастным человек, если сам себя таковым не сделает»; от стоиков же принимаются «рецепты» относитель- но искоренения в себе любовных плотских чувств- страстей. Вслед за Петраркой гуманисты обращались к стои- ческому идеалу мудреца, все более наполняя его ре- нессансными чертами; к представлениям о человеке как высшем и наиболее разумном существе природы, обладающем как добродетелями, так и аффектами, обогащая их антропоцентрическими рассуждениями об особом месте человека, его преобразующей роли. Петрарке и др. гуманистам оказались близки стоиче- ское требование самопознания и самосовершенство- вания, связи добродетели и мудрости, моральной стойкости, призыв опираться на нравственные силы личности. Но при этом они гораздо оптимистичнее, чем стоики, оценивают возможности приложения сил личности в его социальном бытии, его земной жизни. Важной «сквозной» темой стал вопрос о добродетели-доблести. Стоическое представление о том, что в добродетели — гл. счастье и цель существо- вания людей, разделяется ранним гуманизмом полно- стью, как и идея о ее самоценности, т. е. о том, что к добродетели надо стремиться ради нее самой. Гумани- сты убеждены и в том, что добродетели не могут быть опорочены против воли владеющих ими. Кроме того, на языке Сенеки и Цицерона гуманисты доказывали, какие уникальные свойства заложены в природе че- ловека вообще и какое место среди них принадлежит добродетели, какими путями они сохраняются, сколь велики достоинство, сила и возможности человека. Мнения стоиков о «застылости» и редкостности добродетели, самоуспокоении в обладании ею заме- няются у гуманистов (Петрарка, Салютати, Бруни, Альберти) побуждением к ее «взращиванию», борь- бе, действию, преодолению, достижению цели; она ориентируется на общественно-значимое совершен- ствование личности; в ней отчетливее выражена идея нравственного прогресса. Активнее гуманистами раз- рабатывается тема славы как «тени» добродетели и вопрос о том, что только добродетель-доблесть делает истинно благородным. Здесь этика С. помогает утвер- дить новое, противоположное средневековому, инди- видуальное, а не сословное понимание благородства. Принципиальной темой гуманизма была фортуна. О ней пишут Петрарка, Салютати, Бруни, Альберти. Они разделяют тезис стоиков, что судьба не может причинить вреда человеку, т. е. его добродетели, что при любых свирепствах фортуны надлежит сохра- нять спокойствие духа. По поводу др. утверждения стоиков, что человек полностью подвластен судьбе, и ситуация другая: первый гуманист остается во власти противоречий, то соглашаясь со стоиками, то призы- вая сопротивляться фортуне; Салютати пишет, что не судьба, а собственные пороки человека есть причина зол, что вообще против судьбы следует бороться и действовать; Бруни и Альберти полагают, что ей мож- но противостоять при помощи труда, знания, жизнен- ной энергии, и тогда фортуна отступится и не будет в силах причинять вред. Еще один обсуждаемый в гуманизме вопрос — разум и чувства. Для стоиков высшее благо — имен- но в разуме, не в чувствах. По силе разума человек равен богам. Петрарка разделяет эти идеи. Он даже прибегает к художественному приему олицетворения и превращает основные понятия стоиков, связанные с разумом и «страстями», в гл. персонажей тракта- та «О средствах против превратностей судьбы» (De remediis utriusque fortunae), где действуют Разум, На- дежда, Радость, Страх, Скорбь. Они, как у стоиков, противопоставлены друг другу, и победа в диалогах везде остается за Разумом. В трактате ряд диалогов посвящен «страстям», и там вся аргументация взята из Сенеки, например, в диалоге «О гневе» — из одно- именного трактата этого римского моралиста. Салю- тати не соглашается с непризнанием стоиками чувств как составной части духовного мира, хотя утверж-
стоицизм 259 дает, что души» «обученные философии», быстрее справляются с горем. Бруни пишет, что стоики с «их железным духом скорее «искусственны, чем искрен- ни» («Введение в моральную философию», Isagogicon moral is disciplinae). Вслед за стоиками трактуют гуманисты первых по- колений и проблему богатства. Они согласны, что бо- гатство само по себе — не благо, не зло, но оно может стать орудием доброго или злого действия. Примером для Петрарки остается стоический мудрец, который с презрением относится к богатствам, пренебрегает «всякой роскошью». Одновременно близкие к стоиче- ским воззрения обнаруживают Петрарка и Салютати в отношении бедности. У Петрарки есть специальный диалог на эту тему «De paupertate» (в составе тракта- та «О средствах против превратностей судьбы»), где он почти прославляет бедность как состояние, избав- ляющее от лишних забот и соблазнов, более близкое к добродетели и честности. При этом аргументация Пе- трарки стоическая, философская, а не христианско- францисканская. Среди социально-этических проблем актуальным, вслед за стоиками, оказывается для первых гумани- стов вопрос о свободе и рабстве. Петрарка вполне разделяет мнение, что речь должна идти прежде всего о внутренней свободе, которая есть составная часть добродетели. Из авторов поздней стой наиболее популярным оказался для гуманистов Сенека. Он был известен и средневековым мыслителям, но гуманисты стали пер- выми постоянно цитировать его знаменитые «Письма к Луцилию», трактаты «О спокойствии духа», «О гне- ве», «Естественноисторические вопросы», «О твер- дости мудреца», а также трагедии. Из них черпались не только суждения, но и факты, большие и совсем малые, примеры, парадоксы; они становились образ- цом стиля, композиции, эмоциональной экспрессии. Одним из ярких примеров для гуманистов была и жизнь самого Сенеки, биографию которого они хоро- шо знали. В общественно-политическом ракурсе гуманисты не восприняли идей стоиков о едином универсальном государстве, единых законах, созвучных законам все- ленной, но многое почерпнули у них для аргумента- ции своих взглядов на тиранию, на противоположную ей по смыслу справедливую власть как служение на- роду, правосудие как базис государства, на политиче- ский облик правителя, дружбу. Натурфилософы (Пьетро Помпонацци, Бернарди- но Телезио) обращался к стоикам в решении коренных проблем мироздания (см. Натурфилософия), С. оказался востребован рождающимся Ренессан- сом. На языке Цицерона и Сенеки можно было дока- зать, сколь велико достоинство, нравственная сила и возможности человека, как совершенна его природа, сколько потенциальных возможностей в ней зало- жено, как воспитать «человека добра», сделаться до- бродетельным и благородным. Стоические понятия помогали ранним гуманистам создавать новую по- литическую философскую и культурную модель вне определяющих теологических доктрин, прежде все- го — идеи грехопадения. Но ранний гуманизм не был поглощен С. Гуманисты не приняли пассивности и пессимизма стоиков, идеал мудреца как отшельника, они во многом по-новому истолковывали доброде- тель, счастье, истину, более оптимистично смотрели на человека, побуждали к активности, действию, до- стижению цели. Гуманисты последующих поколений вступили со С. в прямую, порою очень резкую полемику. Джан- ноццо Манетти обрушивается на их «равнодушие», «бесчеловечность», «жестокость» в диалоге «О смерти сына» (Dialogus consolatorius de morte filii), где спо- рят между собой стоик, христианин и перипатетик. Лоренцо Валла делает участниками своего диалога «О наслаждении» (De voluptate) реальных гуманистов: Бруни там защищает стоиков, Антонио Беккаделли — эпикурейцев; Никколо Никколи — христиан; стоики обвиняются в лицемерии и презрительно называются «сосудами, наполненными уксусом». Козимо Раймон- ди пишет «Речь в защиту Эпикура против Стоиков, Академиков и Перипатетиков» (Defensio Epicuri contra stoicos, achademicos et peripateticos), где называет их «дикими и бесчеловечными философами», не знаю- щими наслаждений, презирающими телесную приро- ду человека. Ренессансные авторы-приверженцы С. обращали преимущественное внимание на то, что было созвучно их настроениям и исканиям, представляло мировоз- зренческую актуальность для их времени. При этом они, начиная с Петрарки, все более активно критико- вали многие моменты этических воззрений стоиков. Источники: Salutati С. De laboribus Her- culis / Ed. В. L. Ullman. Zurich, 1951; Prosatori latini del Quattrocento I A cura di E. Garin. Milano; Napoli, 1952; Petrarca Fr. Les remedes aux deux fortune I Texte et trad, par Ch. Carraud. P., 2002. Vol. 1-2; П e т p a p к а Ф. Сочинения философские и полемические. М., 1998; Его же. Диалоги на гендерные и эстетические темы. Саратов, 2008. Лит.: Garin Е. Storia della filosofia italiana. Torino, 1966; Bouwsma W. J. The Two Fases of Humanism Stoicism and Augustinism in Renaissance Thought // Itinerarium Italicum: The Profile of the Italian Renaissance in the Mirror of its European Transformations. Leiden, 1975; Kristeller P. O. Renaissance Thought and its Sources. N. Y., 1979; Atoms, Pneuma and Traquility: Epicurean and Stoic Themes in European Thought. Cambridge, 1991; Francecsco Petrarca Lbpera Latina: tradizione e fortuna. Atti del XVI Convegno internazionale (Chianciano-Pienza, 19-22 luglio 2004 ) / A cura di L. Secchi Tarugi. F., 2006; Ре- вякина H. В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины 14 — первой половины 15 в. М., 1977; Горфункель А. X. Философия эпохи Возрождения. М., 1980; Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984; Античность в культуре и ис- кусстве последующих веков. М., 1984; Античная куль- тура и современная наука. М., 1985. Н. И. Девятайкина.
260 СТОУ СТОУ Джон (Stow John) (ок. 1525, Лондон — 6.4.1605, там же), английский историк, антикварий. Родился в семье свечника Томаса Стоу в приходе Св. Ми- хаила на Корнхилле и всю жизнь прожил в Лондоне. С. не последовал за отцом в выборе профессии; в 1547 он вступил в гильдию портных и торговцев одеждой и открыл свою мастерскую у ворот Олдгейт. Ок. 1549 он женился. Известно лишь имя его жены — Элиза- 6 е т. В браке родились три дочери, две из которых — Джоан и Джулиан (ум. 1611) — пережили отца. В 1570-х гг. С. с семьей переехал в приход Св. Андрея (Св. Андрея-под-шестом), где и жил до самой смерти. Не сохранилось сведений об обучении С. в уни- верситетах или судебных иннах, а также в известных лондонских школах. Однако С. хорошо владел латы- нью и был знатоком средневековых и современных ему английских сочинений. Он был знаком со многи- ми английскими учеными своего времени, включая Уильяма Кемдена, Мэтью Паркера, Генри Сэвила и др. С 1586 С. был членом общества антиквариев — един- ственным, не имевшим дворянского статуса. С. формально принадлежал к англиканской церк- ви, однако власти подозревали его в симпатиях к ка- толицизму. В 1568 по приказу епископа Лондонского Э. Гриндела его дом подвергся обыску, в ходе которого были обнаружены католические книги, в том числе богословские труды гонителя протестантов времен Марии I Тюдор Э. Боннера. С. сумел избежать наказа- ния, уверив Тайный Совет в том, что книги нужны ему для исторических исследований. С. мог быть тайным католиком; анализ его сочинений свидетельствует о сдержанном отношении автора к протестантизму и о симпатии к «старому» порядку, когда в Лондоне еще были монастыри. С сер. 1560-х гг. С. большую часть времени посвя- щал историческим изысканиям, практически забро- сив мастерскую. К концу жизни его доходы резко со- кратились, и он жил в бедности. Гильдия портных с 1579 выплачивала ему пенсию в 4 фунта в год. А в 1604 он получил королевскую лицензию, позволявшую ему собирать добровольные пожертвования. С. коллекционировал средневековые рукописи, со- державшие исторические и литературные сочинения и документы. Многие из них он опубликовал. С. выпу- стил новое, расширенное издание сочинений Джеф- фри Чосера (1561), а предоставленные им материалы и комментарии были опубликованы в издании 1598. Он также издал собрание сочинений Джона Скелто- на (1568) и сборник средневековой английской поэзии (>597)- С. был участником издательских проектов архие- пископа Кентерберийского Мэтью Паркера. Он ра- ботал над публикациями средневековых хроник — Матвея Вестминстерского (1567), Матвея Парижского (1571) и Томаса Уолсингэма (1574). Библиотека С. со- держала большую коллекцию хроник 15 в. с коммен- тариями самого антиквария. Эти хроники вместе с сопровождающими их заметками С. были изданы в 19 в., а оригиналы хранятся в Британской библиотеке (коллекция Харли). С. входил в коллектив авторов, работавших над публикацией «Хроники» Рафаила Холиншеда. Его ма- териалы были особенно активно использованы при подготовке второго ее издания (1587). Среди собственных исторических сочинений С. — «Сумма английских хроник» (A Summarie of Englyshe Chronicles), впервые изданная в 1561. Этот труд, пред- ставлявший собой краткое повествование об исто- рии страны, пользовался огромной популярностью и многократно переиздавался при жизни С. (1565, 1567, 1573, 1590, 1598, 1604). Сочинение С. успешно конкури- ровало с др. произведениями того же жанра, особен- но — с «Сокращенной хроникой» Ричарда Графтона. С. обвинял Графтона в том, что тот беззастенчиво ис- пользовал его материалы в собственном труде. В 1580 С. издал большое историческое сочине- ние — «Анналы, или Всеобщая хроника Англии от Брута до нынешнего 1580 г. от рождества Христова» (Annales, or a Generale Chronicle of England from Brute until the present yeare of Christ 1580). Исправленные и расширенные версии «Анналов» были опубликованы в 1592, 1601 и 1605. В последние годы жизни С. работал над новым, еще более крупным историческим сочине- нием, однако оно не было завершено, а рукопись его пропала. Перу С. принадлежит «Описание Лондона» (A Survey of London), изданное в 1598 (2-е изд. 1603). Это сочинение представляет собой подробный рас- сказ о Лондоне, его архитектурном облике, админи- стративном делении и устройстве, его происхождении и местных обычаях. Умер С. в Лондоне и похоронен в приходской церк- ви Св. Андрея. На средства вдовы возвели терракото- вое надгробие с бюстом С., которое сохранилось до сих пор. С оч.: A Summarie of Englyshe Chronicles. L., 1561; Annales, or a Generale Chronicle of England. L., 1580; A Survey of London. L., 1598. Лит.: Beer L. B. Tudor England Observed: the World of John Stow. L., 1998; John Stow and the Making of the English Past / Eds. Gadd and A. Gillespie. L., 2004. А. Ю. Серегина. СТРАПАРОЛА Джованфранческо (Straparola Giovanfrancesco) (кон. 15 в., Караваджо, Бергамо — после 1557» предположительно Венеция), итальянский писатель-новеллист. Сведений о его биографии сохра- нилось очень мало. Возможно, что имя, под которым он известен, является «академическим» прозвищем. Большую часть жизни, по-видимому, провел в Вене- ции, где вышел в свет его первый лирический сборник (Sonetti, strambotti, epistole е capitoli, 1508; переизд. в 1515), а также первая (1550) и вторая (1553) книги но- велл «Приятные ночи» (Le Piacevoli notti). Сборник сразу же получил европейскую извест- ность. Только в Венеции до кон. 16 в. было выпущено 25 его переизданий. В 1560 в Лионе вышел перевод пер-
СТРОЦЦИ 261 вой книги, выполненный Жаном Луво; вместе со вто- рой (в переложении Пьера де Лариве) она перепечаты- валась пять раз до 1585. Ряд новелл С. переводились в Англии (и были, по-видимому, известны Уильяму Шекспиру) и, скорее всего, в Германии. Успех «Приятных ночей» обусловлен тем, что авто- ру удалось найти нетрадиционный выход из тупика, в который к 1550-м гг. зашла новеллистика, ориентиру- ющаяся на Джованни Боккаччо. Формально С. строго следовал образцу «Декамерона»: сборник состоит из частей, соответствующих ночам, и содержит развер- нутое обрамление с описанием кружка рассказчиков; имеются и иные переклички с Боккаччо. Однако в це- лом «Приятные ночи» принадлежат уже к иной куль- турной традиции. Собственно рассказчицами в сборнике выступают десять красавиц-служанок, избираемых по жребию. Книга не только адресована дамам, но и рассказана девушками, место которых лишь иногда, в специаль- но оговоренных случаях, занимают мужчины. По- вествование у С. — дело сугубо женское; более того, материал книги составляют не новеллы, а сказки. С., учитывая опыт, накопленный новеллистикой в освое- нии сказки, а также литературную моду эпохи, сделал сказочное начало принципом организации и поэтики всего сборника. Он кардинально «смещает» созданную Боккаччо структуру в сторону широкого, «народного» читателя. Сдвиг в жанровой иерархии отражается и в социальной иерархии кружка: сказки рассказывают не образованные аристократы, но свита, увеселяющая компанию по обязанности. Обрамление сборника ли- шено какой бы то ни было самостоятельности: автор скрепляет сказки-новеллы одними и теми же сухими формулами-клише, которые скорее обозначают тради- цию, от которой он отталкивается, чем подтверждают приверженность ей. «Приятные ночи» принадлежат к коммерческой литературе, утверждающей себя за счет некогда высокой, а ныне устаревшей ветви гуманисти- ческой словесности. После успеха первой книги С. вскоре выпустил вторую, более объемную. В прологе к ней автор специ- ально остановился на проблеме плагиата, в котором его обвиняли «злобствующие крикуны»; между тем вторая книга содержит не только сюжеты, заимство- ванные автором из различных источников, но и ок. 25 новелл из латинского сборника Джироламо Морли- ни (1520), просто переведенных на итальянский язык. С помощью этих лукавых приемов С. сам обозначил место своей книги в литературной иерархии, задал ее читательское восприятие. «Низкий» статус сборни- ка подчеркивался и присутствием в нем «народного» жанра, никогда прежде не объединявшегося с новел- лой — загадки. Скорее всего, загадки немало способ- ствовали коммерческому успеху сборника. Структур- но каждая из них служила своеобразной «моралью» сказки, но смысл их не всегда соотнесен с повествова- нием. Центральное место в «Приятных ночах» зани- мали загадки, построенные на эротических метафо- рах (во второй книге их подавляющее большинство). Комический эффект в них основан на оппозиции не- пристойного описания и невинной разгадки: прием, обратный тому, к какому прибегал Боккаччо. В сочетании с нарочито низким стилем (среди стилизаторских упражнений С. следует отметить две новеллы, написанные на диалекте) эти приемы про- ливают свет на замысел «Приятных ночей»: их рас- сказчики «играют» в простонародность, эксплицитно противопоставляя ее риторической традиции, узако- ненной Пьетро Бембо. Полемическая заостренность сборника и его ориентация на живой разговорный язык могут служить косвенным доказательством при- надлежности С. к какой-либо академии. Стилизация под народность, проведенная на всех уровнях структуры сборника, оказалась весьма пло- дотворным приемом, который впоследствии будет подхвачен рядом современников (например, Пьетро Фортини), а в следующем столетии — в «Пентамеро- не» Базиле. Писатель из Караваджо по праву считается основоположником литературной сказки; с этим свя- зана его огромная популярность в 18 в., особенно во Франции (в Италии «Приятные ночи» были включены в Индекс запрещенных книг и замалчивались вплоть до 19 в.). Некоторые сюжеты С. разрабатывал Ш. Пер- ро. Романтики, в частности, братья Гримм, усматрива- ли в книге то народное начало, которое занимало их в средневековой и ренессансной литературе. С о ч.: Le piacevoli notti di G. F. Straparola / Ed. G. Rua. Bari, 1927. Vol. 1-2; Приятные ночи / Изд. подготовили А. Бобович, А. Касаткин, Н. Рыкова. М., 1978. Лит.: Brakelmann Е W. J. Giovan Francesco Straparola da Caravaggio. Gottingen, 1867; Rua G. Tra antiche fiabe e novelle. Raccolta di studi sulla novella italiana. I. Le «Piacevoli Notti» di messer Gian Francesco Straparola. R., 1898; Mazzacurati G. Rapporto su alcuni material! in opera nelle Piacevoli Notti di G. F. Straparola 11 Lingua parlata e lingua scritta. Palermo, 1970; M о 11 e A. Le theme de la «beffa» dans les « Piacevoli notti» de Giovanfrancesco Straparola // Formes et significations de la «beffa» dans la litterature italienne de la Renaissance. P., 1972; Bottigheimer R. B. Fairy Godfather: Straparola, Venice, and the Fairy Tale Tradition. Phil., 2002. И. К. Стаф. СТРОЦЦИ Мачинги Алессандра (Strozzi Macinghi Alessandra) (ок. 1407, Флоренция — 11.3.1471, там же), итальянка, известна своей семейной перепиской. Ро- дилась в состоятельной купеческой семье. В 1422 была выдана замуж за Маттео ди Симоне Строцци (Matteo di Simone Strozzi) (1397-1435), представителя одной из наиболее влиятельных во Флоренции семей, сделав- шей состояние на торговле и с 13 в. принимавшей ак- тивное участие в политической жизни города. Всего у пары родилось 9 детей, но лишь пятеро из них дожили до зрелого возраста. В 15 в. Строцци выступали противниками Меди- чи, и, после прихода к власти во Флоренции Козимо Медичи в 1434, Маттео с др. оппозиционерами отпра-
262 СТРОЦЦИ \ вился в изгнание. Хотя по закону его жена не была \ обязана делать это, она вместе с 7 детьми (первый ее lA ребенок умер в младенчестве) последовала за мужем, у они поселились в Пезаро на побережье Адриатики. Д Менее чем через год муж Маттео и трое старших де- у\ тей умерли от чумы. С. вернулась во Флоренцию, где V ей и детям оказывали помощь родственники. Там она I родила своего младшего и особенно любимого сына, / названного в честь отца Маттео. Сохранились письма С., являющиеся важным ис- точником по истории быта и семейных отношений во Флоренции 15 в. Письма адресованы сыновьям, по разным причинам находившимся вдали от дома. Их тематика касается, прежде всего, семейной бухгалте- рии, хозяйства, проблем заключения брака дочерей и сыновей С., решением которых она активно зани- малась, обсуждения новостей и слухов. Также затра- гиваются и некоторые политические проблемы в той степени, в какой они могли влиять на благополучие семьи. Письма очень искренни, полны чувств, ярко рисуют эмоциональный мир женщины, выступающей здесь, прежде всего как заботливая мать. Они написа- ны на флорентийском народном языке — вольгаре. Известны 72 письма (или 73: i-е письмо было опу- бликовано в приложении к репринтному изданию Чезаре Гуасти в 1972). Письма охватывают три вре- менных отрезка. Первый период — >447_53» когда старшие сыновья С. — Филиппо (1428-91) и Лоренцо (1432-79) — жили за пределами Флоренции, сначала обучаясь торговому делу, а затем работая в основан- ном кузенами их отца в банке, который имел отделе- ния в Неаполе, Брюгге и Барселоне. В письмах мать обсуждает с ними в основном финансовые вопросы, замужество их сестер и связанные с этим траты на приданое. В 1449 к братьям присоединился младший сын С., Маттео. В 1453 он умер в Неаполе от малярии, что повергло мать в глубокое горе. Второй период относится к 1458-66 гг. — это пе- риод переписки, связанный с изгнанием сыновей. В 1458 Медичи издали закон о 25-летнем запрете на пребывание во Флоренции сыновей изгнанников. Им запрещалось приближаться к городу, писать письма о чем-либо, кроме частных семейных вопросов. Фи- липпо предлагал матери покинуть Флоренцию и при- соединиться к сыновьям в Неаполе, но она отказалась, решив, что, оставшись, сможет хлопотать о семейных делах и приносить таким образом больше пользы де- тям, и, скорее всего, надеясь, что так или иначе сы- новья вскоре смогут вернуться домой. Политическая ситуация накладывала отпечаток на переписку этого \ периода, поскольку и мать, и сыновья исходили из I того, что все их письма распечатываются и читаются посторонними. В текстах писем много зашифрован- J)/ ных намеков, часто С. почти напрямую обращается 1J к постороннему читателю, высказывая свое мнение о £\ происходящем. В этот период она активно занималась поисками невесты для Филиппо, понимая, что буду- У щая жена сына должна быть готова покинуть Фло- ренцию и отправиться к нему в Неаполь. В 1466 закон об изгнании был отменен, и сыновья С. вернулись во Флоренцию, где Филиппо женился на Фьяметте дельи Адимари. Переписка 1469-70 связана с деловой поездкой Фи- липпо. Мать в письмах сообщала ему новости о его сыне и жене, ожидавшей второго ребенка и оставшей- ся во Флоренции под ее присмотром. Оригиналы писем находятся во Флорентийском гос. архиве (Archivio Fiorentino di Stato). Соч. и переводы: Lettere di una gentildonna fiorentina del secolo XV ai figliuoli esuli / A cura di C. Guasti. E, 1877; Lettere di una gentildonna fiorentina del secolo XV ai figliuoli esuli. Una lettera della Alessandra Macinghi degli Strozzi in aggiunta alle Lxxii I A cura di C. Guasti. E, 1972, [1877, 1890]; Tempo di aftetti e di mercanti: lettere ai figli esuli / A cura di A. Bianchini. Milano, 1987; Selected Letters of Alessandra Strozzi. / Transl. by H. Gregory. Berkley, 1997. Лит.: В i a n c i a r d i E. D. R. A Florentine Family in the Fifteenth Century 11 Atlantic Monthly. 1881; Martines L. A Way of Looking at Women in Renais- sance Florence / The Journal of Medieval and Renais- sance Studies. 4:1 (Spring 1974); Italian Women Writers: a Bio-bibliographical Sourcebook / Ed. by R. Russell. Westport, 1994; Upon My Husbands Death: Widows in the Literature and Histories of Medieval Europe / Ed. by L. Mirrer. Ann Arbor, 1992; Crabb A. The Strozzi of Florence: Widowhood and Family Solidarity in the Renaissance. Ann Arbor, 2000; Womens Letters Across Europe, 1400-1700: Form and Persuasion / Ed. by J. Couchman, A. Crabb. Aidershot; Burlington, 2005; Абрамсон M. Л. Человек итальянского Возрожде- ния. Частная жизнь и культура. М., 2005. М. В. Пророкова. СТРОЦЦИ Палла ди Онофрио (Ноффри) (Strozzi Palla di Nofri) (1373, Флоренция — май 1462, Падуя), политический деятель, коллекционер, эллинист. Из семьи банкиров. С. получил хорошее воспитание и образование. В Капелле Строцци (ныне — ризница) флорентийской церкви Санта Тринита, где похоро- нен отец С. Онофрио, находились заказанные С. знаменитое «Поклонение волхвов» Джентиле да Фа- бриано и «Снятие с креста» Лоренцо Монако, закон- ченное позже Беато Анджелико. С. был почитаем как гражданин и политик, и как человек, заботившийся о судьбе Флорентийского Университета. Он способ- ствовал приглашению в Университет Мануила Хри- солора, лекции которого потом слушал. С именем С. связано возрождение эллинских штудий в Италии. Он заботился о приобретении дорогостоящих грече- ских кодексов, а позже, находясь в Падуе, с 1454 до 1456 выплачивал жалование Джованни Аргиропуло и Андронику Кал л и кету, которые читали Аристотеля и др. греческих авторов в оригинале, разрешая хо- дить на лекции всем, кто желал стать образованным в греческой литературе. Вместе с Ринальдо дельи Альбицци С. стоял во гла- ве группировки противников Козимо Медичи. В 1433
СТРЫЙКОВСКИЙ 263 Предполагаемый портрет Палла Строцци (справа) в «Поклонении волхвов» Джентиле да Фабрианто. М23- Уффици. Флоренция. им удалось изгнать Козимо из Флоренции, однако по- сле его возвращения в следующем году им пришлось в свою очередь покинуть город. С. нашел убежище в Па- дуе и никогда более не смог вернуться во Флоренцию. В изгнании он окружил себя художниками и литера- торами и перед смертью оставил монастырю Санта Джустина ценную коллекцию древних манускриптов, теперь утерянную. От жены Марии, своей дальней родственницы, С. имел п детей. Его потомки обосновались в Фер- раре. Лит.: L i 11 а Р. Strozzi di Firenze П Famiglie celebri d'Italia. 1838. N° 68.1; 1839. № 71.2, 72.3; Spreti M. Enciclopedia storico-nobiliare italiana. Milano, 1932. Vol. VI; Rossi V. Il Quattrocento. Milano, 1933. P. 34-35; F e r r a i L. A. La Biblioteca di Santa Giustina di Padova 11 Inventario dei manoscritti italiani nelle biblioteche di Francia / di G. Mazzantini. Vol. II. R., 1887. P. 549 segg.; Fanelli VI libri di messer Palla di Nofri Strozzi: 1372- 1462. Torino, 1949; Fiocco G. La biblioteca di Palla Strozzi. R., Biblioteca Apostolica Vaticana, 1964. П. Каццола. СТРЫЙКОВСКИЙ Мачей (Stryjkowski, Strykowski Maceji, Matys Strycovius; псевдонимы — Osostevicius, Osostewiciusz, Praeconides) (ok. 1547» Стрыкув на Ма- зурах — между 1582 и 1593), польский историк, поэт. Отец С. — судебный приказный. Семи лет С. начал учиться в г. Бжезины. На рубеже 1567-68 продолжил образование в Краковском университете. В 1568 полу- чил диплом бакалавра, а в 1570 оставил университет, выбрав военную службу. В 1572 служил в гарнизоне Витебска под началом ротмистра Алессандро Гваньи- ни* уроженца Вероны, в недалеком будущем — поль- ского историка-компилятора, воспользовавшегося историческим трудом своего бывшего подчиненного С. В период службы на территории Великого княже- ства Литовского С. изучил белорусский и литовский языки, историю, культуру, обычаи этих земель, по- бывал в соседней Ливонии. В 1574-75 был в составе посольства в Турцию, посетил Грецию и острова Эгей- ского моря. В апреле 1575 С. возвратился в Польшу и после кратковременного пребывания в столичном Кракове вновь отправился в Литву, где служил при дворе князя Юрия Олельковича в Слуцке и Семяты- чах. Оставаясь человеком мирским, он стараниями своего покровителя Мельхиора Гедройца, епископа Жмудского, получил доходную должность каноника жмудского капитула в Медниках. Позднее, согласно сведениям ренессансного писателя, историка и пу- блициста Шимона Старовольского (1588-1656), С. стал архидиаконом. В 1580 он отправился в Крулевец (Кёнигсберг), находившийся в вассальной зависи- мости от Речи Посполитой, чтобы непосредственно присматривать за изданием здесь своей «Хроники польской, литовской, жмудской и всея Руси» (Kronika polska, litewska, zmodska i wszystkiej Rusi; известна ру- копись 1575-78, изд. 1582, 1766, 1846; лат. переработка В. Каяловича опубликована в Гданьске в 1650, в Ант- верпене в 1669). Проявивший недюжинную эрудицию в области классической филологии, в христианской литературе и науке, С. непосредственно опирался на множество источников, среди них — «Повесть вре- менных лет», белорусско-литовские хроники, устные сведения, археологические данные. Изложение дове- дено до 1581. С. использовал хроники Яна Длугоша* Мачея из Мехова и др. своих польских предшествен- ников. Сопоставляя различные сведения, С. следовал свойственным историографии Возрождения принци- пам критического отношения к источникам, порой он выявлял не только ошибки предшественников, но и причины этих ошибок. Вместе с тем, обращаясь к пре- даниям и легендам, порой увлекаясь ими, он изучал и отбирал лишь те авторитетные для современников свидетельства, которые говорили в пользу увлекшей его идеи. Так ренессансный критицизм С.-историка, используемый С.-поэтом, служил стремлению обосно- вать миф, поразивший его творческое воображение. Автор (возможно, по примеру «Фарсалий» Лукана) в стихотворных вставках рассуждает на особо интерес- ные для него темы (помимо предпосланной труду сти- хотворной автобиографии* это, например, парафразы из Ветхого Завета, описания битв, сообщения о вой- нах). Благодаря чисто художественным достоинствам и поэтизации прошлого «Хроника» С. пользовалась громадным успехом у писателей и историков вплоть до эпохи Просвещения, а затем опять стала читаемой во времена романтизма (к ней обращались А. Мицке- вич, Ю. Словацкий, Ю. И. Крашевский и др. писатели 19 В.).
264 СТУДИОЛО \ С. стремился к осознанию прошлого поляков не \ только в западноевропейском, но и восточноевропей- м ском контекстах, разрешая при этом характерную для у историографии Возрождения проблему этногенеза. А С. описывал прошлое от сотворения мира, органич- r J но соединяя в своем видении истории греко-римскую у и иудейско-христианскую традиции, что характерно I именно для ренессансного мышления и ренессансных ' представлений о типе европейской культуры. «Хроника» С. привлекала внимание на Руси. Из- вестны списки четырех ее переводов (не всегда пол- ных), появившихся в Московском государстве в 1668-88. Существует сведение и о западнорусском переводе. Своего рода вариантом «Хроники» является на- писанное стихом и прозой сочинение С. «О началах, происхождении, мудрости, доблести, рыцарских и гражданских деяниях славного народа литовского, жмудского и русского» (О pocz^jtkach, wywodach... sprawach rycerskich slawnego narodu litewskiego, zemojdzkiego i ruskiego, 1577, изд. 1978), в котором сое- диняются черты хроники и эпопеи. Вся история Литвы изложена здесь в ее взаимосвязи с историей древне- русской — прошлым и настоящим земель Украины и Белоруссии, которые вошли в состав Великого княже- ства Литовского. Вслед за Луканом С. в стихотворной декларации высказывается за историческую правду, противопоставляемую литературному вымыслу Гоме- ра, Вергилия и Овидия. Однако вера автора в то, что он сам считает историческим фактом, местами придает его творению облик польского подражания «Энеиде» (как, например, описание странствий Палемона, кото- рый, спасаясь от преследований Нерона, покинул со своими единомышленниками Рим, чтобы, достигнув морем устья Немана, осесть здесь и дать начало ли- товскому народу). С латинским историческим трактатом С. связан и первый из ныне известных случаев плагиата в Речи Посполитой: в 1578 Гваньини издал в Кракове под своим именем переработанный рукописный труд С. «Sarmatiae Europae descriptio» (1573), причем в про- цессе этой переработки подвергся компиляции и из- вестное сочинение австрийского дипломата Сигиз- мунда Герберштейна «Записки о Московии» (Rerum moscoviticarum commentarii, изд. 1549). Произведение это, неоднократно переиздаваемое под именем Гва- ньини в Польше и на Западе в латинском варианте (1581, 1582, 1584, 1626, 1627 — дважды; 1642, 1761), а так- же в переводах на чешский (1590, 1602, 1786), немецкий \ (1582), итальянский (1583, 1606), польский (1611, 1768) I языки, снискало широкую известность и оставило Т\ след в европейской историографии. Русские переводы jhj (один с латинского и два с польского) появились во Т/ 2-й пол. 17 в. Изданный отдельно в 1581 (либо в 1587) л\ латинский фрагмент — «Gesta praecepta tyranniaque urgens Monarchiae Moscoviae Joannes Basiliades nuper У perpetrata» — был послан Стефаном Баторием Ивану Грозному. В ренессансном польско-литовском государстве С. снискал известность и как поэт. Сама его «Хроника» открывается стихотворной автобиографией «Мачей Стрыйковский Osostevicius сам о себе и приключени- ях своих во время посещения различных краев света» (Maciej Strykowski Osostevicius sam о sobie i przygodach swoich w zwiedzaniu rozmaitych krain swiata). Его идил- лии, трены и стихи на случай до нас не дошли, как, впрочем, и некоторые др. известные в свое время труды, например «О поражении 30 ооо московитов во главе с князем Шуйским на реке Ула в 1564 году», «Зер- кало Хроники литовской» (1577), «О Венгерском прав- лении» (на латиняком языке), «О тирании великого князя Московского» (на латинском языке), «О взятии Царьграда», «Описание Турции», «О рыцарских дея- ниях народа литовского». С о ч.: Stryjkowski М. Kronika. Warszawa, 1846. Т. 1-2; Idem. О pocz^tkach, wywodach narodu litewskiego, zemojdzkiego i ruskiego. Warszawa, 1978. Лит.: N a d о 1 s k i B. Kierunki rozwojowe dziej- opirsarstwa staropolskiego. Lwow, 1938; Krzyza- n о w s k i J. Romans polski wieku XVI. Warszawa, 1962; Radziszewska J. Maciej Stryjkowski historyk-poeta z epoki Odrodzenia. Katowice, 1978; Рогов А. И. Русско- польские культурные связи в эпоху Возрождения (Стрыйковский и его хроника). М., 1966; История ли- тератур западных и южных славян. М., 1997. Т. I. А. В. Липатов. СТУДИОЛО (Studiolo), итальянский термин, обычно использовавшийся в 15-16 вв. и обозначаю- щий небольшой приватный кабинет (комнату) во дворце для занятий правителя или владетельного лица. Такой кабинет был характерной приметой свет- ского и придворного быта Возрождения. Как правило, это небольшое помещение в частных покоях, куда имеет доступ только его хозяин. С. предназначен для своего владельца, демонстрирует его образованность, круг интересов и носит подчеркнуто приватный ха- рактер. Ранние С. использовались, в основном, как место для литературных штудий, занятий науками и искусствами, размышлений и отдыха от публичной жизни, как библиотека, хранилище семейного архива, тогда как позднее чаще всего они представляли собой небольшие помещения, декорированные тщательным образом подобранными произведениями скульптуры и живописи, составлявшими продуманную програм- му, благодаря которой прославлялись те или иные достоинства владельца, его увлечения. Эти С. вместе с сопутствующими им комнатами представали своео- бразными, но тоже частными музеями. Переход от кабинета для занятий и библиотеки к частному му- зею — характерная черта эволюции итальянского С. эпохи Возрождения. Однако во всех случаях в С. мог реализовать себя характерный для эпохи идеал со- зерцательной и уединенной жизни. В С. хранились наиболее ценимые владельцем предметы культурного обихода — книги, манускрипты, драгоценности, пред- меты искусства, природные диковинки, всевозможные
СТУДИОЛО 265 курьезы и т. д. Все предметы» украшающие интерьер С. или находящиеся в его закрытых шкафах, от произ- ведений живописи и скульптуры до рукописей, книг или минералов, предназначались для долгого, вдум- чивого и тщательного рассматривания самим вла- дельцем или для столь же неспешной демонстрации хозяином наиболее значительным или духовно близ- ким посетителям. Во всех случаях воздействие на зри- теля интерьера С., его декорации и хранящихся в нем «раритетов» — это проявление той новой визуальной культуры восприятия мира и его постижения, харак- терной для эпохи Возрождения, будь это наслаждение от живописи и осознание ее сложного программного кода или постижение сути построения Мироздания и его основных элементов. Возникновение и существо- вание С. неразрывно связано с идеями гуманизма, что имеет продолжение в бытовых реалиях и характере оформления его интерьера. Функциональное предназначение и само название С. свидетельствует об интеллектуальных и духовных качествах идеального ренессансного правителя, от- ражает гуманистические представления о нем и тем самым принципиально противостоит образу средне- векового правителя и особенностям его жизни. Иде- альное представление о С.» его архитектурном облике, оформлении интерьера, живописном и скульптурном убранстве, особенностях декорации и приметах быта можно составить и на основании современных памят- ников изобразительного искусства, обилие которых свидетельствует о распространенности и популярно- сти явления, имеющего четкое идеологическое обосно- вание. Формально-образные особенности этих произ- ведений искусства, их программное звучание, обилие й семантика деталей наглядно высвечивают наиболее характерные черты С. и его эволюцию. Среди этих па- мятников следует указать следующие: «Св. Иероним» Колантонио (ок. 1445; Музей Каподимонте, Неаполь); «Св. Иероним» Антонио да Фабриано (1451; Гал. Уол- терс, Балтимор); Св. Иероним Антонелло да Мессины (ок. 1460-65; Нац. гал., Лондон); фрески Доменико Гир- ландайо «Св. Иероним» (1480) и Сандро Боттичелли «Св. Августин» (ок. 1480) во флорентийской церкви Оньисанти; «Видение Св. Августина» Витторе Карпач- чо (ок. 1502; Скуола ди Сан Джорджо, Венеция) и под- готовительные рисунки к нему (Британский музей, Лондон; ГМИИ им. А. С. Пушкина, Москва); а также миниатюры, произведения книжной графики и т. д. К сер. 15 в. С. обрело завершенность своих фор- мальных признаков, получило сложившуюся систему декоративного убранства, основанную на продуман- ной гуманистической программе. Одним из первых памятников был несохранившийся С. в Палаццо Бель- фиоре в окрестностях Феррары. Его создание начато при Лионелло д’Эсте (см. Эсте) и завершено после его смерти братом последнего Борсо д’Эсте в 1450. С. был украшен живописными панелями с изображени- ем муз в соответствии с программой, разработанной Гуарино да Верона. Наиболее известным памятником стал С. Федери- ко да Монтефельтро (см. Монтефельтро) в Палаццо Дукале в Урбино (1476), расположенный между при- ватными и публичными апартаментами дворца. Его развитая декорация, обладающая выверенной гума- нистической программой, свидетельствует о личности заказчика и его духовных интересах. Здесь отчетливо и последовательно воплощен гуманистический идеал совершенного правителя, которому в полной мере от- вечал и сам Федерико — успешный воин-кондотьер за границами своего герцогства и гуманный прави- тель собственного небольшого государства, опытный и дальновидный гос. муж и страстный библиофил, особо ценящий рукописные и иллюстрированные манускрипты, образованный человек и покровитель искусств, тщательно заботящийся о просвещенности своего двора и подданных. Все эти качества владель- ца наглядно демонстрирует декорация С., возможно, созданная под руководством Мартини Франческо ди Джорджо. Она состоит из панно, сделанных в техни- ке интарсий, которые украшают нижнюю зону стен небольшой по размерам С. Интарсии решены в из- любленной эпохой иллюзионистической манере. Здесь во втором ярусе декорации из интарсий с очень действенным для камерного интерьера С. эффектом trompe-l’oeil показаны классические пилястры, об- рамляющие глубокие ниши с аллегорическими фи- гурами христианских добродетелей (Надежды, Веры, Милосердия), с портретом в рост самого Федерико в гуманистическом одеянии, а также книжными шка- фами, полками с математическими и музыкальными инструментами, архитектурными ландшафтами. По- следние очень выигрывают в зрительском восприя- тии, поскольку их можно сопоставить с реальными поэтическими пейзажами Урбино и его окрестностей, открывающимися из лоджии С. Первый от пола ярус интарсий с тем же эффектом оформлен скамьями, на которых разложены в беспорядке ткани, музыкаль- ные и астрономические инструменты, ноты, книги, доспехи, а также изображены шкафы с «открытыми» дверцами. Верхнюю часть стен в два яруса занимали живописные портреты двадцати восьми древних и современных писателей, поэтов, философов, юристов, теологов, библейских персонажей и иных доблестных мужей, наглядно демонстрируя один из совершенных и показательных по программе декоративных ци- клов «uomini illustri» или «uomini famosi» (Палаццо Дукале, Урбино; Лувр), чрезвычайно популярных в художественной культуре эпохи Возрождения. В за- висимости от авторской позиции исследователей, об- ращавшихся к анализу этого цикла, вся его структура, последовательность расположения тех или иных пер- сонажей, группы, в которые они объединяются, мо- гут быть очень различны. Здесь в нижнем ряду были живописные портреты Данте, Франческо Петрарки, папы Пия II, кардинала Виссариона, Альберта Велико- го, папы Сикста IV, Моисея, Соломона, Фомы Аквин- ского, Дунса Скота, папы Григория Великого, Иерони- ма, Амвросия Медиоланского, Августина. В верхнем
266 СТУДИОЛО ряду зритель видел портретные образы Гиппократа, Пьетро д’Абано, Эвклида, Витторино Рамбалъдони да Фелътре, Солона, Бартоло да Сассоферрато, Цице- рона, Сенеки, Гомера, Вергилия, Платона, Аристотеля, Клавдия Птолемея, Боэция. Эту живописную часть декорации С. исполнил Йос Вассенхове, хотя выска- зывались и высказываются др. точки зрения об их авторстве. Потолок С. украшен эмблемой Федерико. Этажом ниже, прямо под С., размещается крохотная приватная Капелла Отпущения грехов, связанная с ним собственной лестницей. Также интарсиями со сходной программой и изо- бразительным рядом и живописными панелями был украшен и С. Федерико да Монтефельтро во Дворце в Губбио (ныне в Метрополитен-музей), завершенный уже после смерти герцога Урбинекого в 1482. Он ис- пользовался и как библиотека, и как комната для ау- диенций. В Губбио меняется живописная декорация, посвященная теперь теме «Свободных искусств»: в каждой из композиций аллегорическая фигура одно- го из Свободных искусств вручает соответствующий атрибут одному из ренессансных правителей. Про- грамма живописной декорации была составлена гу- манистом Федерико Ветерани, а ее дидактический характер был направлен на воспитание наследника урбинского престола Гвидобальдо да Монтефельтро. Из семи композиций сохранились только четыре: «Астрономия и неаполитанский король Ферранте I в образе Птолемея», «Музыка и Костанцо Сфорца», «Диалектика и Федериго да Монтефельтро», «Ритори- ка и Гвидобальдо да Монтефельтро». Идейный смысл и некоторые детали оформления С. в Урбино и Губбио оказали влияние на последую- щую практику создания С., но в них гораздо большую формально-образную роль имела живописная со- ставляющая убранства интерьера. Она будет обладать сложной аллегорической программой, создающей идеальный моральный и политический образ ее хо- зяина, а функция С., связанная с оформлением места для уединенных научных занятий, ученых или благо- честивых размышлений, как это было в С. Федерико в Урбино, отходит на второй план. Не случайно сейчас к С. будет примыкать не капелла, а помещение для хра- нения коллекций древностей или раритетов. В этом отношении показательны С. и Грот (Grotta) Изабеллы д’Эсте в Палаццо Ду кале в Мантуе, которые были расположены в той его части, которая примы- кает к Корте Веккиа. Изабелла д’Эсте хорошо знала и С. своего дяди в Палаццо Бельфиоре. Для создания программы декорации С., работа над которой шла в был приглашен гуманист Пари де Черезара. Построение всего цикла, его структуру и программу установить достаточно сложно, но с определенностью можно сказать, что там звучали темы, прославляю- щие Изабеллу д’Эсте как покровительницу Искусств и носительницу всевозможных Добродетелей, а сам С. представал местом, где царит и защищена эта самая Добродетель. В ансамбль С. входили следующие кар- тины: Андреа Мантенья «Парнас» (1497) и «Триумф Добродетели» (1499-1502), Перуджино «Борьба между Любовью и Целомудрием» (1505), Лоренцо Коста «Ал- легория двора Изабеллы д’Эсте» или «Коронация Изабеллы д’Эсте» (1505-06) и «Царство Кома» (1510-11) (все — Лувр). Позднее для «второго» С. Изабеллы д’Эсте в ее новых апартаментах, расположенных так- же в Корте Веккио Палаццо Дукале (1522), исполнил две аллегорические композиции Корреджо, к которому она обратилась в 1529. Это «Аллегория Добродетели» и «Аллегория Порока» (обе — 1530, Лувр). К «первому» С. Изабеллы д’Эсте примыкало еще одно помещение, предназначенное для хранения коллекции древностей и получившее название Грот (Grotta). Традиция выстраивать весь ансамбль С., его ху- дожественную семантику с помощью произведений живописи и скульптуры сохранится и в дальнейшем. Явно под влиянием С. Изабеллы д’Эсте ее брат герцог Феррарский Альфонсо I д’Эсте создал собственный С. в Кастелло Эстензе (Castello Estense) в Ферраре, по- лучивший название благодаря своей декорации Каме- рино д’Алабастро (Camerino d’Alabastro), или «Алеба- стровых комнат» (1505-17). С. герцога Феррарского, также как и С. его сестры, был объединен со специаль- ным помещением для хранения коллекций владельца. Тем самым структура ансамбля С. Альфонсо I д’Эсте повторяет структуру более раннего мантуанского па- мятника. Особенностью убранства Камерино д’Алабастро будет значительная роль, которая отведена в нем сю- жетной и декоративной мраморной декорации (боль- шинство рельефов ныне хранится в собрании Эрми- тажа) работы Антонио Ломбардо (см. Ломбардо) и его мастерской, что отразилось в названии С. Среди тема- тических рельефов можно назвать следующие: «Спор Афины с Посейдоном», «Кузница Гефеста», «Наяда между двух Тритонов» и «Триумф Геракла». Относи- тельно символического значения этой части декора- ции С. Альфонсо I исследователями высказывались разные мнения, которые можно свести к следующим основным положениям. Благодаря скульптурному декору С. Альфонсо I д’Эсте уподоблялся Парфено- ну в классических Афинах, поскольку скульптурное убранство фронтонов этого известнейшего храма древности, согласно тексту Павсания (Павсаний. Описание Эллады. I.24.5), состояло из двух рельефов «Рождение Афины из головы Зевса» и «Спор Афины и Посейдона из-за обладания Аттикой». Благодаря этому и особенностям ренессансного мышления сама Феррара в таком случае уподоблялась древним Афи- нам как городу, прославленному в Древнем мире, в том числе и благодаря расцвету наук, искусств и ре- месел, как городу, имеющему наиболее справедливое общественное устройство. Альфонсо I д’Эсте тракто- вался в этих рельефах и как Эрехтей, благодаря своей мудрости успешно разрешивший спор богов, и как Зевс, и как Геракл, знаменитый персонаж классиче- ской мифологии, не только физически побеждающий своих врагов, но и одерживающий моральную победу в выборе правильного жизненного пути. Именно та-
СТУДИОЛО 267 кая трактовка образа античного героя характерна для преданий рода д’Эсте, что и будет реализовано затем в программе декорации парка Виллы д’Эсте в Тиволи (см. Пирро Лигорио). Сюжетные и декоративные ре- льефы сопровождались краткими латинскими изрече- ниями, восходящими к популярной в эпоху Возрож- дения стоической философии, к текстам Цицерона и Леона Баттисты Альберти. Живописная составляющая декорации С. Альфон- со I д’Эсте имеет еще один более гедонистический от- тенок. Ее программа по преимуществу основывается на столь же популярном, как и «Метаморфозы» Ови- дия, ренессансном классическом источнике. Это — «Картины» Филострата Старшего. Для ее исполнения владелец обратился к наиболее прославленным ху- дожникам своего времени — к Рафаэлю, Фра Барто- ломмео и Джованни Беллини (см. Беллини). Однако смерть Фра Бартоломео в 1517 и Рафаэля в 1520 не по- зволила осуществить этот замысел. Лишь Джованни Беллини незадолго до кончины создал для С. свою широко известную картину «Пир богов» (1514, Нац. гал., Вашингтон). Впоследствии Тициан завершил первоначальную схему декорации С. своей серией, получившей название «Вакханалии». Поскольку по- сле изгнания семьи д’Эсте из Феррары в 1598 Кастелло Эстензе был разграблен, а фамильные коллекции рас- сеяны, то на данный момент не представляется воз- можным со всей определенностью и однозначностью оценить программу и структуру этой части декорации Камерино д’Алабастро. Итогом в развитии ренессансного С. станет С. Франческо I Медичи (см. Медичи) в Палаццо Век- кио во Флоренции — небольшое прямоугольное в плане помещение, примыкающее к Залу Большого совета (сейчас — Зал Чинквеченто), который должен был быть украшен фресками Леонардо да Винчи «Бит- ва при Ангиари» и Микеланджело «Битва при Каши- не». Впоследствии этот зал был расширен Джорджо Вазари и получил величественную декорацию, про- славляющую Козимо I Медичи. По контрасту с раз- мерами и программой декорации этого зала и был устроен С. Франческо I. Он также создавался под руководством Вазари художниками его круга и др. флорентийскими мастерами (Винченцо Данти, Санти ди Тито, Алессандро Аллори, Джамболонья, Бартоло- мео Амманати и др.) и представляет один из лучших памятников позднего тосканского маньеризма. Про- грамма декорации была разработана Винченцио Ма- рией Боргини. Декорация С., состоящая из фресковых композиций на цилиндрическом своде, живописных настенных панно и бронзовых статуй, украшающих ниши стен, была посвящена теме отношений Чело- века и Природы и отвечала натурфилософским и алхимическим увлечениям владельца. В центре сво- да размещается фреска Франческо Морандини, про- званного по месту своего рождения Поппи, «При- рода преподносит свои дары Прометею». Программа декорации свода имеет продолжение в скульптурной и живописной декорации стен, каждая из которых посвящена одному из Четырех элементов, что соот- ветствовало и содержанию коллекций Франческо I, которые располагались в специальных шкафах, при- крытых живописными панелями. Декорация стены разбита на два яруса. В верхнем — четырнадцать пря- моугольных живописных панелей, на которых пред- ставлены сюжеты на темы происхождения, добычи и обработки даров Природы, сцены с изображением ремесел и профессий. А в углах стен в специальных нишах, оформленных мрамором, восемь небольших бронзовых статуй, которые изображают персонажей классического пантеона, связанных с образами Че- тырех элементов. Нижний ярус состоит из двадцати овальных живописных панелей на мифологические и исторические темы, трактованных таким образом, чтобы они корреспондировали с декорацией верхнего яруса и демонстрировали соответствующие програм- ме декорации той или иной стены природные матери- алы и т. д. Завершают цикл портреты-тондо родителей Франческо I — Козимо I Медичи и его жены Элеоноры Толедской работы Алессандро Аллори, восходящие к аналогичным портретным образам Аньоло Бронзино (Гал. Уффици) и расположенные в интерьере С. в лю- нетах коротких торцовых стен, расположенных друг напротив друга. Эти портреты, заключающие в себе династическую идею, включены и в общую програм- му декорации С. Мужской портрет изображенного в металлических латах Козимо I Медичи расположен на входной стене, примыкающей к Залу Чинквеченто, т. е. к официальной части дворца, и связан с аллего- рическими образами Земли. В свою очередь женский портрет Элеоноры Толедской, украшающий стену, со- седствующую с частными апартаментами, символизи- рует Воздух. Особенности художественного решения и про- граммы декорации С. Франческо I знаменуют новый этап в понимании ренессансного С., когда его гумани- стические идеи о совершенном ренессансном прави- теле сменяются сложной и эзотерической натурфило- софской конструкцией, предвещая характерные для следующих этапов европейской культуры Кабинеты редкостей и Кунсткамеры. Лит.: В е г t i L. Il principe dello studiolo: Francesco I dei Medici e la fine del rinascimento fiorentino. E, 1967; Hope C. The Camerino d’Alabastro of Alfonso d’Este// The Burlingtone Magazine. 1971. Vol. CXIII; Ve r h e у - e n E. The Paintings in the Studiolo of Isabella d’Este at Mantua. Mantua, i97i;Liebenwein W. Studiolo: Die Entstehung eines Raumtyps und seine Entwicklung bis urn 1600. B., 1977;I mpeу О., MacGregor A. (Eds).The Origins of Museums: The Cabinet of Curiosities in Sixteenth and Seventeenth-century Europe. Oxford, 1985; C h e 1 e s L. The Studiolo of Urbino: An Iconographic Investigation. Wiesbaden, 1986; Thornton D. The Scholar in his Study: Ownership and Experience in Renaissance Italy. New Haven; L., 1997; Campbell S. J. The Cabinet of Eros: Renaissance Mythological Painting and the Studiolo of Isabella d’Este. New Haven; L., 2004; S a m m e 1 n B. Das studiolo von Isabella d’Este und das petit cabinet
268 СТЭББС von Margarete von Osterreich im bildungstheoretischen Vergleich. B., 2008 (Diss.). Сонина T. В. Програм- ма художественного убранства студиоло Изабеллы д’Эсте // Итальянский сборник. От Возрождения до XX века. СПб., 1997. № 2’97; М а х о О. Г. Оформление кабинета итальянского правителя-гуманиста от Феде- рико да Монтефельтро до Франческо I Медичи И Ита- льянский сборник. От Возрождения до XX века. СПб., 1997. № 2’97; Ее ж е. Студиоло Франческо I Медичи — позднеренессансная трансформация идеи кабинета правителя-гуманиста И Культура Возрождения XVI века. М., 1997. С. 259-66; Андросов С. О. Государст- венный Эрмитаж. Итальянская скульптура XIV-XVI веков. Каталог коллекции. СПб., 2007. С. 126-44. И. И. Тучков. СТЭББС Филипп (Stubbs, Stubbes Philip) (ок. 1555 — ок. 1593)» английский пуританский памфлетист. О жиз- ни С. известно немного. Предположительно он при- надлежал к роду Стэббсов из Конглетона и был сыном присяжного Рэндола Стэббса. Некоторое время жил в Глостер-холл в Оксфорде. А 6.9.1586 С. женился на Кэтрин Эмс из прихода Св. Дунстана в Лондо- не и на долгое время осел в лондонском Сити, заведя широкие деловые связи в среде печатников и книго- торговцев. Полагают, что С. учился в Кембридже, но, имея беспокойный нрав, оставил учебу и отправился путешествовать. В 1583 сам С. заявил в одном из своих произведений, что провел семь лет в странствиях, из- учая жизнь и нравы своих соплеменников и исследуя природу. Сочинения С. щедро расцвечены латински- ми афоризмами и цитатами из Библии. Он был знаком с трудами Августина^ оказавшего огромное влияние на реформаторскую богословскую мысль; ссылался на Иоанна Златоуста; цитировал Тертуллиана, сто- ронника строгого следования евангельским заветам и последовательного аскетизма, приводил в пример Константина Великого, всегда считавшегося образ- цом истинно христианского правителя, знал сочине- ния «христианского Цицерона» Лактанция, Плутарха, Пифагора, Аристотеля. С. известен как автор ряда памфлетов, в которых резко критиковал народную культуру, а также мораль и обычаи своих современников. Его литературная карьера началась в 1581, когда в Лондоне был опубли- кован первый памфлет С. «Удивительный и ужасный пример справедливого Божьего наказания, павшего на распутного человека, часто клявшегося кровью Господа, который может быть предостережением для всех, чтобы они впредь не богохульствовали, поми- ная имя Господа своего всуе». Баллада «Два чудесных и редких примера», опубликованная в июне того же года, занимала особое место в творчестве памфлети- ста, поскольку содержала его поэтические опыты. Однако по-настоящему прославил С. гл. труд его жизни — трактат «Анатомия злоупотреблений». Обе его части были опубликованы в 1583 в Лондоне. В первой части «Анатомии» объектами критики авто- ра стали излишества в одежде, обуви и украшениях, противоестественные и противозаконные явления в отношениях между полами, невоздержанность в пище и питье, алчность, ростовщичество, божба, на- родные праздники, пиры, танцы, музыка, настольные и подвижные игры, звериные бои, футбол, чтение светской литературы. Критикуя быт и нравы своих современников, автор нарисовал яркую картину жиз- ни лондонцев кон. 16 в. Во второй части своей книги С. показал читателям, насколько злоупотребления и моральное разложение затронули разные слои обще- ства (как мирян, так и духовенство) и последователь- но описывал современное ему социальное устройство и организацию церкви, знакомил читателя со своими религиозными воззрениями. «Анатомия злоупотре- блений» издавалась как при жизни автора, так и после предполагаемой даты его смерти. Особый интерес к ней проявили накануне английской революции. Всего же на протяжении ста лет «Анатомия злоупотребле- ний» печаталась 29 раз. В 1585 С. издал памфлет «Злонамеренная измена Доктора Перри и его сообщников против Ее Пре- краснейшего Величества Королевы». Популярно- стью у современников пользовалось также сочине- ние С. «Похвала женщинам или Чистое зеркало для христианок» (1591). В период с нач. 1590-х гг. и по кон. 1670-х гг. книга переиздавалась 12 раз. Она явилась талантливым образцом жанра Ars Moriendi, столь популярного во времена Елизаветы I Тюдор. «Совер- шенный путь к блаженству», увенчавший литератур- ную карьеру С., был сборником молитв с просьбой к Господу даровать молящемуся достаточно сил для того, чтобы тот мог вести праведную жизнь, следуя евангельским заветам. С. был одним из тех, кто стоял у истоков пури- танизма и формировал новую мораль и идеологию. В отличие от пуритан 17 в.» ему была свойственна ре- лигиозная толерантность. Памфлетист не был готов к радикальным изменениям в церковном устройстве и вполне разделял взгляды англиканских реформа- торов, старавшихся в новой церкви примирить като- ликов и протестантов, организовав ее на принципах разумного компромисса. Автор «Анатомии» был со- гласен с иерархической организацией англиканской гос. церкви, с ее подчинением светской власти. Он видел необходимость в профессиональном клире, который должен отличаться по своему облачению от простых мирян. Представления С. о таких ключевых вопросах для христиан, как учение о спасении и проблема свобо- ды воли, были весьма эклектичны и противоречивы. В его сознании еще не оформилась четкая богослов- ская концепция, и соседствовали лютеранские, каль- винистские и его собственные оригинальные идеи. С. верил в кальвинистское положение об абсолютном предопределении. В то же время памфлетисту была присуща неслыханная по своей дерзости уверенность в собственной избранности. Доведя лютеранскую
СУАРЕС 269 идею об оправдании верой до гипертрофированных форм, С. утверждал, что искупительная жертва Хри- ста явилась платой за все грехи, совершенные челове- ком в течение жизни. Основа этической системы С. — евангельские иде- алы. Гл. задача христианина — служение Богу. Мир- ские удовольствия, аффекты отвлекают мысли верую- щего, мешают его неустанному духовному общению с Господом. Истинному христианину, по мнению пам- флетиста, следует полностью отказаться от земных радостей, готовя себя к истинной, вечной жизни. Де- визом его существования должны стать умеренность, сдержанность, бережливость. Литературным оппонентом С. был Томас Нэш, яр- кий поэт и драматург елизаветинской эпохи, актив- ный участник памфлетной борьбы с кругом Мартина Марпрелата. В своих памфлетах «Анатомия Абсурда» (пародия на название главного труда С. «Анатомия злоупотреблений») и «Миндаль для попугая» Нэш об- винил С. в лицемерии, бездарности и ханжестве, рас- сказав о том, что автор «Анатомии злоупотреблений», якобы сам играет по воскресеньям в кости и склоняет к интимной связи одну вдову. Однако среди пишущей братии нашелся человек, вставший на защиту С. Этим человеком был Гэбриэль Гарви (1545-1630), его знаме- нитый современник. В своем произведении «Pierces Super rogation» (1593) Гарви назвал С. одним из наибо- лее талантливых литераторов своего времени. С оч.: Two wonderful and rear Examples. L., 1581; Anatomy of Abuses. L., 1583; Intended Treason of Doctor Parrie. L., 1585; Praise and Commendation of Women or Christial Glass for Christian Women. L., 1591; Perfect Pathway to Felicity. L., 1592. Лит.: Bristol M. Carnival and Theater: Plebian Culture and the Structure of Authority in Renaissance England. N. Y., 1985; Burke E. Popular Culture in Early Modern Europe. L., 1988; Dictionary of National Biography I Ed. by S. Lee. L., 1898. Vol. LV; F u r n i w a 11 F. Forewords // Philip Stubbs’s «Anatomy of abuses». L., 1877-82; Goring J. Godly Exercises or the Devils Dance? L., 1983; Hutton R. The Rise and Fall of Merry England. Oxford, 1994; Popular Culture in England 1500- 1850. L., 1995; Thomas K. Religion and the Decline of Magic: Studies in Popular Beliefs in 16-th — 17-th century England. L., 1971. Г. H. Шулякова. СУАРЕС Франсиско (Suarez Francisco) (5.1.1548, Гранада — 25.9.1617, Лиссабон), испанский теолог и философ, иезуит, крупнейший представитель второй схоластики. Философское, политико-правовое и мо- ральное учения С. оказали влияние на последующее развитие схоластической и несхоластической мета- физики, социальной философии и правовых доктрин Нового времени. С. родился в знатной семье, получил домашнее воспитание и начальное образование в Гра- наде. С 1561 изучал каноническое право в Саламанк- ском университете. В 1564 вступил в орден иезуитов и после 3-месячного новициата вернулся в университет Франсиско Суарес. Гравированный портрет. Саламанки, где проходил циклы обучения философии (1564-66) и теологии (1566-70). В 1571 был направлен в иезуитскую коллегию в Сеговии для преподавания философии, там же в 1572 возведен в сан священника. В 1574 переведен в иезуитскую коллегию в Вальядоли- де ассистентом лектора теологи и, в 1575-80 С. — лектор теологии в иезуитских учебных заведениях Сеговии, Авилы, Вальядолида. В 1580-85 С. был профессором теологии Римской коллегии (Григорианского универ- ситета), центрального учебного заведения иезуитов. В связи с болезнью легких С. возвратился в 1585 в Испанию и до 1593 читал лекции по теологии в уни- верситете г. Алькала-де-Энарес. Там же он издал свои первые труды «О воплощенном слове» (1590) и «О чу- десах жизни Христовой» (1592), открывающие серию теологических комментариев С. к «Сумме теологии» Фомы Аквинского. В 1593-97 С. жил в Саламанке. Практически свободный от преподавательской дея- тельности, он писал и публиковал, помимо теологи- ческих трудов («О таинствах крещения, конфирмации и евхаристии», 2-е изд. 1592; «О воплощенном слове», 1595), свое основное собственно философское произ- ведение — «Метафизические рассуждения» (1597). По прямому указанию короля Филиппа II в 1597 С. был назначен профессором первой кафедры теологии («кафедры первого часа») Коимбрского университе- та. В том же 1597 защитил докторскую диссертацию по теологии в университете Эворы. В Коимбре С. читал лекционные курсы: «О наказаниях» (1597-98), «О Боге» (1598-99, 1600-01), «О законах» (1601-03), «О Божественной благодати» (1606-09), «О вере» (1613-14), «О неверии и ересях» (1614-15). Оставаясь профессором в Коимбре, неоднократно покидал ее пределы (в том числе в 1604-06 находился в Риме), уча- ствовал в дискуссиях и судебных слушаниях. В богос- ловской полемике между доминиканцами и иезуита- ми о божественном предопределении и человеческой свободе С. поддержал точку зрения Луиса де Молины, уточнив, что Бог обладает предварительным знанием будущих случайных событий в их интенциональном
270 СУАРЕС или объективном бытии («Об истинном понимании действенной [божественной] помощи», изд. 1655). В полемике о церковном иммунитете («О церков- ном иммунитете, нарушенном венецианцами», изд. 1607) и дискуссии с английским королем Яковом 1 («Защита католической и апостольской веры против заблуждений англиканской секты», изд. 1613) С. вы- ступил против посягательства на юрисдикцию Св. престола в церковных вопросах и отстаивал право ве- рующих не подчиняться нац. светской власти в случае такого посягательства. Этим обусловлен тезис С. об утверждении власти монархов в рамках естественно- го права и суверенитета народа. Публикуемые С. сочинения в основном отражали материалы читаемых им курсов: «О таинствах» (1602, ч. 2), «О наказаниях» (1603). Материалы курса права оформились в обширный труд «О законах и Боге- законодателе» (1612). Кроме того, были изданы следу- ющие труды С.: «О Боге, едином и троичном» (1606), «О достоинстве и положении религии» (1608-09). Вый- дя в отставку (1615), С. продолжал свою писательскую работу, в том числе принялся за переработку рукопи- си «Комментариев на книги Аристотеля “О душе”», которую, однако, не успел завершить (опубликована после его смерти в 1621). Также посмертно изданы со- чинения «О благодати» (1619, 2-я часть — 1651), «Об ангелах» (1620), «О трудах шести дней [творения]» (1621), «О вере, надежде и милосердии» (1621), 2-я часть «О достоинстве и положении религии» (1624-25), «О последней цели человека, О свободной воле... и др.» (1628). С. оказал большое влияние на развитие междуна- родного права, в том числе на учение о праве войны и мира. Развивая теорию естественного права («О зако- нах»), С. преодолел антиномию церковного таинства и светского права, объединяя божественное, естествен- ное и позитивное право и вводя согласованную си- стему законов, в основе которых лежит вечный боже- ственный закон как смысловое выражение принципа творения Богом мира. Философское наследие С. обладает внутренним единством, опирающимся на теологические основа- ния его схоластического рационализма. Метафизика С. — переосмысленный томизм, учитывающий сред- невековые и ренессансные учения и расширяющий аристотелевское понятие «реального» сущего (бы- тия) как предмета метафизики, в который, согласно С., входит не только сущее как таковое (ens ut sic), его всеобщие свойства и причины, но и отдельные виды субстанций, в том числе индивидуальные, обладаю- щие самостоятельным бытием в силу непосредствен- ной сотворенности Богом, а также «сущие в разуме», не существующие вне мышления, но связанные с опи- санием реального бытия. Размышляя о сущем в тра- диционных понятиях (формальное и объективное по- нятия сущего, сущее как имя и сущее как причастие, актуальное и потенциальное сущее), С. фактически подводил черту под средневековыми спорами о харак- тере различия между сущностью и существованием, о принципе индивидуации и др. В учении о познании, отталкиваясь от аристотелевского трактата «О душе», С. рассматривал природу, свойства, способности и операции разумной души, показывая единство рацио- нального и чувственного познания. Метафизика и те- ория познания С. оказали воздействие на схоластику 17 в. как католическую, по преимуществу иезуитскую, так и на немецкую протестантскую, а также — опосре- дованно — на православную традицию через Киево- Могилянскую коллегию. Можно определенно гово- рить о воздействии С. на философию Рене Декарта, Готфрида Вильгельма фон Лейбница, Христиана Воль- фа, др. новоевропейских мыслителей; о влиянии С. на свои учения упоминают Артур Шопенгауэр, Франц Брентано; Мартин Хайдеггер и Хавьер Субири счита- ют С. «каналом» или «шарниром», соединяющим схо- ластику и современную философию. С оч.: Opera Omnia. R, 1856-78. Vol. I-XXVIII; Disputationes metaphysicae. Hildesheim, 1965. Vol. 1-2; Disputaciones metafisicas. Madrid, 1960-66. Vol. 1-7; Tratado de las leyes у de Dios legislador. Madrid, 1967. Vol. 1-6; Defensa de la fe catolica у apostolica contra los errorers del anglicanismo. Madrid, 1970-71; Метафизиче- ские рассуждения (рассуждения 1-V) I Пер. Г. В. Вдо- виной. М., 2007; О душе. Рассуждение IX. (фрагмент) / Пер. Д. В. Шмонина И Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2007. Т. 8 Вып. 1. Лит.: F i с h t е г J. Н. Man of Spain. Francis Suarez. N. Y., 1940; Arboleya E. G. Francisco Suarez, su situacion espiritual, vida у obra. Madrid, 1946; M u g i с a P. Bibliografia suareciana. Granada, 1948; Perena Vicente L. Teoria de la guerra en Francisco Suarez. Madrid, 1954; Doyle J. P. Suarez on the Analogy of Being. Part 1-2 // The Modern Schoolman. 1969. Vol. XLVI; R P A T RIS FRANCISCl S V A R E Z. E SOCIETATE IESV» MLETAPHYSICARVM d I s p v t A t 1 о n V M. Франсиско Суарес. «Метафизические рассуждения». Париж. 1619. TO .Ml'S MSTEKIOI NVNC SECVNDVM РА RIS! IS AD P VBLICAM vtilitatcm inlucem cditin & emcndaruii P A M S ! I S, A pud Donyfium Maurcau, via lacobza^ fub figno Salamandrz. nl D. С X I £ СУМ fUlVILtCJO *EGIS.
СУНЬИГА 271 С о u г t i n е J.-E Suarez et le systeme de la metaphysique. P., 1990; Rinaldi T. Francisco Suarez: cognitio singularis materialis. De anima. Bari, 1998; Gracia J. Francisco Suarez: The Man in History // American Catholic Philosophical Quarterly. 1991. Vol. 65; Norena C. Suarez and Jesuits 11 American Catholic Philosophical Quarterly. 1991. Vol 65. № 3; A s h wo r t h E. J. Suarez on the Analogy of Being: Some historical Background // Vivarium. 1995. Vol. 33; Шмонин Д. В. Фокус мета- физики. Порядок бытия и опыт познания в филосо- фии Франсиско Суареса. СПб., 2002; Его же. В тени Ренессанса. Вторая схоластика в Испании. СПб., 2006; Вдовина Г. В. «Метафизические рассуждения» Франсиско Суареса И Вопросы философии. 2003. № го; Ее же. Франсиско Суарес о метафизике и метафи- зическом познании И Историко-философский еже- годник. 2004. М., 2005; Ее же. Франсиско Суарес об analogia entis: проблема аналогии сущего в схоластике XVI в. И Точки/Puncta 2006. Вып. 1-2. Д. В. Шмонин. СУММОНТЕ Джованни Антонио (Summonte Giovanni Antonio) (1538-29.3.1602, вероятно, Неаполь), неаполитанский историк, автор «Истории города Неаполя и Неаполитанского королевства от основа- ния до нашего времени» (Historia della Citta е Regno di Napoli) в 4 томах, одного из важнейших и популяр- нейших трудов 16 в. по истории Неаполя и Кампании. Биографические сведения о С. скудны. Известно, что он занимался торговлей шелком и был казначеем ад- министративного органа Седжо дель Пополо, пред- ставлявшего интересы неаполитанского «народа», а также участвовал в деятельности благочестивых братств горожан. Автор «Жизнеописания» С. (в из- дании «Истории» середины 18 в.) Шипионе Ди Кри- стофоро утверждает, что после выхода первого тома «Истории» в 1601 С. подвергся преследованиям за то, что разоблачил легенды о благородном происхожде- нии некоторых знатных семейств и подстрекал народ к бунту против испанских властей; книга была изъята и сожжена, автор якобы попал в тюрьму и умер от раз- рыва сердца. Во всяком случае, дошедшие до нас экземпляры первого тома носят дату 1602, а второго — 1601, причем первый, по словам С. в посвящении, был переработан, а во втором томе имеются дополнительные вставки. Изданию з и 4 томов произведения помешала, по- видимому, смерть С.; они были напечатаны 40 лет спу- стя, соответственно, в 1640 и 1643, при участии правну- ка писателя, Карло Суммонте. Известно также, что в 1693 второй том «Истории» был внесен в Индекс запрещенных книг с примечанием «до исправления» (donee corrigatur); он оставался в нем до упразднения Индекса во 2-й пол. 20 в. (причиной могло послужить упоминание св. Фомы Аквинского в связи с политиче- скими событиями 13 в.). Сама «История Неаполя» представляет собой мо- нументальное собрание (примерно 2400 страниц) са- мых разнообразных сведений, почерпнутых из книг, королевских и церковных архивов, фольклора, архео- логии, эпиграфики, нумизматики (у С. была, вероят- но, своя коллекция), наблюдений над сохранивши- мися памятниками истории и искусства. В труде С., который был, видимо, самоучкой, сочетаются черты гуманистической, средневековой и эрудитской исто- риографии. Автор включил в него наряду с всесто- ронним и подробным изложением значимых и менее значимых фактов, по возможности, в освещении раз- ных источников, явно баснословные рассказы, пыта- ясь перетолковать их в рациональном духе. Напри- мер, повествуя о сирене Партенопе (или Партенопее), с которой связывалось основание города, он утверж- дал, что легенда отразила имя не сирены, а реальной женщины. Начиная со 2 тома, изложение велось по годам, при этом автор стремился дать систематиче- ский обзор истории Неаполитанского королевства, включая его административное устройство, экономи- ческое развитие и политические особенности, кото- рые он видел в опоре монархии на народ, с древности имевший, как и знать, свою организацию. Благода- ря масштабности, наличию уникальных сведений и историографическому интересу труд С. пользуется популярностью у историков до наших дней, хотя с 18 в. он не переиздавался. С. был также составителем «Руководства по бо- гослужению для священных конгрегаций» fManuale Divinorum officiorum ad usum Congregationum, Неа- поль, 1596) и неизданного «Очерка и краткого сообще- ния о епископах и архиепископах Неаполя» (Sommario et breve relatione delli Vescovi et Arcivescovi di Napoli, 1598). С о ч.: Historia della citta e Regno di Napoli di Gio. Antonio Summonte napolitano oue si trattano le cose piu notabili accadute dalla sua edificatione fina tempi nostri. Napoli, 1601-43. Vol. 1-4; Napoli, 1675. Vol. 1-4; Napoli, 1748-50. Vol. 1-6. Лит.: Divenuto E, G. F. Araldo e le «carte» di G. A. Summonte // Barocco napoletano I A cura di G.Cantone. R., 1992. P. 91-113; D i Franco S. Giovanni Antonio Summonte: linee per una biografia // Archivio storico per le provincie napoletane. 2004. Vol. CXXII; D ’ A n d r i a A. Storia della citta, storia del potere. Note sulla struttura «politica» dell’Historia della Citta e Regno di Napoli di Giovanni Antonio Summonte // Bollettino Storico della Basilicata. 2004. № 20. Vol. XX; Idem. Optimus princeps. Federico II e Carlo V nella Historia della Citta e Regno di Napoli di Giovanni Antonio Summonte // Bollettino Storico della Basilicata. 2007. № 23. Vol. XXII; Russo F. La «fortuna dei primitivi» nella letteratura erudita campana. Napoli e Capua tra la fine del Cinquecento e la meta del Seicento. (Tesi di dottorato, http://www.fedoa.unina.it). M. А. Юсим. СУНЬИГА Франсес, Франсесильо де (Zuniga Franc6s, Francesillo de) (ок. 1480, возможно, Берхар — 1532, там же), придворный шут, секретарь и хронист
272 СУРИТА-И-КАСТРО императора Карла V. Из семьи маранов (крещеных ев- реев); в молодости работал портным, затем поступил в услужение к герцогу Бехара Альваро де Суньига, от которого и получил свое имя. С 1522 на службе Кар- лу V, в 1528 впал в немилость, покинул двор и вернулся в Бехар, где получил высокий пост в городском управ- лении. В 1532 на него было совершено нападение, и в результате тяжелого ранения он скончался. Литературное наследие С. состоит из собрания пи- сем к разным высокопоставленным адресатам, вклю- чая европейских монархов, и хроники, созданной в 1525-27; в ней С. описывает события царствования Карла V до 1527, причем основное внимание уделяется жизни двора. Нравы высшего общества высмеивают- ся и подвергаются едкой критике с позиции «умного дурака», задача автора при этом заключается скорее в увеселении и развлечении читателя с помощью сати- ры на придворных, чем в отображении исторической реальности — т. о., хроника С. становится уникальной в своем роде трансформацией историографического жанра. Получившая эпитет бурлескной, эта хроника считается шедевром европейской ренессансной шу- товской литературы или «литературы глупости». С о ч.: Cronica de Don Francesillo de Zuniga, criado privado, bienquisto у predicador del Emperador Carlos V П Biblioteca de autores espanoles. Madrid, 1919. Vol. 36. Лит.: Morel-Fatio A., Leonardon H. La Chronique scandaleuse d’un bouffon du temps de Charles- Quint 11 Bulletin Hispanique. 1909. Vol. XI; Gonzalez Palencia A. El mayorazgo de don Frances de Zuniga 11 Del Lazarillo a Quevedo. Madrid, 1946; Marquez Villanueva F. Literatura bufonesca о del ‘locor’// Nueva Revista de Filologia Hispanica. 1985-86. Vol. XXXIV; Mariscal G. A Clown at Court: Francesillo de Zunigas Cronica burlesca 11 Autobiography in Early Modern Spain / Ed. N. Spadaccini, J. Talens. Minneapolis, 1988. Г. С. Зеленина. СУРИТА-И-КАСТРО Херонимо де (Zurita у Castro Jeronimo de) (1512, Сарагоса — 1580, там же), испан- ский историк, гос. деятель. Получил прекрасное гума- нистическое образование в университете г. Алькала- де-Энарес; благодаря влиянию своего отца, Мигеля де Суриты, лекаря Карла V, поступил на гос. служ- бу и исполнял различные обязанности в Барбастро, Альмудеваре и Уэске, до 1547 был секретарем трибу- нала инквизиции в Мадриде. Филипп II назначил его секретарем Королевского совета, а когда на кортесах в Монсоне в 1547 была введена должность хрониста Арагонского королевства, С.-и-К. занял ее и с 1548 на- чал работать над своим гл. трудом — хроникой, охва- тывающей весь период истории королевства с древ- них времен. На сбор материалов для своего труда и его написание С.-и-К. потратил 30 лет, в течение которых путешествовал по Испании и за ее пределами: побы- вал в Неаполе, Риме, на Сицилии, в Нидерландах. Он работал в библиотеках, дворцовых и монастырских архивах, собственными глазами видел места собы- тий, о которых писал. «Анналы Арагонской короны» (издавались с 1562 по 1580) охватывают 711-1492, т. е. историю Арагона со времени арабского завоевания до конца Гранадской войны. Органическим продолже- нием анналов является «История короля Фердинанда Католического», повествующая о событиях, произо- шедших после завоевания Гранады и до смерти коро- ля Фердинада II Арагонского в 1516. С.-и-К. рассматри- вал историю Арагона в неразрывной связи с историей как остальных государств Пиринейского п-ова, так и др. европейских стран. Огромное количество исполь- зованных материалов, тщательная работа над текстом хроники делают ее ценным источником по истории Арагонского королевства; по-своему не менее инте- ресны имеющиеся в хронике сведения полулегендар- ного характера; историки и по сей день обращаются к предложенной С.-и-К. библиографии. Часть «Анна- лов», переведенная им на латынь и местами дополнен- ная, вошла в «Каталог деяний королей Арагона от на- чала королевства до 1410 г.» (Indices rerum ab Aragoniae regibus gestarum ab initiis regni ad annum 1410; изд. Са- рагоса, 1578); в этот сборник С.-и-К. включил также несколько хроник Сицилии разных авторов. Еще на стадии подготовки к печати «Анналы» вы- звали в Испании острую полемику. Хронист и космо- граф Алонсо де Санта Крус обвинил С.-и-К. в проа- рагонской позиции, отсутствии должного внимания к кастильским делам, чрезмерной пространности и педантичности. В защиту С.-и-К. выступили круп- нейшие историки Испании того времени Амбросио де Моралес и Хуан Паэс де Кастро, которые убедительно опровергли доводы Санта Круса. С.-и-К. является также автором ряда работ, содер- жащих комментарии к изученным им источникам; самая известная из них — «Поправки и примечания к хроникам дона Педро, дона Энрике II, дона Хуана I, дона Энрике III, которые написал Педро Лопес де Aйaлa»(Enmiendas у advertencias a las cronicas de don Pedro, don Enrique el segundo, don Juan el primero у don Enrique el tercero que escribio don Pedro Lopez de Ayala, Сарагоса, 1683). С.-и-К. интересовался и античной историей, оставив после себя комментарии к сочине- ниям Цезаря, Цицерона, Плиния и др. За время работы над «Анналами» С.-и-К. создал об- ширную библиотеку, которая большей частью вошла потом в собрание книг Эскориала (1626); множество манускриптов и документов, обнаруженных и приоб- ретенных хронистом, хранится в архиве Симанкаса. С.-и-К. выработал новую концепцию задач историка и считается основателем школы исторической эруди- ции в Испании. Источники: Anales de la Corona de Aragon / Ed. A. Canellas Lopez Zaragoza, 1967-86. Vol. I-IX; Indices de las gestas de los reyes de Aragon desde comienzos del reinado al ano 1410. Zaragoza, 1984; Historia del Rey Don Hernando El Catolico: De las empresas у ligas de Italia. Zaragoza, 1996. Лит.: G i г о t G. Les Anales de la Corona de Aragon de Zurita 11 Bulletin Hispanique. 1939. Vol. XLI; Riba Garcia C. Geronimo Zurita, primer cronista de Aragon.
СФОРЦА 273 Zaragoza, 1946; Solano Costa E, Canellas Lopez A. Los Anales de la Corona de Aragon de Jeronimo Zurita. Barcelona, 1962; Jeronimo Zurita: Su ёроса у su escuela: Aetas del Congreso nacional. Zaragoza, 1983; Belenguer E. Isabel la Catolica vista por Jeronimo Zurita // Vision del reinado de Isabel le Catolica. Valladolid, 2004. H. В. Фомина. СФОРЦА (Sforza), династия итальянских кондо- тьеров, правители Милана во 2-й пол. 15 в., одна из самых блестящих семей эпохи Ренессанса. Муцио Аттендоло (также Джакомо, Джакомуц- ц о ) С. (1369-1424), выходец из небогатой дворянской семьи, которая жила в окрестностях Равенны, он за- вербовался вместе с братьями в отряд наемников во главе с Альберико да Барбиано. Здесь его прозвали Сфорца («могучий» или «напористый») за огромную силу. Затем он создал собственный отряд и служил сначала Милану и Флоренции, затем неаполитан- ским правителям Владиславу и Джованне II. Папа Мартин V даровал ему титул графа его родного го- родка Котиньолы в Романье. Муцио Аттендоло С. утонул в р. Пескара во время похода, пытаясь спасти оруженосца. Он имел 14 или более детей от разных жен и любовниц. Побочный сын Муцио Аттендоло Франческо С. (1401-66) сражался вместе с отцом и тоже стал кон- дотьером. Он воевал на службе герцогов Миланских против Венеции (и наоборот), изгнал папу Евгения IV из Романьи, затем воевал за него. В 1441 Франческо С. женился (вторым браком) на дочери правителя Милана Филиппо Марии Висконти (см. Висконти) Бьянке Марии, которая была единственной наследницей (они обручились еще в 1432, но толь- ко после ссоры со своим гл. кондотьером Никколо Бонифацио Бембо. Портрет Франческо Сфорца. Ок. 1460. Галерея Брера. Милан. Пиччинино герцог дал согласие на брак, чтобы проти- вопоставить последнему Франческо С.). Следующие 6 лет прошли в войнах против Альфонса Арагонского, Пиччинино и Венеции. После смерти Филиппо Марии (1447) три года в Милане просуществовала Амбрози- анская республика, которой Франческо С. служил в качестве главнокомандующего (до 1449). Он продол- жил войну с Венецией (полководцем которой был его дядя Микелетто), захватившей часть земель гер- цогства. Одержав победу, Франческо С. заключил мир с Венецией и обратил оружие против Амброзианской республики. После 8-месячной осады в марте 1450 он вошел в Милан. В 1454 по миру в Лоди его признали герцогом Франция, а также Венеция и др. государства Италии. Франческо С. завоевал значительную часть Ломбардии и Геную, откуда изгнал французов. Людо- вик XI признал его синьором Генуи и Савоны как сво- его вассала. Франческо С. затевал большие постройки, создал блестящий двор. Он имел несколько десятков детей, в основном внебрачных. Его дочь И п п о л и - т а, изучавшая древние языки, была выдана замуж за наследника неаполитанского престола Альфонса. Сын А с к а н и о стал влиятельным кардиналом. Старший сын Франческо С. и Бьянки Марии — Галеаццо Мария С. (1444-76) — правил в 1466 сначала вместе с матерью, затем добился ее отъезда из Милана. Галеаццо Мария С. был известен как по- кровитель искусств, оратор, любитель книг; он создал лучшую в Европе музыкальную капеллу. В то же вре- мя жестокость и произвол Галеаццо Марии С. приве- ли к тому, что он был убит заговорщиками в церкви Св. Стефана. Его законная дочь Бьянка Мария в 1494 была выдана за фактически ставшего импе- ратором германского короля Максимилиана I, когда ее дядя Лодовико Моро (см. Лодовико Мария Сфорца) стал искать союзников против Франции. Не- законная дочь Галеаццо Марии С. Екатерина С. (1463-1509) была одной из знаменитейших женщин Возрождения. Она до последнего отстаивала получен- ные в наследство от первого мужа владения в Романье (Форли), на которые претендовал Чезаре Борджа-, ее сын от третьего брака с Джованни Медичи делле Бан- де Нере (см. Медичи) стал родоначальником династии великих герцогов Тосканских. При семилетием сыне Галеаццо Марии Джан Га- леаццо Марии С. (1469-94) правил регентский совет, в который вошли его мать Бона Савой- ская, секретарь Чикко Симонетта и дядя герцога Ло- довико Моро, претендовавший на власть. Последнему удалось устранить Симонетту (казнен в 1480) и в 1480 изгнать из Милана Бону. В 1489 Джан Галеаццо Мария С. женился на Изабелле Арагонской, внучке неапо- литанского короля Фердинанда I (и своей кузине, до- чери Ипполиты С.), которая принесла в качестве приданого богатые владения на юге. Замок по случаю свадьбы украшал Леонардо да Винчи. Причиной смер- ти Джан Галеаццо Марии С. в возрасте 25 лет счита- ется отравление по приказу фактического правителя Милана Лодовико Моро. Сын Джан Галеаццо Марии
274 СФОРЦА А Франческо С. (1491-1512) по прозвищу иль Дукетто д («маленький герцог»), лишенный власти в пользу Ло- довико Моро, в 1500 вместе с последним был вывезен у во Францию Людовиком XII, стал там аббатом Марму- 1\ тье и погиб в 21 год, упав с коня. Дочь Джан Галеац- д] цо Марии Бона С. (1491-1557) в ’518 была выдана Д/ замуж за польского короля Сигизмунда I и оказывала I большое влияние на внутреннюю и внешнюю полити- J ку Польши; ее сын Сигизмунд II унаследовал корону, а три дочери были женами венгерского, шведского и следующего польского королей. В 1556 Бона С. выеха- ла из Польши в свое наследственное владение — кня- жество Бари, находившееся под верховной властью Испании, и в 1557, согласно легенде, была отравлена с ведома испанского короля Филиппа II, который занял у нее огромную сумму денег. Лодовико Моро, четвертый сын Франческо С., (1452-1508) — герцог с 1494. Он был дядей Джан Га- леаццо, женился на Беатриче д’Эсте (см. Эсте) (1491). Моро известен прежде всего тем, что пригласил в Италию французов, и это стало началом продлив- шихся почти 70 лет Итальянских войн между Фран- цузским королевством, с одной стороны» и Империей и испанскими Габсбургами — с другой. Очень скоро он выступил вместе с другими итальянскими государ- ствами против Карла VIII, а сменивший последнего Людовик XII изгнал Моро из Милана, а затем захва- тил его в плен и увез во Францию. После него правили его сыновья. Э р к о л е М а с с и м и л и а н о С. (1493- 1530) — герцог в 1512-15, получил номинальную власть от швейцарского союза кантонов, под чьим протекто- ратом после битвы при Равенне, когда французы ушли из Италии, оказался Милан. Затем Франциск I разбил швейцарцев и взял в плен Эрколе Массимилиано С., который уступил ему права на герцогство за 30 тыс. дукатов. Умер в 11ариже. Франческо II Мария С. (1495-1535) правил в 1521-24. Утвердился на троне с помощью императора Карла V Габсбурга после битвы при Ла Бикокке в 1522, повторно после того, как был изгнан французами, — в 1525, в результате разгрома Франциска I при Павии. В 1526 примкнул к Коньякской лиге против Карла V, но после разгрома лиги сумел удержаться у власти (1529), так как был в родстве с императором. В 1534 женился на племяннице последнего Крис г ине Д а т с к о й. После смерти бездетного Франческо II Марии С. и пресечения правящей ветви С. Карл V унаследовал его владения. Существовали побочные ветви С. — маркизы Кара- \ ваджо, графы Боргоново Валь Тидоне, графы Кастель I Сан Джованни. Второй сын Муцио Аттендоло А л е с - Ъ с а н д р о С. (1409-73) — родоначальник династии си- лI ньоров Пезаро, которые правили этим городом до 1512. у Джованни С., внук Алессандро С., женился на Лу- креции Борджа, затем был разведен и в 1500 изгнан из •у своих владений Цезарем Борджиа. От третьего сына Z Муцио Аттендоло Боз ио (1411-76) началась ветвь Санта Фьора. В 16 в. первый граф Санта Фьора Гвидо Бернхард Стригел. Портрет Бьянки Марии Сфорца. 1505-10. Художественно- исторический музей. Вена. породнился с папой Павлом III Фарнезе. Большинство ветвей рода угасло в кон. 17 — нач. 18 в. Первоначальный герб С., принятый Муцио Ат- тендоло, был гербом города Котиньола (от мелокото- ньо — айва) и представлял собой льва с веткой айвы. Затем герцоги из рода С. приняли герб Висконти в виде дракона с человеком в пасти и имперских орлов. Годы правления династии С. были эпохой про- цветания Милана. Франческо С. перестроил замок (Кастелло Сфорцеско), ряд зданий (Оспедале Маджо- ре — Ка’ Гранда, объединивший городские больницы, 1460) по проекту Антонио Аверлино Филарете, ко- торый был автором еще нескольких градостроитель- ных планов в городах Ломбардии по заказу герцогов С. Последние насаждали здесь возделывание риса, шелководство. При С. бурно развивалось банковское дело. Милан стал одним из главных экономических центров Европы. Культурный блеск герцогского двора соответство- вал его богатству. Здесь работали лучшие архитекторы и художники: Донато Браманте построил несколько церквей, в том числе перестроил Санта Мария делле Грацие» где находится знаменитая «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи. Последний был придворным ин- женером и художником Лодовико Моро: оставил ро- списи в замке, создал систему шлюзов, проектировал городские улицы, всевозможные машины и устрой- ства. В 1492 Леонардо создал глиняную модель гигант- ского коня для статуи Франческо С., которая не была отлита в связи с начавшейся войной. Лит.: Sommario delle vite de’duchi di Milano, cosi Visconti, come Sforzeschi, raccolto da diversi auttori da M. Scipion Barbud Soncino. Venezia, 1574; Motta E.
СФОРЦА 275 Musici alia corte degli Sforza; ricerche e document! milanesi. Milano, 1887; Ady Cecilia M. A history of Milan under the Sforza. L., 1907; С 1 a u s s e G. Les Sforza et les arts en Milanais 1450-1530. P., 1909; Collison- Morley L. The story of the Sforzas. N. Y., 1933 (Pyc. пер.: Ко л л и неон - Mop л ей Л. История династии Сфорца. СПб., 2005); Р е 11 е g г i n Е. La bibliotheque des Visconti et des Sforza, dues de Milan, au XVe siecle. P., 1955; Santoro C. Gli Sforza. Milano, 1968; P e r r i a A. I terribili Sforza. Trionfo e fine di una grande dinastia. Milano, 1970 (2 ed. 1981); S c h e 11 e K. Die Sforza: Bauern, Condottieri, Herzoge: Geschichteeiner Renaissancefamilie. Stuttgart, 1980; Squarci darchivio sforzesco i Archivio di Stato di Milano. Milano, 1981; Gli Sforza a Milano e in Lombardia e i loro rapporti con gli Stati italiani ed europei (1450-1535): Convegno internazionale Milano, 18-21 Maggio 1981. Milano, 1982; Gli Sforza, la Chiesa lombarda, la corte di Roma: strutture e pratiche beneficiarie nel ducato di Milano (1450-1535) / A cura di G. Chittolini. Pisa; Napoli, 1989; Melchior re V. A. Il Ducato Sforzesco di Bari. Bari, 1990; С о v i n i M. N. Eesercito del duca: organizzazione militare e istituzioni al tempo degli Sforza (1450-80). R., 1998; Senatore E Uno mundo de carta: forme e strutture della diplomazia sforzesca. Napoli, 1998; M e г к 1 e у P. A., M e г к 1 e у Lora L. M. Music and patronage in the Sforza court. Turnhout, 1999; Ferrari M. Per non manchare in tuto del debito mio: leducazione dei bambini Sforza nel Quattrocento. Milano, 2000; G a m b e r i n i A., S о m a i n i E beta dei Visconti e degli Sforza 1277-1535. Milano, 2001; Lopez G. I signori di Milano: dai Visconti agli Sforza: 1262-1535. 2(,O3J P a t r u с с о Ursula. Die Frauen am Hofe der Sforza: Herzoge von Mailand, 1450-1535. Verbania, 2004; Splendori di corte: gli Sforza, il Rinascimento, la citta I Catalogo a cura di L. Giordano, M. Olivari. Milano, 2009. M. А. Юсим. СФОРЦА Баттиста (Sforza Battista) (январь 1446 — 6.7.1472, Губбио), итальянская гуманистка. С. была до- черью Алессандро С. (14°9—73)» синьора Пезаро, и его первой жены Костанцы да Варано (1428- 47). 10.2.1460 С. вышла замуж за Федерико да Монте- фельтро (см. Монтефельтро), ставшего 23.3.1474 гер- цогом Урбино. У супругов родилось 8 детей: 7 дочерей (Костан - ц а , умершая в младенчестве, Джованна,Элиза- бетт а, Костанца, Ви оланте, Кьяра иАгне- з е, мать поэтессы Виттории Колонна) и единственный сын, Гвидобальдо, унаследовавший титул отца. Обучение детей было поручено Веспасиано да Би- стиччи, который курировал библиотеку, основанную в Урбино мужем С. С., женщине очень умной и просвещенной, Феде- рико да Монтефельтро поручал управление городом во время своего отсутствия. Она с удовольствием при- обретала новые знания, покровительствовала людям искусства, вела переписку с выдающимися деятелями Возрождения. Пьеро делла Франческа. Портрет Баттисты Сфорца. 1465-66. Уффици. Флоренция. Умерла, не оправившись от родов сына. Похороне- на в церкви Сан Бернардино в фамильном мавзолее Монтефельтро. Лит.: Т i n a g 1 i Р. Women in Italian Renaissance Art: Gender, Representation, Identity. Manchester, 1997; К о л л и н с о н - М о р л е й Л. История династии Сфорца. СПб., 2005. М. В. Пророкова. СФОРЦА Катерина (Sforza Caterina) (1462/63, Ми- лан — 28.5.1509, Флоренция), правительница Имолы и Форли. Незаконнорожденная дочь миланского герцо- га Галеаццо Марии Сфорца (см. Сфорца) и Л у - креции Ландриани (Lucrezia Landriani), жены одного из его приближенных, С. была признана герцо- гом» а позднее удочерена его женой, которая относи- лась к ней как к родной. С. воспитывалась при дворе, где получила хорошее образование, причем герцог, будучи просвещенным человеком, уделял этому при- стальное внимание. Его дочь обучалась языкам, исто- рии и литературе у лучших учителей и проявила себя как способная ученица, наделенная к тому же велико- лепной памятью. Также она училась музыке, но в этой области талантов не проявила. С юных лет С. демон- стрировала незаурядный ум и сильный характер, на деле предпочитая книгам танцы, верховую езду и охо- ту. На протяжении жизни она не увлекалась литера- турным творчеством и не пробовала себя в искусстве, как это часто делали др. знатные и образованные дамы ее времени; но сохранилась обширная коллекция со- бранных ею рецептов: косметических, лекарственных и многих других, в том числе рецептов ядов. Она не только коллекционировала их, но, по-видимому, сама составляла их путем экспериментов. В 1477 С. была выдана замуж за Джирола- мо Риарио (Girolamo Riario), племянника папы Сикста IV. Это родство долгое время обеспечивало семье богатство и процветание. Папа отдал им во
СФОРЦА 276 владение Имолу и Форли, но до 1484 С. с мужем на- \ ходились, преимущественно, в Риме. В 1478 она роди- у ла дочь Б ь я н к у, а в последующие 8 лет — сыновей V Оттавиано, Чезаре, Джованни Ливио и Д Галеаццо. я После смерти в 1484 папы Сикста IV Риарио пред- < приняли попытку сохранить свое положение и по- I влиять на выборы нового папы. С. возглавила солдат, удерживавших крепость Св. Ангела в Риме. Ее муж, однако, не смог действовать столь же решительно, и поддерживаемый ими кандидат проиграл выборы. С. вынуждена была сдать крепость, и Риарио покинули Рим, вернувшись в Форд и. Там им пришлось стол- кнуться с многочисленными врагами и заговорами, направленными на свержение их власти. В результате одного из них в 1488 замок Риарио был захвачен враж- дебным семейством Open, Джироламо убит, а С. с детьми попала в плен. Но, благодаря уму и решитель- ным действиям, она сумела обеспечить свое освобож- дение: обманом уйдя от заговорщиков под предлогом переговоров, она вернула контроль над одной из важ- нейших крепостей города. Угрожая городу пушкой, она и находившиеся в крепости верные ей люди от- казывались идти на уступки Open, даже несмотря на угрозы убить их родных (Open удерживали в залож- никах детей С., ее мать и сестру). При поддержке вой- ск, пришедших ей на помощь из Милана и Болоньи, С. вынудила заговорщиков сдаться и вернула себе кон- троль над городом. В последующие годы овдовевшая С., официально считавшаяся регентшей своего старшего сына Отта- виано Риарио, проявила себя как жесткая и сильная правительница Имолы и Форли. Она подавила оппо- зицию и полностью взяла бразды правления в свои руки. С этого времени любовником (а затем и тайным мужем) С. стал 19-летний Якопо Фео (lacopo Feo), ка- стелян Ривальдино, младший брат одного из ее воена- чальников. Характер и поступки Якопо быстро нажи- ли ему множество врагов среди знатных семей Форли. В 1495, когда пара проезжала по улицам города, убий- цы зарезали его на глазах у С. Она жестоко отомстила, устроив кровавую расправу не только над убийцами, но также над их семьями и всеми, кого сочла причаст- ными к заговору. Даже будучи жестокой правительницей, С. очень много делала для процветания Имолы и Форли. В го- родах велось активное строительство. С., сама явля- ясь женщиной образованной, покровительствовала искусству, собирала книги. В неурожайный 1496 Флоренция отправила к С. по- сла для переговоров о закупке зерна. Это был Джован- ни де Медичи (см. Медичи), вскоре ставший любов- ником, а затем мужем С. (брак вновь был заключен в тайне). 6.4.1498 С. родила ему сына Лудовико Медичи, который позднее вошел в историю под именем Джо- ванни делле Банде Пере, военного героя, отца Козимо I Медичи. В том же году муж С. умер» а она сама вско- ре столкнулась с угрозой в лице Чезаре Борджа. В 1492 новым папой под именем Александра VI стал Родриго Борджа. Когда С. ответила отказом на его предложение о брачном союзе между ее старшим сыном и дочерью папы Лукрецией Борджа, он в 1499 издал буллу, лишившую дом Риарио прав на Имолу и Форли. Эти права передавались его сыну Чезаре. Имола и Форли, в котором С. лично командовала обороной, находясь на крепостных стенах, долго вы- держивали осаду армии Борджа, насчитывавшей 15 тыс. солдат, и 14-тысячного французского войска. При огромном перевесе сил противника Имола сдалась за- хватчикам в декабре 1499. Форли и С. продержались до 12.1.1500, но С. сдалась не Чезаре, а французскому командиру, бальи Дижона, что спасло ей жизнь, так как по французскому рыцарскому кодексу женщина вообще не могла считаться военнопленной. Тем не менее освобождена она была не сразу и год удержива- лась Борджа в плену, сначала в Бельведерском дворце в Ватикане, затем, после попытки побега, в крепости Св. Ангела. Для освобождения С. пришлось отказать- ся от всех прав на Имолу и Форли. После падения власти Чезаре Борджа она так и не вернула их, хотя и предпринимала такие попытки в 1503. Для многих в Италии, ненавидевших Борджа, С. была героиней. Она поселилась во Флоренции, где и умерла в возрасте 46 лет от плеврита. Лит.: Oliva Е Vita di Caterina Sforza, signora di Forli. Forli, 1821; Pasolini P. D. Caterina Sforza. R.,
СФОРЦА Til 1893; Breisach E. Caterina Sforza: A Renaissance Virago. Chicago, 1967. M. В. Пророкова. СФОРЦА Лодовико Мария (Sforza Lodovico Maria) по прозвищу Моро (Moro) (27.7.1452, Виджевано — 27.5.1508, Лош), правитель Милана с 1480 по 1500. Л. был четвертым сыном первого герцога из династии Сфор- ца ФранческоиБьянки Марии Висконти (см. Висконти). Прозвище Моро, скорее всего, связа- но со смуглым цветом кожи и черными волосами С. (таково значение итальянского слова того), хотя есть и др. версии. Он получил классическое образование под руководством известного гуманиста Франческо Филельфо, а также, по желанию его матери Бьянки Марии, — наставления в гос. управлении и военном деле. В борьбу за власть С. включился после гибели своего старшего брата герцога Галеаццо Марии (1476), когда на престол вступил малолетний сын по- следнего, Джан Галеаццо Мария (1469-94). Регентшей стала его мать Бона Савойская, а факти- ческим правителем — герцогский секретарь Чикко (Франческо) Симонетта. В 1477 С. с младшим братом Оттавиано отли- чился при подавлении восстания в Генуе. Затем они и другие их братья включились в заговор «гибелли- нов» по устранению Симонетты. Заговор окончился неудачей, Оттавиано утонул в ходе стычки, а осталь- ные заговорщики высланы из миланских владений. Позднее С. и его сообщники были объявлены вне за- кона и занимались разбойными набегами на земли То- сканы, Лигурии и Пьемонта. В 1479 С. унаследовал от умершего (возможно, отравленного) брата Сфорца Марии С. титул герцога Бари. В сентябре 1479 он вступил в переговоры о прими- рении с Боной Савойской благодаря посредничеству ее любовника Тассино и своих сторонников из горо- жан. В результате Симонетта был отстранен от вла- сти, затем обвинен в предательстве и казнен (1480). По преданию, он сказал герцогине: «Я потеряю голову, но и вы лишитесь власти», и действительно, вскоре ре- гентство перешло в руки С., а Бона была выслана из Милана. В 1491 С. вступил в брак с Беатриче д’Эсте (см. Эсте), дочерью герцога Феррарского. Их сыновья Эрколе М а с с и м и л и а н о и Ф р а н ч е с к о М а - р и я были позднее герцогами Миланскими. Жена герцога Джан Галеаццо Марии Изабелла Арагонская, чтобы вернуть мужу реальную власть, искала помощи у своего отца Альфонсо, вступивше- го на неаполитанский престол в январе 1494. В ответ С. пытался заручиться поддержкой императора Мак- симилиана I Габсбурга, за которого была выдана его племянница, и французского короля, претендовавше- го на неаполитанский престол. В 1494 Джан Галеаццо Мария умер, а Карл VIII занял Неаполь, так что у С. появились основания опасаться чрезмерного усиле- ния уже французов. Он сформировал новую, анти- французскую лигу и после битвы с армией Карла VIII при Форнуово в 1495 добился их ухода из Италии. Но- вый французский король Людовик XII, будучи в род- стве с династией прежних герцогов Висконти, заявил свои претензии на Милан (это произошло еще в ходе первой кампании, когда он не был королем) и в сен- тябре 1499 захватил город. Милан и др. владения С. подверглись разграблению; французы вывезли из Па- вии ценную библиотеку Висконти. С. на некоторое время вернул свою столицу в 1500 с помощью наемных швейцарских войск, но затем швейцарцы отказались защищать осажденную противником (также швей- царскими наемниками) Новару и 10.4.1500 выдали С. французам. Он закончил свои дни в тюрьме замка Лош во Франции, и впоследствии был похоронен в церкви Санта Мария делле Грацие рядом с супругой. С. оказывал Беатриче д’Эсте все внешние знаки внимания, но большей сердечной привязанностью пользовались, видимо, его многочисленные любов- ницы, от которых у него был с десяток детей. Из- вестность получила Чечилия Галлерани, в частности, благодаря знаменитому портрету «Дама с горностаем» Леонардо да Винчи (горностай был ге- ральдическим символом С.). Беатриче умерла в 1497 при неудачных родах. В середине 1490-х гг. Чечилию Галлерани сменила Лукреция Кривелли, изо- браженная, вероятно, на портрете кисти Леонардо да Винчи «Прекрасная Ферроньера». Милан в это время был крупнейшим городом Италии и насчитывал 120 тыс. жителей. Правитель вкладывал средства в скотоводство, коневодство, металлообработку (оружейное дело), строительство. В шелководстве насчитывалось 20 тыс. занятых, шелк и парча производились на экспорт, поощрялось воз- делывание риса. При Л. было начато строительство Лазарета (1489) для лечения заразных больных по причине частых эпидемий чумы, построен приют для сирот и первая бесплатная школа. В Милане более 20 лет (1478-1500) работал Донато Браманте, в частности, он перестраивал церкви Сан Амброджо и Санта Мария делле Грацие, Леонардо так- же находился ок. 20 лет при дворе герцогов в качестве одного из инженеров: перестроил систему каналов в Милане, написал «Мадонну в скалах», «Прекрасную Ферроньеру», «Даму с горностаем», «Тайную вечерю» и др. произведения. В 1491 Леонардо в пышном ренес- сансном духе оформлял двойную свадьбу: С. женил- ся на Беатриче д’Эсте, а ее брат Альфонсо на сестре С. Анне. Ок. 1495 была написана алтарная картина «Пала сфорцеска», изображающая герцогское семей- ство; иногда ее приписывают кисти Леонардо. Лука Пачоли в последние годы правления С. нахо- дился при его дворе и посвятил ему трактат «О бо- жественной пропорции». Заказы С. выполняли ху- дожники братья Де Предис и Пьетро Перуджино (полиптих для церкви Чертоза ди Павия, там же на-
278 СХОЛАСТИКА IV ходится усыпальницы герцогов работы К. Солари). кХ Греческую словесность в это время в Милане препо- давали гуманисты Джорджо Мерула и Деметрий Хал- Ду кондил, город стал популярным центром классиче- Д\ ского образования. Jr J С. считается характерным ренессансным правите- v-г лем, ловким и двуличным, умелым дипломатом, ис- I пользовавшим изощренные приемы для достижения своих политических целей. Он обладал также безмер- ным честолюбием, подталкивавшим его к присвое- нию герцогского титула. С. утверждал, что имеет на него право, так как родился в отличие от старших бра- тьев тогда, когда Франческо С. был уже герцогом (по- этому его иногда называют вторым по старшинству сыном). Инвеститура от императора обошлась ему в 1494 в 400 тыс. дукатов (вместе с приданым за племян- ницу Бьянку Марию). Широко распространено мнение о том, что самонадеянная и недальновидная политика С., пригласившего чужеземцев в Италию, была одной из причин начала губительных для стра- ны Итальянских войн. Однако надо иметь в виду, что причины утраты Италией независимости ухо- дят в глубину Средних веков, когда она была ареной борьбы между папами и императорами, гвельфами и гибеллинами, Анжуйской и Арагонской династий и одних городских республик с другими. Сложив- шееся во второй пол. 15 в. политическое равновесие было неустойчивым, и в ходе борьбы за европейское господство новые нац. государства неизбежно долж- ны были заявить свои претензии на разрозненные итальянские области. Поэтому действия С. лишь про- демонстрировали безнадежность попыток создания большого государства в Италии с опорой на чужезем- ную поддержку (др. подобную попытку предприняли тогда же Борджа). Просчеты и неудачи отдельных лиц представляются, с учетом исторической дистанции, частными и внешними проявлениями гораздо более глубоких и постоянно действующих причин, мелкими звеньями чрезвычайно длинной цепи. Лит.: Р ё 1 i s s i е г L. G. J. В. М. Recherches dans les archives italiennes; Louis XII et Ludovic Sforza (8 avril 1498-23 juillet 1500). P., 1896; Malaguzzi- Valeri F. La corte di Lodovico il Moro, la vita privata e larte a Milano nella seconda meta del quattrocento. Milano, 1913-17. Vol. 1-3; N u 11 i S. A. Lodovico il Moro. Milano, 1949; Festa di nozze per Ludovico il Moro: nelle testimonianze di Tristano Calco, Giacomo Trotti, Isabella d’Este, Gian Galeazzo Sforza, Beatrice de’ Contrari, e altri / A cura di G. Lopez. Milano, 1976; Ludovico il Moro: la sua citta e la sua corte, 1480-99. Milano, 1983; Milano nelleta di Ludovico il Moro: atti del Convegno internazionale, 28 febbraio-4 marzo 1983. Milano, 1983; Milano e gli Sforza: Gian Galeazzo Maria e Ludovico il Moro (1476-99): mostra documentaria e iconografica in occasione del Convegno internazionale «Milano nelleta di Ludovico il Moro» I A cura di G. Bologna. Milano, 1983; Catalano F. Ludovico il Moro. Milano, 1985; To r t i L. Leonardo e il cenacolo culturale di Ludovico il Moro. Pavia, 1988; A1 b о n i с о S. e. a. Ludovicus dux / A cura di L. Giordano. Vigevano, 1995; P i z z a g a 11 i D. La dama con lermellino: vita e passioni di Cecilia Gallerani nella Milano di Ludovico il Moro. Milano, 1999; Io son la volpe dolorosa: il Ducato e la caduta di Ludovico il Moro, settimo duca di Milano: 1494-1500 / A cura di E. Saita. Milano, 2000; О g 1 i a r i F. Francesco Ogliari rivisita la vita di Lodovico Sforza settimo duca di Milano, cioe, Lambitioso politico infelice di Giacomo Monti (1653). Pavia, 2006; Lopez G. Festa di nozze per Ludovico il Moro: fasti nuziali e intrighi di potere alia corte degli Sforza, tra Milano, Vigevano e Ferrara. Milano, 2008. M. А. Юсим. СХОЛАСТИКА (от греч. GyoXq — школа; аХ°^ааТ1К6^ — школьный, ученый), тип религиозной философии, основная цель которого, по убеждению схоластов, дополнять богооткровенную теологию по- стижением истин веры «в естественном свете чело- веческого разума». С. остается в эпоху Возрождения основной формой профессионального философского знания. Она направлена на системное рациональное осмысление сотворенного мира в его причинных свя- зях с творящим бытием (Бог является высшим, хотя и не адекватным предметом С.), места в мире человека, способностей его души, границ человеческого позна- ния. При этом С. ориентирована на постижение мира и человека «как они должны быть», в их универсаль- ных характеристиках, а не в изменчивых индивиду- альных проявлениях. Это предполагает применение логики построенных на догматических принципах аксиом, определений и дедуктивных способов вывода при крайне ограниченном использовании индуктив- ных доказательств и эмпирического знания. Метод С. тот же, что и у богооткровенной теологии, — герме- невтика, тщательное истолкование текстов, с той лишь разницей, что, в отличие от теологии, С., опираясь на мировоззренческо-догматические принципы креаци- онизма, теоцентризма, провиденциализма, использу- ет в качестве объектов не Св. Писание и Св. Предание, но метафизическое содержание античной философии, преимущественно платоновско-неоплатонической (см. Платонизм) и аристотелевской традиций (см. Аристотель) (включая комментарии позднеантичных авторов и раннехристианских мыслителей — предста- вителей патристики). Помимо христианской С., пришедшей в 9 в. на сме- ну патристике и продолжающей свое развитие вплоть до 19-20 вв. («неосхоластика»), следует говорить об арабской и еврейской схоластических традициях, пе- реживших расцвет в хронологических рамках Средне- вековья и не только тематически связанных с христи- анской С., но и существенно повлиявших на нее [Ибн Сина (Авиценна), 980-1037, Ибн Рушд (Аверроэса), 1126-98 (см. в статье Аверроизм), Ибн Гебироль (Ави- цеброн), 1021-58, и др.].
СХОЛАСТИКА 279 Вызревая первоначально в монастырях, кафе- дральных и частных школах, с появлением универ- ситетов христианская С. приобрела к 13 в. статус профессиональной университетской философии. На эпоху Возрождения приходятся два различающихся между собой периода — поздняя С. (14—15 вв.) и вто- рая С. (16 — нач. 17 в.). Поздняя С. следовала за ран- ней (9-12 вв.) и высокой С. (13 в.), обеспечившими рас- цвет средневекового миросозерцания с «готическим» (устремленным вверх, обращенным к Богу) строением вселенной, иерархией сущих, где каждой сотворенной вещи предназначено свое место, гармонией между верой и разумом» божественным Откровением и че- ловеческим знанием. Она продолжала начатое ранее освоение платоновско-неоплатонического и аристо- телевского наследия, оставаясь примерно до рубежа 16-17 вв. безальтернативной формой рационального выражения универсального теологического миро- воззрения. Ядро С. составляет метафизика (иногда используются др. названия: первая философия, есте- ственная теология) как учение о сущем как таковом, его свойствах, причинах, уровнях и видах. Основные метафизические споры концентрируются вокруг про- блем сущности и существования, потенциального и актуального бытия, сочетания формы и материи в со- творенных вещах, того, что делает вещь «этой вещью» (принципа индивидуации). К метафизике примыка- ют: натуральная философия (физика), которая, осно- вываясь на умозрительных аристотелевских схемах, начинает использовать экспериментальные методы познания (в механике, оптике); учение о душе (тео- рия познания и психология); диалектика (логика); мо- ральная теология (религиозные основания морали и права) и др. разделы знания о мире и человеке. В эпоху Возрождения С. сосуществовала с внесхо- ластическими формами знания, влияя на них через систему школьно-университетского образования и испытывая их воздействие на себе. Это взаимовлия- ние прослеживается в спекулятивной мистике [от Мейстера Экхарта, ок. 1260-1327, до Томаса Хемеркена (Фомы Кемпийского), 1379-1471, и Хуана де ла Круса]* у ренессансных гуманистов, связанных с университе- тами, но особенно — у представителей христианского гуманизма (Эразм Роттердамский* Хуан Луис Вивес и др.). Хронологически совпадающий с началом Ренес- санса переход к поздней С. олицетворяют учения Ио- анна Дунса Скота (ок. 1265/66-1308) и Уильяма Окка- ма (ок. 1300-1349/1350). В 14 в. произошло разделение схоластической мысли на т. н. старый и новый пути («via antiqua» и «via moderna»). К «старому пути» относятся в 14-15 вв. ряд направлений. Это С. авгу- стинцев, в целом следовавшая Дунсу Скоту; наиболее крупными ее представителями были Эгидий Римский (ок. 1247-1316; утвержден официальным философом августинцев в 1287) и Григорий из Римини (ок. 1300- 1358). Также следует упомянуть учения последовате- лей латинского аверроизма с его доктриной «двой- ственной истины» Иоанна Жандена (ок. 1285-1328), Марсилия Падуанского (1275/89-1342/43), Агостино Нифо. В 1309 учение Фомы Аквинского (томизм) было принято в качестве официальной доктрины до- миниканского ордена, но появление новых крупных фигур в томизме произошло лишь в нач. 15 в. (Иоанн Капреол, ок. 1380-1444). «Новый путь», направленный скорее не на обре- тение гармонии между верой и разумом, но на раз- граничение сфер богословия и философии, был задан номиналистической доктриной Оккама, получив- шей развитие в учениях английских (Роберт Холкот, ум. 1349) и французских оккамистов 14 — нач. 15 в. К «научному крылу» номиналистов, всерьез интере- совавшихся физикой, астрономией и др. науками о природе, относятся Николай из Отрекура (ок. 1300 — ок. 1350), Иоанн Буридан (ок. 1300 — после 1358), Петр д’Айли (1350-1420), Альберт Саксонский (ок. 1316-90), Николай Орем (ок. 1325-1382), Жан Жерсон и др. Дифференциация школ и направлений в С. 14 в. усиливается в 15 в. Томисты, концентрирующиеся в доминиканском ордене, были по преимуществу заня- ты составлением комментариев к базовым схоласти- ческим текстам — «Сентенциям» Петра Ломбрадско- го, «Сумме теологии» Фомы Аквинского, сочинениям Аристотеля; францисканские доктора — скотисты работали гл. обр. с сочинениями Иоанна Дунса Ско- та. Их комментарии, как правило, представляли со- бой материалы университетских лекционных курсов теологии и философии. Номиналисты все больше тя- готели к изучению логических проблем, что, впрочем, не помешало известному мыслителю среди них, Га- бриэлю Билю (1425-95), дать пример систематизации богословия и философии номинализма в сопостав- лении со скотизмом и томизмом, а также высказать оригинальные и актуальные идеи в области экономи- ческой теории (принцип формирования справедли- вой цены). Новый этап развития С., который начался в 1520-е гг. под влиянием Реформации, был подготовлен дискуссиями о характере возможных интерпретаций учения Фомы Аквинского в трудах представителей доминиканской С. Павла Сонцина (ум. 1494), Том- мазо Де Вио* Хризостома Явелли (1470-1538), Петра Крокаерта (1460/70-1514), Франциска Феррарского (1474-1528); новые тенденции в С. особенно усили- лись в ходе и после Тридентского собора. Толчок это- му «схоластическому ренессансу» дали сторонники более современного и свободно толкуемого томизма доминиканцы Франсиско де Виториа и Доминго де Сото'* им следуют Мельхиор Кано* Бартоломе де Ме- дина (1527-80), Доминго Баньес* благодаря которым С. не только возвратилась к активному осмыслению
280 СЬЕСА ДЕЛЕОН \ фундаментальных метафизических тем, оттесненных \ на периферию в предшествующие два века, но и под- м нимала проблемы, порожденные временем: теологи- ях ческие основания государства, международного пра- Л ва, межконфессиональных отношений, экономики, X ] морали. Все это рассматривалось с точки зрения ка- <¥ толического вероучения, но учитывало новую ситуа- I цию в мире, в том числе результаты великих географи- ческих открытий и экспансии европейцев в Новом свете, воздействие на их мировоззрение ренессанс- ного гуманизма и достижений естественнонаучного знания, последствий религиозных конфликтов, бур- ного развития рыночных отношений, что обостряло интерес к экзистенциальной, индивидуальной со- ставляющей жизни человека в обществе. Ключевую роль во второй С. (начиная с сер. 16 в.) играли иезуиты, основывавшие свои учения на еще более свободно трактуемой доктрине томизма. К чис- лу наиболее значительных фигур иезуитской схоласти- ки принадлежат: Педру да Фонсека, Луис де Молина, Франсиско Суарес, Габриэль Васкес, Роберт Франциск Беллармин. В их трудах нашли дальнейшее развитие католическая теология, метафизика с ее размышле- ниями о сущем на различных уровнях его проявления (от универсального до индивидуального), логико- гносеологические, философско-антропологические, морально-правовые учения, наметились особенные стратегии изучения языка, были сформированы но- вый стиль преподавания философии («философские курсы») и оригинальная образовательная модель, за- крепленная в педагогическом уставе иезуитов «Ratio studiorum» (1599). Описание второй С. как явления преимуществен- но доминиканского и иезуитского, с одной стороны, и иберийского» с др. стороны, не означает, что вся С. этого времени была представлена лишь томизмом, но отражает ведущую роль переосмысленного томизма в формировании последнего в С. этапа, на котором она воспринималась как универсальная, имеющая обще- культурное значение форма религиозной философии. В 17 в. эволюция С. (включающая — как показывают новейшие исследования — весьма плодотворные эта- пы и направления развития) сопровождалась утра- той культурообразующего для европейской мысли интеллектуального значения, присущего этой форме философии на протяжении предшествующих восьми веков, включая эпоху Ренессанса. Лит.: Brodrick J. The progress of the Jesuits (1556- \ 1579).L.,i946;Giacon C. LasecondaScolastica.Milano, I 1947~5°- Vol. 1-3; The Cambridge History of the Later T\ Medieval Philosophy. Cambridge, 1982; В a n g e r t W. V. A History of the Society of Jesus. St. Louis, 1986; В e 1 d a Jj P1 a n s J. La Escuela de Salamanca. Madrid, 2000; Го p - A\ функельА. X. Философия эпохи Возрождения. М., ^7 1980; Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1982; У Аверинцев С. С. Между средневековой филосо- 7^ фией и современной реальностью //Жильсон Э. Избранное. Т. 1. Томизм. Введение в философию св. Фомы Аквинского. М.; СПб., 1999; Шишков А. М. Средневековая интеллектуальная культура. М., 2003; Жильсон Э. Философия в средние века. М., 2004; Философия западноевропейского Средневековья / Ответственный ред. Д. В. Шмонин, СПб., 2005; Шмо- нин Д. В. В тени Ренессанса. Вторая схоластика в Испании. СПб., 2006; Вдовина Г. В. Естественная теология в схоластике Средневековья и раннего Ново- го времени И Философия религии. 2006-07. М., 2007; Е е ж е. Язык неочевидного. Учения о знаках в схоластике XVII века. М., 2009. Д. В. Шмонин. СЬЕСА ДЕ ЛЕОН Педро де (Cieza de Leon Pedro de) (между 1518 и 1521, Севилья или Льерена — >554» воз“ можно, Севилья), испанский хронист, конкистадор. В 1535 подростком приехал в Новый Свет, где провел 17 лет. Солдатом участвовал в экспедициях в Новой Гранаде (современная Колумбия), получил здесь энко- мьенду, но продал ее и отправился в Перу, где в 1548 принял участие в подавлении мятежа Гонсало Писар- ро; за верную службу получил должность хрониста конкисты. Гл. труд С. де Л. — «Хроника Перу, заново напи- санная Педро де Сьесой де Леоном, жителем Севильи» (Cronica del Peru nuevamente escrita рог Pedro de Cieza de Le6n, vecino de Sevilla). В основном, автор создавал ее в Перу, используя архивы Лимы, рассказы участ- ников событий, но более всего личные впечатления, а закончил в Испании, куда вернулся в 1552, незадолго до кончины. Книга состоит из 4 частей: в 1-й повеству- ется о географии и природе Новой Гранады и Перу, о населяющих их народах, их культуре, религии, образе жизни; 2-я посвящена истории инков, 3-я — откры- тию и завоеванию этих территорий, 4-я — междоусо- бицам конкистадоров, в том числе Диего де Альмагро и Франсиско Писарро (см. Писарро). При жизни авто- ра была опубликована лишь i-я часть труда (1553), 2-я увидела свет в 1870, остальные — в 20 в. В «Хронике Перу» ясно обнаруживаются характер- ные черты мышления и мировидения конкистадоров как представителей переломной эпохи Возрождения. Это проявляется, прежде всего, в восприятии ново- открытой действительности Нового Света, включая индейцев. С. де Л. заворожен распахнувшимся перед ним грандиозным новым миром и описывает его как первопроходец и исследователь, поэтому образ про- странства тесно связан у него с понятием «путь» и осмысляется через странствие, когда автор воссозда- ет личный опыт в составе экспедиций конкистадоров или пролагает в хронике продуманные «природные маршруты», ориентированные по сторонам света или по географическим зонам. Именно в продвижении по нему описываемое пространство Нового Света об- ретает реальность, становится познаваемым; путь, т. о., обретает двойную функцию — с одной стороны, автор познает и присваивает «свое» пространство, с
СЭМП ШАЖИНЬСКИЙ 281 другой — пространство приобретает протяженность и структурируется. Сам процесс создания хроники для С. де Л. полнится особым смыслом, стремлением овладеть пространством в слове, поэтому автор посто- янно и сознательно систематизирует, каталогизирует реалии Нового Света — прием в целом характерный для хроник конкисты. Столь же свойственно, уже для мышления конкистадора, прагматическое восприятие пространства, выраженное в ясно обозначенной ди- хотомии: земли «добрые» и «худые», т. е. те, что дают перспективу колонизации и обогащения, и земли не- заселенные, без месторождений ценных металлов, с тяжелым климатом. Эта оппозиция распространяется и на индейцев, которых автор воспринимает трезвым реалистиче- ским взглядом. С. де Л. твердо уверен, что индей- цы — такие же люди, как европейцы, но, в отличие от теоретиков конкисты, которые придерживались заданных концепций и одной линии в интерпрета- ции туземца («злой» или «добрый» дикарь), он пред- лагает дифференцированный подход, основанный на оценке степени культурного развития туземных народов. Но даже в случае негативного отношения к тем или иным племенам, автор воспринимает индей- цев как плоть от плоти американской земли, и оттого у него не возникает отторжения, подразумевающе- го нежелание и отказ иметь дело с туземцами — он лишь мысленно оценивает трудности и перспективы их «перевоспитания». Поэтому С. де Л. гневно осуж- дает жестокости испанцев по отношению к местно- му населению, в результате чего некогда густонасе- ленные «добрые» земли превратились в пустыню, но при этом придерживается имперской позиции и не подвергает сомнению ни право Испании владеть землями Нового Света, ни методы насильственной христианизации. Сочетание духовности и прагма- тизма, имперской и гуманистической точек зрения, множественность модусов восприятия действитель- ности — эти черты определяют принадлежность хро- ники С. де Л. к культуре Возрождения. Соч.: Obras completas. Madrid, 1984-85. Vol. 1-2; Хроника Перу: Фрагмент / Пер. Т. Л. Шишовой И Хро- ники открытия Америки. 500 лет. М., 1998. Лит.: Espinoza W. Pedro de Cieza de Leon. Pedro Sarmiento de Gamboa // Hombres de Peru. Lima, 1964. Vol. 12; Leon P. R. Algunas observaciones sobre Pedro de Cieza de Leon. Madrid, 1973; Porras Barrenechea R. Los cronistas de Peru у otros ensayos. Lima, 1986; История литератур Латинской Америки. М., 1985. Кн. 1. С. 289-94. А. Ф. Кофман. СЭКСТОН Кристофер (Saxton Christopher) (1542- 1610/11), английский картограф, составитель первого полного географического атласа Англии и Уэльса. С. был выходцем из Йоркшира, образование, по- видимому, получил в Кембриджском университете. В 1570-х гг. при поддержке ряда гос. деятелей и при- дворных, в частности Уильяма Сесила, лорда Берли и Т. Сэкфорда, добился санкции королевы на кар- тографирование всех ее владений. В 1575 монаршим распоряжением местным властям было предписано оказывать С. и его помощникам всемерную поддерж- ку. В 1577 С. получил патент на исключительное право публикации его карт сроком на десять лет. Труд С., со- державший общую карту Англии и Уэльса, а также 34 карты отдельных графств, вышел в свет в 1579. Фроти- спис издания украшала гравюра, изображавшая Елиза- вету I на троне. Королева наградила «отца английской картографии» поместьем в Саффолке и прибыльным участком под городскую застройку в Лондоне. Атлас С., по достоинству оцененный гос. деятеля- ми, способствовал «бюрократическому освоению» властью пространства страны. Клерк Тайного совета Р. Бил писал в своем трактате, посвященном обязан- ностям гос. секретаря (1592), о том, что последнему не- обходимо иметь перед собой зримый и точный образ королевства, его графств и сотен, а также поместий ведущих дворянских семейств. Судя по многочислен- ным рукописным пометкам, лорд-казначей Берли ши- роко использовал экземпляр атласа С., принадлежав- ший ему, в повседневной административной работе. Точность и совершенство атласа С. позволяют оце- нить его как наивысшее достижение английской науки в период ренессансной «революции в картографии». Лит.: Evans L, Lawrence Н. Christopher Saxton, Elizabethan map maker. L., 1979; Ту a eke S., H u d d у J. Christopher Saxton and Tudor map-making. L., 1980; R a v e n h i 11 W. Christopher Saxtons surveying: an enigma // English map-making, 1500-1650: historical essays / Ed. by S. L. Tyacke. L., 1983; Shirley R. W. Early printed maps of the British Isles. L., 1991; R a v e n h i 11 W. Introduction // Christopher Saxtons 16th century maps: the counties of England and Wales. L., 1992; Harvey P. D. A. Maps in Tudor England. L.,1993; Steer F. W. and others. Dictionary of land surveyors and local map-makers of Great Britain and Ireland, 1530-1850 / Ed. by P. Eden (2nd edn. — S. Bendall). L., 1997. Vol. 1-2. О. В. Дмитриева. СЭМП ШАЖИНЬСКИЙ Миколай (Sxp Szarzycski, Sxp, Semp, Semp Szarzycski Mikoiaj) (ok. 1550, деревня Зимна Вода или Рудна близ Львова — 1-я пол. 1581, Пшеворск), польский поэт. Сын львовского подсто- лия Иоахима Сэмпа по прозвищу Ш а ж и н ь - с к и й. Сведений о поэте сохранилось крайне мало. Вероятно, первоначальное образование получил во Львове. 21.5.1565 его имя появляется в списке студен- тов университета в Виттенберге, а с осени того же года — университета в Лейпциге. Существует предпо- ложение, что несколько позже С. побывал в Италии (знал итальянский язык). Со 2-ой пол. 1567 в Польше. В нач. 1580 перебрался из Зимней Воды в новоприоб- ретенную деревню Волица (добжиньские земли). Видный поэт, прозаик, переводчик и историк Мар- чин Бельский (ок. 1495-1575) в «Хронике польской» (изданной в переработке его сына Иоахима в 1597)
282 СЮПРЕУС заметил о С.: «Если бы дожил до зрелых лет, был бы знаменитейшим польским поэтом». Известный же на Руси и в Европе полигистор Шимон Старовольский (1588-1656) в первой написанной на латинском язы- ке истории польской литературы «Сотница польских писателей» («Scriptorum Polonicorum Hekatonta...», изд. Франкфурт, 1625,1644; Венеция, 1627; Париж, 1958; польский перевод — Краков, 1970) относительно С. констатирует уже однозначно: «После Кохановского первый польский поэт». Это утверждение полностью разделяется польской и зарубежной славистикой но- вейшего времени. Внутренняя напряженность поэтического мира С., связанная с метафизическими проблемами выбора, обостренного расколом в Западной Церкви, драма- тичного осмысления теологически трактуемых добра и зла, трагического осознания быстротекущей жизни, трепета перед беспредельной тайной и грозным вели- чием предстоящей вечности — все это порождает ди- намику образности, насыщенной остро ощущаемой темой времени, болью утраты гармоничной стабиль- ности окружающего мира, а отсюда стремительной подвижностью реальности, изменчивостью образов, ситуационной текучестью картин. Все это обрета- ет воплощение в антитезах, эллипсах, оксюморонах, парадоксальной метафорике и философских аллюзи- ях. Лирическое «я» — одинокое и трагичное -олице- творяет не только отчужденность от материального мира, но и от живой стихии слова. Поэтический язык С. порожден прецизией художника, противостояще- го самой природе разговорности в той же степени, что и контактности с материей повседневной реаль- ности, которая является лишь внешней, формальной (а посему временной, обманчивой и обреченной на смерть) оболочкой сути. Эстетически выверенный, сориентированный на художественный смысл, а не на подражание действительности (как реально- бытовой, так и собственно речевой) язык С. — это язык креации, а не имитации. Поэт, созидающий свой мир на основе общеупотребительного языка, черпает не из фразеологии, а из лексики, сталкивая или со- четая, сцепляя или разводя слова. Вследствие такого создаваемого художником взаимодействия, противо- действия, содействия или воздействия они образуют то силовое поле поэзии, которое порождает свой осо- бый смысл, излучает свои эмоциональные импульсы, свои идеи. Песни и сонеты С., его парафразы псалмов, рели- гиозная, гражданственная и патриотическая лирика образуют тот новый поэтический мир, который су- щественно отличается от классических образцов Воз- рождения, олицетворенных в Польше творчеством Яна Кохановского. Это было первым и одновременно значительнейшим польским отражением новых за- падноевропейских веяний, охвативших все виды ис- кусства и квалифицируемых как маньеризм. В современном литературоведении проводилась параллель между поэзией С. и его французского со- временника Жана де Спонда. Их поэтический мир сближает ощущение противоречивости материально- го мира, напряженной устремленности к постижению загадки бытия и осознание невозможности обретения гармонии в земной жизни, которая не поддается ра- циональному объяснению. Однако польскому като- лику, в отличие от французского гугенота, чуждо апо- калиптическое мироощущение: вера в непреходящие истины уравновешивает трагизм преходящего земно- го бытия. Ренессансный идеал гармонии земного и небес- ного оказывается вне мпровидения С. Поэт вслед за современными испанскими мистиками (а они, как и современная испанская культура, были хорошо из- вестны просвещенной элите Польши 16 в.) утвержда- ет активность человеческой натуры, которая реали- зует и отстаивает себя в противостоянии жизненным невзгодам, а в морально-интеллектуальном преодо- лении раздвоенности бытия обретает себя на пути устремленности к вечным истинам Божественного Откровения. С о ч.: Rytmy abo Wiersze polskie. Wyd. Sokoiowska J. Warszawa, 1957; Rytmy abo Wiersze polskie. Opr. i wstKp J. Krzyianowski. 1973; Польская поэзия XVII века. Ленинград, 1977. С. 147-50; Европейские поэты Воз- рождения. М., 1974. С. 399-402. Лит.: М a v е г G. Considerazioni sulla poesia di Mikoiaj SKp Szarzycski // Ricerche Slavistiche. 1954. T. 3; Weintraub W. Some Remarks on the Style of Mikoiaj SKp Szarzycski 11 Festschrift fiir Max Vasmer: Wiesbaden, 1956; В a c k v i s C. «Manierisme» ou Baroque a la fin du XVle siecle. Le cas de Mikoiaj SKp Szarzycskii // Annuaire de 1'Institut de Philologie et d «Histoire Orientates et Slaves». Bruxelle, 1966. T. XVII; Biocski J. Mikoiaj SKp Szarzycski a pocztki polskiego baroku. Krakyw, 1967; Krzyianowski J. Historia literatury polskiej. Warszawa, 1974. S. 228-31; Ziomek J. Renesans. Warszawa, 1973. S. 264-82; История всемирной лите- ратуры. M., 1985. Т. 3. С. 454-55. Т. 4. С. 294; История литератур западных и южных славян. М., 1997. Т. 1. С.465-68. А. В. Липатов. СЮПРЕУС Иеронимус (Cyprseus Hieronimus), Иероним KonnepcMHT(Koppersmit)(oK. 1516,воз- можно, Шлезвиг, Дания, ныне Германия — 8.5.1573, там же), датский педагог, историк. Брат Пауля Сюпреуса. Родился в семье городского советника, а после — бургомистра Шлезвига Николауса Копперс- м и т а. Образование получил в родном городе. С 1552 С. — ректор соборной школы в Шлезвиге. Занимал также должности члена соборного капитула (с 1555) и архидьякона (с 1555~5б). Ревностно отстаивал пра- ва своего капитула перед герцогом Шлезвига и Голь- штейна Адольфом, за что дважды (в 1565 и 1569) подвергался аресту. С 1567 был ректором высшего учебного заведения (paedagogium) в Шлезвиге, где преподавал греческий язык и гебраистику. В 1560 со-
283 СЮПРЕУС ставил «Каталог епископов Шлезвигских» (Catalogus Episcoporum Slesvicensis), содержавший 44 эпиграм- мы на предстоятелей шлезвигской епархии. В конце жизни начал писать «Хронику епископов Шлезвиг- ских» (Cronicon Episcoporum Slesvicensium; рукопись в датской Королевской библиотеке), которую успел довести до середины 14 в. (изд. 1743). В качестве ис- точников использовал труды средневековых и новых историков, а также документы из церковных архивов Шлезвига. Кроме того, оставил после себя собрание грамот шлезвигского монастыря Св. Иоанна за 1250- 1566 (Diplomatarium coenobii Slesvicensis S. Johannis ab an. 1250-1566, изд. 1743) и сборник с грамотами по истории города Шлезвига (не сохранился). Похоронен в кафедральном соборе Шлезвига. С о ч.: Monumenta inedita rerum germanicarum / Ed. E. J. Westphalen. Leipzig, 1743. Bd. III. Лит.: La С о u г V. Historiekeren og Sonderjulland. Kobenhavn, 1941; I d e m. Hieronymus Cypraeus // Dansk biografisk leksikon. 2. udg. Kobenhavn, 1979. Bd. 3. В. А. Антонов. СЮПРЕУС Пауль (Cypraeus Paul) (16.4.1536, Шлез- виг, Дания, ныне Германия — 2.6.1609, Шлезвиг), дат- ский юрист, историк. Брат Иеронимуса Сюпреуса. Школьные годы провел в Шлезвиге. В молодости (1550-60-е гг.) в учебных целях долго путешествовал по европейским странам: Нидерландам, Германии, Англии, Франции, Швейцарии и Италии. Слушал лекции, гл. обр. по юриспруденции, в университетах Лёвена, Виттенберга, Лейпцига и Орлеана, где в 1566 получил степень доктора права за трактат о брачном праве (De iure connubiorum). Находясь в Орлеане, С. составил комментарии к городскому уложению Шлез- вига (Leges Slesvicenses, изд. 1776). По возвращении в родной город (ок. 1567) занялся адвокатской практи- кой, будучи в то же время членом соборного капиту- ла (1568). В 1576-80 профессор права в высшей шко- ле Шлезвига. Входил в круг ближайших советников герцога Шлезвигского и Гольштейнекого Адольфа, выполняя его поручения при дворе короля Дании и заграницей. В 1583-84 от имени герцога вел перего- воры в Испании. Кроме того, занимался изучением древностей родного края. Написал сочинение «О про- исхождении... саксов, кимвров, ютов и англов» (De origine... Saxonum, Cimbrorum, Vitarum et Anglorum, изд. 1622), наполнив его умозаключениями, основан- ными на баснословных сказаниях. Большую ценность представляет др. его труд, а именно «Шлезвигская история» (Historia Slesvicensis), доведенная до 1526 с использованием документальных источников, ко- торые были собраны С. и его братом. Подвергнутое небольшой переработке, это сочинение было издано в Кёльне (1634) сыном С. Йоханом Адольфом под собственным именем и под названием «Летопи- си епископов Шлезвигских» (Annales Episcoporum Slesvicensium). С. похоронен в кафедральном соборе Шлезвига. С о ч.: Leges Slesvicenses И Kofod Ancher Р. En dansk Lov-Historie. Kobenhavn, 1776. Bd. II. Tillaeg. S. 19-184. Лит.: La С о u г V. Historikeren og Sonderjylland. Kobenhavn, 1941; I d e m. Paul Cypraeus// Dansk biografisk leksikon. 2. udg. Kobenhavn, 1979. Bd. 3. В. А. Антонов.

ТАВАНН Жан де (Tavannes Jean de), собственно, Жан де Со (Jean de Saulx) (1555-1629 или 1630, за- мок Сюлли-на-Луаре), французский мемуарист, вое- начальник эпохи Религиозных войн, виконт де Таванн (vicomte de Tavannes; с 1565). Принадлежал к знатному дворянскому роду. Его отец, маршал Франции Гаспар де Со де Та- ванн (1509-73), воспитал Т. в преданности короне, династии Валуа и католической вере. Гаспар де Со был военачальником из окружения молодого Генри- ха Анжуйского (будущего короля Генриха III). Когда во время четвертой религиозной войны Генриху было поручено взять оплот гугенотов Ла-Рошель, престаре- лый Гаспар де Со последовал за ним вместе со своим сыном, но вскоре скончался, а Т. в этом же году отбыл вместе с Генрихом Анжуйским в Польшу. На обрат- ном пути он проехал через Венгрию, Валахию, Транс- ильванию и посетил в 1574 Константинополь. Вернувшись во Францию в нач. 1575, Т. присоеди- нился к Католической лиге, заслужив репутацию хра- брого и преданного делу католиков военачальника. Карл Майенский, один из Гизов, назначил Т. губер- натором Бургундии (1590), затем маршалом Франции (1592). В отличие от своего родного брата Гийома де Со (1533-1633)» Т. до конца оставался преданным делу католической партии и Карлу Майенскому, он долго не признавал законность восшествия на пре- стол Генриха IV. Лишь в 1595, когда дело католиков было проиграно и они заключили с Генрихом IV мир, Т. признал власть Бурбона и удалился в свой бургунд- ский замок Сюлли. Там между 1616 и 1621 он создал «Мемуары предо- стойного и преславного Гаспара де Со, сеньора де Таванна, маршала Франции». «Мемуарами», принад- лежавшими Гаспару, его отцу, это сочинение можно назвать лишь условно. Т. изложил в собственной ин- терпретации события жизни отца с 1530 по 1573, его верную службу династии Валуа (Франциску I, Генри- ху II, Карлу IX), участие в Религиозных войнах, отрицая его причастность к расправе над гугенотами во время Варфоломеевской ночи. Т. основывался на докумен- тах, гл. обр. письмах, собственных воспоминаниях и литературных источниках. Поскольку Т. развенчивал некоторых видных деятелей эпохи, его сочинение не могло быть издано легально. В 1621 или 1622 он основал в замке собственную типографию, в которой, предпо- ложительно, в 1622 «Мемуары» увидели свет (издание не имело выходных данных). Точная дата кончины Т. не известна, его завещание датировано 6-м октября 1629. После его смерти «Ме- муары» были переизданы. Второе издание состояло из двух частей: первая содержала собственно «Мемуары» Гаспара де Со, созданные Т., а вторая — мемуары само- го Т., в которых речь шла о его участии в Религиозных войнах с 1573 по 1596. Книга была опубликована, ве- роятно, племянником Гаспара де Со — Шарлем де Нофьшес в 1653 в типографии замка Луньи и не имела выходных данных. Помимо собственно «Мему- аров», она включает обращение Т. к потомкам (своим сыновьям, племянникам и кузенам), а также посвя- щение молодому Людовику XIII, что было способом выразить свою лояльность Бурбонам. Т. излагает так- же генеалогию рода де Со. При помощи изысканий и измышлений он стремился доказать, что род этот — древнейший и знатнейший в королевстве, восходя- щий к некоему Фаусту (Faustus), прозванному де Со, жившему в Бургундии в 3 в. н. э., первому, кто принял христианство на территории Франции. Важное место в «Мемуарах» Т. занимают его военные и политиче- ские рассуждения, «советы» королю. Т. был убежден,
286 ТАЛАВЕРА что в королевстве не место двум религиям, Франция и вся Европа должны быть приведены к единой вере, Нантский эдикт следует отменить. Он полагал, что присущая французам воинственность может найти выход в борьбе против внешнего врага — Испании или Османской империи. Монархия, по мысли Т., обя- зана прислушиваться к мнению Генеральных штатов, которые необходимо созывать регулярно, и не обла- гать налогами подданных без их на то согласия, как происходит в Англии и Испании. Соч.: Correspondance des Saulx-Tavannes au XVIe siecle / Recueillie et annotee par L. Pingaud. P., 1877; Memoires de Gaspard de Saulx-Tavannes // Nouvelle collection des memoires pour servir a Thistoire de France depuis le XIHe siecle jusqua la fin du XVIIIe siecle / Ed. J.-E Michaud, J.-J.-F. Poujoulat. 32 volumes. P., 1836-39. Serie I. Vol. VIII. Р.» 1838. Лит.: Caboche C. Les Memoires et 1’Histoire de France. P., 1863; Pingaud L. Les Saulx-Tavannes, etudes sur lancienne societe franchise, lettres et documents inedits. P., 1876; Forster R. The House of Saulx-Tavan- nes. Baltimore, 1970; Benedict Ph. Rouen during the Wars of Religion. Cambridge, i98i;Perraud F. Le Maconnais historique: seigneurs, chateaux. Etude sur les cantons de Saint-Gengoux, Tournus, Lugny, Cluny et Matour. Lyon, 1993; Kuperty-Tsur N. Se dire a la Renaissance: les memoires au XVIe siecle. P., 1997; Вайн- штейн О. Л. Западноевропейская средневековая историография. М.; Ленинград, 1964. Д. В. Самовитинский. ТАЛАВЕРА Эрнандо де (Talavera Hernando de) (ок. 1428, Талавера-де-ла-Рейна — 14.5.1507» Гранада), испанский религиозный деятель и писатель, политик, духовник Изабеллы Католической. Принадлежал к знатной семье Оропеса, по материнской линии был потомком обращенных евреев (конверсо). Изучал те- ологию, а затем с 1463 и, вероятно, по 1466 преподавал философию в университете Саламанки. В1466 вступил в орден иеронимитов, до 1475 приор монастыря Санта Мария дель Прадо (Вальядолид). С середины 1470-х гг. духовник, советник и доверенное лицо королевы; ак- тивный участник политической жизни страны и один из самых влиятельных людей своего времени. В войне с Португалией (1475-79) Т. выступал как дипломат, за- нимался также вопросами финансирования, предло- жив короне использовать средства церкви для поддер- жания войска. На кортесах в Толедо (1480) занимался разработкой постановлений, касающихся возврата короне земель, пожалованных знати в период правле- ния Энрике IV. В годы Гранадской войны (1481-92) Т. был связующим звеном между королями и папским престолом. С 1485 покровительствовал Христофору Колумбу, и, несмотря на то, что возглавляемая им в 1486-87 комиссия не одобрила проект мореплавателя (с точки зрения науки того времени, весьма рискован- ный), позднее поддержка Т. сыграла свою роль. В 1485 Т. стал епископом Авилы и, хотя едва ли ча- сто бывал в своем диоцезе, занимался там организа- цией церковной жизни. Создал в это же время трак- тат «О том, как должны жить монахини-бернардинки в своем монастыре в Авиле» (De сото han de vivir las monjas de San Bernardo en su monasterio de Avila, Ави- ла, до 1492). T. писал произведения на кастельяно, про- стым стилем, ориентированным на человека не очень образованного, т. е. на широкую аудиторию. С 1492 Т. — архиепископ Гранады. Он отличал- ся толерантностью по отношению к мусульманам своего диоцеза. Т. рекомендовал клиру изучать араб- ский язык и распорядился опубликовать испанско- арабскую грамматику и словарь, а также перевести на арабский катехизис (в сокращенной форме) и Еванге- лия. Важнейшую роль в воспитании христианина Т. отводил обучению и наставлению. В Гранаде он на- писал не менее восьми трактатов, адресованных его пастве. В «Кратком руководство и наставлении в том, что должен знать и делать любой христианин» (Breve doctrina у ensenanza que ha de saber у poner en obra todo Cristiano, Гранада, 1496) T. давал рекомендации по по- ведению в церкви, раскрывал значение таинств и рас- сказывал о грехах. В отличие от своих предшествен- ников, Т. не углублялся в дебри доктрины, а учил быть подлинным верующим. В трактате «Краткая форма исповеди» (Breve forma de confesar, Гранада, ок. 1496), посвященном человеческим грехам, Т. уделял особое внимание греху неповиновения. Принимая деятель- ное участие в разработке основ испанского государ- ства раннего Нового времени, Т. считал необходимым создать однородное в религиозном отношении обще- ство на основе слияния двух разных культур, в том числе путем вмешательства в повседневную жизнь. С этой целью ок. 1496 он опубликовал свой «Трактат о том, какую нужно носить одежду и обувь и как пи- таться» (El tratado sobre el vestir, calzar у comer), напи- санный еще ок. 1477. В последние годы жизни Т. утратил прежнее вли- яние на Католических королей, которые под воздей- ствием кардинала Франсиско Хименеса де Сиснероса проводили более жесткую религиозную политику. Пользуясь этим, инквизиция начала процесс против Т. Обвиненному в тайном иудаизме Т. пришлось об- ратиться за помощью к папе Юлию II, стараниями ко- торого он в 1507 был оправдан. Т. покровительствовал многим деятелям культуры (в том числе Пьетро Мартире д’Ангьера)-, его учени- ком был литератор и переводчик Эразма Роттердам- ского — Алонсо Фернандес де Мадрид, написавший биографию Т. С о ч.: Breve forma de confesar //Mir M . Escritores misticos espanoles. Madrid, 1911. T. I; Instruction que ordend el Reverendisimo senor Don Fray Hernando de Talavera, primero Arzobispo de Granada, por do se regiesen los oficiales, oficios у otras personas de su casa I Ed. J. Dominguez Bordona // Boletin de la Real Academia de la Historia. 1930. № 96; Catolica impugnacidn. Barcelona, 1961; La breve doctrina //Resines Llorente L.La «Breve Doctrina» de Hernando de Talavera. Granada, 1993; El tratado sobre el vestir, calzar у comer / Ed. T. de.
ТАЛЕНТИ 287 Castro Martinez П Espacio, Tiempo, Forma. Serie III, Historia Medieval. 2001. Vol. 14. P. 11-92; Oficio de la toma de Granada I Ed. F. J. Martinez Medina [et al.]. Granada, 2003. Источники: Fernandez de Madrid A. Vida de Fray Fernando de Talavera, primer arzobizpo de Granada. Madrid, 1931 (переизд.: Granada, 1992). Лит.: Fernandez F. Fray Hernando de Talavera, confesor de los Reyes Catolicos у primer Arzobispo de Granada. Madrid, 1942; Gonzalez Hernandez O. Fray Hernando de Talavera. Un aspecto nuevo de su personalidad 11 Hispania Sacra, i960. T. 13; A Idea Vaquero Q. Hernando de Talavera, su testamento у su biblioteca 11 Homenaje a Fray Justo Perez de UrbeL Silos (Burgos), 1976. Vol. 1; Herrero del Collado T. El proceso inquisitorial por delito de herejia contra Hernando de Talavera // Anuario de historia del derecho espanol. 1969. № 39; Bertini G. M. Hernando de Talavera: escritor espiritual (siglo XV) // Aetas del cuarto Congreso Internacional de Hispanistas. 1982. Vol. 1; Resines Llorente L. Hernando de Talavera, prior del Monasterio de Prado. Salamanca, 1993; Herrero del Collado T. Talavera у Cisneros: dos vivencias socio-religiosas en la conversion de los moros de Granada. Madrid, 2001; G 6 m e z Gomez J. M. Fray Hernando de Talavera у su obra literaria // Alcalibe: revista Centro Asociado a la UNED Ciudad de la Ceramica. 2007. № 7; Vega Garcia-Ferrer Ma J. Fray Hernando de Talavera у Granada. Granada, 2007; lannuzzi I. Talavera у Nebrija: lenguaje para convencer, gramatica para pensar 11 Hispania: Revista espanola de historia. 2008. Vol. 68. № 228. H. В. Фомина. ТАЛЕНТИ (Talenti), семья итальянских архитекто- ров и скульпторов, работавших во Флоренции в 14 в. Франческо Т. (между 1300 и 1310, возможно, близ Флоренции — после 3.7.1369, вероятно, Флоренция) участвовал в гл. строительных проектах флорентий- ского Треченто и во многом определил облик зданий, которые являются «лицом» города. В источниках, со- общающих о строительстве собора в Орвьето в 1325, упоминается камнерез с именем Франческо Т., одна- ко его идентификация с флорентийским мастером является гипотетической, так как документально подтвержденная деятельность Франческо Т. связа- на с Флоренцией. Он завершил строительство нача- той Джотто кампанилы собора (1348-59), в облик которой внес готические черты, построил по своему проекту два средних яруса со сдвоенными ланцето- видными окнами, богато украшенными резьбой, и последний ярус башни (1351-59) с единым трехчаст- ным окном, увенчав его выступающей галереей над балюстрадой; заменил остроконечное завершение, задуманное Джотто, плоской крышей. Увеличил вы- соту этажей, изменив пропорции здания и придав ему легкость и стройность. С Франческо Т. связан новый этап в строительстве флорентийского собора, которое он возглавлял в 1351- 1369. Франческо спроектировал обрамления порталов северного (Порта деи Корнаккини) и южного (Порта дель Кампаниле) нефов. В 1355 он соорудил деревян- ную модель для реконструкции капелл и окон хора, в !357 представил результаты обмеров собора. В том же году первоначальный проект собора был скоррек- тирован: его размеры увеличены, в сохранившемся протоколе заседания строительной комиссии впервые говорится о намерении возвести купол, в 1358 Франче- ско Т. создал модель для опор нефа. Дискуссии о про- порциях здания, количестве травей, форме окон кле- ристория и барабана предшествовали созданию в 1368 окончательной деревянной модели (не сохранилась, ее, очевидно, воспроизводит изображение собора на фреске Андреа Бонайюти «Триумф церкви» в Испан- ской капелле монастыря Санта Мария Новелла), в со- ответствии с которой велись дальнейшие работы. Фра Якопо Т. (между 1300 и 1310, Нипоццано, близ Флоренции — 1362, Флоренция), предположи- тельно брат Франческо Т., архитектор. Монах мона- стыря Санта Мария Новелла, в котором в 1333-39 вел строительные работы, с 1339 занимал должность ка- помаэстро. При нем было завершено строительство основного здания церкви (1360), начаты работы по ин- крустации фасада. Спроектировал внутренние дворы Кьостро Гранде, Кьостро Верде, Кьостро деи Морти с окружающими их постройками, а также Зал капитула (Испанская капелла), в 1358 осуществил реконструк- цию кампанилы. Симоне Т. (между 1330 и 1335 — после 1383), сын Франческо Т., архитектор и скульптор. Совмест- но с отцом создал свою первую документированную работу — капитель для опоры нефа флорентийского собора (1357-58). Как и Франческо, Т. принимал ак- тивное участие в строительстве собора: в 1366 пред- ложил свой проект плана хора, в 1377 получил оплату за 2 статуи апостолов для откосов гл. портала собора; в 1379 создал статую Св. Зиновия (частное собрание) для капеллы святого в крипте; ок. 1380 — статую Бого- матери в люнете над Порта дел Кампаниле и ангелов в люнете над Порта деи Корнаккини. В 1383 принимал участие в закладке фундамента хора. В 1376-77 был одним из капомаэстро собора, руководил возведени- ем Лоджии деи Приори, для которой создал образец лиственной капители. С 1367 капомаэстро церкви Ор Сан Микеле, превратил открытую конструкцию здания зернового рынка в замкнутую церковную по- стройку, закрыв арочные проемы сначала узорной резьбой, для которой предоставил образцы, а затем и стенами (1380-81). В 1377 создал статую Св. Иоанна Евангелиста для ниши Арте делла Сета на фасаде Ор сан Микеле (с 1515 в Оспедале дельи Инноченти). За- вершил строительство церкви Сан Карло (ранее Сант* Анна), в которой ему приписывается хор, решенный как единое пространство с выделенным центром. Лит.: Kreytenberg G. Der Dom zu Florenz: Untersuchungen zur Baugeschichte im 14. Jahrhundert. B., 1974; Idem. Der Campanile von Giotto // Mitteilungen des Kusthistorischen Institutes in Florenz. 1978. Bd. XXII;
288 ТАЛОН L u n а г d i R. Arte e storia in Santa Maria Novella. E, 1983; Pietramellara C. S. Maria del Fiore a Firenze: I tre progetti. E, 1984; R о с c h i G. and others. S. Maria del Fiore. Milano, 1988. О. А. Назарова. ТАЛОН Омер (Talon Omer) (1510, Амьен или Бове — 1562, Париж), французский философ-скептик, ритор. Происхождение Т. не ясно. Существует версия, разделяемая не всеми исследователями, что он был вторым сыном Артура или А р т ю с а Т. (ум. 1574), выходца из Ирландии, который служил команди- ром ирландского полка при Карле IX. Однако в этом случае возраст Артюса в год восшествия на престол Карла (1560) должен был приближаться, по меньшей мере, к семидесяти годам, что выглядит не очень правдоподобно. Известно, что в 1534 Т. начал преподавать рито- рику в Коллеже кардинала Ле Муана Парижского университета. В 1544 он стал профессором риторики в Коллеж де Аве Мария, где преподавал Пьер де ля Раме, ставший его близким другом, и эллинист Б а р - телеми Александр (Barthelemy Alexandre). Трое преподавателей исповедовали все еще необычный для Парижского университета подход к обучению, вклю- чавший изучение античных авторов в подлинниках и свободу суждений. В 1544 в Париже были опублико- ваны три речи, произнесенные 4 ноября этого же года Раме, Александром и Т. Возможно, в нач. 1546 Т. начал преподавать философию в Коллеж де Прель, перейдя туда вслед за Раме (1545). Имя Т. связано с новациями в теории риторики. В 1544 в Париже издано анонимное сочинение «На- ставления в ораторском искусстве» (Institutiones oratoriae). В 1545 этот труд вышел из той же печат- ной мастерской под именем Т. и был снабжен пре- дисловием. В 1548 было опубликовано существенно доработанное издание под названием «Риторика» (Rhetorica), сразу ставшее весьма популярным. Со- временные исследователи сомневаются в авторстве Т. и полагают, что его именем воспользовался Раме, который в 1544 за критику Аристотеля был отлучен от преподавания, а его книги подверглись сожжению. Известно, что Раме опубликовал несколько работ под именем Т.: например, послание Адриану Турнебу (Audomari Talaei Admonitio ad Adrianum Turnebum, regium graecae linguae professorem, изд. 1556). Концеп- ция Риторики в «Наставлениях», несомненно, шла от Раме, а сам труд удивительным образом сочетался с идеями последнего, изложенными им в «Наставлени- ях в диалектике» (Dialecticae Institutiones). Автор «На- ставлений в ораторском искусстве» выступил против всей предшествующей риторической традиции и ее авторитетов — Цицерона и Квинтилиана, отвергнув в том числе и концепцию «пяти великих искусств», или частей, риторики. Он настаивал на том, что «изобре- тение» (inventio) и «расположение» (dispositio) мыслей относятся не к риторике, а к диалектике. Риторика должна заниматься лишь стилем (elocutio) и мане- рой произнесения речи (pronuntiatio). Запоминанию (memoria) в новой теории и вовсе не нашлось места. В 1555 Антуан Фоклен опубликовал французский пе- ревод «Риторики» (La Rhetorique Franchise d’Antoine Foclin de Chauny en Vermandois). После смерти T. Раме существенно переработал «Риторику» (1567). Это со- чинение оказало огромное влияние на теорию ора- торского искусства кон. 16-17 вв., особенно в Англии, где вышли английские переводы (1584, 1588). Т. также принадлежат комментарии на сочинение Цицерона «Об ораторе». Т. был одним из первых проповедников скепти- ческой философии во Франции. В сочинении «Ака- демия» (Academia, изд. 1547) он, опираясь на труд Цицерона «Академика» (или «Учение академиков»), изложил историю и метод т. н. Новой Академии, ан- тичной школы скептицизма, которая брала свое на- чало от Аркесилая (хотя ее идейные истоки восходят к Демокриту, Анаксагору, Эмпедоклу) и завершалась Карнеадом. Посредством этого труда Т. стремился «освободить упрямых людей, рабов неизменных ве- рований в философии, доведенных до недостойного рабства, дать им понять, что истинная философия сво- бодна в своих оценках и суждениях о вещах, а не при- кована к одному только автору». За этой философско- просветительской целью проглядывалась и другая: Т. стремился поддержать Раме в борьбе с догматическим поклонением Аристотелю. Основной принцип Новой Академии, согласно Т., — «обсуждать все «за» и «против» при рассмотрении темных вопросов, не принимать мнения философов как речения божественных оракулов, не связываться навсегда с одной школой», ничего не считать досто- верным, ничего не утверждать, а воздерживаться от согласия. Истинный философ должен останавливать суждение о чем-либо, совершая акт «эпохэ». «Акаде- мики, — заключает Т., — настолько же выше прочих философов, насколько свободные люди выше рабов, насколько мудрецы выше безрассудных, а сильные умы выше упрямцев». Т. оговаривается в духе теории «двух истин», что принцип воздержания от суждения не может распространяться на истины веры, которые даны людям самим Богом через откровение. С о ч.: Tres orationes a tribus liberalium disciplinarum professoribus Petro Ramo, Audomaro Talaeo, Bartholomeo Alexandro. P., 1544; Audomari Talaei Veromandui Institutiones Oratoriae. P., 1547; Audomari Talaei Rhetorica ad Carolum Lotharingum Cardinalem Guisianum. P., 1549; Academia. Ejusdem In academicum Ciceronis fragmentum explicatio, item in Lucullum commentarii. P., 1550; In Marci. Tul. Cic. Partitiones oratorias annotationes collectae ex praelectionibus Audomari Talaei. P., 1551; M. Tulli Ciceronis De oratore ad Quintum fratrem dialogi tres, Audomari Talaei explicationibus illustrati. P., 1553; oeuvres diverses [de] Pierre de La Ramee [et] Omer Talon. Publiees par Nicolas Bergeron. Geneve, 1971. Лит.: Bu sson H. Le rationalisme dans la litterature franchise de la Renaissance (1533-1601). De Petrarque a Descartes. P., 1957; Ong W. J. Ramus and Talon
ТАРДИФ 289 Inventory: A Short-title Inventory of the Published Works of Peter Ramus (1515-72), and of Omer Talon (ca. 1510-62) in their Original and in their Variously Altered Forms. L., 1958; Popkin R. The History of Scepticism from Erasmus to Spinoza. Los Angeles, 1979; Meerhoff K. Rhetorique et poetique au XVIe siecle en France: Du Bellay, Ramus et les autres. Leiden, 1986; Murphy J. J. Talon, Omer // Encyclopedia of Rhetoric and Composition: Communication from Ancient Times to the Information Age I Ed. by Th. Enos. N. Y.; L.. 1996; Богуславский В. M. Скептицизм в философии. М., 1990. Д. В. Самотовинский. ТАНСИЛЛО Луиджи (Tansillo Luigi) (1510, Вено- за — 1568, Теано), итальянский поэт. Из родовитой, но обедневшей семьи. С 1535 на службе у вице-короля Неаполя Педро Толедского (сопровождал его, в том числе, и в военных экспедициях против турок); после его смерти (1553) служил в неаполитанской таможне и был назначен губернатором Гаэты. Поддерживал ли- тературные связи с Аннибале Каро, Бенедетто Варки, Антонио Минтурно, входил во флорентийскую ака- демию Мокрых. Писал комические стихи (24 капитоло в духе Франческо Берни), драматические эклоги («Два паломника», I due pellegrini, 1527 — один из первых опытов в этом жанре), дидактические («Кормилица», La balia, 1552; «Имение», Il podere, 1560), религиозные («Слезы Св. Петра», Le lagrime di San Pietro, начало работы — 1539) и эротические поэмы («Сборщик ви- нограда», Il Vendemmiatore, 1532), энкомии («Хлори- да. Стансы к вице-королю Толедо», Clorida. Stanze al Vicere Toledo, 1547). Лирические стихи публиковались при жизни Т. в различных сборниках, начиная с 1527; собрание сонетов вышло в 1551. Канцоньере, впервые изданный в полном составе в 1711, включает 104 со- нета, 9 канцон, 4 капитоло и 5 мадригалов. Особенно удавалась Т. описательная поэзия с эффектными кар- тинами природы; тяготение к ярким тематическим и стилистическим контрастам позволяет говорить о его поэтике как о предбарочной. Его лирику высоко цени- ли Торквато Тассо, Джордано Бруно и Джамбаттиста Марино. С о ч.: Legloga е i poemetti IA cura di F. Flamini. Napoli, 1893; Il Canzioniere edito ed inedito IA cura di E. Percopo. Napoli, 1927; Il podere I A cura di D. Massetani. E, 1958; 11 Canzioniere edito ed inedito I A cura di T. R. Toscano. Napoli, 1996. Vol. 1-2. Лит.: Petrocchi G. Tansillo e il petrarcismo napoletano //Idem. I fantasmi di Tancredi. Caltanissetta; R., 1972. P. 367-98; Mazzamuto P. Luigi Tansillo // Letteratura italiana. I minori. Milano, 1961. Vol. II. P. 1253- 1281; Milburn E. Luigi Tansillo and Lyric Poetry in Sixteenth-Century Naples. Leeds, 2003. M. Л. Андреев. ТАРДИФ Гийом (Tardif Guillaume) (ок. 1436, Пюи- ан-Веле — ок. 1495, место смерти неизвестно), фран- цузский гуманист. Биографических сведений о нем сохранилось немного, и почти все они почерпнуты из его собственных текстов. Известно, что в 1456 он уже имел степень бакалавра искусств; на протяжении почти 20 лет преподавал риторику в Париже (среди его учеников был Иоганн Рейхлин). Считается, что он был профессором Наваррского коллежа, однако свидетель- ства его принадлежности к знаменитой «кузнице гу- манистов» не вполне убедительны. Возможно, он был рукоположен в священники; весьма вероятно также, что он слушал курс на факультете права. Ровесник Гийома Фише и Робера Гагена, Т. при- надлежал ко второму поколению французских гу- манистов, развернувшему свою деятельность после окончания Столетней войны; однако его имя в гумани- стической переписке почти не встречается. В обшир- ном творчестве Гагена оно упомянуто лишь в связи со скандальной полемикой Т. с итальянским гуманистом Джироламо Бальби, затянувшейся на 8 лет (1483-91). В январе 1470 Т. создал свое первое сочинение (и одновременно первый гуманистический трак- тат, принадлежащий перу француза) — грамматику (Grammatice basis; изд. Страсбург, 1472; переиздание Compendiosissima grammatica, Париж, 1475). В 1475 вышли в свет сразу два издания его «Риторики» (Guillermi Tardivi aniciensis Rhetorica и Rhetorice Artis ас Oratorie facultatis Compendium). Впоследствии оба трактата не раз публиковались вместе, а ок. 1478 к ним добавилась третья часть — «Элеганции». Все три части составили «Компендиум красноречия» (Compendium eloquentie), пользовавшийся огромным успехом и вы- державший в 1480-х гг. семь переизданий. В 1470-х гг. Т. активно сотрудничал в качестве корректора с одной из первых во Франции типогра- фий — парижской Au Soufilet Vert. Здесь он напечатал свою «Грамматику» и «Риторику», издания трудов Со- лина и, по-видимому, Вегеция. Скорее всего, именно им подготовлен к публикации риторический трактат Пьера де Ла Азардьера «Summa de Arte dicendi» (изд. ок. 1474-75). В 1476 Т. становится наставником дофина, буду- щего Карла VIII. 30 августа 1483, в день коронации, он поднес королю свой «Компендиум красноречия» и тогда же получил почетную должность королевского чтеца («liseur du Roy»). Отныне характер его творче- ства меняется: королевский чтец видит свою задачу почти исключительно в переводах. Меняется и изда- тель: сочинения Т.-придворного выходили у Антуана Верара, который прославился великолепными под- носными экземплярами, изготовленными для коро- нованных особ. Среди книг, поднесенных Т. Карлу VIII, значат- ся лишь два его собственных сочинения: «Искус- ство соколиной и псовой охоты» (Le Livre de EArt de fauconnerie et des chiens de chasse, 1492) и «Часослов» (1490; до недавнего времени считался утраченным). «Искусство...», по словам самого Т., представляет со- бой компиляцию, составленную на основе «ученей- ших и искуснейших» авторов; этот трактат пользовал- ся популярностью в эпоху Возрождения.
290 ТАРТАНЬЯ В переводах Т. обращают на себя внимание две особенности. Во-первых, в отличие от Гагена и гума- нистов эпохи Карла V, он перелагал на французский язык сочинения не античных, а современных авто- ров, признанных авторитетов в области риторики: это «Апология» Лоренцо Валлы (ок. 1493) и «Фацеции» Поджо Браччолини-, к ним примыкает «Искусство до- стойно умереть» (Le livre intitule Г art de bien mourir), также переведенное с латыни и несколькими меся- цами ранее (в 1492) напечатанное Вераром в составе сборника наставлений в праведной жизни. Во-вторых, все переводы (кроме «Искусства умереть») восходят к одному источнику: вышедшему под маркой Au Soufflet Vert латинскому сборнику, включавшему 273 фацеции Браччолини, «Моральные фацеции» (переводы на ла- тынь зз басен Эзопа) Валлы и 49 фацеций Франческо Петрарки из его «Достопамятностей». Т. поднес го- сударю своеобразное пособие по риторике: примеры красноречия «благородных древних мужей», которым король может найти применение в беседе. Видимо, поэтому королевский чтец выбрал для перевода ко- роткие рассказы, идеально подходящие для устного чтения и устного воспроизведения. Риторика пред- полагала активное владение loci communes, и Т. соз- дал для Карла VIII собственный компендиум «общих мест». Этим обусловлено для него и жанровое един- ство переводимых текстов: все они предстают «речью о делах повседневных, заключающую нравственное знание». Под это определение подпадают фацеция, басня и апология; эти три понятия являются для Т. синонимами. Поэтому все три произведения имеют в переводе одинаковую структуру: каждая фацеция (басня, апология), за единичными исключениями, сопровождается развернутой морализацией. Одно- временно Т. стремился поднести королю, носителю и воплощению французского языка par excellence, текст, максимально учитывающий опыт французской сред- невековой словесности. Отсюда — не только исполь- зование общепринятых слов, истолкование темнот и морализация рассказа, но и отказ от реалий и персо- нажей, не принадлежащих к нац. традиции. Масштабный по замыслу и по значению для фран- цузской культуры переводческий труд Т. уже спустя несколько десятилетий оказался полностью забыт. Лакруа дю Мэн в своей «Французской Библиотеке» (,58s) упоминает единственное сочинение Т. — «Ис- кусство соколиной и псовой охоты». С оч.: Les «Apologues» de Guillaume Tardif et les «Facetiae morales» de Laurent Valla / Ed. par P. Ruelle. Geneve; P., 1986; Les facecies de Poge: traduction du Liber facetiarum de Poggio Bracciolini / Par G. Tardif; Ed. critique par F. Duval et S. Heriche-Pradeau. Geneve, 2003; Ars moriendi ou L’ art de bien mourir I Trad, du latin par G. Tardif 11 Les livres des morts: tibetain, egyptien et chretien I Ed. par J.-Y. Leloup. P., 2009. Лит.: Simone F. Robert Gaguin ed il suo cenacolo umanistico 11 Aevum. 1939. T. XIII; Beltran E. Ehumaniste Guillaume Tardif // Bibliotheque d’Huma- nisme et Renaissance. 1986. T. XLVIII. № 1; Ст аф И. К. Морализированный перевод и народная традиция во французской литературе раннего французского Воз- рождения: пример Гийома Тардифа // Перевод и под- ражание в литературах Средних веков и Возрождения. М., 2002. С. 174-239. И. К. Стаф. ТАРТАНЬЯ Никколо (Tartaglia Niccold Fontana) (1499/1500, Брешия — 13.12.1557, Венеция), итальянский математик и механик. Известен первым успешным применением математики к задачам прикладной механики, в частности, нахождением угла стрельбы, обеспечивающим максимальную дальность, а также исследованиями нелинейных уравнений. Происходил из бедной семьи почтового служаще- го Микеле Фонтана. Свое прозвище Тарталья (заика) получил из-за проблем с речью, вызванных огромным сабельным шрамом на лице — следствием неудачной стычки с французским солдатом Гастоном Фуа в возрасте 12 лет. Благодаря очевидным и рано об- наружившимся способностям его отдали в школу в 4 года, однако ходить туда он смог только в течение двух лет: после смерти отца его и без того бедной семье пришлось столкнуться с настоящей нищетой. Однако Т. продолжал учиться самостоятельно и, несмотря на отсутствие школы и последствия ранения, уже в 1516 зарабатывал на жизнь преподаванием математики: в 1516-34 в Вероне, а с 1534 — в Венеции. Там к нему при- шла известность и репутация блестящего математика, заработанная преимущественно в ходе диспутов. Первый из диспутов проходил в феврале 1535. Про- тивником Т. был некий Антонио Мария дель Фьоре, узнавший от своего учителя — Шипионе дель Ферро, как решать кубические уравнения вида «куб и вещь равны числу» (x3+xp=q). Однако к этому времени Т. самостоятельно смог найти способы решения двух др. видов кубических уравнений. Уже в ходе состяза- ния, по его собственным утверждениям, Т. понял, как решать уравнения вида «куб и квадрат равны числу» (хЧр;с=д), благодаря чему справился со всеми трид- цатью задачами, данными ему Фьоре. Сам же Фьоре почти не решил задачи Т. и проиграл состязание. Находясь на пике своей славы, Т. стал работать над приложением математики к задачам механики, в част- ности к артиллерийскому искусству. В 1537 он изло- жил полученные им результаты в книге «Новая наука» (Nova Scientia; в последующие годы книга переиздава- лась). Кроме нее Т. много переводил сочинения древ- них математиков, в том числе Архимеда и Евклида. В кон. 1530-х гг. слух о блестящей победе Т. достиг Джироламо Кардано, пребывавшего до того времени в уверенности, основанной на работах Луки Пачоли, что уравнения третьей степени неразрешимы. В 1539 Кар- дано обратился через общих друзей к Т. с просьбой открыть ему свой метод, чтобы рассказать про него в книге. Т. просьбу отклонил, сославшись на намерение описать этот метод сначала в собственной книге. Кар- дано вторично обратился к Т. с просьбой поделиться с ним открытием и обещал хранить его в секрете, но
ТАССО 291 Т. отказался и на этот раз. В третий раз Кардано на- писал Т. напрямую, с одной стороны, выражая сожа- ление из-за несговорчивости последнего и приглашая его принять участие в диспуте, а с другой — намекая на личные беседы с правителем Милана Альфонсо д ’Авалосом дель Васто о блестящих дарованиях Т. На этот раз он достиг цели: Т. решил, что ходатайство пе- ред всемогущим миланским тираном может оказаться полезным, и ответил Кардано дружеским письмом. Итогом этой переписки стал визит Т. в Милан, состо- явшейся в том же 1539. Т. остановился в доме Кардано и, поддавшись уго- ворам последнего, рассказал ему о своем методе. Аль- фонсо д ’Авалос был тогда в отъезде, но Т., уже начав раскаиваться в своей доверчивости, не стал его дожи- даться, а поспешил в Венецию. Предложения Кардано поддерживать дружеские отношения он после этого систематически отвергал, несмотря на то, что в двух последующих книгах Кардано ничего о его методе не говорилось. Однако спустя шесть лет, в 1545, книга о кубиче- ских уравнениях все-таки была издана. Причин, по которым Кардано не видел оснований дальше дер- жать свое слово, было несколько. Во-первых, сам Т. не делал никаких попыток опубликовать свой метод. Во-вторых, Кардано с помощником Феррари исследо- вали и те случаи, которые оставались неизвестными Т., фактически полностью решив задачу о нахожде- нии действительных корней кубического уравнения. Правда, иногда формулы приводили их к слишком громоздким выражениям с радикалами даже для вполне рациональных чисел или к отрицательным значениям подкоренных выражений для действитель- ных корней. Кроме того, они научились решать бику- бические уравнения. В-третьих, в 1543 Кардано узнал от Делла Наве о методе Шипионе дель Ферро, приду- манном еще до того, как Т. стал участником всей этой истории, и потому не имевшем отношения к приня- тым Кардано обязательствам. Публикация книги Кардано «Великое искусство, или об алгебраических правилах» (Artis magnae sive de regulis algebraicis liber unus), в которой рассказывалось и о методе дель Ферро, и о Т., и о Феррари, принес- ла Кардано славу первого математика Европы и пре- вратила неприязненные чувства Т. к нему в жгучую ненависть. В 1546 Т. опубликовал свою собственную книгу «Различные вопросы и открытия» (Quesiti et Inventioni diverse), гл. цель которой — бросить тень на репутацию Кардано — так и не была достигнута. По- сле этого Феррари вызвал Т. на диспут, однако сам Т. желал участвовать в диспуте только с Кардано, кото- рый больше не хотел с ним связываться. Все время, что тянулась переписка с Феррари, Т. оставался бедным и не очень авторитетным матема- тиком. Поэтому, получив в 1548 хорошее предложение из родной Брешии, он с радостью его принял, несмо- тря на условие состязаться в математическом искус- стве с Феррари в Милане. Диспут состоялся 10.8.1548 и был Т. проигран. Этот итог оказал самое прискорбное влияние на его дальнейшую карьеру: в новом месте ему отказали, и последние его годы прошли в нищете. С оч.: Nova Scientia. Venetiis, 1537; Quesiti ed Invenzioni Diverse. Venezia, 1546; Regola Generale per sollevare ogni affondata Nave, intitolata la Travagliata Invenzione. Venezia, 1551; Ragionamenti sopra la Travagliata Invenzione. Venezia, 1551; Trattato Generale di Numeri e Misure. Venezia, 1556; Trattato di aritmetica. Venezia, 1556. Лит.: О л ь ш к и Л. История научной литературы на новых языках. М.; Л., 1933. Т. 3; Ю ш к е в и ч А. П. История математики в Средние века М., 1961; Кир- санов В. С. Никколо Тарталья И Исторический лексикон. XIII-XVI вв. М., 2001; Спор между Тартальей и Кардано о приоритете в решении кубических урав- нений И Там же. Д. А. Баюк. ТАССО Бернардо (Tasso Bernardo) (11.11.1493, Вене- ция — 5.9.1569, Остилья, близ Мантуи), итальянский поэт, отец Торквато Тассо. Из родовитой бергамской семьи. Избрал карьеру своего рода профессионально- го придворного: в 1525-28 служил у графа Гвидо Ран- гони, в 1528-32 у Ренаты, супруги феррарского герцо- га Эрколе II д’Эсте (см. Эсте)у в 1532-56 у Ферранте Сансеверино, князя Салерно, которого сопровождал в различных военных и дипломатических предприяти- ях и за которым последовал во Францию (1552), ког- да тот вступил в конфликт с вице-королем Неаполя Педро де Толедо. В 1554 Т. вернулся в Рим, затем от- правился в Урбино ко двору Гвидобальдо делла Ро- вере. В Феррару и Падую он сопровождал кардинала Луиджи д’Эсте, в Мантуе (1563) служил секретарем у Гульельмо Гонзага (см. Гонзага) и был назначен им гу- бернатором Остильи. В лирике, которую Т. писал и издавал на протя- жении всей жизни (первое собрание: Libro primo de gli amori, 1531, за которым последовало еще 4 книги, объединенные в издании: Rime divise in cinque libri, 1560), он выделяется на фоне доминирующего в его время петраркизма изысканными колористическими эффектами (в частности, нередкими у него ноктюр- нами) и интересом к непривычным для итальянской традиции поэтическим формам — псалмам, гимнам и одам (опираясь на Горация, Т. впервые ввел оду в итальянскую поэзию). Автор двух рыцарских поэм: «Амадис» в ста песнях (Amadigi, изд. 1560) и «Флори- дант» (Floridante, 1587). Первая является переработкой романа Гарей Родригес де Монталъво «Амадис Галь- ский»; по первоначальному плану она должна была строго следовать принципу единства действия (в ка- чества ядра которого намечалось «отчаяние» Амади- са, отлученного от лика его возлюбленной Орианы) и даже в стихе — нерифмованном одиннадцатислож- нике — имитировать античный гекзаметр. В процес- се работы Т. переориентировался на ариостовскую модель, обратившись к октаве и согласившись с тем, что для современного вкуса разнообразие, в том числе сюжетное, предпочтительнее единства: он значитель-
292 ТАССО но усложнил, по сравнению с испанским источником, ход действия, введя новых персонажей (например, сестру Амадиса и брата Орианы) и выстроив вокруг них новые сюжетные линии. «Флоридант» имел сю- жетным источником один из эпизодов того же романа Монтальво и не был автором завершен. Свои взгляды на поэтическое искусство Т. изложил в «Рассужде- нии о поэзии» (Ragionamento della poesia, 1562) и в письмах, адресатами которых были видные итальян- ские литераторы (Джамбаттиста Джиральди Чинцио, Спероне Сперони, Луиджи Аламанни, Бенедетто Вар- ки, Винченцо Маджи, Лудовико Дольче). Свои пись- ма Т. издал (Lettere, 1549); в течение нескольких ве- ков они считались образцом эпистолографического искусства. С о ч.: Amadigi. Venezia, 1836-37. Т. 1-8; Floridante I А сига di М. Catalano. Torino, 1931; Lettere inedite / A сига di G. Campori. Bologna, 1869; Lettere inedite / А сига di A. Portioli. Mantova, 1871; Rime I А сига di D. Chiodo, V. Martignone. Torino, 1995. Vol. 1-2; Tre libri delle lettere I А сига di D. Rasi, A. Chemello. Forni, 2002. Лит.: Williamson E. Bernardo Tasso. R., 1951 (англ.; итал. nep.: Bergamo, 1993); Croce В. Gli «Amadigi» e i «Palmerini» // Idem. Poeti e scrittori del pieno e del tardo Rinascimento. Bari, 1958. Vol. 1. P. 310- 325; S о z z i В. T. Bernardo Tasso 11 Letteratura italiana. I minori. Milano, 1961. Vol. 2. P. 1967-83; Geboni В a i a r d i G. La lirica di Bernardo Tasso. Urbino, 1966; M о n t e 11 a L. Tra principi teorici e scrittura: Г “Amadigi” di Bernardo Tasso e il “Rinaldo” di Torquato 11 Idem. Seguendo damor le tracce. Studi di letteratura italiana dal Cinquecento al Ottocento. Salerno, 1999. P. 7-23; В a г и с c i G. Sintassi e spazio strofico nelle odi di B. Tasso: la continuity come elemento classico // Studi tassiani. 2003. LI; С о r s a n о V. E «Amadigi» «epico» di B.Tasso 11 Ibid; M о r a c e R. «Comedra о vite implica». Note sul «Floridante» di Bernardo Tasso 11 Ibid. 2004. LII; Zanette V. Ebttava пе!Г “Amadigi” di Bernardo Tasso. Schemi sintattici e tecniche di ripresa 11 Ibid. M Л. Андреев. ТАССО Торквато (Tasso Torquato) (11.4.1544, Сор- ренто — 25.4.1595, Рим), итальянский поэт. Сын Бер- нардо Тассо и неаполитанской дворянки Порции Росси. Обучался в Салерно у Джованни де Андже- лиса, затем в Неаполе у иезуитов. В 1554 Бернардо вы- звал его в Рим, отца он сопровождал и в дальнейших его странствиях по итальянским городам: в Урбино (1556-59), Венеции и Падуе (1561-62), Болонье (1562- 1564), Мантуе (1564-65). В Падуанском университете Т. слушал курсы Франческо Пикколомини и Карло Си- гонио и был принят в Эфирную академию (Accademia degli Eterei), продолжил обучение в Болонье, но, об- виненный в составлении сатиры на профессоров и студентов местного университета, вынужден был ее покинуть. В Венеции Т. начинает работу над поэмой о крестовом походе, в Падуе создает первый вариант поэтики и пишет стихи, обращенные к Лукреции Бен- дидио, в Мантуе героиней его любовной поэзии ста- новится Лаура Пеперара. С октября 1565 в Ферраре на службе у кардинала Луиджи д’Эсте (см. Эсте), кото- рого он, в частности, сопровождал в 1570-71 во Фран- цию, где познакомился с Пьером де Ронсаром. В январе 1572 перешел в придворный штат герцога Альфонсо II, сопровождал его во время поездок в Рим (1573) и Ве- нецию (1574). Феррарский период его жизни, хотя и самый богатый в творческом отношении (к апрелю 1575 был завершен «Готфрид», затем переименован- ный в «Освобожденный Иерусалим», написана пасто- ральная драма «Аминта»), омрачен, однако, первыми проявлениями душевной болезни — мании пресле- дования. Болезненная мнительность проявлялась по- началу в том, что Т. не стал издавать завершенную поэму, а представил ее на суд знатоков и по их замеча- ниям приступил к процессу отделки, который грозил затянуться до бесконечности. В январе 1577, страшась обвинений в ереси, он сам отдался на суд инквизиции и был оправдан. 17 июня того же года напал с ножом на слугу, решив, что тот за ним следит, и был подвер- гнут заключению: сначала в герцогском замке, затем на вилле Бельригвардо, и, наконец, в монастыре Сан Франческо, откуда 27 июля бежал. Приехав в Соррен- то, где жила его сестра Корнелия, поначалу даже ей не открылся. Побывав в Урбино у герцога Франческо Мария делла Ровере и в Турине у Карла Эммануила I, в феврале 1579 вернулся в Феррару. 11 марта, во время торжеств по случаю бракосочетания герцога и Марга- риты Гонзага (см. Гонзага), обрушился с угрозами на придворных, был признан буйнопомешанным и поме- щен в лечебницу при монастыре Сант Анна, где про- вел 7 лет, сначала в строгой изоляции. Затем условия заключения стали более мягкими: через 14 месяцев Т. разрешили писать и принимать посетителей. В за- ключении создана большая часть его диалогов (герцог, вероятно, проявил в отношении Т. чрезмерную жесто- кость, но объясняется она отнюдь не его любовью к сестре герцога Элеоноре д’Эсте — эта история пред- ставляет собой биографический миф). Свободу он об- рел 12.7.1586 благодаря заступничеству герцога Манту- анского Винченцо Гонзага. Из Мантуи, где он написал трагедию «Король Торрисмондо», Т. в 1587 отправился в Рим, а в следующем году в Неаполь: в основном в этих двух городах он провел последнее десятилетие своей жизни, на которое приходятся многочисленные литературные работы (религиозные поэмы, поэма о сотворении мира, переделка «Иерусалима» и др.). В очередной раз он приехал в Рим из Неаполя в ноя- бре 1594, привлеченный обещанием папы почтить его поэтической коронацией; умер в монастыре Сант Онофрио на Яникуле. Лирические стихотворения Т. составляют обшир- ный корпус (1708 стихотворений). Первая публикация относится к 1561. Подготавливая итоговое издание, Т. выделил в своей лирике три раздела: любовные стихи, панегирики государям и знатным дамам, религиозные стихи; при жизни успел издать два первых (1591» 1593); в 1597 увидели свет «Духовные стихи» (Rime spiritual!). Единого сборника, подобного «Канцоньере» Франче-
ТАССО 293 ско Петрарки, Т. не оставил: у его любовной поэзии слишком много героинь, а в его поэзии в целом слиш- ком много стихов на случай и написанных по заказу (что объясняется его обязанностями придворного поэта). Канонизированным итальянской традицией твердым формам Т. предпочитает свободу мадрига- ла, а, обращаясь к сонету, подтачивает жесткость его структуры использованием анжанбемана. Тематиче- ский и предметный мир его лирики ограничен дво- ром и академией. Тон ровный, контрасты снимаются музыкальностью стиха, которой Т. целенаправленно добивается (многие его стихотворения с самого нача- ла предполагали музыкальное сопровождение; одним из композиторов, писавших музыку на стихи Т., был Клаудио Монтеверди). Остроумие им ценится боль- ше, чем глубина; центральные, мирообразующие по- нятия итальянской лирической традиции он превра- щает в простые метафоры, а традиционные метафоры развертывает в изящные картины, которые предлага- ют придворному обществу его собственный идеали- зированный образ. Драматургия Т. ограничивается двумя произведе- ниями (авторство комедии «Любовные превратности», Intrichi damore, изд. 1604, остается сомнительным). Пасторальная драма «Аминта» (Aminta), сыгранная 13-7-1573 одной из первых итальянских профессио- нальных трупп — компанией «Джелози» на островке Бельведере для феррарского герцогского двора (изд. 1580) — корректирует только что начавшую склады- ваться традицию данного жанра в нескольких направ- лениях. В изображение пасторального мира Т. вносит сильный идеализирующий пафос, сообщающий ему черты вневременной утопии, и одновременно, через систему аллюзий, соотносит его с актуальной совре- менностью. Предметный и человеческий мир эклоги, которая лежит в основе данной драматической тра- диции, Т., с одной стороны, подвергает лирической интенсификации, а с другой — приближает к траге- дии, развертывая в сюжетный ряд фундаментальную оппозицию итальянской высокой лирики (любовь — смерть). Трагедия и лирика выступают в качестве границ, внутри которых совершается жанровое са- моопределение пасторальной драмы. Одновременно с «Аминтой» Т. начал работу над трагедией «Галеальто, король норвежский» (Galealto re di Norvegia), дойдя до 2 сцены 2 акта. Завершил ее спустя более чем деся- тилетие (изд. 1587), озаглавив «Король Торрисмондо» (Re Torrismondo). Имена персонажей и некоторые де- тали фабулы он взял из «Истории северных народов» Олауса Магнуса, но основные сюжетные перипетии, ведущие к возникновению любовного треугольни- ка, осложненного инцестом и конфликтом любви и дружбы, отнес в преамбулу, а само действие трагедии превратил в пространный и постоянно возрастающий в интенсивности эмоциональный на них отклик. При всей неизбежной и принципиальной риторичности итальянской трагедии 16 в. трудно указать на другой образчик данного жанра, где слово так решительно подавляло бы действие. Если в «Аминте» лирический пафос сдерживал и умерял трагедийность, то в «Ко- роле Торрисмондо» трагедия словно расплывается в общем лирическом потоке. Самый значительный раздел творчества Т. пред- ставлен эпической поэзией: рыцарским романом, героической и дидактической поэмой. Рыцарский роман «Ринальдо» (Rinaldo, изд. 1562, в 12 песнях) рас- сказывает о первых подвигах заглавного персонажа и вызван к жизни модой на продолжения биографий боярдовских и ариостовских героев, питавшейся все возрастающим успехом «Неистового Орландо» Лудо- вико Ариосто. Вместе с тем уже в этом юношеском опыте Т. заметно стремление к корректировке жанро- вой модели, предложенной Ариосто: на данном эта- пе оно ограничивается попыткой соблюсти единство действия через единство гл. героя. В Ферраре Т. вер- нулся к замыслу поэмы о первом крестовом походе, к которой приступил еще до «Ринальдо», но в то время довел лишь до 116-й октавы. Летом 1575 он читал свое- го только что завершенного «Готфрида» (Goffredo) герцогу феррарскому, затем приступил к его редак- тированию, которое продолжалось с большой интен- сивностью до заключения в лечебницу. Пиратские и дефектные издания начали появляться с 1579, пол- ный текст поэмы под названием «Освобожденный Иерусалим» (Gerusalemme Liberata) впервые опубли- кован в 1581. Появление поэмы вызвало обширную литературно-критическую полемику (известную как «спор об Ариосто и Тассо»), в которой Т. принял ак- тивное участие. Т. выстраивает свою героическую поэму в полном согласии с теоретическими принципами, изложен- ными им в «Рассуждениях о поэтическом искусстве» (Discorsi dellarte poetica, ок. 1562, изд. 1587). В основе сюжета должно находиться историческое событие, не слишком отдаленное во времени (с тем, чтобы оно не утратило интереса и актуальности), но и не слишком близкое (с тем, чтобы не сковывало свободы автора). В сюжетный центр поэмы Т. помещает кульминаци- онное событие первого крестового похода, осаду и взятие Иерусалима, что позволяет ему близко следо- вать модели гомеровской «Илиады» (см. Гомер), ко- торая представлялась ему идеальным образцом эпо- са (в Готфриде, предводителе крестоносцев, узнается Агамемнон, в Петре Пустыннике, идеологе и вдохно- вителе похода, — Нестор, в Ринальдо, лучшем бойце христианского воинства, — Ахилл; война между бо- гами воспроизводится в войне ангелов и демонов). Гл. героем исторической линии с ее многочисленными батальными сценами, среди которых выделяются два штурма Иерусалима, неудачный и победоносный, яв- ляется Готфрид Бульонский, мудрый вождь, храбрый воин, верный служитель божественного провидения. Вне исполнения своей религиозной и ратной миссии у него нет в поэме никакой роли, и она полностью исчерпана, когда в финале он возлагает свои окро- вавленные доспехи на гробницу Христа. У др. героев поэмы, Ринальдо и Танкреда, имеется более сложная сюжетная судьба и более разнообразно артикули-
294 ТАССО рованный душевный мир: они движимы не только враждой к противникам истинной веры, но и любо- вью — к лагерю сарацин принадлежат не только ве- ликие антигерои поэмы (Аргант и Солиман), но и все ее героини (Армида, Клоринда и Эрминия). Любовь Танкреда к деве-воительнице Клоринде и любовь Ри- нальдо к фее Армиде препятствует им в исполнении их эпического долга и вводит в ситуации, отмеченные явной близостью к рыцарскому роману. Образы и мо- тивы рыцарского романа в «Освобожденном Иеруса- лиме» сопутствуют героическому эпосу, придавая ему многомерность и разнообразие; они, кроме того, всту- пают с ним в борьбу и соперничество. За поэтикой ро- мана в поэме стоит идея свободы, как художествен- ной, так и человеческой, за поэтикой эпоса — идея единства, и, хотя свобода на всех уровнях осмысляет- ся Т. как нечто неистинное и неблагое, именно стрем- ление к ней представляет собой единственный путь, на котором тассовский герой может стать героем, за- воевать право на самостоятельный голос в эпическом действии. Все герои поэмы, кроме Готфрида, проходят через сомнения, падения, прозрения, и для многих на- мечена, пусть даже слабым полуштрихом, перспекти- ва дальнейшего пути. Клоринда идет к мученическо- му венцу, обращению в христианство и финальному апофеозу. Армида появляется в поэме в трех образах, последовательно переходя от одного к другому: же- стокая красавица, играющая сердцами и судьбами; счастливая любовница, утопающая в неге чувствен- ных наслаждений; страдающая женщина, именно в своей неизбывной муке находящая душевную опо- ру. Последняя встреча Армиды с Ринальдо не ставит точку в ее сюжетной судьбе, но указывает на возмож- ность новых душевных превращений. В этой же сцене открывается, что и для Ринальдо не все закончено с обретением эпической идеальности: броня воителя за веру не полностью заковала его сердце, любовь устоя- ла перед аскетическим подвигом, и именно поэтому в герое сохранилась человечность. Такая же открытость будущего оставлена и для Танкреда с Эрминией, во- площающей в триаде женских образов поэмы лирико- элегическую сторону любви. Заложенная в стиле и идейном содержании «Освобожденного Иерусалима» двойственность, сочетание противоположных точек зрения, в равной мере претендующих на абсолютный статус, превращают поэму Т. в яркий памятник лите- ратурного маньеризма. С изданием поэмы работа над ней не закончилась: под влиянием критики, указывавшей на лингвисти- ческие неправильности и на недопустимый отход от классических образцов, Т. приступил к ее радикаль- ной переделке. В 1593 она вышла в свет под названием «Завоеванный Иерусалим» (Gerusalemme conquistata). Т. учел критику: его герои ощутимо приблизились к классическим прототипам (у Ринальдо появился друг, играющий роль гомеровского Патрокла, у Арганта су- пруга и сын, с которыми он, подобно гомеровскому Гектору, прощается, отправляясь на бой, и т. п.). Вместе с тем Т. изъял из новой поэмы многие романические эпизоды (например, историю Олиндо и Софронии) и отсек финалы в линиях Танкреда и Ринальдо, остав- лявшие эти линии открытыми: устранение смысловой стереоскопичности нанесло поэме непоправимый ху- дожественный урон. В поэмах Т. последнего периода его творчества до- минирует религиозная дидактика: «Масличная гора» (Il Monte Oliveto, изд. 1605), посвященная ордену оли- ветанцев, «Слезы Девы Марии» (Le lagrime di Maria Vergine, 1593)» «Слезы Иисуса Христа» (Le lagrime di Gesu Cristo, 1593). Самое значительное, по крайней мере, по объему (ок. 9000 стихов), произведение этих лет — поэма «Семь дней сотворения мира» (Le sette giornate del mondo creato), к которой T. приступил в 1592 и закончил в 1594 (изд. 1607). Ее отдаленный ис- точник — жанр «шестоднева», популярный у отцов церкви; классическая модель, с которой Т. спорит, — поэма «О природе вещей» Лукреция-, ближайший про- тотип — «Неделя, или Сотворение мира» Гийома Дю Бартаса. Гл. его цель — противопоставить христиан- ский провиденциализм эпикурейской картине миро- здания, выстроенной Лукрецием. К этому же времени относится переделка гл. поэ- тологического сочинения Т., увеличившегося почти вдвое и поменявшего название («Рассуждения о геро- ической поэме», Discorsi del poema eroico, 1594). С соб- ственным эпическим опытом связано большинство высказываний Т. о литературе, о чем свидетельствуют не только обе редакции «Рассуждений», но и личное участие в споре, развернувшемся в 1580-е гг. вокруг «Освобожденного Иерусалима», и «Аллегория «Осво- божденного Иерусалима» (Allegoria della Gerusalemme Liberata, 1585), и обширный эпистолярий, в котором значительное место принадлежит обсуждению поэмы и работы автора по ее отделке и переделке. Общих во- просов эстетики Т. касается в своих диалогах (всего ему принадлежит 28 диалогов, в тематический диапа- зон которых входит как философско-академическая, так и светская проблематика: игра, наслаждение, ма- ски, благородство, достоинство, любовь, ревность, дружба, двор, идолы, гербы, красота и др.). Т. стре- мится стать над спором сторонников эпоса и романа: он признает, что целью поэзии является наслаждение, и что наслаждение даруется разнообразием, но не со- гласен, что разнообразие противоречит единству, а чудесное — правдоподобному. Разнообразие дается не множественностью фабул, а множественностью эпизодов внутри единой фабулы; правдоподобность недостижима без выбора исторического сюжета, тог- да как чудесное совместимо с ним, если рассматри- вается не само по себе, а в соотношении с силой, его произведшей, а именно — «Богом, его служителями, а также демонами и кудесниками, с Его произволения». Во втором своем поэтологическом манифесте Т. более жестко подчиняет наслаждение пользе. Если наслаж- дение — цель поэзии как таковой, то польза — цель по- эта как члена общества. Общественное выше личного, политика выше поэзии, поэтому поэту, стремящемуся доставить удовольствие, следует руководствоваться
ТАУСЕН 295 не только правилами своего искусства, но и установ- лениями искусства более благородного и, прежде все- го, заботиться о соблюдении и приумножении обще- ственной морали. Польза, которую он может и обязан принести — это нравственное воспитание сограждан. Поэт должен быть, по сути, собственным цензором — именно им стал Т. по отношению к «Освобожденному Иерусалиму». Богатая разнообразными перипетиями жизнь Т. легла в основу многочисленных литературных произ- ведений: комедия Гольдони «Торквато Т.», одноимен- ные драма Гете и «драматическая фантазия» Куколь- ника, поэма Байрона («Жалоба Т.»), элегия Батюшкова («Умирающий Тасс»). Пьесу о нем хотел писать Шел- ли, диалог Т. и демона включил в состав своих «Нрав- ственных очерков» Леопарди. Весьма богата иконо- графическая традиция, связанная с «Освобожденным Иерусалимом» (Пуссен, Гверчино, Тьеполо и др.). В России первый полный перевод поэмы (в прозе, с французского языка) вышел в 1772. Соч.: Lettere / A cura di С. Guasti. Е, 1852-55. Vol. 1-5; Opere minori in versi / A cura di A. Solerti. Bologna, 1891-95. Vol. 1-3; Rime I A cura di A. Solerti. Bologna, 1898-1902. Vol. 1-4; Gerusalemme Conquistata / A cura di L.Bonfigli. Bari, 1934. Vol. 1-2; Rinaldo I A cura di L. Bonfigli. Bari, 1936; Il mondo creato / A cura di G. Petrocchi. E, 1951; Dialoghi / A cura di E. Raimondi. E, 1958. Vol. 1-4; Discorsi deHart e poetica e del poema eroico I A cura di L. Poma. Bari, 1964; Gerusalemme Liberata / A cura di L. Caretti. Milano, 1979; Teatro I A cura di M . Guglielminetti. Milano, 1983; Aminta / A cura di C. Varese. Milano, 1985; Освобожденный Иерусалим. Поэма в двадцати песнях в переводах русских писа- телей. СПб., 1899; Освобожденный Иерусалим (пер. Д. Мина). СПб., 1900. Т. 1-3; Аминта (пер. М. Столяро- ва, М. Эйхенгольца). М; Ленинград, 1937; Рассуждения о героической поэме (пер. М. Н. Архангельской) И Литературные манифесты западноевропейских клас- сицистов. М., 1980. С. 104-29; Освобожденный Иеруса- лим (пер. В. С. Лихачева). СПб., 2007. Лит,: Solerti A. Vita di Torquato Tasso. Torino; R., 1895. Vol. 1-3; Leo U. Ritter Epos — Gottes Epos. Graz, 1958; U 1 i v i E II manierismo del Tasso e altri studi. E, 1966; Get to G. Interpretazione del Tasso. Napoli, 1967; Idem. Nel mondo della «Gerusalemme». E, 1968; Petrocchi G. I fantasmi di Tancredi. Caltanissetta; R., 1972; Caretti L. Studi sulle «Rime» del Tasso. R., }97У Varese С. T. Tasso. Epos, parola, scena. Messina; E, 1974; Baldassari G. Tasso. Il progetto letterario della «Gerusalemme». Torino, 1979; Zatti S. L’uniforme Cristiano e il multiforme pagano. Saggio sulla «Gerusalemme Liberata». Milano, 1983; Da Pozzo G. Lambigua armonia. Studio sulf «Aminta» del Tasso. E, 1983; L a r i v a i 11 e P. Poesia e ideologia. Letture della «Gerusalemme Liberata». Napoli, 1987; Gunsberg M. The Epic Rhetoric of Tasso: Theory and Practice. Oxford, 1998; Girardi M. T. Tasso e la nuova «Gerusalemme». Studio sulla «Conquistata» e sul «Giudicio». Napoli, 2002; Della Terza D., Sabbatino P., Scog- n a m i g 1 i о G. «Nel mondo mutabile e leggiero». Torquato Tasso e la cultura del suo tempo. Napoli, 2003; G i g 1 i u с c i R. Giii verso lalto. Luoghi e dintorni tassiani. Manziana, 2004; R e s i d о r i M. L’idea del poema. Studio sulla «Gerusalemme Conquistata» di Torquato Tasso. Pisa, 2004; Горохова P. M. Образ Тассо в русской романтической литературе И От романтизма к реализму. Из истории международных связей рус- ской литературы. Л., 1977. С. 117-88; Ее же. Торквато Тассо в России XVIII века (Материалы к истории вос- приятия) И Россия и Запад. Из истории литературных отношений. Ленинград, 1973. С. 105-63; Елина Н. Г. Поэма Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим» и контрреформация // Культура эпохи Возрождения и Реформация. Ленинград, 1981. С. 91-102; Андре- ев М. Л. Эпический опыт Тассо: рыцарский роман и героическая поэма //Андреев М. Л., Хлодов- ский Р. И. Итальянская литература зрелого и позд- него Возрождения. М., 1988. С. 246-66. М. Л. Андреев. ТАУСЕН Ханс (Tausen Hans) (1494, Биркенне, о-в Фюн — 11.11.1561, Рибе), деятель датской Реформации^ духовный писатель. Сын крестьянина (или сельского кузнеца) и, вероятно, дворянки из рода Таусен. На- чальное образование получил в школах Оденсе (с 1506) и Слагельсе (с 1507). Ок. 1510 принял монашеский по- стриг в монастыре ордена иоаннитов в Антворскове. С 1516 слушал лекции в Ростокском университете, в котором затем стал бакалавром (1517) и магистром (1519); его настольной книгой в эти годы была при- писывавшаяся Аристотелю Oeconomica, переведен- ная с греческого на латынь Леонардо Бруни. Тогда же и позднее, продолжая свое обучение в Копенгаген- ском (1521-22) и Виттенбергском (1524) университетах, он уделяет много внимания изучению богословия и древних языков, греческого и еврейского, становится горячим последователем учения Мартина Лютера. По возвращении на родину (ок. 1525) Т. поселяется в ютландском г. Виборг и первым в Дании начинает деятельно проповедовать лютеранское вероучение и вводить в богослужение датский язык. Его красноре- чивые проповеди привлекают внимание многих горо- жан Виборга и др. обитателей Ютландии и озлобляют против него католических прелатов, однако располо- жение к Т. со стороны короля Фредерика I, сделав- шего его в 1526 своим капелланом, дает возможность «отцу датского лютеранства» продолжить свою про- поведническую деятельность. Около того же времени он вступает и на литературное поприще, разъясняя и защищая лютеранское вероучение и ведя полеми- ку против догматов и обрядов римско-католической церкви: «Краткий ответ на послание епископа Оденсе» (Edt kort antswor till bispenss sendhaebreff aff Othense), «Христианское наставление о письменном языке и святом причастии» (En Christeligh wnderwiisning om skrifithae mool och thet helighe sacrament; оба изд. — Виборг, 1529), «Ответ на лживое и нехристианское
296 ТАФУР наставление, которое лектор Поуль написал Совету в Копенгагене о папистской мессе» (Suor til then falske ос vchristelige underuiisning, som lektor Powell screff til Raadet у Kobenhaffnn Om then Papistiske Messse; изд. Мальмё, 1531). В эти годы Т. начинает переводить на датский язык Псалтырь, дополняя ее собственными духовными стихами: «Вечерня с псалмами, антифо- нами и Magnificat. Также Те Deum...» (Aftensang med Psalmer, Antifoner og Magnificat. Item Те Deum...; изд. Виборг, 1529), «Новая Псалтырь» (En ny Psalmebog; изд. 6. м., 1544; Копенгаген, 1553). В 1529 Т. перебрался в Копенгаген, где сделал ме- стом своей проповеди церковь св. Николая и, кро- ме того, вел богословские споры с приверженцами римско-католической церкви. Послушать евангели- ческого учителя собирались многочисленные толпы, возбуждаясь от его проповедей ненавистью к «идо- лопоклонникам папистам», следствием чего явилось осквернение икон и др. священных для католиков предметов во время церковных погромов, учиненных копенгагенской чернью в 1530. В первые месяцы насту- пившего со смертью короля Фредерика (1533) между- царствия датские епископы, являвшиеся членами гос. совета, попытались привлечь Т. к церковному суду, но тот нашел себе заступников в лице первого вельможи королевства, гофмейстера Могенса Гойе, и магистрата Копенгагена. В результате было достигнуто соглаше- ние, по которому Т. обязался оказывать повиновение епископу Роскиллескому (Копенгаген находился под его духовной властью) и всенародно не обличать ка- толическую церковь. Во время разгоревшейся в Дании гражданской войны (1534-36) и в ближайшие по ее окончании годы Т. отдается преимущество литературным занятиям — он перевел с еврейского Пятикнижие Моисеево (Det Gamle Testamente; изд. Магдебург, 1535), выпустил вместе с др. датскими проповедниками «Руководство для приходских священников по всем евангельским церковным службам» (En Haandbog for Sognepraester til alle Evangeliske Kircketienister; изд. Копенгаген, 1537) и напечатал сборники своих «зимних» и «летних» про- поведей, посвятив их новому королю Кристиану III (Winterdelen aff Postillen, Sommerdelen aff Postillen; изд. Магдебург, 1539). С наступлением мира и провоз- глашением лютеранства гос. религией Дании (1536) Т. стал одним из гл. организаторов новой церкви, приняв деятельное участие в подготовке основопо- лагающих церковных актов («Церковный ордонанс» 1537, «Рибеские статьи» 1542) и сделавшись настав- ником молодых лютеранских проповедников. Когда в 1537 вновь был открыт Копенгагенский университет, теперь уже как протестантское высшее учебное заве- дение, Т. читал в нем лекции по гебраистике. Вскоре (с 1538) он был также приглашен выступать с пропо- ведями и лекциями по богословию при кафедральном соборе Роскилле. С 1541 и до конца жизни он занимал должность епископа Рибеского, проявив себя в этом звании защитником материальных интересов церкви, ревностным поборником школьного образования в целях воспитания юношества в верности лютеранству, попечителем мест призрения страждущих и немощ- ных, решительным борцом с пережитками католиче- ской веры и суевериями. Выступая против колдунов и гадателей, Т. закладывал основы для последующей «охоты на ведьм» и лютеранской инквизиции в Дании, ознаменовавшей свою деятельность в кон. 16-17 в. пытками и кострами. У своих соотечественников Т. оставил по себе па- мять не только как «отец датского лютеранства», но и как духовный писатель, литературные труды которого способствовали становлению датского литературного языка Нового времени. С о ч.: Smaaskrifter / Udg. Н. Е Rordam. Kobenhavn, 1870; Hans Tausens Postil / Udg. i facs. B. Kornerup. Kobenhavn, 1934. Bd. I—II; Den ny Psalmebog 1553 / Udg. i facs. ved P. Gamrath. Kobenhavn, 1944; Dobebogen 1528, En handbog for sognepraester 1535 og 1537 / Udg. M. M. Schwarz Lausten og I. Bom // Skrifter fra reformationstiden. Kobenhavn, 1970. Bd. I. Лит.: Schmidt L. Johann Tausen. Koln, 1894; Christensen M. Hans Tausen. Kobenhavn, 1942; Tro og Tale: Studier over Hans Tausens Postil I Red. af. К. E. Bugge. Kobenhavn, 1963; Mailing A. Dansk salmehistorie. Kobenhavn, 1972. Bd. VII. S. 285-90; Schwarz Lausten M. Hans Tausen 11 Dansk biografisk leksikon. Kobenhavn, 1983. Bd. 14; Dansk litteratur historic. 2. udg. Kobenhavn, 1990. В. А. Антонов. ТАФУР Перо (Tafur Pero) (ок. 1410, Севилья — ок. 1480, Кордова), кастильский писатель и путеше- ственник. Будучи придворным короля Кастилии Хуа- на Пу Т. в 1436-39 по собственной инициативе посетил Италию, Константинополь, Трапезунд, Крым, Кипр, Палестину, Египет, а также Польшу, Чехию, ряд гер- манских государств и Нидерланды. Описание всех этих земель легло в основу его единственного произ- ведения, созданного ок. 1453-54 и известного под име- нем «Странствия и путешествия» (Andan^as е viajes). Сочинение Т. представляет собой автобиографию с элементами рыцарского романа, и этим оно отличает- ся от второй знаменитой кастильской книги путеше- ствий 15 В. — «Посольства к Тамерлану» Руя Гонсалеса де Клавихо, написанной в форме дневника. Гл. герой книги Т. — молодой, богатый и благородный идальго, не обремененный излишней книжной премудростью. Он жаждет подвигов и приключений во славу своего древнего рода, повсюду ищет чудеса и искренне ра- дуется заморским диковинам, но также внимательно изучает в дальних странах все то, что может быть по- лезным для его родной Кастилии. Т. в подробностях описывает Рим, Константино- поль, Каир, Венецию и др. города — овеянную леген- дами историю и великие памятники, гос. устройство и повседневную жизнь. Некоторые описания, в частно- сти Брюгге и Константинополя, содержат уникальную информацию. Книга Т. отличается чрезвычайным богатством характеристик людей сер. 15 в., в ней упо-
ТАЮРО 297 минается несколько сотен исторических лиц. Идальго посещает дворы императоров, султанов, королей, гер- цогов, графов, с многими из которых у него склады- ваются чуть ли не дружеские отношения. Среди них византийский император Иоанн VIII Палеолог, при- нимающий кастильского идальго как своего близкого родственника (придворный историограф императора подтверждает, что Т. является потомком одного из византийских наследных принцев). Путешественник рассказывает о внешности и привычках монархов, организации их двора и военного дела, к которому испытывает особый интерес. Он становится свиде- телем важных исторических процессов и событий, например, Ферраро-Флорентийского собора и Базель- ского собора. Автор много рассуждает об истории и о современной политике. По его убеждению, благопо- лучие народов и государств напрямую связано с до- бродетелью руководящей ими знати, а нравственная порча ведет к погибели: «Человек может называться знатным до тех пор, пока он следует обычаям своих предков, которые... полагая доброе начало длинной чреде подвигов, удостоились быть предводителями и повелителями многих». Эта идея последовательно проводится Т. во всех ключевых фрагментах его кни- ги, и, с особой отчетливостью — при описании Рима и Конста нти нопол я. Книга Т. — подлинная энциклопедия 15 в. Осо- бенности эпохи перехода от Средневековья к Новому времени находят отражения прежде всего в автор- ской позиции: Т. сочетает искреннюю веру и острое чувство сословной гордости с неутомимой любоз- нательностью, порой любопытством, граничащим с авантюризмом. Книга написана живым языком, пол- ным неожиданных оборотов, остроумных и дерзких замечаний. Главное в ней даже не историческая ин- формация, а неповторимый вкус лично пережитого, богатство встреч, анекдотов, легенд, восхитительных подробностей. Читатель подпадает под обаяние на- блюдательного живого ума и умения наслаждаться самыми разными вещами: «Здесь я видел самую кра- сивую женщину, какой никогда не видывал и не чаю больше увидеть. Она была так красива, что засомне- вался я, человеческая ли та природа, что вместила в себя такую красоту. Была бы она столь же добра, сколь красива — великая доля достанется ей в Раю». Т. жаждет идеального общества, где благородство крови соответствует моральному благородству, где жизнь дарит удобство и красоту без ущерба для веры и нравственности. Он верит, что книги, подобные его «Странствиям и путешествиям», способны изменить человеческое сердце. С о ч.: Andan^as е viajes de Рего Tafur рог diversas partes del mundo avidos (1435-39) / Ed. M. Jimenez de la Espada. Madrid, 1874; Pero Tafur s Travels and Adventures 1435-39 I Ed. M. Letts. N. Y.; L., 1926; Andan^as e viajes de un hidalgo espanol (1436-39) I Ed. F. Lopez Estrada. Barcelona, 1982; Та фур П. Странствия и путеше- ствия I Пер., пред., комментарии Л. К. Масиеля Сан- чеса. М., 2006. Лит.: V i v е s J. Andan^as е viajes de un hidalgo espanol (Pero Tafur, 1436-39), con una description de Roma // Gesammelte Aufsatze zur Kulturgeschichte Spaniens. Miinster, 1938 [перепечатано: Analecta Sacra Tarraconensia, 19 (1949)]; Meregalli F. Cronisti e viaggiatori castigliani del Quattrocento (1400-74). Milano, 1957; О ch о a Anadon J. A. Pero Tafur: un hidalgo Castellano emparentado con el emperador bizantino. Problemas de heraldica П Erytheia, 6.2 (1985); Rubio Tovar J. Libros espanoles de viajes medievales. Madrid, 1986; Liberator! F. Ideale caballeresco e mercantilismo nelle «Andan^as e viajes» di Pero Tafur 11 Cronache Iberiche di Viaggio e di Scoperta: tra scoperta e letteratura. In memoriam di Erilde Melillo Reali. Napoli, 1987; Beltran R. Sobre el genero del «Tratado» de Pero Tafur: entre el libro de viajes у la autobiografia 11 Aetas del II Congreso International de la Asociacion Hispanica de Literatura Medieval. Alcala de Henares, 1992. Vol. II; Carrizo Rueda S. M. Haciaunapoeticadelosrelatos de viajes: a proposito de Pero Tafur 11 Incipit. 14 (1994); Масиель Санчес Л. К. Придворная одиссея одного кастильского идальго XV века И Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда / Под ред. Н. А. Хачатурян М.; СПб., 2001; Е г о же. Города в западноевропейских книгах путешествий первой по- ловины XV века И Вестник Московского университе- та. Серия 8. История. 2002. № 2. Л. К. Масиель Санчес. ТАЮРО Жак (Tahureau Jacques) (1527, Ман — 28.9.1555, Париж), французский поэт. Выходец из дворянской семьи скромного достатка, родственник и друг Пьера де Ронсара. Т. изучал латинский и грече- ский языки в университете в Анже, однако предпочел военную карьеру. Он принял участие в походах Фран- циска I и Генриха II против Карла V. Из-за слабого здоровья Т. был вынужден отказаться от армейской службы и отправился в путешествие по Италии. По возвращении занялся сочинением стихов. Гл. место в его творчестве занимала любовная лирика. В 1553-54 благодаря покровительству поэта Меллена де Сен Желе Т. был принят при королевском дворе. Этот краткий период во многом изменил мировоззрение поэта: раз- веяны были иллюзии, он увидел былых кумиров в не- гативном свете, что, вероятнее всего, поспособствова- ло переходу к сатире в его творчестве. Вместе со своим другом Жаном Антуаном де Баифом Т. отправился в поездку в Тур, где познакомились с сестрами де Женн. Т. посвятил Марии де Женн сборник стихов и воспел ее под именем Обожаемой (FAdmiree). Вскоре после женитьбы на Мари Грене (недворянке) (1555) он умер. Т. принадлежат два сборника стихов: «Ранние стихи» (Les premieres роё51е$, 1554) и «Сонеты, оды и любовные приятности» (Sonnets, odes et mignardises amoureuses de lAdmiree», 1554). Наиболее значитель- ной частью его наследия является сборник «Диалоги» (Les Dialogues), написанный в последние годы жизни и опубликованный через ю лет после смерти автора (1565)-
298 ТЕАТР Т. был довольно близок к формировавшейся в тот период «Плеяде»у испытал ее воздействие. Друг Баифа и Этьена Жоделя. Но вместе с тем Т. проявлял неза- висимость и не желал подражать кому бы то ни было, отстаивая право избирать свой путь. Его поэзия на раннем этапе творчества в значитель- ной мере следовала традициям Франческо Петрарки, отличалась легкостью и изяществом стиха. Однако в последние годы жизни мировоззрение и творчество Т. претерпело стремительную эволюцию. Сборник «Ди- алоги» включал два диалога между персонажами, на- деленными прозрачными именами — Демокритик (от Демокрит) и Космофил. Демокритик зло высмеивает безумства людей, и в итоге Космофил, в соответствии со своим именем любящий нравы и обычаи света, вос- принимает критические воззрения и манеру речи Де- мокритика. В «Диалогах» переплетаются философские и сатирические мотивы и отчетливо прослеживается протест автора против любых условностей, которые он связывал с бессмысленным подражанием и копи- рованием «чужого». Очень популярная во Франции в эту бурную эпоху тема отрицания чужого, у Т., как и многих др. интеллектуалов, сопровождается призы- вом к возрождению отечественных, «галльских» усто- ев. Т. осуждал придворную культуру, аморальную и слепо копирующую итальянские традиции, противо- поставляя ей нац. здоровую простоту сельской жизни. Провозглашая гуманистическую идею равенства лю- дей, он выступал против сословной несправедливости и всех нравственных изъянов, порождаемых ею. Не менее резко он критиковал и новые пороки — страсть к наживе, хищничество. В «Диалогах» Т., дав обзор философских систем прошлого, выразил и свои воззрения. Критика Пла- тона (см. Платонизм), Аристотеля, киников сопро- вождалась восхвалением Демокрита и Эпикура. Не менее показательна его позиция в отношении религии, ее социальной роли и опасности религиозного рас- кола (поэт предвосхитил ужасы религиозных войн). Последний год жизни характеризовался душевными метаниями и глубоким пессимизмом. Стихи Т. приоб- рели назидательность, например, «О суетности» (De la vanite des hommes). Принято считать, что послед- ний из его сборников является важной вехой в раз- витии французской сатирической поэзии. Т. сыграл также определенную роль в становлении вольномыс- лия и рационалистического течения во французской литературе. Соч.: Les premieres роё51е5. Р., 1554; Sonnets, odes et mignardises amoureuses de lAdmiree. Poitier, 1554; Les Dialogues. P., 1565; Les Dialogues. P.; Geneve, 1981; Les dialogues: non moins profitables que facetieux I Ed. M. Gauna. Geneve, 1981; Poesies completes. Geneve, 1984. Лит.: Chamard H. Histoire de la Pleiade. P., 1963; D e f a u t M., Salomon P. Les poets du XVI siecle. P., 1970; Sabatier R. La poesie du XVI siecle. P., 1975; Weber H. La creation poetique au XVI siecle en France. R, 1956; Idem. «Les Dialogues» de Jacques Tahureau // Actes du Colloque Renaissance Classicisme du Maine. P., 1975; R a i m о n d M. L’influence de Ronsard sur la poesie franchise. Geneve, 1965; Sommers M. Jacques Tahureau s art of satire //French review. 1974. V. 47; Peach T. Another view of Les Dialogues of Jacques Tahureau 11 French Studies (1979). XXXIII (3); Idem. Nature et raison. Etude critique des Dialogues de Jacques Tahureau. P., 1986;. Hampton T. The Dialogue in early modern France 11 Renaissance Quaterly. 1997. March; Виппер Ю. Б. Поэзия Плеяды. M., 1976. И. Я. Элъфонд. ТЕАТР. В эпоху Возрождения было начато и в це- лом завершено формирование современного типа театрального помещения, возникла профессия актера и профессиональные театральные коллективы. Эти процессы проходили параллельно со становлением новой драматургии и во многом ее обслуживали; они в той или иной мере характерны для всей Зап. Евро- пы, но только в Италии совершился радикальный отход от средневековой сценографии, хотя и здесь имелась собственная традиция религиозного и коми- ческого средневекового Т., продержавшаяся вплоть до кон. 16 в. Оформление новых принципов организации Т. происходило как в теории, так и на практике. Базо- вым теоретическим текстом служил трактат Витрувия «Об архитектуре» (с его книгой V, посвященной теа- тральным зданиям), впервые опубликованный в i486 (в 1511 издан с иллюстрациями Джокондо да Верона), в 1521 — в переводе на итальянский, в 1556 — с ком- ментариями Даниэле Барбаро и рисунками Андреа Палладио). Как теоретический, так и практический опыт построения нового Т. был обобщен в сочине- нии Себастьяно Серлио «Вторая книга о перспективе» (Il libro secondo di perspettiva, 1545), где описаны три типа сцены, соответствующие трем видам драмати- ческого представления (комедия, трагедия и пасто- раль). Импульсом к реставрации античного Т. стало Реконструкция театральной сцены Театро Медичео, созданной в 1589 архитектором Бернардо Буонталенти. Модель. 1975. Музей Провинчиа ди Фиренца. Флоренция.
ТЕАТР 299 возвращение на сцену античной драмы, происходив- шее при итальянских дворах, начиная с 1470-х гг. (осо- бенно активно в Ферраре). Местом представления поначалу служил дворцовый зал или двор, где обо- рудовались места для зрителей, а сценой — лоджия или портик; временное помещение, приспособленное под конкретный спектакль, постепенно заменялось постоянным и предназначенным исключительно для театральной деятельности. Такими были деревянный Т. на Капитолии, построенный в 1513 Пьетро Россел- ли, где в связи с торжествами по поводу присвоения Джулиано Медичи (см. Медичи) римского граждан- ства был сыгран «Пуниец» Плавта; Т. в феррарском герцогском дворце, строившийся под наблюдением Лудовико Ариосто (1531, сгорел в 1532); Олимпийский театр в Виченце по проекту Палладио (1580, завершен в 1584 Винченцо Скамоцци), в котором зрительный зал имел в плане форму полуэлипса; «зал комедий» во вновь построенном Дворце Уффици (Бернардо Буон- таленти, 1586); наконец, первый постоянный театр в специально предназначенном для него здании (Саб- бионетта, 1588-90, проект Скамоцци). Параллельно происходило оформление перспек- тивной сцены (важнейшие этапы — «Комедия о сундуке» Ариосто, Феррара, 1508, сценография Пел- легрино да Удине; «Каландро» Довици, Урбино, 1513, сценография предположительно Джироламо Дженги; «Мандрагора» Никколо Макиавелли, Флоренция, 1518 или 1520, сценография Андреа дель Сарто и Бастиано да Сангалло (см. Сангалло)-, «Подмененные» Ариосто, Рим, 1519, сценография Рафаэля; «Вакхиды» Плавта, Рим, 1531, сценография Бальдассаре Томмазо Перуц- ци). Первоначально портик, в котором происходило представление, задергивался занавесями, на них ино- гда писалось имя персонажа, или занавес с изобра- жением домов вешался в глубине портика; в Ферраре с нач. 16 в. к этому элементарному оформлению до- бавлялись по бокам заднего занавеса два деревянных строения, изображающих дома с открывающимися окном и дверью (руководил этими постановками гер- цогский библиотекарь Пеллегрино Пришиани, автор трактата «Спектакли», ок. 1486-1500). Затем у сцены появились двойные кулисы (один ряд, обращенный к зрителям, и второй, под прямым углом к первому, ориентированный на точку схождения перспектив- ных линий) и задник, на котором изображались го- родские виды для комедии и трагедии и сельские для пасторали; в 1540 Джорджо Вазари, готовя под спек- такль гл. зал Палаццо Веккьо, устроил помещения для актеров за сценой и устранил лестницы, которые соединяли зал и подмостки; в 1568-69 во Флоренции Бальдассаре Ланчи впервые использовал подвижные кулисы (в форме трехгранной призмы); в это же время появляются помещения для театральной машинерии под сценой и над потолком; наряду с первоначальным прямоугольным планом для зрительного зала возни- кает амфитеатр. Новый Т, тем самым, предполагает рационально структурированное пространство, предназначенное специально для организации спектакля — в отличие от Орацио Скарабелли. «Морская битва в театре». Рисунок. 1589. Уффици. Флоренция. пространства площади или церкви, как в средневеко- вом Т, в равной степени постороннего театральному событию. Итальянский ренессансный спектакль еще сохраняет некоторые приметы сезонности (представ- ления приурочиваются, как правило, к карнавалу, а также к регулярным или экстраординарным династи- ческим датам), но прямую связь с праздником теряет. Итальянский ренессансный Т., кроме того, утрачива- ет свойственную средневековому всесословность: его не прерывающаяся вплоть до кон. 16 в. архитектурная встроенность в дворцовый ансамбль диктует соответ- ствующий отбор публики; он вписывается в рекреа- тивную практику двора и выступает в качестве одной из форм самопрезентации власти. Внешней демарка- ции сопутствует внутренняя: участники спектакля решительно отделяются от его зрителей (мистерия и фарс ставились, как правило, на открытой площадке: ни у зрителя, ни у сцены не было раз и навсегда за- крепленного за ними места; два этих пространства не имели твердых границ и легко переходили одно в другое), зал и сцена располагаются теперь на единой оптической линии, что, способствуя их простран- ственному и символическому расподоблению, сооб- щает их отношениям эстетический характер. Мистерии и фарсы играли «любители» (клири- ки — литургическую драму, члены различных рекреа- тивных ассоциаций, сформированных по цеховому принципу, — драму городскую); участие в их пред- ставлениях профессиональных средневековых по- тешников (жонглеров) было эпизодическим. Такой же оставалась ситуация и в ренессансном Т. Италии на большем протяжении 16 в.: профессионалы (му- зыканты, певцы, танцоры) привлекались лишь для представления интермедий. Изменился социальный статус участников драматических спектаклей: среди них появились лица, причастные ко двору (известно, к примеру, о том, что юный Ариосто пробовал себя на актерском поприще, а Торквато Тассо в 1577 выходил на сцену с чтением пролога к собственной, ныне утра-
300 ТЕАТР IV ченной комедии). Процесс формирования профес- йгд сиональных театральных трупп (самый ранний нота- Риальный акт, устанавливающий условия, на которых Ду актеры объединяются в профессиональный коллек- Д\ тив, датируется 1545) шел на первых порах независи- ма мо от процесса становления нового Т.; тем не менее, (А/ в последней трети века труппы комедии дель арте I начинают приглашать для придворных спектаклей е7 (одна из самых знаменитых трупп «Джелози» играла в 1573 в Ферраре «Аминту» Торквато Тассо и давала представления при медицейском дворе во Флоренции в 1589). В театральные коллективы, наряду с предста- вителями традиционных рекреативных профессий, вливались и лица более высокого социального ран- га — школяры, студенты, литераторы (Рудзанте, ко- торого, правда, еще нельзя считать театральным про- фессионалом в полном смысле слова, принадлежал к респектабельному профессорскому семейству). Ак- трисы рекрутировались, как правило, из среды курти- занок высшего разряда (что в это время предполагало и причастность к музыке, и причастность к поэзии); на социальную репутацию актрисы это обстоятель- ство наложило долговременный отпечаток, хотя уже в кон. 16 — нач. 17 в. некоторым представительницам этой профессии удалось изменить ее в лучшую сторо- ну (самый яркий пример среди итальянок — Изабелла Андреини, среди испанок — Мария Рикельме). На формирование театральных трупп в Испании оказали существенное влияние многочисленные га- строли комедии дель арте (труппа Дзан Ганассы в 1574-84, «Кортези» в 1579-82, «Конфиденти» в 1587), но сама организация театрального помещения и спекта- кля сохранила существенную связь со средневековой традицией. Наименование «корраль» (corral) испан- ский Т. получил от внутреннего двора, образованного застройкой из четырех расположенных под прямым углом зданий; со 2-ой пол. 16 в. они используются для театральных представлений, с последней трети века строятся специальные помещения, сохраняющие и название, и структуру корралей (1579 — корраль де ла Крус, 1582 — корраль дель Принсипе, оба в Мадриде). Испанский Т., в отличие от средневекового и итальян- ского, — был постоянным (поначалу представления давались лишь по праздничным дням, с 1586 — че- тыре дня в неделю, затем — во все дни, кроме суббо- ты), и в отличие от итальянского, — публичным (вход был платным, места для публики, стоячие в патио и сидячие в ложах, сильно различались по цене и пред- назначались для разных категорий зрителей, от про- стонародья до аристократии). Количество Т. (во всех крупных городах Испании, во многих — по несколько) и их статус постоянно действующих соотносились с объемом репертуара (к примеру, в двух севильских Т. в 1611-14 представлено 526 пьес) и востребованностью актерской профессии (официальных, т. н. королев- ских трупп в нач. 17 в. насчитывалось 12, число «бро- дячих» равнялось нескольким сотням). Сцена была сложно структурированной и делилась на основную, внутреннюю и верхнюю. Основная (tablado) либо Бернардо Буонталенти. Эскиз к костюмов к пьесе «La Pellegrina» («Паломница»). 1589. Национальная библиотека. Флоренция. вдавалась в зрительный зал, либо была окружена по бокам ступенчатыми скамьями для зрителей, не име- ла крыши и предназначалась для гл. действия (боль- шинство комедий Лопе Феликс де Вега Карпъо игра- лось только на основной сцене). Внутренняя (teatro) составляла первый этаж театрального здания и от- делялась от основной занавесом; использовалась для демонстрации интерьеров, а также различного рода живых картин и сложных композиций. Два яруса верхней сцены, надстроенные над внутренней, служи- ли для показа движения по вертикали (стены, верхние этажи, горы, башни и т. п.); над ними располагалось помещение, предназначенное для подъемных меха- низмов; имелись еще боковые и нижние помещения для актеров. Декорация была фрагментарной и отли- чалась значительной долей условности; основная сце- на вообще, как правило, обходилась без декораций. Занавес, разделяющий основную и внутреннюю сце- ну, мог иметь вид рисованного задника, но тотальная перспективная композиция на испанскую сцену, в от- личие от итальянской, не распространялась: это было невозможно, в том числе, и ввиду отсутствия строгой полосы демаркации между залом и сценой. В Англии одновременно существовало три типа Т. — публичный, частный и придворный. Общедо- ступный Т. возник примерно в одни годы с испан- ским: первое театральное здание было выстроено Джеймсом Барбеджем в 1576 (до этого спектакли да-
ТЕБАЛЬДЕО 301 вались во дворах гостиниц). В 1572 специальным де- кретом театральным коллективам было вменено в обязанность приобрести официальный статус (труп- па лорда-камергера, лорда-адмирала и т. п.); труппы представляли собой товарищества на паях; актрис в них не было (женские роли играли юноши). Структу- ра театрального здания обнаруживает значительное сходство с корралем, но все ее элементы отмечены большей простотой. Шекспировский «Глобус» (по- строенный в 1599) представлял собой круглое в плане деревянное строение без крыши; по внутренним сте- нам шли галереи, разделенные на несколько ярусов, с сидячими местами для привилегированной публики; основная масса зрителей стояла на земле, окружая с трех сторон сцену. Сценой служил деревянный по- мост, либо прямо примыкавший к стене с разрывом галереи, либо имевший продолжение в виде задней сцены, покрытой навесом и отделенной от передней занавесом; иногда на галерее оборудовалась верхняя сцена — функции этих сцен в целом соответствова- ли основной, внутренней и верхней сценам корраля. В начале театральной деятельности Уильяма Шекспи- ра кулис и декораций в английском Т. не было, они по- явились в 17 в. (в том числе, задник и призмообразная вращающаяся кулиса); бутафория, реквизит и маши- нерия отличались крайней элементарностью. В тече- ние 17 в. итальянский вариант сцены, обогатившейся в этот период сменной декорацией, постепенно при- ходил на смену другим местным вариантам. Лит.: М е г i m ё е Н. Spectacles et comediens a Valen- 03(1580-1630).Toulouse;P.,i9i3;C h a m b e r s E. K. The Elizabethan Stage. Oxford, 1923. Vol. 1-4; Magagnato L. Teatri italiani del Cinquecento. Venezia, 1954; Le lieu theatral a la Renaissance / Par J. Jacquot. P., 1964; Teatros у comedias en Madrid: 1600-50. Estudios у documentos / Ed. J. E. Varey., N. D. Shergold. L., 1971; Diez- B о r q u e J. M. Sociedad у teatro en la Espana de Lope de Vega. Madrid, 1978; Zorzi L., Innamorati G., Ferrone S. Il teatro del Cinquecento: i luoghi, i testi e gli attori. E, 1982; A11 о 1 i n i G. Teatro e spettacolo nel Rinascimento. R.; Bari, 1988; Pieri M. La nascita del teatro moderno in Italia tra XV e XVI secolo. Torino, 1989; Turner H. S. The English Renaissance Stage: Geometry, Poetics and the Practical Spatial Arts (1580-1630). N. Y., 2006; А н и к с т А. Театр эпохи Шекспира. M., 1965; Бояджиев Г. Н. Вечно прекрасный театр эпохи Возрождения: Испания, Италия, Англия. Ленинград, 1973; Силюнас В. Испанский театр XVI-XVII в. М., 1995; Театр и театральность в культуре Возрождения. М., 2005. М. Л. Андреев. ТЕБАЛЬДЕО Антонио (Tebaldeo Antonio) (1463, Феррара—4.11.1537, Рим), итальянский поэт-гуманист. Следуя обыкновению, принятому среди гуманистов, своему фамильному имени Тебальди (Tebaldi) дал ла- тинскую форму — «Т.». В 1480-95 проживал, гл. обр., в Ферраре, в 1482 стал студентом местного универ- ситета. В молодости был близок к влиятельной фер- рарской семье Тротти (Trotti), которой посвятил свои первые поэтические опыты. Довольно рано благодаря учености приобрел известность, свидетельством чего является торжественная речь, произнесенная им в i486 в соборе перед герцогом Эрколе 1 д’Эсте (см. Эсте), ректором и докторами университета, а также знатью города в связи с началом учебных заня- тий. В кон. 1495 или в нач. 1496 переехал в Мантую к маркизу Франческо II Гонзага (см. Гонзага) на место учителя его супруги Изабеллы д'Эсте. Вернул- ся в Феррару в 1498, с 1504 служил при дворе секрета- рем Лукреции Борджа, жены Альфонсо д’Эсте. Из-за конфликта с Марио Эквиколой покинул Феррару и, по-видимому, в 1513 нашел пристанище в Риме. Здесь он был хорошо принят папой Львом X, который ще- дро платил ему за поэтические подношения. В Риме он также познакомился с Пьетро Бембо, Бальдассаре Кастильоне, Анджело Колонии и Рафаэлем, который изобразил его на знаменитой фреске «Парнас», а так- же отдельным портретом (ныне утерян). В 1527, когда взбунтовавшиеся императорские войска подвергли Рим разграблению, страшную картину которого Т. описал в посланиях к друзьям, он потерял свои книги и все имущество. Остаток жизни провел в стесненных условиях, терзаемый черной меланхолией. Похоронен в церкви Санта Мария ин виа Лата. Писал пасторальные эклоги, стансы, сонеты. Ори- ентировался на классических римских поэтов: Гора- ция, Вергилия, Овидия, Катулла, а из близких ему по времени — на Франческо Петрарку, Антонио Бек- каделли, Джованни Понтано, Анджело Полициано, Маттео Мария Боярдо. В творчестве Т. произведения на итальянском преобладают над латинскими. Т. счи- тается родоначальником т. н. сецентизма (литератур- ного направления второй пол. 16 — нач. 17 в.). Для его произведений, в особенности «Сонетов», пре- возносящих некую Флавию, характерна вычурность стиля, чрезмерное преувеличение образа, наделение идеальных объектов чертами и свойствами реальных вещей. Первая публикация его стихотворений была осуществлена без присмотра автора в 1499 и, хотя признана им изобилующей неточностями, только в первой пол. 16 в. выдержала п переизданий. В поэзии Т. широко отражена любовная тематика в духе Катул- ла и Петрарки (посвященный любви сборник вышел в 1500), воспевается гуманистический идеал гармонич- ной уравновешенной жизни, мира как условия про- цветания наук и искусств, слышны многочисленные отклики на злобу дня, на события политической и со- циальной жизни, представлены сатирические мотивы (в жанре эпиграммы) и, в небольшом объеме, сти- хотворения на религиозные темы (гл. обр., в издании его трудов 1507). Т. осуществил латинскую переделку Полицианова «Орфея», названную «Трагедия Орфея» (Orphei Tragoedia). С о ч.: Sonetti, capituli, 2 ecloghe. Milano, 1499; L’ Opere d’amore. Venezia, 1500; Nuove rime volgari di Antonio Tebaldeo. Teramo, 1910; Poeti estensi del Rinascimento /
302 ТЕВЭ A cura di S. Pasquazi. E, 1966; Rime I A cura di T. Basile. Ferrara, 1992. Vol. 1-2. Лит,: D’Ancona A. Del secentismo nella poesia cortigiana del secolo XV 11 Pagine sparse di letteratura e di storia. E, 1914; В e r t о n i G. Di Antonio Tebaldeo a Ferrara e di altri letterati del circolo di Ercole I 11 Poeti e poesie del Medio Evo e del Rinascimento. Modena, 1922; De Lisa G. Un rimatore cortigiano del Quattrocento. Salerno, 1928; De Campos D. R. Del ritratto di Antonio Tebaldeo e di alcuni altri nel «Parnaso» di Raffaello 11 Archivio della Societa romana di storia patria. 1952. Vol. LXXV О. Ф. Кудрявцев. ТЕВЭ Андрэ (Thevet Andre) (1516, Ангулем — 23.11.1590, Париж), французский путешественник, гео- граф и писатель. В возрасте ю лет родители определи- ли Т. во францисканское братство, где он готовился стать монахом. Однако, не имея склонности ни к тео- логии, ни к монастырскому образу жизни, Т. посвя- щал все свое время чтению книг. Жажда путешествий и стремление узнать и увидеть мир привели его в 1537 в Италию. Точно не установлены дата и место, когда произошла судьбоносная встреча Т. и кардинала Жана Лотарингского. Известно лишь, что это случилось в Плезансе (Plaisance): во Франции (Plaisance-du-Gers) или в Италии (Plaisance, итал. — Piacenza). Кардинал помог бедному монаху, выделив средства для путеше- ствия на Восток. В 1549 Т. отплыл из Венеции и отправился в Кон- стантинополь через Хиос. В Константинополе он встретился с французским ученым Пьером Жиллем, чтобы вместе с ним искать сокровища в Халкидии. Дальше его путь лежал в Грецию к древним Афинам, на о-в Родос, а затем, зимой 1552, он отплыл в Египет. Из Каира Т. направился к горе Синай, посетил мо- настырь Св. Екатерины, прежде чем оказался в Ие- русалиме на праздник Пасхи. Далее его путь лежал в Сирию: Дамаск, Антиохию и Триполи; оттуда через средиземноморские о-ва Крит, Кипр, Корсику, Маль- ту и Родос он вернулся во Францию. О своих путешествиях Т. написал книгу, опубли- кованную in quarto в Лионе в 1554 под названием «Космография Левана». Издание сопровождалось 25 гравюрами по дереву. Сочинение принесло автору славу; было переиздано в 1556 в типографиях Лиона и Антверпена с 9 дополнительными гравюрами Бернара Саломона. В 1555 Генрих II выделил ю тыс. ливров вице- адмиралу Бретани Никола Дюрану де Вильганьону для основания колонии в Юж. Америке. Тогда же два корабля с Т. в качестве духовника отплыли из Гавра, и уже в кон. года команда высадились на островке в устье Ганабары (залив Рио де Жанейро), предназна- ченном стать центром «Антарктической Франции». Болезнь вынудила Т. вернуться во Францию. Из пу- тешествия он привез новые растения, описал их и дал им названия (в частности, табаку, который он начал выращивать в Ангулеме). Однако первенство «от- крытия» досталось португальцу Нико, который в 1560 привез это растение Екатерине Медичи, и оно полу- чило название «трава Нико» или «никотин». В 16 в. Бразилия стала полем политического инте- реса и конкурентной борьбы между Францией и Пор- тугалией. Поэтому, издав в 1557 книгу «Особенности Антарктической Франции, иначе названной Амери- кой», снабженную 41 гравюрой по дереву, на которых изображались этнографические и антропологические детали жизни аборигенов, а также флора и фауна Бра- зилии (маниока, ананас, табак, большой ара, ленивец и тапир), Т. получил высокое покровительство. Попу- лярность этого сочинения была столь велика, что ее издавали в Италии и Англии. В ситуации нарастающего политического и ре- лигиозного противостояния во Франции Т. удалось сохранять добрые отношения как с протестантским лагерем во главе с Гаспаром Колиньи, так и с като- ликами Гизами. В 1558 монах-путешественник стал «космографом короля» Генриха II и хранителем при- дворного кабинета редкостей, что принесло ему по- чести и привилегии. В этот период своей жизни Т. много писал. Однако большая часть его трудов так и осталась в рукописях. Ни современники, ни тем более потомки не питали к ним интереса. А с появлением научной (точной) географии и картографии, а также этнографии и исторической антропологии отношение к его трудам стало и вовсе ироническим. Историки и этнографы говорят о нем не как об исследователе, но как о писателе, лишенном всякого критического чутья, который верил самым неправдоподобным ле- гендам или же сам их сочинял. Несмотря на то, что Т. не стремился систематизировать и проверять факты, часто использовал «книжное знание», он был осве- домлен в интересующих его вопросах и тратил немало труда, записывая устные сообщения и рассказы самых разнообразных свидетелей и путешественников. Т. — путешественник-гуманист; его обширные знакомства и связи — от Франсуа Рабле (с которым он встречался в Париже и Риме, начиная с 1536), поэтов «Плеяды», которые посвящали ему поэтические произведения (Жоашен Дю Белле, Этьен Жоделъ, Жан Антуан де Баиф сочиняли в его честь поэмы и сонеты, Пьер де Ронсар посвятил ему оду; все эти произведения путе- шественник поместил в качестве преамбулы к одному из своих гл. трудов — «Универсальной космографии») до Филиппа Меланхтона — говорят о нем как о зна- чительной фигуре эпохи расцвета французского гума- низма. В Париже Т. вел жизнь кабинетного ученого и го- товил к печати «Универсальную космографию», из- данную в 1575 in folio и состоящую из юоо листов (2 тома). В ней Т. преследовал цель рассказать о каждом известном на тот момент уголке мира, дополняя сло- весное повествование многочисленными гравюрами, иллюстрирующими флору, фауну различных регио- нов (например, изображение летучих рыб, которых он видел в Атлантическом океане) и нравы абориге- нов. В книге подробно, на уровне знаний той эпохи
ТЕИВЕ 303 описаны Африка, Азия, Европа и Америка; раздел, по- священный той или иной части света, снабжен особой картой. В «Универсальной космографии» географиче- ские сведения соседствуют с историческими данными и современными ему свидетельствами и донесениями. Это сочинение Т. отличает нарративность: легенды и рассказы, генеалогии и героические происшествия смешаны с естественнонаучными наблюдениями и ав- тобиографическими заметками путешественника. Подготовка к изданию «Универсальной космогра- фии» была во многом спровоцирована тем, что сопер- ник Т. Франсуа де Бельфорэ планировал в том же 1575 опубликовать одноименную книгу. Для Т., считавше- го, что космограф — это, прежде всего, путешествен- ник, вражда с Бельфорэ носила не только личный, но и идейный характер, поскольку последний, выступал как апологет книжного знания. «Универсальная кос- мография» Бельфорэ не является самостоятельным произведением, это вольный перевод «Всеобщей кос- мографии» немца Себастьяна Мюнстера, которая была крайне популярна, много раз переиздавалась (на французском языке — в 1552, 1556, 1565). «Всеобщая космография» Мюнстера опирается, прежде всего, на античные источники, так же как и работа Бельфорэ. По сравнению с ними труд Т. кажется более точным и достоверным. В «Универсальной космографии» Т. есть фрагменты, посвященные Московии и Сибири, о ко- торых французы 16 в. имели крайне смутное, а места- ми, судя по тексту Т., фантастическое представление. Франция познакомилась с Московией значительно позже др. европейских государств. Первый француз- ский корабль, плывший в Россию северным путем, достиг Архангельска лишь в июне 1586. Это говорит о том, что сведения о России были крайне скудны, а «московиты» казались диким и коварным северным народом. Сообщения Т. о Московии, в которой он не был, являлись для французских читателей чрезвычай- но любопытными. Забавная деталь: Т. говорит о себе как о знатоке русского языка, что выражается в его стремлении объяснить читателю чуть ли не каждый русский географический термин. В «Универсальной космографии» Сибирь, расположенная между Пермью и Вяткой, характеризуется как пустынная область; Т. рассказывает о «Золотой бабе» — идоле, которому по- клоняются на Урале, к его сочинению приложен рису- нок этого идола, полученный Т., по его собственным словам, от одного поляка, которого он встретил в Тур- ции. По сравнению с предыдущими произведениями Т., «Универсальная космография» имела скромный успех. Последняя книга путешественника появилась в 1584. Ей предшествовала публикация в 1574 француз- ского перевода, выполненного Жаком Амио, «Жиз- неописаний знаменитых людей» Плутарха, а также издание Теодором де Беза в Женеве сначала по ла- тыни, затем на французском «Настоящих портретов знаменитых людей, благочестивых и ученых» с 48 пор- третными гравюрами по дереву, среди которых были Меланхтон, Мишель де Лопиталь и др. Т. издал in folio «Настоящие портреты и жизнеописания знаме- / нитых людей: греков, римлян и язычников, включая / их картины, книги, древние и новые медали» (Les vrais Ал pourtraits et vies des hommes illustres). \j Соч.: Cosmographie Universelle. P., 1575; Cosmo- Д graphic Moscovite. P., 1858; Всемирная космография I |4 Пер. M. П. Алексеева / / Алексеев M. П. Сибирь V в известиях западноевропейских путешественников и I писателей. Иркутск, 1941. С. 138-48. \ Лит.: С е а г d J. La Nature et les prodiges. Geneve, 1977; Lestringant Fr. La «France Antarctique» et la cartographic premonitoire d’Andre Thevet // Марре Monde. 1988. № 4; Cant ас uzene J. M. Frere Andre Thevet (1516-90) 11 Miscellanea (http://www.bcu-iasi.ro/ biblos/biblosi5/9_Miscellanea_i.pdf). E. К. Карпенко. ТЕЙВЕ Дьогу де (Teive Diogo de) (ok. 1514, Бра- га — ок. 1565, Лиссабон), португальский гуманист, драматург и писатель. Один из первых португальцев, получивший королевскую стипендию на образование в Париже — в возрасте 12 лет он учился в коллегии Св. Варвары (до 1532). Продолжил образование как правовед в университете Саламанки, затем в Тулузе и Пуатье. Преподавал в Коллегии Гиени в Бордо по приглашению ее ректора Андре де Гувейя, затем сно- ва в Париже. Вместе с Андре де Гувейя набирал пре- подавателей в основанную Жоаном III Коллегию Ис- кусств Коимбрского университета и сам с 1547 обучал там риторике. Среди его учеников и почитателей был Антониу Феррейра. В 1550 в результате споров в пре- подавательской среде Т., подозреваемый в симпатиях к протестантизму, был арестован инквизицией по об- винению в религиозном инакомыслии. Осужденный и приговоренный к наказаниям, он уже в конце того же года оказался на свободе благодаря вмешательству кардинала-инфанта Энрике. Т. удалился на родину в качестве клирика (пресвитера), однако его престиж был столь высок, что уже в нач. 1555 его вновь при- звали в Коллегию Искусств, где руководство пре- подаванием перешло к иезуитам. Позднее Т. стал главой Коллегии Искусств; был также придворным клириком, священником в монастыре в Вила-Шан-де- Брасиоза (Миранда ду Доуру) и каноником в Соборе Лиссабона. Т. прославился как оратор и писатель, в духе време- ни пробуя свои силы в разных литературных жанрах. Одна из двух его ранних, ныне утраченных, трагедий на библейские темы, «Давид», была поставлена в 1550. Т. писал исключительно на латыни; ему принадлежат исторические, педагогические и драматические сочи- < нения в стиле классицизма, а также поэтические про- изведения разнообразных форм. Гл. труды Т. — «Ком- А ментарии о делах Лузитан в Индии...» (Commentarius de Rebus a Lusitanis in India Apud Dium Gestis, 1546), \ посвященные второй осаде Диу; «Трагедия о прин- / це Жоане» (loannes Princeps Tragoedia) и «Три книги V эподов» (Epodon Sive lambicorum Carminum Libri Tres, ’ Лиссабон, 1565). Пятиактная «Трагедия о принце Жо-
304 ТЕЛЕЗИО \ ане» не лишена значительного философского содер- ( жания, поскольку связана с трагическими событиями Л в королевском доме: болезнью и смертью сына Жоа- V на III инфанта Жоана Мануэла, единственного наслед- Д ника португальской короны (Жоана III не пережил ни V] один из его девяти детей), рождением сына инфанта V Себастьяна (уже после гибели отца), смертью супруги I Жоана Мануэла Хуаны Австрийской. Впоследствии в / связи с трагическим для нац. самостоятельности раз- витием событий драма вызывала в обществе большой интерес, послужив образцом для последующих пор- тугальских драматургов. С оч.: Commentarius de Rebus a Lusitanis in India Apud Dium Gestis. Conimbricae, 1546; Rela<;ao das proezas levadas a efeito pelos portugueses na India, junto de Diu, no ano da nossa salva<;ao de 1546 / C. A. Andre, R. M. Loureiro. Lisboa, 1995 (факсимильное изд.); Oratio in laudem nuptiarum loannis ac loannae illustrissimorum principum... Coimbra, 1553?; Opuscula aliquot in laudem loannis tertii Lusitaniae regis, et principis eius filii, & fratris Lodovici, atque item Sebastiani primi regis eiusdem nepotis [...]. Salmanticae, 1558; Liber tertius De perfecto episcopo cui addita sunt & alia opuscula quae sequens pagella demostrat. Olysipone, 1565; Epodon siue lambicorum carminum [...]. Lisboa, 1565; De Rebus Hispanicis, Lusitanicis, Aragonicis, Indicis & Aethiopicis. Damiani a Goes, Lusitani, Hieronymi Pauli, Barcinonensis, Hieronymi Blanci, Caesaraugustani, lacobi Teuuj, Lusitani, Opera. Coloniae Agrippinae, 1602; Epodos, que contem sentences uteis a todos os homens, as quaes se accrescentam regras para a boa educa<;ao de um principe. Trad, por Francisco de Andrade. Lisboa, 1786 (по изд.: Lisboa, 1565); Tragedia do principe Joao. (2° ed.). Lisboa, 1999; Comentdrio da gesta portuguesa no cerco a fortaleza da cidade de Diu na India I Ed. J. Cardoso. Braga, 2002. Лит.: Matos L. de. О humanista Diogo de Teive 11 Revista da Universidade de Coimbra. Coimbra, 1937. № 13; В r a n d а о M. О Processo na Inquisi^ao de Mestre Diogo de Teive. Coimbra, 1943; Sousa Rebelo L. d e. Diogo de Teive, historien humaniste. P., 1984; Idem. Damiao de Gois, Diogo de Teive e os arbitristas do seculo XVII.Coimbra, 1993;Kalil Tannus С. A. Оdiscurso em louvor das nupcias do Principe Joao, de Diogo de Teive. Rio de Janeiro, 2003; Naza re Castro Soares N. de. Diogo de Teive e a dramaturgia quinhentista em Portugal 11 Revista de Letras. Universidade de Tras-os- Montes e Alto Douro, 2005. 3. Serie II. А. П. Черных. ТЕЛЕЗИО Бернардино (Telesio Bernardino), (1509, Козенца — 2.10.1588, там же), итальянский натурфи- I лософ. Воспитывался в доме дяди Антонио Телезио, Г7\ автора латинских поэм в лукрецианском духе. Окон- чу чил Падуанский университет, в 1535 получил сте- JJ пень доктора философии. Осознав неприемлемость аристотелевского учения о природе, организовал в 'у Неаполе академию (известна под названием Academia У Telesiana, или Cosentina), которая ставила своей за- дачей исследование природы на основе чувствен- ного познания. Полагал, что схоластика бесплодна, поскольку она пытается раскрыть тайны природы посредством силлогистической логики. Материя, со- гласно Т., качественно однородна и количественно не- изменна, поэтому она неуничтожима. Она понимается как субстанция. Признание независимой субстанции предполагает необходимость действия, или активно- сти. Источник активности в ренессансной концепции материи приписывался форме. В книге «О природе вещей согласно их собственным началам» (De rerum natura iuxta propria principia, Рим, 1565; расширенное издание, Неаполь, 1586) Т. утверждал, что движущим началом природы являются противоположно дей- ствующие стихии тепла и холода, которые он мыслил одушевленными. Тепло сконцентрировано в Солнце, а холод — в Земле. Столкновение солнечного и земного миров составляет основное содержание космической жизни. Жизненный дух (spiritus), присущий растени- ям, животным и людям, соединяет их с мировым те- плом. Мировое тепло есть смесь легко проницаемого воздуха и всегда активного огня. У человека это тон- кое и подвижное вещество сконцентрировано в голо- ве, откуда оно по нервам распространяется по всему телу. Жизненный дух представляет собой ту эластич- ную среду, посредством которой человек чувственно воспринимает внешние вещи, воздействующие на него в соответствии со степенью смешения в них теп- ла и холода. Однако оригинальность учения о природе Т. состоит не в этих идеях, которые восходят к стои- цизму, а в его концепции места, которое по сути дела уже понимается как пространство. В противовес ари- стотелизму (см. Аристотель) Т. доказывал, что дви- жение тела требует места, которое не только бы отли- чалось от тела в его объеме, но также и отделялось бы от него. Место тем самым отождествляется с протяже- нием (spatium), которое тело занимает и которое оно затем оставляет в процессе движения. Место следует рассматривать как способность протяженности вос- принимать разного рода тела. Когда тело движется, место в смысле протяженности сохраняется. Место в силу такого его понимания принимает в себя «какие угодно сущности; и когда наличные в нем сущности удаляются или вытесняются другими, место само по себе никогда не устраняется и не вытесняется, но оста- ется тем же самым и легко воспринимает любые по- следующие сущности...» (De rerum natura, 1586. Liber 1. Cap. 25). Место оказывается всегда вечным, равным занимаемым его вещам, но никогда не идентичным с ними и в то же время всецело от них отличным. Т. все же не рассматривал как необходимое разделение места в смысле объема, который занимает тело, и тела как такового. Он не стремился отождествить место с пустотой, как это делал Юлий Цезарь Скалигер. Но поскольку место отличается от тела, поэтому впол- не возможно существование незанятых ничем мест. Размышление Т. о месте и теле логически подводит к мысли о том, что место есть протяженность, кото- рая в 16 в. уже понимается как пространство. Таким образом возникает онтологическое разделение места
ТЕРЕСА АВИЛЬСКАЯ 305 и тела. Протяженность присуща не только телесным вещам, но и всему универсуму в целом. Последовате- лями Т. в Италии были Мартелли, Персио и Томмазо Кампанелла. Т. оказал влияние на Джордано Бруно и Фрэнсис Бэкона. С о ч.: De rerum natura iuxta propria principia. Cosenza, 1965-74. Vol. 1-2. Лит.: Gentile G. Bernardino Telesio. Bari, 1911; Quattromani S. La filosofia di Bernardino Telesio ristretta in brevita. Bari, i9i4;Zavattari E. La visione della vita nel Rinascimento e Bernardino Telesio. Torino, 1923; E r m i n i о T. Bernardino Telesio. Modena, 1924; Van Deusen N. Telesio, the First of Moderns. N.Y, i932;Abbagnano N. Bernardino Telesio. Milano, 1941; Soleri G. Telesio. Brescia, 1944; Соколов В. В. Очер- ки философии эпохи Возрождения. М., 1962. С. 152-56; Горфункель А. Ф. Гуманизм и натурфилософия итальянского Возрождения. М., 1977; Его же. Фило- софия эпохи Возрождения. М., 1980. С. 324-44. К. А. Сергеев. ТЁННЕБИННЕР Клаус Мортенсен (Tondebinder Claus Mortensen), Николай Васкуларий (Nicolaus Vascularius) (ок. 1499, Мальмё, Дания, ныне Швеция — 13.12.1575, там же), датский церковный деятель. Происходил из бюргерского сословия. Об- разование получил в школе при кафедральном соборе Лунда и в Копенгагенском университете. Будучи уже католическим священником (до 1524), стал привер- женцем евангелического вероучения и одним из пер- вых его датских проповедников. Свою деятельность проповедника-реформатора начал в 1526 в копенга- генском соборе Богоматери, однако в том же году, гонимый католическими церковными властями, был принужден перебраться в родной город; в Мальмё и его округе он в дальнейшем насаждал в народе лю- теранскую веру. После победы в Дании Реформации (1537) занимал должности пробста в херреде (уезде) Оксие и пастора в ряде приходов Лундской епархии, находившихся вблизи Мальмё, был ближайшим со- трудником епископа Франса Вормордсена. Помимо произнесения проповедей, уделял внимания литера- турным занятиям, гл. плодом которых стали первая датская Псалтырь (1528) и чин церковной службы по- датски, «Мальмёсская месса» (1529), составленные со- вместно с Хансом Олуфсеном Спаннемагером. С о ч.: Thet christelighe mesze embedhe paa danscke. Malmo, 1529. Лит.: Johannesson G. Den sk^nska kyrkan och reformationen. Lund, 1947; Mailing A. Dansk salmehistorie. Kobenhavn, 1972. Bd. VII. S. 77-82. В. А. Антонов. ТЕРЕСА АВИЛЬСКАЯ (Teresa de Avila) или Тереса де Хесус (Teresa de Jesus), урожденная Тереса де Сепеда- и-Аумада (Teresa de Cepeda у Ahumada) (28.3.1515, Го- таррендура, ок. Авилы — 4.10.1582, Альба де Тормес), святая Римской католической церкви (канонизирова- на в 1622, день памяти — 15 октября), одна из самых известных испанских писательниц-мистиков, рефор- матор ордена кармелитов, учитель церкви (1970). Дед Т. А. по отцовской линии был выкрестом (converso); отец, Алонсо Санчес де Сепеда, женился вторым браком на Беатрис де Аумада, будущей ма- тери Т., происходившей из родовитой испанской се- мьи. Росла Т. А. вместе со своими десятью братьями и сестрами во вполне благополучной и обеспеченной обстановке, любила слушать рассказы о жизни свя- тых. После смерти матери в 1528, заботу о ней взяла на себя ее старшая сестра. Когда последняя вышла замуж, отец, готовя Т. А. к монашеской жизни, в 1531 отправил ее в августинскую обитель. Однако решение самой Т. А. стать монахиней пришло позднее: она при- няла сан в 1537 в кармелитском монастыре Воплоще- ния близ Авилы. В 1538 Т. А. тяжело заболела и в течение почти трех лет оставалась частично парализованной. Ко времени нач. болезни относится ее знакомство с книгой ду- ховных наставлений Франсиско де Осуны — «Третий духовный алфавит», оказавшей большое влияние на ее практику «умственной молитвы» (oracion mental). Эта практика получила позднее широкое распростра- нение в католическом мире. Здесь же, в монастыре Воплощения, Т. А. посещали первые видения мук Христовых (1554), и она познала опыт «духовной по- молвки» с Христом (1556). Мистическое учение Т. А., изложенное в ее сочинениях, основывается на обра- зе четырех ступеней (estados), следуя по которым все выше и выше душа приближается к Богу. К 1562 относится знакомство Т. А. с древним уста- вом ордена кармелитов, проповедующим принципы бедности и аскетизма. В этом же году она покинула монастырь Воплощения, чтобы основывать обители в соответствии с этим уставом (позднее — орден босых кармелитов/кармелиток). Первой ею была основана обитель Св. Иосифа в Авиле (1562), затем, в 1567, — в Медина дель Кампо. Позднее вместе со своим другом и единомышленником Хуаном де ла Крус она создала еще тринадцать монастырей по всей Испании. Умерла Т. А. во время одной из своих поездок. Большую часть наследия Т. А.-писательницы со- ставляют сочинения духовного содержания, переда- ющие ее религиозный опыт. Наиболее значительные и известные из них: «Путь к совершенству» (Camino de perfection), «Внутренний замок» (др. название — «Покои») (Castillo interior, Las moradas), «Книга жиз- ни» (Libro de la vida), «О любви к Богу» (Conceptos del amor de Dios), «Размышления на “Песнь песней”» (Meditaciones sobre los cantares). Кроме того, T. А. при- надлежат сочинения, связанные с ее деятельностью в качестве реформатора монастырской жизни и осно- вателя новых монашеских обителей: прежде всего, «Книга уставов» (Libro de las constituciones), «Книга оснований» (Libro de las fundaciones) и сборник писем (Cartas). При жизни Т. А. ее сочинения не были опублико- ваны, более того, они едва не попали на костер инкви- зиции. Борьба вокруг оценки деятельности и учения Т. А. продолжалась и после ее смерти, то затихая, то снова оживая, пока, наконец, широкое признание до-
306 ТЕРУНДА \ стоинств духовных сочинений монахини не вынудило \ церковных ортодоксов отступить. Сегодня труды Т. А. lA считаются не только одной из вершин мистической у литературы католической церкви, но также ярким об- Д разцом испанской литературы «золотого века». V| Язык Т. А. в ее сочинениях напоминает устную V речь не слишком образованного человека, который I искренне стремится рассказать простыми словами о / сложнейших вещах: едва уловимых движениях души, изнурительной внутренней борьбе, мучительном пути к Богу через обретение молитвы, наконец, о ми- стическом озарении и обретении Господа. Такая не со- всем обычная для религиозных сочинений писатель- ская манера Т. А. создает множество трудностей для читателя: в ее текстах оказывается немало «темных» мест, повторов, двусмысленностей, противоречий. Но одновременно они неожиданно рождают страницы удивительной по силе и совершенству глубоко про- никновенной прозы. С о ч.: Obras Completas I Ed. E. de la Madre de Dios у О. Steggink. Madrid, 1997. Vol. 1-3; Размышления на Песнь Песней // Символ. Париж, 1985. № 14; Жизнь моя не в радость мне / Пер. Б. Дубина И Иностранная лите- ратура. 1993. № и. С. 171-72; Внутренний Замок / Пер. под ред. Н. Л. Трауберг. М., 2000; Книга жизни. Гл. 1-13 / Пер. О. И. Варьяш, Ю. П. Зарецкого, И. И. Шиловой- Варьяш И Адам и Ева. Альманах гендерной истории. Вып. 2, з, 5, 6, ю, 13, 15. М., 2001-08. Лит.: Yepes D. Vida, virtudes у milagros de la bienaventurada virgen Teresa de Jesus, madre у fundadora de la nueva reformation de la Orden de los Descalzos у Descalzas de Nuestra Senora del Carmen. P., 1847; Peers E. A. Handbook to the life and times of St. Teresa and St. John of the Cross. L., 1954; D e la Concha V. G. El arte literario de Santa Teresa. Barcelona, 1978; Rossi R. Teresa d’Avila. Biografia di una scrittrice. R., 1983; Madre de Dios E. de la, Steggink O. Santa Teresa у su tiempo. Salamanca, 1982-84. Vol. 1-3; В i 1 i n k о f f J. The Avila of Saint Teresa: Religious Reform in a Sixteenth-Century City. Ithaca, 1989; Weber A. Teresa of Avila and the Rhetoric of Femininity. Princeton, 1990; Ribera F. La vida de la madre Teresa de Jesus: Fundadora de las descalzas у descalzos carmelitas. Madrid, 2005; Martinez-Blat V. La andariega: biografia intima de santa Teresa de Jesus. Madrid, 2005; С и к a p и А. Св. Те- реза Авильская //Он же. Портреты святых. Милан, 1987; Мережковский Д. С. Испанские мисти- ки: св. Тереза Авильская, св. Иоанн Креста. Брюссель, 1988; Зарецки й Ю. П., Брандт Г. А. Читая Тересу Авильскую: монахиня и исповедник («Книга \ жизни», гл. 5, 3-6) // Средние века. М., 2000. Вып. 61; I Зарецкий Ю. П. Тайна монахини И De mulieribus illustribus. СПб., 2001. Jr) / Ю. П. Зарецкий. ТЕРУНДА Леонардо (Therunda Leonardo) (ок. 1370, ’у Верона — дата и место смерти неизвестны), один из У представителей гуманистов «среднего круга», посвя- ти. тивший несколько сочинений антиклерикальной кри- тике. Сведения о жизни Т. отрывочны. В регистрах папской канцелярии мая 1448, июня 1449, мая-июня 1453 он упоминается как ее служащий. Первое сочине- ние Т. — письмо к императору Венцеславу (1401). В нем гуманист, глубоко увлеченный мечтою об итальянско- римской империи, обещал от имени Италии импера- тору помощь и победу. Т. повторял патриотическое послание гуманиста Антонио де Лемако 1382, в котором автор также указывал молодому королю Венцеславу на то, что «он по-детски ловит пташек вместо того, чтобы по образцу великих древних ис- коренять раскол в Италии». Сочинения Т. и Антонио де Лемако были включены в сборник эпистолярных форм, составленный Иоганном фон Неймарктом. Этот сборник был известен как «Руководство для канцелярии Карла IV в извлечениях и с приложения- ми». Первое письмо Т., вошедшее в сборник, написа- но на изящной латыни, последующие сочинения — на «кухонной латыни», которую маститые гуманисты глубоко презирали. В 1435 Т. послал кардиналу Санта Кроче Никколо Альбергати свой первый «Мемориал», предназначен- ный для папы Евгения IV. Причина создания этого трактата заключается, как пишет автор, в стремлении «понять, откуда на земле это волнение церкви Христо- вой», «тревога за ее состояние и решение разбудить папу, сладко спящего на носимом по волнам суденыш- ке». В «Мемориале» гуманист упрекает Евгения IV в недостаточной активности, в том, что он практически пустил папское государство по опасным волнам, оста- вив его без рулевого. Одним из гл. вопросов трактата Т. является выяснение происхождения светской вла- сти пап. Автор критически подходит к проблеме пап- ских притязаний на светские владения. Он считает, что управлять одновременно церковью и государства- ми невозможно. Итальянский гуманист указывает на то, что непосредственная обязанность папы господ- ствовать в царстве небесном, опекать церковь Хри- стову, свою возлюбленную невесту, свято выполнять обеты. Но Т. находит иное: «И если мы даже видим, что ты, папа, восседаешь на Святом престоле Петра, как на своем престоле, будучи законным преемником первого из апостолов, мы едва можем поверить этому зрелищу, ибо, задавленный столькими бедствиями, ты восседаешь на нем так неуклюже, что кажется, буд- то ты сидишь не на своем Святом и Блаженном пре- столе, а на чужом жалком и гибельном сидении». Т. пишет, что общение с полководцами-кондотьерами, с воинами и разбойниками приносит папе немалый вред. Эти люди обманывают Евгения IV, «опутывают его кознями, и если эти козни не приносят им поль- зы, они обращаются к оружию». Беспощадной крити- ке подвергает Т. высшее окружение папы. «Сенатом бесчестия» он называет коллегию кардиналов. Гума- нист считает единственным средством к исправлению церкви отказ от светских владений. Для аргументации этого вывода Т. обращается к анализу происхождения светской власти пап. В этом вопросе автор стал одним из предшественников критики папской фальшив-
ТИАР ки «Константинова дара», осуществленной Лоренцо Валлой в 1440. Т. на пять лет раньше Валлы пытался доказать, что церковь не имеет юридических прав на светскую власть. Он заявляет, что церковь получила земную власть не от Христа (в Писании священни- кам запрещается владеть земными богатствами), а от Пипина Короткого и Карла Великого. До Т. и его современника Николая Кузанского, который также ка- сался вопроса папской фальшивки в одном из пара- графов большой работы «О католическом согласии», к проблеме «Константинова дара» обращались Данте в трактате «О монархии» и Марсилий Падуанский в «Защитнике мира». Но их критика дарения Констан- тина Сильвестру в основном сводилась к юридическо- му и религиозному аспектам. Николай Кузанский и Т. впервые точно установили источник светской власти пап и исторически определили время ее происхожде- ния — период правления Пипина Короткого и Карла Великого. Несмотря на обличение устоев жизни выс- шего духовенства, Т. выражает надежду на исправле- ние положения дел в церкви. Критикуя Евгения IV, гуманист в то же время видит в нем добрые начала, которые пытается разбудить своим посланием. В 1436 Т. написал и послал в Базель Джулиано Чеза- рини второй, подобный первому, «Мемориал». В нем гуманист обратился к духовенству Собора (1431-47). «Мемориал» 1436 Т. составил в форме речи. Оба «Мемориала» впервые были введены в на- учный обиход в 1955, когда Франко Гаэта опублико- вал их в качестве приложения к своей монографии о Лоренцо Валле. Итальянский историк использовал при публикации три рукописи: две римские и одну флорентийскую. Сочинения Т., не имевшие широко- го распространения и малоизвестные, посвященные критике церкви и религии, дают яркий пример раз- вития возрожденческой мысли «рядового» гумани- ста, одного из служащих папской канцелярии. Они созвучны трактатам знаменитого Лоренцо Валлы и являются ценными памятниками антиклерикальной и гуманистической мысли 15 в. Соч.: Письма Терунды и Лемако см. в кн.: Ueber Formalbiicher И Abhandlungen der Коп. Bohm. Ges. d. Wiss. 5 Folge Bd. V. Prag. 1848; Memorial 11 Gaeta F r. Lorenzo Valla. Filologia e storia neirumanesimo italiano. Milano; Napoli, 1955; Мемориал 11 Итальян- ские гуманисты XV века о церкви и религии / Пер. А. И. Перельмутера. М., 1963. Лит.: Лозинский С. Г. История папства. М., 19б1;Ре вя к и н а Н. В. «Константиновдар»//Вопро- сы истории. М., 1969. № 9; Хо м е н то в с к а я А. И. Лоренцо Валла — великий итальянский гуманист. М.; Л., 1964. А. В. Романчук. ТИАР Понтюс де (Tyard или Thiard Pontus de) (20.4.1521, замок Бисси-сюр-Фле, Макон — 23.9.1605, за- мок Браньи-сюр-Сон, Шалон-сюр-Сон), французский прелат, поэт и философ, представитель «Плеяды». Вы- ходец из древнего аристократического бургундского 307 рода. Его отец, Жан де Тиар, был королевским на- местником Макона. По линии матери, Жанны де Гане, семья находилась в родстве с канцлером Жа- ном де Гане. Т. получил прекрасное домашнее образо- вание, с 16 лет обучался в Парижском университете. Владел еврейским, греческим, латинским и итальян- ским языками. Кроме гуманитарных наук изучал в университете математику и астрономию. По обычаю того времени Т., будучи третьим сыном в семье, с рож- дения был предназначен для церковной деятельности. Его карьера на этом поприще развивалась довольно успешно: с 1552 он — каноник кафедрального собора Макона, а в 1578 получил епископство Шалон-сюр- Сон. В конце царствования Карла IX Т. был призван ко двору в качестве королевского духовника. Это зва- ние сохранилось за ним и при Генрихе III, который к тому же назначил его гос. советником и королевским лектором по астрономии, философии и математике. Т. был одним из немногих представителей высше- го духовенства, которые поддерживали Генриха III в борьбе с Католической Лигой. После убийства короля в 1589 он удалился в замок Браньи-сюр-Сон, где и за- кончил свои дни. На раннем этапе творчество Т. развивалось под влиянием «Лионской школы» и ее главы Мориса Сева. В 1549 поэт анонимно издал в Лионе свой первый стихотворный сборник «Любовные заблуждения» (Erreurs amoureuses), в состав которого входили со- неты, стансы, песни, эпиграммы, секстины, посвя- щенные знатной даме, именуемой автором Пазитеей, и проникнутые утонченным неоплатоническим идеа- лизмом. Но уже во второй и третьей книге «Любов- ных заблуждений» (1550, 1554) и цикле «Лирические стихи» (Vers lyriques, 1552-54) заметно воздействие новых, идущих от Плеяды, тематических и стилисти- ческих мотивов. С именем Т. связано введение во французскую поэзию секстин и терцин — лирических жанров, за- имствованных у итальянцев. Он также был прекрас- ным переводчиком и обогатил французскую литера- туру актуальным до наших дней переводом «Диалогов о любви» итальянского неоплатоника Леоне Эбрео (•552)- Т. выступал и как теоретик новой поэтической школы. В философских диалогах «Отшельник. Диалог первый, или Рассуждение о Музах» (Le Solitaire Premier, ou Discours des Muses, 1552) и «Отшельник. Диалог вто- рой, или Рассуждение о Музыке» (Le Solitaire Second, ou Discours des Musique, 1552) он развивал идеи, за- ложенные в литературном манифесте Жоашена Дю Белле «Защита и прославление французского языка». В первом диалоге он излагал одну из основных док- трин «Плеяды» о природе поэтического вдохновения, о постоянном духовном совершенствовании поэта и его связи с внешним миром. Во втором диалоге автор, как один из активных участников основанной Жаном Антуаном де Баифом Академии поэзии и музыки, рассматривал поэзию и музыку с точки зрения их со-
308 ТИБАЛЬДИ ответствия древним образцам, несущим гармонию в мир и общество. Т. написал также несколько прозаических фило- софских сочинений, вошедших затем в сборник «Фи- лософские рассуждения» (Les Discours philosophiques, 1557). В этих работах автор трактовал проблемы, находящиеся в центре научных изысканий Возрож- дения. Так, в «Рассуждении о времени» (Discours du temps, 1556), построенном в форме диалога с Мори- сом Севом, речь идет о категории времени и кален- даре; во «Вселенной» (L* Univers, 1557) — о духовной и материальной сущности Вселенной; в «Мантисе» (Mantice, 1558) — об истинности астрологических предсказаний. После длительного, затянувшегося на целое деся- тилетие молчания Т. вернулся к поэзии и в 1573 издал «Поэтические сочинения» (Oeuvres poetiques), куда вошли как старые, так и новые стихи. Некоторые из этих стихов Т. посвятил графине Катрин де Рец, со- державшей литературный салон, частым посетителем которого он являлся с 1569. В воспоминаниях современников Т. предстает как могучий, крупного сложения человек, любивший вино, изысканную кухню, женщин и музыку, и в то же время — как утонченный поэт и философ. Он собрал великолепную для своего времени библиотеку, значи- тельная часть которой была утеряна во время Трид- цатилетней войны, а оставшиеся уникальные издания сейчас хранятся в муниципальной библиотеке Труа. С оч.: Mantice: discours de la verite de divination par astrologie / Ed. critique par S. Bokdam. Geneve, 1990; CEuvres completes. R, 2004-07. T. I-VII; Поэзия Плеяды. M., 1984. С. 372-99. Лит.: Baridon S. Pontus de Tyard (1521-1605). Milano, 1959; Hall К . Pontus de Tyard and his Discours philosophiques. L., 1963; Carron J.-C. Discours de Г errance amoureuse: une lecture du canzoniere de Pontus de Tyard. P., 1986; Bokdam S. Pontus de Tyard. P., 1997; Kushner Ё. Pontus de Tyard et son oeuvre poetique. P., 2001;Mere E. Pontus de Tyard, ou 1’univers d’un curieux. Chalon-sur-Sadne, 2001. 77. А. Царькова. ТИБАЛЬДИ Пеллегрино (Tibaldi Pellegrino) (1527, Пуриа ди Вальсольда — 27.4.1596, Милан), итальян- ский живописец и архитектор, один из ведущих ма- стеров маньеристического направления. Сын строи- теля Тебальдо Тибальди (1490-1563) из Пуриа ди Вальсольда в Ломбардии, который ок. 1530 переехал Болонью. Учитель Т. точно не известен: называют Инночен- цо да Имола, Джироламо да Карпи, Бартоломео да Баньякавалло. Возможно, что на художественное об- разование мастера повлияли работы Джорджо Вазари в Сан Микеле ин Боско в Болонье. Во всяком случае, автор «Жизнеописаний» был в этом убежден. Судя по первой документированной картине Т. «Обручение св. Екатерины» (ок. 1545, Пинакотека, Болонья), в начале творческого пути он находился под влиянием болон- ских последователей Рафаэля, но в грациозности реше- ния композиции заметно и знакомство с искусством Пармиджанино, который в течение четырех лет жил в Болонье после разгрома Рима войсками императора Карла V в 1527. Более определенные маньеристические черты появляются в «Поклонении пастухов» (ок. 1546, Городская пинакотека, Ченто), что, возможно, было связано с влиянием искусства Вазари. Ок. 1547 Т. переехал в Рим, где стал помощником Перино дель Вага, работавшего тогда над декорирова- нием апартаментов папы Павла III в замке св. Ангела. Перино умер в тот же год, и Т., мастерство которого проявилось с неожиданной силой, завершил росписи (1549). В них еще заметно воздействие искусства Ра- фаэля, но сказывается и усложненность форм Перино, и изучение Т. фресок Микеланджело в Сикстинской капелле в Ватикане («Архангел Михаил», замок св. Ангела, Рим). Впечатления от фресок Микеланджело проявились и в сложно разработанной композиции «Поклонение пастухов с сивиллой» (1549, Галерея Бор- гезе, Рим). В 1549 Т. был привлечен к работам по оформлению погребальных торжеств по случаю смерти Павла III. С 1550 по 1553 вместе с Марко Пино работал в Сан- та Тринита деи Монти над фресками свода капеллы Ровере, построенной Даниеле да Вольтерра (значи- тельно повреждены). В те же годы в технике фрески он выполнил батальную сцену на своде капеллы Сен Дени в Сан Луиджи деи Франчези (на месте) и деко- ративное оформление ватиканского Бельведера для папы Юлия III (на месте). Росписи, представляющие апостолов Петра и Андрея в Сант-Андреа на виа Фла- миниа (1553), написанные также по заказу Юлия III, не сохранились. В 1554 Т. вместе с др. мастерами, привлеченными кардиналом Отто Трухсессом фон Вальдбургом, рабо- тал в Лорето в сантуарии Санта Каза над оформлением капеллы Иоанна Крестителя (ныне капелла Успения). Фрески и украшения из искусственного мрамора на своде капеллы, а также алтарная картина «Крещение Христа» с портретом донатора, утрачены. Были сня- ты со стен только две росписи — «Проповедь Иоанна Крестителя» и «Усекновение главы Иоанна Крестите- ля», но они находятся в плохом состоянии (палаццо Апостолико, Лорето). Еще ок. 1550 Т. по заказу своего земляка монсиньо- ра Джованни Поджи расписал фресками фасад и лод- жию его римской виллы на Пинчо за Порта дель По- поло (разрушена, ныне территория виллы Джулия). Спустя пять лет Джованни Поджи пригласил масте- ра в Болонью для украшения своего нового палаццо (1549-60, виа Дзамбони, 31/33, ныне университет). По- видимому, первой росписью Т. в палаццо Поджи стал фриз со сценами из жизни апостола Павла (библио- тека университета, Болонья), композиции которого помещены в сложные иллюзорно-архитектурные об- рамления, напоминающие работы Перино дель Вага. Лестницу библиотеки сейчас украшает фреска «Арте- мизия» (прежде находилась над камином).
ТИБАЛЬДИ 309 Пеллегрино Тибальди. «Святое семейство». 1554-55. Галерея Каподимонте. Неаполь. Шедеврами Т. являются росписи сводов двух за- лов палаццо на сюжеты «Одиссеи» Гомера. Свод боль- шей, прямоугольной, залы (зала Академии Клементи- ны) разделен на 9 полей широкими обрамлениями со стукковым орнаментом. В угловых полях изображены мощные колоннады, открытые в небо; на их карнизах расположены четыре нагие мужские фигуры, показан- ные sotto in su — с точки зрения снизу вверх. Все они представлены в очень сложных динамичных позах и, в силу соотношения с иллюзорной архитектурой, ка- жутся гигантскими. Роспись центрального поля плафона — «Осле- пление Полифема» — навеяна живописью Микелан- джело: фигура циклопа напоминает Адама из сцены «Сотворение Адама». Остальные четыре сцены, рас- положенные крестообразно, включают изображения Эола и Полифема (на длинных концах «креста») и композиции «Посейдон и корабль Одиссея» и «Одис- сей и Цирцея» (на коротких). Квадратный плафон второй залы разделен по тому же принципу. Угловые компартименты украшены ил- люзорными портиками, увенчанными фронтонами; в центральном поле изображены четыре гения, ле- тящих в небе и рассыпающих цветы, что напоминает окулюсы Перино дель Вага в Ватикане. Четыре кре- стообразно размещенные композиции продолжают историю Одиссея. Из них наиболее известны «Левко- тея и спасение Одиссея» и «Спутники Одиссея похи- щают священных быков». Последняя сцена решена с необычным гротескным юмором. Ок. 1556-58 Т. спроектировал для своего покрови- теля капеллу Поджи в Сан Джакомо Маджоре в Боло- нье и украсил ее росписями на темы истории Иоанна Крестителя. Алтарная картина «Крещение Христа», как полагают, была начата Т., однако завершил ее Про- сперо Фонтана (1561). На стенах капеллы по сторонам алтаря Т. изобразил иллюзорную колоннаду, перед которой представил коленопреклоненных заказчика и мужчин его семьи. Стукковое оформление свода с небольшими фресками спроектировано Т. и исполне- но в основном Фонтана. Капелла Поджи стала первым архитектурным опытом мастера. В ее решении опре- деленно заметно влияние Рафаэля (капелла Киджи в Санта Мария дель Пополо в Риме). В 1558 Т. получил заказ от муниципалитета Анко- ны на реставрацию и украшение Лоджии деи Меркан- ти. К 1561 художник закончил роспись ее свода, пред- ставляющую аллегорическую фигуру Правосудия, окруженную восемью Добродетелями (отреставри- рованы). В Анконе художник исполнил также алтарь «Крещение Христа со святыми» для Сант Агостино (Пинакотека комунале, Анкона; фрагменты пределлы в Урбино, палаццо Ду кале — «Встреча Марии и Елиза- веты», и в Милане, Пинакотека Брера — «Усекновение главы Иоанна Крестителя»). Сохранилось и убранство парадного зала палаццо Ферретти, потолок которого украшен стюком, а на фресковом фризе представлены олимпийские боги и сцены из римской истории. По-видимому, при содействии семьи Ферретти в 1561 мастер познакомился со знаменитым деятелем Контрреформации кардиналом Карлом Борромеем. С этого времени он мало занимался живописью, по- свящая себя в основном архитектуре. Прежде всего Т. был привлечен к перестройке укреплений Анконы и Равенны (1561-63), после чего в нач. 1564 вместе со своим новым покровителем отправился в Рим. Судя по характеру его последующих работ, мастер должен был изучать достижения современной архитектуры, в особенности Микеланджело. Кардинал имел гран- диозные планы строительных работ в своем диоцезе в Милане и не ошибся в выборе. Первой построй- кой, исполненной по заказу кардинала, стала Колле- гия Борромея в Павии (проект 1564, завершен в 1592). Наиболее удачным в ней признается оформление вну- треннего двора, двухъярусная аркада которого напо- минает о миланской архитектуре: палаццо Стампа ди Сончино (1534, Кристофоро Ломбардо) и палаццо Ма- рино (1558, Галеаццо Алесси). Мощная акцентировка углов, большие сдвоенные арки по сторонам фасада, увенчанные общим фронтоном, подчеркнуто пласти- ческое решение чередующихся треугольных и полу- круглых завершений оконных обрамлений, создают впечатление незыблемости и величия. Деятельность '!', в Милане началась в 1565, когда сам кардинал приехал в город. Здесь первой работой архи- тектора стал двор Каноники, ритмическое решение и богатая рустовка которого напоминают двор Кавале- рицца, спроектированный Джулио Романо (1540-е гг., палаццо Дукале, Мантуя). В верхней лоджии двора
310 ТИБАЛЬДИ \ Т. повторил мотив больших парных арок под одним \ фронтоном. Некоторые архитектурные детали Кано- ы ники воспроизведены в портале Архиепископского у палаццо на пьяцца Фонтана, и в октогональном зда- Д нии его конюшни (т. н. Ротонда дель Пеллегрини), у] В 1567 по настоянию Борромея Т. был назначен У официальным архитектором Миланского собора. По I проектам Т. в соборе была проведена реконструкция / крипты, хора и главного алтаря. Сень, возведенную над купелью, также по его проекту, живописец Джо- ванни даль Орте украсил изображением Бога Отца и Св. Духа. Полы левого нефа собора отделаны по рисунку Т. розетками из красного, белого и черного мрамора. В том же левом нефе находится спроекти- рованный им алтарь Сан Джузеппе. Сохранились и рисунки проекта фасада собора (Кастелло Сфорцеско, Милан). В 1567 иезуиты по настоянию Борромея приняли проекты Т. для их новой церкви Сан Феделе в Милане. Простота монументального стиля, подчеркнутость его классических истоков, явно вдохновленные Микелан- джело (Санта Мария дельи Анджели в Риме), сделали Сан Феделе прототипом контрреформационных хра- мов последующего времени. Гл. фасад церкви, испол- ненный в розовом мраморе, был закончен лишь в 19 в. и украшен сообразно замыслу Т. предназначенными для него и сохраненными статуями и рельефами. После чумы 1576 Сенат Милана вновь по настоя- нию Борромея принял проект Т. для вотивной церкви Сан Себастьяно (1577-1617). Проект круглого в плане храма предполагал очень простое решение: внутри по периметру размещались маленькая апсида и неглу- бокие капеллы под арками; снаружи — слепые арки, разделенные сдвоенными дорическими пилястрами в нижнем ярусе здания и соответствующие им неглу- бокие, увенчанные фронтонами ниши, разделенные пилястрами ионического ордера, в верхнем (скры- вающем две трети высоты кассетированного купола), завершенном плоским куполом с фонарем (чертежи в Архиве церкви Сан Себастьяно). Внешний облик Сан Себастьяно в процессе строительства был, однако, значительно изменен. В 1577 Т. разрабатывал проект Сан Гауденцио в Но- варе (начат в 1579). Эта церковь, в которой видят воз- действие грандиозных форм собора Св. Петра в Риме и церкви Реденторе в Венеции (Палладио, 1576-77), великолепно характеризует зрелый стиль Т., простой по организации и богатый по формам. В 1570-х — нач. 1580-х гг. Т. был чрезвычайно вос- требованным архитектором не только в Милане. •Ч К его проектам относят интерьер Санта Кристина I в Лоди (1565) и в Сантуарио Мадонны в Караваджо Гг\ (1575)» церковь Санти Гервасио э Протасио в Пара- •J/ бьяджо (1570, завершена в 1610), Сантуарио в Ро (1581) 1/ и Санта Мария деи Мираколи в Саронно (1583-84). Два последних храма своим величием напоминают ^7 Сан Гауденцио. У В Милане Т. проектировал также октогональную капеллу Лазарета (1576) и ряд гражданских построек: палаццо Эрба-Одескальки, палаццо Спинола, палац- цо Просперо Висконти (последний, согласно Джан Паоло Ломаццо, воплощен Джулиано Меда), и, воз- можно, портал делла Гуастелла (института для бедных благородных девиц). К числу самых знаменитых по- строек Т. светского характера относится вилла д’Эсте в Черноббьо на озере Комо (1568), построенная по за- казу кардинала Толомео Галли. Живописных работ в Милане Т. почти не создал: известны только 12 картонов для витражей (1580, Пи- накотека Амброзиана, Милан), стиль которых по- казывает влияние живописи Микеланджело, а так- же маньеристического искусства Эмилии-Романьи. Впрочем, за время жизни в Милане Т. несколько раз побывал в Болонье, где в основном и находятся его станковые произведения этого времени («Лукреция», кон. 1560-х гг., Пинакотека) и фрески: «Аллегория заб- вения» для палаццо Комунале (1569, Городской му- зей), «Ослепление Полифема» (1580, палаццо Сангви- нетти Вицани), «Христос среди книжников» и фигуры Сивилл из Сан-Микеле ин Боско (1565, Пинакотека). Они свидетельствуют об усилении черт, предвещаю- щих академический стиль. В 1584, после смерти Борромея, Т. потерял свои за- казы, переданные другим архитекторам, и в 1586, при- няв приглашение короля Филиппа II, уехал в Испанию, чтобы сменить Федериго Цуккари в Эскориале. Пер- вой работой мастера в Испании стало завершение ре- табло главного алтаря капеллы Эскориала: Т. написал центральную панель «Мученичество св. Лаврентия» и две из семи окружающих ее панелей — «Рождество» и «Поклонение волхвов» (все на месте). Произведения Т. чрезвычайно понравились королю и следующим его заказом стали росписи Двора Евангелистов (Patio de los Evangelistas) — сцены жизни Богоматери, Стра- сти и Страшный суд (1588). При создании этих круп- ных фресок (всего 46) было уничтожено большин- ство находившихся здесь работ Федериго Цуккари. Помощниками Т. стали художники, уже работавшие до него во дворце, в особенности Луис де Карабайял (1534-1607) и Диего де Ромуло Чинчинато. Гл. произведение Т. в Эскориале — роспись свода библиотеки «Свободные искусства и науки» (начата в 1591), аллегорическая система которой была разрабо- тана Хосе де Сигуэнца. Семь свободных искусств пред- ставлены в виде женских фигур в центральной части свода. С каждой из них соотнесены образы ученых, поэтов, философов, как древних, так и современных (например, образу Грамматики сопутствует портрет испанского гуманиста 16 в. Элио Антонио де Небри- хи), размещенные на распалубках и фризах. В люнетах торцовых стен представлены Философия (в сопрово- ждении Платона, Аристотеля, Сократа и Сенеки) и Теология (ей сопутствуют Отцы Церкви — Амвросий, Августин, Иероним и Григорий). Композиции поме- щены в иллюзорные архитектурные обрамления и фланкированы обнаженными мужскими фигурами в духе Микеланджело. Как и в росписях Двора Еванге- листов, во фресках библиотеки Т. демонстрирует ве-
ТИМОНЕДА 311 ликолепное композиционное чутье, но созданные им образы с их подчеркнутой объемностью статичны, а условный колорит, несмотря на эффектность, произ- водит тяжелое впечатление резкими сочетаниями зе- леных, красных, розовых и синих тонов. В нач. 1596 Т. вернулся в Милан, откликнувшись на приглашение нового архиепископа Федериго Бор- ромея, кузена Карла Борромея. Осуществить планы нового заказчика Т. не успел. Живописные произведения Т. оказали значитель- ное влияние на формирование искусства болонских мастеров: Просперо Фонтана, Орацио Саммакини, Бартоломео Пассаротти, Томмазо Лаурети, и, что осо- бенно важно, братьев Карраччи, сделавшись тем са- мым одной из основ академического искусства. Архитектурное наследие Т. было востребовано прежде всего в Милане мастерами раннего барокко, в особенности Франческо Мария Рикини. Источники: Вазари Дж. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. М., 2001. Т. V. Липг.: В a t о n i С. Il coliegio Borromeo. Pavia, 1937; В г i g a n t i G. Il manierismo e Pellegrino Tibaldi. R., 1945; Tafuri M. L* architettura del manierismo nel cinquecento europeo. R., 1966; Balt ay C. Pellegrino Tibaldi in Bologna and the marches. N. Y., 1984; A n t о n i n i D. San Sebastiano: un architettura di Pellegrino Tibaldi nella Milano borromaica 11 Annali di architettura. 1999. № 10/11; Kiefer M. «Michelangelo riformato». Pellegrino Tibaldi in Bologna. Hildesheim, 2000; Morton S. Hausen. The art of hubris. Pellegrino Tibaldi in the papal states. Baltimore. 2002; Bonavita A. Un inedito di Pellegrino Tibaldi: la chiesa di Sant’Agata Martesana 11 Annali di architettura. 2003. № 15. T. В. Сонина. ТИДЕМАН Педер (Tidemand Peder), Пётр Ти- ма н и й (Petrus Tymanus) (ок. 1500 — ок. 1571), датский духовный писатель. В 1529 упоминается в матрикулах Виттенбергского университета как датский студент из Роскиллеской епархии. К тому времени, вероятно, стал уже приверженцем лютеранского вероучения. После победы Реформации в Дании (1537) был приход- ским священником в окрестностях Копенгагена, где прошла большая часть его жизни. На литературное поприще вступил в кон. 1530-х гг. — издал на датском языке некоторые сочинения немецких евангелических писателей (Мартина Лютера, Филиппа Меланхтона, И. Шпангенборга, К. Хубериния и др.) и молитвенник, в 1539-41 выпустил в свет собственный перевод не- которых книг Ветхого Завета. Принимал деятельное участие в подготовке издания первого полного дат- ского текста Священного Писания — «Библии короля Кристиана III» (1550). С о ч.: Domernes bog aff det gamle testament. Kobenhavn, 1939; Jesus Syrach. Magdeborch, 1541; Salomonis Wiphed till Tiraner. Magdeborg, 1541; En deylig Bone Bog. Kobenhavn, 1563. Лит.: G i e г о w K. Den evangeliska Bone- literatteraturen i Danmark 1526-75. Lund, 1948; Mо 1 d e B. Kallorna till Christiern Ills bibel 1550. Lund, 1949; Kornerup B. Peder Tidemand 11 Dansk biografisk leksikon. Kobenhavn, 1983. Bd. 14. В. А. Антонов. ТИМОНЕДА Хуан (Timoneda Juan) (Валенсия, 1518-83), испанский писатель, книгоиздатель и книго- торговец. Об обстоятельствах жизни Т. известно не- много: он был кожевником, в частности, делал книж- ные переплеты, что, видимо, и привело его к занятию книгоиздательством; временами актерствовал в по- становках как собственных пьес, так и пьес своих со- братьев по перу. Сфера издательских интересов Т. была связана с публикацией «свободных листков» (pliego suelto — книжица из 4-8 листов, сложенных пополам, ис- пользуемая для дешевой и быстрой печати романсов, сказок, историй и т. д.), театральных произведений и поэтических антологий любовных песен и романсов (кансьонеро и романсеро). Из «песенников» наиболее известны: «Вечер любви» (Sarao de Amor, 1561), «Про- казы любви» (Enredo de amor, 1573)» «Кушанье любви» (Guisadillo de amor, 1573); среди собраний романсов (как народных, так и литературных, включая соб- ственные романсы Т.) прославилась «Роза романсов» (Rosa de romances, Валенсия, 1573)» тематически поде- ленная на четыре сборника — романсы, посвященные истории Испании, римской истории, троянской исто- рии и любовные романсы. Значительную часть сочинений Т. составляют драматические произведения на религиозные и свет- ские сюжеты. Ряд пьес написан в жанре «ауто сакра- менталь», «пьес о причастии» [Т. издал три сборника «Триптихов» (Ternarios) — «Ауто о Рождестве», «За- блудшая овца», «Ауто о Вере» и др.; 2 ауто создано на каталанском языке]. Т. был автором комедий и интермедий на бытовые сюжеты (любовь, брак, се- мейные отношения), собранные в книге «С берегов Турин» (La Turiana, Валенсия, 1565) и созданные как под влиянием итальянской учено-гуманистической комедии, так и рождающейся испанской бытовой ко- медии Бартоломе де Торреса Наарро и Лопе де Руэды (Т. был издателем пьес Руэды, которого ценил очень высоко). Свои занятия театром Т. начинал традици- онным для ренессансного писателя способом: с пе- реложения и издания комедий Плавта («Менехмы», «Амфитрион»). И хотя художественная ценность его пьес не очень велика, новации Т. — фигура проста- ка, смешение комического и трагического, перемена места, — сыграли определенную роль в становлении испанской комедии. Более значительно наследие Т.-прозаика. У него вышло три сборника новелл, фацеций и сентенций: «Добрый совет, или Сумка с рассказами» (Buen Aviso, у Portacuentos, 1564) — собрание 175 занятных жи- тейских историй; «Небылицы» (El Patranuelo, 1567) — краткий пересказ фабул новелл, извлеченных из Джо-
312 ТИНДЕЛ v ванни Боккаччо, Маттео Банделло, «Римских деяний», А Лудовико Ариосто и др., а также «Десерт, или Досуг путника» (Sobremesa, о Alivio de caminante, 1569), Лу включающий 165 историй, паремий (пословиц и по- \\ говорок) и фацеций, взятых из Боккаччо, Джанфран- ЧМ ческо Поджо Браччолини, Антонио де Гевары и др. Т. Су разрабатывал два типа новелл — романическую но- I веллу, в основе которой лежат сюжеты рыцарского и е/ любовно-авантюрного романа и повести, уже прошед- шие новеллистическую адаптацию; и новеллу-анекдот, выходящую из анекдота, афоризма, сентенции. Обра- щался Т. и к традиционно (со времен Средневековья) близким новелле жанрам: новеллистической сказке, легенде, чудесной истории, сокращая их до краткой остроумной истории. Популярность книг Т. во мно- гом объясняется их чисто художественными целями (усладить и развлечь) и отсутствием характерной для Средневековья морально-дидактической направлен- ности. Некоторые литературные эксперименты Т. предваряют новеллистические поиски Сааведра Ми- геля де Сервантеса. И в драме, и в прозе Т. не создавал собственных сюжетов, он в основном перерабатывал античные, итальянские либо испанские средневековые сюжеты. Вместе с тем его роль просветителя, проводника ита- льянской культуры и популяризатора новых веяний и течений, а также собирателя древней и современной фольклорной поэзии в испанской культуре Ренессан- са очень значительна и ценна. С о ч.: Obras completas I Est. de D. M. Menendez Pelayo. Valencia, 1911; Flor de Enamorados. Valencia, 1981; El patranuelo I Ed. J. Romera Castillo. Madrid, 1986; Cancionero llamado Sarao de amor. Barcelona, 1993. Лит.: Childers J. W. Motif-Index of the Cuentos of Juan Timoneda. Blomington, 1946; Granja E de la. Cuentos arabes en «Е1 sobremesa» de Timoneda. Madrid, 1969; Castillo J. R. En torno а «Е1 Patranuelo». Madrid, 1983; Romera Castillo J. Del hilo al ovillo textual: a proposito de la Patrana veinte de Timoneda. Pamplona, 1987; P о g 1 J. De poesia comarcano: Joan Timoneda, Bestsellerautor im Spanien des 16. Jahrhunderts. Bonn, 1996. И. В. Ершова. ТИНДЕЛ Уильям (Tyndale, Tyndell William) (ok. 1494, вероятно, Нибл и, Глостершир — 6.10.1536, Вилворде, Брабант), протестантский богослов, пере- водчик Библии на английский язык. Род. в семье небо- гатого дворянина из Глостершира. Как младшего сына его предназначали для духовной карьеры. Учился в школе при колледже Модлин (Св. Марии Магдалины) в Оксфорде, затем стал студентом университета. В 1512 получил степень бакалавра искусств и был рукополо- жен в субдиаконы, в 1515 стал магистром и священ- ником. Изучая богословие, Т. был шокирован тем, что его университетский курс не включал работу с текстом Св. Писания. Чтобы отчасти исправить ситуацию, Т. организовал небольшую группу студентов и препо- давателей, изучавших и толковавших текст Библии. Т. Портрет Уильяма Тин дела. Гравюра. 17 в. помогали его лингвистические способности: помимо древних (греческого, латинского и древнееврейского) он владел также французским, немецким, испанским и итальянским языками. В нач. 1520-х гг. Т. перебрался в Кембридж, где, возможно, учился у Эразма Роттердамского, а так- же познакомился с группой молодых протестантов, в том числе, с Томасом Бил ни и Джоном Фритом. Вернувшись в родное графство, стал учителем детей сэра Джона Уолша из Литтл Содбери и одновременно начал работу над делом всей своей жизни — перево- дом Нового Завета на английский язык. Т. использо- вал опубликованный в 1519 Эразмом греческий текст Нового Завета. Его старания привлекли внимание церковных властей, усматривавших в несанкциони- рованных переводах священных текстов близость к ереси Джон Уиклифа и лоллардов. В 1522 Т. вызвали для разбирательства в суд епископа Вустерского. Об- винение в ереси не было доказано. Чтобы получить разрешение на перевод Библии, Т. в 1523 отправился в Лондон. Он рассчитывал на покровительство епи- скопа Лондонского Катберта Танстелла — гуманиста и друга Эразма. Однако Танстелл скептически отнесся как к лингвистическим способностям Т., так и к идее публикации английского перевода Библии, и отказал- ся стать патроном переводчика. Т., впрочем, остался в Лондоне, получив финансовую поддержку богато- го лондонского купца-суконщика Хемфри Монмута.
ТИНКТОРИС 313 Живя в его доме, Т. продолжал работу над переводом, хотя это угрожало ему обвинением в ереси. В 1524 он уехал в Гамбург, где ему оказали поддерж- ку лютеране (см. лютеранство). В 1525 Т. закончил перевод Нового Завета с помощью др. эмигранта — монаха-францисканца Уильяма Роя. Перевод должен был выйти в свет в типографии Петера Кентеля в Кёльне в том же году, однако этому воспрепятствова- ли начавшиеся гонения местных властей на лютеран. Первое издание Нового Завета в переводе Т. появи- лось в 1526 в Вормсе — вольном имперском городе, где лютеране имели равные с католиками права — в типо- графии Петера Шеффера. Издание Нового Завета 1526 оказало огромное влияние на все последующие пере- воды Библии на английский язык, а также расширило состав англоязычной богословской лексики. Перевод Т. сразу получил огромную популярность. Его контра- бандой ввозили на территорию Англии и Шотландии в таких количествах, что вскоре понадобился допол- нительный тираж, отпечатанный в Антверпене. В октябре 1526 Танстелл объявил перевод и введе- ние Т. еретическими, а самого Т. приговорил к смерти. Книги Т. жгли в Лондоне на кострах, а кардинал Томас Уолси требовал у императора Карла V ареста Т. Одна- ко Т. удалось уехать в Гамбург, где он провел несколько лет, занимаясь переводами и религиозной полемикой. Он работал над исправленной версией перевода Но- вого Завета (издана в 1534 в Антверпене), и Ветхого Завета, оставшегося незаконченным (в печати появи- лось только Пятикнижие в 1530). Издал он также и пе- ревод трактата своего учителя Эразма «Наставление христианскому воину» (1535). Т. написал ряд богословских и полемических со- чинений. В их числе — памфлет «Дела прелатов» (The Practyce of Prelates, 1530), в котором он выступил про- тив развода Генриха VIII с Екатериной Арагонской. Т. считал, что развод короля не может быть оправдан Писанием и вовлекает монарха в бесконечную тяжбу в римской курии. Сочинение Т. вызвало гнев Генри- ха VIII, потребовавшего от императора выдачи автора английским властям. В 1535 Т. был арестован в Ант- верпене и отправлен в замок Вилворде близ Брюсселя. Там его судили, признали еретиком-лютеранином и приговорили к смертной казни. Даже заступничество первого министра Генриха VIII — Томаса Кромвеля не спасло Т. — его сожгли у стен замка Вилворде. По приказу местных магистратов к Т. была проявлена ми- лость: палач задушил его прежде, чем поджечь костер. Последними словами Т. были: «Господи! Открой глаза короля Англии!». Соч.: The New Testament (translation). Worms, 1526; Antwerp, 1534; L., 2000; The parable of the wicked mammon. Antwerp, 1528; The obedience of a Christian man. Antwerp, 1528; The five books of Moses (translation). Antwerp, 1530; The Practyce of Prelates. Antwerp, 1530; The Prophete Jonas (translation). Antwerp, 1531. Лит.: Daniell D. Tyndales Old Testament. L., 1992; Idem. William Tyndale: A Biography. L., 1994. А. Ю. Серегина. ТИНКТОРИС Иоганн (Tinctoris Johannes) (ок. 1435, Нивелль, Брабант — 12.10.1511, там же), франко- фламандский музыкант, композитор, теоретик музы- ки. Изучал право и богословие в Лёвене (Лувене) и Ор- леане. Был каноником в Нивелле. Вероятно, он пел в хоре в Орлеане и руководил хором мальчиков в Шар- тре. Какое-то время жил в Шартре и Брюгге (до 1476). В 1460 четыре месяца служил в соборе Камбрэ, где, возможно, познакомился с Гийомом Дюфаи. В 1473- 75, 1481-83 и 1487 Т. находился при неаполитанском дворе на службе Фердинанда I Арагонского. Во время пребывания в Неаполе поддерживал отношения с др. крупнейшим музыкальным теоретиком эпохи Фран- кино Гаффурио. В 1476-81 и 1483-87 состоял на службе в соборе св. Ламберта в Льеже. Посещал бургундский и французский дворы, где набирал певцов для Неапо- ля. Т. отличался широтой творческих занятий: несмо- тря на духовный сан, он был поэтом, занимался мате- матикой и выступал как адвокат. О нем упоминают даже как о живописце. Главной сферой его интересов была теория музыки, которой он посвятил двенадцать трактатов. В своих взглядах он опирался на сочинения античных и ран- несредневековых авторов (прежде всего, на Боэция и Исидора Севильского). Но при этом он детально опи- сывал приемы и музыкальную технику композиторов своего времени, особое внимание уделяя нидерланд- ской школе, в особенности творческому наследию Гий- ома Дюфаи, Иоганнеса Окегема, Антуана Бюнуа. Ана- лиз и оценочные суждения Т. опирались на практику. Он полагал, что формирование нидерландской школы полифонии стало началом новой эпохи в истории раз- вития музыки. Именно Т. составил первый словарь «Определитель музыкальных терминов» (Terminorum musicae diffinitorium; известен также под названием Diffinitorium musicae, ок. 1472), ему принадлежат и др. сочинения, в частности, трактат, посвященный кон- трапункту «Книга об искусстве контрапункта» (Liber de arte contrapuncti, 1477). В последней книге он обра- тился к изучению творчества Джона Данстейбла. Не- малое значение имел также его труд «Об изобретении и пользе музыки» (De inventione et usu musicae, 1484). Сочинения T. способствовали делу музыкального просвещения и оказывали влияние на современных ему композиторов и музыкальных теоретиков до кон- ца эпохи Возрождения. Как композитор Т. работал по преимуществу в сфере культовой музыки. Его музыкальное наследие свидетельствует о том, что он продолжал традиции нидерландской школы полифонии, используя при этом необычную тесситуру. Т. оставил мессы, 4 моте- та и 9 светских сочинений. Наибольшую известность приобрели 4 мессы, в их числе «Воин» (L’homme arme) и «Без названия» (Sine nomine). Т. оказал значитель- ное влияние на культурную жизнь неаполитанского двора, основал в Неаполе свою школу музыки. Соч.: Terminorum / Ed. de Trevise. N. Y., 1966; Terminorum // Documenta Musicologica. Kassel, 1973. Vol. 37; Tractatus de musica, juxta Bruxellensem codicem.
314 ТИНОДИ Р., s. a; Liber de arte contrapuncti I Tr. O. Strunck П Source Readings in Music History. N. Y, 1950. Лит.: Reese G. Music in the Renaissance. N. Y, 1954; Wangermee R. La musique flamande. Bruxelles, 1965; Gerritzen G. Untersuchungen zur Kontrapunktlehre des Johannes Tinctoris. Koln, 1974; Balmer L. Tonsystem und Kirchentone bei Johannes Tinctoris. Hildesheim, 1978; Schroeder E. Mensura According to Tinctoris in the Context of Musical Writings of the 15th and Early 16th Century. Stanford, 1985. И. Я. Эльфонд. ТИНОДИ Лантош Шебештьен (Tinodi Lantos Sebestyen) (ок. 1510, Тинод — 30.1.1556, Шарвар), вен- герский бард, автор и исполнитель исторических песен. Лантош («Лютнист») — его прозвище. Про- исходил из зажиточной крестьянской семьи, смог получить неплохое образование, очевидно, в школе печского капитула. Был знаком с произведениями Вергилия и др. античных авторов, а также с совре- менной литературой, в частности, с «Хроникой вен- гров» Яноша Туроци. Начинал свою жизнь, подобно многим современникам, сражаясь с турками, к сочи- нительству обратился, как предполагают исследовате- ли, получив тяжелое ранение, в результате которого стал непригоден к военной службе. Почти всю жизнь провел, странствуя, находя пристанище при дворах венгерских аристократов, покровительства которых усиленно добивался (Балинт Терек, Имре Иштванфи, Тамаш Надашди и др.). Основная тема его эпическо- го творчества — героическая борьба венгров против турок. Т. адресовал его, в первую очередь, воинам по- граничья, героям этой борьбы. Интересовался собы- тиями политической жизни страны (гос. собраниями, злоупотреблениями властей и т. д.) и реагировал на них сочинением стихотворных памфлетов. Поскольку чтение еще не получило в Венгрии той поры всеобще- го распространения, для большей доступности соз- давал исторические произведения в стихах. Однако в отличие от многих безымянных предшественников стремился сохранить свои истории, а часть из них и опубликовать. Один из сборников исторических пе- сен, собранных под общим названием «Хроника», Т. посвятил королю Фердинанду I Габсбургу, на кото- рого, как и многие современники, возлагал надежды по освобождению Венгрии от османов. От короля он получил дворянский титул при поддержке покровите- лей канцлера и эстергомского архиепископа Миклоша Олаха и судьи королевской курии Тамаша Надашди. Был непосредственным участником многих воспетых им в песнях событий или описывал их по горячим следам. Его стихи, не обладая большими поэтически- ми достоинствами, будучи архаичными и тяжеловес- ными по форме, в то же время имеют большую цен- ность, так как являются достоверным историческим источником. Исторические песни Т. использовались в сочине- ниях венгерских историков 2-й пол. 16 — нач. 17 в. Ве- лико значение Т. для истории венгерской литературы: в эпоху господства, в первую очередь, исторической, латыни, венгерский язык поэтического творчества Т. делает его одним из первых представителей венге- роязычной литературы. Т. оставил след и в истории венгерской музыки. Изданные сборники стихов он со- провождал нотами своих песен. Основные произведения Т.: «Язон и Медея» (1537- 1538), «О потере Буды и пленении Балинта Терека» (1541), «О битве на салкайском поле» (1544)» «Битва султана Сулеймана с Казул пашой» (1546), «О большом пьянстве» (1548), «Царь Давид» (1549), «Поединок ка- питана Дёрдя» (1550), «Осада Сегеда» (1552), «О гибели Иштвана Лошонци на границе у Темешвара» (1552), «Песня о храбрости Яноша Эньеди Терека» (1553), «Песня об эгерском сражении» (1553)» и обобщение эгерской истории, сделанное из этого» (1553)» «Транс- ильванская история» (1553)» «Прекрасная хроника о сыне короля Яноша» (вероятно, 1554) и др. С о ч.: Tinodi Sebestyen osszes muvei I Kiad. Szilagy A. (Regi Magyar Koltok Tara. III). Budapest, 1881; Tinodi Sebestyen valogatott histdrias enekei / Sajto ala rendezte Perenyi A. Budapest, 1899; Tinodi Lantos Sebestyen valogatott munkai I Sajto ala rendezte B6ta L. Budapest, »956. Лит.: Dezsi L. Tinodi Sebestyen. S. 1, 1912; Horvath J. A reformacid jegyeben. Budapest, 1953; Klaniczay T. Reneszansz es barokk. Budapest, 1961; S z a k a 1 у F. Lantos es kronikas. Tinodi 11 Historia. 1981. 2. sz.; Szabolcsi B. Tinodi zeneje. Budapest, 1929; To 1 d у F. Magyar koltok elete. Budapest, 1870. T. П. Гусарова. ТИНТОРЕТТО (Tintoretto), собственно, Яко- по Робусти (Giacomo Robusti) (1519» Венеция — 31.5.1594, там же), итальянский художник эпохи Воз- рождения, представитель венецианской школы, автор портретов, многочисленных картин на религиозные и мифологические темы. Прославился как мастер мону- ментальных живописных циклов, созданных по зака- зам церковных общин, религиозно-филантропических братств (т. н. скуол), частных лиц и правительства Венецианской республики. В отличие от Тициана и Паоло Веронезе пользовался покровительством демо- кратических кругов венецианского общества. В кон. жизни сблизился с патрицианскими заказчиками, по- сле смерти Тициана стал официальным художником Венецианской республики, получал заказы от импера- торского двора в Праге (1577-78) и королевского дво- ра Испании (1583 и 1587). Большую часть жизни про- вел в Венеции, только однажды выезжал в Мантую по приглашению герцогского дома Гонзага (1578-80). Отец Т., Д ж о в а н н и Баттиста Робусти, был красильщиком тканей, представителем состоя- тельного среднего сословия Венеции. Свое прозвище, означающее «маленький красильщик», Т. получил по профессии отца. О годах ученичества и раннем перио- де артистической карьеры Т. известно немного. В ис- точниках 17 в. (Ридольфи, 1642; Боскини, 1660) упоми- нается недолгое пребывание Т. в мастерской Тициана, которую он покинул из-за конфликта с мастером.
ТИНТОРЕТТО 315 В числе его возможных учителей называю! имена Бо- нифацио де Питати, Париса Бордоне и Андреа Скья- вони, с котором он сотрудничал, выполняя живопис- ные вставки для свадебных сундуков-кассоне. Как самостоятельный мастер Т. начал работать после 1539. Характерные для живописи кассоне особенности — быстрота исполнения, отсутствие детализации, ленка формы легким мазком и цветом — сохранятся в зрелой манере мастера. В 1540-е гг. Т. создавал большие рели- гиозные полотна вытянутого, горизонтального фор- мата (т. н. laterali), предназначенные для украшения церковных стен и частных капелл («Поклонение па- стухов», ок. 1544-45, Кастельвеккьо, Верона; «Христос и грешница», 1546-47, Картинная галерея, Дрезден; «Омовение ног», 1547-48,11радо). В ранних произведе- ниях Т. заметно влияние Тициана, особенно в теплом, золотистом колорите с использованием сдержанных холодных тонов («Сусанна и старцы», 1550-55, Лувр; «Венера, Вулкан и Марс», 1550-55, Старая Пинакотека, Мюнхен), а также рисунка Микеланджело, произведе- ния которого были известны Т. по копиям и гравюрам. Он воспринял экспрессивную выразительность дина- мичного движения, характерную для эмилианского маньеризма, особенно для Пармиджанино. Гл. заказ- чиками Т. были религиозно-филантропические брат- ства Венеции. Гак, для Скуолы дель А рте Пескивендо- ли (торговцев рыбой) он написал «Введение во храм» (1540-43, церковь Санта Мария Кармело, Венеция), а для Скуолы деи Сакроменто, с которой у художни- ка сложились долгие и плодотворные отношения, — Якопо Тинторетто. Автопортрет. 1580. Лувр. Париж. шесть вариантов «Тайной вечери», первый из которых относится к 1547 (церковь Марцуолы), а последний — / к 1570 (церковь Сан Поло). С? 1548 Т. сотрудничал со Lj Скуолой Гранде ди Сан Марко, тем более, что в 1553 он v женился на Фаустине, дочери одного из влиятельных членов этого братства. Его первый заказ от Скуолы /V Гранде ди Сан Марко — «Чудо св. Марка» (1547-48, Гал. \] Академии, Венеция), не понравился членам братства I и со скандалом был возвращен художнику. Вместе с ' тем, именно эта картина ознаменовала творческую зрелость Т. и принесла ему известность. В отличие от более гармоничной манеры Тициана и Веронезе Г. на- делял религиозную живопись драматическим напря- жением, экспрессивной выразительностью смелых ракурсов и поз, передающих эмоциональное волнение и потрясение перед мистическим чудом божествен- ного вмешательства в земные дела. Большую роль в его работах начинают играть эффекты мерцающего света, то вспыхивающего, то затухающего в глубоких тенях. Особенно это заметно в двух др. картинах для Скуолы Гранде ди Сан Марко: «Нахождение тела св. Марка» (Гал. Брера, Милан) и «Перенесение тела св. Марка» (Гал. Академии, Венеция), написанных в 1562. Помимо эффектов освещения Т. использовал смелые перспективные и ракурсные сокращения, подчерки- вая стремительно убегающее в глубину пространство. Сценографический эффект пространственных компо- зиций Г. был связан с методом его работы. Художник использовал «сценические» ящики с открытой перед- ней стенкой, помещая в них глиняные или восковые фигурки в нужных ему ракурсах и при определенном освещении. Подобный метод был характерен для мно- гих мастеров 16 в., включая Микеланджело. Славу Т. принесло его сотрудничество со Скуолой Гранде ди Сан Рокко, членом которой он стал 11.3.1565. Г. создал уникальный живописный ансамбль, укра- сивший три гл. зала дворца для собраний братства: г. и. зал Альберго (1565-67), Верхний (1575—81) и Нижний (1581-87) залы. Программа живописного ансамбля отражала основное содержание деятель- ное ги филантропического братства и вдохновлялась религиозными идея тип времени. Сюжеты Ветхого и Нового Заветов, прочитываясь в сложной теологиче- ской взаимосвязи, призывали к милосердию, помощи страждущим, противостоянию греховным искуше- ниям, приобщению к божественному откровению и преодолению смерти как возможного чуда предопре- деления. Стены небольшого зала Альберго украшают полотна Страстного цикла, включающие драматиче- ские композиции «Се человек», «Христос перед Пила- том» и «Несение креста» на входной стене, напротив которой Г. написал грандиозное «Распятие Христа» I (5,36 х 12,24 м)• И° силе эмоционального воздействия и / монументальному размаху композиции сцена послед- I ней драмы земного пути Христа не имеет себе равных ' в венецианском искусстве Возрождения. В ней реал и- / стическая достоверность деталей, нарочитая буднич- V ность в поведении палачей и любопытствующих, не ведающих, что творят, противопоставлены величию
316 ТИНТОРЕТТО Якопо Тинторетто. «Нахождение тела св. Марка». Ок. 1562. Галерея Брера. Милан. жертвы Христа, вознесенного вверх на кресте и как бы парящего в сиянии Фаворского света. Образ Хри- ста, вызывающий одновременно преклонение и глу- бокое сострадание, стал центральным в понимании всего ансамбля Скуолы Гранде ди Сан Рокко. Плафон и стены Верхнего зала украшают большие полотна на сюжеты Ветхого и Нового заветов. Сцены чудес Мои- сея («Источение воды», «Чудо с манной» и «Медный змий»), помещенные на плафоне, соотносятся с хри- стологическим циклом на стенах («Поклонение па- стухов», «Крещение», «Вознесение Христа»), раскры- вающим мистическое содержание чуда явления в мир Спасителя. Живопись Т., пронизанная всеохватным движением и всполохами фосфоресцирующего све- та, обладает мощной силой эмоционального воздей- ствия. Легкие, быстрые мазки, эскизная незакончен- ность в фигурах второго плана, резкие перепады света и тени придают ей необычную для того времени под- вижность, что вызывало нарекание у современников, обвинявших художника в небрежности и незакончен- ности. Нарастание конфликтной напряженности в ре- лигиозных спорах кон. 16 в. внесло весьма ощутимые коррективы в содержание поздней живописи Т. Со- стояние трагического одиночества и поиски опоры в молитвенном созерцании Бога, чье присутствие уга- дывается в пронизанном светом мире природы, отра- жают композиции Нижнего зала, особенно «Бегство в Египет», «Мария Магдалина» и «Мария Египетская». Одновременно с работой в Скуоле Гранде ди Сан Рокко Т. создал многочисленные живописные циклы для венецианских церквей, среди которых особое ме- сто занимают ансамбли церкви Мадонна дель Орто (1552-77) и церкви Сап Рокко (1549-86). С церковью Мадонна дель Орто Т. сотрудничал с нач. 1550-х гг. и до середины 1570-х гг. Здесь же он был похоронен в семейной капелле. К сожалению, живописный ан- самбль гл. капеллы церкви полностью не сохранился. К лучшим произведениям зрелого Г., созданным им для церкви Мадонна дель Орто, относятся три пан- но для украшения створок органа: «Введение Марии во храм» (1553-53)» «Мучение св. Петра» и «Мучение св. Павла» (1556), а также «Моисей получает скрижа- ли Завета и поклонение Золотому тельцу» (1562-63) и грандиозное полотно «Страшный суд» (1562-63), в иконографии которого нашли отражение разнообраз- ные влияния, но наиболее сильным было воздействие «Страшного суда» Микеланджело. В кон. жизни Г. создал большие живописные панно для монастыр- ской церкви Сан Джорджо Маджоре («Тайная вече- ря», «Сбор манны», «Положение во гроб», 1592-94), в которых художник предвосхитил эмоциональную открытость и динамизм живописи бароккоу когда обыденная реальность преображается потрясением духовного озарения. Золотистый свет захватывает и вовлекает в единое эмоциональное движение и участ- ников события, и зрителя, впечатленного увиденным. В 1570-80-е гг. Т. был приглашен для создания живо- писных панно в Палаццо дожей, пострадавшем после пожара. Для зала Ангиколледжо он написал четыре аллегорические композиции, обращаясь к образам античной мифологии («Марс и Минерва», «Грации и Меркурий», «Вакх и Ариадна», «Кузница Вулкана», ок. 1576). Лучшим из того, что было создано Т. для Палаццо дожей, являются плафон «Триумф Венеции как королевы моря» для Зала Сената и колоссальное панно «Рай» (7 х 22 м) на гл. стене зала Большого сове- та (1588-92). Расположенный над трибуной для дожа и членов Совета «Рай» воплощал идею божественного покровительства республике: идейным и компози- ционным центром произведения является сцена не- бесного Коронования Богоматери. Дева Мария особо почиталась в Венеции, ведь день основания города приходился на праздник Благовещения. В 1570-80-е гг. Якопо Тинторетто. «Юдифь и Олоферн». 1577-78. Прадо. Мадрид.
тиньози 317 Яконо Тинторетто. «Спасение Арсинои». 1555-56. Картинная галерея. Дрезден. Т. широко использовал помощь своих сыновей и чле- нов мастерской. Работая очень быстро, Т. выполнял большое количество самых разнообразных заказов, но особенно востребованным его искусство было в церковных общинах и братствах. В позднем творче- стве Т. появилась повторяемость ранее отработанных приемов: свобода широкого мазка, экспрессия разно- направленного движения, уплотнение пространства, тесного для многофигурных групп, колорит, постро- енный на соотношении вспыхивающих теплых и хо- лодных, насыщенных светом, тонов. В творческое наследие Т. входит и обширная пор- третная галерея, включающая несколько автопортре- тов художника (1548, Музей Виктории и Альберта, Лондон; и особенно, 1580, Лувр). Как портретист Т. сформировался под влиянием Тициана («Портрет Ло- ренцо Соранцо», 1553, Художественный музей, Вена; «Мужчина с золотой цепью», ок. 1555, Прадо). Однако в зрелые и поздние годы он писал гл. обр. портреты стариков, в облике которых передавал духовное бо- гатство, мудрость и стоическое приятие жизненных испытаний («Портрет Винченцо Дзено», ок. 1560, Га- лерея Пигги, Флоренция; «Портрет Альвизе Корна- ро», ок. 1564, Галерея Пигги, Флоренция; «Портрет старика», 1570-е гг., Гос. музеи, Берлин). Для мантуан- ского герцога Гульельмо Гонзага Т. совместно со своей мастерской написал серию батальных композиций, а по заказу короля Испании Филиппа II две карти- ны: «Рождество» (1583) и «Страшный суд» (1587) для Эскориала. Т. имел восемь детей, трое из которых — Мар и - е г т а (1554-90)» Доме н и к о (1560-1635) и М а р к о (1561-1637) стали художниками и помогали ему в ра- боте. Творчество Т. оказало существенное влияние на мастеров Венеции 17 в., среди его последователей наиболее значительной фигурой был Эль Греко, при- внесший широкую живописную манеру Т. в искусство Испании. Источи и к и: А г е t i п о Р. Lettere sullarte. Venezia, 1545-49; Dolce L. Dialogo della pittura. Venezia, 1557; R i d о 1 f i C. Vita di Giacopo Robusti ditto il Tintoretto. Venezia, 1642; В о s c h i n i M. La carta del navegar pitoresco. Venezia, 1660; I d e m. Le minere della pittura. Venezia, 1664. Лит.: Ruskin J. The Stones of Venice. L., 1853. Vol. 2; T h о d e H. Tintoretto. Leipzig, 190г, И a d e 1 n D. von. Zeichnungen des Giacomo Tintoretto. B., 1922; В e r c k e n E. v о n, M a у e r A. Jacopo Tintoretto. B., 1943. Bd. i-2;C о 1 e 11 i L. Jacopo Tintoretto. Hamburg; R., 1943; T i e t z e H. Tintoretto: The Paintingsand Drawings. L.,1948;N e w ton E. Tintoretto.L.,i952;R о s s i P. Jacopo Tintoretto: I ritratti. Venezia, 1974; Idem. I disegni di Jacopo Tintoretto. E, 1975; P a 11 u с c h i n i R., Rossi P. Tintoretto. Le opere sacre e profane. Venezia, 1982. Vol. 1-2; Swoboda К. M. Tintoretto: Ikonographische und stilistische Untersuchungen. Miinchen; Wien, 1982; Va 1 с a n о v e r E Jacopo Tintoretto and the Scuola Grande di San Rocco. Milano, 1994; Jacopo Tintoretto nel quarto centario della morte / Ed. L. Puppi, P. Rossi. Venezia, 1996; Nichols T. Jacopo Tintoretto: Tradition and Identity. L., 1999; В и п 11 e p Б. P. Тинторетто. M., 1948; H e с с e л ь ш г p а у с Ц. Г. Якопо Робусти Тин- торетто. М., 1964. В. Д. Дажина. ТИНЬОЗИ Никколо (Tignosi Niccolo) (30.3.1402, Фолиньо, Тоскана — 13.9.1474, Пиза), итальянский медик, философ, гуманист. Происходил из семьи юри- ста. Получил основательную схоластическую под- готовку (см. Схоластика) в университетах Сиены и Болоньи. С 1428 изучал медицину в Перудже, в 1429 занял в тамошнем университете кафедру медицины и возглавлял ее в течение десяти лет. В 1439 приглашен преподавать во флорентийский университет (Studio Fiorentino), несколько лет читал лекции по «Второй аналитике» Аристотеля, которую по его просьбе за- ново перевел на латынь Джованни Тортелли и кото- рой он посвятил специальный комментарий. В нач. 1450-х гг. лекции Т. слушал Марсилио Фичино. Меж- ду *453 11 *459 Т., используя свидетельства очевид- цев, одним из первых дал подробное описание за- хвата османами Константинополя в специальном сочинении «Штурм Константинополя» (Expugnatio constantinopolitana). Ок. 1460 Г. посвятил Джованни Медичи (см. Медичи) труд, в котором, рассказывая о со- стоявшемся в Перудже диспуте на тему превосходства древних или ныне живущих людей нравами и дарова- ниями, прославлял Козимо Медичи в качестве персоны, не имеющей себе равных в прошлом («Ad clarissimum virum loannem Medicem de laudibus Cosmi patris eius, seu disceptatio Perusiae an priscorum hominum mores et ingenia antecellant viventium»). Между 1461 и 1464 T. со- ставил по материалам лекций, читанных в университе- те, пространный «Комментарий к “Никомаховой эти- ке”» Аристотеля и посвятил его Пьеро Медичи. В нем Т. выступил против средневековых версий этого про- изведения, затемняющих его смысл, и отдавал предпо- чтение переводу, выполненному Леонардо Бруни. Он также защищал гуманистический гражданский идеал,
318 ТИРЛИНК одинаково сочетающий принципы созерцательной и деятельной жизни. Вскоре Т. создал исторический труд «О происхо- ждении жителей Фолиньо» (De origine fulginatum), в котором, впрочем, бездоказательно вел речь о том, что его родной город существовал уже в глубокой древно- сти. Январем 1470 датируется послание, адресованное некоему «соотечественнику Николаю, славнейшему доктору медицины и [свободных] искусств» и посвя- щенное рассмотрению учения Платона (см. Плато- низм) об идеях. Содержание этого письма-трактата, нацеленного, в частности, на примирение Платона и Аристотеля, наводит на мысль о том, что Т. испытал сильное влияние своего в прошлом ученика Марси- лио Фичино, увлеченно занимавшегося освоением платоновской философско-богословской традиции. Еще одним свидетельством их идейной близости яв- ляется «Комментарий на книги Аристотеля “О душе”» (In libros Aristotelis De Anima), завершенный в июле 1474 и направленный, как и гл. труд Фичино, на то, чтобы опровергнуть учение Аверроэса (см. Аверро- изм) о единстве интеллекта; посвящены комментарии Лоренцо Медичи. После некоторого перерыва в 1472 занятия флорен- тийского университета возобновились в Пизе, Т. был приглашен возглавить в нем кафедру медицины. Умер в Пизе, читая свой курс («cum Pisis legeret»). Из творческого наследия Т. опубликована группа небольших сочинений, его основные труды — прежде всего комментарии — не издавались. С о ч.: Expugnatio constantinopolitana; Quod tarde bella suscipienda sint; De laudibus Cosmi; In illos qui mea in Aristotelis commentaria criminantur; De origine fulginatum 11 Annali della Facolta di lettere e filosofia deirUniversita degli studi di Perugia. 1971-72. Vol. IX. P- 423-95- Лит.: Rotondo A. Nicolo Tignosi da Foligno (Polemiche aristoteliche di un maestro del Ficino) H Rinascimento. 1958. Vol. IX. № 2. P. 217-55; В e r t i E. La dottrina platonica delle idee nel pensiero di Niccold Tignosi da Foligno // Filosofia e cultura in Umbria tra Medioevo e Rinascimento. Atti del quarto convegno di studi umbri. Gubbio 22-26 maggio 1966. 1967. P. 533-65; Sen si M. Niccold Tignosi da Foligno, lopera e il pensiero // Annali della Facolta di lettere e filosofia dell’Universita degli studi di Perugia. 1971-72. Vol. IX. P. 359-495; Кудряв- цев О. Ф. Флорентийская Платоновская академия. Очерк истории духовной жизни ренессансной Ита- лии. М., 2008. С. 22-25. О. Ф. Кудрявцев. ТИРЛИНК (Тирлинг) Левина (Teerlinc Levina) (1510/20, Брюгге — 23.7.1576, Лондон), художница- миниатюристка фламандского происхождения, ра- ботавшая при английском дворе. Биографические сведения о Т. крайне скудны. Род. в семье С. Бенинга (Бенинка), известного фламандского миниатюриста, одного из последних выдающихся представителей гентской школы книжной иллюминации. Вероятно, до замужества дочь обучалась и работала в мастер- ской отца. В 1545 вместе с мужем Георгом Тирлинком перебралась в Англию, где получила место королев- ской художницы при дворе Генриха VIII, унаследо- вав его после смерти Ганса Гольбейна Младшего (см. Гольбейн), что говорит о высокой оценке ее таланта. Она не только являла собой редкий пример женщины, занимавшей официальный пост королевского худож- ника, но и получала более высокое жалование, чем ее предшественник. Т. находилась на этой должности на протяжении правления Эдуарда VI, Марии Тюдор и Елизаветы I, одновременно числясь фрейлиной двух последних королев. Ее вклад в развитие английско- го изобразительного искусства не ограничивается ее собственными работами. В искусстве миниатюрного портрета Т. была наставницей Николаса Хиллиарда, с именем которого был связан наивысший расцвет это- го жанра в Англии. К сожалению, не только многие из работ Т., но и документы, связанные с ее деятельностью при дворе, утрачены, что порождает проблемы с атрибуцией ряда миниатюр, по традиции приписываемых художнице. С большой долей вероятности к ее работам можно от- нести портреты королевы Марии Тюдор, Елизаветы I, Екатерины Грей, Мэри Дадли, леди Сидни, а также из- вестную миниатюру с многофигурной композицией, изображающей «чистый четверг» при елизаветинском дворе — церемонию омовения ног беднякам накануне Пасхи. Вероятно, по ее эскизу была выполнена гос. печать эпохи Марии Тюдор и нач. правления Елиза- веты. Лит.: Harris A. S., N о с h 1 i n L. Women Artists: 1550-1950. Los Angeles; N. Y., 1976; Strong R. Artists of the Tudor Court: The Portrait Miniature Rediscovered, 1520-1620. L., 1983; Chadwick W. Women, Art, and Society. L., 1990. О. В. Дмитриева. ТИЦИАН (Tizian), собственно, Тициано Ве- че л л и о (Tiziano Vecellio) (между 1485 и 1490, Пьеве ди Кадоре — 27.8.1576, Венеция), итальянский живо- писец и гравер зрелого Возрождения, крупнейший представитель венецианской школы живописи. Род. в знатной патрицианской семье. Большую часть жизни Т. провел в Венеции, где пользовался заслуженной сла- вой и уважением сограждан. Благодаря исключитель- ности дарования художника, широте его творческого диапазона, с равной степенью совершенства проявив- шегося в жанре портрета, религиозной, аллегори- ческой и мифологической картины, слава Т. вышла далеко за пределы Венеции. Среди его покровителей и заказчиков были представители политической и интеллектуальной элиты Венецианской республики. С 1516 он пользовался покровительством герцога Аль- фонсо I д’Эсте (см. Эсте) и в 1519, 1524 и 1529 работал в Ферраре. В кон. 1520-х гг. и нач. 1530-х гг. Т. выполнял заказы маркиза Мантуи Федерико II Гонзага (см.
ТИЦИАН 319 Гонзага). Среди поклонников его таланта был и урбин- ский герцог Франческо Мария делла Ровере. Особые отношения связывали Т. с императором Карлом V, по его приглашению он посетил Аугсбург (1547-48, 1550). Из рук Карла V Т. получил титул палатинского герцога и рыцарское звание. По приглашению папы Павла III Т. посетил Рим (1545-46), где познакомился с Мике- ланджело. Щедрое покровительство ему оказывал ис- панский король Филипп II, мечтавший о переезде Т. в Мадрид. Слава Т. была многим обязана перу его друга Пьетро Аретино, одним из первых написавшего о Т. и его искусстве. Живописная манера Т., глубина содер- жания и поэтическая образность его зрелых произве- дений, исключительная свобода и экспрессивная вы- разительность его поздней манеры оказали влияние на европейских мастеров 17-19 вв. Творческий путь Т. начался в Венеции, где он обу- чался у художника и мозаичиста Себастьяно Дзуккати (ум. в 1527), затем в мастерской Джентили и Джованни Беллини (см. Беллини), влияние которых заметно в его ранних произведениях, созданных в нач. 1500-х гг. (во- тивный образ «Якопо Пезаро перед св. Петром», Ко- ролевский музей искусств, Антверпен). Со времени Джорджо Вазари ранний период творчества Т. назы- вают джорджоновским, имея в виду влияние, оказан- ное на молодого художника Джорджоне, с которым он сотрудничал до смерти мастера в 1510. К их совмест- ной работе относятся почти полностью разрушенные фрески в Немецком подворье в Венеции (Фондако деи Тедески, до 1511, фрагменты хранятся в Музее Ка д’Оро, Венеция). В работах 1510-х гг. нашли отражение мягкая поэтичность, лиризм искусства Джорджоне («Сельский концерт», Лувр; «Концерт», Гал. Питти, Флоренция; «Три возраста», Капитолийские музеи, Рим). Т., вероятно, завершил «Спящую Венеру» Джор- джоне. Смерть Джорджоне и отъезд Себастьяно дель Пьомбо в Рим сделали Т. ведущим художником Вене- ции, и уже в 1517 он получил должность официально- го живописца республики. К ранним монументаль- ным произведениям Т., помимо совместной работы с Джорджоне, относятся фрески со сценами чудес св. Антония в Скуоле Сант Антонио в Падуе (1511). В те же годы он написал алтарный образ «Св. Марк на тро- не со свв. Козмой, Дамианом, Себастьяном и Рохом» (1510, церковь Санта Мария делла Салюте, Венеция), свидетельствующий об интересе художника к переда- че пластического объема тонкими переходами свето- тени, полнозвучности цвета с преобладанием горя- щих теплых и сдержанных холодных оттенков. К лучшим работам Т. раннего периода относятся по- лотна, навеянные античной мифологией, увлеченно- стью неоплатонизмом (см. Платонизм) и его чувственно-поэтической интерпретацией. К ним от- носятся «Флора» (ок. 1514, Гал. Уффици) и «Любовь земная и небесная» (ок. 1514-15, Гал. Боргезе, Рим). На- писанная как свадебная аллегория, «Любовь земная и небесная» обладает несомненными качествами худо- жественного совершенства, основанного на ясной простоте композиции, красоте пластической формы, Тициан. «Вознесение Богоматери (Ассунта)». 1516-18. Санта Мария Глориоза деи Фрари. Венеция. особенно в изображении обнаженной Венеры, глуби- не поэтической интерпретации неоплатонических идей, чистоте цветовых созвучий, прозрачности свето-воздушной среды, легкой дымкой окутываю- щей сельский пейзаж второго плана. В кон. 1510-х гг. и нач. 1520-х гг. Т. выполнял как светские, так и религи- озные заказы герцога Альфонсо I д’Эсте, в частности серию вакханалий для его кабинета в феррарскОхМ замке. По желанию заказчика, который обратился к сюжетам из поэзии Овидия и Филострата Младшего, Т. написал «Праздник Венеры» (ок. 1518-19, Прадо), «Вакханалию на Андросе» (ок. 1520, там же) и «Вакха и Ариадну» (1522-23, Нац. гал., Лондон). В вакханалиях,
Тициан. Автопортрет. Ок. 1562. Государственные музеи. Берлин. ТИЦИАН ми красками колорита эта картина Т. не имела себе равных в венецианской живописи и ознаменовала но- вый этап не только в творчестве художника, но и в развитии венецианской школы в целом. Героическая патетика, драматизм и возвышенное чувство торже- ства веры нашли отражение в религиозных произве- дениях Т. 1520-х гг. («Мадонна с младенцем, святыми и донатором Альвизе Гоцци», 1520, Гор. Пинакотека, Ан- кона; «Положение во гроб», 1525-26, Лувр; «Мадонна с младенцем и со святыми» для церкви Сан Николо в Венеции, нач. 1530-х гг., Пинакотека, Ватикан). Важ- ным этапом на пути к творческой зрелости Т. стал ал- тарь для капеллы семейства Пезаро «Мадонна со свя- тыми и членами семьи Пезаро» (1519-26) в церкви Санта Мария Глориоза деи Фрари. В нем Т. разработал более сложную, основанную на динамике диагональ- ной композиции типологию алтарного образа, полу- чившего дальнейшее развитие в живописи барокко. Его художественный язык становится приподнято эмоциональным. Звучное сияние колорита, вырази- тельность сложных ракурсов и поз, портретная харак- терность лиц придают жизненную убедительность об- разам. К числу лучших религиозных произведений Т. этого времени относится алтарь «Смерть св. Петра хМученика» (1526-30) для церкви Санти Джованни э Паоло (разрушен в 1867, известен по копиям и гравю- рам), в котором проявился драматический талант ху- дожника, его умение эмоционально согласовать исто- рическую драму с пейзажным окружением. Полнота развития творческого дарования Т. приходится на кон. 1520-1530-е гг., когда он выполняет многочислен- полных чувственности и жизненных сил, за^метен ин- терес художника к античной пластике, в частности, к эллинистическому рельефу, и рисункам мастеров Центр. Италии, особенно Микеланджело и Рафаэля. Вместе с тем, в этих произведениях, в лирической кра- соте их пейзажных фонов нашли продолжение поиски Джованни Беллини («Отдых богов», Нац. гал., Ва- шингтон). По заказу Альфонсо 1 д’Эсте Т. написал одну из лучших религиозных картин своего времени «Динарий кесаря» (Картинная галерея, Дрезден), став- шую образцом для многих приверженцев классиче- ского стиля мастера, полного ясной гармонпп и сдер- жанности. С середины 1510-х гг. в искусстве Г. заметно воздействие монументального стиля Флоренции и Рима, с которым он познакомился благодаря встрече с Фра Бартоломмео в Ферраре и знакомству с гравюра- ми с произведений Рафаэля и Микеланджело. Адапта- цию этого стиля можно видеть в его работах кон. 1510- х гг., особенно в монументальных религиозных картинах и портретах. В 1516 Т. получил заказ на соз- дание образа для гл. алтаря францисканской церкви Санта Мария Глориоза деи Фрари, закопченного к маю 1518. Огромная картина «Вознесение Богоматери» (высота 7 м.) была установлена в специальном мра- морном обрамлении за алтарем. По смелой вырази- тельности и монументальному размаху динамичной композиции, полноте звучания насыщенного горя щи- ные заказы венецианского патрициата и венценосных особ, религиозных общин и братств. В этот период он пишет портреты знатных нобилей, заложив основы для развития портретного жанра на века вперед, соз- дает величественные, полные драматизма и жизнен- ной энергии алтарные картины и «истории», обраща- ется к жанру «поэзии» — мифологическим и аллегорическим темам, вдохновленным античностью и ее поэтической интерпретацией в гуманистической культуре Венеции. Совершенствуется мастерство, он все больше доверяет своей творческой интуиции: бле- стяще владея краской как формообразующим элемен- том живописной поверхности, он добивается «созву- чия» цветовых отношений благодаря тонким светотеневым и тональным переходам. Большая часть работ Т. была написана на холсте, хотя иногда, как в «Вознесении Богоматери», он использовал деревян- ную основу. В отличие от мастеров римско-тосканского круга с их культом структурной определенности пла- стической формы и рисунка, Т., как показывают ре- ставрации последнего времени, писал прямо на живо- писной основе без предварительной штудии композиции в эскизах и картонах. Подобный творче- ский метод требовал от художника превосходного знания пластической анатомии, остроты наблюдения натуры и быстроты кисти. В результате, живопись Т. поражает несвойственной его времени свободой, в
ТИЦИАН 321 которой проявляется творческий темперамент худож- ника, его умение с оптической достоверностью пере- давать жизненные впечатления. Постепенно живо- писная манера Т. становится все более свободной и экспрессивной, художник использует краску как «строительный» материал, создавая форму за счет плотности красочных слоев, их взаимодействия друг с другом. В поздний период он, по воспоминаниям его ученика Якопо Пальмы Младшего (см. Пальма), боль- ше писал пальцами, чем кистью. В зрелые годы у Т. была большая мастерская, в которой работали не только ученики и помощники, но и состоявшиеся ху- дожники, участвовавшие в выполнении наиболее крупных заказов. В это время Т. создал свои самые из- вестные произведения. Для Скуолы делла Карита он написал большое полотно «Введение Марии во храм» (закончено в 1538, Гал. Академии, Венеция), органич- но помещенное в небольшой интерьер. Он обращает- ся к характерному для Венеции жанру «истории», по- лучившему блестящее развитие в творчестве Джентиле Беллини и Витторе Карпаччо. Апокрифиче- ское событие из жизни Марии переносится в архитек- турное окружение, напоминающее современную Т. Венецию. Его участниками и свидетелями оказыва- ются члены братства Делла Карита, яркие портреты которых Т. включил в композицию. В 1520-е гг. Т. по за- казу республики принимал участие в создании новой декорации Палаццо Дожей, большая часть которой погибла во время пожара в 1577. Самая значительная из его композиций — «Битва при Сполето» (1538), из- вестная по гравюрам и копиям, — относится к числу немногочисленных батальных сцен художника, в ко- торой он обратился к опыту Леонардо да Винчи и Ра- фаэля. В 1530-е гг. Т. работал по заказам урбинского герцога Франческо Мария делла Ровере вплоть до его смерти в 1538. Помимо портретов герцога, его жены и наследника, Т. написал «Урбинекую Венеру» (ок. 1538, Гал. Уффици) как аллегорию супружеской любви. Чув- ственная красота обнаженного тела богини, нежная прозрачность ее кожи оттеняются вишнево-красными драпировками, мягким освещением, льющегося из окон в глубине комнаты света. Собачка у ног богини, символизирующая супружескую верность, две слу- жанки у сундука, готовые одеть Венеру, придают ми- фологической аллегории необыкновенную жизнен- ную достоверность. Период творческой зрелости Т. завершается в его работах 1540-х гг., когда в искусство художника приходят новые интонации и образы. В 1540-е гг. Венеция, как и вся Италия, переживала глубокий кризис, связанный не только с политически- ми, экономическими и социальными проблемами, но и с метаморфозами культуры. Гуманистический опти- мизм и веротерпимость сменились разочарованием в возможностях человека на стезе добра. Религиозные разногласия, разделившие христианский Запад на приверженцев протестантизма и тех, кто остался ве- рен католицизму, привели к росту индивидуализма, с одной стороны, и к усилению регламентирующего давления церкви, с другой. Последнее не могло не ска- гг J заться на формах и содержании религиозного искус- ства. Религиозные произведения Т. в полной мере от1 Z разили произошедшие перемены. В них нарастают fa драматизм, острая конфликтность, выраженная в у столкновении страстей, глубоко переживаемая психо- /J логическая драма («Коронование тернием», ок. 1542, /’/ Лувр; «Се человек», 1543, Художественный музей, Вена; «Жертвоприношение Авраама», «Давид и Голи- I аф», 1543-44, церковь Санта Мария делла Салюте, Be- \ неция). В религиозной живописи 1550-70-х гг. возрос- шее драматическое начало выражается через эффекты освещения, исключительную свободу живописной «ткани». Колористическое богатство поздних произ- ведений художника основано на взаимодействии цве- товых пятен, часто контрастных тонов, образующих золотистый или серебристо-серый общий тон, из ко- торого, как бы освобождаясь из хаоса, рождаются пластические формы, границы которых не имеют чет- ких очертаний («Положение во гроб», 1559, Прадо; «Сошествие св. Духа», ок. 1555, церковь Санта Мария делла Салюте, Венеция; «Мученичество св. Лаврен- тия», 1555, церковь Джезуити, Венеция; «Св. Себа- стьян», ок. 1565-70, Эрмитаж; «Коронование тернием», 1570-е гг., Старая Пинакотека, Мюнхен). Духовным за- вещанием Т. считается большая алтарная картина «Оплакивание Христа» (1576, Гал. Академии, Вене- ция), в которой глубокое отчаяние и трагизм пережи- ваемого горя оставляют надежду на обретенное спасе- ние. Зрелые и поздние мифологические произведения Т. по аналогии с поэтическими аллегориями и сонета- ми венецианских поэтов принято называть «поэзия- ми» («Венера с органистом», ок. 1550, «Даная», 1553-54, «Венера и Адонис», 1554, все — Прадо; «Венера перед зеркалом», ок. 1560, Нац. гал., Вашингтон). Образ Ве- неры, полный жизненных сил и чувственной преле- Тициан. «Мадонна Пезаро». 1519-^9- Санта Мария Глориоза деи Фрари. Венеция.
322 ТИЦИАН Тициан. «Урбинская Венера». Ок. 1538. Уффици. Флоренция. сти, стал воплощением красоты par excellence, как природного дара, отражающего небесное совершен- ство богини Любви. Цикл мифологических полотен, написанных в 1550-60-е гг. для испанского короля Фи- липпа II, сам Т. называл «поэзиями». Вдохновленные «Метаморфозами» Овидия, полотна Т. образовывали смысловые пары и были посвящены теме любви бо- гов, приносящей смертным наслаждение, равное смерти. Написанные в свободной живописной мане- ре, «поэзии» Т. отходят от идиллических пастораль- ных и мифологических тем венецианской живописи 16 в. и наделяют образы античной мифологии напря- женной неразрешимой конфликтностью драматиче- ских страстей («Диана и Актеон», 1559, «Диана и Кал- листо», 1559, обе — Нац. галерея Шотландии, Эдинбург; «Персей и Андромеда», ок. 1562, Нац. гал., Лондон; «Охота Дианы», ок. 1565, Собрание Уоллес, Лондон; «Пастух и Нимфа», ок. 1570, Художественный музей, Вена). Для поздних «поэзий», как и для религиозных полотен художника, характерна исключительная жи- вописная свобода. Для Т. процесс создания произве- дения не имел временных границ, был динамичным созиданием формы из красочной массы, формы, пре- бывающей в постоянном изменении. Работая больше пальцами, чем кистью, Т. придавал живописной по- верхности тактильные качества. Значительное место в творческом наследии Т. за- нимает портретный жанр, которому он посвятил большую часть жизни, став ведущим портретистом своего времени. В его ранних портретах (т. н. «Арио- сто», ок. 1510, Нац. гал., Лондон; «Славянка», ок. 1511, там же) сохраняется близость к портретам Джорджо- не и мастеров кон. 15 в. Однако уже в 1520 формирует- ся собственный стиль Т.-портретиста. В его портретах аналитическая точность в передаче облика модели со- четается с психологической достоверностью и эмоци- ональной сдержанностью («Юноша с перчаткой», 1520- е гг., Лувр; «Винченцо Мости», ок. 1525-26, Гал. Питти, Флоренция). Опираясь на достижения Леонардо и Ра- фаэля, Т. выработал новую типологию парадного пор- трета («Федерико 11 Гонзага», 1520-е гг., Прадо; «Иппо- лито Медичи», 1533, Гал. Питти, Флоренция; парные портреты Франческо Мария делла Ровере и его жены Элеоноры Гонзага, 1536-38, Гал. Уффици). Первый пор- трет императора Карла V с охотничьей собакой (1532, Прадо) свидетельствует о новаторском подходе Т. к портретной композиции. Лучшими парадными пор- третами императора стали конный «Портрет Карла V под Мюльбергом» (1548, Прадо) и «Император Карл V» (1548, Старая Пинакотека, Мюнхен). Опираясь на сложившуюся в творчестве Рафаэля и Пармиджанино композицию парадного портрета, Т. сумел усилить общее драматическое впечатление, передать сложную гамму чувств и переживаний, охваченного сомне- ниями «правителя полумира». Его портреты сродни «историям», в них раскрывается характер и тонко передается внутренняя жизнь моделей («Портрет молодого англичанина с серыми глазами», 1540-е гг., Гал. Питти, Флоренция; «Пьетро Аретино», 1545, там же; «Якопо де Страда», ок. 1566-68, Художественный музей, Вена). Особое место в творчестве Т. занимают автопортреты, написанные в разные периоды жизни и отражающие высоту его социального положения и гордость за признанное совершенство его искусства. Т. внес большой вклад в развитие парадного группо- вого портрета, в котором в полной мере проявился его талант аналитика и психолога. В форме торже- ственного исторического полотна написано «Об- ращение Альфонсо д’Авалоса к солдатам» (1540-41, Прадо) или портрет членов патрицианской семьи Вендрамин, предстоящих перед Мадонной (до 1547, Нац. гал., Лондон). Связанный дружбой с папой Пав- лом III, Т. написал два его портрета («Папа Павел 111», 1543, «Портрет Павла III с внуками», 1546, оба — Гал. Каподимонде, Неаполь). Ему удалось передать яркий, динамичный, но твердый характер стареющего пон- тифика, пронзительный взгляд которого свидетель- ствует о прозорливости и уме. Удивительно теплая цветовая гамма этих портретов, построенная на со- отношении оттенков вишнево-красного цвета, стала вершиной колористического мастерства художника. Творческая карьера Т. охватывает более чем 65 лет его жизни. Искусство художника ознаменова- ло вершину в развитии венецианской художествен- ной школы, оказав гипнотизирующее влияние на мастеров 2-ой пол. 16 в. Среди членов семьи Т. были художники, но никто из них не смог приблизиться к славе великого Т. Источники: Anonimo Morel lia no. Notizie dopere di disegno. 1532; Pino P. Dialogo di pittura. Venezia, 1548; Dolce L. L’ Aretino, ovvero dialogo della pittura. Venezia, 1557; Aretino P. Lettere. P., 1609; Ridolfi C. Le Maraviglie dellarte. Venezia, 1648; Вазари Дж. Жизнеописаниезнаменитыхжи- вописцев, ваятелей и зодчих. М., 1971. Т. 5. С. 363-395. Лит.: Crowe J. A., Caval easel le G. В. Life and Times of Titian. L., 1877; Gronau G. Titian. B., 1900; S u i d a W. Tizian. Leipzig, 1933; T i e t z e H.
ТОЛЕДО 323 Tizian. Wien, 1936; Del ГА c qua G. A. Tiziano. Milano, 1955; Berenson B. Venetian School. N. Y., 1957; Pallucchini R. Tiziano. E, 1969. Vol. 1-2; Panofsky E. Problems in Titian: Mostly Iconographic. L, 1969; We they H. E. The Painting of Titian. L., 1969-75. Vol. 1-3; Wilde J. Venetian Art from Bellini to Titian. Oxford, 1974; Tiziano e il manierismo europeo. (exh. cat.). E, 1978; The Genius of Venice. 1500-1600 (exh. cat.). L., 1983; Ro sand D. Painting in Cinquecento Venice: Titian, Veronese, Tintoretto. New Haven; L., 1982; Chiari Moretto Wiel M. A. Tiziano:Corpusdei disegni autograft. Milano, 1989; Titian, Prince of Painters (exh.cat.). Washington, 1990-91; Tizian 500. Washington, 1990; Le siecle de Titian: Lage dor de la peinture a Venice (exh.cat.). P., 1993; Titian and Rubens: Power, Politics and Style (exh.cat.). Boston, 1998; Смирнова И. А. Ти- циан и венецианский портретXVI в. М., 1964; Ее же. Тициан. М., 1987; Лазарев В. Н. Поздний Тици- ан // Е г о же. Старые итальянские мастера. М., 1972. В. Д. Дажина. ТОЛЕДО Хуан Баутиста де (Toledo Juan Bautista de) (ок. 1515, Мадрид или Толедо — 19.5.1567, Мадрид), испанский архитектор и инженер. Владел латинским и древнегреческим языками, имел обширные позна- ния в философии и математике. Долгое время про- вел в Италии; видимо, именно он был известен там как Джованни Баттиста де Альфонсис (что подтверждается и сходством почерков; возмож- но, полное имя архитектора было Хуан Баутиста Альфонсис де Т.), который в 1546-48 по пору- чению папы Павла III помогал Микеланджело при сооружении собора Св. Петра в Риме. Вероятно, Т. работал также в Риме и Флоренции под руководством Антонио де Сангалло Младшего (см. Сангалло). Затем Т. переехал в Неаполь и стал архитектором и военным инженером Карла V. В Неаполе по его проектам была проложена улица Толедо (с 1870 улица Рима), соору- жена церковь Сан Джакомо дельи Спаньоли, обновле- ны укрепления Кастель-Нуово и крепости Св. Эльма. В 1559 Филипп II вызвал Т. в Испанию и в 1561 назна- чил своим архитектором. В последующие годы Т. уча- ствовал в работах по оформлению королевского двор- ца в Аранхуэсе и расположенных вокруг него домов придворных, в Алькасаре Толедо, в монастыре Сан Херонимо эль Реаль и в Алькасаре в Мадриде; вероят- но, ему принадлежит также проект фасада мадридско- го монастыря Дескальсас Реалес. Т. сыграл огромную роль в развитии испанской архитектуры 16 в., будучи последовательным сторонником стиля зрелого ита- льянского Ренессанса и введя новую для Испании си- стему организации работ и обучения; современники считали его лучшим архитектором Испании. Почти все испанские произведения Т. не сохранились. Гл. делом его жизни стало создание проекта дворца- монастыря в Эскориале и застройки вокруг него, а так- же руководство строительными работами на первом этапе. «Совершенный город» Эскориала, задуманный Филиппом II и воплощенный Т. и его учеником Хуа- ном де Эррера, включал сам дворец-монастырь, при- легающий к нему город для жизни придворных и слуг, а также близлежащий садово-парковый ансамбль Ла Гранхилья де Ла Фреснеда для придворных развлече- ний и отдыха монахов. В 1562 Т. передал королю под- готовленные им планы Эскориала, а 23.4.1563 началось строительство, которым Т. руководил до самой своей смерти. При его жизни существенно продвинулись работы по сооружению восточного и южного фасадов дворца-монастыря и некоторых его внутренних дво- ров; была почти закончена Ла Гранхилья и сооружены пути, соединяющие город Эскориал с монастырем, с Ла Гранхильей и с дорогой на Мадрид. Основные ра- боты по строительству дворца-монастыря уже после смерти Т. осуществил Эррера, который внес в план Т. значительные изменения; именно ему принадлежит гл. роль в создании ансамбля. Лит.: Vicuna С. Juan Bautista de Toledo, principal arquitecto del Monasterio de El Escorial 11 Monasterio de San Lorenzo El Real. El Escorial, 1964; C er ver a Vera L. Juan Bautista de Toledo у sus disposiciones testamentarias 11 Boletin del Seminario de Estudios de Arte у Arqueologia. 1972. T. 38; Kubler G. Building the Escorial. Princeton, 1982; Rivera Blanco J. J. Juan Bautista de Toledo у Felipe II: la implantation del clasicismo en Espana. Valladolid, 1984; Bustamante Garcia A. La octava maravilla del mundo: (estudio histdrico sobre el Escorial de Felipe II). Madrid, 1994. В. А. Ведюшкин. ТОЛЕДО Франсиско де (Toletus Franciscus) (1534, Кордова — 1596, Рим), один из первых крупных теоло- гов и философов Общества Иисуса (см. иезуиты), пер- вый кардинал-иезуит. Изучал теологию в Саламанке под руководством Доминго де Сото. В 1558 вступил в Общество Иисуса; вскоре был призван генералом ор- дена Лаинесом в Рим, где последовательно преподавал философию и теологию (1559-69). К этому периоду от- носятся комментарии Т. к сочинениям Аристотеля, пользовавшиеся широкой известностью и авторите- том в поел. четв. 16 — i-й пол. 17 в. С 1569 Т. всецело от- дался заботам церковной политики: был проповедни- ком при папской курии, консультантом Св. престола и членом почти всех папских конгрегаций, принимал активное участие в улаживании разного рода внутри- церковных конфликтов и споров. В 1593 Климент VIII возвел Т. в сан кардинала. Последние годы жизни Т. посвятил составлению комментариев к Библии. Славу Т. как философа составили, гл. обр., его «Комментарии с вопросами к трем книгам О душе» Аристотеля (Commentaria una cum quaestionibus in III libros de anima, Венеция, 1575). В нем T., вероятно, следуя традиционной форме изложения, вывел на пе- редний план вопросы, актуальные для его собствен- ной эпохи, и рассматривал их с примечательной ши- ротой и свободой. Он окончательно подвел черту под аввероистскими спорами (см. Аверроизм) кон. 15 — нач. 16 в. о природе души и ее соединения с телом, ре- зюмируя в своем комментарии постановления Лате-
324 ТОМЕСЕН \ райского собора (V) по этому вопросу (1513) и давая им \ философское обоснование. Большое значение имело ы также обширное сочинение «Комментарий с вопро- J7 сами ко всей логике Аристотеля» (Commentaria una Д cum quaestionibus in universam Aristotelis logicam, Рим, V| 1572), особенно часть, посвященная трактату Ари- V стотеля «Об истолковании», которая стала одним из I важных источников для учений 17 в. о знаках и обо- / значениях. Соч.г Commentarii in prima XII capita sacrosancti lesu Christi D. N. evangelii secundum Lucam. Venetiis, 1600; Commentarii et annotationes in epistolam beati Pauli apostoli ad Romanos. Quibus accesserunt eiusdem cardinalis Sermones quindecim in psalmum primum et tricesimum ac duo in eiusdem epistolae loca tractatus. R., 1602; Opera Omnia Philosophica. Koln, 1615/16 (Hildesheim, 1985); In Summam theologiae sancti Thomae Aquinatis enarratio. R., 1869. Vol. 1-4. Лит.: M й 11 e r H. J. Die Lehre vom verbum mentis in der spanischen Scholastik: Untersuchungen zur historischen Entwicklung und Verstandnis dieser Lehre bei Toletus, den Conimbricensern und Suarez. Diss. Universitat Munster, 1968; De Chene D. Physiologia. Natural Philosophy in Late Aristotelian and Cartesian Thought. Ithaca, 1996; Idem. Life’s form: Late Aristotelian Conceptions of the Soul. Ithaca. 2000; Шмонин Д. В. В тени Ренессанса: вторая схоластика в Испании. СПб., 2006; Вдовина Г. В. Язык неочевидного: учения о знаках в схоластике XVII в. М., 2009. Г. В. Вдовина. ТОМЕСЕН, Томиссён Ханс (Tomesen, Tomisson Hans) (1.3.1532, Хюгум близ Рибе — 22.9.1573, Копенга- ген), датский писатель. Сын каноника Рибеской епар- хии Томаса Кнудсена. Учился в кафедральной школе Рибе, университетах Копенгагена (ок. 1550) и Виттенберга (с 1553), где получил степень магистра (1555). Вскоре после возвращения в Данию был на- значен епископом Хансом Таусеном ректором школы в Рибе (1557), показал себя на этом посту последова- телем педагогических воззрений Филиппа Меланхто- на, своего наставника в Виттенберге. В 1561 переехал в Копенгаген, занял должность приходского священни- ка при соборе Богоматери и пробста в окрестных хер- редах (уездах) Соккелунд и Смёруп. В 1572 был удосто- ен в Копенгагенском университете степени бакалавра теологии. Гл. литературным трудом Т. стала «Датская Псалтырь» (Den danske Psalmebog; i-е изд. Копенгаген, 1569), замечательный памятник датской словесности, остававшийся в последующие 130 лет официальной Псалтырью лютеранской церкви Дании. С оч.: Oratio de ill. principe Christiano III, rege Daniae et Norvegiae, qui obiit Cal. Januariis A. C. 1559. Basileae, 1560; To aandelige Viser. Kobenhavn, 1576; Hans Thomissons Psalmebog 1569 I Udg. E. Dal. Kobenhavn, 1968. Лит.: Kornerup B. Ribe Katedralskoles Historie. Kobenhavn, 1947. Bd. I. S. 259-64; G1 a h n H. Melodiestudier til den lutherske salmesangs historie. Kobenhavn, 1954. Bd. I—II; Mailing A. Dansk salmehistorie. Kobenhavn, 1972-78. Bd. VII-VIII. В. А. Антонов. ТОМИЦКИЙ Петр (Tomicki, Tomiczki, Tomicius Piotr) (1464, Томице — 29.10.1535, Краков), польский гу- манист, католический иерарх, гос. деятель, дипломат, ритор, меценат. Сын шляхтича, познанского хорун- жия. Первоначальное образование получил в Гнезне; впоследствии учился в университете Лейпцига, затем Кракова, где был удостоен дипломов бакалавра (1490) и магистра философии (1493). Здесь же в течение года преподавал философию. Предположительно продол- жил образование в Венском университете. В 1498 Т. стал доктором права в Болонском университете, по- сле чего в течение года практиковал как юрист в Риме. По возвращении на родину в 1500-03 заведовал канце- лярией кардинала Фридерика Ягеллончика, в 1503-06 служил при дворе епископа Познанского, видного гу- маниста и мецената Яна Л юбра н ьского. В 1506- 1514 в качестве королевского секретаря Т. проявил себя на дипломатическом поприще. С 1514 епископ Перемышльский, с 1515 вице-канцлер, с 1520 епископ Познанский, с 1524 епископ Краковский. Один из крупнейших поборников гуманизма в Польше, Т. на протяжении своей духовной карьеры и гос. службы способствовал распространению ре- нессансной культуры, оказывал материальную под- держку людям искусства и науки, финансировал Кра- ковский университет, которому передал в дар свою богатейшую библиотеку. Благодаря его инициативе и финансам здесь была создана первая постоянная ка- федра римского права (1533). Т. поддерживал связи со многими видными представителями европейской культуры своего времени. Особые отношения связы- вали Т. с Эразмом Роттердамским, который посвятил своему польскому приятелю издание трудов Сенеки. С Эразмом Роттердамским Т. состоял в постоянной переписке (его послания издавались на Западе в со- ставе корреспонденции великого голландца, начиная с 16 в.). Двор Т. был одним из крупнейших центров, культивировавших в Польше идеи Эразма Роттердам- ского. Библиотека Т., в которой были собраны ценней- шие издания, содержала почти все труды знаменитого гуманиста. Меценатской деятельности Т. ренессансная культу- ра Польши обязана целым рядом видных имен, среди которых его племянник Анджей Кшицкий и историк- архивист Станислав Гурский (ок. 1497-1572), прозванный «Длугошем 16 в.». Т. составил (в значи- тельной степени на основе документов королевской канцелярии времен Сигизмунда I Старого и Сигиз- мунда II Августа) и прокомментировал собрание гос. актов, дипломатических донесений, инструкций, отчетов, речей, официальной и частной корреспон- денции (в том числе письма Филиппо Буонаккорси, Станислава Ожеховского, Анджея Кшицкого). Этот капитальный рукописный труд, нареченный «Acta Tomiciana», охватывает период 1507-48; его первая ре-
ОРЕЛЛИ 325 Станислав Самостшельник. Портрет епископа Петра Томицкого. Вторая четверть 16 в. Монастырь францисканцев. Краков. .акция насчитывает 19 томов, вторая (после 1556) — 7 томов, третья (ок. 1560) — 27 томов. Издание этого (синейшего собрания источников (ок. 7000 разного юда документов) началось в 1852 (до сих пор не завер- чено). В его состав входит также собственная корре- понденция Т. с царственными особами, духовными [ерархами, видными представителями общественной кизни, науки, культуры (среди них Ян Дантышек, Зигизмунд Герберштейн, Анджей Кшицкий, Ян Лю- фаньский, Эразм Роттердамский и др.) С о ч.: Tomicius. Ad serenissimum principem ►igismundum Augustum... epistola. Frankfurt, 1577; Acta [omiciana. Poznan, 1852-60. T. 1-8; Poznan, 1876. T. 9; Viznan, 1899. T. 10; Poznan, 1911. T. 11; Poznan, 1906. T. 12; kiznan, 1915. T. 13; Poznan, 1952. T. 14; Wroclaw, 1957. Г. 15; Wroclaw, 1960-61. T. 16. Cz. 1-2. Лит.: Brzezinski S. Biskup — podkanclerzy > Tomicki na tie swej epoki. Warszawa, 1934; Idem. /Vspolczesni i potomki о P. Tomickim. Warszawa, 935; Idem. Biblioteka biskupapodkanclerza P. Tomi- ckiego. Warszawa, 1938; Krzyszkowska -Langer- / t о w a M. Dzialalnosc kulturalna P. Tomickiego, / biskupa krakowskiego. Lwow, 1939; Голенищев- Lt Кутузов И. H. Итальянское Возрождение и ела- \J вянские литературы XV-XVI веков. М., 1963. С. 163, 242,244,254,256,315. /<1 А. В. Липатов. U ТОРАЛВА (Торралва) Дьогу де (Torralva Diogo de) \ (1500-66), португальский архитектор и скульптор. По происхождению предположительно испанец или пье- монтец. Один из его ранних проектов — надгробие дона Луиша да Силвейра (Гоиш) (1529). В 1534 Т. же- нился на дочери Франсишку де Арруда (см. Арруда), одного из законодателей стиля мануэлину, с этого вре- мени работал по королевскому заказу. В 1531-37 уча- ствовал в строительстве церкви Носа Сеньора де Гра- са (Богородицы) в августинском монастыре в Эворе. В 1541 осуществлял архитектурный надзор за королев- ским строительством в крепости Мазагана (Марокко). В 1544 Т. проектировал др. храм для Эворы — церковь в монастыре Бон Жезуш де Валверде. Под его руковод- ством строились дворцы в Эворе, а с 1547» когда после смерти тестя Т. был назначен гл. архитектором строи- тельных работ в Алентежу, — во всей этой области. В 1549 по проекту Т. сооружено надгробие дона Жор- же де Мелу в Порталегри; в том же году он, вероятно, проектировал часовню Санту Антониу в Лиссабоне. Храм Зачатия в Томаре и церковь Божьей матери в од- ноименном францисканском монастыре в Лиссабоне также носят следы участия Т. как архитектора. Родо- вой дом семейства Арруда в Эворе, в котором нередко останавливался король Жоан III, при Т. стал важным культурным центром. В 1550-51 Т. работал над гл. ка- пеллой церкви монастыря Жеронимуш в Лиссабоне (закончена Жерониму де Руан в 1571). В 1554 и 1562 Т. трудился в монастыре Христа в Томаре, а в 1557 — в монастыре Баталья. Начиная с 1557, создавал проект маньеристского клуатра. Т. является автором проек- та архитектурного памятника эпохи Возрождения ев- ропейского значения — двора Жоана III в монастыре Христа в Томаре (завершен в 1562; работы в нем ве- лись и позднее, в 1591). Великолепный двухъярусный клуатр — выдающееся произведение португальского маньеризма. Этажи соединены между собой четырьмя изящными винтовыми лестницами, расположенными в каждом из углов клуатра. Творчество Т. внесло за- метный вклад в архитектуру Возрождения, а затем и маньеризма в Португалии. Лит.: Reis-Santos L.,Queiroz С. Paisagem е monumentos de Portugal. Lisboa, 1940; Ku bl er G. Portuguese Plain Architecture: Between Spices and Diamonds, 1521-1706. Middletown (Connecticut), 1972. / А. П. Черных. 11 ТОРЕЛЛИ Помпонио (Torelli Pomponio) (1539, / Монтекьяруголо, близ Пармы — 12.4.1608, там же), у итальянский литератор. Граф, по материнской линии внук Джованни Франческо Нико делла Мирандола.
326 ТОРИ Рано оставшись без отца, воспитывался в семье дво- рянина из Фаэнцы Андреа Казале. Учился в Падуе у Франческо Робортелло и Бернардино Томитано. В 1556 побывал во Франции. Был женат на внучке папы Пия V. Выполнял важные дипломатические и представительские миссии: сопровождал Марию Пор- тугальскую, невесту Алессандро Фарнезе (см. Фарне- зе), сына герцога, из Фландрии в Парму; выступал с официальным поздравлением перед венецианским сенатом по случаю победы при Лепанто; в 1584 вел пе- реговоры с Филиппом II о выводе испанских войск из Пьяченцы; в 1595 возглавлял пармскую делегацию на поставление Марино Гримани дожем Венеции. В 1583 назначен воспитателем Рануччо Фарнезе, будущего герцога Пармы. Входил в пармскую академию Безы- мянных, для членов которой комментировал «Поэти- ку» (до 1596) и «Этику» Аристотеля (комментарий к «Поэтике», а также «Трактат о лирической поэзии», Trattato della Poesia Lirica, сохранились в рукописи). Внебрачному сыну Т. (для которого он добился титу- ла мальтийского рыцаря) посвящен «Трактат о долге рыцаря» (Trattato del debito del Cavaliere, 1596). Автор любовных (Rime amorose, 1575) и религиозных стихов (Carminum libri sex, 1600), своеобразного философско- го романа «Движения души» (Movimenti dell’animo), и 5 трагедий: «Меропа» (Мегоре, изд. 1589), «Танкред» (Tancredi, 1598), «Галатея» (Galatea, 1602), «Виктория» (Vittoria, 1605), «Полидор» (Polidoro, 1605). В этом раз- деле своего творчества Т., исходя из разнообразных сюжетных источников — мифологии в «Меропе», «Галатее» и «Полидоре», художественного вымысла в «Танкреде» («Декамерон» Джованни Боккаччо, I, 4), истории в «Виктории» (осада Пармы войсками Фри- дриха II и казнь Пьера делла Винья) — стремился к рационализации драматической структуры (ориен- тируясь на «Софонисбу» Джан Джорджо Триссино) и конкретизации идейной проблематики. Герои его тра- гедий (не исключая даже «Галатеи», представляющей собой драматическую пастораль с трагическим фина- лом) — реальные политики, имеющие дело с фактами, а не с миражами, с конкретной политической ситуаци- ей, а не с призраками, порожденными их сознанием. Полифонт («Меропа») желает укрепить узурпирован- ную им власть браком с вдовой свергнутого им царя Мессении; Танкред выдает свою дочь за сицилийского принца, чтобы покончить с многолетней войной Не- аполя и Сицилии; Фридрих II борется с оппозицией итальянских городов и с интригами при своем дворе; Полиместор стоит перед угрозой вторжения соеди- ненного греческого войска. В этих ситуациях они дей- ствуют по-разному, не всегда безупречно с точки зре- ния этики, но всегда сообразуясь с разумом и пользой, и в итоге все терпят поражение. Однако конфликт у Т. не исчерпывается столкновением противоположных принципов (разума и чувства, морали и политической целесообразности, человеческой природы и сверхлич- ного долга); в нем всегда есть некий иррациональный остаток, нечто, выходящее за пределы жесткой логи- ческой оппозиции, что позволяет квалифицировать его трагедиографию как маньеристическую. С оч.: La Vittoria / A cura di F. Manca. Sassari, 1981; Movimenti dell’animo. Romanzo filosofico / A cura di L. Vignali. Parma, 1983; Il Polidoro I A cura di V. Guercio. F., 1990.; La Мегоре I A cura di V. Guercio. R., 1999; Il Tancredi. Modello ed evoluzione nella tragedia del Cinquecento I A cura di S. Morini. Milano, 2004. Лит: В a r i 11 i A. Nuova biografia di P. Torelli. Parma, 1903; P a r i s e t C. La tragedia «Мегоре». Fano, 1903; Angeloro A. L’ultimo tragedo del Cinquecento: Pomponio Torelli. Napoli, 1907; Croce B. La «Мегоре» di Torelli e Г «Andromaque» di Racine // Idem. Aneddoti di varia letteratura. Bari, 1953. Vol. 2. P. 33-36; Vernazza G. Poetica e poesia di Pomponio Torelli. Parma, 1963; Guercio V. Tirannide e machiavellismo in scena pastorale: sulla «Galatea» di Pomponio Torelli 11 Giornale storico della letteratura italiana, 1998. CXV. P. 161— 209; Idem. Onore, machiavellismo e ragion di stato nelle tragedie di Pomponio Torelli // Il tema dellonore nel teatro barocco in Europa. E, 2004. P. 65-104; Андреев M. Л. Итальянская трагедия Возрождения и ragion di stato 11 Культура эпохи Возрождения и Реформация. Ленин- град, 1981. С. 76-86; Его же. Три «Меропы». Бароч- ная трагедия в Италии между маньеризмом и класси- цизмом. И Суфлер. Журнал зарубежной драматургии, 1991. № 1. С. 237-44. М Л. Андреев. ТОРИ Жоффруа (Tory Geofroy) (1480, Бурж — 1533 или 1554, Париж), французский гуманист и печатник. Окончил университет Буржа (факультет искусств), учился в Италии; в Болонье его наставником был Фи- липпо Бероальдо. Вернувшись в Париж (1506), Т. пре- подавал в нескольких коллежах, а также сотрудничал с ведущими парижскими издателями-гуманистами Йоссом Баде, Анри Этьенном (см. Этъенны), Жофруа де Марнефом, подготавливая к печати тексты антич- ных и современных авторов. В 1515 совершил новую поездку в Италию, по-видимому, для изучения прак- тики итальянской типографии. По возвращении от- крыл в Париже свою мастерскую по изготовлению гравюр на дереве и книжную лавку. Одновременно Т. приступил к работе над своим гл. произведени- ем — трактатом «Цветущий луг, в коем заключено Искусство и Наука должной и истинной пропорции Букв...» (Champ Fleury, au qel est contenu Lart & Science de la deue & vray Proportion des Lettres Attiques, quon dit autrement Lettres Antiques, & vulgairement Lettres Romaines proportionnees selon le Corps & Visage humain, изд. — 1529), в награду за который получил должность королевского печатника (1530). В 1533 стал также од- ним из 25 «присягнувших либрариев» Сорбонны. По структуре трактат близок к прозиметрическо- му «видению» в духе «великих риториков». В отличие от предшественников (Сиджисмондо де’ Фанти, Луки Пачоли, Леонардо да Винчи, Альбрехта Дюрера), Т. сде- лал его предметом не столько начертание букв, сколько алфавит в целом, основу нац. культуры. Следуя сред- невековой легенде о троянском происхождении фран- цузов и широко используя античную мифологию, он
(1478) инквизиции (ранее действовала только в землях Арагонской короны) Т. в 1482 был назначен одним из инквизиторов, в августе 1483 — великим инквизито- ром Кастилии, в октябре 1483 — великим инквизи- тором Арагона, Каталонии и Валенсии. Т. поручили покончить с беспорядком в инквизиционных делах, реорганизовать структуру и приспособить деятель- ность инквизиции к нуждам недавно объединенного, но еще разрозненного государства. В 1490 Т. расширил первый устав инквизиции (который был обнародован на всеобщей хунте в Севилье в 1484); содействовал созданию Высшего совета инквизиции и инквизици- онных трибуналов по всей стране (в дополнение к уже существующим в Севилье и Кордове). Как великий инквизитор Т., который сам был потомком конвер- со, снискал славу непримиримого и жестокого борца за чистоту католической веры. Он стал одним из гл. инициаторов изгнания из Испании евреев (1492). По- сле выполнения этой миссии Т. удалился в монастырь Санто Томас близ Авилы, где провел остаток своих дней. Т. является автором четырех «Инструкций» (1484, 1485, 1488, 1498) — своеобразных учебников, поло- жениями которых должны были руководствоваться инквизиторы. В них устанавливался порядок судо- производства, объяснялось, как проводить дознание и применять пытки. «Инструкции» были изданы впервые после смерти Т. при содействии великого инквизитора Алонсо Манрике (Compilacion de las Instrucciones del oficio de la Santa Inquisition. Гранада, >537)- В бытность T. приором монастыря Санта Крус близ Сеговии на его территории велись строительные рабо- ты: при участии мастеров из окружения Хуана де Гуаса святая обитель обретала черты испано-фламандского стиля (исабелино). Т. имел непосредственное отноше- ние к обновлению монастыря: скульптура выражала его идеи — единство доминиканского ордена и монар- хии, а также триумф католической церкви, представ- ленной, прежде всего, доминиканцами, над еретика- ми. Т. был одним из основателей монастыря Санто Томас близ Авилы, построенного в стиле исабелино; три ретабло для этого монастыря он заказал Педро Берругете. В монастыре имелась богатая библиотека, зачинателем которой стал, видимо, именно Т. В ней хранилась, среди прочего, коллекция кодексов 14 и 15 вв. Б. ч. содержимого библиотеки монастыря сейчас находится в Нац. библиотеке (Мадрид). Лит.: Hope Т. Torquemada. Buenos Aires, 1944; L1 о г с а В. La Inquisition en Espana. (2a ed.). Barcelona, 1945; Me segue r Fernandez J. Instrucciones de Tomas de Torquemada a la Inquisition: ^preinstrucciones о proyecto? // Hispania sacra. 1982. Vol. 34. № 69; Huerga Criado P. Tomas de Torquemada primer Inquisidor Oficial // Historia 16. 1985. № 113; Edwards J. Torquemada & the Inquisitors. Stroud, 2005; Barrios M. Torquemada: inquisidor у hereje. Cordoba, 2006; Caballero Escamilla S. Fray Tomas de Torquemada, iconografo у promotor de las ТОРКВЕМАДА 327 обосновывал идею превосходства французского языка над итальянским и его бесспорного равенства латыни. Сочетание живописно-геометрических построений и аллегории позволили Т. создать «идеальные» литеры, которые обладают символическим смыслом и призва- ны стать связующим звеном между человеком и окру- жающим его пространством, объединяя их в единый мифологизированный универсум, подчиненный за- кону гармонии. Совмещая в себе природное и куль- турное начала, эти литеры должны способствовать не только совершенствованию типографского искусства, но и служить для украшения домов и замков надпися- ми и девизами, образцы которых Т. привел в другом своем трактате — «Эдилоквиум, или дистихи, кои на различных частях зданий городских и сельских писать следует» (Aediloquium seu disticha, partibus Aedium urbanarum et rusticarum suis quaeque locis adscribenda, 1531). «Цветущий луг» произвел настоящую револю- цию во французском книгопечатании, способствовав отказу от прежних готических шрифтов в пользу об- новленной антиквы (шрифты, разработанные Т., ис- пользовались вплоть до нач. 19 в.); ряд нововведений, которыми Т. обогатил орфографию (апострофы, бук- ва «аксан-эгю») закрепились в письменном языке. Соч.: Champ Fleury, ou TArt et science de la pro- portion des lettres. Geneve, 1973. Лит,: Bernard Aug. Geofroy Tory, peintre et graveur, premier imprimeur royal, reformateur de Ibrthographe et de la typographic sous Francois I. P., 1857; M e g r e t J. Geofroy Tory dans Arts et metiers graphiques. P., 1931; S a 1 e n g e r P. Geofroy Tory et les nomenclatures des ecrivains livresques franchises au XVeme siecle. 1977; Smedresman G. Geofroy Tory’s Champ fleury in the context of the Renaissance reconstruction of the Roman capital alphabet // Printing History. 2008. № 1; Стаф И. К. Миф и печатня: мифологизация фран- цузского языка в «Цветущем луге» Жоффруа Тори // Миф в культуре Возрождения. М., 2003. С. 253-59. И. К. Стаф. ТОРКВЕМАДА Томас де (Torquemada Tomas de; правильнее Торкемада, в русской традиции приня- то — Торквемада) (1420, Вальядолид — 16.9.1498, Ави- ла), религиозный деятель, первый великий инквизитор (inquisidor general) Кастилии и Арагона. Племянник кардинала X у а н а де То р к е м а д ы, участника Ба- зельского собора и Ферраро-Флорентийского собора, непримиримого борца против ересей Джона Уикли- фа и Яна Гуса. Т. вступил в доминиканский орден в монастыре Сан Пабло в Вальядолиде, с 1477 являлся приором монастыря Санта Крус близ Сеговии. Пре- подавал теологию, в кон. 1470-х гг. стал духовником и советником Изабеллы Кастильской и Фердинанда II Арагонского, пользовался их исключительным дове- рием. Т. считался скромным человеком, обладающим многими добродетелями; он неоднократно отказывал- ся от предлагаемого королями сана епископа. После восстановления в Испании буллой папы Сикста IV
328 ТОРКЕМАДА artes 11 Archive espanol de arte. 2009. T. 22. № 325; Ло- зинский С. Г. История инквизиции в Испании. СПб., 1914; Льоренте X.-А. История испанский инквизиции. М., 1999. Н. В. Фомина. ТОРКЕМАДА Антонио де (Torquemada Antonio de) (ок. 1507, Асторга, Леон — 1567» Леон), испанский писатель. Как и многие интеллектуалы испанского «золотого века», Т. учился в Саламанкском универси- тете, хотя, похоже, не получил никакой степени. Его уникальная эрудиция и начитанность, по-видимому, в большей степени плод самообразования и доступа к одному из лучших книжных собраний 16 в. — библио- теке Алонсо Пиментеля, графа Бенавенте, секретарем которого Т. прослужил долгое время. Знакомство с модными идеями, опыт и знания принесли ему так- же совершенные в юности путешествия по Испании и Италии. Наследие Т. включает всего несколько со- чинений, каждое из которых, однако, вызвало не- малый интерес испанского и европейского читателя: это два диалога — «Сатирические беседы» (Coloquios satiricos, 1553) и «Сад диковинных цветов» (Jardin de flores curiosas, 1570), продолжающий традицию диалогов-собраний фацеций, новелл, анекдотов (как, например, «Лес различного чтения» Педро Мехии), а также рыцарский роман «Повествование о непобе- димом рыцаре Оливанте Лаврском, принце Македо- нии» (La historia del invencible caballero don Olivante de Laura, principe de Macedonia, 1564), приговоренный к сожжению священником и цирюльником в «Дон Ки- хоте» Сааведра Мигеля де Сервантеса. Отношение Т.- гуманиста к словесности ярко выразилось в трактате «Письмовник» (Manual de escribientes, 1574), в кото- ром он наставляет людей, исполняющих секретарские обязанности, добиваться риторической и лингвисти- ческой цельности текста, следуя классическим образ- цам хорошо организованной речи и нормам совре- менного языка. Прекрасный стилист и знаток древней литерату- ры, Т. написал свое самое знаменитое произведение — диалог в шести частях «Сад диковинных цветов» — в жанре «смеси» (miscelanea), собрания разнообразных, преимущественно фантастических, сведений по есте- ственной истории, философии, теологии и географии, почерпнутых из многочисленных античных, средне- вековых и современных ему источников. Среди них — Плиний Старший, библейские тексты, а также «хож- дения», «видения», «путеводители» по диковинным местам, сочинения Альфреда Великого, трактаты по демонологии и разнообразный фольклорный матери- ал на тему суеверий, нечистой силы, колдовства. Книга Т. в полной мере удовлетворяла ренессансному инте- ресу к познанию тайн природы и поиску философ- ского смысла всего необъяснимого и таинственного (натурфилософия — важнейшая и постоянная сфера интересов гуманистов). Отвечали веяниям времени и его «Сатирические беседы», составленные из семи «моральных бесед» (одна из бесед представляет собой самое раннее в Испании сочинение на пасторальную тему) и написанные под влиянием сатирических со- чинений Эразма Роттердамского и существующей испанской традиции (М. Лухан, Педро Мехиа). Жанр гуманистического диалога давал возможность писате- лю реализовать и приверженность образцовому рито- рическому стилю, и столь свойственные гуманистиче- ской мысли свободу и широту в выборе материала для бесед и философствования. С о ч.: Jardin de flores curiosas I Ed. G. Allegra, Madrid, 1983; Obras completas. Madrid, 1994-97. Vol. 1-2. Лит.: Plans A. S. Ideas linguisticas de Antonio de Torquemada //Anuario de estudios filologicos. 1988. Vol. 11; Rodriguez Cacho L. Pecados sociales у literatura satirica en el siglo XVI: los Coloquios de Torquemada, Madrid, 1989; Muguruza Roca 1. Humanismo у libros de caballerias: estudio del Olivante de Laura, de Antonio de Torquemada. Vitoria-Gasteiz, 1996; Malpartida Tirado R. Aprendices, escepticos у curiosos en el Renacimiento espanol: los dialogos de Antonio de Torquemada. [Malaga], 2004; La Maravilla Escrita, Antonio de Torquemada у El Siglo de Oro. Leon, 2005; Пискунова С. И. «Дон Кихот» Сервантеса и жанры испанской прозы XVI-XVII веков. М., 1998. И. В. Ершова. ТОРЛАКССОН Гудбрандур (borlaksson, Thorlaksson Gudbrandur) (1542, Стадарбакки — 20.7.1627), исландский церковный деятель, духовный писатель. Сын приходского священника То р л а к у- ра Хальмгримссона. Учился в школе г. Холара и Копенгагенском университете (1562-64). По возвра- щении на родину был школьным ректором в Скаль- хольте и приходским пастором в Брендабольстедуре (ок. 1567). С 1570 епископ Холарский; отстаивал права церкви от посягательств светских властей. Купив ти- пографские принадлежности, оставшиеся после Йона Арасона, занимался изданием религиозной литерату- ры (Псалтырь, катехизисы, духовные стихи, пропове- ди и т. д.) на исландском языке, в том числе им самим написанной или переведенной с иностранных языков. Гл. трудом Т. на литературном и издательском попри- ще стал первый полный исландский перевод Св. Пи- сания (Gudbrandsbiblia; изд. 1584). Составил также карту Исландии. С о ч.: Biblia, |?ad er dll heildg ritning, vtlogd a Norraenu. Hoolum, 1584; Ein ny psalmabok. Holum, 1589; Ein ny wiisna bok. [Holum], 1612. Лит.: Torkesson J. Om Digtningen pa Island i d. 15. ogi6.Arh. Kobenhavn,i888.S.42i~3i;T horoddsenlh. Geschichte der islandische Geographic. Kobenhavn, 1897. Bd. I. S. 188-89; 01 as on P. E. Menn og menntir sidskiptaaldarinnar a fslandi. Kobenhavn, 1924. Bd. III. S. 424-754 ; Ei n a rsson S. A History of Icelandic Literature. N. Y., 1957. S. 173-205. В. А. Антонов. ТОРНАБУОНИ де Медичи Лукреция (Tornabuoni de Medici Lucrezia) (ok. 1425, Флоренция — 25.3.1482, там же), итальянская меценатка, поэтесса, автор пи-
ТОРНАБУОНИ 329 сем. Т. родилась в одной из старейших и наиболее вли- ятельных флорентийских семей. Ее родителями были Франческа П и т г и и Ф р а н ч е с к о Торна- 6 у о н и, коллега и друг Козимо Медичи. Кроме того, семья Торнабуони имела прочные связи со старой то- сканской знатью. В 1444 Т. была выдана замуж за сына все более укре- плявшего свою власть во Флоренции 28-летнего Пье- ро ди Козимо де Медичи. Она родила 6 детей, четверо из которых дожили до зрелого возраста: Лоренцо Ме- дичи (Великолепный) (1449-92), Джулиано (1453~7^)» Бьянка и Наннина, которая впоследствии, в 1466, ста- ла женой Бернардо ди Джованни Ручеллаи. Также Т. воспитывала незаконнорожденную дочь Пьеро. Т., ее муж и дети жили вместе с родителями Пье- ро и семьей его брата Джованни во дворце Медичи во Флоренции, либо на одной из загородных вилл. Не- смотря на слабое здоровье, Пьеро Медичи постоянно находился при Козимо, политическая власть которого в городе все возрастала, или совершал поездки в каче- стве его представителя. Т. с детьми вела, по преиму- ществу, уединенный образ жизни. В 1464 Козимо Медичи умер, и на Пьеро, ставше- го главой клана (его брат умер годом раньше), легли все заботы по сохранению семейного благополучия и политического влияния. Во дворец Медичи постоян- но наносили визиты люди, искавшие его поддержки, Доменико Гирландайо. Портрет Лукреции Торнабуони. 1475. Национальная галерея. Вашингтон. в числе которых были ученые и деятели искусства, гак как Пьеро, подобно его отцу, оказывал покрови- тельство местным литераторам и художникам. Т., чья образованность и незаурядный ум делали ее частой советницей мужа во всех делах, включая политиче- ские, играла роль хозяйки двора и приобрела большое влияние, к ней часто обращались как к посреднику в переговорах с Пьеро. Также она стала принимать ак- тивное участие в культурной жизни, центром кото- рой был двор Медичи. Поэты читали ей свои произ- ведения, обменивались с ней сонетами, воспевали ее красноречие. Вероятно, в этот период она и сама по- пробовала свои силы в литературе, проявив неплохой поэтический талант. В 1469 Пьеро умер, а 20-летний Лоренцо стал главой и семьи, и всей Флоренции. Благодаря влиянию, кото- рое Т. имела на юного сына, в эти годы она стала очень значительной фигурой. Кроме того, Пьеро оставил ей право использовать в благотворительных целях доход от некоторой части семейной собственности; также она вкладывала средства в недвижимость, оказывала финансовую поддержку мелким торговцам и ремес- ленникам. Т. помогала бедным женским монастырям, низшему духовенству, девушкам, нуждавшимся в приданом. Ее меценатская деятельность способство- вала укреплению влияния Медичи, хотя мотивы ее в значительной степени не были политическими и ко- рыстными. Время написания Т. ее литературных работ неиз- вестно. До нас дошли 5 ее поэм на основе историй из Библии — «священные истории» (storie sacre), 8 лауд (laudi), представлявших собой гимны, положенные на популярную музыку, одна канцона (canzone) и один сонет, написанные на вольгаре, местном флорентий- ском наречии. Некоторые из ее произведений (2 лауди и 5 поэм) были опубликованы при ее жизни или вско- ре после смерти. Стихи 'Г. заслужили хорошие отзы- вы гуманистов, с которыми она общалась, например, Анджело Полициано. Известны 49 ее писем за период с 1446 по 1478 годы. Они раскрывают многие частные, бытовые подробности жизни Т. и, вместе с письмами ее родных, друзей, политических и торговых партне- ров и др., представляют собой важный источник по истории Флоренции времен ранних Медичи. Т., пережившая в 1478 нападение противников Ме- дичи на ее сыновей и гибель младшего из них, Джу- лиано, последовавшую борьбу с оппозицией, а затем чуму во Флоренции, все последние годы, вплоть до своей смерти в 1482, оставалась рядом с Лоренцо, при- нимая, несмотря на слабое здоровье, активное участие в делах семьи. С о ч. и переводы: Le laudi. Pistoia, 1900; Lives of the early Medici, as told in their correspondence I Ed. and transl. by J. Ross. L., 1910; Sacred narratives I Lucrezia Tornabuoni de’Medici I Ed. and transl. by J. Tylus. Chicago, 2001. Лит.: Kent F r. W. Sainted mother, magnificent son: Lucrezia Tornabuoni and Lorenzo de’Medici 11 Italian History & Culture. 1997. № 3; Levantin i-
330 ТОРРЕС НААРРО HCO'MIHCIA LAVITA DI 5ЛНСТ0 mIOVAHHI BAPT1 STA.C?A\rOSTA рАМАЖ KA L.VCREX1 A-DOHA FV DEL МЛ6Н1ЙСО HVOMO PIE 140 D £ AA-£ D I СI • tHOME SI A DHL ГЛРВ.Е OMNircTETE ET Dl'L E'lGLWOLCHE SOALMA SAP1F-HZA DELLO STIIMTO SAM CTO FOCHOARDEHTE llqnalc ipnegtaebeperfua clnncn.i Mtdont gazu etbcu dihgentr CHi porta iacVoyiuu con гспстнгхл . Iiui 1*ivore ennbafh laiulLv Del Rorick» ^louannt bapttftn A ndvr pnqnj Umatlrc clidio нега ГегсЬю uo > dir dujneftt) iandp depm che nuiuti tronar btiona matm che ruifcir nupolla ibmo dtlcruo I uenv br lafu open tntrta Dirrzzatm madonna crAimnnujrpno ptnarla mfteme er materia uomnna vnorc et difttma - Лист из манускрипта с поэмами Лукреции Торнабуони. 1470-е гг. Национальная библиотека. Флоренция. Р i е г о n i G. Lucrezia Tornabuoni, donna di Piero de’ Medici. E, 1888; Tomas N. The Medici women: gender and power in Renaissance Florence (Women and gender in the early modern world). Aidershot, 2003; P e r n i s M. G., Adams L. S. Lucrezia Tornabuoni de’Medici and the Medici family in the fifteenth century. N. Y., 2006. M. В. Пророкова. ТОРРЕС НААРРО Бартоломе де (Torres Naharro Bartolome de) (1485, Бадахос — 1520-40-е гг., вероятно, Севилья), испанский драматург и поэт, сыгравший значительную роль в становлении испанской ренес- сансной драмы. Биография Т. Н. известна в самых общих чертах: несколько лет он учился в Саламанке, затем исполнял церковные обязанности в диоцезе Бадахоса, впоследствии оказался на военной службе, оставив которую отправился в Италию (по дороге он попал в плен к морским пиратам и был освобожден за выкуп), где и провел большую часть своей жизни. В Риме он, по-видимому, принял обеты и, пользуясь покровительством кардинала Бернардино де Кар- вахаля, стал вхож в церковные круги, в частности, в окружение папы Льва X, кардинала Санта Кроче и др. Именно там началась активная литературная деятель- ность Т. Н.: сохранившееся описание представлений его комедий свидетельствует о том, что часть пьес ставилась перед самим папой и его приближенными. Служба секретарем у знатных вельмож не принесла Т. Н. особенного благополучия, и в 1517 он переехал в Неаполь. Где и как провел Т. Н. свои последние годы, не известно. Изданный в 1517 и дополненный последующими изданиями сборник «Пропалладия» («...первые опы- ты, посвященные Палладе», Propalladia) содержит, по- мимо посвящения и пролога, семь пьес (во втором из- дании 1520 добавлены еще две комедии) и поэтические произведения (песни, романсы, послания и сонеты в итальянском стиле). Одна из пьес — «Беседа о Рожде- стве» (Dialogo de Nascimiento) написана на религиоз- ный сюжет, остальные представляют собой комедии на бытовую — «Солдатня» (Soladadesca) и «Людская» (Tinellaria) — и на любовную темы, как например, «Серафина» (Serafina), «Хасинта» (Jasinta), «Именеа» (Himenea) и пр. Драматическая техника Т. Н. форми- ровалась как под несомненным влиянием античной комедии Плавта и Теренция, так и современного ему итальянского театра (очевидно его знакомство с итальянской учено-гуманистической комедией). Ха- рактерные черты драматургии Т. Н.: в бытовых коме- диях — живые и яркие диалоги, компенсировавшие малую разработанность интриги; лексическое богат- ство и разнообразие языка (смесь различных языков и диалектов); в любовных комедиях — изящная ин- трига; преобладание интриги над характером пер- сонажа; введение главной и второстепенной интриг. В пьесах Т. Н. впервые нашли отражение многие из будущих черт испанской «новой комедии» 17 в.: тема чести; прототип будущего слуги-грасьосо; прием па- родирования слугами господ; сочетание легендарного и новеллистического сюжета. Все эти приемы и поло- жения в будущем прочно войдут в арсенал испанской комедии «плаща и шпаги». Вместе с пьесами «Пропалладия» включает в себя вступление (Prohemio), созданное частично под влиянием комментариев нидерландского издателя- гуманиста Йосса Баде к пьесам Теренция (Familiaria Praenotamenta), где Т. Н. излагал свои теоретические взгляды на драматическое искусство. Он дал опреде- ление комедии* которая «есть не что иное, как зани- мательное произведение об интригующих и, в конеч- ном счете, радостных событиях, развертывающихся благодаря столкновению различных лиц»; обосновал композиционные принципы драмы: деление на пять актов (название «хорнада» прочно утвердится в ис- панском театре); умеренное число персонажей. Т. Н. узаконил существование жанра народно-комической пьесы (фарса) и светской комедии, различая «прав- дивую» комедию (a noticia) и комедию «выдуманную» (a fantasia). При этом и та, и другая должны руковод- ствоваться принципом правдоподобия, подражания природе. Пролог Т. Н. — не только самый древний
ТОРРИДЖАНО 331 текст о драматических правилах на испанском язы- ке, но и первое оригинальное сочинение такого рода. Отталкиваясь от ренессансной теории драмы, Т. Н. положил начало созданию испанского нац. театра, завершающим этапом которого стали теоретические воззрения и театральная практика Лопе Феликса де Вега Карпъо. С оч.: Propalladia. Napoles, 1517 (facsimile: Madrid, 1936); Propalladia and other works of Bartolome de Torres Naharro / Ed. J. E. Gillet. Bryn Maer and Philadelphia, 1943-51. Vol. 1-4; Obra completa I Ed. M. A. Perez Priego. Madrid, 1994; «Мне выпала в жизни такая дорога...» // Поэзия испанского Возрождения. М., 1990. С. 57-58 / Пер. А. Гелескула; Пропал лад ия. Введение И Испан- ская эстетика. Ренессанс. Барокко. Классицизм. М., 1977. С. 101-03. Лит.: Sanchez Escribano Е, Porqueras Mayo A. Preceptiva dramatica espanola del Renaci- miento al Barroco. Madrid, 1965 (2 ed. — 1972); El pensamiento humanistico у satirico de Torres Naharro. Santander, 1977-78. Vol. 1-2; Lopez Morales H. Comedias de Bartolome de Torres Naharro. Madrid, 1986; Oleza J. En los origenes de la practica escenica cortesana: la comedia «Aquilana» de Torres Naharro 11 Theatre, musique et arts dans les cours europeennes de la Renaissance et du Baroque. Varsovia, 1997; Bartolome de Torres Naharro: a bibliography (1517-2003) I С. C. Stathatos. Kassel, 2004; Силюнас В. Ю. Испанский театр XVI- XVII веков. М., 1995. И. В. Ершова. ТОРРИДЖАНО Пьетро (Torrigiano, Torrigiani Pietro), Пьетро ди Торриджано д’Анто- нио (Pietro di Torrigiano d’Antonio) (22.11.1472, Фло- ренция — июль или август 1528, Севилья), итальян- ский скульптор. Ранняя деятельность Т. известна по описаниям Джорджо Вазари, который сообщал, что скульптор учился в садах Сан Марко у Бертолъдо ди Джованни в одно время с Микеланджело. Соперни- чество с последним привело к драке (Т. сломал Ми- келанджело нос), заставившей скульптора покинуть Флоренцию. После краткого пребывания в Болонье в августе 1492 [где Т. взял на себя обязательство выпол- нить терракотовый бюст врача Стефано делла Торре (не сохранился)] он поселился в Риме и оказался в кругу мастеров Высокого Возрождения. Вместе с Ан- дреа Бреньо и Бернардино ди Бетто ди Бьяджо Пин- туриккьо работал над созданием стуккового декора для папской резиденции в Торре Борджа в Ватикане. От итальянского периода жизни Т. (до 1507), на протяжении которого он работал в Болонье, Риме, Флоренции, а также в Авиньоне (1506), сохранились мраморные бюсты Христа (Музей религиозного искусства, Сан-Джиминьяно), Св. Фины и терра- котовый бюст Св. Григория (Госпиталь Св. Фины, Сан-Джиминьяно). Вазари сообщал также, что Т. в качестве наемника участвовал в военных действиях между городами Италии. Т. идентифицируют с фло- рентийским скульптором по имени Пьетро, кото- рый в период между 1492 и 1502 по заказу кардинала 11\ Адриано Кастеллези трудился над мраморными про- ХФ) изведениями для церкви Сан Джакомо деи Спаньоли Ldl на Пьяцца Навона (ныне Ностра Синьора дель Сакро уДх Куоре): ему приписывают обрамление дверей, канто- /Г рию, алтарный образ, пристенные надгробия и памят- /ЧР ники Пьетро Суаресу Гусман (ок. 1500) и Диего Валь- \П десу (ок. 1501, надгробия — в клуатре церкви Санта I Мария ди Монсеррато). Первое документированное \*> произведение Т. — мраморная статуя Св. Франциска для Алтаря Пикколомини в соборе Сиены (1501, за- кончена Микеланджело). Вероятно, в 1507 Т. прибыл в Англию, где работал по заказам короля Генриха VII; создал портретный бюст Марии Тюдор (не сохранился), портреты Генриха VII (раскрашенная терракота, ок. 1509-11, музей Виктории и Альберта, Лондон), молодого Генриха VIII и Джона Фишера, епископа Рочестера (оба — Метрополитен- музей), надгробие Маргарет Бофор (1511), возможно, посмертную маску и надгробное изображение Ген- риха VII (1509, музей Вестминстерского аббатства, Лондон); для капеллы Генриха VII в Вестминстер- ском аббатстве — надгробие Генриха VII и Елизаветы Йоркской (1512), алтарь (бронзовые рельефы, разру- шен в 1644, восстановлен в 1932-35), надгробие Генри- ха VIII и Екатерины Арагонской (1519, не окончено). Надгробная пластика Т. отмечена влиянием традиций итальянской скульптуры, в частности римских гроб- ниц пап Сикста IV и Иннокентия VIII, выполненных Антонио дель Поллайоло; в то же время она содержит в себе отличительные черты английских надгробий. Помимо работ, созданных по королевским заказам, Т. приписывается целый ряд др. произведений: над- гробия королевского архивариуса Джона Янга (после 1516, Ролле Чэпел, Лондон), портретные бюсты сэра Гилберта Талбота (терракота, до 1517, музей Виктории и Альберта, Лондон), Джона Колета (1519, не сохра- нился, известен по гипсовым слепкам, Нац. Портрет- ная галерея, Лондон). В 1509-10 Т. находился на службе у Маргариты Австрийской, в то время правительницы габсбургских Нидерландов. Ок. 1522 или 1525 после пребывания в Гранаде и, возможно, Португалии, где он работал по заказу Из- абеллы Португальской, Т. переехал в Севилью. В Ис- пании были созданы: статуя кающегося Св. Иерони- ма, две скульптурные группы «Мадонна с младенцем» (все — Музей изобразительных искусств, Севилья); в сакристии королевского монастыря в Гвадалупе со- хранилась статуя Св. Иеронима из раскрашенной тер- ракоты, приписываемая Т. Творчество Т. способствовало распространению Р итальянского стиля Высокого Возрождения за преде- I лы Италии, в то же время его портретная пластика во- Д) брала в себя черты северо-европейского портрета с его натурализмом, чему способствовал материал рас- VV крашенной терракоты, приобретавший все большую популярность в то время. Натурализм и чувствен- ность портретов Т. сочетаются с монументальностью образов.
332 ТОРТЕЛЛИ Лит.: Darr А. Р. New Documents for Pietro Torrigiani and Other Early Cinquecento Florentine Sculptors Active in Italy and England // Kunst des Cinquecento in der Toskana I Ed. M. Cam merer. Munich, 1992. P. 108-38; Idem. Verrochios Legacy: Observations Regarding his Influence on Pietro Torrigiani and Other Florentine Sculptors 11 Verrocchio and Late Quattrocento Italian Sculpture. Florence, 1992. P. 125- 139; Sicca С. M. Pawns of international finance and politics: Florentine sculptors at the court of Henry VIII 11 Renaissance Studies. 2006. Vol. XX/1. P. 1—34. О. А. Назарова. ТОРТЕЛЛИ Джованни (Tortelli Giovanni, латини- зированное имя — loannes Tortellius) (ок. 1400, Арец- цо — 26.4.1466), итальянский гуманист. Получив меди- цинское образование в 1433, во Флоренции, состоял в клиентеле Строцци, друга Леонардо Бруни. В 1435-37 изучал греческий язык в Константинополе; затем был призван в Италию кардиналом Джулиано Чезари- ни, под началом которого состоял в папской курии. Как чиновник-куриал активно участвовал в делах Ферраро-Флорентийского собора. В 1445 Т. стал док- тором теологии; в 1449 назначен папским кубикуля- рием, а папа римский Николай V избрал его в качестве своего помощника при основании знаменитой Вати- канской библиотеки (1450-е гг.). В 1449 Т. завершил труд «Об Орфографии» («De Orthographia», Венеция; Рим, 1471), над которым работал ок. го лет. Во время понтификата папы римского Калликста III (1455-58) удалился от дел. Как автор «Орфографии» Т. подвел итог обшир- ным исследованиям своих предшественников в уста- новлении орфографического единства латинских слов и грецизмов. Добротная языковая подготовка и ши- рокий круг использованных источников позволили Т. создать, в сущности, энциклопедический словарь греческих заимствований в латыни. В качестве пап- ского библиотекаря Т. был одной из центральных фи- гур римского гуманизма своего времени. Сохранилась часть его деловой переписки с Лоренцо Валлой, кото- рый посвятил ему свой труд по грамматике латинско- го языка «Об изяществе латинского языка» (Elegantiae linguae Latinae). Лит.: Carrara Е. Tortelli // Enciclopedia italiana di science lettere e arti. R., 1937. Vol. XXXIV; Степа- нова Л. Г. Итальянская лингвистическая мысль XIV-XVI вв. (от Данте до позднего Возрождения). СПб., 2000. А. Н. Санников. ТОСКАНЕЛЛИ Паоло даль Поццо (Toscanelli Paolo dal Pozzo) (1397, Флоренция — 10.5.1482, там же), математик, астроном, астролог, медик, космограф. К ученой деятельности Т. современники относились с величайшим уважением, светские власти обращались к нему за советами и разъяснениями, и даже самые значительные умы и дарования эпохи дорожили его мнением и наставлением и отзывались о нем с неиз- менным восхищением. В посвященной ему греческой эпиграмме Анджело Полициано сказано: «Ногами про- ходит Паоло землю, а умом — звездное небо, будучи в одно и то же время смертным и бессмертным. О Боже, о Парки, не похищайте его у нас и сделайте так, что- бы радоваться ему могли жители и земли и неба». На мнение «Павла-флорентийца, конечно, сведущего в медицине, но особенно в математике, греческом и латинском языках», почтительно ссылался Джованни Пико делла Мирандола. Леон Батиста Альберти, Ни- колай Кузанский, Кристофоро Ландино, Региомонтан посвящали ему свои труды, а Веспасиано да Бистиччи создал его жизнеописание. Сын врача, Т. начал обучение математике во Фло- ренции уДжованни д е л л ’ А6 а к ко. Восемнад- цати лет поступил в Падуанский университет, где осваивал, помимо математики, также философию и медицину; здесь же он подружился с Николаем Ку- занским, студентом этого университета. В 1424 Т. по- лучил в Падуе степень доктора медицины. Тогда же Т. вернулся в родной город, в котором провел почти всю свою жизнь. Лишь в 1464 Т. выезжал в Рим, а оттуда в Тоди, где выступил свидетелем при составлении за- вещания Николаем Кузанским и находился при нем в момент его кончины. В 1425 Т. записался в цех врачей и аптекарей, но был знаменит прежде всего за свои познания и разработки в математике. Региомонтан и Николай Кузанский обращались к нему для разре- шения самых трудных и запутанных проблем в этой области знания. По сообщению Джорджо Вазари, Т. давал уроки геометрии своему другу, прославленно- му архитектору Филиппо Брунеллески, помогая ему в проектировании купола флорентийского собора Сан- та Мария дель Фиоре. Известно, что Т. написал трак- тат «Перспектива» (Prospettiva), который был утрачен, как и его астрономические и астрологические работы, за исключением одной — «Великие труды и тяжкие бдения Паоло даль Поццо Тосканелли при наблю- дении кометы» (Immensi labores et graves vigilie Pauli de Puteo Toscanello super mensura comete; автограф сохранился во Флоренции, изд. 1864). В этой работе представлены карты неба и на нем орбиты комет 1433, 1449”5()> кометы Галлея 1456, комет 1457 и 1472. В 1468 Т. изготовил гномон (gnomon), специальный прибор для измерения высоты солнца, — плиту из мрамора с прорезью, улавливающий солнечный луч в полдень. Это устройство, сохранившееся по сей день, размеще- но в левом трансепте собора на высоте 277 футов; с его помощью были обнаружены эклиптики Солнца и вы- числена длина земного меридиана, которая использо- валась для составления карты мира, претендовавшей на точность пропорций. Об авторитете Т.-математика и знатока небес свидетельствует обращение фло- рентийской Синьории (правительства) к нему как к астрологу за консультациями в связи с сильным зем- летрясением, случившимся в октябре 1453. Т. интересовался также горным делом и участво- вал в разработках рудников в Монтекатини и Воль- терре. Специальное сочинение, к сожалению, утра-
ТРАВЕРСАРИ 333 ченное, он посвятил «Метеорологии и агрикультуре» (Meteorologia Agricola), в котором, по-видимому, стре- мился актуализировать свою осведомленность в обла- сти астрологии и астрономии, поставить ее на службу конкретной хозяйственной деятельности человека. Среди современников Т. пользовался славой выда- ющегося космографа. В числе его трудов, также утра- ченных, известен перевод Птолемеевой «Географии» (см. Птолемей). Т. не принадлежал к числу ренес- сансных землеописателей, безгранично доверяющих этому античному авторитету: он считал необходи- мым дополнять или уточнять данные античной науки новыми сведениями, добытыми им из опросов лиц, вернувшихся из дальних странствий. Т., в частности, интересовался у татар, пришедших с берегов Танаиса (Дона), их землей (что засвидетельствовано Кристо- форо Ландино), а равно и у эфиопских священнослу- жителей, оказавшихся во Флоренции на церковном соборе (см. Ферраро-Флорентийский собор), очень ценил известия Марко Поло о путешествии на восток и сведения Никколо де Конти о его скитаниях в стра- нах, омываемых Индийским океаном. Не исключено, что эти сообщения о странах Азии, расположенных на большом удалении от Европы, побудили Т. пред- почесть выкладки Марина Тирского (1 в. н. э.), пола- гавшего азиатский континент вытянутым на восток гораздо сильнее, расчетам Птолемея. Этим обуслов- лено убеждение Т. в том, что, если плыть от Европы в западном направлении, то В. Азии можно достичь намного более коротким путем, нежели двигаясь на восток вокруг Африки. В 1474 Т. описал этот марш- рут и изобразил его на приложенной морской карте в послании к Фернандо Мартинсу, священ- нослужителю (с ним Т. мог познакомиться в Риме) и советнику португальского короля, которому эти сведения предназначались. Однако на путешествие в западном направлении с целью отыскать путь в стра- ны Дальнего Востока, приведшее к открытию Нового Света, это послание Т. подвигло не португальцев, а за- ручившегося поддержкой испанских монархов дотоле неизвестного предприимчивого генуэзца Христофора Колумба, который собственноручно переписал часть письма Т. По свидетельству сына Колумба — Фернан- до Колумба и Бартоломе де Лас Касаса, Т. и генуэзский мореплаватель обменивались письмами непосред- ственно, хотя в историографии высказывались со- мнения относительно аутентичности этой переписки. Впрочем, идея западного морского пути, высказанная Т., не была достоянием узкого круга посвященных, но имела более широкое хождение в Европе накануне плавания Колумба. Лит.: U z i е 11 i G. La vita е i tempi di Paolo dal Pozzo Toscanelli. R., 1894; V i g n a u d H. La lettre et la carte de Toscanelli. P., 1901; Idem. Etudes sur la vie de Colomb. P., 1911; C e 1 о r i a G. Sulle osservazioni di comete fatte da Paolo dal Pozzo Toscanelli e sui lavori astronomici suoi. Milano, 1921; Grind S. La scoperta della carta originale di Paolo dal Pozzo Toscanelli che servi di guida a Cristoforo Colombo per il viaggio verso il Nuovo mondo. E, 1941; I d e m. L’identificazione del planisfero originale di Paolo dal Pozzo Toscanelli. R., 1949; Garin E. Ritratto di Paolo dal Pozzo Toscanelli // Ritratti di umanisti. Milano, 1996. О. Ф. Кудрявцев. ТРАВЕРСАРИ Амброджо или Амвросий (Traversari Ambrogio) (16.9.1386, Портико, ок. Фло- ренции — 21.10.1439, Флоренция), флорентийский гу- манист и церковный деятель. Четырнадцатилетним подростком вступил в орден Камальдулов. Получил хорошее образование, знал греческий язык, который изучал у Мануила Хрисолора и который впоследствии преподавал монахам своей обители. 26.10.1431 на капи- туле ордена был избран его генералом. Пользовался доверием папы Евгения IV. Был сторонником церков- ной реформы, выступал против роскоши и симонии в церкви. Послан Евгением IV на Базельский собор (1431-49)* гДе отстаивал папское верховенство, затем к императору Сигизмунду, чтобы побудить его к вме- шательству в церковные дела на стороне Св. престола. Папе советовал перенести собор в Италию. Участво- вал в работе Ферраро-Флорентийского собора, был по- средником в переговорах об унии православной и ка- толической церквей: именно Т. составил на греческом и латинском языках формулу соединения церквей, подписанную летом 1439 представителями высшего православного и католического клира. Скоропостиж- но скончался в монастыре Св. Сальватора. Друг и корреспондент многих гуманистов. В его монастыре дельи Анджели собирались Никколо Ник- коли, Карло Марсуппини, Поджо Браччолини, Леонар- до Бруни, братья Медичи и др. Был сведущ не только в науках, но и в искусстве, водил дружбу со скульпто- ром Лоренцо Гиберти, которому «подсказал» изо- бразительные сюжеты, представленные мастером на «Райских вратах». Подобно Браччолини и Никколи, ставшему ему близким другом, был неутомим в по- иске книг, собирал древние рукописи, отдавая пред- почтение церковным писателям и греческим текстам. Разыскивая манускрипты, вел обширную переписку (с Джованни Ауриспой, Франческо Барбаро, Леонардо Джустинианом, Витторино Рамбальдони да Фелътре и др.), заказывал книги друзьям, отправлявшимся в вост, страны. В качестве генерала ордена Камальдулов в 1432-34 предпринял путешествие по инспектируе- мым итальянским монастырям, посетил Рим, Гротта- Феррату, Болонью, Мантую, Верону, Венецию, Треви- зо, Падую, Фаэнцу, Равенну. Наряду с монастырскими собраниями книг исследовал кафедральные, город- ские и частные библиотеки (например, библиотеку Витторино да Фельтре в Мантуе). В своем «Путеводи- теле» (Hodoeporicon) описывал как поездки по делам ордена, так и посещения библиотек, сообщал о най- денных книгах, о знаменитых личностях, у которых побывал. Получил широчайшую известность как перевод- чик с греческого языка. Трудами Т. было выполнено новое переложение сочинений Псевдо-Дионисия Аре-
334 \ опагита. Т. переводил, кроме того, писания Афанасия % Великого («Против язычников», «О воплощении Сло- ы ва Божьего», «Рассуждение против Ария»), «О смер- у ти отца» Григория Назианзина, «Против хулителей А монашеской жизни» Иоанна Златоуста, «Феофраста» УI Энея из Газы, «Против заблуждений греков» Мануила V Калекаса, «Духовный луг» (также именуемый Т. «Жи- I тия отцов») Иоанна Моска и др. греческих писателей. ' Проводил критическую работу над латинскими тек- стами трактатов Лактанция «Христианские установ- ления», «О гневе Божьем», «О сотворении мира». Са- мым значительным из переводов Т. с греческого языка стала выполненная им с 1424 по 1433 латинская версия сочинения Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» (у Т. названо «Vitae Philosophorum»», посвящено Козимо Медичи Старому), которое давало не только широкую панора- му философских учений классической древности, но и, в некоторых случаях, фрагментарные или полные тексты произведений античных мыслителей. Этот перевод Т. оказал сильное влияние на все дальнейшее развитие философской науки Возрождения и Раннего ТРАГЕДИЯ классической древности или первый век гуманизма. М., 1885. Т. I. С. 292-98. Н. В. Ревякина, О. Ф. Кудрявцев. ТРАГЕДИЯ. Ренессансная Т., как и комедия, воз- никает в результате целенаправленных усилий по реставрации античного литературного явления. Античная Т. задолго до кризиса этой культуры со- шла со сцены и превратилась в жанр книжный, а с определенного момента и в антикварный. Средние века знали ее мало, исключением является Т. Сенеки, который, однако, никогда, в отличие от Теренция, не входил в число школьных авторов; кроме того, Т. в эту эпоху считалось произведение, написанное вы- соким слогом, посвященное судьбам царей и героев и заканчивающееся катастрофой (такое, к примеру, как «Энеида»), драматическая же форма во внимание не принималась. Наконец, и живая средневековая лите- ратурная практика не породила никаких драматиче- ских феноменов, сопоставимых с Т.: родство между фарсом и комедией куда больше, чем между мистери- ей и Т. Ренессансная комедия, даже обрывая связи со нового времени. Из собственных сочинений Т., кроме «Путево- дителя» и писем — важного источника по изучению культурной и религиозно-политической жизни эпо- хи, — известны трактат об евхаристии и о нисхожде- нии Св. Духа, жития святых, отчеты об управлении орденом и др. С оч.: Latinae epistolae et orationes I A cura di L. Mehus. Florentiae, 1759. Vol. I—II; Hodoeporicon. Florentiae, 1680; Hodoeporicon I A cura di V. Tamburini. F., 1985- Лит.: Sabbadini R. Le scoperte dei codici latini e greci nesecoli XIV e XV. E, 1905 (cm. Index); Dini Traversari A. Ambrogio Traversari e i suoi tempi. E, 1912; С о r s a n о A. Per la storia del rinascimento religioso in Italia dal Traversari a G. F. Pico. Napoli, 1935; M e r c a t i G . Ultimi contributi alia storia degli umanisti. I.Traversariana.CittadelVaticano, 1939;Decarraux J. Un moine helleniste et diplomate, Ambroise Traversari 11 Revue des etudes italiennes. 1957. Vol. 4; G i 11 J. Personalities of the Council of Florence. Oxford, 1964; S о 11 i 1 i A. Ambrogio Traversari, Francesco Pizolpasso, Giovanni Aurispa: Traduzioni e letture П Romanische Forschungen. 1966. Bd. LXXVIIL; Idem. Il Laerzio latino e greco e gli autograft di Ambrogio Traversari 11 Vestigia. Studi in onore di Giuseppe Billanovich. R., 1984. Vol. II. P. 699-754; Stinger C. Ambrogio Traversari and the «tempio degli scolari» at S. Maria degli Angeli in Florence // Essays Gilmore. E, 1978. P. 271-86; Castelli P. Lux Italiae: Ambrogio Traversari monaco camaldolese. Idee e immagini nel Quattrocento fiorentino П Atti e memorie dell’Accademia Toscana di scienze e lettere La Colombaria. 1982. Vol. 47; Ambrogio Traversari nel VI centenario della nascita. Convegno internazionale di studi (Camaldoli; E, 15-18 settembre 1986) I A cura di G. C. Garfagnini. E, 1988; Фой гт Г. Возрождение средневековой комической драмой, все же опиралась на общую с ней стихию комического — карнаваль- ные празднества (см. Карнавал), в то время как у Т. такой опоры не было. Т. поначалу — явление всецело литературное, как и на заключительном этапе своей античной истории. Если первые комедиографы всег- да пишут на заказ, для будущего представления, то Т. ориентирована не на сцену, а в лучшем случае на изда- ние. «Софонисба» Джан Джорджо Триссино была на- писана в 1514-15, напечатана в 1524, а впервые сыграна (в Блуа) только в 1554. У сценической бесприютности Т. две причины: первая — ее отвлеченно интеллекту- альный генезис, вторая — ее прямая идеологическая актуальность. Если комедия развлекает, то Т. поучает. Она ставит перед зрителем трудные вопросы и не по- зволяет от них уклониться. Не случайно первый в Ита- лии трагедийный спектакль был сыгран в доме автора («Орбекка» Джамбаттиста Джиральди Чинцио, 1541). Лудовико Кастелъветро вообще утверждал, что Т. мо- жет пробиться на сцену только при республиканском правительстве — это неверно фактически, но верно в каком-то другом, более общем смысле. Выстоять в та- ких малоблагоприятных условиях Т. удалось по двум причинам. Во-первых, она потребовалась в качестве опорного элемента жанровой системы, над теорети- ческим обоснованием которой усиленно трудилась литературно-критическая мысль 16 в., имея своим ба- зовым текстом «Поэтику» Аристотеля: не случайно Т., в основном и разбираемая в этом трактате, вошла в противопоставлении комедии в состав центральной и определяющей весь характер этой системы оппози- ции. Во-вторых, рождение Т. пришлось на момент ми- ровоззренческого и идейного сдвига, и она оказалась, в силу своей новизны и неотягощенности традицией, единственным инструментом, пригодным для его изо- бражения и анализа.
ТРАГЕДИЯ 335 К общекультурным сложностям добавлялись слож- ности технического порядка: долгое время оставалось непонятным, как устроена Т. («Поэтику» Аристоте- ля стали активно осваивать только в 16 в.; греческая Т., возвращенная гуманистами в западную культуру, предлагала существенно другой, по сравнению с рим- ской, жанровый образец). Неясным оставалось так- же, какими путями достижима актуализиция жанра, имевшего своей почти исключительной тематикой ан- тичную мифологию. Первые попытки реставрировать Т. были предприняты на самом исходе Средних веков («Эцеринида» Альбертино Муссато, 1315), продолже- ны итальянскими гуманистами, однако эти попытки малочисленны (комедий было в несколько раз больше) и малоудачны, причем даже не в художественном пла- не, а в техническом: у авторов, пытавшихся перенести античную модель на современный исторический ма- териал, получались не Т., а нечто вроде диалогизиро- ванной наррации. Более удачными с художественной точки зрения оказались опыты по соединению мифо- логического сюжета и средневековой драматической техники (самый известный из них — «Сказание об Орфее» Анджело Полициано), но продолжения они в Италии не имели. Джан Джорджо Триссино, «Софонисба» которого стоит у истоков традиции «правильной» или «уче- ной» Т., равнялся на греков, его поддержали ближай- шие последователи (Джованни Ручеллаи, Алессандро Пацци), но уже к 1530-м гг. Лудовико Мартелли («Тул- лия»), а к середине века еще решительнее Чинцио на- чинают переориентацию на Сенеку. Этот поворот, во многом определивший жанровые характеристики ре- нессансной Т., объясняется и естественным тяготени- ем к последнему звену оборванной традиции, и боль- шей близостью и понятностью книжного варианта жанра. Затруднительно сказать, к причинам или след- ствиям данного поворота относится еще один элемент сходства: Сенека, заставший последнюю фазу борьбы старого и нового политического уклада, значительное внимание в своих Т. уделил философии власти — ита- льянская Т., пришедшаяся на время резкого полити- ческого сдвига, либо взяла свой интерес к исследова- нию онтологической и этической природы власти из римского трагедиографа, либо, самостоятельно обна- ружив эту тему, своим вниманием к ней подпитывала интерес к Сенеке. Так или иначе, именно от Сенеки идет «поэтика ужаса», реставратором которой в ита- льянской Т. стал Чинцио и которая наложила свой отпечаток на все крупные национальные традиции. Отсюда же проистекает и риторическая доминанта, сказывающаяся во всех нац. традициях, но совершен- но подавляющая в итальянской и французской (слово ощутимо ущемляет в правах действие, многословие легко сочетается с афористичностью, конкретная си- туация только в абстрактном осмыслении получает право на жизнь). Наконец, у Сенеки, интерпрети- ровавшего трагедийный «патос» не как «претерпе- вание», а как «страсть», т. е. не как пассивное, а как активное движение души, итальянские трагедиогра- фы заимствовали коллизию разума и аффекта, кото- рая станет доминирующей в драматургии Помпонио Торелли. В целом итальянская Т. Возрождения, отме- ченная явной печатью маньеризма, выражает чувство некоего глобального мирового неблагополучия, кото- рое не разрешается ни в какой конструктивной раз- вязке (особенно показателен в этом смысле «Король Торрисмондо» Торквато Тассо). Из этого тупика она ищет выход, либо провозглашая некий откровенно утопический идеал (власть как свобода в «Горации» Пьетро Аретино), либо снимая трагическое напряже- ние с помощью комедийных ходов и приемов (Чинцио и в качестве теоретика, и в качестве практика после «Орбекки» приходит к трагикомедии). Итальянская Т. использует сюжеты в основном из античной мифоло- гии и истории, единичными примерами представлена история Средневековья, зато в довольно обширный корпус, вопреки античному примеру, складываются Т. на сюжеты вымышленные — здесь лидерство опять же принадлежит Чинцио. Французская Т. начинается с переводов («Электра» Софокла в переводе Лазара де Баифа, 1537) и демон- стрирует ощутимую зависимость от итальянского опыта. Пройдя через период колебаний между приня- тием и неприятием средневековой драматической тра- диции (Тома Себийе в «Поэтическом искусстве», 1548, предпринял попытку связать Т. с моралите), а также между греческим и римским образцом (Жак Пелетье в трактате с аналогичным названием, 1555, склоняется к грекам), французы вслед за итальянцами выбирают в качестве основного образца Сенеку («Неистовый Саул» Жака де Ла Тая, 1572) — отсюда и мрачный ко- лорит, и словесная амплификация, и доминирование политической проблематики, особенно актуальной в обстановке религиозных войн. Все это в полной мере сказывается в драматургии Робера Гарнье, в которой вместе с тем намечается и некоторая интериориза- ция конфликтов. Своей единственной трагикоме- дией «Брадаманта» (1583) он открывает во Франции историю этого жанра, который будет доминировать на французской сцене в 1-ой пол. 17 в. Среди сюжетов безоговорочно лидируют античные, в небольшом ко- личестве встречаются библейские и вымышленные — такая же дистрибуция сюжетов сохранится и в клас- сической французской Т. двух последующих веков. В Испании с некоторой задержкой (начиная с 1570-х гг.) наблюдаются те же процессы (переводы античных пьес, освоение аристотелевской «Поэти- ки», заметное итальянское влияние), но здесь они встречаются с сильным сопротивлением со стороны театральной практики. В итоге деятельность по ре- ставрации античной драматической системы либо замыкается в узком кругу чисто интеллектуальных практик, либо вынуждена в той или иной мере при- нимать во внимание особенности нац. зрелищной традиции, выразившейся, прежде всего, в повсемест- ном распространении общедоступного театра («кор- раля»). Классицистическая «пауза» в испанской дра- матической традиции, пришедшаяся в основном на
336 ТРАГЕДИЯ \ 1580-е гг., оказывается недолгой и не столько эту тра- Ч дицию прерывает, сколько укрепляет и обогащает, у обеспечивая, как бы от противного и вопреки соб- у ственным принципиальным установкам, плавный Д переход к драматургии испанского «золотого века». У । Т. Херонимо Бермудеса, Хуана де ла Куэвы, Кристоба- V ля де Веруэса, Луперсио Леонардо Архенсолы остает- I ся в рамках сенекианской модели («поэтика ужаса», / риторическая доминанта), но в одном существенном моменте от нее отходит: за исключением нескольких пьес Вируэса, она обходит стороной античную мифо- логическую тематику и разрабатывает либо вымыш- ленные сюжеты (тот же Вируэс с «Несчастной Мар- селей» или Рей де Артьеда с «Влюбленными»), либо, и в основном, сюжеты исторические и связанные как с отдаленным («Нумансия» Сааведра Мигеля де Сер- вантеса), так и недавним («Комедия о разграблении Рима, гибели Бурбона и коронации императора Кар- ла» Куэвы) прошлым. Интерес к нац. истории драматурги этого кру- га передали Лопе Феликс де Вега Карпьо, создавшего впечатляющий по своим объемам корпус пьес с исто- рической тематикой, но, несмотря на их усилия, клас- сические жанровые дистрибуции в Испании не при- жились. В испанской традиции любое произведение, предназначенное для постановки на сцене, называлось комедией: в своем «Новом руководстве к сочинению комедий» Вега Карпьо постоянно играет оппозицией Т. и комедии, но считает ее снятой и преодоленной в современном типе драматического представления. Вместе с тем и комедия как вид была известна испан- ским драматургам и теоретикам драмы: Вега Карпьо пользовался жанровыми определениями, ограничи- вающими пространство комедии и тем самым при- сваивающими ей видовое значение. Если исходить из титулов прижизненных изданий и жанровых наи- менований, иногда встречающихся в финальных об- ращениях к зрителям, можно прийти к заключению, что Вега Карпьо считал Т. пьесы, заканчивающиеся смертью гл. героя, а трагикомедиями — пьесы, в ко- торых та же судьба постигает главного антагониста (Т. именуются в последних строках «Ахмед из Толе- до», где заглавный герой, пленный мавр, подвергается мучительной казни, и «Наказание — не мщение», где герои-любовники убиты обманутым мужем, а «Пери- ваньес и командор Оканьи», где заглавный герой уби- вает командора, пытающегося соблазнить его жену, и получает прощение от короля, назван трагикомеди- ей). Однако и в подавляющем большинстве пьес Вега Карпьо с трагической развязкой наличествуют ничем не омрачаемые позитивные ценности: благое природ- J ное начало, высокие любовные чувства, социальный ГЛ порядок, заключающий в себе потенциал финальной J)] гармонизации. В драмах, посвященных нац. истории, JJ позитивное начало неизменно представлено истори- ях ческим вектором, заряженным оптимистическими смыслами. Высшая власть выступает в роли объек- У тивного арбитра («Фуэнте Овехуна»); когда ее носите- ли изменяют себе, то урок, данный самой трагической историей, возвращает их к сознанию своей миссии («Звезда Севильи»). Единственной подлинной Т. Вега Карпьо можно считать «Наказание — не мщение», где трагическое напряжение создается за счет столкнове- ния и взаимной компрометации претендующих на аб- солютную этическую значимость принципов, но она относится к числу поздних и демонстрирует явные приметы барочного стиля. В Англии, как и в Испании, преемственность по отношению к средневековым драматическим формам обеспечивается наличием общедоступного театра. Гуманистическая парадигма вносит в нац. вариант Т. элемент сюжетной и структурной организованности, но не приводит к формированию жанровых образо- ваний, воспроизводящих античную модель (попытка классицистической ревизии Т. относится уже к пер- вым гг. 17 в. и связана с деятельностью Бена Джонсо- на). У Сенеки заимствуется кровавая атмосфера, ко- торая на протяжении ряда лет (начиная с «Испанской трагедии» Томаса Кида, ок. 1587) определяет специфи- ку английской трагической сцены и сказывается как в ранней Т. Уильяма Шекспира («Тит Андроник»), так до известной степени и в его великих Т. Англичане, по- добно испанцам, не проявляют сколько-нибудь значи- тельного интереса к мифологической тематике, и если берут античные сюжеты, то в основном исторические (от «Ран гражданской войны» Томаса Лоджа до шек- спировских «Юлия Цезаря» и «Антония и Клеопатры» и Джонсона с его «Падением Сеяна» и «Заговором Катилины»). Внимание к истории порождает особый драматический жанр — «хронику» (history). «Горбо- дук», первая английская Т. (1561), черпает материал из хроники Гальфрида Монмутского, которая вновь как бы возвращает себе статус исторического источ- ника — ив дальнейшем нац. легенда, соотнесенная с артуровскими и предартуровскими временами, будет исправно поставлять Т. свои сюжеты (от «Несчастий Артура» Томаса Хьюза до шекспировского «Короля Лира»). На том же начальном этапе формируется и драматическая хроника, обращенная к более близкой истории («Славные победы Генриха V» и «Смутное царствование короля Иоанна»). Этому жанру отда- ют дань и «университетские умы» («Эдуард I» Джор- джа Пила и «Эдуард II» Кристофера Марло), хотя для них он не был на первом месте. Зато Шекспир создал почти исчерпывающую драматическую панораму ан- глийской истории кон. 14 — нач. 15 в., основным со- держанием которой стали перипетии Столетней вой- ны и войн Алой и Белой розы, тогда как его младшему современнику Джорджу Чепмену (имевшему предше- ственника в лице Марло с его «Парижской резней», посвященной Варфоломеевской ночи), принадлежит целый цикл трагедий на сюжеты французской исто- рии самого недавнего прошлого — от убийства Бюс- си д’Амбуаза в 1579 («Бюсси д’Амбуаз» и «Отмщение Бюсси д’Амбуаза») до заговора и казни Бирона в 1602 («Заговор Шарля, герцога Бирона» и «Трагедия Шар- ля, герцога Бирона, маршала Франции»). Не прене- брегали английские трагедиографы и вымышленны-
ТРАКТАТ 337 ми сюжетами (иногда соотнося их с историческими персонажами, как Роберт Грин, который в своем «Иа- кове IV» ввел реально существовавшего шотландско- го короля в мелодраматическую историю, найденную им среди новелл Джиральди Чинцио); после Шекспи- ра с его «Ромео и Джульеттой» и «Отелло» этот тип Т. определенно берет верх (у Фрэнсиса Бомонта и Джона Флетчера, Джона Марстона, Сирила Тернера, Джона Уэбстера). Высшие достижения английской Т. (и Т. Возрож- дения как таковой) связаны с творчеством Марло и Шекспира (при том что принадлежность поздних пьес Шекспира к Возрождению остается вопросом дискус- сионным). Марло, опираясь на эпическую составляю- щую средневековой драмы и одновременно транс- формируя образный язык сенековской трагедийной модели, ставит в центр своих Т. неординарную лич- ность, вступающую в конфликт с основополагаю- щими законами миропорядка («Тамерлан Великий», «История доктора Фауста», «Мальтийский еврей»). Идущая от Сенеки гипертрофия страсти превраща- ется у Марло в гипертрофию воли (к власти у Тамер- лана, к познанию у Фауста, к отмщению у Вараввы), что сообщает его персонажам своеобразное величие и вместе с тем окрашивает их титанизм в демониче- ские тона — можно сказать, что Марло первым сделал предметом художественного изображения антропо- центрические притязания ренессансной культуры и указал на их границы. У Шекспира в догамлетовском периоде доминирует хроника и комедия; «Ромео и Джульетта» — это не трагедия, а апофеоз любви, где трагические повороты сюжета лишь подчеркивают силу чувства и его универсальный позитивный смысл. После «Гамлета» на первый план выходит Т. и вообще трагическое (даже комедии становятся «мрачными»): Шекспир словно берет основную проблему творчества Марло и подвергает ее детальному художественному анализу, показывая, как личность, интегрированная в миропорядок, приходит к осознанию своего рокового и неустранимого разлада. Если у Марло титанические устремления личности находят предел в них самих (поскольку в приложении их содержится некий изна- чальный изъян), то у Шекспира свобода, воплощенная в индивидуальном начале, сталкивается с необходи- мостью, воплощенной в начале социальном, что по- зволяет не только очертить их границы, но и впервые дать художественное воплощение самому феномену личности. Лит.: Faguet Е. La tragedie fran<;aise au XVI siecle. P., 1912; L u c a s F. L. Seneca and the Elizabethan Tragedy.Cambridge, 1922; Bradbrook M. C. Themes and Conventions of Elizabethan Tragedy. L., 1935; Les tragedies de Seneque et le theatre de la Renaissance. P., 1964; J о n d о r f G. Robert Garnier and the Themes of Political Tragedy in the Sixteenth Century. Cambridge, 1969; Hermenegildo A. La tragedia en el Renaciemento espanol. Barcelona, 1973; A r i a n i M. Tra classicismo e manierismo. Il teatro tragico del Cinquecento. E, 1974; Bradbrook M. C. A History of Elizabethan Drama. Cambridge, 1979. Vol. 1-2; К i n g N. Elizabethan Tragedy. Chester Springs, 1884; Nascita della tragedia di poesia nei paesi europei IA cura di M. Chiabd, F. Doglio. Viterbo, 1991; Di Maria S. The Italian Tragedy in the Renaissance. Cranbury, 2002; Андреев M. Л. Трагедия в системе возрожденческих стилей//А н д p e e в М. Л., Хло- довский Р. И. Итальянская литература зрелого и позднего Возрождения. М., 1988. М. Л. Андреев. ТРАКТАТ, один из распространенных в эпоху Ре- нессанса типов сочинений на латинском языке (ино- гда греческом) и новых языках, которые в самом обоб- щенном смысле можно обозначить как научные, так и научно-публицистические, посвященные обсуждению какого-то важного, актуального и большого вопроса, изложению теоретической проблемы. Само понятие Т. в отношении к ученым трудам начинает использо- ваться схоластами 13 в., встречается в названиях ре- нессансных сочинений (Джованни Боккаччо, Пьетро Помпонацци, Баттиста Гварини и др.) и сохраняет свой смысл до 17 в., в более широком употреблении встре- чается и ныне. Современные специалисты по литера- туре Возрождения включают Т. в жанр ренессансной прозы наряду с историями, биографиями, письмами, речами. Исследователи 19-20 вв. относят к Т. сочинения ренессансных мыслителей, представленные в разных формах и вобравшие в себя не только самую широ- кую и разноплановую тематику, светскую и религи- озную, но и, строго говоря, разные жанры: ученые «монографические» тексты, диалоги, наставления, утешения, инвективы, памфлеты, аллегорическую сатиру, автобиографии, комментарии, беллетризо- ванные теоретические труды. Следует подчеркнуть, что гуманисты-авторы Т. не были чаще всего «чи- стыми теоретиками», они проявляли себя как поэты, писатели, художники, архитекторы, скульпторы, му- зыканты, педагоги, служащие. Отличительной осо- бенностью творчества гуманистов как авторов Т. можно назвать также обращение каждого из них к самой широкой тематике и разным жанрам. Начало этому многообразию положил предгуманист Данте, который писал на политические, исторические, фило- софские темы, поднимал вопросы теории и истории языка и литературы, создавал ученые комментарии к собственным сонетам. Франческо Петрарка оста- вил ученые латинские сочинения на религиозные, исторические и морально-этические темы, обширные Т.-диалоги автобиографического и «утешительного» характера, инвективы, наставления; Лино Колюччо Салютати, Леонардо Бруни, Поджо Браччолини, Ло- ренцо Валла, Леонардо Терунда, Бартоломео Плати- на, Джованни Понтано, Антонио Галатео добавили к ним политико-республиканскую, тираноборческую, антимонашескую, антипапскую, правоведческую и медицинскую тематику, ученые тексты в защиту по- эзии; Франческо Филелъфо — тему изгнания, Пьетро Паоло Верджерио — ренессансную теорию воспита-
338 ТРАКТАТ ния и образования, Леон Баттиста Альберти, Франче- ско Барбаро — тему семьи и брака, тот же Альберти, Пьеро делла Франческа, а также Пьетро Бембо, Бене- детто Варки, Аньоло Фиренцуола, Леонардо да Винчи, Антонио Филарете, Бенвенуто Челлини и др. — воп- росы теории архитектуры, искусства, красоты, люб- ви; Бембо и Валла, а за ними Кальмета и Бальдассаре Кастильоне — продолжили теории и историю языка, обсуждали филологические проблемы; Кристофоро Ландино, Марсилио Фичино, Джованни Пико делла Мирандола посвятили многие труды проблемам нео- платонической философии; Пьетро Помпонацци — космологии и натурфилософии; Никколо Макиавелли и Франческо Гвиччардини — теории государства и во- енного искусства; отдельные сочинения были написа- ны о животных (Пьер Кандидо Дечембрио), о сельском хозяйстве и агрикультуре (Альберти). Большой вклад в разработку этико-философских вопросов в немецком гуманизме внесли трактаты Эразма Роттердамского, в магию и астрологию — Агриппы Неттесгеймского и Парацельса, в полемику с папством и монашеством — Иоганна Рейхлина, Гре- гора фон Геймбурга, Ульриха фон Гуттена, в теорию искусства — Альбрехта Дюрера, в проблемы обучения и воспитания — Эразма, Иоахима Камерария, в обо- снование гуманистических программ образования — Рудольфа Агриколы, Герман фон дем Буше, в филоло- гию, науки о языке — Генриха Бебеля. В Англии проблемы языка и литературы обсуж- дались в Т. Филиппа Сидни, миниатюрной живопи- си — Николаса Хиллиарда; во Франции филология нашла авторов в лице Жоашена Дю Белле, Гийома Бюдэ, Этьенна Доле, там же ок. ioo трактатов на самые разные темы написал поздний гуманист Теодор де Без и важнейшие методологические и политические сочи- нения — Жан Боден; в Испании педагогические темы изложил в трудах Хуан Луис Вивес, филологические — Алонсо Лопес Пиньсъяно и Лопе Феликс де Вега Кар- пьо, диалоги против папства написал Альфонсо де Вальдес, неоплатоническую тему представил Луис де Гранада. Имен можно назвать еще несколько десят- ков, но круг основных тем ясен и преобладание в них «гуманитарной составляющей» очевидно. Гуманисты в своих Т. подвергли переосмыслению, в первую оче- редь, вопросы, связанные с человеком в его природ- ной, социальной и культурной ипостаси. Самым востребованным в эпоху Ренессанса ока- зался жанр Т.-диалога: трудно найти гуманиста, ко- торый бы не воспользовался его возможностями. Выявление общих источниковедческих признаков гуманистических сочинений-Т. затруднено их много- ликостью. В плане формы на сочинения ренессанс- ных гуманистов наибольшее влияние оказали ученые труды греческой и римской античности (особенно диалоги или диатрибы), а также отцов церкви; у пред- гуманистов и первых гуманистов отмечаются черты сходства с организацией текста, свойственной сочи- нениям схоластов. Еще одна важная «внутренняя» особенность за- ключается в том, что большое влияние на форму и структуру текстов эпохи развитого и позднего Ренес- санса оказывали ранние авторы-гуманисты, на за- альпийских и испанских гуманистов их итальянские предшественники и современники. В Т. гуманистами по преимуществу использовал- ся классический латинский язык, хотя некоторые со- чинения гуманисты (Альберти и др.) сразу писали на двух языках, или переводили на родные языки с ла- тинского, или создавали только на новом (Леонардо Бруни, Маттео Пальмиери, многие испанские гума- нисты). Латинский язык римской древности давал возможности использовать гигантский понятийный аппарат светской философии и науки античности, до- ставлял готовые формы и образцы научной речи, по- зволял отказаться от средневековой латыни. Гуманисты не просто усвоили, но и обогатили этот язык. Для большинства ренессансных Т. характерна эмоциональная окрашенность, живость языка, богат- ство и образность речи. Едва ли не каждый гумани- стический текст украшают и расцвечивают известные высказывания античных авторов или деятелей, к ко- торым добавляются столь же яркие цитаты из сочи- нений классически образованных отцов церкви вроде Иеронима или Августина. В ренессансных текстах встречаются афористиче- ские высказывания и самих авторов, метафоры, срав- нения, которые нередко обретают юмористическую или сатирическую окраску. Петрарка и следующие за ним гуманисты часто и продуманно обращаются для усиления аргументации и украшения фразы к поняти- ям одного терминологического поля, например, «при- родной», «космической», «военной» или «антрополо- гической» лексике. В диалогах речи персонажей чаще всего ориентированы на законы разговорного языка. В то же время они могут перебиваться стихами, что в случае длинного рассуждения позволяет удержать внимание читателя. Сознательный выбор разговор- ного тона не только в диалогических, но и монологи- ческих текстах усиливается приемами «классических» отступлений от темы: «положительными» примерами с изложением подвигов или достославных деяний, с одной стороны, и «отрицательными» примерами со столь же развернутым изложением ситуаций — с другой. Можно отметить совершенное владение этим приемом Петраркой в трактате «О средствах против превратностей судьбы», Поджо Браччолини, Лоренцо Валлой, Ульрихом фон Гуттеном и др. К ним добавля- ются нередко вкрапляемые в текст истории и побасен- ки, «зарисовки из жизни» и примеры из современной действительности. Среди примеров находят место и «общие», то есть такие, где не названы имена, но не- редко обозначен социальный, политический или иной статус тех лиц, о которых идет речь (Петрарка, Бруни, Терунда, Понтано, Эразм, Рейхлин). В целом гумани- стические «примеры» отличает высокая степень исто- рической достоверности, реализм, светский характер; культурные примеры (равно как и персонажи диало-
авторов, хотя могут и не дать ясной отсылки. Число цитируемых источников колеблется, но нередко до- стигает у гуманистов внушительных цифр — ста и больше сочинений. Иным, чем в Средние века, становится отношение гуманистов к содержанию трудов античных или сред- невековых предшественников. Чаще всего они словно находятся в непрерывном диалоге с авторами, из со- чинений которых черпают информацию, оценки, суж- дения. Они могут одобрить высказывание оценками «как верно заметил», «как хорошо сказал», «выслуша- ем подателя добрых советов» и пр., но тут же вступить с процитированным автором в полемику по др. пово- ду, резко раскритиковать его, привлекая в качестве аргументов собственные соображения и т. д. Под кри- тическими стрелами может оказаться любой философ (Аристотель, Платон, Цицерон и др.), любой историк (Тит Ливий, Плиний, Светоний и др.); всесторонней критике часто подвергаются средневековые сочине- ния, среди которых в качестве самого яркого примера можно припомнить Т. папы Иннокентия III «О пре- зрении к миру» — критика его была начата Петраркой и продолжена гуманистами 15 в., больше всего Джан- ноццо Манетти. Одной из достаточно характерных черт гумани- стических Т. и одновременно особым знаком эпохи, гуманистического отношения к письменному тексту, книге как одной из немногих вещей, способных со- хранить память о прошлом, обессмертить имя и дело, были посвящения. Гуманисты отчетливо осознавали, что посвящение вписывает человека в историю. Глав- ную роль в выборе лица, которому посвящался трак- тат, играли, очевидно, политические и личные причи- ны. Например, Петрарка посвятил свой популярный трактат «О средствах против превратностей судьбы» другу юности Аццо ди Корреджо, правителю Пармы, человеку драматической личной и политической судь- бы, испытавшему на себе все игры всесильной форту- ны. Посвящение полностью соответствовало гл. теме трактата. Др. Т. он посвятил литератору, своему дру- гу Альбанцани. Альберти посвятил Т. «О живописи» знаменитому архитектору и скульптору Филиппо Бру- неллески, Макиавелли своего «Государя» — правителю Флоренции Лоренцо Медичи. Как и письма гуманистов, Т. до начала книгопеча- тания распространялись среди образованных людей, сторонников новых взглядов и этико-нравственных учений путем переписывания целиком или отдель- ными частями. Те, кто мог себе это позволить, при- влекали еще и миниатюристов, которые украшали Т. по всем правилам этого сложного и процветавшего в эпоху Возрождения искусства. С началом типограф- ской эпохи многие гуманистические Т. оказались в числе инкунабул и начали быстро распространяться по Европе, например, Т. Вергилия Полидора «Об изо- бретателях вещей», опубликованный в 1499, переиз- давался too раз. Об особом интересе гуманистов к Т. свидетель- ствуют их многочисленные переводы с латинского на ТРАКТАТ 339 гов) черпаются чаще всего из греческой мифологии; на этом фоне весьма скупо представлены библейские примеры, фактически отсутствуют средневековые проповеднические «экземпла». В гуманистических Т., разных по жанрам, можно обнаружить такое средство оживления речи, как «ди- алог в монологе», достигаемое за счет риторических вопросов и ответов на них, пересказа воображаемых диалогов, полемики с их участниками и пр. Важным знаком Т. как особого жанра при всем его внутреннем разнообразии становится аргументация, отсылка к источникам, авторам, их прямое или кос- венное цитирование. Литература, посвященная это- му, выявила приверженность гуманистов к серьезной и многосторонней аргументации, ее «наращиванию» в процессе изложения вопроса, широкому использова- нию доводов «от противного», отчасти пришедшему из Средневековья. Еще одна особенность, в высшей степени характерная для итальянского и немецкого гуманизма, — сочетание ученых и публицистических, эмоционально или этически окрашенных аргументов, особенно при обсуждении социальной, церковно- монашеской и политической проблематики. До кон. 15 в. в текстах не столь часто присутствует «современное» научное цитирование с указанием ав- тора и названия его произведения, «закавычиванием» фраз или слов. Обычно гуманисты ограничиваются именем автора, хотя при особо важных случаях могут назвать и сочинение. Исследователи давно отметили такую черту гуманистических Т., особенно ранних, как т. н. скрытое цитирование или пересказ, т. е. ис- пользование чужого материала без ссылки на автора или на сочинение. Чаще всего без имени автора гума- нисты, если судить по Петрарке и его первым после- дователям в разных странах, оставляют то, что счи- тают общеизвестным: «мы читали», «говорят», «ты помнишь», «кому не известно». К этому ряду обычно относятся сведения о жизни императоров, королей, полководцев, общественных деятелей, философов и писателей античности, библейских персонажей. Новизну Т. выдает как количество, так и характер использованных источников, а также отношение к ним гуманистов. Можно отметить, что в ранних гу- манистических Т. гл. место занимают римские авто- ры, к которым в итальянском гуманизме со времен Бруни начинают активно добавляться греческие; последние превращаются в основных у гуманистов- неоплатоников и перипатетиков (Фичино, Помпонац- ци и др.). В списке римских авторов на первом месте долго держатся писатели и поэты (Вергилий, Ювенал, Гораций. Теренций) и моралисты (Сенека, Цицерон), вслед за ними идут историки и авторы естественно- научных сочинений. Одновременно специалисты- текстологи показали, что даже скрытые цитаты, а также приводимые факты, материалы, имена истори- ческих персонажей в подавляющем большинстве слу- чаев точны, что убеждает в постоянном обращении гуманистов к первоисточникам. Гуманисты не при- сваивают мнения и тексты на манер средневековых
340 ТРАНСИЛЬВАН «родные» и др. европейские языки (Т. Вергилия Поли- дора был переведен на 8 языков). Именно это делало идеи гуманистов достоянием разных слоев общества: они мечтали о широком адресате, писали свои Т. в мысленном диалоге с ним. Источники: Prosatori latini del Quattrocento I A cura di E. Garin. Milano; Napoli, 1952; Дюрер А. Днев- ники. Письма. Трактаты. Ленинград; М, 1957. Т. 1-2; Ульрих фон Гуттен. Диалоги. Публицистика. Письма. М., 1959; Итальянские гуманисты 15 века о религии и церкви. М., 1963; Мастера искусств об ис- кусстве. М., 1966. Т. 2; Эстетика Ренессанса. М., 1981. Т. 1-2; С и д н и Ф. Астрофил и Стела. Защита поэзии. М., 1982; Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Саратов, 1984,1988. Ч. 1-2; Сочинения итальянских гу- манистов эпохи Возрождения (15 В.) М., 1985; Эразм Роттердамский. Философские произведения. М., 1986; Лоренцо Валла. Об истинном и лож- ном благе. О свободе воли. М., 1989; Помпонацци П. Трактаты о бессмертии души. О причинах есте- ственных явлений или о чародействе. М., 1990; О люб- ви и красотах женщин. Трактаты о любви эпохи Воз- рождения. М., 1992; Чаша Гермеса. Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. М., 1996; Купец. Гуманист. Придворный: Нравствен- ные идеалы эпохи Возрождения // Опыт тысячеле- тия. Средние века и эпоха Возрождения: Быт, нравы, идеалы. М., 1996; Петрарка Ф. Сочинения фило- софские и полемические. М., 1998; Сочинения вели- ких итальянцев XVI в. М., 2002; Его же. Диалоги на гендерные и эстетические темы. Саратов, 2008; Гумани- стическая мысль итальянского Возрождения: М., 2004; Джелли Д. Цирцея. Иваново, 2005; Итальянский гу- манист и педагог Витторино да Фельтре в свидетель- ствах учеников и современников. М., 2007. Лит.: Garin Е. Il Rinascimento italiano. Е, 1980; Francesco Petrarca. Lbpera Latina: tradizione e fortuna. E, 2006; Ревякина H. В. Проблемы человека в ита- льянском гуманизме второй половины 14 — первой половины 15 в. М., 1977; Ее же. Человек в гуманизме итальянского Возрождения. Иваново, 2000; Браги- на Л. М. Итальянский гуманизм. М., 1977; Неми- лое А. Н. Немецкие гуманисты 15 в. Л., 1979; Го р - функель А. X. Философия эпохи Возрождения. М., 1980; Баткин Л. М. Европейский человек наеди- не с собой. М., 2000; Гайденко П. История ново- европейской философии в ее связи с наукой. М., 2000; Человек в культуре Возрождения. М., 2001; Образы любви и красоты в культуре Возрождения. М., 2008; Кудрявцев О. Ф. Флорентийская Платоновская академия. Очерк истории духовной жизни ренессанс- ной Италии. М. 2008; Девятайкина Н. И. Пе- трарка и человек его эпохи в общественном и личном пространстве (по трактату «О средствах против пре- вратностей судьбы»). Саратов, 2010. Н. И. Девятайкина. ТРАНСИЛЬВАН Максимилиан (вероятно, 1485, Брюссель — 1538» место смерти неизвестно), дипло- мат. Род. в семье ювелиров. О его образовании нет определенных сведений: вероятно, он учился в немец- ком университете. В первые годы 16 в. находился на службе в императорской администрации и поэтому мог присутствовать на сейме как в Кельне в 1505, так и в Констанце в 1507. В 1511 он дважды участвовал в дипломатических миссиях, направленных императо- ром к английскому королю Генриху VIII. В 1512 Т. был в Италии и сообщал в письме Матвею Лангу, епископу Гурка (Каринтия), о разграблении Брешии француз- скими войсками во главе с Гастоном де Фуа, герцогом Немура. Впоследствии Т. стал секретарем Ланга и в этом качестве находился при дворе испанского коро- ля, встретив гостеприимный прием у Пьетро Марти- ре д’Ангьера. В нач. ноября 1519 он оставался в Испа- нии и мог присутствовать при прибытии австрийской делегации, которая просила у недавно избранного им- ператора Карла V подтверждения их привилегий. Две недели спустя палатинский граф Федерико от имени князей-выборщиков официально поздравил импера- тора с его избранием. По этому случаю Т. составил 5 текстов, собранных в одном небольшом томе: речь па- латинского графа Федерико; текст декрета об избра- нии Карла V императором (переведен Т. с немецкого на латинский язык); речь, произнесенная великим канцлером Меркурио Гаттинара, в которой император выражал свою признательность; письмо Карла V, изъ- являвшего свою благодарность князьям-выборщикам; и, наконец, письмо папы Льва X, поздравлявшего им- ператора с его избранием. Т. возвратился вместе с Карлом V во Фландрию, затем посетил Англию. Он также сопровождал импе- ратора на сейм в Вормсе, где венецианский гуманист Джироламо Бальби держал большую речь от имени молодого короля Венгрии и Богемии Людовика II, воспитателем которого он был. На сейме в Вормсе 17 апреля присутствовал Мартин Лютер, и именно Т. представлял названия и содержание вызывавших по- дозрение работ монаха. Затем Т. вернулся с императо- ром в Нидерланды; в мае 1521 женился на Франческе, молодой дочери богатого купца из Антверпена Диего де Харо. На следующий год он отправился в Испанию, где узнал о путешествии Фернана Магеллана, и немно- го спустя возвратился в Нидерланды. С этих пор Т. стал влиятельным человеком, способным вступаться перед князьями (principi) за своих друзей, о чем сви- детельствует переписка с Эразмом Роттердамским и др. известными корреспондентами. Он велел постро- ить роскошную резиденцию в центре Брюсселя, про- славленную в стихах поэта Иоанна Секунда. Жена Т. умерла в 1530 в возрасте 25 лет, и в тот же год он же- нился на Катерине де Мол, которая родила ему двух дочерей. В 1538 за несколько месяцев до смерти Т. по- лучил дворянское звание. Наиболее важная работа Т. — описание в фор- ме письма путешествия Магеллана, составленное на основе сведений, предоставленных ему в сентябре и октябре 1522 немногими выжившими очевидцами. Т. закончил письмо 24 октября и отправил его Матвею Лангу, который находился в Нюрнберге. Письмо было
ТРИДЕНТСКИЙ СОБОР 341 опубликовано в Кельне в январе 1523. Описание разде- лено на 4 большие части, предваренные введением, в котором восхваляется император и объявляется цель путешествия: поиск острова пряностей. В следующих частях дан отчет о плавании вокруг света, продолжав- шемся з года. Приведенные в нем факты во многом совпадают с описанными в работе Антонио Франче- ско Пигафетты, в духе риторической традиции пред- приятие Магеллана сравнивается с мифологическим путешествием Ясона и Аргонавтов. С оч.: Epistola. Koeln, 1523; Epistola И Ramusio G. В. Navigazioni e viaggi I A cura di M. Milanesi. Torino, 1979.Vol. II. Лит.: Szabo L. Maximilino Transilvano, umanista diplomatic© у promotor de la expedition de Magallane 11 Investigaciones у Europa. Buenos Aires, 1971. P. 515-20; Torodash M. Magellan Historiography 11 Hispanic American Historical Review. 1971. Vol. 51; Leite De Faria F r. As primeiras rela^oes impresas sobrre a viagem di Fernao de Magalhaes П Teixeira da Mota. A viagem de Fernao de Magalhaes e a questao das Molucas: Aetas do II coloquio luso-espanhol de historia ultramarine. Lisboa, 1975; Tournoy G. Il primo viaggio intorno al mondo di Magellan© nella relazione di Massimiliano Transilvano 11 Camoenae Hungaricae. 2005. Vol. 2. P. 79-92. Дж. Базелика. ТРИДЕНТСКИЙ СОБОР (Concilium Tridentinum), вселенский собор римско-католической церкви, ра- бота которого проходила в три этапа с 13.12.1545 по 4.12.1563. Созыв вселенского собора католической церкви встал на повестку дня вскоре после нач. разверты- вания Реформации. Однако к практической его под- готовке приступил лишь папа Павел III: в 1536 по до- говоренности с императором Карлом V он назначил проведение собора на май 1537 в Мантуе, являвшейся имперским фьефом. Отказ протестантов от участия в нем, противодействия ему королей Франции и Ан- глии вынудили перенести собор на октябрь 1537 в г. Виченцу. Однако в назначенное время и в указан- ном месте папские посланцы никого из делегатов не нашли. 22.5.1542 по совету императора папа опреде- лил местом собора североитальянский г. Тренто (лат. Tridentum), входивший в состав Империи. В 1544» одержав победу над королем Франции, император вы- нудил и его послать представителей своего клира на собор в Тренто. Созыв Т. с. был декретирован папской буллой «Laetare Jerusalem» от 19.11.1544. Первый этап: декабрь 1545 — март 1547. Его торжественное открытие состоялось лишь 13.12.1545 в соборе Св. Вигилия в г. Тренто. Папскими легатами были назначены Иоанн дель Монте, Маркелл Червини и Реджинальд Пол. Первым было принято, по словам крупнейшего знатока истории католической церкви в 16 в. Хуберта Йедина, «постановление, которое долж- но было целиком определить направление деятель- ности собора». Оно (8.4.1546) называло в качестве ис- точников Откровения канонические книги Ветхого и Нового Заветов и гласило, что апостольское предание, «передаваемое из поколения в поколение до наших дней», должно почитаться наравне (pari pietatis aftectu ас reverentia) со Св. Писанием. Тем самым отвергался тезис протестантов об исключительном авторитете Св. Писания в делах веры. Против протестантов было направлено и постановление о том, что использовав- шийся католической церковью на протяжении многих веков латинский перевод Библии (Иеронимова Вуль- гата) должен считаться аутентичным (pro authentica habenda sit), то есть годным для догматических дока- зательств; за церковью сохранялось исключительное право толковать Св. Писание. Решено было также вести при кафедральных церквях, как это было уста- новлено еще IV Латеранским собором, преподавание Св. Писания, а епископам и священникам предписы- валось в обязательном порядке выступать с пропо- ведями по воскресеньям и праздникам. В июне 1546 были осуждены как пелагианское отрицание перво- родного греха, так и тезис Мартина Лютера о том, что грех этот не целиком смывается крещением. Долгие и жаркие дебаты вызвало учение о спасении. Приня- тый в итоге декрет (13.1.1547) был резко противопо- ставлен протестантской доктрине о единоспасающей вере. В нем говорилось, что сущность спасения не только в отпущении грехов, но в «освящении и об- новлении внутреннего человека» небесной благода- тью; для оправдания одной веры недостаточно, хотя она его «начало, основа и корень», необходимо взаи- модействие веры и добрых дел (cooperante fide bonis operibus), без коих она мертва и бесполезна (fidem sine operibus mortuam et otiosam esse). В феврале 1547 был одобрен декрет с общим определением таинств и
342 ТРИДЕНТСКИЙ СОБОР \ установлено, что их семь. В марте того же года отцы ( собора под предлогом эпидемии тифа постановили нА перенести его в Болонью, город, находившийся в со- ?/ ставе папских владений. В результате, в феврале 1548 Л Павел III приостановил его заседания. V] Второй этап: май 1551—апрель 1552. Уступая V давлению императора, в ноябре 1550 папа Юлий III I постановил о возвращении собора в Тренто. Легатом / был назначен Маркелл Крешенцио. Собор возобно- вил свои заседания 1.5.1551. В октябре этого же года был принят декрет об евхаристии, им подтвержда- лось, вопреки учениям Мартина Лютера и Ульри- ха Цвингли, реальное и истинное присутствие (vere, realiter et substantialiter) Спасителя и пресуществление его крови и тела в вино и хлеб в момент свершения таинства. В ноябре были одобрены постановления о таинствах исповеди и соборования, а также по упо- рядочению церковной жизни, речь шла, в частности, о требованиях при рукоположении священнослужите- лей, об обязанностях епископов осуществлять надзор за находящимся в их диоцезах клиром, о замещении бенефициев. Выполняя обещание, данное на рейхстаге в Ауг- сбурге в 1548 после поражения в Первой Шмалькаль- денской войне, в 1552 протестанты Страсбурга, Вюр- темберга, курфюршеств Саксонии и Бранденбурга направили своих посланцев на собор. По приезде, однако, они потребовали представителей папы отка- заться от руководства собором, а также подвергнуть новому рассмотрению уже принятые постановления, основываясь исключительно на Св. Писании. По- скольку эти требования оказались неприемлемыми для отцов собора, протестанты не стали участвовать в его работе. Выступление германских князей во главе с курфюрстом Морицем Саксонским против Карла V привело к приостановке 28.4.1552 заседаний собора в Тренто. Третий этап: январь 1562 — декабрь 1563. Но- вый перерыв в работе собора затянулся на десять лет, она возобновилась при папе Пие IV 18.1.1562. В качестве папских легатов были направлены кардиналы Эрколе Гонзага (см. Гонзага), Иероним Серипандо, Станислав Гозий и Людовик Симонетта. Папству пришлось стол- кнуться с широкой оппозицией епископов и преоб- разовательными устремлениями могущественнейших светских владык и некоторых нац. церквей католи- ческой части Европы. Речь шла о серьезной реформе иерархии, богослужения, церковных порядков и нра- вов, каковой было особенно привержено духовенство в странах к С. от Альп. Однако отсутствие единства и соперничество в его среде, несовпадение интересов I по конкретным вопросам дали возможность строгим Г7\ ревнителям католической традиции сохранить в не- •J/ прикосновенности основные устои церкви. Первый TJ из принятых на этом этапе декретов (в июле 1562) до- пускал по усмотрению папы причастие под обоими ^7 видами (хлебом и вином) не только для клириков, но У и для мирян, причем специально оговаривалось, что Христос и в том, и в др. виде присутствует целиком и нераздельно. Затем в сентябре декретом о мессе под- тверждалось ее центральная роль в мистерии спасе- ния, поскольку в ней воспроизводилась искупитель- ная, крестная жертва Христа; были сохранены немые и заупокойные мессы, а также (несмотря на сопротивле- ние ультрамонтанских прелатов в основном Франции и Империи) латинский язык при совершении богослу- жения и обрядов. Последующее рассмотрение вопро- са о епископской резиденции, который обсуждался в канонах, касающихся таинства священства, вызвал столь долгие и ожесточенные дискуссии, что спрово- цированный им кризис угрожал сорвать работу собо- ра. Еще в 1547 был принят декрет против епископов, нарушающих свои пастырские обязанности. В этой связи в 1562-63 большая группа прелатов, включая обычно во всем поддерживающих папство испанских, итальянских епископов, и даже кардиналов-легатов Гонзага и Серипандо, высказалась за то, чтобы при- знать обязанность епископов находиться в своем дио- цезе божественным установлением (ius divinum). Это требование затрагивало самые важные принципы ие- рархии: с одной стороны, подрывая верховную власть папы и авторитарный строй католической церкви в це- лом, а с другой — расширяя права епископов, их неза- висимость от Св. Престола. Дело сдвинулось с мертвой точки лишь летом 1563 после того, как кардиналами- легатами вместо преставившихся Гонзага и Серипан- до были назначены искусные дипломаты-кардиналы Иоанн Мороне и Бернард Наваджеро, сумевшие скло- нить к примирительной позиции императора Фер- динанда I и главу французской «партии» кардинала Лотарингского Карла Гиза (см. Гизы). Одобренное в июле 1563 постановление о епископской резиденции формулировалось без спорного выражения «de iure divino»: иерархия в нем признавалась необходимой, власть епископов — законной и особым каноном — законность епископов, утвержденных папой. Тогда же было принято постановление, коим повелевалось в каждой епархии учредить семинарии для пестования молодых священников. Расширялся надзор епископов за подопечным духовенством, им предписывалось осуществлять визитации, ежегодно проводить епар- хиальные синоды и раз в три года — провинциальные. Вводились меры против злоупотреблений, сеявших смуту в церкви и подрывавших ее авторитет: упоря- дочивалось управление церковными имуществами, строго воспрещалась торговля духовными должно- стями, всякого рода вымогательства, сосредоточение в одних руках нескольких бенефициев, отменялись экс- пектативы. В ноябре 1563 был принят декрет с опреде- лением таинства брака. Последними были одобрены постановления, коими признавалось за церковью пол- ное право даровать индульгенции, почитание святых мощей и священных образов, подтверждалось учение о чистилище. На заключительной сессии собора, про- ходившей 3-4.12.1563, были зачитаны принятые ранее решения, под ними поставили подписи 6 кардиналов, 3 патриарха, 25 архиепископов, 169 епископов, 19 до- веренных лиц отсутствовавших епископов и 7 генера-
ТРИССИНО 343 лов монашеских орденов. 26.1.1564 папа одобрил реше- ния собора устно, а 30.6.1564 — специальной буллой «Benedictus Deus», за Св. Престолом было оставлено исключительное право на их толкование. Декреты со- бора без каких-либо условий признали политические образования Италии и Польша, с оговорками прав светских властей и с учетом сложившихся обычаев — Испания и католические кантоны Швейцарии; их не приняли государи Франции и Империи. Победа римской курии над собором, с одной сто- роны, явилась итогом всего предшествующего дли- тельного развития церкви, а с другой — отражала ситуацию, сложившуюся в ней в ходе развертывания Контрреформации, когда верх взяли силы, привер- женные идеалу папского главенства в церкви и го- сподства церкви над государством. Курия, сохранив все свои прежние привычки и притязания, сумела ис- пользовать собор, чтобы осудить Реформацию, реор- ганизовать католическую церковь и отвергнуть наи- более грубые злоупотребления в ней. Источники: Monumentorum ad historiam concilii Tridentini potissimum illustrandam spectantium amplissimacollectio. Louvain, 1781-87. Vol. 1-7; Concilium Tridentinum. Diariorum, Actorum, Epistularum, Tractatuum nova collectio. Freiburg im Breisgau, изда- ется c 1901, до настоящего времени опубликованы: Vol. 1-13. Лит.:Р а 11 a v i с i п о S.IstoriadelConcilioTridentino. R., 1656-57. Vol. 1-2; Gothein E. Reformation und Gegenreformation. Munchen; Leipzig, 1924; Evennett H. O. The cardinal of Lorraine and the Council of Trent. Cambridge, 1930; Richard P. Histoire du Concile de Trente. P., 1930-31. Vol. 1-2; Cherubelli P. Il contributo degli ordini religiosi al Concilio di Trento. E, 1946; J edin H. Papal Legate at the Council of Trent. Cardinal Seripando. L., 1947; Idem. Geschichte des Konzils von Trient. Freiburg im Breisgau, 1949-75. Bd. 1-4; Idem. Ecumenical Councils in the Catholic Church. Edinburg; L., i960; C r i s t i a n i L. L’Eglise a lepoque du Concile de Trente. P., 1948; Das Weltkonzil von Trient. Sein Werden und Wirken. Freiburg im Breisgau, 1951. Bd. 1-2; R о g g e r I. Le nazioni al Concilio di Trento durante la sua epoca imperiale, 1545-52. R., 1952; A 1 b e r i g о G. I vescovi italiani al Concilio di Trento. 1545-47. E, 1959; Il Concilio di Trento e la riforma tridentina. R.; Freiburg; Basel, 1965. Vol. 1-2.; Muller G. Die romische Kurie und die Reformation. 1523-34. Heidelberg, 1969; F e n 1 о n D. Heresy and obedience in Tredentine Italy: Cardinal Pole and the Counter-Reformation. Cambridge, 1972; S a r p i P. Istoria del Concilio Tridentino I A cura di C. Vivanti. Vol. 1-2. Torino, 1974 (i-e изд. Лондон, 1619); Schmidt К. D. Die katholische Reform und die Gegenreformation. Gottingen, 1975; I tempi del concilio. Religione, cultura e societa neU’Europa tridentina. R., 1997; Ta 11 о n A. La France et le Concile de Trente (1518-63). R., 1997; Ранке Л. Римские папы в последние четыре столетия. СПб., 1874. Т. 1-2. О. Ф. Кудрявцев. ТРИССИНО Джан Джорджо (Trissino Gian Giorgio) I (8.7.1478, Виченца — 8.12.1550, Рим), итальянский поэт. / Из знатной патрицианской семьи. Завершил свое об- Лл разование в Милане у Деметрия Халкондила (1506). \J Приветствовал вступление в Виченцу императора Максимилана I (1509), что повлекло за собой изгна- /V ние и конфискацию имущества после возвращения U города под власть Венеции. В Ферраре (1512) пользо- I вался покровительством Лукреции д’Эсте (см. Эсте) \ и совершенствовался в гуманистических штудиях под руководством Никколо Леоничено. В 1513 участвовал в беседах в Садах Ручеллаи во Флоренции и познако- мился с Никколо Макиавелли и Луиджи Аламанни. С 1514, будучи в Риме, завязал дружеские отношения с Пьетро Бемб о, Бернардо Довици и Якопо Садолето. В 1515-16 был представителем Льва X при императо- ре. Получив амнистию, вернулся на родину и стал папским посланником в Венеции (1516-18); затем сно- ва отправился в Рим после избрания папой Климен- та VII. В 1530 Т. присутствовал в Болонье на корона- ции Карла V (нес его шлейф) и получил от него титул палатинского графа. С этого времени он жил в основ- ном на своей вилле под Бассано, покровительствовал Андреа ди Пьетро Монаро (получившего имя Палладио именно от Т.). Издательский дебют Т. относится к 1524, когда вышли в свет несколько его сочинений: диалог «Пор- треты» (I Ritratti), «Послание об образе жизни, коему надлежит следовать вдовице» (Epistola de la vita che dee tenere una donna vedova), трагедия «Софонисба» (Sofonisba) и «Послание о литерах, вновь прибав- ленных к итальянскому языку» (Epistola de le lettere nuovamente aggiunte ne la lingua italiana), в котором он предложил пополнить итальянский алфавит омегой и эпсилоном (и в этой орфографии напечатал свою тра- гедию). Единственным орфографическим нововведе- нием Т., оказавшимся жизнеспособным, стала графе- ма v, введенная для разграничения соответствующего согласного и гласной и. На бурную полемику, вызванную предложением Т. (против которого выступили Алессандро Пацци, Лудовико Мартелли, Никколо Либурнио, Клаудио Толомеи, Аньоло Фиренцуола), Т. откликнулся публи- кацией открытого им трактата Данте «О народном красноречии» и диалогом «Кастелян» (Il Castellano, оба — 1529)> в котором отверг идею первенства фло- рентийского диалекта, выдвинутую Бембо. Т. отстаи- вал общеитальянский характер языка нац. классиков, а его изменение от Данте и Франческо Петрарки до Доменико ди Джованни Буркъелло и Луиджи Пульни квалифицировал как муниципальную деградацию. , Пафос экспериментатора, присущий Т. наряду с классицистическим педантством, ярко сказался ив/] его собственно литературных произведениях. Жанро- I ( вый репертуар итальянской лирики он пополнил пин- \ дарической одой (Rime, 2-е изд. 1529), а своей «Софо- / нисбой» (написана ок. 1515, впервые представлена во V французском переводе в Блуа в 1554 для Екатерины ' Медичи) открыл историю «правильной» трагедии и
344 ТРИТЕМИЙ \ начал возрождение этого литературного жанра. В co- ll держательном плане Т., инсценируя эпизод второй Пунической войны, опирался на Тита Ливия, Аппиа- на и 5 книгу «Африки» Петрарки, в формальном — на А греческую трагедию. Он отказался от октавы, размера V] «священного представления», и ввел одиннадцатис- у ложник, определив на несколько веков вперед стихот- I ворный язык итальянской трагедии. Магистральный / конфликт данного жанра также предуказан решени- ем Т. сосредоточить проблематику своей трагедии на столкновении интересов государства и человеческих эмоций. Значительно менее удачной оказалась по- пытка Т. направить в другое русло процесс возрожде- ния комедии. В «Двух Симиллимо» (I Simillimi, 1548) он воспроизвел фабулу «Двух Менехмов» Плавта, но дополнил ее, с ориентацией на Аристофана, хором моряков, не ограничивающимся функцией просто- го комментатора событий. Он перенес сюжет в со- временный Палермо, но ввел в него античных рабов, вольноотпущенников и клиентов. Еще одна громкая неудача Т. связана с попыткой возрождения античного эпоса. «Италия, освобожден- ная от готов» (Italia liberata dai Goti, 9 первых книг изд. в 1547, остальные 18 — в 1548), рассказывает о войне, в результате которой император Юстиниан вернул под власть Вост. Римской империи Италию, захваченную остготами (основной источник — «Война с готами» Прокопия Кесарийского). Т. отвергал современную ему рыцарскую поэму (отказываясь от ее стиха, окта- вы, и от ее композиционных вольностей), но и рим- ские эпики, в том числе Вергилий, его не устраивали, ибо они пренебрегали, как он считал, «всеми обстоя- тельствами и подробностями действия», а именно благодаря подобной обстоятельности и создается то впечатление непосредственного присутствия, та «яс- ность» (enargeia) эпического стиля, сведения о кото- рой Т. почерпнул у античных риториков и которую считал важнейшей его характеристикой. Он выписы- вал из источников мельчайшие подробности относи- тельно вооружения, костюма, устройства походного лагеря, организации боевого строя у византийцев и готов, готовил список сравнений по темам. Однако принцип детализации проводился Триссино в жизнь с такой педантической последовательностью, что на- чинал граничить с пародией (особенно это ощутимо в патетических местах: когда, к примеру, отчаявшаяся героиня, не имея под рукой яда, пьет белила, которые находит у своей придворной дамы, а вовремя подо- спевший врач спасает ее с помощью рвотного). Свои воззрения на литературу Т. изложил в «По- *\ этике» (La Poetica), которая порядком выхода в свет I своих частей отражает происходившую в это время Г7\ смену поэтологической доминанты со стилевой на А/ жанровую: 4 первые части (1529) посвящены в основ- Т/ ном проблемам метрики, 2 остальные (1562) опирают- ся на аристотелевскую «Поэтику» и сосредоточены на ^7 жанровой систематике. Пятая часть написана ок. 1549, У непосредственно по следам комментария Франческо rL. Робортелло, посвящена трагедии и обращает на себя внимание энергичной акцентировкой литературной независимости данного жанра, рассмотренного вне всякой проекции на возможную сценическую реали- зацию. Соч.: La poetica (I-IV) // Trattati di poetica e retorica del Cinquecento / A cura di B. Weinberg. Bari. Vol. 1. P. 21-158; La quinta e la sesta divisione della poetica 11 Ibid. Vol. 2. P. 5-90; Sofonisba 11 II teatro italiano. II. La tragedia del Cinquecento I A cura di M. Ariani. T. 1. Torino, 1977; Rime. 1529 I A cura di A. Quondam. Vicenza, 1981; Epistola de le lettere nuovamente aggiunte ne la lingua italiana // Trattati sullortografia del volgare I A cura di B. Richardson. Exeter, 1984. P. 3-12; Scritti linguistic! / A cura di A. Castelvecchi. R., 1986; Посвящение «Софо- нисбы» (пер. Н. И. Нусиновой) // Литературные ма- нифесты западноевропейских классицистов. М., 1980. С. 31-32. Лит: М о г s о 1 i п В. Giangiorgio Trissino. Monografia d’un gentiluomo letterato nel secolo XVI. E, 1894; E r m i n i F. L’«Italia liberata» di Gian Giorgio Trissino. R., 1895; C i a m p о 1 i n i E. La prima tragedia regolaredellaletteraturaitaliana. E, 1896;Marchese G. Studio sulla «Sofonisba» del Trissino. Bologna, 1897; Atti del Convegno di studi su Giangiorgio Trissino I A cura di N. Pozza. Vicenza, 1980; F1 о r i a n i P. Giovan Giorgio Trissino. La lingua, la poetica // Idem. I gentiluomini letterati. Il dialogo culturale nel primo Cinquecento. Napoli, 1981. P. 91 -111; P о z z i M. Giangiorgio Trissino e la letteratura italiana // Idem. Lingua, cultura, societa. Saggi sulla letteratura italiana del Cinquecento. Alessandria, 1989. P. 156-69; Zatti S. L’ imperialismo epico del Trissino // Idem. Lbmbra del Tasso. Epica e romanzo nel Cinquecento. Milano, 1996. P. 59-110; В ar il 1 i R. Modernita del Trissino 11 Studi italiani. Fiesole, 1997. N 2. P. 27-59; Gallo V. La «Sofonisba» di Trissino. Fondazione о riscrittura 11 Ariel. Quadrimestrale di drammaturgia. R., 2002. № 1. P. 67-103; Idem. Paradigmi etici delleroico e riuso mitologico nel V libro dell’ «Italia» di Trissino // Giornale storico della letteratura italiana, 2004. CXXI; Ан- дреев M. Л. Трагедия в системе возрожденческих стилей//А н д р е е в М. Л., X л од о в с к и й Р. И. Итальянская литература зрелого и позднего Возрож- дения. М., 1988. С. 222-26. М Л. Андреев. ТРИТЕМИЙ Иоганн (Trithemius, Trittheim Johannes), собственно, Иоганн фон Хейден- 6 ер г (Johann von Heidenberg) (1.2.1462, Триттенгейм на Мозеле, ок. Трира — 13.12.1516, Вюрцбург), немец- кий полигистор, теолог и гуманист, ученый аббат- бенедиктинец. Род. в семье, имевшей материальный достаток. Как было принято в гуманистической среде, взял латини- зированное имя, произведенное от названия места рождения. По собственному признанию, страдал от гнета сурового отчима, чинившего препятствия как получению пасынком элементарного образования, так и изучению им латинского языка. В семнадцати- летнем возрасте Т. бежал от семьи в Трир, а затем ока-
ТРИТЕМИЙ 345 зался в Гейдельберге, который переживал в то время расцвет научной жизни. Там он приобщился к гума- нистическим штудиям, изучению древнегреческого и древнееврейского языков. В 1484 пережил внутрен- ний кризис, причины которого не вполне ясны, после чего принял решение посвятить себя деятельности священнослужителя и теолога. В этом же году стал но- вицием бенедиктинского монастыря Шпонгейм близ Крейцнаха, в курфюршестве Пфальц, в котором через год был избран аббатом. Приложив много усилий, су- мел привести монастырь, находившийся в состоянии упадка, к процветанию. Будучи верен гуманистиче- ским идеалам своей юности, он превратил скромную библиотеку монастыря в уникальное собрание книг и рукописей по различным отраслям знания — центр гуманистических штудий, широко известный в Гер- мании и за ее пределами. Библиотеку Шпонгейма посещали такие знаменитые ученые-гуманисты, как Конрад Цельтис, Александр Гегий и др. Связи Т. с на- учным сообществом были тесными: его имя, наряду с др. прославленными гуманистами, фигурирует в спи- ске первого гуманистического содружества Sodalitas litteraria Rhenana, созданного Цельтисом в Гейдель- берге. На Т. обратили внимание влиятельные совре- менники, среди которых были князья и даже сам им- ператор Максимилиан I. Наибольшее расположение к аббату Шпонгейма высказал курфюрст Бранден- бургский Иоахим I, пригласивший его в августе 1505 в Берлин. Во время отсутствия Т. в Шпонгейме верх взяли его противники — монахи, недовольные по- пытками энергичного настоятеля укрепить в обители дисциплину. Вернувшись в кон. мая 1506 в монастырь, Т. был вынужден сложить с себя полномочия аббата. Император Максимилиан I уже готов был пригласить его к своему двору, но архиепископ Вюрцбургский Лоренц фон Бибра, оказывавший покровительство наукам, предложил Т. стать аббатом «шотландского монастыря» (Schottenkloster) св. Иакова в Вюрцбурге. Т. прибыл туда 3.10.1506 и провел там последние, самые плодотворные, годы своей жизни. Литературное наследие Т. разнообразно: историо- графия, а также сочинения по магии и каббалистике (см. Каббала). Уже в Шпонгейме он начал работу над своими первыми историческими трудами — тремя хрониками (Шпонгеймского монастыря; герцогов Ба- варских и пфальцграфов Рейнских; монастыря Гирсау в Швабии). Наибольшее признание из них получила Хроника монастыря Гирсау (Annales Hirsaugienses), состоящая из двух частей и охватывающая в совокуп- ности период с 830 по 1514. Т. написал не просто ло- кальную историю монастыря, он связал ее с основны- ми событиями истории Европы, империи и Церкви. Вместе с тем, сочинение содержит множество недо- стоверных фактов, порожденных фантазией автора. Так, в нем имеются ссылки на свидетельства никогда не существовавшего в действительности фульдского монаха Мегинфрида. Но в отдельных случаях факты, приведенные Т., заслуживают доверия. Еще одним из- вестным историческим трудом Т. является «Хроника франков», основанная на вымышленной автором хро- нике монаха Гунибальда, жившего, якобы, во времена Хлодвига. «Хроника» охватывает период с 440 по 1514 и представляет собой краткий исторический компенди- ум, имеющий характер компиляции. Перу Т. принад- лежат и др. исторические сочинения: «О церковных писателях» (De scriptoribus ecclesiasticis), сочиненное по просьбе епископа Вормса Иоганна фон Дальберга, «О знаменитых мужах Германии» (De luminibus sive de viris illustribus Germaniae), созданное по инициативе Якоба Вимпфелинга, «О знаменитых мужах ордена св. Бенедикта» (De viris illustribus ordinis S. Benedict!). В них автор демонстрирует исключительную эруди- цию. Вместе с тем, они не выдерживают научной кри- тики: так много в них ошибок и неточностей. Большей степени доверия заслуживают описанные Т. события 15-16 вв., часто основанные на рассказах очевидцев. Т. получил известность также как алхимик и астроном. В Шпонгейме он написал сочинение «Сте- ганография» (Steganographie), посвященное искус- ству криптографии. Оно осталось неоконченным, имело хождение в виде рукописи, в 1606 впервые вы- шло из печати, а в 1609 попало в Индекс запрещенных книг. Именно этот труд принес Т. репутацию мага. «Стеганография» содержит основные положения каб- балистической ангелической магии, которую автор рассматривал как дар Бога и предлагал использовать в практических целях (для передачи сообщений на рас- стояние с помощью телепатии, для получения знания обо всем, происходящем в мире, и др.). Мистической хронологии исторических эпох, каждая из которых, якобы, управляется духом определенной планеты, по- священо сочинение Т. «Книжечка о семи искусствах» (De septem intelligentiis libellus). О магии речь идет еще в двух сочинениях: «Против столпа чародейства» (Antipalus maleficiorum) в духе «Молота ведьм» и в трактате по геомантии (De geomantia). Они пользова- лись у современников большой известностью. Инте- рес к творчеству Т. проявлял и император Максими- лиан I, имевший склонность к мистике и аллегориям. Будучи противоречивой фигурой, Т. воплотил в себе характерные черты человека эпохи Возрождения. Несмотря на то, что как историк он часто не вызы- вает доверия, его исторические труды, будучи пре- красными образцами эрудиции, могут служить лите- ратурными словарями и полезными историческими компендиумами. Наряду с Иоганном Рейхлином, Т. был одним из первых в Германии знатоков практиче- ской каббалистики. Обладая широкой эзотерической основой, эта наука стремилась через число поставить силы космоса на службу человеку. Не случайно Т. был старшим другом и наставником немецкого натурфи- лософа Агриппы Неттесгеймского, а его идеи оказали влияние на Теофраста Парацельса. С оч.: Epistolarum familiarium libri duo. Haganoae, 1536; Opera historica. Francofurti, 1601; Opera pia et spiritualia. Mainz, 1900; Steganographia. Darmstadt, 1900. Лит.: Muller H. Das Verhaltniss des Abtes Trithemius zu dem Kurfursten Joachim von Brandenburg.
346 ТРУБАР \ Prenzlau, 1873; Schneegans W. Abt Johannes V Trithemius und Kloster Sponheim. Kreuznach, 1882; lA Silbernagel I. Johannes Trithemius. 2-e Auflage. J/ Regensburg, 1885; Wegele E X. Geschichte der A deutschen Historiographic. Miinchen, 1885; Arnold K. VI Johannes Trithemius. Wurzburg, 1971; Brann N. L. V The Abott Trithemius, 1462-1516: The Renaissance of I Monastic Humanism. Leiden, 1981; Avernheimer R., / Baron E Johannes Trithemius: Humanismus und Magie im vorreformatorischen Deutschland. Munchen, 1991; Ле- генда о докторе Фаусте I Изд. подготовил В. М. Жир- мунский. М., 1978; Йейтс Ф. Джордано Бруно и герметическая традиция. М., 2000. И. Л. Григорьева, Н. В. Салоников. ТРУБАР Примож (Trubar Primoz) (июнь 1508, с. Рашица, ок. г. Велике Лашче — 28.6.1586, Дерендин- ген), деятель Реформации в Словении, основополож- ник словенского литературного языка, первый сло- венский писатель. В 1522-24 учился в Зальцбурге, где познакомился с идеями Реформации. В 1524 переехал в Триест и пошел на службу (в качестве слуги и пев- ца) к епископу П. Бономо — дипломату и меценату, разделяющему гуманистические идеи своего времени. В 1528 поступил в Венский университет, который не закончил из-за угрозы турецкого нашествия. Возвра- тился в Триест, где в 1530 был посвящен в сан и на- чал служить викарием. В середине 1530-х гг. переехал в Любляну, получив место словенского проповедника кафедрального собора. Его проповеди отражали идеи Реформации, но в 1540 из-за давления со стороны местных властей Т. был вынужден вернуться в Триест. В 1542 получил новое место службы в Любляне, однако вскоре из-за преследований, организованных против него люблянским епископом и светскими властями, принявшими решение о его аресте, в 1547 Т. скрыл- ся в Крайне, а в марте 1548 уехал в Германию. В Ро- тенбурге Т. написал свои первые словенские книги: «Катехизис» и «Абецедарий» («Букварь») с кратким катехизисом, которые издал в 1550 в Тюбингене под псевдонимом «Иллирийский патриот» (Philopatridus illiricus). «Катехизис» был дополнен текстами духов- ных песнопений с нотами и стал первой словенской музыкальной публикацией. В нем Т. впервые обозна- чил своих земляков их современным этнонимом «сло- венцы», а в «Абецедарии» назвал самого себя «другом всех словенцев». Теологические труды Т. свидетельствуют о влия- нии на него Мартина Лютера и Ульриха Цвингли. При кодификации словенского языка Т. опирался на раз- личные говоры, а также на немецкий и швейцарский опыты. В нач. 1550-х гг. Т. переселился в Кемптен, где в 1554 получил место проповедника. В 1555 он издал 4 книги на словенском языке: перевод Евангелия от Матфея, перевод сборника молитв, катехизис и бук- варь, которые были напечатаны на «богоричице» (см. Адам Бохорич). Этот алфавит стал основой для даль- нейшего развития словенской письменности. В это время у Т. родился замысел создания «Церкви сло- венского языка» (Cerkev Bozja tiga slovenskiga jezika). В 1557-58 в Тюбингене был издан перевод на словен- ский язык части Нового Завета. В предисловии Т. из- ложил свои теологические взгляды, близкие к учению Филиппа Меланхтона. В нач. 1560-х гг. Т. получил место священника в Урахе и возглавил основанное там И. Унгнадом Би- блейское общество, призванное заниматься издани- ем словенских и хорватских протестантских книг на кириллице и латинице, корпус которых должны были составить переводы трудов самого Т. В 1561, получив приглашение занять должность суперинтенданта словенской реформационной церкви, Т. вернулся в Любляну. В сентябре 1561 вновь приехал в Германию, чтобы подготовить издание своего самого важно- го догматического произведения — «Артикулы или части этой истинной старой веры христианской» (Articuli oli dejli te prave stare vere kerscanske, Тюбин- ген, 1562). Книга вышла также в хорватском перево- де на кириллице и латинице. По замыслу автора, она должна была стать основой нового вероисповедания Церкви словенского языка и способствовать распро- странению идей Реформации в словенских землях. В предисловии Т. изложил историю европейской Ре- формации, поэтому его принято считать основателем словенской историографии. В 1564 в Тюбингене был издан «Церковный поря- док» (Cerkovna ordninga) — устав Церкви словенско- го языка, призванный утвердить новый церковный строй во всех провинциях, где говорили на словенском языке. Из-за усилившихся гонений на протестантов в кон. 1565 Т. вместе с семьей и студентом Юрием Дал- матином был вынужден покинуть родину. В 1565 он получил место священника в Дерендингене (недалеко от Тюбингена), где служил вплоть до смерти, продол- жая издательскую и преподавательскую деятельность. В 1566-67 опубликовал перевод псалмов, азбуку, ма- лый катехизис, часть писем апостола Павла, песню, направленную против турок и др. противников веры, а также сборник духовных песнопений. В 1567 он вновь посетил родные места, в Любляне встречался с единомышленниками-протестантами. В 1575 вышел самый объемный катехизис Т, содержащий также изложение его общественных взглядов: он выступал против крестьянских восстаний, но критиковал са- моуправство господ. В 1581-82 в Тюбингене был издан гл. труд Т. — полный перевод Нового Завета, во всту- плении к которому автор обратился к землякам с про- щальным словом. В первом томе помимо текстов был помещен его портрет (гравюра Й. Ледерлайна). После смерти Т. его сын Фелисиан опубликовал перевод «Домашних молитв» Лютера, над которым Т. работал до последнего дня. Т. — центральная фигура в истории словенской культуры. Выступал за развитие школьного образова- ния в Словении. Литературный язык его книг (с 1596 они были включены в Индекс запрещенных книг) при переиздании продолжал совершенствоваться. Тео- логические труды Т. выходят за границы собственно
ТУ 347 духовной литературы, поэтому его можно считать от- цом словенской эссеистики, художественной литера- туры и историографии. С о ч.: Abecedarium. Tubingen, 1550; Catechismus. Tubingen, 1550; Ene duhovne pejsni Tubingae, 1563; Cerkovnaordninga.Tiibingen, 1564; Ta celi Psalter Davidov. Tibinga, 1566; Ena duhovska pejsen zubper Turke inu vse sovraznike te Cerkve Bozje, Tibinga, 1567; Eni psalmi, ta celi catehismus inu... kerscanske pejsni, Tibinga, 1567; Tri duhovske pejsmi. Tibinga, 1575; Ta celi Novi testament. Tibinga (1581-82; Hisna postilla D. Martina Lutherja. Tubinga, 1595. Лит.: Drugi Trubarjev zbornik. Ob stiristoletnici slovenske knjige. Ljubljana, 1952; Rupel M. Primoz Trubar. Zivljenje in delo. Ljubljana, 1962; Idem. Slovenski protestantski pisci. Ljubljana, 1966; Sakrausky O. Primus Truber. Deutshe Vorreden zum slovenischen und kroatischen Reformationswerk. Wien; Ljubljana, 1989; Seitz E. Primus Trubar — Schopfer der slovenischen Schriftsprache? Munchen, 1998; Grdina I. Od Brizinskih spomenikov do razsvetljenstva. Maribor, 1999; Гаврюшин Л. К. Словенская литература // Исто- рия литературы западных и южных славян. М., 1997. Т. 1. С. 775-80. Т И. Чепелевская. ТРЕШЭМ Томас (Tresham Thomas) (1543, Норт- хэмптон — 11.9.1605, Раштон), лидер английской ка- толической оппозиции. Род. в семье знатных дворян Норхэмптоншира и получил хорошее образование, по всей видимости, домашнее: нет свидетельств о том, чтобы Т. учился в одном из университетов или судебных иннов. Тем не менее, материалы его личного архива (ныне хранящегося в Британской библиотеке) свидетельствуют о прекрасном знании латинского языка и интересе к богословию, философии (особенно политической мысли) и истории. Подобно своим предкам, Т. начал карьеру с поста мирового судьи в родном графстве; позднее, в 1573- 1574,он был там шерифом. Однако дальнейшему взле- ту воспрепятствовали религиозные взгляды Т. Его семью всегда отличал консерватизм, или, скорее, при- страстие к католическому учению, однако сам Т. дол- гое время был т. н. церковным папистом: католиком, посещавшим приходскую (англиканскую) церковь, но параллельно с этим присутствовавшим на мессе при любой возможности и причащавшимся по католиче- скому обряду. Однако в 1580 Т. под влиянием иезуита Роберта Парсонса отказался от практики «церковного папизма» и пополнил число бескомпромиссных ка- толиков. Вскоре после этого, в 1581, он был арестован за укрывательство католических священников (в его доме останавливался, помимо Парсонса, иезуит Эд- мунд Кэмпион), предстал перед Звездной палатой, а позднее был заключен в тюрьму Флит, где провел 7 лет (с небольшими перерывами) до 1588. Вновь под- вергался аресту в 1597 и 1599. К сер. 1580-х гг. Т. стал одним из лидеров лояль- ных английских католиков, пытавшихся добиться от правительства хотя бы ограниченных гарантий тер- пимости к ним. Он был гл. автором петиции 1585, на- правленной Елизавете I католическим дворянством страны: в ней обосновывались принципы веротерпи- мости и возможности мирного сосуществования раз- ных конфессий. Богословские познания Т. позволяли ему вести диспуты с протестантскими проповедниками, кото- рые пытались обратить заключенных-католиков в свою веру, а его искреннее благочестие влияло на все сферы жизни, в том числе и на архитектурные вкусы. В своем родовом маноре Раштон Т. построил по соб- ственному проекту т. н. охотничий домик (на самом деле он предназначался для того, чтобы укрывать в нем католических священников). Это здание в плане представляло собой равнобедренный треугольник, в нем было три этажа, каждый фасад имел три окна. Настойчивое повторение числа три призвано указать на особое почитание Т. Св. Троицы. В др. маноре, Ливеден, была начата постройка нового дома; зда- ние в плане составляло крест. В 1595 строительство прекращено из-за нехватки средств; его достроили наследники Т. От брака с Мьюриел Трокмортон у Т. родилось 9 детей (в том числе участник Порохового заговора 1605 Фрэнсис Трешэм). Лит.: Alfred Gotch J. A complete account, illustrated by measured drawings, of the buildings erected in Northamptonshire by Sir Thomas Tresham between the years 1575 and 1605. L., 1883; Idem. The old halls and manor-youses of Northamptonshire. L., 1936. А. Ю. Серегина. ТУ Жак-Огюст де (Thou Jacques-Auguste de) (8.10.1553, Париж — 4.7.1616, там же), французский историк и политический деятель. Выходец из дворян- ства мантии, Т. был сыном президента Парижского парламента Кристофа де Ту и племянником Николя де Ту, епископа Шартрского. Т. получил прекрасное юридическое, теологическое и гумани- стическое образование. Как младшего сына, к тому же слабого здоровьем, его предназначали к церков- ной карьере. В 1572-74 он, сопровождая посла Поля де Фуа, побывал в Италии. Затем обосновался на время в Гиенни, где познакомился с Мишелем Монтенем, поэтом Марком Антуаном Мюре и самим Генрихом Наваррским (будущим Генрихом IV). С 1573 Т. — ка- ноник при соборе Нотр-Дам, а с 1578 — советник пар- ламента. В 1584 он отказался от церковной карьеры и стал докладчиком в парламенте (1585), а затем гос. со- ветником (1588). Был предан Генриху III и после дня баррикад сопровождал его в Шартр. Т. способствовал примирению короля с Генрихом Наваррским, а затем совместно с Гаспаром де Шомбергом отправился в Гер- манию в поисках поддержки протестантских князей против Католической Лиги. После убийства короля перешел на службу к Генриху IV. Т. сделал блестящую карьеру: занимал ряд постов в правительственных ор- ганах, выступал как дипломат французской короны во
348 ТУ Жак-Огюст де Ту. Портрет. Гравюра. Кон. ]8 в. время гугенотских войн, принимал активное участие в подготовке Нантского эдикта. Т. разделял взгляды партии «политиков». Со смертью короля стал членом Совета по финансовым делам. С 1593 Т. также являлся руководителем королев- ской библиотеки и значительно расширил ее фонды. Именно его усилиями возродился захиревший во время гражданских войн Коллеж де Франс. Страсть к книгам определила собирательство: унаследовав от отца большую библиотеку, гуманист значительно ее расширил (насчитывала 12729 томов, среди которых было юоо рукописей). Он был теснейшим образом связан с др. французскими гуманистами, со многими из которых был дружен, как с католиками, так и с про- тестантами (например, с Исааком де Казобоном). В то же время Т. оставался искрение верующим католи- ком, последовательным сторонником галликанизма, его считали покровителем ордена францисканцев во Франции. Гл. сочинение Т. — «История своего времени» — писалось им в течение двадцати лет, автор завершил ее незадолго до своей смерти (обычно считается, что «История» была закончена в 1604-07). Т., как и Этьен Пакъе, после первого издания своего труда продолжил работать над ним, и каждая новая его публикация все более расширялось. Если в 1604 «История» состояла из восемнадцати книг, то издание, появившееся в свет в год смерти автора, включало 126 книг. В 1604 вышел том, посвященный событиям 1543-60, в 1606 — со- бытиям 1561-72, в 1607 — 1572-74» в 1608 — 1574-84. Последняя часть была издана после смерти автора в 1620 его друзьями. В оригинале сочинение написано по-латыни (Historia sui temporis). В 1734 переведе- но на французский язык под названием «Всеобщая история» (Histoire universelie). Изложение материала Т. предварял перечнем использованных источников и литературы: он стал одним из первых французских историков, опиравшихся по преимуществу на доку- менты, в том числе почерпнутые из архивов. Его труд основан как на официальных документах, так и на частных (записки, мемуары). Заголовок определил хронологические рамки ра- боты, которая охватила период с 1543 по 1607. Предме- том исследования являлась по преимуществу история Франции, но автор уделил внимание и событиям в др. европейских странах. Зрелость его исторической мыс- ли доказывается тем, что Т. безошибочно умел отли- чить наиболее значительные события. Так, он считал важнейшим фактом истории 16 в. великие географиче- ские открытия-, огромное значение в истории прида- вал развитию культуры. Концептуально изложение самого бурного перио- да в истории Франции и Европы определялось бли- зостью историка кругам «политиков». Т. выступал, как Мишель де Лопиталъ и Пакье, пламенным про- пагандистом идеи веротерпимости и резко осуждал религиозно-политическую конфронтацию в стране. Религиозные войны трактовались им как результат неправильно избранной политики. Ответственность за них он возлагал на правительство последних Валуа. Гуманизм Т. проявился в его тезисе о недопустимости насилия в вопросах духовной жизни, в его религиоз- ной терпимости; католик Т. выражал сочувствие го- нимым протестантам. Как историк он развил многие идеи, характерные для французской исторической мысли эпохи. Т. пола- гал необходимым выяснение причинно-следственных связей в развитии событий и обоснование выводов документами. В его воззрениях отчетливо прослежи- вается и др. общая для французской исторической мысли черта — рост нац. самосознания, поэтому он трактует деятельность Лиги как предательство нац. интересов в силу ее ориентации на Испанию и стрем- ления уничтожить нац. династию. Отсюда и апология идеи нац. государя в лице Генриха IV. К слабым сторонам исследования можно отнести характер структурирования материала — Т. сохранял анналистическую форму построения. Во многом его слабости определены принадлежностью к гуманисти- ческой историографии: он подражал античным исто- рикам (прежде всего Титу Ливию) и своих персонажей в известной мере стилизовал под античность. Н I S Т О I R Е UNIVERSELLE D Е JAQUES-AUGVSTE DE TIIOC. Arcc LA SUITE pr NICOLAS Rl GAULT. MI-MOIRES ш: ex* VIE de L’AUTI LR. 1j lr>l ju il •. Kic.r. LuiM at L 'a'tl. Титульный лист «Всеобщей истории». Французское издание. 1740. A L Л H A Y E. H E N R I S с H E u R L E E R M. 1> С <. X L .fit: ’’•л IS. un Sf S'
ТУЛЛИЯ АРАГОНСКАЯ 349 Памятник Жаку-Огюсту де ту. Отель де Билль. 18 в. Гуманистическая концепция труда Т. как нельзя лучше отвечала идеологическим установкам правле- ния Генриха IV, и само сочинение Т. превратилось в своего рода официальную версию событий религиоз- ных войн. Отношение, высказанное автором к рели- гиозной конфронтации, проповедь веротерпимости, осуждение Лиги и цареубийства, вызвало резко не- гативную реакцию в католических кругах и в особен- ности у иезуитов. Под влиянием кардиналов Арно д’Осса и Жака Дави дю Перрона книга была осуждена в Риме; в ответ Парижский парламент запретил со- чинение кардинала Роберта Франциска Беллармина о власти папы. В итоге в 1609 сочинение Т. было внесено в Индекс запрещенных книг, а находившиеся в Риме его экземпляры по решению папской цензуры уни- чтожены. Во Франции Т. угрожали инквизиционным преследованием. Власть поддержала историка. В от- вет на все нападки Т. написал по-латыни «Мемуары» (изд. 1620). В своих сочинениях Т. не ставил задачи создания принципиально новых подходов к истории и ее ме- тодологии, он не выдвинул новых политических или исторических идей, ему мало присуще даже изяще- ство и литературный блеск изложения. Но фундамен- тальность исследования, крайняя добросовестность, обращение автора к источникам, использование практически всех достижений французской истори- ографии своего периода, гуманистическая позиция, беспристрастность в оценках фактов и событий — все это определило важное место его труда в историче- ской науке своего времени. Творчество Т. завершает линию развития гуманистической историографии во Франции. С оч.: Historia sui temporis. Ab A. D. 1543 usque ad annum 1607, libri CXXXVIII. Geneva, 1620-21. Vol. I-V. Лит.: H i n s о r S. The works of Jaques-Auguste De Thou. The Hague, 1966; Dubois Ch. La conception de ThistoireenFranceauXVIsiecle.P., 1978;В rugmaus H. Deux historiens du XVI siecle 11 Revue historique. CXLV (1924); H u p p e r t G. The idea of perfect history. Urbana, 1970; J a r d e n i M. La Pensee politique des «Politiques»: Etienne Pasquier et Jacques-Auguste de Thou // De Michel de EHospital a 1’Edit de Nantes. Politique et religion face aux Eglises. Clermont-Ferrand, 2002. И. Я. Элъфонд. ТУЛЛИЯ АРАГОНСКАЯ (Tullia d'Aragona) (ок. 1510, Рим — март 1556, там же), итальянская поэ- тесса и писательница, куртизанка. Т. А. была дочерью Джулии Кампана (Giulia Сатрапа), куртизан- ки из Адрии, работавшей в Риме. Отцом ее по доку- ментам назывался некий Костанцо Палмьери д’Арагона (Costanzo Palmieri d’Aragona), хотя сама Т. А. утверждала, что она была дочерью кардинала Лу- иджи Арагонского, незаконнорожденного внука неа- политанского короля Фердинанда I Арагонского. Детство Т. А. прошло в Риме и Сиене. С 1520-х гг. она и ее мать часто переезжали из города в город, всегда возвращаясь в Рим. Известно, что они жили в Венеции, Болонье, Адрии, Ферраре, но не оставались там подолгу. Готовясь стать куртизанкой, Т. А., как того требовала эта профессия, получила хорошее об- разование, знала литературу, играла на музыкальных инструментах, прекрасно пела. Т. А. общалась с лите- раторами и философами, ее дом был местом встреч культурной элиты. Многочисленные почитатели Т. А. из числа поэтов и деятелей искусства прославляли в своих произведениях ее ум и красоту. Сама Т. А. соз- дала себе репутацию талантливой поэтессы, кото- рую нередко использовала для защиты от нападок со стороны общества и церкви, преследовавших ее как куртизанку. В 1535 Т. А. и ее мать ненадолго покинули Рим и отправились в Адрию, где на свет появилась Пенелопа д’Арагона. Существуют различные мнения по поводу того, приходилась ли она сестрой Т. А. или, что впол- не возможно, была ее дочерью. 8.1.1543 в Сиене Т. А. вышла замуж за некоего феррарца Сильвестро Гвиччарди (Silvestro Guicciardi). Статус замужней женщины, скорее всего, был нужен Т. А. для защиты от законов, предписывающих куртизанкам жить в специальных районах и носить на одежде отличитель- ные знаки. Из завещания, составленного Т. А. 2.3.1556, известно, что у нее был сын по имени Челио. (портрет Туллии Арагонской). Ок. 1600. Музей истории искусства. Вена.
350 ТУРА Моретто да Брешия (Алессандро Бонвичино). Туллия Арагонская в образе Саломеи. Ок. 1537. Городской музей. Брешия. Католическая реакция в Италии, ставшая ответом на протестантскую Реформацию на севере, усилива- ла консервативные настроения в обществе и делала жизнь куртизанок все более сложной. Даже брак не мог защитить Т. А. от обвинений в нарушении закона, и в 1545 (или 1546) она, покинув Сиену, отправилась во Флоренцию, где нашла себе могущественных по- кровителей, во многом благодаря своему литератур- ному творчеству. Одним из них стал Бенедетто Вар- ки, пользовавшийся в культурных кругах Флоренции огромным авторитетом. В 1547 Т. А. была вновь обвинена в нарушении за- конов, касавшихся куртизанок, и обратилась за защи- той к Э л е о н о р е ди То л е д о и ее мужу, герцогу Козимо I Медичи. Последний, ценивший Т. А. за ее знание поэзии и философии, приказал сделать для нее исключение как для поэтессы. Вскоре после этого Т. А. опубликовала сборник стихов (Rime della Signora Tullia di Aragona et di diversi a lei, Венеция, 1547), посвятив их Элеоноре Толедской. Сборник содержал стихот- ворения, в основном сонеты, написанные самой Т. А. (всего 44) или посвященные ей поэтами и представи- телями флорентийской аристократии. Среди авторов были Бенедетто Варки, Козимо Медичи и герцогиня Элеонора, Мария Сальвиати де Медичи, кардинал Ип- полито де Медичи. Сборник включал также большую биографическую эклогу, написанную еще одним вер- ным почитателем Т. А. — Джироламо Муцио. Стихи Т. А. были достаточно традиционны для итальянской женской лирики 16 в., и, хотя Т. А. утверждала, что яв- лялась, прежде всего, поэтессой, а лишь потом курти- занкой, служили гл. обр. для укрепления ее репутации и социального положения. Самое значимое произведение Т. А. — прозаиче- ский «Диалог о бесконечности любви» (Dialogo della signora Tullia dAragona della infinita di amore, Венеция, *547) c посвящением Козимо Медичи. T. А. первой среди женщин попробовала силы в этом традицион- но мужском жанре литературы и сделала женщину гл. действующим лицом такого произведения. «Диа- лог о бесконечности любви» передает философский разговор, будто бы имевший место в доме Т. А. между ней, Бенедетто Варки и Л ат т а н ц и о Б е н у ч ч и . Несмотря на влияние на диалог платоновских идеа- лов любви, в нем Т. А. высказывает и многие новые взгляды, им не соответствующие. В частности, она настаивает на отсутствии жестких границ между лю- бовью плотской и духовной, говорит о равенстве лю- бящего и возлюбленного, активной роли женщины в отношениях. Т. А. стала первопроходцев* среди женщин еще в одном литературном жанре; ей принадлежит эпи- ческая поэма «Неудачник, также звавшийся Гверри- но» (Il Meschino, altramente detto il Guerrino, fatto in ottaua rima dalla signora Tullia D’ Aragona, Венеция, 1560). В основу поэмы лег прозаический текст Андреа да Барберино «II Meschino di Durazzo», написанный в кон. 14 в. Гл. героя поэмы, похищенного пиратами, судьба забрасывает в разные уголки мира, и даже в чистилище и ад. В произведении поднимаются многие философские вопросы, интересные и с точки зрения современного читателя. Литературное наследие Т. А. представляет собой важную и интересною главу как в истории «женской» литературы, так и в истории литературы Возрождения в целом. С о ч.: Dialogo della signora Tullia dAragona della infinita di amore 11 Trattati d amore del Cinquecento. Bari, 1912; Dialogue on the Infinity of Love I Ed. by R. Russell and Br. Merry. Chicago, 1997; Sweet Fire: Tullia DAragonas Poetry of Dialogue and Selected Prose I Transl. and ed. by Elizabeth Pallitto. N. Y., 2006; Туллия Арагона. О бес- конечности любви / Пер. А. Киселевой И О любви и красотах женщин. М., 1992. Лит.: Biagi G. Tullia dAragona И Fiorenza, fior che sempre rinnovella: quadri e figure di vita fiorentina. E, 1925; Jones A. R. The Poetics of Group Identity: Self- Commemoration through Dialogue in Pernette du Guillet and Tullia dAragona 11 The Currency of Eros: Womens Love Lyric in Europe, 1540-1620. Bloomington, 1990; Allaire G. Tullia D aragonas II Meschino as Key to a Reappraisal of Her Work 11 Quaderni d’Italianistica. 1995. №1 (16); Basile D. Fasseli gratia per poetessa: Duke Cosimo I De Medici s Role in the Florentine Literary Circle of Tullia dAragona 11 The Cultural Politics of duke Cosimo I De Medici. Aidershot, 2001. M. В. Пророкова. ТУРА Козимо (Tura Cosimo), К о з м е (Cosme) (ок. 1430, Феррара — вероятно, апрель 1495, там же), итальянский живописец. В 1458 — середине 1480-х гг. придворный художник семейства д’Эсше, правителей Феррары. Т. был первым и одним из наиболее круп- ных представителей феррарской школы живописи.
ТУРА 351 Впервые Т. упоминается в нотариальном акте 1431 как сын сапожника Доменико; сведения о его худо- жественной деятельности относятся к 1451. Вначале Т. выполнял преимущественно небольшие декора- тивные работы. В 1453-56 Т., вероятно, жил в Падуе и, возможно, в Венеции. Его искусство окончательно сложилось в атмосфере падуанской школы при значи- тельном влиянии Франческо Скварчоне и, в первую очередь — образцов Донателло, который принес на север Италии достижения флорентийской школы и живописи молодого Андреа Мантеньи. По-видимому, в Венеции Т. испытал также воздействие работавшего там в это время Андреа дель Кастанъо. В 1456 Т. вернулся в Феррару. В 1457 он был назван живущим в Герцогском замке и получающим жало- вание в 15 лир в месяц; в этом же году выполнил за- каз на серию картонов для шпалер. К 1458 относится первое документированное живописное произведе- ние Т. — «Рождество» (не сохранилось). В 1458 Борсо д’Эсте назначил Т. официальным придворным живо- писцем, удвоил его жалование и отправил оформлять замок Бельфьоре. Трудно определить участие Т. в вы- полнении цикла декоративных композиций с изобра- жением девяти Муз для студиоло Леонелло д ’Эсте, от которой сохранились отдельные панно. Из работ Т. с этим циклом следует связывать, вероятно, исключи- тельно декоративную, изощренную по выразитель- ности острой линии, жесткой формы и декоратив- ного колорита «Эрато» (нередко именуется «Богиня на троне», «Венера» или «Весна»; Нац. гал., Лондон) и «Терпсихору» (часто интерпретируется как «Ми- лосердие» из-за присутствия трех танцующих путти; Музей Польди-Пеццоли, Милан). К раннему перио- ду творчества Т. можно также отнести такие работы, как «Пьета» (Музей Коррер, Венеция), «Распятие» (Нац. Гал., Вашингтон), «Се человек» (Художественно- исторический музей, Вена) и «Портрет молодого чело- века» (Метрополитен-музей). В 1459 Т. выполнил эскизы для серии шпалер, ве- роятно, предназначавшейся к празднествам в честь приезда Галеаццо Мария Сфорца (см. Сфорца), пу- тешествовавшего в свите папы Пия II. В следующие годы Т. неоднократно делал костюмы для парад- ных турниров при дворе д’Эсте. В 1466-67 он создал оформление библиотеки (не сохранилось) Джованни Пико делла Мирандола в замке Мирандола, известное по описанию феррарского гуманиста Лильо Грегорио Джиральди. В кон. 1467 Т. получил от братьев Сакра- ти заказ на выполнение фресок и алтаря их семейной капеллы в церкви Сан Доменико в Ферраре (не сохра- нились). К кои. 1460-х гг. относится создание наиболее грандиозных и значительных шедевров Т. и в целом феррарской живописи второй пол. 15 в. — росписей Зала Месяцев Палаццо Скифанойя в Ферраре и ство- рок алтаря органа собора (музей Собора, Феррара). Росписи Зала Месяцев выполнены группой ху- дожников по заказу Борсо д’Эсте в 1469-70 и ярко во- площают вкусы и идеалы его двора. В соответствии с мифологически-астрологической программой каждо- му месяцу была посвящена отдельная 3-частная ком- позиция: в центральной зоне размещены аллегории декад, в верхнем ярусе — изображения, связанные с покровительствующим месяцу божеством, внизу — сцены из жизни герцогского двора, города и деревни. Росписи, исполненные Т., выделяются острой вырази- тельностью линий, четкостью форм, живой яркостью деталей, холодной звучностью колорита. «Св. Георгий, побеждающий змея» с внешних створок органа отличается исключительным эмоцио- нальным напряжением и динамизмом живописного решения, в то время как «Благовещение» с внутрен- ней части тех же створок характеризуется более спо- койной уравновешенностью решения. В целом же обе композиции подчинены сложной программе, напол- ненной множеством теологических, астрологических, мистических мотивов, типичной для атмосферы фер- рарского двора того времени. К сожалению, состояние живописи искажено из-за качества перевода с дерева на холст, выполненного в 19 в. В 1474, в год смерти епископа Лоренцо Роверелла, Т. получил заказ на выполнение грандиозного алтаря для церкви Сан Джорджо фуори ле Мура в Ферра- ре (створки этого алтаря сегодня разрознены между многочисленными собраниями, центральная часть — «Мадонна с младенцем и музицирующими ангела- ми» — Нац. гал., Лондон). «Алтарь Роверелла» стал одним из завершающих творчество мастера произве- дений, в котором воплотились все основные качества как его искусства, так и феррарской живописи второй половины кватроченто в целом: сложная углублен- ность программы, связанная с готической традицией эмоциональная напряженность, четкость и некоторая жесткость рисунка, изощренная элегантность колори- стического решения. Козимо Тура. «Пьета». Ок. 1472. Музей Коррер. Венеция.
352 ТУРБЕРВИЛЬ Козимо Тура. «Мадонна с младенцем и музицирую- щими ангелами». 1474. Национальная галерея. Лондон. Вплоть до сер. 1480-х гг. Т. неоднократно выполнял заказы семейства д’Эсте на живописные (композиции на христианские темы, портреты членов семейства) и декоративные работы. В восприятии современников (Антонио Аверлино Филарете, Джованни Санти) Т. был одним из наиболее значительных художников своего времени, однако изменение эстетических идеа- лов в 16 в. привело к непониманию и забвению твор- чества мастера, переоценка которого произошла лишь в 20 столетии. Лит.:Cittadela L. N.Ricordiеdocument!intorno alia vita di Cosimo Tura detto Cosme, pittor ferrarese del secolo XV. Ferrara, 1866; N i с о 1 s о n B. The painters of Ferrara. L., 1951; N e p p i A. Cosme Tura. Milano, 1953; Salmi M. Cosme Tura. Milano, 1957; R h u m e r E. Tura \ Paintings and Dravings. L., 1958; В i a n с о n i P. Tutta la I pittura di Cosme Tura. Milano, 1963; R i с с о m i n i E. 7\ Cosme Tura. Milano, 1965; Cosme Tura e i grandi pittori Ь/ ferraresi del suo tempo: Francesco Cossa e Ercole de’ 7 Roberti. Opera completa I Ed. R. Molajoli. Milano, 1974; Longhi R. Officina ferrarese. E, 1975 (Officina ferrarese, 1934; Ampliamenti nell’officina ferrarese, 1940; / Nuovi ampliamenti, 1940-55; Note brevi, 1955). Пер. I на рус. яз.: Лонги Р. От Чимабуэ до Моранди. М., 1984; М a n с a J. Cosme Tura: the life and art of painter in Estense Ferrara. Oxford; N. Y., 2000; T о f f a n e 11 о M. Cosme Tura. E, 2007; Cosme Tura e Francesco del Cossa: 1’arte a Ferrara nelleta di Borso d’Este I A cura di Mauro Natale. Ferrara, 2007. О. Г. Maxo. ТУРБЕРВИЛЬ, Тёрбервилль Джордж (Turberville George) (ок. 1540 — ок. 1610), английский поэт. Происходил из древнего рода графов Дорсетов. С 1554 учился в Винчестерском колледже, с 1561 в Но- вом Колледже. В 1562 прекратил обучение, не получив ученой степени. В 1568-69 состоял секретарем при Томасе Рандольфе (1523-90), возглавлявшем англ, посольство в Россию. Т. — автор многочислен- ных эпиграмм, сонетов и эпитафий; известен также переводами «Скорбных элегий» и «Писем с Понта» Овидия. Из Москвы Т. отправил в Англию свое первое про- изведение — «Поэмы, описывающие местности и обы- чаи страны и населения России» (Poems describing the Places and Manners of the Country and People of Russia, 1568). Работа не сохранилась, но часть ее текста (три письма) вошла в поэтический сборник Т. «Трагиче- ские рассказы» (i-е изд. 1579) под названием «Эписто- лы стихотворные из Московии к друзьям в Лондоне мистера Джорджа Тёрбервиля, секретаря мистера Томаса Рандольфа, посла Ее величества к императору в 1568 г., с описанием сказанной страны, ее людей и обычаев». В них Т. характеризует русский народ как невежественный и варварский, склонный к мерзким порокам (пьянство, разврат и т. д.), а его религию — как идолопоклонство. Эти послания, адресованные Эдварду Данси, Эдмунду Спенсеру и Мэтью Паркеру, включены в сборник путешествий, опубликованный в 1589 Ричардом Хаклюйтом. Т. принадлежит произведение «Эпитафии, Эпи- граммы, Песни и Сонеты, с рассуждениями о друже- ских привязанностях. Недавно исправленные и до- полненные» (i-е изд. 1567). Его рукопись хранится в Дублинской библиотеке; в Британском музее находит- ся публикация за 1570 (переиздана в 1867). Большую популярность приобрела работа Т. под названием «Благородное Искусство Охоты» (i-е изд. 1575). Из- вестна также его книга «Цветы Эпиграмм» (Flowers of Epigrammes, 1577), в которую вошли стихотворные произведения на смерть сэра Джона Трегонвелла, сэра Джона Горсея и Артура Брока. С о ч.: The Noble Art of Venerie, or Hunting. L., 1575; Tragical Tales. L., 1579; Epitaphs, Epigrams, Songs, and Sonnets, with a Discourse of the Friendly Affections. Newly corrected with additions. L., 1867; Certaine letters in the verse, written by Master George Turbervile out of Moscovia, which went as secretarie thither with Master Thomas Randolph, her majesties ambassadour to the Emperour 1568, to certaine friends of his London, describing the Maners of the countrey and people // Hakluyt R. Hakluyt’s voyages. L.; N. Y., 1939. Vol. 2.
ТУРОЦИ 353 Лит.: Drake N. Shakespeare and his times. P., 1838. P. 317-18; Rollins Hyder E. New fact about George Turbervile // Modern Philology. L., 1918. Vol. XV; Hankins J. E. The Life and Works of George Turberville. Lawrence (Kansas), 1940; Anderson M. S. Britain’s discovery of Russia 1553-1815. L., 1958; Rude and barbarous Kingdom: Russia in the Accounts of Sixteenth Century English Voyages I Ed. by Lloyd Berry and Robert Crummey. L., 1968. P. 71-80; К p у ж к о в Г. М. Лекарство от Фор- туны. Поэты при дворе Генриха VIII, Елизаветы Ан- глийской и короля Иакова. М., 2002. С. 92-108. Н. В. Суркова. ТУРНЕБ Адриан (Turnebe, Tournebus, Turanebus, Adrien) (1512, Андели, Нормандия — 1565, Париж), французский ученый-гуманист. Принадлежал к дво- рянскому роду, обратился к научной карьере во время обучения в Париже. Благодаря покровительству кар- динала Оде де Шатийона, архиепископа Тулузского, Т. получил кафедру в университете Тулузы. В 1547 он стал преподавателем греческого языка в Королевском коллеже (см. Французский коллеж). Т. был признан в гуманистических кругах как один из крупнейших специалистов по греческому языку, в 1552-60 руково- дил печатным делом королевской типографии. В 1561 Т. обратился к занятиям греческой философией. Он считался крупнейшим знатоком античных текстов. Т. перевел и издал многие греческие тексты (например, сочинения Филона). Т. активно поддержал противни- ков (среди которых были Жак-Огюст де Ту и Ш. Дю- мениль) ордена иезуипюв в 1565 (когда иезуиты, до- биваясь привилегий для своего коллежа, вступили в спор с Парижским университетом) и полемику своего родственника Этьенна Пакъе с ними; ему приписыва- лось несколько стихотворений против иезуитов. Ве- роятно, Т. сочувствовал реформационным учениям, перед кончиной он отказался от причастия. Ему при- надлежали письма в защиту убийцы герцога Гиза (см. Гизы) Польтро де Мере. Т. связывала дружба с канцле- ром Мишелем де Лопиталем, у него учился Жан Бо- ден. Собрание сочинений Т. было опубликовано неза- долго до его смерти в 1564. С о ч.: Adversaria. R, 1564. Vol. I-II; Ouevres comletes. Strasbourg, 1600. Vol. 1-3. Лит.: Les quatre siecles du College de France. P., 1931; Lefranc A. Histoire du College de France depuis origines jusqua la fin du premier Empire. P., 1893; Lewis J. Adrien Turnebe: a humanist observed. Geneve, 1998. И. Я. Эльфонд. ТУРОЦИ Янош (Thuroczy Janos, Johannes de Thurocz) (1435, место рождения неизвестно — 1489, место смерти неизвестно), венгерский хронист. Про- исходил из среднепоместной дворянской семьи, по- лучил образование в одной из отечественных школ, занимался юриспруденцией. Прекрасное знание ла- тинского языка и права позволили ему сделать хоро- шую карьеру на королевской службе. В разное время / он был нотарием в канцеляриях высших гос. чинов / при короле Матяше I Корвине (Хуняди), вершиной Ад же его карьеры стала должность протонотария при \J судье королевской курии, которую он занял незадолго Д до своей смерти. / V Т. является автором «Хроники венгров», подыто- \/ жившей венгерское средневековое историописание. I Его труд охватывает историю венгров с древнейших \ времен до современных ему событий: он довел пове- ствование до захвата Матяшем Корвином Вены в 1487. «Хроника» делится на три части, заключительная повествует о последних ста годах венгерской исто- рии, и только она претендует на самостоятельность. Первые две книги представляют собой переложение наиболее известных венгерских хроник (в том числе «Иллюстрированной хроники» и «Хроники венгров» Кюкюллеи), с которыми автор имел возможность по- знакомиться по кодексам 15 в., собранным в библио- теке Матяша Корвина. При написании третьей книги автор активно использовал свой богатый опыт канце- лярской работы, архивные документы, в частности, грамоты королевских канцелярий, широко привлекал устную традицию, рассказы современников, истори- ческий фольклор. От своих предшественников Т. воспринял скифско- гуннскую концепцию и в ее рамках рассматривал венгерскую историю. Т. — первый светский хронист в Венгрии. Большое место в его рассказе занимает Янош Хуняди, которого Т. высоко почитал. Событий правления короля Матяша Т. он касался более бегло, и обосновывал это обстоятельство тем, что для изложе- ния деяний такого великого деятеля нужен писатель более высокого полета. Как почитатель рода Хуняди, светский историк, чиновник и дворянин, Т. в своем труде отразил мировоззрение дворянства, завоевав- шего прочные политические и экономические пози- ции при Матяше. Хронист не ограничился историей королей и знати, а дал широкую палитру венгерской истории, на сцене которой выступали знать и дворян- ство, горожане и даже крестьянство. Он рассматривал знать и дворянство как единую группу, предварив, т. о., социальную концепцию Иштвана Вербёци («ипа et eadem libertas»), по которой дворянство обладает теми же правами и привилегиями, что и знать. Оставаясь в целом средневековым писателем, Т. вместе с тем испытал влияние гуманизма, проник- шего в Венгрию в 15 в. и нашедшего благоприятную почву при дворе короля Матяша Корвина. Так, роль непосредственного двигателя истории он отводил не Богу, а фатуму и фортуне, хотя и не исключал первого । из этого процесса. Большое внимание хронист уделял I описанию географической среды, в которой развора- А чивалась история венгров, для чего использовал «Кос- I ( мографию» Энео Сильвио Пикколомини (см. Пий II). \ Труд Т. был опубликован вскоре после его напи- / сания в 1488, причем дважды (в Брно и Аугсбурге), V богато иллюстрирован цветными (раскрашенными * от руки) гравюрами. «Хроника» оказала влияние на
354 ТУРСОН \ дальнейшую историографию в Венгрии. Писатели- \ гуманисты, работавшие при дворе Матяша Корвина: ы Антонио Бонфини, Галеотто Марцио, Пьетро Рансано у пользовались ею при создании своих исторических А сочинений о Венгрии. VI С оч.: Chronica Hungarorum. I. Textus I Ed. V E. Galantai, J. Kristd. Budapest, 1985 (Bibliotheca I scriptorum medii recentisque aevorum. Series nova. VII); / A magyarok kronikaja / Utoszo: P. Engel. Budapest, 1986. Лит.: Tо 1 d у F. Az 6- es kozepkori magyar nemzeti irodalom tortenete. I. kot. 3«kiad. Pest, 1862; К a s z a k J. Thuroczi Janos elete es kronikaja. B., 1906; C s 6 k a J. L. A latin nyelvu torteneti irodalom kialakulasa Magyarorszagon a XI-XIV. szazadban. Budapest, 1967; Malyusz E. A Thuroczy-kronika es forrasai. Budapest, 1967; Kisfaludy K. Matthias rex. Budapest, 1983; Johannes de Thurocz. Chronica Hungarorum. II. Commentarii. 1-2.1 Composuit E. Malyusz. Adiuvante J. Kristd. Budapest, 1988. T. П. Гусарова. ТУРСОН Йон (Turson Jon), Йонас Турсен (Jonas Tursen) (ок. 1510, область Сконе, Дания, ныне Швеция — январь-февраль 1577, Лунд, Дания, ныне Швеция), датский церковный деятель, духовный пи- сатель, историк. В 1535-40 учился в Лейпцигском уни- верситете, ок. 1544 получил в Копенгагенском универ- ситете степень магистра. Занимал в Лундской епархии должности каноника (с 1536), школьного ректора (1540 — ок. 1557) и пробста (с 1562). Автор словаря ла- тинских терминов (Vocabularius rerum; изд. — Копен- гаген, 1561), предназначавшегося для школьного упо- требления, и богословского трактата «Христианское наставление и учёность» (En Chritelig vnderuissning ос laerdom; изд. Копенгаген, 1570), в котором оправ- дывал лютеранское вероучение. Перевел на датский язык сочинение Урбана Регия «Христианская беседа между иудеем и христианином о нашем Господе Ии- сусе Христе» (En Christelig Samtale imellem en Jode ос en Christen om vor Herre Jesu Christo; изд. Копенгаген, 1561), издававшееся затем несколько раз под разными названиями, и хронику немецкого историка И. Ка- риона (1554). На основе заметок датского вельможи Акселя Гюлленстьерне составил рассказ о событиях датско-шведской войны 1563-70 (изд. 1875). Поми- мо того, оставил после себя два исторических сочи- нения по древней и средневековой датской истории. Одно из них, а именно датская хроника, охватываю- щая период от баснословных времен до короля Валь- демара II (1202-41), сохранилась в отрывках; в другом А же кратко передана история датской церкви (изд. — I 1853-56). При написании обеих работ использовал Г7\ памятники отечественной письменности, и в первую J) / очередь труд средневекового датского историка Сак- /7 сона Грамматика, а также какие-то не сохранившиеся источники. Часть архива Т. после его смерти попала в ^7 руки Андерса Сёренсена Веделя, который использовал У обнаруженные там документы при работе над своими историческими сочинениями. С о ч.: Chronica М. Johan Carion. Fordansket. [Wittenberg], 1554; En chritelig Bonebog. Kobenhavn, 1564; En sand och warhafltig Historic om den Krig och langvarende Ferde, som sig begiffuet haffuer och standet i mange Aar imellum Danmarck och Suerige П Monumenta Historiae Danicae I H. F. Rordam. Kobenhavn, 1875. Bd. II. S. 233-445; Vocabularium rerum. Kobenhavn, 1975. Лит.: Rordam H. F. Historieskrivning og Historieskrivere i Danmark og Norge. Kobenhavn, 1867. Bd. I. S. 102-111; Gierow K. Den evangeliska bonelitteraturen i Danmark. 1526-75. Lund, 1948. S. 374-82; Hens H. A. Jon Turson 11 Dansk biografisk leksikon. Kobenhavn, 1984. Bd. 15. S. 75-76. В. А. Антонов. ТУССЕН Жак (Toussain, Toussaint, Tusan, Tousan, Thousan, Tousac, Tousat Jacques; лат. Tusanus, Thuzanus Jacobus) (ok. 1490, Tpya — 15.3.1547, Париж), француз- ский эллинист, первый преподаватель греческого язы- ка в Королевском коллеже (см. Французский коллеж) в Париже, переводчик, комментатор, редактор древних и новых греческих текстов. С 1513 Т. обосновался в Париже. В 1521 получил степень магистра искусств. В совершенстве владел латинским и греческим языками. Изучал греческий язык сначала под руководством Иоанна Ласкариса, а затем Гийома Бюде, с которым его связывала близкая дружба. Друзьями Т. были также Пьер Дане, Этьенн Доле, он вел переписку с Томасом Мором и Эразмом Роттердамским (сохранилась их корреспонденция за 1526-31). Отношения с последним несколько охладели после публикации в 1528 в Париже «Цицеронианца» Эразма. Один из персонажей этого диалога поставил Гийома Бюде ниже парижского печатника Йосса Баде по части подражания Цицерону, что было воспринято французскими гуманистами как оскорбление не толь- ко Бюде, но и всей французской учености. Т. выступил в защиту Бюде. Вскоре в Париже был издан апологети- ческий памфлет на латинском языке, авторами кото- рого были, по-видимому, Ласкарис и Т. Эразм пытал- ся наладить отношения с Бюде и его крутом: в письме к Т. он утверждал, что готов возобновить общение с Бюде, и даже исключил имя французского эллиниста из злополучного пассажа во втором издании диалога. Но прежними отношения двух гуманистов уже так и не стали. Тем не менее, переписка Т. и Эразма продол- жилась. В 1530 Т. и Дане были назначены Франциском I, по представлению Бюде, преподавателями («королевски- ми лекторами») греческого языка при вновь учреж- денном Королевском коллеже. Т. исполнял свои обя- занности до 1547, невзирая на возраст и болезни. Его преемником в этой должности стал ученик Адриан Турнеб. Среди др. учеников Т. были Фредерик Морель, Жан Давион, Жан Шерадам, Робер Бретон, Гийом Кретьен, Анри II Этьенн (см. Этьенны), Жан Дора, Пьер де ля Раме (Рамус), Теодор де Без, Андре де Ла- гуна, Николя де Бурбон, Луи Леруа и др. В один го- лос они превозносили эрудицию и познания учителя
ТУССЕН 355 в латинском и греческом языках, а также его умение доступно разъяснить самые темные места в текстах. Лазарь де Баиф доверил Т. воспитание своего сына Жана-Антуана де Баифа, в будущем известного поэта, который провел в доме учителя четыре года. Т. внес значительный вклад в возрождение грече- ского наследия во Франции. Вместе с Дане он сотруд- ничал с известным издателем греческих текстов Баде, готовя к публикации, переводя и комментируя произ- ведения античных и новых греческих авторов. В 1527 Баде посвятил Т. и Дане собрание сочинений Присци- ана Кесарийского, выразив в предисловии благодар- ность за сотрудничество. Т. взаимодействовал и с др. печатниками, издававшими греческие тексты, — Жа- ком Богаром и Конрадом Необаром. Последний в 1536 женился на племяннице Т. Видимо, именно по совету Т. Франциск I назначил Необара в 1539 первым коро- левским печатником греческих текстов. Т. перевел на латинский греческие пассажи из- данных Баде сочинений Анджело Полициано (Opera, 1518-19), осуществил перевод с греческого на латин- ский писем Полициано (1519, 1523). Позже он подго- товил к изданию и снабдил комментариями собрание латинских и греческих писем Бюде (1526, 1531), на- писал комментарии к сочинению Бюде «О пренебре- жении тем, что подвластно фортуне» (De contemptu rerum fortuitarum, 1526,1528). Как комментатор Т. стре- мился ориентироваться на разъяснения самого Бюде. Т. также издал «Эпиграммы» Иоанна Ласкариса (1527, 1544), подготовил греческое издание «Сферы» Псевдо- Прокла (впервые вышло в 1543 анонимно, имя редак- тора было указано лишь в последующих изданиях: 1547,1553), а затем написал семистраничный коммен- тарий к переводу на латинский язык «Сферы» англи- чанина Томаса Линэкра, изданному Ж. Богаром (1547). Совместно с Дане Т. издал речи Цицерона (1531)» под- готовил издание греческой «Грамматики» Феодора Газы, сделав ряд своих пояснений к III и IV частям труда (1534), перевел на латинский «Искусство рито- рики» древнегреческого ритора Гермогена Тарсско- го (1545), возможно, подготовил к публикации и сам греческий текст (вышел в том же году). Кроме того, Т. работал над греческим изданием Эпиктета (в 1540 оно вышло анонимно, лишь в издании 1552 в качестве редактора значился Т.). Итоговым произведением Т. стал объемный греко-латинский словарь, который содержал определения греческих слов и примеры их употребления, заимствованные из текстов с которы- ми долгие годы работал автор. Т. не смог завершить и опубликовать свой труд. После его смерти осталась лишь рукопись, весьма неупорядоченная и требовав- шая доработки. Усилиями Гийома Мерлена и Фреде- рика Мореля (см. Морель) она была издана в 1552 в Париже под названием «Lexicon graeco-latinum». Вы- сокую оценку научной деятельности Т. дал Пьер де ла Раме в памфлете «Admonitio ad Adrianum Turnebum» (изд. под именем Омера Талона в 1556). Соч.: Annotata in G. Budaei Epistolas tarn Priores quam Posteriores. P., 1526; Gulielmi Budaei Parisiensis de contemptu rerum fortuitarum libri tres : cum brevi et erudita eorumdem expositione. P., 1526; Hermogenis Rhetoricae artis de Statibus translatio e fidelissimis Jacobi Tusani Regii Graecarum litterarum professoris praelectionibus diligenter excepta. P., 1545; Lexicon graeco- latinum J. Tusani studio locupletatum Dictionnaire. P., 1552; Procli Sphaera, Thoma Linacro Britanno interprete, cum annotatiunculis ex publicis praelectionibus Jacobi Tusani Regii Graecarum litterarum professoris exceptis. P., 1553; Lexicon Graecolatinum seu Thesaurus linguae Graecae. Venetiis, 1555. Источники: Bardin M. Le convoy funebre de feu maistre J. Tusanus. P., 1547; [Ramus P.] Audomari Talaei Admonitio ad Adrianum Turnebum, regium graeca linguae professorem. P., 1556; Turnebe A. Oratio post Jacobi Tusani Professoris Regii mortem, cum in eius locum suffectus est. P., 1595. Лит.: Lefranc A. Histoire du College de France: depuis ses origines jusqua la fin du premier empire. P., 1893; О m о n t H. Le premier professeur de langue grecque au College de France: Jacques Toussaint 11 Revue des etudes grecques. 1903. T. 16; D e 1 a r u e 11 e L. E etude du grec a Paris de 1514 a 1530 // Revue du XVIe siecle. 1922. T. 9; Grafton A. T. Joseph Scaliger: A Study in the History of Classical Scholarship. Vol. r. Textual Criticism end Exegesis. Oxford, 1983; В e a u d M. - J. Le role joue par Jacques Toussain, dans lenseignement et la diffusion de la langue grecque // Le beau XVIe siecle troyen / fid. par P. Leroy. Troyes, 1989; Catalogus Translationum et Commentariorum: Mediaeval and Renaissance Latin Translations and Commentaries: Annotated Lists and Guides I Ed. V. Brown. Washington, 2003. T. 8; Bietenholz P. G. ToussainJacques//Contemporaries of Erasmus: A Biographical Register of the Renaissance and Reformation I Ed. by G. Peter Bietenholz. Toronto, 2003. Vol. 3. P. 336-37. Д. В. Самопювинский.

УАЙАТТ Томас сэр (Wyatt Thomas Sir) (вероят- но, 1503, Эллингтонский замок, Кент — октябрь 1542, Шерборн) придворный, дипломат и поэт, создатель английского сонета. Впервые в английской поэзии ис- пользовал стихотворные формы терцина и рондо. У. был старшим из трех выживших детей сэра Генри У. (вероятно, 1460-1536) и Анны Скиннер из Рай- гейта. Благодаря успешной карьере своего отца при дворе Генриха VII У. легко получил доступ в ближай- шее окружение молодого Генриха VIII. В 1525 У. был назначен одним из его оруженосцев. К этому момен- ту он уже имел за плечами опыт обучения в колледже Св. Иоанна в Кембридже, который он не окончил, и неудавшийся брак. У. и его жена, леди Элизабет Брук (ум. 1560), практически не поддерживали отношений после рождения Томаса У. младшего (вероят- но, 1521-54)- Обладая порывистым и независимым характером, У. быстро нажил себе недоброжелателей при дворе, тем более что оказался одним из претендентов на сердце фрейлины королевы Екатерины Арагонской — Анны Болейн. Король, сам искавший благосклонности моло- дой женщины, способствовал переходу У. на диплома- тическую службу и его удалению от двора. В 1526-27 У. посетил Францию и Сев. Италию, которые произвели на него большое впечатление. Именно к этому периоду относят возникновение у него интереса к итальянской поэзии и литературе, а также античной философии. Первыми известными переводами У были отрывки из трактата Франческо Петрарки «О средствах против вся- кой фортуны», а также нравоучительное эссе Плутарха «О спокойствии и твердости духа». Тогда же У. присту- пил к чтению и переводам из «Канцоньере» Петрарки и некоторых его последователей 15 — первой четверти 16 в. (Серафино Аквилано, Б. Гарет, А. Тебальди, Пьетро Бембо). Особенно сильное влияние на У. оказала поэзия Серафино, написанная в основном в жанре страмботто и содержавшая соответствующую ему топику и мета- форику. Она не только способствовала формированию в лирике У образа капризной и жестокой дамы, но и по- служила основой для его экспериментов со стихотвор- ными размерами, рифмой, самим английским языком. В целом, переводческие опыты У, несомненно, помогли ему выработать свой собственный поэтический язык с характерным для него ощущением настоящего, теку- щего момента, обыденности и, в то же время, исключи- тельности происходящего. Дружеские отношения У. старшего с Томасом Кромвелем и семейством Болейн помогли его сыну вновь утвердиться при дворе Генриха VIII в 1528. Ло- яльность У. по отношению к королю в период Рефор- мации 1534-36 обеспечила ему получение рыцарского звания и способствовала увеличению его благососто- яния. Кризис в отношениях королевской четы, куль- минацией которого стало заключение Анны Болейн в Тауэр весной 1536 по обвинению в гос. измене, тяжело отразился на судьбе У. Как и некоторые др. прибли- женные Болейн, У. был подвергнут тюремному заклю- чению. Несмотря на то, что суд вынес ему оправда- тельный приговор, У. чувствовал себя оскорбленным, и это глубокое душевное потрясение нашло выраже- ние в целом ряде его стихотворений. После освобождения в июне 1536 У. перенес еще один серьезный удар — смерть отца. В этот период он продолжал оставаться в Англии и участвовал в подавлении восстания против Генриха VIII на севере страны. Король в полной мере оценил преданность У. и доверил ему одно из самых серьезных дипломати- ческих направлений этого времени — представитель- ство при дворе императора Карла V. У. предстояло на-
358 УАРТЕ ходиться при императоре и не допускать его союза с французским королем против Англии. Помимо этого У. должен был добиться уничтожения главы англий- ской католической партии за границей кардинала Ред- жинальда Пола, в котором Генрих VIII видел угрозу своему режиму. В общей сложности У. провел при дворе императора почти четыре года (1537-40) и» хотя не решил постав- ленных перед ним задач, способствовал затягиванию переговоров о союзе между Францией и Империей. Пе- режитые потрясения, сложный характер миссии, быто- вые неурядицы и необходимость постоянных разъез- дов по Европе вслед за Карлом V серьезно подорвали здоровье У., но одновременно дали новый импульс его творчеству. Продолжая писать лирические стихотворе- ния, У обратился и к жанру религиозной поэзии, соз- дав небольшой цикл произведений на основе покаян- ных псалмов. Вместе с тем он стал пробовать себя и как поэт-сатирик, критик придворных нравов и самого Ген- риха VIII. Незадолго до окончания своего пребывания в Испании У. позволил себе ряд резких высказываний в адрес короля в письмах к своим коллегам-дипломатам. По возвращении на родину в мае 1540 У. снова оказался в опале. Находясь в Тауэре, он составил речь в свою за- щиту, в которой выражал преданность монарху, однако неизвестно, удалось ли ему произнести ее. У. был про- щен Генрихом VIII в марте 1541 и снова поступил на ди- пломатическую службу, несмотря на слабое здоровье. Скончался У. от лихорадки в нач. октября 1542, возвра- щаясь домой из Корнуолла после организации встречи испанского посла. На сегодняшний день точное время создания боль- шинства стихотворений У. остается спорным так же, как и авторство многих приписываемых ему текстов. Самым обширным сборником его поэтических трудов считается рукопись из коллекции Эджертона в Британ- ской библиотеке (British Library, MS Egerton 2711). В этой рукописи ю8 стихотворений У, многие из которых за- писаны им самим или содержат его правку. Остальные сочинения У. сохранились в составе др. рукописных по- этических сборников. Большой интерес представляет переписка У, в составе которой как дипломатическая корреспонденция, так и наставительные письма сыну Томасу, проникнутые идеями стоической философии. У. был первым английским поэтом, получившим признание при жизни. Джон Пиланд и Генри Говард (см. Ховард), граф Сарри, считавшие себя учениками У, опубликовали свои элегии уже в 1542 сразу после его кончины. Первым изданным сочинением У были его «Покаянные псалмы», увидевшие свет в 1549 по ини- циативе Дж. Харингтона. Затем, в 1557, часть стихотво- рений У. была напечатана книгопродавцем и издателем Р. Тоттелом (вероятно, 1528-93) в сборнике, известном как «Песни и Сонеты» или «Литературная смесь Тотте- ла». Дальнейшая публикация и изучение творческого наследия У. осуществлялись уже в 19-20 вв. В России со- чинения У. известны в переводах Г. Кружкова, В. Рогова, Г. Русакова. Соч.: Wyatt Т., Harington J. Certayne psalmes chosen out of the psalter of Dauid, commonlye called the vii penytentiall psalms... L., 1549-, Howard, earl of Surrey, H. Songes and sonnetes, written by Henry Howard late earle of Surrey, and other... L., 1557; Wyatt T. Plutarch’s Quyete of Mynde... Cambridge (Mass.), 1931; Collected poems of Sir Thomas Wyatt I Ed. by K. Muir and P. Thomson. Liverpool, 1969; Английский сонет XVI-XIX вв.: сборник I Сост. А. Л. Зорин. M., 199о; Кружков Г.М. Лекарство от фортуны. Поэты при дворе Генриха VIII, Елизаветы Английской и ко- роля Иакова. М., 2002. Лит.: Thomson Р. Sir Thomas Wyatt and his background. Stanford, 1964; T w о m b 1 у R. G. Thomas Wyatts Paraphrase of the Penitential Psalms of David // Texas Studies in Literature and Language. 1970. Vol. 12. № 3; Burrow C. Wyatt, Sir Thomas (c. 1503-42) // Oxford Dictionary of National Biography. Oxford, 2004; Powell J. Thomas Wyatts poetry in embassy: Egerton 2711 and the production of literary manuscripts abroad 11 Huntington Library Quarterly. 2004. Vol. 67. № 2; Brigden S., Woolfson J. Thomas Wyatt in Italy 11 Renaissance Quarterly. 2005. Vol. 58; Го p б у н о в А. Г. Джон Донн и английская поэзия XVI-XVII вв. М., 199з; Соколов Д. А. Текст. Эпоха. Интерпрета- ция. «Песни и сонеты» Ричарда Тоттела и английская поэзия Возрождения. СПб., 2006; Домнина Е. Г. Сэр Томас Уайет, Генри Говард, граф Сарри и сонет Петрарки «Amor, che nel penser mio vive et regna» // Франческо Петрарка и европейская культура / Под ред. Л. М. Брагиной. М., 2007. Е. Г. Домнина. УАРТЕ, Уарте де Сан Хуан, Хуан (Juan Huarte de San Juan) (1529/30, Сан-Хуан-де-Пье-дель-Пуэрто или Сен- Жан-Пье-де-Пор, Наварра, ныне Франция — 1588, по др. данным, ок. 1592, Линарес), испанский врач и фило- соф. Выходец из дворянской семьи, У. родился в городе, который тогда принадлежал Испании, но вскоре пере- шел к Франции; вследствие этого семья У. переехала в Баэсу, где он провел большую часть жизни. У. учился в университетах Баэсы и Алькалы-де-Энарес, в 1559 получил степень доктора медицины. По окончании университета работал врачом в Таранконе, Баэсе и до конца жизни в Линаресе. Прославился как искусный и самоотверженный врач. Автор единственного тру- да «Исследование способностей к наукам» (Examen de ingenios para las ciencias, Баэса, 1575; рус. пер.: M., i960). В своих изысканиях У. опирался как на собственный медицинский опыт, так и на многих древних и сред- невековых авторов: Гиппократа, Галена (убежденным сторонником которого он оставался), Платона, Ари- стотеля, Горация, Цицерона, Иосифа Флавия, Фому Аквинского. Книга пользовалась огромным успехом, только в 16 в. она выдержала 4 издания в Испании, 3 — в Италии, по 2 — в Англии и Франции. В 17 в. она была переведена на латынь; в 1782 на немецкий язык ее пе- реложил Готхольд Эфраим Лессинг. Многие пассажи книги вызвали недовольство инквизиции, она была запрещена в Португалии (1581) и Испании (1583), в 1584 включена в испанский Индекс запрещенных книг.
УГЕТ 359 EXAMEN Хе ingenioi, уата las faitncfa, Onde femucftra la differentia de ba A_7bilidadesqueay enlos hombres,у el gcntro de terras que a cada vno ref* pondc en particular. qfjEi o£r< сГолсГееЦис leytrc сои attention Еа11агл la пакта de fa iKgenio, у falra cfauger la faun/ da en e mtfs ha <Гс а^гоигсБат: у fi рог VC tHra la -унктеуа pwfajjado9cntendera fi atiao ala ^wpedia fa bafahdad natural, CJCompueftapor el Dodlor luan huarte defantjuan, natural de font luan del pie del pucrto. CfzVd Arigicftf ala Nlagcfladdel Rey don pSiltfpe nwijho Jrnor Cuyo ingtnio fa declare, cxc fhfaando lat rcglai> у prcccpto; dctf д doctrina. фСэп pKHikgio V^eal de Camilla, у de Aragom Con lice ’.a imprcfTo en Bae$a, en cafa de Ikon baftifa de montoja, Титульный лист книги Хуана Уарте «Исследование способностей к наукам». 1575. В посмертном издании 1594 сомнительные места были сняты или смягчены. В своей книге, посвященной Филиппу II и вышедшей в свет с одобрения монарха, У. предложил усовершен- ствовать общество и усилить Испанскую монархию путем определения для каждого человека образова- ния и воспитания, соответствующего его физическим и интеллектуальным возможностям. С этой целью У. считал необходимым учредить гос. службу из людей, опытных в различных сферах деятельности, которые бы определяли будущее всех детей и направляли их па соответствующее каждому из них поприще, подчиняя волю ребенка соображениям целесообразности. Спо- собности души У. ставил в зависимость от телесных особенностей человека и сочетания в его мозг)’ одно- го из четырех первичных элементов природы (огня, воздуха, земли, воды), а также от климатических условий и питания. Анализируя разнообразные заня- тия, науки и искусства, У. оценивал их с точки зрения того, каких именно способностей они требуют. Он обратился к психологическому анализу деятельности полководца, государя, юриста, теолога, врача и т. д., и одним из первых пытался создать классификацию наук и занятий, основанную на человеческих способ- ностях — памяти, разуме и воображении. Каждую из них он объяснял определенным темпераментом моз- га, т. е. пропорцией, в которой смешаны в нем гл. соки. Однако зависимость таланта от природы не означала, по мнению У, бесполезности воспитания и труда, хотя и здесь он обращал внимание на индивидуальные и возрастные различия. Особенно важным У. считал установление внешних признаков, по которым мож- но было бы различать качества мозга, определяющие характер дарования. Несмотря на то, что наблюдения У о соответствиях между телесными признаками и способностями очень наивны (он, например, выделял в качестве таких признаков жесткость волос, особен- ности смеха и т.п.), сама идея корреляции между вну- тренним и внешним была очень перспективной. Книга У. оказала большое влияние на развитие испанской литературы 16-17 вв-> особенно на Сааве- дра Мигеля де Сервантеса: иногда отмечают следы ее воздействия на английского драматурга Бенджамина Джонсона. Нередко книгу У. рассматривают как пер- вую попытку систематически связать психологию с физиологией, а ее автора называют предшественни- ком нескольких отраслей современной психологии, особенно дифференциальной психологии. С о ч.: Examen de ingenios para las ciencias / Ed. G. Seres. Madrid, [1989]; Исследование способностей к наукам I Вступ. ст. Р. Бургете. М., i960. Лит.: I г i а г t е М. d е. El doctor Huarte de San Juan у su examen de ingenios: contribution a la historia de la psicologia diferencial. Madrid, 1948; Torre E. Ideas lingiiisticas у literarias del doctor Huarte de San Juan. Sevilla, 1977; Mondejar J. El pensamiento lingiiistico del doctor Juan Huarte de San Juan 11 Revista de Filologia Espanola, 64 (1984); Granjel L. S. Juan Huarte у su «Examen de Ingenios». Salamanca, 1988; Garcia Vega L., M о у a Santoyo J. Juan Huarte de San Juan: patron de la psicologia espanola. Madrid, 1991; Ta lens M., Perez Harguindey M. Ingenio у melancolia: una lectura de Huarte de San Juan. Madrid, 2002; S a 1 i 11 a s R. Un gran inspirador de Cervantes: el Doctor Juan Huarte у su Examen de ingenios. Pamplona, 2003; Juan Huarte au XXIe siecle: actes de colloque / V. Duche-Gavet, G. Perouse. [R, 2003]; Vi rues Ortega J., Buela Casal G., Carpi nt его C a p e 11 H. Una aproximacion a la vida de Juan Huarte de San Juan: los primeros anos de practica profesional (1560-78) 11 Psicothema. 2006. Vol. 18. № 2. В. А. Ведюшкин. УГЕТ, У re Жауме (Huguet Jaume) (1414 или ок. 1415, Валле, близ Таррагоны — 1492, Барселона), испанский (каталонский) художник. Первоначально работал в Сарагосе и в Таррагоне; уже раннее произведение У «Святой Георгий и принцесса» (сер. 15 в., Музей ката- лонского искусства, Барселона) свидетельствует о зре- лости и самобытности мастера. С 1448 находился в Бар- селоне, где имел большую мастерскую; был знаменит не только в Каталонии, но и за ее пределахми. Как и Бернат Мартурелъ, влияние которого он испытал, У. просла- вился монументальными алтарями-ретабло: Алтарь Коннетабля Португальского (1464-66, капелла Сан- та Агеда, Барселона), Алтарь св. Винсента из Саррин, алтарь св. Августина (Музей каталонского искусства, Барселона). Признанный шедевр испанской живописи 15 в. — Алтарь святых Абдона и Сенена (1460, церковь Сан Педро, Тарраса). Образ св. Бернарди на алтарной
360 УГЕТ картины «Св. Бернардин и ангел-хранитель» покоряет страстностью веры и принадлежит к числу самых за- метных в каталонской живописи 15 в. Одна из поздних работ У., «Посвящение св. Августина в сан епископа» (1489, Музей каталонского искусства, Барселона), яв- лявшаяся центральной композицией алтаря для бар- селонской церкви августинцев, отличается и индиви- дуальной трактовкой лиц участников церемонии, и великолепием зрелища золотого шитья церковных об- лачений, митр и украшений, выписанных с замечатель- ной точностью. В целом для творчества У. характерна мастерская передача человеческих переживаний, но в ограниченной гамме: попытки изобразить скорбь и страдание возвращали У. к средневековой экспрессии. В трактовке многих своих образов У. был близок к Воз- рождению — и все же остался на почве Средневековья. Показательно, что в произведениях У. пространство трехмерно, но нет линейной перспективы’, нередко ис- пользуется золотой фон. Лит.: Rowland В. Jaime Huguet: a study of late gothic painting in Catalonia. Cambridge etc., 1932; Gudiol RicartJ., Ainaud Lasarte J. Huguet. Barcelona, 1948; Ventura i Sole D. Jaume Huguet artista-pintor: Valls, 1414 — Barcelona, 1492. Valls, 1984; Jaume Huguet: 500 anys П Jornadas de Estudio sobre Jaume Huguet (Valls 1992). Barcelona, 199з; Каптере - Жауме Угет. «Мученичество св. Винсента из Саррии». 1455-58. Фрагмент. Музей каталонского искусства. Барселона. Жауме Угет. «Посвящение св. Августина в сан епископа». 1489. Музей каталонского искусства. Барселона.
УЛЬФЕЛЬДТ 361 Жауме Угет. «Св. Георгий и принцесса». Сер. 15 в. Фрагмент. Музей каталонского искусства. Барселона. в а Т. П. Искусство Испании. Очерки. Средние века. Эпоха Возрождения. М., 1989. С. 110-17. В. А. Ведюшкин. УЛЬОА Альфонсо де (Ulloa Alfonso de) (ок. 1530, Касерес — после 1577)» испанский историк, пере- водчик, книгоиздатель. Выходец из знатного рода. Ок. 1545 уехал из Испании в Италию (возможно, в свите какого-либо высокопоставленного лица) и с 1546 жил в Венеции. Ок. 1550-52 участвовал в Ита- льянских войнах, позже выполнял различные поруче- ния Филиппа II. В 1552-77 издавал (гл. обр. в Венеции в типографии Джунти) испанских и итальянских ав- торов, а также собственные сочинения. У. опублико- вал в Италии на испанском языке «Одиссею» Гомера, сочинения Франческо Петрарки, Лудовико Ариосто (в переводе Херонимо Хименеса де Урреа), Диего де Сан Педро, «Селестину» Фернандо де Рохаса, стихи Хуана Боскан-и-Алъмогавера и Кристобаля де Касти- льехо. Он перевел с испанского на итальянский язык «Часы государевы» и «Семейные письма» Антонио де Гевары, «Диалоги и разговоры» и «Историю импера- торов и цезарей» Педро Мехиа, «Историю открытия и завоевания провинций Перу» Агустина де Сарате, «Совет и советники государя» Фадрике Фурио Серио- ля, «Диалог об истинной воинской чести» Хименеса де Урреа. У. переложил с португальского на итальянский язык «Декады» Жоана де Барруша и «Историю откры- тия и завоевания португальцами Восточных Индий» Фернанду Лопеша де Каштаньеды. Из произведений, написанных самим У., наиболее известна «Жизнь императора Карла V» (1560); хотя материал для нее У. черпал из вторых рук и допустил немало ошибок, книга интересна как попытка пред- ставить «объективный» образ Карла V читателям страны, где отношение к нему было крайне поляри- зовано. Позднее У. написал и историю Фердинанда I (1565). Склонный к жанру «донесений» (relaciones) о недавних событиях, он изложил также историю воен- ных действий в Сев. Африке в 1559-60 (1562), войны герцога Альбы против Вильгельма Оранского (1569; испанская и итальянская версия вышли одновремен- но), а также войны Максимилиана II с турками (1570). Самым знаменитым изданием У., которое в то же вре- мя вызвало наибольшие споры среди ученых, стал его перевод с испанского на итальянский язык биогра- фии Христофора Колумба — «История адмирала дона Кристобаля Колона, написанной его сыном» (1571). Возникшие в 19 в. обвинения У. в том, что он выдал за книгу Фернандо Колумба (к тому времени давно умершего) сочинение другого автора (Фернана Пере- са де Оливы или, по другой версии, Бартоломе де Лас Касаса), остаются недоказанными. В общей сложности У написал, перевел и подго- товил к изданию более 70 книг, причем подавляющее большинство из них — выдающиеся памятники ли- тературы и общественной мысли эпохи Возрождения. Книгоиздательская деятельность У., имевшая очевид- ную пропагандистскую направленность, сыграла важ- ную роль в культурной жизни Италии (особенно в плане ознакомления читателей с событиями Великих географических открытий и конкисты) и Испании, в развитии культурных контактов между ними. С о ч.: Lavita dell’invitissimo еsacratissimo imperatore Carlo Quinto. Venezia, 1560; Vita del potentissimo e christianissimo imperatore Ferdinando Primo. Venezia, 1565; Comentarios del S. Alonso de Ulloa De la guerra que el illustrissimo у valerosissimo principe Don Hernando Alvarez de Toledo, duque de Alva у capitan general del rey Don Felippe, nro senor, ha hecho contra Guillermo de Nansau, principe de Oranges. Venezia, 1569; Historia di Zigher, ispugnata da Solimano, re de’turchi, 1’anno MDLXVI. Turin, 1569; Le Historic di Europa... Nelle quali principalmente si contiene la guerra ultimamente fatta in Ungheria tra Massimiliano, imperatore dechristiani, et sultan Solimano, re de’turchi. Venezia, 1570. Лит.: Rumeu de Armas A. Alfonso de Ulloa, introductor de la cultura espanola en Italia. Madrid, 1973. В. А. Ведюшкин. УЛЬФЕЛЬДТ Якоб (Ulfeldt Jakob) (ок. 1530 — i или 8.10.1593, Ульфельдтсхольм, о-в Фюн), датский гос. де- ятель, дипломат, писатель. Происходил из древнего датского аристократического рода. Слушал лекции в Лувенском (1551-52) и Виттенбергском (1554) универ- ситетах. По возвращении на родину служил при коро- левском дворе (1556-62), участвовал в датско-шведской войне 1563-70. Член гос. совета Дании в 1566-67 и 1570-79. На о-ве Фюн, помимо родовых имений, в 1570-е гг. владел ленами, пожалованными королем Фре- дериком II. Выполнял различные дипломатические по-
362 УМБРИЙСКАЯ ШКОЛА ручения в Дании и за её пределами — упоминается сре- ди младших датских послов, ездивших в Швецию (1563, 1573), Пруссию (1573), Сев. Фрисландию (1577), Польшу (1578). В 1578 возглавлял датское посольство в Россию; в результате переговоров с царем Иваном IV Грозным и его боярами в Александровской слободе (ныне г. Алек- сандров во Владимирской области) заключил договор, противоречивший данным ему инструкциям, за что по возвращении в Данию подвергся опале (1579). В 1588 пытался добиться пересмотра своего дела, но не нашел понимания со стороны гос. совета. Лишенный ленных владений и изгнанный с гос. службы, оставшуюся часть жизни У. проводил гл. обр. в своих имениях, ведя хозяйство и на досуге продол- жая заниматься писательским трудом, который увлек его с нач. 1570-х гг. Горячий приверженец лютеранско- го вероучения, в 1573 он издал в Копенгагене книжку на датском языке под названием «Истолкование мно- гих замечательных сентенций и языка Священного Писания, которое почтенный доктор М. Лютер на- писал в своей Библии...» (Mange deylige Sententzers ос Sprocks aff den Hell. Scrifft Vdleggelse, hvilcke den vaerdige D. Mart. Luther haffuer screffuet i sin BibeL..). В дальней- шем У. перевел также назидательные сочинения люте- ранских писателей Давида Хитреуса (изд. Копенгаген, 1591) и Германа Хамельманна (изд. Копенгаген, 1593), а в 1585 составил на латыни краткую «Историю Дании от года 1333 до года 1559» (Historia Danica ab anno 1333 ad annum 1559, conscripta anno 1585), изданную только в 18 в.; тогда же был опубликован и ее датский перевод (Копенгаген, 1752). После смерти У. вышло в свет и его гл. произведение «Путешествие в Россию» (Hodoeporicon Ruthenicum), в котором он на латыни рассказывает, очевидно, осно- вываясь на дневниковых записях, ведшихся им или кем-то из его спутников, о своем посольстве ко двору Ивана Грозного. Этот труд, изданный во Франкфурте в 1608 (2-е изд. 1627) по несохранившейся рукописи, со- держит не только ценные сведения о дипломатической деятельности У. в России, но и любопытные бытовые подробности из русской жизни последних лет правле- ния Ивана Грозного; особую ценность представляют также иллюстрации, которыми снабжены франкфурт- ские издания. Имея, вероятно, не в последнюю оче- редь цель оправдаться перед датскими властями отно- сительно заключенного им русско-датского договора, У. наполняет страницы своего сочинения картинами тяжелых условий, при которых ему пришлось выпол- нять свою дипломатическую миссию. Не стесняется он и в выражениях, говоря о царе Иване Грозном и его подданных, о русских обычаях и православной вере. В 1680 был издан датский перевод «Путешествия» У., а в 18 в. сделан его русский перевод, вышедший из печа- ти, однако, только в 1883 (содержит неточное указание года посольства У. — 1575). У. принадлежал к числу наиболее образованных и начитанных людей Дании 16 в. — помимо его лите- ратурных трудов, об этом свидетельствует «Каталог книг, предназначенных для повседневного пользова- ния» (Catalogus librorum usui quotidiano destinatorum), составленный им и помещенный в конце принадле- жавшей У. книги Филиппа Меланхтона «Общие места теологии» (Лейпциг, 1559). С о ч.: Historia Danica И Monumenta inedita rerum German icarum / Ed. E. J. de Westphalen. Leipzig, 1745. Bd. III. P. 485-502; En danske Kronike fra Kong Valdemar Atterdag til Christian den Tredies Dod П Monumenta historiae Danicae I Udg. H. E Rordam. Kobenhavn, 1873. R. 1. Bd. 1. S. 501-49; Jacobi Nobilis Dani Hodoeporicon Ruthenicum, in quo de Moscovitarum regione, moribus, religione, gubernatione et aula imperatoria quo potuit compendio et eleganter exequitur, nunc ptimum editum ex bibliotheca Melchioris Haiminsfeldii Goldasti. Francofurti, 1608; R e s e n P. H. Kong Frederichs den Andens Kronicke. Kobenhavn, 1680. S. 398-436; Jacob Ulfeldts Rejse i Rusland 1578 I Udg. K. Rasmussen. Kobenhavn, 1978; Путешествие в Россию датского посланника Иакова Ульфельдта в 1575 г. / Пред. Е. В. Барсова И ЧОИДР. 1883. Т. 1-4; Путешествие в Россию. М., 2002. Источники: En Bogliste fra det 16. Aarhundredes Slutning I Meddelt af E. Jorgensen 11 Danske Magazin. Kobenhavn, 1918. R. 6. Bd. 3. S. 175-82; Rigsradets dom 14. juli 1579 П Danske Domme 1375-1662: De private domsamlinge I Udg. E. Reitzel-Nielsen, O. Fenger. Kobenhavn, 1979. Bd. III. № 465 (судебный приговор гос. совета по делу У). Лит.: Rasmussen К. Das Hodoeporicon Ruthenicum von Jacob Ulfeldt — eine Quelle zur russischen oder zur danischen Geschichte? // Wolfenbiitteller Forschungen. Wolfenbiittel, 1982. S. 177-92; Bruun H. Jacob Ulfeldt // Dansk biografisk leksikon. Udg. 3. Kobenhavn, 1984. Bd. 15; ГЦ e p б а ч e в Ю. H. Два по- сольства при Иоанне IV Васильевиче И Русский вест- ник. 1887. Т. 19о. № 7; Р а с м у с с е н К. О книге Якоба Ульфельдта «Hodoeporicon Ruthenicum». Франкфурт, 1608 г. // Скандинавский сборник. Таллин, 19у8. Вып. XXIII. В. А. Антонов. УМБРИЙСКАЯ ШКОЛА, живописная школа в Италии с центром в Перудже. Период формирования У. ш. живописи относится к кон. 13 в. и связан с развити- ем готического стиля в миниатюре книжной, иконопи- си и монументальной живописи. Под влиянием рабо- тавших в Ассизи римских и флорентийских мастеров в живопись У ш. проникают новации в изображении пространства и выразительной пластики фигур, смяг- ченные воздействием сиенской школы, особенно Дуччо и его последователей. В таких центрах, как Орвьето (ро- списи хора и капеллы Св. покрова, посвященной Чуду мессы в Больсене, 1357-64, 1370-80, с великолепным реликварием работы Уголино ди Вьери, 1338), Губбио и Фолиньо получает развитие готика, стилистически близкая живописи Сиены и области Марке. Значение У. ш. возрастает в период расцвета интернационального стиля поздней готики, когда ее мастера (Джентиле да Фабриано, Оттавиано Нелли да Губбио и др.) работают не только в городах Умбрии, но и в др. центрах Италии.
УМБРИЙСКАЯ ШКОЛА 363 Пьетро Перуджино. «Крещение Христа». 1498-1500. Историко-художественный музей. Вена. Заложенные в интернациональном стиле Джентиле да Фабриано черты — изысканная декоративность живо- писи, любовь к орнаментальному узорочью и эффек- там освещения, интерес к пейзажу, выразительным де- талям, почерпнутым из реальной жизни и обязанным эмпирическому реализму готики — получили развитие в период раннего Возрождения. Большое значение для дальнейшего формирования У. ш. имело знакомство с искусством таких мастеров, как Доменико ди Бартоло и Доменико Венецианов работавших в Перудже в i-й пол. 15 в., сотрудничество Беноццо Гоццоли с монастырями в Монтефалько, Нарни и Фолиньо, росписи хора со- бора в Сполето, выполненные Фра Филиппо Липпи (см. Липпи) и его мастерской. Сильной натуралисти- ческой экспрессией отличается стиль такого масте- ра, трудившегося в Фолиньо, как Никколо д’Алунно, знакомого также с искусством области Венето, в част- ности, с работами мастерских Антонио Виварини да Мурано (см. Виварини) и Карло Кривелли. У. ш. пере- жила блестящий расцвет на рубеже 15—16 вв., когда под влиянием флорентийского искусства и живописи Пье- ро делла Франчески сформировался стиль таких масте- ров, как Пьетро Перуджино, Бернардино Пинтуриккьо и Лука Синьорелли, чьё искусство переросло границы местной школы. Для У. ш. в целом характерен интерес к пространственным архитектурным построениям и далеким пейзажным планам, плавность и музыкаль- ность ритмического рисунка, гармоническая ясность соразмерных композиций, мягкий лиризм образов. Вместе с тем декоративность живописи, богатство ор- наментальных, навеянных античностью деталей, лю- бовь к занимательным подробностям живописного рассказа выдвинули такого умбрийского мастера, как Пинтуриккьо, в число любимцев римской знати. Бу- дучи учеником Перуджино, Рафаэль воспринял мно- Пинтуриккьо. «Мадонна на троне со святыми». 1507-08. Церковь ди Сант’Андреа. Спелло.
364 УНИВЕРСИТЕТЫ гие новаторские черты искусства учителя и особенно мягкую лиричность его женских образов. Особое ме- сто среди мастеров У ш. занимает Синьорелли, творче- ство которого тесно связано как с умбрийским, так и с флорентийским искусством. Он внес в живопись У. ш. новую интонацию, основанную на пластической вы- разительности сложного и разнообразного движения (росписи Капеллы Мадонны ди Сан Брицио в соборе в Орвьето, с 1499). Его энергичная живопись, смелые эксперименты с перспективой и ракурсами в изобра- жении человеческих фигур оказали большое влияние на молодого Микеланджело. К середине 16 в. У ш. утра- тила созидательные потенции своего развития, когда устойчивое удержание манеры Перуджино перевело ее в разряд провинциальных школ. В кон. столетия У ш. как самостоятельное и уникальное явление искусства Возрождения исчерпала свои возможности. Лит.: Р a s с о 1 i L. Vite de pittori, scultori ed architetti perugini. R., 1792; Mariotti A. Lettere pittoriche perugine. Perugia, 1788; Berenson B. The Central Italian Painters of the Renaissance. L., 1907; Jacobsen E. Umbrische Malerei des XIV, XV, XVI Jahrhunderts. Strasbourg, 1914; Fisch el O. Die Zeichnungen der Umbrer. B., 1917; Gnoli U. Pittori e miniatori neH’Umbria. Spoleto, 1923-25; Marie R. van. The development of the Italian school of painting. The Hague, 1933. Vol. 14; G a m b a C. Pittura umbra del Rinascimento. Novara, 1949; Gras si L. Pittura umbra del Quattrocento. R., 1952; Вышеславцев А. В. Ум- брия и живописные школы Северной Италии. СПб.; М., 1885. В. Д. Дажина. УНИВЕРСИТЕТЫ в эпоху Возрождения. В эпоху Возрождения университетское движение в странах Европы переживало ощутимый подъем: рос- ла численность высших учебных заведений, расширя- лась их география, увеличивался приток слушателей. Хотя первенство по числу высших школ по-прежнему удерживала Италия (к нач. 16 в. здесь действовало 25 У), университетское движение вышло за пределы своей первоначальной «колыбели», охватило зем- ли Империи, проникло в Швейцарию, Нидерланды, во владения польской, чешской, венгерской корон, в Скандинавию и Шотландию. Если в 1350 в Европе насчитывалось не более двух десятков У., то за полтора века их численность утроилась. В 16 столетии темпы прироста высших учебных заведений несколько сни- зились. Однако после кратковременного спада, вы- званного реформационными процессами, контингент слушателей У. вновь стал расти быстрыми темпами. К кон. века в ряде областей Европы (Англия, Касти- лия) начался настоящий образовательный бум: систе- мой высшего образования оказалось охвачено до 3,5% молодых мужчин. Одна только Саламанка ежегодно открывала свои двери 5-7 тыс. студентов, Оксфорд и Кембридж посещало до 4-5 тыс. человек в год. В 16 в. У. перестали быть монополистами в сфере образования. Слой поставщиков знания существенно расширился. Наряду с традиционными studia generalia («всеобщие школы») — высшими учебными заведе- ниями, пользовавшимися правом присвоения ученых степеней и официально признанными властями, — в Европе стал складываться дополнительный (вторич- ный) сектор образовательных услуг, представленный разнообразными колледжами, «академиями», школами высшей ступени — многопрофильными и специализи- рованными. Не обладая статусом У, такие учреждения нередко обеспечивали уровень подготовки не ниже уни- верситетского. С развертыванием реформационного движения возникли первые клерикальные центры выс- шего образования. Часто они формировались на базе бывших церковных школ и не имели полной факультет- ской структуры (лютеранские gymnasia illustria в Мар- бурге, Страсбурге, Йене, кальвинистские «академии» в Цюрихе, Берне, Лозанне, католические колледжи в Риме, Диллингене, Граце и др.). Старые У. также разделились по конфессиональному принципу. Так, в землях Импе- рии лютеране могли преподавать и учиться в Эрфурте и Ростоке, кальвинисты — в Гейдельберге и Базеле, като- лики — в Вене, Ингольштадте, Лёвене (Лувене) и т. д. Ренессансные У. многое унаследовали от своих средневековых предшественников — ив формах орга- низационного устройства, и в практике образователь- ной деятельности. Однако именно в эпоху Возрож- дения началось постепенное обновление различных сторон университетской жизни. В 16 в. У. обзавелись собственными зданиями со специально приспосо- бленными для занятий и административных нужд по- мещениями — лекционными залами, библиотеками, часовнями, комнатами для проживания студентов и преподавателей. Теперь в случае возникновения кон- фликтных ситуаций У. уже не могли угрожать властям исходом. Различные звенья образовательной системы все более втягивались в орбиту гос. контроля. Авто- номия высшей школы изживалась, руководство уни- верситетской жизнью переходило в руки правитель- ственных чиновников. Быстрее всего новый порядок утверждался в высших школах «второй генерации»: финансируемые государством, они не могли оказы- вать действенного сопротивления властям. Однако реформы управления активно осуществлялись и в старых образовательных центрах, известных свои- ми демократическими традициями. Так, Парижский У. уже в середине 15 в. был поставлен под контроль парламентской чиновной бюрократии: преподава- телей и студентов лишили права выбора ректора, фискальных и судебных иммунитетов, принудили к принесению присяги в верности монарху (королев- ские эдикты 1381, 1446, 1474). Испанская корона в кон. 15 в. установила контроль даже над присвоением уче- ных степеней: согласно королевскому эдикту 1480, ди- пломы всех учебных заведений (включая старейшие У Саламанки и Вальядолида) должны были проходить процедуру утверждения в королевском совете. Дольше других удерживали свои корпоративные иммунитеты студенческие общины Апеннинского п-ва, но и здесь к кон. 16 в. наступил закат университетской автономии.
УНИВЕРСИТЕТЫ 365 Тем не менее в 15-16 вв. У. все же пользовались боль- шими свободами, чем полтора — два века спустя. В силу несовершенства форм и методов гос. контроля даже самые строгие предписания властей не всегда испол- нялись на практике. Ограниченной оставалась также сфера действия церковного контроля. В разгар религи- озных гонений в ряде университетов — как католиче- ских, так и протестантских — сохранялась значительная прослойка инаковерующих (особенно на юридических и медицинских факультетах). В германских землях традиции религиозного индифферентизма поддержи- вались во второй пол. 16 в. в Гейдельберге, Зальцбурге, Франкфурте-на-Одере, во Франции — в Орлеане, Бур- же, Монпелье, в Италии — в Сиене, Падуе, Болонье. Из- за подвижности конфессиональных границ некоторые высшие школы стали биконфессиональными (Эрфурт, Ним, Оранж). Иногда нарушению церковных запретов попустительствовали светские власти, опасавшиеся, что ужесточение контроля вызовет отток студентов из местных образовательных центров. По мере того, как руководство высшей школой пере- ходило в руки чиновной бюрократии, стирались разли- чия между двумя основными типами университетской организации — болонской, основанной на принци- пах студенческого самоуправления, и парижской, где властные прерогативы в основном принадлежали ма- гистрам. Порядок управления высшей школой все бо- лее унифицировался. Свойственная старым У. жесткая факультетская (или студийная) структура и характер- ные для нее централизованные формы обучения посте- пенно изживались. На смену им приходили новые фор- мы университетского устройства, среди которых почти везде (за исключением земель Апеннинского и Пире- нейского п-ва) преобладала коллегиальная модель. Коллегиями или колледжами (от лат. collegium — товарищество, содружество) первоначально называли общежития для бедных студентов. Они создавались по инициативе частных лиц и церковных властей. Будучи благотворительными заведениями, коллегии охватыва- ли лишь небольшую часть студенческого контингента (не более 4-5% школяров). Позже в общежития стали принимать и тех, кто сам оплачивал свое содержание. В эпоху Ренессанса пребывание студентов в коллегиях превратилось в норму университетской жизни, однако почти везде (за исключением Италии и Испании) они действовали на манер пансионов. Так, в Оксфорде и Кембридже к кон. 15 в. в коллегиях сосредотачивалось 75-80% учащихся (в 14 в. — не более трети), но бесплат- ное содержание получала только пятая часть школяров. По мере концентрации студентов в стенах общежитий, сюда стал перемещаться и учебный процесс. Если в 13 в. чтение открытых лекций в коллегиях было срав- нительной редкостью, то в 15-16 вв. оно сделалось поч- ти что правилом. В ряде европейских стран (Англия, Франция, Германия) получила широкое распростра- нение практика коллегиатур — предоставления препо- давателям мест в коллегиях с присвоением содержания (своеобразный суррогат жалований). В результате, во многих общежитиях появился собственный препода- Устав. 1560. Университет Алькала. вательский штат. Образовательный процесс стал реа- лизовываться совместными усилиями факультетов и коллегий (колледжей), которые из благотворительных заведений превратились в составную часть универси- тетской структуры. Наиболее завершенную форму кол- легиальная модель университетского устройства полу- чила на английской земле (Оксфорд и Кембридж). Определенные трансформации переживали в 15-16 вв. и сами университетские общины. Прежде всего, изменялся их нац. состав. Хотя У. не закрыли свои двери для выходцев из др. земель, повсеместно сокращалась доля иностранцев. В Оксфорде число прибывающих с континента студентов уменьшилось за 15 столетие почти вдвое и составило к кон. века ок. ю%. В Болонском У. доля выходцев из заальпий- ских областей сократилась, по сравнению с 13 в., с 66% до 47%, а к кон. 16 в. — до 36%. Одновременно сверты- вались и внутрирегиональные миграционные потоки. Обучение вдали от дома, а тем более за границей все больше становилось доступным лишь представите- лям крупной аристократии и финансовых элит. Ис- кусственными ограничителями мобильности служи- ли религиозные преследования и запреты властей на посещение «чужих» У. По приблизительным оценкам, в Европе уже к нач. 16 в. ок. 3/4 студентов довольство-
366 УНИВЕРСИТЕТЫ Юридический диспут. Страница иллюминированного манускрипта. 15 в. вались учебой в близлежащих центрах. В наибольшей степени однонациональными были германские, ис- панские» шотландские, восточноевропейские и скан- динавские У., аккумулировавшие в основном выход- цев из своих стран. Со временем снижалась также подвижность профессорско-преподавательского состава. Хотя в кон. 15 — нач. 16 в. многие образовательные цен- тры пытались привлечь к себе ученых-иностранцев (и даже резервировали с этой целью особые кафедры), действовавшие в большинстве У. правила замещения вакантных должностей, согласно которым предпо- чтение отдавалось местным гражданам, а сами пре- подаватели обязывались не принимать предложений от др. У., вели к неуклонному сокращению доли ино- странной профессуры. К кон. 16 в. она, как правило, не превышала 15-20% (исключения составляли лишь немногие У. — такие, как Ингольштадт, Лейден, Па- дуя). В ряде высших школ (Орлеан, Париж, Тюбин- ген, Копенгаген) профессорские должности стали почти наследственными. Повсеместно шел процесс размывания «наций» (студенческих и магистерских землячеств): сокращалась их численность, уменьша- лась активность, росла этническая неоднородность (из соображений престижа к землячествам часто приписывали влиятельных людей иноэтнического происхождения). Ренессансные У. сохраняли тесную связь с город- ской средой: подавляющая масса их слушателей (от 2/5 до 9/1 о) рекрутировалась из семей горожан. В основ- ном это были дети торговцев, ремесленников, мелких служащих, преподавателей, судейских, врачей. Отно- сительно прочные контакты У. с сельским миром уста- новились в 15-16 вв. только в Англии. В большинстве высших школ, несмотря на преимущественно свет- скую ориентацию образования, сохранялась высокая прослойка духовенства (до 1/3 школяров): обучение в У. помогало делать успешную церковную карьеру. С развертыванием реформационного движения резко ускорился отток из высшей школы монашества. Од- нако общее сокращение доли клира в среде студенче- ства (до 5-12%) наметилось лишь к кон. 16 в., когда в Европе появилось множество специализированных церковных центров высшего образования — проте- стантских академий и иезуитских колледжей. С расширением возможностей устройства выпуск- ников на доходную гос. службу усилился приток в У. выходцев из феодальных слоев общества, прежде все- го, обедневшего дворянства. Так, если в 13-14 вв. среди питомцев Оксфорда дети дворян составляли (согласно реестрам отдельных колледжей) не более 2-3%, то в 15 В. — уже 10-13%, а к кон. 16 в. — 42-45%; прослойка аристократии за одно только 16 столетие увеличилась в четыре раза. В испанских У доля грандов среди обу- чающихся достигла 5-10%, слой идальго вырос с 13 до 31%. В погоне за знаниями и в надежде ускорить свое социальное возвышение в У. устремились дети купцов, предпринимателей, банкиров, земельных спекулянтов, представителей интеллектуальных и бюрократических элит. Выходцы из состоятельных слоев населения при- внесли в университетскую среду привычный для них образ жизни. Они окружали себя многочисленными слугами, чернокожими невольниками, устраивали ро- скошные пиры, соколиные охоты, рыцарские турниры. В то же время в У. еще сохранялась довольно большая прослойка неимущих, хотя их число неуклонно сокра- щалось. Согласно спискам освобожденных от платы за имматрикуляцию (внесение в списки студентов) и про- моцию (получение ученой степени), в 15-16 вв. доля пауперов колебалась по отдельным высшим школам от 3-5% (Ингольштадт, Гейдельберг, Орлеан) до 17-25% (Вена, Лейпциг, Флоренция, Париж). Бедных студентов всегда было больше на севере Европы (здесь долгое время преобладала ориентация учащихся на менее вы- годные с точки зрения будущего карьерного роста спе- циальности), однако в 16 столетии эти различия стали стираться. Повсюду усиливалось расслоение школя- ров, обострялись социальные контрасты. Прежняя сплоченность студенческих сообществ, порожденная совместной борьбой за привилегии и цементируемая их относительной имущественной однородностью, по- степенно разрушалась. Сходные процессы, хотя и в менее выраженной форме, протекали и в преподавательской среде. По своему происхождению она являлась более гомоген- ной. Профессора редко происходили из высших слоев
УНИВЕРСИТЕТЫ 367 общества. Чаще всего это были сыновья интеллек- туалов, священнослужителей (в протестантских зем- лях), бюргеров (особенно в Нидерландах и во Фран- ции) или мелких землевладельцев (Англия, Польша). Представителей дворянства среди них насчитывалось немного: профессорство еще не воспринималось в полной мере как путь карьеры, выходцы из привиле- гированных слоев предпочитали более престижную и доходную гражданскую или церковную службу. Сами профессора, однако, все настойчивее идентифициро- вали себя с благородными. В эпоху Возрождения ослабевала связь преподава- тельского корпуса с клерикальными кругами: мирян стали допускать сначала на медицинские, а затем на юридические и артистические факультеты. Постепен- но изживался обычай безбрачия профессуры (дольше он удерживался среди ректоров). Одним из важных факторов, способствующих упрочению статуса пре- подавателей и стабилизации их положения, стало по- явление в У. (с 14 в. в Италии, а затем и в др. странах Европы) оплачиваемых кафедр. Однако сам порядок замещения вакантных должностей оставался неуре- гулированным. Назначение преподавателей могло осуществляться факультетом, У., городскими, церков- ными властями, короной или в смешанных формах. В положении магистров (круг обязанностей, приви- легии, условия и оплата труда) имелись существенные различия. Как правило, типичным для ренессансного У. было существование небольшого ядра влиятельных профессоров, окруженных группой лекторов разного статуса, помогавших им выполнять преподавательские обязанности. Последние либо вообще не получали жалования, либо вынуждены были довольствоваться оплатой в 2-3 раза меньшей. Уровень доходов препо- давателей зависел также от их умений и навыков, ре- номе У., источников его финансирования (церковные бенефиции, доходы муниципалитетов, поступления из королевской или княжеской казны, взносы благо- творителей и самих студентов), специфики факультета и характера преподаваемых дисциплин. Так, в Павий- ском У. в 15 в. оплата 30-50% лекторов не превышала 50 павийских флоринов (примерная зарплата квалифи- цированного рабочего), а у 5% колебалась от боо до 2000 флоринов. Во Флорентийском У. в тот же период време- ни преподаватель мог получать до 950 флоринов (т. е. в 20-25 Раз больше квалифицированного каменщика), но заработки большинства педагогов варьировали в диа- пазоне 20—6о флоринов. В немецких У. в кон. 15 — нач. 16 в. даже самые высокооплачиваемые преподаватели (обычно это были юристы) не могли рассчитывать на вознаграждение свыше 100-300 флоринов. Более состо- ятельными были профессора Саламанки, Алкалы-де- Энарес, Вальядолида и Оксфорда: в 16 в. средний размер их жалования превышал доход мастера-ремесленника в 5-6 раз. Но многие университетские педагоги, осо- бенно на артистических факультетах, были удручающе бедны. Почти везде власти предпочитали привлекать в университет 2-3-х известных профессоров, назначая им высокое жалование, в то время как остальным вы- делялись средства, едва позволявшие сводить концы с концами. Преподаватели могли увеличить свой доход, исполняя различные административные должности в колледжах и У., а также работая в качестве советников, консультантов, практикующих врачей, юристов, част- ных преподавателей. Однако отвлечение профессуры от непосредственных обязанностей плохо сказывалось на качестве университетского преподавания. С переносом лекционных курсов в стены коллегий наметилась децентрализация учебного процесса, но существенных изменений в его организации не прои- зошло. В ренессансной высшей школе сохранялась та же факультетская структура (подготовительное арти- стическое отделение, факультеты юриспруденции — со специализацией на гражданском и каноническом праве, медицины и теологии) и прежние формы обу- чения (лекции, репетиции, диспуты). Артистический факультет обеспечивал базовое образование, в осно- ве которого лежало изучение 7 «свободных искусств» («artes liberates») — грамматики, диалектики, ритори- ки, арифметики, геометрии, астрономии и музыки. Получить ученую степень в области права, медицины и теологии могли только выпускники артистического факультета. На практике, однако, уровень их знаний был таким же, как и у слушателей грамматических школ. Ренессансные У. продолжали совмещать в себе различные образовательные структуры: подобно сво- им средневековым предшественникам, они обеспечи- вали не только высшее, но и среднее, а иногда даже начальное образование. Из немногих новых форм обучения, получивших распространение в ренессансную эпоху, следует от- метить тьюторство — индивидуальную подготовку студентов под руководством специальных педагогов (тьюторов) и классную систему организации заня- тий. Последняя предполагала разделение школяров на группы (классы) в зависимости от года обучения и уровня подготовки. Переходя из одного класса в другой, студент получал возможность прослушать все программные курсы. В 16 в. прогрессивная в своей основе классная система стала внедряться в некото- рых артистических колледжах Франции и Германии, однако наиболее активно она утверждалась в новых образовательных центрах — в «штурмановских» гим- назиях, иезуитских коллегиях, протестантских «ака- демиях», в то время как в старых У. в основном сохра- нялись прежние формы обучения. Как и в средневековых, в ренессансных высших школах отсутствовала практика выдачи дипломов: выпускником того или иного факультета считался тот, кто сумел получить высшую (магистерскую или докторскую) степень, дававшую право на самостоя- тельное преподавание. Сроки обучения имели устой- чивую тенденцию к сокращению, но все же оставались довольно продолжительными — 2-3 года на артисти- ческом, 4-5 лет на медицинском, 5-7 лет на юридиче- ском и 7-9 лет на теологическом факультетах. Несмо- тря на то, что в действительности школярам делалось немало уступок, позволяющих сократить время пре-
368 УНИВЕРСИТЕТЫ бывания в высшей школе (за взятки, из уважения к происхождению или сану соискателя, с целью привле- чения студентов в какой-либо новоиспеченный уни- верситет), и само обучение, и собственно промоция (процедура получения ученой степени) оставались де- лом трудоемким и дорогостоящим. Так, в Парижском У. расходы на содержание студента составляли в 15 в. 30-50 турских ливров в год, что в 3-4 раза превышало годовой доход квалифицированного каменщика. Даже без получения ученой степени на обучение затрачи- валась сумма эквивалентная стоимости нескольких городских домов. Не менее дорогостоящей была и сама промоция. В 15 в. лидирующие позиции по раз- мерам промоционных трат удерживала Болонья — до юоо лир (сумма эквивалентная стоимости обучения в течение 4-5 лет). В 16 в. пальма первенства перешла к Падуе и Парижу. Особенно большие расходы несли теологи и юристы. В Парижском У., например, по сви- детельству Пьера де ля Раме, в 1562 получение ученой степени магистра искусств обходилось в 56 ливров 13 солидов, доктора медицины — в 881 ливр 5 солидов, теологии — в Ю02 ливра. Завершало обучение, как правило, не более одной трети студентов. Особенно высокий уровень отсева наблюдался на факультетах искусств германских У. Здесь только 3-4 школяра из десяти становились ба- калаврами, и лишь один из десяти удостаивался сте- пени магистра. На протяжении всего 16 столетия не прекращалось бродяжничество студентов. Школяры переходили из одного У. в другой: в поисках лучших условий жизни, в стремлении сократить расходы на промоцию или в надежде обрести новое знание. В ренессансных У. не было единых образователь- ных программ. Как и в средневековый период, со- держание образования существенно варьировалось. Изменения в учебных программах везде происходили медленно. Отличительными чертами университетско- го образования оставались ориентация на книжное знание, слабая связь обучения с практикой, опора на авторитеты, отсутствие четкой предметной диффе- ренциации учебного материала. Образовательный процесс строился на изучении избранных трудов ан- тичных авторов, подвергшихся схоластической пере- работке, и освоении книжного наследия средневеко- вых мыслителей. Накопленный в различных областях богатый практический опыт почти не использовался. В преподавании оставался неизжитым предметный синкретизм: многие учебные курсы были эклектич- ными, по традиции они включали в себя сведения из разных предметных областей. Целый ряд дисциплин еще не выделился из комплекса 7 свободных искусств. Медицина сохраняла тесную связь с аристотелевской физикой (натуральной философией), алхимией и астрологией, юриспруденция — с классическим рим- ским и церковным правом. В обновлении содержания университетского об- разования важную роль сыграло распространение гуманистических идей. В основном они проникали в У. через систему экстраординарного (факультативно- го) обучения. Экстраординарные курсы подвергались меньшей регламентации, а их преподавателям было легче откликаться на запросы студенческой ауди- тории. Уже в первой пол. 15 в. гуманизм пустил кор- ни в некоторых крупных образовательных центрах Апеннинского п-ова — в Падуе, Флоренции, Павии, Болонье. На рубеже 15-16 вв. началось постепенное проникновение гуманистических идей в универси- тетскую среду заальпийских областей Европы. Очаги ренессансной культуры возникли в высших школах Вены, Эрфурта, Гейдельберга, Базеля, Оксфорда, Са- ламанки, Алкала-де-Энарес и др. На университетских кафедрах появилось немало носителей гуманисти- ческой образованности, среди них такие известные гуманисты как Джованни Конверсини да Равенна (Падуя, Флоренция), Пьер Паоло Верджерио (Падуя), Лоренцо Валла (Павия, Рим), Конрад Целътис, Вадиан (Вена), Эразм Роттердамский (Оксфорд), Хуан Луис Вивес (Лёвен, Оксфорд). Для многих из них препода- вание в высшей школе было не случайным эпизодом в биографии, а делом всей жизни (Якоб Вимпфелинг, Кристофоро Ландино, Филипп Меланхтон и др.). Под влиянием гуманизма заметно ускорился про- цесс секуляризации университетского знания, расши- рился его диапазон, углубилась предметная диффе- ренциация. Гуманисты способствовали утверждению в У. новых, отличных от схоластического умозрения методов познания. Они познакомили студенческую ау- диторию с ранее неизвестными или заново переведен- ными и очищенными от позднейших наслоений про- изведениями античных авторов. Круг университетских дисциплин заметно расширился за счет включения в учебные программы артистических факультетов studia humanitatis — риторики, поэтики, моральной филосо- фии, классической литературы, древних и нац. языков, истории античной культуры и др. Все это были либо новые предметы, впервые введенные в преподавание, либо дисциплины, прежде известные, но получившие иное, гуманистическое истолкование. Уже со 2-й пол. 14 в. в ряде У. началось преподава- ние древних и восточных языков — греческого, еврей- ского, сирийского, халдейского, арабского (Саламан- ка, Авиньон, Оксфорд, Флоренция). В 15 — нач. 16 в. кафедры древних языков появились в Париже (1421), Болонье (1464), во многих высших школах Германии, Испании, Швейцарии, Нидерландов. Если на первых порах их чаще всего возглавляли обращенные в хри- стианство испанские евреи и выходцы из Византии, то позже обучение древним языкам перешло в руки итальянских, немецких, нидерландских ученых- гуманистов. На артистических факультетах стали чи- тать лекции по античной поэзии, греко-римской фи- лологии, истории литературы, теории поэтического творчества. Второе рождение переживала риторика. Если в Средневековье она считалась вспомогатель- ной (логико-грамматической или правоведческой) дисциплиной, то в ренессансных У. ей было возвра- щено прежнее самостоятельное значение важного в мирской деятельности искусства. В преподавании
УНИВЕРСИТЕТЫ 369 латинского языка стали шире использовать римских классиков (Вергилия, Цицерона, Скавра Теренция), в обращение вошли новые учебники, составленные гуманистами (латинские грамматики Пьера де ла Раме, Уильяма Лили, Элио Антонио де Небрихи и др.). Благодаря гуманистам в У. началось изучение антич- ной истории. Слушателей studia humanitatis знакоми- ли с трудами Тита Ливия, Саллюстия, Цезаря, Тацита, а иногда и с сочинениями греческих авторов — Фу- кидида, Геродота, Плутарха. Со временем в некоторых высших школах (в основном в германских землях — в Вене, Гейдельберге, Виттенберге) стали изучать так- же и собственное историческое прошлое. На основе переработки хроник и историко-географических описаний были составлены первые университетские учебники гражданской и церковной истории (курсы всемирной истории И. Кариона, Филиппа Меланхто- на, К. Пейцера, Иоганна Слейдана). Однако истори- ческим образованием студентов долгое время зани- мались преподаватели разных специальностей, чаще всего магистры поэтики и риторики (история еще не вполне отделилась от литературы). Первые специали- зированные кафедры истории появились лишь к кон. 16 в. (Гейдельберг, Лейден, Лёвен). По инициативе гуманистов на артистических фа- культетах начали читать курсы моральной филосо- фии. Этика, по сути, превратилась в самостоятельную университетскую дисциплину. С кон. 15 в. во многих У. развернулась борьба со схоластическими дефор- мациями аристотелизма (см. Аристотель), Центры философского знания переместились из Парижа и Оксфорда в Падую и Болонью, где с критикой средне- векового томизма выступили Николетто Верниа, Аго- стино Нифо, Пьетро Помпонацци, Джакомо Дзабарел- ла и др. преподаватели. Существенным шагом вперед стало введение в преподавание (первоначально на отделениях studia hummanitatis) философии Плато- на (см. Платонизм) (Флоренция, Павия, Феррара, Оксфорд, Базель). Несмотря на сохранявшуюся кон- фронтацию платоников и аристотеликов, некоторые университетские преподаватели выступили с пози- ций примирения идей великих философов (лекцион- ные курсы флорентийских профессоров Франческо Филельфо, Анджело Полициано). Под влиянием гума- низма ускорился процесс высвобождения философии из-под власти теологии. Однако в целом сфера распро- странения нового философского знания (гуманисти- ческого аристотелизма, ренессансного неоплатониз- ма, натурфилософии, неостоицизма) оказалась очень узкой. Преобразования почти не затронули теологи- ческих факультетов. Со 2-й пол. 16 в. в У. (особенно во Франции и Германии) вновь оживились схоластиче- ские традиции, усилились позиции ортодоксального аристотелизма, возросло влияние официальной цер- ковной идеологии. Медленно, по сравнению с др. гуманитарными дис- циплинами, развивалось преподавание права. Гл. куз- ницами юридических кадров по-прежнему оставались итальянские У. (особенно Болонья и Падуя), но со вре- менем все большую роль в подготовке юристов стали / играть высшие учебные заведения Франции и Испании А (Орлеан, Тулуза, Саламанка, Вальядолид). В 15-16 вв. Ал благодаря влиянию гуманистов в У. укрепились пози- \J ции сторонников галльской традиции изучения права Д (mos gallicus), не использовавших в обучении технику / V глосс. Поборники mos gallicus способствовали воз- х£ рождению в высшей школе римского классического I права, но в развитии прикладного юридического зна- \ ния большую роль сыграла деятельность их идейных противников — приверженцев mos italicus, которые в своих учебных курсах всегда стремились учитывать местные правовые традиции, подгоняя нормы рим- ского права к действующей судебной практике. Суще- ственный вклад в развитие университетской юридиче- ской науки второй пол. 15 — 16 в. внесли Л. Болоньини, Карло Сигонио, Андреа Альчати, Анджело Поли- циано, Б. Соццини, Л. Кривелли, Ф. д’Ареццо, Гийом Бюде, У. Засиус и др. Благодаря их усилиям в обучении правовым дисциплинам стали использоваться новые методы критики текстов, выработанные в сфере studia humanitatis. Хотя преподавание юриспруденции по- прежнему оставалось оторванным от жизни (учащих- ся не готовили к ведению дел в судебных инстанциях), содержание университетских курсов постепенно рас- ширялось за счет применения в них элементов дей- ствующего права (ленного, городского, королевского). В некоторых У. появились отделения нотариального искусства и судебного делопроизводства, открылись кафедры уголовного и процессуального права (раньше всего — в кон. 15 В. — в Болонье). Из точных наук быстрее всего развивалась астро- номия. Ее изучали не только на артистических, но и на медицинских (влияние звезд на здоровье человека) и теологических факультетах (в курсе аристотелевской метафизики). В 15 столетии крупными центрами рас- пространения астрономических знаний стали Вена, Феррара, Болонья, позже — Виттенберг, Гейдельберг, Саламанка. Здесь в преподавании широко использо- вали не только античные и арабские источники, но и труды ренессансных мыслителей — учебники и астро- номические таблицы Георга Пурбаха, Иоганна Мюл- лера (см. Региомонтан), Дж. Бьянкини, Э. Рейнгольда и др. Во второй пол. 16 в. в некоторых высших школах (Виттенберг, Саламанка, Оксфорд, Кембридж) нача- лось изучение гелиоцентрической системы Николая Коперника (лекции И. Претория, Г. Штрауба, М. Мест- лина и др). В 16 в. во многих У. традиционный квадри- виум дополнился курсами алгебры, тригонометрии, оптики (см. перспектива), механики (Болонья, Пиза, Падуя, Саламанка, Йена, Лейден). Хотя окончательно > эти дисциплины утвердились в высшей школе позже I (их изучение еще долго основывалось на трудах Грос- А сетеста, Вителло, Сакробоско, Холивуда, Пекама), усилиями отдельных ученых преподавание точных \ наук поднялось к кон. 16 в. на более высокую ступень / (лекции Луки Пачоли, Джироламо Кардано, С. Ферро, V М. Штифеля, С. Стевина, Доминго де Сото, Галилео * Галилея и др.).
370 УНИВЕРСИТЕТЫ Новый импульс получили естественнонаучные знания. На артистических факультетах открылись кафедры физики (см. Натурфилософия), метеоро- логии, ботаники, географии (Падуя, Болонья, Пиза, Лёвен, Базель, Саламанка). В наиболее продвинутых образовательных центрах изучение аристотелевских естественнонаучных работ дополнилось знакомством с античными и гуманистическими источниками — «Естественной историей» Плиния, «Географией» Пом- пония Мелы, космографиями Г. Глариана, Себастьяна Мюнстера, трудами ученых-естествоиспытателей 16 в. Леонарда Фукса, Конрада Гесснера, Андреа Чезаль- пино, Карла Клузия и др. (многие итальянские У., Тю- бинген, Ингольштадт, Цюрих, Лейден, Гейдельберг). Хотя университетское естествознание сохраняло в основном описательный характер, в 16 в. оно все более обособлялось от гуманитарных дисциплин. В универ- ситетские учебники включались сведения о недавно открытых странах, карты новых земель, описания не- известных ранее видов растений и животных. В обу- чении стали использовать гербарии (заслуга создания первого из них принадлежала пизанскому профессо- ру Л. Гини и его ученику Л. Чибо), иллюстрированные указатели растений и животных (атласы Улисса Алъ- дрованди, Ф. Бонафиде и др.). Во второй пол. 16 в. при У. открылись первые ботанические сады (Падуя, Пиза, Болонья, Цюрих). В эпоху Возрождения существенно расшири- лась география медицинских факультетов. В 16 в. преподавание медицины утвердилось в Оксфорде и Кембридже, большинстве немецких, северофран- цузских и восточноевропейских У. Но даже там, где изучение медицины имело давние традиции (Италия, Юж. Франция), специализированные факультеты оставались малочисленными, аккумулируя не более 10-15% университетских слушателей. Преподавание медицины по-прежнему основывалось на книжном знании — трудах греческих и арабских врачей (Галена, Гиппократа, Авиценны) и их средневековых коммен- таторов. В большинстве У. сохранялся официальный запрет на присвоение практикующим врачам ученых степеней и принятие их в медицинские коллегии. Од- нако постепенно медицинские кафедры обособля- лись от артистических. В долгой и упорной борьбе с церковью У. отстояли свое право на анатомирование трупов. Уже в 15 в. в некоторых высших школах по- явились специализированные анатомические кафе- дры (первая кафедра костной хирургии — в Болонье в 1425). Выпускникам медицинских факультетов ста- ли присваивать ученые степени в области хирургии. В обновлении медицинских знаний большую роль сыграли пропаганда гуманистами натурфилософских идей, переиздание наследия греко-римских врачей, обобщение преподавателями собственного практиче- ского опыта. В 16 столетии существенное влияние на преподавание оказывали труды сторонников новых подходов к изучению медицины — падуанского про- фессора Кардано, нидерландского ученого и педагога Андреаса Везалия. В обращение вошли анатомические атласы (например, книга строения человеческого тела Я. Баригацци). К кон. 16 в. при У. открылись первые анатомические театры (Падуя, Лейден, Лёвен), в Па- дуе начала действовать первая в истории школа кли- нической медицины. Однако в целом, университетская образовательная система в 15-16 вв. оставалась традиционной. Несмотря на некоторое обновление учебных программ, ренес- сансные У. так и не смогли стать ни проводниками гума- нистической культуры, ни центрами распространения нового экспериментального знания. В массе своей они оставались оплотами консервативной схоластической учености. Влияние гуманизма оказалось в университет- ской среде весьма поверхностным. Отдельные гумани- стические курсы не могли заменить собой систематиче- ского университетского образования. Распространение гуманизма почти везде носило очаговый характер. Гуманисты плохо вписывались в традиционную об- разовательную систему. Новые программы и методы обучения вступали в непримиримое противоречие с господствовавшими в У. схоластическими принципами преподавания, искоренить которые поборники новых идей оказались не в состоянии. Передовые профессора часто подвергались преследованиям: их изгоняли из У., запрещали заниматься преподаванием. Со второй пол. 16 в. в жизни высшей школы все отчетливее проявлялись консервативные начала. В ряде У. (особенно в Германии, Испании, Франции) заметно ухудшилось качество преподавания, снизил- ся уровень требований к экзаменуемым. Поскольку в обществе появилось множество поставщиков об- разовательных услуг, но не все они имели официаль- ный статус, некоторые У. превратили выдачу ученых степеней в побочный вид деятельности: степени при- суждались за особую плату тем студентам, которые учились в др. местах или вовсе не учились. Дурную ре- путацию торговцев степенями приобрели в 16 в. Бурж, Валенсия, Падуя и особенно Орлеан. Университетские преподаватели все реже выступали в роли ученых- первооткрывателей. Если в средневековую эпоху именно У. являлись генераторами передовых научных идей, то в 16 в. эти функции стали брать на себя гума- нистические кружки и академии, королевские обще- ства и др. неформальные объединения ученых. В целом развитие университетской образователь- ной системы в эпоху Возрождения характеризовалось разнонаправленными тенденциями. С одной сторо- ны, несмотря на сложные перестроечные процессы, высшая школа существенно укрепила свои позиции. Университетское движение распространилось на но- вые территории, расширилась его социальная база, упрочились связи У. с властными структурами, воз- росло его влияние на общественную жизнь. Помимо интеллектуальной, образовательной, просветитель- ской, воспитательной функций, У. взяли на себя также воспроизводство административных кадров, подго- товку религиозных и политических элит. Выпускники У. активно вторгались в сферу управления, проникали в гос. и церковный аппарат. Одновременно ослабевала
УНИВЕРСИТЕТЫ 371 связь У. с клерикальными кругами. Все это свидетель- ствовало об огромном интегративном потенциале высшей школы: в сложных условиях переходного пе- риода она доказала свою способность не только вы- живать, но и адаптироваться к происходящим в обще- стве переменам. С другой стороны, в 15-16 вв. в развитии высшей школы отчетливо проявлялись и негативные тенден- ции. Ломка старых корпоративных основ университет- ской жизни почти нигде не проходила безболезненно. Вместе с потерей прежних вольностей и иммуни- тетов университетские общины утрачивали и свою академическую свободу. Вмешательство государства в университетские дела неминуемо влекло за собой ужесточение идеологического контроля. Оборотной стороной этого процесса стало снижение уровня пре- подавания, окостенение учебных программ, сверты- вание в У. исследовательской работы, распростране- ние протекционизма и коррупции. Хотя в положении отдельных университетских центров имелись суще- ственные отличия, в целом высшая школа не могла усвоить новые стандарты образованности и вписаться в разворачивавшуюся в европейском обществе интел- лектуальную (а затем и сциентистскую) революцию. В университетском преподавании сохранялось преоб- ладание гуманитарного знания. В то же время многие новые дисциплины (политология, дипломатия, эконо- мика, иностранные языки, картография и др.) форми- ровались в обход университетских кафедр. Оставаясь крупными поставщиками интеллектуальных услуг, У. постепенно утрачивали свою монополию на научные исследования и подготовку элит, которой они вместе с религиозными орденами пользовались в средневе- ковую эпоху. Хотя в 16 в. У. имели реальные научные достижения, тем не менее они уже не обеспечивали подлинного прогресса научного знания. Значитель- ная часть творчески работающих ученых покидала У., переходя на службу к правителям или отдавая пред- почтение досугу и свободе. К кон. 16 в. учебные программы многих У. уже не отвечали ожиданиям различных социальных групп. Начался отток молодежи в «академии» для нобилей, дворянские школы, профессиональные колледжи, церковные институты и другие, быстро растущие спе- циализированные учебные заведения. Столкнувшись с новыми грозными конкурентами, У. стали терять свои позиции не только в области научных исследова- ний, но и в сфере образования. Налицо разрыв между сложившимися в высшей школе традициями обуче- ния и меняющимися функциями У. в развивающемся обществе — конфликт, обусловленный инерционно- стью и консерватизмом университетской образова- тельной системы. И все же, несмотря на все сложно- сти переходного периода, она обнаружила огромный потенциал жизнеспособности. Лит.: Kristeller Р. О. Die italienischen Universi- tatenderRenaissance. Koln, 1953;Charlton K. Educa- tion in Renaissance England. L., 1965; Garin E. Educa- tione in Europa (1400-1600): Problemi e programmi. Bari, 1966; Simon J. Education and Society in Tudor England. Cambridge, i96y; Kagan R. L. Students and society in Early Modern Spain. Baltimore, 1974; The University in society. Princeton, 1974. Vol. 1; Brockliss L. W. B. The University of Paris in the 16-17 centuries. Cambridge, 1976; C h a r t i e r R., Compere M. M„ Julia D. Eeducation en France du XV au XVIlie siecle. P., 1976; The Universities in the Late Middle Ages. Louven, 1978; History of Universities I Ed. Ch. Schmitt. Oxford, 1981-85. Vol. 1-5; Medical Renaissance of the Sixteenth Century I Ed. by A. Wear, R. K. French, and I. M. Lonie. Cambridge, 1985; Siraisi N. Avicenna in Renaissance Italy: the Canon and medical teaching in Italian Universities after 1500. Princeton, 1987; Reeds K. Botany in Medieval and Renaissance Universities. N. Y.; L., 1991; University in Early Modern Europe (1500-1800) I Ed. by De H. Ridder-Symoens 11 History of the University in Europe. Cambridge, 1996. Vol. II; Woolfson J. Padua and Tudors: English students in Italy, 1485-1603. Toronto, 1998; Cormack L. B. Charting an Empire: Geography at the Universities 1580-1620. Chicago, i99y; Education and Society in the Middle Renaissance. Vol. 8; Florence and its University during the Early Renaissance. Leiden, 1998; Vol. 9. The art of Medicine. Leiden, 1998; Vol. 12. Medicine and Ages and the Italian Universities, 1250- 1600. Leiden, 2001; Vol. 13. Aristotle’s Ethics in the Italian Renaissance (ca. 1300-1650). Leiden, 2002; Encyclopedia of the Renaissance I Ed. P. Grendler. N. Y., 1999. Vol. 1-6; В a r g a g 1 i R. Bartolomeo Sozzini. Giurista e politico (1436-1506). 11 Quaderni di «Studi Senesi». Milano, 2000. Vol. 92; G r e n d 1 e r P. F. The Universities of the Italian Renaissance. Baltimore, 2002; S k a 1 n i k J. V. Ramus and Reform: University and Church at the End of the Renaissance. Kirksville, 2002; Из истории университетов Европы XIII-XV вв. Воронеж, 1984; Нехаева С. В. К вопросу о положении университета в позднесредне- вековом обществе И Университеты Западной Европы. Средние века. Возрождение. Просвещение. Иваново, 199о; Ее же. Студенческие коллегии в позднесред- невековых итальянских университетах И Возрож- дение: гуманизм, образование, искусство. Иваново, 1994; Пшизова С. Н. Флорентийский университет и развитие гуманизма в XIV-XV вв. И Средние века. М., 199з. Вып. 56; Уваров П. Ю. Французы XVI в. Взгляд из Латинского квартала. М., 199з; Тацен- ко Т. Н. Немецкие студенты-юристы в итальянских университетах в XV-XVI вв. // Средние века. М., 199у. Вып. 6о; Р о у г В. Европейский университет на поро- ге нового времени И Alma mater. 1999. № 1-2; Фрий- х о ф В. Начало Нового времени: паттерны // Alma mater. 1999. № 3-4; Хэммерштейн Н. Универси- тет в Новое время: отношение с властью И Alma mater. 1999. № 10-12; 3 уд г о ф К. Медицина средних веков и эпохи Возрождения. М., i999; Вандермеш П. А. Преподаватели И Alma mater. 2000. № 7; Л е Гофф Ж. Университеты и государственная власть в Средние века и эпоху Возрождения // Другое средневековье. Время, труд и культура Запада. Екатеринбург, 2000. С. В. Нехаева.
372 УОЛСИ 1у\ УОЛСИ Томас (Wolsey, Wulcy, Thomas) (1471, Ип- JrX свич — 29.11.1530, Лестер), кардинал, лорд-канцлер короля Генриха VIII. Сын Роберта Уолси, состоятсяь- Т\/ ного горожанина (вероятно, мясника) из Ипсвича. \\ Получил образование в Оксфорде (Модлин колледж) и возглавил существовавшую при нем школу, а позд- Су нее стал казначеем колледжа. В 1498 был рукоположен I и приобрел первый бенефиций. В 1507 оказался при е/ дворе, став капелланом короля Генриха VII. Покро- вительство придворных, сыновей которых он учил в Оксфорде, и прелатов (в частности, епископа Винче- стерского Ричарда Фокса) помогло ему завоевать до- верие наследника престола, а впоследствии молодого короля Генриха VIII. У. стал королевским раздатчиком милостыни и членом Тайного Совета. В 1513 он актив- но занимался подготовкой военной кампании против Франции, а спустя год участвовал в заключении мира с Франциском Г получив в награду сан епископа Лин- кольнского. Позднее У. стал архиепископом Йоркским. В 1515 папа сделал его кардиналом (с 1518 — легатом в Англии), а Генрих VIII — канцлером. Начиная с это- го времени и вплоть до 1529, У. фактически руководил внутренней и внешней политикой страны. У. стремился сделать Англию арбитром в европей- ских делах, используя соперничество Франциска I и Карла V Габсбурга. На практике это означало попере- менное сближение то с одним, то с др. монархом. Наме- тившийся после 1514 союз с Францией был прерван по- сле победы Франциска 1 в битве при Мариньяно (1515). В нач. 1520-х гг., после того, как Карл V стал императором Священной Римской империи, У, опасаясь его усиле- ния, способствовал заключению мира с Францией. Вме- сте с тем и Генрих VIII, и его лорд-канцлер склонялись к союзу с императором против Франции. Для У. такой союз означал, помимо прочего, шанс быть избранным на папский престол. Его кандидатура выставлялась на конклавах в 1521 и 1523, однако в обоих случаях реаль- ной поддержки со стороны империи не последовало, и У. получил лишь несколько голосов. В 1525 победа над французскими войсками в битве при Павии укрепила позиции императора. У., следуя своему принципу, под- толкнул Генриха VIII к заключению союза с Франци- ском I. Впрочем, подобная политика не принесла Ан- глии большого успеха, а привела к ее изоляции в 1529. Томас Уолси. Портрет работы Сэмпсона Стронга. 1526. Крайстчерч. Оксфорд. В самой Англии политика У. способствовала цен- трализации управления страной. Однако средства, при помощи которых У финансировал военные кам- пании, — принудительные займы — отнюдь не всегда оказывались эффективными, вызывая при этом нена- висть к канцлеру. Зависть и враждебность порожда- лись также и богатством У: он распоряжался дохода- ми нескольких епископских кафедр, ряда монастырей и множества др. бенефициев, а образ жизни князя церкви напоминал королевский. Падению У. способствовали планы развода коро- ля Генриха VIII и Екатерины Арагонской. У. выступил сторонником развода, так как Екатерина Арагонская олицетворяла при дворе чуждое ему испанское влия- ние. Однако кардинал полагал, что Генрих VIII должен заключить новый брак с одной из французских прин- цесс. Потерпев неудачу в попытке добиться быстро- го развода для короля, У. потерял его расположение, а враждебность Анны Болейн, вызванная проектами французского брака, довершила дело: в октябре 1529 он лишился канцлерской печати, а также всех др. должностей и званий, за исключением сана архиепи- скопа Йоркского. Последние месяцы жизни У. провел, занимаясь делами своего диоцеза. В октябре 1530 он был обвинен в гос. измене и вызван в Лондон, где его ожидало заключение в Тауэр. На пути в столицу У. умер в Лестерском бенедиктинском монастыре. Общение с оксфордскими гуманистами в молодо- сти и покровительство епископа-гуманиста Ричар- да Фокса сделало У. сторонником реформы церкви, которую он понимал как исправление образа жизни клира и борьбу со злоупотреблениями. На практике это воплотилось в визитации монастырей, упорядоче- нии церковного законодательства (издание «Йоркско- го провинциала») и унификации литургии (в рамках Йоркской архиепископии). У. также планировал со- здать 13 новых епископских кафедр, чтобы привести границы диоцезов в соответствие с графствами и наи- более населенными территориями страны. У полагал, что новое, более дисциплинирован- ное духовенство должно отличаться и более вы- соким уровнем образования. Как и многие его предшественники-епископы, он видел способ раз- решения проблемы в основании новых колледжей в университетах. Плодом его деятельности стали «кол- ледж Кардинала» (ныне Крайст Чёрч) в Оксфорде, а также школа в родном Испвиче, не пережившая своего создателя. Для финансирования строитель- ства колледжа и школы У. в 1524-25 распустил ок. 30 монастырей. Колледж и школа были объектом осо- бого внимания и гордости У: камень для строитель- ства привозили из Нормандии, книги приобретались в Венеции и Риме. Предполагалось, что в новом кол- ледже будут преподавать профессора богословия, философии, канонического и гражданского права, медицины и древних языков. У. поддерживал и уже существовавшие профессорские кафедры: благодаря его финансовой помощи в Оксфорде преподавали Томас Лапсет и Хуан Луис Вивес.
373 УОТТОН У. был коллекционером предметов искусства и меценатом, на его средства возводились часовни и дворцы. Наиболее известный из его архитектурных проектов — дворец Хемптон-Корт (позднее ставший королевской резиденцией); в его архитектуре явствен- но ощущается влияние итальянского Возрождения. Лит.: Creighton М. Cardinal Wolsey. L., 1891; Pollard A. F. Wolsey. L., i9z9; Harvey J. H. The building works and architects of cardinal Wolsey 11 Journal of the British Archaeological Assosiation. 3 ser. VIII. 1943; Guy J. A. The Cardinals Court. L., 1977; D о w 1 i n g M. Humanism in the Age of Henry VIII. L., 1986; Gwyn P. The Rise and Fall of Cardinal Wolsey. L., i99o; Cardinal Wolsey: Church, State and Art I Ed. S. J. Gunn, P. G. Lindley. Cambridge, 1991. А. Ю. Серегина. УОТТОН Генри (Wotton Henry) (вероятно, 1568, Боктон Холл, Кент — декабрь 1639, Итон), английский дипломат и литератор. Род. в дворянском семействе, получил начальное образование в престижной Винче- стерской школе. В 1584 поступил в Оксфордский уни- верситет (Новый Колледж, затем — Колледж Короле- вы), который окончил в 1588. Уже в университетские годы обнаружил склонность к литературным заня- тиям: известно, что он написал пьесу под названием «Танкред», очевидно, вдохновленный «Освобожден- ным Иерусалимом» Торквато Тассо, однако ее текст не сохранился. В Оксфорде У. сблизился с Джоном Донном, другом которого оставался до самой смерти поэта. Близкие отношения сложились у него также с Альберико Джентили, преподававшим в универси- тете гражданское право. Наряду с литературой инте- ресы молодого У. распространялись и на естествен- нонаучные дисциплины: в Оксфорде он прочел три публичные лекции на латинском языке о строении и принципах движения глаза. Получив 8.7.1588 степень бакалавра искусств, У. отправился на континент, дабы познакомиться с политическим устройством др. стран и нравами европейских народов, возможно, уже имея в виду перспективу дипломатической карьеры. В течение шестилетнего познавательного тура он посетил Альтдорф, Линц (где наблюдал опыты Иоган- на Кеплера, описание которых позднее предоставил Фрэнсису Бэкону), Ингольштадт, Вену, Рим, Неаполь, Геную, Венецию и Флоренцию. В Риме он был пред- ставлен кардиналу Беллармину и главе английских католиков Уильяму Аллену. В 1593 перебрался в Же- неву, где жил в доме Исаака де Казобона. Следующим пунктом его пребывания стала Франция. В ходе пу- тешествия У. поддерживал регулярную переписку и поставлял английским гос. деятелям информацию о текущих политических делах. По возвращении домой в 1594 У стал одним из се- кретарей Роберта Девере, графа Эссекса, фаворита ко- ролевы Елизаветы I, стремившегося курировать внеш- неполитические дела и создававшего собственную разведывательную сеть. У. выполнял его дипломатиче- ские поручения в Бадене и Париже, а также отвечал за сбор информации из Трансильвании, Польши, Италии и Германии. После неудачного заговора Эссекса и его падения в 1601 У., хотя и не принимал в нем участия, по- чел за благо покинуть Англию и обосновался в Вене- ции. Там он написал обзор современной политической обстановки в Европе — «Состояние христианского мира» (The State of Christendom), который был впервые опубликован лишь после его смерти в 1657. В 1601 У. перебрался во Флоренцию ко двору ве- ликого герцога Фердинанда, от которого получил информацию, сыгравшую важную роль в его жизни. Фердинанду стало известно о заговоре с целью отра- вить шотландского короля Якова I Стюарта, и герцог послал У. в Шотландию под именем Оттавио Бальди, чтобы предупредить короля об опасности и передать противоядие. После воцарения Якова I в Англии У. смог возвратиться домой, где был осыпан милостя- ми: возведен в рыцарское достоинство и получил возможность по собственному усмотрению выбрать дипломатическое поприще в Испании, Франции или Венеции (отдал предпочтение последней). Его отъ- езду в Венецию посвящена прощальная поэма Дон- на («То Sir Н. W. at his going Ambassador to Venice»). В 1604-12, 1616-19, 1621-24 он оставался в Венеции, поддерживая ее противостояние римской курии. Одним из его близких друзей стал Паоло Сарпи, чью историю Тридентского собора У. горячо пропаганди- ровал в Англии. В середине успешной дипломатической карьеры У. постиг неожиданный удар: его однокашник по универ- ситету в Альтдорфе католик Каспар Шоппе опубли- ковал в 1611 книгу, содержавшую нападки на Якова I Стюарта как протестантского государя и обвинения в аморализме в адрес английского двора и политических деятелей. Среди прочего он процитировал фразу, кото- рую У. оставил в дружеском альбоме общего знакомо- го, ставшую со временем известным афоризмом: «По- сол есть честный муж, посланный за границу лгать во благо своего государства» (Legatus est vir bonus peregre missus ad mentiendum rei publicae causa). Несмотря на публикацию его ответа Шоппе и апологию, которую У адресовал лично королю, утверждая, что высказыва- ние было шутливым, Яков I отнесся к обвинению его дипломата в аморализме серьезно. У подвергся опале и лишился надежды занять место гос. секретаря, освобо- дившееся в 1612. Однако уже в 1614 он был снова послан с миссией в Гаагу, а в 1616 вернулся в Венецию. В 1620 вел в Вене переговоры с императором Фердинандом II от- носительно судьбы дочери Якова I Стюарта Елизаветы, «зимней королевы Богемии», которую У. искренне по- читал и прославлял в стихах. В 1624 У., чьи финансы всегда находились в пла- чевном состоянии, получил пост провоста колледжа в Итоне. Эта должность не обогатила его, однако по- зволила покровительствовать многим интеллектуа- лам, среди которых был известный английский фило- соф и писатель Исаак Уолтон, ставший впоследствии первым биографом У. Он отмечал искреннюю привя- занность своего друга к ученикам и его стремление
374 обеспечить им наилучшее классическое образование» прививая любовь к античной литературе. Литературное наследие самого У. включает ряд поэм, опубликованных Уолтоном в посмертном сбор- нике «Reliquiae Wottonianae» (On his Mistress, the Queen of Bohemia), а также поэму «О природе счаст- ливой жизни» (The Character of a Happy Life). Многие замыслы У. остались невоплощенными. Известно, что он намеревался написать биографию своего друга Донна (в качестве вступления к изданию «Проповедей» последнего), к которой так и не при- ступил. Тем не менее, его интерес к жанру биографии нашел воплощение в сравнительных жизнеописаниях его современников — двух видных придворных и ко- ролевских фаворитов, Роберта Девере» графа Эссекса, и Джорджа Вильерса, герцога Бэкингема. Несомнен- ную литературную и историческую ценность пред- ставляет его обширная переписка с Дж. Донном, Э. и Фр. Бэконами, а также многими английскими полити- ческими деятелями. У. принадлежит авторство эпита- фии, высеченной на надгробии Фр. Бэкона в церкви Св. Михаила в Сент-Олбансе. У. внес существенный вклад в развитие эстетических идей в Англии, опубликовав в 1624 трактат «Составля- ющие архитектуры» (The Elements of Architecture). Этот труд в значительной мере представлял собой вольное переложение рассуждений Витрувия об архитектуре, о принципах градостроительства и организации жи- лища, о классических архитектурных ордерах. Наряду с популяризацией идей Витрувия У. знакомил англий- скую публику с его позднейшими немецкими, фран- цузскими и итальянскими комментаторами, а также с работами современных ему архитекторов — Якопо Бароккио, Леона Баттиста Альберти, Джорджо Вазари, Андреа Палладио, Филибера Делорма. У. был большим поклонником Альберти и Палладио, теоретическим идеям и архитектурным проектам которых посвятил много места в своем трактате. Анализ наследия грече- ских и римских зодчих, а также опыта итальянцев У. со- четал с попытками убедить соотечественников в том, что принципы классической архитектуры вполне при- менимы в Англии, где не было столь мощной традиции и обилия строительного материала (мрамора и камня), как в Италии, предлагая воспроизводить антикизиро- ванные формы с помощью традиционного кирпича. Вторую часть своего трактата он посвятил борьбе с «ан- глийским варварством» в сфере скульптуры и живопи- си. Он оставил немало проницательных замечаний о достоинствах и недостатках манеры современных ему живописцев и скульпторов, уделив основное внимание Альбрехту Дюреру и Микеланджело. С о ч.: The Elements of Architecture, Collected by Henry Wotton, Knight, from the Best Authors and Examples. L., 1624; Reliquiae Wottonianae, or a Collection of Lives, Letters, Poems, with Characters of Sundry Personages and Other Incomparable Pieces of Language and Art. By the Curious Pencil of the Ever Memorable Sir Henry Wotton, Kt., Late Provost of Eton Colledge. L., 1651; The Characters of Robert Devereux, Earl of Essex; and George Villiers, УРТАДО ДЕ МЕНДОСА Duke of Buckingham: Compared and Contrasted, By Sir Henry Wotton, Knight. L., 1814. Лит.: Ward A. W. Sir Henry Wotton, a Biographical Sketch. L., 1898; Smith L. P. Henry Wotton: Life and Letters. L., i9oy; Chaney E. The Evolution of the Grand Tour: Anglo-Italian Cultural Relations since the Renaissance. Routledge, 2000; Curzon G. Wotton And His Worlds: Spying, science and Venetian Intrigues. 2004. О. В. Дмитриева. УРТАДО ДЕ МЕНДОСА Диего (Hurtado de Mendoza Diego) (ок. 1503, Гранада — 13-8.1575, Ма- дрид), испанский дипломат, поэт, историк, меценат, библиофил. Выходец из известного своими традиция- ми в области культуры рода Мендоса; младший сын губернатора Гранады, военачальника, дипломата и ме- цената маркиза Мондехара, правнук маркиза Сантильяны. Детство У. де М. прошло во дворце его отца в Альгамбре — замечательном памятнике мав- ританской архитектуры; он вырос в обстановке ува- жения к арабскому языку и культуре. Братья У. де М. были влиятельными политиками, военными и служи- телями церкви, а старшая сестра, Мария Пачеко, стала одним из лидеров восстания комунерос (позже У. де М., презрев возможное недовольство Карла V, на- вестил ее в Португалии, где она скрывалась от королев- ской расправы, и написал эпитафию на ее смерть). Не исключено, что в детстве У. де М. учился у Пьетро Мар- тире д’Ангьера, которому покровительствовал его отец и учеником которого был его старший брат. Маркиз, видимо, готовил младшему сыну церковную карьеру и в связи с этим оставил ему очень маленькое наследство. У. де М. обучался в Саламанке, затем в Риме и Падуе, получил превосходное образование, знал латынь, гре- ческий, арабский, итальянский и английский языки; в молодости объездил почти всю Испанию, осматривая сохранившиеся античные древности. Избрав карьеру дипломата, У. де М. добился на ней блестящих успехов. С нач. 1530-х гг. он находился при дворе Карла V, в 1535 сопровождал императора в походе в Тунис, затем был послом в Англии (1538), в Венеции (1539-46), активно содействовал созыву Три- дентского собора и представлял на нем своего госуда- ря (!545“4^); в 1547~52 одновременно посол в Риме и глава испанского гарнизона в Сиене. Карл V не про- стил ему временной утраты испанцами контроля над этим городом (1552), что, впрочем, случилось во время отлучки У. де М. и едва ли по его вине. Тогда же У. де М. вступил в конфликт с папой Юлием III и в результате получил отставку с обоих постов. Покинув Италию, У. де М. занимался организацией поставок для коро- левского флота, находясь гл. обр. в Испании; в 1561 вместе с королевским двором перебрался в Мадрид. До конца жизни над ним тяготело обвинение в не- правомочном расходовании гос. средств в бытность послом. В 1568 У. де М. навлек на себя гнев короля Филиппа II, обнажив в королевском дворце оружие в стычке с одним из придворных. Король более чем
УРЧЕО 375 на полгода заключил его в замок Ла Мота, а затем со- слал в Гранаду. Там У. де М. стал очевидцем и участ- ником подавления восстания морисков (1568-71) ис- панскими войсками во главе с Хуаном Австрийским. В 1574 по приказу монарха У. де М., уже очень тяжело больной, вернулся в Мадрид. Хотя отношения между Филиппом II и У. де М. оставались натянутыми, по- следний завещал королю свое великолепное книжное собрание (благодаря чему оно избежало распыления и стало самой ценной частью библиотеки Эскориала). Лишь за несколько дней до смерти У. де М. король не- охотно простил его. Находясь в Италии, У. де М. завязал тесные связи с известными деятелями итальянской культуры, дружил с Пьетро Аретино и Франческо Сансовино, общался с Джорджо Вазари и Тицианом и покупал их полот- на (предположительно именно У. де М. изображен на одном из портретов кисти Тициана). Дворец У де М. на Большом канале, где бывали как венецианские, так и приезжие гуманисты (особенно испанцы), стал важ- ным центром гуманистической культуры; благодаря в т. ч. и его деятельности испанская культура обогаща- лась достижениями итальянского и Сев. Возрождения. Страстный библиофил, У де М. собрал одну из лучших частных библиотек своего времени, включавшую не ме- нее 20(ю печатных книг и более 8оо рукописей древних и новых авторов; особую ценность представляла огром- ная коллекция арабских и греческих манускриптов. Он покровительствовал изданию античных текстов и проведению раскопок; не случайно испанский историк того времени Амбросио де Моралес посвятил ему книгу «Древности городов Испании». Интересы и творческое наследие У. де М. очень раз- нообразны. Он изучал астрономию, астрологию, ма- тематику, право, историю, уделял особое внимание философии Аристотеля и Аверроэса (см. Аввероизм). Он перевел с греческого на испанский язык припи- сывавшуюся Аристотелю «Механику» и подготовил комментарии к его сочинениям («Paraphrasis in totum Aristotelem»); его познания в этой области высоко це- нились современниками. Всю свою жизнь У. де М. пи- сал стихи, сочетая итальянские формы с кастильскими. Он принадлежал к т. н. первому поколению испанских петраркистов, был лично знаком с Хуаном Боскан-и- Алъмогавером и Гарсиласо де ла Вега, нередко обмени- вался с современными ему поэтами стихотворными посланиями. У. де М. писал стихи на мифологические и философские темы, сатирическую и бурлескную, а также любовную лирику; его поэтическое творчество отличалось разнообразием рифм. Основной корпус стихотворений (всего их известно ок. 170, не считая тех, где авторство У. де М. вызывает сомнения) был впер- вые опубликован отдельным изданием и под фамилией автора лишь в 1610. Однако при жизни У. де М. его стихи печатались в составе сборников, были широко извест- ны в рукописях и оказали влияние на современных ему поэтов; лучшие из них до сих пор включаются во все антологии испанской поэзии. «Гранадская война» («La Guerra de Granada») У. де М. — ценный памятник исторический мысли и один из гл. источников по истории восстания мори- I сков. События, только что ставшие историей, даны в / книге в конфликтах характеров представителей про- рд тивоборствующих сторон; портреты их отличаются \5 психологической точностью. Автор, в соответствии Д с присущими роду Мендоса традициями терпимо- /V сти, описывает морисков с несомненной симпатией, V он тонко анализирует причины восстания и подчер- I кивает, что ни само оно, ни кровавые эксцессы при \ его подавлении не были предопределены свыше и неизбежны, но стали результатом борьбы интере- сов участников событий. В «Гранадской войне», на- писанной энергичным, тщательно отшлифованным языком, заметно влияние как античных авторов (Фу- кидида, Саллюстия, Тацита, а также — с неизбеж- ными историческими параллелями — «Иудейской войны» Иосифа Флавия), так и современных, в том числе Никколо Макиавелли; не менее очевидна бли- зость по стилю труда У. де М. к его же дипломатиче- ским донесениям. Задолго до опубликования книги (1627) она распространялась в списках, ее фрагменты и пересказы появились в трудах многих историков кон. 16 — нач. 17 в., а литераторы кон. 16 в. и после- дующих эпох черпали из нее сюжеты для своих про- изведений. Некоторое время У. де М. приписывали (впрочем, без всяких оснований) авторство шедевра испанской прозы 16 в. — анонимной повести «Ла- сарильо с Тормеса», но эта версия давно отвергнута большинством исследователей. С о ч.: Algunas cartas de don Diego Hurtado de Mendoza I Ed. A. Vazquez, R. Selden Rose. New Haven, 1935; Guerra de Granada I Ed. B. Blanco-Gonzalez. Madrid, 1996; Poesia completa / Ed. J. I. Diez Fernandez. Sevilla, 2007; Определение ревности. Редондилья. Со- нет. Эпиграмма И Поэзия испанского Возрождения. М., 199о. С. 115-19. Лит.: Senan у Alonso Е. Don Diego Hurtado de Mendoza. Apuntes biografico-criticos. Jerez, 1886; Perez Pastor C. Noticias у documentos relativos a varios escritores espanoles de los siglos XVI, XVII у XVIII11 Memorias de la Real Academia Espanola. Madrid, 1910. Vol. X; Gonzalez Palencia A., Mele E. Vida у obras de don Diego Hurtado de Mendoza. Madrid, 1941-43. T. 1-3; Spivakovsky E. Son of the Alhambra. Austin, 1970; Nader H. The Mendoza family in the Spanish Renaissance. New Brunswick, 19у9; Darst D. Diego Hurtado de Mendoza. Boston, 1987; Hobson A. Renaissance book collecting: Jean Grolier and Diego Hurtado de Mendoza, their books and bindings. N. Y., 1999;Diez Fernandez J. I.Ladiversidadepistolaren la poesia de Don Diego Hurtado de Mendoza 11 Canente: revista literaria. 2002. № 3-4; Levin M. J. Agents of Empire. Spanish Ambassadors in Sixteenth-Century Italy. A Ithaca; N.Y., 2005. I ( В. А. Ведюшкин. \ УРЧЕО Антонио (Urceo Antonio), Кодр (Codro) v (14.8.1446, Рубьера, Реджо Эмилия — 11.2.1500, Боло- ’ нья), итальянский гуманист, поэт, знаток греческой
376 УТОПИЯ культуры. У. называл себя Кодром по аллюзии с бед- ным поэтом (Codro pauperior) из третьей Сатиры Ювенала. Происходил из незнатной семьи: дед У. был рыбаком, затем зажиточным крестьянином, отец — нотариусом. Начальное образование У. получил в родном городе, потом учился в Модене у гуманиста и поэта Гаспаро Трибрако, привившего ему любовь к литературе. В 18 лет продолжил обучение в Ферраре у сына Гуарино да Верона, Баттисты Гуарино, которого У. высоко ценил, и позднее у Луки Рипы. В 1469 был приглашен в Форли, где в течение ю лет наставлял Синибальдо, сына правителя города Пино Орделаф- фи. После смерти Пино, развернувшейся борьбы за власть среди наследников, убийства Синибальдо и, в конечном итоге, захвата города папскими войсками У. переехал в Болонью, преподавал греческий язык и греческую литературу. Он оказался в университете, где трудились известные медики Джованни Гарцони, Джироламо Манфреди и др., привившие У. интерес к натурфилософии и Аристотелю. Перу У. принадлежат 14 речей (sermones), всту- пительных лекций перед началом университетского учебного года, посвященных греческому языку, Го- меру, Гесиоду, Платону (см. Платонизм) и др. темам. В речи о греческом языке он показывает роль и значе- ние греческой письменности во всех областях знания, начиная от 7 свободных искусств и кончая медициной и теологией; У. поет настоящий гимн греческому язы- ку («О сладчайший язык, о язык языков и матерь всех наук! Кто не оценит тебя, не возлюбит, не восславит?»). В речи о свободных искусствах У. говорит о знании, которое является гл. качеством человека; знание дает человеку завершение, лишенная его душа подобна телу без головы. Познание приближает человека к Богу, но оно не выводит у У. человека за границы естественного мира. У. видит трудности в поиске истины, в ее скрыто- сти и постоянном ускользании от человека, которому дано постигнуть лишь ее часть. И потому при всем его уважении к Аристотелю У. склонен признать и ошибки философа. У. волнуют также слова псалма Давида, что всякий человек — лжец, и этой теме он посвящает речь «О лживой жизни смертных» и стихи: в делах человече- ских истина смешана с ложью, лгут либо по невежеству, либо в силу извращенных чувств, либо ради интереса. Поэтическое творчество У. (на латинском языке) представлено разными формами (ода, эклоги, сатиры, эпиграммы) и испытывает влияние античной поэзии. Широкое распространение имело его дополнение к комедии «Aulularia» Плавта (Pentolinaria, Девентер, 1482). В стихах У., помимо придворных тем, получили отражение события его времени: раздирающие страну междоусобные войны, угроза турецкого вторжения и др. Во второй Сатире против невежества, написанной с целью просвещения незнающих, приводится пись- мо Гиппократа к Птолемею, где в популярной форме рассказывается о натурфилософских представлениях древних, воспринятых средневековой медициной и медициной Возрождения, и к которым сам У. проявлял большой интерес. У. принадлежит также переписка со многими представителями культуры Возрождения — Анджело Полициано, Алъдом Мануцием Старшим (см. Алъды) и др. Сочинения У. выходили по большей части после его смерти в Болонье (1502), Венеции (1506), Париже (1515), Базеле (1540). С о ч.: Opera quae extant omnia. Basileae, 1540; Вступ. речь к курсу лекций по греческому языку И Традиции образования и воспитания в Европе XI-XVII веков / Пер. и комментарии Н. В. Ревякиной. Иваново, 1995. С. 144-58. Лит.: М а 1 a g о 1 а С. Della vita е delle opere di Antonio Urceo. Bologna, 1878; Raimondi E. Codro e Tumanesimo. Bologna, 1987. H. В. Ревякина. УТОПИЯ, изображение социального, полити- ческого и нравственного строя, рассматриваемого как идеальный тем или иным теоретиком или пред- ставляемым им направлением общественной мысли. Название получило от произведения Томаса Мора «...о наилучшем устройстве государства и новом острове Утопия...» (De optimo reipublicae statu, deque nova insula Utopia...). Особенно популярны такого рода изображения идеального устройства общества были в период Высокого и Позднего Возрождения и Нового времени. Для их представления использова- лись различные литературные формы: философский диалог, биография, авантюрный роман и, наиболее ча- сто, рассказ о дальних путешествиях. Примеры, мотивы и отправные идеи для некото- рых ренессансных У. давала литература и религиозно- философская мысль античности. Прежде всего, сочинения Платона (см. Платонизм), его диалоги «Государство» с описанием совершенных обществен- ных порядков, неподвластных никаким разлагающим влияниям, «Законы» с примером «в высшей степени счастливого правления и общества», ориентирован- ного на согласное с природой существование, «Кри- тий» и «Тимей». Гуманистам Возрождения были также известны описание Счастливого острова и государст- ва панхейцев из «Исторической библиотеки» Диодора Сицилийского (в первом случае Диодор опирался, по- видимому, на Ямбула, во втором — на Евгемера), со- общения об общине ессеев Плиния Старшего, Филона Александрийского, Иосифа Флавия, раннехристиан- ских писателей Ипполита и Евсевия Кесарийского, о пифагорейском братстве Ямвлиха и Порфирия, и, наконец, данные о раннехристианской иерусалимской общине в «Деяниях апостолов». Все эти сообщения тщательно собирались, сводились вместе и анализи- ровались ведущими гуманистами кон. 15 — нач. 16 в.: Марсилио Фичино, Эразмом Роттердамским, Гийо- мом Бюде, которых особенно привлекал характерный для перечисленных выше античных описаний прин- цип общности, образующий основу всех сторон жиз- ни человеческого коллектива. Необходимой мировоззренческой предпосылкой появления У. стала новая концепция мира и человека,
УТОПИЯ 377 сложившаяся в гуманизме Зрелого и Высокого Воз- рождения и допускавшая возможность для индивида свободно творить не только себя» но и все условия его наличного бытия: общество и государство, порядки которых рассматривались уже не как раз и навсегда установленные» а тем более как данные свыше, но как полностью зависящие от воли людей и призванные служить их целям. Собственно история европейской У. начинается публикацией в 1516 в Лувене «Золотой кни- жечки» Мора. В ней создан гуманистический образ со- вершенного общежития, которое распространялось не только на материальные условия существования, но и охватывало все др. стороны человеческого бытия. Опи- санное в этом произведении государство уподобляется единой семье, дому, хранящему полное согласие, в нем нет места для «домашних раздоров», подрублены корни «честолюбия и разобщенности». В то же время в нем не стремятся все унифицировать, уничтожить то, что в людях есть нетождественного, несходного; его поряд- ки не подразумевают ни всеобщую уравнительность, ни насильственное абстрагирование от человеческих талантов и достоинств, которые» напротив, вознаграж- даются, а их обладателям отводится особое, привилеги- рованное место в общественном укладе. Вслед за Мором, во многом ориентируясь на его «Утопию», аналогичные по замыслу произведения, по- вествующие об идеальном обществе, пример коего при- зван был врачевать порядки и нестроения, характерные для современных им европейских государств, стали создавать многочисленные социальные теоретики Возрождения, построения которых могли существен- но разниться между собой. Так, первый итальянский утопист Антонио Бручоли в своих «Диалогах» (i-е изд. Венеция, 1526) рассказал об устройстве некоего города- государства Монлючче, будто бы обнаруженного путе- шественниками во время их странствий, в котором при сохранении прав частной собственности нет ни бедных, ни богатых, царит имущественное равенство граждан, обладающих «умеренным достатком», отчего это госу- дарство отличается устойчивостью и не знает социаль- ных антагонизмов, потрясений и мятежей. Первая немецкая У., приписываемая обычно Ган- су Герготу, «О новом преобразовании христианской жизни» (i-е изд. Лейпциг, 1526/27), созданная в тради- ционном для средневековья жанре видений, рисует совершенное мироустройство, обещанное челове- честву в будущем и основанное на патриархально- крестьянских и уравнительно-обобществительных принципах. Полное равенство людей, возникающее благодаря отсутствию собственности, торговли, се- мьи, войн, а также совместному труду и единообразию в быту, изображено в идеальном городе-государстве, о котором ведется речь на страницах диалогов «Миры» (i-е изд. Венеция, 1553) Антона Франческо Дони. Ре- нессансные гуманистические идеалы ощутимы в пер- вой французской У. — описании жизни и порядков Телемской обители в первой книге романа Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1534). Культивируя самый утонченный гедонизм, обеспеченные в изо- билии всем, что необходимо для жизни» насельники Телема заняты, гл. обр.» совершенствованием себя в науках и искусствах, в добродетели, в занятиях, по- добающих свободному человеку. К категории «бла- гонамеренных У.», авторы которых не предлагали радикальных перемен в существовавшем в их время социальном строе, относятся «Евдемон» (i-е изд. Ба- зель, 1555) Каспара Штиблина и «Воображаемая рес- публика», представленная на страницах «Диалогов» (1583-84) Людовико Агостини. В граде Евдемоне, опи- санным Штиблиным, сохраняется собственность и со- циальное неравенство, автор лишь настаивает на том, что государством должны править «философы», люди «испытанной мудрости и строгости нравов и жизни», в которых нетрудно усмотреть гуманистов, таким об- разом заявивших свои претензии на политическое руководство обществом. Агостини, не требуя упразд- нения собственности и сословного деления общества, выступал поборником имущественного равенства и всеобщего труда, настаивал на контроле государст- ва за всей хозяйственной деятельностью в стране, на проведении принципа умеренности, ограничении ро- скоши, борьбе с излишествами. К этому типу У. близок проект идеального общества, предложенный в «Диа- логах» (1-е изд. Перуджа, 1615) Лудовико Цукколо: вы- ступая с позиций итальянского патриота, он видел в имущественном равенстве средство предотвращения социальных конфликтов и сословной розни, а также обеспечения единства страны, о котором он мечтал. К этому же периоду относится еще одна итальян- ская У. — «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы (созда- на в 1602; i-е изд. Франкфурт на Майне, 1623), в которой характерные для ренессансного гуманизма социальные идеалы оказались тесно переплетены с целями наби- равшего силу нового научного движения. Описанная в этом произведении социальная система, как и госу- дарство утопийцев, нацелены на то, чтобы привить всем обитателям Города Солнца общежительность и избавить их от гнетущей душу материальной зависи- мости, высвободить как можно больше времени для «приятных занятий науками»; при этом солярии, испол- ненные, подобно Федерико Чези, создателю Академии Линчеи, и др. идеологам «новой» науки, верой в силу знания, которое они стремятся сохранить и преумно- жить, убеждены, что все свои открытия и технические достижения они обязаны поставить на службу челове- ку, а само их общество и его жизнь должны строиться в полном соответствии с требованиями науки. Др. при- мер социально-научной У. на исходе Возрождения дал Фрэнсис Бэкон в «Новой Атлантиде» (1603), изобразив общество, в котором сохраняется сословное деление, гос. институты, денежное обращение, но гл. роль при- надлежит товариществу ученых, занятых исследовани- ями, дабы «расширить власть человека над природой покуда все не станет для него возможным». Лит.: Les utopies a la Renaissance. Colloque international. Bruxelles; P., 196з; Те n e n t i A. L’ utopia nel Rinascimento. (1450-1550) 11 Studi storici. 1966. Vol. VII. №. 4; S e r v i e r J. Histoire de 1’utopie. P., 1967;
378 УЧЧЕЛЛО S е i b t E Utopica. Diisseldorf, 1972; Fox A. Utopia: An elusive vision. N. Y., 199з; Чиколини Л. С. Идея общности имуществ и споры о золотом веке в ита- льянской литературе XVI — начала XVII столетия И История социалистических учений. М., 19у6. С. 38-50; Ее же. Социальная утопия в Италии XVI — начало XVII в. М.» 198о; Осиновский И. Н. Томас Мор: утопический коммунизм» гуманизм, Реформация. М.» 1978; Его же. Эразм Роттердамский и Томас Мор. Из истории ренессансного христианского гуманизма. М.» 2006; Ш т е к л и А. Э. «Город Солнца»: утопия и нау- ка. М.» 1978; Его же. Утопии и социализм. М.» 199з; Томас Мор. 1478-1978. Коммунистические идеалы и история культуры / Под. ред. В. И. Рутенбурга. М., 1981; Володарский В. М. Утопия Ганса Гергота И История социалистических учений. М.» 1986. С. 134- 153; Ку д р я в ц е в О. Ф. Ренессансный гуманизм и «Утопия». М.» 1991; Карева В. В. Судьба «Утопии» Томаса Мора во Франции (XVI-XVIII вв.). М., 1996. О. Ф. Кудрявцев. УЧЧЕЛЛО Паоло (Uccello Paolo), Паоло ди Доно (Paolo di Dono) (1397, Пратовекьо — 1475» Флоренция), итальянский живописец раннего Возрождения. Отно- шение современников к его творчеству хорошо переда- ет Джорджо Вазари, который, восхищаясь глубокими познаниями мастера в области перспективы, в то же время считал, что именно чрезмерное увлечение пер- спективой погубило его дарование. Довольно быстро забытое, искусство У. привлекло к себе внимание лишь в нач. 20 в., в период формирования кубизма и сюрреа- лизма. Оценка творчества У. колеблется от признания его одним из родоначальников ренессансного искус- ства до обвинений в иррациональном формализме. Анализируя такие произведения мастера» как «Потоп» или «Битва при Сан Романо», современные исследова- тели приходят к выводу, что перспектива У. является не чем иным, как интеллектуальным развлечением, а в целом его искусство реализует средневековые эмпи- рические правила оптики. Замечено и то, что страсть к перспективе не создает стилистической общности про- изведений У. Обычно эта особенность расценивается как недостаток, хотя ее скорее надлежит считать след- ствием широты интересов и богатства воображения и художественных возможностей мастера. Сведений о ранних годах жизни У. мало. Предполо- жительно его учителем был флорентинец Гер ар до Старинна (ум. 1413). Достоверно известно, что дол- гое время У. работал в скульптурной мастерской Ло- ренцо Гиберти (первое упоминание в списке «garzone di bottega» относится к 1404). Очевидно, по выходе из нее он вступил в компанию св. Луки, а затем в цех вра- чей и аптекарей, включавший живописцев (1415). На формирование его стиля значительное влияние ока- зало творчество Джентиле да Фабриано. Этим можно объяснить отсутствие у художника интереса к антич- ному наследию, к изучению которого обратились мно- гие его современники. В 1425-31 У. жил в Венеции, где принимал участие в украшении мозаиками собора Сан Марко (мозаики не сохранились). Венеция этого времени переживала расцвет искусства интернацио- нальной готики (Пизанелло, Якобелло дель Фьоре, Никколо ди Пьетро и др.). Увлечение легендами и рыцарской куртуазностью проявилось позднее в ряде работ У. («Битва св. Георгия с драконом», «Охота»), де- тали которых напоминают работы Пизанелло. В то же время У. явно разделял представления гуманистов о сущности человека и его месте в мироздании. Огром- ные фигуры — «гиганты» — во дворце Виталиани в Падуе (ок. 1445, не сохранились) были исполнены У. на основании трактата «О преславных мужах» Фран- ческо Петрарки. Мощь и объемность моделировки этих фигур оказали большое влияние на творчество Андреа Мантеньи, родоначальника ренессансной жи- вописи в Падуе. По возвращении в 1431 во Флоренцию У. активно включился в художественную жизнь города. Передо- вое искусство Флоренции нач. 15 в. связано с именами Филиппо Брунеллески, Донателло, Мазаччо. Именно Брунеллески предложил одну из систем перспектив- ного построения (наиболее последовательную), но теория и практика того времени позволяли мастерам свободно выбирать из существующих разработок или создавать их самостоятельно. Вазари, считая У. одним из лучших перспективистов, имел в виду не блестящее владение мастером чьим-то методом, а его собствен- ные искания в новой в ту пору области на стыке науки и искусства в живописи. Одна из первых работ, выполненных У. после при- езда во Флоренцию, — фрески «Сотворение Богом жи- вотных и Адама» и «Сотворение Евы и грехопадение» в Зеленом Дворе (Кьостро Верде) церкви Санта Ма- рия Новелла. Вторая композиция сохранилась лишь в верхней части. Решенные в условной терракотово- зеленой гамме, эти росписи передачей пространства и пластикой фигур напоминают рельеф, демонстрируя Паоло Уччелло. Надгробие кондотьера Джованни Акуто (Джона Хоквуда). 1436. Фреска. Кафедральный собор. Флоренция.
УЧЧЕЛЛО 379 давние связи художника с мастерской Гиберти. Пло- хо сохранилась и др. роспись У., созданная, очевид- но, спустя небольшое время после фресок Кьостро Верде, — «Сцены из жизни св. Бенедикта» в галереях двора церкви Сан Миньято аль Монте (иногда ее от- носят к 1440-45). Предположительно помощником У. при ее исполнении был Доменико Венециано. Именно в связи с этой росписью Вазари упрекал У. в том, что тот «не очень следил за единством колорита, которое необходимо соблюдать в одноцветных историях». Действительно, краски здесь чистые, светлые и само- стоятельные, но в основе изображения лежит «зеленая земля» (terra verde) — краска, широко распространен- ная в нач. 15 в. Для У., как и для др. его современни- ков, «стенная роспись, — по наблюдению И. Е. Дани- ловой, — это помимо прочих ее качеств расцветка и облицовка стены». «Диспут св. Стефана», «Введение Марии во храм», «Рождество Марии» и некоторые др. фрески в капелле Ассунта в соборе в Прато отличают- ся таким же колористическим лаконизмом при интен- сивности цвета, четкостью и ритмичностью линии, но большей глубинностью в передаче пространственных построений. Одно из наиболее знаменитых произве- дений У. — фреска, представляющая конный памят- ник кондотьеру Джону Хоквуду (Джованни Акуто), под командованием которого в 1364 флорентинские войска одержали победу над пизанцами в битве при Кашине (1436, Собор, Флоренция). Строгая и эффект- ная декоративность сочетается здесь с монументаль- ностью; превосходно решено перспективное построе- ние постамента с учетом точки зрения снизу вверх; выразительно характерное лицо полководца. В 1443 У. исполнил живописное обрамление часов на контрфа- саде Собора, изобразив по четырем углам головы про- роков. В тот же год по его картонам были сделаны для Собора два витража — «Рождество» и «Воскресение». Во второй пол. 1440-х гг. У. возвратился к работе над библейским циклом в Кьостро Верде. В люнете галереи им была написана фреска «Потоп», а под ней на стене — «Жертвоприношение и опьянение Ноя». Роспись выдержана в тех же терракотово-зеленых тонах, что и прежние работы мастера. Композицион- ные странности «Потопа» порождали и порождают представления о сложной интеллектуальной игре, далекой от всякой реальности. Необычное впечат- ление производит и «Жертвоприношение Ноя», где в сложном ракурсе изображена фигура Бога-Отца, повернутая головой вниз и в глубину сцены. Во фре- ске «Рождество» (Гал. Уффици) на линии горизонта располагаются три точки схода, что возможно лишь при меняющемся во времени положении наблюда- теля. Наиболее сложны по структуре построения пространства, включению в него отдельных фи- гур и групп, схематическому выявлению трехмер- ности этих фигур три картины на сюжет «Битвы при Сан Романо» (1450-е гг., Гал. Уффици, Нац. гал., Лондон; Лувр). Эти картины были заказаны семьей Бартолини-Салимбене; при разделе имущества после Паоло Уччелло. «Всемирный потоп». 1440-е гг. Фреска. Санта Мария Новелла. «Зеленый дворик» (Кьостро Верде). Флоренция. смерти главы семейства выступавший в этом деле ар- битром Лоренцо Медичи Великолепный сумел завла- деть ими (впоследствии картины стали украшением его кабинета). «Динамика жизни, превратившаяся в математическую формулу», по словам Т. П. Знаме- ровской, органически сливается здесь с миром эпиче- ской сказки, героика и суровость — с изысканностью рыцарских поэм позднего Средневековья. О них же напоминают и две «Битвы св. Георгия с драконом» (Нац. гал., Лондон; собрание Жакмар Андре, Париж) и знаменитая «Охота» (Музей Ашмолеан, Оксфорд), совершенно светские по своему характеру и поэти- ческие по мировосприятию. Последняя известная работа мастера — «Чудо с оскверненным причасти- ем» — пределла алтаря для церкви Тела Христова в Урбино (1465-69, Палаццо Дукале, Урбино). Своеобразное искусство У. не оказало влияния на развитие флорентийской живописи. Ценившееся в утонченном окружении Лоренцо Медичи, оно стало непонятным в ренессансной Флоренции нач. 16 в. Не- приемлемы были как связь мастера с позднеготиче- ской культурой, так и доведенный до крайности раци- онализм, обернувшийся своей противоположностью. Тем не менее, завершая жизнеописание художника, Вазари замечал, что если любимая им перспектива «была приятна ему самому, то благодаря трудам его она не была ни менее ценной и ни менее полезной для тех, кто подвизался в ней после него».
380 УЭБСТЕР Паоло Уччелло. «Битва при Сан Романо». Ок. 1456. Национальная галерея. Лондон. Источники: Базар и Д ж. Жизнеописание Паоло Учелло флорентийского живописца И Его ж е. Жизнеописания наиболее знаменитых живопис- цев, ваятелей и зодчих. М., 1964. Т. 2. Лит.: Marangoni М. Gli affreschi di Paolo Uccello a San Miniato al Monte 11 Rivista d’Arte. 1930. Vol. XII; S a 1 m i M. Paolo Uccello, Andrea del Castagno, Domenico Veneziano. Milano, 1938; Boeck W. Paolo Uccello. B., |9з9; Pittaluga M. Paolo Uccello. R., 1946; Idem. Paolo Uccello. R., 1964; Pope-Hennessi J. I he Complete Work of Paolo Uccello. L., 1950; Tutta la pittura di Paolo Uccello I A cura di E. Carli. Milano, 1954; S i n d о n i E. Paolo Uccello. Milano, 1957; Carli E. Tutta la pittura di Paolo Uccello. Milano, 19з9; D’Ancona P. Paolo Uc- cello. L., i960; Parronchi A. Le fonti di Paolo Uccello 11 Studi su la «dolce» prospettiva. Milano, 1964; F 1 a i a n о E., T о n g i о r g i Tomasi L. L’ opera completa di Paolo Uccello. Milano, i9yi; Volpe C. Paolo Uccello a Bologna 11 Paragone. i98o. Vol. XXXI; Clark C. Paolo Uccello and Abstract Painting 11 The Art of Humanism. L., 1983; В о r s i E, В о r s i S. Paolo Uccello. L., 1994; Данилова И. E. Итальянская мо- нументальная живопись. М., 19уо; Виппер Б. Р. Итальянский ренессанс XIII-XVI веков. М., 1977. Т. К Знамеровская 'Г. 11. Паоло Учелло И Итальян- ский сборНИК. СПб., 2000. 4. Т. В. Сонина. УЭБСТЕР Джон (Webster John) (ок. 1580, возможно, Лондон — ок. 1625), английский драматург. Числился членом лондонской компании портных, вероятно, по- лучил юридическое образование, однако его основным поприщем стала драматургия. Он неоднократно высту- пал в соавторстве с Майклом Дрейтоном, Э. Манди, То- масом Миддлтоном, Томасом Деккером, Т. Хейвудом и др., создавая пьесы для труппы «слуг лорда-адмирала», которой руководил Ф. Хенслоу. Среди них были тра- гедии («Падение Цезаря»), исторические пьесы («Сэр Томас Уайатт»), комедии («На Запад!» и «На Север!»). В 1604 он переделал пьесу Джона Марстона «Недо- вольный», первоначально сыгранную детской труппой в театре Блэкфрайарс, для «слуг Его Величества». У по- пробовал себя и в жанре трагикомедии, написав пьесу «Всем тяжбам тяжба, или Когда судится женщина, сам черт ей не брат» (ок. 1617-19). В соавторстве с Мидлто- ном была создана комедия «Все, что угодно, за спо- койную жизнь» (ок. 1621), с У Роули — «Лекарство для рогоносцев» (ок. 1624). ВоЗхМожно, он также участвовал в работе над трагикомедией «Красавица с постоялого двора» вместе с Дж. Флетчером- младшим, Ф. Мессин- джером и Дж. Фордом. Однако подлинную известность У. принесли траге- дии, написанные в i-й четверти 17 в., в которых ощу- щается влияние маньеризма. Им присущи мрачный колорит, необузданные страсти, толкающие героев на неслыханные поступки и кровопролитие. Склонность У. к демонстрации ужасов и неприглядных сторон жизни точно выразил Т. С. Элиот, заметив, что драма- тург «всегда видит под кожей череп». В творчестве У. английская «кровавая трагедия» до- стигла кульминации. Оценки его пьес весьма противо- речивы: ряд исследователей связывает с именем У. на- чало упадка английского ренессансного театра, другие же считают его равным Уильяму Шекспиру по силе сти- ха, драматизму и выразительности характеров. В одной из лучших его пьес — «Белый дьявол» (The White Devil, 1610) — героиня, Виттория Корохмбона, вы- ступает как сильная личность, отстаивающая свое пра- во на счастье, попирая при этом нормы морали. Вместе с ее возлюбленным герцогом Брачиано они не останав- ливаются перед убийством мужа Виттории и супруги герцога. Мужество и решимость одержимых страстью героев, а также преданность Виттории любимому не могут не вызывать сочувствия, однако автор не позво- ляет зрителю забыть о зле, совершенном ими. Об этом красноречиво говорит и название пьесы: «Белый дья- вол» — это образ порока, скрывающегося под маской красоты и добродетели, что делает его еще опаснее.
УЭБСТЕР 381 Атмосфера непостижимого в своей разрушаю- щей силе зла предельно сконцентрирована в траге- дии «Графиня Мальфи» (The Duchess of Malfi, 1613). Ее героиня — воплощение истинного благородства и мужества. Полюбив своего дворецкого, стоявшего на социальной лестнице неизмеримо ниже ее, и тай- но выйдя за него замуж, графиня вынуждена бороть- ся за жизнь мужа и сына с мстительными братьями, которые подвергают сестру чудовищным моральным мукам, а затем душат ее. По их приказу убивают и ее мужа. Однако в финале справедливость торжествует: в ссоре злодеи убивают друг друга, а сын герцогини наследует семейный титул. Перу У. принадлежали также тексты к живым кар- тинам по случаю праздников в Лондоне, в частности к торжественному вступлению в столицу Якова I Стю- арта в 1604 (в соавторстве с С. Харрисоном). Он был автором «Монументов славы» — сценария к праздни- ку инаугурации лорда-мэра Лондона в 1624. С о ч.: The Works of John Webster. Now First Collected, With Some Account of the Author, and Notes I Ed. by A® A. Dyce. L., 1830. Vol. 1-4; The Works of John Webster I Ed. by D. Gunby, D. Carnegie, M. P. Jackson. Cambridge. 'jjjl 2007; Уэбстер Дж. Всем тяжбам тяжба, или, Ког- ЛГ да судится женщина, сам черт ей не брат И Младшие /чг современники Шекспира / Под ред. А. А. Аникста М., \Jj 1986. С. 259-336. | Лит.: Brooke R. John Webster and the Elizabethan Drama. 1.., 1916; P e a r s о n J. Tragedy and Tragicomedy in the Plays of John Webster. Manchester. i98o; Goldberg D. Between Worlds: A Study of the Plays of John Webster. Waterloo (ON), 198у, Forker Ch. Skull Beneath the Skin. Carbondale. 1995; Habermann I. Staging and Gender in Early Modern England. L., 2003; Горбунов А. И. Драматургия младших современ- ников Шекспира И Младшие современники Шекспи- ра. С. 29-31. О. В. Дмитриева.

ФАБИО Кальво Марко (Fabio Calvo Marco) (ок. 1440, Равенна — май 1527» Рим), итальянский гу- манист и антиквар. Ничего не известно о его проис- хождении, детских годах и образовании. Несомненно, однако, что он получил хорошую гуманистическую подготовку, поскольку прекрасно владел латинским и древнегреческим языками, был сведущ в антич- ной истории и литературе. В 1510-15 он перевел на латынь весь корпус сочинений Гиппократа (Corpus Hippocraticum), хотя специального медицинского об- разования не имел. Именно латинское переложение Гиппократа, выполненное Ф., легло в основу базель- ского издания 1526 этого античного медика. В ноябре 1516 — декабре 1518 Ф. переводил на латынь коммента- рий Галена к Гиппократу. Внутри корпуса Гиппократо- вых сочинений он поместил перевод двух небольших трудов по античной метрологии, свидетельствующий об интересе гуманиста к дисциплинам, помогавшим реконструировать древности по их материальным остаткам. На почве общего интереса к римской старине Ф. сблизился в 1514-15 с Рафаэлем, который приютил его у себя и очень уважительно обходился с преста- релым гуманистом. Первым и важным результатом их сотрудничества стал итальянский перевод для нужд Рафаэля, который не читал по-латыни, трактата Ви- трувия «Об архитектуре». На одной из рукописей ука- зано, что перевод был выполнен «в доме Рафаэля ди Джованни Санти из Урбино и по его настоянию», и содержатся заметки и поправки, выполненные рукой прославленного мастера. Тесно связан с этим трудом совместный Ф. и Рафаэля проект топографической реконструкции архитектурного облика Рима импера- торской поры; о нем говорится в известном послании папе Льву X, приписываемом Рафаэлю, но сочинен- ном, скорее всего, Бальдассаре Кастильоне. Итогом работы над этим проектом стало собрание рисунков «Отображение города Рима с окрестностями» (Urbis Romae cum regionibus simulacrum), созданное Ф. через несколько лет после перевода Витрувия. Умер Ф. в ходе разграбления Рима взбунтовавши- мися императорскими войсками в мае 1527. С о ч.: Antiquae urbis Romae cum regionibus simulacrum. R., 1527. Источники: Hippocratis opera per M. Fabium... latinitate donata. Basileae, 1526; Raffaello. Tutti gli scritti I A cura di E. Camesasca. Milano, 1956; Calcagnini C. Opera aliquot. Basileae, 1544. P. 101. Лит.: Mo rd an i F. Degli uomini illustri della citta di Ravenna. Torino, 1897. P. 69-72; Mercati G. Notizie di antica letteratura medica e di bibliografia. Citta del Vaticano, 1917. P. 47-71; Vitruvio e Rafaello e il «De Architecture» di Vitruvio nella traduzione inedita di Fabio Calvo / A cura di V. Fontana, F. Morachiello. Ravenna, 1975; P a g 1 a r a P. N. La Roma antica di Fabio Calvo. Note sulla antiquaria e architettonica 11 Psicon. 1976. Vol. III. № 8-9; G u a 1 d о R. Fabio Calvo Marco 11 Dizionario biografico degli italiani. R., 1993. Vol. 43; Кудрявцев О. Ф. Эсте- тические искания гуманистов круга Рафаэля И Рафа- эль и его время. М., 1986. С. 185-87. О. Ф. Кудрявцев. ФАБРИ Иоганн (Fabri Johannes), собственно, Хейгерлин Иоганн (Heigerlin) (1478, Лойткирх, Германия — 21.5.1541, Вена) немецкий богослов, цер- ковный полемист, космограф. Ф. — латинский псев- доним, обозначавший род занятий его отца, который был кузнецом. Первоначальное образование получил в Констанце и Ульме, затем учился в университетах Фрейбурга и Тюбингена. В духе времени он занимал-
ся не только классическими языками — латинским и древнегреческим, но и древнееврейским. Освоив цикл гуманистических дисциплин, Ф. с успехом изучал бо- гословие и юриспруденцию: он был удостоен степени магистра свободных искусств, доктора богословия, а также гражданского и церковного права. Еще в сту- денческие годы Ф. принял сан священнослужителя. Церковную карьеру Ф. начал викарием, затем стал приходским священником в городке Линдау; с 1513 он каноник и епископский официал в Базеле, а в 1518 на- значен генеральным викарием констанцского диоцеза. Тогда же папа Лев X пожаловал ему звание апостоли- ческого протонотария. Известно, что Ф. принадлежал к доминиканскому ордену, однако, когда он вступил в него, не установлено. Относясь к гуманистически образованной части клира, Ф. полагал необходимым определенное реформирование церковной жизни с целью устранения в ней всякого рода злоупотребле- ний. В 1518 Ф. выступил против торговли индульген- циями, которая велась в Швейцарии францисканским монахом Бернхардом Самсоном. Однако сторонником начавшейся Реформации Ф. не стал; более того, после посещения Рима, где состоялось знакомство с извест- ным противником Мартина Лютера — Иоганном Эк- ком, Ф. пополнил ряды наиболее резких ее оппонен- тов. Он проповедовал, проводил публичные диспуты, печатал многочисленные произведения по вопросам, связанным с церковным расколом. В 1521 эрцгерцог Австрийский Фердинанд (см. Фердинанд Г) сделал Ф. своим советником; в 1524 Ф. назначен личным ис- поведником эрцгерцога и коадъютором венского епи- скопа. Его услугами пользовались не только в церков- ных, но и в гос. делах. В 1526 Фердинанд направил Ф. с посольством в Испанию к своему брату императору Карлу V, дабы испросить помощь против турок. Такой же была цель дипломатической миссии Ф. к англий- скому королю Генриху VIII в 1527. В качестве уполно- моченного констанцского епископа Ф. в 1529 заседал в Шпейерском рейхстаге, а в 1530 — в Аугсбургском, будучи одним из тех, кто составлял «Опровержение» исповеданий веры немецких и швейцарских рефор- маторов. В декабре 1530 благодаря поддержке Ферди- нанда Ф. стал епископом Вены. Ф. значительно содей- ствовал расцвету Венского университета в 1530-е гг., поддерживал тесные отношения с виднейшими его преподавателями, учредил за свой счет стипендии для неимущих студентов, поощряя их к изучению не толь- ко богословия, но также юридических и философских дисциплин. Ф. собрал обширную библиотеку по са- мым разным отраслям знания. Ф. был плодовитым писателем, его перу принадле- жат богословские трактаты, толкования библейских текстов, проповеди, речи, наставления в вопросах католического вероисповедания, а также церковно- полемические сочинения, самым значительным из ко- торых был трактат «Молот против Лютеровой ереси» (1524), посвященный папе Адриану VI. К подобного рода произведениям следует отнести и трактат «Рели- гия московитов», наполненный прямыми и завуали- рованными выпадами против реформационного дви- жения. Ф. никогда не бывал в пределах Российского государства, и его труд, составленный в сентябре 1525, представляет собой запись бесед с послами великого князя Московского Василия III, возвращавшимися из Испании от императора Карла V через южногерман- ские земли на родину. В Тюбингене русские послы — князь Иван Иванович Засекин Ярославский и дьяк Семен Борисович Трофимов — были встречены при дворе эрцгерцога Фердинанда, где Ф. взял у них своего рода интервью, следы которого ощутимо чувствуются в появившемся вскоре повествовании об отечестве, народе, религиозных нравах и уставах московитов. Помимо намерения сообщить новый материал о мало- известном, но могущественном и, несомненно, заслу- живающем внимания народе Ф. имел в виду и другую, публицистическую, цель, подсказанную желанием, апеллируя к тому, как устроена жизнь московитов, выступить против гражданской и церковной смуты в Германии. Основная часть трактата посвящена ис- следованию религиозных убеждений и обрядов у мо- сковитов, а также устройства и положения церкви в их государстве. Называя московитов «схизматиками», Ф. тем не менее описывал их религиозную жизнь как образец благочестия, как пример строгого следования древнецерковным установлениям, как идеал почти- тельного отношения к вере и ее служителям. Похоже, что Ф. одним из первых зафиксировал образ «Святой Руси», внушенный ему московитскими послами и, по- видимому, уже возникший в русском общественном сознании. Силу Российского государства, строй кото- рого определялся как «аристократический», Ф. видел не только в огромном войске, но и в беспрекословной покорности князей воле государя. Он отмечал бли- зость московитов по языку к славянским народам, сообщал краткие сведения о крупнейших городах их страны, предметах экспорта (мехах), характере об- мена, природных условиях, сев. народах. Труд Ф. о московитах был опубликован в январе 1526 в Базеле знаменитым типографом Иоганном Бебелем. В 1541 сочинение Ф. вышло там же вторым изданием. В нем, однако, было опущено авторское предисловие, содер- жавшее инскрипцию грамоты императора Карла V к Василию III, в которой российский государь впервые публично именовался «императором» и более того «старшим братом». Без этого предисловия труд Ф. вы- ходил и в последующих публикациях. С оч.: Moscovitarum religio. Basileae, 1526; Malleus in haeresim Lutheranam I Hrsg. von A. Naegele. Munster, 1941“52- Bd. 1-2; Донесение Иоанна Фабри Его Высо- честву Фердинанду... И Отечественные записки. 1826. № 70, № 75; Moscovitarum religio И Россия в первой по- ловине XVI в.: взгляд из Европы / Сост. О. Ф. Кудряв- цев. М., 1997. С. 135-216 (лат. текст, перевод на рус. язык и прим. О. Ф. Кудрявцева). Лит.: Staub J. Dr. Johannes Fabri bis zum offenen Kampf gegen Luther. Einsiedeln, 1911; Helbling L. Dr. Johann Fabri: Generalvikar von Konstanz und Bischof von Wien, 1478-1542. Munster, 1941; Kampfer Fr.
ФАЛЛОПИО 385 Herbersteins nicht eingestandene Abhangigkeit von Fabri aus Leutkirch // Jahrbiicher fiir Geschichte Osteuropas. 44 (1996). Heft 1; Mund St. Orbis russiarum. Genese et developpement de la representation du monde «russe» en Occident a la Renaissance. Geneve, 2003; Кудряв- цев О. Ф. Неизвестная грамота Карла V Василию III // Новая и новейшая история. 1997. № 5. О. Ф. Кудрявцев. ФАБРИЦИЙ из АкваЪенденте Иероним (Fabricius de Aquapendente, Fabrici, Fabricius, Fabrizi, Girolamo) (1533, Аквапенденте, Тоскана — 21.5.1619» вилла Ла Монтаньола близ Падуи), итальянский ана- том и хирург, один из основоположников эмбрио- логии. Учился в Падуанском университете. В 1559 получил докторскую степень. Последователь и друг Габриеле Фаллопия, наставник Уильяма Гарвея. В 1565 наследовал кафедру Фаллопия, преподавал анатомию и хирургию в Падуе, затем в Венеции. В 1604 отказался от педагогической деятельности. Как и у его великого ученика Гарвея, научные ин- тересы Ф. лежали гл. обр. в области физиологии и эмбриологии. Он уделял большое внимание анатоми- ческим исследованиям, описал строение пищевода, камеры желудка жвачных животных, привел подроб- ные сведения о работе глаз, пояснил функцию радуж- ной оболочки, исследовал межреберную мускулатуру и определил ее деятельность при дыхании, изучил раз- личные формы движения животных: хождение, пла- вание, полет, прыгание. В статье о гортани рассказал об опыте искусственного воспроизведения звуков при помощи вдувания воздуха через бронхи и трахею. Его гл. труд «О венозных клапанах» (De venarum ostiolis, Падуя, 1603) содержит полное и ясное описание веноз- ной системы. Ф. впервые публично продемонстриро- вал венозные клапаны, что стало важнейшим шагом для решения проблемы кровообращения. Сам Ф. не принимал идею кровообращения. Он считал, что роль венозных клапанов заключается в том, что они задер- живают поток крови, позволяя т. о. тканям поглощать необходимое питание. Существование двух кругов кровообращения было доказано уже Гарвеем в 1628. В годы работы Ф. в Падуанском университете и при его непосредственном участии был построен один из первых в Европе анатомических театров — особое по- мещение для проведения вскрытий трупов, позволяв- шее следить за работой препаратора одновременно большому числу наблюдателей. Анатомический театр в Падуе стал образцом для многих последующих по- строек такого рода. Большое внимание Ф. уделял развитию эмбриона и написал труд «О формировании плода» с 32 гравю- рами, положив начало эмбриологии как науке. В нем содержатся данные по сравнительной эмбриологии (описан плод человека, морской свинки, собаки, кош- ки, овцы, свиньи и др.) Там также находятся таблицы беременной матки и плаценты. В работе «О формиро- вании яйца» (De formatione ovi et pulli, Падуя, 1621) вы- делены основные этапы развития куриного зародыша с шестого дня эмбрионального периода до вылупле- / ния. / С о ч.: De visione, voce, auditu. Venetiis, 1600; De м formatione foetu. Venetiis, 1600; De venarum ostiolis. \J Padova, 1603; De formatione ovi et pulli. Padova, 1621; Д Opera omnia anatomica et physioligica. Leipzig, 1687; /1 Pentateuchos cheirurgicum. Frankfurt, 1592; Operationes 4. chirurgicae. Venetiis, 1619. I Лит.: F a v a г о G. Contributi alia biografia di ' Girolamo Fabrici di Acquapendente // Memorie e document! per la storia della Universita di Padua. Padua, 1922. P. 241-348; L’insegnamento anatomico di Girolamo Fabrici d’Acquapendente // Monografie storiche sullo studio di Padova. Contribute del R. Istituto Veneto di scienze, lettere ed arti alia celebrazione del VII centenario della universita. Venezia, 1922. P. 107-36; Capparoni P. Profili bio-bibliografici di medici e naturalisti celebri italiani dal sec. XV al sec. XVII. R., 1925-28. Vol. 1. P. 35-38; Adelmann H. B. The Embryological Treatises of Heironymus Fabricius of Acquapendente. Ithaca. N. Y., 1942. E. E. Бергер. ФАЛЛОПИО Габриэль (Fallopius Gabrielus) (1523, Модена — 9.10.1562, Падуя), итальянский врач, хирург, фармаколог, химик и натуралист. В юности был кано- ником в соборе и самостоятельно изучал медицину и анатомию. В этом достиг таких успехов, что проводил публичные вскрытия для обучения моденских врачей. В 1545“4^ учился в медицинской школе в Ферраре. Еще не закончив ее, занялся хирургической практи- кой, причем неудачно, о чем свидетельствует большое число летальных исходов, затем вернулся к медицине. В 1548-51 по приглашению Козимо I Медичи препо- давал анатомию и фармацию в университете Пизы. В этот же период некоторое время провел во Флорен- ции, вскрывал тела львов в зверинце Медичи. Опро- верг утверждение Аристотеля, что кости львов плот- ные и не имеют внутренних полостей. Покинул Пизу в связи с ложным обвинением в проведении опытов на живых людях. В 1551 стал профессором анатомии, хирургии и ботаники в Падуе. Совершил путешествие в Рим ко двору папы Юлия III (1552) и во Францию ко двору короля Франциска II. Ф. известен прежде всего открытиями в области анатомии: описаниями костной системы, женских по- ловых органов и утробного развития. Он способство- вал возникновению эмбриологии и усовершенство- ванию акушерства. Его именем названы яйцеводы. В анатомической терминологии существуют названия фаллопиево отверстие (в каменистой кости в боль- | шом поверхностном каменистом нерве); фаллопиевы г трубы; фаллопиев канал в каменистой части височной I кости. 1 С о ч.: Observationes anatomicae. Venezia, 1561; Opera / omnia. Venezia, 1584. у Источники: Бернардино Рамаццини. О болез- нях ремесленников. М., 1961. ~
386 ФАНЧЕЛЛИ Лит.: Encyclopedia Italiana. Vol. XIV. P. 755; Por- ter R. The greatest benefit to mankind. N. Y.; L., 1998. E. E. Бергер. ФАНЧЕЛЛИ Доменико Алессандро (Fancelli Domenico Alessandro) (1469, Сеттиньяно, Италия — 21-4J519* Сарагоса), итальянский скульптор. Известен произведениями, изготовленными исключительно для испанских заказчиков (хотя часть работы выполнял в Италии). Обучался работе с мрамором во Флоренции. В 1508 по поручению испанского дипломата и меце- ната графа Тендильи Ф. закупил в Карраре мрамор для гробницы его брата, архиепископа Севильи Дие- го Уртадо де Мендоса, которую изваял в Генуе в 1509, а в 1511 привез в Испанию и установил в капелле Ла Антигуа собора Севильи. Надгробие, созданное в духе итальянских настенных гробниц 15 в., понравилось заказчику, и при его посредничестве Ф. сразу полу- чил поручение от Фердинанда Арагонского соорудить гробницу его единственного сына принца Хуана, без- временно умершего в 1497. В 1512 Ф. вернулся в Карра- ру для закупки мрамора; осенью 1513 гробница была закончена и установлена в церкви монастыря Санто Томас рядом с Авилой (ныне в черте города) — одной из любимых резиденций Католических королей. В со- ответствии со вкусом нового заказчика Ф. отошел от типа стенного надгробия и обратился к более тра- диционному для Испании типу саркофага. Лежащая статуя принца покоится на массивном основании, имеющем форму сильно усеченной пирамиды. Образ- цом для Ф., видимо, послужило надгробие Сикста IV работы Антонио дель Поллайоло в соборе Св. Петра в Риме (1489-93). Закончив эту работу, Ф. сразу полу- чил от Фердинанда заказ на надгробие Католических королей для Королевской капеллы собора Гранады. (Изабелла Кастильская умерла еще в 1504, Ферди- нанд — уже в ходе работы, в 1516). В 1514 Ф. вновь за- купил мрамор в Карраре, а к 26.4.1517 гробница была закончена (хотя установлена на своем месте только в 1522, после завершения строительства капеллы). Доменико Фанчелли. «Св. Георгий». Деталь надгробия Католических королей. 1513-15. Королевская капелла. Гранада. Ф. повторил композиционную схему надгробия прин- ца Хуана, но обогатил ее новыми мотивами; она бо- лее монументальна, в ней очень четко выражена идея прославления умерших властителей, их могущества и благочестия. Этой идее посвящена вся аллегориче- ская система убранства, сочетающая религиозные об- разы (сцены из Нового Завета, св. Георгий, апостолы, Отцы церкви) с гротесками, орнаментикой, гербами, мемориальными надписями, грифонами на углах. Образный строй памятника полон умиротворения и торжественного величия. В июле 1517 Ф. получил за- каз на гробницу Франсиско Хименеса де Сиснероса для университетской церкви г. Алькала-де-Энарес, а в де- кабре 1517 — заказ от Карла V на гробницу его роди- телей Филиппа Красивого и Хуаны Безумной, однако не успел их выполнить; после его смерти заказы были переданы Бартоломе Ордоньесу. Стилистически Ф. также иногда приписывают часть надгробных памят- ников семьи Фонсека в Коке (провинция Сеговия). В целом творчество Ф. развивалось в традициях флорентийской надгробной скульптуры 2-ой пол. 15 в., его произведения скорее гармоничны, чем оригиналь- ны; на фоне итальянского искусства нач. 16 в. они вы- глядят немного старомодно. Однако Ф. сыграл очень важную роль в распространении традиций итальян- ского Возрождения в Испании. Лит.: Andrei Р. Sopra Domenico Fancelli е Bartolomeo Ordognez Spagnuolo. Massa, 1871; Hernandez Perera J. Escultores florentinos en Espana. Madrid, 1957; Morte Garcia M. C. Carlos I у los artistas de corte en Zaragoza: Fancelli, Berruguete у Bigamy // Archive espanol de arte. 1991. T. 64. № 255; Каптерева T. П. Испания. История искусства. M., 2003. В. А. Ведюшкин. ФАРЕЛЬ Гийом (Farel Guillaume) (1489, Гап, До- фине — 13.9.15^5» Невшатель), французский реформа- тор. Родители Ф. — Антуан Фарель, нотариус, происходивший из мелких дворян, и Анастасия д ’ О р с ь е р, представительница старинного дворян- ского рода, племянница епископа Диньского, духов- ника королевы Луизы Савойской, — прививали детям исключительную набожность, глубокое почтение к традициям католической церкви. Ф. предназначался к карьере военного, но в детстве обнаружил гумани- тарные способности и, получив в Дофине латинское образование, в 1509 прибыл в Париж. Здесь он стал учеником и другом Жака Лефевра д'Этапля, гумани- ста и теолога, развивавшего концепцию евангелизма. Овладев греческим и еврейским языками, а также ци- клом богословско-философских дисциплин, Ф. в 1517 получил степень магистра искусств и по рекоменда- ции Лефевра д’Этапля занял место профессора грам- матики и философии в парижском коллеже кардинала Лемуана, вскоре став его регентом. Духовные искания Ф. привели к разрыву с католи- цизмом: к 1516 относится т. н. обращение Ф., когда под влиянием учителя он признал ложной католическую
ФАРЕЛЬ 387 доктрину спасения. Однако в отказе от традиций Ф. проявил себя значительно более радикально, чем Ле- февр д ’ Этапль, поскольку вскоре вместе с некоторы- ми др. молодыми евангеликами он отказался от почи- тания святых и перестал чтить католическую мессу. После того как по инициативе епископа-гуманиста Гийома Брисонне в Мо в 1521 был создан библейский кружок, Ф. вошел в число проповедников, объединив- шихся для проведения в жизнь программы «изучать Евангелие, следовать ему и повсюду учреждать еван- гельские порядки». Однако в 1523 Брисонне, обвинен- ный Сорбонной в ереси, ограничил свободу пропове- ди и перестал сотрудничать с Ф., сочтя его позиции слишком близкими к учению Мартина Лютера. Ф., покинув Мо и прекратив преподавание в Париже, от- правился в Дофине. Там он проповедовал, хотя вместе с группой единомышленников, среди которых были четыре его брата, постоянно подвергался гонениям. Вынужденный покинуть Францию, Ф. в феврале 1524 был принят в Базеле, в доме гуманиста и рефор- матора Иоганна Эколампадия. При поддержке Эко- лампадия, университета и властей города состоялся диспут с обсуждением латинских «Тезисов (13)», в которых Ф. изложил свои идеи по поводу сущности евангельского христианства. Он энергично осуждал католическую литургию как форму «иудаизма», про- возглашал обязанность священников просвещать народ с помощью божественного Слова, прославлял миссию Христа как главы Церкви. Поскольку в «Тези- сах» декларировались положения, подчеркивающие рабство воли христианина, в диспут вступил самый знаменитый гражданин Базеля Эразм Роттердам- ский. Диспут с Ф. предшествовал выступлению Эраз- ма с критикой учения Лютера и считается одной из причин, побудивших Эразма написать книгу «Диа- триба, или суждение о свободе воли» (1524). По совету Эразма магистрат предписал Ф. поки- нуть Базель, но его сотрудничество с Эколампадием продолжилось. Ф. также установил связи с руково- дителями швейцарской и верхненемецкой Реформа- ции — Ульрихом Цвингли в Цюрихе, Мартином Буце- ром в Страсбурге, Бертольдом Галлером (1492-1538) в Берне. Берн официально перешел в протестантский лагерь в 1528 и выполнял роль политической столицы протестантских швейцарских городов. Наступление бернского войска на владения епископа Женевского и герцога Савойского обусловило торжество реформи- рованной церкви в Женеве (1535) и в Лозанне (1536). Поскольку политические и военные победы проте- стантских городов открыли путь к началу церковно- го строительства, деятели швейцарской Реформации испытывали чрезвычайную нужду в кадрах квалифи- цированного духовенства. Они высоко ценили талант Ф.-проповедника, который охотно отправлялся в лю- бую провинцию, умел располагать к себе верующих, потрясал народ громовым голосом и вдохновенными импровизациями на темы Писания. Ф. выступал у го- родских ворот, на улицах, в сараях, у храмов, побуж- дая толпу к действиям. В частности, после его пропо- веди у одной из церквей Невшателя 23.10.1530 горожане немедленно ворвались в храм, выгнали католического священника, поставили Ф. на кафедру и принялись уничтожать алтарь и иконы, записав на стене: «Здесь 23 октября 1530 горожане сломили и уничтожили идо- лопоклонство» (надпись сохранялась до 19 в.). Ф. сумел увлечь своей проповедью лидеров общин вальденсов, проживавших в Пьемонте, и сыграл зна- чительную роль в том, что самостоятельное религиоз- ное движение вальденсов, не признававших римской церкви с 12 в., примкнуло к Реформации. На синоде в Шанфоране (1532), конституировавшем общие поло- жения вероучения вальденсов, был выдвинут тезис о необходимости выполнить перевод Библии на фран- цузский язык с оригинальных древнееврейских и гре- ческих источников. Синод обратился к Ф. за помощью и вручил ему нужные средства. Ф. явился основным организатором работы по созданию т. н. Библии Оливетана, которую отпечатал в 1535 в Невшателе Пьер де Вингль. Перевод Ветхо- го Завета и общее руководство подготовкой текстов осуществил сотрудничавший с Ф. реформатор Пьер- Робер Оливетан. Новый Завет был издан в переводе Лефевра д ’Этапля. Дополнительные материалы (пре- дисловия, обращения к читателям, указатели), вклю- ченные в издание, составили Бонавентюр Деперъе и Жан Кальвин. Этот вариант французской протестант- ской Библии послужил основой для дальнейших пере- работок и создания официального кодекса реформат- ской Церкви — т. н. Женевской Библии (1588). В марте 1533 власти Берна направили Ф. в Женеву, где он вместе со своими соотечественниками Антуа- ном Фроманом (1510 — после 1572), женевским исто- риографом, и Пьером Вире (1511-71), проводившим впоследствии реформы в Лозанне, начали борьбу с влиятельной католической партией. Они провели литургические реформы, составили вероучительные тексты, начали формирование нового пасторского корпуса, в проповедях и богослужениях значитель- ное внимание уделяли- религиозному просвещению верующих и проблемам школьного образования. Ф. стал духовным главой Женевы, определив основ- ные направления той деятельности, которую значи- тельно более систематично осуществлял впоследствии Кальвин. Ф. по сути определил дальнейшее становле- ние французского протестантизма, вынудив Кальви- на, случайно оказавшегося в Женеве в 1536, остаться в городе и применить свои богословские знания в ин- тересах практического формирования нового уклада религиозной жизни. Вместе с Кальвином они предъ- явили городским властям в 1537 программные «Ста- тьи», катехизис и написанное Ф. «Исповедание веры». В 1538 оба реформатора были вынуждены удалиться в изгнание. Однако партия их сторонников, получив- шая прозвище «гийерменов» (от имени Ф.) добилась победного возвращения Кальвина в 1541. В июле 1538 Ф. был приглашен в Невшатель. Там он укрепил среди населения церковную дисциплину, организовал школьное обучение, полемизировал с
388 ФАРНЕЗЕ католиками, отстаивал кальвинистскую концепцию духовного воспитания верующих и пасторского кор- пуса. При этом он консультировался по проблемам церковной цензуры с Филиппом Меланхтоном в Вормсе (1541), обращался в 1542 за поддержкой к Мар- тину Буцеру и Генриху Буллингеру. Из Невшателя Ф. выезжал с проповеднической миссией в Мец по при- глашению графа Гийома Фюрстенберга. Там в 1543 во время проповеди на собравшихся напал отряд герцога Клода де Гиза, и раненый Ф. едва спасся, спрятавшись в повозку прокаженного. Выступая за консолидацию протестантских сил, Ф. убедил Кальвина подписать «Цюрихское соглашение» (1549), которое объединило Женеву, Цюрих, Невшатель, Шафгаузен, Санкт-Галлен и Базель, способствуя вероучительному слиянию цвинглиан с кальвинистами. Будучи последовательным единомышленником Кальвина, Ф. активно поддерживал его идейную борь- бу с неортодоксальными религиозными мыслителя- ми — анабаптистами и антитринитариями, никоде- митами и духовными либертинами. В 1550 в Женеве была опубликована книга Ф. «Меч истинного слова», направленная на дискредитацию пантеистических учений, распространявшихся среди французского на- селения. Ф. принял непосредственное участие в пре- следовании Мигеля Сервета. При организации судеб- ного процесса над Серветом, обвинявшимся в ереси, Кальвин пригласил Ф. в Женеву. Ф., выступавший в качестве обвинителя, тщетно пытался убедить испан- ского философа признать догмат троичности, а затем присутствовал при его казни. В 1557 вместе с Теодором де Безом Ф. был делеги- рован на переговоры с протестантскими князьями Германии. Брак Ф. с молодой девушкой несколько по- вредил его репутации, однако он продолжал пастор- ское служение в Невшателе, до последних дней жизни сочетая его с миссионерскими странствиями. Определяя смысл своей деятельности как религи- озное возрождение французского народа, Ф. написал множество популярных морализующих сочинений. В них разъяснялась несовместимость с Писанием дог- мата о чистилище, почитания икон, реликвий, свя- тых. В книге «Об истинном почитании креста Иисуса Христа» (1560) Ф. основное внимание уделил пастор- скому долгу в борьбе с католическим влиянием. В не- которых трудах, написанных в форме посланий, Ф. подробно рассказывал о своем личном религиозном опыте, трудном освобождении от папистского «идо- лопоклонства» и обретении призвания христианского служителя. Наиболее значительным богословским сочине- нием Ф. считается «Сумма, или краткая декларация некоторых положений, весьма необходимых каж- дому христианину, чтобы верить в Бога и помогать ближним» (1-е изд. 1525). В ней наряду с изложением вероучительных тезисов, признанных впоследствии как кодекс Реформатской Церкви, большое внимание уделено образованию молодежи. Ф. предлагал обучать способных детей латинскому, греческому и еврейско- му языкам, чтобы они могли в оригинале постичь историю, законы и природную жизнь общества. Сле- дующей ступенью образования, по его мнению, долж- но было стать изучение свободных искусств — «даров Божьих», которые надо преподавать в новых школах, учрежденных взамен монастырских учебных заведе- ний. Далеко не все изданные произведения Ф. обнару- жены исследователями, не сохранились проповеди, которыми восхищались его соратники, однако Ф. во- шел в историю как автор первых литургических и ве- роисповедных текстов Реформатской Церкви и самый выдающийся миссионер французской Реформации. С о ч.: Sommaire: cest une brieve declaration d’ aulcuns lieux fort necessaries a un chacun chrestien pour mettre sa confiance en Dieu et a ayder son prochain, s 1, 1525; Confession de la foi, laquelle tous bourgeois et habitants de Geneve et subjets du pays doivent jurer de garder et tenir. Geneve, Wigand Koeln, 1536; Advertissement sur la censure quon faict les bestes de Sorbonne touchant les livres qu’ilz appellant heretiques. s l.[ Geneve, J. Girard], 1544; Le Glaive de la Parole veritable, tire contre le Bouclier de defense, duquel un cordelier libertin sest voulu servir pour approuver ses fausses et damnables opinions. Geneve, J. Girard, 1550; Du vray usage de la croix de Jesus-Christ et de labus et de 1’idolatrie commise autour d’icelle et de lautarite de la Parole de Dieu et des traditions humaines. Geneve, J. Rivery, 1560; Farel Guillaume CEuvres imprimees. Tome I, Trates messins I. Oraison tres devote (1542). Forme doraison (1545) I Textes etablis par R.Bodenmann, F. Briegel. Annote par O. Labarthe. Travaux d’Humanisme et Renaissance 459. P.; Geneve, 2009. Лит.: Kirchhofer M. Leben W. Farel. Zurich, 1831; Ruchat A., Vuillemain L. Histoire de la Reformation en Suisse. Nyon; P., 1835-38; Haag E. e t E. La France protestante. P., 1877; Herminjar A. L. Correspondance des reformateurs dans les pays de langue fran^aise. Geneve; P., 1866; J u n о d L. Farel reformateur de la Suisse romande. Neuchatel; P„ 1865; Guillaume Farel, 1489-1565. Neuchatel, 1930; Mann M. Erasme et les debuts de la Reforme franchise. P., 1934; Actes du colloque G. Farel 1980 // Cahiers de la revue de theologie et de philosophic. 1983. Vol. 9. H. В. Ревуненкова. ФАРНЕЗЕ (Farnese), знатный итальянский род. Происходил из Орвието, в дальнейшем его предста- вители правили в герцогствах Парме и Пьяченце в 1545~1731- Впервые упоминается в 12 в. (по некоторым данным, ведет свое происхождение с кон. ю в.). Ф. последовательно поддерживали папство, в 1254 один из представителей рода сражался против войск Ман- фреда Гогенштауфена. Семья Ф. начала возвышаться в 15 в., когда Рануччо Ф. был произведен в глав- нокомандующие папскими войсками, а затем в рим- ские сенаторы папой Александром VI Борджа. С 1545 Ф. занимали герцогский престол Пармы и Пьяченцы. В дальнейшем представители рода сумели породнить- ся со многими королевскими династиями. Прослави-
ФАРНЕЗЕ 389 Тициан (?). Пьетро-Луиджи Фарнезе. Ок. 1546. Галерея Каподимонте. Неаполь. лись в качестве меценатов и собирателей художесгвеп- ных коллекций: палаццо Ф. и вилла Ф. известны как выдающиеся художественные памятники Ренессанса, в них располагалась богатейшие коллекции семьи Ф. В 17 в. двор Ран у ч чо II считался самым блестящим в Италии. К а р л (в будущем Карл III Испанский), сын последней представительницы рода, испанской коро- левы Е л и з а в е г ы , став королем Неаполя, перевез большую часть коллекций Ф. в Неаполь, где они и хра- пя гея в паши дни. А л е с с а н д р о Ф., см. Павел Ill. П ь е г р о - Л у и д ж и Ф. (19.3.1503, Рим — 10.9J547, Пьяченца), первый герцог Пармы, Пьяченцы и Кастро из рода Ф. Внебрачный сын Павла III, узаконен в 1505. Профессиональный полководец, он избрал карьеру наемного солдата, воевал в войсках Карла V, участво- вал в разгроме Рима в 1527. Первоначально преданно служил императору, но после 1538 стал его против- ником. Вскоре после избрания отца папой Римским Пьетро-Луиджи Ф. назначен (1536) верховным глав- нокомандующим папскими войсками. В 1541 стал гер- цогом Новары. Имел репутацию грубого, жестокого и развратного человека, был убит в резулы аге заговора, организованного, вероятио, его сыном Оттави о. А л е с с а н д р о Ф. (7.10.1520, Валторано — 28.2. пли 2.3.1589, Рим), кардинал и меценат. Старший сын Пьетро-Луиджи Ф. и Д ж е р о л а м ы О р с и н и. Учился в Болонье, в декабре 1534 стал кардиналом, впоследствии — вице-канцлером церкви. Был еписко- пом целого ряда диоцезов, например в Монреале (Си- цилия), где основал иезуитскую коллегию. С 1580 — кардинал-епископ Остии. Дипломат, неоднократно направлялся папами на переговоры в качестве посла, посещал дворы Франциска I и Карла У. Активно про- водил в жизнь постановления Тридентского собора. Известен своим пристрастием к литературе и искус- ству, признан величайшим меценатом своего времени. Создал крупнейшую в Риме коллекцию древностей (куда вошли Фарнезский бык и Фарнезский Геркулес). Добивался приглашения в Рим Тициана. Покрови- тельствовал Пьетро Бембо и Джорджо Вазари, кото- рого побудил к созданию «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих». При нем строился дворец Капрарола у озера Браччано. Алес- сандро Ф. оказывал покровительство архитектору Джакомо да Виньола, который завершил строитель- ство резиденции Ф. в Капрароле. Поддерживал орден иезуитов. Кардинал лично заложил первый камень на строительстве церкви Иль Джезу в Риме (1568). Александр (Алессандро) (27.8.1545, Рим — 3.12.1592, Аррас), один из виднейших полководцев и дипломатов второй пол. 16 в. Сын Маргариты 11 а р м с к о й и О г гавно Ф„ воспитывался при испан- ском дворе. В Нидерландах сражался в войске дона Хуана Австрийского, передавшего ему перед смертью командование. Филипп II утвердил выбор брага, и Александр Ф. стал наместником в Нидерландах (1578). Проявил редкое сочетание дипломатической гибко- сти с незаурядным талантом полководца. Ему удалось отделить валлонские провинции от Утрехтской унии и добиться заключения Аррасского договора. После назначения наместницей матери Ф. настоял, чтобы ему была передана вся полнота власти. Разбил вой- ска герцога Анжуйского и взял Гент, затем завладел Брабантом. В дальнейшем был вынужден воевать во Франции с Генрихом IV. Рануччо I (28.3.1569 — 5.3.1622), герцог Пар- мы и Пьяченцы с 1592. Второй сын Алессандро Ф. и М а р и и П о р г у г а л ь с кой. Отличался суровым и властным характером, его считали тираническим правителем и фанатичным католиком. Значительно укрепил герцогскую власть в Парме. В его правление Тициан. Портрет папы Павла III с Оттавио и Алессандро Фарнезе. 1546. Галерея Каподимонте. Неаполь.
390 ФАУСТ территория герцогства расширилась. Активный ме- ценат и покровитель искусств: при нем в Парме был построен театр Ф. на 4,5 тыс. мест. Рануччо I претен- довал на трон Португалии, но не сумел реализовать свои претензии. Стремился завершить строительство крепостных стен вокруг Пармы. Оказывал покрови- тельство Пармскому университету. В 1620 было завер- шено сооружение гл. резиденции рода Ф. — палаццо Пилотта. Одо ар до (7.12.1573, Парма — 21.2.1626, Парма), старший сын Алессандро Ф. Отказался от герцогства в пользу младшего брата Рануччо Ф. Образование по- лучил под присмотром двоюродного деда кардинала Алессандро Ф. С марта 1591 — кардинал-диакон. Уча- ствовал в ряде конклавов. Известен как покровитель искусств. По его инициативе для росписей дворца Ф. в Риме были приглашены Аннибале и Агостино Кар- раччи. Похоронен в Риме в церкви иезуитов. Лит.: D г е i G. I Farnese. Grandezza е decadenza di una dinastia italiana. R., 1954; Vecchio E. del. I Farnese. R., 1972; Solari G. The house of Farnese. N. Y, 1968; Gamroth H. Farnese. Pomp, Power and Politic in Renaissance. R., 2007. И. Я. Элъфонд. ФАУСТ Георг Иоганн (Faust Georg Johann), Фауст Младший (Faust der Jungere), собственно, C a - белликус Георг (Sabellicus Georg) (между 1466 и 1480/1, Книтлинген или Вюртемберг, или Гельмштедт, или Рода — 1540 или 1541, вероятно, Штауфен в Брейз- гау), деятель немецкого Возрождения, алхимик, астро- лог, маг. Первое сообщение о Ф., «Георге Сабелликусе, Фау- сте Младшем, некроманте, астрологе и маге» содер- жится в письме аббата Иоганна Тритемия от 20.8.1507, а в 1513 гуманист Муциан Руф упоминает о нем как о хироманте и «полубоге из Гейдельберга». Эта лич- ность сразу же обросла мифами: об историческом Ф. известно мало. Вероятно, в 1507 или 1508 при содей- ствии Франца фон Зиккингена он получил место учи- теля в Крейцнахе, откуда вынужден был бежать из-за обвинений в содомском грехе со своими учениками. В 1509 в Гейдельберге стал доктором теологии. За- тем, по свидетельству Филиппа Меланхтона, изучал в Кракове магию, в 1513 побывал в Эрфурте, где был враждебно встречен в университете. По некоторым данным, в 1520 составил в Бамберге гороскоп для мест- ного епископа, в 1528 за свои прорицания был изгнан из Ингольштадта, а в 1532 власти Нюрнберга запре- тили ему «как содомиту и некроманту» посещение города. Правда, впоследствии его признавали уважае- мым астрологом и врачом. В 1535 он, возможно, на- ходился в Мюнстере во время знаменитого восстания анабаптистов (см. анабаптизм). Погиб Ф., вероятно, в результате взрыва в лаборатории, когда проводил ал- химический опыт. Вскоре возникла версия, восходя- щая к Меланхтону, о том, что Ф. продал душу дьяволу, который ночью разорвал его тело на куски в деревен- ской гостинице. HISTORIA §auftm/bcm Soubcrcr tmnb вфювгЙММо/ ЯШе cr fiefc gtgrn bcm Uruffd auff tint be nanbtc |dc wrfrtjricbcn/ Sffiatf <r |}kr)Vtf$Cii fur fdWmc fjtfdjtn / (ПИмцеНф» t« MJ gctricbovtuF crtnMid) [Ф ntn nx>( vtrtiawcn iofcn empfangat. bcrfaffmrn Ocfcriffttn/tMcn ОДодспЬю/ fftrroi^latntonbCdottlofcn 'DTrnfc^cn )иш (фгссГИфсп 2>cvfpt«l/abf«Mun>k4cA rnnwlrtti» treat»* фсгДОсг Utarntmg |ufammcn gen/tnbinben £)rurf txr> fennel IACOBI Illi. ©eyt MiMrtHmg 1 twberfe$et bcm Itufftf/ fofkiiH cr гоМиф. Cvm Gratia et Privilegio. ©ebrueft ju Jrantffifttam ЭДарп/ N. D. LXXXVH. Титульный лист первого издания народной книги И. Шписа «История доктора Иоганна Фауста...». 1587. После этого фигура Ф. окончательно превращается в объект художественного творчества. Первую лите- ратурную обработку связанных с ним легенд сделал в 1587 Иоганн Шпис в т. н. «народной книге» — «Исто- рия доктора Иоганна Фауста, знаменитого колдуна и чернокнижника» (Historia von Dr. Johann Fausten, dem weitbeschreiteten Zauberer und Schwarzkiinstler). Она была переведена на английский язык и привлекла внимание Кристофера Марло, который в 1589 сочинил пьесу «Трагическая история жизни и смерти доктора Фаустуса» (The Tragical History of the Life and Death of Doctor Faustus), где впервые придал Ф. черты ренес- сансного героя, охваченного жаждой знания и бросаю- щего вызов судьбе. Впоследствии Ф. стал персонажем огромного количества литературных, живописных, музыкальных и кинематографических произведе- ний (И. В. Гёте, Г. Гейне, А. С. Пушкин, Т. Манн, Рем- брандт, Э. Делакруа, М. Врубель, Г. Берлиоз, Р. Шуман, Ш. Гуно, А. Бойто, Г. Суарес и др.). В Лейпциге рядом с рыночной площадью и старой Ратушей поставлены две скульптурные группы, иллюстрирующие сцены из трагедии Гёте. Они находятся внутри торгового пасса- жа у входа в «погребок Ауэрбаха» (Auerbachs Keller), откуда Ф., по преданию, выехал на винной бочке. Кро-
ФАЦЕЦИЯ 391 ме того, на одном из домов центральной улицы Вит- тенберга (Collegienstrasse) помещена мемориальная доска, повествующая о том, что Ф. жил здесь с 1525 по 1532. На этой улице располагались также дома Марти- на Лютера и Меланхтона, с которыми исторический Ф., очевидно, был знаком лично. Источники: Легенда о докторе Фаусте / Изд. подготовил В. М. Жирмунский. М., 1978. Лит.: Kiesewetter С. Faust in der Geschichte und Tradition. B., 1921; Gestaltungen des Faust (Die bedeutendsten Werke der Faustdichtung seit 1587) I Hrsg. von H. W. Geissler. Munchen, 1927. Bd. I-III; Baron F. Dr. Faustus: From History to Legend. Munchen, 1978; Idem. Faustus on Trial. The Origin of Johann Spies’s Historia in an Age of Witchhunting. Tubingen, 1992; Spriewald I. Johann Georg Faust // Unter dem Regenbogen. Historische Portrats zur deutschen fruhbiirgerlichen Revolution. Leipzig; Jena; B., 1989. S. 311-19; Mahal G. Faust. Die Spuren eines geheimnisvollen Lebens. Reinbek bei Hamburg, 1995; Жирмунский В. M. Гёте в русской литературе. Л., 1937; Парфенов А. Т. Легенда о Фаусте и гумани- сты Северного Возрождения. Л., 1981. С. 163-70. В. В. Иванов. ФАЦЕЦИЯ, короткий забавный рассказ. Жанр ренессансной Ф. возник на стыке античной и гума- нистической традиции и короткого комического по- вествования эпохи Средневековья (французские фа- блио, немецкие шванки и т. д.). Основателем жанра считается Поджо Браччолини. В его латинской «Книге фацеций» (Liber facetiarum, 1438; дополнялась и пере- рабатывалась до 1452) «низкий» комический мате- риал впервые соотносится с античными образцами. Ф. Поджо Браччолини, с одной стороны, риториче- ский эксперимент, с другой — подражание определен- ной модели поведения, восходящей к «шуткам, играм и побасенкам» древних. Еще один аналогичный по це- лям эксперимент одновременно с Поджо Браччолини предпринял Лоренцо Валла, которому принадлежит перевод на латынь 33 басен Эзопа под характерным названием «Моральные Ф.» (Facetiae morales, 1438). В нач. 16 в. Ф. подверглась теоретическому осмыс- лению в трактате Джованни Понтано «О Речи» (De sermone, 1501-02, i-е изд. 1509). Опираясь на рассужде- ния Цицерона («Об ораторе»), Понтано вывел Ф. за рамки искусства риторики и отнес ее к сфере otium, приятного времяпрепровождения. «Facetudo», каче- ство, присущее приватной беседе, противостоит у него «facunditas», доблести оратора, как жизнь частная — жизни общественной. Этимологически слово Ф. Пон- тано возводит к глаголу «facere» («делать»: «facetus» — изящно отделанный, утонченный). Ф. предполагает прямой контакт рассказчика и аудитории, а шутки и проделки, о которых она повествует, как правило, связываются с каким-либо историческим либо леген- дарным персонажем. Так, Альд Мануций (см. Алъды) издал в 1495 сборник изречений Менандра. В «Речи» утверждается идеал красноречивого и остроумного гуманиста, а Ф., синоним motto, острого словца, пред- стает элементом изысканной беседы. В этом своем качестве Ф. у Понтано не предпола- гает какого-либо морального толкования. Однако ре- цепция книги Поджо, получившей общеевропейскую известность, свидетельствует о том, что освоение но- вого жанра, особенно в литературах на народных язы- ках, шло именно в русле «морализации». Уже в первых печатных изданиях (как правило, частичных) «Ф.» включаются в состав басенных сборников, сближаясь тем самым с Ф. Валлы. Наиболее яркое воплощение конвергенция басни и Ф. нашла у Леонардо да Винчи, а также во французских переводах Поджо и Валлы, вы- полненных Гийомом де Машо и Гийомом Тардифом, в которых Ф. становится синонимом басни и аполога, т. е. предполагает обязательную «мораль». Сохраняя ориентацию на античную модель поведения, она в то же время, как и у Леонардо, вписывается в контекст придворной культуры. Например, Лудовико Карбоне из Феррары («Ф.», ок. 1470), стремясь повысить досто- инство своего «легковесного» материала, связывает его с именем герцога Борсо д’ Эсте (см. Эсте), а гума- нист из Пьяченцы Антонио Корнадзано в своих «По- словицах» (Proverbii in facetie) — миланского государя Франческо Сфорца (см. Сфорца). Идеал остроумного придворного накладывает от- печаток и на «народную» форму Ф., которая в свою очередь испытала влияние риторических опытов гуманистов. Так, в анонимном сборнике Ф. о сель- ском священнике Арлотто (Motti е facezie del piovano Arlotto prete fiorentino piacevole molto; 1-е изд. Фло- ренция, ок. 1514) герой, подобно философам у Диоге- на Лаэртского, остроумными ответами и поступками учит прихожан благочестию: Ф. выполняет функцию аполога, евангельской притчи. Многие Ф. об Арлотто вошли в другой анонимный сборник Ф., «Прекрасная книжечка» (Il bel libretto; приписывается Анджело По- лициано\ опубл, в 1548 Лодовико Доменики), где раз- работанная гуманистами форма мастерски применя- ется к вольгаре. Т. о., уже с кон. 15 в. в Италии идеал homo facetus, вопреки идеям Понтано, приобретает черты, отлича- ющие его от гуманиста или от персонажа остроумного художника (как Джотто у Франческо Саккетти); Ф. становится составной частью «грации», гл. характери- стики придворного в трактате Бальдассаре Кастилъо- не. Решающую роль в эволюции Ф. сыграло становле- ние норм нац. литературного языка: выйдя за рамки гуманистической культуры, Ф. лишается своих (до- статочно расплывчатых) жанровых границ и стано- вится одним из элементов авторских и издательских сборников коротких новелл, шуток и «игр» («Диалог об играх, принятых на вечерах у сиенцев» Джироламо Баргалъи, 1572 и др.). В Германии традиция латинской Ф. получила раз- витие в сборниках Филиппа-Никодима Фришлина, Иоганна Паули (1522), Генриха Бебеля (1508-12), в кото- рых на передний план выходит средневековая по духу дидактика, обличение пороков различных сословий.
392 ФАЦИО В Англии литературное бытование Ф. (на народном языке) связано в первую очередь со становлением елизаветинского театра. Лит.: Vollert К. Zur Geschichte der lateinischen Facetiensammlungen des XV und XVI Jahrhunderts. B., 1912; We b e r H. La facetie et le bon mot de Pogge a Des Periers 11 Humanism in France at the End of the Middle Ages and in the early Renaissance. Manchester, 1970; Moreau F. Un bienfait des dieux: facetie. Boulogne; Billancourt, 1996; Rd eke W. Witz und Offentlichkeit. Die Kunst der Fazetien // Rocke W., Neumann H. Komische Gegenwelten. Lachen und Literatur in Mittelalter und Friiher Neuzeit. Schoningh, 1999. И. К. Стаф. ФАЦИО Бартоломео (Facio Bartolomeo) (не позже 1410, Специя, Лигурия — кон. 1457, Неаполь), итальян- ский гуманист. Происходил из семьи нотариусов. Пер- воначальное образование получил в родном городе, ок. 1420 перебрался в Венецию, где изучал латинских классиков в школе Гуарино да Верона. По-видимому, в 1426 стал домашним учителем в семье венецианского дожа Франческо Фоскари. В середине 1429 переехал в Павию, а затем во Флоренцию с намерением освоить здесь греческий язык. В 1430-31 находился в Милане, обучая детей Раффаэле Адорно, генуэзского заложни- ка (в будущем дожа Генуи). Далее в поисках заработка должен был уехать в Феррару, из нее в Лукку. К 1436 относится первое его сочинение «О различиях латин- ских слов» (De differentiis verborum Latinorum), посвя- щенное особенностям латинской лексики. В период между 1436 и 1440 создал трактат «О супружестве» (De re uxoria) по аналогии с одноименным сочинени- ем Франческо Барбаро. К этому же времени, вероят- но, относится «История возникновения войны между галлами и британцами» (De origine belli inter Gallos et Britannos historia) — новелла, написанная простона- родным языком, о вражде Франции и Англии. С 1436 Ф. трудился нотариусом в Генуе, в кон. 1441 перешел на службу к Раффаеле Адорно, избранному в нач. 1443 дожем. В том же году был направлен из Генуи с официальной посольской миссией в Неаполь к ко- ролю Альфонсу Арагонскому. По-видимому, тогда же Ф. в первый раз задержался в Неаполе, пополнив круг здешних гуманистов, который составляли Антонио Беккаделли, известный под прозвищем Панормита, Георгий Трапезундский, Феодор Газа, Джанноццо Ма- нетти, Лоренцо Валла. В Неаполе Ф. состоял учите- лем при Джан Антонио Адорно, сыне Раффаэле; здесь в 1444 он написал в стихах историческое сочинение, повествовавшее о морской войне между Генуей и Ве- нецией 1377-81 (De bello Veneto Clodiano, новая редак- ция труда — 1448). Во второй пол. 1445 Ф. подготовил философский диалог «О счастливой жизни» (De vitae felicitate), в первой части которого речь идет об обсто- ятельствах земной жизни, во второй — о высшем бла- ге; после обсуждения достоинств как активной, так и созерцательной жизни истинно счастливой признает- ся небесная жизнь, которой отдавали предпочтение философы и аскеты. Хотя этот диалог вышел из печа- ти только в 1611, тем не менее уже при жизни автора он был переведен на кастильский язык. В 1446 Ф. стал официальным историографом неаполитанского двора с ежегодным жалованием в 300 дукатов. Вскоре Ф. при поддержке Панормиты вы- пустил четыре «Инвективы против Лоренцо Валлы» (Invective in Laurentium Vallam), в которых указывал на погрешности Валлы в латинской стилистике и до- пущенные им исторические неточности (речь шла об «Истории деяний арагонского короля Фердинанда», созданной Валлой в 1445-46), а также осуждал его привычки и поступки. Валла ответил «Противояди- ем против Ф.» (нач. 1447), подвергая сомнению обра- зованность и нравственный облик оппонента. В 1447 или в нач. 1447 Ф. написал наиболее значительное свое сочинение — «О преимуществе и превосходстве человека» (De excellentia ас praestantia hominis), ис- пользуя наброски, которые немногим ранее сделал и передал ему бенедиктинский монах Антонио да Барга: Ф. доказывал особое положение людей в сравнении со всеми др. одушевленными тварями, выводя отсю- да необходимость для человека устремиться душой ввысь, к небесам, где находится его истинная роди- на, и полагая в этом его величие. Надо заметить, что Ф. первый из мыслителей эпохи посвятил отдельную работу целиком проблеме человека, — сколь бы силь- но в ее трактовке он ни зависел от отцов церкви, — и тем самым стал одним из основателей ренессансной антропологии. Сочинение посвящено папе-гуманисту Николаю V. К этому же периоду (скорее всего, к 1448) отно- сится нач. работы над большим по объему истори- ческим трудом «О деяниях Альфонса, первого Не- аполитанского короля» (De rebus gestis ab Alphonso primo Neapolitanorum rege), который был завершен не ранее 1455, а в июне 1457 преподнесен правителю. Сочинение это переводилось на испанский и итальян- ский языки, i-е издание на оригинале — 1560. После этой работы годовое содержание Ф. повысилось до 500 флоринов, еще 150 флоринов ему было выплачено в качестве гонорара. Альфонсу Арагонскому посвящен также сборник 63 биографий «О знаменитых мужах» (De viris illustribus, между 1455 и 1457), в котором при- ведены жизнеописания прославленных, современных автору поэтов, гуманистов, художников, скульпторов, военачальников, государей и др. Последним трудом Ф., впрочем, так и не завершенным, был перевод с древнегреческого на латынь исторических сочинений Арриана, к нему Ф. приступил по инициативе короля Альфонса в 1454 и занимался им до своей смерти. От Ф. осталась большая переписка, его корреспон- дентами были виднейшие гуманисты и гос. деятели эпохи — Панормита, Поджо Браччолини, Энеа Силь- вио Пикколомини (см. Пий 1Г), Валла, Флавио Биондо, Франческо Барбаро, Гуарино да Верона, Карло Мар- суппини, Козимо Медичи, Федерико да Монтефелътро и др.
ФЕДЕЛЕ 393 Похоронен в неаполитанской церкви Санта Мария Маджоре. С о ч.: De rebus gestis ab Alphonso primo Neapolitanorum rege. Lugduni, 1560; De vita felicitate. Antverpiae, 1566; De bello Veneto Clodiano. Lugduni, 1568; De excellentia ac praestantia hominis. Hanoviae, 1611; Invective in Laurentium Vallam 11 Miscellanea di varie operette. Venezia, 1743. Vol. VII. P. 331-64; De origine belli inter Gallos et Britannos historia 11 Ciacconius A. Bibliotheca ab initio mundi I A cura di F. D. Camusat. Amstelodami; Lipsiae, 1744. Col. 893-902; De viris illustribus / A cura di L. Mehus. E, 1745. Лит.: Braggio C. G. Bracelli e lumanesimo dei Liguri al suo tempo // Atti della Societa ligure di storia patria. 1890. Vol. XXIII. (P. 1-298). P. 207-57; Mazzini U. Appunti e notizie per servire alia bio- bibliografia di B. Facio // Giornale storico e letterario della Liguria. 1903. Vol. IV. P. 400-54; Garin E. Filosofi italiani del Quattrocento. E, 1942. P. 210-21; Di Napoli G. L’immortalita dellanima nel Rinascimento. Torino, 1963. P. 86-90; Kristeller P. O. The Humanist B. Facio and his unknown correspondence 11 From Renaissance to the Counter Reformation. Essays in honor of G. Mattingly. N. Y., 1965. P. 56-74; Trinkaus Ch. In our image and likeness. Humanity and divinity in Italian Humanist thought. Chicago, 1970. Vol. 1. P. 215-29; R e g о 1 i о s i M. Per la tradizione delle «Invective in Laurentium Vallam» di B. Facio 11 Italia medioevale e umanistica. 1980. Vol. XXIII. P. 389-97; Cortesi M. R.I1 codice Vaticano lat. 13 650 e il «De viris illustribus» di B. Facio 11 Italia medioevale e umanistica. 1988. Vol. XXXI. P. 409-18; Viti P. Facio Bartolomeo 11 Dizionario biografico degli italiani. Roma, 1994. Vol. 44. P. 113-21; Ревякина H. В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй полови- ны XIV — первой половины XV в. М., 1977. С. 117-19; Кудрявцев О. Ф. Самовластье человека: преломле- ние одной гуманистической идеи в «Утопии» Томаса Мора // Средние Века. М., 1993. Вып. 56; Ф и ноген - т о в а Е. В. Бартоломео Фацио об исключительных свойствах человеческой природы И Человек в культу- ре Возрождения. М., 2001. О. Ф. Кудрявцев. ФЕБРЕ Андреу (Febrer Andreu) (1375-144°)* ката- лонский поэт и переводчик. Служил в королевской Канцелярии, выполнял дипломатические миссии. Принимал участие в итальянских военных походах Альфонса Арагонского. Автор первого в Европе по- этического перевода «Божественной комедии» Дан- те, законченного в 1429 (переложение на испанский язык Энрике де Вилъена, появившееся годом раньше, было сделано в прозе). Ф. стремился сохранить систе- му рифмовки (терцину) и метрику оригинала, что не всегда приводило к удачным — в художественном пла- не — решениям. Однако роль этого перевода (наряду с выполненным в том же году анонимным каталонским переводом «Декамерона» Джованни Боккаччо) в рас- пространении итальянской ренессансной культуры в Каталонии чрезвычайно велика. Сохранилось так- же 15 оригинальных стихотворений Ф. Как поэт он принадлежит средневековой куртуазной традиции, тяготея к темному стилю и испытывая лишь поверх- ностное влияние итальянской лирики Возрождения. Большая часть произведений посвящена любви, два стихотворения — войнам с маврами. С о ч.: F е b г е г A. Poesies / A cura de М. de Riquer. Barcelona, 1951; Из каталонской поэзии. Ленинград, 1984. С. 50-55. Перевод: Divina Comedia, traduccid d’A. Febrer. I A cura d’A. Gallina. Barcelona, 1975-88. Vol. 1-6. Лит.: Gallina A. Una traduzione catalana quattrocentista della Divina Commedia П Filologia Romanza. IV. 1957; Badia i Margarit A. M. La versione della Divina Comedia di Andreu Febrer e la lingua letteraria catalana // Atti del VIII Congresso Internazionale di Studi Romanzi. E, 1959; Tavani G. Sulla versificazione di A. Febrer 11 MisceFlania Aramon i Serra. Barcelona, 1979. M. А. Абрамова. ФЕДЕЛЕ Мапелли Кассандра (Fedele Mapelli Cassandra) (1465, Венеция — 1558, там же), итальян- ская гуманистка, писательница, оратор. Родителями ее были Б а р б а р а Леони и Анджело Феде- л е. Очевидно, отец Ф. был человеком уважаемым и гуманистически образованным, заинтересованным в духовном развитии дочери. С раннего возраста она проявляла способности к учебе, в 12 лет свободно вла- дела латынью и греческим. Тогда же для продолжения образования она была отправлена к монаху-сервиту Гаспарино Борро (Gasparino Borro), который дал ей знания в области классической литературы, филосо- фии, точных наук. Громкая слава, вышедшая даже за пределы Италии, пришла к Ф. в 1487, после того как в честь окончания ее кузеном падуанского университета она выступила там с речью на латыни, прославлявшей искусства и науки. Эта речь — «Oratio pro Bertucio Lamberto» про- извела сенсацию и была издана в том же году в Модене, Кассандра Феделе. Гравированный портрет. 1644.
394 ФЕДЕРМАН \ а затем в Венеции (1488) и Нюрнберге (1489). В тече- 11 ние следующих ю лет Ф. переписывалась со многими lA крупными учеными и гос. и церковными деятелями у Италии и Европы. Через родственника Ф., папского Л легата в Испании, о ней узнала Изабелла Кастилъ- V | скаяу которая в 1488 пригласила Ф. присоединиться к V испанскому королевскому двору. Их переписка про- I должалась до 1495» однако в результате Ф. отказалась / покинуть Италию. Ок. 1490 Ф. выступила перед дожем и сенаторами Венеции с еще одной публичной речью, посвященной важности изучения литературы. Хотя Ф. прожила долгую жизнь, ее гуманистиче- ская деятельность длилась лишь до замужества. В 1499 она вышла замуж за медика Джанмарию Ma- ne л л и. Сведений об этом периоде ее жизни сохра- нилось мало. Возможно, Ф. продолжала заниматься науками, но лишь для себя, почти не ведя публичной деятельности. Причинами тому могли быть как сла- бое здоровье, поскольку известно, что еще до брака Ф. страдала болезнью, мешавшей ей надолго концентри- роваться на чтении или письме, так и необходимость полностью посвятить себя ведению домашнего хозяй- ства. В одном из писем Ф. сама высказывалась в поль- зу «природного предназначения женщины», считая, что наукой она может заниматься до брака. О жизни Ф. в период замужества известно лишь, что в 1515 она с супругом на пять лет отправилась на Крит. Детей у пары не было, но после возвращения Ф. заботилась о матери и осиротевших племянниках (ее отец, брат и сестра умерли, пока она была на Крите). При возвращении в Венецию в 1520 шторм лишил Ф. большей части имущества, а ее муж умер год спустя. Она оказалась в сложном финансовом положении и в 1521 написала папе Льву X, прося денежной помощи, но не получила ответа. В 1547 Ф. вновь попросила поддержки уже у папы Павла III. Он дал ей место на- стоятельницы сиротского приюта при церкви Сан- Доменико ди Кастелло в Венеции, где она работала до своей смерти. В поздние годы жизни Ф. лишь однажды, в 1556, была приглашена произнести речь в честь польской королевы Боны Сфорца, приехавшей в Венецию. Так- же, как гласит биографическая традиция, в возрасте примерно 8о лет она написала книгу «Порядок наук» (Ordo scientiarum), которая до нас не дошла. Писа- тельский талант, ораторские способности, а также прославлявшаяся многими красота делали Ф. одной из самых заметных ученых женщин Италии кон. 15 в. Ее обширная корреспонденция (более 120 посланий, из которых 99 написала она сама), а также 3 ее речи были изданы в Падуе в 1636. Считается также, что она I писала латинские стихи, хотя ни одно стихотворение не сохранилось. С оч.: Clarissimae feminae Cassandrae Fidelis, venetae /7 Epistolae et orationes posthumae, nunquam antehec editae. Padova, 1636; Her Immaculate Hand: Selected Works by ^7 and about the Women Humanists of Quattrocento Italy. У Binghamton; N. Y., 1983; Cassandra Fedele: Letters and Orations / Ed. and translated by D. Robin. Chicago, 2000. Лит.: Petrettini M. Vita di Cassandra Fedele veneziana. Venezia, 1852; Cavazzano C. Cassandra Fedele: erudita veneziana del Rinascimento. Venezia, 1907; Dizionario enciclopedico della letteratura italiana. Bari; R., 1966. Vol. IL; King M. L. Book-Lined Cells: Women and Humanism in the Early Italian Renaissance // Beyond Their Sex: Learned Women of the European Past. N. Y., 1980; Robin D. Cassandra Fedele (1465-1558) 11 Italian Women Writers: A Bio-Bibliographical Sourcebook / Ed. by R. Russell. Westport; L., 1994; A History of Womens Writing in Italy I Ed. by L. Panizza and Sh. Wood. Cambridge, 2000. Al. В. Пророкова. ФЕДЕРМАН Николаус (Federman Nicolaus) (1506, Ульм — февраль 1542, Мадрид), немецкий конкиста- дор. Вырос в зажиточной семье, учился космографии и навигации в Венеции; вернувшись в Германию, по- ступил на службу к банкирам Вельзерам. В 1528 Карл V в оплату долгов отдал Вельзерам Венесуэлу. История немецкой конкисты ярко оттеняет особенно- сти конкисты испанской, которая при всей ее жесто- кости в конечном счете была направлена на колониза- цию и на включение индейцев в сферу христианской цивилизации, что в свою очередь предполагало кон- такты на всех уровнях: социальном, культурном, кон- фессиональном, сексуальном. Немцы же думали толь- ко о поиске богатств и о грабеже. Первый наместник Венесуэлы, Амвросий Э х и н г е р, получивший прозвище «Жестокий из же- стоких», в 1530-31 обследовал оз. Маракайбо, вышел в долину р. Магдалена и поднялся на В. Кордильеру, где был убит индейцами. Ф., назначенный заместите- лем Эхингера, не стал ждать его возвращения; в 1530 он устремился на поиски Ю. моря, открыл венесуэль- ские льянос и дошел до какого-то крупного притока р. Ориноко. В 1532 он прибыл в Аугсбург, где написал отчет о своей экспедиции под названием «Индейская история». Ф. вернулся в Венесуэлу в нач. 1535 в составе экс- педиции Ге о р г а Хоэрмута фон Шпайера, сменившего Эхингера на посту губернатора. В мае того же года Шпайер отправился в экспедицию, оста- вив своим заместителем Ф. За три года блужданий по льяносам Шпайер проследил склоны В. Кордильеры почти на юоо км, открыл верховья ряда крупных при- токов Ориноко. Между тем Ф., нарушив приказ губер- натора, в кон. 1537 затеял собственную экспедицию. Во главе 300 конкистадоров он двинулся на юг по следам Шпайера, затем повернул на запад, перевалил через В. Кордильеру и с сотней оставшихся в живых людей осенью 1538 вышел в страну чибча-муисков, уже захва- ченную Гонсало Хименесом де Кесадой. Летом 1539 Ф. вернулся в Испанию, чтобы решить территориальный спор, и угодил в долговую тюрьму Вельзеров. Желая избавиться от власти Вельзеров, он выдвинул против банкирского дома ряд обвинений, которые оказались на руку испанским чиновникам. Ф. перевели под до- машний арест в Мадрид, где он окончил свои дни.
ФЕРДИНАНД I 395 Последним немецким губернатором Венесуэлы по- сле смерти Шпайера (1540) стал Филипп фон Гуттен, ку- зен немецкого писателя-гуманиста Ульриха фон Гут- тена. Одержимый манией Эльдорадо, он предпринял самую длительную экспедицию в истории конкисты (1541-46), достиг экватора и вышел на Амазонскую низменность. По возвращении Гуттен был казнен са- мозваным губернатором X. де Карвахалем, который в свою очередь поплатился головой за самоуправство. Между тем на основе обвинений Ф. начался судебный процесс против Вельзеров, после 16-ти летней тяжбы в 1556 контракт испанской короны с немецкими банки- рами был расторгнут. С о ч.: Historia Indiana И Fuentes para la historia colonial de Venezuela. Caracas, 1964. P. 155-249. Источник и: Oviedo у Banos J. de. Historia de la conquista у poblacion de la provincia de Venezuela. N. Y., 1940; Aguado P. de. Recopilacion historial de Venezuela. Caracas, 1963. T. 1. Лит.: Arciniegas G. Los alemanes en la conquista de America. Buenos Aires, 1941; F r i e d e J. Vida у viajes de Nicolas Federman. Bogota, i960; Idem. Los Weiser en la conquista espanola. Caracas; Madrid, 1961; Juicios de residencia en la provincia de Venezuela. Caracas, 1977. Vol. 3; H u m b e r t J. La ocupacion alemana de Venezuela en el siglo XVI: periodo llamado de los Weiser (1528-56). Caracas, 1983; Савина H. В. Южнонемецкий капитал в странах Европы и испанских колониях в XVI в. М., 1982. С. 239-65; Бойцов М. А. Латинская Америка глазами немецкого конкистадора // Средние века. М., 1992. Вып. 55; К о ф м а н А. Америка несбывшихся чудес. М., 2001. С. 272-87, 301-12. А. Ф. Кофман. ФЕРДИНАНД (Ferdinand) эрцгерцог Тироль- ский (14.6.1529, Линц на Дунае — 24.1.1595, Инсбрук), младший сын императора Фердинанда I, знаменитый меценат и собиратель. Первые годы жизни провел в Праге, в 1533-47 — в Инсбруке, где оказался в насы- щенной культурной обстановке, унаследованной от эпохи прадеда Максимилиана I и сильно повлиявшей на его вкус. Получил прекрасное образование, владел несколькими языками и хорошо разбирался в течени- ях современной художественной жизни. С 1547 по по- ручению отца управлял Богемией, в 1556 помогал ему в войне с турками, а в 1566 при вторичном вторжении Сулеймана оказывал поддержку своему брату импе- ратору Максимилиану II. В 1557 стал кавалером Ор- дена Золотого руна. По династическому разделу 1564 получил герцогство Тироль вместе с Форальбергом и Брейсгау и с тех пор сделал Инсбрук своей гл. рези- денцией. В годы набиравшей мощь католической ре- формы и Контрреформации Ф. старался действовать мягкими мерами, избегал репрессий и к кон. жизни добился почти полного очищения своих наследствен- ных земель от протестантов. Поощрял деятельность иезуитских миссий, в 1594 содействовал основанию монастыря капуцинов в Инсбруке. В 1557 связал свою жизнь с дочерью Аугсбургского купца Филиппи- ной Вельзер, брак с которой император узаконил в 1558 лишь при условии соблюдения тайны и отка- за от наследственных прав для детей за исключением случая пресечения мужского колена старших ветвей. После смерти Филиппины в 1582 женился вторично на племяннице отца — графине Мантуанской Анне Катарине, однако брак оказался бездетным. Знаток искусств, Ф. целенаправленно занимался обширным строительством и собирательством. Для своей первой жены он воздвиг в окрестностях Праги замок Звезда, имевший форму октогона, с великолеп- ным охотничьим парком, распорядился перестроить в стиле ренессанса резиденцию в Амбраса, а для своего второго сына Карла — резиденцию в Гюнцбурге. В Ам- брасе Ф. развернул кунсткамеру, основу которой со- ставляли закупки, сделанные еще в Праге и Инсбруке. Ее состав и композиция хорошо отражали принципы ренессансного собирательства, распространенные в католической Европе. В основе лежало представление о хозяине коллекции как о творце, которому подвласт- ны художества и природные материи. Собирательство есть акт божественного творения, а собранные вещи заключают в себе мудрость и совершенство прави- теля. Предметы были сведены в отдельные секции в соответствии с материалом, из которого были изго- товлены, а тематически вся коллекция распадалась на пять отделов: история прошлого (antiquitates), «ди- ковины» (mirabilia), шедевры ремесел, инструменты (scientifica) и образцы искусств неевропейского мира (exotica). Для пополнения своего детища Ф. содержал целый штат агентов во всех крупных европейских го- родах, а от французского короля Карла IX получил великолепные изделия из эмали. Наряду с кунсткаме- рами в Дрездене и Мюнхене собрание Ф. стало одним из крупнейших в Империи и Европе. После его смерти оно в основном досталось его племяннику императо- ру Рудольфу II и разместилось в Праге. Ф. уделял также большое внимание музыке, содер- жал внушительную капеллу нидерландских и итальян- ских музыкантов и хлопотал о реконструкции боль- шого органа в соборе св. Вита в Праге. Из его детей старший сын Андреас (1558-1600) стал кардиналом и епископом Бриксена, младший, Карл, — графом Бургау (1560-1618). Отсутствие легитимных наследни- ков привело к установлению над Тиролем после 1595 совместного правления старших ветвей Габсбургов. Лит.: Geschichte des Landes Tirol I Hrsg. von I. Fontana, W. Leitner et al. Innsbruck, 1985. Bd. 2; Egger I. Geschichte Tirols. Innsbruck, 1876. Bd. II; Hirn I. Ferdinand II von Tirol. Geschichte seiner Regierung und seiner Lander. Innsbruck, 1885-88. Bd. I—11; Aller Wunder dieser Welt. Die Kostbarsten Kunstwerke aus der Sammlung Erzherzog Ferdinands II. (1529-95) / Hrsg. von W. Seipel. Wien, 2001. А. Ю. Прокопьев. ФЕРДИНАНД I Габсбург (Ferdinand I Habsburg) (10.3.1503, Алькала де Энарес — 25.7.1564, Вена), ав- стрийский эрцгерцог (с 1521), чешский и венгерский
396 ФЕРДИНАНД I Виргил Солис. Страница иллюминированного манускрипта с портретом Фердинанда I. 1540-45. Частное собрание. король (с 1526), римский король (с 1531)» император Священной Римской империи (с 1556/8). Младший сын Филиппа Красивого Габсбурга и Хуа- ны Безумной. Воспитывался в Испании, при дво- ре деда, Фердинанда II Арагонского. После его смерти (1516) и утверждения на испанском престоле старшего брата, Карла I (см. Карл V) был выслан из Испании в Брюссель ко двору тетки по отцовской линии Марга- риты (1518). Но в результате долгих обсуждений при активном посредничестве последней получил от Кар- ла V по Вормсскому договору 1521 (и Брюссельским дополнениям к нему 1522) герцогство Австрию, оче- видно, в качестве компенсации за Испанию. В 1521 в соответствии с семейными договорами между импе- ратором Максимилианом I Габсбургом и венгерским королем Уласло II Ягеллоном (1506 и 1515) женился на дочери Уласло II — Анне, что в 1526 после гибели в битве при Мохаче венгерского короля Лайоша II (зятя Ф. I) дало ему возможность претендовать на венгер- ский престол. Т. о., у Ф. I появился свой блок террито- рий, которые он стремился объединить в государст- во. Хотя формально ему не удалось осуществить эту цель, были созданы основы т. н. Дунайской монархии Габсбургов, просуществовавшей до 1918. Выборы Ф. I королем Богемии прошли почти гладко, зато в Вен- грии он столкнулся с большими сложностями: одно- временно с ним на престол частью венгерской знати (т. н. нац. партией) был выбран венгерский магнат, трансильванский воевода Янош Запольяи. Это обсто- ятельство послужило причиной долгих гражданских войн, разделивших Венгрию на сторонников Габс- бургов (зап. области королевства) и их противников (вост, области, будущее Трансильванское княжество), привело к вмешательству турок и закончилось раз- делением Венгрии на три части, из которых только одна — узкая полоса земель на сев. и зап. границах с Хорватией — осталась у Габсбургов. Австрия являлась опорой власти Ф. I как в Импе- рии, так и в «Дунайской монархии», поэтому он все- сторонне укреплял в ней свои позиции. Приехав туда в 1521, эрцгерцог столкнулся с мощным сословным со- противлением: традиционно сильные в Центр. Европе сословия не желали мириться с чужеземными совет- никами нового правителя и ущемлением своих прав. Ф. I жестоко подавил восстание (т. н. Кровавое винер- нейштадское судилище), казнив его вождей и лишив Вену самоуправления. В 1520-х — нач. 1530-х гг. новый правитель, продолжая централизаторские начинания Максимилиана I, провел в Австрии ряд важнейших реформ, целью которых было укрепление власти им- ператора в самой Австрии и создание централизо- ванного аппарата управления для всего комплекса владений. Были созданы Тайный и Придворный со- веты, Придворное казначейство, Придворная канце- лярия (как исполнительный орган); позже других, в 1556, возник Придворный военный совет. В каждом из инкорпорированных королевств (Богемии и Вен- грии) возникли аналогичные центральные органы: Казначейство (в Венгрии даже два), Канцелярия, Ко- ролевский совет. При этом часть «нац.» ведомств обо- сновалась в Вене (Канцелярии и Королевские советы) и только Казначейства функционировали на террито- рии самих королевств. Часть же дел, в первую очередь военные и некоторые финансовые, были признаны «смешанными» и изъяты у Богемии и Венгрии: их ре- шали центральные органы власти. Хотя венский двор и его головные учреждения во многом ограничили деятельность центральных органов присоединенных королевств и даже в определенной мере подчинили их себе, ни Ф. I, ни его преемникам не удалось оконча- тельно лишить сословия (особенно венгерские) само- стоятельности и права вмешиваться в управление го- сударством: от них зависело одобрение налогов. После того, как Ф. I был избран императором, венские при- дворные учреждения частично взяли на себя функции общеимперских, хотя полного поглощения не произо- шло, в частности потому, что этому сопротивлялись как имперские, так и австрийские сословия. Ф. I играл одну из ключевых ролей в гос. политике задолго до его избрания императором. В 1521 по рас- поряжению брата он стал наместником в Империи, замещая его в периоды долгого отсутствия. В 1526, получив чешскую корону, он вошел в коллегию кур- фюрстов как единственный коронованный член. Из-
ФЕРДИНАНД I 397 брание Ф. I римским королем в 1530, хотя и не дало ему ничего кроме титула, открыло дорогу к последующему утверждению на императорском престоле. Он присут- ствовал почти на всех рейхстагах, а многие проводил сам. Был лично знаком со всеми курфюрстами и боль- шинством князей. Ф. I стремился к компромиссам и в политических, и в религиозных вопросах. Так, Аугс- бургский религиозный мир 1555 был в значительной степени подготовлен Ф. I. По отношению к старше- му брату он вел себя внешне настолько лояльно, что традиционно его изображают лишь в тени Карла. Ф. I подчинялся ему и помогал на итальянских фронтах даже в самые тяжелые для своих владений моменты, например, когда турки вплотную подходили к Вене. Тем не менее Ф. I мог отстаивать интересы собствен- ной семьи и использовал для их достижения свой ав- торитет, связи и устойчивые позиции в Империи. Так дело обстояло с вопросом о титуле римского короля, который Карл V вразрез с договоренностью с Ф. I хо- тел передать своему сыну Филиппу. Чтобы добить- ся поддержки курфюрстов, накануне выборов в марте 1558 он сообщил им, что хочет «просить их совета» по важнейшим проблемам. Для Ф. I обладание импера- торской короной было не только вопросом амбиций и уступкой традиции, но, как он полагал, укрепляло его положение в «Дунайской монархии», в первую оче- редь из-за непрекращавшихся войн с османами, тре- бовавших огромных сил и расходов. Курфюрсты же поддержали Ф. I, поскольку опасались воцарения на императорском троне испанца, фанатичного католика Филиппа, а также потому, что видели в Ф. I реального политика. Ф. I правил в условиях нарастания Реформации. В его позиции в церковном вопросе преобладал ско- рее политический подход: в религиозном единстве христиан он видел залог успешного сопротивления османской экспансии. В то же время он осознавал необходимость внутренней реформы католической церкви (например, был противником целибата). Так, он проводил визитации церковных учреждений, в 1551 пригласил в свои владения иезуитов. Указы Ф. I против сторонников Реформации носили скорее де- кларативный характер и плохо выполнялись. Он был склонен искать компромиссные решения религиоз- ных вопросов и обращался с подобными предложе- ниями к папе в разные периоды проведения Тридент- ского собора. Поиски соглашения между католиками и протестантами, закончившиеся на том этапе Аугс- бургским религиозным миром, привели к конфликту Ф. I с папой, который выступил против его избрания императором. Отношения Ф. I с присоединенными королевства- ми также складывались тяжело: сословия не могли смириться с наступлением на их свободы и привиле- гии. В Чехии его политика привела к восстанию 1547, закончившемуся поражением и ограничением свобод сословий в целом и прав пражан в частности. Страна встала на путь, который в 1621 привел к окончательной ликвидации самостоятельности королевства. Мартин Рота. Гравированный портрет Фердинанда I. *575- rtRDiNAXD D«C Roman Imp S f m pf r avo| \xgar Bohimia DaimCroatRex Arcfiid Avm ria Dvx rg vxd Com Tiroi iszc I Венгерские сословия, выбравшие Ф. I королем, на первых порах надеялись на то, что он исполнит пред- выборные обещания и изгонит турок из Венгрии. Однако по мере того, как надежда ослабевала, росло недовольство сословий Веной, все сильнее ограни- чивавшей вмешательство политической элиты в гос. дела. Правда, в правление Ф. I это недовольство еще не переходило границ. Ф. I, нуждавшийся в деньгах на войну, старался поддерживать баланс в отношениях с дворянством, регулярно собирал Гос. собрания, решая на них не только финансовые, но и организационные вопросы. В религиозной сфере он также стремился к компромиссам и жестко не преследовал протестантов, в результате чего к кон. 16 в. их численность в королев- стве достигла более 8о %. В крестьянском вопросе Ф. I вел себя сдержаннее, чем местные господа. Он отме- нил репрессивный закон 1514, объявлявший крестьян крепостными и лишавший их права перехода. Но гл. фактором, определявшим его политику в странах «Дунайской монархии», были войны с османа- ми. Защищая Венгрию, Ф. I обеспечивал целостность своих центрально-европейских владений, и в первую очередь наследственных земель, которым угрожала смертельная опасность. В 1529 османы осаждали Вену, в 1532 и в 1566 (уже после смерти Ф. I) повторили поход на нее. Венгрия превратилась в перманентный театр военных действий, поглощая огромные материаль- ные средства всей Империи. На рейхстагах постоянно поднимался вопрос о субсидиях на войну, и Ф. I их, как правило, получал (правда, только на оборонитель- ные операции, что очень стесняло его наступательные действия, когда они были возможны и необходимы). В целом война с османами складывалась неудачно. В 1529 они заняли столицу Венгрии Буду и передали ее противнику Ф. I — королю Яношу. В 1538 между Яно- шем Запольяи и Ф. I был заключен Варадский мир, признававший разделение страны на две части, кото- рые после смерти Яноша должны были объединиться
398 ФЕРДИНАНД II АРАГОНСКИЙ под властью представителя дома Габсбургов. Однако условия договора не были выполнены. В 1541 осма- ны под предлогом защиты интересов сына Запольяи окончательно оккупировали Буду и сделали ее столи- цей нового санджака, занявшего центральные районы страны. Возобновившаяся война с султаном привела к потере новых венгерских территорий и крепостей и заключению в 1547 пятилетнего мира, признававшего турецкие завоевания в Венгрии. Ф. I соглашался еже- годно уплачивать султану 30 тыс. золотых, которые Османской империей рассматривались как признание венгерским королем (Порта не считала Ф. I императо- ром) зависимости от султана. Из документов эпохи и свидетельств современни- ков Ф. I предстает веселым, общительным, уравно- вешенным, толерантным человеком, прилежным и настойчивым в достижении цели. Он очень ответ- ственно относился к своим монаршим обязанностям и долгу. Ему были чужды мелочные злоупотребления властью, он старался ограничить собственные рас- ходы, но не жалел средств на укрепление своего авто- ритета. В области культуры поведение Ф. I мало чем отличалось от многих др. правителей эпохи: он под- держивал науки и искусства, приглашал ко двору из- вестных ученых, художников, поэтов и т. д., но делал это скорее из политических соображений, в которых культура выполняла в первую очередь функции ре- презентации власти. Его личный интерес к искусству и наукам был поверхностным. Тем не менее Ф. I поло- жил начало многим знаменитым коллекциям, в част- ности монет, манускриптов, прикладного искусства, живописи. В правление Ф. I выросло значение Вены как столицы нового гос. объединения, резиденции монарха. Там находился королевский, а позднее и императорский двор. Война не давала возможности в полную силу развернуть соответствующее ново- му положению Вены строительство, поскольку Ф. I в первую очередь должен был укреплять город. Осада 1529 показала слабость его оборонительных сооруже- ний, поэтому в 1531-66 были возведены новые стены и мощные земляные валы. Укреплялась и резиденция Габсбургов — дворец Хофбург, который Ф. I перестро- ил в духе Ренессанса. Источники: Gevay A. Itinerar Kaiser Ferdinands I. 1521-64. Wien, 1843; Die Korrespondenz Ferdinands I. Familienkorrespondenz. Bd. I (bis 1526) I Hrsg. von W. Bauer. Wien, 1912; Bd. 2 (1527-30) I Hrsg. von W. Bauer und R. Lacroix. Wien, 1937, 1938; Bd. 3 (1531- 1532) / Hrsg. von H. Wolfram und Chr. Thomas. Wien, 1973, 1977» >984; Bd. 4 (1533-34) / Hrsg. von Ch. Laferl und Ch. Lutter. Wien, 2000; Langwieser F. Ferdinand I im Lichte der Diarii des Marino Sanudo. Wien, 1936. Лит.: Bucholz F. B. Geschichte der Regierung Ferdinands des Ersten. Aus gedriickten und ungedriickten Quellen. Wien, 1831-38. Bd. 1-9; Lhotsky A. Das Zeitalter des Hauses Osterreich. Die ersten Jahre der Regierung Ferdinands I. in Osterreich (1520-27). Wien, i97o;Sutter Fichtner P. Ferdinand I of Austria. The Politics of Dynasticism in the Age of the Reformation. N. Y., 1982; Sicken B. Ferdinand I. (1556-64) 11 Die Kaiser der Neuzeit, 1519-1918. Heiliges Romisches Reich, Osterreich, Deutschland I Hrsg. von A. Schindling und W. Ziegler. Munchen, 1990. S. 55-77; Laubach E. Ferdinand I. als Kaiser. Politik und Herrscherauffassung des Nachfolgers Karls V. Miinster, 2001; Kaiser Fardinand I. 1503-64. Das Werden der Habsburgermonarchie. Eine Ausstellung des Kunsthistorischen Museums Wien. 15. April bis 31. August 2003. Wien, 2003; Kohler A. Ferdinand 1.1503-64. Furst, Konig und Kaiser. Miinchen, 2003. T. П. Гусарова. ФЕРДИНАНД II АРАГОНСКИЙ (Fernando II de Aragon), Фернандо, Фердинанд Католи- ческий, Фердинанд Католик (el Catolico) (10.3.1452, Сое, провинция Сарагоса — 23.1.1516, Ма- дригалехо, провинция Касерес), король Кастилии (совместно с Изабеллой Кастильской) в 1474-1504 П°Д именем Фердинанд V Кастильский; регент Ка- стилии в 1507-16; король Арагона в 1479-1516; король Сицилии в 1468-1516 и Неаполя в 1504-16 под именем Фердинанд III, выдающийся политик и воена- чальник. Из династии Трастамара, сын Хуана II Арагонского и Хуаны Энрикес, дочери ад- мирала Кастилии. С ранних лет воспитывался как по- литик и воин при постоянно перемещавшемся дворе своего отца. Получил хорошее гуманистическое об- разование. Важное значение для Испании имел брак Ф. II А. с кастильской инфантой Изабеллой (Валья- долид, 1469) и последовавшее за ним объединение пиренейских королевств в одно государство. Степень влияния Ф. II А. на внутренние дела Кастилии опреде- лить точно трудно, хотя его ведущая роль во внеш- ней политике и военных делах государства очевидна. Первым успехом королей стала победа в гражданской войне 1475-79» в ходе которой монархи утвердили свое право на кастильский престол. Гранадская война 1481-92 завершила Реконкисту; в 1484-96 были окон- чательно завоеваны Канарские о-ва. Усилиями прак- тически исключительно Ф. II А. к государству был присоединен Руссильон (1492), проведены успешные итальянские кампании, в результате которых испан- цы во главе с Гонсало Фернандесом де Кордовой под- чинили Неаполитанское королевство (1504). Залогом удачных военных действий стали реорганизованное в соответствии с требованиями времени войско и усо- вершенствованное вооружение. Матримониальная политика королей была также нацелена на укрепление внешнеполитического положения Испании. Ф. II А. и Изабелла Кастильская, сосредотачивая власть в своих руках, поставили под контроль ка- стильские духовно-рыцарские ордена: впервые мо- нарх в лице Ф. II А. стал магистром трех крупнейших из них. Основное внимание Католических королей было приковано к Кастилии как к центру нового госу- дарства; после 1474 Ф. II А. очень редко бывал в Ара- гоне и управлял им гл. обр. из Кастилии. Поскольку центробежные тенденции в землях Арагонской коро- ны были ощутимее, чем в Кастилии, Ф. II А. прово-
ФЕРДИНАНД II АРАГОНСКИЙ 399 дил здесь более осторожную политику, хотя в общих чертах сходную с кастильской. Важную роль сыграло принятие Ф. II А. Гуадалупской сентенции (i486), ко- торая освободила крестьян Каталонии от личной за- висимости (за денежный выкуп). Как и в Кастилии, в Арагоне была восстановлена инквизиция (1482); ее жертвами стали среди прочих каталонские деятели культуры. По инициативе Ф. II А. и Изабеллы Ка- стильской из Испании, в том числе из земель Арагон- ской короны, были изгнаны иудеи (1492), а поли гика принуждения мусульман к крещению, начатая вско- ре после завоевания Гранады, распространилась и на арагонских мудехаров — мусульман, издавна живших под властью христиан. Ревностные борцы за чистоту католической веры, Ф. II А. и Изабелла Кастильская получили от папы Александра VI титул Католических королей (1496). В период правления Ф. II А. на землях Арагонской короны, особенно в Каталонии и Валенсии, стало ощутимо влияние идей и художественной практики итальянского Возрождения. Итальянские кампании Ф. II А. и завоевание Неаполитанского королевства способствовали развитию испано-итальянских кон- тактов и проникновению идей Возрождения в Испа- нию. Братья-итальянцы А н г о н и о и А л е к с а н - д р о Д ж е р а л ь д и н о обучали де тей Католических королей латыни. Двор Ф. II А. и Изабеллы Кастиль- ской, собравший видных представителей как испан- ского, так и итальянского Возрождения, славился за пределами Пиренейского п-ова. Выросло число обра- зовательных учреждений: не без участия Ф. II А. (тогда еще инфанта) в 1474 был основан университет Сара- госы, позднее выпущен ряд ордонансов, касающихся университетов Валенсии и Барселоны. В правление Ф. II А. появилось и быстро развивалось книгопечата- ние: первые свидетельства о нем относятся к 1475. Объединение пиренейских королевств при веду- щей роли в этом союзе Кастилии привело к некоторо- му снижению интереса к каталанскому языку и более широкому распространению кастельяно. Гем не ме- нее в кон. 15 — нач. 16 в. литература и искусство стран Арагонской короны сохраняли высокий уровень. В это время творили поэты Жуан Морено, Бернат Фенольяр, Жуан Ройс де Коррелья. В 1490 был издан рыцарский роман Жуа нота Мартуреля «Тирант Бе- лый». Среди арагонских авторов нач. 16 в. выделялся пользовавшийся расположением Ф. II А. поэт, проза- ик и драматург П. М. Хименес де Урреа. В архитектуре господствовала поздняя готика, в живописи итальян- ское влияние (проявившееся, в частности, в творче- стве работавшего в Валенсии итальянского мастера Паоло де Сан Леокадио) сочеталось с нидерландским. Крупнейшим каталонским художником кон. 15 в. был Жауме Угет. После смерти Изабеллы (1504) кас тильскую корону получила дочь монархов X у а н а Без у м н а я . В 1505 Ф. II /\. вступил во второй брак с дочерью наварр- ского виконта и племянницей французского короля Жерменой де Фу а. После кончины Филиппа Мастер «Легенды Магдалены». Фердинанд II Арагонский. Рубеж 15—16 вв. Художественно-исторический музей. Вена. Красивого, супруга Хуаны Безумной (1506), последняя была признана недееспособной, и Ф. II А. стал реген- том Кастилии. В этот период территория государства увеличилась за счет присоединения Наварры (1512). В результате успешных кампаний на С. Африки были захвачены Оран (1509) и др. стратегически важные крепости. Принятием г. н. Бургосских законов (1512) Ф. II А. усилил королевский контроль над действиями конкистадоров в Новом Свете. Результаты деятельности Ф. II А. были высоко оце- нены современниками и потомками. Никколо Макиа- велли советовал правителям, желавшим увеличить свое государство, брать с него пример. Испанские ав- торы 16-17 вв. — Д. де Сааведра и Фахардо, Б. Грасиан и др. — считали правление Ф. II А. временем расцве та страны, а его самого — образцом для подражания. Лит.: Corona С. Е. El rey de Espana D. Fernando el Catolico. Zaragoza, 1948; D о u s s i n a g u e I. M. El testamento politico de Fernando el Catolico. Madrid, 1952; V i c e n s V i v e s J. Historia critica de la vida у reinado de Fernando II de Aragon. Zaragoza, 1962; В e 1 e n g u e r E. Fernando el Catolico. Barcelona, 1999; Yarza L u a c e s J. J. Politica artistica de Fernando el Catolico //
400 ФЕРНАНДЕС De la union de coronas al Imperio de Carlos V. 2001. Vol. 3; M о r t e Garcia M. C. La llegada del Renacimiento a la escultura aragonesa: de Fernando el Catolico a Carlos V (1500-30) 11 De la union de coronas al Imperio de Carlos V. 2001. Vol. 3; Suarez Fernandez L. Fernando el Catolico. Barcelona, 2004; Ferdinandus, rex hispaniarum: principe del Renacimiento. Zaragoza, 2006; Альтамира-и-Кревеа P. История средневеко- вой Испании. СПб., 2003. Н. В. Фомина. ФЕРНАНДЕС Алехо (Fernandez Alejo) (ок. 1475, вероятно, Кордова — 1545 или 1546, Севилья), испан- ский художник, ведущий мастер севильской школы 1-й пол. 16 в. О происхождении, детстве и юности Ф. известно очень мало. Возможно, он род. в Германии, откуда приехал в Испанию его отец. Учился, видимо, в Кордове, где начал свою профессиональную деятель- ность. Не исключено, что в молодости Ф. побывал в Италии. В 1508 вместе со старшим братом, скульпто- ром Хорхе, переехал в Севилью, получив заказ на участие в работе над гл. ретабло собора — огромным многоярусным алтарем из резного раскрашенного и позолоченного дерева. Эта произведение принесло Ф. известность, он быстро стал владельцем большой мастерской, выполняя, часто вместе с учениками, заказы для церквей и монастырей Севильи, Эсихи, Антекеры, Сарагосы и др. городов. Для творчества Ф. характерно гармоничное сочетание воздействия итальянского (Пьетро Перуджино, Бернардино Пин- туриккьо) и нидерландского (Герард Давид, Квентин Массейс) Возрождения с традициями поздней готики. Уже в ранней картине Ф. «Бичевание Христа» виден интерес художника к передаче пространственной сре- ды. В более поздней «Тайной вечере» (ок. 1520, церковь Нуэстра Сеньора дель Пилар, Сарагоса) Ф. впервые в испанской живописи сосредоточил свое внимание на тщательно построенной перспективе. Овладевая ре- нессансными достижениями композиции и колорита, Ф. в то же время нередко подчеркивал разномасштаб- ность фигур, подчас сохранявших черты позднеготи- ческой условности. Ф. писал изображения святых с предстоящими, чаще других — деву Марию (цикл из нескольких картин для севильского собора; Мадон- на с розой, ок. 1515-29, церковь Санта Ана, Севилья). Самое знаменитое произведение Ф. известно под на- званием «Мадонна мореплавателей» (ок. 1531-36, Алькасар, Севилья). Этот алтарь создан по заказу се- вильской Торговой палаты, которая организовывала торговлю с Новым Светом и его колонизацию, а также трансатлантическую навигацию и была, т. о., важней- шим институтом испанской колониальной империи. В центральной части алтаря доминирует великолеп- но выписанная фигура Мадонны, дарующей защиту и покровительство молящимся, облик которых очень индивидуален. Судя по всему, современники легко их узнавали, однако сейчас их идентификация вызывает споры; высказывались предположения, что среди них изображены Карл V, Христофор Колумб, Америго Ве- спуччи, Эрнан Кортес. На заднем плане, но также под защитой Святой Марии — фигуры индейцев, приняв- ших христианство. Нижний регистр картины занима- ет море с очень реалистично выписанными кораблями различного типа (что делает ее ценным источником по истории кораблестроения) — выражение морского могущества Испании. Считается, что это единствен- ная в испанской живописи 16 в. картина, посвященная теме морских открытий, но ее идейное содержание гораздо шире. Она представляет собой художествен- ное воплощение идеи создания под эгидой Испании христианской трансатлантической империи, которой в конечном счете и покровительствует Мадонна. Рас- крытию замысла служат и боковые части алтаря. Фи- гуры Сантьяго и св. Себастьяна олицетворяют готов- ность к войне за веру и к мученической смерти ради достижения высокой цели евангелизации, св. Иоанн Богослов на Патмосе связывает создание христиан- ской империи с осуществлением библейских проро- Алехо Фернандес. «Мадонна мореплавателей». 1531-36. Алькасар. Севилья.
ФЕРНАНДЕС ДЕ КОРДОВА 401 Алехо Фернандес. «Бичевание Христа». Ок. 1500. Прадо. Мадрид. честв, а в образе св. Эльма развивается идея небес- ного покровительства мореплавателям, воплощенная и в образе Богоматери. В целом, творчество Ф. стало заметной вехой в развитии ренессансной живописи в Испании. Лит.: Angulo Iniguez D. Alejo Fernandez. Sevilla, 1946; Martin Cube го M. L. Alejo Fernandez. Madrid, 1988; Phillips C. R. Visualizing Imperium: The Virgin of the Seafarers and Spains Self-Image in the Early Sixteenth Century 11 Renaissance Quarterly. 2005. Vol. LVIII. № 3; К а п т e p e в a T. П. Испания. История искусства. M., 2003. В. А. Ведюшкин. ФЕРНАНДЕС Лукас (Fernandez Lucas) (вероятно, 1474, Саламанка — 1542» там же), испанский музыкант и драматург, один из основоположников испанского нац. театра. Сведений о жизни Ф. сохранилось не- много. В 1498 капитул саламанкского собора, выби- рая кантора, предпочел его Хуану дель Энсине; до 1501 Ф. делил эту должность с двумя др. певчими. Ф. оста- вался кантором и органистом собора до 1507, когда был рукоположен в священники. С 1522 он преподавал музыку в Саламанкеком университете, в 1533 входил в комиссию, реформировавшую устав университета. Произведения Ф. сохранились в единственном из- дании «Фарсы и эклоги на пастушеский лад» (Farsas У eglogas al modo pastoril, 1514), включающем в себя три светских и три религиозных пьесы. Ф. следует драматургической модели, предложенной Энсиной, но вводит в название пьесы слово «комедия», рас- пространяет диалог и добавляет новых персонажей: так в «Эклоге или фарсе о рождении нашего искупи- теля Иисуса Христа» (Egloga о farsa del nascimiento de nuestro redemptor Jesucristo) появляется отшельник, a в одном из двух «Фарсов или почти комедий» (Farsa о quasi comedia) — солдат. Стремления к разверты- ванию действия, которое можно усмотреть в пьесах Энсины, Ф. не демонстрирует. Все его светские пьесы посвящены любви, причем во втором «фарсе» в лю- бовном треугольнике участвует рыцарь. Религиозные пьесы Ф. отличаются большей, чем у Энсины, концеп- туальной плотностью и образной выразительностью, предвосхищая тем самым направление дальнейшего развития испанского религиозного театра. Шедевром драматурга считается «Действо о Страстях» (Auto de la Pasion). Творчество Ф., Энсины и Жиля Висенте по- зволяет говорить о складывании новой театральной традиции, а не об индивидуальных прорывах гени- альных одиночек. Со ч.: Fernandez L. Farsas у eglogas. Ed. facsimil de la de 1514 / Prologo у apendice de E. Cotarelo. Madrid, 1929; Teatro selecto clasico de Lucas Fernandez I Ed. A. Hermenegildo. Madrid, 1972. Лит.: L i h a n i J. Lucas Fernandez. N. Y., 1973; Hermenegildo A. Renacimiento, teatro у so- ciedad. Vida у obra de Lucas Fernandez, Madrid, 1975; M a u r i z i F. Theatre et tradition populaire. Juan del Encina et Lucas Fernandez. Aix-en-Provence, 1994; Сп- лю н а с В. Ю. Испанский театр XVI-XVII веков. M., 1995- А. Б. Можаева. ФЕРНАНДЕС ДЕ КОРДОВА, Фернандес де Кордова и Агилар Гонсало (Fernandez de Cordoba у Aguilar Gonzalo) (1.9.1453, Монтилья, близ Кордовы — 2.12.1515, Гранада), испанский военачаль- ник и политик. Будучи вторым сыном в аристократи- ческой семье, искал себя в военном деле и политике. Несмотря на верность его отца королю Энрике IV, Ф. де К. служил пажом его младшему брату инфанту Альфонсо, претендовавшему на престол, а после смерти последнего в 1468 перешел на службу к Изабелле Кастилъскойу будущей королеве Испании. Принимал активное участие в последнем акте Реконкисты — Гра- надской войне (1481-92; в сражениях при Тахаре, Лохе, Ильоре и др.). Благодаря знанию арабского языка и своим дружеским отношениям с последним эмиром Гранады удачно провел переговоры о ее сдаче. Полу- чив в награду за службу сеньорию Орхива и энкомьен- ду ордена Сантьяго, продолжил защищать интересы короны уже в войне с французской армией в Италии. В первой своей итальянской кампании (1495-1498) по- сле взятия городов Реджо (ныне Реджо-ди-Калабрия) и Ателла (1496) был прозван «Великим капитаном» (El Gran Capitan) и пожалован титулом герцога Сант- Анджело. В результате действий армии Ф. де К. в сле- дующей итальянской кампании (1500-04) Испания овладела всем Неаполитанским королевством, а сам Ф. де К. был назначен вице-королем (1504-07). После смерти королевы Изабеллы Кастильской Ф. де К. впал в немилость Фердинанда II Арагонского и, получив от последнего в 1507 титул герцога Сесса, был вынужден вернуться в Испанию. Ф. де К. неоднократно выражал желание вновь отправиться в Италию, однако поки- нуть пределы родины ему уже не удалось.
402 ФЕРНАНДЕС ДЕ МАДРИД Гонсало Фернандес де Кордова. Гравюра. 19 в. Ф. де К. стал одним из самых выдающихся персона- жей испанской военной истории. Он обладал богатым опытом: в войне с Гранадой убедился в важности пехо- ты, в Италии ознакомился с военным делом др. госу- дарств. Военная реформа Ф. де К. обозначила приход новой эпохи в испанской военной истории: средневе- ковая тактика ведения боя сменилась более сложной и отвечающей требованиям раннего Нового времени; было введено новое деление войска, внесены изме- нения в вооружение и порядок набора воинов. Важ- нейшее значение придавалось пехоте, часть которой вооружили аркебузами. Благодаря преобразованиям, начало которым было положено при Ф. де К., Испа- ния долгое время после его смерти обладала одной из сильнейших профессиональных армий Европы. Интересы Ф. де К. не ограничивались политикой и военным делом, его привлекали также др. науки, искусство, а чтение было одним из любимейших за- нятий. Ф. де К. имел возможность познакомиться с культурой итальянского Возрождения и своими за- воеваниями облегчил ее проникновение в Испанию. «Великий капитан», которого в историографии назы- вают «лучшей шпагой Возрождения», стал весьма по- пулярным персонажем в испанской культуре !б в. Источники: Cronicas del Gran Capitan I Ed. A. Rodriguez Villa. Madrid, 1908; Cartas у documentos relatives al Gran Capitan / Ed. L. de Torre у R. Rodriguez Pascual. Madrid, 1924; Las cuentas del Gran Capitan. Madrid, 1995. Лит.: L о j e n d i о L. M. de. Gonzalo de Cordoba (El Gran Capitan). Madrid, 1973; Vaca de OsmaJ. A. El Gran Capitan. Madrid, 1998; Ruiz-Domenec J. E. El Gran Capitan: retrato de una epoca. Barcelona, 2002; Cordoba, el Gran Capitan у su epoca. Cordoba, 2003; El Gran Capitan: de Cordoba a Italia al servicio del rey: [catalogo]. Cordoba, 2003; Lopez de Ayala I. Vida de Gonzalo Fernandez de Aguilar у Cordoba, llamado el Gran Capitan. Valencia, 2003. H. В. Фомина. ФЕРНАНДЕС ДЕ МАДРИД Алонсо (Fernandez de Madrid Alonso) (1474 или 1475, Паленсия — 18.8.1559, там же), испанский гуманист, писатель, переводчик. Происходил из образованной семьи, его старший брат перевел на испанский «О средствах против всякой Фортуны» Франческо Петрарки. Ф. де М. учился у Эр- нандо де Талаверы и написал его биографию («Жизнь фрая Фернандо де Талаверы, первого архиепископа Гранады»). Был архидиаконом в Алькоре (поэтому известен и как архидиакон Алькорский), за- тем каноником в Паленсии; имел славу красноречи- вого проповедника. Самое значительное собственное произведение Ф. де М. — «Паленсийский лес» (Silva Palentina), но прославился он своим прекрасным по стилю переводом (скорее — вольным переложени- ем) с латинского языка на испанский «Энхиридиона» Эразма Роттердамского, изданным Мигелем де Эгиа (Алькала-де-Энарес, 1526). Перевод, снабженный об- ширными комментариями, имел огромный успех и выдержал множество переизданий; по словам Хуана де Вальдеса, он мог «соперничать с латинским [ориги- налом] в отношении стиля». Изменения и добавления были вызваны стремлением Ф. де М. приспособить текст к вкусам и культурному уровню широкого круга испанских читателей, а также смягчить те места, кото- рые могли вызвать наибольшее раздражение против- ников Эразма (в частности, критические высказыва- ния в адрес церкви, некоторых ее догматов и обрядов). В то же время вставки переводчика нередко усилива- ли критическую направленность оригинала, который в переводе стал доступен гораздо более широкому кругу читателей и вызвал ожесточенное сопротивле- ние антиэразмианцев. Позже, когда начались гонения на испанских эразмианцев, Ф. де М. открестился от былого увлечения; в 1559 «Энхиридион» в его перево- де вместе с др. произведениями Эразма был включен в испанский Индекс запрещенных книг. С о ч.: Vida de Fray Fernando de Talavera, primer arzobizpo de Granada. Madrid, 1931; Silva Palentina I Ed. M. Vielva Ramos. Palencia, 1932-42. Vol. 1-3. П e p.: Erasmo. El Enquiridion, о Manual del Caballero Christiano / Ed. D. Alonso. Madrid, 1971.
ФЕРНАНДЕС ДЕ ОВЬЕДО-И-ВАЛЬДЕС 403 C/tnquindio/oma final cd auaUcro £b:ifhano compucfto pnmero en lann рог cl Ccclcnrc sfamolb гогои.ТЭ.СгаГгпо Ifioterodomo/Doro: en Гаста Cbcologia oel 4onfcjoDc Гп 4baicf= cad. Eradnjido do alii en taftcllano: у осГрисо vitto?op:ouadopo:chnuF Jllu= lire 7 rcucrcndtffifno fefio: Don Sion Го rnque Sr^obifpo dc Scmlla Jnflinfidoz genera I cncftotj rcfnoo: 7 po: loo Гспогсо 61 conltjo ос lu ^IbajcRadocla fancta Jnqni ncton.I?iHgfdoa Ги mup JlluOrc/z rcuere dtffimaSCHo:ia:75mp:dropo:rii manda 1 do Cnla infignc ^Inincrfidad ос H lea I a DC । Ibcnarco Ccncafa dc 4btguel DC fcuu. c£on Itocuilcgio Ompcria^ Титульный лист «Энхиридиона» Эразма Роттердамского в переводе Фернандеса де Мадрида. 1529. Лит.: В a t a i 11 о n М. Erasmo у Espana. Mexico; Buenos Aires, 1966; Arroyo L. A. Alonso Fernandez de Madrid. Palencia, 1993; Мордвинцев В. Ф. Испан- ский перевод «Энхиридиона» и инквизиция И Эразм Роттердамский и его время. М., 1989. В. А. Ведюшкин. ФЕРНАНДЕС ДЕ ОВЬЕДО-И-ВАЛЬДЕС Гон- сало (Fernandez de Oviedo у Valdes Gonzalo) (август 1478, Мадрид — 1557» Вальядолид), хронист конки- сты, историк, королевский чиновник. Род. в Мадриде в дворянской семье выходцев из Астурии; в детстве был отдан в пажи герцогу Вильяэрмосе, затем оказался в окружении принца Хуана — наследника Католических королей. Получил при дворах герцога и принца хорошее образование. После смерти принца, в 1497’ отправился воевать в Италию, где познакомил- ся с Леонардо да Винчи, Микеланджело, Тицианом и др. выдающимися деятелями итальянской культуры Возрождения. В Испанию вернулся в 1502. Впервые от- правился в Новый Свет в 1514, назначенный веедором (королевским наблюдателем) экспедиции Педрариаса Давилы в Золотую Кастилию (Панамский перешеек). Будучи честным и здравомыслящим человеком, Ф. де О.-и-В. резко осуждал политику Педрариаса по отно- шению и к туземцам, и к соотечественникам, писал многочисленные жалобы королю, за что подвергся по- кушению. В 1523 бежал на Эспаньолу, а оттуда в Испа- нию, где подал королю Карлу V пространную жалобу на злоупотребления губернатора. В 1526 был назначен губернатором Картахены (Колумбия). Впоследствии он совершил еще три поездки в Новый Свет (1532, 1536, 1549), находился на различных чиновничьих должностях в колониальной администрации, жил на Антильских о-вах, в Никарагуа и Венесуэле, и в общей сложности провел в Америке ок. 30 лет. В 1525 по указанию императора Ф. де О.-и-В. на- писал по памяти книгу «Краткая естественная исто- рия Индий» (Sumario de la historia natural de las Indias, изд. 1526), в которой обобщил свои знания о природе и туземцах Америки. В 1532 Карл V назначил Ф. де О.- и-В. гл. хронистом Индий. Получив доступ к архивам, историк принялся за грандиозный труд под названием «Всеобщая и естественная история Индий, Островов и Материка моря-океана» (Historia general у natural de las Indias, Islas у Tierra Firme del Mar Oceano). Первая часть труда вышла в Севилье в 1535, начальные главы второй части — в 1557, но полностью он был опубли- кован в Мадриде лишь в 1851-55. Прижизненные пуб- ликации фрагментов книги сразу получили широкую известность в Европе и были переведены на латынь, древнегреческий и ряд живых европейских языков. Как и многие др. хронисты конкисты, Ф. де О.-и-В. взял за образец «Естественную историю» Плиния Старшего и попытался создать всеохватную энцикло- педию Нового Света, включавшую в себя сведения по географии, геологии, мореплаванию, флоре, фауне, этнографии Америки, а также историю ее исследова- ния и завоевания. В целом труд оказался внутренне противоречивым по ряду позиций, но именно в этой поливалентности состоит его отличительная черта и ценность как яркого памятника эпохи Великих геогра- фических открытий. Автор стремился к систематизации фактов и пото- му придерживался жесткой рубрикации, подразделяя труд на части, книги, главы и подразделы; однако поис- тине неохватный материал, да еще столь необычный, упорно сопротивляется логике, отчего труд скорее предстает нагромождением фактов, не поддающихся классификации. Так, помимо воли автора, создается образ неупорядоченного таинственного мира, про- тивостоящего европейской норме, — эта мифологема глубоко вошла в латиноамериканское художествен- ное самосознание. Противоречие обнаруживается и в том, что, с одной стороны, автор стремился утвердить подлинность изложенных фактов, что настойчиво подчеркивалось формулами «я сам это видел», «до- подлинно известно», либо отсылками на документы и «людей, достойных доверия», а с др. стороны, на- полнял хронику «чудесами» — обстоятельными рас- сказами о сиренах, тритонах, великанах, диковинных зверях и т. п. Это удивительное сочетание духа под- линности с аурой чудесного послужило истоком бу-
404 ФЕРНАНДЕС ДЕ ЭНСИСО \ дущего «магического реализма» латиноамериканской 1 литературы — не случайно все его создатели были чи- lA тателями хроник конкисты. Jy Противоречив Ф. де О.-и-В. и в идеологическом А плане. Он известен как ярый противник Бартоломе V] де Лас Касаса и приверженец имперской идеологии, у который считал испанцев богоизбранной нацией (от- I сюда его неприязнь к Христофору Колумбу, итальянцу / по происхождению) и утверждал ее право владеть Но- вым Светом, дабы выполнить высокую духовную мис- сию христианизации индейцев. Последних он харак- теризовал как «рабов по натуре», людей, уступающих испанцам по всем критериям. Именно на мнение Ф. де О.-и-В., очевидца и практика, ссылался Хуан Хинес де Сепульведа, разрабатывая свою концепцию. Вместе с тем к ряду конкистадоров (Педрариас, Васко Нуньес де Бальбоа, Диего де Ордас и др.) Ф. де О.-и-В. испыты- вал крайне неприязненные чувства и в целом гневно осуждал соотечественников за грабеж и неоправдан- ные жестокости по отношению к туземцам, которые подрывали веру как в добродетели испанской нации, так и в ее высокую миссию. Наконец, хронист двойствен и в общей оценке реальности Нового Света. Именно Ф. де О.-и-В. обо- сновал идеи природно-географического детерминиз- ма, доказывая, что сама природная среда Америки — «слабая», «ущербная» в сравнении с природой Старого Света — порождает и ущербные человеческие типы. В то же время в книге постоянно ощутим восторг че- ловека, зачарованного грандиозным пространством Нового Света: «Тайны сего великого мира наших Ин- дий беспредельны и, приоткрываясь, всегда будут яв- лять новые вещи ныне живущим и тем, кто вослед за нами придет созерцать и познавать творения Господа, для коего нет ничего невозможного». Хотя Новый Свет, безусловно, являлся гл. сферой интересов Ф. де О.-и-В., он был также прекрасным знатоком истории испанского двора, аристократии, генеалогии и геральдики. Этим вопросам он посвя- тил «Книгу Королевской палаты принца дона Хуана, должностей его дома и порядка службы в нем» и объ- емистый трактат в диалогах «Batallas у quinquagenas» (1555)» которые являются ценнейшими источниками по истории испанской аристократии и организации королевского двора в кон. 15 — нач. 16 в., а также не- которые др. сочинения. Его перу принадлежит рыцар- ский роман «Кларибальте» (Libro del muy esfon;ado e invencible caballero de la fortuna propiamente llamado Don Claribalte, Валенсия, 1519; уже в 1524 Ф. де О.-и-В. осуждал свое былое увлечение с позиций эразмиан- А ства) и описание пребывания в Испании Франциска I, I плененного в 1525 в битве при Павии. Среди осущест- вленных им переводов «Лабиринт любви» Джованни 7)/ Боккаччо. Ф. де О.-и-В. живо интересовался прошлым у своего родного Мадрида, обнаружив в городе несколь- ко древнеримских надписей. С о ч.: Libro de la Camara Real del Principe Don Juan X e officios de su casa e servi<;io ordinario. Madrid, 1870; Historia general у natural de las Indias, Islas у Tierra Firme del Mar Oceano. Asuncion, 1949. Vol. 1-11; La prision de Francisco I en Madrid. Madrid, 1920; Batallas у quinquagenas / Ed. J. Perez de Tudela у Bueso. Madrid, 1983-2002. T. 1-4; Claribalte I Ed. Alberto del Rio Nogueras. Alcala de Henares, 2001; Всеобщая и естественная исто- рия Индий, Островов и Материка моря-океана. Фраг- менты И Хроники открытия Америки. 500 лет. М., 1998. С. 216-32. Лит.: Homenaje a Gonzalo Fernandez de Oviedo у Valdes cronista de Indias en el V centenario de su nacimiento. Madrid, 1982; Turner E. D. Jr. Gonzalo Fernandez de Oviedo у Valdes: prosista 11 Revista de Indias. 1983. № 171 (Enero-Junio); Soria G . Fernandez de Oviedo у Valdes e il problema dell’indio: la «Historia general у natural de las Indias». R., 1989; С о e 11 о de la Rosa A. De la naturaleza у el nuevo mundo: maravilla у estoicismo en Gonzalo Fernandez de Oviedo у Valdes. Madrid, 2002; Carrillo Castillo J. Ma. Naturaleza e imperio: la representacion del mundo natural en la Historia general у natural de las Indias de Gonzalo Fernandez de Oviedo. Madrid, 2004; Martinez Lopez F. La casa del Principe de Asturias (D. Juan, heredero de los Reyes Catolicos). Madrid, 2007; Myers K. A. Fernandez de Oviedos chronicle of America: a new history for a New World. Austin, 2008; История литератур Латинской Аме- рики. М., 1985. Кн. I; А лексан дрен ков Э. Г. Опи- сание Антильских аборигенов у королевского хрони- ста Г. Фернандеса Овьедо И Проблемы археологии и древней истории стран Латинской Америки. М., 1990. А. Ф. Кофман. ФЕРНАНДЕС ДЕ ЭНСИСО Мартин (Fernandez de Enciso Martin) (ок. 1467, вероятно, Энсисо, Ла Риоха — ок. 1530), испанский ученый, космограф, конкистадор. О первых 40 годах жизни Ф. де Э. известно лишь то, что он получил ученую степень бакалавра (по-видимому, в области гражданского права). В 1508-11 и в 1514-18 находился в Новом Свете, где с 1509 в качестве компа- «Сумма географии» Фернандеса де Энсисо. Титульный лист. Севилья. 1519.
ФЕРНЕЛЬ 405 ньона Алонсо де Охеды участвовал в попытках испан- цев закрепиться на материке. Именно Ф. де Э. впервые использовал практику зачтения индейцам рекери- мьенто — текста, объявлявшего их подданными ис- панской короны (его автором был юрист Хуан Лопес де Паласьос Рубьос); за это Бартоломе де Лас Касас в «Истории Индий» сурово осуждал Ф. де Э. Как кон- кистадор Ф. де Э. оказался не слишком удачлив, его авторитет упал, а права на власть во вновь основан- ном поселении узурпировал Васко Нуньес де Бальбоа. В поисках правосудия Ф. де Э. вернулся в Испанию, добился решения в свою пользу и вновь отправился в Новый Свет, но его надежды разбогатеть так и не сбылись. В 1518 Ф. де Э. еще раз побывал в Испании, где пытался расположить к себе Карла V, посвятив ему написанный в том же году в очень сжатые сроки трактат «Сумма географии» (Suma de Geographia, Се- вилья, 1519). Др. целью Ф. де Э. было создание удобного в об- ращении пособия для штурманов. Это был первый в Европе географический труд общего характера, ко- торый включал описания и Старого, и Нового Света. Его первая часть представляла собой традиционное пособие по навигации, близкое к труду португальца А. Пиреша (1518). Космография Ф. де Э. основывалась на взглядах Птолемея, на принципах изложения по античным климатам, широтным зонам и периплам, но была открыта и новому знанию; еще до плавания Фернана Магеллана Ф. де Э. отстаивал идею шаро- образности земли. Вторая часть книги содержит гео- графическое описание земли с вкраплениями сведе- ний по истории. Ф. де Э. начинает с Испании (которую он, отойдя от античной традиции, разделяет не на три, а на шесть частей), затем характеризует одну за другой остальные страны Европы, Африки и Азии, то про- являя эрудицию ренессансного толка, то расцвечи- вая изложение средневековыми легендами. Наиболее ценна заключительная часть, посвященная Америке и основанная на личном опыте. В тексте есть обеща- ние составить для Карла V карту мира, но такая карта, если и была сделана, не сохранилась. «Сумма геогра- фии» имела в 16 в. большой успех, не раз переиздава- лась, переводилась на английский язык, но ни она, ни многочисленные обращения к Карлу V не принесли Ф. де Э. такого успеха, о каком он сам мечтал. В Индии он больше не вернулся, его здоровье быстро ухудшалось. К 1530 относится последнее упоминание о Ф. де Э. С о ч.: Summa de geographia / Ed. de M. Cuesta Domingo. Madrid, 1987. Лит.: Roquette M. Le cosmographe espagnol Martin Fernandez de Enciso. P., 1869; Melon у Ruiz de Gordejuela A. La geografia de Martin Fernandez de Enciso 11 Estudios geograficos. 1950. № 38. В. А. Ведюшкин. ФЕРНАНДЕШ С т a p ш и й Матеу in (Fernandes о Velho Mateus) (умер 10.4.1515), португальский архи- тектор, один из создателей стиля мануэлину. Работал между 1490 и 1515. В молодости путешествовал по Ев- Портал «Незаконченных капелл» монастыря Баталия. 1509. ропе с целью ознакомления с архитектурными шедев- рами, затем был одним из ведущих архитекторов эпо- хи Мануэла /, осуществлял архитектурный надзор за строительством по всей стране. Считается, что вместе с Дьогу Бойтаком он сыграл ведущую роль в заверше- нии 8-угольной ротонды-мавзолея («Незаконченные капеллы») в монастыре Баталья; шедевром Ф. явля- ется созданный в 1509 великолепный резной портал высотой 15 м, обрамляющий широкий проход из аб- сидной части монастырской церкви в ротонду. Вместе с др. архитекторами Ф. участвовал в строительстве монастыря Жеронимуш в Белене, работал в Коимбре, принимал участие в строительстве храма в Обидуш, церкви Мизерикордиа в Калдаш-да-Раинья, участво- вал в реконструкции замков Каштелуш-де-Алмейда и Ка штел у - Бра н ку. Лит.: Haupt A. Die Baukunst der Renaissance in Portugal. Frankfurt-am-Main, 1890; Bettencourt da Camara T. Obidos: Arquitectura e urbanismo: Seculos XVI e XVII. Lisboa, 1990; Arte manuelino: El Arte portugues en la epoca de los descubridores. Madrid, 2005. А. П. Черных. ФЕРНЕЛЬ Жан (Fernel Jean), Фернелиус Амьенский (Fernelius Ambiani) (1497, Монди- дье — 13.3.1558, там же), французский врач, матема-
406 ФЕРРАРИ тик, астроном. Его родители происходили из Амьена (отсюда латинизированная форма имени). Учился в Париже, в коллеже св. Барбары. В 1524 поступил в Парижский университет, затем преподавал матема- тику в коллеже Ломбардцев при нем. В то же время изучал медицину и достиг больших успехов как прак- тикующий врач. В 1530 получил степень доктора, а в 1534 — профессора медицины. Генрих II назначил его своим личным медиком. Служба при королевском дворе принесла Ф. широкую известность. Современ- ники называли его «новым Галеном» и приписывали ему излечение Дианы де Пуатье от серьезного недуга и Екатерины Медичи от бесплодия. Как истинный представитель эпохи, Ф. был раз- носторонним ученым. Он начал свою деятельность с изучения астрономии, астрологии, математики и гео- дезии, затем всецело отдался исследованиям в области медицины. Ему принадлежит внушительный корпус работ: исследователи насчитывают более 8о-ти издан- ных сочинений. В трактате «О пропорциях» (De proporcionibus, 1526) рассматривался раздел арифметики, изучающий дроби. Астрономии и астрологии была посвящена работа «Моналосферум, или о форме мира и небес- ных тел» (Monalosphaerium, 1528), в которой имелись медико-астрологические отступления с расшифров- кой знаков зодиака с точки зрения медицины того времени и с расчетами гороскопов. В «Космотеории» (Cosmotheoria, 1528) приводились результаты первых европейских градусных измерений, проведенных ав- тором в августе 1528. Длина дуги 1 градуса земного ме- ридиана измерялась путем подсчета числа оборотов колеса экипажа, следующего от Парижа до Амьена. Каждый полдень ученый останавливался и определял высоту Солнца, а по астрономическим таблицам — на какой высоте находится солнце в это время над Па- рижем. 29 августа в Амьене он обнаружил, что высота солнца на i градус меньше, чем в Париже. Это означа- ло, что экипаж находится на 1 градус севернее Пари- жа. Зная радиус колеса экипажа, Ф. определил длину градуса в н 1,2 км. Наиболее значительными являются труды Ф. в об- ласти медицины. В трактате «О скрытых причинах вещей» (De abditis rerum causis, 1548) он описал эпиде- мические, эндемические, заразные болезни, такие как сифилис, элефантиаз (слоновая болезнь), бешенство, и выдвинул идею о том, что они распространяются только в той среде, в которой к этому есть какие-то предрасположения. Кроме этого Ф. в своих сочине- ниях впервые зафиксировал процесс образования камней в желчном пузыре и протоках как самостоя- тельное заболевание со свойственными ему причина- ми, механизмами и наиболее типичными симптома- ми. Он также изучал эпилепсию и точно разграничил типы этого заболевания. Ф. впервые ввел в медицину несколько понятий и терминов: «физиология», «пато- логия», «люэс» (Lues Venerea). «Всеобщая медицина» (Universa medicina, 1554) — основное фундаментальное сочинение Ф., в котором он обобщил свои знания в различных областях меди- цинской науки и практики. Трактат состоит их трех частей: физиология, патология, терапия. Первая часть представляет собой семь книг по физиологии, кото- рые были уже изданы под названием «Естественная часть медицины» (De naturali parte medicinae, 1542). В данном разделе ученый описывал различные части человеческого тела, их назначение и функции, зарож- дение и развитие. Но его учение о жизнедеятельности живого организма не выходило за рамки традиции, заложенной Галеном в трактате «О назначении частей человеческого тела». Галеновская традиция некоторым образом преодо- левается во второй части «Всеобщей медицины», со- стоящей из трех книг по патологии. Ф. не только ввел само понятие «патология», но и более широко рассма- тривал предмет изучения. Он описывал болезни, при- чины и закономерности их возникновения, симптомы и течение. Ф. предложил одну из первых классифика- ций болезней, выделяя среди них психические забо- левания, которые рассматривал в отдельном разделе «Болезни мозга» (De morbis cerebri). Последние семь книг посвящены терапии. Вопро- сы лечения он рассматривал также исходя из суще- ствовавших на тот момент представлений, придавая большое значение кровопусканию и применению сла- бительных средств как самых действенных для очи- щения и восстановления организма. Ф. нельзя назвать реформатором медицины, как его великих современников Теофраста Парацельса, Андреаса Везалия, Мигеля Сервета. Но, являясь по- средником между теоретической и клинической ме- дициной Античности и Возрождения, он занимает свое достойное место в их ряду. С о ч.: La physiologic. Р., 2001. Лит.: F i g а г d L. Un medecin philosophe du XVIe siecle: etude sur la psychologic de Jean Fernel. P., 1903; Sherrington Ch. S. Man on his nature. Cambridge [Eng.], 1940; Idem. The endeavour of Jean Fernel. Cambridge [Eng.], 1946; Hiro Hirai. Alter Galenus: Jean Fernel et son interpretation platonico-chretienne de Galien 11 Early Science and Medicine. Journal for the Study of Science Technology and Medicine in the Pre-modern Period. 2005. Vol. X. № 1. P. 1-35. Л. А. Царькова. ФЕРРАРИ Гауденцио (Ferrari Gaudenzio) (ок. 1475/80, Вальдуджа, Пьемонт — 31.1.1546, Ми- лан), итальянский живописец и скульптор. Самый ранний источник сведений о жизни и творчестве Ф. — сочинения Джованни Паоло Ломаццо, который, по-видимому, получил их от своего наставника Джо- ванни Баттисты делла Черва, учившегося у Ф. Отца Ф. звали Ланфранко, а мать, возможно, происходила из семьи де Винчи. Отсюда возникло прозвище художника (de Vincio, Vincius), под которым он фи- гурирует в нескольких ранних документах. Учителем Ф. Ломаццо называет миланца Стефано Скотти, работы которого до сих пор не идентифицированы.
ФЕРРАРИ 407 Особенности ранних произведений Ф. позволяют предположить, что он обучался в Верчелли (возмож- но, у Макрино д’ Альба) и Милане. В картинах, которые относятся к рубежу 15-16 вв. («Распятие», Городской музей, Варалло), заметно значительное влияние Бра- мантино и Бернардо Дзенале. Некоторые работы ма- стера («Ангел Благовещения», ок. 1500, Музей Чивико Боргона, Верчелли) созданы под влиянием искусства Пьетро Перуджино, хотя остается неясным, как Ф. мог познакомиться с его творчеством: в Чертоза ди Павия, где Перуджино работал в 1496-99, или как бродячий подмастерье в Умбрии. Первое документальное сви- детельство о художественной деятельности Ф. — кон- тракт на полиптих, заказанный братством Св. Анны в Верчелли (1508). Сохранились 4 небольших панели (все — Галерея Сабауда, Турин) с изображением Бога- Отца и сцен из истории св. Анны, в манере исполнения которых видят воздействие живописи Центр. Италии. Известно, что в это время художник жил в Варалло в собственном доме, был женат и имел детей. Расцвет творчества Ф. начинается со 2-го десятиле- тия 16 в. К этому времени относится грандиозная се- рия фресок на тему страстей Христовых в Санта Ма- рия делле Грацие в Варалло (1513). Композиционное решение каждой отдельной сцены этих росписей про- думано и четко организовано, но они не согласованы с архитектурным пространством храма и напоминают станковые картины, плотно развешанные в три яру- са. В эти же годы мастер написал несколько больших алтарей-полиптихов для церквей в окрестностях Но- вары. Наиболее известны среди них полиптихи «Рож- дество», исполненный в 1511 для Санта Мария в Ароне (на месте) и «Вознесение Богоматери» в приходской церкви в Морбеньо, в отдельных сценах которого угадывается воздействие гравюр Альбрехта Дюрера. Декоративное убранство алтарей Ф. выполнял сам с большим искусством и вниманием к деталям. Он так- же рано начал заниматься скульптурными работами в Сакра Монте при оформлении капелл «Оплакивания» и «Распятия» (завершены в 1523). В капеллах Святой Горы Ф. создал шедевры, предвосхитившие панора- мы и диорамы позднего времени. Архитектура, жи- вопись, скульптура, сценография в совокупности создают потрясающий иллюзионистический эффект. Фигуры участников событий Священного Писания выполнены в натуральную величину из терракоты и раскрашены. Позднее мастер использовал также стукк. В 1536-39 Ф. оформил в Сакра Монте третью капеллу — «Поклонения волхвов». В 1528 художник переехал в Верчелли, где оставался в течение 8-ми лет. К этому времени он овдовел и в Верчелли вторично женился на вдове Марии д е л л а Ф о и п а из Мор- беньо. С кон. 3-го десятилетия 16 в. художник часто работал в Ломбардии, в его живописи начинает ясно проявляться влияние искусства Бернардино Луини — в тинах лиц, смягченности палитры, иногда в компо- зиции («Оплакивание», Галерея Сабауда, Гурин). Луч- шими работами этого времени признают фрески на темы истории Марии Магдалины в Сан Кристофоро Гауденцио Феррари. «Славословие ангелов». Ок. 1536. Фрагмент фрески купола церкви Санта Мария деи Мираколи. Саронно. в Верчелли (1532-38) и роспись купола в Санта Мария деи Мираколи в Саронно (1534-36) с изображени- ем музицирующих ангелов. В контракте на фрески в Саронно (заключен в Милане) Ф. наследовал Луини, умершему в 1532. В 1536 художник ненадолго вернулся в Варалло, чтобы выполнить росписи и скульптуры капеллы «Поклонения волхвов», после чего продал свой дом и переселился в Милан (1539). В своей новой мастерской он выполнял гл. городские и частные за- казы. Его живописная манера стала напоминать стиль миланских маньеристов, усилилась театральность в передаче жестов и поз. К наиболее выразительным работам Ф. последних лет относятся фрески из Сан- та Мария делла Паче (Милан, Брера) на темы жизни св. Анны и Богоматери. В Турине (Академия Альбер- тина) хранится много картонов как самого Ф., так и /г его учеников и последователей, что свидетельствует о | большой популярности искусства мастера, интерес к /Г) которому не угасал до кон. 16 в. Сохранилось также I значительное количество рисунков, в большинстве VY исполненных на тонированной бумаге тушью или /лС черным мелом и проработанных белилами (Картин- ная галерея, Дрезден; Гал. Уффици; Британский музей, YA] Лондон; Кабинет гравюр, Берлин; Амброзиана, Ми- _Д|1
408 ФЕРРАРО-ФЛОРЕНТИЙСКИЙ СОБОР \ дан; Библиотека Реале, Турин; Академия, Венеция). К Ломаццо сообщал о многообразных дарованиях Ф., lA о том, что он был не только художником и скульпто- у ром, но и архитектором, оптиком, натурфилософом, А поэтом и лютнистом. К числу его учеников, кроме его V। сына Джироламо (ум. в 1539) и Джованни Батти- I/ сты делла Черва принадлежали Джузеппе Джовеноне, I Бернардино Ланини и Фермо Стелла. / Источники: Lomazzo G. Р. Trattato de larte della pittura. Milano, 1584; Lomazzo G. P. Idea del Tempio della pittura. Milano, 1590. Лит.: Mostra di Gaudenzio Ferrari (exh. cat., ed. A. M. Brizio and others; Vercelli, Mus. Borgogna, 1956); Те s t о r i G. Il gran teatro montano: Saggi su Gaudenzio Ferrari. Milano,i965; V i a 1 e V. Gaudenzio Ferrari. Torino, 1969; D e b i a g g i C. Nuovi apporti e alcune precisazioni sulla scultura lignea di Gaudenzio 11 Studi gaudenziani. Biella, 1977; Gaudenzio Ferrari e la sua scuola: I. Cartoni cinquecenteschi deH’Accademia Albertina (exh. cat., ed. G. Romano; Torino, Accad. Albertina, 1982); Ferro F. M. Gaudenzio a Romagnano Sesia // Paragone. 1983. Vol. XXXIV/401-03; Idem. Un ancona milanese di Gaudenzio 11 Paragone. 1985. Vol. XXXVI/419-23; Romano G. Gerolamo Giovenone, Gaudenzio Ferrari e gli inizi di Bernardini Lanino: Testimonianze darchivio e document! figurativi 11 Bernardino Lanino e il Cinquecento a Vercelli. Torino, 1986; С 1 i g n e 11 R. P. The Arona altarpiece 11 Achademia Leonard! Vinci. 1993. Vol. 6; S a с c h i R. Piste Gaudenziane 11 Paragone. 1998. № 19 (579); Бернсон Б. Живописцы итальянского Возрождения. М., 1965. Т. В. Сонина. ФЕРРАРО-ФЛОРЕНТИЙСКИЙ СОБОР (1438- 1445/47), вселенский собор римско-католической церкви; его заседания проходили до января 1439 в Ферраре, затем во Флоренции, а с октября 1443 в Риме. Переговоры о соединении западной и восточной церквей велись с греками с 1433 отдельно представи- телями папы Евгения IV и собора, проходившего в Ба- зеле. Почти одновременно, осенью 1437, в Константи- нополь пришли суда и от папы, и от базельцев, чтобы перевезти императора и делегацию восточной церкви. Греки предпочли иметь дело с папой, что резко повы- сило его авторитет на Западе и заставило принять его сторону ряд видных участников Базельского собора (в их числе Николая Кузанского, кардинала Джулиано Чезарини). 1.1.1438 Евгений IV постановил перенести собор из Базеля в Феррару (впрочем, большинство прелатов, со- бравшихся в Базеле, отказались приехать в Феррару). 8.1.1438 были торжественно открыты заседания собо- ра в Ферраре. Первые его декреты (январь-февраль) направлены против участников собора в Базеле. В марте в Феррару прибыли византийский импера- тор Иоанн VIII Палеолог и основная часть делегации восточной церкви во главе с константинопольским патриархом Иосифом II, в августе к ним присоедини- лись русские иерархи — митрополит киевский Иси- Католические кардиналы на Ферраро- Флорентийском соборе. Миниатюра рукописи. 1439. Библиотека Лауренциана. Флоренция. дор и епископ суздальский Авраамий. Император полагал, что соединение церквей поможет получить помощь католической Европы для отражения агрес- сии османов, захвативших к тому времени основную часть византийских владений; представители восточ- ной церкви питали надежду заключить союз с латиня- нами, убедив их в своей правоте и в необходимости согласиться на догматические уступки. Папа же рас- считывал с помощью унии не только распространить власть на христианские церкви Востока, но и укрепить свой престиж в католическом мире и одержать реши- тельную победу над соборным движением. После первого совместного заседания католиче- ских и православных иерархов 9.4.1438 работа собора надолго приостановилась из-за напрасного ожидания обещанного византийскому императору прибытия западных государей. Лишь 8.10.1438 заседания возоб- новились. Гл. спорным вопросом стало положение об исхождении Св. Духа «и от Сына» (filioque), на приня- тии которого настаивали католики, добавившие по- следние слова в Никейский символ веры. Православ- ные отцы поставили этот вопрос на каноническую почву, доказывая, что filioque противоречит запрету 3-го вселенского собора (Эфес, 431) что-либо менять в Символе веры. Стороны долгое время не шли на уступки. Папа, обещавший найти средства на проезд и расходы по пребыванию в Италии всей восточной делегации (700 человек), испытывая финансовые за- труднения, стал стеснять православных содержани- ем. Кроме того, к концу года в Ферраре обнаружилась чума. Собор был на грани срыва. Выручила Флорен- ция, предложившая принять собор у себя и выделить деньги, необходимые для работы и проживания его участников. 26.2.1439 заседания собора возобновились во Фло- ренции. В разгоревшихся с новой силой дискуссиях об исхождении Св. Духа католические прелаты стре- мились перенести вопрос с почвы канонической на догматическую, доказывая, что положение об исхо-
ФЕРРАРО-ФЛОРЕНТИЙСКИЙ СОБОР 409 ждении Св. Духа «и от Сына» правильно само по себе, и приводя в подтверждение цитаты из Св. Писания и отцов церкви. Попытка императора и его привержен- цев выработать формулу примирения не имела успеха: католики настаивали на полном принятии их учения. Только после перехода из группы жарких противни- ков латинян на сторону унии Виссариона, митропо- лита Никейского, а также под сильным нажимом им- ператора большая часть прелатов восточной церкви, изнуренная долгим пребыванием на чужбине, весной 1439 стала склоняться к принятию латинской трактов- ки исхождения Св. Духа; с ней согласился и патриарх, умерший 10.6.1439. После этого греки признали учение о чистилище; хлеб в таинстве причастия, по догово- ренности сторон, мог быть как пресным, так и квас- ным — в данном случае священник должен был сооб- разовываться с обычаем своей церкви. Православные согласились с главенством папы во всей церкви в качестве викария Христа, преемника апостола Пе- тра, отца и учителя всех христиан. Одновременно они сумели настоять на том, чтобы в соборном акте не было упоминания о праве папы созывать соборы, по традиции считавшемся прерогативой императора, чтобы патриарх константинопольский в церковной иерархии занимал второе после папы место, патри- арх александрийский — третье, антиохийский — чет- вертое, иерусалимский — пятое, и чтобы их права и привилегии были неприкосновенны. Текст буллы, составленный представителями и той и др. стороны, был принят 4.7.1439. На следующий день его подписа- ли обе делегации; 6 июля папа Евгений IV отслужил торжественную мессу в соборной церкви Флоренции, Константино- польский патриарх Иосиф II. Фрагмент фрески Беноццо Гоццоли «Шествие волхвов». Ок. 1459. Палаццо Медичи-Риккарди. Флоренция. после чего кардинал Чезарини прочитал акт о соеди- / нении церквей на латинском языке, Виссарион — на / греческом; на радостях греки и латиняне обнялись и Li поцеловались. Не обошлось, однако, без огорчений. Строгий рев- нитель православия, Марк, митрополит Эфесский, /У представлявший патриарха иерусалимского, отказал- U ся поставить подпись под соборным актом. Узнав об I этом, папа будто бы сказал: «Мы ничего не сделали». \ Его требование наказать непокорного было оставлено византийцами без внимания, как и другое — принять обязательство запретить разводы в своей церкви. С начала общих заседаний, когда от патриарха латиня- не настойчиво требовали, чтобы он поцеловал туфлю папы, но встретили решительное «нет», и до заключи- тельного этапа совместного собора, когда императору было отказано в том, чтобы вслед за торжественной католической мессой отслужили православную ли- тургию — представители восточной церкви находили много поводов почувствовать себя униженными. Это не могло не повлиять на дальнейшую судьбу унии, ко- торая в непродолжительное время была прекращена. Ряд греческих епископов по приезде в Константино- поль, сославшись на принуждение, которое они ис- пытали на соборе во Флоренции, отказались от унии. Греческое духовенство и народ, прослышав о соеди- нении их церкви с католической, были возмущены; вокруг Марка Эфесского стали объединяться все сто- ронники православия. Патриархи александрийский, антиохийский и иерусалимский созвали в 1443 собор, на котором предали анафеме всех сторонников унии; повторно восточные патриархи осудили ее на соборе в Константинополе в 1450 и, сместив там же униата Григория Мамму, возвели на константинопольский патриарший престол православного Афанасия. Ми- трополит киевский Исидор, один из наиболее рьяных поборников соединения церквей, возведенный папой в достоинство кардинала-диакона и в легаты от ребра апостольского (legatus de latere) в Литве, Ливонии, всей Руси и Польше (по-видимому, современной украин- ской Галиции), вскоре после его прибытия в Москву, в марте 1441, повелением великого князя московского Василия Васильевича был объявлен еретиком и зато- чен в темнице. Как только в августе 1439 делегация греческой церкви отбыла на предоставленных папой кораблях, Евгений IV аннулировал все принятые Базельским собором декреты, а 4.9.1439 специальной буллой осу- дил всех его участников как еретиков и отлучил их от церкви. В августе 1439 на собор во Флоренцию прибыли , уполномоченные представители армянской церк- I ви, с которой (в основном через Каффу, генуэзскую А колонию в Крыму, где находилась большая и очень влиятельная армянская община) обсуждение вопро- \ са о соединении церквей началось еще в 1433. Пере- / говоры во Флоренции завершились 22.11.1439 торже- V ственным обнародованием на латинском и армянском * языках акта унии, в котором дано детальное изложе-
410 ФЕРРАРСКАЯ ШКОЛА ние учения католической церкви, приведены Никео- Цареградский символ веры с добавлением filioque, постановления Халкидонского собора, положения о семи таинствах. 15.12.1439 акт был принят также де- легацией, прибывшей от армянского архиепископа г. Львова, а в сентябре 1440 одобрен армянским патри- архом в письме к папе Евгению IV. Эта уния продол- жалась до захвата Каффы османами в 1475. После достижения соглашения с греческой церко- вью папа направил к коптским и эфиопским христиа- нам специального легата, вернувшегося во Флоренцию летом 1441 вместе с уполномоченным представителем коптского патриарха Иоанна XI. Вскоре туда же при- был направленный на собор монах эфиопского мона- стыря в Иерусалиме. Союз с коптской церковью (об эфиопской церкви не могло быть и речи, поскольку на соборе был представлен только один ее монастырь) был торжественно обнародован во флорентийской церкви Санта Мария Новелла 4.2.1442. Текст буллы на латинском и арабском языках содержал изложение католического вероучения и осуждение всех заблуж- дений и отклонений, в течение веков накопившихся в доктрине и установлениях коптской церкви. 24.2.1443 было решено перенести заседания собора в Рим, где они начались 14.10.1443. После обсуждения вопросов об исхождении Св. Духа с Абдаллой, епи- скопом Эдессы, представителем патриарха сирийской церкви Месопотамии Игнатия, и принятия их като- лической трактовки, а также согласия сирийских хри- стиан признать верховенство римского понтифика 30.9.1444 была торжественно провозглашена уния с их церковью. 07.8.1445 с помощью епископа родосского Андрея Хрисоберга была заключена на тех же услови- ях уния с христианами-халдеями и маронитами о-ва Кипр. Из-за утери части документации собора о време- ни его закрытия можно с уверенностью сказать лишь то, что оно произошло между 7.8.1445 и 23.2.1447, днем смерти Евгения IV. Собор имел большое значение не только для разви- тия церковно-политической, но и культурной жизни Европы середины 15 в. В ходе его подготовки интел- лектуалы Запада имели возможность познакомиться в Византии с эллинской философской и религиозной мыслью, вывезти ряд ценных рукописей; во время его проведения помимо вопросов церковного устройства и христианского вероучения с участниками делегации восточной церкви обсуждались темы, волновавшие умы ренессансных гуманистов. Особенно большое впечатление произвели речи Георгия Гемиста Плифона, знаменитого византийского философа-неоплатоника и стойкого защитника православия. Под их впечатле- нием у Козимо Медичи, фактического правителя Фло- ренции, гостеприимно предоставившего свой город для продолжения собора, будто бы зародилась идея воссоздать Платоновскую Академию. Источники: Documents relatifs au Concile de Florence I Ed. L. Petit. P., 1922-23. Vol. 1-2; Concilium Florentinum / Ed. G. Hofmann. R., 1929-31. Fasc. 1-3; Quae supersunt actorum graecorum concilii Florentini / Ed. P. J. Gill. R., 1953. Лит.: C h i а г о n i V. Lo scisma greco e il Concilio di Firenze. E, 1938; Gill P. J. The council of Florence. Cambridge, 1959; Idem. Personalities of the council of Florence. Oxford, 1964; Idem. Eugenius IV, pope of Christian union. Westminster (Maryland), 1961; L e i d 1 A. Die Einheit der Kirchen auf den spatmittelalterlichen Konzilien von Konstanz bis Florenz. Paderborn, 1966; Остроумов И. История флорентийского собора. М., 1847; Садов А. Виссарион Никейский. Его дея- тельность на Ферраро-Флорентийском соборе, бого- словские сочинения и значение в истории гуманизма. СПб., 1883; Удальцова 3. В. Борьба византийских партий на флорентийском соборе И Византийский временник. М.; Л., 1950. Т. 3; Ч е р е п н и н Л. В. К во- просу о русских источниках по истории Флорентий- ской унии И Средние века. М., 1964. Вып. 25; К а р т а - ш е в А. В. Очерки по истории русской церкви. М., 1993. Т. 1.С. 349-56. О. Ф. Кудрявцев. ФЕРРАРСКАЯ ШКОЛА, одна из наиболее зна- чительных художественных школ Италии эпохи Воз- рождения. Ее расцвет относится к периоду правления семейства дЭсте. До сер. 15 в. в Ферраре не было соз- дано значительных художественных произведений. После 1438 Антонио Альберти выполнил в Палаццо дель Парадизо фрески с изображением сцен Феррар- ского собора. В середине столетия здесь работали Ро- гир ван дер Вейден, Пьеро делла Франческа, Якопо Бел- лини; Антонио Пизанелло по заказам двора Лионелло д’Эсте выполнял портреты и медали. Козимо Тура. Тондо «Поклонение волхвов». Деталь «Алтаря Роверелла». 1474. Музей Фогг. Кембридж.
ФЕРРАРСКАЯ ШКОЛА 411 Феррарская живопись испытала существенное влияние искусства Андреа Мантеньи с его особым вниманием к четкости рисунка и увлечением перспек- тивой. Первым крупным мастером, которого можно считать основателем собственно Ф. ш., был Козимо Тура. Наиболее значительными его последователями были Франческо дель Косса и Эрколе Роберти, не- смотря на то что часть своих наиболее важных работ они, как и более молодой Лоренцо Коста, выполнили в Болонье. Лодовико Маццолино специализировался на создании подробно детализированных живописных композиций небольшого формата. Для ранней Ф. ш. характерно влияние оформления рукописей, наиболее знаменитой из которых является «Библия Борсо д’Эсте», выполненная Таддео Кривел- ли. Даже живописные композиции большого форма- та отличаются значительной детализацией. В период правления Эрколе I огромное внимание было уделено перестройке и расширению Феррары под руковод- ством и по единому плану Бьяджо Россетти, что сде- лало город едва ли не самым современным в Европе. Изобразительное искусство под влиянием некото- рых настроений времени Эрколе I переживало пери- од, уступающий предшествующему, представленный мрачными образами Микеле ди Лука деи Колтеллини, Джан Франческо де’ Майнери и Доменико Панетти. В нач. 16 в. Феррара в значительной степени была обновлена по воле Альфонсо I д‘Эсте. Он был одним из наиболее значительных покровителей искусств в Италии своего времени, что стало особенно очевидно после смерти в 1513 папы Юлия II. Он заказал Джован- ни Беллини и Тициану живопись на мифологические темы для своих комнат на виа Коперта. В 16 столетии наиболее сильное влияние на развитие феррарской живописи оказали венецианские художники (особен- но Джорджоне) и Рафаэль. Самыми значительными мастерами феррарской школы были Баттиста и Дос- со Досси, Гарофало, Ортолано, Джироламо да Капри, Джузеппе Маццули, Камилло Филиппи и его сын Се- бастьяно и Скарселлино, произведения которых со- хранились в церквях Сан Паоло, Сан Доменико и Сан Франческо. Придворные заказы были, гл. обр., связаны с жи- вописью. Росписи Зала Месяцев Палаццо Скифанойя, выполненные группой художников во главе с Фран- ческо Коссой по заказу Борсо д’Эсте, остались един- ственным сохранившимся примером декоративной живописи. Многие залы замков Бельфьоре и Бель- ригуардо были расписаны сценами из придворной жизни (не сохранились). Темы, связанные с историей династии и придворной жизнью, были значитель- ной частью того, что делали придворные художники. Астрологическая программа росписей Зала Месяцев для своего времени уникальна и отражает увлечения двора Борсо д’Эсте, — не случайно Феррара была зна- чительным центром изготовления карт Таро. Худож- никам часто заказывались временные декорации к праздникам и театральным постановкам, которые с 1487 устраивались в Ферраре регулярно. По эскизам Козимо Тура. «Муза». 1455-60. Национальная галерея. Лондон. Туры делались костюмы для турниров, Роберти вы- полнял рисунки триумфальных арок, Досси создавал декорации для постановки по Лудовико Ариосто. Ху- дожников привлекали к выполнению повозок и су- дов для торжественных церемоний, проходивших не только на суше, но и на реке По. Карнавальные маски, выполненные в Ферраре, высоко ценились и в Мила- не, и в Риме. Ее слава как центра театрального искус- ства возросла еще больше после 1560-х гг., когда при Корнелио I Бентивольо (см. Бентивольо), а затем при его сыне Энцо было проведено множество турниров и поставлено много музыкальных драм. Придворные скульпторы выполняли заказы вре- менного характера к гос. визитам и свадьбам. Основ- ным материалом их работы, как и в большей части Эмилии, была терракотта, из которой создавали сво- бодно стоящие группы из фигур в натуральную вели- чину, чаще всего на тему «Оплакивание», подобные работам Лудовико Кастеллани и Альфонсо Ломбарди. Терракотта и искусственный мрамор использовались
412 ФЕРРЕЙРА Доссо Досси. «Юпитер, Меркурий и Истина». 1515-18. Замок Вавель. Краков. для декоративных работ в дворцовых интерьерах. Се- годня единственный пример сохранившейся декора- ции подобного рода — Зал стукков Палаццо Скифа- нойя, но известно, что по рисункам Туры подобным образом были украшены капелла в замке Бельригуардо и комната в Палаццо делла Чертоза (не сохранились). Именно в Ферраре была поставлена первая бронзовая конная статуя эпохи Возрождения — статуя Никко- ло III, выполненная флорентийцем Никколо Барон- челли и его помощником Доменико ди Пари (1443-51), которая, как и конная статуя Борсо д’Эсте (1454), была уничтожена в период французской оккупации в 1796, но бронзовая группа этих мастеров «Распятие» со- хранилась, хотя и находится в Болонье. Венецианский скульптор Антонио Ломбардо был автором исклю- чительно тонких мраморных рельефов, созданных в Ферраре, которые предназначались, вероятно, для алебастровой комнаты Альфонсо I (1506-16, Эрмитаж; Барджелло, Флоренция). Источники: С i 11 a d е 1 a L. N. Ricordi е document! intorno alia vita di Cosimo Tura detto Cosme, pittor ferrarese del secolo XV. Ferrara, 1866. Лит.: N i с о 1 s о n B. The painters of Ferrara. L., 1951; Cosme Tura e i grandi pittori ferraresi del suo tempo: Francesco Cossa c Ercole de Roberti, Opera completa / Ed. by R. Molajoli. Milano, 1974; Longhi R. Officina ferrarese. E, 1975 [Officina ferrarese (1934), Ampliamenti nellofficina ferrarese (1940), Nuovi ampliamenti (1940-55), Note brevi (1955)]; M a n c a J. Cosme Tura: the life and art of painter in Estense Ferrara. Oxford; N. Y., 2000; Cosme Tura e Francesco del Cossa: larte a Ferrara nelleta di Borso d’Este I A cura di Mauro Natale. Ferrara, 2007; Лонги P. От Чимабуэ до Моранди. М., 1984. О. Г Махо. ФЕРРЕЙРА Антониу (Ferreira Antonio) (1528, Лис- сабон — 29.11.1569, там же), португальский поэт, гу- манист. Отец Ф. ведал финансами при дворе герцога Коимбрского в Сетубале. Сам Ф. принадлежал к по- колению португальцев, получивших образование в эпоху расцвета португальского гуманизма. С 1547 он учился в Коимбрском университете, где его учителем был Дьогу де Тейвех стал бакалавром права. Служил юристом в Лиссабоне, затем получил докторскую сте- пень (1555) и некоторое время преподавал в универ- ситете в Коимбре. В 1567 Ф. занял судейский пост в гражданском суде и переехал в Лиссабон, бывший в то время подлинной столицей португальской торговой империи. Умер в эпидемию карбункулеза 1569, унес- шую жизни многих тысяч лиссабонцев. Ф. — представитель классической школы в пор- тугальской литературе. В 1553 он создал комедию в прозе «Бришту» (Bristo), посвященную инфанту Жо- ану от имени университета, в 1557 — шесть элегий, адресованных сыну знаменитого вице-короля Индии Афонсу де Албукерке, своего рода поэму о благород- ном патриотизме, затем две Книги Сонетов. Наиболее значительное произведение Ф. — трагедия «Каш- тру» (Castro, между 1550 и 1558; в русском переводе — «Инес де Кастро»), опирающаяся на исторические события 14 в. и посвященная любви наследника пор- тугальского престола к даме Инеш де Каштру и ее ги- бели. В основе действия лежит трагический конфликт между властью и личностью, гос. необходимостью и любовью. Классицистская неформальным характери- стикам, трагедия написана преимущественно белым стихом, в ней соблюдается единство действия и вре- мени (единство места тогда еще не считалось обяза- тельным). Несмотря на очевидное влияние античных традиций (проявившееся, в частности, во введении
ФИЗИОГНОМИКА 413 хора, который играет важную роль), «Кастро» — пер- вая трагедия на португальском языке, а в истории ев- ропейской литературы — первая трагедия на сюжет из нац. истории. При жизни Ф. она не публиковалась, но была известна в списках. В 1577 Херонимо Бермудес издал в Мадриде свой вольный перевод на испанский язык трагедии Ф. под названием «Нисе несчастная» (Нисе — анаграмма Инес). «Кастро» была впервые на- печатана в Коимбре в 1587 без указания имени автора; в 1598 она вошла в изданное сыном Ф. собрание сочи- нений «Лузитанские поэмы» (Poemas Lusitanos, 1598), в которой были также оды, эклоги, элегии, эпиграммы и др. поэтические произведения Ф. Последовательно используя итальянские жанры, Ф. выступил реформа- тором португальской поэзии. Особое место в творчестве Ф. занимает тема «за- щиты» и совершенствования португальского языка, с явной антииспанской направленностью. В отличие от большинства современников, на испанском языке Ф. не писал. Он интересовался португальским языком как филолог, составлял тексты на старопортугаль- ском, подражая рыцарским романам. Самой важной для поэтического творчества Ф. считал героическую тему. Он рассматривал ее как способ утверждения в мире португальской культуры и португальского язы- ка. Патриотически настроенный, Ф. полагал, что пор- тугальский язык стал «гордым и величественным» прежде всего благодаря его носителям. Он был убеж- ден в необходимости создания португальской нац. эпопеи, подобной испанской «Песни о моем Сиде» или французской «Песни о Роланде», и неоднократно обращался к современникам с призывом составить таковую. Эстетические взгляды Ф. отчасти предвос- хитили творчество Луиса Васа де Камоэнса, чья поэма «Лузиады» была написана вскоре после смерти Ф. С оч.: Obras completas. Rio de Janeiro, 1865. Vol. 1-2; Castro. Porto, 1984; Poemas lusitanos. Lisboa, 1989; Инес де Кастро И Португальская драма. М., 1984; Лузитан- ская лира. М., 1986. С. 149-166. Лит.: Moreira М. С. Musa renascida: a poesia de Antonio Ferreira. Lisboa, 1991; Castro Soares N. de. Introdu^ao a leitura da Castro de Antonio Ferreira: estudo, texto integral e notas. Coimbra, 1996; Kocc A. Четыре драматурга португальского Возрождения И Португальская драма. М., 1984. А. П. Черных. ФЕРЬЕ Арно дю (Ferrier Arnaud du) (ок. 1508, Ту- луза — октябрь 1585), французский юрист, дипломат. Изучал право в университетах Тулузы и Падуи. В Па- дуе получил докторскую степень по праву (1533). Там же познакомился с Мишелем де Лопиталем. После учебы практиковал в Бурже, затем возглавил кафе- дру в Тулузском университете (1537). Был советником парламентов в Тулузе и Ренне. При Генрихе II Ф. по- лучил должность докладчика в Гос. совете. Карл IX на- значил Ф. своим представителем на Тридентском со- боре (1562), затем послом в Венеции (1563-67, 1570-82). Вернувшись во Францию, Ф. потерял расположение короля из-за своих симпатий к кальвинистам. С 1583 состоял на службе у Генриха Наваррского (см. Ген- рих IV). Ф. написал мемуары, которые не были изданы. Его главный труд — это перевод с греческого языка на французский двух основных трактатов Афина- гора Афинского: «Прошение о христианах» (одно из ранних произведений христианской апологетики) и «О воскресении мертвых». Ф. снабдил свои переводы примечаниями и комментариями. С о ч.: Deux Opuscules, Qui Est Tout Ce Qui se trouve d’Athenagore Philosophe Grec, Chrestien, contenant Une Apologie pour les Chrestiens, aux Empereurs Antonin & Commode, Et un traite de la Resurrectio des morts. Bordeaux, 1577. Лит.: F г e m у E. Un ambassadeur liberal sous Charles IX et Henri III. Ambassades a Venise d’Arnaud du Ferrier dapres sa correspondance inedite (1563-67, 1570-82). R, 1880. 77. А. Царькова. ФИЗИОГНОМИКА, распространенное в эпоху Возрождения учение, основанное на идее неразрывной связи души и тела, их полного соответствия друг другу и отражения душевных качеств в телесном строении. Автором этого учения считался Аристотель, трактат которого «Физиогномика» был известен еще средне- вековым писателям. В этой работе развивается уче- ние о том или ином совпадении внешности человека и его душевных качеств. Это совпадение проявляется в таких признаках, как движение, фигура, цвет, вы- ражение лица, волосатость, голос, мясистость, члены, общий вид тела. В эпоху Возрождения с ее глубоким интересом к че- ловеку идеи Ф. получили широкое распространение. Они были популярны у гуманистов, которые в своих педагогических рассуждениях (в частности, Леон Ба- тиста Альберти) призывали наблюдать за детьми, их лицом, движениями, походкой, жестикуляцией — в воспитательном процессе было важно распознавать по внешнему облику ребенка его душевные свойства и способности. Гуманисты Пьер Паоло Верджерио, Фран- ческо Барбаро и др. считали необходимым следить за собой и, опираясь на совет Сократа, чаще смотреть в зеркало, чтобы достойную внешность не обезобра- зить пороками, а уродливую с помощью добродетели сделать красивее. Но гуманисты были осторожны в использовании искусства Ф. Они не формулировали категорических выводов относительно полного со- ответствия наружного облика и внутренних качеств ребенка. Верджерио, например, призывал к благораз- умной осторожности, чтобы не ошибиться при вос- питании детей: хотя в некоторых детях уже с раннего возраста видны признаки будущей добродетели — в выражении лица, позе, движениях — однако есть и та- кие дети, которые, не имея подобных признаков, тем не менее стали добродетельными; так что под грубой оболочкой может скрываться прекрасный плод.
414 ФИЗИОГНОМИКА D Е HVM. Т Н Г S I О С N. Ttifcai сэама^м /х*4 *Т^Л млспот гая Ие^ч Gtlba иф а»рл- гляЛля сяяаял/ ^гНтАом ft tfitt. Adancus nalus, "J м/йт Amentum кл^ешл frcr.!f__> bttte orrculotum, mo^uanrmicenijcmmur, xtrnploo^utla-um, ex^rifritlt^ tn Plyfiepcmcnicu. zA^Pclttntn.,, & ^domonttuf. ^dduruti м 7/ mognatumttotrm dart. b>4ll>rrtwex Loxoa^U ru^umnta^novmai irtlmt. Fluiufmtdiro'utn Уи1£и{ xqutltrumi^cai, rtgiumtiuid.it» frxfrr^ txtR. moi. решат atjut.^ rtx лиит L obrtur ,(^cl>td rnoltm otumum, */’ тл- fnfrtnttom polLcyt. yftd Ttrfr uh „aft prxdnum f(fr, trot dtccr,, faul C, - rum mtmoron, hfrry A <Bf//emif, & Plutord,, odJan( yfo d<mn<mm<m ad idfr ft^fubr^hnt, nftw.m'frrti Mfruf. Eum rf£tm fufra enmfi diltxrrun^dlum- 1»гта£пвп^ит^ uudaitmfrfr^d^r.t. Ma^us^rtixtrfr fun m odui -*» frcmirnnt^, У, tx A7r„tt0 „„> „,Jle f{J t„ *rff , f/.f .?<r. forum nx, tanjuyr. txfrftn о attiCyri, mtotantom dtnando frarffrii onimi tKfndx- ш" лХ .c.,d, f:)SU. i . Pnw^m,, & J,ctmr Sc^dal„, tn ma- Страница из четвертой книги трактата «De humana phisiognomia» Джамбаттисты делла Порты. 1586. Соответствие наружного облика человека и вну- тренних черт личности (умственных способностей, нравственных качеств) чрезвычайно интересовало философов и медиков (Пьетро дАбано, Алессандро Акиллини, Джироламо Манфреди, Микеле Савона- ролу и др.), ученых (Леонардо да Винчи). Во второй части трактата болонского медика и астролога Ман- фреди «Книга о человеке. Почему» поставлено много вопросов относительно связи внешних признаков и внутренних качеств человека (например, почему пря- мые и мягкие волосы — признак робкого человека, а жесткие — смелого, почему человек, имеющий боль- шие глаза, ленив от природы, почему человек с тон- кими крыльями носа любит спор и т. п.). В отличие от гуманистов, которые принимали без объяснений (но с оговорками) положения Ф., Манфреди как ученый- медик пытается обосновать это соответствие, опира- ясь на теоретические положения древней и средневе- ковой медицины (учение об элементах, жидкостях и субстанциальных качествах, представление о духах как тонких материальных субстанциях, посредством которых душа управляет телом) и логически выводя из них конкретные следствия. Вот как объясняется, почему тонкое тело означает большую хитрость: «Хи- трость, т. е. тонкость ума, проистекает из тонкости ду- хов, а они рождаются из тонких жидкостей, каковы- ми являются холерические. Итак, люди холерической комплекции, тонкие и худые, — очень хитрые, так как их духи очень тонкие и весьма подвижные». Савонарола, посвятив свой трактат «Зерцало фи- зиогномики» феррарскому правителю Леонелло Эсте (см. Эсте), показывает в нем, как на основе рассмо- трения частей тела узнавать качества души, а также излагает критерии, по которым государь, научившись распознавать характер людей, может окружить себя хорошими советниками. Леонардо да Винчи при всем критическом его от- ношении к лженаукам — химерам, которые не имеют научных оснований, проявляет большой интерес к Ф.; он соглашается с тем, что «знаки лиц показывают отчасти природу людей, пороков их; так, на лице — знаки, отделяющие щеки от губ и ноздри от носа и глазные впадины от глаз, отчетливы у людей веселых и часто смеющихся, а те, у кого они слабо обозначе- ны, — люди, предающиеся размышлению; а те, у кого части лица сильно выступающие и глубокие, — люди зверские и гневные, с малым разумом; а те, у кого по- перечные линии лба сильно прочерчены, — люди, бо- гатые тайными и явными горестями. И так же можно говорить на основании многих частей». Мимика лица, жесты, движения передают душевное состояние чело- века, но на внешнем облике человека отпечатываются, по мнению Леонардо, и трудности жизни. Художник ищет модели для своих физиогномических наблюде- ний, в своих рисунках он создает странные образы не- красивых и уродливых людей, пытаясь увидеть через эту некрасивость душевные пороки. Ф. продолжает интересовать и натурфилософов. Джамбаттиста делла Порта, написавший специаль- ный трактат по Ф. (De humana phisiognomia libri IV), кладет в ее основу неразрывную связь души и тела, их полное соответствие друг другу и отражение душев- ных качеств в телесном строении. Ф. он рассматривает как способ исследования природных свойств души — mores, которые проявляют себя в теле в виде устойчи- вых или меняющихся (бледность лица, краска стыда) признаков. Само название Ф., замечает делла Порта, связывает ее с природой (cpuaiq — природа и yvcbpq — определение, решение) — на основании некоей при- родной нормы и установления данные аффекты души проявляют себя в данной телесной форме, т. е. Ф. в основе своей исследует законы природы. Но возмож- ности Ф. ограничены, это наука предположительная, поскольку человек обладает свободной волей, знаки Ф. указывают на естественные склонности, но не на действия нашей свободной воли, которые зависят от порочного или добродетельного навыка (habitus). Сре- ди телесных признаков, на основании которых судят, одни являются более предпочтительными и сильны- ми, другие — более слабыми. Знаки можно получить из движения человека, его фигуры, цвета тела, види- мых свойств в лице, голосе, теле, фигуре в целом и ее частях. Более надежные признаки извлекаются из гл. частей — глаз, лба, лица и головы. Они на первом ме-
415 ФИЗИОГНОМИКА сте, на втором — плечи и грудь, на третьем — голени и ступни ног, на последнем — живот. Знаки на голове дают знания относительно разума, грудь — убежище сердца, субъект всех чувств, голени и ноги — орудия чувств и движения. Живот заключает части, не имею- щие отношения к мудрости и добродетели. Истину можно получить не из одного или двух знаков, но из многих и притом из тех, которые между собой нахо- дятся в соответствии. Метод изучения знаков (ари- стотелевский силлогизм, обращение к авторитетам Галену, Аристотелю, древним поэтам, средневековым философам и медикам, поиск естественных причин) не выходит за рамки традиционных положений. Боль- шой лоб, например, как знак вялости (медлитель- ности), кроме ссылок на авторитеты, объясняется естественной причиной — изобилием материи, не по- винующейся действию духов, и изобилием в передней части мозга флегмы, что ослабляет духов, которые не могут пользоваться своими действиями и, будучи ме- нее сжаты, оказываются слабее. Рассуждения по поводу пользы Ф. роднит делла Порта с гуманистами. Но если гуманисты полагали, что Ф., указывая на склонности ребенка, помогает выработать правильные методы его нравственного воспитания или направить его к соответствующим его природе занятиям, делла Порта пользу Ф. видит в ином. Поскольку человек — существо общественное и все время имеет дело с людьми, а среди людей много порочных, чья близость губительна и чьи мысли скры- ты покровами лжи, то Ф. учит человека распознавать это зло сокрытия чувств и мыслей. Ф. также способ- ствует правильному назначению людей на должности, исцелению людей (путем определения болезней по лицу и глазам, по совету Авиценны). Ф. помогает на- блюдать не только за др. людьми, но и за самим собой (вышеупомянутый пример с зеркалом у Сократа). Делла Порта как бы подводит итог всеобщему увле- чению Ф. в Италии в эпоху Возрождения. Ф. хорошо вписывается в круг натурфилософских размышлений о человеке. Более того, делла Порта дает определение Ф. как общей науки для всего животного мира и ил- люстрирует книгу «лицами» животных, имеющими поразительное сходство с человеческими. Некоторый интерес к Ф. сохраняется в гуманиз- ме и науке др. стран. Мишель де Монтень в опыте «О физиогномии» высказывается скептически в от- ношении Ф. («...полагаю, что не следует по чертам и выражению лица определять внутреннюю сущность человека...»), однако все же признает ее («Внешний облик сам по себе мало что значит, хотя некоторое значение придавать ему все же можно») и на двух дра- матических примерах из своей жизни показывает, как D Е Н V М. <Р Н Т S I О С N. JJtf ф юяяряклгпг сл&елпжАштик aumvcnKt&rthgdunA r.p. rthcrr, cmr&. etc pa ft c fnultm па,чт haktr.l. Cum гтт^стиыш.и1>лп1 murt Аяпклпг,jut nutr (t cta/rruttjuM crlitcr Укаш,уш Ук1ш mfiant, v2tru pt:::ur, як nif»Jiiottclft fiikigturttXcy!rtfitttk->: GT mu.iti amictta'itm, r®/»»»a'oprad'/t/t huK turmi luxurugntri в^плхкг. Fitgatt Petit Jcutm jfywLtfrma GxnimaLm ^tluiuu tlum idntwrimm I *k turpitwLuiaum Лнсхшт drxit. Tait пл/и Satjri,Q) Silent ah anii^ui rffcuatfont, tail naju ttiam ш i[Ji praditmfutc: паю Xnup ktu Secraum Siiaatprtflii tunbu»firtl"r. Latus in medio nafus. Ne^fSVS inmtd'clam'.dfdmantadfammtUitmdanwiftraiintndActm, fam. ad jtltxAudrum. Caciksgcnx. £ T7 yE xaidepranles maligvMtm.Qf yaftutt»er^ut, PelemtTu,fidtyidamn uutaddit, QjtnuJiAi*. Extremum паП сгаЯшп. QVl txtrtmum ставит bakmt.ffgnutt dnoxijfunt, adImuf rtfrmt», yt zdn^tltsin Pljfan, rftnum leuum fyunttfnpru. Peltmtn, ft? vfdama*- ' tn T^fut mfimmt erdtp,fa, ]mqM/ hmtmtefad:tJntertm Г» ItmctuttxnKC^at^.^^n^cx^damani:». 1&та;шfwa mucrccundi^ I1.1M a na^um era fan. 1 A rf« GO *hiru,$)ftmya[trtbtrtmptneatrnim.&txiltf(тл!hahmt^fMnifurACti.VA r htc лпгтлЬл etu'iltm tngtny I smtntt dfprthendtuKV, tjwfiibcti clam xafrtiis' malignfmt. C~Jfx Afum- Страницы из четвертой книги трактата Джамбаттисты делла Порты. 1586. «De humana phisiognomia» Г4, leu ft Дгоди effehrt aa* a. J*i drducjur .
416 ФИЙАТР \ выражение его лица, глаза, голос спасли ему жизнь. К Испанский врач Хуан У ар те в своем сочинении «Ис- ы следование способностей к наукам» (1575) предлагает J7 для определения способностей выделить характерные А внешние признаки, которые бы свидетельствовали о V] силе ума (к примеру, жесткость волос, особенности V смеха и др.). I При всей наивности и недоказуемости идей Ф. / мысль о корреляции внутренних и внешних особен- ностей человека в дальнейшем могла оказать влияние на развитие психологии. Источники: Pietro сГ A ban о. Liber compilationis physionomie. Venezia, 1482; Della Porta G. De humana phisiognomia libri IV. Hanoviae, 1593; Manfredi G. Liber de homine. Il perche / A cura di A. L. Trombetti Budriesi e F. Foresti. Bologna, 1988; Монтень M. О физиогномии //Его же. Опыты. М., 1979. Кн. 3. Гл. 12; Л е о н а р д о да Винчи. Из- бранные произведения. М., 1999. Т. i. С. 94-95. Лит.: Caroli Е Leonardo: Studi di fisiognomia. Milano, 1990; Kwakkelstein M. W. Leonardo da Vinci as a physiognomist: Theory and drawing practice. L., 1994; Лосев А. Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика. М., 1975. С. 329-52; Ревякина Н. В. Джироламо Манфреди. Болонский медик и астролог XV века И Интеллектуальная исто- рия в лицах: семь портретов мыслителей Средневеко- вья и Возрождения. Иваново, 1996. Н. В. Ревякина. ФИЙАТР Гийом младший (Fillastre Guillaume) (между 1400 и 1407 — 21.8.1473, Гент), французский и бургундский церковный и гос. деятель, историк. Не- законнорожденный сын кардинала Гийома Ф. старшего и монахини-бенедиктинки. Вступил в орден бенедиктинцев в Шалоне-на-Марне. Обучался в университетах Болоньи, Парижа и Лёвена (Лувена), получил степень доктора канонического права. В 1447 Ф. стал аббатом монастыря Сен-Бертен в Сент-Омере. Верный Бургундским герцогам, Ф. последовательно занимал епископские кафедры в Вердене (с 1437), в Туле (с 1449) и в Турне (с 1460). С 1440 советник герцо- га Филиппа Доброго. Основными обязанностями епи- скопа были дипломатические миссии: он участвовал в бургундских посольствах к Базельскому собору, к па- пам Римским, к французским королям, императорам и т. д. В 1457 в связи с опалой канцлера Николя Ролена и отставкой Жана Шевро Ф. возглавил герцогский со- вет. В 1461 Ф. достиг вершины своей карьеры — стал канцлером ордена Золотого руна. Незадолго до смерти Ф. оставил обязанности канц- I лера и посвятил все свое время написанию «Истории ГД Золотого руна» (La Toison dor), начатой еще в 1468, — J)/ исторического труда, который, по его замыслу, дол- /7 жен был состоять из шести томов в соответствии с шестью обнаруженными Ф. в Библии упоминаниями ^7 о руне. Канцлер намеревался поочередно рассказать У о каждом из них. При этом он связывал их с шестью добродетелями (великодушие, осторожность, спра- ведливость, верность, терпеливость, милосердие), которые в свою очередь ассоциировались с одним из древних (библейских или античных) героев — Ясо- ном, Гедеоном, Иаковом, Месой, Иовом, Давидом. Однако выстраиваемые Ф. конструкции искусствен- ны: в соответствующих частях Библии не проводится параллелей между героем и добродетелью. В итоге, из всего масштабного замысла удалось написать только три книги. Вероятно, Ф. попросту намеревался оста- вить потомкам этот труд в качестве доказательства своей образованности и эрудиции, ибо опасался быть забытым после отстранения от участия в политиче- ских делах. Он объединил ранее написанные им речи и проповеди, произнесенные по различным случаям, дополнив их многочисленными цитатами из сочине- ний античных авторов и Библии. Тем не менее это не принижает достоинств труда Ф. «История Золотого руна» — дидактическое сочинение, призванное на- ставлять правителей в том, как лучше управлять го- сударством и защищать интересы подданных. Помочь в этом должны упомянутые выше шесть добродете- лей. В отличие от широко распространенных пред- ставлений о достоинствах государя, кочевавших из одного зерцала в другое, в которых важнейшей добро- детелью объявлялась справедливость, в концепции Ф. это качество уступает первое место великодушию (magnanimite, magnanimitas), от которого, по его мне- нию, зависят все остальные качества государя. Оно помогает ему осуществлять великие деяния, которые должны отвечать нескольким требованиям: быть раз- умными и полезными, т. е. идти на пользу общему бла- гу. Рассуждения канцлера о государе и его власти шли в русле общего развития бургундской политической мысли середины 15 в., представители которой интер- претировали идеи «гражданского гуманизма» в целях обоснования верховной власти герцога. Сохранившиеся речи Ф., произнесенные перед послами французских королей, римскими папами, указывают на глубокую образованность канцлера. Обращения к папам Римским Николаю V и Павлу II он строит в форме второго лица единственного чис- ла. Впрочем, так он обращается не только к папам, с которыми был знаком еще, видимо, со студенческой скамьи, но и к императору, что свидетельствует об известном заимствовании стиля античных авторов и гуманистов. Его речи изобилуют цитатами из со- чинений античных авторов, в т. ч. из цицероновского «Об ораторе», и итальянских гуманистов (например, Франческо Петрарки). Темы речей Ф. вполне соответ- ствовали тем сюжетам, которые развивали гуманисты: темы дружбы, объединения европейских государств для защиты против турецкой угрозы во имя сохране- ния своей цивилизации. Несколько речей написаны на латыни с учетом правил классической риторики. Папа Пий II восхищался эрудицией и красноречием епископа. Ф. известен также как ценитель искусства. Канцлер преподнес Филиппу Доброму иллюминированный эк- земпляр «Больших французских хроник», выполнен-
ФИЛАРЕТЕ 417 ный Симоном Мармионом (1450-е, Российская нац. библиотека, Санкт-Петербург). Во Флоренции в ате- лье Андреа делла Роббиа (см. Роббиа) Ф. заказал для себя надгробный памятник, установленный в аббат- стве Сен-Бертен в Сент-Омере (разрушен; фрагменты ныне хранятся в церквях Сен-Дени, Сен-Мартен-о- Лаер и в музее Санделен, Сент-Омер). С оч.: La Toison dor. Р.» 1530; Oratio ad Paulum II I Ed. E. Beltran // Nouveaux textes inedits d’humanistes fran^ais du milieu du XV siecle. Geneve, 1992. P. 157-69; Guillaume Fillastre der Jiingere. Ausgewahlte Werke. Mit einer Edition der Kreuzzugsbulle Pius II. Ezechielis prophete I Hrsg. von M. Prietzel. Ostfildern, 2003. Лит.: Те i 1 J. d u. Un amateur dart au XVe siecle. Guillaume Fillastre, eveque de Tournai, abbe de Saint- Bertin, chancelier de la Toison d’Or. P., 1920; Beltran E. Guillaume Fillastre (ca. 1400-73) eveque de Verdun, de Toul et de Tournai // Pratique de la culture ecrite en France au XV siecle. Louvain-la-Neuve, 1995. P. 31-54; Beltran E., Prietzel M. Le second chancelier de lordre: Guillaume Fillastre II // E Ordre de la Toison dor de Philippe le Bon a Philippe le Beau (1430-1505). Ideal ou reflet d’une societe? I Sous la dir. de P. Cockshaw. Bruxelles, 1996. P. 118-27; Prietzel M. Guillaume Fillastre II, eveque de Tournai. Un prelat et son diocese au XV siecle 11 Publications du Centre europeen d’Etudes bourguignonnes. 1998. T. 38. P. 147-58; Idem. Guillaume Fillastre der Jiingere (1400/07-1473). Kirchenfiirst und herzoglich-burgundischer Rat. Stuttgart, 2001. P M. Асейнов. ФИЛАРЕТЕ(Filarete),собственно,Антонио ди Пьетро Аверлино (Antonio di Pietro Averlino) (ок. 1400, Флоренция — ок. 1469, Рим), итальянский скульптор, архитектор и теоретик искусства. Согласно Джорджо Вазари, прошел обучение в мастерской Ло- ренцо Гиберти, который и дал ему прозвище «Люби- тель добродетели», однако развитие его собственного стиля представляется независимым от флорентийско- го влияния. Его «Трактат об архитектуре» (Trattato di architettura) стал первым в эпоху Возрождения трак- татом об архитектуре, написанным на итальянском языке и иллюстрированным рисунками, и занял зна- чительное место в развитии архитектурной теории Ренессанса. Впервые имя Ф. упоминается в Риме в 1433, где он присутствовал на коронации императора Сигизмун- да. Вероятно, в том же году папа Евгений IV заказал ему спроектировать и выполнить двери для старо- го собора Святого Петра (подписаны и датированы, 1445)» которые позже, в 1516, папа Павел V приказал перенести в качестве центрального портала в новый собор Св. Петра. Неустойчивая политическая ситуа- ция в период понтификата Евгения IV (1431-47), веро- ятно, заставляла Ф. вносить изменения в программу в процессе работы: на мелких фризообразных рельефах присутствуют события 1438-42. На каждой из створок дверей расположено по три большие прямоугольные рельефные композиции разного размера с изображе- Ордера античных колонн. Страница из манускрипта Филарете «Трактат по архитектуре». Ок. 1465. Уффици. Флоренция. нием в верхнем ярусе благословляющего Христа и Ма- рии на троне, в среднем — апостола Павла и апосто- ла Петра с коленопреклоненным папой Евгением IV, а также сцен мученичества Павла и Петра в нижнем ярусе. Между большими рельефами помещены фри- зообразные полосы мелкофигурных рельефов с изо- бражениями понтификата Евгения IV, а также совре- менных и древних персонажей» мифологических сцен и животных в окружении листьев аканта. Характер- ной чертой декора дверей является соединение клас- сических и раннехристианских мотивов, так как это один из первых примеров ренессансной скульптуры в Риме. Разделение дверей на створки разного размера отходит от средневековой традиции (которая соблю- дена Гиберти в дверях флорентийского баптистерия) и восходит к классическим образцам, в частности к бронзовым дверям Пантеона. В то же время соедине- ние крупных фигур и мелких, более детализированных сцен связано с раннехристианскими триптихами. Оче- видно, подобная связь должна выразить превосход- ство римской церкви и папства не только в духовном смысле, но и легитимность преемственности папского государства от Римской империи. В иконографии гл. персонажей основные черты восходят к раннехристи- анским образцам, в то время как изображение распя- тия Петра на горе между двумя пирамидами, замком Святого Ангела и деревом демонстрирует смешение средневекового и современного в интерпретации изо- бражения распятия «inter duas metas». Стилистически влияние античности заметно не в интерпретации пер- спективы (как у Гиберти или Донателло), но в архи- тектурной и топографической реконструкции Рима, в завитках аканта и профиле Цезаря и мифологических сценах, связанных с «Метаморфозами» Овидия. В период своего пребывания в Риме Ф. сделал скуль- птурное изображение всадника (выполнено с исполь- зованием бронзы, золота и эмали, 380x360x145 мм,
которое представляет собой копию конной статуи Марка Аврелия. Это наиболее раннее известное по- вторение античной скульптуры в малой пластике. В 1448 Ф. был обвинен в краже и вынужден поки- нуть Рим, работа над «Трактатом» предполагала его пребывание в 1449 в Венеции. В то же время он полу- чил заказ от города Бассано дель Траппа на выполне- ние процессуального креста (серебро на деревянной основе, позолота, 1449, Городской музей, Бассано дель Траппа), в котором можно увидеть связь с образцами 14 в. и влияние Гиберти. Ок. 1450 датируется также небольшая подписная плакетка с изображением ал- легорической сцены (бронза, 855x135 мм, Эрмитаж). К скульптурным работам позднего периода отно- сится статуэтка «Гектор верхом на лошади» (бронза, 255Х255Х,25 мм> !45б» Нац. археологический музей, Мадрид) и плакетка «Автопортрет» (бронза, 88x67 мм, ок. 1460, музей Польди-Пеццоли, Милан). В 1451 Ф. принял приглашение герцога Франческо Сфорца (см. Сфорца) переехать в Милан, где начался новый этап его деятельности в качестве архитекто- ра и теоретика архитектуры и где он остался до 1465. Наиболее значительным созданием этого периода является Оспедале Маджоре, заказанный Сфорца в 1456, который должен был объединить имевшие- ся в городе многочисленные маленькие госпитали в единый комплекс. В результате сложных отноше- ний с руководителями госпиталя и самим Сфорца Ф. покидает пост руководителя строительства в 1465, когда лишь малая часть его замысла была осущест- влена. Возведение госпиталя, однако, продолжалось с некоторыми изменениями проекта, а перестройки 17 и 18 вв. оставили от композиции Ф. только кре- стообразное южное помещение с четырьмя дворами и фасады. Впрочем, в «Трактате» Ф. дает подробную информацию о своем проекте. Его план был абсолют- но симметричен: два больших крестообразных поме- щения, окруженные четырьмя маленькими дворами, фланкировали центральный двор, в котором должна была находиться церковь. В крестообразных поме- щениях предполагалось расположить койки больных в соответствии с их заболеванием и полом так, что все они были обращены к алтарю, размещенному в средокрестии. Крестообразное размещение коек, прекрасная раз- работка системы вентиляции и канализации сделали Оспедале Маджоре лучшим госпиталем своего вре- мени как с точки зрения устройства, так и гигиены. Его образцу сразу же последовали госпитали в Па- вии, Брешии и Парме, а затем и по всей Европе. Сам Ф. в 1456, начиная работу над проектом, изучал по поручению своего заказчика госпитали во Флорен- ции и Сиене, технический и организационный опыт которых мог быть использован, но размещение коек принципиально отличалось. Высказывались предпо- ложения, что Ф. мог опираться на опыт строительства госпиталей в годы понтификата Николая V в Павии и Мантуе (впрочем, о времени их строительства ведутся Антонио Филарете. Медаль с автопортретом мастера. Ок. 1460. дискуссии), о возможности заимствования идеи кре- стообразной формы зала из арабских госпиталей, о влиянии проекта, заказанного Козимо Медичи Леону Баттисте Альберти или Бернардо Росселлино. Однако в любом случае очевидно, что Оспедале Маджоре Ф. знаменует собой поворот ломбардской архитектуры 15 в. к новому художественному языку, отмеченному влиянием ренессансной архитектуры Флоренции, ко- торое ощущается в оформлении фасадов и организа- ции дворов, окруженных аркадами, опирающимися на колонны. Др. значительным заказом, полученным Ф., стала работа над новым собором в Бергамо (1455~57)- Из- за значительных перестроек 17 в. единственным сви- детельством и этого его замысла является рисунок в «Trattato»: там мы видим храм без боковых нефов с капеллами, перекрытый над средокрестием куполом, фланкированным четырьмя островерхими башнями. Франческо Сфорца назначил Ф. руководителем работ на двух наиболее значительных миланских проектах: строительстве собора и Кастелло Сфорцеско. Однако Ф. сразу же стал отходить от существовавшего плана, вступая в разногласия с местными мастерами. После столкновения со Сфорца Ф. ок. 1465 покинул Милан и направился назад во Флоренцию, где вошел в круг приближенных Пьеро де’ Медичи. В период своей службы у Франческо Сфорца Ф. на- писал «Трактат об архитектуре» (Trattato di architettura, 1461-64) в 25 книгах, который оставался неопубли- кованным до кон. 19 в. Рукопись Ф. утрачена, но су- ществует несколько копий, самой авторитетной из которых считается хранящаяся во Флоренции (Bibl. N. Centr., MS, ii, I 140), признанная наиболее близкой к оригиналу. Хотя трактат был первоначально посвящен Франческо Сфорца, его переработанный вариант со
ФИЛЕЛЬФО 419 вступлением, восхваляющим семейство Медичи как покровителей, был создан для Пьеро де’Медичи. Трак- тат значительно отличается как по содержанию, так и по форме от классических образцов, «De architectura libri decern» Витрувия и «De re aedificatoria» Альберти (1452). Он написан на итальянском языке как диалог между архитектором и его патроном, которые в новел- листической форме обсуждают строительство города, основанного князем. Идеальный город, названный «Сфорцинда», в противоположность хаотичности средневековых городов в плане должен был представ- лять собой восьмиугольную звезду, быть окружен мощными стенами и связан с внешним миром систе- мой каналов. Он был детально спроектирован: начи- ная от герцогского дворца и собора вплоть до жилищ торговцев и ремесленников и тюрем. В своей теории пропорций Ф. развивает идею антропоморфизма, ко- торая, как и разработка идеального города, была про- должена Франческо ди Джорджо Мартини. Ф. ввел в свой трактат также сведения по геометрии, перспек- тиве, оптике, механике, заметки о реконструкции античных зданий и о современных ему итальянских мастерах. Для отечественной культуры исключитель- но важно, что в ближайшем окружении Ф. сформиро- вался Аристотель Фиораванти, создатель Успенского собора и строитель Московского Кремля. С оч.: Trattato di architettura I Testo a cura di A. M. Finoli e L. Grassi. Milano, 1972. Vol. 1-2; Трактат об архитектуре I Пер. и прим. В. Глазычева. М., 1999. Лит.: F i г р о L. La citta ideale del Filarete. Torino, 1954; T i g 1 e r P. Die Architekturtheorie des Filarete. B., 1963; Grassi L. Lo «Spedale dei Poveri» del Filarete: Storia e restauro. Milano, 1972; Quadrifieg E. Filaretes Ospedale Maggiore in Mailand: Zur Rezeption islamisches Hospitalwesens in italianischen Friihrenaissance. Koln, 1981; Cable C. Filarete (Antonio di Piero Averlino), Renaissance architect and theoretician. Monticello, 1983. О. Г. Maxo. ФИЛЕЛЬФО Франческо (Filelfo Francesco, Philelphus Franciscus) (25.7.1398, Толентино — 31.7.1481, Флоренция), итальянский гуманист. Жизнь Ф. скла- дывалась из множества странствий по городам Ита- лии и за ее пределами. В университете Падуи он обу- чался риторике у Гасперино Барцицца, моральной философии у Паоло Венето и праву у Рафаэля Фульго- зо, а уже в 18 лет (1416) сам преподавал в университете в качестве профессора риторики. В 1417-19 он читал риторику в Венеции в школе для детей из знатных се- мейств (одним их них был Бернардо Джустиниани) и за это время подружился с виднейшими гуманиста- ми Гуарино да Верона, Витторино Рамбальдони да Фелътре, Франческо Барбаро. В июле 1420 Ф. получил венецианское гражданство и в том же году отбыл в Византию в качестве секретаря венецианского бальи (постоянного представителя) в Константинополе. В 1422-27 исполнял обязанности секретаря канцеля- рии императора Иоанна VIII Палеолога. За семь лет дипломатической службы Ф. побывал с миссиями при дворах турецкого султана Мурада II, императора Сигизмунда, короля польского Владислава II Ягелло- на, был также в Трансильвании, Валахии, Молдавии. В эти же годы он успешно изучал греческий язык и ли- тературу сначала под руководством Иоанна Хрисоло- ра, а после его смерти — у Георгия Хрисококка (вме- сте с будущим кардиналом Виссарионом). В Византии Ф. собрал богатую библиотеку кодексов греческих авторов. В октябре 1427 Ф. с семьей прибыл в Венецию по приглашению друзей, чтобы преподавать греческий язык, но из-за эпидемии чумы в феврале 1428 пере- брался в Болонью, читал риторику и моральную фи- лософию в университете до августа 1428, когда город вследствие антипапского выступления был осажден кардиналом Доменико Капраника, а университет за- крыт. Только в апреле 1429 Ф. приехал во Флоренцию и получил место в университете при содействии та- ких влиятельных лиц города, как Палла Строцци, Ам- броджо Траверсари и канцлера Леонардо Бруни. Годы, проведенные им во Флоренции, отмечены небывалой интенсивностью ученых занятий и преподавания в университете. Ф. читал лекции о трудах греческих и латинских классиков, завершил перевод «Риторики» Аристотеля на латынь, начал составлять свой труд «Сатиры». Бурная деятельность Ф. принесла ему успех и вызвала зависть и враждебность среди его коллег, особенно со стороны Карло Марсуппини и Николо Никколи, на интриги которых Ф. отвечал едкими са- тирами. К конфликтам в сфере культуры добавлялись политические разногласия, так как многие против- ники Ф. были сторонниками Медичи, а его симпатии были на стороне олигархической антимедичейской фракции (прежде всего семейств Альбицци и Строц- ци). Атмосфера постепенно накалялась, и 18.5.1433 на жизнь Ф. было совершено покушение, заказчиком ко- торого Ф. не без оснований считал Козимо Медичи. В период изгнания Козимо (7.9.1433-6.10.1434) Ф. на- писал сатиру против него, отстаивал перед синьорией необходимость осудить его на смерть, а по возвраще- нии Медичи во Флоренцию был вынужден укрыться в Сиене. Там он пробыл до кон. 1438, читал в универси- тете курсы о Ювенале, Цицероне и Вергилии и продол- жал сочинять сатиры против своих флорентийских врагов. В результате летом 1436 на Ф. было совершено второе покушение. Нападавший (тот же, что и в про- шлый раз) Филиппо Казали был пойман и выдал имя заказчика обоих покушений, ректора Флорентийско- го университета Джироламо Броккарди, сторонника Медичи. В ответ Ф. сам нанял убийцу, неудачно по- кушавшегося на жизни Броккарди, Марсуппини и Ко- зимо и в итоге схваченного. 11.10.1436 Ф. был заочно осужден на пожизненное изгнание из Флоренции. В нач. 1439 Ф. покинул Сиену, сначала уехав в Бо- лонью, где преподавал в университете семестр, а к февралю 1440 поселившись в Милане. Большую часть времени он провел при дворе Миланских государей: Филиппо Мария Висконти (до 13.8.1447), Франческо Сфорца (см. Сфорца) (до 1.3.1466), Галеаццо Мария
420 ФИЛЕЛЬФО Сфорца. В 1453 Ф. безуспешно попытался перебраться в Неаполь, а в 1474-76 при папе Сиксте IV жил и пре- подавал в Риме. Он пытался примириться с Медичи, налаживая эпистолярные контакты сначала с Пьеро (во второй пол. 1440-х гг.), а в течение 1470-х гг. — и с Лоренцо. В марте 1481 Ф. получил приглашение пре- подавать греческий язык в университете Флорен- ции и в июле прибыл туда, но заболел и скончался; был похоронен с почестями в базилике Святейшей Аннунциаты. Ф. был чрезвычайно плодовитым писателем, сочи- нившим более сотни трудов на латыни, греческом и вольгаре. Многие из этих трудов были забыты после смерти автора, многие остались неизданными или не переиздавались после 16 в. Он отдал дань самым раз- ным жанрам. Будучи одаренным оратором, Ф. напи- сал и произнес множество речей по разным поводам, не считая тех, что приписываются ему по ошибке. Философские воззрения Ф. не были оригинальны- ми. Следуя моде своего времени, он пытался прими- рить учения Платона (см. Платонизм) и Аристоте- ля, немалое влияние на него оказал и Эпикур. Среди множества философских трактатов и диалогов Ф. выделяются несколько наиболее значимых, сохранив- шихся в рукописи и опубликованных. Во второй пол. 1430-х гг. в Сиене Ф. начал писать обширный труд «Фло- рентийские беседы об изгнании» (Commentationes florentinae de exilio, 1440), три из запланированных де- сяти книг которого («О тяготах изгнания», «О бесче- стии», «О бедности») пронизаны антимедичейскими настроениями. Через призму этих настроений в книге идет обсуждение различных этических проблем уста- ми известных гуманистов и флорентийских аристо- кратов. Диалог Ф. «Миланские застолья» в двух книгах [Convivia mediolanensia, 1443, сохранился в автографе (рукопись Laur. 53, 6) и публиковался много раз, на- чиная с 1477] свидетельствует об огромной эрудиции автора. Собеседники диалога обсуждают различные вопросы естественной и моральной философии, такие как природа солнца, бесплодие и плодовитость, рас- точительность и алчность и т. п., излагают множество разнообразных концепций. Позднее сочинение Ф. «Наука о морали» в пяти книгах (De morali disciplina, 1475, сохранилось в рукописи — Laur. 76, 69 — пере- ведено на вольгаре неизвестным автором 16 в.) было адресовано Лоренцо Медичи и предназначено помочь воспитанию его детей. В нем Ф. заявляет о том, что не придерживается специально какого-то определенного наставления, но хочет основываться на своих самых разнообразных познаниях и личных размышлениях. Ф. составлял в стихах и прозе жизнеописания раз- личных людей, деятелей прошлого («Жизнеописание Св. Иоанна Крестителя», 1445) и своих современников (Николая V, Никколо Пиччинино). Самым значимым биографическим трудом (и одним из самых извест- ных сочинений Ф.) стала его «Сфорциада» (Sphortias, 1472), поэтическое жизнеописание, восхваляющее деяния Франческо Сфорца, выстроенное по образцу «Илиады» и незавершенное. Основанная на архив- Гравированный портрет Франческо Филельфо. Кон. 16 в. ной документации и личных свидетельствах автора, «Сфорциада» представляет собой один из важнейших источников сведений о личности миланского госуда- ря и о событиях итальянской истории в период его правления. Превосходно знакомый с поэтическим наследием классиков, Ф. преуспел и на этом поприще. В числе его поэтических сочинений на латыни выделяются «Са- тиры» (Satyrae, 1449) в 7 книгах, в которых отразились события политической истории Италии и факты био- графии Ф., относящиеся к жизни во Флоренции, Сие- не и Милане — времени полемических столкновений и флорентийской ссылки; «Оды» (1454-55) в 5 книгах, в которых Ф. подражает классикам (прежде всего Го- рацию), демонстрирует поэтическую виртуозность, варьируя и сочетая различные стихотворные размеры; ю книг эпиграмм «О смешном и серьезном» (De iocis et seriis, 1465), повествующих о различных повседнев- ных делах, в частности о взаимоотношениях поэта и мецената. Первым из итальянских гуманистов Ф. на- писал произведение на греческом языке — антологию поэзии в трех книгах, «Psychagogia» (1457-65). Ф. много переводил с греческого на латынь, сре- ди его переводов есть труды как классических авто- ров, так и христианских писателей: «Риторика к царю Александру» (Rhetorica ad Alexandrum regem) псевдо- Аристотеля и диалоги Платона, речи ораторов Лисия и Диона Хрисостома, сочинения из корпуса трудов Гип-
ФИЛИПП I ГЕССЕНСКИЙ 421 пократа, «О республике Лакедемонян» (De republica Lacedaemoniorum) и «Похвальное слово Агесилаю» (Lodi di Agesilao) Ксенофонта, жизнеописания и «Апофтегмы» Плутарха, биография Моисея, написан- ная Филоном Александрийским, труд Василия Велико- го «Об уединенной жизни» (De vita solitaria). Впрочем, зачастую переводы Ф. либо грешили небрежностью, что отмечали уже некоторые его современники, либо им недоставало стилистического изящества. Ф. комментировал «Божественную комедию» Данте (и читал лекции о нем во Флоренции в нач. 1430-х гг.), а также «Книгу песен» (Canzoniere) Франче- ско Петрарки между 1444 и 1447. Перу Ф. принадлежит один из самых обширных гуманистических эпистоляриев: свыше 2 тысяч посла- ний на латыни, греческом и вольгаре, охватывающих полвека его жизни (1427-77). Он является ценным тру- дом для реконструкции как биографии Ф., так и куль- турной истории Италии 15 в. Письма издавались при жизни Ф. по его инициативе, окончательная редакция увидела свет в 1502; обработка писем Ф. продолжается по сей день. Ф. оставил после себя обширную библиотеку, на- считывающую труды полусотни авторов, преимуще- ственно греков; после смерти Ф. часть его книг попол- нила библиотеку Медичи, остальные по завещанию отошли библиотеке собора в Милане. Свои труды Ф., как правило, посвящал за со- лидное вознаграждение гос. деятелям, правителям, крупным меценатам. В числе его покровителей были папы Николай V и Сикст IV, кардинал Никколо Аль- бергати, неаполитанский король Альфонс Арагон- ский, государи Филиппо Мария Висконти, Франческо Сфорца, Малатеста Новелло, аристократы Палла Строцци, Виталиано Борромео и др. Благосостояние Ф. зависело от их милости, и он при необходимости не гнушался требовать вознаграждения, жаловать- ся одним покровителям на других, заискивать перед бывшими недоброжелателями и злословить на своих конкурентов-гуманистов. Злословие Ф. облекалось в форму инвективы (Ф. выводил своих недругов в «Са- тирах»). В историю итальянского гуманизма Ф. вошел не только как плодовитый автор, но и как сварливый, неуживчивый человек. Характерной чертой личности Ф. была его страсть к семье: он был трижды женат и имел две дюжины де- тей, законных и внебрачных. Его первый сын Джан- марио (1426-80) сам был известен как преподава- тель и придворный поэт; другой сын, Ксенофонт, (Senofonte, ум. в 1470) был канцлером республики Ра- гуза (Дубровник). С о ч.: Epistolae. Venezia, 1502; Pesenti A. Poesie inedite di Francesco Filelfo. F., 1892; Legrand E. Cent- dix lettres grecques de Francesco Filelfo. P., 1892; Lettere volgarizzate dal greco. Tolentino, 1899; Testi inediti e rari di Cristoforo Landino e di Francesco Filelfo / A cura di E. Garin. E, 1949; Commentationes Florentinae de exilio. Lib. Ill // Garin E. Prosatori latini del Quattrocento. Milano; Napoli, 1952; Perosa A., Sparrow J. Renaissance Latin verse. An anthology. L., 1979. P. 21-28; Ф и л e л ь - фо Ф. Флорентийские беседы об изгнании. Книга третья: О бедности / Пер. Н. А. Федорова // Сочи- нения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.) М., 1985. Источники: Vespasiano da Bisticci Le vite. E, 1976. Vol. II. P. 53-58; Galeottus Martius. Invectivae in Franciscum Philelphum. Leipzig, 1932; Bracciolini Poggio Lettere. Epistolarium familiarium libri. E, 1984. Vol. II; Fazio B. De viris illustribus. E, 1745. P. 5. Лит.: De Rosmini C. Vita di Francesco Filelfo da Tolentino. Milano, 1808; Vismara EL’ invettiva, arma preferita dagli umanisti nelle lotte private, nelle polemiche letterarie, politiche e religiose. Milano, 1900. P. 72-176, passim; Picci G. Il «De iocis et seriis» di Francesco Filelfo. Varallo, 1914; G a r i n E. La letteratura degli umanisti // Storia della letteratura italiana. Milano, 1966. Vol. Ill; Idem. L’ eta nuova. Ricerche di storia della cultura dal XII al XVI sec. Napoli, 1969; Francesco Filelfo nel quinto centennario della morte. Atti del XVII Convegno di studi maceratesi (Tolentino) 27-30 sett. 1981. Padova, 1986; F u b i n i R. Umanesimo e secolarizzazione. Da Petrarca a Valla. R., 1991; R a о LG. Francesco Filelfo «Della disciplina morale» // А1Г ombra di Lauro. Milano, 1992; V i t i P. Filelfo Francesco // Dizionario biografico degli italiani. R., 1997. Vol. 47. P. 613-26; Брагина Л.М. Франческо Филельфо // Сочинения итальянских гума- нистов эпохи Возрождения (XV в.) М., 1985. С. 318-21; Иванова Ю. В. Поэзия гуманизма И История ита- льянской литературы. Т. II Возрождение. Кн. 1. Век гу- манизма. М., 2007. С. 277-86. А. Н. Санников. ФИЛИПП I ГЕССЕНСКИЙ (Philipp von Hessen), Великодушный (Philipp der GroBmiitige, Philippus Magnanimus) (13.11.1504, Марбург — 31.3.1567, Кассель), ландграф Гессена (11.7.1509-31.3.1567), сын Виль- гельма II Гессенского (1469-1509) и Анны Мекленбургской (1485-1525). В пятилетием возрасте, после смерти отца, Ф. I Г. формально занял престол. Через несколько лет, пода- вив сопротивление сословий ландграфства, его мать смогла утвердить регентство, однако в 1518 император Максимилиан I, стремясь сделать Гессен противове- сом влиятельной Саксонии, досрочно провозгласил Ф. I Г. совершеннолетним. Ф. I Г. начал постепенно концентрировать реальную власть в своих руках, но нуждался в дополнительной идеологической легити- мации своего правления, которую предоставила ему Реформация. В 1521, на Вормском рейхстаге, Ф. I Г. впервые встре- тился с Мартином Лютером. В 1524 он разрешил рас- пространение в Гессене реформационных идей. Ф. I Г. был женат на Кристине Саксонской, дочери противника Лютера — герцога Георга Бородатого, но не разделял его антиреформационных взглядов. Ф. I Г. солидаризировался с лютеровской оценкой Крестьян- ской войны 1524-26, считая, что последняя не была вызвана Реформацией. Войска ландграфа внесли не-
422 ФИЛИПП I ГЕССЕНСКИЙ малый вклад в победу над крестьянами, особенно в решающей битве при Франкенхаузене против отряда под руководством Томаса Мюнцера в мае 1525. В 1526 на рейхстаге в Шпейере Ф. I Г. открыто под- держал Реформацию, а еще раньше заключил союз с курфюрстом Саксонии Иоганном Постоянным, ока- завшийся первым шагом на пути создания широкой коалиции противников католицизма. Одновременно Ф. I Г. начал проводить в Гессене секуляризацию. После встречи с ближайшим соратником Люте- ра — Филиппом Меланхтоном весной 1527 Ф. I Г. акти- визировал свое содействие Реформации. Летом 1527 в Марбурге он основал университет, ставший центром подготовки реформационных теологов. На очередном рейхстаге в Шпейере весной 1529 он был одним из основных действующих лиц в знаменитой «протеста- ции» немецких князей против принятых там решений о запрете реформационных преобразований. Ландграф, являясь приверженцем лютеран- ства, относился с симпатией и к швейцарско- верхненемецкому направлению Реформации, пред- ставленному Ульрихом Цвингли и Мартином Буцером, особенно к планам Цвингли организовать единый протестантский фронт против католиков. Одной из важных предпосылок его создания было преодоление расхождений между лютеранами и цвинглианцами в вопросе о трактовке сущности таинства евхаристии. После переписки с обеими сторонами Ф. I Г. сумел собрать гл. их представителей на «собеседование» (Gesprach) в своем марбургском замке в нач. октября 1529 (тогда же произошла и единственная встреча Лю- тера и Цвингли). Согласия достичь не удалось, однако Ф. I Г. укрепил свою репутацию убежденного адепта общереформационного дела. Подтверждением этого стали события, последо- вавшие за Аугсбургским рейхстагом 1530, который от- верг учение протестантов и потребовал привлечь их к имперскому суду. В ответ Ф. I Г. вместе с курфюрстом Иоганном Саксонским в 1531 образовал Шмалькаль- денский союз протестантских князей и городов для защиты от посягательств со стороны императора и католиков. В 1532 шмалькальденцы заключили соглашение с Баварией и Францией. Кульминацией их деятельно- сти стала победа Ф. I Г. над братом императора Кар- ла V — Фердинандом Австрийским (см. Фердинанд I) при Лауфене в 1534, которая вернула корону герцогу Ульриху Вюртембергскому и способствовала распро- странению в Вюртемберге протестантизма. В 1540 Ф. I Г., оставаясь женатым на Кристине, за- ключил морганатический брак с Маргарет фон дер Заале, дочерью фрейлины своей сестры, став- ший одним из самых скандальных событий того вре- мени. Бигамия послужила поводом для нападок на Ф. I Г. его политических противников и привела к охлаждению отношений с партнерами по Шмалькаль- денскому союзу. Однако ведущие реформаторы, в том числе Лютер, отнеслись к ней терпимо, так как были заинтересованы в альянсе с Ф. I Г. (причем Лютер, вероятно, впервые не проявил принципиальности в религиозно-этическом вопросе). Более того, Буцер и Меланхтон присутствовали на его бракосочетании. Так или иначе, двоеженство сделало ландграфа уязвимым для возможных санкций со стороны импе- ратора, и он попытался нормализировать отношения с ним. На Регенсбургском рейхстаге 1541 Ф. I Г. сохра- нил нейтралитет по проблеме герцогства Клеве, что позволило императору впоследствии аннексировать его. На рейхстаге в Шпейере 1544 он также поддержал Карла V. Однако политика императора, направленная на подавление протестантизма, вновь привела Ф. I Г. в стан оппозиции. Начавшаяся вскоре Шмалькальден- ская война (1546-47) закончилась победой Карла V после того, как гл. союзник Ф. I Г., курфюрст Иоганн Фридрих Саксонский, был разбит при Мюльберге (апрель 1547) и пленен. Сам Ф. I Г. через некоторое время сдался на милость императора и последующие пять лет провел в заключении в Нидерландах. В Гессене, как и в др. протестантских регионах, по- сле рейхстага в Аугсбурге 1548 был введен т. н. интерим (Interim), то есть «временное состояние», предпола- гавшее насильственное восстановление католицизма. Ф. I Г. в письмах из тюрьмы требовал подчиниться интериму, считая это условием своего освобождения, однако протестантское духовенство и гессенские сословия не вняли предписаниям ландграфа. Не- сколько лет спустя князья-протестанты, в том числе зять Ф. I Г. — курфюрст Мориц Саксонский, нанесли поражение Габсбургам и вынудили Фердинанда Ав- стрийского подписать договор в Пассау (август 1552), который отменил Аугсбургский интерим и освободил Ф. 1Г. В последние годы жизни он был озабочен стаби- лизацией религиозной ситуации в Гессене и старался примирить как протестантов и католиков, так и раз- личные течения внутри реформационного лагеря. Кроме того, Ф. I Г. не отказался от замысла объеди- нить все протестантские силы, установил контакты с английской королевой Елизаветой I, оказывал финан- совую поддержку французским гугенотам и даже по- сылал им в помощь войска. В 1566-67 он окончательно конституировал реформированную гессенскую цер- ковь. После смерти Ф. I Г. его владения были разделе- ны между четырьмя его сыновьями от первого брака. С о ч.: Briefwechsel des Landgrafen Philipp des Grossmiitigen mit Bucer / Hrsg. von M. Lenz. Leipzig, 1882-99. Vol. I-III. Источники: Urkundliche Quellen zur hessischen Reformationsgeschichte. Marburg, 1915-55. Bd. 1-4; Quellen und Darstellungen zur Geschichte des Landgrafen Philipp des GroBmiitigen. Marburg, 1954-80. Bd. 1-5. Лит.: Rommel C. von. Philipp der GroBmiitige. GieBen, 1830. Bd. 1-3; I s a 1 e i b S. Die Gefangennahme des Landgrafen Philipp von Hessen. Hamburg, 1899; Philipp der GroBmiitige. Beitrage zur Geschichte seines Lebens und seiner Zeit. Marburg, 1904; Rockwell W. W. Die Doppelehe des Landgrafen Philipp von Hessen. Marburg, 1904; Maurer W. Luther und die Doppelehe
ФИЛИПП II 423 Landgraf Philipps von Hessen 11 Luther. 1953. № 24; L i 11 e 1 EH. Landgraf Philipp und die Toleranz. Ein christlicher Fiirst, der linke Flugel der Reformation und der christlichc Primitivismus. Bad Nauheim, 1957; Fabian E. Die Entstehung des Schmalkaldischen Bundes und seiner Verfassung 1524/29-1531/35. Tubingen, 1962; Hauswirth R. Landgraf Philipp von Hessen und Zwingli. Tubingen; Basel, 1968; Schmidt H. R. Der Schmalkaldische Bund und die oberdeutschen Stadte bis 1536 11 Zwingliana. 1989. Bd. XVIII. Hf. 1-2; Scheepers R. Zwei unbekannte Vcrlobungen Land- graf Philipps des GroBmutigen? — Landgrafin Annas Heiratspolilik // Zeitschrift des Vereins fur hessische Geschichte. 2004. № 109; Kemler H. Philipp der GroBmiitige: Landgraf — Reformator — Bigamist // Jahrbuch der Hessischen Kirchengeschichtlichen Vereinigung. Bd. 56. 2005. Darmstadt; Kassel, 2006. В. В. Иванов. ФИЛИПП II (Felipe II) (21.5.1527, Вальядолид — 13-9-1598, Эскориал), король Испании в 1556-98 из ди- настии 1'абсбургов; король Португалии (Ф и л и пн I; 1580-98). Сын императора Карла V и Изабеллы Порт у г а л ь с к о й , Ф. II был одним из самых за- метных политических деятелей Европы 16 в. При нем Испания достигла вершины своего могущества, одна- ко потерпела и серьезные поражения, а также начала испытывать трудности в экономике, за которыми по- следовал упадок. Первым браком (1543-45) Ф- И был женат на своей кузине М арии П о р т у г а л ь с к о й, которая умерла вскоре после того, как родила сына, дона Карло- са (1545-68). От второго брака (1554-58) с Марией I Гюдор Ф. II не имел детей. В третьем браке (1559-68) с французской принцессой Изабеллой В а л у а родилось две дочери; старшая, И сабель Клар а Эу хе н и я, позже получила в управление Нидерлан- ды и покровительствовала Питеру Паулю Рубенсу; младшая, К а т а л и н а М и к а э л а, стала герцоги- ней Савойской и умерла в 30 лет. Из пяти детей от четвертой жены, Анны А в с т р и й с к о й, пере- жил отца лишь один сын, будущий испанский король Ф и л и и и III. Ф. II получил образование гуманистического тол- ка и еще при жизни отца успел приобрести немалый политический опыт. С 12 лет он участвовал в управ- лении Испанией (опираясь на помощь советников Карла V), в 1548-51 посетил Италию, Германию и Ни- дерланды; долгое время провел в Англии. В 1554 отец сделал его королем Сицилии, а в результате раздела владений Карла V в 1555-56 Ф. II унаследовал Испа- нию с ее владениями в Италии (Неаполитанское ко- ролевство, Сицилия, Сардиния, Милан) и за океаном, а также — вопреки традиционным связям этих земель с империей — Нидерланды, Франш-Конте и Шароле (т. н. Бургундское наследство). Ф. II был прежде все- го испанским королем; он бегло говорил только по- испански и, вернувшись в 1559 в Испанию после дол- гого отсутствия, с тех пор покинул ее только один раз, вернувшись в 1581-83, чтобы вступить во владение Антонис Мор. Портрет Филиппа II. Ок. 1557. Фрагмент. Монастырь Сан Лоренсо. Эскориал. Португалией (хотя, пока болезни не ограничили пере- движения короля, он много путешествовал по Испа- нии). В течение своего долгого правления Ф. II пы- тался решить две гл. задачи: преодолеть религиозный раскол Европы и сохранить отцовское наследие. Во внешней политике он продолжил начинания Карла V; ее основные направления во многом определялись ревностным католицизмом короля (что не исключало конфликтов с папами из-за контроля над испанским духовенством или по политическим соображениям, вплоть до войны с Павлом IV в 1556-57), положением Испании как главы европейской Контрреформации и борьбой страны за гегемонию в Европе. В первые годы правления Ф. II важнейшей задачей оставалось завершение борьбы с Францией в Итальянских вой- нах. В 1557 испанцы одержали решающую победу при Сен-Кантене, в 1559 в Като-Камбрези был заключен благоприятный для Испании мир. После пресечения в 1589 династии Валуа Ф. II вмешался во французские дела, стремясь посадить на трон старшую из своих до- черей от брака с Изабеллой Валуа, но не достиг цели. Наступление турок в Средиземноморье сначала име- ло успех (в 1560 они разбили испанский флот при о. Джерба), но было приостановлено героической обо-
424 ФИЛИПП II роной Мальты (1565), а затем действиями Священной лиги в составе Испании, Венеции и папства-, объеди- ненный флот Лиги под руководством дона Хуана Ав- стрийского в 1571 разбил турок при Лепанто. В Нидер- ландах политика Ф. II, направленная на унификацию страны и борьбу с ересями, вызвала с 1566 мощное освободительное движение, с которым не справились ни террор герцога Альбы, ни более гибкая политика последующих наместников: в 1581 Северные провин- ции низложили Ф II. как тирана. События в Нидер- ландах стоили Испании огромных материальных и людских потерь. В то же время Ф. II удалось осуще- ствить вековую мечту испанских королей — достичь пиренейского единства. После пресечения португаль- ской королевской династии Ф. II предъявил свои пра- ва на престол и добился успеха. С 1580 личная уния на 6о лет объединила Португалию с Испанией. Опасней- шей соперницей Испании в Европе и Америке стала Англия, поддерживавшая восставшие Нидерланды и снаряжавшая флотилии для контрабандной торговли в испанских колониях и для прямого пиратства (см. Елизавета I, Фрэнсис Дрейк). После казни Марии Стюарт Ф. II в 1588 отправил на Англию огромный флот, вошедший в историю как «Непобедимая арма- да». Ее гибель стала для Ф. II тяжелым ударом; поло- жение Испании как великой морской державы было подорвано. В Испанской Америке правление Ф. II ознамено- валось переходом от Конкисты к организации управ- ления новыми землями и административным рефор- мам. При Ф. II заметно усилилась королевская власть. В 1561 Испания обрела постоянную столицу — Ма- дрид. Король стремился к унификации своих владе- ний, несколько упорядочил законодательство (в 1567 он утвердил т. н. Новый свод законов), провел серию реформ с целью укрепить аппарат управления, но од- новременно старался соблюдать вольности и приви- легии сословий и провинций. Лишь восстание в Ара- гоне в 1591, спровоцированное бывшим секретарем Ф. II Антонио Пересом и угрожавшее безопасности монархии, вынудило короля ввести туда войска и уре- зать арагонские вольности. В то же время чрезмерная осторожность монарха, желание лично контролиро- вать все пружины власти, недоверие к подчиненным оборачивались недостаточной эффективностью аппа- рата управления, запаздыванием в принятии важных решений. При Ф. II начался новый этап в развитии испан- ского Возрождения и культуры в целом, в котором ко- роль сыграл противоречивую, но очень важную роль. Отличаясь глубокой религиозностью, он стремился сохранить в своих владениях католицизм и не допу- стить распространения Реформации, чреватого кро- вавыми конфликтами, а потому покровительствовал инквизиции (уступив ей даже в сомнительном деле Бартоломе Каррансы) и иезуитам, преследовал мори- сков, подозреваемых в тайной приверженности исла- му (их восстание в 1568-71 было жестоко подавлено). В условиях развития Контрреформации Ф. II решил перекрыть каналы связей с протестантскими стра- нами и в 1568 запретил своим подданным учиться за границей, что имело негативные последствия для раз- вития культуры (хотя культурная изоляция Испании от протестантского мира была скорее мечтой короля, чем реальностью). Испанские Индексы запрещенных книг появились раньше, чем римские, и были значи- тельно объемнее. Инквизиция жестоко преследовала лютеран, эразмианцев, мистиков; под подозрением оказались даже Игнасио Лойола и Тереса Авильская. В стране установилась обстановка страха и подо- зрительности, многие гуманисты были вынуждены прибегать к самоцензуре и к эзопову языку. В таких условиях гуманизм в пиренейских странах нередко окрашивался в трагические тона. В то же время Ф. II понимал важность науки и техники для функционирования государства, по- кровительствовал многим инженерам, картографам, медикам; по его указанию была создана Математи- ческая академия. Столкнувшись с серьезными про- блемами в области управления, он привлекал для их решения лучших ученых того времени. Благодаря их усилиям удалось измерить и описать пространство Испанской монархии, что было необходимо для кон- троля над ней. Ученые подготавливали подробные карты всех регионов Испании и ее владений, состав- ляли планы и рисовали виды городов. Был осущест- влен беспрецедентный по размаху проект подробно- го историко-географического описания монархии на основе сочетания географических и геодезических ра- бот с анкетным опросом жителей всех ее населенных пунктов (т. н. Географические донесения) — проект, к которому Ф. II подталкивали потребности управ- ления, но который имел и очевидную гуманитарную составляющую (в ходе его реализации были собраны материалы для глобальной истории Испанской монар- хии). Над проектом работали многие ведущие ученые того времени: математик Педро Эскивель, космограф Хуан Лопес де Веласко, историки Амбросио де Моралес и Хуан Паэс де Кастро. Одновременно для изучения природы Нового Света была предпринята первая в истории научная экспедиция в Америку (под руковод- ством Франсиско Эрнандеса). Важнейшую роль в развитии испанской культуры сыграло создание официальной истории Испанской монархии и ее составных частей. Этот сложнейший проект, начатый еще при Карле V, но получивший пол- ное развитие именно при Ф. II, привел к появлению не только объемных сводов истории Кастилии и Арагона с древнейших времен до 16 в. (труды Херонимо де Су- рита и Кастро и Амбросио де Моралеса), но и офици- альных исторических архивов, теоретических работ о древностях и об историческом методе. Параллельно развивалось и др. направление — написание истории отдельных войн их участниками (труды Бернардино де Мендосы и Диего Уртадо де Мендосы). Наконец, Ф. II покровительствовал масштабным проектам, ко- торые подчеркивали величие испанских достижений в области богословия и интеллектуальной деятельно-
ФИЛИПП ДОБРЫЙ 425 сти: критическому изданию Исидора Севильского и особенно созданию (под руководством Бенито Ариаса Монтано) Королевской Библии — шедевра гумани- стической библеистики и типографского искусства. Испанская литература и театр вступили в эпоху Ф. II в свой Золотой век, отмеченный именами Мигеля де Сервантеса, Лопе Феликса де Веги Карпьо, Фернан- до де Эрреры, Луиса де Леона и многих других. Ф. II был, пожалуй, самым масштабным в Европе мецена- том своего времени, высоко ценил Тициана и Босха (хотя не отдал должное Эль Греко). При дворе Ф. II и по его заказу творили выдающиеся портретисты Алонсо Санчес Коэльо и Хуан Пантоха де ла Крус. Подлинным «восьмым чудом света» стал дворец-монастырь Эско- риал, который в 1563-84 создали по замыслу Ф. II Хуан Баутиста де Толедо и Хуан де Эррера-, в его украшении принимали участие многие известные художники того времени, как испанские (в том числе высоко ценимый Ф. II Хуан Фернандес Наваррете), так и итальянские. В Эскориале по инициативе Филиппа II была состав- лена богатейшая библиотека с уникальным собрани- ем греческих и арабских рукописей. Несмотря на все успехи и достижения Ф. II, его долгое правление завершилось серией тяжелых не- удач. Активная внешняя политика, к тому же в концу его правления не слишком успешная, отрицательно сказалась на экономике Испании; она привела к не- оправданному росту налогов, разрушению финансо- вой системы, разорению крестьян и ремесленников и в конечном счете к глубокому экономическому упадку всей страны, начавшемуся уже в последние годы его правления. Однако своей мрачной славой, закреплен- ной в творениях Иоганна Фридриха Шиллера и Шарля де Костера, Ф. II обязан не столько этим, сколько т. н. Черной легенде — комплексу негативных представ- лений об испанцах как о высокомерных фанатиках, жестоких душителях свободы др. народов, не способ- ных к созидательному труду. Эта легенда сформиро- валась в 16 в. в среде противников Испании, прежде всего в Нидерландах и Англии, и в ее кривом зеркале Ф. II предстал ограниченным и жестоким фанатиком, «мрачным затворником Эскориала». С о ч.: Testamento de Felipe II. Madrid, 1982. Источники: Cabrera de Cordoba L. Historia de Felipe II, Rey de Espana. Madrid, 1876-77. Vol. 1-4. Лит.: A n t о 1 i n G. La libreria de Felipe II. Madrid, 1927; Fer nandez у Fernandez de Retana L. Espana en tiempos de Felipe II (1556-58). Madrid, 1958; Checa Cremades F. Felipe II: mecenas de las artes. Madrid, 1993; Kamen H . Philip of Spain. New Haven, 1997; Parker G . The Grand Strategy of Philip II. New Haven [etc.], 1998; Bouza F. Imagen у propaganda. Capitulos de historia cultural del reinado de Felipe II. Madrid, 1998; Felipe II (1527-98): Europa у la monarquia catolica / J. Martinez Millan (dir. congr.), 1998. Vol. 1-4; Felipe II у su epoca: actas del Simposium. Madrid, 1998. Vol. 1-2; Felipe II: un monarca у su epoca. La monarquia Hispanica. Madrid, 1998; Felipe II: un monarca у su epoca. Un principe del Renacimiento. Madrid, 1998; Felipe II у el arte de su tiempo. Madrid, 1998; Felipe II, la ciencia у la tecnica / Coord. E. Martinez Ruiz. Madrid, 1999; Imagenes historicas de Felipe II / Coord. A. Alvar Ezquerra. Madrid, 2000; Historia de Espana / Dir. por R. Menendez Pidal. T. XXV. Fernandez Alvarez M. Felipe II у su tiempo. Madrid, 1998; La monarquia de Felipe II a debate / Coord. L. A. Ribot Garcia. Madrid, 2000; El siglo de Carlos V у Felipe II. La construction de los mitos en el siglo XIX / Coord. J. Martinez Millan, C. Reyero. Madrid, 2000. Vol. 1-2; Felipe II у el oficio de rey: la fragua de un imperio / Coord. J. Roman Gutierrez, E. Martinez Ruiz, J. Gonzalez Rodriguez. Madrid, 2001; La monarquia de Felipe 11 / Coord. E Ruiz Martin. Madrid, 2003; T e 11 e c h e a I d i g о r a s J. I. Felipe II у el Papado. Madrid, 2004. T. 1-2; Vazquez de Prada V. Felipe II у Francia: politica, religion у razon de estado. Pamplona, 2004; La monarquia de Felipe II. La Casa del Rey I Coord. J. Martinez Millan, S. Fernandez Conti. Madrid, 2005. Vol. 1-2; С т e н ю и P. Сокровища Непобедимой армады. М., 1979; Кра- мер Ф. Филипп II (1556-98) И Испанские короли / Пер. с нем. яз. Ростов-на-Дону, 1998. В. А. Ведюшкин. ФИЛИПП ДОБРЫЙ (Philippe le Bon) (31.7.1396, Дижон — 25.7.1467, Брюгге), герцог Бургундский из ди- настии Валуа. Сын Жана Бесстрашного (1371- 1419) иМаргариты Баварской (1363-1424). На- следовал своему отцу после убийства последнего на мосту в Монтеро (1419) приближенными дофина Кар- ла (будущего Карла VII). Движимый жаждой мести, Ф. Д. вступил в союз с англичанами против дофина. В 1420 он способствовал подписанию договора в Труа между английским королем Генрихом V и француз- ским королем Карлом VI, по которому дофин лишался права на французский престол. При Ф. Д. значитель- но расширились владения герцогов Бургундских: ему удалось подчинить своей власти Брабант, Голландию, Зеландию, Геннегау (Эно), Лимбург, Намюр, Люксем- бург; он сумел посадить своих ставленников на важ- нейшие епископские кафедры региона: в Утрехте, Льеже, Турне, Теруане. В 1435 после долгих перегово- ров заключил в Аррасе мирный договор с Карлом VII, получив при этом Пикардию и Макон, однако отно- шения герцога с королем оставались напряженными вплоть до смерти Карла VII, опасавшегося возрастаю- щего влияния Ф. Д. Кроме того, герцог укрыл у себя дофина Людовика (будущего короля Людовика XI), бежавшего от отца, который не без оснований подо- зревал сына в заговоре. Восшествие Людовика XI на французский престол (1461) Ф. Д. посчитал удачным моментом для восстановления положения герцогов Бургундских при королевском дворе. Однако про- явившаяся вскоре враждебность нового короля по отношению к Бургундскому дому и затевавшиеся им интриги и подкупы ближайших советников герцога привели к новому обострению франко-бургундского конфликта, который вылился в вооруженное столкно- вение. С согласия Ф. Д. бургундская армия под пред-
426 ФИЛИПП ДОБРЫЙ \ водительством его сына Карла Смелого участвовала Ч в войне Лиги Общественного блага (1464-65) против lA Людовика XI. После успешного окончания войны С/ были подавлены восстания в Динане и Льеже. А Территориальное расширение Бургундского госу- V | дарства в сторону Священной Римской империи вы- V звало сопротивление императора Сигизмунда Люк- I сембурга, протестовавшего против присоединения / к владениям герцога Брабанта и Люксембурга и под- держивавшего противников Ф. Д. После смерти импе- ратора (1437) открытая вражда прекратилась. С 1447 Ф. Д. вел переговоры с новым императором Фридри- хом III о возведении какого-либо из бургундских вла- дений в статус королевства. Планы Ф. Д.» как и планы его сына, так и остались нереализованными. Созданное предшественниками Ф. Д. и значитель- но расширенное им самим государство, состоявшее из разнородных по уровню экономического и полити- ческого развития владений, население которых имело разные традиции и говорило на разных языках, нуж- далось в централизации. Несмотря на предпринимае- мые в этом направлении шаги, Ф. Д. не сумел добиться каких-либо значительных успехов в этом деле, что за- ставило его наследника с особым рвением взяться за унификацию и централизацию полученного от пред- шественника гос. образования. Многие исследователи вообще отказывают Ф. Д. в стремлении к созданию независимого государства, не находя в его действиях глубокого осознания необходимости гос. строитель- ства. Тем не менее в политике герцога все же можно наблюдать некоторые усилия в этом направлении. Од- ним из проявлений централизации стало подавление городского самоуправления в сев. регионах, особенно во Фландрии с ее тяготевшими к сепаратизму города- ми (Гент, Брюгге). Ф. Д. пытался привлечь на свою сто- рону крупную аристократию и дворянство вновь при- обретенных территорий, наделяя ее представителей различными функциями при дворе. 10.1.1430 в Брюгге Ф. Д. объявил о создании ордена Золотого руна, при- званного объединить крупную аристократию Бур- гундского государства вокруг суверена — герцога. Двор Ф. Д. являлся центром политической жизни и компенсировал тем самым слабость и разрозненность органов гос. управления, то есть фактическое отсут- ствие центрального аппарата власти. Помочь в укреплении внешнеполитического по- ложения Бургундии должен был проект крестового похода — герцогом были организованы несколько экспедиций на Восток. Кульминацией крестоносных планов Ф. Д. стал придворный праздник «Банкет Фа- зана» (февраль 1454) в Лилле, на котором герцог и его I окружение дали обет отправиться в крестовый поход, Г7\ однако он остался неисполненным. •J/ Ф. Д. был искренне предан рыцарским идеалам, 77 старался всегда следовать нормам рыцарской этики. Известны случаи, когда он хотел решить военный кон- ’у фликт личным поединком с равным себе по статусу У противником. При дворе герцога часто устраивались рыцарские турниры, он покровительствовал многим Рогир ван дер Вейден. «Филипп Добрый принимает “Хроники Эно”». 1447. Королевская библиотека. Брюссель. известным рыцарям эпохи, среди которых особое ме- сто занимал Жак де Лален. Ф. Д. был чрезвычайно набожным человеком, поэ- тому его идея отправиться в крестовый поход не мо- жет рассматриваться только как удачный политиче- ский ход. На смертном одре он сожалел, что не сумел выполнить данный им обет. Герцог каждый день по- сещал мессу, которую по разрешению папы Римского для него служили во второй половине дня, что, впро- чем, не было редкостью среди государей той эпохи. Он совершал паломничества к святыням своих владе- ний, поклонялся реликвиям, хранившимся в часовне герцогов или в др. церквях и монастырях Бургунд- ского государства. Современники Ф. Д. (Оливье де Ла Марш, Гийом Фийатр, Жорж Шапглен и др.) отмечали его щедрость: он финансировал постройки храмов и часовен, заказывал заупокойные мессы усопшим чле- нам семьи и рыцарям ордена Золотого руна, раздавал милостыню бедным. Ф. Д. был женат трижды: на Мишели Фран- цузской (1395-1421), Б о н н е д’А рту а (ум. 1425) и Изабелле Португальской (1397-1472)« От последнего брака он имел единственного наследника Карла (будущего Карла Смелого). Известно множе- ство внебрачных детей Ф. Д., среди которых Антуан, великий бастард, Бодуэн, Корнилий, Рафаэль де Мер- кателлис и др. Ф. Д. известен не только как искусный политик, но и как величайший меценат и покровитель искусств 15 в.: именно на его правление приходится «золотой век» бургундской культуры. Его двор современники считали самым великолепным и богатым в Европе. Эпоха Ф. Д. ознаменовалась расцветом бургунд- ской литературы. Сам герцог продолжил начинания своих предков: он значительно увеличил число книг в герцогской библиотеке (с 250 до 876). Книги, кото- рые вновь поступали туда, относились к различным областям знания (религиозная тематика, философия и т. д.) и жанрам, но особое место занимали истори-
ФИЛИПП ДОБРЫЙ 427 ческие сочинения, позволявшие ориентированному на культ рыцарства бургундскому обществу и само- му герцогу искать в прошлом примеры для подра- жания, а также использовать исторические факты в политической борьбе. Многочисленные рыцарские романы и биографии, переводы античных сочинений, написанные по заказу Ф. Д. или членов его окруже- ния, прославляли доблесть и подвиги великих героев древности (Геракла, Александра Македонского, Кира Великого, Цезаря, Карла Великого), призывали чита- телей следовать их примеру. Доказать факт принад- лежности всех подданных герцога к единой общно- сти и обосновать претензии Ф. Д. на независимость от Франции и создание собственного королевства должны были многочисленные сочинения о «нацио- нальных» героях, таких как Жирар Руссильонский. Раннесредневековый эпос о нем переложил в прозу по приказу Ф. Д. Жан Воклен. История борьбы Жирара Руссильонского с французским королем вошла и в че- тырехтомное сочинение «История Карла Мартелла» др. придворного автора — Давида Обера. Биографии рыцарей, написанные во времена Ф. Д., подчеркивали величие владений герцога, способных породить це- лую плеяду героев, слава о которых не померкнет со временем. Популярностью пользовались сочинения, посвя- щенные истории Трои. В первую очередь, они были связаны с историей Геракла, считавшегося прародите- лем династии первых бургундских королей. «Сборник историй о Трое» капеллана Ф. Д. Рауля Лефевра по- вествует о событиях, гл. героем которых являлся Ге- ракл. Троянские сюжеты (например, происхождение предков герцогов от троянских принцев) появляются в многочисленных региональных хрониках. Др. лю- бимым героем герцога был Ясон — один из покрови- телей ордена Золотого руна («История Ясона» Рауля Лефевра). В окружении Ф. Д. было множество меценатов и библиофилов: Жан де Креки, Людовик Брюжский, великий бастард Антуан и др. Они также часто вы- ступали в качестве заказчиков бургундских авторов. По инициативе местных аристократических семей создавались региональные истории, подчеркивавшие древность той или иной области в составе владений герцогов Бургундских («Хроники Эно» Жака де Гиза, «Хроники герцогов Брабантских» Эдмона де Динтера и др.). Многие из них, написанные первоначально на латыни, были переведены Жаном Вокленом на фран- цузский язык. Ф. Д. покровительствовал многим хронистам (Ан- геррану де Монстреле, Гуго де Толену и др.). Однако только в 1455 была учреждена должность официаль- ного историографа Бургундского дома; первым офи- циальным историком стал Жорж Шатлен. При дворе Ф. Д. трудилось несколько авторов, занятых перевода- ми с латыни на французский язык сочинений антич- ных историков (например, Квинта Курция, Ксенофон- та), итальянских гуманистов (Джованни Боккаччо, Буонаккорсо да Монтеманъо и др.): Давид Обер, Жан Миело, Васко да Дусена. При бургундском дворе появ- лялись многочисленные подражания произведениям классической и гуманистической литературы. Напри- мер, «Сто новых новелл» представляют собой сочине- ние, навеянное «Декамероном» Джованни Боккаччо. Период правления Ф. Д. считается временем рас- цвета производства иллюминированных манускрип- тов, центром которого стал Брюгге. При бургундском дворе уделяли особое внимание росписи книг, ибо это не только должно было удовлетворить эстетиче- ские пристрастия, но и служить политическим целям: прославлять герцога и правящую династию. Выпол- нить эту задачу были призваны величайшие мастера росписи эпохи: Жану Дрё принадлежат миниатюры из первого тома «Хроник Эно» (Королевская библио- тека, Брюссель), «Истории Жирара Руссильонского» (Австрийская нац. библиотека, Вена), Симон Марми- он расписал «Большие французские хроники» (Рос- сийская нац. библиотека, Санкт-Петербург), Виллем Врелант является автором миниатюр ко второй части «Хроник Эно», «Бревиарию» Ф. Д. (Королевская би- блиотека, Брюссель). Интерес к иллюминированным книгам не угасал даже во время распространения кни- гопечатания. Так, библиотеки Людовика Брюжского и Рафаэля Меркателлиса состояли преимущественно из богато украшенных манускриптов. Среди живописцев, работавших при дворе Ф. Д., можно назвать Анри Белыиоза, Гуго Булонского, Да- ниэля Даре. Они не только создавали портреты герцо- га и членов его семьи, но участвовали в оформлении придворных праздников и капитулов ордена Золотого руна. Самыми известными художниками эпохи Ф. Д. были Ян ван Эйк и Рогир ван дер Вейден. Ван Эйк с 1425 находился на службе герцога Бургундского. Он участвовал в посольстве в Португалию с целью на- писать портрет Изабеллы Португальской, будущей супруги герцога (не сохранился). Более известны его работы, заказанные приближенными герцога. Напри- мер, «Мадонна канцлера Ролена» (Лувр), выполненная по заказу канцлера Ф. Д. Николя Ролена в 1435, пор- трет Бодуэна де Ланнуа (Ланноа) (Картинная галерея, Берлин). Кисти ван дер Вейдена принадлежат портре- ты Ф. Д., Изабеллы Португальской, Антуана, Великого бургундского Бастарда (сохранились только копии); диптих, заказанный Филиппом де Круа, на котором донатор изображен коленопреклоненным перед Девой Марией с младенцем (Королевский Музей изящных искусств, Брюссель); «Благовещение», написанное для Ферри де Клюни (Метрополитен-музей) и др. За время правления Ф. Д. герцогская коллекция шпалер выросла с 63 до юоо. Шпалеры использова- лись не только в качестве повседневного украшения помещений, их теплоизоляции и разделения, но нес- ли значительную идеологическую нагрузку, особенно предназначавшиеся для парадных комнат герцогских резиденций. На них изображались геральдические символы династии, а также сюжеты на религиозную и историческую тематику. Наиболее грандиозными считаются 8 полотен, посвященных истории Гедеона и
428 ФИЛИЦКИЙ золотого руна (выполнены по эскизам Бодуэна де Бай- лёля) и заказанных Ф. Д. купцу из Турне Паскье Гренье (частично сохранились — Исторический музей, Берн); 6 полотен, повествующих об Александре Великом (две шпалеры находятся в Палаццо Дориа-Памфили, Рим). Величественными были шпалеры «Подвиги Геракла» (не сохранились), украшавшие залы во время «Банке- та Фазана». Практически ничего не сохранилось от архитекту- ры периода Ф. Д., хотя герцог проявлял активность и в этой сфере. По его приказу были перестроены или достроены герцогские резиденции в Лилле (Отель де ла Саль), Брюгге (Принсхоф), Брюсселе (Куденберг), в Дижоне перестроен герцогский дворец и Сен-Шапель. По заказу Ф. Д. выполнены надгробные памятники Жану Бесстрашному и Маргарите Баварской (Музей изящных искусств, Дижон) в картезианском мона- стыре Шанмоль. Жак де Жерин исполнил бронзовое надгробие Людовику Мальскому (разрушено в 1793), возможно, по эскизам Рогира ван дер Вейдена. Больших успехов в правление Ф. Д. достигла бур- гундская музыка. Герцогская капелла, самая большая в Европе, насчитывала 23 человека. Музыка сопрово- ждала не только церковные службы, но и все важней- шие события и праздники при Бургундским дворе. На знаменитом «Банкете Фазана» 28 музыкантов, по- мещенных в гигантский пирог в форме замка, играли на различных инструментах. Среди тех, кого принято объединять в «бургундскую школу», были знамени- тые музыканты эпохи: Пьер Фонтен, Николя Гренон, Жиль Беншуа, Гийом Дюфаи, Иоганнес Окегем, Роберт Мортон, Жиль Жуа. Мастера этой школы развивали вокальную полифонию; они также писали церковную и светскую музыку — мессы, мотеты, мадригалы, по- лифонические песни (рондели, баллады). Время правления Ф. Д. считалось современни- ками «золотым веком», а сам герцог рассматривался ими как идеальный государь. Это убеждение крепло по мере ухудшения положения Бургундского госу- дарства в правление Карла Смелого. Ф. Д. посвящены многочисленные сочинения Гийома Фийатра, Жоржа Шатлена, Жана Жермена, Жана Молине и др., про- славлявшие добродетели герцога. Лит.: Doutrepont G. La litterature franchise a la cour des dues de Bourgogne. P., 1909; M a r i x J. Histoire de la musique et des musiciens de la cour de Bourgogne sous le rdgne de Philippe le Bon. Strasbourg, 1939; Bonenfant P. Philippe le Bon. Bruxelles, 1943; Vaughan R. Philip the Good. The apogee of Burgundy. L., 1970; Cheyns-Conde M. La tapisserie a la cour de Bourgogne. Contribution d’un art mineur a la grandeur dune dynastie // Publications du Centre europeen d’Etudes bourguignonnes. 1985. № 25. P. 73-89; Prevenier W., Blockmans W. The Burgundian Netherlands. Cambridge, 1986; L’ Ordre de la Toison dor de Philippe le Bon a Philippe le Beau (1430-1505). Ideal ou reflet d’une societe? / Sous la dir. de P. Cockshaw. Bruxelles, 1996; Bousmanne B. «Item a Guillaume Wyelant aussi enlumineur». Willem Vrelant. Un aspect de lenluminure dans les Pays-Bas meridionaux sous le mecenat des dues de Bourgogne Philippe le Bon et Charles le Temeraire. Turnhout, 1997; Delmarcel G. La tapisserie flamande du XVe au XVIIIe siecle. Tielt, 1999; Schnerb B. L’Etat bourguignon. P., 1999; Les Chroniques de Hainaut, ou les ambitions d’un prince bourguignon / Ed. P. Cockshaw et Chr. Van den Bergen-Pantens. Turnhout, 2000; Schnerb B. La piete et les devotions de Philippe le Bon, due de Bourgogne (1419-67) // Comptes-rendus des seances de Г Academie des Inscriptions et Belles- Lettres. 2005. Vol. 149. P. 1319-44; La Librairie des dues de Bourgogne. Manuscrits conserves a la Bibliotheque royale de Belgique / Sous la dir. de B. Bousmanne, T. Van Hemelryck et C. Van Hoorebeeck. Turnhout, 2000- 2009-. Vol. 1-4; L’ art flamand et hollandais. Le siecle des Primitifs (1380-1520) / Sous la dir. de Chr. Heck. P., 2003; Paravicini W. Le temps retrouve: Philippe le Bon a Paris en 1461 11 Paris, capitale des dues de Bourgogne I Ed. W. Paravicini, B. Schnerb. Ostfildern, 2007. P. 399-469; W i j s m a n H. Luxury Bound. Illustrated Manuscript Production and Noble and Princely Book Ownership in the Burgundian Netherlands (1400-1550). Turnhout, 2010; Хачатурян H. А. Светские и религиозные мотивы в придворном банкете «Обет фазана» герцога Бур- гундского в XV в. И Королевский двор в политической культуре средневековой Европы / Отв. ред. Н. А. Ха- чатурян. М., 2004. С. 177-99. Р. М. Асейнов. ФИЛИЦКИЙ Ян (Filicky Jan) (ок. 1580, Влкова, Спиш — 1622, Шарошпатак), словацкий поэт. Учился в городах Левоча, Кежмарок, затем в университетах Праги, Марбурга, Гейдельберга, Базеля. В 1617 вер- нулся на родину и вскоре поселился в Шарошпатаке (ныне Венгрия), где занял место профессора кальви- нистской гимназии. О его педагогической деятельно- сти сведений не сохранилось. Издавать книги своих стихов начал с 1604. Писал на латинском языке, а также на родном (спишский диалект словацкого). Собрание его стихотворений (Carminum libri) вышло в Базеле (1614). Они также вошли в антологию поэзии Венгерского королества (Delitiae Poetarum Hungaricorum, 1619), изданную кальвинистом Й. П. Пареусом. На смерть герцога Иоганна Нассауского, мецената университета в Гер- борне, Ф. отозвался стихотворением в трех языковых версиях: латинской, словацкой и венгерской, очевид- но, желая подчеркнуть значимость нац. языков. В своем творчестве Ф. предстает как патриот Вен- герского королевства и словацкий этнопатриот. Сти- хотворение «Венгрия» (Hungaria, 1614) создает образ страны как королевы, прославленной во всем мире, но ныне страдающей от ударов жестокой судьбы. В ряде стихотворений Ф. утверждал мысль о том, что словакам, как чехам и др. народам, следует гордиться своей национальностью. Такая формулировка самой констатацией идентичности завершала ренессансный период в становлении словацкого самосознания. Сти- хотворение «К насмешнику» (Ad Sphettium, 1614) ста-
ваемых Ф. работ является пластина «Коронование Богоматери» в технике ньелло для флорентийского баптистерия (1452, музей Барджелло, Флоренция), в которой заметно влияние Филиппо Липпи; с нее имеются серные слепки (Британский музей и Лувр) и отпечаток на бумаге (Нац. библиотека, Париж). На основании сходства с данным произведением Ф. при- писываются многочисленные работы в этой технике: «Распятие» (до 1452, Барджелло, Флоренция), «Рас- пятие с двумя разбойниками» (ок. 1460, Нац. галерея искусств, Вашингтон) и др., а также серные слепки и бумажные оттиски. С именем Ф. связывают большой корпус рисун- ков, выполненных, как считают на основании стиля, ок. 1460. Это разнообразные натурные штудии муж- ских фигур, отмеченные стилистикой А. Поллайоло (большая часть в Гал. Уффици). В то же время сплош- ной, жесткий и точный контур, прочерченный пером, сочетаясь в них с мягкой светотеневой моделировкой кистью, придает этим рисункам сходство с произве- дениями ньелло. Помимо фигур Ф. приписываются рисунки «Потоп» (Кунстхалле, Гамбург), «Моисей на горе Синай» (Британский музей, Лондон). В течение длительного времени Ф. приписывалось авторство Флорентийской иллюстрированной хро- ники (Британский музей, Лондон; ок. юо рисунков на античные мифологические и исторические сюжеты), которая в настоящее время считается произведением школы (круга) ювелира и рисовальщика Баччо Баль- дини и самого Ф. Лит.: Meili L. Maso Finiguerra: I disegni. E, 1995. О. А. Назарова. ФИОЛЬ Швайпольт (Fiol, Fyol, Feyl, Feyel, Feyhel, Veyhell, Schweipolt, Szweipoldt, Schweipolth, Sweypoldus, Swebold) (ok. 1450, Нойштадт-на-Айше — 1525/6, Кра- ков), типограф, первопечатник славянских (кирилли- ческих) книг, мастер горного дела. По национальности немец, выходец из Франконии, в 1479 стал горожани- ном Кракова, членом цеха золотых дел мастеров. За- нимался вышиванием золотом по ткани, украшением одежды клириков. Также участвовал в горных разра- ботках. От короля Казимира IV Ягеллончика получил привилегию на использование изобретенного им ме- ханизма для откачивания воды из шахт, успешно при- менявшегося долгое время в Польше, Силезии и Сев. Венгрии (ныне Словакия). Меценатом-покровителем ФИОЛЬ 429 ло первой литературной «защитой словаков». Пред- метом гордости словаков должно служить их славное боевое прошлое. Однако неясно, какие именно исто- рические реалии Ф. имел в виду. В историю словацкой культуры Ф. вошел как первый собственно словацкий патриот и автор стихотворений, написанных не на ли- тературном языке словаков (чешском), а на местном разговорном. С о ч.: Z klenotnice starsieho slovenskeho pisomnictva. Bratislava, 1985. T. 2. S. 163-64; Голоса столетий. Антоло- гия словацкой поэзии. М., 2002. С. 35. Лит.: Smatlak S. Dejiny slovenskej literatury. Bratislava, 1988. S. 145-48 pass.; Z r u b e c L. Osobnosti nasej minulosti. Bratislava, 1991. S. 186-89; История литератур западных и южных славян. М., 1977. Т. 1. С. 675-76; Мельников Г. П. Историческое сознание западнославянских народов Габсбургской монархии и его отражение в исторической литературе XVI в. // История, культура, этнография и фольклор славян- ских народов. XI Международный съезд славистов. Доклады российской делегации. М., 1993. С. 169-70. Г. П. Мельников. ФИЛОЛОГИЯ, см. Поэтика. ФИНИГУЭРРА Мазо (Томмазо) (Finiguerra Maso) (март 1426, Флоренция — похоронен 24.8.1464, там же), итальянский ювелир, рисовальщик, мастер ньелло (черни) и гравер. Единственным документально под- твержденным и дошедшим до наших дней произведе- нием Ф. являются выполненные в мастерской Джу- лиано да Майано по картонам Ф. 5 фигур (до февраля 1464, головы написаны Алессо Бальдовинетти) ин- тарсии северной сакристии флорентийского собора (сцены «Благовещение» и «Св. Зиновий между Святы- ми Евгением и Крешенцием»). Другие фигурирующие в источниках 15 в. работы не сохранились: совместно с Пьеро ди Бартоломео Сали (своим партнером с 1457) выполнил между 1457-62 пару канделябров для церкви Сан Якопо в Пистойе; с 1461 по 1464 получал оплату за изделия из золота и ювелирные украшения для Чино ди Филиппо Ринуччини. Наследство Ф. составляли 14 альбомов рисунков, серные слепки и наброски. Авторы 16 в. приводят ряд обстоятельств его жизни: Баччо Бандинелли сообщает, что он работал в мастерской Лоренцо Гиберти; Бенвенуто Челлини считает Ф. превосходным рисовальщиком, который пользовался рисунками Антонио дель Поллайоло в работе над своими металлическими произведения- ми. Джорджо Вазари, имевший в своей коллекции фигурные штудии Ф., называет его «изобретателем гравюры» на основании того, что Ф. делал серные слепки со своих пластин в технике ньелло, а с них — отпечатки на бумаге. Филиппо Бальдинуччи добав- ляет, что Ф. был побежден Поллайоло в конкурсе на создание рельефа для серебряного алтаря флорен- тийского баптистерия. На основании этих данных строятся атрибуцион- ные гипотезы. Наиболее достоверным из приписы-
430 ФИОРАВАНТИ \ Ф. стал Ян Турзо( 1437-1508) — купец, предприни- \ матель, горнозаводчик, родом из Словакии (Левоча), наживший огромное состояние и ставший краков- у ским горожанином, основателем известной польско- А венгерской династии. Связь Ф. с Турзо установилась V J через Францисканский монастырь в Кракове, к Вен- У герской капелле которого (ее патроном был Турзо) I было приписано братство цеха золотых дел масте- ' ров, в которое входил Ф. Турзо также покровитель- ствовал Фейту Штосу* работавшему в это время над алтарем Мариацкого костела, и был тесно связан со средой Ягеллонского университета, включившейся в гуманистическое движение. При его поддержке Ф. на рубеже 1480-х — 1490-х гг. основал в Кракове первую в мире типографию, печатавшую славянские книги кириллицей. Причина этого эпохального для культуры все- го славяне-православного региона явления не ясна. Свою роль сыграли коммерческие соображения (широкий рынок сбыта, на котором не существова- ло конкурентов), а также, по гипотезе Е. Л. Немиро- вского, общее гуманистическое влияние краковской профессуры, в число которой входили и выходцы из украинских и белорусских земель. Сюда следует доба- вить политику Казимира IV, направленную на инте- грацию православного населения польско-литовского государства (украинцев и белорусов). С этой целью в 1470 специально приглашенными живописцами из Пскова была расписана в православном стиле капелла Св. Креста кафедрального собора на Вавеле в Крако- ве, ставшая усыпальницей короля. Однако остаются непонятными конкретные цели, задачи и адресаты изданных книг, представляющих, по мнению като- лической церкви, интерес для «схизматиков», то есть православных славян. Официального разрешения на их издание Турзо не получил: глава польской церкви архиепископ Гнезненский в 1491 отверг его просьбу. Поэтому кириллическое книгопечатание Ф., которо- го следует считать лишь техническим исполнителем идеи, ограничилось 4 книгами. Две из них — Октоих и Часослов — имеют в колофоне данные, указывающие печатника, место (Краков) и год (1491) издания. Две другие — Триодь постная и Триодь цветная — не име- ют выходных данных и были, очевидно, напечатаны позднее, после архиепископского запрета. В ноябре 1491, когда Ф. развернул свою типографскую деятель- ность, он был арестован инквизицией по обвинению в ереси. Как показывают документы, это не было свя- зано с печатанием «русских книг», скорее, ему инкри- минировалась «гуситская ересь». Суд в 1492 признал I обвинение ложным и удостоверил, что Ф. — верный ГК католик. До суда Ф. был отпущен под залог, внесен- 1/ ный Турзо. Какие цели преследовал Турзо, покрови- Т/ тельствуя славянскому книгопечатанию, и в чьих ин- тересах было прервать работу Ф. по изданию «русских ’у книг», остается невыясненным. Публикация книг на У кириллице в Польше осталась лишь кратким эпизо- дом нач. 1490-х гг. Ф. перешел на различные коммерческие проекты, с 1502 занимался горным делом в Силезии, с 1511 — в Левочи, оставаясь связанным с домом Турзо, от кото- рого получал пожизненное содержание. Ок. 1512 вер- нулся в Краков, где и умер, оставив не очень большое состояние. Поскольку Ф. не знал церковнославянского язы- ка, к работе по подготовке текстов богослужебных книг он должен был привлекать образованных людей, компетентных в славяно-православной сфере. Неиз- вестно, кто создал для Ф. рисунок кириллического шрифта, основанный на русском полууставе нач. 15 в. Сам шрифт изготовил Рудольф Борсдорф — студент Ягеллонского университета, немец, выходец из про- фессорской среды, однокурсник сына Турзо — Ста- нислава, будущего архиепископа Оломоуцкого. Кириллические книги Ф. были изданы на основе ру- кописных текстов великорусского происхождения с включением небольшого количества полонизмов, украинизмов и белорусизмов. Последнее обстоятель- ство указывает на то, что тексты к изданию готовил краковский гуманист восточнославянского проис- хождения, по гипотезе Я. Д. Исаевича, поддержанной Е. Л. Немировским, им был Юрий Дрогобыч. В худо- жественном оформлении книг Ф., напечатанных в два цвета, есть орнаменты балканского происхождения и фронтиспис-ксилография «Распятие», выполненная в стиле краковской готики 15 в. Книги Ф. предназнача- лись для общественного богослужения православной церкви, поэтому широко распространились на вост.- славянских землях Речи Посполитой, в Молдавии, у юж. славян, но особенно в Московском государстве. В Кракове с ними, очевидно, познакомился Франциск Скорина* продолживший дело кириллического книго- печатания. Лит.: Немировский Е. Л. История славян- ского кирилловского книгопечатания XV — начала XVII века. Т. I: Возникновение славянского книгопе- чатания. М., 2003. Г. П. Мельников. ФИОРАВАНТИ Аристотель (Fioravanti Aristotele) (1415, Болонья — i486 или 1487, Москва), итальян- ский инженер, архитектор, гидравлик, литейщик пу- шек, медальер. Происходил из семьи строителей: его отец Фиораванте, как и дядя Бартоломео ди Ридольфо, были хорошо известны своими работа- ми в Болонье и ее окрестностях. Совсем молодым Ф. участвовал в подъеме огромного колокола на башню дель Аренго, впоследствии замененного, опять же при его участии, еще большим колоколом весом в 12 тыс. фунтов. Назначенный инженером коммуны, Ф. сумел в 1455 осуществить небывалое предприятие: передви- нуть с помощью катков башню церкви Мадонны ди Маджионе (высотой в 24 м), «со всем ее фундаментом» по меньшей мере на 13 м. Др. инженерной работой, прославившей мастера, стало выпрямление накло- ненной на 5 футов колокольни церкви Сан Бьяджо в Ченто, а также колокольни Сант Анджело в Венеции.
ФИОРАВАНТИ 431 Аристотель Фиораванти. Успенский собор Московского Кремля. *475-79- Приглашенный в 1458 на службу к миланскому гер- цогу Франческо Сфорца (см. Сфорца), Ф. осуществил гидравлические работы на реках Тичино, Кростоло, на канале Пармы с целью регулировать течение этих водных артерий, часто подвергаемых разрушитель- ным наводнениям. Ф. также руководил восстановле- нием крепостей на границах миланского герцогства: в Кремоне, Сончино, Мантуе. В 1464 Ф. снова в Болонье, работал в коммунальных дворцах города, был занят восстановлением построек после наводнения реки Рено. На короткое время Ф. было разрешено отпра- виться сначала в Венгрию ко двору Матяша Корвина (традиция приписывает ему сооружение двух мостов на Дунае), потом в Рим для проектировки переноса обелиска, именуемого Цезаревым, на площади св. Пе- тра (проект не был осуществлен из-за неожиданной смерти папы Павла II); наконец, в Неаполь, где Ферди- нанд Арагонский намеревался поднять из воды сокро- вища затонувшего в порту корабля. Ф. принадлежал, по-видимому, проект (modello) фасада Палаццо По- деста, выполненный им по возвращении в Болонью. Выдвинутые против Ф. завистливыми коллегами кле- ветнические обвинения в незаконной чеканке монеты заставили его возвратиться в 1474 в Милан ко двору Галеаццо Мария, сыну Франческо Сфорца. В Венеции, куда он переселился через некоторое время (причина этого неизвестна), произошла встре- ча Ф. с послом Великого князя Московского Ивана III Васильевича Семеном Толбузиным, направленным в Италию для набора прославленных «фряжских» мастеров, как тогда называли итальянцев. Слава Ф., современника и друга Антонио Аверлино Филарете, была такой, что его прозвали «Аристотель» по име- ни знаменитого греческого философа. Посол пред- ложил Ф. ежемесячное жалованье в го рублей (равное приблизительно двум ливрам серебра), считавшееся весьма значительным. В Московию Ф. прибыл в марте *475 и сразу же занялся реконструкцией Успенского собора, рухнувшего на высоте сводов (русские лето- писи дают пространное описание строительной дея- тельности). Он применял уже опробованную в Ита- лии технику, используя «баран» или «козла», чтобы обрушить стены, остававшиеся целыми, занимался сооружением печи для обжига кирпича на окраине Москвы (в Калитниках), использовал глиняный ка- рьер (у Андроникова монастыря), создавал запасы белого камня, извести, кирпича и железа, заботясь о необходимых для строительства материалах. Заложив фундамент храма, Ф. по приказу Ивана III отправился в поездку по России для знакомства с образцами ка- федральных соборов во Владимире, Суздале, Ростове, Боголюбове, Новгороде и даже на Белом море, где он охотился на моржей и медведей, но не нашел белых соколов, обещанных миланскому герцогу, страстно- му охотнику (об этом свидетельствует единственное письмо Ф., сохранившееся в миланском гос. архиве). По возвращении в Москву Ф. принялся за работу, взяв за образец кафедральный собор 12 в. во Владимире и придерживаясь местных архитектурных традиций (план греческого креста, 5 куполов-луковиц), вместе с тем он использовал некоторые элементы ренессанс- ного стиля: просторный интерьер, большую высоту, тонкие стены и своды, «а foglio». Собор приобрел, т. о., величественный вид, торжественный и гармо- ничный одновременно, достойный гос. идеи, которую он должен был воплощать. 12 августа 1479 Успенский собор был освящен митрополитом Геронтием к вели- кой радости москвичей, которые в течение 7 лет были его лишены; затем его расписали мастера иконописи и фрески во главе с Дионисием; в нем появились укра- шенные резьбой троны, произведения ювелирного искусства, дорогие светильники. В 1478 Ф., находясь на службе у государя, участвовал в кампании против Новгорода (он построил мост через Волхов, командо- вал артиллерией) и в походах на Казань и на Тверь; ему также приписывается чеканка монеты с изобра- жением св. Георгия на реверсе и собственным именем «Орристотель» на аверсе. Просьбы из родного города Ф. отпустить мастера («так как в его работах мы не- мало нуждаемся», — писали болонцы) были тщетны- ми; попытка получить разрешение на выезд успеха не имела (в 1482-83 его даже подвергли аресту). Смерть Ф. может быть отнесена к 1486-87, будучи засвиде- тельствована нотариальным актом 1488, касающим-
432 ФИРЕНЦУОЛА \ ся наследования имущества «славного рыцаря» его V сыновьями. Д Источники: ПСРЛ, т. VI, XII, XVIII, XX, XXII, £/ XXIII, XXIV, XXV, XXVII, XXVIII, XXXIX. А Лит.: Beltrami L. Vita di Aristotele da Bologna. У Bologna, 1912: F i 1 i p p i n i A. E opere architettoniche V di A. Fioravanti in Bologna e in Russia // Cronache I d’arte. II (1925). Fasc. 3. P. 101-20; Brunov N. Due / cattedrali del Cremlino costruite da Italiani 11 Architettura e arti decorative, VI (1926). Fasc. 3. P. 97-110; Aristotele Fioravanti a Mosca. 1475-1975 11 Arte Lombarda. 44/45. N. S. 1976; Cazzola P. Aristotele Fioravanti a Mosca // Il Carrobbio. 1976. P. 57-69; Хрептович- Бутенев К. А. Аристотель Фиораванти, строитель Успенского собора, и письмо его из Москвы 1476 г. И Старая Москва. М., 1914. С. 24-49; Хорошке- в и ч А. Л. Данные русских летописей об Аристотеле Фиораванти// Вопросы истории, 1979. № 2. С. 201-07; Флоря Б. Н. Русские посольства в Италию и нача- ло строительства Московского Кремля И Материалы и исследования Государственных музеев Московско- го Кремля. Т. III. М., 1980; Подъяпольский С. С. К вопросу о своеобразии архитектуры Московского Успенского собора И Успенский собор Московского Кремля. Материалы и исследования. М., 1985; Его же. Деятельность итальянских мастеров на Руси и в дру- гих странах Европы в конце XV — начале XVI века И Советское искусствознание. М., 1986. Вып. 20. С. 62-91; Федоров В. И. Успенский собор: исследование и проблемы сохранения памятника. Успенский собор Московского Кремля. Материалы и исследования. М., 1985; Клосс Б. М., Назаров В. Д. Летописные ис- точники о строительстве Московского Успенского со- бора И ГММК. М., 1989. Вып. VI. С. 20-42. П. Каццола. ФИРЕНЦУОЛА Аньоло (Firenzuola Agnolo), соб- ственно, Микеланджело Джованнини (Michelangelo Giovannini), (28.9.1493, Флоренция — 27.6.1543, Прато), итальянский писатель. С детства был приобщен к studia humanitatis, изучал право в Сиене и Перудже, где сошелся с Клаудио Толомеи и Пьетро Аретино. Около 1517, вступив в орден Валломброзо, стал его представителем при папской курии; покинув Рим после смерти Льва X, вернулся туда после восше- ствия на престол Климента VII (1523). С этого време- ни, отказавшись от карьеры юриста, целиком посвя- тил себя словесности. Первым (и единственным опубликованным при жизни) произведением Ф. стал полемический трак- тат «Изгнание литер, без пользы добавленных в язык тосканский» (Discacciamento de le lettere inutilmente aggiunte ne la lingua toscana, декабрь 1524), направлен- ный против «Эпистолы о новых литерах, добавлен- ных в язык итальянский» Джан Джорджо Триссино. Трактат, отстаивающий литературный приоритет То- сканы, закрепленный в творениях Данте, Франческо Петрарки и Джованни Боккаччо, стал заметным со- бытием в дискуссии о народном языке. В январе 1525 Ф. завершил «Первый День» своих «Бесед» (Ragionamenti; остальные «дни» из заявлен- ных автором шести так и не были написаны), яркий образец бембистской риторики. Обращаясь к двум классическим образцам литературы на вольгаре, «Де- камерону» и «Азоланским беседам», Ф. одним из пер- вых в Италии осуществил синтез трактата о любви и новеллистического сборника. Поделенный на шесть частей, «день» у автора «Бесед» складывается в целост- ную модель литературной иерархии на народном язы- ке. «Декамерон» функционирует в «Беседах» как ис- точник «цитат», на основе которых Ф. разворачивает весь спектр возможных стилистических вариаций — от классического среднего стиля до простонародной речи. Смысловой центр трактата — рассуждения о литературном, поэтическом языке, в качестве которо- го у Ф., в отличие от Пьетро Бембо, фигурирует совре- менный, постоянно развивающийся вольгаре. Одновременно с «Беседами» Ф. работал над пере- ложением «Золотого осла» Апулея. Ссылаясь в под- крепление своей позиции на Цицерона, он «италья- низировал» роман и сделал его героем самого себя. «Тосканская басня» Ф., как «Беседы» — это прежде всего пространство литературное, однако построен- ное на иных жанровых доминантах: почти не отклоня- ясь от оригинального сюжета, автор трансформирует «милетские басни» в собрание ренессансных новелл. В1526 в судьбе Ф. произошел крутой перелом: вслед- ствие беспутной жизни он лишился монашеского сана и большинства бенефициев; его имя полностью исчез- ло из культурной жизни. К 1537 относится первое сви- детельство о пребывании Ф. в Прато, где он основал Академию дель Аддьяччо (букв.: «Академию Загона для скота»), в рамках которой собирался утверждать приоритет живого разговорного языка. «Загон» с его ориентацией на пасторальную традицию (т. е. прежде всего на «Аркадию» Якопо Саннадзаро) предвосхитил своей атрибутикой многочисленные «Аркадии» 17 в. Аналогичными мотивами проникнута и петраркист- ская лирика Ф. этого периода, а также его «Лес любви» (La Selva d amore; 85 стансов, отсылающих к одноимен- ной поэме Лоренцо Медичи) и прозиметр «Пастуше- ское жертвоприношение» (Il Sacrificio pastorale). В 1540-42 Ф. помимо многочисленных стихотво- рений (в 1541 объединены в канцоньере «Стихи лю- бовные и на различные темы», Rime amorose е di vario argomento) написал две комедии и две изолированные новеллы, переложил на вольгаре фрагмент «Панча- тантры» («Первое одеяние разговоров животных», La prima veste de’ Discorsi degli animali, датированы дека- брем 1541) и «Поэтическое искусство» Горация (пере- вод не сохранился). Комедии («Жена трех мужей», La Trinuzia; «Два Лючидо», I Lucidi), не оставившие за- метного следа в истории ренессансной драматургии, отличаются последовательной модернизацией как ме- ста действия и персонажей паллиаты, так и ее языка. В новеллах (в ранних изданиях прозы Ф. включались в состав «Бесед») интерес для автора представляет не интрига, но ее стилистическая обработка. Действие
ФИЧИНО 433 сказок «Панчатантры» перенесено в современную Италию и проникнуто той средневековой по духу дидактикой, к которой стала тяготеть новеллистика посттридентского периода. В те же годы Ф. создал два трактата-диалога «О кра- сотах женщин» (Delle bellezze delle donne; в современ- ных изданиях объединяются под заголовком «Чельсо», по имени гл. героя), в жанровом отношении представ- ляющие собой параллель «Беседам». В первом диалоге Чельсо задает критерии красоты женского тела и ряд более общих качеств, присущих истинно красивой женщине, во втором — составляет из частных преле- стей портрет идеальной красавицы («химеры»). Нор- мативное описание правильных форм и пропорций тела (опирающееся на трактат Леона Баттиста Аль- берти «О живописи» и подкрепленное рисунками) у Ф. целиком свободно от неоплатонического пафоса: его идеал, освященный отсылкой к античности, пред- ставляет собой чистую форму без каких-либо духов- ных достоинств; это своеобразный антипод или даже пародия на идеальную донну неоплатонического лю- бовного трактата. За несколько месяцев до смерти Ф. написал поэму «Слезы на жестокую смерть благородного неаполи- танского юноши» (Lagrime nella violenta morte d’un giovane nobile napoletano, сентябрь 1542). «Слезы», единственный опыт писателя в высоком стиле, — уни- кальный в литературе Чинквеченто жанровый экс- перимент: это написанная белым александрийским стихом новелла-трагедия, где сюжет служит завязкой космического действа, сочетающего черты античной трагедии и аллегории. Творчество Ф. не получило признания у современ- ников. Его новаторский характер нашел отклик лишь у нового поколения литераторов (Джироламо Парабо- ско, Антона Франческо Донн). С оч.: Сочинения. М.; Л., 1934; Opere / A cura di A. Seroni. Е, 1958. Лит.: F a t i n i G. Agnolo Firenzuola e la borghesia letterata del Rinascimento. Cortona, 1907; Idem. Agnolo Firenzuola. Torino; Milano; E; R.; Napoli; Palermo, 1932; R i v i e 11 о T. C. Agnolo Firenzuola, the androgynous vision. R., 1986; Д ж и в e л e г о в А. К. Аньоло Фирен- цуола И Дживелегов А. К. Творцы итальянского Воз- рождения. М., 1998. Кн. II. С. 193-204. И. К. Стаф. ФИЧИНО Марсилио (Ficino Marsilio) (19.10.1433, вероятно, Фильине, Тоскана — 1.10.1499, Флоренция), итальянский гуманист и философ-неоплатоник. Об- разование получил в университете Флоренции, в ко- тором, изучая медицину и философию, познакомился со средневековой перипатетической традицией. Смо- лоду выказал большой интерес к философской мысли античности; чтобы постичь ее по первоисточникам, Ф. изучил древнегреческий язык. Оценив способно- сти и рвение молодого человека, Козимо Медичи, бо- гатый банкир и фактический правитель Флоренции, взял его под свое покровительство. В 1462 он подарил Андреа Ферруччи. Скульптурный портрет Марсилио Фичино. 1521. Собор Санта Мариа дель Фьоре. Флоренция. Ф. имение неподалеку от своего собственного, а также греческие рукописи произведений Платона (см. Пла- тонизм) и некоторых др. древних авторов. Ок. 1462 Ф. выполнил перевод с древнегреческого языка на латынь «Гимнов» и «Аргонавтики» — апо- крифических сочинений, автором которых традиция считала легендарного поэта древности Орфея (см. Орфизм). Затем он взялся за цикл гностических трак- татов, известных под общим названием «Поймандр» и приписываемых Гермесу (Меркурию) Трисмегисту (см. Герметизм). После завершения их перевода в 1463 Ф. приступил к диалогам Платона, творчество которо- го он рассматривал как важнейшее звено в развитии «благочестивой философии», восходящей к самым отдаленным временам. С целью проследить судьбу и показать внутреннее согласие «древнего богословия» Ф. начал с тех, кто, по преданию, одним из первых сообщил людям сокровенные божественные тайны, прикрывая их поэтическими образами, философ- скими притчами, математическими фигурами и чис- лами. В своих занятиях он как бы повторял тот путь, который прошла религиозно-философская мудрость язычников, получившая свое наиболее совершенное выражение у Платона и его последователей. После смерти Козимо (1464), которому Ф. поверял свои труды и замыслы и посвятил не только пере-
434 ФИЧИНО \ вод герметических трактатов, но и десяти диалогов \ Платона, Медичи не оставили Ф. своим попечением, м В дальнейшем ему покровительствовал Пьеро, сын у Козимо, подаривший немало греческих и латинских Л рукописей «великой ценности», и особенно Лоренцо V । Медичи, прозванный Великолепным, который, как и V его дед Козимо, материально поддерживал гуманиста I и, непосредственно сам участвуя в интеллектуально- / художественной жизни Флоренции, проявил живую заинтересованность в деле, которому Ф. себя посвя- тил. Перевод всех творений Платона на латынь Ф. за- вершил к 1468. Затем на протяжении пяти лет он соз- давал свои наиболее важные оригинальные труды. В 1469 был составлен обстоятельный «Комментарий на “Пир” Платона о Любви» (Commentarium in Platonis Convivium de amore), повествующий о космической функции любви и о сущности прекрасного. Исследуя природу красоты, Ф. настаивал на ее божественном происхождении; будучи в своем основании духовной, красота вместе с тем отражается и воплощается в ма- териальных телах и формах; назначение любви, опре- деляемой Ф. как некий «духовный круговорот», в том, чтобы привести человека от красот этого мира к их истинному источнику, то есть соединить с Богом. В 1469-74 Ф. создал свое гл. произведение — фун- даментальный трактат «Платоновское богословие о бессмертии душ» (Theologia Platonica de immortalitate animorum; i-е изд. Флоренция, 1482), состоящий из предисловия и восемнадцати книг, разбитых в свою очередь на главы. В этом сочинении Ф. стремился до- казать, что фундаментальные истины христианской веры, в частности ее учение о бессмертии души, под- тверждаются наиболее авторитетными языческими мудрецами, многие из которых творили еще до при- шествия Христова. Основной полемический пафос трактата направлен против аверроистов (см. Аверро- изм) и эпикурейцев (см. Эпикур), отрицавших бес- смертие индивидуальной души. Обстоятельно иссле- дуя подходы известных ему мыслителей прошлого к решению кардинальных вопросов бытия и познания, Ф. дал своеобразную, ренессансную по сути, пере- работку неоплатонизма, в первую очередь философ- ского богословия Прокла (гуманист позаимствовал у него название своего основного труда). Вслед за нео- платониками в основе мироздания Ф. полагал иерар- хию сущего, в которой подчеркивал момент единства, поскольку все ее ступени находятся в динамической связи благодаря постоянному процессу нисхождения от высшего начала к низшему и восхождению в обрат- ном направлении — от материи через посредствую- I щие инстанции к Богу. Эта непрерывная циркуляция ПК бытия делает перегородки между различными его J/ уровнями зыбкими, подвижными, условными и сое- 77 диняет, казалось бы, несоединимое — Бога и мир — в некую целостность, в которой различные природы от- ^7 ражаются и присутствуют друг в друге. Главнейшим У выражением и условием вселенского единства являет- ся душа, или, как ее именует Ф., «третья сущность», сочетающая всевозможные виды и уровни реально- сти, стягивающая в себе противоположные начала бытия, ибо она — «центр природы, средоточие всех вещей, цепь мира, лик вселенной, узел и скрепа миро- здания». Стремясь акцентировать центральное поло- жение души в иерархии сущего, Ф. саму эту иерархию делит не на шесть уровней, как, например, Плотин, а на пять, так чтобы душа занимала место в середине, на третьей ступени, считая как сверху, так и снизу: Бог и ангел составляют верхние этажи, качество и тело — нижние, душа же располагается между теми и другими. Причастная всем им, душа, когда поднима- ется к Богу или опускается в низины бытия, увлекает с собой остальные природы; именно ее действием осу- ществляется подвижная связь всех ступеней миро- здания. Наделенный такой душой человек выступает уф. полновластным хозяином внешней, материально- природной жизни. Он ощущает себя свободным твор- цом, от воли которого зависит все, что его окружает, «своего рода богом», способным извести из себя це- лый мир, перевоплощая и преобразуя объекты и от- ношения действительности. Антропология, разра- ботанная флорентийским гуманистом, больше, чем учение какой-то школы или направления: она стала идеологией эпохи, придав теме достоинства челове- ка, постоянно возникавшей в сочинениях ренессанс- ных мыслителей, космический масштаб и выявив ее онтологические предпосылки. В 1474, сразу после завершения «Платоновского богословия», Ф. написал трактат «О христианской религии» (De Christiana religione, i-е изд. на итальян- ском языке в переводе самого Ф. — >474/75)» кото- рым стремился возобновить традицию христианской апологетики раннецерковных писателей. Доказывая истинность христианского вероучения ссылками на доктрины и практику др. религиозных культов, Ф. в них усматривал обнаружение «единой религии», предустановленной божественным проведением, ко- торое «не терпит, чтобы и на время какая-либо часть мира совершенно не ведала религии, и поэтому до- зволяет соблюдение многообразных форм богопочи- тания в различных местах и в разные времена». Само это многообразие — при том, что никакая религия, в отличие от христианства, не выступает полным и выс- шим выражением истины веры — «порождает какую- то изумительную красоту во вселенной». Деятельность Ф., в которой современники видели возрождение древней мудрости, примиренной и по- родненной с христианством, возбуждала к себе жи- вейший интерес в обществе. Став в 1473 священником, а позже, в 1488, каноником Флорентийского собора, Ф. выступал с проповедями, которые собирали большую аудиторию, с интересом слушающую, как он, опираясь на разных христианских и языческих авторов, рассу- ждал, например, о том, что «закон Моисеев, не вполне совершенный... исправил не только Господь в Еван- гелии, но также Сократ и Платон». Довольно рано во- круг Ф. начала складываться группа единомышленни- ков, своего рода вольное ученое братство, получившее
ФИЧИНО 435 широчайшую известность под именем Платоновской академии. Она не имела устава; вместо него ее участ- никам было предложено руководствоваться максима- ми житейской мудрости, украшавшими загородный дом «главы академиков»: «радуйся настоящему», «не цени имущества», «не гонись за почестями», «ничего слишком», «сторонись трудов суетных». Академия не знала должностей и фиксированного членства, в ее деятельности принимали участие люди самого разно- го звания и рода занятий: именитые патриции, купцы, должностные лица государства, священнослужители, врачи, университетские профессора, гуманисты, бо- гословы, поэты, художники. Верный своему давнему плану, после изучения Платона Ф. обратился к исследованию дальнейшей традиции «благочестивой философии». С 1484 он был занят переводом и комментированием «Энне- ад» Плотина (издал их в 1492). В этот же период Ф. перевел сочинения Порфирия, Ямвлиха, Прокла, Псевдо-Дионисия Ареопагита, Афинагора, Сине- зия, Прискиана-лидийца, Михаила Пселла. В 1489 он опубликовал собственный медико-астрологический трактат «О жизни» (De vita libri tres), созданный в зна- чительной мере по мотивам комментариев к Плоти- ну. В 1492 написал трактат «О солнце и свете» (De sole et lumine; i-e изд. Флоренция, 1493), в 1494 завершил обширные толкования к нескольким диалогам Плато- на. В 1495 в Венеции Ф. издал двенадцать книг своих «Посланий» (Epistolae). Умер Ф. за комментированием «Послания к римлянам» апостола Павла. Идеи Ф. оказали сильное влияние на богослов- скую и гуманистическую мысль, на художественную культуру кон. 15 — 16 в. Благодаря ученому подвиж- ничеству Ф. образованная Европа получила в свое распоряжение перевод на латынь с комментариями сочинений Платона, большого ряда памятников нео- платонизма, языческого гностицизма и христианско- го богословия. В созданном им новом интеллектуаль- ном климате коренные идеи эпохи формулировались вполне определенно, позволяя ренессансной культу- ре познать в них конечный смысл своих разнообраз- ных проявлений. С оч.: Opera omnia. Basileae, 1576; Suppiementum Ficinianum / Ed. P. O. Kristeller. Florentiae, 1937. Vol. 1-2; Commentaire sur le Banquet de Platon / Ed. par R. Marcel. P., 1956; Theologie Platonicienne de I’immortalite des ames / Ed. par R. Marcel. P., 1964-70. T. 1-3; The Philebus Commentary I Ed. by J. M. Allen. Berkeley, 1975; Marsilio Ficino and the Phaedran Charioteer I Ed. by J. B. Allen. Berkeley, 1981; El libro dellAmore I A cura di S. Niccoli. E, 1987; Lettere / A cura di S. Gentile. E, 1990. T. 1; Commentaire sur le «Banquet» de Platon, De Г Amour I Par P. Laurens. P., 2002; Комментарий на «Пир» Пла- тона I Пер. А. Горфункеля, В. Мажуги, И. Черняка И Эстетика Ренессанса / Сост. В. П. Шестаков. М., 1981. Т. I. С. 144-241; Послания / Пер. О. Ф. Кудрявцева И Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрожде- ния (XV век) / Сост. Л. М. Брагина. М., 1985. С. 211-26; Платоновское богословие о бессмертии душ / Пер. О. Ф. Кудрявцева // Чаша Гермеса. Гуманистическая / мысль эпохи Возрождения и герметическая тради- / ция / Сост. О. Ф. Кудрявцев. М.» 1996. С. 176-211; О Ал божественном неистовстве / Пер. О. Д. Григоровой И \j Вестник русского христианского гуманитарного уни- Д верситета. СПб., 2001. № 4; О христианской религии / /У Пер. Н. В. Ревякиной И Гуманизм Возрождения и вы- ч. зовы времени: идеи мира, согласия, толерантности, I апология современности в сочинениях гуманистов. ' Иваново, 2006. С. 45-46. Лит.: Della Torre A. Storia dell’Accademia Platonica di Firenze. Е, 1902; К r i s t el 1 e r P.O. Ilpensiero filosofico di Marsilio Ficino. E, 1953; C h a s t e 1 A. Marsile Ficin et Part. Geneve; Lille, 1954; Marsel R. Marsile Ficin (1433-99). Р-» 1958; Allen M. J. B. The Platonism of Marsilo Ficino: A study of his «Phaedrus» commentary, its sources and genesis. Berkeley, 1984; Idem. Plato’s third eye. Studies in Marsilio Ficinos metaphysics and its sources. Brookfield, 1995; Marsilio Ficino e il ritorno di Platone. Studi e documenti I A cura di G. C. Garfagnini. E, 1986. Vol. 1-2; Bullard M. M. Marsilio Ficino and the Medici 11 Christianity and the Renaissance: image and religious imagination in the Quattrocento. Syracuse, 1990. P. 468-92; F u b u n i R. Ficino e i Medici allawento di Lorenzo il Magnifico; Ancora su Ficino e i Medici //Idem. Quattrocento Fiorentino. Politica, diplomazia, cultura. Pisa, 1996. P. 235-01; Va s о 1 i C. Quasi sit deus. Studi su Marsilio Ficino. Lecce, 1999; Marsilio Ficino: his theology, his philosophy, his legacy. Leiden; Boston; Koln, 2002; П у - з и н о И. В. Религиозные искания в эпоху Возрожде- ния. Вып. I. Марсилий Фичино. Берлин, 1923; Чер- няк И. X. Философия религии Марсилио Фичино И Атеизм. Религия. Современность. Ленинград, 1976. С. 50-64; Его же. Итальянский гуманизм и богосло- вие во второй половине XV века И Актуальные проб- лемы изучения истории религии. Ленинград, 1976. С. 86-юо; Его же. Полемика между Филиппо Кал- лимахом и Марсилио Фичино И Гуманизм и религия. Ленинград, 1980. С.93-106; Его же. Терминhumanitas у Марсилио Фичино // Культура эпохи Возрождения. Ленинград, 1986. С. 89-94; Баткин Л. М. Онтология Марсилио Фичино в связи с общей оценкой ренессанс- ного неоплатонизма И Традиция в истории культуры. М., 1978. С. 128-47; Его ж е. К истолкованию итальян- ского Возрождения: антропология Марсилио Фичино и Пико делла Мирандолы И Из истории классиче- ского искусства Запада. М., 1980. С. 31-70; Горфун- кель А. X. Философия эпохи Возрождения. М., 1980. С. 77-91; Кудрявцев О. Ф. Богословские искания и философия культуры ренессансного неоплатонизма И Религии мира. 1989-90. История и современность. М., 1993. С. 46-63; Его же. Меценатство как политика А и как призвание: Козимо Медичи и флорентийская L Платоновская академия И Культура Возрождения и \ власть. М., 1999. С. 37-48; Его же. Власть культуры: / Лоренцо Медичи и флорентийская Платоновская ака- U демия // Переходные эпохи в социальном измерении. ’ М., 2002. С. 79-104; Его же. Флорентийская платонов-
436 ФИШАРТ Ig) \ ская академия. Очерк истории духовной жизни ренес- \ сансной Италии. М., 2008. м О. Ф. Кудрявцев. Л ФИШАРТ Иоганн Баптист Фридрих (Fischart V] Johann; известен также под именем Mentzer) (1546 V или 1547, Страсбург — 1590, Форбах), немецкий поэт- I сатирик и публицист. Род. в семье зажиточного купца. / Учился в страсбургской гимназии, директором кото- рой был Иоганн Штурм, в 1565 занимался поэзией в Вормсе под руководством Каспара Шейдта, затем изучал право в Тюбингене, Париже и Сиене. С обра- зовательными целями ездил также во Фландрию и в Англию, в 1574 получил степень доктора права в Ба- зеле. Владел древними и несколькими современными европейскими языками, имел также хорошие позна- ния в музыке и изобразительном искусстве-, его про- изведения обнаруживают универсальную начитан- ность, не переходящую, однако, в показную ученость. В 1575-80 жил как свободный литератор в своем род- ном Страсбурге. Проведенные там годы оказались для Ф. наиболее плодотворными в творческом отно- шении. Свои произведения он публиковал в типогра- фии своего шурина Б. Йобина, но по большей части с вымышленными местами издания и под псевдони- мами, представлявшими собой анаграммы, шифры и шутливые производные от его настоящего имени (Fischaert, Huldrich Elloposkleros, Reznem, Artwisus von Fischmenzweiler, Winhold Wustblut, Jesuwalt Pickhart, Baptista Guisart, J. Noha Trauschiff von Triibuchen, Ulrich Mannsehr von Treubach). В 1580-83 служил адвокатом при палате имперского суда в Шпейере, а с осени 1583 и до смерти занимал пост магистрата в Форбахе. Свой творческий путь Ф. начал с конфессиональ- ных памфлетов («Ночной ворон», 1570; «Житие свя- тых Доминика и Франциска», 1571), которые были направлены против католической церкви. Будучи убежденным протестантом сначала лютеранского (см. Лютеранство), а затем кальвинистского (см. Кальви- низм) толка, Ф. стал гл. противником Томаса Мурнера в публицистике послелютеровского времени. В своих листовках и «ведомостях» он знакомил читателей со значительными событиями европейской обществен- ной жизни, уделяя преимущественное внимание борьбе французских, нидерландских и швейцарских протестантов. Папский Рим Ф. изображал в виде го- ловы Горгоны, умерщвляющей все, на что направлен ее взгляд («Голова Горгоны Медузы», 1577). В написан- ной прозой и стихами сатире «Улей святого римского пчелиного роя» (1579), представляющей собой воль- ное переложение одноименной антикатолической I сатиры (1569) нидерландского кальвиниста Филиппа ван Марникса, воинствующая католическая церковь •J)] выступает как средоточие пороков и злодеяний, не 77 совместимых с духом Евангелия. В сатирической сти- хотворной «Легенде о происхождении четырехрогой ’у иезуитской шапочки» (1580) резко критиковалась У церковная многоярусная иерархия. В переложении сатирического трактата Франсуа Рабле «Бабушка всех прорицаний» (1572-74) (проза со стихотворными вставками) пародировался стиль псевдонаучных со- чинений, и высмеивалось суеверное отношение к ка- лендарям и альманахам. Преследуя нравоучительную цель, Ф. охотно ис- пользовал поэтику гробианизма под непосредствен- ным влиянием своего учителя Шейдта, выполнивше- го стихотворный перевод на немецкий язык сатиры «Grobianus» (1549) Фр. Дедекинда, основателя этого течения. У Шейдта был заимствован, в частности, план стихотворной обработки народной книги о Тиле Эйленшпигеле («Новый рифмованный Эйленшпи- гель», 1572). Целью Ф. являлось создание своего рода «зеркала плутов», в котором были бы отражены все пороки, процветавшие в немецких землях. В гроби- анской манере была написана также сатира в стихах «Травля блох» (1573» новое расширенное издание — 1577), повествующая о войне, которую женщины с не- запамятных времен ведут с блохами. Сатирический и дидактический диапазон произведения расширялся благодаря обилию парабол и историй, заимствован- ных из различных источников. Самое известное сочинение Ф. — вольная обработ- ка первой книги романа Рабле «Гаргантюа и Пантагрю- эль», вышедшая в 1575 под названием «Отменная нео- быкновенная история о жизни, деяниях и возлияниях от безделья за полной чашей прославленных рыцарей и господ Грангузье, Гаргантюа и Пантагрюэля, королей Утопии и Нетового государства» (последующие изда- ния — 1582 и 1590). В книге высмеиваются присущие времени пороки и испорченность. По собственному выражению Ф., это «спутанное несовершенное отра- жение спутанного и несовершенного нынче мира». Из-за множества вставок и отступлений немецкий текст в три раза превосходит по объему книгу фран- цузского гуманиста. Расширяя ассоциативное поле, Ф. часто искажал слова, имена и названия; при этом он практически ничего не добавлял к исходной сюжет- ной линии Рабле. От сатирического тона Ф. отказывался только в тех случаях, когда обращался к популяризации проте- стантского мировоззрения и морали. Большой успех имело пространное стихотворение «Счастливый цю- рихский корабль» (1576), в котором описана торже- ственная поездка цюрихских горожан на праздник стрелков в Страсбург в июне 1576, знаменовавшая нерушимость дружбы двух протестантских городов. В назидательной «Философской книжечке о браке и воспитании» (1578) Ф. вслед за Плутархом славил се- мейные добродетели, считая любовное воспитание детей и дружбу, объединяющую семью, краеуголь- ным камнем общественной морали. На службе про- тестантскому вероисповеданию стояли также его духовные песни и сопровождаемые иллюстрациями стихотворения, посвященные личностям некоторых реформаторов. Ф. отличался музыкальной одаренностью. Извест- но, что он играл на лютне с одобрения своего учителя мейстерзингера Шейдта. По примеру др. протестант-
ФИШЕ 437 ских поэтов он сочинял похвальные стихи музыке. Во многих его произведениях встречаются также музы- кальные сравнения; заслуживают внимания в этом отношении «Искусная похвала лютне» (1572) и не- сколько гимнов лютне. Для стилистической манеры Ф. в целом харак- терна сатирическая окрашенность, наглядность по- вествования и резкость оценок, нередко грешащая против чувства меры. Как писатель он не создал сколько-нибудь значительных и оригинальных в сю- жетном отношении вещей; его талант заключается скорее в искусной переработке и языковой интер- претации чужих произведений, прежде всего Рабле, почитателем которого он оставался до кон. жизни. Эта оценка, однако, не умаляет его поэтического ма- стерства, связанного со сложными звукосимволиче- скими и звукоизобразительными эффектами. Язык Ф. изобилует неожиданными оборотами и лексиче- скими новообразованиями. В 17 в. литературное творчество Ф. оставалось популярным, если судить по многочисленным пере- изданиям. В следующем столетии его произведения были практически забыты. В 18 в. интерес к ним воз- обновился благодаря просветителям Й. Й. Бодмеру и Г. Э. Лессингу. С оч.: Nachtrab oder Nebelkrah. 1570; Der BarfuBer Secten und Kuttenstreit. 1570; Von St. Dominici und St. Francisci artlichem Leben und groBen Greueln. 1571; Aller Practik GroBmutter. 1572 (переиздано в: Neudrucke deutsche Literaturwerke. 1876); EulenspiegeL 1572; Floh Hatz, Weiber Tratz. 1573 (переиздано в 1877); Das gliickhafft Schiff von Zurich. 1576 I Hrsg. von G. Baesecke (Neudrucke deutscher Literaturwerke. Halle, 1901). 1926; Podagrammisch Trostbiichlein/ 1577; Philosophisches Ehzuchtbiichlein. 1578 I Bearbeitet von Steindorff. 1919; Bienenkorb des Heyl. Romischen Immenschwarms. 1579; Das Jesuitenhiitlein. 1580 (переиздано в 1845); Dichtungen von Johann Fischart, genannt Menzer. Leipzig, 1880 (Deutsche Dichter des sechzehnten Jahrhunderts. 15); Johann Fischarts sammtliche Dichtungen I Hrsg. von H. Kurz. Leipzig, 1866-67; Affentheurlich Naupengeheurliche Geschichtklitterung. 1575, 1582, 1590 I Hrsg. von A. Aisleben (Neudrucke deutscher Literaturwerke. Halle, 1891); Johann Fischarts Werke. Eine Auswahl I Hrsg. von A. Hauffen. Stuttgart, 1893- 1895. Bd. 1-3 (Deutsche Nationalliteratur. 18, I-III); Geschichtsklitterung (Gargantua) von Johann Fischart Synopse der Ausgaben 1575, 1582, 1590 I Hrsg. von H. Schnabel. Halle, 1969; Johann Fischart: Affentheuerlich Naupengeheurliche Geschichtsklitterung. Mit einem Auszug aus dem Gargantua des Rabelais, einem Vorwort von W. Horner und einem Glossar von U. Nyssen. Frankfurt am Main, 1997; Samtliche Werke I Hrsg. von H.-G. Roloff, U. Seelbach, W. E. Spengler. Bd. 1. Bern, 1993. Bd. 2. Stuttgart; Bad-Cannstatt, 2002. Лит.: Fischart Johann // Allgemeine Deutsche Biographic (ADB). Leipzig, 1877. Bd. 7; Hauffen A. Johann Fischart. Ein Literaturbild aus der Zeit der Gegenreformation. B., 1921-22. Bd. 1-2; L e i t z m a n n A. Fischartiana. Jena, 1924; T h u n e F. Johann Fischart als Verteidiger deutscher Kunst 11 Zeitschrift des Vereins fur Kunstwissenschaft.»934;Goldemann E. Barockstilbei Fischart. Dissertation. Tubingen, 1934; S c h m e r 1 W. S. Liebe und Ehe bei Johann Fischart // Zeitwende. 1941. Bd. i7;Sommerhalder H. Johann Fischarts Werk. Eine Einfuhrung. B., i960; G 1 о w a J. K. Johann Fischarts «Geschichtsklitterung»: A Study of the Narrator and Narrative Strategies. N. Y., 2000; Seelbach U. Ludus lectoris. Studien zum idealen Leser Johann Fischarts. Heidelberg, 2000. H. А. Бондарко. ФИШЕ Гийом (фр. Fichet Guillaume; лат. Guillelmus Fichetus) (21.9.1433, Пти-Борнан, Савойя — 1478 или 1480, Рим), французский гуманист, создатель первой типографии во Франции. Получив начальное образование в Савойе, Ф. ок. 1450 поступил в Парижский университет. В марте 1452 стал бакалавром, 7.4.1453 — лиценциатом и начал преподавать в одном из коллежей философию и рито- рику. В то же время он посещал лекции по теологии. В 1465-66 его избирали приором Сорбонны, с 24.6.1467 в течение трех месяцев исполнял обязанности ректо- ра Парижского университета. В 1468 Ф. получил сте- пень доктора теологии. В 1469-71 Ф. — библиотекарь Сорбонны. В 1470 король Людовик XI, ценивший красноречие Ф., поручил ему дипломатическую миссию к герцогу Милана Галеаццо Мариа Сфорца (см. Сфорца). В том же году Ф. вступил в переписку с кардиналом Висса- рионом, мечтавшим организовать крестовый поход против турок. Ф. взялся помочь распространить сре- ди европейских государей речи кардинала, в которых он призывал к походу против «неверных». В 1471 они были изданы в типографии Сорбонны под названием «Письма и речи». Под влиянием Виссариона Ф. заин- тересовался философией Платона (см. Платонизм), оставаясь вместе с тем почитателем Аристотеля и Фомы Аквинского. В 1471 Ф. лично встретился с Вис- сарионом, прибывшим во Францию с дипломатиче- ским поручением от папы. В 1470 Ф. вместе с ректором Парижского универ- ситета, теологом Жаном Хейнленом (известен также как Жан де ла Пьер), оборудовал в коллеже Сорбон- ны с помощью трех мастеров из Германии первую во Франции книгопечатную мастерскую. Первой кни- гой, вышедшей из типографии, стали «Письма» Гаспе- рино Барцицца. Всего в 1470-72 были изданы 22 тома произведений античных авторов (преимущественно римских: Цицерон, Квинтилиан, Саллюстий, Вале- рий Максим, Флор и др.) и современных итальянских гуманистов (в их числе труд «О красотах латинского языка» Лоренцо Валлы, «Орфография» Барциццы, «Письма и речи» кардинала Виссариона и др.). Там же в 1471 Ф. опубликовал свой гл. труд — «Три книги риторики». По форме это сочинение еще несло на себе отпечаток схоластической традиции, но вме- сте с тем это был первый отпечатанный во Франции
438 ФИШЕР \ трактат по искусству красноречия, призванный по- \ мочь в понимании древних авторов и побудить интел- ьА лектуалов писать на классическом латинском языке, у Автор черпал вдохновение в трудах Цицерона и Геор- А гия Трапезу ндского. Робер Таген, ученик Ф., писал, что V ] все неравнодушные к античности «получили от него V вкус к изучению латыни и красноречия». I В 1472 Ф. отправился в Рим ко двору папы Сик- / ста IV. Представленный ему кардиналом Виссарио- ном, он стал камергером, доверенным лицом папы, а затем получил сан кардинала. Свои дни Ф. окончил в Риме, точная дата его смерти неизвестна. С о ч.: Guillelmi Ficheti Alnetati, artium et theologiae doctoris, Rhetoricorum libri III; accidit ejusdem Ficheti panegyricus a Roberto Gaguino versibus compositus; in Parisiorum Sorbonna, per Ulricum Gering, Martinum Crantz et Michaelem Friburger, anno 1471; fipitre adressee a Robert Gaguin le ler janvier 1472 sur I’introduction de Г imprimerie a Paris. Reproduction heliographique de Г exemplaire unique possede par Funiversite de Bale. P., 1889; The Fichet letter: The earliest document ascribing to Gutenberg the invention of printing by Fichet, Guillaume. N. Y., 1927; Humanistes franc^ais du milieu du XVe siecle. Textes inedits de Pierre de la Hazardiere, Jean Serra et Guillaume Fichet I Ed. E. Beltran. Geneve, 1989. Лит.: Philippe J. Guillaume Fichet: sa vie, ses oeuvres. Annecy, 1892; С1 a u d i n A. The first Paris press. An account of the books printed for G. Fichet and J. Heynlin in the Sorbonne, 1470-72. L., 1898; Terreaux L. La «Rhetorica» de Guillaume Fichet 11 Melanges a la memoire de Franco Simone. Geneve, 1983. Vol. IV; Kennedy G. The Rhetorica of Guillaume Fichet 11 Rhetorica. 1987. Nov. Vol. 5. № 4; С о 11 i a r d L. - A. Un ami Savoyard du cardinal Bessarion: Guillaume Fichet, ancien recteur de FUniversite de Paris. P., 2004. Д. В. Самотовинский. ФИШЕР Петер Старший (Vischer Peter der Altere) (ok. 1460, Нюрнберг — 7.1.1529, там же), немецкий литейщик. Учился у отца, литейщика Германа Ф. Старшего. После его смерти в 1488 унаследовал мастерскую, сделав ее крупнейшим предприятием в Германии, работавшим по заказам императоров, церковных и светских князей. Отцу помогали пя- теро сыновей, наиболее талантливыми из которых были Герман Ф. Младший (ок. 1486-1517) и П е - тер Ф. Младший (1487-1528). Мастерская работала гл. обр. в технике литья из латуни. В ранней историографии значение Ф. сильно пре- увеличивалось, его ставили в один ряд с Альбрехтом Дюрером. Во второй пол. 20 в. ученые пришли к вы- воду, что Ф. был только высокопрофессиональным литейщиком, который работал исключительно по чу- жим моделям. В качестве скульпторов выступали сы- новья или др. мастера. Высказано предположение, что приблизительно с 1508 по 1513 в качестве скульптора для мастерской Ф. работал т. н. Мастер Нюрнбергской «Мадонны». К этому времени относятся такие замечательные про- Петер Фишер Старший. Бронзовая статуя Теодориха. Деталь гробницы Максимилиана I. 1512-13. Дворцовая церковь. Инсбрук. изведения, как надгробие графа Германа VIII Генне- бергского (ок. 1510, Городская церковь, Рёмхильд) и статуи королей для кенотафа императора Максими- лиана I (1512-13, Дворцовая церковь, Инсбрук). Над- гробие Германа VIII Геннебергского традиционно по своей общей композиции (короб со статуэтками и гербами), но рельеф на верхней плите совершенно ренессансный по своему духу. Основанием для дере- вянной модели рельефа послужил рисунок Дюрера «Рыцарь и дама» (ок. 1508, Церковь Христа, Оксфорд). Характерно, что Мастер Нюрнбергской «Мадонны» сделал очертания фигур более спокойными, ввел в по- становку фигуры рыцаря хиазм и заменил его доспех на более классический, т. н. максимилиановский. Более крупный и ответственный заказ — статуи королей Артура и Теодориха для кенотафа императо- ра Максимилиана I — был также, по-видимому, связан с Дюрером и Мастером Нюрнбергской «Мадонны». В статуях нет религиозной экзальтации предшествую- щей эпохи. Фигуры даны в спокойных позах; поста- новка короля Артура основана на принципах восхо- дящего к античности хиазма. Эти образы — одни из лучших воплощений принципов Возрождения в не-
ФИШЕР 439 мецкой скульптуре — покоряют своей физической и нравственной мощью, чувством собственного досто- инства. Высокое качество литья и чеканки придают статуям особую эстетическую привлекательность. Вершиной деятельности мастерской Ф. стало соз- дание раки Св. Зебальда для одноименной церкви в Нюрнберге (1508-19). Рака представляет собой соору- жение из латуни высотой 4,7 м. В целом характерная для готики композиция состоит из нескольких яру- сов. Улитки и дельфины несут цоколь, на котором сто- ит подставка, декорированная рельефами с чудесами Св. Зебальда. На подставке помещен реликварий с останками святого. Над ним возвышается балдахин из трех башен. Рака украшена множеством фигурок разных размеров. Аллегории и античные персонажи размещены внизу, на уровне реликвария находятся статуи апостолов, а на балдахине — ветхозаветные пророки. Иконографическая программа произведе- ния до сих пор не разгадана. Соседство христианских аллегорий и античных персонажей, помещение про- роков над апостолами трудно объяснимы. Обогаще- ние традиционной структуры, необычайное усложне- ние содержания приводят к появлению нового типа мемориального монумента. «Цветущая сложность», оригинальность образов и высочайшее качество ли- тья делают этот памятник уникальным. Мощные мед- лительные улитки служат надежным основанием для многометровой конструкции. Добродетели на цоколе воплощены в образах молодых женщин, углы же цо- коля «охраняют» четыре знаменитых героя древнего мира: Тезей, Геркулес, Самсон и Нимрод, представлен- ные в виде обнаженных атлетов зрелого возраста. Во- круг этих основных персонажей разбросаны много- численные мелкие фигурки путти, сатиров, наяд и др. мифологических существ. Так легко и уверенно опери- ровать формами и движениями обнаженного тела мог только скульптор, побывавший в Италии, знакомый с античной и ренессансной пластикой. Рельефы с чу- десами Св. Зебальда изображают легендарные собы- тия очень буднично, как обычные жанровые сцены. Композиции рельефов просты, действующих лиц в них немного, их поведение совершенно естественно. На торцах подставки расположены статуэтки Св. Зе- бальда и самого Ф. Св. Зебальд выглядит скромным босоногим пилигримом с посохом и моделью церкви в руках. Иначе решен образ Ф., который представлен как знаменитый мастер и уважаемый житель горо- да. Жанровое начало не заслоняет гл. цели автора этой фигуры — показать освящение труда, берущее свое начало в идеях «Нового благочестия». Образы апостолов — торжественные, величаво спокойные — восходят, вероятно, к североитальянским образцам. Вытянутые пропорции фигур, обобщенная трактов- ка одежд, хорошо выявляющих формы тела вновь говорят о классических тенденциях в творчестве скульптора. Фигуры отливались по моделям сыновей Ф., а гл. скульптором раки был, без сомнения, Петер Ф. Млад- ший, посетивший в 1507-09 Италию. Там он не толь- ко познакомился с античным и ренессансным ис- / кусством, но и освоил новый для Германии способ / бронзового литья по восковой модели. Именно в этой Ал технике исполнены рельефы и все мелкие статуэтки \J раки (статуи апостолов — по глиняным моделям, ар- / хитектурная часть — по деревянным). / V Петер Ф. Младший стал автором двух совершен- U но ренессансных по духу надгробий: пробста Анто- I на Кресса (1513, церковь Св. Лаврентия, Нюрнберг) \ и курфюрста Саксонии Фридриха III Мудрого (1527, Хофкирхе, Виттенберг). Из них более значительным является надгробие Кресса, впервые в мастерской Ф. отлитое с восковой модели и даже не прочеканенное, в силу чего видны тончайшие детали работы скульп- тора. Образ умершего, друга Дюрера и Виллибаль- да Пиркхаймера, показан в гуманистическом ключе: прекрасный физически и духовно человек в столь же прекрасном архитектурном обрамлении погружен в молитву перед Распятием. Надгробие Фридриха Муд- рого, над которым Петер Ф. Младший работал вместе с Лукасом Кранахом Старшим, в итоге получило не- сколько официальный оттенок, однако фигура пра- вителя поражает своей энергией. Лучше всего дух итальянского Ренессанса и Античности воплотился в мелких произведениях Петера Ф. Младшего. В пла- кетках на сюжет мифа об Орфее и Эвридике (ок. 1516, Музей Боде, Берлин; Нац. гал., Вашингтон; Музей ис- кусств, Гамбург) он изображает идеальные обнажен- ные тела, прекрасные в своей естественности. Опи- раясь как на немецких (Дюрер), так и на итальянских (Маркантонио Раймонди) «классиков», он создал со- вершенно самостоятельные произведения, в свою очередь ставшие образцами для мастеров немецкого Ренессанса. Среди шедевров подобной «гуманисти- ческой» скульптуры можно указать на чернильницу (1525, Музей Эшмола, Оксфорд), украшенную статуэт- кой обнаженной женщины. Она является воплощени- ем Жизни, попирающей Смерть в виде черепа. Рядом написаны слова: «Думай о жизни, а не о смерти». Петер Фишер Младший. «Орфей и Эвридика». 1515-20. Музей искусств. Гамбург.
440 ФЛАК После смерти Ф. дело перешло к его третьему сыну Га н с у Ф. (ок. 1489-1550), который через двад- цать лет навсегда покинул Нюрнберг. Его наследник Георг Ф. (ок. 1522-92), был последним в этом роду литейщиком. Лит.: М е 11 е г S. Peter Vischer der Altere und seine Werkstatt. Leipzig, 1925; S t a f s k i H. Der Jiingere Peter Vischer. Nurnberg, 1962; Либман M. Я. Немецкая скульптура. 1350-1550. M., 1980. М. А. Костыря. ФЛАК Иллирик Маттиас (Flacius Illirycus Matthias), также Матья Влашич, Матья Франкович (3.3.1520, Альбона — 11.3.1575, Франкфурт-на-Майне), один из крупнейших протестантских теологов, стро- гий приверженец учения Мартина Лютера, гл. оппо- нент Филиппа Меланхтона и филиппистов. Известен также как вдохновитель и зачинатель Магдебургских центурий. Принял латинизированный псевдоним «Иллирик» по месту рождения (ныне Лабин, Истрия, Хорватия). Посещал венецианскую школу, находив- шуюся под влиянием Академии Альда Мануция (см. Алъды). От ухода в юном возрасте в монастырь Ф. от- говорил Вальдо Лупетина, францисканец, при- ходившийся ему дядей. Лупетина, симпатизировав- ший учению Лютера, направил Ф. в Германию. Через Аугсбург Ф. приехал в Базель (1539), центр верхнене- мецкого гуманизма, где сконцентрировался на изуче- нии древних языков, в 1540 — в Тюбинген, откуда в 1541 с рекомендацией Йоахима Камерария перебрался в Виттенберг, сблизившись там с Лютером и Меланх- тоном. Способный к языкам, начитанный, отличав- шийся острым и самостоятельным критическим умом, в 1543 Ф. стал магистром, а в 1544 получил в Виттен- берге кафедру древнееврейского языка. После смерти Лютера Ф. неотступно следовал духу и букве его учения, вступая в спор с Меланхтоном в вопросах утверждения протестантизма в Германии. По окончании Шмалькальденской войны Ф. высту- пил против Аугсбургского интерима, имперского ре- лигиозного законодательства 1549 и его предписаний в отношении Саксонии. Публично заявив о своей по- зиции сочинением «De voce et re fidei», предисловие к которому в 1549 написал Меланхтон, а также многими анонимными памфлетами, Ф. не только объединил во- круг себя наиболее радикальных и последовательных сторонников Лютера, но в итоге в 1552 спровоциро- вал стоявших на их стороне князей (вначале готовых пойти на серьезные уступки) на открытое противо- стояние императору и отстаивание постулатов веры. Расхождения с Меланхтоном вынудили Ф. уже в 1549 перебраться в Магдебург, где он стал курировать изда- тельское дело, при этом с головой уйдя в религиозную публицистику в защиту единства и духа лютеран- ства. В Магдебурге Ф. вдохновился идеей написать историю церкви глазами протестантов, доказать пре- емственность доконстантинова христианства и люте- ранства, неизменно присутствовавшее стремление к сохранению чистоты церкви, извечное противостоя- ние подвижников истинной веры, каковыми он видит Лютера и его последователей, и от века к веку все более коснеющего католического клира. Ф. до деталей про- думал общий план (сколь грандиозный, столь и нова- торский), подобрал единомышленников для его реа- лизации, организовал работу, нашел средства. В итоге этот труд — «Магдебургские центурии» — остался в истории и почти два столетия задавал тон и основные направления конфессионального летописания. Сохранив за собой общее руководство «центурия- ми», Ф. снова переключился на активную межконфес- сиональную полемику, видя в ней свое гл. призвание. Влияние Ф. было настолько велико, что он склонил герцога Иоганна Фридриха Веймарского, к которо- му незадолго до того поступил на службу в качестве суперинтенданта евангелической церкви Тюрингии, бойкотировать религиозные дебаты в Вормсе. Переехав в Йену в 1557, Ф. получил профессуру Нового завета. Однако не задержался там надолго: его последовательность в вероучении и неуступчивость постоянно провоцировали конфликты политического характера, а отстаивание идеи свободы церкви (на- пример, от цензуры) вплоть до ее экскоммуникации настроило против него и самого герцога, и его окру- жение. Ф. обвинили в намерении создать новую цер- ковную иерархию, подобную папской, и уволили. Перебравшись в кон. 1561 в Регенсбург под крыло своего друга, тамошнего суперинтенданта Галлуса, Ф. безупешно пытался организовать протестантский университет, содействуя продвижению Реформации на Ю. Европы. Не пришедшись ко двору вследствие своих радикальных взглядов, Ф. принял в октябре 1566 при- глашение антверпенской общины «мартинистов» и переехал к ним. По просьбе братства он написал устав «Confessio Ministrorum» и, опираясь на инициативы Вильгельма Оранского, призвал к созданию общего, объединяющего всех лютеран синода (представитель- ства) церкви (позднее флакианское конгрегационно- синодальное устройство будет взято за основу люте- ранской церковью Сев. Америки). Дальнейший его маршрут: Франкфурт-на-Майне (1567), Страсбург (1567), Базель (1570), вновь Страсбург (1570). В 1573 Ф., находясь в постоянном страхе быть высланным, вме- сте с большой семьей обрел последнее прибежище во Франкфурте-на-Майне. Оценивая жизненный и творческий путь Ф. (из- вестны более 350 его публикаций), следует под- черкнуть не только его значительное влияние на церковное историописание (протестантские авто- ры называют Ф. своим «отцом») и на складывание протестантской доктрины, а также ее практическое укоренение, но и его весомый вклад в библеистику, библейскую герменевтику. Рекомендации Ф., «Clavis Scripturae Sacrae» (1567), по сей день остаются важным источником экзегетических наблюдений для проте- стантов. Ф. впервые в сравнении с предшественни- ками отошел как от средневекового аллегорического, так и от схоластического на основе аристотелевской философии толкований Библии. Руководствуясь
ФЛАМИНИО 441 историко-критическим методом, гуманистическим по своим корням, Ф. пытался расшифровать язык Писания, прояснить через словоупотребление кон- кретной эпохи суть заложенного в тексте смысла. Од- нако он закончил лишь глоссу к Новому Завету (1570); глосса к Ветхому Завету была близка к завершению, когда он неожиданно умер. Бескомпромиссность Ф., его острый ум и неза- висимость обеспечили лагерю лютеран, с одной сто- роны, политическую победу, с другой — привели к глубоким разногласиям и потрясениям среди про- тестантов. И если вначале его жесткое противостоя- ние Меланхтону, послаблениям в отношении католи- ков, соответственно отступлению от учения Лютера объединило многих вокруг него, то его бесконечные полемические работы, в особенности в кон. 1560-х гг., в защиту учения о врожденной греховности (как не- кой самостоятельной субстанции) природы челове- ка, отвратили от него даже сторонников и друзей. «Флакианская ересь», сопровождаемая обвинения- ми в манихействе, была отвергнута, а ему самому, на склоне лет отовсюду гонимому (могущественный Август Саксонский именно в нем видел источник всякого рода шатаний и нестабильности евангели- ческой церкви в Германии), отказали даже в церков- ном погребении. Между тем уже через два года после смерти Ф. основные тезисы его религиозного кредо, оформившегося в споре с филиппистами, по боль- шей части вошли в формулы протестантского кон- кордата 1577. Гл. принцип евангелической церкви — «быть твердым в основах вероучения, но терпимым к отступлениям от него в деталях» — оформился в известной степени благодаря Ф., его бескомпромис- сному, не допускающему никаких отклонений следо- ванию учению Лютера. На сегодняшний день многие рукописные матери- алы и работы Ф. хранятся в библиотеках Вольфенбют- теля, Мюнхена, Вены и Фракфурта-на-Майне. С о ч.: Die Anfange der reformatorischen Geschichtsschreibung. Melanchthon, Sleidan, Flacius und die Magdeburger Zenturien. Gutersloh, 1966. Лит.: P r e g e r W. Matthias Flacius Illyricus und seine Zeit. Bd. 1-2. Erlangen, 1859-61; Kawerau G. Flacius// Realencyklopadie fur protestantische Theologie und Kirche. 1899. 3- Aufl. Bd. 6. S. 82-92; H a i k о 1 a L. Gesetz und Evangelium bei Matthias Flacius llhrycus. Lund, 1952; Moldaenke G. Schriftverstandnis und Schriftdeutung im Zeitalter der Reformation. Bd. 1: Matthias Flacius Illirycus. Stuttgart, 1952; Massner J. Kirchliche Uberlieferung und Autoritat im Flaciuskreis. Studien zu den Magdeburger Zenturien. B.; Hamburg, 1964; M i r k о v i с M. Matija Vlacic Ilirik. Pula; Rijeka, 1980; Olson О. K. Flacius Illirycus 11 Theologische Realenzyklopadie. 1983. Bd. XI; Idem. Matthias Flacius and the Survival of Luters Reform. Wiesbaden, 2002; Keller R. Der Schlussel zur Schrift. Die Lehre vom Wort Gottes bei Matthias Flacius Ilyricus. Hannover, 1984. А. В. Доронин. ФЛАМИНИО Маркантонио (Flaminio Marcantonio) / (1498, Серравалле, Венето — 17.2.1550, Рим), ита- / льянский поэт и религиозный мыслитель умеренно- реформационного толка. В юные годы в Риме по- хи знакомился (1514) с Филиппо Бероальдо Д Младшим, подвигшим его к изучению классиче- 1\ ских поэтов, а в Неаполе и Урбино (1515) — с извест- V ными гуманистами Якопо Саннадзаро и Бальдассаре I Кастильоне (последний давал Ф. читать рукопись кни- \ ги «О придворном»). Уже в 1515 в Фано Ф. издал свою первую «Книгу песен» (Carminum libellus). В 1515-17 учился в университете Болоньи, где в это время пре- подавал философию Пьетро Помпонацци. В 1519-21 Ф. продолжил образование в Падуе, познакомился со знатным англичанином Реджинальдом Полом, сы- гравшим большую роль в его дальнейшей судьбе. Из Падуи Ф. перебрался в Геную вместе со Стефано Сау- ли, который организовал там литературный кружок. В последующие годы Ф. часто менял место житель- ства, переезжал из Рима в Мантую, Падую, Серравал- ле, Венецию, занимаясь поэтическими трудами и в то же время проявляя значительный интерес к религи- озным проблемам, поднятым Реформацией. В 1529-38 Ф. в основном находился в Вероне в окружении епи- скопа, сторонника церковного обновления Джан Маттео Джиберти. В 1536 Ф. опубликовал в Ве- неции «Парафразы на двенадцатую книгу Аристоте- ля о первой философии» (Paraphrasis in duodecimum Aristotelis librum de prima philosophia) — результат его падуанских штудий «Метафизики» (среди прочего Ф. доказывал возможность полного согласия между пе- рипатетической философией и христианской верой). В 1538 там же Ф. издал парафразы на некоторые псал- мы (Paraphrasis in duo et triginta psalmos). В 1538 Ф. переехал на юг, останавливался в Сессе, Казерте, Неаполе, писал гл. обр. поэтические произ- ведения (изданы в 1548 в Лионе и Венеции). Тогда же он был втянут в богословскую дискуссию о предо- пределении и свободе воли с кардиналом Гаспаре Контарини, Джироламо Серипандо и др. представи- телями умеренного евангелизма в среде католических иерархов. Не отрицая свободы человеческой воли, Ф. подчеркивал ее склонность ко злу и настаивал на божественной благодати как решающем условии, на- правляющем человека на путь спасения. В Неаполе Ф. сошелся с Хуаном де Вальдесом, религиозные взгляды которого, во многих положениях близкие к учению реформаторов, оказали на него большое влияние. Вероятно, Ф. принимал участие в редактировании, а по некоторым предположениям, был соавтором Бене- детто из Мантуи в написании одного из важнейших произведений итальянской Реформации — аноним- но опубликованного трактата «Благодеяние Христа» Г (Beneficio di Cristo, i-e изд. Венеция, 1543); скорее b всего, Ф. принадлежат вторая, третья и четвертая ча- \ сти сочинения «Способ, какого надо держаться при / обучении и наставлении основам христианской рели- V гии» (Modo che si dee tenere ne 1’insegnare et predicare ’ il principio della religione Christiana, Рим, 1545), ранее
442 ФЛАНДЕС приписывавшегося Вальдесу. В 1541 Ф. оказался в Витербо, где вокруг папского легата Пола сложилась группа религиозных вольнодумцев — т. н. витерб- ская Церковь (Chiesa viterbiense), члены которой не- безосновательно подозревались в приверженности к вероучению протестантов. Последующие годы Ф. на- ходился вместе с Полом, в декабре 1545 они присут- ствовали при открытии Тридентского собора, причем папа предложил Ф. должность секретаря собора, от которой тот отказался, равно как и от сана еписко- па в 1546. В эти же годы Ф. издал в Венеции краткие толкования на Псалтырь (In librum Psalmorum brevis explanatio, 1545) и поэтические парафразы тридцати псалмов (Paraphrasis in triginta Psalmos versibus scripta, 1546). В пояснении (Explanatio) к изданию, адресован- ном кардиналу Алессандро Фарнезе (см. Фарнезе), Ф. развивал характерную для протестантской мистики идею внутреннего обновления человека по Христову примеру. В июне 1546 Ф. переехал в Рим. До конца дней со- хранял отношения с кардиналом Полом и Витторией Колонна, которая, находясь у смертного одра Ф., бе- седовала с ним о Евангелиях и о Посланиях апосто- ла Павла. Скончался от простуды; похоронен в церк- ви Троицы, принадлежавшей выходцам из Англии. Останки Ф. и его надгробная плита утеряны в ходе реконструкции церкви в 1575. С о ч.: Lettere. R., 1978; Meditationi et orationi formate sopra lepistola di San Paolo a Romani (1542). E, 1996. Лит.: Cort ini G. F. La Riforma e Flnquisizione in Imola (1551-78) e Marc Antonio Flaminio luterano. Imola, 1928; Maddison C. Marcantonio Flaminio. Poet, humanist and reformer. L., 1965; Nieto J. C. Juan de Valdes and the origins of the Spanish and Italian Reformation. Geneve, 1970; Fen Ion D. Heresy and obedience in Tridentine Italy. Cardinal Pole and the Counterreformation. Cambridge, 1972; Prosperi A. Le due redazioni del «Beneficio di Cristo» 11 Eresia e riforma nell’Italia del Cinquecento. E; Chicago, 1974; F i г p о M. E epistolario di Marcantonio Flamonio // Rivista storica italiana. 1979. Vol. XCI; Pastore A. Marcantonio Flaminio. Fortune e sfortune di un chierico nell’Italia del Cinquecento. Milano, i98i;Toffoli A. Annotationum Sylvae di Marcantonio Flaminio 11 Atti e memorie del Ateneo di Treviso. 1999-2000. Vol. 17. О. Ф. Кудрявцев. ФЛАНДЕС Хуан де, см. Хуан де Фландес. ФЛ ЕМ Л ЁСЕ Педер Якобсен (Flemlose Peder Jacobsen) (ок. 1554, Флемлёсе , о-в Фюн — ок. 1598, Ко- пенгаген), датский врач, астроном. В 1570-е гг. изучал медицину в Лейпциге, Касселе, Базеле, Венеции и Ауг- сбурге, тогда же увлекся астрономией и астрологи- ей. В 1574 написал небольшое сочинение «Пастораль о солнечном затмении, которое будет в ноябре 1574 года» (Aigloga de eclipsi solari anno 1574 mense Novembri future; изд. Копенгаген, 1574). С кон. 1570-х гг. являл- ся ближайшим сотрудником астронома Тихо Браге в его обсерватории на о-ве Вен, написал здесь книгу «Стихийная и земная астрология» (Ураниборг, 1591), в которой содержались ценные указания относительно определения погодных условий. В кон. 1580-х гг. был личным врачом королевского наместника Норвегии Акселя Гюлленстьерне. В 1590-е гг. занимался медици- ной в Копенгагенском университете, где получил сте- пень лиценциата. С о ч.: En elementisch ос jordisch Astrologia. Uraniborg, 1591; En elementisk og jordisk astrologia / Udg. F. R. Friis. Kobenhavn, 1865. Лит.: Friis F. R. Peder Jacobsen Flemlose. Koben- havn, 1904; Heegaard P. Peder Jacobsen Flemlose // Dansk biografisk leksikon. 2. udg. Kobenhavn, 1980. Bd. 4; Dansk litteratur historic. 2. udg. Kobenhavn, 1990. Bd. 2. S. 423-25- В. А. Антонов. ФЛОРЕНТИЙСКАЯ ШКОЛА, одна из ведущих художественных школ Италии в эпоху Возрождения, пережила расцвет в 15 — нач. 16 в. Демократизм гос. устройства Флоренции, экономический подъем го- родской коммуны в кон. 14 — 15 в., формирование гу- манистической интеллигенции способствовали рас- цвету ренессансной культуры и искусства в городе на Арно. Рост влияния и богатства крупных банковских и купеческих родов (Ручеллаи, Торнабуони, Строцци и пр.), укрепление авторитета рода Медичи, особен- но после возвращения Козимо Медичи из изгнания, сформировали благоприятную среду для развития архитектуры и искусства. Родоначальником Ф. ш. считается Джотто, ведущий художник Флоренции в нач. 14 в. Его монументальная живопись и иконо- пись оказали большое влияние на художников города, сформировав самостоятельную школу т. н. джоттесков (Таддео и Аньоло Гадди, Мазо ди Банко и др.). Харак- терная для Джотто монументальная выразительность пластического языка, интерес к передаче простран- ства с использованием архитектурных фонов, стрем- ление к жизненной достоверности изобразительного рассказа стали отличительными особенностями Ф. ш. с ее культом рисунка и ясной структурности компо- зиции. В кон. 14 в. Ф. ш. развивается в русле интерна- ционального стиля поздней готики с его любовью к красочной декоративности живописной поверхности, использованием золота не только в фонах, но и в раз- нообразных деталях одежд и утвари, что придавало живописи характер драгоценного изделия золотых дел мастеров (Лоренцо Монако, Джентиле да Фабриа- но, одно время работавший во Флоренции). Расцвет ренессансной архитектуры и искусства Ф. ш. связан с именами Филиппо Брунеллески, Донателло и Мазач- чо, в творчестве которых были заложены основы для дальнейшего развития нового языка искусства. В ар- хитектуре Брунеллески сформировался характерный тосканский стиль, подразумевающий опору на клас- сическую традицию античности в использовании си- стемы ордера в структуре интерьера, двухцветность фасада и интерьера (сочетание штукатурки или бе-
ФЛОРЕНТИЙСКАЯ ШКОЛА 443 лого мрамора с серым тосканским камнем — пьетра серена), обращение к раннехристианским традициям в противовес готическим при строительстве базили- кальных храмов и развитие идеи центрического хра- ма, столь важной для ренессансной архитектуры. Ис- пользование Брунеллески открытой аркады на фасаде Воспитательного дома создало принципиально новые возможности взаимодействия фасада здания и город- ской среды. Идеи Брунеллески получили дальнейшее развитие в архитектуре и теории Леона Баттисты Аль- берти. В его творчестве были заложены основы для формирования типологии ренессансного городского дворца, яркими примерами которого во Флоренции стали Палаццо Ручеллаи, Палаццо Медичи-Риккарди (Микелоццо ди Бартоломео) и Палаццо Строцци (Бе- недетто да Майано). Для Ф. ш. раннего Возрождения характерен небывалый расцвет скульптуры, чему спо- собствовал интерес к античности, изучение наследия этрусков, рост собирательства античных монет и гемм в среде гуманистически настроенной флорентийской знати. С ростом заказов на скульптурные работы возрастала роль скульптурных мастерских, в рамках которых сформировалось целое поколение художни- ков города. Расширение диапазона видов и жанров скульптуры (статуи для храмов, надгробия, скульп- турный портрет, свободно стоящий конный мону- мент, развитие рельефа, соперничавшего с живопи- сью), использование таких материалов, как мрамор и бронза, первый импульс к своему развитию получили в творчестве Донателло, а также Лоренцо Гиберти. За- ложенные в их искусстве основы нового пластическо- го языка были развиты в творчестве их последователей Бернардо Росселлино и Антонио Росселлино, Дезидерио да Сеттиньяно, Мино да Фьезоле. Интерес к антич- ности стимулировал развитие в творчестве Луки дел- ла Роббиа и его мастерской скульптурной майолики, имевшей широкое распространение в Тоскане. В се- редине и 2-ой пол. 15 в. получил развитие скульптур- ный портрет. Новым в скульптурных и живописных мастерских Ф. ш. был интерес к научным основаниям искусства, в частности к математике, ставшей ин- струментом для построения глубинного простран- ства на плоскости, к оптике, позволявшей добиваться большей достоверности и жизненной убедительно- сти изображения, к анатомии и теории пропорций, что помогало скульпторам и живописцам правильно изображать человеческое тело в движении. Именно скульптурные мастерские стали важными центрами в развитии художественного эксперимента, в их среде сформировалось отношение к рисунку как к основе пластических искусств, складывался идеал универ- сального художника эпохи Возрождения (мастерские скульпторов Андреа Верроккьо и братьев Поллайоло). Расцвет живописи раннего Возрождения во Флорен- ции связан с именами Мазаччо и мастеров его круга (Паоло Уччелло, Андреа дель Кастаньо и Доменико Венециано). Стремление к максимальной оптической достоверности изображения, увлечение теорией про- порций и перспективойу знание анатомии и оптики, опора на ренессансный принцип «подражание нату- ре», стали основой нового художественного языка. Возросшее мастерство рисунка дало в руки художни- ков важнейший инструмент для усовершенствования техники живописи и расширило ее изобразительные возможности. Др. составляющая искусства Ф. ш. раннего Воз- рождения связана с творчеством фра Анджелико, жи- вопись которого не порывала с традициями интер- национального стиля, а продолжала и развивала их. Любовь к красочной декоративности колорита, поэти- зация образного строя наравне с использованием до- стижений в области перспективного построения про- странства и расширения возможностей живописного рассказа способствовали развитию монументальной религиозной живописи и алтарной картины (Беноц- цо Гоццоли, фра Филиппо Липпи). Работа художников Ф. ш. в др. городах Италии способствовала расши- рению влияния нового стиля и его утверждению не только в Италии, но и за ее пределами. Рост авторите- та рода Медичи, их влияние на политическую и куль- турную ситуацию в городе, распространение гумани- стических идей и неоплатонизма в среде художников и их заказчиков создали благоприятные условия для расцвета Ф. ш. в кон. 15 — нач. 16 в. Сближение жи- вописи и скульптуры придало универсальный ха- рактер деятельности художников, расширение рамок ремесла за счет включения научных знаний в сферу художественного творчества, рост значения творче- ской индивидуальности, приведшей к выделению от- дельных художников из корпоративной среды, систе- ма покровительства способствовали формированию нового социального статуса художников. Именно во Ф. ш. этот процесс шел более динамично, чем в др. худо- жественных центрах Италии, что привело к радикаль- ным переменам в нач. 16 в. В творчестве художников Сандро Боттичелли, Доменико Гирландайо, Пьеро ди Козимо, Филиппино Липпи и др. активно развиваются такие светские жанры, как портрет, мифологическая, аллегорическая и историческая картина, создаются развернутые, сложные по содержанию и образному решению живописные монументальные циклы, за- казчиками которых выступают Медичи, крупнейшие патрицианские семьи города (Торнабуони, Строцци, Пандольфини и др.) и церковные общины. С перио- дом расцвета Ф. ш. связано творчество Леонардо да Винчи и Микеланджело, сыгравших ведущую роль в развитии стиля зрелого Возрождения. Заложенные в их искусстве возможности были развиты моло- дым Рафаэлем и мастерами Ф. ш. i-ой пол. 16 в. (Ан- дреа дель Сарто, фра Бартоломмео, Альбертинелли, скульптор Андреа Сансовино и др.). В i-ой четв. 16 в. Ф. ш. стала центром развития маньеризма, художники которого, опираясь на опыт Леонардо да Винчи, Ми- келанджело, Рафаэля, Андреа дель Сарто и др. масте- ров начала века, создали оригинальный, основанный на фантазии и воображении стиль, обладающий яр- кой образной выразительностью, декоративностью и сложностью формального языка (Якопо Понтормо,
444 ФЛОРЕС Россо Фьорентино, Франческо Сальвиати). С уста- (ФХ новлением во Флоренции власти Великих герцогов Тосканских Ф. ш. утратила динамику развития, стала центром формирования новоевропейской придворной д\ культуры. Интенсивность художественной жизни го- д] рода поддерживалась герцогским покровительством, Су направленным на развитие театра, монументально- I декоративных форм живописи и скульптуры, парад- ах ного скульптурного и живописного портрета (Аньоло Бронзино, Джорджо Вазари и его мастерская, скульп- торы Баччо Бандинелли, Бартоломео Амманати, Бер- нардо Буонталенти, Бенвенуто Челлини, Джамбо- лонья). Под покровительством Козимо Медичи и по инициативе Вазари была создана «Академия рисун- ка» — первая художественная академия нового типа. В сер. 16 в. обновляется облик города, создаются ан- самбли площади Синьория, Уффици и дворца Питти. Развивается художественная теория и историография («Жизнеописания знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Вазари). Кратковременный расцвет науки и искусства Флоренции времени правления наслед- ников Козимо I — Франческо I и Фердинанда I уже к сер. 17 в. сменяется упадком Ф. ш. Лит.: Berenson В. The Florentine Painters of the Renaissance. N. Y., 1909; Caggese R. Firenze dalla decadenza di Roma al Risorgimento d’Italia. E, 1912-21; E d e H. S. Florentine Drawings of the Quattrocento. L., 1926; Offner R. Studies in Florentine Painting. The 14th century. N. Y., 1927; I d e m. A Critical and Historical Corpus of Florentine Painting. N. Y., 1931; S c h e v i 11 F. History of Florence from Founding of the City through the Renaissance. N. Y., 1936; Paatz W. and E. Die Kirchen von Florenz. Frankfurt am Main, 1940-51. Bd. 1-6; О t taka г N. Firenze. Cenni di storia e di cultura fiorentina. E, 1945; Antal F. Florentine Painting and its social background. L., 1947; M e i s s M. Painting in Florence and Siena after the Black Death. Princeton, 1951; L e n s i - О r 1 a n d i - C a r d i n i G. C. Le ville di Firenze. E, 1954-55. Vol. 1-2; F r a n c a s t e 1 G. Le style de Florence (de Quattrocento). P., 1958; Chas tel A. Art et Humanisme au temps de Laurent le Magnifique. P, 1959 (рус. пер. M.; СПб., 2001); Borsook E. The Mural Painters of Tuscany. L., i960; Freedberg S. J. Painting of the High Renassance in Rome and Florence. Cambridge, 1961; Avery C. Florentine Renaissance Sculpture. L., 1970; Cochrane E. W. Florence in the Forgotten Centuries. 1527-1800.Chicago, 197з;В о rs i F. Firenzenel Cinquecento.R., 1974; Fremantle R. FlorentineGothic Painters from Giotto to Masaccio. L., 1975; Hale J. R. Florence and Medici: the Pattern of Control. L., 1977; anberg S. Fra Girolamo Savonarola, Florentine d Renaissance Historiography. Athens; Ohio, 1977; e Rinascimentale. E, 1978; Goldtwaite R. A. lilding in Renaissance Florence: An Economic and History, Baltimore; L., 1980; Wackernagel M. orld of the Florentine Renaissance Artists. Princeton, Andres G. and others. The Art of Florence. 1988; Flemantle R. God and Money: Florence le Medici in the Renaissance: Including Cosimo Is Uffici and its Collection. E, 1992; Holmes G. The Florentine Enlightenment 1400-50. Oxford, 1992; Leonardo, Michelangelo and Raphael in Renaissance Florence from 1500-08 I Ed. H. S. Hager Washington, 1992; Levey M. Florence. A Portrait. L., 1997; Strathern P. The Medici: Godfathers of the Renaissance. Pimlico, 2005; 111 т e г - м а н К., Геймюллер Г. Архитектура Ренессанса в Тоскане (пер. с нем.). М., 1936-41. Вып. 1-3; Берн - сон Б. Живописцы итальянского Возрождения (пер. с англ.). М., 1965; Данилова И. Е. Брунеллески и Флоренция. М., 1991. В. Д. Дажина. ФЛОРЕС Хуан де (Flores Juan de) (ок. 1470, Сала- манка — ок. 1525), испанский писатель. О жизни Ф. почти ничего не известно. В 1476 он был назначен хро- нистом Католических королей и описал первые два года их правления (этот труд не сохранился). Ф. яв- ляется автором сентиментальных повестей «Гризель и Мирабелья» и «Гримальте и Градисса», а также аллего- рического повествования «Триумф любви». Все про- изведения Ф. развивают две темы: тему всесильной и всемогущей любви и тему противоборства полов. Ха- рактерной чертой его сочинений стало соположение основного сюжетного действия и второстепенных (но не менее важных) дебатов-прений. Ф. продолжает жанр сентиментальной повести, возникший в сер. 15 в. в творчестве Хуана Родригеса дель Падрона и Диего де Сан Педро, сохраняя в целом основные его черты. Однако в отличие от своих пред- шественников Ф. в большей степени ориентируется на итальянских авторов, он отрывается от средневе- ковой куртуазной тематики и приближается к ренес- сансным взглядам. В «Гризеле и Мирабелье» (Historia de Grisel у Mirabella, 1480; i-е изд. Лерида, 1495) Ф. впервые вво- дит прием сочетания повествования от третьего лица с дебатами, которые связаны с основной темой про- изведения. Подобный прием позволяет показать мно- жественность точек зрения на проблему, не навязы- вая читателю какой-то один вариант ее решения: так, судьба гл. героев, чьи имена и дали название повести, целиком зависит от публичных прений, проводимых между представителями каждого из полов. Победа мужчины ведет к мести раздосадованных женщин, которые приговаривают его к смерти и собственны- ми руками убивают несчастного. Ф. сохраняет при- верженность куртуазным идеалам, которые, однако, теряют свое былое значение и отступают под влияни- ем новых экспериментов автора с повествовательной формой, что роднит его произведение с культурой раннего Возрождения. В «Гримальте и Градиссе» (Breve tractado de Grimalte у Gradissa, 1495, Лерида) взаимосвязь основного сюже- та и второстепенного реализуется как во временном, так и в пространственном планах. Гримальте, дабы до- биться любви Градиссы, отправляется на поиски Фья- метты (героини новеллы Джованни Боккаччо), чтобы помочь ей вернуть любовь Памфило. Не случайно, это
ФЛОРИС 445 произведение иногда называют продолжением «Фья- метты» Боккаччо. Ф. умело играет такими понятиями, как вымысел-реальность, настолько переплетая пер- сонажей и эпохи, что порой уже трудно предполо- жить, куда заведет фантазия автора дальше. В целом, Ф. вновь развенчивает куртуазный идеал любви, ко- торый представлен в откровенно ироничном свете. И в истории Фьяметты, и в истории Гримальте любовь предстает как разрушающее начало, ведущее к кон- фликту и вражде между мужчиной и женщиной. Произведения Ф. пользовались успехом по всей Европе и были переведены на итальянский (более 20 изданий за 16 в.), английский, немецкий и француз- ский языки. В 1535 «Гримальте и Градисса» переведена на французский язык Морисом Севом под названием «Печальный финал Фьяметты». Переводы «Гризеля и Мирабельи» часто выходили параллельным текстом к оригиналу, выполняя учебные цели. Произведения Ф. повлияли на таких европейских авторов, как Лудо- вико Ариосто, Мигель де Сервантес, Лопе Феликс де Вега Карпъо. С оч.: Grimalte у Gradissa / Ed. Р. Waley. L., 1971; La historia de Grisel у Mirabella I Ed. P. Alcazar Lopez у J. A. Gonzalez Nunez. Granada, 1983. Лит.: M a t u 1 k a B. The Novels of Juan de Flores and their European Diffusion: A Study in Comparative Literature. N. Y., 1931; Lacarra M. E. Juan de Flores у la ficcion sentimental // Asociacion Internacional de Hispanistas. Aetas. 1986. Vol. IX; R о f f ё M. La cuestion del genero en Grisel у Mirabella de J. de Flores. Newark, 1996. H. А. Пастушкова. ФЛОРИС (Floris), собственно, Де Вриндт (de Vriendt), нидерландская семья художников, работав- шая в Антверпене. Наиболее известны родные братья Корнел ис и Франс, гл. представители романиз- ма во Фландрии, а также Якоб Ф. (1524-81), живо- писец по стеклу, и Ханс Ф. (1530-80), знаменитый фаянсовых дел мастер. Корнелис Ф. (1514, Антверпен — 20.10.1575, там же), архитектор и скульптор. Род. в Антверпене в семье каменотеса Корнел иса де Вриндт а. Родной брат отца, Клавдий Ф., был известным ваятелем. В 1541/42 Ф. вместе с братом Франсом отправился в Рим изучать живопись мастеров Возрождения. По воз- вращении в Антверпен посвятил себя скульптуре и ар- хитектуре. Ф. также издавал гравюры на итальянские мотивы, которые использовались многими северными мастерами. Построил в Антверпене ряд величествен- ных зданий, среди которых Дом Ганзейского союза и Ратуша (1561-65) — одно из самых красивых сооруже- ний Фландрии 16 в., оказавшее значительное влияние на дальнейшее развитие нидерландской архитектуры того времени. Франс Ф. (между 1516 и 1520, Антверпен — 1.10.1570, там же), нидерландский живописец и гравер. Начинал как ваятель, занимался высеканием изображений на медных могильных плитах в церквах. В возрасте двад- Корнелис Флорис. Гробница Кристиана III. 2-я пол. 16 в. Кафедральный собор. Роскилле. цати лет решил всецело посвятить себя живописи и отправился в Льеж, где учился в мастерской Ламберта Ломбарда, затем работал в Антверпене, с 1540 был чле- ном гильдии живописцев. В период пребывания в Италии (1541-47)» гл. обр. в Риме, изучал антики и произведения Якопо Тинто- ретто, Джулио Романо, Франческо Салъвиати, но особенно сильное впечатление на Франса Ф. произ- вела фреска Микеланджело «Страшный суд» в Сик- стинской капелле, в момент открытия которой он присутствовал и с которой сделал много зарисовок. Вернувшись в родной Антверпен, Франс Ф. сосредо- точился на создании картин на религиозные и ми- фологические сюжеты. Он пытался выработать свой собственный монументальный стиль, писал полотна больших размеров, наполняя их мощными фигурами мифологических и библейских героев («Суд Соломо- на», 1547-56, Королевский музей изящных искусств, Антверпен; «Самоубийство Лукреции», ок. 1560, Му- зей Бойманс-ван Бёнинген, Роттердам; «Суд Париса», 1550-е гг., Эрмитаж; «Кузница Вулкана», Гос. музеи, Берлин; «Пир морских божеств», 1561, Нац. музей, Стокгольм). Однако художнику это удалось лишь от- части. Наиболее яркими и характерными в этом пла- не являются полотна «Пир Богов» (1550, Королевский музей изящных искусств, Антверпен), композиция «Страшного суда» (1566, Королевский музей изящ-
446 ФЛОРИС Франс Флорис. «Падение мятежных ангелов». 1554. Королевский музей изящных искусств. Антверпен. ных искусств» Брюссель) и особенно триптих «Паде- ние мятежных ангелов», написанный в 1554 для кафе- дрального собора Антверпена (ныне в Королевском музее изящных искусств, Антверпен), отмеченные бурной патетической динамикой, резкими, порой вы- чурными ракурсами и переполненные обнаженными атлетическими фигурами. Превосходные по рисунку, они тем не менее лишены чувства. Художник прежде всего исходил из пластики, оставаясь равнодушным к передаче воздуха и пространства. Творчество Фран- са Ф. было связано с поздним периодом романизма, когда образцом для нидерландских художников ста- ли несколько усредненные нормы, почерпнутые в ис- кусстве Микеланджело, Тинторетто и флорентийских маньеристов, а его произведения в целом были эклек- тичны и далеки от действительности. В то же время Франс Ф. был очень успешен, и его работы пользовались большой популярностью в Антверпене. Большая и хорошо организованная ма- стерская, где обучалось более ста двадцати учеников, выполняла многочисленные заказы, поступавшие к модному художнику, которого современники называ- ли «нидерландским Рафаэлем». Франс Ф. не успевал все делать сам: ученики писали большие композиции, пользуясь выполненными мастером подготовитель- ными этюдами и эскизами. Помимо монументальных картин Франс Ф. писал также и портреты, в которых свободная живописная манера сочетала мощный мазок с яркими характера- ми, что во многом предвосхитило творчество Фран- са Хальса. В дошедших до нас портретах, например в парных изображениях «Портрете сокольничего» (Музей герцога Антона Ульриха, Брауншвейг) и «Пор- трете жены сокольничего» (Музей изящных искусств, Кан), обнаруживается неожиданная для Ф. зоркость видения модели и твердость кисти. Благодаря своему таланту Франс Ф. был богат и пользовался уважением и почетом у знатнейших лю- дей страны, дружил с Вильгельмом Оранским, графом Эгмонтом и адмиралом Горном и многими др. Однако он не всегда был воздержан в своих желаниях: стре- мился жить на широкую ногу, много денег тратил на застолья, содержание многочисленных друзей и на удовлетворение прихотей супруги, мечтавшей иметь один из самых роскошных домов в Антверпене. По- стройка этого дома пагубно отразилась на состоянии финансов Франса Ф. и привела в итоге к разорению. Лит.: Н е d i с k е R. Cornells Floris und die Florisdekoration. В., 1913. Bd. 1-2; Zuntz D. Frans Floris. Strassburg, 1929; Friedlander M. J. Early Netherlandish Painting. Leyden; Brussels, 1975. Vol. 13; Velde C. van de. Frans Floris (1519/20-70): leven en werken. Brussels, 1975; Ma н дер К. ван. Книга о ху- дожниках. М.; Л., 1940 (2 изд. СПб., 2007); Герман М. Антверпен. Гент. Брюгге. Города старой Фландрии. Л., 1974; Никулин Н. Н. Эрмитаж. Искусство Нидер- ландов XV-XVI веков. Л., 1984; Мосин И. Г. Мировое искусство (Мастера Северного Возрождения). СПб.; М., 2006; Камчатова А. В. Нидерланды. Фландрия. Корнелис Флорис. Дом Ганзейского союза в Антверпене. 1561-65. Гравюра. 1700.
ФОКС 447 Голландия. XV-XIX веков. Биографический словарь. СПб.» 2оо8. Г. А. Шатохина-Мордвинцева. ФОКС Джон (Foxe John) (1517» Бостон» Линкольн- шир — 18.4.1587, Лондон), английский историк и про- тестантский богослов-полемист. Род. в семье купца. В 1534 с помощью преподавателя (fellow) колледжа Брейзноз в Оксфорде Джона Хавардена поступил в это учебное заведение. В июле 1537 получил степень бакалавра» позднее стал учителем школы при коллед- же Модлин (Св. Марии Магдалины), с 1539 — одним из преподавателей этого колледжа. В 1539-40 Ф. вел гам логику» а в 1543 получил степень магистра искусств. В студенческие годы примкнул к кружку протестан- тов. Из университета» однако» был вынужден уйти, так как остаться там означало согласиться на рукопо- ложение в священники, а Ф. не испытывал никакого желания давать обет безбрачия. Покинув университет, Ф. стал наставником детей сэра У и лья м а Люс и в Уорикшире. В 1547 он же- нился на А г н е с Р э н д е л л, дочери богатого купца из Ковентри. Вскоре поссорился с тестем, который оставался убежденным католиком, и уехал в Лондон. Здесь он поселился в Степ ни и занялся переводами со- чинений немецких протестантов. Ему оказала покро- вительство Мэри Хова р д, вдовствующая графиня Ричмонд, на попечении которой находились дети ее казненного брата графа Сари (см. Генри Ховард). Бла- годаря графине Ф. познакомился со многими влия- тельными протестантами» в том числе Джоном Хупе- ром, сэром Уильямом Сесилом и полемистом Джоном Бейлом, предоставившим в его распоряжение коллек- цию хроник и средневековых рукописей. В 1548-49 Ф. издал свои первые полемические работы» посвящен- ные реформе канонического права. В связи с гонениями на протестантов после при- хода к власти католички Марии I Тюдор Ф. с женой уехал на континент (1554). Семья поселилась в Страс- бурге, где Ф. издал «Комментарий к церковным де- лам» (Commentarii rerum in ecclesia gestarum, 1554), в котором речь шла об истории «истинной церкви», хранившей учение Христа в годы гонений со стороны римской церкви. «Комментарий» охватывал период от Джона Уиклифа до Микеле Савонаролы и в основ- ном касался английской истории. Сочинение было посвящено герцогу Вюртембергскому, чьим покрови- тельством Ф. надеялся заручиться. Однако его расчет не оправдался, и осенью 1554 семья Ф. переехала во Франкфурт, где пробыла до августа 1555. Ф. оказался вовлечен в споры английской про- тестантской общины относительно Книги Общих молитв. Он выступил на стороне Джона Нокса за дальнейшее реформирование богослужения в соот- ветствии с кальвинистскими принципами. В резуль- тате Ф. поссорился с членами общины, в которой воз- обладали сторонники Книги общих молитв 1552 и с семьей перебрался в Базель. Там он в 1557-58 работал с местными издателями-протестантами, в частности с Портрет Джона Фокса работы неизвестного художника. Кон. 16 в. Национальная портретная галерея. Лондон. Иоганном Опорином, в качестве корректора и редак- тора. Эта работа не приносила большого дохода ра- стущей семье Ф., так что ему приходилось полагаться на благотворительность, проявляемую собратьями- эмигрантами. Однако благодаря работе в типографии он стал членом неформального сообщества печатни- ков и ученых-протестантов всей Европы, что впослед- ствии облегчило ему сбор информации для его исто- рических сочинений. В Базеле Ф. начал работу над историей преследова- ний «истинной церкви», расширив свой «Коммента- рий» и дополнив его новыми материалам, касавшими- ся гонений в Англии в 16 в. «Церковные дела» (Rerum in ecclesia gestarum) были опубликованы в Базеле в октябре 1559. Вскоре после этого Ф. вернулся на роди- ну, где к тому времени на престол взошла протестант- ка Елизавета I. Патроном Ф. стал его бывший ученик То м ас Хова рд, герцог Норфолк. Поселившись в его маноре неподалеку от Олдгейт (Лондон), Ф. рабо- тал над изданием последнего письма протестантско- го мученика епископа Ридли, готовил полемический трактат о власти, присвоенной папой римским, а так- же материалы для своего гл. произведения «Деяния мучеников» (Acts and Monuments of Martyrs). Этот труд» более известный как «Книга мучени- ков», представлял собой протестантскую версию церковной истории Англии. Первое издание «Книги»
448 ФОКС МОРСИЛЬО \ (1563) содержит введение с обзором материала на- % чиная с юоо, а основная часть охватывает период от lA 14 до 16 вв., то есть от Уиклифа до современных Ф. со- с/ бытий. Критика со стороны католиков вынудила Ф. А в новых изданиях (1570, 1576, 1583) значительно рас- V | ширить часть, посвященную средневековой церкви, а V также добавить разделы о первых веках христианства. I Кроме того, новые издания включали в себя допол- / нительные документальные материалы, касавшиеся гонений на протестантов при Генрихе VIII и Марии I Тюдор: письма и свидетельства очевидцев. «Книга Мучеников» является блестящим образцом полемической истории своего времени и демонстри- рует достижения гуманистической историографии, проявляющиеся в тщательном анализе источников. Она на века предопределила путь развития англий- ской историографии как истории протестантской Ан- глии и создала мифы, закрепившиеся в нац. сознании. «Книгу мучеников» предписывалось иметь в каждом приходе. Сочинение Ф. принесло ему популярность и ма- териальный достаток. Благодаря покровительству Сесила он получил должность каноника Солсберий- ского собора с доходом 40 фунтов в год. В 1569 он по- селился в лондонском приходе Сент-Джайлс у Крипл- гейт. Там он часто проповедовал и выступал в роли духовного наставника столичных пуритан, а также и как экзорцист. В последние годы жизни Ф. помимо работы над новыми изданиями своей «Книги» публиковал труды представителей первого поколения английских проте- стантов — Уильяма Тиндела, Джона Фришпга, Роберта Барнса. Он занимался также переводом комментария Мартина Лютера к Посланию Галатам и собствен- ными богословскими полемическими сочинениями, в которых обосновывал протестантское учение об оправдании верой и отвергал власть папы (1580-83). Его последним, незаконченным произведением стал латинский комментарий к Апокалипсису. Ф. похоронен в церкви Сент-Джайлс, Криплгейт (Лондон). С оч.: Actes and Monuments. L., 1563 (переизда- ния — 1570, 1576, 1583). Лит.: L о a d е s D. М. John Foxe and the English Reformation. Aidershot, 1997; Idem. John Foxe — An Historical Perspective. Aidershot, 1999; Idem. John Foxe at Home and Abroad. Aidershot, 2004; Highley C., King J. N. John Foxe and His World. Aidershot, 2001. А. Ю. Серегина. ФОКС МОРСИЛЬО Себастьян (Fox Morcillo I Sebastian) (ok. 1526, Севилья — 1560, Сев. море), испан- Г/\ ский гуманист, философ, историк. Происходил пред- J) I положительно из семьи обращенных евреев — конвер- ту со. Получив первоначальное образование в Испании, затем учился и жил в Лёвене (Лувене) в Нидерландах ^7 (возможно, по причине преследований конверсо в Ис- У пании). Обратил на себя внимание Филиппа II, кото- рый назначил его наставником наследного принца Кар- лоса. Однако Ф. М. так и не приступил к исполнению своих обязанностей: корабль, на котором он отплыл в Испанию, затонул вместе со всеми, кто находился на борту. За свою короткую жизнь Ф. М. опубликовал 13 сочинений на литературные, исторические и, гл. обр., философские темы; все они написаны на ла- тыни. Уже в своем первом труде (In Topica Ciceronis paraphrasis et scholia, Антверпен, 1550) автор демон- стрировал знание античности и любовь к ней. Как философ Ф. М. не был сторонником противопостав- ления Платона (см. Платонизм) и Аристотеля, доби- ваясь согласования их учений (De natura philosophiae, seu de Platonis et Aristotelis consensione libri V, Лёвен, 1554; впоследствии труд неоднократно переиздавался). Склонность к неоплатонизму выделяла Ф. М. на фоне преобладавшего в Испании аристотелизма; несколько важных его трудов написано в форме комментариев к сочинениям Платона (In Platonis Timaeum, seu de Universo commentarius, Базель, 1554; In Phoedonem Platonis, seu de animarum immortalitate, Базель, 1556; In Platonis libros De Republica commentarium, Базель, 1566), что, однако, не мешало ему всегда отстаивать собственную точку зрения и ставить любовь к истине выше всякого авторитета. Трактат Ф. М. «О подража- нии» (De imitatione seu formandi styli ratione libri, Ант- верпен, 1554) оказал влияние на литературную теорию 2-й пол. 16 в. Диалог «О наставлении в истории» (De Historiae institutione, 1557) посвящен истории и труду историка. По мнению Ф. М., историю следует писать только по-латыни, в стиле промежуточном между по- этическим и философским, чтобы она могла принести пользу правителям и способствовать возвеличению народов. История, по Ф. М., должна не ограничивать- ся описанием времени и места событий, но излагать их причины, уделяя внимание законодательству, со- циальным конфликтам, эволюции общества, разви- тию техники; историку надлежит руководствоваться не нац., семейными или дружескими пристрастиями, но лишь любовью к истине, иначе его труд будет воз- буждать зависть и ненависть целых народов. В своем диалоге Ф. М. ссылался исключительно на античных авторов, но видел и их недостатки: критиковал Ге- родота за включение в повествование явно недо- стоверных сведений, а Тита Ливия — за чрезмерное восхваление римского народа. Интерес к различным сторонам исторического развития сближает взгляды Ф. М. с исканиями др. испанских историков того вре- мени (в частности, Хуана Паэса де Кастро, с которым Ф. М. был хорошо знаком). С о ч.: De imitatione //Pineda V. La imitation сото arte literario en el siglo XVI espanol. Sevilla, 1994. Лит.: Gonzalez de la Calle P. U. Sebastian Fox Morcillo: estudio histdrico-critico de sus doctrinas. Madrid, 1903; Kohut K. Retdrica, poesia e historiografia en Juan Luis Vives, Sebastian Fox Morcillo у Antonio Lull 11 Revista de literature. 1990. T. 52. № 104; Pineda V. La imitacion сото arte literario en el siglo XVI espanol. Sevilla, 1994; Martinez Benavides M. J. Los estudios platonicos de Sebastian Fox Morcillo: «Е1 comentario al Timeo. La
ФОДЕН ГО 449 Laguna, 1998; Е s р i g а г е s Pinilla A. La cuestion del honor у la gloria en el humanismo del siglo XVI a t raves del estudio del «Gonsalus» de Gines de Sepulveda у del «De honore» de Fox Morcillo. Madrid, 2002; Лаверде- и -Руис Г. Фокс Моренльо (вступительное слово к академическому курсу 1884-85 учебного года в универ- ситете Сантьяго) И Verbum. Вып. 5. Образы культуры и стили мышления: иберийский опыт. СПб., 2001. В. А. Ведюшкин. ФОЛ ЕН ГО Теофило (Folengo Teolilo), псевдоним М е р л и н Кок а и (Merlin Cocai) (1491, Мантуя — 1544, Кампезе, Бассано дель Граппа), итальянский поэт. Род. в семье потария, был восьмым из девяти его детей, имя по крещению Д ж и р о л а м о (имя Теофи- ло получил в монашестве). Послушник в бенедиктин- ском монастыре св. Евфимии в Брешии (1508), в 1509 принял постриг, в дальнейшем неоднократно менял места насельничества (Помпоза, Падуя, Чезена, Пар- ма), пока ок. 1525 не вышел из ордена по не до конца ясным причинам (в основе, вероятно, лежали вну- триорденские конфликты, к которым в дальнейшем прибавилось неприятие со стороны Ф. некоторых догматических положений церкви и образа жизни, утвердившегося в ордене). В течение следующих шлет был наставником сына венецианского военачальника Камилло Орсини (см. Орсини). В 1534 после прине- сенного и отбытого им покаяния (в камальдульской пустыни Монте Конеро и заброшенном монастыре в Крапполе) Ф. примирился с орденом. Последние годы провел в монастырях Сицилии (в том числе в качестве приора), в 1542 был переведен в монастырь Санта Кро- че близ Виченцы, где и скончался. Наследие Ф. не ограничивается «Макаронеями», его гл. произведением со сложным и несколько раз менявшимся составом. Писал он помимо макарони- ческой латыни и на правильном латинском языке, и на итальянском. Итальянскими октавами написана бурлескная поэма в 8 песнях «Орлан ди но» (Orlandino, 1526), в ней рассказывается о происхождении гл. героя французского и итальянского эпоса (автор называет себя Димерно Питокко; Димерно — анаграмма имени Мерлин, которое сопровождает макаронические со- чинения Ф.). В 1527 «Орландино» был издан вторично вместе с еще одним произведением Ф. — «Триперуно- вым хаосом» (Caos del Triperuno): это очередной экс- перимент с авторской маской, которую поэт на этот раз утраивает (Мерлин — сочинитель макарониче- ских стихов, Димерно пишет на вольгаре, Фулика — автор богословских трудов). В соответствии с тремя авторами в «Хаосе» три языка и невообразимая смесь тем и жанров: проза и стихи, диалоги, апологи, алле- гории, сатиры, эпиграммы; обсуждение религиозных и моральных проблем, автобиографические аллюзии, полемические выпады. После возвращения к монаше- ству Ф., искупая грехи и по прямому указанию орден- ских властей, создавал в основном сочинения рели- гиозного характера (продолжая, однако, параллельно отделывать свой гл. макаронический опус). К этому периоду относятся написанные на вольгаре «Челове- ческая природа Сына Божия» (L’umanita del figliuolo di Dio, 1533), поэма в октавах, излагающая на протя- жении десяти книг евангельскую историю Христа, от Благовещенья до страстей, «Па дерм итана», нечто вро- де религиозной пасторали (в двух книгах, терцины) и опыт в жанре «священного представления» «Действо о Пинте» (Atto della Pinta). На латыни (правильной) Ф. написал в это время небольшую поэму «Янус», кото- рую опубликовал в 1535 вместе с собранием «Разных стихотворений» (Varium poema), а также поэму в гек- заметрах «Агиомахия» (Hagiomachia), состоящую из девятнадцати «страстей» с рассказом о житии муче- ников за Христа. Первый вариант «Макароней» (Merlini Cocai poetae mantuani macaron ices libri XVII) вышел в 1517 в Венеции у издателя Алессандро Паганини («редакция Паганини» или «редакция Р») и включал в себя на- ряду с «Бальдусом» (состоявшим в этой редакции из 6230 гекзаметров) предисловие вымышленного публи- катора (Акварио Иодола) и две макаронические экло- ги. Второй вариант (Opus Merlini Cocai poetae mantuani macaronicorum), опубликованный в 1521 тем же из- дателем (и именуемый по месту издания «Тосколан- ской» и «редакцией Т»), расширился за счет двух но- вых поэм («Занитонелла» и «Москея»), а также «Книги посланий и эпиграмм», автоапологии Мерлина и его комментария к макаронической просодии; «Бальдус» в этой редакции также увеличился до 12 688 стихов и 25 книг. В третьей редакции (Macaronicorum poema, ок. 1534-35)» известной под названием «Чипадская» Джироламо Романино (?). Портрет Теофило Фоленго. i-я пол. 16 в. Уфф и ц и. Ф л о р е и ц и я.
450 ФОЛЕНГО \ (или «редакция С»; Чипада — городок близ Мантуи, % указанный в данной редакции в качестве фиктивного места издания, родина Мерлина Кокай и его гл. героя), Jv еще вырос в объеме «Бальдус» (15 532 стиха), зато со- А кратилась чуть ли не вдвое «Занитонелла», из раздела V । «Epigrammata» были исключены послания, опущены V введения и примечания; гл. же изменения коснулись I языка, в котором сильной редукции подвергся но- / воязычный компонент. В четвертой редакции (изд. посмертно в 1552, называется по имени лже-куратора Вигазо Кокайо или «редакция V»), существенные переделки затронули только первые восемь песней «Бальдуса», «Занитонелла» вернулась к первоначаль- ному объему (1158 стихов) и к своему месту в начале (которого лишалась в предыдущей редакции), опуще- ны эпиграммы на правильной латыни (вошедшие в сборник «Разных стихотворений»). «Занитонелла, или Любовь Занины и Тонелло» (Zanitonella sive inamoramentum Zaninae et Tonelli), соответствующая в бурлескной трилогии Ф. вергили- евским «Буколикам», — поэма, состоящая из 7 эклог (4 написаны классическим метром, 3 — сапфической строфой) и 13 «сонолегий» (как объясняет сам автор, это сонет в элегическом стихе). Прототипом «Мо- скеи» или «Москеиды» (Moschaea — так называется столица мушиного царства; в четвертой редакции по- эма переименована в Moscheis, по образцу «Энеиды»), где повествуется о войне мух и муравьев, послужила «Война мышей и лягушек», приписывавшаяся Гоме- ру. Все макаронические сочинения Ф. пародийны, но «Бальдус» (Baldus), гл. его произведение, представляет собой наиболее универсальную пародию из числа соз- данных в эпоху Возрождения. Поэма очевидным обра- зом распадается на две, почти равные по объему, но не похожие друг на друга части. В первой, «чипадской», заглавного героя почти нет на сцене: одну книгу автор отводит рассказу о его родителях, одну — его «герои- ческому детству», но уже в V книге Бальдус попадает в тюрьму и освобождается из нее только в X. В этих пяти книгах, лишенных гл. героя, читатель оказыва- ется в обстановке средневековых комических жанров, фарса или фаблио, с их излюбленными персонажа- ми — плутами, ворами, похотливыми и прожорливы- ми монахами, неверными женами, тупыми и смердя- щими вилланами, с их излюбленными темами и с их поэтикой тотального физиологического гротеска. Гл. героем здесь становится плут и мошенник Цингар, по- томок пульчивского Маргутта; рассказ о его плутов- ских подвигах представляет собой пять комических новелл, связанных только общностью персонажей и А мотивом мести. Смены повествовательного регистра I автор подчеркивает, меняя музу: в первых пяти кни- U\ гах его вдохновляет Гоза, в шестой на смену ей идет Jr) / «веселая» Комина (всего муз шесть, по одной на каж- 1/ дые пять книг, и шестая, Педрала, которой Мерлин Ко- кай передает заботу о Бальдусе, исчезая в кон. поэмы ^7 в недрах гигантской тыквы, где вершится бурлескная У казнь над лжецами; у каждой есть свои особенности, но все они «толстые», «пузатые», сочатся жиром и на своем гастрономическом Парнасе непрерывно варят, парят и жарят). Рыцарский нарратив, к которому автор перехо- дит, расставшись с Чипадой, только кажется тради- ционным (наиболее очевидный прототип — Орландо из «Морганта» Луиджи Пулъчи, путешествующий со своим верным великаном). Сочетание героического и комического регистров привычно для этого типа рыцарской поэмы: ад у Ф., куда его герои спускаются в финальных песнях, скорее забавен, чем ужасен, но таким же был ад в виде гигантской жаровни у Пуль- чи и куртуазная преисподняя, открывшаяся перед ариостовским Астольфо. Однако и этой части Ф. со- общает отчетливое повествовательное своеобразие: у его героев, оказавшихся в роли странствующих ры- царей, нет противников того же разряда (нет поэтому поединков, турниров, битв с вражескими армиями). Все их противники — волшебники и монстры, при- чем первые — не обольстительные даже в своем зло- действе феи, как у Маттео Мария Боярдо или Лудови- ко Ариосто, а самые настоящие ведьмы, пришедшие сюда не из волшебного мира сказки, а скорее из реаль- ного мира социальных фобий и суеверий. И, наконец, у Ф. нет любви, изменившей и дух, и повествователь- ный порядок каролингского эпоса у Боярдо и Арио- сто. Только в первой, генеалогической, книге любовь движет родителями героя; о женитьбе Бальдуса сказа- но мимоходом, и свою супругу герой, отправившийся странствовать, встретит лишь однажды при дворе феи Гелфоры, где она подвизается (вместе с женой Цинга- ра) в качестве наставницы в школе ведьм. И последовательная мизогиния, и охота на ведьм, возведенная в повествовательную доминанту всей второй части поэмы (герои которой подчас кажутся не странствующими рыцарями, а мобильным спецотря- дом инквизиции), и даже яростные антиклерикальные (протест против падения нравов духовенства исходил в том числе и из церковной среды) и антикрестьянские выпады (бенедиктинский орден был крупнейшим зе- мельным собственником) — все это лишний раз напо- минает, что автор «Бальдуса» был монахом. Не клири- ком или полуклириком без церковных обязанностей, как Франческо Петрарка или Ариосто, а членом ду- ховной конгрегации, принесшим соответствующие обеты и отрекшимся от жизни в миру. Однако трудно согласиться с Франческо Де Санктисом, когда он гово- рит о Ф. как о «грозном монахе-расстриге», который «обрушивается на все проявления Средневековья». Скорее, наоборот — он его продолжает: его новеллы о Цингаре возвращают нас в додекамероновское вре- мя, а его рыцарский эпос — в добоярдовское. Однако так кажется, если брать поэму только в плане ее со- держания. Многое, если не все, меняет план выраже- ния. Основой макаронического языка у Ф. является правильная (и грамматически, и в значительной мере лексически) латынь, в которую вторгаются деформи- рующие ее новоязычные диалектизмы. Соотношение этих ингредиентов меняется от редакции к редакции в пользу первого, классического: Ф. словно старается
ФОНСЕКА 451 сделать языковую пародию менее грубой и веществен- ной. Основным стилистическим референтом поэмы является опять же классика (прежде всего, Вергилии); отсюда в изобилии черпаются конструкции, обороты, тропы, образы, которые пародийно переиначиваются, но сохраняют свою прямую узнаваемость. Пародия направлена не на деградировавшую латынь универ- ситетских профессоров и церковных проповедников, а на язык гуманистической культуры, на ее ритори- ческий инструментарий, на высший ее продукт и на зеркало, в котором она себя опознает, — это свиде- тельствует о зрелости культуры, ее полноте, но одно- временно и об ее исчерпанности. С оч.: Macaronee minori. Zanitonella. Moscheide. Epigrammi I A cura di M. Zaggia. Torino, 1987; Baldus / A cura di E. Faccioli. Torino, 1989; Orlandino / A cura di M. Chiesa. Padova, 1991; Baldus I A cura di M. Chiesa. Torino, 1997. Vol. 1-2; La umanita del Figliuolo di Dio / A cura di S. Gatti Ravedat. Alessandria, 2000. Лит.: Paoli U. E. Il latino del Folengo: lingua, prosodia, metrica. E, 1937; Billanovich G. Tra don T. Folengo e Merlin Cocai. Napoli, 1948; Goff is C. F. Leterodossia dei fratelli Folengo. Genova, 1950; Bonora E. Le«Macheronee» di Teofilo Folengo. Vicenza, 1956; Messedaglia L. Vita e costume della Rinascenza in Merlin Cocai. Padova, 1974. Vol. 1-2; Chiesa M. T. Folengo tra la cella e la piazza. Alessandria, 1988; Teofilo Folengo nel quinto centenario della nascita I A cura di G. Bernardi Perini, C. Marangoni. E, 1993; Bernardi P e r i n i G. Scritti folenghiani. Padova, 2000; C a p a t a A. Semper truffare paratus. Genere e ideologia nel «Baldus» di Folengo. R., 2000; Scalabrini M. L’incarnazione del macaronico. Percorsi nel comico folenghiano. Bologna, 2003. M. Л. Андреев. ФОНСЕКА Педру да (1528, Кортисада, ныне Проенса-а-Нова — 4.11.1599, Лиссабон), португаль- ский иезуит, философ и богослов, прозванный порту- гальским Аристотелем. Вступил в Общество Иисуса в 1548. Завершив период новициата, в 1551 продолжил обучение во вновь основанном университете г. Эвора, где в 1552-55 изучал теологию и начал преподавать философию. В 1555-61 читал философию в иезуитской коллегии свободных искусств в университете Коим- бры. В этот период Ф. задумал проект коимбрских фи- лософских курсов, впоследствии осуществленный его коллегами-иезуитами. В 1561-64 выполнял различные административные функции в Ордене иезуитов. В 1570 Ф. стал доктором теологии и канцлером университета Эворы. В 1572-82 жил в Риме, где занимал пост гене- рального ассистента по Португалии и принимал уча- стие в разработке Ratio studiorum (образовательного устава иезуитов). В 1582 Ф. вернулся в Португалию и принял на себя обязанности провинциала Лиссабона, а позднее — визитатора этой провинции. В 1592 при- сутствовал в Риме на Пятой генеральной конгрегации Общества Иисуса, одним из постановлений которой иезуитам предписывалось следовать в философии / Аристотелю. / Ф. был автором трех философских трудов, пользо- fa вавшихся широкой известностью и влиянием в период \J раннего Нового времени: «Наставление в диалектике, Д в восьми книгах» (Institutionum dialecticarum libri VIII, / V 1564), «Введение в философию» (Isagoge philosophica, м. 1591) и «Комментарии на книги Метафизики Аристо- I теля» (Commentaria in libros metaphysicorum Aristotelis, \ 1599). Первые два сочинения посвящены проблемам логики. «Наставление» широко использовалось в ка- честве учебника логики (преимущественно иезуита- ми, но не только ими) в высших учебных заведениях Европы, Америки и Дальнего Востока. Вторая работа, значительно меньшего объема, представляет собой краткое введение в «Органон» Аристотеля (18 переиз- даний до 1623). Наибольшее значение имеет третье со- чинение Ф. — образцовое как с филологической, так и с философской точки зрения. В нем воспроизводится греческий текст Аристотеля (критически выверенный самим Ф. по наиболее достоверным из доступных в его время источников), дается его латинский перевод, приводятся его различные средневековые интерпрета- ции, в том числе принадлежащие перу гуманистов, и, в конце концов, формулируется собственная позиция Ф. по каждому пункту. Философские решения, пред- ложенные Ф., широко обсуждались метафизиками- иезуитами во главе с Франциско Суаресом. Согласно Ф., первым и адекватным объектом метафизики явля- ется сущее как общее Богу и творениям. В таком пони- мании сущее имеет аналогический характер. Между Богом и творениями, реальными сущими и сущими в разуме присутствует двойная аналогия — пропорции и атрибуции. Некоторые метафизические решения Ф. отличаются сугубой оригинальностью: например, он первым порвал с многовековой традицией истолко- вания аристотелевского Перводвигателя как движу- щего посредством целевой причинности (в качестве объекта любви) и утверждал, что в действительности неподвижный Перводвигатель служит производящей причиной по отношению к миру. Метафизические концепции Ф. оказали мощное формирующее воздей- ствие на раннюю новоевропейскую метафизику. С о ч.: Institutionum dialecticarum libri octo. Lisboa, 1564 (пер. на порт, яз.: Institutes Dialecticas. Institutionum dialecticarum libri octo I Introdu^ao, estabelecimento do texto, trad, e notas de Joaquim Ferreira Gomes. Coimbra, 1964. Vol. 1-2); Emendatius quam antehac editi, quibus accessit eiusdem auctoris Isagoge philosophica. Ingolstadt, 1607 (лат. текст и пер. на порт, яз.: Isagoge Filosofica, Introdu<;ao, edi<;ao do texto latino , e trad, de Joaquim Ferreira Gomes. Coimbra, 1965); Commentaria in libros Metaphysicorum Aristotelis. R., /1 1577. Vol. I (lib. I—IV); Frankfurt, 1599; R., 1599. Vol. II l( (lib. V). \ Лит.: С о u r t i n e J.-F. Suarez et le systeme de la / metaphysique. P., 1990; Martins A. M. Logica e ontologia V em Pedro da Fonseca. Lisboa, 1994; Ashworth E. J. * Petrus Fonseca on Objective Concepts and the Analogy
452 ФОНТАН Iy\ of Being И Logic and the Workings of the Mind. The JrX Logic of Ideas and Faculty Psychology in Early Modern Philosophy / Ed. P. A. Easton. Atascadero (California), 4v/ 1997; Coxito A. A. О universal logico em P. da \\ Fonseca e no Curso Conimbricense 11 Revista filosofica ЧД de Coimbra. 2004. Vol. 13; Stone M. W. F. Explaining (V Freedom Through the Texts of Aristotle: Pedro da Fonseca, I S. J. (1528-99) on liberum arbitrium // Der Aristotelismus in ez der friihen Neuzeit, Kontinuitat oder Wiederaneignung? I Ed. A. Speer, G. Frank. Wiesbaden, 2007; Шмонин Д. В. В тени Ренессанса: вторая схоластика в Испании. СПб., 2006. Г. В. Вдовина. ФОНТАН (итал. fontana, от лат. fons, родительный падеж fontis — источник, ключ), архитектурное со- оружение, имеющее сложную гидротехническую си- стему. Ф. могут иметь разнообразные архитектурные решения со своей типологией и формально-образным строем. Архитектурная структура Ф. обычно совме- щается со скульптурной декорацией, создавая единый объемно-пространственный и художественный ан- самбль. Ф. служит основанием или обрамлением для бьющих вверх, направленных вбок или стекающих вниз струй воды. Сам рисунок движения воды име- ет различное оформление от едва стекающих капель до мощных и сильных струй и составляет наиболее выразительную формально-образную структуру Ф. Как правило, Ф. обладает развернутой иконографи- ческой программой, а его художественный эффект строится на сочетании архитектурных форм, скульп- турной декорации, эстетики меняющегося рисунка и характера течения водных струй, что усиливается и обыгрывается особенностью звучания движущейся воды, ее музыкальной темой, очень тонко подмечен- ной Ф. И. Тютчевым («Фонтан», не позднее 1836; «Ита- льянская вилла», 1837). Ф. играет большую градостро- ительную роль при украшении площадей, дворцовых или общественных зданий, особенно значительных пространств городской застройки, отдельных зданий, а также широко используется в загородном строи- тельстве, в оформлении ансамблей вилл, в садово- парковом искусстве, усиливая и обыгрывая благодаря своей индивидуальности их специфические черты. Ф. имеет практическое как источник питьевой воды и не менее существенное декоративное значение в любой архитектурной среде. Типология Ф. очень разнообраз- на и используется в зависимости от функционального предназначения памятника, специфики заказа, вкусо- вых предпочтений, стилевых и формально-образных особенностей эпохи. Эпоха Возрождения наследовала опыт создания, формально-образный строй, типологические струк- туры и функциональное значение искусства Ф. Ан- тичности и Средних веков, хотя этот опыт был по- разному трактован и использован. Ренессансный Ф. в большей степени, в отличие от предшественников, обращался к разработанной, детализированной и усложненной в формальном и смысловом значении скульптурной теме в его убранстве. На первых порах, да и впоследствии, в ренессансном Ф. большую роль играет включение в его образный строй памятников античной скульптуры — римских аллегорических статуй речных и морских божеств, нимф, обитате- лей моря, маскаронов и т. д., что отвечало классици- зированному художественному языку эпохи. Харак- терный образец — Ф. возле церкви Санта Сабина в Риме, составленный из античной термальной ванны и маскарона Джакомо делла Порта. Ярким примером использования античной скульптуры в ренессансном Ф. может служить Статуя Клеопатры (Галерея статуй, Музеи Ватикана, Рим), которая также идентифициро- валась с изображением Ариадны, Дидоны, Нимфы. Почти сразу после своего обнаружения (12.2.1512) она была помещена папой Юлием II во Дворе Бельведер в Ватикане. И тогда же (август 1512) статуя была пере- делана в Ф. с добавлением у ее подножия античного мраморного саркофага. Но наибольший интерес пред- ставляют те Ф., которые были созданы в саму эпоху Возрождения. Среди Ф. Проторенессанса выдающаяся роль при- надлежит «свободно стоящему» по своей типологии «Ф. Маджоре» (Fontana Maggiore; 1277-78) в Перудже, расположенному на гл. площади города рядом с го- родским Собором (Сан Лоренцо) и Палаццо деи При- ори. Как его образно охарактеризовал П. П. Муратов, это «фонтан волшебной сказки, рыцарского романа, средневековой миниатюры». Фонтан состоит из двух разного размера многогранных бассейнов, поднятых на ступенчатом основании, вокруг центральной оси, увенчанной полукруглой чащей со скульптурной де- корацией, программа которой, одновременно религи- озная и политическая, являет по сути энциклопедию современных представлений о мироздании и обще- стве. Она прославляет величие и процветание города, совершенство его управления. Ф. Маджоре был спро- ектирован Фра Бевиньяте (Fra Bevignate) и украшен скульптурной декорацией, состоящей из рельефов в нижнем ярусе и статуй на углах многогранника вто- рого яруса работы Никколо и Джованни Пизано (см. Пизано), на которых представлены пророки, святые,
ФОНТАН 453 Джованни Анджело Монторсоли. Фонтан Ориона. 1547-53- Мессина. аллегории месяцев года» искусств и ремесел, знаки Зодиака, сцены из книги «Бытия» и древнеримской истории. Столь же гражданственный по своему звучанию образный строй наиболее выдающегося раннеренес- сансного Ф. — сиенского «Ф. Радости» или «Источни- ка Радости» (Fonte Gaia; 1414-19, значительная рестав- рация в 1868). Четырехгранный бассейн, украшенный скульптурной декорацией работы Якопо делла Кверча, располагается на гл. площади Сиены Кампо (Campo) напротив Палаццо Пубблико и композиционно удач- но вписывается в сложный и выразительный «рако- винообразный» рисунок площади, занимая на ней одно из господствующих положений. Подобное рас- положение Ф. усиливает семантическое значение его пластических образов. Среди рельефов Якопо делла Кверча на гл. месте стоит небесная покровительни- ца Сиены — Мадонна, чей культ был очень развит в городе, в окружении двух ангелов и аллегорий вось- ми добродетелей (Мудрость, Надежда, Сила, Благо- разумие, Справедливость, Милосердие, Умеренность, Вера). Среди рельефов присутствуют сцены «Созда- ние Адама» и «Изгнание из Рая», а также две ключевые для понимания политической программы декорации Ф. фигуры — Рея Сильвия (мать близнецов Ромула и Рема) и Акка Ларенция (кормилица близнецов Ромула и Рема), присутствие которой продиктовано тем, что, с точки зрения городских властей и местных гумани- тариев, Сиена основана сыном Ромула Сенисом (от- куда и название города). Причем специально подчер- кивалось, что это «историческое» событие произошло раньше, чем основание Флоренции, извечной сопер- ницы Сиены. Также следует помнить и о популярном в городе в не меньшей степени, чем в Риме, культе Капитолийской волчицы. К тому же тема воспитания, кормления, как и память о месте находки легендар- ных близнецов, связана с темой воды, что усилива- ет образное звучание «водной темы», «идеи воды» в Фонте Гайа. А образы Реи Сильвии и Акки Ларенции в дополнение к традиционным римским ассоциациям и воплощению прославления римской традиции, по- пулярной для сиенской политической коньюктуры, выступают одновременно и как аллегории христиан- ского милосердия. Среди ранних Ф. 16 в. следует отметить Ф. в Замке Гайон неподалеку от Руана (разрушен в 1798), постро- енном для кардинала Жоржа I д’Амбуаз, который за- казал его генуэзскому скульптору Паче Гаджини (Расе Gagini) в 1506. Привезенный из Генуи в 1508, не сохра- нившийся ныне, грандиозный Ф. (высотой более 7 м), известный по гравюрам Жака Дюсерсо (см. Дюсерсо), он состоял из октогонального бассейна, в центре кото- рого возвышался обильно декорированный стержень (столп), украшенный двумя соответственно умень- шающимися чашами в виде раковин и увенчанный фигурой Иоанна Крестителя. Фонтан располагался в центре парадного двора и программа его декорации, сочетающая христианские и языческие образы, была связана с разносторонней деятельностью кардинала Жоржа I д’Амбуаз. Ф. принадлежал к типу, который получил название «Канделябр» и был еще ранее изве- стен по рисункам Якопо Беллини (см. Беллини) и ита- льянским гравюрам кон. 15 в. Похожее оформление Ф. можно встретить и в одном из шедевров ренессанс- ного книжного искусства, вышедшем из типографии Альда Мануция (см. Альды), — в венецианском иллю- стрированном издании романа Фра Франческо Колон- на «Сон Полифила» (1499) — излюбленном источнике для оформления классицизированных парков и садов 16 в., как и их декоративных элементов (в том числе и Ф.) со сложной аллегорической символикой. Одними из наиболее показательных памятников искусства Ф. в ансамбле маньеристической загород- ной резиденции являются Ф., принадлежащие к той же типологии «Ф. — канделябр», на Вилле Медичи в Кастелло, имеющие драматизированное и сложноор- ганизованное объемно-пространственное и пласти- ческое решение. Это Ф. «Геркулес и Антей», создан- ный Никколо Триболо совместно с Пьерино да Винчи (Pierino da Vinci; 1538-48), позднее увенчанный брон- зовой группой, где показана победа античного героя, работы Бартоломео Амманати (1559-60). Архитек- турное и пластическое решение Ф. символизирует в антикизированных формах и образах победу Козимо I Медичи над республиканцами. И Ф. «Флоренция», ал- легория триумфа «Венеры-Флоренции», правящей в «Садах Гесперид», что отвечало современным антики- зированным представлениям об убранстве и семанти- ке садов и парков. Этот Ф. также принадлежит Никко- ло Триболо и Пьерино да Винчи (1538-47) и украшен знаменитой статуей «Венера, выжимающая свои вла- сы» работы Джамболонья (1570-72). Ныне этот Ф. рас- положен в парке Виллы Медичи в Петрайа, куда он был перенесен в 1788 из Виллы Медичи в Кастелло. С середины 16 в. Ф. наряду с памятниками монумен- тальной скульптуры играют большую роль в ренес- сансном градостроении, и особенно в пластических, динамичных и семантических акцентах оформления площадей как в Италии, так и на С. Европы. Это еще
454 ФОНТАМ Фонтан Радости. 1414-19. Сиена. одна важная функция Ф. в искусстве эпохи Возрожде- ния. Преобладающей темой этих масштабных соору- жений стал образ Нептуна с трезубцем в руках, обла- дающий как развитыми и имеющими много аспектов морскими ассоциациями, так и столь же пространны- ми обращениями к семантике образа правителя. Сре- ди них можно назвать «Ф. Ориона» (1547-53) работы Джованни Анджело Монпгорсоли, расположенный на кафедральной площади Мессины, отмечающий три- умфальный въезд в город императора Карла V и но- вые экономические, политические и культурные воз- можности города в европейском морском сообщении. Форма Ф. восходит к художественным идеям Никколо Триболо, но становится более усложненной, масштаб- ной и при этом дробной в деталях. Увеличивается роль архитектурных, декоративных и скульптурных элементов, среди которых выделяются аллегориче- ские фигуры рек (Нил, Тигр, Тибр) и местных водных источников. А весь Ф. победно увенчивает фигура Ориона, легендарного основателя Мессины и героя многих мифологических сказаний. Там же Монторсоли создал обращенный к город- скому порту «Ф. Нептуна» (1554_57)> принадлежащий к иной и более простой типологии — свободно стоя- щий Ф. со скульптурной фигурой, изображающей Не- птуна, в центре бассейна. Фигура морского бога с про- стертой вперед правой рукой и с трезубцем в левой возвышается на небольшом постаменте посередине бассейна, как бы охраняя покой узкого Мессинского пролива, в окружении расположенных ниже скульп- турных персонификаций Сциллы и Харибды. Еще более драматично по композиции и образно- му строю, с увеличившимся числом фигур, знаменую- щим нарастание пластического начала в фонтанном искусстве, решение флорентийского «Ф. Нептуна». Это работа Бартоломео Амманати, расположенная по соседству с Палаццо делла Синьория (Палаццо Век- кио) на Пьяцца делла Синьория во Флоренции. Ко- лоссальная беломраморная статуя Нептуна, прозван- ного флорентийцами II Biancone, высится на квадриге, влекомой бронзовыми конями, в центре октогональ- I ного бассейна. По периметру бассейна расположены I на специальных пьедесталах, а также сидят на самой 1 его кромке в сложных поворотах бронзовые фигуры морских богов, богинь и нимф. Контраст с архитек- турными формами, нарочитая изысканность плана Ф., разница масштабов, фактур, цветовых решений, прихотливость пластического рисунка и усложнен- ность водной темы придают особую экспрессию это- му памятнику флорентийской маньеристической скульптуры. Джамболонья продолжит развитие темы и основных принципов маньеристического Ф. Его «Ф. Нептуна» (1563), созданный с помощью Томмазо Лаурети (Tommaso Laureti), на одноименной площади в Болонье наглядно демонстрирует тенденцию к уси- лению градостроительных функций фонтанного ис- кусства, к увеличению масштаба, к возрастанию роли архитектурных и особенно скульптурных элементов, к подчеркнутой усложненности формального и об- разного языка. Он представляет основной памятник амбициозной программы реконструкции и усовер- шенствования городского центра папы Пия IV (1559- 1565), что и получило развитие в урбанистическом ха- рактере общей формально-образной трактовки этого монумента, стоящего рядом с Палаццо Комунале, Па- лаццо Подеста и городским собором Сан Петронио. Надпись на постаменте Ф. раскрывает цели создания и смысловые акценты «Ф. Нептуна». Его сооружение знаменует собой неразрывную связь между Церковью и Городом, подчеркивает, что Ф., предназначенный для общественных нужд, является даром папы и пап- ского легата. Скульптурную декорацию «Ф. Нептуна» можно интерпретировать как хвалебный «гимн» в честь папы Пия IV, который, подобно Нептуну, успо- каивающему подвластную ему бурную водную сти- хию, завершил работу Тридентского собора. Цля эпохи Возрождения характерен еще один тип Ф., который представляет собой своеобразный «остров», окруженный водой, связанный с внешними частями сооружения мостиками и, в свою очередь, украшенный Ф. Источником такого композиционно- го решения, скорее всего, является более лаконичное Якопо делла Кверча. «Богоматерь со святыми». Деталь Фонтана Радости. 1414-19. Сиена.
ФОНТАН 455 претворение античного т. н. Морского театра на Вил- ле императора Адриана в Тибуре (Тиволи). Примером этой типологии может служить «Ф. Претория» (1550- *575)» занимающий весь центр Площади Претория в Палермо» созданный флорентийским скульптором Франческо Камиллиани (1530-86; Francesco Camilliani), а затем значительно расширенный и измененный его сыном Камилло Камиллиани (ум. в 1603). Прекрасное и образное описание «Ф. Претория» дает Гете в своем «Итальянском путешествии» (1787). Это решение, как и его античный прототип, были впоследствии использованы при создании Ф. зна- менитого «Островка» («Isolotto») в Садах Боболи во Флоренции уже в 17 в. Прекрасным образцом типологии свободно стоя- щего Ф.» украшающего камерную Пьяцца Маттеи (Piazza Mattei) в Риме, где удачно благодаря его осо- бенностям решены и градостроительные задачи, мо- жет служить «Ф. Черепах» («Fontana delleTartarughe»). Он был создан Таддео Ландини (1581/84-88) по про- екту Джакомо делла Порта и по заказу семьи Мат- теи, которые хотели обустроить примыкающую к их дворцу площадь. Изображения черепах, давших название Ф., появились позднее после реставрации 1658, проведенной, возможно, Лоренцо Бернини. Это решение не испортило, а, напротив, усилило и обо- гатило образный строй Ф., прибавив вариативности и смысловых нюансов в его деликатную «водную тему», прекрасно сочетающуюся с фактурными, пла- стическими, динамичными образами прихотливой и усложненной скульптурной и архитектурной декора- цией «Ф. Черепах». Одним из лучших образцов скульптурной деко- рации Ф. может служить «Ф. Невинных» в Париже (1547“49)> созданный Жаном Гужоном в 1549 в озна- менование триумфального въезда в город короля Ген- риха II. Характерно, что Лоренцо Бернини отметил в своем «Дневнике» этот Ф. как «одну из прекрасней- ших вещей в Париже» (1665). В 16 в. наиболее интересным и показательным было использование Ф. в интерьере и особенно в парках за- городных резиденций Рима, где их роль в простран- ственной организации и в семантическом прочтении всего ансамбля была особенно велика. Именно они гл. обр. создавали торжественный и величественный, со сложной организацией пространства и разнообрази- ем звучания «водной темы» парковый ансамбль. Сре- ди множества памятников в первую очередь следует отметить ансамбль Виллы п'Эсте в Тиволи, создан- ный для кардинала Ипполито II д’Эсте (ок. 1565-72). Иконографическая программа парка виллы во мно- гом была осуществлена Пирро Лагорио, и ее основ- ной темой был образ Геркулеса — языческого героя» очень популярного в мифологических генеалогиях» исторических преданиях и политической пропаганде рода д’Эсте. Здесь этот образ трактовался не столько с героических» сколько с морально-нравственных по- зиций, а также для уподобления Виллы д’Эсте «Саду Гесперид» (Ф. Дракона). В парке виллы звучали темы Фонтан путти. Isolotto. Сады Боболи. 16 в. Флоренция. возвеличивания рода д’Эсте и самого кардинала Ип- полито II д’Эсте («Аллея Ста Ф.»): «Гения места» древ- него Тибура и одновременно «Горы Парнас», которой представала Вилла д’Эсте в глазах современников («Ф. Тиволи» или «Овальный Ф.»); тема Матери При- роды (natura naturans) — «Ф. Природы» или «Водяной орган», столь важная для натурфилософии 16 в.; об- разы неудавшихся политических амбиций и истори- ческой пейзажной ориентации виллы — «Ф. Ла Ромет- та» («Маленький Рим») и т. д. Все эти темы и образы были реализованы именно благодаря Ф. Виллы д’Эсте. И каждый раз это было сделано очень индивидуально: от мажорных и шумных масштабных решений до ка- мерного, еле слышного и выраженного звучания «вод- ной темы» представленных в ансамбле парка Ф. Также следует упомянуть и причудливый, прихот- ливый по пластическому решению и звучанию «вод- ной темы» мир фонтанов Виллы Ланте в Баньяйя, рас- положенной неподалеку от Витербо и созданной для кардинала Джованни Франческо Гамбара (1568-78). Ансамбль парка Виллы Ланте с соответственно орга- низующими его Ф. не столь многословен, хотя удиви- тельноразнообразен и более логично, последовательно выстроен» чем это можно наблюдать на Вилле д’Эсте. Его регулярная часть подчинена центрально-осевой композиции комплекса, построенной, как и в Тиволи, по террасному принципу» где на каждой террасе веду- щая роль отведена Ф.: «Ф. Потопа», Ф. в виде «Водной
456 ФОНТАНА Джованни Анджело Монторсоли. Фонтан Нептуна. 1554-57. Мессина. цепочки» (Catena d’Acqua), «Ф. Гигантов», «Ф. Стола», «Ф. Светильников» и т. д. Необходимо упомянуть и массивный «Ф. Пегаса», расположенный в нерегу- лярной части парка. Программа ансамбля посвящена теме «Золотого века», прославлению владельца и вы- бранного им «стиля жизни». Ответственным за про- грамму и техническое осуществление Ф. Виллы Ланте был Томмазо Гинуччи (Tommaso Ghinucci). Лит.: Wiles В. Н. The Fountains of Florentine Sculptors. Cambridge (Mass.), 1933; Poisson G. Les Fontaines de Paris. P., 1957; Coffin D. R. The Villa d’Este at Tivoli. Princeton, i960; Steinberg R. M. The Iconography of the Teatro dell’Acqua at the Villa Aldobrandini 11 The Art Bulletin. 1965. Vol. XLVII; Morton H. V The Fountains of Rome. L., 1966; Pfannschmidt E.-E. Wasserspiele: Brunnen, Quellen und Fontanen. Tubingen, 1967; Hoffmann- Curt i u s К . Der Programm der Fontana Maggiore in Perugia. Dusseldorf, 1968; Jellicoe G., Jellicoe S. Water: The Use of Water in Landscape Architecture L., 1971; The Italian Garden I Ed. by D. R. Coffin. Washington, 1972; Miller N. French Renaissance Fountains. N. Y, 1977; Fons Sapientiae: Renaissance Garden Fountains / Ed. by E. B. MacDougall. Washington, 1978; Strong R. The Renaissance Garden in England. L., 1979; Hoffmann G. Brunnen und Wasserspiele. Stuttgart, 1980; Frezzotti S. I teatri delle acque nelle ville di Frascati // Studi Romani. 1982. [Vol.] XXX. P. 467-77; Miller N. Heavenly Caves: Reflections on the Garden Grotto. N. Y, 1982; La fonte delle fonti: Iconologia degli artifizi dacqua I Ed. by C. A. Luchinat. E, 1985; D’Onofrio C. Le fontane di Roma [1957]. R., 1986; Pedone S. La fontana Pretoria a Palermo. Palermo, 1986; The Oxford Companion to Gardens / Ed. by G. Jellicoe, S. Jellicoe. Oxford; N. Y., 1986. P. 196-99; Coffin D. R. Gardens and Gardening in Papal Rome. Princeton, 1991; Il teatro delle acque / Ed. by D. Jones. R., 1992; MacDougall E. B. Fountains, Statues, and Flowers. Studies in Italian Gardens of the Sixteenth and Seventeenth Centuries. Washington, 1994; Moore C. W. Water and Architecture. N. Y., 1994; La fontana dellbrgano nei giardini del Quirinale. Nascita, storia e trasformazione / Ed. by S. Antellini Donelli. R., 1995; Pope- Hennessy J. Italian High Renaissance and Baroque Sculpture [1963]. L., 1996. P. 217-33; В ar is i I. Fagiolo M. Madonna M. L. Villa d’Este. R., 2003; Maresca P. Giardini, mode e architetture insolite. E, 2004; Idem. Giardini incantati, boschi sacri e architetture magiche. E, 2004; Impelluso L. Giardini, orti e labirinti. Milano, 2005 («Dizionari dell’Arte»); В о ud о n E, Mignot C. Jacques Androuet du Cerceau. Les dessins des plus Plus excellents batiments de France. P., 2010. P. 124-35; Бу- нин А. В., К p у г л о в М. Г. Архитектура городских ансамблей. Ренессанс. М., 1935; С п ы ш н о в П. А., Фонтаны. М., 1950; Муратов П. П. Образы Италии/ Ред., комментарии и послесловие В. Н. Гращенкова. М., 1994. [Т.] II-IIL С. 19-20; 79-84; 276-78; Вельфлин Г. Ренессанс и барокко. Исследование сущности и ста- новления стиля барокко в Италии. СПб., [1888]. 2004. С. 260-68; Тучков И. И. Виллы Рима эпохи Возрож- дения как образная система: иконология и риторика. М., 2007. И. И. Тучков. ФОНТАНА Джованни (Fontana Giovanni) (1390-е гг., Венеция — после 1454), итальянский уче- ный. Учился в Падуанском университете, где осваивал свободные искусства и медицину. Его наставниками были Паоло Венето и, возможно, Бьяджо Пелакани. Ф. дружил с математиком и астрономом, знатоком му- зыки Просдочимо де Бельдоманди. В 1419-40 Ф. работал в Венеции как врач, после 1439 как коммунальный врач в Удине. Из Венеции он выез- жал между 1420 и 1432 в Брешию, чтобы передать изве- стия от венецианского дожа кондотьеру Карманьоле. В Болонью прибыл для изучения особой конструкции алхимической печи. Бывал также в Риме и на Крите. Ф. не знал арабского и греческого языков и поль- зовался переводами. Помимо учителей источниками знаний ему служили книги его библиотеки, в част- ности рукопись 14 в. с 26 текстами, переведенными Герардом Кремонским с арабского языка; среди них работы по оптике, алгебре, геометрии, медицине и астрономии Аль Кинди, Аль Фараби, Абу Бакра. Ф. обращался также к сочинениям Герона, Архимеда, Филона, Витрувия; знал Птолемея, хотя считал, что их было два: автор «Географии» и автор «Альмагеста». Через своих учителей он мог познакомиться с идея- ми поздних схоластов Николая Орезма, Томаса Брад- вардина, Иордана Неморария, прибегавших к мате- матической характеристике физических явлений. Он читал путешественников — Марко Поло, Никколо де Конти и др. Сфера интересов Ф. очень широка — от гидравли- ки до астрономии, от медицины до техники, от меха-
ФОНТАНА 457 ники до мнемотехники. Его ранние работы посвяще- ны часам «Новое устройство часов» и «Водяные часы» (Nova compositio orologii и Horologium aqueum); он старался связать часы с клепсидрой с часами с зубча- той передачей, описывал функционирование водяных часов. Еще в одном раннем трактате «О рыбе, собаке и птице» (Tractatus de pisce, cane et voiucre, частично опубликован Л. Торндайком в 1934) он объяснял ме- тоды точного измерения времени и движения в про- странстве и проектировал аппараты для этого — в виде зайца, птицы, рыбы, выпускаемых с помощью ракеты в воздух, воду и по земле. Ф. говорил о разном измерении времени в разных видах часов (водяных, земляных, воздушных, даже огненных), предполагал возможность создания механических часов, измеряю- щих время движением колес. Он проектировал ин- струменты для измерения высот и глубин путем бро- сания камня с высоты или всплытия на поверхность объектов с глубины. Изобретения Ф. сопровождались иллюзионист- скими представлениями, организованными им в Па- дуе — так, фигуры чертей, которые двигались под водой, наполненные химическими веществами, ис- пускали лучи и пугали любопытных монахов. «Книга военных орудий» (Bellicorum instrumen- torum liber, между 1420 и 1440, i-е изд. 1984) содержит рисунки, которые сопровождаются подписями и разъяснениями. На рисунках представлены не только военные машины (для защиты и нападения, зажига- тельные ракеты, разрывные бомбы, стреляющие уста- новки и др.), но и машины для строительных работ (экскаватор с двумя лопастями, подвесная канатная дорога, подъемный кран), для поднятия тяжести и для волочения, трубопроводы, лестницы разных ви- дов, повозки, приводимые в движение зубчатой пере- дачей или колесной спицей, фонтаны, музыкальные инструменты с гидравлическим давлением или воз- духом, механический орган, турбины, работающие от дыма, замки с алфавитной комбинацией, театральные маски, куклы-марионетки (самодвижущиеся), бинты, зеркала, хирургические инструменты для извлечения из ран гноя или излишек жидкостей и др. Проекты Ф. рождались на основе собственных на- блюдений и размышлений, а также чтения книг (древ- них, арабских, средневековых). Он проектировал, часто не имея в виду какую-то практическую цель, пытался найти принцип, который можно использо- вать для решения разных задач. Так, конструируя в Удине инструмент для тригонометрических измере- ний — секстант (о чем он писал в работе «De trigono balistario», 1440, частично опубликована М. Кладжет в 1978), ученый думал и об уточнении измерений широ- ты и долготы земли. Работа Ф. «Книга обо всех природных вещах» (Liber de omnibus rebus naturalibus) является настоя- щей энциклопедией естествознания (см. Естествен- ные науки). Она состоит из 5 частей, в которых даются сведения по астрономии, метеорологии, географии, минералогии, ботанике и зоологии, затрагиваются философские и астрологические вопросы. В работе / Ф. проявил большой интерес к земле и ее обитателям / (к причинам заселения земли и ее необитаемости, к fa разнообразию физического облика людей, их пищи, \и одежды, нравов и законов, к религиозным обрядам и ритуалам смерти, к человеческим изобретениям, к /У плаваниям). Ему свойственно в основном рациональ- V ное объяснение событий и обращение к естественным I явлениям. Но он верил в ангелов и способность не- \ которых людей их вызывать, писал о земном рае и его реках, считал правдивыми сведения о трехглазых лю- дях и русалках. Работу Ф. опубликовал в 1544 Помпи- лий Азалий, который посвятил ее Карлу V. Ее принад- лежность Ф. была убедительно доказана Торндайком. Особая область интересов Ф. — искусственная память. Его трактат «Тайное о хранилище искус- ственных образов на основе человеческих опытов» (Secretum de thesauro experimentorum ymaginationis hominum, между 1428-32, опубликован в 1984 вместе с трактатом о военных машинах) был зашифрован, но ученым удалось его прочитать, однако изучение его, сравнение с др. работами по мнемонике еще предсто- ит. Ф. проектировал машину для искусственной памя- ти, считая такую память возможной и полезной; она ученица естественной памяти, следует ее законам, но не ограничивается подражанием ей. Хотя искусствен- ный мир образов отражает естественные образы, но искусственные образы, в отличие от естественных, можно комбинировать, чтобы манипулировать ими. Ф. предлагал машину для памяти: это устройство, ко- торое имеет постоянную структуру (колеса, спирали, цилиндры на крутящихся колесах) и подвижную, по- зволяющую изменять комбинации знаков внутри си- стемы; предусматривался также механизм для блоки- ровки посредством ключей подвижных элементов. Ф. принадлежит еще целый ряд др. работ, извест- ных только по названиям. В творчестве Ф. книжное знание (античная и арабская наука, достижения позд- ней схоластики) соединялось с признанием наблюде- ния и эксперимента как средств добывания истины. Вместе с Леоном Баттистой Альберти и др. учеными 15 в. Ф. своими проектами предвещал творчество Лео- нардо да Винчи. С о ч.: Bellicorum instrumentorum liber И В a 11 i s t i E., В a 11 i s t i G. S. Le machine cifrate di Giovanni Fontana. Milano, 1984. P. 53-140; Secretum de thesauro 11 Ibid. P. 141-58; Liber de omnibus rebus 11 Ibid. P. 42-52 (фрагменты работы в итал. пер.). Лит.: Thorndike L. History of magic and experimental science. N. Y., 1934. Vol. IV-V (см. Указа- тели); Prager F. D. Fontana on Venetian hydraulic of 1418 11 Physis. 1971. Vol. 13. № 4; C 1 a g e 11 M. The life and works of Giovanni Fontana 11 Annali dell’Istituto /1 e Museo di Storia della Scienza in Firenze. 1976. Vol. 1; Idem. Archimedes in the Middle Ages. Philadelphia, \ 1978. Vol. III. Pt. 2. P. 239-94; В a 11 i s t i G. S. Ritratto di / Giovanni Fontana // В a 11 i s t i E., В a 11 i s t i G. S. Le V machine cifrate di Giovanni Fontana. Milano, 1984. P. 7-41; 1 Ревякина H. В. Проекты и фантазии падуанского
458 ФОНТАНА ученого XV в. Джованни Фонтаны И Леонардо да Вин- чи и культура Возрождения. М., 2004. С. 209-17. Н. В. Ревякина. ФОНТАНА Доменико (Fontana Domenico) (1543, Мелизе, близ оз. Лугано, Швейцария — 1607, Неаполь), итальянский архитектор и теоретик раннего барокко. Работал в Риме (1563-92) и в Неаполе (с 1592). Дядя и учитель архитектора Карло Мадерна. Один из немногих римских архитекторов, получивших из- вестность и славу при жизни, особенно в связи с про- ектами по преобразованию Рима. Его покровителем и патроном стал кардинал Феличе Перетти- Монтальто, ставший в 1585 папой под именем Сикст V. Одной из его ранних римских построек ста- ла вилла Монтальто-Перетти алле Терми, разрушен- ная в 19 в. во время строительства железнодорожного вокзала. Став гл. архитектором Ватикана, Ф. прини- мал участие в реализации планов Сикста V по рекон- струкции Рима, предпринятой в связи с праздновани- ем юбилейного 1600 года. Сикст V задумал соединить основные римские базилики системой магистралей и площадей (с 1580-х гг.), что положило начало форми- рованию нового облика Рима эпохи барокко. По про- екту Ф. были проложены Страда Феличе (ныне виа Систина), ведущая от Пьяцца дель Пополо к собору Сан Джованни ин Латерано, и виа Куатре Фонтана, ведущая к папскому дворцу на Квиринале (1585-87). В 1586 он осуществил один из своих наиболее гран- диозных замыслов — установку на площади Св. Пе- тра древнеегипетского обелиска, взятого на античном Циркус Максимус. Аналогичные обелиски были по- ставлены перед Латеранским дворцом (1588) и с вос- точной стороны древней базилики Санта Мария Мад- жоре. Помимо прокладки новых улиц, Ф. вместе со своим братом Джованни спроектировал и постро- ил первый после римского времени акведук, питав- ший водой большой фонтан Моисея (или Акве Фели- че), сооруженный в 1585-87. Вместе с Джакомо делла Доменико Фонтана. Гравированный портрет. 159°- Порта завершал возведение купола собора С. Петра, начатого Микеланджело. Ф. участвовал в перестройке папских резиденций: Ватикана, Квиринала и Лате- ранского дворца, возведенного заново по его проек- ту (1586-90). В Бельведере Ф. соорудил Ватиканскую библиотеку для хранения уникальной коллекции ил- люминированных рукописей и первопечатных книг. По инициативе папы Сикста V Ф. предложил создать в Колизее ткацкие мастерские с тем, чтобы «бедные имели работу и были бы спасены от того, чтобы ноче- вать на улице». В подвальных помещениях предпола- галось расположить мастерские, а в верхнем этаже — апартаменты, состоящие из двух комнат и лоджии. Стиль Ф. не отличался оригинальностью. Он пред- полагал использование определенного набора отра- ботанных приемов и архитектурных мотивов, чтобы легко и быстро приспосабливать их к тем или иным проектам. Учитывая требования Сикста V, заинтересо- ванного прежде всего в эффективности и быстроте ис- полнения, Ф. часто не успевал продумывать свои идеи и реализовывал их «на ходу». Такая быстрота в работе способствовала тому, что уже при жизни папы Рим преобразился: «здесь, — писали современники, — все выглядело новым — здания, улицы, скверы, фонтаны, акведуки, обелиски и тысячи подобных вещей — все это работа Сикста V». Немалая заслуга в этом принад- лежала Ф. По его проекту была построена купольная Капелла Систина в церкви Санта Мария Маджоре, задуманная Сикстом V не только как место своего и папы Пия V погребения, но и как место почитания святой реликвии — части яслей Христа, привезенных в Рим во времена папы Теодора I и размещенных Ф. в крипте капеллы. Богато украшенная цветным мра- мором, скульптурными алтарями и росписью купола, Капелла Систина с драгоценной дарохранительницей в виде купольного храма над криптой стала духов- ным центром древней базилики. После смерти папы Сикста V Ф. еще некоторое время работал в Риме, но, обвиненный папой Климентом VIII в денежных зло- употреблениях, был вынужден покинуть Рим и уехал в Неаполь, где при дворе вице-короля занимался ре- конструкцией гавани и строительством Королевской резиденции (1600-02) — колоссального дворцового комплекса со строгим, классического облика протя- женным фасадом и обширными внутренними двора- ми. Как теоретик, Ф. создал два тома сочинений, в ко- торых изложил свои проекты и описал все, что было им создано. С оч.: Della transportatione dellbbelisco vaticano... R., 1590; Libro Secondo in cui si ragiona di alcune fabriche fatte in Roma ed in Napoli, dal Cavalier Domenico Fontana. Napoli, 1603. Лит: Munoz A. Domenico Fontana. R.; Bellinzona, 1944; D’Onofrio C. Gli Obelischi di Roma. R., 1967 (Sisto V urbanista). В. Д. Дажина. ФОНТАНА Лавиния (Lavinia Fontana) (24.8.1552, Болонья — 11.8.1614, Рим), итальянская художни-
ФОНТЕН 459 ца. С ранних лет обучалась живописи у своего отца Просперо Фонтана, известного художника- маньериста, и готовилась к карьере живописца, что в Болонье, крупном культурном и академическом цен- тре того времени, было возможно не только для муж- чин, но и для женщин. Помимо отца на творчество Ф. повлиял также один из его учеников, Лодовико Каррачи (см. Карраччи), основатель Болонской акаде- мии. Художественный стиль Ф. сочетал вытянутость и грациозность человеческих фигур, характерную для маньеризма, с вниманием к деталям одежды и укра- шений. Уже в молодом возрасте Ф. стала известным и востребованным среди болонской знати портрети- стом, выполняла множество заказов. В 1577Ф. вышла замуж за художника Д ж ан Пао- ло Д з а п п и , сына преуспевающего купца из Имолы. У пары родилось н детей. Ради жены Паоло оставил карьеру и посвятил себя уходу за детьми и ведению семейных финансов, что позволяло Ф. принимать за- казы, количество которых все возрастало. Искусство- веды полагают, что кисти Дзаппи принадлежат драпи- ровки и задние планы на многих картинах Ф. К 1580-м гг. слава Ф. вышла далеко за пределы Бо- лоньи. Известность и репутация позволили ей зани- маться не только портретами, но и написанием кар- тин на мифические и библейские сюжеты. Так, в 1589 Ф. получила заказ на создание алтарной композиции для церкви испанского королевского дворца, в 1590 изобразила Святого Франциска для церкви Санта Ма- рия делла Морте в Болонье. Написанием такого рода картин, в отличие от портретов, женщины обычно не занимались, поскольку это предполагало работу с обнаженной натурой. Но Ф. не только получала мно- го престижных заказов на алтарные кохмпозиции, но и добилась такого успеха, что в 1604 переехала в Рим, где много работала по заказу папского двора. Вплоть до своей смерти Ф. продолжала создавать портреты и религиозные картины, была удостоена многих наград. В 1611 скульптор Феличе Антонио Кассони отлил из бронзы памятную медаль с ее портретом. Ф. приписывают около 130 работ, хотя сегодня известны лишь 32 подписанных и датированных ее произведений. Она удостоилась членства в пре- Лавиния Фонтана. Автопортрет. 1577- Академия Сан Лука. Рим. стижной Римской академии. Ф. считается первой женщиной, построившей карьеру профессиональ- ного художника. Лит.: Ragg L. М. The Women Artists of Bologna. L., 1907; H a r r i s A. S., N о c h 1 i n L. Women Artists: 1550-1950. N. Y., 1976; C a n t a го M. T. Lavinia Fontana, bolognese «pittura singolare», 1552-1614. Milano; R., 1989; Chadwick W. Women, Art and Society. L., 1990; Murphy C. Lavinia Fontana: the Making of a Woman Artist. Women of the Golden Age. Verloren, 1994; Fortunati V. Lartista donna e il sacro a Bologna: dalla civilta di corte all* eta post tridentina 11 Imago Virginis. Donne artiste e sacro fra passato e presente / A cura di V. Fortunati. Bologna, 1996. M. В. Пророкова. ФОНТЕН Шарль (Fontaine Charles) (1514, Париж — после 1564, возможно, Лион), французский гуманист, поэт. Из семьи зажиточного торговца. Отец дал Ф. хо- рошее домашнее образование, которое он продолжил в Коллеже королевских лекторов (см. Французский коллеж) под руководством известного преподавателя греческого языка Пьера Данэ. Семья готовила его к карьере юриста, но Ф. выбрал иной путь. В одном из поэтических посланий, посвященных его дяде — адво- кату Парижского парламента, Ф. ставил поэтическое творчество выше любого др. занятия и просил дать ему возможность следовать своей судьбе. Вскоре он был представлен Франциску I, который благосклонно отнесся к его поэтическому дарованию. Ф. поступил на службу кРене Французской, младшей до- чери Людовика XII и Анны Бретонской, которая в 1528 вышла замуж за Эрколе II д’Эсте (см. Эсте), герцога Феррары, Модены и Реджо. Ф. последовал за ней в Феррару и несколько лет провел при одном из самых блестящих дворов Италии. Затем вернулся в Париж. С 1538 преподавал в лионском Трините коллеже, а в 1540 окончательно обосновался в Лионе, где вошел в круг гуманистов и высшей элиты города. Однако все свои сочинения он подписывал как «мэтр Шарль Фон- тен, парижанин». Известно, что он был дважды женат. Второй брак омрачили судебные преследования со стороны род- ственников первой жены, из-за чего он был вынужден долгое время проводить в Париже. Умер Ф., предпо- ложительно, в Лионе между 1564 и 1588. Будучи издателем, переводчиком и поэтом, Ф. оставил после себя многочисленные труды и стихи на французском и латинском языках, многие из которых сохранились лишь в рукописях. Преданный ученик Клемана Маро, он принял активное участие на стороне своего учителя в литературной полемике между Маро и Франсуа Сагоном, которая в 1537 разделила читаю- щую Францию на два лагеря. В истории французской литературы Ф. известен как участник многовекового «спора о женщинах», очередной виток которому был задан изданием перевода книги итальянского гумани- ста Бальдассаре Кастильоне «О придворном» (1537). В своем трактате Кастильоне развивал идеи возвы-
460 ФОНТЕНБЛО ШКОЛА шенной платонической любви и воспевал достоин- ства женщин. Эти идеи были неоднозначно восприня- ты во Франции. У представителей «лионской школы» поэзии, к которой принадлежал Ф., находящихся под большим влиянием итальянского неоплатонизма, и в частности философии Марсилио Фичино, трактат вы- звал живой интерес. Но в том же 1537 в Париже вы- шла сатирическая поэма Алманка де Папийона «По- беда и триумф денег против Купидона, бога любви», направленная против Кастильоне, в которой автор утверждал, что ни одна женщина не способна устоять перед властью золота. Ф. незамедлительно ответил не- большой поэмой «Победа и триумф денег против Ку- пидона, бога любви, некогда побежденного в Париже, вместе с ответом», защищающей идеи Кастильоне. В нач. 1540-х гг. «спор о женщинах» продолжился публикацией сатирической поэмы Бертрана де Лабор- дери «Придворная подруга» (1541), в которой светская женщина представлялась тщеславной и расчетливой. Среди многочисленных оппонентов Лабордери пер- вым выступил Ф., написавший поэму «Против при- дворной подруги» (1542), в которой воспевал женскую добродетель и утверждал неоплатонические идеалы. Поэтические сочинения Ф. были изданы в сборни- ках «Фонтан любви» (La fontaine damour, 1545), «Ру- чьи» (Les ruisseaux, 1555), «Оды, энигмы и эпиграммы» (Les Odes, enigmes et epigrammes, 1557). Ф. известен и как переводчик античных авторов на французский язык. В 1552 вышли в свет «Послания» Овидия с предисловием и комментариями Ф. Он так- же перевел первую книгу «Лекарства от любви» Ови- дия, вошедшую в сборник «Ручьи», и «Мимы» Публия Сира (1557). Он первым познакомил французскую чи- тающую публику с Сонником (Онейрокритикой) Ар- темидора, перевод которого использовался во Фран- ции вплоть до кон. 19 в. С о ч.: Mimes de Publian: се sont certains diets graves et sentencieux, mis de latin en fran<;ois et accordes avec plusieurs bons auteurs, ensemble douze paraboles et six enigmes. Lyon, 1557; Ode de lantiquite et excellence de la ville de Lyon / Ed. W. Poidebard. Lyon, 1557. Лит.: Tourneux M. Charles Fontaine et ses amis // Revue d’histoire litteraire de la France. P., 1897. T. 4; H a w k i n s R. L. Maistre Charles Fontaine, Parisien. Cambridge, 1916; Frank G. The early work of Charles Fontaine // Modern Philology. 1925. Vol. 23. № 1. 77. А. Царькова. ФОНТЕНБЛО ШКОЛА (E Ecole de Fontainebleau), художественное течение, возникшее в эпоху француз- ского Возрождения. Зарождение, становление и разви- тие Ф. ш. связано со строительством и оформлением замка Фонтенбло (отсюда и название), где работала группа художников маньеристического направления. Архитектура ансамбля отличается величествен- ной простотой, открыв путь к развитию классицизма следующего поколения. В то же время Ф. считается, несмотря на всю свою живописность и очарование, одним из наиболее диспропорциональных замков по своему плану. Построен он, безусловно, во француз- ской манере, завершая эволюцию развития стиля ран- него Ренессанса во Франции, благодаря внедрению новых итальянских приемов. Первый проект включал следующие изменения и дополнения — строительство нового входа «Золо- тых ворот» перед двором старого замка (Овального двора), создание галереи позади донжона и галереи Франциска I. Северный флигель двора Белой лошади также, вероятно, относится к этому периоду. Здания Овального двора были объединены со средневековым донжоном 12 в. К этому комплексу архитектор при- строил знаменитую галерею Франциска I, стороны которой были обращены ко двору Источника и двору Дианы (где стояла статуя богини охоты). Новый замок Франциска I, наиболее знаменитый памятник французского искусства эпохи Возрожде- ния, представлял собой двухэтажный дворец, соеди- нивший два старых здания. Как и многие французские здания эпохи, он имел двускатную высокую крышу. Здание приобретало благородный и гармоничный об- лик благодаря высоким прямоугольным окнам. В де- коре использовались пилястры, разнообразно укра- шенные люкарны. Наиболее красиво был оформлен двор Белой лошади. Характерной чертой была асим- метрия: башня справа чуть больше, чем слева. При крупнейшем архитекторе французского Возрождения Филибере Делорме был завершен изумительной кра- соты бальный зал. При Карле IX было пристроено еще одно крыло, сооружение продолжалось и в эпоху Ген- риха IV (здания, обрамляющие двор Дианы). По плану Делорма Дюсерсо уже в 1634 выполнил исключитель- ного облика двустороннюю сложной формы лестницу, с изогнутыми подковоообразными маршами (лестни- цу Подковы), ведущую во двор Белой лошади. В строительстве Ф. заявило о себе стремление создать не только новую грандиозную и роскошную резиденцию короля и двора, но и центр искусства и культуры. Придворный, светский характер культуры особенно ярко выражается как раз в изобразительном искусстве и архитектуре. Интерьеры Ф. дают уникаль- ное по своей гармонии сочетание живописи, лепнины и скульптуры. Из ренессансных интерьеров сохрани- лись немногие: галерея Франциска I, парадный баль- ный зад и часть покоев фаворитки короля герцогини д’Этамп. Особо пышно были оформлены парадные апартаменты, которые должны были соответствовать придворному церемониалу и создавать имидж вла- сти. Именно в декоре Ф. в максимальной степени по сравнению со всеми ренессансными дворцами Фран- ции прослеживается итальянское влияние, поскольку над его оформлением работали Россо Фиорентино и Франческо Приматиччо. С замком связано возникно- вение первой нац. художественной школы — Ф. ш. Выделяют два этапа развития: первая Ф. ш. (1530- 1570) и вторая Ф. ш. (1595-1620). Распространению стиля Ф. ш. способствовало то, что произведения ее мастеров немедленно тиражировались во множе-
ФОНТЕНБЛО ШКОЛА 461 Россо Фиорентино. Галерея Франциска I. 1531-40. Фонтенбло. стве гравюр. Стилистически школа была связана с итальянским маньеризмом, о чем свидетельствует изысканность фигур и композиции. Началом первой Ф. ш. считается прибытие ко двору Франциска I ита- льянских художников-маньеристов: Россо Фиоренти- но, Франческо Приматиччо и Никколо дель Аббате. Итальянские мастера успешно приспособили свой стиль к идеалам и вкусам французского двора. Славу им принесла работа по королевскому заказу в замке Фонтенбло. Им принадлежало оформление дворцовых интерьеров, в декоре широко использовалась не толь- ко живопись (картины и фрески), но и декоративная скульптура, рельефы из стукко, лепнина, гобелены, произведения декоративно-прикладного искусства, в частности эмали. Сложный характер декора отчетли- во выражен в сохранившейся галерее Франциска I в замке Фонтенбло (Россо Фиорентино, 1531-40). Галерея предназначалась для соединения кабинета короля и дворцовой капеллы и имела в длину 6о м. Она имела кессонированный потолок. Галерея была разде- лена на семь травей. В каждой из них друг против дру- га располагались сложные скульптурно-живописные изображения. Стены были разделены по горизонтали и имели два яруса. Нижний ярус декорирован резны- ми деревянными панелями, верхний покрыт роспися- ми на мифологические сюжеты. Введена новая иконо- графия: образ власти (что собственно и требовалось) воплощался благодаря персонажам античной мифо- логии и всевозможным аллегориям. Росписи, т. о., приобрели сложную иконографическую программу с использованием аллегорической формы. В ней нашли отражение и искания французского гуманизма, и за- дача прославления короля, и восхваление античной мудрости и культуры. К наиболее известным относят- ся «Слон-триумфатор» (торжествующая Франция), «Битва лапифов и кентавров» (торжество культуры над дикостью) и аллегории в честь короля «Едине- ние государства» и «Изгнание невежества и пороков» (прославление властителя и мецената). Особенностью декора Ф. являлось широкое использование стукко. Живописные изображения заключены в подчеркну- то богатые скульптурные обрамления, отличавшиеся необычайным разнообразием мотивов, статуи атлан- тов, путти, кариатид, сочетались с рельефами (боль- шинство работ в технике стукко представляли собой горельефы), а над каждой фреской находился символ короля (саламандра) и его девиз. Гл. фреска могла до- полняться небольшими фресками или барельефами (размещались либо под главной» либо по ее сторонам). Стиль декора, соединение живописи, скульптуры и лепнины, был принципиально новым и сочетал деко- ративное богатство и чувствительность с элегантной изысканностью и пышностью. Галерею обычно при- нято считать первым памятником высокого Возрож- дения во Франции. Остальные покои дворца Ф. оформлял в основном Франческо Приматиччо с 1532. Именно ему принад- лежит изобретенный еще в Мантуе особый художе- ственный прием использования лепнины из стукко для создания единого восприятия ее с живописными панно. Его работы в Ф. характеризовались сочетани- ем выразительности и мощи с утонченной изыскан- ностью. В декоре галереи Улисса Приматиччо впер- вые во Франции использовал гротески — особый вид орнамента, разработанный в искусстве итальянского Возрождения, где прихотливо переплетались расте- ния, животные, фантастические существа, например грифоны» маскароны и др. мотивы, к которому он уже прибегал в росписях Палаццо дель Те в Мантуе. Творчество Никколо дель Аббате раскрылось при оформлении Бального зала Ф. и галереи Улисса. Фре- ски, выполненные дель Абате по рисункам Приматич- чо в Бальном зале, завершали пышный декор наиболее парадного помещения дворца. Все три итальянских мастера отличались склонностью к универсальности, Аббате проявил себя еще и как покровитель масте- ров по эмали, Леонар Лимузен выразил в своих эма- лях особую манеру рисунков Аббате. В царствование Генриха II работы продолжались силами французских мастеров. Др. интерьеры, созданные представителями пер- вой Ф. ш., впоследствии были уничтожены, уцелели лишь отдельные фрагменты декора. Стиль итальянских маньеристов и их видение за- дач искусства были восприняты уроженцами Фран- ции. Маньеризм в их творчестве был более жизне- утверждающим, в нем сильнее выражено светское начало. Маньеризм первой Ф. ш. оказал влияние на таких художников, как Антуан Карон, Жан Кузен старший, скульпторов Жана Гужона и Жермена Пилона. Отдельные маньеристические черты прояви- лись и в портретах Франсуа Клуэ (см. Клуэ). Первым французским мастером, чья творческая индивидуаль- ность сформировалась в новой школе, стал Мастер Флоры. Его немногочисленным произведениям при- суще изысканное изящество, утонченность цветовых эффектов, подчеркивание роскошного декора [«Три- умф Флоры», «Рождение Купидона» (1560-65)]. Ф. ш. оказала влияние на формирование и др. французских художников. Монументальная живопись во второй
462 ФОППА \ пол. 16 в. уступила ведущее место др. жанрам — пор- * трету, пейзажу — и стала исключительно светским lA искусством. Расширилась ее тематика: с середины 16 в. у особое распространение получил мифологический Л жанр, а затем и исторический. При этом сохранялся V । ее декоративный характер. V Развитие первой Ф. ш. было прервано религиоз- I ными войнами, сам замок был заброшен на ю лет. / И только с приходом к власти Генриха IV в Фонтенб- ло возобновились работы. Новая группа художников, представителей второй Ф. ш., значительно отлича- лась от своих предшественников. Если в становлении первой Ф. ш. большое участие приняли итальянские мастера, то на вторую Ф. ш. значительное влияние оказали фламандцы. В замке Фонтенбло представи- тели второй школы выполнили здания Овального двора, галереи королевы (галерея Дианы) и кабинеты королевы (кабинет Клоринды) и короля. В живописи вторая Ф. ш. представлена выходцем из Нидерландов (Амбруаз Дюбуа, ок. 1544-1614/15) и французскими мастерами (Туссен Дюбрёй). Ко второй Ф. ш. иногда относят и творчество лотарингских мастеров (напри- мер, Жака де Белланжа). Манера Туссена Дюбрёйя наиболее полно отвечала запросам нового монарха: от стремления предшествующего короля Генриха III к пышности, орнаментике, дробности наблюдается переход к строгости, героическим сюжетам и образам (именно тогда французские живописцы обращают- ся к образу Геркулеса). Дюбрёйю принадлежит цикл работ на сюжеты «Франсиады» Пьера де Ронсара (за- мок Сен-Жермен-ан-Ле). Амбруаз Дюбуа обратился к современным сюжетам, ему принадлежала «Осада Амьена» (на сюжет из гугенотских войн). Др. его ра- боты в галерее Дианы не сохранились. Известно, что там было 12 мифологических сцен и ю сцен, прослав- лявших подвиги Генриха IV. Характерно, что монархи представали в образах богов: король — как Юпитер и Марс, королева — как Диана. Кабинет королевы был посвящен истории Клоринды («Освобожденный Иерусалим» Торквато Тассо), на плафоне изображен дофин в образе маленького Юпитера. Третий из ма- стеров школы (Мартен Фремине) расписал капеллу св. Троицы. Для творчества представителей второй Ф. ш. характерен поздний маньеризм — перегружен- ные композиции, темные цвета, сочетание живописи, скульптуры и рельефов. Сюжеты заимствовались из литературных произведений: помимо античной ми- фологии мастера второй Ф. ш. обращались к наследию Торквато Тассо, Лудовико Ариосто, Ронсара и антич- ных авторов. Вторая школа была более замкнута, но ее развитие повлияло на формирование искусства I барокко во Франции. Вторая Ф. ш. характеризовалась Г7\ синтезом итальянских, фламандских и французских •Л/ традиций. 77 Обе Ф. ш. представляли собой единое явление, но- вый стиль, в котором сочетались ренессансные ита- ’у льянские заимствования и нац. французская тради- У ция: интерес к античной мифологии, полный отказ от 11^ религиозных сюжетов в декоративной живописи, на- личие сложной иконографической программы. В об- лике и в особенностях отделки самого замка Фонтенб- ло этот стиль обрел максимальное выражение. Лит.: Beguin S. EEcole de Fontainebleau. Le manierisme a la cour de France. P., i960; Blunt A. Art et architecture en France 1500-1700, P, 1983; E Art de Fontainebleau / Dir. A. Chastel. P., 1975; Leveque J. J. L’Ecole de Fontainebleau. Neufchatel, 1984; Chastel A. Culture el demeure en France au XVI siecle. P., 1989; Perouse de Montclos J. M. Histoire de 1’architecture franchise. R, 1989; Idem. Fontainebleau. R, 1998; Fontainebleau. R, 1991; Joukovski F., Joukovski P. A travers la galerie Francois I. R, 1992; Z e r n e r H . L’Ecole de Fontainebleau. R, 1969; Idem. L’art de la Renaissance. L’invention du classicism. R, 2002; Петру се в и ч H. Искусство Франции XV-XVI ве- ков. Л., 1975; Романенкова Ю. В. Школа Фонтенбло i маньеризм у французькому мистецтв! XVI стор!ччя. Автореф. дис. на здобуття наукового ступеня канди- дата мистецтвознавства. Ки!'в, 2002. И. Я. Элъфонд. ФОППА Винченцо (Foppa Vincenzo) (между 1427 и 1430, Баньоло, близ Брешии — 1515 или 1516, Брешиа), итальянский живописец и архитектор. Ф. был сыном Джованни Сандрино, портного из Баньоло. Его карьера развивалась преимущественно в Павии, ему покровительствовало семейство Сфорца. Многие фрески, выполненные Ф., к сожалению, не сохрани- лись, но именно они дали основание Антонио Авер- лино Филарете назвать его крупнейшим художником Ломбардии. Ф. работал также в Генуе и Савоне, а позд- ние свои годы провел преимущественно в Брешии. Ранняя манера Ф., в основе своей готическая, складывалась под воздействием поездок в Падую, Венецию или Верону. Вероятно, наиболее ранним его произведением является «Мадонна с младенцем» (коллекция Б. Беренсона, Флоренция), где небольшие изящные удлиненные пропорции ангелов и изгиб фи- гуры богоматери напоминают готические черты твор- чества Стефано да Верона или Микелино да Безоццо. Серебристо-серые тона инкарната стали отличитель- ной особенностью живописи Ф. до самого конца его жизни. Готические черты, однако, исчезли очень бы- стро: уже в первом подписанном и датированном его произведении, «Распятии» (1456, Академия Каррара, Бергамо), на смену им приходит использование пер- спективы и обрамления в виде классической триум- фальной арки, которые напоминают стиль Якопо Бел- лини и Андреа Мантеньи. Кроме живописных работ к раннему периоду творчества Ф. можно отнести кар- тоны для серии витражей Миланского собора, выпол- ненных в 1450-х гг. Никколо да Варалло. С 1458 Ф. жил в Павии. Хотя первые его работы в этом городе утрачены, они, вероятно, произвели хо- рошее впечатление. В июне 1461 он работал в капелле Иоанна Крестителя в соборе Генуи. Однако в связи с возвращением Ф. в Павию в 1461 работа была завер- шена лишь в 1471.
ФОППА 463 Винченцо Фоппа. «Поклонение волхвов». Ок. 1500. Национальная галерея. Лондон. Наиболее подробно документирована деятель- ность Ф. в 1460-е гг. В этот период художник создал ныне утраченный подписной и датированный 1462 алтарь для церкви Кармине в Павии (возможно, с ним связаны «Св. Павел» и «Св. Сиро», Институт Ис- кусств, Миннеаполис), а также фресковые изображе- ния пророков в большом клуатре Павийской Чертозы (разрушены) и заказанный Галеаццо Марией Сфорца в 1466 алтарь (не сохранился). В 1463 Франческо Сфорца пригласил Ф. в Милан. В сотрудничестве с Филарете художник расписал па- радный двор Банка Медичи в Милане фресками на тему «История императора Траяна», изобразив не только древнеримских императоров, но и членов се- мейства Сфорца. От него сохранился лишь один фраг- мент — «Мальчик, читающий Цицерона» (ок. 1465, Га- лерея Уоллес, Лондон). Цикл фресок «История Св. Петра-Мученика» для капеллы Портинари в Сан Эустоджио в Милане был заказан в кон. 1460-х гг. Пиджелло Портинари, пред- ставителем банка Медичи. Несмотря на отсутствие документального подтверждения, авторство Ф. не подвергается сомнению. Созданные Ф. композиции отличаются умелым построением перспективы как архитектуры, так и лесного пейзажа в сцене казни святого. Свободное дыхание обширного простран- ства позволяет сопоставить стиль Ф. с языком паду- анской и тосканской живописи, а новое восприятие света стало своеобразным качеством его собственной живописной манеры. Все это сделало этот фресковый цикл вершиной творчества мастера. В 1467 Ф. благодаря рекомендательному письму Портинари к Бьянке Марии Сфорца, герцогине Ми- ланской, получил права и привилегии гражданина / Павии и разрешение на приобретение собственности / в городе. В 1468 он был назначен придворным Галеац- /а цо Мария Сфорца, нового герцога Миланского. В 1471 \j Ф. снова отправился в Геную, чтобы завершить работу Д в соборе. В следующем году Ф., видимо, возвратился в Бре- \£ шию: автор 17 в. Бернардино Фаини приписывает ему I выполненный в 1472 алтарь в церкви Санта Мария \ Маддалена. В июле 1473 Ф. снова в Милане, где ему поручили оценить работу Стефано де Федели в гер- цогской капелле Кастелло ди Порта Джовиа. В середине и второй пол. 1470-х гг. вместе с при- дворными художниками Бонифачо Бембо и Джанетто Бугатто Ф. трудился над несколькими большими за- казами Галеаццо Мария Сфорца в Павии, однако ра- бота была прервана смертью герцога в 1476. В том же году Ф. получил заказ от знатной жительницы Павии Джаккарины Беккариа на исполнение алтарной пре- грады, состоящей из 21 сцены из жизни Христа (не со- хранилась). Наиболее значительной из сохранившихся работ Ф. 1470-х гг. является полиптих (ок. 1476, Брера, Ми- лан), включающий «Мадонну с младенцем и святы- ми». Полиптих предназначался для гл. алтаря церкви Санта Мария делле Грацие в Брешии. Он был размон- тирован в 19 в. и не вполне правильно реконструиро- ван в нач. 20 в. В этом алтаре Ф. соединил традици- онный золотой фон, на котором изображены святые, и новаторское построение пространства пейзажей и архитектуры, что соответствовало несколько кон- сервативному миланскому вкусу. Между 1477 и 1509 художник получал плату за работу для капеллы Аве- ролди церкви Санта Мария дель Кармине в Брешии, для которой выполнены изображения евангелистов и Отцов церкви. В нач. 1480-х гг. Ф. работал в Павии. «Алтарь Бот- тиджелла» (Пинакотека Маласпина, Павия), пред- ставляющий Мадонну на троне, заказанный Силь- вестро Боттиджелло и его женой, был завершен до i486. По-прежнему большой популярностью поль- зовались выполненные мастером изображения Ма- донны с младенцем на фоне драпировки или пей- зажа. Ряд подобных композиций хранится ныне в различных собраниях (музей Польди-Пеццоли, Ми- лан; Метрополитен-музей; Гал. Уффици). К тому же десятилетию относятся и несколько изо- бражений Св. Себастьяна, свидетельствующие о вни- мательном изучении художником анатомии человече- ского тела. Таковы фреска, хранящаяся в коллекции галереи Брера в Милане, или выполненное на доске изображение, где Святой представлен в позе контра- I поста, привязанным к античной колонне (Кастелло / Сфорцеско, Милан). \ В кон. 1480-х гг. Ф. вернулся в Геную. В 1488 вме- ' сте с Бартолино делла Каноника он получил 15 лир за / создание фигур в сцене мученичества Св. Себастьяна V для алтаря генуэзской гильдии Св. Себастьяна. Среди работ этого времени лучшей является алтарь, выпол- ~
464 ФОРГАЧ ненный за 18 ооо золотых скуди по заказу Джулиано делла Ровере (будущего папы Юлия II) для оратории Санта Мария ди Кастелло в Савоне (in situ). Несмотря на то что Ф. был выполнен рисунок всего трехъярус- ного алтаря, включая резные деревянные фигуры в нишах, работа затянулась надолго, и художнику угро- жало тюремное заключение вплоть до августа 1490, когда алтарь, наконец, был завершен (в сотрудниче- стве с местными мастерами). В 1487 Ф. согласился расписать капеллу Сан Пье- ро ин Джессате в Милане для Амброджо Гриффи. За- казчик, один из наиболее влиятельных персонажей при дворе Сфорца, обратился к миланскому герцогу Лодовико Моро (см. Лодовико Сфорца), чтобы тот попросил власти Бреши расторгнуть их договор с ху- дожником. Несмотря на это давление, Ф. так никогда и не приступил к работе в капелле Гриффи, которая была позже расписана Бернардо Зенале и Бернардино Бутиноне. С 1489 Ф., вероятно, решил обосноваться в Бре- шии: городской совет назначил ему содержание в юо лир в год (и в следующем году подтвердил свое ре- шение) на условиях выполнения не только живопис- ных, но и архитектурных работ для города. Однако в мае 1495 выплаты были прекращены, и Ф. вернулся в Павию, где в следующие пять лет осуществил ряд до- кументированных работ, после чего снова отправился в Брешию. Наиболее значительной работой позднего периода творчества мастера можно назвать двусто- роннее знамя для крепости Орцинуови близ Брешии, на одной стороне которого изображена Мадонна с младенцем и святыми Екатериной и Бернардино, а на второй — святые Рох, Себастьян и Георгий (Городская Пинакотека Тозио-Мартиненго, Брешиа). В собрании Эрмитажа хранятся две створки ал- таря с изображениями Св. Стефана и Св. Архангела Михаила, позволяющие судить о зрелой живописной манере мастера, выразительности его рисунка и яркой сочности колорита. Лит.: W i 11 g e n s E Vincenzo Foppa. Milano, 1949; R о t о n d i P. Vincenzo Foppa in Santa Maria di Castello a Savona. Genova, 1958; Cipriani R., d e 1 Г A q u a G. A., R u s s о 1 i F. La Capella Portinari in S. Eustorgio a Milano. Milano, 1963; Frangi G. Foppa: Lo stendardo di Orzinuovi. Brescia, 1977; В a 1 z a r i n i M. G. Vincenzo Foppa: la formazione e lattivita giovanile. E, 1996; Idem. Vincenzo Foppa. Brescia; Milano, 1997; M a 11 i о 1 i Rossi L. Vincenzo Foppa: la capella Portinari. Milano, 1999; К1 u m p p A. Vincenzo Foppa. B., 2002; Vincenzo Foppa: tecniche desecuzione, indagini e restauri: atti del seminario internazionale di studi I A cura di M. Capella, I. Gianfranceschi, E. Lucchesi Ragni. Milano, 2002; Vincenzo Foppa: un protagonist del Rinascimento: guida alia mostra / A cura di G. Agosti, M. Natale, G. Romano. Milano, 2002. О. Г. Maxo. ФОРГАЧ Ференц (Forgacs Ferenc) (1535, место рож- дения неизвестно — 1577» Падуя), венгерский гума- нист, историк. Из аристократической семьи: его отец был хранителем казны при дворе короля Пайоша II. Под влиянием Миклоша Олаха выбрал духовную ка- рьеру и был послан им на учебу в Падуанский уни- верситет. По возвращении на родину в 1557 получил Варадское епископство, но номинально, так как оно находилось в руках антикороля Яноша Запольяи. Ф. активно занимался политической и дипломатической деятельностью при дворе Фердинанда I Габсбурга. В 1568, разочаровавшись в политике Габсбургов в во- просе об освобождении Венгрии, перешел к трансиль- ванским князьям: служил канцлером сначала у Яноша Жигмонда, потом у Иштвана Батори. Известен как прекрасный оратор, неоднократно успешно выступал на имперских рейхстагах; ему было поручено произ- нести траурную речь над гробом Фердинанда I. В истории венгерской ренессансной литературы Ф. занял выдающееся место благодаря своему тру- ду «История», в котором изложил события с 1540 по 1572, хотя обращался и к более раннему времени, в частности к правлению короля Матяша. Первые ча- сти этого сочинения носят в основном компилятив- ный характер, при этом автор не отличается крити- ческим подходом к источникам: одинаково доверяет устной традиции, историческому песенному эпосу своих современников (песни Шебештьена Тиноди), историческим заметкам (Пал Борнемисса). Наи- большую ценность представляет последняя, само- стоятельно написанная часть «Истории», носящая название «Комментарии к положению дел Венгрии при королях Фердинанде, Яноше и Максимилиане, а также при трансильванском князе Яноше II», в кото- рой отражены события 1568-73. В своем труде Ф. пы- тался разобраться в причинах плачевного состояния своей родины, в котором та оказалась после блестя- щего правления Матяша Корвина. Он обвинял в этом иноземных королей, окруживших себя чужими совет- никами, но прежде всего правящую элиту, к которой относился сам. Именно ее корыстолюбие, халатность, безразличие к судьбе страны привели к опустошению казны, разорению хозяйства, развалу вооруженных сил, снижению обороноспособности и — в итоге — к турецким завоеваниям. Он предрекал всем господам гибель по чудесному божьему приговору. Для гума- ниста движущие силы истории — люди, в первую очередь выдающиеся, их дела и поступки, которые он обрисовывал с исключительной выразительностью и драматизмом. В этой трагической мрачной картине, нарисованной автором, выделяется лишь одно свет- лое пятно: героическая борьба пограничных воинов против турок, в которой историк-гуманист видит на- дежду в возрождении страны. С оч.: De statu rei publicae Hungaricae Ferdinando, Johanne, Maximiliano regibus ac Johanne Secundo principe Transilvaniae commentarii; Ghymesi Forgach Ferenc nagyavaradi piispok magyar historiaja / Kiad.
ФОРМЕНТ 465 Mayer Е Pest, 1866. (Monumenta Hungariae Historica. Scriptores. XVI). Лит.: Soros P. Forgach Ferenc kortortenelme // Szazadok, 1897. 97-106, 201-09. 1.; Idem. Forgach Ferenc a tortenetiro // Pannonhalmai Foiskola Evkonyve. Pannonhalma, i9i3;Madzsar I. AdatokForgachFerenc kortortenelmenekkritikajahoz. Nagybanya, 1901; В a r t f a i Szabo L. Ghymesi Forgach Ferenc evkonyvei, kiilonos tekintettel muvelodestorteneti adataira. 1904; Biro V. Forgach Ferenc mint a tortenetiro. Kolozsvar, 1908; A magyar irodalom tortenete 1600-ig / Szerk Klaniczay T. A magyar irodalom tortenete I. Budapest, 1964. 425-27.1. T. П. Гусарова. ФОРМЕНТ (Forment), семья испанских скульпто- ров 15-16 вв. Родоначальником династии был Пабло (Pablo) Ф. (ум. 1508), испанский плотник, скульптор, создатель ряда ретабло в Валенсии, вероятно, пото- мок некоего Хоана Ф., упоминаемого в документах в 1454-56. Пабло Ф. работал в стиле поздней готики, имел большую художественную мастерскую. Высшей точки развития своего мастерства достиг в сделанном ок. 1500 ретабло Непорочного Зачатия для церкви мо- настыря Ла Пуридад в Валенсии (ныне Музей изящ- ных искусств, Валенсия), в создании которого уча- ствовали и его сыновья — Онофре (Onofre) Ф. (до 1480, Валенсия — дата смерти неизвестна, там же) и Дамиан (Damian) Ф. (ок. 1480, Валенсия — 22.12.1540, Санто Доминго де ла Кальсада, Логроньо). Оценить в полной мере творческое наследие Онофре Ф. в на- стоящее время не представляется возможным, так как большинство его работ или утрачено, или выполнено вместе с отцом и братом. Дамиан Ф. проделал творческий путь от включе- ния в позднеготический контекст отдельных ренес- сансных пластических мотивов к более полному при- ятию форм Возрождения начиная с 1520. В 1499 вступил в брак сХеронимой Альбореда. Автопортрет Дамиана Ф. с атрибутами его профессии, как и нор- Дамиан Формент. Автопортрет. Пределла алебастрового ретабло собора Уэски. 1520-34. трет его жены, можно видеть на рельефных меда- льонах из алебастра в пределле ретабло в базилике Нуэстра Сеньора дель Пилар в Сарагосе. Появление этих портретов свидетельствует о еще не бывалом для Испании уровне самосознания мастера и его высокой самооценке. Художественная деятельность Дамиана Ф. нача- лась в отцовской мастерской в Валенсии с изучения основ искусства и участия в совместных работах. Ва- ленсия занимала передовые позиции в деле освоения стилистических форм Ренессанса. Дамиан Ф. лично установил и поддерживал контакты с такими учивши- мися в Италии проводниками романизма в Испании, как Фернандо Льянос и Фернандо Яньес. В 1509 Дамиан Ф. переехал в Сарагосу для работы над гл. ретабло церкви Нуэстра сеньора дель Пилар (1509-12). В его оформлении он сочетал готические и ренессансные формы. Готические столбы, балдахины, консоли, готический характер растительного орна- мента соединяются с ренессансной пластикой в про- работке человеческих фигур, профессионализмом в построении сложных многофигурных композиций. В одно органическое целое разностилевые компонен- ты складываются благодаря чувству повышенного де- коративизма, заставляющему все элементы убранства ретабло, необычайно тонкие по проработке отдель- ных деталей, сливаться в нарядный, праздничный ковер, в котором господствует несколько семантиче- ски гл. крупнофигурных сцен. Это центральная сцена Вознесения и боковые сцены Приношения во храм и Рождества девы Марии. Дамиан Ф. работал в алебастре и дереве. Выполнял как крупные, так и более мелкие заказы. Для создания рельефов ретабло церкви Сан Пабло в Сарагосе, ви- димо, воспользовался гравюрами Альбрехта Дюрера со сценами страстей. Для собора Уэски создал але- бастровое ретабло (1520-34), которое считается его лучшей работой. В пределле последнего помещены реплика автопортрета Дамиана Ф. из базилики Нуэ- стра Сеньора дель Пилар в Сарагосе и рельефный ме- дальон с изображением его дочери Ур с у л ы. В 1516 в базилике Сарагосы закончил деревянный ретабло с алебастровыми фигурами и алебастровую гробницу для капеллы Мигеля Переса де Альмасан, секретаря короля Фердинанда II Арагонского. В 1519 под патро- натом архиепископа Сарагосы дона Алонсо де Арагон и даже папы Льва X, судя по тому, что герб последне- го доминирует в композиции готового произведения, создал ретабло церкви Сан Мигель де лос Наваррос. Это работа, будучи чисто ренессансой по формам, стала поворотной в его художественной карьере. Ре- табло украшен пилястрами, карнизом и широкими нишами для скульптур. В ведении Дамиана Ф. находилась большая мастер- ская, обслуживавшая заказы всего Арагона, а позже Каталонии и Кастилии. Будучи ведущим мастером арагонской школы скульптуры, он способствовал укреплению в Арагоне и близлежащих регионах пози- ций нового ренессансного стиля.
466 ФОРМУЛА СОГЛАСИЯ Дамиан Ф. создал алебастровое ретабло для церк- ви Санта Мария в цистерцианском монастыре Поблет в провинции Таррагона (1527-29) (его фрагменты хра- нятся в музее Мартореля); для него характерны чисто ренессансные формы. На усиление ренессансной со- ставляющей могли повлиять пришедшие из Италии работы Бартоломе Ордоньеса, которые Дамиан Ф., вероятно, видел в Барселоне, а также произведения Алонсо Берругете и Фелипе Вигарни из Сарагосы. Благодаря ретабло в Поблете Дамиан Ф. стал широко востребованным мастером. В 1539 Дамиан Ф. получил заказ на деревянное ре- табло в церкви Санто Доминго де ла Кальсада в Ло- гроньо, законченное уже его учениками в 1542. На цоколе пределлы можно видеть тритонов и нереид. В создании ретабло мастер воспользовался и рядом стилистических приемов маньеризма. Архитектурные детали словно затканы орнаментом, формы становят- ся более дробными, ритм беспокойным. Многие из учеников Дамиана Ф. в дальнейшем пре- вратились в известных скульпторов. Среди них Лу- кас Хиральдо в Авиле, Грегорио Пардо (по прозвищу Вигарни, сын Фелипе Вигарни) в Толедо, Франсиско Тройяв Севилье и др. После смерти Дамиана Ф. они своим творчеством способствовали распространению свойственных учителю ренессанс- ных художественных традиций по всему Арагону. Лит.: Abizanda Broto М. Damian Forment, el escultor de la corona de Aragon. Barcelona, 1942; Aldana Fernandez S. Guia abreviada de artistas valencianos. Valencia, 1970 [Publicaciones del Archivo municipal de Valencia, Ser. 1. Catalogos, guias у repertories, 3]; Souto Silva A. I. La escultura del Renacimiento en Aragon. Zaragoza, 1993; Idem. Damian Forment, escultor renacentista. Retablo Mayor de la Catedral de Santo Domingo de la Calzada. San Sebastian, 1995; Company X. Damian Forment, escultor renacentista. Retablo mayor de la Catedral de Santo Domingo de La Calzada. Zaragoza, 1996; Teguas I Gasso J. E escultor D. Forment a Catalunya. Lleida, 1999; Cardesa Garcia M. T. El escultor Damian Forment. Su actividad artistica en Huesca. Zaragoza, 2004. А. В. Морозова. ФОРМУЛА СОГЛАСИЯ (Koncordienformel, Formula concordiae), последний из лютеранских сим- волов веры, выработанный в 1577. Ф. С. предшество- вал длительный период острых споров внутри немец- кого лютеранства, начавшийся со смертью Мартина Лютера в 1546. Причиной были догматические расхо- ждения, наметившиеся еще при жизни реформатора между Филиппом Меланхтоном и его противниками по вопросу новой редакции Аугсбургского вероиспо- ведания 1540, в которой Меланхтон по ряду вопро- сов, в том числе и по евхаристии, сближался с Жаном Кальвином. Толчком к открытому разрыву стало по- явление при поддержке Меланхтона Аугсбургского Интерима 1548, ставшего компромиссом между ка- толиками и лютеранами после окончания Шмаль- кальденской войны и расколовшего протестантский лагерь. Ортодоксальные сторонники Лютера видели в Интериме отступление от символа веры 1530 и начали ожесточенную полемику с Меланхтоном и его сторон- никами. Явные черты раскола обозначились при под- писании имперскими сословиями в 1555 религиозного мира в Аугсбурге, в тексте которого ради поддержа- ния видимости единства протестантское сообщество туманно именовалось сторонниками Аугсбургского вероисповедания и «конфессионально родственными членами». Это обстоятельство исключало ясную дог- матическую платформу и позволяло в скрытых фор- мах развиваться запрещенным имперским законом конфессиям, в том числе кальвинизму. Опорой ортодоксов, именовавшихся «истинными лютеранами» (гнезиолютеране), выступали герцог- ство Вюртемберг, часть нижнесаксонских земель и тюрингские княжества, принадлежавшие эрнестин- ской ветви Веттинов с центром в университете Йены. В числе лидеров «гнезиолютеран» числился на первых порах Никлас Амсдорф, позже — Матвей Флаций (см. Маттиас Флак), возглавивший богословский фа- культет Йенского университета. В свою очередь, сто- ронники Меланхтона, презрительно именовавшиеся противниками «филипписты», нашли прибежище в курфюршестве Саксонском, гл. обр. в университетах Виттенберга и Лейпцига. Личная взаимная неприязнь Флация и Меланхтона усугубляла отношения. Попыт- ка Флация в 1557 сблизиться с Меланхтоном на осно- ве отказа последнего от статей Интерима потерпела неудачу, а слухи о его контактах с Кальвином лишь подогревали страсти. Разногласия сделали невозмож- ным совместный диалог с католиками, что привело к провалу Вормсского съезда 1557. Встревоженные за судьбы веры, лютеранские князья с этого момента все активнее вмешивались в полемику. В 1558 по инициа- тиве герцога Вюртембергского Христофора (1550-69) и курфюрста Августа Саксонского (1553-86) во Франк- фурте Меланхтон подготовил т. н. франкфуртский рецесс, который рассматривался в качестве догмати- ческой основы будущего объединения. Он провозгла- шал библейскую, апостольскую и соборную традицию вкупе с Аугсбургским вероисповеданием и его Апо- логией 1530 основами евангелической конфессии. Но рецесс не был поддержан в эрнестинских владениях, где в 1559 вышло «опровержение» всех отклонений от ортодоксальной линии Флация (Confutationsbuch). Он не был принят и в балтийских городах, ориентировав- шихся на ортодоксов. В 1561 съезд князей в Наумбур- ге, вторично созванный по инициативе Вюртемберга с целью нового после 1530 подписания символа веры, предложил компромисс: подписи ставились под не- мецким и латинским текстом исповедания 1530, но в предисловии указывалось на непротиворечие ему меланхтоновской редакции 1540. Однако отказ эрне- стинских Веттинов и мекленбургских герцогов пойти на него вновь привел к неудаче переговоров. В таких условиях инициатива улаживания споров перешла к умеренным богословам. Канцлер Вюртем-
ФОРМУЛА СОГЛАСИЯ 467 бергского университета и ученик Иоганна Бренца — Якоб Андреа взял на себя роль гл. посредника. Исходя из единства учения Лютера и Меланхтона он свел воедино спорные пункты о свободе воли, оправдании, значении добрых дел, адиафоре и образе присутствия Христа в причастии и, посланный в 1568 в герцогство Брауншвейг для помощи местной лютеранской церк- ви, сблизился на основе их истолкования с тамошним реформатором Мартином Хемницем. На новом съез- де в Цербсте в 1570 при участии курфюрста Саксонии богословы, однако, договорились лишь о признании апостолической и соборной традиции, что побудило Андреа искать успех не в спорах по отдельным статьям, а в контексте единого доктринального свода (Corpus doctrina) поэтапно в различных регионах. Сперва у себя на родине ему удалось подготовить в 1574 текст т. н. Швабского согласия (Schwabische Konkordie), позже отредактированного в виде «Маульбронн- ской формулы» (Maulbronner formel). Затем в 1575 на межрегиональном уровне состоялось объединение с Хемницем и богословом из Ростока Давидем Цитреу- сом, учеником Меланхтона, в статьях т. н. Швабско- нижнесаксонского согласия (Schwabisch-(nieder) sachsische Konkordie). Сближению содействовали и благоприятные внешние обстоятельства: отъезд из Йены в 1561 Флация, а также изгнание из Дрездена в 1574 открытых приверженцев Меланхтона, не по- влекшее, однако, резких перемен в конфессиональной программе курфюрста Августа, который считал Ме- ланхтона прямым продолжателем дела Лютера. В 1576 на переговорах в Торгау были подготовлены статьи, в целом устраивавшие как курфюршеских богосло- вов, так их нижнесаксонских и вюртембергских кол- лег — т. н. Торгауская книга (Torgisches buch). Текст был разослан для учета замечаний провинциальным общинам и по итогам его обработки специальной комиссией во главе с Андреа, Хемницем и Николаем Зельнеккером в мае 1577 предстал в окончательном виде в бывшем монастыре Берген под Магдебургом как собственно Ф. С. Она содержала две части: в первой, т. н. эпитомиях (Epitome), трактовались спорные пункты веры, во вто- рой, Solida declaratio, подводился итог и разъяснялись изменения, внесенные в «Торгаускую книгу» после 1576. Первая часть состояла из 12 статей, включавших толкование наследного греха, свободной воли, добрых дел, закона и Евангелия, а также всего христологиче- ского цикла. Все статьи распадались на собственно разъяснение (Affirmativa) и строившееся на нем опро- вержение антитезисов (Negativa). В первой статье опровергалось манихейское учение о натуре человека и природе греха, во второй — пелагианская ересь о свободе воли в смысле невозможности обращения без помощи Св. Духа. В статьях об оправдании и добрых делах «проклиналось» учение о даре оправдания, яко- бы данного человеку, и о необходимости добрых на- чинаний ради спасения. В толковании евхаристии, персоны Христа и предопределения решительно отрицались кальвинистские воззрения о символи- ческом присутствии Спасителя и о выборе ко спасе- нию — Бог не предопределяет, но лишь предвидит и избирает праведников по вере, не препятствуя, одна- ко, обращению грешников и простирая свою любовь т. о. над всем человеческим родом. В целом Ф. С. явля- ла компромисс между ортодоксией и филиппистами с креном в пользу ортодоксального лютеранства. Так же как и Аугсбургские статьи 1530, Ф. С. мыслилась не новым вероисповеданием, а лишь разъяснением Би- блии и текста 1530. Появление Ф. С. виделось ее творцам прологом к составлению общего вероисповедного корпуса. В 1577-79 шли напряженные переговоры Саксонии и вюртембергских богословов по вопросу о принятии Ф. С. крупнейшими лютеранскими территориями: Пфальцем, Гессеном и Ангальтом, но лишь с трудом удалось добиться признания со стороны Пфальца. Провалились и попытки Елизаветы I использовать Ф. С. для консолидации европейского протестантиз- ма. Работа над самим корпусом шла с 1578 и была за- вершена в 1580 его публикацией в Дрездене под общим титулом «Книга согласия» (Koncordienbuch), содержа- щей ю символов евангелической веры, включая Ф. С. Под ее текстом стояли подписи 8 тыс. приходских па- стырей и представителей университетов, 20 герцогств, 24 графств и 35 имперских городов. Ф. С. консолидировала силы немецкого лютеран- ства и дала возможность развиваться ему как цель- ному и самостоятельному вероучению. Одновремен- но стало невозможным дальнейшее сближение его с кальвинизмом, что привело к резкому размежеванию двух конфессий и побудило бывших сторонников Ме- ланхтона, отказавшихся признавать Ф. С., примкнуть к реформатской церкви. Источники: Concordia. Das ist christliche widerholte I einmutige Bekenntnus... Dresden, 1580; Acta und Schrifften zum Concordii Buch gehorig und notig... o. L., 1589; Die Bekenntnisschriften der evangelisch-lutherischen Kirche / Hrsg. von Gedenkjahr der Augsburgischen Konfession 1530. 12. Aufl. Gottingen, 1998. Лит.: Kolb R. Andrea and the Formula of Concord. Six Sermons on the way of Lutheran Unity. St. Lois, 1977; Bekenntniss und Einheit der Kirche. Studium zum Konkordienbuch / Hrsg. von M. Brecht, R. Schwarz. Stuttgart, 1980; Dingel I. Concordia conroversa. Die offentlichen Diskussionen um das lutherische Konkordienwerk am Ende des 16. Jahrhundert. Gutersloh, 1996; Discord, Dialogue, and Concord. Studies in the Lutheran Reformations Formula of Concord / By L. W. Spitz, W. Lohff. Phil., 1977; Koch E. Das konfessionelle Zeitalter — Katholizismus, Luthertum, Calvinismus (1563-1675). Leipzig, 2000; Peters Chr. Der kursachsische Anteil an der Entstehung und Durchsetzung des Konkordienbuchs 11 Die sachsischen Kurfiirsten des Religionsfriedens von 1555 bis 1618 I Hrsg. von H. Junghans. Stuttgart, 2007. S. 191-208. А. Ю. Прокопьев.
468 ФОРТЕСКЬЮ V ФОРТЕСКЬЮ Джон (Fortescue John) (ок. 1397, гХ Норрис» Сомерсет — ок. 1479, возможно, Лондон), ан- глийский правовед и политический мыслитель. Род. XV/ в семье сэра Д ж о н а Ф о р те с к ь ю, управлявшего \\ поместьями графа Девона. Учился в Оксфорде (кол- Ч?| ледж Эксетер) и в Линкольнс-Инн (ок. 1420). В годы (У правления короля Генриха VI трижды входил в чис- I ло управляющего совета Линкольнс-Инн (начиная с е/ 1424). В 1429 стал судебным сержантом (sergeant at law), а в 1442 возглавил Суд Королевской скамьи и был воз- веден в рыцарское достоинство. В 1421-36 несколько раз избирался в парламент от различных округов в Девоне и Уилтшире. Его служба была вознаграждена земельными пожалованиями и пенсиями. Верность королю Генриху VI поставила Ф. вне за- кона после прихода к власти Эдуарда IV Йорка. Ф. вместе с Генрихом VI бежал в Шотландию, а оттуда — во Францию. В 1463-70 находился в свите изгнанной королевы Маргариты, которая назначила его лордом- канцлером своего правительства и наставником сына Эдуарда. В изгнании Ф. стал неутомимым пропагандистом, обосновывавшим права Ланкастеров на английский престол. Этой теме посвящена большая часть его памфлетов (всего им написано около 20 сочинений). Самый известный из трудов о престолонаследии — трактат «Защита прав дома Ланкастеров, или ответ на претензии герцога Йоркского» (A defence of the title of the house of Lancaster, or, A replication to the claim of the duke of York). Однако подлинную славу Ф. снискал как автор трактата «Похвала английским законам» (De laudibus legum Angliae), написанного во время пребывания во Франции и обращенного к наследни- ку престола принцу Эдуарду. В трактате Ф. предста- вил свое видение политического устройства Англии и ее правовой системы — смешанной монархии, про- тивопоставленной им абсолютной власти государя и римскому праву во Франции. Английская монархия именовалась им «политической и королевской». В ней соединялись наследственная власть короля и право королевства (представленного парламентом) одо- брять вводимые налоги и новые законы. После восстановления на престоле Генриха VI (1470) Ф. вернулся в Англию вместе с королевой Мар- гаритой. Однако после свержения и убийства коро- ля Ф. остался на родине. Его имя было включено в список людей, которым в 1471 Эдуард IV даровал ко- ролевское прощение и возвратил конфискованные в 1461 владения. В последние годы жизни Ф. отошел от политиче- ской деятельности. Он работал над новым сочинени- J ем — «Управление Англией» (Governance of England), в котором развил идеи о смешанной монархии. Д/ С о ч.: De laudibus legum Angliae I Ed. S. B. Chrimes. TJ Cambridge, 1942; The Governance of England. L., 1885; The works of Sir John Fortescue I Ed. Th. Clermont. L., njj 1869. Vol. 1-2. KY Лит.: Gross A . The dissolution of the Lancastrian Ifkingship: Sir John Fortescue and the crisis of monarchy in fifteenth-century England. Stamford, 1996; Сапры- кин Ю. M. От Чосера до Шекспира: этические и по- литические идеи в Англии. М., 1985. А. Ю. Серегина. ФОРТИНИ Пьетро (Fortini Pietro) (возможно, 1500, Сиена — 1562, там же), итальянский писатель- новеллист. Дворянин. По-видимому, подвергался политическим преследованиям в период, предше- ствующий падению республики (1555) и потере не- зависимости Сиены (1557). Входил в «Академию Не- отесанных» (Accademia dei Rozzi). Автор сборника новелл, состоящего из двух частей: «Дни новелл юных влюбленных» (Le giornate delle novelle dei novizi) и «Приятные и сладостные ночи юных влюбленных» (Le piacevoli et amorose notti dei novizi; создан в 1555-61, частично опубликован в кон. 19 в.), тесно связанного с традицией комедий, и особенно фарсов из деревен- ской жизни, которые разыгрывали члены академии. Сборник Ф. откровенно пародиен и намеренно ха- отичен. Его обрамление разработано весьма подроб- но, однако не служит организующим началом новелл. Боккаччиевская структура нарушается — и разрушает- ся — во всех своих узловых моментах: стирается грань между «рамой» и собственно повествованием, число рассказчиков постоянно меняется, новеллы неравно- мерно распределены по дням и соседствуют со стиха- ми, принадлежащими к самым разным регистрам (от петраркистской до бурлескной поэзии), комедиями, фарсами, играми, спорами по различным любовным проблемам, пиршествами, танцами, а также чтением молитв. Конструкция книги иронична на всех уров- нях; пародия в ней основана на столкновении топики различных культурных и литературных традиций и жанров. Изысканно-прихотливые атрибуты трапез и иных забав заставляют многих историков говорить о маньеристическом начале в новеллистике Ф., однако идиллия в них может внезапно обернуться грубым фарсом и гротескной эротикой. Внешне стихийная игра «общими местами» подчинена, однако, единому принципу: Ф. пародирует «воспитательную» функцию новеллистики — наставление в истинной любви. Его рассказчики не случайно именуются novizi: это не просто неопытные молодые люди, но «послушники», которые, проводя вместе дни и ночи, проходят испы- тательный срок, обучаясь служению любви. Служение это, однако, полностью лишено высокого философ- ского смысла; любовная «религия» сводится к набору общих мест, принципиально бессвязному и противо- речивому, поскольку всякое его единство предполага- ло бы единство стоящего за ним смысла. С оч.: Le giornate delle novelle dei novizi / A cura di A. Mauriello. R., 1988; Le piacevoli e amorose notti dei novizi I A cura di A. Mauriello. R., 1995; Fortunio: comedie inedite du XVIe siecle / Introduction et notes de F. Glenisson-Delannee. Nancy, 1994. И. К. Стаф.
ФОРТУНА 469 ФОРТУНА (Fortuna), античная богиня судьбы, ставшая в эпоху Возрождения символическим обра- зом мира наличного бытия, постоянно находящейся в процессе становления, подвижной, переменчивой действительности. Ф., уже в древности отождест- влявшаяся с греческой богиней Тюхэ, в позднерим- скую эпоху выступала преимущественно, особенно в литературе, как персонификация непостоянства и случайности. Одновременно в народных верованиях она сохраняла свои первоначальные черты богини плодородия, удачливого случая, распорядительницы земных благ, покровительницы общества, государст- ва, отдельных сословий, коллегий, частных лиц. Фортуна выглядела явно инородным элементом в христианской картине мира, подчиненного непре- ложной воле всезнающего, всемогущего Бога. Тем не менее она сумела проникнуть и найти себе место в си- стеме христианских воззрений. С одной стороны, ото- ждествляя Ф. с духом зла или называя его орудием, христианские писатели тем самым давали ей право на существование, по крайней мере среди демонов тьмы. С др. стороны, Лактанций, Авгуспшн и иные богосло- вы не отрицали наличие в мире сущего того, что на поверхности явлений выступает как случайное и что языческие писатели называли Ф. Это позволило вклю- чить Ф. в систему мировоззрения абсолютного теизма как несамостоятельную силу, которая была призвана играть служебную роль по отношению к Богу-творцу и исполнять его не доступные пониманию человека предначертания. Т. о., основная христианская идея Божественного провидения была примирена с пред- ставлением о промежуточной сущности, капризной, произвольной и случайной, проявляющей себя в мире повседневной жизни. Это произошло во многом благодаря Боэцию. Связывая воедино Ф. и Божественное провидение, природную изменчивость и абсолютное постоянство единого Бога, Боэций создал классическую для Сред- Ганс Зебальд Бегам. «Фортуна». Гравюра. 1541. невековья концепцию Ф.-судьбы. Ф. не выступала у него и последующих мыслителей Средних веков как сила самостоятельная, полновластная или хотя бы ав- тономная; считалось, что она выражает волю всемогу- щего Бога и направляет все к определенной им цели. В такой картине мира Бог и Ф. не только мирно ужи- вались, но даже образовывали соподчиненное един- ство, в коем некогда языческая богиня играла роль Божественного орудия, вершителя правды Божьей. Однако уже накануне Возрождения, в «Божествен- ной комедии» Данте, который в целом оставался верен христианскому теоцентризму, Ф. изобража- лась как сила вполне автономная, распоряжающаяся и управляющая миром поднебесным («alii splendor mondani... general ministra e duce»). В ренессансную пору Ф. превращается во всеобъемлющий и разноли- кий образ наличного бытия, символ текучести, непо- стоянства, изменчивости. Поэтому, даже оставляя за Богом верховные права, действительной, единственно ощутимой властью мыслители эпохи наделяли Ф. Это вело к десакрализации всего доступного человеку ми- ропорядка. И хотя окончательную причинность про- должали приписывать Богу и Его провидению, Он уже утрачивал всемогущество и фактически вытеснялся на периферию универсума вклинившейся между Ним и низшей реальностью Ф., которая претендовала на полагавшееся прежде только Ему место. «Ф. стала для меня единственным Богом» («Fortuna ё stata a me un sol Dio»), — с несомненным вызовом заявлял в канцо- не собственного сочинения купец-авантюрист Бонак- корсо Питти. Ф. стали отождествлять с любым явлением внешне- го мира, поворотом событий, происшествием, и пре- жде всего с бедствиями и напастями. Деловой человек середины 14 в. Паоло да Чертальдо в книге «О добрых нравах» предупреждал о всех известных ему видах Ф., советуя избегать «Ф. моря, пожаров, наводнений, яро- сти народной, бегущей лошади или табуна лошадей, языка злой женщины, власти низов, морских пиратов и сухопутных разбойников». Сходным образом столе- тием позже в своих «Записных книжках» рассуждал богатый флорентийский банкир и предприниматель Джованни Ручеллаи, называвший Ф. каждое отдель- ное происшествие, необъяснимое и поразительное: в одном случае это ураган, пронесшийся в августе 1456 над Тосканой (meravigliosa е mirabile fortuna), в дру- гом — землетрясение в Неаполе в декабре того же года (terribile fortuna), описанное в послании его брата Па- оло Ручеллаи. По убеждению крупнейшего гуманиста Раннего Возрождения Франческо Петрарки, который посвятил Ф. наиболее крупное и обстоятельное со- чинение из когда-либо написанного о ней — «О сред- ствах против всякой Ф.», — весь мир находится в ее власти, и человек ведет с ней, легко возвышающей и низвергающей, крутящей и играющей им, постоян- ную и неравную борьбу. У Петрарки на первый план выдвигается переживание непрочности и хаотично- сти наличного бытия, где все подвижно, относитель- но, условно, где все меняется местами и нет четких
470 ФОРТУНА «Фортуна крутит колесо удачи». Миниатюра из манускрипта Джованни Боккаччо «О несчастиях знаменитых людей». 1467. Национальная библиотека. Париж. критериев добра и зла, так что добрая Ф. уже и не до- брая, оказываясь не менее, если не более, опасной, чем неблагоприятная: «Двоякую войну мы ведем с Ф., и с обеих сторон равный риск. Чернь знает лишь одну сторону, то есть то, что зовется враждебностью. Фи- лософы, хотя и знают обе, именуют эту первую опас- нее... Я считаю более трудным правление благопри- ятной Ф., нежели враждебной, и признаюсь, что для меня страшнее и... коварнее Ф. улыбающаяся, нежели угрожающая». Как и др. мыслители эпохи, Петрарка признавал не зависящие от воли человека, объектив- ные, непреложные законы, которые действуют в ка- честве природной необходимости в том же мире, где господствует Ф.; неоднократно говорил он, словно о чем-то почти тождественном, — «либо Природа, либо Ф.» (vel Natura, vel Fortuna), «природа или Ф.» (Natura seu Fortuna). И все же Природа и Ф. — разные сторо- ны одной и той же действительности. В самом деле, размышлял Петрарка, смерть можно рассматривать как неумолимый закон, установленный Природой для всех смертных, однако место, время, характер смерти всегда зависят от Ф. Для людей эпохи Возрождения Ф. не есть объек- тивная реальность как таковая, но переживание этой реальности человеческим субъектом, она не сущ- ность, но явление мира, его наличное бытие, по своей природе подвижное, переменчивое, ибо оно зависит от субъекта, под которым понимают не абсолютную, надмирную личность, а вполне конкретного, живого, изменяющегося человека. Поэтому Ф. также есть наи- более обобщенный образ становления этого мира. Индивидуальное восприятие действительности, символизированной Ф., порождало личное, эмоцио- нально окрашенное, чаще всего недоверчивое к ней отношение. Она рисовалась коварной и опасной («те, кто покоряются Ф., словно плывут по реке, нигде не надежной, опасной для всех», — писал Поджо Браччо- лини), завистливой к достоинствам человека (об этом ее качестве особенно часто упоминал Бальдассаре Ка- стилъоне), притворной, лживой, вероломной (о чем твердил Петрарка), наконец, по общему признанию, капризной и непостоянной. Напрасно доискиваться причин, почему Ф. такова, ибо она иррациональна. «Ф. и разум взаимно враждуют», — уверял Джованни Понтано. Совокупность и полноту всех этих качеств находили в женщине, которую чаще всего уподобляли Ф. От нее можно укрыться стеной добродетелей или бежать; если же хочешь победить, борись ее собствен- ным оружием, т. е. не разумно-расчетливым действи- ем, но отважным и бурным натиском. «Ф. на стороне дерзких, — поучал Джованни Боккаччо в «Амето», — да и со столь прекрасной дамой осторожность куда предосудительней, чем безумная смелость». А Никко- ло Макиавелли, подводя итог рассуждению о Ф., писал в «Государе»: «...лучше быть напористым, чем почти- тельным; ведь Ф. — женщина, и если хочешь владеть ею, нужно ее бить и толкать; она охотнее покоряется людям напористым, нежели тем, кто ведет себя сдер- жанно. И, наконец, как женщина, она любит молодых, менее почтительных, более горячих, командующих ею с большей отвагой». Ф., как предельно обобщенный, символический образ действительности по отношению к настояще- му, есть становление или стихия жизни, исполненная разнообразными возможностями, своего рода твор- ческое состояние потенциального бытия. По отноше- нию к прошлому Ф. есть «ставшая действительность» или историческая реальность во всех многосложных ее перипетиях. Не случайно неаполитанский гуманист Тристано Караччоло один из своих исторических опу- сов назвал «Об изменчивости Ф.», а его современник и коллега из Флоренции Бернардо Ручеллаи в истори- ческом сочинении «Об итальянской войне» рассма- тривал происшедшее как результат действия Ф. С развитием ренессансной культуры, в результате ее нараставшей секуляризации Ф. отводилась все бо- лее значительная роль в картине мира, создававшей- ся мыслителями эпохи. В представлениях гуманистов Раннего и Зрелого Возрождения человек противосто- ит Ф. как силе, целиком чуждой и враждебной ему, от которой он может спастись только добродетелями, «освободившись от чумного тела и сосредоточившись в уме» (Марсилио Фичино). В отличие от Ф., природа
ФОРТУНИО 471 людская неизменна, в силу чего, по словам Макиавел- ли, «великие люди при всякой Ф. постоянны, и если она меняется, то возвышая их, то низвергая, они не меняются, но всегда сохраняют крепость духа, и... Ф. не имеет силы над ними». Однако уже у Франческо Гвиччардини, младшего современника Макиавелли, власть Ф. представлена гораздо масштабнее, ибо сам человек определенным образом признается ее творе- нием, пусть не весь, а лишь та личина, маска, роль, ко- торой она его наделяет. Мишель Монтень на закате культуры Возрождения пошел еще дальше в абсолютизации Ф., признавая за- висимость от нее не только обстоятельств материаль- ной и социальной жизни, но даже внутреннего мира людей, в котором мыслители более раннего времени видели надежное укрытие от ее капризов и произвола. «Но в сущности, — писал Монтень, — сами наши мне- ния и суждения... по-видимому, зависят от Ф., и она придает даже им столь свойственные ей смутность и неуверенность». При более строгом рассмотрении оказывается, что человек, и не только в своем физиче- ском и социальном существовании, но и его душевные движения, представления, идеи — все это есть также наличное сущее, а потому подвластно Ф., которой в таком случае ему лучше не противиться: «наперекор всем нашим планам, решениям и предосторожно- стям, — находим у Монтеня, — Ф. всегда удерживает в своих руках власть над событиями». Показательно, что «история» Ф. в эпоху Возрождения закончилась аллегорической картиной признания ее вселенской власти, которую нарисовал Джордано Бруно в «Изгна- нии торжествующего зверя». Вся эта абсолютизация Ф., происходившая на про- тяжении ренессансной поры, постепенно разрушала иерархически структурированную картину мирозда- ния и подрывала принципы мышления, ориентиро- ванного на трансцендентность. В произведениях искусства и печатной продукции эпохи Возрождения Ф. чаще всего представляли жен- щиной с завязанными глазами, либо вращающей ко- лесо, на ободе которого обычно располагались люди, возносимые или низвергаемые ею, либо стоящей (ино- гда сидящей) на шаре и силящейся сохранить равно- весие и не упасть. Символизировать Ф. могли также крылья ветряной мельницы, колесо и иные предметы, коими можно обозначить переменчивость и непосто- янство. Лит.: D о г е n A. Fortuna im Mittelalter und in der Renaissance 11 Vortrage der Bibliothek Warburg. 1924. Bd. II. Teil I (1922-23). S. 71-144; P a 1 m a г о с c h i R. Il concetto di fortuna nel Guicciardini // Archivio storico italiano. 1941. Disp. Ill—IV; Robinson D. M. The wheel of Fortune 11 Classical Philology. 1946. Vol. XL1. Jan.-Oct.; C i о f f a r i V. The function of Fortune in Dante, Boccaccio, and Machiavelli // Italica. 1947. Vol. XXIV. March; Heitmann KI. Fortuna und Virtus. Eine Studie zu Petrarcas Lebensweisheit. Koln; Graz, 1958; Pano f sky E. Studies in iconology. N. Y; Evanston, 1962; Santoro M. Fortuna, ragione e prudenza nella civilta letteraria del Cinquecento. Napoli, 1966; Patch H. R. The Goddess Fortuna in medieval literature. N. Y., 1967; Wittkower R. Chance, Time, Virtue 11 Idem. Allegory and the migration of symbols. L., 1977; Соко- лов M. H. Христос у подножия мельницы-Фортуны К интерпретации одного жанрового мотива Питера Брейгеля Старшего И Искусство Западной Европы и Византии. М., 1978. С. 132-56; Кудрявцев О. Ф., Уколова В. И. Представления о Фортуне в средние века и в эпоху Возрождения И Взаимосвязь социаль- ных отношений и идеологии в средневековой Европе. М., 1983. С. 174-202; Кудрявцев О. Ф. Античные представления о Фортуне в ренессансном мировоз- зрении И Античное наследие в культуре Возрожде- ния. М., 1984. С. 50-57; Его же. Флорентийская Пла- тоновская академия. Очерк истории духовной жизни ренессансной Италии. М., 2008. С. 388-93. О. Ф. Кудрявцев ФОРТУНИО Джованни Франческо (Fortunio Giovanni Francesco) (между 1460 и 1470, вероятно, Пор- деноне — 151?» Анкона), итальянский юрист, автор первой печатной грамматики итальянского языка — «Грамматические правила народного языка» (Regole grammatical! della volgar lingua, Анкона, 1516). О личности Ф. известно немного. На основании одних документов, его долгое время считали выход- цем из Далмации славянского происхождения, по др. Питер Брейгель Старший. Мельница-Фортуна. Фрагмент картины «Несение креста». 1564. Художествен но-исторический музей. Вена.
472 ФОСС \ данным, он род. в венецианском г. Порденоне (пров. К Фриули). Биография Ф. начинает прослеживаться с кон. 15 в., когда он был судьей в Триесте и вел там у гражданские и уголовные дела, а также выступал ад- Д вокатом, защищая интересы города, чье гражданство у | он принял в тяжбах с Венецией. В 1516 был наместни- V ком в Анконе. I Известно, что Ф. писал стихи (в одном из произве- / дений современников он назван «поэтом и любимцем Муз»), был дружен с видным венецианским гумани- стом Маркантонио Сабеллико (см. Коччо) и хорошо знаком с филологической наукой и издательской дея- тельностью в Венеции нач. 16 в. Достоверно известно, что в 1501-02, когда у Альда Мануция (см. Алъды) выхо- дили новые курсивные издания «Дантовских терцин» и «Стихотворений» Франческо Петрарки (оба текста готовил Пьетро Бембо), Ф. находился в Венеции. По словам К. Дионизотти, эти альдины стали гл. объек- том критики Ф. в книге по грамматике итальянского языка: он предложил десять эмендаций к Данте и одиннадцать к Петрарке, отвергая чтения Бембо. Целью «Правил», эксплицитно сформулированных Ф. в предисловии, является установление «граммати- ческих норм» итальянского языка на материале пись- менных памятников 14 в.: произведений Данте, Пе- трарки и Джованни Боккаччо. Продолжая традиции классической филологии 14 в., Ф. придавал большое значение достоверности списков и печатных изда- ний, которыми он пользовался, учитывал имеющиеся комментарии (Антонио да Темпо, Франческо Филелъ- фо и др.) и вносил свои эмендации. Из задуманных пяти книг (орфография, морфология, синтаксис, словоупотребление, стихосложение) Ф. сумел закон- чить и опубликовать только первые две, написанные в 1502/1505-09. Через несколько месяцев после выхода грамматики, в январе 1517 он погиб при невыяснен- ных обстоятельствах. &REGOLE3* GRAMMATICAL! DELLA VOLGAR LIN G VA , DI HESSE R FRANC ESCO F О R T V N I О NOVELLA MEN ТЕ REVISTE , ET CON SOMMA DILL G E N T I A E M E N# DATE. * Титульный ЛИСТ «Грамматических правил народного языка» Джованни Франческо Фортунио. 1516. Первенство Ф. в создании грамматики итальянско- го языка пытался оспорить Бембо, обвинив безвестно- го судью в плагиате. «Правила» Ф. пользовались боль- шой популярностью и многократно переиздавались в 16 в. (не менее 20 изданий); еще в 19 в. по ним учился известный критик и историк итальянской литературы Ф. де Санктис. С о ч.: Regole grammatical! della volgar lingua I A cura di M. Pozzi. Torino, 1973. Лит.: Trabalza C. Storia della grammatica italiana. Milano, 1908. P. 51-72; Dionisotti C. Ancora del Fortunio П Giornale storico della letteratura italiana. Vol. 111.1938,1 d e m. Il Fortunio e la filologiaumanistica/Z Rinascimento europeo e Rinascimento veneziano. E, 1967. P. 11-23; В e 11 о n i G. Alle origini della filologia e della grammatica italiana: il Fortunio // Atti del VII congresso internazionale di Linguistica. Brescia, 1987. P. 187-204; Pistelli G. Fortunio Giovanni Francesco // Dizionario biografico degli italiani. R., 1997. Vol. 49; Степано- ва Л. Г. Итальянская лингвистическая мысль XIV- XVI вв. СПб., 2000. С. 397“4°4- Л. Г. Степанова. ФОСС Андерс (Foss Anders) (ок. 1543 — 25.1.1607, Берген), датско-норвежский церковный деятель, историк. О происхождении и детстве Ф. ничего не из- вестно, но, возможно, его школьные годы прошли в Антворскове (о-в Зеландия). В 1560-е гг., по-видимому, слушал лекции в Копенгагенском университете, где в 1566 получил степень магистра. В 1570-х гг. был при- ходским пастором в Стеге, с 1583 епископ Бергенский. Входил в круг друзей астронома Тихо Браге. Отличал- ся начитанностью в исторической литературе. В 1577 написал на латинском языке сочинение по генеалогии датских королей, которое сохранилось в датском пере- воде под названием «Четыре скрижали, или родовой регистр королей Дании и Норвегии» (Fire Taffler eller Stam Register om Danmarckis oc Norgis Konger; изд. Ко- пенгаген, 1592). Ему принадлежал также неопублико- ванный труд по всеобщей истории Annales universales, рукопись которого, хранившаяся в университетской библиотеке, погибла в огне копенгагенского пожа- ра 1728. Для Ф. характерно критическое отношение к произведениям средневековых историков, и в первую очередь к «Деяниям датчан» Саксона Грамматика, со- общения которого о древней истории Дании он пер- вым признал за баснословные сказания. С о ч.: Monumenta historiae Danicae / Udg. H. F. Rordam. Kobenhavn, 1875. Bd. II. S. 539-94. Лит.:Jorgensen E.HistorieforskningogHistories- krivning i Danmark indtil Aar 1800. 2. udg. Kobenhavn, i960. S. 67-68; Idem. Anders Foss 11 Dansk biografisk leksikon. 2. udg. Kobenhavn, 1980. Bd. 4. В. А. Антонов. ФОШЕ Клод (Fauchet Claude) (3.7.1530, Париж — январь 1602, там же), французский историк, королев- ский историограф, публицист. Сын Никола Ф., прокурора Шатле, и Женевьевы Андри. Учил-
ФРАКАСТОРО 473 ся в университетах Парижа и Орлеана. Затем служил секретарем кардинала Франсуа де Турнона. В 1554 со- провождал его в поездке по Италии, в течение года несколько раз докладывал королю Генриху II о по- ложении в осажденной Сиене, которую французская армия защищала от войск папы Римского и флорен- тийцев. В 1557 стал советником Парижского Шатле, в 1568 — «вторым президентом» Счетной палаты в Париже, в 1581 — «первым президентом», занимал эту должность до 1599. Во время Религиозных войн в 1589 покинул Париж, оказавшийся в руках Католической лиги, и присоединился к Генриху III. Впоследствии стал верным сторонником Генриха IV. В 1591, когда папа Григорий XIV издал буллу против Генриха IV и всех французов, признавших его в качестве короля, Ф. написал «Трактат о свободах Галликанской церкви» (изд. лишь в 1608), в котором защищал права Генриха на престол. В 1594 Ф. вернулся в Париж вместе с коро- лем, был назначен им королевским историографом и пожалован пенсией. Ф. выступал за прекращение Ре- лигиозных войн и установление спокойствия и мира в стране под сенью сильной королевской власти. Ф. часто называют «первым медиевистом», т. к. наряду с Этьенном Пакье он интересовался истори- ей Галлии и ранней историей Франции, исследовал средневековые французские хроники. В 1579 были опубликованы его «Древности галльские и француз- ские» (Recueil des antiquites gauloises et franchises), про- никнутые сильным нац. чувством. В сочинении рас- сматривались история галлов и расселение франков в Галлии, происхождение и история Франкского госу- дарства до 840. Ф. опроверг распространенный исто- рический миф о троянском происхождении франков, расхожие легенды о Дагобере и Карле Великом. В 1584 Ф. преподнес Генриху III сочинение «Происхождение званий и магистратов Франции» (Origines des dignitez et magistrats de France, изд. в 1600), посвященное исто- рии королевского двора, возникновению придворных должностей (казначей, камергер, мажордом и др.) и дворянских титулов. Тогда же Ф. написал труд «Про- исхождение рыцарей, гербов и герольдов» (изд. в 1600), в котором изучал происхождение рыцарства, гербов, фьефов, церковных бенефициев. В 1581 он опублико- вал первое исследование по средневековой француз- ской литературе — «О происхождении французско- го языка и поэзии». Ф. рассмотрел произведения 127 французских поэтов, творивших до 1300, дав биогра- фические и критические примечания, представляя выдержки, ставшие первыми печатными текстами на старофранцузском языке. Историк опроверг идею Анри Этьенна (см. Этъенны) о родстве французского и греческого языков, высказав мнение, что француз- ский возник из смешения языка галлов с латинским в период римского владычества в Галлии. Ф. отметил существенные изменения во французском языке, про- изошедшие ок. 1300, предвосхитив современную пери- одизацию его истории: деление на старофранцузский и среднефранцузский. Ф. также совместно с Этьенном де ла Планш принял участие в переводе сочинений Та- цита (изд. в 1582). С оч.: Recueil des antiquites gauloises et franchises. P., l579» Recueil de lorigine de la langue et poesie franchise, ryme et romans; plus Les noms et sommaire des oeuvres de CXXVII. poetes franc^ois, vivans avant Гап M.CCC. P., 1581; Les CEuvres de Cornelius Tacitus, Chevalier romain, traduits en Francois. P., 1582; Origines des dignitez et magistrats de France. Paris, 1600; Fleur et declin de la maison de Charlemagne qui est la continuite des antiquitez franchises contenant les faicts accomplis de 751 a 987. P., 1601; Traite des libertes de TEglise gallicane. P., 1608; CEuvres de Fauchet. P., 1610; Recueil de lorigine de la langue et poesie franchise. Ryme et romans. Livre lere / Ed. par J. G. Espiner Scott. P., 1938. Источник: Documents Concernant la Vie et les Oeuvres de Claude Fauchet I Ed. J. G. Espiner Scott. P., 1938. Лит.: Simonnet G. Le president Fauchet, sa vie et ses oeuvres. P., 1864; Holmes U. T, R a d о f f M. L. Claude Fauchet and His Library // Publications of the Modern Language Association of America. 1929. March. Vol. 44. № 1; Bisson S. W. Claude Fauchet s Manuscripts // Modern Language Review. 1935. Jul. Vol. 30. №3;Espiner-Scott J. Claude Fauchet, sa vie et son oeuvre. P., 1938; Вайнштейн О. Л. Западноевропей- ская средневековая историография. Л., 1964. Д. В. Самотовинский. ФРАКАСТОРО Джироламо (Fracastoro Girolamo), Джеронимо, Иероним Фракасторий, ла- тинизированное имя — Fracastorius) (1478 или 1483, Верона — 8.8.1553, Инкаффи), итальянский поэт, астролог, врач, основоположник учения об инфекци- онных заболеваниях. Изучал медицину, философию и астрономию в Падуанском университете, был другом Николая Коперника. Среди его учителей были Алес- сандро Акиллини и Пьетро Помпонацци. После окончания учебы Ф. покинул Падую и более 40 лет прожил в Вероне, занимаясь частной врачебной практикой. Одновременно он не прекращал научных и литературных занятий, изучая космографию, мате- матику, физику, ботанику и географию. Некоторое время он находился на службе папы Павла III во вре- мя заседаний Тридентского собора, причем настаивал на переезде собора в Болонью из-за опасности эпиде- мии чумы в Сев. Италии. Выезжал на консилиумы к заболевшей Маргарите Наваррской. Первые опубликованные сочинения Ф. были по- священы геологии, оптике, астрономии. Он ввел в употребление термин «полюс» применительно к Земле. Писал о рефракции света, пользовался увели- чительными приборами (specilla ocularia). В астро- номическом трактате «Гомоцентричность, или книга о звездах» (Homocentricorum seu de stellis liber unus, 1538) Ф. высказал идею использования линз для рас- сматривания отдаленных объектов, например небес- ных светил.
474 ФРАНДСЕН I Наибольшую известность Ф. получил благодаря X своим медицинским трудам. Его гл. заслуги касаются лЛ области учения о контагии — заражении, передаю- Л/ щемся от одного к другому. Исходя из положения о \\ «симпатии» и «антипатии», т. е. взаимном притяже- нии и отталкивании различных предметов, Ф. создал СУ учение об инфекционных заболеваниях и механизме I передачи инфекции. В трактате о контагии Ф. выска- ь/ зывает предположение о существовании в природе некоего специфического заразного начала: невиди- мых мельчайших частиц, посредством которых про- исходит заражение. Ф. выделяет три пути заражения и соответствую- щие им три основных типа контагия. Одни болезни передаются только через непосредственное соприкос- новение, другие — через предметы (чахотка, чесотка), третьи передаются и на расстоянии (моровые горяч- ки, оспа). В 1530 Ф. написал поэму «Сифилис, или галльская болезнь» («Syphilis sive morbus gallicus»), в ней впервые прозвучало название болезни (по имени гл. героя), ставшее впоследствии общепринятым. Им подробно описана клиническая картина сифилиса и предложе- ны методы его лечения. Так, в трактате Ф. предлагает применять кору гваякового дерева, растения из Ново- го Света, которое лишь недавно стало известным в Европе. В Вероне ему поставлен памятник (1555). С о ч.: Opera omnia. Venetiis, 1555, 1574» 1584; Lettere di XIII huomini illustri. Venezzia, 1560; Carmina. Padua, 1739; Syphilis sive de morbo gallico. Verona, 1530; De contagione et contagiosis morbis et eorum curatione libri tres. Venezia, 1546; Leiden, 1550; Homocentricorum seu de stellis liber unus. Venezia, 1538; О контагии, контагиоз- ных болезнях и лечении / Под ред. К. М. Быкова. М., 1954; О сифилисе. М., 1956. JJum.: Mencken. De vita, moribus, scriptis meritisque Hieron. Fracastorii comm. Lipsiae, 1731; Massalongo R. Girolamo Fracastoro e la rinascenza della medicina in Italia. Venezia, 1915; Singer Ch., Singer D. The Scientific position of Girolamo Fracastoro // Annals of Medical History. N. Y., 1917. Vol. 1. № 1. P. 1-34; Vita di Girolamo Fracastoro con la versione di alcuni suoi canti. Verona, 1952; Pellegrini F. Per la storia del poema «De morbo gallico» // Fracastoro G. Scritti inediti I Ed. F. Pellegrini. Verona, 1954; Заблу- довский П. E. Джироламо Фракасторо И Фрака- сторо Дж. О контагии, контагиозных болезнях и лече- нии / Под ред. К. М. Быкова. М., 1954. С. 241-45. Е. Е. Бергер. ФРАНДСЕН Ханс (Frandsen Hans) (1532, Рибе — 4.7.1584, Копенгаген), датский врач, неолатинский поэт. Сын бюргера из Рибе Франдса Мадсена. После окончания школы в родном городе учился в университетах Виттенберга (с 1551), где в 1556 стал магистром, Тюбингена (1559) и Монпелье (1559-60); из Франции вернулся со степенью доктора медицины и получил место профессора медицины Копенгагенско- го университета (1560; ректор в 1565-66,1573-74). ^ыл сторонником изучения врачебного дела не посред- ством анатомических наблюдений, а по книгам врачей древности, для использования студентами перевел с греческого на латинский язык трактаты Гиппокра- та (изд. Копенгаген, 1571) и Галена (изд. Копенгаген, 1567, 1572), а также написал поэтическое сочинение по офтальмологии «Элегическая песнь о строении и цвете глаз» (De ocolorum fabricatione et coloribus liber elegiaco carmine; изд. Виттенберг, 1556). Кроме того, следуя образцам древнеримской поэзии, создал еще несколько стихотворных произведений, из кото- рых наиболее замечательными признаются сборник «Первая книга элегий» (Elegiarum liber primus; изд. Виттенберг, 1554) и «Описание путешествия по Фран- ции» (Hodoeporicon itineris Francici; изд. Тюбинген, 1559). Принадлежал к числу лучших поэтов Дании 2-й пол. 16 в., писавших на латинском языке, имел почи- тателей своего таланта также за границей — ок. 1556 получил в Гейдельберге звание поэта-лауреата (poeta laureates). С о ч.: De natali domini ас salvatoris nostri Jesu Christi carmen. Witebergae, 1553; Epithalamion Johani Svaningio. Vitebergae, 1555; Carminum liber ad Fridericum II. Lugduni, 1561. Лит.: Norrie G. Den danske Oftalmologis Historic. Kobenhavn, 1925. S. 7-i4;Ehrencron-Miiller H. Forfatterlexikon omfattende Danmark, Norge og Island indtil 1814. Kobenhavn, 1929. Bd. III. S. 107-09; Petersen C. S. Hans Frandsen // Dansk biografisk leksikon. Kobenhavn, 1980. Bd. 4; Dansk litteratur historic. Kobenhavn, 1984. Bd. 2. В. А. Антонов. ФРАНК Себастьян (Franck Sebastian) (20.1.1499, Донауверт, Бавария — 1542 или 1543, вероятно, Ба- зель), немецкий теолог, гуманист, историк, писатель, деятель Реформации. Вероятно, выходец из торгово- ремесленной среды. Весной 1515 Ф. имматрикули- ровался в университете Ингольштадта, занимался теологией и в кон. 1517 получил степень бакалавра. Затем продолжил обучение в колледже ордена до- миниканцев, входившем в состав Гейдельбергского университета, был рукоположен и стал священником в аугсбургском епископстве. В Гейдельберге он по- знакомился с Мартином Буцером, оба в апреле 1518 присутствовали на знаменитом диспуте августинской конгрегации, на котором Мартин Лютер публично отстаивал свои позиции. Это стимулировало их пере- ход на сторону Реформации. В 1526 Ф. уже в качестве лютеранского пастора служил в Бюхенбахе, а в 1527 — нач. 1528 — в Гюстенфельдене ок. Нюрнберга. Тогда же зародилась его собственная религиозно-философская и историческая концепция. Одним из первых его про- изведений явилась морализаторская работа «Об от- вратительном пороке пьянства» (Von dem greulichen Laster der Trunkenheit, 1528). Ф. осудил нравственный облик как католического, так и евангелического духо- венства. Очевидно, в Гюстенфельдене он также впер-
ФРАНК 475 вые столкнулся с анабаптизмом. В 1528 Ф. переселился в Нюрнберг, что сыграло важную роль в его духовном развитии, поскольку город был очагом гуманизма и средоточием разнообразных радикальных движений. Позднее он опубликовал здесь свой перевод аноним- ного латинского сочинения 15 в. «Хроника и описание Турции» (Chronica und Beschreibung der Tiirkey, 1530), выдержавший множество переизданий,так как «турец- кая угроза» была актуальна для Европы. Эта публика- ция ознаменовала начало творчества Ф. как историка (он не только перевел, но и прокомментировал текст). Кроме того, в приложении содержался принципиаль- ный тезис, свидетельствовавший о формировании его оригинального мировоззрения. Ф. противопоставил трем «возникшим в наше время преобладающим ве- рам» (лютеранство, цвинглианство, анабаптизм) «на- ступающую» четвертую, которая основана на «вечном невидимом Слове» Божьем, отвергает внешние обря- ды и объединяет все народы в «невидимой духовной Церкви». Т. о., он продолжил спиритуалистическую традицию «рейнских мистиков» 14 в. Экхарта и Тау- лера, усилив ее универсалистский аспект. Решающее значение для идейной эволюции Ф. имел его переезд осенью 1529 в Страсбург, европейский центр проте- стантской эмиграции, где он познакомился с видными представителями неконфессиональной Реформации, в том числе Каспаром Швенкфелъдом и Мигелем Сер- ветом. Здесь в сентябре 1531 вышел в свет его основ- ной исторический труд — трехтомная «Хроника, ле- топись и историческая Библия» (Chronica, Zeitbuch und Geschichtbibel). Первый том охватывал период от сотворения мира до пришествия Христа. Во втором излагались деяния римских императоров и прави- телей Священной Римской Империи германской на- ции от времени Иисуса до Максимилиана /. Третий был посвящен истории папства от апостола Петра до папы Климента VII. Существенную его часть со- ставила т. н. Хроника еретиков (Ketzerchronik), в ко- торой Ф., исходя из своего универсализма и стремясь сохранить объективность, подверг критике прак- тически все существующие религиозные учения, а всякую гос. власть назвал «светским папством» и «бесполезной тиранией». Последнее обстоятельство и жалоба Эразма Роттердамского, также причислен- ного к «еретикам», в городской Совет послужили по- водом для запрета книги и изгнания Ф. из Страсбурга в кон. декабря 1531. Он уехал в Эслинген, занявшись мыловарением, через некоторое время переселился в Ульм, где в октябре 1534 получил бюргерские права при условии, что будет их лишен, если нанесет какой- либо ущерб городу. Он начал работать корректором в типографии местного издателя, напечатав ряд своих сочинений: «Космография, правдивое описание всех частей света» (Kosmographie, wahrhafte Beschreibung aller Teile der Welt, 1534), первый немецкоязычный учебник географии; исправленное и дополненное из- дание «исторической Библии» (1536) и др. Летом 1534 появилось гл. религиозно-философское произведение Ф., в котором он окончательно изложил и систематизировал свои взгляды — «Парадоксы» / (Paradoxa). Оно состояло из 280 глав, в нем поступи- / ровалось мистическое положение о том, что Бог есть «ничто» («У Бога нет имени», 3-я глава); утверждались XJ свобода воли («Бог дает только тем, кто уже имеет до- Д статочно», 35-я глава), равноправие вероисповеданий rl («Все люди — одно», 93-я глава); пантеизм («Христос ч. для всего — все во всем», 117-я глава), приоритет «жи- I вой веры» («Евангелие — животворящая сила Божья, ' а не мертвая буква», 172-я глава); отвергалась внешняя обрядность («Молитва — не богослужение», 206-я гла- ва); спасение души трактовалось как взращивание в себе совершенного «внутреннего» человека («Оправ- дание — это второе рождение», 255-я глава) и т. д. В 1535 Ф. сумел обзавестись собственной типогра- фией и книжной лавкой, но вскоре на него начались гонения. Особенно усердствовал местный лютеран- ский проповедник М. Фрехт. В результате Ф. смог лишь за пределами Ульма опубликовать две др. своих значимых работы: «Золотой ковчег» (Gilldin Arch) и «Хроника Германии» (Germaniae Chronicon). Послед- няя была посвящена описанию различных аспектов жизни немецкого общества (нравы, обычаи, язык и т. д.), а также политической истории вплоть до прав- ления императора Карла V. Враги Ф. не унимались, его сочинения подвергались цензуре, он постоянно находился под угрозой высылки, хотя упорно пытал- ся отстаивать свои права. В январе 1539 городские власти все же приговорили Ф. к изгнанию из Ульма, в июле он вместе с женой и пятью детьми прибыл в Ба- зель и в том же году опубликовал «Боевую книжечку мира — против войны» (Kriegsbiichlein des Friedens — wider den Krieg), где с гуманистических и пацифист- ских позиций осудил войну как «дьявольское и не- человеческое» дело, которое предпринимают князья вопреки интересам народа, однако упомянул и «спра- ведливые» войны, например борьбу швейцарцев за свободу. В марте 1540 универсалистская и спиритуалисти- ческая доктрина Ф. была осуждена и предана прокля- тию в Шмалькальдене на конвенте евангелического духовенства, который возглавляли лидеры конфесси- онального протестантизма Филипп Меланхтон, Мар- тин Буцер, Иоганн Бугенхаген и др. Последним крупным произведением Ф. стали «Поговорки» (Sprichworter, 1541). Он собрал свыше боо распространенных пословиц и поговорок, про- комментировав некоторые из них в духе антиклери- кализма и социального радикализма. До сих пор эта работа является ценным источником для изучения немецкого фольклора. В 1542 вышло в свет второе из- дание «Парадоксов». А С о ч.: Paradoxa / Hrsg. und eingeleitet. von S. Wollgast. I ( B., 1966; Das Kriegbiichlin des friedes 11 Zur Friedensidee \ in der Reformationszeit. Texte von Erasmus, Paracelsus, / Franck I Hrsg. und eingeleitet. von S. Wollgast. B., 1968. V S. 63-272; Samtliche Werke I Hrsg. von H.-G. Roloff. B.; Stuttgart u. a., 1992.
476 ФРАНКО Лит.: Reimann A. Sebastian Franck als Geschichtsphilosoph. В., 1921; Klemm К. Das Paradoxon als Ausdrucksform der spekulativen Mystik Sebastian Francks. Leipzig, 1937; Raber K. Studien zur Geschichtsbibel Sebastian Francks. Basel, 1952; M й 11 e r G. Sebastian Francks «Krieg-Biichlin des Friedes» und der Friedensgedanke im Reformationszeitalter. Munster, 1954; Wollgast S. Der deutsche Pantheismus im 16. Jahrhundert. Sebastian Franck und seine Wirkungen auf die Entwicklung der pantheistischen Philosophic in Deutschland. B., 1972; Dejи ng Ch. Wahrheit und Haeresie. Eine Untersuchung zur Geschichtsphilosophie bei Sebastian Franck. Zurich, 1979; Sebastian Franck (1499-1542) I Hrsg. von J.-D. Muller. Wiesbaden, 1993; Waldhoff S. Der Evangelist des gewappneten Moses. Sebastian Francks Auseinandersetzung mil Martin Bucers Obrigkeitsverstandnis // Zeitschrift fur Kirchengeschichte. 1996. Bd. 107. Hf. 3; Dejung Ch. Sebastian Franck interkulturell gelesen. Nordhausen, 2005; Dellsperger Y. Lebendige Historien und Erfahrungen. Studien zu Sebastian Francks «Chronica Zeitbuoch vnnd Geschichtsbibell» (1531/36). B., 2008; Л e - в e н В. 1. Исторические взгляды Себастьяна Франка И Средние века. 1955. Вып. VI; Его же. Философские воззрения Себастьяна Франка И Вопросы филосо- фии. 1958. № io; С м и р и н М. М. Пантеизм Себастья- на Франка и его взгляд на историю // Эразм Роттер- дамский и реформационное движение в Германии. М., 1978. С. 144-89. В. В. Иванов. ФРАНКО Вероника (Franco Veronica) (1546, Вене- ция — 22.7.1591, там же), итальянская поэтесса и писа- тельница. Род. в семье коренных горожан, г. н. cittadini originari. У нее было три брата, и с ранних лет она по- лучала вместе с ними образование у частных учителей. В юном возрасте вышла замуж за врача Паоло Паниц- цу, родила ребенка (всего за свою жизнь она родила 6 детей от разных мужчин, но только 3 из них достигли взрослого возраста). Вскоре Ф. развелась с мужем и потребовала возвращения ей приданого. Примерно с середины 1560-х гг. она начала обучаться профес- сии великосветской «честной куртизанки» (cortigiana onesta) у своей матери Паолы Фр а к а с с а. В 1565 году ее имя уже значилось в перечне, включавшем имена, адреса и гонорары наиболее известных в Вене- ции представительниц этой профессии (Il Catalogo di tutte le principale et piu honorate cortigiane di Venezia). Мать Ф. указывалась в нем как лицо, которому следо- вало платить ее гонорар. Ведя роскошный образ жизни куртизанки, Ф., как того требовала эта профессия, уделяла много внимания образованию и развитию своих талантов. Она прекрасно исполняла музыку» играя на лютне и спинете, знала как древнегреческую и римскую, так и современную литературу, общалась с поэтами и ху- дожниками, с видными мыслителями и политиками. С 1570-х гг. она часто посещала известный в Венеции литературный салон Д о м е н и к о В е н ь е р а. Оам Веронезе. Портрет Вероники Франко. 1575. Художественный музей. Вустер. он стал ее другом, покровителем и гл. литературным наставником. В 1575 Ф. опубликовала сборник своих стихов «Terze rime» (Terze rime di Veronica Franca al serenissimo signor duca di Mantova et di Monferrato, Венеция, 1575). В него вошли 25 стихотворений, но лишь 17 из их были сочи- нены самой Ф. Остальные посвящались ей и были на- писаны Марко Веньером или др. автором-мужчиной. Стихи Ф. откровенны, даже вызывающи, повествуют о физической, а не платонической любви. Она говорит о себе как о служительнице Афродиты, которая, не- смотря на все тяготы жизни куртизанки, ставит это служение выше служения Аполлону. Ф. посвящала свои стихи конкретным мужчинам, разговаривая с ними как с некими невидимыми собеседниками. Ее произведения бросали вызов не только свойственным любовной лирике петраркистским клише (см. Фран- ческо Петрарка), но и традиционному в поэзии об- разу недоступной, молчаливой, скромной женщины- возлюбленной, самим представлениям о женском мире чувственности и эмоций, который у Ф. отделя- ется от мужского и противопоставляется ему. В том же 1575 Ф. была вынуждена покинуть Вене- цию из-за начавшейся там чумы. Эпидемия принесла ей много потерь, как личных (смерть друзей и покро- вителей), так и финансовых (в результате грабежей) и серьезно ухудшила ее положение. В 1577, вероятно, уже задумываясь о смене профессии, она обратилась (безрезультатно) к властям города с предложением
ФРАНЦИСК I 477 создать под своим управлением приют для бедных женщин, не имевших права на место в уже существо- вавших приютах по причине замужества и наличия детей. На тот момент сама Ф. воспитывала не только своих детей, но и племянников, осиротевших из-за чумы. В 1580 Ф. опубликовала сборник «Lettere familiari а diversi» (Lettere familiari a diversi della S. Veronica Franca alPillustriss. et reverendiss. monsig. Luigi D’Este cardinale, Венеция, 1580), включавший 50 ее личных писем и 2 сонета, адресованных французскому королю Генри- ху III, посетившему ее шестью годами раньше. Письма демонстрируют читателю подробности повседневной жизни куртизанки, ее занятия, увлечения, служа тем самым увеличению известности и авторитета Ф. Но также они давали самой Ф. возможность комменти- ровать жизнь современного ей венецианского обще- ства, политику, нравы и т. д. Для нее, как и для очень многих куртизанок того времени, литературное твор- чество служило способом достижения популярности и уважения в кругах элиты, демонстрации своей об- разованности и таланта. Но Ф. стремилась также ис- пользовать свою свободу и известность для того, что- бы открыто выражать мнение по многим важным и серьезным вопросам. В частности, в своих письмах и стихах она много говорила о судьбе женщин, их без- защитности перед мужчинами, о необходимости тор- говать своим телом как форме рабства. В 1580 Ф. предстала перед инквизицией после того, как учитель ее сына — Ридольфо Ваннителли обвинил ее в использовании колдовства для привлечения лю- бовников. Блестящая речь, с которой Ф. выступила в свою защиту в суде, и заступничество Доменико Ве- ньера освободили ее от обвинений. Но репутация Ф. была безвозвратно испорчена. К тому же в 1582 умер ее покровитель. О последних годах жизни Ф. известно мало. Она уже не была так богата и успешна, как пре- жде, жила в более бедном районе города, но, вероят- но, сохраняла некоторый литературный авторитет. Ее новых работ более не издавалось, хотя известно, что в планах у нее было написание эпической поэмы. Источники: Rime И Gaspara Stampa-Veronica Franco: rime I A cura di A. Salza. Bari, 1913; Lettere I A cura di Stefano Bianchi. R., 1998; Poems and selected letters / Ed. and transl. by Ann Rosalind Jones and Margaret F. Rosenthal (The other voice in early modern Europe). Chicago, 1998. Лит.: Adler S. M. Veronica Francos petrarchan «Terze rime»: subverting the masters plan 11 Italica. 1988. № 65:3; В a s s a n e s e F. A. Private lives and public lies: texts by courtesans of the Italian Renaissance // Texas Studies of Literature and Language. 1988. № 30:3; Diberti- Leigh M. Veronica Franco: donna, poetessa e cortigiana del Rinascimento. Ivrea, 1988; Rosenthal M. F. The honest courtesan: Veronica Franco, citizen and writer in sixteenth-century Venice. Chicago, 1992; Гаспари A. История итальянской литературы. T. 2: Итальянская литература эпохи Возрождения. М., 1897. М. В. Пророкова. ФРАНЦИСК I (Francois I) (12.9.1494, Коньяк — 31.3.1547» замок Рамбуйе), король Франции из дина- стии Валуа, представитель ее младшей линии Валуа- Ангулемов, до вступления на трон носил титул графа Ангулемского. Сын графа Карла Ангулемского и Л у и з ы Савойской. Вместе с сестрой Маргари- той (см. Маргарита Наваррская) воспитывался рано овдовевшей матерью. Получил хорошее образование гуманистического характера, интересовался искус- ством и литературой. Вступил в брак с дочерью коро- ля Людовика XII — Клод. Будучи двоюродным пле- мянником и зятем короля, не имевшего сыновей, Ф. I стал наследником престола и в 1515 был коронован. Царствование Ф. I знаменовало собой апогей раннего французского абсолютизма. Он продолжал начатые его предшественниками Итальянские войны. Всего в правление Ф. I состоялись четыре кампании против Карла V (1521-26, 1526-29, 1536-38, 1542-44). Ход их был переменчив: за блестящей победой при Маринья- но (1515) последовала военная катастрофа при Павии (1525), когда армия была уничтожена, а сам король попал в плен. В ходе борьбы с Габсбургами Франция вступила в союз с султаном Сулейманом Великолеп- ным (1535). Одним из существенных последствий итальянских войн являлось массовое приобщение французского общества к достижениям итальянского культуры. В ходе этих войн Ф. I удалось добиться значитель- ной дипломатической победы, сыгравшей огромную роль в развитии религиозной политики французских королей в дальнейшем. В 1516 был заключен Болон- ский конкордат с папой римским, согласно которому французские монархи получали право назначать на церковные должности. В силу этого корона уже не была заинтересована в Реформации и усматривала в религиозном движении проявление политической оппозиции. Однако первоначально (до 1534) проте- станты чувствовали себя во Франции достаточно спо- койно, тем более что им покровительствовала сестра короля. Сам Ф. I отличался религиозной толерантно- стью и даже вмешивался в пользу преследуемых (Кле- ман Маро), одергивая ревностную Сорбонну (так, Жак Лефевр д'Этаплъ был назначен воспитателем де- тей короля). С 1534 после дела о плакатах против мес- сы политика поменялась и начались активные пресле- дования протестантов. В царствование Ф. I запылали первые костры инквизиции, и в 1546 был сожжен из- вестный гуманист и печатник Этьенн Доле. Внутренняя политика Ф. I была направлена на укрепление центральной власти: король боролся с последними крупными вельможами (дело коннета- бля Шарля де Бурбона), создавал новый гос. аппарат. Управление страной сконцентрировалось в частном и деловом совете монарха. Особое значение приоб- рел вновь созданный Большой совет, в компетенцию которого входило рассмотрение дел, отозванных из парламентов.
478 ФРАНЦИСК I l\\ правление Ф. I огромную роль играл королевский двор, являвшийся подлинным средоточием политиче- -вл ск°й и культурной жизни страны. Большая роль при Ау дворе принадлежала женщинам, прежде всего сестре \\ короля Маргарите Наваррской и его фаворитке гер- Ч)| цогине Анне д’Этамп. На эту эпоху приходится ста- (V новление придворного этикета, жизнь и быт двора I строго регламентировались, хотя еще и не приобрели <•/ оттенка суровости и торжественности, характерного для царствования последующих монархов. Двор, с одной стороны, повышал статус монарха, способство- вал созданию имиджа власти, с другой — позволял контролировать оппозицию. Будучи культурным цен- тром королевства, двор приобрел блестящий антураж, подчеркивавший исключительность и могущество ко- ролевской власти. В это время двор монарха сам стал явлением культуры, воплотив весь жизнерадостный и праздничный дух Ренессанса. Огромная часть гос. доходов Франции тратилась на содержание двора, праздники, развлечения, а также на строительство но- вых дворцов-резиденций и расширение королевских художественных коллекций. Именно при Ф. I, преданном идеалам рыцарства (был посвящен в рыцари после битвы при Мари- ньяно идеальным рыцарем эпохи и получил про- звище «король-рыцарь»), сформировалось особое течение в культуре Возрождения, именуемое обычно «придворно-рыцарским Ренессансом». Его царство- вание считается временем высшего расцвета культу- ры Возрождения во Франции, а сам король получил от современников и второе прозвище «отца литерату- ры». Образованный и достаточно терпимый человек, Ф. I вполне искренне был увлечен культурой итальян- ского Возрождения и стремился создать условия для такого же культурного подъема во Франции. Отсюда политика покровительства и меценатства. В наиболь- шей мере она коснулась литературы и отчасти истори- описания. В ходе итальянских войн во Францию пере- селились многие деятели культуры — такие филологи, как Юлий Цезарь Скалигер, историки Клод де Сейсель и Павел Эмилий. Король заказал де Сейселю написать историю царствования своего предшественника. При дворе находились или получали субсидии из казны практически все крупные поэты, писатели и историки того времени (Пьер де Ронсар, Клеман Маро, Фран- суа Рабле). Покровительство поэтам определялось и личными пристрастиями короля — его сестра и сам он были наделены литературными способностями. Ф. обладал поэтическим даром, хотя и не сравнимым с талантами его сестры. В испанском плену он изливал свои переживания в балладах, рондо, посланиях. Его стихам присуще чувство формы, изящество и эмоци- ональность. С именем Ф. I неразрывно связано утверждение французского языка как государственного (эдикт Вилле-Коттре 1539), создание Французского коллежа (указ 1530). Король покровительствовал книгоизда- тельской деятельности, прежде всего Робберу Этьен- ну (см. Этьенны). При нем системно велась работа Неизвестный художник. Портрет Франциска I. 1515-20. Музей Конде. Шантийи. по собиранию рукописей и книг, причем коллекция рукописей в 1520-е гг. была перевезена в Париж и по- служила основой будущей Нац. библиотеки. Согласно эдикту 1537 все издатели страны в обязательном по- рядке отправляли в королевскую библиотеку по одно- му экземпляру каждой опубликованной книги. Не меньшим вниманием со стороны монарха поль- зовалось и изобразительное искусство. В первую оче- редь король ориентировался на итальянских мастеров; в большинстве случаев (за исключением Леонардо да Винчи и Андреа дель Сарто) во Франции оказывались представители маньеризма (Бенвенуто Челлини, Лука Пенни, Никколо дель Аббате, Фьорентино Россо, При- матиччо). Широкий размах в правление Ф. I получило строи- тельство. Были реконструированы старые замки Блуа, начато возведение новых — роскошных ренессансных дворцов Шамбор, Мадрид, Ла Мюэтт, Фонтенбло. За- мок Фонтенбло стал подлинным пристанищем худож- ников, там родилась и первая нац. художественная школа, «школа Фонтенбло» (см. Фонтенбло школа), сочетавшая итальянскую и французскую традиции. Иконография Ф. I достаточно обширна. В знаме- нитом портрете Тициана (1526) подчеркнута неповто- римость личности ренессансного монарха. Жан Клуэ написал два парадных портрета: один находится в Лувре, второй (конный) портрет — в Фонтенбло. Со-
ФРАНЧА 479 хранились и карандашные портреты. Надгробие Ф. I и его первой супруги (Клод Французской) было вы- полнено Филибером Делормом. С о ч.: Ballades. Rondeau. Huitain И Anthologie poetique franchise. XVI siecle. P., 1965. Vol. 1. P. 105-08. Источники: Marguerite de Navarre. Pensees... durant la maladie du Roi. Autres pensees faites un mois apres la mort du Roi // Anthologie poetique franchise. XVI siecle. P., 1965. Vol. I. P. 84-88; Marot C. Epistres XI, XV, XXXVI // Clement Marot. P., 1964. P. 74-81, 84-91. Лит.: Terrasse Ch. Francois I., le roi et le regne. P., 1970; Seward D. Francois I: Prince of the Renaissance. N. Y., 1973; Bal mas E. EEta del Rinascimento in Francia. Milano, 1982; Castelo A. Francois I. P., 1983; Valdenove Ch. Francois I. P., 1987; Knecht R. Renaissance warrior and Patron. The Reign of Francis I. Cambridge, 1994;M a j о r J. R. From Renaissance Monarchy to Absolute Monarchy. Baltimore, 1994; Cambridge P. Francois I. P., 1998; Dufresne Cl. Francois I,chevalier de lamour. P., 1999; Lang J. Francois I ou le Reve Italien. Pocket, 1999; Le Cleche S. Francois I. P., 2000; J a q u a r t J. Francois I. P., 2003. И. Я. Эльфонд. ФРАНЦУЗСКИЙ КОЛЛЕЖ (Коллеж де Франс, коллеж трех языков, коллеж королевских лекторов) (College de France), учебное заведение и центр ре- нессансной культуры во Франции. Первоначально кружок, который превратился впоследствии в коро- левский коллеж, был создан в Париже по инициати- ве гуманиста Гийома Бюде. Указом Франциска I в 1530 Ф. к. был открыт как Коллеж трех языков (латинского, греческого и древнееврейского). С 1531 он именовался «Коллегия королевских лекторов» и финансировался из королевской казны. Ф. к. стал центром гумани- стического образования. В нем не было контроля за содержанием курсов — этот вопрос полностью пере- давался на усмотрение лектора. Для преподавания в Ф. к. не требовалось разрешения, наконец, образова- ние было бесплатным и открытым для всех желающих. Несмотря на первоначальную протекцию короны, Ф. к. не имел своего помещения, да и денежные субси- дии были скромными. Структура коллежа постепенно усложнялась, в нем были не только три кафедры грече- ского языка (в середине 16 в.) и две кафедры древнеев- рейского языка и латыни, но и кафедры естественных и точных наук (математики, медицины, философии). Впоследствии, уже в царствование Генриха III, во Ф. к. были созданы кафедры хирургии и арабского языка, при Генрихе IV стали изучаться ботаника и астроно- мия. С момента своего возникновения Ф. к. вступил в конфликт с Сорбонной, в частности способствовал снятию запрета на изучение древних языков. Против королевских лекторов глава богословского факуль- тета Сорбонны Н. Беда возбудил дело в парламенте, считая, что изучение древнееврейского и греческого в Ф. к. нарушает привилегию богословского факультета исключительного толкования Библии. Защитник ко- ролевских лекторов Ги де Марсильяк выступил удач- но, и дело завершилось в их пользу. Впоследствии, в / 1557, против лекторов было выдвинуто официальное / обвинение в том, что «они сеют смуту своей склон- ностью к кальвинизму и своим возмутительным пре- \3 подаванием», так что парламент запретил им читать Д или толковать Священное писание, но вмешательство / V короля предотвратило исполнение этого решения. По \/ эдикту 1572 преподавание в Ф. к. разрешалось только I католикам, и это правило соблюдалось на протяже- \ нии долгого времени. Деятельность коллежа была тесно связана с фран- цузским двором. Так, королю в 1532 торжественно был посвящен трактат о хирургии Гвидо Гвиди Видиу- са. Самые влиятельные придворные изучали языки и др. дисциплины во Ф. к. и вполне могли переводить с древних языков на французский любые сочинения. С 1539 Ф. к. располагался в Нельском отеле, откуда спустя век его перевели в отель Невер. Первоначально в коллеже не было постоянного преподавательского состава, за исключением некото- рых лекторов (например, Пьер де ла Раме). Наиболее известными преподавателями Ф. к. были математик и механик, занимавшийся картографией, Оране Финне и хирург Гвидо Видиус. Лекции во Ф. к. пользовались огромной популярностью: так, курс греческого языка Пьера Данэ посещался 400 или 500 слушателями. Среди преподавателей коллежа в 16 в. были Жан Туссен, Пао- ло Парадизи, Жан Пассера, Луи Леруа, Жан Ко, Гийом Постель, Адриан Турнеб, Жан Дора. Состав посещав- ших коллеж слушателей весьма разнообразен — среди них были Жан Кальвин, Игнатий Лойола, Ги Ле Февр де ла Бодерье и Франсуа Ксавье и, возможно, Франсуа Рабле. Лит.: Les quatre siecles du College de France. P., 1931; Lefranc A. Histoire du College de France depuis origines jusqua la fin du premier Empire. P., 1893; Les commencements du College de France 11 Melanges offerts a Henri de Pirenne. P., s. a.; C h a s t e 1 A. Culture et demeurs en France au XVI siecle. P., 1989; G a d у A. Du College Royal au College de France 11 Universites et grandes ecoles a Paris: les palais de la science / Dir. C. Hottin. R, 1999. И. Я. Эльфонд. ФРАНЧА Франческо (Francia Francesco), собствен- но,Ф ранческо Райболини (FrancescoRaibolini) (ок. 1450, Болонья — 15!7» Болонья), итальянский ху- дожник, ювелир и медальер, ведущий мастер болон- ской школы живописи эпохи Возрождения. Прозвище «Франча», возможно, перешло к нему от учителя — золотых дел мастера. Ювелирных работ Ф. почти не сохранилось (известны только два паче — «Распятие» . и «Воскресение Христа»; оба — Пинакотека, Болонья), но, судя по документам и свидетельствам современ- Л ников, он считался одним из лучших мастеров свое- \( го времени, получал заказы от правителей Феррары, \ Мантуи, Урбино, был хорошо известен даже во Фло- / ренции. Свои картины он обычно подписывал «Francia у aurifex», подчеркивая тем самым значение, которое * придавал профессии златокузнеца. У кого Ф. учился
480 ФРАНЧА Франческо Франча. «Поклонение младенцу Христу». 1499. Национальная пинакотека. Болонья. живописи — неизвестно. Джорджо Вазари уверяет, что он обратился к ней поздно, примерно в сорокалетием возрасте. Действительно, живописной мастерской- боттегой, как следует из сохранившихся документов, Ф. обзавелся в 1490, но уже первое крупное подпис- ное и датированное произведение — Алтарь Феличи- ни (1494, Пинакотека, Болонья) — является работой зрелого профессионала с определившейся манерой и высоким техническим мастерством. В небольших картинах Ф., которые можно отнести к 1470-м — нач. 1480-х гг., заметно влияние феррарской школы, значи- тельно смягченное воздействием венецианского ис- кусства и живописи Пьетро Перуджино: «Св. Стефан» (Гал. Боргезе, Рим), «Св. Франциск» (Гал. Уффици), «Мадонна семейства Бьянкини» (Гос. музеи, Берлин). В нач. 1490-х гг. искусство Ф. достигло своего высшего уровня. В целом его живописное наследие отличается редким стилистическим единством. Тематика работ Ф. однообразна: это почти исключительно алтарные картины со сценами Благовещения, Коронования Ма- рии и Мадонной на троне. Композиционное решение на первый взгляд тоже однотипно, однако, по-разному группируя фигуры и соотнося их с архитектурным и пейзажным фоном, умело вводя декоративные эле- менты, художник придает свой характер каждому произведению. Таков упомянутый выше Алтарь Фе- личини, а также др. большие алтари, исполненные в последнем десятилетии 15 в.: Алтарь Скаппи, Алтарь Манцуоли (оба — кон. 15, Пинакотека, Болонья), Ал- тарь Кальчина (1500, Эрмитаж) и знаменитый Алтарь Бентивольи (1499» Сан Джакомо Маджоре, Болонья), до сих пор украшающий родовую капеллу правителей Болоньи. Особое место в этом ряду занимает алтарная картина «Поклонение младенцу» (1499, Пинакотека, Болонья) с ее великолепным пейзажем и настроением лирического благочестия. Локальные цвета и обилие деталей в этих композициях напоминают еще о вку- сах Кватроченто, но спокойная гармония крупных форм, их пластическая выразительность, прекрасно переданная пространственная глубина, связывают их с формирующимся в тот период искусством Высокого Возрождения. В картинах, написанных в первые годы 16 в., формы становятся обобщеннее и монументаль- нее, фигуры свободнее размещаются в пространстве, иногда выстраиваясь вдоль первого плана и открывая место пейзажу. К этому времени относятся «Благове- щение с четырьмя святыми» (т. н. францисканское) и «Благовещение с двумя святыми» (оба — ок. 1500, Пинакотека, Болонья), «Благовещение со св. Аль- бертом» (ок. 1500, Музей Конде, Шантийи), «Св. Рох» (1502, Метрополитен-музей). Колорит картин посте- пенно обретает единство, становится глубоким и на- сыщенным; смягчается светотень; в прорисовке де- талей исчезает прежняя жесткость, напоминающая о резце ювелира. Лучшие работы в этой новой манере исполнены художником во 2-й пол. 1510-х гг.: «Благо- вещение» (ок. 1506, Брера, Милан), «Мадонна в розо- вой беседке» (ок. 1505, Старая пинакотека, Мюнхен), Алтарь св. Мартина (ок. 1506, церковь Сан Мартино, Болонья), «Поклонение волхвов» (после 1506), «Кре- щение Христа» (1509, обе — Картинная гал., Дрезден). Все эти произведения принадлежат искусству Высоко- го Возрождения, хотя и лишены глубины содержания и смелости в разрешении формальных задач. В большой степени интерес к болонскому живо- писцу со стороны исследователей и ценителей был инспирирован сведениями о дружбе, которая связы- вала его с Рафаэлем. Широко известно письмо Рафаэ- ля к Ф. от 5.9.1508, отправленное из Рима. Известен и сонет, который Ф. посвятил Рафаэлю. Оба документа впервые привел К. Мальвазия, но местонахождение их неизвестно и в настоящее время они не всеми счи- таются подлинными. Однако очевидно, что начиная с сер. 1510-х гг. в произведениях Ф. отчетливо проявля- ется воздействие искусства Рафаэля. Особенно оно за- метно в знаменитой фреске «Обручение св. Цецилии и Валериана» (1506, капелла св. Цецилии, Болонья), ком- позиция которой восходит к «Обручению Марии» Ра- фаэля (1504, Брера, Милан). В 1514 Рафаэль исполнил для болонской церкви Сан Джованни ин Монте алтарную картину «Св. Цецилия» (Пинакотека, Болонья). С нею связана легенда о смер- ти Ф., которого Рафаэль попросил позаботиться об установке картины в капелле. Увидев ее, Ф. якобы на- столько был потрясен совершенством живописи, что собственное творчество показалось ему ничтожным и, по словам Вазари, «через несколько дней он слег в постель <...> и умер, как некоторые думают, от горя и тоски» (в действительности скоропостижная смерть
ФРАНЧА 481 художника, скорее всего, от инсульта, наступила спу- стя три года после появления в Болонье произведения Рафаэля). Поздние произведения Ф., относящиеся ко 2-му де- сятилетию 16 в., сохраняют чистоту рисунка, глубину и насыщенность колорита, но в их настроении появ- ляется официальность. Таковы «Оплакивание» (Пи- накотека, Парма), «Мадонна со святыми» (1515, Пи- накотека, Парма), Алтарь Буонвизи (после 1511, Нац. гал., Лондон), «Положение во гроб» (1515, Пинакотека, Гурин). Помимо крупных алтарных композиций Ф. сохранилось много небольших картин с погрудным изображением Богоматери с младенцем, часто в со- провождении святых. («Мадонна с младенцем», Му- зей изобразительных искусств, Будапешт; «Мадонна с младенцем», Лувр; «Мадонна с младенцем, св. Доми- ником и св. Антонием», Эрмитаж; «Мадонна с младен- цем», Метрополитен-музей и др.). Они почти всегда демонстрируют хороший профессиональный уровень исполнения и служат подтверждением свидетельств о наличии значительной мастерской. Художник испол- нил также довольно много фресок, в том числе и на светские сюжеты, но помимо «Обручения св. Цеци- лии и Валериана» до настоящего времени сохранились только две: «Мученичество св. Цецилии» (1506, капел- ла св. Цецилии, Болонья) и «Мадонна землетрясения» (1505, Палаццо Комунале, Болонья). Франческо Франча. «Святое семейство». Ок. 1510. Художественный музей. Будапешт. Современники высоко ценили мастерство Ф. как портретиста. Портрет правительницы Мантуи Изабеллы Гонзага (см. Гонзага), исполненный Ф. (не сохранился), настолько нравился заказчице, что спустя несколько лет она послала его в качестве об- разца Тициану, который на его основании написал знаменитый портрет Изабеллы, ныне хранящийся в Художественно-историческом музее Вены. В кол- лекции Метрополитен-музея (Нью-Йорк) находится портрет десятилетнего Федериго Гонзага, сына Иза- беллы, написанный Ф. перед тем, как мальчик по при- казу папы Юлия II был отправлен к его двору в Рим в качестве заложника. К числу лучших работ Ф. в пор- третном жанре относятся также «Портрет сенатора Бартоломео Бьянкини» (Нац. гал., Лондон), «Портрет Эванджелисты Скаппи» (Гал. Уффици), в мягкой жи- вописной манере которого заметно сильное влияние Перуджино, «Портрет Бернардино Банни» (коллекция Хейзел, Париж), «Портрет епископа Альтобелло Аве- рольдо» (Нац. гал., Вашингтон). Спокойная уравновешенность композиции, ха- рактерная для живописи Ф., отличает и выполненные им медали. Их сохранилось довольно много в разных собраниях, прежде всего в Городском музее Боло- ньи (медали в честь Джованни II Бентивольо, папы Юлия II, папского легата Франческо Алидози, вице- легата Бернардо Росси, Альтобелло Аверольдо). Ф. ис- ходил из традиций североитальянского медальерного искусства, в частности работ Антонио Пизанелло. Ему присуще великолепное чувство материала, умение, сохраняя индивидуальность внешнего облика моде- ли, придать образу монументальность и значитель- ность. Много лет, вплоть до своей смерти, Ф. занимал должность руководителя Дзекки — Монетного двора Болоньи. Судя по сохранившимся рисункам Ф. хорошо знал античное искусство: он не только обращался к мифо- логической тематике, но и в передаче пропорций нагих фигур следовал античным образцам. Тщательность исполнения и продуманность композиций большин- ства его рисунков указывают на то, что они предна- значались для коллекционеров и рассматривались самим мастером как самостоятельные произведения, что было новым явлением в культуре рубежа 15-16 вв. («Вакханалия с Силеном», Эрмитаж). Живописных произведений Ф. на античные сюжеты очень мало: «Вулкан» (Академия Каррара, Бергамо) и «Лукреция» (несколько вариантов; один из лучших — Картинная гал., Дрезден). Мастерская Ф. в кон. 15 — нач. 16 в. была самой зна- чительной в Болонье: по некоторым данным, за время ее существования в ней обучалось ок. 200 учеников. Среди них Маркантонио Раймонди, впоследствии крупнейший гравер Возрождения, Тимотео Вити из Урбино, Инноченцо да Имола, Бартоломео Раменги да Баньякавалло, а также сыновья Ф. Д ж а к о м о и Джулио. Для их творчества характерно следование искусству Рафаэля и умеренное воздействие нового стиля маньеризма. Произведения Ф. не оказали суще-
482 ФРАНЧАБИДЖО ственного влияния на развитие ренессансной живо- писи Италии, но в упорядоченности и склонности к догматизму, отличающих его искусство, исследовате- ли усматривают предпосылки формирования в Боло- нье во 2-ой пол. 16 в. академического направления. Источники: Мастера искусства об искусстве. М., 1966. Т. II. С. 155; Вазари Дж. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. М., 1963. Т. II. Лит.: М а 1 v a s i а С. С. Felsina pittrice. Bologna, 1679; Calvi J. A. Memorie della vita e delle opere di Francesco Raibolini detto il Francia. Bologna, 1812; F r i z z о n i G. Gli affreschi di Santa Cecilia in Bologna. Bologna, 1876; Cartwright J. Mantegna and Francia. L., 1881; Williamson G. C. Francesco Raibolini called Francia. L., 1901; С a г m i c h a e 1 M. Francias Masterpiece. L., 1909; Lipparini G. Francesco Francia. Bergamo, 1913; Bulgari C. G. Argentieri, gemmari e orafi d’Italia. Parte quatra. Emilia; R., 1974; Rossi Manaresi R., Bentini J. The Felicini Altarpiece by Francesco Francia: Contribution of Technical Analyses to the Solution of a Chronological Problem // Atti del XXIV Congresso Internazionale di Storia dell’Arte. Bologna, 1979; Stagn i S. Francesco Francia 11 Pittura bolognese del Cinquecento. Bologna, 1986; Pinacoteca Nazionale di Bologna. Catalogo generale. 1. Dal Duecento a Francesco Francia / A cura di J. Bentini, G. P. Cammarota, D. Scaglietti-Kelescian. Venezia, 2004; Сонина T. B. К проблеме атрибуции мужского портрета из кол- лекции Тиссен-Борнемиса: Косса или Франча? И Ита- льянский сборник. СПб., 1996. № 1; Ее же. Две линии развития болонской живописи рубежа XV-XVI вв. Франча и Аспертини И Итальянский сборник. СПб., 2000. № 4; Ее же. Ювелирное искусство Франческо Франчи. Опыт реконструкции И Итальянский сбор- ник. СПб., 2005. № 8; Е е же. «Они усвоили привычки гениев»: Франческо Франча — гордость ренессансной Болоньи И Итальянский сборник № ю. СПб., 2008. Т. В. Сонина. ФРАНЧАБИДЖО (Franciabigio), собственно Франческо ди Кристофано Джудичис (Francesco di Cristofano Giudicis) (30.1.1484, Флорен- ция — 14.1.1525, там же), итальянский художник, пред- ставитель флорентийской школы зрелого Возрождения. Работал гл. обр. во Флоренции. Сын миланского тка- ча. Звание мастера получил во Флоренции в октябре 1504. Согласно Джорджо Вазари, обучался в мастер- ской Мариотто Альбертинелли, в последней работе которого «Распятие» (1506, Чертоза ди Галуццо, Флоренция) написал фигуры ангелов. Его первая до- кументированная работа относится к 1506 («Оплаки- вание», 1506, церковь Сан Панкрацио, Флоренция). В декабре 1508 имена Ф. и его компаньона Андреа дель Сарто, с которым в 1506-09 у него была общая мастер- ская, были внесены в список членов цеха аптекарей и врачей. В нач. 16 в. Ф. воспринимался современниками как подающий надежды молодой живописец, талант которого сопоставим с Рафаэлем. Однако, постоянно неудовлетворенный собой и сомневающийся, Ф. не смог конкурировать с уверенным в себе Андреа дель Сарто, оставшись до конца жизни в его тени. Боль- шое влияние на становление таланта Ф. оказали фра Бартоломмео, Леонардо да Винчи и особенно Рафаэль. Творчески восприняв новаторские композиционные приемы и легкое сфумато Леонардо да Винчи, стиль ранних мадонн и портретов Рафаэля, Ф. значительно усложнил архитектурные и пейзажные мотивы в сво- их алтарных картинах («Мадонна дель Поццо», 1517- 1518, Гал. Академии, Флоренция) и фресках, сумел найти собственную интонацию в многочисленных мужских и юношеских портретах («Портрет моло- дого человека», 1508, Лувр; 1513, Институт искусств, Детройт; 1514, Гал. Уффици; «Портрет Родосского ры- царя», возможно, Джулио Медичи (см. Медичи), 1514, Нац. гал., Лондон). В 1511 мастерская Ф. и Андреа дель Сарто вместе с учениками и помощниками переехала поближе к церкви Сантиссима Аннунциата. Правда, Ф. обучал своих двух братьев и других учеников в собственной мастерской. В 1513 он получил заказ на одну из фресок цикла, посвященного Марии, во вход- ном дворе церкви. Он написал многофигурную ком- позицию «Обручение Марии», новаторски использо- вав на втором плане величественные архитектурные мотивы храмового портика и триумфальной арки. К сожалению, ему не удалось согласовать пропорции изящных фигур с монументальной архитектурой, в чем проявился компромиссный характер его стиля, еще многим связанного с предшествующей традици- ей. Раздосадованный, Ф. сбил часть фрески, оставив ее незавершенной (он повредил лицо Марии и ря- дом стоящие фигуры). По заказу монахинь монасты- ря Сан Джованни делла Кальца Ф. написал фреску «Тайная вечеря» (1514), где в больших окнах второго плана изобразил виды окрестностей монастыря. В со- ревновании с Андреа дель Сарто написал алтарную картину «Мадонна на троне со Св. Иоанном Крести- телем и Иовом» (т. н. Алтарь Иова, 1516, Гал. Уффици), придав облику Иоанна Крестителя автопортретные черты. Когда Андреа дель Сарто работал во Фран- ции (1518-19), Ф. по его эскизам закончил несколько гризайлей в Кьостро делла Скальцо («Иоанн Крести- тель в пустыне» и «Встреча Иоанна Крестителя с Хри- стом»). После возвращения Медичи во Флоренцию в 1513, Ф. выполнил для них несколько заказов. Вместе с др. художниками он участвовал в оформлении Фло- ренции к приезду папы Льва X, а также был одним из авторов убранства города к свадьбе Лоренцо Медичи, герцога Урбинского в 1518. Вместе с Андреа дель Сар- то и Якопо Понтормо он был приглашен для работы на вилле Медичи в Поджо-а-Кайано. В парадном зале совместно с мастером лепнины Андреа Фельтрини он украсил живописью и стукком плафон, а на стене написал композицию «Триумф Цезаря» (1520-21), ал- легорически прославляющую правление Медичи. Мо- нументальный стиль фрески, использование ритори- ческих приемов и обилие антикизированных мотивов заставили исследователей предположить возможные
ФРЕДЕРИК I 483 поездки Ф. в Рим в 1511-12 и ок. 1519. К поздним его работам относятся «История Вирсавии» (1523, Кар- тинная гал.» Дрезден), небольшая картина «Клевета Апеллеса» (ок. 1520, Гал. Питти, Флоренция) и фреска «Не тронь меня!» (до 1525, Музей Хорн, Флоренция), написанная для дома его друга — ткача. Ф. умер во время эпидемии чумы в 1525, так и не достигнув той славы, к которой стремился. Он не был выдающимся художником. Искусство Ф., как барометр, отражало господствующие в массовом сознании состоятельных горожан вкусы. Он сумел ассимилировать черты сти- ля своих более успешных современников, выработав достаточно самостоятельную и легко узнаваемую ма- неру, в которой мягкая поэтичность сочетается с пла- стической выразительностью и монументальностью образов. Лит.: Freedberg S. J. Andrea del Sarto. Cambridge (Mass.), 1963. Vol. 1-2; Scherman J. Andrea del Sarto. Oxford, 1965. Vol. 1-2; Regan McKillop S. Franciabigio. Los Angeles; L., 1974. В. Д. Дажина. ФРЕДЕРИК I (Frederik I) (7.10.1471, место рож- дения неизвестно — 10.4.1533, Готторп, герцогство Шлезвиг), герцог Шлезвига и Гольштейна (с 1481), ко- роль Дании (с 1523) и Норвегии (с 1524). Из Ольден- бургской династии. Сын короля Дании, Швеции и Норвегии, герцога Шлезвига-Голыптейна Кристиа- на I О л ь д е н б у р г с к о г о (1426-81) и Д о р о т е и Бранденбургской (ок. 1430-95). Был дважды женат: в 1502-14 на Анне Бранденбургской (1487-1514), с 1518 на Софии Померанской (1498-1568). От первого брака имел сына Кристи- ана III (1503-59), герцога Шлезвига-Голыптейна, короля Дании и Норвегии. Сыновьями от второй жены были герцоги Шлезвига-Гольштейна Адольф Готторпский (1526-86), Фредери к (1529-56) и Ханс Старший (1521-80). Большую часть детства Ф. I провел в Дании и Сев. Германии преимущественно под опекой матери, кото- рая воспитывала младшего сына в традициях родной для нее немецкой придворной культуры. Одним из его наставников был немец Эневальд Совенбродер, отно- сившийся неприязненно к «папистской церкви», и эту свою неприязнь, вероятно, сумевший передать юно- му королевичу, как видно из того, что впоследствии Ф. I прохладно относился к католической вере. После смерти отца вместе с братом Хансом десятилетний Ф. I был провозглашен герцогом Шлезвига и Гольштейна, чем окончательно закреплялось наследственное пра- во на оба герцогства, пребывавших в унии, за Ольден- бургской династией. Но самостоятельным правителем Ф. I стал только по достижении совершеннолетия и раздела герцогств на два удела: «королевский» и «гер- цогский» (1490). Своей резиденцией Ф. I избрал шлез- вигский замок Готторп, в котором обычно жил и по- сле вступления на королевский престол. Еще будучи герцогом, он провозгласил себя «наследником Норве- гии», очевидно, на том основании, что тот же титул Якоб Бинк. Портрет Фредерика I. 1539. Замок Фредериксберг. стал носить сын и вероятный преемник короля Хан- са — Кристиан II. Его отношения с королем Хансом не отличались дружелюбием, тем не менее они умели до- говариваться. В 1500 братья предприняли совместный поход против непокорных жителей фризской области Дитмаршен, юридически находившейся под властью герцогов Гольштейна, но потерпели сокрушительное поражение. С племянником же, королем и герцогом Кристианом II, Ф. I в основном враждовал. Он фак- тически отказался признавать себя в качестве герцо- га Шлезвига вассалом датской короны, а во внешних делах примкнул к Франции (1518), тогда как Кристи- ан II являлся союзником Габсбургов. Когда датские дворяне восстали в Ютландии против «злодеяний» Кристиана II, Ф. I в нач. 1523 охотно возглавил их дви- жение, закончившееся изгнанием «тирана» и восше- ствием на королевский престол его «справедливого» дяди. На земском съезде (ландстинге) Сев. Ютландии 26.3.1523 Ф. I был провозглашен королем на условиях, продиктованных датскими вельможами. В оконча- тельном виде эти условия были утверждены в зеланд- ском городе Роскилле (3.8.1523). Коронация нового правителя состоялась 3.8.1524 в церкви Богоматери Копенгагена. Ф. I был также объявлен королем в Нор- вегии (23.8.1524), однако туда не ездил и норвежской короной венчан не был.
484 ФРЕДЕРИК II Условия избрания (хондфестнинг) Ф. I на престолы Дании и Норвегии предполагали существенное огра- ничение королевской власти аристократическими гос. советами обеих стран. Сколько-нибудь важные вну- тренние и внешние дела Ф. I обязывался решать «по совету и с согласия» епископов и вельмож соответ- ственно каждого королевства. События его царство- вания также свидетельствовали, что Ф. I, как никто из датских и норвежских государей, сохранял верность политическому идеалу, укоренившемуся в сознании «лучших людей» Дании и Норвегии. Само пребыва- ние Ф. I за пределами этих королевств, как правило, в замке Готторп, уже вело к тому, что их внутренние текущие дела решались в основном его вельможными советниками. Тот же характер правление Ф. I носи- ло в герцогствах, где по обычаю «рыцарство» дели- ло власть со своим государем. Он отличался береж- ливостью, которая часто переходила в скупость, что отражалось на скромном содержании и королевского двора, напоминавшего больше обиталище помещика- скопидома, и членов королевской семьи, которым приходилось довольствоваться лишь необходимым в их звании обеспечением. Зато после себя Ф. I оставил богатую казну, использование которой помогло его сыну Кристиану III утвердиться на престолах Дании и Норвегии. Король и большинство светских членов гос. со- вета, несмотря на протесты католических прелатов, отказывались преследовать распространителей и сто- ронников протестантских вероучений, в результате чего к кон. правления Ф. I в Дании фактически пало господство римской церкви. Во внешних делах Ф. I и его советники отказа- лись от политики, которой следовали правительства первых трех королей Ольденбургской династии: от противостояния ганзейскому городу Любеку, от со- хранения унии Дании и Норвегии со Швецией и от союза с Габсбургами. Важнейшей причиной таких перемен была угроза реставрации короля-изгнанника Кристиана II, находившего поддержку у своего шу- рина, императора Карла V. Имея в виду эту угрозу, Ф. I установил дружеские отношения с властями Лю- бека, признал законным королем Швеции вельможу Густава Вазу (1523) и встал на путь поддержки проте- стантских немецких князей, прежде всего Саксонии, Гессена и Пруссии. Царствование Ф. I оканчивалось в условиях военного противоборства с Кристианом II, который с наемным войском, набранным в Нидерлан- дах, сумел утвердиться в Норвегии (1531-32). Летом 1532 людям Ф. I, однако, удалось пленить Кристиа- на II, заманив его на переговоры. Но это событие не остановило надвигавшуюся на Данию политическую смуту, начавшуюся после смерти Ф. I, а позднее пере- росшую в брань между сторонниками томившегося в заточении Кристиана II и старшего сына Ф. I — Кри- стиана III (Графская распря 1534-36). Культурная жизнь стран, пребывавших под вла- стью Ф. I, и особенно Дании, ознаменовалась не толь- ко достижениями, но и утратами. Религиозная не- терпимость последователей протестантских учений при попустительстве короля и его должностных лиц зачастую выливалась в погромы католических хра- мов и монастырей, приводившие к осквернению и уничтожению произведений церковного искусства. К тому же скупость самого Ф. I не способствовала умножению художественных памятников за счет каз- ны. Тем не менее по его заказу мастер Ханс Брюгге- ман изваял в позднеготическом стиле его надгробный образ (1514-18), который, однако, не был использован по назначению. Царствование Ф. I ознаменовалось на скандинавском С. завершением истории готической и первыми проявлениями ренессансной живописи. По его приглашению в Дании обосновался художник «нового искусства» Якоб Бинк, создавший портрет Ф. I на одной из первых датских медалей (1533). При Ф. I в Шлезвиге-Гольштейне и Дании-Норвегии утвер- дилась также традиция чеканить монеты с портрет- ным изображением государя (далер 1522, нобель 1524). Ф. I был похоронен в кафедральном соборе г. Шлез- вига. Источники: Forhandlinger раа Herredagene og i Rigens Raad 1523-31 11 Nye Danske Magazin. Kobenhavn, 1827. Bd. V. 1836. Bd. VI; Breve og Aktstykker til Oplysning af Christiern den Andens og Frederik den Forstes Historic I Udg. ved C. F. Allen. Kobenhavn, 1854. Bd. I; Forhandlinger med Frankrig, England og Skotland i Frederuk Is og Begyndelsen af Christian Ills Regjeringstid I Udg. ved C. F. Wegener 11 Aarsberetninger fra det Kongelige Geheimearchiv, indeholdende Bidrag til dansk Historic af utrykte Kilder. Kobenhavn, 1861-65. Bd. III. S. 105-268; 1866-70. Bd. IV. S. 3-267. Kong Frederik den Forstes danske Registranter I Udg. ved Kr. Erslev og W. Mollerup. Kobenhavn, 1879. Лит.: Huitfeldt A. Konning Friderich Den Forstis, Danmarckis, Norgis, Wendis oc Gotthis Konning, etc. Histori, som Regerede fast IX. Aar. Kobenhavn, 1597; Allen C. F. De tre nordiske Rigers Historic under Hans, Christiern den Anden, Frederik den Forste, Gustav Vasa, Grevenfaiden, 1497-1536. Kobenhavn, 1864-72. Bd. I-IV; Beckett F. Renaissancen og Kunstens Historic i Danmark. Kobenhavn, 1897; Hansen P. - E. Kejser Karl V og det skandinaviske norden 1523-44. Kobenhavn, 1943; Venge M. Christian 2.s fald. Spilletom magten i Danmarkjanuar-februar 1523. Odense, 1972; Idem. «Nar vinden fojer sig...». Spillet om magten i Danmark marts- december 1523. Odense, 1977; Idem. Frederik 111 Dansk biografisk leksikon I Red. Sv. Cedegreen Beck. Kobenhavn, 1980. Bd. 4. S. 323-25; Danske kalkmalerier. Sengotik, 1500- 1536 / Red. U. Haastrup. Kobenhavn, 1992. В. А. Антонов. ФРЕДЕРИК II (Frederik II) (1.7.1534, Хадерслев, Дания — 4.4.1588, Антворсков, Дания), король Да- нии и Норвегии, герцог Шлезвига и Гольштейна. Из Ольденбургской династии. Сын герцога Шлез- вига и Гольштейна (с 1533), короля Дании и Норве- гии (с 1536) Кристиана III (1503-59) и Доро- теи С а к с е н - Л а у э н б у р г с к о й (1511-71). Был
ФРЕДЕРИК II 485 женат (с 1572) на Софии Мекленбургской (1557-Отец короля Дании-Норвегии и герцо- га Шлезвига-Голыитейна (с 1588) Кристиана IV (1577-1648). Детство Ф. II прошло в основном в замке г. Кол- линга (Ютландия) среди сверстников из знатных семей, под присмотром немецких и датских настав- ников, в том числе Ханса Сванинга. Еще в нежном возрасте Ф. II был объявлен наследником отца в его герцогствах и королевствах (1536). В 1542 ему была принесена присяга на верность в Дании и в 1548 — в Норвегии, куда Ф. II ездил первый и последний раз в своей жизни. С 1554 он имел собственный двор в замке г. Мальмё (область Сконе). С 1557 фактически являлся соправителем отягощенного телесными не- дугами отца, принимая участие в заседаниях гос. со- вета. В кон. 1557 и нач. 1558 он побывал в Германии, в частности во Франкфурте, где присутствовал на ко- ронации императора Фердинанда /. При вступлении на королевский престол Ф. II по старинному обычаю обязался соблюдать письменные условия (хондфестнинг) и среди прочего обещал ре- шать важные внутренние и внешние дела королевств «по совету и с согласия» аристократического гос. сове- та, со времени Кристиана III общего для Дании и Нор- вегии. Его члены за ненадлежащее исполнение возло- женных на них обязанностей могли навлечь на себя немилость Ф. II и лишиться своей должности, правда, всегда по общему приговору гос. совета. Такая участь дважды постигла Якоба Ульфельдта^ в последний раз (1579) за нарушение инструкций при заключении от имени Ф. II договора с русским царем Иваном IV Гроз- ным (1578). Ф. II лично назначал новых советников, но всегда из представителей небольшого круга знатных родов, традиционно поставлявших туда своих от- прысков. Все высшие правительственные должности (хофместера, маршала, канцлера), как это повелось еще в Средневековье, замещались членами совета. Из датских вельмож назначался и королевский намест- ник в Норвегии. В королевском уделе Шлезвига-Гольштейна власть Ф. II осуществлялась через наместника, который при- надлежал к одному из знатных немецких герцогских родов. В 1559 Ф. II с его дядями, герцогами Хансом Старшим и Адольфом Го т т о р п с к и м , но- сителями владетельных прав в др. уделах Шлезвига- Гольштейна, совместно привели к покорности жите- лей мятежной фризской области Дитмаршен, долгое время отказывавшихся повиноваться. Ф. II и Адольф после смерти бездетного герцога Ханса договорились о разделе его владений (1581). Кроме того, в результате двух разделов (1564, 1582) Ф. II уступил часть земель в Шлезвиге и Гольштейне брату — герцогу Хансу Младшему, но без прав владетельного государя. Др. брату, Магнусу, взамен отказа от прав на эти герцогства, он помог утвердиться в Эстонии в каче- стве владетельного епископа Эзельского (1559-60). Внешняя политика правительства Ф. II сосредота- чивалась в основном на решении двух задач: сохране- нии господства Дании-Норвегии в сев. водах Атлан- / тического океана (dominium maris septentrionalis) и / борьбе датской короны за господство на Балтике ив Ад прибалтийских землях (dominium maris baltici). Пер- vj вая задача в целом была выполнена успешно в 1583, Д когда Англия и Франция признали датско-норвежские /V права на верховенство в Сев. Атлантике. Куда менее U успешно для Дании обернулись события на Балтике, I где ее гл. соперником выступила Швеция. Притяза- \ ния Ф. II на шведскую корону, выразившиеся в но- шении им герба Швеции (три короны), стремление шведов вернуть утраченный в 1361 о-в Готланд и спор из-за «ливонского наследства» привели к семилетней датско-шведской войне (1563-70). Ее итогом явилось сохранение датской короной власти над Готландом и признание за королями Дании права на ношение гер- ба «три короны», но только как символа некогда су- ществовавшей унии трех скандинавских королевств. В Ливонии же Ф. II удалось удержать лишь о-в Эзель, переданный ему братом Магнусом (1561). При Ф. II лютеранство во владениях короля Дании-Норвегии окончательно стало не только гос., но и господствующей народной религией. Вместе с тем участились преследования противников еванге- лического вероучения и ведовские процессы, нередко завершавшиеся казнями на костре. Ф. II покровитель- ствовал ученым и писателям, среди которых были Тихо Браге и Андерс Сёренсен Ведель. Школьное об- разование и Копенгагенский университет также были предметом его забот. Из своих личных средств Ф. II учредил стипендии для ста бедных студентов (1569). На время его царствования пришелся расцвет ренес- сансного искусства в Дании и Норвегии. Во владени- ях датского короля творили художники и архитекто- ры преимущественно иноземного происхождения, в большинстве своем голландцы и немцы. По рас- поряжению и с учетом пожеланий Ф. II на сев.-вост. побережье о-ва Зеландия, вблизи г. Хельсингёра, был построен замок Кронборг, вскоре после того прослав- ленный Уильямом Шекспиром в трагедии «Гамлет» под именем «Эльсинор». Ф. II восстановил в качестве высшего наградного знака датской короны орден Сло- на, учрежденный при его прадеде короле Кристиане I, но в эпоху Реформации преданный забвению как ка- толическая реликвия. И поныне этот орден остается высшей наградой Дании. Ф. II был похоронен в кафедральном соборе Ро- скилле. С о ч.: Kong Frederik Us Kalenderoptegnelse for Aarene 1583, 1584 og 15871 Udg. ved O. Caroe // Historisk Tidsskrift. Kobenhavn, 1972-73. IV R. Bd. 3; Frederik 2.s egenhaendige breve I Udg. ved F. J. Jensen. Kobenhavn, 1984. / Источники: Danske Kongers Haandfaestninger 11 og andre lignende Acter I Udg. ved C. F. Wegenr. \ Kobenhavn, 1856-60; Forordninger, Recesser og andre / kongelige Breve, Danmarks Lovgivning vedkommende v (Corpus constitutionum Daniae) I Udg. ved V. A. Secher. Kobenhavn, 1887-90. Bd. I—II; Kancelliets Brevboger
486 ФРЕСКА vedrorende Danmarks indre Forhold 1556-88 I Udg. ved С. E Bricka m. fl. Kobenhavn, 1887-1906; Danmark-Norges Traktater 1523-1750 med dertil horende Aktstykker I Udg. ved L. Laursen. Kobenhavn, 1907-12. Bd. I-II. Лит.: Resen P. H. Kong Frederichs den Andens Kronicke. Kobenhavn, 1680; Beckett F. Renaissancen og Kunstens Historie i Danmark. Kobenhavn, 1897; Rasmussen K. Die livlandische Krise 1554-61. Kobenhavn, 1973; Ladewig Petersen E. Fra domaenestat til skattestat. Kobenhavn, 1974; Frederik II, en renassansfurste / Udg. Malmo museum. Malmo, 1977; J e s p e r s e n K. J. V. Rostjenestetaksation og adelsgods. Kobenhavn, 1977; Madsen B. Det danske skattevaesen. Kobenhavn, 1978; E11 e r P. Frederik II// Danskbiografisk leksikon / Red. Sv. Cedegreen Bech. Kobenhavn, 1980. Bd. 4. S. 525-30; Jensen F. J. Danmarks konflikt med Sverige 1563-70. Kobenhavn, 1982. В. А. Антонов. ФРЕСКА (от итал. fresco — «свежий»), техника настенной живописи, осуществляемая водораствори- мыми пигментами по сырой штукатурке. Ф. является одной из наиболее долговечных техник живописи при условии, что ее поверхность защищена от воздействия сырости. Возможно, именно это послужило причиной распространения Ф. в Центр. Италии, где климат до- статочно сухой, в том числе и в эпоху Возрождения. С 13 по 18 в. Ф. использовались в интерьерах церквей и общественных зданий (реже на их фасадах), а также в частных помещениях, где значительных фресковых ансамблей сохранилось меньшее количество. В 16 в. также распространилась мода на фресковую декора- цию фасадов (в Риме, Флоренции и т. д.), но до наших дней по понятным причинам дошли немногочислен- ные образцы. Потолочная (плафонная) фресковая живопись получила широкое распространение в Ита- лии лишь в 17 в., становясь характерной чертой уже стиля итальянского барокко. В эпоху же Возрождения такие памятники не столь представительны и встре- чаются реже (роспись Камеры дельи Спози в Кастелло ди Сан Джорджо в Мантуе работы Андреа Мантеньи; роспись Камеры ди Сан Паоло в Парме работы Кор- реджо, декорация купола Пармского собора работы Корреджо и др.). Собственно фреска, или buon fresco, создается в несколько этапов. После подготовительного слоя гру- бой штукатурки на стену наносится более тонкий гип- совый слой, ariccio. На нем осуществляется подгото- вительный рисунок для всей композиции, в 13-15 вв. в свободной технике, в 16 в. — путем перенесения на стену предварительного полномасштабного изобра- жения на бумаге, т. н. картона. Красно-коричневый пигмент, используемый в подготовительном рисунке, носит название синопии, также термин применяется по отношению к самому рисунку. Многие синопии стали доступны для иссле- дователей в процессе реставрации и консервации Ф. после снятия их со стены. Техника перенесения под- готовительного рисунка на стену была различной в разное время. В 14-15 вв. пользовались красящим порошком, попадавшим на стену через специальные перфорации в картоне в ключевых местах рисунка, техника «припорха» (Андреа дель Кастаньо, Пьеро делла Франческа). В 16 столетии, например у Джорджо Вазари, картон резался на части, соответствующие норме дневной работы, и рисунок с этой части пере- носился на сырую штукатурку непосредственно, ми- нуя синопию. На ariccio наносился слой еще более тонкой шту- катурки, intonaco, пригодный для росписи красками только в сыром виде. Intonaco поэтому наносился по частям, с расчетом на день работы мастера-фрескиста, такая часть носит название giornata, от итальянского «день», а на самой декорации стены в ее окончатель- ном варианте можно обнаружить «швы дневной рабо- ты» (декорация Капеллы дель Арена в Падуе работы Джотто и т. д.). На intonaco наносился или вырезался рисунок, повторяющий закрытую часть синопии, ко- торый затем расписывается пигментами, растворен- ными в воде или гашеной извести. Высохшие пигмен- ты становятся органической частью стены благодаря химической реакции, неокрашенная часть intonaco сбивается, чтобы освободить место для работы сле- дующего дня. Швы дневной работы мастера сильно различаются и позволяют судить о его скорости — в один день он мог нарисовать только одну голову, в дру- гой — большие площади фона или драпировок. Работа над фреской производилась сверху вниз, чтобы не за- пачкать готовое изображение, поэтому сцены ранних фресковых циклов, например у Джотто в Капелле Дель Арена, следуют по порядку горизонтальными рядами от верха стены к цокольной части. В позднейших па- мятниках, например в ватиканских Станцах Рафаэля, эта система сменяется более сложной иллюзионисти- ческой декорацией, в которой фигуры действующих лиц присутствуют на фоне вымышленной архитеку- ры или пейзажа. Технике buon fresco с ее формально- образными возможностями и спецификой обычно противопоставляется живопись a secco — по сухой штукатурке с использованием клеевых пигментов, об- ладающая своей художественной выразительностью, и распространенная начиная с 16 в. mezzo fresco — по неокончательно высохшей штукатурке, используемая, в частности, Микеланджело, а также Джамбатистой Тьеполо уже в 18 в. Монументальная фресковая живопись наиболее часто применялась в эпоху Возрождения для созда- ния больших декоративных ансамблей исторической живописи, или «историй», от итальянского istoria — «повествование», по контрасту с immagine — образом или единственной фигурой. Это различие обязано своим возникновением памятникам монументальной живописи сакральных сооружений, которая с древ- нейших времен включала в себя как сюжетные сцены, так и изображения отдельных фигур. Композиция с несколькими фигурами, объединенными каким-либо действием — наиболее характерна для монументаль- ной живописи эпохи Возрождения. Леон Баттиста Аль-
ФРЕСКА 487 берти отмечал в своем трактате «О живописи» (1435), что «истории есть величайшая задача для художни- ка», считаясь при этом как с современной ему флорен- тийской художественной практикой, так и опираясь на античную теорию, различающую разные степени повествовательности. Он отождествлял «истории» с трагедией и эпической поэзией: считал надлежащим включать в них фигуры благородных лиц, образцовые дела и образцовые пороки людей, «лучших, чем мы», библейских персонажей и святых, а также языческих богов, героев античных мифов и более современных литературных текстов и исторических событий. Аллегория, представленная в повествовательной форме, также становится «историей», как, напри- мер, в случае создания большого живописного цик- ла «Аллегория Доброго Правления» и «Аллегория Злого Правления» братьев Амброджо Лоренцетти и Пьетро Лоренцетти для Зала Девяти в Палаццо Пубблико в Сиене или росписей в Палаццо Скифа- нойя в Ферраре. Художественная теория Возрождения счита- ет «историю», а следовательно, и монументально- декоративную живопись в целом, высшей формой искусства живописи, наиболее подходящей для ин- терьеров церквей и общественных зданий светского характера. Цель монументально-декоративной живо- писи, согласно Альберти, Джованни Паоло Ломаццо и др. авторов ренессансной теории искусства, — воз- вышать нравы общества, отсюда важность идейно- общественной роли монументальной живописи в культуре эпохи Возрождения. Создание Ф. — задача не для ремесленника, а для художника, обладающего интеллектом и воображением, сродни поэтическому и ораторскому искусству. Работа такого художника включает в себя изобретение наиболее подходящих поз, жестов и выражений фигур, согласующихся с ренессансной концепцией «декорума», надлежащего изображения. Так, Джотто в декорации Капеллы дель Арена в Падуе (1304-13) выбрал наиболее важные эпизоды библейской истории, фокусируясь на ключевых дей- ствующих лицах, и создал новаторские изображения, полные драматизма. Реформа технических возможно- стей фресковой живописи и ее формально-образного строя, предпринятая Джотто, получила дальнейшее развитие в монументально-декоративных ансамблях 14 в. (Декорация Капеллы Барди ди Вернио работы Мазо ди Банко, кон. 1330-х гг., Капеллы Барончел- ли работы Таддео Гадди, 1328-38, Капеллы Ринуччи- ни работы Джованни да Милане, 1365, хора работы Аньоло Гадди, ок. 1380 — все в церкви Санта Кроче во Флоренции; Испанской капеллы в Кьостро Верде церкви Санта Мария Новелла во Флоренции работы Андреа Бонайути да Фиренце, 1365-67; Оратория ди Сан Джорджо в Падуе работы Альтикьеро ди Дзевио, 1377~84 и ДР-)- Новый этап в истории ренессансной фрески свя- зан с именем Мазаччо. Ок. 1427 в декорации Капел- лы Бранкаччи (церковь Санта Мария дель Кармине, Флоренция) он возвратился к джоттовской системе организации стены, применил правила перспективы и оптического сокращения фигур, чтобы добиться большей выразительности изображения, снимающе- го барьер между зрителем и изображаемыми обра- зами. Мазаччо опирался при этом на известный ему репертуар поз и жестов античной скульптуры и мо- нументальные работы Джотто, которые он видел во Флоренции (Роспись Капеллы Барди и Капеллы Пе- руцци в церкви Санта Кроче, Флоренция). Его фреска «Св. Троица» в Санта Мария Новелла во Флоренции является выдающимся образцом применения пер- спективной конструкции (возможно, она была создана с участием Филиппо Брунеллески) в монументальной живописи Возрождения. Из художников, по-своему и оригинально трактующих художественное наследие таких мастеров фресковой живописи, как Джотто и Мазаччо, и демонстрирующих свое понимание воз- можностей фрески и ее художественной специфики, следует назвать Андреа дель Кастаньо, Паоло Учелло, Андреа Мантенья, Пьеро делла Франческа, Алессан- дро Боттичелли. В 15 в. новые достижения монументально-деко- ративной живописи связаны с именем Леонардо да Винчи, обнаружившего еще большее мастерство пер- спективы, светотени и выражений лиц в своей знаме- нитой фреске «Тайная Вечеря» (Рефекторий общины Санта Мария делле Грацие, Милан). Выполненная в технике al secco — по высохшей штукатурке, с приме- нением клеевых пигментов, — эта фреска имеет очень плохую сохранность, обусловленную постоянными живописными и техническими экспериментами само- го мастера при ее создании. Кроме того, она сильно пострадала от времени (тяжелые утраты фреска Лео- нардо понесла во время бомбардировок Второй миро- вой войны) и потребовала интенсивной реставрации, до сих пор вызывающей немало споров. Большую по- вествовательность, интерес к подробному рассказу с элементами ренессансной новеллистики, к портретно- сти персонажей и обилию деталей можно наблюдать у выдающихся мастеров монументально-декоративной живописи кон. 15 В. — Пинтуриккъо и Луки Синьорел- ли, Доменико Гирландайо, Перуджино (Сикстинская капелла, Ватикан). К этому поколению также отчасти примыкает и Филиппин© Липпи. Стилистическое развитие монументально-декора- тивной живописи Италии тесно связано как с общим контекстом развития итальянского искусства, так и с эволюцией творческого метода отдельных мастеров, и поэтому не представляется возможным рассматривать его в виде отдельной проблемы. Тем не менее можно попытаться определить некоторые характерные из- менения, касающиеся композиции фресковых циклов в 15 в. Это, прежде всего, новое соотношение между изображением и зрителем, обусловленное применени- ем художниками центральной перспективы. Помеще- ние всех изображаемых предметов в перспективную конструкцию с единой точкой схода позволяло соз- дать фиктивное изобразительное пространство, окру-
488 ФРЕСКА жающее зрителя, — так поступает Андреа Мантенья в декорации Капеллы Оветари в церкви Эремитани в Падуе, Пьеро делла Франческа в Ареццо, Доменико Гирландайо в декорации Капеллы Торнабуони в церк- ви Санта Мария Новелла во Флоренции. Одновремен- но с использованием перспективы приобретали все большее распространение изображения фигур в на- туральную величину и др. приемы, призванные повы- сить убедительность, реалистичность монументально- декоративных образов. Монументал ьно-декоративная живопись этого периода также зачастую включала в себя портретные изображения современников — иде- ализированные и антикизированные у Андреа Ман- теньи, более конкретно-реалистические у Доменико Гирландайо (Капелла Сассетти в церкви Санта Трини- та во Флоренции) и Филиппино Липпи (Капелла Ка- раффа в церкви Санта Мария сопра Минерва в Риме; Капелла Строцци в церкви Санта Мария Новелла во Флоренции) — или даже автопортрет самого худож- ника, который присутствует в художественной ткани фрескового изображения в разных формах. Напри- мер, у Перуджино и Пинтуриккьо он принимал форму «картины в картине», рядом с подписью, др. варианты автопортрета встречаются у Андреа Мантеньи, Со- домыу Синьорелли. Иконографическое пространство Ф. не идентично пространству зрителя, но строится с учетом реалистических законов, как это показывают, например, фрески Мелоццо да Форли и Синьорелли в Санта Каза ди Лорето. Позже, в 16 в., системы иллюзионистического про- странства фрески будут развиваться по пути коли- чественного и качественного усложнения, создавая целые архитектурные композиции на стенах зала: будь то замкнутые архитектурные системы (фрески Салона Виллы Медичи в Поджо-а-Кайяно работы Ан- дреа дель Сарто у Понтормо и др., Зал Константина в Ватиканском дворце, росписи которого принадлежат мастерам школы Рафаэля, Зала Паолина работы Пе- рино дель Вага в Кастелло Сант-Анджело) или же от- крывающиеся в фиктивное иллюзионистическое про- странство сложные архитектурно-пространственные схемы, которые можно увидеть в декорации Зала Ги- гантов в Палаццо Те в Мантуе работы Джулио Рома- нОу Зала Перспектив Виллы Фарнезина работы Баль- дассаре Перуцциу Зала Кариатид на Вилле Империале в Пезаро, где в последнем памятнике широко заим- ствуются композиционные принципы и художествен- ные решения из фресок Зала делле Ассе Леонардо да Винчи в Кастелло Сфорцеско в Милане. Дальнейшее развитие эти типологические схемы и отдельные фор- мальные приемы получат в более поздних памятни- ках, таких как Зал Ста Дней в Палаццо Канчеллерия в Риме работы Джорджо Вазари или фрески Виллы Барбаро в Мазере работы Веронезе. Вообще декорация ренессансных вилл в Венето, как и римских загород- ных резиденций, по своим художественным приемам и тематическому разнообразию одна из наиболее при- мечательных страниц в истории монументальной жи- вописи эпохи Возрождения. Наиболее знаменитыми примерами иллюзио- нистических архитектурных решений в светской и церковной монументально-декоративной живописи Италии, определившими развитие жанра на столетия вперед, остаются росписи Ватиканских Станц работы Рафаэля, свод Сикстинской Капеллы в Ватиканском дворце в Риме Микеланджело (1502-08) и росписи ку- пола собора Сан Джованни Евангелиста в Парме Кор- реджо (1520-22). Ф. Микеланджело «Страшный суд» в Сикстинской капелле, порывающая с предшествую- щей изобразительной традицией (в частности, своим размещением на алтарной стене) и вызывавшая оже- сточенные споры с момента своего создания, безу- словно, является самым знаменитым и масштабным примером монументальной декорации церковного интерьера эпохи Возрождения. Особое место в культуре монументальной декора- ции Италии занимают орнаментальные обрамления отдельных самостоятельных сюжетов, широко рас- пространившиеся с последних десятилетий 15 В., — это т. н. гротески, получившие название по месту нахож- дения образцов античной монументальной живописи, которые служили одним из изобразительных приме- ров для ренессансных мастеров. Эти орнаментальные мотивы, восходящие, с одной стороны, к обрамлению полей средневековых рукописей, с другой — к зано- во открытым именно в этот период Ф. дворца импе- ратора Нерона (Domus Aurea), принимают форму самостоятельного жанра монументальной декорации и прочно входят в репертуар мастеров ренессансной фрески Рафаэля, Перино дель Вага, Джованни да Уди- не в их работах для Ватикана и Виллы Мадама в Риме. Несмотря на осуждение этого рода живописи еще Ви- трувием, о гротесках в апологетическом ключе пишут Себастьяно СерлиоУ Вазари, Ломаццо и др. авторы. В кон. 16 в. наиболее ярким примером использования гротеска в монументально-декоративной живописи можно считать фрески Таддео Цуккари для Палаццо Фарнезе в Капрарола. Лит.: Voss Н. Die Malerei der Spatrenaissance in Rom und Florenz. B., 1920; Blunt A. Illusionistic Decoration in Central Italian Painting of the Renaissance 11 Journal of the Royal Society of Arts. 1959. Vol. CVII; Borsook E. The Mural Painters of Tuscany From Cimabue to Andrea del Sarto. Oxford, 1980; Sandstrom S. Levels of Unreality. Studies in Structure and Construction in Italian Mural Painting during the Renaissance. Uppsala, 1963; D а с о s N. La Decouverte de la Domus Aurea et la formation des grotesques a la Renaissance. L.; Leyden, 1969; M e i s s M. The Great Age of Fresco. Discoveries, Recoveries, and Survivals. N. Y., 1970; Gombrich E. H. Means and Ends. Reflections on the History of Fresco Painting. L., 1976; Sjostrom I. Quadrattura. Studies in Italian Ceiling Painting. Stockholm, 1978; В a 11 i s t i E. Cicli Pittorici. Storie profane. Milano, 1981; C z у m m e k S. Die Architektur-illusionistische Deckenmalerei in Italien und Deutchland von den Anfangen bis in die Zeit von
ФРИДРИХ III БЛАГОЧЕСТИВЫЙ 489 1700. Beitrage zur Typologie, Herleitung, Bedeutung und Entwicklung. Koln, 1981; В о ch si о о A. W. A. Il fregio dipinto a Bologna da Nicolo dellAbate ai Caracci. Bologna, 1984; Chastel A. La grottesque. P., 1988; Fastenrath W. «Quadro Riportato». Eine Studie zur Begriffsgeschichte mit besonderer Beriicksichtigung der Deckenmalerei. Munchen, 1990; Kliemann J. Gesta dipinte. La grande decorazione nelle dimore italiane dal Quatrocento al Seicento. Cinisello Balsamo, 1993; Mural Painting in Italy. The 15th. Centuries I Ed. by M. Gregori. Torino, 1996; Roettgen S. Italian Frescoes. The Early Renaissance. 1400-70. N. Y.; L.; P., 1996; Idem. Italian Frescoes. The Flowering of the Renaissance. 1470-1510. N. Y.; L.; P., 1996; Morel P. Les grottesques. Les figures de Timaginaire dans la peinture italienne de la fin de la Renaissance. P., 1997; Poeschke J. Wandmalerei der Giottozeit in Italien, 1280-1400. Munchen, 2003; Idem. Italian Frescoes. The Age of Giotto. 1280-1400. N. Y.; L., 2005; Kliemann J., Rohlmann M. Italian Frescoes. High Renaissance and Mannerism. 1510-1600. N. Y.; L., 2004; Алпатов M. В. Итальянская архитектура и мо- нументальная живопись в эпоху Возрождения // Ал- патов М. В. Этюды по истории западноевропейского искусства. М., 1963. С. 75-90; Данилова И. Е. Ита- льянская монументальная живопись. Раннее Возрож- дение. М, 1970; Гращенков В. Н. Флорентийская монументальная живопись раннего Возрождения и театр И Советское искусствознание. М., 1986. Вып. 21; Его же. «Свод небесный». О сакральном символиз- ме ренессансного храма и его монументальной де- корации И Вопросы искусствознания 4/94. М., 1994; Смирнова И. А. Монументальная живопись ита- льянского Возрождения. М., 1987; Ее же. Renovatio Андреа Гритти и венецианская монументальная живо- пись конца 1510-30-х годов И Искусство Италии XVI- XVIII веков: Сборник статей. М., 1997. С. 5-36; Пеш- ке И. Монументальная живопись эпохи Джотто в Италии. 1280-1400. М., 2003; Бодров С. Архитектура в венецианской живописи Возрождения. М., 2004; К л и - ман Ю., Рольман М. Монументальная живопись эпохи Ренессанса и маньеризма в Италии. 1510-1600. М., 2004; Тучков И. И. Виллы Рима эпохи Возрож- дения как образная система: иконология и риторика. М., 2007. В. А. Расторгуев, И. И. Тучков. ФРИДРИХ III БЛАГОЧЕСТИВЫЙ (Friedrich der Fromme) (14.2.1515, Зиммерн — 26. ю. 1576, Гейдельберг), курфюрст Пфальца, первый имперский князь рефор- матского вероисповедания. Сын пфальцграфа Ио- ганна II (1492-1557) и Б е ат р и с Баденской (1492-1535), Ф. III Б. получил обычное образование небогатого принца. Будучи отпрыском младшей ли- нии пфальцских Виттельсбахов, он не мог рассчиты- вать на курфюршеские регалии. Состоял при дворах Парижа, Нанси и Льежа и отличился в турецких вой- нах императора Карла V. Распространение в пфальц- ских землях Реформации, особенно сильное в канун Шмалькальденской войны, нашло отзвук в его душе, уже тогда разделявшей евангелические убеждения. В 1546-47 Ф. III Б. служил наместником в Байрой- те, откуда был изгнан императором за сочувствие шмалькальденцам, и долгое время коротал дни в Зиммерне в большой нужде, побуждавшей его супру- гу просить родственников о мелких суммах и однаж- ды даже продать фамильные драгоценности. Тогда же Ф. III Б. обратился к изучению Библии и богословских трактатов. Став после кончины отца в 1557 властите- лем Зиммерна, он немедленно провел там церковную реформу и в последующие годы поддерживал религи- озные преобразования своего дяди курфюрста Отто Ге н р и х а, смерть которого в 1559 открыла ему путь в Гейдельберг. В 1559-62 Ф. III Б. все больше сближался со сторон- никами умеренного лютеранства и явными кальви- нистами, к чему предрасполагала историческая бли- зость Гейдельберга нидерландскому региону. Ф. III Б., подобно многим имперским князьям, не противопо- ставлял Филиппа Меланхтона Мартину Лютеру, ви- дел в Меланхтоне и «филиппистах» продолжателей Реформы и не склонен был ожесточенно опровергать все, что исходило из Женевы. Мир протестантизма мыслился Ф. III Б. в виде единой евангелической Церк- ви, сплоченной в борьбе с «антихристовым Римом». Влияние придворных кругов, близких Нидерландам, и жаркие споры между сторонниками и противника- ми Меланхтона среди гейдельбергского духовенства, особенно между суперинтендантом Хесхусом и дья- коном Клебитцем, побудили Ф. III Б. в сентябре 1559 изгнать ортодоксов из Гейдельберга и позже пору- чить Каспару Оливиану и Захарию Урсину подготов- ку нового катехизиса. Издание его в 1563 со статьями, толкующими евхаристию в женевском варианте, зна- меновало переход Пфальца в кальвинизм. Предпри- нятые Ф. III Б. в 1563-66 церковные преобразования очистили Нижний Пфальц от лютеранского пастора- та, подчинили Гейдельбергский университет строгому надзору кальвинистов и выстроили систему твердого контроля княжеской власти над приходами. Учреж- дение Церковного Совета в 1564 и изгнание Томаса Эраста завершили строительство церковной органи- зации, схожей с др. протестантскими княжествами Империи. Принятие кальвинизма, исключенного из числа терпимых конфессий законом 1555, побуждало Ф. III Б. маневрировать на имперской арене, но, поль- зуясь сочувствием Саксонии и Бранденбурга, ему уда- лось избежать опалы Максимилиана II на Аугсбург- ском рейхстаге 1566. Сам Ф. III Б. никогда не отделял себя от протестантского сообщества Империи, уча- ствовал в Наумбургском конвенте 1561, в переговорах 1564 с Вюртембергом по вопросам вероисповедного согласия и лелеял мечту конечного объединения кон- фессий. Долгое время партнером Ф. III Б. был Август Саксонский, с которым он даже породнился в 1570, женив своего второго сына Иоганна Казимира на его дочери Елизавете. Но репрессии против сто- ронников Меланхтона, устроенные Августом в 1574, и разрыв сына с невесткой-лютеранкой оттолкнули
490 ФРИДРИХИ! Гейдельберг от Дрездена. Во внешних делах Ф. III Б. постоянно поддерживал нидерландских и француз- ских единоверцев, поручил в 1568 Иоганну Казимиру организовать экспедицию в поддержку гугенотов и пожертвовал младшим сыном Христианом, павшим в 1574 на Мокской пустоши в Нидерландах за дело реформатов. Семейная жизнь Ф. III Б. была омрачена религиоз- ным мезальянсом. Его первая супруга Мария, дочь маркграфа Кульмбахского, хранила верность еванге- лической конфессии, равно как и его первенец Люд- виг, после смерти отца восстановивший на короткий срок лютеранство в Гейдельберге. Лишь второй брак с графиней Амалией Бредероде (1569) рефор- матского вероисповедания внес некоторую гармонию в домашние дела, хотя и остался бездетным. В своих письмах и составленном в 1575 завещании Ф. III Б. предстает кротким, богобоязненным и благочестивым патриархом, хорошо знавшим Библию и пекшимся о душевном здравии подданных в духе «князей — эпи- гонов Реформации» (М. Рудерсдорф). Источники: Briefe Friedrich des Frommen, Kurfiirsten von der Pfalz, mit verwandten Schriftstiicken I Bearbeitet von F. A. Kluckhohn. Braunschweig, 1868- 1872. Bd. 1-2; Das Testament Friedrich des Frommen, Churfiirsten von der Pfalz / Hrsg. von A. Kluckhon. Munchen, 1874; Briefe des Pfalzgrafen Johann Casimir mit den verwandten Schriftstiicken I Bearbeitet von F. von Bezold. Miinchen, 1882. Bd. 1. 7/um.:Kluckhohn A. Wie ist Kurfiirst Friedrich III von der Pfalz Calvinist geworden? 11 Miinchner Historisches Jahrbuch, 1866; Idem. Friedrich der Fromme, Kurfiirst von der Pfalz, der Schiitzer der reformierten Kirche, 1559-76. Nordlingen, 1879; Press V. Calvinismus und Territorialstaat. Regierung und Zentralbehorden der Kurpfalz 1559-1619. Kiel, 1970; Schaab M. Geschichte der Kurpfalz. Stuttgart; B.; Koln, 1992. Bd. 2. А. Ю. Прокопьев. ФРИДРИХ III Саксонский, Фридрих Му- дрый (Friedrich III von Sachsen, Friedrich der Weise) (17/18.1.1463, замок Гартенфельс, Торгау, Саксония — 5.5.1525, Лохау, Тюрингия), курфюрст Саксонии и ланд- граф Тюрингии (с 26.8.1486), старший сын курфюрста Эрнста Саксонского (1441-86) из эрнестин- ской линии династии Веттинов и баварской герцоги- ниЕлизаветы Виттельсбах (1442-84). Заняв престол, Ф. III показал себя ревностным ка- толиком, собрал один из лучших реликвариев того времени (ок. 19 тыс. предметов), основа которого была заложена во время его паломничества в Иеру- салим в 1493. Примечательно, что эту коллекцию в 1509 проиллюстрировал в гравюрах Лукас Кранах Старший, приглашенный курфюрстом в 1505 как придворный художник. Одновременно Ф. III поддер- живал Муциана Руфа и некоторых др. гуманистов. Однако после выступления Мартина Лютера он счел более выгодным содействовать Реформации, чтобы расширить собственную территориальную власть и противостоять папскому и имперскому универсализ- му. Он предоставил в своем замке Вартбург убежище Лютеру после его осуждения на Вормском рейхстаге 1521 и приобрел впоследствии репутацию покровите- ля реформатора. Показательно, впрочем, что сам Ф. III не только скрывал этот факт, но лично так ни разу и не встретился с Лютером, общаясь с ним только через своего секретаря Георга Спалатина, а протестантское причастие (то есть хлебом и вином) принял лишь на смертном одре. Прагматизм вообще являлся отли- чительной чертой его политики, за что он и получил прозвище «Мудрый». Ф. III считался одним из фаворитов на выборах императора в 1519, но снял свою кандидатуру и тем самым предопределил победу Карла Габсбурга. Карл V после избрания был вынужден подписать предложен- ный ему по инициативе курфюрста выборный статут (Wahlkapitulation), предусматривавший расширение полномочий имперских сословий. В 1502 Ф. III основал университет в Виттенберге, ставший со временем одним из гл. центров рефор- мационного движения (в нем преподавали Лютер и Филипп Меланхтон). Сохранилось немало изображе- ний Ф. III, в том числе принадлежащих выдающимся художникам (гравюры Альбрехта Дюрера и Лукаса Кранаха Старшего, знаменитый алтарный триптих работы Кранаха в городской церкви Веймара и т. д.). Благодаря этому можно составить верифицированное и вполне адекватное (в отличие от большинства его современников) представление о внешности курфюр- ста, которого известный папский нунций в Германии Иероним Алеандер иронически назвал «жирным сур- ком» (fettes Murmeltier). Лит.:Friedenthal R. Luther,seinLebenundseine Zeit. Munchen, 1967; Ludolphy I. Haben sie tatsachlich nie miteinander gesprochen? П Luther: Zeitschrift der Luther-Gesellschaft. 1982. Jg. 53; Idem. Friedrich der Weise, Kurfiirst von Sachsen. 1463-1525. Gottingen, 1984; К ii h n e 1 K. Friedrich der Weise, Kurfiirst von Sachsen. Eine Biographic. Wittenberg, 2004; Фаусель Г. Мар- тин Лютер. Жизнь и дело. Т. 1. 1483-1521; Т. 2. 1522-46. Харьков, 1995-96. В. В. Иванов. ФРИЗ, см. Врис Андриан де. ФРИТ Джон (Frith John) (1503, Севеноакс, Кент — 4-7-1533» Смитфилд, Лондон), английский протестант- ский богослов и мученик за веру. Род. в семье содер- жателя гостиницы Ричарда Фрита. Учился в школе в Севеноакс (одним из его наставников был С. Гарднер), а затем — в Итоне (1520-22). В 1522 стал студентом Кем- бриджского университета (Квинс Колледж), а в 1523 перешел в Кингс колледж и вскоре получил степень бакалавра. В Кембридже Ф. познакомился с сочине- ниями Мартина Лютера и вошел в состав кружка мо- лодых сторонников Реформации, собиравшихся в та- верне «Белая Лошадь». Друзьями Ф. были протестант Т. Билни и Уильям Тиндел. В 1525 Ф. стал одним из младших каноников, переведенных кардиналом Уол-
ФРОБЕН 491 си в только что основанный им в Оксфорде колледж (будущий Крайст-Чёрч). Там он продолжал поддер- живать связи с протестантами. В 1528 за чтение немец- ких запрещенных книг Ф. был арестован и по приказу Уолси посажен под арест в рыбный погреб колледжа, где провел шесть месяцев. Затем кардинал освободил его, но предписал жить под присмотром не более чем в десяти милях от Оксфорда. Ф., однако, немедленно сбежал, отправившись сначала в Антверпен, а затем в Марбург. Там он женился; в браке родилось несколько детей. В годы эмиграции Ф. работал над переводами со- чинений протестантов на английский, а также над собственными трудами. В 1528 был опубликован его перевод трактата шотландского реформатора Патри- ка Хэмилтона «Loci communes, более известный как Patricks Places», а в 1529 — «Послание христианскому читателю: Откровение об Антихристе: Противопо- ставлениеХристапапе» (A pistleto theC[hriste]n Reader The Revelation of Antichrist, An Antithesis between Christ and the Pope). В нач. 1530-х гг. Ф. написал и собственное полемическое сочинение «Рассуждение о чистилище» (изд. 1533), в котором оспорил католическое учение о чистилище, отстаивавшееся в памфлетах Томаса Мора, Джона Фишера и Джона Растелла. В 1532 Ф. вернулся в Англию, решив, что, по- скольку король Генрих VIII нуждается в антипапских пропагандистах в условиях подготовки к разводу с Екатериной Арагонской, гонения на протестантов прекратятся. Однако лорд-канцлер Мор немедленно выдал ордер на его арест. Ф. попытался бежать в Ант- верпен, но в октябре 1532 был арестован и отправлен в Гауэр. Там он провел восемь месяцев, а позднее его перевели в лондонскую тюрьму Ньюгейт. Во время заключения Ф. продолжал писать полемические про- изведения. Одно из них, представленное Мору, содер- жало изложение взглядов Ф. на таинство причастия (отрицание трансубстанциации). Мор ответил на это сочинение своим посланием, защищавшим католиче- скую доктрину о причастии. Ф., в свою очередь, напи- сал еще один памфлет, отвергавший послание Мора. Этот текст был издан в 1533 в Мюнстере. Уже находясь в Ньюгейте, Ф. написал «Приложение» к этой работе. Оно было предназначено его единоверцам и разъяс- няло им положения протестантского учения. 23.6.1533 Ф. предстал перед судом по обвинению в ереси, был признан виновным, приговорен к смерт- ной казни, а затем сожжен на костре в Смитфилде (сев.-зап. окраина тогдашнего Лондона). Труды Ф. переиздавались во время царствования Эдуарда VI, а в 1572 Джон Фокс подготовил полное из- дание его сочинений. С о ч.: Patricks Places, a treatise of the law and the Gospel. Antwerp, 1528; A pistle to the C[hriste]n Reader Tlie Revelation of Antichrist, An Antithesis between Christ and the Pope. Antwerp, 1529; A disputacion of Purgatorye? L. I?]» >533; A boke made by J. E, prisoner in the Tower of London, answeringe unto M. Mores lettur. Monster, 1533; An other boke against Rastel named the subsedye or bulwark to his fyrst boke. L. [?], 1533; The whole workes III of W. Tyndall, lohn Frith, and Doct. Barnes: three worthy martyrs and principall teachers of this Churchc of England. Ldl L., 1573; The work of John Frith. Appleford, 1978. \//J Лит.: L о a n e M. L. Pioneers of Reformation in // England. L., 1964; Raynor B. John Frith, scholar and martyr: a biography. L., 2000. \Jj А. Ю. Серегина. ФРОБЕН Иоганн (Froben, Frobenius, Froeben, Johann) (ok. 1460, Хаммельбург — 26.10.1527, Базель), базельский типограф и издатель. Возможно, Ф. осва- ивал книгоиздательскую деятельность и книготор- говлю в Нюрнберге у Антона Кобергера. После этого учился в Базельском университете, где подружился со своими земляками — Иоганном Петри и его сыном Адамом. Благодаря Иоганну Петри он познакомил- ся со знаменитых! базельским печатником Иоганном Амербахом. В 1490 получил права бюргера Базеля. При помощи своего состоятельного тестя, книготорговца Вольфганга Лахнера, Ф. основал в Базеле собственную типографию, в которой была издана его первая кни- га — латинская Библия карманного формата (1491). Ф. связывала тесная дружба с Эразмом Роттердамским, которая началась после первого визита гуманиста в Базель в августе 1514. До 1527 он жил в доме Ф. и напе- чатал в его типографиях большую часть своих произ- ведений. Пребывание в Базеле Эразма, окруженного учеными друзьями и единомышленниками, сделало город крупным гуманистическим центром.
492 ФРОБИШЕР В 1500 Ф. стал компаньоном Иоганна Амербаха. С его помощью, а также при содействии Иоганна Петри, начало сотрудничества с которым относит- ся к 1496, он расширил свое предприятие, сделав его знаменитым на всю Европу. Сперва он приступил к изданию богословских и юридических книг, выпу- скаемых вместе с Амербахом и Петри. Их совместная деятельность сделала Базель важнейшим центром гу- манистического книгопечатания. После смерти Петри в 1511 и Амербаха в 1513 Ф. стал собственником типо- графии последнего и целиком посвятил себя публика- ции гуманистической книжной продукции, явившись одним из наиболее выдающихся издателей книг на латинском языке и греческом языке. Он закончил со- вместно с сыновьями Амербаха начатое еще их отцом издание трудов Иеронима Стридонского в 9-ти томах (1516-18), подготовленное Эразмом. В 1516 он напеча- тал греческий текст Нового Завета, с приложением сделанных Эразмом латинского перевода и обшир- ных комментариев. Затем последовали издания отцов и учителей Церкви, также под присмотром Эразма: Иоанна Златоуста (1517)» Киприана (1520), Евсевия Ке- сарийского (1523), Амвросия Медиоланского (1527). Труды Августина (1528-29) были напечатаны в Базе- ле уже после смерти Ф. Среди изданных им античных авторов: Сенека (1515), Тацит (1519), Веллей Патеркул (1520), Теренций (1521), Плиний Старший (1525). В 1518 при участии автора и Эразма Ф. дважды переиздал «Утопию» Томаса Мора. Он печатал также граммати- ки и словари сакральных языков (древнееврейского и халдейского). Публиковал книги на латинском, гре- ческом и древнееврейском языках и почти никогда на немецком. Даже сочинения Мартина Лютера он, бу- дучи сам сторонником немецкого реформатора, печа- тал на латыни. Всего типографией Ф. было выпущено ок. 500 изданий, включая совместные с Амербахом и Петри. Ганс Гольбейн Младший (?). Эмблема Иоганна Фробена. 1523. Художествен н ы й музей. Базель. Ф. не принадлежал к числу ученых, подобно др. из- дателям гуманистической литературы, хотя и был зна- током древних языков. Он обладал особой интуицией и предпринимательской хваткой. Вокруг его печатной фирмы собралась целая плеяда гуманистически обра- зованных теологов: Эразм Роттердамский, Беат Ренан, Конрад Пеликан, Вольфганг Капито, Иоганн Эколам- падий и др. Они принимали участие в издательской работе и считали за честь публикацию своих сочи- нений у Ф. Продукцию его типографии отличало не только хорошее качество текстов, но и полиграфиче- ские достоинства — красота изданий, напечатанных изящным римским курсивом, впервые примененным Альдом Мануцием (см. Альбы) в Венеции. В их оформ- лении Ф. использовал гравюры по рисункам Ганса и Амброзиуса Гольбейнов (см. Гольбейн), Урса Гра- фа и др. художников. Урс Граф участвовал и в изготов- лении литер для новых шрифтов Ф. После смерти Ф. его дело продолжили старший сын Иероним и дочь Юстина (вышла замуж за пе- чатника Николая Епископия), получившие право ис- пользовать типографский знак фирмы. Издательство Ф. существовало до 1587. Лит.: Heckethorn Ch. W. The Printers of Basle. L., 1897; Vo u Hie me E. Die deutschen Drucker des 15. Jahrhunderts. B., 1922; Huizinga J. Erasmus. Basel, 1928; Basilea Latina: Lat. Texte zur Zeit- und Kulturgeschichte der Stadt Basel im 15. und 16. Jahrhundert I Hrsg. von A. Hartmann. Basel, 1931; Gradmann E. Urs Graf. Basel, 1941; L u c h s i n ge r E Der Basler Buchdruck als Vermittler italienischen Geistes, 1470-1529. Basel, 1953; Bibliotheca Erasmiana. Repertoire des oeuvres d’Erasme. Ser. I. Nieuwkoop: De Graaf, 1961; Dvorak F. Hans Holbein des Jungeren Zeichnungen. Praha, 1965; В e n z i n g J. Die Buchdrucker des 16. und 17. Jahrhunderts im deutschen Sprachgebiet. Wiesbaden, 1982; Martin H.-J. The History and Power of Writing. Chicago; L., 1994; Нем и лов A. H. Ганс Гольбейн Младший. М.; Л., 1962; Функе Ф. Книговедение: Исторический обзор книжного дела / Пер. с нем. Б. П. Боссарта. М., 1982. И. Л. Григорьева, Н. В. Салоников. ФРОБИШЕР Мартин (Frobisher Martin) (1535 или 1539, Олтофтс, Йоркшир — 22.11.1594, Плимут), ан- глийский мореплаватель, адмирал. После смерти отца (1542) и матери (1550) Ф. отпра- вился в Лондон учиться торговому ремеслу к дяде, Джону Йорку, организатору экспедиций в Афри- ку. В 1553 Ф. участвовал в первом плавании англичан к берегам Гвинеи. Через год, во время второй экспе- диции, Ф. добровольно (из торговых соображений) стал заложником местного правителя, но вскоре был захвачен появившимися там португальскими моряка- ми и попал в тюрьму. По возвращении из Лиссабона в 1556/1557 Ф. со своим братом Джоном периоди- чески возглавлял каперские рейды против французов и испанцев, часто нарушая запреты английского пра- вительства, в связи с чем неоднократно арестовывал-
ФРОМАН 493 ся (1563, 1565, 1569). Уже в это время Ф. прославился тактикой ведения морского боя, а также редкостной среди английских каперов беспринципностью: Ф. на- падал даже на английские суда. В 1571 Ф. был нанят правительством для организации морского обеспече- ния экспедиционного корпуса в Ирландии. В после- дующие годы Ф. принимал участие в сомнительных авантюрах, его подозревали в предательстве — есть сведения, что ему предлагали устроиться на службу к Филиппу II. В 1575 Ф. встретился с Майклом Локком, лондон- ским представителем Московской компании, предло- жившим финансировать исследовательские плавания бывшего капера к берегам Сев. Америки в поисках знаменитого сев.-зап. пути в Индию. В 1576 Ф. отплыл из Лондона на трех кораблях в сторону Америки. От- клонившись от курса, путешественники высадились на юж. побережье Гренландии (ошибочно принятой Ф. за мифический остров Фрисландию). В условиях плохой погоды экспедиция потеряла один из кора- блей, другой затонул, и только флагман добрался до Баффиновой земли. Здесь моряки вступили в контакт с эскимосами-инуитами, однако те проявили враж- дебность и похитили пятерых англичан. Оставшись с командой из тринадцати человек, Ф. решил вернуться в Англию. Экспедиция привезла одного пленного ту- земца и образец руды с богатым содержанием золо- та, по мнению Ф. Организованная Локком кампания привлекла интерес общественности, и в следующем году была подготовлена вторая экспедиция, одним из спонсоров которой выступила королева Елизавета I. Флот из трех кораблей со 150 моряками, солдатами и шахтерами проследовал до Баффиновой земли, выса- див колонистов у залива Ф. на зап. побережье острова. Однако из-за плохой погоды, враждебности туземцев и разногласий среди англичан ни постоянное поселе- ние, ни дальнейшие поиски сев.-зап. прохода так и не были организованы. Флотилия вернулась в Англию осенью, привезя с собой 160 тонн руды, а участвовав- ший в экспедиции художник Джон Уайт — первые из- вестные в Европе изображения эскимосов. Несмотря на скептическое отношение специалистов к добытым образцам (впоследствии было доказано, что найден- ная порода содержит не золото, а железный колчедан), было принято решение снарядить еще более масштаб- ную экспедицию. В 1578 Ф. возглавил флот из пятнад- цати кораблей, который, спасаясь от бури, продвинул- ся к Ю.-З. от Баффиновой земли и впервые проник в залив, позже названный в честь Генри Гудзона. Одна- ко и на этот раз сложности, с которыми столкнулись англичане, не позволили им закрепиться в заливе. Ф. и корабли вернулись в Англию с новой партией руды. Очередная неудача и неутешительные заключения специалистов привели к падению интереса к этому региону. Локк разорился, расплачиваясь с кредитора- ми, а Ф. снова остался не у дел. В дальнейшем Ф. безуспешно пытался принять участие в исследованиях Ричарда Гренвила в Сев. Америке, в экспедициях против португальцев и т. д. В 1585, по одной из версий, он в качестве простого ка- питана осуществлял перевозку посольства к датско- му королю. Но в середины 1580-х гг. Ф. участвовал в знаменитом Карибском рейде в качестве заместителя Фрэнсиса Дрейка. В 1588 — Ф. один их четырех руко- водителей флота, выступившего против Армады. На своем «Триумфе» Ф. захватил четыре галеона, неодно- кратно атаковал флагман испанцев «Сан-Мартен». Королева лично произвела Ф. в рыцари на борту его корабля. Впоследствии Ф. участвовал в атлантических рейдах против Испании, в 1592 он вместо опального Уолтера Рэли стал командующим английской флоти- лией. В 1594 Ф. организовал высадку в Бретани. При осаде испанской цитадели Эль Леон 7.11.1594 Ф. полу- чил пулевое ранение в ногу. Несмотря на то что пуля была извлечена, 22 ноября он скончался в Плимуте от гангрены. Заслугой Ф. является описание юж. части Гренлан- дии, обследование юж. и юго-вост, побережья Баф- финовой Земли (п-ов Мета-Инкогнита), открытие проливов, отделяющих ее от материка и Гренландии (будущие Гудзонов и Дэвиса проливы). Также Ф. обна- ружил «пролив» (оказавшийся заливом), названный позже его именем, а также некий остров Бусс (суще- ствование которого было опровергнуто в 18 в.). Источники: PRO, SP 12/224, 2^> 12/232» !3 (запи- ски Ф. о тактике ведения морского боя); Н a k 1 у i t R. Principal navigations, voyages and discoveries of the English nation, made by sea and over land, to the most farthest and distant quarters of the Earth at any time within the compass of these 1500 years: divided into three several parts, according to the position of the regions, wherein to they were directed. L., 1589. Лит.: M о r i s s о n S. E. The European Discovery of North America: the northern voyages, A. D. 500-1600. N. Y., 1971; Neat by L. H. Martin Frobisher (ca. 1540-94) 11 Arctic. Vol. 36. № 4. Dec. 1983; Meta Incognita: о discourse of discovery. Martin Frobishers Arctic Expeditions, 1576- 1578 I Ed. by T. H. B. Symons. Ottawa, 1999. M. А. Белан. ФРОМАН Николя (Fronient Nicolas) (ок. 1435, Юзес — ок. i486, Авиньон), французский художник, представитель провансальской школы живописи. Обучался искусству во Фландрии, где в 1461 исполнил триптих «Воскрешение Лазаря» (Гал. Уффици) по зака- зу папского легата Франческо Коппини. Эта работа мо- лодого художника обнаруживает тесную связь с про- изведениями фламандских мастеров Дирка Баутса и Рогира ван дер Вейдена (в особенности с грандиозным алтарем ван дер Вейдена «Страшный суд» из госпита- ля в Боне). Подобно своим нидерландским учителям Ф. стремился к максимальной экспрессивности пер- сонажей, подчеркивал мимику и пластику фигур, вы- разительность движений и жестов, пренебрегая при этом анатомической правильностью и глубиной про- странства. Экспрессивный натурализм и архаические черты в построении объемов и пространства роднят произведение Ф. с германской школой живописи: не-
494 ФРУЛОВИЗИ Николя Фроман. «Воскрешение Лазаря». 1461. Уффици. Флоренция. случайно алтарь «Воскрешение Лазаря» долгое время считался работой анонимного немецкого мастера. В 1465 Ф. возвратился в Юзес, а через три года переехал в Авиньон, где открыл собственную мастер- скую, выпускавшую различную художественную про- дукцию: алтарные полиптихи, картоны для шпалер и витражей и др. Расцвет ее деятельности приходится на 1470-е гг., когда Ф. с учениками выполнял много- численные работы по заказу герцога Рене Анжуйского. Из них до нас дошли большой алтарный триптих «Не- опалимая купина» (1476-79), изготовленный первона- чально для капеллы в монастыре кармелитов в Экс- ан-Провансе и ныне перенесенный в кафедральный собор Сен-Совер, а также портретный диптих, изо- бражающий Рене Анжуйского и его вторую супругу Жанну де Лаваль, подаренный герцогом другу Жану де Матерону, чей девиз сохранился на раме (ок. 1475, Лувр). Эти работы, хранящие следы сильного нидер- ландского влияния, все же отличаются большей урав- новешенностью и гармонией. А центральная створка триптиха «Неопалимая купина», представляющая Мадонну с младенцем на вершине пылающего куста в окружении Моисея и ангела, обнаруживает такую глубину и точность в передаче пространства окружа- ющего пейзажа, которая может быть сравнима с ра- ботами итальянских мастеров Пьеро делла Франческа и Антонио дель Поллайоло. В то же время портреты герцогской четы отличает беспощадная натуралисти- ческая точность в сочетании со скульптурной пласти- кой и эмоциональной сдержанностью, характерными для французской портретной традиции 15 в. (в част- ности, для портретов Жака Фуке). Вместе с др. провансальскими художниками (Бар- телеми д’Эйком и Ангерраном Картоном) Ф. отразил процесс становления французской раннеренессанс- ной живописи, в котором значительную роль сыграло усвоение нидерландских традиций и их творческая переработка под влиянием новых импульсов, идущих из Италии, равно как и собственных вкусов и потреб- ностей. Провансальская школа оказалась во второй пол. 15 в. под перекрестным влиянием разных культур и сыграла важную роль очага распространения ново- го искусства к С. от Альп. Лит.: Sterling Ch., Adhemar Н. Musee national du Louvre. Peintures. Ecole franchise XIV-XV- XVIе siecles. P., 1965 (avec la collaboration de N. Reynaud et L. Colliard); Sterling Ch. Nicolas Froment, peintre du Nord de France // Etudes dart medieval offertes a L. Grodecki. Strasbourg, 1981. P. 325-36; Ch astel A. L’ art fran<;ais. Temps modernes 1430-1620. P, 2000; Bottineau-Fuch Y. Peindre en France au XVe siecle. P., 2006. E. А. Ефимова. ФРУЛОВИЗИ Тито Ливио (Frulovisi Tito Livio) (ок. 1400, Феррара — после 1456, Венеция), итальян- ский гуманист. Вместе с отцом переселился в Венецию, где посещал школу Гуарино да Верона, его соучеником был Пьетро Дель Монте, позже папский посол
ФРУЛОВИЗИ 495 в Англии, что, видимо, в дальнейшем сыграло роль в поступлении Ф. на службу к герцогу Хэмфри Глосте- ру. Профессии нотариуса, которую Ф. получил после окончания Падуанского университета, он предпочел занятия литературой и преподавание в приходской школе. Жил скромно; в поисках более обеспеченного существования и в надежде найти более достойное применение своим способностям он побывал в разных городах Италии (Флоренции, Риме, Капуе, Неаполе, Милане), жил в 1437-38 в Англии, находясь на службе у герцога Глостера; в 1442, будучи в Милане, пытался поступить на службу к Висконти, но неудачно. В Ту- лузе Ф. получил степень доктора искусств и медици- ны, затем жил в Барселоне. Последние сведения о нем относятся к 1456, когда Лодовико Фоскарини обратил- ся к нему за медицинским советом. Перу Ф. принадлежат 7 комедий. В 1432-33 в Ве- неции он написал «Комедию о кораллах» (Corallaria), «Двое хромых» (Claudii duo) и «Рынок» (Emporia), в 1433-34 — «Симмаха» (Symmachus), в 1434-35 — «Ора- торскую комедию» (Oratoria). Две оставшиеся комедии «Путешествие» (Peregrinatio) и «Евгений» (Eugenius), были созданы, возможно, в Англии. Первые пять комедий были поставлены. В «Комедии о кораллах» произносимый чтецом (recitator) текст сопровождал- ся игрой мимов (histriones), профессиональных акте- ров, в др. комедиях играли ученики. Написанные по образцам комедий Плавта (см. Комедия) и Теренция, комедии Ф. являли собой сатиру на педагогов, мона- хов, патрициев; они вызывали споры о возможности использования театра в школе, нарекания в безнрав- ственности, доминиканец фра Леоне даже обвинил Ф. перед епископом в ереси (nova superstitio). Находясь в Неаполе, Ф. написал диалог «О госу- дарстве» (De republica), появившийся, как сообщает сам автор, из его бесед о наилучшей форме правления с двумя знатными и образованными неаполитанцами графами Джорджо Алеманья и Оттино Караччоло; себе автор отвел роль скромного исторического ком- ментатора. Посвящая диалог феррарскому правителю Леонелло д’Эсте (см. Эсте), Ф., видимо, надеялся по- лучить должность в своем родном городе. Диалог был привезен Ф. в Англию — его обнаружили среди книг герцога Хэмфри Глостера, которые он передал в би- блиотеку Оксфордского университета. Сочинение Ф. отличается светским характером. Провозгласив в со- ответствии с Аристотелем целью государства общее благо, Ф. рассматривает с этой точки зрения формы правления — монархию, демократию и олигархию, отдавая предпочтение монархии, преимущество ко- торой усматривает в отсутствии при ней распрей и в наилучшем согласовании интересов. Важным аргу- ментом в пользу монархии у Ф. оказывается также до- вод этического характера: единая добродетель имеет большее значение и большие возможности, чем раз- деленная. Защита монархии у Ф. основана на вере в добродетельную личность, способную установить в государстве наилучший порядок и устранить распри. Составляющие единую добродетель правителя тради- ционные моральные добродетели средневековья (бла- горазумие, справедливость, мужество, умеренность) становятся в концепции Ф. по существу теми осно- вополагающими принципами, на которых зиждется государство. Раскрытию этих качеств-принципов по- священа большая часть диалога, воссоздающего кар- тину идеально устроенного государства. Государь сосредотачивает в своих руках руковод- ство различными сторонами жизни общества. Все сферы жизнедеятельности (армия, суд, дипломатия, отношения с церковью, хозяйство, семья, воспитание, образование) контролируются правителем с помо- щью гос. служащих, которые никак не ограничивают его власти. Все вопросы рассматриваются с позиций гос. пользы. Идеей гос. интереса пронизаны и па- триотические высказывания Ф.: преданность родине ставится выше преданности родителям и др. В поль- зу государства решаются и церковные дела. Церковь фактически подчиняется ему, сводятся к минимуму ее взаимоотношения с папой. Гос. интерес стано- вится для Ф. важным критерием оценки различных политических акций, он пронизывает собой и нрав- ственные принципы, которые превращаются в свое- образную гос. этику. Хозяйственная жизнь полностью строится также прежде всего с учетом гос. пользы. Хотя Ф. пишет, что характер занятий людей зависит от их социального статуса (богатые занимаются тор- говлей, бедные — ремеслом и сельским хозяйством, знатные — наукой и военной службой), он считает, что наибольшую пользу государству приносят люди среднего состояния. Поэтому правитель должен по- заботиться о преобладании средних слоев, что пред- полагает наличие богатства у многих, и оно должно поддерживаться запрещением ростовщических сде- лок и несправедливых договоров. Ф. осознает вред имущественного неравенства, вызывающего соци- альные конфликты, и потому считает необходимым для государя заботиться обо всех гражданах, так как пренебрежение интересами какой-либо группы об- щества приводит к раздорам, распрям, гражданским войнам. Всеобщий труд является одним из устоев, на которых зиждется государство. Особая забота госу- дарства о сельском хозяйстве проявляется в ряде мер, способствующих его развитию (борьба с запустением земель и небрежностью в их обработке, ежегодные за- купки государем урожая у крестьян и др.). Практиче- ские меры государства в отношении ремесла сводят- ся к средневековой регламентации, которая, с точки зрения Ф., должна препятствовать развитию резких имущественных контрастов среди ремесленников, обеспечить относительное равенство и сохранить средние слои — основную опору государства. Значимость человека у Ф. не определяется фео- дальными титулами и не зависит от денег. Одним из наиболее важных критериев оценки политической и гражданской значимости человека выступает обра- зованность, и в этом отношении все граждане равны. Организация образования мыслится Ф. в масштабах государства: учителя составляют особую категорию
496 ФРЫЧ МОДЖЕВСКИЙ населения и пользуются значительными привиле- гиями (освобождаются от уплаты налогов). К ним предъявляются большие требования, и в случае пло- хой работы они несут тяжелые наказания. Труд учи- теля оплачивается государством. Программа обуче- ния проникнута гуманистическим духом. В основе образования лежат свободные искусства и наука о морали. В своем устройстве и политике государство Ф. об- наруживает сходство с синьориальным режимом ита- льянских городов-государств, ряд черт сближает его с абсолютистскими формами правления. Но Ф. не ко- пирует порядки какого-либо государства Италии. Служа в Англии секретарем герцога Глостера, Ф. написал «Жизнь Генриха V» (Vita Henrici Quinti, Окс- форд, 1716), прославляющую короля, брата герцога, а также эпическую поэму в гекзаметрах «Humhhrois» посвященную проведенной герцогом в 1436 военной кампании во Фландрии. С о ч.: Opera hactenus inedita Т. Livii de Frulovisiis de Ferraria / A cura di C. W. Previte-Orton. Cantabrigiae, 1932. Лит.: Previte-Orton C. W. The earlier career of Titus Livius de Frulovisiis // The English historical Review. 1915. Vol. XXX; Battaglia F. Il trattato «De republica» di T. L. de Frulovisiis 11 Rivista internazionale di filosofia del diritto. 1935. Vol. XV; S t a u b 1 e A. Le sette commedie delFumanista T. L. Frulovisi 11 Rinascimento. S. 2. 1963. Vol. Ill; G e n t i 1 i n i G. L. La commedia umanistica a Venetia // Atti delHstituto Veneto di scienze, lettere ed arti. 1981. Vol. CXXXIX; Jocelyn H. D. The two comedies of T. L. de Frulovisiis allegedly written in England 11 Studi umanistici piceni. 1992. Vol. XII; Ревя- кина H. В. Социально-политический идеал гумани- ста Фруловизи И Средние века. М., 1973. Вып. 36. Н. В. Ревякина. ФРЫЧ МОДЖЕВСКИЙ Анджей (Frycz Modrzew- ski Andrzej, Fricz Andrzej, Fricius Modrevius Andrzej) (ok. 1503, Вольбож, Серадзкие земли — осень 1572, там же), польский мыслитель, политический писатель, публицист, теолог. Сын войта, малосостоятельного шляхтича. Первоначальное образование получал, по всей вероятности, в местной приходской школе, а за- вершил в одной из приходских школ Кракова. С 1517 учился на факультете свободных искусств Краков- ского университета, спустя два года получил диплом бакалавра, продолжал учебу еще в 1522. Позднее при- нял духовный сан и поступил в семинарию Гнезно. Видимо, начиная с 1523 работал в канцелярии главы польской католической церкви, архиепископа Гнез- ненского Яна Лаского Старшего, известного дипло- мата и видного правоведа; в 1525-29 был нотариусом у епископа Познанского Яна Лятальского. С 1531 служил у Яна Лаского Младшего, ученика Эразма Роттердамского, писателя и переводчика, впослед- ствии видного деятеля Реформации, имевшего широ- кие связи с научной, духовной и светской элитой За- пада. Вероятно, благодаря своему патрону Ф. М. в 1531 Анджей Фрыч Моджевский. «Замечания об исправлении республики». 1551. Базель. поступил в Виттенбергский университет. В Германии он исполнял тайные поручения Лаского, познакомил- ся с Мартином Лютером, подружился с Филиппом Меланхтоном, который предоставил ему свой кров. Ф. М. много ездил, посетил Базель, Страсбург, Нюрн- берг, Лейпциг, Франкфурт. В 1536 был занят перевоз- кой в Польшу библиотеки Эразма Роттердамского, которую купил Лаский. В нач. 1537 Ф. М. побывал в Париже. По-видимому, в 1541 он вернулся в Польшу и служил при дворе клана Ласких в столичном Кра- кове. Летом 1543, получив доходную духовную долж- ность, Ф. М. перебрался в Бжезины и начал свою писательскую деятельность. Он часто наведывался в Краков, участвовал в гуманистических дискуссиях и поддерживал связи с видными представителями культурной жизни, среди которых были Миколай Рей, Станислав Ожеховский, А. Тшеческий и др. Предполо- жительно в 1547 Ф. М. получил должность секретаря Сигизмунда II Августа, поборника веротерпимости, мецената, библиофила, коллекционера и меломана. В новой должности Ф. М. в составе дипломатической миссии Станислава Лаского, видного дипло- мата, военачальника, ритора, выезжал в 1547 в Аугс- бург на встречу с императором Карлом V, в 1548 уже во главе посольства — к герцогу Прусскому Альберту. В 1549 в качестве секретаря епископа Станислава X о з ъ ю ш а, гуманиста, теолога и публициста, прини- мал участие в длительной дипломатической поездке в Прагу, Нидерланды и Вену, встречался с Карлом V и Карлом Фердинандом. Вернувшись в марте 1550 в сто- лицу, Ф. М. основное время посвятил писательскому труду- В 1553 он окончательно отказался от придвор- ной службы и отправился в родной Вольбож, где всту- пил в наследственную должность войта. Оставаясь в лоне католической церкви, Ф. М. сбли- зился с гуманистическим кругом европейских про- тестантов. Папа Павел IV включил его труды в Ин- декс запрещенных книг. Преследуемый католической церковью, Ф. М. вынужден был бежать из Вольбожа,
ФРЫЧ МОДЖЕВСКИЙ 497 обретя пристанище и защиту при дворе воеводы Я. А. Тарновского. В 1558 Ф. М. был объявлен ерети- ком и лишен духовного сана и должности; под свою защиту его взял король Сигизмунд 11 Август^ который выписал мандат, выводящий опального мыслителя из-под церковной юрисдикции. Вновь став миряни- ном, Ф. М. в 1560 женился, обзавелся детьми, посвя- щая значительную часть времени материальным за- ботам о семье. Написанные на латинском языке произведения Ф. М. принесли ему европейскую известность; они издавались на Западе, переводились на немецкий, французский, испанский, польский и русский (в 17 в.) языки. Ф. М. начинал писать в период распростране- ния реформационных движений на Западе и в Речи Посполитой, где в условиях шляхетской демократии усиливалось стремление к реформам в сфере сослов- ных прав и обязанностей, законов и внутригосудар- ственных отношений, межконфессиональных про- блем и системы образования. В первых творениях Ф. М., составленных в форме орации, поднимались проблемы человеческого достоинства, прав лично- сти и связанного с этим законодательства. В брошюре «Лаский, или о наказании за убийство» (Lascius, sive de poena homicidi; изд. 1543) Ф. M., посвящая свою речь Сигизмунду II Августу, в духе идей гуманизма и евангелической этики выступает против разной сте- пени правовой ответственности и наказания за убий- ство в зависимости от сословной принадлежности. В обращенной к сенаторам брошюре «Речь правди- вого перипатетика» (Oratio Philaletis Peripatetici; изд. 1545) остро критикуется постановление сейма (1538), предписывающее горожанам в течение четырех лет продать принадлежащую им земельную собствен- ность. Ф. М. негативно оценивал односторонность законодательства, предоставляющего привилегии шляхте и ограничивающего права городского сосло- вия, что неминуемо вело к ослаблению хозяйственно- экономического развития государства. В связи с под- готовкой к открытию Тридентского собора возникла проблема представительства Речи Посполитой, что было также связано с внутрипольскими дискуссиями о роли и месте римско-католической церкви в госу- дарстве. Ф. М. в брошюре «Речь о направлении послов на христианский собор» (Oratio de legatis ad concilium christianum mittendis; изд. 1546) настаивал на выбо- рах послов как мирянами, так и духовенством, а так- же обосновывал необходимость преодоления давних обычаев, предлагая исходить не из древности рода, богатства и занимаемой должности, а прежде всего — из степени образованности и порядочности. Эти идеи получили поддержку абсолютного большинства пра- вящего сословия, на сейме 1552 шляхта избрала деле- гатов в соответствии с предложениями Ф. М. В состав делегации был избран и сам Ф. М. в качестве ее секре- таря, однако высшая римско-католическая иерархия не допустила до выезда такое представительство. Крупнейшим произведением Ф. М., которое при- несло ему европейскую славу, был трактат «Замеча- ния об исправлении республики» (Commentarii de Republica emendanda, изд. 1551). В историю польской гос.-правовой модели и литературы это произведение вошло под названием, которое поэт, переводчик и композитор Циприан Базилик (ок. 1535 — после 1591) не вполне точно воспроизвел на родном языке как «Об исправлении Речи Посполитой». Первое неполное (вследствие вмешательства духовной цензуры) латин- ское издание вышло в Кракове, полное — в Базеле в !554- В том же Базеле в 1559 опубликовано трехтомное собрание произведений Ф. М. и второе, расширенное, издание «Замечаний», в котором автор отвечал своим оппонентам. При наличии в стране различных религиозно- философских течений вмешательство католической цензуры имело сугубо внутриконфессиональный ха- рактер: правоверных теологов Краковского универ- ситета насторожили не столько идеи Ф. М. сами по себе, сколько примирительный по отношению к др. христианским конфессиям (включая православие) философский дух трактата. Исходным и одновремен- но конечным пунктом философских, нравственных, социальных, правовых и гос. постулатов Ф. М. явля- ется личность. В ее трактовке он близок Эразму Рот- тердамскому, отмечая изначально заложенные в нее Творцом добрые начала, которые человек утверждает активностью веры, обретающей поддержку высшей благодати; поэтому создаваемая человечеством обще- ственная среда должна соответствовать масштабу личности. Критерии такого соответствия Ф. М. видит в Ветхом Завете (Пятикнижие Моисеево), а возмож- ности реализации — в создании государства, кото- рым правят философы. Конкретизация обустройства общежития, достойного человека, осуществляется выделением пяти сфер социально-гос. бытия, кото- рым посвящены пять книг — «О нравах», «О правах», «О войне», «О Костеле», «О школе». В нравах, согласно Ф. М., отражается универсаль- ная человеческая натура и нац. система правления. Если Никколо Макиавелли обращал внимание на стремление к власти и наживе в натуре человека, то Ф. М. — на этическое начало. Его проявление как в ин- дивидуальном поведении, так и в общественном обу- словлено системой правления, которое оценивается исключительно с точки зрения нравственности. Опи- раясь на ветхозаветную и античную историю, исходя из реальности шляхетской демократии, Ф. М. выдви- нул конкретные предложения в области гражданского устройства, гос. контроля, экономики, воспитания, со- циальной опеки. В книге «О правах» он постулировал равенство всех сословий перед законом. С Эразмом Роттердамским Ф. М. сближала концепция войн спра- ведливых (оборонительных) и несправедливых (за- хватнических), изложенная в книге «О войне». Здесь же детально рассматривались конкретные проблемы обороноспособности государства. Книга «О Косте- ле» связана с идеей воссоединения всех христианских конфессий, что уже в наши дни актуализирует мысли Ф. М. в контексте экуменического движения. Во вре-
498 ФУГГЕРЫ мена же нарастания Контрреформации такая позиция вызвала критическую реакцию и весьма затруднила жизнь автора. Ф. М. был сторонником ренессансной концепции независимости католического государст- ва от Рима и создания нац. Костела. Эти идеи нало- жили отпечаток и на книгу «О школе» (образование целиком находилось в ведении Костела). Ф. М. по- стулировал систему образования, открытую для всех сословий; заботу о просвещении и опеку над школой должно возложить на себя государство. Европейскую известность принесли Ф. М. не толь- ко его воззрения, но и литературное совершенство их воплощения. Органичное владение приемами ренес- сансной поэтики и риторики определило выработку им индивидуальных особенностей стиля универ- сальной латыни. Логичная прозрачность выводов, безупречная элегантность полемики и благородная корректность в отношении к оппонентам и методам их аргументации выделяют Ф. М. на общем фоне вза- имной нетерпимости времен Реформации и Контрре- формации. Отсюда распространение его трудов по обе стороны расколовшегося христианства. Ф. М. был среди тех мыслителей Европы, которые представляли течение, символизируемое именем Эразма Роттердам- ского. С оч.: Dzieia wszystkie. Warszawa, 1953-59. Т. I-5; Opera omnia. Warszawa, 1953-60. T. 1-5; Польские мыс- лители эпохи Возрождения. М., i960. С. 69-128. Лит.: Kosmanowa В. Modrzewski i jego przeciwnicy. Warszawa, 1977; Piwiko S. Frycza Modrzewskiego program reformy pacstwa i KoH>cioia. Warszawa, 1979; Starnawski J. Andrzej Frycz Modrzewski. lywot, dzieio, siawa. Jydz, 1981; Голе- нищев-Кутузов И. H. Итальянское Возрождение и славянские литературы. М., 1963. С. 305-06; История литератур западных и южных славян. М., 1997. Т. I. С. 442-44. А. В. Липатов. ФУГГЕРЫ (Fugger), знаменитая семья банкиров и купцов из Аугсбурга. Вели свое происхождение от Ганса Ф., ткача, перебравшегося в 1367 из Грабена на Лехфельде в Аугсбург, быстро там разбогатевшего и получившего городское право. Его дети и внуки поло- жили начало богатству и влиянию рода. Сыновья Ганса Ф. — Андреас Ф. иЯкоб Старший Ф. стали ро- доначальниками двух ветвей, позже аноблированных: «косули» (vom Reh) и «лилии» (von der Lilie). Старшая ветвь рано обзавелась важными связями в Юж. Гер- мании и Италии и развернула масштабную торговлю тканями, что привело к учреждению филиалов семей- ного товарищества в Венгрии, Польше, Богемии, Ита- лии, Нидерландах и Англии. Лука Ф. был в тесных отношениях с будущим императором Максимилиа- ном I, в 1489 ссудил тому юо тыс. гульденов, за что по- лучил в аренду город Лувен. Однако финансовое исто- щение короны и неудачные международные операции привели к упадку этой линии Ф. В нач. 16 в. лидерство перешло к младшей ветви («лилиям»), также состояв- Ганс Бургмайер. Портрет Якоба Фуггера. Гравюра. 1507-10. шей в тесных деловых связях с Габсбургами. Успех Ф. был предопределен комбинацией обстоятельств, не в последнюю очередь продуманной стратегией, предпо- лагавшей выдвижение на руководящие посты способ- ных родственников вне зависимости от старшинства, и целенаправленным сближением деловых интересов с политикой правящей династии. Предприятие Ф. представляло собой товарищество открытого типа с депозитным капиталом, многочисленными филиала- ми и развитой сетью агентов, быстро поставлявших необходимую коммерческую информацию. Уже до 1520 выходил рукописный информационный бюллетень Ф. — «Fugger-Zeitung» — во второй пол. 16 в. ставший регулярным печатным изданием. В период правления Максимилиана I Ф. стали крупнейшими банкирами Империи. Однако втягивание их в европейскую поли- тику Габсбургов, огромные ссуды и, в конце концов, неплатежеспособность короны подорвали могуще- ство семьи. С середины 16 в., лишившись большинства предприятий горнорудной промышленности, Ф. мог- ли держаться лишь крупной земельной собственно- стью и престижными должностями, влившись в ряды имперских графов и князей. Впрочем, попытка ско- лотить компактный территориальный блок в Бургау и вокруг Нойбурга окончилась неудачей. В кон. 16 в. известными были Ф. на церковных должностях — Сигизмунд Фридрих Ф. (1547-1600), епископ Регенсбурга, и Якоб Ф. (1567-1627), епископ Кон- станца, отличившиеся на ниве церковной реформы и меценатства. Наибольшую известность получили представите- ли ветви «лилии» в лице Якоба Ф. иАнтона Ф. Якоб Богач (Jacob der Reiche) (6.3.1459, Аугсбург — 30.12.1525, там же), десятый сын Якоба Старшего, осно- вателя линии «лилий», и Барбары, дочери монетчика Ульриха Безингера. Готовился к духовной карьере, но смерть отца в 1469 и старшего брата Петера Ф. в
ФУГГЕРЫ 499 1473 выдвинули его в число гл. компаньонов. В целях ознакомления с азами финансового дела и торговли совершил в 1479 поездку в Италию, обнаружил огром- ные организационные способности и, вернувшись в Аугсбург, стал ключевой фигурой семейного предпри- ятия. В отличие от старшей ветви, сосредоточенной на крупной транзитной торговле, Якоб предпочел вкла- дывать деньги в горное производство и двор герцога Сигизмунда Тирольского. С 1485 возглавил инсбрук- скую факторию своего Дома и постепенно прибрал к рукам все важнейшие рудники Тироля. Вместо бес- системной раздачи кредита мелким владельцам Якоб решительно монополизировал горнорудное дело, ввел систему акционирования (kuxe) и превратился в соб- ственника всей добываемой продукции. Одновремен- но через контору Ф. оплачивались придворные шта- ты герцога Тирольского взамен предоставления все новых привилегий. Сделав своего патрона абсолютно зависимым в финансовых вопросах, Якоб в 1490 со- действовал переходу Тироля под власть старшей вет- ви Габсбургов, а с 1493 стал гл. финансистом Макси- милиана в его широкомасштабных начинаниях. В 1494 при поддержки польско-богемского купечества и при посредничестве семьи Турцо Якоб прибрал к рукам медные рудники Венгрии с центром в словацком Ной- золе, а в 1495 стал владельцем крупнейших горных раз- работок в Тюрингии. Одновременно капиталы Ф. раз- мещались в Каринтии, Швабии, Богемии. Из Нойзоля через Каринтию медь доставляли в Венецию и оттуда продавали в страны вост. Средиземноморья. Др. путь шел на С., в порты Штеттина и Штральзунда, что пре- вращало Ф. во влиятельную силу балтийского регио- на. С 1502 Якоб фактически возглавлял деятельность всей фирмы. В 1505 и 1525 совместно с португальцами организовывал экспедиции в Новый Свет. Ставка на Габсбургов обеспечила проникновение капитала в Европу, прежде всего в Италию, где гл. по- средником в делах с курией стал кардинал Мельхиор фон Меггау. Огромные средства позволяли Якобу фи- нансировать святой престол при праздновании в 1500 юбилейного года, в 1504 выкупить трофейные сокро- вища Карла Смелого у базельцев, а в 1507 (после от- каза сословий) оплатить императору его «римский» поход». Близость к Габсбургам не исключала трений, впрочем, до поры терпимых: Якоб старался воздер- живаться от участия в Итальянских войнах, боясь на- вредить интересам партнеров в сев. Италии, а в 1511 отказался оплачивать папский проект самого Мак- симилиана, понимая, что это рассорит его с римской партией. В 1515 он взял на себя финансирование стро- ительства собора св. Петра в Риме, погашение долга кардинала Альбрехта Бранденбургского и участвовал в очередном предприятии по продаже индульгенций в Германии, ставшей поводом к знаменитому высту- плению Мартина Лютера. Смерть Максимилиана и развернувшаяся борьба кандидатов после некоторых колебаний подтолкнула Якоба к тому, чтобы принять сторону Карла Испанского (см. Карл V), очевидно, в на- дежде укрепить свое влияние на Пиренеях: он ссудил будущему императору 850 тыс. дукатов. Вознагражде- / ние последовало в мае 1521, когда Карл урегулировал / долговые обязательства, предоставив Якобу возмож- Lt ность развернуть свои капиталы в Испании. В 1524 \ Ф. выкупили доходы испанских духовно-рыцарских Орденов Калатравы, св. Иоакова и Алькантары, а поз- /7 же — ртутные и серебряные рудники в Альмадене V и Гвадалкалаве. Якоб был участником дискуссий на I Вормском рейхстаге в 1521 и финансировал имперское \ оружие в кампании 1525, увенчавшейся блестящей победой при Павии. Попытки имперских сословий в 1522-23 ввести антимонопольное законодательство, нацеленное против Ф., провалились ввиду явного не- желания императора портить отношения со своим гл. кредитором. В 1501 Якоб был аноблирован, в 1511 — возведен в наследственное имперское дворянство, в 1514 — первым из немецких купцов получил титул имперского графа. Он довольно холодно относился к Лютеру, хотя светский стиль жизни и здоровый праг- матизм делали его сторонником церковной реформы. Спор Лютера с Каэтаном (см. Де Вио) в 1518 состоялся в доме Якоба в Аугсбурге, но в его отсутствие. Возведение семейной усыпальницы при храме Св. Анны в Аугсбурге в 1512 стало символом социаль- ного торжества и великолепным памятником позд- несредневековой мемориальной традиции. В 1521 в преддверии своей кончины Якоб учредил приют для малоимущих Аугсбурга, знаменитую «Фуггеровскую общину», существующую до сих пор. Умер он без- детным, до кон. жизни оставался верным католиком. Активы его компании насчитывали 2 млн. дукатов, из которых 1,8 были его личной долей. Антон Ф. (10.6.1493, Аугсбург — 14.9.1560, там же), племянник Якоба Богача Ф., третий сын Георга Ф. и Регины Имхоф, дочери аугсбургского патриция. Лишь сила обстоятельств превратила его в ключевую фигуру компании: духовная карьера его старшего бра- та М а р к а Ф. и отсутствие коммерческих наклонно- стей у среднего — Раймунда Ф., предпочитавшего Альбрехт Дюрер. Портрет Якоба Фуггера. Ок. 1519. Государственная галерея. Аугсбург.
500 ФУКЕ Кристоф Амбегер. Портрет Кристофа Футгера. 1541. Старая пинакотека. Мюнхен. светскую жизнь поместного дворянина, расчистили поприще для младшего. Однако утверждение его кан- дидатуры прошло с трудом, после горячих споров в филиалах. Впрочем, долгое пребывание в Италии и прекрасное знание коммерции быстро сделали его авторитет непререкаемым. От брака с дочерью патри- ция Ганса Релингера — Анной (1527) Антон имел 5 сы- новей и 6 дочерей. Вынужденный придерживаться традиционной ориентации на Габсбургов Антон рано понял ее обо- ротную сторону: втягивание Ф. в европейскую поли- тику вредило их непосредственным торговым интере- сам, особенно после 1526, когда под турецким ударом оказалась их собственность в Венгрии. В этих усло- виях Антону необходимо было маневрировать между западноевропейскими интересами Карла V и вос- точными, австро-венгерскими, его брата Фердинан- да (см. Фердинанд I). В 1529 он щедро финансировал турецкую кампанию под Веной, в 1530-е гг. — фран- цузские и тунисские походы Карла V. Свершившийся в те годы религиозный раскол заставил Антона лави- ровать между конфессиональными полюсами Импе- рии. Оставаясь верным католикам, он преследовал цвинглиан (см. Ульрих Цвингли) в своем Аугсбурге, но поддерживал корону в намерениях продолжить рели- гиозные переговоры со Шмалькальденским союзом. В начавшейся в 1546 Шмалькальденской войне Ф. был вынужден вновь ссужать деньгами престол, хотя сам поспешил занять нейтральную позицию, удалившись в тирольский Швац и явно сожалея о кровопролитии. Позже, вернувшись в Аугсбург, он хлопотал о смягче- нии репрессий, одновременно приветствуя успех Кар- ла V под Мюльбергом. Религиозные смуты и внутренняя нестабильность в Империи увеличивали коммерческий риск. С того времени наметился решительный поворот в коммер- ческих интересах фирмы. Антон мечтал развернуть масштабную торговлю пряностями совместно с Пор- тугалией, расширить связи с Англией, вост. Среди- земноморьем, даже с Россией и одновременно вкла- дывать капитал в земельные держания. Следствием стало сворачивание в 1547 горных предприятий в Вен- грии и попытка сколотить земельную собственность во владениях Пфальц-Нойбурга и в графстве Бургау. Но одновременно наметилось резкое охлаждение в отношениях Ф. с короной, поскольку португальские и английские проекты были прямо противоположны интересам Габсбургов, видевших в Ф. лишь бездонный денежный резервуар для своих испанских интересов, борьбы с Францией и Турцией. На Аугсбургском рейх- стаге 1547-48 Карл V еще останавливался в доме Ф. В 1552 Антон в последний раз помог ему субсидиями в войне с мятежными князьями, но и его отречение в 1555 не привело к переменам. Филипп II, новый король Испании, взял курс на вытеснение немецкого капита- ла и отказался оплачивать векселя, объявив в 1557 бан- кротство. Расчеты Антона на англо-испанский брак в 1553 оказались иллюзией. В свою очередь Фердинанд I по-прежнему хотел видеть Ф. гл. денежным подспо- рьем на турецком фронте. В отчаянии Антон хотел даже перевести свои филиалы из Антверпена в Лон- дон и Лиссабон, но не решился на открытый разрыв и вынужден был вновь удовлетворять финансовые нужды своих коронованных и неплатежеспособных клиентов. Он умер в преддверии полного финансо- вого упадка своей фирмы, за которым последовала новая история Ф. уже не столько торговцев, сколько представителей титулованной имперской знати. Лит.: Р б 1 n i t z Frh. G. v о n. Jacob Fugger. Kaiser, Kirche und Kapital in dem oberdeutschen Renaissance. Tiibingen, 1949-52. Bd. 1-2; Idem. Anton Fugger. Tiibingen 1963-86. Bd. 1-3; Idem. Die Fugger. Tiibingen, 1999; Her re F. Die Fugger in ihrer Zeit. Augsburg, 2005; К1 u g e r M. Die Fugger. Die deutschen Medici in Augsburg und im bayerischen Schwaben. Augsburg, 2006; С м и p и н M. M. К истории раннего капитализма в германских землях (XV-XVI вв.). М., 1969. А. Ю. Прокопьев. ФУКЕ Жан (Fouquet Jean) (ок. 1420, Тур — ок. 1480, возможно, там же), французский художник и миниа- тюрист. Расцвет творчества Ф. пришелся на время духовного пробуждения французской нации после Столетней войны. На волне мощного нац. подъема Ф., возглавивший поколение новаторов 1440-80-х гг., выступил выразителем новых устремлений эпохи в изобразительном искусстве. Написав в Риме пор- трет папы Евгения IV, мастер из Тура стал первым известным за пределами своей страны французским художником. В его искусстве портрет освобождается от традиционной готической условности, от сковыва- ющей образы религиозной отрешенности, а Священ- ное писание и апокриф трактуются как человеческая история. Гл. результатом встречи Ф.-живописца с ре- нессансной Италией стала новая трактовка челове- ческой фигуры, а также основанная на открытии за- конов перспективы новая конструкция живописного пространства. Италия утверждала в его сознании но- вое понимание человеческой личности и достоинство
ФУКЕ 501 художника-творца. Ф. можно с полным правом на- звать первым ренессансным живописцем Франции. За недостатком документальных источников ре- конструкция биографии мастера целиком основыва- ется на анализе его произведений. В нач. 1440-х гг. Ф. жил в Париже, где познакомился с искусством своих выдающихся предшественников братьев Лимбургов, Мастера Бусико и Мастера Бедфорда, а также с произ- ведениями новой нидерландской масляной живописи Яна ван Эйка и Рогира ван дер Вейдена. В середине 1440-х гг. он побывал в Италии, а с кон. 1440-х гг. рабо- тал в Туре при дворе Карла VII, а затем и Людовика XI. Точная дата его смерти неизвестна (в документе, дати- рованном ноябрем 1481, упоминается вдова художни- ка и его сыновья). В историю французской живописи Ф. вошел пре- жде всего как мастер портрета и основатель ново- го портретного стиля. В портрете короля Карла VII (1450-55» Лувр) реализм трактовки модели соединя- ется с пластической обобщенностью характеристики. Карл VII у Ф. лишен традиционных атрибутов власти и парадных аксессуаров, он безволен и слаб, но он ко- роль, и в этом невозможно усомниться. В отличие от погрудного, более интимного среза в нидерландских портретах Ф. выбирает поясной срез и низкую точку зрения, что сразу возвышает фигуру портретируемого и отдаляет зрителя на должное расстояние. Первым большим произведением Ф., в котором отразились итальянские влияния, стал «Меленский диптих», заказанный королевским казначеем Этьен- ном Шевалье для церкви в его родном городе Мелене (1452-55, левая створка «Этьенн Шевалье со Св. Сте- фаном», Гос. Музеи, Берлин; правая створка «Мадонна с младенцем», Королевский музей изящных искусств, Антверпен). Фигуры донатора со святым помещены на фоне украшенной классическим ордером стены дома Этьенна Шевалье. Мадонна, окруженная херуви- мами и серафимами, восседает на богато украшенном троне в эмпиреях. Ее облик, по традиции, связывают с фавориткой Карла VII Агнесой Сорель. Тип ее лица с высоко выбритым лбом и маленьким ртом, белая Жан Фуке. Автопортрет. 1452-55. Лувр. Париж. Жан Фуке. «Мадонна с младенцем в окружении ангелов». Пра- вая часть «Меленского диптиха». Ок. 1452-55. Коро- левский музей изящных искусств. Антверпен. кожа, постановка головы, изящество позы и костюм характерны для придворной дамы того времени, при- выкшей диктовать вкусы и свою волю. Простота ко- стюма королевского казначея, мягкость и приглушен- ность цветового строя левой створки подчеркивают глубокую набожность заказчика, который, будучи во власти молитвы, словно отступает в тень перед сия- нием жемчуга и драгоценных камней, украшающих Богоматерь. В строгой сдержанности Этьенна Шева- лье заключено внутреннее достоинство сильной и не- заурядной личности. В портрете королевского канцлера Гийома Жувене- ля дез Юрсена (1460-65, Лувр) святой покровитель от- сутствует и, несмотря на молитвенную позу, портрет приобретает совершенно светский характер. Внима- ние зрителя целиком сконцентрировано на персона- же, на внешних признаках и атрибутах его высокого общественного положения (богатство фона и аксессу- аров, геральдические знаки). В чудом сохранившемся подготовительном этюде с натуры (Гос. музеи, Берлин) предстает усталый, мягкий и добродушный старик — таким мог наблюдать его Ф. в домашней обстановке. В живописном портрете эти черты отходят на второй план, и здесь мастер выделяет в модели властность, волю и собранность гос. деятеля. Ф. приписывают также два медальона, выпол- ненных в технике эмали, которые, предположитель- но, украшали раму «Меленского диптиха». Один из них — автопортрет художника (Лувр), в котором минимальными художественными средствами (зо-
502 ФУКЕ Жан Фуке. Портрет Карла VII. Ок. 1450-55. Лувр. Париж. лотая гризайль на черном фоне) достигнута большая глубина и эмоциональная выразительность образа. Другой — «Сошествие Св. Духа на верующих и неве- рующих» (Шлоссмузеум, Берлин) — исчез во время Второй мировой войны. В образах Ф. нет нидерландского психологизма и интимности, нет и героического начала, отличающе- го итальянские портреты. Внутренний мир Карла VII и его приближенных не доступен зрителю, которого они держат на строго соблюдаемой дистанции. Это качество станет неотъемлемым для французского портрета и найдет свое законченное выражение в ис- кусстве художников из семьи Клуэ и др. мастеров Воз- рождения во Франции 16 в. «Пьета» из Нуана (приходская церковь в Нуан-ле- Фонтен, департамент Эндр и Луара) — единственный алтарный образ, выполненный Ф., который дошел до наших дней. «Пьета» сохраняет характерную для мастера из Тура мощную пластику объемов и драпи- ровок, стремление к монументальности. В ней новое отношение к человеку выразилось в трактовке образа донатора: неизвестный коленопреклоненный каноник вместе со своим покровителем Св. Иаковом занимает всю правую часть картины и как будто является непо- средственным участником происходящего. Имя заказчика «Меленского диптиха» Ф. просла- вил «Часословом Этьенна Шевалье» (1450-60; 40 ми- ниатюр в Музее Конде, Шантийи, еще 7 разбросаны по художественным собраниям Парижа, Лондона, Нью-Йорка). Эта рукопись — одна из вершин фран- цузской живописи 15 в., достойный вклад француз- ского художественного гения в революцию, совер- шенную тосканскими и нидерландскими мастерами предыдущего поколения. Каждая миниатюра часосло- ва — оригинальный живописный образ, рожденный из сплава нац. традиции и уроков великих европей- ских мастеров-новаторов. Стремление передать еще свежие впечатления от итальянского путешествия и встречи с выдающимися творениями Томмазо Мазач- чоу Фра Беато Анжделико и многих др. мастеров ран- него итальянского Ренессанса ощущается едва ли не на каждой странице «Часослова Этьенна Шевалье». На страницах рукописи кардинально обновлен- ными предстают не только иконография и компози- ционные принципы, ио и живописное пространство. Ф. стал изображать человеческую фигуру в сконстру- ированном с учетом перспективы трехмерном про- странстве, в котором архитектура и природа впервые оказываются соразмерны человеку. Ф. — первый во французской живописи художник света, который оценил и смог использовать возможности красок для создания иллюзии глубины пространства. Страницы часослова отразили процесс всеобъемлющего про- никновения реальности в образный мир живописи. Жития святых и мучеников у Ф. — это одновременно и рассказ о жизни французского общества середины 15 в. Персонажи апокрифа одеты как современники Ф., они живут в каменных домах и греются у зажжен- ных каминов, возвращаются с соколиной охоты по бу- лыжной мостовой Парижа. История Св. Аполлонии перенесена художником на современную театральную сцену — в миниатюре часослова представление мисте- рии смотрит весь город. Средневековую terra incognita в пейзажах Ф. сменяют долины и живописные излу- чины Луары, виды и архитектурные портреты Пари- жа (собор Парижской Богоматери, Венсенский замок, Тампль, Сен-Шапель). На страницах часослова дваж- ды изображен сам Этьенн Шевалье, а в образе одно- го из Волхвов предстает Карл VII. «Часослов Этьенна Шевалье» по праву можно назвать шедевром европей- ского искусства и самым убедительным свидетель- ством состоявшегося Возрождения во французском изобразительном искусстве середины 15 в. Среди «малых» часословов участием самого Ф. отмечены «Часослов Жана Роберте» (библиотека П. Моргана, Нью-Йорк), «Часослов Симона де Вари» (музей Ж. Пола Гетти, Дос Анджелес) и безымян- ный часослов, недавно купленный Нац. библиотекой Франции (NAL 3211). Др. важная тема творчества Ф.-миниатюриста — древняя и современная история. Цикл иллюстраций к «Большим Французским Хроникам» (1455-60, Нац. библиотека Франции, Париж) в основном посвящен взаимоотношениям французской короны с Англией и с папским двором в период от царствования Ме- ровингов до коронации Карла VI. «Хроники» Ф. про- славляют французский королевский дом, жизнь кото- рого безмятежно протекает в пирах и торжественных празднествах: среди иллюстраций множество «при-
ФУКС 503 бытий», «въездов», «коронаций» и всего пять баталь- ных сцен. В пейзажах «Хроник» представлены виды и памятники Парижа, крепостные стены Орлеана, Тура, Авиньона. Мощные укрепления, храмы и башни Кон- стантинополя и Туниса также имеют вполне европей- ские очертания. Знаменита рукопись и архитектур- ным портретом интерьера базилики Св. Петра в Риме (зарисовку с натуры Ф. привез с собой из Италии). Сборник новелл «О несчастьях знаменитых людей» Джованни Боккаччо (1459-65, Баварская гос. библио- тека, Мюнхен) известен более всего своим фронти- списом. На нем Ф. изобразил сцену из жизни совре- менной Франции — заседание парламента осенью 1458 («Ложе Правосудия»), на котором состоялся суд над гос. изменником герцогом Алансонским. Изобра- жение, несомненно, имело назидательный смысл и в условиях политической консолидации французского государства должно было лишний раз напомнить о могуществе королевской власти. На листе размером всего 34x28 см Ф. представил зрителю уникальный по пространственному решению и документальной точ- ности коллективный портрет крепнущей француз- ской монархии. Еще одной исторической картиной Ф. на современную тему стал титульный лист «Уста- ва Ордена Св. Михаила» (ок. 1470, Нац. библиотека Франции, Париж), на котором в окружении рыцарей Ордена изображен сменивший Карла VII на француз- ском престоле Людовик XI. При Людовике XI в одном Жан Фуке. Гийом Жувенель дез Юрсен. Ок. 1460-65. Лувр. Париж. из придворных документов Ф. впервые назван «коро- левским живописцем», хотя он являлся им фактиче- ски всю жизнь. Зрелому Ф. 1460-70-х гг. по традиции, восходящей к 19 в., приписывали кроме мюнхенского «Боккаччо» миниатюры к «Иудейским древностям» Иосифа Фла- вия, миниатюры к двум экземплярам сочинений Тита Ливия (1470-е гг., все — Нац. библиотека Франции, Париж) и ряду др. рукописей. Для них характерны широта и эпический размах исторического повество- вания, свободное обращение с перспективой, блестя- щее знание римской классической архитектуры, ма- стерство анималиста. Вместе с тем в этих рукописях очевидно участие помощника, вполне овладевшего стилем мастера, но обладающего иным видением и художническим темпераментом. Убедительное реше- ние проблемы «мастерской Ф.» предложил Ф. Авриль, организатор большой выставки Ф. (Париж, 2003). Ру- кописи «зрелого Ф.» он выделил в отдельную группу и приписал ее Мастеру «мюнхенского «Боккаччо», пред- положив, что это мог быть один из сыновей Ф. Лит.: Reynaud N. Jean Fouquet. Les dossiers du departement des peintures, 22. P., 1981; Idem. Jean Fouquet. Les Heures d’Etienne Chevalier. Dijon, 2006; Jean Fouquet. Peintre et enlumineur du XVe siecle. Catalogue de lexposition sous la direction de F. Avril. Bibliotheque Nationale de France. P., 2003; Primitifs fran^ais. Decouvertes et redecouvertes. Catalogue de lexposition sous la direction de D. Thiebaut. P, 2004; Золотова E. Ю. Жан Фуке. M., 1984; Ее же. «Часослов Этьена Шевалье» Жана Фуке: традиции и новаторство // Из истории классического искусства Запада. М., 2000. С. 74-95; Ее же. Француз- ская живопись XV в. после Столетней войны: на пути от Средневековья к Новому времени. М. (в печати). Е. Ю. Золотова. ФУКС Леонард (Fuchs Leonhard) (17.1.1501, Вемдинг близ Донаувёрта — 10.5.1566, Тюбинген), немецкий ботаник и врач. Род. в семье городского советника в Вемдинге. В возрасте 12 лет имматрикулировался на артистическом факультете Эрфуртского университе- та. Получив там степень бакалавра искусств, открыл частную школу в родном городе. Любовь к классиче- ским языкам, которую он сохранил на протяжении всей жизни, побудила его в 1519 возобновить учебу в Ингольштадте. Получив в 1521 степень магистра ис- кусств, он обратился к изучению медицины. К 1524 уже имел в этой области степень доктора. Как убежденный сторонник Мартина Лютера, он был вынужден уехать из Ингольштадта, сохранившего верность католициз- му, в Мюнхен, где в течение двух лет занимался вра- чебной практикой. В 1526 вернулся в Ингольштадт в качестве профессора медицины, а через два года пре- кратил там преподавание, чтобы занять место лейб- медика маркграфа Георга Бранденбургского в Ансбахе. Поскольку планы маркграфа создать протестантский университет не осуществились, разочарованный Ф. в 1533 возвратился в Ингольштадт. В том же году из-за межконфессиональных раздоров и нападок схоластов
504 ФУЛЛЕР \ он снова прервал преподавательскую деятельность и \ бежал в Ансбах. В 1535 принял приглашение герцога М Ульриха Вюртембергского приехать в Тюбинген, где у остался до кон. жизни. Преподавание Ф. прославило местный университет. В 1548 он отклонил почетное л] предложение герцога Козимо Медичи, намеревавше- “Г гося по инициативе Андреаса Везалия поставить Ф. J во главе ботанического сада в Пизе. Ф. был знаменит гл. обр. как систематизатор бота- нических знаний. Он создал «Историю растений» (De historia stirpium, 1542) и перевел ее на немецкий язык под названием «Новый травник» (New Kreuterbuch, 1543). В этой книге он попытался изложить полную картину жизни растений. Издание было снабжено 541 иллюстрацией, выполненных с большой точно- стью. Эта работа принесла ему заслуженную славу одного из «отцов ботаники». Труды Ф. в области ме- дицины не были столь выдающимися, оставаясь на уровне науки его времени. Его гл. заслугой стала за- мена трудов арабских врачей подлинными произведе- ниями античных авторов, которые он сам переводил и комментировал. Кроме того, Ф. выступил сторонни- ком и пропагандистом анатомии Везалия, познакомив с ней немецких врачей. С оч.: De historia stirpium commentarii insignes. Basileae, 1542; De sanandis totius humani corporis tarn internis quam extern is malis. Basileae, 1542; New Kreuterbuch. Basel, 1543; De humani corporis fabrica ex Galeni et Andreae Vesalii libris concinnatae epitomes duos libros complectens. Tubingae, 1551. Лит.: Adam M. Vitae Germanorum medicorum. Haidelbergae, 1620. P. 172-83; Stiibler E. Leonhard Fuchs: Leben und Werk. Munchen, 1928. И. Л. Григорьева, H. В. Салоников. ФУЛЛЕР Томас (Fuller Thomas) (июнь 1607 или 1608, дер. Олдуинкл, Нортгемптоншир — 16.8.1661, Лон- дон), англиканский священнослужитель, историк- антикварий, писатель. Из семьи приходского священ- ника. Изучал теологию в Кембриджском университете, который закончил в 1631 со степенью магистра. Его первыми литературными опытами были стихи на английском и латинском языках. Они увидели свет в кон. 1620-х — нач. 1630-х гг. и вошли в университет- ские поэтические сборники, посвященные рождению принца Чарльза (будущего Карла II) и принцессы Марии (Genethliacum Illustrissimorum, 1631) и возвра- -ч щению Карла I из Шотландии после коронации (Rex I Redux, 1633). РЯД исследователей оценивает их как не гк слишком удачные подражания поэтам-метафизикам. 4} В 1634 Ф. стал викарием Бродвиндзора (графство Т Дорсет), где создал свое первое выдающееся сочине- ние — «Историю святой войны» (The Historic of the ’у Holy Warre, 1639). Основанное на традициях антиквар- У ного историописания с привлечением большого коли- чества средневековых источников, оно было одной из первых англоязычных «истории» крестовых походов эпохи Раннего Нового времени. В этом произведении отразились и религиозные взгляды Ф.: будучи уме- ренным приверженцем кальвинизма, он резко крити- ковал политику папства, «подстрекавшего» светских государей к войнам на Святой земле. В то же время Ф. опубликовал сборник проповедей, в предисловии к которому высказал свою точку зрения на обращение «еретиков» в истинную веру, которое, по его мнению, должно было происходить путем переубеждения, а не суровых наказаний. Этим он противопоставил себя господствовавшим в англиканской церкви той эпохи взглядам, согласно которым «схизматики» (т. е. пури- тане) должны были подвергаться преследованиям. В начале революционных событий Ф. переехал в Лондон, где вскоре стал священником Королевской Савойской капеллы Св. Иоанна Крестителя. Его про- поведи пользовались популярностью. Он выступил как сторонник скорейшего заключения мира между королем и парламентом, «среднего пути», необходи- мости сохранить как парламентские привилегии, так и королевскую прерогативу, и придерживался этих взглядов на протяжении всей революции. Отстаи- вая свои позиции, Ф. вступил в печатную полемику с Джоном Милтоном по поводу способов дальнейшей «реформации и очищения» церкви. Вскоре, в связи с радикализацией политических и религиозных настро- ений в Лондоне, Ф. уехал в Оксфорд, военную столицу Карла I. Там его покровителем стал Ральф Хоптон, на- значивший Ф. капелланом своего подразделения роя- листской армии. После поражения королевских войск в 1646 Ф. вновь на короткое время вернулся в Лондон. Несмотря на то что его карьера была тесно связана с делом роялистов, Ф. вскоре начал проповедовать, а затем при поддержке своего нового покровителя Джеймса Хэя, графа Карлайла, окончательно обосно- вался в Уолтэм-Эбби (графство Эссекс). Период существования английской республики и протектората Кромвеля оказался для него довольно продуктивным. Ф. написал следующие произведения: «Вид с вершины Фасги на Палестину» (Pisgah-Sight of Palestine, 1650), представлявший собой географи- ческое описание Святой земли, «Воскресший Авель» (Abel redivivus, 1651), сборник биографий выдающихся личностей эпохи английской Реформации, издал ряд парламентских документов за 1628-29, пытаясь найти корни гражданской войны, религиозных и политиче- ских потрясений 1640-х гг. (Ephemeris parliamentaria, 1654). Гл. его трудом стала «История церкви в Брита- нии» (The Church History of Britain, 1655), детальное и основательное описание истории христианства в Англии, впервые изложенное с точки зрения проте- стантизма. Оно является прекрасным образцом анти- кварного метода в истории и написана как своего рода полемическое произведение, направленное против интерпретации событий королевской Реформации
ФУРИО СЕРИОЛЬ 505 англо-католическими авторами. Книги «Истории», посвященные событиям, предшествовавшим граж- данским войнам, оказались первым опубликованным их описанием, опередив «Историю великого мятежа» Кларендона. Ф. видел причину разразившихся войн в политике архиепископа Лода, а эпохой идеального церковного устройства считал правление Елизаветы I и Якова I. Реставрация, которую Ф. приветствовал, принес- ла ему небывалые почести — он был вновь постав- лен окормлять приходы, из которых был изгнан, ему были возвращены секвестрированные парламентом владения в Бродвиндзоре и даже пожалована долж- ность экстраординарного капеллана Карла II. Уже по- смертно была опубликована его «История английских достопримечательностей» (History of the Worthies of England, 1662), содержащая подробное описание графств Англии, их отличительных черт, ценных ре- сурсов, пословицы и биографии наиболее выдающих- ся жителей с англо-саксонских времен. С о ч.: The collected sermons of Thomas Fuller, D. D., 1631-59 I Ed. by J. E. Bailey and W. E. A. Axon. L., 1891. Vol. 1-2. Лит.: Patterson W. B. Fuller, Thomas // Oxford Dictionary of National Biography. Vol. 21; I d e m. Thomas Fuller as royalist country parson during the Interregnum 11 The Church in town and countryside: papers read at the seventeenth summer meeting and eighteenth winter meeting of the Ecclesiastical History Society. (Studies in Church History, 16) I Ed. by D. Baker. Oxford, 1979. P. 301- 314; Bailey J. E. The life of Thomas Fuller, D. D. L.; Manchester, 1874; Houghton W. E. The formation of Thomas Fullers holy and profane states. Cambridge (MA), 1938; Preston J. H. English ecclesiastical historians and the problem of bias, 1559-1742 11 Journal of the History of Ideas. 1971. Vol. 32; Sandler F. Thomas Fullers «Pisgah-Sight of Palestine» as a Comment on the Politics of its time // Huntington Library Quarterly. 1978. Vol. 41; Drabble J. Thomas Fuller, Peter Heylyn and the English Reformation // Renaissance and Reformation. 1979. Vol. 3. P. 168-88; Parry G. The trophies of time: English antiquaries of the seventeenth century. Oxford; N. Y., 1995- E. А. Кирьянова. ФУЛЬВИЯ Олимпия Мората (Морато) (Fulvia Morato Grundler Olimpia) (1526, Феррара — 26.10.1555, Гейдельберг), итальянская поэтесса и ученый. Дочь известного ученого, поэта, гуманиста Пеллегрино Мората Фульвио, связанного своей биографией с университетом Феррары и феррарским двором. Ф. училась вместе с двумя братьями латыни, греческому и древнееврейскому языкам, классической литера- туре, а также медицине и натурфилософии. В юном возрасте Ф. была призвана ко двору Эсте, где стала учительницей и наставницей дочери герцога Анны. Получила известность своими публичными лекция- ми о Марке Туллии Цицероне и стоицизме, которые читала в пятнадцатилетием возрасте. В 1543, когда папа Павел III нанес визит семье Эсте, Ф. помогала в постановке комедии Теренция. Она писала преиму- щественно на латинском языке, хотя ряд ее произ- ведений составлен на греческом и вольгаре. В 1548 Ф. вышла замуж за немецкого ученого, врача Андреа Грюндлера, и приняла протестантство, как и ее супруг. Известно, что она присутствовала на лекциях Жана Кальвина. В 1551 под угрозой инквизиции Ф. и ее муж вместе бежали в Германию. Ее литературное наследство включает речи, латинские и греческие по- эмы, трактат о Цицероне, диалог на религиозную те- матику, переписку, две латинские версии новеллы из «Декамерона» Джованни Боккаччо, парафраз Псалмов на греческом языке. Большинство работ Ф. погибло в осаде германского города Швейнфурт (Schweinfurt), где она жила. То, что сохранилось, было впервые опу- бликовано в Базеле в 1562. С оч.: Opere / A cura di L. Caretti. Ferrara, 1954. Vol. 1-2. Лит.: В о n n e t J. Vie di Olimpia Morata: epistola de la Renaissanceetdelareformeenltalie.P., 1856; M и 1 a z z i V. Olimpia Morato. Scene della riforma. Racconto storico del secolo XVI. Milano, 1875; Agnelli G. Olimpia Morata. Ferrara, 1892; Morpurgo G. Olimpia Morato 11 Archivio Storico Triestino. 1896-97; De Blasi I. Le scrittrici italiane dalle origini al 1800. E, 1930; Poetesse e scrittrici: Enciclopedia biografica e bibliografica Italiana. Milano, 1942; Turn bull R. Olimpia Morata, Her life and Times. Boston, 1946; Caretti L. Gli scritti di O. Morato 11 Studi e ricerche di letere Italiane. E, 1951; В a i n t о n R. Women of the Reformation. Minneapolis, 1971. Vol. 1; Costa-Zalessow N. Scrittrici italiane del XII al XX secolo. Ravenna, 1982; Балобанова E. В. Две судьбы: Герцогиня Рената Феррарская и муза Ита- лии Олимпия Мората, биографический очерк из эпо- хи Возрождения и Реформации. СПб., 1899. Т. Б. Рябова. ФУРИО СЕРИОЛЬ Фадрике (Furid Ceriol Fadrique) (1527, Валенсия — 1592, Вальядолид), испанский гу- манист, теолог и политический мыслитель. Получил первоначальное образование в Валенсии, завершив его в университетах Парижа и Лёвена (Лувена), где в круг его общения входили Хуан Паэс де Кастро и Се- бастьян Фокс Морсильо, стал лиценциатом теологии и доктором обоих прав, много путешествовал по Евро- пе. В 1554 в Лёвене Ф. С. опубликовал трактат по ри- торике Institutionum Rhetoricarum, а в 1556 в Базеле — трактат «Бонония, или о том, что Священное писание следует переводить на разговорные языки» (Bononia sive de Libris Sacris in vernaculam linguam convertandis), в котором собрал и систематизировал аргументы в пользу необходимости перевода Библии на народные
506 ФУЭНЛЬЯНА Фурио Сериоль. Гравированный портрет. 17 в. языки. Эти идеи, сближающие Ф. С. с Эразмом Рот- тердамским, а также контакты с немецкими теолога- ми привлекли внимание инквизиции-, Ф. С. несколько месяцев провел в тюрьме. Покровительство Карла V, а затем Филиппа II, возможно, спасло его от худшей участи, но всю жизнь он находился под подозрением в инакомыслии. В том же году, когда «Бонония» была включена и в римский, и в испанский Индекс запре- щенных книг, вышел в свет гл. труд Ф. С. — «Совет и со- ветники государя» (El Concejo i consejeros del principe, Антверпен, 1559), позже неоднократно переиздавав- шийся и переведенный на итальянский, английский и польский языки. До 1563 продолжался инквизици- онный процесс, после чего Ф. С. вернулся в Испанию и жил при дворе Филиппа II. Между 1573 и 1577 он какое-то время находился в восставших против Фи- липпа II Нидерландах (возможно, сопровождая губер- натора Луиса де Рекесенса, сменившего герцога Альбу) и пытался выработать компромиссную программу их умиротворения, затем вернулся в Испанию. Гл. труд Ф. С. был задуман как введение к гораздо более обширному произведению, которое, однако, так и не было написано (хотя после публикации тракта- та Ф. С. прожил еще более 30 лет). Скорее всего, это связано с изменением духовного климата в Испании и в Европе в целом, а также с опасением автора вновь оказаться под судом инквизиции. Книга представляет собой систематическое исследование политической организации монархии: определение государя, истоки и источники его власти, добродетели государя, его об- разование, взаимные обязанности государя и поддан- ных, наконец, вопрос о совете и советниках государя, давший название всему трактату. Подчеркивая в Ис- панской монархии черты федерализма, Ф. М. считал, что советниками ее правителя должны быть предста- вители всех народов, входящих в состав монархии. Концепция государства Ф. С. носит чисто светский характер; автор был окрылен идеалами разума, право- судия и гуманности, выступал против теорий расист- ского характера, открыто отрицая статуты чистоты крови. Взгляды Ф. С. о совете и советниках государя получили дальнейшее развитие в политической тео- рии 17 в. С о ч.: Obra completa / Ed. Н. Mechoulan, J. Perez Dura. [P.]; Valencia, 1996 [Vol. 1]; El concejo у consejeros del principe... I Ed. H. Mechoulan. Madrid, 1993. Лит.-.S emprun GurreaJ.M. de. FadriqueFurio Ceriol, consejero de principes у principe de consejeros // Cruz у Raya. 1934. № 20; 1935. № 34; В 1 e z n i c k D. W. Los conceptos politicos de Furio Ceriol // Revista de estudios politicos. 1966.№ 149;Mechoulan H. Raisonetalterite chez Fadrique Furio Ceriol: philosophe politique espagnol duXVIesiecle.P.,[i973J;P u e r t a Garrido D. Fadrique Furio Ceriol: un humanista valenciano // Aetas del VIII Congreso Espanol de Estudios Clasicos. Madrid, 1994. Vol. 3; A 1 m e n a r a Sebastia M. Documentacion testamentaria del humanista valenciano Fadrique Furio Ceriol (1527-92): Edicion у comentario 11 Estudis: Revista de historia moderna. 1995. № 21; D’ Ascia L. Frederic Furio i Ceriol: Ent re Erasme i Maquiavel 11 Afers: fulls de recerca i pensament. 2001. Vol. 16. № 38. В. А. Ведюшкин. ФУЭНЛЬЯНА Мигель де (Fuenllana Miguel de) (по- сле 1500, Навалькарнеро близ Мадрида — ок. 1570-79» возможно, Вальядолид), испанский виуэлист и ком- позитор. Был слепым от рождения. По утверждению Хуана Бермудо, Ф. в 1562-69 служил камерным музы- кантом у маркизы Тарифа; с 1562 находился при дво- ре Изабеллы Валуа, супруги Филиппа II и, возможно, остался там после смерти королевы (1568). Гл. свой труд, сборник произведений для виуэлы «Орфеева лира» (Orphenica Lyra; изд. Севилья, 1554), Ф. посвятил принцу Филиппу (будущему Филиппу II); книга быстро стала популярной и несколько раз пере- издавалась (Мадрид, 1564 и позднее). «Орфеева лира» содержит 188 церковных и светских полифонических пьес, которые распределены по 6 частям сборника в зависимости от жанра (мессы, мотеты, фантазии, тьенто, вильянсико, мадригалы, сонеты, романсы и т. д.) и количества голосов. Автором 52 композиций — 2- и 4-голосных фантазий, является сам Ф., остальные пьесы — искусные переложения для виуэлы произ- ведений из репертуара испанских и зарубежных ком- позиторов эпохи Возрождения. Мастерство Ф. было столь велико, что у него получались новые версии произведений Кристобаля де Моралеса, Жоскена Де- пре, X. Васкеса, братьев Герреро, Николаса Гомберта и др. Несколько пьес Ф. интерпретировал для еще не
ФУЭНЛЬЯНА 507 популярной в эту эпоху 4-струнной гитары и голоса соло; одна из них, романс об окончании Реконкисты (1492) «О падении Альгамбры», стала очень популяр- ной. Бермудо, знавший многих музыкантов «золотого века» испанской виуэлы, писал о Ф. как об идеальном музыканте и талантливом контрапунктисте. «Орфее- ва лира» Ф. — свидетельство высочайшего уровня ис- панской музыкальной культуры 16 в. С о ч.: Orphenica Lyra I Ed. Ch. Jacobs. N. Y., 1978. / Лит.: Riemann H. Das Lautenwerk des Miguel de / Fuenllana 11 Monatshefte fur Musikgeschichte. 1895. Vol. м XXVII. № 6; R u b i о S. Historia de la musica espanola: xj Desde el «ars nova» hasta 1600. Madrid, 1983; Кузне- Д цов К. Музыкально-исторические портреты. М., /У 1937- С- 52-54> 160-62. V Н. В. Фомина. I

ХАЙНЦ Йозеф Ст а р ш и й (Heintz Joseph, Josef) (11.7.1564, Базель — 15.10.1609, Прага), художник и ар- хитектор. Сын архитектора Даниэла Хайнца. Ученик Ганса фон Аахена. Семь лет провел в Италии, что оказало влияние на формирование его художе- ственного стиля, гл. обр. особенностей колорита. С 1591 — придворный художник Рудольфа II. После назначения на должность поехал по поручению им- ператора в Италию, где должен был делать зарисовки античных и иных выдающихся памятников культуры, а также отбирать художественные произведения для императорских коллекций. В 1595 вернулся в Прагу, в которой, однако, не находился постоянно, а совершал частые поездки в Германию, где закупал произведения искусства для императора, а также работал как худож- Йозеф Хайнц. «Венера и Адонис». 1590-е гг. Художественно- исторический музей. Вена. ник для др. заказчиков, в том числе для знаменитого дома Фуггеров. Кроме этого он начал активно зани- маться архитектурой, что, однако, не принесло ему такого успеха, как живописное творчество. Писал картины на мифологические («Диана и Актеон», 1590-1600, Художественно-исторический музей, Вена; «Венера и Адонис», Художественно- исторический музей, Вена; «Вакханалия», 1599, Ста- рая Пинакотека, Мюнхен) и религиозные («Поклоне- ние пастухов», Нац. гал., Прага; «Святое семейство со св. Варварой и Екатериной», костел св. Фомы, Прага; «Страшный суд», 1609, Гал. Пражского Града, Прага) темы, которые объединяет общий стиль изображе- ния: эффектная проработка света и цвета, органичное включение сюжета в пейзаж, динамизм отдельных фи- гур и всей композиции. Известнейшей картиной, созданной X. для импера- тора, стала «Леда с лебедем» (не сохранилась; набро- ски — Нац. гал., Прага), представляющая собой яркий пример рудольфинского изобразительного искусства, своеобразно интерпретирующего античные сюжеты и формы. X. также прославился как портретист. Его изображения бюргеров репрезентативны, но в то же время носят интимный характер и натуралистичны в деталях. Наиболее известен портрет Рудольфа II (1594, Художественно-исторический музей, Вена). X. также создал серию из шести портретов (в полный рост) племянников Рудольфа II, которые отличает соблюдение придворного канона, обилие символиче- ских аксессуаров, помещение фигур в архитектурное пространство и вместе с тем проявление индивиду- альности характера в лицах. Лит.: Zimmer J. Jozeph Heintz der Altere als Maier. Weissenhorn, 1971; Idem. Heintz der Altere. Zeichnungen und Dokumente. Munchen; B., 1988;
510 ХАКЛЮЙТ Йозеф Хайнц. «Саломея». Ок. 1600. Художественно- исторический музей. Вена. DaCosta Kaufmann Т. Е ecole de Prague. Р., 1985. Р. 226-43; Fucikova Е.» Bukovinska В., М и с h k a I. Umeni па dvofe Rudolfa II. Praha, 1988. S. 88-92; Тананаева Л. И . Рудольфинцы: Праж- ский художественный центр на рубеже XVI-XVII ве- ков. М., 1996. С. 175-82. А. В. Деньщикова. ХАКЛЮЙТ Ричард Младший, Проповед- н и к (Hakluyt Richard The Younger, The Preatcher) (1552 или 1553, Лондон — 1621, Вестминстер), английский ученый и общественный деятель, собиратель и изда- тель источников по истории географических откры- тий, один из первых пропагандистов колониальной экспансии в елизаветинской Англии. Род. в семье обе- дневших дворян. Отец, Ричард X., член компании купцов торговлей кожами, умер в 1557, вскоре сконча- лась и мать X. Опеку над сиротой принял его старший сводный брат, также Ричард X., известный оксфорд- ский юрист, впоследствии член парламента, который был тесно связан с подготовкой многих экспедиций, в частности, предпринимавшихся Московской компа- нией. Закончив обучение в Вестминстерской школе, X. поступил в Оксфордский университет, в 1574 получил степень бакалавра в колледже Крайст Черч, в 1577 — магистра, в 1580 принял духовный сан. До 1586 X. преподавал искусство навигации в Крайст Черч. Постепенно старший брат вовлек его в практические исследования: X. сотрудничал с купече- скими компаниями, оценившими его фундаменталь- ные познания в морском деле. Вместе с братом уча- ствовал в подготовке экспедиции Хэмфри Джилберта в Америку в 1578, Артура Пэта и Чарльза Джэкмэна в Московию в 1580, консультировал и обучал капита- нов и лоцманов. В это время познакомился со многи- ми придворными и учеными, заинтересованными в колониальной экспансии: гос. секретарем Френсисом Уолсингемом, Фрэнсисом Дрэйком, Уолтером Рэли. В 1580-е гг. обострилось соперничество Англии с Испанией, стимулировавшее не только теоретиче- ские исследования по навигации, но и обращение к истории участия англичан в географических откры- тиях. В связи с этим X. начал деятельность по сбору и публикации источников об истории географических открытий европейцев, отдавая предпочтение англий- ским материалам. Параллельно с середины 1580-х гг. ученый выступал как один из первых пропагандистов экспансии. Начало общественной деятельности X. проходило на фоне кампании Рэли по колонизации Вирджинии в 1584-87 — первого опыта англичан в Новом Свете, не увенчавшегося успехом. Еще в 1580 X. опубликовал перевод сообщения Жака Картье о Новой Франции. В том же году он издал небольшой памфлет «Рассуждения о возмож- ности овладения Магеллановым проливом». В 1582 вышел в свет первый составленный им сборник до- кументов об исследованиях на западном направлении «Собрание плаваний из истории открытия Америки». Этот компилятивный труд, состоящий наполовину из иностранных материалов, был приурочен к подготов- ке очередной экспедиции в Новый Свет. Продолжая сотрудничество с Рэли, X. написал в 1584 теоретиче- ский трактат «О колонизации Запада» и посвятил его королеве. Негативно отзываясь об опыте испанцев, X. стремился доказать не меньшие права англичан, чем др. наций, на колонизацию Америки. В 1583-87 X. с перерывами исполнял обязанности капеллана при английском после во Франции Эдварде Стаффорде, продолжая при этом помогать Рэли в его американских предприятиях. Пребывание в Париже оказалось чрезвычайно плодотворным для работы по сбору новых источников. Знакомство с королевским географом Генриха IV Андре Теве позволило X. пора- ботать с недавним отчетом Рене де Ландоньера «Пре- славная история Флориды» (IJhistoire notable de la Floride) о путешествии в Америку в 1563-64, который был им переведен и издан в Англии. X. был частым гостем претендента на португальский престол дона Антонио, от которого получал множество книг об истории географических открытий. Среди них «Со- брание путешествий» итальянца Джованни Баттиста Рамузио. Вероятно, именно тогда X. решил заняться работой над принципиально новой формой сочине- ния: составлением подборки критически обработан- ных первоисточников. По возвращении в Англию X. редактировал новое издание «Декад о Новом Свете» Пьетро Мартире д’Ангьера. В 1589 вышел в свет гл. труд X. — «Основные мореплавания, путешествия и открытия английской нации» (Principal navigations, voyages and discoveries of the English nation, made by sea and over land, to the most farthest and distant quarters of the Earth at any time within the compass of these 1500 years), посвященный Уолси н гем у.
ХАКЛЮЙТ 511 Постепенно X. стал ведущим идеологом колони- альной экспансии и теоретиком навигации, за его со- ветом обращались купеческие компании не только Англии, но и Голландии. При этом X. никогда не был богат, основные средства к существованию ученого в 1590-е гг. давала пенсия, назначенная ему вдовой графа Стаффорда — леди Шеффилд. Тогда же X. стал ректо- ром Везерингсетта в Саффолке, совмещая преподава- ние с духовной карьерой и научными изысканиями. В 1599 он подготовил расширенное издание «Основ- ных мореплаваний» в трех томах (первый посвящен лорду-адмиралу Чарльзу Ховарду, лорду Эффингему, остальные два — гос. секретарю Роберту Сесилу). В том же году он получил место в Вестминстерском соборе, где в 1604 стал архидьяконом, а в 1614 — казначеем. При Якове I X. опубликовал новые источники: труды своих соотечественников и иностранцев, по- могал с изданием отчетов современников, выполнял переводы. Вместе со своим учеником Джоном Пори X. осуществил редакцию «Географической истории Африки» Льва Африканского. Его перу принадлежат масштабные переводы «Открытий мира» Антонио Гальвао, «Вирджинии богато прекрасной» Эрнандо Де Сото. Он издал материалы Ост-Индской компа- нии, в частности журнал Я. К. Нека. В 1606 X. высту- пил одним из четырех пайщиков второй Виргинской компании. В качестве специалиста по навигации он приобрел общеевропейскую известность, консульти- ровал английские и голландские экспедиции в Амери- ку и Вест-Индии, участвовал в организации плаваний Ульяма Баффина и Генри Гудзона, публиковал их ре- зультаты. В 1608 X. перевел трактат «De mare liberum» Гуго Греция (не издан). В 16ю-е гг. X. вел масштабную работу по подго- товке третьего, значительно расширенного издания «Основных мореплаваний». Но эти планы были за- вершены уже его учеником Сэмюэлем Перчасом, опубликовавшим большую часть собранных учите- лем материалов в рамках 20-ти томного свода источ- ников «Посмертное издание Хаклюйта или Пилигри- мы Перчаса». В 1662 появилась первая биография X., написанная Томасом Фуллером. В 1842 основано «Общество им. X.», существующее и сегодня, занимающееся публика- цией источников по истории географических откры- тий. Все вышеназванные основные труды X. напеча- таны при жизни, «Основные плавания» переизданы в ,9°7”,5> неоднократно выходили краткие издания. Гл. трудами ученого считаются «Основные мо- реплавания» и трактат «О колонизации Запада» (Discourse concerning the Create Necessitie that are like to growe to Englande by the Westerne Discoveries, 1584). Первый представляет собой свод источников, выпол- ненный во многом с использованием нестандартных и прогрессивных для своего времени приемов. «Основ- ные мореплавания» состоят из трех частей, каждая по- священа мероприятиям англичан в различных частях света: на Северо-Востоке (Московия, Персия), Юго- Западе (Индия), Северо-Западе (Америка). В рамках каждого раздела X. выделил группы документальных и нарративных источников. В первом издании хроно- логически охвачены события с 517 и до 1500, во вто- ром — до 1580-х гг. X. использовал только критически обработанные первоисточники (с выверенными да- тами, именами, топонимами), но при этом наряду с историческими персонажами вроде «первооткрыва- теля Азии» Ричарда Львиное Сердце он публиковал и мифические истории о короле Артуре, о плавании Медока, путешествиях Мандевиля и т. д. X. настаивал, что история великих деяний его предков на море не- дооценена и незаслуженно забыта, и это необходимо исправить. С кон. 19 в. внимание исследователей привлекли и теоретические воззрения X., был введен в оборот его трактат «О колонизации Запада» и ряд др. программ- ных работ, мало известных современникам или сохра- нившихся в рукописях (в том числе, «Мотивы колони- зации», 1590). В действительности, программа X. и его сторонников представляла собой переосмысление ис- панского опыта в Америке, португальского в Индии, и деятельности елизаветинцев в Ирландии. Новатор- ство X. заключалось в предложении начать масштаб- ное долговременное освоение новых территорий, ле- жащих вне пределов др. государств. При этом акцент был сделан на производящей хозяйственной деятель- ности. X. не рассматривал всерьез перспективы поиска драгоценных металлов, но отводил большую роль экс- плуатации разнообразных природных богатств коло- ний. При этом основу процветания новых поселений должно было обеспечить сельское хозяйство. Ори гинальность построений X. заключалась, во-первых, в идее налаживания торгового обмена между метро- полией и колониями за счет производства поселен- цами экзотических продуктов, экспорта их в Англию для преодоления экономической зависимости страны от поставок колониальных товаров испанцами. Во- вторых, с целью осуществления этих планов X. сове- товал высылать в колонии пауперов, освобождая тем самым страну от праздного люда, и принудительно переносить в Америку владения лордов-католиков. X. предполагал проводить очень жесткую политику «фортов и пушек», считая необходимым выстраивать сеть укреплений, которая бы защищала колонистов и от туземцев, и от др. европейцев. X. считал необходи- мым закрепиться в стратегически важных пунктах: Гибралтаре, Магеллановом проливе, и, прежде всего, Сев. Америке (ученый еще верил в существование северо-западного пути в Индию). Источники: The original writings of the two R. Hakluyts / Ed. E. Taylor. L., 1935 (переписка и личные бумаги). Лит.: Bur J. The origins of British colonial theories. N. Y, 1908; Parks J. Hakluyt and the English voyages. N. Y, 1928; R о w s e A. The Elizabethan and America. L., 1959; W r i g h t L. B. Religion and empire. The Alliance between piety and commerce in English Expansion. 1558- 1625. N. Y., 1963; Knorr J. British colonial theories. Toronto, 1969; Яброва M. M. Очерки истории ко-
512 лониальной экспансии Англии в эпоху первоначаль- ного накопления капитала. Саратов, 1966; Кирил- лова В. М. Хаклюйт Младший как идеолог раннего английского колониализма. М., 1979. М. А. Белан. ХАЛКОНДИЛ, Ха л ко кон д и л Деметрий (Ди- митрий) (Chaicondyles, Chalcocondyles Demetrios) (1432, Афины — 1511, Милан), греческий грамматик и ученый. Происходил из известной афинской семьи, двоюродный брат знаменитого историка Лаони- ка Халкокондила. В 1447 в связи угрозой ту- рецкого завоевания переселился в Италию. В Риме, куда он прибыл в 1449, посещал занятия у Феодора Газы. С 1463 профессор Падуанского университета, в котором обучал греческому языку, в 1479 приглашен Лоренцо Медичи во Флоренцию для преподавания греческой литературы во Флорентийском универси- тете. Пользовался покровительством Лоренцо, стал учителем его сыновей. Был дружен с Марсилио Фичи- но, Анджело Полициано и др. гуманистами, помогал Фичино в переводе Платона. В 1491 принял пригла- шение Лодовико Моро (см. Лодовико Мария Сфор- ца) и прибыл в Милан, где в течение 20 лет, вплоть до смерти, занимался преподаванием. Среди его учени- ков Бальдассаре Кастильоне, Иоганн Рейхлин, Гийом Бюде. Написал греческую грамматику «Erotemata», ко- торая пользовалась большой известностью и неодно- кратно издавалась (Милан, 1493; Париж, 1525; Базель, 1546). В 1488 во Флоренции опубликовал гомеровские поэмы (editio princeps) в 2-х томах (in folio), это была первая греческая книга, напечатанная во Флоренции. Полагают, что шрифт, используемый для печати, был отлит критянином Деметрием со шрифта, который он использовал при печати греческой грамматики Кон- стантина Ласкариса в Милане в 1476. В 1493 X. издал в Милане речи Исократа и в 1494 — греческий лексикон Свиды. X. также перевел «Анатомию» Галена на латин- ский язык (изд. в 1529 Якопо Беренгарио да Карпи). Портрет Деметрия Халкондила. Деталь фрески Гирландайо. 1486-90. Церковь Санта Мария Новелла. Флоренция. ХАЛКОНДИЛ В Санкт-Петербургском Отделении Института истории РФ РАН находятся два подлинных письма (автографы) X., опубликованные и снабженные пре- дисловием И. П. Медведевым (см. библ.) — первое (краткая записка) адресовано Никколо Микелоццо, секретарю Лоренцо Медичи, и относится к флорен- тийскому периоду жизни X. В нем X. сообщает о своем бедственном положении, о неполучении обещанных ему денег. Имя адресата второго письма, написанного в Милане и датированного 5.5.1502 (текст его И. П. Мед- ведев перевел), отсутствует, но на основании помет на обороте листа издатель предполагает, что оно об- ращено к кардиналу Александрино, очевидно, покро- вителю X. В нем говорится о необходимости сильных мира покровительствовать людям науки и воздается хвала адресату за оказанную ему поддержку. С о ч.: Два латинских письма Димитрия Халко- кондила в архиве ЛОИИ СССР АН СССР // Медве- дев И. П. Византийский гуманизм XIV-XV вв. Л., 1976. С. 246-48. Лит.: С a m е 11 i G. I dotti bizantini е le origini dell’umanesimo. Demetrio Calcondila. E, 1954. Vol. 3; Geanakoplos Deno J. The Discourse of Demet- rius Chalcondyles on the Inauguration of Greek Studies at the University of Padua in 1463 // Studies in the Renaissance. 1974. Vol. 21. H. В. Ревякина. ХАНС (Hans) Иоанн (Johannes, Joannes), в Шве- ции Ю x а н II (Johan II) (2.2.1455, Ольборг — 20.2.1513, там же), герцог Шлезвига-Гольштейна, король Дании, Норвегии и Швеции. Сын короля Дании, Норвегии и Швеции, герцога Шлезвига-Гольштейна Кристиа- на I Ольденбургского (1426-81) и Д о р о т е и Бранденбургской (ок. 1430-95). С 1478 был же- нат на К р и с т и н е Саксонской (1461-1521). Отец короля Дании (1513-23), Норвегии (1513-23, 1531-32) и Швеции (1520-23), герцога Шлезвига-Гольштейна (1513-23) Кристиана II (1481-1559)- Еще при жизни отца X. был объявлен его на- следником в Норвегии (1458), Шлезвиге-Голыптейне (1466), Дании и Швеции (1476). Однако во всех этих странах после смерти Кристиана I получил признание в качестве законного государя не сразу. В Шлезвиге- Гольштейне (1482), Дании и Норвегии (1483) это прои- зошло после согласования условий его правления. На престоле Швеции X. утвердился только в 1497, одер- жав решающую победу под Стокгольмом над войском своих противников из числа шведских вельмож. Во всех государствах власть X. в важнейших вопросах внутренней и внешней политики ограничивалась ари- стократическими советами. Однако X. не всегда счи- тался с их позицией, особенно в области финансов, что вызывало открытое недовольство как у некоторых вельмож, так и в народной среде. В Норвегии оно вы- лилось в восстание под руководством знатного дво- рянина Кнута Альфссена, который был изменнически убит, после чего мятежники сложили оружие (1502). Верные X. дворяне убили также враждовавшего с
ХАРИНГТОН 513 ним датского ригсхофмейстера (высшее должностное лицо королевства) Поуля Паксмана (1502). Действия шведских заговорщиков были более решительны: их вооруженное восстание во главе со Стеном Сту- ре закончилось изгнанием X. и его людей из Швеции (1501-02). В противостоянии с вельможами, особенно в Дании, X. пытался опереться на выходцев из подат- ных сословий, в первую очередь на бюргерство. С 1482 в Шлезвиге-Голыптейне его соправителем являлся младший брат Фредерик I. В 1490 они поделили гер- цогства на два удела — «королевский» и «герцогский», хотя и после этого продолжали совместно отстаивать свои интересы. В частности, братья совершили поход в непокорную фризскую область Дитмаршен, нахо- дившуюся в юридической зависимости от герцогов Гольштейна, но потерпели сокрушительное пораже- ние от ее жителей (1500). В последние годы жизни X. наместником в Норвегии с титулом «избранный ко- роль Норвегии» являлся его сын Кристиан II, который неоднократно провозглашался наследником отца и в др. его государствах, включая Швецию. X. был похо- ронен в церкви францисканцев в Оденсе, в 1804 пере- захоронен в соборе св. Кнута в Оденсе. Во внешних делах X. стремился следовать традици- онной (с кон. 14 в.) политике королей и правителей Да- нии: сохранить союз трех скандинавских королевств, поддерживать дружбу с императорами Священной Римской империи и ослабить экономическое влияние городов немецкой Ганзы, гл. обр. Любека. На почве общей вражды к правителю Швеции Стену Стуре в 1493 X. обменялся посольствами с русским великим князем Иваном III, что ознаменовало восстановление отношений между государями Дании и России после длительного перерыва. С именем X. связано строи- тельство регулярного военно-морского флота в Дании и Норвегии. В его задачу входило обеспечение датско- норвежских торгово-промысловых и политических интересов на Балтике и в сев. водах Атлантического океана, где находились заморские владения норвеж- ской короны (Фарерские о-ва и Исландия), от посяга- тельств со стороны ганзейцев, англичан, голландцев и шведов. Морские войны с Англией (1484-90) и Ганзой (1510-12) показали, что флот короля Дании и Норвегии являлся грозной боевой силой. На время царствования X. пришелся расцвет позднеготического, гл. обр. церковного, искусства в Скандинавских странах, чему способствовали заказы короля, высшего духовенства и аристократии. Испол- ненные под влиянием художественных понятий, по- лучивших развитие преимущественно в Нидерландах и Сев. Германии, часто мастерами этих земель, алтар- ные и надгробные композиции, храмовая утварь и фресковая живопись явились гл. памятниками эпохи X. Однако уже не только религиозное символическое и аллегорическое умозрение руководило творчеством художников. Мирские переживания также предо- пределяли характер их произведений, что находило выражение в возросшем числе светских сюжетов в церковных стенописях, в утверждении портретного жанра в живописи и натуралистической образности в пластике. Кроме того, время короля X. ознаменова- лось в Скандинавских странах зарождением печат- ного дела и возрождением интереса к изысканиям по нац. истории. Источники: Huitfeldt A. Kong Hansis kroni- cke. Kobenhavn, 1599; Missiver fra Kongerne Christiern I.s og Hans’s Tid I Udg. ved W. Christensen. Kobenhavn, 1912-1914. Bd. I—II; Repertorium diplomaticum regni Danici mediaevalis / Udg. ved W. Christensen. Kobenhavn, 1928-1939. II R. Bd. 1-9; Den danske Rigslovgivning 1397- 1513 / Udg. ved A. Andersen. Kobenhavn, 1989. Лит.: Paludan-Muller C. De forste Konger af den Oldenborgske Slaegt. Kobenhavn, 1874; Pal- me n E. G. Sten Stures strid med konung Hans. Helsingfors, 1883; Bruun H. Poul Laxmand og Birger Gunnersen. Kobenhavn, 1959; Jorgensen E. Historieforskning og Historieskrivning i Danmark indtil Aar 1800. Kobenhavn, i960; В a r f о d J. H. Fladen fodsel. Kobenhavn, 1990; Danske kalkmalerier. Sengotik, 1475- 1500 / Red. U. Haastrup. Kobenhavn, 1991. В. А. Антонов. ХАРИНГТОН Джон (Harington, Harrington John) (4.8.1561, Келстон — 20.11.1612), английский литератор и поэт. X. был сыном Джона X. из Келстона (граф- ство Сомерсет) и И з а б ел л ы Маркэм, камерист- ки Елизаветы I. Став его крестной матерью, королева опекала X. и в дальнейшем следила за его литератур- ным творчеством, что тяготило самого поэта. X. получил образование в Итоне и Кембриджском университете (Крайст Колледж), затем изучал право в Линкольнз-Инн, однако предпочел профессиональ- ной юридической деятельности придворную карьеру. После того как X. перевел с итальянского наиболее фривольные места из «Неистового Орландо» Лудови- ко Ариосто и был застигнут королевой за чтением их в кругу фрейлин, Елизавета приказала ему не появлять- ся при дворе, пока он не выполнит полный перевод этого романа. X. завершил эту работу в 1591, снискав славу выдающегося литератора. В качестве приложе- ния к переводу «Орландо» он поместил собственную «Апологию поэзии». Самым известным произведением X. стало «Но- вое рассуждение на старую тему, или Метаморфозы Аякса» (A New Discourse of a Stale Subject, called the Metamorphosis of Ajax, 1596), в котором проявилось своеобразное чувство юмора поэта. Вопреки воз- можным ожиданиям, этот текст не был вариацией на классическую тему. С одной стороны, в нем содержа- лось описание идеи ватерклозета, изобретателем ко- торого считается X. В заглавии книги обыгрывалось созвучие имени античного героя Аякса и эвфемиз- ма, использовавшегося для обозначения сливного устройства — «а jakes». С другой, — «Рассуждение» представляло собой сатиру на английский двор и государство, которое следовало «очистить», посред- ством вышеупомянутого изобретения, и содержало
514 ХАУРЕГИ \ нелестные намеки на покойного фаворита королевы ( графа Лейстера. Недовольство Елизаветы заставило lA X. покинуть двор. В 1599 он принял участие в ир- С/ ландской экспедиции графа Эссекса, который возвел А его в рыцари, что не способствовало улучшению от- V] ношений X. с королевой. V Перу X. принадлежал отчет о последних днях жиз- I ни Елизаветы, а также трактат о наследовании англий- / ской короны, в котором он выступал в поддержку прав Якова I Стюарта (Tract of the Succession to the Crowne), опубликованный лишь в 1880. При новом государе по- зиции X. при дворе укрепились, он был близок с на- следником престола принцем Генри. Переписка X. с принцем, др. придворными и друзьями поэта была опубликована его потомками в 1769 под названием «Nugae Antiquae». Для наследника престола X. соста- вил краткий обзор церковного устройства Англии (A Briefe View of Church of England in Queen Elizabeths and King James his reign), который приложил к книге епископа Годвина «De Praesulibus Angliae», опублико- ванной в 1653. При жизни X. издал небольшой сбор- ник стихов (1607). Его эпиграммы, пользовавшиеся большим успехом у современников, вышли в свет в 1618, уже после смерти поэта. С о ч.: A New Discourse of a Stale Subject, called the Metamorphosis of Ajax. L., 1596; Nugae Antiquae by Sir John Harington, Knt. 11 Ed. by T. Park. L., 1804. Vol. 1-3. Лит.: G r i m b 1 e I. The Harington Family. L., 1957. О. В. Дмитриева. ХАУРЕГИ Хуан де (Jauregui Juan de), собственно, Хуан Мартинес де Xауреги - и-Уртадо де ла Саль (Juan Martinez de Jauregui у Hurtado de la Sal) (24.11.1583, Севилья — 11.1.1641, Мадрид), испан- ский живописец и поэт, автор трудов по теории ис- кусства и поэтике. Его отец, Мигель Мартинес де Хауреги, был идальго баскского происхожде- ния, мать, донья И с а б ел ь де ла С а л ь, принад- лежала к знатному севильскому роду; со временем X. заменил фамилию матери на Агилар, поэтому изве- стен и как Хуан Мартинес де Хауреги-и- Агилар (Juan Martinez de Jauregui у Aguilar). О его юности известно только то, что сам X. сообщал в сво- ем трактате «Об искусстве живописи» (Рог el arte de la pintura, 1633): он совершил несколько путешествий в Италию и жил в Риме, видимо, изучая живопись. Вер- нулся X. в Испанию незадолго до 1610 со сложившейся репутацией художника и поэта: в 1607 опубликовал переведенную им белым стихом «Аминту» Торквато Тассо — Мигель де Сервантес во 2-й части «Дон Ки- хота» поставил этот перевод вровень с оригиналом. Судя по указанию в предисловии к «Назидательным новеллам» Сервантеса, X. создал портрет писателя, однако нет достаточных доказательств того, что речь идет именно о ныне приписываемом художнику изо- бражении Сервантеса. В 1619 X. поселился в Мадриде, в 1626 был назна- чен конюшим королевы; тогда же начался процесс его вступления в орден Калатравы, завершившийся лишь в 1639. В нач. 1630-х гг. возникла неприязнь между X. и Франсиско де Кеведо: в 1632 в «Юле» тот пренебрежи- тельно отозвался о X., а он в ответ в пьесе «Нелюди- мый» (El retraido, 1635) высмеял трактат Кеведо «Ко- лыбель и могила». В глазах современников X. воплощал горациан- скую идею единства живописи и поэзии (в эпоху Воз- рождения она служила основанием для причисления живописи к «искусствам») — в этом качестве его вспоминают живописцы Висенте Кардучо и Фран- сиско Пачеко, драматург Лопе де Вега, поэт Луис де Гонгора-и-Арготе и др. Сам X. посвятил пластическим искусствам немало поэтических произведений; его взгляды на искусство отразил Пачеко в своем трак- тате «Искусство живописи» (ок. 1622). В 1629 X. уча- ствовал в составлении «Пояснительного мемориала в поддержку художников...» (Memorial informatorio рог los pintores), авторы которого добивались от короны освобождения живописцев от налога на сделку (выво- дя тем самым живопись из ряда ремесел); поскольку помимо X. в создании «Мемориала» участвовали Лопе де Вега и др. видные деятели культуры, то сумма их суждений представляет собой репрезентативный па- мятник теории искусства. Как художник X. следовал манере севильского живописца-рафаэлиста Луиса де Варгаса (1502-68) или его последователей и заслужил признание как порт- ретист, хотя, помимо приписываемого ему портрета Сервантеса и, видимо, не сохранившегося в подлин- нике портрета Луиса де Гранады, известны алтарный образ святой Тересы Авилъской и эстампы к «Толкова- нию на Апокалипсис» иезуита Луиса де Алькасара. В качестве поэта X. был не столько знаменит, сколь- ко являл собой заметную фигуру литературного про- цесса эпохи, в частности, он участвовал во всех значи- мых поэтических состязаниях своего времени (в 1616, 1620 и 1622). В сборник «Стихов» (Rimas, 1618) кроме собственных поэтических произведений он включил сделанные им переводы Горация, Марциала и Авсо- ния; в предисловии выступил против культеранизма, направления в испанской литературе барокко, нашед- шего наиболее полное выражение в формалистически- изощренном творчестве Гонгоры. Стиль поэзии самого X. в этот период — петраркистский, с явными следа- ми влияния итальянского Ренессанса — в дальнейшем изменился. В 1624 он вновь подверг критике Гонгору и культеранизм в «Противоядии от вредоносной поэ- зии “Одиночеств”» (Antidoto contra la pestilente poesia de las Soledades) и в «Рассуждении о поэзии, против культистской речи и темного стиля» (Discurso poetico contra el hablar culto у estilo oscuro); в контексте обще- го тона литературной полемики этого времени его выступление выглядело очень сдержанным и носило ученый характер: все свои претензии X. сопровождал отсылками к авторитетам, что, впрочем, не помеша- ло гонгористам дать ему резкую отповедь в «Иссле- довании противоядия, или Апологии “Одиночеств”» (Examen del antidoto о Apologia de las Soledades). Между тем, датированная тем же годом собственная поэма X.
516 ХЕЛТАИ Kobenhavn, 1936. Bd. I; Hansen P.-E. Paulus Helies historisk forfatterskab. Kobenhavn, 1943; Boggild- Andersen C. O. Studier over Poul Helgesen // Historisk Tidsskrift. Kobenhavn, 1957. 11. Rk. V; Jorgensen E. Historieforskning og historieskrivning i Danmark indtil aar 1800. 2. udg. Kobenhavn, 1960. S. 75- 81; Ho r by K. Reformationens inforelse i Danmark. Kobenhavn, 1968; Schwarz Lausten M. Danmarks kirkehistorie. 2. udg. 3. oplag. Kobenhavn, 1987. В. А. Антонов. ХЕЛТАИ Гашпар (Heltai Gaspar, Kaspar Helth) (дата рождения неизвестна, Хелтау — 1574, место смерти неизвестно), один из основателей художественной прозы на венгерском языке, баснописец, историк, ти- пограф. Происходил из бюргерской семьи трансиль- ванских немцев. Несмотря на то, что венгерский язык X. выучил уже будучи юношей, все его литературное творчество связано именно с ним. Учился X. в Вит- тенбергском университете. Большая часть его жизни прошла в Коложваре (ныне Клуж, Румыния), куль- турной столице Трансильванского княжества. Он был не только литератором, но и проповедником, пройдя путь от католицизма через лютеранство к унитариз- му. Свою литературную и проповедническую деятель- ность X. успешно сочетал с предпринимательской, владея бумажной мельницей. X. оставил после себя четыре крупных сочинения, два из которых вошли в сокровищницу венгерской литературы: «Сто басен» (опубликованы в 1566) и «Хроника деяний венгров» (опубликована, очевид- но, после смерти писателя в 1575). Они представляют собой переработку произведений др. авторов, тем не менее под пером X. превратились во вполне само- стоятельные и оригинальные творения, так как он переработал их в соответствии с протестантской мо- ралью, вкусами венгерского читателя, перенося, по возможности, сюжет на венгерско-трансильванскую почву, расцвечивая его деталями быта, коллизиями социальной жизни. Сочиняя «Сто басен», источником для которых послужили басни Эзопа, попавшие к X. в немецких переводах, он превратил их в развернутые новеллы, акцентируя в них социально-нравственную составляющую. Гл. источником для создания «Хроники деяний вен- гров» послужил труд Антонио Бонфини «Декады вен- герской истории» в 45 книгах, которую X. переработал на венгерском языке и продолжил до Мохачской бит- вы 1526. Материал для периода истории после смерти короля Матяша I Корвина (Хуняди) он заимствовал у Иштвана Бродарича и Яноша Жамбоки. «Хроника» предназначалась для рядового, не знающего латин- ского языка читателя, поэтому наполнена народными сказаниями и легендами о Матяше и его отце Яноше Хуняди. Весь труд пронизан культом короля Матяша, с правлением которого X. ностальгически связывал пе- риод наивысшего расцвета Венгерского королевства. В то же время X. первым в венгерской историографии последовательно соотнес венгерскую историю с про- тестантской историографической концепцией. Для произведений X. характерен хороший литера- турный стиль, написаны они живым образным вен- герским языком, полны пословиц и поговорок, остро- умных выражений, что выгодно отличает его от др. протестантских авторов того времени, обращавшихся к читателю на венгерском языке. Более того, литера- турная продукция типографии X. отличалась устой- чивым правописанием, и, наряду с художественным стилем, это обстоятельство также сыграло немало- важную роль в формировании современного венгер- ского литературного языка и его грамматики. С о ч.: Heltai Gaspar Magyar kronikaja // XVI. szazadi magyar tortenetirok. i.kot. / Kiad. Toldy E Pest, 1854; Heltai Gaspar esopusi mesei / Kiad. es bevez. Imre L. Budapest, 1897; Heltai Gaspar. Halo I Kiad. es bevez. Trocsanyi Z. Budapest, 1915; I d e m. A eszegsegnek es a tobzodasnak veszedelmes voltarol valo dialogus / Bev. Stoll B. 1951. S. 1.; Idem. Cancionale I Kiad. es bevez. Varjas B. Budapest, 1962. Лит.: Bedthy Zs. A szepprozai elbeszeles a regi magyar irodalomban. I.kot. Budapest, 1886; В о r b ё 1 у I. Heltai Gaspar. 1910; Gyulas P. A konyvnyomtatas Magyarorszagon a XV. es XVI. szazadban. 1929-31; Nemeskiirty I. A magyar szepproza sziiletese. Budapest, 1963; Klaniczay T. Reneszansz es barokk. Budapest, 1964. 64-150.L; Barczy G. A magyar nyelv eletrajza. Budapest, 1975. T. П. Гусарова. ХЕММИНГСЕН Нильс (Hemmingsen Niels) (1513, о-в Лолланн — 23.5.1600, Роскилле), датский теолог. Род. в крестьянской семье, начальное образование по- лучил в школах Нюстеда, Накскова, Нюкёбинга (о-в Фальстер), Слагельсе, Роскилле и Лунда. В 1537-42 студент Виттенбергского университета, ученик Фи- липпа Меланхтона. Возвратился в Данию со степенью магистра, впоследствии стал бакалавром (1533) и док- тором (1557) теологии. Профессор (с 1542/43), ректор (избирался четырежды) и вице-канцлер (1572) Копен- гагенского университета. Преподавал греческий язык (с 1542/43), диалектику, гебраистику (с 1545) и теологию Портрет Нильса Хеммингсена. Гравюра. 1566. Королевская библиотека. Копенгаген. Nicolaus Hlmmingjuj.
ХЕМСКЕРК 517 (с 1553). Помимо чтения лекций и руководства диспу- тами в университете практиковал занятия со студен- тами у себя на дому. Пользовался уважением властей, которые часто прибегали к советам X. по церковным делам. Как писатель прославился сочинениями богос- ловского и назидательного характера, в которых про- слеживается сильное влияние этических и педагоги- ческих идей Меланхтона, религиозных воззрений не только Мартина Лютера, но и Жана Кальвина; обна- руживает X. и знакомство с античной словесностью и трудами средневековых католических богословов. Его «Руководство по теологии» (Enchiridion theologicum; изд. Виттенберг, 1557), сборник проповедей «11остил- ла или подробное изложение Евангелия» (Postilia sen enarratio evangelicorum; изд. Копенгаген 1561) и учеб- ник для приходских священников «Пастырь» (Pastor; изд. Копенгаген, 1562) входили в число настольных книг датского лютеранского духовенства. В качестве пособия для приходских пасторов предназначалось и руководство по совершению бракосочетания и раз- воду супругов, изданное в 1572 и по-латыни («Книга о браке», Libellus de conjugio, Лейпциг), и по-датски («О браке», От Ecteskab, Копенгаген). Большой по- пулярностью пользовалась также назидательная книга X. «Путь жизни» (Liffsens Vey; изд. Копенгаген, 1570), неоднократно переиздававшаяся в Дании и за ее пределами на латинском, немецком, исландском и английском языках. Наконец, в 1574 X. опубликовал в Копенгагене «Синтагму для наставления христиан» (Syntagma institutionum christianorum; 2-е изд. Жене- ва, 1578) — сборник речей, произносившихся во вре- мя университетских диспутов, в котором он выказал себя сторонником учения Кальвина о причастии. Это дало основание ревнителям лютеранского вероучения обвинить его в ереси, следствием чего явился приказ короля Фредерика II об увольнении X. из университе- та (1579). Последние 20 лет жизни он провел в Роскил- ле, имея хорошее материальное положение благодаря своей должности каноника местного кафедрально- го собора. X. не был забыт друзьями и коллегами по университету, ежегодно поздравлявшими его с Рож- деством бочкой вина, и как теолог по-прежнему поль- зовался авторитетом у датских властей, неоднократно искавших у него совета в вопросах церковного зако- нодательства. Помнили о теологе и духовном писателе X. и за границей — так, шотландский король Яков VI (см. Яков /) во время пребывания в Дании (1590) по- желал встретиться с ним: в Роскилле он на латинском языке вел диспут с X. и на прощание подарил ему зо- лотой кубок. С оч.: Catechismi quaestiones. Hafniae, 1560; De lege naturae apodictia methodus. Witebergae, 1562; Via vitae. Lipsiae, 1574; Opuscula theologica. Hafniae, 1586. Лит.: Ro rd am H. F. Kobenhavns Universitets Historie. Kobenhavn, 1869-72. Bd. II. S. 425-55; Barnekow K. Niels Hemmingsens teologiska askadning. Lund, 1940; Munch Madsen E. Niels Hemmingsens etik. Kobenhavn, 1946; St у be E. Fra folkeva?kkelse til enevaelde. Kobenhavn, 1975. S. 98-112; Glebe-Moller J. Niels Hemmingsen 11 Dansk biografisk leksikon. Kobenhavn, 1980. Bd. 6; Schwarz Lausten M. Danmarks kirkehistorie. 2. udg. 3. oplag. Kobenhavn, 1987; Dansk litteratur historie. 2. udg. Kobenhavn, 1990. Bd. 2. В. А. Антонов. ХЕМСКЕРК Мартин ван (Heemskerck Maarten van) (1498, Хемскерк, пров. Сев Голландия — 1.10.1574, Хар- лем), нидерландский живописец, рисовальщик и гра- вер, один из видных представителей романизма. Род. в крестьянской семье. В детстве был отдан для обучения художнику Корнелису Виллемсу в Харлеме, затем учился у Яна Лукаса в Дельфте, а в 1527-29 рабо- тал в Утрехте в мастерской живописца Яна ван Скоре- ла, познакомившего X. с художественной традицией итальянского Возрождения. Уже в ранний период творчества X. проявил себя как превосходный портретист, став основополож- ником жанра семейного портрета, получившего большое развитие в Нидерландах 17 в. В то же вре- мя в произведениях X., созданных в кон. 1520 — нач. 1530-х гг., еще очень заметно влияние Ван Скорела, на что указывают композиционное и светотеневое ре- шение полотен (например, парные портреты Питера Биккера и его жены Анны Кодде, 1529, Рейксмузеум, Амстердам; «Семейный портрет», 1530, Картинная галерея, Кассель; «Св. Лука, рисующий портрет Ма- донны», 1532, Музей Франса Халса, Харлем; «Иуда и Фамарь», 1532, дворец Сан-Суси, Потсдам; «Портрет отца», 1532, Метрополитен-музей). Из-за этого неко- торые ранние работы X. атрибутировались как произ- ведения Ван Скорела.
518 ХЕНСЛОУ \ В 1532-35 (или по 1536) X. побывал в Италии, % преимущественно в Риме, где изучал и зарисовывал ьА памятники античной архитектуры и скульптуры, а у также фрески Микеланджело, творчество которого А оказало сильное влияние на работы X. Итогом стали X) несколько альбомов рисунков X. (два из них хранятся Д' в гравюрном кабинете Гос. музеев в Берлине). Именно I в эти годы сложилась зрелая творческая манера X., в ' которой сочетались отмечавшиеся еще в ранних про- изведениях мастера непосредственность восприятия натуры, острота ее живописной интерпретации и но- вый пластический язык, постигнутый художником в процессе изучения античной скульптуры и работ Ми- келанджело. По возвращении из Италии на родину X. работал в Харлеме, где быстро снискал признание как тонкий художник-портретист и мастер больших алтарных композиций. В 1540 он назначен деканом гильдии Св. Луки. Писал произведения на религиозные темы. Типичными образцами творчества X. поститальян- ского периода являются алтари-триптихи «Распятие» (1538-41, приходская церковь, Линчёпинг, Швеция), «Голгофа» (1543, Музей изящных искусств, Гент; Эрми- таж), «Оплакивание» и «Страшный суд» (оба — 1554» Картинная галерея Академии Альбертина, Турин), «Се человек» (1544, Нац. музей, Варшава; вариант — 1559, Музей Франса Халса, Харлем), «Положение во гроб» (1559, Королевский музей изящных искусств, Брюссель), «Оплакивание Христа» (1566, Городской музей, Делфт). X. создавал также полотна с мифоло- гическими сюжетами, портреты, рисунки, в том числе предназначенные для перевода в гравюры (например, гравированная позже Филиппом Галле серия «Исто- рия Давида», Лувр). Характерно, что практически все произведения мастера, написанные на религиозные и мифологические сюжеты, включают в себя обнажен- ные или полунагие фигуры, к изображению которых художник питал особое пристрастие, демонстрируя великолепное знание анатомии («Кузница Вулкана», 1536, Нац. гал., Прага; «Венера и Купидон», 1545, Му- зей Вальрафа-Рихартса, Кёльн; «Триумф Силена», Му- зей истории искусств, Вена). Эти масштабные полотна и запрестольные образы X. с множеством фигур пол- ны экспрессии и созданы под несомненным влиянием итальянского маньеризма, что отчетливо прослежи- вается и в написанной в 1550-х гг. картине «Св. Лука, рисующий Мадонну» (Музей изящных искусств, Ренн), где в отличие от ранней работы на тот же сю- жет X. изображает сцену в ренессансном интерьере с I античными статуями и атрибутами гуманистического ГК труда. Воспоминания об Италии воплощены и в та- Jj ких работах X., как «Вид античных арен» (1552, Музей Т/ изящных искусств, Лилль) и «Автопортрет» (1553, Му- /д зей Фитцуильяма, Кембридж), в котором в качестве фона мастер избрал величественное здание римского У Колизея, изобразив на картине и себя, делающего на- турную зарисовку этого античного памятника. Художник создал большое количество картин, был известен и уважаем современниками, жертвовал большие суммы на благотворительные дела, и в 1572 за заслуги в области искусства был даже освобожден от уплаты налогов. Во время осады Харлема испанцами в 1572-73 в ходе освободительной войны Нидерландов против Испании художник вынужден был перебрать- ся в Амстердам. Что же касается произведений X., то большая их часть погибла во время иконоборческих восстаний, сохранились преимущественно те, кото- рые были вывезены испанцами за пределы Нидерлан- дов. Лит.: Egger Н. Roemische Veduten. Wien, 1931— 1932. Bd. 1-2; F r i e d 1 a n d e r M. J. Early Netherlandish Painting. Leyden; Brussels, 1975. Vol. 13; V e 1 d m a n M. I. Maarten van Heemskerck and Dutch Humanism in the 16th Century. Maarssen, 1977; Grosshans R. Maerten van Heemskerck: Die Gemalde. B., 1980; Harrison J. C. The Paintings of Maerten van Heemskerck: A Catalogue Raisonne. Ann Arbor, 1987. Vol. 1-2; Filippi E. Maerten van Heemskerck: Inventio urbis. Milano, 1990; Ma н дер К. ван. Книга о художниках. М.; Л., 1940 (2-е изд. — СПб., 2007); Никулин Н. Н. Эрмитаж. Искусство Нидерландов XV-XVI веков. Л., 1984; Кам- ча т о в а А. В. Нидерланды. Фландрия. Голландия XV-XIX века. Биографический словарь. СПб., 2008. Г. А. Шатохина-Мордвинцева. ХЕНСЛОУ Филипп (Henslowe Philip) (ок. 1550, Линдфилд — 6.1.1616, Лондон), английский театраль- ный антрепренер. Выходец из Линдфилда (Сассекс), X. к нач. 1570-х гг. перебрался в Лондон, где начал обу- чаться мастерству красильщика. Женитьба на богатой вдове хозяина, по-видимому, способствовала его ма- териальному процветанию. X. обладал несомненной деловой хваткой: он занимался производством крах- мала, давал деньги в рост, торговал кожей и древеси- ной, а также вкладывал средства в недвижимость, со временем превратившись в одного из самых состоя- тельных землевладельцев в юж. предместье Лондо- на — Саутверке. Растущее благосостояние позволило X. войти в 1593 в штат королевской Палаты — одного из ведомств королевского двора (groom of the Chamber), а в 1603 он числился уже джентльменом — портным. Однако его гл. интерес был связан с иной сферой: X. начал вкладывать средства в развитие профессио- нального театра. В 1587 он построил театральное зда- ние в Саутверке в районе Бэнксайд, названное «Ро- зой». Вероятно, он также был совладельцем театра «Лебедь». X. сотрудничал с актерами, покинувшими труппу Ричарда Барбеджа и известными впоследствии как «труппа лорда-адмирала». Их ведущий актер Эду- ард Аллен женился на падчерице X. и помогал тестю управлять еще одним театром, принадлежавшим по- следнему — «Фортуной» в районе Криплгейт, а также ареной для собачьих боев и медвежьей травли. В 1614
ХЁФНАГЕЛЬ 519 X. построил вместе с Джейкобом Мидом крупнейший в Лондоне театр «Надежда». С X. сотрудничали ведущие драматурги того вре- мени — Бенджамин Джонсон, Кристофер Марло, Майкл Дрейтон, Роберт Грин, Томас Деккер, Джордж Чепмен, Томас Мидлтон, Джон Марстон, Джон Уэб- стер. Сохранился его дневник за 1592-1609, который является уникальным источником по истории ан- глийского театра рубежа 16-17 вв- Он содержит запи- си о новых постановках, выплатах и займах литера- торам и актерам, о расходах на декорации и костюмы и нередко позволяет установить авторство того или иного драматурга, что немаловажно, поскольку мно- гие пьесы того времени были плодами коллективных усилий. Источники: The Diary of Philip Henslowe, from 1591 to 1609. Printed from the Original Manuscript Preserved at Dulwich College I Ed. by J. P. Collier. L., 1845; Henslowes Diary / Ed. R. A. Foakes, R. T. Rickert. Cambridge. 1961; H e n s 1 о w e Philip. The Henslowe papers I Ed by R. A. Foakes. L., 1977; Henslowes Diary I Ed. R. A. Foakes (2nd edition). Cambridge, 2002. Лит.: Chambers E. K. The Elizabethan Stage. Oxford, 1923. Vol. 1-4; Murray B. Shylock and Philip Henslowe 11 Notes and Queries. 1949. Vol. 194. P. 422-23; The Theatrical Manager in England and America: Players of a perilous game. Philip Henslowe, Tate Wilkinson, Stephen Price, Edwin Booth, Charles Wyndham / Ed. J. W. Donohue. Princeton, 1971; R h о d e s E. L. Henslowes Rose: the stage & staging. Lexington, 1976; Carson N. A Companion to Henslowes Diary. Cambridge, 1988; Gurr A. The Shakespearean Stage. 1574-1642 (2nd edition). Cambridge, 1992; Cerasano S. P. Philip Henslowe, Simon Forman, and the Theatrical Community of the 1590-s. 11 Shakespeare Quarterly. 1993. Vol. 44. P. 145-58; Idem. Philip Henslowe 11 Dictionary of National Biography. Oxford, 2004. О. В. Дмитриева. ХЁФНАГЕЛЬ Йорис Георг (Hoefnagel, Hoefnaghel Joris Georg) (1542, Антверпен — 1600, Вена), нидерланд- ский художник-миниатюрист, иллюстратор, один из ярчайших представителей Рудольфинской культу- ры. Род. в богатой семье торговца алмазами, полу- чил хорошее образование и вскоре прославился как ученый-гуманист и поэт. В юности много путешество- вал по Европе. Как художник был самоучкой. В 1590 начал работать для Рудольфа II, хотя постоянно жил во Франкфурте, а позднее в Вене, только иногда посе- щая Прагу. Самые ранние работы X. — виды городов, изображения архитектурных памятников, костюмов, обычаев, празднеств, ремесел и т. д., сделанные во время путешествий. Позднее по этим рисункам были изготовлены гравюры с видами городов, вошедшие в издание Георга Брауна «Города мира» («Civitates Orbis Terrarum», 1572-1618, Кёльн), представлявшее собой самый обширный атлас того времени. X. самостоятельно освоил технику миниатюры и начал применять ее как на отдельных листах, так и в сложных иллюстративных циклах в книгах. При этом он работал не только как художник, но, используя Йорис Хёфнагель. Лист из альбома «Animalia Qvadrvpedia et Reptilia» (раздел: Земля). 1575-82. свою гуманистическую образованность и поэтический талант, составлял на основе миниатюр ученые аллего- рии. Так, X. создал миссал с миниатюрами на полях для Фердинанда II Тирольского (1582-90, Австрийская нац. библиотека, Вена), в 1591-93 проиллюстрировал два ранее созданных тома образцов шрифтов калли- графа и императорского секретаря Дьёрдя Бочкаи (Музей Пола Гетти, Малибу). Эти иллюстрации содер- жат, наряду с прочим, самый обширный свод симво- лики, связанной с личностью Рудольфа II. Наиболее известный труд X. — «Четыре элемента» (1575-82) — представляет собой всеобъемлющий для того времени атлас земной фауны. Он состоит из че- тырех книг, каждая из которых посвящена определен- ной стихии: земле, воде, огню и воздуху. До недавнего времени X. считался одним из основателей научной иллюстрации, созданной на основе тщательных за- рисовок с натуры, теперь же доказано, что он исполь- зовал ряд рисованных и гравированных образцов др. художников, которые находил в императорской библиотеке. При этом ему удавалось своим художе- ственным мастерством добиться эффекта изображе- ния с натуры. Однако гл. в его рисунках оставалась не Йорис Хёфнагель. «Диана и Актеон». Миниатюра. 1597. Лувр. Париж.
520 ХИЛЛИАРД Якоб Хёфнагель. «Молодой любовник и старуха». Нач. 17 в. Альбертина. Вена. сама по себе натуралистическая точность, а глубокое философское и аллегорическое содержание. Продолжателем X. стал его сын Якоб X. (1575 — ок. 1630), также работавший при рудольфинском дворе. Источник и: Мандер К. ван. Книга о худож- никах. СПб., 2007. С. 355-59. Лит.: Kris Е. Georg Hoefnagel und der wissenschaftliche Naturalismus // Festschrift fiir Jilius Schlosser. Wien; Leipzig; Ziirich, 1927. S. 243-53; Bergstrom J. Georg Hoefnagel, le dernier des grands miniaturists flamands 11 L’OeiL 1963. № 101; Vignau W i 1 b e r g T. Die emblematische Elemente im Werke Joris Hoefnagels. Leiden, 1969; Hendrix U. Lee. Joris Hoefnagel and the Four Elements: A Study in Sixteenth Century Nature Painting. Princeton; N. Y., 1983; Idem. An Introduction to Hoefnagel and Bocskay s Modell Book of Caligraphy in the J. Paul Getty Museum // Prag um 1600. Freren, 1988. Bd. 3. S. 110-17; N u t i L. The urban imagery of Georg Hoefnagel 11 Ibid. S. 211-17; Fucikova E., Bukovinska B., Muchka I. Umeni na dvofe Rudolfa II. Praha, 1988. S. 82-86; Тананаева Л. И. Рудольфинцы: Пражский художественный центр на рубеже XVI-XVII веков. М., 1996. С. 93-95. А. В. Деньщикова. ХИЛЛИАРД Николас (Hilliard Nicholas) (ок. 1547 — ок. 3.1.1619, Лондон), английский художник-ми- ниатюрист и ювелир. Род. в семье эксетерского юве- лира Ричарда Хиллиарда. Его мать Лоуренс также принадлежала к семейству потомственных юве- лиров, работавших в Лондоне. Отец художника был сторонником реформированной веры и, по-видимому, отдал сына на воспитание в известное в Эксетере про- тестантское семейство Бодлеев, в котором тот рос вместе с Томасом Бодлеем> будущим основателем Бод- леянской библиотеки. В период правления Марии Тю- дор Бодлеи эмигрировали в Швейцарию, и X. оказался вместе с ними в Женеве в окружении интеллектуалов, издателей и ученых, приверженных кальвинизму. По возвращении из эмиграции X. обучался у Р. Брэндона, известного ювелира и казначея города Лондона, на дочери которого впоследствии женился (Миниатюрный портрет Алисы Брэндон работы X. хранится в лондонском Музее Виктории и Альберта). Считается, что его наставницей в искусстве миниа- тюрной живописи была Левина Тирлинк. В 1569 X. стал полноправным членом компании ювелиров и вместе с братом открыл в Лондоне мастерскую. В нач. 1570-х гг. его работы попали в поле зрения двора и королевы Елизаветы Е первый миниатюрный портрет которой X. исполнил в 1572 (Нац. портретная гал., Лондон). Обычно художник писал миниатюры на велени — тонком пергаменте, наклеенном на оборот игральной карты, помещая их в небольшие круглые или овальные медальоны 4-5 см. в диаметре, однако среди его работ были и кабинетные миниатюры, и сравнительно крупные поясные портреты, выполнен- ные на дереве. В 1572-76 он написал два официальных портрета королевы — «Портрет с Пеликаном» (Худо- жественная гал. Уокера, Ливерпуль) и «Портрет с Фе- никсом» (Нац. Портретная Гал., Лондон). X. получал заказы от ведущих придворных, в част- ности от фаворита королевы графа Лейстера, тем не менее это не слишком обогатило мастера, посколь- ку средняя цена миниатюры не превышала 3 фунтов стерлингов X. пребывал в достаточно стесненных фи- нансовых условиях в течение всей жизни, тем более что его семейство разрасталось (у него было семеро детей). В 1576 X. отправился во Францию в надеж- де поправить свое материальное положение за счет французских заказов. Три года он провел в Париже, работая для французских аристократов, в частности для герцога Алансонского. Это время творчески обо- гатило мастера, который познакомился с француз- скими художниками и скульпторами, приобщился к творчеству Фонтенбло школы. Вернувшись в Англию, художник открыл мастер- скую в Чипсайде, а затем переместился из Сити в Вестминстер, ближе к королевскому дворцу, поселив- шись в приходе церкви Св. Мартина-в-Полях. Его ма- стерская пользовалась огромным успехом у придвор- ных и состоятельных горожан. X. помогал его сын Лоуренс, а также ученики, наиболее выдающимися среди которых были Исаак Оливер и Р. Локки. Одна- ко, несмотря на обилие заказов, в том числе от Ели- заветы, X. не сумел получить должности художника королевы (Queens painter), а в качестве ее миниатю- Н и колас Хиллиард. Миниатюрный автопортрет художника. 1577- Музей Виктории и Альберта. Лондон.
ХИЛЛИАРД 521 Николас Хиллиард. Портрет Елизаветы I с Фениксом. Ок. 1576. Национальная портретная галерея. Лондон. риста (Queen’s limner) не имел регулярного жалова- ния. Лишь в 1591 королева заплатила ему 400 фунтов стерлингов» однако не за миниатюры, а за эскиз новой большой гос. печати. Он разрабатывал эскиз и для гос. печати Ирландии, а также оформлял парадные коро- левские патентные грамоты. Расцвет творчества X. пришелся на 1580-90-е гг. В это время художник исполнил ряд изысканных миниатюрных портретов придворных — Уолтера Рэли, Кристофера Хэттона» Генри Перси, 9-го графа Нортумберленда, Джорджа Клиффорда, 3-го гра- фа Кумберленда. Одна из самых известных работ X. этого периода — «Портрет молодого человека среди роз» (предположительно — Роберта Девере, графа Эссекса), хранящийся в Музее Виктории и Альберта (Лондон). К этому же периоду относится ряд миниатюрных портретов Елизаветы. X. выработал своего рода ка- нон изображения постаревшей к тому времени коро- левы, официально одобренный и неоднократно ти- ражировавшийся его мастерской, т. н. маску вечной молодости. Он представлял правительницу в облике Венеры или Дианы-Цинтии со множеством атрибу- тов» указывавших на ее неземную сущность, а также на рыцарское поклонение королеве-девственнице ее придворных. Большую роль в портретах X. играла аллегориче- ская составляющая. Его миниатюры требовали вни- мательного «прочтения» символических атрибутов и девизов портретируемого, а также всей композиции. В его творчестве ощутимо влияние маньеризма, в нем присутствуют распространенные в культуре того вре- мени мотивы меланхолии (портрет Генри Перси) и мистических переживаний (Портрет молодого чело- века на фоне языков пламени). Творчество X. представляло собой пик в развитии самобытной английской живописной традиции вто- рой пол. 16 столетия, которая существовала практи- чески вне связи с континентальными веяниями. Ма- стерство X. получило признание не только в Англии, III но и во Франции, благодаря филигранной технике и ХЧ виртуозному владению кистью. Восхищение совре- pV/ мен ни ков его работами выразил Джон Донн, заме- V/J тивший, что «X. единый штрих дороже, чем саженные // полотна». Эстетические принципы X. несли на себе явный xlj отпечаток влияния искусства книжной миниатюры I и традиций ювелирного ремесла. Он писал лица пор- \э третируемых на декоративном фоне — голубом» зо- лотом или черном, моделируя их четкой линией и не прибегая к светотени, которую отвергал. Свои эсте- тические взгляды X. изложил в трактате об искусстве миниатюры (A treatise concerning the arte of limning), в котором именовал работу художника-миниатюриста благородным занятием» достойным джентльмена и высшей формой живописи. Он советовал художникам писать в хорошо освещенных местах, на пленэре, уде- ляя гл. внимание лицу позирующего, стараясь пере- дать нюансы его настроения и уловить «тонкую улыб- ку». Многие советы X. касались виртуозной техники использования кисти при передаче фактуры тканей, мехов и драгоценностей. В правление Якова I Стюарта работы X. продолжа- ли пользоваться популярностью. 5.5.1617» дабы под- держать X. в материальном плане, король даровал ему прибыльную монополию на выпуск гравюр с соб- ственными портретами сроком на 12 лет. X. выполнял миниатюрные портреты Якова, его жены Анны Дат- ской, их детей, принцев Генри и Чарльза, принцессы Елизаветы. Однако по мере того, как при Якове Ан- глия стала открываться континентальному художе- ственному влиянию, вкусы двора менялись. Ученик X. Исаак Оливер» испытавший влияние европейского барокко, выдвинулся на первый план, затмив своего наставника. Николас Хиллиард. Портрет молодого человека среди роз. 1587. Музей Виктории и Альберта. Лондон.
522 ХИЛЬ ДЕ ОНТАНЬОН Николас Хиллиард. «Елизавета, королева Чехии». 1605-10. Миниатюра. Частное собрание. Англия. X. похоронен 7 января в церкви Св. Мартина-в- Полях. С о ч.: A treatise concerning the arte of limning I Ed. by R. K. R.Thornton, T. G. S. Cain. L., 1981. Лит.: Reynolds G. Nicholas Hilliard and Isaac Oliver: an exhibition to commemorate the 400th anniversary of the birth of Nicholas Hilliard. L., 1947. (Exhibition catalogue. V&A. 1947); Idem. English portrait miniatures. L., 1952 (rev. ed. — 1988); Idem. The sixteenth- and seventeenth-century miniatures in the collection of her majesty the queen. L., 1999; В 1 a k i s t о n N. Queen Elizabeths third great seal // Burlington Magazine. 1948. Vol. 90; Auerbach E. Tudor artists L., 1954; Idem. Nicholas Hilliard. L, 1961; Strong R. English Icon: Elizabethan and Jacobean Portraiture. L., 1969; Wat er house E. Painting in Britain, 1530-1790. New Haven, 1978; The English miniature I Ed by J. Murdoch and others. L., 1981; Edmond M. Hilliard & Oliver. The Lives and Works of Two Great Miniaturists. L., 1983; Strong R., Murrell V. J. Artists of the Tudor court: the portrait miniature rediscovered, 1520-1620. L., 1983. (Exhibition catalogue. V&A, 9 July — 6 Nov 1983); Strong R. The English Renaissance miniature. L., 1983 (rev. ed. — 1984); Idem. Gloriana. The Portraits of Queen Elizabeth I. L., 1987; Dynasties: painting in Tudor and Jacobean England, 1530-1630 I Ed. by K. Hearn. L., 1995. (Exhibition catalogue. Tate Gallery, London, 12 Oct 1995 — 7 Jan 1996); Lloyd C., Remington V. Masterpieces in little. L., 1996. (Exhibition catalogue. Queens Gallery, Buckingham Palace, 23 July — 5 Oct 1997); Ворони- на T. С. Николас Хиллиард и английская миниатюра. Портрет эпохи Шекспира. М., 1992. О. В. Дмитриева. ХИЛЬ ДЕ ОНТАНЬОН (Gil de Hontanon), семья испанских архитекторов, работавших в Кастилии в кон. 15 — нач. 16 в. в испано-фламандском стиле (иса- белино) и платереско. Родоначальником династии был Хуан (Juan) X. де О. (ок. 1470, Расинес, Канта- брия — до 4.4.1526, Саламанка). Учился, по-видимому, у Хуана де Гуаса. В юности жил в местечке Раскафриа под Сеговией, где, вероятно, участвовал в возглав- лявшемся Гуасом строительстве монастыря Св. Ма- рии. После смерти Гуаса в 1496, возможно, закончил оформление порталов в монастыре Эль Парраль возле Сеговии. В 1500 спроектировал гл. портал (де лос Пер- донес) собора Сигуэнсы (провинция Гвадалахара). В 1502 построил лестницу в вестибюле коллегии Сан Ильдефонсо университета в Алькале-де-Энарес, осно- ванной Франсиско Хименесом де Сиснеросом. В 1503 в Медине-дель-Кампо спроектировал монастырскую церковь Св. Антолина по зальному типу, ставшему с тех пор популярным в испано-фламандском стиле и стиле платереско. В 1505-09 занимался строительством зала капитула и средокрестия собора в Паленсии; ис- пытал влияние С и м о н а де К о л о н и я, введшего в Испании усложненную композицию нервюрного сво- да. В нач. 16 в. работал в соборе Пласенсии. Принимал участие в строительстве фасада монастыря Санта Крус возле Сеговии. Назначенный гл. архитектором собора Сеговии, заложил его в 1525 и руководил строитель- ством до своей смерти. После обрушения в 1511 сим- борио (световой башни над средокрестием) в севиль- ском соборе Хуан X. де О. с 1513 до 1517/19 возглавлял там работы по перестройке обвалившихся частей и возведению нового трансепта. В качестве эксперта участвовал в строительстве Королевской капеллы в Гранаде. В 1512 вместе с др. архитекторами обсуждал проект последнего готического храма Испании — Но- вого собора Саламанки, с 12.5.1513 и до своей смерти возглавлял там работы. Написал трактат по архитек- туре (не сохранился). Сын Хуана X. де О., Хуан X. де О. Младший (расцвет архитектурной деятельности пришелся на 1521-31), учился у отца, позже сотрудничал с ним. С 1521 он принимал участие в работах по строительству Нового собора Саламанки, в 1526-31 руководил ими. Участвовал также в возведении собора в Сантьяго-де- Компостела. В Саламанке ему приписывается проект монастыря св. Духа, отличающегося красотой фасада в стиле платереско. Трудился вместе со своим братом, Родриго X. де О. (февраль 1500, Раскафриа, к се- веру от Мадрида — 3L5J577> Сеговия), чья деятель- Родриго Хиль де Онтаньон. Фасад университета в Алькала-де-Энарес. 1540-59.
ХИЛЬДЕ ОНТАНЬОН 523 Родриго Хиль де Онтаньон. Дворец графов Монтеррей в Саламанке. Начало строительства 1539. ность в истории искусства несколько затемняет дея- тельность Хуана X. де О. Младшего. Родриго X. де О. был одним из наиболее ярких и известных среди со- временников архитекторов испанского Ренессанса. Проектировал, руководил строительством, являлся архитектурным экспертом. На первом этапе своего творческого пути работал в испано-фламандском сти- ле, примерно с 1533, особенно в гражданских построй- ках, начал активно вводить формы итальянского Ре- нессанса в стиле второго платереско. Задуманные им фасады отличает тектоническая логика, симметрия, правильность и ясность композиции декора, который перестает быть столь насыщенным, как в первом пла- тереско. В орнаменте преобладают ренессансные мо- тивы. Вместе с тем как в пространственном решении своих построек, так и в принципах размещения декора Родриго X. де О. не порывал с предшествующими ар- хитектурными традициями: использовал распростра- ненные еще в средневековой испанской архитектуре башни по углам фасадов дворцовых построек, идущие от мавританской традиции тянущиеся по верху стены аркатурные пояса и ажурную резьбу, напоминающую готическое резное ограждение — крестерию. С 1521 работал в соборе Сеговии, сначала вме- сте с отцом, затем как самостоятельный архитектор. В 1560 возглавил все работы в этом соборе (впослед- ствии был там похоронен). Участвовал в строитель- стве Коллегии Фонсеки в Саламанке и Коллегиа- ты в Вальядолиде, где в 1537 стал гл. архитектором. В Сантьяго-де-Компостела возвел клуатр собора и клуатры Королевского госпиталя. В 1538 назначен гл. архитектором собора Саламанки, в 1539 совместно с Мартином де Сантьяго там же приступил к работам над дворцом графов Монтеррей, выдающим- ся памятником архитектуры платереско в Испании. В Алькала-де-Энарес спроектировал фасад Гл. Кол- легии Сан-Ильдефонсо и, возможно, т. н. Патио три- лингве. В 1541 возглавлял работы в соборе Валенсии, в 1544 — в соборе Пласенсии, в 1553-59 — в соборе Асторги. В 1559 проектировал дворец Гусманов в Лео- / не. В последние годы жизни участвовал в строитель- / стве Коллегии Сантьяго (или Королевской коллегии) Ад в Саламанке и собора в Овьедо, возвел множество \J приходских церквей в разных городах Испании. / Будучи вдохновлен примером отца, Родриго X. де Ч О. написал трактат по архитектуре, сохранившийся V в составе труда архитектора А. Симона Гарсиа (1681). I В основу этого сочинения Родриго X. де О. положил \ тезисы Витрувия и вывел пропорции архитектурных сооружений из пропорций человеческого тела. Фун- даментальным принципом учения Родриго X. де О. стало равенство высоты гл. нефа общей ширине церк- ви; в качестве основного типа церковной постройки им предлагалась колонная зальная церковь с нефами равной высоты. Книга включает ряд рисунков, часть которых приписывается самому архитектору. Источники: Garcia Simon A. Compendio de arquitectura у simetria de los templos conforme a la medida del cuerpo humano I Ed. facs. Salamanca, 1941. Лит.: Ortiz de la Torre E. Arquitectos montaneses: Juan у Rodrigo Gil de Hontanon 11 Boletin de la biblioteca de Menendez Pelayo. 1923. Vol. V; Idem. Sobre los arquitectos Juan у Rodrigo Gil de Hontanon у JuandeRasines//Archivo Espanol del Arte. 1941. Vol. XIV; C a m 0 n Aznar J. La intervencion de Rodrigo Gil en el manuscrito de Simon Garcia // Archivo Espanol del Arte. 1940-41. Vol. XIV; I d e m. La arquitectura plateresca, Madrid, 1945. Vol. 1-2; Pe re d a de Reguera M. Rodrigo Gil de Hontanon. Santander, 1951; Chueca G о i t i a E Arquitectura del siglo XVI // Ars Hispaniae. Madrid, 1952. Vol. VII. P. 369-84; Weise G. Alt- und Neukastilien, I 11 Spanische Hallenkirchen der Spatgotik und der Renaissance. Tiibingen, 1953; Hoag J. D. Rodrigo Hil de Hontanon en la arquitectura espanola del siglo XVI. Madrid, 1985; Casaseca Casaseca A. Rodrigo Gil de Hontanon: (Rascafria 1500 — Segovia 1577). [Valladolid], 1988. А. В. Морозова. Родриго Хиль де Онтаньон. Деталь фасада университета в Алькала-де- Энарес.
524 Н ХИМЕНЕС ДЕ КЕСАДА Гонсало (Jimenez \ (Ximenez) de Quesada Gonzalo) (1490, Кордова — м 16.2.1579, Богота), испанский конкистадор, литератор. у Род. в дворянской семье. С 1492 жил в Гранаде, где его Л отец получил должность судьи. В 1522-30 участвовал V) в Итальянских войнах, по возвращении в Гранаду V изучил юриспруденцию и поступил на службу в Ко- I ролевскую Канцелярию Гранады. В 1536 назначен гл. / алькальдом экспедиции Фернандеса де Луго, который подписал договор об освоении губернатор- ства Санта-Марты (сев. побережье нынешней Колум- бии). Эта территория не имела юж. границ, поскольку никто не знал, как далеко земля простирается к югу. Губернатор организовал экспедицию вглубь земли в составе боо пехотинцев и 70 всадников, назначив генерал-капитаном X. де К. В апреле 1536 отряд на- правился вдоль берега р. Магдалена от устья к вер- ховьям. За 8 месяцев тяжелейшего перехода через сельву погибла половина конкистадоров, осталь- ные потребовали возвратиться назад. Подавив бунт, X. де К. изменил маршрут и бросил людей штурмовать В. Кордильеру. В январе 1537 полтораста оставшихся в живых конкистадоров спустились в долину р. Богота, где процветала развитая культура чибча-муисков, по- родившая миф об Эльдорадо. Испанцы использовали панический страх индейцев перед конями и, действуя по принципу «разделяй и властвуй», за полтора года завоевали страну. По размеру добычи X. де К. стал третьим в списке удачливых конкистадоров после Эр- нана Кортеса и Франсиско Писарро, награбив ок. тон- ны золота и 2оо кг изумрудов. Вскоре в долине Боготы объявилось еще два отряда конкистадоров: один, во главе с немцем Николаусом Федерманом, пришел с востока, другой, под командованием Себастьяна де Белалькасара, с юга, из Кито. Оба предъяви- ли права на страну чибча-муисков, считая, что она входит в их губернаторства. X. де К., проявив изво- ротливость, сумел убедить претендентов отправиться с ним в Испанию для решения этого вопроса. Летом 1539 конкистадоры прибыли в Испанию, где их пути разошлись. Федерман попал в тюрьму; Белалькасар получил во владение провинцию Попаян; а X. де К. по вине кляузников ожидали восьмилетние мытар- ства: суды, тюрьма, ссылка. Лишь в 1547 он полностью оправдался, получил звание маршала Новой Гранады (так он назвал страну чибча-муисков) и богатую рен- ту; год спустя X. де К. отбыл в Америку. Дела управления X. де К. сочетал с литературным творчеством: создал хронику «Краткая история кон- кисты Нового королевства Гранады» 0573“75)> исто- \ рический труд «Анналы императора Карла V» (1560- J 1567)» религиозный трактат «Досуги в Суэске» (1568), историко-полемический трактат «Антиджовио» 1)1 0567) и ДР- Рукописи сочинений X. де К. утеряны, за [/ исключением частично сохранившегося «Антиджо- £\ вио» (изд. 1952). В этом трактате автор, демонстрируя у широкую эрудицию, полемизировал с антииспанским У сочинением итальянского гуманиста Павла Йовия и защищал имперскую политику Испании. ХИМЕНЕС ДЕ КЕСАДА Однако ни власть, ни слава, ни богатство, ни ли- тературные труды не могли удовлетворить конкиста- дора с его неуемной энергией. Он не мыслил жизни без поиска, борьбы, приключений, без познания неве- домого пространства. В 1569 X. де К., которому было уже ок. 8о лет, затеял экспедицию в венесуэльские лья- нос на поиски мифической «страны Мета», о которой в 1532 поведал миру Диего де Ордас. Парадокс этой экспедиции состоял в том, что рассказы индейцев вдохновлялись слухами о стране чибча-муисков: по- лучалось, что X. де К. стремился туда, откуда уходил. В это рискованное предприятие он вложил все свое достояние и даже влез в долги. После года мучитель- ных блужданий по льянос, потеряв четыре пятых от- ряда из 500 конкистадоров и полторы тысячи индей- цев сопровождения, X. де К. возвратился в Боготу с пустыми руками. Он не смог рассчитаться с долгами и жил в нищете, осаждаемый кредиторами. X. де К. не создал семьи; он проводил дни в одиночестве, всеми забытый. Умер от проказы. С о ч.: Antijovio / Estudio preliminar de M. Ballesteros Gaibrois. Bogota, 1991. Источи и к и: Castellanos J. de. Elegias de varones ilustres de Indias. Madrid, 1914. Parte IV; Aguado P. de. Historia de Santa Marta у Nuevo Reino de Granada. Madrid, 1918-19. T. 1. Лит.: F r i e d e J. Gonzalo Jimenez de Quesada a traves de documentos en archives historicos. Bogota, i960. T. 1; Ballesteros Gaibrois M. Gonzalo Jimenez de Quesada. Madrid, 1987; Lucena Salmoral M. Ximenez de Quesada: el caballero de El Dorado. Madrid, 1989; С о 3 и н а С. А. На горизонте Эльдорадо. M., 1972. А. Ф. Кофман. ХИМЕНЕС ДЕ СИСНЕРОС Франсиско [Jimenez (Ximenez) de Cisneros Francisco] (1436, Торрелагуна — 8.11.1517, Роа), испанский церковный и политический деятель, меценат. Изучал каноническое и граждан- ское право в Саламанке; получив степень бакалавра, Филипе Бигарни. Рельефный портрет кардинала Франсиско Хименеса де Сиснероса. 1518. Университет Комплютенсе. Мадрид.
ХИМЕНЕС ДЕ СИСНЕРОС 525 в 1459 приехал в Рим и поступил адвокатом в пап- скую консисторию. На первую церковную должность X. де С. был назначен в 1471 по воле папы Павла II в Уседе, что вовлекло его в конфликт с архиепископом Толедо — Каррильо, имевшим своего кандидата на это место. В результате X. де С. был заключен в тюрьму (находился там до 1480). В 1484 вступил в орден фран- цисканцев, сменив при этом прежнее имя Гонсало на Франсиско; жил в монастыре Сан-Хуан де лос Рей- ес в Толедо. В 1492 назначен исповедником королевы Изабеллы Кастильской. В 1495 стал архиепископом Толедо и канцлером Кастилии; в 1507 папа Юлий //сде- лал его кардиналом. X. де С. строго придерживался всех правил мона- шеского устава и, даже пребывая в сане архиеписко- па, продолжал вести жизнь простого монаха. Свои представления об образе жизни клира он пытался реализовать через реформу, основная цель которой состояла в укреплении авторитета церкви. Ряд изме- нений, направленных на ужесточение порядка и кон- троля, коснулся всех уровней клира — от епископов до приходских священников. Суровые наказания и штрафы грозили отныне клирикам, пренебрегавшим своими обязанностями и надолго отлучающимся из своих церквей. От священников требовалось строго соблюдать порядок богослужений, обучать основам христианства детей, вести приходские книги. Соборы в диоцезах должны были стать ежегодными. В своих усилиях по исправлению нравов клира и монашества X. де С. пользовался поддержкой папы Александра VI. X. де С. проявил себя как выдающийся гос. дея- тель, дважды исполняя обязанности регента (1506-07, 1516) и постоянно оказывая влияние на королевскую политику. В наибольшей степени это проявилось в сфере отношений с иноверцами. В 1499 он сопрово- ждал Католических королей во время их поездки в Гранаду, где начал активную деятельность с целью об- ращения всех гранадских мудехаров в христианство, а также искоренения мусульманских обычаев среди морисков. X. де С. стремился действовать силой убеж- дения и проповеди христианства, апеллируя в первую очередь к духовным лидерам мусульманской общины, но по отношению к упорствующим был непримирим: с его ведома к ним применялись пытки. По приказу X. де С. устраивались публичные сожжения мусуль- манских религиозных сочинений, при этом арабские научные трактаты он, напротив, собирал и отправлял в свою библиотеку. Вызванные его политикой волне- ния среди мудехаров Гранады были быстро подавле- ны. Под знаменем борьбы с неверными начались во- енные действия в С. Африке; X. де С. лично принял участие в завоевании Орана (1509). Самые широкие возможности для укрепления христианской веры X. де С. получил в 1507, возглавив испанскую инквизицию. Он старался ослабить ее чрез- мерный, с его точки зрения, контроль над обративши- мися в христианство. X. де С. четко определил границы полномочий чиновников инквизиции; был отменен ее надзор за преподавателями университетов. l^accnlnpcnradccaorctnigononrcrpidriUnd IDorpinumpctrttpanlitcrquuiqjOicruin. Iflamqsfnftrumftum rctuetxtxioaBinnninoao Zccnoua fignanjr.tcrqumqjrccqjut vrrnnqj. SlctusKftamcntumulnphdlingua ntic pzimoimpzdlum. lEtimpzimis T^cncatcucbus IDcbzaico 6zc* coatqjCbaldaicoidioma/ rcglduicta vnicuiqs fua btfna intcrpzcta- rionc. Многоязычная Библия, изданная в Алькале-де-Энарёс по инициативе Франсиско Хименеса де Сиснероса. Испанская политика в Новом Свете также входи- ла в сферу интересов X. де С. Он решительно осудил деятельность Христофора Колумба, обращавшегося с населением Америки как с рабами, организовал от- правку в Америку миссионеров, разработал подроб- нейшие инструкции относительно статуса индейцев, в которых запрещалось любое их угнетение. Будучи прекрасно образованным человеком, X. де С. видел в развитии науки несомненную пользу, в первую очередь для церкви, которая должна укре- пить свои позиции, используя все достижения эпохи Возрождения в области философии, филологии и др. X. де С. считал это средством спасения Испании от распространявшихся по Европе антиклерикальных настроений. В 1499 он основал университет в Алькале- де-Энарес, приглашал в него лучших профессоров из Парижа, Болоньи и Саламанки. Новые идеи в филоло- гии, зарождение критического подхода к письменным источникам, высокий уровень владения древними языками нашли свое отражение в издании, содержа- щем текст Библии на древнееврейском, арамейском, греческом и латинском языках (Biblia Sacra Polyglota). К работе над шестью томами этого труда, первый том которого вышел в свет в 1502, X. де С. привлек мно-
526 ХИМЕНЕС ДЕ УРРЕА гих известных ученых-гуманистов — Хуана де Верга- ру , Пабло Коронеля, Элио Антонио де Небриху. Текст Ветхого Завета был издан на четырех языках, а Но- вого — на двух: латыни и греческом; в шестом томе представлены комментарии текстологического харак- тера и словарь древнееврейского языка. Одна из самых важных идей эпохи — возрождение наследия древности — также проявилась в деятель- ности X. де С. Но его внимание привлекла не языче- ская античность, а христианские древности, в част- ности вестготская литургия, которую в 16 в. называли мосарабской. В 1500 был издан Миссал этой древней литургии, составленный Исидором Севильским, в 1502 — Бревиарий. В 1508 папа Юлий II дал разреше- ние служить по вестготскому обряду в капелле Корпус Кристи собора Св. Марии в Толедо. В разносторонней деятельности X. де С. отрази- лись такие черты испанского Возрождения, как об- ращение к идеям христианского гуманизма и тесная связь с церковью. С о ч.: Cartas del cardenal Don Fray Francisco Jimenez de Cisneros, dirigidas a Don Diego Lopez de Ayala. Madrid, 1867; Memorial de Zamora sobre las Indias. Zamora, 1982. Лит.: Cedillo, el conde de. El cardinal Cisneros, gobernador del reino: estudio historico. Madrid, 1921-28. T. I—III; Rodriguez-Monino Soriano R. El cardenal Cisneros у la Espana del XVII. Madrid, 1978; Sainz Rodriguez R La siembra mistica del Cardenal Cisneros у las reformas en la Iglesia. Madrid, 1979; Meseguer Fernandez J. El Cardenal Cisneros у su Villa de Alcala de Henares. Alcala de Henares, 1982; Ad го X. Cardenal Cisneros: hombre del Renacimiento. Barcelona, 1988; Garcia Oro J. El Cardenal Cisneros: vida у empresas. Madrid, 1992-93. Vol. 1-2; Rummel E. Jimenez de Cisneros: on the threshold of Spains Golden Age. Tempe, 1999. Г. А. Попова. ХИМЕНЕС ДЕ УРРЕА Херонимо (Jimenez de Urrea Geronimo), У p p e а Херонимо д e (ок. 15Ю,Эпила, провинция Сарагоса — вероятно, ок. 1570), испанский военный, переводчик, писатель, поэт. Незаконный отпрыск боковой ветви очень знатного арагонского рода, X. де У. сделал военную карьеру в кампаниях в Германии, Италии и Нидерландах; участвовал и в неу- дачном походе на Алжир (1541), и в блестящей победе при Мюльберге (1547). По рекомендации испанского вице-короля Неаполя и по назначению Филиппа II управлял в 1565-66 Апулией. По давней испанской традиции X. де У. сочетал военную службу с литера- турными занятиями. Перевел на испанский язык «Не- истового Орландо» Лудовико Ариосто, «Аркадию» Якопо Саннадзаро и «Решительного рыцаря» Оливье де Ла Марша, который приобрел под пером X. де У. ренессансную окраску. Перевод Ариосто, хотя поль- зовался популярностью и был переиздан во второй пол. 16 в. 15 раз, удостоился в «Дон-Кихоте» довольно скептической оценки Мигеля де Сервантеса. Широ- ко известно сочинение X. де У. «Диалог об истинной воинской чести» (Dialogo de la verdadera honrra [sic!] militar que tracta сото se ha de conformar la honrra con la consciencia, Венеция, 1566); посвященное герцогу Альбе, было написано в форме диалога между рас- судительным Франко и нетерпеливым Альтамирано и отмечено влиянием как Аристотеля, так и итальян- ских трактатов 16 в. о знатности и рыцарских обы- чаях. Пытаясь согласовать идеи этих трактатов с ис- панскими (и особенно арагонскими) реалиями, автор наиболее подробно останавливается на дуэлях как способе защиты чести, стремясь ограничить их рас- пространение и сделать поединки более гуманными. X. де У. много рассуждает о совместимости чести и достоинства с военными хитростями, уделяет вни- мание геральдике. В критике недостатков современ- ной ему испанской армии он апеллирует к доблестям прошлого; как и творчество X. де У. в целом, «Диалог» сочетает черты Средневековья и Ренессанса. Четкая позиция автора, его хорошее знание вопроса и лако- низм стиля обеспечили сочинению популярность, оно переиздавалось в 16-17 вв. несколько раз и было пере- ведено на итальянский (другом X. де У. Альфонсо де Ульоа) и французский языки. X. де У. являлся также автором стихов (в том числе стихотворных посланий к Гутьерре де Сетина), поэмы «Победоносный им- ператор Карл V» и еще нескольких сочинений, кото- рые остались не изданы или считаются утерянными. Перу X. де У. принадлежит рыцарский роман «Пер- вая часть книги о непобедимом рыцаре доне Клари- селе де лас Флорес и де Аустрасиа» (Primera parte del libro del invencible caballero Don Clarisel de las Flores у de Austrasia), опубликованный (без первых 25 глав) в 1879. Роман X. де У. воспроизводит все основные темы и мотивы рыцарских романов первой пол. — сер. 16 в. (см. Гарей Родригес де Монтальво, Диего Ортуньес де Калаорра), однако его основная сюжетная линия, традиционно связанная с любовью дона Флориселя и прекрасной Фелиславы, заслонена множеством по- бочных сюжетных линий «вставных» историй, в том числе и новеллистического типа. X. де У. пытается со- вместить традиционное построение рыцарского ро- мана как «плетения» параллельно развивающихся сю- жетных линий с прихотливой игровой композицией «ариостовского» типа. С о ч.: Primera parte del Libro del invencible caballero Don Clarisel de las Flores у de Austrasia / Intr. por J. M. Asensio. Sevilla, 1879; Dialogo de la verdadera honra militar. Madrid, 1992. Переводы: Ariosto L. Orlando furioso. Antwerpen, 1549; La Marche O. de. Discurso de la vida humana у aventuras del cavallero determinado. Antwerpen, 1555. Лит.: В о г о a G. Noticia de don Geronimo Jimenez de Urrea у de su novela caballeresca inedita D. Clarisel de las Flores. Zaragoza, 1866; Geneste P. Le capitaine- poete aragonais Jeronimo de Urrea. Sa vie et son oeuvre ou chevalerie et renaissance dans 1’Espagne de XVIе siecle. p., 1978- В. А. Ведюшкин, С. И. Пискунова.
К испанскому периоду творчества X. де С. отно- сятся его основные труды по истории и праву, а так- же политический трактат «О королевстве и должно- сти короля» (De regno et Regis officio, 1571); в Испании он внес свой вклад в подготовку реформы календаря (De correctione anni mensiumque romanorum, Венеция, 1546) и издал сборник своих писем (Epistolarum libri septem, Саламанка, 1557). Объемные исторические труды «О деяниях императора Карла V» (De Rebus Gestis Caroli V) и «О деяниях Филиппа II» (De Rebus Gestis Philippi II; охватывает только период 1556-64) интересны прежде всего как образец ренессансного подражания античным историкам; впервые они были опубликованы только в 18 в. В наиболее известном историческом труде X. де С. — «О деяниях испанцев в Новом Свете и Мексике» (De rebus Hispanorum gestis ad Novum Orbem Mexicumque) заметна ориентация на Тита Ливия; не случайно его называли испанским Ти- том Ливием. Важнейшей в творчестве X. де С. стала проблема войны, которую он сначала еще в Италии разработал в теоретическом плане и на европейском материале (применительно к войнам Карла V), а затем распро- странил и на испанскую конкисту. В диалоге, посвя- щенном совместимости военной науки с христиан- ской религией (Democrates primus sive De convenientia disciplinae militaris cum Christiana religione dialogus, Рим, 1535; испанский перевод — 1541), спор ведут не- мецкий солдат Леопольде, испанский ветеран Альфон- со де Гевара и выражающий точку зрения автора грек Демократ, получивший образование в Италии. В пер- вой части диалога развивается теория справедливой войны и подчеркивается, что такая война не противо- речит ни Священному Писанию, ни естественному праву, во второй — обосновывается совместимость воинских доблестей, а фактически — этики Аристоте- ля, с христианской верой. Уже в этом трактате X. де С. выступил убежденным защитником имперской идео- логии, апологетом войн Карла V. Спустя ю лет X. де С. вернулся к имени Демокра- та в названии самого знаменитого своего тракта- та — «Другой Демократ, или о причинах справедли- вой войны против индейцев» (Democrates alter sive de justis belli causis apud indos, 1546), став гл. идеологом конкисты. Исходя из концепции Аристотеля о не- равенстве народов и подчинении слабого сильному, X. де С. обосновывал жесткие и даже жестокие меры воздействия на индейцев, которых считал варварами, не способными к разумному самоуправлению. Про- тив печатания книги резко выступил Бартоломе де Лас Касас, и X. де С., не получив разрешения на пуб- ликацию (работа увидела свет только в 1892), в 1550 в Риме издал написанную в 1549 в ее защиту «Апологию книги о причинах справедливой войны» (Apologia pro libro de justis belli causis). Карл V запретил ввоз «Апо- логии» в Испанию, но, как и «Другой Демократ», она широко ходила в списках. Гл. аргументы этих трудов фигурировали в знаменитом вальядолидском диспуте X. де С. с Лас Касасом (1550). X. де С. сочетал средневе- ХИНЕС ДЕ СЕПУЛЬВЕДА 527 ХИНЕС ДЕ СЕПУЛЬВЕДА Хуан (Gines de Sepulveda Juan) (ок. 1490, Пособланко, близ Кордовы — 17.11.1573, там же), испанский философ, теолог, право- вед и историк. Получил образование в университетах Алькалы-де-Энарес (1510-13) и Сигуэнсы (1513-15), затем в испанской коллегии Сан-Клементе в Болонье (1515-23), стал доктором теологии. В совершенстве знал латынь, на которой написаны все его сочинения, и греческий язык', был признанным знатоком Аристо- теля, которого стремился очистить от схоластиче- ских наслоений; перевел с греческого на латынь «По- литику» и «Метафизику». До 1536 оставался в Италии, пользуясь покровительством и дружбой влиятельных светских и духовных лиц (графа Карпи Альберта Бла- гочестивого, кардинала Каэтана (см. Фома Де Вио), папы Климента VII), и хорошо знал культуру италь- янского Ренессанса; испытал влияние Никколо Ма- киавелли. Став капелланом, секретарем и хронистом Карла V, с 1536 жил в Испании — сначала преиму- щественно в Вальядолиде (участвовал в воспитании принца Филиппа — будущего Филиппа II, который в 1556 подтвердил за X. де С. должность королевского хрониста), затем в небольшом родовом имении в По- собланко под Кордовой, где, в подражание античным философам, сочетал ученые занятия с трудами земле- дельца и садовода на лоне природы. Творческое наследие X. де С. очень обширно и многообразно. Его первое произведение — биогра- фия основателя коллегии Сан-Клементе в Болонье кардинала Хиля де Альборноса (Liber gestorum Aegidii Albornoti, Болонья, 1521; переизд. 1559 и 1602, испанский перевод 1566). Затем X. де С. включился в полемику Мартина Лютера и Эразма Роттердамского о свобо- де воли, изыскивая дополнительные аргументы в под- держку позиции Эразма и в то же время критикуя его за недостаточность и чрезмерную осторожность дово- дов (De fato et libero arbitrio, Рим, 1526/27). Позже, когда Эразм опубликовал книгу с опровержением взглядов графа Карпи Альберта Благочестивого (к тому време- ни умершего), X. де С. вступился за покойного друга, ответив на критику Эразма (Antapologia pro Alberto Pio Comite Carpiensi in Erasmum Roterodamum, Па- риж, 1532). Будучи сторонником сильной папской вла- сти [этому вопросу он посвятил специальный трак- тат — «О власти Римской церкви и понтифика» (De Ecclesiae Romanae Pontificisque Potestate)] и убежден- ным противником Реформации, X. де С. в то же время считал, что ее причину следует искать в самих като- ликах, особенно в безнравственности священников. X. де С. живо откликался на современные ему поли- тические события: во время турецкого наступления на Вену направил Карлу V трактат, в котором побуж- дал его заключить мир с христианскими государями ради объединения сил против турок (Ad Carolum V ut bellum suscipiat in turcos, Болонья, 1529), а в связи с расторжением брака Генриха VIII Тюдора и Екатери- ны Арагонской написал трактат о браке и разводе (De ritu nuptiarum et dispensatione, Рим, 1531).
528 ХИРШФОГЕЛЬ ковые идеи о справедливости войны против неверных с представлениями Аристотеля о природном неравен- стве людей и народов, в силу чего народу с высшей культурой и религией дозволено подчинять варваров, которые не управляются разумно и имеют такие не совместимые с естественными законами обычаи, как антропофагия и человеческие жертвоприношения. X. де С. считал более надежной такую проповедь Евангелия, которая опирается на военную силу. Папы, по его мнению, обладают правом заставить индейцев соблюдать естественный закон и могут передавать это свое право христианским государям. Диспут не при- вел к решительной победе одной из партий; Карл V, занятый европейскими делами, так и не высказал окончательного суждения, но все же склонялся скорее к точке зрения Лас Касаса. Тексты выступлений обоих участников диспута были опубликованы отдельным изданием (Севилья, 1552). Хотя позиция X. де С. в отношении европейских противников Карла V и американских индейцев по- зволяет некоторым исследователям говорить о его «антигуманизме», в целом его творчество стало важ- ным явлением в культуре испанского Возрождения-, многие труды X. де С. издавались и переиздавались в различных странах и имели общеевропейский резонанс. С оч.: Opera. Madrid, 1780. Т. 1-4; Obras completas. Pozoblanco (Cordoba), 1995-2005. Vol. 1-12. (Vol. 1-2. Historia de Carlos V: libros I—VIII; Vol. 3. Democrates Segundo. Apologia en favor del libro sob re justas causas de la guerra; Vol. 4. Historia de Felipe II; Vol. 5. Historia de los hechos del cardenal Gil de Albornoz; Vol. 6. Acerca de la Monarquia; Del rito de las Nupcias у de la dispensa; Gonzalo, dialogos sobre la apetencia de la gloria; Vol. 7. Antiapologia en defensa de Alberto Pio, Principe de Carpi, frente a Erasmo de Rotterdam; Comentario sobre la reforma del ano у de los meses romanos; Exhortacion a Carlos V; Vol. 8: Epistolario; Vol. 9, T. 1-2: Epistolario; Vol. 10. Historia de Carlos V: libros IX-XV; Vol. 11: Del Nuevo Mundo; Vol. 12: Historia de Carlos V. Libros XVI- XX); Tratados politicos / Ed. A. Losada. Madrid, 1963; Apologia I Juan Gines de Sepulveda, Fray Bartolome de las Casas I Ed. A. Losada. Madrid, [1975]; Juan Gines de Sepulveda у su cronica indiana. Valladolid, 1976; Democrates Segundo, о De las justas causas de la guerra contra los indios / Ed. A. Losada. Madrid, 1984; Historia del Nuevo Mundo / Ed. A. Ramirez de Verger. Madrid, 1987; Epistolarum libri septem / Ed. J. J. Valverde Abril. Munchen, 2003. Лит.: Bell A. F. G. Juan Gines de Sepulveda. Oxford, 1925; Losada A. Juan Gines de Sepiilveda a traves de su «Epistolario» у nuevos documentos. Madrid, 1973; Mechoulan H. Lantihumanisme de Juan Gines de Sepiilveda. Etude critique du «Democrates primus». P, 1974; Hanke L. La humanidad es una: estudio acerca de la querella que sobre la capacidad intelectual у religiosa de los indigenas americanos sostuvieron en 1550 Bartolome de las Casas у Juan Gines de Sepiilveda. Mexico, 1985; Aetas del Congreso Internacional «V Centenario del nacimiento del Dr. Juan Gines de Sepulveda». Cordoba, 1993; С о г о 1 e u A. Estudios sobre Juan Gines de Sepulveda: sus traducciones latinas de Aristoteles. Barcelona, 1993; Rivero Garcia L.Ellatindel«DeOrbeNovo»deJuan Gines de Sepulveda. Sevilla, 1993; Cuart Moner B. Juan Gines de Sepulveda, cronista del Emperador H Carlos V у la quiebra del humanismo politico en Europa (1530-58). Madrid, 2000. Vol. 3; Sanchez Gazquez J. J. Los de Fato et libero arbitrio libri tres de Juan Gines de Sepulveda: estudio de una obra historico-filosofico-teologica. Granada, 2005; Fernandez-Santamaria J. A. Juan Gines de Sepulveda: la guerra en el pensamiento politico del Renacimiento. Madrid, 2007. В. А. Ведюшкин. ХИРШФОГЕЛЬ Августин (Hirschvogel Augustin) (1503, Нюрнберг — февраль 1553, Вена), немецкий гравер, рисовальщик, живописец по стеклу, керамист и картограф. Обучался в Нюрнберге в мастерской отца — известного витражного мастера Фейта Хирш- фогеля. В 1536-43 жил в Лайбахе. В 1544 переехал в Вену. С 1542 X. работал в технике офорта. Мастер созда- вал жанровые сцены («Охота на уток», 1545; «Охота на медведя», 1546), портреты (Парацельс, 1538), ком- позиции на религиозную («Воскрешение Лазаря», 1545), мифологическую («Женщина и сатир», 1545) и историческую («Клеопатра», 1547) тематику. Ему принадлежат карты различных областей и городов юж. Европы (план Вены, 1547; карта Австрии, 1549). X. проиллюстрировал несколько книг, в частности сочи- нение Сигизмунда Герберштейна «Записки о моско- витских делах» (1549). Гл. достижения X. лежат в области пейзажного офорта. Представитель поздней Дунайской школы, X. испытал сильное влияние Альбрехта Альтдорфе- ра (см. Альтдорферы) и Вольфа Губера. Это особенно проявилось в рисунках пером («Салемское аббатство», 1536, Британский музей, Лондон; «Пейзаж с мельницей и замком», Музей герцога Антона-Ульриха, Браунш- вейг; «Пейзаж с двумя елями и замком», ок. 1543-49, Нац. библиотека, Париж), пронизанных пантеисти- ческим чувством и динамикой природной жизни. Офорты X. более статичны, глубокая одухотворен- ность рисунков им, за редким исключением («Пейзаж с деревенской церковью», 1545)» не свойственна. Из- бегая показа атмосферных эффектов и резких контра- стов светотени, X. добивался особой чистоты видения («Зимний пейзаж», 1549). Его пейзажи, наполненные воздухом и светом, отличаются идиллическим на- строением («Речной пейзаж с деревом», «Пейзаж с рекой и церковью», оба — 1546). Кроме того, X. обла- дал даром построения конструктивной композиции («Двор замка», 1546). В «сюжетные» офорты («Пейзаж с искушением Христа», 1545) мастер, наряду с излю- бленной им природой юж. Германии, ввел античные мотивы. Некоторые из его произведений («Пейзаж с изогнутым деревянным мостом») отмечены чертами манерности. В целом можно сказать, что офортам X. присущ «перьевой» стиль с гибкой, экспрессивной линией и
ХОВАРД 529 причудливыми завитками, а натурные впечатления в них подчинены общей «живописной» концепции. Гравюры мастера стали значительным явлением в раз- витии западноевропейского пейзажа 16 в. и оказали влияние на раннюю графику Питера Брейгеля Стар- шего. Лит.: Schwarz К. Augustin Hirschvogel. В., 1917; Peters J. S. German Masters, 1550-1600 // The Illustrated Bartsch / Ed. by W. L. Strauss. N. Y., 1982. M А. Костыря. ХОВАРД Генри, граф Сарри (Henry Howard, Earl of Surrey) (ok. 1517, Лондон — 19.1.1547, Лондон), англий- ский аристократ, военачальник и поэт. Старший сын Томаса Ховарда, герцога Норфолка и его жены Элизабет (урожденной Стаффорд, дочери герцога Бекингэма), X. по рождению принадлежал к высше- му кругу титулованной знати Англии. Его крестным отцом был король Генрих VIII. В 1524 его отец унасле- довал титул герцога Норфолка, а X. стал графом Сар- ри — этот «титул вежливости» носили наследники Норфолков. Большую часть детства X. провел в поместье Кен- нинхолл (Норфолк), где его отец построил величе- ственный особняк. Здесь он получил блестящее до- машнее образование. Хотя имена его наставников неизвестны, результаты их деятельности оказались впечатляющими: X. владел как древними, так и но- выми языками (французским, итальянским и испан- Ганс Гольбейн Младший. Портрет Генри Ховарда. Рисунок. Ок. 1533. Королевская библиотека. Виндзор. ским) и прекрасно знал труды античных авторов, 1\ переводами которых он позднее прославился. Талант ХЧ сочинителя проявился в юном возрасте, и герцог Нор- (м1 фолк хвастался латинскими сочинениями сына перед уГ всем двором. /Г В 1530 X. был отправлен в Виндзор, где его причис- /ЧР лили к свите Генри Фицроя, графа Ричмонда — неза- \П коннорожденного сына Генриха VIII и Элизабет Бла- I унт. Ричмонд был в тот момент единственным сыном V» короля, и придворные полагали, что его ждет большое политическое будущее вплоть до наследования престо- ла. Герцог Норфолк позаботился о том, чтобы сын ко- роля был обручен с его дочерью Мэри. X. должен был стать другом предполагаемого наследника. Планиро- валось обручение X. с законной дочерью Генриха VIII принцессой Марией. Однако двоюродная сестра X. фаворитка короля Анна Болейн сочла, что это может слишком возвысить семью Ховардов в ущерб ее буду- щим детям. Она выбрала X. другую невесту — Фрэн- сис де Вир, дочь графа Оксфорда. Брак был заключен в 1532, однако до 1535 супруги жили раздельно. X. и граф Ричмонд отправились во Францию в сви- те Генриха VIII и Анны Болейн. После того, как пере- говоры английского короля с Франциском I о союзе увенчались успехом, английская свита вернулась на родину, а граф Ричмонд и его друг и компаньон задер- жались при французском дворе еще почти на год: их оставили во Франции как гарантов соблюдения дого- вора. Вместе с Франциском I юноши совершили путе- шествие через всю Францию — из Парижа и Фонтенб- ло до Марселя, где в 1533 был заключен брак между принцем Генрихом и Екатериной Медичи. Пребыва- ние при французском дворе оказало большое влияние на X., позволив ему приобщиться к достижениям гу- манистической культуры Франции и Италии. В кон. 1533 Ричмонд и X. были отозваны домой. На следующий год произошел окончательный раз- рыв между родителями X.: герцог Норфолк в течение многих лет открыто жил с любовницей Бесс Холланд, а герцогиня активно протестовала. В 1534 герцог вы- гнал жену из дома, а Бесс Холланд поселилась в Кен- нинхолле. X. винил отца в разрыве, и его отношения с Бесс Холланд не сложились. Впоследствии она дала против него показания на суде. Ухудшились и отноше- ния X. с сестрой Мэри, которая в 1533 вышла замуж за графа Ричмонда, поскольку Мэри примирилась с при- сутствием Бесс Холланд в их доме и стала ее другом. Однако в нач. 1530-х гг. дело не дошло до откры- той ссоры. X., его жена Фрэнсис, сестра Мэри и граф Ричмонд, дядя X. — младший сводный брат отца, сэр Томас Ховард — составляли тесный круг друзей, ко- торых объединяла молодость и интерес к литературе, особенно поэзии. В т. н. «Девонширской рукописи» со- браны стихотворения, созданные членами этой груп- пы, а также племянницей короля Генриха VIII Мар- гарет Дуглас. В 1536 маленький кружок наслаждался счастьем: X. стал отцом двоих детей, в том числе сына и наследника, а его дядя Томас Ховард тайно обручил- ся с Маргарет Дуглас. Однако вскоре начались несча-
530 ХОВАРД стья, приведшие X. к тяжелейшему душевному кризи- су. В 1536 ему пришлось присутствовать на суде над родственницей Анной Болейн; были арестованы и от- правлены в Тауэр за свое тайное обручение Маргарет Дуглас и Томас Ховард, скончавшийся в тюрьме (1537). Затем умер друг X. граф Ричмонд. А вскоре после его смерти жители Линкольншира и сев. графств — Йорк- шира, Ланкашира и др. восстали против короля. Восстание — «Благодатное паломничество» — ста- вило своей целью возродить монастыри и призвать к ответу протестантов-советников короля — Томаса Кромвеля и др. На Лондон наступала большая армия восставших, и остановить ее было поручено герцо- гу Норфолку, который тут же вызвал к себе сына. Норфолк был человеком консервативных взглядов, не разделявшим идеи протестантов, и соперником Кромвеля при дворе, поэтому многие придворные не доверяли ему, нашептывая королю, что он скорее примкнет к восставшим. X. не был католиком — и он, и его сестра Мэри склонялись к протестантизму, а жена Фрэнсис принадлежала к семье, давно покро- вительствовавшей реформаторам, — но его, как и его отца, подозревали в связях с заговорщиками. Слухи усугублялись тем, что восстание приобрело большой размах, и лояльность юж. графств королю была неоче- видной. Норфолк вступил в переговоры с восставши- ми, что способствовало их умиротворению на первом этапе, а впоследствии позволило разгромить отряды мятежников поодиночке. Несмотря на удачное подавление восстания, слухи при дворе не прекращались. X. удалился от двора в свое поместье Кенинхолл (1537), где впал в тяжелей- шую депрессию, вызванную событиями предыдущего года. В августе 1537 его призвали ко двору, где произо- шла ссора между ним и братом королевы, сэром Эд- вардом Сеймуром. Тот публично повторил ходившие о Ховардах слухи, и X. ударил его по лицу, усугубив оскорбление отказом драться, так как не признавал Сеймура равным себе по рангу. Драка в королевской резиденции по закону каралась отсечением руки, од- нако X. отделался ссылкой в Виндзорский замок. Этим временем датировано самое раннее из дошедших до нас стихотворений X. — «Виндзорская элегия». X. и его друг сэр Томас Уайатт, впервые использовали со- нет в своем творчестве, став «отцами английского со- нета». Они переводили сонеты Франческо Петрарки с итальянского языка на английский, а также писали оригинальные произведения. В переводе «Энеиды» Вергилия X. впервые в Англии применил белый стих, в котором отсутствовала рифма, но соблюдался стихот- ворный размер. В 1542 был опубликован сонет X. «На смерть Тома- са Уайатта». Остальные сочинения X. изданы в виде сборника в 1557 и многократно переиздавались в 16 в. В последующие годы X. периодически появлялся при дворе или пребывал в Кеннинхолле в зависимо- сти от изменения баланса сил придворных партий. В кон. 1530-х гг. он проводил больше времени в поме- стьях, занимаясь образованием детей (их было пять — два сына и три дочери, и все они получили блестящую гуманистическую подготовку, невзирая на пол). На- ставником детей графа Сарри был назначен голланд- ский гуманист Адриан Юний. В 1541 X. вновь был при дворе. После свадьбы Генриха VIII и двоюродной се- стры X. Екатерины Ховард на родственников новой королевы посыпались королевские милости. X. стал рыцарем и кавалером Ордена Подвязки, а затем на- значен королевским виночерпием. Положение X, изменилось после казни Екатерины Ховард. В 1542 его арестовали по обвинению в том, что он поддерживал контакты с изгнанником и врагом ко- роля Реджинальдом Полом, и X. пришлось провести несколько дней в тюрьме Флит. После освобождения он отправился на север Англии воевать против шот- ландцев. В 1543 члены Тайного Совета рассматривали новые обвинения в адрес X. Он с группой молодых дворян буйствовал в Лондоне во время Великого поста, забра- сывая камнями дома почтенных горожан (католиков), нарушал пост. Кроме того, согласно показаниям слуг, он соединил свой родовой герб с королевским, тем самым претендуя на престол. Герб Ховардов на самом деле напоминал королевский, хотя и не был иденти- чен ему — на нем изображены три белых льва. Однако Ховарды имели законное право на такой герб, даро- ванный им Ричардом II, ибо являлись наследниками Плантагенетов по женской линии — происходили от младшего сына Эдуарда I Томаса Бразертона, герцога Норфолка. В 1544-46 X. в звании полевого маршала прини- мал участие в боевых действиях против французов. Он проявил храбрость при осаде Монтрейля и, хотя она окончилась неудачей, X. был назначен командую- щим гарнизоном осажденной Булони. Здесь он потер- пел неудачу, понеся серьезные потери в сражении под Сен-Этьеном, и был отозван в Англию. Генрих VIII был разгневан, и противники Ховардов при дворе воспользовались этим. При умирающем короле раз- вернулась борьба придворных группировок за буду- щее регентство. Герцог Норфолк претендовал на него как самый знатный дворянин Англии после короля. Его поддерживала католическая партия. Протестан- ты сгруппировались вокруг Эдварда Сеймура, графа Хартфорда, старого врага герцога. Граф Сарри только усугубил положение, ухаживая за женой Хартфорда Энн Стэнхоуп. В кон. 1546 герцог Норфолк и X. были арестованы. X. был обвинен в том, что замышлял гос. измену — за- хват власти после смерти Генриха VIII и возведение на престол своего отца. В качестве доказательств при- водился герб X., в котором присутствовали элементы королевского герба. Показания против арестованных дали слуги, а также Бесс Холланд и сестра X. Мэри Хо- вард, а герцог Норфолк, пытаясь спасти свою жизнь, подписал документ, в котором отрицал право Ховар- дов использовать элементы королевского герба. X., не считая себя виновным, отказался сделать то же самое.
ХОККЛИВ 531 Состоявшийся 13.1.1547 суд приговорил X. к смер- ти. 18.1.1547 парламент объявил X. и его отца вне за- кона и конфисковал их имущество. 19.1.1547 X- был обезглавлен на Тауэр Хилл. Его отца, герцога Норфолка, спасла смерть Генриха VIII, однако он провел в Тауэре все царствование Эдуар- да VI. Мария Тюдор освободила герцога и вернула ти- тулы и имущество ему и его семье. X., как все гос. изменники, казненные на Тауэр Хилл, похоронен в находившейся неподалеку церкви Всех Святых. В 1614 его сын Генри X., граф Норхэмп- тон, перенес его тело в фамильную усыпальницу в церкви Св. Михаила во Фремлинхэме (Саффолк) и установил над могилой надгробие. С о ч.: Poems / Ed. by Е. Jones. Oxford, 1973; Англий- ский сонет XVI — XIX веков М., 2001. Лит.: Sessions W. A. Henry Howard, The Poet Earl of Surrey: A Life. Oxford, 1999; Childs J. Henry VIII’s Las Victim: The life and Times of Henry Howard, Earl of Surrey. L., 2006. А. Ю. Серегина. ХОКИНС Джон (Hawkins, Hawkyns John) (1532, Плимут — 12.11.1595, близ Пуэрто-Рико), английский мореплаватель, адмирал, казначей королевского флота. Род. в семье кораблев л а дельца Уильяма X. (ум. 1554/55)- Получил хорошее домашнее образова- ние, разбирался в математике, кораблестроении, навигации. С молодости проявлял деловые способ- ности, участвовал в семейном предприятии. В 1552 со- вершил убийство, но благодаря заступничеству дру- зей отца избежал наказания. Некоторое время провел во Франции, где занимался торговыми делами. По не- которым данным, один из организаторов свадьбы Фи- липпа II и королевы Марии Тюдор. Талантливый мо- лодой предприниматель, X. имел хорошие отношения с испанскими представителями в Англии и Франции, симпатизировал католикам. В кон. 1550-х гг. X., уже имевший большое влияние в Плимуте, перебрался в Лондон, где вместе со своим старшим братом Уилья- мом принял участие в снаряжении каперских судов в период англо-французской войны 1557-58. Однако в нач. 1560-х гг., собрав достаточно средств и заручившись поддержкой влиятельных персон, X. решил заняться посреднической торговлей рабами, снабжая ими испанские владения в Америке (первую экспедицию подобного рода совершил еще его отец в направлении Бразилии). Это плавание было предпри- нято в 1562-63 с помощью португальских лоцманов с Канарских островов. Англичане захватили в каботаж- ных рейдах не менее 300 чернокожих невольников, ко- торых продали испанцам с Эспаньолы. Торговля но- сила полуофициальный характер, так как отношения с Испанией в то время были относительно стабиль- ны, и X. уже через год снарядил вторую экспедицию. В 1564-65 его корабли не только переправили в Новый Свет значительную партию пленников, но и, по одной из версий, должны были помочь испанцам в борьбе с французской колонией, основанной за год до этого во Флориде. Вместо этого флотилия X., прибыв к посе- / лению Св. Августина, оказала помощь французам под / руководством Рене де Ландоньера и даже предоста- вила им один из кораблей. Этот инцидент повлиял на \J отношение Мадрида к торговым предприятиям X.: гу- Д бернаторам Вест-Индий был дан запрет иметь какие- /V либо сношения с английскими моряками. U Новая экспедиция, планировавшаяся в 1566, была I сорвана в результате интриг испанского посла. Нако- \ нец, в 1567 шесть кораблей (два из них были предо- ставлены королевой) под руководством X. отплыли к берегам Африки. Несмотря на первоначальные неудачи, к весне 1568 им удалось собрать у местных правителей достаточное количество невольников, и флотилия отправилась в Вест-Индию. В бухте остро- ва Сан-Хуан-де-Улуа англичане были первоначально встречены благожелательно, однако 20.9.1568 испан- цы внезапно атаковали флот X. Обе стороны понесли большие потери, и английским кораблям пришлось спешно возвращаться домой. События при Сан-Хуан- де-Улуа значительно осложнили англо-испанские от- ношения. В 1571, стремясь взять реванш за поражение на море, X. инсценировал свое участие в испанском католическом заговоре против Елизаветы /, а в 1572 разоблачил всех его членов. С этого момента началась его блестящая политическая карьера. X. стал членом парламента, а в 1578 занял пост казначея флота (ранее принадлежавший Бенджамину Гонсону, на дочери ко- торого был женат X.). В 1588 он принял участие в от- ражении Армады в чине контр-адмирала при Чарльзе Ховарде. За боевые заслуги в сражении был произве- ден Ховардом в рыцари. Впоследствии X. разрабатывал планы «серебря- ной блокады» Испании, в составе экспедиции Мар- тина Фробишера совершил путешествие к Азорским о-вам в 1590, трудился над проектами по усилению английского флота. В 1595 вместе с Фрэнсисом Дрей- ком отправился в рискованную экспедицию с целью захвата Панамы. Плавание с самого нач. оказалось малоуспешным: корабли вышли слишком поздно, постоянно проявлялись разногласия между двумя морскими героями, наделенными равными правами, экипаж нес большие потери. В экспедиции X. заболел дизентерией и скончался; был похоронен в море близ Пуэрто-Рико. Лит.: Walling R. A. J. A Sea-Dog of Devon: a Life of Sir John Hawkins. L., 1907; Williamson J. Sir John Hawkins: the time and the man. Oxford, 1927; Idem. Hawkins of Plymouth: a new History of Sir John Hawkins. L., 1949; Unwin R. The Defeat of John Hawkins: A Biography of His Third Slaving Voyage. L.; N. Y., i960; > Davis B. Proof of Eminence: The Life of Sir John Hawkins. Bloomington, 1973. M. А. Белан. \( ХОККЛИВ Томас (Hoccleve Occleve, Thomas) / (ok. 1369, место рождения неизвестно — ок. 1430, место v смерти неизвестно), английский поэт. Творчество X. ’ долгое время находилось на периферии исследователь-
532 хокклив ских интересов медиевистов. Априорный вывод о его подражательности метрике и поэтике Джеффри Чосе- ра, подкрепленный ссылками на признание самого X. в «ученичестве», уготовил ему судьбу эпигона. В этом качестве он предстает в общих работах по английской литературе. Гл. сочинение X. — поэма «О правлении государей» — считалась лишь переводом. И даже ред- кое для той эпохи стремление поэта к автобиографич- ности не было оценено по достоинству. До самой смерти X. служил в ведомстве канцлера- хранителя малой королевской печати, одном из важ- нейших в гос. аппарате. Его имя неоднократно упо- минается в различных документах. Жизнь X. была не богата событиями, и все сведения о ней черпаются из его сочинений. О его занятиях до поступления на должность ничего не известно, однако и служба, требовавшая значительной подготовки, и круг ци- тируемых авторов свидетельствуют о том, что поэт получил весьма хорошее образование и владел тре- мя языками (английским, французским и латынью). Занятый все дни канцелярской работой, X., подоб- но Чосеру, посвящал творчеству ночи. Постоянным личным мотивом его сочинений являются жалобы на бедность, недостаток денег, надежда на помощь высоких покровителей. Творческое наследие X. невелико, но достаточно разнообразно по тематике и жанрам. Все известные нам произведения были созданы уже в 15 в. на англий- ском языке, а одна из самых ранних поэм X. — «Пись- мо Купидона» (Lepistre de Cupide) написана ок. 1402 под влиянием сочинения Кристины Пизанской «Послание богу любви» (Epistre au dieu d amour), в котором она за- щищает достоинство женщин и доказывает, что жен- щина подобно мужчине совершенна душой и телом. X. стоит на стороне Кристины и признает существо- вание добродетельных женщин. «Письмо Купидона» близко также к «Легенде о славных женщинах» Чосера (The Legend of Good Women). Несколько небольших поэм написаны X. на сюже- ты, взятые из «Римских деяний» (Gestae Romanorum). Ему также принадлежит ряд искренних и восто- рженных стихотворений, посвященных Деве Марии. В творчестве X. содержатся и отклики на современные ему события. Один из ярких примеров — стихотво- рение «Сэр Джон Олдкасл» (Sir John Oldcastle, 1415). Обращаясь к Олдкаслу, обвиненному в сочувствии ереси виклифитов и впоследствии казненному, X. убедительно просит лорда отказаться от губительных заблуждений. Важнейшее произведение X. — поэма-трактат «О правлении государей» (De Regimine Principum). Разрабатывая интересующую его тему, X. опирается на предшественников, о чем и сообщает в прологе поэмы. Он называет три чрезвычайно популярных латинских трактата: «Тайная тайных» (Secreta Secretorum), ано- нимное произведение вост, происхождения, «О прав- лении государей» Эгидия Колонны (De regimine principum) и аллегорическую «Книгу об игре в шах- маты» доминиканца Иакова де Сесоли. Кроме того, X. постоянно обращается к др. источникам. Среди них, Библия, отцы церкви, Сенека, Квинтилиан, Боэций, Саллюстий и др. Исследователи долгое время видели в поэме X. компиляцию. Однако он, широко опираясь на авторитеты, осмысливает заимствованное и посто- янно обращается к реалиям Англии нач. 15 в. Поэма продолжает традицию разработки образа короля в английской литературе. Но в отличие от своих пред- шественников X. впервые создал специальное сочи- нение, посвященное искусству управления, первый целостный образ совершенного государя. Поэма, на- писанная в 1411-12, во многом суммирует представле- ния современников о королевской власти. X. подробно рассматривает качества, необходи- мые правителю для успешного управления страной: достоинство, ответственность, справедливость, вер- ность слову, милосердие, терпение, великодушие, ще- дрость, благоразумие, соблюдение законов, смирение, целомудрие. Поэма посвящена принцу Уэльскому, будущему Генриху V Ланкастеру, и X. старается со- отнести эти стереотипные добродетели с конкретной фигурой принца. Исследуя качества, которые должны быть присущи государю, X., подобно своим предше- ственникам, не ставит вопрос о необходимости их воспитания. Трактат «О правлении государей» пользовался значительной популярностью в 15 в. (сохранилось 44 списка), что включает X. в круг самых читаемых светских авторов эпохи наряду с Чосером, Ленглен- дом, Джоном Гауэром. Особняком стоит небольшая поэма «Дурное по- ведение» (La Male Regie, ок. 1406) — самое оригиналь- ное сочинение поэта. В первый раз в английской ли- тературе героем стал клерк низовой администрации. Текст очень личностен, рассказ ведется от первого лица и представляет собой воспоминания о событи- ях двадцатилетней давности. Герой-рассказчик одно- временно выступает и как молодой повеса, и как уму- дренный опытом морализатор. Основное содержание поэмы — описание трудностей долгого рабочего дня и регулярных предосудительных занятий на досуге. О своем поведении X. говорит, искренне сокрушаясь о даром растраченной молодости. Но в то же время вос- поминания о прошлом доставляют ему удовольствие и пронизаны чувством юмора. Вся жизнь X. и его ге- роя проходит на фоне хорошо узнаваемого Лондона, его улиц, таверн, площадей и общественных зданий. Последняя строфа поэмы обращена к лорду-казначею с просьбой выплатить ему жалование, задержанное больше, чем за полгода. На склоне лет X. написал большую моралистическую поэму «Искусство уми- рать» (Ars Moriendi), диалог умирающего человека и его ученика. Заслуга X. заключалась также в том, что, восхи- щаясь творчеством Чосера, он оставил его портрет в одной из своих рукописей. С о ч.: The Minor Poems / Ed. by F. J. Furnivall. L., 1892. Pt. 1. Early English Text Society. Extra Series, № 61; The Regement of Princes AD 1411-12 and fourteen of Hoccleve Minor Poems / Ed. by F. J. Furnivall. L., 1897; Early English
ХОЛИНШЕД 533 Text Society. Extra Series, № 72; Regiment of Princes I Ed. by C. R. Blyth. Ann Arbor, 1999. Лит.: Mitchell J. Thomas Hoccleve. A Study in Early Fifteenth century English Poetic. Chicago; L., 1968; Hagel G. Thomas Hoccleve. Leben und Werk eines Schriftstellers im England des Spatmittelalters. Frankfurt am Main, 1984; Von Nocklen С. «О, why ne had у lerned for to die?»: Lerne for to Dye and the Author’s Death in Thomas Hoccleves Series // Essays in Medieval Studies. Chicago, 1993. Vol. 10; Knapp E. Bureaucratic Identity and the Construction of the Self in Hoccleves Formulary and Le male regie 11 Speculum. 1999. Vol. 74. № 2; I d e m. The Bureaucratic Muse: Thomas Hoccleve. Penns., 2001; Perkins N. Hoccleves Regiment of Princes. L., 2001; Lynch A. «Manly cowardyse»: Thomas Hoccleves peace strategy // Medium Aevum. Fall, 2004; Жюссеран Ж. История английского народа в его литературе / Пер. с франц. СПб., 1898; История английской литерату- ры. М.; Л., 1943. Т. 1. Вып. 1; А н и к с т А. А. История английской литературы. М., 1956; Алексеев М. П. Литература средневековой Англии и Шотландии. М., 1984; Богодарова Н. А. Образ государя в сочине- ниях Томаса Окклива И Средневековый город. Сара- тов, 1991. Вып. го; Гуревич А. Я. Язык бюрократии и язык автобиографии И Гуревич А. Я. Индивид и со- циум на средневековом Западе. М., 2005. С. 408-10. Н. А. Богодарова. ХОЛИНШЕД Рафаил (Holinshed Rafael) (ок. 1525 — ок. 1580), английский историк и издатель. Биографи- ческие данные о X. крайне скудны. Он был выходцем из Йоркшира, возможно, получил образование в Кем- бриджском университете. По мнению ряда историков, мог быть священником. Достигнув тридцатилетия, X. обосновался в Лондоне, где стал партнером издателя Рейнера Вулфа. В 1547 последний получил королев- ский патент на издание книг на латинском, греческом и древнееврейском языках, а также карт. Вулф искал помощников для воплощения широкомасштабного замысла — публикации «всемирной космографии» — подробного историко-географического описания мира, снабженного новейшими картами. Однако по- сле смерти издателя в 1573 планы его компаньонов стали скромнее и свелись к описанию одних лишь Британских островов. Дело унаследовали его вдова, сын Роберт Вулф, зять Джон Хан и X., которому при- читалась его доля за составление «хроники». Вопреки расхожим представлениям, «Хрони- ки Англии, Шотландии и Ирландии», известные как «Хроники X.», не принадлежали его перу. Он был редактором-составителем этого издания, задуман- ного консорциумом наследников Вулфа. В процессе подготовки текста к ним присоединились также Джон Харрисон, Лукас Харрисон и Джордж Бишоп. В 1577 в свет вышло первое двухтомное издание «Хроник», отпечатанное в типографии Генри Биннемана, и по- священное лорду-казначею Англии Уильяму Сесилу, лорду Берли. Первый том открывал текст известного историка- антиквария Уильяма Харрисона, озаглавленный «Историческое описание острова Британии». Это был вариант его труда, уже известного к тому време- ни и выходившего отдельным изданием. В отличие от Харрисона, далеко не все авторы, поставлявшие тексты X., подписывали их. «Хроники» представляли собой плод коллективной работы, результатом чего стали его неоднородная структура и идейные несты- ковки. При составлении и редактировании текста авторы использовали метод «ножниц и клея», ком- пилируя свое повествование из множества средневе- ковых хроник. В результате этих заимствований не- которые оценки исторических событий несли на себе отпечаток традиционных подходов, характерных для средневековой церковной истории, соседствуя при этом с трактовками, продиктованными протестант- скими убеждениями авторов и политической поле- микой эпохи Реформации. X. предпослал «Хроникам» обширный список тру- дов античных мыслителей, средневековых историков, монастырских хронистов, а также исторических со- чинений его современников, включая французских, немецких и итальянских авторов, использованных в качестве источников. Его труд представлял читате- лю новое осмысление нац. истории, осуществленное на основе синтеза всего предшествующего историче- ского знания. С коммерческой точки зрения издание оказалось чрезвычайно успешным и пользовалось большим спросом, несмотря на ошибки и опечатки, вызванные спешкой при его подготовке. Смерть X. ок. 1580 не остановила работу над вто- рым изданием «Хроник», которое вышло в 1587 в трех томах. С официального разрешения королевы оно было напечатано в типографии Генри Дэнэма. К этому времени в состав консорциума входили Джон Харри- сон, Джордж Бишоп, Ральф Ньюбери и Томас Вудкок. Гл. редактором второго издания был опытный коррек- тор Эйбрахам Флеминг, который довел повествование об истории Англии до 1586. Он включил в текст ма- териалы, предоставленные Томасом Черчъярдом (от- чет о визите королевы в Саффолк и Норфолк в 1578), Генри Голдуэллом (сценарий представления «Прием- ные сыны Желания», поставленного в 1581 по случаю приема французских послов) и др. авторами, в част- ности Дж. Стау. В том, посвященный Англии, вошли также политический памфлет У. Берли «Отправление правосудия в Англии» (1583) — апология религиоз- ной политики Елизаветы /, и некоторые документы, в частности парламентская петиция с требованием казнить Марию Стюарт. Редактором и составителем тома, посвященного Ирландии, был известный анти- кварий Джон Хукер, шотландский том готовил к печа- ти Фрэнсис Тинн. Оба издания «Хроник» привлекли к себе присталь- ное внимание Тайного совета и подверглись цензуре. Реализация тиража 1577 была приостановлена епи- скопом Лондонским Джоном Эймлером до тех пор, пока не была внесена правка в раздел об ирландской
534 ХОЛЛ истории. Издание 1587 по указанию архиепископа Кентерберийского Джона Уитгифта редактировали опытные политики и дипломаты Генри Киллигрю, То- мас Рэндолф и Джон Хэлмонд, изъявшие из текста те места, которые могли повредить англо-шотландским, англо-французским и англо-голландским отношени- ям. Историки имеют возможность установить, какие именно фрагменты подверглись цензуре, благодаря тому, что уцелели редкие копии «Хроник», разошедши- еся до приостановки продаж основного тиража. Кро- ме того в Хантингтонской библиотеке (Сан-Марино, Калифорния) сохранилось несколько подборок отпе- чатанных листов, изъятых впоследствии. «Хроники X.» сыграли важную роль в становлении коллективных исторических представлений и нац. са- мосознания англичан в 16 — нач. 17 в. Они послужили неисчерпаемым источником информации для поэтов и драматургов, в частности для Уильяма Шекспира в период работы над его историческими пьесами. Сю- жеты «Короля Лира», «Макбета» и «Цимбелина» он также мог почерпнуть в «Хрониках X.». С о ч.: Chronicles of England, Scotland, and Ireland. L., 1577 (Newedn. L., 1587); Holinsheds Chronicles England, Scotland, and Ireland I Ed. by V. F. Snow. N. Y., 1965. Липг.: Masters К. I. Three eighteenth-century reprints of the castrated sheets of Holinsheds ‘Chronicles’ // The Library. 5th ser. 1958. Vol. 12. P. 120-24; D о n n о E. S. Some aspects of Shakespeare’s Holinshed // Huntington Library Quarterly. 1987. Vol. 50. P. 229-47; Idem. Abraham Fleming: a learned corrector in 1586-87 // Studies in Bibliography. 1989.Vol. 42. P. 200-11; Patterson A. Reading Holinsheds ‘Chronicles’ L., 1994. О. В. Дмитриева. ХОЛЛ Эдуард (Hall Edward) (1497, Лондон — 1547» там же), английский юрист и историк. Род. в семье Джона и Екатерины X. Получил образование в престижной Итонской школе, в 1514 был принят в Ко- ролевский колледж Кембриджского университета, где в 1518 получил степень бакалавра. К 1521 поступил в Грейз-Инн и впоследствии зарабатывал себе на жизнь юридической практикой. Как представитель лондон- ской деловой элиты и успешный юрист X. довольно быстро оказался в гуще общественно-политической жизни. Вероятно, X. избирался в парламент в 1523. До- стоверно известно, что в 1529 он был избран в палату общин от городка Мач Уэнлок, именно поэтому ком- ментарии в его хронике относительно работы этого реформационного парламента столь ценны, так как исходят от очевидца событий. В 1533 X. читал лекции в осеннем семестре в Грейз-Инн, в этом же году по ини- циативе короля был назначен парламентским приста- вом Лондона. Должно быть, он хорошо справлялся со своими обязанностями, поскольку 1.6.1535 Генрих VIII обратился к городским властям с просьбой назначить X. шерифом, что и было сделано на следующий день. В 1542 X. получил должность специального уполномо- ченного по делам между узниками тюрьмы Ладгейт и их кредиторами. В 1536 X. избран в парламент от городка Уэнлок, в 1539 снова заседал в палате общин, однако неизвестно, какой город представлял. В 1542 он депутат от Бридж- порта, расположенного по соседству с Уэнлоком. Что касается религиозных воззрений X., то он, по- видимому, был более убежденным протестантом, чем король, поскольку в парламенте 1539 произнес речь, высказываясь против акта «Шести статей», отменяв- шего практически все завоевания ранней королевской Реформации, а также, обращаясь к читателям в своей Хронике, указывал на необходимость удержать коро- ля от продолжения подобной политики. Несмотря на это, X. 31.3.1547 включен в состав комиссии, деятель- ность которой была направлена на дальнейшее про- ведение в жизнь акта «Шести статей», но успел сделать совсем немного, так как умер весной этого же года (точная дата его смерти неизвестна). По его просьбе похоронен в Грейфрайрской церкви. Хроника X. «Объединение двух знатных и про- славленных родов Ланкастеров и Йорков» (The Union of the Two Noble and Illustrate Families of Lancastre and Yorke, 1542) охватывает историю Англии, начиная с периода правления Генриха IV и заканчивая смертью Генриха VIII. X. не удалось завершить работу над тек- стом до своей смерти, и он завещал сделать это изда- телю и историку Ричарду Графтону. Последний испол- нил волю X., но предварил издание вступительным словом, в котором подчеркнул, что никоим образом не дополнял и не редактировал «Хронику», однако ее окончательный вариант все-таки содержит некоторые вставки Графтона, особенно это касается последних лет правления Генриха VIII, работу над которыми X., насколько можно судить по его личной переписке, не закончил. «Хроника» разбита на главы и представляет собой перемежающиеся повествования о правлениях то добрых, то дурных королей, снабженные подзаго- ловками («Неспокойное время Генриха IV» сменяется «Доблестными свершениями Генриха V»). Неизвестно, был ли автором заглавий X., или же они были позднее добавлены Графтоном. История текста «Хроники» представляется чрез- вычайно запутанной, как в силу затруднений, воз- никавших в процессе ее печати, так и по причине не слишком хорошей сохранности многих уцелевших ее копий. Графтон начал печатать «Хронику» в 1547, затем, в правление Эдуарда VI, процесс пришлось приостановить, так как было решено, что публикация должна быть большего формата, что повлекло за со- бой необходимость перепечатывать набранные ранее листы. Первое издание вышло в 1548. В 1550 Графтон решил переиздать «Хронику», в этом ему помогал Стивен Мирдман; она была дополнена новым обра- щением Графтона к читателям, а также хронологи- ей правления каждого монарха. Однако поскольку в тексте «Хроники» явно просматривалась привержен- ность автора протестантизму, Мария Тюдор в 1555 выпустила указ об ее уничтожении (она была послед-
ХОРСЕНС 535 ней в длинном списке работ авторов-протестантов, в который были включены произведения Мартина Лютера, Жана Кальвина, Ульриха Цвингли). В правле- ние Елизаветы I в 1560 Джон Кингстон вновь издал «Хронику», составленную из сохранившихся листов первой публикации, снабженной, однако, новым пре- дисловием. Т. о., многие из дошедших до нас вариан- тов «Хроники» существенно отличаются по составу материала. X. испытал на себе влияние как гуманистической исторической мысли, так и традиций английской хро- нистики, в нем заметны ренессансные веяния, это яркий рассказ о деяниях государей, предстающих не- заурядными личностями. Текст «Хроники» демонстри- рует знакомство с «Английской историей» (Anglica Historia) Полидора Вергилия, которая не только послу- жила для X. ценным источником, но и способствовала выработке у него критического подхода к анализу ис- точников. Наряду с этим в произведении X. заметно влияние и традиции лондонских городских хроник. Возможно, самое важное достижение X. состояло в соединении континентальной историографической традиции и местной, лондонской. Его решение писать «Хронику» на родном языке, а не на латыни указывает на то, что X. желал привлечь к ней внимание прежде всего местной, а не интернациональной аудитории, и на рост нац. самосознания образованной лондонской элиты. Иногда X. указывал, у кого он заимствовал тот или иной сюжет — например, часть «Хроники», посвященную Ричарду III, он предварил вставкой, в которой сообщал, что части, начиная с правления Эдуарда V вплоть до настоящей главы, принадлежат Томасу Мору. X. также использовал безымянные ис- точники: например, источником сообщения X. о паде- нии Кана в 1450 могут служить воспоминания его род- ственника, Дэйви Холла, который был капитаном Кана в то время. Кроме того, X. пользовался доныне не сохранившимися документами, как то протоко- лами судебного разбирательства между Генри Бофо- ром и Хэмфри Глостерским (1426). Разумеется, глава, посвященная правлению Генриха VIII, в наибольшей степени является плодом трудов непосредственно X. и до сих пор остается гл. источником по истории этого периода. X. оказал существенное влияние на хронистов 16 в., на его «Хронику» опирался Рафаил Холиншед, а также Уильям Шекспир при создании исторических пьес. В частности, крайне негативный образ Жанны Д’Арк, созданный X., был впоследствии заимствован как Стау, так и Шекспиром в его «Генрихе VI». Последняя часть «Хроники», посвященная вре- мени Генриха VIII, озаглавлена как «Триумфальное правление Генриха VIII». Ее текст, однако, не вполне соответствует названию. С одной стороны, невозмож- но найти более скрупулезного и дотошного описате- ля разного рода придворных церемоний: благодаря X. можно себе представить в мельчайших подробно- стях облачение монарха и его свиты, их вооружение и драгоценности, а также все соответствующие случаю детали украшения улиц городов, пространства собо- / ров, покоев дворцов. Сообщения X. о ритуалах, цере- / мониях, турнирах и прочих королевских увеселениях Лл и праздниках формируют образ Генриха VIII как ис- \J тинно «ренессансного» государя, стремящегося про- Д слыть «великолепным». С др. стороны, хронист прямо 11 указывает на неудачи в международных делах, кото- ч. рые преследовали Генриха VIII, особенно в первые I годы его правления: война с Францией, которую за- ' теял молодой монарх, обернулась полным провалом, военные действия требовали огромных затрат, часть из которых должны были покрыть займы, взятые у населения. Т. о., X. далек от раболепного восхваления тюдоровской династии. С о ч.: The Union of the Two Noble and Illustrate Families of Lancastre and Yorke. L., 1542; Hall’s Chronicle; containing the History of England, during the Reign of Henry the Fourth and the Succeeding Monarchs to the End of the Reign of Henry the Eights / Ed. by H. Ellis L., 1809. Лит.: Pollard A. F. The bibliographical history of Hall’s Chronicle // Bulletin of the Institute of Historical Research. 1932-33. Vol. 10; Idem. Edward Hall’s will and chronicle // Bulletin of the Institute of Historical Research. 1931-32. Vol. 9; Levy F. J. Tudor Historical Thought. L., 1967; McKisack M. Medieval History in the Tudor age. L., 1971; Herman P. C. Henrician historiography and the voice of the people: the cases of More and Hall // Texas Studies in Literature and Language. 1997. Vol. 39. E. Э. Караваева. ХОРСЕНС Ханс Педерсен (Horsens Hans Pedersen) (1545, Хорсенс — 13.7.1617), датский поэт, историк. Учился в школе Орхуса (1565-70), университетах Ко- пенгагена (1570-72), Грейфсвальда (1572-73)> Виттен- берга (1579), где получил степень магистра, и Лейпци- га (1580). С 1573 занимал в Орхусе и его окрестностях должности пастора, пробста, каноника. Был так- же ректором школ в Хорсенсе (1580-е гг.) и Орхусе (с нач. 1590-х гг.), читал лекции по теологии. В 1572-73 написал на латинском языке «Поэму о звезде, увиден- ной волхвами на Востоке» (Carmen de Stella magis in Oriente conspecta; изд. — 6. м., 1573), посвященную от- крытой в 1573 новой звезде. Собирал также сведения по истории Орхусской епархии и о датской старине в целом, о чем свидетельствуют его сочинения «Каталог епископов Орхусских от 948 до 1584 года» (Catalogus episcoporum Arhusiensium ab anno Christi 948 ad annum Christi 1584) и «Датские древности» (Antiquitates rerum Danicarum); не будучи изданными, эти исторические труды с 17 в. служили подспорьем для исследователей истории средневековой Дании. С о ч.: Horsens optegnelser og breve П Kirkehistoriske Samlinger. Kobenhavn, 1881-82. R. 3. Bd. III. S. 342-54. Лит.: Jorgensen E. Historieforskning og Historiskrivning i Danmark indtil Aar 1800. 2. udg. Kobenhavn, i960. S. 52» 66; H e n s H. А., К о r n e r u p B.
536 ХРИСОЛОР Hans Pedersen Horsens 11 Dansk biografisk leksikon. 2. udg. Kobenhavn, 1980. Bd. 6. В. А. Антонов. ХРИСОЛОР Мануил (Chrysoloras Manuel) (ок. 1355, Константинополь — 15.4.1415> Констанц), ви- зантийский ритор и дипломат, прославившийся своей просветительской деятельностью на Западе и, пре- жде всего, преподаванием в Италии греческого языка и литературы. Один из ярких представителей эпохи «Палеологовского Возрождения». Род. в знатной кон- стантинопольской семье и получил многостороннее образование, включая знания древнегреческой фило- софии и латинской грамоты (по некоторым данным, он постигал латинский язык у монахов-доминиканцев). Считается, что одним из его наставников мог быть из- вестный писатель и общественный деятель Димитрий Кидонис, не исключают также его личного знаком- ства с Георгием Гемистом Плифоном. Довольно рано поступив на службу ко двору, он стал поверенным и другом императора Мануила II Палеолога, исполнял его дипломатические поручения. О константинополь- ском периоде жизни X. сведений почти нет. Извест- но, что при его доме была школа, где среди прочих студентов обучались выходцы с латинского Запада (в отсутствии X. школой руководил его племянник Иоанн X.). Первое документально подтвержденное путешествие X. в Италию с дипломатической миссией относится к 1394-95; его пребывание в Венеции имело не столько политический (речь шла о военной помо- щи Византии в защите от турок), сколько культурный резонанс — Колюччо Салютати начал переговоры о приглашении X. во Флоренцию для преподавания древнегреческого языка (посредниками в этом слу- жили Роберто Росси и Якопо д’Анджело). Следующий и самый известный «итальянский период» X. прихо- дится на 1397-1400, когда в качестве официально при- Портрет Мануила Хрисолора (художник круга Паоло Уччелло). Рисунок. Ок. 1426. Лувр. Париж. званного Флорентийской коммуной преподавателя он вел занятия греческим языком. Их, согласно договору, могли посещать все желающие без исключения. Ко- стяк слушателей составили видные гуманисты и ме- ценаты: Леонардо Бруни, Колюччо Салютати, Палла Строцци, Никколо Никколи, Пьер Паоло Верджерио, Карло Марсуппини, Поджо Браччолини, Амброджо Траверсари. Новаторский подход X. к преподаванию состоял в постижении и интерпретации оригиналь- ных греческих текстов: вместо дословного перевода (ad verbum) он прививал вкус к переводу по смыслу (ad sententiam). Хрисолоровы штудии послужили сти- мулом к новым переводам Гомера, Ксенофонта, Пла- тона (сам X. переводил на латынь его «Государство»), Аристотеля, Плутарха, Птолемея. Преподаватель- ский опыт X. суммировал в сочинении «Erotemata» — сборнике вопросов-ответов, посвященном древнегре- ческой грамматике, включавшем также элементарные тексты на латыни и греческом. «Erotemata» оказался в 15 в., по сути, единственным авторитетным посо- бием по древнегреческому языку и имело широкое хождение в Европе как в рукописном, так и печатном вариантах (первое типографское издание появилось в Венеции в 1484). Однако X. был вынужден оставить флорентийскую кафедру ранее оговоренного срока для выполнения дипломатических поручений. В даль- нейшем он возвращался к преподаванию языка в Па- вии (куда перебрался по приглашению рода Вискон- ти сразу после Флоренции), Болонье, Венеции, Риме, давал частные уроки [на этом этапе к его слушателям присоединились Уберто и Пьер Кандидо Дечембрио (см. Дечембрио)]. Некоторые из его итальянских уче- ников проходили обучение в Константинополе (Гуа- рино да Верона, Франческо Филельфо). В 1404-06 X. курсировал между Венецией и Константинополем, с 1407 и до кон. жизни пребывал в Европе. X. предпри- нял большое путешествие по странам Запада с сугубо дипломатическими целями: он посещал дворы евро- пейских правителей (1408 — Париж, 1409 — Лондон и Солсбери, 1410 — Испанию) в поисках военной под- держки для Византии. С 1411 X. фактически поступил на службу папского двора. Он готовил Собор в Кон- станце, для чего вел переговоры с императором Си- гизмундом. Скончался X. сразу после начала Собора и был похоронен в капелле доминиканского монасты- ря. Поныне сохранившаяся эпитафия, начертанная на своде капеллы, была написана П. П. Верджерио и про- славляла X. как деятеля, достойного «высочайшего ду- ховного звания». Из литературного наследия X. выделяются два письма. Развернутое послание «Сравнение Старого и Нового Рима», датируемое 1411, являет собой сопо- ставление двух городов — Рима и Константинополя. Основная мысль автора: византийская столица, пере- няв лучшие достижения Рима в градостроительстве, довела их практически до совершенства. Так, не при- нижая достоинств первого Рима, X. отдавал пальму первенства Риму Новому. Из «Сравнения» можно почерпнуть богатый материал по этнографии, архео-
ХРИСТИАНСКИЙ ГУМАНИЗМ 537 логии и архитектуре двух городов; сочинение пред- ставляет взгляд человека Возрождения, свободного от догматических предрассудков и наделенного раз- витым эстетическим чувством. Философские и ху- дожественные взгляды X. выразились в его послании брату Деметрию (1412). В нем X. оправдывал восхище- ние древнеримскими памятниками аргументами из арсенала христианского платонизма: созерцающий произведения искусства восхищается не материей, а Умом (Nous) творца. Высокий авторитет и влияние X. в среде итальянских гуманистов подтверждают многочисленные отзывы его современников. Один из самых преданных его учеников — Гуарино да Веро- на — после смерти наставника собрал воспоминания о X., объединив их в не дошедшем до нас сборнике «Chrysolorina» (завершен в 1452). С о ч.: Epistolae // Patrologia Graeca / Ed. J.-P. Migne. P., 1866. Vol. 156; Письмо Мануила Хризолора Деме- трию Хризолору / Пер. и комментарии С. В. Соло- вьева и Л. А. Самуткина И Традиции образования и воспитания в Европе XI-XVII веков. Иваново, 1995. С. 142-43; Сравнение древнего и нового Рима / Пер. и комментарии И. П. Медведева И Византийский Вре- менник. 2005. Вып. 66 (89). Лит.: Cammelli G. I dotti Bizantini е le origini dellumanesimo. Vol. 1. Manuele Crisolora. F., 1941; Baxandall M. Guarino, Pisanello and Manuel Chrysoloras // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1965. Vol. 28; Thomson I. Manuel Chrysoloras and the Early Italian Renaissance 11 Greek, Roman and Byzantine Studies. 1966. Vol. 7. № 1; С о л о - в ь e в С. В. Мануил Хризолор и гуманистический идеал образованности // Традиции образования и воспитания в Европе XI-XVII веков. Иваново, 1995; Иванова Ю. В. Греки в Италии И История лите- ратуры Италии. М., 2007. Т. II. Кн. 1. С. 66-юо; Ряза- нов П. А. Изучение греческой словесности во Фло- ренции от Боккаччо до Мануила Хрисолора // Вестник Нижегородского государственного университета. Нижний Новгород, 2007. С. В. Соловьев. ХРИСТИАНСКИЙ ГУМАНИЗМ, термин, укоре- нившийся в кон. 1940-1950-х гг. в англоязычной исто- риографии, характеризующий воззрения круга за- альпийских гуманистов, ведущими представителями которого были Эразм Ротердамский, Иоганн Рейхлин, Томас Мор, Джон Колет, Жан Лефевр д'Этаплъ, Гий- ом Бюде, Хуан Луис Вивес и др. Введению этого терми- на способствовало представление, существовавшее еще со времени выхода книги Л. Гейгера «Ренессанс и гуманизм в Италии и Германии» (1882), согласно кото- рому гуманизм в Германии и др. заальпийских стра- нах не имел свойственного итальянскому варианту «антихристианского и фривольного характера». Со- гласно концепции Д. Буша, заальпийские гуманисты были представителями особого направления в духов- ной жизни нач. 16 в., поскольку они приложили свою филологическую выучку к изучению текстов Библии и отцов церкви, а также защищали в своих сочинениях некоторые положения христианского учения. Более того, по его мнению, это было прямым продолжени- ем того X. г., который восходил к воззрениям Фомы Аквинского. Т. о., введение этого термина явилось своеобразным отзвуком вспыхнувшего в первые де- сятилетия 20 в. т. н. бунта медиевистов, своеобразного течения в историографии Возрождения, сторонники которого стремились вполне справедливо опровер- гнуть традиционный взгляд на Средние века как эпо- ху невежества и тьмы, и, увлеченные своими изыска- ниями, находили в культуре Средневековья явления, считавшиеся со времени Я. Бургхардта характерны- ми чертами Ренессанса. В дальнейшем в идеях X. г. стали усматривать преемственность с философией религии итальянских неоплатоников 15 в., прежде всего, Марсилио Фичино и Джованни Пико делла Мирандола (Дж. Хекстер). Ряд существенных заме- чаний относительно концепции X. г. высказал в кон. 1950-х — нач. 1960-х гг. П. О. Кристел лер. По его мне- нию, этот термин, под которым он понимает соедине- ние личного благочестия и гуманистических занятий, восходящее в известной мере к традициям «Нового благочестия», имеет ряд достоинств, но, используя его, следует воздерживаться от привнесения тех до- полнительных значений и смыслов, которые понятие «гуманизм» приобрело в 19-20 вв. и которые отсут- ствовали в эпоху Возрождения. Противопоставление языческого и светского гуманизма в Италии и хри- стианского гуманизма за Альпами Кристеллер счи- тал надуманным, поскольку, с одной стороны, «было много сев. гуманистов и до и после Эразма, которые были языческими и секулярными, подобно итальян- цам», а с другой — легко показать, что X. г. имел своих итальянских предшественников в области библеисти- ческих (Лоренцо Валла, Джанноццо Манетти, Джо- ванни Пико делла Мирандола и др.) и патристических штудий (Франческо Петрарка, Амброджо Траверсари и др.). Кроме того, Кристеллер возражал против по- пыток представить Фому Аквинского предшествен- ником X. г., поскольку его схоластическое богословие, опиравшееся на философию Аристотеля, было изна- чально чуждо гуманистическому знанию. При таком подходе X. г., с точки зрения Кристеллера, оказывает- ся одним из многих течений внутри широкого обще- европейского гуманистического движения. Примеча- тельно, что исходя из понимания гуманизма, в первую очередь, как программы филологического изучения античного наследия, на котором, в известной степени настаивал Кристеллер, С. А. Нулли отрицал право- мерность употребления термина «X. г.», считая, что он столь же нелеп, как католическая геометрия или хри- стианская химия. По его мнению, лучше сказать: фи- лологическая активность и культурная деятельность, направленная на изучение тем, имеющих отношение к истории церкви, тех людей, которые последовательно исповедуют католичество. В этом плане заслуживает внимания концепция М.-М. де ла Грандери, допускаю- щая в качестве уточнения термина X. г. его замену на гуманистическое христианство.
538 ХУАН II \ В последующие годы понимание X. г. было до- V полнено некоторыми уточнениями. Например, были Л разъяснены различия между библейскими занятиями U Валлы и Эразма. Благодаря работам Дж. Бентли ста- Д ло ясно, что исследования Валлы, направленные на У \ уточнение новозаветного текста, преследовали сугубо V филологические задачи, что он настаивал на подчи- I нении им богословия и не стремился привнести свои / религиозные чувства. Эразм же, принимая насколько возможно этот принцип, все же допускал подчинение филологических штудий целям морального и рели- гиозного обновления христианства. Примечательно, что большинство представителей X. г., деятельность которых способствовала росту предреформационных идей, не приняло Реформацию и сохранило, пусть ино- гда и формальную, приверженность римской церкви. В последнее десятилетие 20 в. популярность термина X. г. в зап. историографии несколько уменьшилась и высказывается даже мнение о его определенной дис- кредитации (Дж. Дюк). В отечественной историографии термин X. г. начал использоваться с 1970-х гг. У него имеются свои сторонники (А. X. Горфункель, И. Н. Осинов- ский, С. П. Маркиш, В. И. Рутенбург) и противники (А. Э. Штекли). Гл. возражение сводилось к тому, что термин X. г. не имеет ясной исторической привязки и порождает представление, свойственное философии неотомизма, в частности Ж. Маритена, о некоем вне- историческом, извечном гуманизме, который являет- ся исконным свойством христианского вероучения. Вместе с тем понимание термина X. г. получило в отечественной науке существенное развитие. Со- гласно мнению А. X. Горфункеля, это определение позволяет достаточно четко выделить то течение в европейском гуманизме, которое унаследовало но- вое истолкование христианства, свойственное клас- сическому гуманизму 14-15 вв., противостоящее как внешнему, формально-обрядовому, догматическому или мистическому пониманию религиозности, так и схоластическим умствованиям. Его последователи целиком ориентированы на гуманистическую антро- пологию и дают широкое и свободное, в сущности внеисповедное, толкование христианства как учения о человеческой нравственности, совпадающего с при- родным законом. Не отвергая откровения, Священно- го Писания, даже Предания и догматики, X. г. исходит из оптимистического взгляда на человека, на его сво- боду и возможность спасения. Если в классическом гуманизме речь шла о земном предназначении челове- ка, то в X. г. ставится проблема «земного предназначе- ния» самого христианского учения, рассматриваемого I не только в качестве орудия вечного спасения, но и в качестве способа разумного и справедливого устрое- J)/ ния земной жизни на основе принципов христиан- fZ ской нравственности. А Лит.: Bush D. The Renaissance and English Humanism. Toronto, 1939; N u И i S. A. Erasmo e У Rinascimento. Torino, 1955; Kristeller P. O. Studies 'L. on Renaissance Humanism during the Last Twenty Years // Studies in the Renaissance. 1963. Vol. 9; Idem. Erasmus from an Italian Perspective // Renaissance Quarterly. 1970. Vol. 23; Christian Humanisme and the Reformation I Ed. By J. C. Olin. N. Y., 1965; Granderie M.- M. d e 1 a. La correspondence d’Erasme et de Guillaume Bude. P., 1967; H e x t e r J. H. The vision of Politics on the Eve of the Reformation. L., 1973; Bentley J. H. Biblical Philology and Christian Humanism: Lorenzo Valla and Erasmus as Scholars of the Gospels // Sixteenth Century Journal. 1977. Vol. 8. № 2; I) u ke J. O. Humanism // The Dictionary of Art. L., 1996. Vol. 14; Марки ш С. II. Эразм Роттер- дамский // Философская энциклопедия. Т. 5. М., 1970; О с и н о в с к и й И. Н. Томас Мор: утопический ком- мунизм, гуманизм, Реформация. М., 1978; Его же. Эразм Роттердамский и Томас Мор: Из истории ренес- сансного Христианского гуманизма. М., 2006; Рутен- бург В. И. Титаны Возрождения. Л., 1976; Штек- ли А. Э. «Город Солнца»: утопия и наука. М., 1978; Горфункель А. X. Гуманизм — Реформация — Контрреформация И Культура эпохи Возрождения и Реформация. Л., 1981. С. 7-19. И. X. Черняк. ХУАН II Кастильский (Juan II de Castilla) (6.3.1405, Торо — 20.7.1454, Вальядолид), король Кастилии в 1406-54 из династии Трастамара. Сын Энрике III и Каталины Ланкастер. Был дважды женат, его сын Энрике, рожденный в браке с Марией, дочерью короля Арагона, стал в 1454 королем Ка- стилии под именем Энрике IV; дочь от второй супруги Изабеллы Португальской — Иза- белла Кастильская — заняла в 1474 трон Кастилии. При малолетнем X. II регентами были младший брат Энрике III — Фернандо (в 1412-16 — король Арагона Фернандо I) и королева Каталина. В этот пе- риод возобновилась Реконкиста: Фернандо I отвоевал Саару, Айамонте (1407), в 1410 взял Антекеру. После смерти Фернандо I (1416) и королевы Каталины (1418) X. II был признан совершеннолетним (1419). Начиная с Хиль де Силоэ, Диего де ла Крус. Гробница Хуана II и Изабеллы Португальской. 1486-93. Фрагмент. Монастырь Картуха де Мирафлорес, ок. Бургоса.
ХУАН АВСТРИЙСКИЙ 539 Титульный лист «Хроники Хуана II» с изображением короля. Логроньо. 1517. 1420, после периода относительного внутреннего спо- койствия, в Кастилии наступило время беспорядков, вызванных почти не прекращающейся борьбой коро- ны и знати, недовольной усилением и авторитарной политикой королевского фаворита коннетабля Касти- лии Альваро де Луны. Оппозиционные группи- ровки долгое время возглавляли арагонские инфанты Хуан и Энрике, сыновья Фернандо I. Их надежды на кастильский престол были окончательно разрушены только в 1445 в битве при Ольмедо. Но внутренние войны не прекращались, королевская власть не могла справиться с возраставшей мощью знати. Уступая ее давлению, X. II вынужден был согласиться на отстав- ку и казнь А. де Луны (1453). Несмотря на междоусобицы, правление X. II нельзя назвать неудачным. Была одержана очередная круп- ная победа над мусульманами — в битве при Игеруэле (1431). Кастилия вела активную внешнюю торговлю, в Бургосе открылся университет для торговцев (1443). Законодательная работа подготавливала становление институтов государства Нового времени (реорганиза- ция королевского совета и др.), росла экономическая активность населения. Произошли изменения в куль- турной жизни королевства. В правление X. II в Кастилии распространялись гуманистические идеи, с 1420-х гг. гл. центром гума- низма стал королевский двор. Нередко отмечают, что X. II был более склонен к литературным делам, нежели государственным; короля окружали люди, снискав- шие славу на литературном поприще. Образцами для подражания служили авторы итальянского Возрожде- ния, такие как Данте, Джованни Боккаччо, Франческо Петрарка. Поэзия в эти годы пользовалась особой по- пулярностью в немалой степени благодаря творчеству придворных X. II — маркиза Сантильяны и Хуана де Мены. Возрождался интерес к античной литературе и переводам: Педро Диас де Толедо, советник X. II, по его приказу перевел с латыни на кастельяно и снабдил комментариями «Пословицы» Псевдо-Сенеки. Эта работа, задумывавшаяся как учебное пособие для ин- фанта Энрике, стала известной за пределами двора и в дальнейшем переиздавалась более 40 раз (с 1482). Важную роль в становлении испанского гуманизма сыграли контакты с видными деятелями западноев- ропейской культуры во время проведения вселенских соборов: Констанцского собора (1414-18), Базельско- го собора (1431-49)» Ферраро-Флорентийского собора. В них принимали участие теолог Хуан де Сеговия, автор «Истории Базельского собора»; кардинал Хуан де Торкемада, оказавший, как утверждают, определен- ное влияние на появление книгопечатания в Италии; Алонсо Фернандес де Мадригаль, известный своими комментариями к Библии-, историк и писатель Родри- го Санчес де Аревало. Своей речью на Базельском со- боре, призывающей признать превосходство кастиль- ской монархии над английской, прославился Алонсо де Картахена, выдающийся педагог и мыслитель. Все они, так или иначе, были связаны с Саламанкским университетом, который оставался в этот период центром образования. Лит.: Calderon Ortega J. М. Alvaro de Luna (1419-53): coleccion diplomatica. Madrid, 1999; L a d e г о Quesada M. A. La consolidation de los Trastamara en Castilla, Juan II у Alvaro de Luna 11 El Marques de Santillana, 1398-1458. 2001. Vol. 2; To r re s E Juan II de Castilla: un rey para Castilla, ensayo psicologico. Ciudad Real, 2004; Canas Galvez F.de P. El itinerario de la corte de Juan II de Castilla (1418-54). Madrid, 2007; Porras Arboledas P. A. Juan II rey de Castilla у Leon (1406-54). Gijon, 2009. H. В. Фомина. ХУАН АВСТРИЙСКИЙ (Juan de Austria) (25.2.1545, Регенсбург — 1.10.1578, Намюр), испанский полково- дец и политический деятель. Внебрачный сын Кар- ла V и немки Барбары Бломберг. Вскоре по- сле рождения X. А. был разлучен с матерью и тайно перевезен в Испанию, где его воспитывал майордом Карла V; о том, кто его отец, X. А. узнал уже взрос- лым. В 1559 Филипп II признал X. А. своим сводным братом и пожелал, чтобы тот стал служителем церкви, поэтому до 1564 X. А. учился в университете Алькалы- де-Энарес. X. А., однако, мечтал о военной карьере, Филипп II уступил и в 1568 поставил его во главе эскадры, боровшейся со средиземноморскими пира- тами. В 1569 X. А. руководил войсками, воевавшими с гранадскими морисками, и жестоко, но успешно по-
540 ХУАН ДЕ АВИЛА Хуан Австрийский. Портрет работы Алонсо Санчеса Коэльо. Ок. 1565. Монастырь Дескальсас Реалес. Мадрид. давил их восстание. Затем X. А. возглавил флот Свя- той лиги (в составе Испании, Венеции и папы римско- го), который 7.10.1571 разгромил турок в крупнейшем морском сражении той эпохи — битве при Лепанто; эта победа, развеявшая миф о непобедимости турок, имела огромный резонанс по всей Европе. В 1573 X. А. захватил г. Тунис (который, однако, удержать не уда- лось). В 1576 Филипп II назначил X. А. правителем Нидерландов. Гам X. А. оказался — без денег и почти без войск — перед лицом сложнейших и едва ли раз- решимых проблем. Филипп II, находясь под влиянием своего секретаря Антонио Переса, настроенного про- тив X. А., почти не оказывал ему помощи, поскольку опасался честолюбивого и очень популярного брата, который сначала хотел отвоевать Константинополь и возглавить восстановленную Византийскую импе- рию, затем создать империю в С. Африке и, наконец, используя Нидерланды как плацдарм, вторгнуться на Британские о-ва, свергнуть Елизавету I Тюдор и, же- нившись на Марии Стюарт, получить трон Англии. Талантливый полководец, но не очень расчетливый политик, X. А. не имел успеха в переговорах с восстав- шими; в военных действиях против них он одержал ряд побед, однако вскоре умер. Удивительная судьба, грандиозные замыслы и блестящие победы X. А. сде- лали его в глазах современников воплощением ренес- сансного идеала героя. Лит.: Petrie Ch. Don John of Austria. Madrid, 1968; Garcia Hernan D., Garcia Hernan E. Lepanto: el dia despues. Madrid, 1999; Bennassar B. Don Juan de Austria: un heroe para un imperio. Madrid, 2004; Ruiz Rodriguez I. Don Juan de Austria en la Monarquia Hispanica: entre la politica, el poder у la intriga. Madrid, 2007. В. А. Ведюшкин. ХУАН ДЕ АВИЛА (Juan de Avila), Хуан, Иоанн А в и л ь с к и й (6.1.1500, по др. данным, 1499, Альмодовар-дель-Кампо, провинция Сыодад-Реаль — 10.5.1569, Монтилья, близ Кордовы), испанский святой, писатель-мистик, богослов и проповедник. Святой Римской католической церкви (канонизирован в 1970, день памяти — ю мая). Род. в богатой семье, его отец был крещеным евре- ем. Изучал право в университете Саламанки (1513-17), но не закончил курса, по одной версии, решив полно- стью посвятить себя молитве и аскезе, по др. версии, из-за введения в университете Статута о чистоте кро- ви. Продолжил обучение в университете Алькала- де-Энарес (1520-26), где прослушал курс свободных искусств и теологии. По окончании учебы принял рукоположение и вернулся в родной город. X. де А. продал все имущество скончавшихся к тому времени родителей и роздал деньги бедным, намереваясь от- правиться миссионером в Новый Свет. С этой целью он приехал в Севилью, однако по указанию севильско- го архиепископа остался в Испании, чтобы нести сло- во Божие в Андалусии (дело, которое впоследствии принесет X. де А. славу и почетное звание Апостола Андалусии). Проповеди X. де А. пользовались такой популярностью, что в 1531 — не без «помощи» недру- гов и завистников — он попал под подозрение инкви- зиции и провел больше года в тюрьме по обвинению в иллюминистской ереси. В 1533 X. де А. был признан невиновным и выпущен на свободу. Именно тогда он начал работу над своим самым известным сочинени- ем — комментарием к XLIV псалму «Слыши, дщерь, и смотри» (Audi, filia, et vide, Алькала-де-Энарес, 1556), а также над переводом на кастильский язык «О Под- ражании Христу» Фомы Ксмпийского (Севилья, 1536; этот перевод долгое время приписывался Луису де Гранаде). Ок. 1535 X. де А. отправился в Кордову, где познакомился с Гранадой, своим будущим биографом, другом и учеником, а затем переехал в Гранаду. В по- следующие годы он много путешествовал, проповедо- вал, наставлял на путь истинной веры сомневающих- ся (в том числе будущих святых Франсиско де Борха и Хуана де Дьос), вел обширную переписку со своими духовными чадами, друзьями и единомышленниками (среди его постоянных адресатов святая Тереса Авиль- ская и Игнатий Лойола), а также принимал активное участие в деятельности «Общества Иисуса», отправ- ляя туда лучших своих учеников. Почтенный возраст, пошатнувшееся здоровье и, главное, новохристиан- ское происхождение X. де А. не позволили ему самому вступить в орден, несмотря на горячее желание Лойо- лы и тесные связи с иезуитами. Как гуманист X. де А. считал, что реформа католи- ческой церкви должна начинаться с реформы образо-
ХУАН ДЕ АВИЛА 541 вания и воспитания нового, просвещенного поколе- ния священнослужителей. С этой целью он открывал по всему региону многочисленные учебные заведения и педагогические центры — коллегии, семинарии для взрослых и детей, клириков и мирян, в которых под влиянием идей Эразма Роттердамского пытался объ- единить традиционное богословие с гуманистически- ми знаниями; он основал университет в г. Баэса (про- винция Хаэн), где ему удалось создать собственную школу. Взгляды X. де А. на реформу церковного обра- зования и Церкви изложены в сочинениях: «Обраще- ния к Тридентскому Собору» (Memoriales al Concilio de Trento, 1551), «Наставления Толедскому Собору» (Advertencias al Concilio de Toledo, 1565), «Трактат о священстве» (Tratado sobre el sacerdocio; сохранился частично), «Две беседы, написанные для священни- ков» (Dos platicas hechas a sacerdotes, Кордова, 1595). Первые два сочинения были составлены по просьбе архиепископа Гранады, главы делегации испанских епископов на Тридентском соборе, который X. де А. не смог лично посетить по причине болезни. Сочи- нения содержали наряду с критикой существующей ситуации множество дельных практических советов, имевших большой успех и повлиявших на ряд реше- ний собора. Следует особо отметить также «Христи- анское учение, предназначенное для пения» (Doctrina cristiana que se canta, Валенсия, 1554; переведено на итальянский язык Лойолой) — написанный в виде строф и переложенный на ноты катехизис, предназна- чавшийся в первую очередь для детей. В сер. 1550-х гг. болезнь вынудила X. де А. осесть в Монтилье, где он и умер. В 1623 началась процедура беатификации, за- вершенная лишь в 1894. На мировоззрение X. де А. оказали влияние раз- ные традиции: христианское богословие и, в первую очередь, труды и деяния апостола Павла, которому X. де А. старался подражать и словом, и делом; со- чинения отцов Церкви и средневековых теологов и мистиков (Фомы Аквинского, св. Бонавентуры, св. Бернарда Клервосского, Раймунда Луллия, Фомы Кемпийского); христианский гуманизм Эразма Рот- тердамского, с учением которого он познакомился в университете Алькалы-де-Энарес. Блестящий пропо- ведник и педагог, X. де А. оставил после себя не слиш- ком много произведений, большинство из которых не предназначалось для публикации. До нашего времени практически не сохранились его знаменитые пропо- веди. Новейшее полное собрание сочинений (2003) насчитывает всего 82 образца ораторского искусства Апостола Андалусии, в которых тот демонстрирует глубокое знание Священного Писания, богословской литературы и выступает как талантливый ритор. Зна- чительную часть его наследия составляет переписка, впервые изданная под названием «Духовный эписто- лярий для всех сословий» (Epistolario espiritual para todos los estados, Мадрид, 1578). Последнее издание насчитывает более 260 писем, адресованных в разное время и разным лицам (как священнослужителям, так и мирянам); в них поднимаются духовные проблемы самого широкого спектра. Гл. труд X. де А. «Слыши, дщерь, и смотри» был написан для доньи Санчи Кар- рильо, юной сеньоры, обращенной им на путь истины, и содержал практические советы для тех, кто только начинал жить духовной жизнью. Он известен в двух редакциях (впервые опубликован без ведома автора в 1556, переиздан с авторской правкой в 1557). В 1559 трактат попал в испанский Индекс запрещенных книг, после чего X. де А. существенно переработал и допол- нил его, пояснив темные места и исключив из текста пассажи, которые могли вызвать нарекания цензоров (в основном эразмианского толка). В окончательном виде он был издан лишь после смерти автора в 1574 под полным названием «Слыши, дщерь. Духовная книга...» (Audi, filia. Libro espiritual...; Мадрид, 1574» Толедо, 1574). Здесь, как и в др. сочинениях, в полной мере проявился «христоцентризм» X. де А. Для него Христос — это не только средоточие всех благ, Доб- рый Пастырь, Спаситель, идеальный правитель и целитель души, но также связующая нить между че- ловеком и Богом, «проводник» христианской любви: «И не думайте, дщерь, что благодатные лучи любви, исходящие из очей Господа, нисходят от Него непо- средственно к нам, <...> но знайте, что направлены они на Христа, а уже от Него переходят к нам». Мотив «любовных взоров», символизирующий мистический союз человека и Бога, постоянно встречается в сочине- ниях X. де А. и неразрывно связан у него с др. образом, также берущим начало в «Посланиях» Павла и являю- щимся центральным у Эразма, — образом «мистиче- ского тела Христова». «Так вкусим же мы Господа, и да вкусит и Он нас, как сильное поглощает слабое, и да сделает нас частью себя, членами своими; а ежели мы уже ими стали, пусть сильнее свяжет нас с собою, де- лая еще более совершенными частями своего святого мистического Тела», — сказал X. де А. в одной из про- поведей. Подробнее тема мистической связи между человеком и Богом раскрывается в небольшом «Трак- тате о божественной любви» (Tratado sobre el amor de Dios) — квинтэссенции его мировоззрения. X. де А. часто называют родоначальником ис- панской мистики. И хотя он не создал собственной доктрины, его труды повлияли на последующее по- коление писателей и поэтов-мистиков, таких как Луис де Гранада, Луис де Леон, Хуан де ла Крус, Тереса Авильская. С о ч.: Obras del Venerable Maestro Juan de Avila, Clerigo, Apostol del Andalucia. Coleccion General de todos sus escritos. Madrid, 1759-60. Vol. 1-9; Obras completas del Santo Maestro Juan de Avila. Madrid, 1970- 1971. Vol. 1-6; Siete tratados ineditos. Madrid. 2000; Obras completas. Madrid, 2000-03. Vol. 1-4. Источники: Granada L. de. Vida del Padre Maestro Juan de Avila у las partes que ha de tener un predicador del Evangel io. Madrid, 2000. Лит,: Sala Balust L. Vicisitudes del «Audi, filia» del Maestro Avila у diferencias doctrinales de sus dos ediciones (1556-74). Salamanca, 1950; Sanchez Bella E La reforma del clero en san Juan de Avila.
542 ХУАН ДЕЛА КРУС Madrid, 1981;Martin de Nicolas M.Laeclesiologia de san Juan de Avila: (cristocentrismo eclesial). Madrid, 1987; Andres M. San Juan de Avila: maestro de espiritualidad. Madrid, 1997; Es quer da Bifet J. Introduction a la doctrina de San Juan de Avila. Madrid, 2000; Idem. 15 dias con Juan de Avila. Madrid, 2006; Moreno Martinez J. L. Juan de Avila: corazon de pobre. Burgos, 2004; Martinez Gil J. L, Gomez Rios M. Proceso de beatification del maestro Juan de Avila. Madrid, 2004; Diaz Lorite F. J. Experiencia del amor de Dios у plenitud del hombre en San Juan de Avila. Madrid, 2007; Perez Gallego J. J. Cristo el buen samaritano: Cristo у el sacerdocio en San Juan de Avila. Valencia, 2007; Льоренте X. А. История испанской инквизиции. M., 1999. Т. 1-2. Т. Н. Парфенова. ХУАН ДЕ ЛА КРУС (Juan de la Cruz), урожден- ный Хуан де Йепес Альварес (Juan de Yepes Alvarez), (24.6.1542, Фонтиверос, провинция Авила — 14.12.1591, Убеда), испанский поэт и прозаик, спод- вижник Тересы Авилъской. Член монашеского Орде- на босоногих кармелитов, возникшего в 1580 в ходе проводимой Тересой реформы Ордена кармелитов, нацеленной на возрождение в Ордене аскетического духа и образа жизни его основателей. Святой Рим- ской католической церкви (канонизирован в 1726, день памяти — 24 ноября). В 1952 объявлен святым- покровителем испанских поэтов. Род. в семье ткачей-ремесленников (отец — Гонса- ло де Йепес, мать — Каталина Альварес). Отец и млад- ший брат X. де ла К. умерли, когда последнему было три года. Вдова с Хуаном и его старшим братом Фран- сиско в поисках пропитания перебралась в Аревало, а в 1551 — в Медина дель Кампо, где X. де ла К. посе- щал Коллегию Детей Церкви (Colegio de los Ninos de la Doctrina). Обучение в Коллегии предполагало обяза- тельно присутствие на монастырских мессах, участие в похоронных процессиях и сбор подаяний. Продолжил учебу в коллегии иезуитов. В 1563 под именем «брат Хуан де Санто Матиа» вступил в Орден кармелитов, став послушником в монастыре Св. Анны. В 1564-68 учился в Коллегии Сан Андрес в Саламанке. В 1567 в Медина дель Кампо (куда он прибыл, чтобы провести первую службу в сане священника) X. де ла К. познакомился с Тересой де Сепеда-и- Аумада — будущей св. Тересой Авильской. В 1568 вме- сте с Тересой отправился в Вальядолид, где она созда- вала очередную монастырскую обитель «босоногих» сестер. В том же году в Дуруэло X. де ла К. основал первый мужской монастырь босоногих кармелитов, куда вступил под именем «брат Хуан де ла Крус». С 1571 ректор вновь созданной Коллегии в универси- тете Алькала-де-Энарес. В 1572 по приглашению Тере- сы перебрался в монастырь Ла Энкарнасьон в Авиле в качестве викария и исповедника. В 1577 сопровождал Тересу в ее поездках по стране с целью основания но- вых монастырей. На фоне усиления распрей между кармелитами, придерживавшимися существующего орденского устава («обутыми»), и реформаторами («босоногими»), по приказу главы Ордена в 1577 был заключен в монастырскую тюрьму в Толедо; сочинил «Духовную песнь», а также ряд романсов, которые распевал в застенке для утешения. В мае 1578 бежал из заточения и укрылся в толедском монастыре босо- ногих кармелиток — Матерей. Затем был викарием в горном монастыре возле Хаэна, где написал богослов- ский комментарий к созданным в застенке стихотво- рениям. В 1579-82 ректор Гл. Коллегии (Colegio mayor) в Баэсе. В 1582 служил в администрации Ордена кармелитов-священномучеников в Гранаде, совершая многочисленные поездки по монастырям Андалусии и Португалии. В 1587-91 настоятель монастыря «бо- соногих» кармелитов в Сеговии. Одновременно с 1588 занимал важные посты в Совете вновь учрежденного Ордена «босоногих». В 1591 в связи с внутриорденски- ми распрями смещен со всех должностей. В декабре того же года в пути из Анадалусии в Сеговию забо- лел и скончался в монастыре близ Убеды. Останки X. де ла К. были тайно перевезены в Сеговию и погре- бены в монастыре, где он служил. История перевозки в условиях секретности тела усопшего кармелита на- шла отражение в «эпизоде с мертвым телом» (глава IX) из первой части «Дон Кихота» Мигеля де Сервантесу описание первого выезда героя романа на поиски при- ключений также содержит реминисценции из первых строф «Духовной песни» (имевшая хождение лишь в узком кругу современников поэзия X. де ла К. вполне могла быть известна Сервантесу, жившему в Андалу- сии с 1587 до нач. 1600). Поэзия X. де ла К. обязана своим возникновением практике духовных песнопений, распространенной в монастырях кармелитов. Многие образы и мотивы его сочинений навеяны Библией, прежде всего кни- гой «Песнь Песней», а также творчеством испанских, итальянских и португальских поэтов-петраркистов, народной и средневековой письменной поэзией (кан- сьонеро). Перу X. де ла К. принадлежат более двад- цати (с разной степенью достоверности атрибутиро- ванных) стихотворений, в том числе состоящая из тридцати девяти пятистрочных строф — «лир» «Ду- ховная песнь» (Cantico espiritual), а также тематически примыкающие к ней «Темная ночь» (Noche oscura) и «Огонь любви нетленной» (Llama de amor viva). Люби- мыми стиховыми формами поэта была «лира», а так- же традиционная «копла» и романс. К своим трем «большим» стихотворениям («по- эмам») поэт написал обширный прозаический ком- ментарий, составивший книгу «Духовные сочинения, направляющие душу к истинному союзу с Господом» (Obras espirituales que encaminan a un alma a la union perfecta con Dios). Центральное место занимает ком- ментарий к поэме «Духовная песнь» — книга «Восхо- ждение на гору Кармель» (Subida del monte Carmelo). Тема, объединяющая поэзию и прозу X. де ла К., его сочинения и его жизнь, — поиск пути мистиче- ского воссоединения с Богом («восхождения на гору Кармель») ценой полного уничтожения в своей душе
ХУАН ДЕ ФЛАНДЕС 543 всего «тварного» (чувств, памяти, разума) и через по- гружение в ничто — «темную ночь души», поскольку, чтобы принять абсолютный свет, нужна абсолютная Божественная тьма, светоносная ночь. Самоуничи- жение — необходимый этап обретения личностью трансцендентного сознания, слияния с Единым. Для поэта-мистика литературный образ — спо- соб перенесения событий, происходящих в сверх- чувственном, надмирном измерении, в область чув- ственного, способ приобщения читателя (слушателя) к мистическому опыту. В каждом из стихотворений X. де ла К. — два плана. На первом плане разверты- вается насыщенный эротическими деталями, доходя- щий до чувственного экстаза, рассказ о мучительном томлении Невесты (Души), устремляющейся на пои- ски Жениха (Бога), об их любовном свидании, о вос- торге растворения-исчезновения в Любимом. Др. символически насыщенные мотивы поэзии X. де ла К. — источник, завороженность провалом (el deseo abismal), падение, полет, соколиная охота, оди- нокая птица, обитель, вино, копье, рана. Жаждущий высказать «несказанное», творец «Духовной песни» и «Темной ночи» создал во второй пол. 1570-х — пер- вой пол. 1580-х гг. поэзию неисчерпаемых смыслов, доступную разным как богословским, так и эстетиче- ским, истолкованиям. Первая публикация сочинений X. де ла К. осущест- влена в Брюсселе в 1619. Биография (автор X. де Хесус Мария) напечатана там же в 1628. Систематическая публикация и изучение поэзии X. де ла К. начались в Испании в середине 19 в. С того же времени и на про- тяжении всего 20 в. поэзия X. де ла К. стала источни- ком вдохновения многих испанских поэтов (А. Мача- до, Л. Сернуды. В Алейксандре, X. Диего, Д. Алонсо), а также поэтов других стран — Франции (П. Валери), Англии (Т.-С. Элиота), России (Вяч. Иванова). Влияние X. де ла К.-мистика на мировую культуру значительно шире. В 20 в. оно слилось с опытом буд- дизма, исламской и иудейской мистическими тради- циями (некогда повлиявшими и на самого испанского кармелита), разного рода эзотерическими духовными исканиями. Вместе с тем, католическая церковь, дол- гое время с подозрением относившаяся к деятельно- сти X. де ла К., стремится всячески подчеркнуть связь мировоззрения поэта с самыми ортодоксальными ка- толическими учениями, представляя X. де ла К. вер- ным учеником Фомы Аквинского. С о ч.: Cantico espiritual у poesia completa. Barcelona, 2002; Obra completa / Ed. L. Lopez-Baralt у E. Pacho. Madrid, 2003. Vol. 1-2; Сан Хуан де ла Крус. Огонь любви нетленной. Песнь души. Темная ночь // Поэзия испанского Возрождения. М., 1990; Святой Хуан де ла Крус. Восхождение на гору Кармель. М., 2004; Багно В. Е. Русская поэзия Серебряного века и романский мир. СПб., 2005. Лит.: В а г u z i J. Saint Jean de la Cruz et le probleme de lexperience mystique. P., 1924; Sainz Rodriguez P. Introduction a la historia de la literatura misticaen Espana. Madrid, 1927; Hatzfeld H. Estudios sobre mistica espanola. Madrid, 1955; Alonso D. La /71 poesia de San Juan de la Cruz. Madrid, 1958; C i 1 v e t i А. Introduction a la mistica espanola. Madrid, 1974; Ballestero M. Juan de la Cruz: de la angustia al olvido. y/J Barcelona, 1977; Nieto J. C. Juan de la Cruz. Poeta del Г amor profano. Madrid, 1988; Mancho Duque J. Palabras у simbolos en San Juan de la Cruz. Madrid, 1993; MJ Orozco Diaz E. Estudios sobre San Juan de la Cruz I у la mistica del Barroco. Granada, 1994; Hermeneutica у mistica: San Juan de la Cruz. Madrid, 1995; Alvarez J. Mistica у depresion: San Juan de la Cruz. Valladolid, 1997; Lopez-Baralt L. Asedios a lo indecible. San Juan de la Cruz canta al extasis transformante. Puerto Rico, 1998; Thompson С. P. Canciones en la novela: estudio sobre San Juan de la Cruz. Madrid, 2002; Ballester J. M. Una nueva lectura de «Subida del Monte Carmelo». Madrid, 2006; Мережковский Д. С. Испанские мистики 16 в. M., 1998; Штайн Э. Наука Креста. М., 2007. С. И. Пискунова. ХУАН ДЕ ФЛАНДЕС, Ф л а н д е с Хуан де (Juan de Flandes) (вероятно, 1460-е гг. — до 21.10.1519, пред- положительно Паленсия), нидерландский художник, работавший в Испании, один из крупнейших пред- ставителей испано-фламандского стиля. Настоящая фамилия не известна, де Ф. — указание на то, что он родом из Фландрии, хотя в Испании Фландрией назы- вали все Нидерланды. X. де Ф., видимо, бывал в Генте и Брюгге, испытал влияние Ганса Мемлинга и Герарда Давида. Не позднее чем в 1496, уже сложившимся ма- стером, переехал в Испанию, некоторое время жил в Бургосе, в 1498-1504 являлся придворным художником Изабеллы Кастильской. Ф. создал для королевы пере- носной алтарь из 47 небольших панелей (при участии М. Ситтова), очень высоко оцененный современни- ками (сохранилось 27 панелей, причем значительная их часть разбросана по разным музеям). X. де Ф. на- писал ряд портретов самой Изабеллы и членов коро- левской семьи: принцессы Хуаны (будущей королевы Хуан де Фландес. «Христос на кресте» (панель Алтаря Изабеллы Кастильской). Ок. 1500. Художественно- исторический музей. Вена.
ХУАН EC Хуан де Фландес. Портрет Хуаны Безумной. 1496-1500. Художествен н о - и сгори чески й м узей. Вена. Хуаны Безумной), ее мужа Филиппа Габсбурга и еще одной принцессы, предположительно будущей коро- левы Англии Екатерины Арагонской (музей Тиссен- Борнемиса). В 1505-08 X. де Ф. жил в Саламанке, создав несколько произведений для универсигета и алтарь Сан-Мигель для собора; с 1509 жил в Валенсии. Гл. ра- бота этого периода — масштабный ретабло со сцена- ми из жизни Христа для собора Паленсии (1509-19), исполненный по заказу епископа Хуана Родригеса де Фонсека; эго самая большая группа работ художни- ка, сохранившаяся in situ. Умер незадолго до 21.10.1519 (этим числом датирован документ о выплате денег за исполненную работу вдове X. де Ф.). X. де Ф. был мастером гармоничных композиций и изысканного колорита, в ранних работах он часто приближался к приемам миниатюры; тяготел к спокойным, созерца- тельным по настроению сценам. Творчество X. де Ф. способствовало усвоению в Испании достижений ни- дерландской живописи 15 в. и считается важным яв- лением раннего Возрождения в испанской живописи. Лит.: В е g е m a n n Е. Н. Juan de Flandes у los Reyes Catolicos П Archivo espanol de arte. 1952. X° 99. T. XXV; В e r m e j о M a r t i n e z E. Juan de Flandes. Madrid, 1962; 1 s h i k a w a C. El Retablo de Isabel la Catolica by Juan de Flandes and Michel Sittow. Turnhout, 2004; Silva M a г о t о P. Juan de Flandes. Salamanca, 2007; К a 11 г e - рева Г. 11. Испания. История искусства. М., 2003. В. А. Ведюшкин. ХУАНЕС Хуан де (Juanes Juan de), X о а н е с Хоан де (Joanes Joan de), Маси и Висенте Хуан (Vicente Juan Macip) (1503 или 1506, Валенсия — 21.12.1579, Бокайренте), испанский художник, самый яркий представитель творческой династии Хуанесов, возглавлявшей валенсийскую школу живописи в 16 в. X. род. от второго брака художника Висенте Масипа, в чьей мастерской в нач. 1520-х гг. он получил началь- ное образование. Ок. 1523-25 X. отправился в Рим, где поступил в мастерскую Себастьяно дель Пьомбо. Хотя документальных свидетельств об итальянском путешествии X. нет, но об обучении у Пьомбо свиде- тельствуют созданные в кон. 1520-х — 1530-е гг. произ- ведения X., в которых он использовал мотивы, ком- позиции и стилистические элементы, присущие кисти Себастьяно дель Пьомбо именно этого периода. Первым произведением, связанным с именем X., является гл. алтарь собора в Сегорбе. Он был заказан в 1529 Масииу, но в платежных документах фигуриру- ет и имя X. Дошедшие до нас сцены (Музей собора, Сегорбе), позволяют выделить стиль сына и отметить его особенности. Художественная манера X. совме- щала в себе подражание позднему Рафаэлю, отдель- ные заимствования у Микеланджело и сумрачный, с преобладанием сине-фиолетовых оттенков колорит, присущий работам Себастьяно дель Пьомбо. Все эти черты присутствуют в сцене «Поклонение пастухов» и составляют контраст с такими композициями, как «Рождество Марии», «Крещение» или «Сошествие Св. Духа», созданными Масипом. В 1535-45 продол- жилось творческое сотрудничество отца и сына, но главным в этом союзе постепенно становится X. Од- ним из самых значимых произведений, созданных ими совместно, является «Ретабло св. Элоя», заказан- ный для церкви Санта Каталина в Валенсии в 1534. В 1530-х гг. произошло сближение X. с преподоб- ным Агнесио (дон Хуан Баутиста Аньес) — эрудитом, культивировавшим латинскую книжность (и антич- ную, и религиозную), автором трудов по философии и геологии, вокруг которого образовалось общество интеллектуалов, любителей античности и богословия, почитателей искусства и меценатов. Влияние идей Агнесио, страстного мистика, для которого эмоцио- нальное переживание веры было выше интеллекту- ального богословского и культивируемого им хри- стианского гуманизма, сказалось на эмоциональной и содержательной стороне произведений X. Непосред- ственно с личноетью Агнесио связано создание двух картин: «Крещения Христа» (1539» собор, Валенсия) и «Мистического обручения преподобного Агнесио» (1540-е гг., Музей изобрази тельных искусств, Вален- сия). В «Крещении» обращает на себя внимание из-
ХУАНЕС 545 Хуан де Хуанес. «Тайная вечеря». Ок. 1560. Прадо. Мадрид. менение колорита, которое повлекло за собой и смену эмоционального строя картины. По сравнению с ран- ними произведениями, в которых преобладали сум- рачные цвета, колорит «Крещения» высветляется и становится очень ярким, словно художник стремился передать красочность, которую обретает мир, осенен- ный божественным светом. «Обручение преподобно- го Агнесио» отличается еще и сложным содержанием. X. изобразил сидящую Деву Марию с младенцем Хри- стом на коленях в центре, а по бокам от нее — сце- ны с мистическими браками св. Доротеи и Теофила, и Агнессы (Инес) и преподобного Агнесио. Идея ми- стического брака получила в 16 в. распространение не только в изобразительном искусстве, но и в религиоз- ной литературе, причем X. предвосхитил по времени сочинения Св. Тересы Авилъской, для которой «мисти- ческое обручение» есть преддверие последнего «по- коя» или последней степени молитвенного пережива- ния верующего, когда осознается единение с Христом или святым. X. и Масипу удалось дать визуальное воплощение концепции непорочного зачатия Девы Марии (Иммакулата) раньше, чем она получила окон- чательное богословское оформление. В «Иммакулате» на монстранце из Музея изобразительных искусств Валенсии и на картине из собрания Испаноамери- канского банка в Мадриде художники сумели найти максимально простую и эффектную для восприятия схему, которая отталкивалась от традиционного об- раза Мадонны во славе, стоящей на полумесяце. X. и Масип использовали символы, многократно указую- щие на чистоту и непорочность Марии, возводя их к абсолюту. Иконография, созданная X. и Масипом, по- лучила широкое распространение в Европе, несмотря на то, что сам догмат о непорочном зачатии Марии был отвергнут Тридентским собором. После 1545 живопись X. окончательно освободи- лась от влияния Масипа. Этот процесс прослежи- вается в гл. ретабло церкви в Фуэнте ла Игера близ Валенсии (in situ). Композиции большинства сцен по- вторяют ранние работы, но вместе с тем расстановка фигур стала более разреженной, а сами фигуры — бо- лее изящными и тонкими. В лицах персонажей на- блюдается отход от классических черт к более мелким, рафинированно-утонченным. Пиком творчества мастера стал алтарь для церкви Сан Эстебан в Валенсии, заказанный в 1555 доном Ан- тонио де Борха (шесть панелей алтаря ныне хранят- ся в Прадо). Эти работы отличает богатство цветов, реалистичная передача фактур драгоценных тканей, свойственные кисти X. после 1550. Но в своем стрем- лении к пышности и декоративности изображения X. не перешел грань допустимого, тщательно выдержи- вая общий колорит, построенный на охристых и голу- бых тонах. В наиболее эмоционально значимых сце- нах («Ведение св. Стефана на казнь» и «Мученичество св. Стефана») X. отказался от сложных поз и ракурсов фигур, удачно укрупнял масштаб фигур и размещал действие параллельно плоскости картин, тем самым сводя панели в единое целое и придавая им монумен- тальность. Панели алтаря Сан Эстебан отличаются уравновешенностью всех элементов и демонстрируют черты, свойственные кисти художника на разных эта- пах его творческого пути. Последний период жизни мастера, приблизитель- но с 1565 по 1579, обмечен заметным падением каче- ства живописи. Технически такие работы, как «Тро- ица» (Музей собора, Валенсия) и боковые створки алтаря Сан Мигель (церковь Сан Николас, Валенсия), выполнены на высоком уровне, но в них проявилась тяга X. к чрезмерному маньеризму: слишком сложные позы, потеря единого колористического строя. Цвета обретают люминесцентное сияние, не давая сосредо- точиться на изображении. В 1578 X. получил заказ на алтарь для церкви Успения Марии в Бокайренте, ра- ботая над которым он и умер. За долгие годы вокруг X. и его отца сформирова- лась художественная школа, включающая как простых имитаторов их работ, так и крупных мастеров, рас- пространивших влияние его стиля по территории Ис- пании. Популярность работ X. и культивирование его стиля последующим поколением художников отчасти Хуан де Хуанес. «Погребение св. Стефана». Ок. 1560. Прадо. Мадрид.
546 ХУКЕР Хуан де Хуанес. «Христос перед чашей для причастия». Ок. 1570. Художественный музей. Будапешт. объясняется тем, что X. удалось выразить в живописи настроения испанского мистицизма и предвосхитить те требования к эмоциональному и содержательно- му строю религиозных образов, которые выдвинула Контрреформа ция. Лит.: Tor mo Е. Desarollo de la pintura espanola del siglo XVI. Madrid, 1902; С a m 0 n Aznar J. La pintura espanola del siglo XVI. Madrid, 1970; Lopez- Re у J. Vicente Macip, Sebastiano del Piombo et TEspirit Tridentin // Gazette des Beaux-Arts. 1971. Decembre; Albi J. Joan de Joanes. Valencia 1979; Benito D о m enech E Sobre la influencia de Sebastiano del Piombo en Espana 11 Boletin del Museo del Prado. 1988; F a 1 о m i r M . La pintura у los pintores en Valencia del Renacimiento (1472-1620). Valencia, 1994; Benito Domenech E Vicent Macip. Valencia, 1997; Idem. Joan de Joanes. Valencia, 2000; Gonzalez Garcia J. L. Juan de Juanes у Retablo San Esteban de Valencia 11 Ut pictura rhetorica. 1994; Каганэ Л. Л. Государствен- ный Эрмитаж. Каталог. Испанская живопись XV- XIX веков. СПб., 2001; К а п т е р е в а Т. П. Хоанес Хоан де // Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика: Энциклопедия. М., 2006. Т. 3. А. Г Степина. ХУКЕР Ричард (Hooker Richard) (март 1554, Хеви- три, Девоншир — 3.11.1600, Бишопсбурн, Кент), проте- стантский теолог, один из основателей англиканской богословской традиции. Род. в маноре, принадлежав- шем его семье, неподалеку от столицы Девоншира Эксетера и до 1569 учился там в публичной школе. Благодаря покровительству своего дяди сэра Д ж о - н а X., городского магистрата, члена парламента и антиквария, а также епископа Солсберийского Джо- на Джуэлла он стал студентом Оксфорда (колледж Корпус Кристи). В 1577 вошел в число преподавате- лей колледжа. В 1579 был рукоположен в священники и вскоре стал наставником Эдвина Сэндса, второго сына архиепископа Кентерберийского. Талант в сочетании с покровительством архиепи- скопа помогли X. сделать церковную карьеру. Оста- вив Оскфорд, в середине 1580-х гг. X. перебрался в Лондон. В 1584 он был назначен одним из клириков, произносивших проповеди гл. кафедры столицы при Кресте Св. Павла. В том же году X. женился на Джин Чёрчмен. В этом браке родилось шесть детей. Содер- жать растущую семью помогали доходы от церков- ных бенефициев. В 1584 X. был назначен настоятелем (ректором) церкви Св. Марии в деревне Драйтон Би- чем (Бекингэмшир), но в приходе не жил, назначив заместителя (викария) для отправления церковных служб. В 1585 благодаря покровительству архиеписко- па Йоркского Эдвина Сэндиса королева Елизавета I сделала X. настоятелем (мастером) Тэмпла (Лондон), бывшей церкви тамплиеров, а затем госпитальеров, перешедшей в собственность короны после роспуска монашеских орденов в 1539. Здесь X. пришлось стол- кнуться с пуританами: его помощник Уолтер Трэверс придерживался строго кальвинистских взглядов на предопределение (см. кальвинизм^ тогда как X. счи- тал, что это не гл. положение христианского учения, а спасение возможно и для тех христиан, которые его не понимают и не принимают (даже для католиков). Конфликт вылился в настоящую войну проповедей. X. изложил свою позицию в трактате «Ученое рассужде- ние об оправдании верой и добрых делах» (A learned Discourse of Justification, Works, 1585). Благодаря покровительству Сэндса X. получил и др. церковные бенефиции: пост субдиакона Солсбе- рийского собора вместе с доходами от прихода Св. Ан- дрея в Боскомбе (Уилтшир), а в 1595 место настояте- ля церкви Св. Марии в Бишопсбурне (Кент). Там он и оставался до кон. жизни, трудясь над проповедями и гл. своим сочинением — многотомным трактатом «О законах церковной монархии». Первые четыре тома увидели свет в 1594, пятый — в 1597, а еще три были изданы уже после смерти X. в 1648 и 1662 по сохра- нившимся рукописям. Трактат X. часто представляют как первое систематическое изложение англиканско- го «среднего пути» (via media) между крайностями Рима и Женевы. X. признавал общую для протестан- тов идею спасения человека благодаря вере в искупи- тельную жертву Христа, в ответ на которую даруется божественная благодать. Однако X. подчеркивал, что для спасения христианам необходимы не только зна- ние Слова Божия (то есть, проповеди), но молитва и участие в таинствах церкви (причащении), которое есть не просто воспоминание об искупительной жерт- ве Христа (кальвинистский подход, разделявшийся большинством английских богословов-протестантов кон. 16 — нач. 17 в.), но канал, приобщающий верую- щих к божественной благодати.
ХУНИ 547 Значительная часть трактата посвящена церковно- му устройству. В отличие от кальвинистов X. считал, что оно не установлено раз и навсегда божественным законом и не принадлежит к числу основных поло- жений вероучения, важных для спасения. В Англии наличие епископата, против которого выступали пу- ритане, было определено законной властью парламен- та, следовательно, его признание было обязательным, а сопротивление ему — греховным. Ведь устройство церкви подчиняется человеческим законам, меняю- щимся от страны к стране. Умер X. в своем приходе в Кенте и был похоронен в церковной ограде. С о ч.: The Folger Library Edition of the Works of Richard Hooker. Cambridge, Mass.-L., 1977-98. Vol. 1-7. Лит.: McGrade A. S. Richard Hooker and the Construction of Christian Community. Tempe, 1997; Secor P. Richard Hooker: Prophet of Anglicanism. Toronto, 1999; Kirby W. J. T. The theology of Richard Hooker in the Context of Magisterial Reformation. Princeton, 2000. А. Ю. Серегина. ХУНИ Хуан де (Juni Juan de) (ок. 1507, Жуаньи — 10.4.1577, Вальядолид), испанский скульптор. Работал в дереве, терракоте, алебастре. Создавал ретабло, над- гробия, отдельные скульптурные образы, декорировал фасады архитектурных памятников. Его ансамбли по- строены на принципах, характерных для платереско. В решении ваяний использовал стилистические нов- шества, введенные Алонсо Берругете. Пластические образы X. в стиле маньеризма с его подчеркнутой экс- прессивностью и спиритуалистинностью представ- ляют собой определенную параллель живописи Эль Греко. Вместе с тем в работах X. ощутимо стремление к декоративности, уплощенпости, упорядоченности, правильности и симметрии. Хуан де Хуни. Алтарь Главной капеллы Собора в Вальядолиде. 1551-62. Хуан де Хуни. Статуя Сан Сегундо. Ок. 1572. Фрагмент. Церковь Сан Сегундо. Авила. Первоначальное художественное образование X. получил во Франции. До 1530 совершил ученическую поездку в Италию, где испытал сильное влияние творчества Микеланджело и искусства античности (особенно эллинистической скульптурной группы «Лаокоон», открытой в Риме в 1506). В его работах находят также следы воздействия стиля Якопо делла Кверча^ Никколо делль Арка и ряда др. итальянских мастеров. Из ранних работ ему приписывается кон- ная статуя Св. Тибо (1530) на фасаде одноименной церкви в Жуаньи. В нач. творческого пути X. зани- мался также архитектурой и был приглашен еписко- пом доном Педро Альваресом де Акоста в португаль- ский город Порту для строительства епископского дворца. Позже, сопровождая своего покровителя, переехал в Испанию, где настолько ассимилировал- ся, что справедливо считается выдающимся скульп- тором кастильской школы. Первая документально подтвержденная работа X. — каменный декор принадлежавшего ордену Сан- тьяго монастыря Сан Маркос в Леоне (1533-39)» над которым он работал совместно с др. мастерами. На оформленной в стиле платереско правой части фасада хмонастыря (убранство левой части было создано уже в 17-18 вв.) X. выполнил ряд крупных сцен, в том числе рельеф «Снятие с креста», орнамент пилястр, фризов, медальоны с изображением мифологических, библей- ских и исторических персонажей. Созданные образы подчеркнуто экспрессивны и выразительны: головы наклонены, шеи иногда буквально «вывернуты», на / лицах выражение страдания. Его резцу принадлежат I и рельефы кресел верхнего хора монастырской церк- Д' ви, а также некоторые рельефы спинок нижнего хора. IX Для надгробной капеллы адмирала Кастилии дона Фадрике Энрикеса в монастырской церкви св. Фран- /А циска в Медине де Риосеко он, использовав новый для V* испанской скульптуры материал, ок. 1537 выполнил \ полихромные терракотовые группы в человеческий
548 ХУНИ Хуан де Хуни. Алтарь Главной капеллы Собора в Вальядолиде. Фрагмент. 1551-62. рост с изображением Св. Иеронима и Мученичества Св. Себастьяна (Музей св. Франциска, Медина де Рио- секо). В трактовке лика Св. Иеронима X. опирался на «Лаокоон». В приходской церкви в Леоне X. принад- лежит алебастровая Богоматерь с младенцем Христом (ок. 1535). В 1540 в Саламанке он создал украшенное росписью каменное надгробие архидиакона Гутьерре де Кастро (ок. 1540, старый собор Саламанки). Акцен- тированно динамичная художественная форма соче- тается с крупными локальными пятнами раскраски и геометрической формой круга, ритму которого под- чинена композиция. По заказу епископа Антонио де Гевары для ретабло в его надгробной капелле в монастыре св. Франциска в Вальядолиде X. создал группу «Погребение Христа» (раскрашенное дерево, 1541-44, Нац. музей скульпту- ры, Вальядолид). Одежды, расписанные в технике «эль эстофадо» (название происходит от испанского слова la estofa — ткань, украшенная орнаментом; в этой тех- нике раскраска производилась по золотому фону, что придавало материалу особое мерцание), подчеркнуто персонифицированные лица наряду с классически правильными ликами др. персонажей, динамично трактованные складки драпировок, натурализм в изо- бражении ран Христа, патетичные жесты, утрирован- ная мимика лиц сочетаются с намеренной правильно- стью и симметрией композиции группы в целом. В 1545 в Вальядолиде в соперничестве с Франси- ско Хиральте, учеником Алонсо Берругете, X. выиграл контракт на ретабло (ныне в соборе Вальядолида) гл. капеллы церкви Санта Мария Ла Антигуа. Ретабло был решен в стиле платереско. Оно насыщено деко- ром, вместе с тем архитектурная композиция подчер- кнуто правильная и классичная. В 1550 по заказу епископа Педро Альвареса Ако- сты X. проектировал ретабло майор в соборе г. Бурго де Осма. В расположении сцен он следовал не столь- ко принципу хронологии, сколько правилам симме- трии. В 1557 он проектировал ретабло Непорочного Зачатия капеллы Санта Мария дель Медьявилья для банкира Альваро де Бенавенте в Медина де Риосеко (завершил Эстебан Хордан). Демон в образе змея у ног Богоматери напоминает змей из группы «Лаоко- он». Выполненный ок. 1570 ретабло с изображением Погребения Христа в одноименной капелле в соборе Сеговии спроектирован в виде квадрата и отражает влияние искусства Андреа Палладио, однако класси- цизм в архитектурном обрамлении сочетается с почти барочной экспрессивностью персонажей. Особое влияние группы «Лаокоон» исследова- тели отмечают в раскрашенной деревянной статуе Св. Иоанна Крестителя в музее Вальядолида (1551-70, из ретабло Св. Иоанна Крестителя капеллы Вилья- фанье бенедиктинского монастыря Сан Бенито эль Реаль, Вальядолид). Руки святого раскинуты, тело на- ходится в движении, торс словно сплетен из мускулов, голова повернута и наклонена, исполненный страда- ния взгляд устремлен вверх, рот разверст. Последним периодом творчества X. датируются Св. Франциск (раскрашенное дерево, 1570-77, мона- стырь Св. Изабеллы, Вальядолид) с его экспрессивным жестом, т. н. Богоматерь де лос Кучильос (раскрашен- ное дерево, 1570-е гг., церковь Нуэстра Сеньора де Лас Ангустиас, Вальядолид; кинжалы добавлены ок. 1650). Выдающееся произведение X. — алебастровая статуя покровителя Авилы Сан Сегундо (1572-73, церковь Сан Сегундо, Авила). В решении образа святого ис- следователи находят следы воздействия затронувшего поздний этап творчества X. более спокойного и урав- новешенного стиля Гаспара Бесерры. Последователи X. — его сын и ученикИ с а а к де X. (1539-97), Хуан де Анхёс (особенно активен в 1587- 1609 в Леоне) и мастер де Собрадо в Галисии. Влияние творчества X. вышло за пределы Кастилии, охватило Страну басков, Ла Риоху, Наварру. Лит.: Agapito у Re villa J. La obra de los maestros de la escultura vallisoletana. Berruguete, Juni у Jorden. Madrid, 1920; Martin Gonzalez J. J. Juni у el Laoconte 11 Archivo Expanol del Arte. 1954. № 25; Ide m. Juan de Juni: vida у obra. Madrid, 1974; Weise G. Die Хуан де Хуни. Алтарь Главной капеллы собора в Вальядолиде. Фрагмент. 1551-62.
ХЭМФРИ 549 spanische Plastik der Renaissance und des Friihbarock. Tubingen, 1956; Sebastian S. El programa de la capilia funeraria de los Benavente de Medina de Rioseco // Traza у Baza. 1973. № 3; Juan de Juni у su epoca: Exposicion conmemorativa del IV centenario de la muerte de Juan de Juni: Catalogo I J. J. Martin Gonzalez. Madrid, 1977. А. В. Морозова. ХЭМФРИ Глостер (Humphrey Gloucester) (январь или февраль 1391 — 23.2.1447, Лондон), 2-й герцог Гло- стерский, покровитель ряда английских и итальян- ских гуманистов. Младший сын Ге н р и х а Болингброка (бу- дущего Генриха IV) и Марии Богун, X. получил прекрасное образование в Оксфордском колледже Бэллиол. По мнению историков, инициатива подоб- ного систематизированного университетского обра- зования, столь нетрадиционного для принца крови, исходила от архиепископа Кентерберийского Томаса Эрандела, одного из образованнейших людей своего времени, состоявшего в переписке с Лино Колюччо Салютати и др. итальянскими гуманистами. Уже в юности принц проявил себя большим ценителем литературы, страстным коллекционером книг и ще- дрым покровителем различных сочинителей. Личная библиотека X. состояла гл. обр. из трудов римских поэтов и ораторов, трактатов по медицине и астро- номии, латинских переводов греческих философов (в основном Платона и Аристотеля), а также писаний итальянских гуманистов (включая произведения Дан- те, Франческо Петрарки и Джованни Боккаччо). X. неоднократно дарил свои книги Оксфорду. Впервые это произошло ок. 1411, когда канцлер Ричард Котени занялся расширением и реорганизацией университет- ской библиотеки. За период с 1439 по 1447 X. подарил Оксфорду много ценных рукописных книг, для хра- нения которых понадобилось строительство нового здания библиотеки. Свою первую гос. должность принц X. получил в мае 1413, когда его старший брат, ставший королем под именем Генриха V, назначил его великим каз- начеем. В 1414 король пожаловал ему титул герцога Глостерского. В 1415-20 X. участвовал в нескольких английских кампаниях на континенте. В битве при Азенкуре (1415) он получил ранение. Согласно заве- щанию Генриха V, X. должен был стать регентом при своем малолетнем племяннике Генрихе VI. Однако королевский совет объявил протектором Англии ре- гента Франции герцога Бедфорда (старшего брата Глостера). X. же предстояло председательство- вать в Совете во время отсутствия его брата в Англии. С самого начала X. проявил себя достаточно бесприн- ципным политиком, преследуя гл. обр. личные цели. Епископ Бофор, дядя регентов, встал во главе при- дворной оппозиции, пытавшейся противостоять ам- бициозным планам X. В 1422 вопреки воле Бедфорда, Бофора и др. чле- нов Совета, X. женился на Жаклин, графине Геннегау, Голландии и Зеландии, на земли которой претендо- вал герцог Бургундский Филипп Добрый (гл. союзник англичан в Столетней войне). Более того, через два года, объявив войну герцогу Бургундскому, X. вторг- ся во Фландрию, стремясь захватить наследство своей жены. Потерпев в 1425 сокрушительное поражение, X. бежал в Англию, бросив свою жену, ставшую пленни- цей Филиппа Доброго. В 1428 ее брак с X. был объяв- лен недействительным. В 1431 X. женился на Элеоноре Кобхэм. После смер- ти в 1435 герцога Бедфорда он был провозглашен на- следником бездетного короля. В 1441 жена Глостера Элеонора была осуждена за колдовство, целью ко- торого было убийство короля. Она была разведена с герцогом и заключена в тюрьму. 18.2.1447 преемник епископа Бофора на посту первого министра Уильям де ла Поль по королевскому приказу арестовал подо- зреваемого в заговоре X. Через пять дней тот умер, предположительно, естественной смертью. Однако ходившие в народе слухи об убийстве X., прозванного «добрым герцогом», привели в 1450 к многочисленным волнениям. X. отличала необыкновенная любовь к литерату- ре и искусству. Тонкий ценитель прекрасного, герцог активно покровительствовал английским и итальян- ским гуманистам, которых приглашал к своему двору, снабжая выгодными заказами. Тито Ливио Фруловизи, придворный поэт и оратор герцога, настолько ком- фортно чувствовал себя, что, не желая возвращаться в родную Италию, испросил у него в 1437 разрешения на постоянное проживание в Англии. Ему X. заказал «Жизнь Генриха V» (Vita Henrici V), ставшую образ- цом для всех английских историографов, обращав- шихся к данной теме. По просьбе герцога Леонардо Бруни Аретино перевел на латынь «Политику» Ари- стотеля. Два манускрипта из Бодлеянской библиоте- ки, один из которых принадлежал лично X., содержат пространное панегирическое посвящение герцогу. Пьер Кандидо Дечембрио (см. Дечембрио), друг Ло- ренцо Валлы, преподнес X. свой перевод «Государст- ва» Платона, а венецианец Пьетро да Монте посвятил ему сочинение «О различиях добродетелей и пороков» (De virtutum et vitiorum inter se differentia). Антонио да Беккариа из Вероны, будучи секретарем герцога, пе- ревел за вознаграждение ряд трактатов по теологии. Энеа Сильвио Пикколомини (см. Пий II) превозно- сил любовь Глостера к поэтам и ораторам. X. активно оказывал поддержку английским ученым мужам: аб- бату Сент-Олбанса Джону Уитгемстеду, епископу Бэк- киндтону и епископу Пекокку. Августинский монах Джон Капгрейв посвятил герцогу, который был его гл. патроном, сочинение «Комментарий к Книге Бы- тия». Первого английского поэта того времени, про- славленного Джона Лидгейта, X. уговорил перевести на английский «Злоключения знаменитых мужей» (De casibus virorum illustrium) Боккаччо. Покровительство X. распространялось и на др. сочинителей (например, поэт Джордж Эшли официально числился у него на службе).
550 ХЭРРИОТ IV Большая часть удивительной библиотеки X., со- РХ державшей множество томов латинских и греческих авторов, была, согласно его завещанию, передана Ок- Чу сфордскому университету. В настоящее время ядро д\ коллекции Бодлеянской библиотеки носит его имя. Лит.: Vickers К. Н. Humphrey, Duke of Су Gloucester: a Biography. L., 1907; Weiss К. Humanism I in England During the Fifteenth Century. 3-d ed. Oxford, e/ 1967; Griffiths R. A. The Reign of King Henry VI: the Exercise of Royal Authority, 1422-61. L., 1981. E. В. Калмыкова. ХЭРРИОТ Томас (Harriot, Harriots, Heriot Tomas) (1560, Оксфордшир — 29.6.1621, Лондон), английский ученый, отличавшийся энциклопедической широтой интересов. Наряду с Исааком Ньютоном считается од- ним из основателей новой европейской науки 17 в. Сын кузнеца, X. в 1567 поступил в Оксфорд в кол- ледж Св. Марии, отличавшийся более глубоким пре- подаванием естественных дисциплин. Особо интере- совался точными науками квадривиума. Хорошо знал древнегреческий язык и некоторое время, вероятно, принимал участие в коллективной работе студентов по переводу отрывков из Гомера. На процесс станов- ления Х.-ученого особенно повлияли два лектора: Ричард Хаклюйт, который изучал проблемы теоре- тической и практической навигации и впоследствии помогал своему ученику с изданием его отчета о пу- тешествии в Новый свет (1588), и Томас Аллен — на- ставник X. в алгебре. В Оксфорде X. познакомился со своим первым патроном — сэром Уолтером Рэли. В 1580 X. отправился в Лондон, где, по-видимому, некоторое время читал лекции по искусству нави- гации офицерам Фрэнсиса Дрейка. С этого времени он оказался среди людей, разрабатывавших планы колонизации Нового Света. В кон. 1584 он познако- мился с привезенными из Вирджинии туземцами и, изучив язык алгонкинов, составил первый в истории его словарь, основанный на фонемах (не сохранился). В 1585-86 под руководством Уолтера Рэли участвовал в организации колонии на о. Роанок, по возвраще- нии выпустил труд «Краткое и правдивое донесение о вновь открытой земле Вирджинии» (The brief and true report of the new found land of Virginia, 1588) — един- ственное изданное при жизни произведение X., ко- торое сопровождалось гравюрами Джона Уайта, его друга и коллеги по плаванию. В 1600 Хаклюйт включил этот труд в свои «Основные плавания английской на- ции». На континенте работа получила широкое рас- пространение: она издавалась во Франкфурте на трех языках: латыни, немецком, французском с гравюрами Теодора Де Бри в составе его «Америки» (Americae Descriptio, 1590). X. выказал глубокие познания в агро- номии, геологии, биологии и др. сферах; его труд, от- личающийся четкой структурированностью и вери- фикацией данных, — первая попытка систематичного, научного подхода к изучению иных земель. Трактат носил и политическую окраску — очевидно стрем- ление автора привлечь потенциальных колонистов в Новый Свет. Во второй пол. 1580-х гг. X., как и многие соратники Рэли, обосновался в его ирландских поме- стьях в роли управляющего. В нач. 1590-х гг. Рэли представил ученого новому патрону — Генри Перси, 9-му графу Нортумберленд, который в 1598 назначил X. пожизненную пенсию и разрешил проводить исследования в своем поместье Брэмптон, а впоследствии — в своей лондонской ре- зиденции в Сионе. В 1599 X. в дополнение к матема- тическим изысканиям увлекся алхимией и целый год непрерывно ставил опыты по соединению различных компонентов четырех аристотелевских первоэлемен- тов. Результаты этих исследований из-за плохой со- хранности источников неясны. 30.5.1600 X. внезапно оставил занятия алхимией. Третьей сферой интере- сов X. на рубеже веков стало изучение баллистики, во многом связанное с потребностями флота. X., как и многие интеллектуалы из кружка Нор- тумберленда, который, по мнению современников, интересовался оккультными науками, был привлечен к суду по обвинению в атеизме и занятиях астрологи- ей (в частности, в составлении гороскопа Якова I). Во время процесса 1605-06 у ученого обнаружили рак но- соглотки — следствие многолетнего курения табака. Тем не менее к 1607 ситуация несколько улучшилась, и в течение следующих ю лет X. пережил последний всплеск творческой активности, связанный с новым увлечением — астрономией. Первый телескоп X., по- видимому, купил в Голландии, как и Галилео Галилейу либо получил от своего друга — Джона Ди. Впослед- ствии один из подопечных ученого, некий Томпсон, наладил в Сионе выпуск необходимой для работы оптики. С 1614 начался самый драматичный период жиз- ни ученого. В этом году скончался его единственный ученик и преемник в области астрономии Уильям Лоуэр. За последующие три года умерли молодой ба- рон Харингтон, наставником которого был X., принц Генри, покровительствовавший ученому, в 1618 каз- нен Рэли. Последняя серьезная работа X. — наблюде- ния за кометой 1617. Он отошел от дел, пытаясь при- вести в порядок свои бумаги, предчувствуя близкий конец. Болезнь X. прогрессировала, приглашенные доктора, в том числе Александр Рид, описавший этот случай в своих «Хирургических лекциях», оказались бессильны. Труды по астрономии ученый завещал графу Нор- тумберленду, телескопы, оптику и прочие инструмен- ты — Томпсону; бумаги по алгебре — лорду Лайлу, брату Филиппа Сидниу поручив их публикацию Уол- теру Уорнеру и своему душеприказчику Натаниэлю Торпорли. X. был похоронен в церкви святого Хри- стофора в Лондоне. На его надгробии, сильно постра- давшем во время пожара 1666, друзьями и единомыш- ленниками на средства Нортумберленда начертано: «Здесь лежит наиученейший Хэрриот, в Оксфорде родившийся и учившийся, который во всех науках преуспел, во всем отличился, истины неутомимый искатель» (hie fuit doctissimus ille Harriotus in patria et
ХЭРРИОТ 551 educatione oxoniensis, qui omnes scientias caluit, qui in omnibus excelluit, veritatis indagator studiossimus). Сложно классифицировать крайне разнообразное творческое наследие X. Можно выделить следующие сферы его интересов: навигация, кораблестроение, антропология и лингвистика в 1580-е гг., баллистика, физика, алгебра в 1590-е гг., астрономия в 1607-17. Тео- ретические навигационные выкладки — 6 лекций под названием Articon (1580-е гг.) — сохранились лишь в рукописях. Тем не менее вклад X. был в этой сфере значителен и признан современниками. Он первым сумел передать на карте шарообразность земли, за- метную лишь на глобусе, исправил карты Герарда Мер- катора, чем значительно скорректировал маршруты путешествий; курсы лоцманов стали точнее и короче. X. составил таблицу амплитуд, позволившую опреде- лять высоту солнца в любой точке земли; он наблюдал за Полярной звездой, ввел в обиход и усовершенство- вал многие неизвестные до того в Англии мореходные приборы. Какое-то время ученый также занимался практическим конструированием кораблей, стремясь найти идеальные пропорции парусных судов. В области алгебры X., как явствует из его посмер- тно опубликованного труда «Искусство аналитиче- ского мышления» (Ars Analiticae Praxis, Лондон, 1631) использовал многие новаторские понятии: отрица- тельные и положительные числа, дроби, проценты, опережая Бенедикта Спинозу, Фрэнсиса Бэкона, Ио- сифа Юста Скалигера. Но гл. его заслугой считается признанное сегодня первенство перед Рене Декартом во введении в математическую науку знаков неравен- ства: <, >. Независимо от Декарта X. открыл отноше- ние углов вписанного треугольника к радиусу окруж- ности, позднее получившее в геометрии название за- кона синуса (a/sinA=b/sinB=c/sinC=2R). X. проводил и исследования сугубо физического характера, во многом связанные с его интересом к баллистике: в его записях есть сведения об опытах, во время которых он бросал с крыши дома различные предметы, пытаясь определить разницу в скорости па- дения тяжелых и легких тел, вплотную подойдя к от- крытию силы притяжения Земли, описанием которой Ньютон столетие спустя в корне изменит физическую науку. Наряду с Галилеем ему принадлежит первен- ство в использовании и конструировании телескопов и наблюдениях за луной. Им была составлена ее пер- вая карта. X. наблюдал кометы 1607 и 1617, переписы- вался со многими астрономами. Благодаря Иоганну Кеплеру X. открыл для себя новую сферу интересов — оптику, проведя много исследований по преломлению и расщеплению света через призмы, которые, однако, были забыты с опубликованием Кеплером «Новой астрономии» (Astronomia Nova, 1609). X. первым дока- зал эллиптичность орбит планет и открыл спутники Юпитера. Значительная часть его наследия все еще не опу- бликована. Большинство рукописей ученого хранится сегодня в коллекции Нортумберленда (Petworth House, West Sussex, MS HMS 240 i-v; 241 i-x), Бодлеянской би- блиотеке в Оксфорде (BL, Sloane MS 2292; Bl, corresp. and math, letters Harley MS 6083; MSS 6782-89) и в музее Истории науки в Лондоне. Лит,: Quinn D. В. The Roanoke Voyages. L., 1955. Vol. 1-2; M c 1 e a n A. Humanism and the rise of science in Tudor England. N. Y., 1972; Rows e A. L. The Elizabethan renaissance: the cultural achievement. L., 1972; Thomas Harriot: renaissance scientist / Ed. J. W. Shirley Oxford, 1974; Shirley J. W. Thomas Harriot: the biography. L., 1983. M. А. Белан.
к i к
ЦАЗИЙ Ульдрих, Ульрих (Zasius Huldrichus, Ulrich), собственно, Ульрих Цёзи (Ulrich Zasy) (1461, Кон- станц — 24.11.1535, Фрайбург-им-Брайсгау), немецкий правовед и гуманист. Происходил из почтенной бюр- герской семьи, давно осевшей в Констанце. Посещал соборную школу в родном городе, в 1481 поступил в Тюбингенский университет, где слушал, вероятно, лекции по богословию и риторике; в университете принял латинизированную форму своей родовой фа- милии. После университета вернулся в Констанц, не- которое время работал секретарем епископального суда, а ок. 1491 по приглашению городского совета пе- ребрался во Фрайбург. Здесь обнаружились большие таланты Ц. на ниве практической юриспруденции: он улаживал споры с кредиторами городской общины, состоял в канцелярии совета, в 1496-99 возглавлял фрайбургскую гимназию. В 1502 Ц. поступил на служ- бу в местный университет, с 1503 был его юрискон- сультом и одновременно читал лекции по римскому праву; профессор с 1505, среди учеников — Иоганн Майр Экк. В 1508 император Максимилиан I сделал его своим советником. Ц. поддерживал тесные отно- шения с эльзасскими гуманистами, переписывался с Иоганном Амербахом и Конрадом Пейтингером. Осо- бенно теплые отношения у него сложились с Эразмом Роттердамским, с которым он впервые встретился в 1518, а в 1529-35 постоянно общался во время пребы- вания того во Фрайбурге. Вполне в духе времени Ц. увлекался критикой цер- ковных непорядков под углом зрения блестящего зна- тока канонического права. Поначалу он приветство- вал выступление Мартина Лютера, поддерживал его мысли относительно очищения церкви от внутренне- го неустройства, но лейпцигский диспут реформатора с Экком в 1519 разочаровал Ц., особенно в части суж- дений Лютера относительно решений Констанцского собора и авторитета папы. Крестьянская война, в ходе которой отряды повстанцев в 1525 разорили округ Брайсгау и вынудили к капитуляции ставший для Ц. родным Фрайбург, окончательно оттолкнула ученого юриста от Реформации — Ц. считал мятеж прямым порождением Лютера, «самого мерзкого из двуногих». Впрочем, размежевание Ц. с протестантами не меша- ло ему и дальше искренне бичевать пороки католиче- ского духовенства. Два брака обеспечили Ц. многочисленное потом- ство. Его старший сын от второй супруги Барбары, Иоганн Ульрих (1521-70), сделал блестящую ка- рьеру: стал вице-канцлером имперского надворного совета, был аноблирован и титуловался Ц. фон Р а - бенштайном. Заслуги Ц. лежат главным образом в области изу- чения и рецепции римского права на немецкой почве. Одним из первых немецких юристов он попытался очистить толкования глоссаторов от схоластических заблуждений, подвергнув их тексты исторической критике. Ц. тщательно сопоставлял кодекс Юстиниа- на с немецкой правовой традицией и хотя всегда ста- вил во главу угла авторитет римского права, однако во многих случаях отдавал предпочтение сложившимся нормам городского и земского законодательства. Практическое воплощение исследования Ц. нашли в систематизации городского статута Фрайбурга, опу- бликованного в 1520, и земского права маркграфства Баденского, изданного по заказу Христофора I в 1511. В первом своем труде, написанном в 1508, он защищал традиционное мнение о необходимости крещения ев- рейских младенцев без согласия родителей, основная же часть его теоретических работ была написана в по- следние ю лет жизни; в 1558 некоторые из сочинений Ц. числились в списке запрещенных.
554 ЦАРЛИНО С о ч Opera omnia. Frankfurt, 1590-95. Bd. 1-5. А Лит.: Stint zing R. Ulrich Zasius. Basel, 1857; >A Ritter von E i f e n h a r t A. Ulrich Zasius 11 All- y gemeine Deutsche Biographie. Leipzig, 1898. Bd. 44. S. 708-15; Kisch G. Zasius und Reuchlin: Eine J rechtsgeschichtlich vergleichende Studie zum Д/ Toleranzproblem. Konstanz, 1961; Rowan S. Ulrich I Zasius: A Jurist in the German Renaissance, 1461-1535. J Frankfurt, 1987. А. Ю. Прокопьев. ЦАРЛИНО Джозеффо (Zarlino Gioseffo) (до 22.4.1517, Кьоджа — 4.2.1590, Венеция), итальянский теоретик музыки, композитор и музыкант. Родился в семье Джованни Цер л и н и (Zerlini, Cerlini), по примеру дяди еще в юности связал свою жизнь с францисканцами, в школе которых получил началь- ное образование: изучал грамматику, арифметику, геометрию и музыку. 14.4.1532 он был пострижен в мо- нахи, 3 4.1537 назначен на низшую церковную долж- ность, 22.4.1539 возведен в сан диакона, ок. 1540 — в сан священника. Профессиональная деятельность Ц. была связана с музыкой: он служил певцом и орга- нистом (1536-40) кафедрального собора в Кьодже, а 27.4.!540 его избрали капелланом школы Сан Франче- ско там же. В 1541 Ц. переехал в Венецию, где продолжил музы- кальное образование у работавшего там фламандского композитора Адриана Вилларта, а также изучал фило- софию, логику, греческий и еврейский языки. 5.7.1565 он стал преемником Киприана ди Pope в должности капельмейстера собора Сан Марко, которую занимал до смерти. В том же году Ц. был приглашен капелла- ном в собор Сан Северо, а в 1583 назначен канони- ком капитула собора в Кьодже и выдвигался на пост епископа, но не был избран. Он преподавал музыку и взрастил плеяду учеников, внесших значительный вклад в музыкальную культуру 16-17 вв.: в их число входили Клаудио Меруло, Франческо Джироламо Ди- рута, Винченцо Галилеи и Джованни Мария Артузи. Ц. был владельцем одной из лучших библиотек в Ве- неции, членом венецианской Академии славы, в кото- рую входили Тициан и Тинторетто. Перу Ц. принадлежат ок. 30 сочинений по теории музыки и теологии, ок. 40 мотетов, мадригалов, месс и светских музыкальных произведений, многие из которых не дошли до настоящего времени. Наиболь- ший вклад в теорию музыки внесли его изданные в Венеции теоретические труды «Установления гармо- нии» (Le istitutioni harmoniche, 1558), «Доказательства гармонии» (Le dimostrationi harmoniche, 1571), «Музы- кальные добавления» (Sopplimenti musicali, 1588). Ц., основоположник теории полифонических форм и учения о гармонии, активно внедрял в музыкальную практику контрапункт. Центральное место в его теоре- тических трудах занимает тесно связанное с проблема- ми гармонии учение о ладах, которое способствовало выявлению новых ладовых тенденций — выделению из церковных ладов мажора и минора. Ц. выдвинул понятие этих двух музыкальных наклонений не толь- ко в мелодическом, но и в гармоническом отношении, и обосновал их отличие разным положением терции в трезвучии. Он дал характеристику мажора и мино- ра, охарактеризовав мажорное трезвучие как светлое и радостное, а минорное — как печальное и меланхо- лическое, чем утвердил признание этих наклонений как основных эмоциональных полюсов музыкальной гармонии. Под влиянием музыкальной эстетики Воз- рождения он обосновал идею единства музыки и сло- ва, теории и практики, ввел понятие темы. Главными выразительными средствами в вокальной музыке Ц. считал мелодию, гармонию и ритм. Его труд «Установления гармонии» является од- ним из самых важных произведений в теории музыки: универсальные знания о музыке, или «musica theorica» из университетского квадривиума, соединены в нем с «musica practica» — современным практическим му- зыкальным искусством и композиторской практи- кой. В сочинении изложены основы теории музыки, рассмотрены 4-тональная греческая система, совре- менная теория консонансов, искусство композиции с интервалами, темперации и настройки инструментов, содержатся практические указания по технике по- лифонического письма. В центральной части книги Ц. впервые сформулировал правила контрапункта, разработанные его предшественниками, в первую очередь Виллартом. Автор критически использо- вал материал из разных отраслей знаний, объединил умозрительную теорию античной музыки с нормами современной композиторской практики и расши- рил пифагорейский класс консонантных интервалов. Большое значение он уделил личности композитора, который, по его мнению, должен сочетать теоретиче- ские знания с практическим опытом музыканта. Ц. придерживался гуманистических взглядов и увлекался античной эстетикой: широко использо- вал сочинения Платона, Аристотеля, Аристоксена, Птолемея, Боэция, развил гуманистическую мысль о центральном положении человека во вселенной, обо- сновал идею о соразмерности объективной гармонии мира и субъективной гармонии человеческой души. Ц. считал музыку важным элементом воспитания личности и предложил новую классификацию искус- ства, поставив в ней музыку на первое место — это Джозеффо Царлино. Гравюра. Кон. 16 в.
цвингли 555 DE TVTTE L’OPERE DEL R- M GIOSEFFO ZARLINO DA С H I О G G J A • МжЛл» di Cappdb deHi Socniffinu Л Ven au. Qin finjr Нам Jagtt ^la^aL< IL SECONDO VOLVME. LE DIMOSTRAT1ONI HARMONICHE Oivise IN CINQyr RACIOKAMtNTl. ЦК I QFJLI St ZUSCOKKONV LT BIWOJTRXNO ir nJl irK* . t< (гч±п i nrai fHb, A fir *m .tJ. Cea UTanC delle nunne •net* emtmucr atfnym . Cf«a i> «£r« aa>Af > Кж И4и.-|«идл1,<(иХ.'И>| Ьотуам «мь IN VENETI A MDLXXXIX- Appreflb Functfco de FninccIchiScqffc* Титульный ЛИСТ второго тома издания сочинений Джозеффо Царлино. Венеция. >589- расходилось с традиционной концепцией ренессанс- ной эстетики, отводившей главное место живописи. Соч.: De tutte Гореге. Venetia, 1588-89. Vol. I-IV; The Art of Counterpoint: Part three of Le Istitutioni harmoniche. 1558 / Transl. by G. A. Marco, С. V. Palisca. N. Y., 1983. P. XIII-XXVI; Установление гармонии / Пер. О. П. Римского-Корсакова, вступ. ст. В. П. Шестакова И Музыкальная эстетика западноевропейского средне- вековья и Возрождения. М., 1966. С. 423-5ю; Доказа- тельство гармонии / Пер. М. В. Иванова-Борецкого И Там же. С. 510-14. Лит.: Gaffi Е Della vita е delle opere del prete Gioseffo Zarlino. Venezia, 1856; Ze nek H. Zarlinos «Istitutioni harmoniche» als Quelle zur Musikanschauung der italienischen Renaissance // Zeitschrift fur Musikwissenschaft. 1930. № XII; Marco G. A. Zarlinos Rules of Counterpoint in the Light of Modern Pedagogy 11 Music Review. 1961. № 22; F 1 u г у R. P. Gioseffo Zarlino als Komponist. Winterthur, 1962; Monterosso R. Eestetica di Gioseffo Zarlino 11 Chigiana. 1967. № XIII. P. 13; Palisca С. V. Zarlino Gioseffo 11 Die Musik in Geschichte und Gegenwart. Kassel; Basel; London, 1989. Bd. 14. S. 1017-22; Шестаков В. П. Джозеффо Цар- лино И Эстетика Ренессанса. М., 1981. Т. 2; Ливано- ва Т. Н. История западно-европейской музыки до 1789 года. М., 1983. Т. 1. С. 307-09. О. Н. Блескина. ЦВИНГЛИ Ульрих, Хульдрих, Хульдрайх (Zwingli Ulrich, Huldrych, Huldreich) (1.1.1484, Вильдхаус, кан- тон Санкт-Галлен — 11.10.1531, Каппель-ам-Альбис, кантон Цюрих), швейцарский теолог, один из веду- щих деятелей европейской Реформации. Сын сельского старосты, Ц. в 6-летнем возрасте был отправлен в Везен для получения начального об- разования; с 1494 учился в латинских школах в Базеле и Берне, с 1498 по 1502 был студентом Венского уни- верситета; затем продолжил учебу в Базеле и познако- мился там с гуманистическими идеями, будучи учени- ком Т. Виттенбаха; в 1504 получил степень бакалавра, в 1506 — магистра. В сентябре 1506 после рукоположе- ния он начал службу в Гларусе. Вскоре появляются его первые литературные произведения: в «Басне о бы- ках» (Fabelgedicht vom Ochsen, 1510) Ц. в иносказатель- ной форме призвал гларусцев хранить верность папе, в «Сообщении о делах между галлами и гельветами» (De gestis inter Gallos et Helvetios relatio, 1512) восхва- лял швейцарских наемников как защитников христи- анской церкви. В качестве полкового священника он лично участвовал в Итальянских войнах, в т. ч. в битве при Мариньяно (1515), где нанятые папой швейцарцы были разбиты французами. Это кардинально измени- ло воззрения Ц.: он начал сомневаться в системе на- емничества, изложив свои соображения на этот счет в аллегории «Лабиринт» (Das Labyrinth, 1516). В 1516-18 Ц. служил в бенедиктинском аббатстве в Эйнзидельне, одновременно изучая труды античных авторов, отцов церкви, средневековых схоластов, но особенно — сочинения Эразма Роттердамского, с которым, вероятно, встречался весной 1516 в Базеле. Позднее, став реформатором, Ц. сохранил идейные импульсы эразмианской «философии Христа», пре- жде всего представление о том, что задачей как от- дельного человека, так и общества в целом является стремление к нравственному совершенствованию. Новый этап в жизни Ц. начался после его пригла- шения на место священника цюрихского Гроссмюн- стера, которое он занимал с 1.1.1519 до конца жизни. Вскоре Ц. заболел чумой и едва не умер; перенесенные им страдания, отраженные в стихотворной «Чумной песне» (Pestlied), привели его к мировоззренческому перелому — выздоровление он счел действием Боже- ственного Провидения. Последующие годы оказались для него периодом «реформационного поворота», по- степенного отхода от гуманизма, о чем впервые сви- детельствовало его письмо другу, гуманисту Осваль- ду Миконию, от 24.7.1520, в котором он объявлял себя «утварью» (figlinum) Христа. Воздействие на Ц. учения Мартина Лютера остается дискуссионным вопросом: сам он отстаивал оригинальность своего призвания («я раньше, чем хоть один человек в наших краях, узнал что-либо об имени Лютера, начал проповедо- вать Евангелие Христа в 1516»), хотя базовые люте- ровские идеи — оправдание личной верой, всеобщее священство и т. п. — оказали на него существенное влияние. В 1522 Ц. открыто продемонстрировал привержен- ность Реформации, устроив с группой единомышлен- ников во время Великого поста скоромный обед у кни- гоиздателя Кристофа Фрошауэра. Неправомерность постов он доказывал также в первом своем реформа- ционном произведении «О выборе и свободе пищи» (Von Erkiesen und Freiheit der Speisen); в памфлете «Дружеская просьба и призыв к швейцарцам» (Eine freundliche Bitte und Ermahnung an die Eidgenossen) выступил против целибата (сам Ц. уже тайно состоял в браке), а в сочинении «Защита основ» (Apologeticus Archeteles) заявил о разрыве со своим епархиальным начальником — епископом Констанца. В работах
556 ЦВИНГЛИ I «О ясности и достоверности Слова Божьего» (Von L Klarheit und Gewifiheit des Wortes Gottes) и «Пропо- Д ведь о Пречистой Деве Марии» (Eine Predigt von der 7 ewig reinen Magd Maria) Ц. показывал значение Свя- \ щенного Писания как единственного источника веры и подвергал сомнению культ Богоматери. V/ В 1523-24 Ц. предпринял решающие шаги для реа- I лизации своих реформаторских идей. В январе и октя- I бре 1523 он устроил 2 диспута с католическим духовен- ством, по итогам которых городской Совет утвердил реформационные нововведения: проповедь Еванге- лия вместо мессы, удаление икон из церквей, закрытие местного женского монастыря и т. д. Перед первым диспутом Ц. составил знаменитые «67 заключений» (67 SchluBreden), а после его завершения — подробный комментарий к ним, «Объяснения и основы 67 заклю- чений» (Auslegen und Griinde der SchluEreden), став- ший развернутым изложением его реформационной программы и политической концепции: т. н. «духовная власть», в отличие от светской, не имеет обоснования в учении Христа; все христиане обязаны подчиняться светским правителям, пока последние не «приказыва- ют противоречащее Богу»; светские законы должны «соответствовать Божественной воле»; если светская власть отступает от «линии Христа», то может быть устранена «в согласии с Богом». Летом 1523 в работе «О Божественной и человече- ской справедливости» (Von gottlicher und menschlicher Gerechtigkeit) Ц. окончательно сформулировал свою религиозно-политическую доктрину. Светская власть, обеспечивая гражданский правопорядок, яв- ляется воплощением минимальной «человеческой справедливости», однако в своей деятельности она должна ориентироваться и на «Божественную спра- ведливость», т. е. на максимальное приближение к абсолютному нравственному идеалу Нагорной про- поведи. Практически Ц. провозгласил проведение Ре- формации непосредственной обязанностью властей и требовал ее распространения на светские отноше- ния: здесь он принципиально разошелся с Лютером, разграничившим духовное и светское начала. Пози- ция Ц., основанная на реалиях самоуправляющегося города/кантона, где, в отличие от территориального княжества, религиозная и мирская сферы были тесно взаимосвязаны, предопределила взгляды др. вождей швейцарско-верхненемецкой «городской» и «общин- ной» реформации — Мартина Буцера, Вольфганга Фабрициуса Капито, Иоганна Эколампадия, Вадиана. Библейские нормы должны были стать универсаль- ным регулятором взаимоотношений как внутри го- родской общины, так и за ее пределами. В памфлете «Пастырь» (Der Hirt, 1524) Ц. нарисовал идеальный \ образ реформационного проповедника, который, по- I добно ветхозаветным пророкам, является глашатаем Т\ истины и посредником между властью и общиной: Ta- rn кая модель «библейской идеократии» соответствовала / личным амбициям Ц., консолидировала городской со- циум на основе Реформации, одновременно подчиняя ’у его светским властям, и предоставляла идеологиче- / ские аргументы цюрихской элите в ее притязаниях на гегемонию в Швейцарской конфедерации. Ульрих Цвингли. Портрет работы Ганса Аспера. Ок. 1549. Исторический музей. Цюрих. Ц. первым из конфессиональных реформаторов столкнулся с анабаптизмом. Его бывшие соратники Конрад Гребель и Феликс Манц в январе 1525 совер- шили крещение взрослых и создали общину пере- крещенцев в деревне Цолликон недалеко от Цюриха. Ц. организовал политические преследования анабап- тистов, а в сочинениях «О крещении, перекрещении и крещении детей» (Von der Taufe, von der Wiedertaufe und von der Kindertaufe, 1525) и «Опровержение анабап- тистских козней» (In catabaptistarum strophas elenchus, 1527) полемизировал с идеей повторного крещения. В марте 1525 Ц. обобщил свои взгляды в фунда- ментальной работе «Заметки об истинной и ложной религии» (Commentarius de vera et falsa religione), тог- да же в Цюрихе в основном завершилось проведение реформационных преобразований и был установлен жесткий контроль над повседневной жизнью горо- жан; занимавшийся этим «брачный суд» (Ehegericht), ставший, по сути, «судом нравов» (Sittengericht), сле- дил за соответствием их поведения «евангельским нормам» и явился прообразом аналогичного учреж- дения в кальвинистской Женеве. В сер. 1520-х гг. зародился один из важнейших конфликтов реформационной эпохи — спор о сущ- ности таинства Евхаристии, зачинателем которого был Андреас Карлштадт, выступивший против лю- теровского истолкования причастия как незримого присутствия плоти и крови Христа в хлебе и вине. Ц. солидаризировался с ним, считая Евхаристию символическим актом, простым воспоминанием о Тайной вечере: он пришел к такой трактовке под влиянием нидерландских гуманистов, в т. ч. Иоганна Вессела Гансфорта, но особенно — Корнелиуса Ху на. Со временем Ц. возглавил в этом противостоянии антилютеровскую партию, опубликовав ряд произ- ведений: «Осуществление или применение Вечери» (Aktion oder Brauch des Nachtmahls, 1525), «Ясное на- ставление о Вечере Христа» (Eine klare Unterrichtung vom Nachtmahl Christi, 1526) и т. д. После нескольких лет заочной дискуссии в октябре 1529 оппоненты по инициативе ландграфа Филиппа Гессенского встрети- лись лицом к лицу в его замке в Марбурге; здесь же произошла и единственная встреча Ц. с Лютером. Не- задолго до начала диспута Ц. выступил с проповедью
ЦЕЛЬТИС 557 «О провидении Божьем» (De providentia Dei; изд. — 1530), ставшей своеобразной квинтэссенцией его фидеизма. Противоборствующие стороны не смогли добиться согласия относительно Евхаристии, однако цвинглианскую интерпретацию приняли все швей- царские и некоторые верхненемецкие реформаторы, а впоследствии в трансформированном виде ее заим- ствовал и Жан Кальвин. Последняя, уже, скорее, фор- мальная попытка достичь консенсуса, предпринятая на Аугсбургском рейхстаге в 1530, также окончилась неудачей. 2-я пол. 1520-х гг. ознаменовалась внешнеполи- тической активностью Ц., стремившегося склонить к Реформации остальные кантоны. В 1526 в Бадене состоялся общешвейцарский диспут, на котором большинство кантонов ее отвергло: это способство- вало конфессиональному расколу Швейцарской конфедерации, окончательно проявившемуся после следующего, Бернского диспута (1528). Для защиты Реформации Цюрих заключил договор, «Христи- анское городское право» (Christliches Burgrecht), с принявшими ее городами и кантонами (Констанц, Берн, Санкт-Галлен, Базель и др.), а католики в про- тивовес образовали «Христианское объединение» (Christliche Vereinigung) с австрийским королем (и будущим императором) Фердинандом 7, что приве- ло к i-й Каппельской войне (лето 1529). Она заверши- лась подписанием «Земского мира», закрепившего баланс сил, но заложившего основу для дальнейшего распространения Реформации. Ради продолжения борьбы Ц. искал любых союз- ников. Последние его программные сочинения, «От- чет о вере» (Fidei ratio, 1530) и «Изложение христиан- ской веры» (Christianae fidei expositio, 1531), вопреки прежним убеждениям, были ориентированы на фран- цузского короля Франциска Ц которого он обоснован- но считал главным противником папства. Экспан- сионистские устремления Ц. и цюрихской верхушки спровоцировали 2-ю Каппельскую войну между ка- толическими кантонами и Цюрихом (октябрь 1531), закончившуюся поражением последнего и гибелью самого Ц. на поле боя. Вскоре после смерти Ц. городской Совет офици- ально назначил его преемником Генриха Буллингера, который завершил процесс догматического и органи- зационного оформления реформированной церкви в Цюрихе. С оч.: Samtliche Werke. В.; Leipzig; Zurich, 1905. Bd. I-XIV; Hauptschriften. Zurich, 1940. Bd. I—XI; Briefe. Ziirich, 1918-20. Bd. I-II; Ausgewahlte Schriften. Neukirchen; Vluyn, 1988; Богословские труды. M., 2005. Лит.: Kreutzer J. Zwinglis Lehre von der Obrigkeit. Stuttgart, 1909; Kohler W. Die Geisteswelt Ulrich Zwinglis. Gotha, 1920; Earner A. Die Lehre von Kirche und Staat bei Zwingli. Tiibingen, 1930; Earner O. Huldrych Zwingli. Ziirich, 1943-60. Bd. 1-4; Rich A. Die Anfange der Theologie Huldrych Zwinglis. Ziirich, 1949; Kohler W. Zwingli und Luther. Leipzig; Giitersloh. 1924-53. Bd. 1-2; R о t h e r S. Die religidsen und geistigen Grundlagen der Politik Huldrych Zwinglis. Erlangen, 1956; Rogge J. Zwingli und Erasmus. B., 1962; Walton R. Zwinglis Theocracy. Toronto, 1967; Haas M. Huldrych Zwingli und seine Zeit. Ziirich, 1969; Kobelt E. Die Bedeutung der Eidgenossenschaft fiir Huldrych Zwingli. Zurich, 1970; В ii s s e r F. Huldrych Zwingli: Reformation als prophetischer Auftrag. Gottingen, 1973; Neuser W. Die reformatorische Wende bei Zwingli. Neukirchen, 1977; Locher G. W. Die zwinglische Reformation im Rahmen der europaischen Kirchengeschichte. Gottingen, 1979; Gabler U. Huldrych Zwingli: Eine Einfiihrung in sein Leben und sein Werk. Miinchen, 1983; P о 11 e t J. V. Huldrych Zwingli. Hamburg, 1985; Hamm B. Zwinglis Reformation der Freiheit. Neukirchen, 1988; Biisser E Die Prophezei: Humanismus und Reformation in Zurich. Bern, 1994; Иванов В. В. О некоторых чертах са- мосознания реформатора: «Пастырь» У. Цвингли как имплицитный автопортрет И Вестник Удмуртского университета. 1995. № 2. В. В. Иванов. ЦЕЛЬТИС, Цельте с Конрад (Celtis, Celtes Konrad), также Конрад Протуций (Conradus Protucius), собственно, Конрад Пикель или Б и - кел ь (Konrad Pickel, Bickel) (1.2.1459, Випфельд близ Швайнфурта — 4.2.1508, Вена), немецкий неолатин- ский поэт и гуманист. Родился в семье крестьянина- виноградаря Иоганна Пикеля. Его старший брат был сельским священником, и у него Ц. получил на- чальное образование. Зачисленный в 1478 в Кёльнский университет с примечанием в матрикуле «бедняк» (pauper), через год Ц. получил степень бакалавра ис- кусств. В Кёльне начал писать стихи, а закончив уни- верситетский курс, предпринял, подобно вагантам, 4-летнее странствование по Германии, что дало ему представление о стране и народе. В конце 1484 моло- дой гуманист имматрикулировался в Гейдельбергском университете, где слушал лекции Рудольфа Агриколы, в этом же году приехавшего в Германию и оказавшего на Ц. большое влияние. В Гейдельберге по принятому среди гуманистов обычаю он латинизировал свое имя и стал называть себя Ц. (заступ, мотыга), т. е. латин- ским переводом своей немецкой фамилии. В октябре 1485, завершив обучение на артистическом факульте- те, получил степень магистра искусств. К этому вре- мени он был уже сложившимся гуманистом, хорошо знакомым с греческим и древнееврейским языками и занимавшимся (вероятно, благодаря Агриколе) музы- кой. В Гейдельберге Ц. познакомился с трудами Нико- лая Кузанского, а также приобрел познания в области математики и естественных наук, что предопредели- ло его интерес к географии и астрономии. В нач. i486, после смерти Агриколы, Ц. покинул Гейдельберг и отправился в новое путешествие по Германии, посетив Эрфурт, Росток и Лейпциг. В по- следнем благодаря деятельности Петера Лудера сло- жились благоприятные условия для гуманистических штудий, и зимой 1486-87 Ц. с большим успехом читал здесь лекции по теории латинской поэзии и вел за-
558 ЦЕЛЬТИС нятия по драматургии Сенеки’, среди его слушателей и почитателей был молодой саксонский курфюрст Фридрих III. В апреле 1487, во время съезда немецких князей в Нюрнберге, император Фридрих III Габсбург короновал Ц. лавровым венком как первого поэта из немцев; получив официальное признание, Ц. принял эллинизированное имя Протуций. Первым из немецких гуманистов, получивших классическое образование на родине, в 1487-89 Ц. ез- дил по Италии, посетил Венецию, Падую, Феррару, Флоренцию и Рим; испытал влияние Марсилио Фи- чино и флорентийских неоплатоников, став в даль- нейшем первым проводником их идей среди своих немецких единомышленников. В Риме он познако- мился с Юлием Помпонием Летом, благодаря которо- му у него зародилась идея создания гуманистических академий. Возвращался Ц. в Германию через Венгрию и Польшу, 2 года провел в Краковском Ягеллонском университете, совершенствуясь в математических и естественнонаучных дисциплинах и читая одновре- менно курсы основ древней философии, поэтики и древнегреческого языка. Летом 1491 гуманист прибыл в Нюрнберг и тут же направился в Ингольштадт, про- читав там в 1491-92 в качестве профессора поэтики и риторики лекции по «Пиру» Платона; в эти же годы он осуществлял реформу начального обучения в школах Нюрнберга, Регенсбурга и Ингольштадта. Летом 1495 Ц. вернулся в Гейдельберг, где вокруг него образова- лось «Рейнское литературное общество» (Sodalitas litteraria Rhenana), по образцу которого затем созда- вались аналогичные кружки в др. городах Германии. В этом ученом сообществе, созданном не при универ- ситете или дворе, но в качестве вольного содруже- ства под покровительством влиятельного мецената Иоганна фон Дальберга, состояли Иоганн Рейхлин, Якоб Вимпфелинг, Иоганн Тритемий и др. прослав- ленные гуманисты. В 1497 Ц. получил приглашение от императора Максимилиана I занять в Венском университете ме- сто профессора красноречия и поэтического искус- ства. В Вене Ц. начал свою деятельность с создания такого же сообщества, как в Гейдельберге — «Дунай- ского литературного общества» (Sodalitas litteraria Danubiana). Поскольку его попытка реформировать артистический факультет Венского университета вы- звала сопротивление местной профессуры, он создал в 1499-1500 самостоятельную «Коллегию поэтов и ма- тематиков» (Collegium poetarum et mathematicorum), в которой объединил преподавание филологии и на- турфилософии’, со временем коллегия стала полно- правной частью университета. Творческое наследие Ц. богато и разнообразно: оно включает учебные пособия, речи, письма, историче- ские труды, лирику, публикации античных и средне- вековых авторов. Учебные пособия Ц. отражают его педагогическую деятельность. Среди них не дошед- ший до наших дней «Трактат о правилах красноречия» (Tractatus de praeceptis rhetoris), сочинение «Искусство стихосложения» (Ars versificandi et carminum, i486), «Краткое изложение риторического учения Цицерона: о новом искусстве повествования и о том, как писать письма» (Epitoma in utramque Ciceronis rhetoricam cum arte memorativa nova et modo epistolandi, 1492); свою гуманистическую образовательную програм- му он представил в «Речи», произнесенной по слу- чаю начала осеннего семестра 1491 на факультете ис- кусств Ингольштадтского университета (Oratio in gymnasio in Ingolstadio publice recitata; изд. — 1492). Для учебных целей Ц. издавал произведения антич- ных и средневековых авторов: трагедии Сенеки «Не- истовый Геркулес» и «Фиест» (Hercules furens, Coena Thyestis, 1487), сочинение Апулея «О мире, или Кос- мография» (De mundo seu cosmographia, 1497), «Гер- манию» Тацита (Germania, 1500), сокращенную обра- ботку трактата Николая Кузанского «О неином» (De non aliud, 1500). В 1501 Ц. написал текст и «сценарий» красочного представления «Игрища Дианы» (Ludus Dianae), поставленного с участием императора Мак- симилиана I учениками коллегии в Линце. Совместно с учениками Ц. создал и издал еще несколько текстов для гуманистических сценических «игрищ» — «Рапсо- дию» (Rhapsodia, laudes et victoria de Boemanis, 1505), «Мелопии» (Melopiae, 1507) и др. К числу изданных Ц. текстов принадлежит также обнаруженная им в Регенсбурге рукопись трудов Гросвиты Гандерсгейм- ской, древнейшей немецкой писательницы го в. (Opera Hrosvitae, 1501). В 1494 в библиотеке Вормса он нашел отличную средневековую копию древнеримской кар- ты Средиземноморья; после смерти Ц. она по завеща- нию перешла к его другу Конраду Пейтингеру и вошла в историю под названием «Пейтингеровой таблицы» (Tabula Peutingeriana). Исторические сочинения Ц. свидетельствуют о при- сущем ему глубоком чувстве национальной гордости. В 1491 он задумал создать историко-географический труд в 4-х книгах «Описание Германии» (Germania illustrata) в подражание «Иллюстрированной Италии» Флавио Биондо, но удалось ему написать лишь «Кни- жечку о происхождении, расположении, нравах и обы- VESTER ENIM HICCELTIS FATASyPREMATVLlT AtORTVVS 1LLE QVJDEM SED LONGVVIWS IN EVVM COLOqyjTVRDOCTI S PER SVA SCRIPTAVIRIS CHVN-CEL* PRPVIEN\£LAVRE£ CVSTOST COLLATOR, HICINCWRlSjQyiESC[TVfXITANFXLS\LSE5Qy7M!lL В DIVO •aaximil :avgvst: ХЧ ET Vlq 6. VHTp.f—,------- Конрад Цельтис. Гравюра Ганса Бургмайра. 1507.
ЦИЦЕРОН 559 чаях Нюрнберга» (De origine, situ, moribus et institutis Norimbergae libellus, 1502). Особую известность Ц. принесли з его поэтических сборника: «Четыре книги любовных элегий соответственно четырем сторонам Германии» (Quattuor libri Amorum secundum quattuor latera Germaniae, 1502), «Четыре книги од» (Libri Odarum quattuor, 1513); «Эпиграммы» (Epigrammata, 1513). В те- чение всей жизни Ц. вел интенсивную переписку, ко- торая была издана посмертно. Ц. принадлежал к старшему поколению немецких гуманистов. Благодаря его многогранной деятельно- сти как поэта, философа, географа, педагога и исто- рика гуманистическая культура в Германии приобре- ла целостность и завершенность. Он оказал влияние на развитие немецкого изобразительного искусства, в первую очередь на творчество Альбрехта Дюрера, Лукаса Кранаха Старшего, Ганса Бальдунга Грина. Ц. считал себя первым немецким поэтом, писавшим на языке классического Рима; благодаря его поэтиче- скому таланту в Германии утвердились принципы ренессансной поэзии. Ц. предпринял попытку рефор- мировать систему университетского преподавания в Германии на основе внедрения гуманистических под- ходов. Для завершения гуманистической подготов- ки он считал необходимым изучение математики, астрономии, географии и др. естественных наук. Его образовательная программа оказала решающее влия- ние на формирование немецкого национального само- сознания — он призывал к изучению не только клас- сической древности, но и национального прошлого, истории немецкой империи и отдельных племен, из которых она состоит, относясь с особым интересом к разнообразию и своеобычности форм народной жизни. Дело Ц. продолжили его ученики Якоб Ло- хер, Иоганн Куспиниан, Иоанн Эстикампиан, Иоганн Авентин и др. С о ч .: Fiinf Biicher Epigramme I Hrsg. К. Hartfelder. Berlin, 1881; Oratio in gymnasio in Ingolstadio publice recitata/HrsgH. Rupprich. Lipsiae, 1932; Der Briefwechsel / Hrsg. H. Rupprich. Munchen, 1934; Quattuor libri Amorum; Germania generalis / Hrsg. E Pindter. Lipsiae, 1934; Libri Odarum; Liber Epodon; Carmen saeculare I Hrsg. E Pindter. Lipsiae, 1937; Opuscula / Hrsg. K. Adel. Lipsiae, 1964; Стихотворения. M., 1993. Лит.: Bezold F. von. Konrad Celtis, «der deutsche Erzhumanist» // Historische Zeitschrift. 1883. Bd. 49. S. 1-45, 194-228; Bauch G. Geschichte der Leipziger Friihhumanismus. Leipzig, 1899; Idem. Die Anfange des Humanismus in Ingolstadt. Miinchen; Leipzig, 1901; Idem. Die Rezeption des Humanismus an der Universitat Wien. Wien; Breslau, 1903; Idem. Die Universitat Erfurt im Zeitalter des Friihhumanismus. Breslau, 1904; Rupprich H. Humanismus und Renaissance in der deutschen Stadte und an den Universitaten. Leipzig, 1935; Spitz L. W. Conrad Celtis, the German Arch- Humanist. Cambridge (Mass.), 1957; Idem. The Religious RenaissanceoftheGerman Humanists. Cambridge (Mass.), 1963; Гейгер Л. История немецкого гуманизма. СПб., 1899; Пуришев Б. И. Очерки немецкой литературы XV-XVII вв. М., 1955; Каган Ю. А. Конрад Цельтис — немецкий поэт-гуманист И Ученые записки МГПИ им. В. И. Ленина. 1958. Т. XXI; А п т С. К. Два поэта, или К вопросу о предтечах И Иностранная литерату- ра. 1973. № 8; Н е м и л о в А. Н. Немецкие гуманисты XV века. Л., 1979; Его же. Конрад Цельтис — поэт- гуманист и его время //Цельтис Конрад. Сти- хотворения. М., 1993; Доронин А. В. Историк и его миф: Иоганн Авентин (1477-1534)- М., 2007. И. Л. Григорьева, Н. В. Салоников. ЦИЦЕРОН Марк Туллий (Cicero Marcus Tullius) (3.1.106 до н. э., Арпина — 7.12.43 Д° н- э » окрестности Кайеты, ныне Гаэта), римский политический деятель, оратор, философ, писатель. Его политическим идеа- лом было «смешанное» государственное устройство, сочетающее элементы монархии, аристократии и де- мократии и опирающееся на «согласие сословий», а философской позицией — соединение не признающе- го надежных критериев истины теоретического скеп- тицизма с практическим стоицизмом, неукоснитель- ным следованием нравственному долгу. Из трудов Ц. сохранились 58 судебных и политических речей, 19 трактатов по риторике, политике, философии и бо- лее 8оо писем. Не только имя Ц., но и его сочинения на протяже- нии всего Средневековья были известны и востре- бованы: Марциан Капелла, Исидор Севильский и др. авторы составляли их компиляции, приобретавшие широкую популярность; компендиум высказываний Ц. создал и Беда Достопочтенный. Из его трудов из- учались прежде всего риторические, причем второ- степенные, «Топика» и «О нахождении», а важнейшие труды о красноречии, такие как «Об ораторе», «Брут» (сохранившийся до наших дней в единственной ру- кописи) и «Оратор», оставались в пренебрежении. В 8-9 вв. трактат «О нахождении» послужил Алкуину (ок. 735-804) материалом для создания собственного трактата по риторике, Эйнгард в предисловии к своему «Жизнеописанию Карла Великого» цитировал «Туску- ланские беседы» и демонстрировал знание некоторых речей. Сочинениями Ц. пользовались в эту же эпоху Рабан Мавр и Иоанн Скот Эриугена, его почитателем был Серват Луп, ученый епископ Ферьера, который считал невладение цицероновым языком существен- ным недостатком современных ему писателей, невы- годно отличающим их от хорошо знавших творчество Ц. древних отцов церкви. В том же 9 в. франк Хадоард, опираясь на известных ему древних авторов, составил собрание цитат, две трети из которых принадлежали Ц. — это были выдержки из сочинений «Тускулан- ские беседы», «О природе богов», «О предсказании», «О старости», «О дружбе», «Лукулл», «Парадоксы сто- иков», «Гортензий», «Об ораторе» и из цицеронова пе- ревода «Тимея» Платона. Многократно цитировал Ц. в своих писаниях папа Сильвестр II, до интронизации Жильбер Орильякский (946-1003). В составленном в 12 в. каталоге библиотеки аббатства Клюни упомяну- ты 7 речей Ц., 6 его философских сочинений, трактат
560 ЦИЦЕРОН [\\ «Об ораторе», 2 полных манускрипта «Писем к близ- йгд ким», один — «Писем к Аттику», а также «Риторика к Гереннию», которая в ту эпоху приписывалась Ц., Чу и «Инвективы», автором-инициатором которых счи- \\ тали Саллюстия, а его корреспондентом — Ц. Пара- Чи доксально, но в эпоху развитого Средневековья рост Су популярности трудов Ц. сопровождался уменьшени- I ем количества его сочинений, находящихся в обраще- е/ нии. Так, Абеляр цитировал лишь 4 его произведения, а Иоанн Солсберийский, восхищавшийся античным оратором, демонстрировал знакомство с его фило- софскими сочинениями, немного — с риторическими и знал только одну из речей, а из всего корпуса пи- сем — лишь «Письма к близким». В Италии 13 в. Брунетто Латини переложил на род- ной язык речи Ц. «В защиту Марцелла», «Лигарий» и «Деиотар», а его великий друг Данте цитировал «Об обязанностях», «О пределах добра и зла», «О старо- сти», «О дружбе»; классификация грехов в XI песне «Ада» воспроизводит фрагмент из сочинения «Об обязанностях». Данте поместил Ц. как праведного язычника, не удостоившегося крещения, в i-й круг Ада (IV, 141 и далее) вместе с др. античными филосо- фами, учеными и поэтами. Франческо Петрарка многократно говорил о том, что был увлечен творчеством Ц. еще в детстве, затем продолжал читать его сочинения в Монпелье, где из- учал право, а затем на протяжении всей жизни соби- рал кодексы, содержавшие сочинения оратора: на его счету обнаружение двух не известных на протяжении Средневековья речей Ц„ в т. ч. «В защиту Архия», со- браний писем к Аттику и Квинту, переписки с Бру- том. В 1389 Лино Колюччо Салютати нашел «Пись- ма к близким», затем поиск трудов римского оратора продолжил Джанфранческо Поджо Браччолини: ему и Петрарке мы обязаны большей частью сочинений Ц., известных в настоящее время. Рост популярности Ц. Франчабиджо. «Триумф Цицерона». Ок. 1520. Вилла Медичи. Поджо-а-Кайяно. отмечался в это время не только в Италии: в 1405 Ло- ране де Премьефе издал французские версии сочине- ний «О старости» и «О дружбе». Оценка фигуры Ц. в гуманистической культуре была неоднозначной. С одной стороны, имя неуто- мимого оппонента Юлия Цезаря и Марка Антония было символом идеалов республиканской свободы, с другой — гуманистическая рецепция творчества Ц. начиналась, по сути, с открытия Петраркой как раз той части переписки римского оратора, в которой тот представал личностью, не вполне достойной величия политических и этических принципов, декларируемых им в других, ранее бывших известными сочинениях. Прибегая к авторитету Ц., чтобы обосновать право на литературное выражение собственных психологиче- ских переживаний, Петрарка остался чужд стремле- нию к максимально точному воспроизведению цице- ронова стиля, апологию которого мы находим уже у младших его современников. Образцом в эпистоляр- ном жанре ему служил Сенека — скорее всего, потому, что с письмами Ц. он познакомился, лишь достигнув 40-летнего возраста, и стиль его к этому времени уже был вполне сформирован. Первым из гуманистических писателей, поста- вивших себе целью последовательное воспроизведе- ние стиля Ц., был Салютати: занимая пост канцлера Флорентийской республики, он стремился подражать этому стилю в дипломатической переписке и даже получил за это от современников прозвище «обезья- на Ц.». Однако у Салютати и гуманистов его круга подражание цицероновой речи не оформилось в по- следовательную стилистическую стратегию: частота заимствований из сочинений римского оратора не могла компенсировать их эклектический, несистема- тический характер. На протяжении 15 в. усилиями таких почитателей цицеронова красноречия, как Гаспарино Барцицца, Гуарино да Верона, Леонардо Бруни, осуществлялась трансляция в итальянскую культуру не только языка Ц., но и всего комплекса этических и политических идей, содержащихся в его сочинениях. Обнаружива- емые в них концепции и мнения провоцируют в это время важные в культурно-историческом отношении дискуссии, в которые оказываются вовлечены самые видные представители гуманистического цеха. На- чиная с сер. 15 в., можно говорить о возникновении цицеронианства как особого, осознанно програм- много направления внутри гуманистической, преи- мущественно итальянской, культуры. Превосходство Ц. над прочими латинскими авторами цицерониан- цы объясняли логикой исторического развития ла- тинского языка, во многом повторяющей перипетии политической судьбы античного Рима: такая точка зрения излагается, в частности, в «Истории флорен- тийского народа» Леонардо Бруни. Особую роль в рецепции Ц. как создателя образцового латинского стиля сыграл педагог Гаспарино Барцицца, который сделал сочинения Ц. материалом своих лекционных курсов в университетах Италии и основой для состав-
ЦИЦЕРОН 561 Марк Туллий Цицерон. Фрагмент росписи Доменико Гирландайо. 1482-84. Палаццо Веккьо, Зал лилий. Флоренция. ленных им сборников образцов ораторской компози- ции (Exempla exordiorum) и эпистолографии (Epistolae ad exercitationem accomodatae). Корпус сочинений Ц. признавался цицеронианца- ми единственным источником тем и вопросов, к ко- торым «новым» авторам следует обращаться в их фи- лософских штудиях: все проблемы, которых оратор не касался в своих трудах, они требовали признать несущественными и не достойными специальных исследований. Подражание языку Ц. предполагало лексикологический пуризм — словарь подлинного цицеронианца не мог превышать набора слов и вы- ражений, обнаруживаемого в его сочинениях. Находя стиль Ц. идеальным предметом для подражания, его гуманистические почитатели, однако, четко выделяли сферу литературного творчества своего кумира, в ко- торой это подражание считалось и уместным, и необ- ходимым: прозаические сочинения Ц., прежде всего памятники его ораторского искусства — поэтические опыты римского оратора, не получили в гуманистиче- ской среде высокой оценки. В кон. 15 — i-й пол. 16 в. интеллектуальный сно- бизм цицеронианцев, поощряемый приближенными к папскому престолу гуманистами и самими папами (особенно Юлием II), становится средством утвержде- ния итальянского патриотизма. Римские цицерониан- цы — Паоло Кортези, Якопо Садолето, Пьетро Бембо, Ромоло Амазео, Томмазо Федра Ингирами, Джулио Камилло Дельминио и др. — полагали, что возрожде- ние древнего величия Италии под владычеством Рима должно осуществиться через восстановление латин- ской речи во всем ее совершенстве. Эта концепция на- шла своего критика в лице Эразма Роттердамского, подвергшего ее самому нелицеприятному анализу в диалоге «Цицеронианец» (Ciceronianus, 1528); в сати- рическом освещении Эразма культ цицеронова язы- ка приобрел черты болезни, а его адепты предстали безумцами: так, они отказывались следовать приня- тому в христианском мире способу летоисчисления, потому что не находили его у Ц., они же именовали Церковь Res publica, ее служителей — magistri, мона- хинь — virgines vestales, христианских святых — divi, а / кардиналов — senatores. Эразмова критика цицерони- / анства (явление в первую очередь этического, и толь- ко затем уже стилистического характера) — стрем- vj ление цицеронианцев ни в повседневной речи, ни в Д литературном творчестве, ни при составлении офи- 1Ч циальных, в т. ч. церковных, документов не выходить \£ за пределы цицеронова лексикона — оборачивается I подменой понятий христианского богословия терми- \ нами, почерпнутыми из языческой литературы, что грозило существенными искажениями вероучения. Культ цицеронова языка в первые десятилетия 16 в. нашел выражение не только в литературной, но и в научной практике гуманистов. В это время были составлены объемные тезаурусы цицероновой латы- ни, одновременно выполнявшие роль руководств по стилистике латинского языка: достаточно вспомнить фундаментальный труд Юлия Цезаря Скалигера «Об основаниях латинского языка» (De Causis Latinae Linguae, 1540) и «Наблюдения над языком Марка Туллия Цицерона» (Observationes in Marcum Tullium Ciceronem, 1535; в позднейших изданиях — Thesaurus Ciceronianus) Марио Низолио, служившие учебником образцовой латыни вплоть до начала 20 в. В приложе- нии к своим «Наблюдениям...» Низолио переводил варварского происхождения христианские понятия, такие как «епископ», «безбожник» и т. д., на «правиль- ный», т. е. Цицеронов, латинский язык. Уже начиная с 15 в. стиль Ц. становится главным критерием оценки сочинений «новых» авторов. По свидетельству современников, Пьетро Бембо по не- скольку раз переписывал свои письма, чтобы добить- ся сходства своего стиля с цицероновым языком; Пао- ло Кортези в своем сочинении «Толкование на четыре книги Сентенций» (In quattuor libros Sententiarum; изд. — 1504) изложил на цицероновой латыни такой авторитетный памятник, как «Сентенции» Петра Ломбардского, — эта мера, по-видимому, должна была служить реабилитации ценного с точки зрения веро- учения содержания «Сентенций». Пуристической позиции цицеронианцев изначаль- но противостояли эклектики — так в исследователь- ской литературе принято именовать тех гуманистов, которые при формировании собственного литератур- ного стиля ориентировались не на одного, а на многих античных авторов. Первым против особых привиле- гий, делегированных в гуманистическом сообществе цицеронову языку, высказался Лоренцо Валла, проти- вопоставивший авторитету Ц. авторитет Квинтилиа- на: он считал нецелесообразным следование статич- ной стилистической норме и отстаивал модель такого / языка, который был бы способен отразить все много- I образие реалий и состояний действительного мира, а Д главное, все многообразие исторических трансформа- \(J ций, претерпеваемых этими реалиями. Язык — а для \ Валлы это прежде всего язык историописания — при- Z зван воспроизводить структуру самой реальности, v т. е. мира единичных и случайных событий, не объем- 1 лемых никаким единым набором раз и навсегда уста- '
562 ЦОРЦИ новленных жестких правил. Позже право сочинителя черпать из разных авторитетных источников защищал Анджело Полициано, в т. ч. в споре с цицеронианцем Паоло Кортези, пришедшемся на 1480-е гг. Преимуще- ство эклектизма состояло в том, что он давал большую свободу сочинителю — не столько свободу самовыра- жения, сколько свободу выбора между стилистиче- скими образцами, почерпнутыми из сочинений раз- ных, равно авторитетных писателей. Преимущество же цицеронианства состояло в его демократизме: для цицеронианца совершенство стиля достигается не та- лантом, а прилежным изучением вполне обозримого корпуса цицероновых текстов. Если эклектик, чтобы, как говорил Полициано, «выражать себя», должен об- ладать выдающимися творческими способностями, то цицеронианцу достаточно прилежно копировать образец: авторы, подобные Кортези, представляют наиболее достойной любого современного им авто- ра задачей виртуозную компиляцию речений «боже- ственного Туллия». Примечательный образец полемики о возмож- ности самовыражения и авторитете стилистической нормы обнаруживается в переписке Джанфранческо Пико делла Мирандола с Пьетро Бембо (1512-13). Для обоснования права на самовыражение Пико исполь- зовал в этом споре неоплатоническую аргументацию: изучение различных авторов — своеобразная майев- тика, способ актуализовать скрытое в душе каждого человека чувство красоты, частью которого является чувство стиля. Возражая Пико, Бембо писал, что в совершенном стиле Ц. ценно именно его внутреннее единство: подражание не может быть эклектическим, ибо истинная красота подразумевает ненарушимую целостность формы. В нач. 16 в. у цицероновой латыни, кроме стили- стического эклектизма, возникла еще одна альтерна- тива — «декадансная», нарочито архаизированная и уснащенная редкими вокабулами латынь Апулея и подобных ему авторов. Среди оппонентов цицерони- анства следует упомянуть, прежде всего, Филиппо Бе- роалъдо Старшего, автора первого гуманистического комментария к «Золотому ослу» Апулея (Apuleius cum commento Beroaldi et figuris noviter additis; изд. — 1500), Джованни Баттисту Пио, язык которого являет собой амальгаму из стилистических экспериментов позд- неантичных писателей, и его ученика Акилле Бокки. В защиту очищения латинского языка от неологиз- мов и архаизмов с позиций цицеронианства высту- пали Адриано Кастеллези в сочинениях «О латинской речи» (De sermone latino) и «О способах изъясняться по-латыни» (De modis latine loquendi) и Марианджело Аккурсио в «Разговоре Оска и Вольска» (Osci et Volsci dialogus, ок. 1513). И Кастеллези, и Аккурсио отстаива- ли сделавшийся уже традиционным тезис о том, что в сочинениях Ц. латинский язык достиг вершины свое- го развития. С доктринальных позиций критиками цицерони- анства выступали, с одной стороны, протестанты, а с другой — ревнители ортодоксии, подобные Эраз- му: и у тех, и у других вызывал недовольство тот факт, что образцом для подражания римские рито- ры — гуманисты на службе у Св. престола — избра- ли языческого автора. А так как многие гуманисты- цицеронианцы занимали высокие посты в римской курии, то нарочитое пренебрежение традиционным христианским словоупотреблением для протестан- тов сыграло роль дополнительного аргумента против римско-католической церкви. Вместе с тем личность Ц. порой удостаивалась высокой оценки со стороны лидеров Реформации: так, Мартин Лютер считал, что римскому оратору удалось весьма тонкое рассмотре- ние вопросов о вечной жизни, о существовании Бога и Его отношении к миру людей. Некоторые исследова- тели полагают, что такое реформационное движение, как социанство (см. ст. Социни) с характерными для него тенденциями к секуляризации и редукции ми- стической составляющей христианского учения, было в значительной степени инспирировано повышенным интересом его основателей к этическим идеям Ц. При всей неоднозначности роли цицеронианства в культуре Возрождения его место в истории евро- пейской литературы трудно переоценить: именно цицерониано-нормативистские убеждения Пьетро Бембо привели его к созданию классицизма — на- правления, которое впоследствии на протяжении бо- лее чем трех столетий определяло развитие европей- ской словесности. Лит.: Sabbadini R. Storia del ciceronianismo e di altre question! letterarie nelleta della Rinascenza. Torino, 1885; Scott I. Controversies over the Imitation of Cicero as a Model for Style and Some Phases of their Influence on the Schools of the Renaissance. N. Y., 1910; Rolfe J. C. Cicero and His Influence. Boston, 1923; Santangelo G. La polemica fra Pietro Bembo e Gian Francesco Pico intorno al principio d’imitazione // Rinascimento. 1950. № 1; В r e e n Q. The Observationes in M. T. Ciceronem of Marius Nizolius П Studies in the Renaissance. 1954. Vol. 1; Pomilico M. Una fonte italiana del Ciceronianus di Erasmo 11 Giornale italiano di filologia. 1955. № 8; Pigman G. W. Versions of Imitaion in the Renaissance 11 Renaissance Quarterly. 1980. Vol. 33. № 1; D’A m ico J. The Progress of Renaissance Latin Prose: The Case of Apuleanism 11 Ibid. 1984. Vol. 37. №3. П. В. Соколов. ЦОРЦИ, Д з о p д з и Франческо (Zorzi Francesco), также Франческо Джорджо Венето (Francesco Giorgio Veneto) (17.4.1460, Венеция — 1540, Азола, Ломбардия), итальянский философ, каббалист, богослов. Происходил из знатной семьи, учился в Па- дуанском университете; в 1480 вступил во орден фран- цисканцев. Испытал сильное воздействие неоплато- нической философии Марсилио Фичино, приобрел основательные познания в каббале, чему способство- вала богатая иудейская тради ция, представленная в тот период в Венеции. Написал сочинения «О вселенской гармонии в трех песнях» (De harmonia mundi totius cantica tria; изд. — Венеция, 1525) и «Вопросы о Свя- щенном Писании» (In Scripturam Sacram problemata; изд. — Венеция, 1536), которые получили широкую
ЦРИЕВИЧ 563 известность и несколько раз переиздавались; в 1574 были переведены на французский язык. Ц. имел также репутацию хорошего знатока канонического права и поэтому в 1529 через эмиссара, направленного в Вене- цию, к нему обратился английский король Генрих VIII с вопросом о том, можно ли считать законным его брак с Екатериной Арагонской. В сочинении «О вселенской гармонии», пред- ставляющем собой смесь христианской и языческой мистики, учений неоплатоников, неопифагорейцев и каббалистов с идеями Псевдо-Дионисия Ареопа- гита и Плотина, музыкальная гармония представле- на моделью гармонии мировой. Ключевым числом к ее постижению считается «восьмерка», которая рассматривалась пифагорейцами в качестве основы музыкальных отношений. Вся книга состоит из трех «песен», разделенных на восемь «тонов», причем по- следний из них («Град небесный») разбит на двадцать «тактов» (modula) и семьдесят «созвучий» (concentus); последний такт — молчание, которое превыше гармо- нии: молчание Бога. В «Вопросах о Священном Писании» Ц. излагал все темы, уже представленные в предыдущем трактате, усиливая в них магические и эзотерические мотивы. Он верил в то, что неизбежно исполнится пророче- ство об окончательном одолении невзгод современ- ной ему эпохи, которой вместо согласия, обещанного Джованни Пико делла Мирандола, присуще постоян- ное усиление религиозных раздоров. С о ч.: De harmonia mundi totius cantica tria. Venetiis, 1525; In Scripturam Sacram problemata. Venetiis, 1536; Testi scelti I A cura di C. Vasoli 11 Testi umanistici suirErmetismo. R., 1955; L’ elegante poema e commento sopra il poema I Ed. critique par J. Fr. Maillard. Milano, 1991. Лит.: Brucker J. Historia critica philosophiae. Lipsiae, 1743. T. IV. P. 376-85; Degli Agostini G. Notizie storico-critiche intorno alia vita e le opera degli scrittori veneziani. Venezia, 1754. T. II. P. 332-62; Maillard J. F. «De Harmonia mundi» de Georges de Venise 11 Revue de 1’histoire des religions. 1971. Vol. 179; Idem. Henri VIII et Georges de Venise: Documents sur laffaire du devorce 11 Ibid. 1972; Secret F. Franciscus Georgius Venetus et ses references a Proclus П Bibliotheque d’Humanisme et Renaissance. 1974. Vol. XXXVI; Vasoli C. Profezia e ragione: Studi sulla cultura del Cinquecento e del Seicento. Napoli, 1974; Idem. Marsilio Ficino e Francesco Giorgio Veneto 11 Marsilio Ficino e il ritorno di Platone: Studi e documenti I A cura di G. C. Garfagnini. E, 1986. Vol. II; Wirszubski Ch. Francesco Giogrio’s commentary on Giovanni Pico’s kabbalistic theses // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1974. Vol. XXXVII; Yates F. A. Elizabethan Neoplatonism reconsidered: Spenser and Francesco Giorgi. L., 1977; Campanini S. Le fonti ebraiche del De Harmonia mundi di Francesco Zorzi 11 Annali di Ca’ Foscari. 1999. Vol. XXXVIII. № 3; Id e m. Francesco Giorgio’s Criticism of the Vulgata: Hebraica Veritas or Mendosa Traductio? П Hebrew to Latin, Latin to Hebrew: The Mirroring of Two Cultures in the Age of Humanism: Berlin Studies in Judaism 1 I Ed. G. Busi. Torino, 2006; Idem. Francesco Zorzi: Armonia del mondo e filosofia simbolica 11 II pensiero simbolico della prima eta moderna I A cura di A. Angelini e P. Caye. E, 2007. Дж. Базелика. ЦРИЕВИЧ Илия (Crijevic Ilija), Элий Л а м п p и - дий Цервин (Aelius Lampridius Cervinus) (1463, Дубровник — 15.9.1520, там же), далматинский поэт. Происходил из патрицианской семьи, учился сначала в Дубровнике, с 13-летнего возраста — в Риме, затем в Ферраре; входил в круг итальянских гуманистов, изучал наследие Плавта. 21.4.1484 Римская академия увенчала его лавровым венком: так были отмечены участие Ц. в постановках комедий Плавта и Терен- ция, его лекции о Вергилии, составленный им «Лекси- кон» — энциклопедическая компиляция из классиче- ских трудов по философии, филологии, астрономии, географии — и сборник отмеченных влиянием Катул- ла любовных элегий, посвященных римлянке Флавии. Ок. 1490 поэт вернулся в Дубровник, где отправлял разные общественные должности; приняв священни- ческий сан, в 1510 стал ректором местной гимназии и каноником. К дубровницкому периоду его жизни от- носятся в основном духовные стихи и тексты писем, речей и стихов антитурецкого и панегирического со- держания, адресованных европейским политическим деятелям, друзьям, а также незавершенная поэма «Об Эпидавре» (De Epidauro), воспевающая красоту и до- стоинства Дубровницкой республики. Из внушитель- ного творческого наследия Ц., хранящегося в библио- теке Ватикана, при жизни было опубликовано лишь несколько стихов. С о ч.: Aelii Lampridii Cervini Operum Latinorum... 11 Archivio storico per la Dalmazia. R., 1934-35. Vol. XVI- XIX; Hrvatski latinisti. Zagreb, 1969. Vol. 1. S. 377-453. Лит.: R a c k i F. Iz djela E. L.Crijevica, Dubrovcanina П Starine. Zagreb, 1872. Knj. IV; Korbler D. Iz mladih dana triju humanista Dubrovcana 15. vijeka // Rad. Zagreb, 1915. T. 206; Praga G. Indagini e studi suH’umanesimo in Dalmazia: Il Lexicon di Elio Lampridio Cerva // Archivio storico per la Dalmazia. Roma, 1935. Vol. XIX; Ко л e н д и h П. Крунисан>е Или)е Цри)евиЬа И Збор- ник радова Српске Академике наука. Београд, 1951. Т. го; Голенищев-Кутузов И. Н. Итальянское Возрождение и славянские литературы XV-XVI вв. М., 1963. С. 41-47; История литератур западных и юж- ных славян. М., 1997. Т. 1. С. 720. О. А. Акимова. ЦРИЕВИЧ,Церва Туберон Людовик(Crijevic, Cerva Tubero Ludovicus) (1459, Дубровник — 1527, Вишница близ Дубровника), далматинский историк. Происходил из патрицианской дубровницкой семьи Ц., к латинизированной родовой фамилии во время пребывания в Сорбонне (где изучал философию, тео- логию и математику) прибавил имя древнеримского историка Туберона. В 1484, расторгнув брак, вступил в орден бенедиктинцев, приняв монашеское имя Ало-
564 ЦУККАРИ изий; был аббатом и архиепископским викарием. До 1502 подвизался в монастыре на о-ве св. Андрея, а за- тем до конца жизни — в монастыре св. Иакова в Виш- нице близ Дубровника. Одно время жил в Буде при дворе венгерского короля Матяша I Корвина, а так- же у калочского архиепископа Григория Франкопана, своего основного информатора о венгеро-турецких отношениях. Главный труд Ц. «Записки о своем вре- мени» (Commentaria temporum suorum; изд. — 1603) — многоплановое сочинение, включающее описание на классической латыни исторических событий от смер- ти Матяша Корвина (1490) до смерти папы Льва X (1521), в которое включены отмеченные смелостью и одновременно изысканностью портретные характе- ристики политических и церковных деятелей, гума- нистов и художников. Стремясь к целостному изло- жению славянского прошлого, Ц. представлял славян, с одной стороны, потомками «русских» — жителей «европейской Сарматии», а с другой — готов, часть которых, двигаясь на юг, появилась в Иллирии ок. боо. Отсюда он выводил тождественность русского язы- ка и языка жителей Иллирии, отличающегося, по его мнению, лишь некоторой мягкостью произношения, проистекающей из особенностей местного климата. Используя фольклорные источники, Ц. описал Косов- скую битву. Его религиозные взгляды отличались то- лерантностью в отношении не только православных, но и мусульман. Ц. сочинял также латинские стихи, которые не сохранились. С о ч .: Commentariorum de rebus, quae temporibus eius in ilia Europae parte, quam Pannonii et Turcae eorumque finitimi incolunt, gestae sunt. Francofiirti, 1603. Лит.: Голенищев-Кутузов И. H. Итальян- ское Возрождение и славянские литературы XV- XVI вв. М., 1963. С. 109-12; История литератур запад- ных и южных славян. М., 1997. Т. 1. С. 715, 740, 741. О. А. Акимова. ЦУККАРИ, Цуккаро, Дзуккари (Zuccari; Zucchero; Zuccheri), итальянские живописцы и рисо- вальщики, представители маньеризма-, братья. Тад- део Ц. (Taddeo; 1.9.1529, Сант-Анджело-ин-Вадо, об- ласть Марке — 2.9.1566, Рим) учился у своего отца, художника Оттавио Ц. В 14-летнем возрасте при- ехал в Рим, где обучался в разных мастерских и само- стоятельно изучал работы Рафаэля и Микеланджело: некоторое время работал помощником в мастерской Даниеле де Пори в Парме, благодаря чему смог позна- комиться с искусством Корреджо и Пармиджанино. Первоначально Таддео Ц. получил известность как ма- стер росписи фасадов (не сохранились): судя по эски- зам, его манера была близка произведениям Полидоро да Караваджо. Усвоив римский классический стиль, Таддео Ц. придал ему декоративную насыщенность и монументальный размах, смело экспериментировал с пространственными и иллюзионистическими эффек- тами, придавая фигурам ясность скульптурных форм и разнообразие смелых ракурсов, позволяющих пере- давать напряженность и экспрессивную выразитель- ность поз и жестов («Аллегории времен года», 1553, нимфеум виллы Джулия, Рим). В его искусстве нашли отражение разнообразные стилистические тенден- ции времени — помимо Рафаэля и Микеланджело Таддео Ц. внимательно присматривался к творчеству своих современников Аньоло Бронзино, Франческо Сальвиати, Джорджо Вазари, которых знал лично. В Риме он участвовал в создании фресковых циклов для недавно построенных церквей, в т. ч. «Страстей» в капелле Маттеи церкви Санта Мария делла Консола- цьоне (ок. 1553) и «Жизнь св. Павла» в капелле Фран- джипани церкви Сан Марчелло аль Корсо (с 1557; за- вершен Федерико Ц.). Будучи блестящим мастером рисунка, Таддео Ц. смело варьировал разные стили- стические приемы, балансируя между классической ясностью пластического языка зрелого Возрождения и декоративной изощренностью и склонностью к сти- лизации, характерных для маньеризма. Программная эклектика, свойственная эстетическим установкам маньеризма на подражание лучшим образцам, стала характерной чертой искусства Таддео Ц., ориентиро- ванного теперь не на инвенцию, а на ретроспекцию. Так, в алтарном образе капеллы Франджипани «Об- ращение Савла» (1563) он напрямую обращается к фреске Микеланджело в капелле Паолина в Ватикане, с которой, как и с сикстинского «Страшного суда», он делал зарисовки. Другую сторону его стиля состав- ляло внимательное наблюдение и подражание реаль- ности, особенно в рисунках с натуры и многочислен- ных жизненных деталях его фресок и картин (циклы росписей на темы истории Александра Македонского в Кастелло Орсини в Браччано и Палаццо Маттеи в Риме). Творчество Таддео Ц. зрелого периода предвосхи- щает 2 основных направления живописи барокко — классицизм братьев Карраччи и натурализм Каравад- жо. В драматическом по настроению алтарном образе «Мертвый Христос» (1564-65, Палаццо Дукале, Урби- но; повторение — в Гал. Боргезе, Рим), созданном по заказу кардинала Алессандро Фарнезе для капеллы на вилле Капрарола, уже звучат новые интонации, от- ражающие влияние идей Контрреформации. Самым известным декоративным ансамблем Таддео Ц. стали росписи парадных апартаментов кардинала Фарнезе на той же вилле (1559-66), иконографическая про- грамма которых была разработана гуманистами Пао- ло Мануцио, Онофрио Панвинио и поэтом Анниба- ле Каро: их сквозной темой стало прославление рода Фарнезе и кардинала Алессандро, его миссии по укре- плению престижа семьи и установлению мира между Габсбургами и Валуа. Стиль Таддео Ц., исполненный легкой небрежности и рассчитанный на искушенно- го зрителя, опирался на достижения римской школы и опыт Джулио Романо и был основан на объедине- нии возможностей иллюзионистической живописи, скульптуры и архитектуры для создания целостного декоративного ансамбля. Согласно Вазари, работа в Капрароле стала поворотным моментом в карьере ху-
ЦУККАРИ 565 дожника, позволила ему обзавестись большой мастер- ской» принесла славу, экономическое благополучие, возможность реализовать самые смелые замыслы. Та- лант Таддео Ц. был достойно оценен современниками и мастерами следующих поколений; он был похоронен в Пантеоне, рядом со своим кумиром Рафаэлем. Федерико Ц. (между 1540 и 1542, Сант-Анджело- ин-Вадо — 6.8.1609, Анкона) между 1555 и 1563 по приглашению старшего брата прибыл в Рим, учился у него и принимал участие во многих его проектах. Уже с 18-летнего возраста Федерико Ц. получал зака- зы в Ватикане: «Преображение», «Свадьба в Кане» и др. сцены из жизни Христа в Казйно Пия IV; сцены из жизни Моисея для лоджии Бельведера. Унаследовав от брата процветающую мастерскую, он продолжил начатые тем работы; помимо больших заказов мастер- ская выполняла многочисленные заказы на предметы декоративного искусства (майолика, доспехи и пр.) и оформление торжественных церемоний (украшение церкви Сан Джакомо ди Спаньоли в связи с похоро- нами императора Карла V в 1559; сцены охоты для встречи Анны Австрийской во Флоренции в 1565). Галант Федерико Ц. уступал дарованию Ц.-старшего, но его активность, стремление к расширению знаний и умение отстоять свои творческие принципы спо- собствовали его успешной карьере: в 1570-80-х гг. он стал одним из самых известных европейских худож- ников. Еще в 1564 он приехал в Венецию, где получил заказ от кардинала Джованни Гримами на украшение семейной капеллы в церкви Сан Франческо делла Ви- нья («Поклонение волхвов», «Воскрешение Лазаря» и др.), тогда же вместе с архитектором Андреа Палладио совершил ознакомительную поездку по Ломбардии, первую в череде его многочисленных путешествий. Во Флоренции он был принят в 1565 в Академию рисун- ка и исполнил сцены охоты к свадебным торжествам в честь бракосочетания Франческо Медичи и Анны Австрийской. Вернувшись в Рим, Федерико Ц. уча- ствовал в проектах старшего брата на вилле Фарнезе в Капрароле и в Ватикане (написал сцену «Генрих IV перед Григорием VII» в Зале Реджа), для кардинала Ипполито д'Эсте расписал потолки в Зале Славы и Зале Судьбы на его вилле в Тиволи (кон. 1560-х гг.). Федерико Цуккари. Автопортрет. 1588. Уффици. Флоренция. В 1570 Федерико Ц. написал для городского собора h Орвьето «Христа, исцеляющего слепого» и «Христа, Z воскрешающего сына вдовы из Наина», между 1570 и 4л •573 вновь работал в Риме; в цикле фресок для церкви \7 Санта Катерина деи Фунари проявились новые черты П его стиля: некоторая холодность и повторяемость раз [ V найденных мотивов соседствуют в нем с выразитель- \Е ной пластикой монументальных форм и реализмом I жизненно достоверных деталей. к В 1574 Федерико Ц. совершил длительное путеше- ствие в Нидерланды, Фландрию, Испанию и Англию. В Антверпене он создал эскизы для гобеленов, в Лон- доне выполнил много портретов, среди которых вы- деляются портреты Марии Стюарт и Елизаветы I (карандаш, Британский музей, Лондон); поездки Федерико Ц. по странам Европы способствовали за- креплению маньеристических тенденций в европей- ских художественных центрах. В кон. 1574 художник прибыл во Флоренцию, где ему поручили закончить фреску «Страшный суд» в куполе собора, оставшуюся незавершенной после смерти Вазари. Вдохновленный домами Вазари в Ареццо и во Флоренции, он постро- ил собственный дом на виа Каппони, который укра- сил фресками аллегорического, мифологического и иносказательного содержания. В 1580 Федерико Ц. возвратился в Рим, выполнил здесь фреску «Креще- ние Корнелия» в ватиканской капелле Паолина, про- должив работы, начатые Микеланджело. В этот пе- риод он подвергся резкой критике за небрежность стиля, на что ответил сатирическими зарисовками своих противников; в 1581 не довольный художником папа Григорий XIII выслал его из Рима, и Федерико Ц. отправился в Венецию, где для Зала Большого сове- та в Палаццо дожей написал большую историческую композицию «Фридрих Барбаросса склоняется перед папой Александром III» (1582). В ней он использовал колористические приемы венецианской школы, хотя в целом относился к ней отрицательно, особенно не- долюбливая Якопо Тинторетто, о котором высказы- вался весьма критически. По заказу герцога Урбинско- го Франческо Мария делла Ровере в 1583 Федерико Ц. выполнил фресковый цикл для Санта Каза в Лорето («Обручение Девы Марии», «Встреча Девы Марии и Елизаветы», «Смерть Девы Марии», «Коронация Девы Марии» и «Дева Мария во славе»), в котором венеци- анские влияния сочетаются с классицистическими и реалистическими тенденциями римской школы. Благодаря поддержке друзей и покровителей Феде- рико Ц. получил прощение от папы, смог вернуться в 1584 в Рим и закончить фрески в капелле Паолина («Герб Григория XIII», «Сошествие Св. Духа» и «Мис- / сия апостолов»). В 1585-88 он работал в Испании, в I Эскориале по заказу короля Филиппа II участвовал Д' в украшении Двора евангелистов и написал карти- ны для ретабло в церкви Сан Лоренцо; эти алтарные V образы подверглись критике за холодный академизм /г и были заменены работами помощника Федерико Ц. V* Бартоломео Кардуччо, ставшего позднее придворным \ художником Филиппа II.
566 ЦУККАРИ Вернувшись в Рим, Федерико Ц. работал над сери- ей рисунков к «Божественной комедии» Данте (Гал. Уффици), по заказу семьи Виттори расписал свод и со- здал алтарный образ в капелле дельи Анджели в церк- ви Иль Джезу (1592) и начал работу над украшением собственного дома на холме Пинчо, который купил в 1590. В 1604 художник приехал в родной город, где соз- дал алтарный образ «Мадонна с младенцем и семьей Цуккаро» для местной церкви Санта Катерина, затем до 1608 работал в городах Сев. Италии: Павии, Боло- нье, Мантуе, Турине и Парме. В поздних произведени- ях Федерико Ц. восторжествовал дух благочестивого искусства, отвечающего требованиям Контррефор- мации. Он отказался от основных принципов манье- ризма и, ориентируясь на более сдержанное и строгое искусство, наделял повествовательной заниматель- ностью историческую фабулу, добивался жизненной достоверности в образном воплощении отвлеченных сентенций, сформулированных обновленной католи- ческой церковью. Особое место в творческой судьбе Федерико Ц. занимает его теоретическая и организационная дея- тельность. Неудовлетворенность социальным по- ложением художников и желание поднять их статус в глазах общества подвигли его на создание в Риме художественной академии — после 15 лет настойчи- вого труда и благодаря покровительству кардинала Федерико Борромео ему удалось реорганизовать Ака- демию св. Луки, председателем которой он был из- бран; первое заседание Академии состоялось в 1593 в его доме на холме Пинчо. Теоретические лекции чи- тал сам художник, заметки к ним легли в основу его трактата «Идея живописцев, скульпторов и архитек- торов» (изд. — 1607, Турин). В основе эстетической теории Федерико Ц. лежали постулаты Аристотеля, св. Фомы Аквинского, Леона Баттисты Альберти, Альбрехта Дюрера, Паоло Пино, Вазари и Джованни Паоло Ломаццо, она носила эклектический характер и подводила итоги развития художественной теории Федерико Цуккари. Фрагмент росписи виллы Фарнезе. 1566. Капрарола. Палаццо Цуккари. »577- Флоренция. маньеризма. На первый план в его рассуждениях вы- ступают замысел, идея — то, что Федерико Ц. назы- вает «внутренним рисунком» (disegno interno). Ин- дивидуальность художника, его наблюдательность и прилежание лежат в основе искусства и воплощаются во «внешнем рисунке» (disegno externo), т. е. в художе- ственной форме, которая является не чем иным, как материальным воплощением «внутреннего рисунка». Симптоматично, что Федерико Ц. относит к «внутрен- нему рисунку» не только идею, рожденную в вообра- жении художника, но и любой идеальный замысел, в т. ч. и Божественный — в этом смысле природа пред- ставляет собой реализацию «внутреннего рисунка» Творца. В силу того что «внутренний рисунок» худож- ника на порядок ниже Божественной идеи, то его воз- никновение или рождение в уме художника является результатом Божественного замысла, свидетельством наличия Божественного начала в художнике. В этой идее, восходящей к платонизму и средневековой эсте- тике, заложены основы той концепции гения, которая появится позднее. Согласно Федерико Ц. — ив этом он следует за Вазари, — в основе всех пластических искусств лежит рисунок: «Это не материя, не тело, не случайность. Он есть форма, идея, порядок, понятие, предмет разума». Творческая, педагогическая и теоретическая дея- тельность Федерико Ц. сыграли важную роль в про- цессе перехода искусства от Возрождения к барокко, когда ломались устоявшиеся представления и выра- батывались новые принципы социального поведения, профессиональной организации и художественного языка. С о ч.: Lettere a principe et signori del disegno, pittura, scultura et architettura. Mantova, 1605; Lamento della pittura. Mantova, 1605; Eidea de’pittori, scultori ed architetti. Torino, 1607; Il passagio per Italia con la dimora di Parma. Bologna, 1608. Лит.: Alberti R. Originee progress©dellAccademia del Disegno di Roma. Roma, 1607; Korte W. Der Palazzo Zuccari in Rom. Leipzig, 1935; Hiekamp D. Federico
ЦУККОЛО 567 Zuccaro a Firenze 1577-79 И Paragone. 1967. Vol. XVIII. № 207, 209; Gere J. Taddeo Zuccaro. Chicago, 1969; Partridge L. W. Divinity and Dynasty at Caprarola: Perfect History in the Room of Farnese Deeds 11 Art Bulletin. 1978. Vol. LX; Faldo I. Il Palazzo Farnese di Caprarola. Torino, 1981; Barash M. Zuccari: The Theory of Disegno I Theories of Art: From Plato to Winckelmann. N. Y., 1985; Mundy E. J. Renaissance into Baroque: Italian Master Drawings by the Zuccari, 1550-1600. Cambridge (Mass.), 1990. В. Д. Дажина. ЦУККОЛО Лудовико (Zuccolo Ludovico) (1568, воз- можно, Фаэнца — ок. 1630, место смерти неизвестно), итальянский политический писатель, автор утопий и теоретик «государственного интереса». Есть сведения, что его отец был осужден как еретик. Сам Ц. сначала пытался сделать карьеру адвоката, затем подвизал- ся при различных дворах, в частности в Мадриде на службе у папского нунция, но, судя по его отзывам о раболепстве и интригах, которыми проникнута при- дворная жизнь, не преуспел и на этом поприще. Зани- мался также воспитанием отпрысков знатных семей. В Фаэнце он был членом Академии трудолюбивых (Accademia dei filoponi). Одно из основных сочинений Ц. «Моральные и по- литические рассуждения по поводу ста высказываний великих людей древности» (Considerazioni politiche е morali sopra cento oracoli d'illustri personaggi antichi; изд. — Венеция, 1621) содержит раздел «О государ- ственном интересе»: этот отрывок опубликовал в 1927 известный итальянский философ и историк Бенедетто Кроче, назвавший Ц. «самым глубоким политическим философом своего времени». Перу Ц. принадлежит ряд др. публикаций, в т. ч. «Рассуждение о размерах ита- льянского стиха» (Discorso delle ragioni del numero del verso italiano; изд. — Венеция, 1623) и «Диалоги, в кото- рых объясняются различные философские, моральные и политические идеи» (Dialoghi ne quali si scuoprono vari pensieri filosofici morali e polilici; i-e изд. — Перуд- жа, 1615, 2-е изд. — Венеция, 1625). В первом издании этого сочинения содержатся 7 диалогов, во втором — 15, но первоначальные тексты частично переработа- ны или заменены. В этом последнем, венецианском, издании Ц. поместил 2 диалога, рисующие идеальное государство: «О счастливом городе», где описывают- ся порядки реально существующей республики Сан- Марино, и «О республике Эвандрия» — рассказ о не- коем вымышленном государстве. Сан-Марино, о котором повествует некий капитан Беллуцци, описано как маленькое независимое го- сударство, где царят простые нравы, почти нет тор- говли, денежного обращения, земля не подлежит от- чуждению, налогов мало, излишества запрещены, все занимаются трудом, а избытка населения не возникает вследствие ограниченности объема продовольствия. Сан-Марино прекрасно защищено в силу своего ме- стоположения и не ведет ни с кем войну. Это уголок здоровой жизни, отгороженный от остального мира. Похожие принципы, но в несколько ином вопло- щении, лежат в основе описания хорошо устроенной республики Эвандрия (буквально — «страна добрых мужей»), напоминающей Италию, но отличающей- ся от родины Ц. в лучшую сторону. Автор пытался собрать в этом диалоге рецепты, способные, по его мнению, излечить Италию от социальных зол, но при этом реально осуществимые, в отличие от тех, что предложены в «Утопии» Томаса Мора (ее прямой критике Ц. посвятил один из своих диалогов, «Аро- матарио»). Все сводится к детальной общественной регламентации различных сторон жизни, не требую- щей при этом радикального реформирования. Част- ная собственность, сословия, деление на богатых и бедных сохраняются, но социальное неравенство и возможные конфликты сглаживаются с помощью продуманных мер: наличия большого государствен- ного земельного фонда, доходы с которого помогают избежать чрезмерного налогообложения, организа- ции общественных работ, помещения совсем не иму- щих в некое подобие монастырей, где они, как и все остальные, трудятся и ведут пристойный образ жиз- ни. Знатные люди участвуют в управлении и занима- ются охотой и военным делом, развитие ремесел и ис- кусств поощряется, семейные отношения находятся под пристальным вниманием, общение с иностран- цами и выезд за рубеж ограничены, хотя допускается привлечение чужеземной «рабочей силы». Государ- ством правит избираемый король, функции которого почти номинальны: он возглавляет войско, а все ре- шения принимают Сенат и народное собрание. Эван- дрийцы стараются не вести войн и, во всяком случае, избегают территориальных приобретений. Рассуждения Ц. отчасти навеяны как практикой обустройства средневековых итальянских городов- государств, так и идеями политических писателей эпо- хи Возрождения, прежде всего Никколо Макиавелли, который говорил о том, что территориальное расши- рение губительно для республик. Однако Ц. старается избегать крайних точек зрения, скептически относит- ся как к «социалистической» модели Мора, так и к вы- годам единоличного правления (признавая при этом, что и тиран может править «благоразумно»). Инте- ресно, что диалог об Эвандрии, как и «Государь» Ма- киавелли, заканчивается призывом к освобождению Италии. С о ч.: Della ragion di stato I A cura di B. Croce, S. Caramella // Politici e moralisti del seicento — Strada, Zuccolo, Settala, Accetto, Brignole Sale, Malvezzi. Bari, 1930; La Repubblica d’Evandria e altri dialoghi politici. R., 1944. Лит.: Convegno di studi in onore di Lodovico Zuccolo nel quarto centenario della nascita. Faenza, 1969; Ч и к о - лини Л.С. «Евандрия» ЛодовикоЦукколо//Ее же. Социальная утопия в Италии: XVI — начало XVII в. М., 1980. С. 328-55; Pissavino Р. Lodovico Zuccolo: Dallaudizione a corte alia politica. E, 1984; Viroli M. The Revolution in the Concept of Politics // Political Theory. 1992. Vol. 2. № 3. M. А. Юсим.

ЧЕЗАЛЫ1ИНО Андреа (Cesalpino Andrea), Ан- дрей Цезальпиний (Andreas Caesalpinus) (6.6.1519, Ареццо — 23.2.1603, Рим), итальянский ботаник, ме- дик, анатом, философ. В 1551 окончил Пизанский университет, в котором учился у Реальдо Коломбо и Луки Гини; сменил Гини на посту директора бо- танического сада, а в 1569-92 возглавлял кафедру медицины. Именно к этому времени относятся его наиболее важные открытия: он обнаружил перенос крови по аортам от сердца к периферийным крове- носным сосудам и понял, что центром кровеносной системы служит сердце, а не диафрагма, как — вслед за античными медиками — полагали его современ- ники. В 1592 Ч. переехал в Рим, где отдавал свое сво- бодное время дальнейшим исследованиям кровенос- ной системы и литературному творчеству. К этому времени относятся его книги «Вопросы медицины» (Quaestionum medicarum libri), «О металлах» (De metallicis) и «О растениях» (De plantis). В последние годы жизни состоял личным врачом папы римского Климента VIII. Ч. считается крупнейшим для своего времени зна- током и интерпретатором Аристотеля, однако в его философских сочинениях скорее чувствуются сильное влияние Аверроэса и склонность к пантеистическим трактовкам спорных моментов естествознания — его часто называют предтечей Баруха Спинозы и по этой же причине Ч. нередко критиковали современные ему теологи. С о ч.: Daemonum investigatio peripatetica in qua explicatur locus Hippocratis in Progn. Si quid divinum in morbis habetur. E, 1580; De metallicis libri III. R., 1596; Artis Medicae libri. R., 1601; De plantis libri XVI. R., 1580-1603; Appendix ad libros de plantis et quaestiones peripateticas. R., 1603; Quaestionum Peripateticarum Libri V. Venetiis, 1771. Лит.: Bynum W. E, Bynum H. Dictionary of Medical Biography. Westport, 2007. Vol. 2. P. 316-18. Д. А. Баюк. ЧЕЗАРИНИ Джулиано Старший (Cesarini Giuliano Seniore) (1398, Рим — 10.11.1444, Варна), итальянский дипломат, любитель классической древности; карди- нал римско-католической церкви. Происходил из обе- дневшего знатного римского рода. Учился в Перудже, затем преподавал каноническое право в Падуе. Кар- динал с 24.3.1426 (официально — с 8.11.1430). Выпол- нял важнейшие дипломатические миссии в качестве папского легата: в январе 1431 отправился в Чехию, чтобы поддержать крестовый поход против гуситов, в том же году участвовал в конклаве, избравшем но- вого папу Евгения IV, а затем председательствовал от его имени на открытии Базельского собора 14.12.1431. Ч. оставался на председательском посту до тех пор, пока летом 1437 участники собора не заняли позицию открытого мятежа и не поставили вопрос о низложе- нии папы; покинув Базель, Ч. 20.2.1438 по приглаше- нию Евгения IV прибыл на собранный папой новый собор сначала в Феррару, а затем во Флоренцию, куда собор был перенесен в январе 1439. На Ферраро- Флорентийском соборе он играл важнейшую роль в теологических дискуссиях, а 6.7.1439 узаконил (под- писал) со стороны римско-католической церкви Фло- рентийскую унию, которую со стороны православ- ной церкви утвердил митрополит Виссарион. После завершения работы собора папа поручил Ч. готовить крестовый поход против турок, который начался в конце июля 144з из Венгрии; 3.11.1443 христиане под водительством Яноша Хуньяди одержали победу при
570 ЧЕККИ \ Нише. 15.7.1444 венгры заключили с турками Чеге- V динский мир, который Ч. не ратифицировал, убедив Л польского короля Владислава III возобновить поход. у После поражения крестоносцев при Варне 10.11.1444 А и гибели короля Ч., по всей вероятности, погиб при Vi неизвестных обстоятельствах — тело его не было V найдено. I Ч. был очень образован, прославился как эрудит, / любитель и знаток классических авторов; во время Базельского собора обучался греческому языку у гене- рала ордена камальдолийцев Амброджо Траверсари. Еще со времени преподавания в Падуе он был тесно связан с гуманистической средой: в число его друзей и корреспондентов входили Джанфранческо Поджо Браччолини, Лапо да Кастильонкьо Младший, Лео- нардо Бруни, Виссарион Никейский. Его учениками и друзьями были кардиналы Доменико Капраника и Николай Кузанский, при этом последний, посвятив ему свой главнейший труд «Об ученом незнании», от- зывался о Ч. как о внушающем благоговейный страх учителе и одном из лучших знатоков не только латин- ских, но и греческих авторов. Источники: Vespasiano da Bisticci. Vite I Ed. critica con intr. e comment, di A. Greco. E, 1970- 76. Vol. 1-2; G. Poggio Bracciolini. Lettere. II. Epistolarium Familiarium libri. E, 1984; Николай Кузанский. Об ученом незнании //Его же. Из- бранные философские сочинения. М., 1937. Лит.: Fechner Н. Giuliano Cesarini (1398-1444). Bis zu seiner Ankunft in Basel am 9. September 1431. B., 1907; Valois N. Le pape et le concile (i4i8-i45o). P., 1909. Vol. I—II; Pastor L. Storia dei Papi. R., 1910. Vol. I. P. 241, 290; В г e h i e r L. L’Eglise et 1’Orient au Moyen Age. P., 1911. P. 332; S t r n a d A. A., W a 1 s h K. Cesarini 11DBI. R., 1980. Vol. 24; P a s q u i n i P. Cesarini // Enciclopedia italiana di scienze, lettere ed arti. R., 1931. Vol. IX. A. H. Санников. ЧЕККИ Джованни Мария (Cecchi Giovanni Maria) (15.3.1518, Флоренция — 28.10.1587, Монтеорландо близ Флоренции), итальянский драматург. По роду основных занятий нотариус и торговец сукном, Ч. был самым плодовитым итальянским драматур- гом 16 в., автором 21 комедии (некоторые в стихах), 26 духовных драм, продолжающих традицию священ- ных представлений предыдущего столетия, 4 фарсов, одной трагедии и нескольких одноактных пьес. Пи- сал он как для полупрофессиональных театральных трупп (Фантастичи, Сан Себастьяно деи Фанчулли, Сан Марко), так и «на случай», для религиозных и \ светских празднеств. I Ч. адаптировал к современным нравам сюжеты древнеримской комедии, иногда прибегая к приему J/ контаминации: «Непохожие» (I Dissimili) опираются г/ на «Братьев» Теренция, «Чародейства» (GLincantesimi) и «Рабыня» (La Stiava) — на соответственно «Шка- тулку» и «Купца» Плавта, «Приданое» (La Dote) объ- / единяет мотивы плавтовских «Привидения» и «Трех монет». В других комедиях, свободных от подража- ния паллиате, использовал мотивы декамероновских новелл и сюжетные идеи, восходящие к «Мандраго- ре» Никколо Макиавелли: такова, например, «Сова» (Lassiuolo), поставленная в 1549 и изданная, как и все вышеупомянутые произведения, в 1550. Объявляя подражание своим главным художе- ственным приемом, а главной целью комедии — пользу, Ч. в рамках флорентийской комедиографии противостоял Антону Франческо Граццини, но на- равне с ним двигался к своего рода «муниципализа- ции» жанра. Действие в его комедиях происходит на улице, но в центре действия — дом, точнее, его две- ри, запертые наглухо. Жилище мирного обывателя приобретает значение почти символическое: за ним стоит мир порядка и устойчивости, охраняемый офи- циальной властью. На чьей стороне симпатии автора, остается неясным: на стороне возмутителей порядка или на стороне его блюстителей, поражение которых, неизбежное по законам жанра, оборачивается затем мгновенной реставрацией поколебленного ненадолго положения вещей. Ч. принадлежит также «Изъясне- ние многих пословиц, присловий и слов нашего язы- ка» (Dichiarazione di molte proverbi, detti e parole della nostra lingua, 1557). С о ч.: Dichiarazione di molte proverbi, detti e parole della nostra lingua // Lezione dei proverbi / A cura di L. Fiacchi. E, 1820; Commedie inedite I A cura di G. Tortoli. E, 1855; Commedie I A cura di G. Milanesi. E, 1856; Drammi spiritual! inediti IA cura di R. Rocchi. E, 1895-1900. Vol. 1-2; Le venture non aspettate: Commedia in cinque atti inedita I A cura di G. Meneghetti. Venezia, i960; I contrassegni I A cura di B. Ferraro. Bologna, 1986; L’ andazzo IA cura di B. Ferraro. R., 1989; Il debito IA cura di B. Ferraro. Lucca, 1995; Сова I Пер. E. Дмитриевой // Итальянская комедия Возрождения. М., 1999. Лит.: Rizzi Р. Le commedie osservate di Giovan Maria Cecchi e la commedia classica del sec. XVI. Rocca San Casciano, 1904; Idem. Delle commedie e delle farse di Giovan Maria Cecchi. Rocca San Casciano, 1907; Scoti-Bertinelli U. Sullo stile della commedie in prosa di Giovan Maria Cecchi. Citta di Castello, 1906; Eisenbichler K. Da«commediaerudita»a«dramma spirituale»: Innovazione nel teatro di Giovanni Maria Cecchi 11 Teatro, scena, rappresentazione dal Quattrocento al Settecento. Galatina, 2000. P. 139-51. M. Л. Андреев. ЧЕЛЛИНИ Бенвенуто (Cellini Benvenuto) (3.11.1500, Флоренция — 13.2.1571, там же), итальянский ювелир, скульптор и писатель, представитель манье- ризма. Сын архитектора и музыканта Джованни Ч., он получил хорошее музыкальное образование, играл на флейте; с 15 лет учился в ювелирной мастер- ской Антонио ди Сандро, прозванного Марконе, год спустя в результате драки был вынужден бежать из Флоренции в Сиену, где работал в мастерской Фрака- сторо. Из Сиены Ч. отправился в Болонью, где про- явил себя как талантливый флейтист и продолжил совершенствоваться в профессии ювелира, затем не-
ЧЕЛЛИНИ 571 Бенвенуто Челлини. «Персей с головой Медузы». 1545-54. Бронза. Лоджия деи Ланци. Флоренция. которое время занимался ювелирным делом в Пизе. После кратковременного пребывания во Флоренции и отказа уехать с Пьетро Торриджано в Англию для службы при королевском дворе Ч. отправился в Рим, где начал работать в одной из ювелирных мастерских. Его первые произведения римского периода — блюда и серебряные канделябры, ваза для епископа Саламанки, знаменитая золотая шляпная пряжка с изображением Леды и лебедя (Музей истории искус- ства, Вена) — привлекли внимание к молодому юве- лиру. Как музыкант Ч. играл в папском оркестре; во время взятия Рима императорскими войсками в 1527 участвовал в обороне замка Св. Ангела. После воз- вращения Климента VII в Рим в 1529 состоял у него на службе, работая над самыми разными заказами — портретными медалями, изделиями из серебра с ис- пользованием позолоты, эмали, драгоценных камней. Большая часть этих произведений не сохранилась, но в Британском музее находится рисунок знаменитой булавки для папской ризы, богато украшенной дра- гоценными камнями и изящным рельефом с изобра- жением Бога-Отца в окружении ангелов на лицевой стороне и гербом Медичи, увенчанным папской тиа- рой, на реверсе. Ч. принадлежат также эскизы монет с профилем Климента VII на лицевой стороне и сценой «Хождения по водам» на реверсе и 2 портретные ме- дали папы. После смерти Климента VIIЧ. продолжал работать для папского монетного двора, одновременно пользу- ясь покровительством герцога Флоренции Алессан- дро Медичи, для которого он выполнил ряд заказов на монеты и медали; жизнь его в эти годы проходи- ла между Римом, Флоренцией и Венецией. По заказу папы Павла III он сделал эскиз золотого оклада для молитвенника, предназначенного в подарок жене им- ператора Карла V. В 1537, по возвращении из своей первой и неудач- ной поездки во Францию, Ч. познакомился с карди- налом Ипполито д’Эсте, сыгравшим большую роль в его судьбе: когда мастер был обвинен в хищении драгоценных камней из папской тиары, отданных ему на хранение папой Климентом VII, и заключен в за- мок Св. Ангела (пребывание в нем красочно описано в его «Жизнеописании»), освобождение пришло к нему благодаря помощи покровителей, прежде всего кардиналов Корнаро и д’Эсте. Назначенный папским легатом во Франции, последний пригласил Ч. поехать с ним. Второе пребывание Ч. во Франции оказалось более удачным, чем первое — в качестве скульптора, ювелира, декоратора и архитектора он служил при дворе Франциска I в Фонтенбло и Париже в течение 5 лет (1540-45). Для Франциска I он сделал знамени- тую золотую солонку (1543, Музей истории искусства, Вена), воспользовавшись моделью, выполненной в 1539 Для кардинала д’Эсте. Являясь лучшим и самым известным ювелирным произведением эпохи манье- ризма, эта солонка обладает изящной грациозностью, декоративной избыточностью, изобретательностью и тонким эротизмом, характерным как для европейской придворной культуры 2-й пол. 16 в. в целом, так и для школы Фонтенбло в частности. Для входного портала королевского замка Ч. создал аллегорический баре- льеф «Нимфа Фонтенбло» (бронза, 1545, Лувр), про- демонстрировав при этом прекрасное знание антич- ной пластики. Помимо этого сохранились серебряная портретная медаль с аллегорией короля Франциска- триумфатора на реверсе и ее бронзовая отливка. В 1545 из-за интриг Приматиччо Ч. вернулся во Флоренцию, где стал придворным скульптором и юве- лиром герцога Козимо I Медичи: именно во Флорен- ции в полной мере раскрылся его талант скульптора. Самым известным произведением Ч. этих лет является статуя «Персей» (бронза, 1545-54, Лоджия деи Ланци, Флоренция), созданная по заказу герцога и ставшая символом новой Флоренции. Опираясь на традицию флорентийской скульптурной школы, главным обра- зом на работы Донателло, Андреа Верроккио и Мике- ланджело, Ч. сумел соединить героическую патетику образа с мягким изяществом деталей, выразительно- стью силуэта и совершенством исполнения, обогатил пластический образ декоративными мотивами пьеде- стала, украшенного небольшими статуями античных
572 ЧЕЛЛИНИ богов в нишах. Ч. постоянно работал и как ювелир; к его лучшим произведениям можно отнести серебря- ные с позолотой шлем и шит, выполненные к свадь- бе Франческо I Медичи с Бьянкой Капеллой. В пор- третных бюстах он опирался на античную традицию (гордостью коллекции Медичи был бюст императора Адриана). Скульптурный портрет Козимо I Медичи (бронза, 1545-48, Нац. музей Барджелло, Флоренция) стал не только демонстрацией блестящего мастерства Ч., но и олицетворением властных амбиций герцога, персонификацией его величия и доблести. Стремясь к созданию «большого стиля», скульптор обратился к мрамору, в котором создал серию скульптур на темы античной мифологии, связанные с любовью олимпий- ских богов к смертным («Аполлон и Гиацинт», «Гани- мед», «Нарцисс», все — Нац. музей Барджелло). Взрывной характер Ч., его амбициозность часто приводили к конфликтам и открытому соперниче- ству с др. художниками, особенно с Баччо Бандинел- ли и Бартоломео Амманати. В последние годы жизни творческая активность Ч. заметно снизилась, боль- шая часть работ выполнялась по эскизам мастера его помощниками. Принимая активное участие в художе- ственной жизни города, Ч. сотрудничал с Джорджо Вазари в деле организации Академии рисунка, для которой сделал несколько эскизов ее эмблемы. Ведя довольно легкомысленную и полную превратностей жизнь, Ч. долго не заводил семью, женившись толь- ко в 1562 на своей служанке Пьере П ари джи , от которой имел 5 детей. Одной из его последних работ стало исполненное в 1562 мраморное Распятие, изо- бражающее Христа на черном кресте; считается, что Ч. предназначал его для собственного надгробия, но после завершения подарил свою работу герцогу Кози- мо I Медичи, сын которого Франческо I, в свою оче- редь, передарил шедевр Ч. испанскому королю Филип- пу II (ныне в Эскориале). Литературные опыты Ч. снискали ему не меньшую славу, нежели созданные им шедевры скульптуры и ювелирного искусства. В 1550-е гг. он написал трактаты «О скульптуре» и «О ювелирном деле», завершенные к 1568, и в эти же годы создал свою автобиографию, «Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини флорентинца, написанная им самим во Флоренции» (Vita di Benvenuto di Maestro Giovanni Cellini fiorentino, scritta, per lui medesimo, in Firenze), исключительный по выразительности рассказ ренессансного художни- ка о прожитых годах, наполненных трудами, спора- ми с сановными заказчиками, стычками с врагами и обидчиками, постоянной борьбой за «правоту своего искусства», в которой ему противостояли «зловред- ные звезды» и «кусачая судьба». Непосредственность и безыскусность сочинения (Ч. диктовал историю сво- ей жизни мальчику-писцу практически сразу набело) дает современному читателю редкую возможность услышать живую речь флорентийца сер. 16 в. — не слишком образованного, склонного к преувеличению собственных заслуг и даже к откровенному бахваль- ству, но вместе с тем блистательного рассказчика, чудесным образом воскрешающего картины нравов эпохи. Повествование о самом себе в «Жизни...» в значи- тельной мере строится по тем биографическим кли- ше, которые сложились в ренессансной художествен- ной среде и нашли свое окончательное воплощение в «Жизнеописаниях...» Вазари. Герой повествования Ч. так же, как Микеланджело и др. великие мастера, является в мир, дабы создать совершенные произве- дения искусства — в этом смысле характерен полный возвышенных тонов рассказ о его рождении и дет- стве, когда Бенвенуто-ребенок проявляет удивитель- ные, явно дарованные небесами способности к любо- му из искусств. После следуют многочисленные иные свидетельства этого нового ренессансного автобио- графизма, среди которых особое место занимают опи- сания художником собственных творений и работы над ними, нередко обретающие сакральное звучание: словно следуя рассуждениям Альберти о небесной природе искусства, Ч. превращается в некое подобие Бога-Творца, созидающего мир по собственной воле. Помимо этого он еще доказывает исключительность собственного творчества своенравным и невеже- ственным заказчикам, не ведающим его подлинной цены, упорствует в борьбе с неподатливым мате- риалом, состязается в мастерстве с др. ювелирами и скульпторами, словом, делает то, что и должен делать ренессансный художник. Впрочем, герой Ч. — чело- век особенный, обладающий, помимо художествен- ного, бесчисленным множеством др. талантов. Он еще и храбрый воин, не знающий, «какого цвета бы- вает страх», и способный «защитить себя против ста», и прекрасный музыкант, играющий на корнете «как никто другой», и оружейник, умеющий создавать пи- щали, которые «гораздо красивее и гораздо прочнее турецких», и первооткрыватель «наилучших секре- тов изготовления пороха, какие когда-либо до сего Бенвенуто Челлини. Солонка. 1540-43. Эбонит, золото с эмалью. Музей истории искусства. Вена.
ЧЕННИНИ 573 дня кто-либо находил». Помимо всего этого он смог первым дать верное истолкование темного места дан- товского «Ада», и даже научиться летать! Кажется, нет такой области приложения человеческих сил, где Ч. не совершил бы чего-нибудь невиданного и великого, возвышающего его над прочими людьми. Автобиографизм Ч. имеет, однако, и еще одну парадигму, определенно контрастирующую с усто- явшимся авантюрно-романтическим образом героя «Жизни...» — это парадигма Ч.-христианина, челове- ка, не способного помыслить себя без Бога и вне Бо- жественного космоса. О своем младенчестве и детстве он говорит так, как обычно рассказывают о первых шагах святого: он подчеркивает, что родился в ночь после Дня Всех Святых, причем, следуя модели рас- сказа св. Луки о рождении Иоанна Крестителя, описы- вает свое появление на свет как чудо и охотно делится с читателями рассказами о ниспосланных свыше зна- мениях, свидетельствующих о его великой будущно- сти. Позднее, в юности, Ч., хотя и испытывает на себе знаки особого расположения Небес, в целом остается далеким от Господа, иногда даже бывает одержим дья- волом, а однажды по собственной воле обращается за помощью к силам тьмы. Перемены происходят лишь в середине его жизненного пути, во время заточения в замке Св. Ангела. Здесь, готовясь к смерти, Ч. «очища- ется», устремляет свои помыслы к Небесам и тут же удостаивается чудесного видения, свидетельствующе- го о том, что Господь благоволит ему. Происходит как бы второе его рождение, начинается новая жизнь, на- полненная служением Богу (в этот период своей жиз- ни он упорно работает над одним из своих шедевров, мраморным Распятием) и разнообразными благими делами. Во второй части своей книги Ч. уже изобра- жает себя исполненным святости вершителем Божьей воли, одним из знаков чего оказывается нимб, по его свидетельству, засиявший над его головой. Вся его «Жизнь...» оказывается, таким образом, не чем иным, как хвалой и благодарением Господу, который избрал Ч. для свершения славных и поистине чудесных дел: «Эту мою жизнь, полную бедствий, я пишу, — разъ- ясняет он во вступительном сонете собственный за- мысел, — / чтобы возблагодарить Бога природы, что мне дал душу и после ее блюл. / Многие славные дела я совершил и живу...» Восприятие «Жизни...» и образа его главного ге- роя в европейской культурной традиции не раз меня- лось. Современные исследователи обычно сходятся во мнении, что нельзя ставить знак равенства между реальным Ч. и героем его сочинения, что образ самого себя, созданный автором, продиктован не столько ре- альными чертами прототипа, сколько определенными эстетическими установками Ч. и поэтикой его произ- ведения в целом. Ч. принадлежал к наиболее ярким и характерным творческим личностям своего времени; в его худо- жественных произведениях и литературных трудах, во всей его незаурядной судьбе нашли отражение глубокие противоречия, свойственные европейской культуре на закате Возрождения. Ч. был похоронен во флорентийской церкви Сантиссима Аннунциата при большом стечении народа. С о ч.: Trattati della oreficeria е della scultura. Е, 1568; Vita di Benvenuto di Maestro Giovanni Cellini fiorentino, scritta, per lui medesimo, in Firenze. Napoli, 1728; Opere I A cura di B. Maier. Milano, 1968; Жизнь Бенвенуто Чел- лини I Пер. M. Лозинского, вступ. ст. Л. Пинского, М., 1958. Лит.: Pion Е. Benvenuto Cellini. Р., 1883; Sup i no I. В. L’ arte di Benvenuto Cellini. E, 1901; F о c i 11 о n H. Benvenuto Cellini. P., 1911; M a i e r B. Svolgimento storico della critica su Benvenuto Cellini scrittore 11 Annali triestini. 1950-51. Vol. XX-XX1; Idem. Umanita e stile di Benvenuto Cellini scrittore. Milano, 1952; Cam esasca E. Tutta lopera del Cellini. Milano, 1955; Heikamp D. Benvenuto Cellini. Milano, 1966; Ferrero G. G. Opere di Benvenuto Cellini. Torino, 1972; Hayward J. Virtuoso Goldsmith and the Triumph of Mannerism, 1540-1620. L., 1976; Guglielminetti M. Memoria e scrittura: Lautobiografia da Dante a Cellini. Torino, 1977. P. 309-86; Hackenbroch J. Renaissance Jewellery. Munchen; N. Y., 1979; Bargaglia S. Lbpera completa del Cellini. Milano, 1981; T r e n t о D. Benvenuto Cellini opere non esposte e documenti notarili. E, 1984; S c a 1 i n i M. Capolavori a sbazo per i Medici: Cellini e altri maestri. E, 1992; Idem. Benvenuto Cellini. Milano, 2000; Biancofiore A. Benvenuto Cellini artiste- ecrivain: L’homme a Ibeuvre. P., 1998; G a 11 u с c i M. A. Benvenuto Cellini: Sexuality, Masculinity and Artistic Identity in Renaissance Italy. N. Y., 2003; Parker D. Benvenuto Cellini. L., 2004; Дживелегов А. К. Очер- ки итальянского Возрождения: Кастильоне, Аретино, Челлини. М., 1929; Пинский Л. Е. «Жизнеописание» Челлини и ренессансная этика «доблести» И Его же. Реализм эпохи Возрождения. М., 1961. С. 99-130; Вип- пер Б. Р. Бенвенуто Челлини //Его же. Статьи об искусстве. М., 1970; Подземская Н. П. «Жизнь» Бенвенуто Челлини как литературный памятник позднего итальянского Возрождения // Культура Воз- рождения XVI века. М., 1997. В. Д. Дажина, Ю. П. Зарецкий. ЧЕННИНИ Ченнино (Cennini Cennino) (ок. 1370, Колле-ди-Вальдельса близ Флоренции — ок. 144о, Флоренция), итальянский живописец, писатель. Предполагают, что его отец, Андреа Ч., был также художником. Ч. начал свою карьеру во Флоренции, будучи учеником Аньоло Гадди, в мастерской которо- го он работал с 1384. Аньоло же был сыном и преем- ником Таддео Гадди, учившегося живописи у Джот- то; таким образом, Ч. представлял третье поколение последователей великого мастера. В будущем, об- разно характеризуя достижения Джотто, Ч. отмечал, что тот «перевел искусство живописи с греческого на латынь, сделав его современным». Ч. не отмечен в списке флорентийских художников — это заставляет думать, что он уехал из Флоренции еще в молодости, после смерти своего учителя. Его имя упоминается в
574 ЧЕННИНИ \ 2 документах от 13 и 19.8. 1398, в которых Ч. представ- 1 лен как художник, служащий в Падуе у герцога Фран- lA ческо Каррара Младшего, женатый на донне Рикке J7 ди Читтаделлаи имеющий брата Маттео, тру- А бача на службе у того же герцога. V | Подписные или документированные живописные V работы Ч. не сохранились, но исследователи приписы- I вают ему цикл фресок «Жизнь св. Стефана» (церковь / Сан Луккезе, Поджибонси), алтарный образ «Рожде- ство Девы Марии» (Нац. пинакотека, Сиена), несохра- нившийся уличный табернакль «Мадонна с Младен- цем» из Колле-ди-Вальдельса, образы св. Августина и св. Григория (Гос. музеи, Берлин) из разъединенного полиптиха. Самой важной частью творческого наследия Ч. яв- ляется написанный ок. 1390 трактат «Книга об искус- стве, или Трактат о живописи» — наиболее раннее со- чинение на итальянском языке, посвященное технике живописи и способам обработки материалов в при- кладном искусстве. Вероятно, этот труд был состав- лен в Падуе, т. к. содержит много принятых в местном обиходе венецианских терминов и посвящен — среди прочих — св. Антонию Падуанскому. Оригинальный манускрипт не сохранился, но известны 3 копии, да- тируемые 31.7.1437, 2-й пол. 16 в. и 18 в. Трактат Ч. был известен в среде итальянских художников и мастеров прикладного искусства вплоть до 16 в.: так, Джорджо Вазари в биографии Аньоло Гадди пишет, что видел его в руках сиенского ювелира Джулиано, отрывки из этой книги обнаруживаются в изданных в 1583-84 «Рассуждениях» историка и филолога Винченцио Ма- рии Боргини. Позже «Книга об искусстве» была забыта и опубликована только в 19 в. — сначала в неполном и неточном варианте, основанном на интерпретации копии 18 в. (Рим, 1821), затем в более аутентичном ва- рианте, по ранним рукописям 15 и 16 вв. (Флоренция, •859)- Трактат является фундаментальным источником для изучения техники ранней итальянской живопи- си. Ч. описывает все стадии создания живописного произведения от первоначальной подготовки грун- та для картины до покрытия ее лаком, дает рецепты приготовления гипса, пигментов, клея, морилки, объ- ясняет технические нюансы наложения слоев гипса, обработки дерева, способов достижения декоратив- ных эффектов при наложении и полировке золотого листа, моделировании гипсового рельефа, тиснении, имитации богатой парчи и переливающейся драпи- ровки. Здесь же автор рассуждает о технике темперы, дает уникально подробное описание стадий создания А алтаря. Важность и практическая применимость под- J робных инструкций Ч. подтверждена современными техническими исследованиями итальянской живопи- j)l си 14-15 вв> хотя некоторые из рекомендаций, как на- JJ пример, наложение не менее 8 слоев гипса на иконную А доску, кажутся сегодня спорными. Ч. характеризует ’у разные материалы рисования, пригодные для худож- 1 ника, и подготовку таких материалов, как пергамен, 7^ калька, тонированная бумага, перечисляет методы из- готовления пигментов, указывает время, необходимое для их приготовления, особые пропорции их смеше- ния и консистенцию, пригодную для иконы, фрески или книжной миниатюры. Трактат никоим образом не является сухим перечнем рецептов: Ч. обычно исполь- зует живые примеры из повседневного опыта, сравни- вая, например, взбивание яичного белка для темперы с взбиванием шпината или пюре. Его практические советы включают информацию о времени года, наи- более благоприятном для плодотворной деятельности художника, и детальное обсуждение живописных тех- ник: аль фреско, аль секко, миниатюры, живописи на ткани, техники изготовления позолоченного стекла для реликвариев. Примечательно предваряющее идеи Леона Баттисты Альберти заявление Ч., что можно научиться изображать тени, изучая эффекты есте- ственного света в трехмерном пространстве. Ч. верил в то, что рисование имеет фундаменталь- ное значение для художника, и отстаивал необхо- димость копирования натуры и работ выдающихся мастеров для того, чтобы стать профессионалом. Он считал живопись профессией и настаивал, что жаж- дущий успеха художник, чтобы проявить свои спо- собности, должен вести аскетический образ жизни, воздерживаясь от всех соблазнов, включая женское общество. Ученикам он рекомендовал проводить пер- вые 6 лет за приготовлением досок и растирании пиг- ментов, а следующие 6 лет изучать живопись. Трактат Ч., отстаивающий необходимость прак- тических знаний в искусстве, является в то же время одним из первых исследований природы художествен- ного творчества. Автор «Книги об искусстве» отождест- вляет художников с поэтами, отдавая и тем и другим бескрайнее поле воображения и открытий, веря в то, что живопись должна быть причислена к свободным искусствам и чествоваться подобно поэзии. С о ч.: Trattato della pittura I Per cura di Gaetano e C. Milanesi. E, 1859; Il libro dellarte I Ed. Fr. Brunello. Vicenza, 1982; Книга об искусстве, или Трактат о живо- писи: Практическое руководство / Пер. А. Лужнецкой, вступ. ст. Ю. И. Гринберг. СПб., 2008. Лит.: Boskovits М. La pittura fiorentina alia vigilia del Rinascimento. 1370-1400. E, 1975; C h a s t e 1 A. Le «si comme gli piace» de Cennino Cennini: Scritti di storia dellarte in onore di Ugo Procacci. Milano, 1977; Procacci U. Disegni per esercitazione degli allievi e disegni preparatori per le opere darte nella testimonianza del Cennini 11 Studies in Late Medieval and Renaissance Painting in Honor of Millard Meiss. N. Y., 1977; A p p о 1 о n i a L., Arc angel i L., Zanardi B. Atelier du XIV siecle: Le Traite de Cennino Cennini // Manuel des sources de Thistoire de Lart moderne I Ed. P. Li Paolo Stathopoulos. Р.» 1984; Serchi M. Cennino Cennini: Il Libro dellarte. E, 1991; В о 11 a n d A. Art and Humanism in Early Renaissance Padua: Cennini, Vergerio and Petrarch on Imitation 11 Renaissance Quarterly. 1996. Vol. 49. № 3; Агеев П. Я. Старинные руководства по технике живописи // Вестник изящных искусств. СПб., 1887. Т. 5. Вып. 6; Вазари Дж. Жизнеописа-
ЧЕПМЕН 575 ния наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих / Пер. В. И. Венедиктова и А. Г. Габричевского. М., 1956. Т. 1. А. В, Романчук. ЧЕПМЕН Джордж (Chapman George) (ок. 1559, Хитчен, Хертфордшир — 12.5.1634, Лондон), англий- ский драматург, поэт, переводчик, гуманист. Был вторым сыном Томаса Ч., зажиточного йоме- на (копигольдера), и его супруги Джоан Ноудс. По- лучил хорошее образование, в совершенстве владел не только латинским, но и греческим языком. Есть предположение, что в 1574 он поступил в Оксфорд- ский университет, правда, так и не получил степени. Однако данная версия не имеет документального под- тверждения — в списках студентов Оксфорда имени Ч. нет. В 1583-85 он находился в числе домочадцев видного политического деятеля сэра Ральфа Сейдле- ра, в 1591-92, возможно, участвовал в военной компа- нии в Нидерландах против испанских войск. В 1599 попал в тюрьму за долги, откуда послал прошение о помиловании лорду-канцлеру, что, по-видимому, спо- собствовало его освобождению. Ч. входил в поэтический кружок, главой которого был Уолтер Рэли. Дебютировал, издав философские поэмы «Ночной призрак» (Shadow of Night, 1594) и «Овидиев пир чувства» (Ovids Banquet of Sense, 1595), затем написал продолжение незавершенной поэмы Кристофера Марло «Геро и Леандр» (Hero and Leander, >598) — создал 4 последние песни из 6 и придал чи- сто любовной поэме Марло назидательный характер, подчеркнув необходимость разумного контроля над чувствами. Ч. также является автором поэмы «Виде- ние Евтимии, или Слезы Мира» (Euthymiae Raptus; or The Tears of Peace, 1609), выстроенной в форме диалога между поэтом и леди Мир, которая оплакивает зре- лище хаоса, учиненного людьми, ценящими мирские блага выше, чем непорочность и мудрость; в этом произведении автор также прославляет перемирие, недавно заключенное между Соединенными провин- циями и Испанией. Поэзия Ч. имела явную этическую направленность и была проникнута популярными в 16 в. идеями платонизма и стоицизма, сочетавшими- ся у него с глубоко христианскими убеждениями. Подлинную славу, однако, Ч. принесли его драма- тургические произведения, комедии «Слепой нищий из Александрии» (The Blind Beggar of Alexandria, 1595), «Веселье странного дня» (An Humorous Days Mirth, 1597), «Майский день» (May Day, 1609), «Джентльмен Ашер» (The Gentleman Usher, 1605), «Все в дураках» (All Fools, 1605), «Мсье Д’Олив» (Monsieur D’Olive, 1604-05), «Вдовьи слезы» (The Widow’s Tears, 1605). В 1605 была опубликована пьеса «Эй, к востоку!» (Eastward Ное), созданная Ч. в соавторстве с Беном Джонсоном и Джо- ном Марстоном. В комедии содержались едкая сати- ра на придворных шотландцев, соотечественников короля Якова I Стюарта; Ч. и Б. Джонсон немедлен- но были брошены в тюрьму, и лишь благодаря влия- нию и заступничеству графа Саффолка их заключе- ние продлилось лишь ок. месяца (октябрь — ноябрь 1605). Не меньшую известность Ч. доставили траге- дии, написанные на сюжеты французской истории: «Бюсси д’Амбуаз» (Bussy DAmbois, 1607), «Заговор и трагедия Шарля, герцога Бирона» (The Conspiracy and Tragedy of Charles Duke of Byron, 1608), «Месть Бюсси д’Амбуаза» (The Revenge of Bussy D’Ambois, ok. 1610), «Трагедия Шабо, адмирала Франции» (The Tragedy of Chabot Admiral of France, ok. 1613), а также «Трагедия о Цезаре и Помпее (The Tragedy of Caesar and Pompey, 1613). Критик Фрэнсис Мерс (1565-1647), современник Ч., поместил его «среди лучших в комедии и трагедии» своего времени. Драматургу также приписывают ано- нимную пьесу, рукопись которой хранится в Британ- ском музее; палеографический анализ показал, что она была создана приблизительно между 1605 и 1632. Впервые она была опубликована в 1854 под названи- ем «Безумный император» (The Distracted Emperor), а в издании 1920 получила название «Карл Великий» (Charlemagne). Ч. принадлежит множество переводов латинских и греческих стихов, в т. ч. «Покаянных псалмов» Фран- ческо Петрарки (1612), поэмы византийского поэта 6 в. Мусея «Геро и Леандр» (1616), «Трудов и дней» Ге- сиода (1618), 5-й сатиры Ювенала (1629), но в первую очередь прославился он переложением произведений Гомера. В 1598 вышел перевод 7 книг «Илиады» (Seven Books of the Iliad; 1,2,7--11) и отдельно ее 18-й книги под названием «Щит Ахиллеса» (Achilles’ Shield), впослед- ствии были опубликованы полные версии «Илиады» (16н) и «Одиссеи» (1614) и, наконец, первое полное из- дание Гомера на английском языке (The Whole Works of Homer, 1616); bi624 увидело свет издание сочинений, которые в настоящее время не приписываются Гоме- ру: «Венец всех трудов Гомера: Батрахомиомахия, или Битва лягушек и мышей, его гимны и эпиграммы» (The Crowne of All Homer’s Workes: Batrachomyomachia, or The Battaile of Frogs & Mise, His Hymns & Epigrams). С о ч.: The Works / Ed. by R. H. Shepherd. L., 1911-24. Vol. 1-3; The Poems I Ed. by Ph. B. Bartlett. N. Y., 1962; The Conspiracy and Tragedy of Charles Duke of Byron I Ed. by J. Margeson. Manchester , 1988; Homer: Homer’s Batrachomyomachia, Hymns and Epigrams. L., 2001; Все в дураках // Современники Шекспира. М., 1959. Т. 1. Лит.: Press on R. Wrestling with This World: A View of George Chapman 11 Publications of the Modern Language Association. 1969. Vol. 84. № 1; Adams J. Q. «Eastward Hoe» and Its Satire against the Scots 11 Studies in Philology. 1931. Vol. 28. № 4; Lо гd G. de F. Homeric Renaissance: «Odyssey» of George Chapman. New Haven, 1957; Spivack Ch. George Chapman. N. Y., 1967; Snare G. The Mystification of George Chapman. Durham, 1989; Clare J. Art Made Tongue-Tied by Authority: Elizabethan and Jacobean Dramatic Censorship. Manchester, 1999; Горбунов A. H. Драматургия младших современников Шекспира // Младшие со- временники Шекспира / Под ред. А. А. Аникста. М., 1986. Д. В. Самотовинский.
576 ЧЕРЕТА \ ЧЕРЕТА Лаура (Cereta Laura) (1469, Брешия — 1499, К место смерти неизвестно), итальянская гуманист- ка ка. Семья Ч. принадлежала к городской элите; отец, J7 Сильвестро Черето (Cereto), юрист и гумани- Д стически образованный человек, научил ее латыни и V] древнегреческому, хотя начальные навыки чтения и V письма на латыни Ч. получила в монастырской школе. I Гуманистические штудии Ч. не прерывались в период / ее недолгого брака (1484-8з) с венецианским купцом Пьетро Серино, продолжались они и в первые годы ее вдовства. В 1488 вышло собрание сочинений Ч., которое в первый момент было встречено похвалами современников, а затем подверглось резкой критике. Осуждение ее творчества со стороны как мужчин, так и женщин, а также кончина отца заставили Ч. в 1488 оставить гуманистические занятия. Произведения Ч. по форме типичны для гума- низма: это речи, инвективы и письма. Современни- ки отмечали ее блестящий литературный стиль, не уступающий стилю самых образованных гуманистов. Круг тем, поднятый в ее сочинениях, очень широк: это этико-философские проблемы, теология, астрология, проблемы войны и мира, международных отношений, судьбы, смерти, славы и даже торговли. Самой значимой и оригинальной частью твор- чества Ч. считается апология женщин, обоснование права женщин на образование и участие в гумани- стических занятиях. Позиция Ч. отличалась от по- зиции др. женщин-гуманисток — если последние защищали женский пол, исходя из посылки о несо- вершенстве женской природы, в частности женско- го разума (Изотта Ногарола, Костанца Варано и др.), то Ч., основываясь на кардинальных идеях гумани- стической идеологии о благородстве и достоинстве каждого человека, отстаивала идею равенства полов, в т. ч. равное право мужчин и женщин участвовать в гуманистическом движении: по этой причине ее ино- гда называют одной из первых феминисток. В письмах к Альфонсу Тибуртинскому и Луцилии Вернакуле (последнее озаглавлено «Против женщин, которые третируют ученых женщин») Ч. обосновыва- ла тезис о том, что каждая женщина может и долж- на быть образованна, и осуждала завистливых без- дельниц, которые травят гуманисток. В программном письме к Бибуло Семпронию, имеющему название «Защита свободного обучения женщин», она доказы- вала, что, хотя ученых женщин меньше, чем мужчин, природа справедлива в распределении своих даров, она дает каждому достаточно, и это открывает двери выбора для всех. В доказательство Ч. приводит при- \ меры ученых женщин, как древних, так и своих совре- I менниц. Кроме того, пишет она, знание достигается не Т\ благодаря происхождению или случаю, но собствен- А/ ными усилиями и трудолюбием. Ч. считала, что при- и чинами меньших успехов женщин являются обычаи, поощряющие заботу женщин лишь о своем теле, и ’у недостаток у них смелости противостоять этим обык- У новениям. Гуманистка использовала и традиционные в апологиях женской природы аргументы. В письме Августину Эмилию она напоминает, что женщина со- творена не из земли и праха, как мужчина, а из плоти Адама, поэтому в онтологическом плане отнюдь не менее совершенна и, следовательно, обладает не мень- шими возможностями для морального и интеллекту- ального саморазвития. Другая центральная тема творчества Ч. — позна- ние самой себя: она подробно пишет о своей духовной эволюции, причинах обращения к гуманистическим штудиям, о своей жажде знаний и стремлении поде- литься ими с другими, о психологическом состоянии после смерти мужа. Ч. достаточно высоко оценивала свои природные способности и моральные качества, горячо защищала оригинальность собственных про- изведений и, надеясь, что ее признают «новым Пе- траркой», постоянно осмысляла свое место в истории, уверенная в значимости своих творений. Ч. писала и на др. значимые для ренессансного мировоззрения темы, прежде всего об отношении ко времени, жизни, смерти и бессмертию. Обосновывая тезис о том, что время одновременно и враждебно, и милостиво к человеку, она осуждает тех, кто тратит его понапрасну, и побуждает человека торопиться ре- ализовать себя. Проблема смерти и бессмертия была важна для Ч. в том числе и по причине ранней смерти мужа. С одной стороны, смерть воспринимается ею как трагедия, наказание за первородный грех Адама, а жизнь — как бессонное ожидание смерти. С другой стороны, смерть освобождает и возвращает душу до- мой, а занятия философией и надежда на посмертную славу помогают преодолеть страх смерти. Рассужде- ния о славе и поиски путей преодоления смерти стали основным предметом переписки Ч. с неким Фомой, доминиканским приором из Милана. Последний, с одной стороны, восхищался способностями Ч., а с другой, обвинял ее в гордыне и суетном стремлении к славе. Он убеждал свою корреспондентку отказаться от гуманистических занятий, сравнивая их с пустым треском и утверждая, что они — неверный путь к Богу. В ответном письме Ч. сообщала о решении пре- кратить литературные штудии; примечательно, что главным аргументом для гуманистки становится не утверждение о несовместимости ученых занятий и принадлежности к женскому полу, а признание идеи о несовместимости гуманистических занятий и веры в Бога. С о ч.: Laurae Ceretae Brixiensis Clarissimae Epistolae iam primum e m[anu]s[criptis] in lucem productae / Ed. J. E Tomasini Patavii. Sardi, i64o; Collected Letters of a Renaissance Feminist I Transcribed, transL and ed. by D. Robin. Chicago, 1997; Луцилии Вернакуле. Против женщин, порочащих других женщин; Бибуло Семпро- нию. В защиту свободного образования для женщин / Пер. с лат. и комм. Т. Б. Рябовой //Рябова Т. Б. Жен- щина в истории западноевропейского средневековья. Иваново, 1999. Лит.: King М. Women of the Renaissance. Chicago, 1991; Rabi 1 A. Laura Cereta, Quattrocento Humanist. Binghamton; N. Y., 1981; Рябова T. Б. Лаура Черета —
ЧИМА ДА КОНЕЛЬЯНО 577 итальянская гуманистка 15 века И Интеллектуальная история в лицах: Семь портретов мыслителей средне- вековья и Возрождения / Под общ. ред. И. В. Криву- шина и Н. В. Ревякиной. Иваново, 1996. Т. Б. Рябова. ЧИК Джон (Cheke John) (16.6.1514, Кембридж — 13-9-1557» Лондон), английский гуманист и государст- венный деятель. Сын Питера Ч., педеля Кембридж- ского университета; с 1529 учился в кембриджском колледже Сен Джон в Кембридже, в 1533 получил степень магистра, а в 1540 стал первым обладателем учрежденного Генрихом VIII звания королевского профессора. В Кембридже гуманист прославился лек- циями, посвященными разбору сочинений Гомера, Софокла, Еврипида, Фукидида, Ксенофонта, Геродота, Платона, Аристотеля и переводами с греческого на латинский. Известно участие Ч. в нашумевшей в свое время дискуссии о греческом произношении, в кото- рой его сторонниками были Томас Смит и, после не- которых колебаний, Роджер Эшем, а противником — епископ Стивен Гардинер. Спор касался соответствия или несоответствия современного греческого произ- ношения древнегреческому, шел с переменным успе- хом и закончился признанием правомерности обоих вариантов. Занимался Ч. также пропагандой и расши- рением сферы применения родного языка, настаивая на использовании простого стиля, без неологизмов и витиеватых выражений, чем порой злоупотребляли др. новаторы английского языка, в частности Томас Элиот. Труды Ч. на родном языке представляют ин- терес как наиболее характерные образцы английской прозы своего времени. В1544 Ч. был приглашен ко двору в качестве настав- ника принца Эдуарда, будущего короля Эдуарда VI, с которым осваивал греческих авторов, прежде всего, «Этику» Аристотеля и труды Демосфена. Последний очень интересовал Ч.: его работы гуманист изучал и толковал во время эмиграции в годы правления Ма- рии Тюдор в кружке англичан в Падуе, а вдохновлен- Джон Чик. Гравюра. 18 в. ный им Томас Вильсон стал первым английским пере- водчиком греческого оратора. О Ч. отзывались, как о талантливом педагоге. Со своим высокопоставлен- ным, а затем и коронованным учеником он подходил к разбираемым текстам с чисто гуманистических пози- ций, не просто разъясняя грамматические формы гре- ческого языка, а демонстрируя на их примере правила составления речей и обращая внимание на содержа- щиеся там полезные для молодого человека сведения. В политических вопросах Ч. был сторонником Элиота и Томаса Старки: поддерживал абсолютизм, выступал против попыток добиться справедливо- го устройства общества насильственным путем. Его трактат «Вред мятежей и печальные последствия их для государства» был написан после восстания Робер- та Кета (1549) и осуждал стремление к равенству — автор утверждает, что люди неравны от природы, и поэтому попытки сделать всех равными могут приве- сти к изгнанию из государства всех мудрых, сильных и одаренных граждан. Вместе с др. учеными Ч. привлекался к созданию правовой базы англиканской церкви, был одним из го- сударственных секретарей, в т. ч. в период 9-дневного правления Джейн Грей (10.7-19.7.1553). Воцарение Ма- рии Тюдор принесло Ч. большие жизненные испыта- ния: он бежал за границу, был схвачен, доставлен в Англию и водворен в Тауэр; его вынудили отречься от протестантских убеждений и принять католиче- ство. Причиной этих событий была как поддержка им Джейн Грей, так и тот факт, что католичка Мария и ее супруг Филипп II не могли смириться с тем, что лиде- ром английского гуманизма (а именно так в этот пери- од оценивалась роль Ч.) был протестант, и стремились обратить его в свою конфессию. Ч. оказал заметное влияние на формирование взглядов английских гуманистов 2-й трети 16 в. В частности, будучи близким другом, наставником и соратником Роджера Эшема, он был его предше- ственником во многих начинаниях, таких, как пре- подавание греческого языка, пуризм в английском языке, воспитание наследников престола по гумани- стической программе. С о ч.: The Hurt of Sedition, how grievous it is to a Commonwealth. L., 1549. Лит.: Clarke M. L. Classical Education in Britain: 1500-1900. Cambridge, 1959. P. 24-27; Pinto V. S. The English Renaissance: 1510-1688. L., 1966. P. 145-46; A Dictionary of Literature the English Language from Chaucer to 1940 / Ed. by R. Myers. Oxford, 1970. Vol. I. P. 168-69. T. M. Руяткина. ЧИМА ДА КОНЕЛЬЯНО Джованни Баттиста (Cima da Conegliano Giovanni Battista) (ок. 1459-60, Конельяно, провинция Тревизо — 1517 или 1518, там же или Венеция), итальянский живописец, один из заметных мастеров венецианской школы Раннего Воз- рождения. Имя художника связано с местом и сре- дой его происхождения: он родился в семье маете-
578 ЧИМА ДА КОНЕЛЬЯНО ров обработки сукна (cimatori) в небольшом городке Конельяно на венецианской терраферме; впервые упоминается 14-летним подростком в налоговых до- кументах отца за 1473. В зрелом возрасте, с 1490-х гг. работал в Венеции, но на протяжении всей жизни был по-прежнему связан с родным городом, где у него был дом и позже земельные владения в окрестностях. Начинал Ч. да К. в 1470-х гг. в качестве помощника в мастерской одного из конельянских живописцев, но уже в следующем десятилетии, видимо, перебрался в более значительный художественный центр. Его са- мая ранняя датированная работа, «Мадонна с младен- цем и святыми Иаковом и Иеронимом», написанная в 1489 дяя церкви Сан Бартоломео в Виченце, заставля- ет некоторых исследователей предполагать, что таким центром стал этот город, а художником, в мастерскую которого он поступил, — Бартоломео Монтанья. Од- нако Ч. да К. приобрел статус самостоятельного ма- стера задолго до 1489, 11 ни одно из его предшествую- щих произведений не несет на себе отпечатка влияния искусства этого мастера. Уже на раннем этапе творче- ства основой формирования манеры Ч. да К. стало искусство Джованни Беллини, в его ранних работах можно отметить также их близость творчеству Аль- визе Виварини. Поскольку в Конельяно в i486 Ч. да К. упоминается как член венецианского землячества, ве- роятно, он жил в Венеции в нач. и сер. 148о-х гг. Зрелая манера Ч. да К. сложилась к нач. 1490-х гг. — алтарь «Св. Иоанн Креститель со св. Петром, Марком, Иеронимом и Павлом» (ок. 1493-95, церковь Мадон- на делл’Орто, Венеция) дает возможность судить о главных источниках ее формирования. Алтарь имеет вертикально вытянутую форму с закругленной верх- ней частью, фигуры святых размещены симметрично под сводчатой архитектурной конструкцией, формы которой соответствуют реальному каменному обрам- лению алтарной композиции. Общий абрис фигур, их тела и драпировки написаны в манере, отличающейся ломкой четкостью линий и резкостью светотеневой моделировки. Собственную манеру Ч. да К. отличает выбор несколько грубоватого типажа; в отличие от характерных для Беллини строгих церковных интерь- еров, его архитектурные построения представляют собой руины с типичными для Венето ландшафтными далями, виднеющимися сквозь открытые арки. Мно- гие подобные черты проявились и в типичной для Ч. да К. «Мадонне с Младенцем», написанной ок. 1495 для болонской церкви Сан Джованни ин Монте (ныне в Нац. пинакотеке, Болонья). И здесь мастер отталки- вался от типа композиции, разработанной Джованни Беллини, в которой полуфигура Мадонны располо- жена за мраморным парапетом, а на заднем плане представлен пейзаж, но для искусства Ч. да К. типи- чен простоватый, крестьянский облик персонажей, которым недостает одухотворенной серьезности об- разов Беллини, и отказ от типичной для последнего величавой драпировки позади центральной фигуры, которую Ч. да К. заменяет пейзажным фоном, напо- минающим его родные места. Характерный для Ве- нето лирический пейзаж с храмом, стоящим у самой кромки воды, присутствует и в «Мадонне с Младен- цем» из собрания Эрмитажа (1496-99). В 1490-х гг., когда Джованни Беллини был занят работами для Дворца дожей, Ч. да К. стал основным мастером алтарных композиций в Венеции. Наиболее значительные из них были выполнены для венециан- ских церквей Санта Мария делла Карита (ок. 1499-1500; ныне — Галерея Академии, Венеция), Корпус Домини (ок. 1505-06, Гал. Брера, Милан) и Санта Мария деи Кармини (ок. 1505-11), и в них присутствует — наряду с тяготением к символичности деталей — типичная для венецианского искусства повествовательность, впрочем, более сдержанная, чем у таких мастеров, как Джентиле Беллини или Витторе Карпаччо. Уже в ранних алтарях Ч. да К. присутствовал ланд- шафтный фон, но зрелое мастерство пейзажиста он продемонстрировал в большом «Крещении Христа» для церкви Сан Джованни ин Брагора (1492). Сред- ний и дальний планы, тщательно детализированные (утки на реке, овцы на лугах, лодочник и всадник), не отвлекают зрителя от сути, поскольку очень ясно
ЧИМА ДА КОНЕЛЬЯНО 579 Чима да Конельяно. «Мадонна с апельсиновым деревом». 1495. Галерея Академии. Венеция. и логично включены в общую структуру компо- зиции — вместе с извивающейся рекой и дорогой между холмов они постепенно уводят глаз зрителя в глубину пространства. На протяжении тех же 1490-х гг. Ч. да К. выпол- нял заказы патронов из Эмилии. «Оплакивание» (ок. 1495-97, Гал. и музеи Эсте, Модена) принадлежало Альберто Пио, сеньору Карни в окрестностях Модены, ярому поклоннику гуманистических штудий, часто посещавшему Венецию. Стилистически этот алтар- ный образ близок к одному из алтарей, выполненных Ч. да К. для Пармы — к «Мадонне с Младенцем и св. Михаилом и Андреем» (1496-98, Нац. гал., Парма). В нем художник создал асимметричную композицию, динамику архитектурных форм в одной части кото- рой уравновешивает вид на отдаленный город в дру- гой; утонченные и тщательно проработанные фигуры святых явно свидетельствуют о знакомстве автора с искусством Пьетро Перуджино, влияние которого ощущается также в использовании нового для Ч. да К. приема контрапоста. Подвижные позы персонажей алтаря и сдержанную асимметрию композиции мож- но было бы отметить как начало той линии в венеци- анском искусстве, которой следовали динамично по- строенные ранние алтари Тициана и Себастъяно дель Пъомбо, но Ч. да К. не пошел по этому пути, крупные работы 1510-х гг. свидетельствуют о его несомненном консерватизме. Алтарь «Мадонна с младенцем, св. Иоанном Кре- стителем, Козьмой, Дамианом, Аполлонией, Екате- риной и Иоанном Евангелистом» (1506-08, Нац. гал., Парма) был заказан каноником Бартоломео Монти- ни для капеллы в пармском соборе. Фигура Монтини особенно интересна, потому что он был тесно связан с двумя главными покровителями искусств в городе — маркизом Шипионе делла Роза и его родственницей, аббатисой Джованной да Пьяченца, которые поддер- живали молодого Корреджо; есть основания предпо- лагать, что 2 изящных тондо Ч. «Спящий Эндимион» и «Суд Мидаса» (оба — 1505-10, Нац. гал., Парма), были заказаны членами этого кружка. Лучшие из поздних произведений Ч. да К., напри- мер алтарь «Мадонна с Младенцем и св. Иоанном Кре- стителем и Марией Магдалиной» (1511-13, Лувр), также демонстрируют соединение современных тенденций с рациональным консерватизмом. Его пейзажный фон в сравнении с ранними работами мастера производит впечатление более обобщенного, образы святых ис- полнены одухотворенности, но возникает противоре- чие между трактовкой персонажей и их окружением: пространство довольно жестко построено в духе ил- люзионизма 15 в., формы вылеплены скорее обобщен- но, нежели органично, внимание к мелким деталям можно счесть слишком педантичным. В целом Ч. да К. никогда не был способен на зна- чительное изменение своей манеры, его стиль не переживал существенных изменений и его реакция на обновление, привнесенное в венецианскую живо- пись в нач. 16 века Джорджоне, оставалась лишь по- верхностной. Лит.: Burckhardt R. Е Cima da Conegliano, ein venezianischer Maier des Ubergangs vom Quattrocento zum Cinquecento. Leipzig, 1905; Coletti L. Cima da Conegliano. Venezia, 1959; Cima da Conegliano: Catalogo della mostra / A cura di L. Menegazzi. Venezia, 1962; Botteon V. Ricerche intorno alia vita e alle opere di Giambattista Cima. Bologna, 1977; Menegazzi L. Cima Чима да Конельяно. «Введение Богородицы во храм». 1500. Галерея старых мастеров. Дрезден.
580 ЧИМАБУЭ da Conegliano. Treviso, 1981; Cima da Conegliano: Poeta del Paesaggio I A cura di G. С. E Villa. Venezia, 2010. О. Г. Maxo. ЧИМАБУЭ (Cimabue), собственно, Ч e н н и или Бенчивьени ди Пепо (Cenni, Bencivieni di Pepo) (ок. 124o, Пиза — до 14.7.1302), итальянский жи- вописец и мозаичист; прозвище Ч. означает «быкого- ловый» или, возможно, «тот, кто разрушает взгляды других». Первые свидетельства о нем можно найти у Данте, который критиковал его и высокомерно от- зывался о его произведениях; Филиппо ди Вилланы и Джорджо Вазари считали, что его звали Джованни, но для этого утверждения нет исторических оснований. Наиболее ранним произведением Ч. считает- ся «Распятие», созданное в 1260-х гг. для церкви Сан Доменико в Ареццо; заметно, что мастер стремился внести в композицию элементы трехмерности, и это придавало его стилю, генетически связанному с го- сподствовавшей в итальянском искусстве 13 в. пло- скостной «греческой манерой», некоторую двойствен- ность. Документы 1272 свидетельствуют о пребывании Ч. в Риме и его переходе из доминиканского ордена в августинский. Главное место среди сохранившихся работ мастера занимают росписи северного крыла трансепта и хора Верхней церкви Сан Франческо в Ассизи — герб семьи Орсини в композиции «Св. Марк и Италия» означает, возможно, что фрески выполнены в период понтифи- ката Николая III (Джованни Гаэтано Орсини; 1277-80) или в годы, когда 3 представителя этого семейства были сенаторами Рима (1288-92). В алтарной части Ч. исполнил фрески (к сожалению, чрезвычайно плохо сохранившиеся), посвященные истории Девы Марии Чимабуэ. «Мадонна со святыми (Мадонна Санта Тринита)». 1280-85. Уффици. Флоренция. («Известие о смерти Богоматери», «Успение», «Возне- сение» и «Коронование»), решение которых повлияло позже на соответствующие сцены «Маэста» Дуччо-, сти- листически они близки современной им византийской живописи и росписям в сербских храмах, в частности, в монастыре Сопочаны, но мастер, приспосабливая композиции к сложной пространственной конфигу- рации хора церкви в Ассизи, добавил к ним архитек- турное обрамление, своего рода архитрав, создающий иллюзию живописного пространства. Этот же прин- цип был развит в росписях трансепта и стал одним из наиболее разработанных иллюзионистических при- емов в живописи Проторенессанса. В композициях «Св. Иоанн и Азия», «Св. Лука и Греция», «Св. Матфей и Иудея», «Св. Марк и Италия» использованы приемы перспективы, применявшиеся Никколо Пизано и др. скульпторами этой эпохи, склонными к новаторству и одновременно внимательно изучавшими пластику древнеримских саркофагов. Характерно, что в соби- рательный образ Италии, включенный в композицию с евангелистом Марком, Ч. поместил изображения реальных римских построек: Пантеона, Торре делле Милицие и Капитолия. Во фресках Ассизи можно от- метить определенную эволюцию перспективы в жи- вописи Ч., их стиль развивался во взаимодействии с византийской традицией, современной готической живописью и новшествами мастеров, работавших в Риме, в частности Арнольфо ди Камбио и Пьетро Ка- валлини. В свою очередь, искусство Ч. повлияло на мастеров следующего поколения — так, написанная им в Нижней церкви композиция «Мадонна с младен- цем и св. Франциском» с перспективным построени- ем трона Богоматери положила начало целой серии аналогичных образов в творчестве и самого мастера, и др. живописцев, в частности Дуччо с его «Мадонной Ручеллаи». И ранние (римские), и поздние (пизанские) доку- менты упоминают о флорентийском гражданстве Ч. Ему приписывают по крайней мере 2 работы для фло- рентийских храмов: монументальная «Мадонна с мла- денцем», предназначавшаяся для церкви Санта Три- нита (Гал. Уффици), может быть датирована временем как до, так и после работы в Ассизи, «Распятие» (му- зей церкви Санта Кроче, Флоренция) было написано ок. 1274 или ок. 1285. В первой из них и образ Богома- тери, и благословляющий Христос-младенец, и окру- жающие трон ангелы наделены мягкой, задумчивой эмоциональностью, не свойственной заимствованной у византийцев греческой манере. В «Распятии» особое внимание мастера к передаче фактуры кожи и струк- туры тела Христа решительно отделяют Ч. от предше- ственников и приближают его к мастерам 14 в.: вме- сто анатомической неопределенности византийских и романских приемов изображения здесь тело модели- ровано с более значительной натуралистической убе- дительностью, лик Христа, несколько огрубленный в сравнении с иконописными образцами, наделен яркой индивидуальной выразительностью, а приподнятые брови на лицах Марии и Иоанна и ярко переданные
чинцио 581 Чимабуэ. «Мадонна с младенцем». Ок. 1285. Уффици. Флоренция. эмоции раскрывают их скорбь. В самом кон. 13 в. Ч. мог быть причастен к созданию мозаик флорентий- ского баптистерия: юноша в красном в «Наречении имени Иоанна Крестителя» и некоторые фигуры в «Продаже Иосифа в рабство» очень близки к его сти- лю; ныне принято датировать эти мозаики более позд- ним временем, но можно предположить участие в их создании опытных учеников Ч. В кон. 1301 — нач. 1302 Ч. работал над мозаичной фигурой св. Иоанна Богослова в апсиде пизанского собора — его поза, мягкий наклон головы, положение рук, наконец, сочетание насыщенного сиреневого и светло-синего цветов связывают этот образ с общим решением «Мадонны» из Санта Тринита. В ноябре 1301 мастер начал исполнение заказанной ему компо- зиции «Маэста» для госпиталя Санта Кьяра (не со- хранилась), возможно, к этому же времени относится «Мадонна с младенцем» (Лувр), написанная для церк- ви Сан Франческо в Пизе. Документы, датированные июлем 1302, упоминают о наследниках Ч., живущих во Фьезоле, на основании чего можно предположить, что художник умер неза- долго до этого времени. Лит.: Battisti Е. Cimabue. Milano, 1963; S i n d о n a E . L’ opera completa di Cimabue e il momento figurativo pregiottesco. Milano, 1975; Belting H. Die Oberkirche von San Francesco in Assisi: Ihre Dekoration als Aufgabe und die Genese einer neuen Wandmalerei. B., i977;Bellosi L. LapecoradiGiotto.Torino, 1985;Idem. Cimabue. Milano, 1998; Chiellini M. Cimabue. E, i988;Tomei A . Cimabue. E, 1997; В e 11 о s i L. Flora H. Cimabue and Early Italian Devotional Painting. N. Y., 2006. О. Г. Maxo. ЧИНЦИО Д ж и p а л ь д и Джамбаттиста (Cinzio Giraldi Giambattista) (ноябрь 1504, Феррара — 30.12.1573, там же), итальянский писатель; псевдоним Cynthius взял в 1537 в честь дамы и затем использовал как в латинизированной, так и в итальянизированной (Cinzio) форме. Окончил Феррарский университет в 1530 по факультетам искусств и медицины (среди его учителей был Челио Кальканьини); там же препода- вал философию (с 1537) и риторику (с 1541). Герцог Эр- коле II д'Эсте назначил Ч. наставником своего сына Альфонсо, затем — сенатором и герцогским секре- тарем (1547); в этой должности он оставался до 1561, когда его сменил Джованни Баттиста Пинья. В 1562 Ч. покинул Феррару, преподавал риторику в универ- ситетах Мондови (с 1563) и Турина (1566-68); в ноябре 1568 перебрался в Павию, где также получил кафедру риторики, в 1571 вернулся в Феррару. Ч. пробовал себя чуть ли не во всех жанрах словес- ности, особенно значительна его роль в повороте ли- тературной теории к «Поэтике» Аристотеля и в про- цессе смены поэтологической доминанты со стилевой на жанровую. В 1543 он издал «Орбекку» (Orbecche), свою первую трагедию, сыгранную в 1541, сопроводив публикацию стихотворным обращением к читателю, где авторитет Аристотеля ставился выше авторитета Горация. Тем же годом датируется его послание к Эр- коле II (Lettera sulla tragedia) с ответом на возражения некоего анонимного критика: характерны и возраже- ния — с упреком за отступления автора трагедии от аристотелевских правил, и защита — с утверждением, что этих правил можно в ряде случаев не придержи- ваться (и тем самым с негласным признанием, что та- кие правила существуют). Наконец все к тому же году сам Ч. относил «Рассуждение о сочинении комедий и трагедий» (Discorso intorno al comporre delle commedie e delle tragedie), построенное в форме расширенной парафразы аристотелевского трактата, а к 1549 — «Рас- суждение о сочинении романов» (Discorso intorno al comporre dei romanzi); правда, эта датировка не слиш- ком надежна, ибо автор таким образом боролся за на- учный приоритет со своим учеником Пиньей, трактат которого «Романы» был издан в том же 1554, что и
582 ЧИНЦИО оба «Рассуждения» Ч. Второе «Рассуждение» вместе с трактатом Пиньи, а также посланием Ч. к Пинье, да- тированном мартом 1554 и опубликованном раньше обоих трактатов, фиксирует важный этап в освоении аристотелевских идей: их адаптацию к новой поэтиче- ской реальности, а именно, к неизвестному антично- сти жанру—рыцарскому роману (оба автора признают его самостоятельный жанровый статус). Подобную же операцию Ч. проделал в «Послании, или Рассуждении о сочинении сатир, пригодных для сцены» (Lettera owero discorso sopra il comporre le satire atte alle scene, 1554), допустив пасторальную драму в качестве сме- шанного жанра в числе нормативно признанных. Его авторство в отношении анонимного «Суждения о тра- гедии Канаки и Макарея» (Giudizio sopra la tragedia di Canace e Macareo, 1546), открывшего спор о трагедии Спероне Сперони «Канака» и вменившего ей в вину отход от аристотелевских правил, остается сомни- тельным, но в дальнейшем Ч. принял участие в дис- куссии латинской эпистолой к Сперони (1558). В 7 из своих 9 трагедий (все изд. посмертно, 1583) Ч. опирался на сюжеты своих собственных новелл, в 2 других, «Дидоне» и «Клеопатре», обращался к антич- ной мифологии и истории; возможно, что новеллы пи- сались позже трагедий (хотя Ч. утверждал обратное), но использование вымышленного сюжета в любом случае является существенной новацией, меняющей лицо жанра (впоследствии среди новелл Ч. Уильям Шекспир найдет сюжет своего «Отелло», а Роберт Грин — «Якова IV»). В «Орбекке», кроме того, Ч. на- чал переориентацию итальянской трагедии на Сенеку и положил начало той «поэтике ужаса», которая бу- дет востребована и др. национальными традициями, в частности, английской дошекспировской трагедией: цепная реакция преступлений парализует все попытки ввести действие в рамки рациональных понятий, при том, что слово сохраняет свою рациональную прозрач- ность и не стремится, как в позднейшем маньеризме, отгородиться от реальности стеной произвольной се- мантики и самоценной музыкальности стиля. Он же, однако, в следующих произведениях указал на иную жанровую перспективу, заявив в прологе к «Альтиле» (Altila, 1543) о допустимости трагедий со счастливым концом и открыв тем самым путь к трагикомедии, на который сам же первым и вступил. Если в «Альтиле», «Селене» (Selene, до 1554) и «Эуфимии» (Eufimia, меж- ду !554 и 1560) торжество добродетели и наказание по- рока еще выглядит как своего рода анти катастрофа, то в «Антиваломенах» (Antivalomeni, 1549), «Арено- пии» (Arrenopia, 1563) и «Эпитии» (Epitia) сюжет уже воспроизводит комедийную парадигму (оппозиция старость/молодость, конфликт, построенный на недо- разумении, переодевания с переменой пола и др.). Не- трагедийность «Антиваломенов» выступает особенно рельефно в сопоставлении с написанной годом позже единственной комедией Ч. «Эвдемоны» (Eudemoni, 1549): обе строятся на приключениях двух пар близ- нецов, подмененных в младенчестве. Наконец, в сати- ровской драме «Эгле» (Egle, 1545) Ч. не только завер- шил реставрацию античной драматической системы, но и создал жанр драматической пасторали, который вскоре даст такие произведения, как «Аминта» Торк- вато Тассо и «Верный пастух» Баттисты Гварини. Сборник новел «Экатоммити», или «Сто сказаний» (Ecatommiti, 1565) представляет собой своего рода «анти-Декамерон»: Ч. сохраняет и деление книги на декады, и рамочную конструкцию: рассказчики у него покидают Рим, спасаясь от чумы, которая нагрянула в город вслед за разграблением его императорскими войсками в 1527; ужасы sacco di Roma описаны во всех подробностях. При этом персонажи рамы, в отличие от «Декамерона», не выстраивают новую, идеальную модель общежития, а озабочены сохранением тради- ционных ценностей, которые поставлены под угрозу нашествием не столько иноземного, сколько ино- конфессионального войска: идеология перешедшего в контрнаступление католицизма в сборнике посто- янно находится на переднем плане, что выражается в дидактизме, переходящем в прямое и плоское мо- рализаторство; пятая декада завершается разверну- той дидактической вставкой в виде трех «Диалогов о гражданской жизни». Ч. отказывается от традици- онно присущей новелле антиклерикальной тематики, редуцирует ради открытой вымышленности ее исто- рические декорации, декамероновский розыгрыш за- меняет мрачным обманом и пытается реформировать новеллу в соответствии со своей программой литера- турного аристотелизма, подменяя ее устоявшееся имя восходящим к «Поэтике» «мифом» или «сказанием» и адаптируя к этому жанру понятие катарсиса. В не до- веденной до конца эпической поэме «Геркулес» (Ercole; издан в 26 песнях в 1557, всего предполагалось 48 пес- ней) Ч. отказывается от рыцарской сюжетики ради античного мифа и от свободной композиции ради единства действия (через единство главного героя); кроме того, он не желает равняться на вкусы большин- ства или толпы — эти установки прямо противоречат тем, которые сам Ч. отстаивал в «Рассуждении о сочи- нении романов», выводя образцовость поэм Маттео Марии Боярдо и Лудовико Ариосто из того, что они апробированы всеобщим признанием. В поэме, как и в сборнике новелл, господствует прямой нравоучи- тельный пафос и взят однотонно высокий, близкий к трагической патетике, стилевой регистр, без всякой ариостовской интонационной игры. Ч. принадлежат также сборники латинских сти- хотворений (Poematia, 1536) и речей (Orationes, 1554), латинская история Феррары и дома Эсте (De Ferraria et Atestinis princibus Commentariolum, 1556), а также трактат «Рассуждение о том, как благородному и вос- питанному юноше надлежит служить при великом государе» (Discorso intorno a quello che si conviene a giovane nobile e ben creato nel servire un gran principe, 1565; изд. 1569), располагающийся в русле традиции, начало которой положил Бальдассаре Кастилъоне, но рисующий далекую от гармонии картину взаимоотно- шений индивида и социума.
Евгения IV: изучал древности города, храмы, театры, / термы, триумфальные арки, обелиски, срисовывал и / списывал надписи — эта практика пригодилась ему м в дальнейшем в его путешествиях. Видимо, в это же xj время он познакомился с Джанфранческо Поджо Д Браччолини. [Ч С молодых лет и до самой смерти жизнь Ч. д’А. ч. была посвящена собиранию и изучению древностей. I Во время своих многочисленных поездок в Грецию, ' Малую Азию, Египет, путешествуя по Италии, он разыскивал и покупал греческие рукописи, антич- ные монеты, бронзовые вазы, резные камни, измерял, срисовывал, описывал памятники архитектуры и раз- валины, копировал надписи. Так, во время первого визита в Афины в 1436, кроме зарисовки западного фасада Парфенона, городских стен и др. древних по- строек, он скопировал также большое число надписей, как делал во всех местах, которые посещал. Вклад Ч. д’А. в археологическую науку ценен не только потому, что он спас тексты множества эпиграфических памят- ников, но и тем, что его рисунки и описания сохраня- ют для нас важные детали зданий, статуй, памятников и других древних объектов, позже утраченные: так, рисунок надгробия Филопаппос на холме Музейона сохраняет потерянные впоследствии части памятни- ка, а рисунки и рельефы храма Адриана вместе с не- сколькими монетами — единственные свидетельства, которые остались от этого выдающегося здания. Най- денные им древние рукописи (сочинения Плутарха, Платона, Аристотеля, Гиппократа, Галена, Геродота, Иоанна Златоуста, Василия Великого и др.) отправля- лись в сундуках в Италию. Сочинения Ч. д’А. немногочисленны и незначи- тельны. Это небольшие работы на латинском и одна на греческом, латинская версия псевдоаристотелев- ского трактата «О добродетелях» (De virtutibus), а так- же стихи на итальянском — у него были очевидные трудности с латинской версификацией, его латинский ЧИРИАКО Д АНКОНА 583 С оч.: Gli Ecatommiti. Torino, 1853-54. Vol. 1-3; Scritti critici I A cura di C. Guerreri-Crocetti. Milano, 1973; Orbecche // Il teatro italiano: II. La tragedia del Cinquecento / A cura di M. Ariani. Torino, 1977. Vol. 1; Scritti contro la Canace; Giudizio ed Epistola latina // Speroni S. Canace: Scritti in sua difesa I A cura di C. Roaf. Bologna, 1982; Egle: Lettera sovra il comporre le Satire atte alia scena I A cura di C. Molinari. Bologna, 1985; L’uomo di corte: Discorso intorno a quello che si conviene a giovane nobile e ben creato nel servire un gran principe con appendice di lettere / A cura di W. Moretti. Ferrara, 1989; Epizia: An Italian Renaissance Tragedy / Ed. Ph. Horne. Lewiston, 1996; Selene: An Italian Renaissance Tragedy I Ed. Ph. Horne. Lewiston, 1996; Gli Eudemoni: An Italian Renaissance Comedy / Ed. Ph. Horne. Lewiston, 1999; Из «Экатоммити» I Пер. А. Габричевского И Ита- льянская новелла Возрождения. М., 1957; Из «Экатом- мити» / Пер. А. Вишневского И Европейская новелла Возрождения. М., 1974; Новеллы / Пер. А. Николаева И Золотой кубок дожа: Новеллы итальянского Возрож- дения. М., 1993. Лит.: В i 1 а п с i n i Р. Giambattista Giraldi е la tragedia italiana nel secolo XVI: Studio critico. EAquila, 1890; Horne P. H. The Tragedies of G. B. Giraldi Cinthio. L., 1962; Bruscagli R. G. B. Giraldi: Drammaturgia ed esperienza teatrale. Ferrara, 1972; Lucas C. De 1’Horreur au «lieto fine»: Le controle du discours tragique dans le theatre de Giraldi Cinzio. R., 1984; Vi 1 lari S. Per ledizione critica degli «Ecatommiti». Messina, 1988; Morrison M. The Tragedies of G. B. Giraldi Cinthio: The Transformation of Narrative Source into Stage Play. Lewiston, 1997; J oss a S. La fondazione di un genere: Il poema eroico tra Ariosto e Tasso. R., 2002; Смир- нов А. Шекспир и его источники //Его ж е. Из истории западноевропейской литературы. М.; Л., 1965; Андреев М.Л. Трагедия в системе возрожденческих стилей // А н д р е е в М. Л., Хлодовский Р. И. Итальянская литература зрелого и позднего Возрож- дения. М., 1988; М е л е т и н с к и й Е. М. Историче- ская поэтика новеллы. М., 1990. С. 115-17. М. Л. Андреев. ЧИРИАКО Д’АНКОНА (Ciriaco d’Ancona), соб- ственно, Чириако Пицциколли (Ciriaco Pizzicolli) (ок. 1390, Анкона — вероятно, 1455, Кремо- на), итальянский археограф, эпиграфист. Происходил из купеческой семьи, с детских лет сопровождал в по- ездках по торговым делам своих родственников, бывал в Венеции, Падуе, Неаполе, затем объехал большую часть Италии, посетил Грецию и Египет; увиденные во время этих путешествий памятники культуры воз- будили в Ч. д'А. желание посвятить себя изучению древностей. Он не получил систематического обра- зования, но в 1421 выучил латинский язык у гумани- ста Томмазо Сенеки, а будучи 4 года спустя в Кон- стантинополе, за короткое время овладел основными элементами греческого языка. В 1424 Ч. д’А. прибыл в Рим, где провел 6 недель у покровительствовавшего ему кардинала Габриеле Кондульмера, будущего папы Чириако д’Анкона. «Хоровод Муз». 15 в. Рисунок в манускрипте. Ок. 1485. Библиотека Лауренциана. Флоренция.
584 ЧОСЕР Чириако д’Анкона. Парфенон. 15 в. Рисунок в манускрипте. Государственная библиотека. Берлин. шершав, груб и не всегда грамматически точен. Наи- большую ценность представляет работа «Коммента- рии» в 6 томах — собрание ежедневных новостей, за- меток, эскизов и рисунков, сведений о монетах, сотен скопированных надписей, стихов и писем, антиквар- ных статей. Несмотря на то что Ч. д’А. активно поддерживал унию латинской и греческой церкви, это не мешало ему быть в добрых отношениях с турецким султаном, получить от него охранную грамоту с целью безопас- ной и беспошлинной поездки по всем городам и селе- ниям Османской империи и даже незадолго до своей смерти стать секретарем Мехмеда II в Константино- поле, уже завоеванном турками. С о ч.: Commentariorum Cyriaci Anconitani nova fragmenta. Pesaro, 1763; Kiriaci fragmenta Itinerarium I A cura di L. Mehus. E, 1742. Лит.: A s h m о 1 e B. Cyriac of Ancona // Proceedings of the British Academy. 1959. Vol. XLV; Bodnar E. W. Cyriacus of Ancona and Athens. Bruxelles; Berchem, i960; Mitchell C. Ex libris Kiriaci Anconitani // Italia medioevale e umanistica. 1962. Vol. V; We i s s R. Ciriaco d’Ancona in Oriente П Venezia e 1’Oriente fra tardo Medioevo e Rinascimento I A cura di Pertusi. E, 1966; Ф о й г т Г. Возрождение классической древности, или Первый век гуманизма. М.. 1885. Т. I. С. 250-66. Н. В. Ревякина. ЧОСЕР Джеффри (Chaucer Geoffrey), также Галфрид Чосер (Galfridus Chaucer) (ок. 1340, Лондон — 25.1о.14оо, там же), английский поэт, осново- положник английского поэтического литературного языка; в течение всей жизни Ч. писал исключительно по-английски, на лондонском диалекте. Происходил из семьи зажиточного лондонского виноторговца нормандского происхождения Джона Ч ., одно время бывшего поставщиком двора. Это дало возможность юному Ч. попасть в круг придворных сначала жены герцога Кларенса, затем самого Эдуар- да III; связь с королевским двором он сохранил до конца жизни. В юности Ч. участвовал в походах Сто- летней войны, затем выполнял дипломатические по- ручения в странах Европы, в 1374-86 был контролером лондонской таможни, недолго — членом парламента и мировым судьей в Кенте (1386), в последние годы жизни — «надсмотрщиком королевских работ». Путе- шествия Ч. с дипломатическими поручениями сыгра- ли важнейшую роль в его творческой биографии. Он неоднократно посещал Францию, побывал во Флан- дрии, в Генуе и Флоренции, в Ломбардии; знакомство с итальянским обществом эпохи Раннего Возрождения безусловно повлияло на мировосприятие поэта. Среди английских поэтов 14-15 вв- Ч. выделялся своей образованностью, его сочинения свидетель- ствуют о знании античной и средневековой литерату- ры. Однако вопрос, каким образом он получил свое незаурядное образование, до настоящего времени остается неясным: традиция, то принимаемая, то от- вергаемая исследователями, связывает имя Ч. с Окс- фордским университетом, а до поступления в него — с какой-либо из лондонских школ и иногда с одним из юридических подворий-иннов. Широта круга чтения, знание языков (французского, итальянского, латыни), древних авторов, Св. Писания, наличие у него сведе- ний по философии, астрономии, математике, меди- цине явно свидетельствуют о систематическом обра- зовании, которое в тех условиях проще всего связать со школой и университетом, но нельзя исключить и возможности домашнего обучения и самообразова- ния. Не вызывает сомнений, что Ч. достаточно рано получил доступ к значительному собранию книг; вполне вероятно, что таковым была библиотека лон- донской школы при соборе св. Павла. Творчество Ч. условно делится на 3 периода. Пер- вый из них (приблизительно до 1379) принято называть «французским» из-за влияния на поэта французской куртуазной литературы. Ч. сочинял «стихи на слу- чай», писал собственные и пересказывал чужие про- изведения, в эти же годы перевел знаменитый «Роман о Розе», оказавший огромное влияние на его дальней- шее творчество; французские поэты-современники, в частности, Эсташ Дешан, восхищались переводом Ч. Ок. 1369 была написана поэма «Книга герцогини» (The book of the duchess) на смерть Бланш, супруги герцо- га Ланкастерского Джона Гонта, покровителя Ч. Это первая вещь Ч., представляющая интерес не только по форме, но и по содержанию: центром сюжета яв- ляется воображаемый разговор поэта с безутешным вдовцом, рассказывающим о добродетелях умершей герцогини. Второй период творчества Ч. — между 1380 и 1386 — принято именовать «итальянским». Благодаря поездкам в Италию поэт в эти годы расширил позна- ния в области античной литературы, познакомился с творчеством Данте, Франческо Петрарки и Джован- ни Боккаччо. В этот период были написаны «Птичий парламент» (The Parliament of fouls), «Дом славы» (The hous of fame), «Легенда о славных женщинах» (The legend of good women), «Троил и Хризеида» (Troilus and Criseyde).
ЧОСЕР 585 Точная дата создания поэмы «Птичий парламент» не установлена, но принято считать, что она была соз- дана по случаю бракосочетания высокопоставленных особ, вероятнее всего, Ричарда II и Анны Богемской. Форма поэмы — аллегорическое видение, а ее содер- жание составляет диспут птиц (голубя, лебедя, кукуш- ки, сокола и т. д.), олицетворяющих представителей различных сословий и высказывающих различные суждения о любви. Литературная светская традиция предлагала два взгляда на любовь — куртуазный и бюргерский. Ранее Ч. безусловно следовал куртуазной концепции, но диспут птиц (оставшийся незавершен- ным) показывает, что автор сомневается в ее непре- ложности. Поэма «Дом славы», источниками которой послу- жили произведения Вергилия, Овидия, Данте, была не окончена, точная дата ее создания не установлена. Также написанная в форме видения, она состоит из 3 частей и представляет собой единственное мо- рально-дидактическое сочинение Ч., однако его на- зидательный пафос смягчается юмором бытовых за- рисовок, а ученые рассуждения автора оттеняются иронией; здесь же впервые проявилось и дарование Ч.-сатирика. «Легенда о славных женщинах», также не окончен- ная, состоит из пролога-видения, который, по мнению ряда исследователей, добавлен в кон. 1380-х — нач. 1390-х гг., и 9 сказаний о добродетельных и любящих женщинах прошлого. Поэма близка произведениям Овидия, Вергилия, «Достославным женщинам» Бок- каччо. Считается, что «Легенда...» стала важной сту- пенью к замыслу «Кентерберийских рассказов» как большого обрамленного цикла стихотворных новелл, также Ч. впервые применил в ней «героический ку- плет», который впоследствии использовали многие английские поэты. Поэма «Троил и Хризеида» написана в 1382-85, до настоящего времени сохранилось 17 полных списков поэмы, что свидетельствует о ее популярности в 14 в. и укорененности не только в устной, но и письмен- ной культуре эпохи. Ее сюжет, любовь троянца Трои- ла и гречанки Хризеиды (Крессиды), заимствован из «Филострато» Боккаччо, при этом общим источником для Ч. и Боккаччо был «Роман о Трое» французско- го поэта Бенуа де Сент-Мора (ок. ибо). Сохраняя в основном рассказ в том виде, в котором он нашел его у своих предшественников, Ч. проявляет оригиналь- ность в трактовке отдельных мотивов, психологиче- скую глубину и реализм в изображении характеров действующих лиц. Одной из центральных проблем в поэме является тема судьбы: помимо идеи неизбеж- ности подчинения судьбе (Троил) в ней представле- на и линия активного противостояния ей (Хризеида, друг Троила Пандар); обращение к этой проблемати- ке судьбы связано с трактатом Боэция «Об утешении философией» (De consolatione philosophiae), который Ч. переводил практически одновременно с сочинени- ем поэмы. Портрет Чосера в манускрипте Томаса Хокклива. 1412. Британская Библиотека. Лондон. Перевод Боэция — первый прозаический опыт Ч., почти не имевшего предшественников, поскольку проза на английском только начинала складываться; само появление трактата на этом языке — культурный феномен эпохи, обусловленный становлением нацио- нального языка, ростом числа читающих на нем и по- вышением общего уровня образованности общества, что было следствием развития городской культуры. Третий период творчества Ч., «английский», начал- ся в кон. 1380-х гг., когда он приступил к сочинению своего главного произведения, «Кентерберийских рассказов» (Canterbury tales). Их жанр — весьма рас- пространенная в средневековой литературе «обрам- ленная повесть», произведение, состоящее из отдель- ных новелл, объединенных общим прологом. В общем прологе книги пилигримы из самых разных сословий встречаются в таверне и решают совместно отпра- виться в паломничество к мощам святого Томаса Бе- кета; а затем к ним присоединяется и хозяин таверны. По предложению последнего каждый пилигрим (их поначалу с хозяином таверны — 30) должен поведать спутникам по две истории на пути в Кентербери и об- ратно — таким образом, в поэму вошло бы ок. 120 рас- сказов. Полностью этот замысел не был осуществлен, Ч. написал только 24 рассказа, не считая общего про- лога и связующих прологов и эпилогов. Общий пролог «Кентерберийских рассказов» представляет читателям почти всех паломников, в число которых входят: рыцарь, его сын-оруженосец и йомен для услуг — люди, жизнь которых проходит в постоянных военных походах; несколько духовных лиц — монах-бенедиктинец, нищенствующий монах, приходской священник, монастырский капеллан, продавец индульгенций, пристав церковного суда, аббатиса и монахиня; жители сельской местности — франклин (землевладелец, не имеющий дворянского звания), мельник, управляющий поместьем, крестья- нин; горожане — купец, красильщик, плотник, обой- щик, шапочник, ткач; средневековые интеллектуа- лы — врач, юрист, школяр из Оксфорда. В компанию пилигримов входят также ткачиха из Бата, эконом, повар, трактирщик и шкипер, занимающийся посред- нической торговлей, а иногда и пиратством, а также и автор-повествователь, социальный статус которого не определен; в середине повествования появляются еще каноник-алхимик и его слуга. При всей пестроте их социального статуса, разности привычек и интере-
586 ЧОСЕР сов паломников объединяет то, что почти все они — деятели, знатоки избранного дела. Действующие лица рассказов в основном те же, что и в общем прологе, но круг их расширен. «Кентерберийские рассказы» с полным правом называют энциклопедией литературных жанров эпохи: они включают элементы рыцарского романа (рыцарь), и трактата по алхимии (слуга каноника), моралистического трактата (сам автор), притчи (про- давец индульгенций), проповеди (священник), фа- блио (мельник, мажордом, шкипер), животного эпоса (монастырский капеллан), жития (вторая монахиня). Все эти, казалось бы, жанрово взаимоисключающие рассказы Ч. сумел объединить в одно гармоническое целое. В основе композиции поэмы лежит принцип развития, внутреннего движения, взаимосвязанности рассказов друг с другом; противоречие точек зрения выявляют сложность затронутых вопросов, неодно- значность их решения. «Кентерберийские рассказы» дают богатый материал о различных сторонах миро- воззрения и паломников, и самого поэта, о его этиче- ских, социально-политических, эстетических и рели- гиозных представлениях. Обычное паломничество Ч. превращает в особый условный мир, в котором на время сняты все запреты и уравнены права всех ему причастных. В изображе- нии своих современников автору свойственно соеди- нение иронии и восхищения, приятия и отрицания. Начав с сословно-корпоративного подхода к своим ге- роям, поэт сам же нарушает этот стереотип, проявляя равный интерес к каждому индивиду, его личностным качествам. В исследовательской литературе неоднократно от- мечалось, что замысел «Кентерберийских рассказов» в сравнении с «Декамероном» более реалистичен. Дей- ствительно, уединившиеся на загородной вилле рас- сказчики Боккаччо несколько условны: они изящны, учтивы, воспитанны и так похожи друг на друга, что только имя и служит их отличительным признаком; повести, рассказанные ими, не добавляют новых черт к их образам, очерченным в прологе. Пилигримов Ч., разумеется, перепутать невозможно, настолько они различны по манерам и социальному статусу. Сравне- ние в этом смысле «Декамерона» и «Кентерберийских рассказов» делает очевидной разность замыслов, ко- торая определяется разностью исторической ситуа- ции, в которой творили оба писателя. Боккаччо пока- зал людей одного социального статуса, гармоничное общество единомышленников, с полуслова понимаю- щих друг друга; общность их взглядов и интересов, осознанная свобода их речей и размышлений отража- ют складывающееся мировоззрение раннего итальян- ского гуманизма. В обновленном мире «Декамерона» сознательно утверждается внесословный принцип ценности человека. Ч. находился в иной ситуации: в Англии 2-й пол. 14 в. у него нет возможности вос- создать общность, подобную кругу рассказчиков «Де- камерона». Мир «Кентерберийских рассказов» увиден глазами разносословных паломников, их взгляды и Портрет Чосера в образе пилигрима. Ок. 14оо. Манускрипт Элсмир. Библиотека Хангтингтон. Сан Марино (Калифорния). вкусы разнятся и не могут быть тождественны воззре- ниям Ч. Образ автора-рассказчика присутствует во всех крупных сочинениях Ч. — «Книге герцогини», «Доме славы», «Птичьем парламенте», «Легенде о добрых же- нах», «Троиле» и, конечно, «Кентерберийских расска- зах». Он многолик, выступает как действующее лицо, комментатор, внешне пассивный наблюдатель и, как правило, не отождествляется с самим поэтом; толь- ко в «Доме славы» рассказчик именуется Джеффри. Мало того, в «Кентерберийских рассказах» юрист рас- сказывает автору-паломнику о Ч. как о поэте, кому следовало бы подражать в нелюбви к изображению «ужасного». При этом авторский образ всегда снижен, окружающие над ним подтрунивают, что особенно ха- рактерно для «Кентерберийских рассказов». Если по- вествование ведется от первого лица, рассказчик под- мечает собственные слабости: самоирония — один из приемов Ч., однако именно она привлекает внимание читателя к образу автора, заставляет не только радо- ваться комизму ситуации, но и вдумываться в ее под- спудный смысл. Жизнерадостное мироощущение сочетается у Ч. с принципом иронического восприятия и отобра- жения мира — эта самобытнейшая черта чосеров- ской поэтики и мировоззрения в дальнейшем станет отличительным свойством английской литературы вообще. У чосеровской иронии много оттенков: она мягка по отношению к суетно-праведной аббатисе- паломнице, ласково-любовна в изображении героев- нестяжателей — школяра и приходского священника, насмешлива в описании мук влюбленного Троила, яз- вительна в рассказе о «благочестивых» делах нищен- ствующего монаха. Именно ирония, скрытая и явная, позволяет автору избегать морализаторства и назида- ния, изобличать недостойное без гневных инвектив, выражать восхищение без патетики.
ЧУДИ 587 Наиболее личностно в сочинениях Ч. звучат пас- сажи, посвященные книгам. Здесь «Я» поэта заявляет о себе не таясь, перед читателем предстает не только эрудит, но и подлинный книголюб: окончив дневные труды, он садится за книгу «читать до ряби в глазах» («Дом славы»), читая «Сон Сципиона», заявляет, что из «старых книг рождается новая мудрость» («Пти- чий парламент»), в прологе «Легенды о добрых женах» признается, что чтение — любимое занятие, хотя ради весны он готов его прервать, а к своему переписчику обращается с наставлением не делать ошибок в ру- кописях. Традиция приписывает самому Ч. владение библиотекой в 6о томов — для Англии того времени собрания достаточно большого. Сохранившиеся 6о рукописей «Кентерберийских рассказов», созданных в 15 в., свидетельствуют об их популярности в Англии. Впервые «Кентерберийские рассказы» были изданы английским первопечатни- ком Уильямом Кэкстоном в 1477, а первое собрание избранных сочинений Ч. увидело свет в 1532. С оч.: The Complete Works / Ed. by W. W. Skeat. Oxford, 1952-54. Vol. 1-7; The Complete Poetry and Prose I Ed. by J. Fisher. Chicago, 1977; Кентерберийские рассказы / Пер. И. А. Кашкина и О. Б. Румера. М., 1973; The Riverside Chaucer. Oxford, 2008; Кентерберийские рассказы / Пер. И. Кашкина, О. Румера, Т. Поповой. М., 1996; Троил и Крессида / Пер. М. Бородицкой. М, 1997- Лит.: Lounsbury Т. R. Studies in Chaucer: His Life and Writings. N. Y., 1892. VoLi-3;C u г г у W. Chaucer and Medieval Sciences. N. Y, 1926; Dempster G. Dramatic Irony in Chaucer. L., 1932; Lewis C. S. The Allegory of Love: A Study in Medieval Tradition. L.; N. Y., 1936; Brewer D. S. Chaucer. L., 1953; Idem. Chaucer in his Time. L., 1964; Griffith D. D. Bibliography of Chaucer, 1908-53. Seattle, 1955; Spurgeon C. F. E. Five Hun- dred Years of Chaucer Criticism and Allusion: 1357-1900. N. Y, i960. Vol. 1-3; Brooks H. E Chaucers pilgrims. L., 1962; Williams G. A New View of Chaucer. N. Y, 1965; Chaucer Life-records / Ed. M. Crow, С. C. Olson. Oxford, 1966; Cummings H. M. The Indebtedness of Chaucer-works to the Italian Works of Boccaccio. N. Y., 1967; Grawford W. R. Bibliography of Chaucer, 1954- 1963. Seattle; L., 1967; Jordan R. M. Chaucer and the Shape of Creation. Cambridge, 1967; Robertson D. W. Chaucers London. N. Y., 1968; Donaldson T. E. Speaking of Chaucer. L., 1970; Idem. The Swan at the Well, Shakespeare Reading Chaucer. New Haven, L., 1985; Kean P. M. Chaucer and the Making of English Poetry. L.; Boston. 1972. Vol. 1-3; R о b i n s о n I. Chaucer and the English Traditions. Cambridge,! 972; M a n n J.Chaucerand Medieval Estates Satire. Cambridge, 1973; В u r 1 i n R. B. Chaucerian Fiction. Princeton, 1977; Gardner J. The Time and Life of Chaucer. L., 1977; MacAlpine M. The Genre of Troilus and Criseyde. N. Y.; L., 1978; F у 1 e r J. M. Chaucer and Ovid. New Haven, 1979; Windeatt B. A. Troilus and Criseyde. Oxford, 1992; Besserman L. Chaucers Biblical Poetics. Oklahoma, 1998; Percival F. Chaucers Legendary Good Women. Cambridge, 1998; Rudd G. The Complete Critical Guide to Chaucer. L., 2001; S c h i 1 d g e n B. D. Pagans, Tatars, Moslems and Jews in Chaucers «Canterbury tales». Tallahassee, 2001; Ginsberg W. Chaucers Italian Tradition. Ann Arbor, 2002; В1 a m i r e s A. Chaucer, Ethics and Gender. Oxford, 2006; Kelly H. A. Law and Religion in Chaucer s England. Ashgate, 2010; Смирнов M. Боккаччо и Чосер как предшественники Возрождения. СПб., 1899; Крус- м а н В. Был ли Чосер лично знаком с кем-либо из итальянских гуманистов //Его же. На заре англий- ского гуманизма. Одесса, 1915; Алексеев М. П. «Кен- терберийские рассказы» и «Декамерон» И Ученые записки Ленинградского педагогического института им. А. 14. Герцена. 1941. Т. 41; Е г о же. Чосер И Лите- ратура средневековой Англии и Шотландии. М., 1984; Аникст А. А. Чосер И История английской лите- ратуры. М., 1956; Сапрыкин Ю. М. О гуманисти- ческих идеях Чосера И Вестник МГУ. 1978. Сер. VIII. История. № i; Е г о же. Чосер и Боэций И Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984; Его же. От Чосера до Шекспира: Этические и политические идеи в Англии. М., 1985; Богодарова Н. А. Чосер и Боэций (к вопросу о формировании этических воз- зрений поэта) И Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в средневековой Европе. М., 1983; Ее ж е. Социально-политические воззрения Джеффри Чосера // Из истории социальных движений и обще- ственной мысли. М., 1981; Ее же. Джеффри Чосер: Штрихи к портрету И Средние века. 1990. Вып. 53; Казнина О. А. Поэтика жанра в творчестве Чосе- ра // Проблема жанра в литературе Средневековья. М., 1994; Попова М. К. Литературные и философ- ские истоки «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосе- ра. Воронеж, 2003; Горбунов А. Н. Чосер средневе- ковый. М., 2010. Н. А. Богодарова. ЧУДИ Эгидий или Гильг (Tschudi Aegidius, Gilg) (5.2.1505, Гларус — 28.2.1572, там же), швейцарский историк и политический деятель. Происходил из старинного аристократического рода. Мировоззре- ние Ч. сложилось в начальный период Реформации: он посещал латинскую школу, учрежденную во вре- мя пребывания в Гларусе Ульрихом Цвингли, что, вероятно, повлияло на формирование его взглядов, в т. ч. предопределило интерес к родной истории. Од- нако, будучи представителем кантональной верхушки, получавшей доходы от наемничества и пенсионной системы, Ч. позднее отверг реформационные преоб- разования и возглавил в Гларусе католическую пар- тию. Его яростное стремление подавить Реформацию в 1560-64 современники даже назвали «войной Чуди» (Tschudikrieg). Одновременно он сделал успешную по- литическую карьеру: с 1530 по 1532 был ландфогтом в Заргансе, а затем дважды, в 1533-35 и 1549~51> обер- фогтом в баденском Роршахе. Наряду с Вадианом и Глареаном Ч. стоял у истоков швейцарской историографии. Его главное произведе-
588 ЧЬОНЕ ние — написанная в 1534-36 двухтомная «Швейцар- ская хроника» (Chronicon Helveticum; изд. 1734-36), в которой впервые предпринята попытка изложить историю страны с нач. п в. до кон. 15 в. на основе до- кументальных источников. Правда, впоследствии вы- воды Ч. подверглись критике. Между прочим, именно в этом сочинении получила литературную обработку известная легенда о Вильгельме Телле, окончательно ставшая после этого одной из базовых мифологем на- ционального самосознания. Более раннюю историю, до нач. и в., Ч. описывал в работе «Косматая Галлия» (Gallia comata; изд. 1758). При жизни Ч. вышло в свет (по-немецки и на латыни) лишь одно его сочинение, «Древняя подлинная аль- пийская Реция» (Die Urallt warhafftig Alpisch Rhetia; De prisca ac vera Alpina Rhaetia, 1538), которое содержало первую точную карту Швейцарии и придало импульс развитию здесь картографии и географических зна- ний. С оч.: Gallia comata. Lindau, 1977; Chronicon Helveticum. Basel, 2001; Тел ль // Альпы и свобода. М., 1992. С. 23-24. Лит.: G i u d i с е 11 i Е Die italienischen Nach- zeichnungen der Schweizer Karte des Aegidius Tschudi, 1555-98. Murten, 1993; Aegidius Tschudi und seine Zeit. Basel, 2002. В. В. Иванов. ЧЬОНЕ, Чоне (Cione), семья флорентийских ху- дожников и скульпторов эпохи Треченто, братья Ан- дреа ди Ч. (см. Андреа Орканья), Маттео, Нардо и Я к о п о ди Ч. Маттео ди Ч. (ок. 1320-30, Флоренция — 6.5.1390), скульптор. Сведений о его жизни сохранилось чрез- вычайно мало. Был включен в список гильдии камен- щиков и плотников 7.7.1358. Флорентийские архивные документы говорят о том, что он принимал участие в строительстве Собора в Орвьето в качестве каменщи- ка с 7 февраля по 24.12.1359. Маттео ди Ч. был также среди мастеров, исполнявших табернакль для это- го храма. В завещании брата Нардо ди Ч. от 21.5.1365 Маттео ди Ч. назван вместе с Андреа и Якопо ди Ч. владельцем земельного феода в Тоскане. В 1381 Маттео ди Ч. и его коллега по ремеслу Лео- нардо Мази выполняли заказ по оформлению декора- тивной мраморной резьбой Орсанмикеле во Флорен- ции, однако в документальных источниках эта работа отмечена как весьма посредственная. С 6.6.1382 по 15.11.1386 Маттео ди Ч. с Леонардо Мази принимали участие в обработке мрамора для Флорентийского со- бора и получили за это значительную сумму вместе с др. 12 каменщиками. В то же время, вероятно, Маттео ди Ч. работал и как скульптор. В мае 1390 года его брат Якопо был послан в Пизу, чтобы заключить контракт по транспортировке мрамора во Флоренцию. То, что в Пизу поехал Якопо, а не Маттео ди Ч., похоже, ука- зывает на смерть последнего, тем более в поздних до- кументах о нем больше не упоминается. Бесспорно атрибутированных скульптурных ра- бот Маттео ди Ч., к сожалению, нет. Фрей предпола- гает, что Маттео ди Ч. помогал Андреа Орканье, руко- водившему в 1355-59 строительством Орсанмикеле, в создании мраморных скульптур для табернакля, хотя его вклад в эту работу весьма сомнителен. Валентинер атрибутирует деревянную скульптуру группы «Благо- вещение» в Орвьето (ныне в музее Опера дель Дуомо) как произведение Маттео ди Ч., что также оспарива- ется искусствоведами. Возможно, рельефы в глубине Баптистерия во Флоренции (1370) выполнены Маттео ди Ч. Хотя ряд ученых приписывает их и Франческо Таленти, и Симоне Таленти (см. Таленти), и Альберто Арнольди, и Франческо ди Нери ди Убальдо, прозван- ного Селлайо, (эти авторы упоминаются в документах 1350-75 гг-); их работы созданы явно под влиянием Андреа Орканья. Нардо ди Ч. (ок. 1320, Флоренция — май 1366, там же), один из первых живописцев «готизирующего» направления эпохи Треченто. Большинство флорен- тийских документов свидетельствует о том, что Нардо ди Ч. был членом гильдии художников с 1з46. Как и его старший брат Андреа, Нардо ди Ч. вышел из шко- лы Бернардо Дадди, испытав в то же время влияние искусства Мазо ди Банка. Однако Нардо ди Ч. свое- образно понимал задачи живописи. Мягкий, деликат- ный мастер, один из наиболее лиричных художников Флоренции, он отказался от жесткой пластической трактовки Андреа. Обволакивая формы нежной свето- тенью, смягчая контуры, облегчая и оплощая фигуры, подчиняя их ритму плоскости, он умело использовал готическую игру линий в трактовке одеяний. «Иоанн Креститель» и «Апостол Петр» в собрании Джарвс в Нью-Хэвен облачены в плащи, ниспадающие мягкими складками. В этих произведениях Нардо ди Ч. пред- стает «готизирующим» живописцем Флоренции, в творчестве которого постепенно растворяются пере- житки джоттовской традиции. Самые известные работы Нардо ди Ч. — фрески в капелле Строцци в церкви Санта Мария Новелла («Страшный суд»; «Рай»; «Ад» 1350-54 гг.). Росписи стелются по стене подобно шпалерам, вызывая в па- мяти образцы романского искусства. Расположен- ные друг над другом фигуры воспринимаются как орнаментальные мотивы, построенные по принципу ритмического повторения. Мягкие формы, лиризм и более разреженная живописность светлых красок свидетельствуют также о взаимовлиянии творческого почерка автора фресок и работавшего в 1350-60-е гг. во Флоренции ломбардиа Джованни да Милано. Нардо О. впервые в итальянском искусстве 14 в. изобразил групповой портрет своих современников в праведни- ках «Страшного суда»: доминиканского профессора Пьеро Строцци, принимавшего участие в составле- нии иконографической программы росписи, Томмазо Строцци, Катарину Эйнласс и других. Лучше всего художнику удавались женские типы. В тречентист- ской живописи Флоренции трудно назвать картины, которые сравнились бы по своему очарованию с Ма- доннами, хранящимися в Историческом обществе и в
ЧЬОНЕ собрании Лемана в Нью-Йорке, в собрании Хершель Джонса в Миннеаполисе. Миловидные, изящные об- разы Мадонн невольно рождают ассоциации, связан- ные с сиенским искусством, несут на себе влияние творчества братьев Лоренцетти и Симоне Мартини. Нардо ди Ч. приписывают фреску «Распятие» в тра- пезной Санто Спирито во Флоренции, расположен- ную над «Тайной вечерей» его брата Андреа (1350-54). В Метрополитен-Музее хранится одно из самых со- вершенных изображений Мадонны (1356), подписан- ное Нардо ди Ч. собственноручно: «Nardus Cionis de Florentia me fecit». Из поздних сохранившихся работ художника 1360-х гг. выделяются «Иоанн Креститель со Св. Иоан- ном Евангелистом и Иаковом» (Нац. галерея, Лондон), фрагмент полиптиха со Св. Бенедиктом (Нац. музей, Стокгольм), часть триптиха «Коронация Марии» (Му- зей Виктории и Альберта, Лондон), две темперных доски с изображением пяти святых (Старая пинако- тека, Мюнхен), маленький триптих в коллекции Кресс в Вашингтоне и полиптих со святыми в Нац. Галерее Праги. Нардо ди Ч. имел немало последователей, среди них — Никколо ди Томмазо (упоминается в 1343-71), т. н. «Мастер Ринуччини» (работал ок. 1356-69), Джо- ванни дель Бьондо (упоминается в 1356-92). Якопо ди Ч. (между 1320 и 1330, Флоренция — 2.5л398, там же), художник. Обучался в мастерской своего брата Андреа. Бесспорными работами Якопо ди Ч. являются: начатый Андреа алтарь Св. Матфея в Гал. Уффици (ок. 1366-68), «Мадонна с ангелами» в Будапеште, «Мадонна» во флорентийской церкви Санти Апостоли, «Распятие» и полиптих (ок. 1366-70) в Лондонской Нац. галерее, «Коронование Марии» (ок. 1373) во флорентийской Академии. Со школой Якопо ди Ч. В. Н. Лазарев склонен связывать триптих в Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушки- на в Москве (в центре — Мадонна со святыми и ан- гелами, на левой створке — «Рождество Христово», на правой — «Распятие»). Якопо ди Ч. много работал вместе с Николо ди Пьетро Джерини. Так, например, ими был расписан алтарь церкви Сан Пьетро Маджо- ре во Флоренции (выполнены сцены из жизни Св. Пе- тра, Коронация Девы Марии с поклоняющимися ей святыми, сцены из жизни Христа от Рождества до 589 Троицы, фигуры ангелов. Якопо ди Ч. сотрудничал с Джерини, создавая «Коронацию Марии» в 1372-73 (Академия, Флоренция). В. Н. Лазарев отмечал, что Джерини оказал крайне губительное влияние на Яко- по ди Ч. Иллюстративная сторона привлекала худож- ника гораздо больше, чем художественная. Якопо ди Ч. выполнил роспись орнаментального щита с девизом «Свобода» в центральном нефе Фло- рентийского собора (1378), а также декорировал хоры собора (1380). В 1382 расписал Лоджию Деи Приори во Флоренции. Известный купец из Прато Франческо ди Марко Датини отмечал в своих записях, что получил от Якопо ди Ч. 6.3.1386 четыре картины, заказанные им. 1.6.1389 Якопо ди Ч. вместе с Лоренцо ди Биччи и Лапо ди Бонаккорсо принимал участие в оформлении 12 мраморных статуй, расположенных у входа в собор, созданных Пьеро ди Джованни Тедеско (13861401; ныне в Музее Опера Дуомо, Флоренция). Эта работа заключалась в золочении волос и одежд у скульптур. Последняя запись о Якопо ди Ч. во флорентийских хрониках относится ко 2.5.1398, когда живописец со- трудничал с Мариотто ди Нардо. Анализируя творчество Якопо ди Ч., искусствове- ды отмечают, что его работы имеют второстепенное значение по сравнению с произведениями старших братьев. Источник: Гиберти Л. Комментарии. М., 1938. Лит.: Frey С. Die Loggia dei Lanzi zu Florenz. B., 1885; О f f n e r R . Studies in Florentine Painting: The Fourteenth Century. N. Y, 1927; Berenson B. The Italian Painters of the Renaissance. L., 1932; Valentiner W. R. Orcagna and the Black Death of 1348. Detroit, 1949; Toesca P. Il Trecento. Torino, 1951; M e i s s M . Painting in Florence and after the Black Death. N. Y., 1964; Boscovits M. Tuscan Paintings of the Early Renaissance. Budapest, 1969; Idem. Pittura fiorentina alia vigilia del Rinascimento. E, 1975; Rusk Shapley F. National Gallery of Art, Washington: Catalogue of the Italian Paintings. Washington, 1979; А л - патов M. В. Итальянское искусство эпохи Данте и Джотто. М.-Л., 1939; Лазарев В. Н. Происхожде- ние итальянского Возрождения. Искусство Тречен- то. М., 1959; Прокоп М. Итальянская живопись XIV века. Будапешт, 1988. А. В. Романчук.
| • ч^ Ь • iJiVK r?’T -.‘JIL CA PIT• r.Tg -ИУНЗ^ V~4'j
ШАМПЬЕ Сенфорьен, Симфориен (Champier Symphorien), Кампегий (Campegius) (1471, Сен- Сенфорьен — 1537, Лион), французский гуманист, врач, литератор. Его семья находилась в родстве с рыцарем Пьером Терайем де Баярдом, о котором впо- следствии Ш. написал одно из своих самых известных сочинений; племянником Ш. был знаменитый фран- цузский моралист Жан Лабрюйер. Получив степень доктора медицины в Монпелье, где находилась одна из лучших медицинских школ этого времени (в ней учился и Франсуа Рабле), Ш. стал личным врачом герцога Антуана Лотарингского, сопровождал его в итальянских походах, был ранен в битве при Мариньяно (1515). После этого он поселил- ся в Лионе, где занимался врачебной практикой, вы- полнял функции городского советника, а также осно- вал медицинский коллеж и стал его первым деканом. В 1498 Ш. опубликовал здесь трактат «Введение в ло- гику и физику» (Janua logice et phisice), который напо- минает сочинения о бессмертии души Жака Лефевра д'Этапля и Марси л ио Фичино. Затем он издал трак- таты «Согласие Платона с Аристотелем» (Symphonia Platonis cum Aristotele, 1516) и «Согласие Галена с Гип- пократом» (Symphonia Galeni cum Hippocrate; посвя- щен Иерониму Павийскому), а также «Апологию Пла- тона», составленную в 1513. Здесь же он встречался с Рабле, который упоминает о нем в «Гаргантюа и Пан- тагрюэле», Этьеном Доле и др. гуманистами. Помимо ученых трактатов по медицине, вдохновленных изуче- нием трудов греческих и арабских врачей, Ш. создал много исторических трудов, среди которых особенно примечательны «Савойские хроники» (Chroniques de Savoie, 1516) и «Жизнь Баярда» (Vie de Bayard, 1525) — апология средневекового рыцарства, в которой пред- ставлен образ героя «без страха и упрека». Большую известность получили и его сочинения «Корабль госу- дарей и битв знати» и «Корабль добродетельных дам»; последнее посвящено Анне де Боже, герцогине Бур- бонской, в нем рассматривалась проблематика брака, воспитания детей и любви, которую автор трактовал в духе Фичино. Подражая «Платоновскому богословию» того же Фичино, Ш. создал труд под названием «Трисмеги- стово богословие», материал для которого свободно черпал не только из аутентичных источников, но и из трактатов эпохи Возрождения, напитанных идеями герметизма. В 1507 он издал вместе с собственными комментариями исполненный Лодовико Лаццарелли перевод на латынь «Определения Асклепия», послед- него трактата из корпуса герметических писаний, известных под общим именем «Поймандр»; сам Ш. переложил на французский язык комментарий Фи- чино на «Пир» Платона. Ш. выступал активным про- тивником магии, что нашло отражение в «Диалоге о разрушении магического», а в трактате «О четвероя- кой жизни» (De quadruplici vita) (1507) он даже выска- зал предположение о том, что магические пассажи в текстах Гермеса Трисмегиста являются вставками др. автора. В медицине Ш. был галенистом и призывал от- вергнуть арабские искажения медицинских текстов и следовать только античной традиции — Гиппократу, Галену, Диоскориду; в этом он был горячо поддержан Мигелем Серветом, посвятившим ему свою «Аполо- гию против Фукса». Ш. написал сочинение по истории медицины, содержавшее ряд существенных ошибок (так, например, в нем утверждалось, что Аверроэс отравил Авиценну, хотя он родился позже, чем Ави- ценна умер), и труд об Арнольдо из Виллановы, зна- менитом средневековом враче. В 1506 он создал первое
592 ШАНТЕРЕН библиографическое пособие по медицине «О славных писателях-медиках» (De medicinae Claris scriptoribus). С о ч .: Nef des princes et les batailles de la noblesse. Lyons, 1502; Nef des dames vertueses. Lyons, 1503; Liber de quadruplici vita, Theologia Asclepii Hermetis Trismegisti discipuli cum commentariis eiusdem domini Simphoriani. Luguduni, 1507; De triplici disciplina. Lugduni, 1508 ; Sym- phonia Platonis cum Aristotele et apologia literarum hu- maniorum. Parisiis, 1516; Periarchon. Lugduni, 1533; Les Gestes ensemble la vie du preux chevalier Bayard I fid. D. Crouzet. P., 1992. Лит.: Roger J. L’humanisme medical de S. Cham- pier 11 L’Humanisme fran<;ais au debut de la Renaissance. P., 1973; Copenhaver Br. R Lefevre d’fitaples, Sym- phorien Champier and the Secrets Names of God 11 Jour- nal of the Warburg and Courtauld Institute. 1977. Vol. XL; Idem. Champier and the Reception of the Occultist Tradition in Renaissance France. La Haye; R; N. Y., 1978; Йейтс Ф. Джордано Бруно и герметическая тради- ция. М., 2000. Е. Е. Бергер. ШАНТЕРЕН Николау, Никола де (Chanterene, Chanterenne Nicolau, Nicolas de) (ок. 1485 — ок. 1551, Эвора), португальский скульптор и архитектор фран- цузского происхождения, мастер стиля мануэлину. Родился предположительно в Нормандии, бывал в Италии, в 1511-16 работал в Испании в Сантьяго-де- Компостела, где создал 15 статуй в трансепте госпи- тальной часовни. В январе 1517 Ш. приехал в Португа- лию и трудился вместе с Жоаном де Каштилью над созданием и убранством монастыря Жеронимуш в Бе- лене; он является автором главного западного портала монастырского собора, ему же принадлежат фигуры короля Мануэла I и королевы Марии Арагонской. В 1518-27 мастер работал в Коимбре, где стал одним из самых заметных представителей местной скуль- птурной школы, в которую входили Жоан (Жан) де Роан, Дьогу Каштилью и др. ваятели. В 1519 Мануэл I назначил Ш. королевским скульптором, установив ему денежное содержание и пожаловав привилегии; в зрелом возрасте Ш. обычно работал вместе с помощ- никами: Дьогу Франсишку, Перу Анешем и др. В 1517 король приказал Ш. полностью переделать убранство романского собора в монастыре Санта Круш в Коимбре. В нартексе главной часовни собо- ра Ш. создал одно из своих главных произведений — скульптурное оформление гробниц первых королей Португалии, Афонсу Энрикеша и его преемника Сан- шу I. В качестве главного декоративного элемента он использовал характерный крест ордена Христа, исто- рически значительно более поздний по отношению ко времени захоронений, но относившийся к излюблен- ным эмблемам короля Мануэла I. В соборе монастыря Санта Круш сохранился и еще один шедевр Ш. — рез- ная каменная кафедра (1521). В это же время мастер работал над украшением соборного портала: статуи апостолов и отцов церкви на портале созданы им в 1522 и 1525 совместно с Жоаном де Роаном и Дьогу де Каштилью. В 1522 Ш. трудился над созданием алтаря для церк- ви монастыря Сан Маркуш в Тентугале близ Коимбры; возможно, ему принадлежат и находящиеся там же статуи судьи Айреша Гомеша да Силвы и его супруги Гийомар де Каштру. В этом же году Ш. создал, эффек- тно сочетая белый и черный мрамор с алебастровой отделкой, алтарь в часовне королевского дворца в Синтре. В 1526 король Жоан III назначил скульптора ко- ролевским герольдом; в том же году он резал декор арки и двери в здании капитула монастыря Селаш в Коимбре и предположительно совместно с Жоаном де Роаном украшал алтарь часовни св. Петра в Старом соборе Коимбры. В 1527-33 Ш. находился в Лиссабо- не, штудировал архитектурные трактаты, знакомился с новыми художественными веяниями, работал как архитектор в монастыре Алкобаса. Начиная с это- го времени в его творчестве прослеживаются пер- вые признаки маньеризма. С 1533 Ш. снова трудился в Эворе, поддерживая при этом дружеские связи с гуманистами и представителями высшего клира. В 1537 он создал алебастровое надгробие архиепископа Эворы дона Афонсу де Португал и мраморный над- гробный памятник губернатору Бразилии Дуарте да Кошта (ныне в музее Эворы). К заметным произ- ведениям этого периода относятся также надгробие Франсишку де Мелу в монастыре Душ Лойуш и хор церкви Сан Франсишку. Ему же, по всей вероятности, принадлежит и созданный в соавторстве с Мигелем де Аррудой декор (во всяком случае, его проект) церкви Носса Сеньора да Граса в Эворе (1542). В работах Ш., одного из самых значительных скуль- пторов португальского Возрождения, соединились французские, итальянские и португальские художе- ственные традиции. Крупнейший мастер стиля мануэ- лину, он сыграл важную роль в проникновении в Пор- тугалию художественных элементов Возрождения. Лит.: Correia V. О imaginario frances Nico- lau Chanterene na Inquisi^ao. Lisboa, 1922; Azcarate R i s t о r i J. M. El Hospital Real de Santiago: La obra у
ШАРРОН 593 los artistas П Revista Compostellanum. 1965; Dias P. Ni- colau Chanterene: Escultor da Renascence. Lisboa, 1987; Idem. О Fydias peregrino: Nicolau Chanterene e a es- cultura europeia do Renascimento, Coimbra, 1996; G r i - 1 о F. J. A. Nicolau Chanterene e a afirma<;ao da escultura do Renascimento na Peninsula Iberica (c. 1511-1551). Lis- boa, 2000. Vol. 1-2. А. П. Черных. ШАПЮИ Габриель (Chappuis, Chappuys, Chapuis Gabriel), прозвище Ту p а н г о (Tourangeau), т. e. «уро- женец Турени» (1546, Амбуаз — 1611, Париж), фран- цузский гуманист, историк, переводчик с итальянско- го и испанского языков, королевский историограф. Племянник Клода Ш . (1500-75), придворного поэта и хранителя королевской библиотеки, он владел как древними классическими языками, так и новыми — итальянским и испанским: переводил с них популяр- ные произведения для лионских типографов. В 1583 Ш. обосновался в Париже; сопровождал кардинала де Гиза в Рим в качестве секретаря-переводчика, в 1585 получил от Генриха III должность королевского исто- риографа, сменив на этом посту Франсуа де Бельфо- ре, умершего в 1583, был назначен в 1596 Генрихом IV королевским секретарем-переводчиком с испанско- го. Ш. был продуктивнейшим переводчиком своего времени и сыграл важную роль в распространении итальянской и испанской культуры как во Франции, так и в Европе в целом. В 1580 вышел в свет его фран- цузский перевод диалогов Балтассаре Кастильоне «О придворном», в 1584 — перевод сборника Джамбатти- сты Джиральди Чинцио «Сто сказаний» (Ecatommiti), который быстро распространился по Европе и стал известнее оригинала: именно новеллы Чинцио в пере- воде Ш. подсказали Уильяму Шекспиру, не владевшему итальянским, но читавшему по-французски, сюжеты пьес «Отелло» и «Мера за меру», а также вдохнови- ли французского поэта Жана Эдуара Дю Монена на создание трагедии «Орбек-Оронт» (1585). Ш. перевел «Неистового Орландо» Лудовико Ариосто, а также «Историю Италии» Франческо Гвиччардини, краткое классическое название которой заменил на длинное и витиеватое, отразившее ренессансное понимание истории как хранительницы социального опыта: «Рассуждения гражданские о многочисленных и раз- личных историях, как древних, так и современных, и, главным образом, содержащие множество наставле- ний и правил для государей, республик, полководцев, послов и прочих агентов и служителей государей; а также ряд мнений, касающихся гражданской жизни, и предостережения, извлеченные из примеров наиболее великих Государей и республик христианского мира». Ш. переводил также с итальянского произведения Франческо Дони, Никколо Франко, Леонардо Фиоро- ванти, Джованни Ботеро Бенезе, Франческо Панига- ролы и др. авторов, а с испанского — популярные ро- маны «История о Примальоне Греческом» и «Амадис Галльский», «Диалог об истинной воинской чести» Херонимо Урреа и многие др. произведения. Знакомство с итальянской новеллой вдохновило гуманиста на создание собственного сборника «Весе- лые дни», состоявшего из 100 новелл, написанных под сильным влиянием Джованни Боккаччо, Маттео Бан- делло, Чинцио и др. итальянских писателей эпохи Воз- рождения, «обожателем и подражателем» которых Ш. себя называл. Прославился он и как историк: продол- жил труд Бельфоре «Великие Анналы и общая исто- рия Франции» (1579)» довел изложение до правления Генриха III и издал этот расширенный вариант сочи- нения под названием «Хроники и анналы Франции» (1585). Среди др. трудов Ш.: «История королевства Наварра» (1596); «Тоскана», сочинение, посвященное истории этой провинции, Флоренции и дома Медичи’, «История войны во Фландрии» (1611) о борьбе Нидер- ландов с испанскими Габсбургами, доведенная до 1609; ряд сочинений морального, политического, религиоз- ного характера — «Деяния апостолов» (1582), «Воен- ные рекомендации» (1586) «Цитадель верности» (1604) и др. С о ч .: Les facetieuses Journees contenans 100 nou- velles... P., 1584; L’Estat, description et gouvernement des royaumes et des republiques du monde, tant anciennes que modernes... P., 1585; Conseils militaires... P., 1586; Les Chroniques et Annales de France. Paris, 1585; Histoire du royaume de Navarra... P., 1596; Histoire de la Guerre de Flandre... P., 1611. Лит.: A z z о 1 i n i C. Gabriel Chappuys lettore e tra- duttore degli Ecatommiti 11 Quaderni del Dipartimento di Lingue e Letterature Neolatine. 1987-88. № 3; I d e m . Giraldi, Chappuys e Shakespeare: La fonte e il testo deH’Othello 11 Schifanoia. 1992. № 12; Pintor I. R. Un traducteur oublic de la Renaissance: Gabriel Chappuys 11 Theleme: Revista complutense de estudios Franceses. 1997. № 12. Д. В. Самотовинский ШАРРОН Пьер (Charron Pierre) (1541, Париж — 16.11.1603, там же), французский философ-моралист. Выходец из бедной многодетной семьи, он полу- чил хорошее образование (изучал право в Орлеане), стал адвокатом парламента, приобрел известность, но большой карьеры не сделал. Решив сменить род деятельности, он обратился к изучению богословия, принял духовный сан; незаурядный талант оратора и проповедника снискал Ш. широкую известность на юге Франции, где он сопровождал епископа де Понта- ка. В Бордо он познакомился и вскоре близко подру- жился с Мишелем Монтенем. Определенного карьер- ного успеха на новом поприще Ш. достиг — королева Маргарита Валуа избрала его своим проповедником, а позднее он исполнял эту функцию и при ее супруге Генрихе Наваррском, будущем Генрихе IV. В 1595 Ш. участвовал во всеобщей ассамблее французского ду- ховенства. Между тем представители церкви считали Ш. сторонником эпикуреизма и даже подозревали в атеизме: этим объясняется, вероятно, нежелание монахов-целестинцев принять Ш. в свой орден, хотя формально свой отказ объясняли его слабым здо-
594 ШАТЛЕН Пьер Шаррон. Гравюра. 17 в. ровьем. Здоровье у LLI. действительно было некреп- ким — в конце 1603 он внезапно скончался прямо на парижской улице. Как мыслитель Ш. во многом следовал за Монтенем, которого считал своим учителем, разделял его скепти- цизм, но если девизом М. был лозунг «Что знаю я?», то ученик его изменил, приняв формулу «Я не знаю». Его сочинения были посвящены философским или богословским проблемам, причем о его религиозных воззрениях судить достаточно сложно. В своих богос- ловских трудах, прежде всего в «Христианских рас- суждениях» (Discours chretiens, 1600), он выступает с вполне ортодоксальных позиций, но ему же принадле- жит достаточно жесткая формула: «Все религии чуж- ды и отвратительны здравому смыслу». Впрочем, это не помешало Ш. в момент кульминации гугенотских войн написать трактат «Три истины против всех атеи- стов, идолопоклонников, евреев, магометан, ерети- ков и схизматиков» (Trois verites contre tous les athees, idolatres, juifs, Mohametans, heretiques et schismatiques, 1593)» достаточно резкий по своей тональности: автор убеждает протестантов, что нет спасения вне католи- цизма. Сочинение должно было доказать религиозную благонадежность автора, но он говорит и о жестокости христианских партий по отношению друг к другу; вы- вод мыслителя в условиях гражданской войны весьма специфичен: «Получается, что христианская религия учит ненавидеть и преследовать». Наиболее законченное выражение воззрения Ш. нашли в трактате «О мудрости» (De la sagesse), нача- том в 1560-х, оконченном в 1570-х и опубликованном в 1601. Он состоит из трех книг, посвященных различ- ным сторонам бытия человека. Ш. было свойственно почти маниакальное стремление к систематизации знаний и четкому структурированию всех проблем: вот и в этом сочинении он поставил своей целью со- здать обобщающий и систематизирующий свод наук о человеке, дополнив его панорамой многообразного и изменчивого мира. В трактате отчетливо прослежи- вается стремление рационалистически истолковать окружающие человека процессы и явления, привести к строгой системе его психологию и мораль, способы его социально-политического существования. В этом сочинении Ш. выступает как поистине свободно мыс- лящий теоретик, полагающий источником знания чувственное восприятие: «Всякое знание ведет свой путь к нам через чувства; именно они наши первые повелители. Они начало и конец всего». Мыслитель критикует слепую веру, подчеркивая, что главной по- знавательной силой является разум, еще более скепти- чески он относится к сверхъестественным явлениям. Как и многие мыслители этой эпохи, при анализе социальной этики Ш. разбирает и ряд важнейших во- просов политической теории, касаясь проблем власти и государства, а также структуры общества. По своим убеждениям, восходящим к взглядам Жана Бодена, он был «традиционалистом», последовательным сторон- ником сложившегося в обществе строя, ярым про- тивником всех мыслимых изменений. Так, изложив в своем труде климатическую теорию, Ш. основывал на ней тезис об извечном неравенстве между людьми и народами. Ближе всего ему было монархическое прав- ление, он негативно оценивал демократию и предель- но резко отзывался о простом народе как о противни- ке порядка и источнике нестабильности в обществе. В сфере этики и в особенности оценок человеческо- го бытия и разума Ш., несомненно, опирался на воз- зрения Монтеня. Трактат был необычайно популя- рен среди современных ему мыслителей и писателей, многократно переиздавался, но сразу же после выхода первого издания автора стали обвинять в безбожии. Ш. принято считать одним из провозвестников вольнодумства во Франции, он пропагандировал ре- лигиозную терпимость, свободу мысли и настаивал — в определенной степени — на автономности религии и морали. Его скептицизм опирался на античные идеи стоиков и эпикурейскую традицию, объективно же его концепция мира и человека отразила кризис гума- нистических идей. С о ч.: Trois verites contre tous les athees, idolatres, juifs, Mohametans, heretiques et schismatiques. Bordeaux, 1593; Oeuvres completes. P., 1635 (reed. Geneve, 1970); Discours chretiens. Bordeaux, 1600; De la sagesse trois livres. P., 1820. Лит.: Ko gel A. Pierre Charron. P.,1972; Charron J. D. Pierre Charron. P., 1972; Keohane N. Philosophy and the State in France. Princeton, 1980. P. 135-44; О n f r ay M. Contre-histoire de la philosophic. P., 2007. Vol. 3. Les Libertins baroques; Богуслав- ский В. M. Скептицизм в философии. М., 1990; Д о - м н и к о в С. А. П. Шаррон о наилучшем правлении И Духовная сфера деятельности человека. Саратов, 1997. И. Я. Эльфонд. ШАТЛЕН Жорж (Chastelain George), собствен- но, Йорис Кастелен (Joris Castelain) (ок. 1415, возможно, Гент — 13.2.1475 или 20.3.1475, Ва- лансьен), французский и бургундский историк, поэт.
ШАТЛЕН 595 По матери принадлежал к знатной фламандской се- мье де Мамин, а по отцу, Яну Кастелену, был выходцем из среды богатого бюргерства Гента; происхождение, впрочем, не помешало ему влиться в ряды бургундской знати, разделять ее настроения и убеждения. Ш. был старшим из четырех детей в семье, поэтому с ним были связаны надежды на продолже- ние семейного дела. В 1428-32 он изучал грамматику и риторику в Лёвене (Лувене) под руководством Ан- туана Анерона, считающегося одной из ключевых фигур в распространении гуманистических идей в Нидерландах, а после окончания университета в ка- честве оруженосца участвовал в военных кампаниях Филиппа Доброго. Вскоре, однако, он вернулся в Гент, где пытался наладить торговую деятельность, но по- терпел крах в 1440. После этого, воспользовавшись установленным в результате Аррасского договора миром между французским королем и герцогом Бур- гундским, Ш. покинул родину и направился ко двору Карла VII; находясь в окружении советника короля и сенешаля Нормандии Пьера де Брезе, он участвовал в посольствах к Филиппу Доброму. В 1444 Ш. вернулся во Фландрию, а в 1446 получил должность хлебодара герцога Бургундского. 25.6.1455 Ш. стал первым официальным историо- графом герцога Бургундского: ему определили жало- вание в 36 су в день (657 ливров в год) и резиденцию в Валансьене, вменив в обязанность составить исто- рическую хронику Бургундии. Однако Ш. не оставил и дипломатическую службу: так, в 1455 он совершил посольства к Карлу VII, в Бретань и др. регионы Франции. Вершиной придворной карьеры стало его назначение советником герцога (1457), а 2.5.1473 Карл Смелый, высоко оценив заслуги Ш. перед Бургундским домом, произвел его в рыцари. Одним из главных трудов Ш. явилась «Хроника», разделенная на 7 книг и охватывающая достаточно продолжительный период времени — с убийства гер- цога Жана Бесстрашного в 1419 до 1470. При жизни автора «Хроника» не была опубликована, причиной чему послужили не только отсутствие подготовлен- ного для издания текста (преемник Ш., Жан Моли- не, отмечал разрозненность его различных частей, к этому стоит добавить, что историк продолжал рабо- ту над уже написанными главами), но и независимая позиция хрониста, не боявшегося высказывать свою точку зрения, зачастую расходившуюся с официаль- ной. Тем не менее можно говорить об успехе этого сочинения в период господства Габсбургов: новая династия придавала особое значение исторической аргументации своих прав на земли Бургундского дома, поэтому сочинения бургундских историков пользовались популярностью. Маргарита Австрий- ская, например, заказала для себя копию хроники Ш., интересовались его сочинением и многочислен- ные представители аристократических бургундских родов, сохранивших верность наследникам Карла Смелого, ибо в нем можно было узнать об истории их семейств и их заслугах перед Бургундским домом. Ш. свойственно особое понимание места истории / (и историка) в обществе, что сказалось на его манере / историописания: видя главную функцию этой дисци- /а плины в прославлении достойных и осуждении по- \J рочных людей, Ш. использует все свое красноречие /, для достижения этой цели. По его мнению, в истори- /У ческих сочинениях должно употреблять только возвы- V шенный стиль, поэтому самому историку необходимо I получить особое образование и владеть риторикой, \ которая помогает автору глубже раскрыть смысл опи- сываемого события, донести до читателя его оценку. В связи с этим важное место занимает проблема нрав- ственной характеристики человека, главным образом государя. Ш. пытается определить ее одним эпитетом, призванным зафиксировать в истории личность этого человека, обеспечить ему бессмертие благодаря либо добродетели, либо пороку. «Хроника» Ш. представляет собой важный этап в процессе индивидуализации и субъективизации историописания. Автор не ограничивается лишь из- ложением событий, но оценивает их, размышляет над произошедшим. Личная позиция Ш. предстает в каж- дой главе «Хроники» — он нисколько не пытается ее скрыть, напротив, готов делиться с читателем своими рассуждениями, симпатиями и антипатиями, надеж- дами и опасениями. На страницах «Хроники» заметна внутренняя эволюция ее автора, изменение его воззре- ний, даже его отчаяние, когда события развиваются не так, как ему бы хотелось: это позволяет сравнивать ее с зарождающимся в бургундской литературе жанром мемуаров с его выраженной субъективностью. Ш. обосновывает свое право судить поступки лю- дей высоким предназначением историка и пытается встроить историка-интеллектуала в сложившуюся социальную иерархию, доказать, что по своему по- ложению он равен дворянину, ибо тоже защищает государя и его подданных, но не шпагой, а пером. Подобная концепция предполагала ответственность историка только перед Богом, что обеспечивало ему некую независимость в суждениях; воплощение этой идеи в творчестве Ш. опровергает сложившееся в историографии мнение о чрезвычайной ангажиро- ванности бургундских историков, способных только прославлять своих государей. Особенно ярко неза- висимость суждений Ш. выразилась в его полити- ческой концепции — он видел залог благополучия и процветания Бургундии в тесном союзе с Францией, что шло вразрез с политикой, проводимой герцога- ми, особенно Карлом Смелым: на страницах «Хро- ники» автор часто критикует последнего за резкость в отношениях с королем, осуждает его желание под- > черкнуть свое португальское, а не французское про- I исхождение; внутренняя политика герцога, направ- Л ленная на централизацию Бургундского государства, ограничение вольностей крупной аристократии и го- \ родов, также вызывала упреки Ш. Правда, на склоне / лет Ш. осознал, что его идеалы не смогут реализо- V ваться, ибо политика короля Франции предполагала ’ совершенно иное развитие событий — разрушение
596 ШВЕНКФЕЛЬД Бургундского государства и его интеграцию в состав королевства. Было бы неправильным отделять «Хронику» от остальных сочинений Ш.: для современников он был и выдающимся поэтом, духовным отцом «великих риториков», представителей особого направления во французской литературе 15 в., и автором всевозмож- ных прозаических произведений — трактатов, обра- щений, похвал, советов, которые во многом помогают воссоздать мировоззрение историка и его политиче- скую позицию. Авторитет Ш. был чрезвычайно высок в среде бур- гундских интеллектуалов. Многие из них считали его своим учителем, другом, апеллировали к нему, адресо- вали ему свои сочинения. Именно Ш. можно считать наставником тех бургундских хронистов и обществен- ных деятелей, которые сформировали «бургундскую школу» историков. С о ч .: Oeuvres / Ed. J. Kervyn de Lettenhove. Bruxel- les, 1863-65. Vol. I—VIII; Chronique: Les fragments du Li- vre IVI Ed. J. Cl. Delclos. Geneve, 1991. Лит.: Wolff H. Histoire et pedagogic au XV sie- cle: Georges Chastelain 11 Culture et pouvoir au temps de THumanisme et de la Renaissance. Geneve; P., 1978; Del- clos J. Cl. Le temoignage de Georges Chastellain: Histo- riographe de Philippe le Bon et Charles le Temeraire. Ge- neve, 1980; Small G., L i e v о i s D. Les origines gantoises de Georges Chastelain (ca. 1414 — ca. 1441) // Handelingen der Maatschappij voor Geschiedenis en Oudheidkunde te Gent. 1994. T. 48; Small G. George Chastelain and the Shaping of Valois Burgundy: Political and Historical Cul- ture at Court in the Fifteenth Century. Woodbridge, 1997; D о u d e t E. Poetique de George Chastelain (1415-1475): Un cristal mucie en un coffre. P., 2005; Асейнов P. M. Образ государя в «Обращении к герцогу Карлу» Ж. Шатлена И Власть, общество, индивид в средневе- ковой Европе / Отв. ред. Н. А. Хачатурян. М., 2008. Р. М. Асейнов. ШВЕНКФЕЛЬД фон Оссиг Каспар (Schwenck- feld, Schwenkfeld von Ossig Kaspar, Caspar) (1489 или 1490, Оссиг близ Лигниц, Нижняя Силезия, ныне Оси- ек, Польша — 10.12.1561, Ульм), немецкий теолог, дея- тель Реформации. Происходил из старинного дворян- ского рода; в 1504 окончил латинскую школу в Л игнице, в 1505-07 учился в Кёльнском университете, в 1507 им- матрикулировался в университете Франкфурта-на- Одере. С 1511 по 1523 Ш. был советником лигницких герцогов; занимая эту должность в 1518-19, воспринял учение Мартина Лютера. В декабре 1521 он посетил Виттенберг, где познакомился с Лютером и Андреасом Карлштадтом, с 1522 начал евангелическую проповедь в Лигнице и склонил к Реформации герцога Фридри- ха II. В1523 оставил придворную службу и организовал содружество пасторов окрестных регионов (Лигниц, Оссиг и др.) для изучения и распространения идей Реформации. В 1523-24 появились первые сочинения ILL, написанные в реформационном духе: обращение к наумбургским монахиням, письмо епископу Бреслау и т. д. В 1525 он включился в дискуссию реформаторов о сущности таинства Евхаристии, отвергнув мнение Лютера о незримом присутствии Христа в гостии, в 1526 написал реформационный катехизис, в 1527 уста- новил контакты с анабаптистами и устроил их встре- чу с герцогом. Параллельно Ш. начал формулировать собственное учение, восходящее к представлениям «рейнских мистиков» 14 в. Иоганна Экхарта (Мейсте- ра Экхарта) и Иоганна Таулера о «внутреннем слове Божьем». В 1528 Ш. обсуждал трактовку Евхаристии с герцогом Прусским и его придворными проповед- никами, в этом же году в Цюрихе было опубликова- но (с предисловием Ульриха Цвингли) его сочинение «Опровержение воплощения», в котором он поддер- жал цвинглианское символическое истолкование Ев- харистии как воспоминания о Тайной вечере. Весной 1529 111. добровольно покинул Силезию, чтобы не давать католикам повода для нападок на его покровителя, герцога Фридриха, и уехал в Страсбург, найдя пристанище у одного из вождей Реформации Вольфганга Фабрициуса Капито. Здесь он познако- мился с Себастьяном Франком, видным представи- телем неконфессионального евангелизма, обнаружив с ним родство взглядов, а вскоре написал несколько программных произведений, в которых детально из- ложил свою реформационную доктрину: «О вере во Христа» (Vom Glauben in Christum), «Об умерщвлении самого себя» (Von der Absterbung sein selbst), «О ста- диях возрождения» (Von Graden der Wiedergeburt), «Человек имеет свободную волю» (Der Mensch hat ein freien Willen) и др. Основу его концепции составили неоплатонизм и религиозный индивидуализм, призна- ние свободы воли и способности индивида самостоя- тельно достичь спасения путем последовательного нравственного самосовершенствования, уничтоже- ния в себе «внешнего человека», «прежнего Адама». В Страсбурге, который к этому времени становился одним из центров европейской протестантской эми- грации, Ш. развернул активную проповедническую деятельность, участвовал в религиозных диспутах и через некоторое время приобрел репутацию одного из идеологов радикальной Реформации, провозвест- ника «третьего пути», отвергавшего как католицизм, так и формирующуюся протестантскую ортодоксию: это вызвало его конфликт с руководителями конфес- сионального евангелизма. В кон. 1530 Ш. критически проанализировал знаме- нитое «Аугсбургское исповедание» Лютера и Филиппа Меланхтона (Judicium iiber die Augsburgischen Confes- sion), в 1533 оппонировал лидеру страсбургских (и в целом верхненемецких) реформаторов Мартину Буце- ру, подозревая последнего в соглашательстве с лютера- нами в споре о Евхаристии. В итоге Ш. разочаровался и в цвинглианско-верхненемецком понимании При- частия, утвердившись во мнении, что Евхаристия — акт духовного единения «избранных» с Богом, «вку- шение» не материального, а «небесного» хлеба и вина. Он начал критиковать также анабаптистов (Judicium de Anabaptistis, 1530), посчитав, что их идея крещения
ШЕДЕЛЬ 597 взрослых отвлекает от понимания истинного смысла этого таинства как «внутреннего» крещения «Святым Духом»: так завершилась эволюция его спиритуали- стических воззрений. В последующие несколько лет Ш. энергично про- пагандировал свои идеи, посетив больше десятка верхненемецких городов, но из-за столкновений с Буцером ему пришлось переселиться из Страсбурга в Ульм (1534-39). 154° взгляды Ш. были осуждены на конвенте лютеранского духовенства в Шмалькальде- не. В качестве ответа он опубликовал работу «Испо- ведание и объяснение познания Христа» (Confession und Erklarung vom Erkenntnis Christi, 1541), ставшую его главным произведением и окончательной систе- матизацией его учения. Среди прочего Ш. отдавал в ней предпочтение Божественной природе Христа и тем самым фактически поставил под сомнение дог- мат о Богочеловечестве. В результате он вынужден был уехать из Ульма и скитался до тех пор, пока не получил неожиданную поддержку со стороны ланд- графа Филиппа Гессенского, с которым вступил в пере- писку еще в 1535. Очевидно, Филиппу импонировали резкие антикатолические выступления Ш. и внуша- ло доверие его аристократическое происхождение; в 1542~47 проповедник находился в относительной безопасности в замке Юстинген, принадлежавшем Людвигу фон Фрейбергу, соратнику ландграфа. Там он написал ок. 50 сочинений и более 200 писем. Одна- ко в нач. 1547 в ходе Шмалькальденской войны замок был захвачен имперскими войсками, и для Ш. опять наступили годы скитаний и жизни на полулегаль- ном положении, иногда даже под чужим именем. Он и его сторонники подвергались гонениям, их книги конфисковывались и уничтожались, а в 1556 доктри- на Ш. вновь была осуждена на конвенте протестант- ских теологов в Веймаре. Тем не менее проповедник продолжал многогранную агитационную и публи- цистическую деятельность, в т. ч. полемизировал с видными реформаторами Жаном Кальвином, Ме- ланхтоном, Иоганном Бренцем и др., опубликовал несколько крупных произведений, в которых отстаи- вал свое мистико-индивидуалистическое понимание христианства, а представителей конфессионального евангелизма осуждал за насаждение «протестантско- го папства». В последний период жизни Ш. преследо- вали болезни, он умер в Ульме от дизентерии в доме приютившей его семьи Штрейхер, которая в конспи- ративных целях не только утаила место захоронения, но и долгое время скрывала сам факт его смерти. Влияние идей Ш. можно проследить в различных течениях религиозного нонконформизма, в частно- сти, анабаптизма, пуританизма и пиетизма. В сер. 18 в. группа его последователей перебралась в Сев. Америку, обосновалась в Филадельфии, а в нач. 20 в. создала там церковь его имени, под эгидой которой было издано полное собрание сочинений Ш. (Corpus Schwenckfeldianorum). С о ч .: Corpus Schwenckfeldianorum. Leipzig; Penns- burg, 1907-61. Vol. I-XIX; The Correspondence of Caspar Schwenckfeld of Ossig and the Landgrave Philip of Hesse (1535-1561) I Ed. by J. L. French. Leipzig, 1908. Лит.: E n d r i s s J. Kaspar Schwenckfelds Ulmer Kampfe. Ulm, 1936; Schultz S. G. Caspar Schwenckfeld von Ossig. Norristown, 1947; Ecke K. Kaspar Schwenck- feld. Gutersloh, 1952; Knoke W. Schwenckfelds Sakra- mentsverstandnis // Zeitschrift fur Religions-und Geistes- geschichte. 1959. Jg. 11. Hf. 4; M a г о n G. Individualismus und Gemeinschaft bei Caspar von Schwenckfeld. Stutt- gart, 1961; Weber F. M. Kaspar Schwenckfeld und seine Anhanger in den freybergischen Herrschaften Justingen und Opfingen. Stuttgart, 1962; Schultz S. G. A Course of Study in the Life and Teachings of Caspar Schwenckfeld von Ossig (1489-1561) and the History of the Schwenck- felder Religious Movement (1518-1564). Pennsburg, 1964; W e i g e 11 H. Sebastian Franck und Caspar Schwenckfeld in ihren Beziehungen zueinander // Zeitschrift fur bay- erischen Kirchengeschichte. Jg. 39. 1970; McLaugh- lin E. R. Caspar Schwenckfeld, Reluctant Radical: His Life to 1540. New Haven, 1986; E b e r 1 e i n P. G. Ketzer oder Heiliger? Caspar Schwenckfeld, der schlesische Re- formator und seine Botschaft. Metzingen, 1999. В. В. Иванов. ШЕДЕЛЬ Гартман, Хартманн (Schedel Hartmann) (13.2.1440, Нюрнберг — 28.11.1514, там же), немецкий врач, хронист. Происходил из зажиточной купеческой семьи. Под опекой двоюродного брата Германа Ш. (в 1440-50-е гг. — реномированного врача) в 1456 начал изучать свободные искусства в Лейпцигском универ- ситете, в кон. 1459 защитил там магистерскую диссер- тацию, затем осваивал каноническое право; входил в кружок интересующихся античным наследием. В 1463 последовал за своим учителем Петером Людером в Падую, занялся там медициной, изучал основы грече- ского языка у Деметрия Халкондила. Именно в Италии Ш. заложил фундамент своего собрания книг и руко- писей — в основном произведений итальянских гума- нистов и античных авторов, а также специальных ме- дицинских трактатов. В 1466 Ш. вернулся в Нюрнберг уже доктором медицины, после долгих путешествий принял в 1470 должность городского врача в Нёрдлин- гене, в 1477-81 служил врачом в Амберге, затем — в Нюрнберге. В культурной жизни Нюрнберга, одного из центров гуманистической культуры в Германии, Ш. принимал активное участие, а его книжное собрание, в которое частично вошли книги и манускрипты из со- брания его кузена, стало одной из самых значительных частных библиотек своего времени. Ш. активно соби- рал также произведения графики, географические кар- ты, астрономические приборы, объекты эпиграфики. «Всемирная хроника» (Liber cronicarum cum figuris et ymaginibus; Buch der Chroniken und Geschichten), главный труд его жизни, в первоначальном варианте на латыни вышла из типографии Антона Кобергера в июне 1493, уже через полгода там же был отпечатан и ее слегка сокращенный немецкий вариант. Тираж хро- ники для того времени был впечатляющим — ок. 1400 экземпляров латинской версии и 700 экземпляров не-
598 ШЕДЕЛЬ Гравюра с видом Нюрнберга из «Всемирной хроники» Гартмана Шеделя. 1493. мецкой. «Хроника» обрела широкую известность ско- рее как шедевр раннего книгопечатания, нежели как исторический труд рубежа позднего Средневековья и раннего Нового времени: ее сопровождают 1800 отти- сков с гравюр работы Михаэля Волъгемута и резчика Ганса Плейденвурфа, она поражает единством текста и беспримерного по объему, качеству печати, художе- ственному уровню изобразительного ряда. Будучи знакомым с историческими трудами ита- льянцев — а образцами ему служили хроники Фла- вио Биондо, Платины, Джакомо Филиппо Форесте из Бергамо, труды Энеа Сильвио Пикколомини (папа Пий II), — Ш. тем не менее следовал классическим ка- нонам жанра, заданным еще Кассиодором и Исидором Севильским. Насыщенная апокалиптическими знаме- ниями, курьезами, полуанекдотическими рассказами «Хроника» традиционно структурирована по 6 воз- растам человечества, самая объемная 6-я книга посвя- щена событиям от Рождества Христова до кон. 15 в. Ш. стремится узреть ratio temporum мироустройства, установить прототипические связи между библейской и светской историей, синхронизировать прошлое че- ловечества, однако предпринимаемые им попытки синхронизации (так, основание Трира, древнейшего из немецких городов, он относит ко временам ветхо- заветного праотца Авраама) несостоятельны, хотя и созвучны своему времени. Разумеется, Ш. восславляет иерархическое здание Священной Римской империи германской нации, воздает хвалу Максимилиану I. В качестве приложения к «дню шестому» Ш. предлагает карту Европы с комментарием, а также сообщения о замечательных географических открытиях португаль- цев и отвоевании Гранады. Лишь совсем коротко на- меченный Ш. «день седьмой», описание грядущего прихода антихриста и Страшного суда, представляет собой дань христианской эсхатологии. По форме похожее на универсальные хроники Средневековья, даже народную немецкую хронистику, произведение Ш. ориентировано на ту сумму знаний, которую синтезировала гуманистическая культура к северу от Альп. Ш. черпал информацию отовсюду, обращаясь к огромному количеству источников, при- том, как правило, не называя, но компилируя из них зачастую дословно. «Хроника» носит собирательный характер, но в ее фокусе в первую очередь описание известнейших городов Германии и католической Ев- ропы, а не история папства или императоров. С уче- том всех особенностей жанра труд III. стал своеобраз- ной энциклопедией городской культуры кон. 15 в. Еще большего внимания «Хроника» Ш. заслужи- вает как один из наиболее известных памятников книгоиздания своего времени. Над ней работали переписчики и переводчики, известные художники (предполагают, что в числе иллюстраций есть не- сколько гравюр молодого Альбрехта Дюрера, учени- ка Вольгемута в кон. 1480-х гг.), знаменитые издатели, ее распространением были озабочены крупнейшие книготорговцы Европы. Инициаторами же ее созда- ния стали нюрнбергские патриции Зебальд Шрейер и Себастьян Каммермейстер: именно они профи- нансировали это коммерческое для них начинание, заключили договоры (почти все они сохранились в городских архивах) на изготовление резных досок для оттисков, на шрифты, собственно на составление хроники, ее перевод и редактирование латинской версии, подготовку нового общего описания Европы (Конрад Цельтис хотя и подписал контракт на эту работу, так ее и не выполнил). «Хроника» Ш. (в первую очередь ее латинская вер- сия) широко разошлась в 16 в. по городам Европы: ее можно было встретить в лавках книготорговцев Милана, Флоренции, Генуи, Вены, Лиона, Парижа, Аугсбурга, Буды, Праги, Лейпцига, Пассау, Мюнхена, Страсбурга, Франкфурта и др. городов. И хотя в раз- ных издательских вариантах ее стоимость была до- статочно высокой, от з до 8 гульденов, большая часть первого тиража оказалась раскупленной, не принеся, впрочем, осязаемых материальных дивидендов Шрей- еру и Каммермейстеру. С о ч .: Weltchronik / Hrsg. von D. Briesemeister. 1994; Weltchronik 1493: Kolorierte und kommentierte Gesamt- ausgabe. Koln; L.; Madrid; N. Y; P.; Tokyo, 2001.
ШЕКСПИР 599 Лит.: Krueger К. Н. Die Universalchroniken. Turn- hout, 1976; Wilson A., Lancaster J. The Making of the Nuremberg Chronicle. Amsterdam, 1978; Rucker E. Hartmann Schedels Weltchronik: Das groBte Buchunter- nehmen der Diirerzeit. Munchen, 1988; Kratzsch K. Hartmann Schedels Weltchronik: Kommentar. Leipzig, 1990; Briesemeister D. Cronica Universal de Sche- del 11 Bibliofilia Antigua. 1993. Vol. 2; F u s s e 1 S. 500 Jahre Schedelsche Weltchronik. Nurnberg, 1995. А. В. Доронин. ШЕКСПИР Уильям (Shakespeare William) (23.4.1564, Стратфорд-на-Эйвоне — 23.4.1616, там же), английский поэт и драматург, один из создателей современного национального языка, творец множества культур- ный архетипов Нового времени. Был старшим сыном Джона Ш., который занимался производством ко- жаных изделий (в документах не раз именуется «пер- чаточником»), а также торговал зерном и шерстью, т. е. был связан с сельской округой Стратфорда, где семья жила уже несколько веков. Биографы полагают, что семейные обстоятельства не позволили Ш. закон- чить грамматическую школу, которая в его родном городе соответствовала гуманистическим требова- ниям, включая преподавание классических языков; оставив ее, будущий драматург помогал отцу, по др. версиям — работал подручным у мясника, учителем, клерком в суде. Первый связанный с Ш. документ (не считая записи о крещении от 26.4.1564) — сделанная 27.11. 1582 запись о выдаче разрешения на брак с Э н н Хэтэуэй, на 8 лет старше жениха. Судя по тому, что спустя 7 месяцев у супругов родилась дочь Сьюзен, брак мог быть вынужденным. Следующее документи- рованное событие — рождение 2.2.1585 дочери Д ж у - д и т и сына Га м н е т а; последний умер в 1596, а до- чери пережили отца, вышли замуж, имели детей, но прямое потомство Ш. прервалось уже в 17 в. Принято считать, что до рождения детей Ш. оста- вался в Стратфорде, однако когда он уехал оттуда и чем занимался в последующие 5-6 лет, неизвестно, поэтому эти годы получили название «утраченных». Относительно того, почему он покинул родной город, оставив семью отца, переживавшую не лучшие време- на и обремененную теперь его собственной женой с тремя малолетними детьми, существуют лишь догад- ки, восходящие к ранним биографам, — к таковым, например, относится легендарный сюжет о ссоре с соседом-лэндлордом, преследовавшим молодого че- ловека за браконьерство на его землях и вынудившим его к бегству. Скорее всего, слишком сильным стало искушение театром, и Ш. пошел в актеры. Вершин в этой профес- сии он не достиг, даже в собственных пьесах и в своем театре исполняя не первые роли: в их числе была, на- пример, и тень отца Гамлета. Возможно, Ш. отправил- ся в Лондон вслед за одной из многочисленных актер- ских трупп, гастролировавших по стране и время от времени наведывавшихся в Стратфорд; это могло слу- читься летом 1587, во время выступлений труппы ко- Mr. WILLIAM SHAKESPEARES COMEDIES, HISTORIES, & TRAGEDIES. ГиЫ;!! according to the True Original 1 Copies. Pi inced by Ifaac laggard, and Ed. Blount. 1613- Мартин Друсхоут. Портрет Уильяма Шекспира с титульного листа первого издания «Собрания сочинений». Лондон. 1623. ролевы, потерявшей здесь одного из ведущих актеров, место которого занял Джон Хеминг — многолетний товарищ Ш. по сцене и будущий сосоставитель Пер- вого фолио, посмертного собрания его сочинений. Приезд Ш. в Лондон относят ко времени, близко- му морской победе Англии над испанской «Непобе- димой Армадой» (1588), благодаря которой Англия утвердила себя в качестве европейской державы. Последовал подъем национального духа и краткий, но необычайно интенсивный расцвет ренессансной культуры. Если первые шаги на поприще драматур- га Ш. совершает на рубеже 1580-90-х гг., то уже в 1592 он — достаточно заметная фигура, чтобы удостоиться личного выпада со стороны одного из своих предше- ственников, принадлежавшего к кругу «университет- ских умов». Роберт Грин так отозвался о Ш. в своем предсмертном покаянном памфлете «На грош ума, ку- пленного за миллион раскаяния»: «... Есть выскочка- ворона в наших перьях, кто с “сердцем тигра в шкуре лицедея” считает, что способен помпезно изрекать свой белый стих, как лучшие из вас, и он — чистей- ший “мастер на все руки” — в своем воображенье по- лагает себя единственным потрясателем сцены (shake-
600 ШЕКСПИР \ scene) в стране». Ш. узнаваем и в каламбурной игре I на его имени (Shake-speare, т. е. «потрясатель копья»), и и в переиначенной цитате из третьей части «Генри- J/ ха VI» (I, сцена 4): «О, сердце тигра в женской шкуре». \ «Университетские умы» ревниво отозвались на успех й | нового драматурга, не принадлежащего к их среде, не у побывавшего в университете, рвущегося к славе и до- I бившегося первого успеха. / Переломным событием в жизни английского театра и в становлении Ш. был период с июня 1592 по май 1594, когда лондонские театры были почти все время закры- ты из-за эпидемии чумы: когда они вновь открылись, многих из «университетских умов» , включая их лидера Кристофера Марло, уже не было в живых, а Ш. за время вынужденной паузы стал профессиональным поэтом. Первым драматургическим произведением Ш. принято считать трехчастную хронику «Генрих VI» (Henry VI, 1589-92), написанную в жанре, который входил в моду и соответствовал духу эпохи, открыв- шей новую историю Англии и одновременно возбу- дившей интерес к ее прошлому. В «Генрихе VI» про- исходят события отнюдь не славные: поражение в Столетней войне с Францией, начало войны Белой и Алой Роз, т. е. унижение и смута. Эта пьеса пред- упреждает и напоминает о том, как катастрофично на смену победе может прийти поражение, если не удержать власть твердой и разумной волей. Точно так же за 30 лет до Ш. начало царствования королевы Елизаветы I было ознаменовано появлением первой английской трагедии «Горбодук» Томаса Нортона и Томаса Сэквилла (ок. 1561); впервые написанная бе- лым стихом (нерифмованный пятистопный ямб), передавшим на английском языке декламационный стиль Сенеки, самого влиятельного в эту эпоху ан- тичного драматурга, она задала устойчивую жанро- вую модель «драме мести», которая соответствовала сенекианской «кровавой трагедии». Первым театральным впечатлением Ш. в Лондоне должен был стать успех Марло в «Тамерлане Великом» (ок. 1587) — автор не отказался от риторики, но напол- нил трагедию ренессансной проблематикой: его герой выясняет отношения с Богом и состязается с ним в величии. В «Генрихе VI» единственный Божествен- ный закон — месть, и в этом смысле хроника Ш. могла показаться возвращением к сенекианским образцам и потаканием массовому вкусу. Высокая риторика, временами сопутствующая важности государствен- ных событий, быстро сменяется здесь сварой между лордами, их взаимным мщением, сцены которого сле- дуют одна за другой в быстром, отнюдь не эпическом \ ритме. Хроника имела успех: запись от 3.3.1592 в днев- I нике театрального антрепренера Филиппа Хенсло 1\ свидетельствует о постановке «Генриха VI» труппой л/ лорда Стрэнджа (к ней, вероятно, Ш. присоединился Г/ в Лондоне); вплоть до июня того же года она игралась /д 15 раз, уступив лишь на один спектакль самой попу- щу лярной «драме мести» — «Испанской трагедии» Тома- If са Кида. На фоне этого успеха и был написан памфлет I Грина с ревнивым отзывом о Ш. Ввиду невозможности точно датировать после- дующие пьесы Ш. их принято достаточно условно относить к 1592-94. Среди них — произведения всех жанров, в которых работал Ш.: трагедии, комедии, хроники (пьеса о национальной истории). «Тит Ан- дроник» (Titus Andronicus) — трагедия, написанная на античный сюжет, и единственная у Ш. правильная «драма мести», где количество кровавых событий на- столько велико, что заставляет подозревать наличие пародийного элемента. Шекспировская комедия представляет собой по- следний всплеск карнавального смеха: она почти ли- шена сатирического элемента, по крайней мере в ран- них своих образцах. Сюжет «Двух веронцев» (The Two Gentlemen of Verona) — историю о том, как дружба со- перничает с любовью, — отличает необычная для 111. простота и одноплановость. «Комедия ошибок» (The Comedy of Errors) варьирует сюжет римской комедии Плавта, усложняя его: двум братьям-близнецам со- путствуют близнецы-слуги. «Укрощение строптивой» (The Taming of the Shrew) представляет собой версию пьесы, почти под тем же названием шедшей на лондон- ской сцене. Содержание комедий Ш. свидетельствует, что он не придумывал сюжеты, а брал их из античной комедиографии, хроник, ренессансных новелл, пьес и поэм; «Бесплодные усилия любви» (Loves Labour Lost) с характерным сочетанием любовной романтики и фарса представляют в этом смысле исключение — ис- точник сюжета не установлен. Согласно давней традиции хроники Ш. принято разделять на 2 цикла-тетралогии, за рамками которых остаются лишь 2 пьесы. К первой тетралогии относят 3 части «Генриха VI» и «Ричарда III», о котором гово- рят как о хронике, наиболее близкой к трагедии, по- скольку в ней является монументальная фигура цен- трального героя — великого в злодействе и способного вызвать сочувствие в своем падении. Ш. не согласился с Никколо Макиавелли и принявшим его учение Мар- ло в том, что политика отделена от морали, однако не воспользовался и старым аргументом Божественного возмездия — в этой хронике лишь намечена трагиче- ская тема нравственного воздаяния (позже она будет разработана в «Макбете»), герой наказан своим оди- ночеством и политическим поражением. О «Ричар- де III» нередко судят как о первой великой пьесе Ш., мотивируя это тем, что вынужденное бездействие на сцене, вызванное чумой, дало драматургу возмож- ность неспешно освоить накопленный им опыт. Пока были закрыты театры, Ш. писал поэмы «Ве- нера и Адонис» (Venus and Adonis), «Обесчещенная Лукреция» (The Rape of Lucrece), печатая их с посвя- щением одному из юных аристократов — Генри Риз- ли, графу Саутгемптону; они были зарегистрирова- ны гильдией печатников соответственно 18.4.1593 и 9.5.1594, впервые имя Ш. названо в качестве автора. Скорее всего в это же время Ш. начинает сочинять сонеты, мода на которые возникла после публикации в 1591 сборника Филиппа Сидни. Напечатан сборник сонетов будет в 1609 с посвящением, адресат которого
ШЕКСПИР 601 скрыт за инициалами W.H.; наиболее вероятный пре- тендент — все тот же Саутгемптон, титул которого те- перь не назван, что указывает на большую близость, а инициалы переставлены, возможно, в целях конспи- рации. Лирический сюжет сборника разделен на 2 ча- сти сменой адресата: первая (сонеты 1-126) посвящена юному другу, вторая (сонеты 127-154) — в нарушение петраркистской условности — «смуглой даме». Поэт не просто обозначает новый тип физической красо- ты, но саму красоту помещает в иной ряд смысловых ассоциаций: эпитет «белокурая [дама]» (в английском значении слова fair) устанавливает комплекс нрав- ственных совершенств, в определении, обозначаю- щем темный цвет волос, эта ассоциация распадается, а понятие любви низводится на землю. Поэт то с вос- торгом подчеркивает, что, опровергая поэтические штампы петраркизма, его «милая ступает по земле» (130), то трагически переживает возрастание в любви плотского и убывание духовного начала. Лондонский театр сильно изменился после двух- летней чумы: из жизни ушли многие драматурги, распались прежние труппы. Имя Ш. значится теперь (с 26/27.12.1594) в труппе лорда-камергера, с которой он останется до конца своей карьеры. К 1595-96 от- носятся его пьесы во всех жанрах, отмеченные новым поэтическим опытом. Комедия «Сон в летнюю ночь» (A Midsummer Nights Dream) пронизана стихией на- родных преданий и суеверий, музыкой природы, хроника «Ричард II» своей изощренной метафорич- ностью предсказывает поэзию барокко, трагедия «Ро- мео и Джульетта» (Romeo and Juliet) пропитана духом сонетной формы. Ее герой появляется влюбленным, но еще не в Джульетту, а в несравненную Розалинду, о которой говорит языком сонетных метафор, возвы- шающих предмет любви и доказывающих ее несрав- ненность. Полюбив по-настоящему, Ромео освободит- ся от штампов условного языка, что не значит, что он должен забыть язык сонета. У героя важная речевая роль: он научил трагедию лирическому тону, каким она ранее не владела. Ромео обнаруживает себя стоящим в потоке време- ни, хотя не сразу осознает новизну своего положения. Порой он продолжает мыслить старыми формулами дошекспировского театра, апеллирует к судьбе, как будто подхватывая слова хора «...судьба подстраивает козни», пытается в звездах читать «грядущего недо- брые приметы»; изгнанный из родной Вероны в Ман- тую, он получит ложное известие о смерти Джуль- етты и вспомнит о судьбе и звездах в последний раз: «Я шлю вам вызов, звезды!» И больше о них — ни слова. В речи Ромео условность любовной поэзии была исчерпана, когда началась любовь к Джульетте, а условность трагической предопределенности от- брасывается им, когда свершается подлинная драма. Судьба — ненужная трагическая мотивировка там, где свобода выбора принадлежит герою, где он берет на себя ответственность решения и поступка. Проти- востояние Монтекки и Капулетти — это не конфликт трагедии, но лишь повод для конфликта, в котором враждующие дома по сути — единомышленники. Вражда и любовь сошлись в трагедии, и вражда по- терпела поражение над телами любящих: «Какой для ненавистников урок, / Что небо убивает вас любо- вью!» Человек Возрождения пришел в мир любящим, оставалось решить, сможет ли он отстоять свое место в мире, охваченном враждой, или создать новый мир, достойный своей любви. Время оказалось трагически неготовым, непроницаемым для нового человека. «Ричард II» открывает 2-ю тетралогию хроник, куда включают также двухчастного «Генриха IV» (Henry IV (1596-98) и «Генриха V» (1599). В этом цикле вопрос нравственный — о личности государя — осложняет- ся проблемой политической: Ш., опережая историков, задумывается о законах времени и о том, как их дол- жен исполнить государь, ответственный за процвета- ние национального государства, и в каком отношении он стоит к своим подданным. «Ричард II» возвращает к истокам историческо- го конфликта, следствием которого была смута 15 в. (ставшая предметом изображения в 1-й тетралогии), и впервые приоткрывает метафизику души, как бы предсказывая «Гамлета». Сцена насильственного отре- чения короля Ричарда (ее опускали в первых изданиях и именно с нею играли эту хронику 07.02.1601 по заказу тех, кто принял участие в заговоре графа Эссекса) зву- чит с особенным значением не только в политическом смысле: в ней король, лишенный знаков власти, видит свое лицо в зеркале, удивляясь своей новой — челове- ческой — сущности, задумываясь о том, что же было в нем реальностью, а что видимостью. Его размыш- ления резко обрывает Генрих Болингброк, будущий король Генрих IV — он получает трон, но позже в хро- нике, носящей его имя, сталкивается с проблемой, как удержать власть. Ш. не мыслит жанр как нечто законченное и за- стывшее, не соотносит его с обязательным образцом или рядом непреложных правил; для него это способ видения, угол зрения, преломляющий магистральную тему: для трагедии — Человек, для комедии — При- рода, для хроники — История (Л. Е. Пинский). В «Ген- рихе IV» каждый жанр имеет своих полномочных представителей. Историческое время хроники пред- ставляет король, стоящий перед неизбежностью по- литических последствий переворота. У него нет на- дежды и на будущее: с печалью он следит за беспутной жизнью наследника — Генриха, принца Уэльского. В замках восставших феодалов историческое время остановилось, там царит время эпическое, не знаю- щее перемен, соотносящее человека с неизменной повторяемостью природного цикла. Их лидер — на- стоящий герой, почти идеальный, и король сожалеет, что его беспутный сын столь мало похож на Готспера, который, однако, в хронике — герой чужого жанра. Он явился из эпоса и мог бы прийти в трагедию, где, цельный и не изменяющий себе, был бы обречен на высокую гибель и оплакан. Здесь он осмеян, павший в честном бою от руки принца и отданный на пору- ганье Фальстафу, также пришедшему из средневеко-
602 ШЕКСПИР вого прошлого. Роли рыцарственного героя сэр Джон Фальстаф предпочел карнавальную роль — шута Вре- мени. Под его шутки хоронят предшествующую эпоху, но в новом государстве» которое строит воспитанный им принц Гарри» становясь королем Генрихом V, Фаль- стафу нет места — его изгоняют. Он еще раз появится в комедии «Виндзорские на- смешницы» (The Merry Wives of Windsor), написанной одновременно с «Генрихом V» и» как предполагается, по личному заказу королевы. Существует мнение» что Фальстаф «Насмешниц» — другой персонаж, сохра- нивший лишь имя» толщину, пороки, но лишенный остроумия и порочного обаяния героя «Генриха IV». Фальстаф — шут по своему театральному амплуа и за- висит от того, что он вышучивает. Он меняется, когда из исторического времени его «вываливают» в быт, из хроники — в комедию» где его «здравый смысл» про- тивостоит не призраку рыцарской чести, а такому же» только более крепкому и честному, здравому смыслу добропорядочных горожан. Новые комедии Ш. независимо от того, к какому времени и месту отнесен их сюжет» становятся все более современными по характеру проблем и персо- нажей, все менее смеющимися или увлеченными пе- рипетиями любви. Открытие современности в пол- ной мере начинается в «Венецианском купце» (The Merchant of Venice, 1596-97). Действие любовной интриги смещено в сказочный Бельмонт, а главные события происходят в реальной Венеции, где делают дела, где зарабатывают и дают в долг деньги. Назва- ние пьесы имеет в виду Антонио» охваченного «бо- лезнью века» — меланхолией, но центральной фигу- рой становится еврей-ростовщик Шейлок. Он дает согласие на необычный залог — если долг будет про- срочен, он вырежет фунт мяса у христианина, прези- рающего его религию и его бизнес. Не только в этой сюжетной линии возникает противостояние наций и культур, но и в споре претендентов из разных стран за руку Порции. Современность комедии выглядит многонациональной» разноликой, осознание нацио- нальной идентичности сопутствует ренессансному открытию человека и становится частью открытия современности. Событием» многое изменившим в творчестве Ш., был переезд труппы лорда-камергера в новое здание в 1599. До этого она играла в помещении» которое носи- ло название «Театр», поскольку некогда было первым и единственным в Лондоне театральным зданием (1576). Оно обветшало, срок аренды на землю истек» и акте- ры труппы вместе с нанятыми рабочими раскатали бревна и перенесли их на правый берег Темзы, в рай- он Саутуорк» где размещались разного рода увесели- тельные заведения. Новое здание театра «Глобус» (он получил название от «земного шара», который перед театральным входом держала над собой статуя Атлан- та), построенное из старых бревен, стало зримой ме- тафорой творчества III., тоже умевшего строить новое на основе старых сюжетов; драматург оказался одним из пайщиков «Глобуса», что сделало его состоятель- ным человеком, способным прикупать недвижимость в Стратфорде и Лондоне» ссужать деньги в долг. Труппа не полностью сохранила свой состав. Наи- более значимой была замена Уильяма Кэмпа, комика» связанного с грубоватым площадным юмором, на ин- теллектуального Роберта Армина — первый высту- пал в амплуа клоуна, для второго Ш. будет создавать роли интеллектуальных шутов. С этого момента в его комедиях возрастает момент серьезности, а их кон- фликт становится все более драматичным. Последние взрывы карнавала стихают в «Много шума из ничего» (Much Ado About Nothing, 1598-99)» а на самом перело- ме между двумя типами шекспировской комедии воз- никла «Двенадцатая ночь» (Twelfth Night), написанная то ли непосредственно перед «Гамлетом» в 1599-1600, то ли одновременно с ним в 1601. Ее название указы- вает на последнюю ночь Рождественских праздников (6 января) — это одновременно и пик веселья, и его завершение. Комедийная ситуация естественно развивается к счастливому концу, когда в основе ее — препятствия случайные и устранимые» но восстановление гармо- нии больше не убеждает, если не случайными были ее нарушения. Одно дело» когда препятствием к сча- стью был отцовский каприз («Сон в летнюю ночь»), другое — оскорбленное чувство дворянской гордо- сти» социальный предрассудок, через который должен переступить Бертрам» граф Руссильонский, по коро- левскому приказу берущий в жены дочь лекаря («Все хорошо, что хорошо кончается» — Alls Well that Ends Well, 1602-03). Трудно поверить, что узурпатор-герцог, от злодейств и гнева которого персонажи бегут в Ар- денский лес, располагающий теперь не к феерическим чудесам, а к меланхолическому уединению» сам явит- ся туда повинный и покаянный («Как вам это понра- вится» — As You Like It, 1599-1600). Справедливость восстановлена, но это уже откровенно поэтическая справедливость, счастливый конец, дописанный к не слишком счастливой истории. Разлад углубился, кон- фликт вошел в характеры, обстоятельства. Переезд в новое здание знаменовал перемены не только в жанре комедии. Трагедия «Юлий Цезарь» (Julius Caesar), сыгранная на сцене «Глобуса» 23.9.1599» вероятно» была написана специально для открытия театра. Она начинается с того, что римские ремеслен- ники готовятся приветствовать Цезаря, а народные трибуны разгоняют их» боясь превращения его власти в императорскую. Ш. не раз и прежде выводил на сце- ну народную толпу (восстание Джека Кеда в «Генри- хе VI», «фальстафовский фон»), теперь он наглядно показал, как эта сила может становиться инструмен- том в руках опытного демагога. Хотя пьеса названа по имени Цезаря, главные действующие лица — глава республиканцев Брут и Марк Антоний, одной речью повернувший народ Рима против убийц Цезаря. Брут наглядно воплотил уже привлекавшую Ш. проблему соотношения политики и морали: гуманистическая личность все с большим трудом достигает политиче- ского успеха и перестает стремиться к нему.
ШЕКСПИР 603 Охваченный меланхолией Брут непосредственно предшествует герою следующей трагедии Ш. «Гам- лет» (Hamlet, 1600-01) уже 4 столетия предстает одним из величайших и таинственных произведений миро- вой классики. Ш. выбрал популярный жанр, «драму мести», сделав ее героем человека, который должен отомстить, но откладывает исполнение. Закон «дра- мы мести» ясен для того, кто живет эпической верой в то, что удар его меча способен «вправить вывих- нутое время». Гамлет же сомневается и медлит, по- скольку стал первым героем мировой литературы, пережившим трагедию одиночества, погруженным в себя и свои мысли, в т. ч. и в нравственные размыш- ления о совести. Трагично отчуждение Гамлета, на- растающее по ходу действия. На наших глазах довер- шается разрыв связей с прежде близкими людьми, с прежним собой, со всем миром представлений, в ко- тором он жил, с прежней верой. Смерть отца потряс- ла его и исполнила подозрений, поспешный брак ма- тери положил начало его разочарованию в человеке и особенно — в женщине, разрушил его собственную любовь, а сам Гамлет в качестве героя-мстителя раз- рушил старый жанр. С этого момента все большее число пьес Ш. отно- сят к разряду «проблемных», переосмысляющих тра- диционные жанровые и сюжетные схемы. В «Троиле и Крессиде» (Troilus and Cressida, 1601-02) травестиру- ется великая ренессансная тема любви. Она выглядит почти пародийной в отношении «Ромео и Джульет- ты»: в ранней трагедии любовь торжествовала над обстоятельствами, в «Троиле и Крессиде» она легко становится их жертвой, опустошая сердца и лишаясь трагического пафоса, который у Ш. чем дальше, тем более связан с внутренним миром героя. Ни у кого из персонажей первой трагедии о люб- ви не возникает вопрос: почему Ромео и Джульетта любят друг друга? Но тот же вопрос мучительно за- нимает всех в «Отелло» (Othello, 1602-03): как могла Дездемона полюбить немолодого мавра, чужого среди венецианцев? Обстоятельства здесь во власти героя, и тем трагичнее, что он этой властью не умеет распо- рядиться. Трагедия станет возможной, когда Отелло поверит Яго, доверится венецианскому здравомыс- лию. Нам дано видеть, как любят в Венеции: легко, как Кассио Бьянку; по-деловому, по-семейному, как Яго — Эмилию. Но так, как Отелло Дездемону, здесь не любят и потому не могут поверить в их любовь. Ш. всегда повторяет основную тему трагедии в несколь- ких параллельных сюжетах. Такой повтор необходим, чтобы судить об исключительности трагического ге- роя, который, теряя это качество, совершает трагиче- скую ошибку. «Проблемной» неизменно называют пьесу «Мера за меру» (Measure for Measure, 1604), формально за- вершающую комедийный жанр в творчестве Ш. На протяжении трех столетий она считалась неудачей, поскольку никак не могли понять ее логику и при- мириться с ее как будто бы счастливым финалом, на- мечающим 4 свадьбы, которые мало кого осчастли- вят. Пьесу оценили лишь в 20 в., когда увидели в ней (Дж. У. Найт) смысловую структуру жанра моралите, предполагающую нравственное испытание человека в пространстве между земным законом и небесным милосердием; оценили ее сложный жанровый экс- перимент; впрочем, на это первым обратил внима- ние А. С. Пушкин, сделавший попытку перевести ее на русский язык, а потом переложивший ее сюжет в поэме «Анджело». «Мера за меру» была сыграна при дворе 26.12.1604. Трон к этому времени уже более года занимал король из новой династии — Яков I Стюарт, и труппа лорда-камергера, участвовавшая в корона- ционной процессии, получила нового покровителя — она стала труппой короля. Вероятно, этим фактом объясняется обострившийся интерес Ш. к проблеме власти — тем более, что сам Яков I посвятил трактат Божественному происхождению королевского права. О праве великого человека быть королем и о праве ко- роля оставаться человеком Ш. написал в 1605-06 траге- дии «Король Лир» (King Lear) и «Макбет» (Macbeth). Отношения Лира и Макбета к власти противопо- ложны. Лир — король, о чем сказано в заглавии тра- гедии, начинающейся с того, что он им более не хочет быть. Лир просит любви, а не почитания, хочет, чтобы в нем увидели человека, но делает это по-королевски, не умея снизойти до чужой человечности, и чтобы по- нять это, он должен будет прожить всю трагедию. Лир эпически созвучен Природе, но, пребывая с нею в со- стоянии эпического родства, выпадает из цепи бытия, превратившись в ее шута — natural fool; смысл калам- бура в том, что natural king — природный, т. е. закон- ный король. Король стоит на вершине средневековой иерархии, шут же — единственное внеиерархическое существо, именно поэтому имеющее право ее оцени- вать и свободно мыслить. Свобода мысли, обретенная Лиром, и то, что открылось ему, приводит его к безу- мию, метафорическим аналогом которому становится буря, потрясшая основы мироздания и унесшая жиз- ни большинства персонажей. Макбет мечтает о троне, но не имеет на него на- следственного (природного) права, которому про- тивопоставляет другое — человеческое. Не он ли единственный здесь достоин трона? За этим вопро- сом — весь ужас трагедии, но логика вопроса про- диктована гуманистической мыслью, все мерящей достоинством человека и призывающей освобо- диться ото всего, что препятствует осуществлению достойной личности. Исполняется предсказание ведьм и перекликающееся с ним предсказание пер- вых слов, произнесенных в пьесе самим Макбетом. Первые слова героя обычно важны у Ш. как задаю- щие тон характеру, судьбе, значащие больше, чем ведомо самому герою. Макбет не слышал песенки ведьм с ее припевом: «Зло есть добро, добро есть зло...» (Fair is foul, and foul is fair), но он откликается на них в первом же своем выходе, имея в виду только что выигранную им битву: «Такого ужасного и пре- красного дня я еще не видел» (So foul and fair a day I have not seen). Необратимо прекрасное сливается
604 ШЕКСПИР со своей противоположностью: что есть в трагедии выше, прекраснее Макбета, каким он был в начале, и что ужаснее его в конце? В сознании эпохи перерож- дался объект ее высокой веры — человек. Мир сделался ужасен (foul), и от него лучше сто- ять в отдалении. К такому выводу приходят герои следующего шексппировского цикла — трагедий на античные сюжеты, среди которых преобладают рим- ские (1606-08). Трагедия теперь теряет в величии, в человеческом размахе, но приобретает еще более горький привкус неизбежности. Одни герои добро- вольно, другие — после краха иллюзий замыкаются в отчуждении. Антония любовь, ведущая к Клеопатре, уводит из мира («Антоний и Клеопатра» — Antony and Cleopatra), хотя согласно прежнему ренессансному убеждению, она связывала, а не разъединяла, позво- ляла увидеть мир цельным и гармоничным. «Тимон Афинский» (Timon of Athens) открыл проблему века и всей последующей литературы — деньги: оказалось, что новый человек пришел не любить, а обогащать- ся, и это открытие потрясает героя, отвращает его от человечества. «Кориолан» (Coriolanus) — финал еще одной шекспировской темы, прошедшей сквозь все жанры, — народной. Кай Марций не обольщается народной любовью даже в минуту своего триумфа, когда за победу над врагом он всенародно пожалован почетным именем Кориолана. Он и тогда не отвеча- ет на любовь иначе, как презрением и ненавистью, не желает смирить или хотя бы скрыть, как делают другие патриции, своего высокомерного отношения к черни. Тем он обрекает себя на изгнание и гибель, а Рим — на беззащитность перед лицом врага. Чем более велик человек, тем вернее он обречен на отчуждение и гибель, да и само его величие все бо- лее видится в прошлом; в настоящем — отчаяние, в будущем — сказка или утопия. Именно так — утопи- чески — доигрывается финал «шекспировского спек- такля» в «Зимней сказке» (The Winters Tale, 1610-11) и «Буре» (The Tempest, 1611-12). Если в начале шекспи- ровского творчества происходит открытие историче- ского времени, то в его финале осуществляется выход за временные пределы. «Игра и произвол — закон моей природы», — поет Хор-Время в «Зимней сказке», предваряя 4-й акт. Последние пьесы Ш. создаются в фантастическом жанре, они часто звучат как бы послесловием к тра- гическим сюжетам, повторяя ситуации, но меняя их развязку — с надеждой на лучшее. В «Зимней сказке», как в «Отелло», любовь и ревность движут сюжет, а в «Буре» — все сразу: коварство, злодейство, узурпа- ция трона и свободы, но все это до начала действия. Теперь же злодеи — в руках мудрого мага и волшеб- ника, некогда герцога Милана, ныне же обитателя пустынного острова, где кроме него самого, его доче- ри и волшебных существ никто не живет. Во власти Просперо казнить и миловать, он все знает, все видит: и отдельных людей, и человека в целом, чей образ те- перь воплощен в Калибане, существе, стоящем между разумом и природой, которая, однако, отзывается в нем не благостью, а зверством. Просперо над всеми имеет власть, но, подобно королю Лиру, не желает ею воспользоваться. Он бросает в море свой волшеб- ный жезл и хочет быть равным со всеми, хотя едва ли обольщается, подобно своей юной дочери Миранде, впервые увидевшей людей как пришельцев из дивной страны: «О чудо! Сколько вижу я красивых / Созда- ний! Как прекрасен род людской! / О дивный новый мир, где обитают / Такие люди!» (V, сцена 1). В 1612-13 Ш. в соавторстве с Джоном Флетчером, сменившим его на посту драматурга труппы, напи- сал пьесы «Два благородных родича» (The Two Noble Kinsmen) и «Генрих VIII» (Henry VIII). Заболев, он вернулся в Стратфорд и там умер; похоронен в церкви св. Троицы. Рукописи Ш. не сохранились, возможно, они сго- рели во время пожара «Глобуса» в 1613. Не упомина- ются они и в завещании драматурга; обнаруженное в 1747, оно породило разочарование в легендарном образе Ш., поскольку его автор выглядит обычным обывателем Стратфорда, в котором ничто не выдает великого драматурга и поэта. Из этого разочарования постепенно возник «шекспировский вопрос»: кто был подлинным автором произведений, которые нам из- вестны под именем Ш.? Нет сомнений в том, что Ш. из Стратфорда существовал и был актером, но писал ли он приписываемые ему поэмы и пьесы? Все же, не- смотря на множество исследований и фантастических гипотез, он остается самым вероятным кандидатом на авторство. Известны 6 подписей Ш. под документами (1612-16), з из которых — под отдельными листами за- вещания. Существует также ряд спорных автографов, лишь один — творческого характера: в 1616 на основа- нии сопоставления известных образцов его почерка с рукописью пьесы «Сэр Томас Мор», имеющей коллек- тивное авторство, была выдвинута гипотеза, что одна из ее страниц написана рукой Ш. При жизни Ш. были изданы его поэмы, сонеты и 18 пьес в формате кварто, которые иногда были «пи- ратскими», иногда, вероятно, печатались по воле ав- тора, чтобы дезавуировать искаженный текст. Еще 18 ранее не публиковавшихся пьес были добавлены в посмертное Первое фолио (1623), появившееся благо- даря усилиям друзей-актеров — Генри Кондела и Джо- на Хеминга. К этому канону в изданиях Ш. обычно до- бавляют еще 2 пьесы, увидевшие свет под его именем: «Перикл» (Pericles) и «Два благородных родича» (The Two Noble Kinsmen); из числа др. пьес, в которых ав- торство хотя бы частично приписывается Ш., в его со- временные собрания иногда включают хронику «Эду- ард III». С о ч.: A New Variorum Edition of Shakespeare / Ed. H. H. Furness et als. Philadelphia, 1871; The New Arden Shakespeare I Ed. R. Proudfoot, A. Thompson, D. S. Kastan. 1946- ; The New Penguin Shakespeare I Ed. N. J. B. Spencer, S. Wells, 1967- ; The Riverside Shake- speare I Ed. G. Blackmore Evans et als. 1974; The New Cambridge Shakespeare / Ed. B. Gibbons, 1984- ; The Complete Works: Modern Spelling Edition / Ed. S. Wells,
ШЁНЕР 605 G. Taylor. Oxford, 1986; Полное собрание сочинений I Под общ. ред. А. Смирнова и А. Аникста. М., 1957-60. Т. 1-8; Сонеты / Сост. А. Н. Горбунова, пред, и ком- ментарии А. А. Аникста; послесловие А. Л. Зорина. М., 1984 (на рус. и англ, яз.); Гамлет в русских переводах / Сост. И. Шайтанова. М., 1994; Пьесы; Сонеты / Сост., пред., комментарии И. О. Шайтанова; Комедии и тра- гедии / Пер. О. Сороки. М., 2001. Лит.: Bradley А. С. Shakespearean Tragedy. L., 1904; Knight G. Wilson. The Wheel of Fire. L., 1930; Stoll E. E. Art and Artifice in Shakespeare. L., 1933; Baldwin T. W. Shakespeare’s Smalle Latine and Lesse Greeke. Urbana, 1947. Vol. 1-2; Narrative and Dramatic Sources of Shakespeare I Ed. G. Bullough. L., 1957-75. Vol. 1-8; Barber C. L. Shakespeare’s Festive Comedy. Princeton, 1959; Schanzer E. The Problem Plays of Shakespeare. N. Y., 1965; Sal in gar L. Shakespeare and the Tradition of Comedy. Cambridge, 1976; Bay- ley J. Shakespeare and Tragedy. L.; Boston; Henley, 1981; Frye N. On Shakespeare. New Haven; L., 1986; Tay- lor G. Reinventing Shakespeare: A Cultural History from the Restoration to the Present. N. Y; Oxford, 1989; Shakespeare: A Bibliographical Guide I Ed. S. Wells. Ox- ford, 1990; Boyce Ch. Shakespeare A to Z: The Essential Reference. N. Y, 1991; Vickers B. Appropriating Shake- speare. Contemporary critical quarrels. New Haven, L., 1993; Liebler N. C. Shakespeare’s Festive Tragedy: The Ritual Foundations of Genre. L.; N. Y, 1995; Sams E. The Real Shakespeare: Retrieving the Early Years, 1564-1594. New Haven, L., 1995; Bloom H. The Invention of the Human. N. Y., 1998; A Companion to Shakespeare I Ed. D. S. Kastan. L., 1999; К a s t a n D. S. Shakespeare after Theory. N. Y.; L., 1999; Holder mess Gr. Shakespeare: The Histories. Basindstoke; L., 2000; Kermode F. Shakes- peare’s Language. L., 2000; Duncan-Jones K. Ungentle Shakespeare. Scenes from his Life. The Arden Shakespeare, 2ooi;Greenblatt S. Will in the World: How Shake- speare Became Shakespeare. N. Y; L., 2004; Shapiro J. 1599: A Year in the Life of William Shakespeare. L., 2005; Nuttall A. D. Shakespeare the Thinker. New Haven; L., 2007; Мюллер В. К. Драма и театр эпохи Шекспира. Л., 1925.; Аксенов И. А. Шекспир: Статьи. М., 1937. Ч. L; Шекспировский сборник. М., 1946-67. Т. 1-4; Шекспир: Библиография русских переводов и кри- тической литературы на русском языке. 1748-1962 / Сост. И. М. Левидова. М., 1964; А н и к с т А. А. Театр эпохи Шекспира. М., 1965; Шекспир и русская культу- ра / Под ред. М. П. Алексеева. М.; Л., 1965; Шекспир в меняющемся мире: Сб. статей / Ред., пред. Ю. Ф. Шве- дова; Пер. с англ. М., 1966; Пинский Л. Е. Шек- спир: Основные начала драматургии. М., 1971; Его ж е. Комедии Шекспира //Его же. Магистральный сюжет. М., 1989; Шекспировские чтения. М., 1976-2004; Шекспир: Библиографический указатель переводов и критической литературы на русском языке. 1963-1975 / Сост. И. М. Левидова. М., 1978; Морозов М. М. Те- атр Шекспира / Сост. Е. М. Буромской-Морозовой, общ. ред. и вступ. ст. С. И. Бэлзы. М., 1984; Ш е н б а - у м С. Шекспир: Краткая документальная биография. М., 1985; Чернова А. ...Все краски мира, кроме жел- той: Опыт пластической характеристики персонажа у Шекспира. М., 1987; Шекспир: Библиографический указатель переводов и критической литературы на русском языке. 1976-1987 / Сост. Ю. Г. Фридштейн. М., 1989. Шайтанов И. О. Уильям Шекспир И Энцикло- педия литературных героев: Возрождение / Под ред. И. О. Шайтанова. М., 1997; Его же. Шекспировский жанр И Его же. Компаративистика и/или поэтика. М., 2010. И. О. Шайтанов. ШЁНЕР Иоганн (Schoner Johannes), Иоганн Карлштадтский или Карлополитанский (Johannes Carolostadiis, Carolipolitanus) (16.1.1477, Карлштадт под Вюрцбургом — 16.1.1547, Нюрнберг), немецкий астроном и географ. Изучал философию, теологию и, возможно, медицину в Эрфуртском уни- верситете; в 1500, получив духовный сан, стал капелла- ном в Халльштадте под Бамбергом, через 3 года — ви- карием в родном Карлсштадте, а с 1509 — священником в церкви св. Якоба в Бамберге. Еще по окончании уни- верситета Ш. посвятил себя интенсивным занятиям астрономией и математикой, найдя себе наставни- ка в лице известного математика Бернхарда Вальте- ра. Тогда же у него появилась небольшая домашняя книгопечатня и переплетная, где он выполнял заказы знатных фамилий и где увидела свет его первая пе- чатная работа — о цилиндрических солнечных часах. С 1515 при финансовой помощи своего покровителя, бамбержца Иоганна Зейлера, Ш. занялся изготовлени- ем глобусов земли (известны 4 из них) и неба, а также чрезвычайно точных для своего времени астрономи- ческих инструментов. Первый глобус он сопроводил пояснением-описанием Luculentissima quaedam terrae totius descriptio (изд. — Нюрнберг, 1515), учитывавшим новейшие на тот период географические представ- ления не только о карте Европы: недавно открытая (и уже названная Матиасом Рингманом и Мартином Вальдзеемюллером именно так) Америка нашла свое место на глобусе Ш. как самостоятельный континент. К 1520 Ш. подготовил, пожалуй, самый знаменитый свой глобус — удивительно точное по широте и долго- Иоганн Шёнер. Гравюра. 17 в.
606 ШЁНЕР Страница из книги Иоганна Шёнера «Luculentissima quaedam terrae totius description 1515. Нюрнберг. Глобус Шёнера. Современная реконструкция. те расположение отмеченных на нем географических точек (в частности, поразительно верно просчитан- ная удаленность материковой части Южной Америки от еще гипотетической Антарктики) принесло ему ав- торитет главы нюрнбергской космографической шко- лы, математически ориентированной в отличие от историко-этнографической школы Себастьяна Мюн- стера). В 1523 на новом глобусе Ш. появились Австра- лия и пролив между Патагонией и Огненной землей, только что открытый Фернандо Магелланом. Ш. воз- лагал на глобус и изготовленные им астрономические инструменты особые надежды; когда год спустя он приехал в Нюрнберг, где заседал рейхстаг, кардинал Кампеджо как будто обещал ему за них 20 гульденов и протекцию, но от своих обещаний вскоре отказался, сославшись на дошедшие до него слухи о нерадивости III.-священника, на тот момент сосланного исполнять обязанности пастора в Кирхеренбахе, его склонности к конкубинату, наконец, о его симпатиях к учению Мартина Лютера. В 1525 Крестьянская война захвати- ла Кирхеренбах, и Ш. отозвали в Бамберг. 1526 положил начало новому, счастливому этапу в жизни Ш.: вняв уговорам Виллибальда Пиркхаймера и Иоахима Камерария, он принял кафедру профессо- ра математики в открытой Филиппом Меланхтоном и ставшей впоследствии знаменитой гимназии св. Эги- дия в Нюрнберге. Ш. перешел в лютеранство, в 1527 женился; до 1546, вплоть до ухода на пенсию по нездо- ровью, он был чрезвычайно активен на преподаватель- ском поприще и даже в сложные для гимназии 1530-е гг. учеников у него не убавлялось. III. увлекся календарем, стремясь улучшить его, и астрологией, активно зани- маясь составлением гороскопов по княжеским заказам: в этой области он стал непререкаемым авторитетом, в том числе для Меланхтона и его круга. Главной заслугой Ш. этих лет считаются, однако, не его собственные труды, а первые публикации работ знаменитого астронома Иоганна Мюллера (Региомон- тана): обоснование научного изучения комет РгоЫе- mata XVI de cometae magnitudine longitudineque ас de loco ejus vero (1532), трактат о вычислениях посред- ством буквенных символов Algorithmus demonstratus (1533)» сочинение о движении Земли An Terra movea- tur an quiescat, Joannis Monteregio disputatio, наконец, первый справочник по тригонометрии De triangulis omnis modi libri quinque. В 1544 под одной обложкой Ш. издал еще целый ряд работ Региомонтана, Вальте- ра и Георга Пурбаха. Будучи, как и Региомонтан, привержен геоцентри- ческой модели мироздания, Ш. косвенным образом оказался причастен и к выходу в свет базировавше- гося на гелиоцентрической картине мира сочинения Николая Коперника De revolutionibus orbium coele- stium. Виттенбергский профессор математики Георг Иоахим Ретик перед тем, как отправиться к Копер- нику с просьбой передать этот труд для публикации в Нюрнберг, обратился за научным благословением к 111. как самому известному на тот момент немецкому астроному, посвятив ему Narratio prima, краткое опи- сание теории Коперника; отказа Ретик не встретил. С оч.: Equatorii Astronomici. Nurnberg, 1522; Ein nutzlichs buchlein vieler bewerter Ertzney. Niirnberg, 1528; Coniectur odder abnemliche auBlegung uber den
шимонович 607 Cometen so im augustmonat, des MDXXX. jars erschien ist. Nurnberg, 1531; Opusculum geographicum ex diver- sorum libris ac cartis. Niirnberg, 1533; Opusculum Astro- logicum. Niirnberg, 1539. Лит.: Wiesner E Magalhaes-Strasse und Austral- Continent auf den Globen des Johannes Schoner. Inns- bruck, 1881; Jakob O. Johannes Schoner aus Karlstadt (1477-1547). Niirnberg, 1981; Holst N. Mundus — Mira- bilia — Mentalitat: Weltbild und Quellen des Kartographen Johannes Schoner: Eine Spurrensuche. Frankfurt an der Oder;Bamberg, 1999;Maruska M.JohannesSchoner — «Homo est nescio qualis». Diss. Universitat Wien. 2008 11 http://othes.univie.ac.at/1354Zl/2008-08-07_8001863. pdf. А. В. Доронин. ШИЖГОРИЧ Юрай (Sizgoric Juraj), Георгий С и сгори й , Сисгоритий (Sisgoreus, I Sisgoritus Georgius) (ok. 1420, Шибеник — ок. 1509, там же), дал- матинский поэт, историк; писал на латинском языке. Ш. происходил из старой патрицианской семьи; изу- чал церковное и гражданское право в Падуанском уни- верситете, принял священнический сан, был членом капитула и викарием шибеникских епископов. В 1477 в Венеции был издан его сборник «Три книги элегий и песен» (Elegiarum et carminum libri tres), самая ранняя хорватская поэтическая инкунабула. В книгу вошли произведения на мифологические и исторические сю- жеты, в основном в форме посланий, поздравлений и эпиграмм; наиболее известна антитурецкая элегия «На опустошение земли Шибеника» (De Sibenicensis agri vastacione). Сохранились также рукопись сти- хотворного сборника Ш., в который входят главным образом гимны апостолам, написанные сапфической строфой, и прозаическое историко-краеведческое сочинение «О местоположении Иллирии и городе Шибенике» (De situ Illyriae et civitate Sibenici), при- мечательное обилием включенного в него местного фольклорного материала. С о ч.: Elegiarum et carminum libri tres. Venetiis, 1477; De situ Illyriae et civitate Sibenici // Grada za povijest knjizevnosti hrvatske. Zagreb, 1899. Vol. 2; Neobjavljena zbirka Sizgoricevih latinskih pjesama // Ibid. Zagreb, 1962. Vol. 28; Elegiae et carmina // Hrvatski latinisti. Zagreb, 1966. Vol. 6. Лит.: G о r t a n V. Juraj Sizgoric i Vinko Pribojevic 11 Filologija. Zagreb, 1959. № 2; S u p u k A. Sibenicanin Juraj Sizgoric. Sibenik, 1963; Lexicon hrvatskih pisaca. Zagreb, 2000. S. 351-53; История литератур западных и южных славян. М., 1997. Т. 1. С. 717, 724. О. А. Акимова. ШИМОНОВИЧ, Шимоновиц Шимон (Szymon Szymonowicz, Szymonowic), также Ши- мон Шимонович-Бендоньский (Szimon Szymonowicz-Bendonski), Симон Симонидес (Simon Simonides), Шимон Симонян (вероят- но, 24.10.1558, Львов — 5.5.1629, Чернецин), польский поэт, педагог, медик. Выходец из львовской армянской диаспоры. Вероятно, с 1570 учился в школе при кафе- дральном соборе Львова, в 1575 поступил в Краков- ский университет, в 1575 получил диплом бакалавра свободных искусств. В 1580 или 1581 Ш. продолжил учебу за границей, до 1583 вернулся во Львов, где за- нялся педагогической деятельностью: публиковать стихи начал с 1578. Ок. 1587 он вошел в окружение верховного коронного гетмана Яна Замойского, кото- рого воспевал в стихах. При содействии благодарно- го патрона на сейме 1590 Ш. удостоился шляхетского звания, после чего к своей родовой фамилии приба- вил — в соответствии с новой сословной принадлеж- ностью — дворянскую приставку Бендоньский; в этом же году король Сигизмунд III Ваза даровал ему титул poeta regius — «королевский поэт». К этому вре- мени Ш. снискал известность как автор одического ла- тинского сборника «Плеть против зависти. Содержит почти все виды рифм, которыми пользовался Гора- ций» (Flagellum livoris. Continens omnia fere metrorum genera, quibus usus est Horatius, изд. 1588), в котором автор в совершенстве продемонстрировал владение метрикой великого римского поэта. Еще раньше, в 1582 или 1583 он написал латинскую поэму «Святой Станислав» (Divus Stanislaus, изд. 1604), в образности и риторике которой современники отметили отзву- ки Пиндара. В 1589 вышло одно из лучших латинских произведений Ш., поэма Aelinopaen («Горестная песнь победы»): в традициях Симонида Кеосского и Пинда- ра автор воспевает победу Яна Замойского над крым- скими татарами и критикует безалаберность шляхты, которая не смогла предотвратить вторжение на Во- лынь и Подолье. Благодаря этим и некоторым др. латинским творе- ниям Ш. был известен и за пределами Речи Посполи- той; в 1593 за посвященную Клименту VIII латинскую поэму «Пророк Иезекииль» (Joel propheta) он получил от папы венок поэта-лауреата. В 1619 в Лейдене вы- шел сборник латинской поэзии Ш. «Золотая поэзия» (Poematia aurea). В целом латиноязычное творчество Ш. отмечено увлечением молодого поэта стилистикой барокко, тогда как в польской поэзии зрелого мастера возобладала позднеренессансная эстетика. По поручению Яна Замойского с 1593 Ш. занялся созданием университета в Замостье, открытого в 1595. Трудами Ш. здесь была организована библиотека и ти- пография, сам он стал одним из основных руководи- телей и педагогов нового центра польской и европей- ской науки, переписывался с видными ренессансными филологами Запада. В 1598 за свои заслуги он получил от Замойского в аренду несколько деревень, а в следу- ющем году окончательно оставил Львов и перебрался в Замостье. Занимаясь делами университета, он одно- временно исполнял обязанности домашнего учителя и даже врача гетманского сына (1601-14); медицину Ш. освоил самостоятельно и притом весьма успешно. По- сле 1614, уединившись в своей деревне Черненцин, он целиком посвятил себя литературным занятиям. Автор элегий, религиозных стихов, панегириков, од, идиллий, эпиграмм, стихов на случай, эпитала- мий, эпитафий и латинской трагедии «Непорочный
608 ШИРЛИ Иосиф» (Castus Joseph; изд. 1587, польский перевод издан в 1597), Ш. был талантливейшим польским ли- риком Позднего Возрождения. В истории польской словесности его имя ассоциируется прежде всего с жанром селянки, который он (как Ян Кохановский — фрашки) своим творчеством как бы кодифицировал и которому дал название. Этот восходящий к Феокри- ту польский аналог идиллии, буколики, эклоги будет разрабатываться в польской литературе и дальше: в 17 в. мастерами барокко, а в 18 — нач. 19 в. поэта- ми Просвещения и предромантизма. Сам же сборник «Селянки» (Sielanki), впервые увидевший свет в Замо- стье в 1614, с тех пор непрерывно переиздается и пере- водится вплоть до наших дней. Язык, образность, стиль повествования, облик персонажей, род их занятий, бытовые сценки, обря- ды, характер отношений, наконец, сам пейзаж, время и место действия — все это в селянках Ш. проникнуто специфической атмосферой именно польской литера- турной культуры, но одновременно отражает локаль- ный колорит одной из ячеек многоэтничной Речи По- сполитой — украинского села; отсюда, от украинских реалий и самого украинского языка, возникло и само название жанра. В этом отношении, может быть, осо- бенно характерны «Жницы» (Zericy), где (как, впро- чем, и у Феокрита) сельская жизнь предстает не только в красотах натуры, но и в прозе обыденности: подне- вольного труда, жестокости эконома, крестьянских уловках. Сюжет здесь, как и, например, в «Калачах» (Kolacze), где представлены сценки свадебного обря- да, оригинален, в других же селянках он заимствован из идиллий Феокрита или эклог Вергилия, но при этом своеобразно преображен и в такой степени насыщен местными реалиями, что первоначальный импульс может быть обнаружен лишь благодаря кропотливым филологическим изысканиям. Таковы, например, «Ко- сари» (Kosarze), «Чары» (Czary), «Пастухи» (Pastuszy), которые под пером Ш. обрели органичное польско- украинское звучание и специфичный локальный ко- лорит. Некоторые из 12 селянок, составивших сбор- ник, сохраняют античный облик в фабуле, персонажах либо в связях с известными мифами, иные же прямо соотнесены со шляхетской средой. Общим элементом всех селянок является песня: экспозиция, пролог, раз- витие сюжета так или иначе ведут к ней, она же как бы продолжает или же разрешает определенную ситуа- цию: так, например, в «Жницах» Петруха предлагает Олюхне затянуть песню, чтобы ублажить обозленного эконома. Использование античных жанровых традиций со- четается у Ш. с опытом ренессансной ученой поэзии: в некоторых селянках элементы рефлексии проступа- ют в насыщенном лиризмом повествовании, наклады- вают отпечаток на сюжетное развитие, проявляются в системе художественной образности. Благодаря это- му селянка обретает скрытый философский смысл, отображает или символизирует размышления поэта о действительности и ее несоответствии мечте, его поэтические грезы и реальные наблюдения. III., снискавший у современников славу «польско- го Пиндара», был последним крупным поэтом эпохи Возрождения в Речи Посполитой. Однако отзвуки барокко, присутствующие в его латинской поэзии, проявляются и в селянках: именно так следует расце- нивать использование пасторальной стилизации для отображения современности, передачи целой гаммы противоречивых чувств, сочетание диссонансных мотивов, изменчивый и обостренный ритм, эмоцио- нальную насыщенность поэтического языка. С о ч.: Sielanki i pozostaie wiersze polskie. Wrociaw, 1964; Европейские поэты Возрождения. M., 1974. с. 405. Лит.: Heck К. Szymon Szymonowicz (Simon Simo- nides): Jego zywot i dziela. Krakyw, 1900-03. Vol. 1-3; Szy- mon Szymonowic i jego czasy. Zamosc, 1933; Z i о m e k J. Renesans. Warszawa, 1973. S. 359-75; Голенищев- Кутузов И. H. Итальянское Возрождение и сла- вянские литературы. М., 1963. С. 296-98; История польской литературы. М., 1968. Т. i. С. 86-88; История всемирной литературы. М., 1985. Т. 3. С. 455~57^ Т. 4. С. 290-91; История литератур западных и южных сла- вян. М., 1997. Т. I. С. 474-77. А. В. Липатов. ШИРЛИ (Shirley, Sherley), английские путеше- ственники, авантюристы, дипломаты, писатели; бра- тья, сыновья сэра Томаса Ш., знатного сассек- ского дворянина. Томас Ш. (Thomas; 1564, Уистон, Сассекс — 1634, о-в Уайт) учился в оксфордском Харт Холле (1579-81), неоднократно (в 1584, 1593, 1614, 1621) избирался в Палату общин от местечка Стейнингс в Сассексе. В 1585-89 в Нидерландах он командовал ка- валерийским полком, понесшим тяжелые потери под Зволле, а в 1589-90 служил в Ирландии под командо- ванием сэра Уильяма Фицуильяма, который за воин- скую доблесть возвел его в рыцарское звание. Вернувшись в Англию, Томас Ш. навлек на себя неудовольствие Елизаветы I, вступив в тайный брак с одной из ее фрейлин, Фрэнсис Вавасур. Он был арестован и в 1591-92 провел несколько месяцев в лондонской тюрьме Маршалси; в дальнейшем леди Фрэнсис родила мужу 4 дочерей и 3 сыновей. Выйдя на свободу, Томас Ш. в кон. 1593 вернулся в армию в Нидерланды, однако бедственное финан- совое положение вынудило его в 1598 оставить полк и искать иные источники дохода. В 1598-1602 он пы- тался поправить дела, захватывая вражеские суда на море, однако пиратом оказался неудачливым; лишь однажды захват испанского корабля из Вест-Индии принес ему существенный доход. В 1602 Томас Ш. со своей флотилией отправился в Средиземное море, но и здесь удача ему не сопутствовала: у о-ва Кея (Ки- кладские о-ва у берегов Греции) он был захвачен в плен турками и отправлен в Константинополь. Турец- кий плен Томаса Ш. продлился почти 3 года (февраль 1606 — декабрь 1605), пока отец не внес за него выкуп, а король Яков I лично не обратился к султану с прось- бой о его освобождении. События этого периода его жизни легли в основу «Рассуждения о турках», напи- санного Томасом Ш. в 1607.
ШИРЛИ 609 Вернувшись в Англию, Томас III. неоднократно попадал в тюрьму как несостоятельный должник; по- следние годы жизни провел на о-ве Уйат, где занимал пост смотрителя королевских охотничьих угодий в Ньюпорте и фактически жил на средства своего род- ственника сэра Джона Оглендера. Энтони Ш. (Anthony; 1565, Уистон, Сассекс — ок. 1636, Мадрид) получил блестящее образование — как и старший брат, он учился в Харт Холле (с 1579), но, в отличие от него, получил степень бакалавра (1581), в 1582 вошел в число преподавателей колледжа Всех душ (All Souls), с 1583 был членом одного из лон- донских судебных иннов. Ученую карьеру Энтони Ш. рассматривал как подготовку к карьере политической, но, в отличие от отца и старшего брата, не избирался в парламент, предпочтя поначалу военное поприще. В 1586 он присоединился к расквартированному под Зволле (Нидерланды) английскому полку, кото- рым командовал его старший брат Томас Ш., и вско- ре сменил его на этом посту, но после понесенных в боях с испанцами тяжелых потерь полк был расфор- мирован, а Энтони III. отправлен обратно в Англию. В 1591 он командовал кавалерийским отрядом в экс- педиционном корпусе графа Эссекса, отправленном во Францию на помощь Генриху IV против испанцев, высадившихся в бретонских портах; в боях Энтони Ш. проявил личное мужество и заслужил репутацию от- важного воина. Когда в 1593 он отправился в Париж с дипломатической миссией, Генрих IV наградил его за храбрость, возведя в рыцарское достоинство и сде- лав кавалером ордена Св. Михаила. Узнав о том, что ее посланник принял знаки отличия из рук др. государя, Елизавета I пришла в ярость и немедленно отозвала Энтони Ш. домой. По возвращении он был арестован, провел несколько месяцев в лондонской тюрьме Флит и был освобожден только после того, как отослал ор- денские знаки в Париж. В 1594 Энтони Ш. женился на Фрэнсис Вер- нон, двоюродной сестре своего патрона графа Эссек- са. Брак оказался несчастливым, и, по словам совре- менников, неудачливый супруг решил отправиться в дальние странствия, чтобы избежать общения с же- ной. В 1596 он организовал морскую экспедицию про- тив испанских кораблей в Атлантике или, попросту говоря, занялся пиратством. Флотилия из 7 кораблей с юоо человек на борту вышла из Портсмута 20.05.1596 и отправилась к о-вам Сан-Томе у берегов Африки, но из-за сильных ветров ей пришлось свернуть к о-вам Зеленого Мыса, где солдаты Энтони Ш. взяли 2 укре- пленных форта, но не слишком обогатились. Далее флотилия направилась в Карибское море, десант с нее высадился на Ямайке (1597), захватил его столи- цу Сантьяго-де-ла-Веда, но город был оставлен жите- лями, и никаких ценностей англичане там не нашли. Вскоре команды кораблей — всех, кроме одного — взбунтовались против Энтони III., и ему пришлось возвращаться в Англию без добычи. Стремясь поправить материальное положение се- мьи, задолжавшей огромные суммы правительству, Энтони Ш. возглавил отряд английских доброволь- / цев, в 1598 отправившихся в Италию на помощь Кар- / ло д’Эстэ, незаконнорожденному сыну покойного м правителя области — он пытался захватить власть в Ферраре, которую папа объявил выморочным леном и Д присоединил к своему государству. Когда английский /V отряд достиг Аугсбурга, Энтони Ш. узнал, что Карло V д’Эстэ примирился с папой и в услугах наемников не I нуждается, но тем не менее отправился в Венецию, где \ к нему присоединился его младший брат Роберт Ш. В Венеции Энтони Ш. обратился в католичество и там же принял предложение графа Эссекса отправиться в Персию, чтобы заключить союз с шахом против ту- рецкого султана, а также установить торговые связи Персии с Англией. Энтони Ш. добрался до Персии в 1599 и был бла- госклонно принят шахом Аббасом, даровавшим ему сан мирзы, а 5 месяцев спустя с персидским послом Хасаном Али Бег Байатом отправился в Европу, что- бы заключить союз с христианскими государями против Османской империи; Роберт Ш. остался в Персии заложником. Посольство побывало в Москве при дворе царя Бориса Годунова, затем отправилось в Прагу к императору Рудольфу II, который отнесся к идее союза с энтузиазмом, а в апреле 1601 прибы- ло в Рим; к этому моменту отношения между посла- ми окончательно испортились как из-за огромных долгов, которые Энтони Ш. оставлял повсюду, так и из-за вопросов статуса: как христианин англичанин претендовал на более высокое положение, хотя в пер- сидских документах он даже не именовался послом. В Риме предпочли иметь дело с персом, и в июле 1601 Энтони Ш. был уволен. Бросив брата на произвол судьбы, в Персию он не вернулся и сначала предло- жил свои услуги французскому королю, а после от- каза в 1601-04 жил в Венеции, являясь одновременно агентом Испании и Якова I, а с 1603 — и императора Рудольфа II. В 1604 Энтони Ш. был арестован и выслан из Ве- неции. Он отправился в Прагу, откуда император Ру- дольф II отослал его с миссией в Марокко, надеясь заключить союз против захвативших Тунис и Алжир турок; союз так и не был заключен, но в 1607 Энто- ни Ш. получил от императора в награду за службу ти- тул графа Священной Римской империи. Однако он не осел в Праге, а бежал от кредиторов в Испанию, где был поначалу принят благосклонно. В 1607-10 под его начало была поставлена флотилия кораблей, в задачи которой входило нападать на турецкий флот в Среди- земноморье. Впрочем, Энтони Ш. предпочел заняться пиратством, в 1610 захватил венецианский корабль и i продал его груз в Палермо. Венецианское правитель- | ство пожаловалось испанскому королю — в резуль- Л тате Энтони Ш. был лишен своего поста и полностью и дискредитирован. Единственным средством к суще- \ ствованию осталась лишь пенсия, выплачивавшаяся / ему испанским королем, но большая ее часть уходила v на оплату долгов; умер в Мадриде в полной безвест- 1 ности. _
610 ШКОЛА Энтони Ш. оставил повествования о своих путе- шествиях. Его первое сочинение, отчет о путешествии к берегам Африки и Карибским островам, было из- вестно в рукописи и впервые опубликовано в нач. 19 в. Второй, и более известный труд, «Сообщение сэра Эн- тони Ширли о его путешествии в Персию», опублико- ван в Лондоне в 1613. Роберт HI. (Robert; ок. 1581, Уистон, Сассекс — 13.7.1628, Газвин, Иран) из-за финансовых проблем, настигших семью в 1590-х гг., не получил столь же хорошего образования, как его старшие братья. В 1593-98 он находился в Италии при дворе великого герцога Тосканского Фердинанда, а в 1598 присоеди- нился к брату Энтони Ширли и вместе с ним отпра- вился в Персию. В 1599-1608 он оставался заложником при дворе шаха Аббаса за своего брата, отправивше- гося с посольством в Европу. В Персии в 1608 Роберт Ш. женился на черкесской княжне Сампсон и и; еще ок. 1603 он принял католичество, его жена после свадь- бы также стала католичкой. В 1608 шах Аббас, не получив сведений о первом посольстве, отправил в Европу Роберта Ш. в каче- стве своего посла для заключения антитурецкого со- юза. Посольство было принято в Кракове при дворе Сигизмунда III Польского, в Праге — императором Рудольфом II, возведшим Роберта Ш. в рыцарское достоинство, в Риме — папой Павлом V, даровавшим ему титул графа; в январе 1610 Роберт Ш. достиг Ис- пании и был принят Филиппом III. Однако вскоре его положение пошатнулось, поскольку в Мадриде появилось новое персидское посольство. Роберт Ш. отправился в Лондон для переговоров с Яковом I о торговле персидским шелком; за время пребывания в Англии отредактировал и издал на свои средства книгу своего брата Энтони о путешествии в Персию. Переговоры затянулись до 1612, а в этом году Персия и Турция заключили перемирие, так что посольство Роберта Ш. лишилось всякого смысла. Оставив в Ан- глии сына, он отправился в Персию: путешествие на кораблях Ост-Индской компании вокруг Африки в Зап. Индию, а оттуда в Персидский залив и в Персию заняло почти 3 года, Роберт Ш. добрался до Исфаха- на в марте 1615. Уже летом 1615 шах Аббас вновь отправил его по- слом к королю Испании. В Мадриде Роберт Ш. пре- бывал в 1617-22, затем ездил в Рим, возможно, в Вену, а в 1623 прибыл в Лондон, где в течение нескольких лет тщетно пытался добиться от Якова I и Карла I согла- шения о торговле шелком. В 1625 в Англию прибыло новое персидское посольство, глава которого поносил Роберта Ш. за вред, якобы нанесенный им интересам шаха; по приказу Карла I он в качестве частного лица присоединился к отправлявшемуся в Персию англий- скому посольству для того, чтобы добиться встречи с шахом Аббасом и обелить свое имя. В мае 1628 Ро- берт Ш. вернулся в Иран и был благосклонно принят шахом, но вскоре, переехав вместе с шахским двором в Газвин, заболел лихорадкой и скончался; по мест- ному обычаю его тело было похоронено под порогом его дома в Газвине. В 1658 по желанию вдовы останки Роберта Ш. перезахоронили в римской церкви Санта Мария-ин-Трастевере. С о ч.: Sir Anthony Sherley: His relation of his travels into Persia //Hakluyt R.. Voyages and Discoveries. L, 1801. Лит.: The Three Brothers: Travels and Adventures of Sir Anthony, Sir Robert and Sir Thomas Sherley in Per- sia, Russia, Turkey and Spain. L., 1825; Penrose B. The Sherlian odyssey. L., 1938; Davies D.W. Elizabethans Errant: The Strange Fortunes of Sir Thomas Sherley and His Three Sons. L., 1967. А. Ю. Серегина. ШКОЛА в эпоху Возрождения медлен- но перестраивалась, меняя под влиянием гуманизма программу и методы преподавания. В основе началь- ного обучения в средневековой школе лежало знание Псалтыри: ребенок читал псалмы, запоминал их наи- зусть и на их основе учился латинскому языку. Для знакомства с правилами грамматики использовался сокращенный и упрощенный текст учебника рим- ского грамматика Доната (Donatus minor), позже для более глубокого овладения языком прибегали к учеб- нику грамматика 6 в. Присциана и к средневековому учебнику 12 в. «Доктринале» Александра из Вилледье, написанному в стихотворной форме, но трудному для восприятия. Для чтения на начальных этапах обучения могли использоваться «Дистихи Катона», сборник нрав- ственных изречений, созданный в Средние века, но приписываемый римскому государственному деяте- лю Катону Старшему. После «Дистихов» читали др. тексты, как правило, нравоучительные и в поэтиче- ской форме: басни Эзопа, «Эклогу Феодула», «Фаце- тус», «Флоретус», «Книгу парабол», «Жизнь Товия», поэму «О презрении к миру»; эти книги, заключав- шие в себе начатки житейской мудрости, элементы светской и гражданской морали, учили добронравию, трудолюбию, любви к близким. Но в них (особенно в поэме «О презрении к миру») содержались и аскети- ческие тенденции, призывы отречься от мирских при- вязанностей, непризнание земной жизни в качестве какой-либо ценности. Эта школьная программа была устойчивой на протяжении всего Средневековья: компендиум «Восемь моральных авторов», включав- ший все названные выше тексты, вышел в 1488 в Лио- не, затем в 15 в. его успели опубликовать еще 30 раз, в i-й пол. 16 в. — 50. В средневековой Ш. преподавали также пение (в основном псалмов), арифметику, для наиболее способных — логику. В Италии накануне Возрождения и в его ранний период существовало 3 типа Ш. в зависимости от спо- соба их финансовой поддержки — коммунальные, не- зависимые, или частные, и кафедральные; последние существовали при соборных капитулах и пережи- вали кризис, не будучи в состоянии приспособить- ся к бурно развивающейся торговой жизни городов. В коммунальных Ш. коммуна следила за программой
ШКОЛА 611 обучения, назначала учителя, оплачивала его труд, давала ряд привилегий, предоставляла дом для про- живания, защищала от конкурентов. В независимых Ш. труд учителя оплачивали родители ученика, ино- гда учитель жил в доме ученика или приходил туда ежедневно. Коммунальное и частное преподавание иногда соединялись, и тогда учитель получал часть платы от коммуны, часть от учеников. В зависимости от специфики преподавания и его уровня Ш. делились на элементарные, грамматические (в небольших горо- дах они были объединены) и Ш. абака. В период ран- него Возрождения в Ш. сохранялись и старые методы обучения и воспитания. Приспособление Ш. к условиям торгового горо- да наиболее явно заметно в крупных городах, таких как Флоренция, Генуя, Венеция, и происходило оно главным образом по линии профессиональной под- готовки и развития технических навыков. Помимо обычной программы здесь преподавались основы нотариального права, к торговому делу приспосабли- валась грамматика, широко были распространены возникшие еще в 13 в. Ш. абака (абаком именова- лась счетная доска, которая использовалась в торго- вой практике), в которых преподавалась — возможно, на итальянском языке — практическая арифметика. Такие Ш. давали знания, нужные для ремесла и тор- говли, умение читать, писать, составлять деловые бу- маги, договоры, некоторые знания юридического ха- рактера. О первых учителях, которые могли нести в Ш. гу- манистические идеи, таких как Бруно Казини, Пьетро да Мульо, Донато Альбанцани, известно мало. У них были античные тексты (об этом свидетельствуют их завещания), некоторые из которых были переписаны самим учителем и сплетены в тетради, что свидетель- ствует об их использовании в Ш. Но, как показыва- ет опыт гуманиста Джованни Конверсини да Равенна, преподававшего в небольших городах, новая про- грамма приживалась трудно. Проникновение гуманистических идей в школь- ное образование шло и через учителей грамматики, и через публичных лекторов, имевших более широкую подготовку, нежели первые: так, Паоло Партенопео 8 лет был лектором и историографом Генуи и публич- но пояснял сочинения Цезаря, Цицерона, Вергилия, Горация, Сенеки, Светония. Постепенно менялась про- грамма образования в городских Ш., в которых стали читать гуманистические дисциплины — ораторское искусство, поэзию, историю. Если в Сполето в 1376 учителей приглашали преподавать грамматику, ло- гику и риторику (средневековый тривий), то в 1427 — грамматику и поэзию, в 1432 — грамматику, поэзию и ораторское искусство; в Лукке в 1453 Джан Пьетро да Лукка, ученик Витпюрино Рамбальдони да Фельтре, читал ученикам грамматику, ораторское искусство, Цезаря и Тита Ливия; власти этого города предлагали коммунальному учителю читать даже основы грече- ского языка. Подобные явления происходили и в др. городах, но все же говорить о полном преобразовании ^Urr)rniaubt (jirbrr дггп wrtt Inuni butftb fdjnbm laftn ufi brm allrr Surhiftm gnmbt bra jraum rrinufim ttanbo bind) nn Irtrr brr uor mt rm burtifinbrn tian brr inng fiurfilirf) unb Imlb brgnffimjin gnmbt bo burrti rr mag non jro frtbs trrnm fin frtmtb uff fdinbFUiib IfiTruAjiil) шгг rs nit grtmini fian so ungrfitjiitit turn bra unit Kbvm nut unb ucrgtim grlcrt babm unb gannnui uon im w Ion nrmni n fig wtr nwrtl burgr oirr hflnnutrtte gr frtlra honuiru unb (uiiftifiauwra rnrr fin brbarff btr Humjb nr jn-ttr wirt brinulut) gdrrt um rm jimlirfjm Ion- ЙЬгг bit ншдг Rnabr unb mritiiu nodi bra fxonuaftra W gnuonbritift-1 s | G Ганс Гольбейн. «Преподавание в школе». Доска, темпера. 1516. Музей истории искусств. Базель. Ш. в гуманистическом духе вряд ли возможно. Еще в 15 в. в ряде Ш. (например, в коммуне Монкальери), продолжали читать старых «авторов». Степень гуманистического преобразования школь- ных процессов зависела и от обстановки в Ш., от при- меняемых там методов образования и воспитания, о чем сведений сохранилось очень мало: можно пред- полагать, что учителя-гуманисты несли в Ш. и новые знания, и новые методы. Практически единственны- ми гуманистическими Ш. Италии 15 в., сведения о ко- торых сохранились в достаточном для историческо- го анализа количестве, являются учебные заведения выдающихся педагогов Витторино Рамбальдони да Фельтро и Гуарино да Вероны. В др. европейских странах средние Ш. кон. 15 — нач. 16 в. продолжали оставаться средневековыми, однако гуманистические веяния постепенно прони- кали и в них; ближе всего к обновлению стояли Ш. Германии и Англии. Обучавшиеся в Италии англи- чане (Джон Типтофт, Уильям Грей, Джон Ганторп и позже Уильям Селлинг, Томас Линэкр, Уильям Гросин, Уильям Латимер) и немцы (Рудольф Агрикола, Кон- рад Цельтис) приносили на родину знание античных классиков, греческого языка, книги древних авторов, что в конечном счете влияло и на Ш. В Англию по при- глашению герцога Глостерского Хэмфри, стоявшего у истоков гуманистического движения в этой стране, приезжали итальянские гуманисты Антонио Бекка- риа, Тито Ливио Фруловизи и др. В 16 в. большое влия- ние на преобразование Ш. оказали идеи и сочинения Эразма Роттердамского, Хуана Луиса Вивеса, Якопо Садолето, Томаса Мора. На протяжении 16 в. предпринимались попытки улучшить школьное преподавание. Проблемой стал латинский язык, преподавание которого в условиях начавшегося развития национальных языков и ин-
612 ШКОЛА тенсивной торгово-экономической жизни нуждалось в преобразовании. Появление в широком обиходе бу- маги и тетрадей привело к более активному участию учеников в процессе обучения» а развитие книгопеча- тания дало возможность обеспечить каждого из них учебником. Наряду с грамматикой Доната и «Доктри- нале», предназначенными для маленьких аудиторий и рассчитанными на заучивание, появились новые учебные пособия: в Англии вышел «Компендиум всей грамматики» Джона Анвикла (1483), содержавший объяснения грамматики и синтаксиса, в Испании — грамматики латинского и греческого языка Антонио Небрихи, в Нидерландах — «Комментарии к грамма- тике» Деспаутериуса (Яна де Спаутера, 1536), включав- шие введение в орфографию, элементы грамматики и синтаксис. Грамматика Уильяма Лили (1527), напи- санная вместе с Джоном Колетом для Ш. последнего, стала стандартом школьного текста; расширенный и пересмотренный, он появился в 1542 с изложением восьми частей речи во введении, с богатым граммати- ческим разделом, катехизисом и проповедями новой англиканской церкви; предисловие написал сам Ген- рих VIII. Кроме учебников по грамматике появились еще и изложения синтаксиса с примерами-отрывками из классических авторов. Характерная черта всех этих книг — использование наряду с латынью националь- ного языка, объяснение на нем правил. Чтобы рас- ширить круг чтения, в преподавании использовались беседы или диалоги (colloquia), начало которым поло- жил Эразм своими Colloquia familiaria (i-e изд. 1516). В 1530 Сейбальдус Хейден опубликовал «Образцы дет- ских бесед», в 1539 Хуан Луис Вивес — «Упражнения по латинскому языку», несколько позже Кордериус (Матюрен Кордье) выпустил во Франции «Избранные беседы». Получили распространение и словари, из- вестные еще в 15 в., но имевшие тогда рудиментарную форму. В 1532 Робер Этьенн издал в Париже словарь Thesaurus linguae latinae, а в 1550 — маленький словарь для школьников, Небриха опубликовал латинско- кастильский и кастильско-латинский словари, Томас Элиот в 1538 выпустил словарь, в котором к латин- скому слову давал английский эквивалент и описание его значения. Наконец, появляются национальные грамматики — «Искусство кастильской речи» Небри- хи (1492), грамматика португальского языка Жоана де Барруша и в приложение к ней «Букварь» чтобы нау- читься читать». В 16 в. увидело свет множество грам- матик итальянского языка, но не связанные с нуждами школьного преподавания, они не представляли собой систематического курса. Винченцио Мария Борги- ни, понимая необходимость обучения в Ш. родному языку, советовал герцогу Козимо Медичи позаботить- ся о создании учебника флорентийского языка, и тот поручил в 1571 создать такое пособие, чтобы ввести его во всех школах Тосканы. Боргини и далее активно участвовал в разработке программы школьного пре- подавания родного языка, написав меморандум «От- носительно правил тосканского языка», но план Кози- мо Медичи так и не был осуществлен, и в Ш. Италии в 16 в. языком преподавания по-прежнему оставался латинский. Из европейских Ш. i-й пол. 16 в. наибольшую из- вестность приобрела грамматическая Ш. Джона Коле- та. Разработанный им проект новой Ш. предполагал дать детям знание христианских текстов (Библии, от- цов церкви), а также классической античной литера- туры. Проект обсуждался с Эразмом Роттердамским, сочинения которого («Воспитание христианина», «О словесном богатстве») стали затем использовать в преподавании. Главным учителем школы был Уи- льям Лили, написавший вместе с Колетом учебник, получивший широкую известность; к созданию этой книги приложил руку и правивший ее Эразм. Учреж- денная при соборе св. Павла Ш. была светской и со- держалась на деньги лондонского купечества. В ней отсутствовали телесные наказания, низкая такса при зачислении позволяла получать образование детям из бедных семей. Из Ш. Колета и Лили вышли известные писатели, дипломаты, политики. Новые программа и методы обучения и воспитания получили распростра- нение в светских Ш. Англии. Во 2-й пол. 16 в. в Англии значительно увеличилось количество публичных Ш. и улучшилось качество преподавания. И если в i-й пол. 16 в. гуманистические веяния были более заметны в сфере частного, как правило, элитарного дворянского образования (в таких Ш. преподавались дисциплины квадривия, древние и современные языки, история и география), то теперь и в публичную общедоступную Ш. проникли античные авторы, здесь преподавали риторику, древнюю классическую литературу, в наи- более передовых — греческий язык. Начавшаяся в 16 в. Реформация серьезно сказалась на школьном образовании: сократилось число Ш., ко- торые существовали при монастырях и кафедральных соборах, понизился интерес к светской латинской об- разованности. Деятели Реформации, и прежде всего Мартин Лютер и его соратник Филипп Меланхтон, отвергая старый тип церковных и монастырских Ш., всячески старались возродить и поддержать такие учебные заведения, в которых идеалы евангелизма соединились бы с изучением древних языков и сво- бодных искусств. Наиболее известной из немецких Ш. нового типа стала гимназия Иоганна Штурма в Страсбурге, возникшая в 1538 в результате слияния всех Ш. города, в т. ч. и кафедральной, в одно учебное учреждение; в 1566 гимназия получила статус высшей Ш. — Академии. Целью страсбургской гимназии было воспитать мудрое и красноречивое благочестие» которое про- истекает как из знания, так и из способности ясно выразить это знание; латинские и греческие класси- ки прокладывают путь к знанию и мудрости, к по- ниманию божественного плана мироздания. Гим- назия принимала 500 детей, в ней обучались 15 лет: 9 лет занимало низшее обучение, 6 — высшее; на каждом году обучения дети разделялись на группы (классы) по ю человек. Начинали с грамматики До- ната и первые три года изучали латинский язык, по-
ШЛЕХТА 613 степенно переходя к чтению латинских классиков, на четвертом году вводился греческий и его освое- ние сопровождалось чтением греческих классиков; древнееврейский изучали на последнем году. При обучении теологии избегали всякой схоластики: на первый план ставились латинские и греческие классики (pietas litterata) и реформированная еван- гелическая вера. В последние годы учебы читалась Библия, особенно Новый завет на греческом. Кроме всех указанных дисциплин на школьном этапе пре- подавали также арифметику, астрономию, историю, географию, на этапе высшего обучения осваивали свободные искусства и специальные дисциплины — право и медицину, по окончании выдавались дипло- мы. Гимназия Штурма была моделью для др. про- тестантских Ш., градуированная система обучения, деление на классы стали характерными чертами по- следующей школьной практики; методы Страсбурга через переписку Штурма с Роджером Эшемом могли достигнуть и Англии. В католических странах и землях Нового света большое влияние на образование и Ш. оказали иезуи- ты, которые стали практически монополистами в об- ласти образования и воспитания. Источники: Garin Е. Il pensiero pedagogic© deirUmanesimo. Firenze, 1958; Frova C. Istruzione e educazione nel Medioevo. Torino, 1974; Лютер M. К со- ветникам всех городов земли немецкой. О том, что им надлежит учреждать и поддерживать христианские школы / Пред., пер. и комм. Ю. А. Голубкина // Школа и педагогическая мысль Средних веков, Возрождения и начала Нового времени (Исследования и материа- лы). М., 1991. С. 193—221; В и в е с X. Л. О наставлении юношей / Пред., пер. и комм. Н. В. Ревякиной И Ев- ропейская педагогика от античности до Нового вре- мени (Исследования и материалы). М., 1994. С. 35-48; Меланхтон Ф. Наставление визитаторов, предна- значенное для пасторов в землях герцога Генриха Сак- сонского; О школах / Пред., пер. и комм. Ю. А. Голуб- кина И Там же. С. 58-64; Э ш е м Р. Школьный учитель / Пер. и пред. Т. М. Руяткиной И Традиции образования и воспитания в Европе X1-XVII веков. Иваново, 1995; Образ человека в зеркале гуманизма: Мыслители и пе- дагоги эпохи Возрождения о формировании личности (XIV-XVII вв.). М., 1999; Итальянский гуманист и пе- дагог Витторино да Фельтре в свидетельствах учени- ков и современников / Вступ. ст., пер., комм. Н. В. Ре- вякиной. М., 2007. Лит.: Woodward W. Н. Vittorino da Feltre and other Humanist Educators. Cambridge, 1905; Charl- ton K. Education in Renaissance England. L., 1965; Mesnard P. The Pedagogy of Johann Sturm and its Evangelical Inspiration // Studies in the Renaissance. 1966. Vol. XIII; G a r i n E. Eeducation de Vhomme mod- erne: La pedagogic de la Renaissance (1400-1600). P., 1968; Bowen J., В о w e n M. J. A History of Western Educa- tion. L., 1975; Muller G. Humanistische Erziehung und Bildung in der Praxis des Vittorino da Feltre (1378-1446) und anderes Erzieher der Zeit. Bamberg, 1981; F г о v a C. La scuola nella citta tardomedievale: Un impegno peda- gogic© e organizzativo // Le citta in Italia e in Germania I Ed. R. Elze, Gi. Fasoli. Bologna, 1981; G r e n d 1 e r P. F. The Organization of Primary and Secondary Education in the Italian Renaissance 11 The Catholic Historical Review. 1985. Vol. 71. № 2; G r a f t о n A., J a r d i n e I. From Hu- manism to the Humanities: Education and Liberal Arts in Fifteenth and Sixteenth-Century Europe. L., 1986; Со- фронова Л. В. Грамматическая школа св. Павла: Гуманистические принципы организации образова- ния И Школа и педагогическая мысль Средних веков, Возрождения и начала Нового времени (Исследования и материалы). М., 1991; Ее же. Джон Колет: Опыт реставрации образа христианского мыслителя ренес- сансной эпохи. Н. Новгород, 2009; Ревякина Н. В. Гуманистическое воспитание в Италии XIV-XV ве- ков. Иваново, 1993. Н. В. Ревякина. ШЛЕХТА Ян (Slechta Jan), Иоганн Шлехта (Johannes Sslechta) (24.1.1466, Блевице-у-Вельвар — 29.8.1525, Костелец-над-Лабой), чешский гуманист, ди- пломат. Происходил из старого чешского дворянско- го рода, учился в Пражском университете. Ок. 1490 поступил на службу к Владиславу II Ягеллону, королю Чехии и Венгрии, при дворе которого в Буде пробыл долгое время, оказывая как секретарь королевской канцелярии влияние на политику слабого монарха и впитывая ренессансные веяния, пришедшие в Вен- грию из Италии и Германии. Активно переписывал- ся с ведущими гуманистами своего времени, в т. ч. с Конрадом Цельтисом, Джироламо Бальби, Эразмом Роттердамским. Последнего Ш. приглашал в Пра- гу, обещая ему надежную охрану, но тот отказался, заявив, что в Праге ему нечего делать, к тому же ему не нравится страна, в которой нельзя передвигать- ся без охраны. Ш. был близок к центральноевропей- скому эразмианству, прочная дружба связывала его с Богуславом Лобковицем, который подарил ему бо- кал тонкой работы с выгравированным двустишием собственного сочинения, прославляющим Ш. В 1504 оставил придворную службу и поселился в своих по- местьях в Чехии; собрал огромную библиотеку. Из литературного наследия Ш. сохранились лишь фраг- менты — стихотворения «на случай» и часть корре- спонденции. Не уцелел важнейший философский труд Ш. «Микрокосмос», в котором в духе неоплато- низма решались проблемы взаимосвязи Бога, челове- ка и вселенной, души и тела. Принадлежа к первому поколению чешских гуманистов, собравшихся при королевском дворе, Ш. способствовал проникнове- нию в чешскую культуру идей Ренессанса и оказал сильное воздействие на следующее поколение чеш- ских гуманистов. Лит.: Slechta А. Р. Jan Slechta ze Vsehrd a jeho rod // Rodopisne rozhledy. Praha, 1925. T. IV/1; Rukovef humanistickeho basnictvi v Cechach a na Morave. Praha, 1982. T. 5. S. 281-85; Голенищев-Кутузов И. H. Итальянское Возрождение и славянские литературы
614 ШОНГАУЭР XV-XVI веков. M., 1963. С. 160-62, 192-94 и др.; Исто- рия культуры стран Западной Европы в эпоху Воз- рождения. М., 2001. С. 356, 397- Г П. Мельников. ШОНГАУЭР Мартин (Schongauer Martin), также Мартин Шён или X ю б и ш (Martin Shon, Hiibsch), буквально — Мартин Прекрасный (между 1445 и 1450, Кольмар — 2.2.1491, Брайзах, Баден), не- мецкий гравер, рисовальщик и живописец. Обучался в Кольмаре в мастерской отца, золотых дел мастера Каспара Ш., и, возможно, у живописца Каспара Изенманна. В 1465 провел один семестр в Лейпцигском университете, в «годы странствий», обязательные для подмастерья, претендующего на звание мастера, по- бывал в Бургундии, Нидерландах и, возможно, Ис- пании. С 1470-71 работал в собственной мастерской в Кольмаре, в 1489 переселился в Брайзах. Живописное наследие Ш. невелико. «Алтарь Ор- лье» (ок. 1465-70, Музей Унтерлинден, Кольмар) отра- жает несомненное знакомство мастера с творчеством Рогира ван дер Вейдена. Самая значительная и един- Мартин Шонгауэр. «Мадонна в розовой беседке». 1473. Церковь Св. Мартина. Кольмар. Мартин Шонгауэр. «Человек в восточном головном уборе». Государствен н ы й музей искусств. Копенгаген. ственная датированная живописная работа Ш. «Ма- донна в розовой беседке» (1473» церковь Св. Мартина, Кольмар), отмечена утонченным синтезом монумен- тальности и детализации, изысканной линеарности и пластической определенности форм, жизненной до- стоверности и идеального характера художественно- го целого. Внутренняя динамика образов, богатство цветовой палитры характерны для этого алтарного образа, полного одухотворенности и величия и в этом не имеющего равных в немецком искусстве 15 в. Не менее оригинальны и небольшие станковые произведения Ш. — «Поклонение пастухов» (ок. 1480, Гос. музеи, Берлин) и 2 варианта «Святого семейства» (Музей истории искусства, Вена; Старая пинакотека, Мюнхен). Проникнутые настроением благоговейной тишины и уюта, они отличаются особенной тонкостью исполнения, красотой колорита, а главное — «зем- ным» характером образов и пространства, в котором золотой фон уступает место интерьеру и пейзажу. В 1489-91 Ш. выполнил свой последний большой живописный заказ — фреску «Страшный суд» в собо- ре Брайзаха (сохранилась частично). Искусно сочетая графическую и живописную манеру письма, мастер достиг значительного разнообразия оттенков драма- тического чувства. Высочайших успехов Ш. добился в резцовой гра- вюре на меди: его произведения, число которых в настоящее время доходит до пб, получили всеевро- пейскую славу. Именно в его творчестве гравюра на меди обрела подлинную художественную независи- мость и собственные средства выражения. Стиль Ш. основан на исключительном богатстве линий, позво- ляющем решать самые сложные художественные за- дачи. Ранние гравюры 1470-х гг. («Успение Девы Ма- рии», «Искушение св. Антония», «Большое несение Креста») выделяются повышенным драматизмом, сложной динамикой композиции, яркими контра- стами светотени, разнообразием фактуры. Много- образие штриховки позволяет мастеру расширить тональный диапазон гравюры и ввести в нее свето-
ШТИБЛИН 615 Мартин Шонгауэр. «Сидящая св. Доротея». Кабинет графики. Берлин-Далем. воздушную перспективу. В последующее десятиле- тие графический язык Ш. становится более лаконич- ным, композиция упрощается, акцент переносится с внешней на внутреннюю экспрессию («Явление Хри- ста Марии Магдалине», «Мадонна во дворе»). В не- которых поздних работах реалистические искания уступают место идеализации (серия «Девы разумные и неразумные»). Творчество Ш. имело важнейшее значение для сложения ренессансного стиля на С. Европы: кроме своего непосредственного ученика Ганса Бургкмайра Старшего, он в той или иной мере оказал влияние на Ганса Бальдунга Грина, Маттиаса Грюневальда, Ганса Гольбейна Младшего, Иеронима Босха. Особенно ве- лика роль Ш. в развитии европейской гравюры, где его гениальным продолжателем стал Альбрехт Дюрер. Лит.: Buchner Е. Martin Schongauer als Maier. В., 1941; Baum J. Martin Schongauer. Wien, 1948; F1 e c h - sig E. Martin Schongauer. Strassburg, 1951; Win- zinger F. Die Zeichnungen Martin Schongauers. B., 1962; Heck Ch. Die Madonna im Rosenhag. Colmar, 1990; Falk T., H i r t h e T. Martin Schongauer: Das Kup- ferstichwerk: Ausstellungskatalog. Munchen, 1991; Либ- ман M. Я. Дюрер и его эпоха. М., 1972. М. А. Костыря. ШПЕНГЛЕР Лазарус (Spengler Lazarus) (13.3.1479» Нюрнберг — 7-9-1534» там же)» немецкий политиче- ский деятель и публицист, сторонник Реформации. Сын секретаря нюрнбергского Совета, в 1494 он при- ступил к изучению юриспруденции в Лейпциге, одна- ко в 1496 из-за смерти отца вынужден был оставить учебу. По возвращении на родину сделал в Нюрнберге успешную административную карьеру: начал работать в канцелярии городского Совета, в 1507 возглавил ее (став преемником отца), ас 1516 являлся полноправ- ным членом Большого Совета и одним из виднейших представителей городской элиты. Ш. воспринял взгляды Иоганна фон Штаупица, генерального викария ордена августинцев, высту- павшего за реформу церкви и оказавшего немалое влияние на формирование мировоззрения Мартина Лютера. Вскоре сам Ш. примкнул к Реформации и отстаивал лютеровские идеи в ряде сочинений, на- пример, в «Защитительной речи и христианском ответе достойного поклонника Божественной исти- ны» (Schutzrede und christliche Antwort eines ehrbaren Liebhabers gottlicher Wahrheit, 1519); в 1520 подверг- ся отлучению от церкви, которое было снято в 1521 после его формального подчинения папской булле. В том же 1521 он участвовал в Вормском рейхстаге, где лично познакомился с Лютером, что придало до- полнительный импульс его стараниям по утверж- дению принципов евангелизма в родном городе. Ш. стал соратником главы нюрнбергских реформаторов Андреаса Осиандера, обеспечивая поддержку пре- образований со стороны местных властей, а также близким другом Альбрехта Дюрера. Его усилия спо- собствовали окончательной победе Реформации в Нюрнберге в 1525. Тогда же при поддержке Филиппа Меланхтона он основал здесь первую евангеличе- скую гимназию. В 1526-28 Ш. как советник содействовал реформи- рованию церкви на др. франконских территориях — в маркграфствах Бранденбург-Ансбах и Бранденбург- Кульмбах. Как свидетельствует его интенсивная переписка с ландграфом Филиппом Гессенским, Ш. сы- грал большую роль при подготовке знаменитого «собе- седования» 1529 в Марбурге, где лютеране и цвинглиан- цы попытались придти к согласию по принципиальному вопросу о сущности таинства Евхаристии. В 1530 Ш. был одним из представителей Нюрнберга на Аугсбургском рейхстаге, в 1533 участвовал в под- готовке первого церковного устава реформированной нюрнбергской церкви, который был опубликован в 1535 (уже после его смерти) с предисловием Лютера. С о ч .: Schriften / Hrsg. von В. Hamm und W. Huber. Gutersloh, 1995-99. Bd. 1-2. Лит.: Schubert H. Lazarus Spengler und die Re- formation in Nurnberg. Leipzig, 1934; Grimm H. J. Lazarus Spengler: A lay leader of the Reformation. Co- lumbus, 1978; К г e В e 1 K. Der Niirnberger Ratsschreiber Lazarus Spengler: Zu seinem 450. Todestag 11 Zeitschrift fiir frankische Landeskunde und Kulturpflege. 1984. № 36; Hamm B. Lazarus Spengler (1479-1534): Der Niirnber- ger Ratsschreiber im Spannungsfeld von Humanismus und Reformation, Politik und Glaube. Tubingen, 2004. В. В. Иванов. ШТИБЛИН Каспар (Штюблин, лат. Гаспар/Каспар Штиблинус; 1526, Амтцелль близ тогда вольного им- перского города Ванген в Алльгау — 1563, Вюрцбург), филолог, педагог, издатель и переводчик Еврипида,
616 ШТОСС автор первой немецкоязычной утопии — опублико- ванного вослед Томасу Мору сочинения об идеальном острове-государстве Макарии и его столице Евдемо- нии «Commentariolus de Eudaemonensium Republica» (Базель, 1555). По окончании Фрайбургского универ- ситета в 1550, где получил степень magister artium, Ш. недолго преподавал здесь латинскую грамматику. В 1553 перебрался в Шлеттштадт, в когда-то знамени- тую Шлеттштадтскую школу гуманистов, где продол- жал преподавать латынь; здесь Ш. написал все свои главные труды. В 1559 Ш. вернулся во Фрайбург, где до начала 1561 возглавлял латинскую школу. В последние годы жизни Ш. активно включился в создание Педа- гогиума в Вюрцбурге, предвестника Вюрцбургского университета, но вскоре Ш. не стало. Рассказ о республике евдемонийцев — краткое, скорее ассоциативное, чем систематическое, описание Макарии, упоминаемого Мором острова, соседство- вавшего с Утопией. Название «Макария» отсылает и к древнегреческим представлениям о рае благословен- ных островов. В отличие от Мора, а позже и Кампанел- лы Ш. не сторонник радикального, секуляризованного переустройства общества во имя будущего равенства и материальной справедливости. Ш. за неотступное следование (католическим) нормам нравственно- сти и ценностям гуманистической образованности, имеющей своим образцом античную. Ш. — ирони- зирующий над реалиями современной ему Священ- ной Римской империи моралист, притом поборник сложившегося сословного порядка при строгой со- циальной дисциплине и благочестивой умеренности, аскетизме (в противовес не стесняющимся гедонизма жителям Утопии). Ш. консервативен, его Евдемон- ская республика, если сравнить ее с веротерпимой и вольнодумной Утопией Мора, базируется на христи- анской религии (без каких-либо попыток подвергнуть критике ее догмы и устои) и отлаженном полицей- ском порядке, во главе которого образованные в духе septem artes и работающие на общее благо сенаторы. Если Утопия Мора — дело рук человеческих, то Евде- мония Ш. — творение Бога, образец мироустройства, где сам Бог залог гармонии. Правящие Евдемонией избранные в магистрат достойнейшие (а доблесть, со- гласно гуманисту, единственное, что может возвысить человека из сословия низшего) ждут вознаграждения за свои деяния не в мире земном, но горнем, где душа в награду за добродетельное служение вознесется к небожителям. Утверждение избранности магистрата Евдемонии (заслуги сенаторов, в свою очередь, леги- тимируют сложившуюся сословность и оправдывают неравенство имущественное) сопровождается у Ш. неприятием эгалитаризма, небрежением к труду фи- зическому и т. п. Притом очевиден дилетантизм Ш. в том, что касается понимания экономического устрой- ства общества. Существующую сословную (природ- ную) иерархию Ш. подменяет в рамках все того же сословного общества иерархией служения обществу идеальному, не предполагая изменения социальной структуры (иначе у Мора, которому сама общая при- рода человеческая подсказывает поиск путей к равен- ству). Пусть в «Евдемонской республике» и звучит гуманистический (притом осторожный, выдающий в Ш. баварца) императив морального обновления хри- стианства, а также восхищение перед античной об- разованностью, их пафос отдает ригоризмом, он кон- сервативен, а «республика» эта, хоть и «существует где-то рядом с идеальными государствами Платона, Аристотеля и Ксенофонта» (Штекли), представляет собой скорее охранительную «не-утопию», проникну- тую духом Контрреформации. Ш. известен также своим полным изданием тек- стов Еврипида, сопровожденным переводом их на латынь с подробными примечаниями «Euripides poeta Tragicorum princeps, in latinum sermonem conversus, adiecto e regione textu Graeco. CUM ANNOTATIONI- BUS et PRAEFAtionibus in omnes eius Tragoedias: autore Gasparo Stiblino... .BASILAE, PER JOHANNEM OPORI- NUM... Basel, March 1562». Сам Ш. считал его главным трудом своей жизни. Последовательно христианизи- руя Еврипида и морализируя на сюжеты его трагедий, Ш. скоро оказался не интересен, забыт. И если его комментарии и справки к Еврипиду какое-то время были востребованы, то его переводам Еврипида пред- почли переводы меланхтоновские. С о ч.: Commentariolus de Eudaemonensium Repub- licam. Basel, 1555; Euripides poeta, tragicoru[m] princeps, in Latinum sermonem conuersus, adiecto eregione textu Graeco: cum annotationibus et praefationibus in omnes eius tragoedias. Basel, 1562; Ein schon Herlich drost- Buchlein alien waren Catholische[n] Christglaubigen Menschen vnnd liebhabern der Junckfrawschaflt: wie sich die jhenigen halgen sollen, die sich begeben haben, oder woolen sich begeben in ein Geystlich schawlich leben; Welches Buchlein zuvor auch in Lateinischer Sprachen an Tag gegeben worden vnd geschriben ist, an die... Frawen Scholasticam von Falckensteyn, Ebtissin deB... Klosters Mafimunster. 1562; Commentariolus de Eudaemonensium Republica. Hg. von Isabel-Dorothea Jahn. Regensburg, 1994. Лит.: F r i p о L. Kaspar Stiblin, Utopiste 11 Les utopies a la Renaissance. Colloque international (Avril 1961). Brussel-Paris, 1963. P. 107-133; Vogler G. Von Eberlin zu Stiblinus — utopisches Denken zwischen 1521 und 1525 11 Reformen — Reformation — Revolution. Hg. von S. Hoyer. Leipzig, 1980. S. 143-50; Ky t z 1 e r B. Zur neulateinischen Utopie 11 Utopieforschung. Hg. von W. Vosskamp. Bd. 2. Stuttgart, 1982. S. 197-209; Штекли А. Э. Каспар Штю- блин и его утопия И Культура эпохи Возрождения. М., 1986. С. 153-66; S a a g е R. Utopische Profile: Renaissance und Reformation. Munster; Hamburg; Berlin; London, 2001. А. В. Доронин. ШТОСС Фейт (Stoss Veit), по-польски Вит С т в о ш (Vit Stwosz) (ок. 1445-50, Хорб-ам-Неккар — 20.9.1533, Нюрнберг), немецкий скульптор, живописец и гравер. Сведений о раннем периоде жизни не сохра- нилось; возможно, Ш. учился у Николауса Герхарта в
ШТОСС 617 районе Верхнего Рейна и, по всей видимости, побывал в Нидерландах. Работал в Нюрнберге, в 1477 переехал в Краков, где в мае того же года начал работу над главным алтарем для костела Девы Марии; грандиозная (11x13м), вырезанная из липы многофигурная композиция была закончена мастером 25.7.1489. В этом крупнейшем памятнике не- мецкой позднеготической скульптуры соединились ге- роическое начало и проникновенный лиризм, монумен- тальность и камерность, радость и печаль, идеальность и натурализм. Шедевр Ш. отличают композиционная ясность, высочайшее мастерство в передаче челове- ческих чувств, тонкая проработка деталей. В Польше мастер создал также несколько надгробий; наиболее значительное из них, выполненное для польского ко- роля Казимира IV Ягеллончика (мрамор, 1492, собор на Вавеле, Краков), отмечено экспрессией лица монарха, пластической ясностью и четкостью контуров. Весной 1496 Ш. вернулся в Нюрнберг, но продолжал работать и для заказчиков из Польши. Так, ярко ренес- сансный характер имеет надгробная плита-эпитафия гуманиста Филиппа Буонаккорси-Каллимаха (брон- зовая отливка, изготовленная в мастерской Фишеров ок. 1506-07, установлена в краковском костеле Св. Тро- ицы): изображение ученого в собственном кабинете, среди любовно переданных предметов окружения, об- рамлено трехлопастной аркой классических очерта- ний и сопровождается пышной латинской надписью. В первом большом произведении на немецкой земле, эпитафии Пауля Фолькамера (дуб, песчаник, 1499, цер- ковь св. Зебальда, Нюрнберг), Ш. выступил как мастер драматического рассказа, обогащенного жанровыми и пейзажными элементами. Фейт Штосс. Паникадило «Благовещение». 1517-18. Церковь Св. Лаврентия. Нюрнберг. Фейт Штосс. Алтарь. 1489. Костел Св. Марии. Краков. С 1503 в жизни Ш. началась полоса несчастий. За подделку векселя он едва избежал смертной казни, был заклеймен, уехал из Нюрнберга, нарушив запрет поки- дать город, а после возвращения в 1506 попал в тюрьму. Обратившись к императору Максимилиану Z, мастер получил окончательное помилование, но не прекра- щающиеся конфликты с жителями Нюрнберга создали ему славу «беспокойного и нечестивого бюргера». Несмотря на все эти прискорбные события, про- изведения Ш. позднего периода отличаются спокой- ствием и гармоничностью форм: таковы, например, два варианта «Распятия» (1505-10, Германский нац. музей; 1520, церковь св. Зебальда; оба — Нюрнберг) и статуя св. Роха (1513-16, церковь Сантиссима Ан- нунциата, Флоренция; все — дерево). В резном деко- ре паникадила «Благовещение», получившем назва- ние «Ангельский привет» (дерево, 1517-18, церковь Св. Лаврентия, Нюрнберг), Ш. в какой-то мере вер- нулся к эстетике краковского алтаря — монумен- тальные фигуры Девы Марии и архангела Гавриила, мандорла из розовых бутонов и медальонов с еван- гельскими сценами, парящие ангелы и Бог-Отец на облаке объединены в возвышенную, мажорную ком- позицию. Блещущее яркими красками, высоко воз- несенное в пространство центрального нефа церкви, это произведение обретает мощное, почти космиче- ское звучание. Последней значительной работой Ш. стал алтарь Девы Марии (дерево, 1520-23, собор св. Петра и Георга, Бамберг). Композиция этого ренессансного по духу произведения основана на свободном, почти живо- писном расположении фигур, гармонически объеди- ненных с пейзажным окружением. Пластическая выразительность образов подчеркивается не только
618 ШТУРМ Фейт Штосс. Алтарь. Фрагмент. 1489. Костел Св. Марии. Краков. мягкой тональностью фактуры дерева» но и особенно уравновешенным характером повествования. Лит.: Lossnitzer М. Veit Stoss. Leipzig, 1912; D е 111 о f f S. Vit Stosz. Wroclaw, 1961. Vol. 1-2; L u t z e E. Veit Stoss. B.; Munchen, 1968; К e p i n s k i Z. Veit Stoss. Warszawa, 1981; Skubiszewski P. Vit Stwosz. War- szawa, 1985; Савицкая В. И. Вит Ствош. М., 1977; Либман М. Я. Немецкая скульптура: 1350-1550. М.» 1980. М. А. Костыря. ШТУРМ Иоганн (Sturm Johannes), Иоанн Ш т у р м и й (loannes Sturmius) (1.10.1507, Шляйден — 3.5.1589, Нортхайм близ Марленхайма), немецкий педагог и гуманист. Сын Вильгельма Ш., казна- чея графа Дитриха фон Мандершайда, и Ге т р у д ы Ху л ь с. Атмосфера просвещенной семьи и обширные познания родителей (главным образом матери) помог- ли уже в детстве раскрыть творческие наклонности ре- бенка. Вместе с земляком, знаменитым впоследствии историографом Реформации Иоганном Слейданом Ш. посещал школу при общине братьев общей жизни в Льеже, произведшей на него большое впечатление. С 1524 учился в Лувенском университете, где удосто- ился степени магистра, а в 1529 перебрался в Париж, где в коллеже Франциска I читал лекции по поэтике и риторике, принесшие ему первую известность. Тогда же, находясь под влиянием Эразма Роттердамского и эльзасских гуманистов, он всерьез увлекся классиче- ской литературой и создавал комментарии к трудам греческих писателей. Религиозные споры неизбежно вовлекли в свой круг и Ш., мечтавшего, подобно Эраз- му и Мартину Буцеру, восстановить христианское со- гласие между католиками и протестантами. В 1534-35 он содействовал переговорам Франциска I с немецки- ми лютеранами, завел дружеские связи с Маргаритой Наваррской и помогал укреплению протестантской партии при дворе. Французский период жизни во многом предопре- делил будущие симпатии Ш. в религиозной борьбе и выковал его характерный профиль как наставника и ученого: твердую логику мысли, непреклонную волю и независимость. В 1536 но приглашению городского совета Страсбурга и своего однофамильца, бургоми- стра Якоба Штурма, он взялся за реформу тамошних школ и переехал на берега Рейна, где на деле попытал- ся воплотить свои гуманистические проекты. По его предложению все городские школы были объединены в единую латинскую гимназию, расположившуюся в здании бывшего доминиканского монастыря и откры- тую в 1539; сам Ш. стал ее пожизненным ректором. В 1538 он подробно изложил программу деятельности гимназии, предполагавшую двухступенчатое образо- вание. Первый, начальный этап, включал 9 классов, в которых дети учились с 7 до 16 лет, второй занимал 5 лет, в течение которых читались расширенные уни- верситетские курсы: таким образом, городская общи- на получала одновременно и начальную школу, и цикл академического образования. Гимназия находилась под строгим надзором городского совета, но в выборе педагогов авторитет Ш. был непререкаем. Педагогический метод III. был чисто гуманисти- ческим и имел целью обретение благочестия путем совершенствования познания, выраженного через красноречие; главный крен был сделан именно на внешние формы, на овладение искусством риторики и на знание классических языков. Здесь Ш. старался во всем подражать классикам, заставлял учеников воспринимать греческий и латынь как современные языки и видеть в упражнениях прямое продолже- ние античной традиции. Тем самым Ш. до крайно- сти упрощал методы знаменитых предшественни- ков, прежде всего Эразма, и не позволял вторгаться в обучение новым языкам и прикладным дисципли- нам. В его гимназии ученики до окончания 9 класса были не в ладах с элементарными правилами ариф- метики и лишь на последних 5 курсах приобщались к математическим наукам. Тем не менее утонченная изысканность его педагогического стиля привлекала в Страсбург множество детей из дворянских семейств Зап. Германии, что содействовало популярности Ш. и резко выделяло его гимназию на общем фоне ана- логичных бюргерских заведений в землях империи. В 1566 Максимилиан II даровал гимназии академиче- ский статус. Педагогические правила Ш. позже по- влияли на вюртембергские (1559), брауншвейгские (1569) и саксонские (1580) школьные уставы. До кончины в 1553 своего главного патрона, бур- гомистра Якоба Штурма, авторитет ректора не вы- зывал сомнений. Позже, по мере роста религиозных разногласий между лютеранами и кальвинистами, Ш. все больше вмешивался в догматические споры, отражавшие конфликт внутри страсбургской эли- ты. В отличие от большинства городского пастората, представлявшего строго лютеранское крыло и про- исходившего из южных земель империи, он защи- щал интересы педагогов, прибывших из Франции и Нидерландов, склонявшихся к кальвинистской док- трине. С 1561 началось долгое противостояние Ш. с главой церковного конвента Иоганном Марбахом по
ШТУРМ 619 вопросу толкования Евхаристии» а с 1577 — споры с ортодоксами относительно т. н. Формулы согласия» которую Ш. не разделял ввиду явного ее антикальви- нистского содержания. В 1582 он был отрешен от рек- торской должности и провел последние годы жизни в местечке Нортхайм, почти ослепшим, пережившим всех своих детей, в долговых тяжбах со Страсбургом из-за денег, ссуженных им в свое время французским гугенотам. Источник: Politische Correspondenz der Stadt Strassburg im Zeitalter der Reformation I Bearb. von O. Winckelmann. Strassburg; Heidelberg, 1887-1938. Bd. II-IV. Соч.: Epistolae classicae sive scholae Argentinenses restitutae I Hrsg. von J. Rott. P; Strassburg, 1938. Лит.: Laas E. Die Padagogik des Johannes Sturm. Leipzig, 1872; Sohm W. Die Schule Johann Sturms und die Kirche Strassburgs in ihrem gegenseitigen Verhaltnis 1530-81: Ein Beitrag zur Geschichte deutscher Renais- sance. Munchen; B., 1912; Sher Tinsley B. Johanns Sturms Method for Humanistic Pedagogy 11 Sixteenth century Journal. 1989. Vol. 20; В r a d у Th. Zwischen Gott und Mammon: Protestantische Politik und deutsche Re- formation. B., 1996. А. Ю. Прокопьев. ШТУРМ фон Штурмек Якоб (Sturm von Stur- meck Jakob) (10.8.1489, Страсбург — 30.10.1553, там же), немецкий политический деятель, реформатор. Про- исходил из старинного патрицианского рода, полу- чил домашнее образование у выдающегося гуманиста Якоба Вимпфелинга и благодаря этому уже в юности соприкоснулся с гуманистическими идеями; в даль- нейшем изучал юриспруденцию в университетах Гей- дельберга и Фрайбурга, с 1517 служил библиотекарем и секретарем у настоятеля страсбургского собора Ген- риха Виттельсбаха. В 1523 Ш. примкнул к Реформации после того, как ее проведение в Страсбурге возглави- ли Мартин Буцер и Вольфганг Фабрициус Капито, с которыми он установил тесное взаимодействие. Ш. покинул службу у Витттельсбаха, начал самостоятель- ную политическую карьеру, в 1524 стал влиятельным членом «Коллегии пятнадцати», важного органа ис- полнительной власти, а в 1525, во время Крестьянской войны, в значительной степени определял политику города. В 1526 Ш. пожизненно был избран в «Комиссию тринадцати», ведавшую международными делами, вскоре приобрел статус главного дипломата Страс- бурга (всего в течение жизни он выполнил более 90 внешнеполитических поручений) и в том же году на Шпейерском рейхстаге отстаивал право имперских городов на проведение Реформации. В октябре 1529 в марбургском замке ландграфа Филиппа Гессенского / Ш. присутствовал на известном диспуте между лю- / теранами и швейцарско-верхненемецкими реформа- м торами, посвященном вопросу о сущности таинства \ Евхаристии, в 1530 на рейхстаге в Аугсбурге защищал Д символическое истолкование Причастия, изложенное Буцером и Капито в «Исповедании четырех городов» ч. и противопоставленное «Аугсбургскому исповеда- I нию» Мартина Лютера и Филиппа Меланхтона. ' В 1529 Ш. от имени Страсбурга подписал на рейхстаге в Шпейере знаменитую «протестацию» князей и го- родов против гонений на сторонников Реформации, в 1531 стимулировал вступление города в Шмалькаль- денский союз, где был его представителем на протя- жении многих лет. После поражения протестантов в Шмалькальденской войне и принятия в 1548 дискри- минационного для них Аугсбургского интерима он сумел минимизировать их негативные результаты для Страсбурга, сохранив его прежние политические и ре- лигиозные свободы. Во многом благодаря деятельности Ш. город пре- вратился в один из основных центров протестант- ской эмиграции, в нем находили пристанище даже представители радикальных течений — Андреас Карлштадт, Себастьян Франк, Каспар Швенкфельд, Бальтазар Губмайер и др. В 1538 по его инициативе Страсбург предоставил убежище 1500 французским реформаторам, общину которых до 1541 возглавлял Жан Кальвин. В 1537 Ш. основал городскую библиотеку, в 1538 — знаменитую евангелическую гимназию, в которой со- вмещались начальный и высший этапы образования. Для руководства ею он пригласил в Страсбург извест- ного гуманиста Иоганна Штурма, который после кон- чины своего однофамильца составил его эпитафию и фактически первую биографию: «Утешение... относи- тельно смерти Якоба Штурма». Источник: Sturm Johannes. Consolatio ad senatum argentinensem de morte Jacobi Sturmii. Stras- bourg, 1553. Лит.: Baumgarten H. Jakob Sturm. Strafiburg, 1876; Winckelmann O. Jakob Sturm 11 Allgemeine deutsche Biographic. Leipzig, 1894. Bd. 37. S. 5-20; В r a - d у Th. A. Jacob Sturm of Strasbourg and the Lutherans at the Diet of Augsburg, 1530 11 Church History. 1973. Vol. 42. № 2. R 183-202; Idem. Protestant Politics: Jacob Sturm (1489-1553) and the German Reformation. New Jersey, 1995; Idem. Communities, Politics and Refor- mation in Early Modern Europe. Leiden, 1998; Johannes Sturm (1507-89): Rhetor, Padagoge und Diplomat I Hrsg. von M. Arnold. Tubingen, 2009. В. В. Иванов.

ЭБЕРЛИН фон Гюнцбург Иоганн (Eberlin von Giinzburg Johann) (ок. 1470» Клейнкётц близ Гюнцбурга» Бавария — октябрь 1533, Лейтерсхаузен близ Ансбаха» там же), деятель немецкой Реформации, публицист. Э. начал учебу в Ингольштадте» в 1489 имматрикули- ровался в Базельском университете» в 1490 стал там магистром свободных искусств» затем в Гейльбронне вступил в орден францисканцев. С 1493 служил во Фрайбурге» с 1519 — в Тюбингене в качестве препода- вателя теологии во францисканском монастыре; при- обрел популярность как проповедник. В 1520 Э. познакомился с сочинениями Мартина Лютера, в 1521 в Ульме начал проповедовать в рефор- мационном духе» за что подвергся преследованиям» а летом 1521 вышел из ордена и окончательно примкнул к Реформации. Тогда же появляется его самое знаме- нитое произведение» изданное в Базеле известным публицистом Памфилием Генгенбахом, «Пятнадцать» союзников» (Fiinfzehn Bundesgenossen), в котором Э. впервые изложил собственную программу преоб- разований. По форме оно представляет собой обмен мнениями между 15 условными единомышленника- ми» причем каждый предлагает свой вариант решения проблем» наиболее актуальных для Германии. Помимо общереформационных требований (отме- на монашества» целибата» церковной десятины» прио- ритет «слова Божьего», т. е. Евангелия и т. д.) Э. в го и п «союзниках» дает описание некоего идеального го- сударства Вольфария (вероятно, от нем. wol faren — «благое устройство»), генетически связанного с др. подобными сочинениями — не только с архетипиче- ской работой Томаса Мора, но и со следующими за трудом Э. немецкими утопиями: «О новом преобра- зовании христианской жизни» (1526-27) Ганса Гергота и «Земским устройством» Михаеля Гайсмайера (1526). Э. разработал детальный план обновления общества, сочетавший утопические и рациональные черты: оче- видно, что «Вольфария» конструировалась как модель нового обустройства Германии. В соответствии с лютеровской идеей «всеобщего священства» здесь подвергался сомнению особый ста- тус церкви и духовенства и наказанию подлежал тот, кто ценил священослужителей больше, чем светских правителей. Самыми почетными занятиями объяв- лялись земледелие и кузнечное ремесло, провозгла- шалась свобода охоты, рыбной ловли и вырубки леса» что позднее нашло отражение и в программных доку- ментах Крестьянской войны 1524-26. Ограничивалась деятельность крупных монополий» прежде всего Фуг- геров. Праздность объявлялась публичным бесчести- ем» каждому человеку под угрозой наказания предпи- сывалось выполнять подходящую для него работу. Политическая структура Вольфарии была следую- щей: в каждой деревне местный дворянин, лишен- ный части своих земельных владений, превращался в старосту; каждые 200 домохозяйств управлялись рыцарем-фогтом; город подчинялся го фогтам, воз- главлявшимся графом» если же фогтств было меньше ю, то такое поселение называлось не городом, а укре- плением, которым управлял барон; каждые го городов возглавлялись герцогом или князем, последние выби- рали из своей среды короля. Все должностные лица опирались на «советников» и контролировались местным населением, включая крестьянство; они не имели сословных привилегий, получали лишь плату «по объему своей работы» и обязаны были содействовать «общей пользе». Каждая административно-территориальная единица устанав- ливала приемлемое для нее законодательство на осно- ве персонального опроса всех жителей, которые после
ЭБРЕО этого могли выносить суждение о том, что «справед- ливо, а что несправедливо». В Вольфарии ликвидировалось нищенство, оказы- валась помощь бедным и снижалось налогообложение для малоимущих, но в то же время жестко регламен- тировались поведение и повседневная жизнь граж- дан — ограничивались азартные игры, танцы и другие развлечения, вводилась скромная одежда и т. п. Э. не предусматривал радикальных преобразова- ний, но его проект, предполагавший централизацию и одновременно широкую демократизацию немецко- го общества, принадлежал к числу важнейших про- граммных произведений реформационного движения в Германии. В 1522-23 в Виттенберге Э. прошел обучение непо- средственно у Лютера и Филиппа Меланхтона, в 1524 стал проповедником в Эрфурте, в 1525 принял пригла- шение графа Георга II и возглавил проведение Рефор- мации в Вертгейме, где в 1526 сделал первый немецкий перевод «Германии» Тацита. В 1530, после смерти гра- фа Георга II, Э. занял должность викария в Лейтерс- хаузене, где провел последние годы жизни. С оч.: Samtliche Schriften. Halle (Saale), 1896-1902. Bd. I-III. Лит.: Lucke W. Die Entstehung der «15 Bunds- genossen» des Johann Eberlin von Gunzburg. Halle, 1902; Werner J. Johann Eberlin von Gunzburg. Heidelberg, 1905; Ahrens H. H. Die religidsen, nationalen und sozialen Gedanken Johann Eberlin von Giinzburgs mit besonderer Beriicksichtigung seiner anonymen Flugschriften. Hamburg, 1939; H ege r G. Johann Eberlin von Gunzburg und seine Vorstellungen uber eine Reform in Reich und Kirche. B., 1985; Peters Ch. Johann Eberlin von Gunzburg, ca. 1465— i533:Franziskanischer Reformer, Humanist und konservativer Reformator. Gutersloh, 1994; D i p p 1 e G. Antifraternalism and Anticlericalism in the German Reformation: Johann Eberlin von Giinzburg and the Campaign Against the Friars. Aidershot, 1996; Пав- ленко В. Г. Религиозно-философские и социально- политические взгляды Иоганна Эберлина // Ученые записки Московского гос. пединститута им. В. И. Ле- нина: История средних веков. М., 1965; Перву- хин В. В. Реформационный проект Иоганна Эберли- на из Гюнцбурга (1521) // Средние века. 1965. Вып. 28. В. В. Иванов. ЭБРЕО Леоне (Ebreo Leone), собственно, Иегу- да Абрабанель, Абраванель или Аба р- б а н е л ь (Yehuda Abrabanel, Abravanel или Abarbanel) (ок. 1465, Лиссабон — 1530 или после 1535» Рим), порту- гальский, испанский и итальянский врач и философ. Происходил из знатного сефардского рода португаль- ских евреев: его отец, Исаак Абрабанель, был казначеем и министром при дворе короля Афонсу V, имел титул гранда, славился как выдающийся теолог и философ, знаток Талмуда и комментатор Библии. Отец привил Э. интерес к арабской и еврейской философии, оказал огромное влияние на его воспитание и обра- зование, а мать отличалась глубокими познаниями в Леоне Эбрео. «Диалоги о любви». Титульный лист. Венеция. 1552. медицине и естествознании. В 1481, когда после смерти Афонсу V португальский престол занял Жоан II, недо- вольные этим гранды (среди них и Исаак Абрабанель) были обвинены в подготовке заговора, что вынудило отца Э. бежать в Испанию, где уже находились трое его сыновей. Король Фердинанд II Арагонский принял опального гранда к себе на службу в качестве казна- чея, а Э., успевшего заслужить к тому времени репута- цию хорошего врача, сделал своим личным медиком. В годы пребывания в Испании Э. принял имя Леон (лев был тотемом рода Абрабанелей). Когда в 1492 по настоянию инквизитора Томаса Торквемады был из- дан декрет Католических королей об изгнании евреев из Испании, семья Абрабанелей переселилась в Неа- политанское королевство, где Э. стал медиком короля Фердинанда I Арагонского, а его брат Самуил получил право заниматься торговлей. В Неаполе завязались дружеские связи Э. с гума- нистами круга Джованни Джовиано Понтано: он был принят в члены Академии философов, которую воз- главлял Понтано, а собственный дом сделал местом встреч и ученых бесед. В Неаполе он начал работу над латинским сочинением «О небесной гармонии» (De coeli harmonia), которое считается утраченным.
ЭБРЕО 623 Захват Неаполя в 1495 войском французского короля Карла VIII вынудил Э. перебраться с семьей в Геную, ставшую пристанищем для многих испанских евреев. Здесь он прожил 6 лет, общался с гуманистами, про- должал работать над трактатом «О небесной гармо- нии» и начал новый труд — итальянские «Диалоги о любви» (Dialoghi damore). С 1501Э. снова в Неаполе, где преподавал в университете медицину и астрономию, продолжал работу над «Диалогами о любви», но в 1506 семейные обстоятельства, в первую очередь болезнь отца, вынудили его перебраться в Венецию, где к 1509 он и завершил свой труд, посвященный философии любви. Достоверных сведений о последующих годах жизни Э. очень мало. Известно, что в 1509, после смер- ти отца, он покинул Венецию, позже жил в Ферраре и Пезаро, а в 1520 снова оказался в Неаполе, где получил должность личного медика испанского вице-короля Неаполитанского королевства Раймондо да Кордова. По свидетельству современников, Э. пользовался ре- путацией блестящего врача и приобрел широкую из- вестность как философ. После 1521 точных сведений о его судьбе нет. По одним данным, он умер в 1530, по другим еще в 1535 занимался изданием в Риме «Диа- логов о любви». «Диалоги о любви», впервые опубликованные в Риме в 1535, являются единственным сохранившим- ся трудом Э., в котором он изложил свое понимание онтологических проблем и особенно увлекавших его этических и эстетических вопросов. Сочинение имело необычайный успех — уже через 6 лет оно было на- печатано в Венеции и до кон. 16 в. переиздавалось там еще ю раз. Появились и переводы «Диалогов о любви» на французский, испанский и латинский языки, так что к 1607 труд Э. был опубликован не менее 25 раз и получил широкую европейскую известность. Э. избрал для своего философского сочинения очень распространенный в гуманистической литера- туре Возрождения жанр диалога, что позволяло в фор- ме живой беседы сопоставлять полярные позиции. Он создал «многофункциональный» диалог, в котором соединил жанр философского трактата с присущей тому логической последовательностью изложения со своего рода «сюжетной линией», любовью протагони- стов диалога Филона и Софии, которая раскрывается в споре, в отрицании или совмещении их позиций. Для сочинения Э. характерны последовательная систем- ность, строго метафизический ракурс рассмотрения темы и обращение к традициям не только греческой и латинской, но также арабо-еврейской мысли: в целом, его труд ближе к сочинениям арабских и еврейских схоластов, таких, как Аверроэс или Маймонид, чем к жанру гуманистического диалога, часто ориентиро- ванному на произведения Платона. «Диалоги о любви» композиционно строги: глав- ную линию дискурса ведет Филон, за которым легко угадывается автор, а его собеседница София, симво- лизирующая мудрость, призвана сомневаться и воз- ражать. Развитие диалога идет через преодоление Филоном выдвигаемых Софией антитез, сомнений, отрицаний. Сочинение Э. состоит из 3 книг. В первой / определяются понятия «любовь» (Гагпоге) и «жела- / ние» (il desiderio), раскрывается их неразрывная связь Ал в опоре на тезис, что любви имманентно желать при- хи ятного и наслаждаться им. Объекты любви-желания Д многообразны — от всякого рода удовольствий до /V почестей и добродетелей. Истинная цель любого \£ желания состоит в достижении счастья (la felicita) и I высшего блага (il sommo buono) — точнее, знания о \ таковом. Отсюда следует важная роль добродетелей и способностей разума. Главное в знании — стрем- ление к блаженству (il beatitudo), которое заключено в познании Бога, но оно возможно не в полной мере, а лишь частично. Счастье же состоит в постижении Бога и любви к нему. Вторая книга содержит доказательства универ- сальности любви, определение ее места во вселенной, связи с различными уровнями подлунного мира, а также с небесным и интеллигибельным мирами. Со- беседники согласны в том, что существует взаимная любовь всех структур мироздания, их главный аргу- мент — Бог, создавая мир, стремился к совершенству своих творений, но в реальном бытии они частично его утрачивали, поэтому им присуще желание вновь его обрести. Функция любви как раз и состоит в том, чтобы осуществлять всеобъемлющую связь структур мироздания, возвышать сущности, устремляя их к Богу как первоначалу и высшему благу. Третья книга, состоящая из 2 частей, посвящена теории духа в двух его взаимосвязанных ипостасях — души и ума. Эта книга несет главную концептуальную нагрузку всего сочинения, здесь объединяются понятия блага, любви и красоты (la bellezza), которая выступает как объект любви, причем доказательство этого тезиса черпается не только из античной мифологии рождения любви (отчасти по «Пиру» Платона), но и в библейской интерпретации ее происхождения. Любовью Бог соз- дал мир, ею связывается материальное с духовным, а человек — с его Творцом, ею же просветляется душа, обретая способность созерцать Бога. В своих исходных позициях философия Э. продол- жает традицию ренессансного платонизма, но име- ет и серьезные отличия от нее, в частности, от идей Марсилио Фичино и Джованни Пико делла Мирандо- ла. У Э. теория любви приобретает характер строгой, последовательной системы, имеющей универсальное значение, и в этом заметно влияние схоластического метода арабо-еврейской философии. Любовь предста- ет у Э. в качестве универсальной связи, оживляющей все сферы Вселенной: она соединяет единичное с об- щим, земной мир с небесным, преходящее с вечным, i душу человека с его телом, а самого человека с приро- I дой и Богом, в конечном итоге объединяя всю приро- А ду с ее творцом. Смысл вселенской любовной связи Э. и видит в познании, притом не столько рациональном, \ сколько интуитивном, т. е. в экстатическом видении Z через обожание красоты мира, через любовь творца к V его творениям. Высшее благо, счастье Э. трактует как соединение разума и воли человека в едином акте ин-
624 ЭВДЕМОНИЗМ теллектуальной любви к Богу, порождающей радост- ное чувство. Разделяя важную философскую посылку платонизма о заключенной в вещах идеальной красо- те Божественного происхождения, он говорит именно о порождающей любовь красоте материальных объ- ектов, их форм, пропорций, колорита и др. Этико-эстетическая концепция любви и красоты, изложенная в «Диалогах о любви», оказала значитель- ное влияние на философию и художественную мысль европейского Возрождения. Успех сочинения Э. был вы- зван в немалой мере доступностью изложения метафи- зических проблем, но главное — поэтизацией филосо- фии природы, поскольку его концепция создает яркий образ одушевлеенного, исполненного любви космоса, все части которого спаяны взаимной симпатией. С о ч .: Dialoghi d amore / A cura di S. Caramella. Bari, 1929; Диалоги о любви / Вступ. ст., пер. с итал. и ком- ментарии Л. М. Брагиной И Эстетика Ренессанса. М., 1981. Т. 1. Лит.: Fontanesi G. II problema filosofico dell’ amore nell’ opera di Leone Ebreo. Venezia, 1934; Dioni- s о 11 i C. Appunti su Leone Ebreo // Italia medioevale e umanistica. 1959. Vol. 2; D a m i e n s S. Amour et intellect chezLeon 1’Hebreu.Toulouse, 1971; S о r i a Olmedo A. Los «Dialoghi d amore» de Leon Hebreo: Aspectos literarios у culturales. Granada, 1984; A r i a n i M. Imago fabulosa: Mito e allegoria nei «Dialoghi d’amore» di Leone Ebreo. R., 1984; Kodera S. Filone und Sofia in Leone Ebreos «Dialoghi d’amore»: Platonische Liebensphilosophie der Renaissance und Judentum. Frankfurt am Main; B., 1995; Брагина Л. M. Теория любви и красоты в «Диало- гах о любви» Леона Эбрео И Образы любви и красоты в культуре Возрождения. М., 2008. Л. М. Брагина. ЭВДЕМОНИЗМ (от греч. EvSaipovia — счастье, блаженство), принцип истолкования морали, в соот- ветствии с которым высшей целью человеческой жиз- ни, высшим благом признается счастье. В эпоху Воз- рождения с сильным развитием в гуманизме этических идей понятие высшего блага, счастья становится пред- метом широкого обсуждения. Для раннего периода понимание высшего блага как загробного блаженства традиционно сохраняет для гуманистов (Франческо Петрарки, Лино Колюччо Салютати и др.) свое зна- чение, несмотря на то что смысл этических исканий для них вполне земной. Вопрос о счастье в земной жизни возникает на определенном этапе оправда- ния мира и человека, когда уже достаточно осознана ценность земной жизни, человек воспринимается как телесно-душевное единство и оправданы разнообраз- ные телесные и душевные человеческие потребности и стремления. Поворот этических размышлений в сторону Э. на- метился в творчестве Леонардо Бруни: во «Введении в моральную философию» (1421-24), «Моральной кан- цоне», письмах он обсуждает взгляды на высшее благо различных мыслителей античности — Эпикура, Ари- стотеля, стоиков. Бруни пытается найти у них общие моменты, объединяет их на основе добродетелей и подчеркивает эвдемонистический характер каждого из них («через добродетели можно достигнуть бла- женной жизни»). Самому Бруни ближе моральное уче- ние Аристотеля, толкуя которое, он расставляет свои акценты: признает счастье и в созерцательной жизни, но отдает приоритет деятельной — активной и граж- данской. И жизнь только тогда блаженна и счастлива, когда в ней присутствуют разные блага. У итальянских эпикурейцев (Лоренцо Валлы, Ко- зимо Раймонди и др.), которых привлекала эвдемони- стическая устремленность этики Эпикура, понятию счастья придается в большей мере гедонистический ха- рактер (см. ст. Гедонизм), и удовольствие (будь оно ду- ховное или телесное) рассматривается как высшее бла- го, в основе которого лежит естественное стремление людей. В этике флорентийских неоплатоников Э. тол- куется иначе, чем у их предшественников. Марсилио Фичино, понимая природу человека как бессмертную и божественную, видит осуществление высшего блага и счастья в неземной, вечной жизни: человеческая душа достигнет блаженства, только соединившись с высшим благом — Богом. Джованни Пико делла Мирандола различает 2 вида счастья — естественное и сверхъ- естественное, которые соответствуют двоякой природе человека — телесной и духовной. Высшее счастье озна- чает постижение Бога и заключенных в нем Единого, Истины и Блага, и его достигают с помощью благодати и религии. Земное счастье обретается с помощью наук о природе и моральной философии, и оно служит не- обходимым этапом к достижению высшего блага. В европейском гуманизме 16 в. тема высшего бла- га и счастья тоже обсуждается, но — не в пример итальянским гуманистам — гораздо реже. Впрочем, самые выдающиеся из них не обошли ее стороной: так, Эразм Роттердамский склоняется к пониманию счастья как духовных удовольствий (диалог «Эпику- реец»), а в «Утопии» Томаса Мора «счастье или же его важнейшая доля» заключается в удовольствии, и хотя утопийцы признают и духовные, и телесные удоволь- ствия, но счастье полагают в удовольствии «честном и добропорядочном». Лит.: Эльфонд И. Я. Леонардо Бруни и гре- ческая философия // Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984; Брагина Л. М. Социально- этические взгляды итальянских гуманистов (вторая половина XV в.). М., 1983; Кудрявцев О. Ф. Ренес- сансный гуманизм и «Утопия». М., 1991. См. также лит. к статье Гедонизм. Н. В. Ревякина. ЭГАС (Egas), семья нидерландских архитекторов и скульпторов 15-16 вв., работавших в Испании. А не- кий Аннекин (Anequin, Hanequin, Mannequin) д е Э., собственно, Я н ван дер Э й к к е н (Jan van der Eycken), в Испании — Аннекин из Брюс- селя ( Mannequin de Bruselas) (нач. 15 в., Брюссель — ок. 1494» Толедо), архитектор, мастер поздней готики. В испанских документах имя Анекина де Э. впервые встречается в 1448, он упомянут как мастер, работаю-
ЭГАС 625 Энрике де Эгас. Собор Санта Мария в Толедо. 1226-1493. Энрике де Эгас. Главный фасад госпиталя Санта Крус в Толедо. 1504-14. щий в соборе Толедо. Вероятно, он приехал в этот го- род незадолго до 1440, получив заказ на возведение со- борной капеллы Сантьяго; возможно, одновременно строил в толедском соборе еще одну капеллу по заказу архиепископа Хуана де Сересуэлы. Ок. 1448 Анекин де Э. возводил 2-й ярус соборной колокольни, в февра- ле 1452 руководил созданием портала львов в южном рукаве трансепта, а в нач. 1454 с братом Куэманом Э. работал в соборе Куэнки, где возглавлял работы над убранством хора и участвовал в перестройке ап- сиды; одновременно в монастыре ордена Калатрава в Сьюдад-Реале работал над капеллой Педро Хиро- на, главы ордена. Возможно, он строил для Альваро де Луны замок Эскалона в провинции Толедо. В 1470 Анекин де Э. снова упоминается в связи с работами в толедском соборе. Эгас Куэман (EgasCueman), Эгас из Брюс- селя (Egas de Bruselas) (дата и место рождения не- известны — 1495)> скульптор, брат Анекина деЭ. Основатель крупнейшей скульптурной мастерской, ведущий толедский скульптор 2-й пол. 15 в., мастер го- тики и испано-фламандского стиля\ в его работах чув- ствуется влияние нидерландской манеры резьбы по дереву. Сотрудничал с братом, Анекином де Э., в деле реализации его архитектурных проектов: ра- ботал над скульптурным убранством портала львов (начат в 1452) в соборе Толедо, создав 3 фигуры апо- столов и ряд скульптурных украшений архивольтов, в 1454 приступил к выполнению заказа на резьбу кресел хора в соборе Куэнки. В 1458 в монастыре Гвадалупе Э. К. начал работу над надгробием приора Гонсало де Ильескаса и гробницей Алонсо де Веласко и его жены. Новым для того времени было то, что скульптор пред- ставил супругов коленопреклоненными, а не тради- ционно лежащими. В 1476 он работал в толедском соборе. Э. К. выполнил также несохранившееся над- гробие магистра Педро Хирона в его капелле в мона- стыре ордена Калатрава в Сьюдад-Реале; возможно, что он же был автором надгробия родителей магистра в церкви Бельмонте. Вместе с Хуаном де Гуасом рабо- тал над скульптурным убранством монастыря Сан Хуан де лос Рейес в Толедо (с 1476), дворца герцогов Инфантадо в Гвадалахаре (начат в 1480) и над оградой хора собора Толедо (1483-93)- Энрике (Enrique) де Э. (ок. 1455, Толедо — сен- тябрь 1534, там же), архитектор, сын Эгаса Куэ- ман а, брат Антона деЭ. Учился у Хуана де Гуаса, под его руководством и с участием брата заканчивал строительство средокрестия церкви монастыря Сан Хуан де лос Рейес в Толедо. Зрелым мастером строил в испано-фламандском стиле, его активная деятельность стала одной из причин стойкости готических форм и конструкций в толедской архитектуре эпохи Раннего Возрождения. Работал и жил в Вальядолиде, Толедо, Гранаде, Сарагосе, Сантьяго-де-Компостела, Хаэне, выполнял отдельные заказы для Севильи, Саламанки,
626 ЭГАС Малаги. С 1496 и до конца жизни был главным архи- тектором толедского собора» сменив на этом посту Хуана де Гуаса, занимал также должность придворного архитектора королевы Изабеллы Кастильской. По за- казу Католических королей спроектировал Королев- ский госпиталь в Сантьяго-де-Компостела (1501-11)» в плане представляющий собой греческий крест с ча- совней в центре: в крыльях креста располагались поме- щения для больных, в квадратах между ними — патио. Подобный план впервые был разработан и реализован Антонио Филарете, идеи и произведения которого, вероятно, были известны Энрике де Э. и повлияли на него; до этого в Испании строились только госпитали базиликального типа. В дальнейшем Энрике де Э. по- вторил крестообразный план в Королевском госпита- ле в Гранаде (1511-23) и в госпитале Санта Крус в Толедо (1504-14), в архитектуре которого можно обнаружить элементы готики, мудехара и Ренессанса, что в прин- ципе отличает и испано-фламандский стиль. С 1505 Энрике де Э. руководил постройкой Королевской ка- пеллы в Гранаде, где должны были покоиться остан- ки Изабеллы Кастильской, в том же году подготовил проект нового собора в Гранаде, повторявший плани- ровочное решение толедского собора. Строительные работы начались в 1523, но преобладание готических черт в проекте уже не соответствовало вкусам заказ- чиков, и в 1528 сооружение собора было перепоручено ренессансному архитектору Диего де Силоэ. Энрике де Э. был признанным архитектурным экспертом (так, в 1523 по просьбе капитула проверял ход строительства Саламанкского собора, в 1528 оценивал планы соору- жения собора Малаги), принимал участие в строитель- стве множества приходских церквей. Из 3 его сыновей Диего стал скульптором, Энрике — архитекто- ром, Педро — живописцем. Антон (Anton) де Э. (ок. 1475 — дата и место смерти неизвестны), архитектор; сын скульптора Эгаса Куэмана, брат Энрике деЭ. В 1475 был ассистентом отца, в 1495 — помощником архитекто- ра в соборе Толедо, в 1496 вместе с братом закончил возведение средокрестия церкви монастыря Сан Хуан де лос Рейес в Толедо» начатого Хуаном де Гуасом, с 1496 главный архитектор (maestro mayor) толедского собора; жил в Торрихосе близ Толедо, где участвовал в строительстве дворца Альтамира (сохранились фраг- Энрике де Эгас. Королевская капелла. 1505-21. Гранада. менты) и, возможно, в строительстве местного собора (между 1509-18). В 1497-1501 по заказу кардинала Хи- менеса де Сиснероса создал совместно с братом про- ект церкви св. Хусто и Пастора в Алькала-де-Энаресе и участвовал в строительстве этого храма, уменьшен- ной копии толедского собора. В 1500 был консультан- том по возведению купола собора Сарагосы, в 1503 со- ставил планы и чертежи для церкви монастыря Санта Фе в Толедо, в 1510 и 1512 совместно с др. архитектора- ми участвовал в консультациях по выбору места и со- ставлению чертежей для Нового собора в Саламанке, но не руководил его строительством. Вообще, на про- тяжении своей профессиональной карьеры Антон де Э. больше проектировал, чем претворял эти проекты в жизнь; в истории искусства его деятельность остает- ся в тени творчества его старшего брата. Лит.: Azcar ate J. М. El maestro Hanequin de Bruselas H Archivo Espanol del Arte. 1948. Vol. XXI; Idem. Anton Egas // Boletin del seminario de estudios de arte у arqueologia. Valladolid, 1957. Vol. 23; Idem. Arquitectura gotica todedana del siglo XV. Madrid, 1958; Idem. Arte gotico en Espana. Madrid, 1990; P г о s k e B. G. Castilian Sculpture. N. У., 195 ц C h u e c a G о i t i a F. Historia de la arquitectura espanola. Madrid, 1965; Cam on Aznar J. La arquitectura у la orfebreria espanolas del siglo XVI. Madrid, 1970; Moreno Nieto L. Diccionario enciclopedico de Toledo у su provincia. Toledo, 1974; Marias F. El largo siglo XVI: Los usos artisticos del Renacimiento espanol. Madrid, 1989;
эгидий 627 Rosenthal Е. Е. The Cathedral of Granada: A Study in the Spanish Renaissance. N. Y., 1951; Z a 1 a m a M. A. Egas, Anton // Reyes у mecenas: Los Reyes Catolicos, Maximiliano I у los inicios de la Casa de Austria en Espana. Madrid, 1992; Idem. Los Reyes Catolicos: Paisaje de una monarquia. Madrid, 1993; Каптерева T. П. Испания: История искусства. M., 2003. А. В. Морозова. ЭГИА Мигель де (Eguia Miguel de) (ок. 1495, Эстелья, Наварра — 1546» там же), испанский книгоиздатель- гуманист. Женившись на дочери известного типографа Арнао Гильена де Брокара, в 1523 унаследовал его дело в Алькала-де-Энаресе, крупнейшем центре испанского Возрождения. Э. отлично знал книжное дело, свободно владел латынью, был гуманистически образованным человеком; кроме основной типографии в Алькала-де- Энаресе, он владел также печатными станками в Эсте- лье и Логроньо. Э. стремился издавать книги, наиболее нужные для гуманистов и ученых, печатал научную и художественную литературу, труды античных клас- сиков (Плутарха, Цезаря) и современных гуманистов: Элио Антонио де Небрихи, Пьетро Мартире дАнгьеры, Лучио Маринео Сикуло и особенно Эразма Роттердам- ского («Энхиридион», «О свободе воли», «Парафразы», «Разговоры запросто») — как в латинском оригинале, так и в переводе на испанский. Опубликованные им книги отличались высоким качеством подготовки тек- ста и гуманистическим оформлением. Расцвет книго- издательской деятельности Э. относится к 1525-30, а когда в Испании начались гонения на эразмианцев, он, обвиненный в ереси алюмбрадос (иллюминатов или «просветленных») и лютеранстве, провел в тюрьме инквизиции ок. з лет — с кон. 1530 до кон. 1533 или нач. 1534. Выйдя на свободу, Э. уехал из Алькала-де-Энареса и безвыездно жил в Эстелье; типографию унаследовал его шурин, но она во многом утратила былое значение. Ряд книг, напечатанных Э., в 1559 был включен в Индекс запрещенных книг. Страница книги Пьетро Мартире д’Ангьеры «Декады о Новом Свете», изд. в 1530 в типографии Мигеля де Эгиа в Алькала-де-Энаресе. Лит.: Goni GaztambideJ. El impresor Miguel de Eguia procesado por la Inquisicion // Hispania Sacra. 1948. Vol. I; Gonzalez Navarro R. El impresor navarro Miguel de Eguia, en Alcala de Henares // Principe de Viana 1981. Vol. 42; Martin Abad J. La imprenta en Alcala de Henares (1502-1600). Madrid, 1991. Vol. 1-3. В. А. Ведюшкин. ЭГИДИЙ из Витербо, Эджидио да Витербо (Egidio da Viterbo) (осень/зима 1469, Ви- тербо — 11/12.11.1532, Рим), итальянский гуманист, ре- лигиозный проповедник и церковный деятель. В июне 1488 вступил в орден августинцев. Для завершения богословского образования в 1490 обосновался в Па- дуе, слушал в местном университете лекции Агостино Нифо, однако господствовавшая в здешних ученых кругах аристотелевская философия, и в особенности ее аверроистская интерпретация, вызывала у Э. рез- кие возражения. После Падуи он в течение 2 лет за- нимался преподавательской деятельностью в Каподи- стрии, одновременно предаваясь изучению Платона. Его увлечение платоновской философией, рассматри- ваемой им как наиболее действенное средство против «нечестья» аристотелизма, еще более возросло после встречи в 1496 с Марсилио Фичино, который дока- зывал полную совместимость основных положений учения афинского философа с христианством. Весной 1497, после диспута, на котором он выступал с пози- ций платонизма, Э. стал магистром богословия. Ко- роткое время он находился во флорентийском мона- стыре Сан Спирито, но уже осенью 1497 был вызван в Рим, чтобы выступить в роли проповедника при пап- ском дворе. Ораторские и организаторские способно- сти Э. были оценены Александром VI и последующими папами, активно привлекавшими его для выполнения дипломатических миссий и решения церковных дел. В 1498 он был отправлен в Неаполь с целью сватовства дочери короля за Чезаре Борджа, сына папы, затем после короткого перерыва вернулся в этот город, где провел 2 года (1499 -1501), посвятив себя деятельности проповедника. В Неаполе Э. свел знакомство с мест- ными гуманистами, став участником академии Джо- ванни Понтано и подружившись с Якопо Саннадзаро. Слава Э. как проповедника росла, с большим успехом он выступал в Сиене, Венеции, Ферраре и др. городах сев. и центральной Италии; Юлий II произвел его в апостолические проповедники, в 1507 по инициативе того же папы Э. был избран генералом августинского ордена. Между 1503 и 1507 в форме письма к своему другу Антонио Цокколо Э. выступил с сочинением на очень популярную в гуманистической литературе тему че- ловеческого достоинства: превосходство челове- ка автор связывал главным образом с воплощением Христа и в силу этого с излиянием в него Божествен- ной любви, коей человек был преобразован в такой мере, что стал способен превзойти присущие ему, как всякому животному, эгоистические устремления
628 ЭГИДИЙ \ и вознестись горе, ибо человек способен стать Богом, К поскольку Бог стал человеком. Словом, достоинство человека заключено в той миссии, которая ему дана V свыше как объекту Божественной любви. В декабре Д 1506 по поручению Юлия II Э. выступил с торже- у । ственной речью в соборе св. Петра, текст которой, за- V писанный по настоянию того же папы, лег в основу I сочинения, известного под названиями «О золотом / веке» или «О приращении Церкви» (De aurea aetate, De Ecclesiae incremento): новые географические открытия и покорение неведомых дотоле земель трактовались Э. как реализация провиденциального замысла, ко- торый осуществлялся в последовательной смене че- тырех веков: от первого, или Люциферова, века, через второй — Адама и Евы, третий — Януса и этрусков, современников Ноя и арамейской цивилизации, до, в конце концов, Христова века, самого чистого и со- вершенного, апогей коего приходится на отмеченные великими свершениями нынешние времена. В те же годы Э. начал работу над толковани- ем «Сентенций» Петра Ломбардского (Sententiae ad mentem Platonis), впрочем, так и оставшимся незавер- шенным. Труд представлял собой вольный коммента- рий, которому чужда была типичная для схоластики схема разделения материала по вопросам (quaestio). В этом сочинении Э. вновь затронул тему человече- ского достоинства, которое ставилось им выше даже достоинства ангельского, поскольку миссия чело- века значительнее и важнее, а также согласия и пре- емственной связи между философией платонизма и христианством: Э. полагал, что в шестой книге «Го- сударства» содержится концепция первых двух лиц божественной Троицы, а подходы к учению о третьем лице можно найти в «Федре» и «Пире». 3.5.1512 Э. выпала честь выступить с речью, кото- рой открывалась работа V Латеранского собора — она поразила присутствующих как своим глубоким благо- честием, так и изысканным цицероновским стилем. Основная мысль этой речи была воспринята и часто цитировалась современниками: «Религия должна из- менять людей, а не люди религию» (homines per sacra immutari fas est, non sacra per homines). В 1516 Э. был отправлен в Германию к императору Максимилиану I с дипломатической миссией, а уже в следующем году один из его тамошних — как генера- ла ордена — подопечных, августинский монах Мартин Лютеру выступил со своими знаменитыми тезисами, положившим начало Реформации. Впрочем, это никак не повлияло на судьбу Э.: в 1521 он был назначен по- жизненным протектором ордена и тогда же возведен \ в сан кардинала. J Видимо, между 1513 и 1518 Э. написал «Историю Т\ двадцати веков» (Historia viginti saeculorum). Жизнь Ъ] человечества подразделяется в ней на двадцать у эпох — десять до Христа, десять после. Древность и классическое Средневековье рассматриваются в этом произведении обобщенно и вскользь, основное вни- / мание посвящено недавней и современной автору истории, который относит высшую точку развития всего исторического процесса к понтификату Льва X; признаки полноты времен он усматривает в откры- тии Нового Света и в связанном с этим распростра- нении христианской религии, в сооружении базили- ки св. Петра, возрождении еврейской словесности и церковного красноречия. Превознося единение и согласие человечества, Э. в духе Фичино настаивает на полной совместимости классического и христи- анского наследия; неприятие у него вызывало лишь философское «нечестье», которому обучают в Падуе: автор имел в виду преподавательскую деятельность Пьетро Помпонацциу который в «Апологии», выпу- щенной в свет в 1518, этот выпад в свой адрес не оста- вил без ответа. В 1523 Климент VII пожаловал Э. епископство в Витербо, а затем сан константинопольского патри- арха. Последний период своей жизни гуманист по- святил изучения иудаизма и каббалы. С юности, по- видимому, после знакомства в Падуе с Джованни Пико делла Мирандола Э. занимался древнееврейским языком, позже с большей или меньшей степенью со- вершенства он овладел также арабским, сирийским и арамейским языками, став крупнейшим ориентали- стом своего времени. С особым усердием изучал он каббалу, в которой видел наиболее надежный способ приобщиться Божественных тайн; в 1517 он посвятил кардиналу Юлию Медичи «Книжку о священных пись- менах» (Libellus de litteris sanctis), своего рода введение в каббалистическую науку. «Сцекина» (Scechina), еще одно сочинение на эту тему, посвящено Клименту VII и императору Карлу V: в первых двух его частях, не- больших по размеру, рассматривается значение букв и цифр, в третьей — имена Божьи. Как и в др. сочи- нениях Э., здесь также предпринята попытка всякое историческое проявление человеческой мудрости привести к единству, примирить различные философ- ские учения как отражения присущей всем им Боже- ственной истины. Первые поэтические опыты Э. относятся еще к го- дам его учебы в Падуе (1493), некоторые современ- ники приписывали его авторству и поэму в октавах «Любовная охота» (Caccia d’amore), написанную в 1504 и изданную анонимно в Болонье в 1520. Находясь в Риме, Э. участвовал в деятельности сложившихся здесь литературных кружков, в частности посещал собрания ученого товарищества, возглавляемого Ан- джело Колоччи. Похоронен в римской церкви Сан Агостино. С о ч.: Scechina е Libellus de litteris Hebraicis / A cura di F. Secret. R., 1959; De aurea aetate //O’Malley J. W. Fulfilment of the Christian Golden Age under Pope Julius II: Text of a Discourse of Giles of Viterbo // Traditio. 1969. Vol. XXV; Lettere familiari / A cura di A. M. Voci Roth. R., 1990. Лит.: Signorelli G. Il cardinale Egidio da Viterbo, agostiniano, umanista e riformatore (1469-1532). E, 1929; Massa E. Egidio da Viterbo, Machiavelli, Lutero e il pessimismo Cristiano 11 Archivio di filosofia. 1949. Vol. XVIII. P. 75-123; I d e m. I fondamenti metafisici della
эгидий 629 «dignitas hominis» e testi inediti di Egidio da Viterbo. Torino, 1954; O’Malley J. W. Giles of Viterbo on Church and Reform. Leiden, 1968; I d e m. Man’s dignity, God’s Love and the Destiny of Rome: A text of Giles of Viterbo 11 Viator. 1972. Vol. Ill; M a r t i n F. X. Egidio da Viterbo: Bibliography, 1510-1982 П Biblioteca e societa. 1982. Vol. IV; Egidio da Viterbo O.S.A. e il suo tempo: Atti del V Convegno dell’Istituto storico agostiniano. R., 1983; Vo ci A. M. Marsilio Ficino ed Egidio da Viterbo // Marsilio Ficino e il ritorno di Platone / A cura di G. C. Garfagnini. E, 1986; Monfasani J. Hermes Trismegistus, Rome and the Myth of Europa: An Unknown Text of Giles of Viterbo // Viator. 1991. Vol. XXII. О. Ф. Кудрявцев. ЭГИДИЙ Петр (Aegidius Petrus), собственно, П и - тер Г и л лес, Ж и л л ь (Pieter Gilles) (28.7.1486, Ант- верпен — 6 или 11.11.1533, там же), нидерландский гу- манист, поэт, издатель. Второй сын Клауса Г и л л е с а, свечных дел мастера и декана купеческой гильдии, в 14-летнем возрасте Э. отправился учиться праву в Орлеанский университет, однако вскоре вернулся в Антверпен и поступил в типографию Дирка Мартенса. Летом 1504 он начал учиться в Лувенском университете, ве- роятно, на факультете права, сочетая учебу с рабо- той корректора у Мартенса, а с ноября 1509 — с по- стом главного секретаря антверпенского городского управления; в апреле 1512 Э. сдал экзамен в Орлеане и получил диплом юриста. Э. стал уважаемым в Антвер- пене человеком: 23 года занимал должность секретаря (в ноябре 1532 он передал ее своему внуку), был чле- ном городского муниципалитета, занимался и торго- вой деятельностью. В июле 1514 Э. женился на Корнелии Сан- дриен (1496-1526), уроженке Антверпена, двое из их детей пошли по линии государственной служ- бы — Иоганн в 1576 стал секретарем Генеральных штатов, Иоахим в 1562 стал членом совета в Бра- банте. После смерти Корнелии Э. вступил в брак с Марией Денис А н р и а н с д о х т е р, в третий раз он женился на К ател ей не Драке, у супругов родился сын. Работая у Мартенса, Э. занимался корректурой со- чинений античных авторов (Эзопа, Лукиана) и редак- тированием произведений современников — Андже- ло Полициано (Epistolae, 1510), фризского гуманиста Рудольфа Агриколы (Opuscula, 1511) и др. Сотрудничал он и с парижским издательством Йосса Баде: в 1513 вел здесь корректуру латинского перевода труда Фукиди- да De bello Peloponnensium Atheniensiumque, выпол- ненного Лоренцо Валлой. Работая на Мартенса, Э. в 1503 или 1504 познако- мился с Эразмом Роттердамским: с тех пор гума- нист был частым гостем в его антверпенском доме, а в 1516-17 практически жил у него — Э. в этот период занимался изданием второго сборника писем Эразма. Они были дружны в течение всей жизни, встречались и вели переписку. В 1514 Эразм обещал Э. написать Квентин Массейс. Портрет Петра Эгидия. 1517- Собрание графа Реднора. Замок Лонгфорд. Англия. свадебный гимн, который, правда, увидел свет лишь спустя ю лет после свадьбы («Эпиталама Петру Эги- дию», 1524), а в январе 1530 посвятил эпитафии двум скончавшимся женам Э., выразив таким образом со- болезнования своему другу. Встрече и знакомству Э. с Томасом Мором предше- ствовало письмо Эразхма от 7.5.1515» в котором он пи- сал своему антверпенскому другу, что «ныне в Брюгге находятся два умнейших человека Англии, это совет- ник архиепископа Кентерберийского Катберт Тун- сталл и Томас Мор, которому я посвятил “Морию”. Оба большие мои друзья». В свою очередь, Мор в письме к Эразму от 17.2. 1516 сообщал, что самым приятным во время его путешествия на континент было знаком- ство и дружба с такими выдающимися и ученейшими людьми, как Иероним Буслидий и Э. Действительно, сразу же после первой встречи летом 1515 между Мо- ром и Э. завязалась самая тесная дружба, отразившая- ся в их обоюдной переписке, а главное — увековечен- ная в «Утопии»: ее i-е издание, увидевшее свет у того же Мартенса в декабре 1516, посвящено антверпенско- му гуманисту; в него включено и «утопическое» сти- хотворение, набранное специально придуманным Э. «утопическим» алфавитом. Э. был связан узами личной дружбы и с такими выдающимися гуманистами Европы, как Гийом Бюде, Жак Лефевр дЭтаплъ, Хуан Луис Вивес, художниками Альбрехтом Дюрером, Гансом Гольбейном Младшим и Квенетином Массейсом. Последний в 1517 написал предназначенные в подарок Мору парные портреты Эразма и Э.: первый из них ныне хранится в рим- ской галерее Кореи ни, второй — в замке Лонгфорд (Уилтшир, Англия). В доме Э. бывали также Баде, из- вестный антверпенский гуманист Корнелиус Граф- феус, книгоиздатель Дирк Мартенс, Ту нетал л, он вел обширную переписку с такими интеллектуалами, как Мартин ван Дорп, Буслидий, Беат Ренан и др.
630 \ Э. был блестящим знатоком античной литерату- ( ры, греческого и латинского языков (в частности» пе- сА ревел на латынь басни Эзопа) и права: в 1517 издал у J7 Мартенса подготовленное им самим собрание текстов А римского права Summae sive argumenta legum. Изве- V] стен Э. и написанными на латыни «песнью» на смерть У императора Максимилиана I (Threnodia sive lugubris I cantio in funus Maximiliani. Antwerpen, 1519), различ- / ными стихотворными посланиями, а также письма- ми, важнейшие из которых были адресованы Эразму. В 1520 он осуществлял подготовку «культурной про- граммы» торжественного въезда в Антверпен молодо- го Карла V Габсбурга — вместе со своим другом Граф- феусом разработал проекты более 400 триумфальных арок с аллегорическими рисунками и надписями на латинском, греческом и древнееврейском языках. Э. был даже автором путеводителя по Антверпену Hypotheses sive argumenta spectaculorum, один экзем- пляр которого купил у автора Дюрер. Современные исследования доказали, что перу Э. принадлежит также воспевающее города Брабанта поэтическое со- чинение, написанное им, вероятно, в последние годы жизни, после 1531. Лит.: Degueldre G. Een dubbele identiteit: Pieter Gillis, griffier en humanist, heer van «De Biecorff», en Pieter Gillis, meersenier, heer van «De Spieghel» // Bulletin van de Antwerpse Vereniging voor Bodem en Grotonderzoek. Antwerpen, 1988. N° 1; Bejczy I. Un poeme inconnu de Pieter Gillis sur les villes de Brabant (1531-33) 11 Humanistica Lovaniensia. Louvain, 1998. № 47; Эразм Роттердамский. Разговоры запросто. М., 1969. С. 261-67, 663-64; Осиновский И. Н. Жизнь и творчество Томаса Мора //Мор Т. Эпиграммы. История Ричарда III. М. 1973; Эразм Роттердам- ский. Стихотворения; Иоанн Секунд. Поцелуи. М., 1983. С. 199-200, 307; О ш и с В. В. История нидер- ландской литературы. М., 1983. Г. А. Шатохина-Мордвинцева. ЭЙБ Альбрехт фон (Eyb Albrecht von) (24.8.1420, Зоммерсдорф — 23 или 24.7.1475, Айхштадт), немец- кий писатель. О его жизненном пути свидетельствуют лишь фрагментарные данные, в основном со слов его старшего брата Людвига. Младший отпрыск родо- витой франконской семьи, Э. был предназначен отцом, рыцарем Людвигом фон Э., к церковной карьере и проделал путь, типичный для одаренной дворянской молодежи тех лет. Детство он провел под надзором родственника, вюрцбургского каноника Иоганна фон Э., в Эрфурте начал осваивать богословие, позже от- \ правился в Италию, чтобы изучать право в Болонье и J Павии, получил степень доктора обоих прав и провел 7\ на Апеннинском п-ове с небольшими перерывами 16 1/ лет. По возвращении в Германию Э. поступил на цер- [/ ковную службу, был каноником Бамберга, Айхштадта, 4\ Вюрцбурга, архидиаконом Ипхофена, кубикулярием *7 папы Пия II, а также судебным чиновником Вюрцбур- / га и Нюрнберга; по семейной традиции находился под покровительством дома Гогенцоллернов и выступал в ЭЙБ качестве политического агента маркграфа Альбрехта Ахиллеса. Творчество Э. во многом сформировалось под итальянским влиянием. Из второго своего путешествия в Италию (144_59)он вывез богатую библиотеку антич- ных классиков, изучение которых, видимо, подтолкнуло его к самостоятельным литературным опытам. Первым из таковых стали «Бамбергские трактаты», написанные в 1452 и состоявшие из разного рода казуальных про- изведений в гуманистическом духе. Из последующих его сочинений стоит упомянуть «Наставления в искус- стве риторики» (ок. 1457) и латиноязычный сборник «Поэтические жемчужины» (1459). Самыми популяр- ными стали, впрочем, выдержавшие множество из- даний «Книжица о браке» (1472) и «Зерцало нравов» (1474), написанные на родном языке и в облегченной форме излагавшие этические и нравственные воззре- ния автора. Следы гуманистической культуры прогля- дывают здесь не столько в изысканности языка, сколь- ко в нарочито демонстрируемой эрудиции, во всем остальном перед нами скорее типичный представитель позднесредневековой культуры. Огромный спрос на «Книжицу о браке» принес Э. славу самого крупного дидактика кануна Реформа- ции. Между тем существуют разные точки зрения на значение его творчества: одни исследователи пред- ставляют Э. глашатаем дореформационной гума- нистической традиции, рвущим со средневековым опытом, другие считают его феноменом позднесред- невековой культуры, мало чем обогатившим немец- кую литературу. Лит.: Hermann М. Albrecht von Eyb, ein Bild aus der Zeit der deutschen Friihrenaissance. B., 1889; Idem. Die Reception des Humanismus in Nurnberg. B., 1898; Hiller J. A. Albrecht von Eib Medieval Moralist. Washington, 1939. А. Ю. Прокопьев. ЭЙК (Eyck), семья живописцев i-й пол. 14 в., наи- большую известность из которых получили братья Губерт и Ян; в документах упоминаются их брат Ламберт и сестра Маргарита, также занимав- шиеся живописью. Полумифический Губерт или Хуберт ван Э. (Hubert van Е.) родился между 1370 и 1380 в Маасейке, с нач. 1420-х гг. работал в Генте, где и умер в 1426. Один из документов нач. 16 в. упоминает его как художни- ка, работавшего в области книжной миниатюры (на основании чего Губерта ван Э. ранее считали одним из авторов Милано-Туринского часослова), в городских счетах Гента за 1425-26 фигурируют некие Л у б р е х т иХубрехт, которым были выплачены деньги за ри- сунки и статуи, а один из документов содержит изве- стие об уплате пошлины с наследства умершего в 1426 Лубрехта ван Хейке; возможно, во всех случа- ях речь идет о Губерте ван Э. Согласно подписи на раме Гентского алтаря Губерт ван Э. создал это грандиозное произведение раннере- нессансной живописи вместе с братом Яном. Более ни
эйк 631 одной документированной работы Губерта ван Э. нет, его предполагаемое авторство в отношении ряда про- изведений остается спорным. В настоящее время ему приписывают созданные в 1420-х гг. «Явление ангелов женам-мироносицам» (Музей Бойманса-ван Бёнин- гена, Роттердам) и «Благовещение» (Метрополитен- музей), хотя многие специалисты признают в них и руку молодого Яна ван Э., поскольку известная арха- ичность образной системы сочетается в этих карти- нах с новаторскими решениями отдельных фигур и в особенности пейзажа. Младший брат Губерта, Ян ван Э . (Jan van Е.; ок. 1390, Маасейк или Маастрихт — 9.7.1441, Брюгге), выступил как один из основоположников искусства Раннего Северного Возрождения. О начальной поре его жизни сведений нет. Вероятно, он родился в обла- сти Лимбург, в семье живописцев; ремеслу художника обучался, предположительно, дома и у придворных мастеров герцога Жана Беррийского. Первые доку- ментальные упоминания о Яне ван Э. относятся к 1422, когда он поступил на службу к графу Голландии, Зеландии и Геннегау Иоанну Баварскому; до кон. 1424 он работал в резиденции графа в Гааге, выполняя раз- личные (несохранившиеся) заказы в области архитек- туры, живописи и оформления празднеств. Участие художника (как и его старшего брата) в работе над миниатюрами Милано-Туринского часослова (до 1424, сохранился частично, Муниципальный музей,'Гурин) является лишь предположением, в настоящее время не принимаемым большинством исследователей. В мае 1425 уже как признанный мастер Ян ван Э. был принят на службу к герцогу Бургундскому Фи- липпу Доброму, правителю Нидерландов, работал в Лилле, Эдене (Артуа), с 1430 — в Брюгге. В 1432 он ку- пил в городе дом «с каменным фасадом», в который Ян ван Эйк. «Мадонна канцлера Ролена». Ок. 1535. Лувр. Париж. Ян ван Эйк. «Портрет четы Арнольфини». 1434. Национальная галерея. Лондон. посмотреть его работы приходили знатные горожане и сам герцог, высоко ценивший Я. ван Э. Художни- ку, к которому герцог относился с большим довери- ем (в 1434 он стал даже крестным отцом его первого сына), не раз приходилось бывать за рубежом с дипло- матическими поручениями своего патрона: в 1428-30 он находился в Испании и Португалии, ок. 1436 посе- тил Лондон. Самым ранним документированным произведени- ем Я. ван Э., дошедшим до наших дней, является за- вершенный в 1432 Гентский алтарь (собор св. Бавона, Гент), в котором он предстает уже зрелым мастером. Гентский алтарь представляет собой сложный живо- писный комплекс, включающий множество фигур и отдельных сцен. Живопись наружной стороны алтаря со сценой «Благовещения» в верхнем ярусе впечатляет жизненной достоверностью изображений, в ряду кото- рых представлены, например, комната нидерландского дома 15 в. и просматривающаяся из ее окна улица Гента. Нижний ряд занимают коленопреклоненные фигуры заказчиков, знатного бюргера города Гента Иоса Вейда и его жены Изабеллы Борлют: это одни из самых ран- них портретных образов в искусстве Возрождения. В воскресные и праздничные дни створки алтаря открывались и зритель видел внутреннюю часть по-
632 эйк Губерт и Ян ван Эйк. Гентский алтарь. 1432. Собор Св. Бавона. Гент. липтиха с его прекрасным панорамным пейзажем, изо- браженным яркими, как бы излучающими внутренний свет красками, со множеством любовно выписанных деталей и легко узнаваемыми архитектурными соору- жениями средневековых Нидерландов. Как и снару- жи, «внутренний алтарь» композиционно поделен на два яруса. На верхнем уровне 3 центральные фигуры верхнего уровня — Бог-Отец (некоторые исследовате- ли склоняются к мнению, что здесь изображен Иисус Христос), Дева Мария и Иоанн Богослов — фланкиро- ваны фигурами Адама и Евы. На 5 нижних досках вну- тренней части развернута многофигурная апокалипти- ческая сцена «Поклонение Агнцу»: в центре цветущего луга изображен Агнец Божий на алтаре и кровь из его раны наполняет потир для причастия; эта композиция напоминает о первой Христовой жертве и одновремен- но символизирует литургическое действо. Гентский алтарь уникален: в нем отразились как религиозные, так и иные, вполне светские представ- ления о мире — органично связанные друг с другом, они сливаются в этом монументальном произведении в стройную картину мироздания. Алтарь целиком выполнен в новой для нач. 15 века технике масляной живописи. Ян ван Э. одним из первых воспользовался богатейшими возможностями красок, в которых в ка- честве связующего компонента использовалось мас- ло. Использованная им «фламандская техника», при которой краски накладываются на грунт не только корпусно, но и в виде тончайшей прозрачной пленки (это придавало цвету особую светоносность, недо- стижимую при работе темперой), в течение столетия \ была воспринята сначала итальянскими мастерами, а I затем распространилась повсеместно. Большинство исследователей признают Гентский 7) / алтарь совместным творением братьев ван Э. Соглас- J но надписи, которая сохранилась на нижней части £\ внешней рамы алтаря, начал работу над ним Губерт, а •у после его смерти (1426) Ян завершил ее в 1432. Между / тем многие историки искусства не доверяют безого- ворочно этому свидетельству — «проблеме Губерта и Яна ван Э.» посвящена огромная литература. Ряд современных ученых склоняются к тому, что Губерт фигура скорее вымышленная, так как ни одной до- стоверной его работы не известно, к тому же фунда- ментальные исследования середины 20 в. показали, что и надпись на раме алтаря сделана не самим ЯнохМ ван Э.» а добавлена уже после его смерти. Впрочем, и попытки признания ван Э.-младшего единственным автором этого произведения также безосновательны. Согласно современной точке зрения, Ян, скорее всего, завершал и дорабатывал начатые Губертом «Поклоне- ние агнцу» и фигуры верхнего яруса (за исключением целиком выполненных Яном изображений Адама и Евы), а принадлежность Яну ван Э. внешних створок никогда не вызывала сомнения. Помимо Гентского алтаря сохранилось еще немало произведений Яна ван Э., многие из которых имеют его авторскую подпись. Самое раннее из них — ми- ниатюрная «Мадонна в церкви» (Гос. музеи, Берлин), написанная, возможно, еще в 1420-х гг., когда он начи- нал работать над Гентским алтарем. В 1436 он создал одну из своих самых значительных станковых работ, «Мадонну каноника ван дер Пале» (Гос. музей изящ- ных искусств — Музей Грунинге, Брюгге), поражаю- щую виртуозной передачей фактуры различных ма- териалов, эффектной игрой светотени, мастерством портретной характеристики донатора — Герарда ван дер Пале. Запоминающийся портретный образ со- временника Ян ван Э. создал и в «Мадонне канцлера Ролена» (ок. 1435, Лувр), произведении, написанном по заказу либо Никола Ролена, влиятельного поли- тического деятеля, канцлера Бургундского герцог- ства, либо его сына Иоанна. По заказу бывавшего в Брюгге по торговым делам генуэзского купца Микеле Джустиниани художник создал маленький (33x27,5) складень «Мадонна с Младенцем, архангелом Миха- илом, донатором и св. Екатериной» (1437, Гал. старых мастеров, Дрезден), на обороте которого изобразил сцену «Благовещения». К 1437 относится одна из са- мых необычных работ мастера, «Св. Варвара» (Коро- левский музей изящных искусств, Антверпен): этот выполненный тонкой кистью на белом грунте кон- турный рисунок является, пожалуй, первым в евро- пейском искусстве примером осмысления эскизного Губерт и Ян ван Эйк. Гентский алтарь. «Поклонение Агнцу».
эйк 633 наброска в качестве законченного произведения — известно, что сам художник рассматривал свое тво- рение именно так. Значительная часть сохранившихся работ Яна ван Э. — станковые портреты: он считается осново- положником этого жанра в нидерландской живописи. Небольшие по размерам, простые по композиции, из- бавленные ог лишнего антуража портреты его кисти отличаются удивительной жизненностью и индиви- дуальностью образов. Вероятно, самым ранним яв- ляется «Портрет кардинала Альбергати» (после 1430, Музей истории искусства, Вена), изображающий по- жилого человека в красной, подбитой мехом мантии. Сравнение этой картины с дошедшим до наших дней подготовительным рисунком (Гравюрный кабинет, Дрезден) позволяет увидеть метод создания художни- ком портретного образа — он начинал свою работу с выполнения натурного рисунка, исполненного с доку- ментальной точностью, а затем уже кистью корректи- ровал изображение. Моделями Я. ван Э. были пред- ставители знати и бюргеры, члены его семьи и люди, с которыми он дружил. К лучшим портретам кисти Яна ван Э. относятся т. н. «Тимофей» (1432, Нац. гал., Лон- дон), «Человек в красном тюрбане» (1433, Нац. гал.), который многие специалисты считают автопортре- том художника, «Портрет Бодуэна де Ланноа» (до 1435, Гос. музеи, Берлин), «Портрет Яна де Леу» (1436, Музей истории искусства, Вена), предположительный «Портрет Маргариты ван Эйк» (1439, Гос. музей изящ- ных искусств — Музей Грунинге, Брюгге). Особое место среди портретных работ Яна ван Э. занимает «Портрет четы Арнольфини» (1434» Нац. гал., Лондон), написанный по заказу итальянско- го купца, проживавшего в Брюгге. Пара представлена в интерьере бюргерского дома, в одежде, соответство- вавшей бургундской моде 15 в., при этом практически все предметы и детали, изображенные мастером, не только повествуют о быте и окружении их владельцев, но и обладают дополнительным — аллегорическим и символическим — смыслом, что делает эту карти- ну своеобразным итогом размышления художника о своем искусстве, где иллюзорность (как в отражении в сферическом зеркале, помещенном в центре карти- ны) способна соперничать с реальностью. Ян ван Э. был сначала похоронен в ограде город- ской церкви св. Донациана, год спустя его брату Лам- берту удалось перезахоронить прах художника уже внутри церкви, около купели. Пристальный интерес к земному бытию человека и окружающему его миру роднил Яна ван Э. с итальян- скими мастерами Раннего Возрождения, а в детальном знании натуры, поразительном для своего времени, нидерландский мастер часто их превосходил. Его твор- чество, новаторское по своей сути и вместе с тем тесно связанное с местной художественной традицией, от- крыло новую эпоху не только в искусстве Нидерландов: его мощное воздействие ощущается в произведениях многих художников Италии, Испании, Франции. Ян ван Эйк. «Тимофей». 1432. Национальная галерея. Лондон. Лит.: Dvorak М. Das Ratsel der Bruder Van Eyck. Munchen, 1925; Fie re ns P. Jan van Eyck. P., 1931; Been ken H. Hubert und Jan van Eyck. Miinchen, 1941; Baldass L. van. Jan van Eyck. Zurich, 1952; С о r e m a n s P. «I2Agneau Mystique» au Laboratoire: Les primitifs flamands. Anvers, 1952. Vol. III. Contributions a letude; Bruyn J. Van Eyck problemen. Utrecht, 1957; Friedlander M. J. Early Netherlandish Painting. Leyden; Bruxelles, 1967. Vol. 1; D i e r i c k A. L. Van Eyck: Het Lam Gods. Gent, 1972; D h a n e n s E. Hubert en Jan van Eyck. Antwerpen, 1980; Les Primitifs flamands et leur temps. Tournai, 1998; Schmidt P. Der Cienter Altar. Gent; Amsterdam, 2003; Егорова К. С. Ян ван Эйк. М., 1965; Гершензон-Чегодаева Н. М. Нидер- ландский портрет XV века: Его истоки и судьбы. М., 1972; Ее же. Западная наука XX века о братьях ван Эйк И Современное искусствознание Запада о класси- ческом искусстве: Очерки. М., 1977; Ник ул и н Н. Н.
634 ЭКВИКОЛА \ Золотой век нидерландской живописи: XV век. М., Ч 1981; Сарабьянов А. Д. Ян ван Эйк. М., 1990; гА В о с Д. д е. Нидерландская живопись: Шедевры ста- J7 рых мастеров. М.» 2002. Д Г. А. Шатохина-Мордвинцева. у ЭКВИКОЛА Марио (Equicola Mario), собствен- I но, Марио Каччалупи (Mario Caccialupi) (1470, / Альвито — 26.7.1525, Мантуя), итальянский литера- тор. Из дворянской семьи, учился у Марсилио Фичи- но, был связан с академией Помпония Лета. Служил секретарем у Кантельмо ди Сора (1495), Изабеллы д'Эсте (1508) и Федерико Гонзага. Автор «Хроники Мантуи» (Chronica di Mantua, 1521) и «Установлений к сочинению во всяком роде поэзии на народном язы- ке» (Istituzioni al comporre in ogni sorte di rima della lingua volgare; изд. 1541) с попыткой систематизации итальянской метрики; приписываемое ему авторство эпигонского в отношении «Придворного» Бальдассаре Кастильоне трактата «Новый придворный о степен- ной и нравственной жизни» (Novo cortegiano de vita cauta e morale; изд. между 1530 и 1540) остается сомни- тельным. Самое известное произведение Э. — «Книга о природе любви» (Libro de natura de Amore; изд. 1525), которую он начал составлять на латыни в 1494-96 и затем сам перевел на итальянский. Книга состоит из 6 частей: первая посвящена любовной лирике и со- чинениям о любви (от Гвиттоне д’Ареццо и Гвидо Ка- вальканти до Фичино и Пьетро Бембо), вторая — ми- фам о любви (Венера и Адонис, Купидон и Психея), третья — оценке любви и описанию ее проявлений, в четвертой речь идет о пяти чувствах, о любовном выборе и о признаках любовного чувства, в пятой — о любовной «хвале» в литературе, в шестой — о цели любви. Уступая в глубине обобщений «Азоланским беседам» Бембо, трактат Э. пользовался значительной популярностью благодаря своей установке на систе- матизацию (неотделимую от некоторой вульгариза- ции) платонической традиции. В посвящении трак- тата, адресованном Изабелле д’Эсте и датируемом 1509, автор выступает прямым оппонентом Бембо в споре о языке, доказывая, что литературным языком Италии должен был римский придворный язык, ори- ентированный на латынь, и категорически отвергая тосканскую традицию 14-15 вв.; впрочем, в i-м изда- нии своего труда Э. фактически перешел на позицию Джанджорджо Триссино, заменив придворный язык на общеитальянский. С оч.: Cronica di Mantua. Bologna, 1968; La natura d amore/Acura di N. Bonifazi. Urbino, 1983 (только I kh.); \ De natura d amore. Libro quarto I A cura di E. Musacchio, I G. Del Cuoco. Bologna, 1989; La redazione manoscritta del «Libro de natura de amore» di Mario Equicola IA cura J/ di L. Ricci. R., 1999; De mulieribus; Delle donne I A cura J di G. Lucchesini. Pisa; R., 2004. Лит.: Santoro D. Della vita e delle opere di Mario Equicola. Chieti, 1906; Mario Equicola: Atti del Convegno У Nazionale di Studi. Alvito, 1983; Ko sky S. D. Mario Equicola: The Real Courtier. Geneve, 1991; Vecce C. Un apologia per 1’Equicola: Le due redazioni della «Pro Gallis apologia» di Mario Equicola e la traduzione francese di Michel Rote. Napoli, 1990; Брагина Л. M. Традиция флорентийского неоплатонизма: Философия любви и красоты у Диачетто Каттани и Марио Эквиколы // Ее же. Итальянский гуманизм эпохи Возрождения: Идеалы и практика культуры. М., 2002; Ее же. Марио Эквикола о лирике Петрарки в трактате «О природе любви» И Франческо Петрарка и европейская культу- ра. М., 2007. М. Л. Андреев. ЭКК Иоганн (Eck Johannes, Johann), собственно, Иоганн Майер (Johann Maier, Mayer) (13.11.1486, Эгг-ан-дер-Гюнц близ Меммингена — 15.2.1543, Ин- гольштадт), немецкий католический богослов и про- поведник. Сын крестьянина, Э. воспитывался в семье своего дяди Мартина Майера, от которого рано выучился латыни и чтению Писания. Необычайная даровитость позволила ему уже с 13-летнего возраста изучать науки в университетах Гейдельберга, Тюбин- гена и Кёльна; в Тюбингенском университете Э. начал формироваться как ученый, там же в 1501 он получил магистерскую степень. Выбор жизненной стези был предрешен как его наклонностями, так и условиями времени: свое место Э. нашел только в церкви. В 1508 он был рукоположен в Страсбурге, в 1510 стал профес- сором Ингольштадского университета. Связи с юж- нонемецкими гуманистами, в частности с Ульрихом Цазием, не прошли бесследно для Э., прекрасно ори- ентировавшегося в трудах и идеях критиков церкви. Цепкий крестьянский ум, быстро подмечавший огре- хи оппонентов, и дарования публициста рано выдели- ли его из рядов блеклых и скромных представителей католической ортодоксии, особенно после 1515, когда Э. стал известен своими рассуждениями относитель- но ростовщичества, представленными Болонскому университету. Хорошо осведомленный в вопросах внутрицерков- ного быта, Э. поначалу с симпатией отнесся к высту- плению Мартина Лютера, хотя уже и тогда не разделял критические выпады против практики индульгенций. Кульминацией заочной схватки стали комментарии Э. на 18 лютеровых тезисов (т. н. Obelisci) и ответ на них самого Лютера (Asaterisci). Быть может, весь ход Реформации получил бы иное течение, если бы вместо престарелого кардинала Де Вио с Лютером в 1518 вел переговоры именно Э. — натура обаятельная, готовая к компромиссам, не мешавшим решению главной за- дачи. Но Э. свиделся с Лютером только однажды, ле- том 1519 на знаменитом диспуте в Лейпциге. По при- знанию самого реформатора, Э. вышел бесспорным победителем и не только по итогам спора: искусно вы- строенный им диалог вынудил Лютера сделать опасное признание об ошибочности решений Констанцского собора относительно учения Яна Гуса, подтолкнувшее инквизиционный процесс. В 1520-х гг. Э. развернул бурную деятельность, стремясь сплотить силы като-
ЭКОЛАМПАДИЙ 635 лической церкви как в Империи, так и в Италии, и од- новременно вел тонкую интеллектуальную полемику со сторонниками Лютера; во многом хлопотами его и Иеронима Алеандера в 1520 была издана папская булла с отлучением немецкого реформатора. Э. был непре- менным участником всех крупных диспутов: в 1526 в швейцарском Бадене он успешно полемизировал с Иоганном Эколампадием, в 1530 в Аугсбурге оппони- ровал Филиппу Меланхтону (404 статьи с опроверже- нием лютеранского вероучения), в 1541 в Вормсе спо- рил с лютеранами; под его давлением и при поддержке баварского герцога Вильгельма V была уничтожена последняя надежда на межконфессиональный ком- промисс, инициированная кардиналом Контарини на переговорах в Регенсбурге в 1541: Э. решительно от- верг проект согласия за содержавшиеся в ней уступки в пользу протестантов. Вершиной публицистической деятельности Э. ста- ло изданное в 1525 в Ландсгуте руководство Enchiridion locorum communium adversus Lutherum, последова- тельно опровергавшее учение Лютера и ставшее одной из самых популярных книг Контрреформации. В 1537 по заказу баварского герцога он перевел Библию ( «Эк- кова Библия»), использовав уже известный перевод Нового Завета Иеронима Эмзера. В отличие от люте- ровской саксонско-средненемецкой редакции, здесь был представлен баварско-верхненемецкий диалект, а сам текст прокомментирован в строго антилютеран- ском ключе. Как пастор прихода св. Морица и храма Богородицы в Ингольштадте Э. отличался огромной трудоспособностью, пламенным слогом и читал по 15 проповедей в месяц; большая их часть была издана в 5 томах в 1530-39. Э. вошел в историю как предвестник крупных вну- трицерковных преобразований накануне Тридент- ского собора и как один из самых одаренных лидеров Контрреформации. Многие из его идей найдут прак- тическое воплощение в деятельности последующих поколений католического пастората, прежде всего, у св. Петра Канизия. С оч.: Corpus catholicorum. Miinster. 1919-29. Vol. 1, 2, 6,13,14, 16. Лит.: Wiedemann Th. Dr. Johann Eck. Regens- burg, 1865; Brandt A. Ecks Predigttatigkeit an Unsere Lieben Frauen zu Ingolstadt. Munster, 1914; Johannes Eck (1486-1543): Scholastiker Humanist Kontroverstheologe I Hrsg. von E. Iserloh. Miinster, 1981; Johannes Eck (1486- 1543) im Streit der Jahrhunderte I Hrsg. von E. Iserloh. Miinster, 1988. А. Ю. Прокопьев. ЭКОЛАМПАДИЙ, Эколампад Иоганн (Oecolampadius, Oekolampad, Ekolampad Johannes), собственно, И о г а н н Хус ген, Хёйсген (Johann Hussgen, Huszgen, Heussgen), трансформировал свою фамилию в Hausschein («домашний свет») и грецизи- ровал ее (о!ко<;+Хацла(;) (1482, Вайнсберг, Пфальц — 24.11.1531, Базель), немецкий и швейцарский теолог, деятель Реформации. Происходил из зажиточной бюргерской семьи, начальное образование получил в Вайнсберге, затем окончил латинскую школу в Гейльбронне, в 1499 им- матрикулировался на артистическом факультете Гей- дельбергского университета и впервые соприкоснулся там с идеями Северного Возрождения. В 1503 получил степень магистра, затем отправился в Болонью для изучения юриспруденции, однако вскоре вернулся в Гейдельберг, чтобы начать теологические штудии; в 1506-08 одновременно служил воспитателем сыновей пфальцского курфюрста. После завершения учебы Э. в 1510 был рукоположен и получил пребенду в церкви св. Иоанна в Вайнсберге, параллельно в 1513-15 изучал древнееврейский и древнегреческий языки в Штут- гарте, Тюбингене и Гейдельберге, где познакомился с гуманистом Иоганном Рейхлином, а также будущи- ми реформаторами Филиппом Меланхтоном и Воль- фгангом Капито. 1' епископ Кристоф Утенгеймский, симпати- зировавший гуманизму, предложил 9. занять одно из вакантных мест священника базельского собора, в ко- тором уже служил Капито. В Базеле Э. установил кон- такты с Эразмом Роттердамским, помогал ему в пу- бликации греческого перевода Нового Завета, в 1516 читал в университете лекции по книге пророка Авдия, посланию апостола Павла ефесянам и «Сентенциям» Петра Ломбардского. После кратковременной инспек- ции своей пребенды Э. по приглашению Капито вес- ной 1518 вернулся в Базель для содействия Эразму в подготовке 2-го издания Нового Завета. Тогда же он защитил докторскую диссертацию, опубликовал со- ставленную им греческую грамматику, свои переводы работ отцов церкви и сочинение «О пасхальных на- смешках» (De risu paschali), осуждающее вульгариза- цию обрядовой практики и ставшее одним из первых свидетельств интереса Э. к Реформации. В декабре 1518 он был приглашен на должность проповедника собо- ра в Аугсбурге, где уже распространялись реформаци- онные идеи, а незадолго перед этим состоялся диспут между Мартином Лютером и кардиналом Каэтаном (Фомой Де Вио). В 1520 Э. неожиданно принял монаше- ский постриг и удалился в монастырь Альтомюнстер недалеко от Аугсбурга, что, вероятно, стало результа- том его напряженных духовных поисков. Постепенно он все больше склонялся к Реформации: пребывая в монастыре, поддержал лютеровскую идею оправда- ния одной верой и отстаивал причащение для мирян под обоими видами. Однако монашеская жизнь также его разочаровала и, покинув монастырь, он в апреле 1522 стал капелланом в Эбернбурге, замке знаменитого Франца фон Зиккингена, где начал проповедовать по- немецки, сделав еще один шаг в переходе на рефор- мационные позиции; свои взгляды на этот предмет Э. изложил в работе «Завет Иисуса Христа, называемый прежде мессой» (Das Testament Jesu Christi, das man bisher genent hatt die mesz). Между тем выступления перед горсткой людей в отдаленном замке не соответ- ствовали его амбициям, и в ноябре 1522 он окончатель- но переселился в Базель.
636 ЭКОЛАМПАДИЙ Лукас Кранах Старший. Портрет курфюрста Иоганна-Фридриха в окружении реформаторов (слева направо — Лютер, Эколампадий, Цвингли и Меланхтон). 1530. Художественный музей. Толедо. В конце 1522 Э. занял должность викария церк- ви св. Мартина, в 1523 городской совет предоставил ему место профессора теологии в университете, но консервативное большинство университетского со- общества отвергло нового преподавателя, поэтому он читал лекции вне стен университета, что только спо- собствовало росту его популярности. Значительная часть духовенства и горожан поддержала Э., который тогда же установил контакты с Ульрихом Цвингли и принял его модель проведения Реформации в само- управляющейся локальной общине. Следуя цюрих- скому примеру Цвингли, Э. организовал в Базеле в 1523-24 несколько публичных диспутов с католиками, по итогам которых магистрат принял решение о нача- ле реформационных преобразований в городе и кан- тоне. Э. стимулировал этот процесс, возглавляя с 1525 приход церкви св. Мартина. В Базеле последовательно осуществлялись нововве- дения в реформационном духе. В 1525 была частично секуляризована монастырская собственность, в 1527 присутствие на мессе объявлялось добровольным, в 1528 разрешена свободная проповедь Евангелия и от- менялся целибат; сам Э. женился в этом же году. Од- нако сторонники Реформации, недовольные медлен- ным темпом изменений, устроили в 1528-29 массовые \ волнения и иконоборческие выступления. Э. старал- J ся удержать своих соратников от крайних мер, но не преуспел в этом — после очередных беспорядков в J) феврале 1529 городской совет вынужден был удалить 7 из церквей иконы и отменить мессу. 14.2.1529 в кафе- дральнОхМ соборе провели первую евангелическую ’у службу, Э. избрали его настоятелем, а в апреле 1529 он / участвовал в принятии устава реформированной ба- зельской церкви. Одновременно Э. стремился распространить Ре- формацию и за пределы Базеля. В 1526 он возглав- лял евангелическую партию на баденском диспуте с Иоганном Экком, в 1528 помогал Цвингли на диспуте в Берне утвердить там новую веру, вместе с Мартином Буцером содействовал победе Реформации в несколь- ких городах Юж. Германии — Ульме» Меммингене, Би- берахе. Э. принял активное участие в дискуссии о сущности Евхаристии, разгоревшейся среди реформаторов в сер. 1520-х гг. Наряду с Цвингли, он стал главой швейцарско- верхненемецкой группировки, которая понимала это таинство символически как простое воспоминание о Гай ной вечере Христа и апостолов. В противовес этому лютеровский лагерь отстаивал идею о незри- мом присутствии плоти и крови Христовой в хлебе и вине. С таким подходом Э. полемизировал в многочис- ленных сочинениях: «О значимости Евхаристии» (De dignitate eucharistiae, 1526); «Справедливый ответ на со- общение доктора Мартина Лютера относительно таин- ства» (Billiche Antwort auft D. Martin Luthers bericht des Sakraments halb, 1526); «О том, что непонимание доктор- ом МартиHOxM Лютером вечно пребывающих слов: Сие есть тело мое, не сможет устоять» (Das der missverstand D. Martin Luthers uff die ewig bestendige wort Das ist mein Leib nit beston mag, 1527) и т. д. В октябре 1529 он уча- ствовал в «собеседовании» в Марбурге, где противо- борствующие стороны единственный раз встретились лицом к лицу. Э., как и другие деятели конфессионального еванге- лизма, боролся с радикальными течениями Реформа- ции, анабаптизмом и антитринитаризмом, посвятив этому ряд работ, в частности, «Наставление о перекре- щении, о власти и о клятве» (Underrichtung von dem Widertauffvon der Oberkeit und von dem Eyd, 1527). Наибольшую известность Э. приобрел в качестве экзегета и организатора евангелической церкви, ока- зав немалое влияние на других идеологов швейцарско- верхненемецкой «городской» реформации, в г. ч. Жана Кальвина. С о ч.: Flugschriften der friihen Reformationsbewe- gung (1518-24) / Hrsg. von A. Laube u. a. B„ 1983. Bd. I-II; Flugschriften vom Bauernkrieg zum Tauferreich (1526— 1535) / Hrsg. von A. Laube. B., 1992. Bd. I-IL И с г о ч н и к и: Aktensammlung zur Geschichte der Basler Reformation in den Jahren 1519 bis Anfang 1534 I Hrsg. von E. Diirr und P. Roth. Basel, 1921-50. Bd. I—VI; Briefe und Akten zum Leben Oekolampads I Bearb. von E. Staehelin. N. Y.; L., 1971. Bd. I-II (Nachdruck). Лит.: H a g e n b a c h K. R. Oekolampad und Oswald Myconius die Reformatoren Basels: Leben und ausgewahlte Schriften. Elberfeld, 1859; Fehleisen G. Johannes Oekolampad: Sein Leben und VVirken. Weinsberg, 1882; Staehelin E. Das theologische Lebenswerk Johannes Oekolampads. Leipzig, 1939; Hammer K. Der Reformator Oekolampad (1482- 1531) 11 Zwingliana. 1992. Bd. 1; L i e b h a r t W. Johannes Hausschein genannt Oecolampadius // Lebensbilder aus zehn Jahrhunderten. Dachau, 1999; Boerke G. T.
ЭЛИОТ 637 Kinderdoop of volwassendoop? De pennenstrijd tussen Johannes Oecolampadius en Balthasar Hubmaier, 1525- 1527 11 Charis. Heerenveen, 2008. В. В. Иванов. ЭЛИА ДЕЛЬ МЕДИГО да Крета (Elia del Medigo da Creta), также Элиях Дельмедиго (Elijah Delmedigo), Элиас бен Мойше дель Ме- ди г о (Eljas ben Moise del Medigo), Элиас Эбре- y c (Helias Hebreus) (ок. 1460, Кандия, о-в Крит — после 1497, там же), еврейский философ-аверроист. Препо- давал в еврейской коллегии Падуи, был хорошо изве- стен в философских кругах этого города, участвовал в аверроистских дискуссиях; учитель и друг Джованни Пико делла Мирандола. В своей работе «О творении мира» (De efficientia mundi) выступил против идеи творения, а также обсуждавшейся в то время в падуан- ских кругах идеи одушевленности небес. Знание было для Э. дель М. главным свойством и долгом человека, и он любил повторять, что знанию он посвятил свою жизнь. Стремление к знанию, истине влекло его к спо- рам с философами Антонио Пиццаманно и Доменико Гримани, с друзьями Пико делла Мирандола, ставшими и его друзьями, с Эрмолао Барбаро, с которым он долго спорил о логике, и Джироламо Донати, которому он на- помнил, что обсуждал в Падуе тезис о перводвигателе (De primo motore) и для которого написал небольшую работу на ту же тему. Для Пико делла Мирандола Э. дель М. создал небольшие работы, посвященные един- ству интеллекта и возможности конъюнкции, в кото- рых разъяснял ему позицию Аверроэса. С Пико он обсуждал также вопросы логики, физики, метафизики, исследуя взгляды Авиценны и Аверроэса на проблемы существования, сущности и единого — в дальнейшем это послужило для Э. дель М. поводом написать труд с тем же названием и побудило Пико к созданию работы «О сущем и едином» (De ente et uno). Видя новые увлечения Пико, Э. дель М. в своем письме к нему изложил теорию бесконечного и его се- фирот (см. ст. Каббала), а также дал краткую библио- графию по каббалистике, указав среди книг «Зохар» (Zohar) и «Сефер йесирах» (Sefer yesirah). Одновре- менно он послал комментарии к Торе, принадлежа- щие Менахему бен Биньямину Реканати, итальянско- му каббалисту 13 в.: Пико в дальнейшем их широко использовал в собственных трудах. Э. дель М. перевел на латинский язык многие работы Аверроэса, соста- вил комментарии к его трактату «О сущности мира» (De substantia orbis) и др. работам, к аристотелевской естественной философии Пребывание Э. дель М. в Падуе закончилось в 149° — он вынужден был покинуть город по предпи- санию падуанского раввина Иегуды Минца. Возмож- но, причина его отъезда состояла в том, что 4.5.1489 местный епископ Пьетро Бароцци и инквизитор Мар- кантонио ди Лендинара приняли направленный про- тив аверроистов «Декрет против спорящих о единстве интеллекта», в котором под угрозой отлучения запре- щалось публично дискутировать на эту тему. Э. дель М. вернулся на родину, где написал свой главный труд «Исследование религии» (Behinat ha-Dat), в котором обсуждает вопрос о связи религии и философии, решая его в духе теории двойственной истины аверроистов. С оч.: Questiones tres (De primo motore, De mundi efficientia, De esse, essentia et uno). Venice, 1501; Kieszkowski B. Les rapports entre Elie del Medigo et Pic de la Mirandola П Rinascimento. 1964. Vol. 15. P. 41-91 (письмо Элиа дель Медиго к Джованни Пико делла Мирандола). Лит.: Garin Е. Storia della filosofia italiana. Torino, 1966. Vol. 1. P. 461-63,468,495; G e f f e n M. D. Faith and Reason in Elijah del Medigos Behinat ha-Dat... N. Y., 1970; Горфункель A. X. Гуманизм и натурфилософия итальянского Возрождения. М., 1977. С.131-32. Н. В. Ревякина. ЭЛИОТ Томас (Elyot Thomas) (ок. 1490 — 26.3.1546, Карлетон, Кембриджшир), английский гуманист. Точ- ных сведений о его детских и юношеских годах, а также об образовании не имеется: Э. закончил либо колледж Сент Мэри Холл в Оксфорде, либо колледж Иисуса в Кембридже, либо, что наиболее вероятно, обучался дома с учителем. Став юристом, получил сначала ме- сто клерка в суде присяжных Западного округа, затем стал членом Королевского совета, а также привлекался Ганс Гольбейн. Портрет Томаса Элиота. Рисунок, ок. 1532. Королевская коллекция. Виндзор.
638 ЭЛИОТ \ на дипломатическую службу: его направили послан- ll ником ко двору Карла V. Э. был дружен с канцлером lA королевства Томасом Мором и главным помощником у Генриха VIII в проведении церковной реформы Тома- А сом Кромвелем, поочередно закончившими жизнь на V । эшафоте; Э. испытывал их влияние, но счастливо из- V бежал их судьбы, сохранив верность королю. I Среди работ Э. наиболее важен трактат «Прави- / тель» (1530-31), первое произведение, написанное в духе гуманистических идей Возрождения, в котором политические вопросы и этико-педагогические проб- лемы обсуждались на английском языке. Существует некоторое несоответствие названия и содержания книги: речь в ней идет не столько о воспитании мо- нарха, сколько о подготовке английского дворянина к государственной службе, что, вероятно, проистекало из той активной роли, которую играли джентри в ан- глийской политике времен становления абсолютизма. Трактат был написан под сильным влиянием как идей античных авторов Платона, Аристотеля, Цицерона, Квинтилиана, Плутарха, Сенеки, Исократа, так и со- чинений современников и непосредственных предше- ственников Э.: Леонардо Бруни, Франческо Патрици да Сиена, Маттео Пальмиери, Джованнни Джовиано Понтано, Бальдассаре Кастильоне, Никколо Макиа- велли, Франческо Гвиччардини, Гийома Бюде, Эразма Роттердамского. Однако Э. заимствовал из чужих со- чинений только те идеи, которые соответствовали его собственным взглядам, и всякий раз исходил из своей жизненной практики и особенностей английской дей- ствительности. По мнению Э., благополучие государства может быть достигнуто через хорошее правление, которое, в свою очередь, возможно в результате правильно- го и всестороннего обучения правителей: государя и его сподвижников. Описывая облик такого госу- дарства, Э., подобно др. гуманистам 2-й трети 16 в., в частности Томасу Старки, отказывался от идеи справедливости и равенства в духе «Утопии» Мора. Он стремился не к созданию идеального общества, а к совершенствованию реально существовавшего английского государства, благо которого связывал со стабильностью политического порядка, строгой социальной иерархией и разумным правлением. По мнению Э„ желательные для государя и правящей элиты качества — это мудрость, образованность, благородство, храбрость, готовность к служению родине. Достижению этого идеала, воспитанию нравственно совершенного и образованного ари- стократа посвящены все собственно педагогиче- •\ ские рассуждения гуманиста. Они включали обсуж- I дение следующих проблем: формирование «нового П\ человека»; приоритет воспитания над обучением; понимание благородства как сочетания знатного 77 происхождения и достойного образования, веду- щего к добродетельности его обладателя; внимание ^7 к природным задаткам воспитанника; тщательный У выбор учителя; предпочтение жестким методам воспитания мягких способов обращения с учени- ком. Программа обучения базировалась на освое- нии грамматики, поэзии, логики, риторики, космо- графии, истории, моральной философии, права, а также дисциплин, способствующих физическому и эстетическому воспитанию. Выбор изучаемых про- изведений, предлагавшихся в трактате, определялся полезностью для развития личности ребенка све- дений и нравственных установок, в них содержа- щихся. Хотя Э. был теоретиком аристократического просвещения, его идеи оказались полезны для даль- нейшего развития воспитательной теории и прак- тики в Англии вообще. Мысль о совершенствования английской действи- тельности с помощью разумного правления хорошо обученных и правильного воспитанных государя и его окружения была развита Э. также в трактатах «О зна- нии, которое делает человека мудрым» (Of the Knowledge whiche maketh a wise man), «Наука для государей» (The Doctrinal of Princes), «Памфлет откровенности» (Pasquil the Playne), «Пир мудрости» (The Banquette of Sapience) «Образ правления» (The Image of Governance), перево- де сочинения Псевдо-Плутарха «О воспитании детей», а также в весьма примечательном труде, посвященном женскому образованию: «Защита добропорядочной женщины» (Defense of Good Women). Чрезвычайно полезными для современников ока- зались еще 2 книги Э. Составленный им латинско- английский словарь совмещал в себе особенности толковых, энциклопедических и синонимических лек- сиконов и включал в свой состав юридические и меди- цинские термины, названия трав, рыб, монет, образ- цы разговорной латыни и др. Вторая книга, трактат «Замок здоровья», созданный Э. под влиянием Галена и представителя «оксфордского» кружка гуманистов ТомасаЛинэкра, пользовался большой популярностью (с 1536 до 16ю переиздавался 18 раз), но вызвал бурю протеста у профессиональных медиков, полагавших, что автор вторгся в сферу знания, в которой ничего не понимал, и возражавших против написания медицин- ских книг на английском языке. Сам же Э. подчерки- вал, что он намеренно использовал английский язык и простой стиль, поскольку считал свою работу спра- вочником для начинающих и неспециалистов. С о ч.: The boke named the Governour I Ed. by H. H. S. Croft. L., 1880. Vol. I—II; Of the Knowledge whiche maketh a wise man // Platonismus in der Englischen Renaissance vor und bei Thomas Eliot. B., 1920; Four political treatises. Florida, 1967; The Letters of Sir Thomas I Ed. by K. L. Wilson // Studies in Philology. 1976. Vol. 73. № 5; Правитель / Пер. избранных отрывков, коммент., пред. М. Ю. Брандта И Европейская педаго- гика от античности до нового времени. М., 1994. Ч. 3. Лит.: Croft Н. Н. S. Life of Elyot // Е1 у о t Т. The boke named the Governour. L., 1880. Vol. 1; W a r r e n L. C. Humanistic Doctrines of the Prince from Petrarch to Elyot. Chicago, 1939; Caspari F. Humanism and the Social Order in Tudor England. Chicago, 1954. P. 76-109; Starnes D. T. Renaissance Dictionaries: English-Latin and Latin-English. Austin, 1954. P. 45-84; Major J. M. Sir
ЭЛЬ ГРЕКО Thomas Elyot and Renaissance Humanism. Lincoln» 1964; Hogrefe P. The Life and Times of Sir Thomas Elyot. Iowa, 1967; Lehmberg S. Sir Thomas Elyot: Tudor Humanist. N. Y., 1969; Л и иски й С. С. Некоторые осо- бенности лексикографических трудов в Англии XVI в. и роль Т. Элиота в истории английской лексикогра- фии // Исследования по английской филологии. Л., 1965. Вып. 3; Б р а н д т М. Ю. Педагогические взгляды Томаса Элиота // Школа и педагогическая мысль сред- них веков, Возрождения и начала нового времени. М., 1991; Р у я т к и н а Т. М. Проблема взаимоотношений человека и общества в этико-педагогических концеп- циях английских гуманистов второй трети XVI в. // Человек в культуре Возрождения. М., 2001. Г. М. Руяткина. ЭЛМЕР Джон (Aylmer John) (1521, родовое имение Элмер-холл, Норфолк — 3.6.1594, Лондон, похоро- нен в соборе св. Павла), английский протестантский богослов, сторонник гуманистического воспитания. Выходец из старинного знатного рода, выпускник Куинс-колледжа в Кембридже (1541). Большую из- вестность он приобрел как духовный наставник и учитель Джейн Грей — «королевы 9 дней»: об этой его деятельности неоднократно и очень благожелательно Джон Элмер. Гравюра. 19 в. 639 отзывался Роджер Эшем. В годы правления католич- ки Марии Тюдор Э. был вынужден покинуть родину и жил в Страсбурге и Цюрихе, где вел ожесточенную религиозную полемику с позиций англиканской церк- ви и обучал детей соратников и единомышленников, находившихся, как и он, в вынужденной эмиграции. После воцарения Елизаветы I он вернулся в Англию, в 1576 стал епископом в Лондоне. Согласно свидетельствам Эшема, Э. был весьма образован в области древнееврейского, греческого и латинского языков, права, литературы и истории. В своей педагогической деятельности придерживал- ся гуманистической программы, использовал мето- ды мягкого обращения с учениками и сознательного усвоения материала. Восхитившись глубокими по- знаниями его ученицы Джейн Грей и ее любовью к своему педагогу, Эшем именно Э. поставил в пример, создавая образ идеального наставника в трактате «Школьный учитель». В своей реформаторской и проповеднической дея- тельности Э. слыл, напротив, человеком очень жестким, непримиримым, не терпевшим никакого инакомыслия, будь то со стороны католиков или пуритан. Возможно, именно это обстоятельство не позволило современни- кам оценить его по достоинству как ученого. Лит.: Tlie Dictionary of National Biography: From the Earliest Time to 1900. Oxford. Vol. 1. P. 753-55; S t г у p e J. Historical Collections of the Life and Acts of the Right Reverend Farther in God, John Aylmer. Franklin, >974- T. M. Руяткина. ЭЛЬ ГРЕКО (El Greco), собственно, Доменико Те о т о к о п у л и, Домен и кос Теотокопулос (AopqviKoc; ОеотокопоиЛос;; Domenikos, Dominico, Dominikos Theotokopoulos) (ок. 1541, местечко Фоделе близ Кандии, о-в Крит — 7.4.1614, Толедо), испанский живописец греческого происхождения. Прозвище Э. Г. (Грек), полученное художником в Испании, об- разовалось слиянием двух разноязыких вариантов — итальянского II Greco и испанского El Griego; сам мастер всегда подписывал свои работы полным гре- ческим именем. Работал на о-ве Крит, в Венеции и Риме, с 1577 — в Испании, главным образом в Толе- до, где получил признание современников, отмечав- ших необычность и экстравагантность его манеры, живописную экспрессию и образную глубину его произведений. До сих пор не умолкают научные дис- куссии о принадлежности Э. Г. к той или иной нацио- нальной школе: византийской, итальянской или ис- панской. Несомненно, влияние поздневизантийской традиции было важным на раннем этапе творчества художника, в некоторых аспектах повлияло на со- держание его зрелого искусства, но никогда не было определяющим — более существенным фактором представляется соприкосновение Э. Г. с искусством и культурой Венеции и Рима: он сумел воспринять не только новый для него художественный язык зрелого Возрождения и маньеризма, но и систему ренессанс-
640 ЭЛЬ ГРЕКО Эль Греко. «Апостолы Петр и Павел». 1587-93. Государственный Эрмитаж. С.-Петербург. ного мышления, основанную на гуманистических традициях интеллектуализма, в основе которых ле- жало понимание ценности личного опыта и незави- симость суждений. Современники отмечали остро- умие и глубину мысли Э. Г., его интерес к древней и современной философии. В библиотеке, которую он любовно собирал, были книги на греческом, латы- ни, итальянском, в мастерской художника хранились трактаты по архитектуре Витрувия, Леона Альберти, Андреа Палладио, Себастьяно Ссрлио, Джакомо да Ви- ньолы и Хуана де Эрреры, описания памятников Рима, трактат по перспективе Лоренцо Сиригатти, труды Аристотеля, Иосифа Флавия, Плутарха, Ксенофон- та, неоплатоников и Франческо Патрици, с которым Э. Г. мог познакомиться в Риме. Среди литературных пристрастий художника были как древние, так и со- временные авторы: Гомер, Еврипид, Эзоп, Франческо Петрарка и Торквато Тассо. Известно, что Э. Г. рабо- тал над трактатами по архитектуре и живописи. В настоящее время считается, что Э. Г. происходил из католической семьи служащих Венецианской рес- публики — его отец был сборщиком налогов, а стар- ший брат занимался морской торговлей. Среди его учителей упоминаются имена иконописца Михаила Дамаскина и художника Иоанна Крипиона; уже в 1569 молодой живописец именовался мастером. Его пре- бывание на Крите документировано до декабря 1566, а не позднее августа 1568 Э. Г. уже в Венеции, где его имя упоминается в связи с картографическими рисунками для Манолиса да Кипроса. В ранних источниках Э. Г. называют учеником Ти- циана (вне сомнения, молодой критский художник посещал великого мастера и, возможно, работал в его мастерской), он испытал также сильное влияние младших современников великого венецианца — Якопо Тинторетто и Якопо Бассано. Трудно судить о раннем этапе творчества художника и с уверенно- стью выделить среди его произведений те, что были выполнены на Крите. К ним, скорее всего, относят- ся небольшая икона «Св. Лука, рисующий Мадонну» (ок. 1567, Художественный музей, Афины) и подпи- санное «Успение Богоматери» (ок. 1567, церковь Успе- ния Богоматери, о-в Сирое), техника, иконография и стиль которых — поздневизантийские. Вместе с тем тенденции к нарушению симметрии и фронтальности композиции, интерес к передаче движения и пластики в противовес линейному стилю, богатство колорита отражают влияние тех новых веяний, которые про- никали на Крит вместе с венецианской живописью и гравюрами. Использование новых приемов особен- нозаметно в «Поклонении волхвов» (Художественный музей, Афины) и «Моденском триптихе» (ок. 1569, Га- лерея, музей и собрание медалей д’Эсте, Модена): осо- бое соотношение золотистого колорита с бликующим светом придает живописи этих произведений некое призрачное единство. В таких ранних произведениях Э. Г., как «Тайная вечеря» (Нац. пинакотека, Болонья), «Стигматизация св. Франциска» (Нац. музей и гал. Каподимонте, Неаполь) и «Благовещение» (Прадо) можно отметить стремление художника к пластиче- ской выразительности объема в его соотношении с пространством, передаче естественного освещения. К периоду пребывания Э. Г. в Венеции относят также первый вариант «Изгнания торгующих из храма» (ок. 1570, Нац. гал., Нью-Йорк) и 2 варианта «Исцеления слепого» (ок. 1567-70, Картинная галерея, Дрезден; ок. 1570, Нац. гал., Парма). Благодаря знакомству с прин- ципами венецианского колоризма его палитра обога- тилась, а мазок приобрел широту и свободу. В кон. 1570 Э. Г. приехал в Рим, по дороге посетив Верону, Парму и Флоренцию; знакомство мастера с творчеством Корреджо, Пармиджанино, скульптурой Микеланджело и произведениями тосканских манье- ристов расширило его художественные впечатления и способствовало быстрому становлению его творче- ской манеры. Благодаря дружбе с художником и ми- ниатюристом Джулио Кловио (Юлие Кловичем) Э. Г. был представлен кардиналу Алессандро Фарнезе, давшему ему приют в своем доме. Дружба с Кловио, близость к поэтическому кружку кардинала Фарнезе и Фульвио Орсини помогли вхождению Э. Г. в круг ин- теллектуальной элиты Рима, пробудили его интерес к гуманизму, философии неоплатонизма и натурфи- лософии. 18.9.1572 как живописец и мастер портре- та он был принят в Академию св. Луки, в конце того же года открыл мастерскую, в которой ему помогал сиенский мастер Латтанцио Бонастри да Лучиньяно. В Риме окончательно сложился талант Э. Г., сформи- ровались его взгляды на искусство: в частности, ему были чужды культ рисунка, характерный для римско-
ЭЛЬ ГРЕКО 641 Эль Греко. «Снятие пятой печати». 1610-14. Метрополитен-музеум. Нью-Йорк. тосканского стиля, преклонение перед античностью, которое ограничивало непосредственное наблюдение натуры. Он предпочитал венецианский колоризм, изящество и динамику стиля Корреджо, элегантность Пармиджанино, стремился к световой насыщенности цвета. В Риме Э. Г. был известен как портретист, его работы этих лет («Джулио Кловио», Нац. музей и гал. Каподимонте; «Рыцарь Мальтийского ордена Винчен- цо Анастаджи», ок. 1575, Коллекция Фрик, Нью-Йорк) отличаются тонкостью характеристики и жизненной достоверностью. Возможно, для Фульвио Орсини он написал воображаемый пейзаж «Гора Синай» (1570, Художественный институт, Гераклион), к римскому периоду, видимо, относятся второй вариант «Изгна- ния торгующих из храма» (ок. 1570, Институт искусств, Миннеаполис; включает портретные образы Кловио, Тициана, Микеланджело и самого Э. Г.), вариант «Ис- целения слепого» (ок. 1570, Нац. гал., Парма), «Благо- вещение» (Гал. Питти, Флоренция) и «Мальчик со свечой» (Нац. музей и гал. Каподимонте) — смелое по колориту и освещению воссоздание картины антично- го художника Антифия, описанной в «Естественной истории» Плиния Старшего. В целом информация о пребывании художника в Риме довольно ограничен- на; известно о его конфликтах с I hippo Лагорио и, воз- можно, Джорджо Вазари, а также о критическом от- ношении к фреске Микеланджело «Страшный суд». Независимый и свободолюбивый нрав Э. Г., его амби- циозность приводили к столкновениям в профессио- нальной среде, что могло ускорить отъезд мастера в Испанию, к чему его побуждало отсутствие крупных заказов в Риме, а также надежды на участие в отделке строящегося Эскориала. После короткой остановки в Мадриде художник прибыл в Толедо 2.7.1577. Жизнь в Испании потребовала от Э. Г. больших усилий по сохранению творческой независимости и завоеванию авторитета в среде коллег и заказчиков. В Толедо, куда он попал благодаря дружбе с Луисом де Кастильо, братом декана капитула толедского со- бора, художник проявил себя как интеллектуал и че- ловек широких взглядов; возможно, он был членом Академии графа Фуэнсалида, в которой собиралась интеллектуальная элита города. Знакомства в сре- де церковной знати и родовой аристократии Толе- до помогли Э. Г. получить первые большие заказы и расширить круг покровителей; для поддержания собственного престижа он арендовал в кварталах Старого Толедо дворец маркиза де Вильены, в кото- ром и жил в 1585-1600, а затем в 1604-14. Первым из испанских мастеров он вел жизнь аристократа, а не ремесленника, перенеся из Италии новые социаль- ные реалии, выделившие художников из корпора- тивной среды и сблизившие их с интеллектуальной верхушкой общества. Э. Г. имел большую мастер- скую, в которой сотрудничал с итальянским ху- дожником Франческо Превосте и испанцем Хуаном Баутистой Монегро, среди лучших учеников живо- писца были его сын X о р х е Мануэль, ставший архитектором, и Луис Тристан де Эскамильо. Метод и техника работы Э. Г. сближали его с итальянской школой живописи: он использовал крупнозерни- стый холст и темный подмалевок коричневых то- Эль Греко. «Погребение сеньора Оргаса». 1586-88. Церковь Санто Гоме. Толедо.
642 ЭЛЬ ГРЕКО Эль Греко. «Портрет неизвестного с рукой на груди». 1577-79. Прадо. Мадрид. нов» по которому писал легкими прозрачными маз- ками и лессировками, моделируя формы белилами; благодаря тонкости наложения прозрачных красок, часто одной поверх другой, мастер достигал осо- бого» «драгоценного» сияния цвета, которое стало отличительной чертой его стиля. Характерные для творчества Э. Г. необычно удлиненные пропорции фигур не в последнюю очередь были следствием использования им моделей из воска или глины, подвешенных на нитях к потолку для достижения сложных и необычных ракурсов (этот прием ис- пользовали Микеланджело и Тинторетто). Очевид- но, что в Испании живописец практически избежал воздействия местных художественных традиций» продолжая совершенствовать тот стиль» который был выработан им в Италии. Вместе с тем образное содержание его искусства, возвышенная одухотво- ренность, религиозная экзальтация и мистицизм сближают творчество Э. Г. со специфической ис- панской религиозностью, поэзией Хуана де ла Крус А и текстами св. Тересы Авильской, а в его позднем I творчестве находит отражение идеология Контр- Г7\ реформации. Т)1 Испанский период творчества художника делится 1/ на з этапа: первые заказы в Толедо (1577-79), отъезд в Мадрид по приглашению Филиппа II (1580-82), воз- вращение и работа в Толедо (1583-1614). В творческом / наследии мастера основное место занимают нроизве- г дения, выполненные для церкви, религиозных братств и частных заказчиков. К первым крупным офици- альным заказам Э. Г. относятся большой алтарь для церкви монастыря Санто Доминго эль Антигуо («Воз- несение Марии», Художественный институт, Чикаго; «Троица», «Поклонение пастухов», «Вознесение Хри- ста» — все в Прадо) и алтарь «Снятие одежд с Христа» («Эсполио») для сакристии собора в Толедо, в которых отчетливо проявляются воспринятые мастером в Ита- лии венецианский колоризм, основанный на мощном звучании холодных и теплых тонов, и монументаль- ность композиций, характерная для римского стиля. Испанское общество не сразу приняло искусство Э. Г., о чем свидетельствует его тяжба с капитулом собора, несогласным с противоречащей канону трактовкой «Эсполио» и размером оплаты» требуемым художни- ком. В июне 1579 Филипп II» озабоченный проблемой украшения Эскориала, новой королевской резиден- ции» пригласил в Мадрид итальянского скульптора Помпео Леони, а также Э. Г. и его помощника Хуа- на Баутисту Монегро. По заказу короля Э. Г. создал эскиз и небольшую картину на довольно сложный иносказательный сюжет «Поклонение имени Иисуса» (1579-80, Эскориал; эскиз — Нац. гал., Лондон), где среди святых и клириков Карл V и Филипп II покло- няются анаграмме имени Иисуса на фоне сияния Рая, огненной пещеры Ада и мира людей. Тогда же Э. Г., по- лучив заказ на большой алтарь церкви Сан Лоренцо в Эскориале, создал одно из лучших своих произведе- ний этого периода — «Мученичество св. Маврикия» (1580-83, Эскориал), которое не понравилось Филип- пу II и монахам-иеронимитам — перегруженность ком- позиции» уплотненность пространства, удлиненность пропорций, богатый колорит, сияющий оттенками ро- зового, оранжево-красного, серебристо-фиолетового противоречили сдержанным вкусам короля; алтарь был убран из собора и перенесен в зал капитула. Не видя для себя в Мадриде дальнейшей перспективы, Э. Г. вернулся в Толедо, где сл ал ведущим художником. К 1580-м годам относи гея период творческой зре- лости мастера, его стиль приобрел ясность и пласти- ческую определенность, что импонировало испанским заказчикам. Для передачи максимального духовного напряжения, мистического трепета перед лицом ду- ховных потрясений Э. Г. прибегал к усилению вы- разительных качеств своего стиля. Его композиции свободно варьируют общепринятую иконографию, колорит строится на соотношении контрастных цве- товых пятен, усложняющих хроматическую ткань жи- вописи. Лучшим произведением зрелого творчества Э. Г. является надгробный образ «Погребение сеньора Оргаса» (1586-88, приходская церковь Санто Гоме), созданный по заказу друга художника, священника Андреса Нуньеса. Сохранился документ с описанием того» что хотели видеть заказчики на алтаре, художник точно следовал их пожеланиям, но перенес действие из обстановки 14 в. в современность. В нижней «земной» зоне он изобразил легендарное событие — погребение знатного и благочестивого донатора церкви Сан то Томе
ЭЛЬ ГРЕКО 643 сеньора Оргаса, тело которого опускают в гробницу святые Стефан и Августин. В небесной зоне, в сиянии Божественного света и в окружении святых Христос принимает душу усопшего. В торжественную сцену по- гребения, решенную в сдержанных серебристо-серых и черно-белых тонах, за исключением убранных золотом одежд святых, Э. Г. включил многочисленные портреты толедской знати и духовенства, среди которых выделя- ются образы Хорхе Мануэля и Андреаса Нуньеса; среди мучеников и святых он поместил портреты кардинала Таверы и Филиппа II. К рубежу 16-17 вв- относится пик славы Э. Г. В это время он исполнял многочисленные заказы на ал- тарные картины, портреты, камерные изображения «Св. семейства», принимал участие в архитектурных проектах, работал в области скульптуры. Его стиль претерпел существенные изменения. Сложные ра- курсы удлиненных фигур с экстатически воздетыми к небу руками, подобными (!) языкам пламени, переда- вали духовное потрясение персонажей, драматическое столкновение страстей, чувство безысходности перед лицом смерти. Цвет теряет свою материальность: преобладание холодных тонов, обилие цветовых реф- лексов и контрастных оттенков желтого, красного, зеленого, розово-фиолетового и серебристо-серого, обогащенных световыми бликами, создают эмоцио- нальное напряжение и обостренную внутреннюю экспрессию, которые заставляли некоторых исследо- вателей объяснять необычность манеры художника приступами безумия или изъянами его зрения. В позд- них произведениях Э. Г., циклах картин для Коллегии доньи Марии Арагонской в Мадриде (1596-1600), ка- пелл св. Иосифа (1597-1600) и св. Бернардина (1603; оба в Толедо), госпиталя де ла Каридад в Ильескасе (1603-05) происходит максимальная духовная концен- трация его стиля. Э. Г. воспринимает веру как драму, духовное восхождение и отречение от материаль- ных пут, нравственный подвиг и ниспосланное свы- ше испытание («Крещение», 1596-1600, «Сошествие Св. Духа», 1610-14, «Поклонение пастухов», 1612-14 — все в Прадо; «Моление о чаше», 1605-10, Музей изо- бразительных искусств, Будапешт; «Снятие пятой пе- чати», 1610-14, Метрополитен-музей). В эти годы Э. Г. выполнял и более скромные заказы на серии изобра- жений учителей церкви, святых, мучеников и аскетов, являвших действенный пример веры и нравственного подвига («Святые Петр и Павел», 1587-93, Эрмитаж; «Святые Франциск и Андрей», 1590-91, Прадо; «Свя- тые Иоанн Евангелист и Иоанн Креститель», ок. 1600, Музей Санта Крус, Толедо; «Св. Иероним в образе кардинала», 1600-10, Метрополитен-музей). Для част- ных лиц Э. Г. писал многочисленные «Св. семейства» и сюжетные композиции типа «Христос прощает- ся с Девой Марией» (Музей Санта Крус), «Моление о чаше» (1590-95» Художественный музей, Толедо), «Св. Франциск и брат Лео» (1600-05, Нац. гал., Оттава). Сохранилось и большое количество портретов кисти Э. Г., в ряду которых выделяются предполагаемый автопортрет (1595-1600, Метрополитен-музей) и пор- Эль Греко. «Св. Мартин и нищий». 1597-99. Национальная галерея искусства. Вашингтон. трет его сына Хорхе Мануэля (1600, Музей изящных искусств, Севилья), а также образы друзей и близких знакомых художника: врача Родриго де ла Фуэнте (ок. 1585, Прадо), ученого Антонио де Коваррубиаса (ок. 1600-02, Лувр), проповедника и поэта фрая Орсен- сио Парависино (ок. 1600, Музей изящных искусств, Бостон), юриста и гуманиста Херонимо де Себальоса > (ок. 1610, Прадо). Э. Г. создал новый для Испании тип I камерного портрета, простого по композиции, сдер- /Г жанного по цвету, наделенного внутренней динами- 1д кой и жизненной силой («Портрет неизвестного с ру- у кой на груди», 1577-79; «Портрет старика», 1580 — оба Z в Прадо). Его официальные портреты разительно от- М личались от произведений придворных портретистов \ Филиппа II, в них есть непосредственность живого
644 ЭЛЬЗЕВИРЫ \ впечатления и острота характеристики модели («Пор- V трет главного инквизитора Ниньо де Гевара», 1600-02, м Метрополитен-музей; «Портрет кардинала Таверы», Jv ок. 1608-14, госпиталь Сан Хуан Баутиста, Толедо). А К др. жанрам Э. Г. обращался редко. Ему приписы- V| ваютз варианта небольших «Аллегорий», относящих- у ся к итальянскому периоду, а мифологический жанр I представлен только одной картиной — «Лаокоон» / (1610-14, Нац. гал., Вашингтон), скульптурная груп- па, знакомая художнику по римским впечатлением, помещена на фоне вида Толедо. Из пейзажей работы Э. Г. известны «Вид Толедо» (1610-14, Метрополитен- музей) и «Вид и план Толедо» (1610-е гг„ дом-музей Э. Г., Толедо); натурфилософские увлечения Э. Г. про- явились в его восприятии мира природы как одухот- воренного космоса, всполохи молний, озаряющих небо над городом, перекликаются с метафизикой всеохватного и всепроникающего света, характерной для философии Франческо Патрици. К скульптурным работам Э. Г. относятся выполнен- ные по его эскизам фигуры святых и аллегории добро- детелей для ретабло церкви Санто Доминго эль Анти- гуа и алтарь для госпиталя Таверы в Толедо. Большое значение — хотя и без прямых последствий — имели новации Э. Г. в архитектуре ретабло: в отличие от большинства испанских алтарей того времени, в ком- позиции которых доминировала скульптура, он ввел палладианские мотивы в ордерную архитектуру ал- тарных обрамлений и отвел живописи главную роль в структуре ретабло. Наиболее новаторскими в плане решения проблем синтеза искусств, важных для по- следующего развития стиля барокко, были ансамбли, созданные Э. Г. в госпитале де ла Каридад в Ильескасе и в капелле Овалье церкви Сан Висенте в Толедо. По- хоронен художник в церкви Санто Доминго эль Анти- гуо. Прямых последователей у него не было, влияние его творчества можно отметить в колорите Диего Ве- ласкеса и особенно в экспрессивной живописи Фран- сиско Гойи. Лит.: С о s s i о М. В. El Greco. Madrid, 1908. Vol. 1-2; Mayer A. L. Dominico Theotocopuli. Munchen, 1926; Camo n Aznar J. Domenico Greco. Madrid, 1950. Vol. i-2;G u i n a r d P. El Greco: A Biographical and Critical Study. Barcelona; N. Y., 1956; M aranon G. El Greco у Toledo. Madrid, 1956; We they Y. E. El Greco and his School. Princeton, 1962. Vol. 1-2; P u p p i L. El Greco. E, 1967; M a n z i n i G., F r a t i T. Lopera completa del Greco. Milano, 1969; G u d i о J. Domenikos Theotokopoulos: El Greco. 1541-1614. Barcelona, 1973; Davis D. El Greco. Oxford; N. Y., 1976; Pita Andrade J. M. El Greco. A Milano, 1981; Mann R. G. El Greco and his Patrons: J Three Major Projects. Cambridge, 1986; Marias E, Bustamante Garcia A. Las ideas artisticas de El 1/ Greco: Comentarios a un texto inedito. Madrid, 1988; Ц Marias F. El Greco. Milano, 1991; El Greco in Italy and Italian art/Ed. N. Hadjinicolaou. Rethymno, 1999; El Greco: The First Twenty Years in Spain I Ed. N. Hadjinicolaou. / Rethymno, 2005; Alvarez Loperaj. El Greco: Estudio у catalogo. Madrid, 2005. Vol. 1-3; El Grecos studio / Ed. N. Hadjinicolaou. Iraklion, 2007; Валлантен А. Эль Греко (Доменико Теотокопули) I Пер. с франц. М., 1962; К а м п и ш А. Греко. Будапешт, 1962; Каптере- в а Т. П. Эль Греко: Монографический очерк. М.,1965. В. Д. Дажина. ЭЛЬЗЕВИРЫ (Elsevier, Elsevir), династия нидер- ландских типографов и издателей 16-17 вв., зани- мавшая ведущее положение в европейском книго- печатании и книжной торговле и способствовавшая распространению научной и учебной книги в Европе; «эльзевирами» именуются также книжные издания, вышедшие из типографий Э. Родоначальником династии был Лодевейк Э. (Lodewijk; ок. 1540, Лувен — 4.2.1617, там же), предпо- ложительно выходец из семьи с арабскими корнями. Он был сначала переплетчиком, но, желая работать у Кристофа Плантена, стал изучать печатное дело в его типографии в Антверпене. Будучи сторонни- ком Реформации, Лодевейк Э. после разгрома Ант- верпена испанцами вынужден был покинуть город и отправился в немецкий Безель, а затем налаживал переплетное дело в южнонидерландском универси- тетском городке Дуэ. Вскоре он перебрался в про- винцию Голландию, с 1580 обосновался в Лейдене; поселившись в престижном районе на Рапенбург, рядом с Лейденским университетом, начал занимать- ся переплетным делом и книжной торговлей: в 1583, отдав в залог 2 имевшихся у него дома, Лодевейк Э. купил значительную партию книг у Плантена. В 1586 он получил официальную должность служителя Лей- денского университета, а год спустя открыл там пере- плетную мастерскую и книжную лавку. С 1591 Лоде- вейк Э. регулярно посещал важнейшие европейские книжные ярмарки в Париже и Франкфурте, в 1594 по- лучил право гражданина Лейдена, став к этому вре- мени известным книготорговцем и издателем. Долгое время считалось, что Лодевейк Э. начал из- давать книги с 1592: первым «эльзевиром» признавалось выпущенное в этом году сочинение римского историка Флавия Евтропия. В настоящее время известен более ранний, выпущенный в 1583 «эльзевир»; имя Лоде- вейка Э. напечатано на его последней странице. Всего первый из Э. опубликовал ок. 150 сочинений различных авторов, и уже тогда современники считали большой честью издать у него свои произведения. В 1616 в университетском здании вспыхнул пожар, виной чему, как предполагали, стала халатность сына Лодевейка, Маттейса Э. (Mattijs; 1564-1640). В ре- зультате издательскому производству Э.-старшего был нанесен огромный ущерб, фактически из-за этого он отошел от дел, а год спустя умер и был похоронен в главной городской церкви св. Петра. Семейное пред- приятие возглавили его сыновья; из потомков Лоде- вейка 12 стали типографами, и 6 из них прославились в своем деле. Внук Лодевейка Исаак Э. (Isaac; 1596-1651) стал первым собственником типографии при Лейденском университете и, как ранее издатели Плантен и ван Ра-
ЭЛЬСХАЙМЕР 645 фелинг, в 1620 был удостоен звания университетского типографа. В 1626 типография перешла в руки младше- го сына Лодевейка Бонавентуры Э. (Bonaventura; 1583-1652) и его внука Абрахама Э. (Abraham; 1592-1652), которым удалось превратить Лейденское университетское издательство в процветающее пред- приятие. Они выпустили ок. 500 изданий и много сде- лали для улучшения оформления книги: ввели новый оригинальный шрифт и малый формат книги. После 1652 издательской деятельностью в Лейдене занима- лись сыновья и потомки Бонавентуры и Абрахама Э., но центр семейной издательской деятельности пере- местился в Амстердам. В 1712 издательство Э. переста- ло существовать, хотя их потомки еще до 1791 держа- ли типографское предприятие в Лейдене. Др. представители династии Э. были типографами и книготорговцами в Гааге, Утрехте и Дуэ; члены этой семьи были первыми, кто покупал целые библиотеки, распродавая их затем на аукционах. Э. специализировались на издании античных ав- торов, но в их каталоге можно найти и произведения современных писателей — от Галилея и Локка до Па- скаля и Мольера. Э. издавали книги по географии и математике, праву и языкознанию, сочинения теоло- гов и философов-гуманистов, современные латинские тексты и произведения французских авторов. Для об- хода католической церковной цензуры многие «эль- зевиры» печатались под фиктивным импрессумом кёльнского издательства Пьера Марто. Имя Э. сделалось нарицательным: «эльзевирами» традиционно именуются не только выпущенные ими книги, отмеченные особыми изяществом, красотой и изысканностью, но и созданные в их издательстве ри- сунок шрифта и формат издания. Книги Э. печатали преимущественно в малом формате, в двенадцатую долю листа (ок. 130 мм в высоту), и хотя шрифт в этих изданиях был мелким, он отличался удивительной четкостью и пропорциональностью. Самым извест- ным словолитчиком и наборщиком Э. был Кристоф- фель ван Дейк. Издательство прославилось не только высочай- шим уровнем своей продукции, но и ее разнообрази- ем и широтой распространения: так, помимо проче- го, пользовались большим спросом карты фирмы Э., также исполненные со всей возможной точностью и тонкостью. В целом Э. с 1583 по 1712 издали ок. 2200 книг, самы- ми популярными среди которых были исторические и географические описания разных стран (более 35 монографий о малых городах) и сочинения античных авторов. Будучи печатниками Лейденского универ- ситета, Э. выпустили в свет не менее 3000 универси- тетских диссертаций. Одним из самых красивых и из- ящных изданий Э. считается амстердамский Вергилий (1676), подлинным шедевром типографского искус- ства — 3-томник Плиния Старшего (1635), а наиболее редкими «эльзевирами» являются i-e издание «Мак- сим» Франсуа де Ларошфуко (1664) и оригинальное издание запрещенных церковью «Писем к провинци- алу» Блеза Паскаля, отпечатанное в 1659 в лейденской типографии Э. Маркой издательства Лодевейка Э. был орел, сидя- щий на полуколонне и сжимающий в лапе пучок из семи стрел; надпись на марке «В согласии сила» (Concordia res parvae crescunt) повторяла девиз Республики Соеди- ненных провинций. Позже наследники основателя ди- настии дважды меняли марку: на ней изображали гло- бус и орла, затем отшельника под деревом. В настоящее время имя «Эльзевир» (Elsevier) носит учрежденная в 1880 компания — крупнейший в мире издатель научной и медицинской литературы. Лит,: [ W а 11 h е г С h. Е] Catalogue methodique des dissertations ou theses academique imprimees par les Elzevier de 1616 a 1712, recueillies pour la premiere fois dans la Bibliotheque Imperiale publique a St.- Petersbourg... Supplement aux Annales de Fimprimerie des Elzevier. Bruxelles, 1864; [Idem]. Les Ezevier de la Bibliotheque Imperiale publique de St.-Petersbourg: Catalogue bibliographique... St.-Petersbourg, 1864; Willems A. Les Elzevier: Histoire et annales typo- graphiques. Bruxelles; P.; La Haye, 1880; R a h i r E. Catalogue... de volumes imprimes par les Elzivier. P., 1896; Copinger H. B. The Elzevier Press: A Handlist of the Productions of the Elzevier Presses at Leyden, Amsterdam, the Hague and Utrecht... L., 1927; Соко- лов С. И. Каталог Эльзевиров Библиотеки Импера- торского Московского и Румянцевского музея. М., 1915; Эльзевиры: Каталог коллекции Государствен- ной публичной исторической библиотеки / Сост. В. П. Степанов. М., 1978. Ч. 1-2. Г. А. Шатохина-Мордвинова. ЭЛЬСХАЙМЕР, Эльсхеймер Адам (Elsheimer Adam) (крещен 18.3.1578, Франкфурт-на-Майне — ii.i2.i6io, Рим), немецкий живописец, рисовальщик и гравер. В 1593-98 учился у Филиппа Уффенбаха во Франкфурте; уже в ранних работах этого време- ни («Ведьма», ок. 1596-1597» Королевское собрание, Хэмптон-Корт, Лондон; Алтарь со сценами из жизни Девы Марии, ок. 1597-98, Гос. музеи, Берлин), создан- ных под влиянием творчества Альбрехта Дюрера, об- ратился к излюбленной им впоследствии технике жи- вописи на медных досках небольшого размера. В 1598 Э. отправился в Италию, по пути остано- вившись в Мюнхене. Картины этого времени «Сон Иакова» и «Обращение Савла» (обе — Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне) отличаются композиционной динамикой, трактовка пейзажа в них основывается на наследии мастеров дунайской школы. Ок. 1599 Э. приехал в Венецию, где сблизился с немецким живописцем Гансом Роттен- хаммером, у которого заимствовал некоторые сти- листические и технические приемы. Его знакомство с работами корифеев венецианской живописи (осо- бенно Паоло Веронезе) отразилось в картинах «Кре- щение Христа» (Нац. гал., Лондон) и «Св. Семейство со св. Иоанном и ангелами» (Гос. музеи, Берлин), в
646 ЭМБЛЕМА которых сложился своеобразный симбиоз немецкой и итальянской национальных художественных школ. К апрелю 1600 Э. перебрался в Рим — именно с «вечным городом» связаны го последних лет жизни мастера, самых насыщенных в творческом отноше- нии. В начале этого периода Э. создал свои первые «ноктюрны», картины, в которых ночь становится не- пременной средой действия и одновременно эффект- ным элементом выразительности: влияние Каравад- жо, Альбрехта Альтдорфера Старшего, венецианских мастеров постепенно сплавилось в оригинальную концепцию «ночной» картины, основанной на соеди- нении реалистически трактованных эффектов ноч- ного освещения и поэтической сюжетной «истории» («Св. Христофор», Эрмитаж; «Пожар Трои», Старая пинакотека, Мюнхен). Полного слияния фигур и пейзажа Э. достигает в картинах на мифологическую тематику («Аполлон и Коронида», Гал. Уолкера, Ливерпуль;, «Царство Вене- ры», Музей Фицуильяма, Кембридж); присущие им мягкость цветовых и светотеневых отношений, цело- мудренность трактовки обнаженной натуры позволя- ют увидеть в немецком мастере достойного наследни- ка Джорджоне и раннего Тициана. В таких работах, как «Царство Минервы» (Музей Фицуильяма), «Юпитер и Меркурий у Филемона и Бавкиды» (Картинная гал. старых мастеров, Дрезден), художник превращает ин- терьер в сказочный мир, проникнутый энергиями со- зидания и доброты. Переданные с особой тщательно- стью бытовые детали придают легендарным сюжетам чарующую убедительность. Наиболее совершенными творениями художника можно считать картины «Аврора» (Музей герцога Ан- тона Ульриха, Брауншвейг) и «Бегство в Египет» (1609, Старая пинакотека, Мюнхен). Пейзажная концепция Э., достигшая в них высшей точки развития, отличает- ся гармоничным соединением противоположных на- чал: камерности и широты, покоя и взволнованности, идеала и реальности. Классические простота и уравно- вешенность композиции сочетаются здесь с романти- ческими световыми эффектами, основанными на при- стальном наблюдении натуры. Кроме того, «Бегство в Египет» стало первой в истории европейской живопи- си картиной с реалистическим изображением звездно- го ночного неба. Э. удивительным образом соединил в этом произведении религиозную (пантеизм) и научную (идеи Джордано Бруно и открытия Галилео Галилея) со- ставляющие мировоззрения того времени. Важнейшие работы Э., награвированные голланд- цем Хендриком Гаудтом, обрели широкую популяр- ность среди художников и ценителей искусства. Мно- гогранное творчество Э., объединяющее классические и реалистические тенденции, оказало значительное влияние на таких живописцев, как Питер Пауль Ру- бенс, Рембрандт, Клодт Лоррен и Никола Пуссен. Лит.: Weizsacker Н. Adam Elsheimer, der Maier von Frankfurt am Main; B., 1936. Bd. 1-2; 1952; And- rews K. Adam Elsheimer: Paintings, Drawings, Prints. Oxford, 1977; Klessmann R., Gordenker E. S., Tico Seifert C. Adam Elsheimer: 1578-1610. L., 2006; Европейская живопись XIII-XX вв.: Энциклопедиче- ский словарь. М., 1999. С. 518. Ходаковский Е. В. Немецкая живопись. СПб., 2004. С. 105. М. А. Костыря. ЭМБЛЕМА (от греч. Ep(3Xqpa — выпуклое изобра- жение), в античные времена — рельефная накладка, впаивавшаяся в металлические сосуды для их укра- шения; Э. назывались также более дорогие — по срав- нению с окружающими — камни, вкладывавшиеся в мозаичные полы (emblemata vermiculata). В Средние века термин Э. в его античном значении сохранялся лишь в немногих ученых трудах, а в эпоху Возрожде- ния возродился в сочинениях гуманистов и постепен- но приобрел значение символического, сопровождае- мого текстом изображения, «нарисованной идеи», выраженной через изображение предмета, фигуры или ситуации, и обрел новую жизнь, породив особый жанр своеобразной литературы, получившей общее название «книги Э.». Такого рода издания известны с 16 в. Предшествен- никами европейских книг Э. послужили «Иероглифи- ка» эллинистического автора Гораполлона (Horapollon Hieroglyphica), обнаруженная в 1420-х гг. (изд. в 1505 в Венеции Алъдом Мануцием), и приписываемый Фран- ческо Колонна «Сон Полифила» (изд. в 1499 в Вене- ции); снабженные эзотерическими картинками эти произведения имели огромный издательский успех. Первым собранием ренессансных Э. стала книга Ан- дреа Альчати «Эмблемы» (Emblemata), вышедшая в 1531 и ставшая объектом многочисленных переводов и подражаний. В предисловии к французскому изда- нию труда Альчати (1587) Клод Миньо дал характер- ное для того времени определение Э.: «Эмблемы есть некие изображения, искусно изобретенные знающими людьми, подобные иероглифическим буквам египтян, которые сохранили секреты мудрости древних по- средством определенных изображений, позволявших передавать тайное учение только тем, кто способен его хорошо понять, и не без веской причины исклю- чавших из этого профанов». Э. эпохи Возрождения представляет собой синтез изображения и текста: моральной сентенции с сильным эзотерическим подтекстом. Каждая из них состоит, как правило, из з элементов (emblema triplex): изобра- жения (pictura, icon, imago, symbolon) в виде гравю- ры на дереве или на металле, которое составляет «тело» Э.; составляющего «душу» Э. названия или д е в и - з a (inscriptio, titulus, motto, lemma), располагающегося над изображением или же в его рамке, короткого, часто трудного для расшифровки, почти всегда на латыни; пояснения (subscriptio, epigramma, declaratio), ко- торый раскрывает смысл изображения и девиза. Тек- сты названий основаны на разных источниках: ино- гда они принадлежат составителю книги, но чаще это сентенция-цитата из классических авторов (Овидий, Вергилий, Сенека, Тацит, Цицерон), сочинений отцов церкви или непосредственно из Библии. Наряду с по-
ЭМБЛЕМА 647 добными текстами использовались поговорки, посло- вицы, распространенные в обществе максимы и изре- чения. Текст мог быть рифмованным, на национальном языке или на латыни, в зависимости от адресата. Позд- нее появились сочетания нескольких языков: так, кни- га Филиппа Айреса Emblemata amatoria, или Emblemes damour en quatre langues, вышла в 168о-х гг. с текстами на латыни, итальянском, французском и голландском языках. Пояснения обычно делились на 2 части — в первой автор описывал изображение, во второй давал моральный урок применительно к теме. Книги Э. не подразумевают никаких персонализаций, поэтому на- бор Э. в них может быть любым. Книга Э., или иллюстрированных девизов, в 16- 17 вв. стала модным литературным, или точнее, син- тетическим, жанром, к которому обращались гума- нисты, поэты, религиозные деятели и христианские моралисты всей Европы. Вслед за сборником Аль- чати в Италии вышли др. книги Э., в т. ч. Symbolicae quaestiones (1555 и 1574) известного гуманиста Ахилле Бокки и Iconologia (1593) Чезаре Рипа. Во Франции увидели свет эмблематические сборники Гийома де ла Перьера (Le Theatre des bons engins, 1540), Жиля Кор- розе (Hecatomgraphie, 1543), Гийома Геру (Emblesmes, 1550), в Германии книгу Emblemata (1531) составил Ген- рих Штейнер. Во 2-й пол. 16 в. многочисленные книги Э. были изданы во всех европейских странах, а в 17 В. общее увлечение ими не только не ослабло, а напро- тив, увеличилось; всего в течение двух веков в Европе было издано около юоо книг Э. Ренессансные Э. — культурное явление особого рода, через них авторы эмблематических сборников кодировали коммуникативные, моральные, полити- ческие или религиозные ценности. От средневекового и ренессансного гербовника книги Э. отличаются тем, что изображения в них не являются принадлежностью какого-либо лица или институции и не обозначают их, а всегда выражают некий моральный или иной смысл, общий для всего общественного и культурного контекста 16-17 вв- Появление ренессансных Э. было подготовлено изобразительной традицией Средневе- ковья (см. в ст. Геральдика). Причины, вызвавшие к жизни особую визуальность средневековой культуры, в эпоху раннего Нового времени значительно осла- били свое влияние, уступая место — в силу возрос- шей грамотности — текстовому компоненту. Средне- вековая визуальность продолжала влиять на деятелей Возрождения, историков и ранних антикваров, но их толкование гербов свидетельствует о том, что подо- плека геральдики уже была им чужда. В ренессансной Э. изобразительная традиция Средневековья соеди- нилась с литерной, вербальной культурой Возрож- дения. Вербализация Э. не связана со средневековым блазоном (словесным выражением изображения), это ее объяснение, истолкование, как правило косвенное, с использованием логических и культурных парал- лелей. Индивидуальность автора и зрителя играют в ней очень большую роль и уровень понимания Э. раз- личными слоями населения стал различаться гораздо сильнее, чем в Средние века, поскольку затрагивал те- перь всю систему образованности (причем особой, гу- манистической образованности) индивидуума. Э., в свою очередь, воздействовали на литературу, искусство и общественные представления через карти- ны, скульптуры, декор, которым — через введение эм- блематики в изобразительный контекст — сознательно придавалась еще и информационная функция. Книги Э. оказали значительное влияние на литературу и изо- бразительные искусства 17 — нач. 19 в., оно сказалось, в частности, в развитии постановок столь распростра- ненных в эпоху барокко аллегорических сцен. Э. эпохи Возрождения не оставались «чистым» жанром: имеются пограничные примеры, в кото- рых геральдические элементы превозмогают эмбле- матические. Э. иногда присваивались конкретным лицам, и в форме средневекового изобразительного девиза изображение получало вполне ренессансное толкование — таковы, например, личные Э. Марга- риты Наваррской (подсолнечник) или позднее Лю- довика XIV (солнце). Впрочем, по типу, специфике слияния исторического, археологического и фило- логического пластов Э. принадлежит исключительно культуре Возрождения. Ренессансные Э. широко использовались в по- гребальной и политической репрезентации 16-18 вв., иезуиты применяли Э. в своих коллегиях в образова- тельных целях. Эмблематика эпохи Возрождения с ее принципиальной установкой на разгадывание оказа- ла влияние на развитие геральдики Нового времени: в гербах стали подразумевать обязательное наличие скрытого значения. В современных языках за терми- ном «Э.» закрепилось значение преимущественно изо- бражения, и неразрывная связь изображения и текста, характерная для ренессансной Э., в нем отсутствует. Лит.: Emblemata: Handbuch zur Sinnbildkunst des XVI und XVII Jahrhunderts. Stuttgart, 1978; Lembleme a la Renaissance. P., 1982; Andrea Alciato and the Emblem Tradition. N. Y., 1989; Chatelain J. M. Livres demble- mes et de devises, une anthologie (1531-1735). P> 1993; В a t h M. Speaking Pictures: English Emblem Books and Renaissance Culture. L., 1994; Mundus Emblematicus: Studies in Neo-Latin Emblem Books I Ed. К. A. E. Enenkel, A. S. Q. Visscher. Brepols, 2003; Volterrani S. «Con parola breve e con figura»: Libri antichi di imprese e emblemi. Lucca, 2004; Literatura emblematica: Estudios sobre textos у personajes novohispanos I Ed. M. I. Teran Elizondo, A. Ortiz. Mexico, 2004; Amaral Jr., R. Emblematica Lusitana e os Emblemas de Vasco Mou- sinho de Castelbranco. Lisboa, 2005; Visser A. S. Q. Joannes Sambucus and the Learned Image: The Use of the Emblem in Late-Renaissance Humanism. Leiden, 2005; Watson E. S. Achille Bocchii and the Emblem Book as Symbolic Form. Cambridge, 2005; Lembleme litteraire: Theories et pratiques // Litterature. 2007. № 145; Ма- хов A. E. «Печать недвижных дум» И Эмблемы и сим- волы. М., 2000. А. П. Черных.
648 ЭМИЛИЙ IV ЭМИЛИЙ Павел (Aemilius Paulus), собственно, ВгХ Паоло Эмилио (Paolo Emilio) (ок. 1460, Верона — 5-5J529> Париж), итальянский историк, гуманист, Tv/ историограф французских королей. д\ В 1483 Э. приехал в Париж, чтобы изучать теоло- гию. Благодаря своему покровителю, кардиналу Карлу (у Бурбону, он стал каноником собора Нотр-Дам; в Па- I риже, Э., возможно, встречался с Эразмом Роттер- дамским, когда тот находился в городе в 1495-1500; Эразм в своих письмах и «Цицеронианце» высоко от- зывался о его учености и благочестии. 15.5.1489 король Карл VIII назначил Э. денежное жа- лованье, сделав его «королевским оратором и истори- ографом» — ему было предложено написать историю Французского королевства, переработав «Большие французские хроники» в «итальянском духе», на гу- манистический манер. Карл VIII не увидел заверше- ния порученного Э. труда: первые 4 книги «О деяниях франков» (De rebus gestis Francorum) появились лишь в 1516, при Франциске I, который сохранил за исто- риографом его место. В 1519 Э. выпустил еще 2 книги, доведя повествование до 1488, но закончить свой труд не успел: последние 4 книги, охватывающие события до 1539, были написаны — в значительной степени по оставшимся от Э. материалам — его другом и со- отечественником, веронцем Даниэлло Дзаварицци. В полном виде, т. е. в го книгах, сочинение увидело свет в Париже в 1539. Произведение Э. (I-VI книги) охватывает историю Французского королевства с 5 в. до 1488. Положив в его основу «Большие французские хроники», автор также использовал труд Робера Гагена «Краткое по- вествование о происхождении и деяниях франков», тоже, впрочем, основанный на тех же «Хрониках», и ряд официальных документов, к которым он имел ис- ключительный доступ как королевский историограф. Критическое отношение к источникам у Э. вырази- лось в недоверии к рассказам хронистов о чудесах, которые он просто опускает или рационально объяс- няет. Скептически Э. относился и к легенде «Больших французских хроник» о троянском происхождении франков, о Фарамонде как первом франкском короле, произошедшем от Приама. Как историк Э. стремился увековечить деяния французских королей, а также предоставить читате- лю нравственные примеры, причем сделать это над- лежало на классической латыни, в стиле Тита Ливия и др. лучших историков Древнего Рима: такова была задача, поставленная перед историографом француз- ской короной, начинавшей понимать ценность гума- нистической культуры и пытавшейся укрепить свой престиж. Использование Э. античных этических и повествовательных моделей привело к тому, что дея- тели французской истории, даже времен Меровин- гов, в его произведении не только изъяснялись на классической латыни, что можно объяснить пуриз- мом автора в отношении латинского языка, но и изо- бражались исполненными римских добродетелей. Также в своем повествовании Э. широко использо- вал прием, изобретенный еще античной историогра- фией, — вымышленные речи героев. Все эти черты позволяют причислить Э. к политико-риторической традиции гуманистической историографии, к после- дователям итальянского историка-гуманиста Лео- нардо Бруни. Произведение Э. — наряду с сочинением Гагена — стало одним из первых гуманистических историй Франции. В 16 в. оно пользовалось большой популяр- ностью и неоднократно переиздавалось, было пере- ведено на французский (i-е изд. 1581), итальянский (i-е изд. 1549), немецкий языки. Арну ле Феррон про- должил труд Э. и Дзаварицци, доведя повествование до правления Франциска I (De rebus gestis Gallorum; изд. 1550). Э. оказал сильное влияние на знаменитых фран- цузских историков Берара Дю Гайана, Франсуа де Бельфоре, Жана де Серра. Ланселот Ла Попелинъер в своей «Истории историй» (1599) высоко оценил труд Э., сокрушаясь при этом, что первым автором фран- цузской истории стал итальянец. С о ч.: De rebus gestis Francorum Libri X. Chronicon de iisdem regibus, a Pharamundo usque ad Henricum II. P., 1548; Historia delle cose di Francia... Venice, 1549; L’Histoire des faicts, gestes et conquestes des roys, princes, seigneurs et peuple de France I Mise en fran^oys par Jean Regnart. P., 1581. Лит.: F u e t e r F. Histoire de 1’historiographie moderne. P., 1914; D a v i e s K. Some Early Drafts of the De Rebus Gestis Francorum of Paulus Aemilius // Medievalia et Humanistica. 1957. Vol. XI; Hay D. Annalists and Historians: Western Historiography from the Eighth to the Eighteenth Centuries. L.; N. Y., 1977; Bietenholz P. G. Historia and Fabula: Myths and Legends in Historical Thought from Antiquity to the Modern Age. Leiden, 1994; Collard F. Paulus Aemilius’ De Rebus Gestis Francorum: Diffusion and Reception of a Humanist Historical Work in France // Diffusion des Humanismus: Studien zur nationalen Geschichtsschreibung europaischer Humanisten. Gottingen, 2002; Вайнштейн О. Л. За- падноевропейская средневековая историография. М.; Л., 1964. Д. В. Самотовинский. ЭНРИКЕ МОРЕПЛАВАТЕЛЬ (Henrique, о Nave- gador), также Генрих Мореплаватель и Ин- фант из Сагреша (Infante de Sagres) (4.3.1394, Порту— 13.11.1460, Сагреш), португальский инфант из Ависской династии, герцог Визеу (с 1415), инициатор и организатор португальских морских экспедиций i-й пол. — сер. 15 в. Сын короля Жоана I и Филиппы Ланкастерской, Э. М. получил хорошее образование; участвовал в за- воевании североафриканского г. Сеуты (1414-15), где был возведен в рыцарское достоинство; личный де- виз —Talant de bien faire, что можно перевести и как «Талант делать правильно», и как «Дар творить добро». 18.2.1416 инфант был назначен правителем Сеуты, важ- ного центра на торговых путях из золотоносных обла- стей Африки, контролировавшихся мусульманскими
ЭНСИНА 649 купцами; в 1418 участвовал в военной экспедиции для снятия осады этого города. 25.5.1420 Э. М. произведен в магистры Ордена Христа и сохранял этот пост до конца жизни, в 1437 был руководителем экспедиции в Африку для захвата Танжера и Арзилы, закончив- шейся поражением португальцев и пленом его брата, инфанта Фернанду, позже известного как Св. Инфант. Э. М. не чуждался политики: во времена малолетства наследника, будущего короля Афонсу V, и регентства инфанта Педру (1441-48), отмеченного большими уступками знати, оказывал регенту всяческую под- держку, впоследствии получив в благодарность под- тверждение своих привилегий. Деятельность Э. М. по организации морских путе- шествий продолжила португальскую традицию 14 в. В 1418 он основал в Сагреше на юге Португалии навига- ционную школу; к себе на службу он приглашал опыт- ных моряков, астрономов, картографов и географов со всей Европы. В 1443 Э. М. получил у Педру разре- шение на закладку населенного пункта в Терсанабале близ мыса Сагреш — как он написал в своем завеща- нии (19.9.1460), это было сделано с целью содействия мореплаванию и заботы о капитанах. При непосред- ственном участии Э. М. в Коимбрском университете была основана кафедра астрономии, введено препо- давание мат ем атики\ в 1431 университету была даро- вана автономия. При содействии Э. М. были усовер- шенствованы мореходные качества каравеллы, типа корабля, сыгравшего важную роль в осуществлении дальних морских экспедиций. Будучи магистром Ор- дена Христа, Э. М. использовал и собственные сред- ства, и большие орденские ресурсы для финансирова- ния экспедиций, которые сначала были убыточными, но со временем стали приносить выгоду и воспри- ниматься как масштабный «национальный проект». Начиная с 1416 он организовывал морские походы на юг вдоль зап. побережья Африки, во главе которых ставил своих придворных. В 1419-20 Жоан Гонсалвеш Зарку и Триштан Важ Тейшейра заново открыли и на- чали осваивать о-ва архипелага Мадейра, известного португальцам еще в 14 в.; в 1433 король Дуарте даро- вал архипелаг Э. М., который многое сделал для его колонизации. В 1431 посланная инфантом экспедиция Гонсалу Велью Кабрала открыла Формигаш, группу скалистых островков в составе Азорского архипела- га, а затем в 1432 высадилась на о-вах Санта-Мария и Сан-Мигел, которые при содействии Э. М. заселены португальцами и переселенцами из Германии, осво- ившими производство здесь зерна, вина и сахара. До Э. М. мыс Бохадор был для европейцев преде- лом продвижения на юг вдоль зап. побережья Афри- ки, и инфант постоянно увеличивал награду тому, чья экспедиция сможет пройти дальше. Воды рядом с мы- сом изобиловали рифами, что в сочетании с господ- ствующими ветрами и течениями затрудняло его про- хождение; только в 1434 Жил Эанеш, отойдя от мыса в открытый океан, обогнул его и продвинулся южнее. Король передал Э. М. все торговые выгоды от новоот- крытых земель и право исследовать земли за мысом Бохадор. В 1441 в Португалию прибыла первая партия рабов из Африки, на ввоз которых ввели королевскую монополию. Развитие работорговли сделало выгод- ным дальнейшее продвижение на юг и резко интенси- фицировало его: только в 1444-46 из порта Лагуш, в то время отправного пункта всех португальских морских путешествий, вышло ок. 40 экспедиций. В 1441 Нуну Триштан и Антан Гонсалвеш достигли зап. побережья Африки южнее мыса Бланко, в 1445 Гонсалу де Синтра открыл о-в Аргин, на котором в 1448 португальцы по- строили крепость. В 1440-50-е гг. были также открыты р. Сенегал и п-ов Зеленый мыс, т. е. берега Гвинеи, ле- жавшие южнее Сахары, и о-ва Зеленого Мыса. К 1460 было закончено исследование африканского бере- га вплоть до Сьерра-Леоне. Во вновь обнаруженных землях португальцы выменивали или захватывали золото, из которого в 1452 были отчеканены первые золотые крузаду. Булла папы Николая V (1452) санк- ционировала присоединение открытых земель к Пор- тугалии и их христианизацию; все погибшие в этих экспедициях португальцы считались участниками крестовых походов. По поводу навигационной школы Э. М. в Сагре- ше существуют различные точки зрения, вплоть до полного отрицания ее существования — источники не позволяют сделать однозначных выводов. Неза- висимо от этого, очевидно, что деятельность инфанта имела огромное значение для развития мореплавания и географических знаний, заложила основы морского и колониального могущества Португалии и подгото- вила Великие географические открытия, а по мнению некоторых авторов, даже стала их началом. Его лич- ность и открытия, сделанные в ходе организованных им экспедиций, описал в книге «Хроника событий в Гвинее» Гомеш Эанеш де Зурара. Э. М. — один из са- мых знаменитых исторических деятелей Португалии, занимающий прочное место в национальной памяти португальцев. Лит.: Major R. Н. е. a. The Life of Prince Henry of Portugal, Surnamed the Navigator and its Results. L., 1868; E a V. de Almeida de. О Infante D. Henrique e a arte de navegar dos portuguezes. Lisboa, 1894; Domingues M. О Infante D. Henrique: О homem e a sua epoca: Evoca<;ao historica. Lisboa, 1957; Soares E. Iconografia do Infante D. Henrique. Lisboa, 1959; N e m e s i о V. Vida e obra do Infante D. Henrique. Lisboa, 1959; Principe S. Rectifica<;ao historica a memdria do Infante D. Henrique. Lobito, 1961; Garcia J. M. Itinerarios do Infante D. Henrique. Lisboa, 1996; О mundo do Infante D. Henrique: Aetas do Congresso. Angra do Heroismo, 1998; Russel P. Prince Henry «The Navigator»: a Life. L., 2000; Бизли Ч. P. Генрих Мореплаватель. M., 1979. А. П. Черных. ЭНСИНА Хуан дель (Encina, Enzina Juan del), собственно, Хуан де Фермоселье (Juan de Fermoselle) (12.7.1468, Энсина-де-Сан-Сильвестре, близ Саламанки — кон. 1529 или нач. 1530, Леон), ис- панский композитор, поэт, драматург, один из осново-
650 ЭНСИНАС положников испанского национального театра. Сын башмачника. В 1484 поступил в хор Саламанкского собора, позже изучал право в Саламанкском универ- ситете, где его брат Диего возглавлял кафедру музыки; возможно, учился у Элио Антонио де Небрихи. В 1490 был назначен капелланом хора Саламанкского собора, однако пробыл в этой должности не долго, посколь- ку не имел духовного сана. В 1492-97 служил герцогу Альба в качестве придворного поэта и организатора празднеств; в эти годы была создана большая часть его драматических и музыкальных произведений. За- тем Э. попытался получить должность кантора Сала- манкского собора, однако капитул в 1499 избрал на этот пост Лукаса Фернандеса. В 1500 Э. отправился в Рим и поступил на службу к папе Александру VI, ко- торый в 1502 предоставил ему желанную должность в Саламанке, что привело к тяжбе с соборным капиту- лом, так и не получившей должного разрешения; в 1510 Юлии II назначил его архидьяконом собора в Малаге. Впоследствии Э. еще трижды ездил в Рим и даже жил там в 1514-16. В 1519 он принял священнический сан и совершил паломничество в Иерусалим, где отслужил свою первую мессу; свое паломничество он описал в книге стихов «Путешествие в Иерусалим» (Viaje а Jerusalem, 1521). Должность приора, полученную им в том же году, Э. занимал до своей кончины, в 1534 его останки были перенесены в Саламанкский собор. Музыкальное наследие Э. объемно и представляет тот важный этап в развитии испанской светской му- зыки, когда композиторы стали отходить от господ- ствовавшей ранее франко-фламандской полифонии. Для его произведений характерны гомофония или малое число голосов (3-4), встречаются обращения к фольклорным мотивам. Поэтическое творчество Э. разнообразно: его диа- пазон простирается от фольклорных по своему гене- зису романсов и вильянсико до жанров ученой, при- дворной и духовной поэзии. В контексте становления литературы Возрождения в Испании особый интерес представляет его перевод (точнее, вольное перело- жение) «Буколик» Вергилия: в этой наиболее ранней из известных попытке перевести античного поэта на испанский язык автор использует средневековые ис- панские метры, а тематика эклог последовательно приспосабливается к современным поэту реалиям — перед нами наглядно предстает и тяготение к ново- му гуманистическому идеалу, и сложности, которые возникают при его осмыслении. В качестве драматурга Э. одним из первых в Ис- пании обратился к светской тематике (первоначаль- но автобиографического и литературного характера: он вынес на сцену свои споры с собратьями по цеху и обиды по поводу собственной недооцененности). Жанр своих драматических произведений Э. опреде- лил как «эклогу». Во многих из них действуют грубо- ватые комические пастухи, «Ауто о потасовке» (Auto del repelon, 1509) выделяется среди них сатирической окраской характеристики персонажей и динамичным действием. Др. группа эклог связана с темой любви, и в них фигуры пастухов (или, во всяком случае, глав- ных героев) окрашены не в комические, а в пастораль- ные тона; наиболее гармоничной выглядит «Пред- ставленная по требованию эклога о любви» (Egloga representada en reqiiesta de unos amores, 1496). Самая поздняя из них, «Эклога о Пласиде и Викториано» (Egloga de Placida у Vitoriano, ок. 1513), характеризуется развернутым сюжетом и более глубокой проработкой характеров главных героев; воскрешение главной ге- роини символизирует торжество разделенной любви. «Искусство испанской поэзии» (Arte de poesia castellana), которым открывается собрание произве- дений Э. «Песенник» (Cancionero; изд. 1496, неодно- кратно переиздавался с дополнениями), сочетает чер- ты Средневековья и Возрождения. Гуманистическое влияние обозначено присутствием в поэтике Э. имени Небрихи и выражается в апеллировании к античным авторитетам (Боэций, Вергилий, Гораций), обилии мифологических и исторических античных аллюзий, утверждении Италии в качестве законодательницы мод в области поэзии. В целом же творчество Э. по- зволяет оценить стойкость средневековой традиции в контексте интенционально сориентированной на итальянское Возрождение испанской культуры кон. 15 — нач. 16 в. С о ч.: Cancionero musical de Palacio (siglos XV- XVI) / Ed. H. Angles, J. R. Figueras. Barcelona, 1947-65. Vol. I—III; Obras completas I Ed. A. M. Rambaldo. Madrid, 1978-83. Vol. 1-4. Лит.: Andrews J. R. Juan del Encina: Prometheus in Search of Prestige. Berkeley, 1959; Diez BorqueJ. M. Aspectos de la oposicion «Caballero-Pastor» en el primer teatro Castellano (Lucas Fernandez, Juan del Enzina, Gil Vicente). Bordeaux, 1970; Sullivan H. W. Juan del Encina. Boston, 1976; Juan del Encina et le theatre au XVe siecle: Aetas del Coloquio (Aix-en-Provence, 17-18 oct. 1986) // Etudes hispano-italiennes. 1987. № 2; Spanish Dramatists of the Golden Age: A Bio-bibliographical Sourcebook I Ed. M. Parker. Westport (Connecticut), 1998; Stathatos С. C. Juan del Encina: A Tentative Bibliography (1496-2000). Kassel, 2003; Силюнас В. Ю. Испанский театр XVI-XVII веков. М., 1995. А. Б. Можаева. ЭНСИНАС Франсиско де (Enzinas Francisco de) (1.11.1518 или 1520, Бургос — 30.12.1552, Страсбург), ис- панский гуманист, эрудит, переводчик античных и би- блейских текстов. Исходя из созвучия своей фамилии испанскому encina (каменный дуб), изменял ее в соот- ветствии с языком места пребывания: в Нидерландах звался ван Эйком (Van Eick), в Германии — Эйх- маном (Eichmann) и т. д.; в латино-греческом вари- анте был известен как Францискус Дриандер (Franciscus Dryander). Родился в семье состоятельного торговца и вместе с братьями был отправлен на обучение за пределы Ис- пании. В Лувенском университете под влиянием про- тестантского окружения и работ Мартина Лютера, Филиппа Меланхтона и др. Э. отказался от католи- цизма, тогда же начались преследования и его самого,
ЭПИГРАФИКА 651 и его родственников со стороны инквизиции — один из братьев был схвачен и казнен. Разочаровавшись в Лувенском университете, в 1541 Э. отправился в Вит- тенбергский университет, где познакомился с Меланх- тоном, с которым до конца дней поддерживал тесные дружеские отношения; последний подал Э. идею пере- вести с греческого языка на кастельяно Новый Завет. К 1543 перевод, сделанный с греческого текста, подго- товленного Эразмом Роттердамским, был закончен, и чтобы опубликовать его, Э. вернулся в Нидерланды. В том же году в Антверпене вышло в свет 1-е издание испанской версии Нового Завета: «Новый Завет, или Новый Союз с нашим единственным Искупителем и Спасителем Иисусом Христом, переведенный с гре- ческого на кастельяно» (El Nuevo Testamento, о sea, el Nuevo Pacto de Nuestro Unico Redentor у Salvador Jesucristo traducido del Griego al Castellano); поскольку название перевода могло вызвать гонения со стороны католической церкви, был отпечатан новый титуль- ный лист, на котором значилось лишь: «Новый За- вет нашего Искупителя и Спасителя Иисуса Христа» (El Nuevo Testamento de Nuestro Redentor у Salvador Jesu Christo). Э. посвятил свое издание императору Карлу V, к которому обратился в надежде получить разрешение на распространение испанского пере- вода Библии на родине — для этого он отправился в Брюссель и вручил экземпляр монарху. Однако после того как работа была изучена духовником императора Педро де Сото, Э. был обвинен в ереси и заключен в брюссельскую тюрьму, а Карл V приказал найти все напечатанные экземпляры книги, чтобы не допустить ее распространения. Между тем перевод Э. вызвал восторженную реакцию компетентных читателей — его автор прекрасно владел не только греческим, но и родным языком, поэтому испанский текст приобрел черты литературного произведения. В тюрьме Э. пробыл около полутора лет, после чего ему удалось бежать. Он направился в Антвер- пен, а затем — в Виттенберг, где вскоре закончил автобиографию на латыни, которую назвал «Истори- ей Бельгийского государства и испанской религии» (Historia de statu Belgico deque religione Hispanica, 1545). Эта работа Э., больше известная как «Мемуа- ры», была напечатана уже после его смерти и лишь в переводе на французский язык (Histoire de lestat du Pais Bas, et de la religion d’Espagne; изд. 1558), а латин- ский текст был опубликован только в 19 в. В «Мемуа- рах», начинающихся с отъезда Э. из Виттенберга в Нидерланды для публикации своего перевода, автор подробно повествует о своих злоключениях, поэтому они являются любопытным источником по ранней истории протестантизма, написанным очевидцем и участником событий. Благодаря литературному та- ланту Э. его мемуары стали и одной из лучших ав- тобиографий того времени. В 1546 Э. опубликовал в Базеле еще одну работу на латыни — жизнеописание своего друга, эллиниста Хуана Диаса (Historia vera de morte sancti viri loannis Diazii). С сер. 1540-х гг. Э. много перемещался по Европе, посетил Страсбург, Цюрих и др. города. В Кембридже он был радушно принят Томасом Кранмером, доверив- шим ему преподавание греческого языка в универси- тете, но состояние здоровья вынудило Э. в 1550 вновь вернуться на континент. В 1552 в Женеве он познако- мился с Жаном Кальвином, с которым ранее состоял в переписке. К этому периоду относится активная пере- водческая деятельность Э.: он участвовал в переводах Тита Ливия (1550), Плутарха (1551), Лукиана, стремясь скорее к красоте слога и даже выражению собственных мыслей, нежели к точности передачи исходного текста. Перу Э. приписывают и некоторые другие менее значи- мые произведения. Умер во время эпидемии чумы. С о ч.: Memorias: Informe sobre la situation en Flandes у la religion de Espana / Ed. E Socas. Madrid, 1992; Epistolario / Ed. I. J. Garcia Pinilla. Geneve, 1995. Лит.: Menendez Pelayo M. Historia de los heterodoxos espanoles. Madrid 1880. Vol. II; Garcia Pinilla I. J., N e 1 s о n J. L. The Textual Tradition of the «Historia de statu Belgico et religione Hispanica» by Francisco de Enzinas (Dryander) 11 Humanistica Lovaniensia: Journal of Neo-Latin Studies. 2001. № 50; Sanchez Domingo R. Francisco de Enzinas: Entre la heterodoxia у la busqueda de la Verdad 11 Revista de la Inquisition: Intolerancia у derechos humanos. 2005. № 11; Bergua Cavero J. Francisco de Enzinas: Un humanista reformado en la Europa de Carlos V. Madrid, 2006. H. В. Фомина. ЭПИГРАФИКА (от греч. tin — на и ypdcpu) — пи- сать; Елгурасрг] — надпись), наука о надписях, выпол- ненных на твердом материале: камне, металле, дереве, кости, керамике, штукатурке. Как вспомогательная историческая наука Э. служит реконструкции исто- рического факта, ее задача заключается в прочтении и истолковании древних, преимущественно античных и средневековых надписей, дополнении отрывочных находок, составлении и упорядочении коллекций, рас- смотрении их в более широком историческом контек- сте, а в целом — в использовании надписей для иссле- дования общественной и частной жизни древности. Античные надписи — а именно ими занималась Э. эпохи Возрождения — представляют собой фрагмен- ты повседневности, сохранившие случайные и зако- номерные свидетельства о быте людей, и включают в свой состав как государственные документы, так и тексты личного характера. Эпиграфические памят- ники служили также источником первостепенного значения для изучения истории латинского и грече- ского языков, эволюции их грамматических форм, особенностей стиля и т. п. Среди античных надписей различают вотивные (посвятительные), почетные, надгробные, монументальные (строительные), доку- ментальные и обиходные. Э. как вспомогательная историческая дисциплина начала развиваться в 14 в. итальянскими эрудитами, многие из которых были коллекционерами-антиква- рами, основателями первых музеев-лапидариев. На этом этапе эпиграфика, наряду с археологией и клас- сической филологией, еще не выделилась в самостоя- тельную науку. В эпоху Возрождения итальянские
652 ЭПИКУР мыслители активно обращались к произведениям античных авторов, в которых искали сведения о вели- ком прошлом Рима, пытаясь использовать эти знания в современной им жизни. С этой целью гуманисты ак- тивно собирали, переводили, публиковали, изучали и комментировали античные тексты, а вместе с ними и надписи. В 1344 Кола ди Риенцо одним из первых со- ставил описание памятников древнего Рима (Descriptio urbis Romae eiusque excellentiae), в следующем столетии Джанфранческо Поджо Браччолини собрал внушитель- ную рукописную коллекцию эпиграфических памятни- ков, состоящую из 86 надписей. Его единомышленник Чириако д'Анкона также изучал и копировал надписи на территории Италии, Греции, Малой Азии; благода- ря его собирательской работе был сохранен целый ряд надписей, позднее утраченных в оригиналах. Важной и новаторской инициативой итальян- ских гуманистов стал принцип ad fontes, т. е. требо- вание работать с текстами по первоисточнику, обяза- тельно на языке оригинала, и различать источники по степени их достоверности. И если античные литера- турные тексты зачастую приходилось очищать от ис- кажений, которые были привнесены средневековыми монахами-переписчиками, то материалы древних над- писей и были требуемыми первоисточниками. Гума- нисты активно собирали и изучали античные монеты, медали, надгробия, урны, а также предметы быта, со- хранившие на себе заклинательные, посвятительные, бытовые надписи. Основоположником эпиграфических методов ис- следования считают римского гуманиста Флавио Бион- до: его главные труды в области изучения памятников античности «Восстановленный Рим» и «Торжествую- щий Рим» были основаны на произведениях древних авторов, памятниках Э. и архитектурных монументах. В труде «Иллюстрированная Италия» (Italia illustrata) он представил историко-географическое описание 14 районов Италии, опираясь на подобные же источ- ники: это позволило ему восстановить местоположе- ние исчезнувших античных городов, селений, дорог и их развитие на протяжении столетий. Характерно, что Биондо считал для себя необходимым самостоятельно побывать во всех этих местах и лично собирал древ- ние свидетельства описываемых им событий. Позднее ряд важных дополнений к трудам Биондо о Риме сде- лал его ученик Помпоний Лет, привлекая новый ма- териал надписей и монет и совершенствуя принципы критики этих источников. В 1489 в Венеции вышло в свет i-е печатное изда- ние латинских надписей: Дезидерио Спрет опублико- вал надписи Равенны (De amplitudine de vastatione et de instauratione urbis Ravennae), a 1504 во Франции Гийом Бюде, один из крупных знатоков античной культуры, написал трактат «Об ассе», посвященный экономике античного Рима и подготовленный на основе много- летнего изучения им надписей на римских монетах. В 1521 была впервые опубликована крупная коллекция надписей Рима, собранная Франческо дельи Альбер- тини (Epigrammata antiquae urbis Romae...), вслед за этим в 1551 в Антверпене Мартин Смеций издал первое систематическое собрание надписей (Martini Smetii Inscriptionum antiquarum, quae passim per Europam...). В 1603 появился единый свод 12 тыс. латинских надпи- сей, подготовленный французским ученым Иосифом Юстом Скалигером и немецким профессором Яном Грутером (Inscriptiones antiquae totius orbis Romani). В 16 в. к античным надписям возник пристальный общественный интерес, вместе с которым родилась мода на их коллекционирование для украшения ими домов знатных фамилий. Спрос на античные памят- ники породил целый поток подделок, при этом не- которые «виртуозы» достигали в искусстве фальси- фикации высочайшего мастерства. Среди них были и люди искусства, например, видный архитектор и археолог Пирро Лигорио, которого спустя 2 столетия назовут «человеком, рожденным на погибель эпигра- фике». Многочисленные поддельные «лигорианские» надписи попадали в частные коллекции, а затем и в публикации, умножая ошибочные суждения и споры в ученых сообществах и нанося Э. ощутимый вред. Лит.: Egbert J. Introduction to the Study of Latin Inscriptions. N. Y., 1906; Calabi I. L’uso storiografico delle iscrizioni latine, con una appendice bibliografica di A. Degrassi. Milano, 1953; Bloch R. Eepigraphie latine. P., 1964; Meyer E. Einfuhrung in die lateinische Epigraphik. Darmstadt, 1973; С a 1 d e r i n i A. Epigrafia. Torino, 1974; Тройский И. M. Очерки из истории латинского языка. М.; Л., 1953; Гу р ы ч е в а М. С. На- родная латынь. М., 1959; Федорова Е. В. Латинская эпиграфика. М., 1969; Ее же. Латинские надписи. М., 1976; Ее же. Ранняя латинская письменность. М., 1991. Е. Б. Соснина. ЭПИКУР (Етикоирос;) (342/341 до н. э., о-в Самос — 271/270 до н. э., Афины), древнегреческий философ, создатель школы, получившей название Сад Эпикура. В основе философии Э. лежат атомистический мате- риализм, отрицание телеологии, провиденциализма и бессмертия души. Важнейшая ее часть — этика, кото- рую относят к натуралистическим моральным учени- ям, выводящим нравственность из потребности чело- века в удовольствии; атомистическому физическому «индивидуализму» соответствовал индивидуализм этический. Цель практической философии Э. — обре- тение личного эвдемонистического идеала. Э. признавал естественным стремление человека к наслаждению, понимаемому как уклонение от страда- ний, и к достижению спокойного и радостно умиро- творенного состояния духа. Он называл добродетель- ными только удовольствия, сообразные с природой, и отвергал порочные удовольствия, за которыми следу- ет страдание, как несообразные с природой. Высшая добродетель — благоразумие (tppovqou;) — достига- ется в результате самостоятельного выбора. Философ считал, что душевные страдания хуже телесных, так как тело мучится лишь страданиями настоящего, а душа — и прошлого, и настоящего, и будущего.
ЭПИКУР 653 На протяжении веков этика Э. нередко вульга- ризировалась и связывалась его противниками со стремлением к плотским наслаждениям. В обще- ственном мнении укрепилось идущее от Нового За- вета и от отцов церкви отношение к эпикурейцам как к враждебным церкви безбожникам, признающим лишь удовольствия плоти. Доминиканская инквизи- ция употребляла само слово «эпикуреец» как орудие против тех самых ранних оппонентов церкви, против которых трудно было начать процесс за отсутствием определенно выраженного еретического учения; в таких случаях было достаточно умеренной роскоши, чтобы при помощи имени Э. выдвинуть обвинение. Данте в «Божественной комедии» изобразил страш- ное, покрытое пламенем поле, усеянное могилами с раскаленными полуоткрытыми гробами, в которых мучаются «верившие когда-то, / Как Эпикур и все, кто вместе с ним, / Что души с плотью гибнут без возвра- та» (Ад, X, 13-16). Среди этих эпикурейцев: Фридрих II Гогенштауфен, король Неаполя и Сицилии, враг пап- ского престола; кардинал Оттавио дельи Убальдини, епископ Болоньи; вождь гибеллинов Фарината дельи Уберти и Кавальканти деи Кавальканти — все они прослыли критиками учения о бессмертии души и за- гробной жизни. В 14 в. взгляд на философию Э. как на безнрав- ственное и безбожное учение был официально при- знан церковью, однако уже Франческо Петрарка и Джованни Боккаччо стремились реабилитировать античного мыслителя. Опираясь на свидетельства Сенеки, Петрарка утверждал, что Э. был высоконрав- ственным человеком, хотя и отрицал вечность мира и бессмертие души, а Боккаччо в «Декамероне» (IV, 9) называл эпикурейца Гвидо Кавальканти человеком высокой морали. Лино Колюччо Салютати в i-й ча- сти 4-й книги «Подвигов Геркулеса» использовал эпи- курейские мотивы. Тексты самого Э. были выведены из интеллекту- ального обращения на много столетий, и основными источниками сведений ранних гуманистов об эпику- реизме следует считать труды Сенеки, Цицерона и от- цов церкви. Открытые в 15 в. поэма Лукреция «О при- роде вещей», сочинение Диогена Лаэрского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» (из- вестно с нач. 1420-х гг., переведено на латинский язык ок. 1435) и трактат «Божественные наставления» Лак- танция, найденный в Болонье в 1426, сыграли решаю- щую роль в распространении более аутентичных зна- ний о философии Э. Так, в X книге трактата Диогена Лаэртского приводятся «Главные мысли» Э. и 3 его философских письма к ученикам. В 1509 увидел свет полный греческий текст «Моралий» Плутарха, затем в течение всего 16 в. печатались его многочисленные переводы (трактаты «О том, что, следуя Эпикуру, не- возможно жить счастливо» и «Против Колота» опу- бликованы в латинском переводе в 1555); в 1536 был издан греческий текст «Флорилегия» Стобея, а в сер. 1560-х гг. — латинский перевод «Против ученых» Сек- ста Эмпирика. В целом в эпоху Ренессанса особое внимание к Э. проявилось к сер. 15 в., когда гуманистами не только была осознана ценность земной жизни, но и получили оправдание разнообразные потребности человека. На- чинавшемуся возрождению эпикуреизма способство- вал Леонардо Бруни, который в трактате «Введение в моральную философию» изложил этику Э., выделив в ней учение о добродетели как средстве достижения высшей цели — наслаждения. Франческо Филелъфо отличал этику Э. от этики киренаиков и защищал ее от ложных обвинений; он делал попытки согласовать эпикуреизм с христианскими принципами, указывая, что Э. оценивал наслаждения духа выше, чем наслаж- дения тела. Первое сочинение по реабилитации эпикуреиз- ма — «Речь в защиту Эпикура против стоиков, ака- демиков и перипатетиков» Козимо Раймонди. Аполо- гия Э. опиралась у автора «Речи» на представление о равноправии духовного и телесного, свойственного человеческой натуре. Защищая эпикурейскую эти- ку с позиций натурализма, исходя из представления о том, что сама природа определила стремление че- ловека к наслаждению, он критиковал представите- лей стоицизма за отрицание значения потребностей тела и указывал, что желание счастья, связанного с наслаждением, — движущая сила всей деятельности человека; естественные потребности, определяемые пользой, заставляют человека искать наслаждение, а добродетель наставляет его. В диалоге Лоренцо Валлы «О наслаждении» (в пе- реработанном виде — «Об истинном благе», в оконча- тельной редакции — «Об истинном и ложном благе») проблема земного счастья решалась в духе эпикуреиз- ма; гуманист использовал этику Э. для оправдания гу- манистического этического идеала. В творчестве Вал- лы отразилось влияние Э. на формирование нового типа личности, поступки которой определяются есте- ственными человеческими интересами. Валла искал пути примирения христианского этического учения с эпикурейской теорией наслаждения как высшего бла- га и поэтому пытался синтезировать переосмыслен- ный эпикуреизм с переосмысленным христианством. В оправдании моральной доктрины Э. существовала определенная связь между идеями Валлы и Эразма Роттердамского, который оценивал эпикуреизм как учение не о телесном, но о духовном наслаждении. В диалоге «Эпикуреец» (1533) Эразм высказал пара- доксальные суждения о том, что никто так не заслу- живает имени эпикурейца, как Христос, подавший помощь гибнущему роду человеческому и обещав- ший жизнь, полную истинного наслаждения. Этиче- ское учение Томаса Мора было направлено против как стоического, так и христианского аскетизма и связано с представлениями Э. о добродетели и счастье. Харак- терно, что и Валла, и Эразм, и Мор выступали против учения о предопределении, защищая, подобно Э., сво- боду воли. Приверженцами эпикуреизма считались Филиппо Буонаккорси, Юлий ПомпонийЛет, Бартоломео Сакки
654 ЭПИСТОЛОГРАФИЯ (Платина): они были сторонниками этики эвдемониз- ма и отрицали бессмертие души. Воззрения Э. оказали воздействие на натурфило- софию 16 в.: атомизм, учение о бесконечности Вселен- ной и бесчисленности миров, ориентация на опытное познание, представленные в трудах Джордано Бруно, Джулио Чезаре Ванини, Галилео Галилея, восходят к Э. Во Франции влияние эпикуреизма испытали по- эты Плеяды, идеи Э., изложенные в поэме Лукреция «О природе вещей», сформировали мировоззрение Этьена Доле и оказали воздействие на творчество Франсуа Рабле, Клемана Маро и Гийома Бюде. Мишель Монтень, решая проблему соотношения телесного и духовного, отрицал бессмертие души и выступал про- тив аскетизма стоиков, опираясь на учение Э. о на- слаждении; в его учении эпикуреизм соединился со скептицизмом, направленным на освобождение зна- ния от руководствования верой, а философии — от давления теологии. Соч. и источники: Diogenis Laertii vitae philosophorum / Ed. R. Hicks. L.; Cambridge (Mass.), 1925; Epicurus. Oxford. 1926; Epicuri et Epicureorum scripta in Herculanensibus papyris servata I Ed. A. Vogliano. B., 1928; Epicurea / Ed. H. Usener. Stuttgart, 1966; D i a n о C. Epicuri Ethica. E, 1974; E p i с u г о. Opere I A cura di G. Arrighetti. 2 ed. Torino, 1983; E p i c u r o. Opere / A cura di M. Isnardi Parente. 2 ed. Torino, 1983; Диоген Ла- эртский. О жизни, учениях и изречениях знамени- тых философов. М., 1979; Фрагменты Эпикура // Л у - к р е ц и й. О природе вещей. М.; Л, 1947. Т. II. Лит: Garin Е. Ricerche suli'epicureismo del Quat- trocento П Epicurea: In memoriam E. Bignone. Geneve, 1959; Joukovsky F. Quelques sources epicuriennes du XVI siecle // Bibliotheque d’humanisme et Renaissance: Travaux et documents. 1969. Vol. 31; Pagnoni M. R. Prime note sulla tradizione medioevale ed umanistica di Epicuro П Annali della Scuola normale superiore di Pisa. 1974. Vol. IV. Ser. II. № 4; Q u i b e r t e a u P. Dante, Guido Cavalcanti et les epicuriens de Florence 11 Bulletin de ^Association Guillame Bude. Ser. IV. 1969. № 3; Usener H. Glossarium Epicureum. R., 1977; Гу- ковский M. А. Итальянский вольнодумец XV века Филиппо Буонаккорзи // Ежегодник Музея истории религии и атеизма. 1959. Вып. III; Рутенбург В. И. Великий итальянский атеист Ванини. М., 1959; Бра- гина Л. М. Итальянский гуманизм: Этические уче- ния XIV-XV вв. М., 1970; Баткин Л. М. Итальян- ский гуманистический диалог XV века И Из истории культуры Средних веков и Возрождения. М., 1976; Кузнецов Б. Г. Идеи и образы итальянского Воз- рождения. М., 1978; Горфункель А. X. Филосо- фия эпохи Возрождения. М., 1980; Соколов В. В. Философское дело Эразма из Роттердама И Эразм Роттердамский. Философские произведения. М., 1986; Ревякина Н. В. Творческий путь Лоренцо Валлы //Лоренцо Валла. Об истинном и ложном благе. О свободе воли. М., 1989; Кудрявцев О. Ф. Ренессансная апология наслаждения: К прочтению некоторых мест «Утопии» Томаса Мора // История со- циалистических учений. М., 1996; Шахнович М. М. Сад Эпикура: Философия религии Эпикура и эпикурейская традиция в истории европейской куль- туры. СПб., 2002. М. М. Шахнович. ЭПИСТОЛОГРАФИЯ (от греч. emoToXq — посла- ние, и ypdtpu) — пишу), вспомогательная историческая дисциплина, изучающая типы и виды личных писем Древнего мира и Средних веков, и одновременно «ис- кусство составлять послания», литературный жанр, родившийся и достигший — наряду с исторической, ораторской, философской прозой — яркого расцвета в период античности, не исчезнувший вовсе, хотя и принявший иное обличье в Средние века, и пережив- ший небывалый подъем и новое идейное насыщение в эпоху Возрождения. Ренессансная Э. — общеевропейское явление, но наиболее яркое выражение она нашла в итальян- ском гуманизме. Цицерон с его 8оо письмами, Плиний Младший с 247, Сенека со 124, Гораций с посланиями в стихах, а также др. античные авторы уже для пер- вых гуманистов стали образцами для подражания, благодаря значимости тем, поднимаемых в их посла- ниях, а также разнообразию и живости тона, изяще- ству и сжатости стиля, богатству языковых средств. Гуманисты были знакомы с римскими вариантами теории Э., а также с рекомендациями и правилами по сочинению писем, которые сложились еще во време- на греческой античности. В те времена было опреде- лено, что «письмо — это выражение дружбы, сжа- то говорящее о простом деле и простыми словами» (Деметрий Фалернский); в римскую эпоху различали более 40 типов посланий, подразделяемых по тону (интимные и публичные), авторам и адресатам (офи- циальные, личные), содержанию и тематике; были сформулированы главные риторические правила и различия между двумя основными формами посла- ний — стихотворными и прозаическими. Современные исследователи пришли к выводу, что в античности, как потом и во времена Возрождения, письма как жанр «начинали» с того, что прежде всего играли роль источников свежей информации и рас- сматривались как «открытые», т. е. автор заведомо знал, что его корреспонденцию будут читать и обсуж- дать. Обретение такого рода посланиями все более четкого облика литературного жанра породило псев- доисторические письма «от имени» реально существо- вавших лиц, или «романтические» от лиц вымыш- ленных. В эпоху Ренессанса с легкой руки Франческо Петрарки и Пьера Паоло Верджерио будут создавать также послания к адресатам прошедших времен или к потомкам, письма от имени авторов древности к дея- телям современности, а также безадресные; в послед- нем случае надо назвать имя немецкого гуманиста Иоганна Рейхлина. Уже в античности, а затем и в эпоху Возрождения письма стали отрываться от конкретной сиюминутной ситуации, превращаться в небольшие философско-литературные этюды, созвучные време-
ЭПИСТОЛОГРАФИЯ 655 ни (Сенека, Плиний Младший и др.): в эпистолярной ситуации «автор — сообщение — адресат» первый и последний элементы стали сводиться к минимуму. Древние авторы часто объединяли свои послания в сборники с собственными названиями, что нередко служило образцом для адресантов эпохи Возрожде- ния. Например, сборник, определенный Цицероном как «Письма к близким», явно повлиял на самый боль- шой сборник писем Петрарки, «Книги писем о делах личных» (правда, традиция собирать в коллекции и сборники писем к одному адресату в эпоху Ренессан- са практически не получила продолжения). Известно, что прямым толчком к формированию коллекции собственных корреспонденций стала находка Петрар- кой в 1345 посланий Цицерона к брату Квинту, Аттику и Бруту: это означает, что к этому времени первый гу- манист не только написал большое количество писем, но и рассматривал их как самостоятельное литератур- ное явление, способное привлечь интерес общества не менее его поэм, трактатов, сонетов. Не будет преуве- личением сказать, что в Петрарке эпистолярный жанр нашел одного из самых талантливых приверженцев, сформировался как гуманистический. Петрарка сво- бодно и вариативно использовал его возможности, тогда как гуманисты, идущие вслед за ним, как прави- ло, тщательно следовали «классическим» канонам. Обозначим основные черты ренессансного эпи- столярного жанра. Уже письма Петрарки демон- стрируют его содержательное богатство и языковые возможности. Послания ренессансных гуманистов разных поколений можно разделить на мировоззрен- ческие, этико-философские, политические, историче- ские, полемические (инвективные), наставительно- дидактические, письма-«утешения», «на злобу дня», т. е. повседневные в узком смысле слова, автобиогра- фические. Следует подчеркнуть новизну и особую зна- чимость инвективных и автобиографических писем. Первые становились выражением острой реакции на значимые социальные и политические явления и обстоятельства, служили формированию обществен- ного сознания. «Письма без адреса» Петрарки, бес- пощадно обличавшие и высмеивавшие авиньонский папский двор, не просто активно читались и обсуж- дались теми, кто разделял точку зрения гуманиста, но и вызвали реакцию анонимных адресатов: позже они были внесены в Индекс запрещенных книг. Что касает- ся автобиографических писем, то, по мнению иссле- дователей, эпистолярное наследие многих гуманистов автобиографично в широком смысле — их письма являются важнейшим источником для изучения не только истории жизни, но и мировосприятия и само- сознания их авторов. Гуманисты следующих поколе- ний активно проявляли себя на общественном, уче- ном, публичном поприщах, поэтому их письма можно подразделить на послания официальным лицам (пе- реписка канцлеров, начиная с Колюччо Салютати и Леонардо Бруни), частным адресатам, читателям — как современникам, так и потомкам. Важнейшей особенностью гуманистической Э. можно назвать «перетекание» тематики писем в трак- таты, инвективы, речи. Часто письма гуманистов превращаются как бы в начальную фазу обсуждения волнующих их проблем: в них высказываются первые соображения, задаются вопросы, обсуждаются реаль- ные или предполагаемые возражения. Принадлежность ренессансных посланий к эписто- лографическому литературному жанру определяется и тем, что большинство авторов много работали над задуманными эпистолярными коллекциями, внося в них добавления, исправления, уточнения, даже спе- циально сочиняя послания для лучшего воплощения задуманного. Петрарка, который свел лучшие письма (ок. 650) в несколько коллекций («Письма о делах лич- ных», «Старческие письма», «Стихотворные посла- ния», «Письма без адреса», «Разные»), уничтожил все остальные, как не отвечавшие требованиям жанра. Он располагал послания в хронологической последова- тельности, но, чтобы подчеркнуть их первостепенную и вневременную содержательную составляющую, на- меренно убрал указания на год написания эпистолы, оставив только день и месяц. Салютати долго не хотел заниматься коллекцией собственных писем, но все- таки из 300 посланий отобрал для сборника 127; глав- ными их темами были социальное бытие человека, науки о человеке, роль поэзии и ее защита. Изучение стиля ренессансных писем позволяет сделать еще несколько наблюдений. С одной стороны, у их авторов, особенно в случае частных посланий, остается стремление выдерживать их объемы, «меру письма», вести обмен мыслями и взглядами, остав- лять главным какой-то один сюжет, придерживаться простого стиля, близкого к разговорной речи (с ввод- ными словами, концовками типа «будь здоров», вос- клицаниями, риторическими вопросами, эллипсами, оксюморонами, парантезами, шутками, остротами, игрой слов). Возрождается (со времен Петрарки) утра- ченное в Средние века обращение на «ты», независи- мо от статуса адресата, сохраняется эмоциональная насыщенность, хотя тон письма может быть самый разный — от мягкого или шутливого до эпически- спокойного и негодующего. С другой стороны, пись- ма изобилуют прямыми и скрытыми цитатами и реминисценциями, излюбленными примерами, пре- жде всего, из римской истории, обращениями к ми- фологическим и библейским образам, рассказами об идеальных личностях, собственными и чужими афо- ристическими высказываниями; письма насыщены сравнениями, антитезами, метафорами, элементами поэтической образности, приемами персонификации, т. е. демонстрируют все признаки литературного язы- ка и стиля. Письма гуманистов сыграли важную роль для воз- рождения «классической» латыни, близкой к языку Цицерона и Сенеки, что тоже следует обозначить как новаторство; к «ренессансному классицизму» иссле- дователи относят уже «Стихотворные послания» Пе- трарки, доказавшего, что «сияющая древность» — не
656 ЭПИСТОЛОГРАФИЯ сон, а общеиталийское прошлое, богатствами которо- го может достойно пользоваться современность. Ма- стером письма называют Салютати, который даже в официальной переписке подражал стилю древних; его послания имели широчайшее распространение. Гуманисты черпали из античных посланий мета- форы, примеры, характеристики, но самое важное — их письма активно служили выражению новых взгля- дов, именно через эти послания начиналось новое открытие мира, человека и общества. Главный герой писем — сам автор, светский в своей сущности, все- сторонне образованный литератор. Для него вопросы этические, культурные, общественные, политические, национальные и общеевропейские становились в по- сланиях «делами личными», поэтому вся гуманисти- ческая Э. в этом смысле — тоже программно-личная. Вместе с тем авторское «я» не просто воплощало черты реального создателя писем, но и объективировало их в своего рода художественный образ. Его существен- ные черты обнаруживают письма Петрарки, Джован- ни Боккаччо и Салютати, в которых тема человека раз- ворачивается и в социально-политической плоскости (идеал правителя, его воспитание и образование, фор- мы правления и его содержание), его подхватит Бруни (письма к Альфонсу Арагонскому, Никколо Строцци, императору и др.), дополнит темой педагогики и дет- ской психологии Джованни Конверсини да Равенна. Богатство и бедность, семья и брак, справедливость и закон, война и мир станут важной темой в письмах большинства гуманистов (Петрарка, Салютати, Бру- ни, Поджо Браччолини, Верджерио, Гуарино да Верона, Эрмолао Барбаро, Никколо Макиавелли). Огромный общественный резонанс получали письма на тему власти, прежде всего, тирании (Салютати — к королю Сицилии Карло Дураццо, 1381). Письма многих гума- нистов на политические темы превращаются в про- граммные, т. е. в главное и наиболее яркое выражение их взглядов и представлений. Гуманисты с особым увлечением обсуждают в письмах этические темы дружбы, добродетели и фор- туны, славы и бессмертия имени, жизни и смерти. Их не перестает волновать проблема природы человека, его «родовых» качеств и выдающихся отличий, его ме- ста в природе. Особая группа посланий связана с отно- шениями внутри гуманистического круга, заботами о сохранении творческого наследия ушедших из жизни авторов, определении их культурного вклада — здесь самым ранним примером становится переписка Бо- каччо и Салютати, связанная со смертью Петрарки. Обсуждение в письмах актуальных общественных и философских проблем способствовало, как и в ан- тичные времена, развитию «жанра в жанре»: гумани- сты стали использовать форму письма для изложения большого круга вопросов, важных тем, требовавших развернутой аргументации, обсуждения полемических сюжетов — такие письма по существу можно называть трактатами и в качестве таковых их воспринимали уже в современную им эпоху. Самый ранний пример — письмо-трактат Петрарки, адресованное правителю Падуи Франческо Каррара и получившее название «О наилучшем управлении государством» (1373); это сочинение было включено гуманистом в состав «Стар- ческих писем», но ходило в списках обособленно и за- тем много раз издавалось отдельно. Жанр письма в нем не утрачен полностью, но «осложнен» развернутыми рассуждениями, примерами, умозаключениями. Обмен письмами способствовал распространению в обществе гуманистических настроений и интересов, пропаганде новых этико-нравственных и социальных представлений, выраженных в новой и потому особен- но притягательной форме и новыми художественны- ми средствами, прежде всего, через гуманистические кружки. Выявлено, сколь весомую культурную роль играли такие кружки во Флоренции, Падуе, Венеции, Неаполе, Риме, Милане. Важно то обстоятельство, что письма не оставались достоянием членов кружков, их пересылали друг другу, родственникам и знакомым, их тщательно собирали, хранили и комментировали. Послания многих гуманистов — от Петрарки до Марсилио Фичино — разносили новые идеи по всей Ев- ропе, а их адресаты, происходившие из разных групп общества, от правителей до купцов и ремесленников, делали многое для «внедрения» содержания писем «по вертикали», т. е. для знакомства с ними не только ин- теллектуальной или социальной элиты, но и широких демократических слоев. Письма служили средством выражения и обсуждения общественного мнения, оказывали огромное влияние на общественные на- строения и самый ход истории: достаточно вспом- нить знаменитое высказывание миланского правите- ля Джан Галеаццо Висконти о Салютати: «Его письма устрашали больше, чем войско на поле боя». Источники: Boccaccio G. Lettere edite е inedite / Ed. E Corrazzini. E, 1877; S a 1 u t a t i C. Epistolae / A cura di E Novati. R., 1891-1905. Vol. I-IV; Guarino Veronese. Epistolario/ Acuradi R.Sabbadini. Venezia, 1915-19. Vol. I—III; Petrarca F. Lefamiliari / Per cura di V. Rossi, U. Bosco. E, 1933-42. Vol. 1-4; Vergerio P. P. Epistolario / A cura di L. Smith. R., 1937; R i n u с c i n i A. Lettere ed orazioni / A cura di V. Giustiniani. E, 1953; Prosatori latini del Quattrocento / A cura di E. Garin. Milano; Napoli, 1955; Bracciolini Poggio. Lettere / A cura di H. Harth. E, 1984-87. Vol. I—III; Ficino M. Lettere / A cura di S. Gentile. E, 1990. Vol. I; G i о v a n n i dalle Celle — Luigi Marsili. Lettere / A cura di F. Giambonini. E, 1991. Vol. I—II; Петрарка Ф. Эстетические фрагменты / Пер. В. В. Бибихина. М., 1982; Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Са- ратов, 1984 (письма Петрарки, Салютати); Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (15 в.) / Сост. Л. М. Брагина. М., 1985 (письма Петрарки, Бар- баро, Полициано, Джованни Пико делла Мирандола, Салютати, Фичино); Гуманистическая мысль итальян- ского Возрождения / Пер. с лат. и итал. языков. Под ред. Л. М. Брагиной М., 2004; Итальянский гуманист и педагог Витторино да Фельтре в свидетельствах уче- ников и современников / Сост., пер. Н. В. Ревякиной. М., 2007.
ЭПИЧЕСКАЯ ПОЭМА 657 Лит.: Wilkins Е. Н. Petrarch’ Correspondens. Padova, i960; Clough С. H. The Cult of Antiquity: Letters and Letter Collecttions 11 Cultural Aspect of the Italian Renaissance. Manchester; N. Y., 1976; Античная эпистолография. M., 1967. H. И. Девятайкина. ЭПИЧЕСКАЯ ПОЭМА. Возрождение опериро- вало 2 традициями Э. п.: первая восходила к антич- ности, вторая шла от Средневековья. Средневековое наследие ренессансные поэты либо игнорировали, либо переводили в иной жанровый, идейный и сти- левой регистр, античное же пытались адаптировать к своему времени и культуре, но и в данном случае художественных удач добивались, лишь корректи- руя ее за счет иножанровых элементов. Французская Э. п. каролингского цикла (т. н. «жеста»), перейдя в 13 в. в Италию и частично подвергнувшись вторичной фольклоризации, полностью утратила прежнюю эпи- ческую основу, вытесненную сказочностью и аван- тюрностью, и именно в таком виде вошла в культур- ное пространство Возрождения: ее переработка дала ренессансную комическую поэму («Морганта» Луид- жи Пульни) и ренессансный рыцарский роман в лице «Влюбленного» Маттео Мария Боярдо и «Неистового Орландо» и Лудовико Ариосто-, эти авторы имели в предшественниках Джованни Боккаччо, подвергше- го эпический материал в «Филострато» и «Тезеиде» сплошной и последовательной романизации. Что ка- сается латинской традиции, то гуманисты через го- лову средневекового книжного эпоса обращались не- посредственно к классическим образцам. Франческо Петрарка объявляет главным трудом своей жизни латинскую Э. п. «Африка», но хотя отделывает ее дей- ствительно всю жизнь, до окончательной редакции так и не доводит: поставив себе целью создать исто- рический и национальный эпос по образцу «Энеиды» Вергилия, он далеко от своего образца отклоняется и фактически подрывает сами основы жанра, вводя в него элементы интроспекции и подвергая сильной ли- рической интенсификации. Следующие поколения гу- манистов ориентировались не только на Вергилия, но и на Клавдиана, подхватывая традицию как мифо- логического («Астианакс» и «Золотое руно» Маффео Веджо), так и панегирического эпоса («Альфонсеида» Зуппардо — об Альфонсе Арагонском, «Гесперида» Ба- зинио да Парма — о Сиджизмондо Малатеста, «Геро- ическая песнь» Веджо — о Филиппо Мария Висконти, «Полубог» Катоне Сакко — о Джан Галеаццо Вискон- ти, «Борсеида» Тито Веспасиано Строцци — о Борсо д’Эсте, «Сфорциада» Франческо Филелъфо — о Фран- ческо Сфорца). Несколько поэм, оснащенных класси- ческим арсеналом тропов и метров, были посвящены религиозным предметам («Антониада» Веджо об Ан- тонии Аббате, «Песнь о счастии христианской рели- гии и иноческого жития» Уголино де Вьери) — эта линия дала в 16 в. поэтические переложения библей- ских и евангельских сюжетов («О дитяти Девы» Яко- по Саннадзаро, «Христиада» Марко Джироламо Виды, / «Иосиф» Джироламо Фракасторо). # Долгое время создать новоязычный вариант клас- м сического эпоса не пытались — безоговорочно го- XJ сподствовала рыцарская поэма. Оппозиция ариостов- Д скому типу эпической поэзии возникла к сер. 16 в. и 11 сразу развернулась на широком фронте: от попыток ч. реформировать его изнутри до категорического отри- I цания всех его конститутивных признаков: его пред- ' метности, стиля, способов организации повествова- ния. Если направление, в каком надлежало изменить форму ариостовской поэмы, было очевидно для всех ее явных и неявных оппонентов, противопоставляв- ших композиционным вольностям «Неистового Ор- ландо» единство действия (выраженное хотя бы через единство главного героя), то в отношении реформи- рования самой материи Э. п. наметились разногласия: сказочность Ариосто могла, к примеру, вытесняться подобной же сказочностью, но более удаленной от народной итальянской традиции («Амадис» Бернар- до Тассо, «Куртуазный Гирон» Луиджи Аламанни, «Геркулес» Джиральди Чинцио). Самую радикальную позицию занял Джанджорджо Триссино, выбрав в ка- честве образца для своей «Италии, освобожденной от готов» (1547-48) «Илиаду» Гомера и отвергнув вы- мышленный сюжет ради исторического, свободную композицию ради строгой упорядоченности действия и традиционную октаву ради одиннадцатисложника, имитирующего античный гекзаметр. Художественная неудача Триссино не остановила попыток реставри- ровать Э. п., свидетельством чему является перевод «Энеиды», предпринятый Аннибале Каро и отме- ченный многообразием стилевых и интонационных регистров. Величественное и возвышенное у Каро присутствуют, но потеснены сильными лирическими акцентами, элегантной риторичностью, непринуж- денностью и даже легкой фамильярностью. Персона- жи, демонстрируя весь набор качеств, необходимых феррарскому или урбинскому придворному, знакомы и с рыцарскими доблестями, воспетыми боярдовско- ариостовской эпической традицией; у того же Арио- сто автор перевода почерпнул несколько поверхност- ный, но неподдельный интерес к внутренней жизни своих героев, к борьбе их чувств и побуждений. Торк- вато Тассо в «Освобожденном Иерусалиме» учел и по- зитивные уроки Каро, и негативные уроки Триссино. Вслед за Триссино он держит в уме пример «Илиады» и основывает свою поэму на историческом событии, существенно важном для национальной и европей- ской истории, усиливая к тому же его конфессиональ- ное измерение; из романной традиции он берет аван- I тюрность, фантастику и доминирование любовной А темы, углубляя интроспекцию и уделяя повышенное Ь внимание процессам духовного роста героев. В ито- \ ге Тассо, повторяя и резюмируя путь, пройденный / итальянской эпической поэзией (от написанного в v юности рыцарского романа «Ринальдо» до созданной ' в зрелые годы Э. п.), выстраивает художественную
658 ЭПИЧЕСКАЯ ПОЭМА конструкцию своего главного произведения из эле- ментов обоих конкурирующих жанров. В середине 16 в. резко интенсифицировалась и теоретическая рефлексия над Э. п. В 1549-50 Симоне Форнари выступил с апологией «Неистового Орлан- до», доказывая его полное соответствие античному эпическому канону и жанровым предписаниям Ари- стотеля; симптоматично, что такая апология понадо- билась. В 1554 вышло в свет «Рассуждение о сочинении романов» Чинцио, почти одновременно с «Романами» его ученика Джованни Баттисты Пиньи: оба автора выступили с тезисом о жанровой самостоятельности романа как новой и современной эпической формы. В 1559 и 1563 опубликовал свои трактаты Антонио Минтурно. Роман, по его мнению, — это продукт деградации Э. п., форма которой раз и навсегда за- креплена в произведениях Гомера и Вергилия. В 1584 начался спор об Ариосто и Тассо, в котором сошлись сторонники неизменности жанрового канона с теми, кто отстаивает его зависимость от прихотей «совре- менного вкуса». Первые, развивая идеи Минтурно, утверждали, что Э. п. должна брать в качестве сю- жета историческое событие и строго придерживать- ся принципа единства действия; вторые, продолжая линию Джиральди и Пиньи, настаивали на допусти- мости вымышленных сюжетов и свободной компо- зиции. Спор вместе с тем характерен возникнове- нием позиций промежуточных и компромиссных, в принципе соответствующих практической поэтике «Освобожденного Иерусалима». Ориентация на авторитет аристотелевской «По- этики» и жанровые модели античности дает о себе знать и в др. ренессансных литературах Европы, сти- мулируя попытки выстроить Э. п. по гомеровско- вергилиевскому образцу. Во Франции поэты Плеяды объявили создание национальной эпопеи главной задачей литературы: Пьер Ронсар взял сюжетом сво- ей «Франсиады» легендарные истоки французского королевства, положив начало устойчивой, но не дав- шей сколько-нибудь значительных художественных удач традиции, ставившей целью опоэтизировать, по примеру эпической классики, отдаленное про- шлое национальной истории («Аларих» Жоржа де Скюдери, «Девственница» Жана Шаплена, «Хлод- виг» Жана Демаре де Сен-Сорлена и далее, вплоть до «Генриады» Вольтера). Более плодотворным оказался решительный отход от античной эпической модели, совершившийся в рамках гугенотской поэзии и про- диктованный сильным религиозным пафосом. В «Не- деле, или Сотворении мира» (1579) Гийома Дю Бар- таса, опирающейся на популярный у отцов церкви жанр Шестоднева, создается величественный в своей энциклопедической полноте образ мироздания и до- минирует интонация своего рода дидактического вос- торга, порождающего и высокую риторику, и впечат- ляющие лирические эффекты. Этот опыт будет учтен и Торквато Тассо в «Семи днях сотворения мира», и Джоном Мильтоном в «Потерянном рае». У «Траги- ческих поэм» (1577-1616) Агриппы яОбинье вообще нет очевидных жанровых прецедентов, как нет и по- следовательного сюжета: 7 составляющих эту поэму книг объединены, скорее, движением темы — от об- личения противников истинной веры и прославления ее подвижников к апокалиптическим образам суда и возмездия в финале; картине современности, данной в ракурсе тотальной инвективы, сообщают глубину по- стоянно присутствующие исторический, библейский и трансцендентный планы; эпическая объективность отбрасывается ради прямо провозглашенной «при- страстности» автора, выступающего в роли свидетеля и гневного обвинителя. В Испании и Португалии процесс жанрового са- моопределения Э. п. происходил, как и в Италии, на фоне собственной традиции ренессансного рыцар- ского романа, откуда, однако, брался не интерес к личной судьбе, а своеобразная героика, питающаяся мотивами покорения и освоения мирового простран- ства. Пафос познания мира присутствует уже в «Паль- мерине де Оливия», положившем начало второму по- сле «Амадиса» испанскому многосерийному роману; с другой стороны, конкистадоры, высаживаясь в Новом Свете, ощущали себя героями романов и давали от- крываемым ими землям взятые из них имена. Не было недостатка в поэмах, обращенных к национальному и европейскому прошлому («Завоеванный Иерусалим» Лопе де Вега, «Бернардо, или Победа в Ронсевальском ущелье» Бернардо де Вальбуэна), но особенной попу- лярностью пользовались сюжеты, связанные с эпо- хой Великих географических открытий и ее послед- ствиями («Храбрый Кортес» Гарсиласо дела Веги, 1588; «Араукана» Алонсо де Эрсильи, 1562-89, «Величие Мексики» Вальбуэна, 1604): здесь сам материал давал основания и для пышной изобразительности (у Валь- буэны), и для пафоса коллективного подвига (у Эрси- льи). К этой же традиции принадлежат и «Лузиады» (1572) Луиса Вас де Камоэнса, вместе с тем, выходящие за ее рамки. Только Камоэнсу удалось в полной мере актуализировать античную эпическую модель: «Лу- зиады» являются своего рода синтезом «Одиссеи» и «Илиады». Вашку да Гама, главный герой поэмы, пред- стает новым Одиссеем, узнающим и покоряющим не- изведанное пространство; в рассказ о его плавании встроены эпизоды, повествующие о важнейших со- бытиях португальской истории. История отдаленная и история недавняя даны во взаимном отражении, они героизируют друг друга: давняя история пред- ставлена как цепь подвигов, ведущих к высшей цели, современность — как итог всех предыдущих подвигов и свершений, сообщающих им высший смысл. Эпиза- ция истории оказывается результативной благодаря эстетизации человеческого дерзания, направленного на преодоление границ, которые поставлены перед человеком природой вообще и собственной его при- родой в особенности — в этом плане «Лузиады» по праву претендуют на место не только одной из луч- ших, но и наиболее ренессансной из Э. п., созданных в эту эпоху.
ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ 659 Лит.: Durling R. М. lhe Figure of the Poet in Renaissance Epic. Cambridge (Mass.), 1965; D e Sena J. A estructura de «Os Lusiadas» e outros estudos camonianos e de poesia peninsular de sec. XVI. Lisboa, 1970; Baldassari G. Il sonno di Zeus: Sperimentazione narrativa del poema rinascimentale e tradizione omerica. R., 1982; Quasi un piccolo mondo: Tentativi di codificazione del genere epico nel Cinquecento / A cura di G. Baldassari. Milano, 1982; M u r r i n M. History and Warfare in Renaissance Epic. Chicago, 1994; T r e i p M. A. Allegorical Poetics and the Epic: The Renaissance Tradition to «Paradise Lost». Lexington (Kentucky), 1994; Z a 11 i S. Lbmbra del Tasso: Epica e romanzo nel Cinquecento. Milano, 1996; J ossa S. La fondazione di un genere: Il poema eroico tra Ariosto e Tasso. R., 2002; Meniel B. Renaissance de Гёрорёе: La роё81е ёр19ие en France de 1572 a 1623. Geneve, 2004; Wa r n e r J. C. Ihe Augustinian Epic, Petrarch to Milton. Ann Arbor, 2005; Gregory T. From Many Gods to One: Divine Action in Renaissance Epic. Chicago, 2006. AL Л. Андреев. ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ Дезидерий (Erasmus Roterdamus Desiderius), собственно, Герард Ге- рарде (Gerard Gerards) или Герт Гертс (Geert Geerts) (27/28 октября 1466, Роттердам — 11/12 июля 1536, Базель), нидерландский богослов, философ, фи- лолог, педагог, виднейший представитель христиан- ского гуманизма. Рожденный вне брака сын монаха и дочери врача, Э. Р. ребенком был отправлен в школу «братьев общей жизни» в Девентере, в программу которой входило изучение древних классиков; здесь он проникся здесь идеями «нового благочестия» — движения, культиви- ровавшего строгую нравственность и внутреннюю религиозность. В i486 Э. Р. стал монахом, вступив в братство регулярных канон и ков-августинцев. 6 лет он провел в монастыре, изучая древние языки, античных и раннехристианских писателей, труды ренессансных гу- манистов; особенно сильное влияние на него оказал Лоренцо Валла, разрабатывавший приемы историко- филологической критики текста. В течение 2 лет Э. Р. был секретарем епископа Камбре, затем учился в Сор- бонне, тогдашней цитадели схоластики, где сошелся с местными гуманистами и, возможно, через них позна- комился с религиозно-философскими исканиями мыс- лителей круга флорентийской Платоновской академии. Именно в Париже он приступил к изучению греческого языка, блестящим знатоком которого со временем стал. По приглашению лорда Маунтджоя с 1499 по 1500 Э. Р. в первый раз посетил Англию, где завязал отношения с оксфордскими гуманистами, особенно тесные с Джо- ном Колетом и Томасом Мором. Общеевропейскую известность Э. Р. принесло i-е издание в 1500 «Адагий» (Adagia) — собрания бо- лее 8оо поговорок, или крылатых слов, найденных у античных и раннехристианских писателей, греческих и латинских, и рассматриваемых в качестве реликтов стародавней мудрости, наставления которой, как он пытался показать, не утратили своей актуальности Квентин Массейс. Портрет Эразма Роттердамского. 1517. Национальная галерея палаццио Корсики. Рим. со временем; на протяжении своей жизни это собра- ние адагий Э. Р. все время пополнял, в итоге увели- чив его многократно, и, соответственно, расширял собственные комментарии к ним. В 1501 был написан религиозно-этический трактат «Оружие христианско- го воина» (Enchiridion militis christiani; 1-е изд. 1502), в котором сформулированы основные положения Эраз- мовой «философии Христа» (или «небесной фило- софии»), подчеркивавшей в христианстве не обрядо- вую сторону, а задачи нравственного преображения человека в соответствии с заповедями Христовыми. В этом же произведении доказывалась польза гумани- стического образования и фактически велась полеми- ка со схоластической ученостью, основывающейся на рациональных доказательствах. В >5()5 Э. R вторично посетил Англию, а с 1506 по 1509 жил в Италии. По этой стране он много путеше- ствовал, знакомился с книжными собраниями антич- ных классиков, с Иоанном Ласкарисом углублял свои познания в греческом, в Туринском университете был удостоен степени доктора богословия, находясь в Ве- неции, тесно сотрудничал с прославленным книгоиз- дателем Альбом Мануцием в публикации собствен- ных сочинений; тогда же, в знак особого благоволения папа Юлий II дал ему разрешение вести образ жизни и одеваться сообразно обычаям страны, в которой он находится. Несколько следующих лет Э. Р. провел в Англии — читал лекции в Оксфорде, в 1509 в лондонском доме
660 ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ Альбрехт Дюрер. Портрет Эразма Роттердамского. Гравюра. 1526. Томаса Мора закончил прославившую его фило- софскую сатиру «Похвала глупости» (Stultitiae laus; i-e изд. 1511): в форме шутливо-серьезного панегирика Глупости в ней подвергались критике принятый уклад жизни, нравы и обычаи общества и вместе с тем обо- сновывались гуманистические идеи и ценности. Со временем Э. Р. приобрел огромную известность и славу, сделавшие его в глазах образованного обще- ства главой европейской «республики ученых». С его мнением считались не только в вопросах научных и литературных, но также религиозных и политических, ему охотно помогали меценаты, свое покровитель- ство предлагали светские государи и князья церкви. Однако с 1514 Э. Р. предпочел обосноваться в швей- царском городе Базеле, где с перерывами (выезжал в Лувен, Антверпен, Брюссель, Фрайбург) жил до конца своих дней. В 1514 Э. Р. подготовил сборник античных притч «Параболы» (Parabolae), призванный, как и «Адагии», познакомить с положениями вековечной мудрости, сохранявшейся в писаниях древних. Откликаясь на широко развернувшиеся в ренессансной поли- тической литературе дискуссии о типе идеального монарха, он в 1515 написал «Наставление христиан- ского государя» (Institutio principis christiani; i-е изд. 1516), а в следующем году сочинил в жанре речи и из- дал «Жалобу мира» (Querela pads), в которой с пози- ций гуманиста показал пагубность завоевательных войн, приносивших неисчислимые бедствия наро- дам Европы. Большое место в творчестве Э. Р. занимали пере- воды с греческого на латынь античных языческих и раннехристианских авторов: Еврипида, Лукиана, Оригена, Иоанна Златоуста. Он был также издателем текстов древних писателей — опубликовал вместе с собственными комментариями творения Иеронима Стридонского, автора латинского перевода Библии («Вульгата», кон. 4 в.), а также Киприана, Августина, Амвросия. Особенно важное значение имело пред- принятое им в 1516 издание греческого текста Но- вого Завета, сверенного по различным рукописям, и выполненного самим Э. Р. его нового перевода на латинский язык, сопровождаемого обширными ком- ментариями и парафразами и существенно отличаю- щегося от «Вульгаты», что не могло не вызвать наре- каний со стороны строгих ревнителей католической ортодоксии. Вначале Э. Р. сочувственно отнесся к выступлению Мартина Лютера, однако его приверженцем не стал; некоторое время ему удавалось удерживаться вдали от бушевавшей в Германии идеологической борьбы, вызванной Реформацией, несмотря на желание обе- их партий привлечь его на свою сторону. Однако в 1524, опубликовав трактат «О свободе воли» (De libero arbitrio), в котором доказывал, что человек в силах сам противостоять злу и власти греха, руководствуясь евангельским законом, Э. Р. все же вовлекся в полеми- ку с Лютером; в своем ответном сочинении «О рабстве воли» (De servo arbitrio, 1525) немецкий реформатор отстаивал тезис, прямо противоположный эразмову. Продолжая спор с Лютером, Э. Р. в дальнейшем опу- бликовал «Гипераспистес I» (Hyperaspistes I, 1526) и «Гипераспистес II» (Hyperaspistes II, 1527), в которых отстаивал идеалы свободы воли и самовластья чело- века как условия его нравственного совершенствова- ния. Позже тему человеческой свободы он еще раз об- судит в сочинении «О желанном церковном согласии» (De amabili Ecclesiae concordia, 1533). Ряд сочинений Э. Р. посвящен проблемам вос- питания, которое он считал важнейшим средством преобразования общества и церкви. В течение мно- гих лет (1518-33) он работал над главным своим этико-педагогическим трудом «Разговоры запросто» (Colloquia familiaria), пополняя его все новыми диа- логами, в которых образование человека рассматри- валось в связи с его формированием как нравственно ответственной личности. К теме образования, не толь- ко развивающего и совершенствующего в детях разум, но и формирующего в них моральные установки, Э. Р. возвращался в посвященном Гийому, сыну герцога Клевского, трактате «О воспитании детей» (Declamatio de pueris statim ас liberaliter instituendis, 1529). Конкрет- ные наставления о том, как привить в юном возрас- те добрые манеры, содержатся в адресованном сыну Адольфа Бургундского сочинении «О приличии дет- ских нравов» (De civilitate morum puerilium, 1530). С оч.: Opera omnia. Hildesheim, 1961-62. T. 1 —10; Opus epistolarum. Oxonii, 1906-58. T. 1-12; Похвала глу- пости / Пер. П. К. Губера. М., 1958; Разговоры запро-
ЭРИК XIV 661 сто / Пер. С. Маркиша. М., 1969; Стихотворения / Пер. Ю. М. Шульца. М., 1983; Философские произведения. М., 1986; Жалоба мира / Пер. Ф. Л. Мендельсона И Трактаты о вечном мире. М., 1963; Жалоба мира / Пер. В. Д. Балакина // Эразм Роттердамский и его время. М., 1989; О воспитании детей: Пер. Н. В. Ревякиной И Образ человека в зеркале гуманизма: Мыслители и педагоги Возрождения о формировании личности (XIV-XVII вв.). М.» 1999; Еразма Ротеродамского моло- дым детям наука, как должно вести себя и обходиться с другими // Там же. Лит.: Mestwerdt Р. Anfange des Erasmus. Leipzig, 1917; Hyma A. The Youth of Erasmus. Ann Arbor, 1930; Renaudet A. Etude erasmiennes (1521-1529). P., 1939; Idem. Erasme et Tltalie. Geneve, 1954; К i s c h G. Erasmus und die Jurisprudenz seiner Zeit. Basel, i960; Adams R. P. The Better Part of Valor: More, Erasmus Colet on Humanism, War and Peace. 1496-1535. Seattle, 1962; Smith P. Erasmus: A Study of His Life, Ideals and Place in History. N. Y., 1962; Kohls E.W. Die Theologie des Erasmus. Basel, 1966. Bd. 1-2; Pay ne J. B. Erasmus: His Theology of the Sacraments. Richmond, 1970; R a b i 1 A. Erasmus and the New Testament: the Mind of a Christian Humanist. San Antonio, 1972; Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. M., 1971; С м и - р и н М. М. Эразм Роттердамский и реформационное движение в Германии. М., 1978; Эразм Роттердамский и его время. М., 1989; Григорьева И. Л. Эразм Роттердамский о реформе католической церкви (по корреспонденции гуманиста до 1517 г.) И Культура Возрождения и религиозная жизнь эпохи. М., 1997; Ее же. Космополитизм Эразма Роттердамского и ре- нессансная идея универсализма // Человек в культуре Возрождения. М., 2001; О с и н о в с к и й И. Н. Эразм Роттердамский и Томас Мор: Из истории ренессанс- ного христианского гуманизма. М., 2006. О. Ф. Кудрявцев. ЭРИК XIV (Erik XIV) (13.1.1533, Стокгольм — 26.2.1577, Эрбю, похоронен в соборе Вестероса), король Швеции из династии Ваза. Сын короля Швеции Густа- ва I (1496-1560) и Катарины Саксен-Лауэнбургской (>5>3-35)- В детские годы получил превосходное образова- ние, во многом отвечавшее понятиям ренессансной эпохи об идеальном воспитании государя. Его первым наставником был ревностный лютеранин Георг Нор- ман, приверженец педагогических воззрений Филип- па Меланхтона и Эразма Роттердамского, Несколько позднее забота о его воспитании была возложена на Дионисия Беуреуса, тоже убежденного протестанта, выпускника Сорбонны, который с успехом обучал шведского королевича разнообразным «искусствам». Э. овладел немецким, французским и латинским язы- ками, приобрел познания в области теологии, рито- рики, музыки, истории, античной и новой словесно- сти, географии,математики, архитектуры и военного дела. Он проявлял большой интерес к астрологии, технике, любил музицировать, имел наклонность к литературным занятиям. Из-под его пера вышло не- мало посланий, написанных элегантным стилем, и латинское историко-публицистическое сочинение, прославляющее деяния шведов и обличавшее вины датских королей перед Швецией (1564; изд. 2003). Политическая жизнь Э. началась еще в детстве, с того времени, когда его отец был провозглашен наследственным королем Швеции, а сам он — пре- столонаследником (1544). На поприще государствен- ного деятеля принц впервые вступил в кон. 1557, став по воле короля правителем одной из областей королевства, Кальмарского лена. Начавшаяся в сле- дующем году русско-ливонская война обратила вни- мание Э. и на международные дела: он выступил ре- шительным сторонником участия Швеции в разделе «ливонского наследства», что привело к размолвке с отцом, избегавшим вооруженных столкновений с соседними государями, особенно с царем «моско- витов», с которым лишь недавно он заключил мир (1557). И только восшествие Э. на престол после смерти короля Густава (1560) открыло путь для новой шведской внешней политики, которая в 17 в. привела к установлению господствующего положения Шве- ции на Балтике. Э. XIV начал с того, что пришел на помощь жите- лям Ревеля (современного Таллина), взамен получив от них присягу на верность шведской короне (1561). Вмешательство короля в ливонские события привело к войне с Польшей и с теми ливонскими немцами, ко- торые признали верховную власть польского короля, однако заканчивать польско-шведскую войну при- шлось уже следующему королю Швеции, Юхану III. Не было суждено Э. XIV завершить и войну с Данией (1563-7°) за господство на Скандинавском полуостро- ве, на Балтике и в Эстонии, и с ее союзниками, ган- зейскими (вендскими) городами во главе с Любеком, недовольными тем, что король Швеции лишил их привилегий в своих владениях. Что касается отноше- ний Э. с «московитом», царем Иваном IV Грозным, то они оставались мирными, прежде всего на почве их общей вражды с польским королем Сигизмундом II Августом, выступавшим с притязаниями на облада- ние всей Ливонией. Внутренняя политика Э. XIV была направлена на укрепление королевской власти, что выразилось в умалении политической роли аристократического го- сударственного совета (риксрода) и в усилении кон- троля над местной администрацией, в том числе над сводными братьями короля Юханом Финляндским, Карлом Сёдерманландским и Магнусом. Король уде- лял много внимания армии, набиравшейся из шведов и наемников, и строительству флота, который сумел одержать ряд побед над датчанами и ганзейцами. В своей борьбе с вельможами Э. опирался на сослов- ные собрания (риксдаги), большинство в которых составляли бонды (крестьяне-собственники) и бюр- геры, и верховный суд, выносивший угодные коро- лю постановления. Проводниками королевской воли Э. XIV были его секретари, происходившие из просто-
662 ЭРИКУС \ людинов; особым доверием пользовался Ёран Перс- 11 сон, главный исполнитель жестких решений свое- lA го господина. На поступки короля накладывал печать С/ его вспыльчивый и честолюбивый характер; поведе- А ние Э. XIV, который с юных лет был подвержен мании V | преследования, во время датско-шведской войны все V чаще стало обнаруживать признаки душевного забо- I левания, порой переходившего в явное сумасшествие. / Именно на эти годы пришлись вражда короля со свод- ными братьями, театрализованные унижения («три- умфы») и казни лиц, обвиненных в измене Э. XIV. В 1563 за неповиновение своему государю в заточение был отправлен герцог Юхан Финляндский, а его спод- вижники преданы смерти, в 1565 «триумф» учинили над вельможей Нильсом Стуре, принадлежавшим к роду, который некогда претендовал на шведскую коро- ну. Король сохранил ему жизнь, но заключил в замок Упсалы, а позднее, находясь в состоянии умопомеша- тельства, собственноручно смертельно ранил своего вельможного узника, после чего были умерщвлены отец и брат Нильса, а также еще 2 знатных дворяни- на и бывший учитель короля Беуреус, пытавшийся успокоить Э. XIV (май 1567). Вслед за тем, в июне 1567, душевнобольной король женился на своей любовни- це Карин Монсдоттер, дочери солдата; их сын от этого брака Густав впоследствии искал прибежище при московском дворе. Вскоре Э. XIV повелел освобо- дить из темницы своего брата Юхана, воздал ему ко- ролевские почести и со смирением выразил раскаяние в казни вельмож. Летом 1568 он повторно сочетался брачными узами с Карин Монсдоттер и торжественно венчал ее как шведскую королеву, но дни его царство- вания уже были сочтены: братья Юхан и Карл подняли мятеж и в сентябре 1568 принудили Э. XIV к капитуля- ции. В 1569 риксдаг лишил его короны и провозгласил новым королем Швеции его брата Юхана III. Остаток жизни низверженный монарх провел в заточении, где, возможно, его настигла насильственная смерть. Некоторые историки видят в Э. XIV последова- теля политических воззрений Никколо Макиавелли* правда, каких-либо свидетельств о его знакомстве с литературным творчеством знаменитого итальянско- го писателя ими не приводится. Правление Э. XIV на шведском престоле ни своими целями, ни приемами их исполнения ничем особенным не выделялось по сравнению с политическим поведением др. европей- ских монархов эпохи Возрождения: «макиавеллист- ские понятия» руководили многими государями и их подданными как до, так и после Макиавелли. Особен- ности больной души Э. XIV придали, однако, некото- рым его деяниям явно безнравственный характер, что I дало повод к зачислению его в разряд «способных уче- ников» мнимого создателя «макиавеллизма». •А/ С оч.: Almanacks anteckningar I Utg. af С. M. Sten- Tj bock. Stockholm, 1912; Erik XIV: Oratio de iniusto bello Z\ regis Daniae anno 1563 contra regem Sueciae Ericum 14 gesto I Utg. Karlsson M. Stockholm, 2003. У Источники: Rasmus Lud v i gs s о n. Konung \[^ Erik XIV’s kronika // Handlingar rorande Skandinaviens historia. Stockholm, 1825. Bd. 12; Kong Erik XIV’s namnds dombok I Utg. af C. Silverstolp. Stockholm, 1884; Sveriges traktater med frammande makter I Utg. O. S. Rydberg. Stockholm, 1888. Bd. 4. Лит.: Girs Aegidius. Konung Gustaffs den I och konung Erichs den XIV chronika. Stockholm, 1670; A n n e 11 G. Erik XIV* s etiska forestallningar och deras inflytande pa hans politik. Uppsala, 1945; Rosen J. Studier kring Erik XIV* s hoga namnd. Lund, 1955; Erik XIV: En historisk, kulturhistorisk och medicinsk-antropologisk undersokning i samband med gravoppningen 1958 i Vasterasdomkirka.Stockholm, 1962;Andersson I.Erik XIV: En biografi. Stockholm, 1979; Navdal-Larsen B. Erik XIV, Ivan Groznyj og Katarina Jagellonica. Uppsala, 1983; Karlsson M. Erik XIV: Oratio de iniusto bello regis Daniae anno 1563 contra regem Sueciae Ericum 14 gesto. Stockholm, 2003. В. А. Антонов. ЭРИКУС Олаи (Ericus Olai), собственно, Эрик О л ь с с о н (Erik Olsson) (дата и место рождения неиз- вестны — i486, Упсала), шведский церковный деятель, историк. С 1447 учился в Ростокском университете, в 1452 получил здесь степень магистра искусств; в 1475 стал доктором теологии в Сиенском университете. Был каноником (с 1459) и деканом (с 1479) кафедраль- ного собора Упсалы, после основания Упсальского университета (1477) занял в нем место профессора теологии; отличался особой набожностью, за что был прозван «св. доктором Эриком». Э. — автор написанного на латинском языке со- чинения по истории Швеции с древнейших времен до 1469, известного под названиями «Хроника Готского королевства», «Готская хроника» и «Хроника Эрикуса Олаи» (Chronica regni Gothorum, Chronica Gothorum, Chronica Erici Olai; i-e изд. 1615, Стокгольм). Первым из шведских историков он в последовательной связи событий изложил отечественную историю, при этом установил ее хронологию, вплоть до 19 в. почти не ста- вившуюся под сомнение. Свои исторические знания Э. черпал из трудов иностранных историков, швед- ских анналов и рифмованных хроник, документов епархиального архива Упсалы, а также из народных сказаний; события за 1452-69 он представил преиму- щественно по собственным наблюдениям как очеви- дец. Писал Э. просто, без сложных синтаксических оборотов и риторических красот, что дало основание некоторым исследователям называть язык «Хроники» «варварской латынью». По приемам работы с источ- никами он во многом оставался на почве средневеко- вой историографии, что, в частности, выражалось в их использовании без критического разбора. Так, Э. отождествлял Швецию с древней «Готией», вел проис- хождение свеев (шведов) и жителей южных областей Шведского королевства ётов (лат. gothi) от готов, по- корявших земли Римской империи. Факты он излагал, руководствуясь целями политической прагматики и религиозно-назидательными задачами, стремясь возвеличить деяния «готов» и тем самым пробудить
ЭРНАНДЕС 663 патриотический дух у своих соотечественников. Вы- ступая противником унии с Данией, умалявшей само- бытность шведско-готской государственности, Э. стал одним из зачинателей «готизма» в шведской политиче- ской мысли, служившего обоснованием шведской не- зависимости (15 — i-я пол. 16 в.) и великодержавных устремлений шведских правителей (2-я пол. 16 — нач. 18 в.). Считается «отцом» шведской историографии. С о ч.: The svenskes och gothers historia... I Verterat pa svensko af J. Sylvio. Stockholm, 1678; Chronica Erici Olai Decani Upsalensis I Ed. E. G. Geijer et J. H. Schroder 11 Scriptores rerum Svecicarum medii aevi. Uppsala, 1828. Т.П. Лит.: N у r i n-H e r m a n E. Kallkritiska, textkritiska och sprakliga studier till Ericus Olai: Chronica Gothorum. Stockholm, 1944. В. А. Антонов. ЭРИЦЦО Себастиано (Erizzo Sebastiano) (1525, Ве- неция — 1585, там же), итальянский писатель, фило- соф, нумизмат, археолог. Происходил из знатного венецианского рода, был сенатором, членом Совета Десяти. У современников получил известность как переводчик диалогов Платона и автор комментариев к «Книге песен» Франческо Петрарки. Э. принадлежит сборник новелл (или, по автор- скому определению, «событий») «Шесть дней» (Le sei giornate; изд. 1567). Их сюжеты в большинстве почерп- нуты у Валерия Максима, римского писателя i в. н. э., и обработаны автором в духе средневековых «при- меров» (exempla). Шесть школяров-иностранцев рас- сказывают в общей сложности 36 историй, из кото- рых читатель должен понять, «чего следует избегать, а чему подражать в точности»; каждое «событие» со- провождается кратким нравоучительным рассужде- нием. Центральное место в «Шести днях» занимают примеры гражданских добродетелей и рассуждения о том, как государи должны печься о благе подданных: тема, актуальная для венецианской публицистики этой эпохи. Среди «событий» Э. рассказ «О рождении Аттилы, царя венгров» выделяется как образец чисто манье- ристского повествования. В легенде о чудовищном происхождении вождя гуннов, человека-пса, типично новеллистические мотивы причудливо сочетаются с античными мифологическими аллюзиями и патети- ческими моральными рассуждениями. С о ч.: Le sei giornate I A cura di R. Bragantini. R., 1977; Lettera sulla poesia I A cura di S. Zoppi. E, 1989. И. К. Стаф. ЭРНАНДЕС,Эрнандес Бонкало Франсиско (Hernandez, Hernandez Boncalo Francisco) (1514, 1515 или 1517, Ла-Пуэбла-де-Монтальбан, Новая Касти- лия — 28.1.1587, Мадрид), испанский медик, ботаник, историк. Изучал медицину и теологию в Алькала-де- Энаресе, затем какое-то время находился в Толедо и Севилье, где завершил образование и приступил к врачебной практике; уже тогда проявился его глубо- кий интерес к ботанике и зоологии. Ок. 1560 начал работать в больнице монастыря Гуадалупе (Эстре- мадура), являвшейся в то время важным центром подготовки врачей и славившейся использованием лечебных трав. В 1567 Э. вернулся в Толедо, трудил- ся хирургом в госпитале Санта Крус; быстро полу- чил известность при дворе и в кон. 1568 или нач. 1569 стал врачом Филиппа II. Убежденный сторонник идей Эразма Роттердамского, он обладал широкими науч- ными познаниями; его друзьями были Хуан де Эррера и Бенито Ариас Монтано. Как медик Э. следовал иде- ям Андреаса Везалия, с которым был знаком лично. На волне возросшего интереса к природе Нового Света, особенно после издания трудов Гонсало Фер- нандеса де Овъедо-и-Валъдеса и Николаса Монардеса, Филипп II хотел получить точную и детальную ин- формацию о своих владениях и их богатствах. Он при- своил Э. звание «генерального протомедика Индий» и поставил его во главе i-й научной экспедиции в Но- вый Свет: назначенная исследовать природу (и, глав- ное, лекарственные растения) Центр, и Юж. Америки, она планировалась на 5 лет, и вице-королям Новой Испании и Перу были посланы инструкции о содей- ствии. Помимо самого Э. и его сына экспедиция вклю- чала также космографа, художников, писцов, знато- ков лекарственных растений и индейской медицины, переводчика и вспомогательный персонал. В августе 1570 Э. отплыл из Севильи и в феврале 1571 прибыл в Веракрус (Мексика); остановки на Канарских о-вах, Гаити и Кубе он использовал для изучения их при- роды, описав ее в з несохранившихся сочинениях. В течение 3 лет Э. изучал флору и фауну центральных областей Мексики, а от непосильной задачи исследо- вать в рамках той же экспедиции флору и фауну вице- королевства Перу пришлось отказаться. Увлеченный работой, он не стал ограничиваться лекарственными растениями, а попытался собрать сведения о флоре Новой Испании во всем ее богатстве и многообразии. Следующие 3 года он, не покидая Мехико, изучал по- лученные материалы и писал на их основе свой глав- ный труд — «Естественную историю Новой Испании» (Historia natural de Nueva Espana; наиболее существен- ная часть его, посвященная мексиканской флоре, пу- бликовалась и отдельно под названием «История рас- тений Новой Испании»). Это сочинение, в котором он опирался на принципы Плиния Старшего (и одновре- менно отталкивался от них) принесло ему прозвище Плиния Нового Света, тем более, что параллельно с работой над собственной «Историей...» Э. перевел на испанский язык — с обширными собственными ком- ментариями — «Естественную историю» римского эн- циклопедиста. В 1577 Э. вернулся в Испанию и передал Филиппу II собранные материалы: живые растения, 68 мешков, за- полненных корнями и семенами (некоторые растения, посаженные им в Севилье по возвращении, живы до сих пор), огромный гербарий и многие тома рисунков и текстов. Часть текстов (3 тома) была составлена на
664 ЭРОТИКА науатле, языке ацтеков, который Э. выучил и на ко- торый перевел некоторые свои исследования, чтобы их удобнее было использовать на благо индейцам. Со- бранные Э. материалы поступили в Эскориал, где, по- видимому, в 1671 погибли при пожаре. Хотя король остался очень доволен результатами экспедиции, Э. так и не увидел свой труд напечатан- ным, при жизни автора не вышли в свет и др. его со- чинения. Отчасти это было связано с ухудшившимся состоянием здоровья Э., который уже не мог актив- но заниматься завершением и изданием своих работ (он много болел еще в Мексике, а весной 1578 был на- столько плох, что составил завещание), отчасти — с огромными сложностями в организации колоссально- го массива совершенно новых данных: описать приро- ду Нового Света в рамках привычных классификаций было попросту невозможно. В своей работе в Мексике Э. во многом опирался на местных информаторов и исследовал индейские врачебные практики, которые существенно повлияли на его труд, сделав его еще менее совместимым с традициями университетской науки. Наконец, полное иллюстрированное издание материалов экспедиции Э. показалось Филиппу II слишком дорогостоящим, и он поручил итальянцу Леонардо (Нардо) Антонио Рекки извлечь из огром- ного труда Э. данные, относящиеся к наиболее полез- ным лекарственным растениям, и кратко изложить их на латыни, адаптировав к восприятию европейского читателя и сделав удобными для использования в ме- дицине. Рекки выполнил свою работу в 1580-82, обоб- щив данные Э. в одном томе (еще один том состави- ли иллюстрации), и уехал в Италию вместе с копией своего труда. В Испании при Филиппе II текст Рекки так и не был опубликован: финансовые проблемы ко- роны нарастали, издание, хотя бы и в усеченном виде, было дорогостоящим, возможно также, что при реше- нии этого вопроса верх взяли оппоненты Э. и Рекки, утверждавшие, что этот труд не имеет практической пользы для европейцев, поскольку растения Нового Света, выращенные в Европе, утратят свои целебные свойства. Уже после смерти Рекки (1595) одна из сде- ланных им копий попала в Новый Свет, где ее перевел на испанский, отредактировал и в 1615 издал в Ме- хико монах-доминиканец Франсиско Хименес. В 1611 др. копию труда Рекки приобрел с целью издания основатель римской Академии деи Линчеи (Рысьегла- зых) Федерико Чези, однако масштабы начатой им и его товарищами доработки текста и др. обстоятель- ства привели к тому, что книга под названием Rerum Medicarum Novae Hispaniae Thesaurus вышла в свет лишь в 1651, став самым значительным на тот момент компендиумом знаний о природе Америки. Ученые Европы, наконец, узнали о труде Э., хотя в трактовке Рекки оценили лишь его усилия по сбору материала, но не по его интерпретации. Главное произведение Э. как историка, «Древности Новой Испании» (Antigiiedades de la Nueva Espana), посвящено важнейшим аспектам культуры индейцев науа, особенно на ее последнем, ацтекском этапе. Опи- раясь главным образом на собственные наблюдения и изыскания, Э. в i-й части характеризует географию соответствующей части Мексики, институты, обычаи и научные знания ацтеков. Во 2-й части описывают- ся астрономические и медицинские знания ацтеков, а также их кулинарные достижения, в третьей — рели- гиозная жизнь ацтеков. Приложением к этому труду стала «Книга конкисты», в которой описано завоева- ние державы ацтеков Эрнаном Кортесом в 1519-21. С о ч.: Obras Completas. Mexico, 1959-85. Vol. I—VII; Historia de las plantas de Nueva Espana. Mexico, 1942-46. Vol. 1-3; Antigiiedades de la Nueva Espana / Ed. A. H. de Leon-Portilia. Madrid, 1986; El Doctor Francisco Hernandez (cartas ineditas) I Ed. J. L. Benitez Miura // Anuatio de estudios americanos. 1950. Vol. 7; El testamento del Doctor Francisco Hernandez / Ed. A. J. Barreiro 11 Boletin de la Real Academia de la Historia. 1929. Vol. XCIV. Лит.: Somolinos d’Ardois G. Vida у obra de Francisco Hernandez // Hernandez F. Obras completas. Mexico, i960. Vol. 1; Ldpez Pinero J. M., Pardo Tomas J. Nuevos materiales у noticias sobre la «Historia de las plantas de Nueva Espana», de Francisco Hernandez. Valencia, 1994; Lopez Pinero J. M., Pardo Tomas J. La influencia de Francisco Hernandez (1517-1587) en la constitution de la botanica у la materia medica modernas. Valencia, 1996; Bustamante Garcia J. La empresa naturalista de Felipe II у la primera expedition cientifica en suelo americano: La creation del modelo expedicionario renacentista 11 Felipe II (1527— 1598): Europa у la monarquia catolica I Ed. J. Martinez Millan. Madrid, 1998. Vol. 4; C a m p i 11 о A 1 v a r e z J. E. Francisco Hernandez: El descubrimiento cientifico del Nuevo Mundo. Toledo, 2000; Searching for the Secrets of Nature: The Life and Works of Dr. Francisco Hernandez / Ed. S. Varey, R. Chabran, D. B. Weiner. Stanford, 2000. В. А. Ведюшкин. ЭРОТИКА (от греч. Ерах; — страсть, стремле- ние, любовь) в древних культах и в античности свя- зывалась с проявлением мощной космической силы, преодолевающей разобщенность мира (именно через посредство Эроса человек способен приобщиться к сфере божественного) и одновременно образующей его темную подоснову. В Э. находили отражение две составляющие эротических культов — стремление к единству через достижение андрогинности бытия и разрушительная, демоническая сила Эроса, прояв- ляющаяся в танатографии эротического. В этой си- стеме ценностей человеческое тело, как и феномен телесного вообще, является предметом поклонения и фетишизации, местом слияния микро- и макрокосма. Вне границ сакрального Э. проявляется в любви и от- ражает стереотипы ее оценки и восприятия. В любви моделируется то, что связано с Э. как социокультур- ным феноменом — стихия полового влечения (сила страсти), его способность к обновлению и одновре- менно непреодолимая разрушительная сила.
ЭРОТИКА 665 В античном мире женская нагота в системе Э. оли- цетворяла возвращение к хаосу как праформе бытия, что было характерно для мистериальных культов (Диониса, Прозерпины), особенно для Элевсинских мистерий, сакрализирующих восстановление един- ства мира в слиянии женского и мужского начал как результата иерогамии. В женской телесности выделя- лись две ипостаси — материнская (Деметра, Гера, Ге- ста, Веста) и любовная (Афродита, Артемида, Афина, Геката, Кибела), объединяющие начала бытия приро- ды и человека. Уже в античности равенство мужско- го и женского начал смещается в сторону мужского, которому и подчиняется сфера эротического; женское начало подавляется и вытесняется. В иудео-христианском мире сформировалось устойчивое неприятие всего, что связано с любовным вожделением и плотским удовольствием. Область Э. вытеснялась в маргинальную сферу чародейства, колдовства, алхимии и сатанизма. Вся сфера эроти- ческого, включая изображение обнаженного тела и культ телесности как таковой, связывалась с миром демонического и греховного. Не случайно грех пре- любодеяния, как и плотский грех вообще, представ- лялся в образе обнаженной или полуобнаженной женской фигуры, а дьявол выступал как воплощение подавленного сексуального желания и плотского на- силия или в облике женщины, или в облике похотли- вого животного, чаще всего козла. Э. в Средние века была сопоставима с ересью, г. к. Люцифер пал из-за чрезмерной любви к себе и предстает теперь вопло- щением похоти, эротизацией таких смертных грехов, как гордыня и зависть. Шабаш ведьм и черная месса стали компенсацией вытесненного из поля сознания эротического опыта, предполагавшего самые разные половые извращения; не случайно эти сюжеты в ка- честве пародийного перевертывания смыслов будут часто встречаться в литературе и искусстве Возрож- дения (Ганс Бальдунг Грин, Ганс Гольбейн Младший, Иероним Босх и др.). Сублимацией Э. в Средние века и в Возрождении станет алхимия, в которой стадиаль- ные превращения материи были основаны на анализе и синтезе, разделении и слиянии противоположных начал иерогамии. Антропоцентризм Возрождения реабилитировал сферу телесного, гедонистическая философия освобо- дила область индивидуального удовольствия — в т. ч. и удовольствия Э. — от наложенных ранее запретов. Объектом и орудием удовольствия становится тело, как женское, так и мужское; последнее было связано с самодостаточностью мужского начала, замкнутого на себе самом (т. н. гомоэрос). Реабилитация Э. во многом была связана с системным интересом к античности, с осознанным следованием ее образцам в литературе, философии, живописи, театре, в стихии праздника, с возрастанием роли частного покровительства ис- кусству, что способствовало расширению границ до- зволенного в обращении к сюжетам, воспевающим чувственность и любовную страсть, к изображению обнаженного женского или мужского тела. Последнее Лукас Кранах Старший. «Купидон, жалующийся Венере». 1530. Национальная галерея. Лондон. не имело в эпоху Возрождения ничего общего с не- пристойностью: смягчая черты классического канона красоты, ренессансные художники не скрывают со- блазнительной притягательности прекрасного жен- ского тела, прибегая к его изображению не только в сюжетах, заимствованных из арсенала античной ми- фологии, но в ветхозаветных и евангельских сценах. Такие темы, как «Сусанна и старцы», «Лог с дочерь- ми», «Иосиф и жена Потифара», «Юдифь и Олоферн», «Кающаяся Магдалина», сцены искушений (особенно св. Антония) и мученичества (святых Екатерины, Вар- вары, Маргариты, Агаты, Лючии и др.) получили ши- рокое распространение и в творчестве Андреа Ман- теньи, Рафаэля, Джорджоне, Тициана, Паоло Веронезе, Тинторетто, Понтормо, Лукаса Кранаха Старшего, Ганса Бальдунга Грина, и др. стали поводом для изо- бражения прекрасного женского тела. Не менее при- влекательны были и обнаженные юношеские фигуры, особенно в сценах мученичества св. Себастьяна и ге- роического подвига Давида; многие исследователи проводят связь между возрастанием гомосексуальных связей и распространением подобных сюжетов. Вос- певание мужской красоты как наиболее совершенной, несущей отблеск божественного творения, было свя- зано как с христианской традицией, так и с гегемони- ей мужского начала в языческих эротических культах.
666 ЭРОТИКА Иероним Босх. «Сад земных наслаждений». Фрагмент. Ок. 1504-05. Прадо. Мадрид. Античный культ телесной красоты служил источни- ком вдохновения для ренессансных художников, ко- торые обращались к образам и темам, воспевающим совершенную физическую красоту человека, возбуж- дающую желание как высшее проявление любовного влечения (следуя терминологии неоплатонизма). С распространением коллекционирования, рас- ширением знаний об античности и ее иконографии, почерпнутых из малой пластики, античных меда- лей и гемм, с появлением описаний античных богов и связанных с ними аллегорий (как общих понятий, так и изображений, персонифицирующих физические свойства материи, темпераменты, стихии, планеты и созвездия) складываются практически неограничен- ные возможности для включения обнаженного тела в контекст того или иного изображения. Наибольшей популярностью начиная с 15 в. пользовались изобра- жения Венеры и ее спутниц, муз и граций, как персо- нификаций любви и красоты per excellence (Ботти- челли, Рафаэль, Джорджоне, Тициан, Кранах Старший и др.). Под влиянием неоплатонической дихотомии красоты земной и небесной, профанной и священной, возникает целых ряд интерпретаций образа Венеры как воплощения возвышенной и чувственной любви. Помимо Венеры одним из любимых образов Возрож- дения был Амур-Эрос и его антипод Амур-Антерос; часто, особенно в искусстве Германии, Венера вместе с Амуром служили воплощением чувственной любви и греха похоти. Эротическая чувственность и грехов- ная соблазнительность обнаженного женского тела как воплощение демонической природы плотской любви подчеркиваются в гравюрах и живописи Баль- дунга Грина, Кранаха Старшего, в аллегориях смерт- ных грехов Иеронима Босха. Относительно широ- кое распространение эротических изображений, как возвышенных, так и профанных, было тесно связано с вхождением классической составляющей в пласт повседневной культуры, когда эти темы из ученых кабинетов гуманистов переместились на площадь и в частные коллекции. Этот процесс объясняется не- сколькими причинами: здесь и большая свобода в отношениях полов, характерная для придворной куль- туры, и возрастание роли светской поэзии, музыки и театра, наконец, широкое тиражирование эротиче- ских изображений, что было связано как с коммерче- скими возможностями печатной графики, так и с ро- стом спроса на такого рода продукцию. К низменным формам Э. можно отнести фривольные стишки и кар- навальные жанры, особенно фарсы, к высоким — жи- вописные и поэтические элегии и пасторали на темы любви богов, а также ученые аллегории, развенчиваю- щие Сладострастие и плотскую любовь. Классически- ми произведениями, отражающими специфические черты ренессансной Э., связанной с неоплатониче- ским пониманием физической красоты как отражени- ем красоты небесной, являются «Рождение Венеры» Боттичелли, «Спящая Венера» Джорджоне, «Любовь Земная и Любовь Небесная», «Сельский концерт» и «Венера Урбинская» Тициана. Вместе с тем многие сю- жеты античной мифологии, особенно любовные по- хождения Юпитера, олицетворяли, в первую очередь, силу плотского влечения, Э. как страсть, способную к разрушению (истории Данаи, Европы, Леды, Гани- меда стали сюжетом многочисленных произведений мастеров Возрождения). Именно в этой области появ- ляются собственно эротические изображения («Леда» и «Венера и Купидон» Микеланджело, серия любов- ных похождений Юпитера кисти Корреджо, «Венера и Амур» Мартена ван Хемскерка и др.). Тема любви бо- гов и их любовных превращений всегда была связана с областью эротической чувственности и гедонизмом. В светской монументально-декоративной и станковой живописи Возрождения она была одной из наиболее распространенных, придя на смену рыцарским тур- нирам, аллегориям «трудов и дней» и «садам наслаж- дений» Позднего Средневековья. В пределах римской школы достаточно вспомнить росписи Рафаэля и его мастерской на вилле Фарнезина, фрески на сюжеты любовных похождений Венеры в ванной и лоджетте Биббиены в Ватикане, композиции Джулио Романо на вилле Бальдассаре Турини на Яникульском холме с историями Венеры и Купидона, Аполлона и Гиацинта, сценами любви богов, его же более поздние росписи в зале Психеи в Палаццо дель Те в Мантуе. В жизнео- писании Джулио Романо и Маркантонио Раймонди Джорджо Вазари вспоминает о весьма показательной для папского Рима истории, связанной с «Позами» (I modi), непристойными рисунками первого и гравю- рами второго: Раймонди сделал их с рисунков Джулио Романо и фресок ванной Бибиены и виллы Турини на Яникуле. После опубликования гравюр разразился скандал: по приказу папы Климента VII тираж был уничтожен, а Раймонди посажен в тюрьму; в отмест- ку Пьетро Аретино написал «Развратные сонеты», получившие большое распространение. Известно об эротических произведениях Тициана, Приматиччо, Перино дель Ваги, сохранившихся только в графиче- ских копиях.
ЭРОЭ 667 В искусстве маньеризма возрастает спрос на эроти- ческие сюжеты, заказчиками которых были сильные мира сего — церковные прелаты и светские властите- ли (в т. ч. король Франциск I в Париже и император Рудольф II в Праге); так, к числу шедевров живописи маньеризма относится картина Аньоло Бронзино «Ал- легория любви», заказанная художнику герцогом Ко- зимо I Медичи для подарка Франциску I. Схожие моти- вы, воплощающие любовное вожделение и страстное желание, любовь как насилие и смерть, можно видеть во многих произведениях мастеров Фонтенбло шко- лы и художников круга Рудольфа II, особенно у Бар- толомея Спрингера: в них всегда присутствует Э. как откровенная сексуальная чувственность. Появляются новые портретные жанры с изображением обнажен- ной женской модели — таковы «Обнаженная Джокон- да» Леонардо да Винчи, «Обнаженная Форнарина» Ра- фаэля или «Диана Пуатье в образе Дианы-охотницы» Франсуа Клуэ. В середине 16 в. эротические сюже- ты получают большое распространение в рисунках, предназначенных для гравирования (Пармиджанино, Приматиччо, Агостино Карраччи, Якопо де Барбари, Джованни Баттиста дель Порто и др.). Чувственный идеал, грациозность как абсолютное качество красо- ты, изящество манеры, внутренняя экзальтация и ан- дрогинные фигуры стали воплощением придворной куртуазности и аристократизма. Женская и мужская красота сближаются, эротическая привлекательность и чувственность наравне с фантазией и метафорич- ностью определяют стилистику интернационального маньеризма, в котором Э. приобрела легитимность, стала составной частью европейского культурного со- знания и оказала большое влияние на формирование эстетики барокко и, в частности, того понимания ре- лигиозного экстаза и экзальтации, которое достигает кульминации в скульптурных композициях Джован- ни Лоренцо Бернини и полотнах Караваджо. Лит.: Karwarth С. von. Die Erotik in der Kunst. Wien; Leipzig, 1908; Bilder-Lexikon der Erotik. Wien, 1928-31. Bd. 1-4; К 1 a r k K. The Nude. Harmondsworth, i960; Panofsky E. Studies in Iconology: Humanistic Themes in the Art of the Renaissance. N. Y.; L., 1962 (pyc. пер., СП6., 2009); D u n a n d L. Les compositions de Jules Romain «Les Amours des dieux» gravees par M.-A. Raimondi. Lyons, 1964; Idem. Les Rapports de lamor et de largent dans les estampes des 16 et 17. siecles. Lyon, 1969; Kronhausen P. and E. Erotic Art: A survey of Erotic Fact and Fancy in Fine Arts. N. Y., 1968-70. Vol. 1-2; Webb P. The Erotic Arts. L.; N. Y., 1975; В a t a i 11 e G. L’Histoire de lerotisme. P., 1976 (рус. пер., M., 2007); I modi nellbpera di Giulio Romano, Marcantonio Raimondi, Pietro Aretino e Jean-Frederic-Maximilien de Wadec I Ed. L. Lawner. Milano, 1984; Steinberg L. The Sexuality of Christ in Renaissance Art and in Modern Oblivion. L., 1984; Lawner L. «I modi»: The 16 Pleasures: An Erotic Album of the Italian Renaissance. L., 1988: Танатогра- фия Эроса. СПб., 1994; Любовные позиции эпохи Воз- рождения / Сост. О. Я. Неверов. СПб., 2003; Д а ж и - на В. Д. «Аллегория» Аньоло Бронзино: Проблемы стиля и интерпретации И Итальянский сборник. М., 2009. Вып. 5. В. Д. Дажина. ЭРОЭ Антуан (Heroet, Herouet, Antoine) (ок. 1492, Париж — до 20.12.1567, Динь), французский поэт и мыслитель. Принадлежал к дворянству мантии из Нормандии, его отец Ж а н Э. был секретарем Руан- ского парламента, а в 1502 стал казначеем в Милане. Мать Э., Мари Малинье, вторым браком вышла замуж за племянника кардинала Балю, ставшего в 1520 управителем Маргариты Наваррской (в эти годы еще принцессы Ангулемской) и конюшим дофина — именно покровительство отчима способствовало ка- рьерному продвижению молодого Э. Учился Э. в Париже; семейная традиция требовала от него изучения права и соответственно латинского языка, но юноша рано обратился к гуманистическим штудиям и с 1515 стал изучать греческий язык. Судя по его сочинениям, особый интерес он испытывал к наследию Платона, что обратило его к изучению ита- льянских гуманистических сочинений, в частности, Марсилио Фичино. В 1524 Маргарита Ангулемская предоставила Э., который к этому времени сблизился с окружавшими сестру короля учеными-гуманистами, художниками и поэтами, пенсию в 200 ливров, обеспе- чившую ему финансовую независимость; в 1529 он по- лучил пенсию также от матери короля Луизы Савой- ской, а в 1538 Франциск I предоставил Э. церковный бенефиций — аббатство Серконсо; к этому времени он уже был докладчиком короля и Маргариты На- варрской. В дальнейшем в руках Э. сконцентриро- вался ряд др. церковных бенефициев, но в отличие от современников он не считал их только источником доходов: обосновавшись в аббатстве Серконсо, он всерьез занимался его делами — даже после того, как в 1551 стал епископом Дина. С 1540 Э. дистанцировался от окружения Маргариты Наваррской, обретя новых покровителей — коннетабля Анна де Монморанси и канцлера Жанена, с которым был в свойстве. О последних годах жизни Э. фактических данных почти нет, но о его положении в литературных кру- гах известно многое, поскольку об этом сохранилось немало откликов. С 1537 появляются многочисленные стихотворные восхваления Э.: современники считали его — наряду с Клеманом Маро — крупнейшим поэ- том Франции. Постоянно упоминается он и в литера- турной полемике: если Тома Себийе во «Французском поэтическом искусстве» относит Э. к «умнейшим мужам», возвеличивающим французскую поэзию, то Жоашен Дю Белле в «Защите и прославлении фран- цузского языка» в полемическом задоре критикует его вместе с Маро и даже упрекает его в отсутствии «поэтической прелести», считая, что Э. скорее фило- соф, чем поэт. Впрочем, подобные выпады не меша- ли поэтам новой формации посвящать Э. хвалебные оды: тот же Дю Белле называл его одним из тех, кто «борется против невежества», и, как и Пьер де Ронсар, посвятил ему стихи. Жак Пелетье в своем «Поэтиче-
668 ЭРРЕРА ском искусстве» (1555) высоко оценивал «Совершен- ную подругу» Э. Когда именно Э. обратился к поэтическому твор- честву, точно неизвестно: некоей временной границей этого события можно считать появление в 1533 песни Клемана Жаннекена на его стихи. Э. во многом спо- собствовал разработке и распространению во фран- цузской поэзии платонической концепции любви, связанной с т. н. лионской школой поэтов. В своих поэмах он воспевал спиритуалистическую любовь, которая поднята над суетностью «бренной красоты», подчеркивал свое нежелание соприкасаться с мирской (читай, придворной) жизнью, призывал к отказу от любых общественных дел и погружению в мир чело- веческих переживаний и философских размышлений. В своем раннем сочинении, поэтическом переложе- нии платоновского диалога «Андрогин» (LAndrogyn, 1536), Э. красноречиво обосновывает идеал целому- дренно чистой, возвышенной любви, но основывает его не столько на культе прекрасной дамы, сколько на преклонении перед добродетелью. Чувственная лю- бовь, таким образом, противопоставляется спиритуа- листической, а в итоге духовность и действительность соединяются — таким образом, Э. выступает сторон- ником идеальной любви в платоническом духе. Платонические воззрения Э. на любовь отразились и в поэме «Совершенная подруга» (Parfaicte Amye, 1542), сам факт появления которой был предопреде- лен спорами об этом предмете среди французских интеллектуалов. Толчком послужило издание перево- да трактата Бальдассаре Кастильоне «О придворном» (1537), вызвавшее отклики желавших опровергнуть платоническую теорию любви. В 1541 Бертран де Ла- бордери, ученик Маро, издал сатирическую поэму «Придворная подруга», героиней которой сделал ци- ничную, расчетливую и бездушную светскую жен- щину. Несмотря на жизненность образа, сторонники платонической теории увидели в нем клевету на че- ловеческую природу и стремление принизить любовь. Поэма Э. «Совершенная подруга» увидела свет год спустя и была построена как опровержение образа Лабордери. Характерно, что автор-клирик живопи- сует ситуацию, далекую от концепции христианского брака — речь идет о чувстве молодой несчастной в браке женщины к любовнику, но устами героини эта любовь провозглашается Божественной. Всепогло- щающая страсть, готовность изменять себя ради нее, сама жизнь героини имеют единственную цель: лю- бовь, дающую покой и счастье. Помимо радостей пло- ти, героиня любит в своем возлюбленном — и продол- жает любить после его кончины — его разум. Время примирило споры: «Совершенная подруга» вместе с сочинением Лабордери была издана в сборнике «Лю- бовные сочинения» именно в Лионе, где культивиро- валась платоновская концепция любви. С оч.: CEuvres poetiques, Р., 1943; La Parfaicte Amye I Ed. C. Hill. Exeter, 1981; Complaincte d’une dame surprinse nouvellement damour // Mille et cent ans de poesie franchise. P., 1991. Лит.: A r n о u x J. Un precurseur de Ronsard, Antoine Heroet. Digne, 1912; Bal mas E. Le testament inedit dAntoine Heroet // Melanges d’histoire litteraire offerts a Raymond Lebegue. P., 1969; Joukovsky E Litterature et spiritualite 11 Precis de litterature franchise du XVIe siecle. P., 1991. P. 290-05; Par elevation desprit, Antoine Herat, le poete, le prelat et son temps. P., 2007. И. Я. Эльфонд. ЭРРЕРА,Эррера-и-Тордесильяс Антонио де (Herrera у Tordesillas Antonio de) (1549, Куэльяр, про- винция Сеговия — 1625 или 1626, Мадрид), испанский историк и писатель. Сын Род р и го де Тордеси- льяса и Инес де Эрреры, фамилию которой унаследовал. Получил первоначальное образование в родном городе, в молодости уехал в Италию (возмож- но, сопровождая сеньора Куэльяра, герцога Альбукер- ке, назначенного в 1563 губернатором Милана), где по- ступил на службу к Веспасиано Гонзага, брату герцога Мантуи; когда Веспасиано стал вице-королем Навар- ры (а позже — вице-королеми Валенсии), Э. вернулся в его свите на родину, был его секретарем и выпол- нял различные поручения. В качестве представителя Гонзага он познакомился с ближайшим советником Филиппа II Хуаном де Идьякесом и позже пользовался его покровительством. Э. был прекрасно подготовлен к профессии историка: владел несколькими языка- ми, был знаком с военным делом, имел опыт в делах управления и интерес к описанию текущих событий. Э. — один из самых плодовитых авторов своего времени. Его первым историческим трудом стала «История Португалии и завоевание Азорских остро- вов» в 5 книгах (Cinco libros de la historia de Portugal у la conquista de las islas de los Azores; изд. 1591)» на- писанная в 1585, вскоре после присоединения Пор- тугалии к Испанской монархии: автор подчеркивал законность прав Филиппа II на трон Португалии и его полную поддержку жителями страны. Сле- дующий труд Э., «История событий, случившихся в Шотландии и Англии в течение 44 лет, когда жила Мария Шотландская» (1589), был написан в полемике с «Историей Шотландии» Джорджа Бьюкенена (1582), защищал Марию Стюарт и осуждал тиранию Елиза- веты I. В эти годы Э. много переводил — так, в 1588 он опубликовал свой перевод с итальянского «Исто- рии войны между турками и персами» Джованни Томмазо Минадоя, затем по поручению короля пере- вел трактат Джованни Ботеро «О государственном интересе». В это же время он перевел анонимный ан- глийский политический памфлет, в котором подчер- кивалось, что будущее католицизма во Франции на- ходится под угрозой, пока Филипп II не решит этот вопрос с помощью военной силы. Этому же была посвящена следующая книга самого Э. — «История событий во Франции», охватывающая 1585-94; впо- следствии он описал также события в Милане (1598) и в Нидерландах (1600). В 1596 Э. был назначен главным хронистом Ин- дий и сразу же начал собирать материалы для мо-
ЭРРЕРА 669 нументального труда по истории Америки, однако одновременно продолжал писать труды о делах евро- пейских. Получив в 1598 и должность главного коро- левского хрониста, Э. продолжил также начатую ра- нее работу над историей Филиппа II, которая под его пером приобрела форму «Всеобщей истории мира» (Historia general del Mundo), развертывающейся во 2-й пол. 16 в. Изложение разделено на книги, каж- дая из которых соответствует определенному году, а внутри книг — на главы по регионам, в число ко- торых включены не только Испания и ее владения, но и страны Зап. Европы, Польша, Россия, Турция и др. страны Востока; изложение во многом имеет компилятивный характер, неизбежный при столь широком географическом охвате. Первые 2 части, по- священные соответственно событиям 1559-73 (хотя реально Э. начал с брака Филиппа II и Марии Тюдор в 1554) и 1574"^5, вышли в свет в 1601 (2 изд. 1606), третья (за 1585-98) — в 1612. Будучи связан с поли- тическими противниками герцога Лермы, фаворита Филиппа III, Э. в 1609-11 долгое время находился под домашним арестом, затем был вынужден удалиться в изгнание, но, имея при дворе влиятельных покрови- телей, вскоре вернулся. В 1612 он опубликовал трак- тат о бурных событиях в Арагоне при Филиппе II (Tratado de relacion у discurso de los movimientos de Aragon). В 1615 издал первые 5 книг своего перевода «Анналов» Тацита. В 1601 вышел в свет i-й том главного труда Э. — «Всеобщей истории деяний кастильцев на островах и твердой земле Моря Океана» (Historia general de los hechos de los Castellanos, en las islas, у tierra firme del Mar Oceano); в конечном итоге это сочинение, рабо- та над которым затянулась до 1615, было написано и издано в ю книгах и потому известно как «Декады». Э. никогда не был в Америке, но широко использовал неопубликованные источники, в т. ч. не сохранившие- ся до наших дней. Нередко он составлял компиляции нескольких неопубликованных трудов своих предше- ственников, доступных ему как официальному хро- нисту, однако включал в свой текст только те отрыв- ки, которые подтверждались документами. «Декады» охватывают период 1492-1554. Э. следовал в них тради- ции анналов, излагая события в хронологической по- следовательности, даже если они были разного рода и происходили в разных местах. Для автора характерно сугубо европейское и христианское видение истории, мир индейцев его мало интересовал. Апологет Конки- сты, он следовал ее хронистам в изложении событий, но нередко опускал их этнографические описания, особенно благожелательные по отношению к индей- цам (как у Бернардино де Саагуна). «Декады» Э. име- ли огромный успех, поскольку стали первой книгой, в которой история открытий и завоеваний испанцев в Америке представала как единый масштабный про- цесс. Этот труд выдержал множество изданий, в т. ч. на латинском (1622,1623,1624), французском (1622,1660, 1671) и немецком (1623) языках. С о ч.: Historia general de los hechos de los Castellanos, / en las islas, у tierra firme del Mar Oceano / Ed. M. Cuesta / Domingo. Madrid, 1991. Vol. 1-4; Historia general de los hechos de los Castellanos, en las islas, у tierra firme del \j Mar Oceano. Vol. 1-10. Asuncion (Paraguay), [1944-47]; L Historia general del mundo del tiempo de Felipe II, el [1 prudente, desde el ano de 1554 hasta el de 1598. Madrid, 4. 1601-12. Vol. 1-3; Cinco libros... de la historia de Portugal, I у conquista de las Islas de los Azores en los anos 1582 у ' 1583 ... Madrid, 1591; Comentarios de los hechos de los espanoles, Franceses, у venecianos en Italia, у de otras Republicas, Potentados, Principes, у Capitanes famosos italianos, desde el ano de 1281 hasta el de 1559. Madrid, 1624; Discursos morales, politicos e historicos ineditos. Madrid, 1804; Elogio de Vaca de Castro I Ed. J. E V. Silva. Madrid [1918]; Tratado, relacion у discvrso historic© de los mouimientos de Aragon svcedidos en los anos de mil у quinientos у nouenta у uno, у de mil у quinientos у nouenta у dos... Mairena del Aljarafe (Sevilla), [2009]; Historia ... de los sucessos de Francia, desde el ano de 1585 que comen^d la liga catolica, hasta en fin del ano 1594... A Coruna, 2009. Пер.: В о t e г о G. Diez libros De la razon de Estado: con tres libros De las causas de la grandeza у magnificencia de las ciudades de luan Botero / Trad. A. de Herrera. Madrid, 2001; Los cinco primeros libros de los annales de Cornelio Tacito... I Trad. A. de Herrera ... A Coruna, [2008]. Лит.: Inurritegui Rodriguez J. M. Antonio de Herrera у Tordesillas: historia у discurso politico en Monarquia Catolica // Repubblica e Virtu. Pensiero politico e Monarchia Cattolica fra XVI e XVII secolo I Ed. C. Continisio, C. Mozzarelli. Milano, 1995; Cuesta Domingo M. Antonio de Herrera у su obra. Segovia, 1998; Kagan R. L. Clio & the Crown: the politics of history in medieval and early modern Spain. Baltimore, 2009; Варь я ш О. И. Далекое незнаемое И Проблемы испанской истории. 1992. М., 1992. В. А. Ведюшкин. ЭРРЕРА Габриэль Алонсо де (Herrera Gabriel Alonso de) (ок. 1470, Талавера-де-ла-Рейна — ок. 1539, там же), испанский агроном, автор одного из самых значительных сельскохозяйственных трактатов эпохи Возрождения. О его жизни до нач. 1490-х годов ничего не известно, но в 1492 он уже пребывал в Гранаде, где провел в общей сложности ок. ю лет. При покрови- тельстве архиепископа Гранадского Эрнандо де Тала- веры Э. начал церковную карьеру и учился на священ- ника; в те же годы он увлекся агрикультурой — читал переведенные на кастельяно работы арабских авторов, наблюдал за тем, как ведет свое хозяйство местное на- селение, сам принимал участие в сельских работах, а в 1502-03 управлял угодьями маркиза Мондехар. Э., как / и его братья (гуманист Эрнандо и музыкант Д и е - L г о), пользовался расположением кардинала Франси- \ ско Хименеса де Сиснероса и впоследствии стал его ка- / пелланом, а с 1515 — настоятелем церкви Сан Мигель V в родном городе. Известно также, что Э. преподавал в Саламанкском университете.
670 ЭРРЕРА \ По поручению Хименеса де Сиснероса Э. подгото- \ вил трактат «Сочинение о сельском хозяйстве» (ОЬга ы de agricultura compilada de diversos autores; изд. 1513, у Алькала-де-Энарес), который стал первым в Европе А ренессансным научным произведением по агрикуль- У] туре, написанным на родном языке автора. Выбор У языка был обусловлен желанием создать общедо- I ступный труд, на широкого читателя ориентирован ' и стиль изложения — простой и внятный; для удоб- ства тех же читателей информация о культурах и жи- вотных дается в алфавитном порядке. В трактате со- браны и систематизированы отрывки из множества авторов, писавших об агрономии. Э. тщательно про- анализировал множество источников, как античных (труды Плиния Старшего, Колумеллы, Теофраста, Варрона, Аристотеля и др.), так и средневековых, христианских (Пьетро де’Крешенци и др.) и мусуль- манских (Авиценна, Ибн Вафид и др.). Трактат разде- лен на 6 книг. В первой Э. рассуждает об общих поня- тиях, вторая является трактатом о виноградарстве, третья посвящена фруктовым деревьям, в четвер- той речь идет об овощах, в пятой — о сельскохозяй- ственных животных и их болезнях, в шестой автор поместил краткий сельскохозяйственный календарь. С одной стороны, работа Э. носит компилятивный характер, с другой — смесь пространных цитат из трудов предшественников он дополняет собствен- ными наблюдениями, опровергая или подтверждая чужие мысли. Благодаря богатой информации, содержащейся в трактате Э., и наличию в нем множества практи- ческих советов по ведению хозяйства, он оставался актуальным на протяжении столетий. Автор хорошо владел материалом, поскольку в 1503-12 много путе- шествовал по Испании, Германии, Франции, Италии, собирая материал для своей книги и изучая сель- скохозяйственную практику различных регионов и стран. Э. поддерживал античную теорию о геогра- фическом и климатическом единстве средиземно- морских территорий, но советовал учитывать при разведении той или иной культуры особенности конкретной местности, соотношение 4 «состояний» (жары, холода, влажности и засушливости), а при необходимости — с помощью ирригации и др. по- добных средств изменять природные условия в свою пользу. После публикации Э. продолжил работу над трак- татом и в 1539 издал второй, дополненный и исправ- ленный, вариант его текста. Большая практическая \ ценность и доступная манера подачи материала сде- I лали труд Э. весьма востребованным: до 1862 его изда- ли 28 раз только на кастельяно (14 публикаций только л I в 16 в.), в 1557 он был переведен на латынь. За рубежом Г/ книга стала не менее популярной: в 1557-1608 она 6 раз 4\ издавалась на итальянском языке, в 1596 была напеча- *7 тана на французском. / С о ч.: Agricultura general I Ed. de E. Terron. Madrid, !9&8. Лит.: D u b 1 e г С. E. Posibles fuentes arabes de la «Agricultura general» de Gabriel Alonso de Herrera // Al-Andalus. 1941. Vol. 6. № 1; Fradejas LebreroJ. Dolor de Espana en Gabriel Alonso de Herrera // Estudios sobre el Siglo de Oro: Homenaje al profesor Francisco Yndurain. Malaga, 1984; Gonzalez G. La polemica antidialectica de Alonso de Herrera у Luis Vives, ayer у hoy// Cuadernos salmantinos defilosofia. Salamanca, 1984. № 11; Baranda Leturio C. Ciencia у humanismo: La «Obra de agricultura» de Gabriel Alonso de Herrera G513) // Criticon. 1989. № 46; Harmon S., Ojeda A. Mass Reference in 16th Century Castilian: Gabriel Alonso de Herreras «Obra de Agricultura» 11 Advances in Hispanic Linguistics: Papers from the 2nd Hispanic Linguistics Symposium. Somerville, 1999. Vol. 2. H. В. Фомина. ЭРРЕРА Фернандо де (Herrera Fernando de), про- зван Божественным (el Divino) (1534, Севилья — 1597, там же), испанский поэт и прозаик. Главным ис- точником биографических сведений о нем является «Книга подлинных портретов славных и достопамят- ных мужей» (Libro de los verdaderos retratos de illustres у memorabies varones; изд. Севилья, 1599) близкого друга Э., художника Франсиско Пачеко, содержащая и выполненный им портрет поэта. Э. родился в семье скромного достатка, не получил законченного образо- вания. В кон. 1550-х гг. его друзьями и покровителями стали граф Хельвес Альваро де Колон-и-Португаль (правнук Христофора Колумба по женской линии) и его жена Леонор. Ок. 1566 Э. принес «малые обеты» (стал церковнослужителем без рукоположения в свя- щенники), что открыло ему доступ к церковным бене- фициям и разрешило денежные затруднения. В это же время он присоединился к кружку севильских поэтов и гуманистов, созданному Хуаном де Маль Ларой, и быстро занял в нем ведущее положение. В 1572 в Се- вилье была опубликована первая книга Э. — «Доне- сение о Кипрской войне и успехе морской битвы при Лепанто» (Relacion de la guerra de Chipre у suceso de la batalla naval de Lepanto); в состав этого историко- документального сочинения, описывавшего ход одно- го из крупнейших морских сражений в истории, была включена посвященная дону Хуану Австрийскому, командующему христианским флотом, «Хвалебная песнь Божьему величию о победе дона Хуана» (Cancion en alaban<;a de la Divina Magestad рог la vitoria del senor don Juan) — торжественная ода, мгновенно поставив- шая Э. в один ряд с крупнейшими поэтами Испании. Поэт обращался и к любовной лирике, создав цикл стихов, обращенных к покровительствовавшей ему донье Леонор: следуя заложенной Франческо Петрар- кой традиции, Э. воспевал ее под разными условными именами и описывал любовь к ней как возвышенное чувство, лишенное (особенно в более поздних стихах) надежд на взаимность. После смерти доньи Леонор в 1581 Э. почти полностью отказался от сочинения но- вых стихотворений, перейдя к отделке и обработке уже созданных.
IPPEPA 671 Развитие петраркистской традиции в Испании ). продолжил публикацией откомментированно- о им собрания стихов Гарсиласо де ла Веги (Obras le Garcilaso de la Vega con anotaciones de Fernando de lerrera; изд. Севилья, 1580), заявив этим изданием о ебе как о литературном критике и теоретике поэ- ии. Его комментарии анализируют особенности как юрмы, так и содержания стихотворений Гарсиласо, многочисленные рассуждения (discursos) излага- ет взгляды самого Э. Преклоняясь перед талантом лассика испанского Ренессанса и античным насле- ,ием, он призывает к самостоятельным поискам в юэзии, изобретению новых стихотворных форм и размеров, обновлению поэтического языка; все это, io мысли Э., необходимо, чтобы испанская поэзия равнялась с вершинами поэзии Италии и Др. Рима. Снига вызвала большую полемику среди почитателей арсиласо — многие были недовольны как самим из- данием и комментариями Э., так и высказанными им стетическими идеями; автору пришлось отвечать на одившие в поэтической среде ядовитые памфлеты, [вправленные против него. В 1582 после долгих про- юлочек в Севилье вышел весьма неполный сборник тихотворений Э. «Некоторые сочинения Фернандо ;е Эррера» (Algunas obras de Fernando de Herrera). Его ледующей (и последней при жизни) опубликованной :нигой стала «Похвала жизни и смерти Томаса Мора» Elogio de la vida у muerte de Tomas Moro; изд. Севи- [ья, 1591), апологетическое жизнеописание казненно- о английского гуманиста, полемически направленное гротив протестантов. До самой кончины Э. не прекращал тяжелой и по- >ой мучительной работы над своими стихами. Их юлное издание состоялось только спустя более 20 лет юсле смерти поэта усилиями Франсиско Пачеко; кни- а вышла под заглавием «Стихотворения Фернандо де Эррера, исправленные и разделенные им на три кни- и» (Versos de Fernando de Herrera emendados i divididos >or el en tres libros. Севилья, 1619) и содержала 372 сти- отворения (из них 6 повторяются). По предположе- [иям исследователей, Пачеко собственноручно пра- вил стихи Э. в соответствии с господствовавшей тогда ювой эстетикой барокко — это заметно по их услож- генному и архаизированному языку. В 19-20 вв. были обнаружены рукописи с ранее неизвестными стихот- ворениями Э, но многие его сочинения, упоминае- 1ые современниками, утрачены. Так, не найдены его эношеские произведения, написанные в основном на шфологические сюжеты: поэмы «Гигантомахия» (La jigantomaquia), «Похищение Прозерпины» (El robo le Proserpina), «Амадис» (Amadis), а также «трагиче- кая поэма» «Любовь Лаусино и Короны» (Los amores le Lausino у Corona), где, скорее всего, описывалась [юбовь поэта к донье Леонор. Не сохранились и его руды «Поэтическое искусство» (Arte poetica) и «Все- ►бщая история Испании» (Historia general de Espana); читается, что в последнем сочинении Э. собирал- я изложить историю не только Испании, но и всей Европы с древнейших времен до правления Карла V; вероятно, книга о Томасе Море была связана с этим замыслом. Известно восхищенное отношение большинства современников поэта к его творчеству, выразившееся в прозвании «Божественный», похвалах Лопе де Вега Карпьо, Мигеля де Сервантеса и др. Его любовная ли- рика считается вершиной испанского петраркизма; стихотворения Э., посвященные донье Леонор, прони- заны неоплатоническим миросозерцанием, в его экло- гах звучит тема несчастной любви и хрупкости пасто- рального мира. В то же время тематика его поэзии не исчерпывается любовной темой: примечательно, что если Гарсиласо де ла Вега, проведший значительную часть жизни в военных походах, не посвятил им ни строки, то Э., почти не покидавший родного города, и, по свидетельству современников, крайне стеснитель- ный и нелюдимый по характеру, стал одним из глав- ных певцов испанского оружия. Ему принадлежат оды, обращенные к дону Хуану Австрийскому и португаль- скому королю Себастьяну, погибшему в катастрофи- ческой по последствиям битве при Алкасер-Кибире. Современным военно-политическим событиям по- священы и многие сонеты Э., наполненные антич- ными и библейскими реминисценциями; архаичные и торжественные по языку, они выражают мысль о преемственности Римской империи и Испании эпохи Контрреформации. Э. уделял исключительное вни- мание формальному и фонетическому совершенству стиха, разработал особую систему пунктуации для обозначения речевых пауз, зияний и слияний глас- ных и др. Он культивировал различные стихотворные формы (канцоны, глоссы, терцеты, коплы), прибегал к стиховым экспериментам (например, написал фило- софский сонет с тавтологическими рифмами на слова «лед», «пламень», «смерть» и «жизнь»). Новаторство Э. проявилось и в значительном расширении поэти- ческой лексики, введении многочисленных грецизмов и латинизмов, использовании усложненного синтак- сиса, непривычных метафор и сравнений. Эти черты, а также выраженное в поэзии Э. глубоко трагическое мироощущение дают основание считать его твор- чество, в целом относимое к эстетике маньеризма, связующим звеном между ренессансной и барочной поэзией Испании. С о ч.: Obras de Garcilaso de la Vega, con anotaciones de Fernando de Herrera. Madrid, 1973; Obra poetica I Ed. J. M. Blecua. Madrid, 1975. Vol. 1-2; О поражении короля дона Себастьяна. Сонеты И Поэзия испанского Воз- рождения. М., 1990. С. 166-177. Лит.: R a n d е 1 М. G. The Historical Prose of Fernando de Herrera. L., 1971; M a c r i O. Fernando de Herrera. Madrid, 1972; Almeida J. La critica literaria de Fernando de Herrera. Madrid, 1976; Montori de Gutierrez V. Ideas esteticas у poesia de Fernando Herrera. Miami, 1977; Ferguson W. La versification imitativa en Fernando de Herrera. L., 1981; R u e s t e s M. T. Las eglogas de Fernando de Herrera: Fuentes у temas. Barcelona, 1989; Navarette I. Decentering Garcilaso:
672 ЭРРЕРА Herreras Attack on the Canon // Publications of the Modern Language Association of America. 1991. Vol. 106. № 1; Schnabel D. R. El pastor poeta: Fernando de Herrera у la tradicion lirica pastoril en el primer siglo aureo. Kassel, 1996; Ruiz Perez P. Libros у lecturas de un poeta humanista: Fernando de Herrera (1534-97). Cordoba, 1997; Herrera Montero R. La lirica de Horacio en Fernando de Herrera. Sevilla, 1998; M о г г о s Mestres B. Las polemicas literarias en la Espana del siglo XVI: A proposito de Fernando de Herrera у Garcilaso de la Vega. Barcelona, 1998; Sigel S. The Baroque Poetry of Fernando De Herrera, 1534-97: Decoro in the Spanish Poetry of the 16th and 17th Centuries. Lewiston, 2007. А. В. Серебренников. ЭРРЕРА Хуан де (Herrera Juan de) (1530, Мобе- льян — 15.1.1597, Мадрид), испанский архитектор, математик и философ; созданный им стиль десорна- ментадо («неукрашенный» стиль) именуется в честь архитектора «эрререском». Э. родился в знатной семье, получил образова- ние в университете Вальядолида, где до 1547 изучал историю, философию и юриспруденцию. В 1547 он поступил на службу к инфанту Филиппу (будущему Филиппу II), в свите которого в 1548 посетил Италию и Германию, а в 1549 находился вместе с королевским двором в Брюсселе. Его карьера складывалась успеш- но, и с 1551 он уже был постоянно причислен ко двору инфанта Филиппа. В 1553-59 Э. активно уча- ствовал в военных кампаниях в Италии и в их ходе увлекся историей и архитектурой Италии; сохрани- лись его зарисовки с видами Рима и Пьяцетты в Ве- неции. В эти же годы, время от времени приезжая ко двору в Брюссель, он сблизился с научными и гума- нистическими кругами — последователями Эразма Роттердамского и учениками Герарда Меркатора, астрономами и картографами. Интерес к архитекту- ре Италии, изучение строительных математических, астрономических трактатов и определили последую- щие увлечения и резкое изменение характера дея- тельности Э. Вернувшись в 1559 в Испанию, Э. вошел в группу придворных и ученых, которым Филипп II доверил образование наследника — инфанта дона Карлоса; Э. создал для последнего «Книгу звездного неба», тогда же король привлек его к созданию большой карты Испании. Ок. 1563 начинается деятельность Э. как архитектора — с этого года он неоднократно упо- минается в документах в качестве помощника Хуа- на Баутисты де Толедо, архитектора, руководившего строительством Эскориала: по замыслу Филиппа II этот грандиозный ансамбль должен был соединить в едином комплексе королевский дворец, собор и мо- настырь Сан Лоренсо. Сохранившиеся платежные до- кументы свидетельствуют, что с каждым годом роль Э. в строительстве Эскориала становилась все более важной, и после смерти Толедо в 1567 он возглавил все работы по его возведению — именно его трудами этот Эскориал. 1563-82. Общий вид. архитектурный ансамбль стал шедевром испанской архитектуры и символом своей эпохи. После смерти Толедо Э. существенно изменил первоначальный план, предполагавший контраст не- приступных стен и главного портала в пышном и на- рядном стиле платереско. В 1567-70 строительство практически не велось, а Э. создавал новый проект: отчасти сохранив крепостной облик Эскориала, он, более чем вдвое увеличил масштаб построек и при этом зрительно облегчил восприятие комплекса — прямоугольного в плане (208x162 м), окруженного стенами с 4 башнями по углам. Огромный и вытяну- тый по горизонтали массив Эскориала тем не менее смотрится единым благодаря выдержанным пропор- циональным и ритмическим соотношениям архитек- турных элементов и опоясывающей все четыре фасада единой линии карниза. Многочисленные внутренние постройки Эскориала включены в четкую геометри- ческую схему и группируются вокруг квадратных или прямоугольных внутренних дворов. По центральной оси, отмеченной главным входом в комплекс, разме- стились базилика Сан Лоренсо и обширный Коро- левский двор. В базилике Э. сохранил традиционную Рисунок с изображением Эскориала. 1589-94.
ЭРРЕРА 673 планировку в форме латинского креста, однако над средокрестием вместо башни он, подобно Микелан- джело, поместил купол, полусфера которого, подня- тая на украшенном колоннами барабане, прекрасно просматривается издали, на подходе к Эскориалу, а также из двух квадратных в плане дворов, примыкаю- щих к собору с южной и северной стороны. Однако из Королевского двора он не виден, поэтому огромное, прекрасно освещенное подкупольное пространство базилики становится неожиданностью для всякого, кто впервые попадал в нее. В композиции Эскориала в целом и в отдельных его частях Э. прибегает к соотношению простейших гео- метрических форм — куба, шара, цилиндра. Эта архи- тектурная лапидарность наиболее четко просматри- вается в южном монастырском Дворе евангелистов: полусфера купола возвышается над кубическим про- Эскориал. Западный фасад. странством двора, по периметру окруженного от- крытой 2-ярусной галерей; в центр двора помещена ротонда-колодец. В своем пуристическом отношении к архитектур- ным формам Э. следовал и теоретическим выкладкам Витрувия и Леона Баттисты Альберти, и восхищав- шим его творениям Донато Браманте: не случайно ротонда Двора евангелистов разительно напоминает Темпьетто последнего. Внутренняя структура Эскориала с ее сеткой вну- тренних дворов, помимо функции организации про- странства, имеет и глубокое символическое значение. С одной стороны, она подобна решетке, орудию му- ченической смерти св. Лаврентия, во имя которого освящены монастырь и собор, с другой — Э., увлечен- ный сакральной математикой адептов платонизма, в пропорциональных соотношениях наружных стен, внутренних дворов, а также возвышающегося над ними купола стремился воплотить идеи Божествен- ной гармонии мироздания. Это стремление донести до человека математическую чистоту созвучия про- порций во многом и заставило Э. создать свой особый стиль десорнаментадо, в котором в целях украшения использовались лишь основные ордерные элементы — Эскориал. Двор королей. дабы декоративные детали не разрушали простоту и ясность платоновских формул, запечатленных в ар- хитектуре. Свои философско-математические взгля- ды Э. изложил в «Рассуждении о кубической форме» (Discurso sobre la figura cubica, 1589). Внутреннее убранство дворцовых помещений и за- лов капитула, украшающие их пышные росписи и гобе- лены, обилие архитектурных декоративных элементов являют полную противоположность суровому внеш- нему облику дворца-монастыря, и хотя в оформлении интерьеров Эскориала Э. фактически участия не при- нимал, сочетание внешней суровой простоты форм и скрытой от посторонних глаз пышности стало одной из особенностей стиля десорнаментадо или эрререск. Эскориал справедливо именуют произведением всей жизни Э., так как работы над ним продолжались вплоть до его смерти, но архитектор участвовал и в др. проектах. Так, с 1567 он возводил королевский дворец в Аранхуэсе (впоследствии перестроенный) и при- нимал участие в перестройке Алькасара в Толедо: его южный фасад, возведенный Э., отделан рустованным камнем и акцентирован строгим порталом, оформ- ляющим главный вход. Этот замечательный образец десорнаментадо резко контрастирует с богато декори- рованным северным фасадом, выполненным Алонсо де Коваррубиасом в стиле платереско. В 1578-86 Э. ру- ководил строительством собора в Вальядолиде, кото- рый задумал в виде компактной версии Эскориала, только с 2-ярусными портиками по центру всех 4 фа- садов. В 18 в. собор был сильно перестроен, подобная же судьба постигла и др. сооружения Э., которыми он руководил с 1579 как архитектор Филиппа II: дворец Эль Пардо и Алькасар в Мадриде, ратушу в Вальядо- лиде; лишь здание биржи в Севилье (1585-98) дошло до наших дней в практически первоначальном виде. Э. проявил себя также как незаурядный градо- строитель — он разработал план обновления архитек- турного облика Мадрида, который предусматривал устройство новых прямых улиц и просторных площа- дей, включая Пласа Майор — главную площадь; сам он успел только начать реконструкцию центра города,
674 ЭРСИЛЬЯ \ завершенную его учениками. Как инженер Э. создал Ч систему водоснабжения Эскориала, рассчитав и про- м ложив сеть акведуков и подземных каналов, возвел у Сеговийский мост в Мадриде (1584), успешно дей- А ствующий и поныне, а также 2 моста через Гвадарра- V | му, чтобы проложить более короткий путь из Мадри- У да в Эскориал. I Помимо прикладных знаний, Э. уделял внимание ' и науке как таковой. В 1583 он стал во главе Акаде- мии математики в Мадриде, созданной специальным указом Филиппа II; она просуществовала до 1624 и представляла собой типичную для той эпохи гума- нистическую академию, в рамках которой проходили публичные лекции по математике, физике, астроно- мии, гражданской и военной архитектуре. Благодаря заметной роли при дворе и своим неза- урядным талантам Э. был одной из ключевых фигур в интеллектуальной жизни страны; его друзьями были многие гуманисты. Ему удалось объединить свои разнообразные увлечения в единую философско- религиозную концепцию, которая отразила и гумани- стические тенденции эпохи, и политические амбиции Испании, и абсолютистский характер королевской власти. Несмотря на то что у Э. было только 2 прямых ученика, братья Франсиско и Хуан Гомес де Мора, его стиль быстро распространился по всей стране и обрел общенациональный характер. С о ч.: Institution de la Academia Real Mathematica I Ed. J. Simon Diaz, L. Cervera Vera. Madrid, 1995; Sobre la figura ciibica I Ed. M. Arrate Pena. Santander, 1998. Источники: Inventario de documentos sobre la construction у ornato del Monasterio del Escorial 11 Archivo espanol de arte. 1972. № 177; 1973. № 181, 183; Inventario de los bienes de Juan de Herrera I Ed. L. Cervera Vera. Valencia, 1977; Documentos biograficos de Juan de Herrera I Ed. Cervera Vera L. Zaragoza, 1981. T. I—II; Los cuatro testamentos otorgados por Juan de Herrera I Ed. L. Cervera Vera. Santander, 1997. Лит.: A r c a n t e A. R. d e. Juan de Herrera, arquitecto de Felipe II. Madrid, 1936; Kubler G. Building the Escorial. Princenton, 1982; Cervera Vera L. Anos del primer matrimonio de Juan de Herrera. Valencia, 1985; Bury J. B. Juan de Herrera and the Escorial 11 Art History. 1986. Vol. 9. № 4; Juan de Herrera у su influencia: Aetas del Simposio... Santander, 1993; Bustamante Garcia A. La octava maravilla del mundo: Estudio historico sobre el Escorial de Felipe II. Madrid, 1994; Wilkinson-Zerner C. Juan de Herrera. New Haven, 1994; Juan de Herrera, arquitecto real: Catalogo de \ la exposition... Madrid, 1997; Каптерева T. П. Эско- ] риал: Грани творчества. М., 2003; Паласио П. Н. Со- Т\ боры Испании. М., 2005. 11 А. Г. Степина. ЭРСИЛЬЯ, Эрсилья-и-Суньига Алонсо де (Ercilla, Ercilla у Zuniga Alonso de) (7.8.1533, Мадрид — У 29.11.1594, там же), испанский поэт, конкистадор. Ро- дился в знатной семье, получил домашнее начальное образование, в 15-летнем возрасте был отдан в пажи принцу Филиппу, будущему королю Филиппу 1Г, в его свите в 1549-51 побывал в Италии, Германии, Флан- дрии, а в 1553 в Англии. Неизвестны мотивы, побу- дившие Э. податься в Америку (сам он указывает на несчастную любовь, но столь же вероятны юношеская жажда подвига и приключений, стремление увидеть неведомые земли). Он завербовался в войско, направ- ленное на подавление восстания чилийских индейцев мапуче (арауканов); в борьбе с индейцами в 1553 попал в плен и был казнен Педро де Вальдивия. Э. в октябре 1555 отплыл в Новый Свет. Лишь в 1557 он добрался до места назначения в составе военной экспедиции под командованием сына вице-короля Перу, Гарсиа Уртадо де Мендосы, назначенного новым генерал-капитаном и губернатором Чили. Полтора года Э. участвовал в боях против индейцев, но юношеская вспыльчивость положила конец его военной карьере: на празднестве в присутствии губернатора он затеял ссору с сорат- ником; разгневанный Мендоса приговорил обоих дуэлянтов к смертной казни, и лишь заступничество его любовницы спасло им жизни. После 3-месячного тюремного заключения Э. был выслан в Перу, откуда в 1563 вернулся в Испанию. Здесь он женился, был при- нят в религиозно-рыцарский орден Сантьяго и в даль- нейшем путешествовал по Европе: преимущественно с дипломатическими миссиями он побывал в Италии, Нидерландах, Германии, Англии и Франции. Еще в Чили Э. начал писать эпическую поэму «Ара- укана» (Araucana) — процесс ее создания растянулся на 30 лет. Первая часть поэмы (15 песен) была опубли- кована в Мадриде в 1569 и имела шумный успех; слава поэта еще больше упрочилась после публикации сле- дующих 14 песен в Сарагосе в 1578 и заключительных 8 песен в Мадриде в 1589. Э. был человеком эрудированным, и в его произ- ведении ощутимы различные влияния: античной эпи- ки (Гомер, Лукан, Вергилий), испанской поэзии (Хуан де Мена, Луис де Леон, Гарсиласо де ла Вега), но более всего — итальянской эпической поэзии (Данте, Мат- тео Мария Боярдо, Луиджи Пульни и высокочтимый автором Лудовико Ариосто). Из итальянской литера- туры Э. заимствовал и поэтическую форму — поэма написана королевской октавой, строфой из восьми п-сложных стихов со схемой рифмовки abababcc. Вместе с тем в жанрово-тематическом отношении «Араукана» выделяется на фоне эпических поэм свое- го времени, носивших преимущественно рыцарски- куртуазный характер. Уже ее первая строфа звучит открыто полемическим выпадом по отношению к «Неистовому Орландо» Ариосто: если последний воспевал «дам, рыцарей, оружие, влюбленность», то Э. заявляет, что будет петь не о «дамах, любви, изы- сканных манерах влюбленных рыцарей, изъявлениях чувств, дарах, нежных словах» и т. п., а о «мужестве, подлинных событиях и подвигах доблестных испан- цев» и о «людях, не подчиненных никакому королю», т. е. об индейцах. Заявленная установка на воссозда- ние исторической правды во многом определяет жан-
ЭСЛАВА 675 ровое своеобразие поэмы, сближая ее с реляциями конкистадоров и с хрониками конкисты. Сам антураж поэмы, ее историческая основа, фор- мируют ее художественный мир — хаотичный, неупо- рядоченный, погруженный в стихию варварства, ра- зительно отличный от куртуазного мира итальян- ских эпических поэм. Соответственно в иной трак- товке в «Араукане» предстает и образ войны, кото- рая рисуется не как цепь отдельных единоборств, перемежаемых галантными досугами: она стано- вится центральной темой и выглядит как неуправ- ляемая, крайне далекая от рыцарского регламента стихия насилия, жестокости, разрушения. Обилие кровавых, шокирующих сцен с мотивами разъятой, истерзанной плоти было непривычно для читателей того времени. Ауру подлинности и убедительности этому худо- жественному миру придает не только историзм, но и присутствующий в поэме образ автора. Первые 12 пе- сен поэмы описывают события, предшествовавшие появлению Э. в Чили, — попытки Педро де Вальди- вия сломить сопротивление арауканов, его пленение и казнь; остальные песни повествуют о событиях, не- посредственным очевидцем и участником которых был автор. Он является одним из действующих лиц повествования, но его присутствие проявляется более широко: в прямых обращениях к читателю, в оцен- ках, наконец, в общей художественно-философской интерпретации происходящего, что позволяет харак- теризовать «Араукану» как лиро-эпическую поэму. Вместе с тем автор вовсе не склонен представлять себя главным героем — как и в реляциях конкистадо- ров, на переднем плане всегда стоит коллективный ге- рой, испанское войско, которому противостоит др. коллективный герой — арауканы. Самая необычная, новаторская черта поэмы — раз- витие, изменение идейно-образной системы по мере развертывания повествования: отчетливее всего это наблюдается в интерпретации индейцев. Э. был твер- до предан имперской идеологии и не подвергал сомне- нию право Испании подчинить себе арауканов, одна- ко в художественной ткани поэмы эта однолинейная позиция, возможно, помимо воли автора радикально меняется. Если в первых песнях индейцы трактованы как «варвары, живущие вне Бога и закона», «предате- ли», нарушившие клятву верности испанцам, то в за- ключительных песнях они предстают в героическом ореоле борцов за свободу, не желающих быть рабами на родной земле. Их «правда» в конечном счете урав- нивается с «правдой» испанцев, оставляя читателя того времени, приученного к дидактизму, в полном недоумении относительно того, кто же прав — если нет правых и виноватых, то и война предстает в об- разе ужасающей бессмысленной бойни, предопреде- ленной роком. Автор не дает ответа на мучившие его вопросы — и эта рефлексия, это крушение абсолют- ной истины становятся ярким знамением духа Нового времени. С о ч.: La Araucana. Madrid, 2000. Лит.: Homenaje a Ercilla. Concepcion, 1970; Blanco Penalver P. L. Estudios filologicos sobre los grandes poetas: Camoens у Ercilla. Caracas, 1977; Coromines J. Castiglione у La Araucana: Estudio de una influencia. Madrid, 1980; Pierce F. Alonso de Ercilla у Zuniga. Amsterdam, 1984; Medina J. T. La Araucana: Vida de Ercilla. Alicante, 2007; История литератур Латинской Америки. М., 1985. Кн. 1. С. 213-26. А. Ф. Кофман. ЭСЛАВА Фернан Гонсалес де (Eslava Fernan Gonzalez de) (1534, возможно, Наварра — 1601, Мехи- ко), мексиканский поэт и драматург. Происхождение его точно не известно, но, видимо, был выходцем из «новых христиан» — новообращенных евреев. В 1558 навсегда покинул Испанию, в Мексике в какой-то мо- мент за свои убеждения (он критически отозвался о политике вице-короля в отношении индейцев и был заподозрен в авторстве пасквиля в адрес властей) и не- покорный нрав подвергался преследованиям, недолго был в заключении, но счастливо избежал осуждения инквизиции} принял священнический сан, совмещая занятия теологией и литературную деятельность. Со- хранилось несколько стихотворений Э. (известно, что он писал сонеты, вильянсико, романсы), включенных в антологию «Цветы разных видов поэзии» (Flores de varia poesia, 1577, Мехико) и в изданный почти сразу после смерти поэта авторский сборник «Духовные и священные диалоги и божественные песни» (Coloquios espirituales у sacramentales у canciones divinas, 1610): в его состав вошли 16 диалогов, 9 лоа и 4 интермедии. Диалоги Э. — это небольшие, сочетающие стихи и прозу аллегорические произведения как на «боже- ственные», так и на светские сюжеты; самим автором они были предназначены для разыгрывания по ходу праздничных торжеств. Главная задача латиноаме- риканского театра — евангелизация индейцев — у Э. решается при помощи аналогий и подобий, про- водимых между культово-религиозной символикой индейцев науатль и христиан-конкистадоров, что с этого времени станет характерной чертой как «мис- сионерского» театра, так и литературной испаноаме- риканской драмы. Влияние Эразма Роттердамского на Э. выразилось не только в выборе формы, но и во внутренней полемичности его диалогов, ставших своего рода развернутой в аллегорическое действо метафорой осмысления самого процесса покорения одной культуры (мировоззрения, религиозных веро- ваний, социальных и политических обычаев) другой. Аллегорические персонажи его диалогов не просто иллюстрируют происходящие духовные процессы, но осмысляют саму возможность и механизм культурно- религиозной экспансии, осуществляемой испанцами в 16 в. в Латинской Америке. Для театра Э. характерны обильные исторические и географические ссылки, не- обычайная живость диалогов, сочный богатый язык, смешение традиционных аллегорических персонажей и действующих лиц народного типа, зачастую взятых непосредственно из мексиканской действительности,
676 ЭСПИНЕЛЬ искрящиеся весельем бытовые зарисовки, использо- вание региональных наречий, искусное стихосложе- ние. При включении в испанский контекст драматур- гия Э. оказывается переходным звеном, связующим эклоги Хуана дель Энсины и пьесы Жила Висенте с театром Хуана де ла Куэвы и Лопе де Руэды. С о ч.: Coloquios espirituales у sacramentales I Ed. J. Rojas Garciduenas. Mexico, 1958. T. I—II; Villancicos, romances, ensaladas у otras canciones devotas I Ed. M. Frenk. Mexico, 1989. Лит.: A r r 6 n i z O. Teatro de evangelization en Nue- va Espana. Mexico, 1979; Martinez Gomez J. Algu- nas consideraciones sobre el Coloquio XVI de Gonzalez de Eslava 11 Anales de Literatura Hispanoamericana. 1980. №9; Fernandez T. Sobre el teatro de Fernan Gonzalez de Eslava 11 Anales de Literatura Espanola. 1999. № 13; История литератур Латинской Америки: От древней- ших времен до начала Войны за независимость. М., 1985. Кн. 1. И. В. Ершова. ЭСПИНЕЛЬ, Мартинес-Эспинель Висенте Гомес (Espinel, Martinez-Espinel Vicente Gomez) (кре- щен 28.12.1550, Ронда — 4.2.1624, Мадрид), испанский литератор, переводчик, музыкант. Еще ребенком Э. учился латинскому языку и музыке, что определило сферу его интересов на всю жизнь. В 1571-72 он про- должил учебу в университете Саламанки, ненадолго прервал ее из-за временного закрытия университета по причине студенческих волнений (поводом стало инквизиционное преследование Луиса де Леона), за- тем вернулся в Саламанку и учился там до 1574. После этого в его студенческой жизни наступил долгий пере- рыв: бакалавром искусств он стал лишь в 1589 в уни- верситете Гранады, а магистром — в 1599 в Алькале- де-Энаресе. Большая часть жизни Э. прошла в странствиях и скитаниях, в перемене мест и занятий, отчасти свя- занных с его бедностью: то он студент, исходивший пешком пол-Испании, то музыкант и поэт при дворах знатных сеньоров. В 1574 и 1577 он пытался поступить на военную службу, но оба раза помешали обстоя- тельства, а между этими датами был оруженосцем известного мецената графа Лемоса, затем вел жизнь бродячего музыканта в Севилье, где буйные продел- ки навлекли на него преследования властей. Найдя нового покровителя в лице маркиза Дении, Э. от- правился по его рекомендации в Италию на службу к губернатору Милана, по пути попал в плен к ал- жирским пиратам, но вскоре освободился и в 1578 через Геную и Милан направился во Фландрию, где присоединился к испанским войскам и участвовал в штурме Маастрихта. Следующим местом его пребы- вания стала Ломбардия, где Э. жил ок. 3 лет, пользу- ясь покровительством Оттавио Гонзага и посвящая много времени занятиям музыкой. В 1587, после не- долгой спокойной жизни в Риме, Э. вернулся в Ис- панию, в Малагу, к своему другу епископу Франсиско Пачеко де Кордова. Задумав связать жизнь с духов- ной карьерой, он посетил Мадрид, затем попытался обосноваться в Ронде в качестве капеллана (первая такая попытка была предпринята еще в 1572) и сно- ва оказался в Мадриде с его кипучей литературной и придворной жизнью. В 1599 он устроился здесь ка- пелланом и учителем музыки к епископу Пласенсии, приобрел, наконец, формальный статус и достаток, и оставался в этих должностях до самой смерти. Э. был почитаем в самых известных литератур- ных и музыкальных кругах Испании, дружил с Ми- гелем Сервантесом, который упоминает его в «Песне Каллиопы», а также с Луисом де Гонгора-и-Арготе и Франсиско де Кеведо: Лопе де Вега Карпъо считал его своим учителем и называл «главным латинским и ка- стильским поэтом того времени». Яркая и авантюрная жизнь Э. — исключитель- ная даже по меркам обычной для той поры неустро- енной судьбы обедневшего идальго — в некоторой степени легла в основу биографии заглавного героя единственного романа Э. «Жизнь Маркоса де Об- регона» (Relaciones de la vida del escudero Marcos de Obregon; изд. 1618, Мадрид). Книга имела огромный успех, в том же году вышли 2 переиздания в Барселоне и перевод на французский. Роман, зачастую причис- ляемый к жанру пикарески, выходит далеко за его рамки, представляя собой неоднородное и эклек- тичное повествование, вобравшее в себя, подобно «Дон Кихоту», все жанры испанской ренессансной прозы — новеллы, басни, примеры, элементы рыцар- ского, плутовского, «авантюрно-греческого» романа. В основе сюжета лежит рассказ старого оруженосца о своей жизни (смешанной с жизнью самого автора, что дает повод исследователям считать его чуть ли не мемуарами Э.) — повествование тонкого, умного, ироничного наблюдателя-интеллектуала, превраща- ющего свою повесть в нескончаемое размышление о человеческом опыте и природе человека вообще. Э., как и Сервантес, усматривает путь развития романа в синтезировании и ироничном пародировании всех существующих повествовательных жанров эпохи, остановившись, в отличие от своего великого совре- менника и друга, буквально в шаге от создания рома- на нового типа. Свойственное Э. стремление к исследованию и экс- периментированию отчетливо проявлялось в любом его занятии, будь то литература или музыка, и ярче всего это демонстрирует его единственный поэтиче- ский сборник «Различные рифмы» (Diversas rimas, 1591). В соответствии с заглавием он включает сти- хи, написанные самыми разнообразными строфами: Э. использует почти все стихотворные формы и раз- меры, которые существовали в его время — от глос- сы до стихотворного послания и поэмы. Не случайно Э. прославился как великолепный версификатор, соз- датель устойчивой формы испанского строфического размера десимы, называемого также эспинелой — с двумя пятистишьями и особой структурой рифмы (abbaaccddc). Э. принадлежит и i-й испанский пере-
ЭССАР 677 вод «Науки поэзии» Горация (1591): писатель был тес- но связан с текущим литературным процессом, и этот перевод — это знак участия в спорах эпохи, реплика в дискуссии о внимании к форме и необходимости вы- работки литературной теории. Авторитетность вер- сификаторских и поэтологических новаций Э. под- тверждается тем, что его сочинения предварялись посвятительными стихами известных литераторов того времени. Э. — выдающийся и признанный музыкант-гитарист и композитор. Его талант проявился уже в детстве, позднее он получил возможность совершенствовать свое мастерство в крупнейших музыкальных центрах Испании и Италии; в Саламанкском университете он общался с видными музыкантами своего времени, в т. ч. с Франсиско де Салинасом. В своих литературных произведениях Э. демонстрировал отличное знание музыкальной теории, писал о тесной связи поэзии и музыки и приводил ценные сведения о композиторах и музыкальной практике своей эпохи. Лопе де Вега, на- зывавший Э. «отцом музыки», утверждал, что тот доба- вил гитаре пятую струну, и именно такой инструмент станет известным как испанская гитара, но, вероятно, он лишь закрепил уже существовавшую практику: о 5-струнной гитаре писал его старший современник Хуан Бермудо. Музыкальные произведения Э., о кото- рых не раз упоминают источники, не найдены. С о ч.: Diversas Rimas I Ed. D. C. Clarke. N. Y., 1951; Relaciones de la vida del escudero Marcos de Obregon. Madrid, 1979; Жизнь Маркоса де-Обрегон. M.; Л., 1935. Лит.: Zamora Vicente A. Tradition у originalidad en El escudero Marcos de Obregon. Buenos Aires, 1951; Pope Conant I. Vicente Espinel as a Musician // Studies in the Renaissance. 1958. Vol. V; Haley G. Vicente Espinel and Marcos de Obregon: A Life and its Literary Representation. Providence, 1959; Halley G., Bataillon M. Fuccion, realidad у autobiografia: Los casos de Marcos de Obregon у Estebanillo Gonzalez //Rico F. Historia у critica de la literatura espanola. Barcelona, 1983. Vol. Ill; Talavera E s t e s о F. J. Vicente Espinel — traductor de Horacio // Estudios sobre Vicente Espinel. Madrid, 1979; Osuna Lucena M. I. Sobre un «Latinista, Poeta у Musico...» Llamado Vicente Espinel 11 Laboratorio de Arte. 1991. № 4; Ершова И. В. «Перевод древних» в художественной практике и теоретической мысли Испании XVI в. (на примере испанских переложений «Искусства поэзии» Горация) // Перевод и подражание в культуре Сред- них веков и Возрождения. М, 2003. И. В. Ершова, Н. В. Фомина. ЭССАР Никола дез (Essarts Nicolas des), Никола де Эрберэ дез Эссар (Nicolas de Herberay des Essarts) (кон. 15 в., Пикардия — 1552 или 1557), фран- цузский переводчик с испанского, писатель. О жизни Э. известно очень мало: он родился в семье дворяни- на, при Франциске I служил ординарным комиссаром королевской артиллерии. Еще до 1530 Э. перевел «Электру» Софокла с испан- ской версии, ему также принадлежит перевод сочи- нения испанца Диего де Сан Педро «Трактат о любви Арнальте и Лусенды», вышедший в 1539 под названием «Влюбленный, с которым плохо обошлась его возлю- бленная», а в 1546 — как «Небольшое рассуждение об Арнальте и Лусенде»; во французской версии Э. опу- стил пространный панегирик королеве Изабелле Ка- стильской. Известность, однако, Э. обрел, переложив на французский язык испанский рыцарский роман «Амадис Галльский» Родригеса де Монталъво-, он на- чал работу еще в 1524 и перевел первые книги романа, которые вышли в 1540-46 (кн. I-VII) и в 1548 (кн. VIII). Труд был осуществлен по просьбе самого Франциска I, и не только из-за моды на рыцарско-куртуазные идеа- лы и сюжеты, но и по политико-идеологическим сооб- ражениям. Уже в «Предисловии переводчика» к книге I Э. заявил, что роман «впервые был создан на нашем французском языке», на «пикардийском наречье», а ис- панская версия вторична и является переводом. При дворе издание романа, возвращенного в лоно родного языка, воспринималось как обретение Францией свое- го утраченного достояния и демонстрация превосход- ства французов. Кроме того, в своих «предисловиях» к книгам Э. не упускал случая возвеличить династию Валуа, членов королевской семьи и Францию. В 1550 Э. опубликовал перевод широко известного в Европе сочинения Антонио де Гевары «Часы госу- дарей», которое содержало наставления правителям и апокрифическую биографию римского императора Марка Аврелия, а в 1552 издал собственный рыцар- ский роман, представленный читателю как перевод с испанского: «Первая книга Хроники прехрабро- го и славного дона Флореса Греческого, прозванно- го лебединым рыцарем, второго сына Эспландиана, императора Константинополя». В 1553 Э. опублико- вал выполненный им французский перевод 7 книг «Иудейской войны» Иосифа Флавия. Творчество Э. имело важное значение для разви- тия французской прозы, что подчеркнул Жоашен Дю Белле в «Оде сеньору дез Эссару» (Ode au seigneur des Essarts), помещенной в начале i-го издания «Хроники Флореса Греческого» (1552). Соч. и переводы: San Pedro Diego de. EAmant mal traicte de samye. P., 1541; Le premier Livre de la Cronique du tres vaillant et redoute dom Flores de Grece... R, 1552; Les Sept livres de Flavius Josephus de la guerre et captivite des Juifs traduicts de grec et mis en fran^oys. R, 1553; Guevara Fray Antonio de. L’Horloge des Princes, avec le tres-renomme livre de Marc Aurele... P., 1578; Le chansonnier espagnol d’Herberay des Essarts: XVe siecle I Ed. par Ch.-V. Aubrun. Bordeaux, 1951; San Pedro Diego d e. Petit traite de Arnalte et Lucenda I Ed. V. Duche-Gavet. P., 2004; Rodriguez de Montalvo Garci de. Amadis de Gaule, livre 11 Ed. critique par Michel Bideaux. P., 2006. Лит.: Roubeaud S. Mort(s) et resurrection(s) dAmadis // Les Amadis en France au XVIe siecle. R, 2000; H u c h о n M. Traduction, translation, exaltation et
678 ЭСТЕ transmutation dans ies Amadis П Camenae. 2007. № 3; Garcia BarreraS. Le traducteur dans son labyrinthe: Analyse de la traduction du premier livre de EAmadis de Gaule par Herberay des Essarts 11 Mutatis Mutandis. 2008. Vol. 1. № 2. Д. В. Самотовинский. ЭСТЕ (Este, Estensi), один из древнейших знат- ных родов Италии, имеющий германские корни. Предки династии Э., носившие имя Обертенги ( Obertenghi) и имевшие титул маркграфов, правили обширными территориями в сев. Италии. Имя Э. вос- ходит к названию городка близ Падуи, где Альбер- то Аццо II ( Alberto Azzo II) Обертенги (ум. в 1097) построил замок. От Вельфа IV (Guelfo IV), старшего сына Альберто Аццо II и его первой жены Кунигунды Альтдорфской, наследницы знаменитой семьи Вельфов, произошла германская ветвь рода, Вельф-Эсте, к которой принадлежали герцоги Бавар- ские, Саксонские и короли Ганновера, родоначальни- ки ныне правящей королевской династии Великобри- тании. Младший сын Альберто Аццо II, Ф у л ь к или Фол ко I (Eolko I), дал начало итальянской ветви Э., владевшей в Италии Феррарой (1240-1598), Моде- ной и Реджо-нель-Эмилией (1288-1796); город Эсте вместе с Падуей в 1405 отошел к Венеции. Э. принад- лежали традиционно к партии гвельфов и выступали Медаль Эрколе Эсте и Элеоноры Арагонской. 1473. тул герцога Феррарского. Росту значимости дома Э. со- путствовали работы по благоустройству подвластных им владений, в частности, строительство и украшение феррарского дворца Скифанойя знаменитыми роспи- сями; в создании этого шедевра Раннего Возрожде- ния в 1469-71 участвовали мастера феррарской школы Франческо дель Косса, Эрколе де’Роберты и Козимо Тура, а также еще один побочный сын Никколо III, живописец Бальдассаре (Baldassare) Э. После бездетного Борсо на герцогский трон взошел Эрколе I (Ercole I; 1431 — 25.1.1505), сын Никколо III от третьей жены. Он воспитывался при Неаполитан- ском дворе и стал кондотьером; полученная в сраже- нии рана оставила его на всю жизнь хромым. В 1471 на стороне пап против германских императоров. В эпоху Возрождения Э. получили известность как меценаты и заказчики многочисленных произведений архитектуры и изобразительного искусства. В борьбе с противниками утвердил свою власть Никколо III (Niccolo III) д’Э. (1383-26.12.1441), который наследовал своему отцу, Альберто V (Alberto V; 1347-93) в ю-летнем возрасте и был к тому же рожден вне брака; его права узаконила булла папы Бонифация IX. Никколо имел многочисленных любовниц, из 3 его сыновей, правивших после него, двое — Леонелло (Leonello; ,4°7_5°) и Борсо (Borso; 24.8.1413-20.8.1471) — были незаконнорожденными. Леонелло получил гуманисти- ческое образование в школе Гуарино да Верона и в 1435 вступил в брак с Маргаритой Гонзага, благодаря кото- рому с его отца был списан кредит, истраченный на строительство Феррарского замка. Поскольку закон- ных наследников к этому моменту не осталось, Леонел- ло был узаконен с помощью буллы папы Мартина V и стал официальным преемником отца. Он правил с 1441, уделяя много внимания наукам и искусствам, по- кровительствовал местному университету и состоял в дружбе с известными гуманистами; Леон Баттиста Альберти посвятил ему знаменитый трактат «О зодче- стве». При дворе Э. работали Андреа Мантенья, Пьеро делла Франческа, Якопо Беллини, Рогир Ван дер Вейден и Пизанелло, который оставил живописный портрет Леонелло и его изображения на медалях. Борсо, родной брат Леонелло, сменил его в 1450. В 1452 он признал Модену и Реджо имперским леном и получил в обмен от императора Фридриха III гер- цогский титул, а в 1471 папа Павел II даровал ему ти- Пизанелло. Портрет Леонелло Эсте. 1441. Академия Каррара. Бергамо.
ЭСТЕ 679 он женился на дочери неаполитанского короля Фер- динанда / Арагонского Элеоноре Арагонской, его дети также заключили удачные браки: старшая дочь Иза- белла д'Эсте вышла за маркиза Мантуанского Фран- ческо II Гонзага, вторая дочь Беатриче (1475-97) — за правителя Милана Лодовико Моро. В 1482 Эрколе I был вынужден вступить в войну с Венецией, получившую название Соляной, поскольку одной из ее причин по- служила добыча феррарцами соли, нарушавшая вене- цианскую монополию; в результате поражения в ней Э. лишились территорий 11олезине (частично) и Рови- го. После войны под руководством архитектора Бьяд- жо Россетти началось осуществление крупного гра- достроительного и фортификационного проекта по расширению Феррары, получившего наименование Геркулесовой пристройки (Addizione Erculea). Глав- ным строительным объектом стало Палаццо деи Диа- манты, возведенное для сына Эрколе I, Сиджизмондо Э. (Sigismondo; 1480-1524) — и внешне, и по названию (буквально — Бриллиантовый дворец), это палаццо напоминает Грановитую палату в Московском Крем- ле. При дворе Эрколе I служил поэт Маттео Боярдо и начинал свою карьеру Лудовико Ариосто. Герцог был большим любителем музыки и приглашал к себе луч- ших музыкантов Европы, в т. ч. фламандцев Якоба Обрехта и Жоскена Депре. После Эрколе I правил его сын Альфонсо I (Alfonso 1; 21.2.1476-31.10.1534), первый брак которого с Анной С ф о р ц а остался бездетным. Вторично он был женат на Лукреции Борджа (для которой это был четвертый брак) и имел от нее семерых детей. В 1506 был раскрыт заговор против него и его брата, карди- нала Ипполито (Ippolito; 1479-1520), устроенный двумя другими их братьями: один из них, Ф е р р а н - г е (Ferrante), умер в тюрьме после 34-летнего заклю- чения, второй, побочный сын Эрколе 1 Д ж у л и о, был помилован через 53 года своим правнуком и в возрас- те 81 года вышел на свободу. Внешнеполитическая деятельность Альфонсо I проходила в борьбе с более крупными игроками на арене итальянской полити- ки — чаще всего в союзе с Францией против пап, сво- их формальных сюзеренов. Но сначала он выступал в войнах Камбрейской лиги против Венеции па сторо- не Юлия II, а затем, когда папа заключил с Венецией антифранцузский союз, воевал против Св. престола, лишившись в итоге некоторых владений, в г. ч. Моде- ны и Реджо. Рядом своих успехов союзники-французы были обязаны артиллерии герцога, который отливал в Ферраре лучшие пушки своего времени. Между про- чим, в 1511 в его мастерских из обломков бронзовой статуи Юлия 11 работы Микеланджело, которую раз- били мятежные болонцы, отлили большую кулеврину весом в з тонны, издевательски названную «Джули- ей»; эта великолепная пушка использовалась по пря- мому назначению еще в 18 в. В конце концов Альфон- со I, заручившись поддержкой Карла V, вернул себе прежние владения и даже несколько расширил их. Как и его отец, он покровительствовал музыкантам и художникам: его заказы выполняли Джованни Белли- Тициан (?). Портрет Альфонсо I Эсте. 1536. Галерея Питти. Флоренция. Тициан. Портрет Изабеллы Эсте. 1534-36. Музей истории искусства. Вена.
680 ЭСТЕТИКА Замок Эсте. 1385-1544. Феррара. ни, Тициан и Доссо Досси, их произведения украша- ли созданный специально для этого и облицованный белым мрамором «алебастровый кабинет» в герцог- ском дворце в Ферраре. Брат Альфонсо I, кардинал Ипполито, занимавший высокие должности в церкви (архиепископ Эстергомский, Миланский), отличился и на военном поприще, был также известным мецена- том, покровителем Ариосто. После Альфонсо I с 1534 правил его сын Эр ко- ле II (Ercole II; 4.4.1508-3.10.1559), с 1528 женатый на Рене Французской, дочери Людовика XII, ко- торая перешла в кальвинистскую веру и при жизни мужа была вынуждена скрывать это. Брат Эрколе II и сын Лукреции Борджа, кардинал Ипполито II (Ippolito II; 1509-72) был губернатором городка Тиво- ли и прославил его знаменитой виллой с садами и 500 фонтанами. Сменивший Эрколе II его сын Альфон- со II (Alfonso II; 22.11.1533-27.10.1597), покровитель поэтов Торквато Тассо и Баттисты Гварини, был женат трижды на представительницах знатнейших фамилий, но остался бездетным. После его смерти император Рудольф II признал наследником его незаконнорож- денного кузена Ч е з а р е (Cesare; 1552-1628), но тому достались только имперские феоды Модена и Реджо, Феррару же папа Климент VIII в 1598 присоединил к своим владениям. Последним герцогом Феррары был Эрколе III (Ercole III; 1727-1803), который лишил- \ ся своих владений в 1796, в эпоху завоевания Италии I Наполеоном. А Лит,: М u г a t о г i L. A. Delle antichita estensi ed ni italiane. Modena, 1717-40. Vol. 1-2; S о 1 e r t i A. Ferrara / e la corte estense nella seconda meta del sec. XVI. Citta di Castello, 1891; В e r t о n i G. La Biblioteca estense e la coltura ferrarese ai tempi del duca Ercole I (1471-1505). r Torino, 1903; Gardner E. G. Princes and Poets of L. Ferrara. L., 1904; C h i a p p i n i L. Gli Estensi. Milano, 1967; Gundersheimer W. L. Ferrara: The Style of a Renaissance Despotism. Princeton, 1973; Trevor D. Land and Power in Late Medieval Ferrara: The Rule of the Este, 1350-1450. Cambridge, 1988; Tuohy T. Herculean Ferrara: Ercole d’Este, 1471-1505» and the Invention of a Ducal Capital. Cambridge; N. Y., 1996; Gli Estensi. Modena, 1997-99. Vol. 1-2; C h i a p p i n i L. Gli Estensi: Mille anni di storia. Ferrara, 2001; R i m о n d i R. Estensi: Storia e leggende, personaggi e luoghi di una dinastia millenaria. Ferrara, 2004; Phaethons Children: The Este Court and its Culture in Early Modern Ferrara I Ed. by D. Looney and Deanna Shemek. Tempe, 2005. M. А. Юсим. ЭСТЕТИКА. Хотя Э. как самостоятельная фило- софская дисциплина начала складываться только в сер. 17 в., есть все основания говорить об Э. Возрож- дения, имея в виду изучение и теоретическое осмыс- ление эстетического опыта в рамках и применитель- но к задачам других, переживавших бурное развитие в то время наук и искусств — богословия, риторики, филологии, философии (прежде всего, философской антропологии), зодчества, ваяния, живописи. Имен- но интенсивная разработка эстетических идей и тем в период Возрождения поставила на повестку дня следующей эпохи эмансипацию эстетического знания от других дисциплин и превращение его в норматив- ную Э., имеющую свой особый предмет (все виды ис- кусств) и разрабатывающую собственные принципы его описания и интерпретации. Для ренессансной Э. (как, впрочем, и для всей культуры Возрождения) ха- рактерен антропоцентризм, т. е. преимущественная ориентация на человека в постановке и поиске реше- ний эстетической проблематики. Было бы крайним упрощением противопоставлять средневековой Э., усматривающей в любом проявле- нии прекрасного лишь слабое подобие и несовершен- ный символ гораздо более высокой — Божественной или абсолютной — красоты, ренессансную Э., будто бы нацеливающую художественную деятельность на подражание природе и в верности ей полагающую высшее достоинство всякого произведения искусства. Действительно, призывы следовать природным образ- цам раздаются уже на пороге ренессансной культуры, например, у Ченнино Ченнини (кон. 14 в.), исходивше- го в основном из опыта средневековых художествен- ных мастерских, и становятся общим местом многих сочинений 14-16 вв. по истории и теории искусства и словесности или наставлений, дающих практиче- ские советы художникам и поэтам: «Считаю благо- роднейшим делом достигать искусством того, что производит всей своей мощью природа», — сказано в «Генеалогии языческих богов» Джованни Боккаччо-, «Та картина наиболее достойна похвалы, которая об- ладает наибольшим сообразием подражаемому пред- мету», — можно прочитать у Леонардо да Винчи. Сле- дует, правда, иметь в виду, что и в эпоху Возрождения достигаемая таким образом красота рассматривалась не как самодостаточная, а как явление реальности го-
ЭСТЕТИКА 681 раздо более высокого порядка — мира идеального. Даже у такого, казалось бы, последовательного про- водника ориентированной на подражание природе концепции художественного творчества, как Леон Баттиста Алъбертиу утверждается, что «от неиску- шенного [в изучении натуры] дарования ускользает та идея красоты, которую едва различают даже самые опытные». Словом, феноменальная красота высту- пает в конечном итоге как более или менее близкое и верное отражение (или воспроизведение) красоты ме- тафизической, заключенной в ее идее. Давая определение феноменальной красоты, Аль- берти, как и др. мыслители Возрождения, обращав- шиеся к проблемам художественного творчества, усматривал ее главный признак в соразмерности ча- стей и целого, а также цвета, вида и всех размеров и качеств произведения: «Прежде всего надо следить за тем, чтобы отдельные члены хорошо соответствовали друг другу. Соответствовать же друг другу они будут в том случае, если по величине, назначению, виду, цвету и тому подобному, в свою очередь, будут соответство- вать единой красоте». Это согласное единство частей, обусловленное их строгой формальной упорядочен- ностью в отношении числа, границы и места, создает «гармонию (concinnitas), которая — по словам Аль- берти — без сомнения есть источник всей прелести и красоты; ведь назначение и цель гармонии — упоря- дочить части, вообще говоря, различные по природе, неким совершенным соотношением так, чтобы они одна другой соответствовали, создавая красоту». Декларируя верность природе, ренессансные тео- ретики вместе с тем вполне отдавали себе отчет в том, что совершеннейшая красота, к которой должно стремиться искусство, не имеет полного соответствия в мире реальных вещей: «...Красота есть строгая со- размерная гармония всех частей, объединяемых тем, чему они принадлежат... великая это и Божественная вещь, осуществление которой требует всех сил искус- ства и дарования, и редко когда даже самой природе дано произвести на свет что-нибудь вполне закончен- ное и во всех отношениях совершенное», — сказано у Альберти. Ориентируясь на сущие в природе формы, художник в своем творчестве должен преодолевать и превосходить ее, когда в исканиях красоты осущест- вляет отбор, исправление или улучшение того, что ему может дать наличная действительность. Поэтому, наряду с постоянными призывами не пренебрегать изучением натуры, в посвященных эстетической про- блематике сочинениях эпохи звучит не менее настой- чивое требование подходить к тому, что предлагает окружающий мир, избирательно и в целом добивать- ся не максимально точного воспроизведения модели, а красоты образа. Поучительным уроком, о котором часто вспоминали в эпоху Возрождения, служил при- мер древнего живописца Деметрия, «не достигшего высшего признания лишь потому, что больше до- бивался природного сходства в вещах, чем красоты. «Посему, — выводил Альберти, — полезно будет за- имствовать у всех прекрасных тел ту часть, которая заслужила себе наибольшее признание, и вообще надо прилагать всяческие старания и заботы к тому, чтобы изучать как можно больше красоты». В пользу этого вывода приводили еще одного античного жи- вописца — Зевксиса, «полагавшего, что невозможно найти в одном теле все те красоты, которые он искал, ибо природа не наделила ими одно тело, — и вот он из всей молодежи... избрал пять самых красивых девиц, чтобы заимствовать у них все те красоты, которые хвалят в женщине» (Альберти). Речь идет о некоей своего рода «соборной» красоте, получаемой из на- блюдения натуры, хотя и не воплощенной целиком ни в каком конкретном ее явлении. «Ибо прекрасное со- бирают из многих красивых вещей подобно тому, как из многих цветов собирается мед», — сформулирует вкратце эту концепцию происхождения феноменаль- ной красоты Альбрехт Дюреру используя полюбивше- еся еще Франческо Петрарке сравнение творческого художественного синтеза с добыванием пчелами меда из разнотравья. Делались попытки найти точное, даже математи- чески исчислимое основание совершенной красоты, которую можно было запечатлеть в зримом образе. Дюрер потратил немало сил для «нахождения прекрас- нейшей фигуры и наилучших пропорций человека, которые превзошли бы все прочие». Эта ориентация на человека, характерная, впрочем, для всей культу- ры Возрождения, проявилась в признании его в каче- стве абсолютной эстетической меры: Альберти был убежден, что пропорции архитектуры должны брать за исходное пропорции человеческого тела, а Рафаэль рекомендовал «рассчитывать колонны в соответствии с пропорциями тела мужчины или женщины». Одна- ко изнурительные попытки установить правильную конкретную пропорцию, взяв за исходное величину того или иного органа (например, лица, ступни, носа, уха и т. п.), или найти еще более дробную единицу, тем или иным количеством которой можно было бы определить оптимальные размеры любых частей че- ловеческого тела, не имели успеха. Тем более, что сама формальная правильность, как и верность природе, со временем будет поставлена под сомнение в каче- стве исключительного мерила прекрасного. Следует признать значительное отличие эстетиче- ских исканий ренессансного неоплатонизма от кон- цепций прекрасного упомянутых выше теоретиков искусства и литературы, однако не стоит и противо- поставлять их друг другу — и не только потому, что Марсилио ФичинОу глава флорентийских платоников, случалось, говорил о пропорции, форме, числе, мере в качестве условий красоты в материальном мире, а, в свою очередь, Петрарка, Альберти, Леонардо да Винчи, Дюрер, Рафаэль, несомненно, находились под значительным влиянием платоновской и неоплатони- ческой философии. Дело в том, что перед этими на- правлениями стояли разные задачи, и, в частности, Фичино, как и др. близкие ему мыслители, ни в коей мере не имел в виду судить о художественном твор- честве и совершенно не высказывался по проблемам
682 ЭСТЕТИКА искусства, посвящая все свое внимание исследованию метафизической природы красоты. По Фичино, кра- сота — это «грация Божественного лика» (vultus illius divini gratiam, pulchritudinem dicimus), которая дости- гает материи через посредствующие ступени — ангела и душу — и возбуждает во всем, что она пронизывает, любовь. Словом, красоту должно понимать как явле- ние Бога различным реальностям, в их числе и низ- шей, телесной. В Божественном домостроительстве, согласно Фичино, красоте отводится первостепенная роль, ибо ею дается наряд всему сущему; в качестве луча Бога проникая в ангельский ум, в душу универ- сума и остальные души, в природу и, наконец, в мате- рию тел, она «украшает ум порядком идей, наполняет душу рядом логосов, укрепляет природу семенами, наделяет материю формами». Мир становится благо- даря ей хорошо организованным и упорядоченным во всех частях, наряженным бытием, космосом. Но являя на всех ступенях мироздания лик или сияние Бога, красота вместе с тем побуждает все творение искать воссоединения с ним, а, значит, направляет на путь спасения. Что касается внешней материально- телесной красоты, то она, по Фичино, ценна не сама по себе, а как некий знак, указатель более основатель- ной внутренней гармонии. Так, например, исходя из того, что «тело есть тень и образ души», нужно по- лагать, что в «красивом теле заключена прекрасная душа». Строго говоря, именно в обнаружении по- добного рода подспудных ее оснований и заключены смысл и назначение внешней красоты. Эстетическое переживание у Фичино обязательно должно перейти в метафизическое умозрение: он не позволяет сосре- доточиваться на восприятии конкретной явленной красоты, побуждая искать ее трансцендентные исто- ки. А таковыми, согласно Фичино, являются оформ- ляющие материю и одновременно запечатленные в душах идеи или понятия. Благодаря этим изначально содержащимся в душе отпечаткам (formulae) идей вся- кий человек обладает априорной способностью эсте- тического суждения, которое заключается в проверке на соответствие им объектов наличной действитель- ности. В этом соответствии (подобии) материально- го воплощения его идеальному образцу, в сущности, и заключается красота — поэтому прекрасным будет то, что больше всего отвечает его идее. Любовное чув- ство к хорошо сложенному человеку, поясняет Фичи- но, рождается как потому, что нам приятно лицезреть в нем образ Отца небесного, так и потому, что его вид и форма в наибольшей степени соответствует самой идее человеческого рода, заложенной Создателем в нашей душе. Ценно в человеке не особенное, но то, что делает его членом своего рода, идея, дающая ему бытие как человеку; ни о каком любовании своеобра- зием, неповторимостью, индивидуальностью людско- го облика речь идти не может. Такая ориентация на выявление в каждом кон- кретном объекте более общего его основания вполне согласуется с направлением художественных исканий эпохи, как и еще одна сторона философии Фичино, его учение о человеке как вселенском художнике, артисте, способном эстетически преображать действитель- ность или даже произвести ее заново. Ибо, по словам Фичино, «человек не только использует стихии, но и придает им красоту... Сколь замечательно возделан круг земли! Сколь поразительно строение зданий и го- родов! Сколь искусно орошение водой! Подобно Богу действует тот, кто пребывает во всех стихиях и воз- делывает их все». И в этой идее богоподобия человека ренессансный мастер, а равно писатель или философ должны были найти прежде всего признание и обо- снование безграничности их собственных творческих возможностей. «Ведь ум [человеческий] многое по- мышляет, что, пожалуй, могло бы быть, хотя никогда не будет; и многое выдумывает, чего, возможно, ни- когда не бывает... Равным образом своей собственной силой и в некоем порядке он творит все новые лики вещей, прочие же все обновляет». Не только в изобразительном искусстве, но и в произведениях словесности, философской и обще- ственной мысли Высокого Возрождения первых деся- тилетий 16 в. можно найти реализацию эстетических установок флорентийской Платоновской академии, признающих за человеком-творцом право на сози- дание — в дополнение к налично сущей — новой, более совершенной, а значит, и более соответствую- щей ее идее действительности. Подобной установкой определяется содержание и смысл «Государя» Ник- коло Макиавелли, «Утопии» Томаса Мора, диалогов «О придворном» Бальдассаре Кастильоне-, последний, обосновывая свой замысел «вылепить словами совер- шенного Придворного», совсем в духе Фичино заме- чал: такого Придворного «я никогда не встречал и, ду- маю, его никогда не было и, возможно, не будет, хотя он мог бы быть (pur potria essere)». Суждения самого Кастильоне о красоте примечательны достигнутым в них равновесием неоплатонического ее понимания (Фичино) с классическо-феноменальным (Альберти): определяя красоту как «истечение Божественной бла- гости» (un flusso della bonta divina), ее манифестацию Кастильоне находил в надлежащим образом фор- мально упорядоченном теле — с правильными разме- рами и пропорциями, приятным сочетанием красок, игрой света и тени, с упорядоченными расстояниями и границами линий. Однако в том, что претендует на эстетическую оценку — ив действиях людей, и в творчестве — должно избегать деланности, нарочи- тости, аффектации, ибо, по Кастильоне, «истинное искусство то, которое не кажется искусством», и его следует скрывать, выказывая во всем раскованность (sprezzatura) или свободу, естественность, откуда про- истекает «грация», та особая, благодатная красота, которой человек как самовластный зодчий собствен- ного «я» способен наделить и себя, и то, что он про- изводит. С именем Кастильоне связан еще один памятник эстетических исканий Высокого Возрождения: адре- сованное ему от имени Рафаэля в 1514 послание (ав- тором его называли также Пьетро Аретино, Пьетро
ЭСТЕТИКА 683 Бембо, Андреа Наваджеро и Беаццано, хотя скорее все- го его мог составить Джованни Франческо Пико делла Мирандола). «Чтобы написать красавицу, — сказано в нем, — мне надо видеть много красавиц, при условии, что Ваше сиятельство [ Кастильоне] будет находиться со мной, чтобы сделать выбор наилучшей. Но ввиду недостатка как в хороших судьях, так и в красивых женщинах, я пользуюсь некоторой идеей, которая приходит мне на ум. Имеет ли она в себе какое-либо совершенство искусства, я не знаю, но очень стараюсь его достигнуть». Здесь вполне определенно утвержда- ется примат идеи, могущей иметь только метафизиче- ское происхождение и — в полном согласии с учением неоплатоников — именно в качестве таковой быть за- печатленной в уме мастера, надо всем, что дает чув- ственный опыт, обозрение натуры. Совершенно иначе сформулирует не без влияния новых веяний в искусстве и всей культуре Позднего Возрождения концепцию художественной идеи Джор- джо Вазари в своих «Жизнеописаниях». Для него идея не существует больше a priori в сознании художника, но, порожденная опытом, формулируется a posteriori: «Рисунок — отец трех наших искусств... извлекает общее понятие из многих вещей, подобное форме или же идее всех созданий природы...» Таким образом, идея выступает не как прообраз наличной действи- тельности, но как ее производное, не как доступный лишь метафизическому умозрению объект, но как результат наблюдения чувственно воспринимаемых вещей, ибо она потенциально заключена в них, хотя и актуализируется познающим субъектом. Однако эта формулировка индуктивного метода отнюдь не означала победы того, что условно можно было бы назвать «реалистическим» направлением в художественной теории. Наоборот, укрепилась и по- лучила решительное преобладание в эстетике манье- ризма концепция превосходства искусства над при- родой, заявлявшая о себе, впрочем, и раньше (Бембо писал об одном из портретов кисти Рафаэля: «Рафаэль изобразил Тебальдео столь натуральным, что он сам так не похож на себя, как похожа на него эта [т. е. пре- ображенная искусством. — О.К.] натура»). «Художник должен стараться не только подражать природе, но и превзойти ее, — читаем у Лудовико Дольче. — Ис- кусство способно в одном лишь теле показать все со- вершенство красоты, разделенное в природе между тысячами». «Искусству позволено то, к чему природа только стремится, — развивает ту же мысль Винчен- цо Данти, — именно изобразить строение фигуры во всем совершенстве; цель сего искусства — сделать че- ловека воплощением красоты». Еще резче формули- рует эту мысль Джованни Баттиста Арменини: «Мне смешны те, кто все природное считает хорошим». С этим связан и принципиальный отказ от попыток установить в качестве нормы определенную числовую пропорцию человеческой фигуры. «Методы работы в изобразительных искусствах не подчиняются какой бы то ни было количественной мере, — замечал Дан- ти и добавлял, — этой меры совершенно нет в челове- ческом теле, поскольку оно от начала и до конца под- / вижно». И красоту, истинную, совершенную красоту, / в маньеристической Э. отождествляют с грацией, ко- (*л торая есть красота «духовная», в противоположность \J внешней, формальной, или «телесной», красоте (Бе- Д недетто Варки). Как таковая она иррациональна и не / y поддается никакому точному определению, неуловима ч. для правил: «Grazia — не что иное, как некое сияние, I которое возникает сокровенным путем от определен- > ного, особого сочетания некоторых частей тела, каких именно, мы сказать не можем: не то этих, не то тех, друг с другом сочетающихся в законченной красоте и совершенстве», — рассуждал Аньоло Джованни Фи- ренцуола. Сходное настроение недоуменного восторга в эстетическом переживании этой красоты можно об- наружить и у Дольче, который определяет грацию как «неведомое качество, которое так нравится у поэтов и художников и наполняет души бесконечным на- слаждением, оставляя нас в недоумении, откуда оно берется». Во всех этих рассуждениях о грации нельзя не увидеть рецепции эстетических идей флорентийских неоплатоников, предупреждавших против чрезмер- ного доверия к внешней, феноменальной красоте («Форма нашего тела та же самая, что в прошлом году, но грация не та же, — читаем у Фичи но, — часто мы также видим в одном человеке более правильное рас- положение и меру членов, чем в другом. Однако этот другой, не знаем, по какой причине, нам кажется кра- сивее») и заставлявших искать ее подлинное основа- ние в трансцендентной реальности. Сходным образом у Данти, Джованни Паоло Ломаццо и др. теоретиков утверждается мысль о том, что чувственная красота ценна лишь в той мере, в какой она способна выра- зить идею высшего блага, что она «отблеск» или «луч» света, исходящий от лица Бога, что только с ущербом для себя она способна воплотиться в материи и что мастер должен уметь в чувственном явлении указать на более высокий ее источник. Впрочем, как искусству маньеризма, так и его ху- дожественной теории присущ внутренний дуализм: отстаивая свободу творца, она ведет речь о его обуче- нии, т. е. выработке и соблюдении правил мастерства, и превращает искусство в строго упорядоченную науку; подчеркивая иррациональность красоты, она занимается вместе с тем поисками каких-то норм для ее воссоздания художником: так, Ломаццо, выдвинув- ший идеал «змеевидной фигуры» (figura serpentinata), прибегает тем не менее к пропорциям Дюрера, кото- рого он же и отвергает, а Федерико Цуккаро при всем у своем неприятии математики не отказывается от I числовых измерений фигур и соотношений между Д их частями. Таким образом, при несомненном прева- U лировании в художественных исканиях маньеризма \ неоплатонических идей, освоение которых привело к / складыванию своего рода метафизики искусства, тео- v ретики этого направления не оставили без внимания 1 и феноменологический подход к проблемам Э., кото- '
684 ЭТИКА рому отдавали предпочтение мыслители Раннего и Высокого Возрождения. Источники: Trattati darte del Cinquecento I A cura di P. Barocchi. Bari, i960. Vol. I-II; Trattati di poetica e retorica del Cinquecento IA cura di B. Weinberg. Bari, 1970. Vol. I-II; Мастера искусства об искусстве I Под ред. А. А. Губера, В. Н. Гращенкова. М., 1966. Т. 2; Литературные манифесты западноевропейских клас- сицистов / Под ред. Н. П. Козловой. М., 1980; Эстети- ка Ренессанса / Сост. В. П. Шестаков. М., 1981. Т. I—II; О любви и красотах женщин: Трактаты о любви эпохи Возрождения / Сост. В. П. Шестаков. М., 1992. Лит.: Gm el in Н. Das Prinzip der Imitatio in den Romanischen Literaturen der Renaissance // Romanische Forschungen. 1932. Bd. XLVL Heft I. S. 83-192, Heft II. S. 193-360; Lee R. W. Ut pictura poesis: The Humanistic Theory of Painting 11 Art bulletin. 1949. Vol. XXII; C h a s t e 1 A. Marsile Ficin et Fart. Geneve; Lille, 1954; Vasoli C. Eestetica delFUmanesimo e del Rinascimento 11 Momenti e problem i di storia dellestetica. Milano, 1959; Tate о F. «Retorica» e «poetica» tra Medioevo e Rinascimento. Bari, i960; Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. M., 1978; Гарэн Э. Пробле- мы итальянского Возрождения. М., 1986; Кудряв- цев О. Ф. Эстетические искания гуманистов круга Рафаэля И Рафаэль и его время. М., 1986; Его же. Флорентийская Платоновская академия: Очерк исто- рии духовной жизни ренессансной Италии. М., 2008. С. 402-17; Панофский Э. Ренессанс и ренессансы в искусстве Запада. М., 1998; Его же. Idea: К исто- рии понятия в теориях искусства от античности до классицизма. СПб., 2002; Его же. Этюды по иконо- логии: Гуманистические темы в искусстве Возрожде- ния. СПб., 2009; Шастель А. Искусство и гуманизм во Флоренции времен Лоренцо Великолепного: Очер- ки об искусстве Ренессанса и неоплатоническом гу- манизме. М., 2001; Шестаков В. Философия и культура эпохи Возрождения. Рассвет Европы. СПб., 2007; Варбург А. Великое переселение образов: Ис- следование по истории и психологии возрождения античности. СПб., 2008. О. Ф. Кудрявцев. ЭТИКА, см. Гуманизм. ЭТЬЕННЫ (Estienne), семья французских печатни- ков и книгоиздателей. Э. принадлежали к дворянству, происходили из Прованса, в нач. 15 в. перебрались в Париж. Основоположник династии Анри! (Henri I; 147°-152°) занимался книгопечатанием с 1501, работал в Париже с 1504, напечатал ок. 120 книг по философии, математике и астрономии. В его типографии увиде- ли свет труды Жака Лефевра д'Этапля. Робер I (Robert I; 1503, Париж — 7-9л559> Же- нева), второй сын Анри I, получил гуманистическое образование, считался одним из наиболее эрудиро- ванных людей своего времени, знал не только латынь и греческий, который изучал у Иоанна Ласкариса, но и древнееврейский язык. После смерти отца он несколь- INST1TVTIO CHRI- llun.r rdtgmnts.in libros c]us- Жан Кальвин. «Наставление в христианской вере». Изд. Робера Этьенна. Женева. 1559. ко лет работал совместно со своим отчимом Симо- ном де Коленом (1480-1546), известным печат- ником и совладельцем типографии Э. В этот период Робер I предпринял собственное издание Нового За- вета, над которым работал с 19-летнего возраста; оно получило широкую популярность, поскольку было удобного формата, а текст был тщательно выверен. Вскоре Робер I женился наПетронилле, гумани- стически образованной дочери печатника Йосса Баде: она обучала латыни не только своих детей, но и домо- чадцев, так что в доме Э. все понимали и говорили по- латыни. Ок. 1526 Робер I расстался с Коленом и занялся самостоятельной деятельностью. В 1527 он напечатал трактаты Цицерона и с этого времени издавал сочи- нения античных классиков, по своим типографским качествам превосходившие любые другие: он снабжал их примечаниями и предварял предисловиями, ис- пользовал при печатании особый шрифт, именовав- шийся королевским. Среди изданных Робером I книг были сочинения Цицерона, Плавта, Теренция, Диона Кассия, Дионисия Галикарнасского, Евсевия Кеса- рийского. В 1532 он выпустил в свет свой монумен- тальный труд «Основы латинского языка» (Thesaurus linguae latinae), над которым трудился долгие годы с помощью других ученых. В 1539 Франциск I назначил Робера I королевским печатником с правом публи- кации книг на древнееврейском и латинском языках (впоследствии — и на греческом); в 1545 типограф из- дал Библию на двух языках с примечаниями Франсуа Ватабля. Король неоднократно защищал своего пе- чатника от подозрений в ереси, после смерти монар- ха Робер I почтил память своего покровителя, издав с особой тщательностью «Надгробную речь» Пьера Дюшателя. Нападки Сорбонны на издательскую дея- тельность Э. возобновились, и после нескольких лет тщетной борьбы с противниками в 1552 Робер I был вынужден перебраться с семьей в Женеву, где открыто перешел в кальвинизм и опубликовал злой латинский
ЭТЬЕННЫ 685 памфлет «О цензуре богословов Парижа, благодаря которой они ложно осудили Библии, напечатанные Робером Э.»; в том же году появились французский вариант памфлета (Les censures des theologiens de Paris par lequelles ils ont faussement condamne les Bibles imprimees par Robert Estienne) и французский перевод Нового Завета, напечатанный им вместе с шурином Конрадом Баде. В Женеве Робер I выпустил в свет множество изданий Библии, латинско-французский и французско-латинский словари, ряд собственных трудов по педагогике и грамматике. Помимо античной классики и филологических изданий он публиковал труды гуманистов и теоретиков Реформации, в т. ч. со- чинения Эразма Роттердамского и Филиппа Меланх- тона. Деятельность Робера I высоко оценивали и ка- толик Жан Дора, и протестант Теодор де Без, историк Жак Огюст де Ту ставил его выше Альда Мануция и Иоганна Фробена и полагал, что его деятельность за- служивает большей признательности христианского мира, чем все заслуги великих полководцев. Старший сын Робера I, А н р и II (Henri II; 1528 или 1531, Париж — март 1598, Лион), как и отец, по- лучил блестящее образование: изучал греческий у преподавателя Коллежа королевских лекторов Пьера Данэ и стал крупнейшим специалистом в этой обла- сти, знал, помимо латыни, итальянского и испанско- го, восточные языки; учился также у Адриена Тюр- неба, постигал, кроме того, математические науки и астрологию. Не менее 3 раз Анри II совершал путеше- ствия в Италию и провел 3 года во Флоренции, Риме, Неаполе и Венеции, где, по его словам, «охотился» за античными рукописями и собрал большую коллек- цию греческих манускриптов, среди которых были сочинения Ксенофонта и Диогена Лаэрция, трагедии Эсхила. После возвращения из Италии он отправился в Англию и в Нидерланды. Возвращение Анри II во Францию (1551) совпало с решением его отца поки- нуть родину и обосноваться в Женеве. После отъезда семьи он, как и его младший брат Робер II, работал в Париже вместе со своим дядей Шарлем Э., издал стихи Анакреонта с примечаниями и собственными переводами на латынь этого поэта, но был вынуж- ден покинуть город после публикации антикатоличе- ского памфлета «Апология Геродота» (Apologie pour Herodote); в нач. 1557 Анри II спешно бежал из Па- рижа и скрывался в горах Оверни, тем временем его изображение сожгли на Гревской площади. В судьбе издателя совершился неожиданный поворот, когда Ульрих Фуггер предложил ему деньги для открытия собственного дела — в знак благодарности в даль- нейшем Анри II называл себя «печатником Фуггера». В итоге он также обосновался в Женеве, где создал книгопечатную мастерскую, которую после смерти своего отца присоединил к унаследованной типогра- фии Э. Отец назначил его своим душеприказчиком, и Э. должен был заботиться о братьях. В этот период он женился, тогда же совершил еще одно путешествие в Германию и сумел заслужить благосклонность Генри- ха III. Свидетельством его высочайшей эрудиции стал трактат «Основы греческого языка» (Thesaurus linguae graecae), опубликованный в 1572; подготовка и печа- тание этого важнейшего труда по истории греческой цивилизации потребовали 12 лет. Поскольку книга стоила дорого, то большую популярность снискал ее сокращенный вариант, но тем не менее в итоге Анри II был почти разорен. В 1579 во время пребывания в Па- риже он выпустил сочинение, озаглавленное «О пре- восходстве французского языка», — оно имело боль- шой успех, и король наградил Анри II 3000 ливров и предоставил пенсию, для того чтобы он мог вести ра- боту по изысканию греческих рукописей. Анри II был приглашен ко двору, ему предоставлялись денежные пособия; выплачивались они, впрочем, редко и плохо, так что в итоге он покинул двор и возобновил жизнь странника по европейским городам. Умер Анри II от случайной болезни в больнице Лиона, почти разорен- ный. Его дочь Флоранс вышла замуж за знаменитого филолога-гуманиста Исаака де Казобона. Как книгоиздатель Анри II окончательно состоял- ся в Женеве. Внешнему виду книг он уделял меньше внимания, нежели его отец, но его издания неизмен- но отличались точностью и научной основательно- стью, они снабжались развернутыми предисловиями. Всего Анри II напечатал 170 книг, издав сочинения практически всех греческих авторов, обеспечив евро- пейского читателя книгами Эсхила, Софокла, Геродо- та, Ксенофонта, Фукидида, Плутарха, Платона и др.; поэзия греков была представлена, помимо Анакреон- та, Феокритом и Пиндаром. Издавал Э. и латинских авторов: антологию латинской поэзии (Fragmenta poetarum veterum latinorum, 1564), Вергилия, Горация, Авла Геллия; в соответствии с запросами времени пе- чатал и книги по географии. Анри II оказался втянутым в идейно-политическую борьбу своей эпохи. Именно он перевел на француз- ский язык знаменитый памфлет протестантских ти- раноборцев «Иск к тиранам» (Du puissance legitime du prince sur le peuple et le peuple sur le prince, 1580), ему долго приписывалось авторство предельно злоб- ного памфлета «Рассуждение о достопамятных делах Екатерины Медичи» (Discours merveilleuse de la vie, actions et deportemens de la royne Catherine de Medicis; изд. 1574, Амстердам). Широкую известность получи- ли его латинские эпиграммы. Второй сын Робера I, Р о б е р II (Robert II; 1531- 1575), в отличие от других членов семьи отказался пе- рейти в кальвинизм, остался католиком и продолжал работать в Париже после переселения отца, а затем и старшего брата в Женеву. Отец лишил его наследства, но Робер II пользовался благосклонностью Карла IX и благодаря ей сумел совершить путешествие в Ита- лию в научных целях, открыть типографию в Париже и вскоре получить звание «королевского печатника». Писал стихи на французском, по преимуществу рели- гиозного содержания; среди его светских стихотворе- ний заслуживает внимания эпитафия Пьеру де Ронса- ру (написанная при жизни поэта), согласно которой
686 ЭШЕМ «вандомский лебедь» умрет, но получит бессмертие благодаря своим стихам. Co4.:Estienne R.Thesauruslinguaelatinae.P.,1532; Idem. Ad censuras theologorum parisiensium, quibus Biblia a Roberto Stephano excusa calumniose notarunt responsio. Geneve, 1552; Estienne H. Thesaurus linguae graecae. Geneve, 1572; Idem. Du puissance legitime du prince sur le peuple et le peuple sur le prince. Geneve, 1581; I d e m. Apologie pour Herodote. P., 1879. Лит.: Armstrong E. Robert Estienne, Royal Printer. Cambridge, 1954; Chaix P. Recherches sur rimprimerie a Geneve de 1550 a 1564. Geneve, 1954; Д о - ватур А. И. Этьенны: Семья филологов-издателей во Франции XVI в. / Публ. А. Н. Васильева И Древний мир и мы: Классическое наследие в Европе и России. СПб., 1997. И. Я. Элъфонд. ЭШЕМ, также Эшам, Ашам, Аскем Род- жер (Ascham Roger) (1515, Кирби-Уиск близ Йорка — 30.12.1568, Лондон), английский гуманист, педагог. До- статочно подробные сведения о жизни Э. известны благодаря его письмам, хорошо сохранившимся и тща- тельно систематизированным. Он был третьим сыном в довольно знатной дворянской семье: род Э. впервые упомянут в 1313, в войне Алой и Белой Роз (1455-85) был союзником Ланкастеров. До 15 лет Э. получал домаш- нее образование, потом был отправлен в колледж Сент Джон в Кембридже, где в последующем работал в каче- стве наставника, преподавателя греческого языка и офи- циального представителя университета в торжествен- ных случаях; несколько раз он оставлял колледж для выполнения др. обязанностей, но вновь возвращался туда. В качестве секретаря английского посла при дворе Карла V Э. посетил Германию и Италию, в 1548-50 был наставником принцессы Елизаветы. Восшествие на пре- стол католички Марии Тюдору хотя и не способствовало карьере протестанта Э., но и не привело к каким-либо осложнениям в его судьбе. Предельная осторожность, с одной стороны, и его блестящие познания в области ла- тыни, с другой, сделали его нужным как правительству королевы Марии, так в последующем и Елизаветы I: при дворах обеих Э. занимал пост секретаря, а со своей коронованной воспитанницей, кроме того, продолжал занятия вплоть до своей кончины. Свои педагогические взгляды Э. изложил в тракта- те «Школьный учитель» (The Scholemaster) и отчасти в «Стрелке из лука» (Toxopphilus: The School of scooting). Они, в общих чертах, типичны для представителей английского гуманизма 2-й трети 16 в. — основанное на гуманистических принципах воспитание аристо- кратов, включая и самого государя, с целью подготов- ки их к достойному служению родине; формирование нового человека; приоритет воспитания над обуче- нием; уважение к личности ученика; необходимость сочетания умственного совершенствования с нрав- ственным и физическим; предпочтение мягкого обра- щения с учеником жестокости. Можно отметить, что в теоретическом плане работы Э. менее интересны по сравнению с предшествовавшим им и затрагивавшим аналогичные вопросы «Правителем» Томаса Элиотву сильно на них повлиявшим; заметное воздействие на его взгляды оказали также сочинения и письма его друга Джона ЧикаУ немецкого педагога Иоганна Штур- мау итальянского гуманиста Бальдассаре Кастильонву а также Эразма Роттердамского. У Э. не было четко разработанной программы обучения, зато гораздо больше внимания он уделял методике преподавания, что неудивительно для педагога-практика. Трактат «Школьный учитель» состоит из 2 частей, в первой из которых раскрываются общие принципы воспитания, а во второй даются советы по методике обучения латинскому языку. Повышенное внимание к вопросам грамматических форм, выработке изяще- ства стиля сочеталось у Э. с пониманием важности со- знательного усвоения учеником написанного. Обучая красивому стилю, по его мнению, нельзя обойти со- держание текстов и, наоборот, вникая в смысл напи- санного, нельзя не любоваться красотой речи. В отли- чие от своих современников Элиота и Томаса Старкиу лишь указавших на необходимость индивидуального подхода к детям, Э., использовав античные источни- ки, развил по этому поводу целую теорию, показав, как следует работать с детьми, имеющими разные природные наклонности: одаренными, трудолюбивы- ми, памятливыми, пытливыми, любящими слушать, ждущими похвалы, скорыми в освоении материала и медлительными. Трактат «Стрелок из лука», написанный в виде диалога между любителем книжной науки и адептом славных традиций английских лучников, посвящен проблемам физического совершенствования челове- ка. Э. отмечал, что стрельба из лука — лучший спо- соб времяпрепровождения, достойный дворянина, отвлекающий его от вредного увлечения азартными играми, и, кроме того, прекрасное упражнение, спо- собствующее физическому совершенствованию, обе- спечивающее полноценный отдых между умственны- ми занятиями. Примечательно, что это произведение Э. до сих пор пользуется популярностью и, в неко- тором роде является культовым в кругах английских спортсменов и охотников, а именем автора и сейчас называют клубы стрелков-лучников и ларцы для хра- нения снаряжения. Определенный интерес представляют также исто- рические взгляды Э., изложенные им в «Докладе о Германии» (A Report and Discourse of the affaires and state of Germany), в котором, поставив в центр пове- ствования фигуру императора Карла V, он объяснял многие события влиянием личных отрицательных качеств этого монарха на ход истории. Сочинение Э. стало одной из первых в английской историографии попыток воссоздать ткань политических событий не с позиций хроники, а определить их причины: это де- лалось не всегда успешно и зачастую упрощенно, но без провиденциалистской трактовки. Важно, что ра- бота Э. была опубликована, как минимум, за 25 лет до трудов Фрэнсиса Бэконау Уильяма Кемденау Джона Хейуорда, считающихся основателями английской историографии.
ЭШЕМ 687 В своей практической работе Э. с его верой в вели- кую силу воспитания как фактора, влиявшего на судь- бы страны, пытался реализовать свой педагогический идеал на практике, осуществлявшейся в двух направ- лениях: преподавание в университете и домашнее воспитание знатных особ. Э. преподавал в колледже Сент Джон в Кембридже и одновременно обучал су- пругу Сесила, государственного деятеля елизаветин- ской поры, юных придворных Генри и Чарлза Брэндо- нов, по некоторым данным, мог давать разовые уроки Джен Грей и принцу Эдуарду, самой же знаменитой его воспитанницей была будущая королева Англии Елизавета Тюдор, в блестящем правлении которой есть, безусловно, и скромная заслуга ее оставшегося в тени учителя. С о ч.:ТЪе whole works of Roger Ascham. L., 1864-65. Vol. 1-3; Школьный учитель / Пер. избранных отрыв- ков Т. М. Руяткиной // Традиции образования в Евро- пе XI-XVII веков. Иваново, 1995. Лит.: Benndorf С. Die Englische Padagogik / im 16. Jahrhundert: Elyot, Ascham und Mulcaster. Leipzig, 1905; Woodward W. Studies in Education during the Age of the Renaissance. Cambridge, 1906. P. 268-322; Quick R. H. Essays on Educational Reformers. L., 1929. P. 80-89; Ryan L.V. Roger Ascham: The Man and His Work. L., 1963; Руяткина T. M. Педагогические взгляды Роджера Эшема // Европейская педагогика от античности до нового времени М., 1994. Ч. 3; Ее же. Просветительская деятельность английского гума- ниста Роджера Эшема И Личность — идея — текст в культуре Средневековья и Возрождения. Иваново, 2001; Е е ж е. Исторические взгляды Роджера Эшема // Возрождение: Общественно-политическая и истори- ческая мысль, человек в гуманизме. Иваново, 2003. Т. М. Руяткина.

ЮЛИЙ II (Julius II), в миру Джулиано делла Ровере (Giuliano della Rovere) (5.12.1443, Альбиссо- ла — 21.2.1513, Рим), папа римский; избран 31.10.1503. Происходил из обедневшей знатной семьи (отец — Раффаэло делла Ровере, мать — Теодора М а н е р о л а ), жившей в Лигурии близ г. Савона. 11ри содействии брата отца, Франческо делла Ро- вере, генерала ордена францисканцев, Джулиано приобрел хорошее образование в монастыре ордена в Перудже, но принял обеты позднее, когда получил от дяди, избранного в ц71 папой под именем Сикста IV, сан кардинала и др. бенефиции; в его распоряжении и в дальнейшем были доходы различных епископств, он был также архиепископом Авиньонским. В период 13-летнего правления Сикста IV его племянник про- явил свои задатки воителя и политика: в 1474 привел в подчинение папские владения в области Умбрия, в 1476 и 1480-82 ездил в качестве легата во Францию и Нидерланды, где с успехом выполнял различные ди- пломатические поручения и, между прочим, добился освобождения кардинала Ла Балю, которого Людо- вик XI держал какое-то время в железной клетке. После смерти папы в 1484 положение кардинала делла Ровере еще более укрепилось, так как он сыграл главную роль в избрании следующего понтифика, Ин- нокентия VIII (Джованни Баттиста Чибо), обязанного ему своей кардинальской шапкой; не рассчитывая на собственное избрание, кардинал направил немалые средства на поддержку своего кандидата. В правление Иннокентия VIII он играл важную роль во внешней политике римской церкви, в частности, поддерживая конфликт с неаполитанским королем Арагонской ди- настии Фердинандом 1. На папских выборах в 1494 победу одержал карди- нал Родриго Борджа (Александр V7); Джулиано дел- ла Ровере обвинил новоизбранного папу в подкупе конклава, после чего ему пришлось укрыться в своем замке в Остии, а затем, опасаясь расправы, бежать во Францию, где он и провел большую часть понтифика- та Александра VI. Кардиналу удалось склонить французского коро- ля Карла VIII к походу на Неаполь против Фердинан-
690 ЮЛИЙ II да I; экспедиция через всю Италию положила начало Итальянским войнам, длившимся 65 лет. Вместе с ко- ролем Джулиано прибыл в Рим, где рассчитывал с его помощью низложить папу, но Александр VI, однако, договорился с французами, причем права кардинала делла Ровере были особо оговорены — тот даже со- действовал в дальнейшем французскому браку сына папы, Чезаре Борджа, но предпочитал оставаться вда- ли от Рима. После внезапной смерти Александра VI в 1503 его сменил Пий III, правивший всего 26 дней, а за- тем наступил звездный час кардинала: он был избран всего за несколько часов, в рекордный для всей исто- рии папства срок, и принял имя Ю. II. Новый папа до- бился этого, как считается, путем подкупа большин- ства членов конклава, ему также удалось притупить бдительность Чезаре Борджа, сохранявшего влияние на часть кардиналов; вскоре, однако, Ю. II потребовал от него вернуть церковные владения в Романье, а по- сле отказа велел взять его под арест. Главное содержание политики Ю. II составила ди- пломатическая и вооруженная борьба за возрождение светского могущества римской церкви в Италии: он лично возглавлял военные походы ради возвращения формально принадлежащих Св. престолу, но фактиче- ски утраченных земель. Предполагают, что избранное им имя Юлий заключало в себе параллель с Юлием Це- зарем. Главным соперником папы на северо-востоке Италии была Венеция, захватившая часть папских феодов в Романье после падения Борджа. В 1506 Ю. II изгнал из Перуджи и Болоньи местных тиранов, от- казывавшихся ему подчиняться, в том же году создал для охраны папы и Ватикана корпус наемных швей- царских гвардейцев. В марте 1508 он вступил в анти- венецианскую Камбрейскую лигу, в которую ранее вошли Франция, Испания и германский император: на владения Венеции был наложен интердикт, а в мае 1509 она потерпела сокрушительное поражение при Аньяделло, лишившись почти всех владений на мате- рике; папе достались Римини, Фаэнца и Равенна. Однако в планы Ю. II не входил раздел земель Ве- нецианской республики с чужеземными государями, и с этого времени его задачей стало изгнание из Ита- лии французов. В 1511 была создана Святейшая лига, в которую наряду с венецианцами путем ряда уступок добившихся отмены интердикта вошли испанский ко- роль Фердинанд II, а впоследствии также английский король Генрих VIII, император Максимилиан I и швей- царские кантоны. В ответ король Людовик XII созвал в Туре синод французских епископов, осудивших дей- ствия папы, а затем в Пизе был открыт собор при уча- стии враждебных Ю. II кардиналов. Еще при своем избрании папа обещал созвать Все- ленский собор для проведения назревших церковных реформ, и теперь в пику Пизанскому «сборищу» такой собор начал свою работу в Латеранской базилике в мае 1512. При Ю. II состоялись лишь первые заседания Латеранского собора, продолжавшиеся 5 лет: менее чем год спустя он умер. Французы после нескольких поражений на время покинули Италию, что привело к усилению позиций Испании; папа признал права ис- панцев на Неаполь в обмен на согласие с его приоб- ретением Пармы, Пьяченцы и Модены. Хотя Ю. II был одним из выдающихся пап эпохи Возрождения и приложил много усилий для укрепле- ния могущества церкви (прежде всего, в духе своего времени, светского), его успехи оказались преходя- щими и отчасти объясняются везением — самоуве- ренный и импульсивный, он несколько раз чуть было не оказывался в руках врагов. В 1506 Ю. II издал буллу против симонии, а для финансирования грандиозно- го проекта строительства собора св. Петра разрешил продажу во всем христианском мире индульгенций с полным отпущением грехов — позднее это послужи- ло одним из поводов к началу Реформации. Ю. II, как и его предшественник Александр VI, был папой-непотом, т. е. сделал карьеру при понтификате своего дяди, при этом внес свой вклад в восстановле- ние политического могущества церкви после Великой схизмы, что характерно для эпохи, когда власть — светская и духовная — была прерогативой отдельных людей или семей. Вскоре Реформация разделила Евро- пу на 2 противоборствующие части, но сама возмож- ность ответных реформ в католической церкви была в значительной мере подготовлена деятельностью ре- нессансных пап, превративших Рим в одну из столиц Возрождения. Вклад Ю. II в этом отношении неоценим: он заложил первый камень в фундамент будущего со- бора св. Петра, который начали строить по проекту Донато Браманте (1506), занимавшегося также пере- стройкой и новым обустройством Ватикана. По совету Браманте папа пригласил в 1508 Рафаэля для росписей Ватиканской библиотеки и станц во дворце Николая V. Проявив себя подлинным ценителем искусств, он зака- зал Рафаэлю «Сикстинскую мадонну», а Микеланджело предложил построить для него грандиозную гробницу и расписать потолок Сикстинской капеллы. При Ю. II были перестроены некоторые центральные римские улицы, проложена Виа Джулиа, проводились раскопки, в ходе которых, в частности, была найдена замечатель- ная скульптурная группа Лаокоон. Еще до избрания у Ю. II родились 3 дочери, из ко- торых только одна достигла совершеннолетия и была выдана замуж за представителя знатнейшего римско- го рода Колонна. Как и большинство его предшествен- ников, папа раздавал своим родным церковные долж- ности, а его племянник Франческо Мария унаследовал герцогство Урбино; недоброжелатели ставили папе в упрек и склонность к содомии, о чем сохранился ряд свидетельств. Первым из римских пап Ю. II стал но- сить бороду (в знак траура после захвата французами Болоньи в 1511), преодолев ранее действовавший ка- нонический запрет. С 1516 получил распространение анонимный диа- лог «Юлий, не допущенный на небеса» (Julius exclusus е coelis), автором которого, вероятно, был Эразм Рот- тердамский. Содержание этого памфлета сводится к спору между Ю. II, добивающимся пропуска в Рай, и св. Петром, отказывающим ему в этом. Доводы со-
ЮРАЙ ДАЛМАТИНЕЦ 691 беседников отражают позиции, которые имели своих приверженцев на протяжении всей церковной исто- рии: папа указывает на то, что он возвеличил Св. пре- стол и расширил его владения, а апостол ссылается на несоответствие его поступков заветам Христа. Лит.: В г о s с h М. Papst Julius II und die Griindung des Kirchenstaates. Gotha, 1878; Gebhardt E. Jules II. P., 1904; Seneca E Venezia e papa Giulio II. Padova, 1962; Fusero C. Giulio II. Milano, 1965; Shaw Chr. Julius II: The Warrior Pope. Oxford, 1996; Minnich N. H. Julius II and Leo X as Presidents of the Fifth Lateran Council (1512- 1517) 11 La papaute a la Renaissance. P. 2oo7. P. 153-66; Van den Branden J. P. Un pamphlet d'firasme contre Jules II11 Ibid. P. 455-64; Штекли А. Э. Юлий, не допущенный на небеса // Культура и общество Италии накануне Но- вого времени. М., 1993. М. А. Юсим. ЮЛЬТА Йоран Бенгтссон (Gylta Joran, Goran Bengtsson) (ок. 1520 — 1580, Поторп), шведский исто- рик. Происходил из аристократической семьи. С 1537 учился в Виттенбергском университете, где в 1544 со- вершил какой-то неблаговидный поступок, вследствие чего попал в немилость к королю Густаву I и принуж- ден был остаться жить за границей; после получения позволения вернуться в Швецию (1552) служил в ко- ролевской канцелярии и выполнял дипломатические поручения в Германии. В 1548-50, еще находясь в Виттенберге, Ю. написал в гуманистическом духе «Краткую шведскую хрони- ку» на немецком языке (Kurze Chronik der Schweden; неизданная рукопись — в библиотеке Упсальского университета), охватывающую время до 1512. Явля- ясь в основном вольным пересказом хроники Олау- са Петри, она содержит, однако, и некоторые новые факты. Известна также последующая версия этого сочинения Ю., которая долгое время ошибочно но- сила название «Хроники Кристофера Андерссона». Кроме того, из-под пера Ю. вышла «Реляция о бедах, которые Швеция испытала и претерпела от инозем- III ных правителей» (Relation от den skadha Swerighe af Хю uthlandska regenter utst&dt och lidit haffuer). Этот до- udl кумент, написанный в нач. 1550-х гг., вероятно, не в у// последнюю очередь в целях снискать расположение Г cq стороны короля Густава, представляет собой свое- ( го рода политический памфлет, направленный пре- \Jj жде всего против Дании. I Лит.: Svalenius I. Kristoffer Anderssons kronika // Historisk tidskrift. 1941. Stockholm, 1941; Norman H. Joran Bengtsson Gylta // Svenska man och kvinnor. Biografisk uppslagsbok. Stockholm, 1946. S. 203. В. А. Антонов. ЮРАЙ ДАЛМАТИНЕЦ (Juraj Dalmatinac), Джорджо Орсини да Себенико (Giorgio Orsinida Sebenico), Ге о р г и й Матей Далматик (Georgius Matei Dalmaticus), собственно, Юрай М а - теевич (Juraj Matejevic) (1410, Задар — 1473, Шибе- ник), хорватский скульптор и архитектор. До 1441 жил в Венеции, где, предположительно, учился и работал в скульптурной мастерской Джованни и Бартоломео Бон, затем был приглашен в Шибеник для участия в сооружении уже начатого кафедрального собора Св. Якова. В процессе строительства Ю. Д. разрабо- тал оригинальную систему монтажа каменных плит, которые вставлялись одна в другую. В декоре собора живостью пластического решения и мастерством ис- полнения выделяются созданные им сцена «Крещение Христа», изображения апостолов, пророков, ангелов и особенно 72 барельефные головы горожан, выте- санные в натуральную величину на карнизе апсид. Выполненные в 1448 скульптурные работы Ю. Д. — алтарь капеллы св. Анастасия, изображения отцов церкви, сцена «Бичевание Христа» — сохранились в соборе св. Домния в Сплите; в этом же городе мастер построил капеллу св. Райнерия с динамичной рельеф- ной композицией с изображением его мученической смерти, а также несколько дворцов по заказу местных Юрай Далматинец. Скульптурный фриз собора Св. Якова в Шибенике. 1440-е гг.
692 ЮСТЕН патрицианских фамилий. Градостроительный талант Ю. Д. проявился при планировке и возведении ряда зданий» стен и укреплений г. Паг на одноименном о-ве (1450-60-е гг.) и в перестройке крепостных сооруже- ний Дубровника (1464-66). Одновременно Ю. Д. рабо- тал в Равенне» Венеции и более всего — в Анконе, где в характерном для него стиле, объединяющем элементы венецианской готики и Раннего Возрождения, постро- ил Лоджию деи Мерканти (1454-59) и портал церкви Сан Франческо делле Скале. Лит.: Fiskovic С., Gattin N. Juraj Dalmatinac. Zagreb, 1983; Иваничевич P. Искусство Хорватии сквозь века. Загреб, 2004. С. 110-19; Всеобщая история искусств. М., 1962. Т. 3. С. 76, 498-500. О. А. Акимова. ЮСТЕН Пауль, Павел (Juusten Paul, Paulus), соб- ственно, Паавали Юустен (Paavali Juusten) (ок. 1516, Выборг, Финляндия, ныне Россия — 22.8.1576, похоронен в кафедральном соборе Або), финский церковный деятель, писатель. Происходил из бюргер- ской семьи; начальное образование получил в школах Выборга и Або, в 1540 стал лютеранским пастором. В 1543-47 учился в Виттенбергском университете, где его наставником был Филипп Меланхтон-, по возвра- щении в Финляндию занял должность ректора в шко- ле Або, в преподавательской деятельности старался руководствоваться педагогическими идеями своего учителя. В дальнейшем был епископом Виборгским (1554-63) и Абоским (с 1563). В 1569-72 находился в Российском государстве, возглавляя посольство ко- роля Швеции Юхана III, оставил об этой поездке записки на латинском языке, представляющие со- бой ценнейший источник по русской истории вре- мен царствования Ивана Грозного. Обнаруженные только ок. 1774 в Яунде, с заголовком Acta legationis muscoviticae, per Paulum Iwsten episcopum aboensem («Деяния посольства в Московию епископа Абоско- го Пауля Юстена»), они были впервые изданы в 1775 финляндско-шведским историком X. Г. Портаном. В 1573-76 Ю. написал также на основе средневеко- вых источников и личных воспоминаний историче- ское сочинение об епископах Финляндии Catalogus et ordinaria successio episcoporum Finlandensium («Ка- талог и правильный порядок следования епископов Финляндских», или «Хроника епископов Финлян- дии»), охватывающее время с 12 в. до 3-й четверти 16 в. (также издано Портаном в 1784-1800). Кроме того, епископ проявил себя и как духовный писатель: еще находясь в России, он написал Explicatio evangeliorum dominicalium et praecipuorum festorum («Толкование на Евангелие воскресных дней и главных праздни- ков»), от которого сохранилось лишь предисловие с рассказом о событиях Реформации, произошедших на финской земле, и катехизис на финском языке (изд. в 1574). В 1573 он опубликовал i-й церковный устав Финляндии Sedecim capita rerum synodicarum («Семнадцать глав о синодальных делах»), является автором ряда посланий своей пастве. С о ч.: Samling af domkapitels i Abo circular-bref ifran ar 1564-1700 / Utg. W. G. Lagus. Abo, 1836. S. 1-32; Catalo- gus et ordinaria successio episcoporum Finlandensium / Ed. S. Heinenen. Helsinki, 1988; Acta legationis muscoviticae / Ed. H. G. Porthan // Porthan H. G. Opera omnia. Vammala, 1993. Bd. IX; Посольство в Московию 1569- 1572 гг. / Пер. с фин. Л. Э. Николаева. СПб., 2000. Лит.: Hjarne Н. Svensk-ryska forhandlingar 1564-72. Upsala, 1897; Dencker R. Der finnlandische Bischof und seine Mission in Russland 11 Rossia externa: Studien zum 15-17. Jahrhundert. Marburg, 1963; Kajanto I. The Tragic Mission of Bishop Paul Juusten to Tsar Ivan the Terrible. Helsinki, 1995; Коваленко Г. M. Павел Юстен: Протестанский епископ и королев- ский дипломат //Юстен П. Посольство в Московию 1569“,572 гг- В. А. Антонов. ЮХАННЕС МАГНУС (Johannes Magnus), Иоан - нес Магни Го т (Joannes Magni Gothus) (19.3.1488, Линчёпинг — 22-3J544> Рим), шведский церковный деятель, историк. Старший брат Олауса Магнуса. Родился в бюргерской семье. После окончания школы в Скара был каноником в Линчёпинге и Скара (1506), затем изучал теологию в Лувенском университете, имея своим наставником Адриана Флориса (впоследствии папа Адриан V7); много вни- мания уделял также занятиям древними языками и античной словесностью. Кроме того, слушал лек- ции в университетах Кёльна, где получил степень магистра свободных искусств (1517), и Перуджи, где стал магистром теологии (1520). С 1517 по поруче- нию шведского правителя Стена Стуре Младшего представлял интересы Швеции при папской курии. В нач. 1520-х гг. являлся сторонником освобождения Швеции из-под власти датского короля Кристиана II и в 1523 признал шведским королем Густава Вазу. При поддержке Густава был избран архиепископом Упсальским, главой католической церкви в Швеции, но посвящения от папы не получил, поскольку еще был жив старый архиепископ Густав Тролле, по поли- тическим причинам бежавший из Швеции. В 1523 на- значен легатом папы в Швеции и в 1524 — временным главой шведской церкви. Не сочувствовал стремле- нию короля насадить на шведской почве лютеранское вероучение. В 1526 ездил в Польшу сватать за Густава польскую принцессу, но успеха не имел. Будучи вер- ным сыном римско-католической церкви, решил не возвращаться в Швецию, где началась Реформация. В 1533 был посвящен в Риме в сан архиепископа Уп- сальского, однако вернуться на родину, где к тому времени лютеранство стало государственной рели- гией, так и не смог. Некоторое время жил в Данциге, где в 1536 — не в последнюю очередь с целью про- славления заслуг католической церкви в деле духов- ного просвещения шведов — написал «Историю ар- хиепископства Упсальского» (Historia Metropolitanae Ecclesiae Upsalensis, изд. Рим, 1557). Остаток жизни провел в Италии, главным образом в Риме и Вене-
ЮХАННЕС МАГНУС 693 ции, окончив здесь в 1540 свой главный исторический труд, «Историю всех королей ётов и свеев» (Historia de omnibus Gothorum Sveonumque regibus, изд. Рим, 1554). Наполненное баснословными сказаниями о де- яниях древних героев и предводителей шведского на- рода, многие из которых впоследствии научной кри- тикой были признаны никогда не существовавшими (ряд королей с именами Эрик и Карл), это сочинение пришлось весьма по душе шведским патриотам, и в первую очередь политическим деятелям Швеции 2-й пол. 16 — 17 в. — ссылаясь на исторические измыш- ления Ю. М., они выставляли доводы для обоснова- ния своих притязаний на земли соседних государств и для оправдания своих устремлений превратить Швецию в господствующую державу в Сев. Евро- пы. Особенно много враждебных выпадов в кни- ге Ю. М. было сделано против Дании, что вызвало датско-шведское историко-литературное противо- стояние накануне и во время Северной семилетней войны (1563-70), которую вели Дания и Швеция за преобладание на Балтике и в прибалтийских землях. Представляя собой весьма ненадежный источник по древней и средневековой истории скандинавских на- родов, книга о королях «ётов и свеев», однако, содер- жит немало ценных фактов по истории Швеции того времени, в которое жил сам Ю. М. Написанное в тра- дициях гуманистической историографии, с частым употреблением риторических оборотов и красочных описаний, это сочинение является также замеча- тельным памятником латинской словесности эпо- хи Возрождения. Существуют 2 неизданных русских перевода «Истории...»: рукопись первого из них, вы- полненного в 17 в., хранится в Российской нац. би- блиотеке в Санкт-Петербурге, второй, датируемый 18 в., находится в Отделе рукописей Российской гос. библиотеки. С о ч.: Briefe von Johannes und Olaus Magnus, den letzten katolischen Erbischofen von Uppsala I Hersg. G. Buschbell П Historiska Handlingar. Stockholm, 1932. D. 28. № 3. Лит.: Low G. Sveriges forntid i svensk historieskrivning. Uppsala, 1908; Johannes Magnus och den gotiska romantiken / Utg. J. Nordstrom. Stockholm, 19^5;Johannesson K.Gotiskrenassans:Johannesoch Olaus Magnus som politiker och historiker. Stockholm, 1982; Востоков А. К. Описание славяно-российских рукописей Румянцевского музея. М., 1842. С. 366. № 263; Дементьев Г. Введение реформации в Шве- ции. СПб., 1899. В. А. Антонов.

ЯКОВ I Стюарт (James I Stewart), Яков VI Шотландский (19.6.1566, Эдинбургский замок — 27.3.1625, Теобальде, Хартфордшир), король Шотлан- дии (Яков VI, с 1567) и Англии (с 1603); поэт, богослов и политический мыслитель. Единственный сын коро- левы Шотландии Марии Стюарт и ее второго мужа Генри Стюарта, лорда Дарнли (1545_6?), рано лишился обоих родителей: отец был убит в результа- те заговора 10.2.1567, а мать была отстранена от власти восставшими лордами и принуждена к отречению от престола 24.7.1567, позднее бежала в Англию: сын ее не помнил. Я. I было чуть больше года, когда он стал королем Шотландии: 29.7.1567 его короновали в замке Стир- линг. В годы несовершеннолетия короля управление страной находилось в руках регентов (Джеймс Стюарт, граф Морей 1567-70; Мэтью Стюарт, граф Леннокс, 1570-71; Джон Эрскин, граф Мар, 1571-72; Джеймс Ду- глас, граф Мортон, 1572-78). Сам король жил в замке Стирлинг под опекой Джона Эрскина и назначенных им наставников — известного шотландского гума- ниста Джорджа Бьюкенена и филолога Питера Янга. Я. I не любил Бьюкенена, с садистским удовольствием применявшего в отношении юного короля телесные наказания, однако оказался прекрасным учеником: рано овладел латынью и демонстрировал прекрасные знания древних и современных авторов. В 1578 Я. I провозгласил себя совершеннолетним, хотя еще не был способен править самостоятельно. В 1579 молодому королю был представлен его фран- цузский родственник Эсмэ Стюарт, сеньор д’Обиньи (1542-83), который стал близким другом и наставни- ком Я. I и его первой большой любовью; король да- ровал своему фавориту титул графа, а затем герцога Леннокса. Лордов-протестантов обеспокоило возрас- тавшее влияние фаворита, главы профранцузской партии: они не доверяли его обращению из католи- чества в протестантизм и опасались преследований. В 1582 Уильям Рутвен, граф Гоури и его сообщники заманили короля в замок Рутвен и захватили в плен; Леннокс в результате переворота был изгнан из Шот- ландии, а к власти пришло протестантское правитель- ство, ориентировавшееся на Англию. Однако Я. I в 1583 бежал из плена и вернул себе власть, а попытка заговорщиков вновь захватить контроль над управле- нием была подавлена весной 1584. Начиная с 1584, Я. I правил самостоятельно. Ему удалось примирить различные группировки знати и добиться эффективного контроля над парламент- скими сессиями. Правда, ему пришлось столкнуться с неподчинением радикальных протестантов в Шот- ландской церкви (Эндрю Мелвилл и др.), считавших, что церковь должна состоять из независимых общин верующих и не подчиняться королю, однако Я. I уда- лось поставить под свой контроль Ассамблею Шот- ландской церкви, созывавшуюся теперь только по воле короля. Внешняя политика Я. I определялась несколькими факторами. Воспитанный убежденным протестан- том, он считал себя главой всех европейских проте- стантов и поддерживал с ними союзнические отноше- ния: этому способствовал и заключенный в 1590 брак с датской принцессой Анной (1574-1619), родившей ему 5 детей, из которых выжило трое — Генрих, Карл и Елизавета. Однако Я. I склонялся к примирению с христианами иных конфессий и, кроме того, стремил- ся к наследованию английского престола после смерти бездетной королевы Елизаветы I. Король установил контакты со своими сторонниками в Англии — гра- фом Эссексом, позднее — с лордом Сесилом, и одно-
696 ЯКОВ I Пауль ван Сомер. Портрет Якова I Стюарта. Прадо. Мадрид. временно давал понять католикам как в Англии, так и за ее пределами, что может обратиться в католиче- ство. Очевидной неудачей Я. I были финансы — он и его двор постоянно находились в долгах, несмотря на растущие налоги. Причиной тому были как расходы на двор, куда король привлекал знать, чтобы не дать ей возможности поднимать мятежи в провинциях, так и неспособность самого Я. I контролировать рас- ходы; впоследствии его расточительность вызвала серьезные политические затруднения и в его новом королевстве. В 1603 король Шотландии под именем Я. I унасле- довал английский престол после смерти Елизаветы I. Он стремился соединить два королевства в одно — Великобританию, однако его планам не суждено было сбыться: англичане и шотландцы, веками сражавшие- ся друг с другом, не желали такого единства. Поначалу новые поданные с восторгом приняли короля-мужчину, однако вскоре проявилось недо- вольство, вызванное обманутыми ожиданиями. Уже в 1603 было раскрыто сразу 2 заговора; в «заговоре свя- щенников» участвовали католики, ожидавшие от Я. I возвращения им гражданских прав, а в другом были замешаны дворяне, оттесненные от власти с восше- ствием на престол нового короля: они надеялись за- хватить управление страной, поставив на престол Арабеллу Стюарт, кузину нового короля. Более серьезным был Пороховой заговор: груп- па католиков, разочарованная отказом короля вы- полнить данные ранее обещания и отменить анти- католические законы, планировала 5.11.1605 взорвать парламент в день открытия новой сессии, убив Я. I, его наследников и значительную часть лордов и об- щин. Заговор был раскрыт случайно и на долгие годы предопределил почти истерический антикатолицизм английских парламентских кругов. Реакция самого Я. I была более сдержанной — как и в Шотландии, он, карая заговорщиков, проявлял терпимость по от- ношению к лояльным католикам. В соответствии со своими богословскими взглядами король считал, что примирение сторон в конфессиональном конфликте возможно благодаря мирному убеждению и при по- средстве Вселенского собора, а христианам надлежит хранить мир между собой. Эти идеи проявились и во внешней политике: став королем Англии, Я. I заклю- чил мир с Испанией (1604), завершив 20-летнюю войну. Поддерживая протестантские союзы, он выдал дочь Елизавету замуж за курфюрста Пфальцкого Фридри- ха, главу Евангелической унии (1613), а в 1619 делега- ция английских богословов участвовала в заседаниях Синода кальвинистов в Дордрехте, призванного раз- решить ряд спорных богословских вопросов. Одновременно Я. I стремился к союзам с католи- ческими державами. В 1617-22 он вел переговоры о браке своего наследника Карла с испанской инфантой Марией: этот брак позволил бы ему стать своего рода посредником между католиками и протестантами в Европе, кроме того, Мария должна была принести большое приданое, позволявшее решить финансовые затруднения короля. Однако испанская сторона отка- залась от брака. Парламент проявлял недовольство действиями Я. I, особенно в середине и конце его царствования. Основными проблемами была религиозная политика короля, его терпимость по отношению к католикам — в годы переговоров с Испанией карательные меры против католиков хотя и не были отменены, но не приводились в исполнение. Кроме того, сохранялись и финансовые проблемы, так как Я. I постоянно не хва- тало денег. Недовольство парламентариев вызывал и королевский двор, особенно же присутствие там тай- ных католиков (граф Норхэмптон), а также влияние королевских фаворитов Роберта Карра, графа Сомер- сета, и Джорджа Виллиерса, герцога Бекингэма. В последний год жизни Я. I тяжело болел, посто- янно находился вне Лондона и почти не участвовал в делах управления. Похоронен в капелле Генриха VII в Вестминстере. С юности Я. I интересовался литературой. Унасле- довав от матери большую библиотеку, Я. I приумно- жил ее, а став самостоятельным правителем, создал «Кастальскую группу» поэтов и музыкантов, сформи- рованную по образцу французской Плеяды. К числу «кастальских» поэтов относились Александр Монт- гомери (1544 — ок. 1597), Патрик Хьюм (ум. в 16о9), Уильям Фаулер (1560-1612), Джон Стюарт из Балдин- ниса (1567-1605), а также сам король. Они обмени- вались переводами древних и современных авторов, собственными стихами: так, перу молодого короля принадлежит поэма «Феникс» на смерть Эсме Стюар- та (1583), эпическая песнь о битве при Лепанто (1591) и множество др. стихотворений и сонетов. Я. I писал и богословские труды. Первым из них стал комментарий на Апокалипсис (изд. 1588), в кото- ром наступление царства Антихриста автор связывает с усилением папы, иезуитов и турок. В «Размышлении
ЯН ИЗ РАБШТЕЙНА 697 о 1-й книге Царств, 15» (1589) речь идет об отношени- ях между государем и священнослужителями, возвра- щением к теме битвы с сатаной стала изданная в 1597 «Демонология». Интерес Я. I к богословию и его стремление при- мирить противников проявилось и в созванной в Хэмптон-Корте в 1604 конференции английских епи- скопов и богословов-пуритан, в которой король уча- ствовал лично. Хотя добиться согласия сторон не удалось, одним из важнейших плодов конференции было решение издать новый перевод Св. Писания на английский язык. Работа заняла насколько лет, в ней были задействованы лучшие богословы Англии, а ре- зультатом стала изданная в 1611 Библия, носящая имя короля Якова: она оказала огромное воздействие на развитие богословия и английского языка. Я. I считал убеждение рациональными средства- ми — через доводы полемистов — главным путем об- ращения христиан др. конфессий в «истинную веру», поэтому он всегда проявлял большое внимание к религиозной полемике. Это, в частности, нашло вы- ражение в покровительстве, оказанном проекту соз- дания специального колледжа, члены которого зани- мались бы исключительно религиозной полемикой. Колледж короля Якова в Челси был заложен в 16о9 и просуществовал до 1645; его главой король назначил настоятеля Эксетерского собора и известного полеми- ста Мэтью Сэклиффа, а в число профессоров и членов факультета входили богословы Томас Мортон, Ричард Филд, Роберт Эббот, а также историки и антиквары — Уильям Кемден и Джон Хейвард. Я. I и сам был полемистом. В 1607 он опубликовал латинский трактат «Тройной клин тройного узла» (Triplici nodo, triplex cuneus), в котором излагал свои доводы против теории т. н. косвенной власти папы в светских делах — т. е. права понтифика вмешиваться в светские конфликты и объявлять государей смещен- ными с престола. Вышедший анонимно (имя автора появилось только в 16ю, во 2-м издании), трактат по- ложил начало полемической кампании, продолжав- шейся ок. 15 лет и втянувшей ведущих теологов как католической церкви (прежде всего иезуитов) — Ро- берта Парсонса, Томаса Фицгерберта, Роберто Беллар- мина, Мартина ван дер Бека, Леонарда Лессия, так и англиканской — Ланселота Эндрюса, Роберта Эббота, Уильяма Барлоу, Сэмюэла Коллинза, Томаса Мортона и др. Однако самыми знаменитыми трудами Я. I были созданные в 1598-99 сочинения, посвященные поли- тической теории и отражавшие его представления о монархической власти, — «Царский дар» (Basilikon Doron) и «Истинное право свободных монархий» (The Trew Law of Free Monarchies). Первое из них пред- ставляет собой наставление сыну, принцу Генриху, и ориентировано на практические нужды управления. Второй же труд носит теоретический характер — в нем обосновывается божественное происхождение монархической власти и опровергаются тиранобор- ческие теории, разработанные наставником короля Джорджем Бьюкененом, а также английским иезуи- том Робертом Парсонсом. Сочинения Я. I были опу- бликованы в 1616. Я. I был покровителем искусств. Он унаследовал от матери интерес к придворным представлениям- маскам и к театру, был щедрым патроном актеров. В 1603, переехав в Лондон, король принял под свое по- кровительство труппу лорд-камергера, в состав кото- рой входили актеры и драматурги Уильям Шекспир и Лоренс Флетчер; последний выступал перед королем еще в Шотландии в 1600 и 1601. Благосклонностью ко- роля пользовался и драматург Бен Джонсон — он пи- сал тексты для придворных масок, а в 1616 Я. 1 пожа- ловал его пенсией в 6о фунтов в год. При королевском дворе работали известные жи- вописцы Роберт Пик старший, Иоанн де Грис, Маркус Герертс, знаменитый миниатюрист Исаак Оливер, ар- хитектор Иниго Джонс, по проекту которого был по- строен дворец королевы в Гринвиче и Банкетный зал в Уайтхолле. С о ч.: The workes of the most high and mighty prince, James, by the grace of God kinge of Great Brittaine, France and Ireland, L., 1616; Basilicon doron of King James VI / Ed. J. Craigie. Edinburgh, 1944-50. Vol. 1-2; The Poems of James VI of Scotland I Ed. J. Craigie. Edinburgh, 1955-58; Minor Prose Works of King James VI I Ed. J. Craigie and A. Law. Edinburgh, 1982; Letters of King James VI and I / Ed. G. V. P. Akrigg, Berkeley, 1984; King James VI and I: Political Writings / Ed. J. P. Sommerville. L., 1994. Лит.: Wo rm aid J. James VI and I: Two Kings or One? // History. 1983. Vol. 68; S о m m e r v i 11 e J. P. Politics and Ideology in England, 1603-1640. L., 1986; D о 1 e m a n J. King James I and the Religious Culture of England. L., 2000; Patterson W. B. King James VI and I and the Reunion of Christendom. L., 2000; Croft P. King James. L., 2003. А. Ю. Серегина. ЯН ИЗ РАБШТЕЙНА (Jan z Rabstejna) (1437-1473), чешский гуманист, дипломат. Происходил из семьи мелких рыцарей, давшей Чехии несколько выдаю- щихся деятелей. Я. из Р. учился в университетах Боло- ньи и Павии, вернувшись на родину, занимал видные должности в иерархии чешской католической церкви. Одновременно он был дипломатом на службе Иржи из Подебрад и в 1468 в посольстве к папе Павлу II от- стаивал его политику; из-за конфликта папы с коро- лем под угрозой отлучения от церкви был вынужден в 1470 оставить дипломатию. Плодом дипломатиче- ских усилий Я. из Р. и результатом его размышлений о мире в Европе стал написанный на латыни «Диалог» (1469) — первое чешское гуманистическое сочинение. Хотя оно посвящено сугубо чешским политическим и конфессиональным отношениям (борьба «католи- ческой партии» чешского дворянства против «гусит- ского короля» Иржи), в нем были сформулированы и идеи общего значения: отрицание насилия и войн в Европе, конфессиональная толерантность, утвержде- ние в духе ренессансного рационализма примата ин-
698 ЯН ПАННОНИЙ тересов государства, находящегося под угрозой, над религиозными разногласиями. С оч.: Dialogus. Praha, 1946; Dialogus И Poselstvi ducha / Ed. D. Martinkova. Praha, 1975. Лит.: Urbanek R. Tri Janove z Rabstejna. Praha, 19з9; Jmahal E Humanismus v dobe podebradske. Praha, 196з; Kopecky M. Cesky humanismus. Praha, 1988. S. 18-23 Pass- Г. П. Мельников. ЯН ПАННОНИЙ (Janus Pannonius), собствен- но, Янош Чезмицеи (Janos Csezmiczei), Иван Чезмицкий (Ivan Cesmicki) (29.8.1434, Чезме — 27.3.1472, Медвеград), венгерско-хорватский гуманист, латинский поэт эпохи Хуняди, создатель латиноя- зычной светской поэзии в Венгрии, один из первых крупных представителей неолатинской ренессансной поэзии за пределами Италии. Родился в Южной Славонии, в семье хорватского дворянина, был племянником гуманиста Ивана Вите- за из Средни, который принимал непосредственное участие в воспитании, обучении и судьбе своего та- лантливого родственника на протяжении всей жизни. В 1447-52 Я. П. учился в Ферраре у гуманиста и рефор- матора школьного образования Гуарино да Верона, позже в Падуанском университете получил степень доктора канонического права; прекрасно владел ла- тинским и греческим языками, переводил Плутарха, Демосфена, Гомера. О неординарности молодого та- ланта свидетельствует круг его знакомств, в который так или иначе входили Энеа Сильвио Пикколомини (будущий папа Пий II), Марсилио Фичино, Козимо Медичи, Лоренцо Валла, Джованни Аргиропуло, Под- жо Браччолини, Галеотто Марцио. Портрет Я. П. напи- сал Андреа Мантенья. В 1458 Я. П. вернулся в Венгерское королевство, где при содействии дяди сделал головокружительную ка- рьеру. Как и многие выпускники итальянских универ- ситетов, сначала он попал в королевскую канцелярию, славившуюся своей гуманистической атмосферой, позже получил богатое Печское епископство, а оттуда вернулся ко двору короля Матяша I Корвина, где по- следовательно выполнял обязанности королевского персоналия, главного хранителя королевской казны, наконец, хорватского бана — четвертой по важности должности в королевстве. Входил в близкое окруже- ние короля, сопровождал его в военных походах, де- ловых и увеселительных поездках, поддерживал его меценатскую деятельность. Объединив вокруг себя близких по взглядам людей, Я. П. создал подобие кружка гуманистической направленности, поддер- живал тесные связи с итальянскими гуманистами, привлекал их ко двору Матяша I. Книжное собрание Я. П. послужило образцом для созданной королем знаменитой библиотеки Корвианы, более того попол- нило последнюю после смерти поэта. Как и дядя, Я. П. принял участие в заговоре недовольных внутренней и внешней политикой Матяша I магнатов, желавших свергнуть короля и заменить его на престоле поль- ским королевичем Казимиром Ягеллоном. После раз- грома заговора Я. П. бежал от преследований и вскоре скончался в хорватской Медвенице из-за обострив- шейся болезни легких. Становление Я. П. как поэта и гуманиста проис- ходило в годы его учебы под глубоким воздействи- ем итальянской культуры и гуманистических идей. Уже в этот период он выделился благодаря своему блестящему поэтическому таланту и приобрел ши- рокую известность своими эпиграммами, в которых подражал Марциалу, преуспел также в жанрах па- негирика и элегии. Темами для эпиграмм служили впечатления от событий повседневной жизни, от его знакомства с античной и современной литературой, общения с друзьями, а один из лучших панегириков благодарный ученик посвятил своему учителю Гуа- рино («О Гварино Веронезе...»). Несмотря на явное влияние античных авторов, творчество Я. П. тем не менее было глубоко индивидуальным и оригиналь- ным, носило сугубо светский характер: в центре его внимания стоит человек с его духовными и физиче- скими проблемами, любовью к близким, природе, тревогой о судьбах родины. Поэт не был чужд и по- литической конъюнктуры — немалое число его эпи- грамм и панегириков посвящено венгерскому королю, полководцам, придворным, итальянским правителям и кондотьерам. Участвуя в походах Матяша I против турок, Я. П. описывал в стихах не только сражения, но и трудности походной жизни, которая тяготила его («О своей болезни в лагере»). Хотя Я. П. готовился к духовной карьере, он, как и многие гуманисты, довольно критически относился к римской католической церкви, иронизировал над цер- ковными юбилеями и самим папой, не одобрял палом- ничества своих товарищей в Рим, отвергал суеверия и предрассудки. «...Никто не может быть набожным и в то же время поэтом», — писал он. Уже в ранние годы Я. П. осознавал свою неординарность и значимость собственного поэтического таланта, называя себя в стихах «первой гордостью Паннонии». В эпиграмме «О самом себе» юный поэт высказывал уверенность в том, что разделит славу с античными поэтами и имя его переживет века. В посвященной Я. П. литературе до сих пор не ути- хают споры о том, был ли поэт неоплатоником. Одни исследователи отрицают это, видя в нем последова- теля Демокрита и Эпикура, резко критиковавшего Марсилио Фичино с позиций гуманистического ра- ционализма. Другие, наоборот, подчеркивают неопла- тоническую основу воззрений венгерско-хорватского гуманиста, сложившуюся как раз под влиянием уче- ния флорентийского философа. В этой связи исследо- ватели особенно выделяют последний период твор- чества поэта, когда усилились его пессимистические настроения, связанные с болезнями и разочаровани- ем в политике Матяша I, а также осознанием того, что со своим творчеством он появился слишком рано для того, чтобы быть понятым на родине (элегия «О мин- дальном дереве, рожденном в Паннонии»).
яницкий 699 Я. П. не был забыт после его смерти. По распоря- жению Матяша I собиралось его творческое наследие, создавались поэтические общества, где оно изучалось. Начиная с 1512 его стихи много раз издавались в раз- ных европейских странах. С оч.: Jani Pannonii Quinqueecclesiensis Episcopi, antiquis vatibus comparandi, Opera, multa nunc demum quam unquam antea et emendatiora, in lucem edita. Basileae [Oporius], s. a.; Jani Pannnii opera omnia. Janus Pannonius osszes munkai / Kozrebocsatja V. Kovacs S. Budapest, i98y; Janus Pannonius versei I Valogatta, szerkeszt., stb. Kardos T. Budapest, 1972; Ivan Cesmicki — Janus Pannonius. Pjesme i epigrami. Zagreb, 1951. Лит.: S о 1 m i A. Il Rinascimento italiano e l'Ungheria. Budapest, 1928; H u s z t i J. Janus Pannonius. Pecs, 1931; К a r d о s T. Janus Pannonius. Dunantiil, 1952; Gerezdi R.Amagyar vilagilirakezdetei.Budapest, 1962; Janus Pannonius: Tanulmanyok I Szerk. Kardos T., V. Ko- vacs S. Budapest, 1975; C s a p о d i Cs. A Janus Pannonius- szoveghagyomany Budapest, 1981; Tarnoc M. Matyas kiraly es a magyarorszagi reneszansz (1450-1541). Budapest, 1994; Janus Pannonius es a humanista irodalmi hagyomany / Szerk. Jankovits L., Kecskemeti G. Pecs, 1998; Голенищев-Кутузов И. H. Итальянское Возрождение и славянские литературы XV-XVI вв. М., 196з. С. 134-42; Гусарова Т. П. Культура Вен- грии в кон. XV — нач. XVII в. И История культуры стран Западной Европы в эпоху Возрождения: Учеб- ник для вузов / Под ред. Л. М. Брагиной. Москва, 1999. С. 392-93. Т. П. Гусарова. ЯНИЦКИЙ Клеменс (Janicki Klemens), известен также как Клеменс Янушковский, Яник, Янич, Янечко, Яниций, Янициуш, Янусковий (Januszkowski, Janik, Janicz, Janeczko, Janicius, Janitius, Janicjusz, Januscovius) (17.11.1516, деревня Янушково близ Жнина — кон. 1542 — нач. 1543, Голачув близ Оль- куша), польский поэт. Из крестьянской семьи; после окончания приходской школы поступил в познань- скую Академию Любраньского, основанное в 1519 епископом, дипломатом, меценатом и библиофилом Яном Любраньским гуманистическое учебное заве- дение высшего уровня. Здесь Я. освоил латынь, древ- негреческий и, вероятно, древнееврейский, изучил античную литературу, где его особенно привлекали Овидий и Гораций. Способный и многообещающий юноша был рекомендован архиепископу Гнезненско- му и примасу польской католической церкви Анджею Кшицкому, гуманисту и поэту. С 1536 Я. служил при его дворе, вероятно, в должности библиотекаря, а по- сле смерти покровителя получил место при дворе кра- ковского воеводы и коронного маршала Петра Кмиты. Вместе с ним Я. по долгу службы побывал в разных го- родах Польши, а в апреле 1538 благодаря финансовой поддержке своего патрона отправился для продолже- ния образования в Падуанский университет: здесь он учился на факультете свободных искусств, пользуясь особым вниманием и симпатиями известного фило- лога и поэта Лаццаро Бонамико\ поэтические опыты Я. на латинском языке одобрил Пьетро Бембо. Со сте- пенью доктора свободных искусств и философии и титулом поэта-лауреата Я. в 1540 отправился в Поль- шу — возвращение было вынужденным, ибо воевода Кмита лишил его финансовой поддержки вследствие интриг Станислава Ожеховского. Осенью Я. снова оказался в Кракове при дворе Кмиты, а затем вместе с матерью отправился в Голачув под Олькушем, где по- лучил приход, но, страдая со студенческих лет от во- дянки, умер спустя 2 года. Раннее произведение Я. «Жизнеописания гнез- ненских архиепископов» (Vitae archiepiscoporum gnesnensium, 1536-37; изд. 1574) в лапидарной и по- рой афористичной форме дистиха воссоздает об- разы и деяния иерархов польской католической Церкви, причем отнюдь не всегда в тональности воз- величивания или восхваления: порой хотя и мягко, но вполне прозрачно звучит укор, иногда же тонкий юмор и всепонимающая снисходительность. Впер- вые изданные в Антверпене в 1563 «Жизнеописания польских королей, написанные элегическим стихом» (Vitae Regum Polonorum elegiaco carmine descriptae), пользовались в 16-17 вв- особым успехом, многократ- но переиздавались, переводились на польский язык, перерабатывались для сборников песен; излагая на классической латыни национальную историю и со- временные события, описывая облик своей страны и ее обычаи, автор шел по стопам Яна из Висьлицы и Миколая Гуссовского. Я. пробовал свои силы также в жанрах придвор- ной поэзии (сочинил, например, эпиталаму на бра- косочетание Сигизмунда II Августа), писал и на ак- туальные общественные темы. Так, в политическом стихотворении «К польским магнатам» (Ad Polonos proceres) он критиковал сословный эгоизм аристо- кратии, сообщал о «справедливых нареканиях толпы» и «стонах крестьян». В «Жалобе Речи Посполитой» (Querela Reipublicae Regni Poloniae 1538) он в жанре querela (жалоба), недавно введенном в литературу Анджеем Кшицким, описывает упадок нравов, по- литическое легкомыслие шляхты, разгульная жизнь которой и пренебрежение рыцарской традицией вели к забвению чувства гражданской ответственности. Сатира «Диалог против разнородности и переменчи- вости польской одежды» (In Polonici vestitus varietatem et inconstantiam dialogus; изд. 1563), написанная в 1541 либо 1542, выдержана в литературной традиции диа- логов Лукиана из Самосаты. В роли собеседников в ней предстали реальные персонажи польской исто- рии и современности: Король — это Владислав Ягел- ло (ок. 1351-1434)> а Моросфус — Станьчик (ок. 1480- 1560), остроумный и мудрый шут королей Александра Ягеллончика, Сигизмунда I Старого и Сигиз- мунда II Августа, вошедший в историю польской литературы, живописи и музыки как олицетворение патриотического мышления и трезвого политиче- ского скептицизма. Моросфус в «Диалоге» иронично защищает переменчивость моды и слепое ей следо-
700 ЯНЬЕС вание: такой литературный прием и авторская пози- ция раскрываются самим именем шута: Morosphus с латинского можно перевести как «прикидывающийся наивным» или «разыгрывающий дурака». Здесь (а в определенной степени и в «Жизнеописаниях королей польских») проявилось довольно распространенное среди ренессансных писателей восхваление давних времен, которые противопоставлялись современно- сти. Для Я. идеалом представлялся начальный пери- од правления Ягеллонской династии, когда на основе персональной унии Польша объединилась с Литвой и возникло сильное, хорошо организованное, а поэтому победоносное государство. Ныне же — в период рас- цвета шляхетской демократии — издержки политиче- ской системы сказываются на внешнем положении и внутренних неурядицах Речи Посполитой. Наиболее полно и многогранно талант Я. рас- крылся в лирике, опубликованной в поэтическом сборнике Tristium liber I. Variarum elegiarum liber I. Epigrammatum liber I («Тристии, Элегии, Эпиграм- мы»), изданном в Кракове в 1542. Это своего рода по- этическая биография художника и его литературная исповедь, личностное содержание которой раскрыва- ется в духе Вергилия и Овидия. Осознанный трагизм собственного бытия, болезнь, безысходная нужда обретают философскую и эстетическую гармонию в осмыслении своей судьбы и своего предназначения. Бессмертию души сопутствует земное бессмертие, до- стигаемое творческим деянием и поэтической славой. Я. — прежде всего лирик, ему присуще ренессанс- ное самоощущение художника-творца, который сво- им искусством создает новую реальность в материи слова. В этом отношении знаменательна снискавшая у потомков наибольшую известность «Элегия о себе самом к потомкам» из «Тристий...». Здесь уже сама автобиографичность темы отражает гордое самоощу- щение поэта как созидателя — силою своего талан- та — новой сущности. Я. воссоздает образ своей жиз- ни от рождения в бедной крестьянской избе до дня творения этой элегии. Ощущение приближающейся смерти для него — не только и не столько конечный предел жизни, сколько прежде всего завершение зем- ных привязанностей, дружбы, увлечения искусством, наконец, самого творчества. Поэт не жалуется, никого не винит — сдержанно и просто он описывает свои страдания, причиняемые неизлечимой болезнью, бла- годарно вспоминает своих благодетелей и своего лека- ря, в его памяти всплывают любовные стихи, некогда преданные огню. Здесь впервые в польской литературе с такой полнотой сама жизнь поэта, его переживания и мысли становятся тем, чем до сей поры были моти- вы христианской веры, патриотизма, истории деяний королей и рыцарей, воинских доблестей, образы быта и нравов, наконец, любовных переживаний. Предвосхищая напряженную и трудную (ибо пре- исполненную драматизмом поисков) поэтическую гармонию Яна Кохановского, Я. достиг вершин лири- ки польского Возрождения на латыни, предопределяя пути не только позднейшего латиноязычного твор- чества в Польше, но и давая образцы теги, кто вскоре после него будет писать одновременно и на родном языке, и на латыни. С оч.: Poemata. Wilno, 1848; Przeklady poetow polsko-lacinskich. Wilno, 1851. T. 1; Carmina. Krakow, 1930; Utwory lacinskie. Lwow, 1933; Najstarsza poezja polsko-lacinska. Wroclaw, 1952; Carmina. Opera omnia. Wroclaw, 1966; Неолатинская поэзия: Избранное. M., 1966. Литл С w i k 1 i n s к i L. Klemens Janicki, poeta uwenczony. Krarow, 189з; Го л e н и щ е в - К у т у - зов И. Н. Итальянское Возрождение и славянские литературы. М., 1963. С. 256-61; История литератур за- падных и южных славян. М., 199у. Т. 1. С. 439-40. А. В. Липатов. ЯНЬЕС де ла Альмедина Фернандо,Эрнан- до (Yanes de la Almedina Fernando, Hernando) (1480-е гг., Альмедина, Ла Манча — после 1536, Куэнка), испан- ский живописец. Работал в основном с Фернандо (Эрнандо) Льяносом — в историографии их принято именовать Фернандосами, Фернандесами или Эрнандосами. О раннем и позднем этапах жизни мастера сведе- ний практически не сохранилось. Остается неизвест- ным, у кого и где он учился, ио анализ произведений указывает на то, что Я. посещал Флоренцию и был связан с кругом Филиппино Липпи. Первое упомина- ние о художнике датируется 1506 в связи с совмест- ной с Льяносом работой над «Ретабло св. медиков» для собора Валенсии, от которого сохранилась только пределла (Музей собора, Валенсия). Я., вероятно, изо- бразил на ней группу воинов слева и фигуры в цен- Фернандо Яньес де ла Альмедина. «Св. Екатерина». Между 1510 и 1516. Прадо. Мадрид.
ЯНЬЕС 701 тральной композиции «Оплакивание Христа» — они написаны в суховатой манере, отличной от исполнен- ного, очевидно, Льяносом пейзажного фона с его мяг- кими цветовыми переходами. В 1507-10 Фернандосы написали по заказу капиту- ла собора 12 сцен из жизни Богоматери для боковых створок главного алтаря собора Валенсии. Каждый художник, вероятно, выполнил по 6 сцен, кисти Я. приписывают «Встречу Иоакима и Анны», «Введение во храм», «Встречу Девы Марии и Елизаветы», «По- клонение пастухов», «Сошествие Св. Духа», «Вознесе- ние Девы Марии». Во время работы над алтарем происходило взаимо- влияние и сближение художественных стилей двух мастеров. Под влиянием своего партнера Я. отказыва- ется от жесткой линейной проработки фигур и драпи- ровок, усложняет композиционные решения, добива- ется соотнесения человеческих фигур с природными или архитектурными видами на дальнем плане. Ис- пользует он как образец и увиденные в Италии про- изведения. В «Поклонении пастухов» Я. зеркально повторяет композицию фрески с «Поклонением волх- вов» Доменико Гирландайо во флорентийской церк- ви Санта Тринита, архитектурные руины копирует из «Поклонения волхвов» Сандро Боттичелли (Гал. Уффици); изображение св. Иосифа буквально воспро- изводит аналогичную фигуру из фрески Филиппино Липпи в капелле Строцци. Но Я. не только следовал образцам, он переосмыслял язык итальянского Ренес- санса, добиваясь оригинального звучания. Бесспор- ным шедевром является его «Встреча Девы Марии с Елизаветой»: в какой-то мере отталкиваясь от однои- менной работы Гирландайо (Лувр), мастер отказался от обилия декоративных элементов, изменил компо- зиционный ритм — цезура между двумя группами женских фигур подчеркивает важность момента, ког- /Ж) да Елизавета почтительно преклонила колени перед Ldl Марией. \7/J В главном алтаре собора Валенсии Фернандосы во- Г плотили как свои знания произведений и стиля вели- /V* ких мастеров Италии, так и весь собственный опыт. \£) Алтарь стал не просто первым памятником живописи I Высокого Возрождения в Испании, но и наглядным \«> пособием для всех последующих поколений мастеров. Сформированный ими в 1507-10 стиль со строгими малофигурными композициями, типами лиц в духе Леонардо да Винчи, торжественными вертикальными складками одежд и звучными локальными цветами, которые немного смягчаются общим серебристым ко- лоритом, стал эталонным для Я. Художник следовал ему в произведениях, выполненных в период между 1510 и 1516, например, в «Св. Екатерине» (Прадо), но в поздних работах Я. («Голгофа», «Воскресение», обе — Музей изящных искусств, Валенсия) наблюдается яв- ный упадок мастерства. Лит.: Bertaux Е. Le retauble monumental de la Catedrale de Valence // Gazette de Beaux-Arts. 1907. T. XXXVIII; Garin Ortiz de Taranco F. M. Yanez de la Almedina. Valencia, 1954; Camon Aznar J. La pintura espanola del siglo XVI11 Summa Artis. Madrid, 1970. T. XXIV; Perez Sanchez A. E. Yanez de la Almedina // Obras maestras restauradas. Madrid, 1994; Benito Domenech F. Los Hernandos. Valencia, 1998; Ibanez Martinez P. M. Yanez de la Almedina. Cuenca, 1999; Степина А. Г. Фернандесы и их школа: Леонардеск в Испании И Итальянский сборник. М., 2009. Вып. 5. А. Г. Степина.

ARS NOVA (лат. «новое искусство»), особый пери- од в истории развития европейской музыки, хроноло- гически охватывающий 14 в. и связанный с возникно- вением «новой полифонии». Название происходит от сочинения Филиппа де Витри (Филипп Витрийский; 1291-1361) Ars nova (ок. 1320), одного из самых знаме- нитых теоретических трактатов в истории музыки. Вокруг толкования термина «А. п.» в последнее время возникает много споров, и нередко термин распро- страняют за пределы музыкального искусства, упо- требляя для характеристики всего периода развития культуры Франции, Нидерландов и Германии 14-15 вв. Однако по преимуществу термин относится к исто- рии музыкального искусства, что отмечал уже в 15 в. выдающийся теоретик Раннего Возрождения Иоганн Тинкторис. В узком смысле термин А. п. применяют также для характеристики французской музыки Позд- него Средневековья (14 в.), завершая этот период датой смерти Гийома де Машо, но чаще его распространяют на всю европейскую полифоническую музыку 14 в., в т. ч. и итальянскую, включая творчество Франческо Ландини’у появилось даже понятие «итальянское А. п.» для характеристики не только музыки Ландини, но и его современников на Апеннинском п-ове. Само понятие А. п. впервые использовалось Филип- пом де Витри и его современником Иоанном де Мури- сом (в трактате Ars novae musicae; «Новое музыкальное искусство») как антитеза ars antiqua, полифонической музыке предшествующего периода. Противопоставле- ние было неслучайным: полифония, связанная с А. п., отличалась от предшествующей гораздо большей сво- бодой в ритмическом построении, наблюдается также значительная секуляризация музыки. Период А. п. исторически оказался связанным с разработкой музыкальной теории и огромное зна- чение в этом процессе приобрел названный выше трактат Филиппа де Витри. Из учения, изложенного в нем, а также из его рецепции в музыкальной тео- рии этого столетия очевидно, что музыканты i-й пол. 14 в. понимали А. п. как новый этап в практике и тео- рии ритмической нотации (мензуральной), который и связывался с именем Витри. Но этот новый этап в развитии мензуральной теории оказался тесно связан с развитием самой музыки, поэтому можно говорить о целостной системе, включающей и теорию, и прак- тику А. п.; именно эта система представляет сущность того, что следует понимать под французским А. п. Но- вая теория, изложенная в трактате, привела к тому, что Филипп де Витри стал легендой для современни- ков еще при жизни; Франческо Петрарка называл его «самым пламенным и глубоким искателем правды, столь же великим философом своего времени, сколь и беспримерным поэтом Франции». Для музыкантов он стал культовой фигурой, изобретателем «нового сти- ля», выразившегося и в светской музыке — балладах, лэ и рондо. От его музыкальных произведений сохра- нилось только несколько мотетов, а из приписывае- мых Витри 4 трудов по теории музыки его авторство признано только за А. п. Филипп де Витри основал целую школу теоретиков А. п., то есть создал направление для развития мензу- ральной теории его сторонниками и последователями; это наследие вошло в плоть и кровь западной музыки и ее нотации. Последняя значительно изменила свою внешнюю форму в период между 13 и 17 в., но ее осно- вы остались все теми же, поскольку основывались на математике. В музыке А. п. используются новые жанры, такие как мотет, а ее светские разновидности начинают пи- саться с той же полифонической усложненностью и
704 ARS NOVA изобретательностью, что и духовные. Наконец, ком- позиторы все большее внимание уделяют музыкаль- ной технике, изменения в которой привели к тому, что новая музыка отличалась гораздо большей выра- зительностью и разнообразием приемов. Величайшим мастером новой музыки был, без сомнения, Гийом де Машо — он развивал находки своих предшественни- ков, новые приемы выразились в его разнообразных сочинениях: мотетах, рондо, балладах и лэ. Его песен- ность усложняется и становится утонченной, он вно- сит в музыку более индивидуализированную вырази- тельность. Приемы новой школы укоренились в Авиньоне во времена пребывания там папской курии, а оттуда распространились на Пиренейском п-ове и даже на Кипре в период правления Лузиньянов. Повсеместно развитие А. п. приводит к усложнению языку гармо- нии и усилению выразительности, но при этом нельзя утверждать, что «новое искусство» уже является му- зыкой Ренессанса — это направление еще только гото- вит почву для становления музыки Возрождения. Иначе выглядит картина А. п. в Италии: здесь уже можно говорить о первых зародышах ренессансного стиля в музыке. 14 в. на Апеннинском п-ове связан с расцветом светского музыкального творчества: Джо- ванни да Фиренце, Гирарделло да Фиренце, Якопо да Болонья, Пьетро да Казерта подготовили высший пик итальянской музыки А. п. — художественное насле- дие Ландини, обратившегося к 2- и 3-голосным сочи- нениям в жанрах каччи, мадригала и баллаты. Искус- ство Ландини одновременно завершает эпоху А. п. и открывает музыку Ренессанса. Принципы А. п. породили т. н. полифонию строго- го стиля, которая доминировала в европейской музы- ке (в особенности, церковной) и в 15 в., а рудименты сохранялись даже в 16 в., в частности в римской по- лифонической школе. В 20 в. понятие А. п. все шире стало употреблять- ся для обозначения особого этапа развития искус- ства отдельных заальпийских стран. Впервые таким образом его использовал историк изобразительно- го искусства Э. Панофский (позаимствовав как раз из истории нидерландской школы музыки) для того, чтобы специально выделить отличия художественной культуры стран Сев. Европы от итальянского искус- ства Раннего Возрождения. Под «новым искусством» понимается прежде всего особое направление в живо- писи Нидерландов и частично Франции, родственное искусству раннего Ренессанса, но отличавшееся от него по своему происхождению, стилю и содержанию. Его духовной основой в 15 в. стало движение «Новое благочестие»у утверждавшее индивидуальную связь между человеком и Богом и пантеистическое восприя- тие мира. Трактуемое таким образом А. п. возникло на основе поздней готики и традиции Проторенессанса и представляло собой явление, рубежное между искус- ством Средних веков и т. н. Северного Возрождения. Оно обнаруживает черты, свойственные искусству Возрождения, уже в творчестве Робера Кампенау и тем более, Яна ван Эйкау Рогира ван дер Вейдена и Гуго ван дер Гуса; реже к А. п. относят творчество Дирка Баут- сау Гертгена тот Синт Янсау немецкого художника Конрада Вицау французов Жана Фуке и т. н. Мастера Благовещения из Экса. В творчестве этих художников уже проявились новое понимание реальности и чело- веческой личности (и, соответственно, ее трактовка), подробнейшее и детализированное воспроизведение действительности, чистота и ясность цвета, передача пространственной глубины. Для нового стиля был характерен особый реализм: передача трехмерного пространства посредством перспективЫу стремле- ние к объемности. Поэтизация мира, возвышенная и глубоко психологическая трактовка образа человека, присущие лучшим образцам А. п., глубоко реалисти- ческая манера, аналитичность подхода к малейшим явлениям жизни уже не являлись «поздней готикой», хотя процесс эволюции этого «нового искусства» по- казывает, что новации нередко сталкивались со сло- жившейся национальной традицией. Вместе с тем произведениям мастеров А. п. по-прежнему присущи религиозный спиритуализм и скрытый символизм; «новое искусство», глубоко религиозное по своей сущности, интересовалось индивидуальными пере- живаниями, характером человека, ценя в нем прежде всего смирение, благочестие. Уже в силу этого А. п. склонялось — гораздо более, чем к возрождению ан- тичности, — к переосмыслению средневековых прин- ципов искусства, но в итоге этого процесса возник ка- чественно иной, новый сплав. Новое содержание А. п. имело связь с пантеистическими идеями Николая Ку- занскогоу оно стремилось создать обобщенный образ человечества как высшего творения Бога и изобра- зить отдельную личность как существо, «наделенное способностью самостоятельно мыслить и возвышен- но чувствовать». Художники воссоздавали духовную сущность отдельного человека и она интерпретиро- валась как самостоятельная ценность. Такая личность окружена и неразрывно связана с прекрасным миром, в каждом элементе которого просматривается Боже- ственное совершенство. Отсюда стремление к изобра- жению всех деталей этого мира, в частности природы и предметов повседневной жизни, которые при этом наделялись религиозно-символическим смыслом. Эти установки определили и важнейшие жанры А. п. — портрет и пейзаж; новаторски трактованными их элементами буквально пронизаны шедевры «нового искусства» — Гентский алтарь братьев ван Эйк (за- кончен в 1432), полиптих «Страшный суд» Рогира ван дер Вейдена (между 1446 и 1451), т. н. Алтарь Портина- ри Гуго ван дер Гуса (1473~75)- Применительно к А. п. можно говорить и о различиях между искусством Юж. Нидерландов, более мягким, поэтичным и светским, и живописью Сев. провинций, где в большей мере, не- жели на юге страны, присутствовала религиозность, воспитанная движением «Новое благочестие» и тра- дициями «братств общей жизни». Не только искусство А. п. вступило в контакт с классической традицией итальянского Ренессанса и
SODALITATES 705 испытывало ее воздействие (но не всегда эти контак- ты были плодотворны), но и итальянское искусство восприняло отдельные достижения А. п., особенно, в сфере технологий живописи и печатной графики. Вместе с тем, художники Сев. Европы все-таки мало интересовались художественными процессами по ту сторону Альп; в целом, вся линия развития северного А. п. осуществлялась параллельно итальянскому ис- кусству. Хотя А. п. исчерпало свои возможности уже к кон. 15 в., его формы и реалистическая основа со- храняли свое значение и в 16 в., а достижения «ново- го искусства» в портрете и пейзаже сохранялись и в позднейшем фламандском, голландском, немецком искусстве. Источники: Philippi de Vitriaco. Ars nova I Ed. by G. Reaney, A. Gilles, J. Maillard // Corpus scriptorum de musica. R., 1964. Vol. 8; Эстетика Ars nova // Музыкаль- ная эстетика западноевропейского Средневековья и Возрождения / Сост. В. П. Шестаков. М., 1966. Лит.: Panofsky Е. Early Netherlandish Painting; Its Origin and Character. Vol. I. Cambridge, 1953; Reese G. Music in the Renaissance. N. Y, 1954; Schrade L. Philippe de Vitry: Some New Discoveries 11 The Musical Quarterly. 1956. Vol. XLII. № 3; E Ars nova: Recuiel detudes sur la musique du XIVe siecle. P., 1959; Apel W. Die Notation der polyphonen Musik: 9oo-i6oo. Leipzig, 1962; H о p p i n R. H. Medieval Music. N. Y., 19у8; Fuller S. PhantomTreatiseofthe Fourteenth Century?TheArsnova// The Journal of Musicology. 1985-86. Vol. 4; G1 e a s о n H., Becker W. Music in the Middle Ages and Renaissance. Bloomington, 1986; В e d о u x J. The Reality of Symbols: Studies in the Iconology of Netherlandish Art. The Hague, i99o; S n e 11 i n g s D. Ars nova and Trecento Music in 14-th Century Europe. S. 1., 2003. И. Я. Элъфонд. SODALITATES (лат. содружество, товарищество), (множ, число — sodalitates), объединения гуманистов Германии. Ученые, писатели, художники эпохи Воз- рождения, граждане надмирной «республики ученых» идентифицировали себя как носителей новой культу- ры, обращенной к античности; этот посыл нашел от- клик не только в землях Италии, но и (на исходе 15 в.) севернее Альп. На Апеннинском п-ове объединенные общей идеей культивирования до- и раннехристиан- ских образцов риторики и философии, литературы, древних языков (в первую очередь, латыни), последо- ватели Франческо Петрарки основывали по образу античных свои академии, а гуманисты заальпийских стран объединялись в содружества — S.; таковые обнаруживаются на рубеже 15-16 вв. в Гейдельберге, Вене, Аугсбурге, Базеле, Нюрнберге, Готе-Эрфурте, Регенсбурге, Ингольштадте, Шлеттштадте (Эльзас) и др. местах. Возникновение S. в германских землях неотрывно от имени Конрада Цельтиса. На основании некоторых указаний в его поздних стихотворениях полагают, что уже в ц9о в Кракове он создал совместно с Филип- пом Каллимахом Sodalitas litteraria Vistulana (Литера- турное содружество на Висле), первое товарищество немецких гуманистов. Не удивительно, что граница по Висле (так у Тацита!) обозначала в представлении Цельтиса восточные пределы Германии, а Краков — исконно германскую землю. Ни в переписке самого Цельтиса, ни в его стихотворениях того периода, ни у его краковских друзей нет, однако, и намека на S., на какие-то практические шаги по его созданию. Первенство Кракова готовы оспорить австрийцы, рассматривающие связанный с именем Цельтиса кру- жок адептов ренессансной культуры в Буде, будто бы возникший (но не просматривающийся в источниках) в 1489, азатем перенесенный в Вену в 1497, как Sodalitas litteraria Danubiana (Литературное содружество на Ду- нае). Искать доказательства наличия S. в Буде в 1489 побуждает сам Цельтис, обращающийся во 2-й книге своих «Од» «К ученому сообществу венгров о поло- жении Буды». Конечно, историки без труда находят в Буде в 1489 тех, кто с восторгом предавался изучению античной литературы, но нет никаких следов «Содру- жества» как некоего института, именованного Дунай- ским или, тем более, Паннонским. Впервые о планах Цельтиса основать в германских землях академию по типу Платоновской можно узнать из его письма Сиксту Тухеру (кон. 1491). Сама идея, ве- роятно, зародилась у немецкого гуманиста в 1480-е гг., в результате общения с Рудольфом Агриколой в Гей- дельберге, и позже под непосредственным влиянием итальянских гуманистов, их академий. Идея гумани- стических S. имеет принципиальное, программное для мировоззрения Цельтиса значение. В своей ран- ней оде «К императору Фридриху за лавры», в кото- рой воспевается приход к германцам золотого века и «нравственности прежней», немец Цельтис заявляет, что вслед за греками и римлянами «теперь мы идем ... песни поем свои». Он знает уже работу Тацита «О про- исхождении германцев и местоположении Германии», трактат Энеа Сильвио Пикколомини (Пия II) «Герма- ния», призыв Джованни Антонио Кампано к немцам защитить империю перед лицом турецкой угрозы. Охотно следуя подсказанной ими идее преемствен- ности германской традиции — общих для германцев нравов, культуры, истории, границ, этноса, — Цельтис видит в прошлом аморфном, постоянно видоизме- нявшемся политическом пространстве между Север- ным и Балтийским морями, Рейном, Дунаем и Вислой землю немцев (отождествляя Deutschland с Germania). Не удивительно, что именно на берегах Вислы, Дуная, Рейна (а по ним, согласно Тациту, проходит граница Германии) и возникают (или же манифестируются Цельтисом) S. германских гуманистов, реальность ко- торых стала предметом дискуссии. Если же добавить к ним никогда не существовавшее Кодонейское содру- жество на берегах Северного моря, прокламирован- ное Цельтисом в открывающем книгу его «Эпиграмм» обращении «К четырем литературным содружествам Германии», то становится очевидным, что своей це- лью он преследовал не просто объединение усилий гу- манистов Германии в распространении гуманистиче-
706 SODALITATES ских знаний и идеалов — он думал о союзе гуманистов Германии в рамках национального проекта для содей- ствия translatio studii, переносу центра христианской культуры и учености в немецкие пределы, коль скоро translatio imperii, переход власти в империи в пользу германских династий представлялся ему объективно свершившимся. В своей программной «Оде к Апполо- ну, изобретателю искусства поэзии, чтобы он с лирой пришел от италийцев к германцам» (i486) Цельтис ви- дит Италию перевалочным пунктом на пути к новому расцвету культуры, начало которому положили греки, а вершина и конечное пристанище — Германия. Эта идея коннотируется с грандиозным проектом Цельти- са Germania illustrata, призванным доказать единство и преемственность немецкой истории, ее глубокие автохтонные корни. Дабы «заполнить» культурное пространство Germania, Цельтис пишет о Septenaria sodalitas litteraria Germaniae, куда кроме перечислен- ных выше 4 S. призваны войти и 3 содружества, гео- графически привязанные к ее крупнейшим горным массивам — Гарцу, Альпам и Карпатам. Сегодня историки сходятся в том, что первое про- слеживаемое по источникам содружество гуманистов в немецких землях, Sodalitas litteraria Rhenana (Литера- турное содружество на Рейне), сложилось летом 1495 в Гейдельберге, куда Цельтис бежал из охваченного чу- мой Ингольштадта. В хорошо знакомом ему городе он встретил не только старых друзей, но обрел в их лице влиятельных покровителей и меценатов; речь идет в первую очередь о давно знакомом ему Иоганне фон Дальберге (1445-15°3)» епископе Вормса и доверенном лице курфюрстов Пфальца, канцлере Гейдельберг- ского университета, получившем блестящее гумани- стическое образование. Под его патронатом предпо- ложительно 7.11.1495 (в день рождения Платона!) и было впервые заявлено о Рейнском содружестве гу- манистов, а через 2 недели Цельтис продекламировал в кругу избранных оду в честь Дальберга, провозгла- сив того бессмертным принцепсом Sodalitas litteraria per Germaniam. Нет оснований полагать, будто Даль- берг на деле руководил Рейнским содружеством или финансировал его — вдохновителем, душой, главой Sodalitas оставался Цельтис. Гейдельбергское содружество, как, впрочем, и итальянские академии, не имело ни фиксированного числа членов, ни устоявшегося, согласованного ка- лендаря. Обычно Цельтис в личных письмах (адресат его в тот момент мог проживать в одном с ним доме) созывал членов Содружества на встречу (их отмече- но совсем немного), где дискуссии и доклады, посвя- щенные античным авторам и изящным искусствам, завершались веселыми, даже фривольными пируш- ками; последнее не смущало и тех, кто был облачен в рясу. Коль скоро Якоб Вимпфелинг в своем послании к Цельтису, объясняя невозможность приехать на одну из таких встреч, ссылается на некую их регламента- цию (doctrinae et morum praecepta in vestris coetibus conclusa), исследователи задались вопросом, а не имело ли Содружество институционального характе- ра? Были ли у него программа либо доктрина, некие правила? Каких-либо иных — кроме цитаты из Вимп- фелинга — подтверждений тому не нашлось. Члены Содружества жили единой интеллектуальной жиз- нью, общими творческими планами главным образом (и прежде всего) в переписке Цельтиса и во многом благодаря ей — она даже была поручена специально- му переписчику. Отдельные (программные) послания печатались во введении к совместным публикациям, доводились до сведения сотоварищей, из писем мы черпаем информацию о членах Содружества, их ини- циативах, планах и т.п. В ряды членов Рейнского содружества входили не только ближайшие друзья Цельтиса по Гейдельбер- гу, например, Дальберг или Иоганн Вакер (Вигилий), но и эльзасец Вимпфелинг, Вилибальд Пиркхаймер из Нюрнберга, Иоганн Стабий (на тот момент — из Ингольштадта), Ян Толопфус из Регенсбурга, Конрад Пейтингер из Аугсбурга, Генрих Гринингер из Мюн- хена, Иоганн Циглер из Нюрнберга, Урбан Пребусе- ний из Шлезвига, Генрих Гератволь из Франкфурта; из близлежащих же к Гейдельбергу мест были Иоганн Тритемий, знаменитый аббат монастыря в Спонхей- ме, Генрих фон Бюнау, тогда пребывавший в Вормсе, Томас Трухзесс из Шпейера. Переселившийся в 1496 в Гейдельберг Иоганн Рейхлин охотно присоединился к Содружеству. Хотя в 1496 Цельтис вернулся в Ингольштадт, Sodalitas Rhenana, все более вовлекавшее в свою орби- ту гуманистов Ю.-З. Германии, в переписке и немногих связанных с ним документах продолжало фигуриро- вать как Sodalitas Celtica (Содружество Цельтиса), как впоследствии будут называть и Sodalitas Danubiana. В основном, именно немногочисленными издатель- скими проектами самого Цельтиса и его сподвижни- ков, выступавших, как правило, в качестве цензоров (друзей-критиков на античный лад, а не чиновников), содружества оставили в истории свой вклад, будь то публикация космографии Луция Апулея De mundo (1497; первый общий результат деятельности S.), со- провождавшаяся стихотворными посвящениями 18 членов Дунайского содружества, сочинений сак- сонской монахини Гротсвиты из Гандерсгейма, най- денных Цельтисом в монастыре Сент Эммерам в Ре- генсбурге (1501), или эпоса «Лигурин», воспевающего поход Фридриха Барбароссы на север Италии (1507). Все они, вкупе с изданной Цельтисом в 1500 «Герма- нией» Тацита и его Quatuor libri amorum (1502), со- действовали одной цели — заявить о Германии как о центре новой учености с собственными богатыми культурными традициями, корнями уходящими в са- мобытную древность. Притом, судя по всему, о сов- местной издательской работе, которая бы документи- ровала деятельность Сообщества, не шло и речи: оно выступало скорее в качестве мецената, т. е. брало на себя расходы, связанные с публикациями. После того как 7.3.1497 по протекции Максимилиа- на I Цельтис в обход университетской автономии был назначен ординарным профессором риторики и поэ-
SODALITATES 707 тики Венского университета, центр S. переместился в имперскую столицу-резиденцию, где вскоре возникло Sodalitas litteraria Danubiana. Приют оно нашло у Ио- ганна Куспиниана, коллеги Цельтиса по университету, историка, дипломата, советника императора. С 1497 Гейдельбергское содружество, дабы различаться с Венским, стало в переписке гуманистов зваться Рейн- ским. Почетное звание принцепса Sodalitas litteraria Danubiana, деятельность которого придала в регионе мощный импульс интересу к ренессансной культуре, было возложено на главу местного клира, епископа Вешпрема, Иоганна Витеза Младшего. Логичным представляется рассматривать Sodalitas Danubiana до 1508, года смерти Цельтиса, не как еще один локальный или региональный очаг ренессанс- ной культуры, но как следующий этап в реализации общего, национального по духу плана Цельтиса по со- действию translatio studii на германские земли, как со- ставную часть единого виртуального Содружества гу- манистов Германии, Sodalitas Celtica — тем более, что членами такового были (где бы они ни находились) все те, кто разделял его идеи и ориентировался на новую ученость. В этом смысле полагать, будто по образцу Рейнского содружества создавались затем аналогич- ные кружки в др. городах Германии, некорректно: это все один «кружок», идейным главой и вдохновителем которого был Цельтис. Дунайское содружество — не новый институт (да и вообще не институт, как любое из связанных с именем Цельтиса содружеств), но новая стадия цельтисовского культурного проекта «Герма- ния». Phoebea sodalitas nostra («наше Фебово содруже- ство»), как называет его сам Цельтис в одном из писем 1502, — не сообщество постоянных членов, но свобод- ная, текучая, не жестко оформившаяся группа людей, объединенных общими интеллектуальными интере- сами во славу Германии, собственно, союз гуманистов Германии. Членами Sodalitas Celtica, где бы ни был Цельтис, видят себя, например, аугсбуржцы, сплотив- шиеся вокруг Конрада Пейтингера (в переписке гума- нистов Sodalitas Peutingeriana I Augustana). Вполне до- пустимо видеть и в Sodalitas litterariae Angilostadiensis, Ингольштадтском содружестве, основанном Иоганном Авентином при поддержке канцлера Баварии Леонар- да фон Экка в 1516, продолжение, часть цельтисовского проекта Sodalitas litteraria per universam Germaniam. Общегерманское содружество гуманистов не мог- ло стать некой реальной институцией, ведь, очевид- но, только объединенные в одном месте, тесно и по- стоянно сотрудничающие люди могли бы работать на результат. Эффективность его состояла уже в со- действии распространению ренессансной культуры, самого духа Возрождения в Германии — с этим Цель- тис связывал приход нового золотого века, «золотого века» христианства. Нет смысла искать в самом термине «S.» устойчи- вое содержательное, смысловое наполнение, общую модель. В дореформационный период он употребля- ется применительно к гуманистическим образовани- ям разных форматов и уровней, различной идейной направленности: объединению вокруг Пейтингера в Аугсбурге (Sodalitas Peutingeriana или Augustana); гораздо более крупному Дунайскому содружеству; Sodalitas philomusea в Ингольштадтском университете в 1502, небольшому кружку почитателей римской ли- тературы (имевшему мало общего с планами Цельти- са) вокруг Якоба Лохера; небольшому неформальному объединению исследователей баварской истории (как раз хорошо вписывающемуся в национальный про- ект Цельтиса) с регенсбуржцем Христофором Хофф- манном во главе; венскому Sodalitas Collimitiana во- круг математика, врача и картографа, преподавателя университета Георгия Таннштеттера (Коллимиция); наконец, Sodalitas Staupitziana Иоганна фон Штаупит- ца («крестного отца» Мартина Лютера), создавшего в Нюрнберге в 1517 сообщество, нацеленное на воп- росы реформы церкви: с приближением Реформации кружки, подобные этому последнему содружеству, на- чинают преобладать. Интересно, что занятое преиму- щественно филологическими вопросами Эрфуртское содружество гуманистов, расцвет которого пришелся на 1510-15, репрезентировало себя не как sodalitas, но как «академию» или «школу». То, что сами члены S. именовали их в письмах contubernium, coetus, sodalitium, academia, говорит определенно в пользу точки зрения, согласно которой содружества не имели жесткого институционального статуса и названия эти не предполагали их экспониро- вание вовне на политическом и правовом уровне. Не стоит принимать contubernium или coetus и как обо- значение филиалов Sodalitas — это не более чем сино- нимы Sodalitas Celtica, общегерманского содружества гуманистов. Последние обращаются друг к другу, при- бегая не только к «высокому стилю», рассчитанному на внешнюю репрезентацию (sodalis, contubernalis, cultor sodalitatis litterariae, commilito, Phoebus vir), но и к принципиально сокращающему всякую дистан- цию дружескому combibo (буквально — собутыль- ник). Выстраивать на основании всех подобного рода разночтений пирамиду скрытого иерархического со- подчинения как самих содружеств, так и их членов неуместно. Следует подчеркнуть, что новая ученость, ренессансная культура, наконец, «генеральная» цель- тисовская идея в i-е десятилетие 16 в. захватывают в германских землях все более широкие круги интел- лектуалов, а вектор ее действия из центра (если рас- сматривать как таковой Вену и фигуру самого Цельти- са) на периферию указывает не на распад и дробление, но на расширение влияния и прирост. В нач. 16 в. классический гуманизм, олицетворени- ем которого были итальянские академии предыдущего столетия, начинает отступать перед национально окра- шенным, т. н. вульгарным гуманизмом с его заботой об отечественных культуре и языке в ущерб классической античности и латыни. Общекультурные интересы, а с ними, в известной степени, и «антикварные», вытес- няются «национальными». Правда, говорить о суще- ственном и продолжительном влиянии гуманистиче- ских содружеств на культурный климат Священной Римской империи в этот период не приходится. Как за
708 STUDIA HUMANITATIS \ классическими ренессансными итальянскими акаде- \ миями 15 в. приходят национальные проекты общего м Содружества гуманистов на манер цельтисовского, так и и последние сменяются в итоге кружками, занятыми, А в первую очередь, теологическими дискуссиями, затем V] проблемами Реформации. Зародившиеся в Германии у как национально-патриотический проект ренессанс- I ные S. в поисках культурной автономии оказались / подвержены идеям Реформации, во многом переняли ее пафос, впоследствии трансформировавшись в про- фессиональные сообщества, например, для изучения национального языка. Латынь как часть чужой тради- ции, «проигрывая» языкам национальным, постепен- но инструментализуется, становясь по ходу 16 в. язы- ком «высоколобых». Уже на этой, профессиональной, основе S. институционализируются в кон. 16 — 17 вв. Светское, нерелигиозное в своей основе мировоззре- ние гуманистов уступает отныне реформационному, теряет самодостаточность. Да и национальный посыл Цельтиса изначально вступает в противоречие с над- мирным характером «республики посвященных». S. (с некогда собственной культурной программой) под- падают в зависимость от партий, государств и их резо- нов; идейный багаж гуманистов инструментализуется, а их интеллектуальный потенциал консумируется. Со- дружество распадается — те из его членов, кто все еще поклоняется гению Эразма, избирают путь духовной эмиграции. Лит.: Hummel G. Die humanistischen Sodali- taten und ihr Einflufi auf die Entwicklung des Bildungswesens der Reformationszeit. Leipzig, 1940; Lutz H. Die Sodalitaten im oberdeutschen Humanismus des spaten 15. und friihen 16. Jahrhunderts 11 Humanismus und Bildungswesen des 15. und 16. Jahrhunderts I Hrsg. von W. Reinhard. 1984; Csakys M. Die «Sodalitas litteraria Danubiana»: Historische Realitat oder poetische Fiktion des Konrad Celtis? 11 Die osterreichische Literatur: Ihr Profil von den Anfangen im Mittelalter bis ins 18. Jahrhundert (1050-1750). Graz, 1985; Klaniczay T. Celtis und die Sodalitas litteraria per Germaniam 11 Chloe: Beihefte zum Daphnis I Hrsg. von A. Buck und M. Bircher. Amsterdam, 1987. Bd. 6; Treml Ch. Humanistische Gemeinschaftsbildung: Sozio-kulturelle Untersuchung zur Entstehung eines neuen Gelehrtenstandes in der friihen Neuzeit // Historische Texte und Studien. Hildesheim, 1989. № 12; Entner H. Was steckt hinter dem Wort «sodalitas litteraria»? Ein Diskussionsbeitrag zu Conrad Celtis und seinem Freundeskreis 11 Europaische Sozietatsbewegung und demokratische Tradition I Hrsg. von K. Garber und H. Wismann. Tiibingen, 1996. Bd. 2; Muller J. D. Konrad Peutinger und die Sodalitas I Peutingeriana П Der polnische Humanismus und die n\ europaischen Sodalitaten / Hrsg. von S. Fiissel und T I J. Pirozynski. Wiesbaden, i99y; Wiegand H. Phoebea 77 sodalitas nostra: Die Sodalitas litteraria Rhenana — Probleme, Fakten und Plausibilitaten П Der polnische ту Humanismus und die europaischen Sodalitaten I Hrsg. у von S. Fiissel und J. Pirozynski. Wiesbaden, i99y. f А. В. Доронин. STUDIA HUMANITATIS, появившееся в гуманизме эпохи Возрождения понятие, включавшее в себя ком- плекс определенных гуманитарных дисциплин. Начало его складывания связано с именем Франческо Петрар- ки: заявив в полемике с представителями схоластики о новой ориентации науки и философии на человека и подчеркнув нравственную ценность знания, он выдви- нул на первый план науки о человеке, или дисциплины гуманитарного круга, нравственно воздействующие на человека (humanae litterae, studia litterarum). Первосте- пенными для него стали моральная философия, поэ- зия, история, а из традиционных 7 свободных искусств он высоко оценивал риторику и грамматику, резко критиковал схоластическую диалектику, возвращая ей древнее значение логики. Петрарка не выстраивал какой-либо системы из этих знаний, не приспосабли- вал их к нуждам образования, он говорил о том, чем сам занимался, доказывая в полемике с философами- схоластами и медиками ценность и необходимость этих знаний и их воспитательное значение. Последователи Петрарки творчески развивали его идеи — именно в их среде было выработано понятие S. h. Важный шаг в этом направлении сделал Лино Колюччо Салютати. В письме к Карло Малатеста (III, XII, 12) он рассматривал содержание понятия humanitas, трактуя его как добродетель и ученость, подкрепляя свое представление ссылкой на Цицерона и др. античных авторов, использовавших это слово в значении учености и моральной науки (pro doctrina moralique scientia). S. h. предстают у Салютати как научно-литературные занятия, имеющие мораль- ную направленность; знание выступает не как само- цель, а как средство совершенствования человека и человеческой жизни (II, VII, 6; III, X, 25; III, XII, 17). В ряде писем (III, IX, 7; III, XI, 23; III, XIII, 3, 7 и др.) гуманист выделял области знания, которые имеют непосредственное отношение к человеку. Он высоко ставил моральную науку (противопоставляя ее есте- ственнонаучному знанию, медицине) и историю, для него очевидна первенствующая роль риторики и по- эзии при наличии в них нравственного содержания. Роль риторики многократно подчеркивается мыслью о неразрывной связи мудрости и красноречия, а выше всего ставится поэзия, включающая в себя знание всех человеческих и Божественных дел. Особый язык поэ- зии, позволяющий под ложной оболочкой скрывать истину, общую с языком Библии, содержащей под по- кровом слов иной смысл и воспринимаемой аллегори- чески. Поэт — пророк, пишущий по Божественному наитию. Поэзия хулит пороки и славит добродетели, имея тем самым огромное воспитательное значение. 7 свободных искусств и поэзию, античное наследие и светское образование Салютати защищал в полемике с монахами Джованни Сан Миньято и Джованни До- миничи, написавшим книгу против занятий lettere. После Салютати понятие S. h. разъяснял Леонар- до Бруни в письме к Никколо Строцци: он относил их к познанию вещей о жизни и нравах, и считал, что они так называются, поскольку совершенствуют и
потомкам //Его же. Избранное. М., 1974; Его же. О невежестве своем собственном и многих других; Инвективы против врача: Книга III // Его же. Со- чинения философские и полемические / Сост., пер., комментарии Н. И. Девятайкиной, Л. М. Лукьяновой. М., 1998; Бруни Л. О научных и литературных за- нятиях / Пер. Н. В. Ревякиной И Эстетика Ренессанса / Сост. В. П. Шестаков. М., 1981. Т. 1. Лит.: Kessler Е. Das Problem des friihen Humanismus: Seine Philosophische Bedeutung bei ColluccioSalutati.MQnchen, 1968;Брагина Л.М.Ита- льянский гуманизм: Этические учения XIV-XV веков. М., 1977. С. 98-юз; Ревякина Н. В. Письма Салютати как источник для изучения раннегуманистической культуры Италии И Бахрушинские чтения. 1978. Но- восибирск, 1978; Горфункель А. X. Полемика вокруг античного наследия в эпоху Возрождения // Античное наследие в культуре Возрождения. М., 1984. Н. В. Ревякина. STUDIA HUMANITATIS 709 украшают (perficiant atque exornent) человека. В S. h. он включал не только моральную философию, но и поэзию, ораторское искусство, историю: все эти дис- циплины «нацелены на создание доброго человека (ad faciendum virum bonum), полезнее этого нет ничего». Так S. h. становятся основой гуманистического обра- зования и воспитания. И хотя объем знаний в гума- нистических школах Витторино да Фелътре, Гуарино да Верона шире, чем гуманитарный круг дисциплин, и еще более увеличивается в 16 в. у Бальдассаре Касти- льоне, Мишеля де Монтеня, Франсуа Рабле, Томаса Элиота и др. гуманистов за счет дисциплин эстети- ческого и естественнонаучного характера, основное гуманитарное (гуманистическое) ядро сохраняется в силу его необходимости для морального воспитания. Источники: Salutati С. Epistolario / А сига di Е Novati. R., 1891-1905. Vol. 1-4; Leonardo Bruni: Epistola a Niccold Strozzi 11 La disputa delle arti nel Quattrocento I A сига di E. Garin. R., 1947; Петрарка Ф. Письмо к
КУЛЬТУРА ВОЗРОЖДЕНИЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ В ДВУХ ТОМАХ ТОМ ВТОРОЙ КНИГА ВТОРАЯ Р—Я, A, S Л. Р. № 066009 от 22.07.1998. Подписано в печать 03.06.2011. Формат 60x90/8. Бумага мелованная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 89. Тираж 800 экз. Заказ № 978. Издательство «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН) 117393, Москва, ул. Профсоюзная, д. 82. Тел.: 334-81-87 (дирекция) Тел./факс 334-82-42 (отдел реализации) Отпечатано в ООО «ТИПОГРАФИЯ КЕМ» Тел. (495) 933-59-00. E-mail: info(a)a-kem.ru