РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ наук
ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ
новый
"ОКТЯБРЬ"
В
ОЦЕНКЕ ИСТОРИКОВ
МОСКВА - 1994

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ
НОВЫЙ "ОКТЯБРЬ"
В ОЦЕНКЕ ИСТОРИКОВ
МОСКВА - 1994

Редакционная коллегия:
А.Н.САХАРОВ (ответственный редактор),
В.П.ДМИТРЕНКО, Ю.С.БОРИСОВ,
Л.П.КОЛОДНИКОВА, Ю.Ф.СУББОТИН,
В.Б.ПЕРХАВКО
В основу данной работы положены материалы"круглого сто¬
ла' российских и зарубежных историков на тему 'Октябрьские
(1993г.) события в России в контексте истории", состоявшегося в
Институте российской истории РАН 10 декабря 1993 г .
ISBN 5-201-00647-7
© Институт российской
истории РАН, 1994 г.

A. H. Сахаров
ПРОТИВОБОРСТВО НА ПУТИ К. ЦИВИЛИЗАЦИИ
Прежде всего мне хочется отмстить, что у нас проходит
научный "круглый стол”, посвященный проблемам истории, а
не политическим событиям текущего дня. Газеты, телевиде¬
ние, общественно-политические журналы пытались и пыта¬
ются дать политическую оценку событий. Здесь же собрались
историки, перед которыми стоит задача - проанализировать
октябрьские события в контексте историческом. Октябрьские
события - это не просто схватка у Белого дома двух противо¬
борствующих политических сторон; /это событие, которое
действительно является феноменом историческим и пробле¬
мой исторической.
Что представляет собой это противостояние, в какой
форме оно вылилось в Москве, в России в конце двадцатого
века с точки зрения истории?
Мне думается, что сами эти события являются фактом
определенного уровня цивилизации, определенной ступенью
цивилизации, одним из тягостных и драматических явлений
на пути России XX века к тем нормам мирового сообщества,
демократии, общечеловеческого развития, на который 200-300
лет назад вступили передовые промышленные страны Запада
и от которых на такое же количество лет отстали по своему
цивилизационному развитию страны Восточной Европы; на
более долгий срок отстали страны Азии, Африки, Ближнего
Востока й некоторые другие регионы нашей планеты.
Октябрьские события 1993 года в России - это уровень
нашей цивилизации, это уровень решения политических
проблем именно в этой части Европы, а точнее - Евразии.
Это явление, связанное с нашей историей, с обликом нашего
народа, с его менталитетом, политическими традициями.
Одновременно октябрьская схватка пришлась на момент,
когда мощные общественные, социальные силы, освобож¬
денные от тоталитарных пут, от тоталитарного режима, выр¬
вались на простор и искали пути решения насущных проблем
дня, соответствующие собственному уровню цнни.1иг.нн1и
3

Аналогичные явления происходят в Югославии, на Кавказе, в
Средней Азии, на Ближнем Востоке. Впереди грядут близкие
к этим события, связанные с поиском современных, новых
образцов развития общества, развития его экономических,
социальных, культурных образцов, в Африке и других
регионах мира.
' Я думаю, что анализ вопросов, связанных с октяб¬
рьскими событиями, мы должны, как это ни странным может
показаться, начинать от далеко прошлого и связывать его с
общими историческими факторами развития России.
Противостояние, которое сегодня политически захватило
миллионы людей и надолго поразило воображение не только
участников октябрьских событий, но всей страны - каждого
города, района, каждого села и даже каждой семьи - связано
со всем строем нашей истории, строем наших мыслей, кото¬
рые пришли к нам в наследство из прошлого, утверждаются
сегодня и будут действовать в течение еще довольно значи¬
тельного времени в будущем.
Для России всегда было характерным вот это жесткое,
застойное по своему характеру, острейшее противостояние
различных социальных слоев и социальных групп и в первую
очередь, верхов и низов общества. Это застойное и тяжелое
противостояние вызывалось острейшими коллизиями, осно¬
ванными на борьбе за собственность, за ее перераспре¬
деление, за свободу личности в течение средневековья и но¬
вого времени. В этом противостоянии в России всегда была
абсолютной роль государства. Россия постоянно находилась в
состоянии военного противоборства не только с внешним
миром, но и с миром внутренним. Вот это постоянное про¬
тивостояние и вовне, и внутри страны, эта постоянная мили¬
таризованность российского общества, начиная с далекого
прошлого, не могли не сказаться на общем менталитете рос¬
сийского общества в течение сотен веков, что не могло
пройти бесследно для нынешнего этапа истории страны. В
условиях абсолютизации роли государства в нашей истории, в
условиях милитаризации российского общества личность
являлась в течение веков просто пустым звуком или представ¬
4

ляла собой весьма малую величину. Всякие попытки некото¬
рых общественных сил на стихийном и организованном
уровне побороться за эту личность кончались трагически;
сама эта борьба за личностные права, свободы, самоутвер¬
ждение человека кончалась, как правило, тяжелейшими дра¬
мами как для сторонников этой борьбы, для ее участников,
так и для ее противников.
Другая сторона проблемы заключается в том, что в Рос¬
сии испокон веков была представлена чрезвычайно слабо в
силу общих исторических условий реформистская линия.
Реформы в России давались (также тяжело и драматически..
Российские реформаторы, как правило, особенно те из них,
кто был порешительнее, уходили в опалу, отправлялись в
ссылку и даже нц каторгу, падали под пулями наемных убийц.
Я мог бы привести длинный список, начиная с избранной
рады 50-х годов XVI века и кончая последним крупным рос¬
сийским реформатором Столыпиным. Реформаторы уступали
свое историческое место силовым методам общественного
развития, порядку, продиктованному самодержавной властью.
XX век дал нам еще один исторический феномен, кото¬
рый привел нас уже в советское будущее. Начиная с первой
мировой войны, на общественную арену России вышли об¬
ширные слои населения, связанные либо с деревней, либо с
городским малоквалифицированным трудом. Эта часть наро¬
да прорывалась на политическую арену с глубоко-неудовлет¬
воренными социальными интересами И здесь, по-моему,
надо поставить вопрос о том, что мы представляем под поня¬
тием "народ".
Есть, видимо, несколько понятий - народ в его этничес¬
ком выражении, народ в общественном понятии, в его целом.
К народу относится и та ею часть, которую еще Пушкин и
Карамзин называли "чернью", т е. низшие, наименее культур¬
ные, наименее квалифицированные ею слои. Позднее приме¬
нительно к ним возникли определения "люмпены" (ввятос из
глубокой древности) и "маргиналы". И поэтому вполне право¬
мерно поставить вопрос - какая часть народа была главным
участником событии начала нынешнего века в России, был
5

ли это весь народ, либо его часть, эти самые маргиналы, ко¬
торые во многом и определили характер и ход исторических
событий в течение XX столетия.
Необходимо отметить и то, что, на пути к социальному
реваншу, к стремлению ответить на тяжелейшее насилие, ос¬
корбление личности, что было характерной чертой россий¬
ской дореволюционной жизни, эта часть народа на генети¬
ческом уровне глубоко впитала в себя само это чувство соци¬
ального реванша, ненависти, веру в вождя, в спасителя. Все,
что подспудно таилось среди низов общества, порой грозно
выливалось наружу, но особенно бурно эти неутоленные
социальные чаяния вырвались на поверхность именно в XX
веке. Это не могло не сказаться на всем течении российской
жизни, на народных представлениях о том, как могут быть
решены те или иные острейшие вопросы общественного
бытия.
Надо сказать и о таком факторе российской истории,
как доминирование экстремизма справа и слева. На 9 января
и Ленский расстрел часть общества отвечала декабрьским
вооруженным восстанием на Пресне и пулями эсеров. Со
времени революции 1905-1907 годов и в дальнейшем все
попытки решить вопросы общественного развития приобре¬
тали не столько реформистское направление, сколько через
правительственные репрессии, с одной стороны, и через
"улицу", через ответное насилие - с другой; и неизвестно еще,
какое из этих направлений в XX веке, еще до Октябрьской
революции, стало основным в общественной жизни страны.
Скорее всего - второе, этот экстремизм "сверху" и "снизу" - и
со стороны государства, и со. стороны задавленного народа,
особенно его беднейшей, люмпенизированной части, стали
характернейшей чертой российского общества со второй
половины XIX и в начале XX века.
Путь к "парламентским образцам", к цивилизованному
обществу, к демократии на уровне времени в России прохо¬
дил через кровавые и драматические события. Эта кровь в XX
веке и этот драматизм были тяжкой платой за цивилизацион¬
ную "молодость" страны, за то, что она встала на путь
6

(который прошел и Запад) в новых, неорганичных для пере¬
довых стран, общественных условиях. И экстремизм старых
дум разных созывов, и разгон дум - все это находилось в
одном общественном ключе, который дополнял общую кар¬
тину развития страны.
В свое время, на своем цивилизационном уровне, в
своих специфических условиях перехода из позднего средне¬
вековья в новое время эти же проблемы стояли и перед дру¬
гими странами Европы. Они тоже были тяжко выстраданы и
оплачены большой кровью всех составных частей общества.
Все это было во Франции, в Англии, в других странах в XVIII
- первой половине XIX века. Франция пережила Великую
революцию XVIII века, со всеми ее гуманистическими взлета¬
ми и экстремистскими ужасами, затем - революции 1830, 1848
гг.» Парижскую коммуну. И в ходе этих событий работала
гильотина, гремели орудия, раздавались залпы у стены Пер-
Лашез, но в то же время французское общество демокра¬
тически устраивалось, образовывалось, оно закладывало
новые традиции, уводившие его уже к общественным моде¬
лям XX века, которые тоже давались не без трагедий, связан¬
ных с двумя мировыми войнами, послевоенными разрухами,
острейшими социальными и политическими схватками, но
уже без пушек и расстрелов. На Западе эта кровь, на которой
поднималась демократия, пролилась полтораста-двести лет
тому назад. Это бескомпромиссное противостояние низов и
верхов общества десятилетия тому назад перешло на парла¬
ментские рельсы. Россия же как раз сейчас восполняет эту
затянувшуюся цивилизационную паузу и как раз сегодня
наше отечество находится на той стадии развития, которую
Западная Европа миновала по крайней мере в XIX в.
Советский период в этом смысле принес много нового с
точки зрения социальных акцентов. Он стал одним из тяже¬
лейших этапов перехода от полуфеодального дореволюцион¬
ного общества к России нового времени Но с точки зрения
политических традиций он не принес ничего нового, напро¬
тив, даже усугубил ic антидемократические тенденции рсс-
7

сийской действительности, которые наблюдались уже в
течение многих веков.
Противоречивое значение имели здесь и колоссальные
социальные сдвиги в стране. С одной стороны, на повер¬
хность общественной жизни поднялись десятки миллионов
людей, пробужденные революцией. С другой, они придали и
самой революции, и ее преобразованиям, и всему облику
общества черты своей среды и своего менталитета. Они окра¬
сили и политические традиции в свои тона. Каков был куль¬
турный уровень победителей и строителей нового общества к
началу 20-х годов? Только половина населения была к этому
времени грамотной. Население в возрасте от 20 до 29 лет
составляло свыше 30%*. Это были в основном крестьяне и
"орабоченные" крестьяне. То есть наиболее динамичная часть
народа, оказывающая влияние на судьбу страны, была
молодой и малокультурной. Хочу напомнить знаменитое
ленинское выражение о том, что Россия в начале XX в.
представляла собой страну, где сочетались "самый передовой
промышленно-финансовый капитализм" и "самая дикая де¬
ревня"2. В ходе революции "самый передовой промышленно¬
финансовый капитализм" был уничтожен и заменен новыми
формами производства и распределения, но самая "дикая де¬
ревня" не только не была уничтожена - она вышла на повер¬
хность общественной жизни, внедрилась во все сферы, во все
поры российского общества, она победила. И последующие
события в России - и гражданская война с ее неистовством и
тотальным уничтожением людей, с расстрелами, страшными
карательными экспедициями, и последующие события -
такие, как коллективизация, репрессии ЗО-х гг. - показали,
что эта победившая часть народа вполне восприняла
прежнюю линию политического экстремизма, насилия над
личностью, пренебрежения к личности. В России все это не
только не исчезло, но, напротив, еще более обострилось и
обозначилось более резко. И это была страшная плата за
общее цивилизационное отставание страны.
Я понимаю, что меня можно упрекнуть за то, что связы¬
ваю такие явления, как насильственная коллективизация, же-
ft

сто< тйшие репрессии с активностью народных масс, которые
стали распорядителями судьбы России на ее огромной терри¬
тории после Октябрьской революции. Но я думаю, что это
правильно. Подобные массовые процессы, захватывающие
каждую деревню, каждое предприятие, каждый дом, могут,
конечно, подталкиваться "сверху'*, они могут навязываться,
провоцироваться, даже диктоваться "сверху", и зи это на ини¬
циаторах этих процессов будет лежать великое историческое
проклятие. В то же время вряд ли есть сомнение, что колос¬
сальные массы людей - сотни тысяч, а, может быгь, и милли¬
оны участвовали в этих событиях, причем участвовали самым
активным образом. Многочисленные исследования советских
историков (несмотря на всю идеологизированность этих
работ), убедительно показали активную роль крестьянских
маргинальных слоев в коллективизации. Те же слои, переме¬
стившиеся в 20-30-е гг. в города, как, впрочем, и обыватель¬
ские слои, принимали столь же активное участие в организа¬
ции репрессий. Недавно в "Новом мире" был опубликован
очерк Э.Герштейн "Лишняя любовь". Там рассказывалось о
том, как жила Москва во время этих репрессий, как соседи
доносили друг на друга, как они "топили" друг друга3. Те, кто
оказывался наверху, захватывали должности, квартиры,
льготы павших. И этим была проникнута значительная часть
тогдашней российской жизни. И чем более невежественны
были люди, тем более жестко они относились и к свои
врагам, и друг к другу. Конечно, позорно, что руководство
страны ввергло ее в такое дикое состояние слежки, доносов и
насилия, но в этом участвовала значительная часть общества
и об этом мы должны помнить и откровенно об этом
говорить. Пора покончить с идеологизированным мнением о
том, что народ - неприкасаем, что за все в ответе одни лишь
руководители, партноменклатура, бюрократия и т.д
Необходимо сказать и о том, что культурная часть обще¬
ства в значительной степени была ликвидирована в ходе
гражданской войны, в ходе репрессий периоды Ленина, но
особенно в период сталинских репрессий и Великом Отече¬
ственной войны В результате всею лого исчезли целые слои
9

народа, которые составляли гнет российское общества. И
исторически сложилось так, что полуграмотные, молодые,
обозленные слои народа оказались наедине сами с собой. И
это была трагедия и для них самих, и для их мнимых и
истинных врагов, и для страны в целом.
И какое же демографическое наследие мы получили к
концу века? Что собой представляет то поколение, которое
стремилось решить политические вопросы таким образом, как
в сентябре-октябре 1993 г.? На политической поверхности, и
на других уровнях, и в своей основной массе главными дей¬
ствующими лицами были дети и внуки тех полуграмотных
участников событий 20-30-40-х годов, которые ворвались на
общественную арену после революции.
Я думаю, что и сталинизм, и извращенный марксизм
того времени, и позднейший расцвет тоталитарной модели
общества были тесно связаны с формированием и утвержде¬
нием этих новых слоев в российском обществе, с культом
победившего маленького человека, маленького "я", который с
гордостью носил имя "слуги партии", "винтиков" системы и
т.д. Эти люди позволяли делать с собой все, что заблагорас¬
судится, но и сами они делали с нижестоящими или подоб¬
ными себе все, что им диктовал их менталитет.
Еще французский ученый О.Тьерри говорил, что пос¬
редственные умы склонны к однообразию. Вот эти "умы" как
раз и являлись основной частью нашего общества в последу¬
ющие периоды.
Я думаю, что и сама война при всем ее трагизме тоже не
способствовала порождению в обществе цивилизованных де¬
мократических начал. Революционно-тоталитарная система
2О-х - ЗО-х годов наложилась на милитаризацию всех сфер
жизни в годы войны и в послевоенное время.
Да и в дальнейшем административно-командный режим,
который возглавлялся такими фигурами, как Хрущев, Бреж¬
нев, лишь утверждал старые традиции, смягчая их в соответ¬
ствии с духом времени. Эту систему утверждал и тоталитар¬
ный режим Горбачева с его "свободами", с его номенклатур¬
ной "перестройкой", с решениями острейших общественных
10

вопросов так, как они решались кровью в Баку, Тбилиси,
Вильнюсе, с жестокой цензурой, которая запрещала критику
"горбачевской" системы, ленинизма.
Говоря об октябрьских событиях, необходимо вспомнить
и о таком факторе нашей жизни, как номенклатура. Ведь
именно бывшая номенклатура с обеих сторон стала активным
участником событий. Я думаю, что в определенной степени
октябрьские события были связаны не только с известным
противостоянием народных слоев и с их желанием решить все
путем насилия, натиска, мщения, но и с ролью номенкла¬
туры. Это была не та высшая номенклатура, которая ушла в
политическое небытие вместе с Горбачевым. Это была сред¬
няя и мелкая номенклатура, которая в период "перестройки"
находилась на подступах к "сладкому пирогу", к кормилу
власти; это были "вожди" и "вождишки" второго и третьего
эшелона. И эта номенклатура была подрезана на пути к тому,
к чему она стремилась в своем обозримом будущем.
Что собой представляла эта номенклатура? В последнее
время появились весьма любопытные материалы по поводу
характеристики вот этой самой номенклатуры, которая се¬
годня находится на всех уровнях власти - как власти испол¬
нительной, так власти и законодательной в центре и на ме¬
стах. По данным российских историков, начиная с 20-х го¬
дов, и далее шел процесс не только маргинализации обще¬
ства, но и маргинализации номенклатуры. С начала 20-х
годов до 1939 г. в составе ЦК ВКП(б) количество представи¬
телей интеллигенции уменьшилось в два раза. Но одновре¬
менно увеличилось количество выходцев из крестьян.
В 1966 г. ЦК времен Хрущева, в системе номенклатуры
в целом было уже 70% детей крестьян и неквалифицирован¬
ных рабочих. Это были те самые люди, которые вырвались на
общественную поверхность в 20-е - 30-е голы.
Через десятилетия, уже в период Брежнева, эти соотно¬
шения сохранились. В период Горбачева в 1981-86 гг. эти
показатели даже ухудшились, в 1981 году уже 80% номенкла¬
туры были выходцами из семей крестьян и неквалифициро¬
ванных рабочих, а в 1986 году эго количество равнялось 72%1
II

Страшная эстафета правительственного маргинализма. Вы¬
ходцы из среды интеллигенции, дети из семей высококва¬
лифицированных работников умственного труда в 1981 году
составляли в составе номенклатуры 0%, а в 1986 году - 6%.
Этим людям не казалось странным, что генсек говорил
"дожить" вместо "класть", "склад'ы" вместо "скл'ады" и т. д. В
этой среде это было нормально. Было чудовищным, когда в
огромной стране вся экономика, политика, культура, дипло¬
матия находились в руках людей, которые в своем боль¬
шинстве являлись выходцами из маргинальных слоев населе¬
ния, хотя их собственный культурный уровень после окон¬
чания соответствующих вузов мог быть порой достаточно
высоким. Но дело здесь было не столько в уровне культуры,
сколько в мироощущении, в традициях, в преемственности.
Это были выходцы из тех слоев, которые решали обществен¬
ные проблемы теми способами, к которым привыкли их отцы
и в 20-е и 30-е годы, и в более поздний период. Поэтому
трудно представить, что вопросы политического развития
страны, вопросы противоборства властей могли бы в этой
среде, в среде молодой номенклатуры и тех, кто стоял за нею,
решаться по-иному, нежели так, как они решались в
октябрьские дни 1993 года. Решения по обе стороны баррикад
принимали в основном выходцы из среды крестьян и неква¬
лифицированных рабочих, имевших соответствующую пси¬
хологию, преданные определенным российским и советским
традициям, привычкам, отмеченные соответствующим миро¬
воззрением.	'
Все эти проблемы мы должны держать в поле зрения,
когда говорим об октябрьских событиях 1993 года, Я, вероят¬
но, обозначил не весь спектр исторических факторов, кото¬
рые влияли на развитие советского общества, на складывание
нашей демократии в 80-е - 90-е годы. Но мне как историку
представляется, что октябрьские события являются частью тех
страданий, той тяжелейшей драматической данью, которую
российское общество, в силу специфики развития страны,
кладет на алтарь демократии, свободы и нормального полити¬
ческого развития по тем нормам, по которым живут передо¬
12

вые мировые сообщества. Русская история - это особая, тяже¬
лейшая история, с трагическим и неистовым противостояни¬
ем отдельных слоев народа, с всевластием государства, с
отсутствием демократических традиций, разумных компро¬
миссов, диалогов, самоограничения и самодисциплины. Ок¬
тябрьская трагедия, октябрьские жертвы - это тяжкая плата за
наше движение вперед по пути прогресса, соответствующая
строю наших мыслей, традиций, всему строю нашей истории.
Но это еще не конец, и об этом надо постоянно помнить.
Октябрьское противостояние породило новую ненависть,
возбудило чувство реванша. Но это противостояние одновре¬
менно показало бесперспективность решения политических
проблем сегодняшнего дня методами дня вчерашнего. Собы¬
тия показали, что даже для нас это действительно день вче¬
рашний, и дай Бог, чтобы последующие этапы нашего обще¬
ственного развития были не столь драматическими, не столь
пагубными для страны. Может быт, это одна из последних
кровавых жертв на нашем пути к современному цивилизован¬
ному обществу.
1	См.: Поляков ЮЛ Советская страна после окончания гражданской
войны: территория и население. М., 1986, с. 237; Жиромская В.Б. Со¬
ветский город в 1921-1925 гт. Проблемы социальной структуры. М.,
1988, с. 73.
2	Ленин В.И. ПСС. Т.6, с. 417.
2 Герштейн Э. Лишняя любовь. "Новый мир", 1993, N 11, с. 171, 181.
4 Коржнхнна Т.П,, Фигнер Ю.Ю. Советская номенклатура: становле¬
ние, механизмы действия. "Вопросы истории", 1993, N 7, с. 32.
Дж. Хоскинг (Великобритания)
ИСТОРИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ПРОТИВОСТОЯНИЯ
Почти ровно двадцать лет тому назад и впервые высту¬
пил в стенах института - читал доклад о Столыпине и III-ей
Государственной Думе. Тогда я. конечно, нс думал, что буду
13

участвовать в мероприятии после очередного октябрьского
переворота и накануне выборов в V-ю Государственную Думу.
Я много думал о том, не провести ли какие-то параллели
между разгоном 1-й Государственной Думы и тем, что проис¬
ходило здесь в октябре этого года. Однако я все-таки решил
искать корни теперешнего кризиса несколько поближе, нес¬
колько поконкретнее. Я абсолютно согласен с А.Н.Сахаровым
в том, что корни этого кризиса лежат в тоталитарной номен¬
клатурной системе, которая здесь царствовала 70, лет. Однако,
чтобы быть несколько более конкретным, я возьму, пожалуй,
два особых аспекта этой системы, которые положили начало,
основу этим событиям.
Во-первых, национальная политика Советского государ¬
ства. Ведь это была очень странная национальная политика:
она не соответствовала ни марксизму, ни реальностям чере¬
сполосицы национальных территорий Советского Союза. По
обоим этим признакам надо было бы построить систему куль¬
турной автономии, но для этого надо было иметь понятие
гражданства, а это противоречило бы всем сталинским пред¬
ставлениям о политике, вообще советской политике. Для
этого надо было иметь понятие о гражданских политических
правах.
Значит была построена не гражданская система нацио¬
нальной политики, а этническая , строго этническая система,
которая была заключена в паспорте каждого советского под¬
данного (неумолимый 5-й пункт), и эта система разбила тер¬
риторию СССР на республики с этническими названиями.
Вот это был роковой шаг, потому что каждая республика не
только союзная, но и автономная и ниже, имела свой
потенциально коренной народ. И когда в ходе горбачевской
перестройки республиканские и местные аппаратчики
почувствовали, что власть Москвы уже шатается, они переде¬
лали свои политические расчеты и стали искать опору у этого
коренного народа своей республики. Отсюда парад су¬
веренитетов 90-го года, объявление независимости, развал
СССР и сегодняшняя ситуация. Весь этот процесс поднял
вопрос об отношениях между Россией и новорожденными
14

республиками. Это очень острый, болезненный вопрос и этот
вопрос лежит в центре Октябрьского кризиса.
Русские ведь тоже объявили свой суверенитет, но не
почувствовали себя освобожденными как другие народы
бывшего СССР, а наоборот, развал СССР как бы посягнул на
целостность российской нации.
Кроме того, после развала СССР Россия, как наиболее
крупная держана, неизбежно стала нести ответственность за
мир и безопасность во всем регионе бывшего Советского
Союза. Как и за судьбу всех русских, кто остался, так сказать,
за границей в собственных домах.
Все это, по-моему, создало сильнейший нажим на рос¬
сийскую армию в особенности и на депутатов Верховного
Совета. Они были избраны в 90-м году, когда монополия
Коммунистической партии только что была ликвидирована, а
новые партии гражданского движения еще не сумели органи¬
зоваться, их организации существовали только в крупных
городах. Большинство депутатов было выдвинуто по старой
номенклатурной системе. Не все они были консерваторы, но
все-таки, конечно, была тенденция в этом Верховном Совете
искать старое решение новых проблем. И значит объявить об
особых правах России в Союзе независимых государств, быв¬
шем Советском Союзе. Поэтому депутаты стали помогать
сепаратистским движениям в Приднестровье, в Абхазии, в
Крыму. Верховный Совет, например, объявил, что Севасто¬
поль в Крыму - это российская территория. Эго возбудило
самые худшие опасения реваншизма в соседних республиках.
Так что Верховный Совет, по-моему, подогревал кризис в
отношениях между республиками.
Во-вторых, экономическая политика советского государ¬
ства. Это давление Госплана, отсутствие рынка, отсутствие
нормальной системы отношений между производителем н по¬
купателем.
Когда эта система начала разлагаться? По-моему, за¬
долго до перестройки. Уже во время Брежнева начался про¬
цесс, я бы сказал, 'бюрократической приватизации* средств
производства. Правда, тогда Госплан и КПСС еще кое-как
1S

сдерживали и контролировали этот процесс, но, разумеется,
горбачевская перестройка усилила эту "бюрократическую
приватизацию" и как бы узаконила ее. Даже гайдаровские
реформы продолжили эту линию развития. Ведь Гайдар
освободил цены без демонополизации и это как раз было на
руку новым аппаратным собственникам. Аппаратная эконо¬
мика приобрела новые права и хотела их защищать. Аппа¬
ратная экономика начала уже во время Горбачева, а может
быть, даже и раньше, срастаться с теневой экономикой - и
получился тот синтез, который мы обычно называем мафиоз¬
ным. В связи с этими экономическими проблемами развер¬
нулась борьба в Верховном Совете. Например: давать ли суб¬
сидии старым монопольным фирмам через Государственный
банк? Обычно давали, чем и порождали высокую инфляцию.
Или такой вопрос: какие полномочия давать Госкоми¬
муществу, которое руководит приватизацией? Такие, чтобы
Госкомимущество могло осуществить подлинно народную
приватизацию или же отдать это в руки высшим аппаратчи¬
кам? Допустить ли полную приватизацию или оставить землю
в руках прежних колхозов и совхозов или,по крайней мере,
иметь систему, которая делает это возможным? В июле этого
года Верховный Совет принял бюджет с дефицитом в размере
25% национального продукта, что было естественным
последствием той политики, которая хотела удержать процесс
экономических реформ в руках старых аппаратчиков и
которая нуждалась в государственных субсидиях. Если бы
этот бюджет был утвержден Президентом, последовала бы ин¬
фляция в украинском стиле, а перспективы серьезной
рыночной реформы отдалились бы еще на многие годы.
К осени 1993 года наметился серьезный и неминуемый
конфликт вокруг Верховного Совета, имевший как я уже го¬
ворил, глубокие корни в советской системе. Этот кризис
усугублялся еще и тем, что и Верховный Совет и Президент
вели себя в соответствии со старыми аппаратными законами,
и депутаты продолжали вести себя по-аппаратному, группи¬
ровались вокруг персональных лидеров, которые обеспечи¬
вали им доступ к привилегиям и материальным благам. Хас¬
16

булатов был мастером таких аппаратных интриг и благодаря
этому стал очень властной фигурой. Верховный Совет вообще
стал средоточием тех сил, которые хотели усилить аппаратное
мафиозное господство в области экономики. Несмотря на то,
что среди депутатов было много людей талантливых,
настроенных либерально, желающих реформ, и тем не менее
центр тяжести в Верховном Совете стал таким вот консерва¬
тивным грузом. Но и Президент тоже допустил много оши¬
бок. Так, он не поддерживал связи с теми депутатами, кото¬
рые поддерживали его. Он не организовал их в какой-то блок,
который мог бы противостоять консервативным силам. Я
знаю, что там имелись центристские депутаты,, которые
хотели бы этого, но Президент их не поддерживал, не имел
связи с ними. Оц не создал партию, которая могла бы орга¬
низовать поддержку Президента и среди населения и среди
депутатов. Он тоже вел себя как аппаратчик. Он создал не¬
большую группу советников и личных сторонников.
Кстати, несмотря на эти недостатки, Ельцин остался
сравнительно популярен среди населения, что подсказывает
мысль, о том что он мог бы мирным образом преодолеть
сопротивление Верховного Совета, сопротивление со стороны
Хасбулатова и Руцкого. Однако в данном кризисе, мне ка¬
жется, роспуск Верховного Совета был оправданным, хотя
при этом Конституция и была нарушена. Усиленные полно¬
мочия Президента в соответствии с новой Конституцией то¬
же, по-моему, оправданы. Они вполне в рамках демокра¬
тических норм, если сравнить это с конституциями Франции
или США, то многие из этих полномочий фигурируют и в
этих конституциях. В ‘тот момент, когда все государственные
структуры находятся в глубочайшем кризисе, Президент дол¬
жен их хотя бы временно заменить. Ясно, что зтими полно¬
мочиями может злоупотреблять и Ельцин, и возможный его
преемник, однако без риска нет выхода из лою глубокого
кризиса, и я сейчас не вижу иного пути, чем, скажем, руково¬
димая демократия и квазиавторитаризм.
17

Ю. А. Поляков.
ОСЕНЬ ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЕГО. ПРОБЛЕМА
ИССЛЕДОВАНИЯ и источников
Октябрьские события потрясли наше общество. Октябрь
1993-го - одна из самых ужасных трагедий в истории России.
Раны, нанесенные стране, из тех, что кровоточат десятилетия.
Октябрьские события сложны и противоречивы в своих при¬
чинах и проявлениях. Они как бы вобрали в себя отдельные
черты Ходынки, "кровавого воскресенья" 1905-го года, февра¬
ля, июля, октября 17-го года, августа 91-го и, разумеется, от¬
разили многое, что характерно для кризиса, в котором нахо¬
дится страна ныне. Опасность хаоса и опасность диктатуры,
проявления экстремизма толпы и удары омоновских дубинок,
беспощадность охлократии и беспощадность власти, презре¬
ние к закону и презрение к человеческой личности - все
сплелось в запутанном клубке.
В большинстве средств массовой информации - огром¬
ное количество вымыслов, умолчаний, противоречий, преоб¬
ладание сформулированных политиками примитивных сте¬
реотипов. Это отражает как сложность и противоречивость
событий, так и тенденциозность, легковесность, некомпетен¬
тность значительной части российских СМИ. Создается
искаженная картина, ее клише дюймовыми гвоздями вбива¬
ется в народное сознание, углубляя раскол общества. Сейчас,
как никогда, важно восстановить историческую правду. Это -
задача научная и общественная. Научная - потому, что
масштабность, сложность, узловое значение событий таковы,
что без их глубокого постижения невозможно осмыслить
историю России на крутом переломе второй половины 80-х и
начале 90-х годов. История сентябрьско-октябрьских дней
неизбежно станет на долгие годы предметом самого тщатель¬
ного изучения. Общественная - потому, что граждане лишь
тогда являются суверенами своего государства, когда они
знают правду о происходящем и происшедшем и соответ¬
ственно могут рассуждать и действовать осознанно, обосно-
18

ванно, руководствуясь знанием фактов и здравым смыслом.
Если сами события стали болевой точкой общественного
сознания, то полная правда о них - общественной потребно¬
стью. Правда о событиях нужна обществу, ибо она может
стать одним из существенных факторов, которые помогут
предотвратить повторение трагедии. Научное изучение исто¬
рии октябрьских событий возможно лишь при наличии доста¬
точного количества достоверных источников. Сейчас в
распоряжении ученых находится лишь малая толика необхо¬
димых документов. Поэтому в качестве первоочередной
выступает задача сбора источников. Надо собрать его воз¬
можных свидетелей, очевидцев. Собрав максимальное количе¬
ство материалов, надо подвергнуть их профессиональному
научному анализу.
Обязательно выводы будут разниться. Это естественно.
Спор профессионалов, знающих факты, но по-разному их
трактующих, не отдаляет момент истины, а приближает его.
Именно совокупность фактов даст возможность найти наибо¬
лее приближенную к адекватному отображению реалий оцен¬
ку. И чем значительнее будет масса подлинных свидетельств,
тем основательнее станут выводы. Идея сбора фактов и вос¬
становление правдивого освещения событий настолько оче¬
видна, что она возникла почти одновременно у многих
ученых и общественных организаций. По моим пред¬
ставлениям, самостоятельный сбор фактов ведут около десяти
газет и около двадцати общественных организаций и групп. ~
27 ноября состоялась учредительная конференция
"Движения в защиту демократии и прав человека*. Это не¬
партийное объединенье, движение, открытое для лю&ей
любых взглядов и мировоззрений. Первой своей целью дви¬
жение ставит "объективное и беспристрастное расследование
обстоятельств государственного переворота и убийств рос¬
сийских граждан 3-4 октября с.г.*. Группой профессора Буз-
галина подготовлена "Белая книга", и ее, как публично заявил
Бузгалин, предполагается выпустить в ближайшее время.
Журнал "XX век и мир" собирается посвятить специальный
выпуск публикации октябрьских документов
19

Таким образом, работа чо собиранию и публикации
документов ведется широко, хотя и разобщенно.
Разрешите высказать несколько соображений о состоя¬
нии Источниковой базы по различным аспектам октябрьских
событий.
Хочу прежде всего подчеркнуть, что перед учеными ог¬
ромный комплекс проблем - общеполитических, юридичес¬
ких, российско-масштабных и территориально-локальных,
ограниченных несколькими улицами и площадями; проблем
военно-силовых, морально-этических Я не говорю уж о
предпосылках, корнях событий. По состоянию источников я
бы разделил проблемы исследования на пять групп.
Первая группа - это события, которые лежат на повер¬
хности. Их можно оценивать и трактовать по-разному, но са¬
ми факты очевидны и неопровержимы. Я имею в виду Указ
Президента N 1400 от 21 сентября с.г. Он известен. Доста¬
точно совершить элементарное действо - сравнить Указ с
действовавшей тогда Конституцией, чтобы увидеть, нарушены
ли ее статьи и, если нарушены, то какие. Здесь каждый может
сделать свои выводы. Всем известно и решение Конституци¬
онного суда, который являлся гарантом Конституции и выс¬
шим юридическим арбитром. Важны и решения Верховного
Совета и съезда народных депутатов. Их позиция жестка, оп¬
ределенна. Документы Верховного Совета и съезда- необхо¬
димы для сопоставления юридической обоснованности дей¬
ствий президента, с одной стороны, и парламента - с другой.
Эти документы публиковались лишь частично в сентябрьских
газетах и затем после 5 октября - частично в "Московских
новостях".
Хорошо известно, что существуют различные продикто¬
ванные политикой оценки того, что произошло 21 сентября -
государственный переворот или же устранение двоевластия
или безвластия во имя демократии. Я говорю здесь лишь об
источниках, воздержавшись от оценок, и хочу сказать лишь
то, что документальная база для решения юридической сто¬
роны достаточна. Другой факт: блокада Белого дома - отклю¬
чение систем жизнеобеспечения, оцепление колючей прово¬
20

локой, тройные цепи омоновцев, сотни тысяч москвичей бы¬
ли свидетелями того, что происходило почти в центре столи¬
цы. Пожалуйста, объясняйте, оценивайте! не надо только
замалчивать. Историки- мастера умолчания. Но если мы на¬
пишем статьи и книги о сентябре и октябре и сделаем вид,
что не было ни колючей проволоки, ни омоновских щитов,
ни темных окон Белого дома, ничего кроме вреда для науки
и презрения со стороны софаждан не получится. Еще один
кардинальный факт: обстрел Верховного Совета и съезда из
танковых орудий. Сотни миллионов людей во всем мире
благодаря американскому телевидению видели, что проис-,
ходило. Опять же, каждый историк волен оценивать и объяс¬
нять произошедшее, но разыскивать этот факт нет нужды, а
оспаривать его невозможно.
Ко второй фуппе по состоянию источников я отношу
события, по сути которых существуют разные версии, и поэ¬
тому нужны дополнительные материалы, чтобы их или под¬
крепить, или опровергнуть. Таких событий множество, пожа¬
луй, большинство. Я не могу здесь их даже перечислить.
Остановлюсь для примера на одном событии, впрочем,
одном из центральных - на столкновении у Останкина в ночь
на 4-е октября. Здесь есть две версии. Штурм мятежников
Останкина - одна версия, расстрел безоружной демонстрации
- другая, Опубликовано большое количество свидетельств о
столкновении в Останкине. Еще больше свидетельств со¬
брано, но не опубликовано. И рассказы очевидцев - уча¬
стников противоречивы в деталях и расходятся в главном. А
главное заключается в вопросе - кто первый открыл огонь?
Мне лично представляется наиболее достоверным записан¬
ный мною рассказ радио корреспондента (фамилию я назы¬
вать не буду, бывшего в Останкине с пяти часов вечера 3 ок¬
тября. Он показал, что сначала омоновские снайперы начали
стрелять с крыш окрестных домов и по мирной толпе и по
зданиям, где дислоцировалось подразделение "Витязь*. После
этого из здания был открыт огонь из пулеметов по толпе,
когда было сразу убито, по мнению этого корреспондента, не
менее 60 человек, и сразу же раздался мощный взрыв у
21

здания, а потом уже грузовики ударили по крыльцу и начался
штурм. Через какое-то время стрельбу открыли с бронетран¬
спортеров, которые до этого были нейтральны.
Но мы не имеем и в ближайшее время, безусловно, не
будем иметь данных командования, руководившего оперт
ацией. Без этих материалов, основываясь только на свиде¬
тельских показаниях, мы никогда не получим правдивой
картины.
К третьей группе я отношу события, которые известны в
общих чертах, но противоречивы во многих частностях и
нуждаются в более обстоятельном и документированном
освещении. Например, 28 сентября, когда с утра была уси¬
лена блокада у Белого дома, вечером и ночью произошло
избиение мирных граждан на Пресне, у станций метро. Сви¬
детельств о том, что происходило в эту ночь, которую назва¬
ли "ночью черных дубинок", имеется немало. Но поскольку
были избиты и задержаны многие сотни людей, нужно по
возможности собрать максимальное количество свидетельств
с обеих сторон.
Сам штурм Белого дома содержит множество противоре¬
чивых свидетельств. Мы не обладаем и, вероятно, долго не
будем обладать данными, как готовился штурм, как составля¬
лись диспозиции и т.д. Известно, что имеются кассеты с
записями радиопереговоров штурмовавших и оборонявшихся,
поскольку и те, и другие работали на одной радиоволне, но
историки, вероятно, не скоро получат эти кассеты. Есть
много свидетельств, уже обнародованных и достаточно
авторитетных, рассказывающих о том, что происходило после
сдачи Белого Дома - об избиении депутатов и значительной
части рядовых участников событий, о возможных бессудных
убийствах. Видимо, и эти минуты или часы должны найти
достоверное освещение.
Очень острый и трудный вопрос, который я выделяю
особо в четвертую группу - о численности погибших и ране¬
ных. Публиковались и публикуются самые различные цифры,
в том числе сведения следственных органов, приведенные
генеральным прокурором 2 декабря. Преобладают такие
22

цифры: 140-150 убитых и 500-900 раненых. Приводятся и
гораздо более значительные цифры. В любом случае вопрос о
числе погибших и раненых представляется мне вопросом пер¬
востепенного значения. Что говорить, гибель или тяжелое
ранение даже одного человека в междоусобной схватке не
может оставить нас равнодушными, но смерть и ранения
многих сотен людей перемещает проблему в иное измерение,
выводит событие в ранг народной трагедии. Ходынка осталась
в памяти поколений, потому что там 18 мая 1996 года погиб¬
ло не десять, не двадцать, а две тысячи человек. "Кровавое
воскресенье" 1905 года вошло в историю, потому что у Зим¬
него дворца пало под пулями более тысячи человек.
Возвращаясь к нынешнему октябрю, скажу, что выяс¬
нить правду будет очень сложно. Сотни очевидцев говорят и
пишут об огромном числе убитых и раненых около Белого
дома и в самом Белом Доме. На данном этапе я вынужден
констатировать, что состояние открытых, доступных источни¬
ков не позволяет сделать обоснованные выводы о численно¬
сти погибших и раненых.
Пятая группа проблем касается реакции на Указ 1400 в
регионах.Примерно мы знаем, что большинство регионов не
поддержало Президента. Но реакция регионов нуждается в
глубоком анализе и привлечении дополнительных материа¬
лов. Не забудем, что в большинстве регионов, как и в центре,
налицо было двоевластие. Главы администраций, назначен¬
ные президентом, естественно, поддерживали Указ 1400.
Представительные органы в лице Советов в большинстве
областей, краев, республик осудили Указ Президента. Но в
одних областях или городах такие решения принимал Малый
Совет или Президиум, в других - полный Пленум. Представь¬
те, как много интересного даст анализ: где, в каких областях,
краях, городах, кем и какие принимались решения, какова
численность населения данного региона, ибо одно дело
Ненецкий автономный округ с населением в 55 тыс. человек.
Эвенкийский с населением - 24 тыс. или Краснодарский край
с населением 5 с половиной миллионов человек. Такую
аналитическую картину отношения страны к сентябрьским
23

решениям создать вовсе не сложно, а местная печать содер¬
жит основной массив необходимых сведений. Сюда жела¬
тельно присовокупить реакцию районов. Порайонное рас¬
смотрение представляется уже сейчас вполне возможным. В
большинстве районов выходят свои газеты. Официальный
материал в них отражен. Конечно, составить сводку по всем
районам России, их примерно 2000 - труд более, чем мас¬
штабный. Но несколько десятков таблиц, которые вполне
возможно составить, будут многого стоить.
Особая, но связанная напрямую с позицией регионов
тема - положение в Московском, Питерском и их районных
Советах.
Там проходила острая и сложная борьба, шли беском¬
промиссные дискуссии, выявлялись драматические противо¬
речия. Позиция в защиту Конституции в Московском и Пи¬
терском советах определялась на фоне того, что реальная
власть в обоих городах находилась в руках мэров - Лужкова и
Собчака. Не знаю, как в Питере, а в Москве стенограммы
заседаний Моссовета велись. В распоряжении историка
может оказаться ценнейший источник.
Говоря об официальной, внешней реакции на местах, не
забудем о реакции снизу - о митингах, демонстрациях, пике¬
тах. Судя по всему, большой активности не проявлялось, на¬
родная толща не пришла в движение. Но так или иначе, эта
сторона заслуживает рассмотрения.
Я назвал лишь часть вопросов, возникающих у истори¬
ков, попытался подумать о наличии или отсутствии источни¬
ков, о характере источников, об их доступности и недоступ¬
ности.
Хочу повторить, что научный анализ, основанный на
живом документальном материале, поможет обществу понять
происходящие в нем глубинные процессы, сочетание общего
и особенного в развитии российской демократии, типичного
и случайного, подлинную роль отдельных личностей.
Правда о событиях, уже ставших достоянием истории,
нужна народу для движения вперед. Без нее мы запутаемся в
исторических лабиринтах.
24

Я не сомневаюсь, что существуют силы, и силы доста¬
точно могущественные, которые не заинтересованы в правди¬
вом освещении событий. Но я убежден и в другом: истори¬
ческая наука должна сделать все, чтобы приблизиться к по¬
стижению истины. Этот наш профессиональный долг. Наука
и наше общество нуждаются в правде, и они ее узнают. Рано
или поздно.
М.Рейман (Германия)
ЧТО ПРИВЕЛО К ОКТЯБРЮ 1993 г
Тема сегодняшнего "круглого стола* - историческое зна¬
чение событий октября 1993 г. Это событие, которое отстоит
от нас сейчас не слишком далеко, всего два месяца. Его пос¬
ледствия нам не вполне ясны. Как, к каким процессам рос¬
сийской истории - продолжительным ли, краткосрочным ли
его привязать - это проблема, и я думаю, что у нас остается
единственная возможность, единственная позиция, которая
позволяет говорить об октябрьских событиях. Их место в
контексте предшествовавших им событий, не того, что будет,
а того, что уже было. И здесь передо мной встает первый
вопрос, который я расцениваю как очень серьезный.
Как подойти не только к оценке тех общих, вековых
процессов российской истории, о которых здесь говорилось,
но и к оценке тех процессов, которые заняли последние 75-80
лет истории?
Эти процессы рассматривались в последние годы преи¬
мущественно под отрицательным углом зрения, который был
определен политической, идейной борьбой. Но я думаю, что
мы не обойдемся здесь без всей палитры истории, что нам не
может хватить одних лишь идеологических оценочных уста¬
новок. И не только потому, что речь идет о жизни, о смерти,
о надеждах страданиях трех-четырех поколений людей, жив¬
ших в этой стране, но также потому, что без полноты знания
мы не разберемся в том, что происходит сегодня.
25

Как я себе представляю значение октябрьских событий в
контексте развития в прошедший период? Мне кажется, что
Октябрь 1993 г. ставит окончательную точку в судьбе вла¬
стных и административных структур советского периода, тем
самым он оголяет социально-экономическую систему, она не
находится больше под защитой властных и административных
институтов. Начинается процесс окончательного распада тех
структур, с которыми страна имела дело в прошедшие 70 лет
своей истории, возникновения новых структур. Я лично бо¬
юсь формулировать, какие именно будут эти структуры.
Почему эти структуры распались, почему они уходят? Я
думаю, что процесс в той форме, в которой он сегодня прохо¬
дит, не был с самого начала фатально неизбежен, он не был
заложен в 1917 г.
Непосредственной причиной, приведшей к распаду, яв¬
ляется конфронтация советского общества с окружающем
миром, в особенности после 1985 г. Факт, что советский
строй проиграл мирное соревнование с конкурирующей си¬
стемой. когда этот факт после 1985 г. стал очевиден, он выз¬
вал явление шока. Я наблюдал этот шок, когда советские
люди приезжали на Запад. Я наблюдал подобное состояние в
гораздо большей мере в Германии, когда в 1989 г. пала Бер¬
линская стена и когда в первое же воскресенье после падения
стены около 8 миллионов немцев из Восточной Германии
приехало на запад. Кто видел эти сцены, тот понял, что в
этот момент ГДР кончилась, ушла в прошлое без возврата.
Еще один момент, который мне кажется важным. Когда
выявилось такое положение дел, то одновременно стало оче¬
видным, что система, которая была построена в СССР в
прошедшие 70-75 лет, оказалась несовместимой с системой
окружающего мира. Она была неспособна быстро перестраи¬
ваться, приспосабливаться к новым условиям. В результате
произошло ее разложение. В ней не оказалось простора для
развития новых прогрессивных элементов. Эго, по-моему, то,
что непосредственно привело к полному крушению.
Я не буду возвращаться к истокам этого строя, к 1917 г.
Мне кажется, что в 1917 г. у России не было большого выбо¬
26

ра, потому что тогда рушилась традиционная система россий¬
ской жизни Под этой системой не оказалось достаточно
сформировавшейся другой системы, системы современного
промышленного общества, промышленной цивилизации. В
результате произошел распад всех элементов жизни, который
повлек за собой последующие события.
Я не думаю, что у большевиков как у той силы, которая
тогда формировала национальные задачи, совсем отсутство¬
вало понимание этих задач. Они понимали состояние отста¬
лости России и необходимости ее преодоления. Это форму¬
лировалось даже в самых популярных лозунгах новой власти,
например, Ндогнать и перегнать" или по-другому - ИВ сорев¬
новании систем решающее значение будет иметь производи¬
тельность труда" и т.д. Было понимание необходимости из¬
менения политической системы, устранения ее архаичности.
Вы также знаете, что проблема диктатуры пролетариата в
первоначальном ее виде понималась как временная, и прог¬
рамма партии большевиков предусматривала в будущем
устранение государства.
Большевики также понимали необходимость ликвидации
России как империи, необходимость ухода от имперской
политики. Другое дело - как потом эта проблема решалась и к
каким результатам они пришли.
Думаю, не стоит сейчас рассматривать двадцатые годы,
потому что это заведет очень далеко. Остановлюсь на периоде
конца Второй мировой войны, когда сложилось положение,
почти диаметрально противоположное сегодняшнему. Вся
система отношений в Европе, как и ее прежний экономико¬
социальный строй оказались в глубочайшем кризисе, вызван¬
ном войной, послевоенной разрухой и всем тем, что принес с
собой фашизм. Советский Союз тогда, с другой стороны, был
в положении страны-победительницы и имел довольно боль¬
шой авторитет в лагере победителей. Таким образом, мне
кажется, в послевоенной ситуации была заложена возмож¬
ность каких-то новаций в советской системе. Они могли бы
постепенно привести (скажем в период 1945-1960 п ) к пози¬
тивным изменениям Этого, однако, не произошло Нет необ¬
27

ходимости специально говорить о тенденции сталинского
режима. Об этом в последние годы сказано многое. Нам, по-
моему, придется особенно внимательно изучать период Хру¬
щева, поскольку в это время была осуществлена попытка
проведения подобных изменений.
После войны на Западе начинается процесс новаций,
очень интенсивный процесс, который и привел современное
западное общество на тот уровень развития, на каком это
общество находится.
А что же происходило в России?
В 1953 г. мы имеем две оценки кризиса и направления
дальнейшего развития . Одна понимает 1953 г. как состояние
глубокого кризиса, необходимость перемены приоритетов,
ориентации на устранение экономических диспропорций в
народном хозяйстве, ориентации на развитие 1ражданских
отраслей.
И вторая ориентация - выразителем ее являлся Никита
Хрущев, которая оценивает сложившееся положение, как си¬
туацию победного развития социалистической системы;
ставится задача в 70-80-х гг. обогнать Америку, построить
основы коммунизма, "окружить капиталистический мир". Это
были совершенно нереальные задачи. И как следствие этого
возникает попытка соединить подъем гражданской жизни,
подъем благосостояния внутри страны с глобальной внешней
политикой. Я думаю, что именно при Хрущеве в российскою
политику входит глобальность, которая затем сохраняется как
существенный элемент политики периода Брежнева.
Именно здесь лежат причины, который привели страну
к сегодняшнему положению.. Проблема новации не была а
России решена, по-моему, по двум основным причинам: из-
за перенапряжения экономики, перенапряжения обществен¬
ной жизни благодаря постановке глобальных проблем. Энер¬
гия общества была потрачена на совершенно нереальные це¬
ли, Эти затраты были колоссальны.
Второе, оформившаяся система выросла из сталинского
тоталитаризма. Она давала очень мало возможностей для дей¬
ствительных новаций.
28

Хочу закончить тем, с чего начал. Когда обнаружился
кризис системы в 1985 г., это произвело шок. Оказалось, что
Россия, начав в 1917 г. как отсталая страна, в 1985 г. была в
рамках Европы также отсталой страной, с нерешенными
основными отношениями в этом мире.
Отсюда возникает тенденция ухода от прежней системы
и перехода в другую.
Мое следующее замечание касается будущего. Переход
от одной системы к другой сопряжен с исключительно боль¬
шими расходами. Это пережила Россия после 1917 г. Думаю,
что любой новый переход должен считаться с тем, чтобы его
затраты не были чрезмерно большими; невозможно созна¬
тельно допустить, чтобы страна в течение ста лет дважды пла¬
тила исключительно большую дань за изменение форм обще¬
ственного строя.
Необходимость считаться и с тем, что проблема россий¬
ской отсталости, которую можно решить только при условии
смены системы, - будет в российском обществе существовать
целый ряд десятилетий, и я думаю, что для развития страны
было бы разумным, если бы все ставящиеся задачи исходили
из того, что это проблема долговременная.
Еще один момент, который меня очень беспокоит, свя¬
зан с сегодняшним днем. В России, по-моему, начинают
опять проявляться элементы тоталитарного мышления в
новой форме. Я не понимаю, что такое "просвещенный авто¬
ритаризм". Такие лозунги легализуют остатки тоталитаризма.
Элементы тоталитаризма в этой стране после прошлых 75 лет
- это очень опасная вещь, с которой нужно весьма осторожно
обращаться. Лозунги "просвещенного авторитаризма"
приводят к обострению конфликтов, ведут к идеологии
строителей замятинского "интеграла", к идеологии узкой
элиты, которая призвана осчастливить общество, даже если
оно этого не хочет, в конечном счета ведут к бюрократичес¬
кой власти. Она может в определенный момент провести
какие-то новации, однако потом в силу своего характера ока¬
жется к этому неспособной. Я думаю, что здесь может спасти
29

лишь противоположное развитие - развитие гражданского
общества.
Последнее. Я не знаю, как это освещается в России, но
поскольку я выходец из Средней Европы, мне кажется, что в
последнее время в российской политике появляются элемен¬
ты, которые свидетельствуют о том, что имперская проблема
не вполне ушла из политики России. Меня лично очень бе¬
спокоит то, как складываются отношения с Украиной, стиль
отношений с Украиной, с Грузией. Меня очень беспокоит (и
не только меня) позиция России по вопросу членства стран
Средней Европы в НАТО. Я думаю, что это те моменты, ко¬
торые даже при смене системы могут в конечном итоге при¬
вести к негативному результату в решении российских проб¬
лем.
В.П.Дмитренко
НОВЫЙ (СТАРЫЙ) КЛАСС
От обостряющейся в последние месяцы политической
борьбы в обществе повеяло тем, от чего мы так решительно
недавно открещивались, то есть от теории обострения классо¬
вый борьбы. При Сталине доказывалось, что чем ближе у
социализму, тем острее классовая борьба. И сегодня, к сожа¬
лению, иногда слышим рассуждения, что чем ближе к демок¬
ратии, тем острее борьба с ее противниками. И особенно
печально это слышать из уст интеллигенции, которая публич¬
но призывает: Добей врага! Раздави его! Закрепи победу! Рас¬
чистить полностью почву для установления новых отноше¬
ний! То есть сознательно и целенаправленно сеются семена
вражды, противостояния, антагонизма - того состояния, из
которого общество хотело бы вырваться на пути становления
новых отношений.
Если посмотреть на внешнюю канву событий, то созда¬
ется впечатление, что так оно и есть. В 1991 году Белый дом
остался почти бескровным, а в 1993 году он уже был залит
кровью.
30

Эта крутая траектория свидетельствует об углубляю¬
щемся расколе. Но где проходит водораздел между силами,
которые участвуют в этом процессе и создают этот накал?
Может быть, между прошлым и будущим? Социализмом и
капитализмом? Демократией и тоталитаризмом? Коллектив¬
ным и индивидуальным? Частным накоплением и социальной
защитой? Конечно, да. Все эти элементы сегодня, бесспорно,
существуют и все они - участники той трагедии, которая раз¬
ворачивается на наших глазах. И, видимо, будущий историк
сможет взвесить и сравнить соотношение всех этих
элементов, тенденций, противостояний, которые сегодня так
ярко себя проявляют в центре, на периферии, в нацио¬
нальных республиках, регионах и т.д.
Следует добавить к ним еще один фактор, без анализа
которого, мне представляется, картина будет неполной, а,
может быть, искаженной. Он пришел из предшествующего
этапа. Пришел не как гость, а как хозяин. Не выходя (пока!)
на передний план, дирижируя из глубины сцены, он держит
на себе весь "спектакль”, по ходу действия меняя артистов,
аранжировку, декорации. Он - главное действующее лицо. Но
лица его пока не видно. Пора направить прожекторы и выс¬
ветить эту загадочную фигуру.
...Октябрьские дни можно и нужно, конечно, мерить
разными мерками. Можно оценивать в рамках двух дней - 3-
4-ого и здесь будут справедливыми одни характеристики?.
Можно рассматривать в контексте процесса, начавшегося в
сентябре и завершившегося в декабре 93-го года, и здесь
оценки будут уже иными. Можно рассматривать в рамках
процессов, начавшихся с середины 80-х годов. Здесь оценки
будут уже третьими., Можно рассматривать в контексте
цикла, этапа, процесса, который начался в 1917 году и за¬
вершается на наших глазах. В последнем варианте хотелось
бы продолжить тему, поднятую Андреем Николаевичем - о
детях 20-40-х годов. Но не о тех детях, которые были
"винтиками", а о тех, которые завинчивали эти "винтики”. То
есть о группе, классе или социальном слое, который осуще¬
ствлял управление обществом.
31

Думается, что мы подошли к анализу нового этапа на¬
шей истории, начавшегося с середины 80-х гг., неподготов¬
ленными в одном, очень важном направлении. Исследователи
поверхностно изучали тех, кто управлял и продолжает управ¬
лять нашим обществом. Они ограничились анализом ком¬
партии, высших органов власти. Но не была подхвачена тра¬
диция, заложенная работами Джиласа и целого ряда других
зарубежных исследователей, которые поставили вопрос о
формировании нового класса управляющих в рамках' так
называемого социалистического общества. Класса, который
держал в своих руках всю систему управления, все рычаги
власти, все возможности контроля и регулирования этой
общественной системы.В опубликованных трудах содержатся
лишь самые общие, чаще отрывочные сведения о составе тех,
кто в 80-е годы входил в этот класс. Такими же поверхно¬
стными остаются знания о менталитете его представителей,
психологии, круге специфических интересов, механизме
пополнения и воспроизводства. Слабо изучены методы воз¬
действия на общество (экономические, политические, идео¬
логические, культурные и прочие). Таким образом, наука
оказалась не готовой к постановке проблемы поведения
данного класса в рамках глобального сдвига, который начался
и развивается в недрах нашего общества. И, не будучи го¬
товой к такому анализу, фактически "потеряла" его из виду.
Он остался за чертой, за которой кончились прежняя но¬
менклатура, привилегии, КПСС, Советы и т. п. И не
"проявился" еще там, что формируется новая правящая элита,
где закрепляются новые привилегии, новые партии, новая
социальная идеология и т.п.. Поэтому эта группа не учи¬
тывается как фактор начавшегося реформаторского процесса.
Профессор Рейман в своем выступлении правильно под¬
черкнул, что прежние структуры власти распались. Да,
структуры распались. Но не распался класс, не распалась
сложившаяся за десятилетия уже стойкая общность людей,
которые ранее входили в эти структуры и которые никуда не
исчезли. Они по-прежнему занимают ведущую (господству¬
ющую) позицию в обществе.
32

Какой это класс? В чем его своеобразие? Чем обусловле¬
на живучесть и в чем проблемы, которые возникли перед эти
классом на новом историческом рубеже? Для ответа на эти и
аналогичные вопросы в первую очередь следует указать на
историческое своеобразие, по сути дела, уникальность этого
класса в практике человеческого развития.
После Октября возникает принципиально новая власть,
которая, нарушая все законы предыдущих революций, фор¬
мируется, не имея под (за) собой никакой собственности, уже
сложившейся, вызревшей, претендующей на роль ведущей,
системообразующей. Советская власть устанавливается без
собственности, которая бы ее обуславливала, без класса,
который являлся бы носителем соответствующих интересов.
Перед такой своеобразной властью возникает неотложная
проблема формирования "своей" собственности - уже со¬
бственности "под себя", для тою, чтобы остаться на будущее,
укрепиться, воспроизводить себя. Эту задачу она решает хи¬
рургическим путем - методом перераспределения собственно¬
сти, конфискации, национализации, обобществления (в годы
гражданской войны и методом гражданской войны). И с
этого момента возникает своеобразная "связка", опять-таки
уникальная по своему содержанию, по характеру, по своей
роли в обществе: связка специфической власти и столь же
специфической собственности. Последняя называется госу¬
дарственной или общенародной. Однако на деле она высту¬
пала собственностью корпоративной, групповой. Той со¬
бственностью, которая обслуживала социальный слой, при¬
шедший к управлению.
По своему составу класс (слой) управляющих был доста¬
точно многоликим. Включал в себя представителей аппарата
партии, Советов, профсоюзов, комсомола, государственных
учреждений и т.п. При всей разношерстности и внутренней
противоречивости его ряды сплачивались вокруг интересов
собственного господства в обществе (диктатуры), безгранич¬
ного расширения полномочий, охранения привилегий и
льгот. В этом этот класс противостоял всем остальным аоям
населения, превращая их в наемных работников и исполни¬
33

телей воли ("предначертаний") руководящей элиты. Характер
взаимоотношений двух основных групп населения (правящей
и включающей всех остальных, независимо от
профессиональной принадлежности), при всей условности,
"прозрачности" границ между ними, вполне укладывается в
рамки системы внеэкономического принуждения, эксплуата¬
ции.
Важно подчеркнуть взаимозависимость двух полюсов -
новой формы собственности и нового слоя носителя функций
власти. Первая, неконкурентноспособная, по отношению к
частной собственности, решает задачу своего становления и
победы лишь за счет разгрома соперников. Расширяя сферу
своего специфического механизма хозяйствования
(основанного на директивном планировании, жестком цен¬
трализме, внерыночных отношениях, уравнительности и т.п.),
она заинтересована в расширении властных (репрессивных)
полномочий власти. В свою очередь, последняя собственное
оправдание и предназначение находит в постоянном расши¬
рении своего экономичекого фундамента, в преодолении
силовыми методами многоукладное™. Следовательно, орга¬
ника той и другой части советской "связки" нацеливает их на
постоянную экспансию, укрепление, социальную "чистоту".
Думается, в диалектаческом взаимодействии двух этих ком¬
понентов (не преуменьшая роль остальных), мы найдем сущ¬
ностное ядро того общественного строя, который именовался
"социалистаческим". За цветастой многослойной ширмой
скрывались достаточно прозаические интересы, анализ кото¬
рых позволит рельефно выявить особенности складывания
такого общества, его динамику, основные противоречия,
причины краха. Вся эта система могла быть устойчивой лишь
на определенном этапе - количественного, экстенсивного ро¬
ста. Естественно, что эта связка начинала переживать глубо¬
кий кризис, когда этот процесс в основном был завершен (на
рубеже т.н. "построения социализма"), то есть в 60-е годы.
Победившая в городе и деревне т.н. "обобществленная" со¬
бственность, оказавшаяся перед необходимостью выдерживать
конкуренцию уже на мировом рынке, нуждалась в иной
34

власти - более открытой, более демократичной, более грамот¬
ной, более культурной. Но и власть тоже нуждалась в иной
собственности. Сложившаяся, вызревшая на коллективной
собственности, она дальше не намерена была существовать на
ней. Она исчерпала потенциал этой собственности на этапе
своего становления и укрепления. Класс управляющих есте¬
ственно и логично нуждался в раздроблении этой собствен¬
ности, в передаче ее уже в частные руки тех, кто обладает
фактической властью. То есть группы людей, которые имели
всю полноту политической власти, но не имели того, что для
иных персонально гарантировало сохранение, передачу,
наследование этой власти детям, внукам и т.д. Вызревала
потребность наделить представителей правящей элиты и
личной собственностью.
Думается, эту потребность и возможность следует изу¬
чить и осмыслить в контексте глубокого перелома, который
наступил в обществе в середине 60-х годов. Этот перелом
готовился в течение по меньшей мере двух десятков лет
’’смычкой" правящего аппарата с теневой экономикой и с
преступным миром, расширением источников доходов управ¬
ленцев за счет систематической взятки, всевозможных злоу¬
потреблений должностью, формированием элитных учебных
заведений и привилегированных групп должностей и т.п. Это
"перерождение" захватывало ipynny за группой, с
геометрической прогрессией увеличивая число кровно заин¬
тересованных в сломе сложившейся и к тому времени уже
подгнившей системы.
В этой сфере можно более точно определить социальную
силу, заинтересованную в смене общественного строя, моги-
вацию и направление совершившегося достаточно оконтурен¬
ного поворота, кадры и аппараты, его осуществлявшие, мас¬
штаб и сущность проводимых реформ. Может быть, здесь
получим и подсказку насчет возможных рубежей реформ,
программ и тактики основных политических сил, сущности
критических (поворотных)точек на этом пути.
Анализ событий последних лет в России убеждает, что
гцкжний господствующий класс сохранил свои основные но-
35

зиции. Определенная "перелицовка", частичное изменение
состава за счет "новобранцев” (снизу, со стороны бизнеса,
рынка, а также выдвиженцев в исполнительные структуры,
представительные органы власти) изменил существенно его
социальный статус, род занятий, механизмы воздействия на
другие слои.
На наших глазах по сути дела рождается новый класс.
Но опять-таки со своей спецификой. Он рождается в первую
очередь не снизу, а сверху, насаждается (пересаживается), из
тех слоев, которые уже сложились, сформировались в этой
сфере господствующего класса на предшествующем
"советском" этапе.
Реалистический учет объективных интересов этого клас¬
са позволит глубже понять, почему в процессе становления
советской связки власть - собственность происходили есте¬
ственные для нее "сбросы" тех элементов, которые не уклады¬
вались в жесткие непривычные рамки формировавшейся
системы отношений. Сначала "сбрасывались” романтики
революции, потом (по нарастающей!) романтики переходного
социализму периода, НЭПа (20-е годы), затем уже все те, кто
в той или иной мере не признавал устав, нормы новых эк¬
сплуататорских отношений (в 30-50-е гг.).
С середины 80-х гг. процесс начинает раскручиваться в
обратную сторону. И вновь наблюдается "сброс" тех элемен¬
тов, которые в силу тех или иных причин не разделяли прог¬
рамму (настроение? интерес? потребность?) наделения правя¬
щего класса личной или новой групповой собственностью?
Можно отметить логику движения от первоначальных
шагов середины 80-х годов, когда ЦК освобождался от
"перезрелых" своих членов, к концу 80-х годов, когда господ¬
ствующий класс расставался с романтиками "развитого соци¬
ализма", к августу 91-го года, когда этот класс освобождался
от остатков социалистической идеологии, кэпээсесных норм,
и долее - к октябрю 93-го года, когда он, твердо следуя свой
интересам, преподал урок тем, кто пытался их оспаривать.
Таким образом, происходит в известной мере "самоочищение”
36

класса в процессе захвата им ключевых областей в области
частной собственности и предпринимательства.
Этот процесс еще не завершился, так как новый
(старый) класс не стабилизировался, не приобрел своих чет¬
ких теоретических, политических, нравственных границ. Не
выявлена еще последовательно его "физиология” в межпар¬
тийной борьбе, в структурах власти. Поэтому неизбежны
внутренние обострения и противоречия в рамках этой соци¬
альной группы, борьба в острых формах. Октябрьские собы¬
тия призрачно "намекнули” на это новое (в рамках соверша¬
ющегося в обществе поворота) обстоятельство, Его следует
учитывать, как одно из важнейших, в сложном и противоре¬
чивом раскладе сил, которые проявляются в ходе
текущей предвыборной борьбы.
П.Данкен (Великобритания)
"КОНЕЦ СОВЕТСКОЙ ЭРЫ: ЗАКОНОМЕРНОСТИ И
ПРОТИВОРЕЧИЯ
Если рассматривать октябрьские события в контексте
истории, кажется, что они значительней, чем путч августа 91-
го . В трудном процессе декоммунизации и демократизации
общества, может быть, это настоящий конец советской эры,
как сказал М.Рейман. Этот процесс демократизации и
перехода.к рынку начал Михаил Горбачев, сказавший, что
самое важное - это создать правовое государство.
Если посмотреть* на историю Великобритании, процесс
создания демократии был очень длительным - 700 лет - с на¬
чала нашей демократизации до сегодняшнего обществ;!, где у
каждого человека есть голос. Только в ходе этого длительного
процесса рождается понятие "правового государства" В
России же всегда было правление одной личности - царя или
генерального секретаря партии. Нужен справедливый закон, и
каждый человек должен подчиняться этому закону ho
нужно для рыночного хозяйства, дня приватизации, для ча¬
37

стной собственности и, конечно, для демонополизации.
Однако применительно к современному российскому обще¬
ству, где такие масштабы приобрели преступность и корруп¬
ция, еще нельзя говорить о правовом государстве.
Возьмите, например, бывший Верховный Совет. Из-за
Верховного Совета правительству России работать было не¬
возможно. Верховный совет, съезд народных депутатов пре¬
пятствовали финансовой реформе, что вело к жестокой ин¬
фляции. Можно вспомнить позицию Верховного Совета
относительно Севастополя, которая противоречила всем
нормам международного права.
С другой стороны, Ельцин до октябрьских событий в ос¬
новном уважал законы. Когда Конституционный Суд выска¬
зался против запрета местных организаций КПСС, Ельцин с
этим согласился. Вы помните решение Конституционного
суда о создании Министерства безопасности и внутренних
дел, и Ельцин еще раз послушался.
Сейчас возник вопрос: правильно ли было в контексте
истории распустить Верховный Совет? Эта акция Ельцина,
конечно, нарушала Конституцию, нарушала принципы пра¬
вового государства, и трагические последствия этого - собы¬
тия 3-4 октября.
Надо сказать и о том, что нет принципиального разли¬
чия в подборе людей, имея в виду состав Верховного Совета
и окружение Президента. Нельзя однозначно утверждать, что
бывший Верховный Совет - это коммунисты, националисты и
т.п., а вокруг Президента и в исполнительной власти - какие-
то новые люди. Так, во главе правительства сейчас стоит Чер¬
номырдин - бывший советский министр, мэрию возглавляет
Лужков - бывший аппаратчик Моссовета, Галушко - бывший
руководитель КГБ Украины. С другой стороны, в составе
Верховного Совета были те люди, которых мы считали на¬
стоящими демократами в 1990-1991 годах. Я имею в виду,
например, таких депутатов, как Илья Константинов, Михаил
Астафьев, Виктор Аксючиц, Олег Румянцев. Все они еще
какие-нибудь три года тому назад были демократами. Однако
к сентябрю стало ясно, что те лидеры, которые хотели дви¬
38

гаться вперед, в новое общество, в рынок, сгруппировались
вокруг Ельцина, а те, кто хотел вернуться назад, к советской
империи, сгруппировались в Верховном Совете вокруг
Хасбулатова.
Если посмотреть на старую Конституцию, там есть
статья II, где речь идет о том, что вся власть в Российской
Федерации принадлежит народу, что народ осуществляет ее
непосредственно через советы, а в апреле на референдуме 58
процентов населения отдали свои голоса и выразили свое
доверие Президенту Ельцину. Эго очень большая победа, и
если сравнить это с Западом, то трудно найти страну, где та-,
кое большое количество голосов было бы отдано за Прези¬
дента, за его правительство.
Конечно, при подготовке референдума им не было со¬
блюдено одно из главных условий - равноправие, потому что
президент имел фактически монополию на телевидение, но
все-таки народ сказал, что доверяет непосредственно прези¬
денту. И таким образом, можно сказать, что роспуск Верхов
ного Совета был оправдан.
Но, по-моему, слишком рано произносить приговор
истории - был ли это шаг к правовому государству или к
будущему произволу. Только в дальнейшем мы узнаем об
этом.
В заключение я хотел бы указать на ряд позитивных и
отрицательных моментов в современной ситуации в Реке и и
Положительно, что Президент разрешил оппозицион¬
ным, в т,ч. и коммунистической партиям, участвовать в пар¬
ламентских выборах 12 декабря. Негативные моменты: ро¬
спуск Верховного Совета, Моссовета. Советов по неси Рос¬
сии. И сейчас может произойти сосредоточение власти в ру¬
ках одного человека; Президент и его окружение сохраняют
контроль над средствами массовой информации; попытка со
стороны президентского окружения запретить обсуждение
новой Конституции.
Отрицательной чертой являются также проявляемые
элементы расизма - выселение лиц кавказской национально¬
сти из Москвы по приказу Лужкова по причине гою, что все
39

кавказцы якобы являются криминалами. А что среди русских
нет криминалов? Следствием этого стало сокращение фруктов
в Москве, сокращение продуктов на рынках.
Ю.С.БОРИСОВ
РАЗМЫШЛЕНИЕ О РОССИЙСКИХ СМУТАХ,
ИХ ПРИЧИНАХ, СЛЕДСТВИЯХ И УРОКАХ
Кризис, который мы остро переживаем сегодня, - не
первый такой в истории России. И всегда подобные события
по-разному воспринимаются современниками и последующи¬
ми поколениями. Первые часто бывают неспособны всесто¬
ронне и трезво оценить то, что происходит с ними и перед
ними. Важнейшая гарантия блокирования эмоций и научного
анализа современности - поставить наши "уникальные" собы¬
тия в более общую связь времен.
Если вспомнить бесспорно крупнейшие смуты на Руси,
то это XVII век и 1917 год, которые (особенно XVII век) мы
анализируем спокойнее, чем текущий кризис. К его анализу
за нашим столом примешиваются политические, идеологи¬
ческие пристрастия. Я не вдаюсь в споры о хронологических
рамках. В частности, 1917 год - это лишь кульминация кризи¬
са, охватившего, по крайней мере, два первых десятилетия XX
века. Да и 3-4 октября 1993 г. - не следствие чьего-то произ¬
вола или чьей-то команды, отданной накануне. Началось и
покатилось все необратимее, может быть, в 1987, или в 1991
... Не будем сейчас спорить о датах.
Речь о другом. Что объединяет все эти национальные
катастрофы? Есть ли у них, столь разделенных толщей вре¬
мени, общие признаки и причины?
Да, есть, Россия каждый раз переживала неблагоприят¬
ные для нее последствия столкновений с внешним миром и
испытывала потребность в модернизации. Однако движение
вперед не опиралось на компетентное руководство, не имело
мошной социальной базы.
40

Несмотря на разнообразие событий, во всех рассматри¬
ваемых случаях можно увидеть одну картину: переплетение
политического, социального, экономического, интеллекту¬
ального, идейного, нравственного, психологического кризи¬
сов, "раскол сознания" людей. Совокупность этих симптомов
позволяет поставить один диагноз: общенациональный кри¬
зис, приведший к исчезновению альтернативы ненасиль¬
ственному столкновению политических сил, олицетворяющих
тенденции переходного периода.
А теперь - об одной общей причине такого всеобъемлю¬
щего кризиса: об угасании и пресечении правящей наслед¬
ственной династии. XVII век - конец Рюриковичей. 1917 год -
конец Романовых. А мы с Вами, читатель, - современники и
участники пресечения самодержавия' КПСС - династии ее
генсеков.
Наследственная абсолютная власть - не просто дикта¬
торский режим. Она (особенно в России) была стержнем, к
которому все основные общественные структуры были
прикованы некими ментальными, идейными, т.е. внутрен¬
ними узами, что, как бы, одухотворяло и те внешние обручи,
которые обеспечивали определенную стабильность общества.
Ослабление и слом такого стержня каждый раз приво¬
дили к трагическому распаду прежнего общества. Лопались и
обручи, сковывающие его. Освобождались, вываливались на¬
ружу ранее сдерживаемые и не всегда симпатичные страсти,
наклонности людей. Вырвался накапливавшийся за долгие
годы потенциал ненависти. И лилась в России кровь, увели¬
чивалось число нищих, голодных, "разбойных" людей.
Общим признаком смут в России являются гражданские
войны. Такая война разорила страну в XVII веке, унесла 13
миллионов жизней и четверть национального богатства в
1918-1920 гг.
Опасные кризисы в такой стране как Россия не могли
оставлять безучастным внешний мир, стремившийся, как
минимум, сохранить баланс сил. В первых двух смутах это
привело к военной интервенции (ближайших соседей -
Полыни и Швеции в XVII в., 14 государств мира в годы граж¬
41

данской войны после сепаратного вывода России большеви¬
ками из первой мировой войны). В том и другом случае ино¬
странные войска с учетом своих интересов выступали на сто¬
роне определенных российских внутриполитических' сил. В
принципе и в ходе текущего кризиса как соседи России, так и
другие государства мира стремятся активно влиять на события
в России политическими и экономическими средствами,
поддерживая политику разоружения и отказа от имперской
политики, ставшей традиционной для прежней России. Хотя
об угрозе вооруженной интервенции сейчас нет даже речи,
политика иностранных правительств и международных груп¬
пировок (финансовых, военных и др.) воспринимается в
России очень неоднозначно. В совокупности с существенно
изменившейся геополитической ситуацией России (утрата
статуса сверхдержавы, распад Варшавского блока, появление
ряда самостоятельных государств- соседей, в свое время при¬
соединенных силой, лишение России удобных стратегических
площадей, в том числе балтийских, черноморских портов и
т.д.) создает мрачный социально-психологический фон для
российского правительства и его международных компаньо¬
нов. Есть, однако, надежда, что имперско-националистичес¬
кая ностальгия не приведет к взрыву ксенофобии, как бывало
в прошлом, ибо мир достиг ныне несравненно более высоко¬
го цивилизационного уровня. И если внутриполитическая
стабильность будет обеспечена, то следующие поколения
будет без нынешних эмоций воспринимать свою имперскую
историю. Через подобные и. даже более тяжелые геопо¬
литические бури прошел ряд стран, ранее бывших центрами
мощнейших держав (Греция, Швеция, в определенной поре
даже Великобритания и др.).
Таким образом, мы убедились, что российские смуты
вызывались как бы одним и тем же механизмом, подобным
"вдруг” просыпавшемуся вулкану. Отсюда несложно предпо¬
ложить, что смугы сокрушали почти все, кроме общих при¬
чин, их порождающих. А потому они оказывались, если не
бесплодными, то, во всяком случае, исторически мало эффек¬
42

тивными. Жертвы российских смут совершенно неадекватны
их результатам.
В самом деле, что изменила смута XVII века? Общество
потеряло часть территории, но осталось почти тем же под
управлением новой монархии. Правда, тяжкая борьба с выс¬
шей агрессией наложила троякий отпечаток на сознание на¬
рода. Во-первых, он еще раз осознал свое национальное
единство и убедился, что в него есть силы для самозащиты.
Во-вторых, однако, печальный опыт смуты усилил национа¬
лизм, сделал недоверие к иностранцам почти чертой харак¬
тера, закупорил страну до прихода Петра I. В-третьих, как
заметил еще Костомаров, смута стала в характере людей,
особенно политической и военной элиты, инъекцией двули¬
чия, предательства, эгоизма.
Смута 1917 г. вновь поставила страну на край пропасти,
но, как будто, существенно ее изменила. Большевикам потре¬
бовалось примерно три десятилетия, чтобы воссоздать разва¬
лившуюся было империю, осуществить модернизацию стра¬
ны, превратить ее в одну из двух сверхдержав и начать сорев¬
нование за гегемонию, отгородившись от "другого мира". Па¬
тологическое соединение патриотизма с установкой на унич¬
тожение "классового врага" стало злым роком большевиков:
под каждое свое свершение невольно они закладывали мину
замедленного действия. И вот мы - среди взрывов, разруше¬
ний, потерь территориальных, материальных, нравственных.
Снова в тупике. И новая смута...
Не являются ли эти повторяющиеся общенациональные
кризисы и временные их устранения не разгаданными нами
сигналами, с одной стороны, коренных потребностей страны,
с другой - возможностей их фундаментального решения?
Попробуем в анализе общего и особенного в российских
смутах перейти от извлечения уроков - констатаций к урокам-
рекомендациям.
Что помогло стабилизировать положение в XVII веке?
Пробуждение энергии тогдашних средних слоев, сформиро¬
вавших " в глубинке" земское ополчение, пришедшее в Мос¬
кву, изгнавшее интервентов и поддержавшее кандидатуру
43

Михаила Романова на престол. Таким образом, влияние этого
социального слоя и его лидеров чрезвычайно увеличилось в
трех направлениях. Во-первых, в определенной мере увели¬
чилась свобода действий, а с ней и личная ответственность
руководителей ’’земства”, доказавших способность стать обще¬
национальными лидерами. Во-вторых, обнаружилось, что у
этих лидеров есть достаточно широкая социальная база. В-
третьих, спасение страны пришло из провинции, не только
обнаружившей способность к самоорганизации, но тем са¬
мым сделавшей заявку на перераспределение полномочий
между "землями" и центром.
Однако прежняя элита делиться властью не желала, а
"новые лидеры" бороться за сохранение своего политического
влияний не стали, да и не могли. И жизнь вошла в старую ко¬
лею.
1917 год гораздо решительнее выдвинул новых лидеров,
сделал голос "провинций" не менее громким, чем голос цен¬
тра, привел в движение широкие массы - как средние, так и
радикалов слева и справа. Прочно овладеть ситуацией в силу
ряда причин смогли только большевики. Но их принцип "кто
был ничем, тот станет всем" довольно быстро восстановил и
прежний абсолютизм центра, и традиционное для России
принижение личности, освятив все это новой государ¬
ственной идеологией. История России сделала новый виток,
вернувшись к прежним проблемам.
* Теперь можно обобщить эти наблюдения, сделав вывод:
российские смуты свидетельствовали, что в дверь нашей исто-,
рии со все большей настойчивостью стучалось гражданское
общество, импульсы которого бь!стро увеличивались в годину
национальных катастроф, спасали страну, но после этого
каждый раз отключались новыми властителями.
Нс пойти бы нам снова по кругу.
44

Р.Сервис (Великобритания)
РЕАЛЬНОСТЬ БУДУЩЕГО ЛЕЖИТ В ПРОШЛОМ
События, развернувшиеся около Белого дома в октябре
этого года являлись очень важным моментом российской
истории. В это время я был здесь, в Москве, и тоже был
очевидцем этих напряженных событий. Эго роспуск парла¬
мента, осада Белого дома. Угрозы, контругрозы, декларации.
Стрельба в Останкино, штурм Белого дома... Я помню ат¬
мосферу на улицах Москвы. Для меня было странным видеть
спокойные лица почти по всей столице. Люди работали нор¬
мально, вели себя нормально, в автобусах, в метро почти
никто не хотел говорить о Белом доме. Для меня, как для
иностранца, это было непонятно. Может быть, мне это не¬
понятно только вне контекста исторического. Вне этого
контекста нельзя понимать тесную связь между напряженно¬
стью и спокойствием.
Октябрьский кризис был доказательством того, что ком¬
мунистическая система еще не умерла после августовского
путча 91-го года. Я имею в виду не только те организации и
партии, которые поддерживали Руцкого и Хасбулатова и рос¬
сийский парламент. Я имею в виду также тех, кто был сто¬
ронником Ельцина и российского правительства. Влиятель¬
ность обеих сторон в этом конфликте доказала, что коммуни¬
стическая система еще не умерла. Другими словами, комму¬
нистическая система более устойчива, прочна, чем заявляли
многие так называемые советологи и здесь, и на Западе.
Видимо, это большой парадокс. Исчез марксизм-лени¬
низм, исчезла Коммунистическая партия, исчезла формальная
номенклатура, исчезли Центральный Комитет, Политбюро,
секретариат, исчез даже генсек и сейчас он зарабатывает
большие деньги в Великобритании и других странах своими
выступлениями о годах перестройки. Кажется, коммунизма
уже нет в странах Советов, а современная ситуация далеко не
так проста. Не так проста, потому что в точном смысле ком¬
мунизм никогда не существовал в России. Маркс говорил и
Ленин был согласен с ним, что коммунизм - это новый тип
общества, общества без эксплуатации, без привилегий, без
45

угнетения, без государства. Такое общество никогда не суще¬
ствовало в СССР. Напротив, существовало то, что мы назы¬
ваем реальным коммунизмом, это коммунизм, который дей¬
ствительно существовал в Советском Союзе со времени
В.И.Ленина.
Многие аспекты реального коммунизма пережили авгу¬
стовский путч, и эти аспекты составляют основной элемент
современной российской действительности.
Во-первых, культ и авторитет лидеров. Нельзя говорить,
что Президент Российской Федерации имеет власть, похожую
на власть бывших генеральных секретарей. Но также нельзя
сказать, что нет шчего подобного. Президент имеет и, осо¬
бенно по новой Конституции, будет иметь огромное, даже
решающее политическое влияние на правительство; он может
назначать своих префектов, своих представителей на местах -
в областях, в регионах, в республиках.
Во-вторых, общая система проведения политики - очень
централизована; не только Президент, но и правительство
имеют огромную возможность издавать указы, инструкции,
административные директивы стране. Инициатива находится
в руках Президента и его правительства, и это напоминает
мне Политбюро, централизм, командно-административную
систему.
В-третьих, коммунизм всегда был также очень нефор¬
мальной системой управления. У всех партийных деятелей
был свой "хвост", своя клика. Это квазифеодальное явление
порождало множество партийных мафий, результатом чего
была местная коррупция, личные привилегии, групповщина.
Такие явления существуют здесь й до сих пор.
В-четвертых, идеология. И президент, и правительство
говорят о правах человека, о частой собственности, о новом
подходе к обществу, но так же есть и ориентация на центра¬
лизм, на реформы "сверху", на центральное руководство и
всегда кажется, что враги Президента являются врагами рус¬
ского народа, являются врагами общества вообще, врагами
мировой цивилизации. Это тоже напоминает аргументацию
марксизма-ленинизма.
46

В-пятых, законность. Не все поступки Президента даже
в октябрьские дни были поступками в рамках закона.
Трудно сегодня предсказать будет ли в России правовое
государство или нет. Более того, новая Конституция дает
Президенту широкие права. Заложенные в Конституции
положения не исключают возможность злоупотребления
президентской властью. Никто не знает, как он будет дей¬
ствовать.
В-шестых, остатки коммунистической субординации и
консерватизм в обществе. Коммунизма был общественной
формой, которая подчеркивала мобилизацию народа. Дей¬
ствительно, автономной активности не было - была мобили¬
зация. Повторяю, не было автономной активности.
Я думаю, что одной из главных причин краха перестрой¬
ки был недостаток народной активности. Почему это прои¬
зошло? Потому что коммунизм был системой, при которой не
было ни демократии, ни легального нигилизма. На самом
деле коммунизм был системой социальной предсказуемости,
социальной взаимной помощи и поддержки, социального
вознаграждения.
Само собой разумеется, многие российские граждане
предпочитали и предпочитают установленное, предсказуемое
положение вещей, где можно было получать определенный
уровень благосостояния. Сейчас же такое положение вещей,
когда ничего нельзя предсказать.
Будет ли в России всеобщее благосостояние? Будет ли в
России демократия? Социальный мир? Хозяйственный поря¬
док? Этническая гармония? Состоится ли Россия как унитар¬
ное государство? Никто из нас не знает ответов на эти важ¬
ные фундаментальные вопросы, важные не только для вас, но
и для нас на Западе.
Тем не менее нам надо отвечать на эти вопросы. Без них
нельзя понять трудности современного момента. Как всегда,
реальность будущего лежит в прошлом.
Собственно говоря, я очень рад, что Ельцин победил в
октябре. Альтернатива ему была бы худшим выходом для Рос¬
сии; в истории нет радости без слез.
47

В. В. Журавлев
КОНФРОНТАЦИОННАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ
КУЛЬТУРА В РОССИИ: ДИКТАТ ТРАДИЦИИ
ИЛИ ТРАДИЦИЯ ДИКТАТА?
Известно, что политическое поведение любого человека
- от главы государства и лидера той или иной партии до ря¬
дового обывателя, опьяненного ритуалами митинговых стра¬
стей - детерминировано целой суммой факторов мировоз¬
зренческого, социального и социально-психологического,
личностного и иного порядка, немаловажное, а иногда и
ключевое значение имеет при этом опыт индивидуума и опыт
народа, материализованный в его истории. Политический
образ действий отдельных людей, социальных групп и кланов,
классов и партий, политический климат общества в целом
способны испытывать диктат исторической традиции не в
меньшей степени, чем давление реальных обстоятельств, нужд
и потребностей дня сегодняшнего.
Проведем в этой связи небольшой опыт, основываясь на
контент-анализе почерпнутого из периодики следующего
текста: "Приходила ли вам когда-нибудь в голову... картина
русской конституции, русского парламента, русских выборов,
русских ответственных министров, русской свободной печати,
русских митингов и клубов, русского партийного режима,
русского партийного законодательства по западному об¬
разцу?.. При нашей некультурности и необузданности, при
нашей свободе от всяких традиций и нравственных границ,
мы явим миру такое поучительное зрелище "свободной стра¬
ны", что самые ярые либералы станут вздыхать о временах
Толстого, Сипягина и Плеве"1. Откуда позаимствован этот
отрывок? Трудно, казалось бы усомниться в том, что перед
нами - современный публицистической текст, отражающий
обстановку предвыборной кампании декабря 1993 г. и взятый,
судя по расставленным акцентам, из органа оппочщионной
печати, еще не успевшею разделить судьбу закрытых во имя
"истинной демократии" газет.
О действительно принадлежности данного фрагмента
одному из сатирических изданий далекого 1917 года (уже пе-
48

решагнувшего свой Февраль, но еще не подозревающего о
родовых муках Октября) может свидетельствовать разве что
некоторая архаичность стиля и ссылка на времена конца XIX
- начала XX вв., воплощенные в именах реакционных мини¬
стров внутренних дел и шефов жандармов той эпохи -
Д.А.Толстого, Д.С.Сипягина, В,К.Плеве. И здесь уже трудно
согласиться с цитированными выше суждениями безвестного
автора начала века о "нашей свободе от всяких традиций".
Традиции эти налицо, причем традиции весьма устойчивые.
В чем все же истоки столь удручающего постоянства
черт и форм, характеризующих нашу политическую культуру?
Они, эти истоки, многообразны, корнями своими уходят и в
подкорковые центры российского менталитета, в кору земную
реальных обстоятельств нашей историй. Обратим внимание в
данном случае на один из кардинальных результатов нашего
национального пути развития, воплощенный в формуле: "Не
государство для человека, а человек для государства". Пока
наш исторический процесс будет вариться по рецептам,
основанным на данной формуле, конфронтационность в об¬
ществе неизбежна, а наш путь в будущее будет проходить в
сторону от постоялых дворов, именуемых "гражданское обще¬
ство" и "правовое государство". Об этом свидетельствует
политический процесс в России XX века - самого, быть
может, бурного и конфронтационного столетия всей
отечественной истории.
К концу XIX в. стали ослабевать и затухать благотвор¬
ные для судеб страны импульсы единственного, пожалуй, в
принципе удавшегося в новой истории России крупномас¬
штабного эволюционного преобразования реформы 1861 года.
Объективно нацеленная на закладывание, конечно; в далекой
тогда исторической перспективе, основ гражданского обще¬
ства в стране, в том числе на формирование мощных средних
слоев как гаранта его экономического прогресса, социальной
и политической стабильности, она, эта реформа, спасла обес¬
силенную и униженную крымской трагедией империю от
зревшего в ее недрах социального взрыва. Однако, коренные
интересы власть предержащих, подпитываемые экономичес¬
4<>

кими, социальными, политическими амбициями и вожделе¬
ниями все более узкого круга общественных сил очень скоро
стали приходить в конфликт с неотложными потребностями
страны, что наглядно проявилось уже в контрреформах 80-х
гг. прошлого века. Это с неизбежностью ввергало страну в
полосу потрясений начала XX в.
Три российских революции, оказав в итоге благотворное
влияние на современную цивилизацию в целом, для самой
России означали величайшую трагедию. Это была трагедия
страны, общественные силы которой на протяжении десяти¬
летий конца XIX - начала XX вв. оказывались неспособными
решать собственные жгучие проблемы более спокойными,
цивилизованными методами. Жертвой перманентно нара¬
ставшей драмы стали миллионы и миллионы загубленных,
искалеченных человеческих жизней и судеб и в их лице -
гражданское общество в целом, элементы которого трудно, в
муках и противоречиях, но все же рождались на рубеже двух
веков. При этом, если самодержавие всячески сдерживало и
деформировало процессы становления такого типа общества,
где рядовой человек оказывался способным защитить себя -
экономически, юридически, политически - от прямого, грубо¬
го повседневного диктата властных структур, то послеоктяб¬
рьский политический режим, действуя методами лихой кава¬
лерийской атаки, преуспел в ликвидации его слабых устоев и
традиций. Еще не нащупав колею органического развития,
общество оказалось в зоне перманентной неустойчивости,
нереализованного баланса социальных сил и интересов.
Следует констатировать, что на протяжении XX в. неод¬
нократно предпринимались более или менее серьезные, хотя
и разнопорядковые, попытки придать процессу развития на¬
шего общества более органические черты (реформы
П.А.Столыпина и С.Ю.Витте, НЭП, экономические реформа
середины 60-х гг., так называемая "перестройка"). По разным
обстоятельствам объективного и субъективного характера
устремления эти, однако, не дали ожидаемых долговременных
результатов. Конфронтационность, базирующая на перма¬
нентной поляризации общественных сил, то затухая на время,
50

то вновь разгораясь, оставалась практически неизбывным
фактором социального, идеологического и политического
ландшафта России в рамках всего истекающего столетия ее
истории.
С сожалением и тревогой приходится отметить, что осу¬
ществляемая с 1992 г. экономическая реформа - в присущей
ей ныне формах и методах форсированного насаждения но¬
вых отношений "сверху" - способна генерировать и дина¬
мично поддерживать невиданную с начала века поляризацию
социальных и, как следствие этого, политических сил рос¬
сийского общества. Мы вновь вошли в полосу риска, серьез¬
ных общественных потрясений, которые на наших глазах
грозят перейти в необратимые, если исторический опыт
политической конфронтационности и нетерпимости, прони¬
зывающий историю России, не будет осмыслен и самым
решительным образом переведен на язык конкретной поли¬
тики, направленный на неотложный выход из этого пороч¬
ного и опасного для судеб страны круга.
Главной причиной событий начала октября 1993 г. стали
кардинальные перетряски в стране, проводимые до боли зна¬
комыми, наработанными со времен Петра I способами: не
для человека, а за счет человека и во имя умозрительно сфор¬
мулированных "высших интересов" страны. Какие бы катего¬
рические, взаимоисключающие оценки происшедшим собы¬
тиям ни давались противоборствующими силами, факты
свидетельствуют, что объективная основа столкновения двух
ветвей власти - в проблеме темпов, форм, методов каче¬
ственных характеристик движения страны к плюралисти¬
ческому обществу. При этом каждая из сторон исходила из
убеждения в своем монопольном праве на истину' в истолко¬
вании плюрализма. Развернувшиеся события продемонстри¬
ровали (в который раз?) верность историческим традициям
верхушечного - на уровне политической супер-элиты - раз¬
решения раздирающих общество глубоких органических про¬
тиворечий. Каждая из противоборствующих сторон испыты¬
вала на себе давление, так или иначе отражала интересы од¬
ной из крайностей российского социального спектра.
51

В современной публицистике часто можно встретить
утверждение, что так называемая "непримиримая оппозиция"
поставила себя вне общества уже тем, что она маргинальна по
своей сути, отражает давление и настроения "узколобых",
люмпенизированных социальных слоев. Даже если это так
(лично я не верю в способность любого политического пла¬
ката адекватно отражать действительность), то перед нами
только одна сторона вопроса и лишь полбеды. Драматизм
ситуации состоит в том, что на протяжении практически
всего XX века политический процесс в России реализовывал
себя в бескомпромиссной контраверзе двух социальных по¬
люсов и двух п< литических крайностей, каждую из которых
правомерно характеризовать как маргинальную в строгом
политологическом значении этого термина, обозначающего
тип социального мышления и действия, органически неспо¬
собного видеть и реагировать на интересы общества в целом,
не желающего считаться с его реальными проблемами в их
противоречивой совокупности. Обоюдная маргинальность
"верхов" и "низов" как характерная черта российского поли¬
тического процесса - вот истинный энергоресурс, постоянно
поддерживающий высокий накал конфронтациейности в на¬
шем обществе,, а также определяющий слабую устойчивость
политического ковчега в целом, способного, как это показали
последние выборы, внешне неожиданно накреняться с одного
борта на другой.
• "Если не мы их, то они нас", - этот президентский реф¬
рен заключительного этапа жесткой схватки двух сил вряд ли
следует рассматривать как свидетельство лишь только личных
качеств и пристрастий главы исполнительной власти. Претен¬
зии на центризм, на выражение интересов общества в целом
нс были чужды в идеале ни Кремлю, на Белому дому. Загвоз¬
дка в малом - этого "общества в целом” в стране, где по офи¬
циальным данным доходы обеспеченного меньшинства в де¬
сятки раз превышают доходы стремительно нищающего боль¬
шинства, просто нс существует.
В сложившейся обстановке благие намерения каждой из
сторон только мостили дорогу к кровавой октябрьской бойне.
52

Вспомним, как всего лишь за два с половиной года до нее 29
марта 1991 г. под бурные аплодисменты Съезда народных
депутатов РСФСР в числе политических условий, "без вы¬
полнения которых эффективные экономические преобразова¬
ния практически невозможны", будущий президент выдвинул
следующий принцип: "Официальный отказ от применения
силы, в том числе военной как средства политической борь¬
бы"2. А 10 июля 1991 г. на торжественном заседании все того
же Съезда, посвященном своему вступлению в должность
первого Президента России, он с уверенностью заявил:
"Россияне не станут более в угоду какой-то догме отказывать¬
ся от своего прошлого, настоящего и будущего. Убежден,
уйдет в прошлое порочная традиция делить себя на правых и
виноватых, на своих и чужих,, на наших и ненаших"3.
Где эта, допустим даже, искренняя убежденность се¬
годня? И правильно ли будет национально традиционный
разрыв между словом и делом относить лишь к личным
качествам политических лидеров.? Не звучит ли в нем отго¬
лосок разрыва куда более основательного: между очищенны¬
ми от "прозы жизни" намерениями власть предержащих и
реальными условиями жизнедеятельности основной массы
народа? Разрыв этот, неотступно сопутствуя нашему полити¬
ческому процессу на протяжении всего XX века, породил ряд
специфически российских традиций. Одна из них: наличие
практически самостоятельных, редко взаимодействующих и
еще более редко перекрещивающихся каналов политического
воздействия власти на общество. Первый - "политика в целях
идеологии" как сфера обоснования, часто демагогически-
популистского, своих прав на власть, в том числе (а нередко
и в первую очередь) на насилие. Другой канал - собственно
политика как повседневная, рутинная чиновничья работа в
целях воздействия на общественные процессы, латания дыр и
закрытия брешей.
В конкретном случае рассматриваемых событий имело
место столкновение двух реальных политических линий в ре¬
форме, а также двух типов популистского имиджа, ориенти¬
рованных на обеспечение поддержки со стороны социальных
53

слоев, с одной стороны, наиболее выигравших от рыночных
преобразований (исполнительная власть) и, с другой стороны,
наиболее пострадавших (представительная власть) в их ходе.
Внимательное изучение характера и содержания практической
деятельности центральных представительных и исполнитель¬
ных структур убеждает, что в их функционировании не было
ничего такого, что категорически не позволяло отрабатывать
единую стратегию движения страны к плюралистическому
обществу в рамках когда более, когда менее цивилизованной,
но однозначно ненасильственной - без "крови и железа" -
состязательности. Фактором же, препятствующим реализации
этой стратегии, Сыла опять-таки вырастающая из историчес¬
ких традиций ("единому и неделимому государству - единая и
ни с ке)л не желающая делиться власть") абсолютная убеж¬
денность обеих сторон в своей уникальности, незаменимости
как "спасителей отечества".
Характерная для российской политической традиции
борьба власти с обществом в данном конкретном случаи
трансформировалась в схватку двух ветвей власти, каждая из
которых с одинаковой категоричностью стремилась навязать
обществу именно свою монополию на легитимность, вернув
его к уже привычному исходному состоянию.
"Полная и окончательная" победа одной из ветвей вла¬
сти над другой была жизненно необходимой каждой из кон¬
фликтующих сторон. Но она во многом выходила на том
эта!ге за пределы непосредственных интересов основной
массы народа, не разделяющей экстремизма и радикализма,
как "правого", так и "левого" толка. Политическую индиффе¬
рентность этих промежуточных, пока еще социально не
структурированных, но мощных слоев общества переходного
типа было бы неправомерно рассматривать в качестве некоего
перманентного состояния, считать "чертой национального
характера". В зависимости от дальнейшего хода событий эти
временно дистанцирующиеся от крайних, в равной степени
маргинальных, флангов социального спектра слои Moiyr стать
или фундаментом стабильности общества или базой интен¬
сивного наращивания противоборствующих сил. События 3-4
54

октября, их трагический исход свидетельствует, что они не
только не способствовали социальной и политической
консолидации общества, но сделали ее на ближайший исто¬
рический период еще менее реальной, не только не развязали
старых, но намертво затянули узлы новых противоречий. Ход
и результаты выборов 12 декабря 1993 г. подтвердили это со
всей очевидностью.
Необходимо четко осознать, что эскалация попыток
выйти на дорогу каких-то иных (не ясных пока) обществен¬
ных отношений через мясорубку примитивного первоначаль¬
ного накопления, приводящую к резкому обогащению из¬
бранных и катастрофическому обнищанию остальных, пред¬
вещает лишь новые социальные и политические бури. И так
будет до тех пор, пока центр тяжести социальной структуры
российского общества не переместится к его средним слоям,
пока именно они не станут ведущим субъектом собственности
и массовой базой гражданского общества в целом. Только у
политики, ориентированной (реально, а не пропагандистско-
демагогически) на данные приоритеты есть шанс уже в XXI
веке прервать цикл социальной нестабильности и политичес¬
кой конфронтационности, под дамокловом мечом которых
так или иначе живет наше общество на протяжении всего XX
века.
Оставаясь, однако, на почве реальное™, следует конста-
таровать, что силы исторической, социальной, политаческой,
социально-психологической и нравственной инерции,
толкающей наше общество к будущим бурям и потрясениям,
все еще несравненно сильнее доводов трезвого разума и даже
самосохранения народа. Традиции насилия, легализуемые в
нашем обществе сверху донизу, усиливают тревожную и
опасную атмосферу психологического напряжения, нрав¬
ственного оскудения и очерствения, политаческого ожесто¬
чения. Чем иначе можно объяснить, например, тот факт, что
происходят незамеченными, воспринимаются как обыден¬
ность откровения лиц, обладающих реальными рычагами
подавления, типа прозвучавших в интервью одного из высо¬
ких чинов от ВД по поводу событий 3-4 октября? Отвечая на
55

вопрос, сжигали ли трупы погибших в Белом доме и пок¬
лявшись "своей честью, своим достоинством", что ничего
подобного "далее и быть не могло", генерал добавил к этому:
"Мы, откровенно говоря, и не ожидали такого ажиотажа вок¬
руг трупов. Если бы предполагали его, специально считали бы
их потом..."4.
Куда мы идем и куда сможем прийти, если нас готовят
(и не без успеха) воспринимать естественное потрясение нор¬
мальных людей, их настойчивое стремление, гражданское
право (и долг) знать правду как очередной "ажиотаж", зауряд¬
ную политическую провокацию, как чуть ли не постыдный
порок нашего сознания и общественного поведения? Не мая¬
чит ли за грядущим поворотом истории призрак столетий
давностей, знаменующий возвращение "времен Толстого,
Сипягина и Плеве"?
1	Яичница всмятку или несерьезно о серьезном. Над кем и над чем
смеялись в России в 1917 году. М., 1992, с. 187.
2	Третий (внеочередной) съезд народных депутатов РСФСР: 29 марта
1991 г. Бюллетень N 3. Издание Верховного Совета РСФСР, с. 9.
2	Стенограмма Торжественного заседания У (внеочередного) Съезда
народных депутатов РСФСР, посвященного вступлению и должность
первого Президента РСФСР. М., 1991, с. 5.
4 Независимая газета 26 ноября 1993 г.
М.М.Горинов
СОБЫТИЯ 3-4 ОКТЯБРЯ В КОНТЕКСТЕ
РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ XX ВЕКА
Практически все выступавшие здесь рассматривали со¬
бытия 3-4 октября в парадигме однолинейности историчес¬
кого развития, европоцентристского подхода. В этой связи
много говорилось об отсталости России, о том, что мы поти¬
хоньку дорастаем до демократии западного образца; случив¬
56

шиеся же в сентябре-октябре - это трудности роста, досадные
издержки следования по данному пути.
Я оцениваю события 3-4 октября с иных методологичес¬
ких позиций: синтеза цивилизационного подхода и мар¬
ксизма.
Для меня цивилизационный подход - это признание
многолинейности исторического развития. Согласно данному
подходу, история человечества состоит из истории целого
ряда самобытных цивилизаций, каждая из которых развивает
(развивал) какую-либо одну (или специфическое сочетание
нескольких) сторону человеческой природы, эволюционирует
по своему собственному пути (хотя в целом и проходит общие
технологические стадии); к одной из таких цивилизаций
относится русская цивилизация. Как отмечал в свое время
Н.Я.Данилевский, прогресс "состоит не в том, чтобы все идти
в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее
поприще исторической деятельности человечества, исходить в
разных направлениях" (Данилевский Н.Я. Россия и Европа.
М., 1991. С. 87).
В соответствии с данным подходом я полагаю, что под
воздействием природно-климатического, геополитического,
религиозного факторов в России сложилась специфическая
организация общества. Ее основные элементы суть следую¬
щие: 1) Первичная хозяйственно-социальная ячейка - корпо¬
рация (община, артель, товарищество, колхоз, кооператив,
концерн и др.), а не преимущественно частнособственничес¬
кое образование, как на Западе; 2) государство - не надстрой¬
ка над гражданским обществом, как в западных странах, а
становой хребет, а порой и демиург (творец) гражданского
общества; 3) государственность либо обладает сакральным
характером, либо неэффективна ("смута"); 4) государство,
общество, личность не разделены, не автономны, как на
Западе, а взаимопроницаемы, целостны, соборны.
Данная социальная организация отличалась чрезвычай¬
ной устойчивостью и, меняя свои формы, а не суть, воссозда¬
валась после каждого потрясения российской истории, обе¬
57

спечивая жизнеспособность русского общества, внутреннее
единство его исторического бытия.
В соответствии со спецификой социальной организации
в России сложилась и своеобразная модель преобразований.
Она, как нам приходилось отметить несколько лет назад, выг¬
лядит приблизительно так:
”1	. Первоначальный импульс к преобразованиям..', обыч¬
но идет извне: военное поражение или его угроза;
2.	Инициатором глубоких, сравнимых по масштабам с
революцией реформ, обычно выступает радикальное крыло
бюрократии; оно же... определяет основные параметры и
сроки преобразований;
3.	Сочетание этих факторов дает возможность
"упреждения" или локализации социального взрыва "снизу";
но одновременно, вследствие того, что инициатива идет преи¬
мущественно "сверху", <и- бюрократического аппарата (по
иному и быть не может: организационная низовая инициати¬
ва в условиях фрагментарности гражданского общества поп¬
росту невозможна), консервативного по самой своей природе,
назревшие противоречия не получают подлинного разреше¬
ния ...; в результате, частично разрешенные новые противо¬
речия наслаиваются на частично в свое время "разрешенные"
старые, что, в конечном итоге, ведет к образованию целого
клуба "отсроченных", загнанных вглубь конфликтов, которые,
вырвавшись в конце концов наружу, приводят к:
* 4. Социальным взрывам огромной разрушительной
силы...;
5. Разлив анархии рождает тягу к порядку. £ результате
воссоздается (побеждает) жестко централизованная иерар¬
хическая государственность*. (Реформы второй половины
XVII - XX вв.: подготовка, проведение, результаты. Сб. научн.
трудов. М., 1989. С. 15-16).
Из марксистской методологии применительно к анализу
данных сюжетов для меня важнейшую роль игракп два поло¬
жения:
58

-	о диалектике производительных сил и производствен¬
ных отношений как ведущем внутреннем факторе обществен¬
ных изменений;
-	об отношениях собственности как ключевом элементе
общественной организации.
Применим теперь эти подходы к русской истории XX
века, включая события 3-4 октября 1993 г.
Схема русской истории XX века.
Очередной цикл русской истории начался в ходе граж¬
данской войны 1917-20 гг. и завершился распадом СССР в
декабре 1991 г. Советское общество - это большевистский
вариант традиционного русского общества. Сталинский ин¬
дустриальный рывок 30-х гг., тотальная мобилизация обще¬
ства в Великую Отечественную войну, в годы послевоенного
восстановления народного хозяйства - это традиционный для
России этатистский вариант преобразований (аналогии -
Петровские реформы, Великая реформа 1860-х гг., реформы
Витте-Столыпина и т.д.): импульс к ним идет извне (угроза
технологического отставания, чреватого военным поражени¬
ем); их инициатор и главный двигатель - радикальное крыло
бюрократии (вернее - этакратии: продукта синтеза собствен¬
ности и власти); преобразовательный порыв вскоре затухает
(со смертью лидера). Последнее происходит потому, что
новое поколение бюрократов (выдвиженцев периода инду¬
стриализации) в условиях отсутствия угрозы внешней
(нейтрализованной обладанием ядерным оружием), суще¬
ственного давления со стороны гражданского общества (в
силу его фрагментарности), воли самодержца-вождя, лишает¬
ся стимулов к дальнейшим преобразованиям, желая во¬
спользоваться плодами своего фактически бесконтрольного от
кого бы то ни было существования (аналоги - "биронов¬
щина" после Петра, "контрреформы" 80-х гг. XIX в., минис¬
терская чехарда, распутинщина после убийства Столыпина).
Этакратия жаждет покоя. Отсюда понятен феномен Хру¬
щева. Номенклатура отторгает как реформаторов - Берию и
Маленкова, так и сторонников сохранения жесткого контроля
над ней - Молотова и Кагановича. Хрущев чуточку либерали-
5»

эовал режим (номенклатурщиков перестали сажать), оставив
систему без изменений. Когда это было сделано, он, со своей
тягой к псевдоэкспериментам в рамках системы, стал не ну¬
жен. Страна вступила в застой.
В период 60-70-х гг. назревшие проблемы не решаются,
загоняются вглубь, вновь нарастает технологическое отстава¬
ние от стран-лидеров. Со смертью Андропова, обладавшего
реальными рычагами воздействия на этакратию, этатический
вариант преобразований оказывается личностью необеспечен¬
ным. Наступает горбачевская перестройка (очередной вариант
российской смуты), завершающаяся распадом государства,
разрастающимися очагами гражданской войны.
Так что же стоит за событиями 3-4 октября?
Думается, начиная приблизительно с 1993 г. заработал с
нарастающими оборотами механизм воссоздания жесткой
иерархической российской государственности. Поскольку
модель разделения властей не вписывается в российские тра¬
диции, мы наблюдали не взаимоуравновешивание, а борьбу
на уничтожение различных ветвей власти (сравни с аналогич¬
ными событиями 1917 г.). Причем, каждая из ветвей стреми¬
лась к концентрации в своих руках всей полноты власти.
Обычна в подобных поползновениях обвиняли Верховный
Совет. Но также действовало, скажем, и президентское
крыло: огромный президентский аппарат все больше вмеши¬
вался в компетенцию и правительства, и парламента, и сило¬
вых* структур (в частности, одним из решающих факторов
октябрьской "победы" президентской стороны стало активное,
участие в событиях Управления охраны президента). То есть,
сознательно, а по преимуществу'неосознанно, различные по¬
литические силы боролись за то, чтобы "оседлать" ведущую
тенденцию воссоздания достаточно жесткой государственно¬
сти.
В свою очередь, политические баталии явил! ь выраже¬
нием межкорпоративной борьбы. Подпочвой демократии
является развитие гражданское общество. Основа граждан¬
ского общества - рыночная экономика. Питательная среда
рыночной экономики - масса автономных (частнособствен -
60

нических) хозяйственных субъектов. Нарастающая на Западе
в XX в. этатизация не отменяет этой основы западных
обществ, а скорее регулирует протекающие в ней процессы.
Подпочва российского общества - корпорации (в советское
время - блоки отраслевых министерств). Государство -
стержень общества, посредник между корпорациями. А
потому ослабление государственности в период перестройки
привело не к демократии ( для нее не было почвы), а к
"корпоракратии". В свою очередь, привычка к
государственному патронажу, отсутствие опыта, традиций
прямого межкорпоративного взаимодействия вылились в пос¬
ледние годы в войну корпораций.
Кто же являются основными субъектами этой борьбы?
Сырьевики (Сектор добывающей промышленности), ВПК и
связанные с ним Промышленники (Сектор обрабатывающей
промышленности), Теневики, Аграрники. В 30-50-е гт. первое
место в корпоративной иерархии занимали ВПК и Промыш¬
ленники. В 60-80-е гг. относительно усиливаются сила и
влияние Сырьевиков и Теневиков. ВПК сохраняет свои пози¬
ции. Роль Промышленников относительно уменьшается. Аг¬
рарники традиционно занимают последнее место в корпора¬
тивной иерархии.
В начале-середине 80-х гг. нарастают противоречия
между ВПК-Промышленниками, Аграрниками, с одной сто¬
роны, и Сырьевиками - Теневиками, с другой. ВПК-Про-
мышленники - Аграрники ориентированы в основном на
внутренний рынок, экспорт для них вторичен. Сырьевики-
Теневики - этот блок преимущественной экспортной направ¬
ленности. Андропов, ранний Горбачев (программа
"Ускорения") попытались вернуться к приоритетам 30-50-х гг.
(т.е., перераспределить ресурсы в пользу ВПК-Промыш-
ленников). Однако верх в закулисной борьбе одержали
Сырьевики-Теневики. Думается, ситуацию крайне обострило
падение цен на нефть в начале перестройки. Перераспределе¬
ние ресурсов для постиндустриального прорыва в тех усло¬
виях означало реально "экспроприацию" Сырьевиков-Теневи-
ков. Очевидно, понимая это, те пошли на все (таинственная
61

Чернобыльская катастрофа, муссирование СМИ темы аварий
и катастроф, призванные продемонстрировать опасности
"ускорения", эскалация национального сепаратизма, сти¬
мулирование антиоборонной, антиармейской тематики в
СМИ и, очевидно, многое другое, о чем мы никогда не узна¬
ем).
После краха Советского Союза Сырьевики-Теневики от¬
теснили с лидирующих позиций ВПК-Промышленников,
поставили на грань уничтожения Аграрников.
Что же происходит дальше? Ухудшение экономической
ситуации в результате осуществления "демократических" (то
есть, обеспечив;, ощих, в первую очередь, интересы Сырьеви-
ков-Теневиков и связанной с ними части номеклатуры) ре¬
форм ведет к росту политической и социдльной напряженно¬
сти. Соответственно объективно усиливается роль силовых
структур. Но если в органах МВД сращивание с Теневиками
протекает в целом успешно, то МБ и МО скорее симпатизи¬
руют ВПК-Промышленникам. Потенциально (а частично и
реально) центром притяжения симпатий блока ВПК-Про-
мышленников-Аграрников-МБ-МО становился Верховный
Совет. Одновременно происходит расслоение Сырьевиков на
"традиционалистов" (газовщики, часть нефтяников), высту¬
пающих за цивилизованный экспорт, и нуворишей, заинтере¬
сованных в сиюминутной максимальной прибыли.
На мой взгляд, попыткой переломить эту тенденцию
вызревания патриотического (ориентированного преимуще¬
ственно на внутренний рынок, на развитие национальной
экономики) блока: ВПК-Промышленники-Аграрники-Часть
Сырьевиков-МБ-МО - и стал государственный переворот (в
особенности его завершающая фаза - расстрел парламента),
инспирированный блоком Теневиков-Части Сырьевиков.
Диктаторские тенденции порождаются также разворачи¬
вающимися процессами приватизации и структурной пере¬
стройки промышленности (de facto - деиндустриализации).
Чтобы сломить сопротивление маргинулизуемого, оконча¬
тельно отчуждаемого от собственности населения, парламен¬
тские методы представляются слишком "мягкими". В данном
62

анализе я абстрагируюсь от воздействия на внутрироссийские
процессы экзогенных факторов: это тема особого разговора.
Перспективы. Я оцениваю перспективы достаточно оп¬
тимистично. Да, процесс консолидации патриотического бло¬
ка заторможен, деформирован. Но одновременно усилились
позиции силовых министерств,, особенно МО. Это неизбежно
приведет к усилению и ВПК-Промышленников. Аграрники
уже добились сокращения импорта продовольственных това¬
ров. От оппозиции отсечены экстремисты. В этих условиях у
Теневиков- Части Сырьевиков остается один способ удержать
власть - установление диктатуры. Но для этого у них явно
недостаточно силового потенциала. В этих условиях не ис¬
ключено использование этим блоком всякого рода полити¬
ческих провокаций, возможно, внешнеполитических авантюр,
нацеленных на дискредитацию армии (аналоги - Тбилиси,
Вильнюс), внесение раскола в силовые министерства и
последующую чистку МО и МБ. Но, думается, народ и руко¬
водство МО уже стали разбираться в "демократических” играх.
События 3-4 октября этому крайне способствовали. Надеюсь,
что в том или ином виде, в той или иной форме государ¬
ственно-патриотическая тенденция победит. Не забудем, что
большевики начинали как партия гражданской войны, а в
1941 г. стали партией войны Отечественной.
В. Березовский
ПРЕЗИДЕНТ - ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ:
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗВЯЗКА
ВЛАСТНОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ.
ПРИЧИНЫ И СЛЕДСТВИЯ
Довольно трудным для любого исследователя и специа¬
листа-обществоведа является синхронный анализ текущих
политических событий. Особую сложность, как показывает
настоящая дискуссия, он представляет для историков-про¬
фессионалов. Специфика их исследовательского труда всегда
63

имеет своей опорой более репрезентативную источниковую
основу, наличие документов, проверенных временем, доста¬
точную отсоединенность самого времени исследования, ко¬
нечно с известными поправками. Как правило, текущая
политическая конъюнктура - удел профессионального труда
политологов, социологов и журналистов. Последнее тем более
актуально, поскольку анализ и оценка текущих событий
порождает чаще всего основанную на непосредственном
эмоциональном и политическом переживании исследователя
крайне идеологизированную форму выражения историко-
политологических изысканий, основанных, как говорилось
выше, на базе крайне дозированной по характеру информа¬
ции, хотя и весь .а массированной по объему.
Методологический инструментарий историка как сово¬
купность способов научного познания им действительности
является решающим с точки зрения трактовки одних и тех же
исторических фактов. На взгляд автора, методологический
инструментарий - прежде всего проблема индивидуального
выбора, и вместе с тем способ выражения своих идеологичес¬
ких взглядов. В таком случае крайне важно не стать провод¬
ником собственной идеологической вкусовщины в форме
авторитарного интеллектуализма, а скорее представить анализ
в его объективированном виде.
Относительно взвешенные, историчеки выверенные
оценки того события, которое является непосредственным
предметом обсуждения на сегодняшней дискуссии, безуслов¬
но в будущем. Ныне важно оценивать их с точки зрения
исторических аналогий, анализа того, каким образом срабо-.
тали и работают историко-культурные традиции страны в
текущей политической истории/ Немаловажно указывать на
всрсионность предлагаемых суждений.
Текущая дискуссия на круглом столе показывает, что в
большинстве случаев анализ событий 21 сентября - 4 октября
1993 г. идет с позиций известной теории модернизации, в
рамках которой как признано ведущими культурологами и
философами, Россия обречена на "модель догоняющего раз¬
вития". Выступление Михаила Горинова - с позиций циви¬
лизационною подхода. В последнем случае актуальные со¬
64

бытия рассматриваются с позиций "собственного пути" -
права на развитие в рамках особой социальной и техногенной
динамики, а также культурной среды.
По эти причинам автор настоящего доклада предпола¬
гает рассмотрение событий, связанных с силовым противо¬
борством федеральных властей рассматривать с позиций
объективистского анализа, который на его взгляд есть на¬
иболее этический, как минимум, в связи с трагическим их
характером. По меньшей мере, проклассифицировать специ¬
фику причин и условий приведших к силовому конфликту в
сентябре-октябре 1993 г. с точки зрения принятых политоло¬
гических понятий и терминов, характеризующих политичес¬
кую борьбу, эффективные политические стратегии и техно¬
логии, наличие иных альтернатив решения конфликта вла¬
стей - такую задачу ставит перед собой автор настоящего
доклада.
Силовая ликвидация "Августовской республики", окон¬
чательно оформившейся в августе-декабре 1991 г. на основе
переходного политического режима 1990-1991 г. в РСФСР со¬
здала возможности как минимум ускоренного движения по
двум векторам - либо окончательного установления автори¬
тарной формы правления, либо дальнейшей демократизации
политического процесса. Условием реализации того или
иного будет - способность нового режима к преодолению
кризисных явлений, наличие у него адекватных программ
развития, уровень согласования интересов различных элит¬
ных группировок. "Августовский" политический коалицион¬
ный политический режим, сложившийся в 1991 г. на основе
компромисса части старой советской партийной (КПСС) и
хозяйственной номеклатуры, с одной стороны, и части
номенклатуры и среднестатусной интеллигенции нескольких
крупнейших городов России - сторонницы плюралисти¬
ческого демократического режима власти по западному об¬
разцу оказался внутренне весьма конфликтным, поскольку
свелся к противоборству двух, по сути узкопартийных
идеологий. Одной - жестокого радикального (революцион¬
ного) пути монетаристской рынкизации по схеме чикагской
65

экономической школы. Второй - реформистски-эволюцион-
ной модели, основанной на структурной перестройке
экономики. Другими словами - сторонников экономического
либерал-нсоконсерватизма (в западном смысле этого слова) и'
кейнсианства в его социал* либеральной или социал-
демократической редакции.
Соответственно этому в течение 1992 и первой полови¬
ны 1993 гг. оформились и две неформальные политические
партии или блока политических сил: "радикально-реформа¬
торского” и "центристского-непримиримого". Их институци¬
ональными крепостями стали: у радикалов-реформаторов -
Правительство (в 1992 г.) и Администрация Президента +
монетаристский блок министров в Совете Министров РФ
(1993 г); у "центристов и непримиримой оппозиции" - Вер¬
ховный Совет РФ и "советская вертикаль" в регионах. Таким
образом, в российском государственном поле фактически
произошло столкновение между сторонниками власти Сове¬
тов (в наиболее чситом виде после их очистки от "КПСС-
номенклатуры" де-юре) и монархического авторитаризма с
элементами ограниченного парламентаризма в лице института
Президента как символа в первую очередь исполнительной
власти. Фактически всю политическую историю
"Августовской республики" боролись между собой две круп¬
нейшие номенклатурно-политические элитные группировки,
овладевшие двумя высшими структурами государственной
власти страны. Таким образом сам августовский полити¬
ческий режим, родившийся $ результате государственного,
кризиса СССР, сам пережил два кризиса государственной
власти - "декабрьский" - 10-14 Декабря 1992 г.; мартовский -
20-28 марго 1993 г.; и скончался в ходе третьего -
"сентябрьско-октябрьского" - 21 сентября - 5 октября 1993 г.
Политическая борьба между двумя основными номен¬
клатурно-политическим группировками шла с г ременным
успехом практически всю политическую историю
"Августовской республики", в ходе которой при всех декла¬
рациях о разделении властей, де-факто речь шла совершенно
об обратном.
66

В плоскости этих проблей и "родовых пятен" прошлого
политического этапа, окончившегося 21 сентября 1993 г., а
также негативных следствий и издержек короткого времени
"фактического безвластия" (21 сентября - 4 октября) и "новых
приобретений" в месяцы господства нового режима в феде¬
ральном Центре, находится аналитического пространство
анализируемого в настоящем докладе периода. Последний
представляет собой сочетание фрагментов условно говоря
трех эпох: 1/ "ушедший" вместе со Съездом народных депута¬
тов первый этап либеральной реформации, 2/ "междувластие"
и 3/новый политический этап либеральной реформации в
виде начальной фазы утверждения государственного
(первоначально беспарламентского) авторитарного режима
переходного периода.
Военно-политическое разрешение почти десятимесячно¬
го открытого конфликта между двумя ведущими политичес¬
кими группировками в федеральном Центре господствовав¬
шими, одна - в российском Парламенте, другая - в высших
органах исполнительной власти (Администрация Президента
и либеральный блок Правительства) резко изменила полити¬
ческую ситуацию и расстановку сил в обществе. В результате
оказались в максимальной степени открытыми для Прези¬
дента Ельцина и связанным с его курсом на либеральное ре¬
формирование экономики страны группам политической и
экономической элиты, расширенные возможности в руко¬
водстве общественными и государственными процессами, и в
первую очередь право на доминирование в сфере распоря¬
жения и управления государственным имуществом и финан¬
сами страны.
Вместе с тем после принудительной ликвидации Верхов¬
ного Совета РФ и Съезда народных депутатов, связанные с
ним иные группы политической, экономической и регио¬
нальной элиты, а также те группировки, что были заинтересо¬
ваны в поддержании баланса сил в федеральном Центре, ока¬
зались политически обнажены, деморализованы и временно
утеряли ориентиры, в значительной мере, осложнив возмож¬
ности реализации своих актуальных интересов.
67

Напрасными оказались как зимне-весенние ожидания
превращения СМ РФ в "третью силу” между Парламентом и
Президентом, так и стимулированные летним
"экономическим наступлением" Верховного Совета РФ опа¬
сения дрейфа Совета министров в направлении тандема
"Верховный Совет - Совет Министров", образование которого
де-факто исключало бы Президента из системы федеральных
органов управления. Остались безрезультатными и предложе¬
ния лидера политической организации промышленников
Всероссийского союза "Обновление" Александра Владислав¬
лева к Премьеру дистанцироваться как от Президента, так и
от Парламент, сделанные им от имени РСПП и создаваемого
центристского блока "Новый гражданский союз".
С’другой стороны, тактика "ползучего" приручения Пра¬
вительства, примененная Верховным Советом в июле-сентяб¬
ре 1993 г., включила целый комплекс мер, ориентированных,
главным образом, на стимулирование кристаллизации близ¬
ких к Парламенту по своим экономическим воззрениям и по¬
литическим симпатиям значительной части министров про¬
мышленно-отраслевого блока, получившего политическую и
законодательную поддержку Верховного Совета. Вместе с
этим активно поддерживалось состояние угрозы внутреннего
раскола в его публичном виде через навязывание мифологемы
"хорошее Правительство - несколько плохих министров-мо¬
нетаристов, которых нужно убрать, и все станет хорошо".
Хотя при этом уже к середине сентября оказалась подготов¬
ленной к практическому воплощению важнейшая цель ВС
РФ: создание Правительства национального доверия на пла¬
нировавшемся X съезде народйых депутатов. Следует также
отметить развитие в августе тенденций в ряде местных Сове¬
тов, твердо поддерживающих спикера (Волгоград, Владимир,
ранее - Челябинск, Мордовия), к переводу в жесткое подчи¬
нение депутатам региональных администраций.
Одним из самых ярких примеров близкого совпадения и
попытки сформировать основу для достижения согласия с Ве-
роховным Советом в области экономической политики явил¬
ся проект правительственной программы, разработанной в
68

июле-августе под руководством Олега Лобова и при помощи
Российского союза промышленников и предпринимателей.
Он фактически по своему базовому потенциалу был нацелен
на полное изменение стратегии и курса экономической поли¬
тики Правительства. Построение государственного капита¬
лизма, гарантирующего обеспечение интересов прежде всего
национального производительного сектора и усиление госу¬
дарственно-плановых начал в экономике привлекло к поддер¬
жке этой программы значительное число руководителей ме¬
стных органов власти, ориентирующихся в своем большин¬
стве на структурную перестройку экономики как условия
перехода к рынку.
Однако резкое обострение внутренних столкновений в
Правительстве и его быстрое разложение на два полюса,
"промышленный" и "финансовый", привели в это время к от¬
крытому конфликту вокруг модели приватизации. Причем
патронировавший тогда интересы промышленников в кабине¬
те первый вице-премьер Олег Лобов в союзе с мэром Москвы
Юрием Лужковым и при поддержке Российского союза про¬
мышленников и предпринимателей, а также и Федерации не¬
зависимых профсоюзов России сумел добиться от Президента
в первой половине сентября распоряжения о подготовке к
изменению порядка приватизации, переводу ее с "ваучерных"
на платные основы, что тут же вызвало шквал оценок как
либеральной, так и в пропарламентской прессе о близкой
отставке Бориса Федорова и Анатолия Чубайса.
В результате, к середине сентября стороны, в значитель¬
ной мере исчерпав ресурс противоборства, достигли опреде¬
ленного статус-кво, характеризуемого неудачей фронтальных
атак как одной, так и другой стороны (ни один из проектов
не получил официального одобрения Правительства) при
некотором и весьма относительном продвижении группы
Лобова (имеется ввиду согласие Президента откорректировать
ход приватизации по предложениям Лобова-Лужкова и пос¬
ледующее приостановление этого решения с передачей его на
согласование комиссии в составе Черномырдина, Лобова и
69

Чубайса) падении влияния либералов (отстранение Шумейко,
угрозы снятия Федорова и Чубайса).
На первый план по политической важности и актуаль¬
ности в сентябре окончательно выдвинулись результаты авгу¬
стовского этапа "законодательного наступления" ВС на кон¬
ституционные права и полномочия исполнительной власти.
Задачей координирующего это направление парламентского
Комитета по конституционному законодательству стала под¬
готовка изменений в Конституции - критикуемой Президей-
гом и его сторонниками, но от этого отнюдь не прекращаю¬
щей действовать - и законах, перехватывающих полномочия
Президента уже ейчас, не дожидаясь назначенного на ноябрь
съезда по конституционным вопросам.
ЕШе раз подтвержденный на встрече Президента и
субъектов федерации 18 сентября в Москве провал второй за
последние пять месяцев тактики федеральной исполнитель¬
ной власти на ускоренную ликвидацию противостоящего ей
полюса через досрочные парламентские выборы, в сочетании
с открыто провозглашенной Верховным Советом 17-18 сен¬
тября линией на созыв чрезвычайного Съезда народных депу¬
татов, на котором планировалось рассмотреть вопрос о дея¬
тельности Правительства по обеспечению стабилизации
народного хозяйства и составе кабинета, а возможно, и об
импичменте Президента, поставили под утрозу не только
владение Президентом тактической инициативой, но и само
его ‘существование как самостоятельного полюса власти фе¬
дерального Центра.
На этом фоне последовал отказ под давлением сил по¬
литической поддержки Президента (в лице коалиции ради¬
кально-демократических партий и движений и представля¬
ющей их радикальной фракции президентского окружения) и
его ведущих внешнеполитических партнеров от попыток
поиска компромиссов и разрешения конституционно-право¬
вого кризиса нутом "регионального обхода ВС РФ” получило
серьешую перспективу развития. Крайне важно то, что реаль¬
ной стала опасность лишиться финансовой и политико-стра¬
тегической поддержки западных кредиторов в случае
70

дальнейшего торможения радикальных рыночных реформ по
стандартной модели МВФ. Все это - вкупе с расширившимся
для США после успешного визита Виктора Черномырдина в
Соединенные Штаты и обнародования данных о резко воз¬
росшем рейтинге Григория Явлинского полем выбора канди¬
датур для возможной смены ставки на Ельцина сформировало
логику обстоятельств в пользу стратегического выбора Прези¬
дентом силового разрешения конфликта путем выхода "за
пределы формальной законности".
Линия на продолжение если не поисков компромисса,
то хотя бы мирного сосуществования двух властей при их
взаимном игнорировании, отстаиваемая Виктором Черно¬
мырдиным, Сергеем Филатовым, Сергеем Шахраем и др.,
потерпела крах. Тем более, что само движение к компромис¬
су, предлагающее в качестве необходимого условия отстра¬
нение от лидирующих позиций радикальных групп обоих
лагерей, естественным образом вызвало их активные конт¬
рдвижения. Так, руководство ВС РФ вынуждено было внешне
сбавить антипрезидентскую заостренность своей позиции,
чтобы перехватить инициативу центристких парламентских
фракций о переговорах с Президентом. Оформив 10 сентября
такой перехват по июньскому сценарию, - назначение
спикера ВС РФ главой депутатской делегации на переговорах
о продвижении работы по новой Конституции
одновременным дезавуированием полномочий вице-спикера
Николая Рябова в вопросе участия в организации Совета
Федерации - группа Хасбулатова сразу же заблокировала саму
возможность компромисса за свой счет. Хотя он в качестве
возможной альтернативы существовал и в этот момент,
однако он предполагал удовлетворение определенного объема
политических и экономических требований Парламента и
части противостоящих радикал-либералам центристских
политических кругов.
Эти и другие причины вызвали смещение 18 сентября с
поста первого заместителя Председателя Совета Министров и
министра экономики Олега Лобова и назначение на него
"огца российских либеральных реформ конца XX века", ли¬
71

дера объединения Всероссийской ассоциации i риватизиро-
ванных и частных предприятий и политического блока
"Выбор России" Егора Гайдара. В итоге стало очевидынм, что
намечен курс на ужесточение финансовой стабилизации за
счет целого комплекса "непопулярных мер" и наряду с этим
прекращение со стороны Бориса Ельцина каких-либо ком¬
промиссных поисков в самой важной области конфликта
Президента с Парламентом. Подобные заявления сразу же
стали поводом для председателя Совета Республики, ведущего
на тот момент оппонента Правительства по вопросам
финансовой стабилизации Вениамина Соколова, потребность
на сессии ВС °Ф 17 сентября созыва чрезвычайного съезда
по экономическим вопросам.
В целом же выжидательно-провоцирующая позиция ВС
РФ по отношению к политическим новациям Президента
была вызвана почти тотальной выигрышностью формально
конституционных позиций Парламента на фоне использова¬
ния командой Президента благозвучных, но юридически бес¬
сильных пропагандистских конструкций типа "мандат дове¬
рия народа, выданный апрельским референдумом".
Последовавшие со стороны Президента 21 сентября в 20
часов шаги по ликвидации в указном порядке Съезда народ¬
ных депутатов и Верховного Совета и введение временного
прямого президентского правления своим обоснованием
имели лишь аппеляцию к "апрельскому волеизъявлению на¬
рода", чю само по себе дало повод Верховному Совету и
Съезду народных депутатов РФ дезавуировать на основании
действующей Конституции Бориса Ельцина как Президента
на основании решения Конституционного суда. Сама акция
Президента явилась ничем иным как "демонстрационной
моделью", рассчитанной на предельную реализацию ранее
принятой сгратегической линии на фактическое игнориро¬
вание ВС РФ без его разгона, поскольку были неясны до
конца силы поддержки Парламента и их возможности
действовать решительно.
Переход сторон к вооруженному П|Х>тивоборству 3 ок¬
тября задействовал фактор, давший тактическое пренмуще-
72

ство Президенту - вооруженные силы, над которыми он в
целом сохранил контроль. Транслированная на всю страну (в
пропрезиденсткой трактовке, разумеется) информация о
кровопролитии в Москве серьезно снизила антипрезиден-
тский потенциал местной исполнительной и представитель¬
ной властей, значительная часть которых сочла лучшим
выходом для себя не только отмежеваться от экстремизма
пропарламентских отрядов, но и, по большему счету, пожер¬
твовать демонстративной ролью федерального Парламента во
имя сохранения мира и себя на местах.
Таким образом, за вторую половину дня 3-го и 4-е ок¬
тября произошла резкая смена политических обстоятельств,
приведшая не только к силовому гражданскому столкновению
в столице России, но и в значительней степени обострившая
перспективу и характер кризисного развития политической и
экономической ситуации. В ее ходе возникли многие факто¬
ры, определяющие последующие тенденции общественного
развития, а иные проблемы, которые требовали своего
разрешения, оказались оттеснены на задний план и вновь
перешли в стадию латентного развития. Проведенная Пре¬
зидентом и Правительством ликвидация параллелизма вла¬
стной структуры федерального Центра возложила исключи¬
тельно на них ответственность за все происходящее в России.
Новый государственный режим, де-факто установив¬
шийся в России в результате событий 21 сентября- 4 октября,
являет собой с одной стороны, плод вооруженной победы
одной из ветвей власти, а именно исполнительной, над двумя
другими, парламентской и высшей судебной, а вместе с этим
распространения неконституционного (беспарламентского)
порядка работы государственных органов на весь-объем осу¬
ществляемых российским федеральным Центром властных
полномочий в политической, экономической, социальной и
других сферах. Политическая база режима, как показало от¬
крытое противоборство в момент совершения акта государ¬
ственного переворота со стороны Президента и попыток ему
противостоять со стороны Верховного Совета, в котором ре¬
жим и был рожден, находится большей частью в аппарате
73

исполнительной власти всех уровней, силовых структурах фе¬
деральной власти, радикально-либеральных политических
партиях и организациях и части экономической элиты,
ориентированной на ускоренное проведение радикальных ры¬
ночных реформ по стандартному пакету Международного ва¬
лютного фонда.
Однако ограниченность во времени действия фактора
психологической и политической фрустрации оттесненных
таким образом на второй план элитных группировок, равно й
опасность мощного социального взрыва в связи с вынужден¬
ностью проведения еще не укрепившимся пока новым режи¬
мом в ходе осуществления им программы ускоренной финан¬
совой стабилизации. Задача скорейшего разрушения нерента¬
бельных сегментов государственного сектора экономики через
его "ваучерную приватизацию", акционирование, векселиза-
пию и создание вторичного рынка ценных бумаг, а также
проведения других преобразований, направленных на созда¬
ние фактора рыночной необратимости в экономике - ставит
его перед крайне сложной проблемой выбора приоритетов:
реализация стратегической (экономической) составляющей,
либо же ускоренная социально-политическая стабилизация с
неминуемым расширением его политической и экономичес¬
кой базы. Последнее предполгает компромисс с частью регио¬
нальной, промышленной и аграрной элиты, для которой
исполнение мер пакета МВФ не только не является програм¬
мной задачей, но и противоречит ее базисным экономичес¬
ким потребностям.
Поэтому сложившаяся ныне политическая ситуация не
является полностью отчужденной от прошлых противоречий
и сложившихся ранее интересов основных элитных трупп и
их ценцюв влияния как в федеральном Центре, так м на по¬
литическом поле России в целом. Более того, скорее всего
еще ближайшем будущем политическое пространен о страны
будет областью острого противоборства по мотивам ранее
нерешенных вопросов и нереализованных задач.
Актуальными продолжают оставаться задачи преодоле¬
ния сложившейся ра *баланси|Х)вки тосуда|>ствснной полити¬
74

ки в сфере внешних сношений, в формировании и осуще¬
ствлении единых подходов к регулированию отношений меж¬
ду регионами и центральными органами государственного
управления, региональной политики в целом. Требует неот¬
ложного решения стабилизация единого правового про¬
странства страны, в области реформирования и текущего
функционирования федерального народнохозяйственного
комплекса, проведении социальной политики, сохранении
единого информационного пространства и т.д.
Новый политический режим установившийся в результа¬
те пресечения деятельности высшего законодательного и
представительного органа власти - Верховного Совета РФ и
Съезда народных депутатов испытывает, несмотря на есте¬
ственное желание его идеологов и авторитетов укрепить осно¬
вы новой модели политической власти, серьезные кризисные
нагрузки, связанные с обеспечением устойчивости государ¬
ственных процессов поскольку на его плечи легла отныне
полная ответственность за обеспечение процесса реформ и
преодоление надвигающихся в ноябре-декабре новых точек
критической ситуации в социально-экономической и регио¬
нальной сферах государственного пространства страны.
Неустойчивость всякого порядка, основанного исключи¬
тельно узкой политической базе, на применении силовых мер
воздействия, заставляет организаторов нового политического
и государственного порядка предпринимать энергичные уси¬
лия по легитимации режима через электоральные мероприя¬
тия и педалирование процесса конституционно-законода¬
тельной стабилизации. Необходимость восстановления пред¬
ставительной формы правления, хотя бы в ее чисто атрибу¬
тивном виде, сочетается с ’’программой-минимум1’ исполни¬
тельной власти - не допустить превращение вновь избранного
парламента в параллельный центр власти, сопротивление
которого ельцинской политике реформ может оказаться более
серьезным, нежели то, которое сумел оказать Верховный
Совет во главе с Русланом Хасбулатовым. Принятие новой
конституции, по мысли Президента, должно установить
жесткие лимиты полномочий будущего федерального собра¬
75

ния, которые устранили бы подобную угрозу. По существу,
пока, что и это естественно, предпринимается попытка со¬
хранения президентского правления, завуалированного по
примеру нынешнего режима охраны порядка в Москве
(чрезвычайное положение официально отменено, но все его
важнейшие политико-властные элементы оставлены).
Следующей задачей, на решении которой оказались
сконцентрированы усилия нового режима, стало укрепление
силовых структур ввиду их недостаточной монолитности, что
привело к целому ряду колебаний при выполнении приказов
политической верхушки на вооруженную ликвидацию очага
противостояния ей в центре Москвы как в руководстве на¬
званных структур, так и в из низовом составе. Угрожающие
режиму в случае претворения в жизнь заявленной им эконо¬
мической программы социальные потрясения также делают
актуальными уже частично начавшуюся перестройку системы
органов безопасности, их готовящуюся чистку и кадровое ук¬
репление Опасность не удержать ситуацию при реализации
пакета преобразований, по шоковому потенциалу сравнимого,
если не превосходящего гайдаровскую либерализацию цен в
начале 1992 г., делает возможным локальный кризис прог¬
раммы электоральной легитимации режима ради целей при¬
оритетного продвижения экономической реформы по либе¬
рал монетаристскому нуги.
Не исключено, что в случае сохранения нестабильной
ситуации, Правительство и Президент вынуждены будут втя¬
гиваться все более в схему чрезвычайных политических и эко¬
номических мер и вместе с тем все более заменять процесс
демокраюзании режима и общества декларациями, а не прак-
1ическими действиями и соответствующими институциональ¬
ными и 1ЮЛИ1ИКО культурными преобраюваниями. По мень¬
шей ме|>с, снказ Бориса Ельцина от досрочных президентских
вы6о|юв в 1994 отчасти тому свидетельство. Если в
конечном инне, удержать ситуацию под контролем не уда¬
стся, ю нс исключено, что армия может попытаться взять на
себя роль lapainu ci мбн л вноси», но уже в условиях значи¬
тельной pa rfu*лан< И|юнаннос1и общественных процессов и
76

системы государственного управления. Выступившие опорой
Президента часть элитных соединений (4-е дивизии), в армии
непопулярны, и потому их сил будет явно недостаточно для
поддержания порядка по основным регионам страны.
Как свидетельствует исторический опыт, в такой громад¬
ной стране, как Россия, установление авторитарного режима,
даже на время, едиными актами и мгновенно,, чревато как
правило гражданской войной. Вместе с тем обретение прог¬
раммно-целевой целостности в деятельности российского Ка¬
бинета министров, выход за схемы только тактических успе¬
хов, повышение роли многофакторного анализа и принятие
на его основе более взвешенных и твердых решений с серьез¬
ным потенциалом воздействия на имеющиеся перспективные
узлы противоречий - альтернатива. В любом случае, ныне
наступает ситуация, когда требуется вести более многофун¬
кциональную политическую игру с учетом реальных сил и
возможностей. Для российского федерального Центра важно
не потерять равновесия в отношениях с регионами и основ¬
ными центристскими силами. Достижение компромиссов с
основными политическим силами страны и элитными
труппами, когда крайне рискован расчет на всеобъемлющий
успех утопичных попыток введения эффективного (пусть даже
и просвещенного) авторитарного режима, еще может не допу¬
стить усугубления гражданского противостояния и углубления
кризиса. Необходимость не поддаться радикальному на¬
строению и перевести текущие политические решения, а
также пропаганду в более спокойное русло пока сохраняет
некоторые шансы для сбалансирования политических про¬
цессов.
Непосредственное переживание политиками самых раз¬
ных уровней грядущего создания нового центра федеральной
государственной власти - Федерального собрания, с которым
связывается многое новое, и в большей мере политическое
неизвестное, готовит очередное испытание "Октябрьской
республике", родившейся на волне ликвидации прародителя
суверенной российской государственности в конце XX века -
бывших съезда народных депутатов и его Верховного Совета.
77

Ее создатели взяли на себя великую историческую ответ¬
ственность за продолжение курса демократических реформ в
России авторитарно-демократическими мерами. Не станут ли
они сами неожиданно для себя жертвами своего произведе¬
ния или смогут удержать планку демократических реформ
покажет уже довольно скорое будущее.

СОДЕРЖАНИЕ
А.Н.Сахаров. Противоборство на пути к цивилизации		3
Дж. Хоскинг. (Великобритания). Исторические
факторы противостояния	13
Ю.Н.Поляков. Осень девяносто третьего:
проблемы исследования и источников	18
М. Рейман (ФРГ). Что привело к Октябрю 1993 г	25
В.ПДмитренко. Новый (старый) класс	30
П. Данкен (Великобритании). Конец .советской
эры: закономерности и противоречия	37
Ю.С.Борисов. Размышления о российских смутах,
их причинах, следствиях и уроках	40
Р.Сервис (Великобритании). Реальность будущего
лежит в прошлом	45
В.В.	Журавлев. Конфронтационная политическая культура
в России: Диктат традиции или традиция диктата?.... 48
М.М.Горинов. События 3-4 октября в контексте
российской истории XX века	56
В. Н. Березовский. Президент - Верховный Совет:
военно-политическая развязка властного
противостояния. Причины и следствия	63

Утверждено к печати Институтом российской истории РАН
ЛР » 020'АЗ о» 16.04.93.
Подписано в печать 4.8 1Н. Формат 60x84/16. Тираж 600 ака.
6 пл. 4/2 уч.-изд. л. Цена договорная. Закат V 90
Цех оперативной полиграфии
Института российской истории РАН
117036, Москиа, ул. Дм. Ульянова, 19