РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

JACQUE
CAZOTTE

ЖАК
КАЗОТ
в двух КНИГАХ
I
Издание подготовили
Н.Т. ПАХСАРЬЯН, Е.В. ТРЫНКИНА
Научно-издательский центр
«ЛАДОМИР»
«Наука»
Москва

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ
«ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ»
Серия основана академиком С.И. Вавиловым
МЛ. Андреев, В.Е. Багно (заместитель председателя),
В.И. Васильев, А.Н. Горбунов, Р.Ю. Данилевский, Б.Ф. Егоров
(заместитель председателя), Н.Н. Казанский, Н.В. Корниенко
(заместитель председателя), А.Б. Куделин (председатель),
А.В. Лавров, А.М. Молдован, С.И. Николаев, Ю.С. Осипов,
MA. Островский, И.М. Стеблин-Каменский,
Е.В. Халтрин-Халтурина (ученый секретарь),
К А. Чекалов
Ответственный редактор
ТВ. Соколова
Издано при финансовой поддержке
Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
в рамках реализации Федеральной целевой программы
«Культура России (2012—2018 годы)»
© Е.В. Трынкина. Перевод, 2018.
© Н.Т. Пахсарьян. Перевод, 2018.
© Научно-издательский центр «Ладомир», 2018.
© Российская академия наук и издательство «Наука»,
ISBN 978-5-86218-555-3	серия «Литературные памятники» (разработка,
ISBN 978-5-86218-556-0 (кн. 1) оформление), 1948 (год основания), 2018.
Репродуцирование (<воспроизведение) данного издания
любым способом без договора с издательством запрещается

ЖАК КАЗОТ
1719-1792

Жак Казот
Гравюра. 1845. Худ. Э. де Бомон (Е. de Beaumont; 1821—1888).
Публ. по изд.: Cazotte 1845.

ПРОДОЛЖЕНИЕ
«ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ
НОЧИ»
Арабские сказки,
переведенные на французский язык
членом Ордена Святого Базилия Великого,
арабом по рождению Аомом Дени Шависом,
и обработанные господином Жаком Казотом,
членом Дюконской академии
и проч.
•
КНИГА ПЕРВАЯ

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Начало]
стория о шахе персидском и двух завист-
аливых сестрах1 доставила изрядное удо¬
вольствие царю Шахрияру2, чье желание
слушать всё новые и новые сказки ночь за
ночью подогревалось и разгоралось с новой силой.
— Сестра, — обратилась Динарзаде3 к Шахраза¬
де4, — женитьба Хозрой-шаха5 и связанные с ней не¬
обычайные события напомнили мне, как Харун ар-
Рашид6 женился на персидской царевне, а потом — на
прекрасной Зюпольбе. Это случилось после его ноч¬
ных прогулок по Багдаду7, на которые он, до неузнава¬
емости изменив свою внешность, выходил, желая раз¬
веяться. Рассказы твои — услада для меня, я их очень
хорошо помню, но с радостью послушаю еще раз.
— Сестра, — отвечала прекрасная жена Шахрия-
ра, — приключения Харуна ар-Рашида всегда так увле¬
кали меня, что я наизусть знаю все обстоятельства его

10
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
жизни, дошедшие до нас. Я могла бы рассказывать о
славном халифе8 день и ночь, и, если господин мой
соблаговолит почтить меня вниманием, я немедля
удовлетворю твою просьбу.
Царь улыбнулся в знак согласия9, и Шахразада
начала такими словами.
ХАЛИФ-ВОР,
или ПРИКЛЮЧЕНИЯ ХАРУНА АР-РАШИДА
С ПЕРСИДСКОЙ ЦАРЕВНОЙ И ПРЕКРАСНОЙ ЗЮТЮЛЬБЕ
4 а День Арафата*’ 1 в Багдад ко двору Харуна ар-Рашида, да-
бы иметь счастье лицезреть своего повелителя и со всей тор-
^	жественностью почтить это высочайшее событие, съехались
визири2, сановники, знатные господа и даже некоторые иноземные го¬
судари, покорные воле славного и могущественного халифа. Соблюдая
традиции, ради великолепия праздника, его красочности и пышности
не останавливались ни перед чем. Звучные голоса хатибов3 эхом отда¬
вались под куполом главной мечети, воздух наполняли благовония,
кровь нетелей струилась по жертвеннику4, а рядом кружили и суети¬
лись служки: в общем, там было всё, что могло засвидетельствовать
небу и земле благочестие владыки правоверных, повелителя мусуль¬
ман и величайшего на свете царя. Однако церемония была долгой, и
Харун, уже утомившийся от бесчисленных почестей, что ему воздава¬
лись, и от внимания, с коим он непременно обязан был их принимать,
изнемогал от усталости и скуки. И обратился он к главе Бармесидов5,
своему великому визирю, с такими словами:
— Джафар, праздник Великого Пророка нашего должен внушать
радость6, но меня одолевает невольная печаль. Посреди пышности и
День Арафата — мусульманский праздник, на который совершают жерт¬
воприношения.

Халиф-вор...
11
блеска этого многолюдного собрания я чувствую неодолимое беспокой¬
ство. Мне надобно развлечься, но в такой день, как этот, я могу позво¬
лить себе лишь то, что принесет пользу моему народу. Давай переоде¬
немся и отправимся в Багдад, станем раздавать милостыню и немного
облегчим участь бедных и несчастных. К тому же я хочу собственными
глазами посмотреть, как живут люди под моим началом и как справля¬
ют свои обязанности кади7 и те, кто обязан следить за порядком.
Джафар всегда и во всем был готов служить и потакать халифу.
И вот они вошли в тайные покои, переоделись до неузнаваемости, взя¬
ли по тысяче золотых монет, покинули дворец и пошли по городским
улицам и площадям, раздавая милостыню направо и налево всем нуж¬
дающимся, что попадались им по пути. В одном из кварталов они уви¬
дели девушку, которая сидела на мостовой прямо посреди улицы: она
обратилась к халифу и попросила подаяния во имя Аллаха. Государь
поразился красоте протянутой ему руки — формой она была совершен¬
на, а белизной подобна алебастру. Халиф велел Джафару подать ни¬
щенке золотой, и визирь исполнил волю своего господина.
Получив монету, девушка зажала ее в ладони, но по размеру и весу
догадалась, что это совсем не то, что обыкновенно подают нищим8. Она
раскрыла кулак, увидела золотой и что есть сил принялась звать Джа-
фара.
—	Прекрасный юноша! — молвила она, как только он снова подо¬
шел к ней. — Вы подали мне золотую монету: это просто милостыня,
или у вас есть какое-то иное намерение?
—	Госпожа, — отвечал Джафар, — вы обязаны благодарить за щед¬
рость не меня, а моего спутника.
—	Не откажите в любезности, — не унималась девушка, — попросите
его объяснить, по какой причине он так одарил меня.
Джафар исполнил ее пожелание, и халиф велел передать нищенке,
что опасаться ей нечего, ибо им руководили только милосердие и лю¬
бовь к Аллаху.
—	В таком случае, сделайте милость, заверьте этого доброго челове¬
ка, — сказала незнакомка, — что я благодарю его от всего сердца и буду
неустанно молиться, дабы Господь даровал ему долгие лета.

12
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Халиф, узнав, как нищенка приняла подаяние и что пожелала то¬
му, кто ее облагодетельствовал, тут же отослал Джафара назад.
—	Спроси, девица она или замужем, — велел Харун, — и, если она
свободна, скажи, что я предлагаю ей стать моей женой.
Джафар исполнил всё в точности, и незнакомка призналась, что
она девица и готова выйти за того, кто питает столь добрые намерения,
ежели он достаточно богат, чтобы уплатить подобающий выкуп9.
—	Что за женщина?! — возмутился визирь, передав ответ халифу. —
Или она думает, что повелитель правоверных снизойдет до уплаты вы¬
купа?
—	Мой вид служит ей оправданием, — возразил Харун. — Узнай,
сколько она хочет.
Великий визирь подчинился его приказанию и получил следующий
ответ:
—	Выкуп должен равняться ежегодной дани городов Исфахана и
Хорасана10.
Джафар покачал головой и поспешил догнать халифа, который
уже направился во дворец. Великий визирь доложил своему господину,
чем завершились переговоры с девицей, и тот, похоже, остался дово¬
лен.
—	Ступай, — приказал он, — и удиви эту женщину, потому что я при¬
нимаю ее условие.
Великий визирь немедля вернулся к незнакомке и исполнил данное
ему поручение.
—	Кто же этот человек, — воскликнула девушка, — если он в состо¬
янии дать за меня столь значительный выкуп? Каково его происхожде¬
ние и состояние?
—	Я говорю с тобой от имени Харуна ар-Рашида. — отвечал Джа¬
фар. — Одним словом, это сам повелитель правоверных.
Узнав, от кого она получила предложение, девушка поднялась,
оправила свои одежды, желая выглядеть как можно более скромно и
достойно в глазах великого визиря, вознесла хвалу Аллаху и молвила:
—	Если халиф желает взять меня в жены, то я с радостью буду ему
принадлежать. Заверь его в моем согласии.

Халиф-вор...
13
Джафар передал всё слово в слово и при этом описал и каждое
движение новой невесты, и ее тон, и манеры, и халиф тут же приказал
одной из своих служанок взять несколько невольников, пойти вместе с
ними к неизвестной девушке и препроводить ее в баню.
После купания незнакомку нарядили в богатые одежды, не забыв о
драгоценностях и всех, какие есть, украшениях, и отвели в назначенные
ей роскошнейшие покои. Когда она устроилась, главный евнух11 доло¬
жил Харуну об исполнении его распоряжений, и повелитель правовер¬
ных приказал привести кади, чтобы тот составил брачный договор.
Как только стемнело, Харун вошел в покои будущей жены. Увидев
его, девушка в знак почтения простерлась ниц и с великим волнением
выразила свою признательность. Халиф сел и усадил ее рядом с собой.
—	Кто твой отец, госпожа, — спросил он, — каково происхождение
твое, если ты потребовала столь большой выкуп?
—	Властитель правоверных, — отвечала она, скромно потупив гла¬
за, — я последняя из рода Хасер-Абушервана12. Превратности судьбы,
роковое стечение обстоятельств довели меня до того состояния, в кото¬
ром ты меня нашел.
—	Царевна, ты — правнучка Хасера, что печально известен тирани¬
ческими деяниями, очернившими его царствование! Этот сатрап был
слишком жесток со своим народом.
—	Именно поэтому, — сказала царевна, — дети его оказались на ули¬
це и были вынуждены просить подаяние.
—	Но меня уверяли, — возразил Харун, — что в последние годы сво¬
его правления Хасер отказался от зверств и крайностей и отправлял
правосудие самым строжайшим образом.
—	О халиф, — отвечала девушка, — полагаю, оттого Аллах и желает
ныне вознаградить его потомков, взяв прямо с улицы одну из дочерей
его, дабы возвысить до почетного положения жены властителя право¬
верных!
Мудрый ответ невесты взволновал Харуна ар-Рашида до слез, он
сжал ее в объятиях и самыми нежными поцелуями показал, сколь це¬
нит союз, коим он обязан небесному благоволению. Однако вскоре ча¬
ры, которым поддался халиф, разрушились из-за весьма досадного об¬
стоятельства.

14
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
— Прости меня, царевна, — воскликнул он, — но я вынужден пре¬
рвать наслаждение, силу которого только что познал. Причиной тому
обет, и из-за него я сейчас самый несчастный из мужчин. Этим утром,
даже не подозревая, какой подарок преподнесет мне судьба, я, охвачен¬
ный рвением, во имя Великого Пророка нашего дал непреложный и
самый торжественный зарок целый год не прикасаться к той, которую
захочу взять в жены. Нет слов, чтобы передать, как угнетает меня моя
неосмотрительность, но я не мог предугадать, какого удовольствия ли¬
шусь из-за нее. Ты же, чья вера кажется крепкой, должна понять, сколь
свят данный мною обет13, и поддержать своего супруга, дабы ничто не
омрачало его счастья.
При этом известии, какое бы впечатление оно на нее ни произвело,
новая жена в знак согласия и покорности лишь склонила голову и по¬
тупилась. Халиф удалился.
Он нашел в персидской красавице немало достоинств и прелестей,
общение с нею сулило ему подлинное удовольствие. Однако, крепко
связанный обетом, Харун не желал нарушить его, подвергая себя слиш¬
ком большому искушению, и с этого самого вечера перестал видеться с
молодой женой. В то же время беспрерывными знаками внимания ха¬
лиф давал ей понять, что она не позабыта и что, познакомившись с
нею, он не испытывает ни малейшего сожаления.
Суровый год истек: день его окончания снова пришелся на великий
праздник Арафата. Халиф, его первый визирь Джафар и главный ев¬
нух Месрур14 переоделись, изменив внешность, и обошли главные ули¬
цы Багдада: им показалось, что в городе всё спокойно и везде царит
порядок.
На обратном пути халиф проходил мимо лавочки со сладостями,
которая сияла такой чистотой, что ему захотелось как следует рассмо¬
треть в изобилии выставленные на прилавке изделия: и не было ничего
более приятного по виду и аромату.
Харун вернулся в свои покои и приказал одному из прислужников
пойти в эту лавку и купить сотню катаифов*’15. Слуга всё принес, и ха¬
лиф вложил в каждый катаиф золотую монетку, добавил фисташки,
Разновидность маленьких пирожков.

Халиф-вор...
15
присыпал всё сахаром, велел отнести блюдо своей жене, персидской
царевне, и предупредить ее, что год обета подошел к концу и этим ве¬
чером повелитель правоверных намерен ее навестить.
Евнух, посланный с подарком, в то же время получил приказ вы¬
яснить, не желает ли госпожа чего-нибудь такого, чем халиф мог бы ее
порадовать.
—	Мне ничего не нужно, — отвечала любезная правнучка Хасера, —
единственное мое желание — иметь счастье видеть своего супруга.
Харун был как нельзя более доволен мудростью ее слов, но ему все-
таки хотелось доставить молодой жене какое-нибудь удовольствие, и он
приказал Месруру не отставать от царевны, пока она не придумает ка¬
кое-нибудь пожелание.
—	Раз халифу благоугодно непременно оказать мне услугу, то пере¬
дай, что я хочу тысячу золотых монет и верную служанку. Пусть она
проводит меня по улицам Багдада, куда я пойду переодетой и раздам
милостыню бедным, к числу которых я сама принадлежала год назад.
Харун улыбнулся ее просьбе и приказал тут же всё исполнить.
И царевна со служанкой ходили по Багдаду, раздавая милостыню всем
и каждому, пока не истратили все золотые.
В тот день жара стояла необыкновенная. По дороге во дворец жена
халифа почувствовала нестерпимую жажду и сказала сопровождавшей
ее женщине, что очень хочет пить. Та, завидев продавца воды, пред¬
ложила позвать его.
—	Нет, — возразила ее госпожа, — я не могу пить из общей посуды,
я брезгую.
Тут они приблизились к большому дому. Служанка поднялась к
дверям санталового дерева и через распахнутое окно заглянула в перед¬
нюю. Она увидела золотую люстру на золотом шнуре, что свисала с
потолка, и край портьеры из дорогой и покрытой изысканной вышив¬
кой ткани. Дополняли обстановку две прекрасные мраморные софы,
что стояли слева и справа от входа.
Закончив этот маленький осмотр, служанка постучала в дверь. Бо¬
гато одетый и очень красивый молодой человек открыл и спросил, чем
он может услужить.

16
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Вот это, господ™, моя дочь, — женщина обернулась и указала на
свою госпожу. — Ее мучает жажда, но она брезгует пить из посуды про¬
давца воды: дайте ей напиться, мы будем вам очень обязаны.
—	Сейчас, госпожа. — Молодой человек исчез, затем вновь появился
с чашей, полной воды, и вручил ее служанке.
Женщина передала воду царевне, и та отвернулась к стене, чтобы
никто не видел ее лица16, пока она будет пить. Затем служанка вернула
чашу молодому человеку, поблагодарила его от себя и от своей мнимой
дочери, и обе женщины вернулись во дворец.
Когда халиф послал своей жене блюдо с катаифами, он велел ска¬
зать, что это знак и залог мира. Главный евнух, который нес пирожки,
не ведал, каким образом халиф втайне от всех их приправил, и слова
своего господина точь-в-точь не передал, ибо решил, что главное —
предупредить о визите. Царевна, взволнованная полученным извести¬
ем, поставила блюдо на столик и забыла о нем.
Вернувшись в свои покои после раздачи подаяний, она заметила
катаифы, подумала, что они могут послужить хорошей платой за чашу
воды, и позвала служанку:
—	Отнеси сейчас же это блюдо с катаифами тому молодому чело¬
веку, которому я обязана за воду и любезность.
Служанка застала господина в прохладной передней, где тот сидел
на софе, прячась от послеполуденного зноя.
—	Моя дочь и я, — сказала она, — очень тебе признательны за добро¬
ту и почтительность: соблаговоли принять от нас эти пирожки как сви¬
детельство нашей благодарности за твою обходительность.
—	Коль тебе угодно, госпожа, воздать мне за такую малость, не ста¬
ну перечить, чтобы никого не обидеть. Поставь тарелку вон туда. —
И молодой человек указал на вторую софу, что стояла у противопо¬
ложной стены передней.
После непродолжительного обмена любезностями служанка покло¬
нилась и вернулась во дворец.
Только затворилась за нею дверь, как в дом молодого человека
явился квартальный сторож, чтобы поздравить его с праздником и по¬
лучить полагающийся по случаю подарок17.

Халиф-вор...
17
—	Возьми блюдо с катаифами, — сказал молодой человек.
Сторож поклонился, поцеловал руку своему благодетелю и очень
довольный отправился домой.
Жена сторожа, увидев его с огромным блюдом в руках, закрича¬
ла:
—	Откуда такое блюдо, муж мой? О, горе мне! Несчастный, ты
украл его?
—	Нет, жена, — ответил сторож. — Это мне подарил газеб*’18, при¬
ближенный халифа. Да хранит его Аллах! Давай утолим голод этими
катаифами — они же такие вкусные!
—	Чревоугодник! — возмутилась жена. — Ты не посмеешь лакомить¬
ся столь дорогим угощением: эти сладости не для нас, бедняков, надо
их продать и на вырученные деньги купить другой еды.
—	Жена! Жена моя! — взмолился сторож. — Бог послал нам катаи-
фы, и я хочу их отведать.
—	Ты и пальцем к ним не притронешься, — ответила разгневанная
женщина. — У сына твоего нет ни шапки, ни сандалий, я почти раздета,
да и сам ты ходишь в лохмотьях. Сейчас же иди и продай блюдо и
пирожки, все до последней крошки, а деньги принеси домой.
Сторож не мог противиться жене: он отправился на базар и отдал
блюдо зазывале. Какой-то торговец купил у него всё, как есть, запла¬
тил, забрал товар и ушел. Потом он пригляделся, увидел, что по краю
блюда начертано имя Харуна ар-Рашида, кинулся обратно на базар,
подбежал к зазывале и закричал:
—	Забери назад свое блюдо, или ты хочешь моей погибели, хочешь,
чтобы меня заподозрили в краже царской посуды?
Зазывала увидел, что торговец говорит правду, испугался до полу¬
смерти и скорее полетел, чем побежал, во дворец. Там он стал просить
допустить его к халифу и показал катаифы и посуду, на которой они
лежали.
Харун узнал подарок, который он с таким тщанием приготовил для
царевны. Тут надобно сказать, что этот великий человек обладал тем
Газеб — первый постельничий халифа.

18
Жак К азот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
недостатком, что слишком высоко ценил всё, что делал своими руками,
и, украшая катаифы, он надеялся, что не только приятно поразит свою
молодую жену, но и позволит ей проявить щедрость к своим невольни¬
цам. При этом всё будет выглядеть так, будто она всего-навсего угоща¬
ет их пирожками.
Нарушение этого маленького, но изящного замысла не понравилось
породившей его г осударевой голове. К этому добавилось еще одно до¬
садное соображение: подарком, который шел из его царских рук, пре¬
небрегли, его недооценили, несмотря на слова, переданные с евнухом,
и халиф сильно разгневался на персидскую царевну.
—	Говори, — мрачно приказал он зазывале, — кто дал тебе мое блю¬
до с катаифами?
—	О всемогущий халиф, — ответил несчастный, — мне дал его сто¬
рож такого-то квартала, чтобы я выставил его на продажу.
Харун потребовал, чтобы сторожа привели к нему в цепях, с непо¬
крытой головой и босыми ногами. Беднягу схватили и доставили во
дворец, как и было приказано. Поняв, что причиной несчастья послу¬
жили катаифы, старик всю дорогу тихо проклинал жену.
—	Подлая тварь, — бормотал он, — ты создана, чтобы подводить
мужчину, и подводишь, даже когда хочешь услужить! Нет, нельзя тебя
слушать, а особенно твоих добрых советов! Дала бы мне самому съесть
катаифы, и мы бы горя не знали! Но ты строила из себя хозяйку, рачи-
тельницу: первая женщина погубила первого мужчину, и все ей подоб¬
ные не успокоятся, пока не изведут мужчин всех до единого. Из-за тебя
на мою голову пал гнев повелителя всей земли, ну что ж, попробуй те¬
перь дать совет, который спасет меня, хотя уста твои лживые вряд ли
могут1 произнести что-нибудь толковое.
Халиф оборвал глухие бормотания сторожа, спросив, кто дал ему
блюдо с катаифами.
—	Говори, несчастный! — раздраженно потребовал Харун. — Говори,
или голова с плеч!
—	О повелитель правоверных! — дрожа, ответил старик. — Не гне¬
вайся, не губи невинного! Это газеб Ималеддин, ваш приближенный,
дал мне в подарок блюдо и катаифы.

Халиф-вор...
19
Имя Ималеддина, казалось, удвоило ярость халифа: сначала он
приказал привести постельничего с непокрытой головой и босыми нога-
1Q
ми, связать ему руки и намотать муслиновую чалму ему на шею , а
потом — сровнять с землей дом газеба и забрать оттуда мебель и прочее
имущество.
Посланцы халифа отправились к приговоренному, окружили его
дом, стали стучать в дверь. Он открыл сам и, к великому своему изу¬
млению, услышал суровый приказ халифа, причина которого была ему
неведома.
—	Я подчиняюсь, — сказал он с нижайшей покорностью, — Аллаху
и повелителю правоверных, его наместнику на земле.
Один из слуг схватился за чалму и сдернул тонкий муслин ему на
шею.
—	Неужели ты поступаешь так по велению моего господина? — спро¬
сил Ималеддин.
—	А как же, — ответил слуга, — и еще я должен забрать всё твое
имущество и сровнять с землей твой дом, а потом надеть на тебя цепи
и отвести к халифу с непокрытой головой и босыми ногами. Но я не
стану исполнять всё в точности — мы помним, что ты был добр с нами
и твой дом был всегда открыт для нас.
—	Раз так велит тебе сердце, — попросил газеб, — когда будете ру¬
шить мой дом, оставьте уголок для сестры моей и для нашей старушки-
матери.
Ималеддина доставили к подножию царского престола, и он про¬
стерся ниц перед своим господином.
—	Да благословят небеса, — молвил газеб, — и даруют счастье вла¬
дыке воли их на земле! О мудрый и справедливый Харун ар-Рашид,
чем прогневал тебя смиреннейший из рабов твоих? Чем заслужил он
столь суровое обхождение?
—	Знаешь ли ты этого человека? — Харун указал на связанного сто¬
рожа.
—	Да, это сторож нашего квартала, — ответил Ималеддин.
—	Знакомо ли тебе это блюдо? — продолжал халиф. — Кто дал его
тебе? Как ты посмел отнестись к нему с презрением, подарив самому
ничтожному из рабов моих?

20
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	О господ™ мой, — отвечал Ималеддин. — Будь добр, выслушай
меня. Я был у себя, услышал стук в дверь и открыл ее, там стояла ста¬
рая женщина, которая сопровождала женщину молодую, и она сказа¬
ла, что ее дочь измучена страшной жаждой, но она не может пить из
общей посуды у разносчика воды. «Соблаговоли, молю тебя, — попро¬
сила эта женщина, — дать ей напиться». Я вошел в дом, набрал воды и
вынес той, что говорила со мной. Ее спутница напилась, и они ушли.
Я опять сел на софу у двери, чтобы подышать свежим воздухом, и тут
старая женщина вернулась и преподнесла мне вот это самое блюдо с
катаифами. «Сын мой, — сказала она, — госпожа, которой вы так лю¬
безно дали напиться, благодарит вас за услугу и просит принять этот
маленький подарок в знак своей признательности». Она поставила блю¬
до на вторую софу и исчезла, а вскоре явился этот сторож. Он поздра¬
вил меня с праздником Арафата и, как заведено, попросил подарок: я
дал ему несколько монет и это блюдо, к которому сам даже пальцем не
притронулся.
Халиф, слушая рассказ своего газеба, испытывал вполне естествен¬
ную для человека столь необыкновенно высокого положения досаду.
«Женщина, которую я вытащил из грязи, — думал он, — отдает не¬
знакомцу сто катаифов, в которые я собственноручно вложил золотые
монеты, добавил фисташки и сахар. Отдает за глоток воды! Неудиви¬
тельно, что она запросила выкуп величиной с дань двух городов. Я по¬
сылаю ей знак любви, залог согласия — а она отдала бы его и разносчи¬
ку воды, если бы не отвращение к его посуде. Вот как относится пра¬
внучка Хасера к дарам, которые от всего сердца преподносит ей Харун
ар-Рашид: посмотрим, до чего она дошла в забвении своей и моей че¬
сти».
—	Ималеддин, — задыхаясь от гнева, произнес халиф, — видел ли ты
лицо женщины, которой дал напиться?
—	Да, — не подумав, прошептал растерявшийся газеб.
Это признание, столь же ложное, сколь нечаянное, добавило к до¬
саде Харуна ревность, и он приказал немедленно привести персидскую
царевну и открыть ей лицо точно так же, как Ималеддину.
Когда правнучку Хасера подвели к престолу, халиф сказал:

Халиф-вор...
21
—	Госпожа, ты отправилась в город под предлогом раздачи мило¬
стыни бедным и несчастным, а на самом деле пошла, чтобы показать
лицо свое этому человеку?
Царевна обратилась к Ималеддину:
—	Разве ты видел мое лицо? Кто сочинил эту ложь, которая будет
стоить нам наших голов?
—	Прости меня, госпожа, — взмолился газеб, — это я, это мои губы
солгали, не спросив ни сердца моего, ни рассудка. Вини роковую звез¬
ду20 и злосчастную нашу судьбу, это они заставили меня произнести то,
что опровергает моя душа.
Объяснение газеба никак не изменило приказа, который отдал ха¬
лиф. Палач завязал виновным глаза, после чего обратился к Харуну.
—	Повелитель правоверных, — вопрошал он, — дозволь казнить.
—	Дозволяю, — ответил халиф.
Палач обошел три раза вокруг приговоренных, каждый раз задавая
халифу всё тот же вопрос21 и каждый раз получая один ответ.
После третьего круга он спросил Ималеддина:
—	Хочешь ли ты что-нибудь сказать халифу перед смертью? Это
последний раз, когда тебе еще дозволено говорить, но помни, что нет
никакой надежды на жизнь.
—	Снимите повязку с глаз моих, — попросил Ималеддин, — я хочу
видеть моих друзей и близких.
Его желание исполнили, он оглянулся по сторонам, но понял, что
никто не смеет выразить ему сочувствие.
В собрании царило гробовое молчание. Воспользовавшись им, Има¬
леддин воскнул:
—	Я хочу говорить с повелителем правоверных!
Ему позволили приблизиться к трону.
—	Ты, в чьей власти казнить и миловать, отложи мою казнь на один
месяц, и тогда в три последних дня этого срока ты увидишь нечто не¬
обычайное и очень важное для тебя самого.
Халиф поразился уверенности, с которой газеб обещал ему чудо, и
повелел заточить царевну и Ималеддина, решив, что успеет распра¬
виться с виновными, если предсказание окажется лживым.

22
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Харун ар-Рашид слышал множество невероятных рассказов и даже
видел кое-что собственными глазами, а потому сделался во многих от¬
ношениях легковерным: он каждый миг ждал чуда, предсказанного
Ималеддином.
Двадцать семь дней пронеслись в череде самых обычных дел и со¬
бытий. Наконец халиф сказал себе: «Чудеса не найдут меня во дворце:
надо выйти им навстречу. Я сам отправлюсь в Багдад на их поиски и
никого с собой не возьму».
Халиф не только решил пойти в город без сопровождения, но и об¬
лачился самым странным образом: надел огромный тюрбан, жилет из
кожи буйвола, почти полностью скрытый под широким кожаным поя¬
сом, а сверху — короткое платье из самого простого сукна. Вся его одеж¬
да была изрядно потрепана, и вдобавок на ноги он натянул короткие
сапоги из толстой грубой кожи.
Затем Харун вымазал сажей щеки, взлохматил брови, спутал боро¬
ду, вооружился широким дамасским мечом с самшитовой рукоятью22,
взял в руки лук и стрелы и вышел из дворца, являя собой образ бедуи¬
на23. На поясе же у него висел кошель с тысячью золотых монет.
Не успел он пройти и двух улиц, как какой-то человек вышел из
хана*’24 и громко сказал:
—	В жизни не видал ничего более поразительного!
Халиф приблизился к незнакомцу.
—	И что это за чудо?
—	Это старая женщина, с виду крайне бедная. С самого утра она
читает Коран, да так бегло и чисто, словно сам Аллах, когда диктовал
Мухаммаду25, и при этом никто, кого бы она ни попросила, не подает ей
милостыни. И всё это происходит на земле, где царит мусульманский
закон — ну, можно ли найти что-нибудь более удивительное?
Харун ар-Рашид, выслушав эти слова, зашел в хан и увидел старуш¬
ку, о которой ему рассказали. Она сидела на каменной скамье, читала
Коран с необыкновенной чистотой и легкостью и дошла уже до послед¬
ней суры26. Халиф встал рядом и заметил, что старушку в самом деле
Хан— место, где собираются торговцы.

Халиф-вор...
23
окружает целая толпа слушателей, но никто не подает ей ни одной
монетки. Закончив чтение, женщина захлопнула книгу, поднялась и
вышла на улицу.
Харун поспешил за ней, но из-за многолюдной толпы ему никак не
удавалось догнать старушку, зато он успел заметить, как та входит в
лавку. Халифу любопытно было узнать, что это за женщина и зачем ей
лавка, ибо при явной нищете у старухи не могло быть ни денег, ни даже
намерения что-нибудь купить. Зайдя вслед за незнакомкой, он увидел,
что та беседует с хозяином. Харун незаметно приблизился, прислушал¬
ся и услышал такие слова:
—	О юноша, ты не женат, не хочешь ли взять в жены девушку не-
обьшайной красоты?
—	Возможно, — ответил торговец.
—	В таком случае, — продолжала женщина, — тебе надо всего лишь
пойти со мной, и я покажу тебе чудо, сотворенное самой природой.
Предложение женщины Харун истолковал по-своему.
«Проклятая старуха! — подумал он. — Я принял тебя за святую, а ты
лишь орудие продажи! Нет, ты не получишь милостыни, которую я
хотел тебе дать, я прослежу за тобой и узнаю, как ты губишь цвет чу¬
жой жизни! Я покинул дворец, пустился на поиски обещанных чудес и
не упущу возможности увидеть то, что ты так восхваляла».
С этими мыслями халиф пошел по пятам за сводней и молодым
человеком. Старуха впустила в дом того, кого привела, и закрыла за
собою дверь.
Харун ар-Рашид напрасно бы утруждал свои стопы, если бы замоч¬
ная скважина не оказалась огромной. Он заглянул в нее и увидел топ¬
тавшегося в ожидании торговца. Немного погодя старушка ввела за
руку юную девушку столь дивной красоты, что халиф едва не ослеп.
Стройный стан ее походил на тоненькое деревце, нежные черные глаза
светились, словно утренняя звезда, брови изгибались двумя прекрасны¬
ми дугами. Рот ее был подобен перстню Сулеймана с начертанным на
нем Величайшим именем27, алые губы затмевали самые яркие кораллы,
восхитительно ровные зубы сверкали белее самого белого алебастра, а
речи звучали волшебной музыкой и словно наполняли воздух благово¬

24
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
нием. Дыхание ее тихонько приподнимало белые, как лилии, груди,
округлые и крепкие, точно спелые гранаты. Словом, девушка была вы¬
ше любых похвал, которые могли бы сочинить самые вдохновенные
поэты, дабы воспеть ее совершенства, обрамленные ангельской скром¬
ностью. Внешностью своей красавица околдовала халифа — он даже не
заметил, как бедно она одета.
Обнаружив, что мать выставила ее напоказ торговцу, девица зали¬
лась краской смущения, отчего стала еще прекраснее. Она хотела тут
же спрятаться в той комнате, из которой вышла.
—	Ах, мама! — воскликнула она. — Зачем ты привела этого челове¬
ка! Аллах запрещает женщинам и девушкам показываться на глаза
мужчинам28.
—	Успокойся, — ответила мать, — всё хорошо, что хорошо кончает¬
ся. Мужчина имеет право взглянуть хотя бы раз на свою суженую, и
если судьба соединит их, значит, это к лучшему, а если они не сгово¬
рятся, то больше никогда не увидятся, а значит, и нет никакого греха.
Юная красавица удалилась, а халиф прижался к замочной скважи¬
не ухом и, слушая речь старушки, понял, что зря так плохо подумал о
ней, приняв за сводню.
«У этой бедной женщины, — рассудил он, — дочка на выданье, а,
чтобы найти ей мужа, есть только одно средство — показать ее».
Пока Харун размышлял таким образом, мать девушки вступила в
переговоры с молодым торговцем.
—	Я обещала тебе чудо красоты, — сказала она, — и я не обманула,
а, сверх обещанного, моя дочь не только красива, но и добра. Подходит
она тебе?
—	Да, госпожа, — ответил торговец, — она всем взяла, остается толь¬
ко спросить, какой ты хочешь выкуп и какое приданое?29
—	Четыре тысячи цехинов30 — выкуп и столько же приданого.
—	Госпожа моя, ты меня по миру пустишь. Четыре тысячи — это
всё, что я имею. Я предлагаю выкуп в тысячу, еще столько же — на
свадебные одежды и обстановку, и у меня останется две тысячи на тор¬
говлю и жизнь, большим я пожертвовать не могу.

Халиф-вор...
25
—	Именем Аллаха, начертанном на челе Великого Пророка31, — ска¬
зала женщина, — восемь тысяч, и, если недостанет хоть одной монетки,
ты не получишь и волоска с головы моей дочери.
—	После того как я увидел ее, это будет для меня большим несча¬
стьем, но то, что ты просишь, выше моих возможностей. — С этими
словами гость откланялся и ушел.
Один жених удалился, а на его месте тут же возник другой — ха¬
лиф собственной персоной, правда, переодетый в разбойника. Увиден¬
ная им девица по красоте своей намного превосходила правнучку Ха-
сера, ту самую, что по закону еще не стала ему женой32, ту, что он
приговорил к смерти и заточил в темнице до тех пор, пока предсказа¬
ние Ималеддина не сбудется и не решит судьбу царевны и бывшего
газеба.
Харун ар-Рашид как ни в чем не бывало зашел в дом старой жен¬
щины и поклонился.
—	Кто ты? — удивилась она.
—	Госпожа, меня прислал тот торговец, за которого ты хотела вы¬
дать свою дочь. Он просил передать, чтобы ты и думать о нем забыла.
—	Знаю, знаю, он обещал больше никогда здесь не показываться.
—	Прекрасно! Выдай дочь за меня, и ты получишь не только восемь
тысяч, но и все, что захочешь, для обстановки и любой другой своей
прихоти. Тебе ни в чем не будет отказа.
Старуха оглядела халифа с головы до пят.
—	Вор! — воскликнула она. — И одет как вор! Или ты хочешь огра¬
бить караван в Мекку, чтобы дать мне восемь тысяч и столько же на
одежду, белье и мебель? Сначала сам оденься как подобает! Вон отсю¬
да, разбойник, не то позову на помощь.
—	Вор я или нет, госпожа, — не отступал халиф, — это не твое дело.
Я немедля пришлю тебе восемь тысяч и прибавлю к ним подобающий
подарок для тебя, всю обстановку...
—	Ты издеваешься надо мной, негодяй, но погоди, в Багдаде добрый
суд, никто не смеет безнаказанно насмехаться над бедной беззащитной
женщиной. Ловлю тебя на слове, и если ты не сдержишь его, если это

26
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
всё только розыгрыш, то нынче же вечером повелитель правоверных
вздернет тебя на виселице.
—	Согласен и готов подписаться под всеми твоими условиями, — ска¬
зал Харун. — Я женюсь на твоей дочери, и ты увидишь, как я исполню
обещанное.
Тут женщина ввела его в свою комнату и усадила, а он произнес
такие слова:
—	Запри свою дочь, пойди к такому-то кади, он тут недалеко живет,
и скажи, что человек по имени Иль Бондокани просит его прийти сюда,
и притом немедленно. И не бойся, в твое отсутствие дочери твоей ниче¬
го не грозит.
—	И ты полагаешь, — не верила женщина, — что кади явится сюда
ради этакого разбойника? Если ты к тому же богат, то тебе же хуже.
Добро твое нажито нечестным путем, ради такого негодяя кади и паль¬
цем не пошевелит!..
—	Ступай, госпожа, — усмехнулся халиф, — и ни о чем не беспокой¬
ся, только не забудь напомнить кади, чтобы он захватил пергамент и
перья.
Старушка все-таки решила покориться.
«Если судья, — думала она, — явится по одному слову того, кто рвет¬
ся мне в родственники, то мой будущий зять не иначе, как самый глав¬
ный вор. Будь что будет: или кади сделает всё, как я скажу, или же
избавит меня от этого разбойника».
Так размышляя, добралась она до дома кади. Ей очень не хотелось
входить туда, где судья заседал с несколькими знатными горожанами.
Сдерживала старушку не только застенчивость — следствие бедности,
но и страх: женщина боялась, что ее прогонят.
«Не войдешь, — уговаривала она саму себя, — ничего не добьешься.
Надо попытаться выяснить, что за человек набивается тебе в зятья, хо¬
тя бы для того, чтобы отделаться от него... Давай, не бойся...»
Женщина подошла к двери в зал и тут же быстро попятилась, опа¬
саясь, что сделает что-то не так и разгневает кади, потом вернулась и
просунула голову в дверь. Тут ее снова охватил жуткий страх, и она,
лишившись всякого мужества, опять поспешно отступила.

Халиф-вор...
27
Кади заметил странную голову, которая то показывалась, то исчеза¬
ла. Он приказал узнать, чего хочет тот, кто ведет себя столь необыкно¬
венным образом. Привели старушку.
—	Чего ты хочешь, добрая женщина? — спросил судья.
—	Господ™, — осмелела старушка, — в моем доме находится чело¬
век, который просит тебя прийти.
—	Что ты мелешь, наглая старуха? Кто это требует меня к себе! —
Кади обернулся к своим подручным. — Свяжите ее и отведите в приют
для умалишенных.
—	Пощади! — Ескричала женщина, услышав страшный приказ. —
Ах, проклятый вор, ты послал меня на погибель! Говорила я, нельзя
ему звать кади... Это не моя вина, господ™, просто ко мне в дом про¬
брался вор, разбойник, висельник, это он заставил меня пойти к тебе.
Я послушалась против воли, но я всего-навсего слабая од™окая женщи¬
на, а тот злодей ведет себя будто хозяин: он непременно хочет женить¬
ся на моей дочери и утверждает, что ты знаешь его и что зовут его Иль
Бондокани*,
Едва услышав это имя, кади воскликнул:
—	Подайге мою фараджу**33 и не трогайте эту женщину... Уважае¬
мая, — ласково обратился он к старушке, — так ты говоришь, молодой
человек, который прислал тебя, зовется...
—	Господ™ мой, не заставляйте меня произносить это имя, у меня
от него мурашки по всему телу. Ведь оно пр™адлежит великому прой¬
дохе, самому главному вору, но, если уж вам угодно, я повторю: Иль
Бондокани.
Кади убедился, что речь идет о самом халифе. Он завернулся в
фараджу.
—	Госпожа, — сказал он, — прими тысячу изв™ений за мою ошибку
и за грубость, я не знал, с кем имею дело.
Присутствующие очень удивились тому, как судья сменил тон и об¬
хождение при одном упом™ании неслыханного имени Иль Бондокани.
★
Когда халиф выходил из дворца переодетым, он назывался этим вымышленным
именем, которое было известно всем его приближенным.
Фараджа — официальная одежда кади.

28
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Куда ты так спешишь, господин? — спросили кади.
—	У меня дела, о которых я не могу говорить, — отвечал тот, а затем
снова крайне вежливо обратился к посетительнице: — Так меня ждут у
тебя дома, госпожа?
—	Да, господ™.
—	Сделай одолжение, проводи меня.
Можно догадаться, что старушка, за которой следовал кади, шага¬
ла к дому гораздо проворнее, чем от дома. Когда она выходила, ею
владел страх, поручение казалось невыполнимым, она в самом деле
могла сойти за сумасшедшую и оказаться в приюте. Теперь же сам ка¬
ди обращался с ней почтительно и называл госпожой.
«Да, — думала она, — этот законник весьма уважает моего будущего
зятя, а может, и боится, ведь он выскочил на улицу даже без бабу-
шей*’34. Какая перемена! Это не меня надо сдать в приют, а его, это он
при одном имени, которое, по-моему, ничем не лучше других, бежит
босиком в парадном платье и бормочет не зная что. Должно быть, этот
судья страшно боится воров, а моего зятя — пуще всех, ибо разбойник
наверняка уже сыграл с ним злую шутку».
Эти мысли занимали старушку до самого порога. Кади вошел вслед
за ней и увидел повелителя правоверных. Он хотел было пасть ниц, но
халиф знаком дал понять, что хочет остаться неузнанным. Тогда судья
просто поклонился и сел рядом с Иль Бондокани.
—	Господ™ мой, — сказал Иль Бондокани, — я хочу взять в жены
дочь этой доброй женщины.
Мать и дочь приблизились, и кади спросил, принимают ли о™
предложение Иль Бондокани и согласна ли девушка выйти за него за¬
муж.
Когда обе ответили: «Да, господ™», судья потребовал, чтобы они
сказали, чего хотят в качестве выкупа и приданого. Старушка ответила,
что просит по четыре тысячи за то и за другое.
—	А ты, Бондокани, — спросил кади у халифа, — согласен ли упла¬
тить восемь тысяч золотых?
Бабуши — вид туфель, которые носят на Востоке.

Халиф-вор...
29
—	Да, господ™, — ответил Харун, — можешь составить договор.
Каково же было замешательство судьи, когда он понял, что в спеш¬
ке забыл пергамент. Ничего не поделаешь, пришлось ему воспользо¬
ваться изнанкой своей фараджи.
Написав первые строчки в строгом согласии с обычаем35, он обра¬
тился к старушке:
—	Госпожа моя, надо назвать имя отца и деда вашей дочери.
—	Если бы отец мой и дед были живы, — с болью воскликнула жен¬
щина, — мне не пришлось бы отдавать дочь человеку, о котором я ду¬
маю то, что не осмеливаюсь произнести вслух.
—	Пусть так, госпожа, — возразил кади, — но даже если их нет в
живых, я должен вписать их имена в договор.
—	Мою дочь, — сдалась женщина, — зовут Зюгюльбе, а меня — Ле-
ламаина. Остальное губы мои вымолвить не в силах. Не важно, какого
ты рода-племени, если выходишь замуж за вора.
Можно догадаться, как смеялся халиф про себя, видя смущение
кади и отчаяние старой матери, в общем, как наслаждался он всей этой
необыкновенной сценой, которая стала возможна благодаря его пере¬
одеванию. Наконец судья поставил точку, резко оторвал подол фарад¬
жи, на котором был записан договор, и передал его девушке, а затем,
поскольку ему стыдно было выходить на люди в рваном платье, вручил
свою фараджу матери, велев отдать ее бедным. Сделав свое дело, он
поклонился и ушел.
—	Значит, — сказала старушка молодому зятю, — ты обвел этого
старика вокруг пальца. Сразу видно, что ты разбойник и умеешь на¬
гнать страху. Бедняга прибежал сюда, не успев даже бабуши надеть, а
ушел полураздетый, бросив здесь свою фараджу. Мало того, он даже
не заикнулся о вознаграждении. Ты ничего ему не заплатил: он оказал
тебе услугу и остался без денег и без платья. Неужто все воры так
скупы?
—	Дорогая матушка, — улыбнулся халиф, — какое тебе дело до
платья и денег кади? Забудь об этом. У нас есть дела поважнее, и надо
ими поскорее заняться. Я пойду, соберу подобающее приданое и ткани
для моей жены, и тогда ты увидишь, что я скуп, только когда надо.

: Госпожа моя, надо назвать имя отца
и деда вашей дочери».

Халиф-вор...
31
—	И кто тот несчастный, — причитала старушка, — что откроет свой
сундук и свою лавку перед твоей щедростью? Вот удивится он завтра,
когда поймет, что его ограбили, и даже не узнает, кто это был, ибо я не
сомневаюсь, что в таком городе, как наш Багдад, вы все свои проделки
делаете тайком и неприметно.
Харун, ничего не ответив, вернулся во дворец, оделся в соответству¬
ющее его положению платье, вызвал своего зодчего и приказал привес¬
ти в порядок дом Леламаины. Он велел взять столько рабочих, сколь¬
ко нужно, чтобы срочно перестроить здание, да так, чтобы своей красо¬
той оно сравнялось с самыми роскошными покоями его собственного
дворца.
—	Великий визирь, — добавил халиф, — даст тебе всё необходимое.
И чтобы дом был готов до захода солнца. Бери что хочешь, но помни:
ты головой отвечаешь за исполнение моего повеления. Если женщина,
к которой вы придете, спросиг, от кого вы пришли, отвечайте, что от ее
зятя. Если она станет настаивать и интересоваться, чем занимается ее
новый родственник и как его зовут, отвечайте, что вы ничего не знаете,
но можете сказать, чго имя его Иль Бондокани. Главное, смотри, чтобы
никто не проговорился о том, кто я такой, тщательно отбери рабочих и
помни: ты жизнью поплатишься за свое и их неумение держать язык за
зубами.
—	Владыка верующих, слушаю и повинуюсь, — вот и все, что вы¬
молвил зодчий.
Он собрал, что было нужно, и в одно мгновение дом старой Лела¬
маины заполнился рабочими, мебелью, коврами, тканями, вдоль стен
выстроились леса, и работа закипела.
—	Кто вас прислал, — спрашивала рабочих Леламаина, — и что вы
тут делаете?
—	Мы должны украсить ваш дом: сюда поставим двери и рамы из
алоэ36, здесь будет мрамор, там — картины, и еще мебель и занавески,
и всё это по приказу мужа, которого ты выбрала для своей дочери.
—	А как вы его называете? Чем он занимается, кто он такой? — не
унималась ст арушка.

32
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Мы не знаем, кто он, а что до имени, то тут твое любопытство
удовлетворить легче легкого: его зовут Иль Бондокани.
«Я слышала, — подумала добрая Леламаина, — что как-то раз один
разбойник нагнал страху на целую деревню. Похоже, теперь ужас охва¬
тил весь город. Никто из работников не осмеливается назвать вора во¬
ром, и это поразительно».
Пока она так размышляла, явился еще один человек, а за ним но¬
сильщики, которые втащили во вторую комнату стальной сундук с зо¬
лотыми узорами.
—	Что в этом сундуке? — спросила старушка.
—	Приданое новобрачной, — ответил человек. — Там восемь тысяч
золотых и еще две тысячи на твои личные расходы. Вот ключ.
—	Что ж, хорошо, и на том спасибо, — усмехнулась Леламаина, —
значит, мой зять — человек чести, в своем роде, конечно. Но где он всё
это взял? Кто он? Чем занимается?
—	Не имею представления, — пожал плечами посыльный, — ни кто
он, ни что делает. Тебе видней, кто муж твоей дочери, а я знаю только
то, что его зовут Иль Бондокани.
Работа подошла к кощу, а ночь еще не настала. Две ветхие комна¬
ты так изменили свой вид и форму, что могли бы стать частью царских
покоев.
Леламаина одну за другой рассматривала каждую мелочь, что по¬
служила этому превращению, и не могла, несмотря на тщетность своих
предыдущих попыток, удержаться. Она подходила по очереди к одно¬
му работнику, к другому, к третьему и каждому задавала всё тот же
вопрос:
—Ты конечно же знаешь, кто мой зять. Чем он занимается?
И каждый раз она слышала в ответ:
—	Я знаю, что зовут его Иль Бондокани.
Наконец мать и дочь остались в доме одни.
—	Твой муж, — заметила Леламаина, — должно быть, человек не¬
обыкновенный, за полдня он совершил то, на что другому понадобился
бы целый год. Только халиф или самый главный вор могут иметь
столько людей под рукой. И все эти работники, что беспрекословно по¬

Халиф-вор...
33
винуются ему, не осмеливаются сказать, кто он есть на самом деле, по¬
тому что им пришлось бы краснеть и за него, и за себя. Мало того, они
очень его боятся. Я пристала к самому молодому из них, надеясь, что с
ним мне повезет больше, чем с остальными, и что же я услышала? «Ес¬
ли один из нас проговорится и откроет тебе, кто твой зять, то поплатит¬
ся жизнью». Ах, дочь моя, ты вышла замуж за самого главного вора, и
он всем внушает ужас! Да помогут нам Аллах и Его Пророк!
Зодчий явился к халифу, доложил, что все приказания исполнены,
и тут же получил вознаграждение для себя и для всех работников. Но
дом невесты пока еще оставался обставлен лишь самой необходимой
мебелью, и Харун приказал Джафару доставить туда те изысканные
предметы, что в изобилии украшали дворцовые покои и приумножали
не столько их удобство, сколько великолепие.
Леламаина видела, как прибывают всё новые и всё более роскош¬
ные вещи, и снова пыталась выяснить, кто их прислал.
—	Мы знаем, — отвечали носильщики, расставляя подарки, — что их
послал муж твоей дочери, имя которого Иль Бондокани. Это он рас¬
порядился.
Едва одни посыльные уходили, как в дверь стучались другие:
старушка-мать открывала и видела рулоны великолепной ткани самых
разных расцветок: их разворачивали и раскладывали перед ней.
—	Зачем вы принесли всё это великолепие? — удивлялась Лелама¬
ина.
—	Чтобы показать тебе, госпожа...
—	Напрасно трудились, такие ткани не для нас, мы не настолько
богаты.
—	Разве не этот дом сегодня отделывали и украшали?
—	Этот.
—	В таком случае, всё это для тебя и твоей дочери. Их послал тот,
кто сегодня породнился с вами: укрась свой дом, приодень новобрач¬
ную и всю свою родню — у зятя твоего всего вдоволь, не стесняй себя
ни в чем. Нам велено передать, что он придет этой ночью к одинна¬
дцати часам. — С этими словами носильщики откланялись и удали¬
лись.

34
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Он придет в одиннадцать часов, — повторяла старушка, — а как
же иначе: воры ходят только по ночам, когда все честные люди давно
спят.
После этого умозаключения старушка заметила, что кое-где еще
надо навести порядок, и обратилась за помощью к соседям. Те страшно
удивились, увидев, как за один день ее дом преобразился и из лачуги
превратился в дворец. Само собой, им до смерти захотелось узнать, как
такое стало возможным и что это: колдовство, обман зрения или сон.
—	Нет никакого колдовства, — разъяснила Деламайна, — просто се¬
годня утром ко мне пришел человек и посватался к Зюгюльбе. Он за¬
ставил примчаться сюда самого кади, тот написал договор, и тут же по
приказу моего зятя здесь собрались все рабочие Багдада и сотворили то
чудо, которое вы видите.
—	Значит, — сделали вывод соседи, — ты отдала дочь за царя или за
самого богатого купца во всей Азии.
—	Хорошо бы, коли так, — отвечала Леламаина. — Но, судя по все¬
му, боюсь, я отдала дочь за вора. Больше того, ужас, который он вну¬
шает тем, кто имеет с ним дело, склоняет меня к мысли, что он самый
главный из воров.
Страх охватил соседей.
—	Госпожа, — принялись они умолять, — сделай одолжение, напо¬
мни своему зятю, что у таких, как он, в обычае не трогать соседей.
—	Вам нечего опасаться, — успокоила их старушка. — Мой зять, ко¬
нечно, вор, но я не верю, что он способен вредить своим соседям. Будь¬
те спокойны, я заставлю его относиться к вам с уважением.
Соседи поверили ей. Мужчины расставили мебель, а женщины по¬
могли одеться новобрачной: природа так щедро одарила Зютюльбе,
что она не нуждалась в украшениях, казалось даже, что драгоценности,
едва коснувшись ее, поднимались в цене.
Вся эта суета была нарушена стуком в дверь. То принесли самые
вкусные и роскошные яства, а за ними — прекрасные и редкие фрукты,
изысканные сладости, тончайшие вина и наливки, в общем, всё необхо¬
димое для пиршества. К этому прибавили золотую и фарфоровую по¬
суду.

Халиф-вор...
35
—	Угощайся, госпожа, — сказали носильщики, — это для тебя и тво¬
их соседей.
—	Вас послал мой зять? — спросила Леламаина. — Будьте же добры,
сделайте милость, скажите наконец, кто он, чем занимается?
—	Мы знаем об этом не больше твоего, госпожа, — отвечали носиль¬
щики. — Всё, что мы можем сказать, это его имя...
—	Ах, знаю, знаю! И нет нужды повторять его в сотый раз.
Посыльные оставили дом, а соседи переглянулись и всерьез уверо¬
вали, что речь идет о разбойничьем главаре. Они уселись за стол, но
предварительно отложили всё самое вкусное для ужина новобрачных.
Стараясь извлечь всю выгоду из происходящего, они ели с утроенным
аппетитом. Закончив, соседи распрощались с матерью и дочерью, по¬
здравили их со счастливой переменой в жизни и пожелали процвета¬
ния, после чего разошлись по городским кварталам, дабы разнести
весть о том, что главарь грабителей, бедуин из пустыни, женился на
прелестной дочери старой Леламаины и что безо всякого чародейства
и обмана в один день ее дом заполнился богатствами, равными десяти
караванам.
Молодой торговец, которому Леламаина предлагала жениться на
ее дочери, безумно влюбился в Зютюльбе и был крайне раздосадован
тем, что ему предпочли вора. Он задумал извести соперника и завла¬
деть той, что была у него украдена. Оставалось лишь пойти к вали37 и
заявить на разбойника — свидетели найдутся, вор будет схвачен и по¬
вешен без суда. Он, честный торговец, получит долю конфискованного
имущества и сверх того, невзирая на вредную старуху мать, дочь при¬
судят ему, и он на ней женится: вот какой план заставили молодого
человека задумать и немедля исполнить любовь, ревность и жадность.
Юноша явился к вали, открыл ему глаза, расписав и приукрасив сокро¬
вища, которые так называемый вор с невообразимым бесстыдством
выставил в доме Леламаины. Однако первым делом доносчик вложил
в руку вали золотой.
Начальник стражи, человек весьма и весьма корыстный, получив
подношение, выслушал торговца с напускным равнодушием и, дав себе
время поразмыслить, суровым тоном, подобающим его положению,
сказал:

36
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Ступай домой. Сейчас только восемь часов, приходи в десять: это
время ужина и подходящий момент, чтобы застать вора врасплох. Я от¬
дам тебе девушку и велю побить палками старуху в наказание за то,
что она предпочла тебе подобного соперника, а ты пока, смотри, нико¬
му ни слова.
Молодой торговец ушел восвояси и вернулся в назначенное время.
Вали, собрав триста человек, сел на лошадь и поехал к дому старухи в
сопровождении доносчика. По дороге им никто не попался, ибо все
разошлись по домам. Жилище Леламаины окружили, а мать и дочь
спокойно сидели при свете множества огней, горящих в золотых све¬
тильниках, и ждали прибытия новоиспеченного мужа. Вдруг они услы¬
шали какой-то шум: Леламаина посмотрела в окно и увидела целую
толпу стражников.
Раздался стук в дверь, старушка боялась открыть, но стук становил¬
ся всё сильнее и настойчивее, а того, кто стучал, так что чуть не ломал
молоток, звали Шамама. Жадный мздоимец-вали в целом свете не сы¬
скал бы более достойного исполнителя. Этот демон во плоти говорил,
что Иблис38 ему отец, а шайтан39 — брат родной.
—	Надо высадить дверь, — кричал в бешенстве Шамама, — раз нам
не желают открыть по доброй воле! Нельзя, чтобы сокровища уплыли
из наших рук, вдруг в это самое время их закапывают — ищи их потом.
Да еще, того и гляди, пройдут мимо ночные дозорные, услышат шум,
явятся сюда и потребуют свой кусок пирога. Дверь крепкая, несите лом,
да поживее, если не хотите остаться с носом.
Грубость Шамамы вполне соответствовала тайным наклонностям
вали, но у него был и другой подчиненный, по имени Хасан, от природы
добрый, мягкий, милосердный и, более того, склонный встать на сторо¬
ну обиженных.
—	Совет Шамамы жесток и опасен, — сказал он вали. — Этот дом
никогда не слыл воровским притоном, а вдруг торговец, ослепленный
ревностью, сделал ложный донос? Мы опозорим себя, если вломимся в
дом, где живут только женщины, дом, который находится под особой
защитой закона, и как мы оправдаем наши действия в глазах владыки
верующих?

Халиф-вор...
37
Леламаина прислушивалась ко всем разговорам.
—	Ах мы несчастные! — Она подбежала к дочери. — Вали явился за
вором и хочет его схватить.
—	Не открывайте им, матушка, — отвечала юная Зютюльбе. — Бу¬
дем надеяться, Аллах ниспошлет нам помощь и вызволит из беды.
Тем временем Шамама продолжал колотить в дверь.
—	Кто там? — спросила старуха. — Кто стучит с такой силой?
—	Вали, — страшным голосом кричал гадкий Шамама. — Отпирай,
подлая старуха, сводня, торгующая девицами и дающая приют разбой¬
никам, или ты не знаешь, что тебя ждет за сопротивление?
—	Здесь только две женщины, — возразила Леламаина, — и вам
следует соблюдать и уважать закон. Мы не хотим и не обязаны вас
впускать, а вам не положено входить.
—	Ах, ведьма! — в бешенстве рычал Шамама. — Открывай, или мы
высадим дверь и сожжем и тебя, и твою дочь вместе с домом.
Леламаина, не отвечая ни на угрозы, ни на оскорбления, приблизи¬
лась к дочери и сказала:
—	Видишь, не зря я боялась, теперь мы точно знаем: ты вышла за
предводителя разбойников. Хоть бы он не пришел этой ночью! Его
схватят, порвут на куски! Ах, дочь моя, был бы твой отец жив, не по¬
стигло бы брата твоего несчастье, разве пошли бы мы на союз, из-за
которого эти злодеи выламывают нашу дверь!
—	Ничего не поделаешь, — вздохнула Зютюльбе. — С некоторых пор
рок по воле звезд, управляющих миром, преследует нас. Довольно с
нас ударов судьбы, не станем терзаться и беспокоиться, это всё равно не
поможет.
Пока вали и Шамама лезли из кожи вон, чтобы ворваться в дом
двух женщин, а те жаловались-печалились, халиф снова взял лук и
стрелы, надел сапоги и явился к своей молодой жене, дабы восполь¬
зоваться правами, данными ему брачным договором. Свет факелов,
толпа вооруженных людей вокруг дома Зютюльбе и шум сразу дали
ему понять, что происходит нечто подозрительное. Но вскоре халиф
разглядел и вали, и того торговца, к которому днем заходила Лела¬
маина.

38
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Шамама продолжал колотить в дверь, сопровождая удары ужасны¬
ми проклятиями: он ругался и, пытаясь запугать непокорную женщину,
грозился побить ее палками и повесить, да еще и спалить дом. В то же
время он требовал поскорее найти и принести ломы.
Несколько человек готовились высадить дверь. Хасан остановил
их:
—	Назад! Нельзя прибегать к силе, бедные женщины от страха мо¬
гут умереть. И кто сказал, что человек, которого мы ищем, вор? Мы
жизнью рискуем, если нарушим закон и допустим столь страшную не¬
справедливость.
—	Надо же, какая щепетильность у служителя правосудия! — закри¬
чал Шамама. — Ты не на своем месте, Хасан, преступники и их добро
проплывут мимо, пока ты разбираешь тонкости закона. Женщина, тор¬
гующая чужой добродетелью, мать, отдавшая собственную дочь отъяв¬
ленному мошеннику, не может пользоваться никакими привилегиями.
И как можно сомневаться, что тут прячется настоящий вор, если это
подтверждают соседи, которых мы допросили?
«Подлый Шамама! — возмутился халиф, который слышал весь
этот разговор. — Ты мне дорого заплатишь за свою низость, и твое на¬
казание послужит всем наукой».
Так подумав, халиф стал соображать, как ему пробраться незаме¬
ченным к Леламаине. Дом ее примыкал к саду при большом дворце,
чьи ворота выходили на боковую улицу. То были владения Иламира
Юмиса, первого среди багдадской знати, человека жестокого и крово¬
жадного. Множество факелов освещало фасад его дворца, а рядом со
входом на мраморной скамье сидел евнух.
При виде халифа, распахнувшего дверь, евнух вскочил и, замахнув¬
шись саблей, ринулся навстречу незваному гостю. Повелитель право¬
верных отразил удар гадкого чудовища.
—	Проклятый негр, выродок презренный! — вскричал халиф. — Те¬
бе проще убить, чем спросить, кто идет!
Слова халифа и его меч произвели на негра такое впечатление, что
он пустился наутек и спрятался за спину своего хозяина. Тот поразился
смятению слуги и пожелал узнать, что случилось.

Халиф-вор...
39
—	Господ™, — отвечал евнух, — я сидел у дверей твоего дома. Явил¬
ся человек вида ужасного, я хотел прогнать его, замахнулся саблей, но
он даже не дрогнул. Он выхватил свой меч, закричал, будто дикий
зверь, и мне показалось, будто гром и молния разом обрушились на
мою голову.
—	Подлый трус, — возмутился Иламир Юмис. — Ты боишься даже
собственной тени! Однако хотелось бы поглядеть на наглеца, который
посмел так непочтительно вести себя с моим слугой. Говоришь, он обо¬
звал тебя проклятым негром и презренным выродком? Он жизнью за¬
платит мне за оскорбление: кто унижает моего раба, тот будет иметь
дело со мной.
С этими словами Иламир Юмис вооружился огромной бронзовой
булавой и направился к тому, кто разгневал его.
Халиф сразу узнал главного среди своих эмиров40 и спросил как ни
в чем не бывало:
—	Юмис, так это и есть твой дом?
Едва главный эмир услышал голос халифа, как булава выскольз¬
нула из его руки, а сам он распростёрся ниц и замер.
—	Владыка правоверных, твой раб у ног твоих и ждет твоих повеле¬
ний.
—	Стоишь ли ты того, чтобы получать их, бессердечный человек,
небдительный сановник? Ты, эмир моих эмиров и голова этого кварта¬
ла, что ты сделал, чтобы поддержать в нем порядок? Твою соседку,
бедную женщину, притесняют, грозят насилием, и кто? Вали вместе со
своими подручными варварами злоупотребляет своим положением, а
ты и пальцем не пошевелил, чтобы поставить их на место? Ты поко¬
ишься в окружении своих жен! Евнух охраняет вас всех, и ты, будто
женщина, трусливо позволяешь оскорблять равных тебе прямо у твое¬
го порога!
—	О повелитель правоверных, — оправдывался Юмис, — я понятия
не имел о бесчинствах, я только от тебя узнал о них: если бы шум до¬
стиг моих ушей, я бы расправился с вали и его шайкой так, как они
того заслуживают. Позволь, я немедленно покажу им, как нарушать
общественный порядок.

40
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Хватит, не время болтать о своем рвении и отваге. Отданный на
поругание дом находится прямо за оградой твоего сада, мы перелезем
через нее, я хочу сам прийти на помощь бедным женщинам, и для это¬
го мне нужны две лестницы. Прикажи сей же час принести их.
Юмис подчинился. Они пересекли сад, эмир прислонил одну лест¬
ницу к ограде, а с помощью второй лестницы халиф проник на террасу
дома своей молодой жены. Юмис последовал за ним.
—	Жди здесь, пока не позову, — приказал халиф.
Затем он заглянул в окно и убедился, что его зодчий превратил
жалкую лачугу в рай земной: там светло как днем. В сиянии множества
огней жена его в великолепном убранстве превосходила все понятия о
красоте: она была подобна солнцу, восходящему над горизонтом по¬
среди ясного неба, и даже полная луна не могла бы сиять таким ярким
и мягким светом. Влюбленный Харун ар-Рашид застыл от восторга, но
вздрогнул и пришел в себя, когда Леламаина воскликнула:
—	Ах, дочь моя! Они стучат как бешеные, скоро наша дверь разле¬
тится в щепки. Что станет с нами, если мы попадем в лапы этих тигров,
бедные мы, несчастные женщины, один Аллах нам защита! Какой злой
рок послал нам этого вора, союз с которым вверг нас в жесточайшую
беду?
—	Матушка, — отвечала дочь, — мне больно слушать такие речи, не
называй моего мужа вором. Я не верю, что он разбойник, с твоего со¬
гласия я получила его из рук Аллаха и должна покориться закону, ко¬
торый соединил меня с ним. Ты упрекаешь его, а ранишь меня.
Легко догадаться, как такие речи радовали халифа, они звучали
для него подобно самой нежной музыке.
—	Хвала Аллаху, — воскликнула Леламаина, — что ты довольна
своим выбором, дочь моя. Я тоже нахожу в твоем муже много такого,
что мне нравится. Ах, как бы я хотела стать птицей, полететь к нему и
предупредить, чтобы он нынче здесь не показывался: я ждала бы его на
углу, лишь бы он повернул обратно. Если он явится и его схватят, он
погиб. Злодеи, что ждут за порогом, разорвут его, они всё заберут, а мы
с тобой, как две овечки, достанемся на съедение волкам.

Халиф-вор...
41
Халиф, дабы прервать ее жалобы и стоны, взял камешек, бросил
его в горящий рядом с Леламаиной фитиль и погасил его. Старушка
снова зажгла огонь, даже не задумавшись, отчего он потух. Второй ка¬
мешек угодил в тот фитиль, от которого старушка зажгла первый, и
доброй женщине пришлось взять третий, чтобы засветить второй.
—	Сквозняк, наверное, — предположила она, — или некий дух воз¬
духа забавляется тем, что задувает наш огонь.
В это мгновенье третий камешек попал ей прямо в руку, старушка
вскрикнула от неожиданности, обернулась и заметила за окном халифа.
—	Гляди-ка, — сказала она дочери, — вот твой муж, и он пришел той
самой дорогой, которой ходят все ему подобные. Вор за своим делом
никогда в дверь не явится. И ты еще споришь: не вор, не вор, вот он,
слава Аллаху, живой, здоровый, слов нет, как я рада, что он не попался
в лапы стражников. Уноси ноги, пока не поздно, — обратилась она к
халифу, — ты что, не слышишь шума? Там шайка других воров, не
твоя. И они тебя не пощадят.
Пока Делам айна держала такие речи, халиф снял сапоги, халат и
пояс, завернул в них лук и стрелы, а потом легко, словно птица, впорх¬
нул в комнату. Он сердечно поклонился матери, бросился на шею до¬
чери, нежно поцеловал ее и при этом не издал ни звука.
—	Вор! — взывала к нему Леламаина. — Не время сейчас целоваться,
тебя хотят схватить. Самое меньшее, ты поплатишься обеими руками41.
Так поступают с такими, как ты, когда хотят смилостивиться. Или ты
не боишься?
—	Нет, добрая матушка, — прошептал халиф, — я многих повидал и
к шуму привык. Пусть себе стучат. Они уже отужинали, и, в отличие от
меня, их не ждут дома приятнейшие дела. Мы сядем за стол — моя
жена и я, а эта возня послужит нам вместо музыки. Подай-ка нам всё
самое вкусное, мы славно угостили соседей, но у тебя наверняка что-
нибудь осталось.
Старушка пододвинула стол и стала накрывать его, повторяя:
—	Это настоящий демон, три сотни человек внушают ему такой же
страх, как мне блоха. И что бы ни говорили о его ремесле, думаю, жен¬

42
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
щина может полюбить вора, ведь они проворны, будто серны, и храб¬
ры, будто львы.
Стол был готов. Халиф сидел рядом с молодой женой, а Леламаи-
на — напротив, и она видела, как ее зять ест с большой охотой и при
этом не сводит влюбленных глаз с дивной Зютюльбе. Время от времени
он приправлял взгляды нежными и обходительными словами.
—	Услада сердца моего! — говорил хмельной от любви халиф. —
Дай мне этот кусочек: его коснулись твои розовые уста, его напоило
благовонием твое сладкое дыхание. Ах! Если бы я мог отнять у него
твой вздох!
—	Вот обольститель! — цедила сквозь зубы старушка. — Интересно,
у кого он украл эти колдовские речи. Он сведет мою дочь с ума, а завт¬
ра она все глаза по нему проплачет.
—	Ты говоришь сама с собой, добрая матушка! Что ты хочешь ска¬
зать?
—	Что ты мог бы обращаться со мною полюбезнее, а то, похоже, я
для тебя пустое место.
—	Нет, я уважаю и почитаю твои морщины, они говорят об опыте и
зрелости.
—	Чума забери эту зрелость! Раньше я заслуживала других слов.
—	Ах! Я тебе верю, особенно если ты походила на свое прелестное
дитя. — И Харун нежно поцеловал Зютюльбе.
Вдруг девушка вздрогнула от ужасающего крика, вырвавшегося из
необъятной груди страшного Шамамы.
—	Открывай! — закричал он. — Открывай, старая карга!
И снова начал колотить в дверь так, словно у него железные кула¬
ки.
—	Не бойся, моя милая голубка! — успокоил жену халиф. — Давай
отдадимся чарам любви, на свете нет ничего слаще удовольствий, кото¬
рым мешают, все прочие кажутся пресными. Стучи, греми, тряси, не¬
обузданный Шамама! Заставь хрупкую и дрожащую красавицу, что
боится твоих ужасных угроз, искать убежища в моих объятиях, пусть
ее душа найдет дорогу к моим устам и укроется в моем сердце!

Халиф-вор...
43
—	Хватит! Дерзкий вор! Палач! — вскричала старушка. — Оставь
нас! Беги через окно, дом, того и гляди, рухнет. Не подливай масла в
огонь, я и так уже ни жива ни мертва.
—	Нет, я никуда не уйду, мне и здесь хорошо, тем более что нам
пора в постель, но, раз этакая свадебная музыка тебе не по нраву, при¬
дется отослать музыкантов прочь. Возьми это кольцо и скажи через
замочную скважину тем, кто стучится в дверь: здесь муж моей дочери,
и он велит передать это кольцо вали, в его собственные руки. Уж вали-
то поймет, что делать.
—	Ты думаешь, твое кольцо вскружит им голову так же, как своими
ласками и объятиями ты вскружил голову моей дочери? Пусть даже
этот самый вали в сговоре с тобой, но остальные-то, само собой, нет. Но
если ты сотворишь еще и это чудо, я тут же обмотаюсь широким поя¬
сом, чтобы выглядеть ловкой и проворной, как все твои собратья, и
попрошу дать мне первый урок. Ты научишь меня, как снять с женщи¬
ны туфли, чтобы она этого даже не заметила.
—	Ты шутишь, добрая матушка! Тем лучше, это поможет тебе вы¬
полнить мое поручение. Возьми же перстень и передай, слегка приотво¬
рив дверь. И при этом скажи, да построже: «Вот кольцо моего зятя, его
зовут Иль Бондокани».
—	Уже иду, — согласилась старушка. — Я поняла, в этом имени есть
что-то волшебное, люди от него каменеют, точно статуи.
Леламаина ушла, а халиф, пододвинув стол к окну, вылез обратно
на террасу и обратился к Юмису, который ждал его приказаний.
—	Возьми мой меч и лестницу, — велел ему Харун, — спустись на
улицу и смотри в оба: если кто осмелится пальцем тронуть старушку
или прикажет ее схватить, немедля отруби ему голову. Как только убе¬
дишься, что мое кольцо внушило им должное почтение, объявись, а
потом смести вали и главным назначь Хасана. Пусть вали немедленно
отдаст Хасану свое платье. Прикажи охране препроводить бесчестного
начальника стражи, Шамаму и всех, кто, как ты сам видел, подстрекал
на крайности или допускал их. Пусть их посадят на цепь до завтрашне¬
го утра, но, как только рассветет, покараешь виновных.

44
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Халиф возвратился к молодой жене, а глава эмиров помчался ис¬
полнять полученные приказания. Спрятав меч под одежду, он подошел
к осаждавшим сзади как раз в тот момент, когда Леламаина вступила
в пререкания с Шамамой.
—	Не дави на дверь будто одержимый, — попросила она, — отойди в
сторонку, дай подойти господину начальнику, мне надо с ним потолко¬
вать и передать кольцо.
—	Открывай и отдавай сюда кольцо, нечистая тварь, господин вали
сидит на лошади, он ради тебя и пальцем не пошевелит.
—	Придется ему потрудиться, — не уступала старушка, — я должна
лично вручить ему перстень моего зятя. Господин наверняка сумеет
прочитать, что на нем начертано.
—	Еще чего, каракули разбирать! Господ™, — закричал Шамама
начальнику, — у меня в руках секира, дозволь мне всего три удара,
дверь рухнет, мы возьмем висельника, наложим лапу на всё, что там
есть, и заодно заберем проклятую старуху и ее продажную дочь.
—	Господ™ вали, — возразил Хасан, — думаю, твоя мудрость не по¬
зволит Шамаме учинить насилие. Посмотри, что пр™есла старуха. Мы
же понимаем, что человек, за которым мы пришли, явился в этот окру¬
женный со всех сторон дом неизвестно откуда и каким путем. Значит,
это не просто жилище двух женнщн. И если ты, после того как взгля¬
нешь на кольцо, решишь, что надо высадить дверь и нам по-прежнему
будут оказывать сопротивление, я первым нанесу удар секирой. Однако
позволь мне сначала задать этой женнщне несколько вопросов и при¬
кажи людям немного отступить.
Начальник нехотя согласился. Шамама, ругаясь на чем свет стоит,
отошел в сторону. Хасан поднялся на порог.
—	Доверься мне и открой дверь, — сказал он старушке, — дай мне
кольцо. Откуда оно у тебя?
—	От моего зятя, — ответила Леламаина, немного успокоившись от
ласкового голоса Хасана. — И он утверждает, что его имя — Иль Бондо-
кани.
Хасан почтительно передал кольцо и всё, что сказала старушка.
Имя Иль Бондокани не произвело никакого впечатления на бесновато¬
го Шамаму, который понятия не имел о том, кто за ним скрывался.

Халиф-вор...
45
—	Что еще за Бондокани, — возмутился он, — и с какой стати он по¬
сылает нам кольцо? Я лично награжу его сотней палочных ударов, а
его перстень надену себе на палец в знак уважения к его великому име¬
ни. Я порублю его старуху на куски, я обращу ее в прах, втопчу в пыль
и грязь. Открывай двери настежь, или я пущу в ход секиру!
—	Замолчи, несчастный! — остановил его начальник. Он только что
услышал имя Иль Бондокани и рассмотрел кольцо, которое было свое¬
го рода печатью42. — Твоя гнусная, ненасытная алчность и жуткая злоб¬
ность погубила нас всех.
С губ начальника сорвался еле слышный вздох, он стал передавать¬
ся из уст в уста, лишь слегка касаясь ушей, и наконец дошел до Шама-
мы вместе со страшными словами: «Это халиф».
Даже если бы над ухом негодяя разом зашипели все земные и мор¬
ские гады, а также все ядовитые твари, он не испытал бы такого ужаса:
злодей упал как подкошенный, а потом начал кататься по земле и
грызть ее зубами. Нечистая совесть разом обрисовала все его престу¬
пления, и через мгновение он задергался и забился в падучей словно
одержимый.
—	Я уличен, уничтожен, погиб, — повторял он в отчаянии, пока по
приказу эмира Иламира Юмиса на него не надели цепи и не утащили
прочь.
Добрая Леламаина внимательно следила за тем, какое действие
производили имя и кольцо ее зятя. Она вернулась назад успокоенная,
но в еще большем недоумении.
—	Да, — сказала старушка халифу, — слово и талисман свое дело
сделали. Редкое у тебя имя, как подумаю, так в дрожь бросает. Негодяя
Шамаму наизнанку вывернуло, а остальные словно окаменели. Долж¬
но быть, ты сильно досадил своим преследователям, раз они боятся
тебя как огня... И шум стих, и на улице стало темно. Бьюсь об заклад,
они убрались не мешкая. Я не против, чтобы мне служили из любви, но
храни меня Бог, чтобы я внушила кому-нибудь подобный страх, ибо в
конце за всё придется держать ответ.
—	Да, добрая матушка, — согласился халиф, — в свое время тебе
тоже придется ответить, хотя бы за болтливость, но, думаю, этот грех

46
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
тебе простится. А ты, услада души моей, — обратился он к жене, — ты
успокоилась?
—	О, я боялась только за тебя, — призналась она.
—	Ответ краток, но каждое слово на вес золота, — восхитился Ха-
рун. — Кажется, будто ангел запечатлел их в моем сердце, чтобы они
остались там навек. И всё же, моя дорогая Зютюльбе — я не забыл твое
прекрасное имя, — скажи, душа твоя совершенно спокойна?
—	Нет, — ответила Зютюльбе, — я чувствую волнение, гораздо более
сильное, чем то, что вызывается страхом, но оно мне не в тягость; и мне
как будто хочется, чтобы оно стало еще сильнее, хотя в то же время
мне чуточку боязно...
—	Отрада жизни моей, ты когда-нибудь, — спросил халиф, — выхо¬
дила в сад на заре?
—	Да, мой дорогой, да.
—	Так вот! Роза, раскрывшая свои лепестки в жемчужинах утрен¬
ней росы, тоже и желает, и боится взгляда дневного светила. Вот она
какая, моя Зютюльбе.
—	И вот он какой, мой зять-вор, — заключила старуха, скрестив ру¬
ки на груди и глядя на влюбленных, — он обчистил всё и вся, а теперь
и здесь вознамерился поживиться: хочет похитить у меня сердце доче¬
ри. Смирись, мать, да благословят Аллах и Великий Его пророк ваш
союз, ибо вы теперь женаты, а мне остается лишь загасить свет.
Харун ар-Рашид, влюбленный, как никогда, сам снял одежды с Зю¬
тюльбе, а мать опустила полог. Мы их оставим, дабы узнать, как Ила-
мир Юмис исполнил приказания халифа. Хасан, облачившись в платье
смещенного вали, сел на его лошадь и удалился с теми подчиненными,
кого не в чем было упрекнуть. Шамама, бывший вали и еще четверо
подобных им негодяев провели ночь в цепях во дворе эмира, на рас¬
свете начальника бросили в темницу, а Шамама испустил дух на пере¬
крестке, где его забили палками. Тело его разрубили на куски, а четве¬
рых его сообщников, едва живых после жестоких пыток, отправили в
тюрьму. На шее у каждого висела дощечка с надписью: «Страж поряд¬
ка, нарушивший свой долг и употребивший во зло свое положение».
Когда Харун и Зютюльбе наконец открыли глаза, минуло уже не¬
мало времени с тех пор, как примерное наказание было исполнено.

Халиф-вор...
47
Халиф поднялся: он был уверен, что Юмис предупредил Джафара и
Месрура о его ночных приключениях и что во дворце всё спокойно, но
его призывали дела, пора было к ним возвращаться.
Добрая мать Делам айна приготовила поесть, и угощения пришлись
по вкусу двум влюбленным. За столом завязалась беседа.
—	Да ниспошлет нам небо покой, — пожелала Леламаина. — Пусть
на этом закончатся наши горести. Не было на земле женщин беднее и
несчастнее нас, хотя в свое время мы наслаждались богатством и сча¬
стьем сверх всяких пожеланий.
—	Как? — удивился Харун. — Вы были богаты, и кто же всё отнял у
вас?
—	Горе и несправедливость, — ответила Леламаина.
—	И случилось это в Багдаде? — обеспокоился Харун.
—	А где же еще, если мы никогда его не покидали?
—	Значит, это случилось до царствования Харуна ар-Рашида?
—	А разве не он царствовал месяц назад?
—	Но, говорят, он делает всё, чтобы воспрепятствовать несправедли¬
вости.
—	Да, он сурово наказывает чужие преступления, но свои себе про¬
щает, если только не предположить, что он о них не ведает.
—	Ты удивляешь меня, дорогая матушка, и должна мне всё расска¬
зать: не сомневаюсь, кто-то злоупотребил именем халифа.
—	Нет, — возразила Леламаина, — никто им не злоупотребил. Это
он, собственной персоной, наш мудрый Харун, царь царей, это он вино¬
вник всех моих бед. Я всё могла бы ему простить, кабы довольствовал¬
ся он тем, что отнял имущество у людей нашего положения и проис¬
хождения, что вверг их в нищету и голод и в конце концов принудил
отдать мою ласточку такому разбойнику, как ты; но он жестоко лишил
меня дорогого сына, цены которому нет, сокровища, подобного которо¬
му ты еще не видывал, хотя и обладаешь его сестрой Зютюльбе. Ниль¬
ские лодки не так изящны, как он, священные ливанские кедры не так
крепки и прекрасны43. Он по кротости был агнец, по чистоте — голубь,
орел в делах своих и неутомимости и белка в расторопности, он был
газебом, служил халифу с любовью, вниманием, усердием неподража¬
емым, и можно было подумать, что господ™ любит его. Как бы не так!

48
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Лучше поверить в доброту тигра: Харун приказал казнить сына моего
и в одно мгновение пустил нас по миру. Ах! Мой бедный Ималеддин! —
воскликнула старуха. — Сатрап, который произнес твой смертный при¬
говор за одну-единственную чашку воды, не иначе как выпил три десят¬
ка стаканов вина.
Халиф, услышав эти слова, ощутил всю свою неправоту. Он извлек
из жизни несколько уроков, но еще ни от кого их не получал, и ему за¬
хотелось оправдаться и очистить свою совесть.
—	Я слышал, — сказал он, — что было кое-что помимо воды.
—	Ах, ты про блюдо с катаифами? Вот уж глупость! Я слишком
хорошо кормила своего сына, чтобы он прельстился этими отбросами.
Ималеддин знать не знал, откуда это блюдо, и распорядился им так,
как счел нужным, — отдал квартальному сторожу.
—	Нет, было кое-что посерьезнее: он посмел поднять глаза на жен¬
щину, которая пила воду, и по закону...
—	Уж не хочешь ли ты защитить халифа и его порядки? Послушай!
Люди твоего сорта, то и дело нарушающие закон, не могут не понять:
мой сын вовсе не глядел на ту женщину — бедный юноша не хитрее
овечки, но даже если бы он ее увидел, что с того? У него что, глаза ва¬
силиска, он убил ее одним взглядом?44 И откуда ему знать, что она чу¬
жая жена? Да если выкалывать глаза всем мужчинам, что случайно
увидят женщину на улицах Багдада, то кругом останутся одни слепые.
—	Но она была одной из жен халифа, а тем, кто смотрит на них,
грозит смерть.
—	А зачем этим женам дозволяют ходить по улицам, если тем, кто
может их увидеть, грозит смерть? Пусть тогда прикрепляют табличку
на лоб женам, которым дозволено гулять, и, клянусь, не найдется на их
дороге ни одного мужчины, ни одного глотка воды. Но скажи мне, вор,
ибо я не сомневаюсь, что таково твое ремесло, поскольку все так гово¬
рят и преследуют тебя как вора: способен ли ты на жестокость, подоб¬
ную той, в которой я по справедливости упрекаю повелителя правовер¬
ных, наместника Аллаха на земле? Вы, грабители, нападаете на людей,
чтобы отнять у них их добро, вы убиваете их только из самозащиты,
когда они оказывают вам сопротивление, но вы оставляете им руки и

Халиф-вор...
49
ноги и позволяете им уйти подобру-поздорову. Убьете ли вы безжалост¬
но того, кто верно вам служил? Нет, вы не государи, вы всего-навсего
разбойники, и, скажу тебе прямо, я склонна верить, что сотня воров
попадет в рай скорее, чем один царь, тем более раз мы полагаем, что
Харун ар-Рашид — лучший из лучших на всей земле.
Но пора уже доброй Леламаине умолкнуть. Она сказала правду, и
халифу стало не по себе.
—	Я чувствую, что ты права, наша дорогая матушка, — признался
он. — Харун заблуждался, он поддался страсти, а страсть плохая совет¬
чица. И не нашлось при дворе ни одного друга, ни одного мудрого на¬
ставника, который почел бы своим долгом остановить его, и потому,
думаю, он достоин не только порицания, но и жалости. К счастью, глав¬
ное зло еще не свершилось, твой сын жив, и как в одно мгновенье ты
лишилась всего, так в одно мгновенье можно всё поправить. Я ухожу,
у меня во дворце есть свои люди, я землю переверну, но обещаю, что
сегодня же ты обнимешь своего сына.
—	Зять мой, — вскричала Леламаина, — зачем ты обманываешь нас?
Халиф не из тех, кого ты заставишь бегать без бабушей, и нет у тебя
больше кольца, от которого бьются в судорогах подручные вали. Так
не лезь в дела великого Харуна ар-Рашида, коему подвластны земля и
воды, перед коим склоняются светила, как перед наместником нашего
Великого Пророка45. Сам первый визирь Джафар не осмелится на то,
что ты задумал. Сиди здесь, с нами, живи тихо-мирно, раз уж тебя
оставили в покое, будь честным человеком, раздавай милостыню — Ал¬
лах милосерден, Он простит тебе твое прошлое. Если же ты выйдешь
отсюда и покажешься всем, то мы умрем от страха. Взгляни на мою
милую Зютюльбе, ее глаза умоляют тебя, и пойми, что золотые безде¬
лушки, шелка и яшма, словом, все твои подарки, не стоят того, чего ты
нас лишишь, если покинешь: мой Ималеддин невиновен, Бог ему за¬
щита, и, хоть я люблю тебя не так, как сына, я больше боюсь за тебя,
чем за него.
Слова Леламаины, полные сердечности и веры, растрогали халифа
до слез. Он направился к выходу, но Зютюльбе и ее мать удержали его,
схватив за край платья.

50
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Именем Бога, что начертано на золотой пластине, венчающей
чело иудейского первосвященника46, — умоляли они, — не покидай нас!
Харун, совсем расчувствовавшись, нежно и почтительно пожал ру¬
ки Леламаины.
—	Дорогая моя матушка! — сказал он. — Ты подарила мне сокрови¬
ще в лице любезной дочери твоей, но главный подарок — твои мудрые
наставления насчет моей будущей жизни. Я отвечу тебе самой сильной
привязанностью и искренней признательностью, и ты получишь тому
самые веские доказательства, но позволь мне сейчас уйти и положись
на меня. Я сумею за себя постоять, и меня ждут неотложные дела. Про¬
щай, моя дорогая Зюгюльбе, до скорой встречи.
С этими словами Харун вышел за дверь и тайными ходами про¬
брался в свои дворцовые покои.
Там он сразу надел парадное платье, поднялся на трон, повелев со¬
брать своих визирей и эмиров, и, пока они занимали свои места, сидел,
подперев голову рукой.
«Жестокий халиф, — говорил он сам себе, — ты вверг в нищету и
горе выдающееся семейство, чье происхождение и служба достойны
уважения, еще мгновенье — и ты обагрил бы руки кровью одного из
самых верных твоих подданных. Мало того, из-за тебя томится в за¬
ключении царевна, женщина добродетельная и несчастная, ты вел себя
как ненавистный сатрап, а твои придворные превозносят тебя до небес!
По их словам, ты великий Харун Справедливый!»
Пока халиф предавался болезненным размышлениям, все самые
значительные люди государства распростерлись ниц перед ним. С недо¬
вольством глядел правитель на лживые почести, и всеобщее поклоне¬
ние показалось ему унизительным.
—	Встаньте, — повелел он, — и слушайте мой приказ. Пусть освобо¬
дят благородного Ималеддина и приведут сюда одетым в самые рос¬
кошные одежды. Я пересмотрел злосчастное дело, за которое его осу¬
дил, и убедился в невиновности газеба. Он не только не заслужил на¬
казания, но, напротив, достоин награды, и сегодня я хочу воздать ему
за все его страдания. Визири мои, вам известно, что я не глух к справед¬
ливости, и вы лучше меня знали человека, против которого обернулись

Халиф-вор...
51
обстоятельства; объясните, как среди вас не нашлось ни одного, кто
осмелился бы выступить в его защиту и испросить милости для столь
достойного и высокопоставленного человека?
—	О халиф! — отвечали визири. — Почтение к тебе запечатало наши
уста.
—	Ненавижу всё, что скрывает от меня правду, и в будущем избавь¬
те меня от такого почтения.
Визири поцеловали землю в знак покорности.
И вот у подножия трона явился Ималеддин и простерся ниц перед
халифом. Харун ар-Рашид спустился к нему и сам надел на него самый
дорогой халат, который нашелся в дворцовых гардеробных47.
—	Да продлит Аллах твои дни, владыка всех верующих, — поблаго¬
дарил его молодой газеб, — да будет благословен Он за то, что обратил
на меня твой взор.
—	Отныне ты князь и князь всех князей, а также глава всех эмиров.
Ступай, утешь свою мать.
Ималеддин поспешно подчинился такому приятному приказу.
Он думал пойти пешком, как простой смертный, но у ворот дворца
его ждал конь в великолепной сбруе, а визирям было велено следовать
за ним кавалькадой и проводить до самого дома. Четверо всадников
отправились вперед, дабы предупредить Леламаину о возвращении сы¬
на, ибо все опасались, как бы неожиданное известие не навредило ее
здоровью.
Пока Ималеддин ехал к дому, Джафар и Месрур отвели персид¬
скую царевну в ее покои. Харун нанес ей слишком жестокое оскорбле¬
ние, чтобы осмелиться предстать перед ней. Она была женой ему толь¬
ко по договору, который можно было расторгнуть. Двое поверенных
халифа сообщили царевне по его поручению, что она свободна и может
всю жизнь оставаться во дворце как жена или как дочь Харуна и поль¬
зоваться всеми полагающимися почестями.
Персидская царевна в свое время согласилась отдать руку халифу.
Она сочла за счастье приумножить число жен повелителя правовер¬
ных, но сердце ее оставалось свободным. С удовлетворением приняла
она сделанное ей предложение.

52
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Вы видите во мне, — сказала она посланцам государя, — покор¬
ную, благодарную и почтительную дочь повелителя правоверных.
Халиф был счастлив узнать о таком ее ответе и тут же задумал вы¬
дать свою приемную дочь за князя всех князей и нового главу эмиров
своего государства.
Делам айна и Зюгюльбе выбежали навстречу любимому сыну и бра¬
ту. Ималеддин едва вырвался из их объятий. Проявив ответную неж¬
ность, естественную и вполне обоснованную, долгожданный сын вошел
в свой родной дом.
—	Что это за дворец? — поразился он. — Наш дом был разрушен,
разграблен, я ничего не узнаю, хотя помню, что с этого самого места
месяц назад меня забрали. С первого взгляда видно, что здесь больше
богатств, чем когда-либо было у нас.
—	Увы, сын мой! — вздохнула добрая Леламаина. — Эта роскошь —
доказательство крайней нашей нужды, в которой мы оказались. Когда
тебя схватили, у нас отняли всё, а что осталось, порушили. Мы лиши¬
лись одежды, хлеба, даже кувшинов для воды, мы не могли заработать,
и пришлось мне просить милостыню для себя и твоей сестры. А вчера
к нам пришел один человек и предложил восемь тысяч цехинов за ру¬
ку нашей Зюгюльбе. Он высок и хорошо сложен, но это всего-навсего
бедуин. Не понравился мне этот жених, но у нас не было даже крошки
хлеба. И он послал меня за кади, чтобы тот составил договор... Пона¬
чалу этот судья приказал отправить меня в приют для умалишенных,
но потом сменил гнев на милость, тысячу раз извинился и бегом по¬
мчался сюда, не успев даже надеть бабуши... Пергамент он забыл, и
ему не на чем было составить брачный договор, тогда он оторвал кусок
от своей фараджи, записал на изнанке то, что полагается, и отдал мне.
Вот смотри, здесь всё написано. Еще он оставил нам свое порванное
платье и пустился назад без оглядки. Зять мой ушел. А чуть погодя дом
заполнили строители, обойщики, каменщики, маляры, золотильщики.
Яблоку негде было упасть. Я спрашивала всех, кто такой мой зять, но
ни слова в ответ не добилась... Потом принесли сундук с приданым,
ткани, мебель и даже ужин, подобный царскому. И всё было прекрас¬

Халиф-вор...
53
но, но часов в десять явился вали и с ним человек триста, да с факела¬
ми: они хотели схватить вора, а нас называли укрывательницами кра¬
деного, сыпали ужасной бранью и хотели высадить двери... И вдруг
наш зять, откуда ни возьмись, оказался на террасе нашего дома, потом
влез в окно, ел, пил, шутил и ухаживал за Зютюльбе так, словно снару¬
жи ему пели хвалебные песни... После ему как будто захотелось спать:
шум надоел, и он дал мне свой перстень с какими-то буквами. Я приот¬
крыла дверь и отдала его вали. Тут всех стражников обуял ужас, и они
убежали, а мы легли спать, как ни в чем не бывало... Утром мой зять
проснулся, и я рассказала ему о наших делах. Сначала он стал защи¬
щать халифа. И что он понимает, бедуин, главарь грабителей карава¬
нов ? Ведь он наверняка главарь и есть. Я ему всё сказала, и он в конце
концов согласился, что халиф был неправ. Но что самое удивительное,
этот разбойник собрался пойти и заступиться за тебя. И защитник он
оказался хороший. По-моему, дело не так уж плохо, я верю, что этот
человек может стать на путь праведный, и тем не менее я очень не¬
счастна, ведь мне пришлось отдать дочь вору, презренному вору.
Слушая мать, Ималеддин поражался всё больше и больше. Вор
орудует в открытую и где? В Багдаде! Требует к себе кади, и тот явля¬
ется босиком! Договор, написанный на клочке фараджи, и свидетель¬
ства всех этих безумств остались здесь, в этом доме! За один день лачу¬
га превратилась во дворец, достойный самого халифа! Разбойник ушел
от городской стражи и ее преследований благодаря какому-то талисма¬
ну! Было от чего расстроить даже самый светлый ум. И однако, судя по
действиям вали против этого чудотворца, он не мог быть никем иным,
как вором.
—	Матушка, — спросил Ималеддин, — в твоем рассказе правда пере¬
мешана с невероятием, и это смущает меня, но как ты могла отдать
дочь преступнику?
—	Ах, нищета! Всему виной наша нищета! — воскликнула Лелама-
ина.
—	Этот хитрец воспользовался бедственным вашим положением,
но, хвала небу, оно переменилось. Я — глава семьи, и, пока я жив, моя

54
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
сестра не может выйти замуж без моего согласия. За меня закон и ха¬
лиф, и, клянусь Каабой*’48, если ваш разбойник явится сюда, он полу¬
чит по заслугам.
С этими словами Ималеддин возложил руку на рукоять своей саб¬
ли. Его глаза сверкали и заставляли дрожать от страха нежную и тихую
Зюгюльбе.
—	Сколько несчастий! — вскричала ее мать. — И почему халиф не
восстановил справедливость днем раньше, тогда нам не пришлось бы
обращаться за помощью к этому разбойнику Иль Бондокани.
—	Что ты сказала, матушка? — не веря собственным ушам, пере¬
спросил Ималеддин.
—	Так зовут моего зятя. Не слышишь, что ли? Иль Бондокани. Иль
Бондокани! Теперь понял?
—	И он женился на моей сестре?
—	Послушай, не веришь мне на слово, вот договор, здесь всё напи¬
сано: «Согласие на брак между Зюгюльбе, дочерью вдовы Леламаины,
и Иль Бондокани».
Прочитав записку собственными глазами, Ималеддин бухнулся на
колени и уткнулся носом в пол. Леламаина расхохоталась.
—	Ну вот! И ты туда же! Ах ты, мой герой! Валяешься, как все! Где
же твоя сабля? О, славное имя моего зятя! Как хорошо, что я его за¬
помнила. Скоро прибудет караван из Мекки, я выйду ему навстречу,
громко произнесу это имя и увижу, как Индия, Армения, Персия, Еги¬
пет и Ромелия49 преклонят перед ним колена. Я не пощажу даже верб¬
людов. Ну что, так и будешь лежать носом в землю? Вставай, мой
побежденный лев! Скидывай бабуши, рви платье, делай что только в
голову взбредет. Тебе всё простится, я назвала имя, от которого у всех
голова идет кругом. Жаль, кольца не хватает, от него всех так и выво¬
рачивает. Да вставай, наконец! Приказываю тебе именем Иль Бондо¬
кани.
—	Встаю, матушка, встаю, — простонал Ималеддин. — Этому имени
все, кто есть на земле, обязаны и почтением, и повиновением. И я воз-
Кааба, или квадратный дом, упоминаемый в Коране.

Халиф-вор...
55
благодарю Аллаха и благословлю Его за то, что он восполнил семью
нашу, дав моей сестре в жены царя всех царей и князя всех князей,
мудрого и великодушного Харуна ар-Рашида, ибо зять ваш, Иль Бондо-
кани, и есть сам халиф.
—	Ах, я бедная, ах, я несчастная! — завопила Леламаина. — Где, в
какой норе мне укрыться? Ведь я ему сказала всё как есть. И о тебе, и
о нем самом.
—	Ты не отступила от правды? — спросил Ималеддин. — Он чело¬
век, хоть и превыше всех остальных смертных, и ему можно все ска¬
зать.
—	Я ничего не придумывала, — заверила Леламаина. — И говорила
только о нас.
—	Тогда суди, как он разгневался, по тому, что он сделал для меня.
Твоя правда принесла мне не только свободу, но и титул князя всех
князей и место главы эмиров. Вот как великий человек мстит за суро¬
вую, но полезную правду.
Едва закончился их разговор, как явился Месрур и объявил о при¬
бытии халифа. Добрая старушка хотела спрятаться, но Ималеддин и
Зюгюльбе удержали ее, схватив за обе руки.
—	Матушка, — сказал новый князь, — почтите добродетель довери¬
ем. Халиф — человек незаурядный.
Харун вошел один во всем том великолепии, что добавляют к лич¬
ным человеческим достоинствам благородное происхождение и бога¬
тая одежда. Леламаина, Зюгюльбе и Ималеддин простерлись ниц пе¬
ред своим государем.
Он поспешно, но ласково и добродушно поднял их всех по очереди.
—	Госпожа, — обратился он к Леламаине, — надеюсь, твои страхи
относительно меня уменьшились, объявляю тебе, что надо избавиться
от них вовсе. Ты в моих глазах всегда будешь матерью моей Зютюль-
бе, повелительницы сердца моего, матерью Ималеддина, человека, до¬
стойного моего доверия, и женщиной, чьи мудрые советы открыли мне
глаза на пороки, от которых я буду счастлив избавиться... Льщу себя
надеждой, что ты простишь мне огорчения, которые доставил я тебе
немилостью к твоему сыну. Дворец для него будет отстроен соответ¬

56
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ственно новому его положению, и поскольку я хочу приблизить его к
себе всеми способами, то сегодня же отдам ему в жены благородную и
любезную наследницу Хасер-Абушервана, персидского шаха. Благода¬
ря моим последним распоряжениям, она уже не жена мне, а приемная
дочь... Что до Зютюльбе, то она соблаговолила удостоить ласковым
взглядом своим простого араба и проявила нежный интерес к судьбе
того, кому грозила погибель. Мне показалось, она готова разделить его
участь, какой бы та ни была, и потому я не предлагаю ей ничего, что
было бы ее недостойно, а только прошу составить счастье мужа по
имени Харун ар-Рашид.
Невозможно описать радость, которую речи халифа вселили в
сердца членов его новой семьи. Леламаина потеряла дар речи, и этим
всё сказано. Царь приказал подать носилки для нее и Зютюльбе, а сам
поехал верхом между Джафаром и Ималеддином.
Персидская царевна в тот же день вышла замуж за нового любим¬
ца халифа. Великолепные празднества и щедрые подаяния позволили
народу разделить радость, царившую при дворе. Ималеддин забрал
мать и жену в свой дворец, и славная Леламаина в восхитительных
носилках каждый день навещала свою дочь, чтобы поздравить ее с
новым счастьем, а не выстаивала на пороге мечети, выпрашивая мило¬
стыню у тех, кто глух к любым мольбам.
И вообразите себе, что было бы, если бы один из добрых мусуль¬
ман не услышал ее и не воскликнул: «О, это просто поразительно!»
Халиф не пошел бы посмотреть, что там за чудо, не встретил бы Зю¬
тюльбе, и Ималеддин оказался бы плохим предсказателем.
Надо признать, что звезды управляют событиями с помощью нитей
тончайших и незаметных для глаз простых смертных.

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Продолжение]
тут Шахразада умолкла.
— Уже конец! — воскликнула Динарзаде. —
Слов нет, чтобы выразить, какое удоволь¬
ствие доставила мне история о том, как
влюбленный халиф прыгал в окно и к чему всё это
привело.
— Я рада, — отвечала прекрасная жена Шахрия-
ра, — что одно из забавных приключений достослав¬
ного царя в его молодые годы увлекло тебя. Теперь я
поведаю, как он столкнулся с серьезными неприятно¬
стями, как подверг своего любимого визиря необык¬
новенным испытаниям, и Харун снова предстанет пе¬
ред вами в выгодном свете.
Добрую Динарзаде очень обрадовала надежда
услышать новый рассказ. Шахрияр признался, что
тоже с удовольствием послушает его, и Шахразада
начала такими словами.

58
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ВЛАСТЬ СУДЬБЫ,
или РАССКАЗ О СТРАНСТВИИ ДЖАФАРА В ДАМАСК
И О ПРИКЛЮЧЕНИЯХ ШЕБИБА И ЕГО БЛИЗКИХ
Начало
жафар, первый визирь халифа Харуна ар-Рашида, всегда поль-
1 зовался расположением и доверием своего господина. И вдруг
в один день всё словно перевернулось, и великая тревога охва¬
тила арабские земли, ибо народы весьма почитали род Бармесидов и
особенно его главу Джафара за достоинства, коим не было числа.
Случилось это в месяц рамадан1, когда халиф, согласно обыкнове¬
нию, строго соблюдал пост. Однажды от скуки вздумалось ему наве¬
даться в царские архивы, и взял он с собой Джафара и главного евнуха
Месрура.
Харун приказал визирю отпереть сундук, в котором хранились са¬
мые ценные рукописи. Он надеялся найти среди них такую, что сумеет
его развлечь, и остановил выбор свой на первой же книге, которая по¬
палась в руки Бармесида.
Оказалось, это «Джафер»*’2 — широко известная в арабском мире
книга. В ней содержались точные предсказания будущего, разгадать
которые можно было только с помощью особых вычислений.
Харун начал читать. Внезапно он расхохотался, потом им овладело
чувство противоположное, похожее на грусть, а немного погодя халиф
погрузился в такую печаль, что на глазах у него выступили слезы. Вско¬
ре, однако, волнение повелителя улеглось и уступило место радости.
Визирь с нескрываемым изумлением следил за движениями души сво¬
его господина. Ему очень захотелось спросить, что послужило их при¬
чиной, но едва он отважился открыть рот, как Харун убрал книгу на
место и обратился к Джафару со странной и неожиданной речью:
«Джафер» — рукопись, хранящаяся в библиотеке короля Франции. Ее автором
считается представитель рода Бармесидов, предок великого визиря Джафара. В ней
содержатся предсказания, это арабский Нострадамус.

Власть судьбы... Начало
59
—	Удались с глаз моих, ступай куда хочешь, ищи как угодно ответ
на свой вопрос и не показывайся, пока не найдешь. Ослушаешься — го¬
лова с плеч.
Джафара поразил и страшный приказ, и суровый тон халифа. От¬
чего в один миг господ™ лишил его своего расположения? Всего чет¬
верть часа назад он, Джафар, получал от Харуна самые лестные знаки
доброго к себе отношения, он всегда был допущен ко всем развлечени¬
ям повелителя, с ним всегда советовались, и, вопреки восточным обы¬
чаям, ему даже позволялось свободно беседовать с глазу на глаз с лю¬
бимой женой халифа Зобеидой3.
Подавленный и растерянный, визирь вернулся домой и предался
отчаянию. Удача отвернулась от него, и если он не найдет объяснения
тому, о чем не имеет никакого понятия, то поплатится жизнью.
Напрасно предлагали ему поесть, когда час воздержания от пищи
подошел к кощу4, и тщетно пытался он уснуть и забыться хотя бы на
время. Возбужденность Джафара, его встревоженность и то, что он от¬
ступил от заведенного распорядка, — всё говорило о великом душевном
расстройстве, которое не укрылось от внимательных и проницательных
глаз его жены Фатимы. Она всеми силами пыталась выведать у мужа
его тайну, но, несмотря на кровное родство5, дружбу и узы брака, давав¬
шие Фатиме неоспоримые права на сердце и мысли Джафара, ей ниче¬
го не удалось добиться.
Так, в унынии, прошло три дня, когда отец визиря, Яхья Бармекир6,
вернулся домой из деревни, куда он уезжал на несколько дней. Фатима
поделилась с ним своим беспокойством, Яхья пошел к сыну и спросил,
в чем причина его горя; Джафар не выдержал и уступил родительским
мольбам.
Визирь не упустил ни одной подробности из того, что приключи¬
лось в архивах, и не утаил от отца своих горьких сомнений. Старик,
мудрый и многоопытный, невозмутимо выслушал Джафара.
—	Успокойся, сын мой, — молвил он. — Вспомни, сколько раз я со¬
ветовал тебе не обольщаться видимостью и, главное, не доверять тому,
что простаки и невежды называют счастьем. Благорасположение часто
изменяет тем, кто на него уповает, и оно же порождает действия, кото¬

60
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
рые как бы кладут ему конец. Что касается тебя, то либо грош цена
моим познаниям, либо своего рода немилость, в которую ты впал, ста¬
нет дорогой к величайшему твоему благоденствию.
Фатима, услышав такие слова от того, кто был ей и дядей, и свек¬
ром, залилась слезами радости и умиления.
—	О уважаемый отец наш! — воскликнула она. — Ты сама мудрость
и прозорливость! Укажи, как выпутаться сыну твоему из столь затруд¬
нительного положения.
—	Увы! — вздохнул Джафар. — Откуда отцу знать, что прочитал
халиф, если повелитель хранит это в тайне? Как угадать ответ? Я толь¬
ко видел, как его смех сменился слезами, а потом пришло довольство и
радость, а теперь должен угадать, что вызвало и то, и другое, и третье.
Я не в силах этого сделать, как и любой другой человек.
—	Сын мой, — ответил Яхья, — государь прочитал главу всем извест¬
ной книги, которую сочинил наш предок Джиафар. То, что заставило
повелителя смеяться и плакать, не могло быть не чем иным, как про¬
рочеством событий, уготованных небом. Тебе предстоит участвовать в
них и тем самым получить требуемый ответ. Звезды призывают тебя
покинуть Багдад, доверься им полностью и отправляйся один, под чу¬
жим именем, прямо в Дамаск7. Там ты увидишь чудо из чудес, там со¬
бытия откроют тебе тайну, необходимую для твоего покоя, счастья и
благополучия.
Джафар безгранично доверял мудрости и познаниям отца, а пото¬
му попрощался с ним и с Фатимой, сел на превосходного мула и тай¬
ком от всех, переодетый до неузнаваемости, выехал на дорогу в Да¬
маск.
В то время в этом славном городе жил человек по имени Шебиб.
Он был богатым, щедрым, приветливым и добрым. Всем чужеземцам,
прибывшим в Дамаск по делам или случайно, Шебиб оказывал госте¬
приимный прием. Его дом, у дверей которого каждый день раздавалась
милостыня, был прибежищем всех страждущих, и этот благородный
человек покидал его лишь затем, чтобы прийти на помощь людям, по¬
павшим в беду: любой обиженный мог рассчитывать на его бескорыст¬
ное покровительство.

Власть судьбы... Начало
61
За стенами Дамаска у Шебиба был великолепный сад — райский
уголок, полный всяческих плодов и услад. Знатные горожане пользова¬
лись им наравне с хозяином, который окружал их всевозможными по¬
честями и при этом никогда не сталкивал с простым людом: Шебиб
умел доставить богачам всякого рода увеселения, ничем не задевая их
самолюбия, и в то же время даже самый бедный путник находил у него
приют и отдохновение.
Чтобы коротко описать этого необыкновенного человека, скажем
лишь, что он был верным мусульманином: ни бесчисленные его гости,
ни множество дел не мешали ему исполнять свой долг. Как бы ни был
Шебиб занят, он умел так распорядиться своим временем, что каждый
день успевал и читать, и пять раз молиться, и ему всегда удавалось со¬
блюдать пост и прочие предписанные религией установления.
Таким был Хаким-Таи-Шебиб, чьи выдающиеся добродетели и ве¬
ликодушие цвели в Дамаске, подобно пышной туберозе, и распростра¬
няли свое благоухание до самых отдаленных земных пределов.
Шебиб находился в своем саду, когда Джафар проезжал мимо. По¬
глощенный мыслями, визирь очень удивился, увидев, как к нему с по¬
клоном подошли чисто одетые молодые невольники.
— Уважаемый странник, — сказали они, — близится полдень, скоро
час обеда, до города еще далеко: твой мул, должно быть, притомился,
да и тебе самому не помешало бы укрыться от зноя и палящего солнца.
Господ™ Шебиб, наш хозяин, завидел тебя издали и просит пожало¬
вать в дом, хотя бы ненадолго. Он сочтет небесным благоволением
возможность хоть чем-то услужить тебе и милостью с твоей стороны,
если ты любезно примешь его приглашение.
Столь великодушное предложение одинокому путнику удивило
Джафара, но он воспринял его как предвестие чудес, которые обещал
ему отец: к тому же визирь отправился в путь, дабы покориться ходу
событий, и потому не счел возможным уклониться от приключения,
начинавшегося столь приятным образом. Он последовал за рабами и
поразился до глубины души тому, с какой любезностью, предупреди¬
тельностью, услужливостью и почтительностью встретил его хозяин
дома.

62
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Джафара ввели в многочисленное общество из самых знатных лю¬
дей Дамаска, для коих было приготовлено великолепное угощение.
Всем поднесли прекраснейшие кувшины для омовения, но афтафу8 из
чистого золота и полотенца с тончайшей вышивкой подали только
Джафару. Шебиб усадил его на самое почетное место, и все присут¬
ствующие, не переставая, удивлялись тому, как угождал хозяин чуже¬
земцу, с виду ничем не примечательному и, казалось, совершенно слу¬
чайно затесавшемуся в их круг.
Слуги внесли триста шестьдесят блюд с самыми сытными и редки¬
ми кушаньями, и начался пир, в котором невиданная изысканность со¬
единялась с неслыханным изобилием. Никто и нигде не предлагал бо¬
лее тщательно подобранного собрания вин и наливок, способных удов¬
летворить самых взыскательных знатоков. Нежные благоухания
наполняли воздух, разнообразная музыка услаждала слух. Во время
перемены блюд читались всевозможные стихи. Это развлекало гостей,
пока на столе не появлялись новые, удивительные лакомства, и никто
не мог устоять перед искушением их отведать. Самые высокородные и
высокопоставленные дамасские жители, выросшие в роскоши и вскорм¬
ленные на тонких яствах, не могли не восхититься порядком и вкусом,
царившими на этом пиршестве. Но напрасно они ломали себе головы,
пытаясь угадать причину беспримерной щедрости Шебиба и понять,
кем был чужеземец, ради которого, как им казалось, воздавались все
эти немыслимые почести.
Переодетый до неузнаваемости, первый визирь Харуна ар-Рашида,
как и все остальные, пребывал в недоумении, ибо справедливо полагал,
что имя его никому не ведомо. Однако, поскольку Яхья Бармекир обе¬
щал ему нечто необыкновенное, Джафар решил, что оказанный ему по
дороге в Дамаск прием служит приуготовлением к чудесам будущим.
Когда пир подошел к концу, Шебиб отвел своего гостя в сторону и
сказал:
— Ты, должно быть, устал с дороги. Если это место устраивает тебя,
можешь тут отдохнуть, и помни, что всё здесь твое. Если же хочешь
продолжить путь, то в Дамаске тебя ждет дом, и в нем ты тоже будешь
полноправным хозяином, а я стану слугой твоим, дабы восполнить всё
недостающее.

Власть судьбы... Начало
63
Джафар выразил желание повидать Дамаск, ибо никогда в нем не
бывал, и Шебиб, попрощавшись с другими гостями, отправился в путь
вместе с ним, проводил к себе домой и разместил в своих собственных
покоях, куда приказал поставить еще одну, и притом самую роскош¬
ную, кровать.
Гостеприимство, доходящее до последних мелочей, выказываемое
с таким чистосердечием, открытостью и доверием, безгранично восхи¬
щало высокородного Бармесида и крайне расположило его к велико¬
душному и щедрому хозяину. Их беседы, поначалу касавшиеся самых
общих тем, дали Джафару возможность открыть в Шебибе привитые
обществом, развившиеся в учении и обогащенные опытом ум, тонкость
суждений и прекрасную душу. В то же время визиря поражало, как по¬
добный человек, находясь в расцвете лет, при всем его достатке живет
как будто совсем один — без жены и детей. Джафар не понимал, по¬
чему столь законопослушный во всех прочих отношениях мусульманин
нарушает закон, предписывающий брак людям его положения и пори¬
цающий тех, кто добровольно рискует уйти в мир иной, не оставив по¬
томства9. И однажды Джафар с великой осторожностью осмелился
спросить Шебиба, почему тот не женат.
—	Что заставило тебя так подумать? — удивился Шебиб.
—	То, как ты меня привечаешь, — отвечал визирь, — и то, что ночью
в твоем дворце нет никого, кроме нас. К тому же твои непрестанные
заботы обо мне и других людях само собой должны лишать твою се¬
мью положенного внимания. Одним словом, ты устроил всё так, что
мы не расстаемся ни на минуту.
—	Это самое меньшее, что я мог сделать, — заверил визиря Ше¬
биб, — дабы показать себя достойным милости, оказанной мне судьбой,
которая позволила мне принимать такого человека, как ты. Я должен
быть всегда у тебя под рукой, чтобы исполнить любое твое пожелание,
и я укрыл бы тебя в мое сердце, если бы это место пришлось тебе по
нраву.
Джафар, увидев, что с ним, хоть и неузнанным, обходятся столь
исключительным образом, снова расценил это как одно из чудес, обе¬
щанных отцом.

64
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
В этом доме не жалели ничего, лишь бы сделать так, чтобы Джа-
фару было и удобно, и приятно. Однако, хотя Шебиб старался всяче¬
ски развлечь своего выдающегося гостя, он различал на лице его следы
печали и беспокойства и очень хотел узнать их причину.
Князь Бармесид счел его достойным доверия и начал с таких слов:
—	Благородный Шебиб, знай, ты принимаешь у себя несчастного
визиря, изгнанного с глаз повелителя правоверных, Джафара, у кото¬
рого нет никакой надежды вернуть милость халифа, ибо тот поставил
ему условие невыполнимое. Знай, что я нахожусь на краю пропасти и,
если не справлюсь с загадкой, мне не сносить головы.
—	Мой господ™, я никогда тебя не видел, — промолвил Шебиб, —
но прекрасно знал, кто ты, когда пригласил в свой дом. И я знал, кому
воздаю должные почести, кому служу и приказываю служить, хоть и
хранил это в тайне. Я ждал тебя, когда ты явился в мой сад.
—	Кто же предупредил тебя о моем странствии, ведь я и сам не
ожидал, что отправлюсь в путь? — удивился Бармесид. — К тому же я
покинул Багдад столь поспешно, что известие о моем прибытии не мог¬
ло меня опередить.
—	Признаюсь, — отвечал Шебиб, — способ, благодаря которому я
всё узнал, был необыкновенным. В моей библиотеке есть бесценная
книга, ты должен знать, о чем я говорю, поскольку ее написал один из
твоих предков. Так вот, «Джафер» можно открыть только в опреде¬
ленное время и, открыв, узнать правду. Как только наступает дозво¬
ленный час, я обращаюсь к ее страницам, дабы приготовиться к буду¬
щему. На этот раз мне в руки попался второй том, и я нашел там три
буквы: «Джим», «Ба» и «Уау»10, то есть твои инициалы... На следующих
страницах я увидел числа, которые снова отослали меня к этим бук¬
вам, я провел вычисления по всем правилам каббалы11 и узнал, что
Джафар Бармесид, визирь, призван в Дамаск велением судьбы, кото¬
рая уготовила ему серьезные испытания, и что в такой-то день он при¬
будет один, переодетый до неузнаваемости... Понимая, что ты достоин
особого обхождения, я возблагодарил небеса, чья милость позволила
сделать мне столь чудесное открытие, и с того самого момента почитал
себя орудием твоей судьбы. Я поспешил за город и стал готовить всё к

Власть судьбы... Начало
65
твоему приему. Я нарочно пригласил на этот день всех наших при¬
дворных, и они не могли не удивляться, глядя на почести, которые я
тебе воздавал, и на празднество, устроенное в твою честь, ибо ты казал¬
ся обыкновенным чужеземцем, явившимся по воле случая. Впрочем,
они и раньше нередко видели, как я отдавал предпочтение простым
дервишам12. И поскольку они знают, что больше всего на свете я ценю
науку, то приняли тебя за странствующего ученого... Я не открылся
тебе, мой господин, с первого же дня, ибо желал поведением своим за¬
служить твое доверие. Теперь, когда ты узнал меня, во имя моего рве¬
ния, дружбы и радушия, во имя самого неба, которое соединило нас с
неведомой целью, я прошу, изволь посвятить меня в подоплеку твоего
изгнания.
—	О Шебиб, — вздохнул Джафар, — даже если бы халиф, по воле
которого я отправился в путь, приказал мне держать язык за зубами, я
доверился бы тому, кто осыпал меня благодеяниями, не раз доказал
свою дружбу и заслужил мою величайшую привязанность. Книга «Джа-
фер» — вот причина необъяснимой моей опалы и моего прибытия в
Дамаск.
И визирь поведал обо всем, что с ним случилось в царских архивах
из-за «Джафера», и о том, какой странный способ вновь обрести вдруг
утраченное расположение предложил ему халиф. Джафар рассказал
также, как поддержал и обнадежил его отец, Яхья Бармекир, посовето¬
вав немедля отправиться в Дамаск.
—	Мой дорогой брат, — сказал Шебиб, — не тревожься и не печалься
из-за того, что приключилось с тобою. Когда речь идет о воле небесной,
сам халиф становится всего лишь орудием ее исполнения. Прими без¬
ропотно всё, что тебе уготовано. Мы не в силах стереть ни одной строч¬
ки из того, что записано в Книге судеб: покорность и почтительность —
в них наша сила. Я предвижу, что ничего страшного с тобой не про¬
изойдет, кроме волнений, на которые ты сам себя обречешь, если
понапрасну поддашься унынию. Ты выехал из Багдада один и благопо¬
лучно добрался до моего дома, ты попал в дружеские руки; я сумел
немного просветить тебя насчет того, что тебе предстоит пережить в
Дамаске, куда судьба привела тебя с помощью мудрейшего отца твое¬

66
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
го. Как видипть, до сих пор не случилось ничего такого, от чего стоило
бы отчаиваться.
Джафар почувствовал, как рассеялась часть его тревог и опасений.
Ведь он подозревал, что стал жертвой чьих-то козней — лживых обви¬
нений, из-за которых разом утратил и уважение, и дружбу, и доверие
халифа. Невыполнимое повеление объяснить смех и слезы, вызванные
чтением книги в архивах, казалось Джафару резкой и более чем не¬
обычной манерой выразить недовольство, причину которого ему не за¬
хотели открыть. Теперь, после разъяснений Шебиба и данных отцом
обещаний, случившееся виделось ему в ином свете, и визирь с полным
основанием предположил, что предсказанные чудеса не за горами.
После подобных размышлений Джафар вновь обрел мужество и с
легким сердцем давал согласие на всё, что предлагал Шебиб, дабы его
развлечь. Он отправился вместе с гостеприимным хозяином в бани, на
следующий день — в Большую мечеть13, а третий день посвятил прогул¬
ке верхом по городу и окрестностям. Изысканный стол в сочетании с
тем, что умножает его приятность, а именно наслаждение глубокомыс¬
ленной беседой, наконец, увеселения большого города — всё было в
изобилии предоставлено Джафару, дабы не дать ему ощутить, сколь
томительно время для тех, кого гложет нетерпение в ожидании счастья.
Однако, несмотря на всевозможные усилия Шебиба, тоска снедала
Джафара. Шебиб не преминул это заметить, и его гость признался, что
привык время от времени прогуливаться по Багдаду переодетым в про¬
стое платье и хотел бы получать такое же удовольствие в Дамаске. Его
друг и не подумал противиться, и уже на следующий день визирь, пред¬
упредив, что не вернется к ужину, в одиночку пошел бродить по город¬
ским улицам и базарам.
В мечети, которую называют Джиамеб Илламуэ*’14, он совершил
омовение и помолился. Затем, еще немного погуляв, Джафар оказался
напротив трактира, с виду весьма привлекательного, и решил отдох¬
нуть в нем и перекусить.
Название самой красивой мечети Дамаска, одной из трех самых знаменитых ме¬
четей в мире.

Власть судьбы... Начало
67
Такое же желание привело в это заведение еще пять или шесть че¬
ловек, и в том числе ученого, который посреди общего разговора вдруг
громко и очень уверенно заявил:
—	Великий визирь Джафар в этот самый момент должен быть в
Дамаске.
—	Откуда ты знаешь? — поинтересовался один из присутствующих.
—	Я — чтец царя нашего Абдальмалика бен Мервана15, — отвечал
ему тот, кто своим утверждением вызвал общий интерес. — Двадцать
пять дней тому назад я по его повелению и в его присутствии открыл
книгу «Джафер». Да будет вам известно, что книгу эту можно читать
только два раза в год: в месяц рамадан и в праздник Арафата. На сем¬
надцатый день рамадана благодаря вычислениям мы узнали, что высо¬
кородный Бармесид появится в Дамаске, а по какой причине — неиз¬
вестно. Однако можно быть уверенным, что визирь уже здесь, хотя до
сих пор не удалось выяснить, где он скрывается. Во дворце для него
приготовили великолепные покои. Ибо, как вы знаете, события, пред¬
сказанные «Джафером», сбываются неизбежно.
Услышав такой разговор, Джафар испугался, что его могут узнать,
и зашел в комнату хозяина трактира, дабы расплатиться.
—	Ты ничего не должен, — шепотом сказал трактирщик, — по трем
причинам: во-первых, ты — глава древнего рода славных и отважных
Бармесидов, во-вторых, ты — правая рука халифа Харуна ар-Рашида, и
в-третьих, ты — гость Шебиба, который всему свету служит примером
великодушия и гостеприимства. Грозы, сотрясающие небеса и принося¬
щие вместе с ливнем изобилие на наши высушенные земли, лишь по¬
дражают благодеяниям гостеприимного хозяина твоего. Шебиб и я,
мой господ™, знаем о твоем пребывании здесь, но это не должно тебя
тревожить. Порукой нашему молчанию служит сам источник этого зна¬
ния. Вот он, смотри.
Трактирщик взял ключ, открыл сундук, достал из него книгу и по¬
казал ее название визирю. То была третья часть «Джафера».
—	Благодаря ей мне стало известно, что в этот самый день ты дол¬
жен зайти сюда, дабы поужинать.
Услышав такие слова, визирь понял, что предсказания его отца
Яхьи сбываются и что чудеса уже, так сказать, теснят одно другое.

68
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Потом случилось еще одно необыкновенное событие, которое убе¬
дило визиря, что он и вправду был приведен в Дамаск волей, перед
которой склонился сам халиф, хотя ему пришлось изгнать одного из
лучших своих советников и лишиться близкого человека, чье общество
доставляло ему удовольствие.
В один из следующих дней стояла страшная жара, и благородный
Бармесид во время прогулки по Багдаду захотел зайти в лавку, где про¬
давались всякого рода прохладительные напитки. Он сел и попросил
лахкама*’16 со льдом.
Сходное желание привлекло в ту же лавку других посетителей.
Хозяин взял Джафара за руку и с таинственным видом отвел его в по¬
мещение за прилавком.
—	Мой господ™, — сказал он, когда они остались вдвоем, — тебе там
не место, изволь пройти в отдельную комнату, которая уже несколько
дней как приготовлена для тебя. Там есть всё, чтобы услужить, на¬
сколько это в моих силах, представителю славного рода, великому ви¬
зирю и правой руке повелителя правоверных.
Джафар не стал противиться, и хозяин усадил его на высокую со¬
фу, со всех сторон окруженную фарфоровыми вазами с цветами.
Трое прекраснейших отроков, одетых просто, но изысканно, стояли
рядом.
—	Дети мои, — обратился к ним лавочник, — это глава нашего рода,
тот самый, чье появление было предсказано древними пророками в их
книгах, дошедших до нас17. Служите же нашему князю со всем внима¬
нием, на которое вы способны, и с почтением, коего он заслуживает.
Мальчики немедля поставили перед визирем столик сандалового
дерева и, опустившись на одно колено, поднесли ему лахкам. Один из
них разжег курильницу, и вскоре источаемые ею душистые ароматы
смешались с благоуханием цветов, наполнявшим комнату.
Джафар любовался тремя суетившимися вокруг него отпрысками
своего собственного рода. Закончив, они встали рядом с отцом, как бы
Лахкам (laxamas) — ароматизированный ликер из изюма.

Власть судьбы... Начало
69
ища у него защиты: так три молодых побега тамарены*, растущие в
тени главного ствола, покрываются листьями и цветами и готовят укра¬
шения для юных красавиц Востока.
Наследник Бармесидов подумал вдруг о себе, об ушедшем своем
счастье и тяжко вздохнул.
«Ах, — с горечью подумал он, — с каким удовольствием познакомил¬
ся бы я с этим замечательным семейством и приблизил его к себе, когда
был в милости и мог оказывать покровительство всему нашему роду».
Он дал по пятьдесят золотых каждому юноше, а затем захотел так
же щедро расплатиться за лахкам, которым его угостили.
— Ты ничего нам не должен, мой господин, — сказал лавочник. —
Этот дом и его хозяева принадлежат тебе: мы с тобой одной крови,
ты — глава нашего рода, наше знамя, наш свет19, друг великого халифа
Харуна и гость благородного Шебиба, в честь которого столько лампад
горит под куполом Куббат ан-Наср**’20. Посмотри на этот знаменитый
купол и сочти светильники, горящие с тех пор, как сам великий Харун
ар-Рашид подал народу пример. Каждый, кого Шебиб одарил своей
милостью и гостеприимством, а среди них были даже цари, почитают
за честь выказать благодарность ему таким видимым и долговремен¬
ным способом. И потому, когда луна восходит, дабы своим мягким
блеском утешить лишенную солнечного света землю, но из-за какого-
либо затмения или облачка мы всё же остаемся в темноте, Дамаску
достаточно лишь обратиться к Куббат ан-Насру: его лампады, зажжен¬
ные признательностью, заменяют ночные светила и своим сиянием не
дают забыть о великодушии достопочтенного Шебиба.
Джафар испытывал истинное наслаждение, слушая, как восхваля¬
ют его великодушного и добродетельного друга. В то же время он по-
Тамарена (thamarena) — красивое дерево, чьи мелкие желтые цветы образуют
прелестные гирлянды со сладким запахом. Их сушеные листья размалывают в души¬
стый порошок, и восточные женщины посыпают им волосы. Из листьев добывают
также краску, которой женщины окрашивают руки и ноги18.
Куббат ан-Наср — купол на вершине горы Дамаска. Эта достопримечатель¬
ность привлекла халифа, который отправился туда переодетым во время своего пре¬
бывания в этом городе.

70
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
нимал, что лавочник, способный на такие похвалы, во всех отношениях
стоит выше своего ремесла. Знание и добродетель вовсе не зависят от
положения, однако Джафар всё же поинтересовался, каким образом
хозяин заведения, в котором он находился, смог достоверно узнать о
его пребывании в Дамаске и даже о том, в котором часу визирь зайдет
к нему, дабы отдохнуть от зноя.
—	Из четвертой книги «Джафера», — таков был ответ лавочника,
который в подтверждение своих слов показал Бармесиду записи, сде¬
ланные на основе вычислений.
Джафар закончил прогулку по городу и вернулся в дом радушного
хозяина с довольным видом. Шебиб счел это добрым предзнаменова¬
нием. Он помог гостю переодеться, подал кофе, наливки и всё, что по¬
могало в ожидании ужина побороть дневное утомление.
Довершил приятные знаки внимания изысканный и обильный
ужин; благовония и музыка приумножали удовольствие от еды. Поев с
большей охотой, чем обычно, Джафар ласково поцеловал своего хозя¬
ина и отправился спать с твердым намерением продолжить прогулки
по Дамаску, дабы отыскать пути, по которым он должен пройти, сле¬
дуя велениям неба.
Визирь провел восхитительную ночь и, едва рассвело, снова надел
одежду, в которой привык искать приключений, и, попрощавшись до
вечера с хозяином, вышел на улицу.
Случай привел его на берег реки Абаны21. Бедный рыбак раз за
разом закидывал невод, и всё понапрасну: после трех-четырех попыток,
свидетелем которых стал Джафар, бедняк, расправляя сеть, заговорил
так громко, что визирь расслышал каждое слово:
—	Что с нами будет? У меня жена, три сына, четыре дочери, а хлеба
нет, и вот уже два дня, как судьба отгоняет рыбу прочь от моего невода.
О Аллах, взываю к Тебе во имя Великого Пророка Твоего! Но нет, Ты
далеко, зато я вижу отсюда Куббат ан-Наср, сияющий благородством
Шебиба, верного Твоего слуги. Так осмелюсь же еще раз забросить
сеть во имя того, кто славен добротой своей по всей земле и кто заслу¬
жил Твое благоволение.
С этими словами рыбак расправил сеть, возвел очи к небу и вос¬
кликнул:

Власть судьбы... Начало
71
—	Я закидываю невод во имя дюжины самых ярких лампад, что
горят в честь Шебиба под куполом Куббат ан-Насра, во имя Шебиба и
дюжины звезд — спутниц нашего Великого Пророка, остановившихся
над домом слуги Божьего в Дамаске, дабы почтить своим блеском его
добродетель и благородство22. О Аллах! Да придет на помощь бедняку
сила имени того, кто избран Тобою23, дабы стать одним из отражений
Твоих на земле!24
Закончив обращение к небесам, рыбак повторил еще громче: «Име¬
нем Шебиба!» — и забросил сеть в воду.
По дружеским чувствам, кои питал Джафар к Шебибу, можно
представить, с каким вниманием и надеждой следил он за рыбаком и
его неводом. И удача не заставила себя ждать.
Сеть стала такой тяжелой, что рыбак подумал было, что она заце¬
пилась за затонувшую корягу, но затем увидел бьющуюся в ней рыбу и
испугался, что невод не выдержит и порвется.
И тогда, не желая потерять драгоценную добычу, рыбак веревкой
привязал невод к дереву, торчавшему из воды, разделся и вошел в реку.
Улов, который он вытащил на берег, привел Джафара в изумление
обилием своим и разнообразием.
Переодетый визирь не отказал себе в удовольствии поздравить ры¬
бака и помочь ему опорожнить тяжелейшую сеть. Он восхитился чу¬
дом, которое свершилось во имя Шебиба, и спросил у бедняка, кто этот
человек, чье имя внушает такие надежды.
—	Как можно жить на земле, — поразился рыбак, — и не знать бла¬
городного Шебиба? Ведь перелетные птицы, которых он кормил соб¬
ственными руками, разнесли славу о его благодеяниях по всем городам
и весям... Он — сын Шебиба и внук того Шебиба, который помог вели¬
кому Умару завоевать Дамаск25, а потом три дня кормил халифа и всю
его армию. В благодарность за услуги Умар призвал Шебиба в Дамаск,
выстроил ему великолепный дворец, а на одном из пилястров, что укра¬
шают двери этого дворца, оставил отпечаток своей победоносной руки:
отпечаток этот виден до сих пор, и ему поклоняются все истинные му¬
сульмане. Халиф Харун, когда гостил в Дамаске у Шебиба, также удо¬
стоил его сходной чести, оставив отпечаток своей ладони на втором
пилястре... Открой глаза свои, взгляни на эти чудеса, время над ними

72
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
не властно, ибо само Небо и наместники его на земле заботятся о том,
чтобы слава сих великих людей пребывала в вечности. Нынешний ха¬
лиф пошел еще дальше: он приказал на мраморе пилястра золотыми
буквами высечь свое имя, и ты сам можешь его прочесть.
Хвалить Шебиба значило льстить Джафару, и визирь окончатель¬
но уверовал, что Небо, которое свело его со столь уважаемым челове¬
ком, уготовило ему счастливые события.
Однако, дабы еще раз проверить, какова природа воли, управля¬
ющей его жизнью, он придумал новый способ испытать судьбу.
Джафар обратился к рыбаку, который выкручивал и расправлял
свою сеть:
—	Ты убедил меня в том, что Шебибу благоволит само Небо, ибо
его имя принесло тебе удачу. Меня же беспокоит судьба одного близко¬
го человека, и я желал бы, чтобы ты доставил мне удовольствие и изво¬
лил во имя его забросить сеть еще раз.
—	Брат мой, — отвечал рыбак, — нельзя докучать Небесам, это не¬
благоразумно. Аллах послал мне обильный улов, я и так не знаю, как
дотащить эту рыбу до базара, мне ведь надо продать ее и купить хлеба,
ибо дома у меня не осталось ничего, кроме воды для омовений. Мне
недосуг терять время: если я впустую заброшу сеть, семья моя постра¬
дает, а если мне повезет, как я унесу больше, чем могу?
—- Ты не потеряешь время, — возразил Д жафар, — потому что я тебе
заплачу, и рыба твоя не пропадет: я помогу донести ее до базара.
—	В таком случае, — согласился рыбак, — раз, пойдя тебе навстречу,
я ничем не рискую, то с удовольствием выполню твою просьбу. Скажи,
во имя кого я должен забросить сеть и еще раз испытать судьбу?
—	Джим, Ба, Уау*.
Рыбак произносит названное имя, забрасывает сеть, и на этот раз
им приходится вытягивать ее вдвоем: старик, вне себя от радости, за¬
ходит в воду, а Джафар помогает с берега. И вот на песке лежит такой
великолепный улов, какого никогда не видывала река Абана.
Сделав дело, рыбак, одеваясь, прошептал: «Джим, Ба, Уау», потом
попросил Джафара еще раз повторить эти буквы, взял палку, начертил
Так именуются буквы «G», «В», «V» в арабском алфавите.

Власть судьбы... Начало
73
их на песке и принялся за расчеты25. С каждым мгновением он изум¬
лялся всё больше и больше тому, что у него выходило, и наконец обер¬
нулся к визирю.
—	Чтобы опустошить реку, — сказал он, — нам остается лишь забро¬
сить сеть во имя халифа Харуна ар-Рашида. Я забросил ее во имя Ше-
биба, а ты уговорил меня испытать звезду великого князя Бармесида,
визиря всех визирей и правой руки повелителя правоверных... И зачем
ты беспокоился о судьбе благословенного Джафара? Ты мог бы уте¬
шиться, если бы знал наши книги!
Благородный Бармесид в это самое время должен быть в Дамаске,
в гостях у Шебиба, если судить по совпадению звезд дома Шебиба и
дома визиря Джафара. Великий Бармак27, родоначальник дома Джафа¬
ра, помог Великому Пророку нашему завоевать Багдад28, Умар обязан
деду Шебиба покорением Дамаска, и, возможно, потому две мощные
ветви Бармесидов и Шебибов соединятся и переплетутся, дабы обеспе¬
чить дальнейшее существование того государства, расширению которо¬
го способствовали их предки, — вот события, которыми управляет судь¬
ба, чьи пути кажутся нам неисповедимыми. Однако человеку не следует
гордиться: даже если ему чудится, будто высшие сферы движутся ради
него, — он должен лишь радоваться, что является их орудием.
Джафар, обнаружив такую широту и глубину познаний в простом
рыбаке, поразился еще больше, чем при встрече с трактирщиком и
продавцом прохладительных напитков. Этому необыкновенному уче¬
ному небосвод служил библиотекой, а песок заменял пергамент.
Надо было распорядиться пойманной рыбой, и тут Джафар вспо¬
мнил Шебиба и его доброту ко всему живому.
—	Брат мой, — сказал он рыбаку, — сам того не ведая, ты доставил
мне величайшее удовольствие, ибо никто так не любит и не уважает
Шебиба, как я. Ко всему прочему я больше всех на свете заинтересован
в судьбе главы Бармесидов, а также люблю людей ученых и почитаю
подобных тебе выходцев из народа. Мне хочется, чтобы слава о тебе
заблистала ярким светом и стала примером для всех, кто верит, будто
высокое происхождение или богатство освобождают их от необходимо¬
сти выделиться какими-либо заслугами. Я богаче, чем можно подумать,

74
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
глядя на мою одежду, так соблаговоли доставить мне еще одно удо¬
вольствие: позволь тебя отблагодарить и принести достаток твоему
большому семейству. Прими эти двести золотых, выбери рыбу, что
понравится твоим родным, а остальное, пойманное во имя Шебиба и
Джафара, выпусти в честь одного Шебиба; и пусть именем его они об¬
ретут дар речи и разнесут хвалу этому великому человеку по всем мо¬
рям до самых бездонных глубин.
— Я отпущу всех! — воскликнул старик в порыве радости. — О мой
господрш! Я слышал имя Джафара и знал о его высоком предназначе¬
нии. Судьбе же было благоугодно, чтобы я увидел великого визиря
своими глазами и убедился в его добродетели. Я припадаю к твоим
стопам. Нет, в такой необыкновенный и радостный день никто не будет
несчастен по моей вине! Пусть вся рыба вернется в стихию, из которой
была извлечена... Плывите, — продолжал он воодушевленно, — наби¬
райтесь жизни и сил, побывайте во всех морях с юга до севера и раз¬
несите весть о том, что Шебиб и Джафар, объединившись на земле,
являют собой образец добродетели, что они продолжают дело нашего
Великого Пророка. Пусть слух о том дойдет до Левиафана* и заставит
его содрогнуться!
Визирь оставил рыбака, пожелав ему на прощание всяческого про¬
цветания, коего заслуживает добродетель, и славы, что вознаграждает
труды, несущие благо роду человеческому. Они расстались как старые
друзья.
Приближалось время обеда. Почувствовав усталость, Джафар на¬
правился к знакомому трактирщику. Однако на этот раз там не слу¬
чилось ничего чудесного, ничего такого, что могло бы удовлетворить
его любопытство, пролив свет на поприще, уготованное ему по воле
Неба.
Визирь вышел на базар. На углу площади располагалась самая
большая в Дамаске кофейня, называвшаяся Иль Манаклие29. Неболь¬
шой рукав реки пересекал и украшал ее сад.
Согласно представлениям арабов, в море, как и на земле, существуют демоны, и
Левиафан их князь.

Власть судьбы... Начало
75
Джафар углубился в одну из аллей и выбрал мраморную скамью,
стоявшую в тени беседки с тремя входами, за стенкой, сплошь увитой
виноградом. Едва князь Бармесид допил кофе, как в беседку с трех
сторон одновременно, будто сговорившись, зашли три дервиша.
Сквозь листву и решетку визирь видел, как странники, явно не знако¬
мые друг с другом, были поражены тем, что судьба разными путями
привела их в одно и то же место. Поприветствовав друг друга, они
сели и какое-то время молча пили кофе, хотя всем им не терпелось
узнать, чему обязаны они столь удивительным совпадением. И нако¬
нец первым заговорил самый старый дервиш:
— Братья мои, не кажется ли вам странным, что судьба собрала нас
здесь в один и тот же час? Нет ли тут какой-либо тайны? Кем бы мы ни
были прежде, наше положение делает нас равными и позволяет быть
откровенными: расскажем, что привело сюда каждого из нас. Я пове¬
даю вам свою историю, в ответ вы без утайки расскажете ваши... Сего¬
дня, хвала Небу, я — мусульманин, но родился я в Китае, в городе
Ханкое, в богатой семье, которая поклонялась Хахиху30. Из того, что
говорили родители, желая меня просветить, я заключил, что наши
предки обожествили одного или нескольких человек, и мне захотелось
найти того, кто на самом деле создал меня и моих близких, чтобы слу¬
жить ему. К этим нелегким размышлениям вскоре прибавилась еще
одна тревога: меня хотели женить. Я же был убежден, что мужчина не
должен связывать себя обязательствами, не познав самого себя, и что
не следует ему дозволить себе наслаждения или отказаться от них, не
изучив предмета, и оттого решил я оставить отчий дом и пуститься в
странствие по Китаю, чтобы добыть нужные мне знания... Я взял не¬
обходимые для путешествия драгоценности и золото и пустился в путь;
переходя из одной провинции в другую, я изучал культ божеств, кото¬
рый там практиковался, и его истоки. Одни поклонялись идолам, со¬
зданным их собственными руками, другие — тельцу или даже чему-то
вовсе смехотворному. Многие пытались склонить меня на свою сторо¬
ну, хотя я ясно видел, что глупо преклоняться своему творению, что
только безумцы могут верить, будто мироздание, организованное так,
как я видел, вышло из головы тельца. Наконец, я повстречал тех, кто

76
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
поклонялся солнцу, ибо это светило оживляет своим теплом всё и вся,
но и оно казалось мне не Богом, а лишь его более или менее сносным
подобием. Потом жажда путешествий привела меня в те края, где солн¬
це теряет свое влияние, и я увидел, что для совершенства этой веры
опять-таки чего-то недостает... Я пошел обратно и добрался до города
Дамгада31, где поселился в квартале, отведенном для чужестранцев32.
Там я разговорился с человеком, чей характер и убеждения показались
мне любопытными. И тут к нам подошел еще один путник.
«Как? Ты здесь, в этом городе? — удивился тот, с кем я разговари¬
вал. — И где ты остановился?»
«У Тантур-Кус-Кама, самого уважаемого человека в Китае, кото¬
рый славится редкой для здешних мест добродетелью — радушием не¬
виданным. Порой он дает стол и кров целой тысяче странников, а по¬
скольку в Дамгаде я никого не знал, то явился к Кус-Каму и сказал, что
пришел от Шебиба из Дамаска. При этом имени хозяин мой, если бы
только мог, осыпал бы меня градом жемчуга. Ведь именно у Шебиба
из Дамаска Тантур-Кус-Кам получал уроки добра и гостеприимства».
«Так ты хорошо знаешь этого Шебиба из Дамаска?» — спросил я.
«Я гостил у него дважды, — отвечал мне незнакомец. — Кто не ви¬
дел Шебиба, тот не знает, что такое радушие и добродетель. Они сни¬
скали ему уважение и приязнь всех окружающих, а слава его разнес¬
лась так далеко, что, говорят, даже певчие птицы по всей земле возно¬
сят ему хвалу. Я сам был свидетелем их любви и признательности к
этому необыкновенному человеку и своими глазами видел, с какой
внимательностью он относится ко всем животным... Однажды, когда я
был у него, над садовой беседкой, в которой он любил отдыхать в жар¬
кие полуденные часы, закружился, пронзительно крича, ибис*. Слугам
надоели эти крики, и они вознамерились застрелить птицу из лука.
Шебиб, приказав им не трогать ибиса, отворил окошко беседки. Птица
залетела внутрь и принялась кричать еще громче прямо напротив со¬
фы, на которой обычно отдыхал Шебиб. Тогда господин приказал
осторожно сдвинуть мебель, а потом еще осторожнее приподнять ко-
Ибис — распространенная на Востоке птица.

Власть судьбы... Начало
77
вер. Под ним обнаружилась огромная змея, которая пролезла в беседку
через щель в полу. Слуги хотели изрубить незваную гостью, но Шебиб
остановил их и приказал ей убраться обратно в нору. Та послушалась,
а хозяин дома довольствовался тем, что велел заделать щель и тем са¬
мым преградить путь в беседку».
С величайшим вниманием выслушав эту историю, я тут же принял
решение. «Такое поведение, — сказал я себе, — должно быть следствием
верных убеждений, ведь добродетель не может основываться ни на чем
ином, как на истине. Пойду искать ее у Шебиба». Я отправился в Да¬
маск и сразу нашел того, с кем жаждал познакомиться... Едва я пересек
границу города, как ко мне приблизился невольник и попросил почтить
своим присутствием дом его хозяина. Он проводил меня к тому самому
человеку, которого я искал, и вскоре уроки его зажгли во мне желание
стать мусульманином, а немного погодя я зажил жизнью дервиша...
Каждые три года я возвращаюсь в Дамаск, но, поскольку люблю по¬
кой, предпочитаю останавливаться за городом, и Шебиб с радостью
идет мне навстречу и находит время, чтобы повидаться со мной. Как
раз сегодня я беседовал с ним.
Тут первый, и самый старый, дервиш закончил свой рассказ, и сло¬
во взял второй:
— Братья мои, вы убедитесь, что не случайно судьба, каким бы ни
был промысл ее, заставила нас всех собраться сегодня здесь, потому
что я — почитатель того самого Шебиба, о котором только что поведал
наш собрат, и явился в этот час в Дамаск, дабы просить у него приюта.
Родом я из Индии, где рос в семье богатой и влиятельной. Однако я
очень рано понял, что положение наше имеет обратную сторону, что
так называемые радости жизни отнимают больше, чем дают, и можно
стремиться к иному: я захотел увидеть мир и оставил родительский
дом... Как-то шел я по одной из улиц Сурата33 мимо большой пагоды:
рядом с ней с самого утра один слепой тщетно просил милостыню. Не
находя ни в ком сочувствия, нищий совсем было отчаялся, но нужда
взяла свое, из глаз его покатились слезы, и внезапно он вскричал:
«Прохожие, кем бы вы ни были, подайте несчастному, если не во имя
Бога, то во имя Шебиба из Дамаска!» Я почувствовал необычайное

78
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
волнение при этом имени, которое прежде никогда не слышал. И мне
захотелось узнать, почему слепой прибегнул к нему как к крайнему
средству. Я приблизился к нищему и, вложив два золотых в его руку,
спросил:
«Брат мой, кто этот человек, чье имя ты произнес?»
«Это, — отвечал он, — образец для всех, кто хочет нести добро себе
подобным: великодушие его не знает границ, оно побуждает подра¬
жать ему всех, кто смотрит на него, и не оставляет никаких оправданий
тем, кто закрывает глаза и уши в ответ на слезы и крики обездолен¬
ных. Шебиб не кичится своими благодеяниями, желая облегчить бре¬
мя признательности тем, кому его пожертвования могут показаться
слишком щедрыми. Доброта его распространяется на всех, кто при¬
ближается к нему».
Портрет, написанный слепцом, породил во мне неодолимое жела¬
ние отправиться в Дамаск и познакомиться с человеком, о котором я
узнал столь необыкновенным способом. Так я попал в этот великий
город, где легко нашел Шебиба, а узнав его, отказался от безрассудной
веры в Брахму, Вишну и Шиву и сделался дервишем... Свой рассказ я
дополню, упомянув лишь об одном происшествии, похожем на случай
со змеей, о котором мы только что услышали. У здешнего царя был
лев огромных размеров, которого держали в железной клетке рядом с
воротами дворца. Шебиб ни разу не прошел мимо, не уделив бедному
пленнику внимания и не выказав той любви, что делает счастливой
любую тварь. Однажды сторож жестоко обошелся со львом, и тот сбе¬
жал, грозя ужасными бедствиями городу и стране. К счастью, вскоре
беглец столкнулся со своим покровителем и тут же успокоился. Он
позволил Шебибу проводить его обратно в клетку и вел себя как самое
послушное домашнее животное.
На этом второй дервиш закончил рассказ и попросил третьего так
же откровенно поделиться своей историей.
Первым делом этот странник подивился, что все они явились в Да¬
маск из-за одного и того же человека. Рассказчик родился в мусульман¬
ской семье и стал странствующим монахом еще до того, как услышал
имя Шебиба, но именно благодаря ему он приобрел знания о природе,

Власть судьбы... Начало
79
а главное — знания об обязанностях человека по отношению к земле.
Дервиш заметил, что Шебиб не только подавал богатым пример в бла¬
городном и разумном использовании своего состояния, но и учил бед¬
ных изыскивать средства для их скромной жизни.
—	Братья, — продолжал он, — вы упомянули о любви Шебиба к
животным, а я хочу добавить, что она распространяется и на растения.
Обходя свой сад, он поливает те, что увяли, поднимает те, что упали
или согнулись, ставит подпорки тем, что могут поломаться от ветра. Он
никогда не накапливает воду у себя в доме или в саду, чтобы потом за¬
ставлять ее бить струей, нет, он позволяет ей следовать своему есте¬
ственному течению. Одним словом, Шебиб — друг всей природе.
Когда третий дервиш умолк, первый снова взял слово:
—	Звезда человека, о котором мы говорим, очень сильна, но, хотя
она и привела нас к нему, думаю, исходя из моих познаний, в данный
момент нами руководит созвездие еще более мощное: мы пришли в
Дамаск во имя Шебиба, а соединились здесь и сейчас ради человека по
имени ДБВ, о котором я, кроме этих букв, ничего не знаю.
—	Братья, книги готовят нас к будущему, а события — просвещают:
давайте наберемся терпения, и мы узнаем, в чем причина нашей не¬
обычной встречи.
На этом беседа окончилась, и три странника покинули кофейню и
сад.
Само собой разумеется, никем не замеченный, визирь не упустил ни
слова из услышанного. Беседа трех дервишей была бы бесконечно ин¬
тересна ему, даже если бы не содержала ничего, кроме похвал его хо¬
зяину и другу. Однако, когда самый старый из них сказал, что он и его
братья, похоже, собрались вместе во имя человека, чья звезда затмева¬
ет звезду Шебиба, внимание Джафара вдвойне обострилось, ибо не
было никаких сомнений, что речь идет о нем самом.
Князь Бармесид отнюдь не возгордился — он был слишком высоко¬
го мнения о добродетели, чтобы исполниться самодовольства.
Должно быть, на небе звезда Шебиба блеском своим затмевала
звезду визиря, зато на земле, где могущество и власть раздаются не за
добродетель, ярче сияла звезда наместника халифа.

80
Жак К азот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
И потому визирь почувствовал, как возросла его уверенность. Он
понял, что чудесный поворот судьбы собрал в кофейне трех дервишей
и дал ему услышать рассказы, которые были напрямую связаны с его
положением. Из них вытекало, что он не совсем лишился милости
халифа, как ему думалось, а по-прежнему оставался его визирем, на
что указывали три буквы, ДБВ, упомянутые одним из дервишей.
Джафар направился к Шебибу домой и всем своим видом показал,
что доволен услышанным за день, но не стал вдаваться в подробности,
чтобы не заставлять краснеть скромного друга.
Подчиняясь звезде, положение которой ему так хорошо описали,
визирь решил и дальше скрывать свое имя и местонахождение, не же¬
лая каким-нибудь опрометчивым поступком нарушить предуготован¬
ный ход вещей. И поскольку улицы Дамаска способствовали его про¬
свещению, он счел, что ему следует продолжать свои столь полезные и
приятные прогулки и по-прежнему выходить на улицу только переоде¬
тым до неузнаваемости.
Однажды в нестерпимо жаркий день Джафар торопливо возвра¬
щался к Шебибу по кривым дамасским улочкам. Хотя он сделал
большой круг, ему казалось, что до дома осталось не больше трех¬
четырех сотен шагов. Внезапно не привыкший к столь быстрой ходьбе
визирь начал задыхаться. Тут он заметил удобную мраморную ска¬
мью, которая стояла под своего рода портиком: Джафар присел на
нее, желая перевести дух, и достал из-за пояса платок стереть пот с
лица.
И увидел он прямо перед собой величественный дворец с двадца¬
тью шестью колоннами и двадцатью четырьмя окнами. Каждое окно
украшал балкон с цветами и зеленью, и каждый из них отличался не¬
повторимым своеобразием.
Визирь любовался этим восхитительным зрелищем, как вдруг одно
из окон распахнулось, и в нем показалась шестнадцатилетняя девушка
дивной красоты с фарфоровым кувшином в руках. Визирь в жизни не
видел ничего прелестнее.
«Да, — подумал он, — всем известно, что луна и солнце трижды
скрылись с небосвода ради Мухаммада34, ибо он был истинным свето¬

Власть судьбы... Начало
81
чем земли нашей, но теперь я склонен верить, что летописцы обманули
нас. Светила мира только дважды уступили нашему Великому Проро¬
ку право озарять этот мир, они несомненно ждали рождения этого пре¬
лестного создания, что явилось очам моим, дабы воздать ему почести
своим третьим затмением».
Пока Джафар предавался первым восторгам, юная особа поливала
цветы, и, казалось, они оживали от одного лишь предвкушения живот¬
ворной влаги.
Но вот красавица закончила поливать, притворила окно и исчезла.
Визирь ждал, что она вот-вот захочет полить оставшиеся цветы и
снова предстанет перед его глазами, но так и не дождался: вытянув
шею, он сидел на одном месте с разинутым ртом, не сводя глаз с окон
дворца, в котором скрылась та, что его околдовала. Ночь застала Джа-
фара в том положении, в коем триста лет пребывал Алилкаф* после
того, как узрел великолепную райскую птицу, возвестившую приход
Мухаммада35.
Страсть настолько захватила Джафара, что он, возможно, провел
бы так всю ночь, если бы неожиданно появившийся Шебиб не вывел
его из оцепенения.
Благородный хозяин вышел из дома, в котором жили его жены.
Этот дворец и тот, в котором он обычно принимал гостей, разделяли
сады. Шебиб обеспокоился тем, что его гость задерживается дольше
обычного; предположив, что с Джафаром что-то случилось, он пере¬
оделся, дабы ничто не помешало ему в поисках, вышел в сад через за¬
днюю дверь и тут же наткнулся на визиря. Тот сидел, поглощенный
своими мыслями, и неотрывно глядел на окна дворца.
—	Что ты здесь делаешь, друг мой? — спросил Шебиб. — Я испугал¬
ся, не приключилась ли с тобой беда.
—	Я много ходил сегодня и устал, — отвечал Джафар. — Мне попа¬
лась эта скамья, и я присел отдохнуть.
—	Пойдем домой, там будет удобнее.
Алилкаф. —В Коране есть сура с таким названием, где подробно излагается
упомянутый здесь эпизод.

82
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Визирь попытался встать, но некие чары словно пригвоздили его к
скамье, и собственное тело показалось ему слишком тяжелым, чтобы
покинуть место, к которому была прикована его душа.
Однако, собравшись с духом, он скрыл от Шебиба свое смятение и
последовал за ним. Джафар не мог ни говорить, ни радоваться превос¬
ходному ужину, приготовленному для него, ни насладиться упоитель¬
ным вечером, хотя Шебиб старался изо всех сил, дабы приумножить
его очарование*. Джафар улегся в постель в совершеннейшем расстрой¬
стве, которое весьма обеспокоило его великодушного друга.
Ночь не принесла успокоения: визирь и не надеялся на то, чтобы
заснуть хоть на мгновение или просто отдохнуть. От волнения он во¬
рочался в постели, не находил себе места, и было ему неудобно так,
будто он продолжал неподвижно сидеть на мраморной скамье.
Ночные тревоги отразились на лице Джафара. Войдя утром к нему
в опочивальню, Шебиб нашел его в страшном волнении, с горящими
глазами и бледным как смерть. Хозяин дома тут же велел привести
врача, который слыл человеком весьма проницательным и не замедлил
это доказать.
Врач осмотрел больного, послушал его дыхание, изучил глаза, взял
за руку, несколько раз ощупал ее, а затем внимательно подсчитал
пульс. Через четверть часа он попросил перо и пергамент, не говоря ни
слова, написал заключение и передал его Шебибу. Тот поспешно и с
опаской прочитал записку.
éacae/w гвсукл
'xsœntcsL	сильнешаегв ^всплажекеьалА,,
вшг Ьвего	f cejS^uë.
tejSez гла,ш
Ничто не сравнится с ночами в Дамаске. Небо, свободное от облаков, совершен¬
но прозрачно. От рек, окружающих город и пересекающих его, исходит приятная све¬
жесть, которая вознаграждает за чрезмерную дневную жару, а роса не выпадает нико¬
гда. Во времена халифов, когда, по словам поэтов, реки были молочньши, все сады и
берега дамасских рек заполняли музыканты и музыкантши — то была пора всякого
рода увеселений.

Власть судьбы... Начало
83
а жвжепь ûbcntb излечена мль(со п^е^мешм,
fbizfaéuAiui с^леънь.
^csJcee njSGiee ска^вс£е
JeCCUjLbKG,
Шебиб передал записку Джафару, и визирь прочитал ее с нескрывае¬
мым удивлением. Благородный хозяин дома, пользуясь моментом, об¬
ратился к нему с такой речью.
—	Ах, мой дорогой гость, друг мой и брат, — ласково улыбнулся
он, — у тебя есть тайна такого свойства, и ты не доверил ее мне! При¬
шлось побеспокоить врача, чтобы узнать, в чем твоя беда! Но посколь¬
ку его искусство тебе не поможет, не медли, обратись ко мне! Кто, как
не я, с моим усердием, доставит тебе предмет, отсутствие которого ме¬
шает твоему счастью! Он находится в Дамаске? Где ты увидел его?
—	Вспомни, мой дорогой Шебиб, — отвечал Джафар, — где ты на¬
шел меня вчера. Юная девушка, красоты несравненной, живая и изящ¬
ная, совершенная, словно гурии36, о которых мы читали, поливала цве¬
ты прямо напротив скамьи, на которую я присел, чтобы передохнуть.
В жизни не видывал таких прекрасных глаз! Они излучали невыразимо
мягкий свет, и от их блеска вспыхивали всеми цветами радуги водяные
струи, лившиеся из кувшина. Красавица улыбалась, как заря на восхо¬
де самого прекрасного дня; округлые, гибкие, прелестной формы руки
были слегка окрашены тамареной, чей порошок покрывал также и во¬
лосы ее, и ветер доносил до меня их сладковатый запах. Личико с ис¬
кусно подкрашенными чертами выглядело столь очаровательным и
привлекательным, словно требовало восхищения не только моего, но и
всей природы, и, казалось, та сама радовалась при виде стольких со¬
вершенств!
—	О мой дорогой друг, — прервал его Шебиб, — какое счастье, что
я могу помочь и привнести в твою душу покой и здоровье, отнятые не¬
счастной страстью. Я знаю, к кому ты воспылал любовью, и можешь
надеяться, она станет твоей... Эта девушка прекрасна не только телом,
но и душой, она сама невинность, однако муж ее, с которым она соче¬
талась совсем недавно, случайно нарушил закон и сам признал себя

84
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
виновным, а потому вынужден отказаться от жены и дать ей развод.
Это произойдет уже сегодня, и я обещаю, что она перейдет в твои ру¬
ки... Предаваясь любви своей, не думай о цене, которую заплатят те,
кто поспособствует твоему соединению с избранницей сердца твоего,
будь счастлив, мой дорогой визирь, и верь: тебе предстоит совершить
гораздо больше, чем ты думаешь.
Джафар был одновременно и удивлен, и обрадован обещанием
Шебиба.
—	Согласись, — сказал он, — мой отец не обманул меня, когда пред¬
вещал, что Дамаск подарит мне чудо из чудес! Мне явилось чудо кра¬
соты, а любовь совершит другое чудо, когда подарит мне это восхити¬
тельное создание при помощи самой нежной дружбы.
Шебиб тут же оставил покои визиря, пересек сады и зашел в свой
второй дворец с двадцатью шестью колоннами. Именно там высоко¬
родный Бармесид пришел в восторг, увидев Негемет-иль-Супех37 — са¬
мую юную и младшую жену Шебиба, которую тот любил больше всего
на свете.
Великодушный муж очень быстро удостоверился в том, что именно
она поливала цветы, когда Джафар сидел на скамье.
Теперь надо было убедить Негемет заключить новый союз, более
выгодный и для ее семьи, и для нее самой, и разорвать милый сердцу и
никогда ее не тяготивший брак. Шебиб утешал себя тем, что ему не
придется бороться ни с какой другой страстью, кроме собственной, од¬
нако чувствовал, что предложение, которое ему надлежит сделать же¬
не, следует высказать с величайшими предосторожностями.
И не ему подобает разъяснять юной красавице, что ее ждет поло¬
жение гораздо более выгодное, чем то, в котором она находится сей¬
час. Пусть честолюбивые отец и мать уговорят свою дочь, не ранив ее.
Шебиб же ограничился тем, что ласково обратился к жене с такой
речью:
—	Моя дорогая Негемет, я тебя нежно люблю и чувствую, что мог
бы сделать счастливой, однако вынужден причинить небольшое огор¬
чение в тот самый час, когда думаю лишь об удовольствии твоем. Ради
твоего будущего я готов отдать, если понадобится, свою жизнь. Собла¬
говоли уступить желанию моему и согласись на неделю вернуться в

Власть судьбы... Начало
85
родительский дом. Мне очень нелегко разлучаться с тобою даже на
такое короткое время, но не забывай, что я не помышляю ни о чем,
кроме твоего благополучия.
Негемет-иль-Супех, воспитанная в послушании, еще никогда не по¬
ступала по своей воле. Она расценила приказание вернуться на несколь¬
ко дней к родителям как милость, о которой не смела просить, и, вмес¬
то того чтобы обидеться на мужа, по чистосердечию своему стала его
благодарить.
Тем временем Шебиб попросил ее отца Шеффандар-Хасана при¬
йти к нему по важному делу. Эмир не замедлил явиться к своему зя¬
тю, и тот не стал бродить вокруг да около, а прямо и откровенно при¬
знался:
— Дочь твоя, мой дорогой Шеффандар, — жемчужина очей моих.
Но я нашел способ навеки обеспечить и ее, и твое благополучие вопре¬
ки всем превратностям, коим подвержена наша жизнь. Я счастлив
быть твоим зятем, но мне довелось услышать, как человек, что во всех
отношениях лучше меня, очень тепло отзывался о любезной Негемет и
всем сердцем восхищался ею. Ради дружбы к тебе, к твоей семье и к
нему я должен пойти на жертву: забери дочь к себе домой, дай ей по¬
нять, в чем ее счастье, сделай так, чтобы она возжелала его, и я, несмот¬
ря на безмерность моей жертвы, буду более чем доволен, если сумею
такой ценой подарить всем радость и процветание... Надо, чтобы Не¬
гемет не ранило то, что я отказываюсь от счастья обладать ею, поэтому
не торопи события, выбери удобный час, будь с ней ласков и предупре¬
дителен... Когда добьешься желаемого, предупреди меня, я откажусь от
нее перед кади таким образом, чтобы не уронить ни ее достоинство, ни
честь твоей семьи, а до тех пор пусть мой замысел остается в тайне,
пусть знают о нем только ты и твоя жена. Это крайне важно, ибо тот,
кто женится на твоей дочери, не подозревает, что она моя супруга, хотя
ему известно, что Негемет замужем. У меня есть причины, чтобы он
считал меня лишь посредником, который хочет оказать ему услугу безо
всякого для себя интереса или ущерба.
Шеффандар забрал дочь, решив ничем не нарушать замыслов зя¬
тя, в выгоду которых он поверил, а Шебиб поспешил вернуться к свое¬
му гостю.

86
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Мой господ™, — сказал он, — если биение сердца твоего не обма¬
нуло врача, то сейчас ты пойдешь на поправку, ибо, заверяю тебя, через
несколько дней ты получишь ту38, от которой зависит твое полное вы¬
здоровление. Муж не желает ничего, кроме счастья юному созданию,
он вынужден отказаться от любимой жены из-за рокового стечения об¬
стоятельств; ее родители и она сама не станут даже пытаться помешать
ему, остается только одно препятствие скорейшему осуществлению тво¬
ей мечты. Тебе нельзя жениться, не назвавшись, но ты не можешь от¬
крыть свое имя, потому что тебя привела сюда судьба и только она
вправе это сделать.
Как ни был влюблен Джафар, он понял, что придется потерпеть и
переждать. В то же время визирь осознал, сколь огромную услугу ока¬
зал ему друг, и в самых искренних выражениях поведал, как тронули
его теплые чувства и поразительное рвение Шебиба.
—	Шебиб, я буду поступать только так, — заключил он, — как посо¬
ветует мне твоя мудрость, и стану сохранять спокойствие, поскольку
для этого мне достаточно лелеять надежду, которую ты вселил в мою
душу. И я готов ждать до тех пор, пока благодаря бескорыстным за¬
ботам твоим не сложатся все необходимые условия для моей женить¬
бы.
Джафар возрадовался всей душой. Теперь ему необходимо было
побыть одному, чтобы помечтать в свое удовольствие о возлюбленной
Негемет, и он отправился на улицы Дамаска, где даже шумная толпа
не мешала его уединению. Несмотря на всю свою задумчивость, визирь
внимательно смотрел по сторонам. И вот, подойдя к Большой мечети,
он услышал, как, поздоровавшись и узнав друг друга по голосу, разго¬
ворились между собою двое слепых.
—	А, это ты, Бенфирос! — воскликнул тот, что был постарше. — Мне
надо многое тебе сказать. Ты ведь знаешь, что жена моя из берберов39
и прочитала все оккультные книги, которые хранятся в Дом-Даниэле*’40
в Тунисе. Она всё время что-то ищет, хотя нам от этого никакого при-
Дом-Даниэль — своего рода музей в Тунисе, в библиотеке которого хранились
рукописи по оккультным наукам.

Власть судьбы... Начало
87
бытку, и находит много разных секретов. Так вот она заверяет, что ве¬
ликий Джафар Бармесид уже несколько месяцев находится в Дамаске.
Так предсказал «Джафер»: именно его пророчество заставило Джафа-
ра прийти сюда. Халифу хочется что-то выяснить, и его первый визирь
должен решить эту задачу, но здесь не стоит об этом болтать.
—	Напротив, — возразил молодой слепец, — сейчас не время молит¬
вы, и тут никого нет.
С этими словами он вытянул руку и принялся шарить вокруг своей
палкой, но Джафар успел от нее увернуться.
—	Сядем на эту скамью, — предложил Бенфирос, решив, что никто
их не слышит, — и продолжим наш разговор. Жена твоя говорит, что
великий визирь Джафар находится в Дамаске, а я говорю, что не прой¬
дет и двух дней, как его узнают, хотя он тщательно скрывается.
—	Кто это тебе сказал? — удивился старик.
—	Мой отец. Он родом из Египта, книг не читал, но мог бы напи¬
сать, ибо имеет дело с джиннами. История эта длинная и запутанная,
так что наберись терпения и слушай... Джинн по имени Маркаф — один
из тех, что хранят земные сокровища и с которым мой отец видится
чуть ли не каждый день, влюбился41 в дочь правителя Герака42 и однаж¬
ды ночью решил отправиться к ней, надеясь своей избраннице понра¬
виться и взять ее в жены. Он удалился к себе в пещеру, дабы пригото¬
виться и явиться в наилучшем виде к той, чье сердце хотел покорить.
Когда, окруженный густым дымом, он несся в вихре подземных ветров,
облако, проплывавшее по небу, остановило его: то была колесница, в
которой восседала Тантура, царица джиннов...43 Несмотря на необыч¬
ный вид своего подданного, она его узнала.
«Куда ты направляешься во всем этом великолепии? — спросила
Тантура. — Кого мечтаешь ослепить?»
«Великая царица, — отвечал Маркаф, склонившись до самой зем¬
ли, — я влюблен в самое прекрасное создание среди дочерей человече¬
ских и хочу попытать счастья».
«Глупец, она будет тебе под стать, — возразила Тантура, — ты ведь
одноглазый, где тебе судить о женской миловидности?! Наверняка эта
чаровница похожа на одну из твоих соплеменниц».

88
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Моя царица, днем меня ослепляет солнце, но ночью при свете фа¬
келов я вижу так же хорошо, как все, а может, даже лучше. Уверяю
тебя, дочь султана Герака, в которую я страстно влюблен, самая пре¬
красная царевна на земле».
«Какие громкие слова! — усмехнулась Тантура. — Что же ты ска¬
жешь, если увидишь юного смертного, которого я только что навести¬
ла в Дамаске? Вот когда ты поймешь, что такое чудо. Я побывала у
него уже десять раз за этот месяц, но он меня не видел. Я только что
от него, но горю желанием возвратиться, пойдем со мной, доверь свое
тяжелое тело легкому облаку, что несет меня, оно очень упруго, вы¬
держит нас обоих. Хочу, чтобы ты убедился: твой выбор не сравним с
моим».
Раз царица приказала, Маркафу оставалось только подчиниться.
Колесница Тантуры поднялась ввысь и, пролетев над Дамаском, оста¬
новилась над одной из пристроек ко дворцу Шебиба. Это его един¬
ственного сына сделала своим избранником царица джиннов. Увидев
его, Маркаф согласился, что нет на земле никого прекраснее, но при
этом продолжал настаивать, что Зизиале, дочь султана Герака, ничуть
не уступает избраннику его госпожи. Каждый стоял на своем, и потому
они решили прибегнуть к сравнению, а если и это не разрешит их спор,
тогда позвать кого-нибудь в судьи. И вот облако перенесло спящего
сына Шебиба, Тантуру и Маркафа прямо в покои геракской царевны.
Была полночь, все слуги уже спали. Всемогущая Тантура сделала
их сон еще более крепким и пребывала в полной уверенности, что ни¬
кто не устоит перед силой ее чародейства. Однако прекрасная Зизиале,
которую кормилица обучила всем секретам персидских магов44, из-за
своих исключительных познаний подвергалась всем неприятным по¬
следствиям, с ними связанным, а потому всегда клала под подушку
свою волшебную книгу и спала только вполглаза. И хотя ее правая ру¬
ка небрежно свешивалась с постели, к левой была ленточкой привязана
волшебная палочка.
В первый раз, когда Маркаф увидел ее, думая, что остается неза¬
меченным, дочь султана прекрасно его разглядела и, пока джинн меч¬
тал ее заполучить, уже придумала, как сделать его своим рабом.

Власть судьбы... Начало
89
Зизиале увидела, как Маркаф проник в ее спальню вместе с Танту-
рой, сделала вид, что крепко спит, но бдительности не потеряла.
Юного сына Шебиба уложили рядом с ней, и Зизиале поначалу
приняла его за неземное создание, но вскоре из разговора между Тан-
турой и Маркафом поняла, что прекрасный юноша, спящий рядом с
ней, перенесен сюда ради сравнения, и пала жертвой чар, против кото¬
рых все принятые ею предосторожности оказались бессильны — сердце
ее заполонила любовь.
Тем временем спор между царицей джиннов и ее подданным ста¬
новился всё жарче, каждый настаивал на превосходстве своего избран¬
ника, и они не могли ни договориться, ни уступить один другому. На¬
конец Тантура решилась позвать на помощь того, кто их рассудит, топ¬
нула ногой, и появился джинн Каркафс.
Ростом он был меньше двух локтей45 и очень походил на зверька.
Одна половина лица у него отсутствовала, а вторая была как у челове¬
ка. С его страшной морщинистой щеки до самой земли свисала борода.
Подбородок упирался в колено, сзади его туловище представляло со¬
бою длинный горб на одной козлиной ноге, на которой он довольно
проворно передвигался при помощи двух костылей, вторая же нога бы¬
ла закинута за плечо. Знаю я всё это, потому что отец мне его описал.
Каркафс настолько же коварен, насколько уродлив, и он часто помога¬
ет другим джиннам найти выход из затруднительного положения.
И вот Тантура обратилась к Каркафсу с такими словами:
«Старое чудище, мы с Маркафом поспорили: у каждого из нас есть
свой кумир, вот они оба перед тобой. В том, что касается красоты, ты
судья самый беспристрастный, поскольку тебе не на что притязать.
Взгляни на тех двоих, что лежат в постели, и, не принимая во внимание
их пол, скажи, кто из них прекраснее».
Каркафс подскочил к постели, распрямил свою тощую и страшную
спину, и его ополовиненная голова поднялась на высоту пяти локтей.
Гноящимся глазом он осмотрел оба прелестных лица, а когда решил,
что готов, вернулся на середину комнаты, снова сгорбился и заговорил:
«Великая царица! И ты, Маркаф! Препирательства ваши бесполез¬
ны, я рассмотрел и девушку, и юношу: каждый из них в соответствии

90
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
со своим полом наделен красотой несравненной; мало того, они созда¬
ны друг для друга, ибо я разглядел их вблизи и заметил знак звезды,
которая неминуемо должна сделать их мужем и женой... Не знаю,
какие у вас виды, но уверен, что с судьбой этих двух созданий не по¬
споришь, поскольку, как говорят в народе, колдуй не колдуй, от судь¬
бы не уйдешь. Лучше сделайте милость, откажитесь от ваших жела¬
ний, каковы бы они ни были, предвосхитите Провидение, которого вам
всё равно не одолеть, и немедленно обручите предметы вашей стра¬
сти».
Тантура подошла к юному Шебибу и Зизиале, разглядела неумоли¬
мый знак, замеченный Каркафсом, и не колебалась ни мгновения.
У нее было два великолепных перстня: один, самый красивый, она
надела на палец сына Шебиба, другой — на палец Зизиале, затем соеди¬
нила их правые руки и поцеловала сначала юношу, потом девушку.
Маркафу и Каркафсу очень хотелось того же, но они сдержались
из почтения к царице.
Не успели молодожены обрести друг друга, как их тут же разлучи¬
ли. Тантура, отослав джиннов, взяла своего прелестного подопечного и
перенесла обратно в Дамаск.
Делая вид, что крепко спит, Зизиале не упустила ни слова из раз¬
говора незваных гостей и ловко воспользовалась тем, что произошло.
Она поняла, что предназначена самому прекрасному юноше на зем¬
ле и при этом ему более чем безразлична; она не представляет ни кто
он, ни как его имя, но может разузнать и первое, и второе. Душу ее
наполнили сладкие чувства нарождающейся любви, и едва Тантура
удалилась, как царевна уснула в объятиях приятнейших сновидений,
идущих рука об руку с надеждой.
Утро оказалось недобрым. В Герак явился посол из Курдистана46,
который попросил руки Зизиале для наследника престола своей стра¬
ны. Этот союз открывал такие горизонты, что султан Герака возжелал
его всем сердцем и не сомневался, что и дочь возражать не станет. Ка¬
ково же было его удивление, когда та заявила, что не может распоря¬
жаться ни рукой своей, ни сердцем и что она скорее расстанется с жиз¬
нью, чем выйдет замуж за иноземного царевича.

Власть судьбы... Начало
91
Услышав дерзкие речи, султан, который не мог заподозрить дочь в
том, что она не понимает их смысла, с большим трудом усмирил свой
гнев.
«Дочь моя,— сказал он почти спокойно, — разумеется, ты знаешь,
что моя наследница не вправе распоряжаться собой. Когда всё будет
готово, ты последуешь за послом, который отвезет тебя в Курдистан».
Подобный ответ привел Зизиале в отчаяние, и ее мать, зайдя в по¬
кои дочери, застала ту в слезах.
«Дорогая моя, — воскликнула она, — неужели ты хочешь, чтобы мы
отказали прекрасному царевичу, который возложит на голову твою ко¬
рону Курдистана в придачу к той, что достанется тебе от отца? Почему
ты отказываешь ему в своей руке? Откуда такой каприз?»
Если бы Зизиале знала имя своего избранника, то, будучи безумно
влюбленной, ответила бы прямо: «Потому что я люблю юного Шеби-
ба», но пришлось ей промолчать и скрыть причину своего отказа.
«Хочешь — не хочешь, — добавила мать, — а дело решенное: через
три дня ты едешь в Курдистан. Не оскорбляй посла, не показывай свое
настроение. Ты всегда радовала нас, теперь же сделалась невыноси¬
мой».
Когда мать оставила ее, Зизиале совсем загрустила: ей предстояло
обидеть нежно любимых родителей, но противиться судьбе и любви
она не могла. Довериться ей было некому. Скорый отъезд и приготов¬
ления к нему тревожили девушку лишь постольку, поскольку принуж¬
дали обратиться к магии. Только так она могла покинуть семью и
узнать, куда ей направиться, чтобы соединиться со своим возлюблен¬
ным.
Она предавалась глубокой печали, как вдруг явился незваный гость:
то был Маркаф, который не отказался от своих надежд так, как это
сделала Тантура в отношении сына Шебиба.
В любое другое время такой визит пришелся бы царевне не по нра-
ВУ-
«Кто ты такой? Что тебе нужно?» — возмутилась она.
«Я — джинн, — отвечал Маркаф, — который нынче ночью способ¬
ствовал твоему обручению с очаровательным молодым человеком, чье

92
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
кольцо блестит на твоем пальце. Не знаю, что тут творится, но я люблю
тебя и хочу помочь».
«Раз любишь, служи, — велела Зизиале и начертила на полу круг. —
Войди внутрь».
Маркаф, потеряв голову от любви, зашел в круг, и юная кудесница,
о чьих познаниях джинн не догадывался, превратила его в своего по¬
корнейшего раба.
Теперь Маркаф ни в чем не мог ей отказать.
«Ты знаешь, кто мой возлюбленный, — сказала Зизиале. — Немедля
отнеси меня к воротам города, в котором он живет».
Толстый Маркаф обратился в орла, а дочь султана — в бабочку.
На исходе дня он перенес ее в один из садов, что простираются в
предместьях Дамаска. Здесь белокожая Зизиале, сохранив черты лица
своего, переоделась и обернулась смуглым юношей с луком и колчаном
за спиной. Затем она постучалась в первый попавшийся дом и попро¬
силась на ночлег, словно бедуин, которому надо дождаться утра, когда
откроются городские ворота47.
Хозяева приняли ее радушно, подали угощение из того, что бывает
у людей скорее честных, чем богатых, и отвели уголок, в котором она
могла прилечь. В доме были только муж с женой да еще их красави¬
ца дочка четырнадцати лет, которую тщательно прятали от молодого
гостя.
Зизиале наконец спокойно выспалась, ибо предыдущие ночи глаз
не смыкала от волнения. Она спала бы до полудня, если бы не раздался
громкий стук в дверь ее комнаты. Дверь распахнулась, и царевна окон¬
чательно проснулась, услышав слова: «Вот соблазнитель». Указывая
на Зизиале, их произнесла растрепанная хозяйка дома. И дамасские
стражники схватили означенного виновника прямо в постели.
Дочь султана отвели к кади и там обвинили в непростительном пре¬
ступлении, которое она совершила, грубо посягнув на честь девочки,
чьи отец и мать радушно предоставили ей кров.
Так называемому преступнику было бы очень легко доказать свою
невиновность, но для этого девушке пришлось бы открыть свой секрет,
и потому она решила не выдавать себя, а выпутаться с помощью своей
книги заклинаний, волшебной палочки и Маркафа.

Власть судьбы... Начало
93
Выслушав обвинение, Зизиале молча потупилась, и это молчание
сочли признанием. Кади велел посадить ее в тюрьму. Не сетуя и не со¬
противляясь, царевна позволила отвести себя в темницу.
Как только тюремщик запер дверь, Зизиале вызвала Маркафа и,
когда верный раб явился, приказала: «Вытащи меня отсюда».
«Не так-то это просто, — отвечал джинн, — тут наши волшебные
палочки бессильны, но есть и другие средства. Я знаю, в чем тебя обви¬
няют, дух воздуха рассказал мне, как было дело. Настоящий виновник,
который знаком ему гораздо лучше, чем тебе, проник ночью в дом с
помощью приставной лестницы и бежал тем же путем. Поскольку ему
воспротивились, у него покусан нос и разбито лицо, и он еще не забрал
свою лестницу. Я догоню его и, если тебя поведут на казнь, заставлю
занять твое место. Однако нельзя терять ни минуты, мне ох как не тер¬
пится добавить мучений к его угрызениям совести».
Маркаф удалился. Зизиале, успокоившись, погрузилась в мечты о
любимом, но тут вернулся ее раб.
«Только что я повстречал Тантуру, нашу царицу. Всё обстоит не
так, как мы думали: насколько я понял из ее слов, тебя привела сюда
судьба. Ты должна выйти к месту казни, царица же невидимой после¬
дует за тобой и скажет, что делать. Высшие силы вынуждают нас троих
действовать вслепую, и от тебя требуется полное доверие».
Само собой, царевна Герака поверила джинну. Надеясь на покрови¬
тельство царицы Тантуры, которой она была обязана своим счастьем,
Зизиале безропотно подчинилась указаниям Маркафа и всецело поло¬
жилась на волю Провидения...
Тут молодой слепец завершил свой рассказ и обратился к старику
с такими словами:
— Завтра, брат мой, мы узнаем, чем всё закончится, и, если Маркаф
не обманул моего отца, нас ждет какое-то чудо.
И двое слепцов разошлись в разные стороны.
Их беседа была долгой, но Джафар не упустил ни слова, ведь то,
что не касалось лично его, слишком интересовало его друга Шебиба, и
потому не было безразлично визирю. Зизиале — жертва любви и судь¬
бы, невинно страдающая, взывала к его чувству справедливости и воз¬
буждала желание помочь, а обещанное назавтра чудо подогревало лк>

94
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
бопытство. И он решил отправиться, переодевшись до неузнаваемости,
туда, где будут казнить ни в чем не повинную девушку.
Вернувшись к Шебибу, он не поделился с ним открытиями прошед¬
шего дня. До сих пор его хозяин ни словом не обмолвился о том, что у
него есть сын, подающий большие надежды. Уважая чужие секреты,
Джафар решил дождаться грядущих необыкновенных событий, благо¬
даря которым он непременно удостоится доверия Шебиба.
Два друга провели вдвоем вечер столь же приятный, сколь и все
предыдущие. Из них двоих Джафар казался более веселым и доволь¬
ным. Шебиб иногда задумывался о чем-то, и влюбленный визирь,
склонный к беспокойству в силу страсти к прекрасной садовнице, завое¬
вавшей его сердце, вдруг испугался, что переговоры в его пользу натолк¬
нулись на какие-то препятствия. Он поделился своими опасениями с
Шебибом, но тот успокоил его, сказав:
— Нет, мой дорогой друг, не сомневайся, твоему счастью ничто не
угрожает. Есть обстоятельство, которое может создать некоторые труд¬
ности, но оно касается только меня. Судьба, как видишь, здесь никого
не обходит стороной: если даже Джафар является игрушкой в ее ру¬
ках, то стоит ли Шебибу тревожиться, когда он становится жертвой
капризов Провидения? Дело идет о моей семье, и дело это из ряда вон
выходящее, но сегодня нет смысла рассказывать о нем, потому что
завтра всё может развеяться словно дым. Нам не о чем тревожиться,
мы — пешки в чужой игре, надо подождать, творя добро по мере сил,
пока тот, кто играет нами, не расставит всё по своим местам.
Лицо Шебиба прояснилось, и друзья расстались, чтобы отдохнуть.
Едва рассвело, Джафар приготовился к приключению, живейший
интерес к которому вызвал у него разговор двух слепцов. Он оделся
так, что его не узнали бы даже близкие, и вышел к месту казни порань¬
ше, надеясь встать туда, откуда ему будет всё видно.
Визирь зашел в трактир по соседству, немного поел, а затем выбрал
ближайшее к позорному столбу дерево и залез на него.
Место он занял прекрасное: ничто не могло ускользнуть от его лю¬
бопытного взгляда. Вскоре трое нищих разместились на других ветвях
того же дерева, и Джафар рассмеялся про себя, подумав, в сколь стран¬

Власть судьбы... Начало
95
ном обществе он оказался по воле случая. Визирь вспомнил о своей
возлюбленной: «Если бы Шебиб и моя прекрасная садовница очути¬
лись поблизости и Шебиб сказал, что один из четверых, что сидят на
этом дереве, ее суженый, она не была бы польщена. Хочется верить,
что еще никогда я не был так хорошо переодет, как сегодня».
Пока визирь размышлял, обвиняемый в сопровождении стражи
медленно приближался к месту казни.
Как только все подошли к помосту с позорным столбом, преступ¬
ник воздел руки к небу и, обратясь к дереву, на котором сидел визирь,
вскричал:
—	О Джафар, князь Бармесидов! После халифа ты самый могуще¬
ственный человек на земле! Я знаю, что ты здесь и видишь меня; тебе
ведомо, что я невиновен, так огради меня от смерти безвременной и
пытки унизительной! Довольно тебе прятаться от всех, еще немного — и
тебя всё равно узнают, воспользуйся случаем и откройся, сделай доброе
дело, достойное тебя и твоего имени.
Все взгляды обратились к дереву, но поскольку трое нищих были
хорошо знакомы горожанам, за бродягу приняли и Джафара.
Однако речь, обращенная к главе Бармесидов, заставила судью от¬
ложить казнь: все знали, что Абдальмалик бен-Мерван, царь Дамаска,
обеспокоенный появлением в городе великого визиря, а также тем, что
тот упорно скрывается, приказал разыскивать его везде и всюду. Судья
решил, что юный преступник, возможно, поможет найти Джафара, и
велел не мешкая отвести обвиняемого к царю.
—	Откуда ты знаешь, — спросил царь, — что высокородный Джа¬
фар находится в Дамаске?
—	Я видел его, я обратился к нему, — отвечал тот, кого считали пре¬
ступником, — он сидел на дереве вместе с тремя нищими. Я хорошо
знаю его, и, если ты, государь, соизволишь устроить праздник в бли¬
жайшие три дня, Джафар непременно придет, а я укажу тебе на него,
как бы он ни был одет.
Царь Дамаска отослал Зизиале обратно в тюрьму и приказал гла¬
шатаям разнести повсюду весть о предстоящем празднестве.

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Продолжение]
осударь мой, — Шахразада прервала свой
~ t рассказ и обратилась к Шахрияру, — ты
- / / спросишь, неужели никто не заподозрил,
что визирь находится в гостях у Шебиба,
который принимал у себя всех приезжих, но вспомни:
вся дамасская знать была свидетелем того, с каким
радушием и почестями Шебиб принял Джафара в
своем загородном доме. Так не поступают с теми, кто
хочет скрыть свое имя и положение. Великий и благо¬
родный Шебиб ценил добродетель выше родослов¬
ной, он воздавал почести султанам, но больше всего
уважал ученых. Джафара он поселил в своем доме, и
все приняли визиря за мудрого звездочета, с которым
Шебиб по ночам изучает ход планет.

Власть судьбы... Окончание
97
ВЛАСТЬ СУДЬБЫ,
или РАССКАЗ О СТРАНСТВИИ ДЖАФАРА В ДАМАСК
И О ПРИКЛЮЧЕНИЯХ ШЕБИБА И ЕГО БЛИЗКИХ
Окончание
о вернемся к переодетому Бармесиду, которого мы оставили
сидящим на дереве: когда Зизиале обратилась к нему, он
испытал крайнее замешательство. Хотя все взоры обрати¬
лись в его сторону, к нему так никто и не подошел. Джафар увидел
только, что благодаря его имени Зизиале увели во дворец Абдальмали-
ка бен-Мервана.
Бармесид догадался, что девушка, наученная Тантурой, заверит ца¬
ря Дамаска в том, что обращалась к самому визирю и что тот сидел на
дереве прямо напротив позорного столба. Поняв, что, пока его не узна¬
ли, следует как можно скорее покинуть площадь, Джафар слез с дере¬
ва и окольными путями поспешил к дому Шебиба.
Он рассказал другу о своем приключении, но не признался в том,
что ему известно, кем на самом деле является преступник, поставивший
его в столь затруднительное положение. Под конец он с сожалением
добавил, что ему невозможно и дальше оставаться неузнанным.
— Дорогой мой, — отвечал Шебиб, — чудо, что тебе это удавалось
целых два месяца! Неужели тебя не поражает, что Дамаск так долго
пребывал в неведении относительно твоего местонахождения? Что Аб-
дальмалик, человек в высшей степени беспокойный и подозрительный,
не разыскал тебя с помощью своих бесчисленных ищеек, хотя твое
упорное нежелание нанести ему визит должно тревожить его больше,
чем кого бы то ни было?.. Давай признаем, что само Провидение скры¬
вает тебя от царя с целью нам неведомой, наберемся терпения и подо¬
ждем, пока тот, кто прячет тебя за завесой, не соблаговолит ее припод¬
нять... Если есть на свете счастливый человек, так это тот, кто покоря¬
ется своей судьбе, кто ждет, веря в свою звезду, и ты не должен упрекать
себя за стремление удовлетворить свое любопытство. Иди туда, куда
оно тебя влечет, чтобы всё увидеть и услышать, возможно, так ты со¬

98
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
берешь знания, полезные для тебя и халифа, знания, которые я дать не
способен. А если твоя маска вдруг спадет, используй почести и уваже¬
ние, которыми тебя окружат так, как подскажет тебе судьба.
—	Жизнь моя удивительна, — вздохнул Джафар.
—	Как и жизнь любого человека, — отвечал Шебиб. — Каждому по¬
рою кажется, что судьба насмехается над ним. Я, должно быть, выгля¬
жу очень счастливым, и я действительно почитаю за счастье принимать
такого друга, как ты, помогать тебе по воле Неба, поддерживать в горь¬
ком испытании, выпавшем на твою долю. Но горести не минуют и ме¬
ня... Судьба подарила мне единственного сына. Сейчас ему шестна¬
дцать, я люблю его так, как может и должен любить отец, и до сей
поры верил, что могу похвастаться славным наследником. Он живет в
деревне, вдали от своей матери и остальных моих жен, которые слиш¬
ком балуют его. Там ему проще отдаваться учению под присмотром
мудрого наставника. Я хотел познакомить вас перед твоим отъездом,
приятно удивить тебя и попросить взять с собой мое второе «я», но пре¬
жде мне надо было принять некоторые меры... У моего близкого друга
есть очаровательная дочь, и мы сговорились поженить наших детей,
перед тем как сын уедет. Потом он провел бы рядом с тобой один или
два года и вернулся в Дамаск взрослым мужем, достойным этого зва¬
ния... Я думал, главное — подготовить его к союзу, нами задуманному.
Вообрази же, мой господ™, как я был огорчен, когда Хазад заявил, что
не может жениться, потому что уже обручен. Он уверяет, что спал со
своей восхитительной красоты женой и не хочет соединить свою судьбу
ни с кем, кроме нее... Я глубоко доверял его наставнику, это настоящий
мудрец, и потому заподозрил в неверности кого-то из евнухов. Однако
я убедился, что и они ревностно исполняли свой долг и никогда ни одна
женщина к моему мальчику не приближалась... Учитель видел очень
дорогое кольцо, которое кто-то подарил Хазаду, но потом сын его спря¬
тал и больше никому не показывал. Напрасно мать расспрашивала
юношу о необычайном сне, что занимает все его мысли. Словом, сейчас
он здесь, ему нездоровится, и всё это донельзя меня огорчает.
Джафар, страдавший от того же недуга, проникся большим сочув¬
ствием к юному Хазаду ибн Шебибу и его опечаленному отцу.

Власть судьбы... Окончание
99
Визирь мог бы раскрыть другу глаза, но счел, что торопиться не
следует, ибо знал о царевне Герака только со слов слепца. Джафар
решил хранить свои знания в тайне и от отца, и от сына, пока не закон¬
чится история с Зизиале и он не убедится, что брак, заключенный
джиннами, не обман, а воля Неба.
Глава Бармесидов потребовал, чтобы Шебиб немедленно отвел его
к своему больному сыну.
—	Как знать, мой добрый друг, — сказал Джафар, — быть может,
слепо повинуясь своей доле, я прибыл сюда для исцеления твоего сына
и для того, чтобы прозреть с помощью слепых? Сейчас я больше ниче¬
го не могу тебе сказать, но, когда ход событий позволит нам узнать
что-то новое, надеюсь, ты с моей помощью поймешь, что твой сын —
избранник судьбы, за которым следит само Небо, что он из тех, кто
служит, так сказать, звеном в участи других людей. Мы знаем такие
примеры, я говорю о Мухаммаде и наших пророках. Звезда сына тво¬
его, несомненно, призывает его к чему-то особенному, важному для
общего блага, и, возможно, я послан для того, чтобы защитить его и
поддержать.
Шебиб проникся мудростью рассуждений Джафара, и на следу¬
ющий день они отправились в загородный дом, куда поместили сына
Шебиба для его скорейшего выздоровления.
Друзья нашли Хазада на прогулке с наставником, юноша был очень
удручен и слаб, но родительские ласки, казалось, утешили и подбодри¬
ли его.
Он самым вежливым образом приветствовал близкого друга отца,
о котором его предупредили наставник и мать. Шебиб отвел воспитате¬
ля в сторону, оставив Хазада наедине с Джафаром.
Визирь заговорил с юношей и мягко поинтересовался, в чем при¬
чина его печали.
—	Увы, господ™ мой, — отвечал Хазад, — я хотел бы забыть о стра¬
сти, которая так огорчает моего отца, но она не отпускает меня ни на
минуту: я обручен и так влюблен в свою жену, что думаю только о ней.
—	Ты видел ее во дворце отца? — спросил Джафар. — Меня уверя¬
ли, что ты не покидал его. И знаешь ли ты, кто она?

100
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Я знаю только то, — признался юноша, — что она затмевает своей
красотой все цветы в наших садах. Не могу сказать, где я был, но место
показалось мне роскошным. Вдруг я очутился рядом с ней и как будто
спал; потом она несколько раз нежно пожала мою руку, отчего я почти
пробудился и, почувствовав, как огонь пробежал по всем моим жилам,
сам не знаю как, тоже ласково погладил ее пальцы... Я видел только ее,
хотя в спальне был кто-то еще: чей-то голос произнес, что нас обручили,
и я почувствовал радость несказанную. Потом нам надели кольца. Мой
перстень всегда со мной, и он мне дороже жизни... Суди сам, мой госпо¬
дин, как я несчастен: я не могу послушаться отца, потому что обручен
с самым прелестным созданием на свете. И пусть нас разлучили, я не
хочу жениться на другой! Это невозможно!.. Если бы мне не твердили
постоянно про другую женщину, я мог бы тешить себя надеждой, что
когда-нибудь найду свою жену. И почему бы мне не увидеть ее снова,
так же, как в первый раз? Моя суженая должна страдать не меньше
моего, ведь она ласково пожала мне руку, и я уверен, что она любит
меня всем сердцем.
Джафара растрогали подробности этого признания.
—	Дорогой юноша, — сказал он, — доверь мне кольцо ненадолго, я
покажу его твоему отцу. Даю тебе слово мусульманина, что немедля
верну его. И обещаю добиться, чтобы свадьбу, к которой тебя склоня¬
ют, отменили. Если эта милость будет мне оказана, я попрошу тебя
кое о чем взамен: хотя ты отказываешься от еды, прикажу подать
обед, и ты съешь всё, чтобы набраться сил, сесть на коня и последо¬
вать за мною в Дамаск, ибо болезнь твоя — всего лишь слабость и исто¬
щение.
Обретя надежду, Хазад доверил кольцо Джафару и дал слово ис¬
полнить всё, о чем тот просил. Визирь подошел к Шебибу и показал
ему драгоценность — необычайной величины и блеска рубин-балэ1, це¬
ны которому не было.
Наставник, передав приказ подать обед, присоединился к своему
ученику, а Шебиб, убежденный, что человек предполагает, а судьба
располагает, отказался от задуманной женитьбы сына и решил до¬
ждаться, когда тайна кольца раскроется сама собой.

Власть судьбы... Окончание
101
Юноша с тревогой ожидал исхода переговоров между его новым
другом и отцом, но сразу успокоился, завидев ласковое и добродушное
лицо идущего к нему Шебиба. Потом Джафар надел ему на палец
перстень, все сели за стол, и молодой человек, расставшись с частью
причин для огорчения, поел с большою охотой.
Друзья провели весь день и ночь в доме Шебиба, а утром, вернув¬
шись в Дамаск, тут же услышали, как глашатай от одного квартала к
другому объявляет, что завтра состоится великолепное празднество, на
которое Абдальмалик бен-Мерван приглашает всех знатных людей и
иностранных гостей.
—	Я пойду туда с тобой и твоим сыном, — сказал Джафар Шеби-
бу. — Чужеземцев тоже приглашают, все подумают, что ты привел сво¬
его гостя-звездочета. Если же ты явишься без меня, это будет выглядеть
неестественно. Я надену чалму и индийское платье, чтобы лучше сыг¬
рать свою роль.
Сговорившись, друзья стали готовиться к торжеству.
Мне еще очень многое предстоит рассказать, поэтому я не стану
подробно описывать то, как готовилось пышное празднество, задуман¬
ное Абдальмаликом.
Этот царь, по природе скупой, хотел выглядеть щедрым и в особых
случаях впадал в расточительство. Правда, он умел потом выжать из
народа всё, что принес в жертву своей кичливости. Во дворах, на площа¬
дях и в переходах дворца он приказал поставить триста столов со все¬
возможными яствами. Две тысячи невольников суетились вокруг них
под звуки разнообразных инструментов, и над каждым столом высился
отдельный шатер: словом, получился целый лагерь посреди города.
Абдальмалик гордился тем, что благодаря пышному празднику в
честь загадочного Джафара он докажет незваному гостю свое превос¬
ходство над хваленым гостеприимством Шебиба. В то же время ему не
терпелось узнать, как в такой огромной толпе обвиняемый узнает вели¬
кого визиря.
—	Государь, он здесь, под одним из шатров. — С этими словами Зи-
зиале указала на невероятных размеров белую бабочку, порхавшую
над их головами. — Следи за ней, государь, и зайди в шатер, на кото¬

102
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
рый она опустится. Бабочка залетит внутрь и сядет на голову великого
визиря.
Сделав всё так, как велела Зизиале, царь с поклоном приблизился
к Джафару, которого усадили за один из первых столов между Шеби-
бом и его сыном.
Визирь не стал отпираться и ответил Абдальмалику с подобающей
почтительностью.
Правитель Дамаска пригласил Джафара и его спутников к своему
царскому столу, и, когда они шли, вокруг раздавались возгласы: «Да
здравствуют великий Джафар и Абдальмалик бен-Мерван!» Вскоре
этот крик разнесся по всем шатрам, целая толпа собралась вокруг того
места, где должен был появиться ближайший соратник халифа.
Царь был крайне предупредителен не только к Джафару, но даже
к его спутникам, однако в душе испытывал чувства, противоположные
своим словам и поступкам. Тиран Абдальмалик ненавидел Шебиба,
завидовал его славе и был уверен, что именно Шебиб донес на него
халифу, и потому Джафар получил приказ проверить тайком, правди¬
вы ли жалобы на его правление. Этим можно было объяснить поведе¬
ние Джафара, если только нет иной причины, и самый могуществен¬
ный визирь империи, в самом деле утратив расположение халифа, не
был вынужден покинуть Багдад на столь продолжительный срок и,
скрываясь от всех, проводить время в обществе Шебиба.
Как бы то ни было, Абдальмалик жаждал погубить Шебиба, а еже¬
ли великий визирь впал в немилость, то усугубить тяжелое положение
последнего.
Эти намерения внешне прикрывались услужливостью, почтением
и видимым удовольствием от того, что наконец-то и ему довелось при¬
нимать гостя, являвшегося вторым после халифа правителем на земле.
Пока царь Дамаска разрывался между происходящим во дворце,
своими тайными желаниями и необходимостью оказывать почести,
Джафар раскрыл ладонь и обнаружил маленький клочок пергамента.
Это Маркаф по приказу Зизиале превратился из бабочки в записку с
такими словами: «Не забудь о судьбе той, что обратилась к тебе у под¬
ножия позорного столба». Записка тут же исчезла, но визирь запомнил
ее содержание.

Власть судьбы... Окончание
103
—	Третьего дня я был очень тронут, — сказал он Абдальмалику, —
когда ты оказал огромную честь имени моему, отложив казнь юного
преступника, который обратился ко мне за помощью. Думаю, я знаю,
кто он, и предполагаю, что этот молодой человек невиновен. Ты доста¬
вишь мне огромное удовольствие, если прикажешь привести его сюда
и передашь в мои руки.
Абдальмалик надумал отказать, но не напрямую, а подготовив ло¬
вушку для Джафара: ему хотелось таким образом узнать, как визирь
сам расценивает свое положение и доверие своего повелителя.
—	Дело в том, — ответил царь, — что преступление, в котором обви¬
няют этого юношу, непростительно — только халиф может помиловать
его, а потому тебе придется выступать от его имени.
Эти слова смутили Джафара, как вдруг военные фанфары возве¬
стили о прибытии новых гостей.
То был Альмукадан-Хассан, командующий зоранов* 2. Его сопрово¬
ждали военачальники со всем его войском. Альмукадан-Хассан взялся
собственноручно доставить Джафару, главе своего рода, письмо хали¬
фа, который призывал его обратно в Багдад.
1USLMCI,
Все зораны (Zorans) принадлежали к роду Бармесидов. Их многочисленные от¬
ряды составляли охрану и основную силу армии халифов.

104
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
JTп^о^яж тяЬвгв Тес(ж ntéeejuf ТвгТ^яои.екош
ъжо в кв штжиж кТви Тлев ъеж Трвжкыи
впьъеж^,
ТТез^вкежкял же лвЬврквспеь и иежелкшкельквспиь,
ие^гине кие же ил п^оТжшкилж,
/жЬслжи Тс вки ки Тиш,
принесшие екеТ ке тельце квТьсе п^аТя
кя жвсвд^жТ),
кв и ТсевТи,ее feexcuse кие.
Пока Джафар читал, передовые отряды верных зоранов прибыли во
дворец и огласили шатры военной музыкой.
Каждый воин был вне себя от счастья видеть своего господина, и
каждый по мере приближения преклонял колено, дабы поцеловать ему
руку. Джафар приказал им разбить лагерь за стенами города, попросив
остаться только Альмукадана.
Подобное зрелище наполняло радостью сердце Шебиба и крайне
тревожило Абдальмалика. С этого самого момента он перестал быть
хозяином в собственном дворце и к тому же боялся, что Альмукадан-
Хассан принес не только приказ Джафару возвращаться в Багдад, но и
указания совсем другого рода, иначе с какой целью халиф прислал
своих лучших воинов? От сомнений и страхов царь Дамаска чувство¬
вал себя очень несчастным.
Что делать? Как предотвратить бурю? Перво-наперво царь послал
за юным преступником, чтобы передать молодого человека и его дело
в руки Джафара. И пока приказ его исполнялся, Абдальмалик принял¬
ся уговаривать великого визиря поселиться в своем дворце. Высокород¬
ный Бармесид весьма учтиво отказался.
— Шебиб принял меня, государь, — сказал он, — когда никто не
знал, кто я, когда только любовь к ближнему могла послужить мне
рекомендацией. Честь, которую я могу оказать ему сегодня как пред¬
ставитель халифа, лишь малое вознаграждение за его гостеприим¬
ство.

Власть судьбы... Окончание
105
С этими словами Джафар попрощался с Абдальмаликом и вернул¬
ся в дом Шебиба вместе с Альмукадан-Хассаном.
Не успели они войти, как главный судья сам привел юного преступ¬
ника и вручил Джафару все записи.
Хазад, сын Шебиба, и Зизиале увидели друг друга. Девушку охва¬
тило сильнейшее волнение, однако у нее всё же хватило сил удержать¬
ся на ногах, тогда как юноша лишился чувств.
Шебиб, отец Хазада, встревожился, но Джафар успокоил его:
—	Ничего, друг мой: это легкий признак болезни, слишком хорошо
мне знакомой, поскольку я до сих пор от нее страдаю, несмотря на во¬
доворот событий, в который я вовлечен. Прикажи уложить поскорей
сына, а молодому человеку, которого прислал царь, отвести отдельные
покои. Но сначала мне нужно с ним поговорить. Очень скоро я снова к
тебе присоединюсь.
Шебиб позаботился о сыне, потом распорядился о размещении ко¬
мандующего зоранов и отпущенного на свободу молодого человека.
Как только тот остался один, Д жафар вошел в его комнату, закрыл
за собой дверь и обратился к Зизиале:
—	Царевна Герака!.. По моему обращению ты уже поняла, что я
знаю, кто ты. Есть только один способ осуществить твою мечту. Я ска¬
жу всем, что ты евнух, которого я хочу препроводить к Зобеиде, жене
халифа. Ты поедешь с женщиной из Дамаска, которую я намереваюсь
взять в жены. Я буду хранить твою тайну, постарайся же сама себя не
выдать... Главное — не попадайся на глаза Хазаду, ты убьешь его. По¬
терпи, не ищи с ним встреч, пока я не устрою всё так, чтобы ты стала
его женой с согласия тех, кого вы оба должны слушаться. Положись на
меня, я обо всем позабочусь, и перестань прибегать к магии. Успех дела
зависит от твоей осторожности и осмотрительности. Хотя будущее
твое, конечно, предопределено звездами, из-за разного рода ошибок ты
уже едва не погибла и не разрушила свою судьбу.
Зизиале растерялась, но потом решила, что слова визиря продикто¬
ваны свыше, и обещала беспрекословно слушаться.
Покинув дочь султана, Джафар поспешил к Шебибу и нашел его
рядом с сыном, который уже оправился от пережитого потрясения. Mo-

106
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
лодому человеку больше всего был нужен покой, и потому, не пожалев
усилий и ласки, друзья уговорили его отдохнуть как следует и оставили
одного.
—	Ничего не понимаю, — недоумевал Шебиб по дороге в свою опо¬
чивальню. — Что случилось с моим сыном? Он всегда был сильнее всех,
а с некоторых пор волнуется по малейшему поводу.
—	Это потому, что твой сын по-настоящему влюблен.
—	Но разве такое возможно? — поразился Шебиб. — Пусть из-за
кольца его история и выглядит правдоподобной, я считаю, что это было
всего лишь сновидение3.
—	Нет, это был не просто сон, друг мой, — возразил Джафар. — По¬
сле того как я в первый раз встретился с твоим сыном, у нас состоялся
еще один разговор, и он описал мне покои, в которых видел себя лежа¬
щим на ложе. Во всей Аравии такого не найти. Он никогда не покидал
вашего дворца, ты же сам знаешь. Есть ли у кого-то из твоих женщин
комната с потолком и зеркальными стенами, украшенными золотыми
решетками и расписанными цветами? К тому же покои, в которых Ха
зад очутился, были ярко освещены, ибо он утверждает, что был ослеп¬
лен. Верь мне, я, кажется, догадываюсь, что именно твой сын пытался
описать. Так вот, друг мой, столь изысканная роскошь характерна для
персидских дворцов.
—	Так, значит, он за одну ночь перенесся в Персию и обратно?
—	Мой дорогой друг, если Небо уготовило твоему сыну брак, кото¬
рый послужит на благо определенной части земли, то оно способно
стереть все расстояния. Помнишь, когда Умар осаждал Алеппо4, его
жена Фатима5 как-то вечером стояла в Медине6 на коленях и молилась.
Закончив молитву, она воскликнула: «О Аллах! Если б я могла сейчас
же обнять моего супруга!»
Только она произнесла эти слова, как тут же два ангела, которым
она поклонилась перед молитвой*’7, перенесли ее к мужу.
Друг мой, крепись, Небо ради меня свершило здесь множество чу¬
дес, ты был главным орудием его и помогал мне чем мог. Если оно,
* гг
Прежде чем начать молитву, мусульмане кланяются двум ангелам, которые, как
предполагается, находятся справа и слева от них.

Власть судьбы... Окончание
107
испытывал твою веру, воздвигает препятствия на пути к счастью, верь,
что звезда твоя выйдет из-за туч еще более яркой, нежели прежде. Всё
говорит за это, однако я, терзаясь губительной страстью, утратил ду¬
шевное равновесие...
—	Страсть, о которой ты говоришь, — прервал Шебиб друга, — не
должна мучить тебя: юную особу, которую ты любишь, зовут Негемет,
и завтра я отведу тебя и кади к эмиру Шеффандару-Хасану, ее отцу.
Ты женишься на ней, но до твоего отъезда она останется у своих роди¬
телей.
Это обещание успокоило Джафара, и друзья расстались. Шебиб
пошел отдать распоряжения по приему гостей, а Джафар призвал Аль-
мукадана-Хассана, чтобы тот доложил ему, в каком состоянии оставил
он Яхью Бармекира и что думают в войсках зоранов по поводу столь
долгого отсутствия великого визиря, чье общество всегда было дорого
халифу.
Альмукадан ответил, что высокородный Яхья Бармекир успокоил
и его, и всех зоранов насчет положения его сына Джафара. Почтенный
старец оставил свой уединенный образ жизни и каждый день являлся
во дворец, государь же выказывал ему великое доверие.
—	Мой князь, — добавил Альмукадан, — в Багдаде все думают, что
ты уехал по весьма важному поручению, содержание которого извест¬
но тебе одному, и преданные тебе зораны неустанно молились во имя
твоего успеха и скорейшего возвращения.
Во всем этом Джафар узнавал руку доброго и предусмотрительно¬
го Харуна.
—	Вы собирались сюда в большой спешке, — сказал он Альмукада-
ну. — И все-таки, может быть, кто-то из твоих военачальников прибыл
сюда с женой?
—	Да, мой господин, — ответил Альмукадан. — Моя жена Фетне
скачет на лошади, точно амазонка, ей захотелось разделить со мной
подаренное халифом удовольствие отправиться за тобой. Она находит¬
ся в лагере, в отдельном шатре, и ей служат два евнуха.
—	Немедля отправляйся к ней, — велел Джафар, — и захвати с со¬
бой третьего евнуха, которого я хочу по возвращении в Багдад пред¬
ставить Зобеиде. Пусть твоя жена позаботится о юноше и обращается с

108
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ним как можно обходительнее. Думаю, однажды он окажется весьма
полезным для вас обоих.
Джафар разыскал дочь геракского султана и рассказал ей о своем
замысле: так она до самого отъезда сможет жить в условиях, более под¬
ходящих ее полу. Передав Зизиале в руки Альмукадана, он, довольный
своими успехами, вернулся к Шебибу и его сыну. Теперь визирь мог
думать только о своей прелестной будущей жене и о возвращении в
Багдад.
Шебиб был более чем внимателен и предупредителен по отноше¬
нию к своему гостю и потому заранее сообщил Джафару, что завтра
они наконец-то сделают всё полагающееся для его женитьбы.
Шебиб вызвал кади, объяснил ему, какой договор следует соста¬
вить, и направил его к Шеффандар-Хасану. Документ о разводе был
подготовлен по всем правилам, и прекрасная Негемет вернулась в от¬
чий дом со своим приданым, имуществом и полученными подарками.
Она безрадостно покорилась судьбе.
Шеффандар же был счастлив. Теперь его зятем будет величайший
после халифа человек на земле. И, когда кади явился к нему, он при¬
нял его с огромным удовольствием и собрал необходимых свидетелей.
Как только всё было готово, прибыл Шебиб и привел нового жени¬
ха. Договор подписали, и церемония началась.
Невеста подняла покрывало, и казалось, она вот-вот заплачет. От
влажного блеска ее глаз страсть визиря разгорелась с еще большей си¬
лой. Точно так же в ненастные дни яркие и жгучие солнечные лучи
вдруг пронизывают тяжелые от влаги тучи.
Наконец Негемет получила обручальное кольцо и стала женой
Джафара. Но многие заботы, лежавшие на плечах высокородного Бар-
месида до самого его отъезда, отсутствие дома, где он мог бы достой¬
ным образом принять молодую жену, служили непреодолимым пре¬
пятствием, мешавшим воссоединению молодых.
Девушка должна была остаться с матерью, пока не приготовят всё
к ее путешествию в Багдад. Первым делом отдали приказание изгото¬
вить для нее самый роскошный и удобный паланкин*’8.
Паланкин — арабские носилки. В одной из сказок они будут описаны.

Власть судьбы... Окончание
109
Тем временем весь Дамаск пришел в движение, готовясь к проща¬
нию с великим визирем. На него же навалились многочисленные дела,
о которых он забыл, пока оставался никому не известным гостем Ше-
биба.
Все хотели оказать ему почести, выразить уважение, услужить.
Джафар устал от знаков внимания, ему хотелось избавиться от них и
хоть какое-то время побыть в доме своего тестя Шеффандара, но царь
Дамаска пригласил его на обед во дворец, и первому визирю халифа
вновь стало не до любви.
С другой стороны, он не мог покинуть город, не выказав призна¬
тельности некоторым жителям Дамаска.
Джафар призвал трактирщика, который был так внимателен к не¬
му и при этом никому не выдал его секрета. Тот получил два кошелька,
полных золота. Потом визирь отблагодарил продавца лимонада, устро¬
ив троих его сыновей в стражу халифа, а также одарив их снаряжени¬
ем и конями, чтобы они могли сопровождать его самого в Багдад.
Он не смог отыскать рыбака, несмотря на то, что требовал его при¬
вести, а потому молился за него Аллаху и Великому Пророку.
Что касается двух слепцов, то царь Дамаска получил приказание
выплачивать каждому из них ежегодно по сто пятьдесят золотых мо¬
нет. Дервиши же как сквозь землю провалились, возможно, они наме¬
ренно скрылись, чтобы избежать благодарности и церемоний. Но вот
наконец всё было готово, и настала пора трогаться в путь. Зораны, сто¬
явшие лагерем на склоне Кубат-Нафс-иль-Сафир9, ждали только при¬
бытия визиря и приказа выступить в Багдад.
Наконец Джафар выехал из Дамаска в сторону лагеря. Прекрасная
Негемет, его молодая жена, уже отправилась туда в своем паланкине.
Ее разместили в отдельном шатре вместе с собственными евнухами, а
вокруг на страже встали зораны.
Абдальмалик, его придворные и знатные люди Дамаска провожали
наместника повелителя правоверных: для них в лагере приготовили
три шатра, каждый длиною в двести пятьдесят локтей, а рядом с ними
водрузили золотые мачты с развевающимися шелковыми знаменами
всех цветов радуги.

по
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Для этого многочисленного общества был приготовлен роскошный
пир. Джафар сел за великолепный стол между Абдальмаликом и Ше
бибом. Перед этим он представил юного Хазада верному Альмукадану
и велел тому не отпускать сына Шебиба от себя ни на шаг и окружить
его всяческими заботами.
Громкая музыка военного оркестра приглашала гостей насладиться
обильным угощением, а отряд зоранов во главе с одним из военачаль¬
ников направился к Куббат ан-Насру, дабы под куполом его от имени
великого визиря поместить лампаду, самую прекрасную из всех, что
когда-либо зажигали выдающиеся гости Шебиба в знак своей призна¬
тельности, но, разумеется, лампада эта уступала той, что в свое время
повелел зажечь Харун ар-Рашид.
Со склона Куббат-Нафс-иль-Сафира, расположенного на пути в
Багдад, было видно всё, что делается на вершине купола Куббат ан-
Насра. Зораны объяснили людям царя Дамаска, которые находились
среди них, смысл происходящего.
Те докладывали обо всем, что видели и слышали, своему господи¬
ну, чья зависть и ненависть к Шебибу вспыхнули с новой силой. С серд¬
цем, переполненным недобрыми предчувствиями, царь оставил Джа-
фара и возвратился в город вместе со своими приближенными. Во
дворце он всех отослал и удалился в свои покои, чтобы в одиночестве
поразмыслить над тем, как погубить человека, завоевавшего такую сла¬
ву и почет, которые ему, царю, и не снились, несмотря на блеск и могу¬
щество трона.
В лагере на Куббат-Нафс-иль-Сафире вся ночь прошла в приготов¬
лениях к походу. Прекрасная Негемет спала в своем паланкине под
охраной евнухов, так как ее шатер должны были разобрать еще до за¬
ри. Альмукадан привел туда и того евнуха, что предназначался Зобе-
иде, то есть Зизиале. Юного Хазада разместили там, где он мог поспать,
и только Шебиб оставался неотлучно при Джафаре и во всем ему по¬
могал.
Наконец солнце вышло из своих восточных ворот, настала пора
двум друзьям расставаться, и невозможно описать сердечность их про¬
щания. И вот Шебиб направился в Дамаск, а Джафар — в Багдад.

Власть судьбы... Окончание
111
Великий визирь торопил свое войско. Ему не терпелось поскорее
вернуться на службу к халифу, увидеть семью свою и родной дом.
И они шли день и ночь, сделав только одну остановку, чтобы люди и
животные смогли подкрепиться.
Через два дня после отъезда пришлось этому маленькому войску
дать отдохнуть, чтобы оно могло двигаться дальше. Джафар приказал
разбить шатры посреди прекрасной долины у слияния двух ручейков,
чьи берега, поросшие деревьями, служили превосходными пастбища¬
ми.
Визирь выбрал самое удобное место для шатра своей молодой же¬
ны Негемет, к которой он приставил в качестве сопровождающего мни¬
мого евнуха, якобы предназначенного жене халифа.
Джафар окинул взглядом лагерь, убедился, что никто не отстал и
приняты все меры, дабы рядом с изобилием царила мудрая бережли¬
вость. Потом он вызвал Калила, первого евнуха прекрасной Негемет, и
приказал передать, что намерен отобедать у нее, если она позволит.
Вместе с этой просьбой Джафар послал Негемет прекрасное кольцо.
Калил исполнил приказание и возвратился от Негемет с поклоном,
приглашением и благодарностью за подарок.
Джафар повелел прислужнику увести молодого евнуха в соседний
шатер, чтобы тот мог отдохнуть, и опять отправил Калила к Негемет,
дабы выразить ей свою признательность и предупредить о скором сво¬
ем приходе.
Затем Джафар справился у Альмукадана, хорошо ли чувствует се¬
бя Хаз ад, и, получив положительный ответ, полетел как на крыльях
туда, где ему впервые удастся побыть наедине со своей возлюбленной.
Негемет сидела на горе подушек. Завидев визиря, она поклонилась
ему. Но лицо ее было укрыто покрывалом, как если бы она принимала
чужого мужчину.
—	Дорогая Негемет, — удивился Джафар, — я уже имел счастье ви¬
деть твое лицо, теперь ты моя жена и можешь забыть о законе, кото¬
рый требует прятаться от чужих взглядов.
—	Мой господин, — Негемет отвечала голосом ласковым и в то же
время более твердым, чем можно было ожидать при ее возрасте и не¬

112
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
опытности, — да, по закону ты мой муж, но, когда я поведаю тебе о
причинах, которые заставляют меня носить покрывало в твоем присут¬
ствии, твои благородство, великодушие и чуткость одобрят мою скром¬
ность и сдержанность.
Изумление Джафара возрастало с каждой минутой, и он попросил
Негемет поскорее объяснить, в чем дело.
—	Великий визирь, — продолжала Негемет, — вообрази, сколь силь¬
ны дружеские чувства, которые испытывает к тебе Шебиб, если они
заставили его пойти на неслыханную жертву. Он увидел, что ты сгора¬
ешь от любви к молодой особе, поливавшей цветы на балконе дворца,
напротив которого ты отдыхал. Друг обеспокоился твоим здоровьем и
отказался ради тебя от благословенного союза, который заключил три
месяца назад. Одним словом, во имя здоровья твоего и счастья Шебиб
пожертвовал своим собственным счастьем, потому что я была его лю¬
бимой женой, и тебе следовало догадаться об этом, ведь ты сидел на¬
против его дворца.
Джафар остолбенел, любовь в его сердце боролась с дружбой, при¬
знательностью и понятиями о чести. Удар был сокрушительным, но
визирь быстро оправился. Добродетель взяла верх над страстью.
—	О, чудо, — вскричал глава Бармесидов, — чудо дружбы и велико¬
душия, диво, превосходящее всё, что мог представить себе мой отец,
когда готовил меня к чудесам! Благородный, добрый Шебиб отдал мне
великое сокровище, переоценить которое невозможно, лишь бы спасти
меня от пагубных последствий! И я мог злоупотребить его дружбой!
Нет, госпожа, ты не жена мне, ты жена моего дорогого Шебиба и, если
пожелаешь, моя дорогая и уважаемая сестра.
—	Мой господ™, — Негемет подняла покрывало, — теперь мне нет
нужды скрывать лицо от того, кто показал мне всю красоту своей ду¬
ши. Прошу, не упрекай меня за хвалу, которую я воздаю тебе как жена
Шебиба и твоя сестра: «Да, ты достойный и добродетельный друг Ше¬
биба!»
—	Ах, госпожа моя, — вздохнул Джафар, — если бы я всегда был
достоин таких слов! И раз ты стала мне сестрой, надо подумать, как
предупредить сплетни и злые толки, которые непременно возникнут,
если ты сейчас же вернешься в Дамаск. В Багдаде я поселю тебя в под-

«Да, ты достойный и добродетельный
друг Шебиба!»

114
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ходящих покоях, и, если ты хочешь порадовать меня, стань для моей
жены Фатимы таким же другом, как я для Шебиба. Ты увидишь двор
халифа, к тебе там будут относиться с великим почтением, и оно за¬
ставит умолкнуть злые языки и послужит на пользу Шебибу, которого
я люблю не меньше твоего.
—	Брат мой, — отвечала Негемет, — мое счастье и счастье моего
мужа в твоих руках. Я исполню всё, что ты посоветуешь.
Джафар приказал Калилу привести из шатра Альмукадана моло¬
дого путешественника.
—	О ком ты говоришь? — поинтересовалась Негемет.
—	О сыне твоего мужа.
—	Как? — обрадовалась Негемет. — Хазад здесь? И мне дозволено
увидеть его?
—	Госпожа моя, его приведут сюда, и я счастлив, что его общество
доставит тебе удовольствие. Я сделаю всё, чтобы оно скрасило тебе
дорожные тяготы. Отныне, раз вы по сердцу друг другу, я постараюсь,
чтобы вы чаще проводили время вдвоем. Я прикажу, чтобы его шатер
ставили по соседству с твоим шатром. Альмукадану же скажу, что
ты — жена моего друга Шебиба и хочешь позаботиться о своем пасын¬
ке. Когда Калил вернется, представь ему Хазада и веди себя со всеми
как жена моего друга, чтобы никакие другие слухи не расползлись по
лагерю.
В этот момент вошел Хазад. Негемет обняла его и так растрога¬
лась, что чуть не лишилась чувств. Джафар любовался плодами добро¬
детели своего друга, которая наложила отпечаток даже на нравы гаре¬
ма: ведь обычно одна жена терпеть не может детей другой. Любовь,
которую внушал Шебиб, завоевывала сердца всех его близких.
Подали ужин. Джафар, освободившись от своей страсти, как от
глубокого и тревожного сна, ласково смотрел на женщину и ее пасын¬
ка, которые, казалось, любили друг друга столь же сильно, сколь и не¬
винно. В конце концов он оставил их вдвоем, приказав евнуху Калилу
сидеть у входа, и отправился в шатер Зизиале, беспокоясь о том, как бы
скрыть ее от глаз Хазада. Едва визирь вошел, дочь султана приблизи¬
лась к нему, прося о милости.

Власть судьбы... Окончание
115
—	Мой господ™, — сказала она, — жара и дорога наложили отпеча¬
ток на лицо Хаз ад а, который отправился в путь, едва оправившись от
болезни. Я видела его сквозь занавеси паланкина. У меня есть особые
способы уберечься от жары, а у него — нет. Позволь мне скакать вер¬
хом рядом с Альмукаданом, это мне больше подходит, чем сидеть
взаперти, пусть даже напротив прекраснейшего создания на земле —
твоей жены.
—	Она не моя жена, а моего друга Шебиба, и едет в Багдад в гости
к моей любимой Фатиме. Шебиб присоединится к нам позже, и я ока¬
жу ему такой же прием, какой он оказал мне в Дамаске. Я согласен,
пусть будет так, как ты хочешь, пусть Хазад поедет в паланкине со
своей мачехой Негемет.
Джафар отдал необходимые указания и прилег отдохнуть. Душа
его пережила ужасную бурю, но благодаря победе, которую он одер¬
жал над собой, она не утратила силу, а обрела. Теперь визирь мог вос¬
хищаться непревзойденным благородством своего друга и не краснеть
за самого себя, поскольку одолел одну из самых сильных страстей, ко¬
торые когда-либо испытывал.
Как только наступила ночь, многочисленный и блестящий караван
снова тронулся в путь.
Зизиале гарцевала сбоку от жены Альмукадана, не чувствуя ника¬
ких неудобств. Любезный Маркаф парил над нею в виде облака и весь
день размещался между всадницей и палящими лучами солнца.
Хазад, сидя в паланкине напротив Негемет, рассказал ей без утайки
историю своей необыкновенной любви, даже не подозревая о том, что
до предмета его страсти рукой подать.
Что до Джафара, то, чем дальше он продвигался, тем больше радо¬
вался тому, что к нему снова вернулось расположение халифа.
Если бы он, Джафар, вернулся в Багдад женатым на юной Негемет,
чувствительная Фатима была бы огорчена10, да и Яхья Бармекир, воз¬
можно, испытал бы неудовольствие. Приятно было думать Джафару,
что своим возвращением он принесет родным только радость.
В таком настроении пребывали наши путешественники, когда, за¬
видев с вершины холма крыши Багдада, они в то же время заметили

116
Жак Казош. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
группы всадников, выезжавших из города навстречу великому визи¬
рю: это зораны, ускакавшие вперед, предупредили о его скором при¬
бытии.
Халиф позаботился о том, чтобы въезд Джафара в Багдад выгля¬
дел как триумф. Тем самым он стремился восстановить доверие к сво¬
ему любимцу, которому вознамерился предоставить еще более широ¬
кие полномочия, чем прежде.
Джафар не поехал в свой дворец, Альмукадан проводил туда толь¬
ко Негемет и Хазада, а визирь первым делом направился на поклон к
Харуну и взял с собой дочь султана Герака, по-прежнему переодетую
евнухом.
Халиф увидел Джафара и, не дав тому вымолвить ни слова, при
всех выказал ему знаки самой искренней дружбы, после чего государь
и его наместник удалились, дабы поговорить наедине.
Харун потребовал, чтобы Джафар не опустил ни малейшей по¬
дробности жизни своей после отъезда из Багдада, и визирь рассказал
ему всё без утайки.
Когда он дошел до истории своей любви к Негемет, халиф не вы¬
держал и рассмеялся.
—	О, продолжай, друг мой, продолжай, — повелел царь. — Ты потом
узнаешь, почему это приключение заставляет меня смеяться.
Джафар продолжил и перешел к рассказу о Зизиале.
—	Где она? — поинтересовался Харун.
—	Приехав в город, я отдал ее под присмотр одного из евнухов тво¬
ей жены Зобеиды.
—	А где ее возлюбленный?
—	В моем дворце. — И Джафар поведал халифу обо всем, что слу¬
чилось, вплоть до последней минуты.
Харун с нескрываемым удовольствием слушал о благородстве Ше-
биба, отдавшего высокому гостю любимую жену. Джафар читал в гла¬
зах своего господина и друга, как высоко тот оценил его силу воли и
отказ от своих чувств к прекрасной Негемет.
И вот, когда рассказ высокородного Бармесида закончился, загово¬
рил халиф.

Власть судьбы... Окончание
117
—	Мой дорогой визирь, — сказал он, — если бы книга «Джафер»
всегда задавала нам столько загадок, как в этом году, чтение ее не
оставило бы нам времени на отдых. Тебе во всех отношениях при¬
шлось нелегко, но это еще не конец — мы с тобой еще не квиты. Одна¬
ко остальное касается больше меня, нежели тебя: теперь я должен от¬
правиться в Дамаск по первому знаку, который мне подадут, и, к сча¬
стью, в нем не будет никаких загадок. Но, прежде чем я объясню, в
чем дело, я требую, чтобы ты сказал, почему во время того памятного
чтения книги «Джафер», которое предшествовало твоему отъезду, я
рассмеялся.
—	Ты был так добр, отправив меня в путь, — ответил Джафар, —
ведь книга дала тебе понять, что я буду влюблен, как мальчишка.
—	Потом я загрустил, — продолжал Харун. — Ты должен объяснить
и это.
—	Ты узнал, что мой друг откажется ради меня от своего счастья.
—	А ты знаешь, почему я заплакал?
—	Нет, — признался визирь.
—	Всё верно. Зато я знаю: из-за тебя самый добрый человек на свете
жестоко оклеветан. Не тревожься, Небо не даст его в обиду, но как
только солнечный диск окрасится багрянцем, я двинусь на Дамаск.
Держи наготове наших самых быстроходных верблюдов, и пусть никто
не заподозрит, что они предназначены для меня. Пусть Альмукадан-
Хассан и его зораны думают, что им вот-вот предстоит выступить в не¬
большой поход. И пока я отдам дань своей судьбе, ты будешь делать
то, что делал я во время твоего отсутствия, — править. Прости, что вы¬
нудил тебя странствовать, подобно дервишу, но так было нужно: ты не
смог бы ничего сделать и узнать, если бы не ушел один, никем не узна¬
ваемый и не ведающий, что именно тебя ждет.
Уже светало, когда закончился этот долгий разговор. Джафар
ушел отдыхать в свой дворец, где, к счастью, все понимали, что халифу
и визирю будет трудно расстаться друг с другом после столь продолжи¬
тельной разлуки.
Зобеида взяла под свою опеку юную персидскую царевну, пристави¬
ла к ней евнухов, служанок и отвела удобные покои.

118
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Зизиале отпустила Маркафа, решив больше никогда не прибегать
к науке своей кормилицы.
Негемет расположилась как нельзя лучше у жены Джафара: та
уговорила гостью разместиться в своей опочивальне. При дворе хали¬
фа Негемет встретили с большим почтением и выказали всевозмож¬
ные знаки внимания.
Хазад-ибн-Шебиб получил в наставники самого Джафара, который
делился с ним знанием людей и событий. В общем, всё было к лучшему
в городе Багдаде, и потому мы перенесемся обратно в Дамаск, где дела
обстояли хуже некуда.
Абдальмалик бен-Мерван вернулся в столицу в бешенстве. Этому
тайному тирану (а других и быть не могло в царствование славного
Харуна ар-Рашида) было в чем упрекнуть себя.
Неподкупность и честность Шебиба всегда казались ему отврати¬
тельными, он смотрел на него как на соглядатая, приставленного к не¬
му халифом, и был убежден, что визирь явился в Дамаск с целью раз¬
узнать настроение народа.
Джафар уехал как будто довольный, но можно ли доверять види¬
мости?
Царь заметил, что Шебиб принимал гостя с необыкновенным даже
для него радушием и щедростью. Мало того, дабы полностью покорить
сердце второго человека в государстве, он не только отдал ему в залож¬
ники своего единственного сына, но и пожертвовал своей женой, о чьих
прелестях ходили легенды.
Все знали, что Шебиб нежно любил сына и пылал непритворной
страстью к красавице жене. Подобные жертвы ради чужеземца каза¬
лись правителю Дамаска неестественными, а внезапную дружбу, кото¬
рая якобы связала Шебиба и Джафара, он считал вымыслом и обма¬
ном.
Сатрап изводил себя сомнениями и завистью, днем и ночью думал,
как погубить своего врага. И, вспомнив, что Шебиб — большой цени¬
тель женской красоты, решил воспользоваться этим, чтобы обвинить
его в преступлении.
В квартале по соседству с домом Шебиба жил плотник по имени
Хуссейн, и жена его слыла самой красивой женщиной в Дамаске. Одна¬

Власть судьбы... Окончание
119
ко достоинства ее души не соответствовали достоинствам внешности.
Абдальмалик велел распространить слух о том, что Шебиб влюблен в
нее и намерен взять в жены вместо дочери Шеффандар-Хасана, кото¬
рую он уступил Джафару. Потом царь приказал своим подручным
убить мужа-плотника и обвинить в убийстве Шебиба. Но сначала следо¬
вало заготовить неопровержимые улики, чтобы обвиняемый неизбежно
был казнен и никоим образом не выглядел жертвой чьей-то ненависти.
Эти улики должны были лишить Джафара всякой возможности
выступить в защиту Шебиба. Следовало изобличить благородного жи¬
теля Дамаска так, чтобы он выглядел преступником даже в глазах сво¬
его друга-визиря.
Некогда царь Дамаска в порыве мнимой щедрости подарил Шеби-
бу перстень. И, хотя у того имелись другие, более дорогие и красивые,
украшения, он, не желая показаться невежливым, всегда приходил во
дворец с царским подарком на пальце.
Коварный правитель решил похитить этот перстень. Один евнух,
ловкий фигляр, взялся за дело. Однажды после ужина, затянувшегося
далеко за полночь, он подал Шебибу чашу для омовения рук и стянул
кольцо, так что гость ничего не заметил и вернулся домой не только без
перстня, но и без кинжала: ловкач, исполняя приказание Абдальмали-
ка, заодно стащил у него и оружие.
Когда тиран заполучил кольцо и кинжал, отвратительная интрига
продолжилась.
Плотник был зарезан на пороге собственного дома оружием Шеби¬
ба, да так, что никто ничего не видел.
У Абдальмалика во дворце служил один писец, такой же пороч¬
ный, как его господ™, и к тому же продажный. Он был любовником
вдовы плотника и убедил ее обвинить Шебиба в том, что еще при жиз¬
ни мужа сосед уговаривал ее уйти от Хуссейна или принудить его раз¬
вестись с ней. Кроме того, вдова заявила, что сразу после убийства Ше¬
биб прислал ей кольцо и обещал жениться на ней.
Четыре свидетеля11 уверяли, что видели Шебиба на месте преступ¬
ления. Вдове обещали, что всё имущество убийцы перейдет к ней, а
писцу достанется его великолепный дворец, из которого Абдальмалик
заберет себе только мебель.

120
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Царь Дамаска созвал диван. Главным же в этом собрании самых
крупных сановников был не кто иной, как Шебиб.
Абдальмалику доложили, что некая женщина со спрятанным под
покрывалом лицом взывает к справедливости и заявляет о страшном
преступлении, совершенном влиятельным лицом государства. Царь не¬
возмутимо приказал впустить ее.
Вдова плотника, рыдая, простерлась ниц и стала просить суда над
убийцей ее мужа. Все присутствующие согласились с тем, что если она
может назвать злодея и предъявить доказательства, то преступника
следует немедленно судить.
Тогда вдова изложила историю так, как научил ее царский писец,
но не назвала имени виновного. Она предъявила кольцо, которое при¬
слал ей убийца мужа, и стала умолять хорошенько эту улику спрятать,
а затем назвала имена четырех свидетелей, подобравших кинжал зло¬
умышленника.
Абдальмалик приказал писцу дивана забрать кольцо и записать
имена очевидцев, а вдову отослал домой.
Когда она ушла, царь взял слово.
—	Это ужасное злодеяние, — сказал он, — и я спрашиваю вас, мои
советники и визири, какая кара полагается за него по закону?
—	Государь, — ответил муфтий12, — за такое преступление полагает¬
ся смертная казнь. Так говорится в трех книгах: в книге Мусы, книге
Исы бен-Марьям и, наконец, в книге нашего Великого Пророка13. Нель¬
зя простить убийство мусульманина14.
Весь диван, и Шебиб в том числе, согласился с мнением муфтия.
Шебиб говорил последним, он добавил, что виновный должен быть на¬
казан, но приговор не может основываться на предположениях, следует
серьезным образом изучить дело и улики.
—	Справедливые слова, — заметил Абдальмалик. — И поскольку
посягательство на священные узы брака задевает основы нашей веры,
я поручаю муфтию собрать всех кади и без промедления расследовать
дело. Преступник не должен уйти от наказания, а потому я повелеваю
судить его завтра же.
Шебиб, сам того не подозревая, находился в страшной опасности.
Однако ровно в тот день, когда был убит плотник Хуссейн, в Багдаде

Власть судьбы... Окончание
121
случилось знамение, предсказанное «Джафером»: солнце окрасилось
кровавым багрянцем и Харун отправился в путь.
Тем временем в Дамаске всё пришло в волнение: дом Шебиба был
окружен, ему приказали назавтра явиться в диван по обвинению в убий¬
стве Хуссейна и попытке соблазнить его жену.
Добродетельный Шебиб поужинал, помолился и, доверив судьбу
свою воле Великого Пророка, лег спать.
Жители города пребывали в крайнем замешательстве, не понимая,
как может столь добрый и порядочный человек подозреваться в пре¬
ступлениях такого рода. Бедняки, которым он помогал, испугавшись,
что лишатся его помощи, оплакивали его и свою участь. Немногочис¬
ленные завистники радовались, а царские прислужники говорили на
всех углах, что безудержная страсть к женщинам даже самого стойко¬
го мужчину заставляет отступить от своих правил. Ночь накануне су¬
да прошла в смятении, от возбуждения многие не смогли сомкнуть
глаз.
На рассвете два слепца встретились у входа в мечеть, куда они
пришли помолиться за Шебиба.
—	Этой ночью, — сказал старик, — моей жене приснился странный
сон. Она видела, что все лампады под куполом Куббат ан-Насра стали
гаснуть, но вдруг налетел порыв ветра и разжег их снова, да так ярко,
что глазам было больно смотреть.
—	А мой отец, — тихо отвечал молодой Бенфирос, — видел во сне
Маркафа, и тот обещал ему на прощание броситься в воды Абаны и
пойматься на удочку ради Шебиба. И что этот великий человек в его
положении будет делать с жареной рыбой? Джинн Каркафс, его ста¬
рый приятель, перед уходом стал таким маленьким, что и разглядеть
было нельзя, и прошептал, что ему надо укрыться там, куда смогут
проникнуть только воздух и он. Это Тантура приказала им поступить
таким образом для спасения Шебиба. Брат мой, у этого достойнейшего
человека оказалось немало врагов, но с позволения Аллаха у него есть
и друзья, необыкновенные и могущественные.
—	Вы говорите о Шебибе? — спросил один из трех дервишей, подо¬
шедших к мечети. — Если вы любите того, о ком толкуете, примите
подаяние во имя этого поистине благородного человека и помолитесь

122
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
с нами, дабы Аллах просветил судей и защитил невинного от клевет¬
ников.
—	Мы войдем в мечеть вместе с вами, — сказали еще три человека,
подойдя к ним с трех разных сторон, — ибо пришли сюда за тем же.
У одного из них на руке сидел попугай, другой нес в корзине огром¬
ную рыбу, а третий, с тощим кошелем на поясе, вел за руку мальчика.
Эти трое обратились к дервишам:
—	Раз вы пришли, чтобы помолиться за Шебиба, то позвольте и нам
присоединиться к вашим молитвам.
—	Охотно, — согласились странники. — Вот только птицу и рыбу
нельзя будет взять в мечеть15.
—	Я послежу за ними, — пообещал мальчик.
Все вошли в молельный зал, и молитвы смешались с рыданиями и
стенаниями. Закончив молиться, эти, казалось, случайно встретившиеся
люди (то были рыбак, трактирщик и продавец прохладительных на¬
питков, которые уже упоминались в рассказе о приключениях Джафа-
ра, так же как и трое дервишей и двое слепцов) заговорили о причинах,
что заставили их спозаранку поспешить в мечеть, и о том, с какой це¬
лью они хотят пойти на площадь, где состоится суд над Шебибом.
Диван собрался под открытым небом. Абдальмалик заранее при¬
казал глашатаям объявить во всеуслышание, что любой желающий мо¬
жет стать свидетелем важного события.
Друзья Шебиба вышли из мечети и увидели большое скопление
народа. Вокруг мальчика, который сторожил попугая и рыбу, собра¬
лась целая толпа, ибо попугай без умолку кричал: «Шебиб невиновен».
Сама Тантура, царица джиннов, обратившись попугаем, заняла ме¬
сто той птицы, что жила в доме продавца прохладительных напитков,
и с утра оглушала весь дом своими криками. Поэтому хозяин попугая
решил предъявить необыкновенную птицу дивану.
Рыбак с раннего утра хотел забросить в реку сеть, но увидел у са¬
мой поверхности большую рыбину и закинул удочку, громко сказав:
«Во имя Шебиба, которого преследует людское коварство». Рыба тут
же выпрыгнула из воды и на лету заглотила крючок. Вот бедняк и при¬
хватил ее с собой, рассудив, что она, хоть и немая, послужит защите
Шебиба, ибо пожелала попасться, едва заслышав его имя.

Власть судьбы... Окончание
123
Трактирщик же рассказал, что несколько дней назад у него ужина¬
ли четыре очень подозрительных человека. Наевшись и напившись,
они поссорились из-за огромного кошеля с золотом, которое делили
между собой. Один из них кричал, что ему причитается львиная доля,
потому как он сделал больше всех. Затем спорщики стали бросаться
посудой, и пришлось их разнять. Тут один из них пожаловался, что
ничего не видит и не может идти, ибо ему выбили его единственный
зрячий глаз. Другой его глаз с виду был вполне здоровым, но слепым.
—	Я уговорил одного из них проводить беднягу домой, — продолжал
трактирщик, — и все они вышли на улицу в таком разгоряченном со¬
стоянии, что забыли на столе кошель, в котором остались две золотые
монеты. Я подумал, что в толпе, которая соберется на суд Шебиба, этот
кошель, может быть, найдет своего хозяина, и потому повесил его себе
на пояс.
—	Что касается нас, — сказали три дервиша, — то мы — гости и дру¬
зья Шебиба. Помолившись за него, мы хотим пойти на площадь, чтобы
посмотреть, до чего может дойти людская злоба в ненависти своей к
этому образцу благородства и добродетели.
Маленький отряд дружно направился к месту суда. Всякий раз, ко¬
гда толпа мешала его проходу, прекрасный попугай, сидевший на руке
мальчика, кричал громко и отчетливо: «Дорогу! Дорогу!», и люди рас¬
ступались, даже не задумываясь о том, сколь необыкновенному прика¬
зу они подчиняются.
Наконец добровольные защитники Шебиба добрались до площади,
на которой предполагаемый преступник должен был предстать перед
своими обвинителями, что уже ждали начала суда. Последние оказа¬
лись совсем рядом с друзьями Шебиба, потому как их разделяла лишь
невысокая загородка.
Вскоре скамьи, приготовленные для судей всех рангов, заполни¬
лись. Ждали только Абдальмалика, и вот он наконец занял свое место
и приказал ввести обвиняемого.
Шебиб встал в центре, а подавшая жалобу вдова, одетая в черное и
с покрывалом до самой земли, осталась снаружи, за загородкой.
Ей подали знак, и она уже приготовилась повторить свое обвинение
против предполагаемого убийцы мужа, как вдруг попугай затрубил,

124
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
словно трубач, да так похоже, что привлек всеобщее внимание и не дал
вдове Хуссейна рта раскрыть.
Только все немного оправились от изумления, вызванного выход¬
кой птицы, как затрубили настоящие трубы, им ответили другие ин¬
струменты военных музыкантов, и все они возвестили прибытие хали¬
фа, который уже сошел со своего верблюда и направился прямо к ца¬
рю вместе со своими главными евнухами.
Абдальмалик спустился с трона и поспешил навстречу повелителю,
который приближался к нему легким уверенным шагом.
— Царь Дамаска, — молвил Харун, — мой приезд не должен тебя
удивлять. На меня возложена обязанность заботиться о счастье му¬
сульман, во главе которых меня поставило Небо, и всем им я должен
давать равное доказательство своей неусыпной бдительности. Я при¬
был, дабы убедиться в том, что ты даруешь нашим подданным благо¬
денствие, и воздать тебе по заслугам... Меня известили, что ты гото¬
вишься свершить акт правосудия и пригласил в свидетели народ, ибо
из щепетильности своей желаешь отмести всякие подозрения в пред¬
взятости судей... Я поддерживаю такую предусмотрительность, а так¬
же то, что ты приказал окружить место сего многолюдного собрания
войсками, дабы поддержать порядок и обеспечить торжество закона...
Поскольку в этот час ты исполняешь самую сложную задачу, налага¬
емую короной, я рад, что прибыл вовремя и смогу помочь тебе нести
это бремя. Я присоединюсь к тебе, чтобы мы вдвоем возглавили этот
суд.
Заявление халифа сразило Абдальмалика, он отвечал лишь обрыв¬
ками нечленораздельных фраз. И вот халиф поднялся на трон, а тря¬
сущийся от страха царь Дамаска сел по его левую руку.
Харун увидел перед собой подательницу жалобы и, величественно
и в то же время мягко обратившись к ней, велел женщине повторить
свои показания.
Вдова Хуссейна не решилась даже глаз поднять на преемника Му¬
хаммада. Она попыталась что-то выговорить, но ложь замерла на ее
губах, а потом женщину охватила такая слабость, что она вовсе лиши¬
лась дара речи.

Власть судьбы... Окончание
12 5
Тогда велено было главному писарю зачитать жалобу так, как она
была записана, потом показать суду кинжал, которым был убит бед¬
ный плотник, а также кольцо, служившее доказательством намерения
обвиняемого соблазнить честную женщину.
Перстень передали судьям, и большая их часть узнала кольцо Ше-
биба. Абдальмалик подтвердил, что сам подарил его обвиняемому три
года назад.
Халиф взял кольцо, рассмотрел его и приказал передать Шебибу,
чтобы тот сказал, узнает ли он свой перстень.
—	Да, это кольцо принадлежало мне, — ответил Шебиб, — но я по¬
терял его и никогда никому не давал и не дарил.
—	Знаешь ли ты женщину, которая обвиняет тебя? — спросил Ха-
рун. — Посылал ли ты к ней кого-нибудь?
—	Я только слышал о ней, о несравненный халиф! Я никому не по¬
ручал говорить с этой женщиной от моего имени, зато знал ее мужа и
давал ему работу. Я всегда благоволил ему и никогда не желал зла.
—	Есть четыре свидетеля, — продолжал Харун, — которые утверж¬
дают, что видели, как ты зарезал Хуссейна в нескольких шагах от сво¬
его дома, а потом ушел к себе.
—	Защитник правоверных! — воскликнул Шебиб. — Не я, жертва
наветов, а Аллах поразит лжецов, я же вижу здесь трех дервишей, ко¬
торые были моими гостями, с ними я был как раз в то время, когда
произошло убийство.
Халиф приказал выслушать четырех обвинителей, и показания их
были единодушны.
Они случайно встретились под портиком, где хотели укрыться от
грозы, встали за колоннами, защищавшими их от дождя и ветра, и от¬
туда увидели, как Шебиб, которого они сразу узнали, убил Хуссейна
двумя ударами в спину. Потом кинжал выпал из рук злодея, они подо¬
брали оружие и на следующий день принесли вдове.
Халиф рассмотрел кинжал, а затем передал Шебибу.
—	Да, это мой нож, — прямодушно признался тот. — Я узнаю его по
рукоятке и лезвию, на котором высечены мои инициалы. Он пропал у
меня тогда же, когда и кольцо, но я вижу, что драгоценные камни, ко¬

126
Жак Казот.. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
торые украшали рукоять, кто-то заменил на фальшивые. Да, у меня
украли этот кинжал вместе с перстнем.
—	Весьма подозрительный факт, — сказал халиф Абдальмалику. —
В самом деле, камни-то ненастоящие! Но их вставил золотых дел ма¬
стер, значит, мы его найдем, если только он не заодно с вором, похитив¬
шим кинжал. Не может быть, чтобы Шебиб, великолепный во всем,
согласился носить кинжал с подделкой!
Переговорив таким образом с царем Дамаска, Харун обратился к
первому из четырех свидетелей:
—	Значит, ты видел, как Шебиб убивал Хуссейна?
—	Клянусь Великим Пророком нашим, я видел это собственными
глазами.
—	Ложь! — раздался вдруг громкий пронзительный голос. — Он ви¬
дит только одним глазом!
То был попугай, сидевший на руке мальчика. По толпе разнесся
шепот, все спрашивали, кто кричал, а халиф задал свой вопрос второ¬
му свидетелю.
—	Да, я видел, как Шебиб убил Хуссейна, — прозвучал ответ, — и
это так же верно, как то, что я — мусульманин.
—	Ложь! — раздался тот же пронзительный голос. — Он даже не об¬
резан16.
Тут все наконец заметили, что кричит попугай. Ахмад-Балан, судеб¬
ный распорядитель царя Дамаска, хотел забрать птицу, но та прокуси¬
ла ему палец до крови, а потом клювом выбила из его перстня камень,
и тот подкатился к ногам обвиняемого. Шебиб поднял его и сказал:
—	Вот камень с рукояти моего кинжала, государь узнает его, ведь он
собственноручно даровал его мне.
Когда ропот толпы утих, халиф продолжил допрос, обратившись к
третьему свидетелю убийства.
Этот «очевидец» стоял рядом с рыбаком и, прежде чем ответить,
положил руку на огромную рыбу с разорванным рыболовным крюч¬
ком ртом.
—	Клянусь! — воскликнул он. — Я говорю правду, и это так же вер¬
но, как то, что моя рука лежит на мертвой рыбине.

Власть судьбы... Окончание
127
Не успел он договорить, как рыба выскочила из корзины, ударила
лгуна хвостом так, что у того из носа брызнула кровь, взметнулась над
головами и плюхнулась в канал рядом с площадью.
Халиф скорее порадовался, чем удивился этому чуду, и перешел к
последнему свидетелю, который заметил на поясе трактирщика ко¬
шель, узнал его и, не ведая, что сам забыл его на столе в трактире, вос¬
кликнул:
—	Клянусь, обвинение мое так же верно, как то, что на поясе этого
человека висит мой кошель.
—	Ложь! — снова вскричал попугай. — Это кошель Ахмад-Балана,
царского распорядителя, его имя вышито на дне.
После стольких доказательств проницательности птицы Харун об¬
ратился к Абдальмалику:
—	Брат мой, ты только что наглядно убедился в том, что мы слыша¬
ли множество раз: доброта Шебиба вызывает любовь к нему всего жи¬
вого. Ты сам видел, как старались и птица, и рыба защитить его от
жесточайшей клеветы. Я не впервые сталкиваюсь с преступлениями и
потому уже знаю почти всех, кто был вовлечен в ужасающий заговор
против добродетели. Остается лишь выяснить, кто был главным в этом
деле, но я доберусь и до него.
Тут повелитель правоверных повернулся к птице и сказал:
—	Милый дружок Шебиба! Назови нам имя убийцы Хуссейна, же¬
лавшего погубить Шебиба.
—	Его имя в перстне, что украли у Шебиба, — ответил попугай и
улетел.
Халиф попросил передать ему кольцо и безо всяких усилий вынул
камень из оправы — Каркафс, прятавшийся под ним, выдавил адамант
в нужный момент. Харун прочел имя Абдальмалика.
Невозможно описать, что чувствовал царь Дамаска во время допро¬
са свидетелей: чудо следовало за чудом, дабы уличить его в совершен¬
ном злодеянии, и, когда всё открылось, он оцепенел.
—	Абдальмалик, — молвил халиф с тем величественным видом,
который он умел принимать, — сойди с оскверненного тобою трона, не¬
медленно сними все знаки отличия, коих я лишаю тебя, встань на место

128
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
этого невинного человека, которого ты намеревался погубить, отняв у
него не только жизнь, но и честь. Ты собрал народ, якобы желая явить
ему памятный образчик правосудия, что ж, Небо послало меня, чтобы
правосудие свершилось над тобою и твоими сообщниками.
Царь Дамаска сидел неподвижно, точно статуя. Тогда Харун так
грозно глянул на него, что скорее из страха, чем из повиновения, не¬
счастный тиран скатился к подножию трона.
—	Хватайте его, — приказал халиф своим евнухам. — И пусть он
умрет, но не раньше, чем собственными глазами увидит, как казнят
тех, кого он втянул в злодейский свой заговор... Вы, благородные жите¬
ли Дамаска, собравшиеся здесь, и вы, чужестранцы, прибывшие сюда
по разным причинам, если какие-нибудь опасения удерживали вас до
сих пор, чтобы выступить в защиту невинного и раскрыть правду о пре¬
ступлении, говорите теперь без стеснения и утайки, помогите мне найти
всех виновников ужасного злодеяния.
—	Государь, — выступил вперед один из дервишей, — я и мои братья
видели, как те четверо, что выступали против Шебиба, вместе вышли
от Ахмад-Балана на следующий день после убийства плотника Хуссей¬
на. Они пошли в трактир, хозяин которого стоит рядом со мною, и там
поссорились, когда делили золото. Один из них забыл кошель, на дне
которого действительно вышито имя Ахмад-Балана, как сказала птица.
—	Снимите с Ахмад-Балана платье распорядителя, — повелел ха¬
лиф, — отберите у него жезл, и пусть он и четверо сообщников его бу¬
дут казнены сразу после того, как у них вырвут признание в содеянном,
а также имена всех пособников. Пусть вдову Хуссейна бросят в темни¬
цу, и пусть она там дожидается решения своей участи.
Приказания повелителя правоверных были немедленно исполнены,
всех виновных схватили и увели. Им предстояли пытки и казнь, А6-
дальмалику же выпала жестокая честь: умереть последним.
Когда все неприятные дела остались позади, лицо халифа снова
прояснилось, и он обратился к Шебибу:
—	Друг мой, радушный хозяин и брат, сядь рядом со мной. Я не
увенчаю твою голову короной, которую осквернил твой предшествен¬
ник, но отныне ты — царь Дамаска. Вижу, вижу, ты станешь противить¬
ся, однако, обрати внимание, я не прошу твоего согласия. Именем Ал¬

Власть судьбы... Окончание
129
лаха всемогущего, именем Великого Пророка нашего я приказываю
тебе взойти на трон, а всем знатным людям, здесь присутствующим,
повелеваю признать тебя своим царем.
Шебиб, несмотря на нежелание и скромность свою, был вынужден
подчиниться, и его поддержали возгласы одобрения, которые разнес¬
лись по всему Дамаску.
После этой церемонии Харун во второй раз стал гостем Шебиба, и
они долго говорили об интересах государства, а потом халиф сообщил
ему новости о Джафаре, прекрасной Негемет и юном Хаз аде.
Посланец великого визиря уже принес новому царю Дамаска изве¬
стие о благородном решении Джафара в отношении Негемет, и Шебиб
радовался не только счастью вновь обрести любимую жену, но и тому,
что он обязан им добродетели своего друга.
Когда они исчерпали эту тему, Харун поведал Шебибу о предстоя¬
щей женитьбе Хазада на царевне Герака и рассказал историю о двух
кольцах, которую утаил от него Джафар.
Халиф решил сам просить для Хазада руки Зизиале у ее отца и со¬
общить тому, что его дочь находится в Багдаде при Зобеиде. Посланцы
государя тут же поспешили к султану Герака.
Покончив со всеми делами, Харун ар-Рашид без промедления оста¬
вил Дамаск и тронулся в обратный путь.
В Багдаде он заставил содрогнуться своего друга Джафара, расска¬
зав об опасностях, которым подвергался Шебиб, и о том, как разъясни¬
лись предсказания «Джафера».
Тем временем новый царь Дамаска, который почти против воли
оказался на троне, использовал кладезь знаний своих не так, как он рас¬
считывал, когда приобретал их, а самым достойнейшим образом, ибо
разве есть такое благое дело, которое невозможно осуществить, будучи
государем образованным и добродетельным?
Первое испытание величия души своей он прошел, придя на по¬
мощь семье Абдальмалика. Новый правитель не только вернул ей всё
имущество, но и повел себя не как царь, а как отец. После того как он
взошел на трон, великодушие его блистало уже не столь ярко, ибо раз¬
дробилось; теперь он считал себя рачительным экономом государствен¬
ной казны, к которой присовокупил всё свое состояние.

130
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
После внезапного исчезновения дочери султан Герака и его жена
пребывали в глубочайшей печали.
Посланники халифа и царя Дамаска принесли им радость великую,
ибо сообщили, что Зизиале живет у Зобеиды. Подробности, которые
они узнали из писем, полученных в то же время, дали им понять, что
женитьба Хазада подготовлена самой судьбой, и они охотно покори¬
лись ей, ибо благородство Шебиба снискало ему уважение во всей Пер¬
сии, да к тому же теперь он стал царем.
Султан Герака без промедления выехал в Багдад.
Государственные интересы призвали туда и царя Дамаска. Двор
халифа весьма разросся из-за прибытия двух властителей.
Харун с большими почестями принял султана, а новый царь Дама¬
ска стал гостем визиря Джафара.
Свадьбу Хазада и Зизиале отпраздновали, как только собрались все
те, чье согласие было необходимым.
Прекрасная Негемет вернулась к мужу своему с новыми правами
на его сердце, и в честь этих счастливых союзов устроили великолеп¬
ные торжества.
Благородный Шебиб, обласканный милостивой судьбой, нежной
любовью и дружбой, воротился в свою столицу, а султан Герака увез
молодого зятя, которого назначил своим преемником.
Халиф, Джафар, Зобеида и Фатима загрустили в миг расставания
с теми, кто стал им очень дорог. Женщины привязались к Зизиале и
Негемет столь же сильно, как их мужья — к Шебибу и его сыну. Но
судьба повелела, чтобы две супружеские пары посвятили себя счастью
своих народов, и потому Харун, его визирь и их жены согласились на
эту жертву, дабы дело, орудиями которого они служили, не осталось
незавершенным.

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Продолжение]
Закончив историю приключений Джафара
и Шебиба, Шахразада обратилась к Шах-
рияру.
— Господ™ мой, — сказала она, — бесспор¬
но, Харун ар-Рашид проявил в этих событиях реши¬
мость, предусмотрительность и проницательность,
которую мы всегда ждем от великих людей. О выда¬
ющихся достоинствах этого прославленного халифа
можно говорить бесконечно, и, если мои рассказы не
наскучили тебе, я поведаю историю Галешальбе и не¬
известной госпожи, историю, в которой прозорли¬
вость и справедливость халифа снова проявились до¬
стойным его образом.
Султан Шахрияр всегда с великим удовольствием
слушал Шахразаду — он попросил ее не медлить, и
она начала такими словами.

132
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
РАССКАЗ
О ГАЛЕШАЛЬБЕ
И НЕИЗВЕСТНОЙ ГОСПОЖЕ1
Однажды Харун ар-Рашид призвал к себе великого визиря Джа-
фара и главного евнуха Месрура.
— Я желаю, — сказал халиф, — пройтись по Багдаду, посетить
лечебницы и проверить, хорошо ли там налажено дело и, главное, по¬
лучают ли больные помощь и облегчение, в коих нуждаются2. Я наря¬
жусь дервишем, вы пойдете со мной. Оденьтесь так, чтобы вас не узна¬
ли.
Всё было исполнено, и Харун отправился в путь вместе с подданны¬
ми. Они обошли заведения, которые правитель вознамерился осмот¬
реть, и везде обнаружили надлежащий порядок. Но вот они оказались
у ворот, за которыми лежал просторный двор. Услышав громкие голо¬
са и крики, Харун спросил Джафара, отчего такой шум.
— Здесь, — пояснил визирь, — содержат душевнобольных. Тех, чей
недуг не опасен для других, выпускают гулять во двор, а по краям дво¬
ра располагаются каморки, в которых больные живут.
— Что ж, любопытно. Давайте зайдем, — предложил халиф. — Хо¬
чу убедиться, что все, кто тут находится, имеют на то основания. На
свободе разгуливает множество слабоумных, кои заслуживают, чтобы
их заперли. Потому полагаю вполне вероятным, что здесь найдутся
те, кого можно выпустить с пользой как для них самих, так и для об¬
щества. Давайте каждый из нас проверит по одному обитателю этой
лечебницы. Бросим жребии, определим, кто за кем пойдет, и присту¬
пим.
Сказано — сделано, и первым выпало идти Месруру.
Вся троица проникла во двор, и главный евнух не долго думая на¬
правился к ближайшей каморке. Там, за столом, заваленным свитка¬
ми, подперев голову рукой, сидел человек лет сорока и с самым глубо¬
комысленным видом попыхивал трубкой. Месрур поприветствовал ку¬
рильщика, и тот ответил вежливым поклоном.

Рассказ о Галешальбе...
133
—	Думаю, — предположил Месрур, — именно тебе приходится сле¬
дить за теми, кто шумит во дворе.
—	Следить — слишком тяжкое бремя, не мне его носить. Я обязан
следить за собой и только за собой.
—	Но я уверен, — настаивал Месрур, — что тебя здесь держат не как
сумасшедшего.
—	Это еще почему? С чего ты взял, что я умнее других? Со мной
поступили по справедливости, так же, как должны поступать со всеми
жителями Багдада. Мне не на что пенять, меня судили мне подобные,
и они столь добры, что каждый день навещают меня.
—	Понимаю, — согласился евнух, — в каждом из нас есть крупица
безумия, и всё же, если не переходить определенных границ, нас не
трогают, и только особые мании...
—	Ах, ты прав, — оборвал его курильщик, — люди позволяют себе
быть глупыми и даже смешными, но стоит кому-то выделиться умом,
образованностью или наблюдательностью, как эти же люди чувствуют
себя в его обществе униженными и даже оскорбленными и стараются
избавиться от того, кто лишает их покоя. Так случилось и со мною: я
знал больше других, и меня убрали с глаз подальше.
—	В какой же области ты отличился? — продолжал любопытство¬
вать Месрур.
—	В царице всех наук — астрологии.
—	И ты постиг ее?
—	Почти. Мне не дали достичь совершенства.
—	Ты говорил со звездами?
—	Именно так.
—	И которая из них оказывала тебе особое покровительство?
—	Луна.
—	А теперь она отвернулась от тебя?
—	С тех пор как меня лишили свободы, она ведет себя как ей за¬
благорассудится. Раньше она обещала мне многое, а сейчас, похоже,
обо всем забыла. У нее на носу была огромная бородавка, я ее вылечил,
именно мне она обязана своим прекрасным ликом. Более того, я сделал
так, что Луна отклонилась от обычного пути, и тем самым помог ей

134
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
избежать затмения, которого ждали все звездочеты мира. Поначалу
моя благодетельница выразила кое-какую признательность, но, с тех
пор как меня упрятали сюда, всё изменилось. В начале месяца она еще
слишком ущербна, чтобы мне посодействовать, в полнолуние ее раз¬
бирает охота прятаться за облаками и туманами, зато в конце месяца —
коварная к моим услугам со всей своей зловредностью. На меня обру¬
шиваются флюсы, лихорадки, катары. Как раз сейчас я пытаюсь изба¬
виться от последнего ее подарочка. Эх, поймать бы мне эту изменщицу!
Уж я бы ее отблагодарил!
—	И как ты собираешься это сделать? — не унимался Месрур.
—	Нет ничего проще, если кто-нибудь вроде тебя согласится мне по¬
мочь. Сегодня вечером в девять часов Луна выйдет, чтобы поглядеться
вон в тот колодец посреди двора. Она очень любит в нем купаться.
Бери этот стол и жди в засаде. Обидчица моя тебя не знает и ничего не
заподозрит. И пока она будет нежиться и плескаться, ты накроешь ко¬
лодец столом. Всё, наша взяла, и посмотрим, как ей удастся оправдать
свое поведение.
—	Неужели она заговорит и мы ее услышим?
—	Не скажу, что ты всё хорошенько расслышишь, — пояснил ку¬
рильщик, — зато я привык внимать музыке небесных тел и потому не
упущу ни слова. Что до тебя, то надо посмотреть, как устроено твое
ухо.
С этими словами астролог отложил трубку и стал пристально раз¬
глядывать Месрура. Вдруг он схватил евнуха за ухо и начал тянуть изо
всех сил, крича:
—	У тебя оно слишком короткое!
Месрур завопил от боли, на крики прибежал сторож и заставил
больного выпустить добычу, а евнух вышел к халифу, держась за ухо,
и поведал о своем печальном приключении.
—	Я всегда говорил, — рассмеялся Харун, — что среди сумасшедших
самый опасный тот, кто выглядит как мудрец. Так вот, Джафар, — об¬
ратился он к своему первому визирю, — теперь ты знаешь, что здесь
надо прежде всего беречь уши. Ступай, теперь твоя очередь. Мы с Мес-
руром будем поблизости и в случае чего придем на помощь.

Рассказ о Галешалъбе...
135
Великий визирь уже присмотрел каморку, у порога которой сидел
человек почтенной наружности с внушительных размеров бородой. По¬
дойдя поближе, визирь начал с того, что подал милостыню, а затем
поздоровался. Бородача, казалось, взволновало не столько подаяние,
сколько вежливость. Он поприветствовал Джафара и жестом пригла¬
сил сесть на стоявшую у входа скамью.
—	Юноша, ты, без сомнения, пришел за знаниями. Хвала Небу, ты
сделал правильный выбор. Какую главу моей книги тебе прочитать?
Или ты хочешь, чтобы я разъяснил тебе какой-нибудь отрывок?
Книга, о которой говорил бородач, представляла собой квадратную
кедровую дощечку, на которой не было ни одной буквы.
—	А что это за книга? — спросил Джафар.
—	Как? Ты не видишь в этих письменах руку Аллаха и то, что про¬
диктовал ангел Джабраил? Мусульманин не узнаёт божественного Ко¬
рана?3 Не узнаёт в том, кто держит в руках священную книгу, что была
внушена ему свыше, Великого Пророка Мухаммада?
При этих словах визирь поднялся и удалился.
—	Повелитель правоверных, — обратился он к халифу, — я вынуж¬
ден выйти из игры: человек, с которым я говорил, кощунствует так, что
я весь дрожу! Он уверяет, будто он — Великий Пророк.
—	Это еще не означает, что он святотатствует, — возразил халиф, —
всякий может объявить себя пророком, как только докажет это, совер¬
шив нечто небывалое. Вернись к нему и попроси явить чудо4.
Джафар подчинился.
—	Если ты Мухаммад, — сказал он старику, — то кто посмел поме¬
стить тебя сюда?
—	Мой неблагодарный народ не поверил мне, — отвечал мнимый
пророк. — Это опечалило меня, но не удивило, ведь он и в Аллаха поч¬
ти не верит.
—	Народ поверил бы, если бы ты явил ему чудо. Почему ты ничего
не сделал?
—	Потому что надо было меня попросить, но люди боялись убедить¬
ся в правдивости моих слов, ибо не хотят ни во что верить.
—	Так ты можешь совершить чудо? — спросил Джафар.

136
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Ты сомневаешься в силе Мухаммада?
—	Ну так сделай что-нибудь прямо сейчас.
—	Не откажусь. Поднимись на вершину этого минарета вон по той
наружной лестнице. И прыгай вниз не раздумывая. Когда ты окажешь¬
ся на земле, даже если ты разобьешься на тысячу частей, я одним сло¬
вом поставлю тебя на ноги, и ты станешь еще здоровее и крепче, чем
теперь.
—	Ну нет, — молвил Джафар, удаляясь, — лучше я поверю тебе безо
всяких доказательств.
Визирь поведал о своем разговоре халифу.
—	Так дело не пойдет, — сказал Харун. — Без проверки ничего не
узнаешь.
—	Если кто-то желает проверить, — отвечал Джафар, — милости
прошу: минарет и этот якобы пророк рядом. Я уступлю сей опыт любо¬
му и в обиде не буду.
В эту минуту их беседу прервали двое больных. Первый заявил, что
он не кто иной, как повелитель правоверных, и предложил Харуну мес¬
то визиря. Затем он захотел сорвать с халифа платье дервиша и наря¬
дить в великолепный халат — в старую рваную тряпку, которая к тому
же была грязной и вшивой. Второй, протягивая корзину, полную орехо¬
вых скорлупок, предлагал купить у него сладости.
Эти маленькие сценки никак не отвечали намерениям государя.
Оба его спутника выполнили уговор, теперь настал его черед зайти в
какую-нибудь каморку и поговорить с глазу на глаз с ее обитателем.
Он выбрал ту, что на первый взгляд была и больше других, и луч¬
ше обставлена. Там на софе с Кораном в руках сидел молодой человек
приятной наружности. Он казался очень печальным и задумчивым.
Халиф подошел поближе, поздоровался с юношей и обратился к
нему тем ласковым и дружелюбным тоном, который позволителен вся¬
кому дервишу.
—	Прекрасный юноша, — спросил он, — по какой причине ты, с виду
столь рассудительный, находишься среди умалишенных?
Услышав этот вопрос, молодой человек захлопнул книгу и смирен¬
но взглянул на дервиша.

Рассказ о Галешальбе...
137
—	Не все мои поступки были разумными, я допустил страшную
ошибку, за которую сегодня расплачиваюсь.
—	Не мог бы я, — попросил Харун, — услышать твою историю? Ка¬
жется, ты вполне в состоянии ее поведать.
—	Благочестивый дервиш, — отвечал юноша, — будь ты халифом, я
потребовал бы, чтобы ты сел и выслушал меня. Каждый день я молю
Аллаха послать мне нашего справедливого царя, ибо никто, кроме не¬
го, мне не поможет. Перед тобой — жертва великого визиря Джафара.
Это по его приказу меня заперли здесь, и все сочли его решение обо¬
снованным. Могу лишь добавить, что теперь уже нет причины, чтобы
держать меня взаперти, и, если бы не вера, которая поддерживает ме¬
ня, я не вынес бы ужаса моего горестного положения.
Удивлению халифа не было границ, ибо он никак не ожидал услы¬
шать столь связную и разумную речь. Он подозвал Джафара и Месру-
ра и передал им слова юноши. Великий визирь всмотрелся в лицо мо¬
лодого человека и заверил халифа, что понятия не имеет, кто этот
юноша и что с ним приключилось.
Любопытство царя разгорелось с такой силой, что он не удержался
и без спроса вошел в каморку так, как это делают обыкновенно все
дервиши. Он сел рядом с предполагаемой жертвой визиря Джафара и
сказал:
—	Бедный юноша, знай, что таким, как я, многое дозволяется. Мы
имеем право обратиться к кому угодно и сказать всю правду. Повели¬
тель правоверных привечает нас, как никто другой, я смогу услужить
тебе. Положись на меня и доверься, я умею хранить тайны и сочувство¬
вать чужому горю.
Молодой человек вздохнул, задумался на мгновенье, а затем, уро¬
нив несколько слезинок, начал свой рассказ такими словами:
—	Имя мое Галешальбе, и отец мой — глава всех багдадских куп¬
цов. Однажды вечером он пригласил на ужин самых крупных торгов¬
цев города, и каждый из них привел с собой своего старшего сына.
Когда обильная и веселая трапеза подошла к концу, гости стали рас¬
сказывать о планах на будущее своих детей... Один собирался отпра¬
вить сына в свою заморскую лавку, другой доверял первенцу сопрово¬

138
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
дить корабль с товарами, третий — выделял часть своей торговли, сло¬
вом, все мои ровесники излекали пользу из отцовского дела и
становились на ноги. Обсудив всё в подробностях, гости разошлись...
Оставшись вдвоем с отцом, я указал ему на то, что, будучи сыном
первого в Багдаде купца, я один остаюсь без места и занятия. Отец при¬
знал справедливость моих слов и предложил мне открыть лавку в лю¬
бом квартале, на выбор... Предложение его отвечало и склонности мо¬
ей к торговле, и стремлению к самостоятельности. Я согласился и уже
на следующий день стал владельцем богатого собрания прекрасней¬
ших персидских и индийских тканей. Мне дали также опытных в купе¬
ческом деле слуг, которые помогали мне во всем и поддерживали...
Днем меня окружали самые знатные люди Багдада, ибо я получил
возможность знакомиться с ними, стоя за прилавком, а вечером я воз¬
вращался в дом отца. Ткани хорошо продавались, жизнь моя стала
деятельной и разнообразной, и она мне нравилась. Отец часто наведы¬
вался в мою лавку и с удовольствием убеждался, что у меня нет недо¬
статка ни в случайных, ни в постоянных покупателях и покупательни¬
цах. Получая редкий товар из-за границы, он тут же присылал его мне:
такое указание получил его собственный управляющий... Однажды,
когда меня окружала целая толпа посетителей, в лавку вошли две бо¬
гато одетые незнакомки. Все прочие вежливо откланялись, и одна из
женщин приоткрыла вуаль так, что я смог увидеть ее лицо, красота
которого меня ослепила... Обе покупательницы присели на софу, по¬
просили показать им лучший товар и выбрали тканей на три тысячи
динариев5. На этой сделке я получал пятьсот динариев прибыли. Ткани
сложили, и госпожа, что казалась мне хозяйкой, приказала слугам уне¬
сти их. Я, можно сказать, уже протянул руку, чтобы получить плату,
как вдруг услышал:
«Галешальбе, — молвила красавица госпожа, — у меня с собой нет
денег, но не волнуйся, через несколько дней я снова приду и отдам тебе
долг. Я намерена купить еще много разных тканей».
Тут вмешалась ее спутница.
«Госпожа, — сказала она, — ты говоришь с сыном главы всей багдад¬
ской торговли, человека состоятельного, чьи достоинства ценит сам ха¬

Рассказ о Галешальбе...
139
лиф. Неужели ты сомневаешься, что он не почтет за честь отпустить
товар в долг такой знатной особе, как ты!»
Слова прислужницы, впечатление, которое произвели на меня бла¬
годаря приспущенному покрывалу прекрасные глаза ее хозяйки, и моя
природная застенчивость привели к тому, что я не только не потребо¬
вал плату, но даже не посмел спросить имя задолжавшей мне госпожи.
Она же вежливо попрощалась со мной и ушла, а я остался стоять стол¬
бом, даже не подумав о том, чтобы послать слугу проследить за ней.
Опомнившись, я понял, как неосмотрительно поступил: кому я от¬
дал товар? Как мог забыть наставления отца? Ведь он не раз преду¬
преждал, что Багдад кишит проходимцами, которые умеют прини¬
мать самые разные обличья и любого обвести вокруг пальца! И тут
всё, даже прекрасные глаза, которые мне позволили увидеть, показа¬
лось подозрительным. Я понял, что меня обокрали, и вернулся домой,
дрожа от страха в ожидании упреков, которые посыплются на мою
голову.
Мать сразу заметила, как я расстроен, очень ловко выведала у меня
причину и принялась утешать как могла.
«Грош цена торговцу, который не умеет терпеть убытки, — сказала
она. — Если ты не сможешь рассчитаться с отцом, я помогу тебе».
На следующий день я пришел в лавку очень раздосадованный тем,
что свалял дурака и потерял столько денег. В то же время во мне еще
теплилась надежда, что все-таки моя покупательница вернется. Однако
наступил вечер, а она так и не появилась. За этим злосчастным днем
последовали еще два таких же. Мать видела, как мне плохо, но ничем
не могла облегчить мои терзания.
Напрасно она повторяла, что покроет убытки из своих денег, что я
должен смотреть на случившееся как на поучительный урок, потому
что только так мужчина учится жить. Слова и уговоры были бессиль¬
ны, я страдал от того, что дал провести себя из-за прекрасных глаз, бо¬
гатых нарядов и сладких речей. Меня всё сильнее мучило мое уязвлен¬
ное самолюбие.
На четвертый день неизвестная госпожа вдруг явилась в сопровож¬
дении своих слуг и положила на прилавок толстый кошель.

140
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Прекрасный юноша, — сказала она, — вот твои деньги, пересчитай
их».
Я к тому времени уже потерял всякую надежду, но тут будто снова
родился на свет и все свои страхи и страдания позабыл, как страшный
сон.
Моя прекрасная незнакомка попросила показать ей новые ткани и
выбрала товара на триста золотых. От счастья я готов был отдать ей
и на две тысячи. Как только она ушла, я поспешил к матери и поде¬
лился с ней радостью так же, как делился печалью. Я рассказал ей о
моей удаче и наконец понял слова, которые она повторяла все эти дни,
безуспешно пытаясь меня утешить: «Кто не рискует, тот не выигры¬
вает».
И так, мой добрый дервиш, я заключал всё новые и новые сделки с
моей неизвестной покупательницей до тех пор, пока она, забрав у меня
товар, который стоил больше, чем принесенная ею сумма денег, не ока¬
залась должна мне десять тысяч динариев. Эта сумма равнялась всей
моей прибыли от проданных ей тканей.
В один прекрасный день, не успел я открыть лавку и сесть на софу,
как к прилавку приблизилась незнакомая старая женщина. Я подумал,
что она пришла за покупками, и предложил свои услуги.
«Нет, сынок, я здесь по другому делу, — возразила она. — Меня при¬
слала моя хозяйка, которая должна тебе десять тысяч динариев. Она
не передала тебе денег, но велела сказать, что покупает ткани у тебя, и
ни у кого другого во всем Багдаде, только потому, что ее сердце отдает
тебе предпочтение особого рода. Одним словом, сын мой, она прекрас¬
на, молода, богата и желает стать твоей женой. Если эта сделка тебя
устраивает, то выкупом послужат те десять тысяч золотых, которые
она тебе задолжала, если нет — она вернет тебе деньги, а чтобы ты по¬
нял, подходит ли тебе такой уговор, я провожу тебя к ней».
Пока старуха говорила, неведомый доныне огонь побежал по всем
моим жилам. Жар его возрастал с каждым словом, дарившим мне на¬
дежду: я понял, что сгораю от любви.
С того самого мгновения, как неизвестная госпожа позволила мне
увидеть свои прекрасные глаза, они ослепили меня и заставили забыть

Рассказ о Галешальбе...
141
обо всем, даже о собственной выгоде. Я отдавал ей всё, что она хотела,
не думая, как получу плату, а потом, когда она снова и снова, пряча
лицо под покрывалом, приходила в лавку, угадал под просторными
одеяниями и стройность ее стана, и изящество движений, и прелесть
ножки, и тонкость рук.
Она торговалась со мной столь прямодушно и таким ангельским
голоском, что никогда не покидала лавку, не захватив нечто большее,
чем мой товар. Я не понимал, что со мною творится, но стоило ей уйти,
как я становился сам не свой. Я только повторял про себя: «Как она
мила!» — и надолго погружался в глубокую задумчивость.
Услышав от старухи, что эта девушка отдает мне свое сердце, я по¬
чувствовал себя самым влюбленным мужчиной на свете. Приказав слу¬
гам закрыть лавку и предупредить родителей, что не вернусь домой,
поскольку отправляюсь с друзьями в загородный дом, я поспешил за
старухой.
«Ты не пожалеешь, что доверился мне, — сказала она по дороге. —
Но ты должен дать мне еще одно доказательство своего доверия: если
дама тебе не подойдет и предложения, которые она сделает, будут тебе
не по нраву, вы расстанетесь, и ты не станешь спрашивать ее имя. Так
нужно, и осторожности ради мне приказано завязать тебе глаза, чтобы
ты не смог узнать дом, в который скоро войдешь».
Я, не раздумывая, согласился. Мы зашли в подворотню, и старуха
завязала мне глаза очень плотным шелковым платком. Затем попро¬
сила покружиться на месте, взяла за руку и повела. Мы шли больше
четверти часа, потом вдруг остановились, и я услышал, как раздался
стук в дверь и та распахнулась. Я вошел, и дверь снова закрылась.
С глаз моих тут же сняли повязку, и две очень красивые, изысканно
одетые служанки пригласили меня следовать за ними. Мы миновали
семь комнат, а в восьмой, великолепной зале, сплошь покрытой мрамо¬
ром, яшмой и золотом, нас поджидали еще четырнадцать прислужниц,
которые поражали своей необыкновенной красотой и роскошными оде¬
яниями. Я смотрел во все глаза, пытаясь убедиться, что это не сон, по¬
скольку наяву такого быть не могло. И тут старуха, которая не отстава¬
ла от меня ни на шаг, отлучилась куда-то ненадолго и вернулась с ра¬

142
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
бом. Он внес большое позолоченное блюдо с яствами, и меня усадили,
предложив подкрепиться.
Пока я утолял голод, старуха выложила на стол десять тысяч золо¬
тых и принялась их пересчитывать.
«Вот вся сумма, — сказала она, — и не тревожьтесь из-за того, что
хозяйка до сих пор не показалась. Вы не должны видеться, пока не под¬
пишете договор. Этого требуют и закон, и приличия».
Едва она умолкла, как в сопровождении десяти человек появился
кади. Я поднялся, чтобы поприветствовать его, а женщина обратилась
к нему с такими словами:
«Юная особа, которая хочет выйти замуж за этого торговца, вы¬
брала тебя в свои опекуны6. Согласен ли ты на это?»
Кади поблагодарил за оказанную честь, тут же составил договор по
всем правилам и попросил подписать, в качестве свидетелей, тех, кого
привел с собою. Всем подали обильное угощение, а судье поднесли рос¬
кошное одеяние и триста динариев, после чего он удалился, попросив
старуху поблагодарить хозяйку от его имени.
Я был ошеломлен всем, что видел, и, забыв о деньгах, что лежали
на столе, двинулся вслед за кади. Старуха схватила меня за руку и уса¬
дила на место.
«Ты с ума сошел? — воскликнула она. — Неужто не знаешь, что по¬
сле подписания договора тебя ждет первая брачная ночь? Ну же! Будь
умницей, успокойся и жди, пока приготовят всё для окончания церемо¬
нии».
Я сидел в гостиной. Многочисленные слуги, готовые исполнить лю¬
бую прихоть, следили за малейшим моим движением. Положение бы¬
ло из ряда вон выходящим, и я уже не ощущал, так сказать, власти
того чувства, что заставило меня столь легкомысленно согласиться пой¬
ти неизвестно куда с завязанными глазами. Любовь замерла на самом
донышке души, пораженной окружающей роскошью и странной же¬
нитьбой.
Ближе к вечеру мне принесли великолепное угощение: разные сла¬
дости и изысканные вина. Но я почти ничего не ел, и, как только подал
знак, что закончил, старуха отвела меня в баню.

Рассказ о Галешальбе...
143
Там меня встретили восемь прекрасных прислужниц в шелковых
простынях. Девушки завернули меня в такую же ткань и тоже вошли в
купальню. Они обращались со мной с вниманием и почтением, достой¬
ными самого халифа.
Вообрази, почтенный дервиш, каково было мое изумление. Я слов¬
но оцепенел, когда явились другие двадцать невольниц, еще красивее и
наряднее, чем все те, что окружали меня до той поры.
Одни из них держали в руках светильники, другие — чаши с изы¬
сканными курениями: их благоухание, смешавшись с паром и арома¬
том алоэ, которым топили баню, заполнило помещение до самого по¬
толка.
Вскоре это удовольствие прервали, чтобы дать насладиться другим.
Двадцать рабынь провели меня в великолепную комнату и усадили на
обитую золотой парчой софу. Послышалась приятная музыка. Она бы¬
ла такой веселой, живой и мелодичной, что я тут же взбодрился. И то¬
гда прислужницы пригласили меня пройти в спальню.
Я поднялся, открылась большая дверь, и появилась та, что выбрала
меня в мужья. Впереди шли двадцать девушек, превзойти которых кра¬
сотою могла только их госпожа.
Увидев свою жену, я почти лишился чувств, но уже через мгнове¬
ние любовь вспыхнула во мне с новой силой, и только ее неодолимая
власть позволяет мне сегодня, каждый миг жизни моей, терпеть смер¬
тельные страдания.
Двадцать прислужниц шли передо мною и столько же — перед не¬
известной красавицей. Они отвели нас в просторную спальню, приго¬
товленную к первой брачной ночи, и усадили рядом на софу.
Вошла старуха с четырьмя невольниками: они внесли золотые
блюда с разными яствами, сладостями и всевозможными фруктами.
Мы с женой стали угощать друг друга, и слуги удалились, оставив нас
одних.
Я был взволнован до дрожи. Прелестная незнакомка успокоила ме¬
ня и, взяв за руку, молвила:
«Галешальбе, ты приглянулся мне в тот день, когда любопытство
привело меня в твою лавку. Меня тянуло к тебе, и я снова и снова при¬

144
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ходила под предлогом покупки тканей. Наши сделки дали мне возмож¬
ность узнать тебя, и чем больше я узнавала, тем сильнее любила. На¬
конец я поняла, что хочу соединиться с тобою навеки. Отдашь ли ты
мне свою свободу?»
«Госпожа, — ответил я, — чары твои околдовали меня с первого же
мгновения. Всякий раз, глядя на тебя, я испытывал непередаваемое сму¬
щение и радость, а стоило двери закрыться за тобою, как меня охваты¬
вало уныние. Я ждал тебя каждый день, и твой образ всё время стоял
у меня перед глазами. Я не осмеливался признаться в своей страсти
даже самому себе, ты опередила меня, и, клянусь, ничто не сравнится с
силой моих чувств. Пожертвовать ради тебя свободой — это слишком
мало для того, кто готов отдать тебе свою жизнь».
«Ах, Галешальбе, — улыбнулась моя красавица, — кажется, сама
правда говорит твоими устами! Не отдавай жизни своей, она нужна мне
для счастья, но, если ты готов соединиться со мною навеки, прими мои
условия. Только так я смогу доверить тебе душу свою и тело... Ты не
узнаешь ни моего имени, ни кто я такая, пока обстоятельства не позво¬
лят мне объявить тебя во всеуслышание своим мужем, и не станешь
делать никаких попыток, чтобы разгадать мой секрет. Двери этого до¬
ма распахнутся для тебя не раньше, чем через год».
«Ах, госпожа! — вскричал я. — Я буду молчать, я не хочу ничего
знать, я остаюсь!»
«Погоди, это еще не всё. Есть еще одно строжайшее условие. По¬
скольку я буду принадлежать лишь тебе, то хочу, чтобы и ты принад¬
лежал мне одной... Мои невольницы станут твоими, они будут слушать¬
ся тебя во всем, но ты должен говорить с ними о делах и только о де¬
лах. Скажешь кому-нибудь хоть слово, которое не будет простым
свидетельством твоей благодарности, позволишь себе... Должна при¬
знаться, я ревнива, и коли стану жертвой этой пагубной страсти по
твоей вине, то не знаю, до чего доведет меня обида».
«Не бойся, моя обожаемая жена! — отвечал я. — Сила моей любви
послужит тебе защитой от подобных неприятностей. Я умру с горя, ес¬
ли оскорблю тебя изменой, но твердо знаю, что это несчастье нам не
грозит».

Рассказ о Галешальбе...
145
Убежденность моя и искренность вызвали слезы на глазах краса¬
вицы.
«Галешальбе, — попросила она, — прижми руку к сердцу моему, по¬
слушай, как сильно оно бьется. Я боялась, что ты откажешься принять
мои условия. Ведь мы соединяем судьбы до скончания наших дней,
малейшее колебание с твоей стороны — и я пожертвовала бы своим
счастьем, но не отступилась бы от требований. И тогда мы разлучились
бы на веки вечные».
Волнение сердца ее передалось и мне. Я заключил мою любезную
в нежные объятья, и вдруг она лишилась чувств. Я позвал на помощь
прислужницу: ей не пришлось долго хлопотать, поскольку причина об¬
морока была несерьезной. Моя жена, кумир сердца моего, открыла
свои прекрасные глаза и с любовью обратила их на меня...
Не стану утомлять тебя, почтенный дервиш, подробной повестью о
моей женитьбе. Тебе она неинтересна, хотя воспоминания мучают меня
беспрестанно.
Страсть околдовала меня, и на целых две недели я думать забыл
обо всем на свете и даже, к стыду своему признаюсь, о родителях, кото¬
рые, разумеется, не знали, что и подумать.
Однако мало-помалу рассудок начал брать свое, и я с печалью за¬
думался о той боли, что причинил тем, кому обязан был жизнью и от
кого не видел ничего, кроме любви и заботы. Из груди моей вырыва¬
лись тяжкие вздохи, и муки совести отражались на моем лице. Эта
перемена не прошла незамеченной, моя внимательная жена выпытала
у меня ее причину и сама предложила, как избавиться от печалей.
«Галешальбе, — промолвила она, — твоя привязанность к отцу и
матери похвальна, через твои чувства они и мне стали дороги. Уговор
уговором, но нельзя, чтобы он ранил вполне естественные чувства. На¬
вести своих родителей, проведи с ними неделю и начни снова торго¬
вать. Есть веские причины, по которым тебе надо продолжать рабо¬
тать... Во-первых, торговля поможет сохранить нашу связь в тайне. Ты
сможешь показываться на людях и исчезать, когда захочешь, не вызы¬
вая никаких подозрений. Во-вторых, ты честно, открыто и законно за¬
воюешь уважение общества, чье мнение в один прекрасный день сослу¬

146
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
жит нам добрую службу. Здесь правит Харун, у него повсюду глаза и
уши, не говоря о том, что он и своими собственными часто пользуется.
Ступай же, сердце мое будет с тобою, куда бы ты ни направился. Стань
оно зримым, ты видел бы, как оно порхает вокруг тебя. Не печалься, я
всё время буду рядом: наша старая наперсница принесет тебе весточку
от меня, а я через нее справлюсь о тебе и передам мои просьбы. И са¬
мое главное: когда скажешь родителям о нашей женитьбе, умоли их
никому о ней не говорить».
Наступил вечер, и жена приказала старухе завязать мне глаза, вы¬
вести за ворота и проводить в ту же самую подворотню. Не успела
служанка снять с меня повязку, как я полетел в дом отца. У дверей я
столкнулся с соседкой.
«Галешальбе! — Она узнала меня, когда я проходил мимо освещен¬
ной лавки. — Как? Это ты! Во имя Неба, побереги мать, не показывайся
вот так вдруг ей на глаза! Побудь у меня, пока мой муж не предупредит
ее о твоем возвращении. Горе отца твоего приводит ее в отчаяние, ра¬
дость же от неожиданного появления сына может убить! Где ты про¬
падал, бессердечный? — спросила женщина, едва мы присели. — Как ты
мог оставить добрых своих родителей в неведении и страхе?»
Соседка застигла меня врасплох. Мне надо было скрывать ото всех
мою женитьбу, а ничего другого я еще не придумал. И я сказал первое,
что пришло в голову.
«Госпожа, о каком таком горе ты говоришь? Я ни в чем не виноват.
Мне подвернулась возможность отправиться в Бальсору7, где меня жда¬
ли срочные и важные сведения об одном из самых крупных должни¬
ков. У меня не было ни минуты, чтобы известить отца об отъезде, и
потому с первой же оказией я послал гонца, с которым, верно, что-то
приключилось, раз родители, как ты говоришь, ничего не знают».
Соседка принесла свои извинения.
«Как бы там ни было, а ты не только мертв для всего Багдада, но и
погребен честь по чести. Сейчас я попрошу мужа подготовить соседей
к тому, что их сын-ипокойник” находится в добром здравии, а потом
расскажу тебе, как было дело».
Муж с радостью согласился выполнить поручение, и соседка про¬
должила:

Рассказ о Галешальбе...
147
«Когда ты исчез, ваш раб сообщил твоей матери, что остаток дня
и ночь ты проведешь в компании друзей в загородном доме. На следу¬
ющий день никто не беспокоился, но затем все багдадские торговцы
бросились тебя разыскивать. Они объездили окрестные сады, леса
ближние и дальние — нигде тебя не было, никто тебя не видел. И тогда
предположили, что ты по неосмотрительности, свойственной юности,
попал в одну из многочисленных ловушек Багдада, где порочные или
неопытные молодые люди, стремясь к удовольствиям, находят свою
погибель... Отец и мать твои в горе рвали на себе волосы. Семья и
друзья надели траурные одежды и сообща решили, что мнимые по¬
хороны послужат своего рода утешением. Все багдадские плакальщи¬
цы оплакивали тебя, но лились и настоящие слезы, ибо каждого трога¬
ла печаль твоих родителей».
Ты и представить себе не можешь, дорогой дервиш, как мне было
плохо! Я осознал ужасные последствия того, что натворил. Как мог я
забыться до такой степени, что пренебрег своим долгом! С тех пор все
невзгоды и безумие мое я считал возмездием, карой небесной за то, что
в объятиях любви не вспомнил о самых святых и естественных обязан¬
ностях.
Соседка наша, рассказав ту часть истории, которую мне следовало
знать, поднялась.
«Пора тебе показаться. Мой муж наверняка уже подготовил твоих
родителей. Ступай, подтверди его слова».
Я не смогу описать радость отца и тем более матери, которая лиши¬
лась чувств, едва мы обнялись.
«Ты побывал в Бальсоре? — воскликнул отец. — Бедный мальчик!
На мой взгляд, никакие убытки не стоят опасностей, которым ты под¬
верг себя, и треволнений, что выпали на твою долю».
Поскольку вокруг собрались соседи, я продолжал лгать.
«Отец, — сказал я, — не думаю, что ответчик может нас обмануть,
но передаю тебе залог, который уничтожит все твои опасения на его
счет. Вот адамант для твоего тюрбана, еще один — для рукояти твоего
кинжала и третий — для твоей сабли. И вот браслет для матери. Ду¬
маю, это вполне подходящий заклад для суммы, которую он нам дол¬
жен».

148
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Меня снова стали обнимать и целовать, не требуя больше никаких
объяснений. В один миг все сменили траурные одежды на празднич¬
ные. Дом озарился сиянием тысячи огней, его заполнили музыканты и
наши с отцом друзья. Вечер и ночь промелькнули, будто сон, за раз¬
влечениями и обильной трапезой.
Наутро я счел своим первейшим долгом рассказать родителям
правду и разрушить картину, которую накануне сам же нарисовал для
отвода глаз. Я подробно описал им свою женитьбу и умолял сохранить
ее в тайне, ибо от этого зависело мое счастье. Удивление их возрастало
с каждой новой подробностью, и мне очень помогли подарки, которые
я преподнес им от имени жены — они говорили сами за себя.
«Не иначе, — восклицала мать, — как он женился на дочери джин¬
на!»
«На такие свадьбы кади не зовут», — возражал отец.
Оба не знали, что и подумать, но несказанно радовались, глядя на
мое счастье.
Я выказал желание вновь взяться за работу, и родители опять-таки
пришли в восторг от того, что их сын, несмотря на то, что разбогател,
не утратил ни хозяйского духа, ни предприимчивости. И уже на следу¬
ющий день я вновь появился в своей лавке.
Весь квартал радовался моему возвращению. Поскольку я уже не
гнался за наживой так, как прежде, то торговался легко, без особого
рвения, и весь Багдад потянулся ко мне. Вечером, как обычно, я воз¬
вращался домой.
Накануне седьмого дня я предупредил отца, что снова исчезну. Он
подыскал на мое место опытного приказчика, который обещал в моих
порядках ничего не менять. Что до моей новой отлучки, то ее легко
объяснили поездкой по торговой надобности.
Следующим вечером за мной пришла старуха.
«Твоя любезная ждет тебя с нетерпением», — сказала она.
Я и сам сгорал от желания поскорее ее обнять, а потому поспешил
за своей провожатой в таинственный дворец, где меня так не хватало.
Старуха опять закрыла мне платком глаза, а жена, поджидавшая у
входа, сама сняла его с меня.

Рассказ о Галешальбе...
149
И еще две недели блаженства, более сладостные, чем первые,
прошли в радостях взаимной любви посреди удовольствий, забав и
утех, которые окружали нас благодаря богатству жены моей.
Дни пробежали незаметно, и я снова вернулся в дом отца и к своим
делам. Родители были как нельзя более ласковы, но меня мало трогали
их чувства, я подгонял время, чтобы поскорее пришел седьмой день и
старуха, как обычно, завязала мне глаза и отвела туда, где я познал рай
на земле.
Жена моя, казалось, страдала от нашей разлуки не меньше меня.
Едва я покидал ее дворец, как она звала музыкантов, чтобы они ей по¬
дыграли, и пела песни, которые нашептывала ей любовь. Когда я воз¬
вращался, она показывала мне свои стихи. Я запомнил их и перескажу
тебе, хотя бы для доказательства того, что эта женщина любила меня
так же сильно, как я ее.
Ах, милый, как разлука тяжела!
Вернись! Я так на встречу уповаю,
Как взор, во мраке ночи пребывая,
Надеется: вновь будет даль светла.
Зачем же отрывать нас друг от друга?
Я счастлива, лишь если ты со мной.
Скорей вернись, о жизни светоч мой,
Мне свет немил без милого супруга.
Отчаяние душу заполняет,
Ничто меня не радует вокруг
И не чарует — нет тебя, мой друг,
И в море горьких слез я утопаю .
Я поведал тебе, как был счастлив. Теперь остается лишь рассказать об
ужасных невзгодах, что обрушились на мою бедную голову. Причиной
Здесь и далее перевод стихотворений Н.Т. Пахсарьян.

150
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
всему послужила страсть, которой воспылала ко мне любимая при¬
служница моей жены по имени Зализа. Она тщательно скрывала чув¬
ства свои и от госпожи, и от других рабынь, зато мне призналась без
утайки. Дабы избавиться от навязчивости Зализы, мне пришлось при¬
грозить ей — я обещал всё открыть жене. Тогда обида и желание ото¬
мстить завладели сердцем коварной невольницы.
Однажды во время отсутствия моего ее хозяйка, как обычно, вос¬
певала меня и нашу любовь. Зализа подыгрывала ей вместе с другими
прислужницами, но едва зазвучал куплет о моей верности, с раздраже¬
нием отбросила лютню8 и оставила ее лежать на полу.
«Отчего ты бросила лютню?» — изумилась моя жена.
«Оттого, что я слышать не могу о верности мужчин. Я в нее не ве¬
рю. Галешальбе, разумеется, любит тебя, а кто бы не любил на его ме¬
сте? Но разве нежность его сравнится с твоей? Не думаю. Он не лучше
других, и я докажу это, только прикажи».
Вероломные слова эти заронили в душу госпожи зерно пагубной
ревности. Но она ничем себя не выдала. В условленное время я возвра¬
щался к отцу и к делам своим, а когда приходил к жене, она встречала
меня так же любезно и ласково, как и прежде.
Однажды я сидел в лавке. Через два часа должна была прийти
старуха, чтобы отвести меня во дворец. В это время раздался крик
уличного зазывалы, который предлагал золотую курильницу с адаман¬
тами за две тысячи золотых. Я послал за ним раба.
«Кому принадлежит эта курильница?» — спросил я.
«Вот этой молодой госпоже». — И он указал на стройную и хорошо
одетую женщину.
«Пригласи ее в мою лавку».
Женщина забрала курильницу у зазывалы, заплатила ему за услуги
и вошла в лавку.
«Госпожа, — молвил я с поклоном, — я знаю, как распорядиться
твоей вещью. Не согласишься ли уступить ее мне?»
«Как тебе угодно, Галешальбе, — отвечала женщина. — Она твоя, и
никакой платы мне не надо».
«Я не привык к подобным сделкам».

Рассказ о Галешальбе...
151
«А я не возьму денег за подарок, который хочу сделать лучшему и
любимейшему из мужчин. Галешальбе, — продолжила она, — я уже
много раз бывала в твоей лавке. Увы! Ты не замечал меня, а я была
очарована лицом твоим и обхождением. И я счастлива преподнести
тебе эту курильницу, раз она тебе подходит».
«Я приму ее за ту сумму, которую ты назначила».
«Что значат деньги и золото для того, кто покой потерял от любви?
Не отталкивай меня. И не думай, что тебя унизит расположение ко
мне; хвала Небу, я имею право гордиться своим происхождением. Коли
я не по сердцу тебе и не могу питать надежду на последние доказатель¬
ства нежности твоей, позволь мне лишь один поцелуй, и курильница
будет твоя».
«Нет, госпожа, — возразил я, — я не могу пойти на столь невыгод¬
ную для тебя сделку. Возьми деньги или оставь курильницу себе. По¬
целуй — это слишком мало».
«Ему нет цены для того, кто умирает от любви, — не сдавалась не¬
знакомка. — Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы продать эту вещи¬
цу, я хочу отдать ее тебе. Согласись на мое условие, и ты спасешь мне
жизнь».
О достопочтенный дервиш! Признаюсь в своей слабости: эта жен¬
щина вскружила мне голову словами любви и лести. Ни малейших
подозрений не зародилось в моей душе, а черт незнакомки под покры¬
валом я не разглядел. Самолюбие вкупе с похвалами сломили меня.
Я скрылся в глубине лавки и подставил щеку. Но она не поцеловала
меня, а укусила, да так сильно, что я взвыл от боли и остался один с
курильницей в руках, с окровавленной щекой и изуродованным ли¬
цом.
Мне удалось остановить кровь, но скрыть страшный след от укуса
и припухлость я был не в силах.
Тут появилась старуха и очень удивилась моему виду.
Я объяснил рану тем, что упал на битое стекло, и хотел точно так
же обмануть жену, но коварная Зализа меня опередила. Это она сыгра¬
ла со мной злую шутку и рассказала госпоже о моем предательстве,
представив гораздо более виновным, чем я был на самом деле. Когда я

152
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
добрался до дворца, меня ждала не ласковая и любезная жена, а злой
и неумолимый судия.
«Откуда эта рана?» — услышал я с порога.
Едва я забормотал что-то об осколках стекла, как она оборвала
меня:
«Что за курильница у тебя в руках?»
«Я заплатил за нее две тысячи золотых», — отвечал я, заикаясь.
«Лжец! Она стоила гораздо дороже. — Глаза жены запылали от
гнева. — Цена написана у тебя на щеке. Подлый, низкий обманщик! Ты
продал свои ласки, но это тебе даром не пройдет. Морижан, — обрати¬
лась она к своему евнуху. — Отруби ему голову».
Морижан схватил меня, но старуха, наперсница наша, бросилась к
ногам своей хозяйки.
«Госпожа! Остановись! — умоляла она. — Ведь это убийство ты по¬
том никогда себе не простишь!»
Слова ее образумили мою жену. Она одумалась и приказала по¬
бить меня. И пока евнух Морижан нещадно бил меня палкой, а я сдер¬
живался изо всех сил, чтобы не застонать, ревнивица схватила рабоб9 и
заиграла мелодию, в которой слышалась не только ревность, но и зло¬
радство. Сочинив слова, она запела:
Когда мне изменяет милый мой,
Я прочь гоню его с презреньем к той,
К кому его влечет куда сильнее.
Как жертва эта мне ни тяжела,
Пусть будет дама с милым весела,
Но изувечить его прежде я сумею.
Больше я ничего не слышал, потому что от боли потерял сознание, а
пришел в себя уже в своей постели. Вокруг собралась вся моя семья и
суетились лекари, которые пытались облегчить мои страдания. После
жестокой расправы меня отнесли на порог родного дома и постучали в
дверь.

Рассказ о Галешальбе...
153
Только через сорок дней силы вернулись ко мне. И когда я начал
вставать, отец попытался поговорить со мною по душам, но я скрыл от
него подробности своего злоключения.
«О Небо! Сын мой, ты связал свою жизнь с ужасным, несправедли¬
вым извергом».
«Нет, отец, — воскликнул я. — Признаю, жена моя поступила жесто¬
ко, но она верила, что я виноват. Я был непочтителен к ней, в то время
как она одаривала меня своею нежностью и добротой. И я по-прежнему
люблю ее, и чувство мое лишь крепнет от сознания вины и от отчаяния,
поскольку я никогда больше не увижу ее. Ах, как бы я хотел стать од¬
ним из ее рабов!»
«Мужчина ты или нет? Где твое самолюбие? С кем ты вступил в
брак, с кем заключил договор? Не представь ты доказательств, и в осо¬
бенности последнего, я решил бы, что ты всё выдумал. Стыдно тебе,
человеку высокого происхождения, который мог бы жениться на одной
из самых знатных дочерей Багдада, покориться страсти слепой и без¬
умной, связать себя узами столь странными и неравными. Забудь это
злобное чудовище».
Каждое слово отца о моем браке и жене кинжалом вонзалось мне
в сердце.
«Я непременно выясню, кто она, — добавил отец. — Пожалуюсь на
нее халифу, чтобы больше никто не попался в ее сети».
Вместо того чтобы поблагодарить отца за желание отомстить, я
всей душой восставал против подобных помыслов и метался между
любовью к нему и к моей жестокосердной, но прекрасной возлюблен¬
ной.
Вскоре, несмотря на помощь врачевателей, от душевных пережива¬
ний здоровье мое пошатнулось, и я повредился рассудком: сделался
задумчивым, печальным, желчным, грубил, отталкивал мать, которая
желала меня утешить. Я вымещал свое недовольство на слугах и пова¬
рах — никто не мог мне угодить.
Однажды один из поваров пришел ко мне, чтобы оправдаться.
«Вот что значат твои усердие и сноровка», — сказал я и опрокинул
стол вместе со всеми тарелками.

154
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Бедняга хотел возразить, и я набросился на него с кулаками. На его
крики и стоны прибежала мать. Она хотела вырвать несчастного из
моих рук и к упрекам своим добавила несколько пощечин. В ослепле¬
нии я ударил ее. Тут подоспел отец и без липших слов приказал меня
связать. Помню, как я провел рукой по губам и почувствовал, что они
покрыты пеной, затем я лишился чувств, а очнулся здесь, в этом самом
месте. Тогда я и узнал, что меня отправили сюда по приказу великого
визиря Джафара.
Много месяцев прошло с тех пор, как я влачу жалкое существова¬
ние в этом унизительном заточении. Одиночество, а главное, возмож¬
ность отдаваться страсти, какой бы несчастливой она ни была, и не
слышать при этом проклятий в адрес той, кого я полюбил на всю жизнь,
вернули мне ясность мыслей.
Здесь, о досточтимый дервиш, надо мною довлеет печаль и ни разу
не ощутил я гнева. И сейчас мое нахождение здесь ничем не оправдано.
Увы! Похоже, родные оставили меня. Но великий визирь, который да¬
ет указания, полагаю, должен проверять, как они исполняются. И я
надеюсь, он вернет мне родителей, ибо я оскорбил их в приступе безу¬
мия, но теперь вполне владею собой.
Вот и вся моя история, многоуважаемый дервиш. А утешение мое —
Коран и надежда на то, что повелитель правоверных, который стремит¬
ся на всё смотреть своими глазами, когда-нибудь заглянет в эту груст¬
ную обитель. Я прошу об этом Аллаха по сто раз на дню, но, увы! Мо¬
литвы мои до Него не доходят.
—	Молись, дитя мое, — утешил юношу халиф, — твои молитвы бу¬
дут услышаны, а просьбы исполнены.
Харун вернулся во дворец с Месруром и Джафаром.
—	Что вы думаете об истории Галешальбе? — спросил их госу¬
дарь. — Ведь вы стояли достаточно близко, чтобы расслышать каждое
слово.
—	Я думаю, — ответил Джафар, — что этот молодой человек лжет.
Он обвиняет меня в своем нынешнем бедственном положении, а я о
нем никогда даже не слышал. И всё, что он рассказал, — выдумка или
бред.

Рассказ о Галешальбе...
155
—	Сомневаюсь, что так уж всё было неправдой, — возразил ха¬
лиф. — Повелеваю тебе придумать, каким способом можно в этом удо¬
стовериться, и жду тебя завтра.
На следующий день визирь предстал перед своим господином и
сказал, что именно, по его разумению, надлежит сделать, дабы прове¬
рить жалобы Галешальбе.
—	Люди с помутившимся рассудком всегда путаются в своих рас¬
сказах. Если государь соизволит призвать к себе юношу, и тот повторит
слово в слово и в той же последовательности событий свою историю и
все обстоятельства ее, тогда мы будем иметь основания для выяснения
ее подоплеки.
Слова визиря показались халифу мудрыми, и он тотчас велел при¬
вести Галешальбе. Приказание исполнили незамедлительно, и Харун
ар-Рашид обратился к юноше с такими словами:
—	Галешальбе, меня заверили, что ты оказался в доме для умали¬
шенных вследствие весьма необыкновенных приключений. Соберись с
мыслями, поведай мне всё по порядку и помни, что я желаю воздать по
справедливости всем моим подданным. Однако требую, чтобы ты в
своем рассказе не упустил ни одной подробности, отнесись с уважением
к правде и к своему повелителю.
Галешальбе, надеясь, что предсказание дервиша начинает сбывать¬
ся, преисполнился доверием к халифу. И, поскольку ему нечего было
скрывать, изложил свою историю, повторив ее почти слово в слово.
Джафар вынужден был признать, что этот дважды услышанный
рассказ, без всякого сомнения, похож на правду. Оставалось только
разыскать столь дорогую сердцу юноши жену и наказать ее за жесто¬
кость, как того требует закон. И вскоре проницательный визирь понял,
что для этого можно предпринять.
Допросить всех багдадских кади, чтобы узнать, кто из них составил
столь необычный брачный договор, было бы неразумно: во-первых, де¬
ло могло получить огласку, во-вторых, тот, кто преступил закон, ни за
что не сознается, а в-третьих, роль кади мог сыграть мошенник.
Надо помирить Галешальбе с родителями: пусть он снова займется
торговлей и появится в своей лавке. Наверняка старуха начнет кружить

156
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
неподалеку, хотя бы из простого любопытства. Ее подкараулят и схва¬
тят, а потом заставят назвать имя хозяйки.
Халиф этот план одобрил. Позвали главного багдадского купца.
Несчастный отец, уверенный, что Галешальбе заперт в сумасшед¬
шем доме, весьма удивился, завидев того у подножия трона. И не было
границ его изумлению, когда он заметил, сколь ласков с его любимцем
сам Харун.
Едва великий визирь заикнулся о примирении, как отец протянул
руки к сыну, а тот бросился к нему в объятия. Потом все вместе дого¬
ворились, что делать, дабы довести эту историю до развязки, и отец
Галешальбе поклялся в точности всё исполнить.
Великодушный Харун приказал одарить богатым платьем и отца, и
сына. И уже на утро следующего дня Галешальбе хозяйничал в своей
лавке, которая, как и прежде, ломилась от товара.
Само собой разумеется, юноша сделал всё, чтобы родители забыли
обиды и огорчения, которые он им причинил. Галешальбе был послу¬
шен, предупредителен, ласков. Страсть его не угасла, но он старался
скрыть ее, выглядел всем довольным и предавался печали только в
минуты досуга и когда оставался совсем один.
Жена Галешальбе, удовлетворив жажду мщения, недолго торже¬
ствовала. Очень скоро она принялась упрекать себя за жестокость и
несдержанность, а потом забеспокоилась: как чувствует себя возлюб¬
ленный ее, с которым, даже если признать его неблагодарным изменни¬
ком, она обошлась чересчур сурово.
Спустя еще немного времени любовь снова завладела всем ее суще¬
ством, но, боясь кому-либо открыться, несчастная боролась с собою.
Однако долго молчать не смогла и, якобы из сострадания, приказала
старухе пойти разузнать, что сталось с ее бедным мужем.
—	Ах, госпожа! Увы! Мне его было так жалко, что я уже давно по¬
видалась с соседскими слугами и узнала, что Галешальбе при смерти.
—	При смерти? — вскричала хозяйка. — Горе мне, горе! Я погубила
свою любовь, единственного мужчину, которого любила и могу любить!
Как дать ему знать, что нить жизни моей связана с его жизнью? Нет,
это невозможно... И все-таки ступай, узнай, что там нового, но, только
будь осторожна, не выдай меня, не погуби чести моей...

Рассказ о Галешальбе...
157
Добрал женщина с радостью кинулась исполнять поручение и уже
через несколько дней обнадежила хозяйку, сказав, что здоровью ее му¬
жа теперь ничто не угрожает. Потом соседи Галешальбе будто онеме¬
ли, и что только старуха ни делала, пытаясь выяснить, куда он подевал¬
ся, всё было напрасно. Это случилось после того, как обезумевшего
Галешальбе тайком отправили в лечебницу.
Тогда возлюбленная его впала в отчаяние: она заперлась со своею
наперсницей, лила слезы и убивалась. И тот самый рабоб, что ранее по¬
мог ей выразить обиду и злость, теперь вторил ее слезам и стенаниям.
Безутешная женщина уже не могла слагать стихи, как в ту пору,
когда ее вдохновляла счастливая любовь или жажда мщения. Лишь
отдельные слова вперемежку со вздохами и всхлипами слетали с ее
уст.
—	Увы! Он бежал, — повторяла она. — Он отрекся от меня! Да, лю¬
бовь моя, беги! Ищи тигров в лесу, они не так страшны, как жена твоя!..
Ты забыл меня? Хорошо, ты прав, а мне такое утешенье не дано.
И вот однажды добрая наперсница ее бродила по городу, ломая
голову, чем бы порадовать свою любимую госпожу, как вдруг обнару¬
жила, что лавка Галешальбе открыта. Осторожно заглянув внутрь, она
увидела его самого: в глубокой задумчивости тот сидел на софе.
Старуха решила войти, а войдя, чуть не бросилась своему любимцу
на шею. Галешальбе тоже устремился к ней, но сыщики великого визи¬
ря были начеку. Они кинулись старухе наперерез, схватили ее и отвели
прямо к Джафару.
Каково же было изумление визиря, когда он узнал в старухе Не¬
ману — няньку его любимой дочери Зераиды.
—	Как же так? — воскликнул он. — Дочь моя почитала тебя как
родную мать, а ты замешана в женитьбе Галешальбе? И на ком ты его
женила?
—	Ах, господин мой, — Немана голову потеряла от страха, — да ко¬
му ж я могла служить, как не дочери твоей?
Поняв, что Зераида вышла замуж без ведома его и согласия, и зная,
какой интерес питает к этой истории халиф, Джафар растерялся и,
вместо того чтобы пойти домой и объясниться с дочерью, поспешил к
повелителю правоверных вместе с Немалой и своими подручными.

158
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Мы поймали ее, — сказал он халифу. — О мудрейший государь,
старуха, которая способствовала женитьбе Галешальбе, ждет у дверей,
я допросил ее. Жена Галешальбе, покарав мужа своего, уличенного в
измене, лишь воспользовалась законом, данным Кораном. Он понес
заслуженное наказание, ибо супруги равны в своих правах, а неверный
муж поддался чарам посторонней женщины.
—	Сдается мне, ты искажаешь закон. Он далеко не так жесток и не
дает права на убийство. Много голов полетело бы в Багдаде, если бы
все и каждый, кто считает себя оскорбленным, судил по своему разуме¬
нию10.
—	Не все браки требуют строжайшего исполнения сего закона, — не
сдавался Джафар. — Но если, выйдя замуж, женщина соблюдает его во
всей полноте, то ей позволительно требовать того же от мужа. Эта го¬
спожа честно предупредила Галешальбе, что не потерпит измены, он
согласился на ее условия, а потому, будучи оскорбленной, супруга всего
лишь воспользовалась своими законными правами.
—	Несмотря на доводы твои, — ответил Харун, — я всё же склоня¬
юсь на сторону пострадавшего. Остается лишь узнать имя женщины,
которую ты так усердно защищаешь.
—	Это моя дочь, — смутился визирь.
—	Что ж, вижу, ты слишком занят государственными делами и пре¬
небрегаешь делами личными, раз не знаешь, что творится в твоем соб¬
ственном доме. У тебя там замуж выходят, распоряжаются чужими
жизнями, а ты ни о чем не имеешь понятия. Подумай, к каким послед¬
ствиям приведет буквальное исполнение закона и что будет, если каж¬
дый станет руководствоваться только страстью. Я знаю, какие права
присваивают себе жены в неравных браках. И, если государственные
интересы порой вынуждают их отдать руку свою человеку низкого про¬
исхождения, они могут в некоторой степени своим положением злоупо¬
требить, ибо видят в том своего рода вознаграждение за принесенную
жертву. Но твоя дочь Зераида сама сделала выбор, и в любом случае
сын моего первого купца ей ровня: он любит ее и боготворит, несмотря
на жестокое обхождение. И не будет ли счастьем для нее, если он снова
станет ее мужем? Ты знаешь, я могу одним взглядом возвысить самого
последнего из моих подданных. И ради торжества справедливости я

Рассказ о Галешальбе...
159
возвышу отца Галешальбе и позабочусь о сыне в его и в твоих интере¬
сах. Отыщи кади, который поженил их, выясни, как посмел он без
твоего согласия подписать договор, зная, что в подобном случае его
можно признать недействительным. И проследи, чтобы всё было ис¬
полнено как положено.
Дав указания визирю, халиф призвал Галешальбе.
—	Я приказал, — сказал Харун, — вернуть тебе жену, и ты сам ре¬
шишь, простить ее или нет. Она — дочь моего великого визиря, но это
не должно повлиять на твое решение. Слушай свое сердце, пойми, чего
хочет твоя душа.
—	О повелитель правоверных! — вскричал Галешальбе. — Я не могу
питать злобу к той, кого люблю больше жизни! Видеть ее — вот един¬
ственное счастье, о котором я мечтаю. И если отец моей ненаглядной
согласится и мне удастся вновь завоевать ее сердце, то их обоих я буду
любить и почитать до самой смерти.
—	Джафар, — обратился халиф к визирю. — Вручаю тебе судьбу
дочери и зятя. С сего часа считайте Галешальбе моим приближенным,
на которого я имею особые виды.
Великий визирь отправился к себе домой вместе с Галешальбе и
старухой нянькой. Та, почувствовав себя на свободе, тут же ускользну¬
ла, чтобы предупредить любимую хозяйку.
Джафар вошел во дворец. Зераида поднялась ему навстречу, вы¬
казывая обычные знаки привязанности и почтения. Но отец остановил
ее суровым взглядом и взмахом руки.
—	Оставь свои лживые речи. Там, где нет послушания, нет ни люб¬
ви, ни уважения. Ты вышла замуж без моего дозволения. В порыве
безумия ты злоупотребила властью своей над слугами, которую я тебе
предоставил, и совершила преступное злодеяние по отношению к свое¬
му мужу. Наш повелитель гневается на нас.
Неужели, отдав свою руку сыну всеми уважаемого и высокопостав¬
ленного человека, главного багдадского купца, которого ценит сам ха¬
лиф, ты думала, что купила себе раба? И решила, что с его жизнью
можно делать всё, что тебе в голову взбредет? Я привел Галешальбе с
собой: он твой господ™ и теперь вправе распорядиться твоей судьбой.
На коленях моли его о прощении и помни: ты можешь завоевать мое

160
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
расположение, только если покорностью и лаской заставишь несчастно¬
го забыть о твоем жестоком обращении.
Пока визирь произносил эти слова, Зераида тряслась от страха.
Она непременно лишилась бы чувств, если бы не увидела в глазах Га-
лешальбе гораздо больше, чем просто сочувствие. Ей не составило тру¬
да припасть к его ногам и с наслаждением их поцеловать. Муж, не
помня себя от счастья, поднял любимую жену, обнял, поцеловал, и сле¬
зы смешались на их щеках. Столь трогательная сцена умилила даже
Джафара, который беззаветно любил свою дочь. Отец и визирь был
обезоружен. Оставалось лишь позвать кади, чтобы составить брачный
договор по всем правилам. Узнав, что его зовут Иаледдин, Джафар тут
же послал за ним.
Иаледдин прибыл и, не дав Джафару спросить, почему он согла¬
сился тайком, без отцовского согласия, выдать Зераиду замуж и отчего
уступил желанию девушки, сказал:
— Твоя дочь вызвала меня и рассказала о своей страстной любви.
Я счел своим долгом подчиниться ее воле и нарушить закон, лишь бы
она не совершила чего-нибудь еще более неподобающего и непоправи¬
мого. Зераида попросила меня стать ее опекуном. Я согласился и в этом
качестве не стал ей препятствовать, ибо мне казалось, что я оказываю
услугу этой паре и что однажды ты непременно одобришь их союз.
Джафар не только не выказал неудовольствия, но, напротив, от
души поблагодарил кади. Затем он приказал привести Зализу. Вырвав
у невольницы признание в гнусном коварстве и в стремлении разлучить
супругов, он сурово наказал ее. Визирь заверил Галешальбе, что отныне
тот дорог ему как родной сын, и оставил молодых наедине друг с дру¬
гом.
Затем Джафар устроил для всех жителей Багдада великолепный
праздник, дабы отметить как положено союз, заключенный с благосло¬
вения самого халифа.
Таким образом, благодаря Харуну ар-Рашиду Галешальбе в одно¬
часье перенесся из дома для умалишенных на вершину блаженства и
сменил самую жалкую участь на счастье завидное.

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Продолжение]
Поняв, что история Галешальбе подошла к
концу, Шахрияр признался, что получил
большое удовольствие от рассказа, и воз¬
дал хвалу мудрости халифа. Потом он раз¬
разился гневной речью в адрес женщин, злоупотре¬
бляющих своей властью, едва она оказывается в их
руках. Хитроумная Шахразада, будучи слишком
осторожной, чтобы открыто перечить царю, попыта¬
лась успокоить его, заметив, что не все женщины оди¬
наковы и не стоит делать обобщения на основе одного
частного случая.
— Государь мой, — продолжила она, — я знаю еще
много историй о достопамятных приключениях хали¬
фа Харуна и его семейства. Среди них есть и те, что
случились с Харуном на склоне его лет, они дают пре¬
красное представление о благословенном царствова¬
нии светоча справедливости и прозорливости. Но это

162
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
очень длинные истории — мне нужно время, чтобы
восстановить в памяти все подробности, любопытные
и неожиданные. А пока, если господин мой дозволит,
я развлеку его забавной народной сказкой, которая
испокон веков доставляла удовольствие простым лю¬
дям. Это история о Гзайлуне по прозвищу Дурак.
Она до сих пор ходит по Багдаду, где ее передают из
уст в уста.
Царь не сомневался, что в изложении его пре¬
красной жены даже самый незатейливый рассказ
прозвучит увлекательно, а потому велел ей не мед¬
лить. И Шахразада начала такими словами.
ДУРАК,
ши РАССКАЗ О ГЗАЙЛУНЕ1
a	ил-был в Багдаде юноша по имени Гзайлун. Родители его,
люди простые и честные, умерли рано, почти ничего не оста-
вив сиротке. Ростом Гзайлун не вышел, зато был коренаст и
крепок. Черты его лица были бы приятны, кабы обладали хоть малей¬
шей изюминкой. Взглядов своих мальчик не имел с самого детства,
нрава был добродушного, и сверстники безнаказанно подшучивали над
ним. Едва только Гзайлун подрос, родственники решили отдать пле¬
мянника в хорошие руки, дабы сделать из него человека. Одним сло¬
вом, подыскали пареньку подходящую невесту из хорошей простой се¬
мьи. Звали ее Уатба, она была старше жениха на два года, рассудитель¬
ная и предусмотрительная.
Жена Гзайлуна очень скоро обнаружила в муже недостатки. Леже¬
бока засыпал, едва насытившись, а проснувшись, опять усаживался за
стол. Выходил он только для того, чтобы бродить по городу и, смешав¬
шись с толпой, тупо глазеть по сторонам. Порой это глупое любопыт¬

Дурак...
163
ство навлекало на него неприятности, и Гзайлун возвращался домой с
разбитой челюстью и синяком под глазом. Уатба страдала: она любила
мужа, ведь при всем его обжорстве, лени и простоте Гзайлун был чело¬
веком хорошим и незлобивым.
День за днем жизнь разлаживалась, Гзайлун проедал свое малень¬
кое наследство в безделье и праздношатании и потихоньку-полегоньку
делался дурак дураком.
Уатба испробовала все средства: и ласку, и таску, и упреки, и угово¬
ры — Гзайлуну всё было нипочем. Жена хотела пристроить его к какой-
нибудь работенке, чтобы муж начал хоть что-то в дом приносить, но он
по-прежнему бил баклуши.
Однажды она уж так упрашивала, так уговаривала, что Гзайлун
хоть и нехотя, а согласился развесить на солнышке белье. Через какое-
то время пришла Уатба проверить, как он справился, и видит: сидит
себе Гзайлун на корточках и беседует с гардуном*’2, который вылез по¬
греться на камушках. Гзайлун что-то говорил, ящерица словно отвеча¬
ла ему, кивая, как обычно, своей головкой, а корзина с бельем валялась
на земле.
—	Что ты делаешь, Гзайлун? — спросила Уатба.
—	Болтаю с моим братцем.
—	Этот гардун твой брат?
—	А то как же. — И Гзайлун обратился к ящерице: — Гардун, ты мой
брат?
Ящерица кивнула, ибо это ей свойственно. Терпение Уатбы лопну¬
ло, схватила она ветку терпентина3, какая под руку подвернулась, и в
сердцах раза три-четыре хлестнула мужа, а тот только глянул на нее
ошалело и тут же всё белье развесил.
«Что же будет с нашей семьей? — подумала Уатба. — Я одна не в
силах прокормить и себя, и детей, и этого лентяя. Но раз я могу его за¬
пугать, значит, избавлю и от греха праздности. Сил у него много, будет
зарабатывать, никуда не денется».
Гардун — зверек длиной в 14 дюймов, напоминающий нильского крокодила.
Когда на него смотрят, он двигает головой вверх-вниз, словно кивает в знак согласия.
Он совершенно безвреден.

Этот гардун твой брат?»

Дурак...
165
Так рассудив, жена дождалась мужа, вооружилась розгой и про¬
шлась по его бокам, заставив сдвинуть всё немногое, что было у них в
доме, а потом вернуть на место. И только Гзайлун приостанавливался,
как на него сыпался град ударов.
Муженек, так и быть, подчинился, но, едва закончил, немедля улиз¬
нул из дома, пошел бродить по Багдаду, вернулся домой поздно и весь
избитый. Опять он по глупости своей ввязался в какую-то свару, и опять
его поколотили.
Поняла Уатба, что терпентиновой ветки мало будет, дабы одер¬
жать верх над таким лодырем, и взяла палку.
—	Ты где был? — закричала она. — Я тебе покажу, как уходить без
моего разрешения и являться домой с синяками!
С этими словами жена раз двадцать ударила его палкой, потом
усадила, промыла раны на лице и руках и уложила в постель.
—	Отдыхай, — сказала она, — и чтобы завтра, дурак ты эдакий, всё
было по-другому. Ты должен перемениться, иначе мы все умрем с голо¬
ду и с горя. Чтобы жить, надо трудиться, у тебя получится: чего-чего, а
сил тебе не занимать. Пойдешь в город, будешь искать работу, а вер¬
нешься с пустыми руками — я опять возьмусь за палку.
Опечалился Гзайлун и перед сном призадумался: «Побьет ведь, ко¬
ли не переменюсь, а как мне перестать быть Гзайлуном?»
Наутро видит Уатба, что лицо у мужа черное от вчерашних синя¬
ков. Она опять их смазала и говорит:
—	Думай, недоумок, соображай! Ищи способ перемениться.
Когда все следы от побоев на лице лентяя исчезли, жена заставила
его подняться.
—	Отправляйся, — велела она, — наймись к кому-нибудь на весь
день. Дома нет ни крошки хлеба, вернешься с пустыми руками — пеняй
на себя. Палка будет встречать тебя каждый вечер, пока не станешь
другим человеком.
У Гзайлуна же голова была так устроена, что в ней задерживались
только самые последние слова. И он усвоил, что надо раздобыть хлеба
и вернуться другим человеком, иначе ему несдобровать.

166
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
И вот подошел он к дому пекаря, а там только-только хлеб достали
из печки и выставили на улицу под навес. От цвета его, вида и запаха
приятного у дурака сразу слюнки потекли. Стояла зима, на улице было
холодно, а в пекарне тепло, и плохо одетому Гзайлуну страсть как за¬
хотелось зайти и погреться.
Пекарь, дородный и румяный, казался добродушным и довольным
жизнью, да и чистенькие мальчишки, месившие тесто, выглядели весе¬
лыми, здоровыми и счастливыми.
«Эх, — вздохнул Гзайлун, — вот бы мне попасть в эту пекарню! Уат-
ба хлеба велела достать, а тут его полным-полно. Коли я каждый день
буду есть эти вкусные лепешки, то стану такой же толстый и красноще¬
кий, как все эти люди, переменюсь, и даже жена меня не узнает».
Вошел дурак внутрь. Хозяин посмотрел на него, увидел, какой тот
здоровяк, и принял за поденщика, ищущего работу.
—	Друг мой, — обратился он к Гзайлуну. — Чего тебе? Хочешь под¬
собить?
—	Да, очень хочу, — признался дурак.
—	Тогда бери вот этот тесак и настрогай щепы, чтобы мне было чем
поддержать огонь.
Гзайлун уселся на пол и занялся работой. В обед ему дали целую
питу4. Пекарь узнал, что у нового работника есть жена и дети, и вече¬
ром наградил его еще тремя лепешками. Гзайлун, довольный, пошел
домой. Узнав, где он был и что делал, Уатба ласково молвила:
—	Вот видишь, стоило тебе чуть-чуть постараться, и ты уже вернул¬
ся с хлебом. Запомни, что надо каждый день работать, и тогда станешь
другим человеком.
Наутро лежебоке очень хотелось поспать подольше, но Уатба по¬
щекотала его кончиком палки.
—	Вставай, иди к пекарю, или я пройдусь по твоим бокам.
Гзайлун оделся без разговоров и выскочил во двор.
—	Эх! Когда же я переменюсь, чтобы мне не напоминали больше
про палку?
Так он проработал целую неделю, но его дом по-прежнему был
лишен самого необходимого, и всякое утро Уатба уговаривала мужа
подняться, а если он упрямился, колотила его.

Дурак...
167
Гзайлуну лепешки уже не казались такими вкусными, как в первый
день. К тому же он не переменился, потому что жена бранилась и била
его каждое утро. Дурак привык бродить целыми днями по Багдаду, а
теперь чувствовал себя узником, прикованным к пышущей жаром печ¬
ке. Да еще ему не давали выспаться и в постели поваляться.
И решил Гзайлун, что такая перемена ему не подходит и надо най¬
ти иной способ стать другим человеком.
Утром жена разбудила его как обычно.
—	Быстро поднимайся, пора уже, ступай зарабатывай, принеси что-
нибудь в дом, или я тебя отлуплю. И мы не будет жить как муж и
жена, пока ты не переменишься.
—	Ладно, — проворчал сквозь зубы Гзайлун. — Я превратился в
узника, но это меня не устраивает, пойду, попытаю счастья в другом
месте.
И дурак обошел весь Багдад, сам толком не зная, чего ищет.
Добрался он наконец до реки Дияльг5, на берегу которой располо¬
жилось заведение Сейди-Хассана из Дамаска, самого известного багдад¬
ского трактирщика.
Во дворе под навесом стоял большой казан с горой риса и красиво
нарезанными кусочками мяса. Соблазнительный запах этого благоуха¬
ющего самыми дорогими приправами плова донесся до Гзайлуна.
Он заметил также шестерых на зависть миловидных и одетых как
нельзя лучше юношей, которые сновали между столами, и ему показа¬
лось, что они не только веселы, но и полны сил. Гзайлун ничуть не
удивился, что люди, у которых под боком такой великолепный плов*,
столь превосходно себя чувствуют, и заключил, что при такой жизни
он тоже станет на них похож. Но надо было подойти к хозяину, дабы
тот взял его к себе. Голод и желание перемениться добавили Гзайлуну
красноречия.
—	Не найдется ли здесь, — обратился он к Сейди-Хассану, — какого-
нибудь дела для меня?
—	Тут этого всегда хватает, — отвечал трактирщик, — подойди к
моим ребятам, они тебя тут же пристроят.
Плов (или пилав) — так арабы называют приготовленный особым образом рис.

168
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
И Гзайлун тотчас приступил к работе. Его накормили остатками
самых разных кушаний, дурак наелся до отвала, и это окончательно
убедило его, что он нашел тот единственный способ, который сделает
его другим человеком.
Насытившись, он снова взялся за работу, которая оказалась вовсе
не тяжелой: ему надо было накрывать столы, разносить тарелки с едой
и убирать грязную посуду.
Вечером Гзайлун вернулся домой с огромным блюдом, на котором
высилась пирамида из остатков кушаний. Пришел он поздно, Уатба
уже забеспокоилась, а когда увидела мужа, нагруженного всяческой
едой, но без привычных лепешек, решила, что он опять бродил по го¬
роду и украл блюдо со всем его содержимым.
—	Где ты шлялся, бродяга? Где взял это блюдо, вор? — приветство¬
вала жена мужа и добавила к словам несколько ударов палкой.
Гзайлун, как смог, объяснил жене, что ему надоело быть узником
печки, но он хотел перемениться и потому пошел работать к Сейди-
Хассану.
—	Никто не дает столько за работу, а уж тебе особенно, — возразила
Уатба. — Пошли, не хватало еще, чтобы нас посчитали ворами.
Она накинула покрывало и бегом потащила Гзайлуна вместе с блю¬
дом к трактирщику.
Сейди-Хассан пришел в восторг от подобной совестливости, нада¬
вал им еще еды и отправил добрых людей восвояси.
Какое-то время Гзайлун радовался жизни. Каждый день он являлся
к Сейди-Хассану, ел досыта и домой приносил столько, что всем хвата¬
ло в избытке. Если утром кормилец вставал как полагается, никто его
не колотил и не бранил, однако стоило ему залежаться — на него снова
сыпались удары. И дурак вбил себе в голову, что ему надо измениться
до неузнаваемости, тогда жена от него отстанет. Он ел, ел и ел в надеж¬
де стать таким же толстощеким и румяным, как все, кто работал в
трактире, и то и дело разглядывал себя в зеркале, желая убедиться, что
хоть чуточку располнел.
Однажды Сейди-Хассан спросил Гзайлуна, почему тот крутится
перед зеркалом.

Дурак...
169
—	Смотрю, не переменился ли я. — Дурак ощупал свое лицо и бока,
а потом недовольно пожал плечами.
—	Ты в самом деле хочешь стать другим? — заинтересовался Сейди-
Хассан.
—	Очень, — отвечал Гзайлун.
—	Коли так, можно сделать это прямо сейчас. Один мой рабоник
умер, я могу поставить тебя на его место.
—	И ты отдашь мне его одежду?
—	Разумеется, — улыбнулся Сейди-Хассан, — а как же иначе?
Весь трактир веселился, одевая нового посудомойщика в его рабо¬
чую одежду. А Гзайлун радовался от всего сердца, что теперь переме¬
нится и станет таким же, как остальные работники Сейди-Хассана.
Один только запах, который исходил от нового платья, должен был
предупредить его, что тут что-то не так. Но две мысли сразу в голове
дурака не помещались, и вот грязного, в огромном сальном переднике
его отвели на мойку, показали гору посуды и вручили казаны, которые
надо было отчистить. Опыта и сноровки у Гзайлуна не было никаких, а
потому половина грязи оказалась у него на лице и руках.
Ему принесли поесть, и он рассыпался в благодарностях. Потом
дали еще работу, и Гзайлун постарался поскорее ее закончить, чтобы
посмотреть в зеркало на свое счастливое преображение. Взглянув на¬
конец на себя, он испугался, выскочил из трактира и побежал, повто¬
ряя: «Боже! Боже! Я молил о перемене, но не хотел становиться ни уз¬
ником, ни грязным посудомойщиком. Хотя, может, жена не узнает
меня в таком виде и не поколотит? Пойду-ка домой».
И бедняга с пустыми руками поспешил к дому. Уатба, увидев, ка¬
кое чудище ввалилось в дверь, схватила палку, чтобы его прогнать. Но
после, признав Гзайлуна по голосу и бороде, принялась колотить его
почем зря, тем более что к ужину у нее ничего не было, а дурак пришел
с пустыми руками.
Уатба уложила мужа в постель и отнесла всю его одежду к Сейди-
Хассану; тот рассказал, каким образом его работник так преобразил¬
ся. Явилась она домой не в духе. Ведь если Гзайлун не вернется к
трактирщику, ему придется искать себе другого хозяина, и никто не

170
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
знает, как с ним будут обращаться и дадут ли за работу хотя бы пучок
соломы.
И вот дурак снова рыщет по Багдаду в поисках заработка и способа
перемениться.
Рядом с одной из самых больших мечетей увидел он лавку пирож¬
ника. Там было еще чище, чем в трактире Сейди-Хассана, и у работни¬
ков, которые месили тесто, засучив рукава до локтей, руки были глад¬
кие, белые и пухлые, точь-в-точь такие, какие виделись Гзайлуну в его
мечтах.
Вкусные пироги, придававшие им такую гладкость, были выставле¬
ны под навесом у двери: от их сладчайшего запаха рот сам собой на¬
полнялся слюною даже у тех, кто не был голоден так, как Гзайлун.
И дурак подумал, что, коли сможет какое-то время набивать ими желу¬
док и запускать руки в столь превосходное тесто, то непременно сдела¬
ется неузнаваемым.
Зашёл он в лавку и без обиняков предложил пирожнику свои ус¬
луги. А пирожник его не столько слушал, сколько разглядывал, и ре¬
шил, что человек при таком крепком телосложении должен быть
очень силен и от него будет толк. И потому он сразу велел Гзайлуну
приниматься за дело.
Новый подручный чуть не запрыгал от радости. Работа ему доста¬
лась легкая, он и сам наелся до отвала, и жене вечером принес вкусные
и сладкие пироги.
Уатба удивилась, что муж опять пришел не с пустыми руками.
— Это потому, что я переменился. — И Гзайлун рассказал ей, что
занялся новым ремеслом.
Уатба, видя, что он начал работать, была очень довольна. Зато муж
ее еще не достиг желаемого: ему пока не позволили месить тесто и по¬
гружать в него свои руки по локоть, ведь дело было в месяц рамадан, и
Гзайлуну поручили торговать пирогами вразнос на площадях и улицах
города.
Новичку показали мелкие монетки, объяснили, что он должен при¬
носить их столько же, сколько продаст кусков пирога, и Гзайлун честно
исполнял всё, что ему велели. Справившись со столь непростой зада¬
чей, он превзошел самого себя, и до поры до времени пирожник не

Дурак...
171
требовал от него большего, пока не настал час, когда понадобилась ему
другая услуга.
В праздничные дни пироги пеклись без передышки, а тут сдох осел,
который крутил мельничные жернова, и пирожник мог вот-вот остать¬
ся без муки.
Гзайлун никогда не видел, как работает осел на мельнице. И хозяин
сказал ему:
—	Мука заканчивается, еще немного — и пирогов не будет. Я поте¬
рял моего работника, и, пока не найду другого, придется тебе, Гзайлун,
сменить ремесло и поработать за него. И покуда ты будешь делать му¬
ку, я о тебе позабочусь.
—	Мне только и надо, что перемениться, — обрадовался дурак, — я
для этого сюда и пришел. Ведь ты дашь мне другую одежду?
—	А как же! — заверил его пирожник. — Тот, кто берет на себя ра¬
боту умершего, получает его одежду.
Гзайлун был вне себя от счастья. «Наконец-то, — подумал он, — я
переменюсь по-настоящему».
Его отвели в стойло, покрыли глаза платком, а потом связали руки
и запрягли.
—	Давай шагай, — приказал пирожник. — Вперед! Потяни хомут, и
всё!
Гзайлун поднатужился, жернова закрутились, но приходилось бед¬
няге несладко.
—	Довольно уже? — спрашивал он пирожника.
—	Нет, нет! — кричал тот в ответ. — Шагай, шагай! У тебя хорошо
получается, мука выходит белая, потом мы дадим тебе ее просеять.
—	Просеять! Похоже, меня ждет еще одна перемена? Тем лучше,
потому что эта мне совсем не по душе.
Он задыхался, пот лил с него градом. Пирожник без устали подба¬
дривал его и подгонял, и так продолжалось до самого обеда.
Тут Гзайлун а развязали, отвели в сторону от мельницы и сняли
платок. Пора ему было поесть, но вместо пирогов бедолага увидел пе¬
ред собой миску бобов с луком и льняным маслом. А всё потому, что
при столь тяжелой работе он нуждался в особой пище.

172
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
В целом перемены Гзайлуну нравились, ибо он не расставался с на¬
деждой выиграть от них, хотя бобы оказались слишком жесткими, а от
льняного масла его тошнило. Но не умирать же с голоду — хочешь не
хочешь, а надо есть. И едва дурак закончил, как ему предложили луч¬
ший на свете способ переваривания.
—	Пошли, Гзайлун, — сказал пирожник, — время не ждет, надо смо¬
лоть оставшееся зерно, а то завтра мы все по миру пойдем.
И снова недотепу подхватили под руки, один завязал ему глаза,
другой надел упряжь и поставил крутить ворот.
На этот раз, устав от утренней работы, при полном желудке и жи¬
воте, вздувшемся от бобов, бедный дурак обливался потом и время от
времени останавливался.
—	Давай шевелись! — кричал пирожник. — Тебе, видать, прыти не
хватает, так я тебе добавлю! Твоему предшественнику очень помогало.
«Прыть! Что еще за прыть такая? — недоумевал Гзайлун. — Навер¬
няка хорошая штука».
И он остановился, сдернул с глаз платок и увидел хозяина: тот сто¬
ял с кнутом в руке и уже пощелкивал им в воздухе. Гзайлун опустил
платок и, ни слова не говоря, опять пошел по кругу, потому как прыть
ему совсем не понравилась и он даже пробовать ее не хотел.
День подошел к концу. Гзайлуна отвязали от ворота, он поспешно
сдернул с себя платок, заглянул в лавку пирожника и, найдя дверь от¬
крытой, на всех парах помчался, как был в муке и упряжи, домой, бо¬
ясь, что его снова поставят к жерновам и добавят прыти.
Вообразите себе человека с большой бородой, покрытого мукой с
ног до головы так, что даже подпруги не были заметны и как бы со¬
ставляли одно целое с его одеждой.
Когда Уатба увидела призрак, который смело уселся за стол, то по¬
началу испугалась, а потом по осанке и манерам узнала своего мужа.
—	Как? Это ты, недоумок? Где ты был, откуда эта упряжь, почему
ты не работал как подобает на своего хозяина и ничего нам не при¬
нес? — И, не дожидаясь ответов, славная женщина опять пустила в ход
палку и выбила из одежды несчастного всю муку.
Гзайлун попытался ее остановить.

Дурак...
173
—	Ты же сама сказала, чтобы я попросил Аллаха помочь мне пере¬
мениться: я так и сделал. Я был узником, мойщиком посуды, а теперь
стал ослом на мельнице.
—	Ох, дурак ты, дурак! — Уатбе жалко стало недотепу, она опустила
палку, распутала ремни, потом заперла Гзайлуна дома и пошла к пи¬
рожнику.
Вернув упряжь, она упрекнула его за то, что он злоупотребил про¬
стодушием бедного человека, забрала одежду мужа, а также его днев¬
ной заработок и вернулась домой.
Из-за переутомления, ушибов и несварения желудка, вызванного
бобами с льняным маслом, весь следующий день Гзайлун провалялся в
постели, и жена не трогала его, но на третий день волей-неволей при¬
шлось ей опять отправлять своего глупого мужа на заработки.
—	Иди, может, кто-то из твоих прежних хозяев согласится взять
тебя, — сказала она. — С пустыми руками не возвращайся, а то спать
будешь на улице. Веди себя по-другому, потому что я буду стоять на
своем.
«Вести себя по-другому! — задумался Гзайлун. — Хотел бы я знать,
что это значит. Вот, к примеру, по дороге к реке я могу вести себя по
этой улице, а могу — по другой, и всё равно приду на берег... А может,
мне повести себя не в город, а за город? Да, наверное, так будет лучше.
Я каждый день молю Аллаха, чтобы Он помог мне перемениться, но в
городе до того шумно, что Господь не может меня услышать. Когда же
я выйду в чистое поле, мои просьбы, коли Он не глухой, до Него пря¬
миком дойдут».
И Гзайлун чуть ли не бегом поспешил за город, в полной уверен¬
ности, что там его молитвы будут услышаны, ибо никакие дома не за¬
слонят от него юг*’6.
Отойдя на небольшое расстояние от заставы, он заметил распахну¬
тые настежь ворота, а за ними — огромный сад. И чего там только не
было: и яблони, и груши, и гранаты — в общем, всевозможных видов
деревья, ветви которых сгибались под тяжестью плодов. Гзайлуну по-
Мусульмане во время молитвы обращаются лицом к югу.

174
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
казалось, что это рай земной. Муж Уатбы страсть как любил фрукты,
но никогда не ел их вволю. Картина привела его в восторг.
«Вот пастбище, нужное каждому человеку, — думал он. — Помню,
наша ослица, когда жена ее купила, была тощая и облезлая. Жена ска¬
зала: “Пойду, отведу ее на хороший выгон”, — и через две недели ско¬
тинка наша так переменилась, что ее было не узнать. Я, подобно осли¬
це, состою из плоти и крови, вот поживу в этом саду и со мною произой¬
дет то же самое... Человек, которому принадлежит этот сад, не сможет
съесть такое огромное количество плодов. Он даст мне, сколько захочу,
и я переменюсь, точ-в-точь, как наша ослица. Я и сам себя не признаю,
потому как, думаю, если б наша ослица могла посмотреть на себя в
зеркало, решила бы, что это не она».
После этаких умозаключений Гзайлун пошел дальше и добрался до
дерева, сидя на котором хозяин рвал гранаты. Он передавал плоды
своей жене, а та укладывала их в корзину.
Гзайлун, не долго думая, предложил свои услуги. Садовник взгля¬
нул на жену, та кивнула, и предложение было принято. Новому работ¬
нику велели забраться на высокую яблоню с неимоверным количе¬
ством яблок, и он принялся рвать плоды: одно яблоко в рот, другое в
корзину. Хозяин не возражал.
Они договорились, что платить ему будут каждый месяц, а он бу¬
дет делать всё, что ему скажут. Что до платы, то в этом дурак ничего
не смыслил, а что до работы — понял, что ему надобно будет собирать
груши, абрикосы, сливы и прочие фрукты, и при этом ему позволят
есть их вдоволь. В общем, Гзайлун сказал, что согласен на всё.
Ему поручили кое-какие работы по дому, с которыми он справился,
потому что усвоил уроки трактирщика и пирожника. На обед и ужин
хозяин угощал его пловом, и целый день Гзайлун поглощал фрукты,
не сомневаясь, что в скором времени преобразится так же, как его ос¬
лица.
Время от времени ему доверяли проводить в Багдад двух нагружен¬
ных фруктами ослов: животные сами знали дорогу, и потому Гзайлун
просто следовал за ними, не задумываясь.
В это время Уатбе пришел срок рожать, и она ничего не могла сде¬
лать, чтобы разыскать пропавшего мужа. Гзайлун не забыл о ней, но

Дурак...
175
ждал счастливого изменения от найденного им пастбища, дабы явиться
к жене другим человеком. Жаль только, в доме его хозяина не было
зеркала, в котором дурак мог бы наблюдать перемены в собственной
внешности.
Но довольству и надеждам Гзайлуна скоро пришел конец. Хозяину
вздумалось распахать новый участок, и он купил для этого двух быков.
Гзайлун каждый день водил их на водопой, и животные так привыкли
к нему, что он называл их своими дружками. И однажды — то ли судь¬
ба была тому виной, то ли проводник — один из быков свалился в овраг
и сломал ногу.
Садовник от досады места себе не находил. Пахоту откладывать он
никак не мог, а чтобы приобрести еще одного быка, следовало до¬
ждаться новой ярмарки.
—	Что ж, — сказал он Гзайлуну, — из-за тебя я лишился работника.
Мне сейчас негде взять другого, а дело надо довести до конца. Придет¬
ся тебе сменить ремесло.
—	Сменить! — обрадовался Гзайлун. — Я каждый день молю об этом
Аллаха, думаю, это Он направил к тебе мои ноги.
—	В таком случае, раз ты столь покладист, помоги твоему второму
дружку вспахать землю на том поле, что осталось незаконченным.
Гзайлун из сада никогда не выходил и ведать не ведывал, что такое
пахота, но волновало глупца другое: ему не нравилась его потрепанная
одежда.
—	Ты дашь мне другое платье? — с надеждой спросил он хозяина.
—	Я одену тебя с головы до ног, друг мой, лишь бы тебе было удоб¬
но.
—	Тогда я сниму то, что на мне.
—	Нет, — остановил его садовник. — Ту одежду, которую я тебе дам,
лучше надеть поверх твоей.
Одно платье на другом — это показалось Гзайлуну решительной
переменой, и ему не терпелось поскорее вернуться к жене, чтобы по¬
казаться в новом виде. Солнце в тот час палило нещадно, мухи и осо¬
бенно слепни страшно досаждали скотине. Садовник собрал полдюжи¬
ны козьих шкур и укутал ими своего работника, оставив лишь отвер¬
стия для глаз и носа.

176
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Дурак на всё соглашался, до того ему хотелось поскорее преобра¬
зиться, а хозяин поставил его под ярмо и угрожающе щелкнул кну¬
том.
Заслышав знакомый звук, Гзайлун тут же потянул своего дружка,
хотя и не был силен, как бык. Но слепни не давали покоя, они находили
малейшие прорехи в его доспехах и жалили нещадно.
Перед обедом дурака распрягли, и, если бы ему хватило смелости,
он сбежал бы, но беднягу страшил кнут, лежавший под боком у хозяи¬
на. Ему велели поесть, да и голод давал о себе знать, но, как только
Гзайлун насытился, его без разговоров опять запрягли.
Наступил вечер, работа закончилась, и садовник повел своего быка
в хлев. Гзайлун, недолго думая, выскочил за дверь и был таков. В козь¬
их шкурах, которые держались на нем благодаря упряжи, он мчался к
Багдаду и не оглядывался, потому что боялся погони и кнута.
Уже стемнело, и городские ворота оказались заперты. Несчастному
ничего не оставалось, как укрыться на кладбище, что находилось под
стенами Багдада. Он спрятался в первой попавшейся яме и от изнемо¬
жения тут же заснул глубоким сном. Около шести часов утра раздался
шум. Как раз туда, где спал дурак, пришли могильщики с лопатами.
Земля вокруг оказалась разрыта хищниками, которые выкопали недав¬
но захороненный труп7 и оставили от него лишь несколько обглодан¬
ных костей.
Могильщики принялись обсуждать то, что натворили звери, и один
из них сказал, что животные не могут разрыть землю глубже, чем на
два локтя, и потому то, что они видят, сделали гули — злые духи, кото¬
рые пожирают человеческие останки. И тут второй могильщик заме¬
тил лежавшего поблизости бедного Гзайлуна. В козьих шкурах, покры¬
вавших его с ног до головы, тот выглядел столь безобразно, что могиль¬
щик в страхе закричал:
— Гуль!8 Шайтан! Вот он! Смотрите!
Окончательно пробудившись, Гзайлун сел. Ему повезло: от испуга
противники остолбенели и позволили ему встать на ноги. Если бы за¬
метили могильщики, как перекосилось лицо бедняги и каким ужасом
наполнились его глаза при виде трех острых, наставленных на него

Дурак...
177
лопат, тут бы ему пришел конец. Но козьи шкуры не позволяли раз¬
глядеть движения чужой души, могильщики застыли с угрожающе
поднятыми лопатами, тогда как дураку страх придал сил, и он стрелой
пустился наутек.
Противники Гзайлуна опомнились, едва завидев, какого тот труса
отпраздновал. Они метнули ему вслед лопаты, а потом и сами броси¬
лись вдогонку.
—	Это злой гуль, он пожирает трупы на кладбищах! — кричали мо¬
гильщики во всю глотку. — Держи его! Бей! Смерть злодею!
На шум выбежал народ. Люди, едва завидев Гзайлуна, выскакива¬
ли ему наперерез и, дрожа от страха, кричали:
—	Вот злой гуль! Он пожирает трупы!
К людям присоединились собаки. Они с лаем преследовали его, но,
опасаясь неведомого зверя, держались на расстоянии.
Толпа разрасталась и мешала бежать могильщикам, которые пыта¬
лись подбодрить собак и людей:
—	Бросайте в него камни! Швыряйте палки!
Однако вера в злобность гуля лишала народ отваги. Дети так и во¬
все боялись, что злой дух, пожирающий мертвецов, проглотит их цели¬
ком.
Беспорядок и шум достигли уже границ огромного города, а Гзай-
лун под защитой ужасного своего наряда добрался до дома. Он захлоп¬
нул дверь прямо перед носом толпы.
Дома его ждал неизбежный град ударов. Завидев чудовище, Уатба,
как кормящая мать, преисполнилась отваги, вооружилась палкой, кото¬
рой владела уже в совершенстве, и, пока ее запыхавшийся муж пытал¬
ся вымолвить хоть слово, вытолкала его обратно на улицу.
Там он угодил в руки могильщиков. Они схватили его за шкуры и
повели в тюрьму посреди ликующей толпы. Люди передавали из уст в
уста новость о том, что поймали злого гуля, грозу кладбищ, который
явился к Уатбе, дабы сожрать ее младенца.
Молва дошла до тюремщика, и тот затрясся от ужаса, узнав, какого
к нему ведут узника, ибо каждый описывал гуля на свой лад и прибав¬
лял всё более и более страшные подробности.

178
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Наконец злой дух предстал перед ним. Тут один из могильщиков
случайно сдернул с Гзайлуна кусок козьей шкуры, и все увидели, что
тот, кого они с таким ожесточением преследовали, всего-навсего чело¬
век, завернутый в козлину. Тогда его обвинили в том, что он посмел
нарядиться в животное, дабы поедать трупы и маленьких детей.
—	Нечестивец! — вскричал один из тюремщиков. — Тобой овладел
демон! Ты питаешься останками верных мусульман, ты насыщаешься
плотью правоверных?
—	Нет, — возразил Гзайлун, с которого сняли все шкуры. — Я при¬
шел на кладбище не для того, чтобы есть, я хотел поспать. В темноте я
наступал на кости, но никак иначе к ним не притрагивался.
Глупость речей и поведения задержанного привела всех в замеша¬
тельство и немного остудила страсти, но остался еще один вопрос:
—	Разве ты явился к Уатбе не для того, чтобы сожрать ее младенца?
—	Сожрать моего ребенка? Нет! Я просто пришел к себе домой!
У тюремных ворот среди любопытных нашлось трое или четверо
соседей Уатбы. Им передали слова мнимого гуля. Попросив дозволе¬
ния, люди вошли в здание и опознали дурака. Мало того, они столь
убедительно поведали о его доброте и глупости, что вызванный в тюрь¬
му судья приказал отвести бедолагу к жене, а заодно прихватить все
козьи шкуры.
Уатбу предупредили о возвращении ее пропавшего мужа, и она
очень опечалилась от того, что, не узнав его, встретила столь неласково
и тем самым обрекла на еще большие неприятности. Женщину беспо¬
коила не столько огласка, которая была неизбежна, — назавтра весь
Багдад всё равно узнал бы, что так называемым злым гулем, пожира¬
ющим трупы, был Гзайлун. Она сокрушалась, что так крепко избила
его, ибо по ошибке обошлась с ним как со злоумышленником.
Когда она увидела мужа, ей стало его жалко. Она поблагодарила
соседей за то, что те привели несчастного домой, и попыталась разуз¬
нать у Гзайлуна, где он так долго пропадал и кто его так вырядил.
Гзайлун врать не умел, поэтому честно рассказал, что пошел за го¬
род, желая перемениться более выгодным для себя образом, но в конце
концов превратился в быка, а потом — и тут уж он не знает, как так
получилось, — в злого гуля.

Дурак...
179
Уатба поверила каждому его слову. Она уложила беднягу, тща¬
тельно обработала ушибы, ссадины и волдыри от укусов слепней, по¬
том накормила его и обдумала, как теперь поступить.
На рассвете следующего дня женщина положила младенца, которо¬
го не могла оставить без присмотра, в одну корзину, в другую спрятала
козьи шкуры и упряжь, принадлежавшие садовнику, и попросила доб¬
рых людей, что накануне доставили Гзайлуна домой, проводить ее за
город, к хозяину, у которого работал ее муж. Спрятав лицо под покры¬
валом, она вместе с соседями отправилась в путь.
Разыскав садовника, Уатба сурово отчитала его за то, что он зло¬
употребил простодушием мусульманина и низвел его до положения
скотины. Она рассказала, какие беды приключились с Гзайлуном, от¬
дала шкуры и упряжь и потребовала то, что заработал ее незадачли¬
вый муж.
— Мне жаль моего недотепу, а не то тебе пришлось бы отвечать
перед кади. На твое счастье, я не хочу раздувать это дело, хватит с
бедного глупца и того, что он уже претерпел.
Садовник смутился и достал из кармана два золотых: это было в
четыре раза больше того, что он обещал Гзайлуну. Уатба хотела было
отказаться, ибо понимала, что это слишком много, а чужого она отро¬
дясь не брала. Но рядом стояли соседи, и ей захотелось, чтобы они пове¬
рили, будто ее муж смог заработать за месяц целых два золотых. В об¬
щем, женщина забрала деньги и одежду Гзайлуна и вернулась домой.
Пять дней прошли тихо и спокойно, раненый полностью пришел в
себя, и Уатба снова принялась увещевать его и учить, что надо переме¬
ниться, но не превращаться в узника, посудомойщика, осла, быка и зло¬
го гуля, а жить как труженик, который приносит пользу своей семье.
Она решила, что раз Гзайлун сумел торговать пирогами вразнос, то
сможет стать продавцом детской глины*. Велев мужу накопать глины,
она наполнила ею две корзины, повесила их на ослицу, разъяснила
* «->
Речь идет о порошке из красной глины, очень сухом и приятно пахнущем, кото¬
рый используется в арабских странах. Порошок насыпают на дно колыбели под попку
и бедра младенца и накрывают сверху всего одной пеленкой; глина впитывает влагу,
поглощает неприятные запахи и препятствует раздражению кожи.

180
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Гзайлуну, что теперь он — уличный разносчик и должен зазывать по¬
купателей, громко крича на каждом углу: «Глина для детей! Детская
глина!»
Закончив краткие наставления, Уатба подстегнула ослицу, и та по¬
плелась по улицам. Гзайлун, сидя верхом, вопил во всю глотку, повто¬
ряя то, что ему велели, но через какое-то время голос его стал слабеть,
зазывала начал зевать, а потом и вовсе задремал. Ослица побродила по
улицам, вышла на берег Евфрата, напилась вволю, а потом, повинуясь
зову природы, направилась в свое стойло, где ее поджидал осленок.
Когда она попыталась пройти в низкую дверь, Гзайлун ударился голо¬
вой о косяк и чуть не свалился. Он тут же очнулся и принялся кричать:
«Глина! Детская глина!» Из носа у него потекла кровь, а на лбу вскочи¬
ла огромная шишка.
Уатба, завидев мужа, сразу поняла, что случилось. Она промыла
ему нос соленой водой, а потом наградила оплеухой.
—	Лодырь! Лентяй и осел! Тебе, как скотине, нужен кнут, чтобы
пошевеливаться? О, ты переменишься, или я тебя так отделаю, что
прежние побои покажутся тебе сладким сном. Иди к пекарю, пирож¬
нику, трактирщику и даже к садовнику, попроси работу у твоих преж¬
них хозяев, любой из них возьмет тебя, дурня этакого, но не вздумай
возвращаться домой с пустыми руками. Бездельник не найдет у меня
приюта, так и знай.
Снова Гзайлуна выставили за дверь. И он решил, что в прошлый
раз ушел от города недостаточно далеко и потому Аллах не услышал
его молитвы.
Дурак двинулся куда глаза глядят и через какое-то время набрел на
развалины старинного дворца, в котором когда-то, видимо, жил чело¬
век очень могущественный.
Гзайлун с интересом разглядывал руины и вдруг на беспорядочной
груде камней заметил гардуна, который смотрел как будто прямо на
него.
—	Ах, ах! Братец мой! — воскликнул Гзайлун. — Я-то думал, ты в
городе живешь, а ты, оказывается, здесь!
Маленький зверек, как обычно, кивнул, словно соглашаясь.

Дурак...
181
—	Так ты меня узнал? — обрадовался дурак. — Ты меня понимаешь?
А что тебе мешает говорить?
Г ар дун еще раз качнул головой.
—	Ох, ты испытываешь мое терпение! Говори, не то худо будет!
Зверек, словно дразнясь, опять кивнул, и Гзайлун, не выдержав,
кинул в него камень. Ящерица тут же скрылась в руинах.
Дурак увлекся, точно ребенок. Он подумал, что гардун играет с
ним в прятки, и решил отыскать его во что бы то ни стало и заставить
говорить. Через четверть часа от кучи камней ничего не осталось, Гзай¬
лун всё разбросал, а ящерица опять где-то укрылась. Но от дальнейших
поисков ее преследователя отвлек новый интересный предмет.
Гзайлун увидел в земле квадратную плиту из черного мрамора с
приделанным к ней кольцом. Недолго думая, растяпа ухватился за него
и, поднатужившись, откинул плиту и обнаружил под ней лестницу, ве¬
дущую в подземелье.
—	A-а, вот где живет мой братец! Надо посмотреть, как он там
устроился!
Гзайлун спустился вниз и у подножья лестницы при свете, что па¬
дал сверху, увидел несколько ваз.
—	Похоже, здесь мой гардун держит свои запасы.
Дурак запустил руку в один из сосудов и вытащил полную горсть
золотых.
Гзайлун выбрался на свет и стал рассматривать находку. Он в жиз¬
ни не видал таких монет, а потому не обратил внимания ни на твер¬
дость, ни на вес найденных кружочков и решил, что это порезанная
морковка, вроде той, что его жена сушит на солнце, и что принадлежит
она его братцу, который спрятался в глубине темного подземелья.
—	Эй, дружок! — позвал он. — Выходи, потолкуй со мной, а не то я
отнесу твою морковку нашей ослице!
Гардун не соизволил ни ответить, ни показаться, и Гзайлун стал раз¬
мышлять, как же отнести находку домой.
Он вспомнил, что однажды был с женой у соседей, и те угостили их
сливами. Уатба взяла мужнин тюрбан, выстелила изнутри листьями и
сверху положила сливы.

182
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Оглянувшись вокруг, Гзайлун заметил лопух, сорвал несколько
листьев, уложил их на дно своей шапки, как это делала его жена, и на¬
полнил доверху так называемой морковью.
Поступив, как он полагал, столь разумным образом, муж Уатбы
попрощался с братцем и, довольный собой, направился в Багдад.
Уже на ходу он захотел погрызть кусочек ослиной морковки, но
она оказалась слишком жесткой. «Наверное, у братца моего очень
крепкие зубы, — решил Гзайлун, — раз он ест ее сырой». И, размахнув¬
шись, дурак швырнул монету куда подальше.
Когда он добрался домой, Уатба очень удивилась, что ее муж за¬
явился так рано.
—	Где ты был? И что ты там принес в этих листьях?
—	Я навещал своего братца в его загородном доме, — отвечал Гзай¬
лун. — Он не захотел со мною говорить, но я нашел дверь, заглянул к
нему, запустил руку в его горшок с запасами и взял немного, чтобы
угостить нашу ослицу. Правда, сначала надо бы эту морковку сварить,
а то она твердая, не укусишь.
Пока муж говорил, Уатба взяла тюрбан и увидела золото. Она по¬
нимала, что дурак не мог украсть его, поскольку не ведал, что это та¬
кое, но ей надо было узнать, где он взял столько монет.
—	Хорошо, хорошо, — сказала женщина и спрятала деньги подаль¬
ше от чужих глаз.
Потом она осторожно, чтобы никоим образом не смутить Гзайлуна,
расспросила его и догадалась, что муж нашел клад.
С его слов выходило, что развалины находятся неподалеку от Баг¬
дада, и, поскольку день был в самом разгаре, Уатба испугалась, что
оставшийся на виду вход в подземелье может привлечь чье-либо внима¬
ние и сокровище попадет в чужие руки.
Женщина медлить не стала. Она вывела ослицу, взяла два мешка,
засунула их в корзины, купила две лепешки, чтобы было чем переку¬
сить в дороге, и приказала мужу ехать к дому его братца.
Вход в подземелье, как и сказал Гзайлун, был открыт, ваза, из
которой он взял монеты, стояла без крышки. Уатба велела подать ей
мешки, наполнила их золотом, так чтобы ослица не надорвалась, и
муж вытащил оба куля наверх, заметив, что они очень тяжелые.

Дурак...
183
Пока жена занималась делом, Гзайлун громко звал своего братца.
Женщине это не нравилось, но ей не хотелось терять ни минуты. На¬
конец Уатба вылезла наружу и, будучи предусмотрительной, велела
мужу закрыть вход в подземелье и забросать его камнями. И только
после этого они пешком вернулись домой, ведя за собой тяжело нагру¬
женную ослицу.
Дома Уатба спрятала мешки с золотом подальше, а то, что было в
тюрбане, стала тратить понемногу, дабы не вызвать никаких подозре¬
ний. И если раньше она гнала мужа из дома, то теперь, наоборот, тре¬
бовала, чтобы он никуда не выходил. Она стала его хорошо кормить и
поить, купила ему новую одежду. Но, поскольку эти обновки были из
той же ткани, что и прежние его вещи, Гзайлуну казалось, что он со¬
всем не переменился, и в глубине души дурак продолжал мечтать о
том, чтобы стать другим человеком, дабы его никто и никогда больше
не бил и не ругал.
Однажды Уатба задумала накормить мужа пловом. Прислуги у нее
еще не было, и она послала Гзайлуна в город, чтобы он принес мясо,
рис и турецкий горох нут. Деньги она разложила по трем разным сверт¬
кам. Гзайлун зашел к мяснику, отдал ему один сверток с монетками,
затем точно так же купил рис и вернулся домой. Про горох он совсем
забыл, а потому принес домой две покупки и один сверток с деньгами.
—	Я тебе велела купить еще нут, — сказала жена. — Иди скорей об¬
ратно и не забудь: ты должен купить горох нут.
—	Горох нут, горох нут, — повторил дурак и пошел обратно в го¬
род.
По дороге ему попался старый знакомый. Тот заметил, что Гзайлун
хорошо выглядит и одет лучше, чем раньше, и захотел над ним под¬
шутить.
—	Эй, Гзайлун, до чего же ты нарядный! Не то, что прежде, когда
носился злым гулем! И щеки круглые — не сравнить с теми, что были у
тебя, когда ты ночевал на кладбище.
Воспоминание о самом страшном его злоключении смутило бед¬
нягу.
—	Даже если бы жена не говорила мне каждый день, что я должен
перемениться, я и сам молил бы об этом Аллаха, чтобы никто меня не

184
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
узнавал и не напоминал, как я был ослом, быком и гулем. А зачем это
я шел? Это... как бишь его...
Но как он ни старался, а припомнить «горох нут» не смог.
Гзайлуну стыдно было идти опять домой и спрашивать у Уатбы
слово, которое не желало укладываться в его голове, но очень уж хоте¬
лось недотепе отведать плова, и пришлось ему возвращаться.
Когда Уатба увидела, что дурак опять явился с пустыми руками,
терпение ее чуть не лопнуло. Прежде, когда ей надо было, чтобы муж
работал, Уатба пеняла ему за лень, однако эта мудрая женщина нико¬
гда ни словом не упрекнула его за глупость.
—	Я просила принести нут, понимаешь? Повторяй без передышки:
«Нут, горох нут», пока не окажешься на рынке. Не сделаешь, как я го¬
ворю, вспомнишь про палку.
Гзайлуна напугала ее угроза, и он ушел, твердя: «Нут, горох нут,
нут, горох нут».
На перекрестке торговец продавал жемчуг и громко зазывал поку¬
пателей:
—	Именем Аллаха, жемчуг! Жемчуг, именем Аллаха!*
Заинтересованные прохожие останавливались, подходили и ощупы¬
вали жемчужины. Гзайлун услышал новое слово и тоже запустил руку
в коробку, но, помня о данном ему поручении, вслух продолжал твер¬
дить:
—	Нут, горох нут.
Продавец решил, что Гзайлун насмехается над его товаром, более
того, хочет всех уверить в том, что жемчуг поддельный**, и, не долго
думая, наотмашь ударил беднягу.
—	За что? — изумился Гзайлун.
—	Ты меня оскорбил, — отвечал разгневанный торговец. — Как ты
посмел сказать, что я обманываю народ?
—	Вовсе нет, я говорил... А что я должен был говорить?
Зазывая покупателей, арабы всегда добавляют эти слова, которые по-арабски зву¬
чат как «Bessim Alla Lunos»9.
По-арабски нут называется «шуммос», а жемчуг — «лунос». Очевидно, схожесть
этих слов привела к тому, что дурак их перепутал.

Дурак...
185
—	Если хочешь, говори как я: «Именем Аллаха, жемчуг!»
—	Ладно, по-моему, именно это мне велела жена. — И Гзайлун по¬
шел дальше, повторяя вполголоса: «Именем Аллаха, жемчуг!»
По дороге ему попалась лавка торговца, у которого только что
украли жемчуг, и тому показалось подозрительным, что кто-то полу¬
шепотом зазывает покупателей.
—	Не иначе, как вор, который обокрал мою лавку, узнал меня и
стал нахваливать свой товар потише, чтобы я не вмешался. — Лавочник
догнал Гзайлуна. — Ну-ка, покажи свой жемчуг!
Дурак смешался, а торговец решил, что поймал грабителя, грубо
схватил бедолагу за шиворот и принялся звать на помощь. Собралась
толпа, и лавочник очень скоро понял, что задержал не мошенника, а
недоумка.
—	Зачем же ты кричал, что продаешь жемчуг?
—	А что я должен был говорить?
—	Что угодно, но только не это!
—	Что угодно, но только не это! Надо запомнить! — И Гзайлун по¬
шел дальше, во всеуслышание повторяя на все лады новые слова.
Дорога вывела его на площадь, где сидел торговец, кричавший:
—	Именем Аллаха, бобы!
Гзайлун, подстрекаемый своим обычным любопытством, подошел
и, как все, запустил руку в мешок со словами:
—	Что угодно, но только не это!
Суровый крестьянин так оттолкнул Г зайлуна, что тот полетел вверх
тормашками.
—	Нечего порочить мой товар! Я своими руками его сеял и собирал.
—	Я порочу твой товар?! Нет, я просто пытаюсь говорить то, что
надо.
—	Ладно! Тогда повторяй за мной: «Именем Аллаха, бобы!»
Мужу Уатбы страсть как хотелось добраться до дома и не попасть
в еще какую-нибудь переделку, поэтому он старательно твердил новый
клич. И так случилось, что вышел он на берег Евфрата, где один рыбак
уже два часа мерз, тщетно забрасывая сеть. Бедняга переходил с места
на место, но всё было напрасно: ему не удавалось выловить ни одной

186
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
рыбки. Гзайлуна, как всегда, разобрало любопытство: пристроившись
за спиной неудачливого рыболова, он принялся подглядывать, что и
как тот делает. При этом Гзайлун без передышки бормотал: «Именем
Аллаха, бобы!»
Рыбак вытащил сеть на берег, потом сделал вид, что сворачивает
ее, в три-четыре приема сложил веревку, за которую эта сеть была при¬
вязана, и внезапно, ни с того ни с сего, ухватил недотепу и начал стегать
изо всех сил, приговаривая:
—	Гнусный колдун! Именем Аллаха, не смей проклинать мою ры¬
балку!
Гзайлун поднапрягся и вырвался из рук обидчика.
—	Колдун?! — воскликнул бедный дурак и заплакал. — Ну почему
мне так не везет?!
—	Если ты добрый человек, — изумился рыбак, — зачем говоришь
под руку и вредишь мне?
—	Я не хочу никому вредить, я только говорю то, что мне велено.
Тут рыбаку пришло в голову, что это какой-то недоброжелатель
подговорил простака, дабы тот испортил ему ловлю.
—	Прости меня, брат, за побои, — поклонился он Гзайлуну, — но ты
был неправ. Не следовало произносить слова, которые приносят беду,
ведь я тебе ничего плохого не делал.
—	У меня и в мыслях не было принести тебе беду, — отвечал ду¬
рак. — Я искал слова, которые мне велела говорить жена.
—	Нашел?
—	Не знаю.
—	Тогда становись рядом со мной и, когда я заброшу сеть, повторяй:
«Именем Аллаха, да попадутся семь самых больших и толстых».
—	Сдается мне, ее слова были короче.
—	Нет, всё верно, и смотри, не пропусти ничего, тогда и тебе кое-что
перепадет. Только запомни всё слово в слово. — И рыбак еще раз по¬
вторил то, что хотел услышать от Гзайлуна. — «Именем Аллаха, да
попадутся семь самых больших и толстых».
Дурак старался ничего не позабыть, но уж очень опасался веревки.
«Кое-что перепадет, — думал он. — И зачем мне это надо?»

Дурак...
187
И только рыбак начал вытягивать сеть, Гзайлун со всех ног пустил¬
ся наутек, твердя на бегу: «Именем Аллаха, да попадутся семь самых
больших и толстых».
Бормоча эти слова, он оказался посреди большого скопления на¬
рода, ибо толпа почему-то всегда притягивала его. Люди собрались,
чтобы проводить в последний путь кади, чье тело везли на кладбище10.
Муллы11 ужаснулись, услышав речи Гзайлуна, и возмутились до глуби¬
ны души.
—	Несчастный, — накинулись они на дурака, — как ты осмелился
нарушить нашу церемонию, во всеуслышание призывая смерть на голо¬
вы самых великих особ Багдада? Или тебе мало, что она уже поразила
того, кого мы провожаем?
Гзайлун, добрый мусульманин, был воспитан в почтении к мул¬
лам — для него их вид, строгий тон и упреки были страшнее любых
побоев.
—	Ох, ох, — задрожал бедолага. — О, Аллах! Что же мне надо было
говорить?
Старая прислужница, провожавшая покойника, потянула его за ру¬
кав и сказала:
—	Надо было говорить так: «Да сохранит Аллах тело его, да упасет
его душу!»12
—	Эх, кабы мне раньше знать! — вздохнул Гзайлун и поспешил уда¬
литься, твердя новые слова.
На одной из улиц он нагнал телегу, на которой везли мертвого осла.
Повозка перегородила проход, и дурак поплелся за ней, громко повто¬
ряя:
—	«Да сохранит Аллах тело его, да упасет его душу».
—	Нечестивец! — вскричали люди, сопровождавшие повозку. — Пес
неверный! Как ты смеешь кощунствовать!
И на Гзайлуна со всех сторон посыпались удары. Дурак кое-как про¬
скочил мимо тележки и помчался во всю прыть.
«Бедный ты, несчастный, — весь в слезах причитал он. — Теперь ты
еще хуже осла, быка и гуля! Теперь ты — колдун, больше того — пес
неверный!»

188
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Так он рыдал, боясь возвратиться домой, потому что Уатба обеща¬
ла его побить, если он явится без покупки. Нужные слова он позабыл и
не знал, куда деваться.
Жалкий и растерянный, он брел не разбирая дороги, и случай при¬
вел его к дому матери Уатбы. Там у постели его больной свояченицы
собралось много народу. Гзайлун же смело ходил только по улицам, а
зайти куда-нибудь всегда стеснялся. Он заглянул в дом, увидел, что там
люди, и остался у дверей. Теща заметила его и сказала:
—	Гзайлун пришел. — Потом обратилась к зятю: — Гзайлун, хочешь
мяса?
-Нет.
—	Риса?
-Нет.
—	Что-нибудь попить?
—	Нет.
И вот все, кто там был, стали думать и по очереди предлагать ему
что-нибудь съесть или выпить, а дурак от всего отказывался.
—	А-а, — догадалась больная. — Он хочет нут.
Услышав заветные слова, Гзайлун вне себя от радости бросился к
софе, на которой лежала свояченица, и, желая выразить свою благо¬
дарность, стиснул ее в объятьях, да так сильно, что та от удивления и
боли лишилась чувств.
Все захлопотали вокруг больной, а теща обратилась к Гзайлуну:
—	Недоумок! Баран! Чуть дочь мою не погубил! Зачем ты заявился
сюда?
-Нут!
—	Разве я продаю нут?
—	Нут, — отвечал Гзайлун, а про себя думал: «Я ведь был ослом и
быком, почему она зовет меня бараном?»
—	Что ты хочешь этим сказать?
—	Нут. Жена мне сказала: «Нут». — И Гзайлун показал теще сверто¬
чек с монетами, что дала ему Уатба: несмотря на все свои злоключе¬
ния, он бережно сжимал его в ладони.

Дурак...
189
Тут мать Уатбы поняла, что дочь послала мужа за покупкой. На¬
против ее дома была лавка. Теща указала на нее Гзайлуну и велела
купить горох.
Торговец принял деньги и выдал фунтик нута. Довольный Гзайлун
побежал восвояси и радостно повторял «нут», пока не положил покуп¬
ку на стол. Она так дорого ему обошлась, что он решил зарубить ужас¬
ное слово себе на носу и не забывать до конца своих дней.
Уатбе было уже не до гороха, ей хотелось знать, где муж пропадал
целый день. Кое-как Гзайлун поведал обо всем, особенно сетуя на то,
что его приняли за колдуна и за пса неверного, когда он всего-навсего
искал нут.
Единственное, что разобрала жена в его сбивчивом рассказе, так
это то, что ее сестра больна и что Гзайлун побывал у их матери.
Женщина досадовала, что не в силах избавить мужа от неприятно¬
стей, пустив в ход найденный им клад. Однако делать было нечего,
следовало терпеть, а до поры до времени по мере сил постараться из¬
бавить его от новых напастей.
На следующий день Уатба собралась навестить свою больную се¬
стру. Она покормила младенца и велела Гзайлуну покачать его, если он
проснется и закричит. Кроме того, она поручила мужу напоить ослицу,
когда та захочет пить, и покормить курицу, которая сидела на яйцах.
— Закрой дверь на все запоры, — велела она напоследок. — А то, не
ровен час, уснешь, а к нам воры залезут.
Дав подробнейшие наставления, Уатба ушла, оставив мужу сытный
обед.
Гзайлун безупречно справился с едой и уснул. Его разбудил плач
ребенка, отец взял его на руки и покачал. Всё шло как по маслу.
Делать было нечего, и дурак начал глазеть по сторонам. И вот он
заметил, что наседка беспокоится, то и дело подносит лапку к голове и
чешется.
«У бедной птицы завелись вши, — сделал вывод Гзайлун. — Когда
со мною такое случается, жена меня вычесывает. Надо мне вычесать
нашу клушу».

190
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Он взял гребенку и стал выискивать и вылавливать мелких насеко¬
мых в куриной голове. Но птица вырывалась, и голова ее выскальзыва¬
ла из-под гребня. И Гзайлун сообразил, что ему будет легче расправить¬
ся с врагами с помощью толстой иглы. Короче говоря, вонзил он игол¬
ку, и бедная наседка испустила дух.
Гзайлун огорчился донельзя, но еще больше его взволновало то,
что яйца, того и гляди, остынут.
И в довершение всех бед заревела ослица.
—	Ну уж нет, — воскликнул дурак, — мне некогда бежать за водой.
В тот раз ты сама довезла меня до реки, дойдешь и нынче без моей
указки.
Он распахнул двери, и вот ослица вместе с осленком уже трусят по
улицам Багдада.
Заперев дверь, наш славный муж придвинул к люльке с младенцем
глиняную плошку с куриными яйцами и осторожно, чтобы не разда¬
вить, уселся сверху, стараясь не терять равновесие.
Ребенок проснулся и захныкал. Гзайлун, не меняя положения, при¬
нялся качать люльку. Но младенец никак не засыпал, и баюкать его
было бесполезно: он плакал оттого, что хотел есть.
Гзайлун, человек по сути своей очень добрый, ничего страшнее го¬
лода не знал.
—	Бедный малыш, — говорил он, — ты умрешь, если не дать тебе
молока, а твоя мать еще не вернулась. Ладно, я сам тебя покормлю, у
меня тоже есть грудь.
Всё так же сидя на яйцах, он обнажился до пояса, взял ребенка на
руки, приложил к груди, подобно тому, как это делают кормилицы, и
почти полностью укрыл его своей бородой.
Обманутый младенец притих, ухватившись губами за пустой сосок,
а счастливый Гзайлун баюкал его и даже пытался напеть колыбельную.
«Жена моя хочет, чтобы я изменился. Вот она удивится, когда уви¬
дит, что я превратился в кормилицу и наседку», — радовался счастли¬
вый отец.
Однако ребенок, не получив того, что искал, снова заплакал во весь
голос.

Дурак...
191
Гзайлун пришел в полное замешательство. Да тут еще Уатба серди¬
то постучала в дверь. Она повстречала ослицу с осленком и решила,
что Гзайлун пренебрег ее наставлениями.
—	Открой! Открой немедленно! — кричала Уатба.
—	Не могу, — отвечал Гзайлун.
Мать слышала, что ребенок надрывается от плача.
—	Отпирай, недоумок! — снова закричала она.
—	Не могу! — послышалось в ответ. — Я кормлю грудью. Я высижи¬
ваю яйца.
Уатба рассвирепела, взяла камень и одним ударом вышибла запор.
И вот увидела она Гзайлуна в его смехотворном положении. Но
какие бы чувства в ней ни взыграли, материнская любовь была сильнее
всего, и потому она первым делом выхватила ребенка и приложила его
к своей груди. Потом, оглядевшись, заметила на полу мертвую курицу.
—	Что случилось с нашей наседкой?
—	Я ее вычесывал.
—	А где яйца?
—	Я их высиживаю.
Очередные глупости вывели Уатбу из себя, и свободной рукой она
наградила мужа оплеухой.
—	Вставай, дурак! — велела она. — А если бы кто-нибудь из соседей
вошел сюда вместе со мною, что бы он подумал? И так о тебе уже весь
город болтает.
Хотя пощечина была не слишком сильной, Гзайлун потерял равно¬
весие и раздавил всю кладку. Боясь, что ему опять попадет, он, чуть не
плача, завалился на бок.
—	Ах, чтоб тебя! Встанешь ты когда-нибудь или нет, обормот не¬
счастный? — грозно прикрикнула на мужа Уатба.
Гзайлун покорно поднялся на ноги. Уатба с одного взгляда поняла,
что еще натворил этот недотепа.
Ни курицы, ни яиц было не жаль. Но женщина снова задумалась
над тем, как сделать так, чтобы муж и отец ее детей не выглядел кру¬
глым дураком. Благодаря Гзайлуну в ее руках оказалось целое состоя¬
ние, но без участия супруга она не могла им распорядиться. Словом,

192
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Уатбе хватало причин, чтобы заботиться о муже и стараться избавить
его от переделок, в которые он попадал из-за своего любопытства и про¬
стодушия. Но прежде всего следовало заставить его сидеть дома.
Она не отпускала от себя Гзайлуна ни на шаг, кормила его, поила и
прибегала то к ласке, то к угрозам, лишь бы помешать ему, но всё было
напрасно: его бродяжья натура неизменно одерживала верх.
Гзайлун же думал только об одном: как ему перемениться. И стои¬
ло Уатбе отвлечься, как он ускользнул из дома, желая найти способ
осуществления своего заветного желания.
Он приводил себе те же доводы, что и раньше: «Я просил Аллаха
изменить меня, но Он не услышал мои молитвы ни в городе, ни за го¬
родом. Наверное, это не Его вина, а моя13. Сколько раз мне говорили,
что мусульманин должен молиться, обратившись лицом к югу14. Зна¬
чит, Аллах на юге, и мне надо искать его там, тогда Он обязательно
мне поможет».
Рассуждая таким образом и двигаясь к своей новой цели, он ушел
подальше от города и спустя какое-то время увидел лес.
«Пойду-ка я в этот сад, — решил Гзайлун, — наемся там до отвала.
Он гораздо больше, чем тот, в котором я работал, так что плодов там
наверняка вдоволь. А чем больше я их съем, тем скорее переменюсь, я
хоть и не осёл, а всё же из плоти и крови, совсем как наша ослица».
Гзайлуну пришлось изо всех сил поворочать мозгами, чтобы прий¬
ти к такому умозаключению, и, подойдя к опушке, он очень удивился,
увидев высокие деревья, да к тому же без плодов. Углубившись в лес,
он услышал чьи-то голоса, по обыкновению своему побежал посмо¬
треть, что там за шум, и прямиком наткнулся на шайку воров, которые
делили добычу. Разбойники окружили его, схватили и принялись сове¬
щаться, что ему отрубить: голову или ноги.
— О, Аллах! — закричал Гзайлун. — Неужели вы хотите, чтобы я
превратился в мертвеца?
Но разбойники не успели перейти от слов к делу: их сообщник при¬
скакал на лошади и крикнул, что к лесу приближается конный отряд.
Все тут же позабыли и о Гзайлуне, и о награбленном, вскочили на ло¬
шадей и умчались прочь.

Дурак...
193
Дуралей мало-помалу пришел в себя, и в нем опять взыграло любо¬
пытство. И только он начал развязывать мешки, желая поглядеть, что
там внутри, как на поляну выехала часть стражников, посланных на
поимку воров. Само собой, Гзайлуна приняли за одного из членов шай¬
ки, ему связали руки и, осыпая бранью, препроводили в багдадскую
тюрьму.
И вот дурак, как один из грабителей, оказывается в руках тюрем¬
щика и слышит, что скоро доставят и остальных разбойников.
«Пойти на юг и превратиться в вора! — думал Гзайлун. — Значит,
что бы мне ни говорили, Аллах где-то в другом месте. Однако я не¬
долго оставался ослом, быком и гулем, недолго буду и вором».
Пока он размышлял, его сосед по камере, задержанный не в силу
злосчастья, а за преступление, очень заинтересовался Гзайлуном. То
был Фетах, вор знаменитый и опасный, которого взяли накануне с по¬
личным за крупную кражу.
Фетаха уже давно осудили: его брали много раз, но плуту всегда
удавалось сбежать из-под стражи. Когда привели Гзайлуна, вор обду¬
мывал новый план побега.
Фетах рассмотрел своего товарища по несчастью при тусклом свете
лампы, а потом начал расспрашивать. Гзайлуну нужен был только по¬
вод, чтобы поговорить, и он выложил без утайки, как пошел на юг, как
просил Аллаха о том, чтобы перемениться и чтобы жена не могла ни
бить его, ни держать взаперти, и как внезапно превратился в вора.
Фетах сразу сообразил, что может воспользоваться первым же сде¬
ланным им открытием: он увидел, что сосед его — дурак и обвести его
вокруг пальца будет проще простого. Через час злодей уже хорошо
понял, что представляет собой Гзайлун, узнал, что и когда в жизни тот
делал и думал и какую власть над ним имеет желание перемениться.
И вор решил, что сбежит, всего лишь изменив внешность.
Перед последней кражей Фетах постарался сделать себя неузнавае¬
мым на тот случай, если его застанут на месте преступления. Он вы¬
красил в черный цвет свои светлые волосы и бороду, а также пририсо¬
вал себе густые брови. Кожу он тоже не пощадил и сейчас походил
скорее на негра, чем на араба. Гзайлун оказался таким же светловоло¬

194
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
сым и краснощеким, каким Фетах был от природы. Оставалось лишь
умыться как следует, перекрасить Гзайлуна и поменяться с ним одеж¬
дой. Превращение не составит труда — так задумал вор.
—	Брат мой, — сказал он Гзайлуну, — ты напрасно искал Аллаха на
юге. Аллах повсюду. По моему разумению, если я захочу поменяться с
тобою, а ты — со мною, и мы вдвоем помолимся прямо здесь, наше
желание исполнится безо всяких хлопот. Ты больше не будешь собой,
ты будешь мной. Посмотрим тогда, примут ли тебя за вора и посмеет
ли твоя жена поднять на тебя руку.
—	Ты черен, — отвечал Гзайлун, — почти так же, как я, когда пре¬
вратился в посудомойщика. И жена меня тогда всё одно поколотила.
—	Так этот цвет тебе не нравится?
—	Не нравится.
—	Нет ничего проще, можно выбрать другой, надо только помо¬
литься. Давай повернемся спиной друг к другу. Ты молись Аллаху, об¬
ратившись на юг, а я — лицом на север, так Ему от нас не уйти. Давай
тихонько попросим о том, чтобы нам перемениться. Я скажу тебе, ко¬
гда дело пойдет на лад.
Гзайлун охотно послушался и повернулся спиной к Фетаху, а тот
смочил платок в кувшине с водой и быстро смыл черную краску с во¬
лос, бороды и лица. Потом он закоптил над лампой оловянную плошку,
в которой ему приносили еду, и вымазал в черной копоти свои ладони.
После этого обернулся к Гзайлуну.
—	Взгляни на меня, — сказал он. — Я уже изменился?
Дурак пришел в восторг, потому что хитрый Фетах был хорош со¬
бой.
—	О, неужели мне тоже удастся так перемениться?
—	Да, — заверил его вор, — если ты позволишь нарисовать мои чер¬
ты на твоем лице.
Гзайлун согласился, и в мгновенье ока Фетах вычернил ему лицо.
—	Это еще не всё. Теперь нам надо поменяться одеждой. Смотри,
моя совсем новая.
И вот Гзайлун преобразился.
—	Теперь увидишь, — продолжил Фетах, желая убедить дурака,
что тот не останется внакладе, — как все тебя будут слушаться. Слы¬

Дурак...
195
шишь? Уже двери открывают, тюремщик идет, дай ему эту монету и
потребуй строгим голосом, чтобы тебе принесли на ужин плов и плечо
барашка.
Гзайлун, который привык делать всё, что ему велят, отдал деньги,
даже не взглянув на них, и приказал принести поесть. Тюремщик при¬
близился к лампе и рассмотрел монету. Увидев, что она золотая, он
почтительно поклонился Гзайлуну и поспешил исполнить поручение.
Пока дурак радовался тому, что переменился и стал внушать ува¬
жение, а Фетах лелеял надежду на побег, решалась судьба обоих за¬
ключенных. Халиф, узнав, что знаменитый преступник попался, при¬
казал вывести его за стены города и покарать в соответствии с приго¬
вором.
Кроме того, удалось схватить часть разбойников, в шайку которых
случайно затесался Гзайлун. Их спросили, кто тот человек, которого
обнаружили на поляне, и все как один заявили, что это какой-то недо¬
тепа, над которым потешались, заставляя дрожать от страха. В конце
концов судьи решили, что беднягу можно отпустить.
Один из кади явился в тюрьму и приказал привести взятого в лесу
дурака. Тюремщик вошел в камеру и хлопнул Фетаха по плечу.
—	Шевелись, дурак, пора платить по счетам, — сказал он и увел
вора.
—	Иди домой, бедолага, — велел Фетаху судья, — и постарайся в
будущем вести себя умнее. А теперь, — обратился он к тюремщику, —
приведи Фетаха.
Тюремщик пришел к Гзайлуну.
—	Господин мой, нет времени доедать плечо барашка, тебя спраши¬
вает кади. Я не возвращаю тебе сдачу, потому как она тебе всё равно
не понадобится. И если у тебя есть еще такие же монеты, отдай их
мне: дело твое будет недолгим, и скоро ты уже ни в чем не будешь нуж¬
даться.
Гзайлун слушал. Он был уверен, что совершенно переменился, ви¬
дел, что с его соседом обращались как с дураком, а с ним ведут себя
иначе. Кроме того, насколько он уразумел, его уверяли, что скоро он ни
в чем не будет испытывать недостатка. При всем том Гзайлун не сдви¬
нулся с места.

196
Жак К азот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Идем же! — поторопил его тюремщик. — Не вынуждай тащить
тебя силой, поверь мне, лучше пойти по доброй воле.
—	Я никого не хочу утруждать, я уже иду, — отвечал Гзайлун.
—	Следуй за мной.
Дурак пошел, словно послушный ребенок, и вскоре предстал перед
судьей.
—	Фетах, слушай, — сказал судья. — Сейчас тебе зачитают приговор.
Судебный писарь прочел длинный перечень доказанных злодея¬
ний, за которые преступник приговаривался к повешению за стенами
Багдада, на обычном месте для казни.
—	И кто всё это натворил? — удивился Гзайлун. — И почему вы ни¬
чего не сказали о том, что я переменился? И всё же это так, смотрите
сами.
Судья, который никогда не видел Фетаха, предположил, что тот
изображает дурака, дабы избежать наказания, и велел препроводить
его на казнь.
Уатба заволновалась, когда обнаружила, что муж опять пропал.
Она воображала всевозможные переделки, в которые мог попасть че¬
ловек такого склада, как Гзайлун. Но ей и в голову не приходило, что
он осмелился покинуть Багдад. Женщина предположила, что он мог
утонуть в Евфрате, ввязаться в какую-нибудь ссору, получить увечье и
угодить в лечебницу, словом, она обежала весь город, пытаясь напасть
на след мужа.
Наконец кто-то ей сказал, что только что освободили из-под стра¬
жи какого-то дурачка, и женщина поспешила домой, но Гзайлуна там
не нашла. Тогда Уатба еще больше встревожилась и побежала в тюрь¬
му.
Как раз в это время из ворот вывели к месту казни знаменитого,
как сказали Уатбе, преступника Фетаха. Злодей шел с непокрытой го¬
ловой, но она тем не менее не узнала в нем собственного мужа. Черные
волосы, лицо и борода, да еще и чужая одежда ввели Уатбу в заблуж¬
дение15. И всё же осанка, походка и простоватая манера замедлять шаг,
чтобы поглазеть по сторонам, настолько напоминали Гзайлуна, что
женщина не могла не последовать за ним, и скоро случай не оставил ей
никаких сомнений.

Дурак...
197
Выйдя за стены Багдада, Гзайлун заметил рядом с дорогой гревше¬
гося на камешках гардуна, тут же остановился как вкопанный и вос¬
кликнул:
—	Ах, здравствуй, братец!
Гзайлуна стали подталкивать, дескать, надо идти, а он ответил, что
никуда не пойдет, пока не узнает у своего дружка, насколько он пере¬
менился.
Судья и стражник удивились такой глупости, подлинной или мни¬
мой, но тут Уатба, подняв покрывало, бросилась к ногам судьи.
—	Господ™ мой, это не Фетах, которого хотят казнить, это невин¬
ный человек, он никогда никому не делал зла. Это мой бедный муж,
недотепа Гзайлун, он по крайней простоте своей дал, уж не знаю кому,
изменить ему внешность. Позвольте мне почистить его, и наверняка
здесь найдутся люди, которые узнают моего мужа... Иди сюда, несчаст¬
ный! — обратилась она к Гзайлуну тем властным тоном, которым умела
с ним разговаривать. — Где ты так перемазался? И кто тебя так отде¬
лал?
—	Тот второй, что был со мною в камере.
—	И тебе не стыдно? После всех твоих дурацких превращений ты
позволил сделать из себя разбойника, злодея и чуть не погиб на висе¬
лице!
Гзайлун ничего не отвечал и смирно стоял, пока жена оттирала
платком копоть с его лица и волос. Ребятишки, жившие по соседству с
тюрьмой, тут же принялись кричать:
—	Это злой гуль, пожирающий мертвецов!
Тут один из стражников приблизился к судье и заверил его, что
перед ними вовсе не разбойник Фетах.
—	Господ™, я знаю этого человека, три дня назад я сам поймал его.
Это тот самый простофиля, которого мы нашли в лесу и которого ты
велел отпустить. А Фетах ухитрился занять его место.
Судья не мог не поверить стольким свидетельствам, но он был
вправе лишь отложить казнь, дабы довести случившееся до сведения
начальников и халифа. И он приказал отвести Гзайлуна обратно в
тюрьму.

198
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Уатба пошла следом. Но первым делом она купила подходящую
одежду, чтобы муж сменил ту, что опозорила его и чуть не погубила.
Она заранее щедро заплатила тюремщику, чтобы тот хорошенько за¬
ботился о Гзайлуне до тех пор, пока не придет приказ об освобожде¬
нии. И вся тюрьма вздыхала:
—	Повезло же этому дураку с женой!
Что до самого Гзайлуна, то он всегда был рад-радешенек переодеть¬
ся, но теперь, когда Уатба его узнала и ему опять грозили побои, бедня¬
га уже не испытывал ни малейшего удовольствия от нового платья.
Приказ об освобождении не заставил себя ждать, и Уатба забрала
Гзайлуна. Не подумайте, что она обращалась с ним ласково по дороге
домой и дома. Она решила застращать мужа так, чтобы у него навсегда
пропало всякое желание искать приключений, но, как женщина ни ста¬
ралась, ей не удавалось ни отбить охоту к ним, ни заставить выбросить
прочно засевшую в голове Гзайлуна мысль о том, что ему, дабы избе¬
жать попреков и побоев, надо сделаться другим человеком и для этого
выйти на улицу.
Дурак по-прежнему верил, что ему поможет только Аллах, которо¬
го он везде искал, но так и не нашел16.
«Аллах, — рассуждал Гзайлун, — не меньше визиря. У визиря есть
дворец, куда люди ходят со своими просьбами. Вот найду дворец Алла¬
ха и там поговорю с ним».
В один прекрасный день ему вновь удалось вырваться из дома. Он
шел и спрашивал у каждого встречного, где дворец Бога. Его отвели в
мечеть.
—	Нет, это не то, — заявил дурак. — Здесь мусульмане молятся Му¬
хаммаду17.
И Гзайлун пошел дальше, задавая прохожим всё тот же вопрос,
пока не очутился поблизости от дворца халифа. Один из стражников
выслушал его, расспросил и, поняв, что за человек перед ним и чего он
хочет, решил, что может позабавить своего господина.
—	Заходи, — пригласил он Гзайлуна. — Я отведу тебя туда, куда ты
стремишься.
—	И я поговорю с Богом? — обрадовался бедный дурак.
—	Да, не сомневайся.

Дурак...
199
С этими словами стражник усадил чудака и велел подождать.
Гзайлун оказался всего-навсего в караульне, но ему и там всё пока¬
залось великолепным, а когда его вели по коридорам в диван18, он то и
дело восклицал:
—	Ах! Дворец Бога! Ах, до чего красиво!
Завидев халифа на троне, ошеломленный Гзайлун остолбенел.
Стражник взял его за руку и подвел поближе.
—	Вот тот, с кем ты хотел говорить. Пади ниц, а потом обратись к
нему со своею просьбой.
—	А что говорить? — растерялся дурак.
—	Скажи, что хочешь измениться, и объясни зачем.
Нет слов, чтобы передать речь Гзайлуна. Он был так поражен и
смущен, что утратил даже свою обычную долю здравомыслия. Жена,
дом, улица, палки, превращение в посудомойщика, осла, быка, злого
гуля, колдуна, кормилицу, наседку и вора-висельника — всё смешалось
в его рассказе благодаря стражнику, который задавал всё новые и но¬
вые вопросы.
—	Бог мой! — воскликнул наконец Гзайлун. — Раз уж ты меня слы¬
шишь, измени меня, но так, чтоб жена меня не узнала и я сам себя не
узнал. Измени меня лучше, чем ты изменил нашу ослицу, потому что
ей до сих пор иногда достается.
Харуну ар-Рашиду и его придворным с большим трудом удавалось
не рассмеяться, однако халиф сдержался и приказал стражнику прово¬
дить Гзайлуна туда, где ему помогут тут же перемениться. Хорошо, что
дурак стоял за загородкой, не то он бросился бы целовать ноги халифу
и наверняка раздавил бы его в своих объятьях.
Евнухи увели Гзайлуна и сначала усадили за стол. Принесли еду.
Все кушанья были дураку незнакомы, но, как всё новое, этим они ему
нравились и казались очень вкусными. Он ел с удвоенным рвением, ибо
утвердился в мысли, что человек может измениться только благодаря
пище, раз даже Бог в своем дворце прибегает к этому способу.
Ему подали вино. Дурак не знал, что это такое, но пил с удоволь¬
ствием. Однако в его чашу подмешали сильный сонный порошок, и
вскоре он подействовал: не успев выйти из-за стола, Гзайлун заснул
глубоким сном.

200
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Рабы только этого и дожидались. Они вымыли Гзайлуна, вычисти¬
ли, а потом обрили с головы до ног. Позвали из сераля рабыню, масте¬
рицу по изготовлению румян, помады и всего, что касается красоты: она
могла и мертвого сделать как живого. Гзайлун вышел из ее рук свежим,
словно роза. Белокурый, слегка завитый парик сменил его жесткую и
курчавую светло-канггановую шевелюру, а на месте выщипанных бро¬
вей изогнулись прекрасные дуги того же цвета, что и волосы. Туловище
заключили в небесно-голубой корсаж с глубоким вырезом, который
оставлял на виду шею и грудь. Искусно нанесенными жилками подчерк¬
нули белизну кожи. Живот украсили солнцем из драгоценных камень¬
ев, и с его адамантами счастливо сочетались жемчужные бусы на гру¬
ди, которая выглядела очень привлекательно. На ноги надели не¬
обычайно богатые полусапожки. Тело опоясали великолепным
шарфом, а плечи окутали газовой шалью с серебряными нитями на
изящной рубиновой пряжке. Хотели приделать крылья, но побоялись,
что они станут сковывать движения, и это испортит общее впечатление.
Когда старая рабыня закончила превращение толстого и неуклюже¬
го Гзайлуна в ангела, его перенесли в роскошную залу и уложили на
софу под балдахином. Отражение новорожденного ангела повторялось
и множилось в четырех больших зеркалах, что висели с разных сторон:
именно там и в таком виде мужу Уатбы предстояло проснуться.
Во дворце тем временем готовились к Дню цветов*, и халифу при¬
шла в голову мысль, что преображение Гзайлуна послужит общему
увеселению и украсит праздник.
Евнухи глаз не спускали со спящего, дабы не пропустить первых
признаков его пробуждения и подать знак музыкантам, которые рас¬
положились на скрытом за газовыми занавесями балконе. Там же
устроился халиф, желая получить от зрелища наслаждение, коему му¬
зыка должна была поспособствовать.
Наступила ночь, а муж Уатбы всё еще спал: средствам, к которым
прибегли, дабы его усыпить, помогало его здоровое естество. Наконец
он зашевелился и потянулся. Музыка заиграла сначала совсем тихо, но
В честь этого дня в саду у каждого цветка ставились зеркало и две свечи. Празд¬
ник был весьма красочным и пышным и проводился каждую весну19.

Дурак...
201
затем вступили трубы и рожки, и громкая задорная мелодия разбудила
преображенного Гзайлуна.
Двести факелов освещали помещение, в котором он находился.
Дурак посмотрел перед собой и увидел в зеркале ангела. Затем обер¬
нулся: зеркало, которое стояло позади софы, показало ему другого
ангела. Посмотрел направо, налево — опять ангелы. И тут он догадался
взглянуть на собственные руки, ноги, тело. Ослепленный своей красо¬
той, счастливец с нечленораздельными криками обежал всю залу,
останавливаясь перед каждым зеркалом и чуть ли не тыкаясь в них
носом. Ему казалось, что ангелы подходят к нему и целуют.
—	О! О! — восклицал изумленный Гзайлун, не в силах вымолвить ни
слова.
Но вот он немного успокоился и сказал:
—	Я всё это хорошо вижу, но где я? Что со мною сталось? О Гзай¬
лун, Гзайлун! Приди, посмотри на это, расскажи обо всем моей жене! —
Он опять приблизился к зеркалу. — Скажите мне, прекрасные созда¬
ния, где бедный муж Уатбы? Послушайте, при всей моей красоте я
заплачу, если не увижу этого милого бедняги.
—	Не ищи того Гзайлуна, которого ты знал и которого била жена, —
раздался мягкий и звучный голос с балкона. — Ты и есть Гзайлун. Ты
просил перемениться, и твое желание исполнилось.
—	А кто эти прекрасные юноши, что стоят вокруг и идут мне на¬
встречу, когда я приближаюсь к ним, целуют меня и касаются холод¬
ными носами? Почему я не слышу их голосов?
—	Это твои отражения в зеркалах. Ты что, никогда не видел себя в
зеркале?
—	Видел, видел! Но там было только одно изображение, а здесь их
очень много, и некоторые стоят ко мне спиной!
—	Всё это ты и только ты.
—	Ну, ладно. Тогда ты, что говоришь со мною, скажи Богу, столь
щедро одарившему меня этими портретами, чтобы Он позволил мне
подарить их моей жене.
—	Ты хочешь вернуться к жене, которая тебя бьет?
—	Да, потому что она больше меня не тронет, ведь я изменился.

202
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Гзайлун, неужели ты не хочешь остаться здесь, у Бога?
—	Хочу. Но я хочу быть и рядом с моей Уатбой. У нас есть ребенок,
и она ждет еще одного. А сюда я буду приходить пять раз на дню и
молиться.
Халифа забавлял этот разговор, но пора было разделить удоволь¬
ствие с женами и гостями, приглашенными на День цветов.
К Гзайлуну явились прислужники и предупредили, что его ждут в
царском саду. Дурак попрощался со всеми своими отражениями, кото¬
рые в свою очередь сделали то же самое, и, поскольку он привык по¬
виноваться, последовал за теми, кто его позвал.
Праздник, свидетелем которого стал Гзайлун, привел его в восторг:
под каждым цветком стояло зеркало, и он видел, что ангелы, с которы¬
ми он расстался в зале, следуют за ним по пятам. Четыре тысячи факе¬
лов, стоявших прямо на земле, освещали это чудо, и десять тысяч раз¬
ноцветных ламп украшали стены дворца.
Гзайлун подумал, что очутился в раю.
—	Нет, — сказал ему один из сопровождавших его евнухов. — Это не
совсем так. Не хочу тебя обманывать, здесь только земной рай, ты в
гостях у наместника Божьего. Сейчас мы отведем тебя к нему.
Слова «наместник Божий» в голове у Гзайлуна не укладывались,
так как, согласно его вере, на свете существует только один Бог. Однако
не успел он вступить в спор, как увидел роскошный шатер, а в нем хали¬
фа во всем его царском великолепии и в окружении красавиц гарема.
—	О! Сколько отражений! — вскричал Гзайлун.
Женщины наперебой стали заигрывать с ним, и он захотел подойти
к ним поближе.
—	Поцелуйте же меня! — просил он. — У вас такие же холодные
носики, как у тех юношей? Ах, вы разговариваете? Вы меня узнали?
Согласитесь, я очень изменился! О, наша ослица и я, мы очень удивим
соседей, во всем квартале нет никого, кто переменился бы лучше нас!
Жены халифа задыхались от смеха, но им очень хотелось испытать
верность Г зайлуна и заставить его остаться с ними.
—	Ладно, ладно, будет вам, — отвечал он, — я понимаю, что вы гу¬
рии20, но я еще не умер, и у меня есть жена.

Дурак...
203
—	Неужели ты любишь женщину, которая тебя бьет? — спросила
одна из красавиц.
—	Что значит любить? Я должен жить с Уатбой, она моя жена. Лю¬
бить — это значит жить?
Халиф понял, что они получили от Гзайлуна всё, что можно, и при¬
казал подать ему сытный ужин, а потом опять усыпить до утра, чтобы
назавтра позвать Уатбу и отдать ей мужа.
Гзайлун поел с огромным удовольствием. Чудеса не вскружили ему
голову: он был счастлив, что наконец переменился и теперь может сме¬
ло вернуться домой.
Тем временем евнухи и прислужницы гарема задумали позабавить¬
ся над простофилей без ведома халифа. Как только Гзайлун уснул, они
сняли с него ангельские одежды и завернули в козью шкуру. На руки
ему натянули меховые рукавицы, но не с раздвоенным копытцем, а с
когтями грифа. Голову же спрятали под огромной маской козла с выта¬
ращенными красными глазами из хрусталя.
Вырядив несчастного так, чтобы он сам себя не узнал, невольницы
перетащили его в дворцовый подвал, туда, куда отправляли слуг в на¬
казанье за мелкие проступки. Уложив беднягу на циновку, они жесто¬
кости ради зажгли в подвале две лампы и повесили на стены несколько
зеркал, чтобы, проснувшись, Гзайлун увидел себя.
Завершив задуманное, прислужницы и евнухи вернулись в сад, где
продолжалось празднество, и позволили себе до утра любоваться раз¬
влечениями, предназначенными для халифа и его жен.
Утром главный евнух обнаружил, что слуги куда-то пропали. На¬
конец он нашел их. Они забавлялись, видя, как страдает и ревет от
страха Гзайлун. Начальник стражи немедленно наказал бы виновных в
этой дикой проделке, если бы издевательствами и насмешками над не¬
счастным простофилей не заправляла любимая служанка одной из
жен халифа.
Вспомните, что Гзайлун за каких-то четырнадцать часов дважды
принял сонный порошок, побывал в раю, наслаждался вкусной едой, а
также грубоватыми ласками целой толпы нескромных красавиц, а по¬
том перенесся в преисподнюю и увидел ее сквозь красные стекла, из-за

204
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
которых всё вокруг казалось ему в огне, и вам станет ясно, что даже
неглупый человек на его месте потерял бы рассудок.
Увы! Гзайлун чувствовал себя точно так же, когда был ослом на
мельнице и быком на пашне. Одно его утешало: судя по опыту, пере¬
мены, как хорошие, так и дурные, длятся недолго. Но когда он из анге¬
ла превратился в дьявола, то вспомнил, как накануне в саду ему сказа¬
ли, что он находится у наместника Божьего. И дурак решил, что попал
не к настоящему Богу и именно потому так страшно преобразился.
—	О Аллах! О Всемогущий! — взмолился он. — Измени бедного
Гзайлуна, потому что наместник твой поступил с ним очень дурно!
В тот же миг его желание исполнилось. Главный евнух, который
обнаружил пропажу Гзайлуна и слуг, застал их всех в подвале, велел
невольникам браться за работу и освободил беднягу от его ужасного
наряда. Потом он приказал его одеть во всё новое и соответствующее
его положению, а на бритую голову повязать красивую чалму. Гзайлуна
проводили в одну из беседок и подали ему прекрасный завтрак, кото¬
рый он уплетал, рассуждая в своей обычной манере.
Вот он снова переменился, он видит это в зеркале, и, хотя теперь он
без бороды, а голова завернута в большую чалму, он всё равно себя
узнаёт.
—	Ах, я снова превратился в молодого мусульманина. Жена твер¬
дила, что я хуже малого ребенка, посмотрим, что она теперь скажет.
И все-таки я себе нравлюсь, пусть только борода отрастет, а в осталь¬
ном я не прочь остаться таким.
Беседуя так с самим собой перед зеркалом, Гзайлун не терял време¬
ни: он ел и пил с большой охотой до тех пор, пока не опустошил все
тарелки.
Тем временем халиф проснулся, и главный евнух доложил своему
господину, сколь жестоко слуги обошлись с его вчерашним гостем.
Вместо того чтобы рассердиться, царь обвинил во всем самого се¬
бя.
—	Это я подал им пример, — сказал Харун. — Неудивительно, что
слуги пошли дальше меня в насмешках и издевках. Я наблюдал за
этим человеком: ума у него нет, зато есть сердце. Мне любопытно по¬

Дурак...
205
смотреть на его жену: ведь ей удалось укротить, похоже, лишь побоя¬
ми и запугиванием, этого неразумного медведя, и она приручила его,
поскольку он упорно желает к ней вернуться. Я хочу испытать эту
женщину так же, как испытал ее мужа, и, если она мне понравится,
сумею загладить допущенную по отношению к ним несправедливость.
Халиф приказал стражнику, который привел Гзайлуна, сходить за
Уатбой и рассказать ей обо всем, что случилось минувшей ночью.
—	Если, как я предвижу, эта женщина достойна уважения, я неза¬
медлительно вознагражу ее за все обиды и унижения, — добавил на¬
местник Аллаха.
Стражник исполнил приказание, и Уатба, обеспокоенная пропажей
мужа, узнала, что он находится во дворце халифа. Ей рассказали обо
всем, что произошло накануне и ночью, и передали, что повелитель
правоверных ждет ее.
Уатба всегда отличалась сообразительностью и потому сразу поня¬
ла, как извлечь выгоду из всего, что сотворили с ее глупым мужем.
До сей поры женщина позволяла себе содержать дом в приемле¬
мом достатке, ловко скрывая добытое Гзайлуном золото. Теперь она
могла безбоязненно показать его часть халифу, не дожидаясь, пока
один из кади что-нибудь заподозрит. Уатба оделась, как подобает, взя¬
ла два кошеля с двумя тысячами золотых в каждом, прикрепила их к
поясу, потом надела новое покрывало и вместе со стражником отправи¬
лась во дворец.
Халиф сидел на троне. Уатба простерлась перед ним ниц, и он по¬
велел ей встать. Тогда женщина открыла лицо и сказала:
—	Слушаю и повинуюсь, повелитель правоверных, что изволишь
приказать Уатбе, презренной своей рабе?
—	Уатба, — ответил халиф, — вчера мужа твоего привели в мой
дворец. Буду откровенен: его крайняя простота послужила развлечени¬
ем для моих приближенных. Из его слов и из сведений, которые мне
предоставили, я понял, что нрав и недостаток рассудительности едва не
стоили Гзайлуну жизни. Несправедливо, что такая молодая женщина,
как ты, неразрывно связана с обделенным умом мужчиной. Я предла¬
гаю тебе расторгнуть ваш брак. Я сам позабочусь о твоем муже, он бу¬

206
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
дет помещен в один из домов, где содержатся те, кого надо защитить
от последствий их поведения, и те, кто опасен для общества.
—	О мудрейший! — возразила Уатба. — Бедный Гзайлун — муж мой
перед Богом и будет им всегда. Закон не должен противоречить воле
Господней. Я буду очень несчастна, если его запрут там, где я не смогу
ухаживать за ним так, как положено. Он отец моих детей, и в глазах
Неба он — мой венец, блеск которого целиком зависит от меня. Мой
муж никому не причиняет зла, но, поскольку ума ему не хватает, мне
приходится думать за двоих. Из-за лени, к коей он склонен, он впадал
в полное слабоумие, и это приводило к досадным злоключениям. Я ис¬
пользовала и брань, и угрозы, и даже побои, ибо только страх удержи¬
вал его от глупостей. Когда мне удалось добиться послушания, я реши¬
ла вести себя по-другому и попробовать заставить его занять, так ска¬
зать, иное положение. Я держала его при себе, освободив от всякой
работы, когда, на беду, он снова сбежал из дома и явился сюда. Как
получилось, что он не нашел защиты в царском дворце, там, где ее
ищет всякий мусульманин? Такова, видно, его судьба и моя тоже.
Я прошу тебя о милости: верни мне мужа! О мудрый халиф! Гзайлун
дорог мне, мой долг его любить и беречь. Да, мой муж глуп, но он вер¬
ный мусульманин, он простодушен, как ребенок, но очень добр. Если
он нечаянно кого-то в Багдаде обидел, вот четыре тысячи золотых, это
всё, что у нас есть. Я принесла их в качестве платы, и, коли этого мало,
я готова пойти в тюрьму, лишь бы его отпустили.
Уатба не отличалась красотой, но была молода, свежа и непосред¬
ственна, а движения ее были исполнены благородства. Халиф усты¬
дился того, что лукавил с ней ради минутного развлечения и посмеялся
над глупостью ее мужа, но у него под рукой всегда были средства, по¬
зволявшие избавиться от угрызений. Он что-то прошептал на ухо свое¬
му главному евнуху, и вскоре тот вернулся с ларцом в руках и привел
Гзайлуна.
—	Уатба, — молвил Харун, — вот твой муж. Я одарил его дорогой
одеждой за жалость и верность, которые он сумел тебе внушить, не¬
смотря ни на что. По тому, какую необычайную привязанность к тебе
выказал этот человек, хотя с виду он кажется совершенно не способ¬

Дурак...
207
ным на какие-либо чувства, я заключил, что ты женщина достойная, и
был прав. Я беру вас обоих под мое покровительство и не требую ника¬
кой платы за освобождение Гзайлуна. Прими эти четыре тысячи золо¬
тых, которые я добавляю к той сумме, что ты хотела пожертвовать
ради него.
Первым, что увидел Гзайлун, войдя в тронный зал, была его жена.
Прежде всего он попросил у нее прощения за то, что ушел из дома, а
потом указал на свой новый наряд:
— Переменился! Я переменился! — Тут он заметил халифа. — Ах!
Когти! Ах! Рога! Наместник! Господ™ наместник!
И Гзайлун спрятался за спину жены.
Уатба, почтительно поклонившись, приняла из рук евнуха ларец с
царским подарком, тут же положила в него свои кошели и передала
Гзайлуну. Оба еще раз поклонились и покинули дворец.
Четыре тысячи золотых — это капля в море по сравнению с кладом,
который нашел Гзайлун, но они давали Уатбе возможность пользовать¬
ся деньгами в открытую. Халиф дал четыре тысячи: и уже через час
весь Багдад знал, что он подарил ей целый сундук золота.
По дороге во дворец Уатба заметила, что на главной площади про¬
дается приличный с виду дом. Она заглянула туда на обратном пути и
не вышла, пока не купила его и не получила ключи.
Вернувшись к себе, женщина первым делом погрузила два мешка
с золотом, что хранились у нее в тайнике, на ослицу и вдвоем с Гзайлу-
ном, который служил ей подручным во всяких секретных делах, отвела
ее в новый дом. Для перевозки остальных вещей она наняла обычных
носильщиков, и уже к вечеру вся семья переехала. Раньше дом принад¬
лежал богатому торговцу. Он продал его вместе с обстановкой, и по¬
тому там было всё, что нужно для жизни. Весь квартал провожал Уат-
бу, и каждый знал про подарок халифа.
Уатба не намеревалась транжирить свое состояние, но на следу¬
ющий же день купила очень хорошую мулицу и два мешка.
Потом она попросила Гзайлуна сесть верхом на новую скотинку и
поехать вместе с ней навестить его братца. Само собой, дурак был
очень рад прогулке. Уатба села на ослицу, муж поехал следом.

208
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Они добрались до развалин. Гардун, названый братец Гзайлуна, си¬
дел прямо на груде камней, которая прикрывала ход в подземелье.
Завидев гостей, зверек спрятался, но Гзайлун успел его заметить.
—	А, вот он, наш братец! — воскликнул дурак.
—	Надо к нему зайти, — сказала Уатба. — Теперь у нас две скотины,
им надо вдвое больше корма. Давай-ка, Гзайлун, разбросай камни и
открой вход.
Муж не заставил себя упрашивать, и вскоре показалась черная пли¬
та с кольцом. Уатба зажгла лампу, спустилась вниз, прошлась по под¬
земелью и осмотрела великолепные вазы.
—	Что ты ищешь? — поинтересовался Гзайлун.
—	Я ищу твоего братца, но его нигде нет, придется нам без спросу
взять у него морковку.
И женщина подошла к вазам с монетами, наполнила золотом четы¬
ре мешка и отдала мужу, чтобы он погрузил их на ослицу и мулицу.
—	Теперь закроем вход и поедем домой, — сказала Уатба. — Вернем¬
ся сюда вечером, посмотрим, может, тогда твой дружок окажет нам
честь.
Она заложила ход в подземелье несколькими камнями и вместе с
мужем пешком вернулась в город.
После обеда они еще раз проделали тот же путь. Уатба опустоши¬
ла все вазы, велела Гзайлуну закрыть вход и забросать камнями так,
чтобы его не было видно, а потом вернулась в Багдад. В подземелье
остались драгоценные вазы, но женщина решила, что когда-нибудь
расскажет об этом кладе своим детям, а сейчас лучше поостеречься и
оставить его на месте.
Когда Уатба устроилась в новом доме и убедилась, что богатство ее
уже никого не удивит, ибо все верят в покровительство и щедрость ха¬
лифа по отношению к ее семье, она занялась Гзайлуном.
Мудрая женщина боялась, что, когда дети подрастут, они устыдят¬
ся своего глупого отца. Надо было оградить его от дурацких поступков
и приукрасить те, что от посторонних скрыть не удастся.
Сначала она обзавелась рабами для себя и детей, а потом с особым
тщанием стала искать таких, что можно было бы приставить к Гзай¬
луну.

Дурак...
209
Много времени Уатба потратила на то, чтобы найти подходящих
слуг. Наконец она купила двух умных немолодых рабов, одним словом,
таких, которым могла доверять.
Им поручили гулять с Гзайлуном везде, где он только пожелает.
Уатба предупредила слуг, что ее муж любит ходить к развалинам, что¬
бы поговорить с первым встречным гардуном. Провожатым было веле¬
но ему не мешать, и только если он примется разбрасывать камни,
чтобы попасть в дом так называемого братца, они должны были оста¬
новить его, сказав: «Уатба не велит».
Получив свободу, Гзайлун в первый же день сел на мулицу и от¬
правился к развалинам, где хотел навестить своего дружка и набрать у
него морковки. Но, заслышав: «Уатба не велит», тут же отступился.
Верные слуги оберегали Гзайлуна, не давая попасть в переделки.
Если он проявлял интерес к какому-нибудь предмету, они отправлялись
на поиски, разъясняли, как этой вещью пользоваться, и покупали, когда
ему в голову приходила такая блажь. Если же он хотел чего-то невоз¬
можного, всё заканчивалось на словах: «Уатба не велит».
Потом всякие прогулки по Багдаду прекратились. Уатба убедила
Гзайлуна, что он совершенно переменился и больше ему ничего не на¬
до, а нужно лишь быть послушным.
Тем временем у одного из самых крупных багдадских торговцев,
соседа Уатбы, случилась беда: один из его кораблей пропал, никто не
хотел дать ему взаймы, и он испытывал острую нужду в деньгах. Уатба
прослышала про это и пришла прямо к нему домой.
— Ты по-доброму обращался с мужем моим Гзайлуном всякий раз,
когда встречался с ним. Я весьма признательна тебе за это. Ты чест¬
ный человек. Я узнала про твое несчастье и предлагаю десять тысяч
золотых, за которыми ты можешь прислать, как только пожелаешь.
Я бескорыстно даю их тебе в долг, мне не нужна никакая плата. Един¬
ственный мой интерес — иметь удовольствие помочь такому человеку,
как ты.
Торговец с благодарностью согласился на столь любезное предло¬
жение, поправил свои дела и приумножил состояние. Всем своим друзь¬
ям он рассказал о великодушии Уатбы, и вскоре об этой истории знал
уже весь город.

210
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Всякий мало-мальски сообразительный человек понял, что, если
расточать ласки ее мужу, то в случае надобности можно получить от
Уатбы помощь.
Рабы, сопровождавшие Гзайлуна, отныне с трудом ограждали его
от знаков внимания, которые оказывали ему все встречные во время
прогулок, и не разрешали принимать никаких подарков.
Уатба получила назад деньги, которыми она ссудила первого тор¬
говца, и одолжила денег еще троим купцам. Один из них долга не
вернул, но женщина ничуть о том не сожалела. На улицах Багдада ее
приветствовали с почтением, все считали, что она извлекает большую
выгоду, пуская деньги в рост. Отныне Уатба получила возможность
открыто пользоваться своим состоянием, и ради этого стоило пойти на
некоторые потери.
Кормили Гзайлуна как нельзя лучше. Даже приближенные халифа
иногда обедали у него. Он уже почти не говорил глупостей, потому что
двое прислужников подсказывали ему нужные слова или отвечали за
него.
Наконец дурак научился не выставлять себя на смех, пользуясь чу¬
жим умом (что не так трудно, как считается, если, конечно, самомне¬
ние не заставляет лезть со своими собственными суждениями).
Уатба счастливо жила со своим мужем. Она дала блестящее обра¬
зование детям и обеспечила им высокое положение в Багдаде. Все, кто
знал Уатбу, любили и уважали ее за добрые дела и оплакивали ее кон¬
чину, которая не заставила себя ждать, после того как Господь забрал
у нее Гзайлуна.

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Продолжение]
А ^ то ж, сестра, — сказала Динарзаде прекрас-
ной жене царя Шахрияра, когда та закон-
â чила историю Гзайлуна, — мы выслушали
твой рассказ, ни разу не прервав его, хотя
местами он был скучноват. Но вот что интересно: по¬
лучается, если бы муж Уатбы был чуточку умнее, он
никогда не нашел бы клада и его жена не смогла бы
обеспечить ему благоденствие, которым они были
обязаны воле случая. Это обстоятельство заставляет
нас думать, что хорошее есть во всем, даже в глупо¬
сти. Но мы вместе с тобою так долго бродили по Баг¬
даду, что утомились и чуть не задохнулись в толпе.
По-моему, нам не помешает своего рода вознагражде¬
ние, да и Харуну ар-Рашиду, герою твоего и моего
сердца, тоже. Ты показала его в невыгодном свете, и
пока память не подскажет тебе какую-нибудь другую
историю о его молодых или зрелых годах, поведай

212
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧР1». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
нам, пожалуйста, о приключениях его дочери царев¬
ны Ильсетильсоны и Симустафы. В этом рассказе мы
увидим светоч справедливости в дни его заката, пол¬
ного лучезарного величия, надежду на которое он по¬
давал уже на восходе своем и коим отличался всю
жизнь.
— Сестра, — ответила Шахразада, — это очень
длинная история, и я осмелюсь испытать терпение мо¬
его повелителя и господина, только если он соблагово¬
лит приказать мне.
Царь с удовольствием велел ей продолжать, и
прекрасная Шахразада начала такими словами.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
СИМУСТАФЫ И ЦАРЕВНЫ
ИЛЬСЕТИЛЬСОНЫ
царствование халифа Харуна ар-Рашида поселился в Багдаде
JT	молодой человек, чье лицо отличалось привлекательностью, а
*	великолепный стан — изяществом. Он приобрел большое зда¬
ние, которое выставили на продажу после смерти одного очень знатно¬
го горожанина, переделал и благоустроил в соответствии со своими
намерениями внутренние помещения и сад, одним словом, превратил
дворец в роскошный трактир, подобного которому не было не только в
Багдаде, но и во всей Азии.
Рабы в чистейшей изысканной одежде разносили еду в фарфоро¬
вой посуде, а приборы подавали серебряные. Все блюда приправлялись
с тонкостью, какой не могли достичь даже повара халифа. А звали
этого необыкновенного трактирщика Симустафой.
Его красота, обходительность, любезность и конечно же необыкно¬
венная кухня очень скоро привлекли в заведение целую толпу цените¬

Приключения Симустафы...
213
лей. Самые высокопоставленные люди Багдада проявили интерес к его
дарованию, ибо приправами своими он умел пробудить их уже давно
притупившийся вкус. Словом, Симустафа стал любимым поваром всех
самых богатых и знатных жителей города. Его трактир и сад всегда
были полны теми, кто живет, чтобы есть, а не наоборот.
Приближенные халифа, что ни день, расхваливали изысканные
блюда, которые они отведали у прекрасного трактирщика, но царь ни¬
как не отзывался на подобные разговоры — то ли из-за занятости дела¬
ми более важными, то ли потому, что желал, как это было ему свой¬
ственно, убедиться в искусстве Симустафы, когда ему самому того за¬
хочется.
Рабы, и в особенности рабыни халифа, выходя в город, непременно
заглядывали к Симустафе и никогда не уходили от него с пустыми ру¬
ками.
Самой большой его поклонницей стала Намуна. Старушка с колы¬
бели нянчила царевну Ильсетильсону — любимую дочь халифа и един¬
ственного его ребенка от Зобеиды, самой любимой жены, с которой он
не расставался до последнего часа своей жизни.
Как и все женщины ее возраста, Намуна пользовалась свободой и
каждый день гуляла по улицам Багдада. Детишки сразу узнавали ее,
несмотря на покрывало, и здоровались, окликая по имени.
Симустафа, чье заведение она посещала, со всеми был приветлив,
но с нею обращался особенно ласково. Он усаживал гостью, сам пода¬
вал кушанья, развлекал беседою и окружал тем легким вниманием и
почтением, что согревают душу не смущая.
Добрая женщина, довольная столь приятным обхождением, воз¬
вращалась во дворец, повторяя всякий раз: «Ах! Прекрасный юноша!
Да благословит тебя Небо, ибо ты уважаешь старость!» Рассказывая
царевне о том, что она видела и слышала в городе, Намуна всегда за¬
канчивала похвалой в адрес очаровательного Симустафы.
Он с великой любезностью показал ей свой сад и обращался с нею
вежливо и предусмотрительно, хотя совсем ее не знал. Всё это трактир¬
щик делал по доброте душевной и из глубокого уважения к женскому
полу.

214
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Говорит он столь учтиво и голосом столь ласковым, что ты ока¬
зываешься сыта одними разговорами. Манеры Симустафы благородны
не менее поступков его, и он до того красив, что затмевает даже пре¬
красного Юсуфа египетского, сына Якуба1. Упаси Аллах ту, что попы¬
тается завладеть им, схватив за рубашку!2 Впрочем, это не поможет,
ибо он скромен, словно голубка.
Ильсетильсону забавляла нескончаемая болтовня старой наперсни¬
цы. Она встречала няню, когда та возвращалась из города, и спрашива¬
ла, удалось ли ей повидать прекрасного трактирщика.
—	Уж я такого случая ни за что не упущу, — ответила однажды На-
муна. — Я еще в своем уме и влюбляться в него не собираюсь, но по¬
зволяю себе насладиться творениями его рук. Что до него самого, то,
поверь, это лакомый кусочек, достойный царицы. Он прекраснее всех
царевичей на свете, та, кто не поймет этого, окажется большой приве¬
редой. С какой стати я стану отказываться от его доброты и от удоволь¬
ствия полюбоваться им? Один взгляд этого юноши — и я молодею. Ду¬
маю, он все блюда приправляет чарами глаз своих, ибо ничто не срав¬
нится с его пирогами. Я принесла один на пробу Месруру, нашему
главному евнуху. Вот увидишь, нынче же пойдут разговоры.
Намуна не ошиблась. Месрур отнес пирог, полученный от доброй
служанки, любимой жене халифа, а та подала его мужу, не сказав, от¬
куда это новое кушанье взялось.
Харуну угощение пришлось по вкусу, и он узнал, что испек его тот
самый трактирщик Симустафа, о котором ему не раз рассказывали.
Зобеида предложила назавтра же устроить обед исключительно из
блюд, приготовленных выдающимся трактирщиком, и Месруру велели
пойти и обо всем договориться.
Вот к чему привело восхищение старой няньки трактирщиком Си¬
му стаф ой. Но это было лишь начало. Всё играло ему на руку: и дарова¬
ние его, и красота, и поистине превосходный вкус кушаний. И хотя весь
Багдад говорил о нем уже целый год, только теперь интерес к Симуста-
фе перерос во дворце в благосклонность.
Харун поел у своей любимой жены с необычайным аппетитом и
удовольствием. На следующий день он приказал подать ему кушанья

Приключения Симустафы...
215
из того же заведения, а его жены обедали с ним за одним столом3, и
мало-помалу увлечение кухней Симустафы привело к тому, что во
дворце плохо ели, если на столе не было одного-двух блюд, приготов¬
ленных руками молодого трактирщика.
Намуна торжествовала, видя, как растет доверие к ее кумиру. Ха¬
лиф уже прислал на стол своей дочери Ильсетильсоны несколько по¬
любившихся ему блюд. Царевна отведала их, но, вопреки ожиданиям
няньки, ничего не сказала. Девушку гораздо больше занимали расска¬
зы о Симустафе, нежели его кушанья.
—	Посмотри, — призывала ее старушка, — как это всё радует глаз,
понюхай, как пахнет! А видела бы ты его кухню: она блестит так, слов¬
но стены у нее зеркальные, на полу — гладкий мрамор, а утварь просто
ослепляет. Семь прекрасных юношей, одетых будто женихи, жарят и
парят, а Симустафа следит за всем, что делается вокруг. Голова его
возвышается над склоненными затылками поваров и напоминает луну
посреди созвездия из семи звезд. Каждое блюдо он собственноручно
доводит до готовности, придавая ему тот неведомый и непревзойден¬
ный вкус, которым отличается всё, к чему он притрагивается.
Расточая похвалы, Намуна не замечала, какое действие они оказы¬
вают на царевну. А между тем слова няньки разжигали в дочери хали¬
фа чувства столь же пламенные, сколь небезопасные.
Царевне не хотелось признаваться ни самой себе, ни другим в
склонности к трактирщику, но, пытаясь победить свою страсть, она по¬
теряла аппетит, сон и душевный покой. Девушка впала в такую тоску,
что нежно любящий ее Харун встревожился не на шутку.
Бедная нянька места себе не находила из-за печали ненаглядной
госпожи, пока вздохи, вырывавшиеся из юной груди, не навели старуш¬
ку на смутные подозрения. И однажды утром она получила приказа¬
ние, которое при всей своей незначительности подтвердило ее догадки.
Вот уже два дня, как Ильсетильсона не пила и не ела.
—	Вижу, — сказала Намуна, — надобно что-нибудь принести тебе от
моего друга Симустафы.
Царевна только улыбнулась в ответ, и старушка, никому не сказав
ни слова, поспешила к трактирщику.

216
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Услужи мне, любезный юноша, — попросила она. — Есть у меня
дочка, чья жизнь мне дороже моей собственной. Уж ты постарайся,
сделай такое кушанье, чтоб вернуло ей аппетит: уже два дня у бедняж¬
ки маковой росинки во рту не было, боюсь, как бы она не умерла. Су¬
меешь сделать то, что придется ей по вкусу, я и ста золотых не пожа¬
лею тебе в награду.
Симустафа пристально взглянул на старушку. Намуну он знал дав¬
но, и ему было известно, что у нее нет никакой дочери. Впрочем, услы¬
шав про сто золотых, трактирщик сразу догадался, о ком идет речь.
—	Значит, она плохо себя чувствует, — забеспокоился юноша.
—	Не то слово, — ответила Намуна. — Иначе зачем бы я к тебе при¬
шла? Всё, что исходит из твоих рук, обладает волшебным вкусом, на¬
деюсь, дочери моей станет лучше, едва ее уста коснутся твоего кушанья.
—	Первый раз в жизни я дрожу от волнения, — признался Симуста¬
фа. — А вдруг у меня не получится?!
Тем не менее он взялся за дело, велев своим подручным не мешать,
и уже скоро старая прислужница могла возвратиться во дворец. Перед
уходом она хотела расплатиться, но Симустафа не желал и слышать о
деньгах.
—	Съест твоя дочь это кушанье — вот и будет мне вознаграждение.
А откажется, — значит, мне ничего не причитается.
Намуна отнесла угощение царевне, та попробовала, нашла его вос¬
хитительным и съела всё без остатка. Нянька до того обрадовалась
успеху своему, что глаза ее засияли, и она опять принялась превозно¬
сить до небес любезность, услужливость и мастерство Симустафы.
—	Он думал, что готовит для моей дочери, и немедля принялся за
работу. Я хотела дать ему сто золотых, но он ничего не взял, сказав, что
ему приятно услужить мне.
—	И где гнездятся душа и благородство, достойные царевича?4 —
вздохнула Ильсетильсона.
—	Где? В теле, от которого не отказался бы сам Сулейман5, если
бы вновь очутился на земле, но и ему на троне его было бы нелегко
сравниться в великодушии с Симустафой, что царствует у себя на
кухне.

Приключения Симустафы...
217
Царевна отодвинула пустую тарелку и вновь погрузилась в мечты.
—	Что такое! — воскликнула Намуна. — Ты наелась и опять за свое?
Вместо того, чтобы отвлечься от печали и принять халифа с улыбкою
так, чтобы порадовать его и утешить?
—	Дорогая Намуна, — ответила девушка, — я ничего не могу с собою
поделать. У меня сердце щемит.
—	Верно, верно. А всё потому, что на сердце у тебя тайна, она душит
тебя, а ты скрываешь ее от меня. От меня, которая любит тебя больше
жизни!
—	Тайна моя не делает мне чести и потому умрет вместе со мною.
И если я сама ее не сохраню, как можно надеяться на кого-то другого?
—	С такими рассуждениями и умереть недолго, — возразила мудрая
Намуна. — Царевна моя прекрасная! Душа моя — колодец, тайна твоя
погрузится на самое дно его и уже никогда не всплывет. К тому же я
знаю средство, которое тебе поможет.
—	Ах, Намуна! — прервала ее речи дочь халифа. — Моли Всевышне¬
го вместе со мною. Чтобы мне выздороветь, нужно чудо.
—	Ладно, когда я узнаю, о чем речь, мы помолимся о чуде. Всевыш¬
ний не раз являл чудеса в этих краях: именно сюда пришел первый
избранный Им народ, который Он вырвал из рук Фараона египетско¬
го6. Однако для тебя, царевна, Аллаху не потребуется осушать море и
не понадобится такой великий человек, как Муса7, Ему достанет и тако¬
го скромного орудия, как я, готовая исполнять всё, что* Он повелит.
Доверься мне, не бойся, я не предам тебя, не разболтаю твою тайну и
пойду на любые жертвы ради счастья твоего. Я стара и многое повида¬
ла на своем веку, могу дать полезный совет, придумать то, о чем ты в
неискушенности своей и помыслить не можешь. Одним словом, я не
отстану, пока ты не вложишь в грудь мою причину печали, что губит
тебя во цвете лет.
—	Ох, Намуна моя, Намуна, — вздохнула царевна. — Смущение не
дает мне разомкнуть уста, а доверие к тебе заставляет открыться. Ты
не хуже меня знаешь настоящую причину недуга моего. Я могла бы
даже сказать, что ты сама ему виной, если бы не понимала, что за ним
стоит моя неумолимая судьба. Я влюблена, влюблена безумно. Всё ото-

218
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
собствовало моему чувству: ты, Намуна, жены отца моего, сам халиф
и даже мои сны, в которых дважды являлся мне он... А теперь сама
скажи, коли осмелишься, кого я люблю? Скажи, кто тот единственный
мужчина, ради которого дочь повелителя правоверных и царя всех ца¬
рей хочет жить, без которого белый свет ей немил? Прости, коли смо¬
жешь, мое умопомрачение и проси прощения за то, что довела меня до
него своими бесконечными рассказами и похвалами.
—	Ты видела его во сне? — встревожилась Намуна. — Надо удосто¬
вериться, что то был именно он. Он походил на ангела, который угос¬
тил шербетом Великого Пророка нашего, когда Мухаммад достиг
Седьмого Неба?8 Ты помнишь, как он выглядел?
—	Да, но я не могу его описать, — призналась Ильсетильсона. —
Я была восхищена его чарующим ликом и очень смущена. Ведь он
склонился к ногам моим, клялся в любви, уверял, что никого, кроме
меня, не любит. Но я точно знаю, что мне дважды приснился один и
тот же человек. Я его узнаю, если увижу, но не в силах ни описать, ни
забыть. Одним словом, Намуна, в то время как многие государи Вос¬
тока один за другим домогаются моей руки и получают отказ из уст
отца моего халифа, предмет поклонения и честолюбия стольких влас¬
тителей видит счастье свое в том, чтобы соединиться на всю жизнь с...
—	Симустафой, — произнесла старушка. — Называй смело его имя,
оно само звучит как похвала. На свете много корон, но, даже если все
они увенчают голову Симустафы, каждая из них будет на подобающем
месте. Царей на земле сотни, а Симустафа один.
—	Берегись, Намуна, кончится тем, что ты вовсе меня погубишь.
—	Я? Моя дорогая царевна, я люблю тебя больше жизни и не по¬
зволю Ангелу смерти закрыть глаза мои, пока они не полюбуются на
твое счастье. Давай вместе пойдем к Симустафе, и если ты узнаешь в
нем того, кто дважды являлся тебе во сне, значит, ты предназначена
ему самой судьбой и приговор ее бесповоротен, а я немедленно стану
орудием в ее руках.
—	Как же я встречусь с ним, не выдав себя? — засомневалась Ильсе¬
тильсона.

219
Приключения Симустафы...
—	Положись на меня, — ответила старушка. — Спи спокойно нынче
ночью, пусть сон освежит розы твоих щечек, окрасит уста твои алым
цветом. Завтра, и ни минутой позже, ты увидишь своего возлюбленного
и поймешь, его ли обещали тебе чарующие сны. У меня есть всё, чтобы
услужить тебе и устроить вашу встречу так, чтобы ты не испытала ни
смущения, ни стыда.
Ильсетильсона, немного успокоившись, легла в постель.
Рано утром нянька поспешила в трактир.
—	Я пришла вознаградить тебя за вчерашнее кушанье: от него не
осталось ни крошки, так что ты должен быть доволен. Однако, пре¬
красный юноша, что ты дашь мне, если узнаешь самую желанную для
мужчины твоих лет новость?
—	Проси что угодно, я на всё готов, — ответил Симустафа.
—	Так слушай, — тихо продолжала Намуна. — Женщина, которую
ты угостил, хочет сегодня отобедать, но так, чтобы все кушанья были
приготовлены только твоими руками.
—	Ты просишь о том, что я исполню с величайшей радостью.
—	Коли так, ты должен мне один поцелуй. И сдается мне, он будет
не единственным. Потому что ты будешь угощать самую прекрасную
на свете царевну, несравненную Ильсетильсону.
—	Я знаю, — покраснел Симустафа.
—	Как? Откуда? — изумилась старушка.
—	Сердце подсказало.
—	Сердце? Что это значит? Ты любишь мою госпожу?
—	Все государи азиатские сгорают от любви к ней и могут открыто
в этом признаться. Ее красота и добродетели покоряют каждого, кто
слышит о ней, я же довольствуюсь ролью ее раба.
—	Раз душа твоя склоняется перед нею, значит, всё, что я сделала, —
к лучшему. И скажу по правде: тебе не терпится увидеть царевну так
же, как ей — тебя.
—	Раб готов припасть к ее стопам.
—	Коли так, то лучше тебе самому явиться за платой. Ручаюсь, она
будет щедрой. Приготовь все блюда своими руками. Пусть слуги твои

220
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
принесут их к главным воротам дворца. Когда час обеда истечет, по¬
дойди к потайной дверце — я объясню, где она находится. Теперь со¬
гласись, Симустафа, что с тебя еще один поцелуй.
—	Да хоть тысяча! — И юноша горячо расцеловал старушку, после
чего они расстались.
Симустафа взялся за приготовление обеда, вкладывая в работу всю
свою душу, и поручил отнести его во дворец десяти опрятно одетым
отрокам, светловолосым, румяным и прекрасным, словно ангелы.
Ильсетильсону приятно удивила подобная обходительность. Старая
наперсница прислуживала ей за столом, и царевна, поглощая одно за
другим блюда, приготовленные тем, кто ее любит, испытывала новое,
ни с чем не сравнимое наслаждение и никак не могла нахвалиться.
—	Ешь, ешь, — приговаривала старушка. — То, что исходит от любя¬
щего сердца, вреда не принесет.
—	Симустафа любит меня? Он же никогда меня не видел!
—	А ты его видела? Ты, которая потеряла из-за него покой? Что
предначертано Небом, мое дорогое дитя, исполняется на земле самым
неожиданным образом. Только я сказала ему, что женщина, довольная
присланным кушаньем, желает получить целый обед, как он сразу до¬
гадался, что речь о тебе. Сердце подсказало ему, что это ты. Узнав, что
ему надо потрудиться ради тебя, он был вне себя от счастья, а надежда
увидеться с тобою заставила от всей души расцеловать меня, старуху.
Ты уж прости, доченька, за то, что я первая приняла ласки твоего воз¬
любленного, но ведь я принесла добрую весть о том, что он страстно
любит тебя, и кроме того, всё, что я получила, я готова отдать. — С эти¬
ми словами старушка обняла свою хозяйку и горячо расцеловала.
—	Ты с ума сошла, добрая Намуна! — засмеялась Ильсетильсона.
—	Как и все женщины Багдада! — отвечала нянька. — Если бы по¬
целуи прекрасного трактирщика выставили на торгах, цены взлетели
бы до небес, а зазывала сколотил бы целое состояние!
Пока они так беседовали, юные рабы Симустафы, которые принес¬
ли кушанья для царевны, возвращались довольные ее ласковым при¬
емом. Каждый получил из собственных рук прекрасной Ильсетильсо-
ны по пять золотых монет.

Приключения Симустафы...
221
Симустафа счел всё это добрым предзнаменованием, передал дела
своим подручным и направился в баню. Там велел натереть свое тело
благовониями, оделся в свой лучший наряд и пошел во дворец по пути,
подсказанному Намуной.
Старуха уже ждала его у дверей. Царевна смотрела с балкона на
человека, которого вела к ней наперсница, и ее переполняли любовь,
надежда и страх.
«Это он. Его я дважды видела во сне, и первый раз он появился
именно в этой одежде. Во второй раз платье его было столь блестящим,
что я чуть не ослепла».
Тем временем Симустафа достиг комнаты, предназначенной для
свидания; Ильсетильсона вошла в нее с другой стороны. Завидев ее,
юноша склонился в глубоком поклоне. Скрестив руки на груди, опу¬
стив глаза, он ждал, когда царевна обратится к нему.
—	Ты и есть тот самый трактирщик Симустафа, которого все рас¬
хваливают?
—	Да, мне оказывают большую честь, но я не заслуживаю ее.
—	Трудно с этим согласиться, — возразила дочь халифа. — Без со¬
мнения, ты достиг совершенства в своем ремесле, но всё в тебе говорит,
что ты заслуживаешь положения более высокого. Ты вкладываешь ве¬
ликое благородство в свое дело, но при этом кажется, что, хотя оно
создано для тебя, ты для него не создан. И по какой причине ты выбрал
Багдад?
—	О царевна, тобою восхищается весь свет, но если ты хочешь, что¬
бы раб твой говорил прямо и искренне, подними покрывало. Оно ме¬
шает доверию. Убери преграду на пути правды, которая готова сорвать¬
ся с моих уст. Я слишком долго терпел, это препятствие лишало меня
счастья любоваться твоей красотой.
—	Ты живешь в Багдаде только год, — задумчиво промолвила де¬
вушка, — и со мною говоришь впервые. Мое покрывало мешает тебе
всего мгновение, о каких же долгих страданиях ты говоришь? Когда
они начались?
—	С той самой минуты, как я полюбил тебя раз и навсегда.
—	Закон строжайше запрещает мне приподнимать покрывало.

сИз-за вашего ребячества вы теряете время
Того и гляди, явится главный евнух...»

Приключения Симустафы...
223
—	Почтение и скромность не позволят мне открыть твою тайну.
—	Из-за вашего ребячества вы теряете время! — вскричала добрая
Намуна. — Того и гляди, явится главный евнух, он не любит делать
большие перерывы между обходами.
С этими словами нянька приблизилась к царевне и сорвала с нее
покрывало.
Сдержанность и даже холодность, казалось, улетучились вместе с
легким куском ткани. Как только досадное препятствие исчезло, Иль-
сетильсона сделала шаг навстречу Симустафе. Повинуясь естественно¬
му порыву, они нежно обнялись и поцеловались.
На столе их ждало угощение. Влюбленные, а они оба признались в
своих чувствах, присели и, не сводя друг с друга глаз и то и дело взды¬
хая, рассеянно начали есть. Тем временем счастливая четверть часа
истекла.
Намуна сказала, что пора прощаться. Они расстались со слезами на
глазах и так, словно любили друг друга всю жизнь и им приходится
рвать одновременно узы наслаждения и привычки.
Ильсетильсона спустилась с радужных небес и очень скоро опять
впала в тоску. Напрасно ей каждый день подавали кушанья, приготов¬
ленные ее возлюбленным, тонким яствам уже не удавалось обмануть
душу. Она изведала слишком сладкое удовольствие, чтобы всё осталь¬
ное не утратило всякий вкус. Девушка чахла и погибала на глазах.
Намуна хлопотала вокруг любимой хозяйки.
—	Образумься, — говорила она, — наслаждайся счастьем любить и
быть любимой. Ты хочешь видеть своего избранника и быть с ним. Но
осторожность прежде всего! Ты потеряешь всё, если проявишь нетерпе¬
ние. Хватит и того, что румянец, цвет юности твоей и главное украше¬
ние, уже поблек. Придется мне взять дело в свои руки. Счастья впопы¬
хах да второпях не добьешься, опрометчивость до добра не доведет.
Взгляни на прекрасное небо: там есть звезда, что ускоряет свой бег.
Она сбивается с пути, падает и пропадает навек. Та, что направляет
твое счастье, идет вровень с другими, захочешь изменить ее ход — по¬
гибнешь.

224
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Я слышу голос рассудка, моя дорогая Намуна, — отвечала Ильсе-
тильсона, — но не могу ему следовать. Хочешь, чтобы я поела, — обе¬
щай, что я увижу Симустафу.
—	Так и быть. Садись за стол и ешь. А я расскажу тебе, что приду¬
мала.
Царевна велела накрыть на стол, положила в рот кусочек и тут же
потребовала награды.
—	Раз уж тебе не терпится всё узнать, слушай. Уже несколько дней
ты не встаешь с постели и не навещаешь, как обычно, халифа. Вот-вот
явится главный евнух, чтобы понять, какая такая причина удерживает
тебя в твоих покоях. Вслед за ним придут государь и Зобеида, им за¬
хочется посмотреть, чем ты больна. Готовься ответить на вопросы, ко¬
торые возникнут у них в силу родительской любви. Вот представь, что
они спрашивают: «Что у тебя болит? Что не так? Что тебе не по нраву?
Кто тебя обижает? Чем тебе помочь?» Как ты станешь отвечать? Не
вздумай объявить, что ты чем-то больна. Пришлют лекаря, он начнет
пичкать тебя снадобьями, а тебе нужно совсем другое. Скажи, что то¬
скуешь и маешься от скуки и что тебе надобно немного развеяться.
Потребуй дозволения развлечься в Багдаде, пусть тебе разрешат дваж¬
ды выйти в город и отпустят на целый день. Только проси, чтобы пере¬
рыв между этими прогулками был небольшим, тогда ты не успеешь
заскучать и в то же время не нарушишь жизнь города. Ибо глашатай
должен возвестить о твоем выходе, дабы никто неподобающий не по¬
пался тебе на глаза и не поплатился головой, тебя увидев... В первый
день попросишься в баню, а во второй — осмотреть багдадские лавки.
Может статься, в будущем вера твоя потребует посещения мечетей, и я
устрою так, чтобы ты могла как следует воспользоваться дозволением
выходить из дворца.
Не успела Намуна изложить свой замысел, как появился главный
евнух Месрур. Его прислал халиф, и случившееся потом полностью
подтвердило прозорливость старушки.
Харун и Зобеида пришли проведать дочь и дали ей дозволение про¬
гуляться по Багдаду в точности так, как задумала ее нянька.

Приключения Симусгафы...
225
Вернувшись в свои покои, государь приказал Джафару принять все
меры предосторожности, дабы царевна Ильсетильсона начиная со сле¬
дующего дня могла гулять по улицам города в сопровождении слуг и
осматривать всё, что там есть примечательного, так, чтобы ее саму ни¬
кто не видел.
Великий визирь отдал распоряжения начальнику городской стра¬
жи, и в тот же вечер уличные глашатаи передали жителям Багдада
высочайшее повеление выставить в лавках лучшие свои товары, а по¬
сле часа молитвы не показываться на улицах и даже в окнах своих до¬
мов, дабы не помешать прогулке и интересам царевны Ильсетильсоны,
которая ровно в это время выйдет в город. То, что она захочет взять, ее
слуги заберут и тут же оплатят, равно как и возместят любой случай¬
ный или умышленный ущерб. Тем, кто, вопреки приказаниям, ослуша¬
ется и выкажет беспокойство или любопытство, грозили самыми суро¬
выми наказаниями.
Когда всё устроилось, Намуна, радуясь успеху своей затеи, пришла
к Ильсетильсоне.
—	Свет мой, ты довольна? Все твои желания исполнены, завтра ули¬
цы Багдада будут свободны!
—	Слишком свободны! Что же хорошего в том, что все уедут?
—	Ты неверно поняла указы, дитя мое. Люди должны спрятаться
так, чтобы ни в лавках, ни в домах, окна которых выходят на улицу,
не было ни души. Ведь, если все жители Багдада завтра отправятся за
город да еще и без шатров, они сгорят на солнце. На самом деле каж¬
дый должен укрыться в той части дома, откуда он не сможет ни ви¬
деть, ни слышать то, что творится на улице, и сидеть тихо, пока не
пройдет условленный час. Люди богатые могут выехать в свои загород¬
ные дома, а бедняки попрячутся, и город вымрет, словно пустыня, как
раз это нам и нужно. Ты станешь делать что твоей душеньке угодно, а
прислужницы с их любопытством и жадностью разбредутся по лав¬
кам. Евнухи от них не отстанут, дабы надзирать и подсчитывать вещи,
что те нахватают, а заодно и своими делами заняться. А мы времени
терять не станем. Успокойся, иди искупайся, поужинай в свое удоволь¬

226
Жак Казогп. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ствие, выспись как следует: тебе надо хорошо выглядеть. Я хочу, что¬
бы завтра глазам моим выпало счастье любоваться прекраснейшей
парой на свете.
Ильсетильсона послушно исполнила наказы своей старой няньки, а
та поспешила предупредить Симустафу.
Прекрасный трактирщик с отчаяньем слушал, как глашатаи объ¬
являют о прогулке царевны и требуют, чтобы жители города скрылись
и не показывались ей на глаза под угрозой смертной казни.
Намуна нашла его в великой печали и спросила, в чем ее причина.
—	Ты грустишь из-за приказа, которого я нарочно добивалась, дабы
устроить тебе свидание с твоей любезной?! Завтра отошли слуг своих за
город и сделай вид, что уезжаешь вместе с ними. Потом вернись через
заднюю дверь и жди в глубине сада, а мы войдем через главные ворота.
Войдем с шумом, чтобы дать о себе знать. В общем, не показывайся, я
знаю, где тебя найти, а пока приготовь угощение. Скупость тебе не свой¬
ственна, и ручаюсь, ты мне это докажешь.
—	Разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь?
—	А вот сейчас и проверим. Всё, что я сказала тебе о завтрашней
встрече, должно было весьма обрадовать тебя. Вспомни, как ты запла¬
тил за первую добрую весточку, которую я тебе принесла. Найдется ли
у тебя еще такая же монетка?
—	Дорогая, мне понятно, о чем речь, и всё, что здесь есть, — твое.
Но я не могу дать тебе ту монету, которую ты просишь, я отдал ее в
залог.
—	Немыслимая скупость! — засмеялась Намуна. — Ну, погоди, вот
расскажу твоей милой, что обнаружила в тебе редкий для молодого
мужчины недостаток, и поквитаюсь с тобой... Впрочем, не хочу ее огор¬
чать, она, бедняжка, и так покоя не знает после вашей встречи. Только
и делает, что вздыхает. И она погибла бы, не придумай я, как устроить
вам свидание посреди бела дня и сделать так, чтобы Багдад ослеп и
оглох. Хочу передать моей голубке какое-нибудь ласковое словечко от
тебя. Что мне сказать царевне?
—	Что я счастлив, восхищен, что мне не хватает слов, что я сгораю
от нетерпения и жду не дождусь того мгновенья, когда мы будем вмес¬

Приключения Симусгафы...
227
те. Я тоже не знал ни минуты покоя после нашей встречи, образ ее ча¬
рующий заполняет все мои мысли, сердце мое охвачено любовью, и я
боюсь раскрыть рот, ибо имя ее готово сорваться с моих уст.
—	Да уж, вряд ли мне удастся это повторить, однако, могу заверить,
ухожу я с набитыми карманами. Однако это всего лишь слова... ты
ничего мне больше не дашь? Обещаю передать всё твоей любезной. —
Старушка подставила юноше щеку, но напрасно. — Ладно, прощай,
скупой Симустафа!
Намуна поспешила во дворец, где почти слово в слово пересказала
царевне свой разговор с прекрасным трактирщиком.
—	Няня, неужели ты всерьез хотела получить от него поцелуй? —
изумилась Ильсетильсона. — Или ты в самом деле влюбилась в него?
—	Влюбилась — не влюбилась, не скажу, но, невзирая на мои мор¬
щины, в груди моей бьется сердце двадцатилетней девушки, и, даже
когда мне будет сто лет, я буду любить мужчин, похожих на прекрас¬
ного Симустафу. Мне немного надо, так — поболтать, и всё, но эта ме¬
лочь доставляет огромное удовольствие. Если же я вовсе перестану
влюбляться, то сделаюсь злобной и вредной. А теперь спи, спи крепко,
тебя ждет великий день.
Назавтра, сразу после часа намаза, Ильсетильсона в сопровожде¬
нии шестидесяти прислужниц вышла в город.
Старая нянька повела ее к баням, которые находились неподалеку
от трактира Симусгафы. Царевна зашла внутрь и сказала своему пер¬
вому евнуху:
—	Я хочу, чтобы мне служили здешние рабыни, а мои пусть развле¬
каются. Покажи им весь Багдад, пусть воспользуются случаем.
Евнух подчинился и ушел, а девушка, немного погодя, направилась
туда, куда звала ее любовь, с одной лишь Намуной.
Симустафа с нетерпением ждал в уединенном уголке сада, в камен¬
ном гроте с источником, где обычно охлаждались наливки. Юноша
готовил завтрак и напевал песни, подсказанные ему любовью, желани¬
ем и надеждой на счастье. При нем находился один-единсгвенный не¬
мой раб, очень красивый и ловкий мальчик. Внезапно в саду раздался

228
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
То была она, Ильсетильсона, та, о ком он мечтал и пел. Симустафа
не знал, что несколько минут назад царевна незаметно приблизилась к
гроту и услышала, как поет ее возлюбленный. С величайшим удоволь¬
ствием внимала она словам и нежному голосу его, но девушке не хоте¬
лось, чтобы он догадался, что его подслушивают, и потому удалилась,
дабы затем с шумом возвестить о своем приходе.
Нет, они не бросились друг к другу в порыве страсти, обыкновенно
рождающейся от неожиданного прилива чувств. Нет, они покорились
взаимной нежности и притяжению, оба словно верили, что их соединя¬
ет сама судьба. Влюбленные стояли и смотрели друг на друга с любо¬
пытством, живейшей радостью и восхищением, а потом, будто сгово¬
рившись, в первый раз обнялись и тут же лишились чувств.
На счастье, земля вокруг была покрыта мягким мхом, а у преду¬
смотрительной Намуны с собой всегда на всякий случай были нужные
снадобья.
Но пора было оставить это неудобное для столь важного свидания
место. Симустафа взял возлюбленную за руку и проводил в зеленую
беседку, непроницаемую для солнечных лучей. Там стояла прекрасная
софа и стол с дивными яствами. Здесь было всё, чтобы успокоить
взволнованную царевну. Беседка дышала прохладой благодаря про¬
зрачной, словно хрусталь, воде: она лилась в глубокую чашу из ноздрей
и пастей каменных животных, чьи изваяния радовали глаз.
Ильсетильсона и Симустафа сели рядом к столу, Намуна и немой
прислуживали им. Но влюбленные мало ели, а говорили еще меньше —
им хватало языка большой любви, языка взглядов.
Вдруг царевна прервала их выразительное молчание.
— О Симустафа, — воскликнула она ангельским голоском, — я люб¬
лю тебя и знаю, что не смогу полюбить никого другого! Но я не пони¬
маю, как уничтожить ужасающую пропасть, что пролегла между нами
по воле Провидения. Если б я могла отказаться от положения своего, то
сделала бы это не раздумывая. Моя душа ничего не потеряет от союза
с твоей, чье благородство выше любых титулов. Сама судьба, пожелав¬
шая принизить тебя, краснеет, для меня лишь честью будет возвысить
тебя и пристыдить ее за несправедливость.

Приключения Симустафы...
229
—	Госпожа моя, благодаря твоему чувству я вознесся выше всех, —
возразил Симустафа. — В твоей любви мое богатство, слава и счастье,
и большего мне не надо. Была бы у меня корона, я с величайшим на¬
слаждением сложил бы ее к твоим ногам и сделался твоим рабом.
—	Давай поклянемся, — ответила царевна, — жить друг для друга,
что бы ни случилось, и не связывать себя ни с кем, дабы не создавать
препятствий для нашего союза.
—	На коленях клянусь именем Великого Пророка! — вскричал Си¬
мустафа.
Ильсетильсона подняла его, самые нежные поцелуи скрепили их
обет, и слезы то появлялись, то высыхали на глазах влюбленных.
Намуне не дано было понять, сколь дороги эти слезы, и ей захоте¬
лось прервать их поток.
—	Что же это такое? — возмутилась старушка. — Зачем вы тратите
время зря, зачем плачете вместо того, чтобы радоваться? Терпеть не
могу томных влюбленных! Пейте, ешьте, и чтоб никакой тоски-печали!
Она принялась потчевать их разными кушаньями и подавать питье
из одного кубка.
—	Симустафа, нет ли у тебя музыкальных инструментов ? — спроси¬
ла вдруг Намуна. — Прикажи их принести. Мы далеко от чужих глаз и
ушей, и я хочу показать вам, как надо веселиться.
По знаку хозяина немой немедленно принес инструменты. Намуна
взяла один из них и уже хотела было заиграть веселую мелодию под
стать своему настроению, как Ильсетильсона запела высоким проник¬
новенным голоском, тихонько перебирая изящными пальчиками стру¬
ны рабоба. Симустафа тут же подхватил ее песню, и стихи, которые он
слагал, отличались не только подлинным чувством, но и умом, а музы¬
ка — тонким вкусом. Казалось, влюбленные соревнуются между собою
в нежности и трогательности.
Намуна облегченно вздохнула, видя, что ее подопечные перестали
лить слезы, но вскоре ей пришлось прервать песню, ибо подошла мину¬
та расставания. Евнухи и прислужницы не должны были ничего запо¬
дозрить, и Симустафа с Ильсетильсоной скрепя сердце подчинились
необходимости, сопроводив прощальные объятия новыми слезами.

230
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	О Аллах! Некогда стенать и жаловаться, пойдем, доченька, пора.
Влюбленные разомкнули руки. Царевна постаралась успокоиться,
чтобы и следа волнений не осталось на ее лице, и присоединилась к
своим рабыням. Она возвращалась во дворец, поддерживая себя меч¬
той о новой встрече с дорогим ее сердцу Симустафой.
Халиф с нетерпением ждал дочь, и, как только главный евнух до¬
ложил, что царевна во дворце, государь поспешил ей навстречу, дабы
узнать из ее собственных уст, как ей понравились город и баня.
Ильсетильсона заверила отца, что прогулка и разнообразие това¬
ров, которые она видела в лавках, доставили ей огромное удоволь¬
ствие. Халиф нашел, что глаза девушки заблестели, а щеки окраси¬
лись румянцем и выглядит она гораздо лучше, чем накануне. Царь
остался доволен собственной покладистостью и тем, что позволил до¬
чери развлечься на улицах Багдада. Жена его Зобеида также порадо¬
валась тому, что дочь избавилась от тоски, губившей и душу девушки,
и тело.
Они решили, что Ильсетильсона отдохнет два дня, а затем снова
отправится в Багдад на поиски развлечений и для поправки здоровья.
Глашатаям приказали предупредить народ о намерениях халифа.
—	Ах, Намуна, целых два дня — это мучительно долго, — посетова¬
ла царевна. — Вообрази, до чего тяжело мне жить вдали от Симуста-
фы!
—	Отдай их мне, и они промчатся незаметно! — ответила Намуна.
—	И как бы ты убила это время?
—	Одну половину я бы проспала, а вторую — ела, пила и радовалась
мечтам о скором свидании с моим прекрасным возлюбленным. Хотя
какой толк в ваших свиданиях, если вы только и делаете, что хнычете,
точно дети малые, или же ведете друг с другом такие серьезные разго¬
воры, что мне то и дело кажется, будто я слышу муфтия. Я не всегда
была старухой и, пусть сейчас в это трудно поверить, в свое время зна¬
вала любовь. Но вела себя совсем не так. Мы люди веселые, и, глядя на
нас, многие считают, что мы ни о чем не думаем, потому как смеемся
над тем, над чем другие размышляют. Но, если бы мне когда-нибудь
выпало такое счастье, как тебе, уж я бы плакать не стала.

Приключения Симустафы...
231
—	Ты, Намуна, не была дочерью халифа. Слава отца моего, его по¬
ложение и любовь ко мне — всё против моей страсти. А мой возлюблен¬
ный, который, на мой взгляд, достоин сидеть на троне, всего-навсего...
—	Ну что же ты? Договаривай. Да, он всего-навсего трактирщик, но
милее его нет на всем белом свете. Люди всех сословий наслаждаются
счастьем. Я презираю чванство и самомнение знати и была бы счастли¬
ва с прекрасным трактирщиком больше, чем с любым из властителей
Востока.
—	Намуна, ты сошла с ума.
—	Пусть хоть одна из нас смеется, а то этот дворец превратится в
дом скорби. Займись собою, иначе будешь плестись по Багдаду словно
мертвец ходячий.
Веселая нянька развлекала царевну и сдерживала ее нетерпение.
Симустафа скрашивал часы одиночества приготовлениями к новому
свиданию, он хотел поразить избранницу своего сердца: серебро и фар¬
фор заменил на золото и драгоценную посуду, придумал самые тонкие
угощения, наполнил дом запахом благовоний, приказал навести везде
чистоту и порядок. Рабы трудились не покладая рук, и, если бы юноша
не опасался вызвать чрезмерное их любопытство, они суетились и хло¬
потали бы день и ночь.
Два дня миновали. Ильсетильсона вышла из бани во всем блеске
своей красоты, которую подчеркивал роскошный и изысканный наряд,
и направилась в Багдад в сопровождении всех своих прислужниц.
По пути к дому возлюбленного она заглядывала в каждую лавку.
Служанки разбежались кто куда, желая всё рассмотреть и потрогать.
И когда царевна сочла, что все ее провожатые увлеклись покупками,
она вошла к Симустафе, где, как и прежде, не осталось никого, кроме
немого мальчика.
Ранним утром трактирщик сообщил своим слугам, что сегодня
дочь халифа выходит в город, и велел им уехать подальше от Багдада,
взяв с собой всё, что нужно для обеда. Такой приказ, к которому до¬
бавились несколько золотых монет, пришелся его рабам по нраву.
Ильсетильсона проникла через трактир в сад, немой подал знак, и
вот уже влюбленные сжимают друг друга в объятьях.

232
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Симустафа собирался угостить дорогую гостью фруктами и про¬
хладительными напитками, но той захотелось осмотреть сад и дом, и
каждая комната, в которую она входила, поражала ее своим убран¬
ством, ибо отличалась не только роскошью, но и вкусом и изысканно¬
стью.
—	Сейчас, моя госпожа, я покажу тебе покои, которых еще никто не
видел. Я никогда не захожу в них, ибо они предназначены только для
той единственной, о которой я мечтаю, хотя даже не смею надеяться,
что она когда-нибудь украсит их своим присутствием.
Речи эти взволновали царевну до глубины души. Она никак не мог¬
ла взять в толк, откуда у трактирщика такое богатство, а эти покои
просто потрясли ее своим великолепием, равно как и тем, что они при¬
готовлены именно для нее.
Сразу за дверями открывался зал, пышность которого превосхо¬
дила всё, что она видела в Багдаде, зал, словно созданный для того,
чтобы принять величайшего из царей. В следующей комнате, не менее
восхитительной, стояли софы с парчовыми подушками. Ильсетиль-
сона не удержалась от возгласа изумления, а Намуна вытаращила гла¬
за и оглядывалась вокруг разинув рот. От удивления старушка поте¬
ряла дар речи и застыла посреди комнаты, боясь к чему-либо прикос¬
нуться.
—	Скажи, для кого предназначены эти покои? — промолвила нако¬
нец дочь халифа.
—	Для самой прекрасной и самой милой царевны на свете, — отве¬
тил влюбленный юноша.
—	Ах! Пусть Небо и Великий Пророк позволят ей стать их хозяй¬
кой! — воскликнула Ильсетильсона и от волнения лишилась чувств.
Симустафа подхватил ее на руки и отнес на парчовую софу. Вскоре
девушка пришла в себя.
—	Кто положил меня сюда? — спросила она.
—	Я, — ответил Симустафа.
—	Он, он, — подтвердила Намуна. — Потому что всё здесь твое, по¬
велевай, ты здесь хозяйка.
—	И ты всегда будешь со мною, Симустафа?

Приключения Симустафы...
233
—	Да, ибо моя жизнь принадлежит тебе.
—	Опять церемонии, опять слова! — Намуна направилась к двери. —
Пойду-ка я лучше к немому и приготовлю вам угощение.
Влюбленные остались одни, страсть охватила обоих, но они не за¬
были о долге. Речи их перемежались нежными ласками, обещаниями и
уверениями, мечтами и страхами перед непреодолимыми препятствия¬
ми, а также слезами, на смену которым вновь приходила надежда. Так
протекало их время в отсутствие Намуны.
—	Симустафа, дорогой мой! — ласково спросила Ильсетильсона. —
У тебя столько сокровищ, ты словно создан для того, чтобы наслаж¬
даться ими. Что же вынуждает тебя оставаться в низком звании трак¬
тирщика?
—	О царевна, я покоряюсь неодолимой силе, которой принадлежит
моя жизнь. Я дал клятву слепо подчиняться ей, но давай не будем сей¬
час говорить о прошлом, лучше подумаем о будущем, ведь я могу жить
только надеждой на то, что ты станешь моею.
—	А я — лишь мечтой о свидании с тобой. Но как нам осуществить
наше желание?
—	Не печалься об этом, моя милая госпожа, положись на меня. Твое
сердце принадлежит мне, и я сделаю всё, чтобы оно было спокойно.
Я преодолею любые препятствия, и только смерть разлучит нас.
В этот миг вошла Намуна.
—	Пойдемте, дети мои, — весело сказала она. — Стол готов, часы
летят быстро, не станем тратить их понапрасну.
Симустафа, сидя рядом со своей возлюбленной, покрывал ее руку
слезами и поцелуями.
—	Неужто вы всё время только и делали, что плакали? Вижу, вы
неисправимы! Идем, прекрасный Селадон!9 Ты утопил свой разум в
слезах, может, еда вернет тебе рассудок!
Влюбленные перешли в беседку. Их глаза светились любовью, ла¬
сковые речи вторили ласковым взглядам, а взаимные заботы и знаки
внимания были пронизаны самой нежной и искренней страстью.
—	Вот это уже лучше, — радовалась Намуна. — Слезы высохли, на¬
стала пора наслаждаться и восхищаться. Ну же, любуйтесь друг друж¬

234
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
кой, ахайте, беседуйте! Сколько бы вы ни болтали, вы никогда не на¬
говоритесь.
Прекрасная Ильсетильсона улыбнулась няньке, и влюбленные уда¬
лились в сад.
—	Милый, — молвила царевна, — приближается час расставанья.
Я твоя на всю жизнь, поклянись и ты еще раз, что будешь принадле¬
жать мне одной.
—	Клянусь, пусть Небо и Великий Пророк услышат меня! Возьми
это кольцо, оно станет залогом моей верности! Скорее этот алмаз ста¬
нет мягким, чем мое сердце изменит тебе!
Блеск и красота камня восхитили Ильсетильсону и снова возбудили
ее любопытство.
—	Я не уйду, — сказала дочь халифа, — пока ты не расскажешь мне
о своей жизни, ибо теперь она навек соединена с моею. Твое богатство
всё больше и больше поражает меня. Благородство манер, ум, дарова¬
ния, изящество говорят о редком воспитании и не могут не удивлять.
Провидение к тебе благосклонно: ты еще молод, но богат и окружен
толпою рабов. Скажи, кто твой покровитель? И какие превратности
судьбы заставили тебя заниматься чуждым тебе ремеслом? Развей мои
сомнения, счастье мое будет неполным, пока ты не объяснишься.
—	Сейчас я один, что правда, то правда, — отвечал Симустафа. — Но
прежде у меня был наставник, он учил меня наукам и искусствам, бла¬
годаря ему я начал думать и понимать. Этот почтенный мудрец посеял
семена добродетелей, которыми я сегодня могу гордиться. Пусть не
тревожат тебя ни положение мое, ни поведение. Я родился далеко от
Багдада, у меня есть родители, но не спрашивай, что заставило меня их
покинуть, скоро эта тайна раскроется: я ничего не утаю от той, кого
люблю больше жизни, от женщины, с которой меня навеки соединят
священные узы.
—	Ах, когда же настанет этот благословенный день! — взволнованно
и ласково молвила царевна.
—	Есть у меня одно средство, — заверил ее Симустафа. — Но я дол¬
жен быть очень осторожен, ибо может случиться непоправимое.
—	Симустафа, я на всё согласна!

Приключения Симустафы...
235
Так воскликнула Ильсетильсона, когда в беседку вошла Намуна.
—	Пора, моя госпожа, пора присоединиться к твоим прислужни¬
цам. Здесь есть потайная дверца, немой дал мне ключ, и мы выйдем
через нее. Сделаем круг, и никто не догадается, откуда мы пришли и
где были.
Влюбленным ничего не оставалось, как подчиниться.
Немного погодя царевна наткнулась на стайку своих молоденьких
—	Что это вы тут делаете одни, без евнухов, которые должны с вас
глаз не спускать? — гневно накинулась на них Намуна. — А если бы с
вами что-то случилось! Права была моя госпожа, нельзя таких озорниц
никуда отпускать!
Пристыженные невольницы окружили царевну и вскоре вместе с
нею присоединились к остальным, не смея во всеуслышание признаться
в том, что какое-то время гуляли неизвестно где и без присмотра.
Харун и Зобеида в великом нетерпении дожидались возвращения
любимой дочери. И как только халифа предупредили, что царевна вот-
вот будет дома, он поспешил в ее покои, желая поскорее убедиться, что
дозволенные им развлечения пошли Ильсетильсоне на пользу.
Государь обнял дочь и поздравил себя с переменой, которая, как
ему казалось, была его несомненной заслугой. Радость охватила его, ибо
Ильсетильсона, чья душа исполнилась надежды, словно стала другим
человеком. И счастливый отец поспешил с доброй вестью к Зобеиде.
—	Я не подозревала такой горячности в моем дорогом родителе, его
нежность трогает меня, — призналась Ильсетильсона, оставшись наеди¬
не с Намуной. — Ах, если бы он знал, кто всему причиной!
—	Прошу тебя, не печалься, — ответила старуха. — Живи ради свое¬
го ненаглядного и положись на меня. Я принесу тебе весточку от него,
а ему передам всё, что захочешь, и не надо слез, хватит уже.
—	Я сделаю так, как ты скажешь, моя голубка, лишь бы знать, что
скоро снова увижу любимого. Я буду послушной, только бы ты говори¬
ла мне о нем беспрестанно. Эти сладкие слезы, цену которых ты не
понимаешь, высохнут, когда исчезнут мои сомнения. О, если он изме¬
нит мне, я погибну!

236
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Царевна изобретала то одну, то другую причину, чтобы помучить
себя, но она плохо знала сердце своего возлюбленного. Симустафа же,
едва они расстались, немедля устремился в комнату, где хранил бесцен¬
ные дары мудреца — наставника своего: ученые книги, записи, руковод¬
ства по составлению разных смесей и среди прочего — таинственный
ларчик из цельного камня. Юноше было велено не открывать эту шка¬
тулку, пока не возникнет надобность, от которой будет зависеть счастье
всей его жизни и которую он не сможет удовлетворить собственными
силами.
Ларчик был завернут в пергамент, на котором рукою учителя были
написаны следующие наставления:
ЗЧ_лльгл1 мел,
нл^ешсь, ntu не оилл^леильсл
беж сшетле.
л jSeib ¥слжвжлеле л^ет в
тк слепень, лгуъл наложение
cq éce# cm^qk л, ала^нве,
не ношаЗллсл №jséc!JUf же
<^~Ж1Л пьи ¥сё же пилмешь, ^есль несшс^кен
л IM ceéeanjb тЗбл нл]вг^л не^п^еЬнепь те^л
ньи п^ш^егнесаь, в^лишсь
Плевел олЬти^лЬ},
ш м cbegcnwG,
% ее нл сшл; сб¥е£>олл вжв¥енле;
сЬлбнлеь пнппшжельнв л с(жжл:
<[
«^Мблдврвгвл лл£>ел,[
34®л е^лненшеннлл нл^еж^л!
сЗлилл^кл ленл ée лжл шгв,
бнь Ьвге л нвл^ълл же^л 4дл£>,
п£/л1бгл; недлл негл^н^шл,
ЗЗ^жнлш же^л лженем ndfeeü ив^еллжельнлл,и!»
Ььал(ж впьЬлнепьсл,
' бНь^ЛЛНЛЛ MG6M!
[

Приключения Симустафы...
237
Ю^Д^ прлг<в^л на псжсш,ь fce céee лджест^в,
досье неррстрашлтьсл мгс,
Ьм этлтсл керд м^ош.
^Цм Jk>c ты нлдёдел, пд^еле^ал аж.
Юн саж скажет, ъеж жсжет meàe нвжвгь.
Ю/ед^
'сшл жое, эм ùпень вплене,
нлквлд Q шкандлке не рассказывал.
((рогомраильсл —
л страшные кды вкрдшатсл на текл,
а за нлжл— цжасные лсаытанлл.
^	â Я А
<С^слл ты не &ьдержать л#,,дар,
комрыл л препднес теке ш гнакдрджкьс, пжлджаж
ткксел аоглкелл.
— О мой дорогой Беналаб! — воскликнул Симустафа. — Ученик твой,
прочитав внимательно эти наставления, сполна оценил доброту и щед¬
рость мудрого наставника. Ты обо всем позаботился, всё предусмотрел.
Когда пламя любви охватило мою душу, когда ценою жизни своей я
готов преодолеть все препятствия, ты пришел на помощь, о мой досточ¬
тимый учитель! Тебе я обязан счастьем, ты приблизил меня к моей
желанной, без твоих великодушных забот между нами до сих пор стоя¬
ли бы непреодолимые стены. Я нарушил бы повеления Пророка наше¬
го, если бы захотел взять их приступом, и потерял бы навеки не только
любимую, но даже надежду на счастье.
До сей поры, мой дорогой Беналаб, ты направлял меня во всем, я
неукоснительно следовал советам твоим, поддержи меня, укрепи в гря¬
дущем испытании. Пусть оно будет грозным, о мой мудрый друг, но
тот, кто в пылу страсти к самому прекрасному созданию природы су¬
мел обуздать свои чувства, достоин доверия. Его рассудительность и
победа над самим собою — это твоя заслуга, и ты доведешь то, что на¬
чал, до успешного конца.
С этими словами Симустафа смело взял ларец, сломал печать и
громко произнес заклинание, указанное в записке учителя.

238
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Вдруг пламя фитилей вспыхнуло и заискрилось, раздался шум, по¬
добный величественным и глухим раскатам грома, шкатулка раскры¬
лась сама собою, густое облако взметнулось от пола до потолка, и вся
комната наполнилась черным дымом.
Когда дым рассеялся, перед юношей возникло нечто огромное и
бесформенное, уродливое и устрашающее.
Отважный Симустафа не стал ждать, пока дух примет какое-то об¬
личье, и обратился к нему с расспросами:
—	Кто ты? Кто тебя прислал?
—	Моя повелительница, — ответило чудовище. — Я должен служить
Беналабу и тому, кто находится под его покровительством.
—	Кто твоя госпожа? Приказываю тебе назвать ее имя.
—	Я не могу его назвать без ее дозволения.
—	Тогда поспеши к ней и скажи, что друг мудрого Беналаба желает
пойти по стопам своего учителя, надеется заслужить своим поведением
высокое покровительство, коим она его удостоила, и желает узнать имя
той могущественной силы, что намерена поддержать его, дабы воздать
ей почести, коих она заслуживает.
Джинн исчез и вернулся в мгновение ока.
—	Просьба твоя услышана, — сказал он, — ты единственный ученик
Беналаба, он поручился за тебя, как за самого себя. Повелительница
моя — царица джиннов, чье имя — Сетель Педур Джинатиль — означа¬
ет Звезда Семи Морей10. Она прислала меня к тебе, дав всё необходи¬
мое для исполнения твоих пожеланий. Поскольку вид мой может по¬
казаться отталкивающим, госпожа приказала мне принять тот облик,
который тебе понравится.
—	Стань таким, как мой первый раб Джемаль, — приказал Симуста¬
фа, — с которым, к несчастью, мы давно расстались.
—	Повинуюсь с радостью, — ответил джинн.
Он удалился в угол комнаты, растворился в дыме и превратился в
облако, из которого вышел молодой человек приятной наружности.
—	Чего изволишь? — спросил преображенный джинн. — Я буду слу¬
жить тебе преданно, лучше твоего любимого Джемаля. Как только я
понадоблюсь тебе, дотронься до ларца и позови меня. Я тотчас же яв¬
люсь.

Приключения Симусгафы...
239
—	Я люблю прекрасную Ильсетильсону, дочь халифа, и она отвеча¬
ет мне взаимностью. Но нам нельзя соединиться без согласия родите¬
лей. Только могущественная царица джиннов может мне помочь. Сту¬
пай, Джемаль, и помни, что мое счастье зависит от ответа, который ты
принесешь.
Джинн исчез, а Симустафа вспомнил мудрые советы своего настав¬
ника.
«Твоя любовь, — говорил Беналаб, — возможно, вынудит тебя при¬
бегнуть к содействию джиннов. Но не забывай, что сам ты тоже дол¬
жен трудиться ради своего счастья. Силы потусторонние окажутся бес¬
полезными, если ты не будешь помогать им всеми доступными сред¬
ствами. Я же наделю тебя богатствами неисчерпаемыми».
И он одарил Симустафу всеми сокровищами, что производит араб¬
ская земля. Теперь не хватало только женщин, которые могли бы слу¬
жить царевне, а как найти в Багдаде таких, что будут повиноваться в
мгновенье ока, не спать по ночам и быть невидимыми при свете солн¬
ца, — прислужниц слепых, немых и глухих? Тут не обойтись без помо¬
щи ларца, Джемаля и царицы джиннов.
Пока юноша размышлял, вернулся Джемаль.
—	Наша повелительница, — сказал он, — узнаёт в поступках ученика
мудрость его наставника Беналаба. Она обдумала твой замысел. Ты
можешь жениться на царевне Ильсетильсоне завтра вечером, взяв в
свидетели звезды. Мне приказано на закате похитить дочь халифа из
дворца и доставить ее сюда, усыпив бдительных стражников и евнухов.
—	Прежде я хочу, чтобы ты познакомился с моими слугами. Я пред¬
ставлю тебя как Джемаля, они много раз слышали, как я сожалел о
том, что его нет рядом. Ты возьмешь себе четверых самых молодых из
тех, что знали Джемаля. Они окружат тебя лаской и вниманием, при¬
ми их дружбу с открытым сердцем. Здесь на столе ты найдешь указа¬
ния по подготовке главных покоев моего дома, вот ключ от кладовой.
Распоряжайся всем, что там хранится, я доверяю расторопности твоей
и уму, а четверо моих рабов будут исполнять твои приказы. Когда ты
всё исполнишь, я попрошу тебя достать невольниц для моей любимой.
—	Хочешь сотню самых прекрасных из тех, что прислуживают са¬
мой Сетель Педур Джинатиль? Они исполнят любую твою волю.

240
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Ее доброта безгранична, она приводит меня в смущение. Хватит
и шести женщин.
—	Слушаю и повинуюсь.
Новый Джемаль представился слугам Симустафы, и они приняли
его ласково, ибо почувствовали, что этот раб займет в доме особое по¬
ложение. Все слушались его, а он объявил, что господ™ вскоре займет
новые покои, куда никто из них еще не входил, и ему, Джемалю, пред¬
стоит вместе с четырьмя юными рабами привести эти комнаты в над¬
лежащий вид.
На следующий день Симустафа поднялся ни свет ни заря и принял¬
ся за работу. Он хотел приготовить собственными руками все кушанья,
которые подадут вечером, и как никогда придирчиво колдовал над их
вкусом, желая угодить своей невесте.
Время пролетело незаметно, солнце завершало свой путь. Симуста¬
фа отправился в баню, потом надел великолепный наряд, подчеркивав¬
ший его природные достоинства. Любовь и желание светились в его
глазах — одним словом, в нем соединилось всё, что нужно для счастья
самой нежной и робкой возлюбленной.
Ночь уже накрыла тенью Багдад, и Симустафа приказал зажечь
светильники и подавать на стол. Великолепное угощенье манило и за¬
пахом своим, и видом. Четыре раба отправились исполнять указания
Джемаля, а сам он, сделав вид, что следует за ними, занялся другим
делом: полетел во дворец Харуна.
Ильсетильсона печалилась, не дождавшись вестей от Симустафы,
Намуна, ворча и хмурясь, улеглась спать, а слуги и евнухи собирались
весело провести ночь, как вдруг их обуяла немощь: языки начали за¬
плетаться, ноги подогнулись, и они повалились на подстилки и подуш¬
ки. Стражников тоже одолела сонливость. Царица джиннов погрузила
весь дворец в сладкий сон.
Как только Морфей осенил всех своим маковым цветом11, послан¬
ник воли Сетель Педур, поставленный на службу Симустафе, бесшум¬
но подхватил царевну и перенес в приготовленные для нее покои.
Пламя в лампах заколыхалось от страшного дуновения ветра, воз¬
вестившего появление джинна. Он уложил Ильсетильсону на брачное
ложе и, став видимым, обратился к Симустафе:

Приключения Симустафы...
241
—	Повелитель! Все ли приказания твои я исполнил?
—	Где женщины-прислужницы для царевны?
—	Не беспокойся, — ответил джинн. — Изволь пройти в соседнюю
залу, и они не замедлят предстать перед тобою.
Симустафа вышел за дверь, и тут же его ослепил пылающий и пе¬
реливающийся шар. Мало-помалу сияние угасло, и на его месте возник¬
ли шесть девушек, чья красота не уступала богатству их одеяний. Каж¬
дая держала в руках музыкальный инструмент. Не успел юноша рас¬
смотреть невольниц, как все они склонились перед ним с глубоким
почтением. Он приказал Джемалю заняться новыми рабынями царев¬
ны, а сам вернулся в опочивальню и закрыл за собою дверь.
Прекрасный трактирщик приблизился к той, обладать которой же¬
лал всем сердцем, и она показалась ему более чем достойной тех жертв,
что он принес ради нее! Симустафа сгорал от страсти и хотел было
разбудить свою возлюбленную, но она спала так мирно и блаженно,
что юноша не осмелился нарушить ее сладкий сон.
—	Увы! Кто знает, может, я никогда не сумею сделать ее такой же
счастливой, как теперь, когда она видит чудесные сны!
Он всё же не удержался и нежно поцеловал розу ее уст: магия люб¬
ви разрушила чары джинна, и Ильсетильсона открыла глаза.
—	Ах, какой прекрасный сон! — воскликнула она.
—	Это не сон, — заверил ее Симустафа. — Ты здесь у того, кто вот-
вот станет твоим мужем.
—	Моим мужем! — Ильсетильсона не знала, что и подумать о таком
чуде. — Но как же это возможно?
—	Не тревожься, царица души моей. Волей Неба мы предназначены
друг другу. Сегодня нас соединит неведомая тебе и почти неведомая
мне сила, она свяжет нас на всю жизнь. Но прежде чем дать торже¬
ственную клятву, узнай о судьбе Симустафы, ибо ты видишь перед со¬
бою наследника великого Гильмара, царя Индии12.
С этими словами юноша снял чалму: на лбу его сверкал ослепи¬
тельный адамант, голову охватывал тонкий венец, усыпанный жемчу¬
гом и драгоценными каменьями, а на нем были начертаны такие слова:
«Дар халифа Харуна ар-Рашида дорогому Симустафе, сыну его брата
Гильмара, великого царя Индии».

242
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Какое открытие для нежной Ильсетильсоны! Ее страсть не могла
стать больше, но теперь к ней добавилась гордость. Удовлетворенные
честь и самолюбие сделали полным счастье, которое, казалось, зависе¬
ло только от любви.
Симустафа, со своей стороны, радовался, что может избавить ца¬
ревну от сомнений и угрызений, вызванных тем, что она выбрала про¬
стого трактирщика.
—	Но что заставило тебя, — спросила дочь халифа, немного придя в
себя, — опуститься до ремесла, которым ты занимаешься?
—	Всему причиной моя любовь, — ответил царевич. — И теперь нам
остается лишь взять в свидетели нашего союза небесные создания, не
дожидаясь, пока родители наши скрепят его своим согласием.
—	Пусть Мухаммад, все светила небесные и Звезда Семи Морей, —
хором сказали влюбленные, скрестив руки на груди и низко поклонив¬
шись, — станут свидетелями наших клятв! Лишите нас вашего боже¬
ственного покровительства, если мы нарушим священные обеты, что
приносим в этот день и час!
Небо ответило на это воззвание громом, невидимая рука погрузила
всё в темноту, лампы погасли, и влюбленные остались одни.
Тишина и темнота царили довольно долго, но в конце концов Иль-
сетильсона, которой не терпелось узнать в подробностях историю свое¬
го возлюбленного, спросила, зачем он скрывал свое высокое происхож¬
дение, ведь родителей их связывала давняя дружба и государственные
интересы, и все обстоятельства эти должны были, как ей казалось, бла¬
гоприятствовать весьма выгодному союзу персидской царевны и на¬
следника индийского престола.
—	Положение наше, — ответил Симустафа, — отдаляло нас друг от
друга гораздо больше, чем можно вообразить. Среди всех царевичей,
претендовавших на руку твою, я был, пожалуй, первым, ибо наш брак
не только подходил халифу во всех отношениях, но и был подготовлен
давней и прочной дружбой его с моею семьей. Когда-то мы были языч¬
никами, но благодаря упорству и дальновидности Харуна, наместника
Божьего и правой руки Великого Пророка на земле, мы изучили и по¬
няли божественный Коран и познали истину...13 Мудрый повелитель

Приключения Симустафы...
243
правоверных направлял нас, словно добрый отец, и Гильмар, родитель
мой, беспрестанно говорил с моей матерью о благодеяниях Харуна и о
своей привязанности к нему... «У халифа такая прекрасная дочь, — по¬
вторял он. — Ах, если бы он согласился отдать нам в невестки прекрас¬
ную Ильсетильсону! Многие цари напрасно просили ее руки, он любит
дочь столь нежно, что никогда не захочет с нею разлучиться». Разгово¬
ры эти взволновали мою душу, я думал только о тебе. Отец пригласил
ко двору персидского мудреца по имени Беналаб. Обладая редкими
познаниями, он занимался моим образованием и в то же время, разви¬
вая ум, взрастил в моем сердце ростки добродетели... Порою Беналаб
покидал меня ради изысканий, связанных с наукой, которой он себя
посвятил. Он собирал травы в горах Армении, а родители мои продол¬
жали восхвалять твою красоту и таланты, сожалея о том, что их мечте
о прекрасном нашем союзе не суждено сбыться. Они уже начали скло¬
няться к тому, что надо присмотреть мне другую жену. Я удалялся в
свои покои в неописуемом волнении. И однажды, едва я уснул, ты яви¬
лась мне совсем такой, какой я увидел тебя в первый раз наяву. Потом
видение исчезло, я проснулся, но успел услышать голос, который от¬
четливо произнес твое имя... Суди сама, какую власть возымела надо
мною любовь, по тому, до какого состояния я дошел и на что решился
ради нее. Не осмеливаясь признаться в своей страсти, я отдавался ей
целиком, без остатка, и вскоре она поглотила меня. Напрасно лекари
трудились, я погибал от пожиравшего меня недуга... Беналаб вернулся
из Армении, осмотрел меня и, поразмыслив о причинах моей болезни,
сказал мне на ухо: «Мой дорогой царевич, я знаю, отчего ты занемог.
Всему виной Ильсетильсона». При этих словах краска мгновенно зали¬
ла мое лицо. «Не волнуйся, — продолжал учитель, — твоя болезнь из¬
лечима. Наберись мужества. Вы созданы друг для друга, изволь слу¬
шаться меня, и ты не только увидишь дочь халифа, но и станешь ее
мужем». Надежда вернула мне силы и здоровье, я как будто заново
родился. Беналаб сказал, что для моего полного выздоровления необ¬
ходимо морское путешествие. Мудрец велел приготовить судно и осна¬
стить его так, чтобы он сам смог им управлять. Дабы убедить родите¬
лей в необходимости моего отъезда, Беналаб показал им засохший ро¬

244
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
зовый куст, взял лопату, набрал песка и земли, смешал их и подсыпал
к корням растения. Затем достал из кармана пузырек с настойкой и
несколькими каплями оросил землю. «Роза оживет, — сказал он моим
родителям. — И как только она зазеленеет и зацветет, вы поверите в
возвращение сына и его выздоровление. Здесь ему грозит Ангел смер¬
ти, а уехав отсюда, Симустафа будет жить, положитесь на Беналаба...»
Куст покрылся листочками. Беналаба назначили моим наставником и
позволили взять в сокровищнице отца моего всё, что мудрец считал
необходимым. Он присовокупил к подаренному собственные сокрови¬
ща, частью которых ты уже любовалась в этом доме. Мы погрузились
на корабль и высадились на морском побережье у принадлежащего
отцу твоему города Бальсора... Едва мы оказались на суше, как Беналаб
отослал назад корабль и всех индийских слуг. Мы обосновались в Баль-
соре и стали думать, каким ремеслом мне стоит овладеть, чтобы явить¬
ся в Багдад под чужим обличьем и получить возможность познако¬
миться с тобою, не выдавая себя. Беналаб решил, что самым подходя¬
щим будет ремесло трактирщика, и купил самых искусных поваров
города, не сомневаясь, что его травяные настойки придадут кушаньям
необыкновенный вкус, который обеспечит нам общее признание и по¬
зволит достичь цели. Теперь нужно отдать должное мудрости Бенала¬
ба: трактирщик наделал в Багдаде и при дворе больше шуму, чем чело¬
век любого другого положения. С каждым днем наша слава росла, и я
надеялся, что, поработав на самых знатных особ, когда-нибудь дойду до
самого халифа и до тебя. Но тут я потерял своего любимого наставни¬
ка... Вместе с ним угасли мои надежды, и только благодаря Намуне, не
знавшей, кто я, стала возможной наша с тобою встреча.
Ильсетильсона слушала рассказ Симустафы, не дыша и не пере¬
бивая.
— Значит, — промолвила она наконец, — только нашей любви и воле
Великого Пророка мы обязаны нашим союзом. Ах, как сладко подчи¬
ниться такой судьбе! Но объясни мне, как, заснув во дворце отца моего,
я проснулась здесь в твоих объятиях? Ощущения мои слишком живы,
чтобы я поверила, будто это сон, и всё это выше моего понимания.
Симустафа рассказал царевне, как он воспользовался ларцом Бена¬
лаба и как надеется и в дальнейшем прибегать к его помощи.

Приключения Симустафы...
245
Ночь уже проделала половину своего пути, когда по знаку, о кото¬
ром договорились между собою индийский царевич и джинн, послед¬
ний в мгновение ока зажег все лампы, распахнул дверь в залу, и тут же
послышалось пение приятнейших голосов.
—	Еще одно чудо! — ахнула Ильсетильсона.
—	Это твои рабыни воспевают мое счастье, — молвил Симустафа.
—	Мои прислужницы здесь? Но они же узнают обо всем!
—	Это другие невольницы, и они тебя никогда не предадут.
Дочь халифа встала и обнаружила приготовленные для нее велико¬
лепные одежды. Симустафа проводил ее в залу, где их ждало роскош¬
ное угощение.
Все шесть рабынь простерлись ниц перед царевной, выражая готов¬
ность усердно служить ей. Ильсетильсона ничего не ела после своей
второй прогулки по Багдаду, но здесь всё было приготовлено руками
ее возлюбленного, и она отдала должное трапезе. Музыка и танцы
услаждали слух и глаз, невольницы старались приумножить счастье
влюбленной пары. Вскоре царевне захотелось отдохнуть. Симустафа
вернулся с нею в опочивальню, которую они недавно покинули, и свет
снова погас.
Новобрачные еще спали, когда петух предупредил о приходе зари,
и джинн, подхватив царевну на руки, перенес ее во дворец халифа.
Уложив Ильсетильсону на кровать, он развеял чары, которые по¬
грузили в сон весь дворец. Люди проснулись кто где, перебрались в
свои постели и проспали до утра в положении более удобном.
Солнце поднялось уже высоко, а дочь халифа всё спала. Старая
няня трижды заглядывала за занавеси ее балдахина, но не решалась
прервать отдых своей любимицы.
—	Спи, мой ангел, — шептала она всякий раз и удалялась на цыпоч¬
ках.
Наконец две звездочки, что управляли жизнью индийского цареви¬
ча, заблестели на личике девушки.
—	Как ты сегодня сияешь, моя красавица! — воскликнула Наму-
на. — Не иначе, ты почивала посреди роз и проснулась прекраснее са¬
мой зари!
—	Мне приснился чудный сон.

246
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Ты видела Симустафу?
—	Да, добрая моя Намуна, я видела его и я счастлива.
—	И он был так же благоразумен, как раньше?
—	Не совсем.
—	Тем лучше, моя царевна. Надеюсь, сегодня ты пообедаешь с удо¬
вольствием. Я принесу тебе что-нибудь от Симустафы.
И старушка поспешила к трактирщику.
—	Я бы на ее месте не была счастлива оттого, что сон увидала. Вот
что значит молодость! — бормотала она сквозь зубы по дороге, а едва
войдя к Симустафе, закричала: — Скорее, скорее! Твоя царевна про¬
спала всю ночь, она думала о тебе, она проголодалась. Дай мне что-
нибудь для нее.
Симустафа понял, что старушка ни о чем не подозревает.
—	Вот возьми эти кушанья, дорогая няня, и передай своей госпоже,
чтобы она не ела много с утра, потому как вечером ее ждет настоящее
угощение.
Намуне хотелось поболтать, но ее собеседник извинился и почти¬
тельно попрощался с нею.
Так обстояло дело, в то время как облако накрыло Джемаля и
унесло в лазурные края. Ему предстояло доложить о своих действиях
прошедшей ночью.
—	Говори, Кауссак, — приказала Сетель Педур Джинатиль, завидев
джинна. — Исполнил ли ты мои приказания, всё ли сделал для любимо¬
го ученика моего дорогого Беналаба?
—	Великая царица, — ответил Кауссак, — я приложил все старания
и сделал всё, что мог.
—	Вспомни, как тебя заключили в ларец, — грозно сказала цари¬
ца, — вспомни и об ужасной личине, которую ты носил, вспомни, за что
понес справедливое наказание. Будь честен, говори правду. Царевич и
царевна стали мужем и женой? И что ты думаешь об их союзе?
—	Да, отныне они муж и жена. Ничто не сравнится с достоинствами
и красотой этой благословенной пары, даже в Джиннистане нет подоб¬
ной. Я в восхищении. Если Ильсетильсона затмевает собою все звезды,
то Симустафа подобен солнцу. Но что особенно отличает их, так это

Приключения Симустафы...
247
превосходные достоинства души и ума, и ни один из них не уступает
другому.
— Ты сделал доброе дело, Кауссак, — промолвила царица. — Теперь
ты знаешь, что такое добро, любуйся им и научись почитать. Я пору¬
чаю тебе эту пару, служи им верой и правдой. Сегодня ночью я хочу
посмотреть на них, перенеси их сюда, как только они уснут крепким
сном. На время этого испытания дозволяю тебе показываться мне на
глаза в подаренном тебе учеником Беналаба облике и под именем Дже-
маля.
Джинн, весьма довольный, откланялся, а Сетель Педур Джинатиль
осталась в великом смущении.
«Как же так? — подумала она. — В моем царстве любовь и невин¬
ность неведомы, и только на земле их можно найти? Не верю!.. Ах, как
мне хочется увидеть этого прекрасного, чистого душою и чувствитель¬
ного смертного!.. Как повезло Ильсетильсоне! Ей удалось завладеть та¬
ким сердцем!»
Вот над чем размышляла царица джиннов. До сей поры она не
знала, что такое любовь, одна лишь мысль о земном юноше грозила
погубить ее. И всё же она подвергла себя этой опасности, когда Дже-
маль выполнил ее последние указания.
Из слов Намуны Ильсетильсона сразу поняла, что этим же вечером
снова увидит своего возлюбленного. Приближалась ночь, что была же¬
ланнее самого прекрасного дня. Красавица отдыхала в ожидании, не
боясь, что оно будет напрасным. Вскоре всё вокруг затянулось чудес¬
ным туманом. Жена индийского царевича замерла в радостном пред¬
чувствии. И вот дворец погрузился в сон, появился Джемаль и перенес
дочь Харуна в полностью готовый к приему дом ее мужа.
Они сели за стол, зазвучала музыка. Ильсетильсона видела, что
убранство сделалось еще более пышным, но что могут добавить ро¬
скошь и изысканность к чувствам двух влюбленных сердец? Они бы
умерли от любви, когда бы не имели надежды соединиться, теперь же
для жизни им не нужны были никакие излишества.
Настал час отдыха, Симустафа ласково пригласил царевну в опочи¬
вальню, и юные рабыни, завершив приготовления, оставили их.

248
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Многие воображают, что у влюбленных все ночи похожи одна на
другую! Та, что наступила, докажет обратное.
Едва Симустафа и Ильсетильсона коснулись головами подушек,
как Джемаль послал им крепкий сон и перенес во дворец царицы
Джиннистана.
Сетель Педур Джинатиль, которая ожидала их с нетерпением, при¬
казала уложить обоих на самую великолепную софу и сначала стала
разглядывать Ильсетильсону. Ей хотелось убедиться, что красота ца¬
ревны в самом деле совершенна, и она не нашла ничего противного
восторженным словам Джемаля.
Затем повелительница обратила взгляд на Симустафу и поняла,
что нет на свете ничего ему равного и его достойного. Любуясь цареви¬
чем, она позволила себе зайти гораздо дальше и прониклась не только
восхищением, однако не признавалась даже себе самой в овладевших
ею чувствах, дабы скрыть от подданных движения своей души.
— О прекраснейший из смертных! — воскликнула она. — Как я
счастлива, что употребила свою власть ради тебя!
С этими словами царица дважды коснулась губами уст Ильсетиль-
соны, и это дало ей право сорвать два сладчайших поцелуя с уст Симус-
тафы. Теперь Сетель Педур Джинатиль узнала, что случается с ей по¬
добными, когда они позволяют себе приблизиться к земным созданиям.
Природа взяла свое, и сердце царицы изнемогало от страсти, но она
еще не забыла своих добрых намерений по отношению к сопернице,
которую очень скоро заставит горько оплакивать утраченное счастье.
Повелительница джиннов надела на шею царевны ожерелье велико¬
лепия невиданного, а на палец — перстень, чей камень сверкал ярче
карбункула. И не было этому подарку цены, ибо ко всему прочему на
внутренней поверхности кольца были высечены имена Ильсетильсоны
и ее мужа.
Затем царица взяла прядь волос Симустафы и вплела в нее цепоч¬
ку с адамантами, а руку его украсила перстнем еще прекраснее того,
что достался его жене. Потом она приказала принести два платья, рас¬
шитых рубинами, сапфирами и изумрудами с таким искусством, что
наряды казались покрытыми разноцветными листьями, цветами и бу¬
тонами.

249
Приключения Симусгафы...
Выказав щедрость и доброту, повелительница вознаградила себя,
еще раз нежно поцеловав Симустафу. Удовлетворив таким образом
любопытство и часть своих желаний, она снова позвала джинна.
—	Джемаль, — повелела госпожа, — возьми себе в помощь любые
силы и перенеси эту пару туда, откуда ты их забрал, но на этой самой
софе. Ту же, на которой они спали прежде, куда-нибудь убери. Положи
рядом эти два платья и следи за царевичем и царевной до их пробуж¬
дения, а потом доложи мне обо всем, что увидишь и услышишь.
Джинн повиновался, и вот влюбленные снова оказались в Багдаде,
в опочивальне индийского царевича. Джемаль зажег вдвое больше ог¬
ней, и волшебные чары развеялись. Симустафа и Ильсетильсона от¬
крыли глаза. Их ослепило сияние драгоценных каменьев, поразило ве¬
ликолепие всего, что предстало вокруг.
Симустафа взял волшебный ларец, и появился джинн.
—	Приказываю, Джемаль, говори! Откуда такие сокровища?
—	Это дружеский дар той, что соединила вас, — ответил слуга.
—	Завтра же передай ей нашу благодарность. И если царице доста¬
вит хоть малейшее удовольствие владеть двумя преданными сердцами,
заверь ее в нашем нижайшем почтении.
Джемаль исчез. Влюбленные сняли с себя драгоценности — счастли¬
вой любви они лишь мешают. Симустафа не усмотрел во внимании
царицы джиннов ничего, кроме желания помочь и заставить халифа
благословить их союз. Вскоре и он, и его возлюбленная за весьма при¬
ятными занятиями забыли о роскошных дарах и провели остаток ночи
в счастливых забавах.
Под утро Ильсетильсона призналась, что ей было бы очень приятно
увидеть Симустафу в новом платье.
—	Слушаю и повинуюсь, жизнь моя, — ответил царевич. — Я готов
на всё, лишь бы тебе угодить. Однако пусть ничто не скрывает от моих
глаз прелестей, чья красота меня восхищает и пленяет.
Симустафа надел роскошное платье, подаренное повелительницей
джиннов, и Ильсетильсона залюбовалась им, но добавила:
—	Мое платье мне пока ни к чему. Если я появлюсь в столь роскош¬
ном наряде при дворе халифа, это вызовет вопросы, на которые я не
смогу дать ответа.

250
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Едва она договорила, как почувствовала, что ее одолевает сон. Си-
мустафа, повинуясь тем же чарам, лег рядом с нею, не успев раздеться.
Царевна крепко уснула, и джинн перенес ее во дворец халифа.
Джемаль немедля полетел к Сетель Педур Джинатиль и доложил,
как были приняты ее дары, а также слова Симустафы, которыми тот
выразил благодарность, сказав даже больше, чем царица надеялась
услышать.
Повелительница джиннов сделалась сама на себя не похожа. С того
самого мгновенья, как Симустафа очаровал царицу, душа ее терзалась
неведомыми прежде желаниями. Ревность нарушила ее покой, и слу¬
чившееся ее поражало. До сих пор она управляла чужими страстями,
но сама оставалась им неподвластна и была равнодушна к самым пре¬
красным подданным Джиннистана.
«Я опустилась до любви к мужчине! — думала она. — Но Симуста¬
фа — ученик Беналаба, он образец добродетели и благоразумия, и раз¬
ве кто-нибудь из мне подобных пренебрег бы благосклонностью вели¬
кого Сулеймана? Даже Балкис, царица Савская, пришла к нему с дале¬
кого севера»*’14.
Пока царица размышляла, Джемаль ждал ее приказаний.
— Ступай к своему хозяину, — услышал он наконец, — и, видимым
и невидимым, всегда будь с ним рядом, исполняй любые его прихоти.
Как только заметишь малейшее желание познакомиться со мною и вы¬
разить мне почтение, поддержи его и немедленно перенеси сюда. Гра¬
ницы моего царства охраняют ужасные создания, чей облик еще страш¬
нее того, что был у тебя прежде. Я прикажу удалить этих жутких
стражников и сделать так, чтобы на пути Симустафы не попалось ни¬
чего пугающего.
Джинн поклонился своей повелительнице и вернулся в покои Симу¬
стафы. Царевич лежал там, где его застало действие сонных чар. Дже¬
маль разбудил своего господина и, приняв человеческое обличье, пред¬
ложил ему раздеться и отдохнуть как подобает.
Согласно устоявшимся мнениям, Балкис, царица Савская, домогавшаяся благо¬
склонности Сулеймана, была джиннией и повелительницей миражей15.

Приключения Симустафы...
251
Симустафа огляделся вокруг — царевна исчезла, только роскошные
дары повелительницы джиннов доказывали, что всё случившееся при¬
виделось ему не во сне, а наяву. Он снова преисполнился признатель¬
ности, тут же вспомнил о главном благодеянии Сетель Педур и захотел
немедленно выразить свое почтение неземному созданию, чья доброта
и могущество восхищали его безмерно. Царевич коснулся ларца, и вот
уже джинн стоит перед ним в ожидании приказаний.
—	Джемаль, — промолвил Симустафа, — если моя просьба не по¬
кажется дерзкой, то приказываю тебе перенести меня к ногам благо¬
детельницы моей, царицы джиннов.
—	Слушаю и повинуюсь, хозяин волшебного ларца, любимец ярчай¬
шей Звезды Семи Морей, разделяющих землю.
Симустафа выкупался в бане, надел наряд и драгоценности, пода¬
ренные царицей, и последовал за джинном.
До царства Джиннистан путь неблизкий, хотя оно граничит с на¬
шим миром повсюду и окружает его со всех сторон. Оно объемлет про¬
странства, несравнимые с тем крошечным пятачком, на котором ютит¬
ся род людской, но царевич индийский преодолел их за несколько ми¬
нут и оказался у входа во владения Сетель Педур Джинатиль.
Царица сама вышла ему навстречу. Красота ее ослепила юношу, но
он не забыл о приличиях и опустился перед нею на колени. Повелитель¬
ница джиннов поспешно подняла гостя, взяла за руку и повела во дво¬
рец через сады, чьи разнообразные чудеса поражали глаз и очаровыва¬
ли душу.
Сетель Педур Джинатиль наблюдала за своим гостем и радовалась
необычайному волнению его.
«Пусть, о великолепнейший из смертных, — думала она, — эти кра¬
соты заставят тебя забыть всё, что ты оставил на земле!»
И вот, почти не разговаривая, они достигли водоема, украшенного
тремястами шестьюдесятью шестью фигурами животных из яшмы и
порфира. Каждое изваяние символизировало один из дней года, и из
каждого непрерывно струились самые изысканные напитки.
Под крышей увитой розами и жасмином беседки стоял стол, а во¬
круг него — удобные ложа, покрытые мягчайшим мхом. Фиалки и лан¬

252
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
дыши служили ковром. Вообразите же себе, сколь роскошны были
яства и убранство стола, который находился посреди такого великоле¬
пия.
Невидимые создания подносили и уносили блюда, и казалось, всё
делают прекрасные руки Сетель Педур Джинатиль, которая угадывала
вкусы и желания царевича и стремилась еще больше поразить его во¬
ображение.
Гость был смущен и растерян, но тут его глазам открылась новая
картина: амфитеатр, располагавшийся прямо перед ним, заполнился в
мгновенье ока. Шестьсот джиннов обоих полов расселись на траве, за¬
играла музыка, достойная царицы Джиннистана и способная околдо¬
вать любого смертного. Симустафа проникся восхищением.
—	Вот удовольствия, которым мы здесь предаемся, — сказала Се¬
тель Педур Джинатиль. — Если они радуют тебя, о мой дорогой Симус¬
тафа, то знай: сердце, которое дарит их тебе, готово неустанно забо¬
титься о том, чтобы они беспрерывно сменяли одно другое.
Царица поднялась и направилась во дворец, переливавшийся золо¬
том и лазурью. Она усадила своего избранника на софу и, сев рядом,
обратилась к нему с такими словами:
—	Дорогой царевич, недомолвки и сдержанность не для меня: я
люблю тебя и желаю тебе счастья, ибо от него зависит моя жизнь. Ты
был другом и учеником Беналаба, он привлек мое внимание к твоей
судьбе. С самого раннего твоего детства я, не показываясь, прокладыва¬
ла тебе дорогу. Благодаря мне ты завладел Ильсетильсоной, и я рада
союзу вашему и ничуть не ревную. Но, увидев тебя, я прониклась чув¬
ствами нежными и неодолимыми, твои достоинства и красота сделали
из повелительницы джиннов смиренную рабу любви.
—	О дивная царица! — отвечал Симустафа. — Ты прекрасней всех,
скромность не позволяла мне надеяться на столь славную победу. По¬
зволь почитать тебя и служить всю оставшуюся жизнь. Тебе я обязан
счастьем: я стал мужем дочери халифа. Но даже если бы любовь к ней,
рожденная благодаря твоему покровительству, позволила мне отдать
тебе мое сердце, я, хвала Аллаху и Его Великому Пророку, а также
благодетельным заботам повелителя правоверных, мусульманин и, до¬
рожа этим, никогда не нарушил бы святость брака.

Приключения Симустафы...
253
—	Мой дорогой царевич, ты искажаешь мои притязания, да и требо¬
вания веры твоей не столь суровы. Я вовсе не желаю вычеркнуть Иль-
сетильсону из твоих мыслей, люби ее, моя доброта к ней будет не мень¬
ше моей любви к тебе. Вот и Мухаммад позволил себе иметь не одну
жену16.
—	Не мне судить деяния Пророка нашего, — возразил Симустафа. —
Но когда Ильсетильсона доверилась мне, мы поклялись друг другу в
верности, и священный обет наш непреложен.
—	Мы не нарушим его, — не уступала царица. — Ильсетильсона не
будет врагом ни тебе, ни мне, если сама позволит мне любить тебя из
признательности за мои благодеяния. Одним словом, дорогой царевич,
я — твоя, неужели ты откажешься поделить между мною и Ильсетиль-
соной свое сердце, если никто при этом не пострадает? Я могуществен¬
на, но никогда не воспользуюсь своей властью по отношению к тебе
иначе, чем с благими намерениями. Подумай, ведь твоя судьба в руках
той, что взывает к тебе.
—	О моя царица! — взмолился Симустафа. — Не терзай раба твоего,
ведь он не в силах ни согласиться, ни отказать.
—	Что ж, довольно. — Сетель Педур помолчала и продолжила: —
Сейчас тебе следует подумать о своей безопасности. Я уже позаботи¬
лась о ней, хоть ты об этом не подозреваешь, но в скором времени,
может статься, тебе придется в этом убедиться. Хочу предупредить те¬
бя, что ларец Беналаба подвергает тебя большой угрозе. Раньше он
принадлежал Мамуку, чародею египетскому, который злоупотребил
им ради преступления. Мой приговор лишил его власти над шкатул¬
кой... Я оставила злодея на произвол судьбы и наказала Кауссака, раба
твоего Джемаля, который предательской услужливостью довершил ги¬
бель своего порочного хозяина. Надеюсь, мой раб не забудет урока,
служа тебе. Мамук еще жив, он воспитал и выучил своему искусству
сына, столь же злого и бессовестного, как он сам. Их проклинает весь
Джиннистан, но кое-где оба они еще находят поддержку. Мамук не
утратил всего своего могущества и лезет из кожи вон, желая вернуть
себе ларец, отданный Беналабу. Следи, чтобы в дом твой никогда не
входил ни один египтянин и в стенах его не появлялось ничего египет¬
ского.

254
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Симустафа не знал, какими словами выразить царице благодар¬
ность за доброту ее и заботу. Но день клонился к вечеру, царевичу пора
было возвращаться домой и принять Ильсетильсону. Он почтительно
попросил повелительницу джиннов отпустить его, сожалея, что вынуж¬
ден прервать удовольствия и расстаться с нею.
—	Моя доброта есть следствие моей склонности и ничего мне не
стоит. Все эти развлечения утратят свое очарование, как только тебя не
будет рядом. Хочешь, чтобы я снова наслаждалась ими? Приходи сюда
вместе с Ильсетильсоной, а до тех пор ничто мне не будет мило. Ты
мой властелин, и я сделаю так, чтобы все мои джинны покорились тебе.
—	Ах, владычица, — возразил Симустафа, — неужели из любви ко
мне ты хочешь, чтобы я забыл о своем долге? Ведь я — любимый сын
и законный наследник царя Индии, я не могу отречься от отца и отка¬
заться от уготованной мне судьбы.
—	Прощай, мой дорогой Симусгафа, — сказала царица, целуя его. —
Прощай, царевич, лучший из лучших, светоч мира, средоточие всех
добродетелей и пример для подражания всем государям!
Джемаль перенес Симустафу домой. Юноша, преисполненный бла¬
годарности к царице джиннов, по-прежнему горел желанием обнять
Ильсетильсону и потому поспешил с приготовлениями: рабы поставили
на стол вазы с самыми редкими плодами и наполнили курильницы но¬
выми благовониями. Дочь халифа появилась и первым делом наряди¬
лась в платье, подаренное царицей джиннов. Зазвучала музыка, нача¬
лась трапеза, и посреди всех удовольствий молодые муж и жена гово¬
рили только о будущем счастье.
Симустафа поведал своей возлюбленной о путешествии в страну
Сетель Педур Джинатиль, описал чудеса, которые видел там, расска¬
зал о безграничной доброте царицы, и его слова не вызвали ни подо¬
зрений, ни ревности.
Если бы царевна своими глазами увидела, как все сердца устремля¬
ются к ее возлюбленному, она сочла бы сию честь за дань, которую все
живое обязано ему платить. А когда Симустафа рассказал о предосто¬
рожностях, какие ему велели принять против Мамука-егигггянина, быв¬
шего владельца волшебного ларца, она попросила любимого мужа вер¬

Приключения Симустафы...
255
нуть царице джиннов ее опасный подарок. Но Симустафа объяснил
Ильсетильсоне, что без помощи шкатулки они не смогут ни видеться,
ни принудить халифа скрепить их союз.
Страхи царевны отступили перед столь весомыми доводами.
—	Но тебе следует подумать о том, как защитить дом от коварных
чужеземцев, — сказала она. — Надо закрыть окна и двери, чтобы в них
не проник даже ветер с Египта.
И пока влюбленные обдумывали, как обеспечить свой покой, в
Джиннистане назревала буря, которая вскоре его нарушит.
Как только джинн, раб ларца, перенес царевну из дворца халифа к
Симустафе и обратно, как только Симустафа заверил его, что других
приказаний нет, Джемаль устремился к царице, дабы доложить по¬
дробно и правдиво обо всем, что видел.
—	Никогда еще союз двух сердец не был столь удивителен! Нигде
на свете не встречалось двух душ, которые так хорошо понимали бы
друг друга! Ни одна пара не соединяла столько достоинств и красоты!
Никто...
—	Замолчи, несчастный! — оборвала его царица. — Смотри, как рас¬
палился! Помнишь, что ты натворил, когда был Кауссаком и служил
проклятому египтянину? Помнишь, как я собственноручно запечатлела
твои злодеяния на твоем преступном челе? Не вздумай взяться за ста¬
рое, или кара будет еще страшнее: я изуродую каждую черточку твою,
превращу уши в ослиные, а ходить будешь задом наперед.
—	О моя госпожа! — взмолился Кауссак. — Меня гораздо больше
огорчает твой гнев, чем страшат твои угрозы. Красота Ильсетильсоны
внушает мне величайшее почтение, ах, она более чем достойна любви
Симустафы!
—	Да, и он так любит ее, что забывает не только о безопасности, но
даже о своем долге. Единственный сын царя Индии скрывает свои при¬
ключения от отца. Не будь розового куста, что цветет благодаря искус¬
ству Беналаба и моим неустанным заботам, родители его умерли бы от
горя и сомнений. Джемаль, надо вырвать хозяина твоего из опасного
забытья, встань невидимкою между влюбленными — пусть Ильсетиль-
сону окутает вонь дурная, ядовитая и...

256
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Слушаю и повинуюсь, великая царица! — сказал джинн, поспеш¬
но удаляясь.
—	Стой! Как ты скор на гадости... — Сетель Педур Джинатиль со¬
владала с собою и продолжила: — Торопись не зло делать, а добро, ко¬
ли не хочешь опять обернуться чудищем... Приказываю тебе следить,
как и прежде, за этой четой, исполняй желания их и оберегай от всех
опасностей.
Джемаль улетел. Он не мог читать в сердце повелительницы своей
и потому решил, что она опять испытывала его. А Сетель Педур Джи¬
натиль терзалась и мучилась от страсти и, решив, что сможет ее удов¬
летворить, если пойдет на некоторые жертвы, призвала своего первого
визиря Асмонсахра*’17. Когда тот предстал перед троном, она усадила
его рядом с собою и повела такую речь:
—	Визирь, никогда и ничто не волновало сердца моего, я всегда бы¬
ла свободна и независима. Ныне вмешался рок, он диктует мне волю
свою. Один смертный сын земли, что выше и лучше всех на свете, за¬
владел всеми моими чувствами. Это Симустафа, сын великого царя
Индии. Ведомо мне, что джинны смотрят на человека сверху вниз, ибо
он служит им игрушкою. Они забыли, как все до единого преклонили
колени перед великим Мухаммадом, победителем отца моего, могуще¬
ственного и бессмертного Кокопилесоба**, коего Пророк лишил всей
силы его...18 Наше могущество имеет свои пределы, зато человек спосо¬
бен свою власть сделать безграничной. Достоинства Симустафы могут
вознести его до невиданных высот, я хочу быть рядом с ним, дабы сбы¬
лись его чаяния. Верю, тебе небезразлично мое благополучие и слава, и
жду советов, сообразных предусмотрительности твоей и преданности.
Асмонсахр слушал ее, потупившись, и, казалось, глубоко задумал¬
ся.
—	Великая царица, — промолвил он наконец, — во всех делах ты не¬
изменно полагаешься на свою мудрость, все намерения твои проистека¬
ют лишь из благородного честолюбия. Я вижу только два препятствия
Асмонсахр — то же, что Асмодей.
Кокопилесоб — одно из арабских имен Люцифера.

Приключения Симустафы...
257
на твоем пути... Ты великодушно помогала индийскому царевичу и до¬
чери халифа и, дав им два перстня, сделала их союз прочным и нерас¬
торжимым. Ныне это противоречит твоим желаниям: они исполнятся,
но только с согласия молодых людей. Предки оставили нам незыбле¬
мые законы, давай обратимся к их букве и посмотрим, в чем и как они
смогут тебя поддержать. Пусть подданные одобрят стремления твои,
это лучше, чем мнение одного покорного воле твоей визиря. Думаю,
надо собрать диван. Прикажи, я всё сделаю.
Сетель Педур Джинатиль, поглощенная мечтою и тем, как ее осу¬
ществить, не почувствовала в речах Асмонсахра никакого подвоха.
Коварный визирь, получив приказ созвать главных джиннов, не¬
медленно устремился к своему деду Бахлисбулу* — самому старому и
злобному духу Джиннистана. Возмущение придало силу и неутоми¬
мость крыльям Асмонсахра. Он ненавидел Бахлисбула, но лишь с его
помощью мог заставить свою повелительницу отказаться от более чем
отвратительного намерения ее. Сахр19 был непримиримым врагом рода
человеческого — он приходил в бешенство при одном только упомина¬
нии имени Мухаммада, и ему нестерпима была мысль о том, что цари¬
ца свяжется с мусульманином, ибо Асмонсахр знал, что по договору
между Кокопилесобом и Мухаммадом Пророк забирал себе всех по¬
томков, рожденных от союза людей и джиннов20.
Старый Бахлисбул весьма удивился, завидев внука. С давних вре¬
мен они только вредили один другому.
— Вижу, ты боишься остаться не у дел, — сказал он, выслушав рас¬
сказ Асмонсахра. — Но царица не первая, кто стремится к незаконному
союзу, она — дочь великого Кокопилесоба, ей многое дозволено из того,
что не дозволено нам. Что до законов, хранимых мною, ибо я собствен¬
норучно скрепил договор с Мухаммадом, то даже не думай о том, что¬
бы обойти их и нарушить. Созывай диван. Таков твой долг.
Асмонсахр покинул деда, а Бахлисбул, хитрый и честолюбивый,
задумался над тем, как сбросить царицу с трона, уничтожить внука
своего, первого визиря, и захватить власть.
Б ахлисбул — то же, что Вельзевул.

258
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Диван собрался, Сетель Педур Джинатиль вошла, и все джинны
пали ниц, а затем по знаку госпожи поднялись и расселись по местам.
Никто не знал, в чем причина столь торжественного и неожиданного
созыва, и царица повелела Асмонсахру взять слово.
Визирь огляделся, заметил, что место его деда Бахлисбула пустует,
и оробел. Он убоялся, что просьба повелительницы получит поддерж¬
ку, ибо большая часть присутствующих была одного с нею пола, а зна¬
чит, враждебно настроена против всего, что ограничивает свободу и не
потворствует слабостям. Остальную часть составляли легкомысленные
и сговорчивые джинны, способные поставить себе в заслугу свою уступ¬
чивость желаниям царицы. Визирь уже почувствовал над собою власть
человека и мусульманина, проклял в глубине души Мухаммада, силы
и смелость оставили его.
Сетель Педур Джинатиль окликнула Асмонсахра, он забормотал
невесть что, но тут явился старый Бахлисбул. Слуги внесли его и усади¬
ли у подножия трона.
—	Прости, о повелительница, опоздание мое, — сказал сей опасный
лицемер. — Время подорвало мою мощь, века обтрепали крылья мои.
Микаил поразил меня в первой же нашей битве21, и у меня, дряхлого
старика, ноют старые раны.
Сетель Педур Джинатиль приняла извинения и приказала джинну
занять положенное место. Асмонсахр приободрился и разъяснил дива¬
ну, какого совета ждет от них царица.
Присутствие Бахлисбула сковало собравшихся. Джиннам была из¬
вестна его застарелая ненависть к роду человеческому, каждый боялся
его коварства, мстительности и жестокости. И если были в их царстве
притесняющие порядки, то все знали, что завел их именно он.
Сетель Педур Джинатиль обратилась к грозному старцу:
—	Ты, Бахлисбул, видел три царства*. Скажи, разве не бывало в ис¬
тории союза, подобного тому, в который хочу вступить я?
Имеются в виду царствование Люцифера до его низвержения на землю, царство¬
вание самого Бахлисбула, которому положил конец Мухаммад, уничтоживший языче¬
ство, и царствование Сетель Педур Джинатиль.

Приключения Симусгафы...
259
— О великая царица! Я мог бы привести множество примеров, спо¬
собных поддержать любую точку зрения. Взять хотя бы меня самого.
Я помню несравненного деда твоего, мы бились бок о бок с ним, когда
нас низвергли с небес. Он смотрел на меня как на старшего из чад сво¬
их... Стоит ли напоминать тебе, наследнице великого главы нашего, эру
славы и величия? Стоит ли напоминать о страшном ударе, постигшем
нас?.. Мы спокойно пребывали в наших недостижимых сферах, когда
нас захотели силой заставить склониться перед Мухаммадом: мы виде¬
ли, как этот смелый преобразователь то пресмыкается, то повелевает,
и казалось, ему самою судьбой уготована власть над миром. Но, став
его приверженцами, мы потеряли наше царство. Мы сочли это смер¬
тельным оскорблением, а нашу покорность — трусостью. Мы уже не
видели благодетеля в том, кто унизил нас несправедливым законом,
нами овладела жажда мщения, и мы взялись за оружие... Великий Ко-
копилесоб и я бились с Мик аилом и Джабраилом на равных, но вскоре
на нас напал Мухаммад и его рать, и мы потерпели поражение. У нас
отняли всё и изгнали из наших владений. С огромным трудом нам уда¬
лось сохранить золотые крылья, которые спасли нас от гибели, не дав
разбиться при падении с небес... Мы захватили землю, ибо рождены
были властвовать, и вступили в союз с людьми, дабы заселить ее про¬
сторы нашими общими потомками, но Мухаммад и тут настиг нас, он
наслал потоп и погубил наш новый род. Однако силы наши были неис¬
черпаемы, мы возродились и обнаружили новый бесчисленный народ,
который подчинили себе. Земля покрылась нашими жертвенниками,
она едва успевала взращивать животных, которых люди приводили
нам на заклание, и потому мы не брезговали и человеческой кровью...
Разгневанный успехами нашими, Мухаммад стал человеком. Желая
уничтожить нас, он объявил жестокую войну, смел с лица земли все
наши храмы, уничтожил все изображения наши, свергнул наших богов
и свел на нет все наши завоевания. Мы решили принять бой... Нас снова
ждал разгром, но на этот раз мы сумели оговорить условия отступле¬
ния. Грозный Кокопилесоб, лишенный власти и почета, был изгнан в
самые отдаленные южные края, но трон, который ты ныне занимаешь,
оставался еще за ним. Однако с тех самых пор по договору, что я вы¬

260
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
нужден был подписать и список с которого кладу к ногам твоим, все
дети, появившиеся на свет от союза джинна со смертным из рода Ада¬
ма, должны принимать веру Пророка22 и жить по его законам... Тебе,
великая царица, решать, попадут ли дети твои, рожденные для свободы
и счастья, в унизительное рабство и забудут ли о мученике веры нашей
великом Кокопилесобе.
—	Бахлисбул, — ответила повелительница, — я не знала об упомяну¬
том тобою условии договора, но ты умолчал о его многочисленных на¬
рушениях. Что касается неблагоприятных последствий задуманного
мною союза, то, полагаю, предусмотрительность моя позволит мне за¬
щитить от них своих потомков. Ты помнишь договор с Мухаммадом во
всех подробностях, скажи, нет ли там еще какого-нибудь законополо¬
жения, более сурового, чем то, о котором ты говорил?
—	О премудрая царица, — продолжил джинн, — избавь меня от не¬
обходимости произносить его вслух. Он станет для тебя препятствием
неодолимым, а незнание закона служит оправданием для того, кто его
нарушил.
—	Ни слова больше! — оборвала его Сетель Педур Джинатиль. —
Неведение принижает джиннов. Я хочу, чтобы законы знали все, ибо
мой долг следить за их исполнением. Приказываю тебе изложить его
немедленно.
—	«Джинн может отдать свою руку только деве чистой, а ты мо¬
жешь взять в мужья мужчину лишь ценою потери всех своих прав и
могущества».
Услышав эти слова, царица прокляла в душе и закон, и того, кто
его произнес, но без труда разгадала хитроумную ловушку, подстроен¬
ную Бахлисбулом и визирем Асмонсахром. Волнение ее улеглось, и она
спокойно продолжила:
—	Ты, мудрый джинн, открыл мне глаза. Я лишилась бы всякой
надежды, если бы не знала, сколь глубока твоя всемудрость и безграни¬
чен опыт, берущий исток в начале времен. Они возвышают тебя над
всеми нами. Ты столько раз избегал угрожавших тебе цепей, что нет
такого уложения, которого ты не мог бы обойти. Полагаю, рвение твое
и преданность помогут тебе проявить изобретательность. Законы в на¬
ших руках, так неужто не в нашей власти обойти и этот, по видимости

Приключения Симусгафы...
261
его не нарушая? И помни, я никого не пощажу, если желание, из-за
которого я собрала сегодня диван, не будет исполнено!
Бахлисбул уже торжествовал, чувствуя слабость Сетель Педур от
страсти к Симустафе, он предположил, что любовь ослепляет ее так
же, как его самого — злоба и жажда власти. И старик решил, что суме¬
ет погубить соперницу коварными советами, отнять у нее Джиннистан
и любовь подданных.
—	Царица, — продолжал опасный лицемер, — доверие, коим ты удо¬
стоила меня, принесет тебе славу и счастье. Никакие правила не могут
ограничивать тех, кто, подобно тебе, имеет право их устанавливать.
Законы же, которые тебе мешают, были приняты Кокопилесобом во
время его правления и при обстоятельствах, вынуждавших повелителя
подчиниться чужой воле. Сегодня, если бы он был во главе Джинниста-
на, он повел бы себя иначе и руководствовался бы иными соображени¬
ями. И, хотя власть перешла к тебе от него, нынешние порядки долж¬
ны зависеть только от твоей воли и мудрости. Твое величие и слава еще
впереди... Ты — Звезда Семи Морей, омывающих землю, так стань же,
не умаляя величия предшественника твоего, звездою благодетельной,
что каждое утро несет вселенной новый свет и тепло. Нет сомнения,
что сама судьба предопределила падение великого Кокопилесоба, но
деяние его явилось преступным посягательством на царство джиннов.
При всем почтении к нему и его мужеству ты должна проклясть тот
миг, когда он подчинился Мухаммаду, и, будучи свободной в желаниях
своих, принять закон, который их удовлетворит.
Предложение Бахлисбула поразило присутствующих, не подозре¬
вавших о его истинных намерениях, зато Сетель Педур Джинатиль
изобразила полное доверие и согласие с советами старого джинна.
—	Ты всё больше и больше доказываешь, — сказала она, — насколь¬
ко дух, наученный горьким опытом, сильнее того, кто никогда не знал
ничего, кроме благополучия. Да, ты убедил меня. Я без зазрения сове¬
сти могу проклясть всё, что послужило причиной несчастья моего пред¬
шественника, и, кроме того, в силу склонности своей я слишком сбли¬
зилась с родом человеческим, чтобы не признать Мухаммада суще¬
ством высшим. Скажи мне, какими словами мне должно произнести
отречение?

262
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Голосом твердым и громким, — ответил джинн, которому не тер¬
пелось довести свой коварный замысел до конца, — ты должна произ¬
нести такие слова: «Будь ты проклят, Кокопилесоб! Будь проклято че¬
столюбие твое и дела твои!» После этого тебе надобно отречься от веры
своей и принять веру Мухаммада, сказав: «Ахад ин ла илла кала белла
Мухаммад Расуд Алла»23.
Царица сделала вид, что готова произнести заветные слова, Бахлис-
бул бросил выразительный взгляд на визиря Асмонсахра, и очень ско¬
ро весь объятый волнением диван понял значение этого взгляда. Нако¬
нец Сетель Педур Джинатиль взяла слово.
—	Ты хорошо всё разъяснил, — обратилась она к старому джинну, —
ты научил меня словам, которых я никогда не знала. Но ты должен
написать их своею рукой, чтобы я могла произнести всё без ошибок.
—	У меня руки трясутся, — возразил Бахлисбул.
—	Ничего, я подожду, — заверила его царица. — А когда подпишу
клятву, ты сам вместе с визирем отнесешь ее Мухаммаду.
—	Я не в силах ни писать, ни ходить, — упорствовал джинн.
—	Хорошо. Тогда я произнесу нужные слова так, как я их запомни¬
ла, но добавлю то, что мне диктует мое сердце... Будь ты проклят на¬
веки, Бахлисбул! Отвратительной лестью своею ты отравил сердце
предка моего и заставил взбунтоваться против всякого рода власти.
Будь ты проклят, источник раздора, что на устах носит любовь к по¬
рядку, а в сердце — порок. Будь проклят ты и род твой до последнего
колена, ты — источник горя вселенского и бед. Будь проклят ты и внук
твой Асмонсахр, который делал вид, что направляет меня по верной
дороге, и готовил мне пропасти гибельные. Пусть вам обоим немедлен¬
но оборвут крылья! Пусть низвергнут вас на землю! Живите в грязи и
отбросах! Такова судьба ваша и такова моя воля.
От неожиданности джинны содрогнулись, узнав по этой речи по¬
велительницу свою. Твердость царицы внушила почтение самым злоб¬
ным противникам ее. Она блистала величием, которое они уже утра¬
тили, и приказ, отданный ею, был незамедлительно исполнен. Сетель
Педур Джинатиль распустила диван, и джинны разлетелись кто куда.
Она осознала, какой опасности подверглась из-за любви своей, но
не в силах была выбросить ее из головы.

Приключения Симустафы...
263
«Если бы ты видел, мой дорогой Симустафа, — думала царица, —
на что я отважилась ради тебя... А ты не можешь пожертвовать ради
меня человеческими предрассудками!.. Но что я говорю! Я люблю тебя
вместе с суровой добродетелью твоей, это она придает тебе смелости и
ты отказываешь мне так, что мое самолюбие не страдает. Ты полюбил
бы меня, если бы я первая встретилась тебе... Если бы я не уступила
пожеланиям моего любимого Беналаба, который хотел устроить твою
судьбу, и не послала тебе во сне видение милой Ильсетильсоны, сего¬
дня ты был бы моим преданным и верным рабом. Я не хочу разру¬
шить твое счастье, не хочу лишить покоя твою избранницу, но ты по¬
любишь меня, ты будешь принадлежать мне так же, как и ей, мы за¬
будем об условностях и будем руководствоваться только любовью и
признательностью».
Так заблуждалась внучка преступного, но неустрашимого Кокопи-
лесоба: духом она была столь же благородна, как и ее предок, но никто
не сказал царице джиннов, что в ее жилах течет человеческая кровь.
Она не была совершенна, однако обладала несомненным мужеством и
красотой и к тому же непорочным сердцем. Она преступила закон,
который туманно изложил Бахлисбул, и со временем узнает послед¬
ствия деяний своих.
Царице не терпелось увидеть Симустафу, не хотелось ждать его и
тем самым откладывать удовольствие. Она вызвала раба ларца.
—	Сегодня вечером ты перенесешь Ильсетильсону в дом ее мужа и
тут же сообщишь мне об этом. Я желаю присутствием своим умножить
их счастье.
Джемаль исполнил эти приказания с обычными предосторожностя¬
ми, и вскоре Сетель Педур Джинатиль узнала, что царевна находится
у своего возлюбленного. Царица джиннов немедля устремилась в Баг¬
дад, а Джемаль поспешил предупредить молодую чету о том, что она
вот-вот будет у них.
Они пришли в смущение великое, но повелительница нежностью и
лаской успокоила своих подопечных. Она по очереди поцеловала их и
села за стол между ними.
—	Полагаю, ничего страшного нет в том, чтобы мне поужинать у
простого смертного, ученика Беналаба. Я, моя милая царевна, постара¬

264
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
лась дать тебе образцового мужа, так позволь мне разделить твое сча¬
стье. Это моя заслуга, она дорогого стоит, но я и впредь буду защищать
вас обоих и помогать советами. Пусть не тревожит тебя, Симустафа,
моя безграничная нежность, я стану докучать тебе и терзать твою со¬
весть, только если ты охладеешь ко мне и выкажешь неблагодарность.
Ты простишь ему, Ильсетильсона? — С этими словами она поцеловала
царевну.
—	Если бы мой возлюбленный, — послышалось в ответ, — не лю¬
бил тебя, я бы усомнилась в его чувствах ко мне. Мое сердце принад¬
лежит ему, и он вправе отдать тебе оба сердца за доброту и заботу,
коей ты нас окружила. Достоинства души твоей и красота произвели
на нас впечатление слишком сильное, чтобы мы могли устоять перед
ними.
—	Ты превзошла мои ожидания, милая царевна, — молвила цари¬
ца, — и доставила большую радость, но она всё же будет неполной, если
Симустафа не подтвердит твои слова.
—	О великая царица, — сказал Симустафа, — я не могу выразить
чувства иначе, чем преданностью своей.
Довольная их признаниями, Сетель Педур Джинатиль присоедини¬
лась к трапезе и разделила с молодой четою все удовольствия: послу¬
шала музыку, полюбовалась танцами, насладилась ароматом благово¬
ний и изысканными напитками. И только под конец она перешла к
мудрым наставлениям.
—	Дорогой царевич, согласие, коего я добьюсь от халифа, вознесет
тебя на вершину успеха. Однако именно сейчас всё может разрушить¬
ся, если ты забудешь об осторожности. Волшебный ларец, подаренный
тебе Беналабом, принадлежал раньше коварному чародею Мамуку, и
он жаждет вернуть его себе. Ты не можешь постоянно держать шкатул¬
ку при себе, но у тебя есть мой перстень, с которым ты не должен рас¬
ставаться ни на мгновенье. Он предупредит тебя об опасности и придет
на помощь. У кольца царевны другие свойства: к нему надлежит при¬
бегнуть только тогда, когда тебе будет грозить гибель. И помните: две¬
ри ваши и окна должны быть всегда закрыты, дабы не пропустить ни¬
чего египетского.

Приключения Симустафы...
265
С этими словами она поцеловала влюбленных и исчезла.
Ночь прошла так же, как и все предыдущие, и новый день не при¬
нес никаких перемен. Ревностный Джемаль мгновенно выполнял при¬
казания Симустафы и каждый вечер переносил к нему царевну. На¬
утро она снова оказывалась во дворце халифа, а раз в три дня Симуста-
фа переносился в Джиннистан, дабы воздать почести Звезде Семи
Морей. И пока сердце мнимого трактирщика опьяняло нежное сладо¬
страстие, египтянин Мамук думал лишь о том, как вернуть себе ларец
и отомстить его обладателю.
Злобный чародей видел, как потускнела и закатилась звезда Бена-
лаба, и понял, что его заклятого врага больше нет в живых. Мамук
всегда страшился могущества персидского мудреца, зато теперь мог
безнаказанно вернуть себе сокровище, отнятое у него царицей джин¬
нов. Единственное, что оставалось ему разузнать, это в чьих руках на¬
ходится ларец.
В первое же равноденствие, а только в этот день могут колдовать
те, кто прибегает к помощи духов, он взялся за циркуль, начертил ква¬
драт, разделил его на два треугольника, вычислил их площади и полу¬
чил число девять: именно столько комнат он должен был обойти и из¬
учить, дабы проследить ход интересовавших его событий. Он проник в
каждую из девяти темных комнат с зеленой лампою в руке и при ее
тусклом свете увидел все приключения персидского мудреца и индий¬
ского царевича, начиная с их отплытия из Индии и до самого приезда
в Багдад. Он увидел, что Беналаб умер и волшебный ларец перешел к
Симустафе.
Мамуку помогал его сын Нараис, такой же порочный, как его отец.
Вместе они рассмотрели знак шкатулки. Он ощетинился стальными
пиками и опоясался огненным кругом. Но чародеев ничто не останови¬
ло, вожделенное сокровище ослепляло их.
Колдун выкопал яму у подножия холма, и оттуда забил источник.
— Вот, — сказал он сыну, — по этому ключу ты будешь судить о том,
как идут мои дела. Пока он будет чистым, можешь быть спокоен. Если
он замутится, значит, мне нужна твоя помощь. А сделается кровавым —
я погиб. Тогда ты должен будешь отомстить за меня и сделать всё,

266
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
чтобы завладеть ларцом. Постарайся разузнать, какие ловушки под¬
стерегали меня, и берегись новых, что уготовят тебе.
В тот же миг Мамук расстался с сыном. Он превратился в неясыть
серую24, дабы никто не заметил его, и перенесся из Верхнего Египта в
Аравию. Звезда, сиявшая над Багдадом, указывала ему путь, и к исходу
ночи он долетел до городских окраин.
Рассвет возвестил восход солнца над этой частью земного шара, и
Мамук остановился в прекраснейшем саду, чью землю беспрестанно
орошают воды Ильсары и Аджалы, протекающие неподалеку от Багда¬
да25. Чародей в его жалком птичьем обличье укрылся в густой листве
деревьев. Он знал, что джинн из ларца защищает жилище Симустафы
и потому ему не удастся проникнуть туда в каком бы то ни было виде.
Пока солнце палило, чародей обдумывал, как найти того, кто послужит
ему. И тут же ему помог случай.
Бедный садовник по имени Абаир работал поблизости от того ме¬
ста, где прятался маг, и тяжко вздыхал от усталости и жары. Мамук
решил, что такой человек легко поддастся соблазнам в надежде на
лучшую участь. А садовник этот едва перебивался с хлеба на воду да
собирал под деревьями падалицу. Он складывал ее в корзинку и вече¬
ром относил своей жене и детям. Когда стемнело, он, как обычно, на¬
правился в город.
«У этого бедняка наверняка есть крыша над головой, — подумал
Мамук. — Уговорю его пустить меня на ночлег, и я буду не я, коли он
не станет послушным орудием в руках моих».
Чародей обернулся человеком и поспешил догнать садовника.
—	Вечер добрый, Абаир, — сказал маг. — Немалого труда стоили
тебе плоды, что ты несешь своей семье.
—	Откуда тебе известно мое имя? — удивился садовник. — Кто ты,
мил человек?
—	Я знаю тебя не хуже, чем ты сам. Я назову каждое дерево в твоем
саду и те, за которыми ты больше всего ухаживаешь. Я люблю простых
людей и, когда путешествую, всегда останавливаюсь у них и не боюсь,
что мне чего-то будет недоставать, ибо приношу всё с собою. Ничто не
доставляет мне удовольствия, пока я не разделю его с тем, кто терпит
нужду.

Приключения Симустафы...
267
—	Увы! — вздохнул Абаир. — Я был бы счастлив принять такого
гостя, но у меня нет даже постели.
—	Вот десять золотых, — сказал маг. — Возьми их и купи всё необхо¬
димое. Нет для меня большего наслаждения, чем помощь бедным, это
мой секрет счастья, и я не боюсь, что кто-нибудь похитит его. Роскошь
и изобилие ожесточают сердца богачей, и, пока простой народ добыва¬
ет хлеб в поте лица, многим и многим жителям Багдада приходится
возбуждать аппетит свой изысканными кушаньями Симустафы! Ты
ведь знаешь, кто это?
—	Да, господин! В Багдаде каждый бедняк знает этого благородного
и доброго человека! Мы живем поблизости от него, хозяин часто по¬
сылает меня в его трактир с лучшими плодами нашего сада. Симуста-
фа покупает их и при этом всегда одаривает меня.
За этим разговором они добрались до города, и Абаир вместе с го¬
стем направился к своей жалкой лачуге.
—	Жена, — сказал он, войдя в дом, — я привел этого доброго госпо¬
дина, и не спрашивай меня, как мы будем его принимать. Взгляни на
руку мою, полную золота, я сейчас же куплю софу, и она останется у
нас.
Мамук увидел два деревянных стула и стол, плохо одетых жену и
детей. Печать нищеты лежала на всем, и он понял, что придется еще
раскошелиться.
—	Абаир, — обратился маг к бедняку, — я люблю делать добро. Вот
еще два золотых, купи то, чего не хватает в доме, поразмысли хоро¬
шенько, возьми всё, чтобы и тебе, и мне угодить.
Бедному садовнику при виде такого богатства подумалось, что это
не иначе как сон. Возблагодарив Провидение и Великого Пророка, он
отправился за покупками.
Жена кинулась подметать, желая придать своей лачуге хотя бы
видимость чистоты.
—	Позволь мне самому это сделать, — попросил Мамук. — Предо¬
ставь уборку мне, я хочу помочь. А ты тем временем купи платья для
себя, мужа своего и детей, вот двадцать мелких монет, никто на них
внимания не обратит, а ты не говори, откуда они у тебя. Проболтаешь¬
ся, и я тут же уйду. Добро, которое я делаю, теряет для меня свою цену,

268
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
как только о нем становится известно. А о еде подумаем, когда вернет¬
ся твой муж.
Жена Абаира повиновалась, твердо решив сохранить до поры до
времени столь важный секрет: слишком долго она стыдилась бедности
своей, чтобы хвастать чужим благодеянием.
Вскоре оба вернулись. Садовник немало удивился, заметив, как пре¬
образились его дом и семья. Виновник счастливых перемен сел за стол
вместе с хозяевами и, казалось, радовался делу рук своих. На самом
деле Мамук думал только об успехе своего замысла, о том, как ловко
он обманул этих доверчивых, честных людей, которые принимают его
за благодетеля.
Пришло время ложиться. Абаир с женой крепко уснули, а египтя¬
нин глаз не сомкнул, думая, как похитить сокровище у индийского ца¬
ревича. Благодаря колдовству Мамук знал, что каждую ночь царевич
наслаждается любовью в объятиях своей прекрасной жены. Ах, как
было бы удобно застигнуть его в этот час! Но джинн из ларца охранял
Симустафу и Ильсетильсону, да и бдительная Сетель Педур Джина-
тиль защищала их от опасностей всякого рода.
Магу стало невмоготу сидеть в четырех стенах, он снова обернулся
неясытью и принялся кружить около трактира Симустафы. Но в каком
бы виде он ни явился, на всех подступах к дому его ждали преграды,
везде его подстерегала смерть неминуемая. Страх обуял чародея, и он
вернулся к Абаиру, желая успокоиться.
Главным для Мамука было завоевать всецело доверие садовника,
чтобы тот исполнял любые его желания. И злодей снова принял чело¬
веческий облик.
На другой день маг пошел вместе с Абаир ом в сад. Он побеседовал
с бедняком о его ремесле, преподал некоторые уроки, разделил с ним
скромный полдник и утолил жажду из одного с ним источника.
—	Прекрасный сад, — заметил Мамук. — Он дает неплохие плоды,
но, если бы он принадлежал тебе, я вырастил бы здесь такие фрукты,
что сам халиф не захотел бы никаких других.
—	Увы! — отвечал Абаир. — У меня есть только два деревца: одна
яблоня и одна груша, родом из Индии. Я посадил их на маленьком

269
Приключения Симустафы...
клочке земли рядом с домом, но, похоже, наши края им не подходят —
их плоды никогда не вызревают.
—	Обещай держать язык за зубами, и я помогу тебе, — сказал чаро¬
дей. — Мы всё сделаем сами, пусть жена и дети твои ничего не знают.
Деревья принесут плоды, как если бы по-прежнему росли в Индии на
самом ярком солнце. Но малейшая неосторожность может всё испор¬
тить, и потому мы оба должны молчать о том, что задумали. Не прой¬
дет и двух недель, как ты сорвешь в своем садике фрукты красоты не¬
виданной.
Абаир и Мамук возвратились домой. Там их уже ждал вкусный
обед, ибо чародей не скупился, стремясь покорить сердца своих про¬
стодушных хозяев.
Наутро египтянин встал до рассвета и пошел искать деревья, о ко¬
торых рассказал ему садовник. Они росли прямо за дверью, в тени до¬
ма, на квадратном клочке локтей в пятнадцать. На груше виднелся
один чахлый цветок.
Абаир тоже поднялся, увидел открытую дверь и стоявшего на по¬
роге гостя.
—	Вот они, мои бедные деревья, — сказал он, выйдя во двор. — Их
душит мох.
—	Я нарочно встал спозаранку, чтобы очистить их стволы. Но,
взгляни, под мхом кора свежая и крепкая. Закрой дверь, давай закон¬
чим работу, пока все спят. Вот увидишь, мы быстренько управимся.
Однако, поскольку речь идет о твоем будущем, я хочу заранее быть
уверен в твоем молчании. Поклянись торжественно на Коране и на
моей сабле в верности нерушимой, повтори за мною такие слова: «Всё,
что сделает Мамук, служит благу Абаира, и Абаир исполнит всё, что
прикажет ему Мамук».
Ничего не подозревавший садовник не колеблясь произнес заклина¬
ние, которое, как он думал, пойдет ему на пользу, после чего чародей
велел принести колышек, три веревки и две мотыги.
—	Возьми веревку, — велел маг, когда Абаир вернулся, — привяжи
один конец к дереву, а другой — к колышку и очерти им как можно
точнее круг в двух локтях от ствола. Потом отвяжи веревку от дерева,

270
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
и мы вскопаем землю внутри круга, чтобы почва обновилась и корни
лучше питались. Если хочешь добиться успеха, нужно всё делать на
совесть, старайся, не побоюсь сказать, как настоящий геометр.
В одно мгновенье маленький участок земли был обработан.
—	Видишь цветок на твоей груше? — спросил Мамук.
—	Да, один вижу.
—	О, какое счастье! — воскликнул чародей. — Подойди к нему по¬
ближе, поговори с ним приветливо! Всё живое любит ласку, хотя на
первый взгляд это не так. Скажи ему: «Мой маленький, мой хороший
цветочек, пусть вырастет из тебя груша огромная, такая, какой не бы¬
вало даже в Индии, и чтобы в ней мог спрятаться человек».
Абаир улыбнулся, но произнес всё, что было велено.
—	Ты хочешь, чтобы груша была размером с купол минарета? —
спросил он Мамука.
—	Не важно, на что она будет похожа, — заверил его чародей, —
главное, пусть созреет и поможет нам добиться желаемого.
Закончив, Мамук запер дверь на ключ, положил его себе в карман
и вместе с садовником направился в сад, где Абаиру следовало рабо¬
тать весь день. Египтянин во всем помогал ему, во всё вникал, даже
перенял его манеры и речь. Любой, кто увидел бы их вдвоем, принял
бы их за простых тружеников.
Казалось, они вовсе позабыли о груше. Добрый Абаир считал всё
игрой, в которой он участвовал, чтобы доставить удовольствие своему
благодетелю.
Прошла неделя, и Мамук ни разу не полюбопытствовал, чем закон¬
чилась его затея с деревом. На девятый день, когда садовник вышел из
дому и направился по своим обычным делам, египтянин, делая вид, что
собирается вместе с ним, сказал:
—	Не пора ли посмотреть, что там с нашей грушей?
—	Давай, коли тебе интересно, — ответил Абаир, — но, боюсь, мы
только время зря потеряли, когда возились с этим треклятым деревом.
Уж чего я только с ним не делал, а всё зря, вот только ласковых слов
ему не говорил, что правда, то правда.
Само собой, добрый садовник, привыкший к простой работе и
обычным плодам, вовсе не надеялся увидеть вместо чахлого цветочка

271
Приключения Симустафы...
нечто чудесное. Каково же было его удивление, когда на той самой
ветке он обнаружил грушу таких огромных размеров, что она была в
четыре раза больше самых прекрасных плодов этого сорта.
—	Никогда бы в такое не поверил! — поразился бедняк. — И кому же
я продам такое чудо? Если отнести грушу во дворец, слуги халифа от¬
нимут ее у меня, дав горстку медяков, да еще и станут хвастаться.
Отнесу-ка я ее Симустафе, он за ценой не постоит.
—	Да, ты прав, — поддержал Абаира Мамук. — Он не поскупится, к
тому же ты пользуешься его доверием. Да и дерево твое впредь будет
цвести, точно майский шиповник26, и только Симустафа сможет пла¬
тить тебе за его плоды. Давай, положи грушу на блюдо, прикрой чем-
нибудь и подожди, когда Симустафа выйдет из своего трактира. Прой¬
дешь мимо него, как обычно, ему захочется поглядеть, что ты несешь.
Покажи ему свой товар так, чтобы он непременно захотел его купить,
и получишь огромные деньги. Но, если помнишь, я хочу залезть в этот
плод, таков был наш уговор.
—	Да, помню-помню! Я не против, — засмеялся Абаир. — Только
тебе надо стать маленьким, словно грушевое семечко.
—	Хочешь, чтобы я превратился в семечко?
—	Да, если можно.
—	Тогда прикажи мне.
—	Ладно! Приказываю тебе сделаться семечком, — послушно про¬
говорил садовник.
—	Оторви у груши хвостик, чтобы дверца открылась и я смог войти.
Добродушный Абаир решил поддержать шутку и легким движени¬
ем пальцев изобразил, будто отрывает хвостик, но тот почему-то в са¬
мом деле оказался у него в руке, чем очень расстроил садовника.
—	Ничего страшного, — успокоил его Мамук. — Иначе мне при¬
шлось бы торчать на пороге. Выбрось этот хвостик, сходи за блюдом и
постарайся встретиться с Симустафой. Груша без хвостика ничуть не
хуже: она не стала меньше и вкус ее не испортился. А в следующий раз
мы будем осторожнее.
Садовник отправился за блюдом, а когда вернулся, Мамука нигде
не было. Абаир подумал, что его благодетель решил немедля заняться
грушевым деревом, и поспешил к Симустафе.

272
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Чародей же воспользовался доверчивостью бедняка. Высшая сила
лишила мага половины его могущества и возможности творить зло, и
потому Мамук превратил невежественного и ничего не подозревающе¬
го садовника в покорного своей воле колдуна. Вот к чему приводит не¬
ведение!
Только Абаир повернулся к нему спиной, чтобы пойти за блюдом,
как египтянин, повинуясь данному им приказу, съежился, уменьшился,
залез в грушу и принял форму семечка. И теперь, если кто-нибудь раз¬
режет грушу, не задев семечка, а главное, попробует ее, злодей вернет
себе власть и отомстит за себя сполна.
Пока всё шло так, как Мамук задумал. Симустафа заметил Аба-
ира, когда тот шел мимо ворот, и попросил показать ему грушу. Са¬
довник сказал, что хочет отнести ее халифу и выручить десять золо¬
тых.
— Продай ее мне, — попросил Симустафа. — Зачем ходить далеко,
вот тебе двести золотых и еще пятьдесят сверху за твое любезное одол¬
жение.
Абаир, вне себя от радости, забыл и о блюде, и о салфетке, и по¬
спешил домой, чтобы поцеловать руку тому, кто принес ему столько
денег. Но Мамука нигде не было видно. Бедняк побежал за город, в сад,
но и там не нашел своего благодетеля, хотя искал повсюду, и, сколько
ни звал, ему отвечало только эхо.
Пока садовник тратил силы в напрасных поисках, Симустафа с не¬
терпением ждал часа свидания с прекрасной Ильсетильсоной, желая
угостить ее самой прекрасной грушей на свете.
Наступила ночь, джинн исполнил свой долг, и влюбленные наряди¬
лись в подаренные Сетель Педур Джинатиль платья, надели ее кольца,
ожерелье, вплели в волосы цепочки адамантовые, одним словом, ниче¬
го не забыли.
Немой евнух принес на блюде прекрасный плод, которым индий¬
ский царевич хотел порадовать свою молодую жену. Ильсетильсона
полюбовалась грушей, понюхала, нашла аромат восхитительным и раз¬
резала ее пополам. Послышался слабый щелчок: то грушевое семечко
выскочило наружу и упало на пол.

Приключения Симустафы...
273
Роковая мякоть уже коснулась губ двух влюбленных, как вдруг
Симустафа громко вскрикнул от боли: его перстень с ужасною силой
стиснул ему палец. Испуганная Ильсетильсона выронила свою половин¬
ку, а царевич попытался сдернуть причинявший ему боль подарок Се-
тель Педур. И тут же появился джинн — раб кольца.
Он был так безобразен и уродлив, что от одного взгляда на него
царевна упала без чувств.
—	Кто ты? — вскрикнул Симустафа. — Чего тебе надобно?
—	Я раб перстня, который подарила тебе моя царица, — отвечало
чудовище. — И я предупреждаю о грозящей тебе опасности: враг в тво¬
ем доме, эта груша напоена ядом. Я должен поспешить Джемалю на
выручку и вернусь, когда шкатулка будет в моих руках.
Симустафа вместе с рабами засуетился вокруг Ильсетильсоны.
В это время запертый в ларце Джемаль отражал нападения своего быв¬
шего хозяина, под чьей властью он не хотел снова оказаться. Мамук
прикладывал волшебное кольцо к замку ящика, в котором находился
ларец, запор открывался и в тот же миг джинн-защитник заменял его
новым. Шесть раз повторялся этот поединок, и Джемаль уже начал
сдавать, как явился джинн перстня.
—	Гнусный злодей! — крикнул он Мамуку. — Всё кончено! Ты погиб.
И джинн втянул в себя весь воздух, что был в помещении, ударил
египтянина, и тот, задыхаясь, рухнул как подкошенный. Победитель
заковал чародея в железные цепи, отнял чудесное кольцо, волшебную
палочку и книгу заклинаний, а потом оставил его, полуживого и бес¬
сильного, лежать на полу.
Одолев Мамука, джинн помчался к Симустафе, чтобы объяснить,
какой опасности тот избежал.
—	Иди, полюбуйся на врага своего, — сказал он царевичу, — и реши
его судьбу, но не по сердцу своему благородному, а по всей порочности
этого злодея.
Симустафа последовал за джинном, но Мамук исчез.
—	О злодей, о колдун неистребимый! — воскликнул раб кольца. —
Какая сила вытащила тебя отсюда? Ну нет, я сковал тебя по рукам и
ногам, далеко тебе не уйти!

274
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Он посоветовал Симустафе взять ларец и вызвать Джемаля, дабы
втроем пойти на поиски злого мага и не дать ему спастись.
Джинны обнаружили Мамука в саду, когда он уже начал высво¬
бождаться из цепей. Завидев преследователей, злодей бросился в ка¬
нал, и тут же водный поток перегородили две плотины. Они сомкну¬
лись, и чародей водяным фонтаном взмыл вверх. Деваться ему было
некуда, и он вновь рухнул в образовавшийся водоем. Тогда Мамук
обернулся пламенем, но поднялся густой туман, окружил его, погасил и
не дал уйти.
От этой борьбы стихий канал пугающе забурлил и зашипел, словно
негашеная известь. Джинн перстня бросил в воду половинки груши, и
в тот же миг они слились воедино.
—	Царевич! — сказал джинн. — Произнеси приговор злодею, мы
здесь, чтобы покончить с ним. Скажи: «Подлый маг! Мы запираем тебя
в творениях рук твоих вместе с ними же, и пусть они покарают тебя».
Симустафа произнес приговор, чародей в тот же миг превратился
в уродливую мраморную неясыть, похожую на страшных языческих
идолов, коим поклонялись до прихода Великого Пророка. Джинны не¬
медля вынесли из сада этот ужасный призрак.
Симустафа вернулся к своей жене. Та, хоть и оправилась от перво¬
го испуга, тревожилась за мужа, а увидев, успокоилась. Оба прошли в
комнату, где находилась шкатулка, Симустафа коснулся ее, и появился
Джемаль.
—	Господ™ мой! Приказывай рабу своему! — молвил джинн.
—	Расскажи, что это было? И расскажи подробно.
Джинн уселся верхом на ларец и в точности исполнил приказание
хозяина. Он описал все деяния, путешествие и прибытие в Багдад чаро¬
дея Мамука, поведал, как тот подкупил и обманул садовника, как жил
в его доме, каким образом и во что превращался и как заколдовал
грушевое дерево. Как Симустафа сам пронес его в дом вместе с гру¬
шей, в которой негодяй спрятался в виде семечка, и как он выбрался
наружу, когда грушу разрезали. Описал свою схватку с магом, когда
тот хотел завладеть ларцом, и как без конца делал новые замки взамен
тех, что Мамук открывал своим волшебным перстнем.

Приключения Симустафы...
275
Потом из ларца, в котором Джемаль укрывался, как в окопах, что¬
бы его защитить, он увидел, что появился джинн кольца и сразил чаро¬
дея, а после сковал и лишил волшебной силы. Но как только джинн
перстня вышел из комнаты, духи, присланные из Египта сыном Маму¬
ка Нараисом, похитили злодея и сделали так, что он смог дать послед¬
ний бой, в котором наконец нашел свою погибель.
Разъяснения эти заняли часть ночи. Царевич и царевна едва успе¬
ли порадоваться тому, что, несмотря на козни Мамука, избежали
страшной западни, как Ильсетильсоне уже пора было довериться за¬
ботам верного Джемаля и обычным способом вернуться во дворец ха¬
лифа.
Симустафа пошел в баню, дабы вновь обрести душевный покой,
коего его лишили волнения и опасности прошедшей ночи. Затем он со¬
брался в Джиннистан, вызвал Джемаля и пустился в путь. И вот явился
он к Сетель Педур Джинатиль, которой стал еще дороже, после того
как избежал верной смерти.
Царица вышла навстречу желанному гостю. Слова ее нежные гово¬
рили, сколь близко к сердцу принимает она его беду. Она избавила
царевича от рассказов, ибо знала обо всем в мельчайших подробно¬
стях, но воспользовалась случаем, чтобы еще раз напомнить, что он
должен хранить как зеницу ока перстень и ларец. Звезда Семи Морей
предупредила, что его ждут новые испытания, ибо сын Мамука, столь
же грозный, сколь его отец, жаждет мести.
— Даже если я глаз с тебя не спущу и окружу всеми силами, мне
подвластными, мои старания пропадут втуне, коли ты сам не защитишь
себя от хитрости человеческой. Я властвую над миром сверхъестествен¬
ного, что же касается мира людей, то будь бдителен, положись на до¬
бродетели свои и рассудительность, как учитель твой Беналаб. А в
остальном тебе поможет моя любовь.
На этом рассказ о благотворных советах Сетель Педур Джинатиль
и об искренней признательности Симустафы придется на время пре¬
рвать. Царевич попрощался с царицей, и джинн перенес его в Багдад,
где события государственной важности привели к последствиям более
значительным.

276
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧЕ1». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Халиф узнал, что город Дамаск осаждают двести тысяч неверных,
и повелел огласить повсеместно приказ всем мусульманам взяться за
оружие и вместе с ним выступить на помощь одному из главных горо¬
дов халифата27.
Услышав эту новость, Симустафа испытал чувство, естественное
для благородного человека: душа его загорелась желанием защитить
веру мусульманскую, снискать славу на поле битвы бок о бок с повели¬
телем правоверных и показать себя достойным возлюбленной своей.
Он позвал Джемаля.
— Ты слышал воззвание халифа, — сказал царевич. — Я хочу уча¬
ствовать в его походе к Дамаску. Подай мне достойные моего звания и
имени коня, доспехи и оружие.
Джинн улетел и первым делом передал намерения Симустафы сво¬
ей царице. Сетель Педур Джинатиль возрадовалась, ибо это позволяло
ей вознести героя на вершину славы и исполнить его предназначение.
И она приказала немедленно разыскать скакуна, лучшего из лучших во
всех трех Аравиях28.
Посланники ее остановили свой выбор на Сардии29 — пустынном
краю в трех днях пути от Дамаска, где водились лошади лучшей по¬
роды. Там нашли они коня несравненного, потомка той самой Джель-
фы, от которой произошла кобыла Великого Пророка30. Именно на
ней, подняв знамена свои победные над Мединой, Пророк завоевал Па¬
лестину, а затем покорил всю Азию с помощью своей славной сабли и
мудрости законов Священного Корана31.
Едва этот жеребенок появился на свет, как гороскоп его, составлен¬
ный самыми учеными звездочетами, предсказал, что сей скакун послу¬
жит величайшему царевичу на земле и принесет счастье и долголетие
двум могущественным державам.
Уже скоро стати коня оправдали предсказание: сильный, ловкий,
бесстрашный и неутомимый, он никогда не был рабом своих потреб¬
ностей, сносил голод и жажду без ущерба для мощного тела своего, мог
сутками не спать и питаться одним воздухом. С редкими этими досто¬
инствами сочетал он послушание образцовое, тонкий ум и неизменную
преданность хозяину. Поистине качествами своими он превосходил
многих людей!

Приключения Симустафы...
277
Сетель Педур Джинатиль захотела сама взглянуть на коня, предна¬
значенного для ее любимца. Жеребец радостно заржал, будто знал, что
его ведут к царице джиннов и что ему предстоит носить в своем седле
героя, которому она благоволит. Его доставили в Джиннистан, царица
пришла в восторг и приказала надеть на коня упряжь, достойную кра¬
соты его, но безо всяких излишеств и показной роскоши. Скакуна на¬
грузили доспехами для царевича: они были целиком сделаны из дамас¬
ской стали, а сабля закалена так, что перед ней ничто не могло устоять.
Всё вооружение покрыли темною патиной.
Симустафа на террасе своего дома в нетерпении дожидался воз¬
вращения Джемаля, когда тот ввел во двор великолепного жеребца.
Завидев сей прекрасный подарок, царевич проникся благодарностью и
с новой силой загорелся желанием показать свою отвагу и мужество.
Оставалось только одно препятствие.
Вечером джинн, дождавшись темноты, перенес Ильсетильсону из
дворца халифа. Когда царевна узнала о замыслах своего возлюбленно¬
го, она упала без чувств, а придя в себя, погрузилась в самое жестокое
отчаяние, и ночь прошла в слезах.
Тем временем халиф выступил в поход, и пока Симустафа жерт¬
вовал славой ради любви, конь его в нетерпении жевал удила и при¬
зывно ржал. Джемаль с трудом удерживал его в конюшне, а жеребец
словно требовал, чтобы его оседлали, и бил копытами, поторапливая
царевича.
Прошло несколько дней, а Симустафа всё никак не мог вырваться
из объятий встревоженной Ильсетильсоны. Колебания и слабость юно¬
ши возмутили Сетель Педур Джинатиль, которая пеклась о славе его,
и царица поспешила в Багдад.
— Ты нарушаешь свой долг, Симустафа, — сказала она, — порочишь
свое имя, подрываешь свое нынешнее положение и ставишь под сомне¬
ние будущее. Довольно томиться слабостью постыдной, отправляйся
немедленно. Хватит колебаний, еще мгновенье — и я покину тебя на¬
всегда. Мой раб проводит тебя в Дамаск, а я позабочусь о твоей жене.
Прощай.
Симустафа покраснел от стыда и упал к ногам царицы, прося про¬
щения и умоляя и впредь оставаться его покровительницей.

278
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Царевич вскочил на коня, и тот, повинуясь джиннам, что указыва¬
ли ему путь, молнией понесся в Дамаск. Поднявшись на холм, всадник
увидел город, осажденный неверными. Армия халифа сражалась с не¬
приятелем, но положение ее было невыгодным и опасным: два фланга
ее оторвались от центра, были смяты и начали отступать.
По знамени Мухаммада32 царевич определил, где сражается халиф.
Харун был в самой iynje боя, неверные бросали туда всё новые и новые
силы, и великому государю грозила смертельная опасность.
Симустафа мгновенно прорвался к халифу: каждый взмах его саб¬
ли нес смерть, каждый шаг его коня повергал неприятеля наземь, а
звучный голос обращал врагов в бегство и подбадривал мусульман.
Вскоре Харуну уже ничто не угрожало, а воины его собрались вокруг
знамени Пророка, что гордо реяло в руках Симустафы. Они вновь об¬
рели мужество, перешли в наступление, и бой разгорелся с силою, пре¬
жде не виданной. Смерть предпочла неприятеля и принялась косить
неверных. Симустафа на коне своем неутомимом успевал везде и всю¬
ду, он взял на себя командование, и все подчинились ему как один,
принимая его за ниспосланного свыше ангела. Один отряд рыцарь от¬
правил вослед убегавшему неприятелю, а остальным приказал двигать¬
ся к стенам Дамаска.
Лестницы, приготовленные для приступа, за ненадобностью были
отброшены, осажденные спустились с крепостных стен и распахнули
ворота города, приветствуя спасителей.
Симустафа ехал впереди славного войска, люди целовали его коле¬
ни и воздавали герою заслуженные почести. Все устремились к главной
мечети, дабы возблагодарить Небо и Мухаммада за чудесное освобож¬
дение33. Харун не терял из виду того, кому обязан был победой. У две¬
рей мечети Симустафа с опущенным забралом спешился, преклонил
колено перед господином своим и помог ему сойти с коня.
Государь любезно принял помощь молодого воина, но смутился,
заметив кровь на протянутой ему руке.
—	Доблестный герой, ты ранен? — спросил халиф.
—	Великий повелитель правоверных, — ответил Симустафа, — ду¬
маю, царапина моя не опасна, ибо я не чувствую боли.

Приключения Симустафы...
279
—	Благородный воин, — продолжал Харун, — это пыл и неустраши¬
мая отвага заставили тебя позабыть о ране, и мы не войдем в мечеть,
пока ты не перевяжешь ее.
—	Твоя доброта глубоко трогает мое сердце, — воскликнул Симуста-
фа, — однако тебя ждут в мечети, это важнее, чем забота о смиренном
и самом верном твоем подданном.
Скромность и покорность героя пришлись халифу по нраву.
—	Отважный мусульманин, изволь хотя бы прикрыть свою рану. —
Халиф достал из-за пояса платок, на котором золотом было вышито
его имя. — Возьми этот платок и стяни им руку, пока мы не сможем
перевязать ее как подобает.
Симустафа подчинился, все вошли в мечеть, и вскоре ее своды
огласились пением и благодарственными молитвами.
Халиф направился во дворец, предоставленный ему на время пре¬
бывания в Дамаске. Во время триумфального шествия по городу мно¬
гие военачальники из тех, кто на поле боя трусливо покинул своего го¬
сударя, теперь изо всех сил старались быть поближе к нему, и только
Симустафа, который не придавал подобным вещам значения, незамет¬
но вскочил на коня и исчез.
Он отдал славе всё, честь по чести, теперь следовало утолить пе¬
чаль Ильсетильсоны. Его жеребец словно чувствовал нетерпение хозя¬
ина, и вскоре тот уже завидел минареты Багдада.
Пока Симустафа был далеко, благодетельная царица джиннов за¬
хотела скрасить царевне ее ожидание и тревогу. В первую же ночь по¬
сле отъезда царевича она приказала джинну перенести в ее владения
дочь халифа. Каково же было удивление жены Симустафы, когда она
проснулась не в объятиях мужа, а рядом со Звездой Семи Морей!
—	Не тревожься. — Царица нежно поцеловала свою гостью. — Твое¬
му любимому следовало выполнить свой долг под знаменами халифа.
Ваше с ним счастье зависит от его службы гораздо больше, чем ты
можешь себе вообразить, не думай, что он ищет пустой славы. Я про¬
слежу за тем, чтобы царевич остался цел и невредим; будь мне позво¬
лено, я бы сама сражалась бок о бок с ним, но я не могу нарушить наши
законы. Мне всё труднее и труднее им подчиняться с тех пор, как до¬

280
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
стоинства Симустафы открыли мне, что такое любовь, и мое располо¬
жение к нему подвигло на бунт злых джиннов моего царства. Я уже
покарала некоторых из них и готова бороться со всеми остальными,
даже если это будет чревато страшными последствиями. Возьми себя в
руки, милая царевна, помоги мне сделать счастливым того, кого мы с
тобою любим больше всего на свете, и не умножай поводов для беспо¬
койства его. Избавь мужа от упреков, не кори за то, что он отправился
за славой, он сделал это ради вашего общего блага. Скоро вы снова
будете вместе, доверься мудрости его и заботам царицы джиннов.
Ильсетильсона утешилась и вернулась во дворец отца.
По пути в свой дамасский дворец Харун ар-Рашид оглядывался по
сторонам, надеясь увидеть героя, коему он обязан был спасением своей
жизни, разгромом неверных и освобождением Дамаска, и, не найдя
его, отдал приказ разыскать неизвестного рыцаря, но всё было напрас¬
но. Он велел глашатаям распространить по городу и его окрестностям
весть о приглашении храбреца во дворец, однако и это не помогло. Не¬
известный воин исчез вместе со своим конем, а поскольку он так и не
поднял забрала, никто не мог назвать его приметы.
Народ продолжал упорно верить, что это Небо послало ангела-из-
бавителя, но Харун собственными глазами видел кровь на руке своего
спасителя и не сомневался, что тот был сыном человеческим.
Халифа весьма удручало то, что он не может выразить признатель¬
ность своему благодетелю. Убедившись, что бежавшие с поля боя не¬
верные сели на корабли и уплыли восвояси и что Дамаску больше ни¬
что не угрожает, он распустил армию и в сопровождении двенадцати
тысяч всадников двинулся в Багдад.
Симустафа уже насладился встречей с любимой женой и поблаго¬
дарил свою любезную покровительницу. Отдавая одной ночи, а дру¬
гой — дни, он был счастлив, насколько может быть счастлив мужчина.
Он не утаил от любезной Ильсетильсоны ни одной подробности
подвигов своих ратных, которые тем более волновали милую царевну,
что содействовали победе и славе халифа. Она брала платок, которым
ее муж перевязал себе руку, и орошала слезами то вышитые на нем
буквы имени отца, то пятна крови, пролитой в его защиту.

Приключения Симустафы...
281
—	Отдай мне этот платок, — попросила она, — он будет напоминать
мне беспрестанно, как тот, к кому я нежно привязана, был спасен тем,
кого я люблю больше жизни.
Халиф вернулся в Багдад, где народ встретил его восторженными
возгласами и триумфальными арками, возведенными в честь славной
победы34. Любовь подданных и близких вознаградила государя за рат¬
ные подвиги. Зобеида вместе с дочерью ласкала его, предупреждая все
желания, а Харун, утомленный почестями, думал лишь о неизвестном
воине, который ускользнул от его благодарности.
—	Он получил от меня всего лишь платок, — повторял повелитель
правоверных, — это единственная милость, которую он согласился при¬
нять! Я обещал десять тысяч любому, кто назовет мне его имя, скажет,
кто он и где проживает. Я должен его вознаградить! Он спас знамя
святого Пророка, освободил народ мой, я обязан ему жизнью и коро¬
ной. Напрасно этот воин уклоняется от положенных ему почестей, я
прикажу устроить праздник в его честь, сюда прибудет весь Дамаск,
который был свидетелем подвигов его. Я не могу описать лицо храбре¬
ца, потому что он ни разу не поднял своего забрала, но я помню его
доспехи, а также скакуна, полного огня, и прикажу запечатлеть изобра¬
жение этого всадника35. Каждый добрый мусульманин царства моего
захочет увидеть своими глазами праздник рыцаря в темных доспехах,
ему не удастся долго оставаться в безвестности, скрываясь от всех, кто
прибудет на это торжество.
Ильсетильсона радовалась хвалам, воздаваемым ее возлюбленно¬
му, и чувствам халифа. Сколько раз с губ ее чуть не сорвалось призна¬
ние: «Я знаю воина в темных доспехах. Покоритель неверных — это и
мой покоритель».
Повеления Харуна были исполнены, празднества, посвященные
освобождению Дамаска, должны были продлиться тридцать дней, а
на последние два дня назначили представление подвигов рыцаря в
темных доспехах. И в ходе этих торжеств халиф добился желаемой
цели, но только совсем не так, как он воображал.
В самый последний день празднеств Зобеида вместе с дочерью стоя¬
ла на балконе. Под жарким солнцем Ильсетильсоне вдруг стало плохо,

282
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
и она упала на грудь матери. Та окружила царевну заботами и не смог¬
ла не заметить верных признаков того, что дочь ее носит под сердцем
плод связи супружеской. Встревоженная столь поразительным откры¬
тием, Зобеида, не раздумывая, бросилась к мужу, чтобы поделиться с
ним важным известием, ибо она не сомневалась в том, что права. Вдво¬
ем они направились в покои Ильсетильсоны, дабы добиться признания,
от которого зависели их честь и покой.
—	Вот уже много месяцев, — сказала Ильсетильсона родителям, —
каждую ночь меня похищают так, что я ничего не замечаю, и переносят
по воздуху в великолепную комнату, где я попадаю в объятия неизвест¬
ного мужчины, который, не стану скрывать, сумел внушить мне самую
сильную страсть.
Халиф сразу понял, что дочь его попала под действие чудесных
чар, и не счел уместным упрекать царевну за то, в чем не было ее вины.
—	Госпожа моя, — сказал он Зобеиде, — похоже, нашу дочь полюбил
некий джинн, и, если ему воспротивиться, мы разозлим его, и только.
Всем нам следует положиться на защиту святого Пророка.
С этими словами он как ни в чем не бывало поцеловал дочь и уда¬
лился, дабы дать ей отдых, в котором она нуждалась. Зобеида последо¬
вала его мудрому примеру, а Ильсетильсона решила этой же ночью
рассказать все Симустафе и уговорить его поскорее явиться во дворец
на своем скакуне и в полном боевом облачении, показать халифу за¬
ветный платок и раскрыть тайну рыцаря в темных доспехах.
Харун призвал двух ближайших своих советников и сообщил им
то, что узнал от дочери. Джафар пришел в изумление великое, Месрур
же удивился не столь сильно, ибо давно уже заметил, что стражников,
охраняющих покои царевны, по утрам невозможно добудиться.
—	Как нам схватить чародея, соблазнившего мою дочь, — спросил
их халиф, — если каждую ночь он уносит ее куда-то по воздуху?
—	Думаю, я знаю способ, — отвечал Месрур. — Один звездочет дал
мне особую фосфорическую жидкость из жира зверя по имени васи¬
лиск36. Как только это вещество оказывается в воздухе и приходит в
движение, оно воспламеняется, но не горит. Я капну на ковер в покоях
царевны несколько капель, они тут же высохнут, и запаха никакого не

Приключения Симустафы...
283
останется. Едва чародей поднимется в воздух, посыплются искры, и их
светящийся след укажет путь к дому соблазнителя.
Халиф одобрил этот замысел, Месрур отправился исполнять заду¬
манное, а Джафар предупредил начальника городской стражи, чтобы
тот проследил ночью за падающей звездой, куда бы она ни последова¬
ла, и осадил указанный этим метеором дом. И тут же пятьсот человек
приготовились бежать за звездной россыпью, что должна была по¬
явиться ночью в небе Багдада и секрет которой известен оставался
только халифу и двум его советникам.
Наступила ночь. Джемаль не имел обыкновения смотреть себе под
ноги и знать не знал, какую ловушку ему устроили. И потому, как все¬
гда, по приказу Симустафы похитил царевну из дворца.
Когда джинн поднялся над его стенами, фосфорическая смесь тут
же вспыхнула и заискрилась, оставляя за собою яркий след, стражники
устремились в погоню, и, хотя джинн прекрасно видел в темноте, он
глядел только вперед и принес свою драгоценную ношу прямо в покои
Симустафы, где горела сотня огней. Фосфорические вспышки на таком
свету никто не заметил, а мгновенье спустя стражники, стекавшиеся по
всем улицам, окружили дом трактирщика.
Царевич услышал шум, потер кольцо и ларец, велел обоим джин¬
нам узнать, что происходит, и защитить дом. Те мигом замуровали все
окна и двери.
Начальник стражи приказал разбудить соседей и узнать у них, где
вход в дом Симустафы. Добрые люди протирали глаза, однако дверей
не находили. Зажгли факелы, но и это не помогло. Вали ходил туда-
сюда, злился, терял терпение. Прибыли Джафар и Месрур, который
после того, как придумал использовать жир василиска, уверовал в ве¬
ликие возможности своего воображения. И он решил, что, раз дверь
найти не получается, надо забраться на террасу с помощью приставных
лестниц. Вскоре дом со всех сторон ощетинился, не хватало только та¬
ранов, крюков и щитов, дабы провести осаду по всем правилам военно¬
го искусства. К дому подтащили и прислонили сорок лестниц, каждая
возвышалась на несколько локтей над краем террасы, и по каждой на¬
перегонки, словно солдаты в надежде поживиться, наверх устремились

284
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
стражники. Однако, сколь бы быстро они ни карабкались, взобраться
им не удавалось: едва они становились на ступеньку, как она тут же
проседала до самой земли, а сверху лестница нарастала, так что ее вер¬
хушка оставалась на прежней высоте.
—	Кончайте топтаться! — гневно прокричал начальник. — Вы что,
боитесь? Поднимайтесь!
—	Да у нас уже сил нет, — отвечали, задыхаясь, те, что посмелее.
В самом деле, пот катился с людей градом, но им никак не удава¬
лось оторваться от земли.
—	Давайте, давайте! — Сойдя с лошади, вали взялся сам подталки¬
вать своих подчиненных.
—	Во имя Мухаммада! Да сам попробуй, если хочешь, — слетело с
уст бедных стражников. — Эти лестницы заколдованы.
Начальник вышел из себя и стал переступать сразу через две сту¬
пеньки: лестница резко ушла в землю, а бедняга утратил равновесие,
полетел вниз и запутался в полах своего платья.
Грянул дружный хохот, но даже это смешное падение не останови¬
ло осаждавших, которые, несмотря на все усилия, не продвинулись ни
на шаг и всё надеялись, что вот-вот достигнут цели. Улицы Багдада
оживали, а поскольку народ не знал, в чем дело, все решили, что празд¬
ник рыцаря в темных доспехах продолжается и у дома трактирщика
идет шуточное представление осады Дамаска.
Харун ждал, что ему приведут виновника с минуты на минуту. Он
готов был убить его на месте, и можно представить, в каком государь
пребывал нетерпении. Но время шло, в городе поднимался шум и гам,
во дворец стекались сведения всё более и более невероятные и ни с чем
не сообразные, и беспокойство халифа возрастало вместе с желанием
покарать негодяя, соблазнившего его дочь.
В доме же Симустафы, напротив, царила такая тишина, что было
слышно даже, как муха пролетает. Едва джинны разгадали хитрость
Месрура и поняли, что он проведал, где проводит ночи царевна, они,
защитив дом от вторжения, перенесли Ильсетильсону домой и при
этом окружили себя туманом, который скрывал искры от жира васили¬
ска. Затем, погрузив дворец в облако, которое притушило страсти и

Приключения Симусгафы...
285
даже халифа лишило присущей ему живости, Джемаль и раб кольца
вернулись к Симустафе.
Индийский царевич посоветовался со своими джиннами о том, как
ему теперь поступить, и спокойно лег спать, положившись на защиту
Звезды Семи Морей.
Наконец рассвело. Симустафа вышел на террасу, омытую первыми
лучами солнца, разглядел в толпе Джафара и Месрура, позвал их и
обратился к главному евнуху с такими словами:
—	О Месрур, что заставило тебя приказать окружить дом честного
мусульманина, верного слуги повелителя правоверных? Прошу тебя,
передай государю, что, если он хочет распорядиться моей судьбою,
пусть прикажет стражникам разойтись, и я тут же отдам себя в его
руки.
Месрур отправился во дворец и посоветовал халифу принять пред¬
ложение Симустафы, ибо это позволит схватить обольстителя. Вали
получил приказ, и тотчас все осаждающие, побросав лестницы, отсту¬
пили от дома трактирщика.
Когда подходы к зданию освободились, двери тут же вернулись на
свои места, и Симустафа спокойно зашагал ко дворцу.
Харуна поразила дерзость чародея; государь заявил, что видеть его
не хочет, и приказал на глазах толпы отрубить ему голову посреди
первого же двора. Стража схватила индийского царевича, тот протянул
руки, чтобы его заковали, а палач, перед тем как завязать преступнику
глаза, сдернул с его головы чалму и увидел платок халифа.
Джафар и Месрур узнали платок, а народ, который видел точно
такой же во время представления, вскричал:
—	Это платок рыцаря в темных доспехах!
Тут великий визирь заметил нечто еще более поразительное: на
голове преступника красовался венец с каменьями и великолепным
адамантом. Джафар вслух прочитал начертанные на веще слова:
—	Дар халифа Харуна ар-Рашида племяннику его Симустафе, сыну
великого царя Индии.
Со всех сторон послышался гул смущенных голосов:
—	Это сын царя Гильмара, это царевич Симустафа!

286
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Тем временем Месрур уже отнес халифу платок.
—	Откуда он у тебя? — удивился государь.
—	Палач снял его с головы преступника, которого ты велел казнить.
—	Мой приказ уже исполнили?
—	Нет, повелитель, я жду новых распоряжений.
—	Спеши, беги, Месрур, сохрани жизнь славного воина, который
спас меня от гибели. Пусть его немедленно приведут ко мне.
Джафар, предвидя такой поворот событий, под крики толпы уже
вел Симустафу к халифу. Царевич приблизился к трону, и первое, что
поразило повелителя правоверных, был адамант, который он некогда
послал в дар царю Индии.
—	Так ты сын брата моего, индийского царя? — спросил он Симуста-
фу.
—	Доказательство ты видишь сам, о достославный халиф.
—	И ты — тот самый рыцарь, которому я обязан честью своей и
жизнью?
—	Вот рана, что я получил под Дамаском. Благодаря ей я удостоил¬
ся свидетельства доброты твоей.
—	И ты любовник дочери моей Ильсетильсоны?
—	Перед тобою ее и твой раб.
—	Да будет тысячу раз благословен Великий Пророк! — воскликнул
халиф. — Так ты и есть тот самый Симустафа, которого мы любили с
самого его детства? Которому я предназначил в жены дочь мою? У те¬
бя был только один соперник — герой в темных доспехах, и, оказывает¬
ся, это ты! Рукй моей дочери и величайшей короны Востока мало, что¬
бы вознаградить тебя за подвиги ратные. Ты достоин благодарности
халифа и любви. Что же заставило тебя скрываться от него под видом
трактирщика?
—	О, величайший повелитель правоверных! — отвечал Симуста¬
фа. — Божественные чары Ильсетильсоны уже давно волновали мою
душу. Едва она появилась на свет, как я начал сгорать от любви и же¬
лание обладать ею захватило все мои помыслы. Персидский мудрец,
учеником которого я был, проложил мне дорогу к счастью: он посове¬
товал переехать в Багдад, ибо только воздух города, в котором живет

Приключения Симустафы...
287
Ильсетильсона, был полезен для здоровья моего, ухудшавшегося день
ото дня. Ему не составило труда убедить отца моего, чьим доверием он
пользовался, в необходимости этого отъезда, хотя истинную его при¬
чину он утаил. Благодаря его мудрости и умениям, сын великого индий¬
ского царя занял положение, которое обеспечило ему счастье видеть
обожаемую им красавицу царевну и понравиться ей... Вскоре моего
мудрого наставника отобрала у меня смерть, но она не смогла унести
доверенные мне тайны. Я молод, безумно влюблен, неопытен и потому
безоглядно отдался своей страсти. Если это оскорбило тебя, если рани¬
ло твое чувствительное сердце, моя голова падет у твоих ног, я лишь
взываю к твоей отцовской привязанности и прошу помиловать невин¬
ную дочь твою, чье преступление состоит только в том, что она любит
Симустафу.
Взволнованный столь трогательным признанием халиф ласково об¬
нял юного царевича и поцеловал.
—	Пойдем, мой дорогой сын, — сказал он, — развеем печаль, при¬
чиненную тобою. Пусть твое присутствие разгонит тучу ужасных подо¬
зрений, захвативших сердце самой нежной матери!
Зобеида расспрашивала дочь, пытаясь получить объяснение вче¬
рашнего ее признания, когда в покои царевны вошел халиф вместе с
Симустафой и принес с собою радость и восторг. Спутника своего, на
голове которого сверкал царский венец, он представил жене и дочери
такими словами:
—	Из рук Великого Пророка нашего и моих ты, Зобеида, получаешь
зятя, а ты, дочь моя, — мужа. Это Симустафа, сын великого царя Ин¬
дии, самого давнего, самого могущественного и самого верного моего
союзника.
Затем государь обратился к Джафару:
—	Пусть немедленно приведут кади и муфтия! Пусть распахнут две¬
ри всех мечетей! Пусть бедные получат милостыню! Пусть весь Багдад
разделит радость своего повелителя, пусть весть о ней разнесут по всем,
даже самым удаленным, уголкам моего царства! Вот мой избавитель,
мой зять, спаситель знамени Великого Пророка! Долг благодарности
превыше всех законов.

«Из рук Великого Пророка нашего и моих ты,
Зобеида, получаешь зятя, а ты, дочь моя, — мужа».

Приключения Симустафы...
289
Ильсетильсону и ее мужа разместили в самых прекрасных покоях
дворца, Симустафа разделил труды и развлечения халифа: он сидел по
правую руку от царя в диване, ни одно дело не решалось без его уча¬
стия, и благодаря доверию безграничному установилась между отцом
Ильсетильсоны и ее мужем настоящая дружба.
Харун не преминул разузнать у Симустафы обо всех средствах, к
которым тот прибегнул ради исполнения своих желаний. Царевич при¬
знался, что пользуется сверхъестественным покровительством, пове¬
дал ему о царице джиннов и рабах перстня и ларца, умолчав лишь по
вполне понятной причине о содействии Намуны и о том, какую роль
она сыграла.
Харун не впервые слышал о чудесах и потому легко поверил Симу-
стафе. Он не укорял зятя за то, что тот прибегал к магии, ибо по соб¬
ственному его царскому повелению ее изучали даже при дворе. Но он
выразил недовольство тем, что сын индийского царя держал родного
отца в неведении относительно своей судьбы.
— Он не должен сильно беспокоиться обо мне, — ответил Симуста¬
фа. — Мой учитель Беналаб оставил в саду его дворца розовый куст,
который каждый день оповещает родителей обо всех моих приключе¬
ниях, счастливых и несчастливых. И поскольку теперь я пользуюсь без¬
граничной милостью величайшего государя земли, этот волшебный
кустик должен цвести и благоухать, как никогда.
И Симустафа был прав. Царь и царица Индии каждый день любо¬
вались своею розой, она сбрасывала цветы лишь для того, чтобы произ¬
вести на свет еще более прекрасные бутоны, и таким образом утешала
родителей, лишенных радости видеть сына, ибо позволяла верить в то,
что с ним не происходит ничего огорчительного. В один прекрасный
день их ждал очень приятный сюрприз. На глазах родителей из распу¬
стившейся розы вырос еще более свежий и великолепный бутон. Это
чудо показалось им весьма необыкновенным, но следовало быть в Баг¬
даде, чтобы получить объяснение.
Ильсетильсона в тот день произвела на свет наследника. Радости
Харуна ар-Рашида, Зобеиды и Симустафы не было границ, и все пра¬
воверные мусульмане отпраздновали это знаменательное событие.

290
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Халиф назвал своего внука Харуном ибн ар-Рашидом. Царица джин¬
нов присутствовала при появлении младенца на свет и одарила сына
Симустафы достоинствами необычайными, в то время как повели¬
тель правоверных и его зять молились за него в главной багдадской
мечети.
Всё предрекало семье халифа бесконечное процветание, и никто не
догадывался, что в Египте зреет буря. Нараис, сын чародея Мамука,
внимательно следивший за источником, чья вода служила ему руковод¬
ством к действию, увидел однажды, как она помутилась. Он послал
двух джиннов на помощь отцу, но вскоре родник окрасился кровью, и
Нараис понял, что усилия его напрасны, ибо Мамука больше нет. С тех
пор он думал только о том, как отомстить за смерть отца. Когда маги¬
ческий круг явил ему приключения Мамука, Нараис запасся всем не¬
обходимым и отправился в Багдад. Ему предстояло попасть не в про¬
стой дом, а во дворец халифа. Но Нараис имел одно большое преиму¬
щество перед отцом: сын был полон могущества, и ему не требовалось
изворачиваться и хитрить, ибо первый встречный мог послужить его
замыслу.
Окольными путями-дорожками добрался египтянин, как и отец его,
до берегов Ильсары и Аджалы. Там сидел рыбак, который вытащил
сеть и горевал оттого, что за весь день ничего не поймал, а теперь не
знал, как прокормить семью.
Маг, без труда догадавшись о причине его печали, подошел к рыба¬
ку и, вложив ему в руку золотой, сказал:
— Утешься, добрый человек, я видел, как ты тщетно трудился, про¬
никся сочувствием к тебе и хочу помочь. Оставь свою сеть, возьми
удочку и закинь ее вон под той скалой, совсем рядом. Там можно пой¬
мать необыкновенную рыбину, но для этого нужна особая наживка.
Я сам ее приготовлю: возьму немного земли и смешаю ее с чудесной
водою. Немного терпения, и рыба будет твоей: она лишь изредка захо¬
дит в эти места, и сейчас как раз такое время. Она называется Султан-
Ибрахим, по имени патриарха, который уберег этот вид от гибели. Ко¬
гда поймаешь, не неси ее халифу, ибо этот великолепный во всем госу¬
дарь довольствуется скромной пищей, а отнеси Симустафе, который

Приключения Симустафы...
291
даст за нее всё, что ни попросишь. Последуй совету моему, я же очень
спешу в мою лавку и мне недосуг ждать, когда тебе улыбнется удача.
Приходи ко мне завтра, у меня первая посудная лавка, что находится
за воротами хана, я дам тебе одну-две склянки чудесной воды, и, может
быть, мы вместе порыбачим.
С этими словами чародей подал бедняку удильщику еще один зо¬
лотой.
—	Это вознаградит тебя, если сегодня или завтра ты зря потеряешь
время.
С этими словами маг покинул рыбака, который поспешил на ука¬
занную ему скалу и стал терпеливо ждать, когда сбудется обещание
Нараиса.
Симустафа и его жена не подозревали, что на берегу против них
затевается опасная игра. С любезного согласия халифа они отправи¬
лись в гости к царице джиннов, и та встретила их с радостью и друже¬
скими знаками внимания. Ильсетильсона заметила в ее дворце очаро¬
вательную птичку с блестящим радужным оперением. Она была созда¬
на для жизни в земном раю, но Сулейман в знак мира подарил ее
Кокопилесобу, и пташка оказалась в Джиннистане. Это ручное, довер¬
чивое, милое создание помнило прошлое, знало настоящее и предвиде¬
ло будущее. Птичка не умела говорить по-человечьи, но ее понимали
те, кто умел ее слушать.
Прекрасной царевне очень полюбилась эта птица, и Сетель Педур
Джинатиль воспользовалась случаем, чтобы еще раз порадовать свою
любимицу.
—	Я дарю тебе это любопытное создание, — сказала царица, — мне
кажется, оно охотно подружится с тобою и принесет пользу своими со¬
ветами. Не пренебрегай ими, постарайся их понять. К тому же в твоих
добрых руках эта птичка не будет чувствовать себя в изгнании, так как,
уж не знаю почему, она вбила себе в голову, что, вернувшись на землю,
снова обретет свою родину. Вот ее клетка, и на ней нет запора, потому
что свободу этой птицы нельзя ограничивать, она летает где хочет. Но,
прежде чем расстаться с милой пташкой, я кое-что возьму. Ну-ка, моя
маленькая, дай мне два твоих перышка.

292
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Птица послушно повернулась, и два пера из ее хвоста сами упали
на ладонь царицы.
Царевич и царевна поблагодарили Сетель Педур Джинатиль, за¬
брали птичку вместе с клеткой и отправились обратно в Багдад. Во
дворце их уже поджидал евнух Хашим — главный повар, который хо¬
тел показать своим хозяевам только что купленную им за шестьдесят
монет великолепную живую рыбу.
—	Она называется Султан-Ибрахим, потому что патриарх угощал
ею пророка Мухаммада в Медине, — сказал Хашим, который не очень
хорошо разобрался в том, что рассказал ему продавец.
Симустафа и Ильсетильсона подошли к большой серебряной ло¬
хани. Вода в ней сверкала, словно топазы, рубины и изумруды, а голо¬
ву удивительной рыбы венчало что-то похожее на шлем с большой
жемчужиной на маковке. Чешуйки, покрывавшие верхнюю половину
ее туловища, были гораздо крупнее, чем на хвосте, и окрашены в пур¬
пур, окаймленный золотом. Всё вместе напоминало великолепную
мантию, а плавники кораллового цвета были усыпаны лазурными
звездами.
—	Какая красивая! Какая необыкновенная! — восклицали по очере¬
ди Симустафа и Ильсетильсона.
—	Фи-фи-фи! Фи! Фи! Фи! — вдруг пронзительно заверещала птица
Сетель Педур Джинатиль на своем языке.
—	До чего противно кричит эта птица, — возмутилась царевна. —
У меня голова от нее болит... И до чего прекрасна эта рыба! Посмотри,
какие ласковые у нее глаза...
—	Хи-хи-хи! — раздался отчаянный свист.
—	Мой дорогой Симустафа, — сказала царевна, — раз у этой птицы
такой ужасный голос, я не смогу ее держать, мне больше по нраву эта
замечательная рыба.
—	Ложь! Ложь! Ложь! — кричала птица всё резче и резче.
—	О, замолчи, глупое создание! — не выдержала Ильсетильсона. —
У нас есть купальня, в которой мы плаваем, я хочу, чтобы эту прелест¬
ную рыбу выпустили туда, я буду кормить ее прямо с рук. Тебя зовут
Султан? Ты будешь моим султаном.

Приключения Симустафы...
293
—	Нет! Нет, нет, нет! — гневно заголосила птица, вырвалась из клет¬
ки и нырнула в лохань, рискуя захлебнуться.
Она выклевала рыбе глаза, сшибла жемчужины с ее головы. Рыба
стала отбиваться, Ильсетильсоне хотелось ее защитить, но птица не
давалась в руки, она клевала и клевала рыбу в самые уязвимые места,
пока царевне не удалось-таки схватить упрямое создание. Боясь упус¬
тить добычу, она слишком сильно сжала птичку и задушила ее.
Симустафа всё видел и не знал, что подумать. Рыба билась, вода
окрашивалась кровью, которая всё прибывала и прибывала, и скоро
рыбы стало совсем не видно. Пораженный этим чудом царевич вызвал
джинна перстня.
—	Объясни мне, что происходит, — спросил Симустафа, — и откуда
столько крови?
—	Птица, — отвечал джинн, — спасла вашу жизнь от чародея, кото¬
рый явился сюда, чтобы вас погубить. Это не кто иной, как египтянин
Нараис, сын Мамука, ваш враг. Он превратился в рыбу и дал себя пой¬
мать одному бедняку, а тот по указке мага принес его сюда.
—	Отнеси эту лохань царице джиннов, — приказал Симустафа. —
Пусть ваша повелительница решит судьбу злодея.
Симустафа обратился к своей жене. Та отчаянно пыталась оживить
погибшую от ее рук птичку и со слезами на глазах прижимала к груди,
пытаясь отогреть.
—	Что с тобою? — спросил ее царевич.
—	Я так несчастна! — плакала Ильсетильсона. — Я убила это милое,
восхитительное создание! Бедная птичка отдала свою жизнь, чтобы за¬
щитить мою. Царица джиннов уступила ее мне, неразумной, взбалмош¬
ной убийце! Я не смогу показаться на глаза благодетельнице нашей, да
и как я смею жаловаться тебе, мой дорогой Симустафа! Царица, ларец,
перстень, твоя мудрость, наконец, могут защитить тебя от врагов, но
кто спасет тебя от моих капризов?
—	Твои слова весьма разумны, — ответил царевич. Его гораздо боль¬
ше волновали слезы жены, чем опасность, которой они подверглись. —
Но почему ты одну себя упрекаешь? Я тоже виноват. Почему я позво¬
лил тебе не прислушаться к советам птицы? Я же знаю, что нам нужно

294
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
быть всё время начеку, как же я пропустил мимо ушей странную исто¬
рию евнуха о рыбе? И это после того, как я уже имел печальный опыт
с прекрасной грушей, которую сам внес в дом! Почему, вместо того
чтобы любоваться блестящей чешуей хитрого чудовища, я сразу не вы¬
звал джинна ларца? Успокойся, моя дорогая Ильсетильсона, только
так мне станет немного легче. Это я должен пасть в ноги царице джин¬
нов и умолять о прощении за свою беспечность.
—	Тебе не надо далеко идти. — Сетель Педур Джинатиль сама яви¬
лась к супругам и встала между ними. — Вы так искренне каетесь, что
было бы жестоко корить вас и бранить. Поцелуйте меня оба и поста¬
райтесь в будущем быть умнее.
—	Но моя бедная птичка! — печально промолвила царевна.
—	Я позаботилась об этом, — призналась царица. — Вот два перыш¬
ка, которые я нарочно сохранила на тот случай, если с птицей случится
беда из-за ее безудержной отваги. Создание из Джиннистана не так-то
просто лишить жизни.
Сетель Педур Джинатиль взяла птицу, приложила два пера, и вот
уже та скачет на лапках, расправляет крылышки, радостно вскрикива¬
ет, порхает и садится то на плечо царицы, то на палец Симустафы, то
на грудь Ильсетильсоны, выражая на своем языке восторг от собствен¬
ного воскресения. Потом она залетела в клетку, поклевала зернышек и
запела самым мелодичным голосом на свете.
Радость постепенно вернулась в сердце Ильсетильсоны.
—	Мои дорогие друзья, — сказала царица, — мы поужинаем и вместе
проведем часть этой ночи. Я не могу надолго покидать Джиннистан и
хочу как можно лучше использовать украденное у него время. Пусть
нам прислуживают только Джемаль и немой евнух, оставим пышность
и условности тем, кто не понимает цену свободы. К тому же мне нельзя
показываться на глаза всем и каждому, мои подданные ропщут, нахо¬
дя, что я слишком много внимания уделяю этому свету, и нам надо
поговорить о вещах, которые для чужих ушей не предназначены.
Сетель Педур Джинатиль села между царевичем и царевной. Не¬
престанно осыпая их знаками дружбы и нежности, царица поведала,
как расправилась с чародеем Нараисом: она привязала его к Дансуку,

Приключения Симустафы...
295
злому джинну и сообщнику Нараиса во всех его преступлениях, а по¬
том утопила в смоляном озере.
—	Двумя угрозами меньше, — заключила повелительница свой рас¬
сказ, — однако не думайте, что всё позади: пока я избавляю вас от од¬
них врагов, моя привязанность к вам порождает новых. До сих пор я
опасалась лишь злобности, присущей моим подданным от природы.
Сегодня приходится предупреждать их коварство: они не подчиняются
моим приказаниям и сговариваются свергнуть меня. Я слежу за ними,
и очень скоро яркий свет рассеет их черные замыслы. Пока не могу
сказать больше, безопасности ради я не хочу раньше времени говорить
о том, что мне угрожает. Но больше всего меня волнует другое: Симу-
стафа, я говорю о твоих чувствах ко мне.
—	Мое сердце принадлежит тебе, госпожа, — отвечал Симустафа в
порыве признательности.
—	Я не хочу, чтобы ты забыл Ильсетильсону, — пояснила царица.
—	Я останусь хозяйкой его сердца и сделаю так, что ты, госпожа,
им завладеешь, — вмешалась Ильсетильсона. — Стань его женою и со¬
храни свой трон — вот всё, чего я желаю.
—	Что скажешь, царевич?
—	Я принадлежу Ильсетильсоне, и она вправе распоряжаться
мною, — сказал Симустафа.
—	О, мои милые друзья! — воскликнула Сетель Педур Джинатиль. —
Муж заставил меня узнать, как страстно можно любить мужчину, а
жена примирила со всеми женщинами. Вот до чего велика сила при¬
знательности в сердцах добродетельных! Прощайте, я ухожу, любите
друг друга, будьте великодушны и добры. Только что вы доставили
мне необыкновенную радость, и, что бы ни случилось, я никогда этого
не забуду!
Сетель Педур Джинатиль оставила влюбленную чету. Велика была
их преданность царице, но их любовь друг к другу была еще больше.
Не стану докучать подробностями о том, что чувствовали трое
влюбленных, когда разлучались, и как они навещали друг друга чуть
ли не каждый день в те часы, когда Сетель Педур Джинатиль могла
забыть о своих подданных.

296
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Несколько месяцев прошло спокойно, без каких-либо потрясений и
перемен в чувствах и интересах. Симустафа радовался, глядя, как рас¬
тет его любимая семья, ибо жена подарила ему дочь. Он занимался
возложенными на его плечи государственными делами, наведывался в
Джиннистан и закалял тело свое, посвящая досуг охоте.
Царевич уже начал забывать об опасностях, которых избежал, и не
думал о возможных ловушках. Он даже слегка кичился тем, что пере¬
стал обращаться за поддержкой и помощью к перстню своему и ларцу.
Вооружившись саблей, зять халифа любил скакать верхом, положив¬
шись на удачу, силу свою и отвагу. В наставлениях Беналаба была одна
фраза, которая добавляла ему решимости: «Когда дело мужчине по
плечу, к волшебству прибегать не стоит». Мудрецу следовало бы доба¬
вить: «Никогда не складывай оружия, а волшебство придаст тебе новые
силы!» Но Беналаб не мог всего предусмотреть и все записать.
Однажды на охоте Симустафа повстречался с диким зверем, и тот
пустился наутек. Царевич вскоре настиг его и выстрелил из лука.
Стрела пронзила плечо зверя, но при этом не помешала ему двигаться,
и раненое животное понеслось быстрее прежнего. Конь не отставал ни
на шаг, и они мчались так, словно одна молния преследовала другую.
Охотник начал задыхаться, но горячка погони удвоила его силы, и его
люди вскоре отстали, потеряв своего господина из виду.
На исходе дня зверь вдруг остановился как вкопанный и тут же
пропал, словно его и не бывало. На всадника налетел буйный ветер и
скинул его с коня. Из-под земли выросло чудище с ушами до самой
груди. Пасть его жуткая шла кругом головы, а ужасающе толстые
губы наползали на приплюснутый нос, из ноздрей которого клубился
смрадный дым. Посередине огромного лба сверкал глаз. Он испускал
мутный свет, подобный тому, что исходит от извергаемых вулканом
сернистых испарений, и свет этот рассеивал сгустившийся ночной
мрак.
Симустафа перво-наперво обратился душою и мыслями к Аллаху
и призвал на помощь Мухаммада, а потом отважно двинулся на чудо¬
вище. Джинна озадачила такая смелость, но ему и в голову не пришло,
что надо опасаться одинокого и почти безоружного воина.

Приключения Симустафы...
297
— Презренный мусульманин, раб раба!37 — прорычало чудище. —
Иди ко мне, тебя ждет тот же приговор, что некогда услышал твой
учитель Беналаб, иди, ты будешь казнен за гордыню свою, за то, что
посмел приказывать джиннам, коим недостоин даже прислуживать!
Ты ответишь за дерзость лжецарицы своей Сетель Педур Джинатиль,
за ее несправедливость и жестокость к великому царю Бахлисбулу, по¬
велителю моему. На колени, раб! Умри, ничтожный!
С этими словами гадкое чудовище взмахнуло огромной булавой,
усеянной острыми адамантами, но доблестный царевич уклонился от
удара, и сабля его рассекла врага пополам, от макушки до пояса.
В тот же миг раздался ужасающий вой и рычание, еще более страш¬
ные от наступившей непроглядной тьмы, но Симустафе и это было
нипочем, а верный конь приблизился к хозяину, заржал и стал ластить¬
ся, словно благодарил за победу. Потом вопли стихли, наваждение рас¬
сеялось, но, к несчастью, индийскому царевичу грозили иные опасно¬
сти, не имеющие ничего общего ни с видениями, ни с магией.
Окруженный ночными тенями, Симустафа мчался на своем бы¬
строходном скакуне, не замечая дороги, и теперь не знал, где находит¬
ся, и не понимал, насколько удалился от Багдада. Почувствовав уста¬
лость, путник прилег на траву, дабы отдохнуть и дождаться рассвета,
который укажет ему путь к дому. Конь его мирно бродил вокруг, по¬
щипывая траву.
Только в эту минуту царевич осознал, насколько был неосторожен,
когда устремился в погоню один, без перстня и ларца, и понял, что
остается лишь положиться на могущество Того, Кто вложил в его руки
силу, позволившую рассечь надвое и одолеть огромного джинна. Моло¬
дой человек заснул под защитой Покровителя своего, который уничто¬
жает чудовищ адских с помощью мельчайших частиц мироздания.
Симустафа не догадывался, что очутился очень далеко от царевны
и теперь понадобятся годы и годы, чтобы добраться до нее обычным
путем. Всё оттого, что могущественным волшебством его перенесло на
вершину Кавказа38.
Сначала джинн, которому Бахлисбул велел погубить индийского
царевича, превратился в дикого зверя и увлек охотника за собой в по¬

298
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
гоню. Потом он дал пронзить себя стрелою и тут же заколдовал руку,
эту стрелу пославшую, и потому муж прекрасной Ильсетильсоны не
мог ни отстать, ни остановиться.
Пока Симустафа предавался сладкому сну, джинны, что видели
собственными глазами, как погиб их хозяин, и лишились своей колдов¬
ской силы после его поражения, поспешили к своему повелителю в пу¬
стыни Верхнего Египта. Их появление повергло Бахлисбула в крайнее
замешательство. Когда же он узнал подробности сражения и то, как
индийский царевич разрубил Растраса, то пришел в неописуемое бе¬
шенство. В голове его завертелись тысячи планов мести, которые по¬
зволили бы смыть нанесенное его могуществу оскорбление. И посколь¬
ку чары его были уже бессильны, решил он окружить героя опасностя¬
ми обыкновенными: сделать дорогу непроходимой, уморить тело
голодом и холодом и поселить в сердце отчаяние, а когда силы путника
иссякнут, натравить на него диких зверей, для которых он станет лег¬
кой добычей. Оставалось только сделать так, чтобы Сетель Педур
Джинатиль не прознала ни где ее подопечный находится, ни что с ним
происходит.
Старый Бахлисбул собрал изгнанных в египетские пустыни джин¬
нов, которые признали его своим главой, как только он очутился в их
краях.
— Ступайте, — приказал он, — и окутайте индийского царевича, ко¬
торого вы найдете на склонах Кавказских гор, густым туманом, чтобы
никто в Джиннистане не сумел его разглядеть.
Джинны с радостью подчинились повелениям злого царя и поспе¬
шили на Кавказ, дабы спрятать Симустафу от его покровительницы.
Она же тем временем увидела, как вся багдадская кавалерия рассыпа¬
лась по окрестностям и обыскивает города, деревни и леса в поисках
пропавшего зятя халифа. Харун ар-Рашид поднял на ноги всех и вся,
дабы найти того, кто стал ему дороже любимого сына. На женской же
половине он распустил слух о том, что Симустафе пришлось срочно
уехать по необычайно важному и секретному делу. Тем самым удалось
успокоить Зобеиду и Ильсетильсону, но Сетель Педур Джинатиль на
обман не поддалась.

Приключения Симустафы...
299
Повелительница джиннов немедленно призвала своих самых ум¬
ных и отважных подданных, которые, как она полагала, были верны
ей, и велела им спасти своего любимца. В отличие от нее, те втайне
только и мечтали о том, чтобы Симустафа сгинул. Они облетели всю
землю, но не принесли царице утешительных вестей. Посланники ее
видели туман в горах Кавказа, но ни один из них не потрудился всмот¬
реться и разобраться. Сетель Педур Джинатиль была безутешна.
При ее дворе жила старая добрая карлица по имени Бакбак. Она
хорошо относилась к людям и обладала только одним недостатком: ее
отличало крайнее любопытство и безудержная болтливость. Бакбак
уже давно не являлась в диван, потому что там можно было говорить
только в порядке очереди. И был у нее племянник по имени Джазель,
которого тетка воспитывала как могла: с утра до вечера она его то хва¬
лила, то бранила.
Эта карлица держалась особняком и от сторонников, и от против¬
ников Сетель Педур Джинатиль, ибо любила судить обо всем беспри¬
страстно. И стало ей известно, что царица разослала своих подданных
на поиски во все стороны света.
— Отправляйся и ты, — приказала она Джазелю, — тебе надо учить¬
ся, и у тебя новехонькие крылья, на которые можно положиться. Летай
повсюду, пари высоко, смотри вдаль, опускайся вниз и лети над самой
землей. Потом расскажешь обо всем, что увидишь. Прислушивайся к
разговорам, люди сами не знают, что говорят, но джинн должен из
всего извлекать толк. Всё, что услышишь, передашь мне. Если я буду
тобою довольна, открою тебе один секрет, и ты узнаешь, как понра¬
виться той, что придется тебе по сердцу. Подойди ко мне, я смажу твои
крылья бальзамом, и ты полетишь в четыре раза быстрее других.
Д жазель устремился вслед за другими джиннами, очень довольный
тем, что ему выпала возможность испытать новые крылья. Он поднял¬
ся выше всех посланцев царицы и увидел, как они разлетелись в раз¬
ные стороны, но ни один не приблизился к земле, дабы вглядеться и
вслушаться. Если они садились, то только чтобы передохнуть, а если
приближались к людям, то лишь затем, чтобы сыграть с ними какую-
нибудь злую шутку.

300
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Случай свел племянника Бакбак с теми джиннами, чей путь про¬
легал над Кавказом. Джазель заметил туман, захотел посмотреть, что
за ним скрывается, но завеса оказалась слишком густой для его неопыт¬
ных глаз. Посланники Сетель Педур Джинатиль полетели дальше, а
Джазель разглядел наконец у подножья горы людей и остановился,
чтобы подслушать их разговор.
—	Какой густой, какой смрадный туман! Откуда он взялся здесь,
среди безводных камней и песка? Никогда такого не бывало, наверняка
за этим скрывается что-то ужасное. Да-да, не иначе быть беде!
Джазель намотал всё на ус и продолжил свой пугь, поглядывая по
сторонам и примечая то тут, то там всякие незначительные подроб¬
ности, чтобы доложить о них своей старой тетке и узнать обещанный
секрет, который весьма его интересовал. Как только молодой джинн
заметил, что посланники развернулись и полетели к Сетель Педур
Джинатиль, он тоже поспешил назад и доложил Бакбак о своих на¬
блюдениях, которые оказались гораздо более полезными, чем сведе¬
ния, полученные царицей. Карлица всё взвесила и сказала:
—	Вот, значит, как обходятся подданные с нашей повелительницей
с тех пор, как она вздумала влюбиться! И что в этом такого? Я бы ей
простила... Хотя нет, нет, нет, нет... Мужчина! Простой смертный!..
А впрочем, какая разница! Джазель, так ты говоришь, крестьяне удив¬
лялись тому туману? И думали, что за ним кроется что-то ужасное?
Пойду-ка я к царице.
И старушка поспешила к Сетель Педур Джинатиль, чтобы доло¬
жить о том, что видел и слышал ее племянник.
Царица внимательно и терпеливо выслушала карлицу, и как толь¬
ко из беспорядочной речи Бакбак ей стало ясно, что ее посланники
проявили небрежность, она справедливо рассудила, что за их поведени¬
ем скрывается заговор, а за туманом — что-то подозрительное. Госпожа
тут же собралась с силами и вспомнила, что, даже если часть поддан¬
ных предает ее, она как для них, так и для всего Джиннистана по-
прежнему внучка Кокопилесоба.
Халиф, со своей стороны, был очень обеспокоен тем, что поиски
Симустафы ни к чему не привели. Он не мог поделиться опасениями с

301
Приключения Симустафы...
женой и дочерью и решил воспользоваться великим ежегодным празд¬
ником Арафата*, дабы с особой торжественностью совершить жертво¬
приношения, с помощью которых правоверные мусульмане надеются
обрести милость Аллаха и защиту Его Пророка. Харун, за спиною ко¬
торого стоял муфтий и первые проповедники40, собственноручно пере¬
резал горло двум нетелям пятнадцати недель от роду и двум баранам
самой лучшей породы** и сопроводил свидетельства своей набожности
горячими молитвами, прося о защите и возвращении Симустафы. На¬
род присоединился к его молитвам.
Тем временем во дворце поселилась печаль. Зобеида, как могла,
скрывала от дочери тревогу, от которой у нее сердце разрывалось на
части, а царевна в одиночестве не находила себе утешения. Царица
джиннов почему-то больше не являлась, и Ильсетильсона видела во¬
круг только понурые лица. Все украдкой проливали слезы, а Намуна
горько рыдала. Ильсетильсона не выдержала, тоже расплакалась и упа¬
ла на софу.
—	Тише! Тише! Тише! — закричала ее прекрасная птичка.
—	Тише? — удивилась царевна. — Увы! Как же мне не плакать, ко¬
гда Симустафа пропал?
—	Нет! Нет! Нет! — запротестовала пташка.
—	О, моя милая, так Симустафа жив? И я снова увижу его?
—	Да! Да! Да!
—	Когда же наступит этот счастливый миг?
—	Скоро! Скоро! Скоро!
—	О, какая радость! Не плачь, моя добрая Намуна, Симустафа ско¬
ро будет с нами!
Ильсетильсона взяла в руки свою крылатую утешительницу и поце¬
ловала ее.
—	Дорогая моя, ты спасла мне жизнь, а я чуть не погубила тебя.
Никогда себе этого не прощу!
Арафат — гора в Аравии, где паломники, прибывающие в Мекку, совершают
жертвоприношения. Жертвенным животным перерезают горло и сбрасывают со скло-
на горы .
Задняя часть этих баранов весит почти 30 ливров41.

302
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Надо заметить, что, как бы ни беспокоилась царевна, у нее никогда
не возникало никаких подозрений, и, хотя она не видела царицу джин¬
нов с того самого часа, как пропал ее возлюбленный Симустафа, Иль-
сетильсона ни разу не предположила, что та похитила у нее мужа. Зо-
беида не была так спокойна на этот счет, но держала свои опасения при
себе. Что до халифа, то ему придавала сил его вера.
Звезда Семи Морей вскоре достигла вершин Кавказа и увидела ту¬
ман, сотворенный злым Бахлисбулом. Царица подняла ветер такой си¬
лы, что он в мгновенье ока развеял сумрак, и перед нею возник кумир
ее сердца. Он был столь бледен, подавлен, разбит, что своим видом мог
тронуть даже самую черствую душу.
Вот уже десять дней Симустафа бродил по ужасной каменной пу¬
стыне. Он мог бы найти дорогу по звездам, но из-за тумана не видел
даже клочка неба и не знал, в какой части света находится. Царевич
выкапывал из земли кончиком сабли съедобные корешки или же взби¬
рался на деревья и рвал неведомые дикие плоды. Так он спасался от
мук голода, но ничто не защищало его от ночного холода и полуденно¬
го зноя. С наступлением темноты он ложился на голую землю, а утром
пускался в путь, в нетерпении подстегивая своего коня, но одна пустын¬
ная местность сменялась другой, бескрайней, и так изо дня в день.
Изнуренный путник остановился у источника, дабы смочить свои
растрескавшиеся губы, но едва он склонился над водой, как из чащи
выскочил лев и набросился на его коня. Симустафа выхватил саблю,
одним ударом отрубил зверю голову, и та скатилась к его ногам. Конь
заплясал от радости, а царевич, исчерпав последние силы, упал на тра¬
ву почти бездыханный. В этом положении его и застала царица джин¬
нов.
Увидев, каким опасностям подвергся Симустафа из-за злобных
происков Бахлисбула, Сетель Педур Джинатиль, охваченная жаждой
мести и любовью, на мгновение растерялась, но любовь оказалась силь¬
нее: царица устремилась на землю и отчаянными ласками вернула к
жизни возлюбленного, на челе которого уже лежала печать смерти.
Ей не понадобились никакие чары, кроме любви, и вскоре вновь
засветились очи, чей блеск был ей дороже всего на свете. В порыве ра¬

Приключения Симустафы...
303
дости царица принялась их целовать. Сознание и дар речи вернулись к
Симустафе, он обнаружил себя в объятиях той, к кому тщетно взывал
совсем недавно, ибо по беспечности своей забыл о волшебном перстне
и ларце. Однако поцелуи мешали его губам выговорить слова благо¬
дарности.
—	Я тебя прекрасно понимаю, — сказала ему ласково царица. — Но
прежде всего давай подумаем о восстановлении сил твоих и здоровья.
С этими словами она поднялась, отломила веточку от первого по¬
павшегося куста, очертила ею вокруг Симустафы круг, разыскала по¬
близости необходимые травы и произнесла слова, которые прибавили
растениям недостающие им свойства. В то же мгновенье индийский
царевич почувствовал в себе решительные перемены и чуть погодя вос¬
прял душою и ощутил, как прежние силы вернулись к нему. Он встал
на ноги и прижался губами к рукам спасительницы. Симустафа хотел
и не мог выразить толком переполнявшие его чувства, но от этого речь
его беспорядочная показалась той, кому она предназначалась, лишь
слаще, невзирая на то, что в словах царевича прозвучало живейшее
беспокойство об Ильсетильсоне.
—	Не волнуйся, мой дорогой Симустафа, — молвила царица, — я
тревожилась лишь о тебе, когда ты попал в беду, и боялась оставить
свой дворец из-за заговоров тех, кто мог выступить с подмогой врагам
твоим. Думаю, твоя жена всё время находилась рядом со своею мате¬
рью, кроме того, при ней — говорящая птица, подаренное мною умней¬
шее создание, которое должно было ее утешить. Ее советы никогда не
докучают, потому что она немногословна и говорит только правду. Те¬
перь ты полностью пришел в себя, и мы можем отправиться в мой
дворец. Тебе нужно подкрепиться после столь долгого голодания, а
потом я провожу тебя к твоей любезной жене.
Царица приказала своей колеснице приблизиться к земле. И вот
три облака, переливавшиеся всеми цветами радуги, опустились и обра¬
зовали два кресла, что были удобнее любой софы, какую только мож¬
но вообразить. Сетель Педур Джинатиль и царевич сели. Симустафа
забеспокоился о своем скакуне, но повелительница догадалась о его
опасениях и предупредила его желания: спасенный царевич увидел, как

304
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
его конь взмывает вверх на золотых крыльях и летит рядом с облака¬
ми, на которых расположились влюбленные.
По дороге Симустафа хотел рассказать царице о том, что с ним
приключилось, но Сетель Педур Джинатиль прервала его:
—	Я знаю, сколько коварства и злобы обрушили на твою голову не¬
други и какие страдания выпали на твою долю. Давай сейчас забудем о
подстроенной тебе ловушке. Мой дорогой Симустафа, с великой радо¬
стью я осталась бы с тобою здесь, посреди природы, если бы тем самым
не ранила два сердца, чье счастье для меня важнее моего собственного
блаженства. Лучше расскажи мне о своей любви, забыв о чужом веро¬
ломстве и даже о мести.
—	Как не забыть, — воскликнул царевич в порыве страсти, — когда
рядом со мною самое прекрасное создание на свете, которое заслужи¬
вает поклонения, но довольствуется просто любовью, могущественная
волшебница, что делает добро и жертвует собою ради счастья моего и
Ильсетильсоны!
Облака зависли у входа во дворец. Симустафе подали в изыскан¬
ных чашах крепкие и душистые настойки самых приятных оттенков,
они укрепили и подготовили его желудок, не перегружая, и царевич
почувствовал, как к нему вернулся аппетит.
—	Теперь отправимся к Ильсетильсоне, — предложила царица
джиннов. — Мы возьмем с собою эти яства и поужинаем вместе с нею,
она попробует их и насладится их вкусом. Нет ничего, что я не хотела
бы разделить с нею, я отдала бы царевне даже половину своей власти,
если бы придавала ей хоть какое-то значение.
—	Хорошо, — согласился Симустафа. — Но прежде объясни, почему
ты так мало ценишь власть, которая дает тебе так много?
—	Пойдем, сядем в колесницу, — ответила Сетель Педур Джина¬
тиль. — Я скажу тебе, почему, но только так, чтобы никто не слышал...
Потому, что она не позволяет мне стать женою того, кого я люблю всем
сердцем.
Говорящая птица взяла на себя труд предупредить Ильсетильсону
о возвращении Симустафы. Только Зобеида вышла из покоев царевны,
как прелестное создание защебетало:

Приключения Симусгафы...
305
—	Симустафа! Симустафа!
—	Симустафа? — удивилась Намуна. — Что ты говоришь, моя до¬
рогая птичка?
Но маленькая болтунья повторяла без умолку только одно:
—	Симустафа! Симустафа!
—	Где он? Где? — Старая нянька помчалась как сумасшедшая к
главным воротам дворца.
Тем временем долгожданный Симустафа явился через окно и по¬
пал прямо в объятия Ильсетилъсоны, которая оросила его слезами и
покрыла поцелуями. Царица джиннов тоже обняла царевну, а птица
захлопала крыльями и закричала:
-Ура! Ура! Ура!
Когда первые восторги поутихли, дружная троица села, и начались
рассказы. Иногда все говорили разом, и можно было подумать, что они
не виделись целую вечность. Наконец накрыли на стол. Счастье их
было так велико, что, даже если бы во дворце халифа чего-то не хвата¬
ло, они бы и не заметили.
Намуна вернулась после своей бесполезной беготни и, услышав
шум, прижалась к дверям ухом.
—	Входи, моя дорогая, входи! — крикнула ей Сетель Педур Джина-
тиль, ничуть не возмутившись любопытством старой няньки. — Ты хо¬
чешь на меня посмотреть?
—	Да, моя госпожа, и я вижу, что ты столь же добра, сколь красива.
—	Ты очень любезна, Намуна, и я хочу сделать тебе какой-нибудь
подарок.
—	Ах, чудесная моя, ты всё можешь, и тебе не составит труда осчаст¬
ливить меня: верни мне молодость.
—	Нет, есть кое-что поважнее молодости. Попроси доброго здо¬
ровья, а моя говорящая птица раскроет тебе его секрет.
—	Спи! Спи! Спи! — засвиристела птичка.
—	Этот секрет мне давно известен, госпожа, хоть я и не волшебница.
—	А если я дам тебе такое снадобье, от которого ты уснешь и во сне
к тебе вернется молодость и красота?
—	О, моя любезная, подари мне хотя бы малую частицу твоей кра¬
соты и молодости, и я стану прекраснее полной луны.

306
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Ступай, Намуна, и ни о чем не беспокойся: ты любишь пошутить,
так вот я хочу, чтобы отныне ты радовала всех своим смехом. У тебя
будут ямочки на щеках, тонкая талия и очаровательные ножки.
—	Благодарствую, моя госпожа.
Ильсетильсона отослала няньку, ужин подошел к кощу, и царица
вернулась в Джиннистан.
Симустафа появился во дворце, когда халиф уже лег спать. Дабы
не тревожить его, решили отложить хорошие новости на завтра. Но в
покоях царевича всё пришло в движение, евнухи разбудили рабов, те
заставили Намуну рассказать им обо всем, что она видела, и каждый
приходил в восторг. Радость была столь велика, что маленький немой
вдруг обрел дар речи.
Как только халиф открыл глаза, Симустафа был уже у его ног.
Они нежно обнялись, и Харун приказал немедленно передать Зобеиде
новость, от которой зависели и покой ее, и счастье.
Вскоре муэдзины поднялись на минареты и призвали народ в мече¬
ти42. Следовало возблагодарить Аллаха всемогущего и его Великого
Пророка, ибо земля мусульманская вновь обрела того, кому обязана
была своим блеском.
Снижение податей, раздача милостыни, освобождение заключен¬
ных из тюрем, гром оркестров и военные парады послужили свидетель¬
ством счастья повелителя и принесли новые радости народу, который
вновь обрел своего героя.
Индийский царевич поведал родным о злоключении, унесшем его
далеко от Багдада. Признав вину свою в том, что пренебрег помощью
волшебных средств, коими снабдили его царица джиннов и персид¬
ский мудрец, он рассказал также о том, как благодетельная Сетель
Педур Джинатиль выручила его из беды, причиною которой была его
собственная неосмотрительность, и так долго с жаром расписывал под¬
робности своего спасения, что Зобеида опять встревожилась.
Улучив удобный момент, она сказала дочери:
—	Неужели тебя не беспокоит привязанность Звезды Семи Морей к
твоему мужу и чрезмерная признательность, которой он проникся к
ней?

Приключения Симустафы...
307
— Меня? Что же, матушка, — искренне удивилась Ильсетильсона, —
по-твоему, я должна ревновать к милостям, коими осыпает нас царица
джиннов? Ах, да если бы, не будучи всесильной и доброй, она просто
оценила достоинства Симустафы, то уже сделалась бы кумиром серд¬
ца моего. Будь на небе звезда, которая полюбила бы моего мужа за его
очарование и добродетель, и она стала бы моим солнцем!
«Или любовь странным образом влияет на мою дочь, — рассудила
Зобеида, — или она пошла в отца своего, а не в меня, потому как я на ее
месте такого бы не потерпела!»
Харун с большим вниманием выслушал рассказ о последних при¬
ключениях Симустафы и попросил его еще раз поведать о тех событи¬
ях, что им предшествовали, начиная с женитьбы на царевне, а потом
приказал всё записать и положить в архив.
Индийский царевич вернулся к своим обязанностям личного совет¬
ника халифа и члена дивана. За повседневными делами он по-прежнему
не забывал о визитах к любезной царице джиннов, кои всегда доставля¬
ли ему и его жене особое удовольствие. Сетель Педур Джинатиль на¬
вещала прекрасную чету по ночам и беспрестанно искала способы до¬
ставить им новую радость. Однажды она пожелала, чтобы Ильсетиль¬
сона провела несколько дней в ее дворце, и халиф с удовольствием дал
на то свое высочайшее дозволение.
Однако Харуну не хотелось, чтобы его дочь, облагодетельствован¬
ная щедротами царицы джиннов, явилась к той с пустыми руками.
Кроме того, он не желал, чтобы царевна исчезла из своих покоев каким-
то волшебным образом, ибо это могло бы смутить народ и открыть
подданным глаза на то, чего им лучше не знать. Халиф приказал рас¬
пахнуть сокровищницу для Симустафы и сделать все необходимые
приготовления к отъезду Ильсетильсоны, которая якобы отправляется
в загородный дворец Кассер-иль-Араис, расположенный в трех днях
пути от столицы.
Кассер-иль-Араис — великолепный дворец на берегу реки Аджала,
величественное здание, первый камень которого заложил сам пророк
Мухаммад43. На фасаде его, обращенном к садам, сверкают триста
шестьдесят пять окон, стены его выложены алебастром и восточным

308
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады!. Кн. 1
мрамором и увенчаны гирляндами из самых ценных пород яшмы. Две¬
ри из алоэ и сандала вращаются на золотых петлях, полы выстелены
паркетом, а роскошные покои обшиты розовым деревом, щедро укра¬
шенным рубинами, изумрудами и топазами, и обставлены несравнен¬
ной мебелью. Мухаммад начал и закончил здание по случаю свадьбы
его дочери Фатимы с Умаром-Илалабом44. В последние дни своего пре¬
бывания на земле Пророк часто проводил время в этом дворце, дабы
получить от ангела Джабраила вдохновение свыше, и до сих пор перо,
которым он написал двенадцать заключительных глав Корана45, хра¬
нится там в ларце из горного хрусталя, усыпанного адамантами.
Сад, который примыкал ко дворцу, красотою своею превосходил
всё, что создано на земле руками человеческими. В этом благословен¬
ном уголке отдохновения воздух был всегда чист, а небо никогда не
затягивалось облаками.
Его вечно молодые деревья никогда не портили ни мхи, ни лишай¬
ники, а омела46 не отнимала у их стволов жизненных соков; листья,
цветы и плоды вечно украшали ветви, не увядая и не опадая.
Чашечки цветов непрестанно источали тонкие запахи и наполняли
воздух благоуханием, и никогда их не тревожили ни вредные насеко¬
мые, ни ядовитые змеи. Живительные источники орошали землю и
поддерживали ее плодородие.
Птицы самых ярких оперений оглашали волшебный сад чарующи¬
ми трелями. И, наконец, самым удивительным было то, что чудеса
менялись каждый день, хотя и сад, и дворец, и всё, что в них находи¬
лось, оставалось прежним.
Вход в этот райский уголок был разрешен только прямым потом¬
кам Мухаммада и его семьи47, и если бы в него проник неверный, он
увидел бы лишь устрашающую пустыню, а рычание диких зверей за¬
ставило бы его отступить назад.
Вот куда должны были отправиться Симустафа и его жена. Оттуда
они могли бы свободно перенестись в Джиннистан, тогда как все будут
полагать, что они пребывают в саду Кассер-иль-Араиса, наслаждаются
его красотами, пьют нектар и вкушают амброзию48.

Приключения Симустафы...
309
Тем временем Сетель Педур Джинатиль занималась приготовлени¬
ями к их приему и думала, как бы Бахлисбул не нарушил счастливые
мгновения, которыми она хочет побаловать своих дорогих гостей. Ца¬
рица это чудовище низвергла и отправила в самые отдаленные земли
Верхнего Египта, но не смогла полностью лишить могущества. Он был
царской крови и, где бы ни находился, пользовался привилегиями сво¬
его высокого происхождения.
Верхний Египет был населен злобными джиннами — позором
Джиннистана и ужасом неба и земли. Эти чудища с радостью подчини¬
лись приказам Бахлисбула, рожденного, чтобы повелевать. Первая вы¬
лазка к горам Кавказа, на которую они решились, закончилась неуда¬
чей, но их не остановило бы даже полное поражение, ибо ярость и
злоба служили им поддержкой и ослепляли перед лицом любых опас¬
ностей. Они были созданы, чтобы творить зло, и в силу своей натуры
им приходилось постоянно что-то замышлять и предпринимать.
Сетель Педур Джинатиль знала о новых возможностях своего вра¬
га и задумала подстроить ему ловушку, в которую тот неизбежно по¬
пался бы. Она удвоила засушливость того проклятого места, где посе¬
лился Бахлисбул, и волей-неволей ему пришлось перебраться в еще
более суровый край, где злодей не находил себе покоя.
Вдруг он заметил немного зеленой травки, которая росла у подно¬
жия гранитной колонны, прячась в ее тени от палящих солнечных лу¬
чей. Бахлисбул подошел ближе, присел и увидел прямо на уровне глаз
высеченные на камне письмена. Он не удержался и вслух прочитал
надпись, которая гласила: «Колонна, исполни приказание царицы Се¬
тель Педур Джинатиль».
Не успел джинн произнести эти слова, как железная цепь охватила
его туловище и приковала к колонне. Вскоре пустыню огласили его
вопли, а чудища, населявшие ее, испугались и, побросав свои логова, в
страхе разлетелись кто куда. Бахлисбул остался один посреди песков,
и бессильная злоба его мало-помалу сменилась тупой отрешенностью.
Он глядел на цепи, на роковую надпись, одолевшую его, и вдруг заме¬
тил, что не дочитал ее до конца. Дочитав же, злодей осознал то, что

310
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
повергло его в пучину отчаяния. Вот ужасный приговор, которым за¬
вершалась надпись на колонне: «Тебя сможет освободить только тот
джинн, что будет злее тебя самого». Но когда это случится? Когда все¬
ленная возродится из хаоса, когда распахнется бездна и явит миру но¬
вого царя? И найдется ли другой Кокопилесоб, который не будет пра¬
дедом и покровителем Звезды Семи Морей?
Обеспечив себе спокойствие, Сетель Педур Джинатиль вспомнила
об услуге, которую оказала ей старая карлица. Царица призвала ее и
спросила:
—	Скажи мне, Бакбак, что я могу сделать для тебя?
—	О моя госпожа, — отвечала старуха, — ты много чего можешь, но,
боюсь, мне не поздоровится от того, что ты сделаешь. Всем известно,
что это я приходила к тебе, но вместе с тем никто не сомневается, что,
хоть я люблю молоть языком и слов говорю много, в глубине души я
скрытна и толку от моей болтовни нет никакого. И, однако, ты можешь
доставить мне одно маленькое удовольствие, которое не приведет ни к
чему плохому. У меня нет зубов, я шамкаю и шепелявлю так, что мне
самой противно себя слушать. Тридцать два зуба — вот о чем я прошу.
—	Такой подарок будет бросаться в глаза, — возразила царица, — и
навлечет на тебя гнев всех твоих недругов, которых ты опасаешься.
Осторожности ради, я бы дала тебе четыре крепких зуба и разместила
так, чтобы их не было видно.
—	Согласна, — обрадовалась старуха, — и будь уверена: тебя я нико¬
гда не укушу.
Пока старая Бакбак прихорашивалась, используя в добавление к
обычным средствам колдовство, обратимся к Симустафе, который был
занят приготовлениями к путешествию в Джиннистан.
Харун ар-Рашид велел открыть свою сокровищницу. Даже если со¬
брать в одном месте богатства всех земных царей, то и тогда не полу¬
чилось бы ничего ей подобного, и, однако, индийский царевич долго не
мог найти хоть что-нибудь похожее на то, что он видел в Джиннистане.
Наконец ему попалась на глаза сабля, чей эфес был украшен превос¬
ходными адамантами столь густо, что, казалось, они сливались в еди¬
ное целое. Зятя халифа поразил не только блеск ее, но и размеры: та¬

Приключения Симустафы...
311
кое оружие могло служить только великану. Симустафа взял саблю в
руки, дабы испытать, вынул из ножен и взмахнул раз-другой: будто
молнии засверкали вокруг него, настолько блестящим было стальное
лезвие. Затем царевич стал разглядывать оружие и обнаружил нераз¬
борчивые письмена. Он немедленно вызвал джинна ларца, и Джемаль
явился пред его очами.
—	Прочти, что здесь написано, — велел Симустафа.
—	Только наша царица сможет разъяснить тебе эти письмена, ибо
это знаки могущества, но я знаю, что это за сабля. Оружие это выпало
из рук Кокопилесоба в великой битве, которую он проиграл Мухамма¬
ду. Пророк же передал саблю своему наследнику.
Индийский царевич отнес находку халифу и сказал, что это един¬
ственный подарок, достойный владычицы Джиннистана.
В это время затрубили трубы. К воротам дворца прибыли те, кому
предстояло сопровождать царевича и царевну в Кассер-иль-Араис: две
тысячи всадников — избранных молодых воинов халифа — и шестьсот
рыцарей в полном ратном облачении, с копьем и щитом, удостоились
чести следовать за носилками Ильсетильсоны, водруженными на спи¬
ны шести самых прекрасных во всей Индии слонов. Двенадцать вер¬
блюдов нагрузили вещами, а замыкали процессию евнухи.
Симустафа в усеянных адамантами доспехах с золотыми узорами
ехал верхом, держась рядом с носилками. Его жеребец радостно ржал
и тряс великолепной гривой. Ильсетильсона любовалась тем, сколь
изящно ее муж управляет конем, который явно гордился своим седо¬
ком.
Блестящая процессия тронулась в путь. Дорога ко дворцу была вы¬
ровнена так, что никакие препятствия не могли задержать путников.
По прибытии всю свиту разместили в удобных помещениях, располо¬
женных в окрестностях Кассер-иль-Араиса, поскольку в сад его могли
войти только царевич и царевна. Красота этого райского уголка восхи¬
тила их обоих, но Ильсетильсону особенно заинтересовало дерево, чей
плод погубил род человеческий. Ствол его обвивал змей, который не
мог никогда его оставить. Глаза гада были покрыты густым мраком.
Лазоревый птах с золотой головкой и золотыми лапками беспрестанно

312
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
порхал вокруг, отдыхая то на одной ветке, то на другой, и чудесное
создание это не пело, а выражало мысли свои на чистейшем арабском
языке49.
Едва завидев прекрасную чету, птах в знак радости расправил хвост
и обратился к ней с положенными словами:
—	Приветствую род человеческий. Нет бога, кроме Аллаха, и Му¬
хаммад — пророк Его.
Ильсетильсону очаровала четкость выговора птицы, и ей захоте¬
лось побеседовать с необыкновенным созданием.
—	Милый птах, — молвила царевна, — ты нам рад?
—	Вы — дети Пророка, вы вошли сюда по праву и выйдете отсюда
на небо.
—	Но наш путь лежит в Джиннистан.
—	Да, это тот путь, что человек проделывает на земле каждый день.
—	Ты не хочешь, чтобы я отправилась туда?
—	Нет, хочу, ибо ты приведешь оттуда мою жену, и мы будем вмес¬
те с нею вспоминать нашего сына, которого ты оставила в своем дворце.
—	Как? Ты отец моего любимого, моего доброго птенчика?
—	Моему сыну надо стать еще добрее.
—	А почему он не умеет говорить так же хорошо, как ты?
—	Потому что он не дал себе труда учиться и повернулся спиною к
свету, отказавшись почитать великого божественного избранника.
—	А твоя жена?
—	Жена моя находится в Джиннистане, она слишком любопытна и
за это была наказана — по своей воле туда не попадают и оттуда не воз¬
вращаются, когда захотят.
—	Так она у Сетель Педур Джинатиль?
—	Именно так.
—	А ты любишь Звезду Семи Морей?
—	Я люблю только то, что вышло беспорочным из рук Всемогуще¬
го, но, когда Сетель Педур Джинатиль покинет свое царство, я увижу
ее.
—	Разве такое возможно?
—	Ей стоит лишь пожелать.

Приключения Симустафы...
313
—	Наверное, это плохо, что я собираюсь навестить ее?
—	Сама того не зная, ты подчиняешься высшей воле.
—	Ты покорил мое сердце, прекрасный птах, позволишь ли принес¬
ти тебе твоего сыночка?
—	Нет, не надо, ведь он — джинн и мне придется его убить, но при¬
дет час, и я увижу и сына, и его мать.
—	Позволь мне отведать плод с этого дерева.
—	Обычная женская прихоть. Именно так праматерь ваша навлек¬
ла на себя и на всех людей гнев Божий. К тому же сей плод — не более,
чем видимость: вкуса ты никакого не ощутишь. Зато змей настоящий —
он укусит тебя за пятку, и тебя пронзит боль, а радости ты никакой не
испытаешь.
—	Так это и есть знаменитое Древо познания?
—	Это его символ.
—	А где же находится Древо жизни?
—	В саду Великого Пророка50.
—	О дивный птах, раз уж ты всё знаешь, скажи, когда и зачем воз¬
никло море?
—	Всё знает только Творец. А море появилось в тот день, когда
взбунтовался и был наказан Кокопилесоб. Непокорным мятежникам
пришлось выкопать его.
—	Любезное создание, скажи, я могу поесть других плодов из этого
сада?
—	Зайдите в беседку, что находится в конце этой аллеи, там вам по¬
дадут всё, что душе угодно. Именно там Мухаммад молился и совер¬
шал омовения.
Слушая этот разговор, Симустафа с сожалением понял, что его не¬
наглядная владычица Джиннистана не угодна Великому Пророку.
Сердце рыцаря сжалось: вера в нем боролась теперь с любовью.
Войдя в беседку Мухаммада, прекрасная чета нашла всевозможные
плоды и ягоды, кои соединяли в себе красоту и тонкий вкус. Насладив¬
шись ими, Симустафа оставил жену беседовать с птахом, а сам вернул¬
ся во дворец, дабы предупредить главного евнуха, что он с царевной
собирается уединиться на шесть дней в саду и что в это время они ни в

314
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
чем не будут нуждаться. Набожность всегда служит похвальным пред¬
логом, и рабы были далеки от того, чтобы что-то заподозрить.
Симустафа нашел Ильсетильсону под деревом и тоже пожелал по¬
говорить с умным птахом.
—	Понадобятся ли мне джинны перстня и ларца?
—	Даже тот, кто чувствует себя очень неуверенно, — услышал он в
ответ, — не может прибегать в этих местах к какой-либо силе, ибо в
лучшем случае он превратится в ее раба. Но у тебя нет нужды в помо¬
щи такого рода. Возьми мое перо, оно перенесет тебя к Сетель Педур
Джинатиль. Отдай его моей жене, оно заставит ее вспомнить обо мне и
даст нам возможность воссоединиться. Она должна хорошенько спря¬
тать его в своем хвосте, ибо там, где ты будешь, всё, что исходит от
меня, внушает опасения. То, что я даю тебе, кажется слабым средством,
однако в руках Создателя нет ничего малого и бесполезного.
Дивный птах расправил хвост, и из него выпало перо, которое в тот
же миг превратилось в удобную сверкающую колесницу. Царевич и
царевна сели и тут же перенеслись к подножию трона Сетель Педур
Джинатиль. Царица поспешила обнять гостей. Она распустила диван
свой, которым была недовольна. Джинны удалились, бросая на земную
чету презрительные взгляды, что не укрылось от их госпожи, но она
сдержала гнев.
—	Я посадила бы вас на мой трон, — сказала она, — но, боюсь, вам
будет не по себе, так же, как и мне. В сердцах подданных моих зреет
бунт, моя привязанность к вам настораживает их, ей они приписывают
все мои желания и приказания. Из доброты своей я не позволяю им
творить зло на земле, о власти над которой они мечтают, предупреж¬
даю бури и войны, и они полагают, что это любовь к Симустафе меша¬
ет исполнению их замыслов. Я заковала Бахлисбула в цепи посреди
пустыни, но его неугомонный дух продолжает вредить мне. Однако
никакие трудности не изменят моих чувств к вам, я разорву все нити,
связующие меня с моими подданными. После того как они нарушили
свой долг, нас уже ничто не объединяет. Я мечтаю о том дне, когда
укрепится мой союз с вами обоими. Мое сердце освободилось от всяких
оков, но вы должны помочь мне укротить и успокоить мой дух. Оживи¬

Приключения Симустафы...
315
те лаской и нежностью душу, утомленную окружающей смутой и по¬
стоянной борьбой. Я знаю, откуда вы прибыли, все здешние красоты не
возместят вам чистейшей прелести Кассер-иль-Араиса, подруга птаха, с
которым вы там познакомились, без конца рассказывает мне о трога¬
тельных чудесах его волшебного сада. Именно оттуда, сказала она, сни¬
зошел на наш мир свет истины, и там он продолжает сиять неустанно.
Как жаль, что я не могу сегодня же отправиться вместе с вами в этот
уголок покоя и услад! Когда я завожу речь о счастье, моя птица повто¬
ряет лишь одно только слово «Кассер-иль-Араис». Но она предупредила
меня, что сад открыт лишь для мусульманина — потомка наместника
Божьего на земле, а значит, брака с Симустафой будет недостаточно,
и, если благородная Ильсетильсона не согласится принять меня, двери
к истине, счастью и покою будут навсегда для меня закрыты.
—	Неужели я откажусь назвать тебя своей сестрою? — воскликнула
Ильсетильсона. — Твои сомнения разрывают мне сердце, ты завоевала
его, оно принадлежит тебе так же, как Симустафе. И я счастлива, что
могу отдать тебе половинку себя, ибо знаю, что я всем обязана твоему
благоволению!
—	Друзья мои, — продолжила Сетель Педур Джинатиль, — мы про¬
делали большой путь, но до конца еще далеко, я еще царствую и не
сломала волшебную палочку, которая служит мне скипетром, не раз¬
била талисман, доставшийся от предков. Здесь я должна отречься от
власти и сбросить корону, в любом другом месте это действие лиши¬
лось бы должного блеска и вызвало бы неразбериху. Мне пришлось бы
занять место Бахлисбула у колонны, к которой я приковала его в глу¬
бине Фиваиды51, ибо на меня обрушится гнев и мщение моих поддан¬
ных. Но кто же заберет меня отсюда и перенесет в Кассер-иль-Араис,
когда исполнится мое великое предназначение?
—	Я, — отвечала царевна и достала перо мудрого птаха из Кассер-
иль-Араиса. — Вот колесница, на которой мы прибыли сюда. Это перо
принадлежит мужу той птицы, что находится здесь, в твоих владениях,
но которую я пока не видела.
—	Она в самом деле здесь, — сказала царица, — и так же умна, как
та, с которой ты познакомилась в Кассер-иль-Араисе. Они — муж и же¬

316
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
на, но я не знаю, по какой причине их разлучили. Их сын, которого я
вам подарила, оказался у меня из-за непослушания своего, мне нрави¬
лось, как кратко, но всегда верно он говорит. Впрочем, познания его не
удивительны, если учесть, кто его родители. Тем не менее, хотя он ве¬
дает всё о прошлом, настоящем и будущем, больше одного слова от
него не добьешься. Наверняка его мать прилетела сюда, чтобы выучить
его. Я слушала их, но не понимала смысла их бесед, которые всегда за¬
канчивались тем, что птенец повторял: «Ничего, ничего, ничего». Веро¬
ятно, это означало, что он ничего не усвоил. У меня неизменно создава¬
лось впечатление, что он обречен оставаться во тьме невежества за то,
что восстает против света истины... Наконец его мать потеряла терпе¬
ние, и я подарила этого птенца тебе, ведь он мог принести пользу, а она
не выказала ни малейшего сожаления из-за расставания с ним. С тех
пор как я почувствовала привязанность к вам обоим, мне захотелось
посоветоваться с мудрой птицей, дабы узнать, что мне делать и как по¬
ступить. «Когда блеск чела твоего померкнет, а я снова обрету хвост,
мы поговорим о знаниях и о том, что есть истина», — пообещала мне
она... Из этих слов я заключила, что ее стесняет моя корона. Что каса¬
ется хвоста, то я давно заметила, что, когда она порхает, ее хвост вы¬
глядит не так, как у других птиц, и жалела ее. Перо, которое ты при¬
несла, наверное, то самое, что ей недостает. Давай отдадим его и попро¬
буем узнать, что нам делать дальше.
Царица говорила долго, но, само собой разумеется, она заботилась
о своих гостях и эту речь произнесла не сразу. Начав ее в диване, госпо¬
жа продолжила во время прогулки по саду, где уже ничто ее не радо¬
вало, и наконец, когда начали сгущаться вечерние тени, сказала:
—	Это время моя птица любит больше всего. В Кассер-иль-Араисе
она боялась темноты, а здесь ее беспокоит день, и теперь я понимаю,
почему.
Звезда Семи Морей распорядилась принести клетку. Ильсетильсо-
на приблизилась к птице со словами:
—	Милая моя, твой муж передал тебе свое самое красивое перо.
—	Приветствую тебя, дочь пророков, — услышала она в ответ, — при¬
ветствую наследницу посланника Божия, приветствую наследницу на¬

Приключения Симустафы...
317
местника Аллаха на земле. Небесные твари обязаны служить тебе, мой
муж лишь исполнил свой долг. Его прекрасное перо для меня — то же,
что корона для царицы.
С этими словами птица зажала в клюве перо, приложила его к сво¬
ему хвосту, и тот сразу сделался пышнее и наряднее.
—	Почему ты рассталась со своим мужем? — поинтересовалась ца¬
ревна.
—	У каждого из нас свое дело.
—	И твое скоро будет окончено?
—	Да, раз вы здесь все трое.
—	И теперь ты ответишь царице, если она спросит тебя об истине?
—	Пока дело сделано только наполовину.
—	От кого зависит вторая половина?
—	От того, кто свыше, и от того, кто ниже.
—	Ответишь ли ты мне, если я спрошу?
—	Я обязана говорить правду.
—	Твой муж сказал, когда появилось море, поведай мне, когда воз¬
никли звезды?
—	Тогда же. Звезды заменили на небе изгнанных мятежников.
—	А что это за яркая звезда, которую окружают десять маленьких
звездочек?
—	Самая большая звезда — это Мухаммад, а те, что вокруг, — это
десять великих пророков52.
Сетель Педур Джинатиль ни разу не вмешалась в разговор Ильсе-
тильсоны с мудрой птицей, царица улыбалась и, казалось, слушала с
удовольствием. Заметив это, Симустафа осмелился преподнести ей по¬
дарок — саблю Кокопилесоба.
—	Мой дорогой царевич, — сказала Сетель Педур, — когда я была
хозяйкой своего сердца, когда во всем полагалась на себя, я отдала бы
целое царство за то, чтобы обладать этим грозным оружием. Теперь
же оно может обеспечить мою безопасность только в твоих руках. Эта
сабля тем более бесценна, что она будет на страже твоей жизни. Не
расставайся с нею, пока не минуют беспокойные времена и не настанут
мирные дни. О, моя милая Ильсетильсона, когда же наконец мы трое
забудем обо всех тревогах?

318
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Наши влюбленные провели три дня в самых сладких излияниях
чувств, но приятные мгновенья были нарушены опасениями отнюдь не
воображаемыми.
Могущественная Сетель Педур Джинатиль повелевала легионами
Кокопилесоба, однако ее власть уже давно пошатнулась. Поведение
царицы противоречило древним и священным законам Джиннистана,
где править мог только тот, кто покорен Кокопилесобу или Бахлисбу-
лу. Сетель Педур Джинатиль по своей воле приблизила к себе мусуль¬
манина Беналаба, который никогда не подчинялся никому, кроме Ал¬
лаха и Его Пророка. Впрочем, царица снискала такую славу, блистала
столь выдающимися достоинствами, что джинны в восторге назвали ее
Звездой Семи Морей, что светит ярче звезды Мухаммада, и говорили
с гордостью: «Кокопилесоб — царь всех царей, Сетель Педур Джина¬
тиль — его наместница».
Мудрый Беналаб с осторожностью пользовался предоставленны¬
ми ему полномочиями, а царица джиннов не отдала ему своего сердца,
не допускала его на празднества, не посвящала в секреты царства сво¬
его и двора и не сделала своим господином. Теперь, пожертвовав всем
ради Симустафы, она совершала нечто недопустимое.
Она принимала женщину, обращалась с нею как с равной и то и
дело сажала ее по правую руку от себя. Повелительница отправила в
изгнание Бахлисбула и Асмонсахра, а потом заковала в цепи самого
могущественного после Кокопилесоба джинна. Весть об этом достигла
даже отдаленных уголков ее царства, и бунт стал неминуем.
Мудрая Сетель Педур Джинатиль слишком хорошо понимала, к
чему всё клонится, предвидела дальнейший ход событий и рассказала
о замысле своем царевичу и царевне. Ужас охватил их души, но царица
обняла их и сказала:
— Ступайте, возвращайтесь в чудесный сад, я скоро присоединюсь
к вам, и больше мы не расстанемся. Но пусть Симустафа будет готов
прийти мне на помощь по первому же моему зову. Воспользуйтесь пе¬
ром для вашего полета, впредь же мы навсегда откажемся от тех
средств, что держатся на могуществе Кокопилесоба.

Приключения Симусгафы...
319
Симустафа возвратился с женою в Кассер-иль-Араис и с тревогою
стал дожидаться великих перемен.
Они хотели вернуть перо его хозяину, однако мудрый птах ска¬
зал:
— Моя жена исполнила свой долг, но пусть мое перо останется у вас.
Держи его под рукой, Симустафа, скоро оно тебе пригодится.
Царица джиннов была слишком осторожной и предусмотритель¬
ной, чтобы не предотвратить надвигавшуюся бурю. Старая Бакбак и ее
племянник Джазель, напуганные угрозами, о которых они случайно
узнали по неосмотрительности врагов царицы, явились к ней, прося
защиты, и Сетель Педур Джинатиль поняла, что нельзя терять ни ми¬
нуты.
Уже на следующий день после расставания с царевичем и царевной
она созвала диван и отправила Симустафе записку, передав ее с Джа-
зелем.
Симустафа обладал слишком благородной душою, чтобы колебаться
хотя бы миг. Он взял богоданную книгу, вооружился грозной саблей и,
не будь у него волшебного пера, перенесся бы в Джиннистан на крыль¬
ях любви.

320
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Диван собрался в полном составе. Сетель Педур Джинатиль воссе¬
дала на троне, и джинны поражались ее самообладанию. Твердым го¬
лосом она произнесла такую речь:
—	Я знаю, вы клеймите меня позором и плетете заговоры. Я могла
бы покарать вас весьма сурово, но я презираю злобность и коварство.
Вас унижает необходимость подчиняться мне, а меня — необходимость
исполнять законы, мудрость и незыблемость которых я не признаю.
Я предпочитаю стать рабой истины, нежели править с помощью лжи
порочными подданными.
Тут, к великому изумлению собрания, явился Симустафа. Царица
подозвала его и велела сесть рядом.
—	Помоги мне вести этот последний в моей жизни диван, — молвила
она с еще большей уверенностью, — а вы, мятежники, слушайте меня:
я не стану упрекать вас за то, что вы взбунтовались против меня. Вы
следовали собственным наклонностям, но, если хотите, чтобы я забыла
неповиновение ваше, отрекитесь вместе со мной от могущества, данно¬
го нам Кокопилесобом, отнесите преступления моего прадеда и те, что
он заставил вас совершить, на счет рока и поклянитесь вслед за мною
на Священном Коране, что отныне вы станете рабами Аллаха и Вели¬
кого Пророка Мухаммада!
Если бы гром грянул посреди дивана, то и он не поверг бы собрав¬
шихся в такой ужас, как неожиданная речь Сетель Педур Джинатиль.
Они разом онемели, изо всех уст вырывалось лишь желтое пламя, сер¬
ный смрад заполнил залу. И вдруг раздался страшный грохот: то явил¬
ся Бахлисбул, освобожденный самим Кокопилесобом.
Огромный, уродливый и грозный джинн в огненных доспехах
устремился прямо к царице, целясь в ее сердце огненным копьем. Си¬
мустафа выхватил саблю и отразил смертельный удар. Лезвие ее сверк¬
нуло, подобно молнии, и ослепило противника и его сторонников — они
замерли, как громом пораженные.
Мгла кромешная накрыла Джиннистан. Солнце в эту отвратитель¬
ную страну не заглядывало никогда, в ней было светло лишь благодаря
волшебному свету, исходившему от короны Сетель Педур Джинатиль,
которую в этот миг она сбросила к своим ногам.

Приключения Симустафы...
321
Симустафа и царица с трудом пробрались сквозь мрак туда, где
находилась райская птица, чье сверкающее оперение озаряло всё во¬
круг, и каждый раз, когда она встряхивала головой или взмахивала
крыльями, свет ее становился еще ярче.
—	Пойдем, моя прекрасная госпожа, — позвала чудесная птица, —
все мои перья в твоем распоряжении. Возьмите старую Бакбак и ее пе¬
репуганного племянника. Не знаю, кто надоумил их спрятаться под
моей клеткой, но это был добрый совет.
Бакбак и Джазель лежали без чувств. Пришлось привязать их к
колеснице, возникшей из пера птаха, и наши влюбленные, целые и не¬
вредимые, направились в Кассер-иль-Араис.
Волшебное перо, которое перенесло Симустафу в Джиннистан, от¬
делилось и полетело вперед, чтобы предупредить Ильсетильсону. Обер¬
нувшись белой голубкой, оно опустилось на плечо царевны.
—	Моя госпожа, — проворковала голубка, — Симустафа и Сетель
Педур Джинатиль вскоре будут здесь, но ты не можешь принять цари¬
цу в этом саду — ей пока еще нельзя войти в него. Жди их в большой
зале дворца.
Ильсетильсона поспешила во дворец, голубка полетела за нею.
Трое влюбленных крепко обнялись, их восторгам не было конца, мысль
о том, что теперь нет никаких препятствий их вечному союзу, вознесла
молодых людей на вершину блаженства.
А на круглом столике, куда Симустафа положил Коран, состоялась
еще одна встреча: две птицы выпорхнули из своих клеток и сели по
краям священной книги. Почтительно поклонившись друг другу, они
принялись ворковать и ласкаться самым трогательным образом. Вдруг
явился их птенец. Он всё время оставался во дворце, поскольку не был
допущен в сад, и теперь, не решаясь коснуться Корана, уселся в сторон¬
ке, дожидаясь, пока отец с матерью обратят на него внимание. Но вот
они помогли ему забраться на книгу, приголубили и вдруг услышали,
как их до той поры немногословный сынок прокричал:
—	Верно! Верно! Свет истины!
Так в первый раз ему удалось произнести два слова подряд, и слу¬
чилось это потому, что с него наконец сняли проклятие. Просвещенный
своими отцом и матерью, он стал таким же правоверным, как они, и

322
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
обрел все привилегии, дарованные райским птицам. Эта милая сцена
привлекла взгляды наших влюбленных, но им пора было обсудить и то,
что касалось их собственного будущего.
Сетель Педур Джинатиль поведала Ильсетильсоне о своем отрече¬
нии и о геройском подвиге Симустафы, который защитил ее от ужасно¬
го Бахлисбула. От этого воспоминания глаза царицы заблестели и, ка¬
залось, вся она засияла от гордости и величия.
Ильсетильсона пригласила подругу в сад, дабы вместе с нею насла¬
диться его красотою.
—	Моя дорогая царевна, — ответила Сетель Педур Джинатиль, — ни
ты, ни твой муж не можете открыть мне двери в этот уголок блажен¬
ства. Даже как жена Симустафы я не смогла бы войти в него, пока
наместник Бога на земле, великий Харун ар-Рашид, не признает меня
своей приемной дочерью и не наделит всеми положенными его детям
правами. Я обязана Симустафе счастьем быть мусульманкой, тебя же
я прошу сделать всё необходимое для той, кто была царицей джиннов,
дабы она обратилась к истинной вере и навеки стала рабой Аллаха и
сторонницей уничтожения идолов. Я хочу вникнуть в слова священной
книги, от которой прежде отводила взгляд, а птицы с ангельскими го¬
лосами растолкуют мне всё непонятное. Ступайте, проведайте родите¬
лей, которые души в вас не чают, и детей, что скучают без вас и ждут,
поговорите с халифом обо мне. Скажите, что Сетель Педур Джина¬
тиль зачахнет, как лоза, снятая с опоры, если не станет женою Симуста¬
фы, что индийский царевич может жениться только на приемной до¬
чери повелителя правоверных и что бывшая царица джиннов не станет
кичиться своим новым положением, ибо ей никогда не подняться до
добродетели и красоты его родной дочери.
—	Великая царица, — воскликнула Ильсетильсона, — я припадаю к
твоим стопам!
—	Царицы больше нет. — С этими словами Сетель Педур Джина¬
тиль подняла свою любезную подругу. — Мой престол отныне — это
твое сердце и сердце Симустафы.
Трое влюбленных скрепили заверения свои нежными объятьями и
ласками, и стоило им оторваться друг от друга, как птенец кричал во
весь голос:

Приключения Симустафы...
323
—	Еще! Еще! Еще!
Наконец Симустафа и Ильсетильсона тронулись в путь в сопровож¬
дении той же процессии, что следовала за ними в Кассер-иль-Араис.
Вернувшись в Багдад, они немедля поведали Харуну и Зобеиде обо всех
увиденных ими чудесах и о чувствах, которые испытали.
Великодушная царевна попросила отца удочерить Сетель Педур
Джинатиль, чтобы та могла стать второй женой Симустафы. Зобеида
никак не могла взять в толк, почему ослепла ее родная дочь, которая
по своей воле хлопочет о сопернице.
—	Ах, моя почтенная матушка, — вздохнула Ильсетильсона, — жен¬
щина, которая любит Симустафу так же, как я, не будет мне соперни¬
цей, она лишь поможет мне сделать его счастливым.
Халиф понимал свою дочь лучше, чем его жена, и высоко ценил
поступок Сетель Педур Джинатиль. Всё это заставило его решить от¬
правиться в замок Кассер-иль-Араис, как только позволят дела государ¬
ственной важности.
Тем временем Звезда Семи Морей начала готовить душу свою к
познанию закона Великого Пророка. Она постигала новые истины, ко¬
торые до сих пор ей были неведомы, и смиряла свой высокомерный и
властный нрав. Царица всегда отличалась великодушием и добротою,
а теперь стремилась к простой и чистой добродетели, которая отверга¬
ет собственные интересы и предосудительное себялюбие ради милосер¬
дия. Любовь всеобъемлюща и проявляется в самых разных формах, и
иногда надо всего лишь протянуть руку помощи, чтобы сделать вели¬
кое дело.
Сетель Педур Джинатиль спасла Бакбак и ее племянника Джазеля,
но что станет с ними, изгнанными из Джиннистана, чужими на земле и
отвергнутыми небом? И она решила отдать их под покровительство
того, чьей защиты искала сама. Старая Бакбак видела, что царица всё
время читает, и однажды не выдержала и спросила:
—	Ты читаешь Коран, госпожа?
—	Да, Бакбак, и мне хотелось бы, чтобы ты тоже смогла его про¬
читать. Согласна ли ты постичь истины его и принять их?
—	Нет никого, кто ценил бы правду больше меня. Я всегда ее по¬
читала и говорила всё, как есть, с утра до вечера, и за это меня не лк>

324
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
били, а я терпеть не могу, когда мне перечат. Должна заметить, в том,
что называется истиной, всегда есть свои «за» и «против», но, когда
выскажешь все «за» и все «против», больше говорить уже будет не о
чем.
—	Ты умеешь читать, Бакбак?
—	Да, госпожа, только если буквы не слишком мелкие, — призна¬
лась старуха, взглянув на первую страницу Корана.
Надо сказать, что язык, на котором говорили в Джиннистане, силь¬
но отличался от языка земного. Джинны говорили на испорченном
арабском53, а старая Бакбак изъяснялась хуже всех. Сетель Педур Джи-
натиль любезно попросила ее прочитать по слогам первую строчку Ко¬
рана: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммад — пророк Его»54.
Бакбак несколько раз повторила прочитанное.
—	Ах, до чего же складно! — воскликнула она, — Да коли я такое
скажу, обо мне сразу молва пойдет, голову даю! Там в прихожей два
прохвоста — джинн перстня да джинн ларца, бездельники, что вечно
сидят сложа руки и отродясь ни одной книжки в руках не держали. Ну,
ничего, я им растолкую что к чему... Давай еще раз прочитаем... «Нет
бога, кроме...» Ах, ну до чего ж хорошо сказано! «Нет бога, кроме Ал¬
лаха»... Ну, хватит! Я теперь не отстану от них, заставлю читать вместе
со мною.
Сетель Педур Джинатиль улыбнулась причудливому рвению кар¬
лицы, а та направилась в прихожую.
—	Подите сюда, безбожники! Поклоняетесь демонам, потому что
сами такие! Вот книга, которая сделала нашу царицу великой, доброй,
сердечной и в то же время столь грозной, что все джинны поразились
и среди бела дня провалились во тьму. Послушайте, что здесь написано
пером из крыла ангела!55 От вас, мыши вы летучие, такого пера не жди!
А чернила-то — из глаза ворона, что первым вылетел из ковчега Нуха56.
Но это всё ерунда, главное, читать слово за словом, как я. Повторяйте:
«Нет... Нет бога... Нет бога, кроме... Нет бога, кроме Аллаха... И Му¬
хаммад — пророк его». Что вы скажете на это, олухи? Вы в жизни не
сделали ничего стоящего, и так оно и будет, а пора бы задуматься над
тем, что ждет вас на исходе дней ... Слышали, что говорит эта книга:
«Есть только два пророка — Аллах и Мухаммад».

Приключения Симустафы...
325
Джемаль печалился из-за непонятного положения своего, в кото¬
ром он оказался после отречения царицы. Ему не хотелось препираться
со старухой, и он ответил уклончиво:
—	Что-то ты сильно согнулась, Бакбак, с тех пор как попала сюда, и
зря ты позабыла свои вставные зубы.
—	Я согнулась?! — возмутилась карлица. — Что ты хочешь этим ска¬
зать, образина? И тебе ли говорить о моих вставных зубах? У тебя-то
вовсе ничего своего нет, даже лица! Берегись, прокляну тебя, превра¬
тишься снова в Кауссака и узнаешь, почем лихо. Подумай лучше о том,
что однажды всему этому придет конец, ибо «коли Аллах это — Бог, то
Мухаммад — Его пророк».
С этими словами Бакбак унесла книгу.
—	Как вы поговорили? — поинтересовалась Сетель Педур Джина-
тиль.
—	О, госпожа! Эту парочку ничем не проймешь, я только зря воз¬
дух сотрясала, повторяя, что есть только один пророк и только один
Мухаммад, который есть бог.
—	Постой, Бакбак, ты всё перепутала: «Нет бога, кроме Аллаха, и
Мухаммад — пророк Его».
Здесь разговор прервался — на своем скакуне явился Симустафа.
Поутру он выехал из Багдада, и никто не смог угнаться за ним. Царевич
нашел Сетель Педур Джинатиль за чтением в обществе райских птиц,
и она с радостью, о которой говорил румянец, заливший ее щеки, узна¬
ла, что халиф согласен ее удочерить, Ильсетильсона готова назвать ее
своей сестрою, и оба они не возражают, чтобы бывшая царица джиннов
составила счастье того, кто принес столь хорошие известия. И скоро
Харун сам приедет в Кассер-иль-Араис, дабы благословить союз, кото¬
рого Симустафа уже давно жаждет.
Влюбленные спросили у птиц, будет ли их брак счастливым. 'Птица
Сетель Педур Д жинатиль отвечала, что только ради него она пребыва¬
ла в Джиннистане. Ее муж с Древа познания сказал, что их будущее
блаженство вознаградит его за то, что он так долго был лишен обще¬
ства своей подруги. Их птенец (который теперь в совершенстве владел
языком) заявил, что брак, обеспечивший его счастье, может быть толь¬

326
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ко безоблачным. Царевич с царицей сотни раз повторили эти благопри¬
ятные предсказания.
Симустафе пришлось покинуть Кассер-иль-Араис: долг и любовь
призывали его в Багдад. Прошел еще целый месяц, прежде чем испол¬
нились мечты Звезды Семи Морей.
Наконец долгожданное событие свершилось: халиф, его жена и
дочь выехали из Багдада в сопровождении четырех тысяч рыцарей и
двадцати тысяч всадников. Впереди шли военные музыканты, вся про¬
цессия отличалась пышностью, которой требовала великая цель. На¬
кануне утром Симустафа ускакал вперед, дабы предупредить свою не¬
весту о предстоящем визите. Прекрасная царица вышла навстречу но¬
силкам в первый двор, и ей прямо там оказали всяческие почести:
красота ее сразила халифа, встревожила Зобеиду, привела в восторг
Симустафу и Ильсетильсону и очаровала всех подданных повелителя
правоверных.
Не стану останавливаться на торжествах и празднествах, оплачен¬
ных из сокровищницы халифа. Не буду описывать церемонии, смуще¬
ние муфтия и законников, а также наслаждения долгожданной первой
брачной ночи, которая наконец соединила три любящих сердца. Не
хочу также рассуждать о счастье халифа, индийского царевича и всех,
кто был в Кассер-иль-Араисе, ибо нас так далеко завели необъятные
пространства, которые надо было преодолеть, а также разнообразие и
многочисленность событий, что мы совсем забыли о всемогущем вре¬
мени. Обращусь к тому, на чем оно оставляет следы столь заметные,
что, завидев их, мы не можем усомниться в его всесилии.
Длинная борода Харуна ар-Рашида стала совсем седой и достопоч¬
тенной, прежний огонь горел в его глазах, но глубокие морщины избо¬
роздили царское чело. Последние десять лет государь не совершал ноч¬
ных вылазок в Багдад, из которых черпал большую пользу, узнавая о
действиях своих визирей и о жизни мусульман. Ему было жаль, что
Ангел смерти приближается к нему слишком быстро, но он понимал,
что будет жить в своих любимых потомках: его внук Харун ибн ар-
Рашид в свои десять лет обладал всеми совершенствами, которые вос¬
торгали нас в индийском царевиче и его жене. Другие внуки также
служили повелителю утешением в старости: халифа радовало, что его

Приключения Симустафы...
327
приемная дочь подарила ему маленького Симустафу, который был
красив столь же, сколь и его отец.
Но не все были счастливы. Индийский царь не имел возможности
разделить счастье халифа и в разлуке с Симустафой страдал вместе со
своею женой.
Вот уже двенадцать лет, как они потеряли из виду своего дорогого
сына, свою единственную надежду. Правда, розовый куст, оставленный
им Беналабом, не погиб, он цвел пышным цветом и становился всё пре¬
краснее. Родители Симустафы утешались, любуясь розами, обещавши¬
ми благополучие сына, и каждый миг ждали встречи.
Симустафа скрыл от них свои первые замыслы, в успехе которых
был не уверен, и первые приключения, ибо не хотел, чтобы ему пре¬
пятствовали. Когда же он достиг всего, чего желал, то опять решил
подождать, но теперь ничто не могло служить ему оправданием, хотя
чувство вины преследовало царевича постоянно. Вот как опасно откла¬
дывать на завтра то, что нужно сделать сегодня!
Время шло, и молчание Симустафы стало для его семьи мучитель¬
ным. В тот миг, когда Сетель Педур Джинатиль приняла веру Великого
Пророка и отреклась от Кокопилесоба, волшебству пришел конец, пре¬
красный розовый куст индийского царя погиб. Траур и горе поселились
во дворце родителей Симустафы, еще немного — и за ними пришла бы
смерть.
Одна из птиц, вестниц добрых индийских божеств, пролетая над
Кассер-иль-Араисом, рассказала о случившемся райским птицам. Птах
с райского дерева сказал своей жене:
— Возьми в покоях царевен маленькую склянку, набери в нее воды
из реки, что течет по нашему саду, потом ленточкой привяжи эту
склянку к моей шее. Я полечу в Индию, наш сын отправится со мною.
Если спросят, где мы, скажешь, что я на дереве занимаюсь просвещени¬
ем нашего птенца.
Его жена сделала всё, как он велел, и птицы взмыли в небо. Когда
родители Симустафы проснулись, они увидели, что куст снова ожил и
стал еще краше прежнего. На главном стволе появился новый побег, и
они переплелись так, что непонятно было, на каком именно распуска¬
ются пышные розы.

328
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Надежды ожили в сердцах при виде нового чуда. Царь и царица
Индии призвали звездочетов, дабы те объяснили смерть и неожиданное
возрождение розового куста. Ученые мудрецы, не колеблясь, отвечали,
что царевичу угрожала смертельная опасность, но он спасся. Розы, что
распускаются на его кусте, это новые достоинства Симустафы, и они
сплетаются с его прежними совершенствами, как новый побег со ста¬
рым. Но с какими достоинствами можно связать эти прекрасные цве¬
ты, мудрецы сказать не смогли.
Их разъяснения как нельзя лучше соответствовали гороскопу, кото¬
рый был составлен при рождении наследника индийского престола.
Ему предсказано было, что он станет образцовым государем. Таин¬
ственный и великолепный куст утешил родителей, но насколько чудес¬
нее была действительность!
Царь Индии и его жена без устали отправляли во все стороны света
посланников, но поиски сына ничем не увенчались. Теперь, уже не со¬
мневаясь в том, что он жив, отец и мать решили сами его найти и со¬
брались в путь.
Какой-нибудь маловер, скорее всего, сочтет неправдоподобным
молчание Симустафы, то, что он так долго не давал о себе знать доро¬
гим своим родителям, а также то, что рок упорно мешал розыскам
сына. Скажу лишь, что, если бы царевич сообщил, где находится, его
призвали бы на родину в то время, когда он еще только намеревался
жениться на Ильсетильсоне, и тогда Сетель Педур Джинатиль, которой
была суждена лучшая доля, осталась бы царицей ужасного Джинниста-
на. Достойна восхищения высшая мудрость, что доводит важные свои
решения до конца посредством слепых действий простых смертных.
В Багдаде и Кассер-иль-Араисе по-прежнему царило благоденствие
и процветание. Проницательная Зобеида, видя, что счастье дочери ее
ничуть не померкло после того, как та разделила с Сетель Педур Джи¬
натиль сердце Симустафы, согласилась в конце концов, что союз муж¬
чины с двумя женами дает преимущество для всех троих, при условии,
что одна из жен — волшебница.
Угроза войны разлучила прелестную семью. Из Бальсоры57 пришло
известие о том, что бесчисленная флотилия приблизилась к ее берегам.
Халиф предположил, что неверные хотят отомстить за поражение при

Приключения Симустафы...
329
Дамаске, и приказал готовиться к отражению их натиска. Двести тысяч
воинов под командованием Симустафы собрались на помощь Бальсоре
и соседним городам.
Армия выступила в поход и вскоре оказалась в окрестностях Баль-
соры. Прежде всего воины укрепили берег в тех местах, где мог выса¬
диться неприятель. Его грозным кораблям благоприятствовал попут¬
ный ветер, еще немного — и они бросят в гавани якорь. Флотилия при¬
ближалась, но неверные не выказывали никаких признаков враждеб¬
ности и не трогали рыбаков, чьи лодки встречались им по пути. И на¬
конец люди халифа увидели, что к берегам Аравии пожаловали кораб¬
ли под флагами Индии.
Сердце Симустафы забилось от волнения. От самого большого ко¬
рабля отделилась весельная шлюпка и направилась к берегу. Царевич
вместе с юным Харуном сел в одну из своих лодок и приказал двигать¬
ся навстречу гостям. Когда они оказались на достаточно близком рас¬
стоянии, с индийской стороны попросили разрешения причалить к бере¬
гу Бальсоры и сообщили, что на борту одного из кораблей находится
царь Индии Гильмар, который хочет засвидетельствовать почтение сво¬
ему другу и союзнику Харуну ар-Рашиду, а также попытаться выйти на
след своего пропавшего сына. И ко всему прочему добавили, что царя
сопровождает его жена.
Симустафа что есть сил пытался сдержать радость и слезы.
— Возвращайтесь на корабль, — сказал он, — но прежде возьмите
меня на борт, я поеду с вами.
Обернувшись к сыну, Симустафа велел немедленно выслать к ин¬
дийскому судну шлюпку халифа в сопровождении всех лодок, что сто¬
ят у причалов Бальсоры. После этого он пересел в лодку гостей, и она
направилась к царскому кораблю.
Гильмар наблюдал за встречей двух лодок и видел, как рыцарь в
блестящих доспехах сел в его шлюпку. Он приказал команде выстро¬
иться и помочь посланнику халифа подняться на борт, а сам стал ждать
на мостике.
Симустафа бросился к ногам отца и залился слезами. Царь, еще не
признавший сына, удивился столь бурным почестям на чужой земле.
Он поднял с колен незнакомца. Рыдания исказили лицо воина, но не

330
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
смогли скрыть черты, запечатленные в сердце родителя. Природа под¬
сказала правду, и от непосильных чувств Гильмар покачнулся, ухватил¬
ся за мачту и вскричал:
— Это мой сын!
На его крик прибежала царица, слезы и объятия соединили родите¬
лей с сыном, все трое испытывали вполне естественные радость и об¬
легчение. Эти чувства вспыхнули с новой силой, когда царь с царицей
увидели внука своего. Главнокомандующие мусульманской армии под¬
вели к ним юного Харуна в полном вотском облачении, и одиннадца¬
тилетний мальчик, поражавший своей чистотой и очарованием, очутил¬
ся в объятиях деда и бабки, о которых ему так часто рассказывал Си-
мустафа. Кто может описать счастье этой семьи? Гильмар высадился в
Бальсоре, и халиф был несказанно рад, что угроза войны оказалась
ложной и ему на склоне лет удастся повидать старинного друга. Вели¬
кая новость дошла и до Кассер-иль-Араиса — царевны возрадовались,
их примеру последовали дети, и ликование сделалось всеобщим.
Армию халифа распустили, а воины, сопровождавшие индийского
царя, расположились в Бальсоре. Отец Симустафы направился в Баг¬
дад вместе с сыном и четырьмя тысячами всадников. Халиф вышел им
навстречу во главе великолепной процессии. Старые друзья крепко об¬
нялись.
Багдад преобразился. На всем пути следования индийского царя
возвели триумфальные арки, Харун ар-Рашид сделал всё возможное и
невозможное, дабы достойно встретить друга и союзника. Самые тор¬
жественные богослужения освятили празднество, а венцом всему яви¬
лись народные гуляния.
Гильмару оставалось совершить еще одно интересное путешествие,
а именно, посетить Кассер-иль-Араис, где его ждали обе жены Симуста¬
фы и их дети.
Халиф приказал предупредить царевен и приготовиться к встрече
гостей, которая по пышности своей не должна уступить багдадской.
И вскоре обе дочери повелителя правоверных увидели развевавшиеся
на ветру флаги халифа и индийского царя.
Две семьи наконец соединились и предались нежным излияниям
чувств. Царица Индии узнавала во внуках цветы, что распускались на

Приключения Симустафы...
331
их розовом кусте, она не могла наглядеться на детей и ласково прижи¬
мала их к груди.
После великолепного пиршества все направились в волшебный сад,
где их ждал праздник не только восхитительный, но и неожиданный.
По велению райских птиц там собралось множество их сородичей,
и они дружно наполнили воздух мелодичным пением. Время от време¬
ни стая опускалась на траву и являла глазам ковер из живых цветов.
Под звуки птичьих трелей газели и другие мелкие животные запры¬
гали и заплясали в такт музыке. Серебряные рыбки всплыли к поверх¬
ности водоемов, и солнце заблистало на их чешуе так, что вода превра¬
тилась в жидкую радугу, которая переливалась и радовала глаз. И если
наши влюбленные уединялись в чарующих уголках волшебного сада,
то только для того, чтобы осознать всю полноту своего счастья и поде¬
литься друг с другом радостью.
Но настал час, когда царю Гильмару следовало пуститься в обрат¬
ный путь, чтобы индийские подданные разделили с ним успех его путе¬
шествия. Он пригласил с собою Симустафу вместе с женами. Дабы
скрасить расставание с ними, халиф оставил при себе юного Харуна
ибн ар-Рашида, которого женили на единственной дочери давно умер¬
шего сына халифа, и его старший внук стал законным наследником
ЕГО
повелителя правоверных00.
Симустафа, Ильсетильсона и Сетель Педур Джинатиль отплыли в
Индию. Со слезами на глазах простились они с юным Харуном: он про¬
водил родителей до берега моря, поцеловал их и сказал отцу:
— Собери армию в Индии, я попрошу о том же халифа, и мы по¬
корим всех неверных. Я буду рад снова увидеть тебя и привезу с собой
мою милую жену Иалиде. Мы встретимся, обнимемся, я поцелую мать
и сестер, и все будут счастливы.
И вот остались позади берега Бальсоры, корабли благополучно до¬
стигли Индии, и сбылись чаяния народа. Сетель Педур Джинатиль на¬
шла там покой и благоденствие, что стоили всех корон Джиннистана, а
Симустафа пожал плоды добродетелей, семена которых посеял в его
сердце персидский мудрец.

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Продолжение]
Алл ахразада умолкла.
W Ш я — Это всё? — спросил султан. — Твоя исто-
LA Д У рия понравилась мне, особенно из-за птиц.
Досадно, что их не взяли в Индию, они
весьма способствовали бы сохранению мира в семье
Симустафы. Мне бы тоже хотелось иметь таких пти¬
чек! Ты как-то рассказывала — а я ничего не забы¬
ваю, — что один рыбак хотел забросить в реку шелко¬
вую сеть. Что до меня, то я с удовольствием поохотил¬
ся бы на райских птиц с силками из мелкого жемчуга.
— Опасная прихоть! — воскликнула Шахразада. —
О великий султан, райские птицы не попадаются в
такие ловушки, зато вы поймали бы птиц Джинниста-
на, которые с виду столь же красивы, но как снаружи,
так и внутри состоят из одного коварства и лжи. И по¬
скольку до рассвета еще далеко, я могла бы поведать
моему господину и повелителю весьма трагическую,

Рассказ о султане Герака Алибенджаде...
333
но очень короткую историю, которая отвратит его от
охоты на волшебных птиц. Это рассказ об Алибен¬
джаде, султане Герака.
— С удовольствием послушаю его, — согласился
султан Шахрияр.
И Шахразада начала такими словами.
РАССКАЗ
О СУЛТАНЕ ГЕРАКА
АЛИБЕНДЖАДЕ И МНИМЫХ
РАЙСКИХ ПТИЦАХ
либенджад, султан1 Герака2 и прямой потомок Али3, пошел
войной на халифа Муавию4, сделал всё, чтобы заманить не-
f ^ приятеля в узкую горловину между горами, и поджидал его
там в засаде. Муавия неспешно продвигался вперед вместе со своей
армией, и никто не подозревал, что ему известно о приготовленной за¬
падне. Вскоре Алибенджад потерпел поражение, войско его было раз¬
громлено, а сам султан оказался в плену. Его посадили в крепость на
берегу Аджалы, неподалеку от Кассер-иль-Араиса.
Пленный этот отличался нравом свирепым и во время царствова¬
ния своего принес народу много горя, однако с собственной бедою спра¬
виться не мог: он то пребывал в глубочайшем унынии, то впадал в
ярость, граничившую с безумием.
К нему приставили евнуха лет пятнадцати, мальчика простого и
невежественного, и Алибенджад, за неимением другого собеседника,
только и делал, что болтал с ним о том о сем. Как-то раз султан выра¬
зил удивление, что такой человек, как Муавия, который всё время по¬
свящает молитвам, сумел безо всяких усилий обмануть противника и
предугадать его планы.

334
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Нашему халифу, — ответил евнух, — не нужно ни лазутчиков за¬
сылать, ни себя утруждать. Когда приближается опасность, он, взяв с
собою кое-какие припасы, просто садится на верблюда и едет навстречу
вражеской армии, а перед ним летит райская птица, и она рассказывает
обо всех слабых и сильных сторонах неприятеля, раскрывает его за¬
мыслы и возможности.
—	Что это за птица такая? — поразился Алибенджад.
—	Неужто ты не слышал, — спросил евнух, — о птицах из сада
Кассер-иль-Араиса, что расположен в двух шагах отсюда? Сам Мухам¬
мад развел их в этом дворце, и они покидают его лишь тогда, когда
нужна помощь человеку праведному. Во дворце много чего болтают о
них, что неудивительно, ведь создания эти попались на глаза женщи¬
нам. Это святые птицы, они знают Коран наизусть и говорят лучше
некуда. По слухам, они всё могут, я собственными ушами слышал сот¬
ни историй, птицы эти даже снятся мне иногда, но наяву я никогда их
не видел. Они очень красиво летают, а их оперенье столь тонкое и лег¬
кое, что кажется, будто это шелковые банты порхают над деревьями...
У нашего великого халифа есть одна такая птица, она служит ему,
разговаривает с ним и только с ним, и таким образом государь узнаёт
обо всем, что творится во дворце. Никто, кроме Муавии, не видит ее и
не слышит. Был у нас один негр, который уверял, будто у него тоже
есть такая птица и она, мол, помогает ему находить потерянные вещи.
Однако же это не помешало ему утонуть в Ильсаре.
Султан Герака умом никогда не славился, а тут у него голова со¬
всем кругом пошла от рассказов о чудесных птицах и других вещах, о
которых без умолку болтал евнух. «Будь у меня такая пташка, как у
Муавии, — думал султан, — она помогла бы мне выбраться отсюда, а
потом вернуться в мое царство, и там я собрал бы новую армию и снова
объявил войну халифу. Тогда наши силы во всем уравнялись бы, и еще
неизвестно, кто из нас одержал бы победу. Кассер-иль-Араис недалеко
отсюда, если бы там услышали мой голос, я бы уговорил хозяина сада
подарить мне одну волшебную птичку».
—	Сюда! Ко мне! — кричал обезумевший султан. — Ко мне, всесиль¬
ные небесные птицы! Трон Герака и величайшее царство, которое я
завоюю, станут вашей клеткой!

Рассказ о султане Герака Алибенджаде...
335
При всей своей недалекости Алибенджад прежде строго соблюдал
положенные обряды, а теперь мечта о птицах так захватила его, что
он обращался только к ним и забывал молиться Господу по утрам и
вечерам.
—	Нынче ночью, — сказал ему как-то евнух, — мне приснилась вол¬
шебная птица, и она говорила со мною.
—	Ах, как же тебе повезло! — воскликнул султан. — Я бы крови
своей не пожалел и отдал половину, лишь бы они пригрезились мне.
Ночью мысль о райских созданиях не давала султану уснуть и уж
тем более увидеть сон. Вдруг в полночь он услышал стук в окно, кото¬
рое находилось на высоте пятнадцати локтей от земли. Пленнику по¬
казалось, что за окном стало светло, словно среди бела дня. Он подо¬
шел поближе, пригляделся и увидел на наружной решетке прекрасную
птицу.
Восхищенный Алибенджад попросил ее войти.
—	Не могу, — отвечало дивное создание, да так явственно, будто
говорило султану прямо на ухо. — Но, если хочешь, чтобы я стала тво¬
ею, мы сумеем договориться.
Сверкающее видение исчезло, а султан почувствовал себя счастли¬
вейшим из смертных.
Евнух спал и ничего не видел. Алибенджад рассказал ему о своей
удаче, и следующей ночью оба не сомкнули глаз, но не получили ниче¬
го, кроме бессонных часов.
Много дней и ночей провели они в ожидании, нетерпении и бодр¬
ствовании, и наконец однажды в полночь птица появилась вновь.
—	Меня, — сказала она султану, — привело к тебе простое сочув¬
ствие, ибо я услышала молитвы твои в глубине Кассер-иль-Араиса. Те¬
перь я получила дозволение говорить с тобою. Хочешь узнать условия,
при которых я стану твоею?
—	Всем сердцем! — ответил Алибенджад.
—	Встань, тогда я смогу войти к тебе.
Султан поднялся.
—	Выйди на середину, — велела птица, — и повторяй за мною слово
в слово всё, что я скажу: «Узилище, откройся! Приказываю тебе име¬

336
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
нем Мухаммада. Птица, приди ко мне, повелеваю именем Бога на
земле!»
Вне себя от волнения, Алибенджад произнес нужные слова, и птица
оказалась на его плече. Блеск, исходивший от ее перьев, наполнил яр¬
ким светом всё помещение, так что перепуганный евнух бухнулся на
колени и уткнулся носом в пол.
—	Чего ты хочешь от меня, — спросила птица, — и от господина,
которому я принадлежу?
—	Вырваться отсюда, — сказал султан, — вернуться в Герак, вновь
взойти на трон и отомстить Муавии.
—	Всё это случится со временем, но начнем с того, чтобы выйти на
волю. Прикажи именем Мухаммада, чтобы пала решетка, которая ме¬
шает нам выйти.
Алибенджад немедля подчинился.
—	Теперь вели мне именем великого бога на земле сделать тебе
колесницу, которая до заката доставит тебя к границам Герака.
Султан, полный радости и надежды, с удовольствием отдал новый
приказ, ибо уже заметил, что решетка исчезла.
—	Пусть твоя тока5 останется у тебя на голове, а муслиновую чалму
отдай мне, — продолжала птица, — я сделаю из нее колесницу, которая
унесет отсюда тебя и евнуха.
Алибенджад поспешно выполнил и это повеление.
—	Теперь, — заявила птица, — я возьмусь за дело.
Она ухватилась клювом за краешек чалмы и унесла размотавший¬
ся муслин за окно. Мгновенье спустя Алибенджад увидел прекрасную
колесницу, в которую легкими ленточками из багряного с золотом шел¬
ка была впряжена птица. Султан смело высунулся в окно и наклонил¬
ся, чтобы вылезти наружу.
—	Погоди, — остановило его чудесное создание. — Ступив в колесни¬
цу одной ногою, ты должен произнести обет, слова которого я тебе
подскажу.
—	Конечно, конечно, — торопливо согласился султан.
—	Пропустишь хоть слово — отправишься в Аджалу для своего по¬
следнего омовения. Теперь вылезай, но, прежде чем сесть, громко про¬

Рассказ о султане Герака Алибенджаде...
337
изнеси такие слова: «Во имя великого Кокопилесоба, единственного
бога на земле! Я хочу перенестись в Герак!»
— Что ты такое говоришь, птица? — изумился Алибенджад. — Нет
бога, кроме Аллаха, и Мухаммад — пророк Его.
Едва он договорил, как колесница исчезла, снова превратившись в
кусок муслина, птица улетела, а султан, вцепившийся в легкую ткань,
рухнул на камни у подножия башни, но не разбился: муслин еще не
полностью утратил свою волшебную силу. Однако Алибенджад был
так оглушен падением, что лишился последних остатков разума и сде¬
лался дурак дураком. Рыбаки подобрали его и отвели к Муавии.
Халиф узнал о случившемся от евнуха, который не успел залезть в
волшебную колесницу, прежде чем она исчезла, и усмотрел в наказа¬
нии Алибенджада волю Аллаха и промысел Мухаммада. Отпустив
бывшего султана на все четыре стороны, Муавия предоставил свободу
передвижения тому, чей разум по велению свыше был заперт в клетке
слабоумия.
Евнух водил его по Багдаду, как диковину, и даже собирал в ханах
кое-какие деньги с чужеземцев, показывая им «султана птиц». В ответ
на все вопросы умалишенный Алибенджад только улыбался.

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Продолжение]
ты закончила? — спросил султан Шахрияр
Шахразаду. — История твоя есть дерзость
и дерзость тем более оскорбительная и не¬
позволительная, что в ходе рассказа своего
ты несколько раз намекала на меня. Так ты считаешь,
что я не силен головою, потому что люблю птиц?
— О царь мой, великий и непобедимый! — отвеча¬
ла ему Шахразада. — Я хотела лишь предостеречь
тебя...
— Довольно! Запомни раз и навсегда, что я не
терплю, когда насмехаются над моими пристрастия¬
ми, и впредь будь осторожнее с выбором историй...
И кстати, — добавил султан, — я, кажется, припоми¬
наю еще один рассказ: там речь шла о птицах и о ца¬
ре Египта.
— Господин мой, без сомнения, говорит об исто¬
рии, которая произошла во времена стародавние, за-

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
339
долго до того, как Коран озарил своим светом вселен¬
ную. Я расскажу ее, если мой повелитель соблагово¬
лит приказать.
— Говори, — приказал Шахрияр, — но не забывай¬
ся...
Любезная султанша поняла его с полуслова, по¬
клонилась и начала свой рассказ.
РАССКАЗ О СИНКАРИБЕ
И ДВУХ ВИЗИРЯХ
\	те давние времена в Ассирии царствовал Синкариб1. Он взо-
V	шел на трон, будучи еще совсем юным, и с рождения был не
лишен достоинств и добродетелей, но любовь к развлечениям
заставляла его забывать о делах, которыми мало-помалу он стал тяго¬
титься. Визирь, способный избавить своего правителя от тяжкого бре¬
мени власти, мог бы полностью подчинить царя своей воле. Но моло¬
дой государь, к своему счастью, предусмотрительно оставил на этом
месте того, кто с блеском и мудростью исполнял обязанности первого
визиря еще при отце Синкариба. Звали его Хикар. Это был самый об¬
разованный человек своего времени, который владел знаниями во всех
известных науках, а его осторожность, твердость, дарования и безу¬
пречная репутация служили залогом счастья народов и благоденствия
государства.
Хикар обладал несметными богатствами, дворец его равнялся цело¬
му городу. Не тщеславие непомерное, но стремление обзавестись на¬
следником заставило его жениться почти на шестидесяти женщинах.
Каждой он построил отдельную максуру* 2, однако ни один из браков
его не принес желанных плодов, и отсутствие детей печалило визиря
гораздо сильнее, чем пристало такому, как он, мудрецу.
Максура — маленький дворец, где жена живет отдельно от соперниц, которые
ничего друг о друге не знают.

340
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Зефани, первая жена Хикара, которая никогда не теряла прав на
его сердце, напрасно призывала мужа к смирению.
—	Ребенок, — говорила она, — не всегда подарок судьбы. Вспомни
сестру мою, которую неблагодарный сын свел в могилу. Покорись воле
небесной, мой дорогой, может быть, она избавляет твою жизнь от горе¬
стей, и тебе только кажется, что она к тебе немилостива.
Первый визирь с глубоким почтением относился к своей жене: она,
хоть и приходилась родной теткой Синкарибу, никогда не кичилась
своим родством, нрава была превосходного и поведением своим заслу¬
живала только любви и уважения. И Хикар, стыдясь самого себя, тай¬
ком от Зефани обратился к звездочетам, чтобы узнать, каким способом
ему обзавестись наследником.
Звездочеты, польщенные вниманием столь высокопоставленной
особы, посоветовали визирю принести жертву Бильэльсанаму* 3 и по¬
просить ниспослать ему сына.
Хикар был родом из Арамеи, оттуда он вынес веру в истинного Бо¬
га4. Однако мечта о сыне захватила его настолько, что он обратился к
жрецу Бильэльсанама, велел принести жертву и задать оракулу волно¬
вавший его вопрос. Оракул остался нем, и жрец, объятый ужасом, ве¬
лел визирю удалиться.
Едва Хикар вышел за пределы храма и, поглядев вокруг, восхитил¬
ся природой, как его одолели угрызения совести, ибо он понял, какое
оскорбление нанес Творцу мира сущего, поклонившись бессильному
идолу и принеся ему жертву.
—	О всемогущий Создатель, — воскликнул визирь, подняв глаза к
небу, — Бильэльсанам не проронил ни слова, он нем и не может ничего
дать, ибо бессилен. Но Ты, всемогущий, Ты, кто отказывал мне в том,
о чем я так долго просил, прислушайся к моим мольбам и подари мне
сына!
Так воззвав к Богу, визирь опустил глаза долу, скрестил руки на
груди и умолк, погрузившись в размышления. Вдруг раздался глас не¬
бесный:
Бильэльсанам — оракул Бела, ассирийского бога.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
341
—	Хикар, перестань докучать Небу, у тебя никогда не будет ребен¬
ка, но ты можешь усыновить Надана, сына сестры твоей, и сделать его
своим наследником.
Визирь вернулся домой и, ни слова не сказав Зефани о жертве, при¬
несенной идолу, поведал ей о небесном повелении. Добродетельная же¬
на его почла долгом покориться воле Господа и желанию мужа, и они
немедля усыновили Надана и сосредоточили свои заботы и любовь на
том, кто, как они верили, был дан им свыше.
Природа щедро одарила Надана, он казался прилежным, работя¬
щим и исполненным признательности к Хикару и Зефани за их добро¬
ту. Юноша обещал превзойти все ожидания, ибо выказывал глубокий
ум и усердие, однако эти достоинства и добродетели были лишь види¬
мостью. Приемный сын визиря обладал столь изощренным умением
притворяться, что все его поступки и слова выглядели естественными,
и к этому опасному свойству добавлялись еще и самообладание вели¬
кое, осторожность и скрытность.
—	Мне хотелось бы, — говаривала Зефани, — чтобы наш сын совер¬
шил какую-нибудь ошибку. Хотя бы ради того, чтобы посмотреть, ка¬
ким образом он ее исправит. По правде говоря, я нахожу его слишком
уж совершенным.
Надану пошел двадцать пятый год. К этому времени благодаря сво¬
ему дяде, которому нравилось его обучать, он приобрел обширные по¬
знания и опыт в управлении государством и политике. Пожираемый
честолюбием, молодой человек тщательно скрывал его в тайниках ду¬
ши своей и умерял все свои страсти. Никто и предположить не мог, чго
он подвержен их влиянию.
Хикар был совершенно очарован тем, что видел, и, желая провести
остаток дней в покое и отдыхе, решился попросить у царя отставки и
предложить назначить на место первого визиря своего приемного сына.
—	Господ™ мой, — сказал он Синкарибу, — вот уже без малого со¬
рок семь лет, как я имею честь служить славному государю, отцу твое¬
му, и тебе самому. Старость влечет за собою дряхлость, и нет у меня
той живости, что необходима для достойного исполнения возложенных
на меня обязанностей. Я давно предвидел, что когда-нибудь силы телес¬

342
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ные перестанут отвечать моему душевному рвению, и усыновил сына
своей сестры. Я дал ему образование, и оно позволяет верить, что На-
дан будет служить тебе должным образом. Богатые природные дарова¬
ния его подпитывали мои чаяния, и потому я льщу себя надеждою, что
подготовил визиря еще более искусного, чем я сам. Я глубоко ценю
доброту твою царскую, с коей ты всегда ко мне относился, и, умоляя
дозволить мне уйти на покой, заверяю тебя в своей вечной преданности.
Надеюсь, однако, что с таким первым визирем, как Надан, тебе не по¬
надобятся мои советы, ибо его достоинства послужат превосходной за¬
меной моему опыту.
Синкариб пожелал познакомиться с тем, кто заслужил столь высо¬
ких похвал его первого визиря. Внешность Надана была самая что ни
на есть располагающая, на вопросы он отвечал с видимой скромностью
и в то же время выказал основательность суждений, которая свиде¬
тельствовала о зрелости его и обширных познаниях, восхитивших пра¬
вителя.
—	Это благодеяние, — сказал Хикару царь, — послужит достойным
довершением твоей службы, и я отблагодарю тебя тем, что возьму На¬
дана на место, которое ты, к моему сожалению, покидаешь. Однако я
желаю, чтобы ты по-прежнему оставался первым человеком моего цар¬
ства и сохранил за собою все привилегии: ты будешь иметь право сво¬
бодно являться ко мне, и я всегда буду прислушиваться к твоим муд¬
рым советам.
Синкариб тут же приказал наградить Хикара самым прекрасным
халатом и золотым ожерельем с драгоценными адамантами, на кото¬
ром было высечено его царское имя; он повелел также устроить недель¬
ные торжества по всей стране в честь бывшего первого визиря и вступ¬
ления в должность его преемника.
Надану передали печать и перо с чернильницей*. Получив первые
царские указания, он вернулся во дворец своего дяди.
—	Мой дорогой сын, — сказал Хикар, — отныне у тебя не будет вре¬
мени, чтобы советоваться с родителями, но не забывай, чему мы тебя
Особое перо и чернильница, которые носят на поясе, являются знаками почета.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
343
учили. Следуя заповедям нашим и с моей поддержкой, ты достиг само¬
го высокого положения. Помни, что оно не только возносит на вершину
власти, но и подвергает опасностям, и молю выслушать меня напосле¬
док. Я дам тебе наставления, которые до сей поры были бы преждевре¬
менными, а ныне являются более чем важными и уместными... Ты по¬
лучишь власть великую: используй ее только на благо того, кто облек
тебя ею. Помни, что ты лишь орудие в его руках. Будь почтителен к
господину своему и сдержан с подчиненными. Не допускай вольностей
в обращении как с теми, кто стоит выше тебя, так и с теми, кто ниже.
У тебя нет равных по положению и не может быть друзей. Не будь
игрушкою в руках двора. Дерево с плодами всегда привлекает птиц,
они слетаются на его ветви, дабы порезвиться и поживиться, а обобрав,
улетают прочь. Дерево же становится добычей ветра, оно покрывается
пылью, и все обходят его стороной. Лесть усыплет путь твой цветами,
фимиамом наполнится воздух, сандал и алоэ заблагоухают в курильни¬
цах. Умей распознать истинную цену почестям... Тот, кто будет откры¬
то превозносить тебя, не столь опасен, как тот, кто в глаза хвалит, а за
глаза поносит. Богатство привлечет к тебе тех, кто к нему стремится.
Пусть они поклоняются ему, всё равно однажды им придется расстать¬
ся с надеждами. Оставайся сам по себе даже посреди толпы, не теряй
ее из виду, но не иди у нее на поводу. После окончания трудов ищи
уединения, там ты найдешь достойное общество — размышления свои.
Тебя ждет изобилие. Не обольщайся им — оно лишает вкуса к жизни.
Тот наполовину мертв, кто жив одними излишествами. Сластолюбие
любого рода делает чувства мутными и притупляет их. Невоздержан¬
ность изматывает мужчину, он теряет силы, становится вялым и посте¬
пенно впадает в слабоумие5. Всегда принимай и выслушивай всех, но
никому не позволяй панибратства, одним своим видом ты должен вну¬
шать почтение. Заткни рот болтунам, скорее солнце погаснет, чем они
перестанут впустую молоть языком. Это расхитители времени. Нико¬
гда не говори свысока, за чванством прячется невежество. Слушай вни¬
мательно, подбадривай застенчивых, не бойся смелых. Если кто-то про¬
тивится тебе, не теряй хладнокровия, дабы судить здраво, что челове¬
ком движет — уверенность или упрямство. Не жди добра от злых и

344
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
порочных. Это всё равно, как надеяться, что река обратится вспять,
море станет пресным, а ворон — белым. Будь сострадательным. Челове¬
ком часто управляют обстоятельства и его собственный нрав. Карая
виновного, сдерживай себя вплоть до выражения глаз своих. Ты — рука
правосудия, а не палач. Привечай бедных, но гони попрошаек, особен¬
но тех, что носят роскошные одежды. Ты разоришь казну, но не уто¬
лишь алчности. Избегай скупости — она не приносит выгоды. Бойся
расточительности — она сеет щедро, а пожинает лишь сожаления. Ко¬
гда река пересыхает, путник смело переходит ее, не замочив ног. Даже
зёмли, которые поила эта река, забывают, сколько воды она им дала.
Пекись об общем благе и только о нем, таким образом ты соблюдешь
не только общие интересы, но и свои собственные. Когда задумаешь
что, держи язык за зубами. Когда же пустишься в дорогу, дабы осуще¬
ствить намеченное, выстели свои сандалии мехом. Сохранить свой за¬
мысел в тайне трудно. Но слухи, предваряющие или сопровождающие
исполнение задуманного, расстраивают его. Уважай чужую жизнь. Лю¬
ди — твои братья. На первых порах будь скромен. Тем ярче будет блеск
твоей славы в конце пути. Миндаль зацветает первым и последним
приносит плоды. Бери пример с шелковицы* — она дарит ягоды рань¬
ше, чем покрывается листьями. Старайся предвидеть вероятные пре¬
пятствия и помехи. Челнок, спущенный на воду, может не бояться пер¬
вой волны, но его непременно потопят следующие валы.
Покончив с мудрыми наставлениями, Хикар, предполагавший, что
Надан непременно последует им в дальнейшем, препроводил его к Зе-
фани. Они обняли своего приемного сына, благословили и осыпали
наилучшими пожеланиями. Ворота царского дворца распахнулись, и
Надана встретили с почестями, подобающими высокой должности, ко¬
торую доверил ему Синкариб.
Первый блеск и почет не способны были ослепить Надана. Этот
человек, чьи пороки не сумел распознать его дядя, отличался нравом
слишком твердым и скрытным, чтобы сразу же выдать себя: новый
В Аравии растет разновидность шелковицы, ягоды которой собирают задолго до
того, как дерево покрывается листьями.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
345
визирь делал всё, дабы казаться достойным уважения. Он принимал
участие в заседаниях дивана, вращался при дворе, блестящем и много¬
численном, и поначалу Хикар ни в чем не мог упрекнуть своего пре¬
емника.
Изнеженный Синкариб нуждался в сподвижнике деятельном и ум¬
ном, и он нашел такого в лице Надана, а вскоре тот показался царю
лучше его предшественника, ибо охотно делил со своим господином все
развлечения и никогда не упрекал за тягу к удовольствиям. Позабросив
дела, царь и визирь сделались неразлучны.
Послышались жалобы, пошли пересуды. Покой Хикара был нару¬
шен, и он поделился обеспокоенностью с племянником. Надан выслу¬
шал его почтительно, но безучастно, обещал всё исправить, однако сло¬
ва не сдержал.
Беспорядки усилились, и бывший визирь решил вмешаться: он
осмелился поделиться своими тревогами с самим царем и обнаружил,
что тот обо всем осведомлен. Надан заранее приукрасил положение и
выставил дядю в невыгодном свете.
—	Старость, — нашептывал Надан Синкарибу, — делает Хикара по¬
дозрительным и боязливым. Он удалился от дел, но по-прежнему хочет
всем управлять. Дядя стал немощным, дряхлым, и власть ему уже не
по силам, но он не может с этим смириться и каждый день жалеет об
утраченном могуществе. Его состояние печалит меня, но, если я буду
следовать его указаниям, мне ни одного замысла не удастся осуще¬
ствить с пользой для тебя.
Хикар предстал перед Синкарибом и очень скоро понял, что тот
настроен против него. Царь был холоден, а когда бывший визирь по¬
пытался заговорить о делах, государь посоветовал ему впредь заботить¬
ся исключительно о собственном здоровье.
—	Я знаю, о чем ты желаешь поговорить со мною, — добавил он, —
жалобы, которые дошли до твоих ушей, совершенно необоснованны.
Твой племянник прекрасно исполняет мои приказания и свой долг.
Прими мою благодарность за это новое доказательство твоего ревност¬
ного отношения к делам нашим и постарайся беречь свое пошатнувшее¬
ся здоровье.

346
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Хикар вернулся к себе смущенный и униженный, со слезами он
бросился в объятия к жене:
—	Моя дорогая Зефани, мы верили, что Надана послал нам Го¬
сподь, дабы он служил утешением нам и оплотом Ассирии, а он лишил
меня доверия государя. Мой ставленник погубит всё, и виною тому бу¬
ду я!
—	Не убивайся, Хикар, — отвечала ему Зефани. — Я тоже была оча¬
рована выдающимися достоинствами Надана и помогала тебе обма¬
нуться на его счет. Но мы не можем утверждать, что нам была оказана
Божья милость: да, тот голос, что, казалось, раздался свыше, не был
голосом Неба, однако именно Небо позволило, чтобы он ввел тебя в
заблуждение за то, что ты, стремясь заполучить сына, в котором тебе
было отказано, обратился к Бильэльсанаму. Я давно думаю над этим
злосчастным обстоятельством. Если бы Всемогущий захотел даровать
тебе наследника, Ему это было бы так же просто, как дать тебе услы¬
шать потусторонний голос. Но Он позволил тебе сделать неверный
шаг, дабы покарать за поклонение идолу, непростительное для такого
просвещенного человека, как ты, и ты был принужден усыновить На¬
дана. Да остановит его Небо! За маской лицемера, которая так долго
вводила нас в заблуждение, может таиться страшное коварство!
Рассуждения жены были мудрыми и глубокими, но Хикар, чье
сердце еще питало нежные чувства к племяннику, не мог поверить, что
тот в полной мере оправдает справедливые предсказания Зефани.
Надан, на совести которого тяжким бременем лежала неблагодар¬
ность по отношению к благодетелю, хотел ускорить его погибель, ибо
опасался, что дядя, чьим богатством он пользовался и чья слава не да¬
вала ему покоя, отныне глаз с него не спустит и изведет упреками.
Молодой сановник задумал составить анонимную жалобу, но так,
чтобы в ней узнавалась рука бывшего первого визиря. Он заполнил по¬
слание ложными и сомнительными обвинениями, более или менее
правдоподобными и как будто продиктованными заботой о государ¬
ственных интересах. Синкариб получил жалобу и передал ее Надану.
Хитрый визирь в одно мгновенье не оставил от обвинений камня на
камне. В то же время он укрепил царя в подозрении, что документ на¬

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
347
писан Хикаром, сделал вид, будто расстроен до слез, и стал умолять
Синкариба простить старого дядю. При этом лицемер позаботился о
том, чтобы окончательно отстранить от власти бывшего визиря, кото¬
рый, мол, теперь уже не тот, что прежде, и позволяет себе быть игруш¬
кой в руках интриганов.
—	Ты оставил ему многочисленную стражу, — добавил Надан, —
этот знак величия придает старику весомость, и благодаря ей недоволь¬
ные тянутся к нему и морочат голову своими бреднями. Они подталки¬
вают его к тому, чтобы любой ценой вернуть себе бразды правления.
Эти смутьяны отстанут от него и прекратят беспокоить нас, только если
Хикар утратит всякую надежду на твое благоволение.
—	Я мог бы пренебречь недовольством народа, — возразил Синка-
риб, — ибо не обязан отчитываться перед ним в своих действиях. И я
приму во внимание твои соображения, если только они не придут в
противоречие с моим собственным взглядом на вещи. Однако я не по¬
зволю унижать Зефани, ибо обязан выказывать ей почтение как сестре
моего отца, и ради нее не стану ничего менять в почестях, коих удоста¬
ивается ее муж.
Надан был слишком искушенным царедворцем, чтобы не оценить
доводы повелителя и не понять, что для достижения своих целей ему
придется прибегнуть к более изощренным хитростям.
Ассирийский двор вел переговоры с Персией по поводу обмена дву¬
мя приграничными областями, и всё было уже обговорено и закончено,
но знал об этом только Надан. Лишь в скором времени гонец должен
был принести эту новость царю.
Хикар получил письмо от находившегося в Персии человека, в чьей
преданности он не сомневался. Но письмо было поддельным. Этот че¬
ловек якобы сообщал, что персидский царь не намерен следовать со¬
глашению, и, как только его войска расположатся в той области' кото¬
рую уступают им ассирийцы, другие его отряды по никому не извест¬
ным подземным ходам проникнут в крепость, занятую армией
Синкариба, и убьют царя Ассирии. Осуществить этот злодейский план
персиянин намеревался уже после того, как обе стороны обменяются
заложниками.

348
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Письмо Надан сочинил сам, и всё в нем выглядело столь убедитель¬
но, что Хикар задрожал от негодования, узнав о задуманном злодея¬
нии.
Надан редко покидал царский дворец. Получив от дяди просьбу
немедленно прийти к нему, он поспешно явился, всем своим видом вы¬
ражая готовность услужить своему благодетелю.
—	Что случилось, дядя? Ты напугал меня! По тому, как передали
мне твое приглашение, я уже решил, что ты при смерти! Но, слава Ал¬
лаху, ты вполне здоров, и я могу успокоиться. По какому такому сроч¬
ному делу ты позвал меня?
—	По твоему делу, по делу Синкариба и всей Ассирии. Взгляни на
это письмо.
Надан хотел вывести Хикара из себя не только словами, но и по¬
ведением своим. Он прочел письмо с хладнокровной и презрительной
миной и сказал:
—	Дядя, ты не должен думать ни о чем, кроме как о своем покое.
Подобные сведения нарушают его. Я полностью полагаюсь на разум¬
ность мер, принятых государем нашим с моей помощью, а также на
верность донесений, которые мы получаем. Тебе не стоит поддержи¬
вать отношения с людьми, которые осаждают тебя со всех сторон и
тревожат. Царь беспокоится о твоем здоровье, он будет признателен
тебе за невмешательство, да и дела пойдут намного лучше, ежели ты
наконец соизволишь доверить их нам.
После этой оскорбительной речи Надан поклонился и вернулся в
царский дворец.
Слова племянника ошеломили доблестного Хикара. Он направился
к Зефани и выплакался у нее на груди. Жена прекрасно поняла, что
причиной его слез послужили неблагодарность и недостойное поведе¬
ние Надана. Этот дерзкий себялюбец, презрев мудрость старого визи¬
ря, доведет Ассирию до войны, страна понесет бесчисленные жертвы и
попадет в унизительное рабство.
—	Ступай к племяннику моему Синкарибу, — сказала Зефани, — и
отнеси ему письмо из Персии. Как бы ни был он ослеплен заслугами

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
349
Надана, собственные интересы раскроют ему глаза. Ты никогда не про¬
стишь себе, если всё погибнет, а ты даже палец о палец не ударил,
чтобы предотвратить беду.
—	Да, я пойду к царю, — согласился Хикар, — хотя душа моя про¬
тивится.
И бывший визирь направился во дворец и испросил дозволения
говорить с государем с глазу на глаз.
—	Я поговорю с тобою, но только в присутствии Надана, — отвечал
царь. — Он предупредил меня о причинах твоего беспокойства. Ты му¬
чаешься из-за ложных донесений, но, к счастью, меня они не тревожат.
Только что прибыл гонец от моего посланника в Персии. Он принес
прекрасные известия. Подземные ходы, о которых тебе сообщили, —
это злонамеренная выдумка, а предательство царя Персии — измышле¬
ние, за которое его автор непременно был бы казнен, если бы смерть, о
которой нам только что стало известно, не избавила его от наказания.
Я хотел бы, чтобы такая судьба ждала всех, кто стремится дать тебе
извращенное представление о современном состоянии дел в государ¬
стве. Во всей Ассирии только ты один недоволен им, возвращайся к
себе, живи в мире — вот всё, чего я жду и требую от тебя.
Так, с холодным презрением, невзирая на прошлые заслуги и по¬
чтенный возраст, Хикара выпроводили. Он вернулся к своей мудрой
жене и рассказал об оказанном ему приеме.
—	Звезда Надана взошла на твою погибель, — сказала Зефани. — Он
порочит тебя и твоих друзей и ставит под сомнение мои советы. К со¬
жалению, именно его звезда управляет Ассирией, и мне кажется, что
стране нашей грозят большие беды. Но, если такова воля Неба и это
царство падет от его рук, почему мы должны беспокоиться о его судь¬
бе, когда первые лица в государстве предпочитают бездейегврвать?
Отойдем в сторону, пусть они или сами пекутся о благе страны, или
закроют глаза на то, что с нею происходит. Синкариб приказал тебе
жить, ни о чем не беспокоясь, по-моему, в твои лета этот приказ выпол¬
нить легче любого другого. Ты любишь науку, так займись ею и забудь
о царях и их визирях.

350
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Хикар прислушался к советам жены и перестал докучать государю,
не желая давать Надану поводов для ревности. Он закрыл двери для
всех, кого можно было подозревать в желании говорить с ним о делах,
но, как и прежде, поддерживал связь с учеными разных стран. Вся се¬
мья была счастлива, видя, как весел и ровен стал нрав Хикара, он уже
начал забывать о племяннике, когда тот, для кого само существование
этого великого человека было невыносимо, решил уничтожить его пу¬
тем коварной и преступной интриги.
После того как Хикар удалился от двора, Синкарибу стало не по
себе из-за того, как он обошелся с человеком, который оказал стране
неоценимые услуги. Вид почтенного старца смутил царя, несмотря на
происки Надана, но одного взгляда молодого визиря хватило, чтобы
его господ™ ослушался собственного сердца, ибо Синкариб отличался
слабым характером и легко поддавался чужому влиянию. И всё же
царь Ассирии был недоволен собою.
Несколько дней его мучали угрызения совести, и наконец на ду¬
ше у него стало так тяжело, что он не выдержал и заговорил с Нада-
ном:
—	Боюсь, твой дядя ушел от нас обиженным. Как он отнесся к мое¬
му приему? Что он сейчас делает?
—	С присущим ему высокомерием и злобностью заперся в своем
доме и никого к себе не пускает. Правда, это касается только жителей
Ниневии6, к чужеземцам он по-прежнему радушен. Его посланцы каж¬
дый день скачут по дорогам в Персию и Египет.
—	Чего он хочет? — обеспокоился Синкариб.
—	Жажда снова управлять делами захватила старика целиком, —
отвечал Надан, — и я не могу представить, как далеко он готов зайти.
Это как болезнь, и она кажется мне неизлечимой, но ты, государь, мо¬
жешь легко выяснить, чем он занимается. Я предупрежу тебя, когда
очередной его посланник тронется в путь, ты прикажешь перехватить
его и узнаешь, о чем этот старик пишет иноземцам.
—	Я согласен, но пусть лучше всё выглядит так, будто гонца обворо¬
вали. Не то мы рискуем показаться слишком мнительными.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
351
—	Это весьма мудрое решение. Возможно, в письмах старика нет
ничего, кроме бредовых измышлений, и, схватив его посланца, мы вы¬
кажем беспочвенную подозрительность.
Надан прекрасно знал, какого рода письма пишет его дядя. Хикар
обменивался с некоторыми персидскими магами и жрецами Осириса7
из Египта мыслями по поводу вопросов, которые ему хотелось прояс¬
нить для себя. Племяннику надо было очернить старика, и что сделал
для этого коварный визирь? Он похитил печать Хикара и, умело под¬
делав его почерк, сочинил от его имени письмо к царю Персии Аки-
су8 — самому опасному сопернику Синкариба. Бывший визирь якобы
предлагал Акису захватить царство, притесняемое изнеженным тира¬
ном, которого ненавидит и презирает весь народ. Он убеждал враже¬
ского правителя встать во главе отборных войск и явиться в долину
Неррима, Хикар же вместе со своими стражниками выйдет ему на под¬
могу в первых числах месяца нирама9. Кроме того, старец уверял Аки-
са, что главные ворота города будут открыты и что народ и знать Асси¬
рии охотно свергнут тирана и отдадут власть в руки победителя.
Надан составил текст так, будто это не единственное письмо Хика¬
ра к персидскому государю, что были и другие, в которых подсказы¬
валось, какие средства надо пустить в ход, дабы подготовить перево¬
рот.
Дополнив этот насквозь лживый документ правдоподобными по¬
дробностями, Надан велел изготовить в точности такую же суму, как
та, в которую гонцы Хикара прятали послания своего господина. Полу¬
чив предупреждение о том, что один из них собрался в дорогу, визирь
приказал своему подручному подстеречь посланца за воротами Нине¬
вии. Тот легко разговорился с гонцом, зазвал его в ближайший трактир
и вышел оттуда только после того, как подменил его суму на ;гу, что
дал ему Надан.
Визирь поспешил к царю.
—	О господ™ мой, — сказал он, — сегодня утром гонец Хикара на¬
правляется в Персию. Прикажи послать грабителей ему наперехват.
Я останусь в стороне, ибо многим обязан родному дяде и приемному

352
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
отцу. Суди его сам, если сочтешь необходимым, но в этом деле я слу¬
жить тебе не смогу.
Синкариб оценил щепетильность Надана. Он велел пятерым страж¬
никам переодеться и послал их вслед за гонцом, которого те вскоре
настигли и узнали по суме, прикрепленной к поясу. Напав на посланца,
они раздели его и бросили на дороге в точности так, как поступили бы
настоящие грабители.
Синкариб, прочитав поддельное письмо Хикара, пришел в ярость
неописуемую и приказал немедленно разыскать гонца. Тот укрылся в
хижине неподалеку от места, где на него напали. Царские прислужни¬
ки схватили его и доставили во дворец.
—	Кому ты служишь, раб? — спросил повелитель.
—	Хикару.
—	Это письмо дал тебе он?
—	Да, господ™.
—	Кому ты должен был его передать?
—	Друзьям Хикара в Персии.
—	О, гнусное вероломство! — вскричал Синкариб. — Человек, кото¬
рого мой отец и я подняли на высоту недосягаемую, хочет изменить
мне и отдать страну на разграбление врагу! Ступайте, приведите Хи¬
кара!
Стражники помчались во дворец бывшего визиря, а он в это самое
время находился неподалеку от города, в своем уединенном домике на
склоне горы.
Появление стражников встревожило Зефани. Поняв, что ее мужа
обвиняют в измене, она воздела руки к небу, прося защиты у Господа,
и, пока часть стражников отправилась за город на поимку Хикара, же¬
на его устремилась во дворец своего племянника и упала ему в ноги.
Синкариб поднял ее и сказал грозным голосом:
—	Не проси меня о снисхождении, Зефани. У меня есть все доказа¬
тельства ужасного заговора, который замыслил муж твой против ме¬
ня и всей Ассирии. Кровь, что течет в твоих жилах, должна возму¬
титься против преступника, столь же отвратительного, сколь неблаго¬
дарного.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
353
Зефани разузнала в подробностях, в чем обвиняется ее муж, и по¬
няла, что ни в чем не повинного Хикара оболгали и подстроил всё На-
дан, ибо только он мог подделать почерк дяди и завладеть его печатью.
Однако царь был ослеплен гневом, и женщина не стала попусту тешить
себя надеждой, что ей удастся раскрыть ему глаза.
—	Государь, — сказала она, — если ты считаешь своим долгом по¬
жертвовать мужем моим ради своего удовлетворения и безопасности,
то я попрошу тебя лишь об одной милости. Виновен он или нет, но его
кровь для меня бесценна, и я хочу собрать ее всю, до последней капли.
В свое время Хикар приказал выстроить гробницу, которая должна со¬
единить нас навеки, позволь мне похоронить там его прах, и, оплакивая
потерю того, с кем связал мою жизнь твой отец, я воздам хвалу спра¬
ведливости твоей, которая послужит на благо страны. Не откажи мне,
вели казнить мужа моего в его собственном дворце.
Синкариб не мог противиться просьбе Зефани. Он приказал своим
людям отправиться во дворец Хикара и после казни принести ему голо¬
ву изменника.
Зефани вернулась домой. В ожидании Хикара и его палачей жен¬
щина всеми силами постаралась подавить свою скорбь, дабы сохранить
ясность мыслей посреди огромного сборища людей, которых она наде¬
ялась перехитрить. Она приказала накрыть столы, подать самые изы¬
сканные яства и напитки, зажечь в курильницах благовония, украсить
дом душистыми цветами и всем, что может радовать глаз, а также на¬
рядить шестьдесят прекраснейших рабынь. Посреди всего этого соблаз¬
нительного великолепия жена Хикара намеревалась встретить царских
прислужников. И когда ловушка была полностью готова, Зефани вы¬
шла к воротам и стала ждать.
Наконец они прибыли.
—	Я знаю, что привело вас сюда, — сказала жена Хикара. — Вы по¬
сланы волей царя, моего племянника. Но, прежде чем вы исполните
суровый приговор, я хочу дать и государю, и вам доказательство того,
сколь высоко ценю оказанную мне милость, ибо повелитель избавил
мужа моего от смерти жестокой и позорной. Войдите в дом. Хикара
еще не привели, но мои рабыни готовы оказать вам гостеприимство,

354
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ибо нынешнее положение не позволяет мне самой доставить вам это
удовольствие.
Царские прислужники поблагодарили Зефани и приняли пригла¬
шение. Они вошли в залу, расселись по диванам. Сотня прекрасных
рук суетилась вокруг них, и вскоре за вкусным угощением люди Синка-
риба забыли, зачем пришли.
Тем временем Зефани не теряла ни минуты. Она отвела в сторонку
того, кто должен был исполнить смертный приговор.
—	Иапусмек, — сказала она, — ты помнишь, как царь Серкадум, мой
брат и отец Синкариба, хотел тебя казнить, а я нашла способ уберечь
тебя от его гнева? Ты помнишь, что прощением своим обязан тому,
кого сегодня должен предать смерти?
—	Да, госпожа, я никогда этого не забуду.
—	Хорошо, — продолжала Зефани. — Пришло время отдать долг.
Хикар ни в чем не виноват. Ты же не хочешь обагрить свои руки кро¬
вью невинного и добродетельного человека? Я вытащила из подземе¬
лья своего дворца старого раба, гнусного преступника и колдуна, кото¬
рый похож на Хикара. Сейчас твои начальники не видят тебя, а колдун
уже одет как мой муж. Когда стражники доставят сюда Хикара, ты
немедля заберешь его, закуешь в цепи, которые принес с собою, и за¬
вяжешь ему глаза вот этим красным платком. Потом проводи его ко
мне, как будто для прощания, и прикажи всем удалиться, чтобы на¬
шему последнему свиданию никто не мешал. Чуть погодя я выдам тебе
раба, закованного и с тем же платком на глазах. Ты подашь знак, и
пусть слетит с плеч долой голова этого злодея, а после ты отнесешь ее
в царский дворец.
—	Да поможет нам Бог! — воскликнул Иапусмек. — Я охотно отдам
жизнь, чтобы спасти того, кто тебе столь дорог.
—	Небо вознаградит тебя, — заверила его Зефани, — а мы со своей
стороны обеспечим до конца твоих дней. Ты ни в чем не будешь нуж¬
даться.
Едва они успели всё обговорить, как прибытие Хикара позволило
им осуществить свой замысел, да так, что никто ничего не заметил. Раб-
колдун стоял на коленях, и даже стражники, которые привели Хикара,

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
355
не усомнившись, приняли его за бывшего визиря. Позвали евнуха Син-
кариба, который должен был доложить царю об исполнении его при¬
каза, и как только евнух приблизился к месту казни, рабу отрубили
голову. Иапусмек подобрал ее, чтобы отнести во дворец.
Прислужники государя с трудом оторвались от пиршества, устроен¬
ного ловкой Зефани. Но им пора было возвращаться к службе, и жена
Хикара, закрыв за ними двери, без всяких помех занялась неотложны¬
ми делами.
Она приказала отнести тело колдуна в гробницу, приготовленную
для Хикара. И все, кто был в доме, одевшись в траурные одежды, по¬
хоронили казненного, совершив положенные обряды.
Как только наступила ночь, Зефани с помощью раба, что служил
тюремщиком в подземельях ее дворца, отвела Хикара туда, где держа¬
ли старого колдуна. Там она устроила его, и безотрадная темница по¬
казалась ей волшебным чертогом, ибо укрыла ее невинного мужа от
злобы и зависти.
Всё это время, запершись в своих покоях, двуличный Надан изо¬
бражал опечаленность, а на самом деле злорадствовал. Синкариб при¬
звал его к себе.
— Утешься, Надан, — сказал он своему визирю. — Твой дядя был
нам в тягость, а дурной настрой сделал его слишком опасным. После
смерти его жены их имущество достанется тебе, думаю, ждать придет¬
ся недолго, ибо она не сможет пережить такую потерю.
Царь и Надан предались развлечениям, желая заглушить сожале¬
ния и тревогу, а также тайные угрызения совести, которые мучали их,
ибо они по-прежнему пренебрегали своим долгом и интересами Асси¬
рии.
Смерть Хикара погрузила Ниневию в великое уныние, вскоре вся
страна облачилась в траур, а в соседних государствах никто не мог по¬
нять, как Синкариб решился погасить светоч Азии, чьи лучи служили
самой надежной опорой его власти. Враги Ассирии открыто торжество¬
вали и отныне лишь искали предлог, дабы завоевать ее.
Царь египетский, фараон, нашел это обстоятельство слишком бла¬
гоприятным, чтобы им не воспользоваться. Его посланник прибыл в
Ниневию и передал Синкарибу такое письмо.

356
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
'ООН,
царь семирстого царя ёсех рек религмх,
Ша наполняет неиссякаемыми кодами
пая, -
морские
Синкарибр, царю Ассирии.
Преть небетида отречется cm ёласти/
Мм желаем воцариться на êceü рсмле,
дабы с помшцью мрдрости нашей облегчить
ярма челобечестба. Покинь сбоя троя!
Выйди биесМе со рнатью сбоей и народом
набстречр окобам, которые принесет армия, коей
я покрою Все пески тбоей строим.
Не жди & горбине д борца раррршения и смерти.
Есть только одна ёорможноапь бстрпить со мною
б перегоборы как е Арамом.
'Вот мои рслобия.
Есть р меня рагадки мррдные.
Пришли мне человека, способного их разгадать.
% преть он быапроит мне междр небом и ремлею
дборец так, Чтобы не было р него никакой опоры,
а крыша его ни ра что не держалась.
Я мар почитать только того, кто пребосходит меня.
Если тм исполнишь болю мо ю,
я брдр бмплачибать тебе четыре года
десятрю часть доходе! бсего Египта.
Если же посланнмй тобою челобек сдастся и нарршшп
хотя бы одно ир поставленных лигою рслабил,
гатабься к карам более ерробым, ибо я накажр тебя
либо ра непобинобеиие, либо ра Высокомерие.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
357
Пораженный Синкариб показал письмо фараона Надану.
—	Какими средствами я могу отвратить бурю, угрожающую моему
царству? — спросил государь. — Созови всех до единого звездочетов,
ученых и мудрецов, а также зодчих. Спросим у них, каким чудом мож¬
но построить этот немыслимый дворец, что требует от меня царь Егип¬
та. И посмотрим, найдется ли среди них тот, кто готов разгадать загад¬
ки фараона.
Созыв столь необыкновенного собрания удивил жителей Ниневии;
списки с послания египетского царя ходили по рукам, и вскоре один из
них попал к Зефани. Ночью она, как обычно, пришла к Хикару и рас¬
сказала ему о письме и о волнении, им вызванном. Бывший визирь
внимательно прочел послание и спросил у Зефани, что она думает о
нем.
—	На мой взгляд, — отвечала мудрая женщина, — это всего лишь
легкое облачко, которое развеется при первом дуновении ветра. Если
бы мой Хикар был по-прежнему жив для всех, я смотрела бы на про¬
иски царя египетского как на пустопорожние мечтания. Я уже приду¬
мала, как построить воздушный дворец, однако пусть фараон и дальше
атакует нас подобными письмами, это лучше, нежели узнать, что его
армия у наших границ.
И пока эти двое, счастливые радостями, которые они дарили друг
другу, спокойно беседовали об угрозах египетского царя, Ниневия бур¬
лила, дабы собрать совет, способный на эти угрозы ответить. Если по
улице шел прохожий с опущенной головой, застывшим взглядом и за¬
думчивым видом, царские стражники хватали его за рукав со словами:
—	Поторопись, ты, несомненно, ученый, тебя ждут на совете во
дворце.
И так обращались с людьми всех сословий, хотя многие из них ве¬
дать не ведали, чего от них хотят.	'
Наконец совет собрался: умные люди не явились, дабы не призна¬
ваться в своем бессилии. Царь приказал зачитать послание фараона,
после чего все в один голос закричали:
—	Только Хикар мог справиться с загадками фараона! Любому дру¬
гому эта задача не по плечу!

358
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Увы! — глубоко вздохнув, подумал Синкариб. — Где ты, Хикар?
Сожаления о содеянном гложут меня, и я с каждым днем всё больше
склоняюсь к тому, что ты стал жертвой оговора. Но где же мне найти
другого мудреца, дабы он указал выход из страшного лабиринта, в ко¬
тором я очутился?»
Несчастный царь распустил собрание: оно не принесло ему ничего,
кроме новых угрызений совести. Он больше не звал Надана, чтобы ис¬
просить совета или развеяться в совместных развлечениях. Синкариб,
терзаемый тревогами и муками совести, устремился во дворец Зефани,
дабы вместе с любимой тетушкой оплакать дорогого им человека.
Мудрая жена Хикара любила царя. Хоть он и разнежился в удо¬
вольствиях, но душою был чист и порочный двор не сделал из него
тирана. Племянник бросился к ногам Зефани с глазами, полными слез,
и она обняла его.
—	Иди ко мне, мой дорогой, — ласково молвила она. — Я разделяю
твое горе, царь Египта угрожает тебе, но унывать не стоит. Кто может
нанести удар, с угроз не начинает. Бросив вызов твоей мудрости и про¬
свещенности, фараон заставляет меня усомниться в его уме. Ты хозяин
огромной страны, собери армию, выйди к границам до того, как враг
нападет на них.
—	Ах, госпожа моя, — вздохнул Синкариб. — Не только египетский
царь тревожит меня. Я лишился Хикара, в его знаниях и советах была
вся моя сила. Какой царь осмелился бы оскорбить меня, будь Хикар
жив? В глубине души я был убежден, что этот великий человек стал
жертвой гнусных наветов, но я не нашел в себе смелости разобраться
во всем и найти настоящих виновников. Глас народный пробудил мою
совесть, я созвал совет, чтобы найти ответ на требования фараона, и
люди не побоялись сказать мне в лицо, что я сам вырыл себе яму, каз¬
нив Хикара! Увы! Кто вернет мне того, с кем я обошелся столь жесто¬
ко! Пойдем в его гробницу, я хочу обнять и оросить слезами драгоцен¬
ные останки моего мудрого визиря! Я хочу обратиться к хладному тру¬
пу, надеюсь, душа моего любимого наставника еще витает вокруг них и
подаст мне тот совет, которого мне никогда не дождаться от моих при¬
дворных мудрецов!

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
359
Зефани намеренно не прерывала речи царя, дабы дать себе воз¬
можность понять, какова природа его сожалений. И, только убедив¬
шись, что страх перед неминуемой войной — не единственная причина
его тревог и что им движет подлинное раскаяние, она сказала:
—	Несомненно, мой бедный муж, не способный ни на какое преда¬
тельство, погиб из-за отвратительного заговора и низкой зависти. Но
враги, тщетно пытавшиеся разрушить его славу, не преуспели и в том,
чтобы отнять у него жизнь. Божественное Провидение вырвало его из
их рук и защитило его голову от смертоносного удара.
—	Хикар жив! — вне себя от радости вскричал Синкариб. — Ах!
Хвала Небу! Оно избавило меня от ужасного злодеяния! Оно уберегло
непобедимую силу, что сделает напрасными все происки и усилия фа¬
раона! Но каким чудом он остался цел и невредим? И где скрывается
почтенный мудрец? И как я вынесу взгляд его глаз, я, неблагодарный
слепец! Мой стыд, мои мучения, достанет ли их, чтобы искупить мое
злодеяние?
—	Успокойся хотя бы на миг, — попросила Зефани. — Я посмотрю,
можно ли привести Хикара сюда. Не бойся старика: сохранив ему
жизнь, Небо оставило нетронутыми все его добродетели. Более того,
оно увенчало их умением прощать своих врагов.
Зефани пошла предупредить мужа о чудесной перемене в сердце
Синкариба. Хикар был тронут, а жена гуедупредила его, что сохрани¬
ла в тайне помощь, которую оказал им Иапусмек.
—	Правда это или нет, — сказала она, — но, говорят, цари любят,
чтобы им подчинялись беспрекословно. И, хотя Синкариб обязан сво¬
им душевным покоем рабу, он, возможно, не простит Иапусмека за
неповиновение. Пусть думает, что ты выжил благодаря чуду, пусть смо¬
трит на твое спасение как на милость Бильэльсанама.
Хикар захотел повидаться с Синкарибом. Утешение, которое он
черпал в любящем сердце Зефани и своих собственных размышлени¬
ях, удобство, с коим он расположился в темнице, употребление эликси¬
ров, укрепивших его тело и дух, и покой, казалось, вернули старику
молодость. Он вышел из своего убежища и явился к царю.
Синкариб распахнул ему свои объятия, едва сдерживая радость.

«Тише, тише!..
До поры до времени надо скрывать ото всех, что
я не умер. Это в твоих интересах».

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
361
— Тише, тише! — улыбнулся Хикар. — До поры до времени надо
скрывать ото всех, что я не умер. Это в твоих интересах. Я знаю об
условиях египетского царя. Если бы он догадывался, что я жив, то при¬
писал бы мне все шаги, которые мы предприняли бы против него. Пре¬
красно зная наши возможности, он употребил бы куда более грозные
средства. Если двор или хотя бы один Надан проведают обо мне, всё
немедля станет известно и египетскому посланнику. Никто не должен
даже подозревать о нашем секрете, и при этом тебе нет нужды беспо¬
коиться насчет предложений фараона — я тут от нечего делать набро¬
сал ответ от твоего имени, и я же под чужим обличьем выполню обяза¬
тельства, которые ты возьмешь на себя. Вот это письмо:
Синкариё),
царь Ассмрш, -
фараону, царю, Злипта
Шот, /ста ас
'UM
ё чудеса, никогда не сатёарнт ничего
уднёшпень но го!
Шёае послание, драм мои,
ёосхятяно меня ‘дермерна яшратаи и гну $ иная псрнаннй,
а также pafomoH а людях,. Я имею часть разделять
тёсе мнение па паёаду тага, Что параЗЬаьценяе унижаем
люден, ïma они рождены для рнания я мудрости. Многие
ученые моего дёора доёяёаютея честя ёоочяю узреть
пгёою прасёеи^еяность я яепытать
сёои слабые дараёаняя ё разрешения тёоих загадок.
Зодчие, готоёые êapêecnui дёорец для медЬя,	v
находятся рдесь, на ям надо собрать рабочих,
катор/яе смогам трудшпься под их началам, а на эта
патреЬно никак не меньше трех месяцев.
Я понимаю, какое раздражение мажет ёызёамь
поданная задержка, но тля, со сёаен старанья,

362
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
лижешь ускорить дела, если найдешь тек,
/ста постаёит неа£кадилше для смрашпельапёа
материалы.
Я принимаю fhëou услоёия и намерен прислать mefe
раложникоё ё рнак того, что эти услоёил
ёудут ёыпалнешя, если талька слоён моего
гпеёде недоапато чяо,
хотя на тёсе л ёеегда полагался
полностью.
Синкариб от такого письма пришел в изумление.
—	Я не сомневаюсь, — сказал он Хикару, — что ты в состоянии удов¬
летворить пожелания фараона. Но, пусть даже ты сам станешь зодчим
этого воздушного дворца, как и где за три месяца ты найдешь рабо¬
чих, которые сумеют его построить? Или ты наймешь джиннов воз¬
духа?
—	Моя жена всё устроит, — ответил Хикар. — Она считает, что фа¬
раон не сможет выполнить условий, которые ты навяжешь ему этим
письмом. Зефани не видит в этом воздушном дворце ничего, кроме
детской игры, которую легко выиграть одной лишь женской хитро¬
стью. Предоставим простор ее воображению. Она и мне кое-что пору¬
чит для исполнения своего замысла. Ты же оставайся в Ниневии и по¬
шли гонцов в Египет. Я снова скроюсь в своем убежище и там под
именем звездочета Абикама из Халдеи10 продолжу с помощью Зефани
заниматься твоими делами. Если случится что-нибудь непредвиденное,
ты сможешь сразу же сообщить мне об этом. И напоследок еще один
совет... Тот, кто нашел способ погубить меня, — враг не только мне, но
и тебе. Будь бдителен и осторожен. Ты можешь не бояться упреков,
ибо притязания египетского царя дают прекрасный повод для строгих
мер. Удвой свою стражу, возьми мою, ту самую, которую ты из почте¬
ния к тетушке оставил за мною! Возглавляет ее человек неподкупный,
и людей своих он подбирал самолично. Доверься ему, и он послужит
еще одной преградой между тобой и намерениями твоего врага, кем бы
тот ни был.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
363
Хикар словно предчувствовал, что задумал Надан. Этот неблаго¬
дарный визирь заметил, как часто его господин навещает Зефани, и
почуял, что это не к добру. Он задумал подкупить царских стражни¬
ков, убить Синкариба, послать его голову фараону и занять трон Асси¬
рии в качестве египетского вассала и данника.
Синкариб показал ему письмо, которое собирался отправить царю
Египта. Надан хоть и удивился его содержанию, но не усмотрел в нем
ничего, кроме желания выиграть время.
—	Государь, — сказал он, — ты же понимаешь, что выполнить усло¬
вия, которые поставил перед тобой царь Египта, невозможно. Пола¬
гаю, ты хочешь воспользоваться отсрочкой, чтобы приготовиться к
войне?
—	Да, — отвечал Синкариб. — Я сделаю всё, что в моих силах, дабы
осуществить замысел мой и заказать пятьдесят тысяч колесниц, но пре¬
жде надобно дождаться отъезда египетских посланников, дабы они ни¬
чего не заподозрили. Тем временем, невзирая на их присутствие, я за¬
беру у Зефани стражников, чтобы они должным образом приготови¬
лись и смогли принять участие в сражениях.
Надан немного успокоился, решив, что понял причину частых
встреч правителя с вдовой Хикара. Хотя усиление царской стражи и
неожиданный интерес Синкариба к делам государственным не могли
не встревожить коварного визиря, он выразил восхищение мудростью
своего господина и обещал сделать всё, чтобы привести армию Ассирии
в полную боевую готовность.
Посланники фараона покинули Ниневию с письмом Синкариба.
Благодаря слухам, распространенным при дворе, они были убеждены,
что в Ассирии не нашлось ни одного ученого, который осмелился бы
разгадать хитроумные загадки царя Египта.
Зефани удалила прочь из своего дворца всех рабов, знавших ее
мужа в лицо (кроме одного-единственного садовника, которому доверя¬
ла как самой себе), и заменила их новыми людьми. Садовник предста¬
вил им Хикара как халдейского звездочета Абикама, которому дозво¬
лено работать с инструментами покойного хозяина дома. И Хикар за¬
нялся осуществлением замысла Зефани.

364
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Первым делом его жена послала ловчих мужа в пустыни, где обыч¬
но гнездится чудовищная птица рух*> и. Зефани велела им похитить
двух едва оперившихся птенцов и доставить их садовнику.
Хикару, который теперь звался Абикамом, нашли двух рабов один¬
надцати лет. Мальчикам предстояло приручить и выучить этих птен¬
цов так, чтобы те исполняли любое их желание.
Птиц разыскали и отдали в руки юных отроков, которые не рас¬
ставались со своими подопечными ни днем, ни ночью и даже ели и
спали вместе с ними. Вскоре установилась между ними удивительная
близость. Поначалу летать птенцы не умели, зато бегали за мальчика¬
ми по пятам, точно за своими матерями, и с удовольствием катали их
по саду, когда те садились на них верхом. Потом были изготовлены
удобные седла, и маленькие всадники научились держаться в них уве¬
ренно, не боясь упасть, так как были к этим седлам привязаны. Когда
птицы начали взлетать, Хикар прикрепил к их лапам длинные ленты и
со временем позволил мальчикам взять ленты в руки и научил пользо¬
ваться ими, как поводьями. Птицы слушались своих маленьких хозяев,
поднимались в воздух и садились по их команде. И чем сильнее рухи
становились, тем лучше они подчинялись. Оставалось лишь объяснить
мальчикам, что надо говорить и делать, когда они окажутся в Египте.
Поскольку оба отрока отличались сообразительностью, эта часть за¬
мысла была исполнена без сучка и задоринки.
Время от времени Зефани приходила посмотреть, как идут дела, и
порадоваться успеху своей задумки. Женщина приучила мальчиков и
птиц исполнять ее приказания. Каждый раз, когда Синкариб приходил
к ней со своими опасениями и тревогами, она заверяла, что всё идет как
надо, но скрывала подробности, которые в самом деле могли бы успо¬
коить племянника.
Царь, словно пробудившись ото сна, в который был погружен с тех
пор, как взошел на трон, наконец-то задумался над тем, как подтянуть
пружины разболтавшегося механизма своей власти. Он глаз не спускал
Рух — огромная птица, обитающая в пустынях Африки. Может переносить тя¬
жести весом в двести ливров. Некоторые считают ее птицей сказочной.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
365
с Надана, и тот оказал ему большую поддержку, открыв сокровищницу
знаний, полученных от Хикара. Молодой визирь видел, что три месяца
подходят к концу, а никаких приготовлений к войне не предпринимает¬
ся и никого еще не назначили главой египетского посольства. Этот че¬
столюбец льстил себя надеждой, что наступит час, когда его далекоиду¬
щие замыслы осуществятся. Границы царства не охранялись и с одной
стороны были открыты для неприятельских набегов, а с другой — для
ассирийцев, которые в страхе перед угрозой рабства бежали в Египет,
оставляя за собой безлюдные и беззащитные земли.
После отправки фараону письма Синкариба прошло восемь лун¬
ных месяцев, и Хикар под именем Абикама попросил дозволения пу¬
ститься в путь. Сопровождать его должны были арабы-кочевники из
самых отдаленных пустынь. Только теперь Надан узнал, что халдей¬
ский мудрец, которому покровительствует Зефани, намеревался удо¬
влетворить все желания египетского царя. Удивлению визиря не было
предела, когда ему донесли, что Зефани сама собирается в путь вместе
с Абикамом, за которого она во всем поручилась. Надан недоумевал,
не постигая смысла этой поразительной затеи, но предупредил Зефани,
что в случае провала она подвергнет себя серьезной опасности.
И вот уже всё было готово к отправлению посольства, и провожав¬
шие собрались у дворца Зефани. Синкариб тайком ускользнул от на¬
зойливой свиты, чтобы поговорить с глазу на глаз со своим посланни¬
ком.
— Будь покоен, государь мой, — сказал ему старый визирь. — Я обе¬
щаю не только обеспечить безопасность твоего царства, но и организо¬
вать возвращение бежавшего за границу народа Ассирии, а также вы¬
плату дани, которую ты будешь получать с Египта в течение четырех
лет, не говоря о возмещении всех чрезвычайных расходов. Я остав¬
ляю тебя с Наданом, используй его, он ловок и будет полезен, но не
выпускай его из виду! Когда вернусь, объясню, почему считаю его
опасным. Теперь вы меньше времени проводите в совместных развле¬
чениях, поэтому тебе не составит труда скрыть от него свое недоверие.
Посланник Синкариба отправился в путь. Четыре слона — вот и всё,
что ему понадобилось. Вместе с женой и двумя евнухами он занимал

366
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
башенку первого слона, на втором, как и на третьем, слоне ехал маль¬
чик с рабом и птицей рух, а на четвертом путешествовали четыре при¬
служницы и два евнуха. Еще сто евнухов, вооруженных саблями и
копьями, скакали верхом на лошадях, сопровождая это удивительное
посольство.
Шелковые сети накрывали башенки с чудесными птицами, дабы
скрыть их от любопытных глаз. Никто не должен был знать о назначе¬
нии этих созданий, и потому евнухи днем и ночью сторожили таин¬
ственные клетки и никого не подпускали ни к ним, ни к погонщикам
слонов, которые, впрочем, были уверены, что везут не что иное, как
необыкновенные подарки фараону.
Караван в целости и сохранности добрался до Массера*’12. Хикар
приказал разбить лагерь в окрестностях города и испросить дозволения
явиться к фараону в качестве посланника царя Синкариба.
Жрецы Осириса, храм которого находится посредине великого озе¬
ра Меру**’13, заверили царя египетского, что с задачей, которую он по¬
ставил перед Синкарибом, ни один человек справиться не в силах. Фа¬
раон был готов к тому, что его попытаются обмануть с помощью кол¬
довства, и не сомневался, что сумеет поставить в тупик любого мудреца.
Он согласился принять посланника Ассирии и окружил себя всевоз¬
можной роскошью, дабы с первой минуты поразить гостя. Хикар пред¬
стал перед фараоном в одеждах причудливых, не виданных даже при
дворе Синкариба. Уверенность его и величавая осанка внушили почте¬
ние всем собравшимся. Он приблизился к подножию трона и простерся
ниц перед повелителем Египта. Выразив тем самым уважение, послан¬
ник Ассирии сказал:
— Царь Египта! Ты бросил вызов моему господину. И правитель
Ассирии с радостью согласился принять бой, который не нарушит ни
покоя, ни жизни двух народов. Ты желал соперничать в познаниях и
мудрости. Я пришел от его имени, дабы, восхищаясь мощью твоей,
М а с с е р (искаж. Месраим) — Великий Каир, построенный Месраимом, сыном
Хама.
Меру (Меруэр) — озеро, описанное в трудах по истории Древнего Египта Страбо¬
ном и Диодором Сицилийским.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
367
дать тебе представление о всевеличии владыки моей страны и навеки
снискать ему твое почтение. Если по воле благосклонного Неба я выйду
победителем из этого состязания — позволь мне, о великий царь, напо¬
мнить тебе твои же условия! — то, в согласии с твоим нерушимым сло¬
вом, Египет будет четыре года выплачивать Ассирии дань со своих до¬
ходов. Если же я окажусь бессилен и не смогу требования твои удовле¬
творить, голова моя послужит карой за мою дерзость, а царь Ассирии,
чье почтение к наукам не знает границ, склонится перед тобою, обязу¬
ясь ежегодно пополнять казну египетскую такой податью, какой ты
соизволишь его обложить.
Благородный и сдержанный вид посланника Ассирии, точность,
складность и продуманность его речи поразили фараона. Он упрекнул
себя за безрассудство: разве изнеженный, полностью подчиненный сво¬
им прихотям царь, под игом которого стонут народы, может иметь в
своем окружении людей, подобных тому, кто сумел объясниться столь
смело и рассудительно? Стали бы они жертвовать собою ради спасения
правителя, чей путь отмечен ошибками и слабостями? И был бы жив
старый Хикар, разве мог бы он изъясниться лучше в подобных обстоя¬
тельствах?
Эти размышления помешали фараону сразу же ответить посланцу
Синкариба. Но наконец он нарушил молчание:
—	Как имя твое, посланник?
—	Меня зовут Абикам, я — нижайший раб моего господина, один из
тех червей, что до сей поры пресмыкались в безвестности вокруг его
трона. При дворе моего повелителя обязанности и почести доверяются
рукам более ловким, чем мои.
—	Несомненно, — отвечал фараон, чье изумление возрастало с каж¬
дым мгновеньем, — если передо мной стоит самый жалкий из рабов
царя ассирийского, то его земли населяют божества! Но раз ты из са¬
мых низов, почему избрали тебя, почему тебе отдали предпочтение, а
не прислали кого-то из великих, дабы подтвердить уважение ко мне, о
котором ты говорил?
—	О царь! — молвил посланник. — Пчелка, если сравнить ее с птица¬
ми и насекомыми, самое маленькое из крылатых созданий. Но сколь

368
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
чудесен плод ее трудов! Его с почтением подают на стол самых могуще¬
ственных государей. Так и Синкариб не делает различий между вели¬
кими и малыми, он судит по вершинам, на которые забрасывает их
судьба!
Ответ этот очаровал царя Египта. Сколь ни был он ослеплен соб¬
ственным величием, его привели в восторг столь незаурядные достоин¬
ства и знания. Государь отпустил Хикара, предложив ему поселиться
в самом красивом дворце Массера, но муж Зефани предпочел вер¬
нуться в свой лагерь, и фараон приказал доставить туда всё необходи¬
мое.
Не успел Хикар войти к себе в шатер, как к нему явился египетский
советник и предупредил, что через три дня повелитель будет ждать его,
дабы услышать ответы на свои загадки.
Бывший визирь, обладавший богатейшим опытом царедворца, при¬
нял советника с такой обходительностью, что поразил египтянина до
глубины души, и тот удалился в полной убежденности, что беседовал с
существом, намного превосходящим всех смертных.
Три дня миновали. Хикар прибыл во дворец. Его встретили у входа
и подобающим образом проводили к трону, на котором восседал фара¬
он в расшитом золотом и драгоценными каменьями пурпурном платье.
Вокруг стояли самые знатные люди его царства, образуя двор блестя¬
щий и великолепный.
Ассирийский посланник почтительно поклонился, а затем, потупив
глаза и скрестив руки на груди, стал ждать, когда царь соблаговолит
обратиться к нему.
—	Абикам, — начал фараон, — вселенная — это большая тайна, и за
всем видимым скрывается важная истина. Взгляни на меня и мое окру¬
жение, скажи, на что это похоже?
—	Государь, — отвечал Хикар, — я поражен так же, как если бы с
божеств моей страны спали покровы и я воочию узрел бы самого Биль-
эльсанама во всем блеске его могущества.
Царю Египта такой ответ пришелся по нраву. Он немедля прика¬
зал, чтобы посланцу Ассирии преподнесли одно из самых красивых
платьев, что были во дворце, и назначил следующую встречу на завтра,
на то же время.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
369
На этот раз фараон был в белом с головы до пят, а придворные
оделись в разноцветные, но неяркие одежды.
—	Что ты видишь теперь, Абикам? — спросил царь.
—	Я вижу, государь, плодородные земли Египта невозделанными,
высохшими, без единого ростка. Они томятся в ожидании сокровищ,
что падут на них с вершин Эфиопского нагорья. Таким я вижу твой
двор. Твой большой белый тюрбан — словно животворящие снега, на
которые опирается само небо. Твои глаза и рот подобны благодатным
источникам, которые разнесут повсюду питательные соли. Руки твои
щедро, словно рукава дельты воду, раздадут излишек твоих несметных
богатств и вернут к жизни всё живое.
Едва Хикар умолк, как взоры присутствующих заблестели от вос¬
хищения. Фараон, приказав одарить посланника Синкариба одеждой
еще более роскошной, чем накануне, сказал, что будет ждать его на
следующий день.
Назавтра Хикар увидел царя, сверкавшего от драгоценностей так,
что глазам было больно смотреть. Все советники его тоже сияли и пере¬
ливались от украшений.
—	Мудрый Абикам, — сказал фараон, — какое чувство ты испыты¬
ваешь сегодня?
—	Я проснулся поздно, — отвечал посланник, — и глаза мои, едва
очнувшись от мрака, в который они были погружены во время отдыха,
не могут сразу свыкнуться с блеском дневного светила. Ты подобен
ослепительному солнцу, но, прикрыв веки рукою, я могу разглядеть и
узнать семь планет, что заимствуют свой свет у звезды, озаряющей
вселенную.
Фараон ахнул от восхищения, но пока еще ему рано было призна¬
вать поражение. Даже если бы посланник Ассирии правильно ответил
на дальнейшие вопросы, египетский царь, имея в запасе воздушный
дворец, по-прежнему оставался хозяином положения и мог диктовать
свои условия, а не исполнять чужие. И он решил еще раз испытать муд¬
рость Хикара:
—	Я доволен твоими ответами. Но, после того как я дал тебе пред¬
ставление о блеске, меня окружающем, с чем ты можешь сравнить
царя твоего Синкариба?

370
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Государь, — отвечал Хикар, — я никогда не позволял своей мысли
взлетать столь высоко. Эта совершенно новая задача превыше сил мо¬
их, ибо почти невозможно разом охватить все стороны, характеризую¬
щие моего господина, и при этом каждая из них может представить его
в самом выгодном свете и блеске. Поборник мира, он подобен южному
ветру, что, не встречая препятствий на своем пути, едва волнует водную
гладь. Но, если северный ветер пожелает оспорить его славу, тогда, со¬
знавая силу свою, он разражается грозой, молнии сверкают одна за
другою, гремят громовые раскаты, морские волны обрушиваются на
скалы и земля содрогается до самого основания.
Слова Хикара, подобные буре, которую он только что описал, по¬
сеяли страх: царь Египта и его двор были потрясены. Образ Синкариба
вознесся выше сводов дворца Массера. Воцарилась полная тишина: она
свидетельствовала как о великом даре оратора, так и о подавленности
слушателей. В своем воодушевлении, невзирая на грозное величие, ко¬
торое он придал своему государю, Хикар никого не оскорбил. Послан¬
ник мира, он должен был заставить неприятеля опасаться войны и вос¬
пользовался тем, что тот невольно дал ему возможность предупредить:
не стоит приуменьшать силы повелителя Ассирии.
Самолюбивый фараон вознегодовал всей душой: ему ясно дали по¬
нять, что у него есть сильный соперник, и величественный посланник
сам по себе доказывал, что это так. «Люди — не животные, это верблю¬
ды стоят один другого, а человек, говорящий со мною, дороже целой
армии! В любых иных устах это было бы оскорбительной дерзостью, он
же проявил лишь высочайшую отвагу».
С этой мыслью царь приказал одарить мудреца новым великолеп¬
нейшим платьем, а затем обратился к нему с такими словами:
—	Ты придешь сюда завтра, Абикам, ибо остался еще один вопрос,
на который ты обязан дать ответ. Требования мои к Синкарибу никто
не отменял, и всё твое рвение не внушит мне страха перед сопротивле¬
нием, которое он может мне оказать. Если ты выйдешь победителем, я
расценю твой успех как милость богов и отнесусь к ней с почтением. Но
уступишь хоть в малости — ничто не остановит меня в борьбе за свои
права.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
371
— Я точно так же буду отстаивать мои, государь, когда дело дойдет
до них, — ответил Хикар.
Мнимый Абикам поклонился в знак четвертого прощания с фара¬
оном, когда ему сообщили, что прибыл гонец из Ассирии с письмом к
царю Египта. Хикар испросил дозволения принять гонца, взял письмо
Синкариба, приложил его сначала к голове своей, а потом к сердцу и
передал в руки того, кому оно предназначалось. Фараон вскрыл посла¬
ние и прочитал:
Смнкарн£,
царь Ассирии,
фараону, царю Египта
fonda руководствуюгпся рарумам и доброй ёолей, нет рарнаглаеий,
когпоргяе нельря уладить.
Поскольку лши слуга АЬикам
находшпся у тел)я, он, несалшенна, удоёлапйоряап
тёои пожелания. Надеюсь, тгя доёолен им
таге же, как и мною, идо я не жажду нихею,
кроме лшра u друждЬгя mêoeu, на которую,
рассшпгяёаю так, как если fin тгя мне ее огдегцал.
Я хогпел fin, fpam лши, говорить тем же яргякам
со ёсеми сёоимн соседями, на среди ник есть те,
хье icemouwfue ратмеёает их мудрость:
не êepde cêem papy лиг npofuëaan cefe дорогу.
Я делаю ёсё, Шот армия гасударапёа моего
достигла такого уроёня, который paonaêum их
пожалапь о малейших попытках нарушить
раключеиные ранее doioêopin, однако мне
не хватает деёягписат калтараё*'и, dafin полностью
*
К ант ар — золотая монета, стоимостью в триста наших ливров.

372
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
расплатиться ра прно^ретеннме мною
шесмы)ехлт тмсях iïaeêmx колеснну.
Покорнейше прошу Стдать мне их Cnepeè,
Cpyïui моему посланнику.
Сен рнак даСерия fnêoeto
раслужнт мое Сеяное уСаженне.
Хикар своей мудростью и отвагой привел фараона сначала в удивле¬
ние, а затем в восхищение, Синкариб же своим письмом вызвал без¬
граничное почтение: послание его доказывало, что сей царь ничуть не
беспокоится за то, как его подданный исполняет свой долг, и заранее
уверен в успехе. В то же время он, сообщив, что укрепил свою армию
шестьюдесятью тысячами боевых колесниц, дал понять, сколь грозной
силой обладает. Всё выглядело совсем не так, как уверял Надан послан¬
ников фараона. По словам визиря, ассирийский царь хотел изготовить
всего сорок тысяч колесниц, да и желание это вряд ли было осуществи¬
мым. В письме же Синкариб говорил о шестидесяти тысячах и о том,
что ему недостает такой мелочи, как девятьсот кантаров. При любых
других обстоятельствах фараон отнесся бы к подобному бахвальству
как к игре и попытке ввести в заблуждение, но теперь, получив свиток
из рук Абикама, он не решился не принять слова ассирийского царя за
чистую монету.
—	Абикам, — молвил фараон, — прежде чем я удовлетворю прось¬
бу Синкариба, ты должен построить обещанный воздушный дворец.
Исполни свое обязательство, от этого зависит мой ответ твоему госу¬
дарю.
—	Соблаговоли, о великий царь, указать место, избранное тобою
для этой цели, — отвечал Хикар. — Хотя это маленькое чудо не должно
касаться земли, следует всё же определить, над каким местом оно
должно находиться и с какими точками на поверхности земли соотно¬
ситься. Необходимо также сообщить план здания зодчему, который
сопровождает меня и получил приказание учесть твои пожелания.
И, наконец, настало время собрать все строительные материалы, дабы
твои поденщики передали их в руки моих строителей.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
373
—	Я хочу всего-навсего павильон в сто квадратных локтей под купо¬
лом соответствующих пропорций, и чтобы здание по периметру окру¬
жала терраса в двадцать локтей шириной, защищенная балюстрадой
высотою в два с половиной локтя. Хочу также, чтобы с террасы спуска¬
лась лестница и на нее можно было бы легко встать прямо с верблюда.
Строение это, украшенное по замыслу твоего зодчего, должно висеть в
ста локтях над землею напротив того самого склона, на котором ты
расположил свой лагерь. Через четыре дня у тебя будут материалы,
которых хватит на четыре таких здания. Ты также получишь в свое
распоряжение поденщиков, которые передадут всё необходимое твоим
рабочим, но не забывай о моих условиях.
—	Я буду иметь честь освежить их в памяти твоей, государь, — ска¬
зал Хикар, — на случай, если забудется то, что написано в послании
твоем к Синкарибу. Через четыре дня ты станешь свидетелем полного
исполнения всех твоих пожеланий.
Четкие и хладнокровные ответы Хикара окончательно смутили фа¬
раона. У него не осталось никаких сомнений, что он имеет дело со все¬
могущим магом, и едва ассирийский посланник удалился, как царь по¬
велел созвать на совет коллегию жрецов Осириса и Анубиса.
Когда жрецы явились по зову государя, царь поведал им, как хотел
поставить Синкариба в затруднительное положение и как оказался в
нем сам с тех пор, как его условия были приняты.
—	Царь Ассирии, — сказал фараон, — прислал мне мудреца-звездо-
чета, который угадывает все мои мысли. В отличие от собратьев своих,
чьи речи всегда таинственны и темны, он словно читает мои мысли и
излагает их лучше, чем это сделал бы я сам. Вы сведущи во всех нау¬
ках, скажите мне, кто этот человек? Какого рода познания его? На что
он рассчитывает, обещая на моих глазах построить в воздухе дворец —
а размеры его он только что узнал — с такой уверенностью, словно речь
идет о сооружении самой простой лачуги на земле?
—	О царь! — молвил старейший жрец. — С того самого дня, как этот
Абикам появился при твоем дворе, мы всеми вообразимыми способами
пытались определить, под каким знаком он родился. Мы направляли
наши астролябии на все зодиакальные созвездия, но так и не вычисли¬

374
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ли его звезду. У нас возникло подозрение, что она располагается в сфе¬
ре небесной, которая находится выше наблюдаемого и изучаемого на¬
ми неба. Абикам родом из Халдеи, возможно, он один из могуществен¬
ных магов этой земли. Но, сколь бы ни был он искусен, ему не удастся
осуществить задуманное тобою естественным путем. И он не сможет
ввести нас в заблуждение путем наваждения — хватит и троих из нас,
чтобы помешать ему прибегнуть к колдовству. Мы отправимся в ука¬
занное тобою место в тот день, когда Абикам приступит к строитель¬
ству, и его рабочие, если они в самом деле у него есть, не выдержат
всепроникающих лучей наших глаз и будут сломлены нашими закли¬
наниями.
Эти слова успокоили фараона, и он повелел приготовить всё необ¬
ходимое для строительства. Четыре тысячи эфиопов, шестьсот возов,
сто слонов и самые ловкие египетские поденщики пришли в движение,
дабы собрать и привезти на место нужные материалы.
Хикар и Зефани безо всякого волнения наблюдали за великими
приготовлениями, ибо средства, которыми они намеревались воспользо¬
ваться, были столь просты, что в их успехе сомневаться не приходилось.
Наконец условленный срок миновал, и в лагерь посланника Асси¬
рии прискакал гонец, который сообщил, что царь Египта ждет его. Хи¬
кар поспешил во дворец.
—	Итак, мудрейший Абикам, — сказал фараон, — все твои пожела¬
ния исполнены. В указанном мною месте есть всё для строительства
целого дворца. Готовы ли рабочие Синкариба приступить к делу?
—	Они только и ждут твоего приказа, — ответил Хикар. — Если че¬
рез час ты соблаговолишь прибыть на место, твои желания будут ис¬
полнены. Мы будем ждать тебя, я же поспешу обратно в лагерь, дабы
поторопить моих людей.
И снова египетский царь восхитился уверенностью ассирийца. Аби¬
кам походил на человека, который никогда не сомневается в своих сло¬
вах и возможностях. Фараон приказал подать колесницы, дабы весь
двор мог насладиться редким зрелищем. Коллегия жрецов присоедини¬
лась к процессии, а за ними последовала неисчислимая толпа жителей
Массера.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
375
Хикар и Зефани приказали развернуть ассирийские стяги: их под¬
няли все, кто сопровождал посланника Синкариба. Хикар держался
впереди и под знаменами Марса выглядел так же внушительно, как и
под щитом Минервы15.
Рядом стояли четыре слона с украшенными флажками и лентами
башенками, в них, невидимые для чужих глаз, ждали условленного
знака птицы рух и их погонщики. Как только вдали показалась колес¬
ница фараона, Зефани забралась на спину слона и скрылась за сетча¬
тым пологом. Заиграла музыка, и Хикар галопом поскакал навстречу
царю Египта.
Тот заметил стремительно мчащегося всадника, но ему и в голову
не пришло, что это скачет сам посланник Ассирии. И только когда не¬
известный спешился и поклонился ему, он узнал Абикама.
—	Как? Это ты, Абикам? — изумился царь. — Как удалось тебе сбро¬
сить с плеч бремя лет своих? Ты явил глазам моим столько же ловко¬
сти и силы, сколько ранее выказал мудрости!
—	Государь слишком высоко оценивает слабые мои достоинства, —
отвечал Хикар, — они лишь следствие благородного соперничества, ко¬
торое мой господин умеет внушить своим подданным. Но не станем
откладывать более исполнение его обязательства перед тобою, великий
царь. Мои рабочие готовы, им не терпится удовлетворить твои жела¬
ния, показать свое усердие и умения. Они ждут только твоего приказа.
—	Пусть приступают! — согласился фараон.
Хикар повернулся к слонам и махнул рукою. Упали сети с башенки
одного из слонов, и появилась женщина, одетая по-ассирийски в пур¬
пурное платье, расшитое золотыми звездами. Ее газовый шлейф раз¬
вевался по ветру, он ниспадал с усеянного адамантами веща, чей блеск
затмевал сияние солнца. Каждый взгляд ее сверкающих, проницатель¬
ных глаз внушал всем окружающим желание беспрекословно подчи¬
ниться ее воле, а лицо было исполнено гордости и в то же время жен¬
ственности. Она трижды взмахнула своим жезлом и четко и уверенно
произнесла такие слова:
—	Смиренные рабы всесильного царя Синкариба! Повинуйтесь ве¬
ликому фараону египетскому!

376
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
И тут же раздался сильный шум: то птицы рух вырвались из своих
башенок и вознесли выше облаков двух прекраснейших отроков, по¬
гонщиков своих. Ослепительные, словно дети Венеры, но лишенные их
коварства16, они будто забавлялись, катаясь верхом на своих оседлан¬
ных птицах и направляя их ввысь — в небо, туда, откуда, казалось, они
и были родом.
Венки из ярких цветов, подчеркивая румянец щек, поддерживали
прекрасные волосы, чьи пряди развевались, взмывали вверх и словно
служили отрокам крыльями.
Одеяния из цветного газа, послушные каждому движению, образо¬
вывали вокруг этих неземных созданий блестящее переливающееся об¬
лако, подобное радужной шали богини Ириды17.
Каждый из отроков держал в руках золотой мастерок, простодуш¬
ные улыбки освещали их лица, на которых не было и следа страха пе¬
ред необъятным небом и высотой.
От изумления фараон и все, кто видел это зрелище, онемели. Но
вскоре послышались восхищенные возгласы. Люди Хикара тоже не
скрывали восторга своего: для них летающие отроки были таким же
чудом, как и для египтян. Стражники египетские приблизились к асси¬
рийцам и спросили:
—	Что это? Объясните!
—	Мы ничего не знаем, — отвечали слуги Хикара.
Восхищению фараона не было границ, а жрецы его не могли опо¬
мниться от изумления. Наконец царь взял себя в руки и спросил, что
они думают об увиденном.
—	Государь! Это волшебство людям не по силам, и оно выше наше¬
го разумения.
—	Абикам! — обратился фараон к Хикару, который спокойно стоял
рядом с его колесницей. — Как называете вы волшебницу или богиню,
что явилась нашим глазам? И куда направляются духи, которыми она
повелевает?
—	О всемогущий царь! — ответил Хикар. — Здесь нет ни богини, ни
волшебницы, ни духов: ты видел только одну женщину и двух мальчи¬
ков, это всего лишь подданные царя Синкариба.
—	Они вернутся? Мы увидим их снова?

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
377
—	Они должны возвести твой воздушный дворец, а женщина — это
его зодчий. Но взгляни на небо, твои строители спускаются вниз.
Как только птицы приблизились, Хикар крикнул:
—	Рабы Синкариба! Исполните долг ваш!
В тот же миг снова появилась женщина и взмахом волшебного жез¬
ла приказала детям приблизиться к ней.
—	Рабочие мои! — сказала она отрокам. — Котлованы вырыты, возь¬
мите же всё, что необходимо для начала стройки. Вот вам мерки.
С этими словами она бросила клубок лент, отроки поймали его и
полетели туда, где стояли в ожидании поденщики со всем, что они при¬
готовили. Фараон поскакал туда же, жрецы и звездочеты немедля по¬
следовали за ним.
Птицы рух покружили над толпой, а затем спустились ниже, так
что стали слышны звонкие голоса их погонщиков.
—	Слуги фараона! — кричали они. — Дайте нам камни, известь, пе¬
сок, чтобы мы выстроили здание для господина вашего.
Египтяне застыли разинув рты.
—	Великий царь! — крикнула женщина с вершины своей башенки. —
Тебе служат презренные эфиопы! Употреби власть свою и силу, дабы
подстегнуть их сердца, униженные рабством! Прикажи, чтобы их пят¬
ки побили палками!
Фараон оставался недвижим. И Зефани обратилась к отрокам, вос¬
седавшим на птицах:
—	Подданные царя Синкариба! Ваш господин повелел исполнить
желание фараона, царя Египта. Раз вы не можете приземлиться, спус¬
титесь поближе к тем, кто не в силах вам помочь.
Она взмахнула жезлом, которому повиновались птицы, и направи¬
ла их вниз. На бреющем полете оба руха устремились к земле, эфиопы
попадали ничком, а тех, кто по глупости своей стоял разинув рот, по¬
сбивали с ног сильные когтистые лапы.
Жрецы Осириса застыли как вкопанные, сгрудившись вокруг свое¬
го старейшины. Они были уверены, что всё увиденное — лишь наважде¬
ние, и намеревались развеять его своими взглядами и заклинаниями.
Но, для того чтобы пустить в ход жезл, главному жрецу не хватало

378
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
присутствия духа. Приближение птиц ошеломило его, и он выронил из
рук символ своего могущества. Все прочие служители Осириса словно
окаменели, а когда Зефани направила на них страшных птиц, жуткий
свист крыльев заставил несчастных броситься друг на друга. Они за¬
путались в своих длинных одеяниях, и вскоре коллегия жрецов превра¬
тилась в безжизненную груду тел. Равнина, совсем недавно покрытая
бесчисленной толпою, казалось, превратилась в пустыню, усеянную му¬
сором.
Один лишь фараон не поддался общему оцепенению, ибо при всем
своем самолюбии и надменности отличался сильной волей.
— Абикам! — сказал царь Египта ассирийскому посланнику, кото¬
рый не отходил от него ни на шаг. — Я ослеплен и поражен волшебны¬
ми видениями. Я слишком полагался на своих магов и был уверен, что
после смерти Хикара, выходца из Арамеи, никто не посмеет состязать¬
ся со мною. Ты доказал обратное и снискал уважение мое, которое я до
сих пор выказывал тебе лишь в слабой мере. Повелевая искусным на¬
родом, я видел себя более могущественным, чем Синкариб. Он же вы¬
ставил против меня одну-единсгвенную женщину, и она обратила мой
народ в безвольных кукол. Отньше я хочу быть только другом и союз¬
ником твоего царя! Стань нашим посредником. Завтра приходи ко мне
во дворец, и мы выполним все наши обещания.
Речь речью, но легко понять, что фараон, признав поражение, в
душе бьгл уязвлен. Однако, будучи искушенным политиком, он решил
скрыть под благородной видимостью истинную подоплеку своих по¬
ступков, ибо на самом деле опасался мести Синкариба.
Птицы рух и их погонщики исчезли. Как только женщина, сотво¬
рившая чудо, поняла, что всё прошло согласно ее замыслу, она мгно¬
венно скрьглась в своей башенке. Обезлюдевшая равнина снова ожила.
Фараон вместе с придворными направился в город. Хикар слез с коня,
приказал своим людям свернуть знамена и укрыться в шатрах. Птицы
рух и оба мальчика, которые прятались в ближайшем лесу, снова за¬
брались на спины слонов. Хикар и Зефани поздравили друг друга со
счастливым исходом своей изобретательной проделки и обсудили даль¬
нейшие действия.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
379
—	Я не отступлю от подписанных условий, — сказал Хикар, — и завт¬
ра же обо всем договорюсь с фараоном. Он потрясен до глубины души,
его народ тоже, и я воспользуюсь этим в интересах Синкариба. Надо
восполнить казну, опустошенную Наданом, восстановить мощь Асси¬
рии и защитить ее границы. Если царь Египта прознает, что стал жерт¬
вой обмана, его гнев обрушится на наши головы. Потому, как только
мы доберемся до моего домика в горах, где я хочу остановиться перед
возвращением в Ниневию, я прикажу надежному ловчему вернуть
птиц рух обратно в пустыню. Ночью евнух потихоньку заберет мальчи¬
ков и увезет их на верблюде. Синкариб не устоит перед соблазном
увидеть своими глазами чудеса, которыми мы поразили Египет. Надо
сделать всё, чтобы наш царь и ассирийцы поверили, что произошло
чудо. Это обеспечит нам поддержку народа и поможет ему не поко¬
риться неприятелю и не попасть в ненавистное рабство. Не подумай, —
продолжал мудрый Хикар, — что я хочу во всем обмануть царя Египта,
но от меня ему правды не узнать, ибо важно, чтобы противник оставал¬
ся в неведении. Мне, как посланнику, придется со временем сообщить
ему, кто такой Абикам, и я не стану больше прибегать к хитростям,
вроде заранее заготовленного письма Синкариба, которое в нужный
момент доставил сюда мнимый гонец из Ниневии.
Обо всем договорившись, Хикар и Зефани успокоились и пригото¬
вились к событиям завтрашнего дня.
В городе Массере и царском дворце Абикама ждал пышный прием.
К нему относились уже не просто как к посланнику соседней страны и
будущему вассалу фараона, и потому делегация из самых знатных при¬
дворных встречала его у городских ворот, а когда он предстал перед
троном и поклонился царю, тот спустился к нему и заключил его в объ¬
ятия.	'
—	Дорогой Абикам, — сказал фараон, — человек редкий и бесцен¬
ный! Ты сам, твои слова и деяния дали мне понять, что есть царь Син¬
кариб. Я управляю тысячами рабов, а он управляет людьми. Ассирия
могла бы гордиться, если бы родила лишь Хикара и тебя! Ты, несо¬
мненно, ученик этого мудреца! Ты хорошо его знал?

380
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Государь, — ответил Абикам, — в свое время я расскажу тебе о
том, в каких отношениях я был с человеком, которого ты уважал и до
сих пор не забыл.
—	Казнь этого мудреца — вот причина того, что я утратил почтение
к Синкарибу. Я видел в царе Ассирии тирана, от которого надо освобо¬
дить землю.
—	И если бы Хикар был жив, он сделал бы всё, чтобы отомстить за
своего господина и очистить его имя от гнусной клеветы, опорочившей
его. Прости меня, государь, если я иногда перечу тебе, но для меня имя
и интересы бывшего визиря святы, моя преданность ему угаснет только
с моей жизнью, и при этом я знаю — а когда-нибудь узнаешь и ты, — что
он не всегда был безупречен. За шестнадцать лет до несчастной гибели
своей Хикар своими руками простодушно заточил меч, который его же
и сразил. Он сам вручил это оружие Синкарибу, й тот воспользовался
им... Больше я пока ничего не могу сказать. Я — посланник моего госу¬
даря, и мне не подобает обманывать доверие его, но ничто не мешает
мне порицать Хикара. Он слишком рано захотел удалиться от дел; че¬
ловек рожден для того, чтобы действовать, покой, к которому он стре¬
мится, есть лишь бесплодное мечтанье. Когда дела государственные
находятся в руках мудреца, он не должен передавать их человеку нена¬
дежному и самолюбивому.
—	Я начинаю убеждаться в том, что Хикар, возможно, был не все¬
гда прав, ибо сама мудрость говорит устами твоими. Однако я ценю
тебя гораздо выше славного визиря, ведь ты находишь в нем недостат¬
ки, в которых на самом деле его нельзя упрекнуть.
—	Скоро ты убедишься, государь, что я ничем не лучше Хикара.
К несчастью, я совершил столько же ошибок, сколько и он.
—	Однако, — продолжил фараон, — прежде чем обсудить выполне¬
ние условий (а я считаю, что мы уже обо всем договорились), скажи,
кто явился нам в образе женщины, которую ты называл зодчим Син-
кариба?
—	Я скажу тебе, государь, но прошу, чтобы твой первый советник
об этом не узнал. То была сестра покойного царя нашего и, следова¬
тельно, родная тетя того, кто ныне правит в Ассирии. Она сама вы¬

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
381
звалась исполнить пожелания твои, но с условием, что останется не¬
известной.
—	Я пойду ей навстречу и тем самым докажу свое восхищение, — со¬
гласился царь Египта. — Но мне невыносимо то, что я не могу воздать
ей должное и оказать почести, соответствующие высокому происхож¬
дению, достоинствам, а главное, необычайному могуществу ее.
—	Да, государь, она заслуживает почтения во многих отношениях,
но не стоит превозносить ее могущество: в этом она равна всем женщи¬
нам Ассирии.
—	Подпишем наш договор, Абикам. Я рассчитываю на дружбу Син-
кариба, желаю видеть его на троне Ниневии и восхищаться его царской
славой. Я уже повелел выплатить ему десятую часть всех доходов зе¬
мель моих за четыре года и присовокупить к ней девятьсот кантаров,
которые испросил у меня твой господ™, дабы полностью оплатить из¬
готовление боевых колесниц. Передай ему, что я хотел бы бок о бок с
ним сразиться с его врагами, что я вышлю всех подданных его, укрыва¬
ющихся в Египте, и вручи ему это послание.
Фарася,
царь Египта,

382
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Мм fydcM /сёнМы, юагда ты заключишь со мною
наступатсльио- оfopo нательным союу, дошёор
о юотором, скрепленный моею большая печатью,
досЖаёит mefe
mêo/ï мудрым посланник
Абикама осыпали почестями, одарили подарками, Зефани получила
целую горсть адамантов, и оба тронулись в путь, унося с собою дань
царя египетского. До самой границы Ассирии их сопровождал отряд
всадников с двумя первыми советниками фараона во главе.
Эти почести беспокоили Хикара, ему не нравилось, что столько
глаз устремляются на клетки с птицами рух. Настоящий политик за¬
душил бы их и закопал в землю под своим шатром, но Хикару пре¬
тило убивать божьих тварей, которые сослужили ему добрую службу.
И потому он окружил их бдительными стражниками, и ни во время
дневных стоянок, ни ночью никто так и не сумел разгадать, с помо¬
щью какой невинной хитрости ассириец одержал победу над царем
Египта.
Хикар отправил гонца к Синкарибу с письмом от имени Абикама,
в котором в общих чертах доложил своему господину об успехе своего
посольства, предупреждал о возвращении домой его бежавших под¬
данных и сообщал о том, что везет девятьсот кантаров и дань.
Надан ознакомился с этим донесением и пришел в замешательство.
«Кто такой этот Абикам? — думал он. — Кто этот подопечный Зефа¬
ни, который сделал так много за столь короткий срок? Синкариб в свои
лучшие дни почитал бы себя на вершине блаженства, заключив союз с
царем Египта, а ныне тот платит ему дань, хотя ему ничего не стоило
покорить всю Ассирию!»
Надан не находил ответа на свои вопросы, но видел в неизвестном
посланнике угрозу для самого себя и уже обдумывал, каким образом
избавиться от соперника.
Синкариб благодарил небо за то, что оно сохранило жизнь старому
визирю и тем самым помогло Ассирии выйти из затруднительного по¬
ложения, в котором она оказалась по вине своего царя.

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
383
По всей стране разнеслась молва о чудесах, свершившихся в Мас-
сере.
—	Человек, которого вы послали к фараону, чародей? — спрашивал
царя Надан.
—	Нет, — отвечал Синкариб, — не чародей, но человек чудесный.
И пока все говорили о случившемся, Зефани вернулась в свой дво¬
рец, а мнимый Абикам приказал передать царю, что отдохнет и явится
к нему с докладом через два дня.
Синкариб как на крыльях полетел к своей тетушке, узнал об успехе
ее замысла, в подробности которого он не был посвящен, поздравил
себя со счастливым исходом и, как и предвидел мудрый Хикар, захотел
непременно увидеть своими глазами птиц и мальчиков, чьи действия
сбили спесь с фараона.
—	Это невозможно, — сказала ему Зефани. — Хикар, взяв их для
услужения тебе, обещал им свободу и слово свое сдержал безотлага¬
тельно. Пусть фараон пребывает в заблуждении, а для пущей надеж¬
ности пусть и народы твои продолжают верить в чудо. Я очень рада,
что, прежде чем муж мой появится при дворе, повидала тебя. Он мо¬
жет прибыть только под своим собственным именем и не должен тер¬
петь там Надана ни как равного себе, ни как подчиненного. Этот заго¬
ворщик виноват во всех наших бедах, он очернил Хикара в твоих гла¬
зах. Пока была необходимость, ты держал его при себе, но теперь,
когда небо вернуло тебе твоего старого визиря, следует убрать того, кто
замыслил его погибель и чуть не погубил твое царство, да и тебя само¬
го. Голова преступника должна пасть, но прошу тебя, пусть судьбу его
решит Хикар. Недостойный Надан — племянник ему, так пусть его по¬
карает благодетельная рука, которую он предал.
Синкариб согласился со всем, о чем просила Зефани, и отправил¬
ся во дворец, где его ждал встревоженный Надан. Царь и сам испыты¬
вал волнение, но, завидев визиря, указал на него начальнику стражи
Хикара, который нес службу во внутренних покоях дворца, и прика¬
зал:
—	Связать преступника! Немедленно препроводить злодея во дво¬
рец его дяди Хикара и передать в руки Зефани. После этого ты и твои

384	Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
стражники поступите в ее распоряжение и, как прежде, будете служить
ей верой и правдой.
Надана тут же схватили и заточили в той самой темнице, где скры¬
вался от его преследования Хикар.
После этого Синкариб созвал диван и с радостью сообщил, что
старый визирь Хикар жив и вновь вступает в свою должность. Царь
рассказал о службе, которую тот сослужил в Египте, и заверил, что от¬
ныне Ассирия может быть спокойна.
Весь народ, ликуя, встретил Хикара. Люди торжественно проводи¬
ли его к подножию трона, где хитрые придворные осыпали его поздрав¬
лениями и всевозможной лестью.
Визирь передал своему господину послание египетского царя. В от¬
вет на его просьбу Синкариб немедля подписал договор о союзе Асси¬
рии и Египта и с сопутствующим письмом отослал бумаги фараону.
Хикар с тем же гонцом отправил в Массер следующее послание.
Ъсслшгуи^емуёладьисо я поёолителю плодородных роиоль
Египта

Рассказ о Синкарибе и двух визирях
385
Вновь взяв в свои руки бразды правления, Хикар вернулся к себе во
дворец, где ему доложили, что Надан томится в подземелье. Старый
визирь решился поговорить с племянником. Хикар не мог и не должен
был ни при каких условиях добиваться помилования Надана, но старик
не желал смерти своему приемному сыну.
Он приказал открыть темницу, в которой тлела одна-единственная
лампадка. Его коварный племянник лежал на куче соломы.
—	Надан, — обратился к нему Хикар, — ты помнишь, кем ты был и
что ты натворил? Ты понимаешь, кто ты теперь есть? Можешь ли ты
обратить свой взгляд на себя самого?
—	Не могу, не краснея от стыда, — ответил Надан.
—	Тигр, обагривший себя кровью, проходил мимо источника. Уви¬
дев свое отражение, он ужаснулся. Творя зло, ты не испытывал ника¬
ких угрызений совести. Познай теперь их горечь!
—	О да, -- застонал Надан. — Я сожалею о том, что совершил.
—	Нет, неправда. Если бы сожаления твои равнялись твоим преступ¬
лениям, они убили бы тебя.
—	Прости меня, дядя, вспомни, что в наших жилах течет одна
кровь.
—	Ганг во время одного из своих разливов залил ложбину между
двумя вершинами. Вода начала загнивать и смердеть, жители окрест¬
ных склонов проклинали ее. В недоумении гнилые воды вопрошали:
«Как осмеливаются они проклинать воды благотворной реки, без кото¬
рой очень скоро погибли бы от жажды?!» — «Зловонное болото! — от¬
ветил им дух реки. — Ганг не признает своими воды, когда они начина¬
ют источать смерть!» Так вот, Надан, прошу, не называй меня больше
своим дядей и не считай себя моим племянником.
—	Хорошо, благородный и великодушный Хикар! Тогда обращайся
со мною как с человеком.	'
—	Будь ты человеком, не пришлось бы карать тебя за зло, причи¬
ненное людям. Однажды волк забрался в стадо овец, которых пас
жрец Осириса. Пастух схватил хищника. «Отпусти меня, — взмолился
волк, — взгляни на мою пасть, мои лапы! Сразу видно, что я невино¬
вен!» — «Зло в сердце твоем», — отвечал пастух. «Зато ты призван та о-

386
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
рить добро! — возразил волк. — Ты пускаешь нож в ход только для
жертвоприношений, а я слишком низок для заклания, ты осквернишь
моей кровью свои руки и платье». — «Осквернить может только поку¬
шение на кровь праведника. — И жрец вонзил нож в горло волка. —
Умри, несчастный! Я приношу тебя в жертву спокойствию стад, пасу¬
щихся на земле».
—	Тогда суди меня как положено! — воскликнул Надан.
—	Предатель! Когда я слышу, как ты говоришь о правосудии, меня
бросает в дрожь! Вспомни мою доброту и твою измену, мою любовь и
твою бессердечность! Закон ничего не говорит о неблагодарности — тут
он бессилен, и я не могу тебя судить. Только Небо может покарать тебя!
—	Что ж, отправь меня в самую страшную пустыню.
—	Угрызения совести последуют за тобой, куда бы ты ни направил¬
ся, и не покинут тебя даже после смерти: ты заслуживаешь подобной
кары, но я не настолько жесток, чтобы подвергнуть тебя этой муке.
Я желал бы, чтобы раскаяние вонзило в твою грудь самые острые стре¬
лы, чтобы оно изрешетило твою душу и научило чувствовать боль! То¬
гда слезами ты хотя бы частично искупишь свои злодеяния!
—	Увы! Как видишь, я уже плачу.
—	Да, вероломный, ты плачешь! Плачешь, потому что моя голова
уцелела, а ты — в цепях и не можешь отомстить. Тебя следует пока¬
рать, но не за злодеяния, а за гордыню.
Хикар удалился, жалея племянника, ибо не было никакой надежды
на то, что он когда-нибудь раскается. Через несколько дней визирь за¬
хотел еще раз поговорить с Наданом, но нашел его бездыханным. Так
неблагодарный честолюбец избавил землю от своего рокового присут¬
ствия: он покончил с собою в темнице, повесившись на собственных
волосах.
Хикар и Зефани скоро утешились: привязанность Синкариба возна¬
градила их за горе, причиненное Наданом. Царь, осознав, какой опас¬
ности подвергался при коварном и бесчеловечном визире, полностью
посвятил себя заботам государственным, завоевал любовь своих наро¬
дов и восхищение соседей.

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Продолжение]
астория Синкариба и двух его визирей подо¬
шла к кощу. Шахрияр был доволен: ему
особенно понравилось, как неблагодарный
Надан получил по заслугам и как Хикар
изображал Абикама при дворе фараона. Полет птиц
рух и ловкость юных отроков весьма позабавили его.
Динарзаде почему-то прониклась особенным ин¬
тересом к Зефани.
— Сестра, — сказала она, — ты нарисовала портрет
женщины, к которой я испытывала такое почтение,
что даже не уточнила, сколько ей лет. Ты говорила,
что она достигла преклонного возраста, но я как буд- *
то забыла об этом, и она казалась мне красивой, бла¬
городной и необычайно величественной. Однако этот
рассказ был очень длинным, он, наверное, утомил на¬
шего господина, поэтому, сестра, прошу тебя поведать
теперь об одном куще из Сурата, историю которого я
в свое время выслушала с большим удовольствием.

388
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Охотно, — ответила прекрасная жена Шахрия-
ра, — если только утро не посоветует нам заняться
чем-то более приятным.
—	Тогда, сестра, обещай, что расскажешь эту исто¬
рию завтра.
—	Если наш непобедимый султан соблаговолит
приказать.
На следующий вечер Шахразада, получив высо¬
чайшее дозволение, начала такими словами.
РАССКАЗ
О СЕМЬЕ ШЕБАНДАДА
ИЗ СУРАТА
Начало
одного шебандада из индийского города Сурата1 было четверо
^ / сыновей, всех он выгодно женил и устроил. Волею случая че¬
рез двадцать лет после женитьбы у каждого из детей шебанда¬
да было всего по одному ребенку: у трех старших — мальчики, а у
младшего — девочка.
Девочку эту звали Вазюме. Природа и воспитание превратили ее в
совершенство, во всем Сурате только и говорили, что о красоте ее, да¬
рованиях и уме. Все три двоюродных брата были страстно в нее влюб¬
лены и мечтали на ней жениться. Соперничество их не сулило ничего
хорошего, и потому глава семейства предусмотрительно собрал внуков
и сказал:
— Дети мои, у Вазюме может быть только один муж. Мы с отцом
ее считаем, что вы все одинаково достойны ее руки. Но, поскольку речь
Шеб а н д а д — купеческий старшина.

Рассказ о семье шебандада... Начало
389
идет прежде всего о счастье вашей милой сестры, выбор должен быть
за ней. Кому из вас троих она отдаст предпочтение, тот и получит бла¬
гословение наше.
Три брата не могли не согласиться со столь мудрым решением, и
шебандад взял на себя труд сообщить о нем внучке.
—	Дедушка, — смущенно отвечала Вазюме, — я одинаково люблю
моих братьев, для меня они все равны, и мне будет очень больно кого-
то из них обидеть. Но раз ты требуешь, чтобы я сама сделала выбор,
придется мне прибегнуть к одному старому испытанному средству. Все
мои братья отличаются умом, но я выйду за того из них, кто расскажет
лучшую сказку, ибо полагаю, что при всех прочих достоинствах муж¬
чина с воображением скорее составит счастье женщины.
—	Я передам им твое предложение, — согласился шебандад. — Вре¬
мени подготовиться ни у кого из них не было, а значит, судить об их
воображении тебе будет легко. В их одаренности я не сомневаюсь, к
тому же ради тебя они на всё пойдут и потому играючи справятся с за¬
дачей.
Шебандад позвал внуков, и вскоре все собрались у Вазюме. Каж¬
дый нашел себе место по душе, и состязание началось. Самый старший
из братьев взял было слово, но прекрасная индианка остановила его.
—	Братья мои дорогие, — сказала она, — позвольте мне пригласить
сюда ту, кто поможет правильно вас оценить. Дара, — обратилась де¬
вушка к рабыне, — пойди, скажи моей доброй Нанэ, что я жду ее здесь.
Это кормилица моя, — пояснила она гостям. — Познаниями моими я
обязана ей, как, впрочем, и прекрасным сказкам, которые она мне рас¬
сказывала. Никто из вас не мог ни сговориться с этим судьей, ни под¬
купить его, ни обольстить, ибо няня моя давно ослепла. И потому су¬
дить она будет беспристрастно, и голос ее достанется действительно
лучшему из вас... Иди сюда, няня, — сказала Вазюме вошедшей Йанэ. —
Пусть тебя подведут ко мне, и приготовься слушать во все уши: нам
станут рассказывать сказки. Здесь мой дед и кое-кто еще. Садись ко
мне поближе.
Нанэ села рядом с Вазюме, которую узнала по голосу, и тот, кто
вызвался говорить первым, так начал свой рассказ.

390
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ ЗВЕЗД
СКАЗКА КАБИЛЬ-ХАСЕНА
ил в Багдаде один человек по имени Далхук. Он торговал
глиняной посудой, и дела его шли ни шатко ни валко. Про¬
жив со своею женою семнадцать лет, Далхук овдовел, когда его сыну
пошел шестнадцатый год.
После смерти жены торговец стал наведываться к вдове по имени
Нариля. Женщина эта была моложе Далхука и занималась тем, что
продавала белила да румяна, которые поддерживают кожу свежей да
цветущей и якобы продлевают молодость. Перед искусной вдовою рас¬
пахнулись двери во дворец халифа и в гаремы знатных горожан, но
слава ее скоро пошла на убыль, ибо некоторые красавицы, из тех, что
пользовались ее услугами, обнаружили, что кожа их, обретя на корот¬
кое время блеск и свежесть, вдруг увяла, поблекла и покрылась глубо¬
кими морщинами. Нариля, заметив, что доверие к ней поубавилось,
решила выйти замуж за своего приятеля и заодно прибрать к рукам его
маленькое состояние.
Далхук был уже слишком увлечен вдовою, чтобы отказать ей, и
вот в силу старинных законов и договора, подписанного кади1, продав¬
щица румян водворилась в доме его полноправной хозяйкой.
Вместе с Нарилей у Далхука поселился ее родной сын, которому
тоже исполнилось шестнадцать лет. Это был самый неповоротливый и
тупой малый из всех, что когда-либо видывал Багдад, но мать в нем
души не чаяла. И этот никчемный дурень по имени Бадур, видя сла¬
бость отчима к матери своей, прохода не давал своему сводному брату.
Тот терпел-терпел, да и поколотил обидчика. Разгневанная мачеха вы¬
ставила пасынка из дома без гроша в кармане, и бедняге пришлось по¬
просить приюта у дяди своего, который приходился братом его покой¬
ной матери.
Нариля не оставляла надежд пустить в ход свои познания в торгов¬
ле. Избавившись от докучавшего ей пасынка, она заставила мужа ку¬
пить неподалеку от города сад, открыла фруктовую лавку и вскоре

Рассказ о семье шебандада... Начало
391
благодаря содействию придворного поставщика стала снабжать това¬
ром своим кухню халифа.
Бедный Иль-Далхук, изгнанный из родительского дома, пришел к
дяде своему Кассанаку чуть ли не в слезах. Кассанак слыл одним из
самых порядочных и предприимчивых мужей Багдада, но у него само¬
го была большая семья и он не имел возможности поддерживать еще и
племянника. Однако он пришел в крайнее раздражение от того, как
несправедливо обошлись с его родственником, и решил обратиться к
своему другу ученому-геоманту2, чтобы тот встал на сторону племянни¬
ка и помог ему.
«Как хочешь ты отомстить мачехе Иль-Далхука?» — спросил уче¬
ный.
«Хочу наказать как следует эту спесивую бабу, — отвечал Касса¬
нак, — и для этого отнять у нее то, что она забрала у моего племянника,
и обеспечить тем самым его будущее. Этот юноша влюблен в един¬
ственную дочь богатого брадобрея, которая отвечает ему взаимностью,
они собирались пожениться, но Нариля отговорила мужа, и тот согла¬
сился женить на девушке не Иль-Далхука, а Б ад ура. Я хочу открыть
Далхуку глаза на козни его жены».
«Я готов помочь и обещаю, что всё будет так, как ты хочешь, — за¬
верил Кассанака геомант. — Но я буду только руководить: всё, что надо,
ты сделаешь сам. Первым делом ступай, сними в окрестностях дворца
лучшую лавку для торговли фруктами. Когда договоришься, возвра¬
щайся сюда, и я скажу, что делать дальше».
Кассанак не возражал, очень уж ему хотелось наказать Нарилю.
Он быстро нашел подходящую лавку, внес задаток и вернулся к своему
другу.
«Как ты скоро! — заметил геомант. — Но я тоже не сидел сложа
руки! Возьми это армянское платье и остроконечный колпак. Вот
здесь я записал подробные наставления на завтрашнее утро, выучи их
наизусть и никому о нашем уговоре не рассказывай. Какое бы чудо
тебе ни понадобилось, требуй смело. Не сомневайся, я хорошо всё
устроил, и тебя ждет удача. Завтра ты пойдешь к Нариле, а племян¬
ник пусть ждет в снятой тобою лавке и ничему не удивляется. И ска¬

392
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
жи ему, чтоб не привлекал ничье внимание, любопытные взгляды нам
ни к чему».
Кассанак вернулся домой, заперся у себя, чтобы хорошенько под¬
готовиться и сыграть свою роль как подобает. С нетерпением ждал он
наступления утра и уже на рассвете нарядился в платье чудодея, надел
остроконечный колпак, отослал Иль-Далхука в лавку, а сам направил¬
ся к Нариле. Увидев искусно разложенный товар, он начал расхвали¬
вать его и восхищаться.
«Попробуйте, господ™ иноземец! — предложила ему хозяйка. — На
вкус они еще лучше, чем на вид!»
Кассанаку уговоры не требовались, и он признал, что торговка со¬
вершенно права.
«Я думал, — сказал он, — мне придется поехать в Дамаск за хороши¬
ми фруктами, но, если мы договоримся и здесь найдется всё, что нуж¬
но, это избавит меня от утомительного путешествия».
«Не подумай, что я хочу набить цену на свой товар, — лебезила На-
риля, — но даже в садах халифа нет плодов вкуснее моих, и потому
большая часть того, что ты видишь здесь, предназначается для царско¬
го стола. Но, чтобы услужить такому человеку, как ты, я, так и быть,
уступлю тебе кое-что».
«Польщен любезностью твоею, и, будь уверена, ты не пожалеешь,
что пошла мне навстречу... И кстати, у тебя фрукты, коим позавиду¬
ют даже ангелы. Дай мне эти два граната и скажи, сколько они сто¬
ят».
Нариля удивилась, что после столь многообещающих речей поку¬
патель попросил всего-навсего два граната, и, дабы не остаться внакла¬
де, затребовала непомерную цену. Но армянин тут же расплатился,
сказав:
«Когда ангелы попробуют их, мы, надеюсь, заключим настоящую
сделку».
С этими словами он встал посреди лавки, размахнулся что есть си¬
лы, подбросил гранаты вверх, и они тут же исчезли с глаз долой. На¬
риля и ее сын вскрикнули от изумления, а мнимый армянин вытащил
из кармана серебряную трубочку и тихо прошептал в нее несколько

Рассказ о семье шебандада... Начало
393
слов. Чуть погодя он приложил к уху серебряный рожок и как будто
прислушался к чему-то. Затем, спрятав инструменты, сказал с доволь¬
ным видом:
«Госпожа, твои фрукты попробовали и нашли восхитительными.
Я получил приказание забрать у тебя весь товар и немедля отослать.
Это не отнимет у тебя много времени, потому что мне прислали груз¬
чиков. Вот кошелек, возьми столько, сколько считаешь нужным. Я за¬
бираю всё».
При виде денег Нарилю разобрала жадность: она охотно завладела
бы всем кошельком, но ограничилась тридцатью золотыми, хотя ей
причиталось не больше шести.
Армянин, не выразив ни малейшего неудовольствия и даже не
взглянув на монеты, тут же принялся за дело: бросил дыню направо,
яблоко налево, и вскоре все фрукты пришли в движение и улетели из
лавки, точно на крыльях. Бадур и Нариля, вытаращив глаза, следили
за странным покупателем.
«Как и куда ты отправляешь наш товар? Кто тебе помогает?» — не
выдержала торговка.
«Госпожа, — отвечал армянин, — я имею честь быть главным по¬
ставщиком светил небесных, ибо там то слишком жарко, то слишком
холодно, то слишком влажно, то слишком сухо, и потому ничто не вы¬
зревает как следует. Я спустился на землю, дабы закупить всё, что на¬
до, и направлялся в Дамаск, но случай привел меня к твоей лавке. Вид
твоих фруктов покорил меня, сладкий запах удвоил мою очарован¬
ность, а вкус окончательно сразил. Я послал два граната на пробу и тут
же получил приказание забрать всё остальное. Если завтра и в дальней¬
шем твоя лавка будет снабжаться подобным товаром, я опустошу ее, а
ты станешь поставщицей свода небесного».
Услышав столь поразительную новость, Нариля принялась тереть
глаза, решив, что это сон. Ошарашенный Бадур с отвисшей челюстью
смотрел то на мать, то на армянина, то на потолок.
«Какой красивый молодой человек, — лукаво улыбнулся покупа¬
тель. — Это твой брат, госпожа? Уж очень вы похожи».
«Нет, господ™, это мой сын», — отвечала лавочница.

394
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Как! В твои лета у тебя такой взрослый сын? Не может быть! Да
ему жениться пора!»
«Да, господин, я тоже так думаю. Мы уже сговорились с одним на¬
шим знакомым. Он богатый брадобрей».
«Брадобрей? Брадобрей! Богатый брадобрей! Да, много удивитель¬
ного я видал на небесах, но такого красавца... А если он к тому же не
болтлив, то это просто чудо! Госпожа, пойми, если я стану закупать
твои фрукты, то через год ты сможешь женить сына на дочери визиря!
Но это только на худой конец, потому что у нас наверху есть девушки
на выданье, которые сочтут за благо породниться с тобою».
«Что ты говоришь, господ™, разве на небесах женятся?»
«Женятся ли на небесах? А как же иначе? Всё, что светится, имеет
отца и мать. Откуда же, по-твоему, появляются новые звезды? Они
рождаются. И почему, как ты думаешь, Млечный Путь носит такое
название? Потому что там живут кормилицы. Предоставь это дело
мне, госпожа, у меня появились виды на твоего сына. Хочу, чтобы он
женился на самой юной и свежей, на самой яркой из наших краса¬
виц».
«А кто она такая?»
«Утренняя звезда».
«Да, она очень яркая, спору нет, но что молодая, это, господ™, ни¬
как невозможно, потому что я знаю ее, сколько себя помню, и она
всегда была такой же большой, как теперь».
«Та, о которой ты говоришь, госпожа, упала несколько лет назад.
Но вас, женщ™, ничуть не интересует, куда исчезают звезды... Впро¬
чем, это понятно, на небе их так много, что о тех, что упали, никто не
вспомжает... Нет, госпожа, серьезно, ты в самом деле хочешь, чтобы
сын твой стал мужем самой прекрасной из звезд?»
«Ах, господ™ мой, я была бы счастлта! И он тоже будет сиять на
небе?»
«Обещаю, что его никто не затмит! Каждое утро его возлюбленная
смотрит на землю и сегодня тоже. Давайте узнаем, нельзя ли с нею до¬
говориться. Закройте двери вашей лавки и пр™есите сюда ушат с во¬
дою».

Рассказ о семье шебандада... Начало
395
Приказание армянина исполнили, ушат поставили посередине лав¬
ки.
«Подойди сюда, молодой человек, — велел небесный поставщик Ба-
дуру. — Посмотрись в воду, постарайся выглядеть как можно лучше,
придай лицу своему довольное выражение, пусть оно произведет при¬
ятное впечатление... Вот так, хорошо! А теперь отойди».
Как только Бадур отошел в сторону, армянин поднял ушат и вы¬
плеснул воду, но так, что на пол не упало ни одной капли.
«Что ты делаешь, господ™?» — Нариля поначалу испугалась, что ее
лавке угрожает потоп, а потом пришла в изумление великое, поняв, что
вся вода куда-то исчезла.
«Я отправил портрет твоего сына самой прекрасной из звезд. Да¬
вайте присядем и подождем, мы скоро узнаем, понравился ли он».
Задавая лавочнице какие-то вопросы, армянин на время отвлек ее
внимание, а потом вдруг поднялся, вышел на середину помещения и
приложил свою серебряную трубочку к губам, а рожок — к уху. Затем
с довольным видом сказал:
«Твой сын, госпожа, весьма и весьма пришелся по сердцу! Ему суж¬
дено большое будущее, но надо его преобразить, ибо я знаю вкусы на¬
ших женщин. У Б ад ура румяные щеки, свежий цвет лица, но этого не
видно под его густой бородой, а лохматые брови скрывают блеск глаз,
чей живой и выразительный взгляд добавляет им особое очарование.
Словом, здесь надо убавить, а тут прибавить. Пусть он всё сбреет, оста¬
вив лишь небольшую бородку, тогда успех ему будет обеспечен. И уже
завтра мы избавимся от всяких сомнений. Да, и пусть твой сын немно¬
го поухаживает за своею суженой, помоги ему приготовить букет са¬
мых красивых цветов и позаботься о том, чтобы твоя лавка ломилась
от превосходных товаров. Вот тебе задаток. Единственное, что я тре¬
бую от вас обоих, это чтобы вы хранили в тайне нашу сделку. Прого¬
воритесь — пеняйте на себя! Люди и так слишком много болтают о
звездах и к тому же то и дело взывают к ним безо всякой надобности.
Небесных созданий это оскорбляет, предупреждаю вас со всей откро¬
венностью. Прощайте, я тороплюсь, а завтра буду здесь с самого ран¬
него утра».

396
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Кассанак откланялся и ушел.
«Я решила бы, что сплю и вижу сон, — призналась Нариля сыну, —
если бы не держала в руках эти тридцать полновесных, чистого золота
монет!»
«Зачем это мне надо бриться?» — недовольно проворчал Бадур.
«Что?! Ступай немедленно! Днем, я надеюсь, звезды почти ничего
не видят, и завтра поутру ты предстанешь перед ними в самом выгод¬
ном свете... Однако до чего честен этот армянин! При том, как ловко
он переправлял наши фрукты, ему удалось бы избавить себя от необхо¬
димости платить за них так дорого. И кстати, друг мой, прежде чем
пойдешь к брадобрею, раздобудь-ка несколько корзин с фруктами, что¬
бы поставщик халифа не вышел от нас с пустыми руками. Негоже в
погоне за большими деньгами пренебрегать мелкими доходами».
И только она это сказала, как упомянутый человек вошел в лавку.
«В чем дело?! — возмутился он. — Мне сегодня нужны фрукты, а у
вас шаром покати!»
«Господ™, сделай одолжение, подожди немного, — начала его уго¬
варивать Нариля. — Наши ослы где-то запропастились, Бадур сейчас же
выйдет им навстречу, а если у тебя нет времени ждать, возвращайся во
дворец, я пришлю прямо туда всё, что прикажешь».
«Я не желаю, чтобы мне присылали невесть что, я люблю отбирать
товар своими руками и еще меньше хочу зависеть от ваших ослов».
С этими словами поставщик развернулся и вышел вон. Нарилю за¬
дел его резкий и несговорчивый тон. Она решила, что ее унизили, ибо
проявили слишком мало уважения к ней, торговке, чьи фрукты полю¬
бились даже звездам!
«Видишь, — сказала она сыну, — как забываются эти высокомерные
царские прислужники! Ну, ничего, когда мы породнимся со звездами,
я всех их в грязь втопчу!»
Тут явились новые покупатели, и все один за другим удивлялись,
что в лавке пусто.
«Надо предупреждать, когда закрываешь дело», — возмущались
они.

Рассказ о семье шебандада... Начало
397
«Да,— заявляла мать Б ад ура, — у меня ничего нет и не будет впредь
для таких бесстыжих, как вы. Нечего говорить со мною так, будто вы
мои благодетели и я живу только вашими подачками».
«Что ж, — слышала она в ответ, — с таким обращением не видать
тебе успеха как своих ушей».
Поскольку фрукты из лавки Нарили сами собою перенеслись в лав¬
ку сына Далхука, покупатели не остались ни с чем и вознаградили себя
за время, потерянное у кичливой торговки. Кассанак, переодевшись в
обычное платье, присоединился к племяннику, дабы помочь ему на пер¬
вых порах. В общем, всё, что было в лавке Иль-Далхука, разошлось по
хорошей цене, ибо в охотниках до фруктов недостатка не было.
Люди удивлялись, как это Иль-Далхуку удалось так быстро от¬
крыть лавку и снабдить ее таким превосходным товаром.
«Я всем обязан моему дяде», — отвечал юноша.
«Тогда понятно, отчего бесится твоя мачеха. У нее теперь не сы¬
щешь ничего, кроме спеси да грубости. И коли в твоей лавке, юноша, и
дальше всё будет так, как нынче, то мы не станем иметь дело ни с кем,
кроме тебя».
И пока Иль-Далхук радовался своему успеху, его мачеха прятала
полученные от армянина золотые в потайное место, о котором никто не
догадывался. Она надеялась в один прекрасный день собрать такую
кучу денег, которая позволит ей ни от кого не зависеть.
«Не вздумай, — предупредила она Бадура, — проболтаться моему
мужу о нашей сделке с чудодеем и о том, какое будущее нас ожидает.
Далхук не в состоянии держать язык за зубами, он чересчур ленив и
слишком любит выпить3, он снова начнет потакать прихотям своим и,
сколько бы мы ни заработали, пустит нас по миру. К тому же отчим
твой очень любопытен и, если узнает, какой необыкновенный пркупа-
тель придет сюда, захочет остаться дома и дождаться его. Всё откроет¬
ся. А нам требуется, чтобы он спозаранку собрал фрукты. Значит, надо
будет заставить его встать до рассвета. Отправляйся-ка за город и купи
вот на этот золотой еще две корзины всяких плодов, потому как я чув¬
ствую, что завтра у нас всё заберут. Да, и не забудь про букет».

398
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Бадур послушно отправился в путь, а Кассанак тем временем наве¬
стил своего друга-геоманта, чтобы рассказать, как прошел день, и до¬
говориться о том, что делать дальше.
Как только рассвело, Бадур с огромным букетом поспешил к бра¬
добрею, отцу своей невесты, чтобы тот побрил его так, как полагается
у звезд. Он попал в руки к подмастерьям, которые, узнав, сколь необы¬
чайным образом тот желает побриться, поинтересовались, как это ему
такое пришло в голову.
«Какая вам разница! — отвечал Бадур. — Делайте, что говорят, я
должен повиноваться матери, а она хочет, чтобы я полюбился звез¬
дам!»
Молодые брадобреи не удержались от смеха, их возгласы привлек¬
ли зевак, и тем захотелось своими глазами увидеть возлюбленного
звезд. Когда сын Нарили, довольный тем, как изменились его борода и
брови, взял букет и направился к выходу, его с удивлением спросили:
«Куда же ты уносишь цветы? Разве ты не должен вручить их до¬
чери нашего хозяина? Не оставишь их здесь?»
«Нет, я несу их моей матери».
«Она теперь и цветами торгует?»
«Это подарок, который мы должны преподнести».
«Кому же? Сейчас не праздник Арафата, чтобы украшать цветами
жертвенных баранов4».
«Этот букет не для баранов! — рассердился Бадур. — Моя мать без
вас знает, кому подносить подарки».
И с этими словами он бросился вон.
Брадобрей пришел вскоре после ухода Бадура. Услышав о стран¬
ном поведении будущего зятя, он покачал головой и сказал:
«О его матери ходят дурные слухи. Я подозреваю, что Нарилю и ее
сына околдовали, и дочь свою Бадуру не отдам. Пойду, верну Нариле
ее слово, да и свое заберу назад».
Бадуру казалось, что он и сам сделался красив, словно звезда, оча¬
ровать которую он надеялся. Дома он застал мать одну. Она горделиво
расхаживала по лавке, любуясь отменным и искусно разложенным то¬
варом. Не хватало только покупателя, и он не заставил себя ждать.

Рассказ о семье шебандада... Начало
399
«Госпожа, — сказал армянин, — давайте, быстро покончим с нашим
делом, потому как я очень тороплюсь. За сколько ты продашь мне всё,
что есть в твоей лавке?»
«Хорошие фрукты нынче редкость, — отвечала Нариля. — Но у
меня весь товар превосходен, всё свежее и спелое. Кроме того, здесь
фруктов на четверть больше, чем вчера, и потому ты должен мне со¬
рок золотых».
«Сумма значительная, — заметил Кассанак, — но раз я обещал всё
забрать, значит, так тому и быть. Надеюсь, завтра ты сбавишь цену, а
пока вот тебе сорок монет».
Отсчитав деньги, покупатель, как и накануне, взял по одному плоду
из каждой корзины и подбросил их в воздух. Фрукты исчезли, а неви¬
димые руки, как будто только и ждали, чтобы забрать всё, что было в
лавке, и в мгновенье ока прилавки Нарили опустели. Даже листочки,
что служили украшением, перенеслись в лавку Иль-Далхука. После
этого чуда армянин вспомнил о Бадуре. Сын Нарили, одетый в новое
платье, с тонкими бровями и крошечной козлиной бородкой, сгорая от
нетерпения, давно уже ждал, когда же покровитель обратит на него
свой взор.
«Вот это уже другое дело, мой друг! — похвалил его Кассанак. — Ты
выглядишь чудесно! А цветы готовы?»
«Я про них не забыл».
Бадур показал волшебнику букет.
«О, как много цветов! Надо выбрать самые красивые, свежие, бла¬
гоуханные... Вот так, хорошо, этого хватит... Перевяжи их и дай мне».
Армянин взял букет, подбросил его вверх, и цветы отправились
вслед за фруктами.
«Ах, — сказал он Бадуру, — жаль, ты не знаешь языка звезд, а не то
я дал бы послушать тебе с помощью трубочки моей и рожка'слова
благодарности. Небесная речь весьма трудна, особенно в том, что каса¬
ется произношения, ибо в ней отсутствуют гласные. Но ничего, тебе
дадут хорошего наставника, он сумеет выучить тебя лучше, чем я. А по¬
ка давай еще раз представим тебя твоей невесте, пошлем ей портрет
более точный и привлекательный, чем вчера, потому что тогда лицо

400
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
твое закрывала густая борода и слишком лохматые брови, а теперь
твою красоту ничто не затмевает. Принеси ушат с водой».
Бадур, не колеблясь, исполнил приказание, поставил посудину по¬
середине лавки и склонился к самой воде, чтобы отразиться в ней как
можно лучше, но вдруг две невидимые руки вцепились в его бороденку
и потянули вниз. Он непременно нахлебался бы воды, если бы не упер¬
ся обеими руками в края ушата. Мать его вскрикнула, Бадур вырвался,
а армянин захохотал:
«Какая милая шутка! О госпожа, ты не знаешь, до чего изобрета¬
тельны наши женщины! Они потащили твоего сына на дно, чтобы по¬
хитить его поцелуй. Взгляни, его лицо словно жемчужинами усыпано,
а губы как будто благоухают амброй? Давай, дитя мое, наклонись еще
раз, тебя ждет только ласка, улыбнись, и пусть глаза твои светятся лю¬
бовью. Тогда небесной невесте захочется сохранить этот приятный об¬
раз, и она не станет портить столь восхитительное выражение лица».
«Да, сынок, — Нариля погладила Б ад ура по щеке, — господ™ прав.
Ты не заметил, как тебя поцеловали, на твоих губах остался запах розы
и фиалки. Давай, друг мой, пусть звезды повеселятся, не забудь, ты
должен им понравиться. Не бойся, наклонись над водой и посмейся от
всего сердца. Всем своим видом покажи, как ты благодарен и доволен».
Глупый малый, желая угодить матери, встал на колени перед уша¬
том, склонил лицо к воде и засмеялся, а точнее, заблеял по-козлиному.
«Очень хорошо! Прекрасно! — воскликнул Кассанак. — Продолжай,
видишь, тебя уже не тащат под воду. Смейся, хохочи! Пусть невеста не
только увидит тебя во всей красе, но и порадуется твоему веселому
нраву».
Бадур расстарался, и новый взрыв хохота затмил все предыду¬
щие — его стало слышно даже на улице. Этот шум привлек поставщика
халифа, и он громко постучал в дверь. Хозяйка пошла открывать, а ее
сынок резко поднялся.
«Что случилось? — спросил поставщик у Нарили. — Ты уже не тор¬
гуешь фруктами, ты превратила свою лавку в хлев? Да, вот и корыто с
пойлом... Однако я слышал, что сегодня сюда доставили много товара.
Где он? Могу я его купить?»

Рассказ о семье шебандада... Начало
401
«Раньше надо вставать, — со злостью отвечала Нариля, — тебя опе¬
редил тот, кто больше платит, а моя лавка выглядит как хлев, только
когда в ней появляются такие, как ты».
«Что за дерзкие речи! — возмутился поставщик. — Или ты не зна¬
ешь, что я служу самому халифу?»
«Или ты не знаешь, что это городская лавка и я служу всем жите¬
лям Багдада, а тот, кто приходит позже, сам виноват?»
«Прощай, хозяйка! Правду говорят, что ты сошла с ума. Ноги моей
больше у тебя не будет».
«Прощай, господин поставщик! Держи слово свое, и все скажут,
что ты весьма благоразумен».
«Я ухожу, госпожа лавочница. Весь дворец узнает, что ты вытворя¬
ешь».
«Ступай, господ™ поставщик. Уж я позабочусь, чтобы там узнали
и о том, что ты себе позволяешь».
Покупатель ушел разъяренный. Нариля задыхалась от бешенства,
и армянин попытался ее успокоить.
«Забудь этого невежу, хозяйка. Обещаю, тебе не придется больше
иметь с ним дело, давай закончим то, что начали. Пусть твой сын снова
посмотрится в воду, но ведет себя потише, чтобы не привлекать незва¬
ных гостей».
Бадур снова встал на колени, и как только армянин счел, что пор¬
трет готов, он отправил его звездам тем же способом, что и раньше, а
затем, переговорив с небесами с помощью трубочки и рожка, сказал
Нариле:
«Твоему сыну очень повезло, однако удача порождает зависть. Если
он хочет попасть на небо, ему надо быть весьма благоразумным и не
кичиться своим превосходством. Думаю, завтра у меня будут для вас
хорошие новости, но не забывайте о фруктах: они должны быть лучши¬
ми из лучших».
Небесный поставщик откланялся, и Нариля сказала сыну:
«Ты слышал, Бадур? Надо найти на стороне как можно больше
фруктов, ведь тех, что в нашем саду, явно не хватит. И принеси еще
цветов для твоей невесты, завтра я пошлю их ей от моего имени».

402
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Кассанак пошел к племяннику, чтобы оставить у него свое платье и
колпак. Он застал юношу за продажей фруктов поставщику халифа,
визирей и главных эмиров. Иль-Далхук прекрасно справлялся, и его
дядя поспешил к своему другу-геоманту.
«Вот что нам осталось сделать, — сказал ученый колдун. — Лавка
твоего племянника теперь снабжается прекрасным товаром, но мы не
можем и дальше брать его у Нарили, поскольку это нам слишком до¬
рого обходится. Сейчас выставили на продажу один из лучших садов в
окрестностях Багдада, надо немедленно пойти и купить его. Он обой¬
дется всего лишь в пятьсот золотых, и в придачу ты получишь черного
раба, четырех ослов, а также садовника. Пусть он лучше останется на
своем месте. Невидимые руки больше не будут помогать твоему пле¬
мяннику раскладывать фрукты, поэтому надо приобрести еще одного
раба, и всё это следует сделать не откладывая».
«Где же я возьму такие деньги? — забеспокоился Кассанак. — Я и
так задолжал тебе, а когда смогу отдать, не знаю».
«Ты мне ничего не должен, — пояснил геомант, — всё, что нужно, я
получил от Нарили. У нее больше тысячи двухсот золотых, и половину
она украла у Далхука, когда он имел несчастье жениться на ней. Эта
часть принадлежит твоему племяннику, и мы научим его отца, как за¬
владеть остальным. Монеты, которые ты передавал этой женщине из
моих рук, непростые: они умеют летать и красть. Как только она запи¬
рает деньги в своем тайнике, они вылетают оттуда, прихватив еще
столько же, и оказываются в моем ларце. Если бы я захотел, я мог бы
пустить ее по миру, но я желаю отнять только то, что Далхук должен
был дать своему сыну. Вот деньги, мой дорогой Кассанак, ступай, за¬
плати за сад. Завтра ты в последний раз явишься к торговке фруктами,
и пусть она и ее сын пребывают в заблуждении, пока ты не договоришь¬
ся о женитьбе твоего племянника на дочери брадобрея. Дело это мож¬
но провернуть завтра же, а как, я тебе скажу».
Пока двое друзей договаривались, хозяин цирюльни со своей сто¬
роны предпринимал шаги, которые вполне соответствовали намерени¬
ям Кассанака и геоманта, ибо брадобрей решил объясниться с Нари-
леи.

Рассказ о семье шебандада... Начало
403
«Почему Бадур так странно себя ведет? — спросил он. — Он заста¬
вил по-дурацки побрить себя и подстричь. Все над ним потешались. Это
ты ему голову заморочила? Или кто-то другой? Он носится с букетами,
а на мою дочь даже не смотрит. Я вижу, что он от тебя ни на шаг и ты
вертишь им как хочешь. Мне не нужен зять, который выставляет себя
на посмешище. Если же моей дочери достанется глупый муж, пусть она
сама им управляет, а другой женщине нечего вмешиваться».
Брадобрей заметил, что с каждым его словом (а говорил он напо¬
ристо) Нариля всё больше краснела и сотрясалась от злости, и решил
довести дело до конца. Приблизившись к ней вплотную, он сказал:
«Ты всё поняла, женщина?»
«Да, я всё поняла, чертов брадобрей, негодяй, невежа! Хочешь по¬
мыкать дураками, выбирай таких, как ты сам! Оставь себе свою дочь-
просгуху, она моему сыну не пара, мы с вами знаться не желаем».
«Так ты возвращаешь мне мое слово? — Брадобрей с трудом сдер¬
живал свое негодование. — Премного тебе благодарен, и больше я тебя
не побеспокою. Но вот уже два года, как твой муж и сын бреются и
стригутся у меня задаром. Как я, по-твоему, должен отблагодарить мо¬
их подмастерьев?»
«Э-э! Когда это я отказывалась платить? Ни один мастер в Багдаде
не может на нас пожаловаться! Вот, держи. — Нариля с презрительным
видом бросила на стол шесть золотых. — Это для тебя и твоих учени¬
ков. И не говори, что этого мало, дабы от всех вас отделаться. Убирай¬
ся отсюда немедленно».
При виде золота у гостя глаза на лоб полезли.
«Эта женщина в самом деле сошла с ума, — подумал он. — Она
швыряется деньгами, но, коли я разозлю ее еще больше, она, пожалуй,
швырнет в меня чем-нибудь потяжелее. Пойду-ка я восвояси подобру-
поздорову».
Цирюльник резко развернулся и вылетел вон из лавки.
По пути домой он повстречал Кассанака, который только что при¬
обрел сад и всё необходимое для того, чтобы его племянник мог успеш¬
но торговать фруктами. Брадобрей, еще не успокоившись после разго¬
вора с Нарилей, остановил Кассанака и спросил:

404
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Скажи, ты имеешь дело с Далхуком, твоим бывшим зятем?»
«Нет. С тех самых пор, как он по наущению своей второй жены вы¬
гнал из дома моего нежно любимого и достойного всяческого уважения
племянника».
«А тебе известно, — прошептал брадобрей, — что эта женщина со¬
всем не в себе?»
«Я ее давно знаю, и она всегда была самодуркой. Но что правда, то
правда, сейчас она как будто совсем спятила: и все покупатели, кото¬
рых она когда-то сумела привлечь, от нее отвернулись. Я воспользовал¬
ся этим и открыл лавку для моего племянника, который, надеюсь, пре¬
успеет лучше, чем его отец. Это та лавка, что находится на углу площа¬
ди, и сейчас туда ходят все бывшие покупатели Нарили. Иль-Далхук их
очаровал, что неудивительно, ведь он самый славный и честный малый
в Багдаде».
«Но если он только покупает и перепродает фрукты, дела его могут
очень скоро пошатнуться».
«Иль-Далхуку нет надобности искать товар на стороне. Теперь он
хозяин самого прекрасного сада неподалеку от Багдада, вот договор
покупки и расписка. Это хороший молодой человек, у него нашлись
друзья, которые помогли ему, и для полного счастья моему дорогому
племяннику не хватает только доброй жены, потому как в одиночку
ему со своей лавкой не справиться: торговля с каждым днем идет всё
лучше и лучше, и помощница ему не помешает».
«Я знаю, — отвечал брадобрей, — что раньше этот юноша питал
склонность к дочери моей, да и ей он тоже нравился. Я всегда любил
Иль-Далхука, и отец его был за то, чтобы они поженились, но мачеха
всё испортила: гроша не захотела дать своему пасынку. Ты сам отец и
знаешь, что родитель должен обеспечить детей своих, и, поскольку ме¬
ня больше не связывают никакие обязательства, а племянник твой
крепко стал на ноги, я с радостью дам свое согласие, если он попросит
руки моей дочери».
«Я отвечаю “да” от имени моего дорогого Иль-Далхука. — Кассанак
и брадобрей пожали друг другу руки. — Завтра утром я навещу зятя,
расскажу ему о нашем договоре. У меня есть для него такая новость,

Рассказ о семье шебандада... Начало
405
что он всецело нас поддержит. Потом мы вместе приедем в город, за¬
хватим по дороге кади и, не откладывая, поженим наших детей. Нари-
ля узнает обо всем, когда дело будет сделано, и не сможет нам поме¬
шать».
Брадобрей пошел домой, не чувствуя под собою ног от счастья, что
переполняло его сердце. Только из-за денег Нарили он решился пород¬
ниться с недотепой Бадуром, тогда как новый жених казался ему пре¬
красным во всех отношениях. Ликующий отец сообщил новость доче¬
ри, и ее не пришлось уговаривать отдать предпочтение своей первой
любви.
Тем временем самые странные помыслы и мечты занимали Нари-
лю и ее сына. Оба они радовались тому, что разорвали договор с бра¬
добреем.
«Это люди из народа! Это отребье!» — твердила мать.
«Да, пусть только попробуют смеяться мне в лицо, как раньше!
Я теперь другого поля ягода!» — повторял сын.
Затем каждый из них в согласии с возможностями своими предался
размышлениям.
«Ах! — мечтала Нариля. — Если я каждый день буду продавать мой
товар на небо по такой хорошей цене, то мой тайник быстро заполнит¬
ся! Придется заказать кованый сундук... Но куда я его спрячу? Ладно,
мы скоро переедем в новый дом, там будет больше места... Да, в Багда¬
де могут заметить, что мои фрукты исчезают, хотя никто их не покупа¬
ет, пойдут разговоры, возникнут подозрения, мне не удастся сохранить
мой секрет, весь город узнает, что я снабжаю звезды... Какое велико¬
лепие меня ждет! Я буду жить в прекрасном дворце! И мне не придется
выставлять товар под навесом у дверей лавки. Я выложу фрукты пира¬
мидами между колоннами у входа в мой дворец. Я уже вижу, как горы
фруктов высятся до самого свода... О! Какое восхитительное зрелище!
Какие чудесные пирамиды! Пусть кто-нибудь попробует создать что-
либо подобное из сапфиров и топазов, из рубинов и изумрудов!.. И,
разумеется, сам халиф захочет полюбоваться этой чарующей карти¬
ной, он приведет своих любимых жен, и они будут счастливы принять
из рук моих то, что предназначается звездам... Повсюду только и будут

406
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
говорить, что о торговке небесными фруктами, весь Дамаск будет за¬
видовать мне... А потом они узнают, что сын мой женат на утренней
звезде... Небесные светила влияют на судьбы людей, и все самые высо¬
копоставленные сановники будут ухаживать за мною, может быть, да¬
же цари начнут обивать порог моего дома, потому что, несмотря на всё
свое могущество, они редко довольны своей долей... Я с ними догово¬
рюсь, и, поскольку мне негоже будет оставаться женою простого тор¬
говца, я подыщу Далхуку почетную должность... Он ничего не смыслит
в государственных делах, но немного лоска — и он будет выглядеть не
хуже других... Ах, и очень скоро я стану женою эмира... И встретится
мне по пути во дворец этот наглый поставщик халифа, а я приподниму
полог газовый на моих носилках и одним взглядом убью его за дер¬
зость. Вот тогда он узнает, как далеко ему, слуге халифа, до той, кто
снабжает фруктами звездных красавиц. Потому что, даже став женой
эмира, я не закрою свою лавку, уж больно хороши денежки, падающие
с неба... А сына моего жена-звезда сделает не иначе, как царевичем,
может, он даже займет какой-нибудь трон! Ума у Б ад ура немного, но
на то и нужны визири...»
«Завтра, — твердил себе Бадур, — я опять побреюсь, потому что так
мне гораздо больше нравится... Я — жених звезды! Должно быть, лю¬
бовь — это что-то странное, потому что я влюблен, но ничего не чув¬
ствую... А ведь должен... Но как же я встречусь с предметом моей
нежной страсти?.. Она ко мне спустится, или я к ней поднимусь? Я ви¬
дел, как улетали дыни. Были бы тыквы, исчезли бы точно так же. Зна¬
чит, я спрячусь в тыкву и окажусь на небе. Мать предупреждала, что,
когда я женюсь на дочери брадобрея, надо говорить ей ласковые слова,
а что я скажу моей звезде?.. Ты такая круглая, такая светлая, такая
блестящая! Да, это будет неплохо... На всякий случай надо будет посо¬
ветоваться с господином армянином, он сказал про язык без гласных, я
упрошу его научить меня нужным словам и объяснить, как мне следует
себя вести, ведь он знает все небесные привычки и обычаи».
Пока Бадур ломал себе голову, наступила ночь, и звезды, одна дру¬
гой ярче, усеяли небосвод.
«Где же моя невеста? — беспокоился влюбленный дурень. — Чем
больше я смотрю и ищу, тем больше путаюсь... Армянин сказал, что

Рассказ о семье шебандада... Начало
407
они любят людей веселых. Я засмеюсь, глядя на них на всех, но моя
догадается, что я смеюсь для нее одной и хочу ей понравиться...»
Бадур захохотал что есть мочи, и ему в ответ заревели ослы, кото¬
рых Далхук заводил в стойло.
«Молодец, Бадур, — сказал отчим, — ты развеселил всю мою скоти¬
ну, это пойдет ей на пользу».
Следующий день должен был стать решающим. Нариля, чья лавка
ломилась от фруктов, принарядилась и с нетерпением ждала небесного
покупателя. Когда он явился, она продала ему фрукты по немыслимой
цене, получила плату сполна и торжествовала в предвкушении будуще¬
го своего богатства. Торговка пыталась говорить точно знатная дама:
это не ускользнуло от внимания армянина и весьма позабавило бы его,
если бы он не торопился переправить свою покупку на небо. Недотепа
Бадур тоже попробовал подкинуть гранаты, и когда они исчезли, он
возрадовался, подумав, что небо согласилось принять фрукты из его
рук, и начал кидать все подряд, да так усердно, что пот полил с него
градом.
«Давай, давай! — подбадривал его армянин. — Друг мой, вижу, к
твоим услугам отнеслись благосклонно».
«Ты так думаешь?»
«Да, никаких сомнений! Ты, сам того не подозревая, стал счастли¬
вейшим из смертных и очень скоро сам в этом убедишься».
«Хотелось бы мне знать, что это будет за счастье, — продолжал
колебаться Бадур, — ведь мне кажется, что невеста поместится у меня
на ладони!»
«Расстояние обманывает тебя, — совершенно серьезно отвечал ар¬
мянин, — на самом деле твоя невеста такого же роста, как ты».
«Даже если так, то у нее, похоже, нет ничего, кроме лица, как у
Луны».
«Что ты, что ты! У нее есть руки, ноги, пальцы, словом, все, что есть
у тебя. Вообрази, будто видишь ночью юную и прелестную красавицу с
огромным светлячком на затылке».
«О, понимаю, моя жена снимет платок с головы и станет как все
женщины, а если светлячка надену на свою чалму я, то и я превращусь
в звезду».

408
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«О, ты угадал, можно подумать, ты вырос на небе! Именно так там
и поступают!»
«Меня беспокоит один вопрос, — добавил Бадур. — Как же я буду
ходить по небу?»
«Гораздо легче, чем по земле. Там все дороги прекрасные, широкие
и гладкие, словно скатерть. — Тут армянин обратился к Нариле: — Что
ж, хозяйка, сын твой делает успехи: он за один миг узнал больше, чем
самые прославленные звездочеты, которые всю жизнь таращатся на
звезды и портят себе глаза».
Хотя Нариля соображала лучше Бадура, по сути, она была очень
невежественна, да к тому же сильно заблуждалась насчет своего ре¬
бенка. Рассеянно слушая небесного сводника, она поверила, что Бадур
в самом деле не оплошал, и льстила себя надеждой, что сын умнеет
на глазах. И ей тоже захотелось проявить интерес к небесным жите¬
лям.
«А во что они одеты, господ™?» — спросила она Кассанака.
«Их наряды напоминают благоухающую дымку. Кажется, что тела
их, источающие тонкий аромат, посыпаны душистой тамареной, и я не
в силах описать ощущение, которое испытываешь, приближаясь к ним.
Это можно сравнить только с букетом роз, нарциссов и цветов апельси¬
на».
«О, вот это здорово! — воскликнул довольный Бадур. — Я безумно
люблю цветы, и мой нос будет как бы утопать в них... Но когда же,
когда я понюхаю этот сладкий запах?»
«Если хочешь, сегодня вечером ступай за город, в сад твоего отчи¬
ма. Часам к одиннадцати твоя возлюбленная выйдет, дабы искупаться
в прекрасном рукаве реки, что тянется вдоль вашей земли. Разденься,
зайди в воду, подплыви к своей возлюбленной и приласкай, но только
очень тихо и нежно, потому что, если ты будешь неосторожен, светля¬
чок упадет с ее головы и ты потеряешь невесту из виду. Плыви за ней
и, как только достигнешь берега, сразу вылезай на песок, она легко по¬
следует за тобой. Что до остального, тут, мой дорогой Бадур, я тебе не
советчик, но знай: чтобы сразу жениться на ней, тебе не понадобятся ни
кади, ни свидетели, ибо у дочерей неба свои порядки».

Рассказ о семье шебандада... Начало
409
«Сколько денег сбережем! — обрадовался Бадур. — Мне и так зав¬
тра придется потратиться на бороду. Но как же я узнаю свою звезду
среди всех остальных?»
«Тебе поможет ваш садовник. Попроси его показать тебе утреннюю
звезду в Евфрате, потому что искать ее нужно именно в воде».
После этого Кассанак попрощался с матерью и сыном, обещав прий¬
ти на следующее утро.
Как только он вышел, Нариля задумалась над последними словами
армянина, и ее одолели сомнения. Но золото в руках отвлекло торгов¬
ку, она пошла к тайнику, и, пока его пополняла, голова ее опустела, все
мысли улетучились, и в конце концов женщина успокоилась и решила,
что Бадур в самом деле найдет свое счастье в водах Евфрата.
В то время, как мать и сын мечтали о грядущем блаженстве, Касса¬
нак явился в сад своего зятя Далхука. Тот был настроен против сына,
но, едва узнав, как замечательно тот устроился благодаря своему хоро¬
шему поведению, и увидев договор на покупку сада, согласился, что
Нариля оговорила юношу. Кассанак сообщил также, что брадобрей, их
давний друг, расторг договоренность с Нарилей и хочет отдать дочь за
Иль-Далхука. Все ждут только отца жениха, чтобы соединить моло¬
дых. Обрадованный Далхук поручил садовнику собрать оставшиеся
фрукты, а сам немедля отправился с Кассанаком к кади.
По дороге он узнал еще много интересного: что у его жены есть
тайник, в котором она прячет золото; что деньги эти Нариля украла у
него и продолжает красть каждый день; что за три дня она продала
некоему армянину фруктов на сто пятьдесят золотых с липшим и рас¬
сорилась со всеми багдадскими закупщиками, но те нашли в лавке Иль-
Далхука всё, что им необходимо, и теперь постоянные покупатели На-
рили ходят только к его сыну, и потому семья его не несет никаких
потерь.
«Теперь ты видишь, — добавил Кассанак, — как жена злоупотребля¬
ла доверием твоим! Она всё прибирала к рукам, а тебя заставляла гнуть
спину, чтобы потом воспользоваться накопленным в своих интересах.
Я знаю, где ее тайник, нам не составит труда забрать всё, что она там
хранит, а потом ты разведешься с этой нечестной женщиной, заявив об

410
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
этом желании в присутствии кади. В ларце Нар или ты найдешь в четы¬
ре раза больше денег, чем нужно, чтобы вернуть ей приданое5. Но, по¬
скольку она уверяет, что пришла к тебе с пустыми руками, ты можешь
выставить ее за дверь ни с чем».
Далхук негодовал и злился на Нарилю — даже половины из того,
что он услышал, хватило бы, чтобы открыть ему глаза. Кассанак и
Далхук зашли за кади и втроем отправились к брадобрею, после чего
сыграли свадьбу Иль-Далхука, на которой царили искренняя радость и
ничем не омраченное веселье.
Тем временем Нариля начала беспокоиться. Бадур ушел на свида¬
ние, а Далхук так и не привез фрукты. Что могло случиться? Что ей
делать, если завтра у нее не будет товара для небесного поставщика?
Уже перед закрытием городских ворот прибыл садовник Далхука, но
привез он только половину того, что было нужно Нариле, и сказал, что
хозяин ушел рано утром с каким-то человеком. Торговке некого было
послать за недостающим товаром, и женщина испугалась, что упустит
свое счастье. Ах, какую бурю она обрушит на голову бедного Далхука!
«Да, — думала лавочница, — когда бы он ни заявился, я отправлю
его за фруктами и, коли он не найдет их в Багдаде, несмотря на то, что
ворота закрыты, заставлю его перепрыгнуть через городскую стену, но
не упущу ни одного дня в своей торговле с небесами!»
Прошло полночи, Нариля была уже в бешенстве, и тут ее муж по¬
стучал в дверь, но не как человек, заслуживающий упреков, а как хозя¬
ин дома. Такое случилось первый раз с тех пор, как он женился.
«Он пьян, не иначе! — решила Нариля. — Но он дорого за это за¬
платит!»
Она открыла дверь, изрыгая потоки брани.
«Пьяница! Забулдыга несчастный! — кричала она. — Ты хочешь нас
по миру пустить? Что ты делал? Где пропадал? Ты бросаешь жену и
сына ради своих пороков? Я пожалуюсь кади, он тебя вразумит, гнус¬
ный распутник! И не надейся, что я дам тебе спокойно проспаться, пока
в лавке не будет товара на завтра! Да я тебе руки-ноги переломаю!»
Далхук был слегка навеселе, но Кассанак и брадобрей так хорошо
подучили его, что, хотя в руках у него была толстая палка и он был по¬

Рассказ о семье шебандада... Начало
411
лон решимости ответить ударом на удар, ему, однако, хватило ума не
пустить палку в ход.
«Безумная женщина! — сказал Далхук. — Сядь и приди в себя! Нам
есть что рассказать друг другу. И я начну первым. Вчера я был в саду,
когда мой шурин Кассанак пришел за мною и сказал, что наш друг
брадобрей отдает свою дочь замуж за моего родного сына, и мне надо
немедленно поспешить на свадьбу. Когда всё закончилось, я пошел до¬
мой».
«И у тебя хватает совести, — закричала Нариля, — признаться, что
ты оставил все дела ради женитьбы твоего дурня на дочери того нагле¬
ца, что позавчера явился сюда и оскорбил меня и моего сына?»
«Тише, тише. Брадобрей — мой друг и человек порядочный. А если
есть здесь дурень, то это только твой сын и никто другой».
Твердость и хладнокровие Далхука поразили Нарилю до такой
степени, что она готова была его убить, но оружия под рукой не ока¬
залось, да и смелости ей недостало, и вскоре бешенство торговки пре¬
вратилось в отчаяние. Она бросилась на землю, кусая локти и испу¬
ская дикие вопли. Наконец женщина разрыдалась, а потом упала без
чувств.
Далхук ожидал подобной развязки. Ему было безразлично, что бу¬
дет с женой, лишь бы не упустить деньги, которые позволят ему быстро
отделаться от этой лживой бабы. Торговец не пошел спать, он спокой¬
но дожидался, когда Нариля придет в себя. Наступило утро, лавочни¬
ца, немного оправившись, надеялась, что муж проявит сочувствие и
сдастся, но зря, Далхук был по-прежнему невозмутим. Он сидел, опе¬
ревшись подбородком на свою палку.
«Он переменился в одночасье, — подумала Нариля. — Это всё Кас¬
санак и проклятый брадобрей подговорили его! Как им отомстить? Как
вернуть мне моего покладистого мужа?.. А главное, как принять звезд¬
ного поставщика, ведь мне надо переговорить с ним с глазу на глаз?!
Только он может мне посодействовать, у него такие могущественные
друзья, он избавит меня от завистников!»
«Ты, должно быть, устал, мой бедный друг, — молвила она медото¬
чивым голоском, — боюсь, как бы ты не заболел. Иди, поспи, а я при¬

412
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
веду в порядок лавку и разложу то немногое, что есть сегодня на про¬
дажу».
«Это для кого же? — спросил Далхук. — Я знаю, что во всем Багда¬
де у тебя не осталось ни одного покупателя, ты всех оттолкнула».
«Ничего страшного, — отвечала Нариля. — Я нашла покупателей
иноземных, они и платят лучше».
Она показала мужу пять-шесть золотых и несколько медных мо¬
нет.
«Вот, убедись, — добавила женщина. — Мы ничего не потеряли, я
все фрукты продала».
Далхук был немало удивлен тем, что жена показала ему деньги.
В первый раз она снизошла до такого, прежде всегда считалось, что вся
выручка уже истрачена. Но поскольку друзья предупредили торговца,
он подозревал, что тут тоже кроется какая-то хитрость и обман. Не при¬
тронувшись к монетам, он продолжал неподвижно сидеть на одном
месте и смотреть на Нарилю, а та, делая вид, что плачет, раскладывала
фрукты, принесенные садовником.
«Ты не хочешь прилечь, мой дорогой? — спросила она опять. — Ты
не заболел?»
«Нет, я не устал и мне не нужен отдых».
«В таком случае, — продолжала Нариля, — не лучше ли пойти поис¬
кать в каком-нибудь саду недостающие фрукты. Я жду покупателя, в
наших интересах приготовить для него наилучший товар. Он велел хра¬
нить его имя в тайне, но, если ты исполнишь мою просьбу, то, когда
вернешься, узнаешь, кто он такой».
«Я предпочитаю узнать это от него самого, а тайну свою оставь
себе».
«Негодяй! — сквозь зубы прошептала Нариля. — Испортит мне всё
дело. И почему я оставила в кармане только шесть золотых? Показала
бы ему штук тридцать или сорок, он сразу бы подобрел».
«Раз ты не хочешь никуда идти, — вздохнула она, — придется мне
самой взять корзину и раздобыть фруктов».
«Нет, я хочу, чтобы ты осталась. Ты поможешь мне принять тех,
кто вот-вот придет».

Рассказ о семье шебандада... Начало
413
«Далхук дождется армянина, — забеспокоилась Нариля, — и у меня
не будет времени тайком предупредить чудодея о том, что случилось...
Однако сдается мне, что те невидимые руки, которые так хорошо ему
служат, смогут, если он захочет, избавить нас от присутствия ненужного
свидетеля — ведь, того и гляди, мой муженек разрушит наше счастье...
Сил нет его терпеть... Еще немного — и я выцарапаю ему глаза... Я...»
Долго сдерживаемая ярость Нарили готова была выплеснуться на¬
ружу, а солнце тем временем поднималось всё выше и выше. Вот-вот
должен был явиться армянин... Наконец кто-то громко постучал в
дверь.
«О, Небо! Это он!» — Нариля бросилась открывать, желая опере¬
дить мужа, но Далхук оказался проворнее и сам распахнул дверь.
За ней стоял человек в поразительном наряде: то был кади в фарад-
же, тот самый, что подписал договор о браке Иль-Далхука и дочери
брадобрея. Судья явился вместе с помощниками своими и Кассанаком.
«Так что, Далхук? — Без лишних разговоров кади приступил к де¬
лу. — Ты хочешь развестись с женою? Я пришел, чтобы узнать причину
твоего решения и составить соответствующий документ, если найду эту
причину весомой».
«Господ™ мой, — отвечал Далхук, — я женился на этой женщине,
чтобы она заботилась о доме моем и помогала мне в лавке. Придя сю¬
да, она принесла с собою раздор, придиралась к сыну моему и выгнала
его из дома с пустыми руками, так что мальчику пришлось искать за¬
щиты у своего дяди. Я основал торговлю фруктами, которая обещала
нам достаток. Однако эта женщина не только забирала себе весь до¬
ход, но и в приступе безумия отпугнула всех покупателей, отдав пред¬
почтение человеку, упавшему с неба...»
«Да, с неба! — не выдержала Нариля. — И он в силах вернуться об¬
ратно за облака, и он поймет, какой ты злой и неблагодарный человек!
И не стану скрывать: я попрошу его отомстить за меня, он не откажет,
и все узнают, кто он и кто я!»
«Ты слышишь ее, господ™?» — спокойно продолжал Далхук.
«Да, — отвечал кади, — у нее явно помутилось в голове, и потому я
не стану преследовать эту женщину по всей строгости закона. Сейчас
всё запишем».

414
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Да кого ты слушаешь! — Глаза Нарили налились кровью от бешен¬
ства. — И как ты смеешь так обращаться с главной поставщицей звезд?
О, приди небесный покупатель! Сын мой, где ты? Под защитой могуще¬
ственной утренней звезды, на которой нынче ночью женился Бадур, я
уничтожу всех, кто проявил ко мне неуважение!»
«Ты слышишь, господ™?» — повторил Далхук.
«Увы! Я всё слышу, — подтвердил кади. — Сделай так, как решил,
ты имеешь на это полное право. Говори, мы записываем».
«Нариля! Женщина, которой покровительствует поставщик звезд! —
сказал Далхук. — Свекровь утренней звезды! Уходи. Я развожусь с то¬
бою — раз, я развожусь с тобою — два, я развожусь с тобою — три».
Пока он говорил, помощники кади составили документ о расторже¬
нии брачного договора, Далхук его подписал и передал своей бывшей
жене, предварительно попросив сделать с него список. Предосторож¬
ность оказалась весьма кстати, потому что Нариля разорвала перга¬
мент на тысячу мелких клочков.
«А теперь, — сказала она, — верни мне мое приданое — двести золо¬
тых. Или я потребую, чтобы мне отдали сад, который я поливала соб¬
ственным потом».
«Но прежде, — возразил Далхук, — дай мне отчет о продаже моих
фруктов за последние три дня».
«Вот он, твой отчет!»
Нариля швырнула мужу шесть золотых с мелочью.
«Это, — вмешался Кассанак, — лишь полчетверти того, что ты вы¬
ручила. Я ссудил деньги, а именно сто сорок золотых, армянину из
Багдада, и он оставил мне в залог вот это платье и колпак».
Нариля утратила дар речи, однако окончательно сразило ее появле¬
ние Бадура. Лицо его распухло так, что стало в два раза шире, шея
раздулась, а голос до того осип, что стал почти неслышным, и бедняга
от всего сердца проклинал звезды.
«О, если я когда-нибудь опять влюблюсь в звезду, пусть на меня об¬
рушится в три раза больше ударов, чем нынче».
«Что с тобою, друг мой? — участливо спросил кади. — Если тебя по¬
били, скажи, кто это сделал, он не уйдет от правосудия».

Рассказ о семье шебандада... Начало
415
«Господ™, — просипел Бадур, — вели наказать звезды. Одна из них
должна была стать моей женой. Я послал ей цветы и портрет в ушате
с водою, она позвала меня на берег Евфрата, где было ужасно холодно,
и я раз двадцать заблудился, пока шел к ней. Мне пришлось плыть
битый час, я уже думал, что она выйдет со мною на берег, но едва сту¬
пил на землю, как кто-то сзади ударил меня палкой, я обернулся — ни¬
кого. И снова меня ударили сзади, и снова я обернулся, и опять — нико¬
го. Те, кто бил меня, всё время находились у меня за спиной. Я побе¬
жал, они — за мною и лупили меня до самой калитки сада. О, я очень
люблю деньги, но пусть кто-нибудь другой пользуется благосклонно¬
стью звезд, а меня от нее трясло всю ночь».
Этот рассказ сломил спесивую Нарилю, женщина поняла, что ее
разыграли, а она попалась в ловушку. Кади выложил на стол семьдесят
золотых — всё, что ей причиталось.
«Я могу хотя бы забрать свои вещи?» — спросила торговка.
«Да, конечно, — ответил судья. — Мой помощник вместе с Далху-
ком и Кассанаком тебе помогут».
Нариля поняла, что ей не удастся вытащить деньги из укромного
уголка, но она не хотела, чтобы они достались Далхуку, и потому мол¬
ча собирала вещи, ни разу не взглянув в сторону тайника.
«Господ™ кади, — сказала торговка, — пока я была женою Далхука,
я должна была слушаться его, но теперь я разведена и имею право де¬
лать что хочу. Так вот, он запретил мне говорить, что нашел клад в
старом железном горшке, который до сих пор находится там же, где
был закопан. Эта находка пр™адлежит повелителю правоверных, и
вера моя не позволяет мне скрывать, что нашего халифа хотели обо¬
красть. Изволь следовать за мною, и ты сможешь всё изъять».
«Халифу известно про этот клад, — отвечал кади, — и он считает,
что Далхук имеет право забрать его себе в качестве возмещения того,
что было у него украдено».
Услышав эти слова, Нариля пришла в бешенство неогасуемое и
бросилась вон из лавки.
«Куда же ты? — остановил ее кади. — Ты больна, тебя и твоего сына
отведут туда, где вам предоставят все необходимые снадобья и лече¬
ние».

416
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Помощники судьи вывели Нарилю и ее сына, а Далхук еще раз от
души поблагодарил Кассанака.
Пока он говорил, с лица прекрасной Вазюме не сходила
улыбка, добрая Нанэ ахала, охала и посмеивалась, шебандад и его сын
не скрывали получаемого удовольствия, а братья-соперники беспокои¬
лись. Теперь все ждали, что скажет девушка, но шебандад обратился к
ней с такими словами:
—	Дочь моя дорогая! Мне кажется, эта сказка позабавила тебя.
—	Да, дедушка, и, по-моему, она всем понравилась, а главное, заста¬
вила смеяться мою няню.
—	Я хохотала бы от всей души, — отвечала Нанэ, — если бы не боя¬
лась что-то упустить. Я запомнила этот рассказ, надеюсь, он пополнит
мою копилку, но, боюсь, мне не удастся пересказывать его так же
складно, как это сделал Кабиль-Хасен.
—	Нет, моя дорогая Нанэ, — возразила Вазюме, — я уверена, что у
тебя всё прекрасно получится. Но нас ждет вторая история, возможно,
она заставит тебя забыть первую.
—	Возможно, если будет еще интереснее, — согласилась Нанэ. — Да¬
вайте послушаем, я сгораю от нетерпения.
Кормилица умолкла, второй внук шебандада воспользовался об¬
щим вниманием и приступил к рассказу.
РАССКАЗ
О СЕМЬЕ ШЕБАНДАДА
ИЗ СУРАТА
Продолжение
от и всё, что мне поведали об истории этой семьи, — за¬
кончил свой рассказ Кабиль-Хасен.

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
417
ПОДВИГИ И СМЕРТЬ
КАПИТАНА КАМНЕГРЫЗА
И ЕГО УДАЛЬЦОВ
СКАЗКА ДОБИЛЬ-ХАСЕНА
Опустошив много стран и перебив уйму народа, капитан Камне¬
грыз* оказался в гористой части Египта, и приходилось ему
там очень туго, ибо люди, которым он внушал ужас, сторонились обжо¬
ры и прятали всё съестное.
Однажды случай привел капитана к пещере отшельника. Тот чи¬
тал, сидя у входа.
«Святой отец! — сказал Камнегрыз. — Ты видишь перед собою вои¬
на, умирающего от голода. Не найдется ли у тебя хотя бы сотни оре¬
хов?»
«У крыс крепкие зубы, — отвечал дервиш, не отрываясь от книги. —
Все орехи, которыми одарили меня добрые правоверные, они сгрызли,
а мне оставили одни скорлупки. Но я могу тебя угостить нильским су¬
харем, что лежит прямо перед тобою».
И дервиш показал на камень в шесть локтей длиной и три — высо¬
той.
«И этим ты сыт? — удивился Камнегрыз. — Да ты не привередлив,
как я погляжу! Знаю я эти сухари, из них сложены египетские пирами¬
ды, и всё же я не прочь к тебе присоединиться. Мой желудок и не такое
переваривал, позволь мне отведать кусочек».
Он выхватил меч, одним махом отсек ломоть толщиною в три
пальмовых листа, порубил его на мелкие кусочки, раздробил зубами и
проглотил.
«Каков меч! Какова ручища! А зубы, зубы-то каковы! — поразился
отшельник. — Обстановка в моей пещере очень крепкая, но этот чело¬
век уничтожит ее за день. Надо с ним подружиться!»
«Господ™! — сказал он Камнегрызу. — Меня восхищают сила руки
твоей и ее ловкость. У тебя необыкновенный дар. Я хочу познакомить-
Камнегрыз по-арабски — «Раггад»1.

418
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
с я с тобою поближе и надеюсь, ты не сочтешь меня недостойным этой
чести. Люди обычно не доверяют незнакомцам, но с таким удальцом,
как ты, я буду говорить без утайки. Пройди в пещеру, там есть козий
сыр и сухари, я с удовольствием поделюсь с тобою. Идем, перекусим и
побеседуем».
«Охотно, — отвечал Камнегрыз, — я люблю таких, как ты, и многих
повидал на своем веку. Не все пустынники чахнут над книгами, и тебе
я охотно покаюсь в грехах за чаркой вина».
«У меня нет ни чарок, ни кубков, есть только кувшины».
«А я свободно обхожусь и без них, было бы вино».
«Вино! — вскричал отшельник. — Вино у дервиша! У меня даже бо¬
рода стала дыбом! Пойми, я удалился от людей, чтобы покаяться, и
пью только чистую воду с медом, это довольно вкусная смесь».
Капитан покачал головой, но, делать нечего, приходилось подчи¬
ниться обстоятельствам. Он помог хозяину положить на стол (а столом
служил большой камень) сыры и сухари. Получилась гора, которой
хватило бы на восьмерых, однако нашим едокам сколько ни дай — всё
мало. Они уселись на такие же твердые, как стол, диваны, и у каждого
под рукою оказался огромный кувшин с медовой водой.
Обед начался.
Дервиш проглотил головку сыра вместе с коркой и молвил:
«Брат мой! Выпьем! — Он поднял кувшин и осушил его залпом. —
За тебя!» — сказал он Камнегрызу, который смотрел на отшельника
разинув рот.
«Должно быть, ты полый до самых пят, раз выпил такой кувшин
одним глотком. Будь у тебя утроба, как у меня, выстлана камнями, из
тебя вытекла бы настоящая река».
«Увы, друг мой! — вздохнул дервиш. — Я уже не тот, что прежде.
Из-за того, что я слишком много пил, мне пришлось встать на путь по¬
каяния. Теперь я утоляю жажду, но знаю меру. Ты поразил меня тем,
как рассек и сгрыз камень, теперь моя очередь тебя удивить... Зовут
меня Пейдодна*. Если бы, когда я жил в миру, вода не казалась мне
Пейдодна по-арабски — «Баллайях»2.

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
419
слишком пресной, я осушил бы все реки. Хорошо, что мне не дали по¬
пробовать морской воды: ее вкус наверняка помог бы мне опорожнить
все моря и океаны... Несколько лет назад я жил в Грузии у одного доб¬
рого человека, который меня приютил, и, когда собрали урожай, вино¬
града, хозяин мой сделал вино, разлил его по кувшинам и убрал в ам¬
бар. К несчастью, я спал поблизости и ночью вдруг проснулся от столь
приятного запаха, что не нашел в себе сил противиться искушению.
Я подошел к сосудам, от которых исходило это благоухание, попробо¬
вал напиток, и он мне так понравился, что за ночь я выпил десять аро-
бов* вина, не оставив ни капли, хотя сделал всего десять глотков. Поут¬
ру пришел хозяин и обозвал меня пьяницей, а я терпеть не могу, когда
меня так называют, и потому убил несчастного. Из раскаяния я решил
стать дервишем и не пить ничего, кроме медовой воды. Я отправился в
путь, стараясь уйти как можно дальше от людей, и вот я здесь и всё
свое время посвящаю сбору трав и наблюдению за звездами».
«Добрый дервиш, — продолжал Камнегрыз, — раз из пьяницы ты
превратился в звездочета, то мне непременно нужно рассказать тебе о
моей размолвке с ночными светилами. Я в большой обиде на свою
звезду и буду весьма рад, если с твоей помощью сумею добраться до
нее и до одной из ее товарок, чтобы поколотить их и раз и навсегда от¬
учить от козней... Зовут меня Камнегрыз, и родом я из черкесской сто¬
лицы4. Согласно гороскопу, который составил один из добрых друзей
моего отца, в день, когда я родился, взошли две звезды — одна несла
доброе, а другая — дурное, но та, что похуже, взошла первой. В тот же
день еще три женщины разродились мальчиками. А жили они в трех
соседних зданиях на углу улицы, что вела прямиком в царский дворец.
“Поспешим, — сказали звезды, — и отдадим новорожденным то, чем
обладаем, дабы избавиться от нашей ноши”. Дурная звезда первой про¬
летела мимо дома моей матери, которая только что произвела меня на
свет, и это обстоятельство сыграло роковую роль в моей судьбе. “Даль¬
ше не двинусь, — решила звезда, — моя ноша слишком тяжела, сброшу
ее прямо здесь”, то бишь на мою голову. Не могу точно описать, что
Ар о б — мера емкости, равная двадцати пяти пинтам3.

420
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
именно в этот миг выскользнуло из ее рук, но с тех самых пор я таскаю
это бремя на своих плечах, и не только мне, но и другим оно доставля¬
ет множество неудобств. Небесное светило одарило меня силой недю¬
жинной и горячностью невиданной. Я должен быть гол как сокол и
жить только грабежом. Ничто не может устоять перед моим мечом,
окромя слабости человека трусливого и пугливого, и таких я сокрушаю
не иначе, как ударом кулака, а кулаки у меня, сам видишь, какие. Вот,
дорогой дервиш, подарки, которые я получил в колыбели. Звезде, что
шла следом за моей, ничего не оставалось, как выбрать соседний дом,
и что, ты думаешь, она там обронила?.. Царский венец, ни больше, ни
меньше... Словом, скажу без ложной скромности, я лишился трона из-
за того, что дурная звезда ошиблась дверью. Звездочет уверял отца
моего, что это роковая случайность, а я твердо знаю, что всему виной
ее каприз. Да и вторая блестящая покровительница вполне могла бы
оставить свои подарки у моего дома... Клянусь Мухаммадом! Мой доб¬
рый дервиш, ты не представляешь, до чего я на них зол и чего я только
не предпринимал, чтобы обмануть свою планиду... Я собирал целые
армии и не только отдавал приказы, но и сам сражался не на жизнь, а
на смерть. Однако мне вечно доставались только трусы — жрать они
жрали, а воевать не хотели. И вот как-то раз врываюсь я в город, не
заметив, что за мною никого нет. Разношу в пух и прах всё, что попада¬
ется на пути, преследую всё, что движется, предаю огню то, что не в
силах предать мечу, и разоряю то, что могу разорить. Воинство мое
вообразило, что я погиб, впало в панику и обратилось в бегство. И что
же? Поскольку я всё уничтожил и не пощадил ни одной живой души,
да к тому же остался без армии, я сделался царем благодаря силе своих
рук и остроте меча, но властвовать мне было не над кем».
«Как? — поразился Пейдодна. — Ты истребил даже женщин?»
«Клянусь Мухаммадом! — воскликнул капитан. — Я безумно люблю
женщин, но, завидев меня, они орали и вопили так, будто с них живьем
сдирают кожу, спасались бегством, бросались в меня камнями с террас,
подстрекали своих мужей и науськивали собак. Мой шлем и щит по¬
гнулись в десяти местах, один пес утащил целый кусок моей ляжки.
В общем, я люблю женщин, но только не когда они бесятся. В этом

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
421
случае я давлю, не разбирая, всех подряд: красавиц и уродин, старых и
молодых, ибо терпеть не могу, когда мне противятся».
«У тебя довольно-таки горячая кровь, мой генерал, — осторожно
промолвил дервиш, — тебе следует взять с меня пример и пить исклю¬
чительно медовую воду».
«Трижды клянусь Мухаммадом! — вскричал Камнегрыз. — От этой
сладкой водицы у меня все внутренности слиплись, а пить по-прежнему
хочется, сил нет! К тому же моя дурная звезда будет злорадствовать,
если я дойду до такого. Давай лучше поговорим о том, как нам ее уре¬
зонить, если, конечно, такое возможно. Эх, подняться бы мне на небо,
уж я бы ей всё сказал! Ты ведь звездочет, сделай милость, помоги мне
добраться до нее, руки чешутся, как хочется ей отомстить!»
«Поквитаться и по-другому можно, — промолвил Пейдодна. — По¬
пробуй сыграть с твоей звездой шутку вроде той, что я сыграл с моею.
Она хотела сделать из меня бродягу и лодыря, да еще и приговорила к
тому, чтоб я пил, будто бочка бездонная. А я? Удалился в пустыню,
пью воду с медом в разумных количествах и, вопреки ей, кое-что из
себя представляю. Ты человек военный, у тебя иной путь. Дабы избе¬
жать скверных последствий своих действий, попробуй стать команду¬
ющим без армии и захватить крепость, у которой нет ни ворот, ни рвов,
ни стен, чтобы не тратить на их преодоление силы, ибо усталость и
раздражение вызывают у тебя охоту крушить всё подряд».
«Постой, постой, мой дорогой дервиш! — взмолился Камнегрыз. —
У меня от таких речей голова кругом идет! Или ты с ума сошел? Или
ты так мудр, что тебя никому не понять? Что такое командующий без
армии? И где это ты видел крепость без стен и рвов?»
«Командующим без армии, — отвечал Пейдодна, — ты можешь
стать прямо завтра, ну, самое позднее, послезавтра. Капитан Камне¬
грыз за неимением солдат и возимого имущества выступит в поход,
чтобы атаковать город Каллакахабалаба, что расположен отсюда всего
в десяти фарсахах5. И город этот неприступен, хотя на крепость ничуть
не похож».
«Из кого же будет состоять армия, которая встанет под мои знаме¬
на?»

422
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Из восьми воинов, каждый из которых на свой манер способен со¬
крушить целое царство. Чтобы дать тебе представление об их возмож¬
ностях, скажу лишь, что я самый слабый из них и, однако, кабы захо¬
тел я стать повелителем Дамаска, справился бы без посторонней помо¬
щи, ибо Дамаск — город рек и каналов: уже через неделю его жителям
нечем было бы напоить даже кур».
«Мой славный дервиш! Не зря тебя зовут Пейдодна! Теперь я знаю,
на что ты способен, и нахожу, что ты ограничиваешь себя сверх всякой
меры! С таким громадным талантом тебе ничего не стоит разорить весь
Египет».
«О, для этого, — возразил Пейдодна, — надо выпить Нил из его ис¬
точника, а до него путь неблизкий».
«А скажи-ка, упомянутые товарищи твои такие же необыкновен¬
ные, как и ты? Я сгораю от желания познакомиться с ними!»
«Ты увидишь их завтра, — успокоил Камнегрыза его собеседник. —
И они покажут тебе всё, что умеют. Им не хватает хорошего советчи¬
ка, который сумеет направить их в нужную сторону, ибо у всех у них
дарования больше, чем ума. Им необходим вождь, который сумеет
подчинить их себе и подать им пример. Вот ты и станешь таким вож¬
дем».
«Клянусь Мухаммадом! — вскричал капитан, бросив взгляд на не¬
бо. — Я почти созрел для того, чтобы простить мою злую звезду за всё,
что она заставила меня пережить до сих пор, если только она поставит
меня во главе таких же, как я, удальцов! Но расскажи мне хотя бы в
двух словах о городе, который я должен взять. Кто там правит? Как мы
с ним поступим?»
«Город находится под властью иноземного тирана по имени Биг-
стаф. Ты должен изгнать его. Один угнетатель сменит другого, ты об¬
ведешь свою звезду вокруг пальца, ибо с разницей в имени будешь
править так же, как твой предшественник, или даже лучше, поскольку
руководить тобою будет только один закон — твои желания... Ты ве¬
ришь в Бога?»
«Не так, чтобы очень, но я обрезан».

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
423
«Этого вполне достаточно».
«Мой дорогой Пейдодна, ты весьма покладистый святоша и этим
мне нравишься, и, раз уж мне придется пить с тобою, я хотел бы при¬
выкнуть к медовой воде. Однако, прежде чем отправиться на боковую,
хочу получить более четкое представление о городе Каллакахабалабе,
потому что именно в постели я привык обдумывать план наступления».
«Каллакахабалаба, — пояснил дервиш, — находится на высокой, от¬
дельно стоящей горе, отвесные склоны которой вздымаются на три¬
дцать с лишним локтей. Только улитка может на них залезть».
«А жители как оттуда спускаются?»
«А никак: их выбрасывают вниз в корзинах на железных цепях.
Особые механизмы могут спустить на землю сразу сто корзин, в каж¬
дой из них — десять человек с оружием и припасами, и всё проходит
быстро и гладко. Окрестные селения так напуганы этим градом воору¬
женных до зубов воинов, что люди сами приносят дань к подножию
горы и сами всё складывают в стоящие наготове корзины».
«Клянусь моей бородою! — воскликнул капитан. — Я буду не я, если
не положу этому конец!.. Но что за человек этот Бигстаф? Может, он
обладает силой недюжинною? И согласится ли он по доброй воле сра¬
зиться со мною один на один?»
«Росту он великанского и ходит в доспехах с ног до головы так про¬
ворно, будто это не железные латы, а перья. Дерется только дубинкой
из позолоченной бронзы. Весит она тридцать семь ритлов6, но он оруду¬
ет ею, точно зубочисткой. Думаю, этот силач примет вызов только то¬
го, кто выйдет на бой с похожим оружием».
«Эх, дай мне только добраться до него! Я пощекочу мечом кончик
его носа, лишь бы поглядеть, как он заскрежещет зубами перед тем,
как рухнет под моими ударами. Нет, я рожден для того, чтобы побе¬
дить или погибнуть с мечом в руках. Пусть размахивают дубинкой те,
кто забивает быков... А что, он никогда не выходит один? Нельзя его
подстеречь и напасть неожиданно?»
«Он покидает город, — отвечал дервиш, — только когда ему доно¬
сят, что кто-то орудует на его землях. Увы! Это стоило жизни двоим из

424
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
наших: Железной Руке* и Стальному Зубу**. Они осмелились охотиться
в его угодьях, и, хотя эти двое слыли непобедимыми, Бигстаф с людьми
окружил их. Железная Рука ударом кулака повалил десяток-другой
противников, еще десять узнали, как крепка челюсть Стального Зуба,
но тут явился сам Бигстаф и прибил обоих дубинкой».
«Клянусь смертью! Я отомщу за них, — воскликнул капитан Камне-
грыз. — От твоего рассказа кровь моя закипела так, будто я только что
потерял двух родных братьев. Но я сгораю от нетерпения, мне страсть
как хочется познакомиться со всеми твоими удальцами! Давай-ка
спать — другого средства унять этот зуд я не знаю».
Пейдодна возражать не стал, и оба растянулись в глубине пещеры
на сухих листьях и звериных шкурах. Проснулись они при первых лу¬
чах зари, вышли наружу, дабы размяться, и тут дервиш заметил вдали
трех человек.
«Это наши», — сказал он.
«Как их зовут?»
«Их имена отражают их дарования. Первого зовут Зривдаль***, он
может разглядеть иголку, что валяется на земле в сорока фарсахах от
него. Это наш лазутчик. Второго зовут Точновцель* 4*, потому что его
стрела с такого же расстояния попадает в яблочко. Тот, кто идет за
ним, подберет эту стрелу через пять минут, и оттого его прозвали Рас¬
секай Воздух5*. Эти удальцы покажут тебе свои умения. Суди сам, как
они могут тебе пригодиться».
Тем временем три молодца приблизились к пещере.
«Возрадуйтесь, друзья мои! — сказал им Пейдодна. — Судьба по¬
слала нам в лице этого храбреца более чем прекрасную замену Желез¬
ной Руке и Стальному Зубу. Это непобедимый капитан Камнегрыз,
чья рука, меч и голова позволят нам поквитаться с нашим злейшим
Железная Рука по-арабски — «Зенхадиб»7.
Стальной Зуб по-арабски — «Сенбулад»8.
Зривдаль по-арабски — «Гиллярих»9.
4	Точновцель по-арабски — «Надхертавиль»10.
5	Рассекай Воздух по-арабски — «Караамек»11.

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
425
врагом и зажить в радости и мире. Однако вам известно, что сегодня
мы должны пообедать, а вы, как вижу, почему-то пришли с пустыми
руками!»
«Не волнуйся, — отвечал Точновцель, — мы не пропадем, коли у вас
найдутся сухари. С нами шел еще Крепкий Горб*, он тащил на плечах
полугодовалого теленка, а под мышками — два бочонка с вином, но ему
вдруг взбрело в голову зайти в сад и набрать овощей... Он быстро ша¬
гает и скоро будет здесь, если ничего не случится».
Не успел меткий стрелок договорить, как явился Крепкий Горб с
подвешенными на шее овощами: три огромных кочана капусты были
связаны веревкой и украшали торс силача со всех сторон. Несмотря на
тяжелую ношу, удалец передвигался так легко, будто нес мешочек с
орехами. Когда сила1! сбросил всё на землю, Пейдодна представил его
Камнегрызу.
«Капитан, — сказал дервиш, хлопнув Горба по плечу, — вот наша
боевая колесница. Круши города, уничтожай армии, захватывай тро¬
феи и грузи всё на эту спину. Наш крепыш не оставит врагу и пылинки,
ибо не согнется даже под тяжестью сокровищ царя Сулеймана13».
«До сих пор, — отвечал Камнегрыз, — тем, кому довелось бы та¬
щить мою добычу, не пришлось бы долго трудиться. Стоило мне чем-
нибудь разжиться, как я садился в уголке и съедал всё до последней
крошки. Каждый, кто видел меня, сказал бы, что за мной гонятся воры
или поджигатели, а это моя злая звезда делала так, что мне вечно всего
не хватало и я никого не щадил. Однако, мой дорогой звездочет, благо¬
даря тебе я надеюсь, мы ее урезоним... Пока же привычки мои еще при
мне, я вижу теленочка весом сто восемьдесят ритлов и хочу, чтобы он
был уже съеден».
«Он здесь как раз для этого, — сказал Пейдодна и позвал своих то¬
варищей: — Эй! Крепкий Горб, освежуй теленка и сделай вертел. Зри-
вдаль! Рассекай Воздух! Где наш человек-огонь?»
Зривдаль, который видел то, что человеческий глаз не способен раз¬
личить даже в самую сильную подзорную трубу, оглядел все земли.
Крепкий Горб по-арабски — «Биламих»12.

426
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«О! — воскликнул он. — Я вижу нашего друга : он совсем близко, но
не торопится, а развлекается тем, что жарит перепелок, которые про¬
летают у него над головой. Он ощипывает их на лету и ест».
«Вы только посмотрите, — возмутился Пейдодна, — чем занимается
этот плут в день смотра! Он поджаривает перепелок в воздухе, чтобы
они уже готовенькими падали ему прямо в рот!.. А где этот лентяй, где
наш Продрых*, почему он не бьет в барабан и не призывает всех к по¬
рядку?»
«Его я тоже вижу, — сказал Зривдаль. — Он спит в зарослях вереска
и храпит так, что земля под ним ходуном ходит. Не понимаю, как это
можно не слышать?»
«Друзья мои, — окликнул товарищей Пейдодна. — Вы сами можете
убедиться, как нам не хватает дисциплины и как нам несказанно по¬
везло, что случай послал нам предводителя... Твой черед, Рассекай Воз¬
дух, пусть Зривдаль покажет тебе, где пожиратель перепелок и храпун,
пусть они мигом отправляются сюда!»
«Ты сам поймешь, — обратился Пейдодна к Камнегрызу, — что за
люди эти двое. Огнепых** покажет тебе образчик умений своих, он рас¬
плавит даже руду в недрах земли. Что до Продрыха, то его таланты
довольно скромны, однако один из них нужен нам позарез: когда мы
выпускаем этого удальца на поле битвы, он повсюду сеет страх. Стуча
по своей утробе, Продрых извлекает из нее грохот, подобный бою со¬
рока барабанов, а когда он трещит пальцами, раздаются громовые рас¬
каты, от которых рушатся стены любой крепости».
Пока Пейдодна разъяснял Камнегрызу, что да как, явились Про¬
дрых и Огнепых.
«Барабан, — велел Пейдодна Продрыху, — бей общий сбор. Ты,
Огнепых, поджаришь теленка, которого Крепкий Горб насадит на вер¬
тел. А ты, Камнегрыз, сделай одолжение, покажи этим бравым молод¬
цам, на что ты способен. Теленок уже на вертеле, капуста порезана, но
нам не во что собрать сок от жаркого и некуда положить кочаны. От¬
Продрых по-арабски — «Баттенильтабур»14.
Огнепых по-арабски — «Баззахнар»15.

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
427
режь так, как ты умеешь, ломоть от камня, что лежит перед входом в
пещеру, снабди нас посудой для мяса и капусты».
Капитан охотно воспользовался случаем, чтобы показать сноровку.
Он выхватил меч и первым же ударом отсек по всей длине камня плас¬
тину толщиною в полпальца, а потом вырезал в ней углубление для
мясного сока и капусты. Зрители, каждый из которых был не только
выдающимся в своем роде, но и в равной степени обладал способно¬
стью восхищаться чужим дарованием, воздали по справедливости лов¬
кости и точности рук их нового вождя.
Капитану же не терпелось увидеть своими глазами, как зажарится
теленок, когда нет ни огня, ни углей, ни дров. Крепкий Горб крутил
ручку вертела, что висел между двумя большими камнями посреди
зеленой лужайки.
«Давай, Огнепых, приступай,— попросил Пейдодна, — но помни, не
испорти жаркое, нам нужен огонь не слишком сильный, но и не слиш¬
ком слабый, чтобы мясо не сгорело снаружи и прожарилось внутри.
Ты уж постарайся».
Огнепых был молодец исполнительный и немногословный. Он так
здорово наладил свое дыхание, что, казалось, мясо не столько жарится,
сколько золотится, и по мере того, как сок стекал на капусту, мастер
тихонько дышал на нее, и капуста постепенно пропекалась. Капитан
пришел в восторг от искусства обжарщика, и ему до смерти захотелось
еще раз показать себя в деле. Он заметил, что в пещере дервиша не
хватит места для стола, потому что там прямо посередине высилась
гранитная плита высотою и шириною в пять локтей.
«Разойдитесь, — сказал капитан тем, кто стоял вокруг, — сейчас я
кое-что отрежу от этого камушка, осколки могут попасть вам в глаза.
Я хочу освободить место для нашего стола».
В тот же миг он ударил мечом по плите. Замах оказался столь то¬
чен, что каждый отсеченный кусок был похож на мраморную доску,
которой не хватает только полировки.
«Какая грозная рука! Какой доблестный меч!» — вскричали свиде¬
тели хором.

428
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Братья! — сказал Пейдодна. — Именно этот меч проложит нам до¬
рогу к славе и процветанию».
Пещеру быстро расчистили, и на месте бесформенной и неудобной
плиты появился стол. Под ударами меча его столешница приобрела
форму правильного квадрата, а под ней капитан вырезал и убрал всё
лишнее, чтоб было где разместить ноги. Из самых красивых осколков
соорудили скамью и придвинули ее к столу.
«Никогда ни одному из нас, — признался Пейдодна, — не удавалось
так проворно создать столь искусное творение!»
Продрых в знак восхищения поглаживал брюхо, и это легчайшее
трение наполняло пещеру ужасающим шумом.
Тем временем начали накрывать на стол, и Огнепых притащил те¬
ленка.
«Вина! Вина!» — вскричал Пейдодна, достав огромный мешок суха¬
рей.
Крепкий Горб отправился за бочонками, однако Камнегрыз, опасав¬
шийся неуемной жажды дервиша, не удержался и спросил:
«А что, святой человек, покаяние твое уже закончилось?»
«Нет, — отвечал Пейдодна, — и я непременно выпью несколько глот¬
ков медовой воды, но при этом возьму один кувшин вина, чтобы пропо¬
лоскать рот».
Все расселись по местам, и каждый воздал должное трапезе. Гово¬
рили мало, но время от времени то один, то другой едок делал меткое
замечание, и всякий раз оно было великолепно. Спустя полчаса, когда
Пейдодна слегка утолил чувство голода, он огляделся вокруг и ска¬
зал:
«Братья, как же так? Где Тучихват* и Всёраздуй**? Они не могли не
получить приказа, ведь Продрых так пробил общий сбор, что его услы¬
шали бы даже глухие».
И как раз в этот миг у входа в пещеру появились упомянутые мо¬
лодцы.
Тучихват по-арабски — «Талахава»16.
Всёраздуй по-арабски — «Ильнафак»17.

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
429
«Вы не заслуживаете даже корочки хлеба, — строго произнес Пей-
додна. — Я ценю людей ловких, но при условии, что они исполняют
свой долг, и, если завтра вы провалите дело, вам придется ответить
перед тем, кто сильнее меня, а пока, так и быть, садитесь и угощайтесь.
Все хорошие новости узнаете после обеда. На вас смотрит величайший
мастер своего дела, знаменитый капитан Камнегрыз. Мы избрали его
своим главнокомандующим и сейчас покажем, на что способны. Что до
меня, то я, как видите, прохожу испытание прямо здесь».
С этими словами Пейдодна залпом выпил кувшин вина.
Вновь прибывшие молча поклонились и сели за стол.
«Идемте, братья, — сказал Пейдодна, когда все наелись, — нас ждет
смотр. И для начала позаботимся об ужине. Зривдаль! Точновцель! Рас¬
секай! Внимание! Зривдаль, достань нам сто ритлов разной дичи. Осмот¬
ри берега рек, ищи молоденьких ланей, козлят и газелей с нежным и
легким мясом».
Зривдаль занял удобную позицию. Поначалу он как будто оглядел
окрестности, затем взор его устремился в бесконечность и полетел над
миром.
«О, — воскликнул он немного погодя, — я вижу то, что нам надо, в
десяти фарсахах отсюда, вон за тем косогором».
«Точновцель, возьми лук», — приказал дервиш.
Меткий удалец воткнул колышек перед Зривдалем, вскинул лук и
натянул тетиву.
«В десяти фарсахах?» — переспросил он.
«И тридцати шагах».
Точновцель выстрелил, Зривдаль проследил за стрелой.
«Лань подбита», — доложил он.
«Твоя очередь, Рассекай, надевай свои бабуши и подбери дичь».
Приказ был тут же исполнен.
И так три раза. Через полчаса перед Крепким Горбом лежали че¬
тыре туши. Он тут же освежевал их и насадил на вертел.
Пейдодна встряхнул мешок с сухарями.
«Как! — сказал он. — У нас осталось всего тридцать ритлов? Зри¬
вдаль, погляди-ка, нет ли где свежего хлеба».

430
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«В Массере как раз готов целый противень, пекарь достал его и от¬
вернулся, чтобы почистить печь».
«Вот удобный момент, чтобы задаром сделать запас. Отправляйся,
Рассекай, возьми с собой мешок и принеси всё, что сможешь».
Приказ был немедленно исполнен, и хлеб оказался в пещере рань¬
ше, чем пекарь заметил пропажу.
«Как видишь, Камнегрыз, — сказал дервиш, — кладовая полна. Ах,
будь у Крепкого Горба крылья, у нас было бы вдоволь вина, но мне, как
всегда, придется умирать от жажды. Давай, Тучехват, зацепи это об¬
лако и заставь его вылить здесь свое пресное содержимое. Найдешь
тучу с градом, тем лучше, я люблю воду со льдом».
Облако проплывало довольно высоко. Тучехват вытащил из карма¬
на клубок шелковых ниток и подбросил его к небу. Клубок размотался,
проворный удалец ухватился за кончик нити, и облако понеслось вниз
с поразительной быстротой.
«Друзья, — предложил Пейдодна, — поставьте кувшины на землю,
пусть они наполнятся водой, которая сейчас хлынет с неба, а мы, по¬
скольку нам не во что переодеться, укроемся в пещере».
Все послушались совета дервиша. Облако опустилось к земле, Ту¬
чехват сжал его с боков, и оно пролилось дождем.
Камнегрыз во все глаза глядел на эти чудеса.
«Согласись, капитан, — сказал Пейдодна, — с такими молодцами и
под твоим командованием мы можем рассчитывать на успех».
«В жизни не видывал такого сборища столь редких и согласован¬
ных между собою дарований, по-моему, нам всё по плечу... У меня в
голове уже зреет множество планов».
«Погоди, сейчас не время о них говорить, — остановил капитана
Пейдодна, — это сбивает меня... Я забыл одну жизненно важную вещь.
Раз у нас нет ничего, кроме воды, дабы утолить жажду, то вечером нам
не помешает принять настойку. Сейчас три часа пополудни, время еще
есть, и у нас всего должно быть вдоволь».
«Зривдаль, и ты, Рассекай Воздух, — приказал дервиш, — разыщите
нам несколько склянок с настойками. Как известно, их обычно выстав¬
ляют на террасы, дабы они погрелись на солнышке. Вперед, совершите
набег, а, коли понадобится, то и два».

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
431
Приказание исполнили, и через полчаса запасы пополнились че¬
тырьмя огромными бутылями с настойкой.
«Наш Рассекай всем хорош: ловок, скор, неуловим, — заметил Пей-
додна, — жаль, костяк у него слабоват, пользы от него было бы неиз¬
меримо больше».
«Клянусь Мухаммадом! — воскликнул Камнегрыз. — Да без его по¬
мощи у меня всю ночь бурчало бы в животе от голода! А скажи-ка,
добрый дервиш, нельзя ли раздобыть еще и инжиру?»
«Выбирай какой хочешь из тех, что поспел на земле».
«Ловлю тебя на слове, — согласился капитан, — и выбираю самые
прекрасные фиги, которые, как известно, растут в Африке».
«Вперед, Рассекай! Ты понял, чего хочет наш главнокомандующий.
Возьми корзину, рви ягоды с разбором и возвращайся самое позднее
через час, потому как ты еще можешь понадобиться!»
Рассекай Воздух исчез.
Мясо — на вертеле: Крепкий Горб крутит ручку, Огнепых жарит,
Продрых лежит в сторонке, чтобы никого не беспокоить, но его всё
равно слышно.
«Да, — вздохнул Камнегрыз, — такой храп мертвого разбудит!»
«Надо дать ему отдохнуть, — возразил Пейдодна. — Все его достоин¬
ство в безмерной полноте и вздутом животе. Кроме того, он не дает нам
скучать, играя на своих щеках, как на бубне. Это очень смешно. Мы
стараемся с выгодой для себя применять все дарования».
«Вы правы. Скажи, а кто этот человек, что сидит скрестив руки?
Я еще не знаю, что он умеет».
«Это тот, кто отвечает за наш лагерь, когда мы в походе. Он извле¬
кает большое из малого, а зовут его Всёраздуй. Ремесло у него тяжелое
и утомительное, но ты сам это поймешь, когда увидишь его за рабо¬
той».
Пока они беседовали, день клонился к вечеру, а Рассекай никак не
возвращался. Пейдодна забеспокоился.
«Эй, Зривдаль! — позвал он. — Посмотри-ка в африканских садах,
постарайся найти Рассекая. Он то ли заблудился там, то ли забыл обо
всем».
Зоркий удалец внимательно осмотрел всю Африку.

432
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Ох, вот ты где, — сказал он наконец. — Рассекай неподалеку от
Дамаска, этот несчастный слопал больше фиг, чем собрал, и завалился
спать. Вокруг бродят арабы, которые хотят его обокрасть. Коли они
стащат бабуши Рассекая, нам его больше не видать. Но на дереве, под
которым он разлегся, сидит крупная птица. Пусть Точновцель выстре¬
лит в нее, она упадет и разбудит нашего соню».
«Сколько от нас до птицы, о которой ты говоришь?» — спросил
Точновцель.
«Ровно семьдесят пять фарсахов».
Лучник воткнул колышек, прицелился и выстрелил. Зривдаль про¬
следил за полетом стрелы.
«Птица свалилась, соня проснулся и собрался в путь».
Мгновенье спустя фиги оказались в пещере.
«Не брани нашего добытчика, — попросил капитан дервиша, — этот
случай позволил нам еще раз убедиться в полезности Точновцеля и
Зривдаля... Но, думаю, ужин поспел, давайте накроем на стол».
«Хорошо, — отвечал Пейдодна, — но сначала надо разбить лагерь и,
согласно воинским обычаям, пробить отбой».
Дервиш позвал Всёраздуя, и тот застыл, ожидая приказаний.
«Ты готов? Ты выбрал площадку? — спросил его дервиш. — Нынче
вечером мы ляжем спать в шатре, надо, чтобы всем хватило места и
каждому было удобно».
«Площадка вот она, прямо перед тобой, — отвечал Всёраздуй. —
Шатер — у меня на груди, а его размеры — в моих легких».
«Клянусь Мухаммадом! — поразился Камнегрыз. — Вот уж загадка
так загадка!»
«Нет никакой загадки, — возразил дервиш. — Сейчас ты всё уви¬
дишь и всё поймешь. Подойдем-ка поближе, чтобы ты как следует рас¬
смотрел работу нашего строителя».
На груди Всёраздуя висел мешочек размером с куриное яйцо, кото¬
рый завязывался четырьмя шнурками с маленькими булавками на кон¬
це. Всёраздуй раскрыл мешочек, подул в него, и тот сделался размером
с дыню. Грудастый удалец подул еще, мешочек опять увеличился. Всё¬
раздуй засунул в него голову и снова дунул. Над ним образовался как

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
433
бы чепец, который всё рос и рос. Вскоре края чепца упали на землю и
накрыли Всёраздуя целиком. Тут товарищи его подобрали шнурочки,
превратившиеся в четыре веревки, потянули в разные стороны, а затем
закрепили, воткнув в землю булавки, которые стали колышками. Воз¬
душный шар принял форму купола, и его подперли по углам четырьмя
кольями, которые Всёраздуй всегда носил при себе. Дело было сделано,
шатер вырос до такой величины, что под ним свободно могли бы раз¬
меститься человек двадцать.
«Трижды клянусь Мухаммадом! — в восторге вскричал Камне-
грыз. — Только что я узрел грибного царя. Нет, бога грибов. Это что-то
невероятное!»
«Без всякой лести скажу, мой генерал, — возразил Пейдодна, — что
те, кто видел, на что ты способен, готовы поверить во что угодно и не
имеют права хвастать. Однако Всёраздуй сдерживается: его сил хватит
и на то, чтобы выдуть шатер, под которым поместятся все паломники
Мекки вместе с сопровождением».
Тут вдали послышался грохот — можно было подумать, что при¬
ближаются пятьдесят барабанщиков и бьют что есть сил, кто во что
горазд.
«Что за шум?» — спросил Камнегрыз.
«Ничего особенного, — отвечал Пейдодна. — Это Продрых бьет от¬
бой. Он всего-то поглаживает свой живот, но его доблести хватит и на
то, чтобы поднять нас в атаку».
«Добрый дервиш, до чего поразительные люди окружают тебя!»
«Им, как и мне, приходится жить вдали от мира, потому что народ
не умеет их оценить по достоинству. С твоей же помощью мы покинем
эту пустынь и вышвырнем Бигстафа, этого грифа, из его гнезда за то,
что он забрасывает нас корзинами, полными нашпигованных железом
птиц, которые не дают покоя нашему войску».
«Эх, была бы у этого Бигстафа крепость, окруженная тремя рвами
с водой, ты добавил бы в них немного меда и мгновенно осушил до
дна. Я пошел бы в атаку на стену, и, клянусь Мухаммадом, ты сам
знаешь, на что способен мой меч! Крепость я разрушил бы так быстро,
что никто не успел бы сбросить мне на голову ни одного камня, а по¬

434
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
том Крепкий Горб заполнил бы обломками ров, и я бы появился не¬
жданно-негаданно и сокрушил все доспехи, под которыми прячется
неприятель».
«Прекрасный и достойный тебя замысел, мой генерал. Но нашего
тирана так не одолеть».
«Клянусь твоей священной книгой, почтенный дервиш, я придумаю
такой план, от которого его ничто не спасет... Но пора ужинать».
«Самое мудрое решение на этот час, — согласился дервиш, — не то
жаркое давно остыло бы, кабы Огнепых не подогревал его время от
времени».
Маленькая армия села вокруг накрытого стола, освещенного одной
лампой с тремя фитилями. Заговорили о будущем.
«Друзья! — сказал Камнегрыз. — Я сделаю всё, что в моих силах,
дабы заслужить одобрение ваше, но, раз уж вы избрали меня вождем,
предупреждаю: мы пойдем бодрым шагом и строем... О, я выпил всего
глоток воды, а меня от нее уже воротит... Завтра на рассвете я подниму
вас, отдам приказы, мы свернем лагерь и немедля выступим в поход...
Давайте выпьем настойки, ляжем спать, и пусть нам приснится побе¬
да... Эх, не будь у меня желудок навроде колодца, я заснул бы на этих
камнях, точно на ложе из розовых лепестков... Ешьте всё до последней
крошки, на заре мы уходим отсюда, дабы осуществить наш великий
замысел. Начнем же с того, что заставим голодать здешних крыс, не
оставим им даже корочки... Ладно, ужин закончен, следуйте за мной.
Сегодня мы опять расположимся в шатре... Подойти ко мне, Зривдаль!
Скажи, ты ночью столь же зорок, как днем?»
«Да, капитан».
«Это хорошо. Охраняй наш лагерь, а завтра во время похода ты
выспишься на плечах у Крепкого Горба... Тучехват, подойди! Поймай
облако, что проплывает над нашими головами, пусть оно покроет всё
росою и освежит воздух... Продрых, уйди подальше от лагеря, но так,
чтобы Зривдаль тебя видел. Так наш соня сможет забить тревогу, если
случится что-то непредвиденное... Идемте, друзья! Возьмите себе по
шкуре, чтобы подложить под голову. Люди на войне отказываются от
удобств, только когда их нет».

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
435
«О, великий, доблестный, мудрый капитан!» — Пейдодна исполнил
полученный приказ и первым вышел из пещеры.
Войско укрылось в шатре, Камнегрыз зашел последним и устроил¬
ся посередине. Остальные улеглись на почтительном расстоянии от ко¬
мандующего. Дервиш прочитал молитву, и все мирно уснули.
Как только утренняя звезда взошла над горизонтом, Зривдаль рас¬
тормошил Продрыха. Тот, зевая, стукнул разок себя по животу, и гром¬
кое эхо разнеслось по окрестным горам. Камнегрыз вскочил и разбу¬
дил свое войско.
«Вперед, соратники мои! — вскричал он. — Встретим день с оружи¬
ем в руках. Всёраздуй, сворачивай лагерь!»
Друзья вышли наружу, оставив внутри одного Всёраздуя. Еще до
восхода солнца колышки были выдернуты, и шатер снова превратился
в маленький мешочек, привязанный к шее того, кто его носил.
Все выстроились в колонну, и Пейдодна занял место замыкающего.
«Брат мой! — обратился к дервишу Камнегрыз. — Поскольку ты —
наш советник, тебе следовало бы встать посередине, ибо, когда аван¬
гард вступает в бой, совет может запоздать. Однако ты можешь остать¬
ся и позади, поскольку наши ряды не слишком плотны, и ничто не по¬
мешает тебе подойти ко мне в случае необходимости... Твоя книга в
порядке? Все страницы целы?»
«Клянусь Мухаммадом! Я их не считал, но это не важно, я легко
найду им замену».
«Зривдаль, друг мой! — продолжил командующий. — У тебя веки
немного покраснели, промой их свежей водой, без твоих зорких глаз
мы как без рук... Точновцель, как твои лук и стрелы?»
«Всё в порядке, мой капитан!»
«Мне не терпится испытать твою ловкость и отправить нашему вра¬
гу послание прямо в глаз... Давай проверим твой клубок, Тучехват. О,
какой круглый, ровный! Настоящий вызов паукам! Но послушай старо¬
го солдата, скоро ты поймешь, что столь ценный дар, как у тебя, не
должен растрачиваться на то, чтобы освежать воздух и мыть посуду...
Огнепых! Я не сумею заглянуть в твой желудок, однако, надеюсь, твоих
серы и смолы хватит для нашей кампании, потому что еще до заката

436
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
мы захватим вражескую кухню, и тебе не придется тратить силы на
наше пропитание. Но я поручаю тебе поджаривать головы всех, кто
вздумает чинить нам препятствия... Рассекай! По-моему, твои бабуши в
полной исправности, только опасайся своего пристрастия к фигам —
еще немного, и ты бы остался босым и сильно простудился по пути к
нам... Всёраздуй! Ты сложил шатер, но надо проверить, надежны ли
колья, крепки ли веревки, не прохудилось ли полотно...»
«Нет, у меня всё цело».
«А скажи, если ты попробуешь надуть дыню, она вырастет до раз¬
меров тыквы?»
«Нет, мой капитан».
«Правду говорят, нет на свете совершенства... Крепкий Горб, выйди
из строя! Нужно тебе дать кожаные ремни, чтобы ты мог приторочи-
вать свою ношу. Вот это спина так спина, будь она поровнее, и на нее
можно было бы установить даже пирамиду... Зачем ты так коротко
обрезаешь себе ногти? Ведь, когда надо что-то достать и схватить, руки
всегда коротки... Храпун, шаг вперед! Твой барабан отлично натянут,
но не стоит смачивать его изнутри слишком большим количеством го¬
рячительных напитков, от этого кожа может размокнуть... И кстати,
давай послушаем, как звучит твоя труба».
Продрых повиновался, шепотом издал несколько звуков и поверг
весь отряд в ужас: Рассекай умчался бы в неведомую даль, кабы не со¬
владал со своими ногами, у Крепкого Горба подкосились коленки,
Зривдаль ослеп, Точновцель выронил лук и стрелы, Тучехват попытал¬
ся найти облако, чтобы укрыться на нем, у Всёраздуя перехватило ды¬
хание, а Огнепых заледенел.
«Клянусь Мухаммадом! — воскликнул Камнегрыз, взяв за руку
Пейдодна, которого одолела икота. — Вот поистине тонкий голосок!
Я не мокрая курица, однако дрожу как осиновый лист. Продрых, друг
мой! Дар твой несравненен, но мы воспользуемся им только в отчаян¬
ном положении. Встань в строй. А теперь, друзья мои, слушайте план
вашего главнокомандующего... Нам предстоит взять Каллакахабалабу
и уничтожить Бигстафа. Он слишком осторожен, чтобы подвергнуть
себя опасности, и потому выставит против нас свой сброд. Мы перебьем

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
437
всех до единого, но этого будет мало. Надо, чтобы тирана заставил
сдаться голод: мы опустошим земли, что кормят его, и заставим злодея
жрать камни, из которых сложена его гора! У вас есть всё, чтобы пре¬
дать этот край огню и воде, грабьте, убивайте и крушите, превратите
его в пустыню. Вы быстро управитесь. Война размеренная слишком
дорого обходится, зато там, где к ней примешивается страх, люди сами
бегут без оглядки. Остается только понять, с чего мы начнем. Зрив-
даль, — сказал командующий своему непревзойденному лазутчику, —
посмотри во все четыре стороны. Скажи, где поблизости есть для нас
какая-нибудь работенка. Что ты видишь на западе?»
«В двадцати фарсахах отсюда, мой вождь, я вижу караван, кото¬
рый двигается в нашу сторону».
«Мы можем добраться до него к вечеру, вернемся уставшие, с пу¬
стыми желудками, а главное, ограбив его, мы не нанесем никакого
ущерба Бигстафу. Нет, это не то, что нам нужно! Посмотри на восток».
«Мой вождь! Там богатые пастбища, прекрасные стада и несколько
пастухов».
«Такая цель могла бы заслужить наше внимание, но только не сей¬
час: это сырое мясо, а мы выступаем натощак, нам нужно найти гото¬
вый обед...»
«Вот он! — воскликнул Зривдаль. — На юге! Я вижу, там готовится
большой свадебный пир».
«Значит, теперь нам есть чем заняться... Как далеко?»
«Десять фарсахов».
«Это деревня?»
«Да, и довольно большая».
«Тем лучше. Есть где натворить много бед и шума. Простые люди
нам не помеха, давайте договоримся, как будем действовать. Огнепых
войдет вместе со мною в село и сожжет ту его часть, что находится на
противоположной от свадебных столов стороне. Я проникну в дом, где
будут играть свадьбу, и схвачу невесту. Если ее жениху, отцу и братьям
это не понравится, я раздам несколько пощечин. Если это их не утихо¬
мирит, Продрых шепнет им на ухо несколько слов, и, думаю, ему не
придется повторять дважды. Огнепых сожжет всё, кроме дома, где мы

438
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
спокойно пообедаем. Поскольку селяне могут возмутиться и начать ки¬
даться в нас камнями, приказываю Тучехвату подцепить первую попав¬
шуюся тучу, согнать все окрестные облака, собрать их воедино и следо¬
вать за нами вместе со всем скопищем. Когда понадобится, наш повели¬
тель облаков обрушит тысячи возов града на головы недовольных, а
мы позаботимся о том, чтобы он не остался голодным».
«Клянусь Мухаммадом! — воскликнул Пейдодна. — Никогда и ни¬
кто еще не продумывал дело с такой предусмотрительностью».
«Ты доволен, мой дервиш? — спросил Камнегрыз. — Надеюсь, все
остальные тоже. Итак, вперед! Продрых бей, но так, чтобы было при¬
ятно слушать, бей, будто мы идем на свадьбу».
Барабанщик подчинился, и отряд строем зашагал к намеченной це¬
ли.
В двух фарсахах от деревни Камнегрыз приказал Рассекаю прове¬
рить, что происходит на празднике, не собираются ли гости сесть за
стол. Через три минуты гонец вернулся.
«Эти язычники, — доложил он, — приносят в жертву идолу прекрас¬
ную телочку с золотыми рогами. Она изжарится не раньше, чем через
час».
«Клянусь Мухаммадом! — сказал Камнегрыз дервишу. — Ты, долж¬
но быть, рад? Тебе предстоит бороться с язычеством, повергнуть идола.
Очень тебе советую заклясть его хорошенько с помощью твоей книги...
Союз, заключенный перед истуканом, без кади! Такой брак ничего не
значит, я хочу жениться на этой молодке по мусульманским законам,
чтобы вывести ее на правильный путь».
За разговорами отряд двигался вперед и наконец прибыл в дерев¬
ню, прямо туда, где собрались семьи жениха и невесты. Камнегрыз во¬
шел как к себе домой.
«Что я вижу! — воскликнул он. — Здесь женятся, не спросясь, и со¬
бираются пировать без меня?»
Вообразите себе изумление добрых селян: они молча переглядыва¬
лись и, дрожа, рассматривали человека в латах.
«Мы пропали! — закричали они чуть погодя. — Это Бигстаф, это
сам тиран!»

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
439
«Хватит врать, дурни! Нет здесь никакого тирана, за кого вы меня
принимаете? Знайте, я будущий муж этой красавицы, и другого у нее
не будет».
С этими словами Камнегрыз обнял невесту. Жених и родственники
бросились ей на выручку, но одна пощечина да два тычка опрокинули
их на землю. Чтобы одолеть похитителя, мужчины вооружились, кто
палкой, кто ножом, кто стулом — в общем, всем, что попалось под руку,
но тут начал чихать Продрых. Этого таланта Камнегрыз за ним еще не
знал, и главнокомандующего так оглушило, что, не будь он увлечен
своей добычей, непременно упустил бы ее. В то же время мужчины,
женщины, дети и всё, что было в доме, оказались опрокинуты, а затем
пошатнулось и всё здание, крепостью не отличавшееся.
Оправившись от первого изумления, Камнегрыз обернулся к свое¬
му шумному подручному.
«Вперед! Избавь меня от этого сброда и вышвырни в окно всех, кто
слишком далеко от дверей».
Продрых повиновался, дом опустел. Осталась только невеста.
Охваченная ужасом, девушка непременно повалилась бы наземь, как
все вокруг, если бы ее не держал в объятиях торжествующий капитан.
В деревне тем временем начался пожар, раздались крики и стоны.
«Действуй, — приказал Камнегрыз Продрыху, — наши соратники
могут потеряться в этой неразберихе, надо протрубить сбор».
Барабанщик исполнил приказание, отряд присоединился к своему
командующему и быстро расправился со свадебным угощением.
Невеста, вынужденная оставаться посреди пирующих и сносить гру¬
бые ласки Камнегрыза, беспрестанно лила слезы.
«О, как бы я хотел утешить тебя, милое дитя! — говорил ей капи¬
тан. — Пролей одну из своих прекрасных слезинок в мою кружку, от
этого мой напиток станет только слаще!»
Но бедняжка отворачивалась и всем видом выражала отчаяние,
смешанное с отвращением.
Пока грабители ели и пили без меры, жители деревни успели пред¬
упредить отряд из пятнадцати дозорных, которые по приказу Бигстафа
обходили, как обычно, его владения. Дозорным описали главаря —

440
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Камнегрыз показался им неопасным, и они заявились в дом, где он пи¬
ровал вместе со своими удальцами.
Командир дозорных замахнулся мечом на Продрыха, но тот отра¬
зил нападение громким чихом. Оглушенный этим, Камнегрыз вскочил
и одним ударом рассек пополам самого смелого, а затем того, кто во¬
шел следом. Третий лишился руки, четвертый — ноги, пятый — головы,
шестой — обеих ног. Прочим дозорным страх придал крылья, и они
побросали оружие и щиты, чтобы спастись бегством налегке. Соратни¬
ки Камнегрыза преследовали их без остановки: Тучехват обрушил на
них град, Продрых оглушил тех, кого смог догнать, и даже Пейдодна
наносил удары своей книгой, так что никто не ушел от меча капитана,
который добивал полуживых противников. И таким образом не оста¬
лось никого, кто мог бы сообщить в Каллакахабалабу о постигшем от¬
ряд поражении.
Кончив бой, командующий вернулся в дом, чтобы насладиться в
объятиях своей возлюбленной, но оказалось, что, пока он воевал, она
сбежала. Камнегрыз пришел в ярость и вызвал Зривдаля.
«Эй! Ты ведь не потерпишь, чтобы твой вождь лишился награды и
удовольствия! Найди мне эту неверную, клянусь Мухаммадом, горе то¬
му, кто ее прячет!»
Зривдаль старался, как мог.
«Мой капитан! — удрученно признался он. — Я ничем не могу тебе
помочь! В трех фарсахах отсюда я вижу женщин, которые спасаются
бегством вместе с детьми и скарбом, но твоей невесты среди них нет...
Стены деревни не могут прятать ее от меня, потому что они сгорели
дотла! Должно быть, девушка скрылась под землей, и тут я бессилен».
«Ах, трижды клянусь Мухаммадом! — вскричал Камнегрыз. — Что
за победа без награды! И это снова проделки моей злой звезды! Вот
беда! Она оспаривает все мои достижения, я в отчаянии... Пойди, скажи
Продрыху, чтобы бил общий сбор. Пусть все снова сядут за стол, здесь
еще есть что выпить, а мое горе как раз из тех, что стоит непременно
залить и утопить».
Вскоре отряд присоединился к своему командиру и разделил с ним
его скорбь, воспользовавшись избранным им способом утешения.

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
441
«Эх, дорогой мой Крепкий Горб! — сокрушался Камнегрыз. — Ка¬
кие красивые ножки могли бы обвить твою шею! Никогда тебе не дово¬
дилось носить столь сладкую ношу! Однако мы теперь вынуждены ли¬
шить себя всех радостей, подобно нашему дервишу. Давайте же каять¬
ся, по крайней мере, до полуночи, чтобы горькими сожалениями
заслужить похвалы... Эй, Продрых! Я всем сердцем верю в твой дар,
обязываю тебя охранять наш покой до восхода солнца. Отойди подаль¬
ше, смотри и слушай и, как только заметишь кого, бей в восемьдесят
барабанов и труби в трубы».
Продрых повиновался, а соратники его продолжили развлекаться и
пить сверх всякой меры, пока все не свалились под стол и не забылись
мертвым сном.
Не всякий день играются свадьбы, и не всегда без труда находится
готовая еда. Маленькое войско с Камнегрызом во главе опустошало
одну деревню за другой, и смелости соратникам было не занимать, по¬
скольку с таким вождем им, по их мнению, ничто не грозило. Однако
им пришлось самим добывать себе пропитание. Каждую ночь они рас¬
полагались в шатре, чье местоположение было никому не известно,
поскольку его ставили, только когда темнело. Днем приходилось всту¬
пать в бой с отрядами, подобными тому, что первым напал на них и
всякий раз стычка заканчивалась убитыми и покалеченными врагами.
Те, кто избегал меча и огня, падали от голоса Продрыха: тот приканчи¬
вал неприятеля несколькими, сказанными на ухо, словами, от которых
лопались барабанные перепонки. И наконец, дабы довершить погром и
опустошение, на поле боя обрушивался град.
Нашелся, однако, человек, который придумал, как избавить свою
землю от чудовищного бедствия. Он решил воспользоваться пращой18
и забить камнями виновников всех бед. Зривдаль заметил смельчака,
когда тот испытывал новое оружие в окружении соседей. Но едва изо¬
бретатель собрался уже было поделиться своим открытием с собрав¬
шимися, как стрела, выпущенная из лука Точновцеля, вошла ему пря¬
мо в глотку и заткнула рот. Отчаяние охватило страну. Сотни стрел
полетели в Каллакахабалабу с сообщениями об ужасных событиях
(именно таким образом доставлялись Бигстафу просьбы, жалобы и уве¬
домления).

442
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Тиран созвал совет, который состоял из одного звездочета, необык¬
новенно сведущего в геомантии.
«Посмотри, до чего мы дошли, — сказал Бигстаф мудрецу. — Здесь
никто не может побеспокоить нас, но ничто не защитит от угрожающе¬
го нам голода. До сих пор мои дозорные успешно расправлялись с гра¬
бителями, которые наводняют эту страну, но теперь смелость разбойни¬
ков возросла вместе с их силой. Во главе их стоит человек, который в
одиночку расправился с несколькими отрядами, что следили за поряд¬
ком на моих землях и собирали подати. В жалобах и сообщениях, ко¬
торые я получаю, говорится о его сверхъестественной силе, так приду¬
май, как обеспечить нашу безопасность».
«Я уже давно размышляю над этим, — отвечал ученый. — Я постро¬
ил гороскоп каждого разбойника и выяснил, что обычным путем с ни¬
ми не справиться. Так называемые таланты, которыми они столь вар¬
варски пользуются, имеют более или менее магическую природу, но
обладают одним огромным недостатком: самое страшное их оружие
можно уничтожить самым малым противодействием. Так, к Продры-
ху можно подойти, заложив уши ватой, и его барабан окажется бесси¬
лен. Огнепыху можно плюнуть в рот, и пожара не будет. Зривдаль
делается бесполезен по мере приближения опасности, стрела Точно-
вцеля затупится о сталь. Рассекай всего-навсего гонец — его легко оста¬
новить. Вся хитрость Тучехвата держится на одной ниточке, ее ничего
не стоит перерезать. Пейдодна труслив, как всякий дервиш, и он бес¬
полезен там, где нет воды. Останется только найти защиту от его книги.
Всёраздуй и Крепкий Горб — носильщики, о которых можно забыть.
Самый главный наш враг — это Камнегрыз, главарь этого проклятого
сброда. Звезды давно отвернулись от него, наградив способностью вер¬
шить зло и лишив возможности творить добро. Он умен и изобретате¬
лен, бесстрашен и необыкновенно силен, главный же его недостаток —
вспыльчивость. Перед его мечом не устоят даже адаманты: если ты
выйдешь к нему в бронзовых латах, он разнесет их на кусочки, и ты
будешь беспомощен. Как правило, Камнегрыз посылает вызов своему
противнику, но его предупредили, что ты согласишься на поединок
только на не приемлемых для него условиях. И тем не менее, господин,

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
443
если ты позволишь мне вооружить твоих солдат по моему усмотрению,
я осмелюсь обещать тебе победу и над Камнегрызом, и над его под¬
ручными».
«Ступай к оружейникам, — приказал Бигстаф, — пусть они пригото¬
вят всё, что ты сочтешь нужным для меня и моих воинов. Я слишком
высоко ценю твое мнение, чтобы не последовать за тобой с закрытыми
глазами».
«Предупреждаю, оружие будет необычным».
«Не важно. Главное, оно поможет нам одолеть врага. С чудесным
надо бороться чудесным».
Капитан Камнегрыз продолжал опустошать страну. Бигстаф по со¬
вету своего звездочета собирал небольшое войско, а кузнецы втайне
ото всех изготовляли оружие и боевые механизмы. И когда они закон¬
чили, с вершины Каллакахабалаба с помощью блоков и корзин спусти¬
лись триста воинов в сверкающих стальных доспехах.
«Неприятель! Вижу неприятеля!» — закричал Зривдаль.
«Он свалился с неба?» — спросил Камнегрыз.
«Да, мой капитан, я вижу корзины, из них вылезают триста чело¬
век. Ими командует сам тиран, я узнаю его по росту. И он как будто
стал выше... О, что за странный шлем у него на голове! Это огромная
кастрюля... думаю, Огнепых заставит ее закипеть... У Бигстафа щит
толщиной в пять пальцев, а взгляд так и пылает... Капитан! Прикажи
вбить колышек перед Точновцелем, пусть он пошлет тирану привет от
твоего имени прямо в левый глаз!»
«Уймись, солдат! — сказал Камнегрыз. — Смотреть смотри, но
оставь свое мнение при себе! Итак, враг посреди поля и рассчитывает
таким смехотворным образом защититься от моих ударов!.. Продрых!
Зови всех в строй, мы выдвигаемся».
И вот оба войска сошлись на расстояние полета стрелы. Камнегрыз
встал в центре, между Продрыхом и Огнепыхом. Пейдодна и Зривдаль
заняли правый фланг, Рассекай и Точновцель выстроились на левом,
Крепкий Горб и Всёраздуй — в арьергарде, а Тучехват тащил за собою
целую вереницу грозовых туч, которую он удерживал нитями в ожида¬
нии приказа.

444
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Бигстаф выстроил свое войско в три шеренги по сто человек. В пер¬
вом ряду стояли воины с холодным оружием в руках. Во втором каж¬
дый солдат держал спринцовку, а у тех, кто занимал третий ряд, в ру¬
ках были только ножницы. И всех воинов Бигстафа покрывали латы
самой лучшей закалки.
Камнегрыз видел, как разворачиваются перед ним три шеренги во¬
инов, но он был полон веры в свои силы и потому смело пошел в бой,
надеясь на легкую победу. Капитан сделал десять шагов вперед, как бы
вызывая неприятеля на поединок. Бигстаф принял вызов и двинулся
навстречу. Войска замерли, и капитан велел Продрыху подать сигнал к
бою. Только этот его приказ и был исполнен как подобает, а затем не¬
предвиденные события нарушили планы Камнегрыза и свели на нет все
его дальнейшие усилия.
Когда капитан и Бигстаф сошлись, Камнегрыз хотел нанести врагу
сокрушительный удар, которым столько раз доказывал силу руки сво¬
ей и закалку своего меча. Но прежде ему вздумалось обратиться к не¬
приятелю, в чьем поражении он не сомневался, с речью.
«Бигстаф! — воскликнул Камнегрыз. — Повелитель кухарей! И тебе
не стыдно выходить на бой с кастрюлей на голове? Или ты думаешь,
что посуда защитит тебя от смерти, или это моя злая звезда заставила
тебя избрать такой смехотворный способ обороны, чтобы превратить
мою победу в оскорбительную схватку с кухонным царьком? Неужели
доблестные воины Камнегрыза должны биться с аптекарями и ци¬
рюльниками?.. Осмелишься ли ты поднять на меня свою бронзовую
палицу, что подобает тебе меньше, чем твой вертел для жарки? Он
послужил бы прекрасным дополнением к твоим шлему и щиту».
«Камнегрыз! — отвечал Бигстаф. — Твои слова подобны твоим де¬
лам. Я вышел сюда не на бой с воином, а на схватку с мясником. И если
мне во всем подобает вести себя благородно, то тебе придется погиб¬
нуть самым постыдным образом. Ты требуешь, чтобы я первым нанес
удар, я же хочу, чтобы он был за тобой».
«Клянусь Мухаммадом! Ты прав!» — вскричал Камнегрыз.
С быстротою молнии капитан обрушил свой меч на горшок, при¬
крывавший голову противника, но, вместо того чтобы разрубить этот

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
445
странный шлем, меч отскочил, да так, что рука, сжимавшая его, задро¬
жала. Удивленный неожиданным отпором, Камнегрыз хотел было од¬
ним ударом рассечь неприятельские щит и руку, но клинок его меча
рассыпался в мелкую пыль: удар пришелся не по железу, как рассчиты¬
вал нападавший, а по пустой тыкве и заплесневелой головке сыра, ко¬
торые лишили его оружие волшебной силы.
«О, Мухаммад! — вскричал Камнегрыз и отступил на четыре ша¬
га. — Эй, Огнепых! Сожги эту голову, устрой ей адское пекло!»
Огнепых хотел было исполнить приказ, но в тот же миг сто сприн¬
цовок направили ему в глотку целый поток воды, и изо рта удальца
повалил густой дым. Оставшись без огневой поддержки, растерянный
капитан призвал на помощь Тучехвата, который уже собрал над арми¬
ей Бигстафа запасы града и грома, но в воздух взметнулись ножницы
неприятельских воинов третьего ряда. Они рассекли тонкие нити и
устремили тучи на вражеское войско.
Камнегрыз решил отступить достойным манером и для этого при¬
бегнуть к своему последнему средству. Он приказал Продрыху бить в
барабаны, но противник ничуть не испугался, потому что все люди Биг¬
стафа заранее заткнули уши ватой. Вражеская армия подошла вплот¬
ную к Камнегрызу и окружила его. Продрых с удвоенной силой засту¬
чал по животу и оглушил своих же соратников: они бросились наутек,
оставив капитана на произвол судьбы. Тиран Каллакахабалабы обру¬
шил палицу на голову Камнегрыза, и тот испустил дух. Продрых лоп¬
нул от натуги, Огнепых задохнулся от собственного дыма, а остальных
удальцов и след простыл: они попрятались по пещерам и залегли там
до поры до времени.

446
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
РАССКАЗ
О СЕМЬЕ ШЕБАНДАДА
ИЗ СУРАТА
Продолжение
обиль-Хасен закончил свой рассказ. Внимание, с которым его
1 слушали, и удовольствие, отразившееся на всех лицах, всели-
ли в него надежду на успех.
— Я поведал вам, — сказал Добиль-Хасен, — о делах весьма необыкно¬
венных, но по условиям, которые мы приняли, мне и следовало расска¬
зывать о событиях новых и о героях, никому не известных. Я старался
порадовать мою милую сестру и очень надеюсь, что мне это удалось.
—	Что скрывать, — отвечала Вазюме, — всем нам твоя сказка доста¬
вила огромное удовольствие, и моя добрая Нанэ не станет отрицать,
что и на этот раз от души посмеялась.
—	Признаюсь, — согласилась кормилица, — что слушала во все уши
и с нетерпением ждала новых шуток. Я в жизни не слыхала подобных
истории, и такая манера рассказывать мне незнакома... На этом всё,
ничего больше не будет?
—	Нет, няня, — отвечала Вазюме, — впереди еще одна сказка, и всем
нам не терпится ее послушать. Осталось только дождаться, когда тот,
кто должен ее рассказать, соблаговолит приступить к делу.
При этих словах девушка взглянула на младшего брата: от застен¬
чивости тот не решался рот открыть.
Валид-Хасен любил Вазюме сильнее, чем его братья. В нежных его
чувствах не было никакой корысти, он мечтал жениться на сестре, и
только на ней, хотя мог рассчитывать на более выгодную партию. От
страха, что проиграет и потеряет любимую, Валид-Хасен лишился вся¬
кого воображения. Природа наделила его незаурядной памятью и
умом, но сейчас ему не приходило в голову ничего такого, чего не мог¬
ли бы придумать другие. Самолюбие его от этого страдало, губы тряс¬
лись, щеки покраснели, и оттого смущение юноши ни от кого не укры¬
лось. Растерянность Валид-Хасена обеспокоила прекрасную Вазюме,

Рассказ о семье шебандада... Продолжение
447
ведь она всем сердцем желала победы самому младшему и любимому
из братьев.
Наконец рассказчик собрался с духом, сделал первый шаг, которо¬
го он так боялся, и начал.
[ВОЛШЕБНОЕ ДЕРЕВО]1
СОН ВАЛИД ХА СЕНА
После замечательных сказок, которые я услышал от братьев,
было бы дерзостью с моей стороны рассчитывать на то, что
я смогу с ними сравняться благодаря исключительно воображению
моему. Однако говорят, что сновидения ниспосылаются нам свыше2, и
прошлой ночью мне привиделся сон столь удивительный, что, даже не
понимая его, я запомнил всё до мельчайших подробностей. Видения
эти до того поразили меня, что я осмелюсь поведать о них и вам.
Вследствие каждодневного прилежания моего и страсти к учению,
плоды коего я надеюсь когда-нибудь вкусить, я много читаю и вчера так
устал, что задремал сидя, положив голову на стол.
И едва я крепко уснул, как очутился посреди знойной пустыни.
Меня мучила жажда, и я стал высматривать источник, но как найти
его, когда со всех сторон меня окружают только жгучие пески?..
И вдруг я увидел прекрасную дыню на уже засохшем стебле. Мне за¬
хотелось отрезать кусок, я достал нож и наклонился, но едва пронзил
корку, как вслед за ножом в дыню погрузилась его ручка, она потянула
за собою мою ладонь, локоть, плечо, и не успел я опомниться, как ока¬
зался внутри.
Мгновенье спустя я обнаружил, что сижу, не знаю на чем, в центре
дыни, и не вижу ничего, кроме густого, похожего на сумерки, тумана.
Я шевелил руками, будто пытался раздвинуть этот мрак, но он внезап¬
но сам развеялся, подобно легким облачкам, что разгоняет ветер над
горными вершинами. И когда туман полностью исчез, я смог разгля¬
деть то, что меня окружало.

448
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Я сидел на прекрасной лужайке, поросшей редкими цветами и тра¬
вами, над головой моей было небо, солнце светило с востока и согрева¬
ло землю своими лучами, но всё мое внимание привлекло к себе чудес¬
ное дерево. Это был великолепный огромный орешник. Казалось, вер¬
хушкой своею он доставал до небес, а тень его покрывала всю лужайку.
У этого величественного дерева было множество ветвей столь длин¬
ных, что пятьсот человек, которые расселись по одному на каждую
ветку и сбивали орехи, не слышали друг друга, хотя громко кричали.
Я видел, как они грозили мне палками, и понял, что они беспокоятся
из-за упавших на землю орехов, ибо считали, что плоды принадлежат
тому, кто их сбил. Правда, бранились они только время от времени, и
их работа продолжалась. Я подобрал два орешка, расколол и обнару¬
жил, что скорлупки пусты. «Отчего же они так шумят и волнуются, —
подумал я, — и зачем тратят столько усилий ради пустых скорлупок?»
Тут на мою голову обрушился настоящий град орехов, я отошел в сто¬
ронку и присел там, где падали только листья, однако выяснилось, что
за листья тоже идет спор.
Обойдя ствол кругом, я заметил на верхушке один орех. Он казал¬
ся таким же, как и все остальные, только висел на недосягаемой высоте.
Никто не сумел бы дотянуться до него палкой, но никто, кроме меня, и
не видел его.
Мне страшно захотелось самому сбить этот последний орех, но
как? У меня не было палки, да и влезть так высоко я не сумел бы.
И тут я вспомнил, что видел однажды, как молодые люди бросают
камни из пращи. Достав носовой платок, я вложил в него тяжелый ка¬
мень и стал метать его, даже особо не целясь. Я попал, орех и камень
упали на землю, наделав много шуму, который привлек внимание всех,
кто сидел на ветках.
Подивившись удаче, я подобрал орех и расколол его. О, чудо! В
скорлупке оказались миллионы ростков орехового дерева, столь же
совершенных по виду, как и плод, в котором они прятались. Я стал
осторожно вытаскивать их, а люди, собравшиеся у меня за спиной и
наблюдавшие за мною, брали деревца из моих рук и кричали: «Смот¬
рите, что я нашел!» Мне стало обидно, что у меня отнимают мое откры¬

Рассказ о семье шебандада... Окончание
449
тие, я принялся спорить. В ответ раздавалось: «Ты? Ты даже не влез на
дерево!» Я возмущался: «Но это же я сбил орех, я бросил камень с
помощью носового платка. Глядите, вон он застрял на ветке!»
Соперники мои лишь пожимали плечами, а я, разгневанный тем,
что у меня отняли сокровище, которое досталось мне благодаря ловко¬
сти моей и везению, чувствовал обиду, видя, что в руках у меня оста¬
лись лишь пустые скорлупки. Тут я пробудился. Сердце мое колоти¬
лось от возбуждения, я понимал, что сон этот имеет какой-то скрытый
смысл, и был бы очень рад, если бы кто-нибудь разъяснил, что он озна¬
чает.
РАССКАЗ
О СЕМЬЕ ШЕБАНДАДА
ИЗ СУРАТА
Окончание
ты заслуживаешь похвалы как рассказчик, — заметила
Вазюме. — И это правда: когда снится что-то хорошее,
очень не хочется просыпаться.
— Давайте послушаем следующую сказку, — сказала Нанэ, — потому
что от тех, что тут рассказывали, у меня пропал аппетит.
— На этом всё, моя дорогая кормилица, — пояснила прекрасная
индианка. — Я позвала тебя на три сказки, и мы выслушали их. Усло¬
вием моим была новизна. Как ты считаешь, выполнили его мои братья?
— Да, несомненно, — отвечала слепая старуха. — Я в своей жизни
много сказок слыхала и даже сама сочиняла разные истории, но то, что
мне довелось услышать сегодня, было новым и по содержанию, и по
форме.
— Тогда скажи, Нанэ, — продолжала Вазюме, — кому из братьев ты
отдаешь предпочтение. От твоего решения зависит мой выбор, потому

450
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
что ты не видишь их и будешь судить беспристрастно. Итак, моя до¬
рогая кормилица, я жду.
— Тебе от меня ни в чем нет отказа, доченька, и вот что я скажу
тебе о первой истории... Способ, которым мнимый армянин обманыва¬
ет Нарилю и ее сына, бесспорно, весьма и весьма изобретателен, но не
слишком ли много усилий было потрачено на то, чтобы покарать одну
самодурку и одного недотепу? Не слишком ли много хлопот и суеты,
чтобы выдать замуж одну дочку брадобрея и женить одного сына тор¬
говца? Вызвала ли у меня сочувствие их любовь, желала ли я им сча¬
стья? Нет, я почти ничего не узнала о невесте и очень мало о женихе.
К тому же мне кажется, не стоило разбрасываться золотом и прибегать
к чудесам, когда хватило бы и горсти монет. Мне не понравились на¬
казания, которые последовали в итоге. Я люблю посмеяться, и хотя,
признаюсь, сказка эта, несмотря на мелкие недостатки, очаровала ме¬
ня, было досадно, что конец у нее вышел невеселым... Вторая сказка
перенесла меня в мир поразительных созданий, я вдоволь посмеялась
над разными их безумствами, и больше ничего. Без сожаления я слуша¬
ла, как исчезло волшебство, — история эта не затронула ни чувств мо¬
их, ни мыслей. Когда я смеюсь, моя дорогая дочка, мне хочется с удо¬
вольствием вспоминать о том, что послужило причиной моего смеха и
веселья... Что до третьей сказки, то это всего лишь мимолетное снови¬
денье, но оно чудесным образом задевает за живое. Мне кажется, я
знаю, что оно означает. Вот послушайте... Заблудившийся в безводной
пустыне человек — это человек любознательный, ищущий, тот, кого
пожирает жажда знаний. Это природа прячет свои тайны под коркой
дыни, которую он разрезает, и тело его устремляется за лезвием ножа,
потому что человек этот целиком отдается поиску истины. Поначалу
он оказывается во мраке, потом наступает момент, когда он прозревает.
Прекрасное дерево — это тот предмет, познать который стремится че¬
ловек. Оно облеплено любопытными, чьи действия не согласованы
между собою, и потому они сбивают лишь пустые плоды и листья и
спорят из-за результатов своих бесполезных трудов. Но вот человек
ловкий бросает камень и сбивает орех с вершины дерева. Он раскалы¬
вает его и обнаруживает там истину в виде миллиона ростков, рожден¬

Рассказ о семье шебандада... Окончание
451
ных из одной завязи. И находкой своей он обязан случаю — отцу всех
полезных открытий... Признаюсь, моя дорогая доченька, что этот ма¬
ленький сон доставил мне большее удовольствие, чем две длинные
сказки. Обе они теряют всю свою привлекательность, как только я
вспоминаю прекрасную аллегорическую историю с ореховым деревом.
Вазюме согласилась с няней.
— Хорошая сказка та, — сказала девушка, — которая развлекает,
просвещая, волнует сердце и соединяет приятное с полезным.
Вазюме отдала свою руку в награду Валид-Хасену, их пышную
свадьбу играли всем Суратом, и счастье их не было сном.

[СКАЗКИ
ШАХРАЗАДЫ
Продолжение]
Закончив повесть о ше банд аде из Сурата,
Шахразада умолкла, ожидая приказаний
своего господина и повелителя.
— Как, уже конец? — удивился Шахрияр.
— О неутомимый султан, — отвечала Шахразада, —
мне хочется внести разнообразие в развлечения твои
и рассказать еще одну, еще более занимательную
историю, но она слишком длинная, а ночь уже на ис¬
ходе, и мне нужно поспать. Если позволишь, я прибе¬
регу на следующий вечер рассказ о Бaxéт-зaдé и деся¬
ти визирях.
— Хорошо,— согласился султан. — Ты права, у ме¬
ня в голове тоже всё смешалось, я и сам не отказался
бы от отдыха.
Он махнул рукой, рабыни загасили лампы, и в
серале воцарилась тишина.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
453
Вечером, когда все приготовились слушать новый
рассказ прекрасной султанши, она обратилась к Шах-
рияру с такими словами:
—	Хочу предупредить тебя, мой господин, что в
этой истории не будет ничего необычайного и сверхъ¬
естественного, ничего, что тебя раздражает...
—	Неужели? Никаких птиц, никакого колдов¬
ства?..
—	Нет, мой повелитель, это будет рассказ поучи¬
тельный, и речь в нем пойдет о предназначении чело¬
века. Я докажу тебе, что никто на земле не может
изменить предначертанное судьбой.
—	Коли так, — улыбнулся Шахрияр, — то сегодня
мне суждено слушать твою историю, и ты можешь
приступать.
Шахразада поклонилась в знак согласия и начала
такими словами.
РАССКАЗ
О БАХЁТ-ЗАДЁ1
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Начало
JÊ арство Динеру охватывало всю Сирию и индийские острова,
^ W разбросанные у входа в Персидский залив. В давние време-
на в этом могущественном государстве правил Бахёт-зада,
чей престол располагался в городе Иссессара.
Никто не мог сравниться с этим царем: армии его были неисчисли¬
мы, сокровища неисчерпаемы, земли плодородны, а народ многочис-

454
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
лен. Динеру разделялось на десять земель, которыми управляли десять
визирей, входившие в царский диван. И Бахёт-зада, дабы отдохнуть от
дел государственных, часто отправлялся на охоту.
Однажды в пылу погони этот страстный охотник, устремившись
вглубь леса за оленем, оторвался от сопровождения своего и, выскочив
на опушку, не обнаружил поблизости никого из своих людей. Добычу
он упустил и, пока думал, куда теперь ехать, заметил вдалеке довольно
многочисленный конный отряд. Царь поехал ему навстречу и вскоре
увидел великолепный, переливавшийся в лучах солнца паланкин в
окружении сорока рыцарей*. Носилки** были из горного хрусталя, укра¬
шенного лепным позолоченным орнаментом, а балдахин из дерева
алоэ имел форму веща с серебряными гранями. Всё вместе напомина¬
ло по форме маленький античный храм и блестело так, что глазам
было больно смотреть. Подобное чудо в глухой чаще не только порази¬
ло царя, но и до крайности возбудило его любопытство. Он приблизил¬
ся к стражникам, приветствовал их, а затем обратился к рыцарю, кото¬
рый вел в поводу мула.
—	Друг мой, — сказал Бахёт-зада, — не откажи в любезности, пове¬
дай, чей это паланкин и как имя того, кто путешествует в нем.
Царь выглядел как охотник, и по виду его нельзя было понять, кто
он и какое занимает положение, а потому, несмотря на вежливость не¬
знакомца и его любезный тон, рыцарь сказал:
—	Тебе-то какая разница?
Грубость эта не остановила Бахёт-заду, царь снова столь же вежли¬
во и даже умоляюще повторил свою просьбу, надеясь добиться желае¬
мого ответа. Тогда тот, кто казался главным в отряде, направил на него
копье и потребовал:
—	Иди своей дорогой, невежа! Умерь свое любопытство, не то жиз¬
нью поплатишься!
Рыцарское сословие существует, например, в Индии с древних времен и сохрани¬
лось до наших дней. Вооруженные с ног до головы воины состояли на службе разных
государей. См. «Жизнеописание Хайдара Али-Хана»2.
Такого рода носилки по-арабски называются тартеруан3.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
455
Подобное обращение возмутило государя. Он уверенно приблизил¬
ся к тому, кто посмел ему угрожать, и властным тоном, которым при¬
вык повелевать, произнес:
—	Дерзкий раб! Или ты не узнаешь BaxéT-заду? И будь я даже про¬
стым человеком, по какому праву ты грозил мне смертью в ответ на
мою учтивость и дружелюбие?
Услышав имя Бахёт-зады, всадники спешились и пали ниц.
—	Повелитель, — взмолился самый старший рыцарь, — прости нас
за необдуманные слова. У нас и в мыслях не было, что мы говорим с
величайшим царем на земле — твоя охотничья одежда ввела нас в за¬
блуждение.
—	Встань и удовлетвори любопытство мое. Кто едет в этих носил¬
ках? Куда направляется?
—	Господин мой, — отвечал рыцарь, — это Бахержоа, дочь твоего
первого визиря Асфанда. Мы провожаем ее к царю вавилонскому, ко¬
торому она предназначена в жены.
В это время девушка, обеспокоенная неожиданной остановкой, вы¬
глянула из-за занавеси, дабы узнать, в чем дело, и BaxéT-зада увидел ее
лицо. Хотя Бахержоа старалась остаться незамеченной, ее несравнен¬
ная красота поразила царя. Сердце его пронзила роковая стрела, и
страсть государя вспыхнула с такой силой, что он пожелал немедля ее
утолить. Полный решимости завладеть красавицей, BaxéT-зада, поль¬
зуясь всемогуществом своим, приказал:
—	Возвращайтесь в Иссессару и проводите дочь первого визиря в
мой дворец.
—	О повелитель, — отвечал ему главный рыцарь, — визирь Ас-
фанд — такой же раб твой, как и все мы: разреши нам доставить Бахер¬
жоа во дворец ее отца, она и там будет покорна твоей воле.
—	Мой подданный распорядился судьбой своей дочери без моего
дозволения, а значит, и я могу поступать с ним так, как мне угодно.
—	Господин мой, — возразил рыцарь, — твой первый визирь всегда
пользовался глубоким уважением и доверием твоим. Коли ты приме¬
нишь силу, это подорвет его славу, народ утратит почтение к нему, а
это не в твоих интересах.

456
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Почтение к Асфанду и слава его зависят только от меня. Урона
им не будет, ибо я окажу визирю честь, женившись на его дочери.
Самый старший и к тому же самый опытный рыцарь осмелился
вступить в разговор.
—	Государь мой, — сказал он, — поспешность до добра не доводит,
очень часто она оборачивается сожалениями. Рабы твои заклинают те¬
бя здраво обдумать свое решение.
—	Рабы должны повиноваться царям. Я всё уже обдумал, дерзкий
старик, — недовольным тоном отвечал Бахёт-зада. — Какие еще предо¬
сторожности я должен принять по отношению к подданному своему?
Делайте, что вам говорит ваш повелитель.
В нетерпении царь сам взялся за поводья и направил мулов туда,
где, как он предполагал, собрались его провожатые. Вскоре государь
подъехал к своему охотничьему шатру и приказал слугам препрово¬
дить носилки с дочерью визиря прямо в царский дворец. Как только
все добрались до места, Бахёт-зада велел позвать кади, и тот немедля
составил договор о бракосочетании царя Динеру и Бахержоа, дочери
Асфанда.
Пока повелитель занимался свадебными церемониями, сорок рыца¬
рей явились во дворец первого визиря без носилок и без Бахержоа,
которую им было приказано доставить в Вавилон. Асфанд удивился, —
как, выехав накануне из столицы, смогли они так быстро обернуться, —
и испугался, заподозрив какое-то несчастье. Один из рыцарей объяснил
ему, что случилось, но при этом изобразил поведение и слова царя в
самых черных красках. И хотя визиря заверили, что Бахёт-зада сегодня
же на его дочери женится, сердце Асфанда наполнилось негодованием
и злобой.
—	Вмешаться в мои семейные дела! Похитить мою дочь! Взять ее в
жены без моего согласия! Так-то царь отблагодарил меня за верную
службу! — в гневе повторял визирь.
И вот, охваченный жаждой мщения, он вызвал гонцов и послал их
за своими друзьями и высокопоставленными родственниками. Когда
все собрались в его доме, Асфанд рассказал, какое оскорбление госу¬
дарь нанес ему, его дочери и царю вавилонскому. Гости почувствовали

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
4 57
себя опозоренными, и визирь понял, что они поддержат его и помогут
отомстить деспоту.
—	Достопочтенные друзья мои! — сказал Асфанд. — Царь думает
только о своих удовольствиях и ради них ни перед чем не останавлива¬
ется. После всего, что я сделал для него и для нашего государства, он
не побоялся нанести мне смертельное оскорбление. В его глазах я не
больше, чем самый презренный раб. BaxéT-зада полагает, что дочь моя
так же ветрена во вкусах своих, как он сам, что она утолит его безу¬
держные желания! Никто из вас не защищен от подобного бесчестья,
оно угрожает и вашим женам, и дочерям! Волна беззакония захлестнет
всех нас, если мы не сумеем ее остановить.
Друзья и родственники визиря взволновались и начали совещаться.
И один из них, опытный царедворец, сказал:
—	Асфанд, напиши царю, заверь его, что неожиданная честь, о ко¬
торой ты даже не мечтал, доставила тебе величайшее удовольствие.
К этому посланию приложи записку к дочери, и пусть она думает, что
ты искренне рад за нее. К письмам присовокупи самые роскошные по¬
дарки, и пусть BaxéT-зада, ослепленный страстью, поверит, что ты во
всем ему потакаешь. Воспользовавшись расположением государя, ты
под предлогом срочных дел удалишься туда, где будешь недосягаем, и
сообщишь соседним правителям о тревожном положении в нашем
царстве, дашь им понять, сколь опасен для них молодой властитель,
подверженный необузданным страстям, человек, который не умеет
вознаграждать соратников по заслугам, но способен их оскорбить, ибо
в действиях своих руководствуется исключительно собственными же¬
ланиями — столь же безудержными, сколь и порочными.
Собравшиеся одобрили этот замысел и договорились, что использу¬
ют все возможности, дабы, ничем себя не выдавая, склонять недоволь¬
ных на свою сторону, и при этом останутся в Иссессаре, с тем чтобы
сообщать Асфанду о новостях во время его отсутствия и направлять
его действия. Так условившись, заговорщики быстро разошлись, дабы
не вызвать ничьих подозрений, и визирь написал Бaxéт-зaдé такое по¬
слание:

458
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ТТелаТлл ая£>ь
¥ла£шашельд¥^х же^ел!
JTea£>шТТе$несеннил шеТш надвлжнвсшь ле^Теге Тлгл^л
л награжден ныл шлуш^лвж эжл^а,
каТег^л не лежышжлл е гесшл ле^е^клмьсл с шеТпе,
JTТаге^л^ш J/eJe ш неТее еллге^елнле
л Тсеж се^л,еж лЬесш^ еге не есшлТлмь шекл сТеел жалеешью,
п£е^лам>jj.на шшл л нлслеслалш (Тагелем^гкее лж^сшТеТлкле
швее л шТелждалеЬлж лошж&ам.
Т^е сох леЬлелг же л сесшелл fтеж,
гшеТс еллге^л^л лшдел^ л сл^>лТе^ллТеж^ л^лТлеклш
еееслелаТлшь жл£ f nweax гежллх, а шлкнее ши^лт^ гранам,
лТееге ля^сшТл еш Тнеигнлх fjSazef,
JTлслелнлл еТтннесшл шТееге ле^Теге Таллул,
СТеге^нл легешкыл евкл с шлнГш слеллл лх сТлил,еккижл,
л л (жЬ каТег^л ллгне шлнше^есешн Тдслехе сТелхделклл.
Юшлыке л Тл^е^ьдегь жел л л
есшакежсл сажыжл т^лыжл^аклжл шМелжл
л леТ^лаТажл шТелх ллше^есеТ
В записке к Бахержоа Асфанд в столь же изысканных выражениях по¬
здравлял дочь и желал ей счастья. Письма эти визирь передал с пер¬
вым своим прислужником и приложил к ним великолепный подарок.
Вместе с его посланцем во дворец отправился сын Асфанда, и оба они
припали к стопам царя.
BaxéT-зада, опьяненный счастьем, поверил лживым заверениям ви¬
зиря. Он наградил его сына богатой одеждой, а спутнику последнего
велел выдать тысячу золотых. Едва эти посетители вышли, как к госу¬
дарю явился с поздравлением его бывший визирь. Царь встретил гостя
с присущей ему доброжелательностью и, усадив поудобнее, поделился
со стариком переполнявшими его душу блаженством и радостью. Он
стал обладателем сокровища, и, хотя оно досталось ему путем неболь¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
459
шого насилия, BaxéT-зада верил, что его счастье ничто и никогда не
сможет омрачить.
—	Преданность, которую выказывает Асфанд, вселяет в меня уве¬
ренность, что он не чувствует себя оскорбленным и униженным. Вот
его письма. Прочти их, ты увидишь, как эмир доволен нашим союзом.
К словам он прибавил великолепный подарок, который подтверждает
искренность его чувств.
Прочитав оба послания, старый визирь задумался, потупившись.
—	Тебе не понравилось то, что ты прочитал? — удивился BaxéT-зада.
—	Когда ядовитая змея хочет куда-то проникнуть, — ответил муд¬
рец, — она не стремится напугать намеченную жертву страшным шипе¬
нием. Нет, она скользит легко, извивается неслышно, ее гладкая кожа
переливается, а взгляд мягкий, ласковый. Коварная старательно прячет
свое смертоносное жало. Письма Асфанда хорошо продуманы. Ты
оскорбил эмира, не сомневайся. За чрезмерной кротостью выражений
твоего тестя стоит жажда мщения. Ты, государь, должен это понимать
и принять необходимые меры предосторожности.
BaxéT-зада, поглощенный любовью, не принял во внимание догад¬
ки опытного визиря. Царь предположил, что за его словами кроется
зависть, когда на самом деле они были продиктованы преданностью,
рвением и прозорливостью. Тем временем Асфанд, в соответствии со
своим замыслом, через несколько месяцев покинул столицу под тем
предлогом, что ему надо усмирить волнения в одной из отдаленных
областей. Он немедля довел до сведения правителей других земель,
какое оскорбление нанес ему государь. Запугивая тем, что такое обра¬
щение грозит любому, визирь подстрекал их к мятежу и ради достиже¬
ния своей цели всячески клеветал на царя и очернял его поступки.
Приняв гонцов первого визиря, сановники всей Динеру, возмущен¬
ные столь отвратительными деяниями своего государя, сговорились
между собою и заверили Асфанда, что по первому же зову его высту¬
пят в поход на Иссессару с вверенными им войсками. Визирь же насто¬
ятельно просил своих сторонников, остававшихся в столице, готовиться
к тому, что он освободит страну от капризного властителя и утолит
свою жажду мести.

460
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
BaxéT-зада ни сном ни духом не подозревал о заговоре против него,
когда столицу со всех сторон окружили войска Асфанда. Узнав об
этом, царь приказал страже встать на защиту города, но все его люди
были подкуплены и переметнулись на сторону врага. BaxéT-зада понял,
что единственный путь к спасению — бегство. Он сам оседлал своего
лучшего скакуна, усадил на круп Бахержоа и устремился к пустыням
прямо сквозь толпу мятежников, которых он, не щадя, давил копытами
своего коня. Казалось, сама любовь добавляла мужества этому молодо¬
му герою, он ураганом пронесся по головам тех, кто пытался прегра¬
дить ему путь. Его грозное копье разило направо и налево, и конь, силь¬
ный и легкий одновременно, вскоре унес его далеко от врагов.
Царь с царицей оказались посреди пустыни. Они двигались вперед
и вперед, но к исходу дня Бахержоа уже изнемогала от бешеной скач¬
ки. Пришлось им спешиться у подножия огромной горы, и там у обес¬
силевшей царицы начались схватки. Вскоре царь своими руками при¬
нял драгоценный залог их любви: это был мальчик, такой же прекрас¬
ный, как его мать.
Нежно любящие друг друга супруги осыпали младенца ласками и
от счастья совсем забыли об усталости, тревогах и ужасе своего поло¬
жения. Они завернули новорожденного в обрывки материнского пла¬
тья и, крепко обнявшись, спокойно уснули. Однако утром надо было
вновь отправляться в дорогу. Молодая мать попыталась накормить сы¬
на, но голод дал о себе знать — ее грудь не смогла насытить ребенка.
Младенец слабел, Бахержоа тоже была в опасности, и BaxéT-задё нуж¬
но было выбирать между отцовскими чувствами и долгом государя. Он
заметил впереди чистый источник, окруженный зеленой травой и ива¬
ми, которые укрывали землю от палящего зноя. Именно там несчаст¬
ные родители оставили на волю Провидения плод своей любви.
— Великий Боже, — промолвила Бахержоа, омывая личико младен¬
ца своими слезами, — Ты некогда спас юного Исмаила4, убереги невин¬
ное создание! Ниспошли ему ангела-хранителя, Ты наша единственная
надежда...
Рыдания не дали ей договорить. Царь с царицей с трудом оторва¬
лись от сына и препоручили это бесценное сокровище заботам Творца.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
461
Поднятый ими шум спугнул лань, которая вместе со своими дете¬
нышами утоляла жажду из животворного источника. Как только царь
с царицей скрылись из виду, лань вернулась и подошла к слабому со¬
зданию, в котором уже едва теплилась жизнь. Подчиняясь великому
инстинкту, животное отдало крохотному человечку часть того молока,
что предназначалось ее родным отпрыскам, и принялась мирно пастись
поблизости. Казалось, даже хищники уступили ей счастливый оазис,
который всем им был одинаково необходим посреди жгучих песков и
безводной пустыни. Но тут его покой нарушили люди.
То были грабители, которых привела сюда жажда. Они сразу за¬
метили прекрасного младенца, запеленатого в богатую ткань. Главарь
шайки взял его на руки и тут же поручил заботам своей жены, велев
беречь, как родного сына. Женщину тронуло милое младенческое ли¬
чико, она, не раздумывая, согласилась с замыслом мужа и передала
ребенка их лучшей кормилице.
Теперь, когда мы спокойны за плод любви Бахбт-зады и Бахержоа,
последуем за его именитыми родителями.
Царь и царица с сердцами, исполненными горечи из-за жертвы, на
которую им пришлось пойти, благополучно добрались до Персии, где
правил в то время султан Кассера.
Этот могущественный самодержец принял беглеца со всеми поче¬
стями, что подобают великому государю и союзнику, чьи подданные
взбунтовались, объединившись под знаменами преступного супостата.
Султан предоставил Бахбт-задб роскошные покои в своем дворце, и
они ни в чем не уступали тем, что занимал он сам. Бахержоа располо¬
жили так, словно она была любимой женой Кассеры. Дворец, в кото¬
ром оказались царь и царица Динеру, отличался таким богатством и
пышностью, что, помимо тех комнат, в которых они поселились, там
находились еще покои для двадцати четырех жен султана, каждой из
которых прислуживали пятьдесят рабынь, самых юных и прекрасных.
Казалось, все сокровища Востока пошли на то, чтобы украсить ве¬
ликолепное здание. Сады с редчайшими яркими цветами и водными
потоками были размещены повсюду столь искусно, что создавались
радующие глаз виды. Деревья с прекрасными плодами и густой ли¬

462
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ствой являли картину изобилия и манили отдохнуть под своей сенью.
Птицы разнообразной окраски наполняли трелями сей благословенный
уголок, и всё говорило о богатстве великого султана Персии, тогда как
о власти его свидетельствовали двести тысяч стражников, состоявших
в личной охране самодержца. Как видите, столь могущественному пра¬
вителю не составило труда принять у себя именитых гостей достойным
его величия образом.
Кассера приказал собрать на границах своего царства огромную
армию со всем необходимым вооружением и снаряжением и в то же
время постарался развеять горе супругов самыми блестящими и раз¬
нообразными празднествами. Однако не только великодушие и благо¬
родство двигали им. Чувство менее чистое, но властное завладело его
сердцем: он стал рабом несравненной Бахержоа, которая затмила всех
красавиц его сераля. Персидский царь скрывал свою страсть под ма¬
ской дружбы, но за щедростью его, которую он проявлял при всяком
удобном случае, за чуткостью и предупредительностью легко было рас¬
познать любовь. Опечаленная Бахержоа, которая думала лишь о поте¬
рянном сыне и беде, постигшей ее мужа, даже не подозревала об ис¬
тинных помыслах Кассеры. Боль душевная не позволяла царице Диле¬
ру наслаждаться удовольствиями, сердце, исполненное глубочайшего
горя, было глухо к чужим чувствам. Единственное, что волновало Ба¬
хержоа, — это ее сын, брошенный в пустыне на произвол судьбы, и
муж, вынужденный из-за визиря-предателя просить помощи у инозем¬
ного государя.
Тем временем армия, возглавить которую предстояло Бахёт-задё,
подготовилась к выступлению. Попрощавшись с султаном, царь Диле¬
ру вместе со своими бесчисленными войсками вскоре пересек границу
Сирии. Узурпатор Асфанд, узнав об угрозе, оповестил своих сообщни¬
ков, собрал их под свои знамена и вышел навстречу неприятелю с дву¬
мястами тысячами воинов.
Враги сошлись лицом к лицу. Опытный визирь персидского султа¬
на командовал центром армии Бахёт-зады, а ее главнокомандующий с
несколькими избранными рыцарями разъезжал повсюду, отдавая при¬
казы. Неожиданно для всех он развязал бой на правом фланге и напал

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
463
на противостоящий фланг противника с таким жаром, что оттеснил его
к центру и тем самым внес в ряды Асфанда беспорядок и сумятицу.
Затем, не теряя ни мгновенья, царь Динеру велел своим центральным
отрядам выступить вперед, как если бы они намеревались перейти в
атаку. На самом же деле он не хотел проливать кровь соотечественни¬
ков и потому, сдержав центр, приказал своему левому флангу атако¬
вать правый фланг противника. В итоге люди Асфанда обратились в
бегство, и три четверти его сторонников оказались в окружении.
Узурпатор тщетно пытался заставить вступить в бой части его вой¬
ска, отрезанные друг от друга мощным и продуманным натиском вра¬
га, — страх, а главное, угрызения совести обезоружили его воинов.
BaxéT-зада предложил им помилование, и в ответ на это ему выдали
всех главных заговорщиков. Асфанд, его семья и основные сообщники
были казнены прямо на поле битвы.
Эта победа определила судьбу Динеру: страна вновь обрела своего
законного государя. BaxéT-зада вернулся в столицу, восстановил поря¬
док в своих землях и, разумеется, подумал о том, как отблагодарить
персидского султана за неоценимую помощь.
Царь Динеру направил в Персию двадцать слонов, нагруженных
великолепными дарами. Их сопровождали двенадцать тысяч воинов, а
возглавил посольство самый умный визирь Динеру, который получил
еще одно важное поручение: государь велел ему проехать по той самой
пустыне, где он оставил своего сына, найти оазис, послуживший ребен¬
ку колыбелью, расспросить всех встречных и разузнать о судьбе бес¬
ценного сокровища. Отыскав младенца, визирь должен был передать
его матери и вместе с нею вернуться в Иссессару. Однако надеждам
Бахёт-зады не суждено было сбыться: посланник напрасно обыскал все
уголки пустыни, ему не удалось ни обнаружить ребенка, ни порадовать
его мать.
Кассера, безумно влюбленный в Бахержоа, и помыслить не мог о
том, чтобы расстаться с нею. Когда явился посланник ее мужа с дарами
и приказом забрать царицу домой, персидский султан заколебался, и
любовь едва не одержала победу. Неодолимая страсть заставила Кассе-
ру преувеличить свои благодеяния: ему казалось, что одна женщина

464
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
послужит лишь скромным вознаграждением за оказанные им услуги.
Одним словом, персиянин готов был отказаться от славного титула бла¬
городного покровителя и заслужить звание трусливого обольстителя
жены своего союзника.
Он сделал вид, что с благодарностью прочитал послание Бахбт-
зады и принял его дары. В это время ему доложили, что войска, кото¬
рые он снарядил в поход на Динеру, возвратились в Персию. Их воена¬
чальники до небес превозносили дарования и щедрость Бахет-зады, они
прибыли на родину очарованные его достоинствами и осыпанные бла¬
годеяниями, а также пораженные его могуществом и богатствами под¬
властных ему земель. Столь единодушные восхваления заронили со¬
мнения в охваченную любовью душу Кассеры. До сих пор он ни в чем
себя не ограничивал, уступая малейшим желаниям и склонностям сво¬
им. Теперь же ему надлежало или отказаться от всепоглощающей стра¬
сти, или лишиться звания благодетеля государя, равного ему по силе и
достоинству, и поставить под угрозу собственный народ, развязав же¬
сточайшую войну с Динеру и заслужив проклятье всей Азии.
«Стыдись, Кассера, — сказал себе персидский султан, — стыдись по¬
стыдных прихотей своих! Возблагодари судьбу за милость, которую
она дарует тебе, открыв глаза на безрассудство твое. Пусть царь Дине¬
ру никогда не узнает о том, как ты, забыв о долге по отношению к нему
и к самому себе, осмелился позариться на самое дорогое, что у него
есть. Помни, что только препятствия на пути к осуществлению твоей
затеи вернули тебя на путь истинный. О власть безграничная! Как же
должен страшиться тебя тот, кто не может совладать с самим собою!
Поддавшись страсти, я готов был пойти на преступление и показать
себя недостойным царского трона! Но я сумею обуздать себя и отка¬
заться от безумных помыслов».
Приняв решение, Кассера немедля приказал главному хранителю
своей сокровищницы подготовить носилки для возвращения Бахержоа
на родину и, украсив их драгоценными каменьями, придать роскошь
невиданную и несравненную. Вскоре царица Динеру, получив от согла¬
сившегося расстаться с нею султана всяческие заверения в почтении и
привязанности, отправилась в Иссессару. Бахбт-зада выехал навстречу

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
465
жене, и они встретились на подступах к столице. Невозможно описать
нежные и восторженные объятия супругов, однако тревога о судьбе
сына никогда не оставляла бедную мать, и чувство это омрачало ее
радость от долгожданного воссоединения с мужем. Бахержоа требова¬
ла во что бы то ни стало разыскать младенца, и Бахёт-зада приказал
предпринять новые поиски. Он надеялся, что беззащитный плод их
любви не достался хищникам на съедение: никто не обнаружил в
окрестностях оазиса обрывков ткани, в которую был укутан ребенок.
Тысяча всадников поспешила обратно в пустыню и обыскала все
окрестности источника, но их усилия опять ни к чему не привели. Бахёт-
зада как мог утешал отчаявшуюся жену.
— Не теряй надежды, — повторял он, — Небо, милосердное Небо,
которое посреди опасностей не лишило нас своего благоволения и вер¬
нуло нам трон, спасет дорогое нашим сердцам создание. Сын вернется
к нам, когда покорностью своей судьбе мы этого заслужим. Потеря
наша болезненна, но мы еще молоды и можем надеяться на утешение.
Осуши слезы свои, дорогая Бахержоа, не терзай мне душу!
Царица с виду немного успокоилась, но рана ее была не из тех, что
быстро заживают.
Время шло. Мальчик, о котором они так тревожились, был вырван
из лап смерти главарем разбойников и воспитан женою его с заботли¬
востью самой ласковой матери. Он рос и становился всё краше и силь¬
нее. Поначалу его досуги занимали учением и чтением, а затем подо¬
шел черед упражнений физических. Мальчик превосходил ровесников
как в ранних дарованиях своих, так и в ловкости, силе и поразительной
для его лет отваге. Найденыша отличали не только прилежание в уче¬
нии и умение извлекать из него благотворные уроки, но и исполнитель¬
ность. Он делал всё, что ему приказывали, хотя ему совсем не подобали
обязанности, что возлагались на его плечи шайкой, в которую он попал
волею случая. Главарь разбойников, видя, сколь ловко подросток
управляется с оружием и лошадью, заставил его принимать участие в
налетах на торговцев, которых дела приводили в эти злополучные
края. И в грабежах юный Аладдин5 (так назвали сына Бахержоа) так¬
же показал себя и проворным, и бесстрашным.

466
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Однажды шайка напала на богатый караван, возвращавшийся из
Индии. Верблюды шли в окружении огромного числа вооруженных до
зубов провожатых, но алчность ослепила грабителей и не позволила
трезво оценить грозившую им опасность. Они налетели на стражу с не¬
виданной смелостью, но вскоре их атака была отбита, две трети раз¬
бойников полегло на месте, остальные бежали. Неопытный Аладдин,
влекомый своим бесстрашием, был окружен и схвачен.
Когда вора ловили с оружием в руках, то полагалось немедленно
отрубить ему голову. Однако царевич избежал этой страшной участи,
ибо располагающая внешность, очарование и красота его остановили
караванщиков. Никто не поверил чистосердечным словам Алладина,
когда в ответ на вопрос о том, кто он, мальчик признался, что прихо¬
дится сыном главарю шайки. И все поражались, не понимая, откуда в
безусом разбойнике столько природных достоинств и внешнего благо¬
родства. Аладдина взяли с собой в дорогу, и вскоре караван прибыл в
Иссессару, столицу Динеру.
Несмотря на то, что царица никак не могла пережить потерю сы¬
на, прибытие каравана всегда развлекало ее, и государь, желая доста¬
вить жене удовольствие, послал главного евнуха выбрать для нее тка¬
ни и драгоценные вещи. Торговцы поспешили разложить свой товар,
но евнуха привлекла несравненная красота их юного раба, и он забыл,
зачем пришел. В надежде услужить государю стражник решил забрать
мальчика с собою. Сделав покупки, евнух вернулся во дворец, и его
господ™ остался доволен всем, что тот принес.
— Государь, — сказал евнух, — ты одобрил мои покупки, но самое
прекрасное, что я нашел во всем хане*, — это отрок красоты столь со¬
вершенной, что он кажется мне воплощением того, о ком сказано в
Коране: одиннадцать звезд простерлись ниц перед ним, словно перед
солнцем и луною6.
Царю стало любопытно поглядеть на это чудо, он приказал приве¬
сти мальчика и его хозяина, и вскоре оба они предстали перед троном.
Хан — место, отведенное для иноземных купцов, где они открывают лавки и
продают свои товары.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
467
Внешность молодого иноземца полностью подтвердила слова глав¬
ного евнуха. Бахёт-задё не верилось, что этот прекрасный раб обязан
происхождением простому караванщику. И он поделился с торговцем
своими сомнениями.
—	Государь, — признался тот, — этот мальчик на самом деле не при¬
надлежит ни одному из нас, мы не знаем, откуда он родом и где его
семья. В пустыне на нас напала шайка грабителей, мы защищались от¬
чаянно, часть воров полегла на месте, остальные обратились в бегство.
Мы захватили в плен лишь того, кто привлек к себе твое внимание.
Обычай требовал предать вора смерти, но мы не решились поднять на
него руку. На вопрос, кто он и откуда, юноша ответил, что отец его —
главарь шайки, которая напала на нас. Больше мы ничего не знаем.
—	Пусть остается во дворце, я хочу, чтобы он прислуживал мне.
—	О царь, всё, что принадлежит рабам твоим, твое!
В то же мгновенье Аладдин припал к стопам государя, прижался
лбом к земле и поцеловал край его платья. Бахёт-зада приказал главно¬
му евнуху включить юношу в число самых приближенных к трону ра¬
бов.
Сама природа говорила в пользу нового царского прислужника, и
государь не мог смотреть на него без волнения, причину которого сам
не в силах был объяснить. Бахёт-задё хотелось, чтобы юноша не отлу¬
чался от него ни на шаг, и то, что поначалу казалось лишь склонностью,
вскоре переросло в сильнейшую привязанность. Царь с удовольствием
наблюдал за успехами юного Аладдина, его радовали и познания маль¬
чика, и ловкость его, и сила. Восхищали правителя также прилежание
юноши, его осмотрительность, сдержанность и преданность. Прошло
совсем немного времени, а царь уже приписывал себе и своим заботам
редкие качества своего любимца.
Подвергнув длительному испытанию дарования и деловитость юно¬
ши, государь дошел до того, что доверил ему надзор за казенными до¬
ходами и расходами, отстранив от этих обязанностей визирей, чье по¬
ведение вызывало определенные подозрения. Кончилось тем, что
Бахёт-зада начал поручать Аладдину всё более и более важные дела.
Юноша не обманул доверие государя: и чем больше тот полагался на

468
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
мудрость и просвещенность любимца, тем быстрее возрастали царские
доходы, а вместе с ними благоденствие народа и процветание всей стра¬
ны. Вскоре доверие правителя стало безграничным. Аладдин сделался
столь дорог своему отцу, как если бы тот усыновил его, визири же тем
временем постепенно лишались своего влияния.
Не желая расставаться с властью, десять визирей собрались тайком,
чтобы договориться между собою, как удовлетворить свое честолюбие
и алчность. Надо было любой ценой ускорить падение ненавистного
соперника, и тут, к несчастью, он сам предоставил им подходящий по¬
вод.
Во дворце устроили большое празднество. Аладдин никогда не ис¬
пытывал тяги к вину и не был к нему привычен, однако, желая всего
лишь разделить с сотрапезниками удовольствие, он сделал несколько
глотков, но очень осторожно, ибо не знал, как подействует на него ви¬
но. Выйдя из-за стола, юноша почувствовал, что ноги у него подкашива¬
ются, в глазах всё расплывается, и вскоре перестал что-либо слышать и
понимать. Дойдя до первой же комнаты, молодой казначей решил, что
она приготовлена как раз для него, хотя покои освещались множеством
огней и обстановка была весьма роскошной. Ничего этого Аладдин не
заметил — ему не терпелось лечь. Наткнувшись на софу, он упал на нее
ничком и погрузился в сон.
Так случилось, что рядом не нашлось ни одного раба, чтобы пред¬
упредить царского любимца, — все слуги наблюдали за праздником.
Они вернулись в покои, которые оставили открытыми, только чтобы
наполнить благовониями курильницы и подать, как это принято на Вос¬
токе, шербет и сладости. Никто не заглянул за полог и не заметил
Аладдина, крепко спавшего на софе.
Когда слуги закончили приготовления, царь с царицей вошли в
свои покои. Бахёт-зада приблизился к софе, раздвинул полог и увидел
спящего казначея. Ревность и ярость овладели им.
—	Так вот как ты ведешь себя! — сказал он жене. — Этот раб не мог
попасть в твои покои и разлечься тут иначе как с твоего позволения!
—	Господ™ мой, — с удивлением, но ничуть не смутившись, молви¬
ла царица, — клянусь именем Великого Пророка, я ведать не ведаю, кто

«Так вот как ты ведешь себя!.. Этот раб
не мог попасть в твои покои и разлечься тут
иначе как с твоего позволения!»

470
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
этот молодой человек, и вижу его первый раз в жизни. И мне непонят¬
но, чем вызвана подобная дерзость.
Шум голосов разбудил Аладдина. Он вскочил, пораженный и при¬
стыженный.
—	Изменник! — Царь был вне себя от возмущения. — Неблагодар¬
ный! И это награда за мою доброту? Негодяй, ты осмелился проник¬
нуть в покои моей жены! Что ж, расплата не заставит себя ждать!
BaxéT-зада, охваченный гневом, приказал главному евнуху запереть
царицу и казначея в разных темницах. Раздираемый бурными и проти¬
воречивыми чувствами, царь не сомкнул глаз до самого утра. Едва рас¬
свело, он призвал первого из своих визирей, который уже давно не
имел чести лицезреть государя. BaxéT-зада поведал о нанесенном ему
оскорблении, в котором, как он полагал, была замешана сама царица.
Визирь обрадовался, но виду не подал. Наконец-то его зависть, не¬
нависть и жажда мщения получат удовлетворение. Однако жертвой
его злобы должен был стать не простой человек, а сильный противник.
И потому старый придворный надумал для начала еще больше разо¬
злить царя и подтолкнуть его к суровым мерам.
—	Государь, — произнес он с сокрушенным видом, — твои верные
подданные были весьма поражены тем, что, словно сына родного, ты
удостоил доверием вора и грабителя. По доброте своей великой ты при¬
близил к трону отпрыска преступного рода, от которого нечего ждать,
кроме измены и злодеяний. Хорошо еще, что в порыве страсти он по¬
терял голову и дошел в дерзости своей до немыслимых пределов. Но,
сохрани меня Бог, вообразить, что царица поощряла его! Ее поведение
безупречно, мудрость и добродетель Бахержоа ставят ее вне всяких по¬
дозрений. Позволь мне, повелитель, поговорить с твоей супругой. Осме¬
люсь обещать, что разъяснения, которых я добьюсь, уменьшат печаль,
вызванную в душе твоей этим злополучным происшествием.
Царь согласился, и визирь направился в темницу Бахержоа.
—	Нет, — заливаясь слезами, отвечала ему царица на первый же
вопрос, — нет моей вины в том, что этот молодой человек нанес мне
такое оскорбление. Я никогда не поощряла его. Да, я слышала разго¬
воры о нем, но сама с ним никогда даже словом не перемолвилась.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
471
Если случалось так, что он попадался на моем пути, я не смотрела на
него даже краешком глаза. И в тот роковой миг, когда мы застали
дерзкого в моей опочивальне, я отвернулась, дабы случайно не увидеть
его лица.
Из слов царицы, которые свидетельствовали о ее невиновности, ви¬
зирь понял, что она никак не замешана в нанесенном ее мужу оскорбле¬
нии, и он смело может заверить в том государя. Однако такое завере¬
ние приуменьшило бы вину врага, которого визирь жаждал погубить, а
коварному царедворцу, наоборот, хотелось эту вину усугубить и при¬
дать случайной оплошности характер страшного, непростительного
преступления.
—	Госпожа моя, — сказал он Бахержоа, — несомненно, причиной
дерзкого поступка молодого человека явилось умопомрачение, но до¬
казать это будет очень трудно. Лучше представить Аладдина как чело¬
века чересчур самонадеянного и неосмотрительного. По всей видимо¬
сти, после доклада моего царь призовет тебя к себе и станет задавать
вопросы, на которые, если позволишь, я бы при всем почтении совето¬
вал отвечать так, чтобы вернуть его душе покой. Скажи, что молодой
человек через неизвестную тебе рабыню просил принять его в твоих
покоях и за эту милость обещал подарить тебе сто адамантов. Ты с пре¬
зрением отвергла это предложение, и рабыня исчезла. Потом она снова
появилась, и на этот раз молодой человек просил ее передать, что если
ты будешь упорствовать в отказе своем, то он найдет способ проник¬
нуть в твою опочивальню и выставить тебя своей сообщницей.
Бахержоа, не подозревавшая о подоплеке этого совета, поблагода¬
рила визиря, и тот направился к Бaxéт-зaдé, чтобы доложить о своем
свидании с его женой.
—	Государь, — сказал он после того, как изложил всё, что якобы от¬
крылось ему в разговоре с Бахержоа, — теперь ты видишь, какую змею
пригрел на своей груди! Как отросток аконита никогда не принесет не¬
ядовитых плодов, так сын разбойника не может стать безупречным и
порядочным человеком!
Глаза Бахёт-зады засверкали от ярости, и он тут же, не расспросив
царицу, приказал привести к нему закованного в цепи Аладдина.

472
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
—	Негодяй! — вскричал правитель Динеру, едва завидев своего быв¬
шего любимца. — Подумай о моей безграничной доброте и о твоей не¬
благодарности! Пусть эти мысли и угрызения совести станут предвест¬
никами казни, которая тебя ожидает! Тебе отрубят голову.
Гнев и угрозы государя не лишили выдержки ни в чем не повинного
несчастного, никакая тревога не исказила его прекрасные черты. Юно¬
ша выглядел, как всегда, добрым, скромным и уверенным, именно та¬
ким он полюбился царю. Аладдин заговорил, и слова его отличались
искренностью и прямотой:
—	Государь, преступление мое как будто бы очевидно, но поступок
мой был невольным. Неопытность довела меня до того, что я на какое-
то время утратил рассудок и не понимал, где я и что делаю. Именно она
поставила меня в двусмысленное положение. Во всем остальном вино¬
ват злой рок. Сердце мое, покоренное твоими благодеяниями и предан¬
ное тебе безгранично, до сих пор не знало другого счастья, чем счастье
служить тебе. Но, увы! Что значат лучшие намерения и усердие не¬
устанное, если высший закон, властвующий над нашей жизнью, может
исказить смысл самых чистых наших помыслов, если одна-единствен-
ная ошибка, вызванная временным помутнением рассудка, превращает
в преступника того, чьи склонности исключительно добродетельны!
Низвергнутый с вершины царского благоволения в пучину опалы, я
должен покорно снести удар судьбы, как тот купец, чья незабываемая
история хорошо известна всему двору.
—	О каком купце ты говоришь? — заинтересовался царь. — И что
общего у его истории с твоим преступлением? Говори, я дозволяю.
УПРЯМЕЦ,
ши РАССКАЗ О КАСКА СЕ
еказывают, государь, что жил в Багдаде один очень богатый
купец, который поведением своим и благоразумием заслу¬
жил доверие людей. Звали его Каскас. Успех сопутствовал ему во всех

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
473
начинаниях, и он очень этим гордился. Но вдруг судьба отвернулась от
него: что бы Каскас ни делал, он нес одну потерю за другой и в конце
концов решил отказаться от торговли, продал свои корабли и на поло¬
вину вырученных денег купил зерна в надежде, что к весне оно подни¬
мется в цене. Но обстоятельства не позволили ему нажиться — зерно
подешевело. Не желая терпеть убытки, торговец предпочел переждать
и закрыл амбары до лучших времен.
Один из друзей Каскаса пришел к нему в гости и попытался отгово¬
рить от этой ненадежной затеи, но упрямец стоял на своем и на третий
год опять оставил зерно на хранении. К несчастью, грянула буря, улицы
и дома Багдада затопило, и когда наконец вода схлынула, Каскас по¬
спешил проверить, не пострадал ли его товар. Оказалось, что зерно
проросло и загнило. Пришлось Каскасу, дабы избежать наказания, вы¬
бросить в реку всё, что он хранил в амбарах и что стоило ему пятьсот
золотых.
«Ты пренебрег моим советом, — сказал Каскасу всё тот же друг. —
Не полагайся на удачу, похоже, она ополчилась на тебя, и не предпри¬
нимай ничего без одобрения опытного предсказателя».
В Багдаде не было недостатка в звездочетах, и Каскас, наученный
горьким опытом, решил на сей раз послушаться друга. Предсказатель
составил гороскоп и объявил купцу, что его звезда крайне зловредна и
ему никогда не удастся избежать потери всех своих вложений в торгов¬
лю. Упрямца возмутило предсказание, полностью противоречившее
его наклонностям, и он попытался его опровергнуть. На последние
деньги он снарядил корабль, загрузил его товаром и отправился в путь,
прихватив всё, что у него осталось.
Через четыре дня благополучного плавания разыгралась страшная
буря. Она сломала мачты, изорвала паруса, унесла с кормы руль и в
конце концов потопила корабль вместе со всеми матросами. Всё поте¬
ряв, Каскас спасся, уцепившись за обломок судна. Тот вынес его к пес¬
чаному берегу, и несчастному с большим трудом удалось выбраться на
сушу.
Заметив неподалеку деревню, Каскас, полураздетый и уставший,
поспешил туда, чтобы попросить о помощи. Разоренный дотла купец

474
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
благодарил Небо за то, что оно избавило его от смерти, тогда как бед¬
ные товарищи его погибли все до одного.
На околице ему повстречался старик, чья внешность внушала по¬
чтение и доверие. Этот человек пожалел Каскаса, одолжил ему свою
накидку и проводил в дом. Там он накормил обессилевшего горемыку
и одел как подобает.
Само собой, Каскас удовлетворил любопытство хозяина, рассказав
о своих злоключениях. Бедняга говорил так искренне, что старик по¬
верил каждому его слову и почел, что гость послужит достойной заме¬
ной бывшему управляющему, который недавно скончался. Он предло¬
жил Каскасу это место, обещав платить по два золотых в день. Работа
была не из легких: предстояло засеять большое поле, следить за поден¬
щиками и прислугой, пасти скот, а в конце года представить ясный и
правдивый отчет обо всем, что сделано. Бедный Каскас возблагодарил
Небо за то, что оно дало ему возможность жить своим трудом, когда он
остался ни с чем, и вскоре приступил к новым обязанностям.
Он выполнял их усердно, ревностно и с умом до тех самых пор, по¬
ка не пришло время закладывать урожай в амбары. Хозяин до сих пор
ничего не заплатил своему управляющему, и Каскас засомневался, что
старик выполнит свое обещание. Упрямец решил на всякий случай от¬
ложить часть урожая, цена которой равнялась его заработку, а всё
остальное запер в амбаре и представил отчет хозяину. Тот, всецело до¬
веряя своему работнику, похвалил его и ч.есть по чести выплатил при¬
читавшиеся тому деньги, пообещав, что и на следующий год всё будет
так, как они договорились. Каскас устыдился и своих подозрений, и
того, что совершил предосторожности ради.
Желая искупить вину, управляющий поспешил в свой маленький
амбар и там с великим удивлением обнаружил, что всё припрятанное
им пропало! Кража эта показалась Каскасу карой небесной, и он решил
во всем признаться. С сердцем, полным раскаяния и горечи, он вернул¬
ся к своему хозяину.
«Чем ты так расстроен? — спросил старик. — Что случилось?»
Каскас чистосердечным признанием надеялся получить прощение
за свою ошибку и смиренно рассказал о том, что сделал и почему, и как
у него всё украли неизвестные воры.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
475
Старик понял, что тут не обошлось без зловредной звезды его
управляющего, счёл, что будет опрометчивым оставить его на службе,
и немедля уволил упрямца.
«Мы не подходим друг другу, — сказал он Каскасу. — К тому же из-
за тебя я терплю убытки: это я потерял то, что ты хотел присвоить, и
это несправедливо; верни мне золото, что я тебе дал, и мы будем в рас¬
чете. Попытайся продать зерно, которое ты отложил, это вознаградит
тебя за труды. Я дарю его тебе».
Несчастный Каскас признал справедливость такого решения, без¬
ропотно подчинился и вышел от своего благодетеля не таким разде¬
тым, как год назад, но без гроша в кармане и с печалью на сердце.
Растерянный и подавленный, неудачник шел вдоль берега моря и
чувствовал себя игрушкой в руках судьбы. Заметив шатер, он прибли¬
зился к нему и заглянул внутрь. Его приятное и располагающее лицо
выражало глубочайшее горе. Четверо мужчин, которые находились в
шатре, пожалели его и спросили, что с ним стряслось. Каскас без утай¬
ки рассказал о своих злоключениях. Пока он говорил, один из слуша¬
телей, по виду главный в этой четверке, стал внимательно рассматри¬
вать его, и вскоре Каскас узнал в нем одного из своих бывших багдад¬
ских знакомых, с которым они провернули немало прибыльных дел.
Этот торговец проникся глубоким сочувствием к Каскасу. Теперь он
занимался ловлей жемчуга, и трое других мужчин работали под его
началом.
«Ступайте в море, — велел он своим ловцам, — всё, что достанете с
первого захода, мы отдадим этому несчастному путнику».
Трое ныряльщиков, тронутые, как и их хозяин, невезением Каска-
са, опустились на дно моря. В раковинах, которые они там разыскали,
оказалось десять прекрасных крупных жемчужин. Торговец был в вос¬
торге от того, что судьба дала ему возможность подарить своему собра¬
ту маленькое состояние.
«Возьми эти жемчужины, — сказал он Каскасу, — и продай две из
них в Багдаде. Этого хватит, чтобы начать любое дело. Остальные во¬
семь береги на черный день и продай тому, кто заплатит за них больше
всех».

476
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Каскас поблагодарил своего благодетеля и направился прямо в сто¬
лицу. Через три дня он заметил вдалеке всадников. Подумав, что это
могут быть воры, Каскас поспешно спрятал восемь жемчужин под под¬
кладкой своей одежды, а те две, что намеревался продать, положил за
щеку. Его страхи оправдались: всадники в самом деле оказались граби¬
телями. Они окружили путника, обобрали его до нитки и бросили на
дороге в одних подштанниках.
Неудача не удивила Каскаса: он узнавал руку своей злодейки-судь¬
бы. В то же время он похвалил самого себя за то, что сумел уберечь две
самые красивые жемчужины: их должно было хватить для того, чтобы
завести дело и разбогатеть. Столица была уже недалеко. Каскас при¬
шел на базар и доверил деллалу* две оставшиеся у него жемчужины,
чтобы тот выставил их на продажу. Деллал громким голосом стал за¬
зывать покупателей для участия в торгах. К несчастью, за несколько
дней до этого одну из самых богатых ювелирных лавок города обокра¬
ли. И ее хозяин якобы узнал украденный у него жемчуг и потребовал
позвать того, кто выставил его на продажу. Увидев, как плохо одет
Каскас, ювелир уже не сомневался, что поймал вора.
«Тут две жемчужины, а должно быть десять, — сказал он, — что ты
сделал с остальными восемью?»
Решив, что ювелир знает о подаренных ему жемчужинах, Каскас
простодушно отвечал:
«Да, у меня их было десять, это правда: Но восемь жемчужин воры,
что повстречались мне на дороге, украли у меня вместе с одеждой — я
ведь спрятал их под подкладкой».
Признание показалось ювелиру бесспорным доказательством: он
схватил Каскаса за руку, отвел к судье и обвинил в краже. Судья, по¬
ложившись на видимость и на слова богатого горожанина, приговорил
бедного Каскаса к избиению палками и содержанию под стражей столь¬
ко времени, сколько назначит его обвинитель1. И вот несчастный, жерт¬
ва жестокой судьбы и людской несправедливости, подвергся наказа¬
нию, а потом целый год томился в ужасной тюрьме, пока случай не
Деллал — зазывала на базаре.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Начало
477
привел в те же застенки одного из тех самых ловцов жемчуга с берега
Персидского залива, которые, как казалось, принесли Каскасу удачу.
Этот человек весьма удивился, увидев Каскаса, и спросил, каким
образом его угораздило попасть в тюрьму. И Каскас поведал обо всем,
что произошло с ним после того, как они расстались. Ловец немедля
направил прошение царю, в котором обещал открыть ему при встрече
тайну необычайной важности. Государь велел привести к нему ныряль¬
щика. Тот простерся ниц, но повелитель дозволил ему подняться и по¬
требовал, чтобы он рассказал всё, что знает.
«О великий царь, — сказал ловец жемчуга. — Широта души твоей и
любовь к справедливости известны всем твоим подданным, и ныне я
взываю к этим высшим добродетелям твоим ради одного несчастного
и невинного человека, несправедливо наказанного за преступление, ко¬
торого он не совершал. Уже год бедняга сидит в той же темнице, куда
попал и я за небольшую провинность. Ты, государь, любишь карать
злодеев во имя закона и порядка. Тебе хотелось бы, чтобы волк и ягне¬
нок жили в мире и доверии, и раб твой видит свой долг в том, чтобы
способствовать исполнению твоих благородных намерений, и хочет
дать тебе возможность устранить несправедливость, допущенную по
отношению к человеку, гонимому зловредной звездою и достойному
твоего сочувствия».
После этого ловец рассказал во всех подробностях о том, что про¬
изошло на берегу и как Каскасу достался жемчуг. Ныряльщик поведал,
как обстоятельства ввели ювелира в заблуждение, а нерадивого судью
оставили в неведении.
«И если ты, государь, — добавил ныряльщик, — еще сомневаешься
в правдивости моего рассказа, то допроси моего хозяина и товарищей».
Ловцу не было никакой выгоды в деле, которое касалось всего
лишь несчастного и беспомощного человека, и потому он говорил с той
убежденностью и открытостью, что внушает людям сознание их право¬
ты. Ему удалось добиться того, что царь поверил в невиновность бед¬
ного Каскаса и тут же приказал главному евнуху выпустить бывшего
купца из тюрьмы, сводить в баню и, одев подобающим образом, при¬
вести прямо во дворец.

478
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Главный евнух исполнил все царские указания. Каскаса подвели к
подножию трона, и он подтвердил рассказ ловца жемчуга, а также по¬
ведал о том, как напрасно пытался переубедить ювелира и преодолеть
предвзятость судьи. В конце концов подробности его приключений вы¬
звали такой интерес у государя, что тот приказал немедля отвести Кас-
касу комнату во дворце и сделал его своим доверенным лицом, назна¬
чив хорошее жалованье.
Что до ювелира, то его заставили вернуть жемчужины владельцу и
приговорили к двумстам палочным ударам. Судья получил вдвое боль¬
ше и был лишен судейского звания. Каскас, осыпанный благодеяниями,
примирился со своей судьбой. Он гордился собою, радовался, что по¬
шел наперекор своей злой звезде, и лелеял надежду добиться благопо¬
лучия на новом месте. Но тут собственное любопытство подстроило
упрямцу новую ловушку.
Однажды он обнаружил в своей комнате дверь, прикрытую тонким
слоем штукатурки, которая осыпалась при малейшем усилии. И Каскас
безо всякого труда открыл дверь. Не раздумывая, он вошел в роскош¬
ные покои, которых прежде никогда не видел, ибо, сам того не подо¬
зревая, оказался на царской половине дворца.
Не успел багдадец сделать и нескольких шагов, как его увидел глав¬
ный евнух, который тотчас доложил о случившемся своему господину.
Царь немедля прибыл на место. Куски штукатурки и пыль на полу яв¬
но указывали на то, что дверь была взломана, а замешательство оше¬
ломленного Каскаса не оставляло солений в том, что это его вина.
«Несчастный! — вскричал повелитель. — Так-то ты благодаришь ме¬
ня за мою доброту! Так выполняешь долг свой! Я обошелся с тобою по
справедливости и спас тебя, когда счел невиновным. Сегодня ты про¬
винился, и я приговариваю тебя к слепоте».
Неосмотрительный Каскас даже не пытался оправдаться. Его от¬
дали в руки палача, и он просил только о том, чтобы вырванные глаза
вложили ему в руку.
Он носил их с собою, ощупью пробираясь по улицам Багдада.
«Смотрите, — повторял он, — смотрите все, кто меня слышит, что
получил несчастный Каскас, который шел наперекор своей судьбе и не
слушал советов друзей. Такова участь упрямца».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
479
РАССКАЗ
О БАХЁТ-ЗАДЁ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
Закончив историю торговца, Аладдин обратился прямо к
Бaxéт-зaдé:
— О государь, ты видел, как судьба влияла на жизнь челове¬
ка, о приключениях которого я тебе поведал. Пока она благоприятство¬
вала ему, у него всё получалось, но как только удача отвернулась от
него — что бы он ни делал, всё было напрасно. Счастливые случаи, ко¬
торые, казалось, позволяли надеяться, что злоключениям пришел ко¬
нец, вскоре оборачивались новыми невзгодами, и бедному упрямцу
грозили еще большие опасности, чем те, которых он избежал. Непред¬
виденные обстоятельства превращали невиновного человека в небла¬
годарного преступника, когда сам он был уверен, что в его поступках
нет ничего плохого. Моя судьба, увы, имеет слишком много общего с
жизнью Каскаса: она улыбалась мне, когда я пользовался твоим благо¬
волением. И в то же самое время невидимые силы готовили пропасть,
в которую я теперь падаю.
Молодой человек рассказал о злоключениях несчастного торговца
из Багдада просто, мило и столь кстати, что Бахёт-зада, чье расположе¬
ние к бывшему любимцу еще давало о себе знать, заколебался. Его
смутил пример того, к чему приводит скорый суд, и он не стал требо¬
вать немедленного исполнения приговора под тем предлогом, что час
уже слишком поздний.
— Возвращайся в тюрьму, — велел он Аладдину, — живи пока, я от¬
кладываю до завтрашнего дня казнь, которую ты заслужил.
В это время первый визирь с нетерпением ждал сообщения о том,
что с Аладдином покончено. Узнав, что его не казнили, он собрал ди¬
ван и обратился ко второму визирю:
— Царский любимец нашел способ отсрочить исполнение своего
приговора. Я всё сделал, чтобы заставить нашего господина осудить

480
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Аладдина на смерть. Теперь твоя очередь: тебе следует внушить царю
мысль о том, что нельзя забывать о долге государя и отменять наказа¬
ние за подтвержденное преступление. Ты знаешь, на какую хитрость я
пошел, как заставил Бахёт-заду поверить словам, якобы сказанным са¬
мой царицей. Помни, очень важно приписывать ей одни и те же речи:
ее жалобы не вызывают никаких сомнений и освобождают ее от подо¬
зрений в сговоре с преступником. Предостереги царя и придай своим
упрекам всю силу, которую требуют и его интересы, и наши.
На следующее утро, как только BaxéT-зада дозволил, Бахарон (так
звали второго визиря) предстал перед троном.
—	Государь, — сказал визирь, — в тиши моего кабинета и посреди
важных дел, доверенных тобою, до меня дошли слухи, что ты пребыва¬
ешь в печали, хотя поверить в это невозможно. Твою скорбь разделяют
все подданные. Прости мне рвение мое, но дозволь узнать, в чем при¬
чина твоего огорчения, и предложить тебе любую помощь, какую могут
дать мои опыт и преданность, дабы эту причину устранить.
Царь поверил, что Бахарон в самом деле не знает о случившемся во
внутренних покоях дворца, и поведал о преступлении, совершенном
Аладдином.
Слушая этот рассказ, визирь делал вид, что содрогается от ужаса.
—	Государь, — сказал он, как только царь умолк, — если бы сын раз¬
бойника, вскормленный и воспитанный в преступной среде, был спосо¬
бен на благородные чувства, это вступило бы в противоречие с опытом
и знаниями нашими. Осмелюсь напомнить тебе, мой господ™, одну
старинную басню, которая передается из поколение в поколение.
Однажды молодого волка отдали в школу, дабы попытаться путем
просвещения избавить его от врожденной кровожадности. Учитель,
желая научить зверя читать, написал три первые буквы алфавита, что¬
бы дать ученику представление о том, как они пишутся и читаются, но
хищник, не задумываясь, прорычал: Антилопа, Баран, Вол. Он подчи¬
нялся своим инстинктам, природа его была неисправима. Сын вора
находится в таком же положении, порок у него в крови. И более всего,
государь, меня поражает то, что такого рода преступник до сих пор
жив.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
481
Упреки второго визиря ожесточили BaxéT-заду, и он приказал при¬
вести узника. Когда Аладдин предстал перед ним, царь подавил все
добрые чувства к бывшему любимцу и суровым тоном произнес:
—	Изменник! Теперь тебе не уйти от казни!
И подал знак палачу.
—	Государь, — промолвил Аладдин со скромностью и хладнокрови¬
ем, которые лишь подтверждали его отвагу и невиновность, — моя го¬
лова в твоих руках, но, заклинаю, не торопись снести ее с плеч. Тот, кто
видит лишь настоящее, опрометчиво обрекает себя на такие же горькие
сожаления, какие испытал один купец. И, наоборот, тот, кто предвидит
грядущее, однажды сможет похвалить себя за осмотрительность, как
это случилось с сыном того же купца.
BaxéT-заду снова одолело любопытство.
—	Хочу узнать о приключениях этого человека. Рассказывай, но,
учти, это моя последняя поблажка.
—	О великодушный правитель, — попросил Аладдин, — прикажи
уйти палачу, что занес саблю у меня над головою. Мне кажется, это сам
Ангел смерти!
И когда по знаку царя палач удалился, Аладдин исполнил обеща¬
ние и начал рассказ такими словами.
НЕОСМОТРИТЕЛЬНЫЙ,
или РАССКАЗ ОБ ИЛЛАХ МУХАММАДЕ
И ЕГО СЫНОВЬЯХ
Начало
_	городе Нака, в Тартарии1, жил купец по имени Иллах-Му-
▼	хаммад. И вот, желая расширить торговлю свою до самых
удаленных уголков земли, он построил большой и надежный корабль,
заполнил его разным товаром и, дождавшись попутного ветра, попро¬
щался с женой, обнял детей своих, поднялся на борт и направился в

482
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Индию. Счастливое плавание привело его в порт индийской столицы.
Он поселился в хане и там же разместил на хранение свой товар. Не
беспокоясь за его судьбу, он в сопровождении четырех рабов обошел
городские кварталы и свел знакомство с самыми известными торговца¬
ми. Рабы показывали им образцы привезенных Иллах-Мухаммадом
товаров, и вскоре от покупателей у него уже не было отбоя.
Индийский царь имел обыкновение выходить в город переодетым
до неузнаваемости. Случай привел его к хану, и он заинтересовался, что
привлекло туда столько народа. И вот государь увидел иноземного куп¬
ца с лицом привлекательным и располагающим. Тот обстоятельно и
любезно отвечал на вопросы, дела вел открыто и честно и тем самым
вызывал всеобщее доверие. Царь захотел поговорить с Иллах-Мухам-
мадом, но побоялся, что его узнают, и отложил свое намерение. Он
поспешно вернулся во дворец, оделся по-царски и послал за честным
тартарином. Иллах-Мухаммад немедля предстал перед правителем, и
тот изъявил желание узнать, кто он и откуда.
«Государь, — отвечал Иллах-Мухаммад, — я родился и вырос в На-
ке, что неподалеку от Кавказа2. Я купец; зная, какую свободу ты даешь
торговым людям и сколь благоприятные условия им предоставляешь,
я решил попытать счастья в твоих землях, и Небо послало мне благо¬
получное плавание».
Царю понравился простой и исполненный достоинства ответ ино¬
земца. И ему захотелось расспросить заморского гостя подробнее и
узнать, каковы его познания. Государь завел разговор о различных
предметах, выказывая то любопытство по поводу одних вещей, то не¬
доумение по поводу других, и остался доволен полученными ответами.
Убедившись, что дарования купца намного превосходят те, что требу¬
ются для его ремесла, царь решил взять тартарина к себе на службу и
доверить ему самый высокий пост. Не то чтобы он хотел прельстить
иноземца почестями, нет: зная, что выдающиеся достоинства могут
оказаться бесполезными на посту невысоком и часто являются лишь
объектом зависти, царь предложил купцу место великого визиря, с тем
чтобы тот получил возможность развернуться и с большой выгодой
использовать познания свои и способности.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
483
Иллах воспринял эту милость с почтением и признательностью.
«Я почту за величайшую честь, государь, стать в ряды рабов, окру¬
жающих твой трон. Высокая должность, на которую ты меня призыва¬
ешь, намного превосходит мои заслуги и притязания, но глубочайшее
уважение, которое я испытываю к тебе, повелитель, внушает мне не
только желание служить тебе со всем рвением, но и уверенность в том,
что я посвящу этому служению всего себя».
Царь вновь восхитился своим новым визирем, приказал облачить
его в великолепные одежды, поселить в соседнем дворце и устроить
там подобающим его положению образом. И государю индийскому не
пришлось пожалеть о сделанном выборе, который на первый взгляд
казался поспешным: его новый советник, сидя во время дивана по пра¬
вую руку от своего господина, ни разу не смутился во время обсужде¬
ния самых разных и порой весьма щекотливых дел. Он отличался про¬
ницательностью и распутывал самые сложные узлы, решения его все¬
гда были справедливы и взвешенны, так что и народ, и царь Индии при
этом просвещенном визире вкушали сладкие плоды мудрого правле¬
ния.
Два года минули в трудах и больших заботах, но в конце концов
природа взяла свое и визирь, разлученный с нежно любимыми родны¬
ми, захотел свидеться с семьей. Первая просьба встревожила его госпо¬
дина, но, обладая душою чувствительной, царь недолго противился зо¬
ву сердца и позволил визирю отправиться в дальний путь, велев вер¬
нуться к определенному сроку и привезти в Индию всю свою семью,
чтобы продолжить службу со спокойной душою. Получив царское до¬
зволение, визирь отплыл в Наку на военном корабле, который отдали
под его начало.
После того как Иллах-Мухаммад покинул Тартарию, семья его, ни¬
чего не знавшая о судьбе мужа и отца, пребывала в постоянном беспо¬
койстве. К счастью, один из купцов, вернувшись на родину из Индии,
принес известия об Иллахе и вернул всем сердцам покой. Его родные
были вне себя от радости, узнав, сколь высокого положения и каких
успехов добился Иллах-Мухаммад, о котором они так тревожились.
И жена его тут же решила присоединиться к своему мужу, но не ради

484
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
славы его, а ради любви. Она навела порядок во всех делах и, приняв
все необходимые меры, поднялась на борт корабля того самого купца,
что принес ей утешительные вести.
Спустя несколько дней после отплытия их судно бросило якорь у
одного острова, на котором купец собирался выгрузить и обменять
часть товара. Там же встречный ветер вынудил задержаться и Иллаха.
Он поселился рядом с портом и прилег отдохнуть, устав после несколь¬
ких дней плавания по бурному морю. Жена его, которая остановилась
в отдаленном квартале, прослышала, что к берегу пристал корабль из
столицы Индии, и попросила своих сыновей пойти навести справки о
великом индийском визире, поскольку верила, что им обязательно что-
нибудь расскажут.
Мальчики вышли с постоялого двора и наперегонки побежали к
порту. Окна визиря выходили на бугор, на котором складывали тюки с
товарами, чтобы они не намокли. Юнцы, ни о чем не думая, принялись
резвиться на тюках, пытаясь повалить друг друга. Они веселились, со¬
ревнуясь в ловкости и хитрости, и оглашали воздух столь пронзитель¬
ными победными криками, что разбудили Иллах-Мухаммада.
Выдержка изменила визирю; возмутившись, он высунулся в окно,
чтобы унять крикунов, и три кольца с адамантами, подаренные ему
индийским царем, соскользнули с его руки. Морская качка вызвала у
визиря разлитие желчи, да и привычка повелевать часто делает челове¬
ка нетерпимым, к тому же остров, на котором он остановился, находил¬
ся под его властью. И визирь приказал схватить докучливых мальчи¬
шек, а сам спустился вниз, чтобы поискать свои кольца, но посреди та¬
кой неразберихи поиски успехом не увенчались. От досады
Иллах-Мухаммад взбеленился и обвинил молодых людей не в том, что
из-за них он потерял свои драгоценности, а в том, что они их украли.
Невиновность не защитила юношей от предубежденности, и визирь
приказал побить их палками, привязать к доскам и бросить в море. Без¬
винные жертвы в ожидании жестокой смерти стали игрушками ветра
и волн.
Ночь приближалась, дети не возвращались, и жена Иллаха забес¬
покоилась, залилась слезами и пошла искать сыновей. По соседству

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
485
никто ничего не видел, и она обошла почти все улицы, одну за другой,
но так и не встретила никого, кто утешил бы ее. Наконец любящая
мать добралась до порта. Там один из моряков, выслушав ее, сказал:
«Госпожа, только что рабы одного очень могущественного челове¬
ка из Индии покарали молодых людей, которых ты ищешь, за кражу.
По приказу этого господина их побили палками, привязали к доскам и
бросили в море».
При этих словах несчастная мать разразилась криками и стенания¬
ми. Она рвала на себе волосы и раздирала одежды.
«О дети мои, — рыдала она, — где же визирь, отец ваш, почему он
не отомстит человеку, который вас погубил?»
Отчаянные вопли женщины достигли ушей ее мужа, голос показал¬
ся ему знакомым, и визирю сказали, что это рыдает безутешная мать,
чьих детей он приговорил к смерти. Иллах сердцем почуял, что нака¬
зал собственных детей: он бросился к горюющей по его вине несчаст¬
ной женщине и тут же узнал ее.
«О, какое же я чудовище, — вскричал он, — я только что убил на¬
ших сыновей! О, моя роковая власть! Ты ослепила меня, ты не дала
мне возможности судить по справедливости! Я — палач своих собствен¬
ных детей!»
На лице Иллах-Мухаммада отразилось безграничное отчаяние, он
заметался и начал рвать на себе волосы. Его жена не выдержала боли
сердечной и упала без чувств у его ног.
«Никогда, никогда не даруй мне прощения, — добавил несчастный
отец, — я — чудовище и особенно виноват тем, что поставил себя превы¬
ше закона. Пусть меня вечно терзают сожаления, пусть твои упреки
преследуют меня день и ночь. Мне показалось, что меня оскорбили, и
я поспешил отомстить, не дав себе времени подумать. Я узрел преступ¬
ление там, где его не было и в помине, и покарал невинных, не пред¬
видев, что удар обрушится на мою голову».

486
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
РАССКАЗ
О БАХЁТ-ЗАДЁ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
Посудите же, мой господин, — сказал Аладдин, — как рас¬
каивался этот визирь в том, что обвинил мальчиков на ос¬
новании одной лишь видимости и поспешно подверг их
суровому наказанию, не выяснив, кого он карает. Он забыл, что наши
действия в настоящем должны всегда сообразовываться с их будущими
последствиями. Злосчастный отец почувствовал отвращение к славе и
богатству: он отказался от поиска драгоценных колец, оставил корабль
и всё, что на нем было, и, поддерживая шатавшуюся и рыдавшую жену,
отправился вместе с нею вдоль берега моря, умоляя бушующие волны
вернуть сокровища, что достались им из-за его собственной неосмотри¬
тельности и вспыльчивости... Государь простит меня, — продолжал
Аладдин, — если я ненадолго оставлю эту безутешную чету, ибо теперь
мне следует обратиться к ее бедным детям.
НЕОСМОТРИТЕЛЬНЫЙ,
или РАССКАЗ ОБ ИЛЛАХ-МУХАММАДЕ
И ЕГО сыновьях
Окончание
		олны, на волю которых бросили сыновей Иллах-Мухамма-
▼	да, были столь сильными, что, хотя подростки оказались в
воде почти одновременно, их очень скоро разнесло в разные стороны.
Один из мальчиков два дня боролся со стихией, его снова и снова швы¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
487
ряло на скалы, но каким-то чудом он не разбился, а все-таки вылез на
берег и очутился в соседнем царстве. Вода и песок истрепали веревки,
которыми отрок был привязан к доске, и ему хватило сил освободить¬
ся от пут и встать на ноги. Неподалеку от моря, у источника, он по¬
встречал царского прислужника, который остановился, чтобы напоить
коня. Этот человек, тронутый видом несчастного ребенка, поделился с
ним одеждой, посадил на круп лошади и привез к себе домой. Там
обильное угощение и отдых восстановили силы юного создания. Одев
его пристойным образом, благодетель известил о происшествии своего
господина и представил ему найденыша.
Сын Иллах-Мухаммада с его приятной внешностью на государя
тоже произвел благоприятное впечатление, и оно лишь укрепилось
после беседы и расспросов. Поначалу царь сделал юношу своим за-
стольником, но спустя какое-то время примерным своим поведением
новый прислужник выделился среди прочих приближенных и заслу¬
жил такое уважение и доверие царя, что тот, не имея детей и наслед¬
ников, решил усыновить дарованного ему Небом юношу и тем самым
облагодетельствовать своих подданных. Выбор повелителя одобрил
весь двор и утвердил диван. Народ был счастлив, а молодой царевич
благодаря своим дарованиям вскоре вошел в число самых доблестных
повелителей во всей Азии. Преклонные годы и болезнь уже не позво¬
ляли государю нести бремя власти: он отрекся от престола в пользу
своего приемного сына, женил его и, завершив таким образом свой
славный жизненный путь, со спокойной душою предстал перед Созда¬
телем своим.
Его преемник, оплакивая потерю благодетеля, предавался искрен¬
ним сожалениям. Желая исполнить сыновний долг и выразить призна¬
тельность и любовь, он решил проводить своего предшественника с мо¬
литвами и торжественными церемониями, для чего первым делом со¬
звал диван. Все направились в мечеть. Имам*’набиб2, дервиши и все,
кто принимал участие в богослужении, воздали памяти покойного
должные почести. Молодой царь велел раздать милостыню бедным и
★
Имам — духовное лицо, которое читает и разъясняет Коран.

488
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
всем больным, находившимся в лечебницах. Эти шаги с самого начала
возвестили о приходе мудрого правителя, и в дальнейшем он оправдал
возложенные на него надежды. Сын Иллаха стал справедливым и дея¬
тельным государем, который правил своим народом как любящий отец.
Так судьба отняла старшего сына визиря у неистовых волн и воз¬
несла его на вершину величия. Его родители всё это время страдали, не
в силах пережить потерю сыновей. Они жили на уединенном острове,
и там однажды Иллах услышал, как деллал громким голосом объяв¬
лял, что на продажу выставлен молодой невольник и желающие могут
взглянуть на него. Иллах остановился, посмотрел на раба и, сам не зная
почему, решил его купить.
Лицо юноши, который был ровесником младшего сына Иллаха,
притягивало бывшего визиря с неудержимой силой. И старик проникся
надеждой, что, если красоте невольника под стать его душевные каче¬
ства, то он сумеет заменить ему одного из пропавших детей. Бывший
визирь вернулся домой со своим новым приобретением.
Жена его, завидев их еще издали, сразу узнала юношу и заключила
в объятия. Она упала без чувств от нежданного счастья, успев лишь
произнести имя своего мальчика. Заботами мужа и сына, который
омыл ее своими слезами, мать вскоре пришла в себя. Отец, растроган¬
ный зрелищем, понял, что подчинился зову природы, и, возблагодарив
Небо за милость, тоже прослезился и обласкал вновь обретенное дитя.
Однако, несмотря на радость, он вспомнил и о старшем сыне. Что ста¬
лось с ним?
«Увы! — отвечал юноша. — Волны очень быстро разлучили нас, и я
ничего не могу сказать о судьбе брата».
Этот ответ вновь поверг супругов в глубокую печаль, но их удержи¬
вала от отчаяния надежда на новую милость, подобную той, что они
уже удостоились, и в мучительном ее ожидании родители сосредоточи¬
ли всю свою любовь на том бесценном отпрыске, что вернуло им Небо.
Прошло несколько лет. Ахиб, младший сын Иллаха, выучился и
смог заняться торговлей. Отец его, видя, что юноша уже способен само¬
стоятельно ходить за море, купил корабль, нагрузил его товаром и, до¬
верив управление сыну, отправил в столицу островов, на одном из кото¬
рых они жили.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
489
Прибыв в столицу, Ахиб снял лавочку в хане, поместил туда свой
товар и несколько дней раскладывал, стараясь выставить его самым
привлекательным образом.
Тем временем наступил праздник Рамадан. Молодой Ахиб, рев¬
ностный мусульманин, с молоком матери впитал идеи Корана, изуче¬
ние которого было его любимым занятием. Он также в совершенстве
владел искусством пения3 и мог бы даже выступить в роли имама. Ахиб
надел фараджу* 4 и направился в главную мечеть города, где царь и при¬
дворные присутствовали на полуденной молитве. Когда хатиб**’5 под¬
нялся на кафедру и затянул «Фальхею»***6, Ахиб трижды пропел: «Ал¬
лаху акбар»7. Его мелодичный голос стал для собравшихся приятной
неожиданностью, все соглашались, что в жизни не слышали ничего по¬
добного. Хатиб позеленел от зависти: он и представить не мог, что на
свете есть голос лучше, чем у него: от огорчения у бедняги перехватило
горло, и больше он не смог издать ни звука. Ахиб, не дожидаясь, пока
чтец вновь обретет дар речи, продолжил молитву с силою и легкостью,
превзойти которые тот не мог бы при всем желании.
На выходе из мечети царь повелел своим прислужникам оседлать
лошадь для нового певчего, встретить его и проводить во дворец. Ахиб
с почтением принял приглашение и явился к государю. Тот ласково
приветствовал молодого человека, похвалил дарование его и почувство¬
вал к юноше необъяснимую приязнь и интерес.
Ахибу было в ту пору семнадцать лет, и он обладал привлекатель¬
ной внешностью. Повелитель, то ли в силу расположения, то ли желая
оказать милость чужестранцу, поселил его в своем дворце и стал ока¬
зывать знаки внимания, которые вызвали зависть как придворных, так
и членов царской семьи. И вскоре недруги Ахиба сговорились погубить
своего соперника во что бы то ни стало.
Тем временем добродетельный сын Иллаха после довольно долго¬
го пребывания в столице захотел повидать своих родителей и отчи¬
таться за доверенный ему товар. Но, боясь, что царь не даст ему до¬
Фараджа — церемониальное платье.
Хатиб — чтец-запевала.
***	.т.
«Ф а л ь к е я» — символ веры у мусульман.

490
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
зволения на отъезд, юноша написал отцу, рассказав, в какую милость
попал. Ахиб надеялся, что, узнав обо всем, родители сами приедут к
нему.
Иллах с женою прижали к сердцу полученное письмо. Оба они
были польщены тем, что их отпрыск в столь юном возрасте сумел до¬
биться высочайшего расположения, и решили немедленно отправиться
в путь, предупредив сына о своем намерении. Едва Ахиб получил это
известие, он купил дом и приличную обстановку, а вскоре уже обнимал
любимых родителей, которым государь послал подарки, чья ценность
говорила о том, что они предназначены для семьи его любимца.
Наступила самая прекрасная пора года, и царь переехал в один из
своих загородных дворцов, где для увеселения двора он устраивал раз¬
ные празднества. Однажды за трапезой, вопреки обыкновению, госу¬
дарь попробовал незнакомую настойку, о крепости которой не подо¬
зревал. Спустя недолгое время он так сильно опьянел, что упал на софу
и крепко уснул, а прислужников рядом с ним не оказалось, потому что
все предавались развлечениям. Только Ахиб, который из привязанно¬
сти своей следил за каждым движением господина и благодетеля, по¬
следовал за ним и нашел спящим.
Тогда сын Иллах-Мухаммада вышел из комнаты и стал у двери с
саблей наголо. Один из прислужников, проходя мимо, удивился, застав
Ахиба в таком положении, и спросил, что он делает.
«Я охраняю покой государя, — отвечал Ахиб. — Меня держат здесь
моя любовь и мой долг».
Придворный тут же рассказал об увиденном своим единомышлен¬
никам, и они рассудили, что это подходящий случай, дабы погубить
Ахиба. Всей толпой они явились к царю, и тот прислужник, что своими
глазами видел Ахиба, стал утверждать, что застал его в государевой
опочивальне с саблей наголо, и якобы Ахиб уже намеревался убить
спящего повелителя и только неожиданное появление свидетеля испу¬
гало злодея и предотвратило роковой удар.
«Если ты, господин мой, сомневаешься в моих словах, — добавил
очернитель, — то тебе достаточно сегодня же лишь притвориться, что
ты ложишься спать без охраны, и мы все уверены, что этот бессовест¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
491
ный негодяй вновь попытается осуществить свой отвратительный за¬
мысел».
Обвинение смутило царя, и всё же он не поверил своим прислужни¬
кам на слово, а захотел самолично все проверить.
Тем временем придворные разыскали царского любимца и сказали
ему:
«Государь весьма доволен рвением твоим и усердием, которое ты
проявил. “Ахиб, — признался он, — для меня всё равно, что щит, когда
он рядом, я могу спать спокойно”».
Наступила ночь, и царь, закончив трапезу, во время которой он без¬
заботно веселился, неожиданно поднялся и, сделав вид, что пьян так
же, как накануне, улегся на софу. Ахиб, не спускавший с него глаз, по¬
думал, что государь уже заснул, и вошел в его опочивальню с саблей
наголо.
Как только царь заметил блеск оружия, его охватил страх, он гром¬
ко вскрикнул и позвал стражников. По его приказу Ахиба схватили,
заковали в цепи и отвели в темницу.
На следующее утро, после первой молитвы, государь созвал диван
и приказал привести того, кого клевета и обманчивая видимость пре¬
вратили в подозреваемого.
«Неблагодарный! — грозно воскликнул царь. — Предав меня смер¬
ти, ты так хотел доказать свою признательность и отплатить мне за все
мои благодеяния? Я не стану медлить, чтобы сполна отомстить за та¬
кую возмутительную подлость».
На эти упреки Ахиб отвечал лишь молчанием, и его проводили об¬
ратно в тюрьму.
Двое самых злобных преследователей царского любимца прибли¬
зились к государю.
«Господин, — сказали они, — мы поражены тем, что ты отложил
казнь преступника. Покушение на жизнь твою — злодеяние немысли¬
мое. Ты должен немедля подать пример своего правосудия, ибо нет
ничего важнее для твоей безопасности и для спокойствия всего народа».
«Нет, не стоит торопиться в решениях такого рода, — отвечал
царь. — Виновный закован в цепи и заключен под стражу, он никуда не

492
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
денется. Что касается кары и жажды отмщения, то у меня есть еще
время. Легко отнять жизнь у человека, но невозможно ее вернуть, она
есть милость Божья, которую мы должны уважать. Не следует нам
лишать жизни себе подобных без зрелых размышлений. Зло свершив¬
шееся непоправимо! Я подумаю над тем, что следует сделать, ибо не
желаю, чтобы будущее упрекнуло меня за настоящее».
Государь распустил диван, приказал подготовить колесницу и на
несколько дней уехал на охоту.
Когда он вернулся, враги Ахиба снова начали осаждать своего по¬
велителя. Дескать, чем дольше наказание злоумышленника откладыва¬
ется, тем сильнее недовольство народа. Милосердие и мягкость пере¬
стают быть добродетелями, когда они щадят подобные преступления.
Эти соображения смущали царя, ему уже нечего было возразить, ибо
время шло, а он так и не выяснил, что делал Ахиб в его спальне. Госу¬
дарь решился на суровое наказание, которого как будто бы требовало
от него правосудие, и приказал привести к нему обвиняемого в сопро¬
вождении судей и палача.
Ахиб стоял в двух шагах от трона с завязанными глазами, палач с
топором в руках ждал царского приказа. И тут раздался шум: какой-то
человек пробился сквозь толпу и упал повелителю в ноги. То был не¬
счастный Иллах-Мухаммад!
«Пощады! Государь, пощады! — вскричал он. — Смилуйся над един¬
ственным ребенком, которого вернуло мне Небо! Мой сын не покушал¬
ся на жизнь твою, он не мог замыслить столь страшное убийство. Твоя
жизнь ему дороже собственной! Вот письма его. Это они заставили
меня поспешить к тебе, дабы насладиться зрелищем добродетелей, ко¬
торым я поклоняюсь! О царь! Слава о твоих достоинствах достигла са¬
мых удаленных уголков земли. Так укрепи восхищение народа новым
проявлением мудрости, преодолей обиду, откажись от мести, она осно¬
вана лишь на видимости! Страшись пагубных последствий слишком
поспешных решений! Я сам являю ужасный пример того, как необду¬
манно и неосторожно мы поступаем, поддаваясь страстям. Небо пода¬
рило мне детей, государь, но они росли вдали от меня с самых нежных

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
493
лет. И вот настал день, когда мы должны были воссоединиться, а я,
ослепленный гневом, злоупотребил данной мне властью и, не узнав сво¬
их подросших сыновей, приказал привязать их к доскам и бросить в
море. Тот, кому сейчас угрожает твой топор, не утонул, он один вы¬
брался живым на сушу. Так неужели сегодня я увижу, как он погибнет?
Такова цена моей преступной неосмотрительности. Сердце мое испол¬
нено горечи, а слезы мои высохнут только тогда, когда смерть навсегда
закроет мне глаза».
Иллах говорил, а царь застыл, будто громом пораженный: он услы¬
шал свою историю. Человек, умолявший его о милосердии, был ему
отцом, а тот, кого он считал преступником, — родным братом.
Государь был счастлив тем, что привык властвовать с оглядкой и
сдержанностью. Дабы никому не навредить внезапными признаниями,
он осторожно подготовил отца, а потом, покорившись зову сердца, неж¬
но обнял его. Царь приказал освободить Ахиба от позорных цепей, в
которые его заковала чужая зависть. Братья узнали друг друга и утеши¬
лись.
«Вот какой ужасной опасности я подвергся бы, — сказал старший
сын Иллах-Мухаммада своему дивану, — если бы бездумно поверил
клевете и наговорам, если бы поспешил с казнью, которой вы так жаж¬
дали ! Ступайте прочь и устыдитесь! Среди вас не нашлось никого, кто
встал бы на защиту невинного!»
Вот и всё, что сказал царь. Затем он удалился в покои вместе с от¬
цом и братом и приказал послать за матерью своей двадцать разодетых
с великой пышностью невольников. Ко всеобщей радости, семья Ил¬
лах-Мухаммада воссоединилась, благодаря за счастье свое Всемогуще¬
го. Они хранили верность заветам Великого Пророка и нежно любили
друг друга, пока Провидение не призвало их к лучшей жизни.

494
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
РАССКАЗ О КАХКТ-ЗАДК
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
Закончив рассказ об Иллах-Мухаммаде, или Неосмотритель¬
ном, Аладдин добавил несколько слов, надеясь повлиять на
своего господина, чьим вниманием ему посчастливилось за¬
владеть.
— Государь мой! — сказал бывший царский любимец. — Если бы
сын, ставший царем, повел себя столь же опрометчиво, как отец его,
когда был визирем, невинность стала бы жертвой зависти, ревности и
честолюбия, и вся семья была бы обречена на жизнь в горе и сожале¬
ниях. И так выигрывают все, кто умеет выждать. Точно так же сейчас
всё выглядит как будто против меня, и зависть пользуется этим, чтобы
сделать из меня преступника. Но я верю, что меня защитит Небо и твоя
мудрость.
Когда юноша умолк, Бахёт-зада обратился к визирям:
— Я вовсе не желаю, чтобы преступление оставалось безнаказан¬
ным, но мне дорога истина, даже если она исходит из уст врагов наших.
Этот обвиняемый очень верно заметил, что мы ничем не рискуем, да¬
вая себе время на размышления. Пусть его отведут обратно в тюрьму.
Визири содрогались от страха и злобы, ибо отсрочка могла пролить
свет на правду. И, поскольку они сообща стремились скрыть сплетен¬
ный ими заговор, третий визирь с раннего утра поспешил во дворец.
Государь поинтересовался, не появились ли за прошедший день какие-
нибудь новые сведения.
— О господ™ мой, — услышал он в ответ,— по приказанию твоему
мы поддерживаем порядок и покой в нашей столице, и всё было бы
прекрасно, если бы с престола твоего и ложа было смыто оскорбление,
нанесенное разбойничьим отродьем. Ты снова отложил его казнь, народ
ропщет, и я нарушил бы свой долг, если бы скрыл от тебя недоволь¬
ство, последствия коего могут быть опасными. Предвидеть бунт нико¬
гда не удается вовремя, а тот, что зреет сейчас, будет весьма пагубным.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
495
Эти замечания убедили царя, и он снова велел позвать заключен¬
ного.
—	Несчастный! — сказал BaxéT-зада. — Ты не сможешь пожаловать¬
ся на меня на высшем суде за то, что я поспешил с твоим наказанием.
Сколь бы слабо и отвлеченно ни говорил ты в свою защиту, я всегда
терпеливо выслушивал твои речи и вникал в их смысл. Однако всему
есть предел. Из-за сдержанности моей и осторожности народ мой воз¬
роптал, терпению нашему пришел конец. Небо и земля ждут от меня
правосудия, и потому настал твой последний час.
—	Государь, — смиренно отвечал Аладдин, — народ жаждет право¬
судия и примерного наказания. Народ нетерпелив, в этом его недоста¬
ток, но на престоле должно восседать само терпение. Это одна из до¬
бродетелей, на которой зиждется власть. Именно это необходимое
всем и каждому качество призывает нас к покорности судьбе и смире¬
нию перед высшей волей, и именно оно вознесло терпеливого Абосабе-
ра со дна колодца на царский трон.
—	Кто такой этот Абосабер? — спросил царь. — Рассказывай, да по¬
короче.
ТЕРПЕЛИВЫЙ,
или РАССКАЗ ОБ АБОСАБЕРЕ
осударь, — начал Аладдин, — Абосабер, по прозванию Терпе-
С/ ливый, был богатым и великодушным человеком. Жил он в
деревне, и народ ее был счастлив иметь соседа, всегда готового прийти
ему на выручку. Абосабер отличался гостеприимством, помогал бед¬
ным и всем, кто обращался к нему за содействием. Амбары его были
полны, плуги беспрестанно распахивали поля, стада паслись на пастби¬
щах — трудами его поддерживалось изобилие всего края. У Абосабера
была жена и двое детей, и покой этой семьи нарушал лишь страшный
лев, который ради пропитания своего и своих детенышей опустошал
коровники и овчарни мирных крестьян этой благословенной земли.

496
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Жена Абосабера хотела, чтобы муж ее возглавил охоту на зверя,
ведь от его набегов больше всего страдала, как самая богатая, именно
их семья.
«Дорогая, — говорил Абосабер, — наберемся терпения! С ним мож¬
но всего добиться: лев, на которого ты злишься, настоящий хищник, и
ведет себя так, как ему положено. Не одни мы несем потери, он напа¬
дает и на наших соседей и рано или поздно погибнет и без нашего вме¬
шательства. Пусть Небо позаботится об отмщении нашем, оно никогда
не оставляет зло безнаказанным».
Царь той страны услышал о набегах льва и приказал устроить на
него облаву. Все вооружились, вышли на поиски хищника и вскоре об¬
ложили его со всех сторон. Град стрел обрушился на зверя, и тот при¬
шел в ярость: шерсть его встала дыбом, глаза загорелись огнем, он за¬
хлестал хвостом по своим бокам и, испустив грозное рычание, бросился
на ближайшего охотника. То был молодой человек девятнадцати лет,
сидевший верхом на крепкой лошади.
Заслышав львиный рык, кобыла так испугалась, что силы разом
оставили ее. Она рухнула как подкошенная и околела*. Бесстрашный
всадник вскочил на ноги и с именем Великого Пророка на устах вонзил
меч в широко разинутую львиную пасть. Подвигом этим он заслужил
не только похвалу своего господина, но и место командующего всеми
войсками.
Услышав о гибели льва, Абосабер сказал жене:
«Вот видишь, зло наказано! Понимаешь, сколько пользы принесло
нам терпение? А последовал бы я твоему совету, мне пришлось бы пой¬
ти на зверя, против которого царь поднял столько сил, и я пропал бы
вместе со всеми моими людьми!»
Мирное жилище Абосабера тревожил не только лев. Не все жите¬
ли его деревни были людьми добропорядочными. Один из них совер¬
шил крупную кражу в столице и бежал, убив хозяина ограбленного им
В арабском оригинале говорится, что «лошадь околела, отдав всю кровь вместе с
мочой». Наши читатели не простили бы нам столь правдивой и смелой картины.
Однако это естественное воздействие рыка хищных зверей на домашних животных.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
497
дома. Узнав об этом двойном преступлении, государь отправил страж¬
ников на поиски родственников и невольников погибшего. Розыски эти
ни к чему не привели, царю доложили лишь о том, что кое-кто из не¬
благонадежных жителей деревни, в которой жил Абосабер, часто бы¬
вал в том самом доме, где совершилось убийство, и потому подпадает
под подозрение.
Основываясь только на этих сведениях и не ища других доказа¬
тельств, разгневанный царь поручил отряду стражников разрушить де¬
ревню и вывести оттуда всех жителей, заковав их в железо.
Люди, которым поручают кого-то покарать, часто чересчур усерд¬
ствуют и заходят дальше полученных приказов. Плохо управляемые
отряды стражников опустошили все окрестные деревни, дом Абосабе-
ра и шестерых его обитателей они пощадили, но разграбили весь его
урожай и истоптали поля и выгоны.
Жена Абосабера рыдала.
«Нас разорили! — кричала она. — У нас отняли стада так же, как у
преступников, хотя велено было не трогать то, что нам принадлежит.
Смотри, как несправедливо с нами обошлись, поговори с царскими по¬
сланцами».
«Я говорил, — отвечал Абосабер, — но им недосуг было слушать.
Наберемся терпения, зло падет на головы тех, кто его совершает, а
также на того, кто отдает суровые и необдуманные приказы! Горе тому,
кто действует не размышляя! Боюсь, зло, которое принес нам царь,
скоро настигнет его самого».
Один из недругов Абосабера услышал эти слова и передал их госу¬
дарю.
«Так говорит тот, — сказал доносчик, — кого ты по доброте своей
пощадил!»
Царь тут же приказал изгнать Абосабера, его жену и детей из де¬
ревни и выслать за пределы страны.
Жена мудрого и смиренного мусульманина роптала и в негодова¬
нии своем доходила до крайности.
«Наберись терпения, — повторял Абосабер, — терпение есть всесиль¬
ное снадобье против любых невзгод. Это спасительный советчик, еле-

498
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
дом за ним идут надежда и утешение. Уйдем в пустыню, здесь нам всё
равно житья не дадут».
Добрый Абосабер поднял глаза к небу, благословил Всемогущего и
отправился в путь вместе со своей семьей. Но едва они углубились в
пустыню, как на них напали грабители. Злодеи раздели Абосабера и
его жену и, отняв у них детей, бросили на произвол судьбы.
Новый удар судьбы и потеря самого дорогого, что у нее было, до¬
вели жену Абосабера до отчаяния.
«Рохля! — жалобно стонала она, обращаясь к мужу. — Теперь-то ты
что-нибудь сделаешь? Давай догоним разбойников. Если осталась в них
хоть капля человеческого, они вернут нам хотя бы детей!»
«Наберемся терпения! — промолвил Абосабер. — Это единственное
спасение даже от всесильного зла. Наши обидчики скачут верхом, мы,
голые и уставшие, при всем желании не сможем их настичь. И, даже
если такое случится, эти хищники не пожалеют нас, а убьют».
Женщина умолкла. Сил у нее уже не было даже на слезы, и оба
побрели к реке, на берегу которой стояла деревушка.
«Посиди здесь, — сказал Абосабер жене, — а я пойду поищу, где
можно переночевать, и попытаюсь раздобыть какую-нибудь одежду».
С этими словами он ушел, но, едва скрылся из глаз, как некий всад¬
ник, проезжавший мимо его жены, остановился, пораженный, увидев
столь красивую и раздетую женщину на пустынной дороге. Им овладе¬
ло любопытство, а вслед за ним и желание. Всадник начал расспраши¬
вать женщину, что при столь необычных обстоятельствах было позво¬
лительно, а она отвечала прямо и без утайки. Ответы ее обнадежили
молодого человека.
«Госпожа, — сказал он, — ты создана для счастья. Я готов дать тебе
его, следуй за мной, и вместе с моим сердцем и рукою ты обретешь за¬
видное положение».
«У меня есть муж, — отвечала женщина, — и, каким бы несчастным
он ни был, я связана с ним до конца дней моих».
«У меня нет времени доказывать, — настаивал всадник, — что в тво¬
ем положении отказ — это безумие. Я люблю тебя, садись на коня и не
возражай, иначе мой меч положит конец и несчастьям твоим, и жизни».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
499
Жена Абосабера была вынуждена покориться, но она успела напи¬
сать на песке такие слова: «Абосабер, твое хваленое терпение стоило
тебе потери всего состояния, детей и жены, которую у тебя похитили.
Дай бог, чтобы оно не довело тебя до погибели!»
Пока она чертила буквы, всадник подтянул подпругу, поправил уз¬
дечку и, когда всё было готово, захватил свою добычу и ускакал прочь.
Абосабер возвратился, бросился на поиски жены, то и дело выкри¬
кивая ее имя. Тщетно. На призывы о помощи Небо ответило молчани¬
ем. Несчастный опустил глаза долу, и тут его взгляд выхватил горькие
слова на песке. В первые минуты Абосабер не смог воспротивиться ох¬
ватившему его горю, стал рвать на себе волосы, царапать грудь и бить
себя кулаками, но вскоре отчаяние его улеглось.
«Терпение, Абосабер! — сказал он сам себе. — Ты любишь свою
жену, она любит тебя. Несомненно сам Аллах позволил ей оказаться
там, где она сейчас находится, чтобы уберечь ее от еще большего зла.
Подобает ли тебе проникать в тайны Провидения? Смирись, не утом¬
ляй и не оскорбляй Небеса криками и ропотом».
Эти мысли окончательно успокоили Абосабера. Он решил не воз¬
вращаться в деревушку, из которой только что пришел, а направился
по дороге в город, чьи минареты заметил вдалеке.
Приблизившись к окраине, он увидел множество рабочих, которые
строили царский дворец. Надсмотрщик схватил Абосабера за руку и,
пригрозив тюрьмою, заставил его работать вместе с другими невольни¬
ками. Пришлось Абосаберу запастись терпением, ибо у него ничего
больше не было, кроме куска хлеба и глотка воды, которые он получал
за свои труды.
Больше месяца он находился в этом тяжелом и беспросветном по¬
ложении, когда один из рабочих, упав с лестницы, сломал себе ногу.
Несчастный страшно кричал, то жалуясь, то изрыгая проклятия. Або¬
сабер подошел к нему и начал успокаивать:
«Друг мой, этим ты себе не поможешь. Наберись терпения, сми¬
рись, это единственный путь к спасению. Терпение позволяет снести
любую беду, и могущество его таково, что оно может вознести челове¬
ка на трон, даже если он упал на дно колодца».

500
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
В это мгновение царь той страны выглянул на крики пострадавшего
из окна и, услышав речь Абосабера, пришел в ярость.
«Схватить этого человека, — приказал он, — и привести ко мне».
Прислужники повиновались, и Абосабер предстал перед тираном,
чье самолюбие этот смиренный человек, сам того не желая, задел.
«Дерзкое ничтожество! — вскричал этот царь-варвар. — Так, значит,
терпение может вознести человека со дна колодца на трон? Ты сам на
себе проверишь это утверждение!»
И царь приказал немедленно бросить Абосабера на дно глубокого
сухого колодца, который находился в одном из дворов царского двор¬
ца. Он изо дня в день навещал узника, собственноручно принося ему
два куска хлеба.
«Ну что, Абосабер? — спрашивал он. — Похоже, ты по-прежнему на
дне, и когда же терпение вознесет тебя на трон?»
Чем больше царь издевался над своим узником, тем крепче тот ве¬
рил в свою правоту.
«Наберись терпения, — говорил Абосабер сам себе. — Не отвечай
упреками на презрение, нет у тебя способа отомстить, так пусть зло
переполнит чашу, Небо всё видит, Бог нас рассудит. Терпение и еще
раз терпение!»
У этого царя был брат, которого он прятал ото всех в дальних ком¬
натах дворца. Однако тревога и сомнения не давали деспоту покоя: он
боялся, что брата найдут и посадят на трон вместо него, и потому тай¬
ком от всех бросил его в тот же колодец, где сидел Абосабер. Несчаст¬
ная жертва не выдержала выпавших на ее долю испытаний, и вскоре
царский брат скончался. Но никто о том не знал, хотя правда о его по¬
следнем местопребывании уже просочилась наружу.
И знать, и простые люди возмущались изощренной жестокостью
своего властелина, которая всех ставила под угрозу. Они взбунтовались
против тирана и убили его. О судьбе Абосабера давно уже позабыли,
когда один из дворцовых стражников сообщил, что царь каждый день
носил хлеб человеку в колодце и разговаривал с ним. Все подумали,
что это не кто иной, как брат убитого царя. Люди подбежали к колод¬
цу, спустились вниз и нашли там терпеливого Абосабера, которого при¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
501
няли за законного наследника престола. Не дав ему времени опомнить¬
ся и заговорить, освобожденного узника отвели в баню, нарядили в
царские одежды и посадили на трон.
Новый правитель, верный своим убеждениям, положился на волю
Неба и смирился. Его внешность, выдержка и хладнокровие внушили
всем добрые надежды, и вскоре мудрость и поведение его оправдали
счастливые чаяния. Абосабер не только терпеливо взвешивал свои ре¬
шения, но и по возможности лично присутствовал на важных судебных
разбирательствах.
«Визири, кади, стражи порядка, — говорил он, — прежде чем вы¬
нести решение, наберитесь терпения, рассмотрите дело в подробно¬
стях».
Всех восхищала предусмотрительность государя, и каждый старал¬
ся следовать его примеру. Таково было отношение к нему, пока некото¬
рые события не изменили всё в одночасье.
Царь соседней страны был побежден могущественным неприяте¬
лем и изгнан за пределы своего государства. Вместе с немногочислен¬
ными сторонниками своими он попросил убежища у Абосабера и на
коленях молил о гостеприимстве, помощи и милости того, кто славился
этими добродетелями так же, как и своим терпением.
Абосабер распустил диван, дабы остаться наедине с изгнанником.
«Посмотри на меня, — сказал Абосабер, как только они остались
вдвоем. — Я Абосабер, твой бывший подданный, которого ты жестоко
лишил всего состояния и прогнал прочь из страны. Видишь, как рассу¬
дило нас Небо? Доведенный тобою до нищеты, я ушел из родной дерев¬
ни, но смирился со своею судьбой, набрался терпения, и Провидение
возвело меня на престол, а тебя низвергло в пропасть за жестокость
твою, необузданность и самодурство. По моему разумению, раз ты ока¬
зался в моих руках, я обязан исполнить волю Неба и, наказав тебя,
проучить всех злодеев».
Не дожидаясь ответа на речь свою, Абосабер велел стражникам
раздеть царя и всех, кто его сопровождал, и выгнать вон из столицы.
Приказания были тут же исполнены, но вызвали недоумение и ропот.
Разве можно было столь сурово поступать с несчастным и умоляющим

502
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
о помощи царем? Казалось, это противоречило законам справедливо¬
сти и человеколюбия, а также государственным интересам.
Через какое-то время Абосабер узнал, что на его землях бесчин¬
ствует шайка разбойников. Царь послал войска, злодеев настигли, схва¬
тили и привели к государю. Тот сразу узнал в них похитителей своих
детей.
«При таких-то обстоятельствах, в такой-то пустыне, — сказал Абоса¬
бер главарю шайки с глазу на глаз, — ты ограбил отца и мать и отнял у
них детей. Что ты сделал с ними? Что с ними сталось?»
«Мой господ™, — отвечал разбойник, — эти дети находятся среди
нас, мы отдадим их тебе, делай с ними что хочешь. Мы готовы вручить
тебе всё, что мы накопили, занимаясь нашим ремеслом. Подари нам
жизнь и прощение, прими в число своих подданных, и у тебя на службе
не будет более преданных воинов».
Царь приказал вернуть ему сыновей и забрать у воров всю их до¬
бычу, а потом немедля велел отрубить им головы, не обращая внима¬
ния на упреки и мольбы.
Подданные Абосабера, видя столь скорый суд, а также вспоминая
о том, как обошлись с беглым царем, не узнавали своего государя.
«Какая поспешность! — удивлялись они. — И это наш исполненный
сочувствия повелитель, который всякий раз, когда кади намеревался
подвергнуть кого-то наказанию, без конца повторял: “Подожди, рас¬
смотри всё как следует, не торопись, запасись терпением!”»
Недоумению их не было границ, однако новое событие заставило
народ уже вознегодовать. Явился к царю некий господин верхом на
коне, который хотел подать жалобу на свою жену. Абосабер не стал с
ним говорить, а лишь велел:
«Приведи сюда ответчицу. Будет справедливо, если я выслушаю не
только твои доводы, но и ее».
Всадник удалился и через несколько мгновений предстал перед ца¬
рем вместе с женой. Едва Абосабер увидел ее, как приказал проводить
женщину во внутренние покои дворца, а мужчине, который хотел по¬
дать на нее в суд, отрубить голову. Приказания его исполнили. Визири,
сановники, весь диван начали возмущаться в полный голос, так, чтобы
Абосабер услышал.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
503
«Невиданная жестокость! — говорили они между собой. — Беспри¬
мерное варварство! Даже его предшественник не вел себя столь возму¬
тительно! Отчего же его брат, которого мы вытащили из колодца, по¬
началу выказывал столько мудрости и предусмотрительности, а теперь
хладнокровно идет на крайности, похожие на безумие?»
Абосабер терпеливо слушал, а потом знаком приказал всем замол¬
чать и взял слово.
«Визири, кади, стражи порядка, все подданные мои, я всегда требо¬
вал от вас терпения и благоразумия. И ко мне вы должны отнестись
точно так же. Не судите меня сгоряча, а выслушайте... Я достиг вер¬
шин, о которых даже не мечтал, но мой царский венец мне безразли¬
чен, и к тому же я не имею на него никакого права. Но мне не хотелось
бы лишиться уважения вашего. Я хочу объяснить поведение мое и рас¬
сказать о его причинах. Знайте же, что я не брат царя, коего вы сочли
недостойным трона. Я человек простой, разоренный и гонимый, я по¬
кинул родные края и укрылся в вашем царстве, но по дороге у меня
отняли детей и жену. Я смиренно склонил голову под ударами судьбы,
которая привела меня в вашу столицу. Тут меня схватили и заставили
работать на строительстве дворца. Твердо веря, что терпение есть са¬
мая главная и необходимая человеческая добродетель, я призвал одно¬
го из моих товарищей, который сломал ногу, со смирением отнестись к
постигшему его несчастью. “Терпение, — говорил я ему, — есть столь
великая добродетель, что она способна вознести на трон человека, бро¬
шенного на дно колодца”... Царь, предшественник мой, услышал эти
слова, и они так возмутили его, что он немедля бросил меня в тот са¬
мый колодец, из которого вы вызволили меня, дабы посадить на пре¬
стол... Когда правитель соседней страны, изгнанный из ее пределов
узурпатором, пришел просить меня о помощи, я узнал в нем моего
собственного повелителя, который несправедливо отнял всё мое состо¬
яние и принудил покинуть родину. Однако не я один был жертвой его
прихотей и жестокостей, все подданные стонали под его гнетом... Раз¬
бойники, которых я велел казнить, похитили моих детей и раздели до
нитки... И наконец всадник, которому я приказал отрубить голову, —
это тот самый негодяй, что силой увел мою жену... Я не намеревался
мстить за себя лично. Я — царь, посаженный вами на трон, я — орудие

504
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Бога на земле и твердо верю, что не имею права проявлять милосердие,
если оно наносит вред государству вашему. Я должен был исполнить
волю Провидения, наказать виновных и избавить общество от слишком
опасных для него злодеев... Тиран, который не уважает законы, а по¬
винуется лишь собственным страстям и прихотям, есть бич для народа.
Может быть, мы не в праве лишать такого правителя жизни, но заведо¬
мо нельзя оказывать самодуру помощь, поскольку тем самым мы по¬
зволим ему и дальше предаваться мщению, несправедливости и жесто¬
кости, ибо они у него в крови. Напротив, весьма предусмотрительно
отнять у него такую возможность... Разбойники, нападающие на карава¬
ны, грабящие путников, не признающие ни законов, ни порядка, не
могут стать полезными и уважаемыми членами общества и никоим
образом не заслуживают чести стать защитниками родины. Сослать
их — означало бы вернуть их к прежним привычкам и занятиям, тем
самым число злодеев будет расти, а беды людские — множиться до бес¬
конечности... Похититель женщины — чудовище, от которого следует
избавиться. Тот, кто пошел на такое преступление, способен на любое
другое... Таковы причины моих поступков. Суровость обходится мне
дороже, чем кому бы то ни было, но я был бы недостоин доверия на¬
рода и нарушил бы долг правителя, не прояви я ее в подобных обстоя¬
тельствах... Если, как самодержец, я перешел границы дозволенного, то
готов передать власть в ваши руки. Я вновь обрел детей моих и люби¬
мую жену, я вознагражден сверх всякой меры всевидящим Провидени¬
ем, и мне остается лишь пожелать вам счастья и более мудрого, нежели
я, правителя».
Абосабер закончил свое оправдание. Собрание восхищенно и по¬
чтительно притихло. Однако вскоре раздался крик, который поддержа¬
ли тысячи других голосов:
«Да здравствует Абосабер! Да здравствует наш царь! Да здравству¬
ет наш терпеливый государь! Здравствуй на веки вечные! Царствуй,
Абосабер!»
Правитель удалился в свои покои и приказал привести туда жену и
детей.
«Вот видишь, моя дорогая, — сказал он, утолив нежные порывы
сердца, — каковы плоды терпения и последствия поспешности. Отка¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
505
жись от своих убеждений и внуши нашим детям эти великие истины:
добро и зло творятся под всевидящим оком Провидения. Божественная
мудрость вознаграждает и карает неминуемо и безошибочно. Человека
терпеливого, смиренно покоряющегося судьбе, рано или поздно ждет
слава».
«Разве могут столь мудрые речи, — подумал он, — исходить
из уст человека с порочным сердцем и преступной душою?»
— Что ж, — обратился царь к предполагаемому негодяю, — я от¬
кладываю твою казнь до завтра. Тебя отведут обратно в темницу, но
советы твои принесут свои плоды. Вор должен быть изгнан из числа
порядочных людей, из рядов защитников отечества и вообще стерт с
лица земли. Но, поскольку в то же время ты предупредил меня о вре¬
де поспешных решений, дозволяю тебе прожить еще один день и одну
ночь.
С этими словами государь распустил собрание.
Визири уже сговорились о том, какие шаги предпринять, дабы по¬
губить бывшего царского любимца. BaxéT-зада раз за разом отклады¬
вал казнь Аладдина. Чтобы положить этому конец, следовало напугать
нерешительного царя опасными последствиями милосердия и не позво¬
лить вновь увлечься речами, целью которых является отсрочка необхо¬
димой кары. Народ не должен заподозрить повелителя своего в слабо¬
сти, подданные должны быть уверены, что власть зиждется на право¬
судии. Все эти соображения доверили четвертому визирю, который
явился во дворец на следующее утро.
РАССКАЗ О БАХЕТ-ЗАДЕ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
ладдин закончил рассказ и почтительно умолк. Бахет-зада
как будто призадумался.

506
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Искусно присоединив к ядовитой лести упреки, якобы продиктован¬
ные бескорыстным рвением, этот царедворец произвел сильное впечат¬
ление на Бахбт-заду, и тот повелел немедля привести заключенного и
приготовить все необходимое для казни.
—	Несчастный! — сказал он Аладдину. — Довольно я колебался, по¬
ра наказать тебя за твое преступление. Пусть твоя смерть, если сможет,
сотрет даже память о нем!
—	Государь мой, — с почтительностью и твердостью отвечал Алад¬
дин, — я смиренно приму свою кончину. Смерть моя вызвана стечени¬
ем обстоятельств, иначе мне было бы невыносимо впасть в твою не¬
милость. Став жертвой, я никогда не смогу об этом пожалеть, но при¬
дет день, когда ты, государь, пожалеешь о своей поспешности и
упрекнешь себя за то, что нарушил законы осмотрительности, в точ¬
ности так, как это случилось с Бехзадом, сыном Кира, основателя цар¬
ства Сирийского1.
НЕТЕРПЕЛИВЫЙ,
ши РАССКАЗ О БЕХЗАДЕ
ехзад, сын сирийского царя Кира, внешностью обладал со¬
вершенной: его красота, воспетая поэтами, вошла в пого¬
ворку у всех народов. Он служил украшением любого общества, и
многие только о нем и думали, и говорили. Однажды, никем не заме¬
ченный, царевич подслушал разговор о своей красоте. После дружных
восхвалений один из присутствовавших, который до сих пор не вымол¬
вил ни слова, заметил:
«Да, несомненно, Бехзад — самый красивый мужчина на земле. Но
я знаю одну девушку, с которой никто не может даже сравниться, и
она стойт над всеми женщинами гораздо выше, чем царевич — над
мужчинами».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
507
Эти слова задели самолюбие Бехзада, но еще сильнее они возбуди¬
ли его любопытство. И царевич украдкой обратился к тому, кто их
произнес.
«Нельзя ли, — спросил он, — узнать имя красавицы, которую ты так
восхвалял?»
«Мой господин, — отвечал его собеседник, — я говорил о дочери
одного из самых великих вассалов сирийского государя. И она не толь¬
ко взоры услаждает, ибо в ней прелести непревзойденные соединяются
с неоспоримыми достоинствами ума и сердца».
Эта краткая речь произвела глубокое впечатление на Бехзада. От¬
ныне все его мысли сосредоточились на той, что ему так расхваливали,
и на том, как ее добиться. Пламя страсти, пожиравшее царевича, подо¬
рвало его здоровье, сделало мечтательным и замкнутым, так что роди¬
тель его, удивленный такими переменами, спросил сына, в чем их при¬
чина.
Бехзад признался Киру в своей страсти к незнакомой красавице, и
тот упрекнул его за молчание и скрытность.
«Почему ты утаил от меня печаль сердца твоего? — спросил Кир. —
Разве ты не знаешь, что красавица, на которой ты хочешь жениться,
дочь моего подданного? Неужели ты думаешь, что он не почтет за
честь союз с нашей семьей?»
Кир послал за отцом девушки и попросил ее руки для своего сына.
Родители без промедления сговорились о приданом в триста тысяч зо¬
лотых, но будущий тесть Бехзада потребовал, чтобы свадьбу отложили
на девять месяцев.
«Ждать целых девять месяцев! — воскликнул про себя нетерпели¬
вый царевич. — Девять месяцев не видеть, не прижать к сердцу! Нет, я
этого не вынесу!»
И Бехзад тут же решил хотя бы поглядеть на свою невесту. При¬
хватив самое необходимое, вооружившись луком, копьем и мечом, он
вскочил на своего лучшего коня и, не раздумывая, пустился в путь. Не
успел царевич отъехать от столицы, как его окружила шайка разбойни¬
ков. Уверенность и воинственный вид всадника смутили негодяев, и,

508
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
вместо того чтобы, как обычно, ограбить свою жертву и убить, они
предложили пленнику жизнь в обмен на то, что он присоединится к их
шайке. Погибнув, Бехзад навсегда лишался надежды насладиться своей
любовью, однако ремесло вора вызывало у него отвращение, и он пред¬
почел открыть разбойникам правду. Царевич назвал свое имя, объяс¬
нил, что он задумал из-за отсрочки его свадьбы и в силу того, что ему
не хватило терпения дожидаться ее целых девять месяцев. Выслушав
это признание, главарь шайки сказал:
«Мы сократим назначенный срок. Мы хорошо знаем замок, в кото¬
ром живет твоя возлюбленная, и нам известно, как он защищен. Веди
нас, мы нападем на замок, никто не устоит перед нашим натиском, мы
похитим твою невесту и за эту великую услугу попросим тебя всего
лишь поделиться с нами приданым, обещать нам в будущем свое по¬
кровительство и дать несколько дней на подготовку к штурму».
Бехзад в нетерпении своем уже чувствовал себя на вершине бла¬
женства: все средства, которые могли послужить его страсти, казались
ему подходящими, и, недолго думая, он на всё дал согласие и продол¬
жил свой путь во главе шайки.
Вскоре им повстречался большой караван, и разбойники, следуя
своим наклонностям и кто как мог, напали на него, были разбиты и по¬
теряли несколько человек. Большую часть грабителей забрали в плен,
в их числе оказался и Бехзад. Его отвели в столицу той страны, куда
направлялся караван, и главный погонщик, рассказав о случившемся
царю, указал ему на Бехзада.
«Вот, государь мой, — сказал он, — молодой человек, который силь¬
но отличался от прочих разбойников. Мы просим тебя поступить с ним
по твоему разумению».
«Кто ты, юноша? — спросил Бехзада царь. — Не похоже, что ты
родился преступником, как ты попал в руки караванщиков?»
Сын Кира побоялся обесчестить свое настоящее имя.
«Государь, — отвечал он, — внешность моя обманчива, я был и есть
только вор и не более того».
«Твой ответ — это твой смертный приговор, — сказал царь, а про
себя подумал: “Однако не стоит торопиться. Надо принять во внимание

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
509
юность и красоту этого молодца — он ничуть не похож на разбойника.
Если он и в самом деле негодяй, то заслуживает казни, если же он стал
игрушкой злой судьбы и просит о смерти, дабы избежать горестей зем¬
ных, то, дав ему погибнуть, я стану соучастником его преступления”».
С этой мыслью осторожный царь приказал заключить Бехзада в
тесную темницу и не выпускать, пока не выяснится, кто он на самом
деле.
Тем временем Кир, предприняв всё, чтобы разыскать пропавшего
сына, и не найдя его, направил послания всем азиатским правителям.
Царь той страны, где находился Бехзад, тоже получил такое письмо и
по описанию, которое в нем содержалось, сразу понял, что узник, вы¬
давший себя за разбойника, есть не кто иной, как любимый сын сирий¬
ского царя. И как же этот мудрый государь был доволен тем, что не
поторопился с казнью юноши!
Он немедленно послал за пленником и потребовал, чтобы тот на¬
звал свое имя.
«Бехзад», — услышал он в ответ.
«Так ты сын царя Кира! Отчего же ты скрыл свое происхождение?
Ведь, если бы я не помедлил с твоей казнью, это стоило бы тебе жизни,
а мне — вечных угрызений из-за того, что я обошелся с тобою как с
жалким негодяем».
Бехзад открыл царю причину своего бегства и пояснил:
«Государь, меня схватили в числе разбойников, в чьих преступлени¬
ях я невольно участвовал, и я предпочел смерть позору: мне не хоте¬
лось обесчестить славное имя моего отца».
«Сын мой, — промолвил мудрый царь, — ты поступил весьма не¬
осмотрительно, ведь при всей своей горячности ты мог не сомневаться
в том, что всего через несколько месяцев насладишься предметом сво¬
ей страсти. Смотри, к чему привела тебя безрассудная неосмотритель¬
ность. Вместо того чтобы терпеливо ждать и стать зятем высокородных
подданных твоего отца, ты без дозволения покинул сирийский двор,
подверг себя опасности, чуть не погиб от рук разбойников, а потом при¬
соединился к ним, чтобы силою похитить ту, что предназначена тебе в
жены. Ты чуть не совершил целый ряд преступлений. Остынь, умерь

510
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
свое нетерпение. Я смогу помочь тебе соединиться с красавицей, руку
которой ты мечтаешь получить, но всё должно быть сделано соответ¬
ствующим ее и твоему положению образом, и торопиться мы не ста¬
нем».
Государь приказал нарядить Бехзада в роскошные одежды, посе¬
лил его в своем дворце и сделал своим застольником. Он написал Киру,
дабы тот не беспокоился о судьбе сына, и подготовил колесницы, чтобы
царевич мог с блеском предстать перед своей суженой.
Нетерпеливый Бехзад с тоской глядел на эти приготовления: из-за
их тщательности и неторопливости его счастье откладывалось. Нако¬
нец отдали приказ отправляться. Царевич пустился в путь в сопровож¬
дении маленького войска, и каждая остановка, каждый привал каза¬
лись влюбленному целой вечностью.
Гонцы предупредили отца невесты о приезде будущего зятя, и он
вместе с дочерью, чье лицо было закрыто покрывалом, вышел встре¬
чать царевича к воротам замка. Бехзаду отвели великолепные покои по
соседству с покоями его будущей жены. Отцы их договорились обо
всех подробностях будущей свадьбы, до которой оставалось всего три
дня, и занялись последними приготовлениями, необходимыми для по¬
добающего заключения столь желанного союза.
Бехзада от предмета его страсти отделяла лишь тонкая стенка, все¬
го через три дня он увидит возлюбленную и насладится своим счастьем.
Но для нетерпеливого юноши эта стенка была подобна горе Арафат, а
три дня казались вечностью. Он постоянно справлялся о том, чем за¬
нята его суженая, и наконец узнал, что она одевается с помощью трех
невольниц. Это означало, что на ней не было покрывала и он мог за¬
стать ее врасплох и вдоволь налюбоваться ею. Царевич осмотрел все
углы и закоулки своих покоев, чтобы хоть как-нибудь потрафить свое¬
му нетерпению и любопытству. На свою беду, он отыскал лишь малень¬
кое зарешеченное окошко и вжался в него лицом, пытаясь заглянуть в
соседнюю комнату. Однако евнух, стоявший под этим окошком, заме¬
тил дерзкого любопытного и, не узнав царевича, пронзил мечом оба его
глаза. Страшный крик вырвался из груди Бехзада, и вскоре все при¬
служники окружили его.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
511
Они спрашивали, как и что с ним случилось... Бехзад только теперь
осознал свой порок.
«Всё из-за моей нетерпеливости, — отвечал он со стоном. — Я пре¬
небрег мудрыми советами царя, моего благодетеля: всего через три дня
я бы увидел и получил ту, что составила бы мое счастье, но не смог
спокойно выдержать этот маленький срок. Мои глаза захотели раньше
времени насладиться ее совершенствами, теперь они наказаны и не ви¬
дят даже света».
РАССКАЗ О БАХЁТ-ЗАДЁ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
от так> — добавил Аладдин, — нетерпеливый Бехзад на-
_ Æ	всегда утратил надежду на счастье и был приговорен к
w	самому суровому из лишений. Ему стоило вспомнить, к
чему привели его первые неосторожные шаги, не забывать о мудрых
советах и хорошо продуманной неторопливости царя, которому он был
обязан и жизнью, и счастьем, и следовало всецело положиться на его
мнение. Тот, кто действует сгоряча, ума не набирается, только мудрец
способен воспользоваться чужим опытом себе на пользу.
Когда молодой казначей закончил, Бахёт-зада отправил его обрат¬
но в темницу, распустил диван и погрузился в раздумья.
На следующее утро наступила очередь пятого визиря, и он явился
к своему повелителю полный решимости добиться кровавой развязки,
которая столько раз откладывалась.
— Государь, — сказал царедворец, — прежде чем приступить к про¬
чим делам, я обязан предупредить тебя о серьезных опасностях, коим
ты подвергаешься, откладывая казнь сына главаря разбойничьей шай¬
ки. Закон, который приговаривает его к смерти, непреложен: нечестив-

512
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ца, позволившего себе увидеть лицо женщины, неминуемо ждет казнь.
Я и подумать не могу без содрогания о том, что он осмелился поднять
глаза на саму царицу. Дерзкого соблазнителя не остановило даже по¬
чтение к престолу твоему! Когда нарушение закона, к исполнению кое¬
го я призываю тебя, остается безнаказанным, уже не страшно престу¬
пить любой другой! Справедливо возмущенный народ ждет, что ты,
повелитель, проявишь беспримерную суровость. Глас народа — глас
Божий. Эта известная во все времена мудрость в этот час приобретает
силу приказа.
Бахёт-зада почувствовал, как в нем с новой силой взыграло оскорб¬
ленное самолюбие, и упрекнул себя за то, что слишком долго колебал¬
ся и до сих пор не решился отомстить виновнику. Он велел привести
казначея и приготовить всё, что необходимо для казни.
—	Я чересчур долго слушал тебя, — промолвил царь, как только
Аладдин предстал перед ним, — все твои слова — уловки и обман, пре¬
ступление твое доказано, и твоя голова сей же час слетит с плеч.
—	Я не совершал никакого преступления, — ответил Аладдин, — и
Небо защитит меня. Пусть дрожат виновные, я твердо знаю, что им не
избежать наказания. Чем бы они сейчас ни тешились, как бы ни радо¬
вались успеху своих козней, я предсказываю, что рано или поздно их
ждет судьба царя Дабдина и его визиря.
—	Опять ты выводишь на сцену новых персонажей! — воскликнул
Бахёт-зада. — И какие же уроки они нам преподадут? И как они связа¬
ны с тобою?
КРОТКАЯ,
или ИСТОРИЯ РАВИ1
		могущественного царя Дабдина служили два визиря: одного
из них звали Зорахан, а другого — Карадан. У Зорахана была
дочь красоты восхитительной, которой он дал имя Рави. Добродетели
Рави ничуть не уступали ее внешним достоинствам и зиждились на

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
513
твердой основе: девушка росла доброй мусульманкой, с особым тщани¬
ем изучала божественный Коран, всегда усердно молилась и никогда не
преступала законов своей веры. Царь Дабдин полюбил Рави благодаря
одной лишь молве о ее совершенствах и сказал визирю, что желает
взять его дочь в жены. Зорахан попросил царского дозволения погово¬
рить с Рави. И получил таковое при условии, что с ответом он медлить
не станет.
Визирь сообщил дочери о намерении государя.
«Отец мой, — отвечала Рави, — у меня нет ни малейшей склонности
к замужеству. Но если бы мне выпала возможность выбирать, то я бы
предпочла брак неравный и вышла за того, кто ниже меня по положе¬
нию, поскольку тогда была бы уверена, что муж не возьмет себе вто¬
рую жену. Выйдя за царя, я превращусь в его наложницу и рабыню.
Я чувствую, что мне не по силам будет терпеть ни подобное унижение,
ни соперничество с другими женами».
Дабдин улыбнулся, услышав из уст Зорахана ответ его дочери. Та¬
кие слова и чувства были вполне естественны для женщины умной и
утонченной. Обнаружив подобные достоинства у своей возлюбленной,
царь воспылал еще большей страстью и сказал визирю:
«Передай дочери, что я люблю ее и что мои страсть и пыл развеют
ее тревоги. Она должна стать моей женою».
Зорахан снова пришел к Рави и передал ей приказание государя.
«Отец мой, — со страхом и скорбью промолвила Рави, — я предпо¬
чту смерть той жертве, что ты требуешь от меня. Лучше жить в пусты¬
не с дикими зверями, чем уступить подобному насилию. Я найду себе
приют в безлюдном месте и положусь на защиту нашего Великого Про¬
рока».
Что было делать Зорахану? С одной стороны, непреклонная дочь, с
другой — царская воля. Отцовские чувства взяли верх, и Зорахан ре¬
шил бежать вместе с Рави в другую страну. Прихватив с собою самые
ценные вещи, отец и дочь сели на своих лучших коней и в сопровожде¬
нии нескольких рабов направились в сторону пустыни.
Как только Дабдин узнал об их бегстве, он сам пустился вдогонку
во главе целой армии воинов, что мчались верхом на самых быстрых

514
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
лошадях. Напрасно визирь и его дочь торопились, их настигли и окру¬
жили. Тут подоспел Дабдин и ударом дабура* размозжил голову Зора-
хана, схватил Рави, отвез ее во дворец и силой заставил принять свою
кровавую руку.
Став женою убийцы отца своего, Рави покорилась горькой участи и
спрятала печаль на дне души. Утешением ей служили вера и молитва.
Несмотря на постоянную подавленность жены, Дабдин всё больше и
больше любил Рави за ее кротость и чарующую красоту и вскоре дня
не мог без нее прожить. И тем не менее ему пришлось разлучиться с
женою.
К границам царства, угрожая вторжением, подступил враг. Испол¬
ненный воинственного пыла, Дабдин встал во главе своей армии и дви¬
нулся навстречу опасностям, но прежде вручил бразды правления визи¬
рю Карадану, которому полностью доверял.
«Позаботься и о жене моей Рави, — велел государь. — Ты знаешь,
она мне дороже всего на свете, предупреждай желания ее и старайся их
удовлетворить. Головой ответишь, если она хоть чем-то будет недоволь¬
на. Правь в мое отсутствие, вся власть теперь в твоих руках».
Карадан был польщен оказанной ему честью и доверием, особенно
в том, что касалось Рави. Однако ему захотелось самому взглянуть на
чудо красоты, о котором так пекся его господ™. Поскольку власть ви¬
зиря была безгранична, он вскоре нашел способ утолить свое любопыт¬
ство, но, увидев царскую жену, влюбился в нее до того страстно, что
потерял покой, а потом и рассудок.
«Царица, — думал он, — несомненно, рождена самим Небом. Красо¬
та ее божественна, она ярче звезд, и я должен насладиться ею любой
ценою. Рави — женщина и, как всякая женщина, должна быть чувстви¬
тельна. Попробую растрогать ее».
Визирь взял перо и написал такие строчки.
xmJeéL, hnttQjSyKi ти ъажгля ^лвел cejS^iA,e,
Дабу р — разновидность скипетра, который носят восточные цари: золотая була¬
ва с граненой головкой и острыми шипами.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
515
Возмутившись дерзостью визиря, царица написала ему таковой ответ:
Этот ответ отрезвил Карадана, и в то же время мудрое поведение цари¬
цы не успокоило его, а встревожило.
«Она набожна, — сказал он сам себе, — и непременно расскажет
мужу о моей дерзости, а тогда не сносить мне головы. Хорошо, что она
вернула мое письмо, надо избавиться от того, кто его принес, и так,
лишив царицу доказательств моей вины, я погублю ее и спасу себя».
Пока он раздумывал, Рави, по доброте своей и любезности, послала
раба справиться о здоровье Карадана. Ей был ответ, что визирь заболел
и слег. Царица даже вообразить не могла, что сей внезапный недуг вы¬
зван волнением из-за преступления, которое замыслил двоедушный ца¬
редворец.
Разгромив неприятеля, Дабдин с победой возвратился в столицу.
Карадан первым поздравил его и представил вполне приемлемый от¬
чет обо всем, что произошло за время отсутствия государя. Коварный
визирь умолчал лишь об одном происшествии, но потом сделал вид,
что не в силах утаить правду и обмануть доверие, коим государь его
удостоил. И Карадан сказал, что, несмотря на глубочайшее почтение к

516
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
царице, он вынужден посетовать на ее поведение, ибо под маской на¬
божности она изменила долгу своему и преступила законы веры,
осквернив ложе, на которое была допущена высочайшим царским бла¬
говолением.
«У тебя есть свидетели?» — содрогнулся Дабдин.
«Я не хотел верить доносу, который получил, — отвечал визирь, —
но, к несчастью, всё увидел собственными глазами. Через несколько
дней после твоего отъезда одна из прислужниц царицы предупредила
меня и проводила через потайную дверь во внутренние покои дворца.
Я подкрался к окну спальни Рави и заглянул в него из-за ставней. Мне
пришлось стать свидетелем ее измены. Она предпочла тебе Абулькара,
раба ее отца Зорахана».
Дабдин с великим трудом обуздал свой гнев.
«Я хочу, — сказал он Карадану, — чтобы никто не узнал об обстоя¬
тельствах этого гнусного предательства. Пусть Абулькара бросят в тем¬
ницу и пусть приведут сюда главного евнуха».
Карадан исполнил царские приказания.
«Раб, — повелел Дабдин, — слушай и повинуйся: пусть мне немедля
принесут голову царицы».
Услышав столь поразительный приказ, евнух, которому не положе¬
но говорить ни при каких обстоятельствах, не смог сдержать волнение
и воскликнул:
«Мой повелитель, мне не должно вникать в причины столь страш¬
ного приговора, я обязан считать его справедливым, но Рави — твоя
любимая жена и царица. Такая смерть подорвет славу твою, кровь Ра¬
ви падет на твою голову, ее казнь породит подозрения, которые уронят
твою честь. Не лучше ли сослать ее в пустыню? Я сам провожу царицу,
и если она выживет, то только чудом, ибо Небо не прощает виновных».
Царь прислушался к доводам евнуха и приказал отвести изменницу
в безводную пустыню. Прислужник усадил царицу на верблюда, взял
его под уздцы и, прихватив кое-какие припасы, повел вон из города.
Будучи добрым мусульманином, евнух знал, сколь набожна и до¬
бродетельна Рави, и даже представить не мог, что она как-либо согре¬
шила. Убежденный в невиновности царицы, он обходился с нею почти¬
тельно и бережно.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
517
Спустя несколько дней евнух наткнулся на лужайку у подножия
скалы. Из расщелины ее бил чистый источник, а вода скапливалась в
крохотной впадине. Евнух решил, что лучшего места, чтобы оставить
царицу на волю Провидения, ему не найти. Он помог Рави слезть с
верблюда, приготовил ей скромную постель под выступом скалы и там
же сложил всё съестное, что привез с собою. Обливаясь слезами, вер¬
ный раб простился с несчастной.
«Постой, — попросила его Рави, которая до сих пор хранила молча¬
ние, — неужели ты покинешь меня, так и не объяснив, по какой причине
ты привел меня в эти дикие места, в это царство хищных тварей?»
Евнух поведал царице о полученном приказе, не утаив, что пона¬
чалу ее хотели казнить, но ему посчастливилось смягчить наказание.
«Ты знаешь, в чем причина царского гнева?» — спросила Рави.
«Нет, — отвечал евнух, — мне это неведомо».
Царица поблагодарила его за внимание, заботу и за то, что он су¬
мел спасти ей жизнь.
«Я знаю, чему ее посвятить, — добавила она. — Я буду молиться за
тебя. Не сомневаюсь, что меня оклеветали, и, если когда-нибудь царь
прозреет и одумается, скажи ему, добрый человек, пусть посыплет го¬
лову пеплом за убийство моего отца. И, если покаяние его не смягчит
Небеса, рано или поздно суд Божий настигнет его. Отправив меня в это
ужасное место, он лишь вырвал жертву из лап отцеубийцы. Мне жаль
Дабдина и всех, кто подвиг его на это странное решение и на наказание,
которому он поначалу хотел меня подвергнуть. Но, несмотря на мое
бедственное положение, я благодарна ему за то, что он подарил мне
возможность вдоволь насладиться общением с нашим Создателем и
созерцанием небес, коих во дворце почти не видно».
Царица умолкла, и раб скрепя сердце пустился в обратный путь.
Рави осталась одна-одинешенька, хотя о той, чья душа полна смире¬
ния и терпения, о той, что в благоговении постоянно говорит с Богом,
вряд ли можно сказать, что она в самом деле одна. Днем эта набожная
красавица укрывалась от солнца то под одним выступом скалы, то под
другим, добавляла к пище, которую дал ей евнух, коренья и дикие пло¬
ды и, будучи лишенной всего, как будто ни в чем не нуждалась. От
диких зверей изгнанница спасалась, прячась в пещере, чей лаз она пере¬

518
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
городила так, что он стал узким и непроходимым для любых чудовищ.
И, пока хищники рычали снаружи, чуя добычу, несчастная благослов¬
ляла Небеса за то, что они посылают человеку в беде мужество, силы и
изобретательность.
Однажды, когда она молилась Создателю у входа в пещеру, обра¬
щенную к югу, ее заметил издалека погонщик верблюдов царя Кассе-
ры. Раб искал в этой части пустыни своих отбившихся и затерявшихся
подопечных.
Этот человек поразился, увидев столь редкую красавицу в столь
странном положении, и, приблизившись к ней, позволил себе спросить,
кто она и как попала в эти безлюдные места.
«Добрый мусульманин, — отвечала Рави, — ты видишь перед собой
смиренную рабу Господа нашего и Его Великого Пророка. Это они по¬
желали, чтобы меня сослали в пустыню, я исполняю их волю и буду
служить им до скончания моих дней».
Погонщик верблюдов почувствовал, как сердце его запылало от
любви к набожной красавице, и он предложил ей свою руку, свое ма¬
ленькое состояние и любую поддержку.
«Благородный человек, — отвечала Рави, — я хочу принадлежать
Господу, а не мужчине. Но я буду тебе очень признательна за помощь.
Скалы, которые меня окружают, служат мне удобным и надежным
приютом, но через несколько дней я останусь без воды, потому что ис¬
точник вот-вот пересохнет. Отведи меня туда, где я смогу устроиться
так же, как здесь, но чтобы там родник неиссякаемый давал мне до¬
статочно воды для омовений и утоления жажды».
«Я знаю такой уголок, — сказал погонщик, — но он довольно далеко
отсюда, и пешком туда не дойти. Садись на моего верблюда, я отвезу
тебя».
Рави приняла предложение, и через несколько часов они прибыли
на новое место.
Погонщик опустил верблюда на колени, Рави спешилась и увидела
прекрасный родник, а рядом с ним пещеры, которые были гораздо
удобнее прежних. Ее спаситель оставил ей все запасы съестного, что
были у него с собой, и сказал:

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
519
«Госпожа, я — слуга царя Кассеры, самого могущественного прави¬
теля Востока. Он любит верблюдов столь страстно, что не позволяет
никому их кормить, а делает это только своими руками. Я имел несча¬
стье упустить трех самых любимых его верблюдов и не осмеливаюсь
вернуться, потому что, если не найду их, меня казнят. Твои молитвы,
госпожа, несомненно, услышат на Небесах. Умоляю, попроси их, чтобы
я нашел то, что потерял».
«Добрый человек, — отвечала прекрасная отшельница, — ты только
что сжалился надо мною и проявил милосердие. Небеса вознаградят
тебя за доброту: очень скоро ты обретешь своих верблюдов».
Погонщик поверил ей и отправился на поиски. Его надежды оправ¬
дались: не успел он отойти на небольшое расстояние, как увидел поте¬
рянных верблюдов. Вне себя от радости, он отвел их в город, благодаря
Небо за то, что ему посчастливилось встретить удивительную незна¬
комку.
Кассера, как обычно, пришел проведать своих любимцев, и погон¬
щик рассказал ему без утайки о том, как потерял верблюдов и как хо¬
рошо всё закончилось благодаря молодой богомолке. Царю захотелось
самому поглядеть на такое чудо, и он велел погонщику проводить его в
тот уголок пустыни, где скрывается необыкновенная женщина.
Был полдень. Рави молилась рядом с источником, сидя на траве.
Она устремила глаза к небу и подняла руки, волосы рассыпались по ее
плечам, щеки зарделись, и, казалось, она сияет подобно лилии в цвет¬
нике. Отшельница так погрузилась в свою молитву, что царь сумел
незаметно подойти к ней и рассмотреть. Он нашел, что она гораздо
выше тех похвал, что расточал ей простой погонщик.
«Прекрасная госпожа, — обратился Кассера к незнакомке, — про¬
сти меня за нескромность, но, умоляю, скажи, кто ты и что делаешь
здесь?»
«Ты видишь перед собою одинокую богомолицу, рабу Господа на¬
шего. Я здесь, чтобы служить Ему».
«Ты не хочешь назвать себя, — сказал царь, — ну, а я не стану таить¬
ся и надеюсь, узнав, кто я, ты примешь мое предложение. Я — Кассера,
царь всех царей Востока. Я предлагаю тебе мою руку и сердце, это
честь, достойная и тебя, и меня».

(Ты видиттть перед собою одинокую богомолицу,
рабу Господа нашего...»

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
521
«Государь, — молвила Рави, — не думаю, что самый могуществен¬
ный царь на земле захочет снизойти до женитьбы на женщине, блуж¬
дающей по пустыням, где всё говорит о ее бедности и простом проис¬
хождении. Я слишком уважаю вас и ваше величие и не смею дерзко
помышлять о том, чтобы вознестись столь высоко».
«Не отказывай мне, госпожа, и не бойся, насилие тебе не грозит.
Зато я ранен в самое сердце твоей добродетелью и красотой. Тебя сму¬
щает мое величие, что ж, тогда я добровольно пожертвую собой, чтобы
жить с тобою в пустыне и служить Аллаху и Его Великому Пророку».
Кассера говорил искренне, от всей души и тут же подтвердил слова
своими приказаниями: он велел поставить два шатра: один — для себя,
другой — для Рави, и заполнить их разными припасами.
Дочь Зорахана оценила жертвы царя, а также его обходительность.
Она подумала о том, как пострадают его подданные, если он откажется
ими править, а также о горе его семьи и попыталась отговорить Кассеру
от его гибельного намерения.
«Государь оказывает мне слишком большую честь, — сказала она
рабу, который прислуживал ей за столом, — но я не могу принять его
предложение, ибо мое честолюбие довольствуется тем, что я служу
Господу. У царя же есть другие обязательства, он представляет на зем¬
ле Того, кому я поклоняюсь, он — порука справедливости и милосердия
и должен сделать так, чтобы подданные, чье счастье зависит от его
мудрости, любили его и боялись. Кроме того, у государя есть жены и
дети, с которыми его связывают священные узы. Ему не дозволено, не
нарушая законы природы и справедливости, хоронить себя вместе со
мною в этой безлюдной пустыне. Ты, похоже, пользуешься его довери¬
ем: передай ему мои сожаления и разъясни, что вера создает между
нами непреодолимые препятствия».
Раб выполнил данное ему поручение и вернулся назад, сказав, что
царь, признавая вину свою за многие ошибки, стремится добиться про¬
щения путем покаяния.
Последние слова Кассеры привели Рави в замешательство, и она
растерялась, не зная, как поступить. Наконец, по здравому размышле¬
нию, она поняла, что должна пожертвовать собою ради благоденствия

522
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
народов, которые непременно пострадают, лишившись столь мудрого и
достойного правителя. Она сказала, что хочет поговорить с царем в от¬
веденном ей шатре, и Кассера не заставил себя ждать.
«С нижайшим почтением жду твоих приказаний», — молвил он.
«Государь, — сказала прекрасная незнакомка, — не из недоверия к
тебе сделала я тайну из своего имени, а потому, что всем сердцем же¬
лала закончить жизнь в одиночестве. Решимость, с которой ты испол¬
няешь замыслы свои, нарушила мои намерения. Государь столь вели¬
кий и славный, повелитель, любимый своими подданными, нежный и
сострадательный отец не имеет права уклоняться от своего долга и обя¬
занностей. Я никогда не простила бы себе гибель твоих земель из-за
моего упрямства, я обязана вернуть государя его стране ради благопо¬
лучия многих и многих его подданных. Я отдам тебе руку за оказанную
мне честь, за твое выгодное и искреннее предложение, но прежде от¬
крою мое имя».
И Рави рассказала всю правду о пережитых ею несчастьях, начиная
с бегства с отцом из страны Дабдина и до последнего лживого обвине¬
ния, которое обрекло ее на жизнь в дикой пустыне.
«В моем одиночестве, — продолжила она, — меня мало беспокоило,
что обо мне говорят, но, став женой великого государя, я обязана сде¬
лать так, чтобы его выбор не вызвал нареканий. Для нас обоих важно
доказать мою невиновность и обелить мое имя в глазах людей. Царь
Дабдин — твой вассал и данник, прикажи ему явиться к тебе вместе с
его визирем Караданом и главным евнухом. Я не имею права сесть ря¬
дом с тобою на престол, пока с меня не будут полностью сняты гнусные
обвинения, которые послужили причиной моего несчастья».
Кассера признал справедливость просьбы Рави, ее щепетильность
пришлась ему по душе. Он приказал подать великолепные носилки, и
вскоре они вместе прибыли во дворец. Рави поселили в самых роскош¬
ных, удобных и просторных покоях, каких не было ни у одной из цар¬
ских жен, и целая толпа прислужников и прислужниц с готовностью
исполняли каждое ее желание.
Кассера не стал мешкать и дня, он послал царю Дабдину, его визи¬
рю Карадану и главному евнуху приказ срочно явиться в столицу. Гон¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
523
ца, который повез этот приказ, сопровождало целое войско, и ему бы¬
ло велено добиться незамедлительного исполнения царского повеле¬
ния.
В то время, как прекрасная Рави нашла в ужасной пустыне душев¬
ный мир и нерушимый покой, несчастный Дабдин в своем роскошном
дворце не находил себе места. С тех пор, как он столь жестоко обошел¬
ся с любимой женою, жизнь утратила для него всю сладость. Карадан
даже во сне видел одни лишь кошмары, и время не смогло утишить его
сожаления.
В таком печальном положении находился Дабдин, когда ему пере¬
дали приказ Кассеры. Карадана ошеломила суровость, с какой всем им
было объявлено царское повеление, и его с новой силой замучали угры¬
зения совести. Тем не менее ему пришлось тронуться в путь вместе со
своим господином, который тревожился ничуть не меньше, не ведая
причин, вызвавших столь строгое обращение. И только главный евнух
без страха пустился в дорогу. Наконец все трое явились ко двору Кас¬
серы.
Царь с нетерпением ждал их в своих покоях вместе с Рави.
«Визирь! — сказала дочь Зорахана. — Узнаешь ли ты меня? Я — Ра¬
ви, бывшая жена Дабдина, которую ты так грязно оклеветал в его гла¬
зах. Ты предал долг свой и веру, предал своего царя, доверявшего тебе
как себе самому, и меня, к которой обязан был относиться с почтением.
И это после того, как ты подступился ко мне с оскорбительными пред¬
ложениями. Ты один виноват во всем и, коли есть у тебя еще силы и
мужество, признайся в своем прегрешении, не пытайся напрасными
увертками навлечь на себя гнев Божий».
Карадан с горечью и страхом воскликнул:
«На твоем челе, госпожа, печатью лежит невинность так же, как на
моем написано “Предатель”. После того, как я напрасно просил тебя
утолить мои желания, злой гений завладел мною...»
«О изменник! — прервал его речь Дабдин. — Нет таких мук, кото¬
рых ты не заслуживал бы, и не избежать тебе кары небесной».
Кассера радовался торжеству невинной Рави и обратился к Дабди-
ну, обрушившему свой гнев на Карадана.

524
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Царь, — сказал Кассера, — не только твой визирь виноват в том,
что вы сделали с Рави, ты тоже заслуживаешь наказания. Тот, кто пра¬
вит другими людьми, прежде всего должен уметь властвовать над со¬
бою. Ему не позволено торопиться с суждениями и тем более с местью
по своему произволу, он должен проявлять осторожность на каждом
шагу и никогда не выносить приговора, не выслушав обвиняемого. Сле¬
дует тщательно проверить и обвинителей, и свидетелей, взвесить каж¬
дое доказательство и никому не верить на слово, пока всё не разъяснит¬
ся. Ты повел себя как самодур, и поведение твое порочит данную тебе
власть. Тем не менее, будучи твоим господином, я тебе не судья. Здесь
есть человек более осведомленный и мудрый, ему я передаю твое дело
и дело твоего визиря, пусть он вынесет вам приговор. Я говорю о тебе,
госпожа, — обратился Кассера к своей будущей жене, — тебе я поручаю
эту задачу, и пусть устами твоими добродетельными глаголет истина».
«Государь, — отвечала Рави, — тяжкое бремя ты возложил на мои
плечи, но если я должна выступать от имени закона, то положусь на
божественный Коран, где сказано: «Всякий, содеявший умышленное
убийство, должен быть убит точно таким же способом, каким он со¬
вершил свое преступление»2. Царь Дабдин, присутствовавший здесь,
размозжил ударом дабура голову моего отца, старого и верного слуги
своего. Огульно меня обвинив, он обрек меня на погибель, не дав себе
времени на размышления, а посему заслуживает того же. Визирь Кара-
дан желал мне смерти, чтобы избавиться от свидетеля своей преступ¬
ной дерзости: по его лживому доносу меня бросили в пустыню. Пусть
он займет мое место; десница Защитника всего живого избавила меня
от всякой опасности, милостью Мухаммада и твоей добротою, мой го¬
сударь, невинность восторжествовала. Того, кто делает добро, Аллах
рано или поздно вознаграждает, а преступнику никогда не избежать
наказания. Главный евнух царя Дабдина был лишь орудием в руках
своего господина, но у него есть права, данные законом. Он был велико¬
душен и добр, ему удалось заменить мой смертный приговор изгнани¬
ем. Этот человек помог мне добраться до пустыни, снабдил меня са¬
мым необходимым и обращался со мною с сочувствием и уважением.
Он сердцем понимал, что я ни в чем не виновата, тогда как люди более

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
525
просвещенные травили меня. Таковы факты и таков закон, но не мне
произносить приговор».
Выслушав Рави, Кассера ударом дабура вышиб из Дабдина дух.
Карадана сослали в пустыню, а главный евнух получил почетный титул
эмира и орден, выпущенный в его честь, на котором было начертано:
«Человеку, творящему добро». Он был обласкан царем и царицею,
жил в их дворце и пользовался всеобщим доверием. Кассера вскоре
женился на прекрасной и кроткой Рави, народы приветствовали их со¬
юз, подати были сокращены, и щедрая милостыня досталась всем бед¬
някам Персии. Некоторое время спустя стало известно, что Карадана
растерзали дикие звери.
— Царь, — сказал юноша, — история кроткой Рави показыва¬
ет, сколь справедливо воздается всем по заслугам, сколь важно прави¬
телю не торопиться с суждениями своими, особенно когда речь идет о
смертной казни. В этом случае излишняя предосторожность — не грех.
А теперь, государь, Аладдин будет молча ждать твоих приказаний и
смиренно подставит свою голову под смертельный удар, который ей
угрожает.
Бахёт-зада, как всегда, смутился, решимость его опять была поко¬
леблена. Он не захотел рисковать без зрелых размышлений и вновь
отложил на завтра казнь обвиняемого. Аладдина отвели обратно в тем¬
ницу.
На следующее утро десять визирей, боявшихся упустить свою жерт¬
ву, собрались все вместе, а затем трое из них явились к повелителю в
РАССКАЗ О БАХЕТ-ЗАДЕ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
акончив свое повествование, Аладдин перевел дух и снова
обратился к BaxéT-заде.

526
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
намерении нанести решающий удар по юному Аладдину. Эти царед¬
ворцы еще раз заверили государя, что его милосердие приведет к се¬
рьезным последствиям.
—	Каждый день суды приговаривают твоих подданных за дерзкие
посягательства на святость брака. Нарушители же осмеливаются требо¬
вать милосердия, ссылаясь на пример, который подает сам царь, и от¬
срочки, которые ты делаешь день за днем, также служат им поддерж¬
кой. Заклинаем тебя, повелитель, положить конец этой вольнице и без¬
законию. Скоро твои визири уже не смогут сдерживать их.
BaxéT-зада устыдился своей чрезмерной снисходительности к Алад¬
дину и приказал привести казначея.
—	В последний раз ты предстаешь передо мною, скоро эта сцена
обагрится твоей кровью. Преступление, совершенное тобою, не дает
мне покоя, меч правосудия слишком долго висел в воздухе. Это подает
пагубный пример моим подданным; все против тебя, ни один голос не
прозвучал в твою защиту.
—	Люди травят меня, — ничуть не смутившись, отвечал Аладдин, —
я превратился в объект ненависти и клеветы, но за меня Всевышний и
Его Пророк, мне нечего бояться в этом мире: Небо защищает меня, и
меч не может отнять у меня мою невиновность — она вечно будет сиять
на моем челе, даже когда голова моя отделится от тела. Я верю в Бога
и жду помощи от Него в точности так, как уверовал царь Базмант по¬
сле всех превратностей судьбы, что выпали на его долю.
САМОНАДЕЯННЫЙ,
или ИСТОРИЯ БАЗМАНТА
Однажды, когда Базмант, государь, который больше всего на
свете любил вкусно поесть, предавался неумеренным удо¬
вольствиям на пышном празднестве, визирь доложил ему, что враг не¬
жданно-негаданно осадил столицу его царства.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
527
«Разве нет у меня превосходных военачальников и непобедимого
войска? — возмутился Базмант. — Пусть займутся своим делом и не
тревожат меня».
«Слушаю и повинуюсь, государь, — сказал визирь, — но вспомни,
что престолами распоряжается Всевышний, и, если ты не обратишься к
Нему за поддержкой, никакая сила и никакие богатства не удержат
тебя на троне».
Базмант пренебрег этим мудрым советом и задремал в объятиях
сластолюбия, но очень скоро был вынужден спасаться бегством, несмот¬
ря на доблесть своих воинов. Неудержимый и бесстрашный неприятель
завладел его столицей и дворцом.
Беглый царь укрылся у своего союзника и друга, и тот дал ему мо¬
гучую армию, с помощью которой Базмант рассчитывал вернуть себе
утраченные владения и покарать захватчика. Полный веры в собствен¬
ные силы, он ехал во главе войск, постепенно приближаясь к утрачен¬
ной столице. Но удача вновь повернулась лицом к его врагу: войска
Базманта обратились в бегство, а сам он спасся от преследователей
лишь благодаря выносливости своего быстрого коня, который пере¬
плыл морской залив, оказавшийся на его пути, и выбрался на другой
берег.
Неподалеку от того места находился укрепленный город. То был
Хорасан, что в ту пору принадлежал царю Абадиду. Базмант поспешил
укрыться за крепостными стенами и попросил убежища в приюте для
бедных иноземцев. Узнав, что дворец Абадида расположен в столице
царства — Мединет-Илахи, Базмант отправился в путь и, добравшись
до цели, испросил дозволения повидать государя. Тот принял путника
незамедлительно. Внешность гостя расположила царя в его пользу, и
Абадид спросил Базманта, кто он, откуда и что привело его в Мединет-
Илахи.
«Я был, — услышал он в ответ, — высоким сановником при дворе
Базманта, к которому был сильно привязан. По всей видимости, этот
несчастный царь пал в последнем сражении с захватчиком. Мой долг и
признательность не позволяют мне поступить на службу к узурпатору.
Я вынужден искать себе нового господина и потому предпочел пред¬
ложить мои услуги тебе, славный Абадид».

528
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Абадиду, осторожному и проницательному, пришелся по нраву че¬
ловек, который честно и прямо просил принять его на службу. Царь
одарил его подарками и дал видное место при дворе. Базмант мог бы
быть доволен своим новым положением, если бы сумел вычеркнуть из
памяти всё, чем обладал раньше, и не горевал о потерянном троне.
В это время соседнее государство начало грозить Абадиду вторже¬
нием в его земли. Царь приготовился к обороне и принял необходимые
меры для победы над неприятелем. В полном вооружении встал он во
главе своей громадной армии, доверив Базманту командование ее аван¬
гардом. Вскоре разыгралась битва, Абадид и Базмант показали себя
опытными и бесстрашными военачальниками и отличились славными
подвигами. Враг был полностью разбит и отброшен. Базмант превоз¬
носил до небес мудрость и хитрость Абадида.
«Государь, — говорил он, — с такой послушной твоей воле армией, с
таким умением воевать ты легко покоришь самые необъятные цар¬
ства».
«Ты ошибаешься, — отвечал мудрый царь, — без помощи Всевыш¬
него я не сдвинул бы с места и крохотной песчинки мироздания: только
вера в нашего единого Бога дает нам возможность с пользой употреб¬
лять свои силы, с умом воплощать замыслы и сохранять трезвость
мышления, которая должна лежать в основе всех наших действий. Ес¬
ли бы я не прибегал к Божьей помощи, самые мощные средства обра¬
тились бы в пыль в моих руках».
«Не сомневаюсь, что это так, — задумчиво промолвил Базмант, — и
думаю, все мои несчастья являются тому доказательством. Из ложной
предосторожности я утаил от тебя мое настоящее имя и мои беды, но
твои добродетели заставляют меня открыться. Ты видишь перед собою
ничтожного Базманта — полагаясь на свои собственные силы, он не
смог удержаться на троне».
Услышав это признание, пораженный Абадид стал просить у быв¬
шего царя прощения за оказанный ему прием.
«Как же ты мог меня узнать, когда стыд и смущение заставляли
меня молчать? Разве дано человеку прочесть на моем челе знак, кото¬
рый стерло с него справедливое Небо? О великий государь! — Базмант

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
529
горячо обнял Абадида. — Благодаря твоему великодушию я услышал
подробную повесть о моих заблуждениях, изволь теперь выслушать
меня».
И Базмант во всех подробностях поведал Абадиду свою историю, а
когда умолк, Абадид сказал:
«Мой дорогой брат, не надо унижать себя перед тем, кто был вос¬
питан так же, как и ты, но затем в силу ряда невзгод, похожих на твои,
переменился и исправился. Я был не мудрее тебя. Похоже, только беда
способна нас чему-то научить! В прошлом я верил только в себя и, воз¬
главляя огромную армию, потерпел поражение от противника, у кото¬
рого была всего горстка людей. Мне пришлось бежать. С пятьюдесятью
верными воинами я укрылся в горах. Провидение послало мне дерви¬
ша, который жил в пустыни1 и полностью посвятил себя молитвам и
покаянию. Он объяснил мне причины моих бед и поражений и сказал,
что мой враг во всем полагался только на Бога и именно поэтому сумел
нанести мне сокрушительный удар. Я же надеялся лишь на силу моего
копья и численность моих отрядов. Исполненный гордыни, я пренебрег
долгом, и каждый мой приказ приводил к ошибкам. “Положись во
всем, — сказал мне дервиш, — на Того, Кто правит этим миром: если Он
пожелает принять твою сторону, то тебе хватит и пятидесяти человек,
чтобы отвоевать свои земли”. Наставления праведного старца произ¬
вели на меня глубокое впечатление, я обратился душою к Небу и, пре¬
исполнившись спасительной веры, пошел обратно на свою столицу.
Благополучие и процветание ослепили моего неприятеля: в сластолю¬
бии и неге он забыл о мудрых началах, которым был обязан своею по¬
бедой. Ему казалось, что в его царстве всё спокойно, он чувствовал себя
настолько уверенно, что пренебрегал поддержанием порядка в армии.
Я беспрепятственно проник в город под покровом ночи и помчался ко
дворцу с моим крохотным отрядом, чья численность, впрочем, посте¬
пенно возрастала из-за присоединявшихся к нам любопытных горожан.
Внутри дворца эта беспорядочная толпа превратилась в грозную силу,
страх и ужас сеяла она, и узурпатор только и успел, что унести ноги от
верной погибели. Уже на следующий день я снова сидел на троне и
мирно правил своей страной».

530
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Этот рассказ окончательно убедил Базманта.
«Государь мой, — сказал он Абадиду, — ты внушил мне такую же
веру, как та, что вела тебя в день твоей славной победы, и отныне эта
вера всегда будет со мной. Только Бог и Его Великий Пророк могут
вернуть мне царский венец, и я пойду к нему твоим путем».
С этими словами он поклонился, попрощался с Абадидом и напра¬
вился в пустыню, которая граничила с его бывшим царством. Ведомый
верой и подкрепляя себя молитвами, Базмант поднялся на вершину
горы. Тут его сморила усталость, он лег и заснул.
Во сне до него донесся голос, который произнес:
«Базмант, Бог услышал твою молитву, Он принимает покаяние
твое, иди и без страха исполни свое предназначение».
Базмант ощутил, что то был голос его ангела-хранителя2. Изгнан¬
ный монарх вскочил на ноги и поспешил в свое царство. Едва он достиг
его рубежей, как встретил часть своих самых верных сторонников.
Они жили в шатре, готовые искать другого убежища в случае угрозы
со стороны узурпатора. Базмант, никем не узнанный, вступил с ними в
беседу и сказал, что направляется в столицу. Все стали отговаривать
его от этой безумной затеи и предупреждать о непреодолимых препят¬
ствиях на пути к городу. В стране царят подозрение и страх, во всех
иноземцах видят лазутчиков Базманта, и тиран без разбору рубит им
головы.
«Так он заставляет сожалеть о вашем бывшем государе?» — спро¬
сил Базмант.
«Ах, — вздохнули его собеседники, — дай бог, чтобы наш достойный
повелитель оказался среди нас! Он нашел бы верное прибежище в
сердцах всех своих подданных и тысячи рук, готовых отомстить за не¬
го. Чудовище, которое лишило его престола, опирается на свою армию,
он всё приносит в жертву своим разнузданным прихотям и карает ме¬
чом по малейшему подозрению».
«Он ошибается, полагаясь на свою военную мощь, — заметил Баз¬
мант. — Истинной поддержкой царям служит благосклонность Неба.
Что до меня, то я пришел сюда исключительно из тяги к познаниям.
Я верю, что никто не в силах мне навредить, и с Божьей помощью, без

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
531
страха пройду туда, куда вы пойти не осмеливаетесь, хотя все предосто¬
рожности и угрозы вашего нового господина ничего не стоят».
«Заклинаем, не ходи в столицу, — умоляли добрые люди, — не за¬
ставляй нас страдать еще из-за одного несчастья. И раз ты такой доб¬
рый мусульманин, дождись, пока Небо само покарает тирана, это не
замедлит случиться, ведь в бесчинстве своем он перешел всякие грани¬
цы, и, если рук человеческих не хватит, чтобы его погубить, ему на го¬
лову рухнут колонны дворца».
При этих словах изгнанник почувствовал, как возродились его на¬
дежды. Решив более не скрывать своего имени, Базмант признался, что
он и есть не кто иной, как их свергнутый царь. И тут же его верные
подданные, покинувшие ради него родину, упали к стопам своего по¬
велителя и поцеловали его руки, омытые их слезами. Часть всадников,
находившихся там, вызвалась охранять Базманта, остальные разъеха¬
лись по окрестностям, дабы разнести радостную весть и назначить ме¬
сто сбора. Вскоре огромная армия выступила в поход на столицу, тиран
был свергнут, и Базмант снова принял бразды правления под радост¬
ные приветствия всего народа.
РАССКАЗ О БАХЕТ-ЗАДЕ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
Закончив рассказ, Аладдин позволил себе сопроводить его соб¬
ственными размышлениями.
— Как видишь, государь, Базмант вернул себе престол, полага¬
ясь лишь на Божью помощь. Мой трон — это моя невиновность, и мне
словно ниспослана свыше твердая вера в то, что я тоже снова взойду на
него и восторжествую над всеми моими недругами.
По мере того как молодой казначей присоединял к рассказам сво¬
им эти мудрые истины, царь Бахёт-зада, слушавший его, чувствовал,

532
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
как утихает его гнев. Он снова приказал отложить казнь и отвести
Аладдина обратно в темницу.
На следующий день пришел черед седьмого визиря. Ему следовало
отравить разум царя вероломными намеками, которые пока ни к чему
не привели. Опытный царедворец хорошо подготовился и притащил с
собою подстрекательские воззвания и перечень беспорядков, якобы вы¬
званных нарушением закона и отсрочкой наказания, положенного за
столь очевидное и не нуждающееся в новых доказательствах преступ¬
ление.
Доводы визиря, по видимости бескорыстные и продиктованные ис¬
ключительно желанием исполнить свой долг, снова встревожили Бахёт-
заду. Он вновь уверовал в необходимость казнить негодяя и велел не¬
медля привести его.
—	Я слишком долго колебался, — сказал царь Аладдину, — твоя
смерть послужит безопасности моего царства, и не надейся больше ни
на отсрочку, ни на снисхождение.
—	Государь мой, — отвечал Аладдин. — Всякое прегрешение заслу¬
живает прощения. Я допустил всего лишь ошибку, попробовав неиз¬
вестный мне напиток, от которого у меня ненадолго помутилось в голо¬
ве. Я имею полное право рассчитывать на твое царское милосердие.
Я не способен на преступление, в котором меня обвиняют. Властители
имеют прекрасное право, дарованное им свыше, а именно — право на
великодушие. Представь себе, что, выслушав обвиняемого со внимани¬
ем и обдумав всё хорошенько, ты избавил невинного от смерти. Ведь
это то же самое, что воскресить человека. Смертный приговор может
казаться правомерным, но, если ты обрек на смерть невиновного, реше¬
ние твое будет лишь произволом деспота и тирана. И не лучше ли про¬
стить оскорбление? Тот, кто, подобно Бахархану, находит в себе силы
простить, рано или поздно бывает вознагражден.
Заметив, что Бахёт-зада не прочь выслушать его, Аладдин, дабы
пояснить свои слова, начал новый рассказ.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
533
РАССКАЗ О БАХАРХАНЕ
ахархан отличался невоздержанностью, он жертвовал всем
ради собственных страстей и для их удовлетворения шел на
любые крайности. При этом он никому не прощал даже намека на пре¬
грешение и наказывал своих подданных за случайные ошибки так же
строго, как за самое страшное злодеяние.
Однажды во время охоты один из его приближенных нечаянно вы¬
стрелил из лука, и стрела попала Бахархану прямо в ухо и вырвала его.
Царь в бешенстве приказал немедля привести виновника и отрубить
ему голову. Когда бедный юноша услышал страшный приговор из уст
своего разъяренного господина, он произнес такие слова:
«Государь мой, то, что я сделал, было с моей стороны непредумыш¬
ленной оплошностью. Это роковая случайность, я взываю к милосер¬
дию твоему и умоляю меня простить. Всевышний оценит твою снисхо¬
дительность, а люди поймут и одобрят ее. Во имя Неба, вложившего в
длань твою царский скипетр, я прошу помиловать меня, и когда-нибудь
Господь вознаградит тебя за доброту».
Вопреки всеобщим ожиданиям, Бахархан внял мольбе молодого
человека и не стал его карать.
Звали этого юношу Тирхан. В свое время он, дабы избежать нака¬
зания за допущенную им ошибку, покинул двор отца своего. Долгое
время, никем не узнанный, бродил царевич по разным странам, пока не
устроился на службу к Бахархану. Однако родитель Тир хана, разузнав,
где тот находится, по-отечески ласково пожурил сына и приказал ему
вернуться домой. Царевич, не мешкая, исполнил это приказание и в
надеждах своих не обманулся, ибо дома его приняли с радостью и вос¬
становили во всех правах.
В один прекрасный день Бахархан решил позабавиться ловлей
жемчуга. Он велел приготовить корабль, поднялся на борт и поплыл
вдоль берегов своего царства. Неожиданно налетевшая буря отнесла
судно далеко в море, а затем выбросила на незнакомый берег и разбила
о скалы. Погибли все, кроме государя, и, по счастливой случайности, он
оказался во владениях отца того самого юноши, что когда-то нечаянно
лишил его уха и получил прощение.

534
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Пока Бахархан приходил в себя, стало совсем темно. Дорога выве¬
ла его к большому укрепленному городу, чьи ворота были уже запер¬
ты. Пришлось бедному царю коротать ночь на ближайшем кладбище.
На рассвете городские ворота открылись, и люди обнаружили ря¬
дом с кладбищем убитого мужчину. Услышав шум, Бахархан поднял¬
ся, а, надо сказать, он сильно поранился, когда изо всех сил пытался
добраться до берега, держась за обломок судна, и кровь сочилась из его
ран. Само собой, его приняли за душегуба и отвели в тюрьму.
Прохаживаясь по тюремному двору, несчастный узник погрузился
в размышления.
«Небо покарало тебя, Бахархан! — думал он. — Ты был жесток,
мстителен, ненасытен, жизнь человеческая для тебя ничего не значила,
ты казнил по малейшему подозрению, и вот теперь тебя самого при¬
нимают за злодея. Ты получил по заслугам!»
Так сурово судил самого себя бывший самодержец, как вдруг за¬
метил в небе ястреба, который парил прямо над тюремным двором.
Бахархан машинально поднял камень, с силой запустил его в птицу и
промахнулся. Камень упал вниз, угодил в царевича Тирхана и рассек
ему ухо. От боли юноша вскрикнул, его спутники сгрудились вокруг и
позвали врачей, чтобы те остановили кровь. Отец Тирхана приказал
найти того, кто ранил его сына. Узники, видевшие, как Бахархан кинул
камень, указали на него. Государь приказал отрубить злоумышленнику
голову, поскольку был убежден, что именно он совершил убийство на
кладбище. Палач сдернул тюрбан с головы Бахархана и взялся за то¬
пор, как вдруг отец Тирхана заметил, что у преступника нет одного уха.
«Похоже, — сказал царь, — это не первое твое преступление. За ка¬
кое злодеяние тебе отрубили ухо?»
«Государь, — уверенным голосом отвечал образумившийся Бахар¬
хан, — если есть на моей совести прегрешения, то я отчитаюсь за них
перед Всевышним, но, пока Он не назначил мне кары, люди ни в чем
не могут меня обвинить. Одним словом, я был таким же царем, как ты.
Уха я лишился из-за стрелы, сорвавшейся с лука одного из моих при¬
служников по имени Тирхан. В первом порыве гнева я приговорил его
к смерти, но он умолял сжалиться над ним, и я простил его...»

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
535
Не дав Бахархану времени закончить, Тирхан бросился к нему и
заключил в объятия — он узнал своего бывшего господина и избавите¬
ля. И Бахархана не только не наказали, но, напротив, всячески обласка¬
ли и приняли как царя, и к тому же царя несчастного. Он поведал о
злоключениях, что привели его на берег чужой страны, а Тирхан рас¬
сказал отцу, как едва не лишился головы, ранив своего господина.
«Помнишь, — сказал царевич Бахархану, — как я просил о пощаде
и обещал, что Всевышний вознаградит тебя и ты, если помилуешь ме¬
ня, тоже получишь прощение. И вот при тех же обстоятельствах ты
получил его из рук отца моего».
Когда всё прояснилось, два государя обнялись и заверили друг дру¬
га во взаимном уважении. Спустя некоторое время Бахархан сел на
корабль, чтобы вернуться на родину. Его провожала целая флотилия
кораблей и пятьдесят тысяч воинов, которыми командовал царевич
Тирхан.
РАССКАЗ О БАХЕТ-ЗАДЕ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
так, — добавил Аладдин, — Бахархан был вознагражден
за то, что сумел совладать с собою и простить нанесен¬
ное ему оскорбление. Небо не только подарило ему
прощение при схожих обстоятельствах, но и милостиво позволило вер¬
нуться к своим подданным. Оно наградило его всеми необходимыми
доброму царю достоинствами, и в том числе способностью управлять
своей державой без чьей-либо подсказки и помощи.
Бахёт-зада, смущенный этим рассказом, опять отложил казнь и по¬
велел отвести казначея в темницу.
Десять заговорщиков, желавших смерти Аладдину, с новой силой
взялись за свое черное дело. Они решили вместе отправиться к госуда¬

536
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
рю и сделать всё, чтобы погубить его любимца, ибо, добейся Аладдин
помилования, им тогда было бы несдобровать.
На следующий день визири явились во дворец, и слово взял самый
ярый и красноречивый из них.
—	Верит царь или не верит, — сказал он, — но преступный сказочник,
чье дарование внушает восхищение, обязан успехом своим лишь чарам,
ибо он весьма сведущ в колдовстве. Не стоит поддаваться на обман,
который подрывает не только законы, веру, порядок, но и уважение к
царской власти и благо народа. Следует немедля воздать должное за
столь возмутительное преступление, иначе беспорядки зайдут слишком
далеко.
Остальные визири единодушно поддержали эту коварную речь, и
каждый из них лез из кожи вон, дабы доказать собственную непред¬
взятость, радение о державных интересах и преданность. Преступник,
утверждали они, соединил безудержную дерзость и хитрость, дабы
осквернить государево ложе и очернить добродетельную и прекрасную
царицу. Если такое злодеяние останется безнаказанным, всё погибнет.
Бахёт-зада не смог устоять под столь дружным натиском — визири
снова пробудили в нем гнев и ревность, и он приказал привести винов¬
ного.
Аладдин в цепях предстал перед троном, и, завидев его, Бахёт-зада
вскричал:
—	Отрубить ему голову!
Все десять визирей чуть ли не бросились к топору, как бы оспари¬
вая друг у друга честь казнить преступника, и этот их порыв дал Алад¬
дину повод сказать такие слова:
—	Взгляни, о государь, как твои визири жаждут обагрить свои руки
кровью невинного. Справедливость преследует преступника, а не на¬
брасывается на него. Рвение, как и всякое другое качество, должно
знать меру. Остановитесь, вы, алчные и злые люди! Меня здесь судит
царь, а не вы, не вам принадлежит моя голова, она для вас неприкосно¬
венна, ибо вы не судьи и не палачи. Говорите, покажите себя во всей
красе. Вы ненавидите меня за то, что я не позволял вам воровать. Вы
мои враги и трусливые наветчики.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
537
—	Ты обвиняешь моих визирей, — остановил его царь, — потому что
правда, которая исходит от них, разит прямо в цель!
—	Нет, им меня не достать, — возразил Аладдин, — их черная клеве¬
та бессильна против меня. Она у них в крови, сам Сатана пропитал ее
ядом их сердца — я вижу, как они источают его. Эти заговорщики при¬
нуждают меня оправдываться и защищаться, и, раз сегодня они все
вместе явились сюда, я могу задать им всем один вопрос. Закон требу¬
ет, чтобы истец или заявитель был очевидцем преступления. Разве ви¬
зири видели своими глазами, как я осквернил царское ложе? Нет, а
значит, их показания нельзя принимать во внимание, любой суд даст
им отвод. Обвинения против меня — плод зависти и бешеной ревности,
которая пожирает твоих визирей и моих врагов. Посмотри, государь,
на них и на меня. Топор занесен над моей головою, но я не боюсь ее
поднять, тогда как они прячут глаза и от тебя, и от меня. Небо служит
мне опорой и осуждает их. Наш приговор написан на челе у каждого из
нас. О великий царь! Ты достоин лучших советников, бойся попасться
в преступную сеть, сплетенную ими! Вот человек по имени Оланза всю
жизнь жалел о том, что поверил доносу визирей на одного из своих
любимых приближенных.
—	Да-а, — изумился BaxéT-зада, — это что-то неслыханное... Что ж,
расскажи, о чем там сожалел некий Оланза.
ОСТОРОЖНЫЙ,
или РАССКАЗ ОБ А Б АЛЬТ АМАН ТЕ
		ил в Египте человек по имени Абальтамант. Он был осто-
рожен, скромен, мудр и очень богат. Его родной край
оказался под властью тирана. Из-за посягательств и притеснений деспо¬
та люди боялись за свою жизнь и состояние и бежали в соседние земли.
Абальтамант последовал их примеру. Приняв все необходимые предо¬
сторожности, чтобы обезопасить свою семью и имущество, он укрылся
в царстве Оланзы, который слыл достойным и мудрым государем.

538
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Приготовив дорогие подарки, Абальтамант испросил дозволения
предстать перед своим новым господином, и тот благосклонно принял
иноземца, выделил ему участок земли для строительства дома и ода¬
рил богатым платьем.
Абальтамант возвел подобающий своему положению дворец и за¬
жил в нем на широкую ногу. За его столом сидели самые знатные го¬
спода страны и многие иноземцы. Он всячески стремился завоевать
всеобщее доверие, и даже царь проникся к нему таким уважением, что
пригласил к себе на службу.
«Государь, — сказал предусмотрительный Абальтамант, — твое до¬
верие для меня большая честь, а доброта заслуживает глубочайшей
признательности. Мое состояние и жизнь в твоих руках, но, если до¬
зволишь, я хотел бы поступить в соответствии с моими наклонностями.
Молю, позволь мне спокойно окончить дни мои вдали от суеты двора,
но не лишай своей дружбы. Я не честолюбив и не сомневаюсь, что,
едва лишь коснется меня тень высочайшего благоволения, как тысячи
царедворцев, завистливых и ревнивых, сделают всё, чтобы развеять ее.
Даже если я ни в чем не буду виноват, они припишут мне ошибки и
обвинят в разных промахах, лишь бы лишить твоего расположения».
«Не бойся, — возразил Оланза, — я знаю двор и давно научился рас¬
познавать и козни, и происки, и их любителей. Пожертвуй ради меня и
моего народа своим покоем. Я ручаюсь за твою жизнь!»
Абальтамант уступил и вскоре своими деяниями и мудрыми совета¬
ми снискал полное доверие государя, который назначил его визирем и
не отпускал от себя ни на шаг. Самые важные государственные дела
сосредоточились в руках нового царского советника, высокие сановни¬
ки оказались у него в подчинении и начали завидовать ему. Они объ¬
единили свои усилия, чтобы погубить столь опасного соперника, а по¬
скольку очернить его не надеялись, надумали прибегнуть к лести и об¬
ману.
У царя Оланзы был один большой недостаток: он слишком любил
женщин и легко влюблялся. То, что у любого другого проходило как
мимолетное желание, у него превращалось в сильнейшую страсть.
Один из визирей представил ко двору даровитого художника, кото¬
рый написал целую галерею портретов самых красивых женщин Азии.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
539
Оланза пожелал взглянуть на это собрание и попался в приготовлен¬
ную для него ловушку.
Среди множества прекрасных картин особо выделялся портрет од¬
ной царевны, которая затмевала прочих своею красотой. Все взгляды
притягивались к ней одной. Царь пожелал узнать имя этой восхити¬
тельной девушки, художник назвал его и в то же время заверил, что его
картина дает лишь слабое представление о непередаваемой прелести
красавицы.
«Царь, ее отец, — добавил он, — гордится дочерью и души в ней не
чает. Он считает оскорбительными все брачные предложения и отруба¬
ет голову посланцам, которые осмеливаются просить руки царевны.
Они прибывали из самых разных стран, от Тебриза1 до Самарканда, а
теперь их головы выставлены у ворот столицы Кохинхина2 и вселяют
страх и ужас во всех остальных смельчаков».
Рассказ художника не загасил пылких желаний Оланзы, напротив,
его страсть и любопытство разгорелись с новой силой. Не будь он при¬
вязан к своему народу, он сам отправился бы с посольством. Однако
влюбленный монарх надеялся, что при дворе отыщется человек, кото¬
рый, ради того чтобы услужить ему, осмелится на это опасное предпри¬
ятие.
Придворные, все как один, скрывая страх, ссылались на свои недо¬
статки, а визири хором указали царю на то, что в выборе своем он
должен исходить из государственных интересов.
«Каждый из нас, — говорили они, — был бы счастлив отдать жизнь
во славу своего повелителя. Однако, если твой избранник потерпит не¬
удачу, ты, его господин, будешь унижен, а отомстить за нанесенное
оскорбление при всем желании не сможешь из-за огромного расстоя¬
ния, которое отделяет Египет от Кохинхина».
«Я уверен, — возразил Оланза, — что Абальтамант сумеет и голову
свою уберечь, и своего повелителя не посрамить, и невесту ему привез¬
ти».
«О государь, — сокрушались придворные, — голова Абальтаманта
дорога нам так же, как тебе и твоему народу. Он — наше солнце и свет,
советы его бесценны, нам будет его не хватать, даже завистники вос¬
хищаются его дарованиями. Однако, несмотря на нашу огромную лю¬

540
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
бовь к нему, мы должны признать, что никто и никогда не владел та¬
ким умением убеждать, всё, что слетает с его уст, внушает доверие
безграничное, и каждый понимает, что сила его не в хитрости, а в муд¬
рости. И потому вряд ли повелитель Кохинхина, на дочери которого ты
желаешь жениться, сумеет противостоять ему, особенно когда речь
идет о столь почетном союзе с тобою».
Эти хитроумные словеса окончательно убедили Оланзу, и он ре¬
шился возложить нелегкую задачу на плечи верного Абальтаманта.
Мудрый визирь прекрасно понял, что движет его недоброжелателями,
но сделал вид, что польщен оказанным доверием, и твердо обещал са¬
мому себе, что убережет себя и свою голову от дикого приема, коему
подверглись другие посланники.
И вот всё уже готово к отъезду. Абальтамант позаботился о том,
чтобы его колесницы видом своим свидетельствовали о богатстве, муд¬
рости и славе государя, которого он представляет. Посол двинулся в
путь и неустанно следил, чтобы в войске, его сопровождавшем, царил
строжайший порядок.
Добравшись до земель Кохинхина, Абальтамант удвоил предосто¬
рожности. Щедростью своей и подаяниями он завоевал благожелатель¬
ность народа и уважение местных властей. И, когда он достиг столицы,
слава о почтенном посланнике Оланзы уже опередила его.
При первой же встрече с царем Абальтамант заверил его в своем
глубочайшем уважении и вместе с посланием Оланзы передал от име¬
ни своего государя богатые подношения. Египетскому визирю оказали
теплый прием, одарили драгоценными мехами и проводили во дворец,
приготовленный для него и всех его людей. Абальтамант получил при¬
каз явиться за высочайшим ответом через три дня.
Молва донесла до царевны известие о прибытии нового посольства.
Царь-отец пришел к дочери после встречи с Абальтамантом, рассказал
о том, что ее руки просит самодержец Египта, и дал почувствовать, что
на сей раз расположен серьезно отнестись к сватовству.
«Отец мой, — сказала царевна, — надеюсь, ты не откажешь мне в
любезности и позволишь встретиться с глазу на глаз с этим посланни¬
ком. О характере государя очень часто можно судить по тому, каких

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
541
советников он себе выбирает. До сих пор все превозносили Абальта-
манта, и даже ты, похоже, остался им доволен. Позволь мне самой
убедиться в том, что он стоит похвал не только как сановник, но и как
человек. Я хочу испытать его и проверить».
В этой просьбе не было ничего предосудительного, и царь дал свое
согласие.
Когда назначенный срок истек, Абальтамант снова предстал перед
государем. После положенных приветствий ему велели пройти к царев¬
не, которая желала его расспросить. Главный евнух проводил его, и,
хотя путь был недолог, дальновидный посланник успел подумать и
вспомнить советы египетского мудреца, который когда-то был его на¬
ставником: «Нет спросу с того, кто не поднимает глаз. Держи язык за
зубами, и тебя не упрекнут в болтливости. Прижми руки к сердцу сво¬
ему, и тебе их не отрубят».
Едва он всё это припомнил, как оказался лицом к лицу с царевной.
Она встретила его словно старого друга: в простом платье, без покры¬
вала, в окружении нескольких невольниц, каждая из которых была
прекрасна, но ни одна не могла затмить свою госпожу. Египетский ви¬
зирь, скрестив руки на груди и опустив глаза долу, смиренно выказал
царевне почтение. Она предложила ему присесть, и он подчинился,
расположившись поодаль от царской дочери.
«Что привело тебя к моему отцу?» — спросила юная красавица.
«Мой повелитель, — отвечал Абальтамант, — горит желанием стать
твоим мужем, госпожа. Он почтет за счастье получить твою руку, и я
приехал просить ее от его имени».
Царевна потупилась, а затем велела поднести гостю в дар драгоцен¬
ности редкой красоты и блеска и, не спуская с него глаз, попыталась
угадать по его лицу и поведению, какое впечатление произвели эти по¬
дарки на гостя. Душа продажная и алчная выдает себя одним-един-
ственным взглядом, одним движением. Таким образом царевна прове¬
ряла каждого посланника, который искал ее руки для своего государя,
и все они были ослеплены свалившимся на них богатством.
«Я принимаю твои дары с почтением и признательностью, — про¬
молвил, помолчав, Абальтамант. — Однако это бесценное сокровище

542
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
достойно лишь моего господина, а не его верного слуги. Твое сердце и
рука, госпожа, — вот единственное, что я хочу получить ради счастья
царя Оланзы. Окажи мне честь, прими предложение моего государя, и
больше мне ничего не надобно».
Этот почтительный и мудрый ответ очаровал царевну.
«Добейся согласия отца моего. Я хочу, чтобы он дал его, и этим всё
сказано».
Абальтамант с трудом сдержался, чтобы не выдать свою радость.
Он учтиво поклонился и удалился.
Тем же вечером царь Кохинхина навестил свою дочь.
«Мы проиграли, отец мой, — призналась она. — Ты хотел выбрать
мне мужа, который сделает меня счастливой. Придется тебе остано¬
вить свой выбор на Оланзе. Ничтожный царь не сумел бы привлечь
такого советника, как Абальтамант, он завидовал бы ему и не смог бы
ему доверять».
Услышав столь убедительные доводы, отец царевны решил, что
Оланза станет его зятем, но захотел еще раз побеседовать с его послан¬
ником и приказал пригласить Абальтаманта во дворец.
Египетский визирь не заставил себя ждать, и царь спросил его, ка¬
кое впечатление произвела на него царевна.
«Государь, — отвечал Абальтамант, — я прибыл к твоему двору во¬
все не для того, чтобы разглядывать ту, чью руку мне было поручено
испросить. Мой господ™, прослышав о ее достоинствах, воспетых поэ¬
тами, не требовал, чтобы я взирал на прелести, что зажгли любовь в
его сердце. Когда царевна оказала мне честь, пригласив для беседы, я
ни на минуту не забывал о почтении, кое должен испытывать к дочери
великого самодержца и будущей жене могущественного повелителя
Египта. Я вспомнил изречение мудрого Абайлассана: “Не смотри на
солнце, блеск его лучей растопит хрусталики зениц твоих”».
«Моя дочь преподнесла тебе дары, — не отступал царь Кохинхи¬
на, — почему ты не принял их?»
«Государь, я мог бы принять их лишь после успешного завершения
моего посольства. Только твой ответ определит мое поведение. Если я
исполню желания моего господина и смогу поставить это себе в заслугу,

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
543
то сочту себя достойным того дара, что столь любезно предложила мне
твоя дочь».
«До сей поры, — продолжил царь, — я с презрением и негодованием
отказал многим коронованным особам и не отдал им сокровище, кото¬
рое ты хочешь у меня похитить. Все искатели руки ее, являвшиеся ко
мне, показались мне самонадеянными болванами, посланцами безум¬
цев, упоенных собственным величием. Они не только выказывали ни¬
зость и продажность, но и осмеливались поднять глаза на мою дочь! Их
дерзость так возмущала меня, что я, желая оградить себя от подобных
гостей, всех их покарал. Кроме того, я во всеуслышание объявил, что
смертная казнь ждет всякого, кто явится ко мне от имени самодуров,
коим вздумается засылать ко мне бесстыдных, алчных и продажных
гонцов. Твой господ™ избрал тебя, и это очевидно доказывает его муд¬
рость и просвещенность. Отвергнув союз с ним, я лишил бы свою дочь
счастья. Я вверяю ее тебе, проводи мою ненаглядную к ее будущему
мужу, я даю ей мое благословение, а тебе, Абальтамант, в залог моего
уважения вручаю это изумрудное ожерелье. Прошу тебя, носи его на
шее в память о моих дружеских чувствах к мудрому советнику досто¬
славного Оланзы. И пусть Великий Пророк направляет тебя!»
Абальтамант пустился в обратный путь вместе с царевной, и царь
Кохинхина приказал сопровождать их своим лучшим оруженосцам.
Воротившись в Египет, счастливый посланник царя Оланзы стал
его правой рукой. Казалось, Абальтамант пользуется незыблемым по¬
кровительством и доверием царя и царицы. Самые нежные и теплые
чувства соединяли Оланзу и его жену, они жили душа в душу и во всем
соглашались друг с другом. При таких благоприятных обстоятельствах
никто не сомневался, что Абальтаманту не грозит никакая буря. Одна¬
ко и в тихой гавани порой разыгрывается шторм, и даже самое надеж¬
ное убежище окружают опасности.
Ревность неотделима от любви, а мы видели, что сердце Оланзы
устроено так, что и то, и другое чувство могло нарушить его покой.
Визири, чья ненависть тем более опасна, что прикрывается ядовитой
лестью, подкупили двух мальчиков, служивших в царском кабинете.
Эти дети, выросшие и воспитанные при дворе, постоянно находились

544
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
во внутренних покоях дворца. Государю они не мешали, и он разрешал
им играть в любое время, даже когда работал или отдыхал после обе¬
да. Оланза привык к их болтовне, мальчики ему не только не докуча¬
ли, но порою даже развлекали, и царь никогда их не одергивал. Этих
невинных юнцов и вовлекли враги Абальтаманта в исполнение своего
черного замысла. Подручные визирей подучили мальчиков, чтобы,
как только повелителя начнет клонить в сон, они, не мешая ему дре¬
мать, заводили разговор о каком-нибудь любопытном происшествии во
дворце.
«Мы подскажем вам, о чем говорить, — наставляли они мальчи¬
ков. — И, если государь будет молча вас слушать, значит, рассказ до¬
ставляет ему удовольствие, и господ™ еще больше вас полюбит».
В остальном юным невольникам предоставили свободу и велели
действовать сообразно их собственным дарованиям. Уже на следу¬
ющий день юнцы приступили к выполнению задуманного, и вся эта
затея оказалась весьма успешной.
Притворившись спящим, царь узнал, что один из его евнухов влю¬
бился в молоденькую рабыню, но вместо нее ему подсунули самую ста¬
рую прислужницу сераля, а потом застали их обоих врасплох и осыпа¬
ли насмешками. Государь не усмотрел в этом забавном случае ничего
дурного, ибо порок был осмеян. Оланзе такой способ наказания мог
лишь понравиться.
На следующий день царь улегся на софу и приготовился слушать,
но его прислужникам не о чем было рассказывать, и Оланза не узнал
ничего любопытного. На третий день старший мальчик встретил одно¬
го из визирей и сказал ему простодушно:
«Вчера после обеда нам не о чем было болтать. Царь лег отдохнуть,
и краем глаза мы видели, что он не прочь нас послушать. Помоги нам,
расскажи что-нибудь смешное».
«Вот тебе маленькая история, — отвечал визирь. — У бывшей люби¬
мой жены государя пропало кольцо, и украл его раб по имени Абдалла.
Вы должны поведать об этом следующим образом. Пусть твой това¬
рищ попросит тебя угадать, кто украл кольцо. Ты скажешь, что это
наверняка Абдалла, потому как он очень волнуется и кричит громче
всех».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
545
Довольный мальчик поблагодарил за подсказку, и на четвертый
день царя развлекли историей с кольцом. Абдалла был изобличен тем
же вечером, а разгадка заключалась в том, что еще утром ювелир, ко¬
торому раб предлагал купить кольцо, уведомил визиря о случившемся.
Оланза ничего об этом не знал и, пораженный сметливостью ребенка,
проникся еще большим доверием к рассказам мальчишек.
И вот наступил долгожданный час, который наконец должен был
позволить расправиться с Абальтамантом посредством навета. Два ви¬
зиря вызвали своих юных пособников, поздравили с тем, что им уда¬
лось развлечь царя, и заверили, что отныне их господин будет обра¬
щаться с ними еще лучше, нежели прежде.
«Хотите — верьте, хотите — нет, — добавили злоумышленники, — но
вы заживете припеваючи и станете важными особами, а за то, что вы
уже сделали, вот вам вознаграждение. Возьмите этот кошель с десятью
золотыми и спрячьте как можно дальше, потому что скупой Абальта-
мант не терпит чужого богатства. Его послушать, так во дворце круг¬
лый год должны жить так, как в месяц рамадан, и он с великим удо¬
вольствием загасил бы все лампы во время праздников, лишь бы сбе¬
речь масло. Он хотя бы раз сказал вам ласковое слово?»
«Нет», — простодушно признались ребята.
«Вот поэтому мы хотим удалить его из дворца, пусть скаредничает
у себя в деревне. Сейчас мы придумаем одну историю, а вы расскажете
ее царю так же, как раньше, и, если всё правильно сделаете, получите
по сто таких кошелей».
Подобное обещание воодушевило детей, и визири воспользовались
этим, чтобы втолковать им как следует то, что надлежит сказать. За¬
говорщики заставили мальчиков повторить несколько раз всё, что по¬
лагалось произнести, и невинная парочка, соблазненная кучей золота,
вернулась в царские покои, полная решимости исполнить поручение и
разбогатеть.
Судьба распорядилась так, что в тот день Оланза позволил себе за
столом выпить лишнего. Он пришел к себе в кабинет с замутненной
винными парами головою, лег на софу и задремал, но вскоре обычная
болтовня двух мальчиков нарушила его беспокойный сон. До царя до¬
неслось имя Абальтаманта, и он прислушался.

546
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Главный евнух, — похвастался один из юнцов, — пообещал мне
красивый пояс, если я буду благоразумен, и я хочу стать таким же муд¬
рым, как Абальтамант».
«Да, — отвечал другой, — станешь таким, как Абальтамант, и тебя
приласкает даже царица».
«Ты что, видел их?»
«Еще бы. Как только наш государь отправляется на охоту, я сажусь
у двери в опочивальню царицы и смотрю через замочную скважину,
как они нежно целуются. Это началось сразу после их приезда из Ко¬
хинхина».
Оланза, как я уже говорил, был не в себе из-за выпитого вина и к
тому же безумно любил свою жену. Ревность его перешла в бешенство.
Ему и в голову не могло прийти, что невинные дети лгут. Он поверил
каждому их слову. Царь встал, сделав вид, будто только что проснулся,
прошел в комнату для приватных бесед и приказал немедленно при¬
вести к нему Абальтаманта.
Его любимец не заставил себя ждать. Согласно обычаю, в знак по¬
чтения и послушания первый визирь простерся перед царем ниц, и едва
он поднялся, как государь спросил:
«Абальтамант! Какого наказания заслуживает человек, развраща¬
ющий жену ближнего своего?»
«Закон, — отвечал Абальтамант, — требует, чтобы со всяким чело¬
веком поступали так, как он поступает с себе подобными».
«Выражайся яснее, — потребовал царь. — Чего заслуживает негодяй,
который в лице царицы оскорбил честь своего повелителя?»
«Смерти, — промолвил Абальтамант, — смерти незамедлительной.
Только миг может отделить возмездие от такого преступления».
«Неблагодарное чудовище! — вскричал Оланза. — Ты только что
вынес себе приговор».
И государь тут же вонзил свой кханджар3 в сердце старика и при¬
казал бросить его труп в колодец, предназначенный для погребения
преступников.
Когда царь с искаженным от гнева лицом поднялся с софы, маль¬
чики испугались и выронили кошель, который им дали визири.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
547
Утолив жажду мести, Оланза вернулся в кабинет, и первое, что
бросилось ему в глаза, был кошель и рассыпавшиеся по полу монеты.
Он позвал раба и спросил, чьи это вещи. Раб ответил, что заметил
кошель на поясе одного из мальчиков, и подумал, что это подарок
царя.
«Я никогда не давал денег этим детям, — возразил Оланза. — Не¬
медленно приведи их сюда».
Дрожа от смущения, мальчики явились к царю.
«Кто дал вам это золото?» — гневно спросил Оланза.
Юнцы испугались и расплакались, затем указали на визирей и по¬
ведали о том, как те подучили их и обещали вознаградить. Мальчишки
и подумать не могли, что царь так скоро расправится с Абальтамантом.
Теперь они поняли, что были обмануты и что из-за них совершилось
злодейство.
«Увы! — вскричал государь, испытывая жесточайшие муки раская¬
ния. — Как прав был Абальтамант, когда хотел держаться подальше от
двора! Я обещал не слушать никаких наветов, и он поверил моему
слову. Я не нарушал его, не обращал внимания на измышления его со¬
перников, но они сумели провести меня с помощью двух детей, и я,
неблагодарный, в один миг превратился в клятвопреступника и убий¬
цу! О Абальтамант! Никакие сожаления и угрызения не вернут тебя,
но я успокою совесть свою, воздав по справедливости твоим врагам».
Оланза приказал привести к нему злоумышленников.
«Вы, мерзкие совратители, — сказал он, — изменники, лжецы! Вы
льстили себя надеждой, что Небо оставит безнаказанным ваше черное
дело, что невинный не будет отомщен? Тот, кто роет другому яму, сам
в нее попадет. Абальтамант мешал вам воровать! Теперь, свободный от
земных забот, он покоится в объятиях Великого Пророка. Ваши же
мучения будут беспрерывны и бесконечны, души ваши, вырванные из
тел, будут низвергнуты в преисподнюю, и там их вечно будет пожирать
пламя возмездия».
В тот же миг Оланза приказал отрубить обоим визирям головы, а
трупы их бросить на растерзание диким зверям. Тело Абальтаманта
поместили в сооруженный для него мавзолей. Царь с царицей часто

548
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
навещали его и лили слезы на мрамор. Оланза никогда не простил себе
злодеяния, которого избежал бы, если бы дал себе время подумать.
РАССКАЗ О БАХЕТ-ЗАДЕ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
идишь, государь, — продолжил Аладдин, — какое горе
__ Æ	причинили поспешность и необузданный гнев государю,
~	достойному любви своих народов. Видишь, сколь опасны
происки порочных визирей! Я боюсь не за себя. Живым или мертвым,
я останусь невиновным в глазах Всевышнего. Но сколько слез и сожа¬
лений ждут тебя, если ты меня погубишь! Провидение не замедлит от¬
крыть тебе глаза на гнусные сети, сплетенные моими врагами. Я молю
Небеса, чтобы сердце твое никогда не узнало подобных мучений!
BaxéT-зада взволновался еще сильнее, чем прежде. Он был тронут
услышанным, размышления его и чувства, ими вызванные, не позволи¬
ли государю исполнить смертный приговор, и он снова приказал отве¬
сти узника в темницу.
Визири, приняв его доброту за очередное проявление слабости, со¬
брались и договорились о том, что пора пойти на крайние меры, дабы
заставить BaxéT-заду казнить Аладдина. Если царский любимец спасет¬
ся и заговор их раскроется, не сносить им всем головы. И они попро¬
сили царицу Бахержоа выслушать их.
— Государыня, — сказал один из визирей, — твой супруг позволил
преступнику, который оскорбил вас обоих, увлечь себя колдовскими
речами и безо всяких оснований откладывает его казнь. Народ припи¬
сывает эту снисходительность тебе, все говорят, что это ты защищаешь
злодея, и строят самые оскорбительные для тебя предположения.
«Аладдин, — говорит народ, — виновен, но царица не позволит его каз¬
нить».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
549
Бахержоа поверила, что отсрочка казни в самом деле наносит ей
ущерб, и начала уговаривать царя больше не медлить. BaxéT-зада не
мог ей противиться, он решил покончить с сомнениями и покарать пре¬
ступника. Государь направился в диван и с суровым видом повелел
привести Аладдина.
Лицо царя было преисполнено такой холодности и неприступности,
что визири поздравили себя с успехом. Едва завидев узника, они обру¬
шили на него целый град обвинений.
—	Негодяй! — кричали они. — Земля жаждет твоей крови, черви
ждут твой труп!
Так они пытались подлить масла в огонь и подтолкнуть BaxéT-заду
к долгожданному приказу. Аладдин же оставался спокоен; не удостоив
их ответом, он обратился к государю:
—	Каждый имеет право свидетельствовать против обвиняемого, но
только беспристрастно. Если доказательства убедительны, суд выносит
приговор. И судья, взвешивая преступление и определяя меру наказа¬
ния, относится со вниманием и сдержанностью к божьему созданию,
которое он должен покарать. Здесь же я не вижу ничего, кроме озлоб¬
ленности и бешеной ревности, не справедливостью руководствуются
мои недруги, ими движет жажда крови. Тщетно они изрыгают прокля¬
тия, невидимая рука вселяет в мою душу спокойствие человека невин¬
ного: сердце мне подсказывает, что меня никогда не причислят к злоде¬
ям, ибо всю свою жизнь я был далек от преступлений. Но горе тому,
чья совесть нечиста: напрасно силится он уйти от возмездия, и доказа¬
тельством тому служит история султана Ибрахима и его сына.
BaxéT-зада, пораженный твердостью и бесстрашием Аладдина не
меньше, чем разъяренностью визирей, снова заколебался и решил еще
раз выслушать своего бывшего любимца. Получив царское дозволение,
Аладдин начал новый рассказ.

550
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ОБРЕЧЕННЫЙ,
или РАССКАЗ О СУЛТАНЕ ИБРАХИМЕ
И ЕГО СЫНЕ
еултан Ибрахим, от рождения призванный править необозри¬
мым царством, с оружием в руках еще больше расширил
свои владения. Однако отсутствие наследника не давало ему сполна
насладиться славой. Напрасно собрал он в свой сераль самых прекрас¬
ных женщин — они дарили государю удовольствия, но не оправдывали
его надежд. Наконец подоспел чаемый момент, и стало очевидно, что
одна из наложниц носит под сердцем ребенка.
При этом долгожданном известии Ибрахим, вне себя от радости,
осыпал женщину подарками, приказал молиться за нее во всех мечетях
и обратился к самым умудренным звездочетам, чтобы они предсказали
судьбу будущего наследника. И вот по истечении положенного срока
султанша родила мальчика, чье благополучное появление на свет
праздновали всем народом сорок дней и ночей подряд. Всё это время
астрологи трудились над гороскопом царевича, однако с докладом к
его отцу не торопились, ибо сделанные выводы смущали их и пугали.
Но, делать нечего, пришлось открыть султану, что сын его родился под
несчастливой звездой. Кроваво-черная ее орбита предсказывала невзго¬
ды, которых трудно будет избежать. Звездочеты в один голос утверж¬
дали, что еще до семи лет ребенка растерзает лев, а если эта беда ми¬
нует его, царевич убьет своего родителя. Единственное, что может убе¬
речь мальчика от злой участи, — это воспитание, которое должно
сделать его просвещенным, мудрым и добродетельным.
Столь страшное предсказание повергло Ибрахима в отчаяние, дни
поздравлений и прославлений стали для него днями слез и боли. И всё
же надежда умирает последней: Ибрахим тешил себя мыслью, что че¬
ловек в силах принять такие предосторожности, которые уберегут на¬
следника от всемогущего рока. Он верил, что до семи лет сможет огра¬
дить сына от любого льва, а потом, избавившись от первой угрозы,
внимательно отнестись к воспитанию мальчика, взрастить в его душе
мудрость и любовь к добру и таким образом опровергнуть роковой го¬
роскоп.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
551
Султан велел соорудить убежище на вершине горы. Он хотел, что¬
бы сын жил там до семи лет и тем самым избежал ужасной смерти.
Бесчисленная армия рабов выбила в скале яму глубиною в сто локтей,
длиною в сто пятьдесят и шириною в тридцать. Туда опустили все ма¬
териалы, необходимые для устройства удобного жилища. На дне убе¬
жища обнаружился источник, и рабочие выстроили водосток для него
и для дождевой воды, которая могла скапливаться на полу. Кроме того,
туда натаскали землю и высадили растения, которые хорошо прижи¬
лись в этом необычном месте.
Обставив этот маленький дворец, в яму с помощью лебедок и вере¬
вок опустили младенца вместе с его кормилицей и запасом продоволь¬
ствия на месяц. Каждое новолуние Ибрахим навещал своего ребенка.
Тростниковую корзину с младенцем поднимали на край горловины, и,
пока султан, лаская сына, утолял свои самые нежные чувства, целая
армия разгоняла диких зверей, стуча в барабаны и трубя в трубы. Ко¬
гда приходила пора расставаться, слуги пополняли запасы съестного и
осторожно возвращали мальчика его няньке.
Царевич рос и набирался сил в уединенном убежище, украшенном
пышной и разнообразной зеленью. Роковой срок, предсказанный звез¬
дочетами, почти истек, оставалось три недели до семилетия мальчика,
но тут вершины горы достигла группа иноземцев, гнавшихся за огром¬
ным и уже раненым львом. Преследователи не теряли свою жертву из
виду, и разъяренный зверь, напуганный криками и градом стрел, под¬
бежал к краю ямы и, то ли оттого, что не заметил ее, то ли от страха и
отчаяния, ринулся вниз. Он зацепился за дерево: оно согнулось под тя¬
жестью хищника и не дало ему разбиться, что непременно случилось
бы, если бы зверь упал прямо на дно.
Кормилица в ужасе попыталась спрятаться, а лев наткнулся на ре¬
бенка и вцепился ему в плечо. Услышав детский крик, нянька забыла
обо всем на свете и кинулась на помощь. Хищник набросился на нее и
разорвал на куски. Он, наверное, сожрал бы свою добычу, но подоспев¬
шие лучники, приблизившись к краю ямы, обрушили на зверя тучу
стрел. Лев истекал кровью, стрелы торчали из его многочисленных
ран, но вскоре сброшенный сверху огромный камень раздавил его и
прикончил.

552
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Охотникам стало любопытно поглядеть на ребенка, чей плач раз¬
давался в этом поразительном убежище. Они спустились вниз, и каково
же было их удивление, когда они обнаружили мертвую женщину и
прекрасного, богато одетого мальчика, истекающего кровью. Первым
делом охотники оказали помощь бедному ребенку, который уже едва
дышал. Они промыли его рану и приложили к ней целебные травы.
Когда мальчик немного успокоился, его спасители похоронили корми¬
лицу и огляделись. Они увидели роскошную обстановку, добрые запа¬
сы съестного, и всё это, казалось, упало в маленький дворец прямо с
неба. На правах победителей чужеземцы забрали что смогли и стали
выбираться наверх.
Первым делом они подняли ребенка, уложив его в тростниковую
корзину, а после тем же способом переправили вещи и припасы. Закон¬
чив, охотники принялись делить добычу. Понимая, что за мальчика
можно будет получить хороший выкуп, их главарь забрал его и увез к
себе домой.
Сын султана Ибрахима попал в хорошие руки. Его спаситель ока¬
зался человеком достойным и богатым. Единственным его недостатком
была чрезмерная страсть к охоте. Очарованный красотой и мягким
нравом своего юного воспитанника, он сделал всё для его выздоровле¬
ния, а когда мальчик смог говорить, спросил, кто он и как оказался в
том странном уединенном месте.
«Я не знаю, — отвечал ребенок. — Я жил там вместе с женщиной,
которую вы нашли мертвой, она заботилась обо мне, и я ни в чем не
знал отказа. Время от времени приходил высокий мужчина, тогда ме¬
ня усаживали в корзину и поднимали на поверхность земли. Он долго
ласкал меня, называл своим дорогим сыном. Женщину я звал корми¬
лицей, а она меня — милым дитяткой, и больше я ничего не могу ска¬
зать».
Из этих простодушных слов благодетель понял лишь одно, а имен¬
но, что родители ребенка были людьми благородными, но по какой-то
из ряда вон выходящей причине вынуждены были скрывать его суще¬
ствование таким более чем необыкновенным способом. Надеясь, что
время раскроет эту тайну, он позаботился о том, чтобы мальчик полу¬
чил образование, достойное его высокого происхождения.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
553
Ученик с самого начала оправдал надежды своего воспитателя. Он
блистал в искусстве фехтования, ловко управлял конем, владел разны¬
ми видами оружия, в общем, обучился всему, что необходимо отважно¬
му воину и охотнику.
Однажды они помчались в погоню за тиграми, как вдруг их окру¬
жили грабители. Абакир (так звали сына султана Ибрахима) показы¬
вал чудеса отваги наравне с его господином, но шайка взяла их числом.
Покровитель Абакира погиб, а самого юношу легко ранили, и он ли¬
шился чувств, правда, скорее от усталости, нежели от полученных уда¬
ров. Как только нападавшие забрали всё, что могли, и ускакали прочь,
Абакир пришел в себя и двинулся один через пустыню на поиски жи¬
лья и помощи. Он остался почти без одежды и только сжимал в руке
забытую разбойниками рогатину.
Спустя всего несколько часов ему повстречался человек, похожий
на дервиша. Абакир поспешил к незнакомцу и, приблизившись, покло¬
нился. Старик заговорил первым.
«Прекрасный юноша, ты ранен, твое платье изорвано, что с тобою
случилось?»
Абакир без утайки рассказал свою историю тому, кого принимал за
святого человека, и доверчиво попросил о помощи.
«Надо уметь раздеться ради ближнего своего и поделиться куском
хлеба, дабы сохранить ему жизнь».
Дервиш укутал юношу в свою накидку, усадил его, достал из котом¬
ки несколько фиников, хлеб, замешенный на верблюжьем молоке, и
бурдюк из козьей шкуры, в котором было немного воды.
«Возьми, — сказал он Абакиру, — раздели трапезу кающегося пу¬
стынника. Я всегда ношу это с собой, чтобы было чем подкрепиться и
накормить нуждающихся. Теперь пойдем ко мне в пещеру, там ты смо¬
жешь отдохнуть и поесть как следует».
Абакир поблагодарил за столь своевременную помощь и, утолив
голод и жажду, пошел вслед за добрым отшельником.
Пустынник обошелся с юношей очень ласково: он промыл и пере¬
вязал ему раны, а потом досыта накормил. В диком его обиталище
столом и стульями служили кое-как сложенные камни, постелью — ку¬
ча мха, но Абакир, лишенный всего, был рад и этому. Окруженный

«Надо уметь раздеться ради ближнего своего
и поделиться куском хлеба, дабы сохранить
ему жизнь».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
555
необычайной заботой и вниманием, юноша не замечал убогой обстанов¬
ки и проникся глубоким почтением к положению дервиша, вообразив,
что именно оно внушает такое милосердие и человеколюбие.
«Мое дорогое дитя, — сердечно говорил его спаситель, — доверься
моим заботам, они доставляют мне удовольствие, и не относи всё на
счет веры моей. Ты вызываешь у меня большой интерес, но, если непре¬
менно хочешь уйти, подожди, пока раны твои не затянутся полностью,
потому что выбраться из этой пустыни очень и очень нелегко».
Молодой человек от души благодарил дервиша за внимание, хотя
оно его ничуть не удивляло. Абакир привык к ласковому отношению:
кормилица, отец, потом великодушный благодетель, который выучил
его, — все его любили и заботились о нем. И дервишем, казалось, тоже
движет одна лишь отеческая доброта. Мало-помалу он расспросил Аба-
кира обо всех его приключениях, и они чрезвычайно заинтересовали
его.
«Если не ошибаюсь, дитя мое, — сказал как-то раз пустынник, — те¬
бя ждет необыкновенная судьба. Я стану твоим проводником на этом
полном опасностей пути и помогу найти твоего ласкового отца».
«Ах, если так, то отведи меня к нему немедленно!» — воскликнул
сын Ибрахима.
«В таком виде? Нет, сын мой, ты не знаешь людей. Природа молчит
в сердцах сильных мира сего, когда они видят жалкого незнакомца со
старым плащом дервиша на плечах. С тобою будут обращаться как с
самозванцем. И прежде чем тебя выслушают, ты столкнешься с огром¬
ной толпой тех, кому выгодно тебя остановить. Хорошо, что я буду
рядом с тобой, ведь ты мне не безразличен, и я сделаю так, что ты ни в
чем не будешь нуждаться. Отвращение к роскоши и тщеславию заста¬
вило меня удалиться от мира. Но завтра, стоит мне только захотеть, у
меня будет всё необходимое, чтобы утолить честолюбие самых состоя¬
тельных властителей. Я покажу тебе часть моих богатств. Земля таит
сокровища, и я могу заставить ее отдать их. Неподалеку отсюда есть
один такой клад, я провожу тебя к нему. Ты возьмешь всё, что потре¬
буется, дабы прибыть ко двору отца. Мы нагрузим самыми дорогими
тканями Востока сотню верблюдов, к каждому приставим раба-погон-

556
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
гцика, а охранять твой караван будет многочисленная стража. И тогда
тебя станут уважать везде, где ты появишься».
Абакир пришел в восхищение, но ему было трудно поверить этим
сказочным обещаниям при виде грубого плаща, убогой пещеры и
жалкой утвари отшельника. Тот дал ему время подумать и снова за¬
говорил:
«О сын мой! Помни, видимость может ввести в заблуждение! С го¬
дами ты научишься не доверять своим глазам. По наружности и по¬
вадкам я дервиш, но под моим плащом прячется совсем другой чело¬
век. Это он принял тебя как друг и желает тебе счастья. Ты видишь
мое нищенское одеяние, а теперь посмотри: под ним скрывается то,
что могут себе позволить только самые богатые и могущественные
люди».
Мнимый дервиш приоткрыл свои лохмотья и показал пояс из крас¬
ного, желтого и зеленого шелка.
«Доверься мне, юноша! — продолжил отшельник. — Завтра ты уви¬
дишь больше, и мы займемся твоей судьбой. Я сумею без особого труда
разыскать диковинную яму, в которой ты рос, найду того, кто приказал
ее вырыть, и уже через месяц, подготовившись как следует, мы отпра¬
вимся ко двору твоего отца с такой свитой, что весь мир выйдет нам
навстречу с поклоном».
Богатый пояс под бедным платьем поразил Абакира: он поверил
обещаниям своего нового покровителя и со всем согласился.
«Я требую только одного, — добавил странный дервиш. — Когда ты
найдешь своего отца, даже если расставание со мною будет тебе в тя¬
гость, ты отпустишь меня в мою пустынь».
«Хорошо, — сказал Абакир, — тогда ты позволишь мне проводить
тебя».
На следующее утро дервиш вручил юноше корзину с завтраком и
моток веревок, и оба отправились к подножию крутой горы. К полудню
они прибыли на место, и спутник Абакира заставил юношу подкрепить¬
ся и отдохнуть.
«Когда силы твои будут на исходе и тебе сделается невмоготу, —
сказал он, — вспомни, что до сладкого плода осталось лишь руку про¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
557
тянуть, и мужество твое удвоится. Что бы ты ни увидел, не удивляйся.
Эта гора хранит в своих недрах бесценные сокровища: они доступны
таким, как я, магам, но мы никогда не используем их в своих интере¬
сах. Не трудись брать золото, бери только драгоценные камни — это
верное средство быстрого обогащения».
Закончив наставления, дервиш скинул плащ и превратился в чаро¬
дея: его грудь и бедра были обернуты широким разноцветным поясом,
длинные концы которого свисали до самой земли. Мнимый отшельник
достал из мешка огниво, зажег фитиль и, глядя в книгу, громко произ¬
нес заклинание. Не успел он договорить, как земля содрогнулась и раз¬
верзлась прямо у его ног. На глубине четырех локтей откинулась в
сторону квадратная мраморная плита, под ней открылся колодец, и
чародей начал окуривать его благовониями. Когда он счел, что воздух
достаточно очистился и освежился, то обвязал Абакира веревкой, вло¬
жил в его руку лампу и спустил вниз.
Едва ноги юноши коснулись дна, как глаза его ослепли от блеска
громоздившихся всюду сокровищ. Но, помня полученные наставления,
он принялся собирать в корзину, которую спустил сверху его провод¬
ник, только драгоценные камни. Наполненную до краев корзину чаро¬
дей вытащил на поверхность. Тотчас раздался ужасающий шум, роко¬
вой люк захлопнулся, и сын султана Ибрахима оказался запертым в
недрах земли безо всякой надежды на спасение.
Абакир понял, что так называемый дервиш предал его, и, не будь
царевич сильным и стойким, им овладело бы отчаяние. Уронив не¬
сколько слезинок, он окинул взглядом свою жизнь. С самого рождения
ему грозило стать добычей льва, но Провидение уберегло его от этой
опасности. Потом на него напали разбойники, и он опять уцелел.
«Рука, защитившая мою жизнь, — решил Абакир, — не оставит меня
и на этот раз, ибо я не виноват в том, что был обманут!»
Проникнувшись убеждением, что он непременно найдет путь к спа¬
сению, Абакир простерся ниц перед тем, кто владеет ключом от безд¬
ны.
При свете фитиля, который еще не догорел, юноша осмотрел
огромную пещеру, ставшую для него тюрьмой, и заметил в глубине ее

558
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
узкий проход. Однако, едва он приблизился к нему с лампой в руке,
как та погасла, потому что из отверстия в стене сильно дуло. Погрузив¬
шись в темноту, Абакир не испугался, наоборот, надежда его окрепла,
ибо сквозняк говорил о том, что лаз где-то выходит наружу. С боль¬
шим трудом он протиснулся в него и пополз. Вскоре послышался глу¬
хой шум, а спустя еще какое-то время юноша почувствовал, что его
руки и колени намокли. Абакир, не видя ничего вокруг, приподнял го¬
лову и понял, что лаз над ним сделался намного шире. Нащупав круп¬
ный камень, сын султана Ибрахима присел, чтобы передохнуть. Со
всех сторон слышалось журчание воды: множество ручейков струилось
по стенам подземелья. Абакир подставил ладонь, набрал вкусных све¬
жих капель, сделал глоток, затем еще несколько и, передохнув, про¬
должил свой нелегкий путь. Тоненькие ручейки, что струились по сте¬
нам, сливались воедино и образовывали речку. Абакиру ничего не оста¬
валось, как войти в нее. Вода становилась всё глубже, и, немного погодя,
юноше пришлось уже плыть. Однако мрак понемногу рассеивался, пе¬
щера становилась просторнее, и откуда-то в нее уже начал проникать
дневной свет. Силы царевича удвоились вместе с надеждой на спасе¬
ние, и в самом деле вскоре он увидел солнце, которое в это мгновение
покидало небосвод, уступая его владычице ночи.
Изнемогающему от усталости Абакиру пора было отдохнуть. Он
лег на землю и сразу же погрузился в сон. Снимать с себя одежду, по¬
даренную чародеем, царевичу не было нужды, ведь, пока он полз по
камням, она промокла и превратилась в лохмотья.
Пение птиц возвестило приход зари, и первые лучи солнца разбуди¬
ли Абакира. Открыв глаза, он вспомнил во всех подробностях, что с
ним приключилось и какой опасности он избежал. Только теперь юно¬
ша осознал, что видел в подземелье останки тех, кто стал жертвой ко¬
варного дервиша. Это наполнило душу Абакира страхом и ужасом, и в
то же время он проникся признательностью к Всемогущему, который
чудесным образом вырвал его из этой жуткой могилы. Подняв к небу
глаза, полные слез, спасенный сын Ибрахима всей душою возблагода¬
рил Аллаха и Его Пророка.
Исполнив свой первейший долг, Абакир ощутил муки голода и,
увидев на берегу небольшого озера тростник, нарвал его, пососал стеб¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
559
ли и пожевал коренья. Он терпеливо и тщательно обшарил всё вокруг,
и земля, дав то, в чем он испытывал крайнюю нужду, позволила ему
восстановить и силы, и мужество. Затем царевич подобрал обрывки
своей одежды, которые уже высохли на солнце, обвязал их поясом,
сплетенным из тростника, захватил толстую палку, надеясь, что она
пригодится ему и для опоры, и для защиты, и тронулся в путь.
Дорога оказалась долгой и трудной, но в конце концов Абакир вы¬
шел в поле, разглядел на другом его краю город и, отыскав подходя¬
щую тропинку, направился прямо по ней.
Как только жители заметили незнакомца, один из них подбежал к
нему и стал горячо предлагать свою помощь, ибо сразу было видно, что
бедному и уставшему путнику она крайне необходима. Кончилось тем,
что добрый человек привел Абакира к себе домой, выслушал рассказ о
его приключениях и несчастьях, пожалел юношу и обошелся с ним
очень ласково.
Теперь мы на время оставим царевича, поскольку за судьбу его по¬
ка можно не беспокоиться, и вернемся к его отцу, султану Ибрахиму,
которому приходилось еще тяжелее из-за того, что страшное предска¬
зание сбылось и он потерял сына.
Через три недели после гибели льва истекали семь лет — срок, ука¬
занный гороскопом. Султан надеялся пожать плоды своей изобрета¬
тельности и предусмотрительности. Он явился на вершину горы и, как
всегда, протрубил в рог, чтобы дать знать о своем прибытии, но никто
не отозвался. Встревоженный Ибрахим велел своим людям спуститься
в яму, и те после тщательных поисков не нашли ничего, кроме львиной
лапы. Несчастный отец, не сомневаясь, что сын его погиб, поспешил во
дворец и позвал тех звездочетов, что предрекли Абакиру гибель.
«Горе мне! — вздохнул султан. — Ваше роковое предсказание сбы¬
лось, лев убил моего сына до того, как ему исполнилось семь лет. В его
убежище я не нашел ничего, кроме лапы огромного льва».
«Великий султан! — отвечали звездочеты. — После случившегося ты
не можешь не верить в правдивость наших расчетов, и потому мы по¬
здравляем тебя: ты избежишь смерти от руки того, кого сегодня опла¬
киваешь. Да, судьба лишила тебя наследника, но он умер невинным, а
твоей жизни теперь ничто не угрожает».

560
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Это соображение несколько смягчило горе несчастного отца. Со
временем боль его притупилась, и Ибрахим утешился.
Тем временем его сын, которого мы не должны терять из виду,
скучал от безделья в том маленьком городке, где его так хорошо при¬
няли. У хозяина дома, в котором царевич нашел приют, была большая
семья, и ему вечно не хватало денег. Абакиру не хотелось быть обузой
доброму человеку, и он часто уходил на охоту. Однажды, подстрелив
лань, юноша уже собирался закинуть ее себе на плечи, как вдруг его
окружило несколько всадников. Это были разбойники.
«Дружище! — сказал главарь шайки. — Ты ходишь на охоту пеш¬
ком с одним луком, а в этих местах водятся львы и тигры, и когда-ни¬
будь тебе не поздоровится. Пойдем с нами, мы дадим тебе великолеп¬
ную лошадь».
Абакир, уже давно пристрастившийся к охоте, подумал, что случай
дает ему возможность последовать своим наклонностям и избавить доб¬
рого хозяина от лишнего рта. Он простодушно согласился и поблаго¬
дарил незнакомца за доверие и приглашение. По словам и поведению
молодого охотника главарь шайки сразу догадался, что простодушный
юнец не понял, что ему на самом деле предлагают.
«Раз ты хочешь присоединиться к нам, давай пообедаем и заодно
познакомимся».
Тут все спешились, открыли заплечные мешки и принялись утолять
голод.
«Поскольку ты теперь один из нас, — обратился главарь к Абаки¬
ру, — я должен рассказать тебе о наших правилах. Мы любим и под¬
держиваем друг друга, как братья, поровну делим добычу и клянемся
в верности до гроба».
«Я уже жил среди охотников, — признался царевич, — они спасли
меня от погибели, хотя своим появлением на свет я был обязан другим
людям. Ваши правила кажутся мне вполне справедливыми».
«Хорошо, — сказал разбойник. — Тогда тебе остается только узнать
о наших порядках. Мы равны, но каждый подчиняется мне, как глава¬
рю, и, поскольку все должны меня бояться и уважать, я сурово наказы¬
ваю тех, кто не выполняет мои приказы».
«Раз вы действуете сообща, такой порядок просто необходим».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
561
«Тогда поклянись на Священном Коране, поклянись именем Вели¬
кого Пророка, — приказал главарь, — что ты будешь следовать всем
нашим правилам без исключения».
Услышав такие слова, сын Ибрахима решил, что попал к добрым
мусульманам, и, не колеблясь, взял Коран, прижал его к сердцу, голове
и губам и обещал всё, что от него требовали. Так, не ведая того, он
примкнул к страшным злодеям. Его новые товарищи с радостью обня¬
ли его, усадили на прекрасного коня, подарили плащ, меч, лук и копье.
Абакир был очень доволен и только на следующий день понял, сколь
безрассудную клятву он дал.
Шайка разбойничала в пустыне, где нападала на путников и кара¬
ваны. Ей сопутствовал успех, и численность ее неуклонно возрастала.
Преступления приобрели такой размах, что царь, в чьих владениях
находилась эта пустыня, самолично возглавил отряд, выступивший на
поимку грабителей. Это был султан Ибрахим. Ему удалось окружить
разбойников, и, поскольку Абакир был в первых рядах, царь устремил
к нему своего коня. Юноша выстрелил в Ибрахима из лука и ранил, а
в это время подданные султана одержали верх над разбойниками —
тех, кто не погиб от меча, взяли в плен и тем самым очистили пустыню
от злодеев, наносивших стране огромный вред.
Рана султана оказалась очень тяжелой. Его доставили в столицу,
лекари, как могли, попытались облегчить его боль, он же приказал не¬
медленно позвать звездочетов.
«Обманщики! — вскричал Ибрахим. — Разве вы предсказывали, что
меня убьет разбойник? Ничего подобного! Вы предрекали мне смерть
от руки моего сына».
«О султан! — отвечали звездочеты. — Все наши предсказания, к не¬
счастью, сбылись. Соблаговоли узнать, чья рука спустила тетиву, про¬
верь того, кто выстрелил в тебя, а уже потом суди нас».
Ибрахим приказал привести к нему пленников. Он обещал им
жизнь и свободу, если они скажут, чья стрела поразила его грудь.
«Это я, — смело выступил вперед Абакир. — Я тот несчастный, что
покусился на жизнь государя, которого никогда прежде не видел, и я
заслуживаю наказания».

562
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Успокойся, юноша! — промолвил удивленный султан. — Скажи
мне, кто ты и кто твой отец».
Абакир стал в подробностях рассказывать, что было ему известно,
и дошел до случая со львом, который ранил его и разорвал кормили¬
цу. Царь изменился в лице, но справился с первым волнением и по¬
просил юношу продолжать. Тот поведал о дальнейших событиях и в
конце описал ужас, который испытал, когда понял, что сразил самого
султана...
«Ни слова больше! — воскликнул Ибрахим со слезами на глазах. —
Подойди ко мне, покажи шрам от раны, которую нанес тебе лев».
Абакир повиновался.
«Теперь я знаю правду! — вскричал султан, осмотрев шрам. — Ди¬
тя мое, не сомневайся, приди в мои объятия! Пусть перед тем, как
сойти в могилу, меня утешит то, что я вновь обрел моего единственно¬
го сына. Звездочеты! — Ибрахим повернулся к своим мудрецам. — Вы
правильно предсказали мне всё, что могли, но я был неправ, когда
пожелал заглянуть в свое будущее. Человек должен молча покорить¬
ся судьбе, назначенной ему свыше. Пытаясь изменить ее, он лишь уже¬
сточает участь свою. Визири! — Теперь царь обратился к приближен¬
ным. — Признайте своим законным повелителем моего единственного
сына Бен-Ибрахима и помогите ему достойно нести бремя царских
забот».
Абакира немедленно возвели на трон под именем Абакира-бен-
Ибрахима, а его отец приготовился к смерти. Он приказал вытащить
стрелу из своей груди, а затем, покорившись воле судьбы и вознося
хвалу Аллаху за достойного наследника, испустил дух вместе с кровью,
которая хлынула из его глубокой раны.
Бен-Ибрахим взошел на престол совсем юным, но, наученный не¬
взгодами, не знавший праздности и безделья и добродетельный по
убеждениям, он показал себя достойным доверия народа. Приключе¬
ния с чародеем и разбойниками научили его не полагаться на види¬
мость. Грабителей он помиловал, но всей душою молил Небо дать ему
возможность снова встретить мнимого дервиша, чтобы судить его и
примерно наказать.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
563
И вот однажды молодой султан, переодевшись до неузнаваемости,
осматривал городские базары и в одном хане заметил иноземца, окру¬
женного целой толпой любопытных. Все восхищались прекрасными
драгоценностями, которые торговец выставил на продажу.
Бен-Ибрахим внимательно всмотрелся в чужестранца и под бога¬
тым платьем армянина узнал чуть не погубившего его дервиша. Харак¬
терный голос его и напыщенный вид не позволяли ошибиться.
Султан тут же вернулся во дворец и тайно вызвал самого молодого
из воров, которого он оставил у себя на службе, ибо этот юноша обла¬
дал хорошими наклонностями и всегда испытывал глубокое отвраще¬
ние к ремеслу, которым его вынудили заниматься.
«Маргам! — сказал султан. — Мне нужна твоя помощь: надо изба¬
вить землю от одного страшного человека».
И Бен-Ибрахим объяснил, как следует себя вести и что делать, да¬
бы их замысел удался.
Спустя два дня султан отправил в хан своего главного евнуха в со¬
провождении четырех царедворцев и целой свиты рабов, велев им от
своего имени пригласить во дворец армянского торговца драгоценно¬
стями Добула. Кроме того, государь выслал для купца свою лучшую
лошадь.
Мнимый армянин поразился такой чести, но, полагая, что пригла¬
шение вызвано лишь любопытством, собрал самые ценные камни и
приготовил великолепный подарок, которым надеялся поразить султа¬
на. Вручив всё двум своим рабам, он последовал во дворец за главным
евнухом.
Едва торговец достиг ворот, как царские прислужники поднесли
ему богато украшенную шкатулку с бетелем*’1 и по залам и переходам,
благоухавшим сандалом и алоэ, проводили Добула в самый дальний
кабинет на царской половине.
Маргам, одетый как султан, сидя на высокой софе, ждал инозем¬
ца. Бен-Ибрахим не только научил его, что делать и говорить, но и
Бетель — полукустарник, произрастающий в Индии. Подобно плющу, он вьется
вокруг деревьев. Индийцы высоко ценят его и считают полезным для укрепления десен
и пищеварения.

564
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
заранее разузнал, как выглядит наряд чародеев, а зачем — вы скоро
поймете.
Завидев Добула, Маргам спустился с софы, приблизился к мнимо¬
му армянину и, не дав ему времени на положенные приветствия, усадил
по правую руку от себя.
«Позволь оказать тебе честь, — сказал Маргам. — Это знак почте¬
ния молодого чародея к своему учителю».
Пораженный Добул молчал.
«Вот доказательство», — продолжал Маргам.
Он распахнул свой долиман2 и показал красно-желто-зеленый пояс,
который украшал его грудь.
«Я всегда мечтал, — продолжал мнимый султан, — сблизиться с че¬
ловеком, который волшебным путем внушил мне не только любопыт¬
ство, но и благоговение, и вот этот час настал, чему я несказанно рад».
«Султан! — отвечал Добул — Когда знание соединяется с властью,
все должны преклониться, и, как видишь, я восхищен тем, что мне до¬
велось поцеловать ноги нового Сулеймана».
«Оставим знаки уважения и покорности простым людям, — возра¬
зил Маргам, — они это любят. Я стремлюсь к новым знаниям, а не к
пустым почестям. К тому же разве может сравниться власть земная,
которая стоит таких трудов и подвергается бесчисленным угрозам, с
твоим безграничным могуществом? Какое счастье иметь возможность
заполучить несметные богатства, распоряжаться ими по своему усмот¬
рению, помогать страждущим и при этом не быть никому должным!»
«О мудрый султан, — поклонился чародей, — я могу лишь вознести
хвалу столь высоким стремлениям и добродетельным намерениям.
Нам дано легко завладеть многими сокровищами, не ввергая целые на¬
роды в войну и нищету, для чего мы жертвуем лишь одним челове¬
ком».
«Именно этого, — перебил его Маргам, — я желал бы избежать. Мне
хотелось бы обойтись без жертв и уберечь человека, но мне нужен твой
совет».
«Уберечь? — переспросил Добул. — Если человек обречен, его нель¬
зя спасти, даже заняв его место».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
565
«В таком случае ничего не поделаешь, но пусть это будет какой-ни¬
будь раб».
«Нет, султан, так ты ничего не получишь. Жертва должна быть
большой, а значит, речь может идти только о человеке благородного
происхожд ения».
«Но в этом случае, — засомневался Маргам, — мне грозит месть».
«Можно заранее всё проверить, — успокоил султана Добул. — В по¬
следний раз я именно так и поступил, и вот какой ответ на свой вопрос
я получил: “Чародей подвергнется опасности, только если встретит
свою жертву на земле”. После этого я упрятал несчастного глубоко под
землей и не боюсь, что он выберется оттуда».
Сделав вид, что размышляет, Маргам помолчал, а затем продол¬
жил:
«Значит, я должен побороть свои сомнения, и тогда мне от тебя
будет нужно только одно. Пока ты здесь, мы можем проделать всё
вместе. Я покажу тебе свод заклинаний, который прячу у себя на груди,
а ты покажи мне свой».
Добул не мог отказать всесильному самодержцу. Маргам взял его
книгу, не торопясь подошел к пылавшей жаровне и бросил страшное
собрание на угли, игравшие огненными языками. Чародей хотел спасти
свое сокровище, но в этот миг из-за занавеса вышел настоящий султан
и схватил злодея за руку.
«Негодяй! — воскликнул Абакир. — Пришел твой конец. Я — Аба-
кир, твоя последняя жертва, и в то же время — Бен-Ибрахим, повели¬
тель этой страны. Маргам, сними свое царское платье и позови моих
евнухов! А ты, гнусный колдун, смотри, как твоя лживая наука лишит
тебя головы. Нет спасения тому, кого преследует само Небо! От боже¬
ственного мщения, что вышло из недр земли, дабы покарать тебя, убе¬
жать невозможно!»
Ошеломленный чародей застыл, но вскоре его настигли столь
страшные муки совести, что он почувствовал, как его тело, подобно
волшебной книге, охватывает пламя.
«Я горю!» — Эти слова вырывались из его груди вместе с криками
боли.

566
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Выведите его вон из дворца, — приказал государь. — Отрубите ему
голову на глазах его рабов и всего народа!»
РАССКАЗ О БАХЁТ-ЗАДЁ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
так закончил Аладдин историю султана Ибрахима и его
сына. Юноша умолк, а потом снова обратился к Бахёт-
задё:
— Повелитель! Эта история наталкивает на справедливые выводы,
и я мог бы применить их к моим собственным злоключениям, однако
если Небо желает моей смерти, ничто ее не отвратит. Спасение мое,
успех или позор моих врагов — всё предначертано судьбой, но, что бы
ни случилось, со мною навеки останется моя чистая совесть, и рано или
поздно невиновность моя будет доказана.
Бахёт-зада заколебался сильнее прежнего и знаком приказал отве¬
сти своего казначея обратно в тюрьму.
Вот уже десять дней раз за разом откладывался приговор Аладди¬
ну, а на одиннадцатый день наступил праздник. Согласно долгу и обы¬
чаю, все придворные и знатные люди царства собрались у трона. Де¬
сять визирей привели с собою своих сторонников. Некоторым из по¬
следних положение позволяло выступить против казначея, и они
принялись повторять все самые весомые доводы, пытаясь склонить го¬
сударя к тому, чтобы он покарал злодея по всей строгости закона.
И снова они говорили о том, что от рожденного среди разбойников
нельзя ждать ничего, кроме преступлений, и каждый хитроумно обо¬
сновывал свое мнение, подкрепляя его всё новыми и новыми доказа¬
тельствами и примерами.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
567
Единодушие сановников и их напористость опять смутили царскую
душу, и BaxéT-зада счел необходимым поблагодарить всех за рвение и
оправдать собственную нерешительность.
—	Не думайте, — пояснил он, — что я намерен оставить злодеяние
безнаказанным, но я хочу, чтобы виновный сам признал, что заслужи¬
вает смерти и что судят его по всей справедливости.
С этими словами царь повелел привести узника, по-прежнему за¬
кованного в железо.
—	Дерзкий юноша, — обратился государь к Аладдину, — ты видишь
здесь представителей всех сословий, коим невмоготу терпеть и дальше
твое присутствие на земле. Мой народ ропщет, и только твоя смерть
сможет успокоить его.
—	Повелитель! — с почтением и достоинством поклонился царю
Аладдин. — Я, как и прежде, гоню прочь от себя даже тень подозрения
в том ужасном преступлении, в котором меня обвиняют и за которое
преследуют. Если бы народ твой был представлен здесь по-настоящему,
то голос присутствующих стал бы гласом Божьим, и он прозвучал бы в
мою защиту, ибо я невиновен. Этот глас, к которому здесь все остаются
глухи, звучит тем не менее в твоем царском сердце. Ты волен отнять у
меня жизнь. Даже у птицелова, что держит в руках маленькую птичку
и хочет ее задушить, меньше власти, чем у тебя надо мною. При всем
твоем милосердии ты не стал бы размышлять так долго, если бы перст
Божий не указывал тебе на несправедливость обвинений, которыми ме¬
ня осыпают, если бы на пути моих недругов не стояла моя звезда. И я
нахожу тысячу связей между своей участью и судьбой семьи Селиман-
шаха. Его сын Балаван, пытаясь погубить одного из своих племянников,
доказал, что не в силах человеческих приблизить назначенный Прови¬
дением час смерти.
—	Интересно, — усмехнулся Бахёт-зада, — а нет ли в истории этой
семьи примера неблагодарности, подобной твоей?
И Аладдин немедля приступил к рассказу.

568
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
РАССКАЗ
О СЕЛИМАНШАХЕ И ЕГО СЕМЬЕ
овелитель, история сохранила для нас память об одном из
персидских царей, который обладал всеми достоинствами
великого государя. Звали его Селиманшах, и было у него два сына и
брат по имени Калисла, который, умирая, поручил ему свою единствен¬
ную дочь. Селиманшах высоко оценил оказанное доверие и делал всё,
чтобы его оправдать. Любовь к брату вкупе с самыми чистыми добро¬
детелями побудила его с великим тщанием отнестись к воспитанию
этой царевны, и он пекся о ней как о родной дочери. Внимание и забо¬
ты его не пропали даром и, соединившись с врожденными достоинства¬
ми девушки, превратили ее в само совершенство.
Уже в двенадцать лет она подобно утренней звезде на небосводе
выделялась среди сверстниц красотою и умом. Несравненная память
позволяла царевне блистательно подтверждать свои суждения: она зна¬
ла Коран наизусть и толковала его суры1 так умело, что слушатели
приходили в восторг.
Когда пришла пора выдать приемную дочь замуж, Селиманшах
решил, что лучше всего отдать ее руку одному из своих сыновей. Этим
соображением он поделился с племянницей и предложил ей самой вы¬
брать себе мужа.
«Дочь моя, я желаю тебе только счастья, — сказал он, — и выполню
твою волю, как свою».
«Никто, кроме тебя, не может определить мою судьбу, — отвечала
Шамсада. — Я поручаю ее любви, трогательные доказательства кото¬
рой каждый день дает мой дорогой отец, и с радостью подчинюсь все¬
му, что прикажет его мудрое сердце».
«Мне льстит твое доверие, — признался добрый государь, — за это я
полюбил бы тебя еще больше, если бы такое было возможно. И раз ты
дозволяешь мне распорядиться твоею судьбой, я выдам тебя за моего
младшего сына. В ваших характерах есть много общего, и этот союз
обещает быть добрым. Я вижу в сыне достоинства, которые со време¬
нем сравнятся с твоими. Ты рождена, чтобы править, он тоже заслужи¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
569
вает престола. Отдав ему твою руку и царский венец, я сделаю счастли¬
выми не только вас двоих, но и весь народ».
Милая царевна потупилась, благодаря дядю за его безграничную
доброту. Селиманшах тут же приказал готовиться к свадьбе.
Праздновали счастливое событие всем народом, торжества длились
два месяца, а когда они подошли к кощу, Селиманшах, желая уйти на
покой, отрекся от престола в пользу мужа прекрасной Шамсады.
Балаван, старший сын Селиманшаха, думал, что после смерти отца
царем станет он. Очарованный прелестями своей сестры, он рассчиты¬
вал предложить ей свою руку и составить ее счастье. Разочарование и
зависть завладели сердцем царевича, когда он увидел, что всё доста¬
лось младшему брату. Хотя он знал, что по их законам государь волен
сам выбирать преемника независимо от старшинства его детей, често¬
любивый Балаван считал, что ради него следовало забыть про обычай
и поступить так, как принято в других царствах.
Когда Шамсада благополучно родила сына, неистовый Балаван
пришел в ярость, ибо этот ребенок стал для него еще одним препят¬
ствием на пути к власти. Отчаяние его не знало границ, и он сделал всё,
чтобы ночью тайком проникнуть в царские покои. Злодейской рукой
Балаван вонзил кинжал в грудь спящего брата, а потом столь же осто¬
рожно прокрался в спальню новорожденного. Откинув покрывало и
увидев прекрасного, как день, младенца, Балаван остановился. Каза¬
лось, некая сверхъестественная сила удерживала его.
«Ты был бы моим сыном, — сказал он про себя, — если бы у меня не
похитили сердце и руку Шамсады».
В невинной жертве своей Балаван узнал черты той, что была ему
дороже всего на свете: кинжал задрожал в его руке, и злодей, нанеся
ребенку неверный удар, ранил его, но не убил.
Преступник не пощадил бы и свою невестку, если бы не надеялся
взять ее в жены. Только это спасло Шамсаду от гибели. Что до Сели¬
маншаха, то он избежал смерти благодаря бдительности своих страж¬
ников. В ту минуту, когда Балаван, полный решимости увенчать свои
злодеяния отцеубийством, приблизился к покоям бывшего царя, один
из рабов заметил его. Позвав на помощь евнухов, он лишил злоумыш¬

570
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
ленника надежды на трон, которую тот уже питал, расправившись с
братом и племянником. Поняв, что ему не уйти от подозрений, Балаван
бежал и укрылся в неприступной крепости на границе царства.
С наступлением нового дня молва о жутких событиях кровавой
ночи разнеслась по всей стране. С первыми лучами солнца нянька хо¬
тела покормить своего любимца и увидела, что его колыбель залита
кровью. В страхе поспешила она в покои царя и царицы, чтобы сооб¬
щить им ужасную новость, и ее отчаянные крики разбудили Шамсаду.
Несчастная открыла глаза и обнаружила рядом бездыханное тело му¬
жа. Вопли кормилицы заставили ее опасаться худшего: она устреми¬
лась к колыбели сына, взяла его на руки и поняла, что он жив! Весь
дворец пришел в движение, прибыл и Селиманшах вместе со своими
евнухами и врачами — их заботы и искусство вернули к жизни невин¬
ное создание. Однако напрасно они хлопотали над телом молодого ца¬
ря, чью потерю оплакивала безутешная Шамсада.
Целебные травы вылечили младенца и возродили надежды его ма¬
тери, ребенок снова принял грудь кормилицы. Вскоре жизнь будущего
наследника престола была уже вне опасности.
Тем временем Селиманшах пытался разыскать убийцу своего сына.
Поспешное бегство Балавана, чей порочный характер был хорошо из¬
вестен, и его окровавленный кинжал, который нашли на полу, вызвали
справедливые подозрения. Несчастный старик с трудом справлялся со
своим непосильным горем.
«О Небо! — умолял он. — Удали прочь от меня Ангела смерти, раз
тебе угодно, чтобы я еще приносил пользу этой земле!»
Селиманшах созвал своих визирей и вельмож и объявил им, что
снова берет бразды правления в свои руки.
Первым делом он постарался облегчить страдания несчастной
Шамсады, заботясь вместе с нею о воспитании прелестного младенца,
которого сохранило им Провидение. Развивая характер мальчика, они
не забывали о его духе и теле: мать разъясняла основы веры, на пред¬
писания которой он должен был опираться в своих привычках и пове¬
дении, а старик передавал свое знание мира и людей.
В восемь лет мальчик стал таким крепким, что уже мог держать в
руках оружие и скакать верхом. Еще через несколько лет он своими

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
571
душевными качествами обещал однажды затмить своего блистательно¬
го отца.
Селиманшах решил, что внук с помощью добрых советников уже
в состоянии нести бремя власти. На глазах всего дивана он передал ему
свой венец и провозгласил царем под именем Шахселимана. Народ,
еще не оправившийся от страшного потрясения, вызванного потерей
любимого монарха, встретил эту новость с ликованием. Казалось, он
верил, что наследник будет столь же добрым, как его дед, и обещал
ему ответить такой же любовью.
Новый царь, направляемый мудрыми советниками, полностью
оправдал лучшие чаяния подданных. При нем кади и визири надлежа¬
щим образом исполняли свой долг и строго соблюдали законы, что
обеспечивало общее благополучие. Шахселиман не только не прене¬
брегал обязанностями государя, но и был ревностным мусульманином:
в положенные часы совершал омовения и молился в мечети, трижды в
неделю созывал диван, каждый день работал наравне со своими визи¬
рями и немедля отправлялся туда, где требовалось его личное присут¬
ствие, чтобы восстановить порядок и покой. Народ при Шахселимане
жил в мире и благоденствии, но новые злодеяния разрушили его жизнь
и отняли надежды на счастливое будущее.
Балаван страшился мести за свое ужасное преступление и не чув¬
ствовал себя в безопасности, живя поблизости от народа, который нена¬
видел его. Персиянин покинул крепость, где укрывался, и попытался
найти прибежище в Египте. Негодяй надеялся обрести защитника в
лице султана этой обширной страны и для этого, утаив свои злодеяния,
представился несчастной жертвой женщины и старика, который под
конец жизни якобы утратил рассудок. Царь Бенширак обошелся с ним
ласково и уже собирался оказать ему содействие, как вдруг во дворец
явился посланник из Персии и попросил дозволения предстать перед
султаном.
Селиманшах, узнав, что Балаван покинул свою крепость, направил
доверенных людей ко всем дворам, где его сын мог попросить о помо¬
щи. Гонцы везли с собою подробное описание внешности беглеца и всех
его преступлений.

572
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Открыв Балавану содержание полученных посланий, царь Египта
повелел немедля бросить его в темницу и держать взаперти до той по¬
ры, пока разгневанный отец узника не вынесет свой приговор. Отдав
приказ, Бенширак направил ответ Селиманшаху, и тут последний, этот
слишком слабовольный и добросердечный отец, допустил две непро¬
стительные для государя ошибки.
Чтобы настроить египетского султана против своего старшего сына,
он скрыл, что юный Шахселиман выжил после нанесенного ему удара
кинжалом. В своем втором послании отец Балавана также утаил эту
правду и попросил отпустить виновного на свободу:
Согласившись с таким решением, Бенширак отпустил Балавана на во¬
лю и навеки изгнал из своего царства, о чем не преминул доложить
Селиманшаху. Однако же на этом их переписка не закончилась, по¬
скольку для нее нашелся другой, более приятный повод.
Слава о красоте и великих достоинствах Шамсады дошла и до еги¬
петских земель. И тот самый султан, о котором только что шла речь,
поняв, что может взять ее в жены, в самых почтительных и настойчи¬
вых выражениях посватался к ней, попросив того, кому она приходи¬
лась родной племянницей и невесткой, добиться ее согласия.
Персидский царь очень обрадовался и немедля передал Шамсаде
это весьма выгодное предложение. Выслушав его, бедная женщина рас¬
плакалась: сердце ее еще принадлежало мужу, которого она лишилась,

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
57 3
и к тому же ей надлежало не только расстаться с дядей и сыном, но и
открыть свою душу для новой любви.
«Ах, дядя, — молвила она, — никакие чувства не смогут заменить
мне те, что до сих пор держат меня в своей власти. И как мне испол¬
нять свой супружеский долг, если я еще не забыла моего любимого
мужа?»
«Дочь моя дорогая, — отвечал Селиманшах, — тебя хочет взять в
жены самый могущественный государь на земле. Все восхваляют его
добродетели и достоинства. Твой сын, которого я посадил на трон, нуж¬
дается в более надежной и долговечной защите, чем моя, ты же легко
добьешься союза между нашими державами. Только не забудь: для
того, чтобы Балавана изгнали из Египта, я приписал ему двойное пре¬
ступление, обвинив в убийстве и брата, и племянника. Шахселиман
царствует в Персии как один из моих родственников, и то, что ты — его
мать, Бенширак знать не должен. Он будет сильнее любить тебя, буду¬
чи уверенным, что ни с кем не делит твое сердце и что ты будешь без¬
раздельно принадлежать ему и вашим будущим детям. Я по опыту
знаю, что такое человеческие слабости: даже самый могущественный
деспот не доверяет тем, у кого есть свой личный интерес. Ты сможешь
оказывать неоценимые услуги своему сыну, царю Персии, как дальне¬
му родственнику, и никто не заподозрит, что ты готова пожертвовать
ради него интересами своего мужа и его детей. Если же в Египте про¬
знают, что Шахселиман — твой сын, тебя сочтут матерью, ослепленной
чрезмерной любовью к своему первенцу. Нам очень повезло, что Бен¬
ширак, покорившись твоим чарам, ждет от нас того, что мог бы заполу¬
чить силой. Кто знает, а вдруг твой отказ заставит его пойти на нас
войной? Так давай пожертвуем счастьем жить бок о бок друг с другом
ради мира и спокойствия наших народов и ради наших собственных
интересов».
Шамсада не нашла возражений на эти не столь веские, сколь по
видимости своей неоспоримые доводы, и Селиманшах написал египет¬
скому султану, что племянница почитает за честь то, что на нее пал
выбор могущественного повелителя Египта, и готова отдать ему свою
руку. Получив это радостное известие, Бенширак отправил за невестой
в Персию великолепное посольство. Селиманшах выехал из дворца,

574
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
встретил посланника в отдалении от столицы, разбив там роскошный
стан, и после двухдневного празднества передал египтянам свою пле¬
мянницу. Всё проделали без промедлений, чтобы, во-первых, не томить
Бенширака, а во-вторых, скрыть от посланников, что сын Шамсады
жив-здоров. Для этого старый Селиманшах сделал вид, что выступает
в качестве доверенного лица персидского государя и от его имени.
Как только Шамсада прибыла в египетскую столицу, султан вы¬
звал кади и муфтия и приказал им совершить брачный обряд и под¬
писать договор. Их рвение он тут же вознаградил, одарив каждого бо¬
гатым платьем и пятью тысячами золотых. Новая царица вошла в опо¬
чивальню, и ее встретила целая толпа прекраснейших и празднично
одетых рабынь. Они проводили Шамсаду в баню, держа в руках ку¬
рильницы с драгоценными благовониями. После купания невесту об¬
лачили в наряд невиданный, чей блеск был ярче света всех ламп, и
однако красота Шамсады затмевала всё, что ее окружало.
Новобрачную привели к царю. Он встретил ее с необыкновенной
нежностью и усадил рядом с собою. Им подали ужин, и угощение было
не только обильным, но и очень вкусным, а затем государь преподнес
молодой жене несколько ларцов с самыми редкими каменьями и увен¬
чал этот прекрасный день исполнением обязанностей, кои налагало на
него супружество.
Посреди этих торжеств Шамсада, отнюдь не разделявшая радость
народа и счастье своего мужа, в глубине души беспокоилась совсем о
другом. В разлуке с сыном она думала только о том, к кому на самом
деле было привязано ее сердце. Но, помня о государственных интере¬
сах и ошибочных представлениях своего дяди, царица делала всё, что¬
бы укрепить его авторитет в глазах мужа, и ни разу не осмелилась да¬
же заикнуться о Шахселимане. А скольких бед она могла бы избежать
путем честного и откровенного признания! Любовь Бенширака, кото¬
рая крепла с каждым днем, была ей тому порукой!
Вскоре судьба оправдала тревоги царицы. Узнав, что его невестка
вышла замуж за египетского султана и что в Персии правит его племян¬
ник, снедаемый злобой Балаван почувствовал, как его душу опять вос¬
пламенила жажда мести. Он полагал, что лишился плодов своих пре¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
575
ступлений — вожделенного трона Персии и женщины, которой мечтал
обладать, — и, вновь отдавшись своим порокам, этот убийца взялся
опустошать края, которые рассчитывал захватить после смерти отца, и
с тех пор зажил разбоем и грабежом.
В это время Селиманшах, согнувшись под бременем лет, отдал
душу Создателю. Как только до Балавана дошло известие о смерти
отца, он во главе шайки разбойников начал подстрекать народ на бунт,
завоевывая одних сторонников заманчивыми обещаниями и подкупая
других награбленным золотом. Сговорившись с ними, злодей сверг
племянника с престола и, заточив его в темницу, провозгласил себя
царем.
Но трона жестокому узурпатору было мало — он замыслил покон¬
чить раз и навсегда с невинным созданием, которое прежде чудесным
образом избежало гибели от его кинжала. Однако сострадание, забыв¬
шее дорогу к сердцу Балавана, пробилось в души его сообщников.
«Мы не можем убить того, кто не сделал нам ничего плохого, — за¬
явили они. — Если ты, государь, не доверяешь юному Шахселиману,
избавься от него, но жизни не лишай».
Балавану пришлось нехотя согласиться, и он приказал запереть пле¬
мянника в глубоком подвале.
Получив печальные известия, Шамсада с трудом скрывала свою
боль, но не могла рассказать мужу о беде, которая постигла ее сына, не
омрачив память о своем дяде Селиманшахе, ведь старик обманул еги¬
петского царя, заверив в том, что его внук убит. И несчастная мать по¬
ложилась во всем на Божью волю.
Балаван завершил завоевание Персии, все знатные люди присягну¬
ли ему на верность. Юный Шахселиман четыре года провел в заточе¬
нии, страдая от голода и жажды. Несчастье сломило его, он уже совсем
не напоминал свою красавицу мать, как вдруг Провидение вмешалось
и покончило с его невзгодами.
Балаван сидел в диване, окруженный блестящим двором, и наслаж¬
дался своей непоколебимой властью. Внезапно раздался голос одного
из его приближенных, голос правды, голос человека, верного памяти
Селиманшаха:

576
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Повелитель! Небо осыпало тебя благодеяниями и наградило про¬
цветанием, даровав не только это царство, но и любовь его народов.
Твой престол покоится на незыблемом основании, покажи себя достой¬
ным милости Божьей. Обрати сочувственный взгляд на слабого юношу,
невиновность служит ему единственной поддержкой, и он открывает
глаза лишь затем, чтобы проливать слезы. Каждое мгновенье его жиз¬
ни было отмечено страданием и горем. Несчастный Шахселиман ни¬
чем и никогда не оскорбил тебя, верни ему свободу».
«Я удовлетворил бы твою просьбу, — отвечал Балаван, — если бы по
определенным причинам не опасался, что он станет во главе недоволь¬
ных, коих всегда хватает, несмотря на любые благодеяния, и выступит
против меня».
«Увы, государь! — возразил защитник Шахселимана. — Вряд ли
кому-нибудь захочется пойти за человеком, сломленным страданиями,
и поддержать того, кто еле стоит на ногах. Твои подданные верны тебе,
где ж ему найти безумцев, которые в честолюбии своем осмелятся под¬
нять на тебя руку?»
Балаван сделал вид, что поддался на уговоры, и согласился про¬
явить милосердие: он велел выпустить Шахселимана из темницы, ода¬
рил его богатой одеждой и отдал ему в управление самую отдаленную
землю своего царства, но не ради того, чтобы обеспечить племяннику
выгодное положение, а дабы окончательно с ним разделаться. Эта
окраина постоянно подвергалась набегам неверных, и коварный узурпа¬
тор не без оснований полагал, что Шахселиман погибнет от их рук,
поскольку ни один из его предшественников не избежал опасностей,
угрожавших этой части Персии.
Юный царевич отбыл в сопровождении горстки стражников, и не
успел он прибыть на место, как предположения его дяди частично
оправдались: крепость подверглась нападению неверных. Поскольку
враг был слишком многочислен и силен, Шахселиман был вынужден
сдаться в плен. Из-за молодости и красоты правителя неверные, во¬
преки обыкновению, не казнили его сразу, а бросили в колодец, где
уже находилось несколько пленных мусульман. Несчастный царевич,
приговоренный самой судьбою, целый год провел в этом ужасном за¬
точении.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
577
По обычаю, раз в году в определенный день супостаты сбрасывали
своих пленников с вершины очень высокой башни.
И вот Шахселимана вытащили из колодца, подняли на башню и
сбросили с нее. Однако Провидение, ни на мгновенье не упускавшее
царевича из виду, сделало так, что он упал на одного из своих товари¬
щей по несчастью: юноша летел вниз, как бы опираясь на тело другого
пленника, воздух наполнил его одежды, и всё это, смягчив удар, не да¬
ло Шахселиману разбиться насмерть. Он остался цел и невредим, но
падение оглушило его, и он потерял сознание.
Очнулся царевич посреди погибших товарищей и перво-наперво
возблагодарил Господа и Его Великого Пророка за заступничество и
защиту. Потом Шахселиман огляделся, увидел неподалеку густой лес
и понял, что валявшиеся вокруг трупы непременно привлекут диких
зверей. Юноша поспешил удалиться от опасного места. Он шел всю
ночь напролет и, как только счел, что ему уже никто и ничто не угро¬
жает, залез на высокое дерево и спрятался в густой листве, чтобы ни
один случайный путник не заметил его. Так, прячась и питаясь дикими
плодами, Шахселиман добрался до владений своего дяди Балавана.
Он уже вознамерился войти в первый попавшийся персидский го¬
род, как заметил пять-шесть всадников, двигавшихся ему навстречу.
Поняв, что перед ним мусульмане, юноша остановил их и рассказал о
том, как с ним обошлись неверные и каким чудесным образом ему
удалось избежать гибели. Простодушие несчастного не позволяло усо¬
мниться в правдивости его слов, добрые люди прониклись к бедолаге
сочувствием и отвели к себе, оказав ему радушный прием. Отдохнув
несколько дней, Шахселиман попрощался с гостеприимными хозяева¬
ми, чтобы продолжить путь в столицу. Ему дали необходимую одежду
и еду на дорогу, показали, куда идти, и никому и в голову не пришло,
что этот бедный юноша — племянник их государя.
Царевич шел день и ночь. Уставший, истощенный, с израненными
камнями и колючками ногами, он добрался до стен Исфахана2 и при¬
сел у небольшого пруда с чистой родниковой водой. Не успел путник
перевести дух, как к нему приблизилась группа всадников. То были
царские слуги, сопровождавшие Балавана на охоте. Они привели своих
коней на водопой и здесь заметили Шахселимана. Несмотря на его

578
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
рваную, скромную одежду и отмеченное страданиями и усталостью ли¬
цо, они разглядели красоту и изящество незнакомца и прониклись к
нему живым интересом и сочувствием.
«Скажи, что ты здесь делаешь?» — спросил один из слуг.
«Брат мой, — отвечал мудрый Шахселиман, — знаешь поговорку:
“Никогда не спрашивай раздетого иноземца, где его одежда”. Таков
мой ответ. Я голоден, слаб и беспомощен».
Услышав эти слова, другой прислужник достал из дорожной сумы
хлеб и кусок вяленого мяса и передал их царевичу. Утолив голод и по¬
благодарив доброго человека, Шахселиман дал понять, что теперь в
силах продолжить разговор.
«Брат, — сказал ему один из старших прислужников, — твоя судьба
нас очень волнует, надеюсь, мы не покажемся слишком навязчивыми,
если попросим тебя подробно рассказать о себе?»
«Я удовлетворю ваше любопытство, — согласился Шахселиман, —
но прежде ответьте, пожалуйста, на один очень важный для меня во¬
прос. Ваш царь Балаван еще жив?»
«Ты знаешь нашего государя?»
«Да, и вы видите перед собой его племянника Шахселимана».
«Не может быть! — воскликнул один из прислужников. — Всем из¬
вестно, что дядя Шахселимана, выпустив племянника из темницы, в
которой тот просидел целых четыре года, назначил его главой далекой
земли, а вернее, послал на погибель. И не так давно прошел слух, что
неверные сбросили царевича с башни вместе с другими мусульманами».
Тогда племянник Балавана, дабы убедить своих слушателей в том,
что он говорит чистую правду, со всеми подробностями поведал о том,
как Провидение спасло ему жизнь. Прислужники пришли в восхище¬
ние, простерлись ниц перед царевичем и оросили слезами его руки.
«Ты наш царь и господ™! — воскликнули они. — О государь наш,
зачем ты идешь ко двору? Там тебя ждет только верная смерть. Вспо¬
мни, как жестоко обращался с тобою Балаван, сколько страданий ты
принял от него, вспомни, как под видом высокого назначения он послал
тебя на погибель! Беги, отправляйся туда, где прекрасная Шамсада вла¬
ствует над сердцем султана Египта. Там ты найдешь свое счастье».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
579
«Я не могу пойти в Каир, ведь Селиманшах, мой дед, уверил здеш¬
него царя, что меня убили. Если я появлюсь в его дворце, он поймет,
что моя мать и дед обманывали его».
«Ты прав, — вздохнул прислужник, — но если ты спрячешься и за¬
живешь как простой человек, то будешь в безопасности, ведь твой дядя
и не подумает преследовать тебя, полагая, что ты давно мертв».
Старший прислужник присоединился к уговорам.
«О мой господ™ и повелитель! — воскликнул он, упав на колени
перед Шахселиманом. — О единственный законный наследник Сели-
маншаха! Увы, за что мне, рабу, который тридцать лет исполнял его
приказания, тридцать лет служил этому доброму и справедливому го¬
сударю, приходится смотреть, как его внук подвергается лишениям и
гонениям! Неужели судьба преследует нашего обожаемого господина
даже после смерти? Беги, царевич! Ищи другой доли, здесь тебя ждут
только новые невзгоды!»
Тут каждый из прислужников постарался чем-то помочь Шахсели-
ману: один снял с себя часть одежды и отдал царевичу, другой поделил¬
ся с ним куском хлеба, и все вместе они собрали небольшую сумму де¬
нег, чтобы внук Селиманшаха мог продолжить свой нелегкий путь.
Несчастный царевич поблагодарил их за поддержку и советы и рас¬
стался с добрыми людьми, которые на прощание еще раз заверили его
в своей преданности. Шахселиман же с именем Аллаха и Его Великого
Пророка на устах зашагал в Египет.
Путь его был долгим и нелегким, но наконец он добрался туда, где
жила его мать Шамсада. Подойдя к Каиру, молодой человек не решил¬
ся зайти в этот большой город, опасаясь, что его узнают, и остановился
в деревне, находившейся в стороне от дороги. Там его нанял в пастухи
один из крестьян, и Шахселиман зажил своим трудом в безвестности и
нищете, питаясь жалкими объедками со стола своего хозяина.
Что же делала царица Шамсада, пока законный наследник персид¬
ского трона пребывал в столь неподобающем положении? С каждым
днем безутешная мать погружалась во всё большую печаль о своем
нежно любимом сыне, существование которого ей приходилось скры¬
вать от мужа во имя чести и доброго имени ее дяди, и оттого страдала

580
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
не меньше Шахселимана. При ней находился старый раб Селиманша-
ха, который приехал вместе с нею в Египет. Он пользовался безгранич¬
ным доверием царицы, и часто любящая мать поверяла ему свои тре¬
воги. Заметив однажды, что поблизости никого нет, Шаме ад а знаком
подозвала слугу и сказала:
«Ты знаешь, как я люблю своего сына, как болит за него моя душа,
и ты даже не попытался узнать, что с ним?»
«Госпожа моя, — отвечал раб, — это очень трудная задача, я даже
не представляю, что тут можно предпринять. Ты сама подтвердила из¬
вестие о смерти Шахселимана, и, если теперь он появится здесь, как ты
станешь оправдываться? Как принять его, как объявить, чго на самом
деле твой сын не погиб от рук Балавана?»
«Ах, если бы Бог привел Шахселимана в эта края! Я не смогу ви¬
деться с ним, но буду знать, что он рядом, жив-здоров, и больше мне
ничего не надо!»
«Царица, я готов жизнь отдать за тебя, скажи, чего ты хочешь?»
«Возьми деньги, — велела Шамсада, — столько, сколько нужно для
поездки в Персию, отправляйся туда и доставь сюда моего сына».
«Тут не столько деньги нужны, сколько осторожность, надо приду¬
мать благовидный предлог для моей отлучки. Царь осыпает меня бла¬
годеяниями, я служу ему верой и правдой и не могу без его разрешения
покинуть двор. Нужен такой повод, который не вызовет у него подо¬
зрений и в то же время позволит тебе увидеть сына. Скажи Беншираку,
что после убийства твоего первого мужа ты на всякий случай спрятала
в тайнике, который известен только мне, ларец с драгоценностями. По¬
проси государя отпустить меня в Персию на поиски этого ларца. Во
всем остальном положись на своего старого слугу».
Царица поблагодарила раба за преданность и, послушавшись его
совета, тут же исполнила их план и без труда добилась желаемого.
Верный посланец оделся купцом, чтобы в Персии его никто не
узнал, и немедля отправился в путь. Он добрался до Исфахана, где
тайком разузнал о судьбе Шахселимана. Полученные сведения весьма
огорчили старика.
Несколько дней спустя он проходил мимо дворца и случайно столк¬
нулся с одним из тех царских стражников, что во время охоты своими

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
581
глазами видели у источника живого Шахселимана. Оба раба служили
еще Селиманшаху, они узнали друг друга, обнялись и разговорились.
«Так, значит, ты приехал из Египта, — сказал прислужник. — А не
встречал ли ты там царевича Шахселимана?»
«Шахселимана? — удивился раб. — А разве он жив, ведь здесь все
уверены, что он погиб ужасной смертью».
«Нет, он цел и невредим. Слушай, что я тебе расскажу по секрету».
И прислужник поведал о том, что приключилось с ним и его това¬
рищами во время царской охоты, как они встретили царевича и посо¬
ветовали ему укрыться в Египте.
Мнимый купец вне себя от радости в ответ на доверие открыл ста¬
рому товарищу настоящую причину своего приезда в Персию и поспе¬
шил в обратный путь. Пользуясь полученными сведениями, верный раб
Шамсады спрашивал повсюду, не видел ли кто молодого человека
такой-то наружности, и наконец добрался до той самой деревни, в кото¬
рой скрывался Шахселиман. Тут ему поначалу тоже не удалось узнать
ничего нового, но, к счастью, неподалеку от околицы он заметил под
деревом спящего пастуха, а рядом с ним мирно пасшихся баранов.
Раб с жалостью посмотрел на худого, бедно одетого юношу и по¬
думал: «Увы! Вряд ли это тот, кого я ищу. Наверное, это сын какого-
нибудь крестьянина, и все мои усилия напрасны. Осмелюсь всё же раз¬
будить его, может, он знает того, кто мне нужен, в моем деле ничем
нельзя пренебрегать».
Раб разбудил пастуха и задал ему свой вопрос.
«Я пришел сюда издалека, — отвечал Шахселиман, боясь открыть¬
ся незнакомцу, чьи истинные цели были ему пока неясны. — Но если не
ошибаюсь, ты ищешь внука Селиманшаха, молодого персидского пра¬
вителя. Жестокосердный Балаван убил родного отца Шахселимана и
отнял у него престол, а племянника своего ранил в колыбели, но благо¬
даря Небу тот остался жив».
«О, Аллах! — вскричал раб. — Какое счастье, наконец-то я слышу
имя Шахселимана! О юноша, как ты догадался, зачем я хожу по Егип¬
ту, зачем ездил в Персию? Ты знаешь, где этот бедный царевич? Не¬
ужели мои труды и заботы не останутся напрасными? Где мне найти
его?»

582
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Шахселиман убедился, что говорит с посланцем своей матери, ре¬
шился открыть правду и сказал:
«Тебе нет нужды идти дальше, чтобы найти Шахселимана, потому
что он перед тобою».
При этих словах раб упал на колени и покрыл руки юноши слезами
и поцелуями.
«Ах, вот будет счастье и радость для Шамсады! — ликовал он. —
Какую великую новость я принесу ей! Оставайся здесь, мой царевич, а
я раздобуду всё необходимое, чтобы ты поехал со мною».
Со всех ног раб помчался в деревню, купил коня, седло и одежду
для Шахселимана, и оба они направились в Каир.
Непредвиденное событие прервало их путешествие: в пустыне на
них напали разбойники. Они схватили путников, раздели, ограбили и
бросили в колодец. В этом страшном узилище раб горевал и рвал на
себе волосы.
«Отчего ты печалишься? — спросил его Шахселиман. — Или ты
боишься смерти?»
«Нет, смерть меня не пугает, — отвечал старик. — Но разве я могу
спокойно смотреть на твои несчастья? Почему судьба преследует тебя?
И что станется с бедной Шамсадой?»
«Успокойся, — сказал царевич, — я должен смириться со своей уча¬
стью, ибо на то, что происходит со мною, есть Божья воля. Всё записано
в книге моей судьбы, и, если мне назначено расстаться с жизнью в этой
темнице, никто не сможет вырвать меня отсюда. Нам обоим следует
лишь покорно ждать и надеяться».
В этом ужасном положении добрый юноша и раб провели два дня
и две ночи.
Однако Провидение неустанно следило за судьбой Шахселимана.
Именно оно привело туда, где томился царевич, царственного мужа
Шамсады. Во время охоты он погнался за ланью, и смертельно ранен¬
ное животное рухнуло на землю прямо у края колодца.
Один из охотников первым подошел к добыче и услышал печаль¬
ные голоса. Убедившись, что не ослышался, слуга доложил обо всем
Беншираку, и тот велел своим людям спуститься в колодец. Шахсели¬
мана и раба вытащили на поверхность, разрезали путы на их руках и

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
583
ногах, подкрепили их силы крепкими настойками, и, как только узники
пришли в себя, царь узнал своего слугу.
«Не ты ли, — спросил он, — верный раб царицы Шамсады?»
«Да, государь, это я».
«Кто поступил с тобою так жестоко?»
«Я возвращался из Персии с ларцом, который поручила мне при¬
везти царица, но на меня напали разбойники. Они отняли у меня всё и
бросили умирать».
«А кто этот юноша?»
«Это сын кормилицы, той самой, что вырастила мою госпожу, я
привез его с собою в надежде пристроить на хорошее место».
Несчастных узников накормили-напоили, и царь воротился во дво¬
рец, где тут же поведал жене о том, как нашел в пустыне ее раба с мо¬
лодым человеком, и о том, что случилось с ее драгоценностями. Серд¬
це матери забилось в предвкушении счастья, но, когда она узнала, что
их обнаружили в колодце, радость ее поубавилась, печаль вновь овла¬
дела ее душой, и она чуть не разрыдалась. Сделав над собой усилие,
Шамсада постаралась скрыть свои чувства, но исказившиеся черты вы¬
дали ее. Бенширак не мог не заметить, что она еле сдерживается, и за¬
хотел узнать, в чем причина такого расстройства.
«Что с тобою, моя ненаглядная? — спросил он. — Неужели тебя так
огорчила потеря ларца? Разве моя сокровищница не принадлежит те¬
бе? Ты же знаешь: здесь всё твое».
«Клянусь своей головой, о великий царь, я оплакиваю не потерю
драгоценностей, а несчастную судьбу раба, который пострадал из-за ме¬
ня. Я слишком чувствительна, ты знаешь, как близко к сердцу я при¬
нимаю чужие невзгоды».
Султан продолжил свой рассказ. Царица узнала, что раба и его
спутника спасли и им ничто не угрожает, и понемногу пришла в себя, а
когда царь закончил, совершенно успокоилась.
«Утешься, моя дорогая Шамсада, — сказал ей муж напоследок, —
даже если всего, чем я владею, не хватит, дабы возместить тебе потерю
ларца, помни, что главное сокровище — это мое сердце и моя неисчер¬
паемая любовь к тебе».
С этими словами царь удалился.

584
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Как только Шамсада осталась одна, она вызвала своего верного
раба, и тот поведал ей о том, как узнал о злоключениях царевича, как
Провидение уберегло ее сына от всех опасностей: и от ловушек, рас-
ставленных его дядей, и от жестокости неверных. Он не утаил от цари¬
цы и простодушие Шахселимана, который собирался вернуться в Ис¬
фахан, к царю Балавану, после того, как избежал смерти от рук за¬
хватчиков и не разбился, когда те сбросили его с башни. В своем
рассказе раб дошел до того момента, когда его и царевича вытащили
из колодца и египетский султан поинтересовался, кто таков молодой
незнакомец.
«Ах, — прервала его царица, — и что ты ответил?»
«Увы! Мне пришлось солгать, — сокрушенно вздохнул старик. —
Простишь ли ты меня? Я сказал, что это сын твоей кормилицы и что
он хотел бы поступить на службу при дворе».
«Мудрый, верный друг мой! — со слезами на глазах воскликнула
Шамсада, взволнованная услышанным. — И как мне тебя благодарить?
Чем может наградить тебя самая любящая из матерей? Следи за моим
сыном, доверяю его тебе, мой преданный и осмотрительный друг. Я в
вечном долгу перед тобой за то, что ты уже сделал, и за всё, что ты
впредь сделаешь для него».
«Моя госпожа! Мне не нужна благодарность, я сознаю свой долг
перед дочерью и внуком моего любимого государя, и нет такой жерт¬
вы, на которую я не готов был бы пойти ради тебя и твоего сына».
То были не пустые слова: раб не отличался ни льстивостью, ни ко¬
рыстолюбием, ни склонностью к лизоблюдству, все силы он бросил на
то, чтобы восстановить подорванное страданиями и лишениями здоро¬
вье Шахселимана. Полезная, легкая пища, бани и умеренные физиче¬
ские упражнения постепенно сделали свое дело: царевич возродился
душой и телом, и Шамсада вновь обрела своего самого прекрасного на
земле сына.
Царь проникся к молодому прислужнику большой приязнью, он
выделял юношу среди прочих приближенных и уже не мог ни минуты
обходиться без него. Только Шахселиману было дозволено входить в

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
585
царские покои, и Бенишрак без устали расхваливал нового любимца,
желая, чтобы все прониклись к нему уважением.
Выслушивая царские похвалы, Шамсада страдала, ибо лишена бы¬
ла возможности приласкать дорогого сына. Она часто видела его, но не
осмеливалась одарить нежным взглядом. Ей приходилось сдерживать
свои чувства и прятать их от окружающих. Мать следила за каждым
шагом сына и мечтала о том, чтобы улучить момент и обнять Шахсе-
лимана. И вот однажды, когда он проходил мимо ее двери, царица,
думая, что поблизости никого нет, внезапно не выдержала, бросилась
юноше на шею и несколькими счастливыми мгновениями вознаградила
себя за годы мучений.
К сожалению, пока любящая мать предавалась самым естествен¬
ным и нежным ласкам, ее подстерегала опасность. Один из визирей
вышел из соседних покоев и невольно стал свидетелем этой встречи.
Придворный остолбенел от изумления, но, поскольку лицо Шамсады
пряталось под покрывалом, он не был уверен, что это она. Узнав у ев¬
нухов, что эти покои принадлежат царице, визирь поспешил к своему
господину, желая открыть случайно подсмотренную им сцену. Султан
сидел на троне, а рядом уже стоял прекрасный Шахселиман.
«О великий царь, — начал визирь, — я в ужасе от только что совер¬
шившегося страшного преступления, свидетелем которому стал. Про¬
сти меня, государь, но мне придется открыть тебе глаза на неверность
жены твоей, ибо, проходя мимо покоев Шамсады, я застал ее в объяти¬
ях ничтожного раба, что находится подле тебя, и увидел, как они ласка¬
ют друг друга».
Вы не знаете, что такое страсть, если не можете вообразить себе тот
резкий переворот, который произвело это сообщение в душе Беншира-
ка. Смущение Шахселимана лишь разожгло его ярость и не оставило
никаких сомнений в том, что визирь говорит правду. Не долго думая,
царь приказал бросить молодого человека и раба, который привез его
из Персии, в темницу.
«Какая черная измена! — вскричал Бенширак. — Так называемое
сокровище было лишь рабом, которого привезли из Персии, дабы
оскорбить меня, обесчестить мой трон и мое ложе!»

586
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Царь помчался в покои Шамсады.
«В кого превратилась та, чьи добродетели все превозносили до не¬
бес? — сказал он испуганной царице. — Та, чья осмотрительность, муд¬
рость и любовь составляли славу моего двора и служили образцом для
всех женщин? И как это зерцало совершенства смогло в один миг по¬
тускнеть? Почему моя жена стала моим унижением после того, как
была мне истинным венцом, и превратилась в мой позор после того,
как вызывала всеобщее восхищение? Как же обманула меня види¬
мость! Ты обесчестила в моих глазах всех женщин прошлого, настоя¬
щего и будущего».
Султан удалился, но сердце его разрывалось между любовью и рев¬
ностью, яростью и отвращением, и он метался, не находя себе покоя.
Его упреки ошеломили Шамсаду, ложные подозрения горячо лю¬
бимого мужа заставляли царицу страдать, но как их развеять? Следуя
воле своего дяди Селиманшаха, она всегда утверждала, что ее сын по¬
гиб, и теперь у нее не хватало смелости признаться в обмане. Ах, чем
дальше от правды, тем труднее к ней возвратиться! Как вновь обрести
доверие, если ты не заслужила его искренним и своевременным при¬
знанием?
«Нет, нет, — повторяла Шамсада про себя, — я всегда хотела и
должна была поддерживать честь моего дяди, и сегодня мне не стоит
позорить его имя. О, высшая мудрость и божественная доброта! Вы
одни прибежище для невинной души, взываю к вам и сердцем, и разу¬
мом. Вы сумели самым непредсказуемым образом спасти моего сына
от неминуемой смерти, которая подстерегала его со всех сторон, и сно¬
ва он попал в западню, несмотря на свою невиновность. Его злосчастная
звезда увлекла вслед за ним и меня, и моего верного раба, и даже моего
мужа. Он раздавлен очевидностью нашей измены. О Боже, избавь нас
от ужасных подозрений! О Великий Пророк, если всё, о чем ты про¬
сишь Аллаха, исполняется, сделай так, чтобы моя молитва дошла до
всевидящего и справедливого Господа! Всей вселенной не хватит мудро¬
сти, чтобы развязать роковой узел и разорвать сети, в которых мы за¬
путались, соблаговоли же вмешаться и вызволить нас своими могуще¬
ственными руками!»

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
587
Помолившись, Шамсада положилась во всем на Всевышнего и ста¬
ла смиренно ждать Его милости.
Тем временем царь пребывал в нерешительности и мучился, не
зная, что предпринять. Его страсть к Шамсаде, казалось, лишь разгоре¬
лась с новой силой, тогда как он пытался избавиться от нее. Как пока¬
рать изменников? Как понять, кто из них виновнее? Кого пощадить?
И как наказать тех, кто ему дороже всех на свете? Трудные горестные
размышления лишили Бенширака покоя и здоровья. Его кормилица,
которая еще жила в серале, встревожилась, видя, как переменился го¬
сударь. Эта женщина с годами стала очень мудрой и осмотрительной.
Хозяева полностью ей доверяли, и она пользовалась правом приходить
к ним в любое время с любыми вопросами.
«Что с тобою, сын мой? — обратилась она к царю. — Ты сам на себя
не похож, избегаешь всех, грустишь, отказываешься от любимых раз¬
влечений: не скачешь верхом, не охотишься, не собираешь своих при¬
дворных, не устраиваешь ни праздников, ни торжеств. Мне известно,
что ты почти ничего не ешь, какая же тайная печаль тебя гложет? От¬
крой мне свое сердце, сынок. Ты знаешь, как я люблю тебя, не бойся, я
никому ничего не скажу. Часто мы отдаемся во власть призрачных со¬
мнений, может, я в один миг сумею развеять те, что заставляют тебя
страдать. Доверься мне, мой родной, я надеюсь, что смогу тебе помочь».
Как ни доверял царь своей доброй кормилице, как ни ценил ее пре¬
восходные качества, он не решился открыть ей правду: пришлось бы
опозорить Шамсаду и к тому же от любого воспоминания о случившем¬
ся его сердце обливалось кровью. Однако мудрая старуха не отчаялась,
она старалась непрестанно попадаться султану на глаза, и нежные
взгляды, которыми она его награждала, как бы говорили: «О мой до¬
рогой сын! Поделись со мной своей печалью, открой сердце своей доб¬
рой кормилице», — но все ее усилия оставались напрасны.
Поняв, что этот путь ни к чему не привел, и предположив, что
Шамсада должна знать, что происходит с ее мужем, кормилица, пола¬
гая, что у женщины легче выведать любой секрет, направилась к госу¬
дарыне и нашла ее в такой же глубочайшей печали. Старуха из кожи
вон лезла, желая заслужить доверие Шамсады и добиться своей цели,
но царица молчала.

588
Жак К азот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
«Почему ты не откроешься мне? — воскликнула добрая кормили¬
ца. — Дочь моя, посмотри на мои седины! Годы проложили глубокие
борозды на моем челе, но они же подарили мне опыт, я уже не подвер¬
жена страстям, мои мудрые советы пойдут тебе только на пользу».
Шамсада заколебалась.
«Моя тайна слишком тяжела, дорогая кормилица, она давит мне на
сердце, но ей нельзя выйти наружу. Доверяя ее тебе, я должна твердо
знать, что ты сохранишь ее до конца своих дней».
«Твое желание будет исполнено, — отвечала старуха, — я буду нема
как рыба, никогда с моих губ не слетит ни слова о твоей тайне, она ум¬
рет вместе с той, что больше всех на свете заинтересована в твоем сча¬
стье!»
Шамсада не могла больше противиться и поведала обо всех своих
печалях, а также о том, что молодой человек, вызвавший царскую рев¬
ность и гнев, не кто иной, как ее сын Шахселиман, которого все счита¬
ют мертвым.
«О Великий Пророк, благодарю тебя! — вскричала кормилица. —
Хвала тебе, Мухаммад! И только-то? Успокойся, дочь моя, все твои
тревоги развеются как дым. Приближается рассвет, скоро луч счастья
снова заиграет на твоем прекрасном челе».
«Матушка, кормилица моя, до этого еще далеко. Никто не поверит,
что этот юноша — мой сын, нас обвинят в измене, уж лучше смерть,
чем такой позор!»
«Хвалю твою щепетильность, — сказала старуха, — но меры, кото¬
рые я приму, избавят тебя от всего, что может ее ранить».
С этими словами кормилица ушла и немедля явилась в покои царя,
которого она нашла всё в том же удрученном состоянии, что и прежде.
Она обняла его и взяла за руку.
«Сын мой, хватит печалиться. Ты добрый мусульманин, и клянусь
тебе именем Великого Пророка и божественным Мэехуарблатхасарсу-
ратом*’3, что я выясню причину твоего горя».
Арабское название всех ста четырнадцати глав Корана, которые упали на грудь
Мухаммада, когда Господь ниспослал их Пророку через ангела Джабраила4.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
589
Царь почувствовал, что не в силах больше противиться, и открыл
кормилице свое сердце.
«Я любил Шамсаду всей душою, — признался он. — Ее красота, муд¬
рость, добродетели, одним словом, все ее достоинства казались мне
прекрасным садом, и я гулял по нему в свое удовольствие. Теперь кру¬
гом меня ужасная пустыня, я вижу лишь безобразных чудищ и бездон¬
ные пропасти. Шамсада мне изменила, и всё стало ложью. Женщина,
которую я боготворил и люблю до сих пор, предала меня. Она пред¬
почла мне ничтожного раба. Я упал с вершины воображаемого блажен¬
ства в преисподнюю, где терплю все муки ада. Оба виновника должны
погибнуть, а мне остается лишь соизмерить наказание с преступлением
и решить, кто из них заслуживает более суровой кары. Но, увы! Чего
мне будет стоить этот роковой приговор! Пронзив грудь моей обожае¬
мой жены, я той же стрелой нанесу смертельный удар в свою собствен¬
ную грудь».
«Сын мой, не торопись, — сказала кормилица. — Ты обречешь себя
на вечные сожаления. Те, кого ты считаешь предателями, находятся в
твоих руках, они никуда не денутся, ты всегда успеешь их покарать,
лучше не торопись, понаблюдай за ними. Время, гласит народная муд¬
рость, лучший советчик, только время и терпение открывают нам ис¬
тину».
«Ах, дорогая кормилица, чего ждать, что может измениться? Шам¬
сада любит этого юношу. Под тем предлогом, что в Персии у нее оста¬
лось сокровище, она злоупотребила моим доверием и любовью, лишь я
позволил привезти сюда изменника, который нас опозорил».
«Сын мой, успокойся, — попросила старуха, — есть у меня одно сред¬
ство, с помощью которого ты прочтешь истину в сердце Шамсады,
словно в открытой книге. Прикажи своим охотникам раздобыть белую
цаплю*, я вырву у нее сердце и отдам тебе. Как только Шамсада уснет,
ты поднесешь сердце цапли к груди своей жены и получишь ответ на
любой вопрос. Она ничего не сможет от тебя утаить».
Белая цапля — птица с красивым белым хохолком на голове.

590
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Обрадовавшись, что столь простым способом удастся раскрыть
тайну, которая так жестоко мучила его, царь тут же приказал принести
из сада белую цаплю. Когда птицу доставили, султан отдал ее кормили¬
це, та произнесла несколько заклинаний, вырвала из груди цапли ее
горячее сердце и вручила его своему господину.
Пока Бенширак размышлял о поразительных достоинствах спосо¬
ба, предложенного кормилицей, старуха поспешила в покои царицы.
«Всё хорошо, — сказала она Шамсаде. — Надейся и готовься к от¬
кровенным признаниям! Этой ночью тебя ждет тайный визит. Сам
царь придет к тебе с сердцем белой цапли в руке. Как только он при¬
близится к твоей постели, сделай вид, что крепко спишь, и отвечай на
его вопросы. Пусть правда слетит с твоих уст и развеет все подозре¬
ния».
Шамсада ласково поблагодарила кормилицу, решив поддержать
эту невинную хитрость, и помолилась Великому Пророку, чтобы он по¬
мог ей убедить того, кому так нужна спасительная истина.
Как только ночь погрузила дворец в темноту, царица объявила, что
хочет отдохнуть, отослала вопреки обыкновению всех рабов и легла на
софу. Не прошло и двух часов, как государь, которому не терпелось
проверить предложенный кормилицей способ узнать правду, подошел
к покоям жены. Здесь он встретил главного евнуха.
«Чем занята царица?» — спросил Бенширак.
«Шамсада сказала, что хочет отдохнуть. Думаю, она давно уже
спит».
Царь бесшумно проник за дверь, подошел поближе к Шамсаде и
прислушался, желая удостовериться в крепости ее сна. Царица не ше¬
лохнулась, и Бенширак решился. Он легонько прижал сердце цапли к
груди жены и сказал:
«Шамсада, кто этот молодой человек, которого ты ласкала, когда
вас застал мой визирь?»
«Это Шахселиман, — отвечала царица с закрытыми глазами, —
мой единственный сын от первого брака и внук моего дяди Селиман-
шаха».
«Этот ребенок был убит в колыбели. Твой дядя писал мне об этом».

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
591
«Да, младенец был ранен, но рана его оказалась не смертельной.
Искусные лекари вернули его к жизни, но мы сохранили это в тайне от
убийцы моего мужа».
«Почему ты скрыла это от меня, который так горячо любил тебя?»
«Потому что мой дорогой дядя, добрую память о котором я берег¬
ла, обманул тебя по соображениям государственным... Если всё это ка¬
жется тебе выдумкой, поговори с юношей, его уста подтвердят мои
слова».
Царь Бенширак оставил дальнейшие расспросы. Он тихо покинул
жену, думая, что та еще спит, вышел из ее покоев и повелел немедлен¬
но привести из темницы молодого человека и старого раба. Его приказ
тут же исполнили.
Томившийся в заточении несчастный Шахселиман внезапно про¬
снулся от шума. Загремели засовы, и юноша подумал, что настал его
смертный час и пришел конец его нескончаемым мучениям.
«Великий Аллах! — воскликнул он, воздев к небу свои незапятнан¬
ные руки. — Жизнь моя в твоей власти, отдаю ее тебе, но молю, не дай
погибнуть моей матери!»
Шахселимана и его раба привели к царю, который не стал никому
поручать проверку столь важного для его чести и покоя открытия. Он
подбежал к юноше и отыскал на его груди шрам от кинжала Балавана.
В порыве радости государь вскричал:
«О Аллах! Будь навеки благословен за то, что уберег меня от страш¬
ного преступления, которое я чуть не совершил! Будь благословен и ты,
Великий Пророк! Ради добродетелей Шамсады ты не оставил меня и
взял под свою защиту, ты не позволил допустить ужасную несправедли¬
вость и к тому же одарил меня достаточным могуществом, чтобы дела¬
ми я смог искупить горе, принесенное моим близким!»
Бенширак крепко обнял Шахселимана.
«Мой дорогой и бедный мальчик! Дай мне прижать тебя к сердцу!
Пусть образ твой сольется воедино с образом моей любимой Шамсады,
чтобы нежность к ней и привязанность к тебе сосредоточились на од-
ном-единственном предмете!.. Но соблаговоли удовлетворить мое лю¬
бопытство! Какая цепь событий привела тебя сюда? Как удалось тебе

592
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
остаться неузнанным? Как ты жил? Сказывай, царевич, мне не терпит¬
ся узнать поближе того, кто вернул мне счастье и покой!»
Воспрянув духом от столь трогательной доброты, Шахселиман не
стал скрывать подробностей своих злоключений и рассказал всё, начи¬
ная с того часа, когда он был низвергнут с трона и заключен в темницу,
и заканчивая тем, как сделался простым пастухом, как разыскал его
посланец матери, как их схватили разбойники, а потом царские слуги
вытащили из колодца и привели во дворец.
Пока Бенширак внимательно слушал, его жена Шамсада по-
прежнему пребывала в тревоге: ей очень хотелось понять, почему царь,
расспросив ее ночью, так поспешно удалился и каковы его намерения.
Она не знала ни что он делает, ни что чувствует после ее признаний.
Погрузившись в тягостные размышления, женщина неподвижно лежа¬
ла в постели. Вдруг двадцать рабов с факелами зашли в ее опочиваль¬
ню. За ними следовал государь, который вел за руку дорогого сына
добродетельной матери, не спуская с юноши ласковых глаз. Он прика¬
зал нарядить Шахселимана в роскошнейшие одежды, и на груди царе¬
вича засверкали самые красивые адаманты, которыми султан любил
украшать себя в дни торжеств.
«Утешься, моя любимая Шамсада! — воскликнул Бенширак. — Ми¬
лосердное Небо возвращает тебе твоего мужа и сына, их любовь будет
вечным залогом твоего счастья!»
Царь бросился в объятия жены. Шахселиман, стоя на коленях, по¬
крыл руки матери поцелуями, и слезы радости потекли из их глаз.
Как только день пришел на смену этой счастливой ночи, царь Егип¬
та приказал собрать свои войска и стал во главе их вместе с Шахсели¬
ман ом. Свою армию он направил на Персию, а впереди скакали его
гонцы: они предупреждали народ о том, что султан Египта желает по¬
садить на персидский престол законного государя, которого пытался
погубить узурпатор Балаван. Едва египетская армия достигла границ
Персии, как подданные, верные бывшему царю Селиманшаху и его
роду, собрались под знаменами Бенширака и Шахселимана. Прознав
об этих страшных для него новостях, злодей Балаван приказал собрать
войска, чтобы отразить наступление могущественного неприятеля, но

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
593
никто не захотел поддержать его, и пришлось сатрапу укрыться в сто¬
лице вместе с отрядом стражников и небольшим количеством сторон¬
ников, на чью верность он полагался.
Однако что говорить о пороке, если даже добродетель, гонимая
превосходящей ее силой, бывала столько раз покинута! Египтяне захва¬
тили Исфахан, а приближенные Балавана отреклись от него и выдали
султану, который не захотел даже взглянуть на чудовище, опозорившее
трон своими кровавыми преступлениями.
«Шахселиман! — сказал Бенширак. — Сын мой! Отдаю тебе на суд
убийцу твоего отца и твоего врага, бич персидского народа. Распоря¬
дись его судьбой по своему усмотрению и прикажи казнить его».
«О мой дорогой благодетель! Отец мой! — отвечал царевич. — Не
мне распоряжаться его жизнью, пусть Небо накажет его. Пусть отправ¬
ляется на границу Персии и займет тот самый пост, который он когда-
то поручил мне. Если он невиновен, Небо защитит его так же, как и
меня. Если же виновен, то приговор его уже ждет, и никто не сможет
отложить его исполнение».
Царь Египта одобрил такое решение, Балаван поехал воевать с не¬
верными. Божественная справедливость как будто только этого и жда¬
ла: злодея взяли в плен, заковали в цепи и бросили в роковой колодец.
Душераздирающие угрызения совести и ужасное отчаяние оставили
несчастного лишь тогда, когда его сбросили с башни и кровь его обагри¬
ла камни.
Тем временем законный наследник персидского престола, счастли¬
вый Шахселиман, принял присягу своего народа. В основании его цар¬
ствования лежали мудрость и милосердие. Своими достоинствами он
напоминал персам великого халифа Муавию5. Убедившись, что моло¬
дой правитель Персии блистает самыми редкими добродетелями, царь
Египта нежно обнял его и вернулся на родину, чем доставил несказан¬
ную радость любезной Шаме аде. С тех пор ничто уже не нарушало
покоя обоих супругов, и, достигнув конца отведенного им срока, они
упокоились с миром, как добрые мусульмане.

594
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
РАССКАЗ О БАХЕТ-ЗАДЕ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
осударь! — закончив очередной рассказ, обратился Алад¬
дин к Бaxéт-зaдé. — Видишь, сколь таинственными и не¬
обыкновенными путями Провидение вырвало Шахселима-
на из рук преследователей? Видишь, как оно низвергло Балавана в яму,
которую он рыл другому? Нет, Аллах не позволит, чтобы преступление
торжествовало, чтобы невинный понес чужое наказание. Никто не мо¬
жет ускользнуть от бдительного и справедливого ока Господа нашего,
рано или поздно Он сорвет покровы, в которые рядится зло. Что до
меня, повелитель, то благодаря моей несокрушимой вере я убежден,
что человек не в силах изменить свою судьбу, и потому я спокоен и не
теряю надежды. Мне не страшен твой царский суд, пусть боятся его
твои визири и мои обвинители.
Эти мудрые и в то же время полные достоинства и скромности
слова, произнесенные спокойно и уверенно, опять смутили царя.
—	Казнь откладывается! — решительно сказал он. — Пусть этого
человека отведут обратно в тюрьму. Ночная тишина и размышления,
на которые наведет меня его рассказ, помогут прийти к правильному
решению, и завтра мне будет проще вынести приговор.
Как только Аладдина увели, один из визирей взял слово:
—	Государь! Ты позволяешь этому преступнику увлечь тебя своими
колдовскими речами. Да хранит тебя Великий Пророк от снисхожде¬
ния к этому негодяю. Пока его злодеяние остается безнаказанным,
меркнет блеск твоей власти. Ты занимаешь престол, чтобы вершить
суд. Преступление этого разбойника не вызывает сомнений, и казнь его
должна быть показательной. Не менее важно выбрать способ исполне¬
ния смертного приговора, ведь он должен послужить примером для
устрашения таких же, как этот...
—	Повелеваю, — внезапно сказал BaxéT-зада, — немедля воздвигнуть
крест за стенами города, на самом возвышенном месте, и распять винов¬

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
595
ного! Пусть этот ужасный крест устрашит тех, кто намерен пойти по
следам предателя! Такова моя последняя воля, и пусть глашатаи объя¬
вят ее народу.
Десять визирей с удовлетворением выслушали царя. Понадеяв¬
шись, что их происки увенчаются наконец успехом и предмет их зави¬
сти погибнет от меча правосудия, они поспешно отдали все распоряже¬
ния по подготовке казни.
На следующее утро, когда истекли уже одиннадцать дней заточе¬
ния Аладдина, десять визирей явились в царский дворец.
—	Государь! — сказали они. — Твои приказания исполнены, твоя во¬
ля объявлена народу. Все собрались у креста и ждут только того, кто
должен на нем погибнуть.
Бахет-зада приказал привести обвиняемого. Едва юноша показался,
как визири закричали:
—	Предатель! Разбойничье отродье! Смерть уже занесла свою косу
над твоей головой, хватит хитрить и изворачиваться, ты сполна полу¬
чишь за свое преступление и дерзость!
—	О смелые визири! — Аладдин взглянул на них с уверенностью, но
безо всякого вызова. — Не в ваших силах отметить мое чело печатью
смерти! Только Небо может казнить меня и миловать, к чему вам тра¬
тить столько слов! Вы можете запугать лишь преступника, я же ни в
чем не могу себя упрекнуть, и, если роковой меч вознесется над моею
головой, Небо защитит меня от его удара, как того раба, что попал в
тюрьму, будучи ни в чем не виноватым...
—	Государь! — хором завопили визири. — Прикажи замолчать этому
дерзкому юнцу! Он опять хочет обмануть тебя какими-нибудь россказ¬
нями!
—	Я никогда не обманывал нашего повелителя, — возразил Алад¬
дин. — Ложь и хитрость — это ваш хлеб.
—	Прекрати! — велел ему BaxéT-зада. — Я готов в последний раз под¬
вергнуть испытанию мое терпение и согласен выслушать сказку о рабе
и его спасении.
—	О мой милостивый господин! — отвечал Аладдин. — Дай-то Бог,
чтобы твое царское сердце наконец прозрело и увидело правду, кото¬

596
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
рой так трудно добиться при твоем дворе! То, что ты услытттиттть сегод¬
ня, не сказка, а быль, которая известна всей Халдее.
переодевшись, вышел из дворца в сопровождении всего лишь двух ев¬
нухов. Случай привел его к одному подвальному окошку, и оттуда до
царских ушей донесся жалобный стон. Узнав, что в этом здании нахо¬
дится тюрьма и что здесь содержатся приговоренные к смертной казни,
государь приблизился к окошку, желая как следует расслышать стена¬
ния, исходившие будто из-под земли. И горечь услышанного поразила
его в самое сердце.
«О Всемогущий! Ты знаешь меня, несчастного, изнуренного нуж¬
дой. Неужели ты допустишь, чтобы из-за ложных обвинений и зло¬
счастных обстоятельств погибла невинная моя душа! О Милосердный!
Доброта твоя не знает границ, тебе подвластна каждая тварь на земле,
даже ничтожный червь тебе небезразличен, так услышь же меня, твое¬
го раба! Пощади и, если смерть моя — не Промысл Твой, спаси меня от
погибели».
За молитвой последовало молчание и вздохи. Царь Арама вернул¬
ся во дворец. И ум, и сердце его взволновались от этих отчаянных
стенаний. Напрасно пытался он уснуть, мысль о гибели невинного че¬
ловека не давала ему покоя, и государь с нетерпением ждал утра, на¬
деясь выяснить правду о несчастном и убедиться в справедливости его
приговора.
С первыми лучами солнца самодержец созвал визирей и указал им
то место, откуда доносились жалобы взывавшего к милосердию чело¬
века. Ему сообщили, что узника, заключенного в той темнице, должны
казнить уже сегодня до полудня. Судьи изложили дело преступника и
РАССКАЗ
О ЦАРЕ АРАМА1 И ЕГО РАБЕ
арь Арама, обеспокоенный тем, как его визири и кади вер¬
шат суд в принадлежащих ему землях, однажды вечером,

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Продолжение
597
показали, что вина его доказана. Два свидетеля подтвердили, что раб,
чью мольбу слышал царь, в самом деле совершил злодеяние, за кото¬
рое его приговорили к смерти. Правитель Арама уступил тому, что че¬
ловеческое правосудие называет очевидностью, и утвердил приговор.
Осужденного вывели из темницы. Он шел к месту казни со связан¬
ными руками, смиренно устремив глаза к небу, его последней надежде.
Твердым шагом раб приблизился к подножию креста, и палачи уже
хотели сорвать с него одежду, как вдруг раздался шум и всё пошло
кувырком. Царские недруги решили с оружием в руках захватить го¬
род и ждали, пока люди, привлеченные к месту казни, покинут его
стены. Выскочив из засады, мятежники набросились на стражников и
рассеяли их ряды. Те, кто пытался оказать сопротивление, были убиты
или ранены, невредимым остался лишь несчастный, приговоренный к
позорной казни на кресте, хотя даже смерть была не в силах отнять у
него честь и невинность.
Опасаясь приближения царских отрядов, враги удалились, надеясь
привлечь на свою сторону новые силы и подготовиться к следующему
нападению. Они унесли с собой добычу и на время отложили исполне¬
ние замыслов.
Тем временем бедный раб, освобожденный от цепей руками мя¬
тежников, боясь погони, поспешил уйти подальше от города. Он шел
без передышки день и ночь и, лишившись последних сил, сел отдох¬
нуть в тени лаврового дерева, которое было столь высоким и толстым,
что казалось древним как мир. Напротив дерева зияла темная пещера:
только две пугающие точки светились в ее глубине, не рассеивая мрак.
Не зная, что и подумать, раб неотрывно следил за этими странными
огоньками и очень испугался, когда ему показалось, что они задвига¬
лись и стали приближаться к нему. То блестели зрачки огромного льва.
Покинув пещеру, он медленно подкрался к несчастному и совершенно
беззащитному человеку. Зверь обвил его хвостом, не причинив никако¬
го вреда, забросил себе на спину и отнес в свое логово. Затем хищник
опять вылез наружу, одним ударом повалил огромный лавр, заткнул
его стволом вход в пещеру и убежал за львицей, которая охотилась где-
то неподалеку, желая добыть еды для своих детенышей.

598
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Дерево преградило путь на волю, и не в силах человеческих было
его освободить. Тем не менее в пещере было достаточно светло, чтобы
раб осмотрелся, увидел двух львят, лежавших на куче мха, и разбро¬
санные кругом кости и объедки. Звери не обращали на него никакого
внимания. В углу валялись обглоданные человеческие кости: печаль¬
ные остовы бедняг, которых тоже привела сюда судьба. Страх не овла¬
дел душою раба: посреди этого ужасного логова он стал лицом к югу и,
как верный мусульманин, обратился с такой горячей и истовой молит¬
вой к Великому Пророку, как если бы находился в самой роскошной
мечети и в полной безопасности.
Помолившись, полный веры в высшего властителя наших судеб
пленник собрался с духом и продолжил осмотр пещеры. В ее темных
закоулках он нащупал чью-то одежду, пошарил в карманах и достал
кусочек железа и кремень, которым можно было высечь огонь. В то же
время у себя под ногами он обнаружил сухой мох, что служил подстил¬
кой ее хищным обитателям. Надежда вырваться на волю придала че¬
ловеку сил, и, придумав, как бежать, он тут же приступил к исполне¬
нию своего замысла. Он сгреб мох в кучу, уложил ее рядом со входом
и поджег: пламя проникло под влажную кору корней лавра и постепен¬
но разгорелось: лишившись опоры, дерево с шумом упало набок, осво¬
бодив небольшой проем. Оглянувшись вокруг, раб заметил также лук,
сабли и кинжалы, которые могли ему пригодиться, а кроме того, при
свете костра он разглядел золотые монеты, слитки и разные драгоцен¬
ные украшения. Вооружившись всем, чем можно, раб раздвинул саб¬
лей дымящиеся ветки и, благословляя Аллаха, выбрался на свет.
Не успел он покинуть опасное место, как увидел льва, находивше¬
гося так далеко, что в него невозможно было попасть из лука, а еще
дальше — двигавшуюся в сторону пещеры львицу. Почуяв, что добыча
ускользает, хищник огромными прыжками устремился назад, и, когда
приблизился, человек спустил тетиву: смертоносная стрела поразила
льва прямо в сердце, и он упал как подкошенный.
Раб избавился от одной угрозы, но теперь к нему направлялась
львица. Человек выстрелил в нее и ранил, чем еще больше разозлил.
Хищница прыгнула, стремясь повалить врага на землю, и раб вонзил

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Окончание
5 99
кинжал ей в бок. Раненое животное страшно зарычало и снова накину¬
лось на своего противника, но тот отрубил ему саблей переднюю лапу.
Хищница рухнула с диким воем и рыком, а ее львята вторили ей ужас¬
ными завываниями, которые могли устрашить даже самую отважную
душу. Победитель нанес их матери еще несколько ударов кинжалом, и
поверженный зверь замер в неподвижности, после чего раб поспешил
покончить с ее детенышами и выкинуть их вон из пещеры. Избавив¬
шись от опасности, он обошел окрестности в поисках дерева, чьи плоды
могли бы подкрепить его истощенные силы, и ручья, который мог бы
утолить его жажду. Провидение и тут не оставило его. Казалось, всё
подчиняется его желаниям и само идет к нему в руки.
Раб набрался сил и как полноправный хозяин вернулся в пещеру,
чьих обитателей он истребил. Прихватив золото и серебро, вооружив¬
шись, чем только удалось, он забросал вход ветками и направился в
родные края. Через несколько дней он добрался до дома и рассказал о
своих приключениях родителям. Взяв несколько верблюдов и рабов,
бывший узник вернулся в пещеру и вывез оттуда всё ценное. Став об¬
ладателем сокровищ, он щедро поделился ими с соседями, выстроил
неподалеку от дома постоялый двор для проходящих караванщиков,
паломников и путников, а пещеру, где жили страшные львы, превратил
в часовню.
РАССКАЗ О БАХЕТ-ЗАДЕ
И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Окончание
осударь! — произнес Аладдин, закончив свой рассказ. — Как
_ ^ ш видишь, раб, осужденный на распятие по ложному обвине-
нию своих недругов, человек, которого едва не разорвали
страшные львы, чудесным образом избежал опасностей, тогда как его
гонители и недруги, желавшие пощекотать себе нервы, глядя на его

600
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
мучения, были уничтожены или наказаны. Лишившись части своих
подданных, царь Арама получил по заслугам: он не рассмотрел дело
как подобает и, хоть и посочувствовал несчастному, пробудившему жа¬
лость в его душе, не судил его по справедливости.
Бахёт-зада разрывался между своим долгом, рассказами и размыш¬
лениями Аладдина и настояниями визирей. Сердце его возмущалось
вынесенным Аладдину приговором, однако он уже повсюду объявил о
своем решении, за городом воздвигли крест, нетерпеливая толпа жа¬
ждала увидеть столь долгожданную казнь — всё это усиливало замеша¬
тельство царя. Заметив, что государь снова заколебался, визири начали
упрекать его, приводить уже известные доводы и закончили тем, что
стали утверждать: такое поведение подрывает царскую власть.
—	Будь по-вашему, — сдался Бахёт-зада. — Говоря по правде, мне
отвратительно то, что я делаю, и всё же, поскольку преступление как
будто доказано и безопасность моего царствования зависит от этого
приговора, я уступаю вашим требованиям. Казнить виновного!
В тот же миг стражники схватили Аладдина, связали, заковали в
железо и повели за город, где мученическая смерть должна была по¬
ложить конец его дням. Сам царь, сев верхом на слона, в сопровожде¬
нии всего двора отправился к месту казни. Там его уже ждал трон, с
которого государь мог своими глазами следить за исполнением сурово¬
го приговора. Когда Аладдина начали раздевать, неизвестный человек
пробился сквозь толпу и бросился к осужденному.
—	О сын мой! — вскричал он, обхватив ноги Аладдина.
Слезы хлынули из его глаз, и больше он не произнес ни слова, ибо
горе душило его.
Это непредвиденное событие взволновало народ, а Бахёт-зада при¬
казал подвести к нему неизвестного.
—	Великий царь! — сказал несчастный, поцеловав государю коле¬
ни. — Спаси юное создание, приговоренное тобою к смерти. Если тебе
нужна жизнь виновного человека, возьми мою! Молю тебя, прикажи
казнить меня.
—	Кто ты? — спросил Бахёт-зада. — Почему ты просишь за этого
преступника?

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Окончание
601
—	Государь, я — главарь шайки разбойников. Однажды я искал
оазис в пустыне, чтобы мои люди могли утолить жажду, и рядом с
источником, на траве, в тени пяти пальм я нашел на обрывке золотого
полотна младенца, который только-только появился на свет. Мне стало
жаль это невинное дитя, и я забрал его себе. Моя жена вскормила его.
Повелитель, это не наш ребенок, но он был для нас даром Божьим, мы
полюбили его больше родных детей. Этот юноша одарен такими до¬
стоинствами и добродетелью, что заставлял нас стыдиться и сожалеть
о нашем ремесле, потому что — мне совестно в этом признаться — мы
занимались грабежами и разбоем, а он всегда следовал за нами и по¬
давал пример отваги и милосердия. Однажды мы потеряли его, когда
разбитые...
Царю больше ничего не надо было знать, он уже понял, что тот,
кого он чуть не отправил на смерть, был единственным плодом их
любви с Бахержоа. BaxéT-зада вскочил, бросился со всех ног к Алад¬
дину, собственным кинжалом рассек его путы и нежно прижал юношу
к груди.
—	Ах, сын мой! — вскричал он. — Я чуть не пронзил свое сердце
мечом сожалений. О Великий Аллах! Сколь глубока мудрость твоя и
велико могущество! Еще немного, и душа моя разорвалась бы при виде
жестокой казни, но Ты превратил смерть и ужас в торжество правды и
счастья, чей восхитительный блеск ослепляет меня!
BaxéT-зада снова обнял Аладдина, усадил его на слона и вернулся
во дворец под звон фанфар и восторженные возгласы всего народа.
Бахержоа уже предупредили о нежданном счастье, о том, что она
вновь обрела сына, чья судьба стоила ей стольких тревог. Вскоре царь
сам представил ей их дорогое дитя. Он приказал нарядить Аладдина в
столь роскошные одежды, что они скрыли следы его долгого заточе¬
ния. Радость охватила всех жителей страны: придворные, купцы, ремес¬
ленники — все разделили ее. Мечети распахнули свои двери, и поддан¬
ные BaxéT-зады вознесли благодарственные молитвы Аллаху и Его
Пророку. Народные празднества и гуляния сопровождали всеобщее
ликование, Иссессара превратился в город услад. Все, вплоть до птиц
небесных, воспевали славу государя и освобождение Аладдина.

602
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
Только десяти визирям было не до праздника: их бросили в темни¬
цу, где они мучились от страха и угрызений совести в ожидании казни,
которая должна была состояться по завершении тридцати дней тор¬
жеств. Наконец по приказу царя визирей привели к подножию трона:
вид его не вызывал теперь у них ничего, кроме ужаса. Аладдин сидел
по правую руку от отца, и десять бывших его гонителей отводили глаза,
боясь взглянуть ему в лицо. Бахбт-зада молча смотрел на них, внушая
почтение и трепет, а потом сказал:
—	Вы, мнимая опора моего престола! Визири, ревностно заботившие¬
ся о моей славе! Вот преступник, которого вы столь рьяно и ревностно
преследовали. По-вашему, я должен был отправить его на смерть, не
дав ему слова, а слушая его, подрывал свою славу, безопасность и по¬
кой моих подданных. Оправдайтесь, если сможете, я дозволяю вам го¬
ворить.
Но напрасно царь пытался заставить своих подлых советников мол¬
вить хоть слово в свою защиту — их сковал смертельный страх: опустив
головы, они стояли, не смея поднять глаз, губы их дрожали, ноги тряс¬
лись и подкашивались.
—	Почему же вы молчите? — сказал им в свою очередь Аладдин. —
Что стало с вашей приверженностью правосудию? Куда подевалось ва¬
ше красноречие, коим вы отличались, когда судили сына разбойника,
якобы виновного и пойманного на месте преступления? Где рвение ва¬
ше, с коим вы требовали его позорной казни? И где ваше мужество и
забота о славе отечества? Отчего вы не приведете свидетелей моего
злодеяния, очевидцев того, как я пытался соблазнить царицу подарка¬
ми и запугать угрозами? Не можете? Это ваше преступление и вина
подавляют вас, совесть душит, а стыд сжимает горло.
—	Ваш приговор, — продолжил Бахбт-зада, — уже вынесен на Небе¬
сах и будет исполнен на земле. Пусть воздвигнут еще девять крестов
рядом с тем, что был приготовлен для моего сына, и да закончится
земной путь этих десяти негодяев. Пусть глашатаи объявят мой приго¬
вор всему народу!
Царь отправился в свои покои вместе с Аладдином, которому без
устали выказывал нежность и любовь.

Рассказ о Бахет-заде и десяти визирях. Окончание
603
—	Ах, мой дорогой сын, — говорил он, — и как это ты совсем не бо¬
ялся грозившей тебе смерти и нашел в себе силы, чтобы вспомнить
столько историй и рассказывать их мне одну за другой? Откуда почерп¬
нул ты все эти премудрости и справедливые размышления, которые
могут быть только плодом опыта и учения?
—	Государь, — отвечал Аладдин, — всё сказанное мной было вдохно¬
вением свыше. В детстве о моем образовании хорошо заботились, а
главное, я многому научился с тех пор, как, на мое счастье, оказался
при дворе, рядом с тобою. Та, кого я считал своей матерью, обратила
мое внимание на божественный Коран: она внушала мне, что я во всем
должен руководствоваться его святыми истинами. Но самое удивитель¬
ное, государь, то, что ее муж, выросший посреди преступлений и без
зазрения совести грабивший караваны, оказался человеком чести. Он
был хорошим мужем, добрым хозяином своих рабов, более чем неж¬
ным отцом и не жадным до добычи разбойником. Он обожал меня, и
я, будучи тогда менее образованным, чем теперь, почитал его как свое¬
го благодетеля и любил как отца.
—	Довольно о нем, сын мой, — прервал его царь Бахёт-зада. — Народ
возвращается с показательного зрелища, муэдзины1 призывают всех в
мечети, и скоро они заполнятся. Пусть мой казначей пойдет с тобой,
раздавай милостыню, пусть благотворительность сопровождает каж¬
дый твой шаг. Будь достойным наследником, возвращенным мне са¬
мим Небом на благо моего царства!
Как только службы закончились, государь приказал проводить гла¬
варя разбойников, который проживал по его велению в Иссессаре, в
баню, одеть подобающим образом и привести во дворец, чтобы он мог
полюбоваться на торжество своего приемного сына. Царь не только ни
в чем не упрекнул воспитателя Аладдина, но назначил его правителем
пограничной земли, где бывший вожак шайки мог сполна проявить
свои воинские дарования.
Бахёт-зада, Бахержоа и Аладдин, объединенные кровным род¬
ством, любовью и дружбой, долгие годы прожили в неразрывном со¬
юзе, постоянно находя способы потуже затянуть узелки на нитях, что
связывали их друг с другом. Наконец годы и угасающие силы дали го¬

604
Жак Казот. ПРОДОЛЖЕНИЕ «1001 НОЧИ». [Сказки Шахразады]. Кн. 1
сударю понять, что пора передать его скипетр в более надежные руки,
и BaxéT-зада собрал диван и всю знать своего царства.
— Природа дала мне сына и наследника, — сказал он. — а Небо, чу¬
дом сохранив его жизнь, ясно выразило свою волю. Передавая Аладди¬
ну это царство, я лишь исполняю высший Промысл Божии и даю вам
более достойного, чем я, повелителя.

СОДЕРЖАНИЕ
Жак Казот
ПРОДОЛЖЕНИЕ
«ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ»
Арабские сказки,
переведенные на французский язык членом Ордена
Святого Базилия Великого, арабом по рождению До¬
мом Дени Шависом, и обработанные господином Жа¬
ком Казотом, членом Дижонской академии и проч.
Перевод с французского Е.В. Трынкиной
КНИГА ПЕРВАЯ
[Сказки Шахразады. Начало] 	 9
Халиф-вор, или Приключения Харуна ар-Рашида с персидской
царевной и прекрасной Зютюльбе 	 10
[Сказки Шахразады. Продолжение] 	 57
Власть судьбы, или Рассказ о странствии Джафара в Дамаск и о
приключениях Шебиба и его близких. Начало	 58
[Сказки Шахразады. Продолжение] 	 96
Власть судьбы, или Рассказ о странствии Джафара в Дамаск и о
приключениях Шебиба и его близких. Окончание 	 97
[Сказки Шахразады. Продолжение] 	 131
Рассказ о Галешальбе и неизвестной госпоже 	 132
[Сказки Шахразады. Пр одолжение] 	 161
Дурак, или Рассказ о Гзайлуне 	 162
[Сказки Шахразады. Продолжение] 	 211
Приключения Симустафы и царевны Ильсетильсоны 	 212

606
Содержание
[Сказки Шахразады. Продолжение] 	 332
Рассказ о султане Герака Алибенджаде и мнимых райских пти¬
цах 	 333
[Сказки Шахразады. Пр одолжение] 	 338
Рассказ о Синкарибе и двух визирях 	 339
[Сказки Шахразады. Пр одолжение] 	 387
Рассказ о семье шебандада из Сурата. Начало 	 388
Возлюбленный звезд. Сказка Кабгиь-Хасена	 390
Рассказ о семье шебандада из Сурата. Продолжение 	 416
Подвиги и смерть капитана Камнегрыза и его удальцов.
Сказка Добшъ-Хасена 	 417
Рассказ о семье шебандада из Сурата. Продолжение 	 446
[Волшебное дерево]. Сон Валид-Хасена 	 447
Рассказ о семье шебандада из Сурата. Окончание 	 449
[Сказки Шахразады. Продолжение] 	 452
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Начало 	 453
Упрямец, или Рассказ о Каскасе	 472
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Пр одолжение 	 479
Неосмотрительный, или Рассказ об Иллах-Мухаммаде и
его сыновьях. Начало 	 481
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Продолжение 	 486
Неосмотрительный, или Рассказ об Иллах-Мухаммаде и
его сыновьях. Окончание 	 486
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Пр одолжение	 494
Терпеливый, или Рассказ об Абосабере	 495
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Пр одолжение	 505
Нетерпеливый, или Рассказ о Бехзаде 	 506
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Пр одолжение	 511
Кроткая, или История Рави 	 512
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Пр одолжение	 525
Самонадеянный, или История Базманта 	 526
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Пр одолжение	 531
Рассказ о Бахархане 	 533
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Продолжение 	 535
Осторожный, или Рассказ об Абальтаманте 	 537

Содержание	607
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Продолжение 	 548
Обреченный, или Рассказ о султане Ибрахиме и его сыне 		 550
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Продолжение 	 566
Рассказ о Селиманшахе и его семье	 568
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Продолжение 	 594
Рассказ о царе Арама и его рабе 	 596
Рассказ о Бахёт-задё и десяти визирях. Окончание	 599

Казот, Жак
Продолжение «Тысячи и одной ночи»: В 2 кн. / Изд. подг. Пахсарьян Н.Т.,
Трынкина Е.В. — М.: Ладомир; Наука, 2018. — Кн. I. — 608 с., илл. (Литера¬
турные памятники).
ISBN 978-5-86218-555-3
ISBN 978-5-86218-556-0 (кн. 1)
«Продолжение “Тысячи и одной ночи”» (1788—1789 гт.) — последнее про¬
изведение Жака Казота (1719—1792), французского писателя, мистика, каб-
балиста и мартиниста, обладавшего, как полагали современники, даром
предвидения.
В нашей стране он приобрел популярность благодаря прежде всего из¬
вестному готическому роману «Влюбленный дьявол» (1772; в 1967 г. вышел
в серии «Литературные памятники» в составе сборника «Фантастические по¬
вести»). Нешуточная увлеченность писателя таинственным Востоком и оглу¬
шительный успех в Европе французского перевода «Тысячи и одной ночи»
(1704—1711), выполненного Антуаном Галланом (1646—1715), подтолкнули
Казота к созданию продолжения галлановского свода. С тех пор оба сказоч¬
ных собрания не раз издавались вместе.
Труд Казота считается самым искусным продолжением начинания Гал¬
лана. И это неудивительно, ведь в основу своего собрания Казот положил
оригинальную арабскую рукопись сказок, специально переведенных для не¬
го, удачно соединив их с собственной стилизацией и адаптацией для совре¬
менного читателя. С появлением на европейских языках новых переводов
различных версий «Тысячи и одной ночи» о сочинении Казота постепенно
забыли. Настоящее издание призвано восполнить эту лакуну.
В данном сборнике воспроизведены замечательные иллюстрации Кле¬
ман-Пьера Марилье (1740—1808), созданные им к сказкам Казота в рамках
цикла иллюстраций к знаменитому французскому многотомному своду «Ка¬
бинет фей» (1785—1789).
Помимо сказок Казота, в книге публикуется очерк о нем Жерара де Нер-
валя (1808—1855), сопровожденный классическими гравюрами Эдуара де Бо-
мона (1821—1888).

Научное издание
Жак Казот
ПРОДОЛЖЕНИЕ
«ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ ночи»
В 2-х книгах
I
Утверждено к печати
Редакционной коллегией
серии «Литературные псшятники»
Редактор
ПЛ. Макарова
Корректор
О.Г. Наренкова
Компьютерная верстка и препресс
О.Л. Кудрявцевой
ИД № 02944 от 03.10.2000 г.
Подписано в печать 15.03.2018 г.
Формат 70 х 90у1б. Бумага офсетная № 1.
Печать офсетная. Гарнитура «Баскервиль».
Печ. л. 38. Тираж 1000 экз. Зак. NeK-3202.
Научно-издательский центр «Аадомир»
124365, Москва, ул. Заводская, д. 4
Тел. склада: 8-499-729-96-70
E-mail: ladomirbook@gmail.com
Отпечатано в соответствии
с предоставленными материалами
в АО «ИПК “Чувашия”» 428019,
г. Чебоксары, пр. И. Яковлева, 13
IIIIIIIIIIIIW
IIII1IIIIIIIIIIIIII1I
НЕЗАВИСИМЫЙ
АЛЬЯНС