Author: Черный В.Д.
Tags: всеобщая история история куликовская битва средневековая русь
ISBN: 978-5-98699-068-2
Year: 2008
Text
в.д. черный
Пуликовская
БИТВА:
ЗЛП6ЧЛТЛ6ННЛЯ
ПАМЯТЬ
- V ' « Г 4 ' > '
-К01СК0КЫС ХАНАпОЛе СН0Д€Н1€Л¥
* v \ я f +
СКНА* КАСтОПИША'ПОЛ/ККМОМС
\ v У \ А
СКА/Л • оуСд^АЛДН0И/1Ь^ЯД{4КО
Н€К/Итк (ПШ/ИД НИКД(4 0рЬс6ХИ/ИА
^/ииЬгь-нжкднодмгд a<H/jh_pM€
^ЛИ4<И<‘^МИЛ€?^АН(»КИХ1э^ЗК/>4от<>
С£Ои'с4ЖНГ5€А<ГАХЛ4^ИЛ4£рО/Мтг1 ДН
^rditlSU4X€AlTZL «IuOjPA^O 4CZ\
Ац^ешь- оу сеьлэ eosji д ш'езддгё i
Ч€СКАХКОАрдт€АОАСНАмй • ifewwty
JSMtyiMifGL
иЮГО/МКАЛШ КОАДНЫ)А^
тпк • И^ЕХСКК£ДИ(4 О/мУкн^Ю^ЖИ
лекжуГсго кядААДА^илчер^
Хн^Г74.€Ки16_- о> ЧНИ/>Л/АЯС^Л<а
Л/0^f А4ГА ско КА41А « О СлиУяНфО
К 630-лбтию
Куликовской БИТВЫ
rnAjantiv^OAil’nAtiLjit .
а&мриудАпнлоаьу • гт^дп^дп«<у'/<Х nxf
не ап,
лн1»ум^поы^б^ны^1
В.Д. Черный
УЛИКОВСКАЯ
БИТВА
злпечлтленнля
ПАМЯТЬ
Москва
Университетская книга
2008
УДК 94
ББК63.3
449
Издано при финансовой поддержке
Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»
Черный В.Д.
449 Куликовская битва: запечатленная память / В.Д. 4ерный —
М.: Университетская книга, 2008. — 336 с.: ил. + цв. вкп.
ISBN 978-5-98699-068-2
Впервые на материале письменных, фольклорных и изобра-
зительных источников характеризуется восприятие древнерус-
ским обществом монголо-татарского нашествия, последующе-
го ига и Куликовской битвы. Текст иллюстрирован иниатюрами
XVI — XVII вв., запечатлевшими события русской истории
XIII — XV столетий, и произведениями искусства эпохи вели-
кого сражения.
Для историков, культурологов, этнографов. Может исполь-
зоваться в учебном процессе вузов при подготовке кадров по гу-
манитарным направлениям и специальностям. Представляет
интерес для широкого круга читателей.
УДК 94
ББК63.3
ISBN 978-5-98699-068-2
© 4ерный В.Д., 2008
© Университетская книга, 2008
содержание
Введение.................................. 7
Часть I. ОТ КАЛКИ ДО ДОНА.............. 11
Битва на Калке...................... 13
Батыеварать..........................24
От растерянности к сопротивлению.....31
Сорок лет тишины.....................43
Часть II. КУЛИКОВСКАЯ БИТВА............ 53
«Затворить врагам ворота»........... 55
К Дону!..............................65
Предсказания.........................83
Мамаево побоище..................... 93
Образ героя эпохи Куликовской битвы. 109
Первые годы после битвы............ 120
Часть III. ОТ ДОНА ДО УГРЫ ........... 127
«О московском взятии от Тохтамыша».. 129
От нашествия до нашествия.......... 137
Несостоявшаяся рать................ 145
Вероломство «союзников» ........... 152
В годы раздоров.................... 161
Путь к Угре - путь к свободе....... 176
После освобождения................. 192
5
Содержание _
Часть IV. «МАМАЕВО ПОБОИЩЕ»
В КУЛЬТУРЕ РУСИ..................... 201
Возрождение из пепла.................203
Запечатленная память.................219
Былины, предания, песни..............244
История «в лицах»................... 258
Заключение.............................278
Примечания.............................286
Список иллюстраций.................... 326
Список сокращений......................332
введение
В истории каждого народа есть события, которые
не теряют своей притягательной силы даже по про-
шествии многих столетий. К таким вершинам оте-
чественной истории, несомненно, относится Ку-
ликовская битва 1380 г. С тех пор минуло 628 лет, а
интерес к этой теме не угас и доныне. Только к юби-
лею 1980 г. вышли в свет многие десятки книг и ста-
тей, научных и популярных. По данной теме появи-
лись первые историографические обзоры1. А общее
число публикаций о Куликовской битве и ее эпохе на
сегодняшний день превысило полторы тысячи2.
Если на первых порах исследователи довольство-
вались случайными материалами - попавшими в их
руки поздними летописями, включающими не са-
мые ранние списки «Сказания о Мамаевом побои-
ще», рассказом о битве 1380 г. из «Синопсиса», из-
данного в 1680 г. в Киеве, и другими, - то сейчас в
распоряжении ученых достаточно хорошо изучен-
ный комплекс произведений конца XIV - первой
половины XV в., объединенных названием «Памят-
ники Куликовского цикла»3. В него входят Краткая и
Пространная редакции Летописной повести, «Задон-
щина» и «Сказание о Мамаевом побоище», богатые
7
Введение
сведениями различного происхождения, как пись-
менного, так и устного, - преданиями, отрывками
народных песен, былинными образами. Используя в
качестве образца знаменитое «Слово о полку Игоре-
ве», автор «Задонщины» строит ее содержание на
сопоставлении прошлого и настоящего - времени
раздоров и тяжких поражений и начавшегося еди-
нения, приведшего к большой победе.
Конечно, памятники Куликовского цикла не ис-
черпывают всего материала по интересующей нас
теме. Невозможно обойтись и без других повестей
этого времени - «Слова о житии великого князя Дмит-
рия Ивановича», «Повести о нашествии Тохтамыша»,
«Повести о Темир-Аксаке», «Сказания о нашествии
Едигея»... Большую ценность представляют памят-
ники агиографии, особенно «Житие Сергия Радонеж-
ского»4, автором которого был древнерусский писа-
тель Епифаний Премудрый.
Для воссоздания общей картины русско-ордынс-
ких отношений незаменимы русские летописи. Более
ограниченны по информационным возможностям и
вместе с тем документально точны поминальные
книги: синодики, ханские ярлыки, духовные и дого-
ворные грамоты великих и удельных князей, раз-
рядные книги с росписью назначений на службу,
родословные записи5.
В особые группы выделяются записки иностран-
цев, современников Чингис-хана о завоевании наро-
дов Средней Азии, Кавказа, Волжской Болгарии,
Руси, очевидцев последующего ига в покоренных
странах6.
О художественной культуре эпохи Куликовской
битвы и питавших ее идеях, кроме литературных
произведений, свидетельствуют фольклор7, памят-
ники архитектуры, изобразительного и декоратив-
8
Введение
но-прикладного искусства8. Среди них - замечатель-
ные творения прославленных русских художников
Андрея Рублева и Феофана Грека, запечатлевших
изобразительными средствами свое тревожное и
славное время.
В изучении Куликовской битвы постепенно обо-
значились два направления.
В русле первого проводился анализ самих источ-
ников, уточнялась датировка, их происхождение,
состав, степень достоверности, художественные до-
стоинства (если речь шла о литературе), фразеоло-
гия, лексика и т.д.
Другое направление представляют работы, посвя-
щенные непосредственно Куликовской битве. В них -
исследование обстоятельств столкновения с Мамаем,
характеристика вооружения, численности и тактики
обеих сторон, результатов битвы и ее исторического
значения.
Зачастую, в поисках ядра истины, в них реши-
тельно отсекалось от источников все «наносное» -
различного рода сравнения событий и персонажей,
выдержанные в духе средневекового мировоззре-
ния, рассуждения о морали, лирические отступле-
ния, заведомые фантазии, искажающие историчес-
кие факты, и прочие «напластования». Вместе с ними
источники лишались той связующей нити, которая
вела к другим памятникам, эпохам, лицам, поступ-
кам - ко всему тому, что составляло живую ткань
общественного сознания средневековой Руси. Вос-
создание этой ткани в возможно цельном виде и ста-
ло нашей задачей.
Предлагамая читателю книга не претендует на
полное освещение темы. Ее цель - дать общее пред-
ставление о месте Куликовской битвы в обществен-
। юй мысли Руси XIII-XVI вв.
9
Введение
В книге нет воссозданных в деталях русско-ор-
дынских отношений. Главное - в ином: увидеть со-
бытия глазами их современников, показать, как
сквозь призму религиозного мировоззрения просту-
пали реальные черты людей, их идеалы, надежды,
устремления, гордость за исторические деяния
предков, как в сознании народа зрела уверен-
ность в своих силах, приведшая к
полному освобождению от
монголо-татарско-
го ига.
ОТ КАЛКИ ДО ДОНА
О
И оттоля Русская земля седит невесела,
А ОТ КаЛАТЬСКАЯ рАТИ ДО МАМА6ВА
ПОБОИЩА тугою И П6ЧАЛИЮ ПОКрЫШАСЯ...
Задонщнна
Битва на Kaakg
ак туча, которую гонит ветер», шел
неведомый народ на завоевание Тур-
кестана. «И искры [этого нашествия]
разлетались во все стороны и зло про-
стиралось на всех». «Может быть, -
писал арабский историк XIII в. Ибн
ал-Асири, - род людской не увидит
[ничего] подобного до преставления
света и исчезновения мира». Обго-
няя «тучи», мчались во все стороны
беженцы, разнося страшные вести о
потрясающей жестокости пришель-
цев, о бессмысленном избиении не
только мужчин, но и женщин и мла-
денцев. «В тех странах, на которые
они [еще] не напали, всякий прово-
дит ночь не иначе, как в страхе, бо-
ясь их и высматривая: не идут ли они
к нему»1.
По свидетельству современника татарского
нашествия и завоевания Констабля Сембата, за
13
Часть I. От Калки до Дона
продвижением кочевников внимательно наблюдали
кавказские народы. Когда завоеватели достигли
Хорезма, «дошли до нас первые слухи и известия о
татарах», - писал Сембат2. Вскоре полчища «мугал»
и «татар», как их называли, обошли с юга Каспийское
море, прошли Железные ворота (Дербент) и, покорив
народы Кавказа, вышли в южные степи Восточной
Европы3.
С горечью писал о современных ему событиях
армянский средневековый историк Киракос Гандза-
кеци: «...мраком покрылась вся страна и полюбили
люди ночь более, чем день. Лишилась страна жите-
лей своих и бродили по ней сыны чужбины»4.
В предгорьях Северного Кавказа монголо-татары
столкнулись с объединенными силами алан (пред-
ками осетин, карачаевцев и балкарцев) и кипчаков
(половцев). «Мы и вы, - обратились пришельцы к
половцам, - один народ и одного племени... не бу-
дем нападать друг на друга...» Подкупленные бога-
тыми подачками, кипчаки покинули алан и тем са-
мым обрекли их на поражение. Но вскоре вслед за
аланами коварному нападению подверглись и сами
половцы. «Кипчаки бежали без всякого боя, - расска-
зывали очевидцы, - одни укрылись в болотах, дру-
гие в горах, иные ушли в страну русских»5. Тогда и
пришла на Русь весть о приближении монголо-та-
тар, о чем повелась соответствующая запись в рус-
ских летописях: «... пройдоша бо ти таумени всю
страну Куманьску и придоша близ Руси, ид еже за-
веться вал Половьчьскы»6. Так на русских границах
впервые повился столь опасный враг.
* * *
Сведения русских о монголо-татарах были отры-
вочными. «Никто же не весть, - записал летописец
14
Битва ha Kaaks
Переяславля Русского, - кто суть и отколе изидоша, и
что язык их, и которого племени суть, и что вера их»7.
Говорили разное: называли их и тауменами
(туркменами), и печенегами, и татарами8. Многочис-
ленные переселенцы, сорванные со своих насижен-
ных мест монголо-татарским нашествием, приноси-
ли на Русь известия о покоренных народах:«.. .многа
страны поплениша, ясы, обезы, касогы и половець
безбожных множество избиша, а иных загнаша...»9.
Испытавшие на себе военную мощь татар, вероятно,
и окрестили их «народом стрелков»10. Это прозвище
знали и на Руси. «Яко простии людье суть, пущей по-
ловец» 11, - утверждали иные. Тем не менее чувство во-
енной опасности охватило всю русскую землю.
На княжеском совете в Киеве присутствовали по-
чти все «старейшие» князья: Мстислав Галицкий,
Мстислав Киевский, Мстислав Черниговский и Ко-
зельский. Не было только Юрия Суздальского, с яв-
ным опозданием пославшего вместо себя «молодше-
го» ростовского князя Василька12.
В апреле 1223 г. значительное русско-половецкое
войско выступило из Киева13. Уже спустя несколько
дней у острова Варяжский увидели русские монго-
ло-татар, наблюдавших за их переправой «по суху»
через Днепр. Галицкий князь заранее отправил к
месту предполагаемой переправы ладьи, которые
были поставлены бортами друг к другу с таким рас-
четом, чтобы соединить два берега. Таким образом
был наведен своеобразный понтонный мост14. Одна-
ко такой способ переправы не был для монголо-та-
тар в диковинку. Рашид ад-Дин, иранский ученый и
государственный деятель (1247-1318), сообщает о
применении монголо-татарами понтонных мостов
во времена завоевания Средней Азии15. В данном
случае они, должно быть, дожидались, когда завер-
15
* ^(1м1сгпаАНАНУ(КН/и2.
AtijA HHHAhg ., S<-
ЧЫ i пл |> о a f лк« гм л ША gAgfm tAHbt^Atte
lUAr^A/fAttllf^htKArO^^rnfArttfKfflfut
^fivqif^emfirnAmA^atfd^ Hg6i^u>ut^
п^0гггмаауп^(01г^тл1 ujNHtfif&Altififr
КШШЛ H^OAfhtfj^^HtfKrfiUlA . Ц«/И»Х’
rtiFoirrtMfTp
ДЛШ4 .
1. Расправа татар с жителями Новгорода-Святополчского. 1223 г.
Битва ha Kaaks
шится переправа, чтобы навести русско-половецкие
войска на свои главные силы.
Через восемь дней преследования татарской
«сторожи» (разведывательного отряда) русские
столкнулись с основными войсками противника.
Их удар был неожиданным: русские «не успели бо
исполчитися» и были смяты стоявшими в авангар-
де и повернувшими вспять половцами. Первым за-
метивший монголо-татар Мстислав Киевский не
предупредил о грозящей опасности Мстислава Га-
лицкого «зависти ради, бе бо котора [спор] межи има
велика»16. Распря имела давние корни и была свя-
зана с борьбой за обладание Киевом, который в
1212 г. совет князей передал Мстиславу Романови-
чу Смоленскому, вопреки желанию Мстислава
Мстиславича Удалого, стремившегося объединить в
своих руках наряду с Галичем Киевщину и восточ-
ную Волынь17. Укрепившись частоколом на камен-
ной скале, киевский князь смиренно взирал на рас-
праву со своим политическим противником, ожидая
своей участи.
Сеча «зла и люта» завершилась полным пораже-
нием русских князей. После трехдневной осады
сдался на милость победителей и Мстислав Киев-
ский с двумя «молодшими» князьями. Обещание со-
хранить им жизнь и отпустить с воинами домой
было нарушено. На пленных князей были положены
доски, сидя на которых обедали победители. «И тако
ту скончаше князи живот свой», - писал русский
летописец. А всего погибло на Калке шесть князей,
и только один из каждых десяти воинов вернулся
домой, принеся в свое селение ужас пережитого.
«И бысь плач и туга в Руси и по всей земли...»
Монголо-татарская конница преследовала остат-
ки русских войск до Новгорода-Святополчского.
17
Часть I. От Калки до Дона
Жители города, еще не знавшие «злобы и лести та-
тарские и ненависти на христиань», вышли к ним
навстречу с крестами. Вся процессия была иссече-
на саблями18. Возможно, кое-где среди русского на-
селения бытовало представление о монголо-татарах,
сходное с ложными слухами, распространенными
среди православного населения Кавказа: «...они
маги, исповедают христианскую веру и творят чу-
деса. .. они пришли отмстить таджикам за угнетение
христиан»19 - с той лишь разницей, что под объек-
том такой мести первоначально подразумевались
половцы, безраздельно царствовавшие в причерно-
морских степях.
С XI в. ведшие непрерывные набеги на русские
земли «окаянные» и «поганые» половцы, как их на-
зывали русские летописи, не только держали в по-
стоянном напряжении окраинные земли Русского
государства, но и принимали активное участие в
междоусобных войнах. По наблюдениям ученых, де-
вять раз русские летописи отмечают участие полов-
цев в русских усобицах20. Даже выступление полов-
цев в качестве союзников русских князей в походе
1223 г. против татар не вызвало к ним сочувствия.
Особенно непримиримую позицию занимает лето-
пись Переяславля-Русского, центра княжества, наи-
более приближенного к дикой степи21. Достаточно
напомнить, что первое же зафиксированное в лето-
писи нападение половцев на Русь в 1061 г. заверши-
лось поражением переяславльского князя Всеволо-
да. Именно в половцах переяславльский летописец
видит причину ненужного, по его мнению, русским
похода на монголо-татар и поражения на Калке. Не
отрицая «грехов» своих соотечественников, за кото-
рые должна прийти расплата, главное назначение
татар летописец видит в избиении «гневом божиим»
18
Битва на Калке
половцев, «много бо зла сотвориша ти окаинии
половци Рускои земли». Поочередно в уста двух та-
тарских посольств, которые согласно летописной
информации киевского происхождения предшест-
вовали Калкской битве, вкладываются упреки:
«...послушавше половец... мы вашей земли не зая-
хом, ни городов ваших, ни сел, ни на вас приидохом.
Но приидохом Богом попущени, на холопы наши и
на конюси свои»22.
Грозным предостережением звучат слова, припи-
сываемые представителям татарского посольства,
сказанные после того, как русские отказались за-
ключить с ними мир: «Да всем есть Бог и правда»23.
Подобные слова обычно приписываются той сторо-
не, которая считается правой. В 1096 г. князья Свя-
тополк Киевский и Владимир Мономах, княживший
тогда в Переяславле-Русском, обратились к Олегу
Черниговскому, чтобы тот пришел на защиту рус-
ской земли от половцев. На отказ Олега князья яко-
бы сказали: «...а Бог промежи нами будет»24. Таким
образом, действия русских князей совместно с по-
ловцами характеризовались как несправедливые по
отношению к монголо-татарам. Виновными во всем
назывались половцы, втянувшие русских в этот по-
ход. В свою очередь обвиняются и русские, которым
за «грехи» «Бог вложи недоумение».
Наибольшую вину за союз с половцами южно-рус-
ский книжник возложил на галицкого князя: Котян -
князь половецкий - «умолил» зятя своего Мстислава,
который, в свою очередь, «нача молитися» русским
князьям25. Личность родственника Мстислава Га-
лицкого - Котяна - оттеснила на второй план весьма
примечательное событие, оставленное без коммента-
рия - крещение в 1223 г., вероятно, в угоду русским,
«великого князя» половецкого Баеты26.
19
Часть I. От Калки до Дона
Несколько иначе оценивается первое столкнове-
ние с монголо-татарами в западно-русской летопи-
си. Родственные отношения Мстислава Удалого с
одним из влиятельных половецких князей сказались
на лояльном тоне летописи по отношению к полов-
цам. В рассказе о Калкской битве половцы ни разу
не называются «окаянными» или «погаными» и не
упрекаются ни в чем. Не упоминается даже о том,
что бегущие половецкие войска смяли следовавших
за ними русских. Поражение объясняется собствен-
ными «грехами», в частности называется «прегреше-
ние крестное пришедшим»27, т.е. монголо-татарам.
Иначе говоря, имеется в виду нарушение крестного
целования русскими - ритуала, скреплявшего некий
договор обеих сторон. Что это за договор, сейчас ска-
зать трудно. Быть может, подразумевается распра-
ва русских князей (о чем сообщает летопись) с обо-
ими посольствами поочередно?28 Как бы там ни
было, после сокрушительного поражения русских
войск, какого «не бывало никогда», могло появиться
сомнение, стоило ли вступать с татарами в конф-
ликт? А что, если они в самом деле «посланы Богом»,
чтобы наказать только половцев за их посягатель-
ства на Русь?
Такая точка зрения получает развитие в Новгород-
ской 1-й и Лаврентьевской летописях, где повествова-
ние о битве 1223 г. строится на аналогии с библейским
рассказом о племени Гедеона, призванном освободить
израильтян от гнева мадианитян29. Подобные срав-
нения реальных событий с библейскими легендами
закономерны для средневековья, ведь ветхозаветные
книги почитались в то время историческими, содер-
жащими опыт человеческого бытия.
Противоположная точка зрения на татар была
записана во Владимирском княжестве накануне
20
Битва на Калке
нашествия Батыя венгерским монахом-миссионе-
ром Юлианом: «...татары - это мадианиты, которые
были побеждены Гедеоном.. .»30. Сходная версия вы-
сказывается галицким летописцем, для которого та-
тары не являлись «освободителями» и сравнивались
с «безбожными моавитянами»31, т.е. племенем, кото-
рое, согласно библейским сказаниям, восемнадцать
лет угнетало Израиль.
Наиболее распространенное на Руси мнение свя-
зывало татар с остатками мадианитов. О них пове-
ствует и популярное на Руси с XI в. апокрифическое
«Откровение Мефодия Патарского»32, сюжетно свя-
занное с библейским рассказом о Гедеоне. Ссылаясь
на Мефодия Патарского, летописец пишет, что та-
тары вышли «ис пустыне Етриевскы, суще межи
въстоком и севером... яко скончанию времен явите-
ся тем, еже загна Гедеон, и попленять всю землю от
въсток до Ефранта и от Тигр до Поньскаго моря.. .»33.
В связи с этим было высказано предположение, что
вскоре после битвы на Калке в Киеве возникло «Ска-
зание о татарах»34. В нем происхождение татар велось
от народа, упомянутого в «Откровении...». Необходи-
мо отметить, что «Откровение...» «примерялось» в свое
время и к половцам, якобы пущенным «на казнь хри-
стианам» в 1096 г.35
Разница концепций «Откровения...», в котором та-
тары представлены карающей силой, и основного
текста повести о битве на Калке в Новгородской 1-й
летописи, где татары показаны главным образом как
освободители от половцев, заставляет думать, что от-
рывки из сочинения Мефодия Патарского были вне-
сены в летопись позднее и другим автором. Возмож-
но, это произошло в преддверии новой опасности.
Должно быть, тогда появилось и предостережение,
отразившееся в Ипатьевской летописи, о возможном
21
Часть I. От Калки до Дона
возвращении татар:«.. .ожидая Бог покаяния кресть-
янскаго и обрати и воспять.. .»36.
Ошеломляющее поражение на Калке, нанесенное
невесть откуда пришедшим неведомым народом,
породило в сознании древнерусского человека пред-
ставление о приближающемся Конце света. Еще не
разнеслась по всей Руси весть о печальном собы-
тии, как началась страшная засуха, «мнози борове
и болота загорахуся». Из-за дыма не видно было
даже на близком расстоянии, и птицам невозмож-
но было лететь, они «падаху на земли и умираху»37.
Засуха и последовавший за ней голод еще больше
утвердили русского человека в его суеверных пред-
ставлениях. Все чаще на страницы летописи попа-
дают сведения о бедствиях и неурядицах как прояв-
лении «казней Божиих», наивысшим воплощением
которых считаются нашествия «поганых». Так, силь-
ный пожар во Владимире в 1227 г. расценивается
как наваждение за «злые дела», за которые «Бог казнит
рабы своя напастми разноличными: огнем, водою,
ратью, смертью напрасною»38. Этот же год отмечен
в Ипатьевской летописи пространным вступлением
«о бещисленые рати и великые труды и частые воины
и многия крамолы и частыя востания и многия мя-
тежи»39.
Еще более заметным явлением на Руси стало зем-
летрясение 1230 г., совпавшее с «гладом злым», «яко
же не бывал николи же». Землетрясение, от которо-
го раскалывались на части и рушились каменные
храмы, ставилось летописцами в один ряд с наибо-
лее значительными событиями последних десятиле-
тий: разорением Киева в 1169 г. Андреем Боголюб-
ским40, после которого город не мог восстановить
свою прежнюю значимость и лишь номинально счи-
тался столицей русского государства, а также с бит-
22
Битка на Кллке
вой на Калке. «Земля ныне движетсь, грехы нашими
колеблется, безакония нашего носити не может», -
так отозвался о землетрясении известный русский
проповедник Серапион. «Но что потом бысть нам41, -
вопрошает Серапион, - не гладом ли, не мороки ли,
не рати ли многия?» Как некая веха русской истории
выделяется 1230 г. и в Ипатьевской летописи. Заго-
ловок под этим годом гласит: «По сем скажем мно-
гим мятежь великия льсти бещисленые рати»42. Свое-
образным финалом смутной тревоги, охватившей
русичей, воспринимается следующий заголовок -
«Побоище Батыева»43.
Первое знакомство с монголо-татарами не обо-
рвалось 1223 г. Их далекие походы остаются в круге
внимания русских летописцев. Уже в статье, посвя-
щенной Калкской битве, отмечается смерть Чингис-
хана, последовавшая в 1227 г. Тут же говорится и о
многочисленных татарских завоеваниях: «...иныя
же страны ратми, наипаче лестью погубиша»44. Под
следующим годом сообщается, что болгары «бьени
от татар... близ рекы ей же имя Яик»45. А спустя че-
тыре года, как отмечает русский летописец, татары
остановились на зимовье, «не дошедше великого гра-
да болгарьскаго»46.
Духом реальной военной опасности веет от ста-
тьи, помещенной под 1236 г., сообщавшей о поко-
рении Волжской Болгарии и сожжении главного
города страны - Болгара. В этой статье впервые
летописец обращает пристальное внимание на
необузданную жестокость завоевателей: «...и изби-
ша оружием от старца и до унаго и до сущаго мла-
денца...»47.
Бежавшие от жестокости кочевников болгары,
мордва и буртасы принесли известия о подготовке
похода теперь уже не безвестного народа на Русь.
23
Часть I. От Калки до Дона
Блтыбвл рать
«Чръна [черна] земля под копыты костьми была
посеяна, а кровию польяна: тугою взыдоша по Ру-
ской земли»1 - этот образ печали из бессмертного
«Слова о полку Игореве» как нельзя лучше подходит
для характеристики обстановки на Руси во време-
на битвы на Калке. Тяжкое поражение, усобицы,
корыстолюбие и другие человеческие пороки, по-
рожденные или усилившиеся в период раздроблен-
ности, стали наиболее заметными симптомами «бо-
лезни крестьяном», отмеченной в XII - начале XIII в.
Еще живы были в памяти картины благополучного
прошлого, отразившиеся в «Слове о погибели зем-
ли Русской»: «О, светло светлая и украсно украшена
земля Руськая! И многыми красотами удивлена еси:
озеры многыми удивлена еси, реками и кладязьми
месточестьными, горами, крутыми холми, высокы-
ми дубравоми, чистыми польми, дивными зверьми,
различными птицами, бещислеными городы вели-
кыми, селы дивными, винограды обителными, домы
церковьными, и князьми грозными, бояры честны-
ми, вельможами многами. Всего еси испольнена
земля Руская...» Еще совсем недавно власть земли
Русской простиралась «...до угор и ляхов, до чахов,
от чахов до ятвязи, и от ятвязи до литвы, до немець,
от немець до корелы, от корелы до Устьюга, где тамо
бяху тоимици погании и за Дышючим морем, от
моря до бол гарь, от бол гарь до буртас, от буртас до
черемис, от черемис до моръдви...»2. И все это было
покорно владимирскому князю Всеволоду. А при его
сыне Юрии Владимирском уже бежали на Русь под
натиском монголо-татар еще совсем недавно зави-
симые от Всеволода болгары, мордва, буртасы и
другие народы. Беженцы приносили на Русь тре-
24
Блтыевл рать
вожные вести: татары готовятся к походу на Русь,
чтобы потом «идти на завоевание Рима и дальней-
шего». Эти сведения, полученные на восточной гра-
нице Суздальского княжества на исходе 1236 г.,
дошли до нас в донесениях венгерских монахов-
миссионеров3.
А уже год спустя дрогнула под ударами захватчи-
ков Рязанская земля и от свирепых пожарищ пла-
вился декабрьский лед, а у границ Владимиро-Суз-
дальского княжества другие тьмы татарских войск
ожидали, когда встанут реки - основные зимние до-
роги - и замерзнут болота.
Не внял мольбам рязанцев о помощи самый мо-
гущественный князь Северо-Восточной Руси Юрий
Всеволодович, «и сам не пошел и на помощь не по-
слал, хотя о собе сам сотворити брань з Батыем»4. Он,
наверное, ожидал, что с окончанием распутицы дви-
нется на Владимир «готовыми дорогами» бывшая
настороже новая рать.
Не пришли на помощь рязанцам и южно-русские
князья, сохранившие в памяти тяжкое поражение
1223 г. Записав в летопись известие о приходе мон-
голо-татар в рязанские земли, киевляне не преми-
нули напомнить, что эти «безбожные измаилтяне...
преже бившеся со князи русскими на Калках»5.
Лишенные поддержки, рязанцы были обречены.
Обступили «поганые иноплеменници» стольный
град рязанский, и изнемогли защитники, «крепко
бившеся» с врагами пять дней, после чего Рязань
была покорена:«.. .изменися доброта ея и отиде сла-
ва ея. Не бе бо во граде пения, ни звона, в радости
место всегда плач творяше»6. Так описал события
современник погромов рязанский священник Евста-
фий, уроженец Корсуня, бежавший из Крыма от на-
шествия кочевников еще в 1222 г.
25
Часть I. От Калки до Дона
Захватив Рязань, татары вышли к Коломне, сто-
явшей у впадения Москвы-реки в Оку. Уже тогда Ко-
ломна занимала ключевое положение среди городов
Северо-Восточной Руси. Не случайно сюда все-таки
прислал Юрий Всеволодович войско во главе со сво-
им сыном Всеволодом. «Сечя зла зело», в которой
погиб рязанский князь Роман и воевода Всеволода
Юрьевича Еремея Глебович и «иных много мужей»7,
открыла дорогу вглубь страны и прежде всего к Мос-
кве. Именно поэтому уже коломенская битва счита-
лась современниками «московской». Об этом сообща-
ет под 1238 г. выдержанная в недружелюбных тонах
по отношению к Владимиро-Суздальскому княже-
ству летопись Великого Новгорода:«.. .московици же
побегоша ничего же не видевше»8. Вскоре после пя-
тидневной осады пала и Москва, а «люди вся избиша
от старых до младенец». Всего за несколько дней, по
выражению азиатского автора XIII в. Джувейни, от
Москвы осталось «только ее имя»9.
В день церковного праздника Федора Стратила-
та в феврале 1238 г. враг подошел к Владимиру.
И был в городе «плач велик, а не радос». Страх и тре-
пет посеял татарский погром среди оставшихся в
живых жителей «северной столицы». «Казнь Божия»,
происшедшая в праздник, была понята в то время
как встряска, призывающая отказаться «от пути сво-
его злого», от неправд и междоусобий. Воплем пре-
достережения звучат слова одного из библейских
пророчеств, включенные во Владимирскую лето-
пись: «...сего ради в праздникы нам наводит Бог
сетованье, яко пророк глаголеше - преложю празд-
никы ваща в плачь и песни ваша в рыданье». «Сотво-
рилось зло великое, - пишет летописец, - такого не
бывало от крещения». После падения Владимира
войска Батыя разошлись по всей территории кня-
26
Бдтыевд рать
жества, захватив и разрушив только за один месяц
14 городов10.
Сокрушительное поражение владимирского вой-
ска не реке Сить и гибель в этой битве великого
князя Юрия Всеволодовича11 по сути дела подвели
черту монголо-татарскому завоеванию Северо-Во-
сточной Руси.
Взяв курс на северо-запад и покорив после двух-
недельной осады Торжок, одна из монголо-татарс-
ких ратей двинулась селигерским путем в сторону
Новгорода, «все люди секугце акы траву». За 100
верст до Новгорода изрядно потрепанные десятиты-
сячные отряды - «тьмы» - повернули вспять.
Неожиданный отказ татар от штурма Новгорода
привел новгородцев к мысли о вмешательстве незем-
ных сил, оградивших город от разгрома. В образе
этих сил выступала «София Премудрость Божия»,
которой был посвящен главный городской храм12.
И обратный путь не был для завоевателей глад-
ким. Огромный урон наносили врагам еще неразру-
шенные города, надолго задерживая их продвиже-
ние. Последним «крепким орешком» в этом походе
был Козельск, получивший у татар прозвание «Злой
город». Он семь недель сдерживал осаду значитель-
ных сил. Во время обороны были уничтожены око-
ло четырех тысяч вражеских воинов. Взяв город,
Батый «изби вся и до отрочят сосущих млеко», а мест-
ный малолетний князь Василий, по словам неко-
торых очевидцев, «утонул в крови.. .»13.
Завершил завоевание русских земель южный по-
ход Батыя 1240 г. В осажденном бесчисленным во-
инством и обозами Киеве от скрипа телег, от рева
верблюдов, от конского ржания не было слышно че-
ловеческого голоса. День и ночь били пороки, и «стре-
лы омрачали свет». Когда город был взят, по словам
27
Часть I. От Калки до Дона
очевидца, текла кровь, как вода, и мертвые лежали
всюду14. Киевский летописец словно подводит итог
прожитому, давая в начале киевского летописного
свода список всех князей, правивших в столице до
«избитья Батыева»15.
Мужественное сопротивление и широкие русские
просторы поглотили мощные силы кочевников. Уже
в Галицко-Волынской Руси не все осажденные города
были взяты16. Вторгнувшись в другие европейские
страны, монголо-татары потерпели еще ряд неудач и
вынуждены были вернуться в низовья Волги.
Полные трагизма события 1237-1240 гг., нашед-
шие отражение на страницах русских летописей, в
еще более концентрированных образах были выра-
жены в исторических преданиях и былинах. Соглас-
но преданиям страшный татарский богатырь Батый
прошел насквозь всю Русскую землю. На своем пути
он вырубил все население, не давая пощады ни «ста-
рику хилому, ни беспомощному малютке», сжег села,
деревни и уничтожил все живое: «...истребил все
леса и травы на 100 верст в ширину... где проходил
Батый, не осталось ни зверя, ни птицы»17. «Против
выженной им полосы на земле выступило знамение
на небе в виде белой полосы»18 - так в преданиях
объясняется появление на небе Млечного Пути.
Если эмоциональное восприятие нашествия в
фольклорных произведениях в целом не отличается
от летописных, то оценки причин поражения суще-
ственно разнятся. «Рати нечестивых» называются в
летописях наиболее сильным проявлением «казней
Божьих». В качестве причин, вызвавших «гнев Бо-
жий», указываются главным образом княжеские
междоусобия19. Однако не раздробленность Русско-
го государства объявляется в летописях XIII-XIV вв.
непосредственной причиной поражения. Согласно
28
Батыека рать
господствующему в период средневековья теологи-
ческому мировоззрению, «за грехи» на Русскую зем-
лю было ниспослано «недоумение», была отнята
сила, а в души людей был вложен «страх и трепет»20.
Точно так же объяснялись собственные неудачи хрис-
тианскими народами Кавказа, когда «какой-нибудь
жалкий варвар гнал перед собой толпу храбрых и про-
славившихся в битвах мужей, как пастух гонит ста-
до»21. «Сего ради, - добавляет поздний летописец, - ни
один из князей русских не пошел друг другу на по-
мощь»22. Неспособность к сопротивлению вызвала в
общественном сознании призыв «Божию гневу не
противитися», к чему в свое время Бог призвал Иису-
са Навина23.
Иначе оценивается поражение русских в былинах.
Многочисленные поздневременные напластования
во многом видоизменили содержание былин, но дав-
но минувшие исторические события оставили в них
свой след. Былины не ведают феодальной раздроб-
ленности и междоусобных ратей. Сила народа выра-
жена в силе богатырей. Оптимистические по своей
сути былины донесли лишь отдельные эпизоды тя-
желых неудач в борьбе с монголо-татарскими кочев-
никами24. Эти неудачи обычно выражаются в него-
товности богатырей к защите своей Родины. Чаще
всего причина поражения или отказа богатырей от
битвы кроется в несправедливом отношении былин-
ного князя Владимира к своим богатырям, т.е. наро-
ду25. Вероятно, именно отсутствием на Руси богаты-
рей объясняется Батыев погром в одном из отрывков
былины о Калкском побоище, вошедшем в летопис-
ные своды XV в.26 В отрывке повествуется о гибели
Александра Поповича (в других летописях - Алеши)
и других храброе во время Калкской битвы. Само на-
именование богатырей архаичным словом «храбры»
29
Часть I. От Калки до Дона
относит создание этой былины к более древним вре-
менам, нежели XV в.27 Так назывались храбрые и
сильные воины в далекие времена домонгольского
ига, когда тюркское «богатур» еще не вытеснило из
обихода славянское «храбр».
Версия о гибели богатырей вряд ли могла по-
явиться сразу после битвы на Калке. При всей со-
крушительности поражения на Калке территория
Русской земли все-таки оставалась непокоренной.
Основное «назначение» богатырей - не упреждать
нашествия, а отражать их. Должно быть, после Ба-
тыева нашествия, завершившегося покорением
Руси, и возник вопрос: куда делись русские храбры?
Вероятно, беды и напасти, начавшиеся с 1223 г., и
дали повод народному сознанию задним числом
«расстаться» с богатырями во время сражения на
Калке и тем самым объяснить, почему Русь была за-
воевана Батыем и печаль обрушилась на Русскую
землю. Не случайно современники Куликовской бит-
вы начинают отсчет «туги и печали» с Калкской бит-
вы. По утверждению Новгородской 4-й летописи, «то
первое выхождение татарское на Русь... и оттоле
нача работати русская земля татарам»28. Но не все
богатыри, в народном сознании, пали на берегах
Калки-реки. Рязанский былинный герой Евпатий
Коловрат с дружиной напал на покорившего уже его
родную землю Батыя и нанес ему серьезный урон.
И хотя богатырь погиб в бою с врагами, имя фольк-
лорного героя продолжает наводить страх на татар,
а описание его подвига, по-видимому, на рубеже
XIV-XV вв. или несколько позднее, включается в за-
мечательное литературное произведение - «Повесть
о разорении Рязани Батыем»29.
Не битва на Калке, а Батыево нашествие породи-
ло в народном творчестве представление о гибели
30
От растерянности к сопротивлению...
русских богатырей. Только смерть всех храбров, за-
щитников всего русского народа, привела к завое-
ванию Русской земли.
От растерянности к сопротивлению...
Страшный Батыев погром поверг в ужас не толь-
ко очевидцев. К печальному событию прошлого не
раз обращались русские летописцы, желая глубже
понять уроки происшедшего. Спустя два века после
монголо-татарского нашествия на страницах од-
ной из летописей (Софийского временника, состав-
ленного около 1432 г.) Русь была изображена в обра-
зе матери, скорбящей о своих сыновьях: «...сыны,
сыны русские! Зачем ходили вы перед Господом Бо-
гом, сотворившим вас, в похотех сердец ваших?
Вижу, как вас отторгают от недр моих, как правед-
ным судом Божиим впадаете в немилостивые руки
поганых, вижу иго работы на плечах ваших. Я же без
вас, моих чад любимых, остаюсь вдова бедная и без-
детная»1.
Однако современники Батыева нашествия не ве-
дали, что «впадают» на многие годы в «немилостивые
руки». Едва схлынули монголо-татары, как на вели-
кокняжеский престол во Владимире сел Ярослав Все-
володович, брат убитого в сражении на реке Сить
великого князя Юрия. Создалась видимость, что
монголо-татары «сошли» с Русской земли навсегда.
И хотя людские жертвы были огромны и в руинах ле-
жали крепости и храмы, именуемые в средние века
«невестами Христовыми», радость была велика. «Того
же лета бысть мирно»2, - поведал ростовский лето-
писец. А через год враг уже терзал юго-западные
русские земли. Но только прошли татары, как и здесь
31
V /I' /
2. Михаил и Федор Черниговские в ставке Батыя. 1246 г.
От рдстерянности к сопротивлению...
пронеслась весть, что «безбожные» навсегда «сошли
суть и земеле руское и возвратися в землю свою»3.
И хотя татары вскоре вернулись на завоеванные
русские земли, мысль о скором избавлении не поки-
дала русских людей. В 1245 г. на церковном соборе в
Лионе в речи о пришельцах киевский игумен Петр
Акерович провозгласил, что ордынцы по воле неба
будут угнетать мир 39 лет, чтобы очистить его ме-
чом так, как когда-то кара Божия очистила его по-
топом. Учитывая, что Петр Акерович имел сведения
о выходе татар на завоевания в 1211 г., их иго, по
его версии, должно было пасть через пять лет после
этой речи, т.е. в 1250 г.4 Между тем монголо-татары
обосновались надолго. С 1242 г. в городе Сарай - ре-
зиденции Батыя и столице складывающегося госу-
дарства Золотой Орды - начались приемы русских
князей. «О, злее зла честь татарская», - вздыхал по
этому поводу галицкий летописец5. В ставке хана
русские князья были вынуждены исполнять чуждые
им ритуалы, подолгу выстаивать на коленях во вре-
мя ханских приемов. Любое, даже самое малейшее
неповиновение могло послужить поводом к убийству
князя. Только за первое столетие ига в Золотой Орде
были убиты более десяти князей6. Унизительные и
опасные посещения ханской ставки оправдывались
современниками стремлением князей защитить и
сберечь Русскую землю. Сочинитель жития Алексан-
дра Невского, одного из первых среди русских кня-
зей посетившего ханскую ставку, вложил в уста Ба-
тыя такие слова, адресованные к герою жития:
«...аще хощеши съблюсти землю свою, то приеди
поскоро къ мне.. .»7. Выдача князьям ярлыков на вла-
дение их собственными землями, начавшаяся око-
ло 1242 г.8, вероятно, сопровождалась регламента-
цией полномочий князя и его повинностей.
33
3. Первая ордынская перепись населения на Руси. 1258 г.
От рдстерянности к сопротивлению...
К пятидесятым годам XIII в. итальянский дипло-
мат Плано Карпини относит присылку на Русь бас-
каков с целью проведения «числа» (переписи насе-
ления) для установления размера дани9. В 1257 г.
был отправлен на Русь родственник великого хана
Китата, чтобы организовать перепись с учетом каж-
дого дома - «пишюче домы»10.
Переписи населения не только разжигали освобо-
дительное движение, но и усугубляли противоречия
«больших» и «молодших» людей, на плечи которых раз-
ным грузом ложились татарские поборы. Особенно
острые социальные противоречия были зафиксирова-
ны во время проведения «числа» в 1257 и 1259 гг.
в Новгороде Великом. Первая попытка послов татар-
ских завершилась неудачей: не захотели новгородцы
подвергаться переписи. Вместо этого они поднесли
дары ханским переписчикам и «отпустили их с ми-
ром»11. Во время второго захода численников Новго-
род «издвоился»:«.. .творят бояре собе легко, а меншим
зло»12. Перепись была проведена. Не облагались данью
только священнослужители («...толико не чтоша игу-
менов, черньцов, попов, клирошан, кто зрить на свя-
тую Богородицу и на Владыку»13), заручившись под-
держкой которых, татары надеялись держать Русь в
повиновении. Помимо освобождения от налогов цер-
ковь получила богатые пожалования, а в Сарае была
образована новая православная епископия, которая,
по замыслу завоевателей, должна была стать важным
инструментом татарской политики на Руси14. В обмен
на привилегии некоторые представители духовен-
ства проявляли лояльность к Золотой Орде, призна-
вали Русь «ханови и Батыеве» (т.е. верховного хана -
императора - и правителя Золотой Орды Батыя). Как
писал один из агиографов второй половины XIII в.,
«пе подобает жити не поклонившеся има»16.
35
Часть I. От Калки до Дона
Особые условия, в которые была поставлена Рус-
ская церковь, и, одновременно, последовательное
угнетение остальной части русского населения по-
влекли за собой массовый отход прежде всего селян
от официальной религии. Мольбы к Всевышнему -
«...не предай нас до конца имени Твоего ради...»17 -
как тогда показалось, не были услышаны. Все чаще
люди обращались к оставленному было язычеству.
Церковь лишалась своих прихожан. Умножилось
число колдунов и ведьм, которые пытались править
умами растерявшихся людей, «влиять» на урожай и
стихийные бедствия. Именно поэтому созванный в
1274 г. Церковный собор, отметивший «разложение
нравов», принял так называемое «Мерило правед-
ное» - руководство по управлению церковной орга-
низацией и по дальнейшей христианизации насе-
ления18.
Насилие неверных, по религиозным представле-
ниям, должно было завершиться Концом света. Эта
мысль, появившаяся после поражения на Калке,
получила дальнейшее развитие в семидесятые годы
XIII столетия. Возможно, истекшие 39 лет после бит-
вы на Калке, о которых говорил на Лионском соборе
Петр Акерович, не завершившиеся Страшным су-
дом, заставили заново отсчитывать годы предпо-
лагавшейся гибели человечества. Новой точкой от-
счета могла стать Батыева рать, а предполагаемый
Конец света тогда бы приходился на 1275 г. Поэто-
му в первой половине 70-х годов на Руси тщательно
собираются сведения о бедствиях не только в родных
краях, но и в других странах. С наибольшей полно-
той подобные данные содержатся в поучениях вла-
димирского проповедника Серапиона. Здесь и упо-
минания о гибели Драч-города, который, согласно
летописным данным, ушел под воду в 1273 г. в ре-
36
От рдстерянности к сопротивлению...
зультате землетрясения (до того 4000 лет стоял, за-
мечает Серапион), и сведения о многолетнем неуро-
жае «не токмо в Русь, но в Латене», и известие о «по-
топлении» 700 людей «в лесах от умножения дождя»
и 200 в городе Перемышле19. Новая монголо-татар-
ская перепись 70-х годов20 еще больше усугубила
мрачные предчувствия. Печальным заключением
происходящему звучат слова Серапиона:«.. .величе-
ство наше смирися; красота наша погыбе...».
Ждать конца или бороться? Далеко не однознач-
но отвечали современники на этот вопрос даже в
самые тяжелые для Руси годы. Непротивленческая
позиция была продиктована официальной исто-
рической концепцией средневековья - провиден-
циализмом (от лат. providentia - провидение).
Предопределенность и отсутствие должной связи
с реальными историческими событиями были глав-
ными отличительными особенностями господству-
ющей концепции.
Между тем жизнь вносила свои коррективы в мер-
твую догму религиозного непротивленчества. «Брань
славна луче ес мира студна...»21 - с такими словами
отправился на свой последний бой владимирский
князь Юрий Всеволодович.
В 1252 г. великий князь владимирский Андрей
Ярославович отказался служить татарам. Летописец
подчеркивает, что решение князя не являлось само-
стоятельным, а было выработано в «думе» с боярами22,
т.е. являлось коллективным решением. Пожалуй, этот
протест можно оценить как первое организованное
выступление русских против монголо-татарского
ига. Выйдя с войском навстречу Неврюевой рати,
Андрей «преудобрен бе благородием и храбростию»,
потерпел поражение и со словами: «Лутчи ми есть
бежати в чюжую землю, неже дружитися и служити
37
Часть I. От Калки до Дона
татаром», - укрылся от преследования в Швеции.
Татары же, «рассунувшись» по всей Русской земле,
увели в полон людей «бещисла» и скот. Спустя два
года тверской князь Ярослав, последовав примеру
Андрея, «остави свою отчину» и ушел без боя с боя-
рами своими в Ладогу и во Псков23. Вернувшемуся
на родину князю Андрею его брат Александр Нев-
ский хотел сразу дать в управление один из самых
значительных русских городов - Суздаль, «но не сме-
яша царя»24.
При хане Берке, исповедовавшем ислам и
вступившем на престол в 1258 г., усилился гнет на
покоренных территориях. Появившиеся в русских
городах мусульманские откупщики дани «творили
великую досаду» местному населению. Начавшиеся
в 60-е годы XIII в. в монгольской «империи» внут-
ренние смуты25, видимо, повлекли за собой присыл-
ку сборщиков дани на Русь от разных враждующих
сторон, т.е. больше, чем обычно. И не выдержали ру-
сичи «лютого томления бесурменьского» и изгнали
татар из многих городов. Среди них называются
крупнейшие города Северо-Восточной Руси: Ростов,
Владимир, Суздаль, Переяславль, Ярославль, Устюг
Великий26. Организованные «вечами» - органами
городского управления - восстания 1262 г. вошли в
историю под названием «вечевых». Очагом восста-
ния стал древний Ростов, впоследствии неоднократ-
но поднимавшийся на борьбу с татарским влады-
чеством (в 1289, 1315, 1316, 1320 гг. и др.). Сразу
же после восстания 1262 г. в Орду «отмаливать»
русских людей от татарской рати поспешил Алек-
сандр Невский, бывший тогда великим князем. Эта
поездка стоила князю Александру жизни: на обрат-
ном пути, разболевшийся в Орде, он умер27. Быть
может, поэтому, рассматривая его смерть как месть
38
От рдстерянности к сопротивлению...
ордынцев, в более поздние времена назвали инициа-
тором и организатором «вечевых бунтов» полковод-
ца, прославившегося защитой западных рубежей
Руси. Именно ему, Александру Невскому, архангело-
городский летописец XVI в. приписывает рассылку
писем в города с призывом «татар бити»28. Впрочем,
не исключено, что одновременное проведение вече-
вых восстаний действительно регулировалось вели-
ким князем.
Князья, получавшие из рук татарского хана
власть и имевшие перед ним ряд обязательств, да-
леко не всегда решались на открытый протест. Бо-
лее того, добиваясь доверия монголо-татарских
властей, они неоднократно подавляли волнения со-
отечественников. Даже вероятный руководитель
«вечевых восстаний» Александр Невский, немало
сделавший для защиты Руси от внешних врагов, из-
бегая преждевременных антиордынских выступле-
ний, жестоко расправился с бунтарями. Так, было
подавлено новгородское восстание 1259 г., направ-
ленное против ордынских численников. Своего сына
Василия Александр Невский изгнал из Пскова, куда
тот бежал из Новгорода, а его дружина по приказу
татар была казнена: «...овому носа урезаше, а ино-
му очи вынимаша, кто Василья на зло повел...». Так,
по мнению летописца, он «численников татарских
укротил и примирил»29. Новгородцы надолго запом-
нили это неистовство князя Александра, удостоив
его наряду с почетным прозвищем «Невский» еще
одним - «Грозный»30.
Определенные противоречия, касающиеся выбо-
ра методов национально-освободительной борьбы,
были обычным явлением для княжеской среды пер-
вых десятилетий ига. Весьма показателен в этом
отношении конфликт между князьями Святославом
39
Часть I. От Калки до Дона
Курским и Олегом Рыльским и Воргольским, проис-
шедший в 1283-1284 гг. В отсутствие Олега Свято-
слав в ответ на притеснения ночью расправился с
отрядом, возглавляемым двумя татарами и сопро-
вождавшими их русскими слугами. Летописец, сто-
ящий на позициях Олега, не отрицает, что Святослав
пытался «сотворить добро», но учинил, как он пишет,
«большую пакость» Олегу и себе. В упрек Святославу
ставятся методы его расправы с монголо-татарами
и их приспешниками, они именуются «разбой-
ничьими», перенятыми у ордынцев. В противовес
разбойничьим приемам летописец выдвигает прин-
ципы честной борьбы, основанные на традициях во-
инской этики. Не менее серьезным обвинением в
адрес Святослава звучит упрек в нарушении им
«крестного целования», согласно которому князья
должны были действовать «по единой думе оба»31. Не
исключено, что речь идет о княжеском договоре,
предусматривающем и совместные действия про-
тив ордынцев.
В дошедшей до нас договорной грамоте самого
конца XIII в. между Новгородом и тверским князем
Михаилом Ярославовичем уже четко говорится
о союзе в случае «тяготы ... от татарина»32.
Начавшаяся постепенная консолидация сил для
защиты от ордынских притеснений свидетельству-
ет о новом уровне национально-освободительной
борьбы. Военные союзы, о которых ранее русские
князья не помышляли, стали возможны в результа-
те раскола лагеря противника.
В 1266 г. умер первый татарский хан, принявший
ислам, Берке, смерть которого древнерусский исто-
рик оценил как «ослабу Руси от насилья бесермен»33.
После его смерти важнейшей политической фшурой
в Золотой Орде стал темник (предводитель десяти-
40
От рдстерянности к сопротивлению...
тысячного войска) Ногай. К нему, Ногаю, а не к пра-
вившему хану Телебуге отправляли многие русские
князья дань, получая взамен политическую поддерж-
ку и в какой-то степени покровительство34. К Ногаю
«за неправой» советует пойти Олег Рыльский Свято-
славу Курскому35.
Принцип татарского правления: разделяй и вла-
ствуй, - о чем прямо сообщают русские источники,
стал использоваться и русскими политическими
группировками. Об этом, в частности, говорится в
«Повести о Михаиле Тверском»: «Был у поганых обы-
чай и есть до сих пор, вметить вражду между бра-
тий князей русских»36. Конечно же, появившаяся с
конца XIII в. возможность выбора между беспрекос-
ловным повиновением и политической интригой
давала некоторую «ослабу» русским, позволявшую
вести политическую игру с ордынскими властите-
лями, что в какой-то мере облегчало участь русских
людей по сравнению с предшествующим периодом.
Безусловно, создававшиеся враждующие между
собой княжеские группировки наносили большой
урон хозяйству и непосредственным производите-
лям, однако укрупнение сил русских помогало в от-
дельных случаях сдерживать ордынский натиск.
Времена изменились. Уже волен был великий князь
Дмитрий (старший сын Александра Невского) не
впускать в свою отчину, Переяславскую землю, хан-
ских откупщиков и отправлять дань его сопернику
Ногаю37.
К этому времени относятся и первые военные по-
беды. В 1285 г. с позором изгнан ордынский царе-
вич, пытавшийся «копьем покорить» Переяславскую
землю38, занимавшую стратегически важное поло-
жение между Владимирским, Тверским и набираю-
щим силу Московским княжествами. По сообщению
41
Часть I. От Калки до Дона
летописца, «князь великий Дмитрий Александрович,
собрав рать многую, пошел на них, и побежал царе-
вич в Орду». Этот эпизод вполне справедливо расце-
нивается в исторической науке как первое локальное
сражение, выигранное в поле русскими у ордын-
цев39.
Своевольство великого князя не прошло даром, в
1293 г. на Русь была послана рать Дюденева, назван-
ная по имени возглавлявшего ее военачальника (ор-
дынский царевич Дю день). Страшная картина ра-
зорения, вероятно, воскрешала в представлении
русских людей того времени поход Батыевой рати.
Сходство в описании, упоминание о 14 покоренных
городах (так же как в рассказе о событиях 1237-
1238 гг.), хотя перечисляются только 11 городов,
дают нам основания так предполагать. Пройдя по-
чти всю Северо-Восточную Русь, монголо-татары не
решились завершить разгром взятием хорошо ук-
репленной и готовой к битве Твери40, в которой ук-
рылось население из других районов.
На княжеском съезде 1296 г. во Владимире сло-
жились две сильные княжеские группировки: с од-
ной стороны выступали Андрей - великий князь
Владимирский, Федор Ярославский и Константин
Ростовский, с другой - Даниил Московский и Михаил
Тверской, которых поддерживали новгородцы и пе-
реяславцы41.
Попытке Андрея Владимирского взять Переяс-
лавль силой помешали объединенные войска москов-
ского и тверского князей42. Передача в 1302 г. Пере-
яславля московскому князю Даниилу по завещанию
Ивана Переяславского способствовала закреплению
за Москвой значительной густозаселенной террито-
рии43. Если к этому прибавить отвоеванную в 1301 г.
в жестоком бою с рязанцами и монголо-татарами
42
Сорок лет тишины
Коломну, а два года спустя - присоединенный Мо-
жайск44, важнейший западный форпост, нетрудно
представить, какие огромные просторы занимало
еще недавно второстепенное княжество.
Высокий уровень развития земледелия и ремесел
в сочетании с многочисленными торговыми путями,
пересекающимися на этих землях, определенная
отдаленность от районов постоянных разбойных
набегов ордынских отрядов говорили о больших по-
тенциальных возможностях Московского княже-
ства.
Сорок лет тишины
Новый, решающий этап национально-освободи-
тельной борьбы русского народа связан с появлени-
ем могучей силы, способной сплотить все разорен-
ные земли.
Жестокая борьба за великое княжение в начале
XIV в. между Москвой и Тверью, стоившая жизни
многим князьям, завершилась возведением на вели-
кокняжеский престол Юрия Даниловича Московско-
го. Даже убийство последнего тверским соперником
в 1325 г.1 не смогло изменить исторической ситуации:
вскоре в 1328 г.2 великим князем Владимирским стал
брат убитого московского князя Иван Данилович,
прозванный позднее Калитой (т.е. мешком для денег
или кошелем).
Не раз нацеливались походом на богатое Твер-
ское княжество московские правители. В 1318 г. «бой
велик, сеча зла» склонили чашу весов в сторону тве-
ричей3. Только богатый откуп в две тысячи серебром,
уплаченный тверским князем, остановил в 1321 г.
вновь направляемые на Тверь полки Юрия Данило-
43
1 */г34жгеимтон»м<«^и«
mMttyfutHAoavuJijAAAfrttAH^fOtt^ . tirrwy
'Stbfrfaft&UUflK . rttnf^MAUtmAinAfM .
л fbtrmtiш^ннл шмтун HiitnoTtfHHic
ши . tittrtiHifigAKAtlOAi'a^tt^tritUH-itAtl
ПУНШАМ . Atflffint^HUlAtA НвИС<м'у4 (4
4. Восстание против ордынского посла Щелкана (Чол-хана) в Твери.
1327 г.
Сорок лет тишины
вича4. Миновала Тверское княжество и Ахмылова
рать (1322), сопровождаемая Калитой, сумевшая
«насытится» еще в низовских землях5. Половина Ро-
стовской земли стала наградой Калите за «верность»
татарам6. Не смогли лишить Тверь силы, пришедшие
в 1325 г. «татарове должницы»7. Московский князь
терпеливо дожидался часа, когда можно будет обуз-
дать своего тверского соперника. И такой час настал.
В 1327 г. пожаловал в Тверь «посол силен» Чол-хан8.
«А не много он судьею сидел, - повествует старая рус-
ская песня «Щелкан Дудентьевич». - И вдовы-та бес-
честити, красны девицы позорити, надо всеми над-
ругатися, над домами надсмехатися»9. И сцепились
рати Чол-хана и тверичей с восходом солнца, и би-
лись целый день. К вечеру Чол-хан с остатками сво-
его отряда, зажатый со всех сторон, взгромоздился
на княжеские сени. Терем был подожжен, и «згоре
Щолкан со прочими татары»10.
Месть монголо-татар была страшной. «Федорчу-
кова рать», состоявшая из пяти темников (десяти-
тысячников), воинства московского и суздальских
князей, насчитывавшая порядка 60 тысяч человек,
смерчем прошла по тверским владениям. Иван Ка-
лита, принявший активное участие в походе на
Тверь, сумел сохранить от разгрома другие русские
земли. После этих событий Иван Данилович Москов-
ский был удостоен титула великого князя Владимир-
ского11.
Присовокупив к своей отчине земли Владимирс-
кого и присоединенного к нему в начале века Кост-
ромского княжеств, Иван I объединил под своей вла-
стью большую часть территории Северо-Восточной
1’уси. Немаловажную роль в политическом укрепле-
нии Москвы сыграл перенос центра митрополии из
Владимира в Москву, осуществленный еще до того,
45
Часть I. От Калки до Дона
как Иван Калита занял великокняжеский престол12.
«И бысть всей земли тишина», - записал ростовский
летописец13. «На 40 лет», - уточнил москвич в конце
XIV в. и добавил: «Перестали поганые воевать Рус-
скую землю.. .»14. Но так ли это было?
Умный и тонкий политик Иван Калита старатель-
но избегал столкновений с Ордой, исправно достав-
ляя дань великому хану и чутко прислушиваясь к его
требованиям. Такая политика давала московскому
правителю довольно широкие полномочия в преде-
лах Владимирского княжества. Посланная ханом
под Смоленск «рать Товлубия» была деятельно под-
держана войском во главе с Иваном Калитой, во вла-
сти которого было освободить от похода князей Кон-
стантина Суздальского, Константина Ростовского,
Ивана Юрьевского и Ивана Друцкого15. Под сенью
монголо-татарского покровительства великие вла-
димирские князья организовывали самостоятель-
ные походы, имевшие целью объединение всех рус-
ских земель под своей властью. Показательным в
этом отношении был поход 1340 г. «всех русских кня-
зей» на Торжок - важнейший опорный пункт между
Тверью и Новгородом. Конечно же, летописец пре-
увеличивал, будто бы в походе участвовали все рус-
ские князья. Этой формулой, скорее, он хотел пока-
зать общерусское значение данного похода. Весьма
примечательно, что помимо возглавлявшего рать
великого князя Семена и трех удельных князей в ней
находился митрополит «всея Руси» Феогност, «освя-
щавший» воинство на «справед ливое дело»16.
В 1341 г. в связи со смертью Ивана сын Калиты
Семен отправился в Орду ставиться на великое кня-
жение. Нетрудно догадаться, с каким опасением от-
правлялся к «царю» новый претендент. Выждав бо-
лее месяца после смерти отца, Семен выбрал для
46
Сорок лет тишины
выезда 2 мая (по старому стилю), день памяти Бо-
риса и Глеба17. Эти князья, причисленные к лику свя-
тых, почитались защитниками Руси от внешних вра-
гов. С их помощью, как считалось в то время, была
одержана Невская победа 1240 г.18 «Использовав»
через столетие после Невской битвы покровитель-
ство Бориса и Глеба, Семен вернулся живым и не-
вредимым.
Начало княжения Семена совпало с очередной
смутой в Золотой Орде, в результате которой великим
ханом стал Джанибек. Ярый приверженец ислама, он
жестоко эксплуатировал население православной
Руси. «Выход» (налог) при Джанибеке был наивысшим
для русских земель за последние десятилетия, пред-
шествовавшие Куликовской битве19. Не случайно
в 1380 г. Мамай требовал от Д митрия Донского дани
в увеличенных размерах, такой, какая была при Джа-
нибеке20. Желая расширить свои доходы, Джанибек
нарушил установленное своими предшественниками
правило и вознамерился обложить данью и русскую
церковь. «Царь» требовал «полетную», т.е. ежегодную,
дань от митрополита Феогноста. Дав Джанибеку «по-
сулу» в 600 рублей21, митрополит избежал на первый
раз тяжелой обязанности. Однако некоторое время
спустя из ханских ярлыков исчезает целый ряд тра-
диционных церковных льгот: свобода от дани, осво-
бождение от постоя в церковных домах. Урезается не-
зависимость церковного суда22. Такого не бывало ни
до ни после правления Джанибека. Тем не менее, име-
нуемый в первые годы своего правления «поганым»23,
Джанибек после смерти величался в русских источ-
никах «добрым царем»24. Секрет такой метаморфозы
не столько в Джанибеке, сколько в его сыне и преем-
нике Бердибеке. Добиваясь власти, Джанибек убил
«только» двух своих братьев25, в то время как Берди-
47
Часть I. От Калки до Дона
бек расправился со своим отцом и двенадцатью бра-
тьями. Кровавая расправа в Орде поразила не толь-
ко ордынцев. Это событие, судя по летописным за-
писям, вызвало отклик и на Руси26, затмив тяготы
времен Джанибека.
Уже в 40-е годы XIV в. в сознании русских людей
появляется мысль о скором освобождении от монго-
ло-татарского ига. Под 1346 г. в летопись вносится
статья о казнях «от Бога» на восточную страну, под
которой подразумевается Орда с городами Сарай,
Бездеж, Орнач (Ургенч) и др. Перечисляя народы,
живущие под властью Орды и подверженные «вели-
кому мору», летопись первыми называет бессерме-
нов (мусульман)27, т.е. иноверцев, и татар. Впервые
татары из карающей силы в представлении русских
людей становятся караемыми.
Залог освобождения современники видели в
единстве. В своем завещании Семен написал такие
слова: «А по отца нашего благословенью, что нам
приказал жити заодин, тако же и аз вам приказы-
ваю, своей братьи, жити заодин... А пишу вам се сло-
во того деля, чтобы не перестала память родителей
наших и наша, и свеча бы не угасла»28. Возможно
так, в завуалированной форме, Семен, прозванный
Гордым, завещал своим потомкам стремиться к
единству и не терять надежды на освобождение.
Самозажжение свечи в кафедральном соборе
Москвы перед отъездом митрополита Алексея в Орду
в 1357 г. было воспринято русскими людьми как бла-
гословение христиан и как символ разгорающейся
в Орде «замятии». Благодаря этому доброму знаку
Алексей «вборзе» возвратился домой, спасенный
«милостию Божиею»29.
Огонек надежды, затеплившийся в сознании рус-
ского человека, разжег освободительные настроения
48
Сорок лет тишины
в московских пределах. Уже в 1358 г. княживший
после Семена Иван Иванович Красный, отец Дмит-
рия Донского, не впустил в свою отчину «царева
сына», сотворившего немало зла в рязанских зем-
лях30. Решительный шаг русского князя мог вылить-
ся в серьезный конфликт с Ордой, но помог случай:
посол оказался замешанным в крамоле против хана
и был убит «повелением царевым»31, а назревавшая
в Волжской Орде смута разразилась...
Спустя два года убийством Бердибека, «испившим ту
же чашу, какой напоил отца своего и братию свою»32,
началась поистине «ханская резня». За двадцать лет,
от Бердибека до Тохтамыша, в Орде сменилось бо-
лее 25 ханов33. Начавшуюся резню русские совре-
менники характеризовали как «попущение гнева
Божия» на монголо-татар и милость «смиренным
православным христианам»34. Начало смуты совпа-
ло с вокняжением десятилетнего Дмитрия, сына
Ивана Ивановича Красного. Тогда же и русские кня-
зья «съперъся о великом княжении», стремясь выр-
вать из детских рук Дмитрия бразды правления.
Однако претендент на великокняжеский престол
суздальский князь Дмитрий Константинович очень
скоро почувствовал за спиной юного князя могучую
силу Московского княжества и влиятельную руку
русского митрополита Алексея. Напрасны были ста-
рания сына суздальского князя, вынесшего отцу
ярлык на великое княжение. Дмцтрий Константи-
нович отказался от власти в пользу московского кня-
зя Дмитрия Ивановича35. Быть может, этот поступок
Дмитрия Константиновича и был учтен московским
правительством, когда после смерти нижегородско-
го князя возник спор о наследии между его братья-
ми: Дмитрием, который был старшим, и Борисом.
В Нижний Новгород, захваченный Борисом с помо-
. rttOUtfff
.HHiiJiHMHtmAfirlnujH^HEfbi^ki стл
ннтнг^Алюена^у/сАлан! . ^AttKtty
/ИЫС^ишд гпыШти^ншА -*Тогкгке*
5. «Совет» о строительстве белокаменного Кремля в Москве. 1366 г.
Сорок лет тишины
щью ордынского посла, великий князь и митропо-
лит послали игумена Троице-Сергиева монастыря
Сергия Радонежского. Борис отказался от предложе-
ния Сергия отправиться в Москву, чтобы там решить
его спор с братом. Тогда московский посол использо-
вал крайнюю, по понятиям того времени, меру -
затворил все церкви в городе. Великий князь мос-
ковский дал Дмитрию Константиновичу свои войска
для похода на Нижний Новгород36. Санкция, приме-
ненная Сергием Радонежским, уже встречалась
в русской истории. Подобный случай, описанный
в Ростовской летописи под 1169 г., безусловно, был
известен уроженцу Ростова Сергию: некто Федор,
пришедший на епископство в Ростов и желавший
подчинить своей воле князя Андрея Боголюбского,
во Владимире и «по иным градом и властем многи
церкви затвори»37. И хотя деятельность епископа
Федора окончилась для него печально, примененная
им санкция была взята на вооружение Сергием Ра-
донежским спустя двести лет. После принятых вели-
ким князем и митрополитом мер Борис помирился
с братом и получил взамен Нижнего Новгорода
Городец38. А Дмитрий Константинович и шестнад-
цатилетний Дмитрий Московский договорились о
свадьбе. «Тое же зимы... - гласит летопись, - женил-
ся князь великий Дмитрей Ивановичь у князя
Дмитрея у Константиновича у Суждальского, поял
за ся дщерь его Овдотью и бысть князю великому
свадьба на Коломне»39.
Вскоре после свадьбы возмужавший Дмитрий
Иванович задумал вместе со своим двоюродным
братом Владимиром важное политическое меро-
приятие - строительство каменного московского
Кремля. Этой же зимой князья приступили к осуще-
ствлению своих планов40. Около двух тысяч кресть-
51
Часть I. От Калки до Дона
ян и работных людей изо дня в день возводили ук-
репления41. Зимой свозили камень, летом - строили.
С опаской глядели политические соперники москви-
чей - тверичи на поднимавшиеся на глазах стены. Не
зря говорили они о планах Дмитрия Ивановича в свя-
зи со строительством белокаменных стен и башен
Кремля: «...князи русьские начата приводити в
свою волю, и который почал не повиноватися их
воле, и на тых почали посягати злобою». Поэтому, по
мнению тверского летописца, вынужден был князь
Михаил Александрович Тверской обращаться за по-
мощью к Литве42. Извещенный об этом грандиозном
строительстве тестем, тверским князем, Ольгерд
Литовский пришел под стены Москвы на следующий
год. Три дня стоял он под новою крепостью, жег и
грабил окрестности, но взять Москву не смог. Тако-
го зла не было на Руси «аще от татар бывало.
От Федорчуковы рати до Ольгердовы
лет 41 »43. Поход литовского войска
под Москву 1368 г. нарушил
сорокалетнюю «тишину»
в русских землях.
Часть II
кудиковскля
БИТВА
Ge высть повоище месяца
сентякря в 8 день,
Рождество святыя Богородицы,
В СуББОТу, ДО ОБ6ДА.
Краткая летописная повесть
«Затворить врагам ворота»
езкое усиление противоречий в Зо-
лотой Орде сделало укрепление обо-
роны великого княжества Влади-
мирского первоочередной задачей.
«Замкни, князь великий Дмитрий
Иванович, Оке-реке ворота, чтобы
потом к нам погании тотаровя на
рускую землю не ездили, а нас не
квелили по своих государех, а дети
бы нашии сиротством не скитались
без своих отцев»1. Этот призыв коло-
менских женщин, отраженный в за-
мечательном произведении эпохи
Куликовской битвы - «Задонщине»,
глубоко символичен. Далекие годы
Игорева похода (1185) отмечались в
Ипатьевской летописи как время,
когда для кочевников «отвориша во-
рота на Русьскую землю»2. «Замкнуть
ворота» - не просто художественный образ. В этих
словах была скрыта реальная задача. Не случайно
55
Часть II. Куликовская битва
слова призыва вкладываются в уста коломенских
«жен»: именно Коломна «запирала» важнейший путь на
Москву. Здесь, прорвав военный заслон, прошли в
центр Руси орды Батыя. Через Коломну устремлялись
на Москву монголо-татарские войска и в последующие
годы.
Но не одна Коломна заслоняла Московскую Русь
от татарских набегов. На «утоптанном» монголо-та-
тарском маршруте стоял и город Серпухов, распо-
ложенный у слияния рек Нара и Ока. Здесь в 1374 г.
Владимир Андреевич Серпуховской заложил новый
град (крепость), велел «в едином дубу срубить его».
А живущим в этих краях людям или пришедшим сюда
князь дал «великую волю и ослабу и многую лготу»3.
Тогда к уже стоящему с 1360 г. на одной из господ-
ствующих над городом высот Владычному монасты-
рю прибавился еще один - Высоцкий, основанный
Сергием Радонежским4. Сделав все, чтобы удержать
население на этой территории, московские власти
изначально усилили обороноспособность южного
рубежа.
Активная оборонительная деятельность москов-
ских князей неизбежно втягивала в антиордынский
союз нижегородских князей, чьи земли непосред-
ственно соприкасались с кочевым миром. Отсюда,
от окского устья начинался речной путь к самой
Москве. Как раз напротив впадения Оки в Волгу еще
в 1372 г. тесть великого князя Дмитрий Константи-
нович «заложи Новьгород камен»5, «повеле делать
каменную стену, и зачаты Дмитриевские ворота»6.
Тогда же младший брат нижегородского князя Бо-
рис на восточных окраинах княжества основал кре-
пость Курмыш7.
Оборонительные мероприятия нижегородских и
серпуховского князей были продиктованы отнюдь
56
О ГОГМЛfkaiAIHlfaSk ПОД OfiHAUflkAHfifl
fntTfk ^AAlMfKHrfA (tfnty^onii^won^
QCnOCKurfHttfir . H^A^iAU^iAAnHHtf^
Utynit^MnUJtAAS'ty ИЛГОпиумНШГЬу.
НПЛКНА'ЗАНАМгкешГИГНСгП НОГЛА LA
inyn ua^a ham ftreniHH'ittmno PfA^
nuonOyt^bfllH'tt^nAfHljAtAAOMtyHOr
енлплушноАннчелАИ
'taocAioy •
6. Закладка дубовой крепости в г. Серпухов. 1374 г.
Часть II. Куликовская битва
не местными условиями, а стали результатом обще-
русского конфликта с ордынцами.
«Размирие» Дмитрия Ивановича Московского с
Мамаем с 1373 г.8 привело к новой консолидации об-
щерусских сил. В конце ноября 1374 г. в Переяславле
под видом празднования по поводу рождения у ве-
ликого князя сына Юрия состоялся «съезд ве-
лик», на который «отовсюде съехашася князи и бояре
и бысть радость велика...»9. Конечно же, причиной
съезда было не рождение второго сына у московского
правителя, ведь не было столь пышного празднества
в честь рождения наследника великокняжеского
престола Василия Дмитриевича в 1371 г.
Буквально через несколько месяцев, 31 марта,
когда старшие князья были на очередном съезде в
Переяславле, в Нижнем Новгороде разразилась воо-
руженная схватка одного из «молодших» нижего-
родских князей Василия и недавно назначенного
епископа Дионисия с ордынским тысячником Са-
райкой и его дружиной. Ни один воин из многочис-
ленного отряда Сарайки не ушел от возмездия
разъяренных горожан. Шальная стрела, пробившая
край мантии Дионисия, превратила его в главного
героя этого восстания. «Чудесное спасение» еписко-
па было внесено в русские летописи10. Карательный
отряд, посланный Мамаем на Нижний Новгород, не
дошел до города, опасаясь, вероятно, объединенно-
го выступления русских князей, а только разорил
пограничный городок Киш и «Запение» (за рекой
Пьяна), «все пограбиша и пусто сотвориша»11.
Действия местных князей в русле общенацио-
нальной политики обеспечивали им поддержку Мос-
квы и военную помощь. Не однажды стояли «у Оки
на брезе» великокняжеские войска, стремящиеся не
впустить монголо-татар в центральную часть рус-
58
«Злтворить враг дм воротл»
ских земель. В 1373 г., когда окрестное население
Серпухова было занято заготовкой пригодных для
крепости дубовых бревен, за Окой стояло русское воин-
ство, оберегая броды от ордынских «изгонов»12 (не-
ожиданных набегов). Сюда, на правый высокий бе-
рег Оки пришел к великому князю Дмитрию после
своего посещения Нижнего Новгорода Владимир
Андреевич Серпуховской13. Спустя три года, в 1376 г.,
Дмитрий Иванович вновь ходил ратью за Оку, «стере-
гасяратитатарскияотМамая»14.Такбылоив 1377 г.,
когда прошел слух о приближении к нижегородским
владениям «царевича» из Синей Орды Арапши15.
Синяя Орда отделилась от Золотой Орды в начале
XIV в. и занимала территорию в бассейне Сыр-Да-
рьи и к северо-востоку от Аральского моря до рек
Иилима и Сары-су. Весть о приближении татарской
рати дошла до московского князя, снарядившего на
защиту восточных русских земель «рать велику зело»
из пяти княжеств: Владимирского, Переяславского,
Юрьевского, Муромского и Ярославского. Уверен-
ность и беспечность князей и бояр передались все-
му воинству. Душный летний день еще больше при-
тупил бдительность. Доспехи лежали на телегах
либо в сумках, щиты и копья не были приготовлены
к битве. Едва войска перешли пограничную речку
Пьяна, как сторожа (разведка) донесла, что Арапша
еще далеко, на Волчьей воде. Ратные чувствовали
себя «аки дома», пили мед и пиво, напиваясь «до пья-
на без меры». А в то время мордовские старейшины
тайными тропами подвели к беспечному войску
рать из другой Орды, Мамаевой. Татары, «борзо» раз-
делившись на пять полков, появились внезапно «из
невести». Страшный разгром русского воинства на
Пьяне завершился взятием Нижнего Новгорода,
уничтожением крепости и опустошительным разо-
59
Часть II. Куликовская битка
рением. Довершил дело царевич Арапша, подошед-
ший несколько позднее, разграбивший и пожегший
Засурье16.
Нижегородские пределы на несколько лет были
вычеркнуты из стратегически важных форпостов
русского государства. Однако даже избиение тата-
рами рати «великой зело» не могло изменить соот-
ношение сил.
Блестящим подтверждением этого стала битва на
реке Вожа, правом притоке Оки, в 1378 г. Возглавил
русское войско, выступившее против набега татар-
ского мурзы Бегича, московский князь Дмитрий
Иванович. Перейдя Оку, русское войско несколько
дней простояло на берегу Вожи, по другую сторону
которой расположился Бегич. Дмитрий Московский
заманил татарскую конницу на свой берег, изрезан-
ный оврагами и рытвинами. Малопригодный для
татарской военной тактики ландшафт не позволил
им осуществить свои знаменитые фланговые обхо-
ды. Удар великого князя «в лице» противнику был
удачно поддержан выступлениями Даниила Пронс-
кого слева и Андрея Ольгердовича Полоцкого с
окольничим Тимофеем Вельяминовым - справа17.
И побежали татары, «вдав голову в плещи», как язви-
тельно заметил новгородский летописец18. Вечерние
сумерки поглотили бегущие толпы «мамаевых по-
сланников». Утром сквозь густой туман виднелись
брошенные ордынские шатры, телеги, скарб.
11 августа 1378 г. Д митрий Донской разбил мон-
голо-татар на реке Вожа в Рязанской области. Это
было «первое правильное сражение с монголами,
выигранное русскими»19, последняя «репетиция» пе-
ред решающим сражением на Куликовом поле.
Но не только «острыми стрелами» загораживались
врагам «ворота» на Русь. В период средневековья вся-
60
ГГ0ШЖ
7. Разгром ордынского войска на р. Вожа. 1378 г.
тЛ1<осогАть(тиоисс магла ftt/ceta^e
/или u^nfAmtiiuAtAt<0iifK^enotuM
tfl Cf(0fbltnitft HtfA
8. Битва на Воже. 1378 г.
«Злтворить крагам ворота»
кие войны облекались в религиозные одежды, а про-
тивники рассматривались как иноверцы - невер-
ные. Поэтому в сознании древнерусского человека
«слово Божие» представлялось не менее сильным
оружием в борьбе с монголо-татарами. Не случайно
одновременно с крепостями строились церкви и мо-
настыри, а наряду с войнами служились молебны и
происходили «знамения», предсказывавшие победу
или поражение.
Еще до закладки Московского Кремля в 1365 г.
строится возле будущей «приступной» стены крепо-
сти собор, посвященный Михаилу Архангелу20, по-
читавшемуся как предводитель «воинства небесно-
го». Символично, что возводится он на месте, ранее
принадлежавшем татарскому подворью. Строитель-
ство храма Михаила, по мнению известного истори-
ка архитектуры Н.Н.Воронина, как бы освящало со-
оружение новой крепости и ставило ее под защиту
«небесных сил»21.
На основных магистралях проникновения на Русь
монголо-татар перед самой Куликовской битвой
были сооружены городские соборы. Пятнадцатого
июня был освящен собор в Серпухове22. Смысл по-
священия этой постройки Троице выходил за узко-
церковные рамки. Весьма показательно в этом от-
ношении объяснение современника Куликовской
битвы Епифания Премудрого, почему Сергий Радо-
нежский посвятил свой монастырь Троице: Сергий
хотел, чтобы «воззрением на Святую Троицу побеж-
дался ненавистный страх розни сего мира»23.
Строительство Успенского собора в Коломне, «юже
созда князь Дмитрей Иванович»24, имеет свою преды-
сторию. За два года до знаменитой битвы каменный
< -обор под таким же именем был заложен в Симоновом
монастыре в Москве, стоящем на Брашевской доро-
63
Часть II. Куликовская битва
ге, ведущей в Коломну. Здесь, в южных окрестнос-
тях столицы, в монастыре, закрывающем южный,
наиболее опасный вход в Москву, собор, вероятно,
должен был выполнять ту же защитную функцию -
«заграждать крестом» дорогу от врага. Однако очень
скоро строительство храма было приостановлено.
Напротив, новый каменный собор, посвященный Ус-
пению Богородицы, на целых 26 лет25 возводится на
границе Московского княжества в крепости Колом-
не, прикрывающей прямой путь на Москву. Смысл
такого посвящения заключается в том, что Богома-
терь считается «защитницей христиан»26. Главные
соборы Русского государства - владимирский и мос-
ковский - были посвящены Успению Богоматери.
Весьма показательно, что перед Куликовской битвой
Дмитрий Иванович дает обет в случае победы осно-
вать Успенский монастырь на реке Дубенка «на спа-
сение душа своей и на сохранение державы своеа»27.
В том же 1379 г. Сергий Радонежский закладывает
здесь собор, кельи и признает этот монастырь
«своим присным»28. Уже доведенный до сводов коло-
менский собор рухнул из-за сложности сводчатых
конструкций и спешки, в которой он создавался29.
Возможно, что именно ко дню Успения старались его
достроить. Не исключено, что в этот день и намере-
вался вступить в решающее сражение с татарами
Д митрий. Однако войска не смогли собраться в Ко-
ломне к 31 июля (по старому стилю), как первоначаль-
но было намечено, и тогда встреча была перенесена
ко дню Успения Богородицы - 28 августа30. Накануне
великого праздника войска встретились в Коломне.
Восстановленный в 1382 г.31 храм дал имя оборо-
нительному поясу, протянувшемуся по Оке. «Поясом
Богородицы, защищающим Русскую землю от вра-
гов», называли Оку русские люди в XV столетии32.
64
К Дону!
Причудливый сплав реальных оборонительных
предприятий и строительство церквей на особо
опасных участках был обусловлен особенностями
миропонимания людей того времени. «Если не спа-
сешься сам, не спасет и Бог, но зато тот, кто спасет-
ся, может Бога узреть»33 - гласило одно из бытовав-
ших в то время мнений. Отдавая дань вере, русские
люди принимали активные меры по ликвидации
реальной военной опасности.
К Дону!
Уже весной из Золотой Орды и подвластных ей
стран стали просачиваться тревожные вести: Ма-
май собирает силу великую, хочет идти на Русь. Кто
же поведал московскому князю об ордынских при-
готовлениях? Любопытная подсказка содержится
в статье Московского летописного свода конца XV в.
о нашествии Тохтамыша. Летопись говорит о людях,
поселенных в татарских пределах специально для
того, чтобы извещать великого князя о готовящих-
ся ратях, «суть бо ти на то устроени тамо, поборни-
ци суще земли Русстей»1.
И сразу же, едва получив тайное послание из ор-
дынских пределов, разлетелись гонцы во все земли
русские: будьте готовы на Мамая, а «съвокуплени
вси на Коломне на мясопуст Святыа Богородица»2
(1-14 августа). Тогда же в далекое «дикое поле» к бе-
регам речки Быстрая Сосна отправилась «легкая
сторожа». Пятьдесят удалых юношей из великокня-
жеского двора должны были, не ввязываясь в бой,
следить за продвижением татарского войска3.
На третьи сутки после Ильина дня (23 июля) во
время пира у «сродника» Дмитрия Ивановича, Ми-
65
AAtfH. АЛЛЫеГбдКЩШН
^ни^кт^ктн ti’i^tAHtrc i^^6nf
rnHmCAOAfin6(nfiWH . AAtHtCttSKCHIt
' ' I ** rfr ГЧ ** rfr U
AliCttintHotfAfotAHCfirLufabintafALrtit
nA^aif. ufa^/tattArtf .wiiOKfASAntt. H^tlb
ПАЦААЫАЛАЫНН ItiOAfitlAlltttnttfA . (ftllt
UtAffntlACO . AlftfCOniaOfttUlHMO fttUff
fffffAtYrnf f/иУ . тАШ1(А110(П(1ИШ11111 ft
fjttfKOrMHnfyflHAUl МАЛЫ . ^AtUHfL'Ai
9. Мамай собирает войска для похода на Русь. 1380 г.
К Дону!
кулы Васильевича Вельяминова - коломенского вое-
воды - «тайновестник» из южных краев принес изве-
стие о появлении у «быстрого Дона» ордынских пол-
чищ4.
Новое задание получила полевая разведка: добыть
«языка». Не дождавшись вестей, Дмитрий Иванович
посылает новую сторожу, «заповеда им вскоре возвра-
щатися». На пути к Дону встретили они первый от-
ряд, ведущий в Москву сановитого «языка»5.
Сомнений не оставалось: Мамай шел на Русь,
договорившись о союзе с Олегом Рязанским и литов-
ским князем Ягайло.
А вскоре появились татарские послы. Угрожая
стоящей за Доном ордынской силой, требовали они
повышенной дани, «как было при древних царех».
И опять на устах части русского населения старый
призыв: ордынская рать «попущением Божиим
наших ради согрешений идет пленити землю нашу;
но вам подобаеть, князем православным, тех нечес-
тивых дарами утолити...»6. Но ничего не решили
дары, посланные в Орду с послом Захарием Тютче-
вым. Мамай ждал большего. Шесть лет не получал
он «выхода» с широких русских просторов. Причина
этому была понятна - на 1374 г. приходится конф-
ликт Москвы с ордынским правителем: «А князю ве-
ликому Дмитрею Ивановича Московьскому бысть
розмирие с татары и с Мамаемь, а у Мамая тогда во
Орде бысть мор велик»7. Не раз проваливались его
попытки малой силой заставить русских платить
ему дань. Особенно чувствительным оказалось для
него недавнее поражение на Боже, за которое, как
сообщают русские летописи, Мамай «люто гневал-
ся» на Д митрия Ивановича8.
На сей раз Мамай собрал все имеющиеся в Золо-
той Орде силы, прибавив к ним наемников из крым-
67
(ОГ^А ll^lli^dldtrniHAMOtKn^UUfAH
K«^i(tistflynnriiffti ttnAtionivtti. m<6
КПЛ\ЯЬЛ1АА*АН UtyWKCKbtAWffibl . Hftif
i<ttA\S^onfint^ . ncatAiH
tHAtlblHljAfh . fttniaHHirj riAlIOfOHOJKt
KO'ttiAllOmna^f tttAf . H^OlflfmiAtlA
fnte^ nuimti/lAntkfi У
10. Дмитрий Иванович получает известия о приготовлениях Мамая
к походу на Русь. 1380 г.
К Дону!
ских генуэзских колоний, отряды из зависимых от
Орды народов Северного Кавказа и Поволжья: «фря-
зы, и черкасы, и ясы...», мордва, буртасы, черемисы
(мари) и «ины многи силы»9. Не ограничившись этим,
Мамай вступил в переговоры с рязанским князем
Олегом и литовским - Ягайло10. «Встало на нас, - от-
мечает летописец, - три земли и три рати: Татарс-
кая, Литовская, Рязанская»11.
Грандиозность Мамаева похода 1380 г. неминуе-
мо вызывала в древнерусских литературных произ-
ведениях исторические аналогии. Мамай, которого
«Сказание» называет «безбожным», по словам авто-
ра, «начат хвалитися и поревъновав второму Иули-
ану Отступнику [т.е. римскому императору Юлиану,
боровшемуся с христианством], царю Батыю, и нача
спрашивати старых татар, како царь Батый пленил
русскую землю. И нача ему сказывати... како пленил
Киев и Владимерь, и всю Русь, словенскую зем-
лю...»12. Отмечая опасность нового нашествия не
только для Руси, но и для словенской земли, русские
книжники тем самым подчеркивали огромное меж-
дународное значение Мамаева побоища. Подобно
Батыю, Мамай будто бы переправляется через
Волгу, хотя левый берег на самом деле не входил
во владения «нового Батыя», и сама его резиденция
находилась на правом берегу Волги (на Мамаевом
кургане в районе современного Волгограда). После
«переправы» Мамай располагается в низовьях реки
Воронеж, откуда начинал в 1237 г. свое завоевание
Руси Батый13. Трудно восстановить в деталях, как
было в действительности, но в данном случае важ-
но другое: подобные сопоставления описаний наше-
ствия Батыя и военного похода Мамая помогают
глубже понять направление мысли древнерусского
человека.
69
Часть И. Куликовская битва
Страшные события второй четверти XIII в. сли-
вались в сознании людей в единый страшный раз-
гром. Поэтому Батыева рать часто отождествлялась
с поражением русских князей на Калке. С битвой на
Калке в начале XV в. связывалось нашествие монго-
ле-татар. Именно после первого сражения с ними
«...бысть плач и туга в Руси и по всей земли, слышав-
шим сию беду»14. Начиная отсчет монголо-татарско-
го ига от Калкской рати, русские весь период до Ма-
маева побоища называли временем «туги и печали».
По образному выражению автора «Задонщины», «от
Калатьские рати до Мамаева побоища тутою и пе-
чалию покрышася, плачющися, чады своя помина-
юты: князи, и бояря, и удалые люди, иже оставиша
вся домы своя и богатество, жены и дети и скот, честь
и славу мира сего получивши, главы своя положи-
ша за землю за Рускую...»15. Опасаясь новых бед,
молится жена великого князя Евдокия: «И не сътво-
ри, Господи, яко же преже сего за мало лет велика
брань была русскым князем на Калках с погаными
половци съ агаряны...»16.
Видя в монголо-татарах главных врагов, русичи
не забывали и других, более древних своих обидчи-
ков: половцев и печенегов. В некоторых случаях Кал-
ка отождествляется с рекой грусти - Каялой17, на
которой печально завершился в 1185 г. поход князя
Новгород-Северского Игоря против половцев. Не
только определенное сходство в названии рек, неко-
торых имен (например, Кончак и Котян), истори-
ческой ситуации, но и прямые литературные заим-
ствования из «Слова о полку Игореве», включенные
в «Задонщину» и «Сказание о Мамаевом побоище»,
дали повод к упоминанию половцев. Иногда «Полоц-
кая рать» заменяет в литературных произведениях
Калкскую битву. Зачастую вполне сознательно рядом
70
К Дону!
с татарами называются половцы, сошедшие с поли-
тической арены после 1223 г. и не встречающиеся на
страницах древнерусских летописей после 1236 г.
И только спустя полтора столетия в повествованиях
о Куликовской битве вновь говорится о земле Поло-
вецкой. Почти в каждом литературном произве-
дении Древней Руси, посвященном Куликовской
битве, татары действуют бок о бок с половцами, ко-
торые порой подменяются печенегами18, ушедшими
в небытие еще в 1036 г., когда киевский князь Ярос-
лав Святославович наголову разбил их под Киевом.
Предстоящая битва с Мамаем должна была увен-
чать огромный период, развеять вековую печаль
Руси и, с точки зрения современников, отомстить
всем врагам за принесенное горе и утраты на про-
тяжении всей русской истории.
Слишком многое зависело от результатов битвы
и для Мамая. Не желая терять богатейший источник
доходов, каким была Русь со времен Батыя, Мамай
сам стоял во главе огромного войска. Впервые после
Батыя поход возглавлял практический правитель
Орды. В силу того что Мамай не принадлежал по
крови к ханскому роду, он не носил официального
титула хана, хотя всячески стремился к этому и даже
чеканил монету с несуществовавшим у него титу-
лом: «Мамай - царь правосудный»19. Как отмечают
списки «Сказания о Мамаевом побоище», Мамаю
удалось собрать под своими знаменами около девя-
ти орд20. Учитывая, что основной единицей монго-
ло-татарского войска была «тьма», насчитывающая
десять тысяч человек, несложно догадаться, что под
«ордами» подразумеваются именно «тьмы». Таким
образом, без наемников из других народов, рать
Мамая должна была насчитывать девяносто тысяч
человек, а вместе с ними, пожалуй, и все сто тысяч.
71
Часть II. Куликовская битка
Примерно столько же воинства, а может быть, не-
сколько меньше, было у хана Батыя во времена его
походов на Русь.
Только победа устраивала Мамая - так можно рас-
ценить строки «Сказания...» о том, что Мамай запре-
тил своим подданным весной пахать землю и сеять
хлеб. «Будьте готовы на русские хлебы»21, - прика-
зал ордынский правитель. Запрет сеять хлеб мог
быть объявлен в исходе февраля, когда, по свиде-
тельству венецианского дипломата и купца Иософа-
то Барбаро, побывавшего в 1436 г. на территории
ханских владений, «около февральского новолуния
устраивается клич по всей орде, чтобы каждый же-
лающий сеять, приготовил себе все необходимое,
потому что в мартовское новолуние будет происхо-
дить сев в такому-то месте, и что в такой-то день
такого-то новолуния все отправляются в путь»22. Ве-
роятно, весной же 1380 г. стало известно на Руси о
приготовлениях Мамая к походу, после чего все дей-
ствия татар внимательно контролировались.
Сторожи великого князя подтвердили сведения о
желании Мамая отведать «русского урожая»: «...не
спешит царь, ждет осени...»23. Напротив, русские не
ждали. Со всех концов Руси собирались в Москву рат-
ники, княжеские дружины и ополченцы. Здесь были
белозерцы и костромичи, ярославцы и брянцы, смо-
ляне и стародубцы, каширцы и многие другие. «От
начала миру не бывала такова сила руских князей и
воевод местных», - отметил летописец24. Даже значи-
тельная по тем временам территория Москвы, по сви-
детельству одного из списков «Сказания...», не могла
вместить всего воинства: «...не токмо что во дворах,
но и дале, около Москвы не вместитися силы»25.
Огромная рать, хотя и несколько уступала, как
выяснилось позже, по численности войску Мамая
72
^AHAtmn^4\ri Mnoty'iaiAA^fm^A
ntlhlAll НПШрН^Ч . Q/HAAffKfk'Htnn
rnit^frrikcu/llt^ •
МИКЕЛИ ПАСПЛКННЧА inbK^UKAVO .
^^АШбАЛЧ aOjOyfAUjlO^
Att^lt^4H4f Н(4пеС/НН tnOC^A rtftUilt
11. В Москву приходит весть о выступлении ордынского войска
к русским границам. 1380 г.
’ (ГПГ0 Ay^tttmyAmnrAAAttJ^AnAA . H¥W
HtCOHIAgftAAItrtACAb . И
tyryoKoiut родншелансш
ндппрыгпнмь
НЯАГПН
сж
12. Архангельский собор в Кремле. Дмитрий Иванович прощается
с могилами своих предков. 1380 г.
К Дону!
(по одной из версий, Москва могла собрать до 70 ты-
сяч воинов)26, вселяла уверенность в успешном за-
вершении войны. Прощаясь с женами, утешали их
воины: «Жено, аще Бог по нас, то кто на ны!»27 - гово-
рил Евдокии великий князь. Поднявшись в злато-
верхий терем, обращенный своим главным фасадом
в сторону Москвы-реки, наблюдала она за удаляю-
щимся войском. «И подвигошася князь великий
Дмитрий Иванович по велицей шыроце дорозе, а по
нем грядуть русские сынове успешно, - писал древ-
нерусский писатель, - яко медвяные чяши пити
и сьтблиа виннаго ясти...» Но не медовые чаши пить
и стебли винные есть шли они, а «себе чьсти добыта
и славнаго имени...»28.
Первым же ушло войско Владимира Андреевича
Серпуховского. Свои отряды он вел дорогой на Бра-
шево. По левому берегу Москвы-реки путь шел до
Боровских холмов, где у впадения Пахры на другом
берегу Брашевская дорога сливалась с Болвановс-
кой. По Болвановке двигались со своими людьми уже
прошедшие тысячу верст белозерские князья. А бра-
ла свое начало Болвановка от юго-восточной окрест-
ности Москвы, где поныне стоит церковь Николы
на Болвановке - архитектурный памятник XVII в.
Когда-то по этой дороге возили монголо-татары «бол-
ванов» - языческих идолов, которым поклонялись
они еще до принятия ислама. Самая большая и ши-
рокая дорога начиналась от Кремля и пролегала че-
рез замоскворецкое село Котел. Этим путем отпра-
вился с самым многочисленным войском Дмитрий
Иванович29. «Напереди же ему солце добре сиаеть, а
I ю нем кроткий ветрец вееть»30. Яркий свет и попут-
ный ветер олицетворяли в тексте «Сказания о Ма-
маевом побоище», как и во всей традиционной сред-
11евековой литературе, надежду на удачу.
75
. лаптопрнмучи *
mtA . ^tiHtomno^ttn^now^bnA
И$ . ClHSKfCiymb HAttHAHJp . IIAtHAf
13. Русское войско с гостями-сурожанами выходит на встречу
воинству Мамая. 1380 г.
К Дону!
Спустя несколько дней, около 20 августа, у кре-
постных ворот Коломны встречали войско Дмитрия
горожане с епископом Герасимом и уже пришедшие
воины. Буквально на следующий день было объяв-
лено «уряжение полков».
На широком Девичьем поле, расположенном в
четырех верстах от города неподалеку от впадения
Москвы-реки в Оку, состоялся смотр собравшегося
русского воинства. Войско было разбито на три ос-
новные группы: передовой полк, который первым
должен был встретить врага, основные силы под
руководством Дмитрия Ивановича с приданными
двумя полками левой и правой руки и, наконец, сто-
рожевой полк под командованием коломенского
воеводы Тимофея Васильевича для защиты тылов31.
Выйдя из Коломны, объединенная рать направи-
лась вдоль левого берега Оки и за неделю до Семе-
нова дня (26 августа) подошла к устью реки Лопас-
ня, куда подтянулись «и вси вой остаточный...»32.
Здесь, у брода Сенькин Перевоз, существующего и
доныне, состоялась переправа через Оку. Прикры-
вать переправу и направлять отставшие отряды по
заданному маршруту остался полк коломенского
воеводы Тимофея Васильевича Вельяминова, хоро-
шо знавшего окрестные места33.
Когда русское воинство вступило на рязанские
земли, Дмитрий повелел каждому полку и воеводам
не трогать и волоса на голове рязанских жителей,
I шчего у них не брать34. Стремление сохранить ней-
тралитет рязанского князя оправдало себя. Соеди-
I юние войск Олега Рязанского с литовским князем
Ягайло и Мамаем, назначенное на Семенов день
(1 сентября), не состоялось. Олег, не пришедший в
I (означенный срок к месту встречи, сковал действия
союзников. Ягайло тоже не соединился с Мамаем
77
1^7/ л
ГОЛГПгГГ#
14. Встреча русского войска у стен Коломны. 1380 г.
nutiA^tiiAmk . пенямиtyswtirifb
ntiu^tnk^A^nn nttt^. HfnAA\0fl0A6f*.ti
nAllbltlleAatH^AtmUAUfUntl . WgA
mAt(0H64fAttK6tAA«Jf^^n0Alt^4ff^i6
tytrilfOlAJTUl AIAAMIAaL
afiOtn'k^HHAfA^KAiiifttA* n^rthnA^atA
iflA •
15. Подготовка русского войска к переправе через Дон. 1380 г.
ttAtOtnibi-gACOKOt*
fAQflftUb
uih
- aH
16. Переправа через Дон. Уничтожение за собой мостов. 1380 г.
К Дону!
и остановился в нерешительности на расстоянии од-
нодневного пути («за едино днище или меныпи»)35 от
поля битвы.
Даже формальный союз рязанского князя с вра-
гами был воспринят на Руси с возмущением. «Ныне
сего же Олга окаянного новаго Святополъка наре-
ку»36, - писал автор «Сказания о Мамаевом побоище»,
воскрешая в памяти современников события нача-
ла XI в. В далеком 1015 г. приемный сын киевского
князя Владимира Святополк Ярополчич, добиваясь
полной власти, убил своих младших сводных брать-
ев Бориса, Глеба и Святослава (за что был прозван
Окаянным), а спустя четыре года после этого был раз-
бит их старшим братом Ярославом Мудрым. Вспо-
миная Святополка Окаянного и ставших его жерт-
вами Бориса и Глеба, повествования о Куликовской
битве обычно называют и имя его победителя - Яро-
слава, личность весьма примечательную в русской
истории. Он был известен не только своей справед-
ливой местью братоубийце, но и своей грандиозной
победой над печенегами, одержанной в 1036 г. и вы-
черкнувшей их навсегда из числа опасных врагов
Руси. Справедливое возмездие должно было настичь
и Нового Святополка - Олега Рязанского, который
хотя и не убивал своих братьев, но встал против них.
В данном контексте под братьями имеются в виду
другие русские князья. Ведь в эпоху средневековья
князь именовал князя «братом». В заключаемых
князьями договорах четко оговаривались их отно-
шения друг к другу, например, как «брат к брату» или
как «брат к старшему брату» и т.п. Соответственно,
победить «братоотступника» Нового Святополка дол-
жен был Новый Ярослав, как именовали иногда в ли-
тературных памятниках «Куликовского цикла» Дмит-
рия Ивановича37.
81
Часть II. Куликовская битва
Пятого сентября, в день памяти Глеба Владимиро-
вича, когда русские полки подошли к Дону, возник
вопрос: стоит ли переправляться через реку. Точки
зрения разделились. «Предадим живот свой смерти
на сей стране Дону, - говорили одни, - на той стороне
умножатся враги наши, не токмо татары, но и Литва
и Рязанцы». «Если хочешь сделать войско крепким,
то вели переправляться, так как никому не придет в
голову отступить», - говорили другие. Трудно сказать,
кто был инициатором переправы, то ли князья Анд-
рей и Д митрий Ольгердовичи, то ли Д митрий Боброк
Волынский, опытнейший московский воевода, бес-
спорно одно: санкцию на переправу дал великий
князь. Переправа через Дон вызвала новые истори-
ческие аналогии. Ярослав Мудрый, перейдя реку
Альта, победил Святополка Окаянного, а прапрадед
Дмитрия Ивановича Александр Невский, переправив-
шись через Неву, разбил шведов38. Сравнения Дмит-
рия Донского с Александром Невским особенно по-
пулярны в литературе конца XIV - начала XV в. На
следующий после Куликовской битвы год были обре-
тены мощи героя Невы. Созданная в честь этого вто-
рая редакция «Жития Александра Невского» стала
литературным источником произведений о Мамае-
вом побоище39. Дело даже не в том, что повесть об
Александре Невском превратилась в основной ис-
точник летописной повести о Донской битве. Со вре-
мен Александра Русь не знала громких побед. Не слу-
чайно Дмитрий, подобно Александру Невскому,
получил свое почетное прозвище Донской за одер-
жанную победу над внешними врагами. Весьма при-
мечательно, что возникшая при Александре Невском
княжеская эмблема - всадник, поражающий змея, -
спустя полтора столетия при Дмитрии Донском ут-
вердилась в качестве московского герба40.
82
Предсказания
Труден был путь к победе. Позади полтора столе-
тия рабства, впереди Куликово поле... «Аще побием,
то вси спасемся, - говорили ратники, - аще ли ум-
рем, то вси общую смерть приимем от князей до про-
стых людей»41.
ПредсклзАния
Смысл происходящего, согласно средневековому
мировоззрению, в значительной мере предопреде-
лялся и предсказывался. Выраженная в виде знаме-
ний «воля Божья», по представлениям того времени,
управляла всем ходом истории. Солнечное затмение
было мрачным предзнаменованием поражения кня-
зя Игоря во время похода 1185 г. против половцев.
Знамение, происшедшее в 1236 г., во время которо-
го солнце стало походить на месяц, предваряло дру-
гое печальное событие - начало монголо-татарско-
го ига1.
Но если во времена Игоря предводитель похода
говорил по поводу знамения: «Тайны Божия никто
не весть, а знамению творец Бог и всему миру свое-
му. А нам что сотворить Бог - или на добро или на
наше зло - а то же нам видити»2, - то в XIV-XV вв.
суть знамений уже «разгадывают» наиболее достой-
ные люди. Право предвидеть результат предстояще-
го давалось не каждому: чаще всего провидцами
выступали люди, испытавшие в полной мере «тяго-
ты добродетельной богоугодной жизни», либо, на-
оборот, причинившие много зла окружающим, но
внезапно «прозревшие».
Роль главного пророка в эпоху Куликовской бит-
вы приписывалась Сергию Радонежскому. К нему в
Троицкий монастырь, едва прослышав о Мамаевых
83
Часть II. Куликовскля битва
приготовлениях, поспешил великий князь Дмитрий
за советом и благословением. Авторитетнейший свя-
щеннослужитель и политик, которого хотел видеть
на митрополичьем престоле умирающий Алексей,
митрополит Московский, был фактическим «пасты-
рем Руси». Он-то и посоветовал Дмитрию Иванови-
чу сначала задобрить Мамая дарами, а если не по-
лучится, выступить против него с оружием в руках.
Именно Сергий и предсказал Дмитрию Ивановичу:
«.. .имаеши победити супостаты свояго»3. Но предска-
зание победы, увы, не достигло русского воинства:
старец просил сохранить свое предвидение в тайне.
Зато, как отметил автор «Сказания о Мамаевом по-
боище», присланное на Дон Дмитрию послание Сер-
гия Радонежского как раз накануне Куликовской
битвы подняло дух русского войска. Сергий благо-
словлял русичей на ратный подвиг4. Немало способ-
ствовал еще большему повышению авторитета Сер-
гия тот факт, что решающее сражение было начато
Александром Пересветом, по версии «Сказания...»,
его постриженником5.
Провидцем выступает и посланник Сергия Анд-
рей Ослябя. Правда, его предсказание не распрост-
раняется далее судьбы его сына Якова - юноши из
«удалой сторожи» - и «брата» по монашескому обще-
житию -Александра Пересвета. Андрей Ослябя еще
до битвы «видит» раны на теле своего «брата» Пересве-
та и упавшую в ковыль голову своего «чада» Якова.
Андрей6 Ослябя и Александр Пересвет, устойчиво
причисляемые литературной традицией к постри-
женникам Сергиевым, в 1380 г. монахами не были,
оба, похоже, имели статус митрополичьих бояр:
Андрей Ослябя стал монахом под именем Родион
после 1393 г., когда он был упомянут в Обиходнике
Троице-Сергиева монастыря в качестве митропо-
84
upy yij f hn q 11 к am oyuns H
rnffH НПШП1ГН1 . ftlt iMtyCKUt .
tf mfk'rliiii^fKfMiii ai^^fKnHUbi moo
ft/Kt
JC/»i ПА nAtint^n^srl^n^
tit HHI^fKIlOf
n^fAt/h
17. Дмитрий Иванович посещает Троице-Сергиев монастырь. 1380 г.
Часть II. Куликовская битва
личьего боярина, Пересвет - известен только со свет-
ским именем. Что касается Александра Пересвета, то
известно о его владениях в районе приокского горо-
да Алексина7, а факт его гибели на Куликовом поле
весьма вероятен.
Многочисленные приметы предсказывали страш-
ную сечу. Еще задолго до предстоящего сражения
прибежали на поле волки, «выюща грозно, непрес-
танно», слетелись «орли же мнозии» (иногда - «воро-
ны»), «ждуще того дни грозного»8. Подобное знамение
описывается в Ипатьевской летописи под 1249 г., ког-
да перед войском слетелись орлы и вороны, крича и
играя. «И се знамение не на добро бысть»9, - подыто-
живает летописец. Волками и воронами называет
«Слово о полку Игореве» половцев10. Волки и вороны,
согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», «ждущие
трупа человечя».
Толкователем «ратных примет» назван в «Сказа-
нии...» и свояк Дмитрия Ивановича, муж его сестры
Анны, известный воевода, «уряжавший полки» на
поле Куликовом, Дмитрий Боброк-Волынец. Он на-
блюдает за угасающей зарей, которая была «аки
кровь». Этот признак в летописях трактуется как
предвестник кровавых событий11. Вместе с великим
князем Дмитрий Волынец приходит на ничейную
землю и встает между двумя «великими силами».
Стук и крики, подобные грому, «аки торжища сни-
маются и аки грады зиждуще», раздававшиеся с та-
тарской стороны, тонули в «тихости велией» русского
лагеря. «Господине княже, благодари Бога и пречис-
тую Богородицю, и великаго чюдотворца Петра, и
вся святыа: добро убо знамение суть...» - заключает
Дмитрий Боброк и, сойдя с коня, припадает ухом
к земле. «Что есть?» - спрашивает великий князь. Не
сразу ответил воевода: «Слышал землю плачущу
86
ПреЛСКАЗАНИЯ
Д/ИИП(^СН£'0К^<»<</ Н«ЛЬ(ГЮ|М1Сг£ fM
,<»fU> . НПОНлА1АН&Ь'0ПП(АИКАГ01(Г1-$Ль
Hftbli Lt* ША и a I WAtKiVA К «*>П0 •
itmAiiiA^f^mDk'OH^fAiiCAKeiHA . Hiub-^
‘inHUXAtAittAriOAItrirtlAmAptHui . Mtfbl
tltAlllttlt(AH4k Hfril^ytCfintAIH . АКПГПО
^Ш^л/ННМАИТГИА tlAfatrfAfrbiSH^
. fitiianiftYfUMAtAmii . "33*
18. «Испытание примет». Предсказания воеводы Дмитрия Боброка-
Волынца. 1380 г.
Часть II. Куликовская битва
надвое [т.е. скорбь о смерти близких ожидает обе
стороны]. Единаубо страна, аки некаажена, напрас-
но плачющи, дерзающи и кричащи татарским гла-
сом о чадех своих... А другаа страна земли, аки не-
каа девица, плачющи и воплющи, аки свирелным
плачевным гласом, в скорби, в печали велице». В рав-
ной мере пожалев татарских и русских вдов, Боброк-
Волынец все-таки предсказал победу: «...уповай на
милость Божию, яко одолети имаши над татары»12.
К «испытанию примет» оказывается причастен и
сам Дмитрий Донской. Он «растолковывает» видение
стоящего на страже разбойника Фомы Кацибеева.
В двух «светолепных» юношах, изгоняющих татар,
Дмитрий Иванович видит своих «сродников» - Бори-
са и Глеба. Подобно Сергию Радонежскому, князь
Дмитрий запрещает Фоме рассказывать кому-либо
о «чюде, покамест Божия милость сотворится».
Подобное же предостережение - «никому же сего по-
ведати» - было высказано великим князем купцам
Василию Капице и Семену Антонову, которым «при-
виделся» митрополит Петр, изгоняющий эфиопов
жезлом13, символизирующим его духовную власть.
Все эти видения предсказывали одно: русские одер-
жат победу.
Уже началась схватка и ордынцы теснили рус-
ских, когда «верный самовидец от полка Владими-
ра Андреевича» якобы увидел венцы, спускающие-
ся из багряного облака на головы русских воинов14.
Те самые «победоносные венцы», о которых в своем
послании на Куликово поле сообщил Сергий Радо-
нежский15, предсказывая победу русскому воинству.
Исход сражения был как бы предрешен.
Многочисленные видения и предсказания исхо-
да предстоящей битвы, обнародованные уже после
завершения того или иного действия, хотя и не ока-
88
I z *z
nfAUi^OAAA KAtjUK'rK’H . nfMCHrtkKOr^A
tlQnfKAtAtlifn^in^f t&tf&t
itfriattiu нлнюкипкнп ASrtiw . tinialo
fAfiHnO«inAaAtrlriGbtt.mfA*ifwatAtU(Artk
a
^тм^пн^пиапицнк .
19. «Видение» Фомы Кацибея. 1380 г.
20. «Видение» гостей-сурожан Василия Капицы и Семена Антонова.
1380 г.
Предсказания
зывали прямого воздействия на творцов событий,
рассматривались в средневековой истории как оп-
ределяющий фактор.
Видения, возникшие как результат обостренного
восприятия Божественного промысла, органично
вписывались нашими предками в контекст проис-
ходящих событий и давали ключ к их истолкованию.
С одной стороны, люди, прославившиеся «прозорли-
востью», порой оказывают серьезное влияние на
политические события. С другой стороны, сами «ви-
дения» становятся заметным звеном в формирова-
нии исторической концепции своего времени.
Авторитет Сергия Радонежского в русской сред-
невековой литературе прежде всего связывается с
его пророчеством грядущей победы. Именно эта
роль Сергия отражается в различных произведени-
ях Древней Руси: его «провидения» становятся свое-
образной заставкой при описании более поздних
сражений. На самом деле, выдающийся религиоз-
ный деятель эпохи Куликовской битвы, сделавший
немало реального для возвышения Москвы и поли-
тического единения русских земель, совершенно
неизвестен нам как непосредственный организатор
военной победы. Главное же значение Сергия Радо-
нежского в этом мероприятии заключается в том,
что он, выбрав правильное политическое направ-
ление и осознав необходимость вооруженной борь-
бы против ордынского нашествия, поддержал
Дмитрия Донского в его стремлении к решающему
сражению.
Благодаря толкованию «ратных примет» воевода
Боброк-Волынец был удостоен особой чести. «Воис-
тину, Дмитрей, не ложна есть примета твоя, - ска-
зал ему после битвы великий князь, - подобает ти
всегда воеводою быти»16.
91
Часть II. Куликокскдя битка
Интересны причины, побудившие вставить в по-
вествование о Куликовской битве «видения» купца
Василия Капицы и разбойника Кацибея. Василий
Капица - историческое лицо, он был направлен вме-
сте с войском на Куликово поле в числе десяти гос-
тей-сурожан. Эти купцы, осуществлявшие торговлю
с Византией, Турцией и итальянскими городами че-
рез крымский город Сурож (ныне Судак), должны
были поведать в разных странах о победе над Мама-
ем17. Привидевшийся ему митрополит Петр был пер-
вым русским митрополитом, перенесшим центр
митрополии из Владимира в Москву и тем самым
«освятившим» новую столицу Руси. Петр был первым
канонизированным московским святым (1339) и
главным «защитником» Москвы от пришельцев18.
Прославление Петра было фактическим прославле-
нием Московского княжества и московской объеди-
нительной политики.
Кацибей, как считают исследователи, вымыш-
ленное лицо, а сама легенда о видении им Бориса и
Глеба заимствована из «Жития Александра Невско-
го»19. Но в отличие от «Жития», где киевские князья-
мученики оказались узнанными самим «сторожем»
Пелтусием, в «Сказании...» своих «сродников» распоз-
нает Дмитрий Донской. Тем самым как бы подчер-
кивается родство киевских и московских князей,
делается намек на права московских князей на ки-
евское наследие.
Предсказания, сочиненные уже после Куликовс-
кой битвы и выраженные в традиционной форме
религиозного «провидения», были подчинены и опре-
деленным политическим задачам. Они отразили
роль Москвы как государственного и религиозного
центра, подчеркнули преемственность оборонитель-
ной стратегии, воспринятую Дмитрием Донским от
92
Мамаево побоище
Александра Невского и Бориса и Глеба, отметили
необходимость объединения разрозненных русских
земель в единое государство.
Мамаево покоище
Утро наступающего дня 8 сентября было хмурым.
Туманная мгла опустилась на Куликово поле. И толь-
ко в 8 часов (3 часа по древнерусскому времени) вы-
глянуло солнце и «тьма уступила свету». Рано утром
затрубили русские трубы, а золотоордынские «яко
онемеша». Полкам предстояло принять боевой поря-
док1. Еще за день до предстоящего боя, когда от пред-
водителя сторожей Семена Мелика поступили све-
дения, что враг уже невдалеке, на Гусином броде, был
продуман порядок «уряжения» войск. Тогда же была
проведена поучением воеводы Боброка-Волынца
очередная после Коломны расстановка полков2.
А сейчас стройными рядами войско шло на-
встречу врагу. Авангард составлял передовой полк.
Центральное место занимал основной полк, самый
большой по численности, справа и слева следовали
полки правой и левой руки. Тылы и фланги надежно
заслонял сторожевой полк. В строю не было только
Владимира Андреевича и Дмитрия Боброка-Волын-
ца, они еще затемно отправились с удалыми молод-
цами вверх по Дону в Дубраву.
В одиннадцатом часу, когда туман начал рассеи-
ваться, показались ордынцы3. Войска сближались.
«И бе страшно видети две силы великиа, сънимаю-
щеся на кровопролитие, на скорую съмерть»4. На-
чавшаяся битва вызывала ассоциации с буйством
природы: «силныи тучи ступишася, а из них часто
сияли молыньи и загремели громы велицыи. То ти
93
m a t(0 n О ид Oh i A 00 k’ll’t и л ь i пли rfrr hi 0 спи
41Л111ИГА . икНТ1Ьу^Ьу1Г1АП1А]>е/<А^СНАА
Hf^HKA . AlbefAftAAtnaHA^Qbfimtfdfl^MIt
HHAHOIIНЧЬ toutrtAAHf(H5H^yif(H
Л4И . tiKltltttJLlLnittpoytKA^tHAAntttQAt
21. Перед Куликовской битвой. 1380 г.
Млллдево повонще
ступишася руские сынове с погаными татарами за
свою великую обиду»5. Ордынское войско, одетое в
темные одежды, с деревянными щитами, обтянуты-
ми кожей, выглядело мрачным. Напротив, «русская
сила... в светлых доспехах, аки некаа великаа река
лиющися или море колеблющеся и солнцу светло
сиающу на них лучя испущающи и аки светилницы
издалече зряхуся»6.
Бой начался поединком богатырей. С ордынской
стороны выехал воин по имени Темир-Мурза7 (по дру-
гим источникам, Челубей)8, подобный Голиафу. Ин-
тересно, что в большинстве списков Темир-Мурзу
называют печенегом. Должно быть, русские книжни-
ки в поисках примеров воинского героизма Древней
Руси обращались к летописным известиям о едино-
борствах русских богатырей с врагами. Наиболее
ярким историческим примером такого рода был
поединок великого князя Мстислава с косожским
богатырем Редедею, происшедший в 1022 г. Лето-
пись подчеркивает: «...бе бо велик и силен Редедя»9.
Подчеркнуто обыкновенным изображался Алек-
сандр Пересвет, вышедший навстречу Челубею,
«показывающему свое мужество перед всеми». Пе-
ресвет - когда-то знаменитый наездник и военачаль-
ник, умеющий «полки рядити», а ныне «старец», как
иногда его величают на страницах «Сказания о Ма-
маевом побоище»10. Предание иногда почти полнос-
тью обезоруживает Пересвета, вручив ему вместо
воинских доспехов «нетленое оружие, крест Христов
на схимах» и монашеский куколь, а вместо копья
старческий посох. Изготовив копья, соперники сбли-
жались. Страшный удар потряс коней и всадников.
11ронзив друг друга, всадники упали замертво. На-
чалось сражение, какого еще не знала русская исто-
рия.
95
Часть II. Куликовская битва
На много верст покрыли войска Куликово поле. Но
задыхались люди от «великой тесноты», сражаясь не
только оружием, но и руками, давили друг друга
конями11. И перемешалась кровь христиан и иновер-
цев.
Зачастую в древнерусской литературной тради-
ции битва уподоблялась пиру, где многим предсто-
яло «испити смертную чашу». Образ «пира» отра-
зился и в описаниях Куликовской битвы: «...се уже
гости наши приближилися и ведуть промеж собою
поведенную, преднии уже испиша и весели быша и
уснуша... уже бо время подобно, и час прииде храб-
рость свою комуждо показати»12.
Уже полегла на поле пешая рать передового пол-
ка, «аки древеса сломишася, аки сено посечено».
«Горько было смотреть кровопролития, - замечает
древнерусский автор, - аки морская воды, а трупу
человечая аки сенныа громады»13. Образ «сенных
громад» складывается постепенно на протяжении
всего монголо-татарского ига, перекликаясь еще с
Батыевым походом, когда кочевые ратники шли по
Руси, «секуще люди якоже траву»14.
Уже добрались ордынцы до великокняжеского
знамени и изрубили рынду, знаменосца. Воинство
Мамая начало одолевать. Под конскими копытами
лежали сановитые воины и простолюдины. И сам
великий князь был сбит с коня. И левый фланг рус-
ских захлестнуло ордынское воинство. Развязка
приближалась.
Долго томились в дубовой роще воины засадного
полка. Не раз порывался Владимир Андреевич бро-
ситься в атаку на наступающих ордынцев, но опыт-
ный воевода Дмитрий Михайлович Боброк сдержи-
вал порывы храброго князя. «Что убо плъза стояние
наше? Который успех нам будет?» - вопрошал Вла-
96
nt^lH^flltnHoHAAlAllnAtAt^l . НПО(НД
HA III (t^nttt tO fA t^AAtHMOA^lft^ue^
AHOrtyKTty HHf'tfHfHFHH HHlitAVOtrilhl
AH hl . Htf aHC^AAlltynOrilShHOyiirL'inffA
22. Вступление в бой засадного полка под предводительством воеводы
) [митрия Боброка-Волынцаи князя Владимира Андреевича Серпуховского.
1380 г.
Часть II. Куликовская битва
димир Серпуховской. «Беда, княже, велика, не уже
пришла година наша», - отвечал Волынец.
Уже создалась видимость победы ордынцев, ког-
да, наконец, Дмитрий Михайлович молвил: «Наше
время приспе, и час подобный прииде!.. .Братьа моа,
друзи, дръзайте...»15. Этого момента Русь ждала со
времен Калки.
Напрасно Мамай поминал богов, увидев бегство
своих ратников. Не откликнулись на мольбы Мамая
ни языческий Перун - бог войны и оружия, ни му-
сульманский пророк Мухаммед, которых якобы при-
зывал на помощь неудачливый полководец. Такое
смешение религий было свойственно татарскому
населению, несмотря на то что официальной рели-
гией был признан ислам. В литературных произве-
дениях Куликовского цикла Мамай показан как
«идоложрец и иконоборец, злый христианский
ненавистник и разоритель»16.
Тема религиозного подвига очень четко просле-
живается во всех древнерусских описаниях Куликов-
ской битвы. Честь победы отдавалась Троице и Бо-
городице. В «небесном воинстве», возглавляемом
Михаилом Архангелом, день которого праздновался
6 сентября, накануне переправы через Дон, «сража-
лись» Дмитрий Солунский, патрон Д митрия Донско-
го, святой воин Георгий, русские чудотворцы Борис
и Глеб, Петр-митрополит. Русским святым отводи-
лась почетная роль защиты Отечества.
Вступление в бой резерва решило исход сраже-
ния, продолжавшегося свыше трех часов17. Более
тридцати верст гнали русские татарских всадников.
Увидев, что битва проиграна, Мамай с тремя вель-
можами (по другим данным, с четырьмя)18 бежал от
преследования на свежих конях, не использовав-
шихся в схватке. На юге он собрал «остаточные
98
23. Битва Мамая с Тохтамышем на р. Калка. Поражение Мамая.
1380 г.
л (гонмгк
nit . НГОПгк1^1АПИ1бГЛь(01Ги1ОуШ11АГ1АПн'
AttfUb . tlAJtrtttuA^fO . НтАНОАААМАНдлк
(i(oniAtviiAt>ifinnnfKnafni4<mH , мл ft
tflAjf fl AM Ы lllb U ^KlVf^tyAAA/U At П*у ‘ и
tjAfHIjblfrO . HttAgtlbit’rO . Huff^O £A£Afbl
fi’0 - «>ул*^Г*НГ4> UKil'ACmilOtrt^AlUt
HfKfA\4tll’li Ht(A/t4fniAAtnufrfi^T
tlfAg^AHfif tyFKM rift (П0(й •
24. Убийство Мамая в городе Кафа. 1380 г.
ОДдмдево покоище
силы», желая вернуться на Русь изгоном, но был раз-
бит ханом Тохтамышем. Эта битва произошла у рек
Колмак и Кальченка, по версии «Сказания...», «на
Калках»19 (приток Ворсклы). Здесь позже можно
было встретить названия, связанные с именем Ма-
мая: Мамаево урочище, Мамаи-Сурки и др. Не ис-
ключено, что Мамаи с остатками своих войск хотел
встретить своего противника вблизи литовской гра-
ницы, где он мог рассчитывать на помощь своего
союзника Ягайло. Тем не менее русские летописцы,
жаждавшие справедливого возмездия татарам за
поражение 1223 г. на реке Калка, называют местом
встречи Мамая с Тохтамышем именно эту реку. По
версии Летописной повести, прибежавший в Кафу
(ныне Феодосия) Мамай был опознан «неким купцом»
и убит на месте20.
Печальное зрелище представляло собой поле Ку-
ликовской битвы: тысячи тел лежали как «сенные
стога», только изредка мертвую тишину нарушали
стоны раненых да крики ворон. По образному вы-
ражению «Задонщины», «трупы татарскими поля
насеяша, а кровию протекли реки», из-за чего «борз
конь не может скочити, в крови по колено бро-
дят...»21.
Спустя некоторое время после погони под знаме-
на своих полков стали возвращаться русские воины.
А под великокняжеским черным знаменем «стал на
костях» Владимир Андреевич. Последний факт,
изложенный в «Сказании...», вызвал недоверие неко-
торых исследователей22. В самом деле, мог ли Вла-
димир Андреевич, не удостоверившись в смерти
Дмитрия Ивановича, встать под его знамя и тем са-
мым присвоить себе честь одержанной победы? Нет
сомнения в том, что Владимир Серпуховской по до-
стоинству получил прозвище Храброго. Но почему
101
Часть II. КулнковскАя битка
Дмитрию Донскому не уделено в тексте «Сказания...»
должного внимания? Некоторые разъяснения на
этот счет дает само «Сказание о Мамаевом побоище»:
в нем великий князь не находится в центре внима-
ния во время битвы, и только отдельные свидетель-
ства очевидцев, мельком видевших его, помогают
воссоздать картину героического поведения Дмит-
рия Ивановича во время боя. Простые воины, среди
которых сражался князь, единодушны в оценке дей-
ствий Дмитрия Донского на разных этапах сраже-
ния. В начале битвы великого князя, сражающегося
железной палицей, видел Юрка Сапожник. Чуть
позднее Васюк Сухоборец наблюдал, как «крепко
бился» государь. То же самое подтвердил Сенька
Быков, видевший его некоторое время спустя. В раз-
гар сражения, по свидетельству Гриди Хрулеца, бил-
ся Дмитрий Иванович с четырьмя татарами. А пе-
ред выездом засадного полка из Дубравы Степан
(или Стефан) Новосельцов заметил, как на великого
князя «наезжали три татарина», один из них ранил
Дмитрия копьем. Это был последний русский воин,
видевший Дмитрия Донского во время боя. Но не
смог Степан Новосельцов помочь князю, так как за
ним самим гнались три ордынца23.
Напротив, Владимир Андреевич, вступивший в
бой в решающий момент, всегда находился на виду.
Мы будто сами слышим его диалог в Дубраве с Дмит-
рием Волынцом и знаем о его горячем желании
поскорее вступить в бой. Придуман диалог или его
в самом деле кто-нибудь слышал? Ответ находим
в описании чуда с «венцами победы», якобы происхо-
дившего перед выходом из Дубравы засадного полка,
где находился и Владимир Храбрый. «Се же слышахом
от вернаго самовидца, иже бе от плъку Владимера
Андреевича», - пишет автор «Сказания...»24. Конечно
102
ОДдмдево повонще
же, в личном контакте с автором бывший воин за-
садного полка не мог ограничиться рассказом о
чуде. В этом нас убеждают другие эпизоды, где имен-
но Владимир Андреевич показан на первом плане.
Слышатся его речи, виден его боевой пыл и нетер-
пение скорее вступить в бой. Своему предводителю
и приписывает честь победы неизвестный «верный
самовидец» из полка Владимира Серпуховского. Но
в центре повествования Владимир Храбрый оказы-
вается не только благодаря свидетельству «самовид-
ца». Подобных данных о великом князе можно было
собрать гораздо больше. Дело, вероятно, в том, что
само «Сказание...» составлялось в кругах, близких
удельному князю Владимиру25.
Между тем главного героя сражения, поднявшего
Русь на врага и своим полководческим талантом
обеспечившего победу, не сразу отыскали среди мерт-
вых тел. Его нашли «бита и язвена вельми и трудна,
отдыхающи ему под сению ссечена древа березова»26.
Судя по всему, князь серьезно не пострадал.
Восемь дней «стоял на костях» великий князь,
пока не отделили русские тела от татарских. А мос-
ковский боярин Михаил Александрович из полка
коломенского воеводы Микулы Васильевича при-
нялся считать, «коликих князей и воевод у нас несть
и молодых людей». Потери составляли тысячи. Уби-
тых сотнями укладывали в гигантские братские мо-
гилы - скудельницы, а для наиболее известных вои-
нов выдалбливались из цельных дубовых стволов
колоды, в которых погибших героев везли в Москву.
А на поле брани остались «нечестивых телеса, зверем
и птицам на расхищение.. .»27.
Желая усилить значение победы 1380 г., как воз-
мездия за былые поражения и тяготы, автор «Задон-
щины» использует образ бранного поля из «Слова
103
25. Погребение в братских могилах погибших русских воинов.
1380 г.
Мамаево побоище
о полку Игореве» для описания поля Куликова: «Чер-
на земля под копыты, а костми татарскими поля на-
сеяша, а кровью их земля полита бысть. Уже бо
въстонала земля татарская бедами и тугою покры-
шася»28. Напрасно плакали татарские вдовы, «поне-
же убо умре нечестивые и погибе память их с шу-
мом», как отмечал автор «Сказания...». Бесславная
смерть ордынцев противопоставляется героической
гибели русских воинов в битве за свою независи-
мость. О тех, кто заслужил, русские хранят «достой-
ную память» и в книгах соборных (синодиках) запи-
сывают их имена для тех, кто будет после них, чтобы
«по отечеству» жаловать детей погибших. Об этом
гласят некоторые списки «Сказания...»29.
Тяжел был обратный путь. Утомленное в битве
войско, везя многочисленных раненых и обозы во-
енных трофеев, растянулось на десятки верст. Этим
и воспользовался Ягайло, не решившийся вступать
в открытый бой на Куликовом поле. Согласно немец-
ким хроникам, литовцы захватили у русских воен-
ную добычу, заполученную у татар80. Особый акцент
немецких хроник на захвате литовцами добычи за-
ставляет думать, что столкновение произошло не с
авангардом русских войск, а с одним из его обозов.
Право же, не велика честь победы над незначитель-
ным охранением обоза, тем более что значимость
этой «победы» сильно преувеличивается, так как в
Москву русские войска пришли, доставив «корысть
многу: погна бо с собою многи стада, кони и вельб-
луды и волы, им же несть числа, и доспехы, и порты,
и товар»31.
Маловероятен факт вооруженного выступления
Олега Рязанского уже после Куликовской битвы, о
котором сообщают русские летописи32. Действитель-
но, если Олег не решился выступить против Дмит-
105
Часть II. Куликовскдя битка
рия в составе объединенных войск Мамая и Ягайло,
то какой был смысл идти одному против рати, толь-
ко что одержавшей блистательную победу. Об учас-
тии рязанцев в разбойничьем грабеже, совершен-
ном литовцами, немецкие хроники не сообщают. Не
говорится об этом и в договоре великого князя Дмит-
рия Ивановича с великим рязанским князем Олегом
Ивановичем в 1382 г. Другое дело, что со времен
Куликовской битвы происходили частные случаи
грабежа со стороны рязанцев, о которых и сообщает
«Докончание». Более того, воспользовавшись разгро-
мом Мамая, Олег «отоимал татарския» места, о чем
есть упоминание в Договоре 1380 г. Дмитрия Донс-
кого с Олегом Рязанским33. Тем не менее русские ле-
тописи и «Сказание о Мамаевом побоище» пестрят
известиями о враждебных действиях рязанцев до и
после битвы на Куликовом поле. Проникновение
этих сведений на страницы официальной летописи
объясняется определенным настроением княжеской
«канцелярии» и, возможно, московско-рязанскими
отношениями в данный период. В связи с этим мож-
но вспомнить крупного представителя московского
боярства Михаила Александровича, производивше-
го по поручению Дмитрия Донского подсчет потерь
после битвы34. Еще в 1353 г., будучи московским
наместником в Лопасне, он был захвачен Олегом
Рязанским и уведен в плен. «Биша его, и многы па-
кости сотвориша ему, и потом одва выкупили его», -
повествует летописец35. Возможно, претерпевший
много страданий от Олега Рязанского боярин Миха-
ил Александрович и был автором антирязанских
мотивов, укоренившихся в более позднее время в
официальном московском летописании. Между тем
политика московского княжества по отношению
к Рязани после битвы при Скорнищеве в 1371 г.
106
ОДдМАбВО повонще
и в ближайшие годы после Куликовского сражения
отличалась лояльностью. Более того, на протяжении
70-х годов великий князь чуть ли не каждый год по-
сылал свои войска «стеречи татар», тем самым обес-
печивая безопасность и рязанского князя, а в 1378 г.
его отряды разбили на рязанской реке Вожа Мамае-
ва воеводу Бегича. Год спустя после Куликовской эпо-
пеи Дмитрий Иванович предпринял попытку за-
ключить договор с Олегом. Правда, далеко не всегда
московские войска успевали оказать помощь рязан-
цам, и татарские рати, приходившие изгоном, разо-
ряли пограничное русское княжество. Это и опре-
делило выжидательную, но отнюдь не агрессивную
политику Рязанского княжества до и после Кули-
ковской битвы.
Только через двадцать два дня добралось до Мос-
квы измученное и израненное воинство Дмитрия
Донского. Простояв «на костех человеческих три дня
и три ночи, разбирая христианские телеса и похоро-
ниша честно» и пройдя около двухсот километров,
спустя восемь суток, 21 сентября, войско подошло к
Коломне36. Обратный путь был проделан на неделю
быстрее, чем движение к месту боя. Вероятно, напа-
дение литовского князя Ягайло на русский обоз но-
сило настолько локальный характер, что ни в коей
мере не повлияло на скорость продвижения войск.
Отдохнув четыре дня в Коломне, «почив мало от тру-
да» ратного37, Дмитрий Донской продолжил свой
путь к Москве, где уже давно знали о победе и ожи-
дали героев. Чтобы скорее принести весть о победе,
русские «марафонцы» с доброй вестью за трое суток
(«в 4 день после бою»)38 преодолели огромное по тем
временам расстояние в триста километров. Один-
надцатого сентября в столице было уже известно
о великой победе, завоеванной кровью многих тысяч
107
Часть II. Куликовская битва
русских сынов. А 30 сентября в подмосковном селе
Коломенское отряд Дмитрия Донского уже поджидал
шедшего другой дорогой Владимира Храброго, чтобы
1 октября, в день крупного религиозного праздника
Покрова Богородицы, вместе вступить в Москву. Ут-
ром в праздничный день у юго-восточных монасты-
рей-стражей Андроникова и Симонова москвичи
встречали русское воинство39.
Победа на Дону утвердила авторитет Москвы как
организатора отпора русских земель монголо-та-
тарскому насилию. В Северо-Восточной Руси по до-
стоинству оценили роль новой столицы. «Который
град глава всем градом? Был Владимир и Ростов,
ныне глава всем градом славный град Москва!»40
«Веселье и буйство» не застаивались в Москве, они
простирались по всей русской земле, а на татар воз-
водилась «хула и пагуба». Слава о победе преодо-
левала границы, и с многочисленными паломника-
ми-путешественниками и купцами, среди которых
наверняка были гости-сурожане, взятые Дмитрием
Донским на поле боя, разносилась по всему свету.
«Шибла слава, - писал автор «Задонщины», - к Же-
лезным вратом, к Риму и к Кафы по морю, и к Тор-
наву, и оттоле к Царюграду на похвалу: Русь великая
одолела Мамая на поле Куликове»41. Набор упомяну-
тых в «Задонщине» городов не случаен. Миновав
Железные Ворота (Дербент) в 1222 г. в Восточной
Европе впервые появились татарские завоеватели.
Религиозные центры православного и католическо-
го христианства - Царьград и Рим - также названы
умышленно. Любая победа в период средневековья
над иноверцами представлялась как победа истин-
ной веры. В данном случае это - православие, о по-
беде которого сообщается Царьграду - на славу, а
Риму - с намеком. Вполне оправдано упоминание
108
Окрдз героя эпохи Куликовской битвы
в этом перечне старинной болгарской столицы Тыр-
ново (Торнав). Куликовская битва в некоторых спис-
ках «Сказания...» предстает как противодействие
всего славянского мира под руководством Руси за-
хватчикам-иноверцам. Быть может, поэтому в соста-
ве русского войска называются иногда и болгарские
полки42, на самом деле не принимавшие участия
в битве. Поднять дух дружественного народа в его
борьбе с турецкими завоевателями, признать Тыр-
ново независимой столицей - такова цель включения
в этот перечень города, завоеванного турками
в 1393 г. Необходимо отметить, что о Куликовской
победе знали на Балканах и на протяжении несколь-
ких столетий пели об этом песни. Одна из подобных
песен дошла до нашего времени сквозь четыре с по-
ловиной века османского ига43.
Исключительное значение великой победы су-
мели правильно понять и по достоинству оценить
древнерусские историки. Куликовская битва оказа-
ла влияние на расстановку сил в русско-татарских
отношениях. Поэтому в некоторых вариантах основ-
ной редакции «Сказания о Мамаевом побоище» день
Куликовской победы рассматривается как начало
освобождения от монголо-татарского ига: «Приспе же
праздник сентября 8, начало спасениа нашего.. .»44.
Окраз героя эпохи Куликовской битвы
Полтора столетия, минувшие после первых стол-
кновений с татарскими ордами, существенно изме-
нили представления о герое своего времени. Домон-
гольское время, изобиловавшее многочисленными
изнурительными походами и единоборствами, име-
ло свой образец героя, близкого по своим данным
109
Часть 11. Куликовская битва
к образу фольклорного богатыря - бесстрашного
воина, человека большой силы и выносливости1.
Одним из таких героев был Владимир Мономах.
Предметом гордости князя являются его военные
походы и посеченные враги, заключенные миры и
охотничьи приключения. Повествование о своей
«дерзости» Мономах адресует «детям»2. Идеал воина-
охотника был воспринят не только сыновьями, но и
внуками и правнуками киевского князя. Одним из
последних образчиков отважного охотника и силь-
ного воина был Даниил Романович Галицкий, совре-
менник Калкской битвы и монголо-татарского на-
шествия. Даже в официальной Галицкой летописи
отыскивается место, чтобы рассказать о единобор-
стве Даниила с тремя вепрями, которых князь сумел
поразить рогатиной3. Соответствующее место в той
же летописи занимает описание личного героизма
Даниила в Калкской битве, где он бьется впереди
крепко, «бе бо дерз и храбр»4. Рядом с Даниилом,
согласно данным летописей XV в., сражались семь-
десят богатырей под предводительством Тимони
Рязанца и Александра Поповича5. И хотя в расска-
зах «о Калках» не отражен реальный вклад богаты-
рей, мы знаем их силу, превосходящую возможнос-
ти обыкновенного человека. Достаточно вспомнить
Липицкую битву 1216 г., центральной фигурой
которой был Александр Попович - «силен и славен
богатырь»6.
Согласно поздней версии, во время битвы на Кал-
ке в 1223 г. погибли русские богатыри. Вставка о ги-
бели богатырей, взятая из более ранних фольклор-
ных произведений, впервые появилась в начале
XV столетия7.
Таким образом, современники Куликовской бит-
вы, даже если не были создателями этой версии, то,
ПО
Окрдз героя эпохи Куликовской битвы
во всяком случае, ее разделяли. Безусловно, рас-
статься с русским богатырством можно было только
после анализа Батыева нашествия, увидев, что ник-
то не смог помешать татарскому завоеванию.
Созвучен рассказу о гибели богатырей отрывок
повествования о Евпатии Коловрате, который воз-
ник в XIII в. в устном народном творчестве и был
включен в «Повесть о разорении Рязани Батыем»
в начале XV в.8 Узнав о разгроме своего княжества
Батыем, рязанский богатырь, находившийся в это
время в Чернигове, выступил на защиту своей роди-
ны. Дружина Евпатия в 1700 воинов нанесла врагу
огромный урон, но почти полностью, вместе со сво-
им предводителем, полегла на поле брани. Качества
рязанских храбров вполне отвечали домонгольско-
му идеалу человека. Былина использует пророческое
выражение, характеризующее силу рязанского бога-
тырства: бьются «един с тысящею, а два - с тьмою»9.
Подобное выражение во времена Куликовской бит-
вы воспринимается не иначе как бахвальство. Сход-
ные по смыслу слова вкладываются в уста русского
воинства, похваляющегося перед битвой на реке
Пьяна в 1377 г.: «Может един от нас на сто татари-
нов ехати.. .»10. Воины были наказаны за самоуверен-
ность полным разгромом. То же самое произошло,
согласно гротесковому рассказу московского лето-
писца, с рязанцами в 1371 г. Понадеявшись на свою
силу, «вознесшася умом и возгордевшеся величием»,
рязанцы решили не брать с собой доспехов, «ни щи-
тов, ни коней, ни сабель, ни стрел», но взять с собою
только ремни и ужища (веревки), намереваясь ими
связать москвичей, «понеже суть слаби и страшли-
ви и некрепки»11.
Представление о том, что москвичи - «небываль-
цы», существовало еще в XIII в. Например, Новгород-
Ш
Часть II. Куликовская битва
ская 1 -я летопись младшего извода так называет их
в рассказе об обороне Коломны в 1238 г.12 Подоб-
ная точка зрения высказывается в том же источни-
ке о москвичах - участниках Куликовской битвы13.
Надо сказать, что даже в летописную повесть о
Куликовской битве проникает определение «небы-
вальцы-москвичи». В разгар битвы «москвици мно-
зи небывальци, то видевше, устрашася, и живота
отчаявшеся...»14.
В самом деле, Московское княжество, не грани-
чившее с нерусскими землями, меньше других всту-
пало в вооруженные столкновения. И, конечно же,
были основания у новгородцев, псковичей и рязан-
цев, постоянно сражавшихся с врагами на границах,
так называть уязвимых для внешних врагов москви-
чей. Тем более что московский вариант идеального
человека не имел ничего общего с представлениями
о суровом рязанском воине («рязанцы же сурови
суще» - отмечал московский летописец в статье о
битве при Скорнищеве 1371 г.15). В определенной
мере образ рязанского героя олицетворял сам князь
Олег Рязанский, получивший у москвичей прозвище
Суровейший16. Отличался московский идеал чело-
века и от образа удалого новгородца, напоминав-
шего былинного ушкуйника Ваську Буслаева, лихо
захватывавшего во второй половине XIV в. поволж-
ские города17.
Новые исторические условия, в которые попала
Северо-Восточная Русь после монголо-татарского
завоевания, порождали «нового человека». Угнетен-
ное состояние страны способствовало резкому со-
кращению военных походов, а участие в татарских
войнах воспринималось как позорное занятие. Уже
не воспевались шумные пиры и пышные охоты. Все
помыслы подчинялись одному - скорейшему осво-
112
Окрдз героя эпохи Куликовской битвы
бождению от татарской зависимости. Еще не хвата-
ло сил для полного освобождения от ига, поэтому не
в почете было неоправданное удальство и безрассуд-
ная храбрость, за которые завоеватели платят ра-
зорением и убийствами. Быть может, поэтому, огля-
дываясь назад, современник Куликовской битвы с
удовлетворением пишет о «сорокалетней тишине»,
наступившей на Руси в результате мудрой политики
«собирания земель» Ивана Калиты. Быть может, по-
этому прославляется «мера и расчет» Симеона Гор-
дого, который «...войны не люби, но воинство гото-
во име, в чести содержа... дани и дары невеликия
даяше, и сам имения немного собираше, но при нем
татары не воеваху отчины его.. .»18.
Шли годы, вместе с Русью набирали силу люди,
родившиеся во времена Калиты и гордого Симеона.
Наступало время решительных столкновений, когда
больше всего ценилась уже не хитрость в себе и
не мелочный расчет, а подвижничество и жизнен-
ная активность. Еще отроком ушел Сергий Радонеж-
ский от мирской жизни, желая порвать связь с ок-
ружающим миром и уединиться в глухом лесу. Но не
это сделало «радонежского чудотворца» популярней-
шей личностью на Руси. Сергий не ограничился
«молчанием», т.е. полным отходом от мирской жиз-
ни и посвящением себя только религиозному подви-
гу. Широкая сеть монастырей, созданных им и его
учениками, на данном этапе сыграла важную роль
в распространении антитатарских идей московско-
го правительства. А его личное участие в сплочении
русских княжеств и заметная роль в организации
Куликовской битвы сделали Сергия Радонежского
одним из героев своего времени.
Современная летописная запись, сообщая о смер-
чи Сергия, называет его старцем «чюдным и добрым,
ИЗ
Часть II. Куликовская битва
и тихим, кротким, смирным...»19. Аналогично лето-
пись характеризует суздальского епископа Диони-
сия, «мужа тиха, кротка, смирена, хитра, премудра,
разумна...»20. Что это? Действительное сходство ха-
рактеров или литературный стереотип? Под личи-
ной «тихости и кротости», которыми наделялись, с
точки зрения авторов, положительные персонажи,
скрывались порой люди различного политического
масштаба, разных характеров и темпераментов. Так,
Сергий Радонежский являлся одним из вдохновите-
лей битвы эпохи; Дионисий - частного выступления
против татарского отряда в Нижнем Новгороде21.
Будучи неофициальным лидером русской церкви,
Сергий отказался от предложенной умирающим
Алексеем митрополичьей кафедры22. Напротив,
Дионисий представлял собой тип политического
авантюриста. Через голову митрополита Дионисий
добился в патриархии признания своей епископии
архиепископией, а затем, несмотря на запрет Дмит-
рия Донского, устремился в Царьград за белым
митрополичьим клобуком23.
Конечно, трафаретная характеристика не учи-
тывает особенностей той или иной личности, но
тем не менее представление о них можно получить,
исходя из описания конкретных поступков. Сами
по себе «наборы достоинств» помогают узнать каче-
ства, составляющие идеал эпохи. Бросается в гла-
за, что при всей описываемой мягкости характеров
положительные персонажи, с точки зрения совре-
менников, отличаются большой жизненной актив-
ностью. В «Житии» подробно рассказывается о хо-
зяйственных занятиях Сергия, о его церковной
и политической деятельности. Весьма обширна
и деятельность Дионисия, «книгам казителя, монас-
П4
Окрдз героя эпохи Куликовской битвы
тырям състроителя и мнишьскому житию настав-
ника, и церковному чину правителя и общему жи-
тию началника»24, оценка которой попала на стра-
ницы летописи.
Обращает на себя внимание почти полное отсут-
ствие описаний внешности героев панегирических
сочинений конца XIV - начала XV в. На общем фоне
несколько пародийную окраску приобретает порт-
ретная характеристика претендента на митрополи-
чий престол - Митяя, духовника Дмитрия Иванови-
ча, в так называемой «Повести о Митяе», созданной
в начале 80-х годов XIV столетия: «...възрастом не
мал, телом высок, плечист, рожаист, браду имея
плоску и велику и свершену, словесы речист, глас
имея доброгласен износящь...»25. Оказывается, что
при столь заметной внешности его деятельность ог-
раничивается едва ли не единственным занятием:
Митяй на «особе ношаяше пачать князя великаго».
А мощные плечи и полное лицо можно истолковать,
как явные намеки на «неправедный» образ жизни.
Достаточно вспомнить, какими крохами питался,
согласно «Житию», Сергий Радонежский, «яко мно-
гожды на утрия и хлебу не обрестися»26, и с каким
невниманием относился он к внешнему блеску. Мит-
рополит Алексей захотел подарить Сергию драго-
ценный крест, на что Сергий ответил:«.. .прости мя,
владыко, яко от юности не бых златоносец, в старо-
сти же наипаче, хощу в нищете пребывати»27. Явно
не внешнее благополучие и не громкий голос вызы-
вали симпатии современников. Героев выделяли из
числа деятельных людей, наделяя их кротостью, ти-
хостью и скромностью.
Литературные портреты в эпоху Куликовской
битвы пишутся не только черной или белой краска-
115
Часть II. Куликовская битва
ми, хотя такая тенденция и преобладает. В этой свя-
зи вызывает интерес высказывание летописца под
1409 г., стремящегося к объективному отражению
действительности, как якобы делал при Владимире
Мономахе киевский летописец Сильвестр Выдубиц-
кий. В некоторых случаях летописец стремится «все
добрая и недобрая прилунившаяся написовати»28.
Таков эпизод, рассказывающий о захвате в плен об-
маном соперника Дмитрия Ивановича - тверского
князя Михаила Александровича. Инициатором за-
падни был вместе с великим князем митрополит
Алексей. К нему и адресуется главный упрек, исхо-
дящий как будто от тверича:«.. .к нему же веру имел
паче всех, яко по истинне святителю»29.
Оценка действий современников Куликовской
битвы не всегда однозначна. Сквозь трафарет по-
чти «иконописного» изображения проглядывает
иногда сомнение, протест. Некоторые уже данные
оценки уточняются. Например, москвичи, охарак-
теризованные новгородцами как «небывальцы» и
рязанцами как «слабые, страшливые, некрепкие»,
прямо не отрицают этих качеств. Даже признают
себя на страницах Летописной повести и «Сказания
о Мамаевом побоище» отчасти «небывальцами».
И в этом нет ничего удивительного. Мы не встречаем
на Куликовом поле в русском стане удалых рубак,
таких, какие были еще в войске Александра Невско-
го во время Невского побоища. «Повесть о Невском
побоище» особо выделяет мужество шести «мужей
храбрых». Они на конях въезжали на корабль
противника, подсекали златоверхий шатер, сра-
жались и побеждали превосходящие силы против-
ника30.
Конечно же, были герои и в войске Дмитрия Дон-
ского, но не в подвигах одиночек видели современ-
П6
Окрдз героя эпохи Куликовской битвы
ники освобождение от иноземного ига. Этим можно
объяснить тот факт, что даже «первоначальник»
Куликовской битвы Александр Пересвет так и не
стал в русской литературе олицетворением богатыр-
ской мощи. Его поединок с татарским богатырем
Челубеем завершился обоюдной смертью. Так пробле-
матично не заканчивалось ни одно из известных в
русской истории единоборств. Более того, Темир-
Мурза показан подчеркнуто сильнее своего сопер-
ника. Он мог один, как считает автор «Сказания
о Мамаевом побоище» нанести русскому воинству
значительный урон31.
Расставшись с русским богатырством еще в 1223 г.
на берегах Калки, Московская Русь могла рассчиты-
вать только на усилия обыкновенных людей и даже
на «небывальцев», какими были Гридя Хрулец, Юрка
Сапожник, Васька Быков и другие ополченцы. Соб-
ранные почти со всех русских земель, они пропо-
ведовали отнюдь не местный патриотизм, защищая
наряду со своими отчинами и «всю Русскую землю»32.
Исследователи уже обращали внимание на то, что в
«Задонщине» понятие «Русская земля» упоминается
свыше двадцати раз33. Защита Отечества - един-
ственная цель русского воинства. Не ради военной
добычи пошла Русь на это грандиозное столкнове-
ние с Ордой, но чтобы «поганые татарове к нам не
ездили». Кредо Москвы - оборона. Поэтому в «Задон-
щине» в перечне вооружения наряду с татарскими
(улицами называются «щиты московские»34 - символ
защиты.
Что же, по представлениям современников Кули-
ковской битвы, должно было заменить на поле бра-
ни богатырскую силу? «Богатырями» в этот истори-
ческий период становятся «подвижники», герои не
одного момента, а «трудоположники» на протяжении
П7
Часть II. Куликовская битва
всей своей жизни. Таковым был, к примеру, Стефан
Храп (Пермский), изобретатель пермской азбуки,
сумевший склонить народ к принятию христиан-
ства. Настойчивость и мудрость этого человека,
никогда не державшего в руках оружия, дали осно-
вания современнику и агиографу Стефана - Епи-
фанию Премудрому - назвать его «мужественным
храбром»35. Важно отметить типичность подвига
Стефана Пермского, одного из многих учеников Сер-
гия Радонежского, чья деятельность была, по пред-
ставлениям того времени, сродни ратному труду
храбров. Широкая сеть монастырей, созданная Сер-
гием и его учениками (семь монастырей основал он
сам и десять его ученики)36 способствовала утверж-
дению новых идеалов и объединению русских земель.
Храбры XIV-XV в. - это не безрассудные храбрецы,
готовые безо всяких сомнений пойти на колоссаль-
ные физические перегрузки. Каждый их шаг - ре-
зультат «мудрого решения». Немало острых проблем,
возникших в ходе подготовки и проведения битвы,
разрешили они, находя единственно верное реше-
ние. Дмитрий Иванович и Сергий Радонежский от-
важились поднять Русь против Мамая. Нужно ли
переправляться через Дон? Этот вопрос мудро и ар-
гументированно разрешает великий князь. Воин-
скую мудрость проявляет Боброк-Волынец, «уряжая
полки» перед битвой. Правильная расстановка сил
и своевременное вступление в бой засадного полка
в конечном счете решили исход сражения. Долго
выжидал мудрый воевода Дмитрий Боброк удобно-
го момента для вступления засадного полка в битву
и, уже когда казалось, что помогать будет некому, он
почувствовал «благодать Божию» - легкий ветерок в
спину, и одним ударом опрокинул татарскую конни-
цу. «Увы нам, - кричали татары, - Русь пакы упре-
118
Окраз героя эпохи Куликовской битвы
мудрися [курсив наш - В. Ч.] упише с нами брашася,
а доблии вси съблюдошася»37.
Конечно же, современники Куликовской битвы не
выходили за рамки средневекового мировоззрения
и успех любого предприятия видели, в конечном сче-
те, в «благодати Божией». Утратив эту благодать на
Калке, они только на Дону почувствовали уверен-
ность в себе и, как повествует «Сказание...», с воз-
гласами: «С нами Бог!» - преследовали бегущего вра-
га. Поэтому день Куликовской битвы и победы
воспринимается в произведении, несмотря на ре-
альную угрозу жизни, как «день спасения»: «...сиа
бо смерть нам ныне несть смерть, но жывот веч-
ный»38.
Тем не менее современники «русского возрожде-
ния», как иногда называют эпоху Куликовской битвы,
жили и творили в реальной жизни и поддерживали
друг с другом реальные человеческие отношения.
Все это способствовало существованию отдельных
элементов внерелигиозного гуманизма. Словно
предчувствуя невероятное кровопролитие, горько
восклицает автор «Сказания о Мамаевом побоище»:
«...в един бо час, в мегновении ока, с колико тысуч
погябе душь человечьскых...»39. Речь в данном слу-
чае идет не только о «бессмертных» душах право-
славных. Не менее любопытна мысль о смешении во
время боя русской и татарской крови, высказанная
с известной долей сожаления. Со всей глубиной ав-
тор «Задонщины» понимает человеческое горе вра-
гов-кочевников: «Уже нам, братие, в земле своей не
бывати, а детей своих не видати, а катун [жен] своих
не трепати [ласкать], а трепати нам сыраа земля,
целовати нам зеленаа мурова.. .»40.
Подчеркнутое внимание к человеку свойственно
литературным произведениям о Куликовской битве.
119
Часть II. Куликовская битва
Радость грандиозной победы не в силах смягчить
горе по поводу гибели самого близкого человека.
Плачет Марья, жена воеводы Тимофея Валуевича:
«Се уже веселие мое пониче во славном граде Моск-
ве...»41. Рыдают жены других воинов, неких Андрея
и Михаила: «Се уже обемя нам солнце померкло
в славном граде Москве.. .»42.
Ценность героя эпохи Куликовской битвы заклю-
чается не в его невероятных внешних данных, а в его
внутренней силе и жизненной активности. Пусть он
не в состоянии бороться с медведем, побеждать в
одиночку «тысячу» воинов, с веревками вместо ору-
жия идти на войска противника - его сила в ином.
Мудрость, стремление к справедливости, высокое
чувство патриотизма сделали его подлинным героем
своего времени.
Первые годы после битвы
Не раз в дренерусской литературе времен ордын-
ского владычества поднимался вопрос о междоусо-
бицах. Постыдные распри князей, осуждавшиеся с
времен Киевской Руси, принимали особенно тяжкую
форму, когда в них вовлекались иноземцы. Татары,
кровно заинтересованные в ослаблении подвласт-
ных земель, искусно сталкивали русских князей
между собой, поочередно помогая то одному, то дру-
гому. Предательство отдельных феодалов дорого об-
ходилось русскому народу, все дальше отодвигало
долгожданную пору освобождения. «Вам же лепо
было, - писал летописец, обращаясь к князьям, -
друг за друга и брату за брата стоати, а татаром не
выдавати, но противлатися на них заодин, и за Рус-
скую землю и за православное христьянство стоати,
120
Первые годы после битвы
вы же съпротивное творите, и татар наводите на
христиан и братию свою предаете татаром»1. Эти
слова, помещенные в Никоновской летописи под
1329 г., прекрасно характеризуют настроения рус-
ских людей в период уже начавшейся консолидации
антитатарских сил.
Княжеские союзы, предусматривающие совмест-
ные действия против татар, походы объединенных
русских войск на оппозиционно настроенных кня-
зей, вооруженная охрана пограничных районов -
все это приближало день желанной победы.
Вскоре после разгрома Мамая на Куликовом
поле, 1 ноября 1380 г. «вси князи рустии, сославшеся,
велию любовь учиниша межу собою»2. Такое согла-
сие могло родиться только на основе уже одержан-
ной победы, за которую сражались представители
большинства русских земель. Вероятно, тогда же
было принято решение не вступать пока в конфликт
с новым ордынским ханом Тохтамышем, «оскуде бо
отюд [после Куликовской битвы] вся земля Русская
воеводами и слугами и всеми военствы...». И согла-
сованно все русские князья отправили в Орду к но-
вому «царю» своих киличеев (послов) с дарами3.
Такое решение, продиктованное исторической
ситуацией, было принято Москвой, куда явились
ордынские послы с известием о приходе к власти
нового хана Тохтамыша. Москва, авторитет кото-
рой был утвержден на просторах донской степи,
стала не только инициатором собирания русских зе-
мель, но и фактически единоличным вершителем
русской политики.
Стремление к монопольному праву на сношения
с Ордой не раз проявляется в договорных грамотах
московских князей. С Москвой удельные князья
должны согласовывать вопросы войны и мира
121
afAiifAHKtiutY
ЧНПН1НА
/MflXrt
ГОК0
У
26. Заключение союза между русскими князьями после
Куликовской битвы. 1380 г.
Первые годы после битвы
с Ордой, возможности выплаты ей дани, а велико-
княжеский суд, по взаимной договоренности, дол-
жен был решать конфликтные ситуации4. Так посте-
пенно Русь из конгломерата разрозненных княжеств
превращалась в единое Русское государство
с центром в Москве. Происшедшая переоценка цен-
ностей приблизила превращение Москвы из удель-
ной столицы в столицу Русского государства, а ее
князей уже вскоре после битвы из назначаемых на
русский престол - в наследственных. Еще незадол-
го до решающего сражения великий князь призна-
вался первым среди равных, а спустя несколько лет
после Куликовской битвы была установлена новая
субординация княжеских отношений. Важную роль
в этом сыграло решение Дмитрия Донского передать
по наследству своему сыну как вотчину не Москов-
ское княжество, а Великое княжение Владимирское5.
Чтобы исключить претензии на великняжеский
престол двоюродного брата Дмитрия Донского,
серпуховского князя Владимира Андреевича, было
изменено его место в княжеской иерархии. Из «бра-
та молодшего» он «превратился» в «сына» великого
князя всея Руси. В свою очередь, Василия, сына
Дмитрия Ивановича, он должен был чтить в каче-
стве «старшего брата»6.
Значительное усиление власти московского кня-
зя нашло отражение во введении нового территори-
ального принципа формирования военных сил.
Если ранее бояре и вольные слуги отправлялись в
военные походы под флагом князя, у которого они
служили, то теперь они должны были подчиняться
воеводе князя, на территории которого находились
их вотчины. Новый принцип формирования войска
как бы исключал посредников в сборе военных сил
в лице удельных князей7.
123
Часть II. Куликовская битка
Таким образом, Дмитрий Донской приобретал
черты самодержца. Более того, иногда современни-
ки величали его «царем». Насколько официален был
этот титул, можно только догадываться. Любопыт-
ные данные по этому поводу дает нам актовая пе-
чать, относящаяся ко времени правления Дмитрия
Ивановича. На лицевой стороне печати читаем: «Пе-
чать великого князя Дмитрея». На обороте изобра-
жена голова царя Давида в царской короне8. Быть
может, в этом рисунке заключается намек на царс-
кое достоинство великого князя (в средневековой
русской литературе имя библейского Давида проч-
но ассоциировалось с царским титулом). Наконец, в
«Житии», написанном, вероятно, вскоре после смер-
ти великого князя, Дмитрий Донской называется
«царем Русским» и так же сравнивается с Давидом9.
Этот титул как бы приравнивал русского князя к зо-
лотоордынскому хану, также слывшему на Руси «ца-
рем».
Повышение авторитета московских правителей
внутри страны, а также за ее пределами, требовало
создания нового регламента отношений на между-
народной арене. Уже в первые годы своего правле-
ния преемник и сын Дмитрия Донского Василий I
отменил (а возможно, подтвердил запрет)10 в русских
церквах поминание византийского царя, должно
быть, считая себя ему равным. Отповедь патриарха,
данная великому князю в 1393 г.11, уже совсем не
соответствовала реальной обстановке, и требование
главы Православной церкви почитать якобы един-
ственного для православных христиан царя - царь-
градского - уже не могло сохранить прежний высо-
кий престиж угасающей Византии. В древнерусских
документах Василий Дмитриевич по-прежнему на-
124
Первые годы после битвы
зывается «самодержцем всея Руси»12, а в договоре
Ливонского ордена с псковичами он именуется не
только «великим королем Московским», но и «Рус-
ским царем»13. Особое внимание к царскому досто-
инству в тот период имеет неформальный характер.
По представлениям того времени, царь должен был
возглавить борьбу с врагами христиан. В созданном
в первой половине XV в. «Сказании о Вавилоне гра-
де» четко выражена мысль о необходимости совме-
стной борьбы русских, византийцев и христианских
народов Кавказа против захватчиков. Причем, со-
гласно «Сказанию», византийский царь Василий
должен пойти «на страны полунощныя, на врагы
иноверныя, зарод крестьянеск»14.
Объединение большинства северо-восточных
русских земель в антиордынский фронт и успешное
его действие в генеральном сражении на Дону вы-
двигало очередные задачи. Одной из главных таких
задач было национальное воссоединение Руси в гра-
ницах домонгольского времени. Литовские пре-
дания XV-XVI вв., нашедшие подтверждение в «Хро-
нике» польского историка XVI столетия Матвея
Стрыйковского, настойчиво утверждали, что вскоре
после Куликовской победы Дмитрий Донской потре-
бовал от Литвы возвращения Витебского, Полоцко-
го и Киевского княжеств15.
О единстве русских земель говорит автор «За-
донщины» и вторит ему строгий перечень «Списка
русских городов дальних и ближних», созданный в
90-е годы XIV в. Слава о Куликовской победе, со-
гласно некоторым спискам «Задонщины», доходит
до Волги и Кавказа, «до Черемисы, до Чяхов, до
Ляхов, до Устюга» и «дышущего моря»16, удивитель-
но напоминая границы Руси во времена ее благопо-
125
Часть II. Куликовская битва
лучия, очерченные в «Слове о погибели земли
Русской»17. В «Списке русских городов...» первыми
названы территории, уже не входившие в состав
Руси: города на Дунае, Днестре, Пруте, Черном море,
города Подольские, Киевские, Волынские, Литов-
ские...18
Напряженная военная и политическая подго-
товка освобождения Руси, начатая до
Куликовской битвы, была про-
должена после ее про-
ведения.
Часть III
отдоил до угры
Тако же уво и ныне, лще поревнуешн
своему прдродителю, великому
и достойному хвалам Днмнтрню,
и тако же потщися нзвавити стадо
Христово от мыслендго волка,
и Господь Бог видев твое дерзновение,
тдкожде поможет ти и покорит
врАгы твоя под нозе твои.
ПослАние на угру Вассиана Рыло
«О московском взятии ОТ Тохтлмышл»
ще не утих плач вдов воинов, погиб-
ших на Куликовом поле, когда новый
ордынский правитель Тохтамыш
начал подготовку очередного по-
хода на Русь. Новые приготовления не
имели ничего общего с суетными
многократными попытками Мамая
заполучить с подвластных земель
повышенный «выход». Грандиозное
поражение на Дону заставило та-
тарских политиков взглянуть на
Русь не только как на источник обо-
гащения, но и как на могучую силу,
способную сокрушить уже расша-
танную междоусобиями Золотую
Орду. Дипломатическая подготовка
новой агрессии отличалась особой
изощренностью, «злохитрием», по
словам летописца1.
Желая ослабить бдительность русских, Тохтамыш
пытался предстать перед ними единомышленником,
129
Ш. От Дона до
победившим «своего и их врага». Поэтому татарские
послы только что воцарившегося хана сообщают о
Тохтамыше как о союзнике Дмитрия Донского в вой-
не против Мамая2. Русские летописи не упоминают
о каких-либо притязаниях Тохтамыша. Вполне воз-
можно, что о них не было и речи. Не повезли в Орду
«выхода» и русские киличеи, которые одновременно,
должно быть, по вызову Тохтамыша, были отправ-
лены к новому хану местными князьями. Тохтамыш
был почтен подарками, неопределенно именуемы-
ми в летописях «многыми дары»3, что было принято
в дипломатической практике того времени. Созда-
ется впечатление вполне стабилизировавшихся рус-
ско-ордынских отношений. Тем не менее татарские
послы с опаской отправлялись на Русь, страшась
Дмитрия Донского и пренебрегая из-за этого иной
раз приказаниями своего «царя». Посланный Тохта-
мышем к великому князю ордынский царевич Ак-
хоз с дружиной «не дръзнул ити» в Москву, а отпра-
вил вместо себя «неких от своих товарищев». Сам же
Акхоз, достигнув Нижнего Новгорода, повернул об-
ратно4. Возможно, здесь посол получил насторожив-
шие его сведения.
Задача дипломатической игры, затеянной Тохта-
мышем, - выиграть время, чтобы подготовить плат-
форму для уничтожения военной мощи главного
противника Орды, каким предстала Русь после Ку-
ликовской битвы. Заметную роль в этой игре пред-
стояло сыграть Нижегородскому княжеству, стра-
тегически важной территории Северо-Восточной
Руси. Наиболее приближенное к татарским преде-
лам, княжество контролировало торговый волжский
путь, а по Оке и Москве-реке прямой дорогой было
связано со столицей великого княжества Владимир-
ского - Москвой.
130
«0 МОСКОВСКОМ ВЗЯТИИ ОТ ТоХТАМЫША»
Сбор войска Тохтамыш проводил втайне, «не да-
дяши перед собою вести, да не услышан будет на
Русской земли приход его»5. На территории Волжс-
кой Болгарии была блокирована Волга, и все кораб-
ли русских купцов захватывались, а сами купцы уби-
вались - «дабы не было вести на Русь»6. В это время,
переправившись через Волгу, Тохтамыш стреми-
тельно шел к русским рубежам. Настолько стреми-
тельно, что нижегородские князья, получившие из-
вестие о походе Тохтамыша, едва его настигли близ
рязанских земель7. Не исключено, что привлечение
ордынцами нижегородских правителей в свои ряды
преследовало цель еще более поколебать единство
русских князей. Не выступил против Тохтамыша и
рязанский князь Олег. Предотвращая разорение сво-
их земель, он вышел навстречу татарскому войску,
чтобы вывести татар к окским бродам, минуя рязан-
ские пределы8. Конечно же, не мог предполагать
Олег, что на обратном пути за эту его услугу Тохта-
мыш отплатит жестоким разорением рязанских вла-
дений («...взят всю Рязаньскую землю и огнем пож-
же и люди посече, а полон поведе в Орду множество
безчисленое»)9.
При всей стремительности Тохтамышева прихо-
да 1382 г. на Русь, нельзя сказать, что нашествие
было внезапным. Дмитрий Донской вовремя полу-
чил сведения от своих «доброхотов», живущих в
Орде. И отчасти собравшиеся силы уже вышли из
Москвы, «хотя противу татар». Однако противоречия
князей сорвали выступление10. Думается, не послед-
нюю роль в этом сыграли самостоятельные сно-
шения княжеств с Ордой, когда князья отправляли
к новому хану «кыиждо своих киличеев». Именно это-
го опасались не одно десятилетие князья великие,
с тарательно включая в каждую договорную грамо-
131
Часть III. От Дона до Угры
ту слова: «А Орда управливати и знати мне, велико-
му князю. А тебе [удельному князю] Орды не знати»11.
Несмотря на «розмыслие» князей, Дмитрий Донс-
кой не потерял надежды собрать войско и дать от-
пор нашествию ордынцев. Лицемерно звучат голо-
са некоторых летописцев о бегстве и нежелании
Дмитрия встать против «царя»12. На самом деле путь
князя лежал на Переяславль, Ростов, Ярославль и
Кострому, где он рассчитывал пополнить ряды сво-
его войска, чтобы затем преградить Тохтамышу путь
к Москве, где вместе со всеми дожидались его возвра-
щения жена и дети. Правда, вскоре после отъезда
Дмитрия Донского митрополит вместе с княжеской
семьей покинул город. Сделано это было без санкции
Дмитрия Ивановича, так как за этот самовольный
побег из города Киприан «отлучен» от Москвы13, куда
сумел вернуться только в 1390 г. уже после смерти
великого князя.
Переправившись через Оку, должно быть, в райо-
не Сенькина Перелаза, где находились удобные бро-
ды, Тохтамыш отклонился в сторону Серпухова. При
всей спешке Тохтамыш не мог оставить у себя в тылу
столь значительную великокняжескую крепость:
Серпухов был сожжен. Потеряв на этой операции не
менее двух дней, Тохтамыш устремился к Москве.
Москва по тем временам была самой могучей на
Руси крепостью. Поставленная за пятнадцать лет до
вторжения на Русь Тохтамыша, она символизирова-
ла собой начало активной антиордынской полити-
ки. И на этот раз город был готов к отражению оса-
ды. В крепость собралось все окрестное население,
а на ее стенах находились самые разнообразные
виды оружия. О серьезных намерениях осажденных
свидетельствовали снесенные в Кремль со всех окре-
стностей книги и другие ценности.
132
У г.
lArtAI «ИДЖД^у’Сгтуг#/
fKfnnSrkAW
27. Оборона Москвы отТохтамыша. 1382 г.
'IA КИ ft ft >ЬиЦ HftltllttyriA А Ш Н/И П til
ifrKHftttlAAfiittAt^ntrkftuiH . Г^АЯЧА ClffKf
nf 0m tint yfi^rt tm ftA^tt
Utt . nt(AAAfrttfAA4HtllCAfffLtt . tttAAMM
tni^rkAblrtAfl^^^Attfjtt . Hflt^OKH . fl
тНЛг'ЬКН . ferilkHKfnrkubttt HtAMblA
fytnfKfk'd'nikiciii6iyA/KAtiittiri . twe
ti(Ai4Aj^AAirtAi0et(nMfnfftirAh'riefiy'f{0finii
28. Оборона Москвы от Тохтамыша. Адам-суконник поражает
из самострела ордынского сановника. 1382 г.
«0 московском взятии от Тохтамыша»
Три дня безуспешно штурмовали татары мос-
ковские укрепления. В полном бессилии махали они
«на град голыми саблями своими». Ничего не дала
и перестрелка. Несмотря на искусство татарских
стрелков из лука, москвичи использовали все мно-
гообразие метательных средств, среди которых
были самострелы и тюфяки, известные как проти-
вопехотное оружие. Не удалась попытка татар
взять крепость приступом. Крутой кипяток, кото-
рым поливали осажденные ползущих по лестницам
татар, «остужал» пыл атакующих. И тогда в ход по-
шло «злохитрие» - качество, которым летописные
повести наделяют Тохтамыша. Пообещав москви-
чам «мир и любовь», Тохтамыш вызвал из града для
переговоров воеводу Остея, приглашенного вечем
для руководства обороной14. Можно предположить,
что посмотреть на акт подписания мира собрались
много москвичей, некоторые покинули свои боевые
посты на крепостных стенах. Не сразу поверили
осажденные «царским» речам, но крестное целова-
ние, данное суздальскими князьями - братьями ве-
ликой княгини Евдокии, жены Дмитрия Донского,
сыграло свою роль. Навстречу татарскому посоль-
ству - князьям ордынским, «большим» татарам и
двум князьям суздальским - вышел из городских
ворот Остей. Тут же у городских ворот русское по-
сольство было расстреляно. В открытые ворота хлы-
нули татарские воины, а на покинутые защитника-
ми участки стен уже карабкались враги. Город пал15.
Разгром столицы вызвал у современников тягост-
ное сравнение с разорением Рязани Батыем. «Из-
менися доброта его и отъиде слава его...»16 - писал
о стольном граде московский летописец, теми же
словами оценивая нанесенный ему ущерб, какими
135
Часть III. От Дона до угры
в 1237 г. оценивалось в летописи разорение Старой
Рязани Батыем.
Тохтамыш не ограничился разорением Москвы.
Огромное войско было разделено на три отряда,
один из которых направился в сторону Дмитрова,
другой к прежней столице - Владимиру, третий на
запад. Участь Москвы разделили Дмитров, Переяс-
лавль, Владимир, Юрьев, Можайск, Звенигород и
другие города17. Казалось, ничто не сможет остано-
вить смерч татарского нашествия, но близ Волока
западный отряд татар потерпел сокрушительное
поражение от русских войск под предводительством
Владимира Андреевича Храброго18. Устюжский ле-
тописный свод называет потери ордынского отря-
да - шесть тысяч19. Кроме этого, «иных живы поима-
ша, а инии побегоша...»20. Большое количество уби-
тых, упоминание о пленных и бежавших заставляет
думать, что разбитое войско насчитывало порядка
30 тысяч человек и более. Над остальными разроз-
ненными силами Тохтамыша нависла такая же угро-
за, тем более что из северо-восточных краев в любое
время мог выступить с собранным воинством вели-
кий князь. На первый взгляд, не совсем понятно,
каким образом Владимир Андреевич оказался в рай-
оне Волока. Почему возглавляемый им отряд не при-
крывал направление, в котором удалился Дмитрий
Донской? Может быть, Владимир бежал сюда, спа-
саясь от татарского «изгона»? Но тогда откуда же
у него столь сильная рать? Летопись проясняет кар-
тину: Владимир Андреевич не пришел сюда с готовой
ратью, а «собрал вой многы.. .»21. Отсюда следует, что
серпуховской князь отправился в западно-русские
земли с той же миссией, с какой Дмитрий Иванович
двинулся на северо-восток: собирать войско для от-
ражения нашествия. Однако сроки продвижения
136
От нашествия до нашествия
Тохтамыша явно опережали возможности русских
князей по сбору войска.
Услышав о поражении под Волоком, великий хан,
«чая на себя наезда», со свойственной ему скоростью
«отъиде». На обратном пути предусмотрительный
Тохтамыш взял Коломну22, которая наряду с Серпу-
ховым должна была «запирать» южные «ворота на
Русь».
Таким образом, поход Тохтамыша сильно ослабил
границы московских владений, разгромив Серпухов
и Коломну и внеся раздор в отношения между рус-
скими князьями. И хотя многие города лежали в ру-
инах, значительная часть московского войска была
сохранена. Русь оставалась большой силой, способ-
ной продолжать борьбу за национальное освобож-
дение.
От нашествия до нашествия
Задачи активной обороны от золотоордынского
насилия, выдвинутые эпохой Куликовской битвы,
требовали укрепления южных и юго-восточных
рубежей Руси. Не случайно главные политические
устремления Москвы были обращены в сторону
Нижнего Новгорода и Рязани. Немаловажная роль
отводилась оборонительной линии на Оке, главны-
ми «крепостными башнями» которой были города
Коломна и Серпухов. Однако уже после событий
1377 г. на реке Пьяна из пунктов стратегической обо-
роны выпал Нижний Новгород. Зато значительно
укрепился южный участок оборонительного пояса.
В Серпухове была построена новая крепость, а сам
город и окрестные места густо заселены на льготных
условиях переселенцами1.
137
Часть III. От Дона до угры
Еще больше укрепились южные рубежи в резуль-
тате Куликовской победы, когда в рязанском
стольном граде, согласно «Сказанию о Мамаевом
побоище», вместо бежавшего из Рязани Олега был
посажен великокняжеский наместник2. Но слишком
прочно сидел в своей вотчине Олег Рязанский. Спу-
стя год мы снова видим его единовластным прави-
телем Рязанского княжества.
Казалось, нашествие Тохтамыша окончательно
перечеркнуло достижения многолетнего этапа осво-
бодительной борьбы, который венчала битва на
Дону: уничтожена оборонительная линия по Оке, из
союзника в противника превратилось Нижегород-
ское княжество, мертвый город, «населенный» 12 ты-
сячами трупов, встретил возвратившегося в Моск-
ву Дмитрия Донского3. Гнев охватил великого князя
«на князя Дьмитрея, на тестя своего на Констянти-
новичя Суздальскаго и на его детей, и на князя Олга
Рязанкаго», - писал архангелогородский летописец4.
Но это была не злоба разоренного князя, а гнев все-
могущего правителя. «Не по мнозех пакы днех» на
владения Олега Рязанского уже шло московское вой-
ско. Олег бежал, а земля его была покорена «до ос-
татка. ..». «Пуще бысть ему и татарьскые рати», - по-
учает московская летопись5.
Той же осенью жизнь в Москве стала налаживать-
ся, возвратилась бежавшая часть населения, и ве-
ликий князь велел «дворы ставити и город делати»6.
Строительство новых укреплений производилось
несмотря на то, что в Москву с предложением о зак-
лючении мира явился Тохтамышев посол Карач.
Дмитрий Донской не поверил «лети татарской»7. Вос-
становленная Москва продолжала свою политику по
укреплению русских границ и консолидации анти-
татарских сил.
138
От нашествия до нашествия
Не сразу удалось преодолеть последствия «тохта-
мышевой смуты». В надежде использовать свой
шанс встрепенулись другие враги московской поли-
тики. В 1383 г., после семилетнего перерыва вновь
захотел тверской князь Михаил Александрович за-
нять Владимирский великокняжеский стол. Воз-
можно, не без благословения митрополита Киприа-
на, пережидавшего в Твери нашествие Тохтамыша,
собрался он в Орду за ханским ярлыком. Но даже в
эту тяжелую для Руси осень «не прямицами, а око-
лицею, и не путьмя, опасаясь и таясь великого кня-
зя» пробирались в Орду Михаил Тверской с сыном8.
Но обладавший реальной властью в великом княже-
стве Владимирском Дмитрий Донской не снизошел
до того, чтобы «тягаться» о полномочиях с тверским
князем. Весной, вероятно, по вызову хана, Дмитрий
Иванович «в свое место» послал «своего старейшаго»
сына Василия - «двенадесятилетнего» мальчика, ко-
торый в московской княжеской иерархии того вре-
мени признавался «братом» (т.е. равным) Михаилу
Александровичу Тверскому. На сей раз попытка тве-
рича «не по отчине» завладеть Владимирским пре-
столом не удалась. Оставив в Орде заложником сво-
его сына, Михаил Александрович с «пожалованием и
с честью» отправился восвояси. На три года вынуж-
ден был задержаться в ханской ставке и Василий9.
Не угомонился и рязанский князь, стремящийся
к проведению самостоятельной независимой поли-
тики. Желая власти и надеясь свести счеты с Мос-
ковским князем, Олег «Суровейший», как его назы-
вают летописи, в 1385 г. захватил Коломну и «злата
и сребра и товара всякого наимався»10. Удар этот был
особенно ощутим, ибо незадолго до Коломенского
взятия на Московское княжество тяжким бременем
легла «дань велиа... всякому без отдатка, с всякие
139
Часть III. От Дона до угры
деревни по полтине; тогда же и златом даваше
в Орду»11. Ответная московская рать под началом
Владимира Андреевича Храброго встретила ожесто-
ченное сопротивление рязанцев. Кровопролитная
война, стоившая жизни «бояр многих московских и
лутчих мужей новгородских [имеется в виду Ниж-
ний Новгород] и переславьских»12, завершилась в ко-
нечном счете «вечным миром». Главой посольства,
заключившего мир с Олегом, был один из вдохнови-
телей Куликовской битвы Сергий Радонежский. «Пре-
же бо того мнози ездили к нему, и не възмогоша
утолити его», - замечает летописец. На сей раз под
влиянием «тихих» речей «о ползи души, и о мире,
и о любви, князь велики же Олег преложи сверепь-
ство свое на кротость...»13. Вероятно, тогда же состо-
ялась договоренность о скреплении мира между
Москвой и Рязанью брачным союзом князя Федора
Ольговича и дочери Дмитрия Ивановича Софии. Во
всяком случае, их свадьба состоялась на следующий
год14. Заключение мира с Рязанским княжеством в
известной степени обезопасило южную границу
Московского княжества, сделав ее защиту общерус-
ским делом.
Значительный вред наносила северо-восточным
русским землям новгородская вольница. Едва ли не
самый главный Волжский торговый путь находился
под полным контролем новгородских ушкуйников.
Бывалые воины на быстроходных ушкуях (лодках)
легко овладевали купеческими судами, неожиданно
захватывали города, нанося непоправимые удары их
платежеспособности. Грандиозный поход 1386 г. на
Новгород войска, собранного из 28 городов, стал от-
ветом московского правительства на раз-бойничьи
действия ушкуйников на Волге, на разорение Кост-
ромы и Нижнего Новгорода. Но до военного столк-
140
От нашествия до нашествия
новения дело не дошло. Многочисленные попытки
новгородцев примириться с великим князем, нако-
нец, достигли цели. Приняв московские условия, Нов-
город уплатил за свои «вины» очень большую по тем
временам сумму - восемь тысяч рублей15.
Борьба Москвы с ушкуйничеством находила
самое горячее сочувствие со стороны ремесленно-
торгового населения волжских городов, которые
больше всех страдали от постоянных разбоев новго-
родских налетчиков. Тем самым новгородский поход
великого князя еще больше утверждал авторитет
московской политики в районе Поволжья. К влиянию
в этом регионе, ключевое место в котором занимал
Нижний Новгород, давно стремилось московское
правительство. Еще в середине 60-х годов митро-
полит Алексей берет в свое личное управление
нижегородскую епископию, а в 70-е годы заново от-
страивает в Нижнем Новгороде Благовещенский
монастырь, стремясь превратить его в местный
центр идеологического воздействия Москвы16. Нема-
ло было сделано в этом направлении в период под-
готовки решающей схватки с Золотой Ордой: сведен
с престола неугодный Дмитрию Ивановичу князь
Борис, началось строительство нижегородского
кремля, великокняжеские рати ограждали террито-
рию княжества от татарских вторжений. Временные
неудачи не перечеркнули устремлений московской
политики в районе Среднего Поволжья, а лишь ото-
двинули на некоторый срок их реализацию. Очеред-
ную попытку утвердить свое влияние в средневолж-
ских княжествах можно отнести к 1383 г., когда
в митрополиты выдвинулся нижегородский епископ
Дионисий. Только что вернувшийся из Царьграда
в сане архиепископа Дионисий, обладал сильным
влиянием в своем регионе и сферах своей церковной
141
Часть III. От Дона до угры
деятельности. Достаточно напомнить, что ниже-
городский владыка был инициатором избиения
дружины татарского посла Сарайки в 1374 г., он же
спустя четыре года стал главой оппозиции против
выдвижения на митрополичий престол Митяя, а за-
тем в том же году сам вопреки желанию великого
князя «побежал» в Царьград ставиться на русскую
митрополию. Жажда карьеры Дионисия была нако-
нец-то утолена в 1383 г.17 Дмитрием Донским, у ко-
торого с утверждением нового митрополита были
связаны свои планы, среди которых, вероятно, за-
метное место занимало стремление самому утвер-
диться в Среднем Поволжье. Трудно сказать, во что
бы вылилась планируемая акция, если бы на обрат-
ном пути новоиспеченного митрополита не задер-
жал киевский князь Владимир Ольгердович. Через
некоторое время здесь же в Киеве Дионисий умер18.
Со смертью тестя Дмитрия Донского, нижегород-
ского князя Дмитрия Константиновича, последо-
вавшей в 1383 г.19, позиция Москвы в данном регио-
не еще более ослабла. Нижегородским князем стал
давний противник Московского княжества Борис
Константинович Городецкий. Это его в 1365 г. свела
с нижегородского стола московская админист-
рация. Смерть самого Дмитрия Донского отодви-
нула решение «нижегородской проблемы» еще на
несколько лет.
Между тем даже в те годы, когда, казалось, обстоя-
тельства не благоприятствовали утверждению
московского влияния в средневолжских землях, идео-
логическая обработка нижегородского населения
продолжалась. Целенаправленная антитатарская
политика Дмитрия Донского и борьба с ушкуйника-
ми гарантировали хорошие перспективы развития
Нижегородского края. Общественное мнение оказа-
142
От нашествия до нашествия
лось достаточно подготовленным к последовавшему
в 1392 г. присоединению нижегородских земель к ве-
ликому княжеству Владимирскому.
Почувствовав, что вопрос о присоединении окра-
инных юго-восточных земель уже назрел, Василий
Дмитриевич собрал значительные денежные сред-
ства и в июле 1392 г. отправился кТохтамышу.
Конечно же, не только «серебро многое и дары ве-
ликыи» склонили Тохтамыша к решению передать
Среднее Поволжье в руки великого князя. Неспособ-
ность хана покончить с разбоями ушкуйников, кото-
рые грабили и татарских купцов, а также разоряли
ордынские поселения, вынудили Тохтамыша перело-
жить эту миссию на плечи московского князя. Полу-
чив ярлык на Нижний Новгород и Городец, Василий
Дмитриевич пошел ратью в поволжские земли реа-
лизовывать полученные права. Однако военного
столкновения с нижегородским князем не случилось:
горожане и большинство бояр не поддержали своего
бывшего правителя. Сторонники Бориса Константи-
новича были разосланы по разным городам, а ниже-
городским княжеством начал управлять московский
наместник20. Так Среднее Поволжье стало частью
складывающегося Русского государства.
Стремление великого князя к укреплению юго-
восточных рубежей за счет присоединения к Моск-
ве только средневолжских земель вряд ли могло в
достаточной мере решить проблему обороны этого
региона. Между ставшей союзной Рязанской землей
и вновь приобретенным Нижегородским княже-
ством могла оказаться большая брешь. Эту терри-
торию занимало враждебное Муромское княжество
и Мещера. Поэтому одновременно с ярлыками на
Городец и Нижний Новгород Василий I приобрел
право на обладание Муромской землей, Мещерой, а
143
Часть III. От Дона до угры
также Тарусой, земли которой вплотную подходили
к городу Серпухов. При этом летописец особо под-
черкивает, что Василий Дмитриевич получил многу
честь от царя, прием и дары, каких не удостаивался
ни один из великих князей «ни у которого царя»21.
Значение присоединения всех этих земель труд-
но переоценить. В результате одержанных полити-
ческих побед река Москва превратилась в важней-
ший торговый путь. Почти на всем протяжении Оки,
от устья Москва-реки до Волги, главный речной путь
проходил по землям, ставшим собственностью Рус-
ского государства, и только незначительный учас-
ток Оки протекал по владениям Олега Рязанского,
отношения с которым были скреплены «вечным ми-
ром». Волга связывала Русь с северными землями и
с Востоком. По ней проходил один из главных путей
в Византию и другие средиземноморские страны.
Вряд ли будет преувеличением сказать, что заново
обретенный торговый путь имел для своего време-
ни столь же важное значение, какое в эпоху Петра I
приобрел выход к морю. Но не путь из Москвы в иные
страны был главным достижением рассматривае-
мого периода. Союзная Рязань и присоединенные
к Москве земли мощной оборонительной дугой
прикрывали центральные густонаселенные районы
Русского государства от ордынских налетчиков. Уси-
ление Руси на данном историческом отрезке спо-
собствовало дальнейшему успешному проведению
национально-освободительной борьбы.
Тохтамышево нашествие оказалось не в силах
перечеркнуть стремление русского народа к ликви-
дации золотоордынского ига. Московская Русь смог-
ла быстро залечить раны. Достижения и идеи Кули-
ковской победы не погибли. Они стали основой для
дальнейших больших побед.
144
Нбсостоявшдяся рать
Несостоякшаяся рать
Усиление Северо-Восточной Руси в 80 - 90-е годы
XIV столетия не могло оставить равнодушными
ордынских правителей. Уже в 1383 г. почти одно-
временно с послом Тохтамыша Карачем, явившим-
ся в Москву с мирной миссией, «з добрыми речми и
с пожалованием», во Владимир нагрянул «посол
лют»1 Адаш, разоривший древнюю столицу Северо-
Восточной Руси. Не прекратились «изгоны» и в пос-
ледующие годы. Чаще других опустошались окра-
инные рязанские земли. Почти ежегодно (в 1387,
1389, 1391, 1392 гг.) лихие татарские отряды обаг-
ряли кровью сожженные города и села Рязанского
княжества2. Правда, уже в 1394 г. Олег Рязанский
сумел перехватить пришедший «изгоном» отряд и
разгромил его3.
Подвергалась разорению и нижегородская «укра-
ина». В 1399 г. ордынская тысяча царевича Ентяка
вероломством захватила и разграбила Нижний Нов-
город: прекратив неудавшуюся осаду, татары заклю-
чили мир и «по своей вере дали правду» никого не
трогать4, после чего началась расправа с горожана-
ми. Не военная сила, а обман и внезапность стали
главным оружием этих немноголюдных татарских
отрядов. Действовали они в пограничных районах,
что не представляло серьезной угрозы для своего го-
сударства.
После разорения Москвы Тохтамышем в русских
летописях уделяется большое внимание передви-
жениям и военным действиям хана Золотой Орды
и его противников. Самым мшущественным из них
был, безусловно, среднеазиатский правитель Ти-
мур, или, как его называли на Руси, Темир-Аксак.
145
Часть III. От Дона до угры
Еще в конце 80-х годов на Руси услышали его имя.
Этот доселе неизвестный русским эмир Темир су-
мел захватить у всемогущего хана Тохтамыша го-
род Арнач (Ургенч)5. И в дальнейшем победонос-
ные походы Тимура против Золотой Орды в 1391
и 1394 г. (в русских летописях под 1392 и 1393 гг.)6
оставались в поле зрения летописцев. Особый ин-
терес представляют обстоятельства, связанные с
битвой 1391 г. на реке Кундурча. Здесь при постро-
ении своих войск Тимур, подобно Дмитрию Донс-
кому, оставил в резерве один корпус, который и ре-
шил исход битвы. Как считает М.Г.Сафаргалиев,
«заслуга Тимура заключается только в том, что он
учел уроки Куликовской битвы, забытые совсем
Тохтамышем»7.
Начало похода Тимура на Тохтамыша (1394-1395)
совпало с энергичными мерами великого князя по
укреплению русской столицы. Можно предполо-
жить, что это грандиозное мероприятие прово-
дилось по строгому фортификационному плану.
Только этим можно объяснить тот факт, что ров не
обходил встречающиеся на пути здания, а все сме-
тал на своем пути:«.. .много бысть убытка людем, по-
неже поперек дворов копаша и много хором розме-
таша...». Ров, глубиной в «человека стояча», начали
копать от Кучкова поля (к северу от Кремля), долж-
но быть, от Неглинки, намереваясь другой его конец
«учинити в Москву реку»8. Кремль ограждался еще
одной оборонительной линией, включающей в себя
большую часть посада, иначе говоря, почти всю
городскую территорию того времени.
Трудно сказать, было ли тогда известно в Москве
о намерении Темир-Аксака идти на Русь или разви-
тие событий на юго-востоке наводило на эту мысль.
Во всяком случае, после поражения Тохтамыша в
146
Нссостоявшдяся рать
1394 г. Тимур становился наиболее сильным и опас-
ным врагом Руси.
В начале августа 1395 г. Темир-Аксак с «тмочис-
леныа воа своа», собранными со всех подвластных
территорий, появился на южных окраинах Рязан-
ского княжества. Но в Москве о приближении ази-
атского эмира уже знали. Четко сработала испытан-
ная годами система оповещения. Поселенные в
дальних краях сторонники великого князя вовремя
известили Русь о предстоящей рати. Защищать го-
род остался герой Куликовской битвы Владимир
Андреевич Храбрый. Тем не менее чувство большой
тревоги охватило москвичей, «люди же во мнозе
тузе и печали суще...». Остались недостроенными
новые укрепления, а за стены Кремля собралось все
окрестное население - «мали и велицы», т.е. и бед-
ные, и богатые. В Москву из Владимира срочно была
затребована главная святыня русских земель - зна-
менитая чудотворная икона Владимирской Богома-
тери. Одновременно, быстро собрав «воя многы»,
великий князь Василий Дмитриевич направился к
Коломне, у стен которой стал он дожидаться вестей
от легких «сторож», следивших за продвижением
войска Темир Аксака. Используя опыт наблюдения
за Мамаем в 1380 г., пятнадцать лет спустя, в пред-
дверии ожидаемого вторжения Тимура, была нала-
жена чуть ли не ежедневная доставка сведений о
противнике - «...по вся же дни частым вестем при-
ходящим».
Взяв и разорив Елец, центр небольшого княже-
ства, находящийся в какой-то сотне верст от Кули-
кова поля, как раз на пути бегства остатков Мамае-
ва воинства, Тимур вдруг остановился. Две недели
«стоящу на едином месте» в районе речки Быстрая
Сосна, он неожиданно повернул восвояси9.
147
Часть III. От Дона до угры
Казалось бы, так ничего и не произошло, готовив-
шаяся рать не состоялась. Однако эта реальная уг-
роза оставила заметный след в общественной мысли
того времени. Неожиданный уход многотысячного
иноземного войска русские поспешили зачислить в
свой актив, объяснив его тем, что Тимур «воиньства,
от Руси грядуща убояся»10. В соответствии с другой
версией возвращение Тимура в родные края объяс-
нялось чудом, происшедшим благодаря иконе Влади-
мирской Богоматери, принесенной в Москву как раз
в день его отступления11. И хотя вторжение так и не
произошло, в Москве в память о тревоге 1395 г. ос-
талось два интересных памятника: ансамбль Сре-
тенского монастыря, основанный на месте встречи
иконы Владимирской Богоматери12, и написанная в
том же году, вероятнее всего, Андреем Рублевым
большая копия чудотворной иконы - замечательное
произведение искусства эпохи Куликовской битвы13.
Несостоявшаяся рать была приравнена к победе и
вызывала у современников аналогии с великой по-
бедой на Куликовом поле.
Вполне понятно сравнение огромного войска Тиму-
ра и его желания военной силой покорить русские зем-
ли с не менее многочисленным воинством Мамая,
преследовавшим те же цели. Несбывшиеся желания
самых могучих в те годы степных правителей и дали
пишу для этих аналогий. И Мамай и Тимур необос-
нованно мнили себя «вторыми Батыями» и стреми-
лись к искоренению христианства. Поэтому оба пред-
водителя вражеских ратей наделяются в русской
литературной традиции качествами известных гони-
телей-мучителей христиан: Навуходоносора, Юлиана,
Максимилиана и др. Как и в 1380 г., русские проти-
вопоставили Тимуру горячее стремление отстоять
свою независимость. Так можно расценить интенсив-
148
Несостоякшдяся рать
ное строительство дополнительных укреплений вок-
руг Москвы, а также своевременный сбор рати и ее
выступление навстречу врагу. Под 1395 г. в летописях
уже не говорится о предательских или несогласован-
ных действиях русских князей, как это бывало ранее.
В момент угрозы похода Тимура на Русь не стоял воп-
рос о мирном решении конфликта, как накануне Ку-
ликовской битвы. Не ездили русские киличеи в ставку
к Темир Аксаку и не предлагали ему богатых даров за
отказ от вторжения. Мощь, которую обрела Русь к кон-
цу XIV столетия, была рождена на Куликовом поле.
Здесь в бескомпромиссной схватке с врагом была до-
казана сила единства, ставшего основой всех побед.
Между тем «Повесть о Темир Аксаке» называет
главным препятствием на пути среднеазиатского
полководца не возросшую силу Московского княже-
ства, хотя такое мнение как бы подразумевается.
Автор «Повести...» словно возражает невидимому
оппоненту: «...не наши воеводы прогнаша царя»,
«...не мы бо их гонихом, но Бог...». Не только хрис-
тианская теология склонила автора к подобному
объяснению бегства Тимура. Вполне конкретные
лица претендовали на роль победителей. Одним из
главных героев «Повесть...» называет митрополита
Киприана. Идея обратиться за помощью к Богома-
тери, вызвать из бывшего стольного града Владими-
ра знаменитую икону Владимирской Богоматери
приписывается главным образом ему14. По версии
других редакций «Повести...», инициатором перене-
сения иконы в Москву был сам Василий Дмитрие-
вич15. Третья версия называет двух «героев»: Васи-
лия I и Киприана16. Иногда среди героев оказывают-
ся и братья великого князя17, в совете с которыми
будто бы рождалось упомянутое решение. Автором
последней точки зрения, возможно, был сторонник
149
Часть III. От Дона до Угры
Юрия Звенигородского, претендовавшего во второй
четверти XV в. на великокняжеский престол.
Обращение к Богоматери с мольбой о защите
должно было, по представлениям того времени, из-
бавить Русь от «казней Божьих». Вынос иконы из
Владимира был приурочен к празднику Успения
Богородицы. Наиболее вероятно, что в этот же день
за пятнадцать лет до этого выходил из Москвы на
битву Дмитрий Донской.
Вполне возможно, что отказ Тимура от вторжения
в Московские пределы рассматривался современни-
ками как своеобразное возмездие за разорение Руси
Тохтамышем. Во всяком случае, Свод 1479 г., как и
некоторые другие летописные своды XV в., подчер-
кивает в строках, сообщающих о приходе Тимура на
окраинные русские земли,«.. .в третье на десять лето
по тотарщине»18. Отступил Тимур в тот самый день -
26 августа, когда Тохтамыш взял Москву.
Интересно, что зачастую летописное повествова-
ние о Темир Аксаке завершается известием о том,
что 26 августа 1395 г. греческий царь Мануил «с гре-
кы и с фрязи» прогнал турок от Царьграда. Безуслов-
но, эта подборка материала об изгнании иноверцев
двумя православными народами, тем более в один и
тот же день, не является случайной. Здесь в концент-
рированной форме нашла отражение мысль об общ-
ности борьбы Византии и Руси за свою незави-
симость. Указание на то, что враги были изгнаны
в один и тот же день, как бы извещает о «благодати
Божьей», сошедшей 26 августа на православные
страны19. Такая расшифровка летописной подборки
вполне соответствует средневековому миропони-
манию.
Идея совместной борьбы православных народов
за свою независимость находит подтверждение и
150
Несостоякшдяся рать
в других памятниках рассматриваемого времени,
в частности в «Сказании о Вавилоне граде». В «Ска-
зании...», возникшем в конце XIV - начале XV в.,
идет речь о розыске тремя отроками - греком, абхаз-
цем и русским - царских регалий. Главной мыслью
произведения можно признать «общность интересов
трех православных стран в борьбе против инозем-
ных захватчиков: против монголо-татарского ига,
турецкой агрессии, завоеваний Тимура»20. Но если
лидером в этой борьбе «Сказание о Вавилоне граде»
подразумевает Византию, то русские летописи ве-
дущей страной в национально-освободительном
движении считают Русь. Да и вряд ли можно было
считать иначе в то время, когда кольцо блокады все
туже стягивалось вокруг Константинополя. Русь,
находившаяся на подъеме, не оставила Византию в
беде. Два года спустя после попытки Тимура вторг-
нуться в русские земли в Византию было послано
много «милостыни, оскудения их ради». Как призыв
к решительным действиям можно истолковать тот
факт, что русское посольство возглавил один из геро-
ев Куликовской битвы чернец Родион (до постриже-
ния Андрей Ослябя), «еже был боярин Любутьскый»21,
принявший постриг в Троице-Сергиевом монасты-
ре, вероятно, в середине 90-х годов XIV в.
Усиление политической активности Руси - прямое
следствие ее стремления освободиться от ордынской
зависимости и утвердить собственную значимость.
Это стремление ощущается в заинтересованном
внимании русских летописцев к событиям между-
народной жизни, желании оказать помощь другим
христианским народам, терпящим бедствие, в реши-
мости не пустить врага на свою землю. Показатель-
ной в этом отношении яляется и попытка русской
общественной мысли представить отказ Тимура от
151
Часть III. От Дона до угры
вторжения на Русь как нежелание столкнуться с бо-
лее сильным противником. Между тем у Тимура
были и иные, не менее веские причины не вступать
в конфликт с московским князем, и об этом очень
скоро стало известно русским. Буквально через не-
сколько дней после отхода Тимур столкнулся с вой-
ском хана Тохтамыша. Это сражение неподалеку от
московских пределов было воспринято как внутрен-
няя распря татарских «великих князей»: «...и бысть
им бой на реце на Волзе межи собою, и паде их мно-
го князей и татар на том бою...» - записал летопи-
сец. И думается, не без удовлетворения добавил дату,
ставшую для русских после Куликовской битвы зна-
менательной: «.. .сентября в 8 день»22.
Вероломство «союзников»
Разгром Тохтамыша Тимуром в 1395 г. рельеф-
но отразил неспособность золотоордынских прави-
телей успешно совмещать междоусобия с агрес-
сивной внешней политикой, в том числе с удержа-
нием в повиновении обширнейших русских земель.
Даже в самые тяжелые для Орды периоды Русь от-
влекала на себя немалые силы, что порой оказы-
вало решающее воздействие на судьбу степных
правителей и их державы. После поражения Тох-
тамыша от Тимура с татарскими ханами на Руси
практически перестали считаться. На страницах
русских летописей все реже появляются сообщения
о татарских посольствах и на долгое время исче-
зает информация о великокняжеских киличеях, от-
правляющихся в Орду. Московский князь все реже
и реже переправляет в ханскую ставку «полетную
дань».
152
Вероломство «союзников»
Отражение впечатляющих успехов Руси, достиг-
нутых к началу XV столетия в национально-освобо-
дительной борьбе, можно увидеть в грамоте главы
татарского войска и фактического правителя Орды
Едигея к великому князю Василию Дмитриевичу,
включенной в «Повесть о нашествии Едигея» и поме-
щенной в некоторых летописных сводах под 1409 г.:
«.. .преже сего улус [речь идет о Руси] был царев и дер-
жаву дръжал, и пошлины и послов царевыъ чтили,
и гостей дръжали без истомы и без обиды», - писал
Едигей. За подтверждением сказанного татарский
«великий князь» призывал обратиться к старцам,
«како ся деяло преже сего». Этот призыв прибегнуть
к старикам за воссозданием картины былого явно
подчеркивает стремление Едигея увести Русь к вре-
менам, предшествовавшим Куликовской битве.
Предводитель Золотой Орды вполне определенно
говорит об утрате татарского влияния на Руси: «АТе-
мир-Кутлуй сел на царстве, а ты улусу государь учи-
нился, и от тех мест у царя еси во Орде не бывал, царя
еси во очи не видал, ни князей, ни старейших бояр,
ни менших, ни иного еси никого не присылывал, ни
сына, ни брата, ни с которым словом не посылывал.
И потом Шадибек осмь лет царствовал, и у того еси
такоже не бывал и никого еси ни с которым же сло-
вом не посылал. И Шадибеково царство такоже ся ми-
нуло, и ныне царь Булат-Салтан сел на царстве и уже
третей год царствует, такоже еси ни сам не бывал, ни
сына, ни брата, ни старейшаго боярина не присылы-
вал». Сам же Едигей тоже не бывал на Руси до 1409
г.: «И мы преже сего улуса твоего сами своима очима
не видали, толко есмя слухом слыхали»1.
Конечно же, не сами по себе взаимные посещения
заботили золотоордынскую администрацию. Прави-
телям Орды нужны были рычаги давления на Русь,
153
Часть III. От Дона до угры
которая все больше и больше выходила из-под кон-
троля. Небольшие летучие отряды не могли решить
возникшей проблемы. Ничтожны были надежды ор-
дынцев и на многочисленные рати против Москвы.
Об этих приготовлениях в Москве узнавали задолго
и успевали подготовиться к достойному отпору. Ну-
жен был иной путь, чтобы вновь ослабить Русь и про-
диктовать ей свою волю.
Политическая ситуация, сложившаяся в Орде
после изгнания потерпевшего поражение Тохтамы-
ша, вывела на первое место эмира Ногайской Орды
Едигея. Но и Тохтамыш не сложил оружия. Поселив-
шись в Среднем Поднепровье на территории, под-
властной Витовту, он вошел с ним в тайный сговор.
Отголоски их договора слышны на страницах рус-
ских летописей. «Аз тя посажу в Орде на царство, а
ты мя посадиттть на княженьи на великом в Москве», -
поставил условие Витовт2. Несколько утрированное
замечание летописи о стремлении Витовта обме-
нять золотоордынский престол на московский, в
целом, верно отражает главное направление его
внешней политики. Особенно подробно политичес-
кая программа Витовта-Тохтамыша представлена в
Хронографе и Никоновской летописи. В последней,
в частности, утверждалось, что Тохтамыш должен
был стать царем «на Кафе и на Озове, и на Крыму, и
на Азтаркани, и на Заяицкой Орде, и на всем При-
мории, и на Казани». В свою очередь, Витовт, кроме
Литвы, должен был обладать «Севергциною, Великим
Новым городом и Псковом, и Немцы, всеми велики-
ми княжениями Русскими»3. Есть все основания счи-
тать, что Тохтамыш даже успел выписать Витовту
ярлык на перечисленные владения4.
Возникшему союзу суждена была недолгая
жизнь. Грандиозная битва, происшедшая 12 авгус-
154
Вероломство «союзников»
та 1399 г. на берегах реки Ворскла между новыми
правителями Орды и объединенными войсками
бывшего хана Тохтамыша и литовского князя Витов-
та, завершилась сокрушительным поражением по-
следних. Здесь погибло множество литовских воинов.
В их числе видные участники Куликовской битвы
Андрей Ольгердович и его брат Дмитрий Ольгер-
дович5. Разграбив и разорив Киевщину и Волынь,
Едигей не довершил свой погром литовских земель.
Литва была сохранена в качестве противовеса севе-
ро-восточным русским землям6.
Ставка Едигея на Витовта оправдала себя. Литов-
ские войска продолжали наступление на русские
западные районы: Новгород, Смоленск, Псков и др.
Мирный договор с Новгородом 1400 г.7 нашел логи-
ческое продолжение в приглашении в 1407 г. на нов-
городское княжение брата польского короля8.
В 1403 г. литовские войска взяли Вязьму, а спустя
год - Смоленск9. Открытая война 1405-1406 гг. ли-
товского князя и немецких феодалов была направ-
лена против Пскова. Она послужила поводом Васи-
лию Дмитриевичу для разрыва дипломатических
отношений с Литвой. Как пишет об этом Первая
Псковская летопись,«.. .князь великий Василий раз-
верже мир со князем Витовтом... псковския ради
обиды»10. Казалось, назревало решающее столкно-
вение великого князя с Литвой. Не раз сходились
войска, готовые к военным действиям. Но встречи
Василия Д митриевича со своим тестем Витовтом на
реке Плава, притоке Упы, в том же 1407 г., а на сле-
дующий год - близ города Вязьма, завершились пе-
ремирием11.
Очередная встреча русских и литовских войск
произошла в 1408 г. на реке Угра: простояв друг
против друга «не много дней и взяша мир промежи
155
Часть III. От Дона до угры
собою по давному»12. Неожиданный, на первый взгляд,
мир Литвы и Московской Руси оказался вполне оп-
равданным. Назревала война Литовского княжества
и Польши с Тевтонским орденом. Отказу Витовта от
войны с Русью способствовал и внутренний раскол
Литовского княжества. На сторону Василия I пере-
шли такие влиятельные литовские князья, как Алек-
сандр Иванович Ольшанский и Свидригайло Оль-
гердович. Могучая военная сила находилась и под
знаменами великого князя Владимирского. Более
того, желая остановить агрессивные действия Ви-
товта, Василий Дмитриевич вошел в контакт с Зо-
лотой Ордой.
Ордынские правители с готовностью откликну-
лись на предложение великого князя заключить
союз13. Уже в 1406 г. к месту противостояния русских
и литовцев приходила на помощь русским рать та-
тарская от правившего в то время хана Шедибека.
Как это ни парадоксально, но своих союзников
Василий I опасался, пожалуй, больше, чем против-
ников в этой войне. Иначе чем можно объяснить
нерешительность действий превосходящих сил
«союзников»?
Аналогичная ситуация возникла во время «сто-
яния» Василия Дмитриевича на Угре. Огромное вой-
ско под командованием Едигея «не далече кочеваша»,
наблюдая за действиями союзных войск. Не остает-
ся сомнений, что Едигей ждал военного столкно-
вения между противниками, чтобы затем продик-
товать свои условия измученным битвой сторонам.
«Не зело хотять к брани» - говорили о татарской по-
зиции современники. И хотя битва не состоялась,
Едигею донесли:«.. .вой разидошася, трудни сущи...»,
т.е. уставшие. Выждав, пока русское войско не дос-
тигнет родных краев и не разойдется по своим до-
156
Вероломство «союзников»
мам, расположенным в разных концах Руси, Едигей
направился со своим войском в Москву.
Чтобы сбить с толку великого князя, к которому
уже могли поступать сведения о продвижении Еди-
гея, в Москву был послан татарский посол с вестью:
«Ведый буди, Василие, - се идеть царь на Витовта..
Доверившись после некоторых сомнений завере-
ниям посла, великий князь не стал собирать войско.
По вызову Едигея в ханскую ставку был отправлен
послом вельможа по имени Юрий. Когда от Юрия
ждали известий, «некто» прибежавший в Москву
сообщил: «...рать уже близ сушу града». Великий
князь «не успе ни мало дружины събрати» и поспе-
шил в Кострому. Руководить обороной Москвы ос-
тался герой Куликовской битвы Владимир Андрее-
вич Храбрый, а великий князь Василий Дмитриевич
с небольшим отрядом отправился в сторону Костро-
мы собирать воинство15.
В самом конце ноября 1408 г. под стенами Моск-
вы собрались несметные полчища татар. О количе-
стве войска Едигея можно судить по перечню воевод,
включенному чуть ли не в каждую русскую лето-
пись. Помимо Едигея летописи называют четырех
«царевичей» и восемь князей16. Обычно ордынцы с
такими титулами возглавляли самые крупные воин-
ские подразделения - тьмы. Таким образом, войско,
нагрянувшее на Москву, насчитывало примерно
столько же воинов, сколько было у Батыя - около 120
тысяч человек. Это предположение подтверждается
следующим фактом: в погоню за великим князем
были посланы «царевич» и два «князя» с отрядом об-
щей численностью в 30 тысяч человек17.
Несмотря на огромное число воинов, скопивших-
ся у Москвы, татары не смели близко подходить к
Кремлю, «пристроя ради граднаго и стреляние с гра-
157
Часть III. От Дона до угры
да»18. Неизвестно, пытались ли воины Едигея взять
город приступом. Неоднократно летописи говорят о
преимуществе русского оружия. Повествуя о стоя-
нии на Угре Василия и его «союзника» Едигея, лето-
писец с сожалением говорит о том, что «видять тата-
рове наряд [в данном случае, артиллерию] Русский»19.
Видимо, отсутствие необходимого вооружения зас-
тавило Едигея обратиться за помощью к тверскому
князю Ивану Михайловичу, «веля ему быти со всею
силою и с пушками и с тюфякы»20. Некоторые лето-
писи к этому перечню оружия добавляют еще пища-
ли и самострелы21. Вероятно, «градный пристрой»
русских в это время уже активно использовал и
огнестрельное оружие.
Не желая нарушить мирный договор с великим
князем и гневить Едигея, тверской князь пошел на
хитрость. Он вышел Твери «без рати, не во мнозе ору-
жие» и продолжил свой путь до города Клин, затем,
выждав удобный момент, повернул обратно. В отме-
стку за обман тверского князя Клин был разграблен
и сожжен татарами22. Были разорены и многие дру-
гие города, среди которых Коломна, Можайск, Зве-
нигород, Переяславль, Ростов, Владимир, Нижний
Новгород, Городец, Курмыш23. Три недели стоял под
Москвой Едигей, пока от хана не пришла весть о
смуте в Орде, в результате которой едва не был пле-
нен сам «хан Булат». «Егда вся Орда истощися и вси
татарове на Русь изыдоша воевати, и мало их около
царя остася...» - поясняется в летописи24. Но не
только боязнь «царства лишиться» побудила Едигея
к спешному возвращению. Никоновская летопись
добавляет еще одну вескую причину ухода татар-
ских войск из-под Москвы: «Князь велики Василей,
собрався, нас победят, что сътворим тогда?»25 - воп-
рошает летописец устами Едигея. Не исключено, что
158
Вероломство «союзников»
действительно собранное Василием войско реально
угрожало ордынской рати.
Едигей снял осаду с Москвы 20 декабря, как раз
накануне празднования дня памяти митрополита
Петра26, считавшегося покровителем Москвы. Это
совпадение позволило летописцу записать на «счет»
Петра еще одно чудо. Вместе с тем современники
делали правильный анализ происходящих событий.
Исключительно интересна в этом отношении повесть
о нашествии Едигея из летописного свода 1408 г.,
дошедшая до нас в составе Симеоновской летописи.
Чуть ли не внутренним делом в ней признается кон-
фликт Литвы и Северо-Восточной Руси, в который по
вине Василия Дмитриевича оказалась втянутой и
Орда. Используя примеры из «Повести временных
лет», летописец вопрошает: «Добра ли се будет дума
юных наших бояр, иже приведоша Половець на по-
мощь? Не сих ради преже Киеву и Чернигову беды
прилучишася, иже имеюще брань межи собою, по-
димающи Половци на помощь, наважаху брат на
брата». В наведении «поганых» на «брата» видит со-
временник главный «грех», за который «смирил нас
Господь перед врагом...»27. В летописи подчеркива-
ется, что не ради кровопролития обратились русские
к Едигею: «Русь не желателни суть на кровопроли-
тье, но суть миролюбци, ожидающе правды»28. Меж-
ду тем, по мнению составителя Свода 1408 г., «ми-
ролюбие русских» не должно распространяться на
татар, которые «злохитрено мируют с нами». Осуж-
дение неоправданного союза с татарами, которым
коварно воспользовался Едигей, наводит на мысль,
что на Руси бытовало и рационалистическое объяс-
нение причин ордынского нашествия. Не в литов-
ском князе, а в ордынском хане видит летописец
начала XV в. главного врага Руси. Горячий призыв
159
* ЛЛ1ЛК<>С/ИН^НЛЛГЛВТ’Ч1ПрГН|МГИГМ/Н||
л1нг^1^иплши . Л1|мг^жаигпс/Л
(^нп'Агпд ггм(>нпТ . игмшнл(лшгг«л«
г/И'^м^оу плотни нипнАелч<ц'. sttftf/iti
лини yif лыт^лныл» гтАтпсЛк
г< О/имшго» /ил wftif fmnc^^mtA п>л rt л
29. Едигей у стен Москвы. 1409 г.
В годы раздоров
к решительным действиям против Орды слышится
в страстном монологе патриота.
Разорением ряда русских городов Едигей не смог
решить главной задачи своего похода - восстановить
на Руси влияние Золотой Орды, какое было во вре-
мена «стариков». Отношения великого князя и ор-
дынских правителей уже мало чем напоминали от-
ношения вассала и сюзерена. Несколько лет Едигею
пришлось притворяться союзником Василия Дмит-
риевича в войне, в которой степному диктатору от-
водилась отнюдь не главная роль. Только веролом-
ство Едигея обеспечило ему временный успех. Но это
был последний успех Золотой Орды. Поход на Русь
не усилил, а ослабил позицию Едигея в его государ-
стве. Через два года Едигей был свергнут с престола
и тут же «сведены на нет» результаты его нашествия.
Русь так и не стала «царским улусом».
В годы раздоров
Минула эпоха Куликовской битвы, времени, ког-
да сплоченные силы Золотой Орды противостояли
освободительной борьбе русского народа. К 30-м го-
дам XV в. уже почти не осталось в живых современ-
ников великой битвы, и ее непосредственные дости-
жения не играли главной роли в новых исторических
условиях. Тем не менее события 1380 г. продолжали
занимать достойное место в общественной мысли
XV в., полного драматизма и свершений.
Усиление Руси в конце XIV - начале XV в. еще не
гарантировало решения многочисленных проблем,
стоящих перед Русью. Велика была опасность татар-
ских нашествий, после которых города превраща-
лись в руины, в плен угонялось население. Еще не
161
Часть III. От Дона до угры _
была отстроена крепостная стена древнего Влади-
мира после Едигеева разорения, а татарский отряд,
приведенный нижегородским князем Даниилом Бо-
рисовичем, напал на древний стольный город. Для
нападения было выбрано удобное время, когда в го-
роде не было великокняжеского наместника, и полу-
денная тишина охраняла послеобеденный сон вла-
димирцев («к... людем в полдень спящим»)1.
В самом конце 1420-х годов монголо-татарами
была разорена Галичская волость, а вскоре «изгоном»
была взята Кострома. Правда, татарам не удалось
беспрепятственно уйти восвояси: стародубский
князь Федор, догнав татарский отряд, сумел нанес-
ти ему поражение и отбить пленных2.
Неспокойно было и на южных окраинах, куда в по-
исках легкой добычи устремлялись татарские «изгоны».
Мирный договор с литовским князем, заключен-
ный в 1408 г. после противостояния на Угре, не мог
закрыть западных рубежей. Новгородские и псков-
ские пределы еще долго продолжали манить Витов-
та. Так, собрав в 1426 г. «многие силы», среди которых
были «земля Литовская и Лятцкая, Чехы и Волохи
понаимованы и татарове его», Витовт осадил псков-
ский пригород Опочку. Потерпев неудачу под Опоч-
кой, он привел войска под другой город - Воронач.
Дальнейшее разорение псковских земель было при-
остановлено мужественной обороной западнорус-
ских городов и «посулом» псковичей, пообещавших
(но так и не давших) Витовту три тысячи рублей се-
ребром3. Неудачи в псковских землях не остановили
литовских феодалов. Не смутило Витовта и послание
Василия Дмитриевича, уличающее его в нарушении
«докончания».
Спустя два года был организован новый поход, на
сей раз объектом стал новгородский город Порхов.
162
В годы раздоров
Литовское войско, снабженное сильным артилле-
рийским нарядом, жестоко расправилось с населе-
нием этого города. Мишенью для пушек Витовта
были не только крепостные стены и сооружения, но
и соборная церковь, где в это время при большом
стечении народа проходила церковная служба.
Депутация из Новгорода сумела за большие деньги
(11 тысяч рублей серебром) откупиться от дальней-
шего разорения новгородских владений и выкупить
«полон»4.
Нарушение мирного договора Витовтом и полное
игнорирование им упреков великого князя вызвали
на Руси горячее возмущение. Отголоски протеста
русских людей против действий литовского князя
обнаруживаются и в приписке к списку «Сказания о
Мамаевом побоище» в Новгородской 4-й летописи.
Нынешним временам, когда литовские феодалы тер-
зали западно-русские земли, противопоставлялись
времена Куликовской битвы, когда литовский князь
«...не видев великаго князя, ни рать его, ни оружие
его, но токмо имени его бояшеся и трепещущи»5.
Трудные времена переживала Русь во второй чет-
верти XV столетия. Вскоре после смерти Василия
Дмитриевича в стране развернулась династическая
борьба за московский великокняжеский престол,
вылившаяся в четвертьвековую кровопролитную
войну. Эта война мало напоминала междоусобия
времен феодальной раздробленности. Военные дей-
ствия велись между ближайшими родственниками
умершего великого князя: его сыном Василием Ва-
сильевичем, с одной стороны, и братом Юрием Зве-
нигородским, которому оказывали помощь его сы-
новья Дмитрий Шемяка, Василий Косой и Дмитрий
Красный, - с другой. Главной целью этой борьбы
были не сепаратистские устремления отдельных
163
Часть III. От Дона до Угры
князей, а обладание великокняжеским престолом.
Участие монголо-татар в этой войне значительно
отличалось от роли в междоусобицах раннего време-
ни, когда ордынские войска были способны оказать
решающее воздействие на того или иного князя.
Первый этап «сотрудничества» русских князей с
татарскими правителями в этой войне, казалось бы,
мало чем отличался от традиционных посещений
ханской ставки. Не сам по себе ярлык на великое
княжение необходим был князьям-соперникам.
Важно было заручиться поддержкой реальной воен-
ной силы. Отправившись в 1432 г. в Орду к хану
Большой Орды Улуг-Мухаммеду, каждый из князей
представил свою систему доказательств в обоснова-
ние своих прав на великое княжение. «Нашь госу-
дарь великы князь Василей, - писал летописец, -
ищет стола своего великого княжения... по твоему
цареву жалованию и по твоим девтерем и ярлыком,
а се твое жалование перед тобою»6. Юрий Дмитрие-
вич Звенигородский пытался оспорить уже имев-
шийся княжеский ярлык Василия II, опираясь на
«мертвую грамоту» (духовную) отца своего Дмитрия
Ивановича Донского. Юрий Звенигородский пре-
вратно истолковывал одно из положений духовной
грамоты Дмитрия Донского об очередности насле-
дования престола в случае смерти старшего сына:
«А по грехом, отъимет Бог сына моего, князя Васи-
лья, а хто будет под тем сын мои, ино тому сыну княж
Васильев удел»7. Юрий Дмитриевич сознательно не
учитывал тот факт, что когда писалась духовная,
старший сын Донского еще не был женат и не имел
наследников. Надо полагать, что этот аргумент
Юрий Дмитриевич считал достаточно сильным,
выдвигая его в качестве основного доказательства
своих прав на стол Дмитрия Донского.
164
В годы рдздорок
Духовная грамота Дмитрия Ивановича явно пере-
жила свое время. Достаточно напомнить, что «докон-
чание» между Василием II и Юрием Дмитриевичем в
1428 г. предусматривало режим управления отчиной
и уделами по правилам, установленным Дмитрием
Донским: «А жити нам в своей отчине в Москве и в
уделах по духовной грамоте... великого князя Дмит-
рия Ивановича»8. Духовная грамота героя Куликов-
ской битвы стала важным политическим докумен-
том своего времени и сохранила силу на протяжении
целого столетия. Последняя отсылка к этому истори-
ческому документу зафиксирована нами в договор-
ной грамоте Ивана III с тверским князем Михаилом
Борисовичем и относится к 1484-1485 гг.9
Отказ Улуг-Мухаммеда утвердить одного из пре-
тендентов великим князем, безусловно, преследовал
корыстные цели. Возможно, хан ждал, что князья в
своем желании получить ярлык будут стремиться
перещеголять друг друга в богатых дарах. Но этого
не случилось: слишком мало стоила ханская добро-
детель. Князья сами взялись за решение спорного
вопроса - начались военные действия. И только спу-
стя несколько месяцев после успокоения смуты в
Орде на Русь поспешил ханский посол Мансыр-Улан,
признавший великим князем Василия II10. Однако
ханский ярлык уже не мог гарантировать Василию
Васильевичу великокняжеского стола.
В сравнительно короткий срок- с 1432 по 1434 г. -
московским престолом дважды овладевал Юрий
Звенигородский. В руках удельного князя оказалась
и государственная казна. Будучи в отчаянном поло-
жении Василий II «восхоте в Орду поити», но смерть
Юрия Дмитриевича обернулась для него спасением.
Утвердившийся было в Москве старший сын Юрия
Звенигородского Василий не устраивал младшую бра-
165
tinfitt^ouiA ^noAiu^tiAif^hfi/nnairo
ttAAOtt . rKtatAH ко/мву/к к'ьиТк
flHlUKC^iJ'n^niUl^H . ’
пошибу ncttmtt
30. Сборы Василия II в Большую Орду за поддержкой против Юрия
Звенигородского. 1434 г.
В годы раздоров
тию: уж слишком очевидны были его большие права
на престол, чем Дмитрия Красного и Дмитрия Ше-
мяки. Сочтя обессиленного войной Василия II менее
опасным конкурентом, младшие сыновья Юрия
Звенигородского вошли с ним в контакт и согнали
своего старшего брата с московского престола. Ве-
ликим князем вновь был объявлен Василий II, а его
новые союзники получили богатые земельные пожа-
лования.
Изгнанный из Москвы Василий Юрьевич не утра-
тил надежд вернуться в стольный град. Но его на-
деждам не суждено было сбыться. В сражении у села
Скорятино (около Ростова Великого) его войско было
разбито, а сам он попал в плен, где был ослеплен. За
неудачливым соискателем великокняжеского трона
прочно утвердилось прозвище Косой1 Ч
Внутренние неурядицы с конца 30-х годов стали
дополняться постоянными вторжениями ордын-
ских отрядов. В 1437 г. в верхнеокском городе Белев
на границе Русского государства и Литвы обосно-
вался изгнанный из Большой Орды хан Улуг-Му-
хаммед. Узнав о появлении на своих границах та-
тарских войск, Василий II послал навстречу русское
воинство во главе с Дмитрием Шемякой и Дмитри-
ем Красным, которые за год до этого заключили
«докончание» с великим князем. В первом бою пре-
восходящие силы русских разбили отряды Улуг-Му-
хаммеда. Желая избежать полного разгрома,
хан решился пойти на службу к великому князю.
«Доколе буду жив, дотоле ми земли русские стере-
чи», - провозгласил бывший «царь». Гарантией вы-
полнения обязательств должны были послужить
отданные русским в залог сыновья самого Улут-Му-
хаммеда и крупных вельмож. Хан добровольно от-
казался от русской дани.
167
Часть III. От Дона до угры
Во время переговоров («зговорки») небольшой ор-
дынский отряд неожиданно опрокинул рать Юрье-
вичей. Это поражение под Белевом летописцы
объясняют «множеством согрешений наших»12, под
которыми, вероятно, надо понимать династические
распри, происходившие в то время в Московском
княжестве. Несмотря на поражение русских в этом
бою, можно с уверенностью говорить, что вопрос об
отмене «выхода» назрел уже настолько, что это осоз-
навали и ордынские правители.
На следующий год Улуг-Мухаммед уже стоял под
стенами Москвы. Не успев собрать войско, великий
князь поспешил укрыться в Заволжье. Десятиднев-
ная осада не дала результата, хан повернул назад.
Многие русские области подверглись страшному
разорению, многие жители были иссечены, другие
угнаны в плен13.
Утихшая на несколько лет борьба за власть помог-
ла Руси собраться с силами, и уже очередные ордын-
ские вторжения были удачно отражены москов-
скими ратями. В 1444 г. была неожиданно завоевана
Рязань пришедшим из Большой Орды с множеством
татар «царевичем» Мустафой. У рязанцев явно не
хватало сил, чтобы отстоять свои земли. Пал
стольный рязанский град и по «власти Рязанские,
много зла учини». От еще большего разорения Рязан-
ское княжество спасло посланное из Москвы войско
под предводительством князя Василия Оболенского
и Андрея Голтяева. Узнав о приближении велико-
княжеской рати, рязанцы подняли восстание, и Му-
стафа был выставлен за пределы города. Открытый
бой принес полную победу русскому войску, были
пленены многие сановитые ордынцы, а сам Муста-
фа пал на поле брани14.
В годы раздоров
Почти одновременно с нашествием Мустафы на
Рязань нападению подверглось Муромское княже-
ство. Улуг-Мухаммед, обосновавшийся в эти годы на
берегах Средней Волги, «повоевал» близлежащую
Муромскую землю. Большая часть этого княжества
была освобождена войском под предводительством
Василия II и Дмитрия Шемяки. «Царь ...възвратися
с бегом к Новугороду, а передний полци великаго
князя биша татар под Муромом и в Гороховце и
в иных местех»15.
Освобождение окраинных русских земель от та-
тарского пленения московскими войсками нагляд-
но продемонстрировало положительное значение
присоединения Мурома к Московскому княжеству и
силу «вечнаго мира» между Москвой и Рязанью. Едва
вернулся из муромского похода Василий II, как в
Москву опять пришла весть о новом вторжении та-
тар. Улуг-Мухаммед послал на Русь ратью своих
детей Якуба и Мамутека, того самого Мамутека,
которого хан после первого поражения под Белевом
в 1437 г. собирался отдать великому князю в каче-
стве заложника.
Великий князь уже успел распустить свое воин-
ство и с немногочисленным отрядом «с полторы ты-
сячи» коней 5 июля 1445 г. встретился под Суздалем
на берегах реки Каменка с татарским отрядом, на-
считывавшим «полчетверты тысячи» (три с полови-
ной тысячи). Жестокая сеча, в которой было истреб-
лено «боле пяти сот» ордынцев, завершилась полным
разгромом великокняжеского отряда, а сам Василий
II попал в плен. Тяжким бременем для русского наро-
да обернулось пленение «государя». За освобождение
Василия II Улуг-Мухаммед потребовал фантасти-
ческую по тем временам сумму - 200 тысяч рублей
169
Часть III. От Дона до угры
серебром. Поход казанских «царевичей» не кончил-
ся суздальской удачей. Отряд Мамутека покорил
Владимир и Муром. Со дня на день ордынцев ждали
в Москве. Известие о поражении русских под Сузда-
лем пришло 14 июля одновременно со свирепым по-
жаром, начисто избавившим город от деревянных
построек. Во многих местах рухнули стены «град-
ныя, каменыя», «церкви каменыя распадошася», «мно-
го выгореша казны». Значительными были и людс-
кие потери. Начавшаяся паника была пресечена
органом народного самоуправления, избранным
после народного восстания.
По своему социальному составу руководители
обороны Москвы почти полностью состояли из про-
столюдинов, или, как их называет летопись, «черни»,
«худых людей». Восставшие арестовывали готовя-
щихся к побегу «лучших людей», заковывали их в
кандалы, отбирали имущество. Несмотря на то что
из-за пожара в городе стояла невыносимая духота,
горожане решили не покидать город, не отдавать
Москву на разграбление татарам. Основными ме-
роприятиями восставших были восстановительные
работы, в частности восстановление городских во-
рот, поврежденных пожаром. Затем начался ремонт
уничтоженных пожаром домов. Штурм так и не со-
стоялся, ордынцы не решились идти на Москву16.
Много горя и страданий приносила народу фео-
дальная война. Вытоптанные поля, разоренные де-
ревни, угнанные в полон люди - прямое следствие
внутренних неурядиц. Даже отправлявшиеся в по-
ходы русские войска наносили немалый урон сель-
ским жителям. Повествуя о военных действиях под
Белевом в 1437 г., летописец сообщает о грабежах
князей Юрьевичей: «...все пограбиша у своего же
170
^otmoaX. ArfArMAHfuaMnii'&iTwy&rt
naMtttniug^J^ ' ^lUt'oyijUtlfi'OS'rt'fKAlllH .
< Л474Ш4П^КГ€
ауАГПАГуЛ^^ГЫЛ^ААТПП . A^ornAifJH
ПГ
31. Восстание «черни» в Москве. Подготовка города к обороне.
1445 г.
Часть III. От Дона до угры
православного христианьства, и мучаху людей из
добытка и животину бьюще, назад себе отсыла-
ху...»17. Неспособность властей обеспечить безопас-
ность русских земель и нормальные условия жизни
вызвали целый ряд бурных выступлений «черного»
люда. Восстания, имевшие яркую социальную ок-
раску, произошли в Смоленске в 1440 г., в Москве в
1445 г.18 Они наглядно показали возросшую полити-
ческую активность народных масс. Вполне возмож-
но, что изгнание из рязанской крепости Мустафы
также связано с выступлением горожан. По своей
инициативе муромцы сводят счеты с послом Улуг-
Мухаммеда Бегичем.
Народное возмущение еще больше усилилось, ког-
да на Русь в сопровождении татарских отрядов воз-
вращался оцененный в 200 тысяч рублей серебром
московский правитель Василий II. «Приехал из Орды
на Москву князь великий Василеи Васильевичь, -
зафиксировал летописец, - а с ним татарове дани
имати великиа, а с себя окуп давати татаром»
[курсив наш. - В.Ч.]19. Положение усугублялось ут-
ратой во время пожара части государственной каз-
ны. Весь «откуп» был переложен на население Руси.
Вполне правдоподобно звучат слова сообщников
Дмитрия Шемяки, арестовавших вскоре после воз-
вращения потерявшего свой авторитет великого
князя: «Чему еси татар привел на Рускую землю и
городы дал еси им, и волости подавал еси в кормле-
ние?»20 Этому обвинению вторит и другая мысль,
приписываемая Дмитрию Шемяке: «...царь на том
отпустил великаго князя, а он к царю целовал, что
царю сидети на Москве и на всех городех русскых, и
на наших отчинах, а сам хочеть сести на Тфери»21.
Трудно сказать, насколько верны эти сведения.
172
В годы раздоров
Во всяком случае, чтобы собрать столь огромный
выкуп нужен был не один год напряженной эксплу-
атации всех ресурсов. Обвинение Василия II в связи
с татарами является главным пунктом в обвини-
тельных речах группировки Дмитрия Шемяки. Ан-
титатарские мотивы в высказываниях сторонников
оппозиции, думается, немало способствовали приоб-
ретению Дмитрием Шемякой великокняжеского
стола. Не встретив сопротивления, Дмитрий Шемя-
ка вошел в Москву, а захваченный и ослепленный
Василий II был сослан в Углич22.
Вступление на престол Д митрия Шемяки не стаби-
лизировало крайне обостренной внутри- и внешнепо-
литической обстановки на Руси. Четко обнаружились
тенденции к обособлению отдельных территорий.
Тверской князь Борис Александрович налаживал са-
мостоятельные контакты с Новгородом. С ведома
Шемяки была восстановлена самостоятельность Суз-
дальско-Нижегородского княжества. Против нового
великого князя выступил серпуховско-боровский
князь, внук Владимира Андреевича Храброго, Васи-
лий Ярославович. Оппозиционно были настроены
Муромское и Стародубское княжества. Политическая
изоляция правительства Д митрия Шемяки была свое-
образным выражением финансового кризиса и еще
более тяжелого налогового гнета. В результате пол-
ного произвола, как показали исследования россий-
ских ученых, усилился массовый захват феодалами
черных крестьянских земель23.
Оказавшись в политической изоляции в своем
государстве, Шемяка все чаще обращался за помо-
щью в Казанское ханство. Жалованная грамота Ва-
силия II митрополиту Ионе, написанная, вероятно,
не ранее 1448 г., доносит до нас картину полного
173
Часть III. От Дона до угры
запустения сел, которые «опустели от татар да от по-
тугов не по силе»24. Послания духовенства того вре-
мени обличают Шемяку в том, что по его вине «тата-
рове изневолили нашу отчину Москву» и «татарове
во христианстве живут»25.
Дни правления Шемяки были сочтены. Для всех
стало очевидным, что только сплоченное единое го-
сударство сможет разрешить множество проблем,
возникших за долгие годы феодальной войны. Пер-
вой серьезной уступкой правительства Дмитрия
Шемяки оппозиционной группировке можно счи-
тать освобождение из-под ареста Василия II, про-
званного после ослепления Темным. Отданная ему
в «вотчину» Вологда превратилась в оплот сил, бо-
рющихся против децентрализаторской политики
Дмитрия Шемяки. Не личность самого Темного, а
идея централизации власти стала главным смыслом
восстановления Василия II на великокняжеском сто-
ле26. Именно поэтому уже в декабре 1447 г. войска
Михаила Плещеева, боярина великого князя, всту-
пили в Москву, а спустя два месяца на престол вер-
нулся и Василий И27. Так был ликвидирован режим
Дмитрия Шемяки, выродившийся в антигосудар-
ственный.
Чтобы уничтожить зло в корне, великокняжеское
войско спустя три года, в 1449 г., заняло вотчинные
земли Шемяки, с боем взяв главный град удельного
княжества - Галич28. Уже обреченный на провал
Дмитрий Шемяка в 1452 г. предпринял последнюю
попытку восстановить утраченные позиции. С помо-
щью новгородцев он «засел» в Устюге, но ненадолго:
вскоре город был занят великокняжеским войском, а
бежавший в Новгород Шемяка, не прожив и года,
умер - «людская молва говорят, что будете со отравы»29.
Принесший в Москву весть о его бесславной кончи-
174
В годы раздоров
не подьячий Беда был произведен в дьяки30. Продол-
жавшаяся более двадцати пяти лет феодальная вой-
на завершилась.
Феодальная война второй четверти XV в. явилась
одним из сложных этапов складывания единого Рус-
ского государства. Под ударом оказались достиже-
ния всего предшествующего периода политического
объединения Руси. В эти трудные для всего народа
годы, когда досаждали многочисленные ордынские
«изгоны», и от внутренних «распрей» в запустение
приходили огромные территории, в сознании рус-
ских людей возникали картины героического
времени Куликовской битвы. Победа, достигнутая
единством, стала наглядным примером в борьбе
за объединение Руси. Уже не раз в исторической
литературе указывалось на сходство ассоциаций
современников, сравнивавших противников цент-
рализации эпохи Куликовской битвы - Олега Рязан-
ского - и одного из инициаторов феодальной вой-
ны-Дмитрия Шемяку- с «окаянным Святополком».
Более того, некоторые ученые считают, что в 40-е
годы XV столетия была создана так называемая Ле-
тописная повесть о Куликовской битве. И решающее
значение в создании Летописной повести сыграло
увиденное ее автором «сходство с исторической об-
становкой в 1380 году: те же враги - татары и Литва,
те же изменческие действия русского князя»31. Остав-
ляя открытым вопрос о времени создания Летопис-
ной повести, мы не можем не согласиться с тем об-
стоятельством, что тема Куликовской битвы исполь-
зовалась в годы феодальной войны, да и позднее, для
публицистического выступления в защиту объедине-
11ия русских сил против врагов русского государства.
Смута второй четверти XV в., связанная с ослаб-
лением великокняжеской власти, породила активное
175
Часть III. От Дона до угры
усиление национально-освободительной борьбы
русского народа. На базе этого и было сломлено со-
противление противников великокняжеской власти.
Благодаря ярко выраженным освободительным
устремлениям всего русского народа был взят курс
на полное освобождение от ордынской зависимости.
Путь К УгРе “ путь К СВОБОДЕ
К середине XV в. на территории когда-то единой и
обширной Золотой Орды появилось несколько новых
государственных военных образований. Среди них
Большая Орда, Ногайская Орда, Сибирское, Казан-
ское, Крымское ханства. Чуть позднее, в 60-е годы
обособились еще три ханства: Астраханское, Казах-
ское и Узбекское1. Активный распад Золотой Орды
способствовал установлению между Северо-Восточ-
ной Русью и отдельными ханствами отношений но-
вого характера.
Вполне понятно, что наиболее тесные соприкос-
новения осуществлялись с татарскими государства-
ми, находящимися в непосредственной близости от
русских границ. Ими были: «наследница» Золотой
Орды - Большая Орда, Казанское и Крымское хан-
ства. Большая Орда, имевшая больше всех претен-
зий на обладание Русью, взяла на себя функции Зо-
лотой Орды. Сюда должны были приезжать русские
князья «ставиться» на княжеский стол, являться по
ханскому вызову и привозить «выход». Здесь у хана
Улуг-Мухаммеда разбирались в 1432 г. претензии на
великое княжение Василия II и Юрия Звенигород-
ского2.
С изгнанием в 1434 г. Улуг-Мухаммеда с ханского
места на некоторое время прекратились контакты
176
Руси с Большой Ордой. Улуг-Мухаммед, основавший
в 1438 г. на Средней Волге Казанское ханство, сделал
все, чтобы сохранить свой приоритет на Русской зем-
ле. И хотя его немногочисленные отряды неоднократ-
но брали верх над русскими князьями, занятыми со-
бытиями феодальной войны, добиться решающего
перевеса сил Улуг-Мухаммеду не удалось. Правда,
некоторое время Казанский хеш получал «подачки»
Василия II - «злато и сребро и имения...». Однако
получить в полном объеме обещанные в качестве
выкупа за плененного великого князя 200 тысяч
рублей не пришлось, а обеспечить их выплату не хва-
тало сил. Более того, на службу за «добро и хлеб» к ве-
ликому князю во второй половине 40-х годов XV в.
пришли сыновья казанского «царя» - царевичи Касим
и Якуб3. Территория в районе Мещеры, пожалованная
Василием Темным казанскому «царевичу» Касиму,
в 50-е годы стала называться Касимовским «цар-
ством», и главный город местности - Городец Мещер-
ский - превратился в столицу нового «царства» - Ка-
симов4. Казанские татары приобрели в лице своих же
выходцев серьезных противников. Так на Руси по-
явились служилые татары, поселенные на самых
опасных рубежах государства, чтобы охранять рус-
ские границы от налетов татарских отрядов.
В конце феодальной войны вновь встал вопрос об
уплате дани Большой Орде. Попытка Василия II за-
требовать деньги для «выхода» с Дмитрия Шемяки
не увенчалась успехом5. Вряд ли вообще удалось ве-
ликому князю собрать средства с истерзанной вой-
ной страны. Возможно, этим объясняются участив-
шиеся в 50-е годы налеты на Русь хана Большой
Орды Саид-Ахмеда.
Наиболее значительным из этих походов была
уже очередная после 1449 г.6 «скорая татарщина»
Часть III. От Дона до Угры
сына Саид-Ахмеда Мазовши. Неожиданное появле-
ние рати ордынского царевича в 1451 г. в окрестно-
стях Москвы не позволило великому князю собрать
свое войско. Отправив в Углич княгиню с младши-
ми детьми, Василий Темный вместе со своим стар-
шим сыном Иваном направился на восток к Волге.
Вполне возможно, что целью похода великого князя
на Волгу был сбор рати. Своеобразным залогом бы-
строго возвращения великокняжеского воинства
были оставленные в Москве мать Василия Василье-
вича Софья и его сын Юрий.
Вскоре Мазовша был уже под стенами русской
столицы. Со всех сторон город был объят пламенем.
Это горел посад. Сильная засуха способствовала
распространению пожара. Попытка взять Кремль
штурмом не удалась, татары «напрасно приступаху
к всем вратом и где несть крепости каменые». Не-
смотря на духоту и мрак («от дыма не бе лзе и про-
зрети»), осажденные держались мужественно. Отбив
первый штурм, они стали настраиваться на новую
схватку: «...начата пристрой градной готовити на
утриа противу безбожных, пушкы и пищали, само-
стрелы и оружиа, и щиты, луки и стрелы, еже подо-
бает к брани на противныя». Нового приступа не
последовало. Ночью в осажденной Москве проходи-
ли торжественные службы в честь религиозного
праздника Ризоположения. Громкие молебны в го-
родских церквах Мазовша принял за шум вернувше-
гося великокняжеского войска. Неуверенность от
неудавшегося штурма перешла в панический страх.
Мазовша бежал7. После этого до самого конца мон-
голо-татарского ига ордынские рати не доходили
дальше приокского района. Но это был не последний
поход «Седиахматовы» Орды.
178
Путь к Yrpe - путь к сеободс
В 1455 г. едва отряд из Большой Орды перепра-
вился через Оку ниже Коломны, как был разбит мно-
гочисленной московской ратью8.
Очередная попытка Саид-Ахмеда вторгнуться в
русские земли относится к 1459 г. Этот год в средне-
вековой Руси считался особенным. Говоря о нем, ле-
тописи подчеркивают совпадение двух крупнейших
религиозных праздников - Благовещения и Пасхи:
«Благовещение было на Велик день». Не без тревоги,
но с доброй надеждой оценивали москвичи это со-
впадение. Еще бы, ведь в год Куликовской битвы
произошло это же чрезвычайно редкое явление.
Наверное, поэтому летописцем был заимствован
один из мотивов «Сказания о Мамаевом побоище».
Подобно Мамаю, «татарове Седиахметевы похвалив-
ая [курсив наш. - В.Ч.] на Русь пошли». Бахвальство
Саид-Ахмеда так же, как и Мамая, оказалось преж-
девременным. Сын Василия II, будущий великий
князь Иван III «со многыми силами» не дал татарам
переправиться через Оку, «они же побегоша»9. «И тоя
ради их похвалы Иона митрополит поставил церковь
камену, Похвалу Богородици, приделал к олтарю со-
борныа Пречистыа возле южных дверей...»10 - так
каламбуром заключает свое повествование о неудав-
шемся походе Саид-Ахмеда московский летописец.
Иначе трактуют редкое совпадение церковных
праздников новгородские летописцы. В совмещении
в одном дне Пасхи и Благовещения они увидели пред-
знаменование «второго пришествия» Христа,
т.е. кары за грехи11. Такое толкование вряд ли слу-
чайно. Дни Новгородской боярской республики были
сочтены. Поход великого князя на Новгород 1456 г.
был завершен жестоким разгромом новгородского
войска в местечке Яжелбицы. Московские «удалые
воеводы», приметив крепкие доспехи новгородцев,
179
Часть III. От Дона до Угры
избрали своей мишенью коней противника. «Взбе-
сившиеся» кони внесли сумятицу в боевые порядки
новгородской рати. Ратники не могли использовать
свои длинные копья и то и дело задевали ими о зем-
лю или о своих коней. «Не знающи того боя», новго-
родцы бежали с поля брани12. Уже не москвичи,
а новгородцы выглядели «небывальцами». Под 1471 г.
московский летописец прямо говорит о неприспо-
собленности большинства новгородцев к военному
делу: «А новгородские посадници все и тысяцкые,
купцы и житьи людие, мастыри всякие, спроста
рещи, плотници и гончары и прочие, которые роди-
выся на лошади не бывали.. .»13.
Московское военное искусство ко второй полови-
не XV в. сделало большой шаг вперед по сравнению
с временами, предшествовавшими Куликовской бит-
ве14, когда «небывальцами» в глазах новгородцев
были московские ратники. Мир, заключенный в
Яжелбицах, нанес сильный удар новгородской воль-
нице. Не десятитысячный откуп, а лишение веча
законодательного права было самой ощутимой ут-
ратой для Новгородской республики. Печать, скреп-
ляющая вечевые документы, была заменена на ве-
ликокняжескую15. Не исключено, что подобная мера
уже применялась по отношению к новгородцам еще
Дмитрием Донским. Быть может, первая замена нов-
городской печати состоялась после похода Дмитрия
Ивановича в 1386 г., в результате чего на новгород-
ской земле появилась «царская» печать великого кня-
зя с изображением головы библейского царя Дави-
да. Возможно, что это изображение было призвано
внушить новгородцам, что великий князь не «госпо-
дин», т.е. сюзерен, обладающий ограниченными
правами на новгородскую землю, а «государь» (царь),
безраздельно владеющий Новгородом. Именно из-за
180
Путь к Угре - путь к свокоде
отрицания новгородцами «государства» Москов-
ского княжества и разгорелся в последующие годы
весь «сыр-бор».
«Грехи» новгородцев не прекратились после зак-
лючения Яжелбицкого мира. Буквально через год в
Литву за поддержкой обратился новгородский
посланник Иван Лукинич Щока. Чтобы противо-
поставить московскому княжеству Литву, Щока
договорился с королем Казимиром IV о передаче ли-
товскому князю Юрию Семеновичу новгородских
пригородов: Русы, Ладоги, Корелы, Орешка, части
Копорья и Яма16.
Опасения новгородского летописца по поводу
предстоящих «казней Божиих» имели под собой
вполне реальные причины. Признание летописца в
«грехах», думается, выдает его несогласие с антимос-
ковской политикой новгородского правительства его
времени.
Пожалуй, наиболее заметным сторонником силь-
ной великокняжеской власти в Новгороде того вре-
мени был игумен Клопского монастыря Михаил
Клопский. Опираясь на его высказывания, можно
увидеть отражение взглядов сторонников промос-
ковской ориентации. Михаил Клопский протестует
против приглашения на Новгородский стол литовс-
кого князя. «То у вас не князь - грязь!» - говорит он
посаднику Немиру о претенденте на новгородское
княжение. Он же предсказывает уже изгнанному из
Галича Дмитрию Шемяке скорую смерть, предвидит
приближающееся падение новгородской независи-
мости. Приведенные примеры носят характер не
столько религиозного, сколько политического пред-
видения.
Чтобы лучше понять истоки политических взгля-
дов Михаила Клопского, чрезвычайно важно обра-
181
Часть III. От Дона до угры
тить внимание на его происхождение. Неясный до
последнего времени вопрос о личности Клопского
старца получил свое разрешение в специальном ра-
зыскании В.Л. Янина. Увлекательный поиск перено-
сит нас в Москву эпохи Куликовской битвы. Сестра
Дмитрия Донского Анна выходит замуж за знамени-
того воеводу Д митрия Волынского. В результате это-
го брака и появился на свет будущий новгородский
предсказатель. Новые политические веяния в начале
XV в. привели в монастырь Дмитрия Михайловича
Боброка-Волынского, его жену Анну и сына, кото-
рый принял постриг под именем Михаила. Унасле-
довав от отца убежденную преданность идеям
единого Русского государства, Михаил Клопский
продолжил пропаганду этих идей на новгородской
земле. Как звенья одной цепи предстают перед нами
в личностях отца и сына битва за независимость
Руси и политическая борьба за ее единство17.
Связь решающих военных сражений с процессом
объединения русских земель подчеркивается в не-
которых списках повести о походе Ивана III на Нов-
город в 1471 г. Конфликт великокняжеской власти
и Новгорода обострился до предела после приезда
8 ноября 1470 г. в столицу феодальной республики
литовского князя Михаила Олельковича, выпрошен-
ного новгородцами «ис королева руки» Казимира IV.
Кампания 1471 г. рассматривалась Москвой как
важное историческое и государственное мероприя-
тие. Поэтому Иван III был благословлен на этот по-
ход митрополитом «всея Руси» Филиппом, а также
получил благословение и «от всех епископ земля
своея и от всех священник». Выход войск из Москвы
не случайно был приурочен к 20 июня, дню памяти
Мефодия Патарского, в «Откровении» которого гово-
рится о «казнях Божиих» за грехи. Тем самым под-
182
Путь к Yrpc - путь к свокоде
черкивалась богоугодность вооруженного выступле-
ния против «отступников» - новгородцев.
Чтобы показать историческое значение покоре-
ния Новгорода, создатель «Повести...» обратился за
сравнениями к Куликовской битве. По его словам,
великий князь Иван III«.. .вооружився на противныа,
якоже преже и прадед его благоверный великий
князь Дмитреи Иванович на безбожного Мамая и на
богомерзкое того воиньство татарское...»18. Победа
москвичей на реке Шелонь 1471 г. была увенчана
договором, подтверждавшим Яжелбицкий мир19,
а несколько лет спустя, после военной блокады
Новгорода 1478 г., навсегда умолк вечевой колокол -
символ независимости древнего города.
Прямая зависимость военной мощи Руси от един-
ства ее земель диктовала необходимость ликвида-
ции самостоятельности крупных уделов. Наряду с
многолетними усилиями Москвы, направленными
на присоединение Новгорода, в 60-х - первой по-
ловине 70-х годов ведется борьба за включение
в состав Руси Ростова и Ярославля. Объединив под
своей властью значительную часть русских терри-
торий, Иван III бросил вызов Большой Орде: со вто-
рой половины 70-х годов, похоже, была прекращена
выплата дани. Более определенно на этот счет вы-
сказывается Вологодско-Пермская летопись, где
приводятся слова якобы хана Ахмата, упрекавшего
великого князя в том, что он «выхода» не давал де-
вять лет20. Несмотря на преувеличение срока невып-
латы дани, именно этот вопрос имел в отношениях
Ахмата и Ивана III ключевое значение.
К этому времени отношения с Большой Ордой
приобрели своеобразный характер. Неудачные вы-
лазки отрядов на «украинные» русские земли в 60-х-
начале 70-х годов сменились во второй половине
183
Часть III. От Дона до угры
1470-х годов на мирные посещения русских городов
с целью торгового обмена. В 1474 г. из Орды на Русь
прибыли 600 татар «пословых» во главе с послом
Кара Кучуком, которые привели с собой свыше 3200
купцов «с коньми и со иным товаром». Поражает раз-
мах торговой сделки: одних коней «продажных было
с ними более 40 тысяч...»21. Подобное мероприятие,
правда, в несколько меньших масштабах, повтори-
лось через два года22. Столь крупный товарооборот,
продолжавшийся несколько лет, мог явиться результа-
том договора, регулировавшего отношения между
Русью и Большой Ордой. К этому выводу склоняет и
тот факт, что в эти годы в русских летописях не за-
фиксированы случаи ордынских вторжений. Прав-
да, уже со вторым «торговым» посольством от хана
Ахмата пришел вызов Ивана III в Орду, но попытка
хана Большой Орды продиктовать великому князю
свои условия не удалась. Иван Васильевич так и не
поехал в ханскую ставку. Летом 1480 г. Ахмат начал
военный поход на русскую землю.
Начало повествования об «Ахматовой рати» в рус-
ских летописях (великокняжеских сводах 1477 и
1479 гг.) удивительно напоминает описание Мамае-
ва нашествия. Подобно Мамаю, Ахмат преследует
далекоидущие цели: «...хваляся разорити святая
церкви и все православие пленити и самого велико-
го князя, якоже и при Батый было...»23. Для вторже-
ния на Русь было выбрано время, когда «младшая
братия» Ивана III - Борис и Андрей Большой, недо-
вольные тем, что великий князь самостоятельно ре-
шает внутриполитические проблемы, вступили в
переговоры с польским королем. «Во единой думе с
Казимиром» был и Ахмат. Предательская позиция
«братии» оборачивалась серьезной угрозой самосто-
ятельности Русского государства.
184
Путь к Yrpe - путь к своводе
Еще не зная маршрута продвижения хана, Иван III
отправил войска к главным оборонительным пунк-
там на Оке: сам занял оборону в Коломне, своего
сына Ивана Молодого отправил к Серпухову, а бра-
та Андрея Меньшего - к Тарусе. Получив известие о
появлении рати Ахмата у литовских границ, вели-
кий князь повелел Андрею Меньшему идти к «Угре
на брег». Сам Иван III, надо полагать, со своим отря-
дом возвратился в Москву, приказав своему сыну,
оставшемуся на берету Оки, по первому требованию
идти к нему. Причина возвращения, вероятно, кры-
лась в опасении выступления удельных князей. Кро-
ме того, одновременно с появлением на русских гра-
ницах Ахмата многочисленные ливонские отряды
угрожали западно-русским землям24.
Возвращение в Москву великого князя вызвало
взрыв возмущения горожан, упрекавших его в без-
действии: «.. .нас выдаеш царю и татаром...». Еще ка-
тегоричнее высказался великокняжеский духовник
Вассиан Рыло. Обозвав князя «бегуном», он предуп-
редил Ивана III об ответственности, которая на него
ляжет в случае татарского вторжения на Русь: «Вся
кровь на тебе падет хрестьянская, что ты выдав их
бежишь прочь...»25. Еще более резкие слова припи-
сывает Вассиану Устюжская летопись: «Князь вели-
кий, не бегай, аз пойду против тотар, а ты живи на
Москве»26. Непрекращающиеся волнения горожан
побудили великого князя отозвать своего сына в
Москву. Однако Иван Молодой «...не еха от берега и
хрестьянства не выда»27. Отказ Ивана Молодого вер-
нуться в Москву вынудил великого князя пойти на
примирение со своими братьями, после чего все рус-
ское воинство должно было сосредоточиться на бе-
регу Угры. По версии Ростовского владычного сво-
да, посещение Москвы великим князем во время
185
Часть III. От Дона до Угры
нашествия Ахмата было связано с необходимостью
получить благословение митрополита и епископа
Вассиана на битву с ордынским воинством28. Такая
трактовка вызывала ассоциации с походом Дмитрия
Донского после получения вести о нашествии Мамая
в Троице-Сергиев монастырь за благословением
Сергия Радонежского.
Чтобы выиграть время, пока к месту «стояния» не
подойдут братья, Иван III вступил в переговоры с
Ахматом. Последний явно жаждал восстановления
ушедших времен, чтобы великий князь сам приехал
бить челом, как прадеды его «ездили в Орду». Уже
готов был пойти напопятную хан, согласившись на
посещение Орды русским посольством, возглавляе-
мым даже не представителем великокняжеского
дома, а боярином Басенком, но Иван III прервал пе-
реговоры29.
Вероятно, и Ахмат тянул время в ожидании войс-
ка Казимира IV, но польский король так и не смог
выполнить свое союзное обязательство. По ранее
заключенному договору с великим князем Крымс-
кий хан Менгли-Гирей совершил стремительный
налет на южно-польские земли («...тогда бо воева
Мингли-Гирей, царь Крымскый, королеву землю по-
дольскую, служа великому князю»30).
Попытка татар перейти Угру не увенчалась успе-
хом, а позиционная война была на руку русским вой-
скам, владевшим огнестрельным оружием. Тогда
«...многих татар побита стрелами и пищалми и от-
бита их от брега»31.
Мед ленное развитие событий на Угре не удовлет-
воряло русских воинов. Они требовали решитель-
ных действий. И вновь глашатаем народных настро-
ений стал Ростовский епископ и великокняжеский
духовник Вассиан32. В пространном и аргументиро-
186
• nttHKcra
JPY HWk'ttlllA
32. «Стояние на Угре». Позиционная война. 1480 г.
Часть III. От Дона до угры
ванном послании, отправленном Вассианом на бе-
рега Угры великому князю Ивану III, содержался
призыв к решительной схватке с врагом в защиту
«Богом дарованные ему державы Русскаго царствиа».
Послания такого рода не впервые встречаются в
русской истории. Мы знаем о существовании пись-
ма Сергия Радонежского, направленного Дмитрию
Ивановичу как раз накануне Куликовской битвы.
К сожалению, до нашего времени не дошло это посла-
ние в полном объеме, и лишь небольшой фрагмент
был включен в «Сказание о Мамаевом побоище».
Смысл этого отрывка заключается в том, что Сер-
гий благословляет и настраивает русское войско на
битву. Безусловно, о послании Сергия на поле Кули-
ково было известно Вассиану, бывшему монаху, а
затем и игумену Троице-Сергиева монастыря. Не
вызывает сомнений, что выходцу из монастыря, где
проходила вся политическая и общественная дея-
тельность Сергия Радонежского, а может быть, и со-
здавались известные произведения о Мамаевом
побоище, были знакомы и другие сочинения вдохно-
вителя Куликовской победы. Явно претендуя на
роль, которую играл Сергий Радонежский в нацио-
нально-освободительной борьбе, Вассиан, вероятно,
в своем послании имел в виду и некоторые идеи сво-
его предшественника. В частности, вспоминая
о подвиге Дмитрия Донского, он говорит о венцах,
которыми «почтены были [воины Дмитрия Иванови-
ча], якоже и первии мученицы...». Предсказание
о венцах, согласно «Сказанию о Мамаевом побоище»,
принадлежало Сергию.
Основной же смысл посланий, как Вассиана, так
и Сергия, заключается в выражении благословения
на бой с верховным правителем Орды. Вассиан как
бы освобождает от клятвы, идущей от прародителей
188
псу суК^ПЛ^Л^ГОПАПО^ПИГАСа^ПЧ)
гнлхн еп щркгпцстаыйнскта е н ь ц7
nfUAnin Наб(АА«Н(Л\Х
nAtCC^y .
33. Ростовский епископ Вассиан пишет послание на Угру. 1480 г.
Часть III. От Дона до угры
«еже не поднимати руки против царя». По его словам,
«прощати от таковых и разрешати нам поведено
есть, иже прощаем и разрешаем и благословляем,
якоже святейший митрополит, такоже и мы и весь
боголюбивый собор, не яко на царя, но яко на раз-
бойника и хищника и богоборца»33.
Связь задач «Угорского стояния» с Куликовской
битвой неоднократно подчеркивается Вассианом,
который предлагает Ивану III в пример героизм
Дмитрия Донского. «Твой прародитель, - пишет Вас-
сиан, - каково мужество и храбрость показа за До-
ном над теми же сыроядцы окаянными, иже самому
напереди битися, не пощаде живота своего избав-
ления ради христианскаго». Не исключено, что Вас-
сиан использовал и призыв Сергия к Д митрию Дон-
скому биться впереди, «в лице», так как, согласно
«Сказанию о Мамаевом побоище», после получения
послания от Сергия Дмитрий Иванович подобным
образом и пытался сделать. Однако окружающие
убедили великого князя перейти из передового пол-
ка в большой полк.
Из послания Вассиана мы узнаем и о том, что бла-
годаря «дерзости» донского героя, с Божьей помощью
его воины «кровью своею отмыта первая согреше-
ния», т.е. первородный грех, и избавили человече-
ство от «мысленаго волка» - Мамая. Обещание «Бо-
жьей помощи» содержалось и в известии о послании
Сергия в «Сказании о Мамаеве побоище», и в его ре-
чах, отраженных в «Житии». Вполне возможно, что
в своем послании на Угру Вассиан Рыло использо-
вал некоторые положения из недошедшего до нас
письма Сергия Радонежского к Дмитрию Донскому.
Подобно событиям 1380 г., освободительная вой-
на 1480 г. рассматривалась на широком междуна-
родном фоне. Обращение к «русским сынам» с при-
190
Путь к YrP6 - путь к своБОде
зывом сохранить свое Отечество, включенное во
Вторую Софийскую летопись, не исключает печаль-
ных последствий в случае недостаточно самоотвер-
женной борьбы: пленения, грабежи, убийства детей
и поругания жен. Так пострадали от турок иные
славные земли, «еже Болгаре глаголю и рекомии Гре-
ци, и Трапезонь, и Амария, и Арбанасы, и Хорваты,
и Босна, и Манкуп, и Кафа и инии мнозии земли»34.
Новый этап национально-освободительной борь-
бы русского народа выдвигал очередные задачи по
ликвидации татарской опасности. Об этом говорит
и Вассиан Рыло в послании на Угру. «Поревнуй, -
призывает он Ивана III, - прежебывшим прароди-
телем твоим, великим князем: не точию Русскую
землю обороняху от поганых, но и иныя страны
приимаху под собе [курсив наш. - В.Ч.]»35. Такая
постановка вопроса вполне назрела. Еще в 1468 г.
состоялся первый поход на Казанское ханство36 -
один из наиболее опасных источников агрессии.
Походы на Казань совершались неоднократно. И спу-
стя несколько лет после «стояния на Угре», в 1487 г.,
была организована очередная рать на казанских
ханов, завершившаяся взятием города37.
Угроза очередного вторжения татарских войск на
русские земли угасала с каждым днем «Угорского
стояния». Длительная позиционная война выявила
преимущество русского воинства. Успешное исполь-
зование огнестрельного оружия, прочность тыла,
обеспечившего снабжение русских войск, способ-
ствовали успешному отражению попыток Ахмата
переправиться через реку. Изнуренное татарское
войско оказалось неспособным продолжать военные
действия. Отход великокняжеского войска к Боров-
ску, где находилась более удобная позиция для веде-
ния военных действий, был расценен Ахматом как
191
Часть III. От Дона до угры
маневр перед решающей атакой. Будучи не готовым
к отражению предполагавшегося наступления, Ах-
мат в панике отступил на юг38. В низовьях Волги
обессиленная рать Ахмата была разгромлена соеди-
ненными войсками Сибирского и Ногайского
ханств. Неудавшаяся попытка хана Ахмата восста-
новить власть Орды над Русью повлекла за собой
ликвидацию последних остатков зависимости.
Так пало монголо-татарское иго, два с половиной
столетия тяготившее Русь. Столь значительное со-
бытие, каким была ликвидация ордынской зависи-
мости, не заслонило битвы столетней давности. На-
оборот, на Руси прекрасно знали и помнили, каки-
ми соками питалась освободительная борьба. В год
столетнего юбилея Куликовской битвы книгописец
отдаленного Кирилло-Белозерского монастыря сде-
лал в своем сборнике запись: «В лето 6888 (1380)
сентября 8 в среду был бой за Доном. В лето 6988
(1480) сентября 8 ино тому прешло лет 100»39.
После освобождения
С падением татаро-монгольского ига перед Русью
встала новая политическая задача - добиться между-
народного авторитета в качестве независимого еди-
ного государства. Стремление России к самоутверж-
дению приняло типичные для того времени формы
борьбы за признание царского титула ее правителя.
Первые шаги по утверждению царского достоин-
ства великих князей были сделаны еще в условиях
ордынской зависимости и связаны с объединением
русских земель в единое государство. Стать безраз-
дельным владельцем своей страны - вот основное
условие принятия великим князем царского титула.
192
После освобождения
Поэтому с присоединением к Московским владени-
ям Новгорода - наиболее значительной и наименее
зависимой от Москвы территории - связаны бурные
дебаты о титуле Ивана III.
После присоединения новгородцы вынуждены
были признать великого князя «государем». В нов-
городских походах Ивана III современники были
склонны видеть повторение военной экспедиции
Дмитрия Донского, предпринятой в 1386 г. Возмож-
но, причина этих сопоставлений заключалась в оп-
ределенном сходстве объединительной политики
«царя русского» Дмитрия Донского и русских прави-
телей конца XV - начала XVI в. Достаточно вспом-
нить крупнейший поход 1375 г. «всех князей русских»
во главе с Д митрием Ивановичем на Тверь и оконча-
тельное ее присоединение к Москве в 1485 г. Вско-
ре после этого Иван III официально принял титул
великого князя «всея Руси», а на государственной
печати появляются изображения двухглавого орла,
бывшего атрибутом монет тверского князя в 60-80-е
годы XV в., и вооруженного всадника1. Кроме того,
договор Дмитрия Донского с Рязанью, заключенный
в 1385 г., нашел логическое завершение в акте при-
соединения Рязани в 1521 г.
Огромная популярность личности Д митрия Дон-
ского и интерес к его эпохе отразились в стремлении
Ивана III подражать житию «своего прародителя, до-
стохвальнаго великаго князя Дмитрия Ивановича
Доньскаго; на престоле убо царьском седяй и землю
Русьскую управляя, ...царскую багряницу и венець
ношаше...»2. В дальнейшем, как показали текстоло-
гические исследования литературоведов, образ
Дмитрия Донского послужил примером для автора
панегирической биографии отца Ивана Грозного,
Василия III, в «Степенной книге»3.
Часть III. От Дона до угры
Завершившееся при Василии III объединение
Руси и дало повод Ивану Грозному провозгласить:
«А мы з Божиею волею на своем государстве госуда-
ри есмя и держим от предков своих, что нам Бог
дал». Среди своих предков, способствовавших укреп-
лению государства, чаще других Иван Грозный в
своих посланиях называет Дмитрия Донского, свое-
го деда Ивана III Васильевича и отца Василия III4.
Вместе с тем царский титул, которым удостоили
потомки Д митрия Донского, объяснялся в конце XV -
начале XVI в. не только его успешной объединитель-
ной политикой. Огромный интерес к личности Дмит-
рия Ивановича, безусловно, был вызван его победой
над «царем» Мамаем. Вероятно, именно с этим фак-
тором главным образом и связано объяснение цар-
ского достоинства «великого князя Владимирского».
В связи с этим уместно вспомнить некоторые поло-
жения из послания Вассиана Рыло на Угру. Вассиан
называет своего духовного сына «великим госуда-
рем» и «боголюбивым царем»5. Эти титулы рождают-
ся в результате сопоставления с другим «царем» -
Ахматом, на которого шел Иван III.
Думается, что победы православных князей над
«неверными царями», по мысли современников, уже
давали им право на получение титула побежденно-
го. Например, Иван Грозный в связи с покорением
Казанского ханства приводит еще один аргумент,
подтверждающий его право называться царем:
«...и то, Панове, - обращается он к полякам, - место
Казанское и сами знаете извечное царьское потому ж,
как и Русское»6.
В XVI столетии, отвечая на новые политические
требования, претерпевает некоторые изменения
«Сказание о Мамаевом побоище». Поздняя (Киприа-
новская) редакция середины XVI в. доносит до нас
194
После ОСВОБОЖДЕНИЯ
интересный образчик переделки текста. Мамай яко-
бы не желает видеть в великом князе Дмитрии Ива-
новиче своего «улусника». Он хочет победить «подоб-
на себе некоего великаго и силнаго и славнаго царя,
якоже царь Александрь Македоньскый победи
Дариа, царя Перскаго и Пора царя Индейскаго,
таковаа победа моему царскому имени достоит и
величество мое славится по всем землям»7. Однако
Мамай потерпел жестокое поражение, поэтому сла-
ва во всех землях досталась «сильному и славному
царю» Дмитрию Донскому. Таким образом, изме-
нение текста широко известного литературного
произведения преследовало цель использовать авто-
ритет Куликовской битвы для достижения междуна-
родного признания Русского государства.
«Сказание о Мамаевом побоище» в процессе своей
литературной жизни имело самое широкое распро-
странение и в разные времена наделялось опреде-
ленными политическими акцентами. Достаточно
сказать, что среди дошедших списков, а их извест-
но свыше ста пятидесяти, различается девять редак-
ций, которые, в свою очередь, подразделяются на
типы. Долгая жизнь памятника и обилие принципи-
альных разночтений наглядно демонстрируют ог-
ромную непреходящую популярность «Сказания...».
Более того, можно отметить неоднократные приспо-
собления его текста к тем или иным событиям са-
мых различных времен. Так, в некоторые списки
попадают лица, никогда не участвовавшие в Кули-
ковской битве. Другие списки, явно тяготеющие ко
времени набегов крымских татар, называют Мамая
«крымским царем». Часто по страницам «Сказа-
ния...» можно проследить отголоски борьбы великих
князей с боярами. «Крамольники» - московские боя-
ре - отговаривают Д митрия Ивановича от перепра-
195
Часть III. От Дона до угры
вы через Дон и тем самым пытаются помешать
решающей битве с ордынскими войсками. К сожа-
лению, многочисленные экскурсы в ставший уже
далеким 1380 г. чрезвычайно трудно соотнести
с поздними конкретными событиями, давшими
повод внести коррективы в литературное произве-
дение о Куликовской битве8. Тем не менее есть все
основания говорить, что сражение на Дону стало для
всей русской истории мерилом ее важных вех.
В отличие от литературных произведений на
страницах русских летописей связь с конкретными
событиями прослеживается яснее. Наибольший ин-
терес к великой победе 1380 г. возник в связи с при-
соединением в 1552 г. Казанского ханства. В част-
ности, автор соответствующей статьи Никоновской
летописи последовательно вспоминает этапы Донс-
кого сражения при описании приготовлений к Ка-
занскому походу. Перед походом государь посещает
Успенский собор, где «припадает ко образу Пречис-
тыа, иже на Дону была с преславным великим кня-
зем Димитрием Ивановичем»9. Собравшееся войско
выходит из Москвы той самой дорогой, какой шел
на Куликово поле отряд под предводительством
Дмитрия Донского. Иван Грозный «вышел на луг про-
тив города» и водрузил на знамя крест, «иже бе у пра-
родителя... на Дону»10. Покорение опасного соседа
ставится в один ряд с самыми значительными со-
бытиями в истории Древней Руси: Ледовым побои-
щем 1242 г. и Куликовской битвой.
И во времена Ливонской войны не предается заб-
вению Донское сражение. Грозный царь вновь обра-
щает свои молитвы к иконе Донской Богоматери,
которая, по преданию, была вместе с Д митрием Ива-
новичем, «егда князь великий Дмитрей победи без-
божнаго Мамая на Дону»11.
196
После освобождения
Мечтал о своей «Куликовской битве» и бездарный
преемник Ивана Грозного царь Федор Иванович.
В 1591 г., когда в окрестностях Москвы неожиданно
появились крымские татары Казы-Гирея, Федор мо-
лится об «изрядной победе» над ним, подобной той,
какую одержал его прародитель Дмитрий Донской12.
Летопись, будучи официальным документом, уде-
ляла внимание, главным образом, государственным
предприятиям, в центре которых оказался глава го-
сударства - великий князь. Поэтому, обращаясь к
великой победе 1380 г., летописцы считают своим
долгом подчеркнуть родственную связь Мамаева
победителя и современного великого князя или
царя. Тем самым заслуги предка как бы передаются
по наследству вместе с престолом.
Пристальный интерес к своим предкам и к их под-
вигам был свойствен эпохе средневековья. Заслуги
рода считались достоянием всех его членов. Многие
«бархатные» книги начинали свои родословия с уча-
стников крупных сражений, в том числе с участни-
ков Куликовской битвы. Например, по родовому пре-
данию бояр Челищевых, родоначальником их рода
был «любимый постелник» Дмитрия Донского Миха-
ил Бренк. Сражаясь на Куликовом поле, Бренк полу-
чил смертельную рану в «чело»: отсюда и фамилия
Челищевы13. Неоднократно в своих челобитных
известный писатель и публицист середины XVI в.
Иван Пересветов связывал свое происхождение
с Александром Пересветом, который «честно служил»
и положил свою голову «на Донском побоище при ве-
ликом князем Дмитрее Ивановиче...»14.
Исключительная значимость Куликовской битвы
в русской общественной мысли находила свойствен-
ное средневековому сознанию выражение. Абсолю-
тизировалась роль отдельных личностей. Наряду
197
Часть III. От Дона до угры
с Дмитрием Донским самое заметное место в победе
1380 г. отводилось Сергию Радонежскому. Роль Сер-
гия как «вооружителя», т.е. вдохновителя войска,
отмеченная в «Сказании о Мамаевом побоище», со-
храняется в древнерусской исторической традиции.
Согласно поздним обработкам «Сказания...», «где не
быша в бранех цари и великие князья, преподобна-
го Сергия имя во устех присно поминаху и церковь
полотняну во имя его на путях близ шатров своих
поставляху»15. Подтверждение этого факта находим
на страницах «Повести о честнем житии царя и вели-
каго князя Феодора Ивановича всея Руси»: в 1591 г.
под Москвой оказались татары крымского хана
Казы-Гирея, по приказу царя была сооружена цер-
ковь «иже от полотна устроена» в честь Сергия Ра-
донежского16.
Обращение к образу Сергия в древнерусской ис-
торической литературе связано с призывом к реши-
тельным действиям против врагов Русского государ-
ства. Во время штурма псковского города Опочка
литовскими войсками в марте 1534 г., когда боепри-
пасы осажденных уже иссякли и в городе не оста-
лось даже камней, неожиданную «помощь» горожа-
нам оказал Сергий... «Степенная книга» приводит
версию о том, что «некой жене» привиделся Сергий,
который и подсказал, где найти камни для обороны.
Данное чудо Сергия отличается своей земной про-
стотой: выкопать яму в городе и таким образом до-
быть нужные для борьбы камни17. Эта мысль могла
прийти в голову и любому горожанину [как, вероят-
но, и было на самом деле]. После успешного отраже-
ния неприятельского штурма, как свидетельствует
Никоновская летопись, была возведена церковь с
тремя приделами, один из которых был посвящен
Сергию Радонежскому18.
198
П/ИИ<ы^гпнМЛ1И(|р,ИНШ(^МИ - HCHft'Itl
Httrri^AtlA^ttt . fjrilff’^Afif^h^flfilffl^h
ЛШГ/НН’Н^П . tnKCll^tAX^fy^Oh'rtCCyiOy
'1 fill 4,<IlOtAI0yA0yi(4lltA\a\l’^AiUyH flight rilll^
iirl^^itttawttzyiiL'aiind . Mii«inii<KfcinnG6
U l ОI; |4 П tl IU f < 0 уд/куи Л tt П >1Г/Х П t tl ,1 IA Hitt \
. IJ/ttttllllUfHlllfKtfrt! 4>'ffy It . .
34. Завершение объединения русских земель и достижение мира
со всеми окрестными правителями. 1521 г.
Часть III. От Дона до угры
С именем Сергия покорялась Казань (Иван Гроз-
ный молился его иконописному образу и устроил в
его честь походную церковь)19 и, что особенно инте-
ресно, связывался вопрос об организации борьбы
против польской интервенции начала XVII в. Об
этом сообщают в своих сочинениях Авраамий Пали-
цын, келарь Троице-Сергиева монастыря20, а также
Симон Азарьин, жизнеописатель Сергия. Как пишет
Азарьин, Сергий, явясь во сне Минину, велел ему
«казну собирать и воинских людей наделяти и идти
на очищение Московского государства»21.
О популярности идей освободительной войны
1380 г. в период Смуты говорит и так называемое
«Иное сказание», сравнивающее битву с Лжедмит-
рием под Новгородом-Северским по своей ожесто-
ченности с Куликовской битвой22.
Таким образом, с падением монголо-татарского
ига не угас интерес к великой победе на Куликовом
поле. Ее освободительные идеи продолжали зани-
мать важное место в общественной мысли России.
Куликовская битва оставалась самым достой-
ным примером на все времена в борь-
бе русского народа за нацио-
нальную независи-
мость.
Oj
Часть IV
О
«Л\ЛД\ЛШ50 ПОБОИЩе»
? в культуре руси с
'<J б
O'
о
1°
Писати же живописцем з древни^ оврдзцов,
кдко греческие живописцы писали
и как писал Андрей Рувлев...
Стоглавый совор
Возрождение из пепла
рачной тенью опустилось на Русь
монголо-татарское иго. Уже Батые-
ва рать преобразила некогда цвету-
щие земли, преложив «песни в плач
и рыдание», а города - в руины. Кар-
тины печального «преображения»
рисует автор XIII в. Евстафий Кор-
сунянин: «Сий бо град Резань и зем-
ля Резанская изменися доброта ея,
и отиде слава ея, и не бе в ней ничто
благо видети, токмо дым и пепел, а
церкви вся погореша, а великая цер-
ковь почернеша. Не один бо сий град
пленен бысть, но и инеи мнози...»1.
Словам рязанского священника вто-
рил папский посол в Монголию Пла-
но Карпини. По его наблюдениям,
прежняя столица Руси Киев была
сведена «почти ни на что: едва суще-
ствует там двести домов, а людей... держат они в са-
мом тяжелом рабстве». Словно подытоживая свои
203
Часть IV. «ДА дм дек о поьоище» к культуре Руси
размышления над последствиями Батыева погрома,
он писал: «...они [татары]... произвели великое
избиение в земле Руссии, разрушили города и кре-
пости и убили людей...»2. В свирепых городских
пожарах гибли книги и произведения искусства, но
самыми невосполнимыми потерями были люди. На
бесчисленных «бранных полях» лежали тысячи
непогребенных русских воинов. На одно из таких
полей наехали галицко-волынский князь Даниил
с братом Васильком «...и не возмогоста ити в поле
смрада ради множьства избьеных»3. Часто во взятых
татарами городах не оставалось ни одного живого
человека. Не было пощады и населению городов,
сдавшихся на милость победителей. Уничтожению
подвергалось почти все мужское население. «Выйди-
те, чтобы сосчитать вас согласно нашему обычаю, -
говорили татары осажденным, - а когда те выйдут
к ним, то татары спрашивают, кто из них ремеслен-
ники и их оставляют, а других, исключая тех, кого
захотят иметь рабами, убивают топором»4. Так опи-
сывает Плано Карпини сдачу городов.
Ни полный разгром городов, ни физическое унич-
тожение мощного пласта русской культуры не мог-
ли сравниться по своим последствиям с утратой
целого поколения мастеров. И даже оставшиеся
в живых и угнанные в Орду ремесленники, потеряв
привычную обстановку и связи с духовными тради-
циями отечественного искусства, теряли главное
в своих произведениях - ощущение подлинности.
Найденные в Орде поделки русских мастеров уже
значительно уступают своим русским прототипам.
Как справедливо отметил Б.А. Рыбаков, «во всех этих
вещах чувствуется как бы воспоминание о киевских
образцах, так как они хуже подлинных русских ве-
щей, сделаны небрежней, без того продуманного
204
Возрождение из пепла
изящества, которым отличаются вещи киевских
и владимирских мастеров XIII века»5.
Ущерб, нанесенный Батыевым нашествием рус-
ской материальной культуре, невозможно было вос-
полнить. Прервавшиеся традиции развития ремесел
еще более усугублялись утратой художественных ан-
самблей древнерусского искусства, формировавших
цельное впечатление о культурной среде. Большая
часть сокровищ культуры погибла в пожарищах.
Многое было захвачено кочевниками, и в дальней-
шем на необозримых просторах кочевий археологи
находили русские вещи. Не ведая иной ценности
произведений русского искусства, нежели ценности
самого металла, из которого они изготовлены, тата-
ры переплавляли их в слитки. Вероятно, эта участь
ожидала и изрубленные серебряные предметы рус-
ского происхождения XI-XIII вв., найденные в 1900 г.
близ Чемкента6.
Предметы русского быта (кресты-энколпионы,
змеевики, серьги, иконки из бронзы и камня)
XI-XII вв., обнаруженные в результате археологиче-
ских раскопок в русских кварталах ордынских селе-
ний, свидетельствуют о том, что в татарский плен
русские люди уносили семейные реликвии7.
Огромные материальные и людские утраты, пол-
ная неизвестность дальнейшего существования,
продолжавшиеся грабежи и убийства вызывали в
сознании русского человека мысли о скором Конце
света.
В создавшейся обстановке не было места творчес-
кому вдохновению. С разгромом крупных феодаль-
ных центров, таких как Рязань, Владимир, Черни-
гов, Киев, в полный упадок приходит летописание.
В других центрах летописной работы, которые под-
верглись меньшему разорению, летописание стано-
205
Часть IV. «ЛАдмдево поьоище» к культуре Руси
вится немногословным, теряет достоинства, кото-
рыми оно было наделено в домонгольский период -
широту политического кругозора, качество литера-
турной обработки текста8.
Тяжело пострадало от нашествия русское зодче-
ство, достигшее столь изумительного совершенства
и великолепия в домонгольское время. На полвека
вообще прекратилось каменное строительство из-за
отсутствия материальных средств и мастеров-
строителей. Возобновленное в конце XIII в. каменное
зодчество утратило многие прежние технико-строи-
тельные приемы. Московские мастера XIII-XIV вв.
вернулись к кладке стен из одного тесаного камня,
хотя в домонгольское время русские мастера умело
сочетали камень и кирпич, плотный известняк
и известковый туф9.
После Батыева завоевания, по наблюдениям ар-
хеологов, в различных ремеслах наблюдается огруб-
ление или даже полное забвение сложных техник
обработки материалов. Исчезает ряд технических
приемов, известных Киевской Руси. В археологичес-
ком инвентаре эпохи монголо-татарского ига отсут-
ствуют шиферные пряслица и сердоликовые бусы,
стеклянные браслеты и амфоры-корчаги. Навсегда
утратилось искусство тончайшей перегородчатой
эмали, пропала полихромная строительная керами-
ка, полтораста лет не было филиграни и тиснения
металла10.
Тяжкая дань и низкий уровень развития произ-
водства в первые десятилетия монголо-татарского
ига нарушили прежние устойчивые связи между
странами, княжествами, городами и сельской мест-
ностью. Усилившаяся раздробленность создавала
еще более благоприятные условия для реализации
ордынской политики на Руси. Причинив огромный
206
Возрождение из пепла
ущерб русской культуре, завоеватели были не в си-
лах ее полностью уничтожить.
Угасшая было жизнь на Руси всколыхнулась в
1262 г. серией вечевых восстаний «на бессермены»,
вспыхнувших одновременно в шести крупных рус-
ских городах. Потребности объединения действий
восставших вытекали из задачи освободительной
борьбы. И в эту борьбу вступило выросшее в услови-
ях монголо-татарского ига новое поколение бойцов.
Уже во времена «вечевых» восстаний национально-
освободительные устремления русского народа
находили воплощение в произведениях искусства.
В Ростове Великом той поры сооружается церковь
(вероятно, деревянная) во имя замученных в Орде
Михаила Черниговского и его боярина Федора.
Постройка церкви была осуществлена внучкой Ми-
хаила Черниговского, вдовой погибшего во время
нашествия Батыя ростовского князя Василька кня-
гиней Марией11. Автор жития Михаила и Федора
недвусмысленно называет и цель сооружения этой
церкви: помолиться об избавлении «от нужды этих
поганых»12.
Проявлением консолидации антитатарских сил
стал Церковный собор 1274 г. Собор принял свод за-
конов, известный под названием «Мерила праведно-
го». Трудно переоценить организующее значение
принятия этого юридического сборника. Борьба за
ликвидацию языческих суеверий и курс на христи-
анизацию населения имел на этом этапе прогрес-
сивное значение. Религиозное единство могло стать
важной предпосылкой национального объеди-
нения. Тогда же было принято решение собрать все
оставшиеся после татарских походов книги, что
способствовало сохранению традиций книжного
дела13.
207
Часть IV. «ЛЛдмдбво повоище» в культуре Руси
Попытки восстановить разрушенное татарами
культурное наследие наблюдалось и ранее. Сразу же
после Батыевой рати, в 1239 г. ростовский епископ
Кирилл освятил отремонтированную церковь Бори-
са и Глеба в Кидекше14, ту самую, с которой в 1152 г.
началось самобытное каменное зодчество на Влади-
мирщине. Спустя четырнадцать лет, в 1253 г. была
освящена после восстановления другая церковь Бо-
риса и Глеба, в Ростове15. Символично, что первыми
восстановленными после нашествия сооружениями
были храмы во имя русских князей Бориса и Глеба,
слывших защитниками Руси от врагов. Несколько
позднее ремонтируются епископские соборы во Вла-
димире и Ростове.
Между тем прежняя столица Северо-Восточной
Руси - город Владимир, больше других пострадав-
ший от пожарищ и татарских «пороков», оказался
неспособным продолжать культурные традиции до-
монгольских времен.
Новым культурным центром русских земель в кон-
це XIII в. стало Тверское княжество. Тверь в отличие
от Владимира не подверглась разрушению в годы
Батыева завоевания. Здесь, в верхневолжских
землях укрывалось население центральных и северо-
восточных районов, спасаясь от нашествия монго-
ло-татарских орд. Хорошие природные условия,
разветвленная система рек создавали возможность
для развития здесь сельского хозяйства, ремесел,
торговли.
В 1285 г. в Твери был заложен один из первых на
Руси каменных храмов, сооруженных в период ор-
дынского ига. Тяжелые условия этого тревожного
времени сказались на сроках строительства собора:
оно продолжалось пять лет. И только в 1290 г. собор
освятили17. Судя по всему, это был обычный четы-
208
пат >
35. Роспись Спасского собора в Твери. 1292г.
Часть IV. «ЛЛдмдбво повоище» в культуре Руси
рехстолпный храм, унаследовавший некоторые осо-
бенности владимиро-суздальской архитектуры. Его
изображение дошло до нас на известной в прошлом
иконе XVII в. «Святые Михаил и Ксения», а также на
миниатюрах Лицевого летописного свода XVI в.
С замечательным постоянством миниатюристы
изображали одноглавый храм, имеющий сходство
с собором, обозначенным на иконе. Большинство
миниатюр условно воспроизводят декоративный
пояс, столь характерную особенность владимирских
построек18.
Стремление тверских князей стать наследниками
верховных русских правителей выразилось в полу-
чении Михаилом Ярославичем ярлыка на великое
княжение Владимирское. С получением тверским
князем титула «великого князя всея Руси» связано
создание в Твери общерусского Летописного свода
1305 г., содержавшего смелые антитатарские выска-
зывания19.
Активная антитатарская политика тверских кня-
зей отразилась в повести «Убиение великого князя
Михаила Ярославича Тверьского от безбожного царя
Азбяка». Некоторая идеализация князя не заслоняет
здесь главных его черт - высокого патриотизма,
заботы о своих людях. «Аще аз где уклонюсь, - гово-
рит главный герой повести в ответ на призыв не хо-
дить в Орду, - то вотчина моя вся в полон будет и
множество христиан избиени будут»20.
Настроения протеста тверичей против монголо-
татарского ига, вылившиеся в городские восстания,
нашли отражение в народной песне о «Щелкане Ду-
дентьевиче». Песня повествует о расправе народа со
злым насильником и убийцей Шевкалом. Оптимис-
тический тон песни передает веру народа в освобож-
дение. Последние строки словно опровергают опа-
210
Возрождение из пепла
сения восставших о татарской мести: «Тут смерть
ему случилася, ни на ком не сыскалося»21. На самом
деле Тверь была жестоко разгромлена Федорчуковой
ратью.
Еще более энергично возвращалась к жизни пос-
ле Батыева разорения Москва. Этот полностью вы-
жженный в 1238 г. город с конца XIII в. превращает-
ся в столицу одного из самых значительных русских
княжеств, центр ремесла и торговли. Если до после-
днего времени о начальном этапе возвышения Мос-
ковского княжества ученые могли судить только по
скудным летописным данным, то сравнительно
недавно в их руки попали новые убедительные архео-
логические свидетельства высокого духовного потен-
циала Москвы. В 1960-е годы под ныне существую-
щими кремлевскими архитектурными памятниками
XV-XVI вв. - Успенским, Архангельским и Благове-
щенским соборами - археологам удалось обнаружить
остатки сразу трех более древних каменных храмов.
Исследователи разошлись во мнениях по поводу их
датировки. Одни датировали фрагменты этих фун-
даментов концом XIII в.22 Другие исследователи, чьи
аргументы на сегодняшний день представляются
более весомыми, относят их к XIV столетию. В част-
ности, храмы под Успенским и Архангельским собора-
ми были отнесены, соответственно, к 1326 и 1333 гг.,
а под Благовещенским - к более позднему времени23.
Если принять во внимание, что в период правления
Ивана Калиты возводятся в Кремле и церкви Иоан-
на Лествичника (1329)24 и Спаса на Бору (1330)25,
а также дубовая обширная городская крепость
(1339)26, становятся очевидными большие возмож-
ности великого московского князя.
Важно отметить, что каменное строительство
средневековья требовало колоссальных материаль-
211
ЛАОЖ(ПАКЫ
HA/MCttfarft^Kub , jiitArtV ^иланли
T^rOfKfJ'trrM ИГ00^«ШШ4^Г1|Л<Н4 AAljA
tl Л - ^Д0ОуГ4АПОИЛ(АИТГГ0ШГП04 no
нл ort tri 114 j п н *i t r© a f |> к rv 3 л л огне н<я>
A Ul'oytmA . n. AtlUt
fWftlA Of (TA
,y
36. Строительные работы в Московском Кремле при
Иване Калите. 1329 г.
Возрождение из пеплд
ных затрат, большого числа каменщиков, худож-
ников для росписи интерьеров и создания необхо-
димых икон, мастеров декоративно-прикладного
искусства, наполнивших культовые постройки необ-
ходимой утварью. Кроме того, нужны были писцы,
которые смогли бы подготовить служебные книги.
Выполнить столь значительный комплекс работ
было по силам только экономически сильному
княжеству, живущему полнокровной духовной
жизнью.
Заметную роль в становлении нового центра рус-
ских земель сыграло перемещение в Москву из Вла-
димира митрополичьей кафедры. Союз церкви и
светской власти воплотился в невиданное по своим
масштабам за последнее столетие каменное строи-
тельство.
Из всех дошедших до нас остатков первых мос-
ковских каменных храмов лучше других «читается»
план предшественника Успенского собора. Это была
небольшая четырехстолпная церковка с тремя при-
творами. Такая композиция напоминает извест-
нейший памятник владимиро-суздальской архи-
тектуры - Георгиевский собор в Юрьеве-Польском,
построенный в 1234 г., незадолго до Батыева втор-
жения на Русь. Использование московскими зодчи-
ми Георгиевского собора в качестве образца выдает их
стремление восстановить разорванную нить разви-
тия владимирской архитектурной школы.
Подобная картина наблюдается и в других рус-
ских землях, где первые каменные сооружения ори-
ентируются на местные образцы. Так, новгородская
церковь Николы на Липне 1292 г. воспроизводит
формы последнего домонгольского сооружения -
церкви Рождества в Перыне (близ Новгорода), а Рож-
дественский собор псковского Снетогорского мона-
213
Часть IV. «ЛЛдмдбво повоище» в культуре Руси
стыря 1311 г. - также местного храма середины
XII столетия собора Спаса Мирожского монастыря27.
Насколько можно судить по остаткам фундамен-
тов, прежде всего толщине стен и столбов Успенско-
го собора 1326 г., он имел столпообразную форму.
Заметное увеличение несущих частей здания опре-
деленно связано с его высотой и более сложной, а
поэтому и более тяжелой конструкцией верха хра-
ма. Вероятно, его облик определялся ступенчатыми
ярусами сводов, на верхнем из которых был установ-
лен постамент для главы. Подобная конструкция
способствовала созданию динамичной композиции
форм здания, придавала стройность его пропорци-
ям. Однако не сам по себе внешний вид привлекает
наше внимание к предполагаемой реконструкции
собора. Важен факт обращения московских зодчих
XIV в. к первому общерусскому типу храма, сложив-
шемуся в конце XII - начале XIII в. Первые построй-
ки такого рода получили распространение в разных
землях - полоцкой и владимирской, смоленской и
рязанской, новгородской и киевской, о чем свиде-
тельствуют открытые советскими археологами ос-
татки их фундаментов28. Представление о красоте
башнеобразных храмов дают три сохранившихся
архитектурных памятника: церкви Пятницы в Чер-
нигове и Новгороде и Михаила Архангела (Свирская)
в Смоленске.
Завершение перестройки Кремля в 1339 г., когда
была возведена обширная дубовая крепость, совпа-
ло со временем канонизации первого московского
митрополита Петра29, умершего в год закладки пер-
вого каменного московского храма. Петр был офи-
циально провозглашен святым патроном Москвы, а
место его захоронения - Успенский собор - приоб-
рел значение главного храма великого княжества,
214
Возрождение из пепла
хотя по традиции князья еще полтора столетия про-
должали ездить «ставиться» на княжение во Влади-
мирский Успенский собор. Так Русская церковь вы-
разила свое благословение и поддержку московским
правителям, их стремлению укрепить позиции но-
вой столицы.
Размах последующего «украшения» каменных
зданий только угадывается по отдельным летопис-
ным репликам, но его масштабность не вызывает
сомнений. В 1332 г. для Успенского собора изготав-
ливаются «золотые двери»30. Под этим наименовани-
ем, вероятно, следует понимать главные - южные
двери. В 1346 г. мастер Бориско отливает три «боль-
ших колокола» и два «малых»31. Насколько больших,
можно только догадываться. Во всяком случае, для
середины XIV в. их размеры рассматривались как
определенное достижение.
Все храмы были расписаны. Причем этим зани-
малась не одна, а сразу три группы дружин худож-
ников. Успенский собор расписывали греческие ма-
стера, состоявшие на службе митрополита - грека
Феогноста32. В Архангельском соборе - пантеоне
князей московского княжеского дома - трудились
уже русские художники под руководством Захария,
Николая, Иосифа и Дионисия33. Еще одну группу
артелей составили бывшие учениками у греков рус-
ские мастера Гоитан, Семен и Иван с помощниками
и уже со своими учениками, расписывавшими мо-
настырскую церковь Спаса на Бору34, основанную
Иваном Калитой в непосредственной близости от
своего кремлевского двора.
О масштабе живописных работ в Москве в 40-е
годы XIV в. можно судить не только по количеству
расписанных храмов буквально в течение двух лет,
но и по числу художников, участвовавших в этих
215
HfirOAf^A ГГААААНГАНАА /ШАвА lltAttlitt
CtAttffA [ПАНаиНУА HOKttCbl LlAA'A^XciCtt
Л1Н tltConriHKtl
МЫ HtlA4AAMtU<tl .^A^Af W .ftttititeti
{0ГМ - /IHlfAAAe
HHe^nHtAUiAe^rntnwtlTIAUt'lH'fb
tmaA^A^n Н/иг^А1(АГ0ПН<ААА
37. Роспись кремлевского Архангельского собора русскими
мастерами Захарием, Дионисием, Николаем и Иосифом. 1344 г.
Возрождение из пеплд
работах. Летописи прямо называют семерых масте-
ров, возглавлявших свои дружины. К сожалению,
источники не сообщают, сколько мастеров и, соот-
ветственно, артелей занимались росписью Успенс-
кого собора. Думается, их было не меньше, чем тех,
кто работал в других храмах, т.е. не меньше трех.
Если принять во внимание, что в состав дружины
при выполнении ответственных заказов входило, по
наблюдениям В.Н. Лазарева, «до восьми и более че-
ловек»35, можно утверждать, что в Москве в рассмат-
риваемый период одновременно трудилось порядка
восьмидесяти художников-монументалистов.
Время не пощадило эти постройки. Вместе с ними
погибли и фрески, украсившие в середине XIV сто-
летия их стены. И только некоторые сохранившиеся
иконы дают представление об идейном содержании
московского искусства и художественных достоин-
ствах произведений эпохи «сорокалетней тишины»
на Руси. Среди них наиболее выразительными явля-
ются два образа - «Спаса Ярое Око» и «Спаса Оплеч-
ного», хранящиеся в Государственном музее-заповед-
нике «Московский Кремль».
Икона «Спас Ярое Око» выдержана в мрачных то-
нах. Асимметричные формы, глубокие морщины на
лбу и шее, резко высвеченные блики подчеркивают
большое внутреннее напряжение персонажа. Такая
трактовка образа вполне созвучна древнему наиме-
нованию Спаса Ярым, т.е. гневным, неистовым. Сло-
ва из «Повести временных лет», вложенные в уста
Спаса, помогают лучше понять идейное содержание
иконы «Спас Ярое Око»: «Яко вы худи ести и лукави,
и аз пойду к вам яростью лукавою»36. Иначе говоря,
это образ карающего Спаса. Создание данной ико-
ны в 40-е годы XIV в., когда татары, в представле-
нии русского человека, превратились из карающей
217
Часть IV. «Mamagbo повоище» в культуре Руси
христиан за их грехи чилы в караемых (вспомним
о попавших в русские летописи сведениях о «ниспос-
ланном» на татар «море» в 1346 г.)37, дает основание
видеть в ярости Спаса совершенно определенный
адрес - Золотую Орду. Так во всяком случае могли
трактовать эту икону москвичи в период ее напи-
сания.
Иначе воспринимается другая икона - «Спас Оп-
лечный», олицетворяющая покой и невозмути-
мость. Состояние персонажа раскрывают идеаль-
ная симметрия утонченных черт лица, его мягкая
моделировка, построенная на плавном переходе
более темных тонов к более светлым: от коричне-
ватых к золотисто-желтым с добавлением легких,
едва заметных румян. Все эти художественные
приемы живо напоминают те, которые сложились
еще во времена Киевской Руси. С серединой XIV в.
икону роднит некоторая вытянутость пропорций,
стилизация формы словно вырезанных теней в об-
ласти глаз, усиливающих самоуглубленность изоб-
раженного здесь Христа. Предназначенный для
длительного созерцания «Спас Оплечный» невольно
заставлял стоящего перед ним человека задуматься,
заглянуть в глубину собственного сознания, пред-
принять шаги к духовному самосовершенствова-
нию. К этому располагало и время относительного
затишья, когда Московская Русь набиралась физи-
ческих и нравственных сил перед решительным
столкновением с Ордой.
Оба кремлевских Спаса как бы обозначают основ-
ные направления развития русской живописи в эпо-
ху Куликовской битвы. Пройдет всего несколько де-
сятилетий, и экпрессивное начало, заложенное в
«Спасе Ярое Око», получит блистательное выражение
в творчестве Феофана Грека, а несколько холодно-
218
Запечатленная память
ватая самоуглубленность «Спаса Оплечного», сдоб-
ренная человеческой теплотой, найдет свое продол-
жение в работах великого Андрея Рублева.
Запечатленная память
Преодоление последствий ордынских вторжений
и общий подъем, начавшийся в Северо-Восточной
Руси с середины XIV в., рассеяли мрачные мысли
русичей о приближении Конца света. Постоянное
усиление Московского княжества, присоединение к
нему все новых и новых земель заметно выделяли
его среди других русских владений и тем самым сни-
жали внутрирусские противоречия. Ненавистная
«рознь мира сего», к преодолению которой стреми-
лись в Москве, стала наиболее видной темой в обще-
ственной мысли.
В качестве самого яркого примера проявления
самосознания складывающейся в этот период рус-
ской народности можно назвать составленный
в 1380-1390 гг. «Список русских городов дальних и
ближних» - грандиозный «географический справоч-
ник» русского населения, проживавшего на террито-
рии Восточной Европы1. Справочник охватывал
земли юго-запада (на реках Дунай, Днепр, Прут и на
Черном море), Подолья, Киевщины, Волынщины,
Литвы, Рязанщины, Смоленщины, Залесья (между-
речья Оки и Волги). Создатели географического опи-
сания использовали не только современные данные.
Многие сведения были почерпнуты в исторической
литературе. В частности, книжники XIV в. выписа-
ли из киевской «Повести временных лет», составлен-
ной около 1113г., часть перечня «иных языков, иже
дань дают Руси»2. Объединение в одном списке всех
219
Часть IV. «Мдмдеко поконщс» в культуре Руси
регионов, входивших когда-то в государство Киев-
ская Русь, выдает желание составителей снова видеть
Русь единой. Создание столь значительного геогра-
фического справочника вскоре после Куликовской
победы вряд ли можно расценить иначе как ожида-
ние скорого освобождения, которое и позволит объ-
единить русские земли, более того, восстановить за-
висимость народов, ранее плативших дань русским
князьям.
Ненавистная «рознь сего мира», осознаваемая
всеми социальными слоями русского населения как
зло, стала камнем преткновения для дальнейшего
существования Руси. Понимание этого сказалось
даже на такой консервативной сфере, как церков-
ная догматика. Особенно популярный догмат Трои-
цы, наряду со значением предмета веры, обретает,
начиная с середины XIV в., и актуальное обществен-
ное содержание3. По наблюдениям исследователей,
понимание Троицы как «идеи мира и любви» получи-
ло широкое распространение в русских землях.
Враждовавшие князья после многочисленных сты-
чек и длительных раздоров мирились в Троицын
день, отмечавшийся в начале лета через пятьдесят
дней после Пасхи4.
Заметный вклад в утверждение на Руси культа
Троицы внес один из крупнейших политических и
церковных деятелей эпохи Куликовской битвы Сер-
гий Радонежский. Основанный общежитийный мо-
настырь - первый, посвященный Троице, - со стро-
гим уставом, утверждавшим братство и равенство
всех, кормящихся «от рук своих» монахов. Факт со-
здания Троицкого монастыря, как уже отмечалось,
воспринимался современниками Сергия как жела-
ние знаменитого игумена дать наглядный пример
человеческого единения для всей Русской земли.
220
Запечатленная память
Только в идейно-нравственной среде, провозгла-
сившей своей целью объединение Руси, могло по-
явиться такое поистине великое произведение
средневековья, как икона «Троица» Андрея Рублева.
Написанная в стенах Троицкого монастыря в «похва-
лу Сергию»5, она без сомнения испытала влияние его
тринитарной концепции. Это не просто изображе-
ние трех ангелов у жертвенной чаши, символизи-
рующих три божественные ипостаси - Бога Отца,
Бога Сына и Бога Святого Духа. Живые одухотво-
ренные юношеские лица ангелов и их стройные фи-
гуры олицетворяют собой красоту человека и изу-
мительную гармонию. Запечатленная близость
внешнего облика ангелов и их духовного состояния
скрепляет единство ипостасей. Ради выявления
этой идеи Андрей Рублев упрощает библейский
сюжет угощения странников Авраамом и Саррой.
Он отказывается от изображения последних, сцены
заклания тельца, оставив только трех ангелов,
составляющих одно целое. В результате образ Трои-
цы приобретает значение своеобразного символа
единения.
Не исключено, что распространенное понимание
Троицы как призыва к объединению вызывало про-
тест определенных кругов в землях, стремящихся
сохранить свою самостоятельность. Во всяком слу-
чае, антитринитарные движения особенно сильны
были в Новгороде - традиционном политическом
сопернике Москвы. Борьба с антитринитариями
отразилась и в произведениях искусства, в частно-
сти в новгородской иконе «Отечество» конца XIV -
началаXV в., представляющей новозаветный вари-
ант Троицы, где на коленях Бога Отца сидит Бог
Сын, на фоне которого в виде голубя изображался
Святой Дух. Художник не ограничивается одной об-
221
Часть IV. «Мамаево побоище» в культуре Руси
щей надписью «очь и син и сты дух» (отец и сын
и святой дух), а стремится подчеркнуть равенство
и нерасчленимость всех ипостасей, надписав над
спинкой трона и над голубем «Исус Христос». Тем са-
мым художник стремится оградить догму Троицы
от кривотолков6.
Развитие еретических и всякого рода оппозици-
онных движений, начиная со второй половины
XIV в., стало следствием объединительной политики
Москвы и усиления роли официальной церкви. В это
время берет начало активная христианизация на-
родов Поволжья и Севера. И без того очень устойчи-
вые позиции Русской церкви в условиях ордынского
ига чрезвычайно укрепились со второй половины
XIV в., когда начинается невиданная доселе монас-
тырская колонизация. Повсеместная замена особно-
житных монастырей общежительными сопровож-
далась расширением церковного землевладения,
захватом уже освоенных крестьянами земельных на-
делов. Вновь создаваемые монастыри становились
новыми звеньями церковной феодальной организа-
ции. Одновременно они выполняли роль местных
центров, проводивших идеи объединения русских
земель вокруг Москвы. Известно, например, что
только Сергием Радонежским и его учениками с
одобрения митрополита Московского было основа-
но тринадцать монастырей. И это только в послед-
ние десятилетия XIV в. А всего же за XIV - первую
половину XV в. было основано около 180 новых оби-
телей7.
Вновь создаваемые монастыри, как, впрочем, и
уже существовавшие, были не только религиозными
и политическими центрами, но и очагами культуры.
Здесь создавались замечательные архитектурные и
художественные ансамбли, писались и хранились
222
Запечатленная память
книги, иконы, изготавливались произведения деко-
ративно-прикладного искусства. В стенах монасты-
рей работали и совершенствовали свое мастерство
замечательные художники. Отсюда широко по всей
стране распространялись новые художественные
вкусы и произведения, отмеченные печатью эпохи
Куликовской битвы. Правда, искать буквальное
отражение в них битвы 1380 г. было бы наивно.
Но идеи, ради утверждения которых Русь пошла
на открытое столкновение с Золотой Ордой, доста-
точно четко прослеживаются в произведениях
искусства, связанных как с монастырской, так и с го-
родской средой.
Из многочисленных культовых памятников так
называемой раннемосковской архитектуры сохра-
нились лишь некоторые. Среди них монастырские
соборы Троице-Сергиева, Рождественского, Савви-
но-Сторожевского, Спасо-Андроникова монасты-
рей. Кроме того, основанные Сергием и его учени-
ками городской Успенский собор в Звенигороде,
дворцовая кремлевская церковь Рождества Богома-
тери. Все эти сооружения отмечены чертами общего
стиля. Башнеобразные, центричные, с динамичной
вертикальной композицией храмы, выстроенные из
белого камня, - они явно опирались на общерусский
архитектурный тип, сложившийся еще в домонголь-
ский период8.
Среди архитектурных памятников еще много не-
распознанных церквей и монастырей, посвященных
Рождеству Богоматери, в день празднования кото-
рого происходила Куликовская битва. По преданию,
победе на Куликовом поле была посвящена церковь
Рождества в Коломенском, которое принадлежало
княгине Марии - матери Владимира Андреевича
Храброго9. Ею же был основан Рождественский мо-
223
Часть IV. «Мамаево поконще» в культуре Руси
настырь в Москве, возможно, также воскрешавший
своим наименованием день решающей битвы10.
Устная традиция связывает со знаменательным
днем и церковь Всех Святых на Кулишках11, подмос-
ковный Николо-Угрешский12 и Коломенский Рож-
дественский Бобренев монастыри13. С памятным со-
бытием ассоциируется и основание к юту от Москвы
храма в селе Беседы14. Следы монастыря, некогда по-
явившегося у самого Куликова поля, сохранились
в названии села Рождествено-Монастыртцина. Здесь,
по преданию, были погребены многие участники
битвы15.
Память о Куликовской битве запечатлели и соору-
жения далекого Новгорода Великого. В 1381 г. здесь
возводятся два каменных храма: Дмитрия Солунско-
го на Славкове улице и Рождества на Поле. Поздние
новгородские летописи причисляли их к «обетным»
церквам (т.е. построенным по предварительному
обещанию в случае успеха задуманного предприя-
тия), появившимся «по завету о победе на Мамая» по
велению князя Дмитрия Донского16.
К мемориальным памятникам относится и самая
древняя кремлевская церковь Рождества Богомате-
ри, построенная в 1393 г. на средства вдовы Дмит-
рия Донского княгини Евдокии17. Особое отношение
к этой маленькой постройке выразилось в постоян-
ном внимании к ней со стороны вдовой княгини.
В 1395 г. стены храма расписываются выдающимися
мастерами - Феофаном Греком и Семеном Черным18.
А некоторое время спустя по заказу Евдокии для
Рождественской церкви создается икона Михаила
архангела. Об этой иконе повествует «Сказание о
великой княгине Евдокии во инокинях Евфросинии,
супружницы достохвального великого князя Дмит-
рия Ивановича Донского». Незадолго до смерти кня-
224
Запечатленная память
гиня молилась «о себе же, и о чадех своих, и о всей
державе их». Во время молитвы к ней якобы и явил-
ся ангел, «возвеща ей из мира сего исшествие». При-
звав к себе «иконных писцов», Евдокия заказывает
им икону «и рукою указываше им, яко да напишут».
Только третий вариант иконы, который наконец
удовлетворил заказчицу, помещается в ее домовую
церковь19. Обычно с этой иконой исследователи
отождествляют «Михаила архангела» с деяниями
начала XV в., находящуюся в Архангельском соборе
Московского Кремля20.
Однако представляется маловероятным, что эта
огромная по размерам икона (235,5 х 182,2 см) была
предназначена для камерного интерьера Рожде-
ственской церкви. Вероятнее всего, данная икона,
являясь храмовым образом Архангельского собора,
создавалась специально для него в 1399 г., когда рас-
писывался храм под руководством Феофана Грека21.
На этом незаурядном изображении Михаил ар-
хангел напоминает исключительно сильного, напол-
ненного гневом воина, готового вступить в бой. На-
пряженные широко расставленные ноги, упруго
развернутый корпус, высоко поднятый локоть пра-
вой руки, контрастные сочетания красного плаща и
коричневых, почти черных крыльев создают впе-
чатление сверхестественной экспрессии этого об-
раза.
Согласно христианской легенде, архангел Миха-
ил был призван оберегать и хранить изгнанных из
рая людей. Но думается, не только эта причина по-
будила княгиню Евдокию к созданию иконы и сде-
лала предводителя небесного воинства столь попу-
лярным в конце XIV - начале XV в. Михаил архангел
в «Сказании о Мамаевом побоище» назван первым
«помощником» русского воинства во время Кули-
225
Часть IV. «Mamagbo побоищс» в культуре Руси
ковского сражения. В Архангельском соборе - усы-
пальнице московских князей - был погребен умер-
ший муж княгини Евдокии. Воспоминания о нем Ев-
докия хранила до своих последних дней (ум. 7 июня
1407 г.). Незадолго до смерти, 20 мая, по ее велению
закладывается собор Вознесенского монастыря. Нет
сомнений в том, что в дате закладки собора отрази-
лась память о дне погребения Дмитрия Донского:
«...в гроб положен бысть маиа в 20, на память свя-
того мученика Фалелеа, и певше над ним обычныя
песни, положиша его в церкви святого архааггела
Михаила»22.
Вполне возможно, что событиям 1380 г. был по-
священ и Успенский собор Симонова монастыря.
Заложенный в 1378 г., храм был завершен только в
1404 г.23 Житие Федора, архиепископа ростовско-
го, бывшего архимандрита Симонова монастыря,
сообщает об учреждении при соборе придела Дмит-
рия Солунского, патрона Дмитрия Донского. Тем
самым отмечалась причастность Дмитрия Иванови-
ча к созданию Успенского собора. Дата освящения
собора - 1 октября - позволяет связать его создание
с днем возвращения войск в Москву после знамена-
тельной победы. Тем более что именно этой дорогой,
мимо Симонова монастыря, возвращались домой
войска Дмитрия Донского. Рядом с монастырем, в
урочище Старое Симоново у церкви Рождества был
похоронен Александр Пересвет, а после 1398 г., воз-
можно, и Андрей Ослябя. На кладбищах Симонова
монастыря и Крутиц, находящихся рядом, где рас-
полагалось подворье сарайских епископов, были
погребены и другие умершие в дороге и привезенные
с поля брани знатные воины24.
Не угасал интерес к архитектурным памятникам,
сооружениям, напоминавшим о победе 1380 г.,
226
Запечатленная память
и в XV-XVI столетиях. К этому времени некоторые
постройки XIV - начала XV в. начинают ветшать и
рушиться. Давало о себе знать нарушение строи-
тельных традиций, вызванное монголо-татарским
нашествием и последующими десятилетиями ига.
Мастера учились не столько на опыте своих отцов и
дедов, сколько на дошедших памятниках домонголь-
ской архитектуры. Сказалось и новаторство зодчих
в конструкции завершений храмов, представляв-
ших сложную систему повышенных сводов. Имен-
но из-за этого рухнул уже законченный Успенский
собор в Коломне и еще не завершенный Вознесенс-
кий собор в Москве. Строители, заново отстраивав-
шие рухнувшие храмы, похоже, не пошли по пути
упрощения конструкций25.
Еще во второй половине XV в. известный подрядчик
Василий Дмитриевич Ермолин восстановил упав-
шие своды главной церкви кремлевского Вознесен-
ского монастыря. Он отклонил предложение великой
княгини «ея разобрав, нову поставити» и, посовето-
вавшись с мастерами, «церкви не разобараша всея,
но из надвориа горелъи камень обломаше, и своды
двигшееся разобраша, и оделаша еа около всю но-
вым каменем да кирьпичем ожиганым, и своды све-
доша, и всю съвершиша.. .»26.
Воздвигнутый в 1543-1549 гг. новый Успенский
собор Симонова монастыря, как показали специаль-
ные исследования, в пирамидальной ступенчатой
композиции своего верха воспроизводил характер-
ные черты своего предшественника - собора 1379-
1405 гг.27
Нетрудно угадать образ предшественника и в со-
боре Рождественского монастыря в Москве, выстро-
енном в 1501-1505 гг. Композиция завершения хра-
ма обнаруживает сходство и со Спасским собором
227
Часть IV. «Мамаево побоище» в культурЕ Руси
Андроникова монастыря, сооружение которого от-
носится к рубежу XIV-XV вв. Сложная композиция
соборов Куликовской эпохи подготавливала даль-
нейшее развитие русских храмов XVI-XVII вв. с их
ярусами кокошников над сомкнутыми сводами.
В отличие от культовых сооружений белокамен-
ный Кремль Москвы отразил не только конкретные
идеи и общий дух эпохи, но и имел огромное прак-
тическое значение. Просуществовавшая немногим
более столетия крепость оставила яркий след в оте-
чественной истории, закрепив за столицей наиме-
нование Москвы белокаменной. Выстроенный в
1367 г. «град» был самым большим и крепким в Се-
веро-Восточной Руси. Длина его стен достигала 2 км
и совсем немного уступала существующим ныне
кирпичным укреплениям конца XV в. По упомяну-
тым в летописях башням и воротам восстанавлива-
ется несколько неожиданное планировочное реше-
ние белокаменного Кремля. Из девяти его башен
шесть были проездными28. С одной стороны, нали-
чие проездных ворот заметно ослабляет прочность
башен. Именно ворота всегда подвергались действи-
ям пороков и других стенобитных орудий осаждав-
ших города. С другой стороны, большое количество
ворот создавало возможность для неожиданного
маневра: из каждой проездной башни мог последо-
вать ответный удар. Очевидна ставка создателей
московской крепости на активную оборону, смыслом
которой было не просто отсидеться за крепкими сте-
нами, а силой оружия отразить врага.
Отношение к каменному граду Москвы в той или
иной мере отразилось в самых различных по своему
характеру произведениях: летописных записях, ли-
тературных памятниках «Куликовского цикла», «По-
вести о нашествии Тохтамыша», «Слове о житии ве-
228
Запечатленная память
дикого князя Дмитрия Ивановича», «Сказании о на-
шествии Едигея» и даже в письме древнерусского
писателя Епифания Премудрого к тверскому игуме-
ну Кириллу.
Сразу же после возведения белокаменный Кремль
становится предметом особой гордости. «Не устраша-
емся наложения поганых татар, селик град тверд иму-
щи, еже суть стены камены и врата железна» - такие
слова вкладывает в уста москвичей автор «Повести о
нашествии Тохтамыша»29. Захват Москвы коварным
ханом рассматривается в «Повести...» как событие,
равнозначное пленению великого князя Дмитрия
Ивановича и всей Руси, поскольку прежде всего эти-
ми задачами озабочен Тохтамыш: «...како пленити
землю Рускую, како бес труда взяти камен град Мос-
кву, како победита и издобыти князя Дмитрия»30.
С московским «градом» связывает общественная
мысль и саму Куликовскую битву. Из «камена града»
на Куликово поле вылетают «ястреби и соколи», как
называет «Задонщина», а вслед за ней и «Сказание о
Мамаевом побоище», белозерских князей. Стук и гром
в «Камене граде Москве» говорит о выступлении в по-
ход «рати великого князя Дмитрия»31. Летописная по-
весть извещает о возвращении после битвы князя
с дружиной, «иже крепко бишася с иноплеменники»,
в «богохранимый град Москву»32. Неоднократно
в «Задонщине» град Москва именуется «сильным»
и «славным». Последний эпитет является как бы вто-
рой гранью первого: «Оле жаворонок... взлети под
синие облакы, посмотри к силному граду Москве,
воспой славу...»Примечательно также, что выходя из
«камена града», «русские вдальцы, князи и бояре
и боярския дети возвратишася и з господарем
ко славному [курсив наш. - В.Ч.] граду Москве с ве-
ликою победою.. .»33.
229
Часть IV. «Мамаево побоище» в культурЕ Руси
Белокаменный Кремль рассматривается в лите-
ратуре конца XIV - первой половины XV в. как
олицетворение прочности, которая, в свою очередь,
зависит от согласия и единства всех социальных
слоев. Говоря о необходимости «согласия» великого
князя Дмитрия с «прочими князьми рускими, и с вое-
водами, и с думцы, и с велможи, с бояры старей-
шими», автор «Повести о нашествии Тохтамыша»
приводит слова пророка: «Друг другу посабляа и
брат брату помогаа, яко град тверд»34. Здесь же уме-
стно вспомнить и о том, что создание этого образца
твердости и единения было результатом коллек-
тивного решения «совета» Д митрия Ивановича с бра-
том Владимиром Андреевичем и со «всеми бояры
старейшими»35.
Если весь крепостной ансамбль сравнивается с
общностью людей, то отдельные его компоненты
сопоставляются с крупнейшими деятелями Москов-
ской Руси. Так, стеной «необоримой граду нашему
Москве» представлен в своем «Житии» современник
и один из инициаторов строительства Кремля мит-
рополит Алексей36. Железным (в данном случае,
прочным) забралом защитному брустверу на боевых
площадках стен и башен уподобляются в «Задонщи-
не» Дмитрий Донской и Владимир Храбрый37.
Обращая свои взоры к московским укреплениям,
современники видели в них не только мощь, но и кра-
соту. В «Задонщине» наряду с эпитетами «сильный
град», «славный град» встречается и эстетическая
оценка - «красный [т.е. красивый] град Москва»38.
Этой характеристике созвучна другая, из «Слова о
житии великого князя Дмитрия Ивановича»: «И слав-
ный град Москву стенами чюдно огради»39.
Облик Москвы белокаменной запечатлен и в изоб-
разительном искусстве, что является полной неожи-
230
1 ’о ro fKfArfrrnA па/ i tt гл мл кь i етк мяла о
С1<пгкнбнны<АМ( на trnra
А tm^A П1 ИГА
А4ИДЛНЛЛ . А
AAAtmffli»
38. Роспись кремлевского Архангельского собора Феофаном Греком.
1399 г.
Часть IV. «Мамаево побоище» в культурЕ Руси
данностью: русская средневековая живопись строго
регламентировалась каноном. Епифаний Премуд-
рый, обращаясь к Кириллу Тверскому, сообщает о
московских новостях и своих впечатлениях от рабо-
ты прославленного художника Феофана Грека, в ча-
стности о росписи им в 1399 г. Московского Архан-
гельского собора. Оказывается, Феофан в «Михайле
святом на стене написа град во градце шаровидно
подобну.. .»40. Расшифровать словосочетание «град во
градце» не составляет труда: названный первым
«град» соответствует значению крепостных стен, а
«градец» - современному городку, который и окружа-
ли эти стены. Кроме того, Феофан Грек на некой ка-
менной стене у князя Владимира Андреевича Храб-
рого изобразил «саму Москву»41. Возможно, имеется
в виду кремлевский терем серпуховского князя, сто-
явший поблизости от Архангельского собора.
Творчество Феофана Грека вызывало живой ин-
терес в среде русских художников. Будучи одним из
многих византийских, сербских, болгарских бежен-
цев, укрывшихся на Руси от османских завоевате-
лей, он обрел здесь новую родину. Три десятилетия
интенсивной работы в Великом Новгороде, Москве,
Коломне и других городах, глубокое проникновение
в суть изображаемого сделали Феофана Грека авто-
ритетнейшим мастером. Из богатейшего наследия
художника сохранился только один памятник мону-
ментальной живописи - роспись церкви Спаса на
Ильине улице в Новгороде Великом, выполненная
в 1378 г. Она-то и дает определенное представление
о яркой эксперссивно-эмоционалыюй манере живо-
писи Феофана - драматической наполненности об-
разов, динамично построенных композициях при
почти монохромном цветовом решении, формах,
«вылепленных» точными энергичными бликами42.
232
Запечатленная память
Исключительно живо описывает Епифаний сам
процесс работы Феофана Грека: «...никогда же ни-
где же на образцы видяще его когда взирающа, яко
же нецыи наши творят иконописцы, иже недоуме-
ния наполнишася присно принимающе, очима ме-
шущи, семо и овамо, не толма образующе шарми,
елико нудяхуся на образ часто взирающе; но мня-
шеся яко иному пишушу рукама убо изообразуя пи-
саше, ногама же бес покоя стояше, языком же бесе-
дуя с приходящими, глаголаше, а умом дальная
и разумная обгадываше...»43. Восторгаясь живостью
и мудростью художника («философ зело хитр»), Епи-
фаний Премудрый противопоставляет их мертвым
образцам, которые не являются препятствием зна-
менитому греку и лучшим русским живописцам.
Определенная раскрепощенность мастеров
Куликовской эпохи в их отношении к канону созда-
вала возможности проникновения в произведения
искусства живых отзвуков реальных исторических
событий. Одно из таких произведений - «Богоматерь
Донская». Эта приписываемая Феофану Греку дву-
сторонняя икона происходит из собора Успения Бо-
гоматери города Коломны. Того самого, который был
построен в 1382 г. на средства Дмитрия Донского и
который, также как и икона, именовался Донским,
а в 1392 г. был расписан44, вероятно, «тщанием» кня-
гини Евдокии - вдовы победителя Мамаева. Ведь
именно в Коломне состоялась ее свадьба и венчание
с великим князем45. Согласно легенде икона нахо-
дилась еще при великом князе Дмитрии Ивановиче
в 1380 г. на Куликовом поле. Однако, скорее всего,
икона была написана в 1392 г., когда расписывался
главный коломенский храм46.
На лицевой стороне иконы Богоматерь представ-
лена в иконографическом типе «Умиление» - нежном
233
Часть IV. «Мамаево побоище» в культурЕ Руси
взаимном влечении матери и младенца. Тема мате-
ринства зачастую приобретала общественное звуча-
ние. Матери уподоблялась сама Русь, потерявшая
своих сыновей после Батыева нашествия. В «Задон-
щине» Русь сравнивалась уже с милым младенцем:
«Нам земля подобна есть Руская милому младенцу у
матери, его же мати тешить, а рать лозою казнит,
а добрая дела милують его»47. Под добрыми делами
здесь понимается правая битва на поле Куликовом,
за что «Бог помиловал князей русских, великого
князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Вла-
димира Андреевича...». В конечном счете, под мла-
денцем - Русью - угадываются конкретные образы
«помилованных» московских князей.
Насыщенная, близкая к однородной желто-ко-
ричневая тональность палитры «Донской Богомате-
ри» с вкраплениями золотых, красных и вишневых
оттенков определяет благородство и богатство ее
цветового решения. Заметно оживляют сдержанную
колористическую гамму произведения густые синие
пятна, обозначающие рукав платья и чепец Богома-
тери, полосу на хитоне Христа и свиток в его руке.
Очень мягко, с большим добавлением румян, напи-
саны лики персонажей. И только сдержанная то-
нальность и высветления около глаз Богоматери и
младенца в виде белых параллельных штрихов лишь
отдаленно напоминают о живописной манере Фео-
фана Грека, знакомой по росписи Спаса-на-Ильине
в Новгороде. Впрочем, греческим можно признать
тип смуглого лика с характерными чертами - выпук-
лыми глазами и несколько удлиненным с горбинкой
носом. На челе Донской Богоматери уже нет тради-
ционной для XII - первой половины XIV в. печати
безысходной грусти. Более того, в выражении глаз и
несколько смещенных в сторону губах можно уви-
234
Запечатленная память
деть подобие задумчивой улыбки. Отсутствие внут-
реннего напряжения персонажей и мягкая модели-
ровка формы в этом произведении объясняется,
пожалуй, не только самой темой умиления и ее вли-
янием на трактовку образа Богоматери, с которой
ассоциировалась в этот период сама Русь, но и то,
что автором данного изображения был, вероятнее
всего, не Феофан Грек, а русский мастер48.
Гораздо ближе по духу к фрескам Феофана изоб-
ражение на оборотной стороне иконы с сюжетом
«Успение Богоматери». Несмотря на ее мрачную то-
нальность, образ этот выглядит исключительно яр-
ким. Используя контрасты светлых и темных красок,
строгую симметрию композиции, энергичные бе-
лильные высветления, художник придает изобража-
емому событию крайнюю напряженность. Это - вре-
менная грань и граница между жизнью и смертью.
Чтобы запечатлеть момент перехода Марии в небо-
жители, композиция упрощается - в ней отсутству-
ют второстепенные действующие лица и эпизоды
последующего развития сюжета (вознесение ангела-
ми души Богоматери на небеса, сопровождавшие их
на облаках апостолы и т.п.). Тема данной иконы вы-
зывает ассоциации с территориальной границей,
ведь река Ока воспринималась «защитным поясом
Богоматери». Такое значение Оке придавал храм Ус-
пения Богоматери в Коломне. Ведь Успенские храмы
на Руси обладали глубоко осознанной защитной
функцией49, которой периодически стремились
воспользоваться. В день праздника Успения Богома-
тери русские воины старались выступить против
своих врагов и тем самым заручиться «поддержкой»
Богоматери. Так было и в 1380 г., и в 1480-м, и в дру-
гие годы. Поэтому в крайней напряженности Донс-
кого Успения москвичи XIV столетия могли видеть
235
Часть IV. «Мамаево побоище» в культурЕ Руси
вполне реально ощутимую границу между своей
страной и чужой - враждебной, между миром и вой-
ной, между жизнью и смертью.
Благодаря своему заметному положению в отече-
ственной истории и высокому художественному
качеству икона «Донская Богоматерь» стала одной
из самых почитаемых в средневековой Руси. По ее
образцу были написаны десятки, а может быть, и
сотни копий, некоторые сохранились до нашего вре-
мени. Сама же «Донская...» приобрела статус «чудо-
творной», в течение многих десятилетий вдохнов-
ляла воинов на подвиги. Далеко не вся информация
такого рода сохранилась в анналах, но даже отдель-
ные примеры способны показать отношение к этой
иконе как к памятнику, овеянному славой Куликов-
ской победы.
Отправляясь военным походом на Казань в 1552 г.,
царь Иван Грозный посещает Успенский собор в Ко-
ломне и «припадает ко образу Пречистыа, иже на
Дону была с преславным великим князем Димитрием
Ивановичем»50. После казанского похода «Донская
Богоматерь», вероятно, вместе с иконостасом Коло-
менского Успенского собора, была перенесена в Бла-
говещенский собор Московского Кремля на место
икон сгоревшего в 1547 г. иконостаса Феофана Гре-
ка, Прохора с Городца и Андрея Рублева51. Отсюда
«Донскую Богоматерь», которая «преже того стояла
в соборном храме Успения Пречистые на Коломне»,
Иван Грозный брал в 1563 г. в Прибалтику на Ливон-
скую войну52.
«Чудотворные» свойства иконы использует в 1591 г.
и Борис Годунов. Во время нападения крымского
хана Казы-Гирея в одном из передвижных укрепле-
ний - гуляй-поля - в районе Калужских ворот зем-
ляного города находилась икона Донской Богома-
236
Запечатленная память
тери. Состоявшийся здесь бой не принес успеха та-
тарам. Когда наутро после битвы Казы-Гирей вы-
нужден был отступить, осажденными была объяв-
лена победа, равная Куликовской. Объясняя победу
над Казы-Гиреем «помощью» знаменитой иконы, Бо-
рис Годунов основывает на месте гуляй-поля Дон-
ской монастырь, а сам, как организатор обороны,
удостаивается от царя Федора Ивановича золотого
сосуда, по преданию захваченного русскими на Ку-
ликовом поле и имевшего очень характерное назва-
ние - «Мамай»53. Вскоре после основания Донского
монастыря к нему было приписано село Монастыр-
щина, находившееся в непосредственной близости
от Куликова поля54.
Помимо самой известной иконы Донской Бого-
матери, были и другие произведения, непосред-
ственно отразившие Куликовскую победу. В этот
период большую популярность приобретают изоб-
ражения Дмитрия Солунского - святого патрона
великого князя Дмитрия Ивановича. В народной
исторической традиции личность реального
победителя ордынцев нередко подменяется Дмит-
рием Солунским. Его имя соседствует в духовных
стихах с именем Мамая. В начале XIX в. в Спасском
монастыре города Коломна хранилась икона Дмит-
рия Солунского, на которой конный святой воин по-
ражает копьем врага. На поверженном - шапка
монгольского образца с высоким загнутым верхом
и косыми отворотами. Похоже, под царем Колоя-
ном, которого победил солунский воин, подразуме-
вался татарский воитель Мамай. Эти предположе-
ния подтверждаются иконой, обнаруженной в Твер-
ской губернии и опубликованной в начале нашего
столетия. Сходный сюжет сопровождается подпи-
сями: «Святой великомученик Димитрий Солун-
237
Часть IV. «Мамаево побоище» в культуре Руси
ский», «Святый Димитрий победи царя Мамая и всю
силу его вражию»55.
С утверждением авторитета Москвы на Кулико-
вом поле связано прославление ее святого покрови-
теля - первого московского митрополита Петра. Уже
в 80-е годы XIV в. Петр-митрополит попадает в со-
став деисусного (молельного) главного ряда иконо-
стаса, где занимает место рядом с Христом и обра-
щенными к нему в молельной позе Богоматерью,
Иоанном Предтечей, архангелами, отцами церкви
и некоторыми другими наиболее значимыми святы-
ми. Именно так показан патрон Москвы в известной
Пелене Марии Тверской 1389 г., хранящейся в Го-
сударственном историческом музее, вышитой
в память о Куликовской битве. Чтобы понять нео-
бычность «вознесения» Петра в состав деисуса,
попробуем представить себе ситуацию, отразившу-
юся в новгородской иконе XV в. «Молящиеся новго-
родцы». Здесь перед деисусным иконным чином
изображена группа молящихся новгородцев. При-
мерно так же стоял перед иконостасом в 1320-х го-
дах Петр, а спустя по л столетия его фигура предста-
ла уже в молельном ряду перед Христом. Видели ее
и старики, которые в юности стояли рядом с живым
митрополитом во время молитвы. Такая метамор-
фоза Петра настраивала людей этого поколения на
иное восприятие живых церковных деятелей, среди
которых выделялись высочайшие авторитеты - чуть
ли не прижизненные святые.
Примерно так же относились современники Ку-
ликовской битвы к митрополиту Алексею и Сергию
Радонежскому, называемым в литературе той поры
«святитель» (Алексей) и «святой старец» (Сергий)56.
Уже в начале XV в. племянник Сергия Радонежского
архимандрит Симонова монастыря Федор пишет
238
Запечатленная память
икону Сергия в деисусе московской церкви Николы
на Болвановке57. Примерно с середины XV столетия,
т.е. сразу после канонизации, в составе деисуса дол-
жен был появиться и митрополит Алексей. Таким
образом, эти политические деятели, так много сде-
лавшие для укрепления Руси, повторили путь митро-
полита Петра из толпы, стоящей на службе в храме,
в главный ряд иконостаса. К ним взывали о помощи
русские люди, когда родной земле угрожала опас-
ность. В их призывах, обращенных к своим - рус-
ским святым, можно увидеть проявление пат-
риотизма, выраженного в форме типичной для
средневековья. Образы канонизированных русских
героев, реальная жизнь и деятельность которых спо-
собствовала возвышению Москвы и Куликовской
победе, занимали свое законное место в ряду давно
почитаемых христианской церковью святых.
Тенденции русификации христианства, ставшие
особенно заметными в эпоху Куликовской битвы,
были тесно связаны с национально-освободитель-
ной борьбой русского народа.
Произведения конца XIV - начала XV в. в связи с не-
давней канонизацией старших современников этих
событий обретают большую актуальность. В изоб-
ражениях персонажей вместо греческого типа лица
(смуглолицых, черноволосых, с удлиненным с гор-
бинкой носом) все чаще можно увидеть этнические
черты русского человека (русоволосые, круглолицые,
с небольшими носами)58. Именно такими предстают
перед нами образы на иконах и фресках московских
мастеров и, прежде всего, Андрея Рублева.
Чтобы почувствовать, в каком направлении в это
время развивалась русская живопись, достаточно
сопоставить византийскую икону Владимирской
Богоматери XII в. с ее повторением, написанным
239
Часть IV. «Мамаево покоище» в культуре Руси
предположительно Андреем Рублевым в 1395 г. Эта
икона была создана в период угрозы вторжения на
Русь Тимура, когда в Москву из Владимира была при-
несена главная святыня, призванная защитить Оте-
чество. Скорбь Богоматери на византийской иконе
столь сильно выражена, что сама тема «умиления»
обретает трагическое звучание. Здесь каждый пер-
сонаж находится в особом душевном состоянии: Бо-
гоматерь опечалена думой о будущих страданиях ее
сына; младенец, выделенный светлыми красками,
сохраняет невозмутимое выражение лица. Иная
картина в произведении концаXIV в.: фигуры Бого-
матери и Христа объединены взаимным стремлени-
ем друг к другу, общим чувством мягкой печали и
совершенно одинаковым эмоциональным настроем.
Несколько теряя в психологической наполненности,
образ эпохи Куликовской битвы обретает свою не-
повторимость в задушевной открытости. Не бесчув-
ственное копирование, а осознанная, самостоятель-
ная, пусть несколько приземленная, трактовка темы
материнской любви рождает к жизни это произве-
дение59.
В творчестве Андрея Рублева и художников его
круга исключительно ярко отразилось время нацио-
нального подъема с его гуманистическими идеа-
лами. Представление об особенностях русского
изобразительного искусства этого периода опять же
выводится из сопоставления, на сей раз двух совре-
менных аналогичных по своей типологии памятни-
ков - русского Звенигородского чина и византий-
ского - Высоцкого. Так называемый Звенигородский
чин начала XV в. - часть деисусной композиции,
составляет сейчас три иконы (ранее их было семь):
Спаса (центральный образ), архангела Михаила
и апостола Павла - происходит из Успенского
240
Запечатленная память
собора на Городке, что в Звенигороде, и не без осно-
ваний причисляется к творениям Андрея Рублева.
Высоцкий же чин был привезен на Русь из осажден-
ной турками Византии Афанасием, игуменом сер-
пуховского Высоцкого монастыря. Сходство иконо-
графии чинов не смягчает разительного контраста
их художественного построения. Персонажам Вы-
соцкого чина свойственны определенная скован-
ность, даже жесткость в трактовке образов. В них
сочные мазки вытесняются дробными сухими ли-
ниями, по сути дела убивающими живописное на-
чало. Такое произведение не вызывает у зрителя
душевной предрасположенности. Совсем иные чув-
ства пробуждает иконный ряд Андрея Рублева. Эти
образы, наполненные самой жизнью, - мягкий ритм
гибких линий, слегка приглушенные краски и изуми-
тельная живописная пластика, - вызывают полное
доверие зрителя. Несмотря на то что Звенигородский
чин многосоставный, каждый его компонент - неот-
делимая часть ансамбля. Центральная полуфигура
Спаса и предстоящие ему архангел Михаил и апос-
тол Павел составляют гармоничную, на редкость
слитную воедино композицию60.
Самая яркая фигура Звенигородского чина -
Спас. В его величавой простоте нет даже намека на
аристократическую отчужденность или грозное пре-
достережение всесильного Бога. В направленном
прямо перед собой взгляде отсутствует неукротимая
энергия героев Феофана Грека. Лицо Бога наделено
божественной красотой Человека - внутренне чис-
того, открытого для каждого. Спас, по образному
выражению Н.А. Деминой, «воплощение типично
русской благообразности»61. У него русые волосы,
прямой нос, обычных размеров глаза, несколько уд-
линенное, но совсем не аскетичное лицо.Столь же
241
Часть IV. «Мамаево покоище» в культуре Руси
простодушные лица изобразили Андрей Рублев
и Даниил Черный во Владимирском Успенском собо-
ре, в котором воссоздавали в 1408 г. пострадавшую
во время пожара фресковую роспись XII в. и новый
иконостас. Бережно сохраняя общие композицион-
ные решения своих предшественников, московские
художники тем не менее не копировали образец, а
довольно свободно развивали собственную тему. Их
персонажи более подвижны, воздушны и вместе с
тем устойчивы. Необычная для предшествующего
времени подвижность приобрела в росписи 1408 г.
определяющее значение. Вряд ли в этом следует ви-
деть творческую манеру конкретных мастеров, а не
воплощение в образах святых земных идеалов «под-
вижников», одержимых постоянной деятельностью
на благо Руси.
Для осуществления своих идейно-художествен-
ных задач Андрей Рублев и его содруги использова-
ли ряд приемов, восходящих к искусству Киевской
Руси. Это тончайшие переходы от неглубоких теней
к мягким высветлениям, прозрачные пробелы, по-
крывающие основной тон, отсутствие напряженно-
сти, естественность и устойчивость поз. С помощью
таких и некоторых других приемов московским ху-
дожникам школы Андрея Рублева и удавалось доби-
ваться земной естественности создаваемых героев
и их божественной красоты.
Обращение московских художников во главе с
Андреем Рублевым к киевскому наследию способ-
ствовало утверждению принципов московской
школы живописи и ее расцвету в эпоху Куликовской
битвы. Имя Андрея Рублева стало символом возрож-
дения общерусских художественных традиций, глу-
бокое почитание творчества Андрея Рублева - факт
признания высочайших достижений культуры
242
Запсчатлснная память
Московской Руси конца XIV - начала XV в. Ему под-
ражали иконописцы на протяжении многих десяти-
летий. По выражению Г.И.Вздорнова, московская
школа живописи после смерти Андрея Рублева «во-
шла в полосу повторений прославленных образцов
и стала светить отраженным светом»62.
Его последователем был знаменитый русский ху-
дожник Дионисий (ок. 1440-1503), иконы которого
отличают нежный, прозрачный колорит и тончай-
шая манера письма, столь характерные для его ге-
ниального предшественника. Произведения Андрея
Рублева приобретали ценители искусства за колос-
сальные по тем временам деньги. Так, личной соб-
ственностью крупного политического и церковного
деятеля конца XV - начала XVI в. Иосифа Волоцкого
были три иконы «Рублева письма Андреева», сто-
имость которых составляла двадцать рублей - за эти
деньги можно было купить деревню средних разме-
ров. Ими, как величайшей ценностью, пытались за-
владеть богатые вельможи. В начале XVI в. после
конфликта Иосифа Волоцкого с князем волоколамс-
ким Федором рублевские иконы становятся соб-
ственностью последнего. Добиваясь этих произведе-
ний, князь сам приехал в монастырь, «да не поехал с
монастыря, доколе не взял». Как самый дорогой «дар
Богу» вкладывают рублевские «образа» на помин
души в монастыри63.
Иногда рядом с Андреем Рублевым исторические
источники называют и его старшего друга Даниила
Черного. «Чуднии они, пресловущии иконописцы», -
говорил про них Иосиф Волоцкий. Ему вторит «Кни-
га степенная царского родословия», составленная
в 1563 г.: «мастеры богодухновении»64.
Как официальное признание огромного автори-
тета Андрея Рублева среди художников XVI в., мож-
243
Часть IV. «Мамаево покоище» в культуре Руси
но расценить включение его имени в решение Сто-
главого собора 1551г. Текст постановления Стогла-
вого собора предписывал художникам: «Писать же
живописцом иконы з древних образцов, како гречес-
кие живописцы писали и как писал Андрей Рублев
и прочий пресловущии живописцы.. .»65.
Былины, предания, песни...
В отличие от письменных исторических источни-
ков, оценка событий в фольклоре определяется не
точкой зрения автора, продиктованной его причаст-
ностью к той или иной социальной или политичес-
кой группировке, а взглядами самых широких на-
родных масс. Среди разнообразных жанров устного
народного творчества своей героической направ-
ленностью и глобальной обобщенностью содержа-
ния выделяется былинный эпос1.
Возникновение былин восходит к глубокой древ-
ности. Складывание этих поэтических произведе-
ний происходило на протяжении многих столетий
и достигло своего расцвета во времена Киевской
Руси. Завоевание Батыем русских земель в XIII в.
нанесло роковой удар и по былинам. Ордынское иго,
унижавшее русского человека, не предрасполагало
к воспеванию в былинах героизма, которого почти
не стало в реальной жизни. Конечно, бытовали ста-
рые произведения, но новые уже не создавались. Не
сложены былины и о Куликовской битве. Впрочем,
их и не могло быть, - былины не посвящались конк-
ретным событиям. И все-таки в былинные повество-
вания на протяжении столетий их бытования вхо-
дила и действительность - реальные географические
объекты, имена героев, которыми сказители заме-
244
Былины, предания, песни...
няли изначальные наименования. Так в содержа-
ние сказаний и попадали упоминания о татарах,
Куликовом поле и Мамаевом побоище2.
Выделяется целая группа былин, рассказываю-
щих о татарском нашествии: «Илья и Калин», «Илья,
Самсон и Калин», «Илья, Ермак и Калин», «Василий
Игнатьевич и Батыга» и др. События в них развора-
чиваются вокруг наступления татарского царя на
«стольный Киев-град»3. Царское воинство, сравни-
ваемое с поднимающейся «грозной тучей», неисчис-
лимо - ему нет «конца-краю»4... Татарская сила про-
изводит страшный шум:
Как от покрику от человечьего,
Как от ржанья лошадиного
Унывает сердце человеческо5.
Подобное описание татарской осады Киева встре-
чается в Ипатьевской летописи под 1240 г.: «Приде
Батый Киеву в силе тяжьце многомь множьствомь
силы своей и окружи град... и не бе слышати от гла-
са скрипания телег его множества ревения вельблуд
его и рьжания от гласа стад конь его...»6. Ассоциа-
ции с действительностью вызывают и угрозы врага
разорить и сжечь город, осквернить церкви (взять
под конюшни) и иконы (втоптать в грязь), поголов-
но уничтожить все население, включая детей и ста-
риков.
Предводителю татарского воинства - «царю» -
противостоит не столько сам князь, сколько богаты-
ри. От их готовности к битве зависит ее успех. Князь
же, ощущая свою беспомощность, уже готов «без
кровопролития напрасного» сдать город (страну)7.
Серьезным препятствием на пути татар, соглас-
но некоторым вариантам, должна стать белокамен-
ная крепость. К ее созданию призывают бояре: «Сте-
245
Часть IV. «Мамаево покоище» в культуре Руси
ну надо делать белокаменну...»8. В другой былине
есть и описание белокаменного Кремля:
И пришли оне ко стене белокаменной,
Крепка стена белокаменна,
Вороты у города железныя,
Крюки-засовы все медные9.
Это описание созвучно литературному из «Пове-
сти о нашествии Тохтамыша»: «...не устрашаемся
нахожениа поганых татар..., еже суть стены камены
и врата железна...»10. Похоже, что образ белокамен-
ного града навеян в былине московской крепостью
Дмитрия Донского, которая была в эпоху Куликов-
ской битвы олицетворением прочности.
Богатыри не остаются в городе и не занимаются
его укреплением. Их место - в «чистом поле», где «гу-
ляют» они в ожидании врага. Здесь в решающей бит-
ве богатыри одерживают полную победу. Но путь к
победе в разных былинах имеет свои особенности.
Неожиданным финалом удивляет былина «Кам-
ское побоище», иногда называемая «Мамаево (или
Маево) побоище». Впрочем, исследователи русского
фольклора склонны видеть в песне под этим назва-
нием не отдельное произведение, а только новое
окончание былин об отражении татар. В «Камском
побоище» богатыри, уже одержавшие победу над
татарами, начинают бахвалиться своей силой, из-
за чего изрубленные враги оживают и множатся.
Победить мертвых оказывается не под силу русско-
му богатырству. Богатыри терпят поражение, гиб-
нут, окаменевают11. В одной из версий Илья Муро-
мец, не видя другой возможности защищаться от
мертвецов, обращается с молитвой к Богу. Только
тогда попадала «сила поганая», а богатыри, вместо
того чтобы возвращаться в город, расходятся по мо-
246
Былины, предания, песни...
настырям. «С того времени будто же все богатыри
повывелись...» - эта точка зрения, отразившаяся в
некоторых вариантах «Камского побоища», а также
ряда былин, имеющих другое название («Илья и Ка-
лин», «Илья, Самсон и Калин», «Илья, Ермак и Ка-
лин», «Василий Игнатьевич и Батыга»), но аналогич-
ное содержание, была распространена довольно
широко12.
Уже в самом названии былины можно увидеть
намек на Калкскую битву. На позднее происхожде-
ние сюжета указывает и определяющая роль в ис-
ходе битвы христианского Бога. Как влияние новых
исторических условий расценивается отношение к
«гордыне» человека, пусть даже богатыря. Вспомним
о том, как «наказывались» гордыня и бахвальство на
Руси во второй половине XIV - первой половине XV в.
Терпят поражение в битве при Скорнишове рязанцы,
собиравшиеся вязать москвичей веревками, а не
победить силой оружия. Мамай (по «Сказанию
о Мамаевом побоище») хвалится покорить Москву,
но выполнить обещанное не в состоянии. Также несо-
стоятельной подается летописцем похвальба Саид-
Ахмеда, угрожавшего русским землям в середине XV в.
Показателен и тезис об уходе богатырей в монас-
тыри. Он носит отнюдь не традиционный былинный
характер, как и прочие объяснения конца богатыр-
ства. Ведь именно богатыри-победители являются
главными героями былин. Так, вместе с угасанием
былин терял свою привлекательность образ богаты-
ря, наделенного сверхчеловеческими возможностя-
ми. Сила нового героя не физическая, а духовная.
Возможно, эту мысль и хотели отметить сочините-
ли поздней былинной версии, отправляя богатырей
в монастыри. Версию о гибели богатырей как досто-
верный факт принимали в эпоху Куликовской бит-
247
Часть IV. «Мамаево побоище» в культуре Руси
вы: ее включили в первой половине XV в. в Ростов-
скую летопись, а затем и в общерусские летописи
и приурочили к Калкской битве 1223 г.13
Гораздо сложнее увидеть в былинах следы Батые-
ва разорения - тема полного поражения чужда са-
мому былинному жанру. Правда, былина о Добрыне
и Василии Казимировиче рассказывает о зависимо-
сти Руси от татарского предводителя (царя, короля)
Батыя (или Батея, Батыря, Бутеяна, Абатуя и т.д.).
Речь в ней идет об уплате дани Батыю за двенадцать
лет. И хотя о реальных размерах дани судить по по-
вествованию невозможно, поскольку называемые
здесь числа носят символический характер, разных
мнений быть не может - сумма невероятно велика:
«сорок тысяч чиста серебра», «сорок тысяч красна
золота», «сорок тысяч скатна жемчуга», «сорок соро-
ков черных соболей»...14 Но не потеря больших бо-
гатств волнует героев этой былины - они должны
доставить дань Батыю:
А у нас много где ездило во Болыпу Ерду
Во Болыпу де Ерду да прокляту землю,
А к тому же ко Батею сыну Батеевицю
А назат тут они не приежживали...15
Об опасностях, сопряженных с поездками в Орду
русских князей и киличеев, прекрасно известно из
исторических источников. Их там унижали, граби-
ли, убивали. Только за первые сто лет ига летописец
отмечает гибель шести князей в ханской ставке.
В былине же все кончается благополучно: Добрыня
успешно проходит все испытания и богатыри доби-
ваются от царя Батея Батеевича «дани-пошлины»
вперед за двенадцать лет16.
Сюжетная канва былины о Василии Казимирови-
че и Добрыне имеет сходство с преданием о посоль-
248
Былины, предания, песни...
стве Захария Тютчева, включенном в литературное
произведение о Куликовской битве - «Сказание
о Мамаевом побоище». Желая предотвратить втор-
жение Мамая на Русь, Дмитрий Иванович посылает
в Орду своего посла Захария Тютчева с дарами. На
первых порах Захарий выполняет унизительное тре-
бование Мамая поцеловать ему ногу, но когда ордын-
ский правитель идет еще дальше и пытается уни-
зить великого князя, которого после разорения Руси
обещает заставить «пасти стада верблюжьи», он ему
резко возражает: «Бог елико хощет, то и сотворит, а
не яко же ты хощеши». Сдержав гнев, Мамай пред-
лагает Захарию перейти к нему на службу. Русский
посол делает вид, что соглашается, но выждав вре-
мя, помогает русским захватить сопровождавший
его татарский отряд. С одним из плененных «худых
татар» Захарий Тютчев отправляет Мамаю свой ис-
тинный ответ: «А служити аз, царю, рад есми тебе
своим мечем над твоею главою!»17.
В основе предания о посольстве к Мамаю лежит,
по-видимому, событие, имевшее место в действи-
тельности. Ведь сам Захарий Тютчев - историческая
личность, один из основателей рода известного по-
эта и дипломата XIX столетия Федора Ивановича
Тютчева18.
Некоторые отзвуки взаимоотношений с ордынца-
ми в годы ига хранит былина «Василий Игнатьевич
и Батыга». Подошедший к Киеву царь Батыга (или
Батый) грозится «побить-разорить» город, если
князь Владимир не выставит против него своего по-
единщика. Но как раз в данный момент богатырей в
Киеве не оказывается, «один молодой Васильюшко
упеянсливой со похмельица лежит во цареви каба-
ки». Этот, можно сказать, «бывший богатырь», уже
успел пропить свое богатырское снаряжение, коня
249
Часть IV. «Мам де во покоище» в культуре Руси
и одежду. Поднявшись на городскую башню, Васи-
лий каленой стрелой «убил под шатром ровно три
головы»: сына Батыгина, его же любимого зятя и
«хитраго дьяка зловыдумчива». Царь требует выдать
обидчика. Князь Владимир уговаривает Василия
поехать к Батыге «прощаться». Притворившись из-
менником, богатырь предлагает Батыге свою по-
мощь во взятии Киева-града: «Уж я знаю, где ворота
худо заперты, худо заперты ворота, не заложены».
Вновь переродившийся из пьяницы в богатыря Ва-
силий Игнатьевич сам расправляется с татарским
войском. После этого Батый дает зарок:
Не дай мне-ка Бог на Руси бывать,
И не детям моим и не внучатом19.
Особенно острое социальное звучание обнаружи-
вает иная версия былины, где выдачи татарам Ва-
силия требуют князья и бояре, которые видят в нем
не защитника, а нарушителя их спокойствия. Они
даже не хотят защищать город, чтобы не вызвать
царского гнева. Киев попадает в руки татар, а Васи-
лий вместе с татарским войском избивает бояр. Но
союз с татарами оказывается временным: в ответ на
оскорбление богатырь расправляется и с ними20.
Литературоведы уже указывали на сходство со-
бытий, изображаемых в былине и «Повести о
нашествии Тохтамыша», когда взятию Москвы
предшествовало восстание и во время осады некий
суконник Адам поразил стрелой с Фроловской
стрельницы ордынского царевича. И все-таки содер-
жание былины шире частного, пусть даже такого
заметного события, каким был захват Москвы Тох-
тамышем в 1382 г. В повествовании о Василии
Игнатьевиче и Батыге отразились общие соци-
альные противоречия, имевшие место на Руси в пе-
250
Былины, предания, песни...
риод ордынского ига, разные концепции отношения
к татарам, пассивная и активная позиции по отно-
шению к завоевателям21.
Тема бескомпромиссной схватки с вражьей силой
обычно связывается не с обороной города, а с «чис-
тым полем», где в полной мере проявляются бога-
тырские качества народных героев. В народном
сознании с былинным «чистым полем» слилось поле
Куликово, куда устремлялись богатыри в поисках
славных потех: «В далече чисто поле... во Куликова-
то». Это окраина Руси - граница, где «гуляли» они «не
год, не два»22. В некоторых былинах и песнях Кули-
ково поле трактуется как судное место - место, где
происходит казнь и вершится справедливость.
В песне о Марье Юрьевне героиня, спасаясь от татар,
бежит на Куликово поле23. Но чаще на нем происхо-
дит поединок. Здесь в одном из вариантов былины
«Алеша Попович и Тугарин» богатырь дерется со
змеем. «На том поле на Куликове» расставляет свою
силу «собака Калин-царь»24. И только в редчайших
случаях исследователи отмечают совпадения таких
понятий, как Куликово поле и Мамаево побоище, и
то в вариантах (былина о Хотене)25, содержание ко-
торых мало согласуется не только с 1380 г., но и с рус-
ско-ордынскими отношениями в целом.
Сам бой с татарами в фольклорных памятниках
складывается по-разному, но неизменно оканчива-
ется полной победой русских. А сначала ситуация
всегда оборачивается не в пользу последних. На сто-
роне противника многочисленное войско, которому
противостоит чаще всего один богатырь.
На риторический вопрос былин (например, были-
ны «Калин-царь») об отражении татарского наше-
ствия: «Зачем мать сыра земля не погнется? Зачем
не расступится?»26 - неожиданный ответ дает в «Ска-
251
Часть IV. «Mamagbo побоищс» в культуре Руси
зании о Мамаевом побоище» возмутившаяся приро-
да: «Уже бо гроза есть велика, земля стонет, поле же
Куликово перегибается, а реки, аки живы, с мест сво-
их выступиша»27. Земля словно готова поглотить
полчища иноземцев. Былинный образ использует в
описании Куликовской битвы «Задонщина», как,
впрочем, и «Сказание...»: «На том поле силныи тучи
ступишася, а из них часто сияли молыньи и загре-
мели громы велицыи»28.
В некоторых списках «Сказания о Мамаевом по-
боище» противник начинавшего битву Александра
Пересвета татарский поединщик Темир-Мурза име-
ет внешность Идолища поганого из былины «Илья
Муромец и Идолище»:
Трею сажень высота его,
А дву сажень ширина его,
Межу плеч [у него] сажень мужа добраго,
А глава его [аки] пивной котел,
А межу ушей [у него] - стрела мерная,
А межу очи [у него, аки] питии чары,
А конь под ним [аки] гора велия29.
Не исключено, что некоторые сюжетные особен-
ности этой былины также были применены в «Ска-
зании...».
Уже не однажды удивляла ученых несообразнос-
тями легенда о переодевании князя Дмитрия Ива-
новича. Будто бы он перед Куликовской битвой
поменялся великокняжеским одеянием и конем со
своим любимым боярином Михаилом Бренком. Над
ним же знамя «чермное» велел возить. Объясняя не-
возможность такового поступка - отказ от доспехов,
подогнанных до мелочей, и боевого коня - верного
друга и последней надежды воина в трудном бою, -
историки не могли понять мотивов такого поведения
героя битвы30. Тем более что оно вряд ли согласуется
252
Былины, предания, песни...
с традиционными представлениями о личном геро-
изме и месте полководца во время военных дей-
ствий. Подвергая достоверность описанного эпизо-
да сомнению, укажем на отсутствие сведений в
«Задонгцине» и вообще указаний на переодевание
других высокопоставленных участников битвы, на-
пример князя Владимира Андреевича. Быть может,
смысл переодевания Дмитрия Донского несколько
прояснится, если принять этот эпизод как иносказа-
ние. В поисках ключа к его расшифровке мы и обра-
щаемся к былине «Илья Муромец и Идолище». От-
правляясь в Киев, занятый Идолищем, Илья Муромец
переодевается в каличье платье, т.е. в нищенствую-
щего странника, и неузнанным попадает на пир к
своему врагу. На пиру Идолище бахвалится своей
силой и грозится расправиться с Ильей, который
предстает перед ним обыкновенным человеком. Но
все происходит наоборот - победителем становится
облаченный в нищенскую одежду ничем не отли-
чающийся от прочих калик Илья Муромец31.
И так же точно великий князь Дмитрий, подобно
Илье Муромцу, переодевшись в доспехи простого
воина, попадает на пир (здесь, пир кровавый - бит-
ва) и сокрушает хвалившегося своим многочислен-
ным воинством Мамая.
Для Мамая автор «Задонщины» тоже находит со-
ответствующий образ былинного персонажа - вол-
хва-оборотня. Если раньше, в дохристианскую пору,
умение волхвовать воспринималось как проявление
особой мудрости, то по прошествии четырех столе-
тий после принятия Русью христианства чертами
оборотня могли наделить только крайне отрицатель-
ного героя. Сцена терпящего поражение татарского
войска как бы усугубляется предательским поведе-
нием его предводителя: «И отскочи Мамай серым
253
Часть IV. «Мам дев о побоищс» в культуре Руси
волком от своея дружины и притече к Кафы граду»32.
Совершенно иначе действовал его былинный про-
тотип Волх Всеславьевич:
Дружина спит, так Вольх не спит:
Он обвернетца серым волком,
Бегал-скакал по темным по лесам и по раменью,
А бьет он звери сохатыя,
А и волку, медведю спуску нет,
А и соболи, барсы - любимой кус,
Он зайцам, лисицам не брезгивал.
Вольх поил-кормил дружину хоробраю,
Абувал-адевал добрых молодцов...33
Забота Волха Всеславьевича о своей дружине в
конечном счете помогает ему завоевать «царство
Индейское» и стать тамошним царем. Мамая же в
Кафе фряги (жители генуэзской колонии) встречают
насмешливой речью, выдержаной в русском народ-
ном духе: «Нешто тобя князи руские горазно подчи-
вали [на кровавом пиру], ни князей с тобою нет, ни
воевод? Нечто гораздо упился у быстрого Дону на
поле Куликове, на траве ковыли?»34
Подобно былинным героям действует в духовном
стихе о Дмитрии Солунском святой патрон Д митрия
Донского. Осадивший родной город святого - Салим
(Русалим, Солым), Мамай грозится, как и былинные
злодеи, разорить его, а также уничтожить Салим-
скую церковь и взять в плен самого Дмитрия Солун-
ского. Однако совершить обещанное Мамаю мешает
один Дмитрий. Как настоящий богатырь, правда,
уже не на коне, а на осле и в ризе вместо доспехов,
выезжает он против Мамаева войска. И все таки
победа Дмитрия Солунского - это подвиг не одного
героя; сопровождающие его ангелы как бы указыва-
ют - побеждает тот, с кем Бог35. Под впечатлением
именно этого духовного стиха и появились на Руси
254
Былины, предания, песни...
иконы с сюжетом «Святой Дмитрий Солунский по-
беди Мамая»36. Содержание духовного стиха сложи-
лось в результате переосмысления как былинных,
так и книжных мотивов - греческого жития Дмит-
рия Солунского и, возможно, литературных памят-
ников Куликовского цикла. Иначе, откуда могла по-
явиться информация о том, что Мамаю, несмотря
на разгром его войска, удалось спастись бегством?
Совсем другой характер оценок борьбы с ордынс-
ким игом и Куликовской битвы, в частности, отразил-
ся в исторических песнях. Хотя окончательное сложе-
ние народных песен как жанра завершается только
в XVI в., они с гораздо большей определенностью свя-
заны с историческими событиями, их композиции
разнообразнее и динамичнее, а действующие лица
отнюдь не богатыри, а, как правило, обычные люди37.
Песня «Щелкан Дудентьевич» совершенно опре-
деленно освещает условия ордынского ига:
Шурьев царь дарил,
Азвяк Таврулович,
Городами стольными:
Василия на Плесу,
Гордея к Вологде,
Ахрамея к Костроме.. .38
Русские имена царских родственников не могут
ввести в заблуждение - русскими городами владеют
татары. Здесь же фигурируют «дани-невыходы, цар-
ски невыплаты», собираемые Щелканом с русских зе-
мель:
С князей брал по сту рублев,
С бояр по пятидесят,
С крестьян по пяти рублев;
У которова денег нет
У того дитя возьмет;
У которова дитя нет,
255
Часть IV. «Мамаево побоище» в культуре Руси
У того жену возьмет;
У которого жены-та нет,
Тово самово головой возьмет»39.
Жестокие условия ордынского ига, разбойные
поборы, надругательства и унижения «вдов и крас-
ных девиц», мужиков «старых», «богатых» и «посад-
ских» приводят представителей народа удалых
Борисовичей («от народа они с поклонами пошли») к
расправе с «младым Щелканом». Как описываемые
события и имя ханского наместника, так и прямое
указание в песне на город - «Тверь-ту старую, Тверь-
ту богатую», однозначно выявляют историческую
основу песни - народное восстание 1327 г. в Твери.
Отзвуками песни о Куликовской битве явилось
описание подготовки новгородской рати к походу «на
Куликово поле», включенное в состав «Задонщины»:
Звонят колоколы вечныя
В Великом Новегороде,
Стоят мужи новгородцкие
У святыя Софеи Премудрые, а рку тако:
Уже нам, брате, не поспеть на посопь
К великому князю Дмитрею Ивановичи)40.
Дальнейшее содержание «Задонщины» показыва-
ет, что новгородцы все таки отправляются из Нов-
города: «То ти были не орли слетешася - выехали
посадники из Великого Новагорода, а с ними 7 000
войска.. .»41. Исследователям русского фольклора еще
в начале XX в. удалось создать убедительную ре-
конструкцию этой песни42. В ее правильности убеж-
дает четкая песенная композиция сохранившегося
отрывка - незамедлительный ввод слушателя в об-
становку события и круг действующих лиц, а также
многочисленные аналогии, диктующие логику раз-
вития содержания данного произведения. В заклю-
чении восстановленной песни приводятся слова бла-
256
I. Чудо Георгия о Змие.
Икона. Кон. XIV - нач. XV в.
ГРМ
2. Спас Ярое Око. Икона.
Сер. XIV в.
ГИКМЗМК
Спас Оплечный. Икона.
( гр.XIV в.
I икмзмк
4. Церковь Рождества Богоматери
в Московском Кремле.
Интерьер. 1393 г.
>. Архангел Михаил с Житием.
11кона. Кон. XIV - нач. XV в.
I ИКМЗМК
6. Церковь Спаса-Преображения
на Ильине улице
в Новгороде.1374 г.
Феофан Грек. Вседержитель. Фреска в зеркале
। \ пола церкви Спаса-Преображения
ил Ильине улице.1378 г.
8. Феофан Грек(?). Успение Богоматери.
Оборотная сторона двусторонней иконы Богоматери Донской.
Около 1392 г. ГТГ
9. Богоматерь Донская. Лицевая сторона
двусторонней иконы. Около 1392 г.
10. Иконостас Благовещенского собора
Московского Кремля. Кон. XIV в.
I 1. Богоматерь. Деталь иконы из иконостаса
> 1аговещенского собора
. Iпсковского Кремля
12. Оклад Евангелия Федора Кошки.
1392 г. РГБ
13. Евангелие Федора Кошки. Л. 190
мд лп^флдГёш
(1П0^1.дл01|и0лтл.
дптемштлеплте
сьлше т^дьвъ
П0Ц1ИЛ11|11ОА • И
стлш? fieriiu^M
СЛТПЛВЪ^ГЛЛПШ*
(Л1ПЦЛГЛф(ёи/1|.
ДМ^Н въстлпп
ft ИбСл£бГ0Йдл
Ш0(ЛЛ6АКЛ П60П
лпе бид1бш{. аъ
£ЛШЛДЬЛЛ0^£01^
nftf.fi не е ул ud
ъа^аш.шд!
фгшЪпсне
01ДОНЛ,И01^Г(
июего йнл
0Д1^ОН0П1|СЙЪ тъв^гьрп^вны
пиеоаъ.бл^тше
HMinbin.ttA/Min
ГуИП0(|ТИП^0МьП
МЫШЛ6ЪЙК010НЛ
4Л^ПППьё,П4Г/В
Д&АТЛЙГЛЛТЛ.СШ
дьбъие П0дллл01|л
tA. ГГЫТЛЬЪ.Л^И!
КЪКВН • ИОб1фЛ
аъгллеши^к.т
^0ЦПШЛДЛСТ60|1П
regt мtпыите
M46U0Lj. liprTXtt.
длп^^п icmi^
14. Спас. Деталь иконы
из Звенигородского чина.
Нач.ХУв. ГТГ
I \ Архангел Михаил.
11 кона из Звенигородского чина
17. Ангел. Символ евангелиста Матфея.
Миниатюра Евангелия Хитрово.
РГБ
16. Рождественский собор
С аввино-Сторожевского монастыря.
1406 г.
18. Даниил Черный, Андрей Рублев.
Фресковая роспись Успенского собора
во Владимире. 1408 г.
19. Даниил Черный, Андрей Рублев. Трубящий ангел.
Деталь композиции Страшный Суд
фресковой росписи Успенского собора
во Владимире
20. Троицкий собор
Троице-Сергиевого монастыря.
1422 г.
21. Даниил Черный, Андрей Рублев.
Иконостас Троицкого собора
Троице-Сергиевого монастыря.
1425-1427 гг.
22. Сергий Радонежский. Деталь покрова.
Нач. XV в. СПИХМЗ
23. Явление Богоматери Сергию Радонежскому.
I Питье. Пелена. Втор. пол. XV в.
I ИКМЗМК
24. Отечество.
Икона. Кон. XIV - нач. XV в.
ГТГ
25. Андрей Рублев. Троица.
Икона. Нач. XV в.
гтг
26. Саккос митрополита Фотия.
Нач. XV в.
ГИКМЗМК
27. Преображение.
Деталь саккоса митрополита Фотия
29. Спас Нерукотворный.
Икона. Нач. XV в.
ГИКМЗМК
Ч). Собор Нерукотворного Спаса
Андроникова монастыря в Москве,
t )коло 1427 г.
30. Богоматерь Владимирская.
Икона. 1395 г.(?)
ГТГ
' I ()клад иконы Богоматерь Владимирская.
I 1.1’1. XV в. гикмзмк
JT9F*
•ЧГ* —
квнвитыеивипввцугисА .блп I
> МН1мкесиН|НЛ’ЬиЛ&СН,Д4ПЛ
Л;/вЦ¥КСАсэпиьл*’нь^’||>тБени
УП_ ИДОлН, ии4^лкти1!СТ1тыил1д
ПЛУ6ТЫСЛ1рЬ4Л,1Ъ1ПСрБМ /
lyiflB^^K’H’lliTbeilCTbeiHCTtUA. и
Жс«4ДЛСТ1мА. БМ4виЛПН/л.
1 иПЛвиТГ!СА^/1ПвБ1\» епьгы
HLU .ШЛфбНСЛТвБИЦШЛШх
ны^ьеселлтсл, мквплслвьем
Mt jLy тыыецпвьлдъ .П1^плд1гп
I Z/f У 1ЯКт|4БД4П1БМ^ПИГЯТЬв1Л,
Mr к НБвнстнт1К1111^нли*есн
ьА»/< "ввЧДнтшлтьтБвмдлацНшм
Т11АП1СЛвБННТБвеивЦМЬЛТЫ
32. Рдй. Миниатюра Киевской Псалтири.
П.171 об.1397 г.
РНБ
Былины, пр ед дния, песни...
годарности князя Дмитрия Ивановича: «[И рече им]
... исполать вам, мужи новгородские, что меня есть
I ie оставили»43.
Какова степень исторической достоверности ин-
формации, почерпнутой из песни о походе новгород-
цев на помощь Москве, сказать очень сложно. Во
всяком случае, о присутствии на Куликовом поле
новгородского многотысячного отряда умалчивают
практически все источники, в том числе и новгород-
ские летописи. Вместе с тем, отрицать участие в сече
отдельных жителей «вольного города» невозможно:
в Синодике новгородской церкви Бориса и Глеба в
Плотниках имелась поминальная запись о «на Дону
убиеных братии нашей при велицем кнзи Дмитреи
Ивановичи»44. Участие в Донском походе, наверное,
должны были принять те новгородцы, которые
в период его подготовки и проведения находились
в Москве.
Помимо определенных исторических реалий пес-
ня привлекает своей главной идеей - предстоящая
битва рассматривается в ней как общерусское дело.
Поэтому и звонят в Великом Новгороде колокола,
собирая народ на вече. Поэтому и спешит новгород-
ское войско «на пособь» Москве.
И хотя другие песни о событиях 1380 г. до нас не до-
шли, можно с уверенностью отметить, что символичес-
кий смысл Куликовской битвы отложился в народном
сознании достаточно прочно. В ряде былин и исто-
рических песен XVI-XVII вв. самого разнообразного
содержания Куликово поле особенно часто перено-
сится в Москву и называется местом казни преступ-
ников, подменяя сходное по назначению московское
Кучково поле. Так с именем Москвы справедливо
связывается название знаменитого бранного поля,
на котором вершилась казнь преступного Мамая.
257
Часть IV. «Мамаево повонще» в культуре Руси
История «К ЛИЦАХ»
Среди многих тысяч списков «Сказания о Мамае-
вом побоище», имевших хождение на Руси, немалая
доля была проиллюстрирована. Называемые ли-
цевыми, они воссоздавали «в лицах» самые значи-
тельные эпизоды описанного в литературном
произведении события. Понятные современникам и
без текста миниатюры предлагали читателям свое
отношение к Донскому походу 1380 г. Они делали
книгу наряднее, торжественнее, а ее содержание убе-
дительнее. Ведь художнику приходилось во многом
дополнять текст, усиливать его эмоциональную
окраску, конкретизировать суть сказанного. Назван-
ное в тексте место должно было приобрести зримые
узнаваемые очертания, описанные действия - инт-
ригу и обстоятельства, а персонажи - свою индиви-
дуальность. Но для этого миниатюристу требовалась
дополнительная информация, без которой создать
«живописное повествование» не представлялось воз-
можным. Откуда же мог почерпнуть художник необ-
ходимые ему сведения? Наверное, из окружающей
его жизни, собственного кругозора, бытовавших в то
время книг и устных преданий1.
Лицевые списки «Сказания...»писцы и художники
создавали для памяти, как о великой битве, так и
о себе, по заказам частных лиц, монастырских биб-
лиотек и для продажи. Этим объясняется разно-
образный характер оформления рукописей - тща-
тельность отделки одних экземпляров и спешная
грубоватость других, включение «Сказания...» в сбор-
ники произведений, летописей или изготовление
в виде отдельной книжки.
Необычайной популярностью иллюстрированной
«истории о Куликовской битве» объясняется ее мно-
258
История «В ЛИЦАХ»
гократная переписка и перерисовка на протяжении
многих столетий. Ведь появившееся в XV в. лицевое
«Сказание...» воспроизводилось затем до конца
XIX столетия, в разной степени сохраняя особен-
1 юсти той самой первой серии миниатюр о Мамае-
вом побоище и последующей трактовке этой темы
копиистами.
В настоящее время науке известны только девять
списков такого рода2. Да и большинство сохранив-
шихся несут на себе следы постоянного многолетне-
го использования: их пытливо рассматривало не
одно поколение взрослых и детей, оставлявших на
листах свои пометки и даже пририсовки, по ним изу-
чали историю выходцы из разных социальных сло-
ев. Известно, например, что по лицевому «Сказа-
нию...» узнавал о подвигах Дмитрия Донского и его
соратников Петр Великий3. Рукописи, затертые до
дыр, переписывались, а от старых, как правило, из-
бавлялись. Так происходило в XVI-XVII вв.
С наступлением Нового времени и укоренением
иных подходов к «старине» и европейских вкусов,
среда бытования средневековых памятников резко
сужается. Их копирование, в том числе и лицевых
повестей о Куликовской битве, продолжается пре-
имущественно в кругу старообрядцев. Все эти обсто-
ятельства в какой-то мере объясняют, почему так
мало иллюстрированных экземпляров «Сказания...»
известно сейчас научной общественности.
Самый древний список входит в состав колоссаль-
ного по объему Лицевого летописного свода XVI в.
и включает 180 миниатюр (что в два раза больше,
чем в любом другом лицевом списке)4. Вместе с тем
он имеет наиболее сложную многослойную компози-
цию, невероятно плотно насыщенную информаци-
ей: в духе традиций XVI столетия художники Лице-
259
Часть IV. «Mamacbo повонще» в культуре Руси
вого свода переводили в изображение едва ли не
каждое слово текста. В остальных позднейших спис-
ках неожиданно угадывается еще более древнее
изобразительное ядро5, восходящее к общему для
них оригиналу, на что в первую очередь указывает
«фризовая», т.е. вытянутая по горизонтали, компози-
ция, типичная для искусства XV в.6
Общую картину художественного осмысления
Мамаева побоища и его времени дополняют отдель-
ные миниатюры «Жития Сергия Радонежского» (кон-
ца XVI - XVII в.)7 и миниатюры, отражающие соот-
ветствующий период в Лицевом летописном своде
XVI в.8
Из всех объектов историко-географической сре-
ды, связанной с Куликовской битвой, наибольшим
вниманием миниатюристов пользуются архитек-
турные сооружения. Их облик способен подсказать
читателю, какая местность показана в том или ином
изображении, если, конечно, эти постройки извест-
ны художникам. Впрочем, проверить это не состав-
ляет большой трудности, ведь данные памятники
называет текст, сопровождающий миниатюру. Здесь
обозначена застройка Москвы, Коломны, Троице-
Сергиева и Андроникова монастырей.
Крепостные стены Московского Кремля лишь
иногда удостаиваются быть изображенными на
страницах «Сказания...». Причина тому-текст, кото-
рый сообщает о крепостных сооружениях крайне
редко. А без специального текстуального указания
художники, как правило, не проявляют инициативу.
Эти рисунки - едва ли не самые древние из тех, на
которых запечатлен Кремль, если принять во вни-
мание датировку архетипа «Сказания...». Впрочем,
такие же слова можно повторить почти о каждом
памятнике. Городские башни венчают низкие шат-
260
ПОСЛА П КОПИЛА ПШГП
ninnbMiti^mki nna^frmotino^oii
art KCOAtlCIf nna^AifOntfli'f Hnuitib
fmAti'mitttc (Afnadtn^mA GArtaAJMit
ntft jl. д4ие/Клгало««»глгпилт<А
ПАЛП fttiflttirtOt+n^OM
аи^опи
mtA
39. Выход русских войск из Кремля навстречу Мамаю. 1380 г.
40. Московский Кремль. Возвращение русских войск после
Куликовской битвы. 1380 г.
История «К ЛИЦАХ»
ры, совсем не такие, какие появились над стрельни-
цами в XVII столетии. Примерно так же воспроизво-
дятся крепостные укрепления Москвы в Лицевом
летописном своде XVI в. Но здесь уже прослеживает-
ся попытка обозначить не только отдельные башни,
но и части ансамбля. Используемая миниатюриста-
ми XVI в. точка зрения, позволяет как бы с птичьего
полета охватить взглядом не одно, а сразу несколько
зданий. Показывая выход русских войск на Куликово
поле из Кремля, художники правильно располагают
названные в сопроводительном тексте Никольскую,
Фроловскую (Спасскую) и Тимофеевскую (Констан-
тино-Еленинскую) стрельницы9.
Рассказ о посещении князьями Дмитрием Ивано-
вичем и Владимиром Андреевичем перед выходом
войск из Москвы прославленных соборов, вызывает
1 юобходимость изобразить кафедральный Успенский
и Архангельский храмы. Здесь руководители воен-
ного похода поклоняются наиболее чтимым иконам
«Спаса...» и «Богоматери Владимирской», мощам «по-
кровителя» Москвы митрополита Петра, а также гро-
бам своих предков - князей «московского дома».
Рисунки Успенского собора далеко не однородны.
Казалось бы, они не дают четкого представления об
особенности его архитектурной композиции: цер-
ковные здания в одних и тех же рукописях то одно-
главые, то пятиглавые. Последние бесспорно напо-
минают Успенский собор, выстроенный в 1479 г. Но
сначала идут обычно одноглавые постройки с двумя-
тремя придельными церковками. Таким главный
московский храм был до 1479 г., когда обветшавшее
сооружение времен Ивана Калиты было разобрано.
Вместе с ним были разобраны и его приделы с пре-
столами Дмитрия Солунского, апостола Петра и «По-
хвалы Богоматери».
263
Часть IV. «Мамаево повонще» в культуре Руси
Также одноглавым с приделом показан и Архан-
гельский собор во всех лицевых списках «Сказа-
ния...» за исключением Лицевого летописного сво-
да, где он пятиглавый и часто украшен характерным
декором - венецианскими «раковинами». Пятиглавое
большое здание, заложенное в 1505 г. венецианским
зодчим Алевизом Новым, сменило прежнее одногла-
вое, стоявшее на этом месте с 1333 г. Храм-некро-
поль, который перед испытаниями 1380 г. посетили
будущие герои Куликовской битвы, некоторое вре-
мя спустя стал усыпальницей Дмитрия Донского
(1389) и Владимира Храброго (1410). Их надгробья
и сейчас находятся в юго-западной части храма.
С собором Троице-Сергиева монастыря миниатю-
ристы знакомят читателей по такому же принципу,
как и с кремлевским Успенским собором: в первом
случае он одноглавый, во втором - одноглавый с при-
делом10. Важно отметить, что придел к белокамен-
ной церкви начала XV в., на которую, вероятно, и
ориентировались художники, был пристроен только
в 1548 г.11
Совершенно очевидно стремление миниатюрис-
тов сделать образы памятников узнаваемыми. Этим
и можно объяснить «дополнения» или изменения
прежнего облика сооружений, взятых ими из лице-
вого «Сказания...», составленного в то время, когда
еще стояли прежние Успенский и Архангельский
соборы.
Из гражданских построек наиболее последова-
тельно воспроизводится двухэтажная набережная
палата с ярко расцвеченным верхним этажом - те-
ремком. Отсюда из «златоверхого» своего терема, из
сеней, «седошо о рундуце [на сундуке] под стекляным
оконцем» великая княгиня Евдокия и ее близкие
смотрели вслед удалявшемуся к горизонту русскому
264
ипшримл HlljlHI ЙА jJAiyh IIHtpt •
41. Комплекс набережных палат Кремля. 1380 г.
Часть IV. «Мамаево повоище» в культуре Руси
войску. Одно из изображений набережных теремов
в так называемом Лондонском списке (назван так по
месту хранения в Лондонском Британском музее)
особенно экзотично. Здесь они напоминают сказоч-
ный городок, составленный из множества клетей12.
Подобный внешний вид терема имели до 1487 г.,
когда южный фасад княжеского двора оформила
вытянутая каменная палата13, существенно изме-
нившая облик этого комплекса.
Лондонский список XVII в. наиболее последова-
тельно повторяет рисунки оригинала XV столетия14.
Поэтому здесь и Успенский и Архангельский соборы
только одноглавые, Троицкий собор не имеет приде-
ла. Только в данной живописной версии встречает-
ся собор Андроникова монастыря. И хотя в тексте его
название не сообщается, миниатюрист верно опре-
деляет посвящение храма, изображая на фасаде об-
раз Спаса15.
Последним городом на пути воинства, шедшего
на Куликово поле, была Коломна. Ее значение как
крепости подчеркивается в рисунках обозначением
крепостных сооружений с выведенной на первом
плане проездной башней. В Лицевом своде, где уже
предпринимаются попытки создания единой среды,
за городскими стенами поднимаются три главных
собора. Трехглавый он и в других списках. В некото-
рых из них верхняя часть Успенского собора в Ко-
ломне имеет довольно сложную конструкцию. Эта
особенность памятника, связанного с Куликовской
битвой, довольно устойчиво прослеживается в Ли-
цевом летописном своде XVI в. Здесь же, в миниатю-
ре, предваряющей рассказ о «Донском бое», - самые
яркие черты этого храма16, полностью совпадающие
с описанием антиохийского путешественника Пав-
ла Алеппского, сделанным столетие спустя после со-
266
mL'iiva ft^A4(mki^ пАп^нки^Пк . \n»tt
к* y^fmitgAwcAib^fCA 1пглл£тгл gi^aLiha
илгои rblflfH11пл ицнкц^пь /Тегв/кмТ
П1А HA^fr/^i^KOllkKAAifttA ПА1(0АОАЛП€
^fKttaffuiitiiA^ouifiUH if/Kfebiariktc
здлл a (c ft s* л q и ш и д л* и
mfftt нпАНбпн'М .
42. Успенский собор в Коломне. 1379 г.
Часть IV. «Мамаево повоище» в культуре Руси
здания Свода: «Три купола, снизу приподнятых...
в каждой из четырех стен церкви есть нечто вроде
трех арок, над которыми другие поменьше, потом
еще меньше, потом еще меньше кругом купола -
очень красивое устройство»17. Даже если Коломен-
ский собор Успения Богоматери был полностью пе-
рестроен в XVI в., как считают в последнее время
историки архитектуры18, он, судя по описанию и
изображениям, в общих чертах сохранил компози-
ционные особенности раннемосковского зодчества.
Образы архитектурных памятников в иллюстра-
циях «Сказания о Мамаевом побоище» - основной
показатель места происходящих событий. Своеоб-
разие архитектурных форм помогает правильно да-
тировать как оригинал «повести в рисунках», так
и последующие обращения к ней копиистов.
Если отвечая на вопрос, где происходит событие,
миниатюрист способен только как-то подтвердить
текст, то для ответа на другой вопрос, как это было,
ему необходимо показать свое понимание происхо-
дящего. Здесь уже должна раскрыться трактовка
Донского похода, которая отражала бы взгляды ши-
роких народных кругов в период активного бытова-
ния литературных текстов о «Мамаевом побоище».
К очень редким в русском средневековом искус-
стве темам относится сюжет прощания воинов со
своими женами. Обняв друг друга или взявшись за
руки, в полных внутреннего напряжения позах, стоят
они перед тем, как расстаться надолго или навсегда.
Одно из изображений дополняется изображением
непредусмотренного текстом знамения: на небесной
сфере изображены солнце, с одной стороны, и вось-
миконечная звезда - с другой.
Какая же мысль может быть вложена в это зна-
мение-предсказание? Чаще приходится сталкивать-
268
История «В ЛИЦАХ»
ся с соседством в средневековых рисунках Солнца
и Луны. Исчезновение Луны при восходящем Солн-
це, соглано истолкованию известного церковного
писателя XII в. Кирилла Туровского, это Ветхий За-
вет, уступающий Евангелию, что обозначает обнов-
ление мира19. Уход с небосвода Луны понимался как
прекращение братских раздоров. Ведь традицион-
ные народные представления, сохранившиеся до
прошлого столетия, связывали с Луной место убий-
ства Авеля его братом Каином20. Таким же, как Луна,
антиподом Солнца были соперничавшие с ним звез-
ды. Например, в Лаврентьевской летописи под
1064 г. появление звезды «по заходе солнечнемь» вос-
принимается как предвестие «крови пролитья» -
междоусобий и нашествия «поганых»21. Возможно,
противопоставляя звезде Солнце, миниатюрист
провозглашает наступление новой эры на смену веку
раздора и братоубийства.
Остро чувствуя затаенные в тексте символы, ху-
дожник последовательно выявляет их доступными
ему средствами. Иллюстрируя слова «Сказания...» -
«Князь великий Дмитрей всед на конь и вси его вое-
воды вседоша на кони, а солнце ясно сияет», - мини-
атюрист рисует Солнце в виде человеческого лица,
а от него навстречу движущемуся войску устремляет
три луча. Лучи здесь уподобляются Троице - предме-
ту веры - и одновременно являются показателем
Божественного благословения - «благодати». Так, в
одном из списков «Сказания о Мамаевом побоище»
(Степенная книга) три луча, исходяшие от Солнца,
уподобляются полкам святых воинов: «Погании же
сами видеша три солнечный полки блистающася, от
них же исхожаху на них пламенный стрелы и до кон-
ца побежени быша от христианскаго оружия»22. Тем
самым в рисунках подчеркивается уверенность рус-
269
Часть IV. «Мамаево повоище» в культуре Руси
ских в своей силе и победе. Что касается солнечной
«личины», то индивидуализация Солнца выдает ус-
тойчивую изобразительную традицию, берущую
начало в язычестве.
Определенные закономерности видны и в обо-
значении попутного ветра. Об этом выражении
«Божественной благодати» «Сказание...» упоминает
в момент выхода русских войск из Москвы и непо-
средственно перед вступлением в Куликовскую бит-
ву засадного полка под предводительством князя
Владимира Андреевича Храброго и воеводы Дмит-
рия Боброка-Волынца. Неожиданный для врага удар
засадного полка определил решающее преимуще-
ство русского войска, и воины с криками: «С нами
Бог!» - преследовали бегущего противника23. Но еще
до описания определившегося преимущества худож-
ник мог «предсказать» победу, нарочито изобразив
знамена развевающимися противоестественно - по
ходу движения, а не против, как бывает в действи-
тельности. Подобный изобразительный прием «про-
рочества», правильно позволяющий «прочесть» ри-
сунок, используется мастерами примерно до конца
XV в.24 Позднее, с развитием повествовательного
языка изобразительного искусства, необходимость в
применении художниками данного приема отпадает.
Центральные персонажи «Сказания...», в том чис-
ле и лицевого, - два князя: Дмитрий Донской и его
двоюродный брат Владимир Храбрый. Как и в тек-
сте, в миниатюрах оба героя подняты как бы на один
уровень. Оба имеют одинаковые головные уборы,
которые прежде всего дают представление об их со-
циальном статусе. В рисунках, лучше сохранивших
черты оригинала, братья - в княжеских шапках без
меховой опушки. В основном же комплексе списков
они уже в коронах.
270
История «В ЛИЦАХ»
Короны, как признак царского достоинства, мог-
ли появиться после середины XVI в. - венчания
в 1547 г. Ивана Грозного на царство. В это время
царь в поисках подтверждения своего царского про-
исхождения обращается и к изобразительным
источникам. Сам Иван Грозный приводит в пример
киевского князя Владимира: «скифетродержание в
Российской земле от сего великого Владимира,.. .иже
царским венцом описуется на святых иконах...»25.
Корону на голове Ивана IV начинают изображать в
Лицевом летописном своде, основная часть которо-
го была подготовлена на исходе 70-х годов XVI в.26
Возможно, в эти же годы корону в миниатюрах об-
ретает и Дмитрий Донской, ведь родством с ним гор-
дился Иван Грозный, неоднократно упоминавший об
этом в своих посланиях. Удостаивание же короной
Владимира Андреевича идет вразрез со всеми пра-
вилами феодальной иерархии. Ведь он был одним
из удельных князей и никогда не владел титулом ве-
ликого князя. Более того, когда вскоре после Кули-
ковской битвы Д митрий Донской был провозглашен
«отцом» для всех русских князей, Владимир Андрее-
вич, напротив, был «понижен» - назван «младшим
братом» Василия Дмитриевича, сына и наследника
великого князя. Не обращая внимания на исто-
рическую обоснованность прав князя Владимира
Храброго на корону, художник «награждает» его за
героизм, о котором он мог судить как по тексту «Ска-
зания...», так и по народной молве. И все-таки в ми-
ниатюрах находится возможность отметить разни-
цу в их положении на феодальной лестнице: в руки
Дмитрия Донского часто вкладывается скипетр -
знак царской власти.
Порой, наряду с традиционными представления-
ми о силах, правящих миром, и о конкретных собы-
271
лик)¥\
®с¥кот'К,нлпа>мхч«г4. сгпдго /иоиЛ./иИ
fMHA- '/«К^гям
HHU/ih Cf'kvt/uiA € Г»),НА privy, HA^tpt nrjt »
43. Переправа у города Коломна. Кормщики в княжеских шапках.
1380 г.
История «В ЛИЦАХ»
тиях, миниатюры отражают круг чтения художни-
ков.
Так, в сцене переправы через Дон кроме перечис-
ленных в литературном повествовании князей, плы-
вущих вместе в воинами в одних лодках, показаны
еще два «кормщика» в отдельной ладье. Эти двое в
княжеских шапках, занимающие центр компози-
ции, как бы сопровождают русское войско. Не ис-
ключено, что в образах гребцов предстают перед
нами князья Борис и Глеб. Они, по словам «Ска-
зания...», «путь же ему поведают» на Куликово поле.
И во время самой битвы они называются в числе
«помощников на неверных». Упоминания о Борисе и
Глебе содержатся и в «Житии Александра Невского» -
одном из источников «Сказания...»27. Здесь они ока-
зывают помощь Александру Невскому. Накануне
Невской битвы их «видит» плывущими в лодке сто-
явший на стороже Пелгусий Ижорянин и «слышит»
их голоса: «И рече Борис: брате Глебе! Вели грести,
да поможемь сроднику своему, князю Александ-
ру. . .»28. Как и в «Житии Александра Невского», Борис
и Глеб «видятся» миниатюристу в виде гребцов, на-
правляющими «нового Александра», как в «Сказании
о Мамаевом побоище» иногда именуется Дмитрий
Иванович, на защиту своего Отечества.
Характер своеобразной эмблемы Куликовской
битвы имеет миниатюра, посвященная поединку
Александра Пересвета и Темир-Мурзы (Челубея).
Поединок олицетворяет схватку двух сил - добра и
зла: на одной стороне физическая мощь, подчерк-
нутая более крупными размерами ордынца («пече-
нега»), на другой - самоотверженность, сила духа.
Так показана схватка в Лондонском списке, лучше
других сохранившем черты оригинала. Русский
воин вонзает свое копье прямо в лицо противнику.
273
Часть IV. «Мамаево повоище» в культуре Руси
Стремление к открытой борьбе с подлым врагом ти-
пично для эпохи Куликовской битвы. В сражении на
Воже-реке в 1378 г. великий князь, по словам лето-
писи, «удари в лице» войску мурзы Бегича29. Соглас-
но «Сказанию...» и во время Куликовской битвы
Дмитрий Иванович стремится встретиться лицом к
лицу с полчищами Мамая: «...прежде сам ис полку
своего битися»30. По всей вероятности, стремление
драться лицом к лицу, в лоб, или, как отмечают иног-
да фольклорные памятники, «в матицу» (основная
несущая балка деревянного перекрытия в жилище)
соответствовало традиционным народным пред-
ставлениям31.
Образчик позднейшего осмысления поединка
представляет Лицевой свод. В нем монашеский хи-
тон заменяет Александру Пересвету кольчугу, а ост-
роверхий куколь - шлем воина. Только копье в его
руках выдает причастность монаха к военному делу.
В этой миниатюре сраженный инок оказывается
поверх своего противника. Никаких пояснений на
этот счет иллюстрируемый текст не содержит, зато
в других списках (так называемой распространен-
ной редакции) такое положение тел расценивается
как знак грядущей победы: «И ту не возмогша ни
един от единаго востати от земли, но вкупе умроша,
токмо Пересвет цел есть, нигде язвы не приим. И от
сего мнози уразумеша - верху великого князя быти
над татары, еже последи и бысть [курсив наш. -
В.Ч.]»32.
В рисунках поединка прослеживаются и фольк-
лорные мотивы. У Александра Пересвета в некото-
рых списках место щита занимает книга. Каково ее
назначение, сказать со всей определенностью труд-
но. Быть может, она нужна Пересвету для того же,
для чего служит книга богатырю Пересчету - одно-
274
/ - X* Гт ’ z z
ГПАНОЛвИАШАкн/ГАПАПСПА ]6HriV*4frlACt
* #* Л I <^> ' S'*
[Г1Аий£ЛОжнг1А4бМк11пауг*е)(нм*улгщь
. tlrlfOtrriftCAbty
flpnrtAraufijA . *пл оул^диллго класл .
паипьетпл . «вуог^ллплглосгв^мелАктг
^OOtfl44KA«nA54nf|HKlil КаегЬшЛчбН
rt О ttn 6tl ttk tm ПО Л^КНШТДАЧ f С0Л4 н о гнаан
СЛе^Л/ИМ ГЛ. ПО/ИО6И€/М0у-К'>К(Л<ЛГГШ
/инл^'гптммти/ит|*е rt’nedrem*Z. мне
^ffnAt^H^tynAroAfA^A •' >
44. Поединок между Александром Пересветом и Темир-Мурзой.
1380 г.
45. После боя. У тел поединщиков. 1380 г.
История «В ЛИЦАХ»
му из героев былины «Илья Муромец и Батай»: по ней
богатырь определял час битвы33.
На редкость единодушно трактуется сражение на
Куликовом поле во всех списках «Сказания...», а так-
же в списке «Жития Сергия Радонежского». Причина
этого не в точности копирования оригинала «Сказа-
ния...», скорее наоборот, к иллюстрированию битвы
художники подошли более раскованно, творчески.
В миниатюрах подчеркивается необычайная тесно-
та на поле боя, упорство обеих сторон в стремлении
к победе, огромное число жертв, усеявших поле Ку-
ликово. Художники не скупятся на страшные под-
робности, в изобилии изображая залитые кровью
рассеченные на части тела, обрубленные руки, ноги,
головы и чуть ли не буквально перенося на бумагу
слова «Задонщины»: «...трупу человечью борз конь
не может скочити, в крови по колено бродят». Тема
героического в миниатюрах тесно сопряжена с тра-
гическим. Благодаря этому и достигается впечат-
ляющее эмоциональное звучание в фина-
ле истории о «Мамаевом побои-
ще», представленной
«в лицах».
заключение
Жизнь и память... Применительно к человеку эти
понятия имеют разную временную протяженность.
То же самое можно сказать и об исторических собы-
тиях. Об одних забывают сразу же и навсегда, к дру-
гим долго готовятся, долго ими живут и долго о них
помнят. Не было в русской истории другого такого
события, как Куликовская битва. Ее ждали на Руси
с надеждой полтора столетия после первых сокру-
шительных поражений. Ею жили более двух веков,
пока обладали реальной силой наследники Золотой
Орды. Память о ней жива и сейчас.
«Мамаево побоище» стало своеобразным мостом
между рабством и освобождением. Поэтому путь к
Дону, по представлениям современников Куликов-
ской битвы, начался с берегов Калки и с тяжких лет
Батыева нашествия. Эти поражения слились в на-
родном сознании в одну поистине космическую
катастрофу, когда все живое гибло, а созданное че-
ловеческим трудом разрушалось. Источники исклю-
чительно ярко описывают потрясение, охватившее
русских людей от неожиданного вторжения орд ино-
земцев. По своей эмоциональной окраске они обна-
руживают сходство с подобными описаниями араб-
ских и кавказских авторов. Непреодолимая боль
пронизывает слова патриотов, теряющих родину,
соотечественников и саму жизнь. Неизвестность
278
Заключение
дальнейшего существования вынуждает русича ис-
кать объяснение происходящему в Библии, откуда
он и черпает свои версии о причинах нашествия, о
происхождении пришлых племен, сроках угнетения
Руси. Несмотря на определенный разнобой точек
зрения о судьбе Руси, в них ощущается общее состо-
яние обреченности. Мысли о приближении Конца
света устойчиво повторяются в первые десятилетия
ига. Как аллегорию надвигающейся смерти можно
понять слова источников о наступлении тьмы и ги-
бели красоты. В этой обстановке не было места пол-
ноценной жизни и творчеству. Одни видели выход в
смиренном ожидании конца, другие - в поиске по-
четной смерти.
Только с 60-х годов XIII в. вместе с первыми орга-
низованными антиордынскими выступлениями по-
являются в сознании русских людей первые, пока
еще призрачные надежды на освобождение. Об их
неустойчивости говорят продолжавшиеся ордын-
ские изгоны, часть из которых сравнивалась с наше-
ствием Батыя. И все-таки Русь начинает возрож-
даться. В 80-90-е годы наблюдается оживление в
крупнейших городах Руси: Новгороде, Твери, и быс-
тро набирающей силу Москве.
К периоду возвышения Москвы и относится пере-
лом в отношении русских к ордынцам. Примерно
с середины XIV в. обозначаются тенденции орга-
низованного целенаправленного противодействия
Золотой Орде и отрицания прав татар на власть
в русских землях. Идеи самосознания питали и
художественную культуру Москвы. Ее архитектура
ориентируется на сложившийся в конце XII - начале
XIII в. общерусский тип храма. В живописи склады-
ваются основы московской школы и выделяются
направления, представленные позже великими
279
Заключение
художниками средневековья - Феофаном Греком и
Андреем Рублевым.
Вероятно, первой вехой наступившей эпохи Ку-
ликовской битвы следует считать создание в 1367 г.
белокаменного Кремля Москвы. Отсюда берет нача-
ло активная оборона Руси от ордынских вторжений.
В русле общерусских оборонительных мероприятий
осуществляется строительство крепостей и военная
охрана своих границ, приведшая в конечном счете
к открытому сражению с ордынскими войсками на
реке Вожа в 1378 г., а два года спустя - и к самой Ку-
ликовской битве. Ту же цель - загородить свои гра-
ницы от ордынцев - преследует создание на Окском
оборонительном рубеже и в других стратегически
значимых регионах храмов и монастырей. В их по-
священии отразилась градозащитная семантика,
идеи единства и патриотизма, готовность к реши-
тельным действиям.
Многопланово осмысливалась сама Куликовская
битва. С ней русская общественная мысль связыва-
ет поистине исторические задачи. Мамай пытается
отомстить Дмитрию Ивановичу за разгром мурзы
Бегича на реке Вожа и повторить поход хана Батыя
1237-1240 гг. и тем самым вернуть повиновение
«своего улуса» - Руси. На фоне не вполне убедитель-
ных притязаний ордынской стороны миссия русско-
го воинства выглядит чрезвычайно ответственной.
Ведь войску князя противостоят не только силы
Мамая и его союзников. В литературных произве-
дениях на Куликово поле «выводятся» половцы и пе-
ченеги - заклятые враги русских времен Киевской
Руси. Сюда попадают и свои внутренние пороки,
олицетворяет которые братоубийца Святополк Ока-
янный. На стороне москвичей, представленных
братским союзом Дмитрия Ивановича и Владимира
280
Заключение
Андреевича, оказываются жертвы Святополка - его
братья Борис и Глеб, а также покровитель Москвы -
митрополит Петр. Сам Дмитрий Донской как бы
объединяет в своем лице Александра Невского - из-
вестного защитника Отечества, и Ярослава Мудро-
го, расправившегося в свое время с печенегами, ведь
этими именами с прибавкой «новый» называют его
некоторые памятники «Куликовского цикла». Таким
образом, на поле брани подводятся итоги многове-
ковой борьбы добра со злом. Нравственный подтекст
оценки битвы усиливается жаждой справедливого
возмездия за пленение Батыем земли русской (иног-
да и «славянской») и за поражение на Калке, где яко-
бы довершил разгром нового Батыя хан Тохтамыш.
Не менее ярки изобразительные средства, исполь-
зованные для описания битвы и взятые преиму-
щественно из арсенала фольклора. Сравнение двух
войск со сходящимися тучами, «высекающими гром
и молнии», в «Задонщине» приходит на смену опи-
саниям периода монголо-татарского завоевания, где
«тучами, которые гонит ветер», называли неожидан-
но появившиеся отряды кочевников. На Куликовом
поле «тьма уступает свету». Эти слова не следует по-
нимать буквально - о наступлении тьмы сообщали
исторические источники XIII в. Как образ векового
угнетения воспринимаются груды лежащих на поле
брани тел, напоминавших «стоги сенные»: подобно
сену, косили русских воинов еще батыевы «тьмы».
О многочисленных потерях говорят картины крова-
вого пира, столь заметные в повестях о Куликовской
битве, включенные в них суммарные перечни погиб-
ших в бою знатных воинов и «дружины всей». Обиль-
ными жертвами искупляются «грехи и пороки»,
разобщившие русичей и приведшие в XIII в. к завое-
ванию Руси - таков лейтмотив этих произведений.
281
Заключение
Иначе по сравнению с домонгольским периодом
воспринимался и образ героя, вышедшего в 1380 г.
на поле брани. Это уже не самоуверенный богатырь,
наделенный сверхъестественной силой и выносли-
востью. Героем эпохи Куликовской битвы становится
обыкновенный, казалось бы, ничем не примечатель-
ный человек. Но за его плечами годы подвижниче-
ства, множество славных дел. Отсюда мудрость и
гармоничность его деятельной натуры. Что не под
силу одному, по плечу многим, таким как он. Ново-
му герою чуждо бахвальство. Этим качеством, как
пороком, наделяются отрицательные персонажи
исторических повествований второй половины XIV -
первой половины XV в. Бахвальству противопостав-
ляется реальная оценка ситуации, которая и при-
водит к победе сильных своим единством русских
людей. Обращает на себя внимание почти полное
отсутствие индивидуальных портретных характе-
ристик положительных героев.
Этот недостаток в определенной мере компен-
сируется памятниками изобразительного искусства,
и прежде всего работами Андрея Рублева. На его
иконах отразились живые черты русского человека -
простодушие и открытость. Говоря словами лето-
писца, современника Андрея Рублева, «русские
миролюбцы суть». Миролюбие - отличительная осо-
бенность образов его героев. Им чуждо высокомерие
и тем более «злохитрие» - качество, которое пори-
цалось даже у врагов - хана Тохтамыша и Едигея.
В произведениях прославленного мастера нашли
воплощение те прогрессивные идеи, которыми жила
общественная мысль той эпохи. Не случайно его
«Троица» стала своеобразным символом единения
Руси. Его персонажам чужда застылость, они слов-
но в постоянном движении, подобно самим подвиж-
282
Заключение
никам. В их немых обращениях друг к другу - ощу-
щение родства мыслей, гармония и красота челове-
ческого общежития.
Идеи возрождения русской государственности,
столь популярные в эпоху Куликовской битвы, тре-
бовали от художников бережного отношения к об-
разцам и самому стилю художественной культуры
Киевской Руси. Благодаря этому и складывается к
XV столетию национальное своеобразие московской
живописи, основанное на развитии тех традиций,
которые брали свое начало в «золотом веке» древне-
русского искусства.
Подобные процессы происходят и в архитектуре,
где формируется раннемосковская школа, знамену-
ющая собой важный этап в развитии общерусского
типа культового зодчества.
Достижения Московской Руси в области культуры
объективно отразили ее успехи и в других сферах
жизни - экономике, политике, торговле. Весь комп-
лекс достижений Москвы и позволил ей организо-
вать отпор Мамаю, повести за собой другие русские
земли, утвердить в художественном творчестве свои
высокие идеалы. Победа на Куликовом поле, под-
твердившая правильность избранного Москвой
пути, явилась одновременно колоссальным мораль-
ным стимулом в ее дальнейшем развитии.
После Куликовской битвы ордынским ханам уже
не удавалось победить русских в открытом бою. Вре-
менные неудачи - захват Москвы Тохтамышем в
1382 г. и ее осада Едигеем в 1409 г. - уже не расцени-
вались как проявление собственной слабости и силы
ордынцев. Причина поражений виделась москвича-
ми в ином - коварстве («злохитрии») врага, приме-
нении им нечестных приемов борьбы. Уверенностью
в своих силах объясняется и интенсивная подготов-
283
Заключение
ка жителей Москвы к обороне столицы от Тимура
в 1395 г. и сбор ими войска, вышедшего навстречу
среднеазиатскому полководцу. Как показатель соб-
ственной силы расценивалось в летописи неожидан-
ное изменение Тимуром своего первоначального
маршрута. Да и угроза прочих ордынских изгонов
не вызывала в столице панических настроений.
Задачи по объединению русских земель вокруг
Москвы, особенно остро поставленные в ходе подго-
товки к Куликовской битве, решались в последующие
десятилетия. Путь этот был не простым, но пра-
вильность его выбора подтвердила история. Даже
развязанная удельными князьями более чем два-
дцатипятилетняя феодальная война (1425-1453)
за сохранение порядков феодальной раздробленно-
сти уже не могла остановить процесс складывания
единого государства. Настойчивые усилия Дмитрия
Донского поставить под свои знамена всю Русь
осуществлялись на протяжении целого столетия. Его
попытки обезопасить свои южные границы выли-
лись в присоединение в 1393 г. к московским владе-
ниям земель вдоль нижнего течения Оки и Среднего
Поволжья. Вместе с богатыми земельными приобре-
тениями Москва получила важнейший торговый
путь. Решительное желание Дмитрия Ивановича
преодолеть сопротивление главных противников
централизации - Великого Новгорода и Твери - вы-
лившееся в военные походы 1386 и 1375 гг., было в
конце концов осуществлено в 1478 и 1485 гг. Уже
присоединение к Москве обширнейших новгородс-
ких земель означало восстановление русской госу-
дарственной территории.
Наконец, главная цель Куликовской битвы - пол-
ностью освободиться от ордынской зависимости -
была достигнута ровно через сто лет - в 1480 г., ког-
284
Заключение
да последняя попытка хана Большой Орды Ахмата
закончилась безрезультатно.
На протяжении всего периода реализации задач,
выдвинутых Москвой в конце XIV в., мерой дости-
жений была Куликовская битва. С ней сравнивались
самые громкие победы Московской Руси - военный
поход 1471 г. на Новгород, оправиться после кото-
рого «вольному городу» так и не удалось, позицион-
ная война 1480 г., взятие Казани в 1552 г. и отраже-
ние от столицы крымских татар в 1591г.
Память о победе на Куликовом поле находит свое-
образные, но вместе с тем типичные для русского
средневековья воплощения в названиях церквей и
сюжетах икон. Упоминаниям о ней отыскивается
место в былинах, сложившихся еще в домонгольское
время, преданиях и исторических песнях. В честь
Донского сражения слагаются литературные и «жи-
вописные» повествования. Все эти памятники, раз-
ные по своей специфике, происхождению и сред-
ствам выражения, объединяет трепетное отношение
к теме, глубокое уважение к тем, кто организовал
и завоевал победу.
Куликовская битва останется в отечествен-
ной истории и культуре как яркий обра-
зец величия русского духа, кра-
соты человека и удивитель-
ной гармонии его
искусства.
ПРИМЕЧАНИЯ
Введение
1 Бескровный Л.Г. Историография Куликовской бит-
вы // Куликовская битва: Сб. ст. М.,1980. С. 6-24; Гор-
ский А.Д. Куликовская битва в исторической науке// Ку-
ликовская битва в истории и культуре нашей Родины.
М.,1983. С. 15-42.
2 Куликовская битва 1380 г.: Указатель литературы /
Сост. Н.А. Араловец, П.В. Пронина)// Куликовская бит-
ва: Сб. ст. С. 282-318; 600 лет победы на Куликовом поле:
библиография / Сост. И. Моисеев)// Богословские труды.
М., 1983. № 22. С. 178-237.
3 См.: «Слово о полку Игореве» и памятники Куликов-
ского цикла. К вопросу о времени написания «Слова...».
М.; Л., 1966.
4 См.: Памятники литературы Древней Руси. XIV - се-
редина XV века. М.,1981.
5 См.: Маштафаров А.В. Документы ЦГАДА по исто-
рии Куликовской битвы// Советские архивы. 1980. № 5.
С. 35-39; Приселков МД. Ханские ярлыки русским митро-
политам. Пг., 1916; Духовные и договорные грамоты ве-
ликих и удельных князей XTV-XVI веков. М.; Л., 1950.
№ 10. С. 30, № 19. С. 54, № 47. С. 144; Буганов В.И. Раз-
рядные книги последней четверти XV - начала XVII в.
М., 1962. С. 107; Разрядная книга 1475-1605 гг. М., 1977.
Т. 1.4. 1.С. 13-16 и др.
6 См.: Тизенгаузен ВТ. Сборник материалов, относя-
щихся к истории Золотой Орды. СПб., 1884. Т. 1. М.; Л.,
286
Примечания
1941. Т. 2; Патканов К.П. История монголов по армян-
ским источникам. Л., 1974. Вып. 2; Плано Карпини Дж.
дель. История монголов/ Дж. Дель Плано Карпини. - Пу-
тешествие в Восточные страны/ Г. де Рубрук. Книга Мар-
ко Поло /Вступ. ст., коммент. М.Б. Горнунга. М., 1997 и др.
7 См.: Путилов Б.Н. Куликовская битва в фольклоре//
Труды отдела древнерусской литературы/ Институт рус-
ской литературыАН СССР (Далее-ТО ДРЛ). Л., 1961.Т. 17.
С. 107-129; Азбелев С.Н. Отзвуки Куликовской битвы в
сербском и русском фольклоре// Советское славяноведе-
ние. 1970. № 6. С. 50-57; Он же. Текстологические приемы
изучения повествовательных источников о Куликовской
битве в связи с фольклорной традицией// Источнико-
ведение отечественной истории. М., 1975. С. 163-190;
Пушкарев Л.Н. К вопросу об отражении Куликовской
битвы в русском фольклоре// Куликовская битва. Сб. ст.
С. 265-274.
8 Воронин Н.Н. К характеристике архитектурных па-
мятников Коломны времен Дмитрия Донского// Матери-
алы и исследования по археологии СССР. М., 1949. № 12.
С. 217-237; Померанцев Н.Н. Героическая тема в древне-
русской пластике// Из истории русского и западноевро-
пейского искусства: Материалы и исследования. М., 1960.
С. 142-176; Лихачев Д.С. Культура Руси времен Андрея Руб-
лева и Епифания Премудрого (конец XIV - начало XV в.).
М.; Л., 1962; Ильин М.А. Искусство Московской Руси
эпохи Андрея Рублева и Феофана Грека. М., 1976 и др.
ЧАСТЬ I. ОТ КАДКИ ДО ДОНА
Битва на Kaakg
1 Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящих-
ся к истории Золотой Орды. Т. 1. С. 2-3 (Из летописи Иб-
нельсира - 1160-1253).
2 Патканов К.П. История монголов по армянским ис-
точникам. Вып. 1. С. 65.
287
Примечания
3 Там же. С. 1 (Из истории Киракоса Гандзакеци).
4 Там же. С. 20.
5 Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящих-
ся к истории Золотой Орды. Т. 1. С. 26.
6 Новгородская первая летопись старшего и млад-
шего изводов. (Далее - HUI.) М.; Л., 1950. С. 62.
7 Полное собрание русских летописей. (Далее - ПСРЛ).
М.,1962. Т. I (Лаврентьевская летопись и Суздальская ле-
топись по Академическому списку). Стлб. 445.
8 См.: Н1Л. С. 62; ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 445-446; ПСРЛ. М.,
1962. Т. 2. (Ипатьевская летопись). Стлб. 743-744.
9 ПСРЛ.Т. 1.Стлб. 446.
10 Патпканов К.П. История монголов по армянким ис-
точникам. Вып. 1. С. 31.
11 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 742.
12 См.: Там же. Стлб. 741.
13 О последовательности развития событий перед и во
время битвы на Калке см.: Эммаусский А.В. Летописные
известия о первом нашествии монголо-татар на Восточную
Европу// Кировский государственный университет. Уче-
ные записки. 1958. Вып. 17. Т. 1. С. 59-109; Свердлов М.Б.
К вопросу о летописных источниках «Повести о битве на Кал-
ке»// Вестник Ленинградского университета. Серия: исто-
рия, язык и литература. Л., 1963. Вып. 1. № 2. С. 139-144.
14 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 742.
15 Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.; Л., 1952.
Т. 1.Кн. 2. С. 202.
16 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 743.
17 Там же. Стлб. 731-732.
18 Там же. Стлб. 744-745.
19 См.: Патканов К.П. История монголов по армянским
источникам. Вып. 1. С. 2. (Из истории Киракоса Гандза-
кеци).
20 См.: Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы
развития феодальной Руси. М., 1967. С. 54.
288
Примечания
21 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 152.
22 HUI. С. 62.
23 Там же. С. 266.
24 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 220.
25 Н1Л. С. 62.
26 ПСРЛ.Т. 1.С. 505.
27 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 745.
28 Н1Л. С. 62.
29 См.: Н1Л. С. 62; ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 446.
30 Аннинский С.А. Известия венгерских миссионеров
XIII-XIV вв. о татарах и Восточной Европе// Историчес-
кий архив. М.; Л., 1940. С. 90.
31 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 740.
32 См.: Истрин В. Откровение Мефодия Патарского
и апокрифические видения Даниила в византийской
и славяно-русской литературах. М., 1897.
33 ПСРЛ. Стлб. 446.
34 См.: Пашу то ВТ. Очерки истории Галицко-Волын-
ской Руси. М., 1950. С. 65.
35 ПСРЛ.Т. 1.Стлб. 234.
36 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 745.
37 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 447.
38 Там же. Стлб. 449-450.
39 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 750-751.
40 ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 454-456.
41 Петухов Е. Серапион Владимирский - русский про-
поведник XIII века// Записки историко-филологическо-
го факультета С.-Петербургского университета. СПб.,
1888. 4.XVII. С. 39.
42 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 762.
43 Там же. Стлб. 778.
44 Там же. Стлб. 745.
45 ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 453.
46 Там же. Стлб. 459.
47 Там же. Стлб. 460.
289
Прнмечдння
Бдтыекд рать
1 Слово о полку Игореве/ Вступ. ст. и подг. древнерус.
текста Д. Лихачева; сост. и коммент. Л. Дмитриева. М.,
1983. С. 34.
2 Слово о погибели Русской земли// Памятники
литературы Древней Руси. XIII век. М., 1981. С. 130.
3 Аннинский С.А. Известия венгерских миссионеров
XIII-XIV вв. о татарах и Восточной Европе. С. 88.
4 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 514-515.
5 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 778.
6 Повесть о разорении Рязани Батыем// Памятни-
ки литературы Древней Руси. XIII век. С. 194.
7 ПСРЛ.Т. 1.Стлб. 460.
8 Н1Л. С. 287.
9 Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящих-
ся к истории Золотой Орды. Т. 2. С. 21-23.
10 ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 462-464.
11 См.: Там же. Стлб. 465.
12 Н1Л. С. 75-76.
13 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 780-781.
14 Там же. Стлб. 784-786.
15 Там же. Стлб. 1.
16 См.: Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Во-
лынской Руси. С. 229.
17 См.: Аристов Н.Я. Предания об исторических ли-
цах и событиях// Исторический вестник. 1880. Кн. 3.
С. 7.
18 См.: Зачиняев А. Об эпических преданиях Орловс-
кой, Курской и Воронежской губерний// Известия Отде-
ления русского языка и словесности имп. Академии наук.
СПб.Т. 11. Кн. 1.С. 38.
19 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 463-464.
20 См.: Н1Л. С. 75.
21 Патканов К.П. История монголов по армянским
источникам. Вып. 2. С. 5.
290
Примечания
22 ПСРЛ. СПб., 1885. Т. 10 (Летописный сборник име-
нуемый Патриаршиею или Никоновскою летописью).
(.105.
23 См.: Н1Л. С. 75.
24 См.: ПроппВ.Я. Русский героический эпос. М., 1958.
С. 304, 317, 320 и др.; Соколова В.К. Русские историчес-
кие предания. М., 1970. С. 34-37 и др.
25 Пропп В.Я. Русский героический эпос. С. 317.
26 Обзор мнений о времени введения вставки о гибе-
ли богатырей см.: Лихачев Д.С. Летописные известия об
Александре Поповиче// ТОДРЛ. М.; Л., 1949. Т. 7. С. 25.
27 Там же. С. 28.
28 ПСРЛ. Пг., 1915. Т. 4. Вып. 1 (Новгородская четвер-
тая летопись). С. 203.
29 См.: Повести о Николе Заразском// Словарь книж-
ников и книжности древней Руси. XI - первая половина
XIV в.) / Отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. Вып. 1. С. 336;
Кузьмин А.Г. Летописные известия о разорении Рязани
Ьатыем// Вестник Московского университета. Серия:
история. 1963. № 2. С. 70.
От растерянности к сопротивлению...
1 См.: Миллер О. О древнерусской литературе по отно-
шению к татаркому игу// Древняя и новая Россия. СПб.,
1876.Т. 2. С. 52.
2 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 467.
3 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 788; см. также: Н1Л. С. 219-220.
4 См.: ПашутоВ.Т. Очерки по истории Галицко-Волын-
ской Руси. С. 57-60, 63-66, 205, 263.
5 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 807.
6 См.: Насонов А.Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940. С. 27-28.
7 Житие Александра Невского// Памятники литера-
туры Древней Руси. XIII век. С.434.
8 См.: Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Са-
ранск, 1960. С. 24.
291
Примечания
9 См.: ПланоКарпиниДж. дель. История монголов... С. 58.
10 См.: Пашуто В.Т. Героическая борьба русского на-
рода за независимость. XIII век. М., 1956. С. 214.
11 HIJI. С. 310.
12 Там же. С. 82.
13 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 475.
14 См.: Приселков М.Д. Ханские ярлыки русским мит-
рополитам. Пг., 1916. С. 83, 98 и др; Пашуто В.Т. Очерки
по истории Галицко-Волынской Руси. С. 275.
15 Сказание об убиении в орде князя Михаила Чер-
ниговского и его боярина Федора/ / Памятники литера-
туры Древней Руси. XIII век. С. 228.
16 Там же.
17 См.: Тихомиров М.Н. Воссоздание русской письмен-
ной традиции в первые десятилетия татарского ига//
Вестник истории мировой культуры. 1957. № 3. С. 5-12.
18 Там же.
19 См.: Петухов Е. Серапион Владимирский - русский
проповедник XIII века. С. 33.
20 См.: Тихомиров М.Н. Воссоздание русской письмен-
ной традиции в первые десятилетия татарского ига. С. 4.
21 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 468.
22 Там же. Стлб. 473; ПСРЛ. Т. 10. С. 138-139.
23 ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 473-474.
24 См.: Татищев В.Н. История Российская с самых
древнейших времен. М.; Л., 1964. Т. 4. С. 27.
25 См.: Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. С. 50.
26 См.: Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 50.
27 См.: Пашуто В.Т. Героическая борьба русского на-
рода за независимость (XIII век). М., 1956. С. 217-221.
28 Устюжский летописный свод (Архангелогородский
летописец). М.; Л., 1950. С. 47.
29 Н1Л. С. 81.
30 ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 481-482.
31 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949.
№4. С. 14.
292
Примечания
32 ПСРЛ. СПб., 1913. Т. 18 (Симеоновская летопись).
С. 72.
33 См.: Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 70-75.
34 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 482.
35 См.: Серебрянский Н.И. Древнерусские княжеские
жития. М., 1915. С. 185.
36 См.: Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 70-78.
37 См.: Каргалов В. Свержение монголо-татарского
ига. М., 1973. С. 56.
38 ПСРЛ.Т. 18. С. 82.
39 Там же. С. 82-83.
40 См.: ПСРЛ.Т. 18. С. 83.
41 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 484.
42 ПСРЛ.Т. 18. С. 85.
Сорок лет тишины
1 ПСРЛ.Т. 18. С. 89.
2 Там же. С. 90.
3 Там же. С. 88.
4 ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. 25. (Московский летописный
( вод конца XV века). С. 166-167.
5 Н1Л. С. 339; ПСРЛ. 1965. Т. 15. Вып. 1 (Рогожский
летописец). Стлб. 42.
6 См.: Кучкин В.А. Русские княжества и земли перед
Куликовской битвой. М., 1980. С. 30.
7 Н1Л. С. 97.
8 ПСРЛ. Т. 15. Стлб. 415; Н1Л. С. 98.
9 Древние российские стихотворения, собранные
Киршею Даниловым. М., 1977. С. 26.
10 ПСРЛ.Т. 18. С. 90.
11 Там же.
12 См.: Борисов Н.С. Церковные деятели средневеко-
вой РусиXIII-XVII вв. М., 1988. С. 35-38.
13 ПСРЛ. Т.1. Стлб. 530.
14 ПСРЛ.Т. 18. С. 90.
293
Примечания
15 Там же. С. 93.
16 Там же.
17 ПСРЛ.Т. 18. С. 93.
18 См.: Житие Александра Невского// Памятники
литературы Древней Руси. XIII век. С. 430.
19 См.: Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 120-126.
20 ПСРЛ. Т. 25. С. 202.
21 Там же. С. 175.
22 Приселков М.Д. Ханские ярлыки русским митропо-
литам. С. 77-78.
23 ПСРЛ.Т. 25. С. 174.
24 Там же. С. 180.
25 ПСРЛ. Т. 18. С. 94 (Джанибек убил младшего брата
Хидырьбека и старшего - Тинь-Бека).
26 ПСРЛ. Т. 25. С. 180 и др.
27 ПСРЛ.Т. 18. С. 95.
28 Духовные и договорные грамоты великих и удель-
ных князей XIV-XVI веков. С. 14.
29 ПСРЛ.Т. 18. С. 100.
30 Там же.
31 Там же.
32 ПСРЛ. СПб., 1885. Т. 10 (Летописный сборник, име-
нуемый Патриаршею или Никоновской летописью).
С. 230-231.
33 См.: Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды.
С.111-112.
34 ПСРЛ.Т. 18. С. 101.
35 Там же.
36 ПСРЛ.Т. 25. С. 183.
37 ПСРЛ.Т. 1.Стлб. 355.
38 ПСРЛ.Т. 18. С. 103.
39 Там же. С. 105-106.
40 Там же. С. 106.
41 См.: Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной
Руси. М., 1962. Т. 2. С. 228-234.
42 ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. С. 84.
43 ПСРЛ. Т.18. С.108-109.
294
Примечания
часть н. куликовская Битва
«Злтворить врагам ворота»
1 Шамбинаго С.К. Повести о Мамаевом побоище.
СПб., 1906. VIII (Сборник отделения русского языка и сло-
весности имп. Академии наук. Т. 81. № 7). С. 115.
2 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 645.
3 ПСРЛ.Т. 18. С. 114.
4 Там же.
5 Там же. С. 112.
6 ПСРЛ.Т. 18. С. 112. Прил. 1.
7 ПСРЛ.Т. 18. С. 112.
8 См.: Пресняков А.Е. Образование великорусского
государства. С. 320.
9 ПСРЛ.Т. 11. С. 21.
10 ПСРЛ.Т. 18. С. 115.
11 Там же.
12 См.: Там же. С. 113: ПСРЛ. Т. 25. С. 189.
13 ПСРЛ.Т. 11. С. 19.
14 Там же. С. 24.
15 ПСРЛ.Т. 15. Вып. 1.Стлб. 116-117:Т. 18. С. 118.
16 ПСРЛ.Т. 18. С. 118-119.
17 ПСРЛ.Т. 15. Вып. 1.С. 134-135; ПСРЛ.Т. 25. С. 199.
18 Н1Л. С. 375.
19 См.: Архив К. Маркса и Ф. Энгельса. М., 1946. Т. 8.
С. 151.
20 ПСРЛ. Т. 18. С. 103.
21 См.: Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной
I’ycH XII-XV веков. Т. 2. С. 237.
22 ПСРЛ. Т. 18. С. 129.
23 См.: Памятники древней письменности и искус-
ства. СПб., 1885. Вып. 58. С. 17, 28.
24 ПСРЛ. Т. 18. С. 129.
25 ПСРЛ. Т. 24. Пг., 1921 (Типографская летопись).
С. 170.
295
Примечания
26 См.: Лихачев Д.С. Градостроительная семантика
Успенских храмов на Руси// Успенский собор Москов-
ского Кремля. Материалы и исследования. М., 1985.
С. 17-23.
27 ПСРЛ.Т. 11. С. 44-45.
28 ПСРЛ.Т. 18. С. 129. Прим. 1.
29 См.: Воронин Н.Н. К характеристике архитектур-
ных памятников времени Дмитрия Донского// Матери-
алы и исследования по археологии СССР. М., 1949. № 12.
С. 227-233.
30 См.: Сказание о Мамаевом побоище. Киприанов-
ская редакция// Повести о Куликовской битве. Л., 1982.
С. 55, 57.
31 Приселков М.Д. Троицкая летопись. Реконструкция
текста. М.; Л., 1950. С. 440.
32 См.: Тихомиров М.Н. Средневековая Россия на меж-
дународных путях (XIV-XV вв.). М., 1966. С. 8.
33 См.: Прохоров Г.М. Исихазм и общественная мысль
в Восточной Европе в XIV веке// ТОДРЛ. Л., 1968. Т. 23.
(Литературные связи древних славян). С. 93.
К Дону!
1 ПСРЛ. Т. 25. С. 207.
2 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редакция//
Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 30.
3 Там же. С. 29-30.
4 См.: Сказание о Мамаевом побоище (Забелинский
список); Повести о Куликовской битве: Тексты, перево-
ды и примечания. М., 1959. С. 169-170.
5 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 30.
6 Там же. С. 29.
7 ПСРЛ.Т. 11. С. 21.
8 См.: Краткая летописная повесть// Сказания
и повести о Куликовской битве. С. 14.
296
Примечания
9 См.: Бескровный Л.Г. Куликовская битва// Кули-
ковская битва. Сб. ст. М., 1980. С. 224; Егоров В.Л. Золо-
тая Орда перед Куликовской битвой// Там же. С.211-
212.
10 См.: Пространная летописная повесть// Сказа-
ния и повести о Куликовской битве. С. 16.
11 См.: Там же. С. 20.
12 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Там же. С. 25.
13 См.: Бегунов Ю.К. Об исторической основе «Сказа-
ния о Мамаевом побоище»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. М.; Л., 1966. С. 479.
14 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 447.
15 Тексты «Задонщины» (список ГБЛ. Собр. Ундоль-
ского № 632(9)// «Слово о полку Игореве» и памятники
Куликовского цикла. С. 535.
16 Памятники литературы Древней Руси. XIV - сере-
дина XV века. С. 152.
17 См.: Задонщина// Сказания и повести о Куликов-
ской битве. С. 7.
18 См.: Дмитриева Р.П. Взаимоотношение списков
«Задонщины» и текст «Слова о полку Игореве»// «Слово о
полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. С. 199-
263; Дмитриев Л.А. Вставки из «Задонщины» в «Сказа-
нии о Мамаевом побоище» как показатели истории тек-
ста этих произведений// Там же. С. 385-439.
19 См.: Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. С. 116.
20 См.: Задонщина// «Слово о полку Игореве» и памят-
ники Куликовского цикла. С. 540. По подсчетам Р.Г. Скрын-
никова, силы Мамая едва ли превышали 80-90 тыс. чело-
век. См.: Скрынников Р.Г. Куликовская битва. Проблемы
изучения// Куликовская битва в истории и культуре на-
шей Родины. М., 1983. С. 53.
21 ПСРЛ.Т. 15. С. 440.
22 Барбаро и Контарини о России / Вступ. ст., подго-
тов. текста, перевод и коммент. Е.Ч. Скржинской. Л.,
1971. С. 150.
297
Примечания
23 См.: Сказание о Мамаевом побоище. Основная ре-
дакция// Сказания и повести о Куликовской битве.
С. 30.
24 См.: Пространная летописная повесть// Сказа-
ния и повести о Куликовской битве. С. 17.
25 См.: Сказание о Мамаевом побоище (Михайлов-
ский список Основной редакции)// Русские повести XV-
XVI веков. М.; Л., 1958. С. 21.
26 См.: Бескровный Л.Г. Куликовская битва. С. 226;
Скрынников Р.Г. Куликовская битва. Проблемы изуче-
ния// Куликовская битва в истории и культуре нашей
Родины. С. 54.
27 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 33.
28 Там же. С. 33-34.
29 См.: Бегунов Ю.К. Об исторической основе «Сказа-
ния о Мамаевом побоище». С. 487-488.
30 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 33.
31 См.: Бегунов Ю.К. Об исторической основе «Сказа-
ния о Мамаевом побоище». С. 491-499.
32 Пространная летописная повесть// Сказания
и повести о Куликовской битве. С. 18.
33 См.: Сказание о Мамаевом побоище. Киприановс-
кая редакция// Сказания и повести о Куликовской бит-
ве. С. 58.
34 См.: Сказание о Мамаевом побоище. Основная ре-
дакция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 34.
35 Пространная летописная повесть// Сказания
и повести о Куликовской битве. С. 22.
36 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 23.
37 Там же. С. 46; см. также: Шамбинаго С. Повести
о Мамаевом побоище. С. 249.
38 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 37-38.
298
Прил\бчдния
39 См.: Бегунов Ю.К. Об исторической основе «Сказа-
ния о Мамаевом побоище». С. 477-486.
40 См.: Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси. М.,
1970. Т. 2. С. 27.
41 См.: Сказание о Мамаевом побоище. Основная ре-
дакция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 38.
ПрбДСКАЗАНИЯ
1 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 460.
2 ПСРЛ.Т. 2. Стлб. 638.
3 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 31.
4 Пространная летописная повесть// Сказания
о повести о Куликовской битве. С. 19.
5 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 43.
6 Задонщина // «Слово о полку Игореве» и памятни-
ки Куликовского цикла. С. 550.
7 См.: Веселовский С.В, Исследования по истории
класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 56; Бе-
гунов Ю.К. Об исторической основе «Сказания о Мамае-
вом побоище». С. 54.
8 См.: Сказание о Мамаевом побоище. Основная ре-
дакция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 38.
9 См.: ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 802.
10 Су мару ков Г.В. Кто есть кто в «Слове о полку Игоре-
ве». М., 1983. С. 107 и др.
11 См.: Н1Л. С. 184-185; ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 419 и др.
12 Сказание о Мамаевом побоище. Киприановская
редакция// Сказания и повести о Куликовской битве.
С. 61.
13 Там же. С. 62.
14 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 44.
15 Там же. С. 38.
299
Примечания
16 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 46.
17 См.: Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. М.; Л.,
1935. С. 91.
18 См.: Борисов Н.С. Церковные деятели средневеко-
вой Руси XIII-XVI веков. М., 1988. С. 25-38; Бегунов Ю.К.
Об исторической основе «Сказания о Мамаевом побои-
ще». С. 484.
Мамаево покоище
1 См.: Пространная летописная повесть// Сказа-
ния и повести о Куликовской битве. С. 20.
2 Там же. С. 38-39.
3 Там же. С. 20.
4 Сказание о Мамаевом побоище. Киприановская ре-
дакция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 63.
5 Задонщина// «Слово о полку Игореве» и памятни-
ки Куликовского цикла. С. 538.
6 Сказание о Мамаевом побоище. Киприановская ре-
дакция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 63.
7 Там же. С. 64.
8 См.: ПСРЛ. М., 1975. Т. 32 (Хроники: Литовская и
Жмойтская, и Быховца; Летописи: Баркулабовская,
Аверки и Панцирского). С. 55.
9 ПСРЛ.Т. 1.Стлб. 147.
10 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 43.
11 По подсчетам специалистов, ширина Куликова
поля не превышала 3 км, а длина имела 4 км. См.: Кир-
пичников А.Н. Великое Донское побоище// Сказания
и повести о Куликовской битве. С. 296.
12 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 43.
13 Задонщина// Там же. С. 13; Сказание о Мамае-
вом побоище// Там же. С. 45.
300
Примечания
14 HUI. С. 75.
15 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 44.
16 Там же. С. 25, 45.
17 Пространная летописная повесть// Там же. С. 21.
18 Сказание о Мамаевом побоище// Там же. С. 45.
19 Там же. С. 48.
20 Пространная летописная повесть// Сказания
и повести о Куликовской битве. С. 24.
21 Задонщина // «Слово о полку Игореве» и памятни-
ки Куликовского цикла. С. 544.
22 См.: Кучкин В.А. Сподвижник Дмитрия Донского//
Вопросы истории. 1979. № 8. С. 113.
23 См.: Сказание о Мамаевом побоище. Забелинский
список. С. 198-199.
24 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 44.
25 См.: Скрынников Р.Г. Куликовская битва. Пробле-
мы изучения. С. 59.
26 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 46.
27 Там же. С. 47.
28 Задонщина// Там же. С. 12.
29 См.: Шамбинаго С. Повести о Мамаевом побоище.
С. 115.
30 См.: Пашуто В.Т. Историческое значение Кули-
ковской битвы// Сказания и повести о Куликовской
битве. С. 286.
31 ПСРЛ.Т. 18. С. 180.
32 Там же.
33 См.: Докончание великого князя Дмитрия Иванови-
ча с великим князем рязанским Олегом Ивановичем//
Духовные и договорные грамоты великих и удельных кня-
зей XIV-XVI веков. С. 29.
34 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 47.
301
Примечания
35 ПСРЛ.Т. 18. С. 98-99.
36 См.: Сказание о Мамаевом побоище (Забелинский
список) // Повести о Куликовской битве. С. 202-203.
37 См.: Сказание о Мамаевом побоище. Основная ре-
дакция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 70.
38 См.: Забелинский список Сказания о Мамаевом
побоище. С. 202.
39 Там же. С. 204.
40 См.: Дмитриев Л.А. Обзор редакций Сказания о
Мамаевом побоище// Повести о Куликовской битве.
С. 459.
41 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 543.
42 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 549.
43 См.: Шептаев А.С. Сербская песня о Куликовской
битве// Русский фольклор. М.; Л., 1963. Вып. 8. С. 181-185.
44 Сказание о Мамаевом побоище. Распространенная
редакция// Сказания и повести о Куликовской битве.
С. 96.
Оврлз героя эпохи Куликовской битвы
1 См.: Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней
Руси. М.; Л., 1970. С. 25-71.
2 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 240-256.
3 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 830.
4 Там же. Стлб. 740-745.
5 ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стлб. 336; ПСРЛ. Пг., 1915. Т. 4.
Ч. 1 (Новгородская четвертая летопись). С. 203 и др.
6 См.: ПСРЛ. Т. 15. Вып 1.
7 См.: Лихачев Д.С. Летописные известия об Александ-
ре Поповиче// ТОДРЛ. М.; Л., 1949. Т. 7. С. 25.
8 См.: Повести о Николе Заразском// Словарь книж-
ников и книжности древней Руси (XI - первая половина
XIV века). Л., 1987. Вып. 1. С. 335.
302
Примечания
9 Повесть о разорении Рязани Батыем// Памятни-
ки литературы Древней Руси. XIII век. С. 192.
10 ПСРЛ.Т. 11. С. 27.
11 ПСРЛ.Т. 18. С. 111-112.
12 Н1Л. С. 287.
13 Там же. С. 376.
14 Пространная летописная повесть// Сказания
и повести о Куликовской битве. С. 21.
15 ПСРЛ.Т. 18. С. 111.
16 Там же. С. 135.
17 См.: Там же. С. 111, 116 и др.
18 См.: Татищев В.Н. История Российская. М.; Л.,
1965. Т. 5. С. 106.
19 ПСРЛ.Т. 18. С. 142.
20 Там же. С. 113.
21 Там же. С. 115.
22 ПСРЛ. Т. 18. С. 128; См. также: Борисов Н.С. Русская
церковь в политической борьбе XIV-XV веков. М., 1986.
С. 86, 100, 125 и др.
23 Борисов Н.С. Русская церковь в политической борь-
бе XIV-XV веков. С. 98, 103-104, 111-112.
24 ПСРЛ.Т. 18. С. 113-114.
25 Прохоров Г. М. Повесть о Митяе. Л., 1978. С. 219.
26 Памятники древней письменности и искусства.
СПб., 1885. Вып. 58. С. 56.
27 Там же. С. 131.
28 ПСРЛ.Т. 18. С. 159.
29 Там же. С. 107.
30 Житие Александра Невского// Памятники литера-
туры древней Руси. XIII век. С. 430-432.
31 Сказание о Мамаевом побоище// Сказания и пове-
сти о Куликовской битве. С. 47.
32 См.: Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игоре-
ве» и памятники Куликовского цикла. С. 553.
33 Дмитриев Л.А. Литературная история памятни-
ков Куликовского цикла// Сказания и повести о Кули-
ковской битве. С. 328.
303
Примечания
34 Задонщина / / Сказания и повести о Куликовской
битве. С. 10.
35 Житие св. Стефана Пермского, написанное Епи-
фанием Премудрым. СПб., 1908. С. 109.
36 См.: ГолубинскийЕ. Преподобный Сергий Радонеж-
ский и созданная им Троицкая лавра. М., 1909. С. 50-77.
37 Сказание о Мамаевом побоище. Основная редак-
ция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 45.
38 Там же. С. 41.
39 Там же. С. 44.
40 Там же. С. 45.
41 Задонщина // Сказания и повести о Куликовской
битве. С. 41.
42 Там же.
Первые годы после битвы
1 ПСРЛ.Т. 10. С. 202.
2 ПСРЛ.Т. 11. С. 69.
3 ПСРЛ. СПб., 1859. Т. 8 (Продолжение летописи по
Воскресенскому списку). С. 241.
4 См.: Духовные и договорные грамоты великих и
удельных князей XTV-XVI вв. С. 29-30.
5 Там же. С. 33.
6 Там же. С. 30, 32.
7 См.: Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы XIV-
XVI вв. М.; Л., 1948. Ч. 1. С. 43-4:5; Он же. Образование рус-
ского централизованного государства. М., 1960. С. 654.
8 См.: Янин В.Л. Актовые печати древней Руси. Т. 2.
С. 31-32.
9 Слово о житии и преставлении великого князя
Дмитрия Ивановича, царя Рускаго// Словарь книжни-
ков и книжности Древней Руси. Л., 1989. Вып. 2 (вторая
половина XTV-XVI веков). Ч. 2. С. 403-405.
10 См.: Борисов Н.С. Русская церковь в политической
борьбе XIV-XVI веков. С. 137.
304
Примечания
11 Русская историческая библиотека. СПб., 1906. Т. 6.
Изд. 2. Приложения. Стлб. 289-304.
12 Там же. Стлб. 26.
13 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. С. 319.
14 Сказание о Вавилонском царстве// Памятники
литературы Древней Руси. Вторая половина XV века. М.,
1982. С. 186.
15 См.: Соловьев А.В. Автор «Задонщины» и его поли-
тические идеи// ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 14. С. 186.
16 Тексты «Задонщины»//«Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 547-548.
17 Слово о погибели Русской земли// Памятники ли-
тературы Древней Руси. XIII век. С. 130.
18 См. публикацию текста «Списка русских городов
дальних и ближних» в кн.: Тихомиров М.Н. Русское лето-
писание. М., 1979. С. 83-137.
ЧАСТЬ III. ОТ ДОНА ДО уГРЫ
«0 московском взятии ОТ ТоХТАМЫША»
1 См.: Черепнин Л.В. Образование русского центра-
лизованного государства в XIV-XV веках. С. 628-632.
2 ПСРЛ.Т. 18. С. 130.
3 Там же. С. 130-131.
4 Там же. С. 131.
5 См.: ПСРЛ.Т. 11. С. 71.
6 ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 23. С. 127.
7 ПСРЛ.Т. 18. С. 132.
8 Там же.
9 ПСРЛ. Т. 23. С. 133.
10 Там же. С. 127.
11 Духовные и договорные грамоты великих и удель-
ных князей XIV-XVI веков. С. 53, 76, 79 и др.
12 ПСРЛ.Т. 15. С. 143-144; Т. 18. С. 132.
13 См.: Борисов Н.С. Русская церковь в политической
борьбе XIV-XVI вв. С. 124-125.
305
Примечания
14 См.: Повесть о нашествии Тохтамыша// Памят-
ники литературы древней Руси. XIV - середина XV века.
С.191-198.
15 ПСРЛ. Т. 23. С. 127.
16 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 209.
17 См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 133.
18 См.: ПСРЛ. Т. 23. С. 128.
19 ПСРЛ. Л., 1982. Т. 37 (Устюжские и вологодские ле-
тописи XVI-XVIII вв.). С. 78.
20 ПСРЛ.Т. 25. С. 210.
21 ПСРЛ.Т. 18. С. 133.
22 Там же.
От нашествия до нашествия
1 См.: Черный В.Д. Белокаменный Кремль в обще-
ственном сознании средневековой Руси// Общественная
мысль: исследования и публикации. М., 1990. Вып. 2.
С. 89.
2 См.: Сказание о Мамаевом побоище. Основная ре-
дакция, печатный вариант// Сказания и повести о Ку-
ликовской битве. С. 126.
3 См.: Черепнин Л.В. Образование русского центра-
лизованного государства в XTV-XV веках. С. 646.
4 ПСРЛ. Т. 37. С. 78.
5 ПСРЛ.Т. 25. С. 210.
6 Там же.
7 См.: ПСРЛ.Т. 18. С. 134.
8 См.: ПСРЛ.Т. 11. С. 81.
9 См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 134.
10 Там же. С. 135.
11 Там же.
12 ПСРЛ.Т. 11. С. 86.
13 ПСРЛ.Т. 18. С. 136.
14 Там же. С. 137.
15 Там же. С. 136.
306
Примечания
16 См.: Борисов Н.С. Церковные деятели средневеко-
вой Руси XIII-XVII веков. С. 73.
17 См.: ПСРЛ. Т. 15. Ч. 1. Стлб. 148.
18 См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 135.
19 Там же. С. 134-135.
20 См.: Кучкин В.А. Формирование государственной
территории Северо-Восточной Руси в X-XIV вв. М., 1984.
С.230-231.
21 ПСРЛ. Т. 25. С. 119-120.
Несостоявшдяся рдть
1 ПСРЛ. Т. 18. С. 135.
2 См.: ПСРЛ.Т. 11. С. 93, 112, 123, 127, 152.
3 Там же. С. 156.
4 ПСРЛ. Пг., 1921. Т. 24 (Типографская летопись).
С. 166; Т. 25. С. 225.
5 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 222.
6 См.: ПСРЛ.Т. 11, С. 127, 152.
7 Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. С. 154.
8 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 221.
9 См.: ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1.С. 165; Т. 18. С. 143;Т.23.С. 134.
10 ПСРЛ. Т. 23. С. 134.
11 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 222-223.
12 См.: Памятники архитектуры Москвы: Белый го-
род. М., 1989. С. 217-218.
13 См.: Антонова В.И. Ранние произведения Андрея
Рублева в Московском Кремле// Культура Древней Руси.
М„ 1966. С. 21-25.
14 См.: ПСРЛ. Т. 23. С. 134; Т. 24. С. 163.
15 См.: Повесть о Темир Аксаке// Памятники литера-
туры Древней Руси. XIV - середина XV века. С. 230-243.
16 См.: ПСРЛ.Т. 11. С. 159.
17 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 223.
18 ПСРЛ. Т. 24. С. 160; ПСРЛ. СПб., 1853. Т. 6 (Софий-
ская летопись). С. 124.
307
Примечания
19 ПСРЛ. Т. 25. С. 222.
20 Черепнин Л.В. Образование русского централизо-
ванного государства в XIV-XV веках. С. 680.
21 ПСРЛ. Т. 6. С. 130.
22 ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 124.
Вероломство «союзников»
1 ПСРЛ.Т. 11. С. 210.
2 Троицкая летопись, реконструкция М.Д. Присел-
кова / Под ред. К.Н.Сербиной. М.: Л., 1950. С. 450.
3 ПСРЛ.Т. 11. С. 172.
4 Греков И.Б. Восточная Европа и упадок Золотой
Орды. М„ 1975. С. 226.
5 См.: ПСРЛ.Т. 23. С. 137; Т. 11. С. 172-174.
6 См.: Греков И.Б. Восточная Европа и упадок Золо-
той Орды. С. 232.
7 Н1Л. С. 396.
8 Там же. С. 399-400.
9 См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 150.
10 Псковские летописи. М.; Л., 1941. Вып. 1. С. 28-29.
11 См.: ПСРЛ.Т. 18. С. 151, 154.
12 Там же. С. 155.
13 См.: Греков И.Б. Восточная Европа и упадок Золо-
той Орды. С. 246-247.
14 См.: ПСРЛ.Т. 18. С. 151.
15 Там же. С. 137.
16 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 238.
17 См.: ПСРЛ. Т. 24. С. 174.
18 ПСРЛ.Т. 18. С. 158.
19 Там же. С. 156.
20 ПСРЛ.Т. 24. С. 174.
21 ПСРЛ.Т. 11. С. 209.
22 ПСРЛ.Т. 18. С. 158-159.
23 См.: ПСРЛ. Т. 11. С. 208.
24 ПСРЛ. Т. 25. С. 239.
308
Примечания
25 ПСРЛ.Т. 11. С. 209.
26 ПСРЛ. Т. 25. С. 239.
27 ПСРЛ.Т. 18. С. 157-158.
28 Там же. С. 156.
В годы рдздоров
1 ПСРЛ. Т. 18. С. 160.
2 ПСРЛ. Т. 25. С. 248.
3 См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 168-169.
4 Там же. С. 169-170.
5 ПСРЛ. Т. 4. С. 82.
6 ПСРЛ. Т. 25. С. 249.
7 См.: Духовные и договорные грамоты великих
и удельных князей XIV-XVI веков. С. 35.
8 Там же. С. 64.
9 Там же. С. 297.
10 ПСРЛ. Т. 6. С. 148.
11 Подробнее о перипетиях феодальной войны см.:
Черепнин Л.В. Образование русского централизованно-
го государства в XIV-XV веках. С. 743-814.
12 См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 188-189.
13 Там же. С. 190.
14 Там же. С. 192.
15 Там же. С. 193.
16 Там же. С. 193-195.
17 Там же. С. 188.
18 См.: Черепнин Л.В. Образование русского центра-
лизованного государства в XIV-XV веках. С. 772.
19 ПСРЛ. Т. 24. С. 183.
20 См.: ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 443.
21 См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 196.
22 См.: ПСРЛ. Т. 23. С. 152; Т. 24. С. 183-184.
23 См.: Черепнин Л.В. Образование русского центра-
лизованного государства в XIV-XV веках. С.795-799.
24 АФЗХ. Ч. 1. С. 129. № 145.
309
Примечания
25 АИ.Т. 1. С. 79. №40.
26 См.: Черепнин Л.В. Образование русского центра-
лизованного государства в XIV-XV веках. С. 799.
27 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 268-269.
28 См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 205.
29 ПСРЛ.Т. 23. С. 153.
30 Там же; ПСРЛ. Т. 25. С. 273.
31 Салмина М.А. «Летописная повесть» о Куликовской
битве и «Задонщина»// «Слово о полку Игореве» и па-
мятники Куликовского цикла. С. 374.
Путь к Угре - путь к сководе
1 Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. С. 201-268.
2 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 249-250.
3 См.: Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на
Руси. М., 1983. С. 20-21.
4 См.: Базилевич К.В. Внешняя политика Русского
централизованного государства. Вторая половина XV в.
М„ 1952. С. 50-72.
5 См.: Черепнин Л.В. Образование Русского центра-
лизованного государства в XIV-XV веках. С. 805.
6 См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 204.
7 Там же. С. 206-207.
8 ПСРЛ. Т. 25. С. 273.
9 ПСРЛ.Т. 18. С. 212.
10 ПСРЛ.Т. 12. С. 112.
11 См.: ПСРЛ. Т. 6. С. 181.
12 ПСРЛ.Т. 12. С. 111.
13 ПСРЛ. Т. 25. С. 289.
14 См.: Кирпичников А.Н. Военное дело на Руси в XIII-
XV веках. Л., 1976.
15 См.: Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л.,
1949. С. 39-43.
16 ПСРЛ. Т. 16. СПб., 1839 (Летопись Авраамки).
С. 198-200.
310
Примечания
17 См.: Янин В.Л. К вопросу о происхождении Михаи-
ла Клопского// Археографический ежегодник за 1978 г.
М.,1979. С. 52-61.
18 ПСРЛ. Т. 25. С. 287.
19 См.: Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы
XIV-XV вв. М., 1948. Ч. 1. С. 369-373.
20 ПСРЛ. М.;Л., 1959. Т. 26 (Вологодско-Пермская лето-
пись). С. 265.
21 ПСРЛ.Т. 25. С. 302.
22 Там же. С. 308-309.
23 См.: Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на
Руси. С. 38.
24 Подробно о перипетиях «Стояния на Угре» см.: Алек-
сеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. М., 1989.
С. 94-116; Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на
Руси. С. 43-55.
25 ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 20. Ч. 1 (Львовская летопись).
С. 345; Т. 6. С. 231.
26 ПСРЛ. Л., 1982. Т. 37 (Устюжские и вологодские ле-
тописи XVI-XVIII вв.). С. 95.
27 См.: Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на
Руси. С. 51.
28 ПСРЛ. Т. 24. С. 199.
29 См.: Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордын-
ского ига. С. 108-110.
30 ПСРЛ. Т. 25. С. 328.
31 Там же.
32 Подробный разбор идейного содержания и обстоя-
тельств создания Послания Вассиана см.: Кудрявцев И.М.
«Послание на Угру» Вассиана Рыло как памятник публи-
цистики XV века// Институт русской литературы. Труды
отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1951.Т. 8. С. 158-
186; Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига.
С.117-127.
33 ПСРЛ. Т. 6. С. 227-228.
34 Там же. С. 232.
ЗП
Примечания
35 Там же. С. 227.
36 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 279.
37 Там же. С. 331.
38 См.: Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордын-
ского ига. С. 112-114.
39 Цит. по: Дмитриева Р.П. Приемы редакторской прав-
ки книгописца Ефросина (К вопросу об индивидуальных
чертах Кирилло-Белозерского списка «Задонщины»)//
«Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цик-
ла. С. 265.
После освобождения
1 См.: СоболеваН.А. Русские печати. М., 1991. С. 205-
209.
2 Адрианова-Перетц В.П. Слово о житии и о престав-
лении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Руська-
го// ТОДРЛ. М.; Л., 1947. Т. 5. С. 96.
3 См.: Салмина М.А. «Слово о житии и преставлении
великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго»,
памятник XVI в.// Проблемы изучения культурного на-
следия. М., 1985. С. 159-162.
4 См.: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курб-
ским. Л., 1979. С. 12, 53, 63.
5 ПСРЛ. Т. 6. С. 225.
6 См.: Шмидт С.О. Становление российского само-
державства. Исследование социально-политической ис-
тории времени Ивана Грозного. М., 1973. С. 271.
7 Сказание о Мамаевом побоище. Киприановская ре-
дакция// Сказания и повести о Куликовской битве. С. 52.
8 См.: Дмитриев Л.А. Литературная история памят-
ников Куликовского цикла// Сказания и повести о Ку-
ликовской битве. С. 332-355.
9 ПСРЛ.Т. 13. С. 191.
10 Там же. С. 203.
11 Там же. С. 346.
312
Примечания
12 ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14 (I. Повесть о честном житии
царя и великого князя Феодора Ивановича всея Руссии.
II. Новый летописец). С. 12.
13 См.: Веселовский С.Б. Исследования из истории
класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 198.
14 Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники.
М., 1958. С. 300-302.
15 См.: Харлампий, иеродиакон. Предсказание пре-
подобного Сергия Радонежского чудотворца о первой
победе русских над татарами на Куликовом поле (1380-
1880). М., 1881. С. 39
16 ПСРЛ.Т. 14. С. 12.
17 ПСРЛ. СПб., 1913. Ч. 2 (Книга степенная царского
родословия).
18 ПСРЛ.Т. 13. С. 89.
19 Там же. С. 201, 205.
20 См.: Сказание Авраамия Палицына об осаде Трои-
це-Сергиева монастыря// Памятники литературы Древ-
ней Руси. Конец XVI - начало XVII века. М., 1987. С. 164,
166, 184, 188, 202, 260 и др.
21 См.: Филатов В.В. Икона с изображением сюжетов
из истории Русского государства// ТОДРЛ. Т. 22. С. 215;
См. также: Симон (Азаръин)// Словарь книжников и книж-
ности Древней Руси. XVII в. СПб., 1998. Ч. 3. С. 380-381.
22 См.: Так называемое Иное сказание. СПб., 1907.
С. 31.
ЧАСТЬ IV. «МАМА6В0 ПОБОИЩ©»
в культуре руси
Возрождение из пепла
1 Повесть о разорении Рязани Батыем// Памятники
литературы Древней Руси. XIII век. С. 194.
2 Плано Карпини Дж. дель. История монгалов// Исто-
рия монгалов/ Г. де Рубрук. Книга Марко Поло. С. 81.
313
Примечания
3 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 783.
4 Плано Карпини Дж. дель. История монголов// Ис-
тория монголов/ Дж. дель Плоно Карпини. Путешествие
в Восточные строны/ Г. де Рубрук. Книго Морко Поло.
С. 57.
5 Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. М., 1948. С. 533.
6 См.: Спицин АЛ. Из коллекций Эрмитажа// Записки
Отделения русской и славянской археологии Русского архео-
логического общества. СПб., 1906. Т. 8. Вып. 1. С. 260-263.
7 См.: Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. С. 529.
8 См.: Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-
историческое значение. М.; Л., 1947. С. 280-288.
9 См.: Борисов Н.С. Русская архитектура и монголо-
татарское иго (1238-1300 гг.)// Вестник Московского
университета. Серия: история. 1976. № 6. С. 63-79.
10 См.: Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. С. 534-538.
11 См.: Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 66.
12 Серебрянский Н. Древнерусские княжеские жития
(обзор редакций и тексты). М., 1915. С. 51.
13 См.: Тихомиров М.Н. Воссоздание русской письмен-
ной традиции в первые десятилетия татарского ига//
Вестник истории мировой культуры. 1957. № 3. С. 3-13.
14 ПСРЛ.Т. 1. Стлб. 469.
15 Там же. Стлб. 473.
16 ПСРЛ.Т. 25. С. 152.
17 См.: Салимов А.М. Тверской Спасо-Преображен-
ский собор. Тверь. 1994. С. 17-32.
18 См.: Черный В.Д. Образ Твери в древнерусской
книжной миниатюре// Герменевтика древнерусской
литературы. М., 1995. Сб. 8. С. 276-282.
19 См.: Приселков М.Д. История русского летописа-
ния XI-XVbb. Л., 1940. С. 106, 109-110.
20 См.: Кучкин В.А. Повести о Михаиле Тверском. М.,
1974.
21 Древние российские стихотворения, собранные
Киршею Даниловым. М., 1997. С. 27.
314
Примечания
22 См.: Федоров В.И. Новое о древней топографии и пер-
вых каменных постройках Московского Кремля// Госу-
дарственные музеи Московского Кремля. Материалы и
исследования. М., 1973. Вып. 1. С. 41-51; Шелягшна Н.С.
Археологические исследования в Успенском соборе/ / Там
же. С. 54-63; Федоров В.И. Успенский собор. Исследование
и проблемы сохранения памятника// Успенский собор
Московского Кремля: материалы и исследования. М.,
1985. С. 52-68; Федоров В.И., ШеляпинаН.С. Древнейшая
история Благовещенского собора Московского Кремля//
Советская археология. 1972. № 4. С. 232.
23 См.: Выголов В.П. Архитектура Московской Руси
середины XV в. М., 1988. С. 187-188, 193-194; Алътшул-
лер Б.Л. Еще раз к вопросу о древнейшей истории Благо-
вещенского собора Московского Кремля// Реставрация
и исследование памятников культуры. М., 1982. Вып. 2.
С. 28-30.
24 ПСРЛ. Т. 15. Стлб. 45. С церковью Иоанна Лествич-
ника 1329 г. в последнее время идентифицируются остат-
ки восьмиугольного в плане сооружения в центре Собор-
ной площади, открытые в 1913 г. См.: Кавелъмахер В.В.,
Панова Т.Д. Остатки белокаменного храма XIV в. на Со-
борной площади Московского Кремля// Культура сред-
невековой Москвы XTV-XVII вв. М.,1995. С. 66-83.
25 ПСРЛ. Т. 15. Стлб. 45.
26 ПСРЛ.Т. 18. С. 92.
27 См.: Антипов И.В. Древнерусская архитектура вто-
рой половины XIII - первой трети XIV в. Каталог памят-
ников. СПб., 2000. С. 5.
28 См.: РаппопортП.А. Русская архитектураX-XIII вв.
Каталог памятников. Л., 1982. № 40, 65, 66, 72, 88, 95,
132, 137 и др. См. также: Он же. Русская архитектура на
рубеже XII и XIII веков// Древнерусское искусство: про-
блемы и атрибуции. М., 1977. С. 12-29.
29 См.: Хорошев А.С. Политическая история русской
канонизации (XI-XVI вв.). М., 1985. С. 98.
315
Примечания
30 См.: Экземплярский А.В. Великие и удельные кня-
зья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.
СПб., 1889. Т. 1.С. 7.
31 ПСРЛ.Т. 18. С. 95.
32 Там же. С. 94.
33 Там же; ПСРЛ. Т. 10. С. 216.
34 ПСРЛ. Т. 18. С. 95; Т. 10. С. 216.
35 Лазарев В.Н. Древнерусские мозаики и фрески XI-
XVвв. М., 1973. С. 13.
36 См.: Повесть временных лет/ Под ред. В.П. Адриа-
новой-Перетц. М.; Л., 1950. Ч. 1. С. 146.
37 РСРЛ.Т. 18. С. 95.
Запечатленная память
1 См.: Тихомиров М.Н. Список русских городов даль-
них и ближних// М.Н. Тихомиров. Русское летописание.
М., 1979. С. 83-137.
2 См.: ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 8-9.
3 Клибанов А.И. К характеристике мировоззрения
Андрея Рублева// Андрей Рублев и его эпоха. М., 1971.
С. 92-190.
4 См.: Демина Н. «Троица» Андрея Рублева. М., 1963.
С. 43.
5 См.: Клибанов А.И. К характеристике мировоззре-
ния Андрея Рублева// Андрей Рублев и его эпоха. С. 101.
6 См.: Лазарев В.Н. Об одной новгородской иконе и
ереси антитринитариев// В.Н. Лазарев. Русская сред-
невековая живопись. Статьи и исследования. М., 1970.
С. 279-291.
7 См.: Бусева-Давыдова И.Л. Русские православные
монастыри// Монастыри. Энциклопедический спра-
вочник. М., 2000. С. 381.
8 См.: Вагнер Г.К. О датировке памятников московс-
кого зодчества времени Андрея Рублева// Культура и
искусство Древней Руси. Л., 1967. С. 108-114; ИлъинМ.А.
316
Примечания
Искусство Московской Руси эпохи Феофана Грека. Про-
блемы, гипотезы, исследования. М., 1976. С. 102-154.
9 Духовные и договорные грамоты великих и удель-
ных князей XIV-XVI веков. С. 8.
10 См.: Бураков Ю.Н. Под сенью монастырей Москов-
ских. М., 1991. С. 193-194.
11 См.: Историческое известие о всех церквах столич-
ного города Москвы. М., 1796. С. 38.
12 См.: ТудошЛ. Первый храм-памятник// Памятни-
ки Отечества. Альманах Всероссийского общества охра-
ны памятников истории и культуры. М., 1980. № 1. С. 95.
13 См.: Денисов И.Л. Православные монастыри Рос-
сийской империи. М., 1908. С. 483-485.
14 См.: [Мартынов А.] Подмосковная старина. М.,
1889. С. 47-49.
15 См.: Макаров М.Н. Село Рождествено-Монастыр-
щина и поле Куликово. М., 1826. С. 26-32.
16 См.: Азбелев С.Н. Младшие летописи Новгорода
о Куликовской битве// Проблемы истории феодальной
России. Сб. ст. к 60-летию проф. В.В. Мавродина. Л., 1971.
С. 116-117.
17 См.: Борисов Н.С. Воздействие Куликовской битвы
на русскую культуру конца XIV - XV веков.// Куликовская
битва в истории и культуре нашей Родины. С. 132-133.
18 ПСРЛ. Т. 25. С. 222.
19 ПСРЛ.Т. 11. С. 198-201.
20 См.: Лазарев В.Н. Московская школа иконописи.
М., 1980. С. 33.
21 Приселков М.Д. Троицкая летопись. С. 450.
22 ПСРЛ. Т. 18. С. 138.
23 См.: Максимов П.Н. К характеристике памятников Мос-
ковского зодчества XHI-XV веков.// Материалы и исследо-
вания по археологии Москвы. М.; Л., 1949. Т. 2. С. 214-216.
24 См.: Кудрявцев М. История православного монаше-
ства в Северо-Восточной России со времен преподобного
Сергия Радонежского. М., 1881. Ч. 1. С. 117-133.
317
Примечания
25 См.: Алътшуллер Б.Л. К вопросу о реконструкции
древнейших памятников Коломны// Реставрация и ис-
следования памятников культуры. М., 1975. Вып. 1.
С. 34; Выголов В.П. Архитектура Московской Руси сере-
дины XV века. С. 46.
26 ПСРЛ. Т. 25. С. 279.
27 См.: Максимов П.Н. К характеристике памятников
Московского зодчества XIII-XV вв. С. 215.
28 Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси
XIII-XVbb. Т. 2. С. 228-233.
29 Повесть о нашествии Тохтамыша// Памятники
литературы Древней Руси. XIV - середина XV века. М.,
1981. С. 194.
30 Там же. С. 190-192.
31 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 552; Сказание
о Мамаевом побоище// Памятники литературы Древ-
ней Руси. XIV - середина XV века. С. 150.
32 Летописная повесть о Куликовской битве// Памят-
ники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века.
С. 129.
33 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 536, 541, 651,
554-555 и др.
34 Повесть о нашествии Тохтамыша// Памятники
литературы Древней Руси. XIV- cepeflHHaXV века. С. 192.
35 ПСРЛ.Т. 18. С. 106.
36 См.: Кусков В.В. Дионисий - «читатель» жития Алек-
сея// ТОДРЛ. Л., 1969. Т. 24. С. 176.
37 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 539, 544.
38 Там же. С. 550.
39 Слово о житии великого князя Дмитрия Иванови-
ча// Памятники литературы Древней Руси. XIV - сере-
дина XV века. С. 208.
318
Примечания
40 Письмо Епифания Премудрого к Кириллу Тверс-
кому// Памятники литературы Древней Руси. XIV - се-
редина XV века. С. 444.
41 Там же.
42 См.: Вздорнов Г.И. Феофан Грек: творческое насле-
дие. М., 1980.
43 Письмо Епифания Премудрого к Кириллу Тверско-
му. С. 444.
44 ПСРЛ.Т. 18. С. 142.
45 Там же. С. 106; См. также: Салъко Н.В. Памятник,
овеянный славой Куликовской битвы. Икона «Богома-
терь Донская». На обороте - «Успение». Л., 1978. С. 4.
46 См.: Антонова В.И. О Феофане Греке в Коломне,
Переславле-Залесском и Серпухове// Материалы и ис-
следования Государственной Третьяковской галереи. М.,
1958. Вып. 2. С. 13-15.
47 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 545.
48 См.: Лифшиц Л.И. Икона «Донской Богоматери»//
Древнерусское искусство: Художественная культура Мос-
квы и прилегающих к ней княжеств XIV-XVI вв. М., 1970.
С. 93-94.
49 См.: Лихачев Д.С. Градозащитная семантика Успен-
ских храмов на Руси. С. 18-19.
50 ПСРЛ. Т.13.С. 191.
51 См.: Щенникова Л.А. К вопросу о происхождении
древнего иконостаса Благовещенского собора Москов-
ского Кремля// Куликовская битва в истории и культу-
ре нашей Родины. С. 193.
52 ПСРЛ.Т. 13. С. 347.
53 См.: Аленкова Ю.И., Мехова Т.И. Донской монас-
тырь. М., 1970. С. 6.
54 См.: Луцкий Е.А. Куликово поле// Ученые записки
Московского городского педагогического университета.
М., 1941. Т. 2. Вып. 1. С. 173.
319
Примечания
55 См.: Соколов Б. Св. Дмитрий Солунский и Мамай в
духовном стихе и на иконе// Этнографическое обозре-
ние. 1909. М., 1910. № 2-3. С. 184-185.
56 ПСРЛ. Т. 18. С. 107, 142.
57 См.: Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской
народной словесности и искусства. СПб., 1861.Т. 2. С. 379.
58 См.: Лазарев В.Н. Древнерусские мозаики и фрес-
ки. С. 74.
59 См.: Антонова В.И. Раннее произведение Андрея
Рублева в Московском Кремле// Культура Древней Руси.
М., 1966. С. 21-25.
60 См.: Лазарев В.Н. Новые памятники византийской
живописи XIV века// Византийская живопись. Сб. ст.
М., 1971. С.357-372.
61 Демина Н.А. Черты героической действительнос-
ти XIV-XV веков в образах людей Андрея Рублева и худож-
ников его круга// ТОДРЛ. М.; Л., 1956. Т. 12. С. 319.
62 Вздорнов Г.И. Живопись// Очерки русской культу-
ры XIII-XV веков. М., 1970. Ч. 2. С. 364.
63 См.: Кузьмина В.Д. Древнерусские письменные
источники об Андрее Рублеве// Андрей Рублев и его эпо-
ха. С. 118.
64 Там же. С. 119.
65 Стоглав. СПб., 1863. С. 128.
Былины, предания, песни...
1 См.: Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1958.
С. 19-28.
2 См.: Пушкарев Л.Н. К вопросу об отражении Кули-
ковской битвы в русском фольклоре. С. 265.
3 См.: Пропп В.Я. Русский героический эпос. С. 287-368.
4 Тихонравов Н.С., Миллер В.Ф. Русские былины ста-
рой и новой записи. М., 1894. С. 12.
5 Гилъфердинг А.Ф. Онежские былины, записанные
летом 1871 года. М.; Л., 1949. Т. 1. С. 75.
320
Примем ан и я
6 ПСРЛ. Т. 2. Стлб. 784.
7 Пропп В.Я. Русский героический эпос. С. 319-320.
8 Песни, собранные П.В. Киреевским. М., 1860.
Вып. 1. С. 58.
9 Древние российские стихотворения, собранные
Киршею Даниловым С. 35.
10 Повесть о нашествии Тохтамыша// Памятники
литературы Древней Руси. XIV - середины XV века. С. 196.
11 См.: Пропп В.Я. Русский героический эпос. С. 303.
12 Там же.
13 См.: Шахматов А.А. Обозрение русских летопис-
ных сводов XTV-XVI вв. М.; Л., 1938. С. 317; Лурье Я.С.
Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 98.
14 См.: ПроппВ.Я. Русский героический эпос. С. 355-356.
15 Тихонравов Н.С., Миллер В.Ф. Русские былины ста-
рой и новой записи. С. 37.
16 Григорьев А.Д. Архангельские былины и историчес-
кие песни, собранныев 1899-1901 гг. СПб., 1910.Т. 3. С. 54.
17 Сказание о Мамаевом побоище. Распространенная
редакция// Сказания и повести о Куликовской битве.
С. 78-81.
18 См.: Бегунов Ю.Г. Об исторической основе «Сказа-
ния о Мамаевом побоище». С. 505.
19 См.: ПроппВ.Я. Русский героический эпос. С. 396-397.
20 Там же. С. 352-353.
21 См.: Орлов А.С. Героические темы древней русской
литературы. М., 1945. С. 83.
22 См.: Путилов Б.Н. Куликовская битва в фолькло-
ре//ТОДРЛ. М.;Л., 1961. Т. 17. С. 108-109.
23 Там же. С. 109; Миллер В.Ф. Очерки русской народ-
ной словесности. М.; Л., 1924. Т. 3. С. 79.
24 Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольк-
лора. С. 198.
25 См.: Григорьев А.Д. Архангельские былины и исто-
рические песни, собранные в 1899-1901 гг. М., 1904. Т. 1.
С. 133.
321
Примечания
26 Древние российские стихотворения, собранные
Киршею Даниловым. М., 1977. С. 129.
27 См.: Забелинский список Сказания о Мамаевом
побоище// Повести о Куликовской битве. С. 192.
28 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 538.
29 См.: ДмитриевЛ.А. История памятников Куликов-
ского цикла// Сказания и повести о Куликовской бит-
ве. С. 355.
30 См.: Скрынников Р.Г. Куликовская битва. Проблемы
изучения// Куликовская битва в истории и культуре на-
шей Родины. С. 68.
31 См.: Пропп В.Я. Русский героический эпос. С. 230.
32 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 545.
33 Древние российские стихотворения, собранные
Киршею Даниловым. С. 34.
34 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 540.
35 См.: Соколов Б.М. Дмитрий Солунский и Мамай в
духовном стихе и на иконе// Этнографическое обозре-
ние. 1909. М., 1910. № 2-3. С. 184.
36 См.: Лихачев Н.П. Материалы для истории рус-
ского иконописания. Атлас снимков. СПб., 1906. Ч. 2.
Табл. CCCIV.
37 См.: Путилов Б.Н. Русский историко-песенный
фольклор XIII-XVI веков. М.; Л., 1960. С. 7-20.
38 Древние российские стихотворения, собранные
Киршею Даниловым. С. 24.
39 Там же. С. 25.
40 Тексты «Задонщины»// «Слово о полку Игореве»
и памятники Куликовского цикла. С. 536.
41 Там же.
42 См.: Шамбинаго С. Повести о Мамаевом побоище.
СПб., 1906. С. 301-302; История русской литературы.
М.; Л., 1945. Т. 2. Ч. 1 (Литература 1220-х- 1580-х гг.).
С. 218-219 (Автор статьи С.К.Шамбинаго).
322
Примем ан и я
43 Там же. С. 218.
44 См.: Азбелев С.Н. Младшие летописи Новгорода о
Куликовской битве// Проблемы истории феодальной Рос-
сии (Сборник статей к 60-летию проф. В.В. Мавродина).
Л., 1971. С. 116.
История «Е ЛИЦАХ»
1 См.: Черный В.Д. «Мамаево побоище» в древнерус-
ских миниатюрах (Миниатюра как культурно-истори-
ческий феномен)// Куликовская битва в истории и куль-
туре нашей Родины. С. 200-209.
2 Дмитриев Л.А. Миниатюры «Сказания о Мамаевом
побоище»//ТОДРЛ. М.; Л., 1966. Т. 22. С. 239-263. Кнастоя-
щему времени опубликованы пять отдельных лицевых
списков «Сказания...»: Шамбинаго С.К. Сказание о Мамае-
вом побоище. СПб., 1907 (Общество любителей древней
письменности. Вып. 75) - (РГБ. Муз. № 3123); Дианова Т.В.
«Сказание о Мамаевом побоище». (Лицевая рукопись XVII
века из собрания Государственного исторического музея).
М., 1980 - (ГИМ. ОР. Увар. № 999а); Дианова Т.В., Черни-
ловская М.М., Щулъгина Э.В. «Сказание о Мамаевом побо-
ище». М., 1980 - (ГИМ. ОР. Увар. № 1435); Дмитриев Л.А.
«Сказание о Мамаевом побоище». Л., 1980 - (РГБ. Муз.
№3155).
3 Забелин И.Е. Детские годы Петра Великого// Опы-
ты изучения русских древностей и истории. Исследова-
ния, описания и критические статьи Ив. Забелина. М.,
1872. Ч. 1. С. 38.
4 Публикация лицевого списка «Сказания о Мамае-
вом побоище» осуществлена в 1980 г. Л.А. Дмитриевым и
Д.С. Лихачевым в двух вариантах: полном - Повесть о Ку-
ликовской битве. Текст и миниатюры Лицевого лето-
писного свода XVI века. Л., 1980 и сокращенном - По-
весть о Куликовской битве. Из Лицевого летописного
свода XVI века. Л., 1980.
323
Примечания
5 Шамбинаго С.К. Сказание о Мамаевом побоище.
С. 63; Дмитриев Л.А. Миниатюры «Сказания о Мамае-
вом побоище». С. 261.
6 См.: Щепкина М.В. Болгарская миниатюра XIV в.
М., 1963. С. 111-112; Подобедова О.И. Миниатюры рус-
ских исторических рукописей. К истории русского лице-
вого летописания. М., 1965. С. 54-56.
7 Лицевой список жития Сергия Радонежского конца
XVI в. был полностью опубликован литографированным
способом: Житие преподобного и Богоносного отца наше-
го Сергия Радонежского Чудотворца. Троице-Сергиева
лавра, 1853. Сравнительно недавно увидела свет выбор-
ка из ста листов (примерно, шестая часть памятника) из
того же списка в цвете: Житие преподобного Сергия Ра-
донежского Чудотворца: 100 миниатюр из лицевого жи-
тия конца XVI в. из собрания Ризницы Троице-Сергиевой
лавры (НИОР РГБ. Ф.304/Ш.21): Альбом/Автор-сост.
Г.В. Аксенова. М., 1997.
8 См.: Морозов В.В. Миниатюры жития Сергия Радо-
нежского из Лицевого летописного свода XVI в.// Мате-
риалы и сообщения по фондам Отдела рукописной и ред-
кой книги. 1985. Л., 1987. С. 71Г.В. 87.
9 См.: Черный В.Д. «Мамаево побоище» в древнерус-
ских миниатюрах. С. 202.
10 Там же. С. 204.
11 См.: Балдин В.И. Архитектурный ансамбль Трои-
це-Сергиевой лавры. М., 1976. С. 109.
12 См.: Черный В.Д. «Мамаево побоище» в древнерус-
ских миниатюрах. С. 204.
13 Скворцов Н.А. Археология и топография Москвы.
М., 1913. С. 430.
14 Лихачев Д.С. Текстология на материале русской
литературыX-XVII вв. М.; Л., 1962. С. 428; ДмитриевЛ.А.
Лондонский список «Сказания о Мамаевом побоище»//
ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 178-179.
15 См.: Черный В.Д. «Мамаево побоище» в древнерус-
ских миниатюрах. С. 205.
324
Примечания
16 Там же.
17 Павел Алеппский. Путешествие антиохийского пат-
риарха Макария в Россию. М., 1896. Вып. 2. С. 146-149.
18 См.: Алътшуллер Б.Л. К вопросу о реконструкции
древнейших памятников Коломны// Реставрация и
исследования памятников культуры. М., 1975. Вып. 1.
С. 35-36.
19 См.: Порфирьев П. История русской словесности.
Казань, 1897. Ч. 1. С. 401.
20 Даль В. Толковый словарь живого великорусского
языка. М., 1979. Т. 2. С. 273.
21 ПСРЛ.Т. ГСтлб. 164.
22 Шамбинаго С.К. Повести о Мамаевом побоище.
СПб., 1906. С. 357.
23 См.: Повести о Куликовской битве. М., 1959. С. 62-
63, 70-71.
24 В качестве примера можно указать на изображе-
ние битвы новгородцев с суздальцами на иконах середи-
ны - второй половины XV века «Знамение от иконы Бого-
родицы». См.: СмирноваЭ.С., Лаурина В.К., Гордиенко Э.А.
Живопись Великого Новгорода. XV век. М., 1982. № 12.
С. 217-220, 423; № 18. С. 229-230, 430.
25 Послания Ивана Грозного. С. 201-202.
26 Морозов В.В. Царственная книга как памятник XVI в.
Автореф. дисс. ...канд. истор. наук. М., 1979. С. 26-27.
27 Бегунов Ю.К. Об исторической основе «Сказания
о Мамаевом побоище». С. 477-478.
28 Житие Александра Невского// Памятники лите-
ратуры Древней Руси. XIII век. С. 430.
29 ПСРЛ. Т. XVIII. С. 127.
30 Повести о Куликовской битве. С. 193.
31 См.: Пропп В.Я. Русский героический эпос. С. 336.
32 Шамбинаго С.К. Повести о Мамаевом побоище.
С. 340.
33 См.: Летописи Государственного литературного
музея. М., 1939. Кн. 6 (Былины М.С. Крюковой). С. 71.
325
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Список нерно-Бблых иллюстраций
1. Расправа татар с жителями Новгорода-Святополч-
ского. 1223 г. Миниатюра Голицынского тома Лицевого
летописного свода XVI в. Л.224 об. Российская нацио-
нальная библиотека. Санкт-Петербург. (Далее - РНБ.)
2. Михаил и Федор Черниговские в ставке Батыя.
1246 г. Миниатюра Лаптевского тома Лицевого летопис-
ного свода XVI в. Л.960. РНБ.
3. Первая ордынская перепись населения на Руси. 1258 г.
Миниатюра Остермановского I тома Лицевого летописно-
го свода XVI в. Л. 16. Библиотека Российской академии
наук. Санкт-Петербург. (Далее - БРАН.)
4. Восстание против ордынского посла Щелкана (Чол-
хана) в Твери. 1327 г. Миниатюра Остермановского I тома
Лицевого летописного свода XVI в. Л.315 об. БРАН.
5. «Совет» о строительстве белокаменного Кремля в
Москве. 1366 г. Миниатюра Остермановского I тома Ли-
цевого летописного свода XVI в. Л.579 об. БРАН.
6. Закладка дубовой крепости в г. Серпухов. 1374 г.
Миниатюра Остермановского I тома Лицевого летописно-
го свода XVI в. Л.656. БРАН.
7. Разгром ордынского войска на р. Вожа. 1378 г. Ми-
ниатюра Остермановского I тома Лицевого летописного
сводаXVI в. Л.794 об. БРАН.
8. Битва на Воже. 1378 г. Миниатюра Остерманов-
ского I тома Лицевого летописного свода XVI в. Л.797.
БРАН.
326
Описок черно-велых иллюстраций
9. Мамай собирает войска для похода на Русь. 1380 г.
Миниатюра Остермановского II тома Лицевого летопис-
ного свода XVI в. Л.29 об. БРАН.
10. Дмитрий Иванович получает известие о приго-
товлениях Мамая к походу на Русь. 1380 г. Миниатюра
Остермановского II тома Лицевого летописного свода
XVI в. Л.32. БРАН.
11. В Москву приходит весть о выступлении ордын-
ского войска к русским границам. 1380 г. Миниатюра
Остермановского II тома Лицевого летописного свода
XVI в. Л. 47. БРАН.
12. Архангельский собор в Кремле. Дмитрий Иванович
прощается с могилами своих предков. 1380 г. Миниатю-
ра Остермановского II тома Лицевого летописного свода
XVI в. Л.59. БРАН.
13. Русское войско с гостями-сурожанами выходит на
встречу воинству Мамая. 1380 г. Миниатюра Остерма-
новского II тома Лицевого летописного свода XVI в. Л.60
об. БРАН.
14. Встреча русского войска у стен Коломны. 1380 г.
Миниатюра Остермановского II тома Лицевого летопис-
ного свода XVI в. Л.61 об. БРАН.
15. Подготовка русского войска к переправе через Дон.
1380 г. Миниатюра Остермановского II тома Лицевого
летописного свода XVI в. Л. 75. БРАН.
16. Переправа через Дон. Уничтожение за собой мос-
тов. 1380 г. Миниатюра Остермановского II тома Лице-
вого летописного свода XVI в. Л.75 об. БРАН.
17. Дмитрий Иванович посещает Троице-Сергиев мо-
настырь. 1380 г. Миниатюра Остермановского II тома
Лицевого летописного свода XVI в. Л.55. БРАН.
18. «Испытание примет». Предсказания воеводы Дмит-
рия Боброка-Волынца. 1380 г. Миниатюра Остермановс-
кого II тома Лицевого летописного сводаХХЛ в. Л. 77 об. БРАН.
19. «Видение» ФомыКацибея. 1380 г. Миниатюра Ос-
термановского II тома Лицевого летописного свода XVI в.
Л.80. БРАН.
327
Описок иллюстраций
20. «Видение» гостей-сурожан Василия Капицы и Семе-
на Антонова. 1380 г. Миниатюра Остермановского II тома
Лицевого летописного свода XVI в. Л.81. БРАН.
21. Перед Куликовской битвой. 1380 г. Миниатюра Ос-
термановского II тома Лицевого летописного свода XVI в.
Л.88. БРАН.
22. Вступление в бой засадного полка под предводи-
тельством воеводы Дмитрия Боброка-Волынца и князя
Владимира Андреевича Серпуховского. 1380 г. Миниатю-
ра Остермановского II тома Лицевого летописного свода
XVI в. Л.94 об. БРАН.
23. Битва Мамая с Тохтамышем на р. Калка. Пораже-
ние Мамая. 1380 г. Миниатюра Остермановского II тома
Лицевого летописного свода XVI в. Л. 123. БРАН.
24. Убийство Мамая в городе Кафа. 1380 г. Миниатю-
ра Остермановского II тома Лицевого летописного свода
XVI в. Л. 126. БРАН.
25. Погребение в братских могилах погибших русских
воинов. 1380 г. Миниатюра Остермановского II тома Ли-
цевого летописного свода XVI в. Л. 111. БРАН.
26. Заключение союза между русскими князьями после
Куликовской битвы 1380 г. Миниатюра Остермановского
II тома Лицевого летописного свода XVI в. Л. 128 об. БРАН.
27. Оборона Москвы от Тохтамыша. 1382 г. Миниатю-
ра Остермановского II тома Лицевого летописного свода
XVI в. Л. 151 об. БРАН.
28. Оборона Москвы от Тохтамыша. Адам-суконник
поражает из самострела ордынского сановника. 1382 г.
Миниатюра Остермановского II тома Лицевого летопис-
ного свода XVI в. Л. 152. БРАН.
29. Едигей у стен Москвы. 1409 г. Миниатюра Остер-
мановского II тома Лицевого летописного свода XVI в.
Л.747 об.
30. Сборы Василия П в Большую Орду за поддержкой про-
тив Юрия Звенигородского. 1434 г. Миниатюра Голицынс-
кого тома Лицевого летописного свода XVI в. Л.441. РНБ.
328
Список черно-Бблых иллюстраций
31. Восстание «черни» в Москве. Подготовка города к
обороне. 1445 г. Миниатюра Голицынского тома Лицево-
го летописного свода XVI в. Л.656. РНБ.
32. «Стояние на Угре». Позиционная война. 1480 г.
Миниатюра Шумиловского тома Лицевого летописного
свода XVI в. Л.339. РНБ.
33. Ростовский епископ Вассиан пишет послание на
Угру. 1480 г. Миниатюра Шумиловского тома Лицевого
летописного свода XVI в. Л.345. РНБ.
34. Завершение объединения русских земель и дости-
жение мира со всеми окрестными правителями. 1521 г.
Миниатюра Шумиловского тома Лицевого летописного
свода XVI в. Л.832. РНБ.
35. Роспись Спасского собора в Твери. 1292 г. Мини-
атюра Остермановского I тома Лицевого летописного
свода XVI в. Л. 166. БРАН.
36. Строительные работы в Московском Кремле при
Иване Калите. 1329 г. Миниатюра Остермановского
I тома Лицевого летописного свода XVI в. Л.329. БРАН.
37. Роспись кремлевского Архангельского собора рус-
скими мастерами Захарием, Дионисием, Николаем и
Иосифом. 1344 г. Миниатюра Остермановского I тома
Лицевого летописного свода XVI в. Л.409 об. БРАН.
38. Роспись кремлевского Архангельского собора Фео-
фаном Греком. 1399 г. Миниатюра Остермановского
II тома Лицевого летописного свода XVI в. Л.608 об. БРАН.
39. Выход русских войск из Кремля навстречу Мамаю.
1380 г. Миниатюра Остермановского II тома Лицевого
летописного свода XVI в. Л.58 об. БРАН.
40. Московский Кремль. Возвращение русских войск
после Куликовской битвы. 1380 г. Миниатюра лицевого
списка «Сказания о Мамаевом побоище». Музейное
собр., № 3123. XVII в. Л.66. Российская государственная
библиотека. (Далее - РГБ.)
41. Комплекс набережных палат Кремля. 1380 г. Ми-
ниатюра Лондонского лицевого списка «Сказания о Ма-
маевом побоище». XVII в. Л. 18. Британский музей. Лондон.
329
Описок иллюстраций
42. Успенский собор в Коломне. 1379 г. Миниатюра
Остермановского II тома Лицевого летописного свода XVI
в. Л. 18. БРАН.
43. Переправа у города Коломна. Кормщики в княжес-
ких шапках. 1380 г. Миниатюра лицевого списка «Ска-
зания о Мамаевом побоище». Музейное собр. № 3123.
XVII в. Л. 19 об. РГБ.
44. Поединок между Александром Пересветом и Те-
мир-Мурзой. 1380 г. Миниатюра Остермановского II тома
Лицевого летописного свода XVI в. Л.89 об. БРАН.
45. После боя. У тел поединщиков. 1380 г. Миниатю-
ра лицевого списка «Сказания о Мамаевом побоище». Му-
зейное собр. № 3123. XVII в. Л.59. РГБ.
Описок цветных иллюстраций (вклейкд)
1. Чудо Георгия о Змие. Икона. Кон. XIV - нач. XV в. ГРМ.
2. Спас Ярое Око. Икона. Сер. XTV в. ГИКМЗМК.
3. Спас Оплечный. Икона. Сер. XTV в. ГИКМЗМК.
4. Церковь Рождества Богоматери в Московском
Кремле. Интерьер. 1393 г.
5. Архангел Михаил с Житием. Икона. Кон. XTV - нач.
XV в. ГИКМЗМК.
6. Церковь Спаса-Преображения на Ильине улице
в Новгороде. 1374 г.
7. Феофан Грек. Вседержитель. Фреска в зеркале купо-
ла церкви Спаса-Преображения на Ильине улице. 1378 г.
8. Феофан Грек (?). Успение Богоматери. Оборотная
сторона двусторонней иконы Богоматери Донской. Око-
ло 1392 г. ГТГ.
9. Богоматерь Донская. Лицевая сторона двусторон-
ней иконы. Ок. 1392 г.
10. Иконостас Благовещенского собора Московского
Кремля. Кон. XTV в.
11. Богоматерь. Деталь иконы из иконостаса Благо-
вещенского собора Московского Кремля.
12. Оклад Евангелия Федора Кошки. 1392 г. РГБ.
330
Описок цветных иллюстраций (вклейка)
13. Евангелие Федора Кошки. Л. 190.
14. Спас. Деталь иконы из Звенигородского чина.
Нач. XV в. ГТГ.
15. Архангел Михаил. Икона Звенигородского чина.
16. Рождественский собор Саввино-Сторожевского
монастыря. 1406 г.
17. Ангел. Символ евангелиста Матфея. Миниатюра
Евангелия Хитрово. РГБ.
18. Даниил Черный, Андрей Рублев. Фресковая рос-
пись Успенского собора во Владимире. 1408 г.
19. Даниил Черный, Андрей Рублев. Трубящий ангел.
Деталь композиции Страшный Суд фресковой росписи
Успенского собора во Владимире.
20. Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря. 1422 г.
21. Даниил Черный, Андрей Рублев. Иконостас Троиц-
кого собора Троице-Сергиева монастыря. 1425-1427 гг.
22. Сергий Радонежский. Деталь покрова. Нач. XV века.
СПГИАХМЗ.
23. Явление Богоматери Сергию Радонежскому. Ши-
тье. Пелена. Втор. пол. XV века. ГИКМЗМК.
24. Отечество. Икона. Кон. XIV - нач. XV века. ГРМ.
25. Андрей Рублев. Троица. Икона. Нач. XV века. ГТГ.
26. Саккос митрополита Фотия. Нач. XV века. ГИКМЗМК.
27. Преображение. Деталь саккоса митрополита Фотия.
28. Собор Нерукотворного Спаса Андроникова мона-
стыря в Москве. Ок. 1427 г.
29. Спас Нерукотворный. Икона. Нач. XV в. ГИКМЗМК.
30. Богоматерь Владимирская. Икона. 1395 г. (?) ГТГ.
31. Оклад нконь! Богоматерь Владимирская. Нач. XV века.
ГИКМЗМК.
32. Рай. Миниатюра Киевской Псалтири. Л. 171 об.
1397 г. РНБ.
Фронтиспис: Куликовская битва 1380 г. Миниатюра
Остермановского II тома Лицевого летописного свода
XVI века. Л. 93 об. БРАН.
список сокращений
БРАН - Библиотека Российской академии наук.
ГРМ - Государственный Русский музей.
ГТГ - Государственная Третьяковская галерея.
ГИКМЗМК - Государственный историко-культурный
музей-заповедник «Московский Кремль».
НГИАМЗ - Новгородский государственный историко-
архитектурный музей-заповедник.
РГБ - Российская государственная библиотека.
РНБ - Российская национальная библиотека.
СПГИАХМЗ - Сергиево-Посадский Государственный
историко-архитектурный и художественный музей-за-
поведник.
ЯИАМЗ - Ярославский историко-архитектурный и
художественный музей-заповедник.
Научно-популярное издание
Черный Валентин Дмитриевич
КУЛИКОВСКАЯ БИТВА
запечатленная память
Редактор А. В. Полякова
Корректор Т.Б. Слизун
Компьютерная верстка Т.В. Голдаевой
Оформление Т.Ю. Хрычевой
Подписано в печать 15.10.2008. Формат 84x108/32.
Печать офсетная. Бумага офсетная. Печ. л. 10,5. Усл. печ. л. 17,6.
Тираж 2000 экз. Заказ 1464
Литературное агентство «Университетская книга»
105120, г. Москва, ул. Нижняя Сыромятническая, д. 5/7, стр. 8
Отпечатано с готового оригинал-макета в
ООО «Чебоксарская типография №1»
428019, г. Чебоксары, пр. И. Яковлева, 15
По вопросам приобретения литературы
обращаться по адресу:
105318, Москва, Измайловское ш., 4
Тел./факс: (499) 369-56-68, 369-77-27
Электронная почта: universitas@mail.ru
Дополнительная информация на сайте: http://www.logosbook.ru
нз^К€лики1^л<ир£ Гкдкдккч а иксе
-Б-Оккокыехдкдкбле сноя€<*ид¥
я ч я J *
СКНА’ КАСГПОПИШД 'Я0Л/ХКДЛОМС
Ч rv -* л Я 4J
СИЛА • оуед^АТ1ДН0И/ЯК^ЯД[4К0
нскмткстя/мд никдкос*и<нял1А
V I .! t4
П^ЗуИ&пи • рдтпикслик АТОКН3А
^A<M^tkeA(kAH0JKMX4 /Кнгрм^эс J|
^ЛИ44И<’^МЯЛ£?О«<>КИЧ^ЗкЬдпГ^ &
СО<^С0К^€/иО.КЛ4^И^£рО/ИТИАН
^рткеккчсляш«KOjpA^OF ^дс^ч ||
КИ^бКСД-<ЗУСе&А? СдКрАН(£Х£Д(<с1(И I
Ч€£КС/и<О_^4гп€^0А Crtk/UU •
ЛАД^иЖ^а. Д^уА.€Км7Ь_скд^Л1 I
ХдАОАСКА/ИН КОААНЫА^Д I
ШИ . Йр£Х(КК€^АИК ^/иУкн^СО^ЖИ I
ресокрГегокндЛлА^иллср^ 1
Ан^^АскаГА.- ov чнялд^/ГхКсе/ий!
ЛМф £A4Ol с к О Й/ИТЗ.« о € ллУ^^О
ГТ .» \ \ I/ >
и |5€ икд H(JA« ГК С£КТК л Q И <'ДАО А
лиощмкга • .КелозстиАки^м /Ш^М
КО^Хк€С^|)А^ИЬр4ЖАСДО€Г0КН5/^
JU А^ИМ^Д • A^prkfKHM /и^ЛД стш&ИК
но л к га /Д|Дсддк(ки<А кизи »дкдтккХ
^^УкнЗАТ/пк&АЬрА^‘<4Т4 -дкпе
р^подк&кыднкоедо^А! ♦<4/ииу1€д/ело
АО •^АКОЛОДИ/И€К(Чй(Мв1. СКОЛОМККИ
> <V* > и
АОСЕ^А/ИиКблДКАСИЛЬХАИГЬ • ЗКЛСЬЛ
| gt
|)Ук6 m«4.i^liKAA2feK«VA-* кдгт^дски^х
Ahi дйно€й_о^Л1 мм^К-д^ргА./иУ^оеко*
^4 Д^ргк’<€|>«ИЗОДИШ • aovkkjXraa
^Й/ме^Д щогкс КйГ А КО€-КО^ЫЯЬЛАИ
^дкиадкгАаоо^ - ^ДКОСША ИГЛИНГА
КОНАНОЬИЧК .^АКМЗК^<40рХД
е^ла^к 0 дкнзКЮ^Д М Mf
‘GCewOV^A^HKfAnO^K и яо
кслгк ЗкЗ^€(<¥яоз«^й
са\