И. М. Эрлихсон
второй половины
XVII века
АНГЛИЙСКАЯ
ОБЩЕСТВЕННАЯ
МЫСЛЬ
И. М. Эрлихсон
Английская
ОБЩЕСТВЕННАЯ
МЫСЛЬ
второй половины
XVII века
МОСКВА
«НАУЧНАЯ КНИГА»
2007
ББК 66.3(4Вел)6
Э 79
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор А. С. Соколов;
доктор исторических наук, профессор Ю. И. Лосев.
Эрлихсон И. М.
Э 79 Английская общественная мысль второй половины XVII века:
Монография. — М.: Научная книга, 2007. — 208 с.
ISBN 978-5-91393-003-3
В монографии рассматриваются основные идеологические течения
общественно-политической и экономической мысли Англии в кон-
тексте решения практических проблем государственного устройства и
развития национальной экономики страны во второй половине
XVII века.
ББК 66.3(4Вел)6
© И. М. Эрлихсон, 2007.
© Научная книга, 2007.
ISBN 978-5-91393-003-3
Научное издание
Эрлихсон Ирина Мариковна
Английская общественная мысль
второй половины XVII века
ООО «Издательский дом «Научная книга»
119992 Москва, ул. Остоженка, 53/2, стр. 1, оф. 116
(Дипломатическая академия МИД России)
тел. (495) 2468247, факс. (495) 2462113.
e-mail: flerus@mail.ru
Подписано в печать 15.03.2007.
Формат 60x90/16. Объем 13 п.л. Тираж 500 экз.
Отпечатано ЗАО «ПРИЗ»
390010, г. Рязань, пр-д Шабулина, д. 4
Телефон: (4912) 38-27-43
www.priz-print.ru
Заказ № 673
Оглавление
Введение..............................................5
Глава 1. Основные тенденции развития Англии
во второй половине XVII века.....................11
1.1. Политическое развитие Англии во второй половине
XVII века......................................11
1.2. Социально-экономическое развитие Англии...26
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй
половины XVII века...............................39
2.1. Проблемы государственного устройства в работах
английских публицистов консервативного
и радикального направлений.....................39
2.2. Трансформация представлений о веротерпимости
и взаимоотношениях светской и духовной власти
в работах общественно-политических деятелей
и экономистов второй половины XVII века........70
Глава 3. Экономическая мысль второй половины
XVII века. Разложение меркантилизма и зарождение
политической экономии............................95
3.1. Проблемы регулирования финансовой политики
Англии в проектах английских экономистов второй
половины XVII века.............................95
3.2. Трансформация теории торгового баланса
и зарождение понятия «свободная торговля»
в экономических трактатах второй половины XVII века.116
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
3.3. Проблемы социальной политики и пути
их решения в английской публицистике второй
половины XVII века........................130
Заключение..................................159
Примечания..................................171
Литература..................................180
Приложения..................................187
Введение
Вторая половина XVII века и особенно период Рес-
таврации являются уникальным периодом не толь-
ко в истории Англии, но и в новой истории Европы.
Его своеобразие обусловлено теми политическими,
экономическими и социальными трансформациями
в английском обществе, которые сопровождали переход от
республиканской формы правления к реставрации монархии
и далее к формированию института конституционной монар-
хии после Славной революции.
Политическая власть буржуазии, установившаяся в ре-
зультате революции 1640—1660 гг. в форме республики и
протектората, не отличалась устойчивостью из-за того, что не
были найдены сколь-либо эффективные институты государс-
твенного управления. Кроме того, в этот период практически
была утрачена управляемость государственной экономикой.
Диктатура лишь сдерживала недовольство народных масс,
но не могла разрешить экономические и социальные пробле-
мы. Могущество пуритан во многом держалось на авторите-
те О. Кромвеля и поэтому с его смертью в 1658 году сразу же
обнаружилась слабость созданного им режима. В стране ца-
рили разруха и голод, вызванные неурожаями; увеличивались
налоги; война с Испанией привела к застою в ряде отраслей
экономики, что отражалось на беднейших слоях населения;
серьезные финансовые затруднения возникли в результате
5
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
завоевательной внешней политики. Весь этот комплекс по-
литических, экономических и социальных проблем вызывал
недовольство демократических слоев населения, интересы
которых не были удовлетворены результатами буржуазной
революции. Неустойчивость политического режима, боязнь
промышленно-финансовой буржуазии лишиться эконо-
мических прерогатив, полученных в результате свержения
Карла I Стюарта, требования демократических реформ со
стороны мелкой буржуазии и практический развал государс-
твенной экономики продемонстрировали необходимость и
целесообразность восстановления института наследственной
монархии.
Однако и режим восстановленной монархии Стюартов в
1660 году оказался не в состоянии справиться с возникшими
общенациональными проблемами в политической, экономи-
ческой и социальной сферах. Репрессивная политика Кар-
ла II, нацеленная на полную реставрацию монархического
устройства, не могла вернуть страну к предреволюционному
состоянию и полностью ликвидировать завоевания буржуаз-
ной революции. Это в первую очередь связано с тем, что ни
промышленно-финансовая буржуазия, ни аграрная аристок-
ратия не были заинтересованы в пересмотре сложившихся в
результате революции имущественных отношений. Однако в
сфере политического управления страной произошли серь-
езные изменения: «...все действительное управление, то есть
практическое законодательство в обеих палатах парламента,
оставалось в руках земельной аристократии»1. Именно в этом
заключалось основное противоречие Реставрации, которое в
конечном итоге привело к установлению конституционной
монархии: компромисс между земельными собственниками
и крупной буржуазией в целом зафиксировал сложивши-
еся в результате революции права собственности, но не дал
механизма формирования государственных институтов уп-
равления, которые отражали бы интересы большинства эко-
номически состоятельных слоев общества. Практическим ре-
зультатом разрешения этого противоречия стало разделение
6
Введение
исполнительной и законодательной власти между монархом
и двухпалатным парламентом, а также формирование партий
тори и вигов, выражавших интересы соответственно земель-
ной аристократии и промышленно-финансовой буржуазии.
Историческая уникальность периода второй половины
XVII века определяется также изменениями, происходивши-
ми в мировоззренческой сфере — в первую очередь в сфе-
ре религиозного сознания. Революционная борьба начина-
лась как движение за свободу вероисповедания — именно
этот лозунг был идейным знаменем пуританизма. Однако
практика революции и ее поражение развенчали идеалы пу-
ританизма. И поэтому не удивительно, что в 1660 году анг-
личане «...Приветствовали возвращение старой англиканс-
кой церкви, главным образом потому, что она не требовала
проявления обычного для пуритан религиозного рвения и
фанатизма в повседневной жизни»2. Однако идея свободы
вероисповедания как мировоззренческий принцип не утра-
тила своей популярности, так как воспринималась практи-
чески всеми слоями населения страны как элемент гарантии
свободы личности и ограничения абсолютной королевской
власти. Бредская декларация Карла II, принятая в 1660 году,
гарантировала свободу вероисповедания, однако нежелание
правительства провозгласить принцип свободы совести в его
традиционном понимании и широко известные католические
симпатии королевской семьи способствовали формированию
в обществе атмосферы религиозной напряженности и неста-
бильности.
Очевидно, что сложившаяся в Англии в постреставраци-
онный период политическая и религиозная обстановка была
достаточно противоречива и неоднозначна. Формирование
основ двухпартийной системы и принципов парламентариз-
ма на фоне борьбы с проявлениями абсолютизма, нарушение
королевской властью прав англиканской церкви, преследова-
ние протестантства и спровоцированная антикатолическая
истерия — все это способствовало нагнетанию состояния
общественной неопределенности и недовольства, которое ис-
7
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
пользовали лидеры оппозиции, совершив государственный
переворот в 1689 году.
Происходившие во второй половине XVII века преобра-
зования в сфере экономики носили столь же фундаменталь-
ный характер, что и преобразования в политической жизни
страны. В результате буржуазной революции изменились
все секторы экономики, куда, несмотря на феодальные пе-
режитки, стали проникать капиталистические отношения,
что, в свою очередь, повлекло как позитивные, так и нега-
тивные последствия. Повышение производительности труда
в сельском хозяйстве и промышленном производстве, ук-
рупнение земельных владений, усовершенствование средств
производства, рост внешнеторгового оборота, расширение
внутреннего рынка, формирование финансово-денежного
пространства — все это свидетельствовало о процветании
национальной экономики. В условиях интенсивного разви-
тия капиталистических форм производства собственность в
любой ее форме (земельная, финансовая, промышленная) пе-
рестает быть только мерилом благосостояния индивидуума и
государства. Во все большей степени она начинает восприни-
маться в общественном сознании как возможность и инстру-
мент преумножения благосостояния. Государственная мощь
ассоциируется уже не с военным или денежным, а с экономи-
ческим могуществом, которое определяется развитием аграр-
ного сектора, промышленного производства и внешней тор-
говли. Возрастающая роль экономики в жизни государства
стимулирует зарождение и развитие первых экономических
доктрин преимущественно прикладного характера.
В то же время позитивные изменения в сфере экономики
сопровождались обезземеливанием крестьянства, стреми-
тельной пауперизацией английского населения, массовой
безработицей, нещадной эксплуатацией колоний. Проблемы
формирования рынка труда, стремление к увеличению наро-
донаселения и обеспечения занятости, параллельно с необ-
ходимостью организации внутреннего рынка потребления
становятся проблемами практического порядка и государс-
8
Введение
твенного уровня значимости, поскольку от них зависит бла-
госостояние страны.
Бурное развитие внешней торговли, аграрного и промыш-
ленного производства высвечивает несовершенство налого-
во-финансовой системы. Стремление обеспечить экономи-
ческое превосходство на межгосударственном уровне, борьба
за новые сырьевые рынки и рынки сбыта, с одной стороны,
ставило проблему целесообразности государственного про-
текционизма во внешней торговле, а с другой, становилось
причиной первых колониальных войн.
Перечисленные выше особенности политического, эконо-
мического и социального устройства, характерные для Анг-
лии второй половины XVII века, не могли не стать предметом
оживленной дискуссии в среде мыслителей, политических и
общественных деятелей. При этом главные направления раз-
вития общественно-политической и экономической мысли
периода Реставрации определялись теми идеями в сфере го-
сударственного, религиозного, социального и экономическо-
го устройства, которые составили идеологический базис ан-
глийской буржуазной революции. Содержательная же часть
дискуссии определялась историческим осмыслением всей
совокупности результатов буржуазной революции и поиском
оптимальных путей политического и экономического строи-
тельства формирующегося государства нового типа.
В центре внимания английских мыслителей и публицис-
тов второй половины XVII века оказались проблемы, то или
иное решение которых определяло будущее Англии, ход ее
дальнейшего развития. Среди них можно выделить и воп-
росы политического устройства (легитимность института
монархии, роль парламента, сравнительный анализ абсолю-
тистской и республиканской форм правления), проблемы
взаимоотношений светской и духовной власти и свободы
совести как категории государственной политики. Не был
обойден и важный блок вопросов политической экономии,
таких как факторы, определяющие эффективность экономи-
ки буржуазного государства, оптимизация системы налого-
9
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
обложения, организация финансово-денежного обращения,
борьба с пауперизмом и безработицей, иммиграционное за-
конодательство. Центральные теоретические положения, вы-
кристаллизовавшиеся в процессе политических, религиозных
и экономических дискуссий данного периода, стали идеоло-
гической основой для превращения Англии в государство,
основанное на демократических принципах и буржуазной
экономике, ставшее безусловным эталоном для других евро-
пейских стран.
Исследование основных направлений общественно-поли-
тической и экономической мысли Англии второй половины
XVII века, которые были обусловлены стремлением к пост-
роению социально-стабильной государственности и эффек-
тивной капиталистической экономики, имеет практическую
ценность и актуальность. Очевидно, что для более глубокого
осмысления проблем сегодняшнего дня, а также для прогно-
зирования путей дальнейшего развития России, обращение
к историческому опыту государства, прошедшего все этапы
становления капитализма и создавшего модель государствен-
ности, которая успешно функционирует более трехсот лет,
безусловно полезно и целесообразно.
Глава 1
Основные тенденции
развития Англии
во второй половине
XVII века
1.1. Политическое развитие Англии
во второй половине XVII века
Период Второй республики (1659—1660 гг.) стал
временем глубокого внутриполитического и
экономического кризиса Англии. После смерти
О. Кромвеля в 1658 титул лорда-протектора пе-
решел к его сыну Ричарду, который сумел продер-
жаться у власти только несколько месяцев, после чего была
восстановлена республика. Д. Юм характеризует данный пе-
риод следующим образом: «...страна попала в полную анар-
хию и, отказываясь платить налоги, довела армию до крайней
нужды»1. После короткого периода борьбы между сторонни-
ками парламента и двумя группировками в армии власть пере-
шла к генералу Д. Монку, командующему английской армией
в Шотландии. Монк захватил Лондон, уволил республикански
настроенных офицеров армии, заместив их представителями
джентри; разбил армию на более мелкие подразделения с тем,
чтобы ликвидировать угрозу новой вспышки республиканс-
ких настроений. Д. Юм так писал о его деятельности: «Делая
вид, что поддерживает республиканские принципы, Монк де-
лал большие шаги для возобновления древней монархии»2.
В парламент нового созыва вошли коммерсанты Сити,
джентри, представители земельной аристократии и нового
11
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
дворянства. 25 апреля 1660 года парламент принял решение
о том, что правительство Англии в соответствии с древней
конституцией должно состоять из короля, лордов и общин, и
предложил сыну казненного короля занять английский пре-
стол. Карл, потеряв надежду на активизацию роялистов и во-
енную помощь европейских держав, дал согласие на возвра-
щение, в знак чего опубликовал Бредскую декларацию. В ней
король обещал помилование всем участникам революции, за
исключением лиц, причастных к убийству Карда I; признал
отмену рыцарского держания и результаты земельных кон-
фискаций, а также гарантировал созыв нового парламента и
веротерпимость. Однако, как показали в скором времени со-
бытия, «основные положения Декларации оказались нереа-
лизованными и нередко нарушались самим королем» 3.
В мае 1660 года Карл II со своим двором вернулся в Лон-
дон. Знаменитый мемуарист Джон Эвелин так описывал это
событие: «Сегодня его Величество вернулся из изгнания. Се-
годня день рождения короля. Его праздновали более 20 000
человек. Многие размахивали саблями и кричали в восторге.
Улицы были усыпаны цветами, вино лилось рекой. Лорды и
дворяне были одеты в бархат, расшитый серебром и золотом.
Веселье продолжалось семь часов»4.
Реставрация монархии послужила толчком к процессу
формирования двухпартийного парламента. Буржуазная ре-
волюция коренным образом изменила не только структуру,
но и менталитет английского общества. Сороковые-пятиде-
сятые годы XVII века не прошли бесследно практически ни
для одного из слоев английского общества — беднейшего
крестьянства, крупных лендлордов и, главным образом, для
мелкопоместных джентри. Память о недавних революцион-
ных событиях была еще свежа, точно также как и патологи-
ческий страх перед любыми переменами в политическом и
экономическом укладе страны.
Мелкопоместные джентри, несшие основное налоговое
бремя, после Реставрации не могли контролировать действия
правительства и определять направления внешней полити-
12
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
ки, как это было несколько лет назад. Они стали абсолютно
лояльны по отношению не только к реставрированному мо-
нархическому строю, но и к англиканской церкви. События
двадцатилетней давности, серьезно поколебавшие их демок-
ратические убеждения, также научили их относиться с недо-
верием к любым проявлением политического радикализма. В
монархии они видели гарантию неприкосновенности земель-
ной собственности и защиту от притязаний крупных ленд-
лордов, с одной стороны, и церковников, с другой. Амери-
канский историк Ф. Кантор считал, что эти «атавистические,
неотесанные сквайры не изменились ни на йоту за следую-
щие сто лет, и именно эта деревенщина стала ядром партии
тори» 5. Дж. Тревельян в свою очередь характеризовал пар-
тию тори так: «Тори, как и Кавалеры до них, была та часть
общества, которая отождествляла себя со старой доброй Ан-
глией и имела огромное влияние на сельское население»6.
Правление Карла II Стюарта стало временем появления
еще одной политической партии, которая получила в 1680
году название «виги», изначально означавшее «погонщик
скотины». Дж. Тревельян говорил о них следующее: «Виги,
как их Круглоголовые отцы, были обычно те члены земле-
владельческого класса, которые держались близко торговых
интересов»7, иными словами, это была преобразовавшаяся
партия индепендентов. Ф. Кантор же, напротив, считал, что
главную роль в возникновении и оформлении партии вигов
сыграла высшая знать, «... проснувшаяся после полутораве-
ковой зимней спячки»8. Во время гражданской войны они в
большинстве своем были роялистами и не принимали учас-
тие в работе Долгого парламента, за исключением нескольких
могущественных протестантских лордов, но в эпоху Рестав-
рации «новое поколение аристократии с удвоенной энергией
принялось активно участвовать в политической жизни стра-
ны»9. Свою главную задачу — помешать королю сосредото-
чить в своих руках всю полноту власти, — они стремились
решить с помощью Палаты общин. Их поддерживали состоя-
тельные джентри, обеспеченные горожане и купцы и финан-
13
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
систы, потому что партия вигов стояла за политику войны и
территориальной экспансии, что вполне отвечало интересам
торгово-промышленных классов.
Необходимо отметить, что в период формирования пар-
тии были весьма аморфными и неустойчивыми образовани-
ями. Этим можно объяснить постоянные переходы членов
одной партии в другую, что не мешало самим партиям быть
непримиримыми противниками. Несмотря на доминирую-
щее положение партии тори, ее политика осуществлялась на
фоне ожесточенной политической борьбы, что способствова-
ло установлению в английском обществе атмосферы полити-
ческой нестабильности.
Хотя «Парламент кавалеров», заседавший с 1661 по 1678
год, проводил противоречивую политику, в политическом
курсе прослеживались основные направления: поддержка
прерогатив короля, законодательное ограничение прав вигов
и давление на сектантство (пуритан) и католиков. Одной из
первых мер, принятых этим парламентом, был так называе-
мый «Свод Кларендона». Это была целая серия откровенно
репрессивных мер, запрещавших публикацию «подрывных и
еретических работ» — имея под этим в виду писания Кругло-
головых и Пуритан. Это дало основание его современникам,
а впоследствии и историкам, оценивать Э. Кларендона как
главного проводника реакционной антинародной политики
и покорного слугу короля. Ряд стихийных бедствий, случив-
шихся в период его правления (Лондонский пожар 1666 г.,
эпидемия чумы 1665 г.), а также крайне непопулярная война с
Голландией сделали Кларендона самой одиозной фигурой на
английском политическом небосклоне. В 1667 году парламент
обвинил его в государственной измене, и Кларендон вынуж-
ден был оставить пост первого министра и бежать из Англии.
После отставки Кларендона власть перешла к правитель-
ству, состоящему из пяти человек и получившему название
«Кабал» по их инициалам. О. Голдсмит так характеризует их:
«Первым из них был сэр Клиффорд, человек отважный и ре-
шительный, особенно опасный благодаря своему красноречию
14
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
и страсти к интригам. Второй, лорд Эшли, отличался буйным
и честолюбивым характером, хитростью и предприимчивос-
тью. Третий, герцог Бэкингем, был человеком весьма свое-
нравным, умным и необычайно энергичным. Четвертый, граф
Арлингтон, не отличался особыми способностями и, хотя имел
наилучшие намерения, не обладал достаточными твердостью
и решительностью характера, чтобы их реализовать. Наконец,
пятый, герцог Лодердейл, был не лишен ума и способностей,
но был надменен, высокомерен, угрюм и упрям»10.
Политика, проводимая новым кабинетом министров, от-
личалась непоследовательностью и внутренней противоречи-
востью. Так, в январе 1668 года Арлингтону удалось добиться
подписания договора о Тройственном союзе между Англией,
Голландией и Швецией. Однако такой внешнеполитический
курс был крайне непопулярным в силу двух причин. Во-пер-
вых, это растущее англо-голландское торговое соперничество,
уже неоднократно приводившее к войнам. Во-вторых, из-за
намерения Карла II использовать французскую помощь, пусть
даже жертвуя государственными интересами Англии, что-
бы освободиться от финансовой опеки парламента, который
ежегодно вотировал королю денежные субсидии. С целью
разрушить тройственный союз Людовик XIV подкупил и Ар-
лингтона, предложив ему огромную взятку в 25 тыс. фунтов и
ежегодную пенсию, и самого Карла, который даже втайне дал
Людовику обещание принять католичествоН. В мае 1670 года
в Дувре был подписан англо-французский договор, направ-
ленный против Голландии. Профранцузская политика, новая
англо-голландская война ( 1672-1674 гг.), задержка Карлом II
выплаты по займам, приведшая к финансовому кризису — все
это привело к тому, что в 1674 году «Кабал» распался.
Новое правительство возглавил граф Дэнби. «Ревностный
роялист, сторонник англиканского вероисповедания Дэнби,
подобно своим предшественникам, пытался занять «про-
межуточное» положение между королем и парламентом»12.
Желая расширить прерогативы короля, Дэнби стремился ук-
репить партию, преданную Карлу II, и обеспечить ей боль-
15
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
шинство мест в парламенте. Тем не менее, в 1678 году вигская
оппозиция выдвинула против него ряд обвинений и Дэнби
был смещен с занимаемого поста.
Хотя, как писал Дж. Тревельян, «...После Реставрации в
обществе исчезла та чрезмерная озабоченность церковными
делами, которая характеризовала Англию времен Кромве-
ля», правительство Карла II проводило политику жестокого
преследования пуритан13. После Реставрации государствен-
ной религией снова стало англиканизм, который объединил
сторонников «высокой» и «низкой» церквей. Идеологи «вы-
сокой» церкви, выступавшие за независимое от государства
положение церкви, прерогативу духовной власти над свет-
ской, вошли в ряды консерваторов-тори как сторонники ав-
торитета и прав короны и церкви. «Низкоцерковники» вхо-
дили в господствующую Церковь, признавали ее учреждения,
но не придавали им такого значения, которое исключало бы
другие ответвления протестантизма. Они требовали равно-
правия для диссентеров и были склонны признавать Библию
единственным источником христианского вероучения. В по-
литическом отношении приверженцы «низкой» церкви были
тесно связаны с буржуазией и вигами.
Пуританизм же, который являлся идеологией буржуазии в
период революции, продолжал существовать, но уже в виде
находящихся вне закона сект: баптистов, квакеров, пресвите-
риан. В 1660 году Карл II подписал Бредскую декларацию, в
которой обещал не привлекать к ответственности за религи-
озные разногласия. Но уже через два года режимом рестав-
рированной монархии, в нарушение Бредской декларации,
был введен Акт о церковном единообразии, что еще раз под-
твердило неосуществимость религиозной веротерпимости
на практике. Под предлогом установления церковного еди-
нообразия тысячи священников, отказавшихся принять анг-
ликанство, были лишены сана. Пуритане изгонялись из школ
и не имели право занимать государственные должности в
парламенте и местном управлении. Актом «О тайных молель-
нях» 1665 г. предусматривались суровые наказания за тайное
16
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
отправление культа по пуританскому обряду и за отказ пови-
новаться установлениям англиканской церкви. Тем не менее,
преследование пуритан не было искоренением ереси и объ-
яснялось не столько религиозными причинами, сколько той
ролью, которую они сыграли в недавних революционных со-
бытиях.
Но попытки абсолютизма настроить общественное мне-
ние против пуритан не могли сдержать рост антикатоличес-
кий настроений в общественном мнении данного периода.
Это объяснялось главным образом, тем, что за маской като-
лицизма скрывалась в представлении всех слоев английского
общества попытка реставрации феодального режима в том
виде, в каком он существовал до Реформации, и ликвидации
всех достижений буржуазной революции. Это не устраивало
в первую очередь имущие классы, а также партии тори и ви-
гов, потому что восстановление католической церкви озна-
чало необходимость возвращения ей земель, которые были
отобраны у этой церкви во время Реформации (около 1/3
всей территории страны).
Еще одной причиной такого яростного антикатолицизма
было то, что англичане боялись папства, главным образом,
из-за расположения королевского двора к католической ре-
лигии, которая все больше ассоциировалась с деспотично-
стью монарха. Карл II стремился использовать католичество
как средство установления абсолютной монархии. Так в 1672
году король издал «Декларацию о веротерпимости», которая
освобождала отдельных лиц (в основном, католиков) от дейс-
твия законов против инаковерующих. «Неудивительно, что
королевская декларация вызвала бурю негодования ... и под
натиском обеих палат Карл II вынужден был отменить ее», —
отмечала Т. Л. Лабутина14.
Ярким воплощением католичества и абсолютизма в глазах
англичан стал брат короля, герцог Йоркский, бывший губер-
натором Шотландии и являвшийся самым вероятным на-
следником трона. Его католические настроения были широко
известны, так же как и его жестокая политика по отношению
17
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
к шотландским протестантам. Ненависть же к католикам к
этому времени достигла такой степени, что на государствен-
ном уровне была сделана попытка обвинить их в эпидемии
чумы 1665 года и Великом пожаре 1666 года. Вину за пожар
1666 года возлагали и на республиканцев, и на католиков,
хотя трудно объяснить, какую пользу мог принести лондонс-
кий пожар и тем, и другим. Но поскольку паписты были глав-
ным объектом народной ненависти, наибольший резонанс
получила версия, согласно которой главными виновниками
считались они. Парламентский комитет провел строжайшее
расследование и, несмотря на то, что никаких доказательств
не было найдено, в память о пожаре был установлен мону-
мент, на котором был выгравирован текст, возлагающий вину
на католиков.
Антикатолическую истерию и народные предрассудки ис-
кусно использовал не только парламент, но и находившаяся
в оппозиции партия вигов, во главе которой в то время сто-
ял А. Купер, первый граф Шэфтсбери. В английской истори-
ографии он считается основателем партии вигов и осново-
положником принципов Славной Революции. Тем не менее,
сложившееся в зарубежной историографии представление об
основателе партии вигов далеко не однозначно. Так, Ф. Кан-
тор писал о нем: «... если Шэфтсбери своими действиями и
приблизил Славную революцию, то это было совершенно
случайно, так как его истинная цель заключалась в захвате
политической власти. А сам он никто иной, как нечистоплот-
ный демагог, не гнушавшийся никакими средствами»15.
Граф Шефтсбери не смог удержаться на должности минис-
тра и возглавил оппозицию, стремясь ограничить власть ко-
роля и помешать герцогу Йоркскому унаследовать престол.
Однако прямо выступить против короля было бы неразумно.
Поэтому Шэфтсбери и его единомышленники повели атаку на
католиков именно под предлогом защиты короля от их про-
исков, используя в качестве основного средства политический
донос и лжесвидетельство и стараясь сыграть на ненависти
к католикам и всплеске монархических чувств в народе. При
18
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
этом сами доносчики, хотя и снабжались какой-то информа-
цией о действиях мнимых заговорщиков, но в точности не
знали ничего и были вынуждены дополнять эту информацию
собственной фантазией. Так, в 1678—1679 гг. Шэфтсбери и его
соратники инициировали сильнейшую панику, вызванную
слухами о якобы готовящемся иезуитском заговоре против
короля. Несмотря на явную нелепость и противоречивость
обвинений, несколько человек, в число которых входили Эду-
ард Коулмен, секретарь герцога Йоркского, и граф Стаффорд,
были заключены в Тауэр и приговорены к смертной казни
Граф Шефтсбери и другие влиятельные представители
партии вигов зашли в своей вражде против герцога Йоркско-
го настолько далеко, что видели единственный путь устране-
ния угрозы католицизма .и абсолютизма в том, чтобы лишить
герцога права наследования короны. Возможность для этого
представилась в 1679 году, когда в обстановке ожесточенной
партийной борьбы вигам удалось одержать победу на пар-
ламентских выборах. С этой целью в новом парламенте был
назначен специальный комитет для обсуждения Билля об
исключении герцога Йоркского из права наследования ко-
роны. По мнению членов парламента, то, что «герцог Йорк-
ский являлся папистом, вселяло надежды во врагов Англии
и протестантской религии»16. В результате продолжительных
споров билль был одобрен парламентом, но так и не стал за-
коном из-за противодействия короля, который вообще отка-
зался от услуг парламента в управлении страной.
Несмотря на фиаско с Биллем о престолонаследии, оппо-
зиции за время краткого двухгодичного пребывания у влас-
ти удалось все же добиться значительных успехов в борьбе
с королевским произволом. Так, в 1679 году был принят Акт
о присяге, направленный против занятия католиками госу-
дарственных должностей. Но главным достижением стал
принятый в том же году Акт о лучшем обеспечении свободы
подданного (Habeas Corpus Amendment), призванный огра-
ничить возможности тайной расправы короля со сторонни-
ками оппозиции. В соответствии с этим актом любой поддан-
19
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ный, задержанный за «уголовное или считаемое уголовным»
деяние, имел право лично или через представителей обра-
титься в суд с письменной просьбой выдать приказ «habeas
corpus», адресованный должностному лицу, в ведении кото-
рого находился арестованный. Получив приказ, должнос-
тные лица должны были в установленный законом срок до-
ставить заключенного в суд с указанием истинных причин
ареста. После рассмотрения копии предписания об аресте и
выяснения мотивов задержания судье предписывалось осво-
бодить арестованного под денежный залог и поручительство
с обязанностью явиться в суд в ближайшую сессию для рас-
смотрения дела по существу. «Habeas corpus» не выдавался,
если лицо было арестовано за государственную измену или
тяжкое уголовное преступление. В этом случае действовала
особая процедура подачи петиции о разборе дела и освобож-
дении на поруки. Кроме того, парламент сохранил за собой
право в случае народных волнений и военных действий при-
останавливать действие Habeas Corpus17.
Закон также предусматривал ответственность должност-
ных лиц и судей за неисполнение его (закона) предписаний:
высокие штрафы в пользу заключенного и освобождение от
должности. Лицо, освобожденное на основании приказа о
Habeas Corpus, не могло быть арестовано вторично по тому
же поводу, под страхом штрафа в 500 фунтов стерлингов,
налагаемого на виновника повторного ареста. Штрафу в 500
фунтов стерлингов подвергался и судья, отказавшийся вы-
дать приказ о Habeas Corpus.
Акт 1679 года приобрел значение одного из основных кон-
ституционных документов Англии, содержащих ряд принци-
пов справедливого и демократического правосудия: презумп-
ции невиновности, соблюдения законности при задержании,
быстрого и оперативного суда, совершаемого с должной су-
дебной процедурой и по месту совершения проступка. В то
же время можно отметить и историческую ограниченность
этого закона. Во-первых, ущемлялись права лиц, обвиненных
в тяжких уголовных и государственных преступлениях или
20
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
соучастии в них. Во-вторых, для освобождения на поруки до
суда требовался денежный залог, сумма которого могла быть
весьма значительной. В-третьих, действие закона могло быть
приостановлено парламентом, что впоследствии неоднократ-
но происходило на практике.
После того как в начале 80-х гг. XVII века виги временно
покинули политическую арену, против них на государствен-
ном уровне началась кампания репрессий. Известный анг-
лийский историк А. Мортон так писал об этом: «Вигские ми-
ровые судьи были везде заменены людьми из партии тори.
«Свод Кларендона», который почти перестал употребляться
в ходе правления вигов, опять был восстановлен. Тори были
выбраны на ключевые посты шерифов в Лондоне, и так как
шерифы выбирали судей, правительство получило возмож-
ность быть уверенным в приговоре над любым лидером пар-
тии вигов, привлеченным к суду»18.
Это обстоятельство во многом определило исход судебных
процессов 1684 года по делу об антиправительственном заго-
воре и покушении на жизнь короля. В числе приговоренных
к смертной казни был О. Сидней, один из основоположников
идеологии ранних вигов. «Его республиканские убеждения
были широко известны и можно предположить, что человек
с такими принципами был неугоден монархическому режи-
му», — свидетельствовал Д. Скотт 19.
Роялистки настроенный суд воспользовался предостав-
ленной ему почти неограниченной властью и, в стремлении
добиться осуждения Сиднея, практически превысил свои
полномочия. Так как, согласно закону, для обвинения требо-
валось минимум два свидетеля, а следствие располагало лишь
одним, то судьи решились на следующее ухищрение. При
обыске в кабинете Сиднея были найдены рукописные рас-
суждения о государстве, содержащие высказывания в пользу
свободы, но ни в коей мере не подрывавшие государствен-
ные устои и не доказывавшие участие в заговоре. Несмотря
на то, что суд не смог даже доказать авторство обвиняемого,
с большой натяжкой некоторые из этих высказываний были
21
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
истолкованы как изменнические, и Сидней был приговорен к
смертной казни.
В 1685 году умер Карл II и на престол взошел его брат
Яков II Стюарт. Он немедленно распустил парламент и на-
чал проводить в жизнь меры, конечной целью которых было
восстановление католицизма и абсолютизма. Новый парла-
мент, состоящий из «удобных» Якову II лиц, принял решение
об учреждении постоянной армии и отменил Haeeas Corpus
Act. Также была значительно урезана свобода печати. Яков II
публично направил чрезвычайного посла в Рим с тем, чтобы
выразить Папе свою покорность и готовность присоединить
свое королевство к католическому сообществу. Вскоре после
этого иезуиты получили разрешение строить свои колледжи
на территории Англии, а четыре католических епископа были
направлены в Англию для отправления своих епископальных
функций под титулами апостолических викариев.
2 апреля 1687 года Яков II издал новую «Декларацию о ве-
ротерпимости», которая не только приостанавливала дейс-
твие законов против протестантских диссентеров и като-
ликов, но и сопровождалась предписанием зачитывать ее
на церковных богослужениях. Это вызвало недовольство в
высших кругах духовенства, некоторые представители ко-
торого решились направить королю петицию, где выразили
недовольство документом, нарушающим права англиканс-
кой церкви. Инициаторами этого опасного мероприятия ста-
ли епископы Ллойд (из Сент-Эсепа), Кен (от Бата и Уэльса),
Тэрнер (из Эли), Лэйк (из Чичестера), Уайт (из Питсборо)
и Трелони (из Бристоля). Летом 1688 года состоялся суд над
епископами. Обвинение, предъявленное представителям ду-
ховной власти, носило чисто секуляризационный характер:
«... Публикация мятежных воззваний под видом смирен-
ных петиций королю»20. Епископов оправдали, а действия
Якова II «... Сыграли на руку вигам тем, что навязывали
контрреволюцию быстрее, чем того желали его сторонники
из тори. Из-за своих попыток реставрировать католицизм в
Англии король располагал поддержкой только самых реакци-
22
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
онных элементов в стране, иезуитов и наиболее близоруких
джентри-католиков »21.
Возмущение действиями короля не только объединило
представителей различных религиозных течений, но и заста-
вило вигов и тори временно забыть о своих разногласиях и
объединиться. Выход из сложившейся ситуации они видели
в передаче английского престола к Вильгельму Оранскому,
штатгальтеру Голландии, супругу дочери Якова II Марии. Но
с рождением принца Уэльского летом 1688 года реализация
этого проекта откладывалась на неопределенный срок. В этой
связи многие сторонники партии тори объединились, чтобы
пригласить на престол монархов Марию и Вильгельма в со-
провождении их войска для восстановления в Англии поп-
ранных «протестантских свобод».
О подготовке вторжения в Англию Вильгельмом Оранс-
ким писал известный английский историк Дэвид Юм: «Под
разными предлогами, сделанными заранее, он (Вильгельм
Оранский) существенно увеличил голландский военный
флот... И хотя корни этого заговора расходились от одного
конца Европы до другого, настолько тайными были движе-
ния принца и так удачно складывались обстоятельства, что,
несмотря на это, он смог прикрыть свои приготовления под
другими предлогами»22. Момент выступления принца против
Якова II совпал с тем временем, когда англичане были охва-
чены негодованием по поводу оскорбления их епископов. К
этому моменту принц с помощью значительных денежных
субсидий существенно увеличил и усилил военный флот
Голландии, наняв дополнительные войска и около четырех-
сот транспортных судов. Провозглашенный «защитником
свободы и протестантской веры», герцог Оранский 5 ноября
1689 года высадился в Девоншире в заливе Торбей на берегу
Ла-Манша. Преданный своими доверенными лицами и бли-
жайшими родственниками, в том числе и дочерьми Марией и
Анной, Яков II вынужден был бежать во Францию, где полу-
чил поддержку Людовика XIV. В феврале 1689 года парламент
передал престол герцогу Оранскому, который стал Вильгель-
23
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
мом III. Так произошел бескровный государственный перево-
рот, в западной историографии получивший название «Слав-
ной революции».
Основным документом нового государственного режима
стал «Билль о правах», который превращал Англию в конс-
титуционную монархию. В нем были сформулированы по-
ложения, ограничивающие власть монарха, который с этого
времени должен был управлять страной совместно с парла-
ментом. «Билль о правах» передал парламенту, который дол-
жен был теперь собираться ежегодно, контроль в финансовой
и законодательной сферах. Король терял право взимать нало-
ги и сборы с пользу короны и приостанавливать действие за-
конов или их исполнение без согласия парламента. Он также
не мог без разрешения парламента содержать армию в мир-
ное время и вмешиваться в дела религии 23.
«Биллем о правах» в Англии устанавливалась главные де-
мократические свободы: свобода парламентских прений и
подачи петиций; свобода слова, свобода собраний и свобода
совести. В то же время избирательным правом располагали
лишь граждане, удовлетворявшие высокому имущественно-
му цензу, в то время как подавляющее большинство народа
было его лишено. Распределение депутатов по избиратель-
ным округам, как и до революции, оставалось непропорци-
ональным. Сама система формирования нижней палаты пар-
ламента имела феодальный характер и обеспечивала джентри
командные посты в руководстве обществом. Таким образом,
унаследованная от эпохи феодализма и восстановленная в
период реставрации монархии система представительства в
парламенте позволяла многочисленным «гнилым местечкам»
с незначительным числом жителей посылать в палату общин
депутатов, фактически назначавшихся местным лендлордом.
В то же время многие крупные города, выросшие в период
промышленного переворота, порой вообще не имели своего
представительства в парламенте.
Кроме того «Билль о правах» и дополнивший его «Акт об
устроении» 1701 года так и не решили окончательно вопрос
24
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
о взаимоотношениях властей. Представление о триедином
парламенте (король и две палаты) оставалось теоретичес-
ки неизменным. Как и прежде, значительная роль в полити-
ческой жизни Англии принадлежала королевской власти и
аристократической палате лордов. Королевская прерогати-
ва не была по-прежнему законодательно определена. Король
сохранял право абсолютного вето в отношении законопро-
ектов, прошедших через парламент вплоть до 1707 года, а
также безраздельное право на формирование правительства
и осуществление с его помощью своей политики. Политичес-
кой ответственности перед парламентом не несли ни король,
ни его правительство, ни кабинет, выделившийся из Тайного
совета в составе коллегии из 5—7 наиболее важных минис-
тров-советников короля. То есть, министры оставались слу-
гами короля, а не палаты общин, которая могла лишь путем
импичмента сместить их или воспрепятствовать их полити-
ке, но не могла заменить их своими ставленниками. Принцип
формирования кабинета на однопартийной основе, то есть
из той партии, которая представлена большинством в пар-
ламенте, начал формироваться лишь в первой трети XVIII
века. Провозглашенная «Биллем о правах» религиозная тер-
пимость также носила ограниченный характер: сектанты, от-
рицающие догмат о троичности божества, преследовались по
всей строгости закона24.
Тем не менее, политические результаты Славной револю-
ции были чрезвычайно важны для дальнейшего развития Ан-
глии. Одно из ее главных достижений заключалось в том, что
она установила в Англии режим конституционной монархии
и заложила основы системы британского двухпартийного
парламентаризма. Она, по-существу, завершила оформление
компромисса между фактически господствующей в важных
сферах жизни общества буржуазией и официально правящей
земельной аристократией. Политическая власть в центре и
на местах оставалась, в основном, в руках знатных землевла-
дельцев в обмен на гарантии соблюдения интересов финан-
совой верхушки буржуазии. К. Маркс и Ф. Энгельс писали
25
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
так: «Политические трофеи — доходные и теплые местечки
оставались в руках знатных дворян-землевладельцев при ус-
ловии, что они в достаточной мере будут соблюдать экономи-
ческие интересы финансового, промышленного и торгового
среднего класса»25.
Указанный компромисс заложил основы прочного кон-
сенсуса между ведущими политическими силами по осново-
полагающим вопросам социально-политического развития
страны, который стал важнейшей чертой английской поли-
тической культуры. Благодаря Славной революции в Англии
получили оформление важнейшие институты буржуазного
государственного права: приоритет парламента в издании
законов, исключительное право парламента вотировать бюд-
жет и определять военный контингент, беспристрастность
юстиции, охрана прав личности, свобода мысли и печати и
религиозная терпимость.
1.2. Социально-экономическое развитие Англии
После реставрации монархии многие проблемы
хозяйственной политики, особенно связанные
с перестройкой системы землевладения и отно-
шений собственности, вышли на первый план и
требовали немедленного решения. Необходимо
отметить, что в данный период в экономике Англии, несмот-
ря на наличие большого флота, развитой торговли, ремесел и
мануфактуры, еще преобладал аграрный сектор. Это, прежде
всего, выражалось в том, что три четверти населения Англии,
то есть более 4 млн. человек, проживая в сельской местности,
были непосредственно связаны с земледелием.
Буржуазная революция 40-х годов XVII в., разрушившая
феодальные поземельные отношения, устранила препятс-
твия на пути к свободному развитию капиталистических от-
ношений, в том числе и в сельском хозяйстве. Хотя аграрное
26
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
законодательство революционной эпохи было аннулирова-
но, последствия передела земель уже нельзя было ликвиди-
ровать. Конфискация, осуществленная во время революции,
внесла серьезные перемены в распределение земель между
лендлордами и новым дворянством. Если королевские и цер-
ковные земли были частично возвращены прежним владель-
цам, то сделки купли-продажи земли, совершенные в частном
порядке без участия парламента, не подлежали расторжению.
16 июля 1660 года указом парламента король был восстанов-
лен в земельных владениях; распродажа земель парламентом
(секвестр) признавалась недействительной; земли роялистов
предлагалось вернуть бывшим собственникам. В результате
лендлорды получили секвестрованные земли, а буржуазия
сохранила земельную собственность, приобретенную путем
частных сделок. Таким образом, режимом реставрированной
монархии было принято компромиссное решение, отвечав-
шее «интересам двух различных частей политического блока,
силами которого проводилась Реставрация, т.е., феодальной
знати, с одной стороны, нового дворянства и буржуазии, с
другой»26.
Тем не менее, передел собственности был проведен в той
степени, насколько это было выгодно дворянству и буржуа-
зии, но без учета интересов крестьянства. Это наглядно про-
демонстрировал акт 1660 года «Об упразднении палаты по
делам опеки и отчуждений», согласно которому феодальные
владельцы освобождались от феодальных служб, их земель-
ные владения — от сборов и ограничений, в то время как все
феодальные повинности, лежавшие на крестьянах, были пол-
ностью сохранены. Копигольд, как аренда земли на феодаль-
ных началах, сохранил свою юридическую силу, что еще раз
подтвердило неразрешимость экономического и правового
конфликта между дворянством и крестьянством27.
Хотя во второй половине XVII века еще сохранялся ста-
рый деревенский уклад с широким многообразием прав на
землю, сравнительным экономическим равенством, откры-
тыми полями и низкой продуктивностью, но уже начался ес-
27
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
тественный экономический процесс роста крупных земель-
ных владений за счет исчезновения небольших поместий.
«Если в конце XVII века около половины всех обрабатывае-
мых земель находилось еще в руках крестьянства, а средние
размеры земельной собственности составляли 70 акров, то
уже через сто лет английское крестьянство вообще сошло с
исторической арены, а средние размеры земельной собствен-
ности составляли уже 300 акров»28.
Процесс укрупнения земельной собственности был обус-
ловлен тем, что в период Реставрации «правительство окон-
чательно перешло на сторону огораживателей»29. Если до
революции оно, стремясь сохранить крестьянство как основ-
ную налоговую базу и военную силу, ограничивало огоражи-
вания, то после 1660 года его позиция изменилась. Так, акт
1668 года законодательно оформил право помещиков огора-
живать крестьянские земли. По подсчетам известного эконо-
миста того времени Г. Кинга в 1695 году площадь английских
пастбищ и лугов увеличилась за счет огораживаний и соста-
вила четверть от общей площади Англии и Уэльса: 10 из 39
млн. акров. В то время как один акр пахотной земли стоил 5
шиллингов, акр пастбищной оценивался почти в два раза до-
роже — 9 шиллингов30.
Переход от открытых полей к системе огороженных, с
другой стороны, заставлял поднимать уровень сельского
хозяйства и его товарность. Именно во времена Карла II на
сельское хозяйство стали смотреть как средство увеличения
народного богатства. Тогда были впервые введены в практи-
ку те сельскохозяйственные новшества, которые в последу-
ющем столетии сделались общепринятыми: научно прове-
ренный севооборот, устройство водохранилищ, мелиорация
земель, использование органических удобрений. Сосредо-
точение земельных угодий в руках крупных собственников,
их стремление к коммерции и повышению прибыльности
землевладения были необходимыми условиями для «аграр-
ной революции», которая в XVIII веке значительно повыси-
ла продуктивность английского сельского хозяйства. Таким
28
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
образом, землепользование в новых экономических условиях
из средства пропитания и уплаты налогов, постепенно пре-
вращалось в капитал, увеличивающий доходы собственников
земли и экономическое благосостояние страны.
Но в то же время огораживание, вело к разрушению сис-
темы средневекового общинного земледелия и обезземели-
ванию большей части населения. Крестьянству приходилось
существовать на заработную плату, регулируемую мировыми
судьями, что явилось «своеобразной подготовкой капиталис-
тической системы хозяйства»31.
Одним из главных экономических результатов огоражи-
вания было то, что, лишившись средств к существованию,
миллионы обезземеленных крестьян сформировали неис-
черпаемый рынок потенциальной рабочей силы. Это обстоя-
тельство, а также наличие развитой аграрно-промышленной
базы ( природные ресурсы и сырье) полностью обеспечивало
потребности английской промышленности. Особое развитие
получили такие отрасли как горное дело, металлообработка,
стекольная, бумажная, шерстяная (суконная), шелковая, мы-
ловаренная, корабельная, кожевенная промышленности.
Для промышленности Англии XVII века было характер-
но наличие капиталистической мануфактуры в двух ее фор-
мах — концентрированной и рассеянной. В данный период
преобладали рассеянные (раздаточные) мануфактуры, где
рабочие-надомники были объединены скупщиком их про-
дукции, который либо снабжал их средствами производства,
либо ссужал мастеров на покупку сырья и материалов. «В
качестве примера можно привести шерстяную промышлен-
ность, занимавшую главенствующее положение в экономике
Англии. Хозяин мануфактуры рассылал шерсть по близлежа-
щим деревням, где женщины и дети пряли пряжу, которую
затем собирали упаковщики для ткацких станков. Обычно
рабочие такой мануфактуры сочетали свою работу на пред-
принимателя с земледелием»32.
Крупное производство с применением труда многих ра-
бочих создавалось, прежде всего, в трудоемких отраслях
29
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
промышленности — горнорудной, металлургической, сте-
кольной, мыловаренной. Рабочий день в концентрированной
мануфактуре продолжался 14—16 часов, годовой доход рабо-
чих не превышал 10—12 фунтов, что не могло покрыть рас-
ходную часть бюджета рабочих семей33. Для снижения уровня
и без того низкой заработной платы владельцы использовали
труд женщин и детей, часто с пятилетнего возраста. «Детский
труд в то время нередко одобрялся как проявление здоровой
дисциплины и возможное решение многих проблем рабочих
семей. В XVII веке мало кого потрясали ужасы или взволно-
вали очевидные негативные последствия такого труда для
здоровья нации. Напротив, приветствовалась полная заня-
тость детей с как можно более раннего возраста ( с шести или
даже с четырех лет), а детский труд принимался безоговороч-
но, как нормальное положение вещей»34. Следует отметить,
что в XVII веке, когда интересы рабочих еще не стали поли-
тическим фактором, парламент и правительство практически
не предпринимали усилий, направленных на защиту интере-
сов трудящихся ( фиксированная продолжительность рабо-
чего дня, улучшение условий труда и т. д.).
Промышленное производство Англии второй половины
XVII века, конечно, уступало уровню развития аграрного
производства и торговли. Но именно в этом секторе эконо-
мики закладывался базис капиталистических отношений:
средства производства, ставшие капиталом, и человеческий
труд формировали приумноженную товарную стоимость. И
постепенно именно продукция товарного производства про-
мышленного и аграрного секторов, а не посредническая тор-
говля и продажа природных ресурсов, становится основным
источником формирования национального богатства.
Бурное развитие английской промышленности, тем не ме-
нее, не могло поглотить огромное количество рабочих рук,
образовавшееся в результате огораживаний и аграрной рево-
люции. Это привело к обнищанию (пауперизации) народных
масс и росту безработицы, которые, по выражению автора
трактата «Об упадке торговли» Р. Хейпса, «...превратились
30
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
в опасных врагов, угрожающих английскому королевству»35.
Елизаветинский «Закон о бедных» (1601 г. ), налагавший на
членов прихода специальную подать, собранные средства от
которой шли на содержание немощных бедняков и трудоус-
тройство работоспособных, оказался неэффективной мерой.
Положение усугублялось тем, что за годы революции и граж-
данской войны контроль центральной власти над местными
органами ослаб. Это привело к тому, что выполнялась только
та половина закона, которая касалась денежного содержания,
а «более важная, касающаяся трудоустройства была предана
забвению»36.
Нараставшее недовольство «Законом о бедных» стало при-
чиной появления многочисленных трактатов и петиций, где
в качестве решения проблемы пауперов предлагались работ-
ные дома. Неизвестный автор писал в 1673 году: «... Вмес-
то того, чтобы выдавать беднякам еженедельные пособия и
этим поддерживать их безделье, не лучше ли эти деньги ис-
пользовать для обеспечения их посильной работой на благо
нации?»37.
Первые работные дома были частными, как, например,
основанный в Лондоне в 1677 году известным филантропом
Томасом Фермином работный дом, где бедняки трудились в
сфере хлопчатобумажной промышленности. Государствен-
ные работные дома появились в конце XVII века в Бристоле
(1696 г.), Кольчестере, Эксетере, Шэфтсбери и других англий-
ских городах (1698 г. )38. Однако условия в большинстве ра-
ботных домов были таковы, «... как-будто государство стре-
милось организовать жизнь и работу так, чтобы они стали
менее желанными, чем самая нежеланная работа по найму...
и на практике они часто использовались в качестве каратель-
ных мер»39.
Неспособность обеспечить сколь-либо удовлетворитель-
ную занятость трудоспособного населения была не единс-
твенной проблемой развивающегося промышленного про-
изводства в Англии XVII века. В значительной степени
национальные интересы страдали от иностранной конкурен-
31
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ции, в связи с чем правительство проводило политику про-
текционизма, заложенную еще во времена О. Кромвеля. Это
выражалось, с одной стороны, в насильственной регламен-
тации потребления предметов отечественного производс-
тва. Наиболее последовательно протекционистская полити-
ка проводилась в отношении суконной промышленности.
«Шерсть была главным английским сырьем, больше всего це-
нившимся в других странах, незыблемой основой английской
промышленности. Каждый англичанин, независимо от клас-
совой принадлежности, будь то лендлорд, фермер, купец или
ремесленник был непосредственно в ней заинтересован»40.
Иногда протекционизм приобретал весьма причудливые
формы. В 1667 году в парламенте прошел отвергнутый в 1622
году закон, согласно которому всех умерших следовало хоро-
нить в суконной одежде. Таким образом, по выражению сов-
ременников, «...мертвых заставили потреблять то, что они не
успели купить при жизни»41.
Еще одной протекционистской мерой, связанной с сукон-
ной промышленностью, было ограничение рядом законопро-
ектов свободного вывоза сырья, что частично привело к нега-
тивным результатам: не имея возможности заниматься таким
выгодным делом на легальной основе, английские купцы ста-
ли делать это контрабандно. Контрабандная перевозка шерс-
ти приносила значительные доходы и особенно процветала в
Кенте и Суссексе, где многие нажили себе на этом целые со-
стояния. Интересно то, что симпатии населения часто оказы-
вались на стороне контрабандистов. Офицер В. Картер, кото-
рому удалось арестовать контрабандиста, вспоминал, что «...
женщины вышли на защиту задержанного, забросав офицера
камнями так яростно, что он бросил пленника и едва усколь-
знул сам»42.
Защита отечественной промышленности посредством
стимулирования потребления товаров отечественного про-
изводства и экспорта товарной продукции вместо сырья и
природных ресурсов была только одним из направлений про-
текционистской политики. В полном соответствии с домини-
32
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
ровавшей тогда в экономической науке теорией торгового ба-
ланса, по которой для увеличения национального богатства
объем экспорта должен превышать объем импорта, английс-
кое правительство стремилось ограничить ввоз иностранных
товаров. Проявлением протекционизма стало возобновление
в 1660 году Навигационного акта, согласно которому ввозить
неевропейские товары в английские владения могли только
английские суда с английским экипажем, а европейскую про-
дукцию — только суда стран-производителей. В 60—70-х гг.
XVII века этот акт был дополнен запретом на торговлю ан-
глийских колоний через порты континентальной Европы. В
первую очередь Навигационный Акт был направлен главным
образом против Голландии, которая к середине XVII века мо-
нополизировала мировую посредническую торговлю. Пози-
тивное значение этого акта не было бесспорным: в частнос-
ти, по мнению известного экономиста того времени Р. Коука,
его последствия для английской торговли были, скорее, не-
гативными, чем положительными. «Трудно представить, что
кто-то выиграл от Навигационного акта, — писал он, — ко-
раблестроение стало дороже, а из-за нехватки кораблей мы
практически потеряли торговлю с Московией и Гренландией,
которую захватили голландцы»43.
Аргументы же сторонников Навигационного акта носили
как экономический, так и политический характер. В 1660 году
спикер палаты общин заявил, что «Навигационный акт — это
единственный способ увеличить владения Его Величества,
поскольку пока король — хозяин в море, английские куп-
цы — везде почетные гости»44. Адам Смит отмечал: «Навига-
ционная политика правительства являлась мудрым способом
регулирования торговых отношений в интересах английских
купцов и промышленников»45. Известный исследователь анг-
лийской революции Савин А.Н. писал: «Мы имеем известия,
что голландцы больно почувствовали действия Навигацион-
ного акта»46.
Навигационный акт был направлен не только против Гол-
ландии, но и Франции. В частности, один из его пунктов на-
33
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
кладывал пошлину в пять шиллингов на каждую тонну вво-
зимого из Франции товара»47. В 1666 году, когда Франция
объявила войну Англии, палата общин выпустила проклама-
цию, запрещавшую ввоз французских товаров, а в 1670 году
рассматривала проект «о наложении на французские товары
высоких пошлин, чтобы их вообще прекратили импортиро-
вать»48. 23 мая 1673 года король издал декларацию «О поддерж-
ке английских ткацких мануфактур», которая одновременно
запрещала беспошлинный ввоз иностранных товаров. В 1678
году актом парламента был наложен запрет на импорт фран-
цузских вин, бренди, уксуса, бумаги, шелков и соли. Хотя ан-
глийские предприниматели обходили запрет, транспортируя
в Англию французские вина под видом испанских, итальян-
ских или португальских, значение этого акта нельзя недооце-
нивать. «Этот знаменитый акт стал поворотным пунктом в
истории меркантилизма, ознаменовал начало новой эры анг-
лийской коммерции», — подчеркивал Липсон49.
Внешняя торговля, связанная ранее с вывозом сырьевых
ресурсов либо носившая посреднический характер, с разви-
тием аграрного и промышленного товарного производства
играла все более важную роль в развитии английской эконо-
мики. Английский историк Г. Гиббинс писал: «До того вре-
мени как был скинут Яков II, или до революции Вигов 1688
г., как это иногда называется, землевладельческий класс был
практически главенствующим в общественном и политичес-
ком влиянии. Но впредь с того времени, хотя они все равно
удерживали эту высокую позицию, их влияние балансирова-
лось торговыми классами»50. С 1663 по 1688 год тоннаж ан-
глийских судов практически удвоился (с 95 266 по 190 533),
как и объем экспортируемых товаров51. Сфера внешней тор-
говли была монополизирована торговыми компаниями, воз-
никшими в XVI веке (Ост-Индская, Африканская, Ливанс-
кая, Восточная, Компания Канарских островов). Во второй
половине XVII века начался процесс взаимопроникновения
интересов землевладельческого и торгово-промышленного
классов. «Принцы и министры при дворе Карла II, а также
34
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
их критики в парламенте, были в близкой связи с магнатами
Сити, которые занимались иностранной торговлей. Наивыс-
шие чины в государстве имели акции в холдинговых компа-
ниях, торгующих в индийских, африканских и американских
водах»52. Если Карл I, а до него Яков I, противились тому, что-
бы буржуазия диктовала им внешнюю политику, то «.. .войны
с Голландией в правление Карла II и с Францией в правление
Вильгельма и Анны были главным образом торговые и коло-
ниальные войны, в необходимости и прибыли которых Двор,
Парламент и Сити были согласны»53. Таким образом, за вой-
нами периода Реставрации стояли уже не династические раз-
ногласия, не интересы высших придворных как это было при
феодализме. Их целью стало обеспечение условий для про-
цветания, в первую очередь, торгово-промышленных классов
Англии.
Одной из основ торгового могущества Англии являлись
ее колониальные владения в Северной Америке, к которым
в правление Карла II прибавились Карибские острова (Бар-
бадос) и индийские территории (Танжер, Бомбей, Мадрас). В
1698 году население колоний насчитывало 300 000 человек, и
они экспортировали в Англию товаров на сумму 871 832 фун-
тов. От общего товарооборота Англии их доля составляла
15 %, в 1774 году увеличившись до 33% 54.
Роль колоний в представлении экономистов XVII века
была двоякой. В первую очередь их рассматривали как источ-
ник сырьевых ресурсов для метрополии. Так, с Барбадоса и
Ямайки в Англию ввозили сахар, табак, какао, лен; из Новой
Англии — лесоматериалы, меха, скот, рыбу. С. Фортри писал
в 1663 году: «... цель плантаций состоит в том, чтобы увели-
чить национальное благосостояние и обеспечить нас тем, что
мы вынуждены приобретать в других странах»55.
Еще одна немаловажная функция колоний заключалась в
том, что они являлись рынком сбыта английской продукции.
Известный экономист Ч. Давенант в конце XVII века писал:
«Постоянно растущее население наших плантаций потреб-
ляет все излишки производимой в Англии продукции»56.
35
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
На захват колониальных рынков сбыта, в частности, был
направлен Навигационный акт, принятый в 1650-51 гг. и не-
однократно возобновляемый в правление Карла II. «На Бар-
бадосе жалуются, что прекращение торговли с голландцами
вызвало нужду в необходимых товарах, что английские куп-
цы, пользуясь отсутствием конкуренции, чрезмерно вздува-
ют цены. Англичане оправдываются: и другие народы никого
не пускают в свои колонии в интересах торгового баланса»57.
Протекционистская политика по отношению к торговым
компаниям, ведущим дела в колониях, игнорирование инте-
ресов местных жителей и их эксплуатация, успешная борьба
с конкурентами — Францией и Голландией за торговую геге-
монию — эти и другие факторы способствовали тому, что в
XVIII веке Англия превратилась во «владычицу морей».
Бурное развитие сельского хозяйства, промышленности
и торговли, а также увеличение числа людей, вовлеченных в
экономические отношения, формировали потребность в усо-
вершенствовании финансово-кредитной системы. Тем не ме-
нее, в правление Карла II именно «... финансы оказались в
наиболее неудовлетворительном состоянии»58. Во-первых,
развитие капиталистических отношений в сфере аграрного и
промышленного производств, внешнеторговая посредничес-
кая деятельность нуждались в упорядоченности рынка кре-
дитных услуг. Во-вторых, реорганизации национальной фи-
нансово-кредитной системы и усовершенствования налоговой
системы требовали интересы государства, которое постоян-
но имело дефицитный бюджет. В частности, после отмены в
декабре 1660 года «палаты опеки», средства которой шли на
содержание королевской семьи, и установлении фиксирован-
ного годового дохода от акцизов и пошлин, король вынужден
был обращаться к ювелирам и банкирам, чтобы занять необ-
ходимые средства. «Обычный долговой процент был равен
6%, но король платил 10—12% и выше, поскольку процент рос
пропорционально сумме долга», — отмечал Липсон59. Несо-
вершенство системы государственного кредита стало явным в
1672—1674 гг., когда Карл II не только не возвратил вовремя
36
Глава 1. Основные тенденции развития Англии во второй половине XVII века
предоставленные банкирами деньги, но и отменил проценты
по ним. Этот поступок привел к тому, что в стране разразился
финансовый кризис, тысячи людей были разорены.
Финансовый кризис поставил представителей буржуазии
и землевладельцев перед необходимостью создания госу-
дарственного учреждения, которое контролировало бы фи-
нансовую жизнь страны. Различные проекты национального
банка обсуждались неоднократно, но возможность его со-
здания представилась в 90-х гг. XVII века, когда английское
правительство обнаружило, что казна истощена и денег нет.
Пополнить ее посредством продажи облигаций, проведения
лотерей или повышения налоговых ставок не представлялось
возможным. В 1693 году был образован комитет палаты об-
щин, с целью поиска способов получить деньги для прави-
тельства. На рассмотрение депутатам был предложен план
шотландского финансиста Уильяма Петерсона. Он предоста-
вил правительству заем на сумму 1 200 000 под 8-процентную
ставку и предложил создать Банк Англии, который бы выпус-
тил новые банкноты и покрыл дефицит60. План был одобрен,
и в Англии появился национальный банк, сыгравший боль-
шую роль в превращении английской столицы в крупнейший
центр международной банковской системы.
Прежде всего, с целью борьбы с ввозом иностранного фи-
нансового капитала и стимулирования национальной эконо-
мики Банк Англии понизил процентную ставку до 3% «без
всяких законов, что поставило английских купцов в одина-
ковое положение с купцами соседних стран и способство-
вало процветанию торговли, промышленности и сельского
хозяйства»61. С появлением национального банка стал воз-
можен выпуск бумажных денег, что повысило возможности
получения кредита, стимулировало людей проявлять ком-
мерческую активность и вкладывать кредитные средства в
различные предприятия и акции. Национальный банк стал
гарантией безопасности вкладов, в то время как «в предыду-
щие тридцать лет два или три миллиона фунтов пропали из-
за банкротства ювелиров и ростовщиков»62. И, наконец, Банк
37
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Англии поставил правительственные займы под контроль
парламента, что отвечало интересам финансовой и торговой
буржуазии. Его успешной деятельности способствовали и два
акта 1697 года, по которым больше ни один банк не мог быть
основан парламентским актом, и все остальные банки лиша-
лись права выпускать бумажные деньги.
Анализируя описанные выше особенности обществен-
но-политического и экономического развития Англии во
второй половине XVII века, можно сделать вывод о том, что
это время стало периодом коренного реформирования по-
литической, идеологической и экономических сфер жизни.
Формирование двухпартийного парламента и основ конс-
титуционно-монархического государственного устройства,
перестройка системы землевладения и отношений собс-
твенности, развитие аграрного и промышленного произ-
водства — все это логически продолжило начавший во вре-
мя буржуазной революции процесс становления общества
нового буржуазного типа, законодательно «оформленного»
Славной революцией. Очевидно, что самые острые вопросы
общественно-политического и экономического устройства
Англии сделались предметом активного обсуждения в среде
политических деятелей, философов, экономических мысли-
телей второй половины XVII века.
Глава 2
Общественно-политическая мысль
второй половины
XVII века
2.1. Проблемы государственного устройства
в работах английских публицистов консервативного
и радикального направлений
Вторая половина XVII века для Англии была уни-
кальной эпохой в том плане, что она стала периодом
последовательной и скоротечной смены различных
форм правления. Республика, диктатура, и, наконец,
восстановление института наследственной монар-
хии — постоянно менявшиеся политические и экономичес-
кие условия поставили перед английским обществом необхо-
димость решать новые проблемы и переосмысливать старые.
Обсуждение преимуществ той или иной формы правления и
государственного устройства, вопросы, касающиеся отноше-
ний собственности, трансформация теории народного суве-
ренитета — вот только несколько направлений, по которым
развивалась общественно-политическая мысль Англии. Од-
ним из узловых вопросов, ставших предметом оживленной
политической дискуссии с 1660 года и до начала XVIII века —
были проблема легитимности действующих институтов влас-
ти, а также сравнительный анализ различных форм государс-
твенного устройства.
Природа нового режима Реставрации была настолько свое-
образна, что некоторые историки считали ее продолжением
революции. А. Мортон писал: «Реставрация 1660 года была на
39
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
самом деле перестановкой классовых сил, чтобы установить
правительство, более соответствующее настоящему распре-
делению богатства. Это была меньше реставрация монархии,
чем новый компромисс между собственниками земли и верх-
ними классами городов»1. Реставрация означала не перерож-
дение английского общества, а его рекомбинацию с правым
уклоном. Французский посол в Лондоне в письме Людовику
XIV так характеризовал режим Карла II: «Это правительство
выглядит монархически, потому что есть король, но глубоко
внизу оно далеко от того, чтобы быть монархией»2.
С политической точки зрения, режим Реставрации толь-
ко выглядел монархически-реакционным, а внутри нового
общества преобладали совсем другие силы. К. Хилл отмечал,
что «после 1660 года в Англии был король со значительным
количеством елея, но без риска абсолютизма»3. Тем не менее,
некоторые исследователи полагают, что угроза реанимации
абсолютизма была, и наиболее явственно она проявилась во
время правления Якова II. «Нельзя сказать, чтобы Яков II
отрицал силу закона, скорее, он использовал его в качестве
послушного орудия для собственной выгоды. Это создавало
предпосылки для появления «законного» абсолютизма, и «за-
конность» делала его еще более опасным»4. Существовавший
в английском обществе страх перед абсолютной монархи-
ей объяснялся еще и тем, что во второй половине XVII века
слово «абсолютный» утратило свое первоначальное значение
«полный» или «совершенный» и ассоциировалось исключи-
тельно с произволом власти, сконцентрированной в руках
единоличного правителя.
По этой причине в вышеуказанный период одним из глав-
ных направлений политической мысли стало обсуждение ле-
гитимности института монархии. Философы и политические
мыслители пытались ответить на вопрос: «На каком основа-
нии король получает право власти над другими людьми?».
В английской истории случались инциденты, когда королей
убивали в результате заговора, но до 1649 года ни одного мо-
нарха не казнили по обвинению в государственной измене. В
40
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
1649 году суд и казнь Карла I стали воплощением в жизнь тео-
рии общественного договора: независимый народ через своих
представителей призывает нарушившего договор правителя к
ответственности. Впервые была подвергнута сомнению ранее
незыблемая доктрина божественного происхождения королев-
ской власти, согласно которой король, получив власть от Бога,
за злоупотребления ею обязан отчитываться только перед Бо-
гом. В 1649 году англичане выступили в роли народа, дарую-
щего и отнимающего власть, и «.. .это был первый и последний
конституционный урок для английской монархии»5.
В то же время социальные и экономические потрясения,
сопутствовавшие периоду революции, протектората, диктату-
ры и последующей вынужденной реставрации, заметно сни-
зили радикализм во всех слоях английского общества. Даже
стоявшие в оппозиции виги были далеки от республиканских
идей тех, кого они считали своими предшественниками. Пар-
тия же тори, находившаяся у власти с 1660 до 1679 гг., «стойко
защищала интересы монархии... и не допускала даже мысли о
возможности оказания монарху сопротивления»6.
Одной из самых заметных фигур среди сторонников не-
ограниченной монархии стал известный философ Т. Гоббс,
хотя его концепция «выпадала» из рамок классической мо-
нархической идеологии. Современники Гоббса считали его
«нарушителем общественного спокойствия, слишком значи-
тельным, чтобы его не замечать, и слишком опасным, чтобы
хвалить»7. Гоббс полагал, что абсолютная власть и беспре-
кословное подчинение ей — это основа любого государства:
«Бунтовщики, которые любят обычно поносить абсолютную
власть, стремятся не столько уничтожить ее, сколько пере-
дать другому. Ведь если уничтожить эту власть, то вместе с
ней уничтожается и государство, и наступает всеобщая сму-
та»8. Абсолютизм в понимании Гоббса является наилучшей
формой правления не в силу своего божественного или пат-
риархального происхождения, а «как следствие того фак-
та, что без повиновения право власти не имело бы силы и
соответственно государства вообще не существовало бы» 9.
41
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Повиновение же мыслилось Т.Гоббсом как безукоризненное
исполнение гражданского долга, поскольку любая власть, ис-
ходящая, как от небесных, так и от земных царей, неопровер-
жима по праву власти.
Трактовка Гоббсом происхождения института монархии
внешне напоминала теорию народного суверенитета. Он по-
лагал, что монархия происходит от власти народа, перенося-
щего свое право, то есть верховную власть, на одного челове-
ка. Но перенос власти — по Гоббсу не имеет ничего общего с
общественным договором, поскольку лишившись своего пра-
ва, народ из единого лица превращается в разрозненную тол-
пу. С точки зрения Гоббса, «монарх никаким соглашением
не обязан кому-либо за полученную власть, ибо он получает
власть от народа, но народ тотчас же по передаче власти пе-
рестает быть лицом, а если исчезает лицо, одновременно ис-
чезает и обязательство перед лицом»10. Следовательно, Гоббс
полностью отрицал право народа на сопротивление, более
того, он считал его бессмысленным: «Когда частные граждане,
то есть подданные, требуют свободы, они, по-существу гово-
ря о свободе, требуют себе не свободы, а господства, даже не
подозревая об этом по своему невежеству»11. Всеобщая свобо-
да, по мнению философа, ведет к естественному состоянию,
что еще хуже подчинения; а требование свободы отдельными
лицами для самих себя — это требование господства. «Отсю-
да, — делает вывод автор, — те граждане, которые оплакивают
уничтожение свободы в монархии, негодуют лишь на то, что
их не допускают к кормилу правления государством»12. В духе
своих рассуждений Гоббс приходил к вполне «торийскому»
заключению: что самая абсолютная монархия есть наилучшая
из всех государственных форм правления.
Столь же консервативных воззрений придерживался и
другой апологет торизма первый лорд-канцлер Карла II граф
Эдвард Гайд Кларендон, чье имя стало олицетворением режи-
ма политической реакции. В его произведении «Левиафан»,
опубликованном в 1676 году, содержалась критика одноимен-
ного произведения Т. Гоббса и излагались взгляды автора на
42
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
государственное устройство. Как и Гоббс, Кларендон был сто-
ронником неограниченной монархии, но расходился с ним
по поводу ее природы: «Я всей душой разделяю точку зрения
мистера Гоббса о предпочтительности монархии перед други-
ми формами правления. Только монархический режим обес-
печивает свободу, справедливость и неприкосновенность
собственности. Но я не согласен с тем, что наследственный
монарх может унизиться до того, чтобы признать себя всего
лишь народным представителем, а не полновластным прави-
телем, как это утверждает мистер Гоббс»13.
Кларендон являлся противником всего, что могло бы по-
сягнуть на нерушимость института наследственной монархии.
Его отношение к системе, при которой правитель сам опреде-
ляет своего преемника, резко отрицательно: «Мистер Гоббс,
противореча соображениям здравого смысла, утверждает, что
институт монархии предполагает назначение наследников не
по праву крови, а по желанию и воле настоящего правителя».
По мнению Кларендона, ни одно положение, содержащееся в
«Левиафане» Гоббса, так не подрывает «основы мирного су-
ществования наследственных монархий всего мира»14.
Как многие его современники, придерживающиеся кон-
сервативных взглядов, Кларендон являлся сторонником тео-
рии божественного происхождения королевской власти. Он
писал: «Всемогущий Бог, создав Адама, дал ему абсолютную
власть над всем миром; и то, что он утратил непорочность и
был изгнан из рая, вовсе не лишило его этой власти. В тече-
ние всей своей долгой жизни он управлял человечеством, а
после его смерти безраздельная власть перешла к его сыно-
вьям»15. Дальнейшую трансформацию института монархии
Кларендон объяснял тем, что с увеличением численности на-
селения и сокращением продолжительности жизни, прежние
патриархальные отношения были забыты и правители нача-
ли злоупотреблять властью, обращаясь со своими поддан-
ными как с простыми рабами. Поэтому короли поняли, что,
сконцентрировав всю власть и собственность в своих руках,
они могут лишиться тех, кто будет защищать эту власть и
43
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
собственность. Как отмечал автор, «осознав это, они дарова-
ли своим подданным собственность, сохранив возможность
вернуть ее обратно, и свободу, которая могла быть ограниче-
на в отдельных случаях по воле монарха»16.
Таким образом, понятия «собственности» и «свободы» у
Кларендона есть производные абсолютной власти монарха и
не рассматриваются как естественные права каждого чело-
века. Главная их ценность по Кларендону состояла в том, что
они полностью укладывались в концепцию королевской влас-
ти, главными атрибутами которой являлись абсолютность,
нераздельность и неподсудность. Когда Кларендон писал о
неподсудности, он имел в виду то, что монарх несет ответс-
твенность только перед тем, кто ему даровал власть — перед
Богом. Что же касается земных законов, то монарх не подчи-
няется им, поскольку является единственным законодателем:
«Королевское разрешение, и только оно дает жизнь законам.
Решения судей, истолковывающих законы это не что иное, как
решения монарха, который назначил их на эти должности»17.
«Левиафан» Кларендона — это чистая апология неограни-
ченной монархии. Доктрина божественного происхождения
королевской власти, ее неподсудность законам, власть над
свободой и собственностью подданных — вот ставшие клас-
сическими доводы приверженцев абсолютизма. Однако ре-
акционность политической позиции Кларендона сделали его
слишком одиозной в общественном мнении фигурой, чтобы
его идеи стали более популярными, чем идеи Гоббса, и серь-
езно увеличили число сторонников партии тори.
Между тем, в конце 70-х гг. XVII века идейные позиции то-
ризма пошатнулись за время кратковременного пребывания
у власти партии вигов (1679-1681гг.) Несомненные успехи оп-
позиции в борьбе против королевского произвола за свободу
личности (принятие в 1679 году Habeas Corpus Act) подве-
ло торизм к необходимости укрепить свою идеологическую
платформу и посредством ее некоторой либерализации
расположить к себе общественное мнение в борьбе против
«Билля об исключении». С этой целью в 1680 году было опуб-
44
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
ликовано произведение Р. Фильмера «Патриарх», в котором
автор давал свое представление о происхождении института
монархии и обосновывал превосходство абсолютной монар-
хии над другими формами правления, исходя из посылок, от-
личающихся от исходной мотивации Гоббса и Кларендона.
Р. Фильмер обозначил, по его мнению, самое противоречи-
вое положение теории божественного происхождения коро-
левской власти: «То, что Господь является источником власти,
известно из Священного писания, но почему он даровал ее од-
ному человеку, если все люди по природе равны?»18. По убеж-
дению Фильмера, начиная со времен Адама, истоки власти ко-
роля над народом лежат во власти отца над семьей: «Адам был
не только прародителем человечества, но владыкой для своих
детей, внуков и всех последующих поколений, а беспрекослов-
ное подчинение детей отцу — это основа любой власти». От-
стаивая свою теорию, Фильмер предупреждал, что постулат
«король — отец всех своих подданных» нельзя воспринимать
буквально: «Это утверждение может показаться абсурдным,
поскольку в настоящее время подданные не могут быть детьми
своего властителя; но настоящие монархи являются потомка-
ми и наследниками истинных прародителей человечества»19.
Следовательно, если монархическая власть создана на осно-
ве патриархального принципа, то она должна быть неограни-
ченной и беспрекословной. Фильмер выступает убежденным
апологетом абсолютной монархии, уверяя, что это не только
самая справедливая, но и самая естественная форма государс-
твенного устройства: «Долгое время мир не знал ничего кроме
монархии, поскольку только она обеспечивает порядок, ста-
бильность и незыблемость государственной мощи»20.
В тесной связи с монархией у Фильмера находится и катего-
рия собственности. В его понимании на протяжении всей че-
ловеческой истории вся собственность, как и власть, наследо-
валась королем и посягательство на нее рассматривалось как
покушение на власть монарха. Поэтому любой передел коро-
левской собственности рассматривался им как противоестес-
твенное деяние, ведущее к разрушению института монархии.
45
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Подобное понимание незыблемости королевской собственнос-
ти было следствием негативного отношения Фильмера к про-
цессу активной конфискации королевских и церковных земель,
происходившей в период написания «Патриарха» (1650 г.). Но
спустя двадцать лет после Реставрации, когда английские лен-
длорды уже успели забыть, что такое держать землю по фео-
дальному праву, подобные представления могли найти сторон-
ников только в среде крайне правых роялистов, которые на тот
момент уже не пользовались политическим влиянием.
В рассуждении о монархии Фильмер не мог не затронуть
актуальной во все времена темы отношений монарха и зако-
нов, но и здесь его позиция была все-таки слишком беском-
промиссна для 1680 года: «Будет ли грехом не повиноваться
королю, если он приказывает совершить поступок, противо-
речащий законам? Ответ один: повиновение неизбежно в лю-
бом случае». Автор открыто заявлял, что король превыше за-
кона, так как он является непосредственным их источником:
«Это прерогатива короля стоять над законом ради счастья
и свободы своих подданных, для которых были созданы эти
законы». С позиций роялизма Фильмер объяснял и проис-
хождение законов: «Многие думают, что первые законы были
созданы для того, чтобы ограничить власть монархов, но в
действительности их назначение состояло в том, чтобы обуз-
дать толпу»21. Для того, чтобы доказать справедливость сво-
их утверждений, Фильмер широко оперировал примерами из
Священного писания и греко-римской истории и цитатами из
произведений классических авторов. В частности, утвержда-
ет он, Платон считал, что государство — это ни что иное как
«большая семья». Аристотель в «Политике» не высказал своих
предпочтений по поводу устройства государства, но в «Эти-
ке» «был настолько любезен, что признал монархию наилуч-
шей формой правления, а демократию — наихудшей»22.
Значительное место в «Патриархе» занимали не столько
доводы, обосновывающие преимущества монархии, сколько
критика демократии. По мнению Фильмера, уже то обсто-
ятельство, что Бог первоначально создал одного человека, а
46
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
не нескольких, означает, что он одобряет «власть одного, а не
власть многих»23. Он писал, что его противники могут также
привести примеры из Библии, доказывающие, что люди име-
ют право избирать правителей: «Описания торжественных
коронаций Саула, Давида, Соломона, проводимых народом
Израиля, часто используются для того, чтобы посеять семена
восстания и возбудить слабые умы. ... На самом деле, выше-
упомянутые церемонии являлись не следствием свободного
выбора, а подтверждением наследственного права»24.
Бескомпромиссным и откровенно пророялистским было от-
ношение Фильмера к теории общественного договора: «Если
очевидно, что для людей противоестественно выбирать прави-
тельство, то, что же можно сказать о проклятом утверждении,
что народ имеет право смещать неугодного им монарха? Даже
если предположить, что между народом и правителем был за-
ключен некий договор, то абсурдно то, что безрассудная толпа
будет вправе расторгать его, судить и наказывать поставленного
божественной волей монарха», — писал он. По мнению Филь-
мера, именно это произошло в Риме, «когда после потери естес-
твенной власти царей» римляне долго не могли определиться
с формой правления: «Сначала каждый год они избирали двух
консулов вместо королей, потом они выбирали трибунов и во-
енных диктаторов». Автор «Патриарха» развенчивает миф о
«процветающей римской демократии»: «При демократической
форме правления Рим дошел до крайней степени нравственного
разложения. Мариус и Помпей открыто разбрасывали серебро,
чтобы купить голоса людей. Соперничавшие группировки пос-
тоянно приходили в столкновения, кровь текла рекой, а Тибр
был переполнен мертвыми телами»25. Фильмер был убежден, что
это «издержки» любого демократического режима, причем аргу-
ментирует он это доводами нравственно-этического характера:
«Вы можете подумать, что это временные беспорядки, но надо
знать, что это неизбежные последствия демократии, поскольку
люди по своей природе склонны желать ничем не ограниченной
свободы, а это возможно только при несправедливом и жесто-
ком правлении, каким является демократия»26.
47
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Опубликование «Патриарха» явилось попыткой партии
тори представить более либеральную, чем у Кларендона, кон-
цепцию происхождения королевской власти. Однако по всей
совокупности своих идей «Патриарх» оказался слишком кон-
сервативным, теоретически соответствующим настроениям
самого правого крыла партии тори. Его представители ут-
верждали, что необходимо доверять тому принцу, которого
посылает Бог; что даже парламент не может ни ограничить
власть короля, ни, тем более, лишить его этой власти27. На
практике же, выступая за неограниченную монархию, подав-
ляющее большинство тори все же не желали отказываться ни
от собственности, полученной после революции, ни от актив-
ного участия в политической жизни Англии.
Идейно гораздо ближе к воззрениям умеренных тори был
памфлет известного роялиста Р. Л’Эстранжа «В защиту ог-
раниченной монархии», написанный накануне Реставрации.
Большая часть этого произведения представляла собой апо-
логию монархического строя в дореволюционном виде: «Моя
цель — только показать, что наше прежнее правительство
включает в себя все достоинства государства общего блага»28.
Л’Эстранж пытался доказать, что монархия, как никакая дру-
гая форма государственного устройства, соответствует при-
верженности англичан к свободе. Достоинство английской
монархии, по мнению автора, было в том, что произвол ко-
ролевской власти всегда сдерживался парламентом. Власть
основывалась на следующей схеме разделения власти: палата
лордов предлагала законопроекты, палата общин утверждала,
а король исполнял, иногда пользуясь правом «вето» исклю-
чительно для блага народа. Таким образом, для Р. Л’Эстранжа
идеал государственного устройства — это конституционная
монархия, что позволяет причислить его к политикам скорее
«буржуазного, а не феодального толка»29.
После реставрации концепция «ограниченной монархии»
как идеологии умеренного крыла партии тори была представ-
лена в «теории равновесия сил», сформулированной создате-
лем Королевского лондонского общества Томасом Спратом.
48
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
В опубликованной им «Истории Королевского лондонского
общества» отмечалось, что «английская монархия тем и отли-
чается от монархий испанской и французской, что не требует
слепого деспотического повиновения подданных, а выступает
за достижения «разумного равновесия сил» в политике. Лю-
бое ослабление политического равновесия «неизбежно приве-
дет к абсолютизму, создаст дисгармонию и ослабит государс-
тво»30 . Таким образом, в идеологии раннего торизма начинала
формироваться идея буржуазного практицизма: монархия мо-
жет и должна быть абсолютна до той степени, пока это не вре-
дит экономическим и политическим интересам государства.
Дискуссия о природе королевской власти, ее прерогативах
и преемственности с особой силой разгорелась во время Ис-
ключительного кризиса (1679-1681гг.). Два года в парламент-
ских дебатах и прессе обсуждалось, имеет ли герцог Йорк-
ский законное право занять английский престол. Ни виги, ни
тори не сомневались в том, что единокровный брат являет-
ся единственным наследником Карла II и имеет безусловное
юридическое право наследовать трон. Поэтому уже поста-
новка и обсуждение проблемы престолонаследия в подобных
обстоятельствах свидетельствовала об определенных сдвигах
в сознании и консервативной и радикальной политической
элиты английского общества.
Абсолютная монархия уже не рассматривалась как незыб-
лемый институт, так как предметом политической дискуссии
был ее основополагающий принцип — безусловное право
законного наследника короля занять престол. Генри Бут, бу-
дущий граф Уоррингтон, произнес в парламенте следующую
речь: «Вы говорите, что несправедливо лишать герцога Йорк-
ского его законного наследства. ...Но, что касается права гер-
цога на престол, то хотел бы я знать, о каком праве идет речь
и каково его происхождение? Насколько мне известно, в ан-
глийских законах есть понятие «правопреемник» (successor),
но не наследник (heir) трона. Корона — это не поместье, ко-
торое сыновья наследуют после смерти отца или брата»31. В
качестве аргументов он приводил примеры, свидетельству-
49
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ющие о том, что в английской истории «короли чаще всего
либо выбирались еще при жизни их предшественников, либо
утверждались актом парламента»32.
Противники «Исключительного билля», напротив, пре-
достерегали своих оппонентов об опасности превращения
Англии в выборную монархию, что, по их мнению, было еще
хуже, чем республика. А такая опасность действительно су-
ществовала, поскольку после создания прецедента в системе
обычного права никто не мог гарантировать, что им больше
никто не воспользуется для смещения неугодного монарха.
Об этом предупреждал парламентарий Л. Дженкинс: «В слу-
чае прохождения этого билля монархия станет выборной.
Как этот парламент пытается сместить законного наследни-
ка из-за религиозных убеждений, так и в будущем очередной
парламент найдет какие-либо причины, чтобы сделать то же
самое и выбрать «удобного» им правителя»33.
Немалое значение в идейном обосновании позиций про-
тивоборствующих сторон имел опыт апеллирования к древ-
ней английской конституции и «обычному праву» как авто-
ритетному аргументу в ходе политической борьбы. При этом
к такой системе доказательств в равной мере обращались и
сторонники, и противники «Исключительного билля». Так,
защищая право герцога Йоркского на престол, Л. Дженкинс
заявлял: «Я провел почти всю свою жизнь, изучая законы
этой страны, и могу утверждать, что ни один из них не может
оправдать этот билль»34. Спустя десять лет, во время Славной
революции, именно «конституционные доводы» были ис-
пользованы вигами, но уже против Якова II. 28 января 1688
года палата общин обвинила его в «нарушении принципов
конституции и естественного договора между властью и на-
родом» и в наказание лишила престола и прав на престол.
В силу того, что на трон взошли дочь Якова II принцесса
Мария и ее супруг Вильгельм Оранский, современники собы-
тий, а впоследствии историки, не видели в Славной Революции
серьезного нарушения принципа престолонаследия. Так как
Яков II и его сын больше не располагали правами на англий-
50
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
ский престол, то в законном порядке его наследовала Мария,
и соответственно, ее супруг. Прибытие Марии и Вильгельма
Оранского в страну раскололо общественное мнение Англии:
часть тори стали якобитами, а другим ничего не оставалось,
как признать вступление Вильгельма на престол post factum.
Интересным было то, что большинство сторонников партии
тори признали Вильгельма Оранского королем не по праву
крови, а по праву завоевания, в чем не последнюю роль сыгра-
ла проповедуемая ими же теория несопротивления существу-
ющему режиму и полное неприятие идеи о выборности коро-
лей35. Однако следует признать, что представление Вильгельма
III победителем в войне с Яковом II, было лишь вынужденным
идеологическим компромиссом, так как нового короля едва ли
можно было сравнить с Вильгельмом Завоевателем. Последний
держался на престоле, благодаря силе собственного войска, а
Вильгельм III — благодаря согласию наиболее состоятельных
классов Англии — знатных землевладельцев и крупной буржу-
азии, закрепленному в Билле о правах.
Параллельно с постепенной либерализацией политичес-
ких воззрений тори, традиционно самой консервативной
части английского общества, происходила трансформация
идеологии и их политических противников. В историографии
виги считаются идейными последователями революционной
демократии 50-х гг. XVII века. «Весьма существенными для
ранних вигов оказались идеи, наиболее последовательно раз-
витые в годы революции, и среди них едва ли не первое место
занимает «принцип народного суверенитета, разработанный
левеллерами»36. Учение о народном суверенитете и обще-
ственном договоре как источнике государственной власти
сделалось постоянной составляющей идеологии оппози-
ции постреставрационного периода. Но, как было отмечено
выше, после реставрации монархии радикальные обществен-
ные настроения в стране заметно смягчились, а революцион-
ные идеи, сохранив внешнюю бескомпромиссность, утратили
практическую направленность. Это происходило не только
потому, что существующий общественный строй удовлет-
51
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ворял партию вигов. «Не только репрессии, но и патологи-
ческий страх перед второй гражданской войной и государс-
твенной смутой крепко «подвязали» языки оппозиции»37.
Другими словами, осмеливаясь провозглашать радикальные
лозунги, виги не делали ничего, чтобы воплощать их в жизнь.
Они, как и подавляющая масса населения страны, ощутив-
шая на себе все тяготы периода революции, протектората и
диктатуры, осознали ценность относительной политической
стабильности и гражданского спокойствия и не желали пов-
торения кровавых событий гражданской войны.
Об общем настрое политической элиты и общества в це-
лом на поиск ненасильственных путей выхода из полити-
ческих кризисов свидетельствовали события 1689 года, ког-
да виги не воспользовались возможностью реализовать на
практике теорию общественного договора и свергнуть ко-
роля, смирившись с передачей престола более «сговорчи-
вым» монархам. Это дало основания некоторым историкам
заявить, что главной характеристикой Славной революции
была «конституционная предусмотрительность», а ее участ-
ников назвали «революционерами поневоле»38. Бескровный
переход власти к монархам Вильгельму и Марии показал, что
«...к 1689 году английская нация перешла в новую реальность
политических компромиссов и политической гармонии, а не-
здоровая атмосфера восстаний и революций не устраивала
никого, кроме левых вигов и убежденных якобитов»39.
В целом, характеризуя политические воззрения вигской
оппозиции, можно отметить, что ее представители, пропа-
гандируя революционные идеи «народного суверенитета» и
«общественного договора», стремились не к уничтожению
королевской власти, а к ее ограничению парламентом. Хотя
не все историки сходятся во мнении о том, что, идеалом го-
сударственного устройства вигов была конституционная мо-
нархия. К примеру, один из основных ее идеологов О.Сидней,
которого большинство исследователей традиционно причис-
ляли к сторонникам конституционной монархии, по мнению
известного историка Д. Скотта, был «истинным республи-
52
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
канцем, который, дожив до 1689 года, искренне оплакивал бы
победу ограниченной монархии, в целом, и Вильгельма Оран-
ского, в частности»40.
В своем главном труде «Рассуждения о правительстве»
Сидней затронул многочисленные вопросы, касающиеся про-
блем государственного устройства, направлений внешней по-
литики и истории континентальной Европы и Англии. Одна-
ко главной задачей автора стало обоснование преимуществ
республиканской формы правления перед всеми остальны-
ми, особенно перед наследственной абсолютной монархией.
Сидней крайне негативно относился к патриархальной тео-
рии Р. Фильмера, считая ее абсурдной и не выдерживающей
никакой критики. «Смешно даже и предположить, что мож-
но вернуть обратно то, что было навсегда потеряно или вов-
се никогда не существовало. Это патриархальное право было
утеряно с тех пор, как человечество перемешалось так, что
никто уже не мог вспомнить свое происхождение. И если это
не так, тогда скажите, от какого сына Ноя произошли короли
Испании и Франции, и почему королевский титул принадле-
жит им, а не какому-нибудь бедному крестьянину из их ко-
ролевства?»41. Основываясь на подобной мотивации, Сидней
приходил к закономерному выводу о том, что «нынешние ко-
роли не могут быть отцами своих подданных, а, следователь-
но, королевская власть не может похвастаться ни патриар-
хальным, ни божественным происхождением»42.
Объектом критики Сиднея патриархальная теория ста-
ла лишь потому, — утверждал исследователь его творчества
Д. Скотт, — что она защищала права абсолютной монархии,
которую на протяжении всей жизни Сидней считал своим
злейшим врагом»43. Цель Сиднея заключалась в том, чтобы
обосновать несостоятельность института монархии: «Что по-
явилось первым: народ или монарх? Король существует для
людей или люди для короля? Если мы утверждаем, что народ
может быть объектом воли своего монарха, то почему нельзя
допустить, что монарх может быть объектом недовольства
и ненависти своих подданных?»44. По убеждению Сиднея,
53
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
власть короля общественна и, как следствие, он получает ее
от народа, и только народ имеет право смещать монарха, если
его власть перерастает в тиранию.
Мотивируя свое негативное отношение к абсолютной мо-
нархии, Сидней использовал примеры из классической исто-
рии. Как и Фильмер, он брал за образец Древний Рим, но, в
отличие своего идеологического противника, доказывал, что
упадок этого государства был вызван тем, что власть от на-
рода перешла в руки одного человека. «Рим одерживал побе-
ды, когда он был республикой, и когда его жители защищали
свою свободу и честь. Но я не могу вспомнить ни одного три-
умфального похода после того, как римляне утратили свою
свободу. Разве что бессмысленная экспедиция Калигулы, соб-
равшего все ракушки с побережья, или поход Траяна, сокру-
шившего плохо вооруженных и безобидных варваров»45. В
качестве одного из доводов в защиту преимуществ республи-
канского строя Сидней приводил также Англию, которая, по
его мнению, «превзошла даже римлян и греков в их лучшие
времена, ибо, освободившись от монархии, завоевала Ирлан-
дию и Шотландию и сокрушила военную мощь Голландии на
море». Он утверждал, что едва ли в истории найдется нация,
которая показала такие примеры «мужества, сплоченности и
гражданской добродетели, как Англия в период республикан-
ского правления». К сожалению, — продолжал Сидней, — все
успехи республики были полностью уничтожены реставра-
цией монархии, которая привела к ослаблению, продажности
и распутству, которых не знали ни Греция, ни Рим46.
Ненависть Сиднея к королевской власти определила и его
отношение к режиму восстановленной в 1660 году монархии.
Можно сказать, что он практически не признавал ее леги-
тимность, поскольку в «Рассуждениях о правительстве» от-
крыто заявил, что «наследник свергнутого короля не может
претендовать на трон»47. Одной из причин, по которой Сид-
ней резко отрицательно относился к институту монархии,
как абсолютной, так и ограниченной, была присущая ей, по
его мнению, изначальная несправедливость. Говоря о монар-
54
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
хах, Сидней отмечал, что они и их приближенные как никто
другой склонны к коррупции. «При всех формах правления
общество может подвергнуться нравственному разложению,
но при монархии это неизбежно, — писал он, — и она может
считаться естественной лишь потому, что людская испорчен-
ная природа предрасположена ко всему самому худшему»48.
Еще один недостаток монархии Сидней видел в том, что
власть неизменно передается вне зависимости от личных до-
стоинств преемника, основываясь исключительно на наследс-
твенном принципе. В результате, на троне могут оказаться не
имеющие способностей к управлению страной лица, пользу-
ющиеся неограниченной властью. «Было бы самонадеянным
утверждать, что мудрые советники едва ли могут исправить
недостатки глупых и злых принцев. Даже мистер Фильмер,
сторонник неограниченной монархии, едва ли бы стал от-
рицать, что недостойные правители выберут таких же недо-
стойных советников»49. Одно из достоинств республики, по
мнению Сиднея, является то, что к верховной власти никогда
не допускаются недостойные люди.
Будучи апологетом республиканской формы правления,
Сидней тем не менее допускал, что она подходит не для всех
стран. Он признавал, что монархия является оптимальной
формой правления для народов, находящихся в варварском
состоянии и не способных к самоуправлению. Согласно клас-
сификации Аристотеля, он называл их «рабами по природе»
и относил к ним народы Азии и Африки. Вторая категория —
это те народы, которые по своей вине потеряли свободу, при-
няли абсолютизм и превратились в рабов. В число стран, для
которых Сидней признавал законность монархического ре-
жима, входили Франция, Италия и Испания. И, наконец, в
третьей категории стран, к которой автор относил Англию,
монархия была установлена обманным или насильственным
путем. «Наши предки по ошибке дали слишком много влас-
ти королям, а когда они начали ей злоупотреблять, их уже
нельзя было остановить»50. Вместе с тем, Сидней, признавая
неполноценность некоторых наций, делал важное замечание:
55
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
государственные формы не являются застывшими во време-
ни образованиями, а меняются по мере развития обществен-
ного сознания. «Если люди уже не живут в пещерах, не ходят
в звериных шкурах, не едят желуди, то почему они должны
жить при таком же строе, как жили их предки во время свое-
го невежества?» — спрашивал он51. Республиканская форма
правления, по мнению Сиднея, наилучшим образом подходи-
ла для коммерчески и технически развитого общества, каким
на тот период являлась Англия.
Другим видным представителем политической оппозиции
периода Реставрации, считавшимся сторонником республикан-
ской формы государственного устройства, был сподвижник Д.
Гаррингтона Генри Нэвиль. Его произведение «Plato Redivivus»
было посвящено обоснованию превосходства республиканской
формы правления. Однако, идеализируя Римскую республику,
как оптимальную модель демократии и проповедуя республи-
канские идеи, Нэвиль на практике допускал смешанную форму
правления — ограниченную монархию, при которой королев-
ская власть олицетворяла бы исполнительную власть, отказав-
шись от законодательной инициативы в пользу парламента52.
В этой связи целесообразно более подробно рассмотреть
отношение политических мыслителей и философов к пробле-
ме разделения властных отношений между политическими ин-
ститутами. Роль парламента как института политической влас-
ти стала во второй половине XVII века предметом оживленной
общественно-политической дискуссии сторонников партии
тори и вигов. Характерно, что в данный период не только рес-
публикански настроенные мыслители, но и апологеты абсолю-
тизма признавали необходимость разделения властей между
монархом и парламентом, но только при подчиненном положе-
нии последнего. Роялисты утверждали, что парламенты созда-
ны по воле Короны и появились они намного позже королевс-
кой власти. Это положение, довольно близкое к историческим
реалиям, они использовали в качества довода в пользу Короны
в борьбе за власть. Так, Р. Фильмер писал: «Велики те преиму-
щества, которые дает королю и его народу хорошо организо-
56
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
ванный парламент!»53. Под «хорошо организованным» парла-
ментом он подразумевал «собрание людей, признающих Его
Величество верховным владыкой и в случае необходимости
смиренно обращающихся к нему с петициями и облегчающих
процедуру утверждения законов, которые соизволили принять
король и его министры»54. То есть, парламент в представлении
Фильмера лишался всякой самостоятельности и превращал-
ся в послушное орудие королевской власти. Все привилегии,
которыми располагала палата общин — свобода слова, пра-
во наказывать своих членов и расследовать поступки судий и
других должностных лиц, по мнению Фильмера, было резуль-
татом королевских уступок, а не естественными правами. «Все
эти права и привилегии были дарованы королем с условием,
что члены палаты общин будут держать себя в рамках покор-
ности и верности монарху», — утверждал Фильмер. Более того,
он заявлял, что «парламент — это королевский двор (суд), а
главенство короля над ним — это подтвержденный древними
статутами и историей факт»55.
В роялистском духе толковал принцип разделения влас-
тей и Э. Г. Кларендон: «Не раз высказывалась мысль, что два
орудия государства — это сила и закон, первая из них нахо-
дится в руках короля, вторая — в руках парламента». Кларен-
дон, признавая существование двух ветвей власти — испол-
нительной и законодательной, был уверен в том, что они обе
должны подчиняться королю56.
Достаточно скептически относился к роли парламента в
государственном устройстве Т. Гоббс, который рассматривал
парламент лишь как сугубо вспомогательный институт влас-
ти, при отсутствии верховного контроля над ним легко пре-
вращающийся в источник анархии и войн57. Одну из причин
гражданской войны в Англии 1640—1649 гг. Гоббс усматривал
в том, что представители Лондона и других крупных торговых
городов в палате общин, «восхищаясь процветанием Нидер-
ландов, наступившим после их восстания против своего мо-
нарха — короля Испании, были склонны думать, что подобное
изменение правления принесет им такое же процветание»58.
57
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
В целом, консервативно настроенные мыслители торийс-
кой ориентации второй половины XVII века не видели в пар-
ламенте средства для формирования гражданского общества,
оценивая его только в исторической перспективе, в силу не-
скольких причин. Во-первых, законы, которые издавал или
утверждал парламент, являлись, по сути, не законами, а ра-
тификациями (например, утверждение указа короля о сборе
новых налогов). Во-вторых, они осознавали, что исторически
создание парламента было результатом компромисса между
средневековым обществом и новой социально-политической
силой в лице зарождающейся буржуазии. Парламент являлся
сословно-представительным институтом, возникшим в пери-
од средневековой борьбы городов за независимость, и пред-
назначался, прежде всего, для ограничения над ними власти
короля и феодалов. В силу того, что парламент не являлся вли-
ятельным политическим институтом и обладал ограниченны-
ми государственными функциями, он не только не смог стать
центром консолидации общественных сил в ходе Английской
революции, но и после свержения короля оказался фактичес-
ки ненужным, что позволило О. Кромвелю сравнительно лег-
ко превратить его в послушное «охвостье». Таким образом,
исторический опыт убедительно свидетельствовал о том, что
ни при монархической, ни при республиканской форме прав-
ления в Англии парламент не приобрел статус сколь-нибудь
заметного государственного института.
Вместе с тем, в рамках дискуссии о построении устойчи-
вой государственной власти, все большее число мыслителей,
в первую очередь, оппозиционно настроенных по отноше-
нию к правящему режиму, начинают отводить парламенту
важную роль в законотворческой деятельности. О. Сидней,
проводя в «Рассуждениях...» четкую границу между насто-
ящими законами и «прокламациями», отмечал важную роль
института народных представителей в принятии законов.
«Прокламации — это временные волеизъявления короля, яв-
ляющиеся законами только в его представлении. А истинные
законы должны быть плодом размышления выбранных наро-
58
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
дом представителей»59. Он полностью разделял идею, гласив-
шую, что правитель, как и его подданные, должен подчинять-
ся существующим законам. «Король не должен стоять выше
законов», — заявлял Сидней60.
Интересно отметить, что модель идеального государс-
твенного устройства в видении Сиднея предполагала нали-
чие однопалатного парламента. Он считал, что аристократия,
представленная в палате лордов, сама себя дискредитировала
и лишила законодательных прав. Как и признанные идеоло-
гии республиканизма Н. Макиавелли и Д. Гаррингтон, Сид-
ней был сторонником теории военного гражданства. В его
понимании исполнение военных обязанностей было обяза-
тельным условием участия в политической жизни в целом, и
законодательной деятельности, в частности. Сидней противо-
поставлял знать эпохи Плантагенетов, ее воинскую доблесть
«современной развращенной придворной камарилье, которая
не имеет ничего общего с могучими баронами прошлых сто-
летий. Истинные последователи той знати — это общины, ко-
торые заключают в себе силу и добродетель нации и которые
являются настоящей знатью», — заключал мыслитель61. По
всей вероятности, подобные заявления позволили Д. Скотту
отметить, что «республиканизм Сиднея носил скорее демок-
ратический, нежели аристократический характер»62.
Как и Сидней, Джон Локк также видел в институте «пар-
ламента» не рассадник смут и гражданских войн, а источник
консолидации сил гражданского общества. Как и многие его
современники, он разделял теорию общественного договора,
согласно которой единственным способом построения спра-
ведливого общества с едиными для всех его членов закона-
ми, является заключение добровольного соглашения. Про-
свещенные новой философией люди должны при всеобщем
согласии установить единые законы, которым они затем бу-
дут добровольно подчиняться. По Локку, парламент в идеале
должен был являться производной частью общества, вырази-
телем общественного мнения, связующим звеном между об-
ществом, гражданином и высшей государственной властью.
59
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
В произведении «Два трактата о правлении» Локк следу-
ющим образом объяснял происхождение монархии и не-
обходимость ее замены на парламентско-демократическую
форму правления: «Возможно, вначале люди, благодаря не-
брежности и простодушной непредусмотрительности, пере-
дали верховную власть какому-то одному добродетельному и
превосходному человеку. Однако его преемники были уже не
такими, и народ нашел, что его собственность не находится
в безопасности при том правлении, какое было (в то время
как правление не имеет иной цели, кроме сохранения собс-
твенности), и что он не мог пользоваться ни безопасностью,
ни покоем, ни считать, что живет в гражданском обществе,
до тех пор пока законодательная власть не была отдана в
руки коллективного органа, который можно назвать сена-
том, парламентом или как угодно». Таким образом, согласно
Локку, главный инструмент формирования гражданского об-
щества — это коллективный орган, издающий законы, обяза-
тельные для всех без исключения членов общества, включая
самих законодателей: «Благодаря этому каждое отдельное
лицо стало наравне с другими, самыми ничтожными людьми,
подданным тех законов, которые оно само как член законо-
дательного органа установило; точно так же никто не мог по
своей собственной власти избегнуть силы закона после того,
как этот закон был создан. Ни для одного человека, находя-
щегося в гражданском обществе, не может быть сделано ис-
ключений из законов этого общества»63.
«Два трактата о правлении» Локка были опубликованы
анонимно и долгое время не привлекали внимания современ-
ников. Между тем, в этом одном из самых радикальных про-
изведений, появившихся во второй половине XVII века, Локк
возродил одну из популярнейших революционных идей, про-
возглашенных в 1648—1649 гг. во время суда над королем
Карлом I. Ее суть состояла в следующем: глава государства,
наделенный народным доверием и ограниченной законом
властью, из-за совершенных им государственных преступле-
ний лишается и власти, и доверия.
60
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
Конечно, по уровню развития общественного сознания
английское общество постреставрационного периода было
готово к пониманию и принятию такого радикального сце-
нария общественного развития. В общественном сознании
англичан под влиянием философии Д. Локка и Т. Гоббса, про-
изошел некий перелом в осознании природы и функций го-
сударства. Они утверждали, что люди передают часть своих
природных прав монарху в обмен на обеспечение мира и без-
опасности в обществе. Таким образом, залогом лояльности
подданных становится выполнение государством функций
по защите их жизни и собственности. События 1688—1689 гг.
еще более способствовали тому, что миф о государстве как о
не легитимной данности прекратил существование. На смену
ему пришло прагматическое представление о том, что госу-
дарство узаконивает свое существование обеспечением прав
своих подданных, что, в свою очередь, накладывает на них
некие обязанности по отношению к нему.
Тем не менее, несмотря на внешнее сходство отдельных по-
ложений философии Гоббса и Локка, касающихся происхож-
дения государства, нельзя не отметить принципиальные раз-
личия между тем, как они трактовали проблемы, связанные с
взаимоотношениями личности и государства. Принципиаль-
но разные ответы два великих философа давали на один из
самых острых и актуальных вопросов своего времени, сфор-
мулированный Гоббсом: как из естественного состояния че-
ловечества «войны всех против всех» утвердить социальный
порядок? Гоббс утверждал, что по природе, люди равны друг
другу и в естественном состоянии каждый человек имеет
право на все, поэтому все борются друг против друга. Соглас-
но логике Гоббса, если хаос естественно вытекал из животной
природы человека, то усмирить всеобщее варварство способ-
но только «искусственное чудовище Левиафан» — грандиоз-
ный государственный механизм, который обладает безгра-
ничной властью над подданными. Следовательно, в теории
Гоббса понятие свободы личности было полностью нивели-
ровано, так как «субъектом волеизъявления» у него выступа-
61
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ло государство, а сама личность низводилась до положения
безгласного винтика государственной машины. К тому же,
гоббсовская интерпретация человека как «зверя» легитими-
ровала индивидуальный произвол как наверху, так и внизу
общественной пирамиды, являющийся главным барьером на
пути социальнцй стабильности любого общества.
Локк же, напротив, находил способ преодоления хаоса и
варварства именно в свободе личности, обеспеченной частной
собственностью и правовыми гарантиями. «В последнее вре-
мя среди нас появилась порода людей, которые готовы льстить
монархам, утверждая, что ... монархи обладают божественным
правом на абсолютную власть, — писал он, — и чтобы проло-
жить путь для этого учения, они отняли у людей право на ес-
тественную свободу и тем самым ... ввергли всех подданных в
страшную пучину бедствий, которые несут с собой тирания и
угнетение,... как-будто они замыслили вести войну против вся-
кого правления и подорвать сами основы человеческого обще-
ства»64. Таким образом, по Локку, монархическая реставрация
и установление тотального государственного контроля были не
только неприемлемы морально, но и деструктивны практичес-
ки, поскольку неизбежно приводили к социальной дестабили-
зации. Локк четко сформулировал основные постулаты нового
мировоззрения, базирующегося на принципах организации
правового общества. В его видении власть общества, предостав-
ление личности автономного пространства и доминирование
правового закона являлись основополагающими принципами
социальной справедливости и государственной стабильности.
Как было отмечено выше, и Гоббс, и Локк считали осно-
вой любой власти договор, заключив который народ пере-
дает часть своих прав и власть государству в обмен на обес-
печение мира и безопасности в обществе. Однако, согласно
логике Гоббса, даже при неисполнении государством своих
обязанностей, народ был лишен права вернуть себе власть.
В этом отношении Локк был более радикален. Он трактовал
государство как институт, основанный на общественном до-
верии и могущий этого доверия лишиться из-за злоупотреб-
62
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
лений властью. В случае, когда тирания становится системой,
народ всегда имеет право восстановить свою естественную
первоначальную свободу и учредить новую власть для обес-
печения собственной безопасности. «Народ, с которым все
время дурно обращаются, будет готов при первом же случае
освободиться от лежащего на нем тяжкого бремени»65.
В 1688—1689 гг. были созданы все предпосылки для вопло-
щения в жизнь идей Локка, но в реальности события пошли
не по сценарию, описанному в «Двух трактатах о правлении».
Для правящей элиты консервативной и радикальной ориен-
тации и в политическом и в экономическом ракурсе револю-
ционная перспектива была мало привлекательна: слишком
свежа в памяти была жестокая практика буржуазной рево-
люции середины века. Кроме того, Вильгельм Оранский, при-
глашенный на английский трон, был готов к политическому
компромиссу с парламентом, к поддержке англиканского ду-
ховенства и не выступал против принципа свободы вероис-
поведания. В глазах англичан приход Вильгельма III на пре-
стол ознаменовал собой и решение национальных проблем, и
надежную гарантию общественного блага.
«Власть не была возвращена в руки народа, свобода не вос-
становлена, наследственная монархия сохранила свои основы,
а Билль о правах ни в коей мере не напоминал общественный
договор в понимании Локка»66. Однако Локк не исключал и
такую возможность развития событий, отмечая, что народ
по природе медлителен и не склонен отказываться от старых
порядков. Доказательством политического консерватизма ан-
глийской нации служил уже тот факт, что после гражданских
войн и нескольких революций в стране сохранилась традици-
онная структура власти: король и двухпалатный парламент.
Несмотря на компромиссный характер Славной револю-
ции, ее положительные результаты были бесспорны. Немец-
кий исследователь Ганс Кон так писал о событиях 1689 года:
«Славная революция вознесла новые свободы над стихией
религиозных и партийных распрей, сделав их основой жизни
нации, укоренив их в исторической традиции как истинные и
63
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
древние права народа этой земли. Она укоренила новый и все
более расширяющийся кодекс свобод и терпимости в нацио-
нальной жизни и характере англичан. Славная революция со-
здала климат примирения, дискуссии и компромисса; только
в таких условиях демократия может проникнуть во все поры
национальной жизни»67.
Как было отмечено выше, одним из главных результатов
развития общественного сознания в Англии к концу XVII века
была разработка концептуальной модели свободной личности.
О. Сидней писал: «Счастье народа и отдельного человека, за-
висит от того, сохранит он свободу или утратит ее»68. Важней-
шим гарантом свободы и независимости личности мыслители
второй половины XVII века полагали неприкосновенность час-
тной (земельной) собственности. В этой связи Д. Кеньон пи-
сал: «Многие исследователи до сих пор полагают, что боевым
кличем революции 1642—1649 гг. была «свобода», а революции
1689 года — «собственность», но, тем не менее, это ошибочное
суждение»69. Категории «собственности» и «свободы» в XVII
веке были тесно связаны между собой, а в качестве аргументов
в политических трактатах и дискуссиях вышеуказанного пери-
ода являлись практически неразрывными. Даже Карл I в пос-
ледней, «эшафотной» речи отмечал, что в Англии неприкосно-
венность частной собственности всегда была неотъемлемым
компонентом свободы: «Человеческая свобода состоит в нали-
чии правительства, которое проводит законы, защищающие
жизнь людей и их имущество», — утверждал король70.
Пристальный интерес к проблемам собственности был
продиктован обстоятельствами политического и экономи-
ческого характера. Сороковые — пятидесятые годы XVII века
ознаменовались стремительным переходом земельной собст-
венности к новым владельцам. Конфискованные королевские
и церковные земли, а также завоеванные владения шотлан-
дцев и ирландцев перешли, главным образом, в руки офицер-
ской верхушки и представителей Сити, являвшихся основны-
ми кредиторами парламента. После реставрации монархии в
1660 году, как уже отмечалось в первой главе, королю и церкви
64
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
были возвращены лишь секвестрированные земли. При этом
крупные землевладельцы получили также освобождение от
всех феодальных повинностей на земли, которые ранее они де-
ржали по феодальному праву, то есть, в обмен на эти повин-
ности были сюзеренами данных поместий. Королевская власть
формально отказалась от поместий лендлордов, и они стали
частной собственностью «новых» владельцев. Этим действием
было подтверждено право современной частной собственно-
сти на поместья, на которые ранее распространялось феодаль-
ное право. Следовательно, в результате реставрации в Англии
сформировалось три группы крупных землевладельцев:
•	король и церковь, вернувшие секвестрированные земли;
•	лендлорды, получившие конфискованные земли, но уже
на правах частного владения;
•	новая земельная буржуазия в лице высшего офицерства
и финансистов Сити, приобретших земли путем сделок
купли-продажи без участия парламента.
Степень влияния баланса земельной собственности
на государственное устройство наиболее полно раскры-
та в работах английского публициста Джеймса Гаррингтона
(1611—1677). «В идеологическом плане Гаррингтон для джен-
три — такая же значимая фигура, что и Джерард Уинстенли
для коттеров, так как ему удалось поднять понятие «собс-
твенность» до невиданных высот», — отмечал Дж. Покок71.
Профессор X. Тревор-Рупер в своем эссе «Джентри» предста-
вил Гаррингтона как человека, чьи идеи явились отражением
классового сознания приходящего в упадок среднего джен-
три и создавшего «успокаивающий» миф о том, что джент-
ри — это главные земельные собственники в Англии72.
Центральная идея, прослеживающаяся в произведениях
Гаррингтона, — это идея прямой зависимости формы правле-
ния от характера земельной собственности. В самом извест-
ном произведении — «Республика Океания» (1656 г.) он писал:
«Земли обычно находятся в чьем-то владении согласно какой-
либо пропорции, и эта пропорция (баланс) определяет природу
государственного устройства. Если один человек владеет тремя
65
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
четвертями всей территории, тогда это абсолютная монархия;
если три четверти земли принадлежат знати и духовенству, это
«готический» баланс или смешанная монархия; и если земля
равномерно распределена между людьми, то это республика»73.
В трактате «Искусство законотворчества» (1659 г.) Гарринг-
тон дал свою трактовку причин гражданской войны в Англии.
Переход от монархической к демократической форме правле-
ния он непосредственно связывал с перераспределением зе-
мельной собственности, начавшейся со времени правления
Генриха VII. «Генрих VII прекрасно осознавал непрочность
своего положения и отдавал себе отчет, что своим титулом он
обязан могущественным лордам, которые могли и изменить
свои политические пристрастия»74. В то же время король пони-
мал, что могущество лордов основывалось на многочисленных
вассалах, которые держали землю в обмен на военные услуги,
оказываемые своим сюзеренам. «Недовольные лорды распола-
гали возможностью в любой момент собрать огромную армию,
в чем неоднократно приходилось убеждаться английским ко-
ролям», — писал Гаррингтон75. Генрих VII под предлогом пре-
дотвращения восстаний и бунтов издал законы, которые ос-
вобождали арендаторов от этой феодальной зависимости. По
убеждению Гаррингтона это предопределило ход дальнейшего
развития Англии. Во-первых, законодательство Тюдоров пов-
лекло за собой упадок знати, которая, лишившись поддержки
короля, начала активно распродавать земли и, в конце концов,
из могущественных феодалов превратилась в придворных. Во-
вторых, освобождение от воинской повинности способство-
вало формированию нового слоя свободных землевладельцев,
которых королевская власть хотела использовать как защиту
от аристократии. «Но, избавившись от одной опасности, коро-
левская власть создала такую угрозу, перед которой бледнели
могущественные бароны прошлых веков» — констатировал ис-
следователь творчества Гаррингтона историк Р. Тауни76.
Описывая политику Тюдоров по отношению к «новому»
классу, Гаррингтон особенно выделял Елизавету, со времени
правления которой началось возвышение английских зем-
66
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
левладельцев. Ее последователи, по мнению Гаррингтона, не
были такими дальновидными, и как следствие в первой поло-
вине XVII века значительно возросло влияние палаты общин,
а представители среднего класса стали основными носителями
революционных идей. Таким образом, Тюдоры, по Гаррингто-
ну, «невольно выкопали могилу английскому феодализму»77, а
кризис правления Карла I явился не чем иным, как кризисом
вырождающейся феодальной монархии и аристократии.
Гаррингтон не вводил понятие «буржуазия», его револю-
ционный класс включал «людей короля» — джентльменов,
йоменов, фригольдеров и жителей Лондона. Тем не менее, его
понимание феномена революции было вполне современно: ре-
волюция — это трансформация политической структуры, явля-
ющаяся следствием уже произошедших изменений отношений
собственности. В современном духе Гаррингтоном была выска-
зана и мысль о том, что отношения собственности обязательно
должны быть урегулированы на законодательном уровне. «За-
коны, регулирующие земельные отношения, называются аграр-
ными и без них государство, будь то монархия, аристократия
или республика, долго не просуществует», — утверждал он78.
Интерес, который Гаррингтон проявлял к феномену зе-
мельной «собственности» и проблемам землевладения, едва
ли носил чисто экономический характер. То есть, для Гар-
рингтона, собственность была важна не как важнейший эле-
мент экономики, не как капитал, способствующий развитию
экономики, а как непосредственный источник свободы. Об-
ладание землей дает человеку независимость, а степень неза-
висимости определяется способностью защитить себя, свою
семью и свои владения. В силу того, что подобная экономи-
ческая независимость личности уже не может существовать
в отрыве от экономически независимого буржуазного госу-
дарства, модель демократии Гаррингтона представляет шаг
вперед по сравнению с республикой свободных землевла-
дельцев с «мечами в руках» по Н. Макиавелли.
Следует также отметить несомненное сходство концепции
Гаррингтона с теорией гражданских прав Аристотеля. Как и
67
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
афинский мыслитель, он видел в гражданине реального или
потенциального главу хозяйства; человек же, не располага-
ющий собственностью, не свободен и не имеет право назы-
ваться гражданином. По мнению Дж. Покока, провозглаше-
ние классической доктрины отношений между категориями
собственности, свободы и власти «делает Гаррингтона ключе-
вой фигурой английского политического гуманизма и одним
из основоположников республиканизма»79.
Некоторые историки полагают, что непосредственным
продолжателем концепций республиканизма, базирующих-
ся, в представлении Гаррингтона на собственности, стал О.
Сидней80. Сидней также утверждал, что меняющиеся соци-
ально-экономические условия влекут за собой изменения
государственного устройства, и подчеркивал прямую зави-
симость формы правления от отношений собственности. Ее
неравномерное распределение, по убеждению Сиднея, явля-
ется главной причиной социальной несправедливости и пе-
рерождения демократического режима в единоличное прав-
ление: «Трудно избежать гражданского неравенства, когда
все национальное благосостояние сконцентрировано в част-
ных руках. Именно это способствует перерождению процве-
тающей республики в разлагающуюся империю, как случи-
лось в Риме»81.
Сходной с Гаррингтоном позиции Сидней придерживался
и в вопросе о гражданских добродетелях: главным условием
получения гражданских прав он считал экономическую неза-
висимость и возможность с оружием в руках защитить свою
собственность. В качестве примера он брал аристократию
эпохи Плантагенетов. В то время короли, ведущие активную
завоевательную политику, нуждались в поддержке знати, ко-
торая располагала большими поместьями и была финансово
независима от королевской власти. «Аристократы везде сле-
довали за своими королями, не ища другой цели, кроме про-
славления Англии», — подчеркивал Сидней82. Но с течением
времени, по мере прекращения войн и изданием новых зако-
нов ( законы Генриха VII) английская знать утратила воинс-
68
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
кую доблесть и прежнюю независимость, «передала» свою за-
конотворческую роль народным избранникам — общинам.
Таким образом, в ходе проведенного анализа обществен-
но-политической мысли второй половины XVII века, было
выявлено наличие и противоборство в ней двух тенденций:
одной, отвечавшей потребностям старого общества, и дру-
гой, соответствующей нуждам общества нового типа. Основ-
ными предметами политической дискуссии постреставраци-
онного периода в силу своей практической значимости стали
следующие вопросы:
1.	Происхождение и легитимность государства, сравнение
монархической и республиканской форм правления;
влияние распределения частной собственности на фор-
му государственного устройства;
2.	Поиск моделей социально-стабильного государственно-
го устройства, в котором были бы сбалансированы пра-
ва и обязанности и государства и индивидуума,
3.	Распределения полномочий между различными ветвя-
ми государственной власти.
В то же время общественно-политическая мысль Англии
второй половины XVII века, сохранив многие существенные
элементы революционной идеологии, утратила ее деструк-
тивную направленность. Теории общественного договора и
народного суверенитета по-прежнему пользовались попу-
лярностью среди мыслителей и публицистов, но уже в ка-
честве абстрактных идеалов, повторное воплощение в жизнь
которых в абсолютном варианте не было выгодно для поли-
тически и экономически состоявшихся классов. Перераспре-
деление земельных владений и новые «капитализированные»
отношения собственности требовали коренной, а не поверх-
ностной, как это было после 1660 года, перестройки институ-
тов государственного устройства. Реставрированная монар-
хия могла устраивать земельную аристократию и крупную
буржуазию только до тех пор, пока она в лице Якова II не
предприняла попыток восстановить свои привилегии в пре-
жнем «абсолютном» объеме, посягнув на полномочия парла-
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
мента и церкви. Но ни тори, ни вигов не устраивал радикаль-
ный сценарий 1649 года, и спустя сорок лет они предпочли
действовать не революционными, а конституционными ме-
тодами. Это свидетельствовало не только о смягчении ради-
кальных настроений в английском обществе, но и о зарожде-
нии новой политической культуры.
2.2. Трансформация представлений о веротерпимости
и взаимоотношениях светской и духовной власти в работах
общественно-политических деятелей и экономистов
второй половины XVII века
Не смотря на создание в XVII веке определенной
интеллектуальной среды, ориентированной на
антисхоластические методы познания, идейная
жизнь английского общества еще полностью не
отделилась от религиозных средневековых кор-
ней. В фундаменте европейского средневекового государст-
ва было заложено отношение человека к Богу и стремление
к некоему универсальному братству, объединенному като-
лической верой. Католицизм же в традициях средневековья
претендовал на абсолютную власть над совестью представи-
телей христианского мира. Сменившее его в результате Ре-
формации англиканство к началу XVII века потеряло ореол
исключительности и уже не соответствовало уровню обще-
ственного сознания англичан. Этому во многом способство-
вало консервативная позиция англиканского духовенства,
которое, пользуясь поддержкой светской власти, не допуска-
ло никаких отступлений от своих установлений и утвержда-
ло диктат священства над душами верующих.
Сопровождавшее происходящие перемены в политическом
устройстве и экономическом укладе Англии стремление к ду-
ховной свободе и освобождению от диктата духовенства нашло
свое выражение в появлении различных сект протестантско-
70
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
го толка, наиболее многочисленной и влиятельной из которых
являлись пуритане. Возникновение и быстрое распростране-
ние английского пуританизма было связано с тем, что в XVI—
XVII вв. появились переводы Библии с латыни на английский
язык. В 1613 Яков I санкционировал перевод Библии на анг-
лийский язык, который был выполнен пуританами Кембридж-
ского университета. С этого времени священные тексты, ранее
бывшие доступными для узкого круга лиц, стали предметом
изучения и критического осмысления широких общественных
масс Англии. Обращение к первоисточникам нарушило «моно-
полию» англиканской и католической церкви на их единствен-
но верное толкование и, соответственно, поставило вопрос о
свободе совести как составляющей свободы личности. Пурита-
не обосновывали принцип свободы совести утверждениями из
Евангелия, гласящими, что «один Бог является господином со-
вести» и он оставил совесть «свободной от доктрин и заповедей
человеческих, которые каким-либо образом противоречат Его
Слову или не содержатся в нем»83. Они также утверждали, что
желают служить Богу согласно своей совести и строгим требо-
ваниям, которые он предъявляет к людям. Во время революции
именно высокий моральный дух и приверженность нравствен-
ным принципам позволили пуританам объединиться, забыв о
политических и догматических разногласиях, и одержать побе-
ду над абсолютизмом. «Пуританизм, нацеленный против абсо-
лютизма и официальной церкви, обладал мощным духовным
импульсом. Он побуждал людей к деятельности, вселял опре-
деленные надежды на перемены к лучшему», — подчеркивала
Т.Н. Самсонова84.
Одним из главных практических результатов Английской
буржуазной революции и Реставрации, как отмечалось выше,
было юридическое закрепление права частной собственнос-
ти, продолжившее процесс законодательного оформления
прав и личных свобод жителей Англии. Но популярные ре-
волюционные лозунги о свободе совести после 1660 года так
и не вошли в число основополагающих принципов государс-
твенного устройства. Напротив, кровавые события револю-
71
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ции, в которых самое активное участие принимали предста-
вители различных религиозных (чаще всего пуританских)
сект, способствовали тому, что отношение к свободе веро-
исповедания в постреволюционном английском обществе
было крайне противоречивым и неоднозначным. Д. Кеньон
писал: «Развитие послереволюционной политической мысли
подтвердило незыблемость теории божественного права и не
сопротивления, а также внутренний консерватизм нации и
церкви, ... никто не осмелился посягнуть на правящий три-
умвират монархии, аристократии и англиканской церкви»85.
Тем не менее, после 1660 года дискуссия о свободе веро-
исповедания не закончилась, а, сохранив внешнюю форму,
наполнилась качественно новым содержанием и приобрела
новую специфику. Значительная часть религиозно-полити-
ческих дебатов того времени была направлена на обсуждение
следующей проблемы: возможна ли в политически стабиль-
ном обществе свобода вероисповедания или религиозные
различия подрывают политическое и социальное равновесие?
Позиция англиканской церкви сохранилась в том виде, в ка-
ком еще до революции ее сформулировал епископ Кентербе-
рийский Лод, сторонник церковного единообразия. «Ни одно
христианское государство, в котором представлены различ-
ные религиозные конфессии, не будет существовать в мире
и спокойствии. Разложение церкви влечет за собой мораль-
ную деградацию и непокорность, а если присутствует непо-
корность, то законы теряют свою силу», — заявлял он86. Тем
не менее, учитывая идеологическую значимость религиозной
составляющей революционного процесса в Англии, неразре-
шенность вопроса об отношении к той или иной вере в пос-
треставрационный период, как на государственном уровне,
так и в общественном сознании, была источником идеологи-
ческой нестабильности общества.
Попытки обосновать религиозное единообразие в пост-
реставрационный период осложнялись тем, что они были на-
правлены и против католицизма, и против протестантских
диссентеров. «Религиозные мыслители периода Реставрации
72
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
оказались между Сциллой римского католичества и Харибдой
радикального протестантизма»,- подчеркивал исследователь
Ральф Росс87. Но если отказ в терпимости к католикам, в целом,
совпадал с общественным мнением, то подвести идеологичес-
кую базу под политику преследования протестантских нонкон-
формистов было гораздо сложнее. Поэтому годы Реставрации
были отмечены попытками теоретически обосновать необхо-
димость нетерпимости по отношению к диссентерам. Самы-
ми известными апологиями нетерпимости стали «Церковная
политика» С. Паркера (1670) и «Неразумность разъединения»
Е. Стиллингфлита (1680). Примечательно то, что среди широко
используемых аргументов в пользу религиозной нетерпимости
преобладали политические доводы. Ее сторонники утвержда-
ли, что диссентеры опасны, потому что они «бунтовщики, раз-
вязавшие войну против своего короля и ввергнувшие страну в
кровавый хаос революции, а их религиозные собрания не что
иное, как рассадники антиправительственных идей»88.
Тем не менее, несмотря на политическую реакцию пери-
ода Реставрации, идея свободы совести как неотъемлемого
элемента свободы личности и производной идеи разделения
духовной и светской властей была очень популярна в среде
крупнейших политических и религиозных мыслителей вто-
рой половины XVII века. Одним из наиболее выдающихся
сторонников этих идей являлся известный публицист, апо-
логет квакерского движения, вошедший в историю как осно-
ватель штата Пенсильвания, Уильям Пенн. Из его многочис-
ленных произведений, посвященных религиозной тематике,
можно особенно выделить трактат «О свободе совести». По-
явление этого произведения было связано с принятием пар-
ламентом в 1670 году нового Акта «О тайных молельнях».
Книга была адресована непосредственно королю, которого
Пенн надеялся убедить в ошибочности его религиозной по-
литики. Призывая Карла II приостановить действие ново-
го закона и даровать англичанам свободу вероисповедания,
Пенн аргументировал это тем, что «подобные действия будут
угодны Богу, а не переменчивой политической партии»89.
73
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Пока шла работа по подготовке памфлета к печати, авто-
ра несколько раз арестовывали и последующие коррективы
Пенн вносил в памфлет, находясь в заключении. Хотя содер-
жательная часть произведения и не претерпела существен-
ных изменений, симптоматично, что опубликованный в 1670
году памфлет адресовался уже не королю, а «верховной влас-
ти Англии». Пенн призывал к веротерпимости и утверждал,
что проводимая государством религиозная политика нару-
шает то, что дано англичанам по праву рождения. Он писал:
«Что может быть более естественным, более разумным, соот-
ветствующим природе, христианству и самой действитель-
ности, чем свобода совести?»90. По мнению Пенна, настоящий
протестантизм вырос из идеи веротерпимости, а насилие над
совестью людей представляет не что иное, как злоупотребле-
ние государства своими полномочиями. Именно это, а не де-
ятельность диссентеров, ставит под угрозу государственную
безопасность. Пенн даже предлагал созвать конференцию
диссентеров и представителей власти для того, чтобы обсу-
дить все спорные вопросы. В то же время он был готов «сми-
ренно нести наказание» до тех пор, пока государство не смяг-
чится и не изменит свои позиции.
Для подкрепления своих аргументов, Пенн приводил мно-
гочисленные исторические и библейские примеры, свиде-
тельствовавшие о том, что свобода совести является неотъ-
емлемой частью свободы личности, а веротерпимость должна
быть основой политики любого государства. Он проводил
аналогию между современной ему Англией и древними Афи-
нами, уподобляя диссентеров Сократу и предрекая падение
Англии в случае продолжения религиозных гонений. В качес-
тве современных примеров Пенн приводил колонии Нового
света, которые благодаря политике религиозной терпимости
привлекают колонистов, и Голландию, которая за короткий
срок превратилась в процветающее государство.
На протяжении всей своей жизни Пенн оставался пос-
ледовательным защитником веротерпимости в отношении
представителей всех религиозных течений. В трактате «Хоро-
74
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
ший совет Англиканской церкви, католикам и диссентерам»
(1687 г.) он утверждал, что завещанные Христом любовь и
милосердие должны быть залогом мира между всеми христи-
анами. По мнению Пенна, негодование англиканской церкви
в связи с отменой Людовиком XIV Нантского эдикта необос-
нованно, поскольку ее представители совершали то же самое
в отношении английских нонконформистов. К ним он отно-
сил и католиков, и протестантских диссентеров, которые, по
убеждению автора должны быть освобождены от старых ре-
лигиозных ограничений. В противном случае, предупреждал
автор, англиканство лишится народной поддержки и статус
государственной религии перейдет к пресвитерианству91.
Как и многие его современники, Пенн считал, что право
выбора религии относится к исконным человеческим свобо-
дам, которые не могут быть ограничены государственными
институтами. В Англии основные гражданские права истори-
чески сложились еще во времена англосаксов, были подтверж-
дены норманнами и стали неотъемлемой частью английской
конституции. Среди этих гражданских прав Пенн выделял
право на собственность и личную свободу, право участвовать
в законотворческой деятельности через выборных представи-
телей и право на суд присяжных. Религия же не относится к
сфере государства и поэтому, утверждал Пенн, «государство
не имеет оснований лишать людей их гражданских прав по
религиозным мотивам» 92. Преследование людей из-за религи-
озных убеждений подрывает основы гражданского общества,
что, по мнению Пенна, и происходило в Англии.
Сходных взглядов с Пенном в вопросах религии придер-
живался Джон Локк. В 1685 году он писал: «Терпимость —
это главная характеристика истинной христианской религии.
Ее цель — не достижение господства церкви, не принужде-
ние, а регулирование человеческой жизни в соответствии с
законами милосердия и добродетели»93. Преследовать лю-
дей из-за религиозных убеждений, по мнению Локка, это то
же самое, что наказывать из-за комплекции, цвета глаз или
волос: «Предположим, что люди с серыми глазами не имеют
75
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
права продавать, покупать, отдавать своих детей в школы. То
же происходит, когда группы людей подвергаются гонениям
из-за того, что их религия отличается от официально приня-
того культа»94. Особенно нелепыми, с точки зрения здравого
смысла, Локк считал конфликты между христианскими кон-
фессиями: «В Евангелии можно встретить рассказы о пресле-
дованиях язычниками последователей Христа. Но ни в одной
из книг Нового Завета не написано, что христианская цер-
ковь должна преследовать «еретиков» и обращать их в свою
веру огнем и мечом», — писал он. По убеждению Локка лю-
бые религиозные гонения бессмысленны, потому что религия
основывается на искренней и добровольной вере: «Я могу
стать богатым, занимаясь нелюбимым делом; могу вылечить-
ся горьким лекарством; но не спасу душу, исповедуя религию,
в которую я не верю»95. Другими словами, по Локку, искрен-
няя и добровольная вера проистекает из свободы вероиспо-
ведания в самом широком смысле.
Локк подвергал жесткой критике религиозную политику
английского правительства, особенно акты «О тайных мо-
лельнях» 1665 и 1670 гг. По его убеждению, на антигосударс-
твенные заговоры и восстания людей толкает не религия, а
«страдания и угнетения, от которых они стремятся освобо-
диться»: «У нас собрания в церкви почему-то считаются бо-
лее опасными, чем собрания на рынке или в театре. Но спра-
ведливые и мудрые правители всегда уверены в лояльности
своих подданных, в то время как тирания и государственные
репрессии неизменно подстрекают людей на мятежи и бунты,
которые часто проходят под видом религиозной борьбы, —
писал философ, — но если предоставить нонконформистам
такие же права и привилегии как у других граждан, и их ре-
лигиозные встречи перестанут быть опасными»96.
Свое положение о религиозной терпимости Локк, так же
как и Пенн, строил на утверждении о том, что церковь и го-
сударство — это два отдельных, не зависящих друг от друга
социальных института. Локк показал себя убежденным сто-
ронником полного отделения церкви от государства, когда
76
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
заявлял: «Откуда бы ни происходила власть, но поскольку
она является церковной, она должна быть ограничена рам-
ками церкви и никоим образом не может распространяться
на гражданские дела, ибо сама церковь абсолютно отделена и
отлична от государства»97.
Локк проводил четкую границу между сферами интере-
сов светской и духовной властей: «Обязанность гражданских
властей обеспечить безопасность интересов всего общества и
каждого человека в отдельности. Гражданские интересы — это
жизнь, свобода, здоровье, обладание материальными ценнос-
тями. Церковь — это свободное и добровольное объедине-
ние людей с целью поклонения Богу в той манере, которую он
предписал, и которая наиболее эффективна для спасения их
душ»98. Исходя из различия природы и обязанностей государс-
тва и церкви, Локк приходил к логическому заключению, что
никто, ни отдельные лица, ни церкви, ни даже государства не
имеют права захватывать гражданские права и мирские блага
друг друга на основании религии. По Локку законы предназна-
чены не для того, чтобы обеспечить единство мнений, а для бе-
зопасности государства, жизни и собственности его граждан.
Локк полагал, что гражданские власти могут вмешиваться в
дела церкви только в случае совершения ею противозаконных
действий, то есть, тех которые покушаются на жизнь, свободу
и собственность. «Если церковные обряды включают челове-
ческие жертвоприношения, то они должны быть запрещены
властью магистратов, — заявлял он, — но, соблюдая принцип
общественного блага, главное, не допустить злоупотребления
властью, которое ведет к нарушению гражданских прав»99.
Таким образом, в представлении Локка реализация прин-
ципа веротерпимости возможна только при условии полного
отделения церкви от государства. Основной источник хаоса
и политической нестабильности — это смешивание функций
двух принципиально разных социальных институтов. Глав-
ную угрозу для гражданских прав, по Локку, представляет
присваивание и выполнение светской властью полномочий
духовной. Он осуждал сложившуюся в Англии ситуацию,
77
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
когда государство вместо того, чтобы гарантировать непри-
косновенность гражданских прав, отнимает эти права по
причинам религиозно-духовного характера.
Представленные в «Письме о веротерпимости» идеи Д. Лок-
ка имели и своих противников особенно среди представителей
англиканской церкви. В частности, Д. Прост, священнослужи-
тель из Оксфорда, направил против Локка три памфлета, глав-
ная цель которых заключалась в том, чтобы доказать несостоя-
тельность положений о добровольной основе вероисповедания
и разделении государственных и церковных интересов. В отли-
чие от Локка, Прост утверждал, что «человек не может едино-
лично распоряжаться своей душой», поскольку в этом случае
он пойдет на поводу у собственных предрассудков. Из данного
утверждения логически следовало положение о том, что внут-
ренние убеждения человека могут быть изменены внешним
принудительным образом. Но в этом случае автор призывал
к умеренности и отмечал, что «он вполне согласен с Локком в
том, что убийство и нанесение увечий в религиозных целях яв-
ляются несомненным злом»100. По его мнению, английские ка-
рательные законы, касающиеся диссентеров, существенно отли-
чаются от «неоправданной жестокости», обычно практикуемой
в католических странах. Еще одна основная идея Проста может
быть сведена к утверждению, что гражданские чиновники име-
ют право проводить в жизнь постановления, принятые духов-
ной властью. В его видении церковь неотделима от государства,
а в сферу интересов королевской власти должна входить забота
о «нравственности и душах подданных»101.
Как было показано выше, Пенн и Локк выступали за от-
деление церкви от государства, смешение функций которых,
по их мнению, приводили к социальной несправедливости и
дестабилизации общества. Эти положения отражали видение
ими конфликта, возникшего еще в эпоху Реформации между
сторонниками церкви как высшего человеческого авторите-
та и апологетами неограниченной власти государства. Один
из лидеров Реформации король Генрих VIII для утверждения
доминанты государственной власти и, ограждая себя от вли-
78
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
яния Папы римского, поместил свою церковь под защиту и
покровительство гражданских властей. В результате в Англии
сложилась ситуация, когда функции духовной власти прак-
тически вошли в юрисдикцию государственных органов, что
стало объектом пристального интереса виднейших мыслите-
лей второй половины XVII века. При этом их представления
о проблеме взаимоотношений государства и церкви и путях
ее решения были достаточно разноплановыми, отражающи-
ми противоположные друг другу мнения и идеи.
Так, сторонником подобной формы государственного ус-
тройства был известнейший философ того времени Т. Гоббс.
Он писал: «Слова мирская и духовная власть являются лишь
двумя словами, внесенными в мир, дабы у людей двоилось в
глазах, и дабы люди не понимали, кто их законный суверен»102.
По Гоббсу, чтобы соединение верующих стало законным соб-
ранием, то есть церковью, оно должно получить разрешение
государственной власти: «Если суверенам угодно, они могут
поручить заботу о религии одному верховному пастырю или
собранию пастырей и дать им ту власть над церковью или од-
ному над другими, какую они сочтут наиболее подходящей,
и жаловать им почетные титулы, ибо все, что они делают, де-
лают по указаниям своей совести и отвечают за это лишь пе-
ред Богом»103. Из этого следует вывод, что глава государства
является одновременно главой и светской, и духовной власти:
«Гражданский суверен имеет верховную власть во всех делах,
как церковных, так и гражданских ... Эти права неотъемлемы
от верховной власти, ибо те, кто являются представителями
христианского народа, суть представители церкви, так как
церковь и христианское государство одно и то же»104.
Исходя из предпосылки о неограниченной власти госу-
дарства, Гоббс утверждал, что оно имеет власть не только
над жизнью и собственностью своих подданных, но и над их
совестью. «Государственный культ состоит в единообразии.
Поэтому там, где допускаются различные виды культа, вы-
текающие из различных религий частных лиц, не существует
государственного культа и государство как таковое не имеет
79
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
религии вообще. Если верховный правитель, как государства,
так и религии запрещает пропагандировать какое-нибудь
учение, то никто из подданных не может его законным обра-
зом пропагандировать»105.
Однако государственное устройство, при котором церковь
была подчинена светской власти, прогрессивное для периода
позднего средневековья, уже в начале XVII века в условиях
становления капиталистических отношений и появления тор-
гово-финансовой буржуазии исчерпало свой позитивный по-
тенциал. Во второй половине XVII века зависимость от свет-
ской власти на устраивала даже англиканскую церковь, тем
более не была неприемлема для основанного на идее религи-
озной свободы протестантства. В этой связи представления
Д. Локка и У Пенна о разделении духовной и государственной
сфер были более созвучны эпохе, чем концепция Т. Гоббса.
После политического и социального хаоса, вызванного
гражданской войной, эпоха Реставрации была отмечена чувс-
твом потерянности и разочарования, а также безуспешны-
ми попытками восстановить социальный баланс. Несмотря
на реставрацию монархии, рост влияния крупной и средней
торгово-финансовой буржуазии, добивавшейся реальных
прав на управление страной, представлял серьезную угро-
зу для аристократии, стремившейся возродить дореволюци-
онную атмосферу, если не в масштабах страны, то хотя бы в
пределах своего узкого круга. Эти обстоятельства, а также ха-
рактерное для Нового времени ослабление влияния религии
на различные стороны общественной жизни способствова-
ли тому, что период Реставрации остался в истории Англии
временем сильнейшей девальвации нравственных ценнос-
тей. Еще в начале XVII века в Англию проникло философс-
кое течение «либертинаж», которое имело двойное значение:
с одной стороны — «вольнодумство», «свободомыслие»; а с
другой — «игривость души», «распущенность». С течением
десятилетий «либертинаж» претерпел значительные измене-
ния и обрел специфичную форму, называемую «остроуми-
ем». В XVII веке слово «wit» имело разветвленную систему
80
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
значений, которые определяли разновидности умственных
способностей человека. В различных толкованиях термина
«остроумцы» отражались оттенки в мировоззрении, в оцен-
ке художественных, политических и социальных явлений.
Во второй половине XVII века эти «ум» или «остроумие»
приняли ярко выраженный антибуржуазный характер. «Ос-
троумцы», как писали современники, это те, кто «стремится
выделиться и отличиться, кому претит практическая деятель-
ность, они всегда одержимы тщеславием, нетерпимы к пори-
цанию и жадны до славы»106. Популярность «либертинажа» в
высших кругах общества Реставрации была настолько вели-
ка, что насмешливо-снисходительное отношение распростра-
нялось и на религиозные вопросы, практически переходя в
вульгарный атеизм. Распространению атеистических воз-
зрений способствовало и появление переводов Библии, сде-
лавших ее доступной для представителей различных слоев
общества, и помимо развенчания исключительности католи-
цизма, давших почву для критики религиозных догматов.
Либертинаж как философское течение успешно развивал-
ся на английской почве еще и потому, что до известной степе-
ни опирался на свою национальную идеологическую основу,
выраженную в материалистических теориях двух выдающих-
ся английских философов Ф. Бэкона и Т. Гоббса. Огромное
количество памфлетов, направленных против вольнодумс-
тва, подтверждало то, что подобные взгляды воспринимались
как опасные, антиобщественные, и обычно ассоциировались
с философскими воззрениями Гоббса. Предметом наиболее
резкой критики противников Гоббса стали его рассуждения о
религии. Если отдельные постулаты его философии, утверж-
дающие необходимость единообразия религиозного культа,
полностью соответствовали идеологии англиканства, то рас-
суждения о происхождении и сущности религии стали пред-
метом яростных нападок его благочестивых современников.
Так, автор памфлета «Об убеждениях мистера Гоббса» Т. Те-
нисон писал, что философия Гоббса, «отравляя воображение
восприимчивых читателей, распространила свою мерзость и
81
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
заразила даже тех, кто не читал его произведений»107. В силу
этих обстоятельств современники, а впоследствии исследо-
ватели творческого наследия Гоббса отмечали крайнюю про-
тиворечивость его философских убеждений, отличавшихся и
радикальностью для своего времени, и реакционностью108.
Хотя Гоббса нельзя назвать атеистом в полном смысле
слова, но его философские воззрения заложили основу для
скептического отношения к возможности объективного су-
ществования таких абсолютов, как божественное провиде-
ние, добро и зло, и бессмертная душа. Объясняя психологию
веры, он делал акцент на вечный страх перед неизвестным и
желанием познать природу жизненных явлений, как естест-
венных причин возникновения религии: «Естественная при-
чина религии — беспокойство о будущем.....Однако призна-
ние единого бога, предвечного, бесконечного и всемогущего
может быть выведено из желания людей познать причины
естественных тел и их различных свойств и действий»109.
Материализм Гоббса был направлен против традиционных
религиозных представлений с такими неизменными атрибута-
ми, как ангелы, демоны и другими абстракциями, существую-
щими в людском воображении. «... Никакой дьявол, ангел или
дух не могут совершать чудес, ибо они не могут совершить их
или силой естественного знания....Говоря же об аде ... здесь
речь идет не о фактическом расстоянии между землей и небом,
а о нашей вере в то, что осужденные после воскресения будут
там, где находятся люди, которых Бог подверг примерному
наказанию», — писал философ110. В боге, мыслимом Гоббсом,
проступают черты христианского Бога, но без традиционных
атрибутов, которые придумали люди, чтобы хоть немного при-
близить к себе идеал. Он отрицал существование сверхъестес-
твенного мира, загробной жизни и считал, что рай и ад — это
два состояния психики, что нет ни вечной жизни, ни спасения.
Он признавал, что Бог является первопричиной всего сущего,
но в то же время отмечал, что его существование зависит от
людей: «Не граверы, делающие изображения богов, делают их
богами, а те люди, которые молятся им»111.
82
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
Критически подходил Гоббс к важнейшим этическим ка-
тегориям христианской догматики — стыду, вине и незыб-
лемому постулату, гласящему, что человеческая душа — это
предмет для божественного наказания и воздаяния. Его кон-
цепция отношений между человеком и Богом признавалась в
высшей степени аморальной, поскольку он отрицал один из
главных христианских постулатов о праве человека на выбор
между добром и злом. «Право Бога на верховную власть про-
истекает из его всемогущества, — писал Гоббс, — а естествен-
ное право, при помощи которого Бог царствует над людьми и
наказывает тех, кто нарушает Его законы, должно быть про-
изведено не из факта сотворения людей Богом, а из Его не-
преодолимого могущества»112.
Гоббсовская концепция религии была очень популярна в
кругах «вольнодумцев», хотя и подверглась с их стороны зна-
чительной трансформации. Они уделяли особое внимание
одним аспектам философской системы Гоббса и игнориро-
вали другие, им не подходившие; они цитировали Гоббса, не
заботясь ни о достоверности, ни о контексте, в общем, дела-
ли все, чтобы оправдать и философски обосновать атеизм.
Так, Гоббс, рассуждая в частности о происхождении религии,
писал, что «семена религии были культивированы теми, кто
делал это согласно приказанию и наставлению Бога»113. «Ка-
техизис атеиста» 1666 года показывает, как вольнодумцы ин-
терпретировали доктрины Т. Гоббса:
«— Что люди называют религией?
— Одурачивание мира.
— И кто были первые интриганы?
— Те, кто задумали держать мир в подчинении и благого-
вейном страхе.
— И что же послужило основанием для этого?
— Люди были испуганы сказками о том, чего не существу-
ет»114.
Один из верных последователей Гоббса, известный «воль-
нодумец», поэт и драматург герцог Рочестер выражал сходные
мысли. «Религия — мошенничество, проворачиваемое цинич-
83
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ними священниками, извлекающими выгоду из трусливой и
легковерной природы людей, и обращающих их в рабов, —
писал он. Мир всегда был полон странными историями, и,
благодаря наглости и хитрости мошенников, пользующихся
простотой и наивностью людей, чудеса и предсказания легко
принимались на веру, а, будучи принятыми на веру единожды,
в дальнейшем беспрепятственно продолжали существование.
Такое отношение к необъяснимым явлениям открыло дорогу
для священников-проходимцев, которые непонятно расска-
зывали о них и называли великой тайной. В результате, люди
были укрощены и поверили», — заключал герцог115.
Можно предположить, что падение нравов при дворе Кар-
ла II было обратной реакцией на деятельность пуританского
правительства в годы гражданской войны, когда пошатнул-
ся авторитет ранее незыблемых социальных институтов. В
любом случае, после 1660 года королевский двор реставри-
рованной монархии оказался практически единственным
местом, где в полном объеме были реставрированы дорево-
люционные порядки. Апологеты абсолютной монархии с од-
ной стороны подвергали острой критике все недостатки за-
рождающегося буржуазного общества, а с другой, старались
«реанимировать» атмосферу жизни высших слоев англий-
ского общества XVI — начала XVII веков. Ценности людей
среднего возраста — осторожность, скромность, ответствен-
ность, расчетливость в распоряжении мирскими благами —
теперь отвергались и объявлялись подходящими для тех,
чьи чувства были безвозвратно притуплены либо возрастом,
либо природной бездейственностью. Особенно эти тенден-
ции прослеживались в литературе и драматургии данного пе-
риода. Драматическое искусство сделалось выражением того
антибуржуазного, антипуританского духа, которым была
пронизана господствующая идеология эпохи. В пьесах веду-
щих драматургов В. Конгрива, Д. Фаркара, Д. Этериджа, А.
Бен, У. Уичерли пуританские добродетели — бережливость,
набожность, деловитость — были жестоко осмеяны. Если в
пьесах и появлялись представители буржуазии, то в непри-
84
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
влекательном и смешном виде скряги или обманутого мужа.
«Вновь вернулась мода на развлечения и унылые черные
одежды пуритан сменились на вызывающе пышные одежды
придворных, а благочестивые проповеди — на остроумные
словесные поединки фривольного содержания»116. При дворе
царил культ безнравственности, следы которого можно най-
ти в воспоминаниях и исторических анекдотах.
Тем не менее, моральные ценности, которые были приня-
ты в среде аристократии, значительно отличались от ценнос-
тей большинства населения Англии, а атеистические идеи
были популярны в узком кругу. По мере того, как росло бла-
госостояние среднего класса, в английскую культуру входи-
ли новые понятия о частной собственности и личных правах.
Такие буржуазно-пуританские ценности как критическое от-
ношение к себе, объективная самооценка, самообладание и
расчетливость в потреблении мирских благ начали вливать-
ся в общественную идеологию того периода. Все эти качества
были необходимы не только для нравственного совершенс-
твования личности, но и для успешного ведения коммерчес-
кой деятельности. Радикальный протестантизм осуждал рос-
кошь и бессмысленную трату денег, но приветствовал честно
заработанный капитал. Ограничения, накладываемые по ре-
лигиозному признаку, могли стать серьезным препятствием
для развития деловой активности, в связи с чем они вызы-
вали негативную оценку укреплявшей свои позиции буржу-
азии. Таким образом, требования законодательного призна-
ния свободы совести и веротерпимости после Реставрации,
утрачивали общечеловеческий, религиозный характер, при-
обретая экономическую мотивацию.
Английские экономисты второй половины XVII века были
единодушны в признании религиозной терпимости одним из
главных условий роста национального благосостояния и эко-
номического процветания. Экономист того времени Д. Чайлд
писал: «Трудолюбивые и талантливые люди бегут из-за ре-
лигиозных преследований в Голландию, где впоследствии
работают на благо своей новой родины»117. Его современник
85
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Роджер Коук приводил многочисленные примеры того, как
английские купцы и ремесленники используют религиозные
разногласия, создаваемые государством, для того, чтобы ус-
транить конкурентов, прибывающих из других стран. Он пи-
сал: «Французский король, не принимая во внимание мнение
церкви, предоставляет иностранным купцам возможность
свободно исповедовать их религию и тем самым способству-
ет процветанию своей страны»118.
Известнейший экономист XVII столетия Уильям Петти,
исследуя причины экономического преуспевания Голландии,
прежде всего, выделял свободу совести и веротерпимость.
По его меткому выражению, если бы все еретики, составля-
ющие 25% населения, каким-то чудом исчезли с лица земли,
то через некоторое время четверть всех оставшихся неизбеж-
но впала бы в ересь, так как, людям по природе свойственно
иметь различные мнения. К тому же, если проанализировать
состояние торговли в разных странах, продолжал Петти, то
выявляется следующая закономерность: в ней преуспевают
в большинстве «еретики», то есть те, чье вероисповедание
отличается от государственного культа. Так в мусульманс-
кой Индии — это индусы, в Османской империи — иудеи, в
католических странах — три четверти от объема торговли
находятся в руках не католиков, а во Франции — лучшими
купцами по праву считаются гугеноты. Вывод, к которому
приходит Петти, прост: «Торговля не может регулироваться
религиозными соображениями»119.
В 1670 году парламентарий Джон Оуэн, возражая в палате
общин против возобновления Акта о тайных молельнях, ут-
верждал, что его жертвами станут, главным образом, «купцы,
ремесленники, земельные арендаторы, в общем, все те, кто
способствуют процветанию торговли; а их разорение приве-
дет к всеобщей нищете»120. При обсуждении в 1672-1675 гг.
в парламенте декларации о веротерпимости для диссенте-
ров один из депутатов полковник Титус заявил: «Нам нужны
люди, чтобы есть и работать, и неважно, какую религию они
исповедуют»121. В ноябре 1675 года герцог Бэкингэм, пред-
86
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
ставляя в палате лордов билль о веротерпимости, в своей
речи подчеркивал, что карательная политика в отношении
диссентеров «неразумна и несовместима с развитием торгов-
ли и с повышением национального благосостояния»122.
Аргумент об экономической выгодности веротерпимости
был настолько популярен, что его использовали даже убеж-
денные сторонники королевской власти. Известный пуб-
лицист, апологет монархии и лично Карла II Генри Стабб в
одном из своих произведений «Дальнейшее оправдание анг-
ло-голландской войны» обращался к представителям англи-
канства и диссентерам. Он отмечал, что политика веротерпи-
мости будет способствовать активному развитию торговли
и росту национального благосостояния, поскольку в этом
случае Англия сможет стать местом, куда будут стекаться
нонконформисты из других стран, спасаясь от религиозных
преследований. Это, несомненно, пойдет на пользу, так как
утверждал Стабб, «среди диссентеров чаще всего встречают-
ся купцы и моряки»123. Экономические доводы Стабб также
использовал, пытаясь убедить англиканское духовенство в
выгодности веротерпимости для их церкви. Развитие тор-
говли повлекло за собой повышение земельной ренты, что
увеличило бы доходы церкви, являвшейся в то время держа-
телем значительных земельных владений. «И для светской, и
для духовной власти необходимо, чтобы нация пребывала в
довольстве и процветании, — подчеркивал Стабб, — но этого
нельзя достигнуть без веротерпимости»124.
Как было отмечено выше, с 1660 года проблемы, связанные
с проявлениями религиозного инакомыслия, стали объектом
пристального государственного интереса. «Несмотря на ил-
люзию Реставрации, политическая реальность перевернулась
с ног на голову: восстановленная монархия вовсе не означала
восстановление дореволюционных государственных устоев.
Прежде всего, это проявилось в том, что давний и внешне про-
чный союз короны и церкви провалился практически с самого
начала и преобразовался в союз церкви и парламента», — пи-
сал Д. Покок125. Причины, побудившие высшее духовенство
87
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
англиканской церкви искать поддержки не у короля, а у роя-
листски настроенного парламента, заключались в широко из-
вестных католических настроениях королевской семьи. В сло-
жившихся обстоятельствах именно монархия стала оплотом
религиозного инакомыслия, но только в отношении католиков.
Другими словам идея свободы совести была взята на вооруже-
ние абсолютизмом как способ насаждения католичества. Не
имея возможности «реставрировать» экономические отноше-
ния в их дореволюционном состоянии, абсолютизм попытался
взять реванш в сфере религиозной жизни общества посредс-
твом восстановления католичества в чисто «папском» виде.
В 1670 году для того, чтобы обеспечить себе частичную
экономическую независимость от парламента, Карл II заклю-
чил тайный договор с Людовиком XIV, где в обмен на ежегод-
ную субсидию, делал ряд уступок социально-экономического
и политического характера. Одной из них было обязательство
принять католичество, как только для этого созреют обсто-
ятельства. В 1672 году король в прямое нарушение консти-
туции издал «Декларацию веротерпимости», которая ос-
вобождала некоторых лиц, преимущественно католиков от
действия законов против инаковерующих. Этим действием
он не только посягнул на полномочия парламента, но и втор-
гся в прямую юрисдикцию церкви. Высшее англиканское ду-
ховенство могло примириться с абсолютизмом только до тех
пор, пока он проявлял одинаковую нетерпимость ко всем без
исключения видам нонконформизма. После того как светс-
кая власть в лице короля присвоила себе права духовной, у
представителей церкви не осталось другого выбора, кроме
как признать парламент высшим источником власти. Осоз-
нав, что единственным защитником привилегий англиканс-
тва был закон, они сами превратились в защитников закона.
В частности, в качестве одного из аргументов против Карла II
представители англиканского духовенства использовали Акт
о церковном единообразии 1662 года, который, по их мне-
нию, должен был распространяться на всех, включая самого
короля. Депутат палаты общин Поул заявляя, что король не
88
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
имеет права вмешиваться в религиозные дела по своему ус-
мотрению, в доказательство цитировал слова епископа Аб-
бота: «Терпимость может быть дарована только актом парла-
мента, но не волей короля»126.
В феврале 1685 года году на трон взошел далекий от рели-
гиозного конформизма Яков II Стюарт, который немедленно
приступил к восстановлению в Англии католической религии.
Он издал новую «Декларацию о веротерпимости», частично
снимающие религиозные ограничения и с католиков, и с про-
тестантов. Особенностью этой декларации было специальное
предписание всем священникам читать ее вслух после каждо-
го богослужения в своих церквях. Это вызвало недовольство
английского духовенства, некоторые представители которого
решились высказать свое неодобрение лично монарху. Англи-
канские епископы составили обращение в форме петиции к
королю, в которой в выражениях покорности и преданности
настаивали на том, что чтение декларации вслух несовмести-
мо с уважением к протестантской религии, а, следовательно, со
свободой совести. Суд над ними Яков II хотел использовать в
качестве наглядной иллюстрации нетерпимости, свойственной
англиканской церкви. Он рассчитывал, что, в случае осужде-
ния епископов, религиозные разногласия между англиканцами
и протестантскими диссентерами еще более усилятся.
Летом 1688 года состоялся суд, в результате которого епис-
копов оправдали. Это событие имело огромное значение для
нации, поскольку от решения суда зависело, что ожидает ан-
гличан в будущем: возврат к абсолютизму католического (на-
иболее реакционного) толка или сохранится хотя бы часть
свобод, завоеванных революцией. Один из современников
этих событий некий Р. Моррис писал: «Это был поединок
воли, личной воли короля и воли парламента»127. Союз выс-
шего церковного духовенства с парламентом принес положи-
тельные результат: процесс епископов показал, что восста-
новление английского абсолютизма в его дореволюционном
статусе после Реставрации невозможно. Уровень обществен-
ного сознания к тому времени был уже достаточно высок для
89
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
того, чтобы не позволить королевской власти в очередной раз
стать над силой закона.
Стюарты, как Карл II, так и Яков II, не скрывали своих ка-
толических настроений, что естественно вызывало негодова-
ние различных слоев английского общества, наиболее ярко
проявлявшееся в парламентских дебатах. В петиции королю
от 10 марта 1670 года парламент предупреждал короля об уве-
личении числа католических священников и иезуитов, кото-
рые «наводняют окрестности Лондона и Вестминстера и сби-
вают с истинного пути подданных Его Величества»128. В числе
наиболее опасных очагов католицизма члены парламента на-
зывали Ирландию, скопление папистов в которой, по их мне-
нию, представляло главную угрозу англиканской церкви.
Одним из выразителей антикатолических настроений ан-
глийского общества стала пресса. В 1678-1680 гг. в Лондоне
известным журналистом Генри Карром выпускался сатири-
ческий журнал «Еженедельные советы из Рима». Причиной
столь необычного названия был журналистский прием, часто
применявшийся в XVII-XVIII вв.: в газете печатались статьи
от имени политических противников, но в виде пародии. На
страницах этого издания Папа римский давал советы партии
тори, как лучше управлять Англией. Эти советы были пред-
ставлены в юмористической форме: они утрировались и порой
были доведены до абсурда. В 1680 году Карр был арестован.
Обвинение было предъявлено на основании опубликованной
в еженедельнике статьи о чудодейственном лекарстве «иезуит-
ского производства, действующем исключительно на католи-
ков». Главный же эффект лекарства заключался в том, что оно
«делало правосудие абсолютно глухим и слепым»129.
К 1688 году антикатолическая истерия достигла своей вы-
сшей точки, но уровень антикатолической пропаганды, со-
держащейся, в основном, в памфлетах, значительно упал.
Примером может служить опубликованное в 1689 году «Пос-
лание от Его Святейшества, Папы Римского Его Высочеству
Принцу Оранскому». Неизвестный автор от лица Папы Рим-
ского предлагал Вильгельму в обмен на насаждение католи-
90
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
ческой религии «дать благословение лондонским прости-
туткам и карманникам, легализовать супружеские измены, а
также даровать всем жителям Британских островов индуль-
генцию на совершение любых злодеяний»130.
Характерный для английского общества антикатолицизм,
уходящий корнями в эпоху Реформации и усиленный прока-
толическими настроениями королевской семьи, влиял даже
на позиции самых прогрессивных мыслителей второй по-
ловины XVII века. Так, Джон Локк, признанный сторонник
веротерпимости, в 1659 году в письме к Генри Стаббу пи-
сал: «... я сомневаюсь в том, что терпимость по отношению
к папистам может сосуществовать с безопасностью граждан,
которая является конечной целью любого государства. Я уве-
рен, что они не могут в равной степени подчиняться двум
разным авторитетам, к тому же выражающим враждебные
друг другу интересы»131. Спустя тридцать лет он не изменил
своего мнения. «Паписты не должны пользоваться благом
терпимости, потому что там, где они владеют властью, они
считают своей обязанностью отрицать ее за другими», — был
убежден Локк132. По убеждению философа, английский ко-
роль не мог быть уверен в лояльности католиков, так как они
«обязаны слепо повиноваться папе, который носит на поясе
ключи от их совести и может при случае освободить их от
всех клятв, обязанностей и обещаний по отношению к госу-
дарю, особенно если тот еретик»133.
В годы «Исключительного кризиса» идея об изначальной
несовместимости интересов протестантского короля и под-
данных-католиков получила новое качественное выраже-
ние. Виги, настаивавшие на исключении герцога Йоркского
из права наследования, предчувствовали опасность, а собы-
тия 1689 года подтвердили, что папистский король не может
править протестантской страной. Отрицание идеи католи-
ческой монархии и доверия монарху-католику приобрело ак-
туальность в десятилетие между Исключительным кризисом
и Славной революцией. В 1680 году во время обсуждения
Билля об исключении лорд Рассел восклицал: «Разве можно
91
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
представить череду несчастий, которые обрушатся на Анг-
лию, если на престол взойдет папистский король?»134.
В целом, аргументы вигов сводились к следующему: като-
лические правители не способны к управлению, потому что
рассматривают своих подданных как еретиков. Следовательно,
они имеют полное основание не соблюдать данные ими клятвы
и обещания и не подчиняться государственному праву Англии,
что подрывает основы политической стабильности. Полков-
ник Титус приводил примеры из истории, свидетельствующие
о том, что «силы английских законов бывает недостаточно для
защиты от папистских тираний»: «Ни один католический пра-
витель не считает себя обязанным соблюдать обещания, дан-
ные еретикам. Разве королева Мэри не дала обещания Саф-
фолкам сохранить протестантскую веру, а после того, как они
возвели ее на трон, не нарушила обещание?», — спрашивал он
на очередном заседании парламента135. Идея о том, что подчи-
нение Папе Римскому носит не религиозный, а гражданский
характер, легла в основу доктрины, гласившей, что английский
трон может наследовать только протестант.
Этот популярный в период Реставрации довод: король-като-
лик не может править страной с восьмимиллионным протес-
тантским населением широко использовал в своих памфлетах
У. Пенн. Он считал, что английское правительство в проводи-
мой им религиозной политике совершает две ошибки: когда
приписывает противоречиям между англиканцами и диссенте-
рами светско-политический характер, а противоречиям между
католичеством и протестантством — религиозный. «На самом
деле, — писал он, — все наоборот: различие двух видов про-
тестантства чисто религиозное, а разница между протестанта-
ми и католиками состоит в том, что последние служат папе, а
не своему государству»136. Зная о католических пристрастиях
Якова II, Пенн подчеркивал, что конфликты между англикан-
ской церковью и диссентерами «играют на руку папистам».
Однако он предсказывал, что католикам не удастся бесконеч-
но использовать этот фактор, потому что основная их опора в
расположении короля, которое не может длиться вечно. «Даже
92
Глава 2. Общественно-политическая мысль второй половины XVII века
если в тридцатитысячную паству католической церкви входит
сам король, то его правление когда-нибудь закончится, и сле-
дующим королем может стать протестант»137.
Принцип свободы совести в конечном итоге был провоз-
глашен Биллем о правах 1689 года. Однако веротерпимость
носила ограниченный характер: сектанты, отрицавшие дог-
мат о троичности божества, преследовались по всей стро-
гости закона. В мае 1689 года был утвержден Акт веротер-
пимости, согласно которому диссентеры, давшие обещание
повиноваться королю, не могли более подлежать наказани-
ям, установленным при Елизавете I. Льгота, предоставленная
диссентерам, состояла в освобождении их от епископальной
системы и в предоставлении им права совершения богослу-
жений и формирования собственных общин. В вероисповед-
ных воззрениях они были ограничены признанием символа
веры господствующей церкви. Они также были обязаны пла-
тить все сборы в ее пользу и выполнять обязанности, уста-
новленные для бесплатных приходских должностей, сами
или через заместителей. За это они пользовались правом тре-
бовать от англиканского духовенства совершения обрядов
крещения, погребения и брака, что придавало англиканской
церкви видимость единства. Наряду с этим диссентеры были
лишены права избираться в парламент занимать государс-
твенные и общественные должности, поступать в универси-
теты. Терпимостью с подобными ограничениями пользова-
лись сначала только пресвитериане, индепенденты, баптисты
и квакеры. На католиков принцип веротерпимости не рас-
пространялся вплоть до конца XVIII века в силу сильней-
ших антикатолических настроений в английском обществе,
всплеск которых пришелся на реставрационный период.
Проведенный анализ религиозных и мировоззренческих
аспектов общественной мысли второй половины XVII века
позволил установить, что они концентрировались вокруг
двух основных проблем: выбора оптимальной структуры вза-
имоотношений между светской и духовной властью для го-
сударства нового типа и степени реализации в реальных по-
93
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
литических и экономических условиях идеи веротерпимости.
Наиболее прогрессивную позицию по этим вопросам зани-
мали Д. Локк и У. Пенн. Они были убеждены в необходимос-
ти полного разделения светской и духовной власти, считая,
что вне этого условия законодательная реализация принципа
веротерпимости невозможна. Реальная историческая прак-
тика подтвердила их правоту. В 1689 году Биллем о правах
был провозглашен принцип свободы совести, но вместе с тем
государство оставило за собой право законодательной регла-
ментации религиозной жизни. Вследствие этого религиозная
терпимость имела ограниченный характер и в отношении ка-
толиков, и в отношении протестантских сектантов.
Незавершенность законодательной реализации принципов
свободы совести и свободы вероисповедания, как показыва-
ет проведенный нами анализ, обусловлена двумя основными
совокупностями причин. Во-первых, для зарождающейся анг-
лийской буржуазии свобода вероисповедания и свобода совес-
ти, реализованные в полном объеме, хотя и расширяли рынок
труда в чем были заинтересованы и земельная аристократия
и торгово-промышленная буржуазия, но были потенциально
чреваты конкуренцией со стороны иностранного финансового,
промышленного и торгового капитала. Во-вторых, крупные бур-
жуа и земельная аристократия, с одной стороны, боялись поли-
тической активности мелкой буржуазии и беднейших масс, для
которых эти идеи ассоциировались с революцией, а, с другой,
объективно требовался исторический перерыв для того, чтобы
католицизм в сознании английского общества перестал ассоци-
ироваться с опасностью реставрации абсолютизма.
Глава 3
Экономическая мысль
второй половины XVII века.
Разложение меркантилизма
и зарождение политической
экономии
3.1. Проблемы регулирования финансовой политики
Англии в проектах английских экономистов
второй половины XVII века
Вторая половина XVII столетия традиционно счи-
тается временем коренных изменений не только
в области политики, но и в сфере социально-эко-
номического развития Англии. «Последние годы
гражданской войны и реставрация монархии в 1660
году ознаменовали собой конец периода, когда государство
в стремлении заполнить вакуум, образованный агонизиру-
ющей средневековой системой регулирования экономики,
пыталось «примирить» развивающиеся промышленность и
торговлю с религиозно-патриархальными принципами»1. В
связи с отменой некоторых экономических статутов эпохи
Тюдоров и ранних Стюартов изменилось и отношение к ко-
ролевской власти, более не считавшейся единственным ис-
точником регулирования торгово-промышленных отноше-
ний в стране.
Изменение экономической политики государства проис-
ходило параллельно с трансформацией сознания англий-
ского общества. Наряду с господствовавшим в начале века
религиозным мировоззрением, с 50-х гг. XVII века боль-
95
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
шую роль стало играть научное познание, опирающееся на
разумное постижение действительности, на опыт, помо-
гающий познавать законы природы и общества. Одним из
проявлений секуляризационного духа общества стал по-
вышенный интерес к экономическим и связанным с ними
демографическим проблемам. Если в период гражданской
войны и протектората О. Кромвеля энергия публицистов
была направлена в основном на обсуждение политических и
нравственно-религиозных вопросов, то после 1660 года она
вошла в более «приземленное» русло экономики. Авторов
по-прежнему занимала тема национального величия Ан-
глии, но достижение его они теперь мыслили посредством
коммерческой экспансии. По этой причине предметом мно-
гочисленных публикаций стали не только проблемы эконо-
мики нового времени, но экономические аспекты государс-
твенной политики в частности.
При всем своем разнообразии социально-экономическая
мысль Англии второй половины XVII столетия логически за-
вершала более чем двухсотлетний этап господства в Европе
меркантилистических воззрений и одновременно ознамено-
вала переход к возникновению политической экономии как
научного знания. К. Маркс во «Введении к критике полити-
ческой экономии» отмечал, что «экономисты XVII столетия,
дав хаотическое представление о целом, аналитически по-
дошли к более простым понятиям и, наконец, выделили та-
кие определяющие абстрактные общие отношения как разде-
ление труда, деньги, стоимость и т.д., которые легли в основу
системы политической экономии»2. Проследить движение
теоретической мысли невозможно без анализа сопутствую-
щей ей экономической и политической действительности,
отражением которой она является. Так и меркантилистичес-
кие концепции на всех этапах развития этого течения были
результатом осмысления сложного комплекса социально-
экономических и общественно-политических факторов. До
XV—XVI вв. экономические исследования, в основном, ка-
сались анализа практической хозяйственной деятельности и
96
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
выступали как составляющие работ, посвященных исследо-
ванию общих проблем функционирования общества, в час-
тности религиозных, политических, нравственных. Великие
географические открытия кардинально изменили ситуацию,
послужив своеобразным катализатором для зарождения ка-
питалистических отношений. Открытие новых территорий и
захват колоний чрезвычайно ускорили процесс формирова-
ния национальных торгово-денежных капиталов, что, в свою
очередь, привлекло внимание к исследованию закономернос-
тей в сфере торгово-денежного обращения. Так возник мер-
кантилизм, который стал первой в истории нового времени
школой экономической мысли.
Известно, что и логически, и исторически первоначаль-
но капитал выступает в своей денежной форме. Поэтому
неудивительно, что центральной идеей раннего мерканти-
лизма, или как иногда его называют, монетаризма, являлось
представление о том, что богатство страны заключается в
изобилии драгоценных металлов. Деньги превратились в
важнейшую общественную силу и главную потребность аб-
солютистского государства. Представители раннего меркан-
тилизма считали деньги абсолютной формой богатства, и,
отождествляя свои интересы с интересами государства, ут-
верждали, что нация тем богаче, чем больше золота и серебра
она имеет. Именно в это время во многих европейских стра-
нах появились указы, запрещавшие купцам вывоз золота и
серебра из страны, в ряде случаев — под страхом смертной
казни. Но через некоторое время меркантилисты осознали
необходимость перехода от административных к экономи-
ческим мерам удерживания благородных металлов в стра-
не. А поскольку в то время основным источником денежных
поступлений являлась торговля, то ранние меркантилисты
постепенно перешли от концепции денежного баланса к тео-
рии активного торгового баланса, предлагая целый комплекс
административных мер, способствовавших превышению эк-
спорта над импортом. Стремление к достижению активного
торгового баланса объяснялось тем, что, по мнению меркан-
97
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
тилистов, в этом случае положительная разница в форме дра-
гоценных металлов оставалась в стране.
Сменив теорию денежного баланса, теория торгового ба-
ланса заняла прочное место в английской экономической
литературе и господствовала вплоть до XVIII века. Внешне
они не отличались, так как конечной целью государственной
экономической политики обе теории полагали увеличение
денежной массы в стране. Существенная же разница между
ними заключалась в том, что деньги для теории торгового ба-
ланса были важны не сами по себе, а как капитал, который,
пустив в обращение, можно приумножить. Деньги, которые
просто копят, считали представители классического меркан-
тилизма, неизбежно уменьшаются. Это, прежде всего, каса-
лось ростовщического капитала, игравшего значительную
роль в хозяйстве Англии в XVI—XVII вв. О его неоднознач-
ном восприятии свидетельствуют многочисленные памфлеты
против ростовщичества, положившие начало развернувшей-
ся во второй половине XVII века дискуссии о природе про-
цента и законности его взимания и выплаты. В этот период
ростовщический капитал, постепенно проникая в торговые
отношения, оказывает уже не отрицательное, но положитель-
ное воздействие на состояние английской экономики в це-
лом, и торговли в частности. Если в средневековье проблема
процента носила больше морально-этический характер, то во
второй половине XVII века она наполнилась экономическим
содержанием. Поэтому феномен «процента» привлекал вни-
мание ведущих экономистов вышеуказанного периода, таких
как У. Петти, Н. Барбон, Д.Чайлд, Д. Локк.
Окончательно порывая со средневековыми представлени-
ями о грабительской сущности процента, У Петти обосновы-
вал его взимание как компенсацию за неудобства, которые,
ссужая деньги, кредитор создает для самого себя, поскольку
он не может потребовать их обратно до наступления извес-
тного срока, как бы он сам не нуждался в течение этого вре-
мени. Петти утверждал, что процент — это компенсация за
воздержание от использования собственных денег в течение
98
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
оговоренного срока независимо от того, в какой степени в
них нуждается кредитор в этот период. В данном утвержде-
нии можно обнаружить зачатки теории процента как платы
за воздержание, которая окончательно сформировалась лишь
в девятнадцатом веке. Определяя «естественный» уровень
процента, Петти полагал, что он должен быть равен ренте с
такого количества земли, которое «может быть куплено на
данные в ссуду деньги при условии полной общественной бе-
зопасности»3. Но если это условие под сомнением, то естест-
венный процент должен сочетаться с чем-то вроде страховой
премии, что может повысить его до любой величины.
Джон Локк рассматривал величину процента как цену
предоставленных взаймы денег. По его мнению, предложение
на рынке денег должно рассматриваться в связи с состоянием
торговли: высокие прибыли повышают, а низкие понижают
процентную ставку. Й. А. Шумпетер в «Истории экономичес-
кого анализа» писал: «Хотя мы не можем держаться на дан-
ном утверждении, чтобы доказать его правильность и тем
более обсудить контраргументы, я думаю, рассуждения Д.
Локка можно с некоторой натяжкой рассматривать как эмб-
риональную форму того, что теперь называется шведской те-
орией ссудных фондов. Процент объясняется и определяется
спросом на займы, исходящим из ожидаемой прибыли и со-
размеряющимся с предложением «ссудных фондов»4.
Экономист Николас Барбон внес существенный вклад в
дальнейшее развитие теории процента, рассматривая его
природу в несколько иной плоскости. В «Рассуждении о тор-
говле» (1690) он писал: «Обычно процент относят к деньгам,
так как взятые под проценты деньги возвращаются деньгами
же. Но это ошибка, поскольку процент выплачивается за за-
пас капитала.... Процент — это также рента с запаса капита-
ла, то же самое, что земельная рента; первая является рентой
с произведенного или искусственно созданного запаса капи-
тала; последняя — с не произведенного или природного запа-
са капитала»5. Он утверждал, что деньги, взятые под процент,
используются для покупки или взятия в аренду реального
99
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
капитала, то есть товаров производственного назначения:
«Никто не берет деньги в чисто накопительных целях, пос-
кольку это убыточно. ... Деньги берут для того, чтобы при-
обрести на них товары»6. Барбон первый и единственный из
экономистов XVII столетия отбросил чисто денежный эле-
мент проблемы, считая, что процент, выплаченный по займу,
в действительности составляет элемент цены реального ка-
питала.
Хотя концепция процента в понимании Барбона отлича-
лась глубиной и оригинальностью, в вопросе регулирования
величины процентной ставки он придерживался вполне тра-
диционных взглядов. Считая, что «процент должен регули-
роваться законом»7, он, как и другие его современники, был
уверен, что чем он ниже, тем выше благосостояние страны.
Марк Блауг в фундаментальном исследовании «Экономичес-
кая мысль в ретроспективе» объяснял это следующим обра-
зом: «Идею обратной пропорциональной зависимости меж-
ду величиной денежной массы и процентной ставкой можно
найти, среди прочих, у У Петти и Д. Локка. Она опирается
на вполне здравую мысль: если процент есть цена, уплачи-
ваемая за заем денежных средств, то он тем ниже, чем денег
больше, точно так же, как снижается цена товара при умень-
шении его нехватки. К тому же для подтверждения этого вы-
вода достаточно простого эмпиризма. Широко известно, что
общий рыночный уровень ставки процента имел в XVII веке
тенденцию к снижению, и также не секрет, что процент в бед-
ных странах, таких как Испания, Ирландия, был почти вдвое
выше, чем в богатых Англии и Голландии»8.
Появление множества произведений, посвященных дока-
зательству целесообразности снижения процентной ставки
законодательным путем, было обусловлено практическими
причинами. «Английские купцы, смотревшие с завистью,
смешанной с восхищением, на условия торговли в Нидерлан-
дах, приняли теорию, которая естественно приходит в голо-
ву необученному практику, а именно, что одной из причин,
а возможно, главной причиной торгового процветания Ни-
100
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
дерландов в XVII в. было преобладание в этой стране низкой
процентной ставки. Они настаивали на ее регулировании с
помощью закона, для того, чтобы предоставить Англии такое
же преимущество», — отмечал Й. А. Шумпетер9.
Одним из многочисленных сторонников идеи снижения
процентной ставки являлся Джозайя Чайлд. В своем главном
произведении «Краткие замечания, касающиеся торговли и
процентной ставки» (1668) он начинает с тщательного ана-
лиза причин процветания Голландии. Чайлд отмечал среди
них следующие: веротерпимость, низкие таможенные пош-
лины, наличие эффективной системы разрешения коммер-
ческих тяжб и разногласий, государственная регистрация
частной собственности и даже система образования. Но «моя
цель, — продолжал Чайлд, — заключается в том, чтобы дока-
зать, что любое богатство, которое люди получили или могут
получить, происходит от максимального снижения процент-
ной ставки. Это причина причин благосостояния Голландии,
и если мы последуем ее примеру, то вскоре достигнем такого
же процветания»10.
Чтобы доказать свою основополагающую идею, Чайлд
предлагал сравнить социально-экономическое положение
Англии до и после того, как процентная ставка была сниже-
на до 6% : «Вот уже почти двадцать лет процент равен шести,
и, несмотря на гражданские войны и разговоры о плачевном
состоянии торговли, — свидетельствовал автор, — благосо-
стояние Англии значительно выросло»11. Примечательно то,
что Чайлд отмечал прямую зависимость между ростом бла-
госостояния и увеличением денежной массы в стране, а так-
же ростом внутренних цен: «И если вы сомневаетесь в моей
правоте, то старики расскажут вам, что шестьдесят лет назад
приданое в пятьсот фунтов оценивалось большим, чем в две
тысячи фунтов в наши дни; что женщина благородного про-
исхождения тогда одевалась в такое платье, которое сейчас
постыдилась бы надеть последняя служанка; что нынешние
горожане и джентри тратят на домашнее хозяйство больше,
чем тратили в то время знатные землевладельцы»12.
101
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Чайлд подкреплял свои доводы о целесообразности сни-
жения процентной ставки примерами других европейских
стран: «Бедность или богатство любой страны находятся в
прямой пропорциональной зависимости от уровня процен-
тной ставки. Каждый человек на собственном опыте может
убедиться, что это правило работает везде. К примеру, в Ис-
пании, где деньги дают под двенадцать или десять процентов,
люди испытывают постоянный недостаток в них. Жители же
Италии, где ставка равна трем процентам, благодаря этому,
ведут бойкую торговлю, которая приносит им немалые бо-
гатства»13.
Вывод, к которому приходил Чайлд, однозначен: «Сниже-
ние процентной ставки от шести до четырех, через двадцать
лет удвоит национальное богатство Англии». Предложив
универсальный рецепт роста благосостояния страны, Чайлд
дополнительно обосновывал его путем опровержения на-
иболее вероятных аргументов своих возможных оппонентов.
Главный из этих аргументов заключался в том, что снижение
процентной ставки приведет к недостатку денег в экономике.
Английское правительство и предприниматели широко ис-
пользовали иностранный, особенно голландский капитал, от
вложений которого голландцы получали большую прибыль,
поэтому снижение процента могло бы привести к тому, что
«голландцы, держащие капитал в Англии, отзовут его обрат-
но». «Но, — продолжал Чайлд, — даже если это и случится,
в чем я сомневаюсь, то для нас это будет лучше, потому что
заемщик всегда находится в подчиненном положении к тому,
кто одалживает. Заемщик всегда беден, в то время как креди-
тор — пребывает в довольстве и сытости»14. Чайлд развенчи-
вал широко распространенное убеждение, что голландские
деньги, помещенные в Англии, увеличивают ее денежный
запас. Он называет это «простой химерой», приводящей к
убыткам английской нации и к прямой выгоде голландцев,
«всегда держащих конец цепи в своих руках и манипулиру-
ющих ей по своему разумению». Автор отстаивал экономи-
ческую (в финансовом аспекте) независимость Англии, ут-
102
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
верждая, что страна, живущая за счет иностранных средств,
уподобляется «юному моту, который только что заложил свое
имение и, набив карманы деньгами, бездумно пускает их по
ветру»15.
С концепцией Чайлда в данном вопросе был согласен его
современник Дадли Норт, полагавший, что, иностранные ин-
вестиции тратятся не по прямому назначению: «Английские
купцы располагают лишь десятой долей всех денег, взятых
под процент, все остальное тратится на роскошь и расточи-
тельство»16. Но, в отличие от Чайлда, Норт приводил данный
аргумент для доказательства того, что снижение процентной
ставки законодательным путем будет выгодно не для пред-
принимателей, а для «мотов и транжир». Он осознавал, что
размер процентной ставки является не причиной упадка или
процветания государственной экономики, а их следствием. В
силу этих соображений практически единственный из эконо-
мистов XVII века Норт был противником законодательного
регулирования размера ссудного процента, открыто предла-
гая «оставить на усмотрение кредитора и заемщика условия
совершения сделки». «Правительства бедных стран, где ссуд-
ный процент равен 10% или 12%, не проводят такие законы,
потому что они не будут соблюдаться», — писал Норт17. По
его мнению, если спрос на деньги в несколько раз превышает
их предложение, то процентная ставка будет очень высокой.
Если же, предложение, напротив, превышает спрос, то размер
процентной ставки уменьшится. То есть, по сути дела Норт
выдвигал идею свободного рынка для финансового капитала.
В произведениях Чайлда и Норта, конечно, еще достаточно
сильны традиции монетаризма, выражавшиеся в том, что они
связывали национальное благосостояние с обилием денег.
Деньги же оба экономиста отождествляли с долями золото-
го и серебряного запаса, осуществляющими денежную функ-
цию. Однако, как и большинство их современников, и Чайлд
и Норт не являлись сторонниками административных мер по
удержанию благородных металлов в стране, считая, что золо-
то и серебро, отчеканены ли они в виде монет или нет, все же
103
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
остаются такими же товарами, как «вино, масло, табак, сукно
и прочее»18. Следовательно, вывоз драгоценных металлов из
страны может быть очень выгоден для национальной эконо-
мики. Об этом же писал один из известнейших английских
меркантилистов Томас Ман в своем трактате «Богатство Ан-
глии — во внешней торговле» (опубликован в 1662г.) По его
мнению, вовсе не сохранение денег в границах государства, а
людские потребности в различных товарах являются залогом
взаимовыгодных торговых отношений между странами. Он
приводил пример Фердинанда Тосканского, разрешившего
свободный вывоз денег, что позволило Леггорну, «ничем не
примечательному месту» буквально за тридцать лет превра-
титься в могущественный город, «один из самых известных
центров торговли в христианском мире»19. В позитивном вли-
янии свободного вывоза финансовых средств был убежден и
Роджер Коук, считавший, что состояние внешней торговли
напрямую зависит от того, разрешен или запрещен свобод-
ный вывоз денег. «Голландцы, венецианцы и флорентийцы
понимают это и богатеют, в то время как король Испании,
счастливый обладатель сокровищ Вест-Индии, под страхом
смертной казни запрещающий вывоз золота и серебра, ста-
новится все беднее и беднее, а внешняя торговля страны при-
ходит в упадок»20.
Надо отметить, что в XVII веке наряду с постепенным ос-
лаблением монетаризма происходила и своеобразная «дефе-
тишизация» драгоценных металлов. Так в работе «Ключ к
благосостоянию», опубликованной анонимно в 1650 году, ре-
комендуется план основания корпорации купцов, которую, в
свою очередь, нужно укрепить другой организацией, обеспе-
чивающей кредит этим купцам. Эта корпорация должна вы-
ставлять векселя, обеспеченные землей, постройками и дру-
гими активами; и эти векселя должны были иметь хождение
подобно законным казначейским билетам. Революционность
подобной идеи для середины XVII века отмечал Й.А. Шум-
петер: «Такой план мобилизации физической собственности
не только делает автора предтечей составителей проектов зе-
104
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
мельных банков, но и подразумевает аналитическую работу,
представляющую значительный интерес, — писал ученый.
Хотя он не разрывает окончательно связи своей «валюты —
векселей» с золотом и серебром, антиметаллистский характер
плана, не вызывает сомнений, поскольку в случае принятия
подобного плана эта связь свелась бы только к историчес-
кому происхождению: даже если бы деньги первоначально
имели товарную форму, их ценность и поведение больше не
определялись бы этим товаром»21. Вся совокупность рево-
люционных для монетаризма идей — возможность вывоза
драгоценных металлов, рассмотрение денег и драгоценных
металлов как товара, введение эквивалентов драгоценных
металлов в виде казначейских билетов и векселей — знаме-
новала общественное осознание того, что деньги — это инс-
трумент торговли, капитал, а не просто богатство. В работе
«Рассуждения о торговле» Д. Норт (1691) писал: «... Простое
накапливание денег еще никого не сделало богатым. Истинно
богат тот, постоянно увеличивает свой капитал, вкладывая
его в торговлю и различные предприятия». То есть, по мне-
нию экономиста, признаком экономически развитого госу-
дарства становится внешняя торговля и промышленность, а
не мертвые денежные богатства22.
Негативные последствия в простом увеличении денежных
резервов за счет притока драгоценных металлов в страну ус-
матривали Д. Чайлд, Д. Норт, Р. Коук и У Петти. Последний
в своих работах неоднократно подчеркивал, что существует
определенная мера или пропорция денег, необходимых для
ведения торговли страны, где излишек или недостаток их
против этой меры принесет вред. Естественно, что излишек,
вызывает рост цен, но У Петти предлагал противоядие: из-
быток денег, на его взгляд, должен храниться в государствен-
ной казне, что, по его мнению, не принесет вреда ни стране,
ни королю, ни частным лицам23.
Барбон, повторяя за своими предшественниками мысль о
том, что вывоз золота и серебра не представляет опасности
для национальной экономики, логически заключал, что их
105
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ввоз может неблагоприятно влиять на экономическое поло-
жение, приводя к росту количества денег в обращении. Это
сопровождается их обесцениванием, потому что «только не-
достаток драгоценных металлов поддерживает их ценность».
«Как бы были удивлены эти достойные джентльмены, если
им посчастливилось открыть философский камень, который
они так долго искали, — восклицал Барбон, — ведь они по-
лучили бы такое огромное количество золота и серебра, что
оно бы уже не представляло никакой ценности» 24. В целом,
позиция экономиста является иллюстрацией того, что идея
об исключительной роли драгоценных металлов к концу XVII
века себя исчерпала. В частности, Барбон утверждал, что
деньги вовсе не обязательно должны быть сделаны из золота
или серебра, приводя примеры оловянных денег Испании и
медных — Швеции. По мнению Барбона, несмотря на то, что
«сияние золота и серебра слишком ослепляет некоторых лю-
дей, и они видят внутреннюю ценность в самих металлах, ...
все же ценность денег определяется законом»25.
Все более углубляющееся понимание меркантилистами
второй половины XVII века доминирующей роли торговли
и вспомогательной роли денег в экономике страны легло в
основу дискуссии о проблемах ценообразования и способах
построения основ кредитно-банковской системы Англии.
Проблемы ценообразования обсуждались в связи с явлени-
ем, оказавшим огромное влияние на все европейские стра-
ны — революцией цен XV—XVI вв. В период Реставрации
постоянный рост цен на товары первой необходимости, осо-
бенно на продукты питания, стал неотъемлемой характерис-
тикой жизни англичан. Так, венецианский посол в Англии
Ф. Джаварина в письме от 24 февраля 1662 года свидетель-
ствовал, что в стране ощущается «недостаток продовольс-
твия, особенно хлеба, цена на который удвоилась в течение
нескольких недель и продолжает расти»26. Публицист Джон
Кэри в 1695 году отмечал, что «... ни в одной европейской
стране кроме Англии люди не получают такую низкую зара-
ботную плату, которая к тому же несоизмерима с ценами на
106
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
продовольствие: так рабочий получает три пенса в день, в то
время как бушель пшеницы стоит один шиллинг»27.
В разнообразии аспектов данной темы можно выделить
трактовку предпринимателями-экономистами XVII века про-
блемы ценообразования. Расходы потребителей считались
активным началом экономической жизни. Под равновесием
понималось равновесие взаимного спроса в денежном вы-
ражении всех групп населения на продукты или услуги всех
остальных групп. Оно могло осуществиться, если только
каждый продавец в свою очередь быстро становился бы по-
купателем. Все мешающее быстрому расходованию средств
на потребительские товары вызвало бы падение цен, и, как
следствие, падение доходов, что в свою очередь повлекло за
собой дальнейшее сокращение расходов потребителей и в ре-
зультате привело бы к нарастающей дефляции. Следователь-
но, в понимании меркантилистов Нового времени понятие
процветающего общества предполагает дороговизну и изо-
билие товаров, тогда как авторы средневековья дешевизну
ассоциировали с процветанием, а дороговизну — с голодом и
массовым обнищанием граждан.
В рамках подобных представлений значительный интерес
представляла теория спроса, разработанная Д. Нортом. Для
него потребление являлось главной движущей силой эконо-
мики: «И бедняки, и даже бездельники простым потребле-
нием товаров оказывают огромную услугу для общества»28.
Основной стимул потребления Норт усматривал в людских
желаниях, отражавших социальные интересы и ценнос-
ти. «Человек будет работать как лошадь для того, чтобы со-
здать благосостояние, необходимое для удовлетворения его
потребностей», — подчеркивал автор29. Норт также являлся
противником аскетизма и законов против роскоши, кото-
рые ведут к нищете и праздности, но в то же время выдвигал
положение, согласно которому люди не должны потреблять
товаров больше, чем требуют пределы «разумной» необходи-
мости. «Страны, в которых действуют законы против роско-
ши, — писал Д. Норт, — всегда бедны, поскольку люди, вы-
107
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
нужденные сократить свои расходы, становятся ленивыми и
перестают работать»30.
В свою очередь, Барбон полагал, что существуют две край-
ности — расточительность и жадность. «Расточительность —
это порок для человека, но не для торговли, жадность же со-
служит плохую службу и тому, и другому, поскольку жадный
человек копит деньги, вместо того, чтобы их тратить. Тем са-
мым он искусственно создает избыток необходимых товаров,
цены на которые падают. ... Скупость богатых людей очень
опасна для торговых государств, потому что они (богачи) ...
доводят нацию до нищеты, а само государство лишается до-
ходов от акцизов и таможенных пошлин»31.
Как видно, Барбон на примитивном уровне, но предпри-
нял попытку разобраться в закономерностях процесса цено-
образования. Он писал, что цена любой вещи не может быть
зафиксирована, поскольку она зависит от многих факторов.
Прежде всего, на нее влияет спрос: «...изобилие делает това-
ры дешевыми, недостаток — напротив, дорогими»32. На цену
влияет также и «ценность» вещи, под которой Барбон пони-
мал «себестоимость». Ценность, по мнению Барбона, скла-
дывается из стоимости материала, времени, затраченного
непосредственным производителем, а также из налогов, пош-
лин и транспортных расходов продавца. Окончательно цену
формирует баланс спроса и предложения: «... цена любого
товара лучше всего определяется на рынке — месте, где объ-
единяются интересы покупателя и продавца»33.
Бурное развитие различных отраслей английской эконо-
мики, а также государственные нужды вызывали острую
потребность в кредите. Хотя зарождение банковских опера-
ций в Англии относится к XV веку, но именно в XVII веке из
цехов золотых дел мастеров сформировались крупные бан-
кирские дома. Они расширили депозитные операции, стали
предоставлять купечеству значительные кредиты и оказыва-
ли финансовую поддержку государству. Банковская система
Англии второй половины XVII века годов была относительно
примитивной: она состояла из кредиторов-банкиров, кото-
108
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
рые предоставляли кредиты из заемных средств, и ювелиров,
которые принимали золото на депозиты и затем предостав-
ляли ссуду. Поэтому неудивительно, что проблема форми-
рования и функционирования банковской системы явилась
предметом серьезной дискуссии в конце XVII столетия.
Барбон в «Рассуждении о торговле» обосновывал необ-
ходимость создания в Лондоне, «богатейшем и величайшем
городе мира» государственного банка, поскольку его отсутс-
твие создавало определенные трудности для лондонских куп-
цов, «вынужденных обращаться к золотых дел мастерам и
ювелирам»34. Государственный банк, с точки зрения Барбона,
решил бы много проблем английского купечества, и в част-
ности удешевил бы кредит. Д. Норт также полагал, что созда-
ние государственного банка было бы выгодно, в первую оче-
редь, для правительства. Он писал, что «... для правительства
это очень ловкий способ получить в нужный момент необ-
ходимую сумму» 35. Тем не менее, к началу 90-х гг. XVII века
все попытки создания государственного банка оказались
безуспешными, хотя они и предпринимались неоднократно.
В 1661 году было предложено два проекта, один из которых
предполагал создание Денежного банка с собственной чекан-
кой монет, другой — отдавал предпочтение Земельному бан-
ку. В поддержку утверждения земельного банка позже высту-
пали некоторые экономисты, в частности Эндрю Яррантон. В
первой части своего труда «Улучшение положения Англии на
суше и на море» (1667 год) он предлагал создание государс-
твенного банка, который давал бы кредиты под залог земель,
находившихся в частной собственности. Между тем, вопло-
щение плана стало бы возможно только при условии добро-
вольной регистрации собственниками недвижимого иму-
щества. Яррантон считал, что введение подобной практики,
обычной в Голландии, решило бы многие проблемы англий-
ской экономики. «Английские законы позволяют зарегист-
рировать свадьбу, похороны, крещение, писал автор, — но
не позволяют сделать то же самое с земельной собственнос-
тью»36. По мнению Яррантона, регистрация, превратив зем-
109
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
лю в полноценный денежный эквивалент, способствовала бы
оживлению торговли. Интересно, что план Яррантона был
частично реализован в 1852 году, когда парламент принял акт
о регистрации движимого и недвижимого имущества.
Проблемы, связанные с развитием банковского дела, за-
тронуты и Д. Дефо в «Очерке о проектах» (1692—1693 гг.). Ав-
тор отмечал, что отсутствие скоординированной банковской
системы мешает эффективной коммерческой деятельности:
«Наши банки скорее напоминают конторы золотых дел масте-
ров: процентная ставка так высока, процедура получения кре-
дита так сложна и запутанна, что делает само их существова-
ние бессмысленным»37. Предложения Дефо по внутреннему и
внешнему устройству банков во многом предвосхитили при-
нципы организации современной банковской системы. Так, он
писал, что необходимо основать в стране сеть сообщающихся
между собой банков с центральным банком в Лондоне, кото-
рые функционировали бы под контролем общественности:
«Как созвучия создают гармонию в музыке, так и постоянная
связь между различными банками способствуют деловому ус-
пеху». По мнению Дефо, банки необходимы, прежде всего, в
крупных промышленных городах, для того, чтобы «... чело-
век, имеющий счет в Манчестере или Бристоле, мог перевести
их (деньги) в Лидс за полчаса без какого-либо риска за 0,5% от
переводимой суммы»38.
Как и многие его современники, Дефо был уверен, что
для нормального развития торговли и промышленности
государственный банк крайне необходим. Поэтому значи-
тельное место в «Очерке» он уделил описанию внутренней
организации последнего. Так, Дефо предлагал создать в го-
сударственном банке несколько отделений, каждое из ко-
торых занималось бы своей сферой деятельности: в банках
должно быть организовано несколько отделений, члены ко-
торых, контролируя определенный вид деятельности, под-
чинялись бы управляющему банка. Среди «подкомитетов»
он выделял следующие: первый, выдающий ссуды для упла-
ты таможенных пошлин; второй, кредитующий купцов под
ПО
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
залог их товаров; третий для «учета векселей, тратт и за-
кладных»; четвертый, дающий кредиты под залог земельной
собственности; пятый и шестой, занимающиеся переводами
денег внутри страны и за границу. В целом, проект Дефо
выражал, прежде всего, интересы купечества, поскольку во
время написания «Очерка» он сам активно занимался ком-
мерческой деятельностью. Дефо отмечал, что помимо того,
что банки должны оставаться «полезными и выгодными
предприятиями», их деятельность должна быть направлена
на «облегчение торговли в целом»39.
Время создания «Очерка о проектах» Дефо совпало с пе-
риодом активного обсуждения проектов английского го-
сударственного банка. В результате в 1693 году был одоб-
рен план шотландского финансиста Уильяма Петерсона.
Он предложил создать Банк Англии, который бы выпустил
новые банкноты и покрыл временный дефицит. Столь поз-
днее (в условиях высокого уровня развития торговли, про-
мышленного и аграрного производства) учреждение госу-
дарственного банка Англии может быть объяснено тем, что
проблема обеспечения независимости этого финансового
института от власти монарха все еще не была решена. Хотя
Барбон оптимистично писал, что он «не считает нужным оп-
ровергать наиболее часто встречающееся возражение против
создания национального банка о том, что он не может быть
в безопасности от королевской власти. Высшие мира сего ру-
ководствуются теми же правилами, что и их подданные, так
как благоденствие нации в интересах самого же монарха»40.
Тем не менее, в памяти англичан еще были свежи приме-
ры злоупотребления королем своими привилегиями. После
войны с Голландией (1672-1674 гг.) он на год приостановил
выплату платежей по займам. «Этот бесчестный поступок
короля,— вспоминал епископ Бёрнет,— разорил банкиров
и, главным образом, тех, кто доверил ему свои деньги. В ре-
зультате приостановки выплаты платежей «одни финансис-
ты попали в долговые тюрьмы, другие стали нищими, третьи
умерли от горя»41.
111
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Меркантилисты второй половины XVII века не могли
обойти вниманием такой важный блок вопросов зарождаю-
щейся политической экономии, как формирование государс-
твенного бюджета и связанные с этим проблемы налогооб-
ложения в их фискальном понимании, то есть как средства
пополнения доходных статей бюджета. Эти вопросы были
тем более актуальны, что финансовый кризис был почти пер-
манентным состоянием Англии в данный период. В декабре
1660 г. парламент принял закон об упразднении палаты опе-
ки, средства которой прежде обеспечивали содержание ко-
ролевской семьи. Вместо нее утверждался ежегодный доход
короля в размере 1 млн. 200 тыс. фунтов стерлингов. Основ-
ными статьями годового дохода должны были стать прямые
налоги, таможенные пошлины и акциз. В доходную часть
государственного бюджета входили доходы с королевских
земель, церковной десятины, винных лицензий, почтовых,
судебных и таможенных пошлин, акцизов, а также деньги,
полученные за счет раздачи патентов, назначения должност-
ных лиц на ответственные посты в управлении, субсидий от
французского короля. Для установления более эффективного
контроля над поступлениями налогов были сделаны попытки
упростить процесс сбора налогов. Однако, несмотря на все
принятые правительством меры, государственный бюджет
пребывал в хроническом дефиците, так как сумма, установ-
ленная парламентом, так и ни разу не была собрана42.
Проблема эффективного налогообложения в силу своей
практической актуальности стала предметом пристально-
го интереса экономистов конца XVII века. Одним из первых
представил относительно четкую структуру государственно-
го бюджета У. Петти. В «Трактате о налогах и сборах» он так
регламентировал целевые расходы государства: «...— рас-
ходы на оборону; — расходы на управление; — расходы на
церковь; — расходы на школы и университеты; — расходы на
содержание сирот и инвалидов; — расходы на дороги, водо-
проводы, мосты и другие предметы, нужные для блага поль-
зования всех»43.
112
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
Далее автор предлагал рациональные (хотя и спорные,
особенно в части урезания бюджета на образование) спосо-
бы сокращения расходов. Больше всего денег забирают воен-
ные расходы, причем, как считал Петти, часто неоправданно.
Особенно когда речь идет о захватнических войнах, «вызван-
ных ошибочным убеждением, что величие суверена опре-
деляется размером его территорий, а не трудолюбием и та-
лантами его подданных под эгидой его мудрого правления».
Урезать расходы на образование, по мнению Петти, можно
путем уменьшения количества студентов, обучающихся по
теологической, медицинской и юридической специальнос-
тям. «Если бы земельные владения и акты передачи имущест-
ва были бы зарегистрированы, если бы были созданы банки,
куда можно было бы отдавать на хранение деньги, драгоцен-
ности, металлы и прочее имущество, то не было и десятой
части существующих на сегодняшний день судебных тяжб.
Кроме того, я твердо убежден, что количество юристов необ-
ходимо уменьшить в сто раз», — писал Петти44. Единственная
сфера расходов, которую, по мнению Петти, ни в коем случае
нельзя сокращать — это социальное обеспечение неимущих.
«В их число входят старики, слепые, хромые, и особенно бро-
шенные родителями дети, которые впоследствии станут вер-
ными слугами его Величества»45.
Что касается налогообложения, то здесь Петти выступал за
косвенные налоги, то есть, за акцизы, бывшие чрезвычайно
непопулярными среди англичан. Соглашаясь с общепринятой
в данную эпоху точкой зрения, что население должно участ-
вовать в покрытии государственных расходов соответствен-
но их заинтересованности в общественном спокойствии, то
есть, в соответствии с их имуществом или богатством, Петти
выделял два вида богатства — фактическое и потенциальное.
Фактическое богатство, по его мнению, означает высокий ре-
альный уровень потребления, а потенциальное — возмож-
ность его обеспечить. В последнем случае люди богатые, но
мало пользующиеся своим богатством, являются скорее уп-
равляющими своим капиталом. Таким образом, Петти при-
113
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ходил к заключению, что каждый гражданин должен участ-
вовать в государственных расходах в соответствии с тем, что
он берет себе и действительно потребляет. Для обеспечения
эффективного налогообложения, по мнению Петти, необхо-
димо подсчитать общую сумму расходов всей страны, состо-
ящих из затрат каждого жителя на самого себя, и рассчитать,
какая часть данных расходов необходима на покрытие обще-
ственных нужд.
Петти также четко объяснил, какие товары целесообразно
облагать акцизами, а какие — нет. По его мнению, главным
критерием должна стать готовность товара к непосредствен-
ному потреблению. «Не следует облагать ни зерно до того,
как оно превращается в хлеб, ни шерсть, пока она не превра-
тилась в сукно или, вернее, пока она не превратилась окон-
чательно в платье, так чтобы могла быть учтена стоимость
шерсти, ткацкой и портняжной работы, вплоть до стоимости
ниток и иголок», — полагал экономист46. Однако, предложив
данный принцип, как оптимальный, Петти отмечал, что он
(принцип) не должен быть доведен до абсурда. «Некоторые
лица доводят эту идею собирания акциза так далеко, что хо-
тели бы, чтобы все вещи облагались в одном-единственном
предмете, таком, который, как они думают, приближается
больше всего к общему стандарту всех расходов. Они предла-
гают, чтобы пиво было единственным товаром, облагаемым
акцизом, считая, что все остальные расходы людей находятся
в соответствии с тем, как они пьют. Это, конечно, неверно, в
особенности в том случае, если крепкое пиво облагается ак-
цизом в пять (как это имеет место сейчас) или еще большее
число раз сильнее, чем слабое. Ибо бедные плотники, кузне-
цы, валяльщики шерсти и т.д., выпивая крепкого пива вдвое
больше, чем благородные люди выпивают слабого, будут, сле-
довательно, платить в десять раз больше акциза»47. Лучшим
из собирательных прямых налогов, с точки зрения Петти, яв-
ляется налог на печи или на дымовые трубы. Отлично осоз-
навая, что существовавший в то время «каминный налог»
вызывал особую ненависть населения, он уточнил, что печ-
114
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
ной налог должен быть небольшим, в противном случае он
будет невыносимым.
В рамках подобных представлений доводы в пользу акциза
у Петти сводятся к следующему. Во-первых, справедливость
требует, чтобы каждый платил в соответствии с тем, что он
потребляет, а такой налог не навязывается насильно и его
легко платить тому, кто довольствуется предметами естест-
венной необходимости; во-вторых, при этом способе обло-
жения государство может не располагать точными данными
об уровне благосостояния подданных, состоянии сельского
хозяйства и промышленности; в-третьих, такой налог распо-
лагает к бережливости, что является единственным способом
обогащения нации. Здесь Петти вскользь высказывал мысль
об исключительной роли бережливости в увеличении богатс-
тва нации, которая прозвучит лейтмотивом у Адама Смита.
С нашей точки зрения, доводы и предложения Петти со-
ответствовали реальным условиям существующей систе-
мы налогообложения в Англии XVII века. «Гимн» акцизам,
инструментам косвенного налогообложения, и фактическое
пренебрежение (за исключением «каминного») прямыми на-
логами были обусловлены объективными социальными и
экономическими факторами. Во-первых, взимание косвен-
ных налогов (акцизов) являлось в меньшей степени диском-
фортным для производителя, так как они реализовались при
факте продажи за счет покупателя. Во-вторых, прямые нало-
ги, которые собирались с доходов и собственности, для про-
изводителей и крупных собственников, по выражению само-
го Петти, «неприятны». В-третьих, для сбора прямых налогов
необходимо наличие развитых государственных фискальных
институтов, законодательное закрепление прав собственнос-
ти и действенная система учета доходов частных лиц и хо-
зяйствующих субъектов. Практически ничего из этого в Ан-
глии XVII века не было, что и определило концептуальный
приоритет построения фискальной налоговой системы на
основе акцизов, таможенных пошлин и сборов, носящих кос-
венный характер.
115
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Подводя итоги проведенного выше анализа, можно за-
ключить, что во второй половине XVII века монетаристская
концепция раннего меркантилизма полностью себя изжила.
Лежащий в ее основе постулат о том, что национальное бо-
гатство выражается в изобилии драгоценных металлов, всту-
пил в практическое противоречие с бурным развитием ка-
питализма. Основные доходы английской экономики были
связаны с активной внешней торговлей, с развитием аграр-
ного и мануфактурного производств, поэтому драгоценные
металлы и деньги стали рассматриваться только как товар и
капитал (а не как мера государственного богатства в пред-
ставлении монетаризма), рациональное использование кото-
рого способствует приросту национального благосостояния.
Для английских экономистов второй половины XVII сто-
летия деньги из мертвого запаса превратились в действую-
щий капитал, который можно было приумножить, вложив
в торговлю или промышленность. Меркантилизм во второй
половине XVII века окончательно вошел в свою развитую
стадию, базовой экономической концепцией которой стала
теория активного торгового баланса.
3.2. Трансформация теории торгового баланса
и зарождение понятия «свободная торговля»
в экономических трактатах
второй половины XVII века
Центральная идея зрелого меркантилизма заклю-
чалась в том, что главным источником богатс-
тва является торговля. Необходимо отметить,
что имелась в виду внешняя торговля, которую
меркантилисты сознательно противопоставляли
внутренней торговле, бесплодной, с точки зрения увеличения
богатства страны. Чарльз Давенант в «Рассуждении о торгов-
116
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
ле с Ост-Индией» (1697г.) писал: «От того, что потребляется
внутри страны, нация, в общем, ничуть не становится богаче;
что один теряет, то другой выигрывает. Но все, что вывозит-
ся за границу — очевидная и верная прибыль»48.
То место, которое занимала торговля в экономической
мысли изучаемого периода, было во многом обусловлено
стремительным развитием торговых отношений в стране. На-
чало блестящего расцвета торговли, выдвинувшей Англию на
первое место среди европейских держав, авторы XVII столе-
тия традиционно относят к времени правления Елизаветы I
Тюдор. Из пяти существовавших в то время компаний ( Ост-
Индская, Африканская, Ливанская, Восточная, Компания
Канарских островов) самой крупной являлась Ост-Индская
компания, которая вела торговлю с Индией, Китаем, Перси-
ей. Коммерческое процветание компаний в то время было
напрямую обусловлено тесными связями с правящей элитой.
Дж. Тревельян писал: «Магнаты, руководившие внешней,
морской и военной политикой, были в самом тесном контак-
те с торговыми корпорациями и лично принимали участие в
их делах и проектах»49.
Одной из первых работ, в которой была систематичес-
ки изложена теория торгового баланса, был памфлет Томаса
Мана «Рассуждение о торговле с Ост-Индией» (1662г.). В нем
автор проводил аналогию между государством и помещиком,
которых объединяет стремление разбогатеть. Т. Ман предпо-
лагал, что владелец имения должен находиться в связях с вне-
шним миром, поскольку, если он проживает большую сумму,
чем выручает в обмен на свои продукты, то он неизбежно ра-
зорится. Точно также, и для постоянного роста национально-
го благосостояния объем экспортируемых из страны товаров
должен превышать объем импортируемых50. Таким образом,
Ман сформулировал ключевое положение теории торгово-
го баланса, которое может быть выражено на нескольких
уровнях. Во-первых, активное сальдо или дефицит торгово-
го баланса измеряет выгоды или потери страны в результате
осуществляемой ею внешней торговли; во-вторых, активное
117
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
сальдо или дефицит торгового баланса является единствен-
ным источником выгод или потерь для нации в целом. Дан-
ные положения занимали центральное место в произведени-
ях представителей зрелого меркантилизма.
Одно из основных направлений исследований экономис-
тов второй половины XVII века — это разработка теории
международной торговли. Их предшественники исходили из
того, что разные народы, живущие в разных условиях, произ-
водят разные товары, излишек которых может быть обменен
к выгоде всех участвующих сторон. Д. Норт рассматривал
международную торговлю совершенно в таком же духе — как
обмен излишками продукции. Он полагал, что страны явля-
ются взаимозависимыми секторами мировой экономики, ко-
торая посредством торговли увеличивает количество денеж-
ной массы, товаров и услуг: «Торговля простирается по всему
миру, это море, которое не может высохнуть и вновь напол-
ниться только в одной своей части»51.
Подобным же образом мыслил и Н. Барбон, считавший,
что в каждой стране свои климатические условия, которые
обуславливают специфику ее товаров. «Основной предмет
торговли Голландии — рыба, Франции — вина, Англии —
шерсть и т.д. Это и есть основание для взаимовыгодного
обмена» 52. Барбон был категорически не согласен с Маном,
который рекомендовал бережливость и отказ от предметов
роскоши в качестве оптимальных средств наращивания на-
ционального богатства. Барбон был уверен, что природное
богатство неисчерпаемо. «Каждый год наступает новая весна
или осень, приносящие новые плоды; количество животных
постоянно увеличивается, а полезные ископаемые и вовсе
бесконечны. В таком случае, неисчерпаемы и искусственно
созданные из всего этого блага», — писал он53.
Барбон не одобрял борьбу против предметов роскоши,
ввозимых из-за границы помощью прямых запретов. Тем
не менее, подобный внеэкономический способ борьбы про-
тив роскоши являлся одним из основных меркантилистских
приемов достижения активного торгового баланса. В Англии
118
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
роскошь и расточительство воспринимались как экономичес-
ки вредные явления не из-за нравственно-этических, а скорее
из-за прагматических соображений. Стремясь к достижению
активного сальдо внешней торговли, английские экономис-
ты призывали ввозить в страну как можно меньше дорогос-
тоящих иностранных товаров. Особенно широкий размах
борьба против ввозных предметов роскоши приобрела во
второй половине XVII века, когда ее главным мотивом ста-
новится протекционизм по отношению к отечественной про-
мышленности. Одно из средств борьбы с иностранной кон-
куренцией английское правительство видело в ограничении
спроса на иностранные товары путем повышения на них та-
моженных пошлин. Так, Карл II в своем ответе на обращение
к нему палаты лордов относительно поддержки отечествен-
ных мануфактур заявил, что он «...мало пользуется товарами
иностранных мануфактур и... будет говорить с королевой и
придворными дамами, чтобы они также не пользовались то-
варами иностранного производства»54.
Естественно, что негодование представителей мерканти-
лизма, в первую очередь, обращалось против Франции, отку-
да нескончаемым потоком шли предметы роскоши. Самуэль
Фортри считал, что английская торговля пришла в упадок,
главным образом из-за того, что иностранные (французские)
товары «просто заполонили английские рынки, нанося урон,
как состоянию отдельных граждан, так и государственной
казне»55. Это привело к тому, что ранее приоритетные от-
расли промышленности (суконная) находятся в плачевном
положении, так как их не ценят ни за границей, ни в самой
Англии. Фортри не ограничивался теоретическими рассужде-
ниями и подкреплял их фактическими данными, перечислив
импортируемые из Франции товары и их годовую стоимость.
Между тем, ученый А.И. Шумпетер презрительно отозвался
о Фортри, как о «совершенно незначительном авторе, при-
влекшем к себе много внимания своим памфлетом, где он
опубликовал совершенно вымышленные цифры, касающиеся
англо-французской торговли»56. Однако создается впечатле-
119
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ние, что Фортри и не стремился к фактической точности, а
количественные оценки привел лишь в качестве красочной
иллюстрации своих экономических концепций.
Согласно приведенным экономистом данным, Англия
импортировала из Франции следующие товары на сумму
2 600 000 фунтов стерлингов: «...ювелирные украшения, меха,
шелковую одежду, изделия из перьев (веера, маски, шляпы),
надушенные перчатки, безделушки, тонкую бумагу, вина и
др.». Объем же экспортируемых во Францию товаров соста-
вил 1.000.000 фунтов. Произведя несложное арифметическое
действие, Фортри счел, что «убыток» для Англии составил
1.600.000 фунтов. В качестве эффективной меры борьбы с
иностранными товарами, «...потребление которых диктуется
людским тщеславием», Фортри предлагал последовать приме-
ру французского короля, который вместо того, чтобы запре-
тить ввоз английских товаров, целенаправленно поднимал на
них таможенные пошлины57.
Вероятно, впечатлением от внушительных цифр Фортри
объясняется то, что Роджер Коук сделал по сути такое же за-
явление: «Если потребление ввезенных вещей превышает по
стоимости экспорт вещей, то потеря будет равна этому пре-
вышению. Хотя со времени правления Елизаветы I таможен-
ные пошлины на вино, табак, сахар и французские игрушки
выросли в восемь раз, нация нисколько не обогатилась. На-
против, благодаря расточительству немногих, она стала го-
раздо беднее», — заключал Р. Коук58.
Еще одним средством достижения активного сальдо тор-
гового баланса являлись протекционистские тарифы на эк-
спортируемые товары. Таможенные пошлины на предметы
экспорта стали предметом исследования У. Петти. В «Тракта-
те о налогах и сборах» он отмечал «незначительное количес-
тво производимых в Англии товаров, которое обменивается
с иностранцами», и которое в состоянии покрыть слишком
малую часть расходов населения королевства. Он утверж-
дал, что размеры пошлин на английскую продукцию должны
быть такими, чтобы за границей цены на нее были несколь-
120
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
ко ниже, чем у поставщиков аналогичных товаров из других
стран; и, чтобы английские экспортеры получали «умерен-
ную прибыль»59.
Размеры пошлин на импортируемые товары, по Петти,
должны быть такими, чтобы все предметы, готовые или со-
зревшие для потребления, стали несколько дороже, чем те же
предметы, выращенные или произведенные внутри страны,
если это возможно при прочих равных условиях; а все изли-
шества, приводящие к роскоши или греху, могли бы быть об-
ложены таким налогом, который бы заменил направленный
против роскоши закон, ограничивавший потребление таких
предметов. Но и здесь, отмечал Петти, также необходимо сле-
дить за тем, чтобы не было более выгодно ввозить их контра-
бандным путем, чем платить пошлины60.
В вопросе сохранения активного сальдо торгового балан-
са Петти был приверженцем умеренных протекционистских
мер: «Что же касается запрещения импорта, то я утверждаю,
что его (запрещения) не должно быть до тех пор, пока он не
превысит значительно наш экспорт. Ибо если считать невы-
годным для нас отдавать хорошее необходимое сукно за по-
рождающее распутство вино, то все же лучше будет отдавать
его за вино или за что-нибудь худшее, чем вовсе приостано-
вить производство сукна»61.
Сторонником повышения таможенных тарифов на иност-
ранные товары взамен их простого запрещения являлся так-
же Н. Барбон. В отличие от своих предшественников он обос-
новал неэффективность запретов в сфере внешней торговли.
По мнению Барбона, главный аргумент сторонников юриди-
ческого запрета импорта, состоявший в том, что потребление
иностранных товаров препятствует потреблению аналогич-
ных отечественных товаров, глубоко ошибочен. «Не только
необходимость порождает потребление, его диктуют также
веяния моды и стремление к новшествам. Если кто-то приоб-
ретает английские шелк, перчатки и кружева и в то же время
откладывает деньги на аналогичные товары французского и
итальянского производства; а кто-то предпочитает вестфаль-
121
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ский бекон английскому, — это дело вкуса»62. С точки зрения
Барбона, внешняя торговля — это область, где противопока-
заны какие-либо принудительные меры, поскольку они могут
иметь непредсказуемые результаты. Как доказательство он
приводил следующий пример: «Представьте, что вдруг в Анг-
лию запретили ввозить недорогие плетеные кресла, такие по-
пулярные у джентри. Тогда они заимствуют древнеримскую
моду и будут возлежать на коврах, привезенных из Персии
или Турции»63.
Еще одним необходимым условием обеспечения активно-
го торгового баланса, на взгляд экономистов конца XVII века,
являлось наличие выгодных рынков сбыта отечественных
товаров. Придя к пониманию этого, Чарльз Давенант в «Эссе
о торговле с Ост-Индией» (1697 г.) так сформулировал эту
идею: в мире существуют определенные «каналы», которые
торговля, движимая ожиданиями прибылей, находит сама64.
Другими словами, мотив получения прибыли создает регули-
рующий принцип для «нерегулируемой» деловой активнос-
ти — как международной, так и внутренней. Также как Петти
и Барбон, Давенант негативно относился к законам, насиль-
ственно регламентирующим потребление англичанами оте-
чественной продукции. Не скрывая иронии, он так отзывался
об абсурдном требовании парламента хоронить умерших ис-
ключительно в суконной одежде английского производства:
«Пусть их хоронят в суконном тряпье, больше ни для чего не
годном, ... но только не в новой одежде, которая может еще
пригодиться»65.
Вклад в формирование положительного сальдо торгового
баланса вносила и посредническая торговля, в которой вы-
возимым товаром становились денежные средства. Это было
особенно важно потому, что во второй половине XVII века
количество товаров, предлагаемых английским промышлен-
ным и аграрным производством на экспорт, было еще срав-
нительно невелико. Самуэль Фортри отмечал, что Англия
вывозит за границу в основном «суконные изделия (носки,
одежда), оловянную посуду, уголь и прочие мелочи, даже не-
122
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
достойные упоминания»66. Приводя аргументы в пользу сво-
бодного экспорта денег Т. Ман отмечал чрезвычайную вы-
годность посреднической торговли: «Я предполагаю, что сто
тысяч фунтов, «посланные» в Ост-Индию для покупки пря-
ностей и доставившие их обратно в Англию, принесут в семь
раз больше при перепродаже в Италию и Турцию, тем самым
окупив затраты купца на перевозку, пошлины и прочие рас-
ходы»67 .
Ч. Давенант в «Эссе о торговле с Ост-Индией» заявлял,
что хотя из восточных стран доставляются преимуществен-
но предметы роскоши, не представляющие первой необходи-
мости, все-таки для Англии было бы неразумно отказываться
от такого выгодного занятия как посредническая торговля.
«Вот уже сто лет как Европа привыкла к роскоши и не мо-
жет обходиться без нее. Поэтому дико и абсурдно было бы
с легкостью отдать это выгодное дело другой стране»68. Под
«другой страной» Давенант, естественно, подразумевал Гол-
ландию, которая, унаследовав роль Испании и Португалии,
сосредоточила в своих руках посредническую торговлю меж-
ду разными странами и получала большую прибыль от этого.
Торговое соперничество между Англией и Голландией про-
должалась уже более ста лет, и в течение второй половины
XVII века эти страны вели постоянную борьбу за мировое
экономическое господство. Давенант писал: « .... англичане и
голландцы, занимающие не более одной десятой территории
всей Европы, единолично владеют этими торговыми путями,
так как ни Испания, ни Франция, ни северные государства не
располагают возможностями для этого»69.
Следует отметить, что в XVII веке начинало сказываться
торговое и экономическое соперничество развитых европей-
ских государств, которое в наиболее острой форме выража-
лось в продолжительных военных конфликтах. С другой сто-
роны, межгосударственная конкуренция в экономической
сфере побуждала к проведению анализа причин экономи-
ческого преуспевания одних стран и упадка других. Избрав
Голландию в качестве образца страны в кратчайшие сроки
123
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
достигнувшей экономического преуспевания, виднейшие ан-
глийские мыслители, такие как У Петти, Н. Барбон, Р. Коук,
А. Сидней, Ч. Давенант пытались ответить на вопрос: как это
удалось нации, лишенной собственного сырья, не имеющей
достаточной сельскохозяйственной продукции и ископаемых
богатств?
У Петти, например, писал, что благосостояние каждой
страны зависит не столько от географических условий, сколь-
ко от грамотной внутренней политики и активной внешней
торговли. «Как один человек может перемолоть столько же
зерна на мельнице, сколько двадцать истолкут в ступе; как
одна лошадь перевезет столько же в телеге, сколько пять ло-
шадей перевезут на своих спинах, так и маленькая страна
благодаря торговле и развитому судоходству может быть рав-
ной по благосостоянию и могуществу большей по террито-
рии стране»70. В то же время с конца XVII века все заметнее
становилось отставание Голландии в экономическом отноше-
нии по причине ее слабой промышленной базы. Отсутствие
месторождений полезных ископаемых и необходимого коли-
чества рабочей силы, на которое неоднократно указывали ан-
глийские мыслители, привело к тому, что ни одна из отраслей
голландской экономики, кроме банковского дела, не отвечала
потребностям активной внешней торговли.
Другим серьезным экономическим соперником Англии
являлась Франция — страна, от которой помимо этого исхо-
дила еще и угроза абсолютизма. Сопоставительный анализ
экономических потенциалов Англии, Франции и Голландии
попытался сделать У. Петти. В «Политической арифметике»
он посвятил главу обоснованию того, что французы никогда
не смогут стать более могущественными на море, чем англи-
чане или голландцы. Он объяснял это неэффективной систе-
мой организации французского флота. «Английские корабли
настолько превосходят французские, что даже с равным чис-
лом моряков в морском сражении перевес неминуемо был бы
на стороне Англии, — писал Петти, — к тому же у Франции
мало удобных гаваней и бухт, а те, которые имеются в на-
124
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
личии, слишком удалены друг от друга, что мешает их сво-
бедному сообщению»71. Петти приходил к заключению, что
французский король, хотя и имеет в своем распоряжении
несметные богатства, но все же «выбрасывает их на ветер»,
так как строительство кораблей при отсутствии гаваней, что-
бы их принимать, не приносит ничего кроме неоправданных
расходов.
Некоторые аспекты внешнеэкономических отношений
Англии, Франции и Голландии в своих политических про-
изведениях затронул О. Сидней. Он отмечал тот факт, что
«коммерческие империи Англии и Голландии постоянно рас-
ширяются», несмотря на имеющиеся между ними противоре-
чия. «В то время как Англия переживала период трудностей,
вызванных гражданской войной, — писал Сидней, — гол-
ландцы захватили многие ее торговые пути и рынки сбыта».
Тем не менее, он не сомневался, что в своей экономической
основе англо-голландские интересы более близки и, к тому
же, направлены против Франции. Подобная позиция пояс-
няет и его резко отрицательное отношение к англо-голланд-
ской войне: «Англия и Голландия, судя по всему, будут вое-
вать до тех пор, пока король Франции, воспользовавшись
этим, не достигнет мирового экономического господства»72.
Не видя в столкновении основной причины — борьбы за ко-
лонии и рынки сбыта, — Сидней даже затруднялся назвать
конкретные причины войны: «Последняя война не была вы-
звана столкновением интересов, обе страны были вовлечены
в нее случайно, сами того не осознавая, — писал публицист,
выражая надежду, что печальный опыт поможет избежать
повторения ошибок в будущем»73. Главной же причиной, по
которой Франция не сможет стать могущественнее Англии,
Сидней считал наличие в последней режима абсолютной мо-
нархии. Именно неограниченная власть монарха, по мнению
Сиднея, является непреодолимым препятствием на пути к
успехам во всех сферах, особенно в экономике. Он подчерки-
вал: «Нет зрелища печальней, чем народ, пребывающий под
отеческой опекой своего блистательного монарха. Эти угне-
125
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
тенные люди, подобно собакам и ослам, бездумно сражаются
и работают, не понимая, что их труд не только невыгоден, но
разрушителен для них»74.
Следует отметить, что в борьбе за статус торговой импе-
рии Англия по сравнению с другими европейскими страна-
ми обладала неоспоримыми преимуществами, которые впос-
ледствии позволили ей стать «владычицей морей». Основную
роль в этом сыграл тот факт, что в Англии ни последние Стю-
арты, ни представители Ганноверской династии не стреми-
лись к установлению тотального контроля над национальной
экономикой. Тенденция к более свободной торговле уже за-
явила о себе ростом оппозиции Навигационному акту 1651г.,
согласно которому, вся торговля страны с колониями должна
была осуществляться английскими купцами, товары надле-
жало перевозить на английских судах с командой, на три чет-
верти состоявшей из англичан. Негативно воспринимались и
другие запретительные меры правительства. Например, за-
прет ввоза скота из Ирландии, вызвавший подорожание ан-
глийских продуктов, подвергся жесткой критике со стороны
У. Петти и Р. Коука. Показательна и позиция Петти относи-
тельно законов, запрещающих вывоз тех или иных товаров за
пределы Англии. Речь шла об акте 1660 года, который запре-
щал вывоз шерсти и сукновальной глины, принятом парла-
ментом и ставшим законом спустя несколько лет. Закон был
вызван жесткой конкуренцией с Голландией, и, по мнению
автора, он принес вдвое больше вреда в сравнении с потерей
суконного промысла.
В целом, надо заметить, что к концу XVII века отношение
многих английских экономистов к запретительным мерам,
законодательно регламентировавших торговлю, было резко
отрицательным. Так, например, запрещение в 90-х гг. XVII
века ввоза в Англию шелковых тканей из Индии и Персии
вызвало негативную реакцию известного писателя, автора
многочисленных экономических и политических трактатов
Ч. Давенанта. Практически он стал защитником интересов
Ост-Индской компании, импортирующей в Англию боль-
126
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
шое количество дешевых шелковых и полотняных изделий.
В «Эссе о торговле с Ост-Индией» (1697) автор отмечал, что
шелк и лен — это продукты иностранного происхождения,
и по этой причине шелковая и полотняная отрасли не имели
никаких перспектив в Англии, и в этой связи, запретитель-
ные меры не стимулировали развитие национальной эконо-
мики75.
Хотя английское правительство придерживалось протек-
ционистского курса вплоть до конца XVIII века, необходи-
мость жесткого законодательного регулирования торговли с
середины XVII века уже не казалась такой очевидной как не-
сколько десятилетий тому назад. Работы экономистов свиде-
тельствовали о постепенном распространении нового воззре-
ния о необходимости большей свободы торговли. Интересна
оригинальная аналогия, проведенная У. Петти между эконо-
микой и больным человеком: «Мы должны вообще учесть,
что, подобно тому, как благоразумные врачи не пичкают
чрезмерно своего больного лекарствами, скорее учитывая и
сообразуясь с процессами природы, чем противодействуя им
своими собственными насильственными действиями, так и в
экономике необходимо поступать подобным же образом»76.
Ч. Давенант и Д. Норт даже ввели в обращение концепцию
свободной торговли в значении близком к современному. Да-
венант писал: «Торговля свободна по своей природе, а зако-
ны, имеющие целью ограничить или регулировать ее каналы,
неизменно наносят урон общественному благу»77. По мнению
Норта, торговля должна регулироваться рыночными меха-
низмами, главнейшим из которых является мотив получения
прибыли. Он отмечал, что эффективность свободного рынка
обуславливается присущими ей конкуренцией и свободным
движением денег и товаров, а протекционистская политика и
насильственное распределение капитала и рабочей силы пос-
редством законов «калечат рынок»78.
Однако для большинства меркантилистов столь глубокое
понимание свободы торговли не являлось типичным. Они не
считали также, что индивидуальные действия, направленные
127
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
на получение прибыли, обязательно соответствуют обще-
ственным или общенациональным интересам. Этот тезис в
духе фритредерства был вначале совершенно чужд их мыш-
лению. Упоминая выражение «свобода торговли», они чаще
всего противопоставляли индивидуальных купцов крупным
торговым компаниям, которые к тому времени захватили
почти всю внешнеторговую сферу. Самуэль Фортри, к приме-
ру, писал, что «...для нации в целом свободная торговля была
бы выгодней, тогда как крупные торговые компании, скупая
огромными партиями товары, иногда продают их по совер-
шенно немыслимым ценам, тем самым, грабя население»79. Но
далее он заявлял, что преимущество компаний перед частны-
ми торговцами состоит в том, что у компаний больше возмож-
ностей продавать отечественные товары за границей дороже,
а иностранные — покупать дешевле, а в свободной торговле,
осуществляемой частными купцами, все происходит наобо-
рот. Говоря словами Фортри, «тот вред, который торговые
компании наносят отдельным людям, вполне компенсируется
выгодой, неизменно возвращающейся к обществу»80.
Как видно, меркантилисты исходили из положения, что
предпринимательское поведение направлено на получение
прибыли, однако при этом они не только допускали возмож-
ность столкновения частных интересов с интересами обще-
ства, но и считали подобные столкновения естественными,
а согласованность интересов — исключительным явлением.
Именно поэтому большинство из них рассматривали необ-
ходимость государственного вмешательства в торговлю как
нечто само собой разумеющееся, поэтому обсуждали только
его задачи и методы. Зрелые меркантилисты стремились из-
бежать того, что они считали антинациональными последс-
твиями нерегулируемого предпринимательства, вне зависи-
мости от степени его прибыльности для отдельных лиц.
Еще одним преимуществом Англии, позволившим ей за-
нять ведущие позиции во внешней торговле — было наличие
достаточно развитой сельскохозяйственной и промышленной
базы. Это обстоятельство обусловило и то, что экономисты
128
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
XVII века стали рассматривать успешное функционирование
торговли в тесной связи с развитием промышленности, про-
изводящей товары для дальнейших торговых операций. Осо-
бенно показательно в этом контексте высказывание У. Петти,
который призывал к экспорту не сырья или полуфабрикатов,
а предметов, по его словам, «уже готовых к потреблению».
Он утверждал, что «вывоз товаров, еще не законченных про-
изводством и находящихся лишь в процессе своего полного
завершения, является таким же плохим ведением хозяйства,
как использование на топливо молодых деревьев, вместо за-
сохших и поврежденных»81.
Решение проблем отечественной промышленности Пет-
ти наивно связывал с перенесением приоритета с овцеводс-
тва на земледелие, которое, как он полагал, сделает продукты
питания дешевле и займет свободные рабочие руки. На его
взгляд, в этом заключалась главная выгода, поскольку сам он
ценил не столько продукты людского труда, сколько труд сам
по себе: «...лучше сжечь продукт труда одной тысячи людей,
чем допустить, чтобы эти люди ничего не делали и вследствие
этого теряли свое умение работать»82.
Схожих взглядов на ценность людского труда придержи-
вался Самуэль Фортри. Он отдавал предпочтение сукон-
ной промышленности, так как именно в ней занято больше
людей, чем в земледелии. Однако, несмотря на различие во
взглядах экономистов второй половины XVII века, уже сама
постановка вопроса о значении труда в создании националь-
ного богатства, ознаменовала начало перехода к разложению
меркантилизма и зарождение классической политической
экономии.
Таким образом, особенности и потребности экономичес-
кого развития Англии в XVII веке способствовали тому, что
теория активного торгового баланса, являвшаяся базисом
зрелого меркантилизма, была сформулирована английскими
экономистами второй половины XVII века в своем оконча-
тельном варианте. Ее основные положения сводились к сле-
дующему:
129
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
1.	Основным источником национального богатства явля-
ется активный внешнеторговый баланс;
2.	Деньги и драгоценные металлы при их вовлечении во
внешнеторговые операции являются товаром и капита-
лом, позволяющим приумножать национальное богатс-
тво;
3.	Эффективность внешнеторговой деятельности тем
выше, чем она свободней от внеэкономических запре-
тительных мер со стороны государства;
4.	Эффективное развитие внешней торговли должно бази-
роваться на развитом промышленном и аграрном про-
изводстве внутри страны.
Установленная взаимосвязь эффективности внешней тор-
говли и развитого промышленного производства подвела
многих меркантилистов к необходимости осмысления роли
труда в формировании национального богатства, что дало
толчок дальнейшему развитию экономической теории и ана-
лизу роли и места человека в процессе товаропроизводства и
ценообразования.
3.3. Проблемы социальной политики и пути их решения
в английской публицистике второй
половины XVII века
Центральная идея теории торгового баланса за-
ключалась в том, что внешняя торговля рассмат-
ривалась как единственный источник богатства
страны. Государственное могущество являлось
для представителей меркантилизма основной
целью, и эта цель могла быть реализована, с одной стороны,
ослаблением экономической мощи соседних государств, а с
другой, и усилением собственной. Необходимым условием
для достижения экономического процветания меркантилис-
130
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
ты считали активный внешнеторговый баланс. Они исходи-
ли из посылки, что экономические интересы наций взаимно
антагонистичны, поскольку в мире имеется фиксированное
количество благ, которые одна страна может заполучить ис-
ключительно за счет другой.
Еще в начале XVII века Т. Ман, определив богатство как
изобилие благ, необходимых для жизни, разделил их на ес-
тественные, данные природой, и искусственные, являющиеся
результатом производительного труда. Данная концепция не
только стала основополагающей в работах экономистов вто-
рой половины XVII века, но и постоянно ими углублялась и
расширялась. К примеру, в трактате «Рассуждение о торгов-
ле» (1690) Н. Барбон писал о том, что «... все товары можно
разделить на естественные, продаваемые в том виде, в кото-
ром природа произвела их; и искусственные, идущие на про-
дажу в видоизмененной людьми форме»83.
Авторы XVII столетия не случайно выделяли феномен
«искусственных благ» как предмет отдельного экономическо-
го исследования. Это обстоятельство было продиктовано ха-
рактерными для Англии социально-экономическими услови-
ями, а именно развитием промышленности, которая с конца
XVI — нач. XVII вв. превращается в важный сектор англий-
ской экономики. Основным видом промышленности счита-
лась суконная, поскольку английская шерсть признавалась в
Европе исключительной и единственно пригодной для изго-
товления тонких видов сукна. Поэтому главным средством
для закрепления монополии в производстве сукна англичане
считали запрещение вывоза из страны сырой шерсти и ма-
териалов, необходимых в суконном производстве. Но мер-
кантилисты, одобряя (хотя и со значительными оговорками)
проводимую в данном случае государством запретительную
политику, руководствовались еще и тем соображением, что
вывоз любого сырья приносит меньший доход, чем вывоз
уже готовых к употреблению изделий. Еще в 1623 году ано-
нимный автор памфлета «Истинные причины упадка торгов-
ли» отмечал, что «... в превращении сырья в промышленные
131
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
изделия заключается такое выдающееся богатство и длитель-
ное сокровище, что это даже невыразимо»84.
Представители зрелого меркантилизма понимали, что го-
товая продукция представляет собой большую стоимость,
чем полуфабрикаты, и, соответственно, повышает величину
активности торгового баланса. В 1670 году Роджер Коук ут-
верждал, что экспорт продукции, не прошедшей конечной
переработки, не представляет никакого смысла с точки зре-
ния теории торгового баланса. Аргументируя данное положе-
ние, он указывал, что «... голландцы ввозят много товаров и
процветают, а ирландцы экспортируют в восемь раз больше,
но становятся все беднее»85. Ч. Давенант в «Эссе о торговле с
Ост-Индией» утверждал, что наибольшая прибыль от сукон-
ной промышленности, как впрочем и любой другой, может
быть получена только посредством экспортирования гото-
вой продукции в другие страны. При этом Давенант считал,
что обязательным условием выгодного экспорта суконных
изделий является их низкая себестоимость, поскольку при-
быль единицы торговой массы тем выше, чем больше труда
приложено к переработке исходного сырья и чем дешевле об-
ходится этот труд. Другими словами, автор полагал, что для
дешевого производства материальных благ необходимо оби-
лие дешевых рабочих рук. В «Рассуждении об общественных
доходах» он писал: «У меня есть все основания полагать, что
количество нищих, получающих милостыню, насчитыва-
ет 1 200 000, но если бы они работали, то это бы приносило
ежегодный доход в 600 000 фунтов»86. Фактически Давенант
рассматривал труд как важнейший элемент формирования
меновой стоимости товара.
Важнейшую роль труда во всех видах человеческой де-
ятельности отмечали Д. Локк и Д. Беллере. Д. Локк, рассмат-
ривая феномен частной собственности, писал: «... если хлеб
ценнее желудей, вино ценнее воды, а сукно или шелк ценнее
листьев, шкур и мха, то этим мы целиком обязаны труду ..,
труд составляет гораздо большую часть стоимости тех вещей,
которыми мы наслаждаемся в этом мире»87. Уже в конце XVII
132
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
века в «Эссе о бедняках, мануфактурах, торговле и планта-
циях» (1699) данную мысль Петти практически воспроизвел
Джон Беллере: «Земля, скот, деньги — основы богатства, но
они мертвы без людей, которые вдыхают в них жизнь»88.
Первым же экономистом, высказавшим мысль о том, что
качество рабочей силы, то есть, человеческого капитала, яв-
ляется важнейшим фактором увеличения благосостояния
нации, был У. Петти. Своим широко известным утверждени-
ем «Труд — это отец и активный принцип богатства, а зем-
ля— его мать» он воздал должное обоим «первичным факто-
рам производства», которыми позже занимались теоретики
классической политической экономии. Петти также создал
теорию трудовой стоимости, позже ставшую одним из клю-
чевых положений политической экономии. Он сформулиро-
вал тезис о том, что равенство меновой стоимости товаров
означает ни что иное, как равенство затрачиваемого на их
производство труда: «...если кто-нибудь может добыть из пе-
руанской почвы и доставить в Лондон одну унцию серебра в
то самое время, в течение которого он в состоянии произвес-
ти один бушель хлеба, то первое представляет собой естест-
венную стоимость другого»89.
Еще одна заслуга Петти состоит в том, что он первым
обосновал экономическую выгодность разделения труда.
Так, объясняя причины экономического процветания Гол-
ландии, он указывал, что, благодаря развитию кораблестрое-
ния, голландцы могут позволить себе разные виды кораблей
для перевозки различных товаров. «Легкие и небольшие —
они используют для мачт, балок, древесины, а тяжелые — для
свинца, камней и железа; одни — для бурного моря, а дру-
гие — для тихих рек», — писал экономист90. Петти считал,
что данный принцип работает и в мануфактурном произ-
водстве. Чем глубже разделение труда, тем меньше операций
должен выполнять рабочий, тем меньше ему надо платить, и
тем ниже будет себестоимость продукции: «... как будет де-
шевле ткань, если один прочесывает шерсть, другой — окра-
шивает, а третий — ткет, а четвертый — упаковывает?», —
133
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
вопрошал он91. Петти являлся убежденным сторонником
низкой заработной платы, которая, по его мнению, только
стимулирует производство. Он считал, что высокая заработ-
ная плата лишь поощрила бы лень, а при удвоении ее вели-
чины число рабочих часов сократилось бы вдвое. Подобных
же взглядов относительно оптимального уровня заработной
платы придерживался Д. Локк, когда обосновывал необходи-
мость привлечения в страну возможно большего числа им-
мигрантов. Приток новой рабочей силы должен был, по его
мнению, повысить плотность населения и снизить тем са-
мым и так непомерно высокие заработные платы английских
рабочих92.
Некоторые экономисты уже в конце XVII века отмечали,
что величина заработной платы может определяться объек-
тивными факторами: производительностью труда, состояни-
ем рынка труда. В частности, публицист Джон Кэри писал:
«Болота осушаются, плодородие почв повышается благодаря
акведукам; крестьянин обрабатывает землю бороной, а не
граблями и привозит урожай на телеге, а не на лошади; кни-
ги печатаются, а не изготовляются вручную ... это и многое
другое снижает количество требуемых рабочих рук и, сле-
довательно, повышает уровень заработной платы тех, у кого
есть работа»93. Кэри полагал, что результатом технического
прогресса и характеристикой процветающей национальной
экономики являются высокая заработная плата, и соответс-
твенно, высокие цены на производимую продукцию.
Среди немногих экономистов XVII века, которые, как и
Кэри, не разделяли мнения о том, что заработная плата долж-
на быть обязательно низкой, можно упомянуть Д. Чайлда. По
его мнению, уровень заработной платы определяется, с одной
стороны, спросом на рабочую силу, а с другой — ее предло-
жением, вызываемым этим спросом. Таким образом, Чайлд
рассматривал рабочую силу как товар, цена которого опреде-
ляется спросом и предложением на свободном рынке. Как и
Кэри, Чайлд считал высокий уровень заработной платы не-
погрешимым свидетельством богатства страны.
134
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
Однако в целом, среди экономистов второй половины
XVII века господствовала убежденность в оптимальности
низкой заработной платы, которая обосновывалась причи-
нами разного характера. Экономическая причина состояла в
том, что низкая оплата труда гарантировала уменьшение се-
бестоимости производимой продукции, а, следовательно, бо-
лее высокую прибыль при ее продаже. Социальная причина
заключалась в том, что, по бытовавшему в ту пору мнению,
низкая заработная плата обеспечивала большую занятость и,
следовательно, являлась одним из способов борьбы с безра-
ботицей. Несомненно, что многие заявления в пользу низкой
заработной платы выражали также и классовые интересы
развивающейся буржуазии, поскольку интересы рабочих еще
не стали политическим фактором.
Концепция предпочтительности низкой оплаты труда пол-
ностью укладывалась в рамки возникшей в данный период
примитивной теории безработицы. В соответствии с ней,
люди не могут найти работу за зарплату, обеспечивающую
прожиточный минимум, поскольку их очень много, а более
щедрое обеспечение «работоспособного бедняка» ухудшает
положение рабочего класса в целом. Необходимо отметить,
что Англия второй половины XVII века уже страдала от из-
бытка рабочей силы и «располагала» многими бедняками,
лишенными средств к существованию. Подобное положение
вещей являлось результатом начавшегося еще в середине XV
века процесса экспроприации крестьянства. Структура сред-
невекового общества исключала безработицу и нищету: оно
предоставляло место каждому, кого признавало своим чле-
ном. Как правило, уровень безработицы был незначитель-
ным: она затрагивала ограниченный круг лиц, порвавших со
своей средой или изгнанных ею и ставших в результате этого
нищими, бродягами и разбойниками. Массовая безработица
была еще неизвестна средневековью, за исключением тех слу-
чаев, когда она являлась следствием социальных бедствий,
таких как опустошительные войны, междоусобицы и эпиде-
мии.
135
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Положение дел стало меняться с середины XV века. Разру-
шение средневекового мира, сопровождавшееся социальны-
ми переворотами, само по себе являлось достаточным объяс-
нением массовых страданий и нищеты. Аграрная революция
не только привела к стремительной пауперизации (обнища-
нию) населения, но и послужила причиной более быстрого
роста безземельного пролетариата по сравнению с факти-
ческим спросом на рабочую силу. По образному выражению
К. Маркса, «...английский рабочий класс из своего золото-
го века безо всяких переходных ступеней попал в железный
век»94.
В связи с этими обстоятельствами английское прави-
тельство в XVII веке столкнулось, прежде всего, с админис-
тративной проблемой. Нарастающее число нищих и бродяг
превысило возможности частной благотворительности, и на
смену ей должна была прийти организованная государством
помощь. В Англии принимаемые меры по борьбе с паупериз-
мом были систематизированы в «Законе о бедных» 1601 года,
который ввел постоянный обязательный налог в пользу бед-
няков. Налог представлял собой подать, взимаемую в каждом
церковном приходе на поддержание нищих прихожан. Эту
повинность несли преимущественно состоятельные члены
прихода95.
Подобная социально-благотворительная система, хотя и
просуществовала несколько веков, была недостаточно эф-
фективной в борьбе со стремительным обнищанием английс-
кого населения. Правительство пыталось усовершенствовать
«Закон о бедных» путем внесения, обсуждения и принятия
бесчисленных поправок, но до 1834 года он не претерпел су-
щественных изменений. Поэтому законодательство королевы
Елизаветы Тюдор стало объектом критического анализа мно-
гих экономистов XVII века. Ч. Давенант прямо утверждал,
что акт о содержании бедных поощряет праздность и попро-
шайничество и, в конце концов, приведет к упадку английс-
кого мануфактурного производства»96. Д. Норт отмечал, что
«... акт о содержании бедных лишил английских работников
136
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
трудолюбия и предусмотрительности; получив пособие, они
бездумно тратят его, не думая о старости и болезнях»97. Луч-
шее подтверждение несостоятельности «Закона о бедных», по
мнению Норта, это огромное количество людей, для которых
бродяжничество стало профессией. «К сожалению, — пи-
сал он, — толпы попрошаек, наводнявших улицы Лондона и
сельскую местность, после принятия этого закона не исчезли,
напротив, их стало больше»98.
Правительство Карла II, столкнувшись с проблемой пау-
перизма, попыталось ее решить, приняв в 1662 году Акт об
оседлости. В соответствии с этим законом «... пришелец, за-
ставлявший власти прихода опасаться, что он в будущем мо-
жет нуждаться в материальной поддержке прихода, в течение
40 дней после его появления мог быть задержан и под стра-
жей возвращен на прежнее место жительства»99. Данный за-
кон прикрепил бедняков к своим приходам, препятствуя их
свободному передвижению по стране в поисках работы.
Практически единственным экономистом этого периода,
выразившим свое негативное отношение к Акту об оседлос-
ти, был Д. Норт. Он полагал, что свободный мобильный ры-
нок рабочей силы будет способствовать эффективному пе-
рераспределению рабочих рук между сельским хозяйством
и мануфактурным производством. «Бедный человек должен
иметь право распоряжаться собой в зависимости от обсто-
ятельств и своих склонностей. Он может работать батраком
в поле, в шахте, в большом городе или у моря, в общем, где
ему угодно»100. Д. Норт негативно отзывался о государствен-
ной благотворительности, которая поощряет добровольную
безработицу, и делал акцент на предприимчивость и актив-
ность каждого индивидуума: «Люди еще не настолько отупе-
ли от пьянства, чтобы быть неспособными содержать себя и
свою семью, а хороший работник не будет сидеть в трактире,
заливая свои беды крепкими напитками»101. Таким образом,
осознавая тяжесть положения, в котором находилось подав-
ляющее большинство населения Англии, Норт, в отличие от
многих своих современников, решение проблемы борьбы с
137
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
пауперизмом видел в формировании рынка труда, функцио-
нирующего в соответствии с принципами laissez-faire ( сво-
бодной торговли).
Неэффективность борьбы с безработицей и пауперизмом
социально-благотворительными методами, с одной стороны,
и потребность в дешевой рабочей силе, с другой, стимулиро-
вала разработку способов социального обеспечения бедняков
посредством вовлечения их в трудовую деятельность. Среди
множества книг, памфлетов и статей данного периода, харак-
теризующихся подобным подходом к проблеме пауперизма,
своей конструктивностью выделялся трактат Мэтью Гэйла
«Рассуждение, касающееся обеспечения бедных» (1683). В
нем наряду с критикой елизаветинского «Закона о бедных»,
автор сделал попытку дать свой вариант построения эффек-
тивной системы социального обеспечения бедняков. Прежде
всего, Гэйл привел доводы в доказательство необходимости
заботы о неимущих слоях населения. И если первые из них
выдержаны в средневеково-христианских этических тради-
циях: «Действия, направленные на облегчение участи неиму-
щих— это акт величайшего милосердия и наш долг перед
Всемогущим Господом», то дальнейшую аргументацию Гэйл
переводит в более практическую плоскость. «Забота о бед-
ных — это показатель высокой гражданской сознательности
и политической мудрости, — заявлял он, — поскольку нище-
та изнеживает умы, делает людей ленивыми, недисциплини-
рованным и, главное, неспособными к труду»102.
Гэйл разделял широко распространенное в то время убеж-
дение, что нация тем богаче, чем она многочисленнее. Но в
Англии, по его мнению, все происходит наоборот: «В нашей
стране бедняки находятся в самом плачевном положении, их
число неумолимо растет; не имея возможности найти работу,
они ведут праздный образ жизни, приучая своих детей к бро-
дяжничеству и воровству». Никак не способствуют улучше-
нию положения дел и суровые законы против бродяг и воров.
С точки зрения Гэйла, «... правильные меры по предотвраще-
нию нищеты и всех вытекающих из нее последствий гораздо
138
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
эффективнее, чем все королевские тюрьмы и виселицы»103.
Можно предположить, что выступление Гэйла против крова-
вых законов того времени, присуждавшим к смертной казни
за незначительную кражу и иное правонарушение, было вы-
звано не филантропическими соображениями, а стремлени-
ем сохранить для нации как можно больше трудоспособного
населения.
Перед тем, как предложить свой план, Гэйл проанализиро-
вал елизаветинские статуты, касающиеся обеспечения бед-
ных. Управление фондом, собранным за счет налога в пользу
бедняков, было поручено, согласно указу Елизаветы, избира-
емым для этой цели неоплачиваемым местным представите-
лям. В связи с практической неэффективностью, по мнению
Гэйла, их работы, первый спорный вопрос заключался в том
нужен ли контроль за работой этих представителей, а, если
нужен, то на центральном или местном уровне? Второй воп-
рос, — это способ выдачи пособия: будут ли бедняки сами
получать пособие или содержаться в работном доме? По ели-
заветинскому закону, первоначально происходила раздача
вспомоществования, что сопровождалось множеством ад-
министративных злоупотреблений. Гэйл подвергал критике
этот способ социального обеспечения и выдвинул на первый
план работные дома — государственные приюты для неиму-
щих, в которых последние должны были отрабатывать свое
содержание, выполняя различные общественные работы.
Согласно плану Гэйла, сумма, необходимая для организа-
ции приходских работных домов, должна была собираться
посредством специального налога, размер которого опреде-
лялся бы мировыми судьями. Надзор над работными домами
осуществлялся бы ежегодно избираемыми хозяином и двумя
надсмотрщиками, в обязанности которых входил контроль
над тем, чтобы деньги, затраченные на создание и содержа-
ние работного дома, окупались. Для того чтобы деятельность
подобных «контролеров» была прозрачной для членов прихо-
да, в конце каждого года они должны были представлять ми-
139
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ровым судьям ( т.е. представителям местной власти) отчеты о
своих расходах.
Интересно, что одним из главных достоинств данного
плана, Гэйл считал его обязательный характер. Так, он пи-
сал: «Если какой-нибудь человек откажется поступить в ра-
ботный дом без уважительных на то причин, то власти име-
ют право поместить его туда принудительно»104. Эффект от
введения данной системы, по убеждению автора, не замед-
лит сказаться через семь лет. «Благосостояние нации уве-
личится, люди станут трудолюбивыми и добродетельными,
каждый будет есть честно заработанный хлеб. К тому же,
значительно возрастет объем производимой отечественны-
ми мануфактурами продукции, что соответственно приве-
дет к росту экспорта и повышению активности торгового
баланса»105.
Аналогичный проект трудоустройства пауперов и ликви-
дации безработицы принадлежал Д. Чайлду. В «Новом рас-
суждении о торговле» (1694) он отмечал, что «удручающее
положение английских бедняков, страдающих от холода, го-
лода и отсутствия одежды, толкает их на воровство и попро-
шайничество»106. Автор предлагал специальным актом пар-
ламента создать в Лондоне Совет по делам бедных, который,
собрав деньги с приходов, основал бы в каждом из них работ-
ные дома и больницы, а также ломбарды и банки для улучше-
ния участи бедняков. Чайлд даже выдвигал идею о том, что
бедняков следует высылать на плантации, чтобы «...они тру-
дились там на благо Англии»107.
Сходных с вышеупомянутыми авторами взглядов на про-
блемы пауперизма и безработицы придерживался Д. Локк.
«Если бы можно было руки всех способных трудиться, при-
ложить к труду, — подчеркивал он, — то большая часть
средств, идущая на поддержание бедных, сократилась бы»108.
По мнению философа, панацеей явилось бы введение стро-
гих законов, которые преследовали бы бродяг, ведущих праз-
дный образ жизни и паразитирующих за счет других людей.
Один из предложенных Локком законов вменял в обязаннос-
140
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
ти местных властей задерживать бродяг мужского пола в воз-
расте от четырнадцати до пятидесяти и препровождать их в
ближайшие морские порты. Там их должны были привлекать
к тяжелому труду на кораблях «при суровой дисциплине, за
жалованье солдата и наказывать как дезертиров за отлучку
без разрешения на берег»109. Бродяг старше пятидесяти лет
следовало нагружать тяжелой работой в исправительных до-
мах. В случае неподчинения установленным порядкам или
уклонения от работы срок пребывания на кораблях или в
исправительных домах продлевался при содержании с более
строгой дисциплиной.
Проблема пауперизма в Англии к концу XVII века была
настолько острой, что различные варианты ее решения об-
суждались во многих социально-экономических произве-
дениях данного периода. Д. Дефо в «Очерке о проектах», в
отличие от сугубо прагматично-насильственной концепции
М. Гэйла, Д. Локка и Д. Чайлда, предложил более гуманный
подход, включивший в себя ряд социально прогрессивных
нововведений. В частности, он поднял вопрос о необходи-
мости пенсионного обеспечения лиц, потерявших трудоспо-
собность. «Почему, — спрашивал автор, — люди, находясь в
цвете молодости и здоровья, не задумываются о том време-
ни, когда они станут старыми и больными? Разве, будучи еще
в состоянии работать, они не могут регулярно откладывать
небольшие суммы в надежное место на случай, если не смо-
гут обеспечить себя в старости?»110.
Дефо предлагал создать в каждом приходе специальные
пенсионные фонды, куда могли вступить желающие из числа
трудоспособного населения не старше 50 лет, за исключени-
ем нищих и солдат. Процедура регистрации была предельно
проста: назвать имя, занятие, место временного проживания;
внести вступительный взнос в размере 6 пенсов и ежеквар-
тально вносить под 1 пенсу. Собранные средства должны
были обеспечить оказание материальной помощи в случае
болезни или несчастного случая. По мнению Д. Дефо, введе-
ние пенсионного обеспечения в совокупности с «всеобщим
141
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
публичным отказом от подаяния нищим» в кратчайшие сро-
ки ликвидирует проблему пауперизма.
Наиболее прогрессивные экономисты конца XVII века
считали борьбу с пауперизмом государственной обязаннос-
тью. Так У Петти в «Трактате о налогах и сборах» возлагал на
государство важные функции по обеспечению полного ис-
пользования рабочей силы, а также по повышению качества
последней. Петти предлагал за счет государственных средств
обеспечивать бродяг и нищих работой по постройке дорог,
возведению мостов и плотин, разработке рудников. Однако
в основе этого предложения лежала не столько гуманность,
сколько экономический расчет, ведь, согласно убеждениям
Петти, «...разрешение кому-либо нищенствовать — это более
дорогостоящий способ содержания тех людей, которым за-
кон природы не разрешает умереть с голоду»111.
Твердая убежденность публицистов в том, что бедняки
должны обязательно работать, распространялась и на детей.
Экономисты того времени рассматривали детей наравне со
взрослыми в качестве полноценной рабочей силы. Здесь еще
сказывались традиции средневековья, когда люди приобща-
лись к производительному труду с детских лет. И если пона-
чалу дети, в основном, работали в сфере сельского хозяйства,
то развитие мануфактурного производства открыло новые
возможности для обеспечения занятости детей. Для боль-
шинства экономистов XVII века детский труд был абсолют-
но естественным явлением. Они даже видели в детском труде
благо для трудящихся масс и рассматривали детские зара-
ботки как чистую прибавку к семейному доходу рабочих, не
принимая во внимание то негативное влияние на заработную
плату взрослых, которое неизбежно оказывала детская кон-
куренция. К примеру, М. Гэйл в проекте создания работных
домов отмечал, что дети будут в них учиться чтению и пись-
му и также заниматься общественными работами112. Д. Локк
предлагал создать в каждом приходе специальные «работ-
ные» школы, где бы дети от трех до четырнадцати лет могли
компенсировать расходы на свое содержание, выполняя по-
142
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
сильную работу. По мнению Локка, эти школы «почти ниче-
го не стоили бы приходу и очень скоро окупились бы с лих-
вой»113.
Д. Чайлд полагал, что дети должны выполнять работу,
посильную для их возраста: «Дети бедняков также будут
обучаться общественно полезным работам, к примеру, —
утверждал он, — девочки будут чинить одежду, прясть, про-
чесывать шерсть и т. д.»114. Д. Граунт в своем труде «Естест-
венные и политические наблюдения, сделанные на основе
таблиц смертности» (1662) с негодованием писал о «...сиба-
ритствующих» женщинах и детях, которые ничего не дела-
ют и лишь тратят то, что другие зарабатывают тяжким тру-
дом»115. Для экономистов XVII века главным было увеличение
количества рабочих рук любыми средствами, поскольку это
влекло за собой уменьшение размера заработной платы, мак-
симальное сокращение затрат на производство товаров, а,
следовательно, возможность получения больших доходов при
реализации товара.
Таким образом, становится очевидным, что предлагавши-
еся методы борьбы с пауперизмом носили преимущественно
прагматический характер и мотивировались в первую оче-
редь стремлением сформировать насыщенный и дешевый
рынок труда. Известный публицист Джон Беллере, полагав-
ший, как и многие зрелые меркантилисты, источником наци-
онального благосостояния труд, даже подсчитал ежегодные
убытки, причиняемые Англии массовой безработицей, по
его оценкам, равнявшиеся четырем миллионам фунтов стер-
лингов. Подавляющее большинство экономистов второй по-
ловины XVII века, постоянно «беспокоились» о том, как «за-
ставить бедных работать» и как бороться с «праздностью».
Беллере писал: «Богатые могут существовать исключительно
за счет труда всех остальных: помещики — за счет арендато-
ров, купцы — за счет ремесленников»116.
Еще один вопрос, находившийся в тесной связи с призна-
нием экономистами второй половины XVII века роли труда в
создании богатства и получивший широкое развитие у мер-
143
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
кантилистов, — это теория народонаселения. Убежденность
У Петти, Д. Чайлда, С. Фортри, Р. Коука и других экономистов
в огромной значимости человеческого фактора (населения) в
процессе создания материальных благ полностью соответс-
твовали настроениям эпохи. Практически все они с энтузиаз-
мом относились к идее «населенности» (populousness) и быст-
рого роста численности населения. С середины XVII и вплоть
до XVIII века стало общепринятым, что многочисленное и
растущее население было наиболее важным признаком и
причиной благосостояния; оно является величайшим досто-
янием, каким только могла обладать любая нация. Это убеж-
дение пришло на смену господствовавшим в конце XVI — на-
чале XVII вв. страхам перед перенаселением. Так еще в 1609
году Роберт Грэй в «Речи к Виргинии» писал: «Нет ничего
более опасного для государства, чем постоянный рост насе-
ления. Когда количество людей увеличивается, для страны
наступает период трудностей, поскольку как избыток крови
вызывает лихорадку, так и перенаселение вызывает нищету и
бедствия»117.
После реставрации монархии в 1660 году взгляды на зна-
чение населения изменились. Во второй половине XVII века
Англия оказалась в числе тех европейских стран, правитель-
ства которых взяли курс на поощрение роста численности
населения всеми доступными им средствами. Однако моти-
вация этого политического курса была различной. Франция
нуждалась в людской силе для воплощения в жизнь военных
амбиций Людовика XIV, особенно после потери гугенотов
в связи с отменой Нантского эдикта в 1686 году. Германия
была буквально опустошена: в сражениях Тридцатилетней
войны она потеряла почти треть своего населения. Однако,
если страны континентальной Европы стремились увели-
чить количество подданных, то целью Англия было увели-
чение численности работоспособного населения. Другими
словами, стремление Англии к росту народонаселения объ-
яснялось скорее экономическими, нежели военными или де-
мографическими мотивами. По представлениям зрелых мер-
144
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
кантилистов второй половины XVII века для поддержания
активного внешнеторгового баланса необходимо вывозить
как можно больше ценных товаров, в создании которых ос-
новное значение имел труд. Из положения: «труд — источник
богатства», — автоматически вытекал следующий тезис: «на-
селение — величайшее сокровище страны». В 1673 неизвест-
ный автор писал: «Англия ни в чем так не нуждается, как в
людях, работящих и умелых, которые, производя сельскохо-
зяйственные и промышленные товары, будут способствовать
росту национального благосостояния»118. Памфлетист К. Рей-
нел в произведении «Настоящий интерес Англии» жаловался
на невысокую плотность населения Англии, которая, по его
мнению, была причиной снижения размеров производства
и покупательной способности: «Тридцать тысяч погибли за
время гражданской войны, двадцать тысяч переселились в
Ирландию и плантации, еще двадцать тысяч унесла чума и
другие болезни. Если мы увеличим население на миллион, мы
увидим, как улучшится состояние сельского хозяйства, тор-
говли и промышленного производства»119.
Все возрастающее значение, которое придавали эконо-
мисты второй половины XVII века человеческому фактору в
процессе создания благосостояния, и тот факт, что, по мне-
нию меркантилистов, привлечение людских ресурсов для од-
ной страны оборачивалось убытком для другой, определило
их отношение к иммиграции. Английские политические де-
ятели и экономисты были сторонниками широкой иммигра-
ции иностранцев-протестантов, бежавших от религиозных
преследований на родине. Многие публицисты и экономис-
ты выступали за натурализацию иностранцев, то есть за
уравнение их в гражданских правах с англичанами. У. Пет-
ти в «Политической арифметике» с уважением отзывался о
мудрой политике голландцев, которые, принимая иностран-
цев, получают сразу несколько выгод. Прежде всего, они из-
бавляют себя от самых «неблагодарных», по мнению Петти,
профессий — солдат и сельскохозяйственных работников.
И, наконец, они увеличивают численность населения, так
145
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
как дети иностранцев становятся полноценными граждана-
ми Голландии120.
В отличие от голландцев, отдававших на откуп иностран-
цам вышеуказанные профессии, некоторые английские эко-
номисты, напротив, приветствовали натурализацию умелых
ремесленников и состоятельных купцов. Они считали, что
обмен опытом и здоровая конкуренция будут поощрять раз-
витие торговли и мануфактурного производства. В трактате
«Интерес Англии» (1673) Самуэль Фортри выделял фактор
конкуренции в качестве стимула экономического развития
страны. «Англичане такие же ловкие и умелые, как и пред-
ставители других наций, — подчеркивал он. — Конкуренция
с иностранцами только поспособствует увеличению наци-
онального богатства и в любом случае укрепит Англию»121.
Роджер Коук, доказывая выгодность экономической деятель-
ности иммигрантов, писал: «Нет нужды перечислять все вы-
годы, приносимые бельгийцами, которые ведут торговлю в
Кентербери, Норвиче и Кольчестере, но я отмечу следующее.
Еженедельная прибыль от Мэйдстоунской ярмарки возрос-
ла с 30 до 1000 фунтов стерлингов, с тех пор как в ее работе
принимают участие шестьдесят семей, прибывших из других
стран»122. Д. Дефо также считал, что увеличение численнос-
ти населения будет успешно способствовать развитию анг-
лийской торговли. Именно поэтому он неоднократно выска-
зывался в поддержку Закона о натурализации иностранцев.
«Увеличение рабочих рук в нации усиливает и обогащает
страну», — отмечал публицист123. Опасаясь иностранной кон-
куренции на рынке труда, Дефо предлагал расселить иммиг-
рантов на пустующих землях в небольших колониях, чтобы
они «работали только для себя»124. Таким образом, по мнению
Дефо, они будут увеличивать общественное богатство, не ли-
шая работы местных жителей, и спустя некоторое время ас-
симилируются и станут «прирожденными англичанами».
В защиту натурализации иностранцев выступал также
Д. Норт, который был убежденным сторонником высокой
мобильности рабочей силы, как в местном, так и в междуна-
146
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
родном масштабе. «Нельзя ожидать, — писал он, — что лени-
вые и завистливые ремесленники одобрят приход в Англию
иностранцев, которые, как они постоянно жалуются, едят их
хлеб и забирают их работу. Но для нации в целом они при-
несут выгоду и тем, и другим. Поэтому, если бы парламент
принял акт о натурализации иностранцев, мы получили бы
преимущество перед другими странами»125.
Дальше всех пошел У Петти, высказав мысль о выгодах,
которые может принести международный обмен опытом. Так,
чтобы вернуть преимущество в суконной промышленности,
он предлагал совершенно «не меркантилистическую» меру:
«Предположим, что голландцы превосходят нас своим искус-
ством; в таком случае, не лучше ли будет для нас перетянуть
к нам некоторое число их умелых рабочих или послать туда
наиболее способных наших людей, чтобы там изучить их ис-
кусство? Если они успеют в этом, то, будет очевидно, что это
был более естественный путь, нежели бесконечные разгово-
ры о сопротивлении природе, задержке ветра и моря и так
далее»126.
Однако, несмотря на многочисленные публикации в за-
щиту натурализации иностранцев, отношение в Англии к
данной проблеме было неоднозначным. Если в период про-
тектората Оливера Кромвеля несколько голландских купцов
получили гражданские права (1657 г.), то сразу же после Рес-
таврации появились памфлеты с требованием денонсировать
данный акт и заставить платить иностранцев специальные
налоги. Очевидно, что авторы подобных памфлетов выража-
ли интересы финансистов и промышленников Лондонского
Сити, опасавшихся экономической конкуренции и надеяв-
шихся, что режим восстановленной монархии будет менее
лояльным по отношению к иностранцам, чем режим Кром-
веля. В «Петиции королю от лондонских ремесленников» го-
ворилось следующее: «Узурпатор Кромвель своей неразум-
ной политикой не только попрал английские законы, но и
до основания разрушил английскую торговлю. В результате
иностранцы ежедневно импортируют из Франции и других
147
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
стран такие запрещенные товары, как шелка, кружева, драго-
ценности, продают их оптом и в розницу, нарушая королев-
ские статуты и старинные привилегии Лондона»127. Усилия
ставленников финансовой и аграрной буржуазии частично
оправдались, поскольку борьба за билли, дарующие граждан-
ские права иностранцам, продолжавшаяся в парламенте на
протяжении правления Стюартов, была практически безре-
зультатной.
В марте 1677 года в Палате лордов был зачитан билль о
разрешении иностранцам, имевшим семилетний опыт в
торговых делах и разделявшим протестантскую веру, вести
торговлю в пригородах Лондона, в Суррее и Эссексе. В пер-
вую очередь это касалось французов-гугенотов, которые
бежали в Англию, спасаясь от религиозных преследований.
Билль прошел в апреле 1677 года, но «застрял» в Палате об-
щин, так как депутаты предложили добавить в список пре-
тендентов на натурализацию ремесленников суконной и
гобеленной промышленности128. Аналогичные билли обсуж-
дались еще несколько раз, но не проходили из-за оппози-
ции представителей Сити, считавших, что прибытие инос-
транных купцов представляет серьезную угрозу торговым
интересам Англии. К тому же, не последнюю роль сыграли
опасения правительства лишиться солидных сумм, посту-
павших в результате сбора пошлин, которые обязаны были
платить иностранцы.
Процедура «платной» натурализации подверглась крити-
ке в памфлете «Великий интерес Англии» (1673), написан-
ном в защиту прав иностранцев. Анонимный автор писал:
«Предположим, что кто-то может потратить 50-60 фунтов на
себя, но его состояния не хватит на натурализацию жены и
детей; а «купленные» права не подлежат дальнейшему насле-
дованию»129. Однако выдержанные в подобном духе произ-
ведения были скорее исключением, а в целом, общественное
мнение того периода было настроено против натурализации
иностранцев. Негативное отношение к иммиграции харак-
теризует памфлет «Настоящее положение Англии» (1683),
148
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
анонимный автор которого предупреждал, что французские
гугеноты могут вытеснить англичан, и жаловался на то, что
«французские собаки едят хлеб английских купцов»130. По-
добные шовинистические настроения масс явились естест-
венной реакцией на католические настроения Якова II, от-
ношение которого к англиканской церкви и пуританам было
широко известно. Но в то же время такие взгляды являлись
отражением абсолютистско-монополистической формы за-
рождающихся капиталистических отношений. Торговые,
промышленные и аграрные монополии, поддерживаемые го-
сударственным аппаратом, противодействовали на идейном
и политическом уровнях конкуренции со стороны иностран-
ных предпринимателей.
Не случайно, что именно во время правления Якова II
была развернута широкомасштабная кампания против инос-
транцев и натурализации. Ее организатором стал представи-
тель Лондонского Сити, предприниматель, в 1684—1722 гг.
занимавший должность сборщика пошлин с иностранцев
Ричард Пирс. В свет вышли многочисленные публикации,
авторы которых ставили своей целью дискредитацию инос-
транцев и стремились настроить общественное мнение про-
тив натурализации. Натурализация иностранцев, особенно
французов, писали они, разрушит английскую торговлю и
мануфактурное производство; приведет к увеличению объ-
ема ввозимой продукции и нарушению торгового баланса. В
послании, адресованном палате общин, неизвестный автор
утверждал, что натурализация и допущение к торговле инос-
транцев «неразумны» по отношению к английским купцам и
опасны для государства. «В истории много примеров, дока-
зывающих, что все беды государства происходят от иност-
ранцев, — писал он, — так, евреи разрушили Египет, а варва-
ры — Рим. Я молю Бога, чтобы вы открыли глаза и осознали,
что проявление милосердия в отношении ненавидящих нас
французов, в конце концов, приведет к печальным последс-
твиям»131.
149
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Необходимо отметить, что помимо чисто экономической
подоплеки подобных настроений, важную роль играло об-
щественное противодействие постоянным попыткам рес-
таврации католицизма со стороны опиравшегося на подде-
ржку Франции короля. Поэтому одно из главных и наиболее
нелепых обвинений, со стороны публицистов, заключалось
в том, что французы подрывали основы религиозной ста-
бильности Англии, так как приезжали в «смешанном па-
пистско-протестантском» составе. «Разве найдется в мире
хоть один папист, который даст клятву верности и сдержит
ее? Так не удивляйтесь тому, что некоторые французские
купцы (притворяющиеся протестантами) действуют в ин-
тересах своего короля, — утверждал неизвестный памф-
летист. — По моему суждению, в один прекрасный летний
день следует выслать всех французских папистов на роди-
ну, а протестантов — в Ирландию, которая давно испыты-
вает недостаток в населении»132. Только спустя двадцать лет
после Славной революции, провозгласившей принцип веро-
терпимости и свободы совести, после ожесточенных парла-
ментских дебатов стало возможным принятие Акта о нату-
рализации (1709).
Интерес экономистов второй половины XVII века к на-
селению, как производителю и потребителю общественных
благ, дал импульс развитию исследований в области демог-
рафии. Естественно, что в это время еще не был накоплен
достаточный фактический материал, на котором можно
было бы строить теоретические конструкции. Следователь-
но, экономистам XVII века приходилось теоретизировать о
народонаселении, не обладая достаточным объемом надеж-
ных статистических данных. Все, чем им приходилось руко-
водствоваться, за исключением редких случаев, когда можно
было получить результаты местных наблюдений, это недос-
товерные указания и смутные представления. Обычно на-
учный анализ имеет дело с известными или считающимися
известными фактами: когда исследователь выстраивает их
в определенном порядке, интерпретирует, объясняет, уста-
150
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
навливает причинно-следственные зависимости и делает
обобщения на основании имеющихся фактов или данных.
Однако в изучаемый период основной задачей исследова-
теля народонаселения был не анализ имеющихся фактов, а
лишь их накопление, а также выяснение, насколько это было
возможно, их достоверности. Но все же работа этих иссле-
дователей, в первую очередь представителей «политической
арифметики», заложила основы более поздней теории наро-
донаселения.
Бесспорно, заслуга в разработке статистики естественно-
го движения населения во многом принадлежит Джону Гра-
унту. Его труд «Естественные и политические наблюдения,
сделанные на основе таблиц смертности» (1662) считается
первым серьезным демографическим исследованием в Анг-
лии. Расчеты вероятной продолжительности жизни, исполь-
зуемые в области страхования, изучение влияния прививок
на здоровье и долголетие, соотношение полов при рожде-
нии, средняя продолжительность брака в зависимости от
возраста мужа и жены, — вот только несколько аспектов из
большой области исследований, которые в течение после-
дующих ста лет развивались по направлениям, очерченным
Граунтом. И поэтому присвоенный ему титул «Колумб таб-
лиц смертности» однозначно характеризует его роль и зна-
чение в науке.
Заметим, что Граунт в мировоззренческом и методическом
плане испытал сильное влияние философских идей Т. Гоббса,
Р. Декарта, и, в особенности, Ф. Бэкона. Используя эмпири-
ческий метод последнего: наблюдение — сбор данных — экс-
перимент — и теория, Граунт смог понять природу тех массо-
вых явлений, которые можно назвать «законами». Объектом
научного изучения Граунта стала смертность, так как при от-
носительной устойчивости демографических процессов зна-
ние порядка вымирания поколений позволяло определить
длительность жизни и численность населения. Главными
источниками исходных данных для Граунта стали таблицы
смертности, представлявшие собой списки умерших и родив-
151
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
шихся жителей Лондона с распределением по полу, возрасту
и причинам смерти. Это дало Граунту возможность впервые
«рассмотреть смертность и рождаемость не в их единичных
проявлениях, как это делалось раньше, а в совокупности этих
событий, взятых за большие промежутки времени»133.
Проанализировав таблицы смертности и акты о крещении
с 1592 года, составленные на базе приходских регистров, Гра-
унт сделал вывод: в тот момент в Англии на тринадцать жен-
щин приходилось четырнадцать мужчин. Это объясняется
несколькими причинами, главная из которых состояла в том,
что из-за «женских болезней» женщины умирали чаще. Тем
не менее, исследователь не считал это препятствием для рос-
та населения. Напротив, он критиковал «папистские» госу-
дарства, где вследствие обета безбрачия, даваемого духовенс-
твом, на десять женщин приходится восемь мужчин. Такое
соотношение, по мнению автора, способствует либо падению
рождаемости, либо «повсеместной супружеской неверности,
прелюбодеянию и тайным абортам»134. Как и его современ-
ники, Граунт был сторонником теории популяционизма. Од-
нако рост населения, по его убеждению, должен происходить
строго в рамках закона, потому что «в вопросах размножения
ничем не ограниченное человечество уподобится, в лучшем
случае, лисицам»135.
Как и многие зрелые меркантилисты Граунт прекрасно
осознавал роль труда в создании национального богатства:
«Земля — лоно богатства, а труд — его отец.... Поэтому сте-
пень могущества правителя определяется народонаселением
его страны»136. Он приходил к заключению о том, что в инте-
ресах правителя всегда иметь в распоряжении точные статис-
тические данные о разных аспектах жизни своих подданных.
«Было бы не лишним знать, — подчеркивал Граунт, — сколь-
ко людей в настоящий момент проживает в стране, какого
они пола и возраста; чем они занимаются, к какой конфес-
сии они относятся и, соответственно, их потребительские
возможности»137. Последнее особенно важно для развития
промышленности и торговли, поскольку, именно потреби-
152
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
тельские расходы в то время считались активным началом
экономической жизни.
Таким образом, исследуя демографические аспекты жизни
Англии, Граунт обозначил ряд проблем законодательно-ад-
министративной системы страны, в частности, проблему т.н.
«гнилых местечек». Так, одним из явлений, привлекшим к
себе внимание Граунта, был стихийный рост населения Лон-
дона. Он отмечал: «Небольшие города как Линкольн, Винчес-
тер пустеют за счет оттока населения в Лондон; но все так же
посылают двух представителей в Парламент, в то время как
плотно населенный Лондон — всего четыре депутата»138. И
это в то время как, согласно подсчетам Граунта, английская
столица несла на себе 1/15 часть от всеобщего налогового
бремени.
Следует отметить, что Граунт был противником высокой
плотности населения, которая ассоциировалась с ростом го-
родов. Он полагал, что условия жизни в Лондоне хуже, чем
в провинции, обосновывая это утверждение с экологической
точки зрения. «Свежий деревенский воздух не может срав-
ниться с лондонским зловонием и духотой, оказывающим
вредное воздействие на здоровье и уменьшающим продолжи-
тельность жизни», — писал Граунт139. Тем самым он непроиз-
вольно обозначил экологические проблемы зарождающихся
мегаполисов.
Не меньший вклад в развитие демографии внес У. Петти.
Названия его трудов «Об увеличении человечества», «Как
удвоить население», «Рассуждение о браках» (1670 г.) свиде-
тельствуют о его однозначно популяционистской позиции в
отношении проблем народонаселения. Он выступал за вве-
дение наград за ранние браки и плодовитость, и штрафов за
холостой образ жизни и бездетные браки. Особый интерес
проявлял Петти к изучению роста населения Лондона. Про-
анализировав таблицы смертности, он, пришел к выводу, что
за последние сорок лет численность столицы увеличилась
вдвое, в то время как население всей страны осталось прак-
тически неизменным. В отличие от Граунта, Петти считал
153
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
высокую плотность лондонского населения не недостатком, а
достоинством, что не мешало ему видеть негативное влияние,
которое оказывал на законодательно-административное уст-
ройство отток населения из провинций в Лондон. «Так, еще
одним препятствием на пути к величию страны является ее
неправильное деление на административные округа (графс-
тва, епархии, приходы), и как следствие — их неравноценное
представительство в Парламенте». С его точки зрения это
не позволяет представителям власти нормально выполнять
свои функции, сама же власть уподобляется «нерационально
сконструированному и едва прикрепленному колесу, которое
только мешает движению»140.
В историю экономической мысли Петти вошел как основа-
тель статистики, названной им «политической арифметикой».
Петти предложил, что « ... в исследованиях вместо того, что-
бы пользоваться эпитетами в сравнительной и превосходной
степени и умозрительными аргументами... лучше выражать
свои мысли на языке цифр, весов и мер»141. В работе, которая
так и называется «Политическая арифметика» (1676), Петти
не только дал анализ конкретной экономической ситуации
на основе широкого использования фактических данных, но
и описал методы косвенного определения величины тех или
иных показателей, что было важно в условиях скудости ста-
тистических данных того времени. Основную практическую
выгоду от получения статистических данных он усматривал в
осведомленности государства о расходах населения. По мне-
нию Петти, который последовательно выступал за систему
косвенного налогообложения (акцизы и пошлины), считая,
что каждый должен платить налоги в соответствии с тем,
сколько он потребляет, это имело принципиальное значение
для эффективного пополнения государственного бюджета.
Еще более точное «статистическое» описание Англии
представил в своих трудах Грегори Кинг. В своем фунда-
ментальном исследовании «Естественные и политические
наблюдения состояния Англии» (1695г.) он осветил прак-
тически все аспекты жизни англичан в конце XVII века в
154
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
их количественном отношении, исходя из достаточно скуд-
ных, но более широких по сравнению с использовавшимися
Д. Граунтом в «Наблюдениях ...» (1662 г.) исходных статис-
тических данных. Во вступлении Кинг писал: «Мой трактат
целиком и полностью зависит от достоверного знания о ко-
личестве людей, населяющих Англию, а это можно узнать из
таблиц смертности, приходских регистров и других докумен-
тов общественного характера»142. Будучи последовательным
популяционистом и сторонником косвенного налогообло-
жения, Кинг особое внимание уделял проблеме роста насе-
ления Англии. Он рассчитал, что каждые сто лет прирост
населения Англии стабильно повышался: так если с 1300 по
1400 гг. он составил 440 000, то с 1600 гг. — 880 000 человек.
Годовой же прирост населения равнялся 9000 человек, «учи-
тывая обычную смертность, эпидемии чумы, гражданские
войны, кораблекрушения и отток людей на плантации»143.
По подсчетам Кинга, в 1695 году в Англии проживали пять с
половиной миллионов человек, относящиеся к выделенным им
социальным группам (лорды, баронеты, духовенство, эсквай-
ры, джентльмены, купцы, юристы, «люди искусства», офице-
ры, рабочие и бродяги). Хотя Кинг ничего не писал о проблеме
пауперизма, но полученные им цифровые данные свидетельс-
твовали о том, что английскому правительству не удалось с ней
справиться: количество нищих и бродяг насчитывало 2 милли-
она 795 тысяч, почти половину населения Англии144.
Используя статистический метод, Кинг сделал попытку
подсчитать национальный доход и национальное богатство
Англии. В отличие от современных представлений, он ис-
числял национальный доход только как сумму потребитель-
ских расходов населения (в основном, на продукты питания),
пренебрегая остальными составляющими, в том числе и до-
лей национального дохода, идущего на накопление. Однако,
несмотря на многие видимые в исторической перспективе
недостатки и неточности, работы Кинга сделались впоследст-
вии одними из самых ценных источников по истории и эко-
номике Англии вышеуказанного периода.
155
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Таким образом, ведущие экономисты второй половины
XVII века, оставаясь приверженцами теории активного тор-
гового баланса, все более отчетливо начинали понимать ту
основополагающую роль, которую в формировании меновой
стоимости товара (основы, по их мнению, приумножения на-
ционального богатства) играет трудовая деятельность во всех
ее многообразных аспектах. Безусловно, их оценка роли труда
была во многом неполной. В частности, не понимая абсолют-
ной ценности труда, они полагали, что продукт труда облада-
ет ценностью лишь постольку, поскольку он превращается в
объект внешней торговли, вывозится за границу и доставляет
стране в качестве своего эквивалента драгоценные металлы.
Даже «отец политической экономии» У. Петти писал, что сто-
имость создает не всякий труд, а только тот, который затра-
чен на производство золота и серебра, а стоимость продук-
тов труда в других отраслях производства определяется лишь
в результате их обмена на благородные металлы. Но, тем не
менее, к концу XVII века роль трудовой деятельности в ме-
новой стоимости товаров стала настолько общепризнанной в
среде экономистов, что в понятие «национальное богатство»
включалось не только материальное богатство, но и экономи-
ческая ценность человеческого капитала (его трудовых навы-
ков и квалификации). В 1693 году публицист Э. Хэлли писал:
«... слава и величие короля зависят только от количества его
подданных»145.
Подъем промышленного и аграрного производства и не-
обходимость снижения себестоимости товаров требовали
постоянного прироста трудовых ресурсов. И поскольку все
население рассматривалось экономистами исключительно в
качестве потенциальной рабочей силы, а рост людских резер-
вов сокращал производственные расходы, то с середины XVII
века широкое распространение получила теория популяцио-
низма, согласно которой государство должно поощрять рост
населения для формирования рынка дешевого наемного тру-
да. С другой стороны, рост населения, распад феодального
аграрного устройства и приток в города большого количес-
156
Глава 3. Экономическая мысль второй половины XVII века
тва людей, лишенных каких-либо средств к существованию,
поставил проблему борьбы с пауперизмом.
Для разрешения этого противоречия экономистами вто-
рой половины XVII века был предложен целый комплекс
мер, как по привлечению квалифицированной рабочей силы
и вовлечению в трудовую деятельность дополнительно жен-
щин и детей, так и по обеспечению занятости безработных
и неимущих слоев населения. Кроме этого, интерес к населе-
нию как производителю и потребителю общественных благ, а
так же необходимость выстраивания соответствующей пери-
оду развивающихся капиталистических отношений системы
налогообложения, дали импульс появлению фактически но-
вой науки — демографии.
В целом социально-экономическая мысль в Англии вто-
рой половины XVII века развивалась на фоне окончательного
формирования и закрепления капиталистических отноше-
ний в торговле, финансовой сфере, промышленном и аграр-
ном секторе. Основным результатом этого процесса стала
существенная трансформация концептуальных положений
меркантилизма, которые в концентрированном виде стали
выглядеть следующим образом:
1.	Деньги рассматриваются как товар и капитал, а не в
качестве простой меры благосостояния, что привело к
развитию базовых принципов построения финансово-
кредитной и налоговой системы страны;
2.	Формируется представление о собственности как о ка-
питале, позволяющем приумножать благосостояние, т.е.
собственность перестает быть мерой благосостояния,
а используется в получении доходов от торговли, про-
мышленного и сельскохозяйственного производства;
3.	Формируются представления о механизмах ценообра-
зования и основах свободной торговли;
4.	Основой государственного благосостояния в видении
меркантилистов считается, в первую очередь, торговля
продуктами собственного промышленного и аграрного
производства;
157
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
5.	Трудовая деятельность человека начинает рассматри-
ваться как существенный элемент в формировании то-
варной и меновой стоимости товара, а, следовательно,
вводятся понятия стоимости труда, свободного рынка
труда; определяются направления борьбы с паупериз-
мом (социальная благотворительность, государственное
трудоустройство, пенсионное и медицинское страхова-
ние); ищутся пути роста народонаселения и закладыва-
ются научные основы исследований в области демогра-
фии и статистики.
Таким образом, английские экономисты второй полови-
ны XVII века создали многие концепции, которые получи-
ли дальнейшее развитие в фундаментальном произведении
А. Смита «Богатство народов».
Заключение
Подводя некоторые итоги, нельзя не отметить, что
рассматриваемый период был отмечен бурным
развитием общественно-политической и эконо-
мической мысли. Данное обстоятельство объ-
яснялось целым рядом причин как сугубо прак-
тического, так и идейного плана. В трактатах, памфлетах, на
страницах печатных изданий, на заседаниях парламента раз-
ворачивалась грандиозная дискуссия, в которой приняли
участие представители практически всех слоев английского
общества, заинтересованных в создании и сохранении поли-
тически, экономически и социально стабильного государства.
Как следствие мощных социальных катаклизмов середины
XVII века в общественном сознании англичан верховная власть
окончательно теряет присущий средневековью божественный
ореол нелегитимной данности и постепенно начинает формиро-
ваться представление о том, что государство является главным
гарантом свободы, независимости и собственности каждого от-
дельно взятого индивидуума. Англичане, всегда отличавшиеся
высокой политической активностью, не могли оставаться рав-
нодушными к наиболее животрепещущим и острым проблемам
современной им действительности. Было очевидно, что смена
установившегося в 1660 году политического режима реставри-
рованной монархии, претендовавшей на восстановление пре-
жних привилегий в абсолютном объеме, это вопрос времени.
О настроениях нового короля говорил тот факт, что на про-
тяжении первых лет его правления наиболее приближенным к
нему лицом был граф Эдвард Гайд Кларендон, не скрывавший
стремления вернуться к старым порядкам. Карл II, государс-
159
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
твенный деятель средней руки, во всем стремился подражать
своему кузену Людовику XIV, блистательному «Королю-Сол-
нцу». Но суммы, которую ему выделял парламент, не хватало
даже на то, чтобы приблизиться к роскоши Версальского двора,
а его сторонники тори не смогли воспользоваться семнадцати-
летним парламентским большинством, чтобы законодательным
путем сконцентрировать в руках монарха прежние власть и пре-
рогативы. В памяти англичан были свежи воспоминания о двух
революционных десятилетиях, когда они собственноручно вер-
шили историю. Не помогли ни репрессии против тех, кто спо-
собствовал казни его отца (включая тех, кому посчастливилось
умереть до 1660 года), ни жестокие преследования пуритан,
проводившиеся в обход Бредской декларации (печально извес-
тный «Свод Кларендона»), ни политические процессы против
тех, кого считали наиболее опасными идеологическими против-
никами монархии. Так в 1684 году был приговорен к смертной
казни виднейший мыслитель и общественный деятель того вре-
мени — О. Сидней. Все это имело, скорее, обратный эффект, о
чем, в частности, свидетельствует и то обстоятельство, что даже
за кратковременный период пребывания у власти во время
правления Карла II вигской оппозиции удалось добиться боль-
ше, чем их противникам за семнадцать лет. Так, в 1679 году был
принят знаменитый Habeas Corpus Amendment, приобретший
значение одного из важнейших конституционных документов
Англии и свидетельствующий о формировании основ правово-
го общества.
В перестройке нуждались не только политическая система, но
и церковное устройство. Несмотря на секуляризацию обществен-
ного сознания, религия оставалась важной составляющей жизни
англичан. Сильнейшие антикатолические настроения, пронизав-
шие английское общество сверху донизу, временно приглушили
классовые противоречия в тот момент, когда возникла реальная
угроза реставрации католицизма, и неизменно ассоциировавшей-
ся с ним абсолютной монархии. Абсолютизм же воспринимался
как некий анахронизм, пережиток средневековья, а восстанов-
ление королевских привилегий в прежнем объеме — как грубое
160
Заключение
посягательство на главнейшее достижение Английской буржу-
азной революции, святая святых буржуазного общества — част-
ную собственность, что, несомненно, задевало интересы и круп-
ных землевладельцев, и буржуазии, и мелкопоместных джентри.
Следствием стали события 1689 года, когда Яков II был свергнут, а
на английский престол приглашен Вильгельм Оранский, в глазах
англичан олицетворявший и решение национальных проблем, и
надежную гарантию общественного блага.
Таким образом, именно практические задачи реорганиза-
ции государственного и церковного устройства определили
следующие основные проблемы политической и религиозной
дискуссии Англии второй половины XVII века:
•	происхождение и легитимность государства, сопостав-
ление монархической и республиканской форм правле-
ния, влияние баланса земельной собственности на фор-
му государственного устройства;
•	поиск моделей социально стабильного государственно-
го устройства, в котором были бы сбалансированы пра-
ва и обязанности индивидуума и государства;
•	распределение полномочий между различными ветвя-
ми государственной власти;
•	выбор оптимальной для государства нового типа структу-
ры взаимоотношений между светской и духовной властью;
•	степень реализуемости в реальных политических и эко-
номических условиях идеи веротерпимости как элемен-
та государственной политики.
С другой стороны, наряду с сохранением многих элементов
революционной идеологии, во второй половине XVII века об-
щественная мысль Англии постепенно утрачивает деструктив-
ную направленность, приобретая конструктивный характер. С
одной стороны, наблюдается некоторое «полевение» воззрений
консерваторов, которые, отдавая дань традиции, ратовали за не-
ограниченную монархию, но на деле, были не готовы отказаться
от собственности и буржуазных прав, полученных в результа-
те проклинаемой ими революции. Это лучшим образом проде-
монстрировали события Славной революции 1688-1689 гг. Те,
161
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
кто еще несколько лет назад яростно противились принятию
Билля об исключении герцога Йоркского из права наследования
престола, приводя мыслимые и немыслимые аргумента в поль-
зу наследственной неограниченной монархии, предали Якова II
именно в тот момент, когда он решил выступить в так усердно
восхваляемом ими амплуа абсолютного монарха. Об идеологи-
ческом кризисе свидетельствовал и тот факт, что в период Рес-
таврации представителями консервативного направления не
было создано ничего принципиально нового, того, что могло бы
сравниться с теоретическими достижениями их противников по
значимости и силе воздействия на общественное сознание. Роя-
листы по-прежнему оперировали положениями из «Патриарха»
Р. Фильмера 1650 года, а «Левиафан» Э.Г. Кларендона не произ-
вел такого резонанса, как одноименное произведение Т. Гоббса,
и был слишком одиозен для постреволюционного общества.
С другой стороны, налицо заметное смягчение радикаль-
ных взглядов большинства политических и религиозных
мыслителей данного периода. В частности, даже теории об-
щественного договора и народного суверенитета, которые
были базисом политической идеологии Английской буржу-
азной революции, в среде мыслителей и публицистов в пос-
треставрационный период воспринимались скорее в виде
абстрактных идеалов, нереализуемых на практике реального
государственного строительства.
Большинство практических политиков и публицистов дан-
ного периода в своих речах и памфлетах выступали сторон-
никами разумного политического компромисса, что в пер-
вую очередь отражало настроения различных (в том числе
и малоимущих) слоев английского общества, в полной мере
испытавших на себе экономическое и социальное бремя ре-
волюции и гражданской войны. Движущей силой и основной
целью политической борьбы и, соответственно, политической
публицистики было сохранение и приумножение тех эконо-
мических (в первую очередь касающихся земельной собствен-
ности) результатов, которые были получены лендлордами и
земельной буржуазией в период революции и реставрации.
162
Заключение
Кроме того, опасность нового перераспределения собствен-
ности делала необходимым создание системы законодатель-
ных барьеров, которые сдерживали бы революционную ак-
тивность беднейших слоев населения и мелкой буржуазии.
В такой же степени нереализуемыми в абсолютном варианте
считались идеи разделения светской и духовных властей и га-
рантии свободы вероисповедания. Провозглашенные Биллем
о правах, они все же носили довольно ограниченный характер,
как в отношении католиков, так и протестантских диссентеров.
В первую очередь это связано с тем, что земельная аристокра-
тия и крупная буржуазия опасались политической активности
мелкой буржуазии и беднейших слоев населения, для которых
лозунги свободы вероисповедания и веротерпимости в абсо-
лютной реализации ассоциировались с несбывшимися чаяния-
ми предреволюционной поры. Во-вторых, полная законодатель-
ная реализация веротерпимости хотя и создавала предпосылки
для расширения рынка труда, но при этом была потенциально
опасна для промышленно-торговой буржуазии конкуренцией
со стороны иностранного финансового, торгового и промыш-
ленного капитала. И, наконец, требовался исторический пере-
рыв для того, чтобы католицизм в сознании англичан перестал
ассоциироваться с реставрацией абсолютизма.
Таким образом, становится очевидным, что представления
о свободе совести как об основном компоненте свободы лич-
ности и веротерпимости как характеристики государственного
устройства во второй половине XVII века подверглись с одной
стороны значительному углублению на идейном уровне, а с дру-
гой — существенному урезанию в контексте практической реа-
лизации. Пуританские идеи свободы совести и вероисповедания,
бывшие идейным знаменем английской буржуазной революции,
в идеологическом плане были существенно углублены и разви-
ты в работах У Пенна и Д. Локка. Понятие свободы совести было
расширено за рамки одного вероучения и теперь простиралось
вплоть до отрицания религиозных догматов вообще и идеи отде-
ления государства от церкви. Однако в практическом плане обе
эти идеи были, как и политические идеи государственного уст-
163
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ройства, вдохновлявшие идеологов и лидеров английской бур-
жуазной революции, существенно девальвированы.
В целом тот идейный багаж, который сформировался в про-
цессе политических и идеологических дискуссий, оказал без-
условное влияние на ход конкретных исторических событий
конца XVII века. В первую очередь это относится к появивше-
муся после Славной революции 1688-1689 гг. государственно-
му устройству в форме конституционной монархии с двухпа-
латным и двухпартийным парламентом и в системе разделения
исполнительной и законодательной власти. Имея возможность
воспользоваться исторической перспективой, можно утверж-
дать, что именно благодаря столь удачно найденному государс-
твенному построению, взятому в своем эволюционном раз-
витии, Англии последующие три столетия удалось избежать
общественно-политических кризисов, потрясавших страны
континентальной Европы. Особая значимость общественно-
политической дискуссии второй половины XVII века заключа-
ется еще и в том, что выкристаллизовавшаяся в результате ее
форма государственности — выборный двухпартийный зако-
нодательный парламент, процедура формирования правитель-
ства как органа исполнительной власти — стали безусловным
эталоном для демократического государственного устройства.
Особым, возможно заслуживающий специального рассмот-
рения, вопросом является поиск идейных истоков обществен-
но-политической и социально-экономической мысли Англии
XVII века, выяснение причин ее необычайно широкой тематики,
масштабности обсуждавшихся проблем и удивительного дина-
мизма. Возможным ответом на этот вопрос является обращение
к идейному багажу, который был сформирован английской со-
циальной утопией XVI—XVII веков. В Англии XV—XVI веков,
одной из наиболее развитых в экономическом и политическом
отношении европейских стран, такие явления как ослабление аб-
солютизма, частичная секуляризация многих сторон обществен-
ной жизни, рост городского населения, развитее мануфактурно-
го производства, экспроприация крестьянства, были особенно
ярко выражены. Недовольство испытывали представители всех
164
Заключение
классов, и, что самое главное, рамки существующего уклада ста-
ли тесными и для земельной аристократии, и для постепенно
набирающей силу буржуазии. Социальное напряжение, а также
критическое отношение к существующей действительности будо-
ражили общественное сознание, что на ментальном уровне при-
вело к появлению неких, в той или иной степени законченных,
программ переустройства общества, в наиболее концентриро-
ванном виде представленных социальными утопиями. И дейст-
вительно, зарождение внутри феодального общества новых со-
циальных групп с собственными экономическими интересами, а
также с собственными политическими, религиозными и социаль-
ными ориентирами хронологически совпадает с появлением се-
рии классических утопических произведений: «Утопии» Т. Мора,
«Новой Атлантиды» Ф. Бэкона, «Закона свободы» Д. Уинстенли,
«Океании» Д. Гаррингтона, «Макарии» неизвестного автора.
С другой стороны, утопия, как многомерная абстрактно-тео-
ретическая модель идеального общества, в своем классическом
понимании фактически исчезает из общественной мысли Анг-
лии после 1660 года. В течение нескольких десятилетий, после-
довавших за Реставрацией, не было создано ни одного произ-
ведения, в котором бы скрупулезно, как в социальных утопиях,
описывались бы все сферы жизни общества от политического
устройства до деталей быта и досуга граждан. Наоборот, в те-
матике общественно-политической и социально-экономи-
ческой дискуссии наблюдается ярко выраженная тенденция к
дифференциации проблематики. И это понятно и объяснимо.
Реставрация, а затем Славная Революция 1689 г. закрепили
компромисс между земельной аристократией, с одной стороны,
и буржуазией и новым дворянством, с другой, удовлетворили
их основные требования, касающиеся, главным образом, пе-
редела собственности и власти. Решив первостепенные задачи
и выйдя на новый качественный этап развития, власть иму-
щие классы естественным образом обращаются к более узким
и прикладным политическим, религиозным, экономическим и
социальным проблемам, возникшим как следствие перехода к
буржуазным отношениям. При этом меняется и формальный
165
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
уровень дискуссии: проблемы обсуждаются уже не в отвле-
ченной, как, например, описание какой-нибудь вымышленной
страны, а в конкретной форме — в частности, в форме социаль-
но-экономических проектов. И названия произведений рестав-
рационной эпохи говорят сами за себя: «Рассуждение о госу-
дарственных доходах и торговле» Ч. Давенанта, «Рассуждение
о величине процента» Д. Чайлда, «Трактат о налогах и сборах»
У Петти, «Рассуждение о лучшем обеспечении бедняков» М.
Гэйла и т.д. Авторы обозначали проблему и предлагали опти-
мальные, с их точки зрения, варианты решения, оперируя уже
не абстрактными рассуждениями, а цифрами и фактами.
В XVII веке в Англии окончательно формируется представ-
ление о том, что не военная сила и не природные богатства
определяют величие государства и его место на международ-
ной арене, а экономическая мощь, базирующаяся на актив-
ной внешней торговле и на развитом аграрно-промышленном
производстве. Именно разумная организация экономической
жизни признавалась главным условием гармоничного разви-
тия общества и максимального процветания всех его слоев. В
этой связи поиск путей укрепления экономического могущес-
тва Англии стал предметом самого живого общественного об-
суждения на протяжении второй половины XVII столетия.
Появлению значительного количества публикаций способс-
твовало развитое в Англии (по сравнению с континентальной
Европой) печатное дело: множество типографий печатало как
периодические издания, так и памфлеты, трактаты, эссе. Хотя
с 1660 года печатное дело попало под строгий правительствен-
ный контроль и согласно Печатному Акту 1662 года все ти-
пографии должны были официально регистрироваться, цен-
зурное давление на издания экономической тематики было
незначительным. Если в экономических трактатах и затрагива-
лись злободневные политические вопросы, то только косвен-
ным образом, и тридцатитрехлетняя цензура почти никак не
отразилась на развитии социально-экономической мысли.
Часто авторами экономических трактатов становились
«случайные» люди, для которых экономические проблемы
166
Заключение
не представляли профессионального интереса, такие, на-
пример, как Н. Барбон. Были среди них и те, кто руководс-
твовался не столько собственными убеждениями, сколько
солидным материальным вознаграждением, как Д. Дефо. Но
росло число авторов, для которых вопросы экономической
проблематики были объектом постоянного, профессиональ-
ного интереса — У. Петти, Ч. Давенант, Д. Норт, Д. Кэри. Это
обстоятельство, а также принадлежность мыслителей вто-
рой половины XVII века к различным социальным группам
способствовало разнообразию форм, методов аргументации
и затронутых аспектов в социально-экономической литера-
туре данного периода.
Но при всей разнородности и кажущейся хаотичности со-
циально-экономическая дискуссия второй половины XVII
века мотивировалась, прежде всего, практическими пот-
ребностями государства в сфере управления экономикой и
формирования социальной политики. Это обстоятельство
позволяет условно разделить проблематику экономических
трактатов на три основных направления:
•	доработка и трансформация существующей экономи-
ческой теории — меркантилизма с целью ее адаптации
к новым экономическим условиям в сфере финансов,
торговли и производства;
•	выявление и осмысление роли трудовой деятельности
человека в создании стоимости товаров и в конечном
итоге в формировании национального богатства;
•	поиск путей оптимальной с точки зрения капиталисти-
ческого производства организации рынка труда, борь-
бы с пауперизацией.
Во второй половине XVII века произошло качественное
изменение основных положений меркантилизма, практичес-
ки вплотную приблизившегося к классической политической
экономии А. Смита. Меркантилистическая теория в конце
XVII века основывалась на следующих постулатах:
•	основным источников национального богатства является
активный внешнеторговый баланс; эффективность вне-
167
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
шнеторговой деятельности тем выше, чем она свободней
от внеэкономических запретительных мер государства;
•	деньги и собственность в любой форме рассматривают-
ся как товар и капитал, вовлечение которого в торгово-
производственную деятельность ведет к приумноже-
нию национального богатства;
•	наиболее эффективным путем повышения государс-
твенного благосостояния считается торговля продукта-
ми собственного товарного производства;
•	трудовая деятельность человека признается существенным
фактором формирования товарной и меновой стоимости.
Последнее из перечисленных представлений позднего мер-
кантилизма нам представляется ключевым и не случайно его
появление связано с работами именно английских эконо-
мистов. Во второй половине XVII века Англия еще не скон-
центрировала в своих руках посредническую торговлю, и в
отсутствии богатых природных ресурсов внешняя торговля
продуктами собственного сельскохозяйственного и промыш-
ленного производства делала заметный вклад в формирование
активного торгового баланса. При этом большинство мыслите-
лей-экономистов пришли к пониманию того факта, что макси-
мальный доход приносит не вывоз сырья или полуфабрикатов,
а экспортирование уже готовой к употреблению продукции.
Осознание роли труда в формировании товарной стоимости
является величайшим достижением английской экономичес-
кой мысли конца XVII века. Это позволило известному эконо-
мисту У Петти в 1662 году сформулировать теорию трудовой
стоимости, гласившую, что стоимость товара определяется ко-
личеством затраченного на него труда, а тридцать лет спустя
Н. Барбон в «Рассуждении о торговле» в практически совре-
менном духе объяснил механизмы ценообразования.
Осознание роли трудовой деятельности в формировании
стоимости товара с одной стороны и сопровождавшие про-
цесс становления капиталистических отношений в аграрном
и промышленном производстве процессы пауперизации и
безработицы с другой, обозначили проблемы регулирования
168
Заключение
рынка труда. В представлении экономистов и общественных
деятелей второй половины XVII века виделись несколько ос-
новных путей улучшения конъюнктуры на рынке труда:
•	введение системы государственного трудоустройства с
использованием государственных и частных работных
домов параллельно со свертыванием системы социаль-
ной благотворительности через церковные приходы;
•	снятие иммиграционных барьеров и привлечение в
страну иностранных работников;
•	расширение рынка труда за счет вовлечения в трудовую
деятельность женщин и детей.
Подобный подход к формированию рынка труда, обусловлен
в первую очередь представлениями о целесообразности низкой
оплаты труда и максимально большего количества работоспособ-
ного населения. Таким образом, по мнению экономистов второй
половины XVII века можно было решить проблему пауперизации
и обеспечить наибольшую прибыль при торговле продуктами
мануфактурного производства. Христианское милосердие смени-
лось прагматизмом буржуазного общества, представители кото-
рого не могли позволить кому-либо нищенствовать, вместо того,
чтобы трудиться для процветания английской экономики.
Осознание ценности человеческого капитала как сущест-
венного элемента в формировании товарной и меновой сто-
имости товара способствовало широкому распространению
теории популяционизма. Мыслители конца XVII — начала
XVIII вв. рассматривали население как главное богатство
страны и выступали за поощрение иммиграции, так как она
была источником потенциальной рабочей силы, и предпо-
сылкой для снижения заработной платы, а, следовательно, се-
бестоимости производимой продукции.
Интерес экономистов второй половины XVII века к насе-
лению, как производителю и потребителю материальных благ,
дал импульс развитию исследований в области тех наук, кото-
рые раньше выступали как составляющая работ, в том числе и
утопий, посвященных исследованию общих проблем функци-
онирования общества, в частности религиозных, политичес-
169
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ких, нравственных. Одной из специфических черт социально-
экономических трактатов второй половины XVII века была
четкая конкретика и узкая направленность рассматриваемых
проблем и нельзя отрицать, что в какой-то мере это обстоя-
тельство подготовило почву для выделения и оформления
новых отраслей научного знания. Как У Петти высказал мыс-
ли, предвосхитившие положения классической политической
экономии, так и в работах Д. Граунта и Г. Кинга был представ-
лен богатейший материал для дальнейших научных исследо-
ваний в области демографии, статистики и социологии.
Подводя итоги, можно отметить, что вторая половина XVII
века стала переломным этапом в развитии политической и эко-
номической мысли Англии, временем ее перехода на новый
качественный уровень. Специфика политической и экономи-
ческой реальности Нового времени требовала практических
решений политических и социально-экономических проблем,
характерных для зарождающегося государства современного
типа. Политические философы, экономические мыслители и
публицисты уже не теоретизировали об абстрактных или за-
ведомо утопичных идеях, непосредственным объектом их ин-
тереса стали конкретные вопросы современной им эпохи и оп-
тимальные пути их решения. Но нельзя не отметить и то, что
сформированный в рамках социальный утопий XVI — первой
половины XVII вв. идейный и интеллектуальный багаж во мно-
гом совпал с дискуссионной тематикой английской обществен-
ной мысли исследуемого исторического периода. Настолько ши-
рок был спектр вопросов, разработанных в утопиях, настолько
значимыми и основополагающими были эти вопросы для любо-
го общества независимо от эпохи и общественного уклада, что
мыслители и публицисты второй половины XVII века не могли
обойти их. С одной стороны, они в какой-то мере выполняли
социальный заказ данного периода, но с другой, взятые в общей
совокупности их произведения, какой бы прагматический ха-
рактер они не носили на первый взгляд, были ни чем иным как
попыткой вывести формулу стабильного, гармоничного в поли-
тическом и экономическом отношении общества.
Примечания
Введение
1	Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 11. С. 106.
2	Тревельян Д. Социальная история Англии. Обзор 6 столетий от Чосера до
королевы Виктории. ( XIV—XIX). Смоленск, 2001. С. Т17.
Глава 1
1	Ните D. The History of England from the Invasion of Julius Caesar to the
Revolution in 1688. L., 1767. Vol. 8. P. 256.
2	Ibid. P. 270.
3Лабутина Т.Л. Политическая борьба в Англии в период реставрации Стюар-
тов. 1660—1681гг. М., 1982. С. 34.
4Evelyn J. The diary. Oxford, 1955. Vol. 3. P. 246.
5	Cantor N.F. The English. A history of politics and society to 1760. New York, 1967.
P. 452.
6	Тревельян Дж. Указ. соч. С. 256.
7	Там же. С. 260
8	Cantor N.F. Op. cit. P. 453.
9	Ibid. P. 454.
10	Goldsmith O. An abridgement of the history of England from the invasion of
Julius Caesar to the death of George II. London, 1826. P. 253.
11	Черняк Е.Б. Секретная дипломатия Великобритании. Из истории тайной
войны. М., 1975. С. 54.
12	Лабутина Т.Л. Указ. соч. С. 45.
13	Тревельян Дж. Указ. соч. С.277.
14Лабутина Т.Л. Кеткова И.В. Англия в 1660—1689 гг. И История Европы. Т.
4. С. 128.
15	Cantor N.F. Op. cit. P. 455.
16	W. Cobbett’s Parliamentary history — London, 1808. —Vol. 4. — P. 1176.
17	Kenyan J.P. The Stuart Constitution. 1603—1688. Documents and Commentary.
Cambridge, 1988. P. 432.
18	Morton A. A peoples history of England. Berlin, 1977. P. 281.
19	Scott J. Algernon Sidney and the Restoration crisis 1677—1683. L., 1991. P. 354.
20Цит no: Boyer R. English declarations of 1678—1678. Hague; Mouton, 1968. P. 128.
21	Morton A. Op. cit. P. 283.
22	Hume D. Op.cit. P. 423.
23	Kenyan J. P. Op. cit. P. 465.
24	Ibid. P. 470.
25	Маркс К., Энгельс. Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 310.
26	Архангельский С.И. Крестьянские движения в Англии в 40—50 гг. XVII века.
М., 1960. С. 293.
27Лабутина Т. Л. Кеткова И.В. Указ. соч. С. 128.
28	Голубович В.И. Экономическая история зарубежных стран. Минск, 1998. С. 94.
29	Лабутина Т.Л. Указ. соч. С. 50.
171
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
30	King G. Natural and political observations upon the state of England in 1697 11
Seventeenth century economic documents. Oxford, 1972. P. 779.
31	Архангельский С.И. Положение и борьба народных масс Англии в 60-е годы
XVII века. С. 136.
32	Лабутина Т.Л. Указ. соч. С. 52.
33	Lipson Е. The Economic History of England. L., 1945. Vol. II. P. 392.
34	Шумпетер Й.А. История экономического анализа. Спб., 2001. Т. ЕС. 358.
35	Hapes R. About decay of trade 11 Seventeenth century economic documents.
Oxford, 1972. P. 89.
36	Hale M. Discourse touching Provision for the Poor. — 1683. — L., P. 4.
37	The grand concern of England ... by a lover of the country and Well-Wisher to
the prosperity both of the King and Kingdom 11 Seventeenth century economic
documents. Oxford, 1972. P. 742.
38	Lipson E. Op. cit. P. 477.
39	Шумпетер Й.А. Указ. соч. С. 356.
40	Lipson Е. Op.cit. Р.22.
41	Ibid. Р. 45.
42	Carter W An Abstract of the proceedings to prevent Exportation of wool Unmanu-
factured, 1689 11 Seventeenth century economic documents. Oxford, 1972. P. 456.
43	Coke R. A treatise wherein demonstrated that the church and state of England are
in danger with the trade of it. London, 1671. P. 75.
44	W. Cobbett’s Parliamentary history. London, 1808. Vol. 4. P. 150.
45	Цит. no: Lipson E. Op. cit. P. 105.
46	Савин A.H. Лекции по истории Английской революции. M., 2000. С. 486.
47	Lipson Е. Op.cit. Р. 102.
48	A collection of the parliamentary debates in England from year 1668 to present
time. London, 1739. Vol. 1. P. 211.
49	Lipson E. Op.cit. P. 104.
50	Gibbins H.B. The Industrial History of England. L., 1892. P. 120.
51	Lipson E. Op.cit. P. 139.
52	Тревельян Дж. Указ. соч. С. 300.
53	Там же. С. 302.
54	Lipson Е. Op. cit. Р. 156—157.
55	Fortrey S. England’s interest and improvement considered in the increase of trade.
London, 1744. P. 40.
56	Davenant Charles. Discourses on publick revenues. L., 1698. Vol. 1. P. 38.
57	Савин A.H. Указ. соч. С. 486.
58	Лабутина Т.Л. Указ. соч. С. 59.
59	Lipson Е. Op.cit. Р. 235.
60	Ibid. Р. 240.
61	Godfrey М. A short account on the Bank of England // Seventeenth century
economic documents. Oxford, 1972. P. 708.
62	Ibid. P. 711.
Diaea 2
1	Morton A. A people’s history of England. Berlin, 1977. P. 275.
2	Цит. no: Morton A. Op. cit. P. 273.
3	Hill C. A bourgeois revolution? I Three British revolutions: 1641, 1689, 1776.
Princeton, 1980. P. 121.
172
Примечания
4	Nenner Н. By Colour of law: Legal Culture and Constitutional Politics in England
1660—1689. Chicago, 1977. P. 99—100.
5	The varieties of British political thought 1500—1800.1 Ed. by J. Pocock. L., 1993. P. 196.
6	Лабутина TH. Политическая борьба в Англии в период реставрации Стюар-
тов. 1660—1681 гг. М., 1982. С.134.
7	Chernaik W Sexual freedom in Restoration literature. L., 1995. P. 23.
8	Гоббс T. Основы философии. О гражданине И Гоббс Т. Соч.: В 2 т. М., 1989.
Т. 1. С. 340.
9	Там же. С. 341.
10	Там же. С. 355.
иТам же. С. 379.
12	Там же. С. 380.
13	Clarendon Е.Н. A brief view and survey of the dangerous and pernicious errors to
church and state in Mr. Hobbes’ book entitled «Leviathan». Oxford, 1676. P. 59.
14	Ibid. P. 63.
15	Ibid. P. 67.
16	Ibid.P. 70.
17	Ibid.P. 121—122.
18	Filmer R. Patriarcha or the natural power of kings. London, 1685. P. 75.
19	Ibid. P. 21.
20	Ibid. P. 83.
21	Ibid. P. 19.
22	Ibid. P. 28.
23	Ibid. P. 57
24	Ibid. P. 59.
25	Ibid., P. 77.
26	Ibid., P. 79.
27	Лабутина T. Л. Указ. соч. С. 130.
28	Цит. по: Павлова Т.А. Вторая английская республика 1659—1660. М., 1974. С. 185.
29 Там же. С. 186.
30Цит. по: Лабутина Т.Н. Указ. соч. С. 130.
31W. Cobbett’s Parliamentary history. L., 1808. Vol. 4. P. 1194.
32	Ibidem.
33	Ibid. P. 1191.
34	Ibid. P. 1190.
35	Goldie M. Edmund Bohun and “ius centium” in the revolution debate 1689—1693
// The Historical journal. 1977. Vol. 20. № 3. P. 570.
36Лабутина Т.Н. Указ. соч. С. 122.
37	The varieties of British political thought 1500—1800 / Ed. by J.Pocock. L., 1993. P. 182.
38	Speck IVA. Reluctant revolutionaries: Englishmen and the Revolution of 1688. L., 1988.
39	Nenner H. By Colour of law: Legal Culture and Constitutional Politics in England
1660—1689. Chicago, 1977. P. 116.
40	Scott J. Algernon Sidney and the English republic. 1623—1677. L., 1988. P. 2.
41	Sidney A. Discourses concerning government. L., 1704. P. 25—26.
42	Ibid. P. 26.
43	Scott J. Op. cit. P. 3.
44	Sidney A. Op.cit. P.28.
45	Ibid. P. 109.
173
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
46	Ibid. Р.276.
47	Ibid. Р. 298.
48	Ibid. Р. 195.
49	Ibid. Р. 290.
50	Ibid. Р. 356.
51	Ibid. Р. 357—358.
52	Лабутина Т.Л. Указ. соч. С. 139.
5i	Filmer R. Op. cit. Р. 149.
54	Ibid. Р. 149.
55	Ibid. Р. 156.
56	Clarendon Е.Н. Op. cit. P. 124.
57	Гоббс T. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и
гражданского // Гоббс. Т. Соч.: В 2 т. М., 1991. Т. 2. С. 144—145.
58	Гоббс Т. Бегемот, или Долгий парламент // Гоббс Т. Соч.: В 2 т. М., 1991. Т. 2. С. 591—
623.
59	Sidney A. Op. cit. Р. 405—406.
60	Ibid. Р. 294.
61	Цит. по: Multamaki К. Towards Great Britain. Commerce and conquest in the
thought of A. Sidney and Charles Davenant. Helsinki, 1999. P. 60.
62	Scott J. Algernon Sidney and the Restoration crisis 1677—1683. L., 1991. P. 259—
260.
63	Локк Д. Два трактата о правлении // ЛоккД. Соч.: В 3 т. М., 1988. Т. 3. С. 316.
64	Там же. С. 142.
65	Там же. С. 383.
66	The varieties of British political thought 1500—1800 / Ed. by J. Pocock. L., 1993. P. 198.
67	Hans Kohn. Nationalizm: Its Meaning and History. New Jersey, 1955. P. 67.
68	Sidney A. Op. cit. P. 406.
69	Kenyon J.P. The great rebellion and its results» 11 Times Literary supplement. 1981.
№6. P. 261.
70	The trial of Charles 11 Ed. by Lockyer R. L., 1974. P. 135.
71	The varieties of British political thought 1500—1800 / Ed. by J.Pocock. L., 1993. P. 168.
72	Trevor-Rooper H.R. The Gentry, 1540—1640. L., 1956.
73	Harrington J. Republic of Oceana // Political works of James Harrington / Ed. by J.
Pocock. L., 1977. P. 163.
74	Harrington J. Art of law making // Op. cit. P. 606.
75	Ibidem.
76	Tawney R.H. Harringtons interpretation of his age П Changing culture in
seventeenth England. L., 1994. P. 211.
77	The Varieties of British Political Thought 1500-18001 Ed. by J.Pocock. L., 1993. P. 165.
78	Harrington J. Art of law making // Op. cit. P. 164.
79	Pocock J. Politics, language and time. Essays on political thought and history. N-Y,
1971. P. 114
80	Multamaki K. Op. cit.
81	Sidney A. Op. cit. P.153.
82	Цит. no: Multamaki K. Op. cit. P. 58
83	Евангелие от Матфея 15:9.
84	Самсонова Т.Н. Английская буржуазная революция и представления о равенс-
тве // Вест. Моск. Ун-та. Сер 18. Социология и Политология. 2002. №4. С. 143.
174
Примечания
85	Kenyon J.P. Op. cit. P. 200.
86	Ross R. Thomas Hobbes in his time. Minnesota, 1974. P. 113.
87	Ibid. P. 105.
88	Цит. no: From persecution to toleration. The Glorious revolution and the religion
in England / Ed. by О. P Grell. Oxford, 1991. P. 332.
89	Penn W. The great case of liberty 11 Papers of W. Penn I Ed. by Dunn R., Dunn M.
Pennsylvania, 1998. Vol. 5. P. 112.
90	Ibid.P. 113.
91	Penn W. Good advice to the church of England, Roman Catholick and Protestant
Dissenter 11 Op. cit. P. 347.
92	Penn W. England Present Interest П Op. cit. P. 206.
93	Locke J. A letter concerning toleration. L., 1983. P. 2.
94	Ibid. P. 55.
95	Ibid. P. 31
96	Ibid. P. 52.
97	Ibid. P. 16.
98	Ibid. P. 6.
99	Ibid. P. 23.
100	Цит. no: From persecution to toleration. The Glorious revolution and the religion
in England I Ed. by О. P Grell. Oxford, 1991. P. 332.
101	Ibid. P. 332.
102Гоббс T. Левиафан 11 Гоббс T. Соч.: В 2 т.- M., 1989. Т. 2. С. 359.
103	Там же. С. 420.
104	Там же. С. 421.
105	Там же. С. 421.
106	Ступников И.В. Английский театр. Конец XVII — нач. XVIII вв. Л., 1986. С. 16.
107	Цит. по: Chernaik W Sexual freedom in Restoration literature. L., 1995. P. 22.
108	Rogow A. A. Radical in the service of reaction. N.Y.; L., 1986.
109	Гоббс T. Левиафан 11 Указ. соч. С.81.
110	Там же. С. 339-340.
111	Там же. С. 283.
112	Там же. 277-78.
113	Там же. С. 85.
114	Цит. по: Chernaik W. Op. cit. Р. 24.
115	Ibid. С.25.
116	Ступников И.В. Указ. соч. С. 17.
117	Child J. Brief Observations Concerning Trade and Interest of Money. L., 1668. P. 8.
118	Coke R. Discourse of trade. L., 1970. P. 35.
119	Petty IV Political Arithmetick 11 The economic writings of sir W. Petty together
with the bills of mortality by captain John Graunt I Ed. by C. Hull. L., 1899.
Vol. 1. P. 263—264.
120	W. Cobbett’s Parliamentary history. L., 1808. Vol. 4. P. 470.
121	Ibid. P. 518.
122	Ibid. P. 759.
123	Цит. no: Jacob J.R. Henry Stubbe, radical protestantantism and the early
enlightment. L., 1983. P. 114.
124	Ibid.
125	The Varieties of British Political Thought 1500—1800. / Ed. by J. PocockL., 1993. P. 186.
175
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
126	W. Cobbett’s Parliamentary history. L., 1808. Vol. 4. P. 520.
127	Цит. no: The Varieties of British Political Thought 1500—1800 I Ed. by J.Pocock.
L., 1993. P. 187.
128	W. Cobbett’s Parliamentary history. L., 1808. Vol. 4. P. 477.
129	Цит. no: Andrews A. The history of British journalism. London, 1858. Vol. 1. P. 183.
130	Цит. no: Boyer R. English declarations of 1687—1688. Hague, Mouton, 1968. P. 156.
131	The correspondence of John Locke / Ed. by E. de Beer. Oxford, 1976. P. 111.
132	ЛоккД. Опыт о веротерпимости II ЛоккД. Соч.: В 3 т. М., 1988. Т. 3. С. 81.
133Там же. С. 82.
134	W. Cobbett’s Parliamentary history. London, 1808. Vol. 4. P. 1176.
135	Ibid. P. 1179.
136	Penn W. England Present Interest // Op. cit. P. 208.
137	Penn W. Good advice to the church of England, Roman Catholick and Protestant
Dissenter 11 Op. cit. P. 348.
Глава 3
1	Statt D. Foreigners and Englishmen. The controversy over immigration and
population 1660—1760. L., 1995. P. 38.
2	Цит по: Меркантилизм / Под ред. И.С.Плотникова. М., 1935. С. 45.
3	Sir W. Petty’s Quantulumcunque concerning Money. L., 1682. P. 6.
4	Шумпетер Й.А. История экономического анализа. СПб., 2001. Т.1. С. 432.
5	Barbon N. A discourse of trade. Baltimore, 1905. P. 20.
6	Ibid.
7	Ibid. P. 21.
8Блауг M. Экономическая мысль в ретроспективе. М., 1994. С. 20.
9	Шумпетер Й. Указ. соч. С. 430.
10	Child J. Brief observations concerning trade and interest of money. L., 1668. P. 6—7.
11	Ibid. P. 7.
12	Ibid. P. 7—8.
13	Ibid. P. 9.
14	Ibid. P. 14.
15	Ibid. P. 15.
16	North D. Discourse upon trade. L., 1691. P. 10.
17	Ibid. P. 10.
18	Ibid. P. 13.
19	England’s treasure by forraign trade by Thomas Mun. Oxford, 1929. P. 11.
20	Coke R. Discourse of trade. L., 1970. P. 22.
21	Шумпетер Й.А. Указ. соч. С. 385.
22	North D. Op. cit. P. 11.
23	Sir W. Petty’s Quantulumcunque concerning Money. L., 1682. P. 6.
24	Barbon N. Op. cit. P. 17.
25	Ibid. P. 16.
26	Цит. по: Лабутина T. Л. УКаз. соч. С. 49.
27	Cary J. An Essay on the state of England in relation to its trade, .... for carrying
on the present war against France 11 Seventeenth century economic documents.
Oxford, 1972. P. 321.
28	North D. Op. cit. P. 15
176
Примечания
29	Ibid. Р. 14.
30	Ibid. Р. 15.
31	Barbon N. Op.cit. P. 32.
32	Ibid. P. 14
33	Ibid. P. 16.
34	Ibid. P. 19.
35	North D. Op. cit. P. 6.
36	Цит. no: Smiles S. Industrial biography. L., 1863. P. 120.
37	Defoe D. An essay upon projects. L., 1699. P. 15.
38	Ibid.
39	Ibid. P. 18.
40	Barbon N. Op.cit. P.20.
41	Цит по: Лабутина T. Л. Указ. соч. С.61.
42	Там же. С. 60.
43	Petty ИС Treatise of taxes and contributions 11 Op. cit. P. 18—19.
44	Ibid. P. 27—28.
45	Ibid. P. 29.
46	Ibid. P. 29.
47	Ibid. P. 93.
48	Davenant C. An essay on the East-India trade. L., 1698. P. 37.
49	Тревельян Дж. Указ. соч. С. 296.
50	Englands treasure by forraign trade by Thomas Mun. Oxford, 1929. P. 4.
51	North D. Op. cit. P. 2—3.
52	Barbon N. Op. cit. P.10.
53	Ibid. P. 20.
54	Цит по: Лабутина Т.Л. Указ. соч. С. 55.
55	Fortrey S. England s interest and improvement considered in the increase of trade.
L., 1744. P. 26.
56	Шумпетер Й.А. Указ. соч. С. 469.
57	Fortrey S. Op. cit. P. 30.
58	Coke R. Op. cit. P. 42.
59	Petty W. Treatise of taxes and contributions 11 Op. cit. P. 55.
60	Ibid. P. 57.
61	Ibid.
62	Barbon N. Op.cit. P. 35.
63	Ibid. P. 36.
64	Davenant C. An essay on the East-India trade. L., 1698. P. 25.
65	Ibid. P.27.
66	Fortrey S. Op. cit., P. 27.
67	Englands treasure by forraign trade by Thomas Mun. Oxford, 1929. P. 35.
68	Davenant C. Op.cit. P.13.
69Ibid. P. 13.
70	Petty ИС Political ariphmetic 11 Op. cit. P. 249.
71	Ibid. P. 279—280.
72	Цит no: Multamaki K. Op. cit. P. 156.
73	Ibid. P. 158.
74	Sidney A. Discourses concerning government. L., 1704. P. 298.
75	Davenant C. Op. cit. P. 40—41.
177
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
76	Petty W Treatise of taxes and contributions // Op. cit. P. 91.
77	Davenant C. Op. cit. P. 25.
78	North D. Op. cit. P. 4.
79	Fortrey S. Op. cit. P. 41.
80	Ibid. P. 42.
81	Petty W. Op. cit. P. 56.
82	Ibid. P. 67.
83	Barbon N. Op.cit. P. 9-10.
84	Цит. по: Меркантилизм 11 Под ред. И.С. Плотникова. М., 1935. С. 32
85	Соке R. Op. cit. Р. 55.
86	Davenant С. Discourses on publick revenues. London, 1698. Vol. 1. P. 28.
*7ЛоккД. Два трактата о правлении И Локк Д. Соч.: В 3 т. М., 1988. Т. 3. С. 286.
88 Цит. по: Bernstein Е. Cromwell and communism. Nottingham, 1980. P. 167.
89 Petty W Treatise of taxes and contributions 11 Op. cit. P. 56.
9{} Petty W. Political ariphmetic 11 Op. cit. P. 262.
91	Ibid. P. 263.
92	Цит. no: Statt D. Foreigners and Englishmen. The controversy over immigration
and population 1660—1760. L., 1995. P. 156.
93	Cary J. An Essay on the state of England in relation to its trade, .... for carrying
on the present war against France 11 Seventeenth century economic documents.
Oxford, 1972. P. 323.
94	Цит. по: Шумпетер Й.А. Указ. соч. С. 354.
95	Там же. С. 353.
9	6Davenant С. An essay on the East-India trade. London, 1698. P.28.
97	North D. Concerning the values of land and fall of rents // Grassby R. The English
man in trade. The life and works of Sir Dudley North. Oxford, 1994. P. 313.
98	Ibid. P. 317.
99	Лавровский B.M. Проблемы исследования земельной собственности в Анг-
лии XVII—XVIII вв. М., 1958. С. 330.
100	North D. Op. cit. Р. 317.
101	Ibid. Р. 318.
102	Hale М. A discourse concerning provision of the poor. L., 1683. P. 3.
103	Ibid. P. 10.
104	Ibid. P. 17.
105	Ibid. P. 22.
106	Child J. A new discourse of trade. London, 1694. P. 81.
107	Ibid. P. 96.
108	Цит по: Лабутина ТЛ. Зарождение экономической мысли в буржуазной
Англии. Проекты социально-экономических реформ ранних просветите-
лей // Индустриальное и постиндустриальное общество. Пенза, 1995. С. 18.
109	Там же. С. 19.
110	Defoe D. An essay upon projects. London, 1699. P. 33.
111	Petty W. Treatise of taxes and contributions // Op. cit. P. 30.
U2HaleM. Op. cit. P. 15.
113	Цит по: Лабутина Т.Л. Зарождение экономической мысли в буржуазной Ан-
глии. Проекты социально-экономических реформ ранних просветителей //
Указ. соч. С. 19.
114	Child J. A new discourse of trade. London, 1694. P. 96.
178
Примечания
115	Graunt J. Natural and Political observations made upon the Bills of Mortality.
London, 1662. P. 74.
116	Цит. no: Bernstein E. Op. cit. P. 175.
117	Gray R. A good speech to Virginia 11 Seventeenth century economic documents.
Oxford, 1972. P. 757.
118	The grand concern of England ... by a lover of the country and Well-Wisher to
the prosperity both of the King and Kingdom 11 Seventeenth century economic
documents. Oxford, 1972. P. 742.
119	Reynel C. The true English Interest, 1674 11 Seventeenth century economic
documents. Oxford, 1972. P. 758—759.
120	Petty W. Political arithmetic 11 Op. cit. P. 267.
121	Fortrey S. Op. cit. P. 19.
шСоке R. Op. cit. P. 37.
123	Цит по: Лабутина T. Л, Зарождение экономической мысли в буржуазной
Англии. Проекты социально-экономических реформ ранних просветите-
лей // Указ. соч. С. 27.
124	Там же.
125	North D. Concerning the values of land and fall of rents 11 Grassby R. The English
man in trade. The life and works of Sir Dudley North. Oxford, 1994. P. 315.
126	Petty W Political arithmetic I Op.cit. P. 268.
127	A petition by London craftsmen against the aliens, 1660 11 Seventeenth century
economic documents. Oxford, 1972. P. 735.
128	Debate on the naturalization of aliens, 1677 11 Seventeenth century economic
documents. Oxford, 1972. P. 746.
129	The grand concern of England ... by a lover of the country and Well-Wisher to
the prosperity both of the King and Kingdom 11 Seventeenth century economic
documents. Oxford, 1972. P. 743.
130	Цит. no: Statt D. Op. cit. L., 1995. P. 165.
131	An humble address to the honorable House of Commons on the behalf of the
Traders of England against naturalizing Aliens 11 Seventeenth century economic
documents. Oxford, 1972. P. 747—748.
132	Ibid. P. 748—749.
133	Шелестов Д.К. Демография: история и современность. М., 1983. С. 34.
Graunt J. Op. cit. Р. 51.
135	Ibidem.
136	Ibidem.
137	Ibid. P. 73.
138	Ibid. P. 42.
139	Ibid. P.46.
140	Petty W Political ariphmetic I Op. cit. P. 301.
141	Ibid. P. 249.
142	King G. Natural and political observations upon the state of England in 1697//
Seventeenth century economic documents. Oxford, 1972. P. 770.
143	Ibid. P. 775.
144	Ibid. P. 781.
145	Halley E. The expectation of life in 1693 //Seventeenth century economic
documents. Oxford, 1972. P. 764.
Литература
Источники
1.	Антология экономической классики. М.: Экономика, 1991.
2.	Гоббс Т. Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1991. Т. 2.
3.	Классика экономической мысли. Сочинения. М.: Экономика, 2000.
4.	ЛоккД. Соч.: В 3 т. М.: Мысль, 1988. Т. 3.
5.	Barbon N. A discourse of trade.Baltimore, 1905.
6.	Bryant A. Charles II. The letters, speeches and declarations of King Charles II.
N.Y.: Funk and Wagnails, 1968.
7.	Child J. A new discourse of trade. L., 1694.
8.	Child J. Brief Observations Concerning Trade and Interest of Money. L., 1668.
9.	Clarendon E.H. A brief view and survey of the dangerous and pernicious
errors to church and state in Mr. Hobbes’ book entitled «Leviathan». Oxford,
1676.
10.	Clarendon E.H. Selections from the “History of rebellion” and “The life by
himself / Ed. by Hueens G. Oxford: Oxford University press, 1953.
11.	Coke R. Discourse of trade. L.: Johnson reprint corporation, 1970.
12.	Collection of the parliamentary debates in England from 1668 to present time.
L., 1739. Vol. 1—2.
13.	Davenant C. Discourses on publick revenues and on trade of England. L., 1698.
Vol. 1—2.
14.	Davenant C. An essay on the East-India trade. L., 1698.
15.	Defoe D. An essay upon projects. L., 1699.
16.	Englands treasure by forraign trade by Thomas Mun. Oxford, 1929.
17.	English historical documents. 1660—1714 / Ed. by A. Browning. L.:
Cambridge university press, 1953.
18.	Filmer R. Patriarcha or the natural power of kings. L., 1685.
19.	Fortrey S. England’s interest and improvement considered in the increase of
trade. L., 1744.
20.	Goldsmith O. An abridgement of the history of England from the invasion of
Julius Caesar to the death of George II. L., 1826.
21.	Graunt J. Natural and Political observations made upon the Bills of Mortality.
L., 1662.
22.	Hale M. A Discourse Touching Provision for the Poor. L., 1683.
23.	Kenyan J.P. The Stuart Constitution. 1603—1688. Documents and Commen-
tary. Cambridge, 1988.
24.	Locke J. A letter concerning toleration. L.: Hackett publishing company, 1983.
25.	North D. Discourses Upon Trade; Principally Directed to the Cases of the
Interest, Coinage, Clipping, Increase of Money. L., 1691.
26.	Papers of W. Penn I Ed. by Dunn R, Dunn M. Pennsylvania: University of
Pennsylvania, 1981—1998. Vol. 5.
180
Литература
27.	Political works of James Harrington I Ed. by J. Pocock. L.: Cambridge
University Press, 1977.
28.	Seventeenth century economic documents 11 Ed. by Thirsk. Oxford: Clarendon
press, 1972.
29.	Sidney A. Discourses concerning government. L., 1704.
30.	Sir W. Petty’s Quantulumcunque concerning Money. L., 1682.
31.	The correspondence of John Locke 11 Ed. by E. de Beer. Oxford Clarendon
press, 1976.
32.	The Diary of John Evelyn. Oxford, 1955.
33.	The economic writings of sir W. Petty together with the bills of mortality by
captain John Graunt I Ed. by C. Hull. L.: Cambridge University press, 1899.
Vol. 1.
34.	The trial of Charles 11 Ed. by Lockyer R. L., 1974.
35.	The letters of king Charles II11 Ed. by sir A. Bryant. L.; N.Y., 1968.
Литература
1.	Авраменко A.H. Идеи меркантилизма и протекционистская политика во
внешней торговле Англии второй половины XVII века: Дис. ... канд. ист.
наук. Смоленск, 2001.
2.	Авраменко А.Н. Эволюция английской экономической мысли во второй
половине XVII в.: теория торгового баланса Т. Мена и теория трудовой
стоимости В. Петти И Исследования по зарубежной истории / Под ред.
Ю.Е. Ивонина. Смоленск, 2000. С. 147—155.
3.	Аникин А.В. У. Петти. М.: Экономика, 1986.
4.	Архангельский С.И. Положение и борьба народных масс Англии в 60-е гг.
XVII века И Вопросы истории. 1958. № 6. С. 129—141.
5.	Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М., 1994.
6.	Буковецкий А.И. К истории английского банка // Сборник научных тру-
дов. Л.: ЛФЭИ, 1947. Вып 4. С. 217—223.
6.	Владимиров К. Банк Англии. М.: ИМО, 1959.
7.	Галухин А.В. Понятие государственного интереса в философско-миро-
воззренческой парадигме учения Джона Локка // Вестник Московского
Университета. Сер. Политические Науки. 2000. №3. С. 70—103.
8.	Бензель П.П. Налог с наследства в Англии. Исследование по истории анг-
лийских финансов. М.: Университетская типография, 1907.
9.	Зайченко Г.А. Джон Локк. М.: Мысль, 1973..
10.	Ивонина 71.И. Конфессионализм и дипломатия Англии накануне второй
английской революции XVII в. И Религия и политика от античности до
эпохи Просвещения. Смоленск, 1997. С. 23—31.
11.	Кареев Н.И. Две английские революции XVII века. СПб., 1924.
12.	Ковалев А.В. Джон Локк о веротерпимости в свете религиозно-полити-
ческого конфликта в Англии XVII века // Религия и политика в Европе
XVI—XX вв. Мат. Конференции. Смоленск, 1998. С. 56—62.
13.	Ковалев А.В. Политическая доктрина Д. Локка и проблемы становления кон-
ституционной монархии в Англии в период Реставрации Стюартов И Исто-
рическая мысль в современную эпоху. Волгоград, 1997. С. 48—50.
181
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
14.	Ковалевский В.М. От прямого народоправства к представительному и от
патриархальной монархии к парламентаризму. М., 1906. Т. 3.
15.	Кон И.С. Джон Мильтон как социально-политический мыслитель // Воп-
росы философии. 1959. №1. С. 110—120.
16.	Короткова С.А. Квакеры в Англии и североамериканских колониях в
XVII в. И Религия и политика в Европе XVI-XX вв. Мат. Конференции.
Смоленск, 1998. С. 62—71.
17.	Кострицына Н.Н. Ограничение гарантий неприкосновенности личности
в английском праве. Haeeas Corpus Act и чрезвычайное законодательс-
тво в Англии. М., 1957.
18.	Креленко Н.С. Осмысление опыта Английской революции XVII века в
общественной мысли Великобритании XVII—XIX вв.: Автореф. Дис. ...
канд. ист. наук. Саратов, 1993.
19.	Лавровский В.М. Проблемы исследования земельной собственности в
Англии XVII—XVIII вв. М., 1958.
20.	Лабутина Т.Л. Политическая борьба в Англии в период реставрации
Стюартов. 1660—1681гг. М.: Наука, 1982.
21.	Лабутина Т.Л. Англия между двумя революциями. 1660—1688 И Вопро-
сы истории. 1984. № 10. С. 158—167.
22.	Лабутина Т.Л. Борьба за свободу слова в Англии. 1640—1714 / Пробле-
мы британской истории. М., 1990. С. 142—160.
23.	Лабутина Т.Л. Антикатолицизм в Англии в правление последних Стю-
артов. 1660—1714 /Религиозная политика в Европе в XVI—XX вв. Смо-
ленск, 1998. С. 33—34
24.	Лабутина Т.Л. Зарождение экономической мысли в буржуазной Англии.
Проекты социально-экономических реформ ранних просветителей И
Индустриальное и постиндустриальное общество. Пенза, 1995. С. 12—
29.
25.	Лабутина Т.Л. У истоков современной демократии. Политическая мысль
английского Просвещения. 1689—1714. М., 1991.
26.	Лабутина Т.Л. Кеткова И.В. Англия в 1660-1689гг. // История Европы.
М., 1994. Т.4. С. 124—137.
27.	Меркантилизм // Под ред. И.С. Плотникова. Л.: Соцэкгиз, 1935.
28.	Нарский И.С. Политическая философия Джона Локка. М.: Издательство
Московского Университета, 1960.
29.	Немченко И.Б. Т. Гоббс и Английская буржуазная революция. К вопросу
о ренессансном содержании политической системы Т. Гоббса: Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. М., 1981.
30.	Павлова ТА. Вторая английская республика 1659—1660. М., 1974.
31.	Павлова ТА. У Пенн в современной английской и американской исто-
риографии // Европа и Америка на перекрестке эпох. Иваново, 1992. С.
39—54.
32.	Павлова Т.А., Чибисенкова В.С. Общество друзей И Вопросы истории.
1986. № 12. С. 100—110.
33.	Савин А.Н. Лекции по истории Английской революции. М.: Крафт, 2000.
34.	Самсонова Т.А. Английская буржуазная революция и представления о
равенстве И Вест. Моск. Ун-та. Сер 18. Социология и Политология. 2002.
№4. С. 134—147.
182
Литература
35.	Сапрыкин Ю.М. Политическое учение Дж. Гаррингтона. Из истории
идейно-политической борьбы в годы Английской буржуазной револю-
ции. М.: Московский Университет, 1975.
36.	Слуцкий Е.Е. Сэр Вильям Петти. Краткий очерк его экономических воз-
зрений. Киев, 1914.
37.	Степанова В.В. Формирование парламентаризма в Англии XVII—XX вв. //
Новое в исторической науке. Нижневартовск, 1996. С. 77—98.
38.	Топер С. В. Петти. М.—Л.: Московский рабочий, 1929.
39.	Тревельян Дж. Социальная история Англии. Обзор 6 столетий от Чосера
до королевы Виктории ( XIV—XIX). Смоленск, 2001.
40.	Фадеева И.В. Из истории общественного и политической мысли Англии
периода Реставрации (виги и восстание Монмаута): Дис. ...канд. ист.
наук. Горький, 1971.
41.	Шумпетер Й.А. История экономического анализа. СПб.: Высшая школа
экономики, 2001. Т. 1.
42.	Чамеев А.А. Джон Мильтон и его поэма «Потерянный рай». Л., 1986.
43.	Черняк Е.Б. Секретная дипломатия Великобритании. Из истории тайной
войны. М.: Международные отношения, 1975.
44.	Янжул И.И. Английская свободная торговля. Исторический очерк разви-
тия идей свободной конкуренции и начало свободного вмешательства.
М., 1876—1882. Т. 1.
45.	Allen D. Political clubs in Restoration London// The historical journal. 1976.
Vol. 19. №3. P. 561—580.
46.	Andrews A. The history of British journalism. L., 1858. Vol 1.
47.	Ashley M. England in the seventeenth century. L., 1956.
48.	Berman D. The repressive denials of atheism in Britain in 17th and 18th
centuries. Dublin, 1982.
49.	Birley R. Printing and democracy. London: Cambridge University press, 1964.
50.	Blaug M. The later mercantilists. Josiah Child and John Locke. L.: Cambridge
University press, 1991.
51.	Bossy J. The English catholic community. 1570-1850. L.: Darton press, 1975.
51a. Boyer R. English declarations of indulgence 1687—1688. Hague: Mouton,
1968.
52.	Cantor N.F. The English. A history of politics and society to 1760. New York,
1967.
53.	Carswell J. The porcupine. The life of Algernon Sydney. L.: Cambridge
University press, 1983.
54.	Chernaik W Sexual freedom in Restoration literature. L.: Cambridge
University press, 1995.
55.	Cole G. British trade and industry. Past and future. — L.: McMillan, 1932
56.	Court, country and culture. Essays on early modern British history in honor of
P. Zagorin I Ed. By B. Kunze. L.: University of Rochester press, 1992.
57.	Cressy D. Literacy and social order. Reading and writing in Tudor and Stuart
England. L.: Cambridge university press, 1980.
58.	Cromartie A. Sir Matthew Hale 1609—1676. Law, Religion and natural
philosophy. L.: Cambridge university press, 1995.
59.	Culture and politics from puritanism to the enlightment / Ed. By P. Zagorin.
N.Y.: California press, 1980.
183
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
60.	Eisenach E.J. Two world of liberalism. Religion and politics in Hobbes, Locke
and Mill. Chicago: Chicago press, 1982.
61.	Falkus C. The life and times of Charles II. N.Y.: Doubleday, 1972.
62.	Farmer D. Britain and the Stuart 1603—1714. N.Y.: New York press, 1966.
63.	Feather J. The power of print: word and image in eighteenth- century England
// Culture and society in Britain 1660—1800. Manchester: Manchester
University press, 1997. P. 51—67.
64.	Foiling K. A history of tory party. 1640—1714. Oxford: Clarendon press, 1926.
65.	Fitzmaurice E. The life of sir William Petty. 1623—1687. L., 1895.
66.	Fletcher A., Roberts P. Religion, culture and society in early modern Britain. L.:
Cambridge University press, 1994.
67.	Franklin J. John Locke and the theory of Sovereignty: Mixed monarchy and
the right of resistance in the political thought of the English revolution.
Cambridge: Cambridge University press, 1978.
68.	From persecution to toleration. The Glorious revolution and the religion in
England / ed. by O.P. Grell. L.: Clarendon press, 1991.
69.	Garnett R. Age of Dryden. L.: Oxford press, 1927.
70.	Gauthier D.R. The logic of Leviathan. The moral and political theory of
Thomas Hobbes. L.: Oxford Clarendon Press, 1969.
71.	Gibbins H. The industrial history of England. L.: Methuen and Co LTD, 1967.
72.	Goldie M. Edmund Bohun and “ius centium” in the revolution debate 1689-
1693// The Historical journal. 1977. Vol. 20. № 3. P. 569—586.
73.	Goldie M. John Locke s circle and James II11 The Historical journal. 1992. №
3. P. 557—586.
74.	Goldie M. The roots of true whiggism// History of political thought. 1980. Vol.
2. P. 195—236.
75.	Gooch G.P. English democratic ideas in the seventeenth century. L.: Cambridge
University press, 1927.
76.	Gooch G.P. Political thought in England. From Bacon to Halifax. L.: Cambridge
University press, 1955.
77.	Gouch J.W. James Tyrrel, Whig historian and friend of John Locke// The
historical journal. 1976. Vol. 19. № 3. P. 580—610.
78.	Grassby R. The English gentlemen in trade. The life and works of sir Dudley
North. 1641—1691. L.: Clarendon press, 1994.
79.	Greenleaf W.H. On two traditions of English political thought. L. : Oxford
University press, 1964.
80.	Gregory J. Christianity and culture. Religion, theatres and sciences in England
1660—1800 11 Culture and society in Britain 1660—1800. L.: Manchester
University press, 1997. P. 102—124.
81.	Gunn J. Politics and the public interest in the seventeenth century. Toronto:
Toronto University press, 1969.
82.	Hajek J. Comparative research into mercantilistic theories in Europe of the
16th and 17th centuries. Prague, 1980.
83.	Haley D.B. Dryden and the problem of freedom. L.: Yale University press,
1997.
84.	Haley K. No popery in the reign of Charles II11 Britain and the Netherlands.
Hague, 1975. Vol. 5. P. 102—119.
184
Литература
85.	Hanson D. From kingdom to commonwealth. The development of civic
consciousness in the English political thought. Harvard University press, 1970.
86.	Herd H. The March of journalism. The story of British press from 1622 to the
present day. London, 1952.
87.	Holmes G. Gregory King and the social structure of pre-industrial England //
Royal historical society. 1977. Vol. 27. P. 41—68.
88.	Hunt EK. Ihe fourth estate. A history of newspapers and the liberty of the
press. London, 1856.
89.	Jacob J.R. Henry Stubbe, radical protestantantism and the early enlightment.
L.: Cambridge University press, 1983.
90.	Jones J. The First Whigs. The Politics of the Exclusion Crisis 1678—1683.
Westport: Greenwood press, 1985.
91.	Kraynak R. History and modernity in the thought of Thomas Hobbes. L.:
Carnwell University press, 1990.
92.	Kohn H. Nationalism. Its meaning in history. N.Y.: Princeton, 1955.
93.	Lipson E. The Economic History of England. L., 1945. Vol. II.
94.	Manley L. Literature and culture in early modern London. L.: Cambridge
University press, 1997.
95.	Merton R.K. Science, technology and society in seventeenth century England.
Sussex: Sussex harvester press, 1978.
96.	Miller J. Popery and politics in England. 1660—1688. L.: Cambridge University
press, 1973.
97.	Miller J. Restoration England: the reign of Charles II. Essex: Longman press,
1985.
98.	Morton A. A peoples history of England. Berlin, 1977.
99.	Multamaki К Towards Great Britain. Commerce and conquest in the thought
of A. Sidney and Charles Davenant. Helsinki, 1999.
100.	Nenner H. By Colour of law: Legal Culture and Constitutional Politics in
England 1660—1689. Chicago, 1977.
101.	Newspapers history. From the seventeenth century to the present day I Ed. By
G. Boyce. L.: Cambridge University press, 1977.
102.	Olson K. The history makers. The press of Europe from its beginning through
1965. Louisiana, 1966.
103.	Ogg D. England in the reigns of James II and William III. Oxford: Clarendon
press, 1957.
104.	O'Brien P. The political economy of British taxation. 1660—1815 П The
economic history review. 1988. № 1. P. 1—32.
105.	O’Donnel S. Mr. Locke and the ladies // Studies in eighteenth century culture.
N.Y.: University of Wisconsin press, 1979. Vol. 8. P. 151—164.
106.	Padgen A. Lords of the world. Ideologies in Spain, Britain, France in 1500—
1800. L.: Cambridge University press, 1995.
107.	Pincus S.C.A. Protestantism and patriotism. Ideologies and the making of
English foreign policy 1650—1668. L.: Cambridge University press, 1996.
108.	Pocock J. Politics, language and time. Essays on political thought and history.
N.Y: New York press, 1971.
109.	Philosophy, science and religion in England 1640—1700 / Ed. By R. Kroll. L.:
Cambridge University press, 1992.
185
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
ПО. Ribton-Tarner C.J. A History of Vagrants and Vagrancy and Beggars and
Begging. L., 1887.
111.	Robbins C. The 18th century Commonwealth man. Cambridge: Cambridge
University press, 1959.
112.	Rogow A.A. Radical in the service of reaction. N.Y.—L.: Cambridge University
press, 1986.
113.	Ross R. Thomas Hobbes in his time. Minnesota: Minnesota University press,
1974.
114.	Schocet GJ. Patriarchalism in the political thought. L.: Oxford Clarendon
press, 1975.
115.	Scott J. Algernon Sidney and the English republic. 1623—1677. L.: Cambridge
University press, 1988.
116.	Scott J. Algernon Sidney and the Restoration crisis 1677—1683. L.: Cambridge
University press, 1991.
117.	Scott J. The law of war. Grotius, Sidney, Locke and the political theory of
rebellion // History of political thought. 1992. Vol. 13. № 4. P. 123—134.
118.	Sharpe K. Reading revolutions: the politics of reading in early modern Britain.
L.: Yale University press, 2000.
119.	Smith H. Reason disciples. Seventeenth century feminists. Chicago— London,
1982.
120.	Snell K. Annals of the labouring poor. Social change and agrarian England.
1660—1900. Cambridge: Cambridge University press, 1985.
121.	Statt D. Foreigners and Englishmen. The controversy over immigration and
population 1660—1760. L.: Cambridge University press, 1995.
122.	Stuart England I Ed. by B. Worden. L.: Oxford University press, 1986.
123.	Sullivan R. John Toland and the deist controversy. N-Y: Harvard University
press, 1982.
124.	The causes of quarrel. Essays on peace, war and Thomas Hobbes / Ed. by
P. Caws. Boston: Beacon press, 1989.
125.	The collected essays of Christopher Hill. Religion and politics in the
seventeenth England. N.Y.: University of Massachusetts press, 1988.
126.	The varieties of British political thought 1500—1800 / Ed. by J.Pocock. L.:
Cambridge university press, 1993.
127.	The world of W. Penn / Ed. by R. Dunn, M. Dunn. Pennsylvania, 1986.
128.	Three British revolutions: 1641, 1689, 1776. Princeton: Princeton University
press, 1980.
129.	Trevor-Rooper H.R. The Gentry, 1540—1640. L.; Cambridge University press,
1956.
130.	Tuck R. A new date for Filmer’s Patriarcha 11 The historical journal. 1986. Vol.
29. № 1. P. 183—186.
131.	Wallace J. The date of Filmer’s Patriarcha // The historical journal. 1980. Vol.
23. № l.P. 155—165.
132.	Western J.R. Monarchy and Revolution. The English State in 1680 s. L.:
Cambridge University press, 1972.
133.	Worden B. Republicanism and the Restoration 11 Republicanism, liberty and
commercial society I Ed. By Wootton D. Stanford, 1994. P. 145—161.
134.	Worden B. The commonwealth kidney of A. Sidney // Journal of British
studies. 1985. Vol. 24. P. 1—40.
Приложение 1
Н.	Барбон. «Рассуждение о торговле» (1690)
Предисловие.
Величие и богатство Объединенных Провинций и Вене-
цианской республики, располагающих незначительными зе-
мельными владениями, являются лучшим свидетельством
того, что преуспевание нации целиком зависит от Торговли.
Ливий и другие античные авторы, писавшие о взлетах и
падениях древних государств, ставили на первое место воен-
ную дисциплину, но закрывали глаза на важность торговли.
Макиавелли, своими глазами наблюдавший как благодаря
богатству, полученному в результате торговой деятельности,
семейство Медичи достигло пика своего могущества, также
не считал торговлю делом первостепенной государственной
важности.
Тем не менее, в наше время из-за неравномерного распре-
деления необходимых для изготовления современного ору-
жия минералов, торговля служит не только способом обога-
щения, но средством защиты государства.
О торговле, о товарах.
Торговля — это изготовление одних видов товаров и об-
мен их на другие. Изготовление называется ремеслом, изго-
товители — ремесленниками в зависимости от вида деятель-
ности: портные, сапожники, шляпники и т.д. Обмен товаров
называется продажей, ею занимаются купцы.
Конечная цель торговли — произвести взаимовыгодную
сделку. Это зависит от следующих вещей: от вида товаров,
их количества и качества, от их стоимости и от действующей
процентной ставки.
Все товары можно разделить на естественные, продава-
емые в том виде, в котором природа произвела их — мясо,
187
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
рыба, фрукты; и искусственные, идущие на продажу в видо-
измененной людьми форме — одежда, шелка, сукно, лен.
Каждая страна имеет в распоряжении какой-либо вид
товара в зависимости от климата, места расположения. Гол-
ландцы, живущие в окружении морей, занимаются рыбной
ловлей; английская шерсть считается лучшей в мире; также
следует упомянуть итальянское оливковое масло, французс-
кие вина, испанские фрукты и меха северных стран.
Из вышесказанного можно сделать три вывода:
1.	Природное богатство каждой страны неисчерпаемо.
Каждый год наступает новая весна или осень, прино-
сящие новые плоды; количество животных постоянно
увеличивается, а полезные ископаемые и вовсе беско-
нечны. В таком случае, неисчерпаемы и искусственно
созданные из всего этого блага. Это показывает ошиб-
ку мистера Мана, который в «Рассуждении о торгов-
ле» рекомендовал скромность, бережливость и законы,
регулирующие потребление предметов роскоши, как
средства обогатить нацию. Он сравнивает государство с
помещиком, который тратит большую сумму, чем выру-
чает в обмен на свои продукты. Но то, что верно в отно-
шении одного человека, неверно в отношении государс-
тва, так как богатство последнего бесконечно.
2.	Природное богатство каждой страны — основа для ее
внешней торговли. Так, испанское золото, французские
вина и турецкие шелка привозятся в Англию, где обме-
ниваются на английское сукно.
3.	Искусственно созданные блага, в отличие от естествен-
ных, ненадежны в качестве основы внешней торговли,
так как секрет их изготовления не может быть в едино-
личном распоряжении какой-либо страны вечно. Так,
искусством изготовления шелков долгое время владели
венецианские и генуэзские мастера, позже оно переко-
чевало во Францию, Голландию и Англию; то же про-
изошло с венецианскими зеркалами и бумагой.
188
Приложения
О ценности (стоимости) товаров.
Ценность всех товаров зависит от степени необходимости
их употребления. Вещи, которые не употребляются вовсе, ни-
чего не стоят.
Товары необходимы для того, чтобы удовлетворять чело-
веческие потребности, которые, в свою очередь, делятся на
плотские и умственные. Потребности человечества беско-
нечны: они растут пропорционально историческому разви-
тию, становятся более утонченными и изысканными. Так,
сорвав яблоки с древа познания, наши прародители оделись,
чтобы отделить себя от животного мира; мы, их потомки, ук-
рашаем себя роскошными одеждами и драгоценностями, что-
бы подчеркнуть знатное происхождение, богатство и красоту,
то есть отличие от других людей.
... Количество производимых товаров должно соответс-
твовать потребности в них. Изобилие делает товары дешевы-
ми, недостаток — напротив, дорогими.
Окончательная цена товара складывается из стоимости
материала и времени, затраченного ремесленником, а также
налогов, пошлин и транспортных расходов, ложащихся на
плечи купца.
Но цена любого товара лучше всего определяется на рынке,
месте, где объединяются интересы покупателя и продавца.
О деньгах, кредите и проценте.
Деньги — это ценность, определяемая законом.
Абсолютно необязательно, чтобы деньги были сделаны из
золота или серебра, так как их ценность не зависит от мате-
риала, из которого они изготовлены. На шесть серебряных
пенсов можно приобрести такое же количество товаров, как
на шесть медных пенсов.
... Сияние золота и серебра слишком ослепляет некоторых
людей, и они видят внутреннюю ценность в самих металлах,
... все же ценность денег определяется законом. ...Как бы
были удивлены эти достойные джентльмены, если им пос-
частливилось открыть философский камень, который они
189
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
так долго искали, ведь они получили бы такое огромное ко-
личество золота и серебра, что оно бы уже не представляло
никакой ценности. Только благодаря недостатку драгоцен-
ных металлов, а не якобы содержащейся в них внутренней
ценности, они до сих пор так высоко ценятся. Строго говоря,
нет ни одной вещи, которая была бы ценной сама по себе, все
зависит от времени и места.
... Процент — это рента с запаса капитала, то же самое,
что земельная рента; первая является рентой с произведен-
ного или искусственно созданного запаса капитала; послед-
няя — с не произведенного или природного запаса капитала.
Обычно процент относят к деньгам, так как взятые под
проценты деньги возвращаются деньгами же. Но это ошибка,
поскольку процент выплачивается за запас капитала. Никто
не берет деньги, чтобы их копить, поскольку это убыточно.
... Деньги берут для того, чтобы приобрести на них товары.
Об условиях, способствующих торговле.
Два условия, необходимых для процветания торговли (не
говоря о мудром правительстве и отсутствии войн) — это
щедрость богатых и трудолюбие бедных. Щедрость — это
свободно использование тех благ, которые созданы трудом
бедняков.
Существуют две крайности — расточительность и жад-
ность. Расточительность — это порок для человека, но не
для торговли, жадность же сослужит плохую службу и тому,
и другому, поскольку жадный человек копит деньги, вместо
того, чтобы их тратить. Он думает, что он становится бога-
че, но на деле становится беднее. Кроме того, он искусствен-
но создает избыток необходимых товаров, цены на которые
падают. Скупость богатых людей очень опасна для торговых
государств, потому что они (богачи) доводят нацию до нище-
ты, а само государство лишается доходов от акцизов и тамо-
женных пошлин.
Щедрость же должна быть равномерно распределена меж-
ду потреблением вещей для удовлетворения нужд тела (еда,
190
Приложения
одежда, жилье) и более изысканных удовольствий ума и духа.
Подобного рода расходы наиболее всего способствуют разви-
тию торговли, поддерживают ее в постоянном движении.
О причинах упадка торговли.
Одна из причин упадка торговли — запрет на ввоз инос-
транных товаров. ...Обычный аргумент сторонников этого
состоит в том, что ввоз и потребление иностранных товаров
препятствует потреблению наших товаров. Так, запрещен
ввоз фламандского кружева, французских шляп, перчаток и
вестфальского бекона. Но не только необходимость порож-
дает потребление, его диктуют также веяния моды и стремле-
ние к новшествам. Если кто-то приобретает английские шелк,
перчатки и кружева, и в то же время откладывает деньги на
те же товары французского и итальянского производства; а
кто-то предпочитает вестфальский бекон английскому, — это
дело вкуса.
... Представьте, что вдруг в Англию запретили ввозить не-
дорогие плетеные кресла, такие популярные у джентри. Тогда
они заимствуют древнеримскую моду, и будут возлежать на
коврах преимущественно турецкого или персидского проис-
хождения.
... Если ввоз иностранных товаров действительно может
воспрепятствовать производству и продаже английских то-
варов, в чем я сомневаюсь, то в этом случае запреты едва ли
помогут. Разумнее было бы обложить их высокими таможен-
ными пошлинами. Дороговизна отпугнет покупателей и за-
ставит их обратиться к более дешевым английским товарам.
Это также увеличит доходы Короны, а торговля останется
свободной.
Приложение 2
Джозайя Чайлд.
Краткие замечания, касающиеся торговли и уровня
процента (1668 г.)
Процветание Нидерландов и их внутренней и внешней
торговли является предметом зависти живущих сейчас и вос-
хищения последующих поколений. Способы, с помощью ко-
торых они достигли этого очевидны и могут быть взяты на
вооружение любым государством, особенно Англией, что я и
попытаюсь доказать в данном рассуждении.
Первое, в их правительство входят купцы, объехавшие
весь мир и обладающие не только теоретическими позна-
ниями, но и практическим опытом в торговле. Поэтому они
принимают мудрые законы и заключают выгодные договора
с иностранными правителями.
Второе, их закон о наследовании, согласно которому все
дети имеют право на равную долю отцовского состояния. По-
этому в молодости они не вынуждены скитаться по свету, не
имея средств к существованию, как это часто бывает с млад-
шими отпрысками английских джентльменов.
Третье, их отношение к качеству посылаемых за границу
товаров, например, селедке. Репутация голландских това-
ров настолько безупречна, что упаковки даже не вскрывают,
чтобы убедиться в достойном качестве, чего не скажешь об
английских товарах. ... У нас же печать, удостоверяющая ка-
чество, может быть куплена кем угодно и поставлена на что
угодно.
Четвертое, в Голландии всячески поощряются создате-
ли новых мануфактур и изобретатели способов более дейс-
твенного ведения торговли, которые никогда не уходят без
награды.
192
Приложения
... Седьмое, они дают достойное образование своим детям,
как сыновьям, так и дочерям,... поэтому купцы уверены, что
после их смерти жены разумно распорядятся состоянием и
даже увеличат его. К тому же знание арифметики помогает
разумно вести хозяйство и значительно уменьшает возмож-
ность разорения.
Восьмое, их таможенные пошлины низки, а акцизы, самые
разумные и справедливые из существующих в мире налогов,
чрезвычайно высоки.
Девятое, их тщательный надзор за трудоустройством бед-
ных, в то время как в Англии они живут за счет приходов.
Десятое, их банки, которые приносят ежегодный доход, по
меньшей мере, в один миллион фунтов стерлингов.
Одиннадцатое, их терпимость в делах религии, благодаря
которой много трудолюбивых и умелых людей, преследуемых
за религиозные убеждения на родине, приезжают в Голлан-
дию с семьями и становятся равноправными гражданами.
Двенадцатое, их торговое законодательство, с помощью
которого все противоречия разрешаются в течение 3-4 дней.
... Четырнадцатое, они составляют государственный ре-
естр всей земельной собственности в стране, что предотвра-
щает судебные тяжбы и обеспечивает безопасность частной
собственности.
И последнее, процентная ставка, которая в Голландии в
мирное время достигает 3%, а во время войны не превыша-
ет 4%.
Цель данного рассуждения заключается в том, чтобы до-
казать, что любое богатство, которое люди получили или мо-
гут получить, происходит от снижения процентной ставки до
самого низкого уровня. Это причина причин благосостояния
Голландии и если мы последуем ее примеру, то вскоре достиг-
нем такого же процветания.
Чтобы доказать это, давайте посмотрим книги и выясним,
в каком состоянии пребывала английская торговля до того,
как был принят какой-либо закон, устанавливающий уровень
процента. В 1545 году торговля была незначительной, купцов
193
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
было мало, а в 1635 году, спустя десять лет после уменьше-
ния уровня до 8%, положение купцов значительно улучши-
лось, а их состояния выросли. Вот уже почти двадцать лет
процент равен шести, и, несмотря на гражданские войны и
разговоры о плачевном состоянии торговли, благосостояние
Англии значительно выросло. И если вы сомневаетесь в моей
правоте, то старики расскажут вам, что шестьдесят лет назад
приданое в пятьсот фунтов оценивалось большим, чем в две
тысячи фунтов в наши дни; что женщина благородного про-
исхождения тогда одевалась в такое платье, которое сейчас
постыдилась бы надеть последняя служанка; что нынешние
горожане и среднее джентри тратят на домашнее хозяйство
больше, чем тратили в то время знатные землевладельцы.
Очевидно, что со времени первого снижения процента,
богатство этого королевства увеличилось в четыре, а то и в
шесть раз.
... Бедность или богатство любой страны находится в пря-
мой пропорциональной зависимости от уровня процентной
ставки. Каждый человек на собственном опыте может убе-
диться, что это правило работает везде. К примеру, в Испа-
нии, где деньги дают под двенадцать или десять процентов,
люди испытывают постоянный недостаток в них. Жители же
Италии, где ставка равна трем процентам, благодаря этому,
ведут бойкую торговлю, которая приносит им немалые бо-
гатства.
...Снижение процентной ставки— причина процвета-
ния любой страны, и если снизить ее до 4%, то через двад-
цать лет национальное богатство Англии удвоится.
Самые разумные возражения, которые я встречал:
Возражение первое. Снижение процента с 6% до 4% мо-
жет привести к тому, что голландцы и другие иностранцы,
держащие капитал в Англии, отзовут его обратно.
Ответ. На это я скажу, что ни один голландец не сделает
это, поскольку процент в его стране все равно будет выше.
Но даже если это и случится, в чем я сомневаюсь, то для нас
это будет лучше, потому что заемщик всегда находится в под-
194
Приложения
чиненном положении к тому, кто одалживает. Заемщик всег-
да беден, в то время как кредитор пребывает в довольстве и
сытости.
Возражение второе. Если процент будет уменьшен, то это
вызовет повышение ренты и, следовательно, дороговизну
продуктов питания. Как будут жить бедняки?
Ответ. На это я отвечу, что если вследствие такого закона
продукты подорожают, то это будет свидетельством процве-
тания Англии. В богатых странах продукты всегда дорогие,
а в бедных, напротив, дешевы. Что же касается бедняков, то
они живут гораздо лучше в богатых дорогих странах, пос-
кольку вынуждены много работать. Дешевизна способству-
ет безделью, бедные не работают больше двух дней в неделю,
зарабатывая ровно столько, сколько нужно для поддержания
убогого существования, к которому они привыкли.
... Так кто же выиграет от принятия такого закона?
Во-первых, его Величество, который сможет занимать де-
ньги на более выгодных условиях. Кроме того, вследствие
развития торговли значительно вырастут Его доходы.
Во-вторых, знать и джентри, владельцы земельных владе-
ний.
В-третьих, моряки, носильщики, упаковщики и другие
представители профессий, зависящих от торговли, будут
полностью трудоустроены.
В-четвертых, фермеры, которые смогут продавать продук-
ты по более высоким ценам, чем раньше.
Что же касается, пострадавших от закона, то это будут без-
дельники, привыкшие набивать карманы за счет труда других
людей.
... В заключение, думаю, все согласятся с тем, что закон об
уменьшении процента вдохнет в английскую торговлю новую
жизнь и будет способствовать увеличению благосостояния
английского королевства.
Приложение 3
Чарльз Давенант.
Эссе об Ост-Индской торговле (1697 г.)
Его милости маркизу Нормандии, etc
Милорд!
Однажды Ваша милость в частной беседе изволили поин-
тересоваться, каково мое мнение об Ост-Индской торговле:
убыточна или выгодна она для нации? Вы также изволили
спросить, что я думаю о билле, запрещающем ношение ост-
индских и персидских шелков. Мои мысли по этому поводу
я, не преследуя никаких личных интересов, изложу в данном
размышлении.
Но перед этим позвольте выразить свое глубокое восхи-
щение вашим здравым смыслом и глубокими познаниями в
этой области.
... Разве может быть что-то более важным для островного
государства, чем торговля? Разве не должна она быть предме-
том постоянной заботы правительства? Государство должно
быть сильным, его могущество основано на богатстве. А раз-
ве может страна стать богатой, не обладая хорошо организо-
ванной системой транспортного сообщения? Нет ни одной
страны, которая могла бы существовать за счет вывоза и об-
мена собственного продукта.
... Если мы серьезно задумаемся над этими вопросами, то
поймем, что богатство Англии проистекает из двух источни-
ков: торговля с плантациями и ост-индская торговля. План-
тации снабжают нас таким количеством табака, сахара и
хлопка, что мы отправляем их во Францию, Голландию и дру-
гие страны. Это приносит нам 500 000 фунтов ежегодно.
196
Приложения
Из Ост-Индии мы ввозим готовые шелка, пряности, козий
пух, хлопок и другие продукты для потребления внутри Анг-
лии и для последующего вывоза во Францию, Германию, Ис-
панию, Италию и плантации. Иногда неся убытки, в целом,
мы всегда получали значительную выгоду от этого.
... Как хлеб является основой жизни, так и суконная про-
мышленность чрезвычайно важна для Англии. Но как одного
хлеба недостаточно для поддержания здоровья, так для сохране-
ния морского владычества и Англия не должна ограничиваться
экспортом сукна и других отечественных продуктов. Некоторые
джентри до сих пор уверены, что благосостояние Англии зави-
сит от высоких цен на шерсть, но это свидетельствует об их ог-
раниченности и заботе о собственных интересах. Они не пони-
мают, что без торговли земля потеряет всякую ценность.
... Милорд, я глубоко убежден, что
1. Ост-Индская торговля чрезвычайно выгодна для Англии.
2. Билль, запрещающий ношение ост-индских и персидс-
ких шелков разрушит английскую торговлю.
... Я утверждаю, что если бы не была открыта ост-индская
торговля, то европейская нация в целом была на треть богаче,
чем сейчас. Вот уже сто лет как Европа привыкла к роскоши
и не может обходиться без пряностей и изысканных шелков,
поэтому Англии было бы неразумно отказываться от такого
выгодного занятия в пользу другой страны.
... Я утверждаю, что с 1656 по 1688 гг. Англии постоянно
увеличивала свое благосостояние из трех статей дохода:
Продукты отечественных мануфактур, вывозимых на
плантации — 900 000.
Сукно, свинец, кожа и другие отечественные продукты,
экспортируемые в Европу, — 500 000.
Ост-Индская торговля — 600 000.
Страна, завладевшая Ост-Индской торговлей, получит
возможность диктовать свои условия всему торговому миру.
... Все отрасли торговли взаимосвязаны и взаимозависи-
мы и потеря одного зачастую влечет потерю всего остально-
го. Импортируя в другие страны товары из Ост-Индии, мы
197
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
расширяем нашу коммерческую деятельность и создаем по-
ложительный торговый баланс. В Голландии мы обмениваем
ост-индские шелка на их специи, благодаря индийским това-
рам мы можем более выгодно покупать лен в Силезии, Боге-
мии и Саксонии и компенсировать поток французских пред-
метов роскоши.
Мудрость законодательной власти состоит в том, чтобы
невидимой рукой поощрять торговлю, особенно те ее отрас-
ли, которые наиболее всего способствуют росту националь-
ного богатства.
... Торговля свободна по своей природе, а законы, имею-
щие целью ограничить или регулировать ее каналы, неизмен-
но наносят урон общественному благу.
Законы, навязывающие потребление одних товаров и за-
прещающие потребление других, эффективны в странах, где
торговля находится под контролем власти, но не в Англии.
Я всегда удивлялся закону, требующему хоронить умерших
только в суконной одежде, ... так пусть их хоронят в тряпье,
больше ни для чего не годном, ... но только не в новой одеж-
де, которая может еще пригодиться. Единственный способ
для Англии выгодно продавать шерсть и одежду — это со-
кратить расходы на ее производство — и продавать по самым
низким ценам в Европе.
... Акт о содержании бедных поощряет праздность и поп-
рошайничество и, в конце концов, приведет к упадку анг-
лийского мануфактурного производства. В каждом приходе
необходимо организовать работные дома, и эта мера предо-
ставит столько рабочих рук, сколько требуется для процвета-
ния английского мануфактурного производства. ...Нам нуж-
ны руки и законы, заставляющие их работать.
... От того, что потребляется внутри страны, нация, в об-
щем, ничуть не становится богаче; что один теряет, то другой
выигрывает. Но все, что вывозится за границу, очевидная и
верная прибыль. То же самое и с суконной продукцией: Анг-
лия получает выгоду не от ее внутреннего потребления, а от
того, что продано в других странах.
198
Приложения
Некоторые заявляют, что индийские товары мешают пот-
реблению английских, но такой довод можно привести, го-
воря о любом иностранном продукте. Так, импорт вина пре-
пятствует потреблению эля и пива; и бедняки были бы лучше
обеспечены работой, если бы внешней торговли вовсе не
было. Но это уничтожило бы наше морское владычество, от
которого зависит наша безопасность. Несомненно, ост-инд-
ская торговля иногда препятствует развитию английских ма-
нуфактур, но, в целом, нация от нее только выигрывает, пос-
кольку она обеспечивает англичан качественными и более
дешевыми товарами.
... Билль, запрещающий ношение индийских шелков,
уничтожит английскую торговлю. Это все равно, что срезать
у дерева ветки и оставить покалеченный и голый ствол, кото-
рый больше никогда не зацветет.
... Законы каждой страны должны соответствовать харак-
теру живущих в них людей. Англичане, привыкшие к мяг-
кому законодательству, не потерпят вмешательства в свою
личную жизнь. Сила законов, ограничивающих потребление
предметов роскоши, требует уважения и покорности. В Анг-
лии же они станут предметом общественного презрения, ими
будут пренебрегать.
... И в заключение, милорд, хочу заметить, что вышеука-
занный билль разрушителен и для английской торговли, и
для королевства в целом.
Указатель имен
Барбон Николас - 98-100, 105-106, 108-109, 11, 118, 121-122 131, 168, 194.
Беллере Джон - 133, 143
Бэкон Фрэнсис - 151, 165.
Вильгельм Оранский - 23, 50-52, 63.
Гаррингтон Джеймс - 65-68, 165.
Гоббс Томас -41-44, 46, 57, 61-62, 79-83, 151
Граунт Джон - 143, 151-153, 170.
Гэйл Мэттью - 138-140, 141-142, 166.
Давенант Чарльз - 35, 116, 122-124, 126, 127, 132, 136, 166, 203.
Дефо Даниэль - 109-11, 141, 146, 166.
Карл II- 7, 12, 13, 15-17,22,35-36,40,49,84,88,90, 119, 137, 160.
Кинг Грегори - 28, 154-155, 170.
Кларендон Эдвард Гайд - 14, 21, 42, 57, 159-160, 162.
Коук Роджер - 33, 104-105, 120, 124, 132, 144, 146.
Кромвель Оливер - 5, 11, 32, 58, 96, 147.
Кэри Джон - 134, 167.
Локк Джон - 59-63, 75-78, 80, 91, 94, 98-99, 132, 140-142, 163.
Ман Томас - 104, 117, 131.
Мор Томас - 165.
Норт Дадли - 103, 105, 107, 109, 118, 127, 136-137, 146, 166.
Пенн Уильям - 73-76, 78, 80, 92, 94, 163.
Петти Уильям - 86, 98-99, 105, 112-114, 120-121, 124-127, 129, 133-134, 142, 144-
145, 147, 153-154, 166-167, 168, 170.
Сидней Олджернон - 21, 52-56,, 58-59, 64, 68, 124-125, 160.
Фильмер Роберт - 45-48, 53, 55, 56, 162.
Фортри Самюэль - 119- 120, 122, 128-129, 144, 146.
Яков II - 17, 19, 22-23, 34, 49, 69, 89-91, 162.
Яррангтон Эндрю - 109-110.
Биографические справки
Николас Барбон (1640 ? — 1698).
Родился в Лондоне, изучал медицину, в декабре 1664 года стал почетным чле-
ном Колледжа врачей (College of physicians). После Лондонского пожара в
1666 году принимал активное участие в застройке Лондона, пытался органи-
зовать первое страховое общество, что удалось только в 1681 году. Был одним
из создателей проекта Национального земельного банка в 1695 году. Главное
произведения: «Рассуждение, доказывающее преимущества увеличения стро-
ительства» (1685); «Рассуждение о торговле» (1690).
Фрэнсис Бэкон (1561—1626).
Английский философ, родоначальник английского
материализма и методологии опытной науки. В 1618—
1621 лорд-канцлер Англии. Основные труды: «Опыты,
или Наставления нравственные и политические»( 1597)
«Великое восстановление наук» (1623), «Естественная
история в десяти центуриях» (1627), «Новая Атланти-
да» (1627).
Вильгельм III Оранский (1650—1702).
По отцу принадлежал к влиятельной в Нидерландской
республике династии принцев Оранских, По линии ма-
тери внук английского короля Карла I. Женат на своей
двоюродной сестре, дочери герцога Йоркского (впос-
ледствии Якова II) Марии. В результате Славной рево-
люции 1688-1689 гг. Вильгельм Оранский и его супруга
взошли на английский трон. До её кончины в 1694 году
Вильгельм III и Мария II считались соправителями, в
дальнейшем, овдовев, принц Оранский единовластно
правил Англией, Шотландией, Ирландией — сохраняя
свою власть и в Нидерландах. Первые годы правления
Вильгельм боролся со сторонниками Якова (якобита-
ми), разгромив их в битве на реке Бойн в Ирландии (1690), затем воевал про-
тив Людовика XIV Скончался от воспаления легких в 1702 году
201
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Джеймс Гаррингтон (1611—1677)
а
Дворянин, богатый землевладелец, учился в Оксфорде,
много путешествовал. Начало гражданской войны в
Англии и гибель монархии в 1649 г. сыграли огромную
роль в его мировоззрении, он пришел к мысли о неиз-
бежности гибели монархии и возникновения республи-
ки в Англии. Его труд «Республика Океания» был опуб-
ликован в 1656 г. Осенью 1661 г. в Лондоне был раскрыт
заговор, цели которого не совсем ясны. По подозрению
в связях с заговорщиками Д. Гаррингтон был аресто-
ван и помещен в Тауэр. В 1662 г. Гаррингтон был тайно
перевезен на остров Св. Николая у Плимута, где он со-
держался в подземелье замка на скале. Заключение на
острове не сломило веры Гаррингтона в правильность своего учения. Главные
произведения: «Республика Океания» (1656).
Джон Граунт (1620—1674).
Родился в Корнхилле в семье торговца тканями, с 16
лет работал подмастерьем и занимался самообразова-
нием ( латынь и французский язык). Был преуспеваю-
щим купцом, имел в Лондоне сеть контор, также часто
улаживал тяжбы коммерческого характера между куп-
цами, в течение нескольких лет удерживал пост капита-
на, а позже майора лондонской милиции. Признавался
современниками человеком с выдающимися способ-
ностями к наукам и искусству, в 1664 году был избран
членом Королевского научного общества (по 1666).
Лондонский пожар значительно ухудшил его матери-
альное положение, и, несмотря на помощь В. Петти, он
умер в нищете. Главные труды: «Естественные и политические наблюдения,
основанные на таблицах смертности» (1662).
Мэтью Гэйл (1609 —1676).
Родился в Глостершире, в семье стряпчего в отставке. В
пять лет остался сиротой и был помещен под опеку пу-
ританского священника до того, как в 16 лет поступил
в Оксфорд (юриспруденцию). Учился хорошо, но попал
в нехорошую компанию и решил сменить профессию,
стал солдатом. В 1637 году получил разрешение зани-
маться адвокатской практикой. Занимался активной
общественной жизнью, искусно лавируя между враж-
дующими политическими группировками. Пользовал-
ся поддержкой О. Кромвеля, после Реставрации 1660 г.
был назначен главным казначеем и получил дворянс-
тво, в 1671г. стал Верховным судьей Англии. Главные произведения: «Рас-
суждение, касающееся лучшего обеспечения бедных» (опубликовано в 1681),
«История обычного права Англии» (опубликовано в 1714).
202
Приложения
Томас Гоббс (1588—1679).
Английский философ. Учился в Оксфордском ун-те,
занимался преподавательской деятельностью в качес-
тве домашнего учителя, одно время был учителем ма-
тематики наследника английского престола, будущего
короля Карла II. Активно участвовал в обсуждении
важнейших научно-философских проблем своего вре-
мени. События английской революции привлекли вни-
мание Гоббса к разработке острейших политических и
социальных вопросов того времени. Основные труды Т.
Гоббса «Левиафан, или материал, форма и власть госу-
дарства церковного и гражданского» (1651) философс-
кая трилогия «Основы философии» — «О теле» (1655), «О человеке» (1658),
«О гражданине» (1642);
Чарльз Давенант (1656—1714).
Сын известного драматурга и поэта В. Давенанта, в молодости без особого ус-
пеха пытался заниматься поэзией и юриспруденцией. С 1683 по 1689 гг. был
членом парламентской комиссии по сбору акцизов и представлял Корнуолл в
парламенте. В правление Вильяма III он покинул этот пост и в своих произве-
дениях критиковал финансовую политику правительства. В правление Анны
Ч. Давенант вернулся к общественной жизни, став секретарем комиссии, на-
значенной для заключения унии с Шотландией. В 1705 году он был назначен
главным инспектором по экспорту и импорту. Главные произведения: «Эссе о
способах ведения войны» (1695); «Эссе об Ост-Индской торговле» (1697); «Два
рассуждения об общественных доходах и торговле Англии» (1695); «Портрет
современного вига» (1701); «Эссе о мире дома и войне заграницей» (1704) и др.
Даниэль Дефо (1660—1731).
Родился в семье торговца, готовился в пасторы, но от
церковной карьеры вынужден был отказаться. По вы-
ходе из Ньюингтонской академии, где изучал гречес-
кий и латинский языки и классическую литературу,
стал приказчиком у оптового чулочного торговца. По
торговым делам часто бывал в Испании и Франции, где
ознакомился с жизнью Европы и усовершенствовался
в языках. Впоследствии сам был владельцем чулочного
производства, затем сначала управляющим, а потом и
владельцем большого кирпично-черепичного завода,
но разорился. Он был также одним из самых активных
политиков своего времени. Талантливый публицист, памфлетист и издатель,
он, не занимая официально никакой государственной должности, одно вре-
мя оказывал большое влияние на короля и правительство. Основные труды:
«Эссе о проектах» (1699), «Робинзон Крузо» (1719), «Молль Флендерс»(1721),
«Дневник Чумного Года» (1722), «Путешествии по Англии» (1724-1726), «Со-
вершенный английский торговец» (1725-1727) и др.
203
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
Карл II Стюарт (1630—1685).
Сын короля Карла I и королевы Генриетты После пленения сторонниками
Оливера Кромвеля своего отца, Карл покинул Англию и жил во Франции при
дворе короля. После долгой эмиграции в мае 1660 года вступил на английс-
кий престол. Сторонник неограниченной монархии и приверженец католи-
цизма, не снискал большой популярности в народе.
Грегори Кинг (1648—1712).
Английский статистик, продолжил исследования английской школы полити-
ческой арифметики, обосновал и использовал новые методы сбора количес-
твенной социальной информации и математических приемов ее обработки.
Кинг обучался бухгалтерскому учету и геодезии, пять лет служил секретарем
у герольдмейстера сэра Уильяма Дакдэйла. Работал картографом и гравером
в Лондоне, потом архивариусом в геральдической палате, с 1688 г. герольдом
в Ланкастере. Стал секретарем в Комитете по государственному бюджету и в
Управлении по расходам на вооруженные силы. В середине 1690-х Кинг начал
проявлять активный интерес к политической арифметике или, как ее назы-
вали современники, к искусству рассуждения о государственных делах, что,
в основном, было вызвано дружбой с Чарльзом Давенантом, который играл
главную роль в тогдашних дебатах о том, как оплатить войну. Вывел т.н. «за-
кон Грегори Кинга», устанавливающий систематическое взаимодействие меж-
ду понижательными отклонениями от нормального урожая зерновых и по-
вышательными отклонениями в цене на зерно. Заложил основы современной
демографии и выработал методы количественного исследования социальных
закономерностей. Основные труды «Естественные и политические наблюде-
ния и выводы о положении и условиях в Англии» (1696), «О морской торгов-
ле Англии и извлекаемом посредством ее национальном доходе» (1697).
Эдвард Гайд Кларендон (1609—1674).
Третий сын Генри Гайда, в Оксфорде изучал юриспру-
денцию, благодаря бракам обзавелся полезными зна-
комствами, был членом парламента. От умеренной
критики Карла I Э. Хайд перешел на бескомпромис-
сные роялистские позиции и стал одним из главных
советников короля. В 1646 году он сопровождал при-
нца Уэльского в Джерси и не протяжении изгнания
будущего Карла II был его доверенным лицом. После
реставрации Э. Хайд еще больше приблизился к коро-
левской семье, выдав свою дочь Анну замуж за герцо-
га Морского. Он стал первым министром короля, возведен в звание пэра, а
также получил графский титул. «Код Кларендона» — серия мер, запрещав-
шая публикацию подрывных и еретических работ. Был крайне непопулярной
фигурой на политическом небосклоне Англии, и, лишившись поддержки ко-
роля, в 1667 году бежал во Францию. Главные труды: «История восстания и
гражданских войн в Англии», «Левиафан» (опубликован в 1674 году, «Исто-
рия восстания и гражданской войны в Ирландии ( опубликовано в 1719).
204
Приложения
Оливер Кромвель (1599—1658).
Вождь Английской революции, выдающийся воена-
чальник и государственный деятель, в 1653—1658 гг. —
лорд-протектор Англии, Шотландии и Ирландии.
Родился в Хантингдоне, обучался в колледже Сидней
в Сассексе, бросил его, так и не получив научную сте-
пень, возможно, из-за смерти отца. До войны Оливер
Кромвель был простым помещиком. В начале Английс-
кой Гражданской Войны Кромвель начал свою военную
карьеру, возглавив кавалерийский отряд, известный
как «Железнобокая кавалерия», который стал основой
его армии Новой модели. Победа Кромвеля в битве при
Марстон-Муре (1644) стала началом его возвышения. Получив новый титул
лорд-протектора, Кромвель начал наводить строгий порядок и устанавливать
свою диктатуру. До самой смерти Кромвеля Англия оставалась республикой.
После его кончины лорд-протектором стал его старший сын Ричард. Но пар-
ламент призвал на трон сына казненного ими короля Карла I — Карла И. Пос-
ле этого тело Кромвеля вырыли из могилы и казнили на виселице, как и по-
добало поступать с государственными изменниками.
Джон Кэри (?—1720)
Экономический мыслитель и купец ( сахарный бизнес с Вест-Индией), сын
Т. Кэри, викария из Бристоля. ( входил в Совет — 1687). По просьбе членов
парламента в 1695 году опубликовал эссе о торговле, которое привлекло вни-
мание Дж. Локка, вступившего с ним в переписку. Разумный, практичный
человек, выступал третейским судьей в коммерческих тяжбах, выбран тор-
говым комитетом Бристоля представителем в Лондоне. В 1700 году назначен
управляющим по делам конфискованных поместий в Ирландии. Сторонник
протекционистской политики в торговле ( за усиление законов, запрещаю-
щих экспорт сукна. Принимал участие в основании одного из первых работ-
ных домов в 1697 году в Бристоле.
Главные труды: «Эссе о положении Англии, ее торговли, бедняков и налогов
для ведения войны с Францией»; «Эссе о торговле и трудоустройстве бедня-
ков в этом королевстве», «Эссе о деньгах и кредите».
Джон Локк (1632—1704).
Английский философ, родоначальник западного ли-
берализма, теоретик конституционной монархии. По-
лучил строгое религиозное воспитание. Из Вестминс-
терской монастырской школы поступил в оксфордский
университет, где был потом преподавателем греческого
языка и цензором нравственной философии. Там же
заинтересовался медициной, которой занимался под
руководством знаменитого врача Сиденгама. В 1667 г.
Локк, познакомился с лордом Эшли, впоследствии гра-
фом Шэфтсбери, и поступил к нему в качестве домаш-
него врача и воспитателя второго графа Шэфтсбери. В 1668 г. Локк становится
членом Королевского общества. Дважды Л. (в 1672 и 1679 гг.) был секретарем
205
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
лорда-канцлера Эшли; много путешествовал во Франции и Италии, с 1683 по
1689 г. жил в Голландии, умер 27 октября 1704. Основные труды — «Опыт о
человеческом разумении» — ( опубликован в 1689 г.), «Послание о веротерпи-
мости» (1689 г.), «Два трактата о правлении» (1690 г.), «Разумность христи-
анства» (1695 г.) и др.
Томас Ман (1571—1641).
Томас Ман, происходил из старой семьи ремесленников и торговцев. Рано по-
теряв отца, Т. Ман был воспитан в семье отчима, богатого купца и одного из
основателей Ост-Индской торговой компании, которая возникла в 1600 г. как
ответвление более старой Левантийской компании, торговавшей со страна-
ми Средиземного моря. Пройдя обучение в лавке и конторе отчима, он начал
восемнадцати лет службу в Левантийской компании и несколько лет провел в
Италии, ездил в Турцию и страны Леванта. Т. Ман быстро разбогател и приоб-
рел солидную репутацию. В 1615 г. он впервые избирается в совет директоров
Ост-Индской компании и вскоре становится активнейшим защитником ее ин-
тересов в парламенте и в печати. В 1622 г. вошел в специальную государствен-
ную комиссию по торговле. Под конец жизни Т. Ман был очень богат. Он ку-
пил значительные земельные поместья и был известен в Лондоне как человек,
способный дать крупную ссуду наличными деньгами. Главные произведения:
«Богатство Англии во внешней торговле или баланс нашей внешней торговли
как регулятор нашего богатства», ( опубликовано в 1660 году). В ней впервые
были систематически изложены доводы зрелого меркантилизма.
Томас Мор (1478—1535).
Государственный деятель, писатель. Получил юриди-
ческое образование, в 1499 году познакомился с интел-
лектуальным лидером Европы того времени Эразмом
Роттердамским во время его первого визита в Англию,
и они сразу же сделались близкими друзьями. В 1509
именно в доме Мора Эразм написал знаменитую «Пох-
валу глупости». В 1518 году Мор принял предложение
поступить на королевскую службу. В 1521 году Мор
стал помощником казначея королевства и был посвя-
щен в рыцарское звание, а в 1523 его избрали спикером
палаты общин В 1529 году Мор стал лордом-канцле-
ром. 1 июля 1535 на основании лжесвидетельства Мор был признан винов-
ным в государственной измене и вскоре обезглавлен близ Тауэра. Основные
труды: «Похвала глупости» (1509), Утопия» (1515—1516 гг.).
Дадли Норт ( 1631—1691).
Четвертый сын лорда Норта, известного произведением «Рассуждения, ка-
сающиеся Долгого парламента». Молодые годы провел в Смирне и Констан-
тинополе, занимаясь торговой деятельностью, что позволило ему заработать
приличный капитал. Вернувшись в Лондон, он был замечен правительством
благодаря накопленным знаниям и опыту, а также протекции старшего бра-
та. В годы реакции после Исключительного кризиса Д. Норт был назначен
лондонским шерифом. В правление Якова II был избран членом парламента
206
Приложения
и получил место главного управляющего по доходам короны. После Славной
революции впал в немилость и был призван к судебной ответственности за
«нарушающую английскую конституцию» деятельность на посту шерифа.
Умер в 1691 году. Главные произведения: « Рассуждения о торговле» (1691)
Вильям Пенн (1644—1718).
Основатель квакерской общины в Америке, отец-основатель штата Пенсиль-
вания. Сын английского адмирала У. Пенна. В юности находился под влияни-
ем религиозного учения квакеров. За активную пропаганду квакерских взгля-
дов подвергался преследованиям в Англии. В 1681 получил от короля Карла
II землю в Америке в уплату долгов его семье и в 1682 прибыл туда во главе
группы колонистов-квакеров. Расширил свои владения путем покупки земель
у индейцев и основал колонию. Стремясь создать «общество терпимости», на-
чал проводить в Пенсильвании «Священный эксперимент», разработав конс-
титуцию, которая предусматривала свободу вероисповедания и включала ряд
демократических принципов, в частности, возможность ее изменения путем
внесения поправок. В это же время заложил «город братской любви»— Фила-
дельфию. Однако дела требовали его присутствия в Англии, и с 1684 колония
управлялась губернатором, назначенным Пенном, и ассамблеей, пользовав-
шейся большими правами. Лишь в 1699 Пенн вернулся в колонию и, пробыв
здесь до 1701, вновь уехал в Англию, где прожил до конца жизни.
Вильям Петти (1623—1687).
Родился в семье суконщика в Хэмпшире, молодость
провел заграницей ( Франция, Нидерланды ). Был лич-
но знаком с Т. Гоббсом, в 1647 запатентовал изобрете-
ние «печатной машинки», первые произведения были
посвящены проблемам усовершенствования системы
образования. (1648). В 1649 году стал профессором фи-
зики в Оксфорде, в 1651 году — профессором анатомии
и профессором музыки. В 1652 году уехал в Ирландию
в качестве военного врача. Сделал подробный реестр
ирландских земель, на полученные от английского
правительства за это 9 000 фунтов скупил долговые
расписки английских солдат, благодаря чему стал круп-
ным земельным собственником, владельцем более 50 000 акров. Организовал
в своих владениях добычу и обработку железа, мрамора, а также эффектив-
ное рыболовное хозяйство. В январе 1658 года был избран членом парламен-
та, после реставрации 1660 года стал главным земельным инспектором Ир-
ландии. Был членом Лондонского королевского общества. Умер в 1680 году,
похоронен на родине. Главные произведения: «Трактат о налогах и сборах»
(1662), «Политическая арифметика» (опубликована в 1691 году); «Политичес-
кая анатомия Ирландии» (1691); «Кое-что о деньгах» (1682); «Эссе о увеличе-
нии человечества» (1686).
Олджернон Сидней (1622—1683).
Младший сын Роберта Сиднея, графа Лестера. Принимал активное участие
в гражданской войне на стороне парламента, в 1652-53 гг. был членом госу-
207
И.М. Эрлихсон. Английская общественная мысль второй половины XVII века
дарственного совета. Критиковал деспотическое правление О. Кромвеля. На-
ходился в эмиграции ( Франция, Голландия) с 1659 по 1677 гг. Вернувшись в
Англию, примкнул к оппозиции. По обвинению в государственной измене
был казнен в 1683 году. Главные труды: «Придворные максимы» (1665-1666),
«Рассуждения о правительстве» (изд. в 1704).
Роберт Фильмер (?—1653)
Старший сын Эдварда Фильмера, обучался в Колледже Святой троицы, воз-
веден в рыцарство Карлом I. Женат, имел шесть сыновей и двух дочерей.
Убежденный роялист, его дом грабили 10 раз, в 1644 году он был заключен
в тюрьму в Лидсе. Основные труды: «Анархия ограниченной или смешанной
монархии» (1648), Патриарх» (1650).
С. Фортри (1622—1681).
Родился в Ричмонде, потомок гугенота из Лилля, женился в 1647 году, рабо-
тал клерком, занимался поставками артиллерийского снаряжения. Проводил
первые буксировочные испытания деревянных моделей кораблей в гравита-
ционном опытном бассейне, однако сведений об их результатах не сохрани-
лось. Основные произведения: «Интерес Англии и ее рост ее величия путем
усовершенствования внешней торговли ( изд. в 1744).
Джозайя Чайлд (1630—1699).
Родился в семье лондонского купца, отслужив подмастерьем, переехал в
Портсмут. Там некоторое время занимался поставками для республиканского
флота, что позволило ему сколотить приличное состояние и стать крупным
держателем акций Ост-Индской компании. В 1659 году был представителем в
парламенте от Питерсфилда, в 1673- 1678 гг. — от Дормута, в 1685-1687 гг. —
от Ладлоу. В 1678 году получил титул баронета. Благодаря многочисленным
выступлениям и публикациям в защиту монополизации Ост-Индской ком-
панией сферы внешней торговли (под псевдонимом «Патриот»), в 1677 году
стал ее главой. Этот пост он сохранил до своей смерти в 1699 году. Главные
произведения: «Краткие замечания касательно торговли и уровня процента
(1668) и «Новое рассуждение о торговле» (1690).
Яков II Стюарт ( 1633—1701).
Сын короля Карла I и королевы Генриетты, младший брат Карла II. В 1672
году принял католичество, в 1685 году наследовал английский престол. В ре-
зультате Славной революции 1688-1689 гг. был свергнут, остаток жизни про-
вел в эмиграции при дворе французского короля Людовика XIV.
И. М. Эрлихсон
Английская
ОБЩЕСТВЕННАЯ
мысль
второй половины
XVII века
Эрлихсон Ирина Мариковна — кандидат исторических наук.
В 2003 году с отличием окончила факультет истории и между-
народных отношений Рязанского государственного универ-
ситета имени С. А. Есенина.
В 2005 году защитила кандидатскую диссертацию на тему:
«Общественно-политическая и экономическая мысль Англии
во второй половине XVII века» в диссертационном Совете
при Московском педагогическом государственном универ-
ситете.
С 2005 года работает на кафедре истории России Рязанского
государственного университета имени С. А. Есенина.