Китай после культурной революции - Гудошников Л.М., Бархат Б.П., Карымов В.Г., Неронов Р.М.

Author: Гудошников Л.М. Бархат Б.П. Карымов В.Г. Неронов Р.М.
Tags: китайский язык история китая издательство мысль культурная революция
Year: 1979
Similar
Китайская Народная Республика: политическое и экономическое развитие в 1973 году
Маоизм вчера и сегодня
Эволюция политики и идеологии маоизма в 70-х - начале 80-х годов
Страницы политической биографии Мао Цзэдуна
Text
                    КИТАИ ПОСЛЕ
«КУЛЬТУРНОЙ
РЕВОЛЮЦИИ»
•мысль*
ИНСТИТУТ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА АН СССР
КИТАЙ
ПОСЛЕ
«КУЛЬТУРНОЙ
РЕВОЛЮЦИИ»
(политическая система,
внутриполитическое положение)
МОСКВА
«МЫСЛЬ»
1979
32И
К 45
РЕДАКЦИИ
ИСТОРИЧЕСКОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ
Авторский коллектив:
доктор юридических наук Л. М. ГУ ДОШНИКОВ,
кандидаты исторических наук Б. П. БАРАХТА,
В. Г. КАРЫМОВ и Р, М. НЕРОНОВ
Китай после «культурной революции»: (поли-
К 45 тическая система, внутриполитическое положе-
ние) / Л. М. Гудошников, Б. П. Барахта, В. Г. Ка-
римов, Р. М. Неронов/. — М.: Мысль, 1979.—
360 с.
В пер.: 1 р. 40 к.
Е книге, написанной группой советских китаеведов, осве-
щаются проблемы внутриполитического развития Китая в 70-е годы:
установление военно-бюрократического режима в результате «куль-
турной революции», сентябрьский кризис 1971 г., X съезд КПК,
подтвердивший и закрепивший антисоциалистический курс руковод-
ства Мао Цзэ-дуна, кампания «критика Линь Бяо и Конфуция», мас-
совые политико-идеологические кампании 1975—1977 гг., политика
китайского руководства после смерти Мао Цзэ-дуна. Анализируя ма-
териалы и документы XI съезда КПК, первой сессии ВСНП пятого
созыва, новую конституцию КНР. авторы показывают, что маоизм
по-прежнему остается основой политики нового руководства КНР.
„ 11101-047
к W(ol)T9' 75-79- 0504000000
32И
© Издательство «Мысль». 1979
ПРЕДИСЛОВИЕ
Современную международную обстановку,
глубокий и всесторонний анализ которой дал XXV
съезд КПСС, характеризует дальнейшее усиление по-
зиций социализма. Развитие стран социализма, рост
их мощи, усиление благотворного влияния проводи-
мой ими международной политики — вот что состав-
ляет ныне главное направление социального прогрес-
са человечества. Социализм оказывает огромное воз-
действие на мысли и чувства сотен миллионов людей
на земле. Он обеспечивает людям труда свободу, под-
линные демократические права, благосостояние, ши-
рочайший доступ к знаниям, прочную уверенность в
будущем. Он несет мир, уважение суверенитета всех
стран и равноправное межгосударственное сотрудни-
чество, служит опорой народам, ведущим борьбу за
свою свободу и независимость.
Возрастающее влияние сил социализма на ход ми-
ровых событий встречает острое противодействие со
стороны империалистической реакции. В одном строю
с самыми реакционными силами империализма вы-
ступают китайские руководители. Маоистское руко-
водство Китая постоянно наращивает борьбу против
социалистических стран, мирового коммунистиче-
ского и национально-освободительного движения.
Маоисты пытаются расколоть революционный, анти-
империалистический фронт, исключить из него СССР,
другие социалистические страны и их союзников.
Именно в социалистических странах они видят основ-
ное препятствие на пути осуществления своих планов
мировой гегемонии.
Еще в начале 1974 г. маоистское руководство
открыто отреклось от мирового социализма, объявив
социалистическое содружество «несуществующим».
Эта версия понадобилась маоистам как «теоретиче-
ское» обоснование их различного рода комбинаций и
маневров с врагами социализма и марксизма-лени-
низма, их предательских действий по отношению к
мировому социализму. В последнее время все внеш-
1*	3
неполитические акции Пекина предпринимаются в
расчете на ослабление мирового социализма, на рас-
кол социалистического содружества, на подрыв отно-
шений социалистических стран с Советским Союзом.
Маоисты упорно пытаются затормозить или даже по-
вернуть вспять процессы социалистической интегра-
ции, дискредитировать деятельность СЭВ. Путем кле-
веты и провокаций они стараются навязать не только
китайскому народу, но и международной обществен-
ности представление о «непрочности» и «иллюзорно-
сти» достижений социалистических стран.
Политика нынешних руководителей Китая, гово-
рил в докладе на XXV съезде КПСС Генеральный
секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, «откровенно на-
правлена против большинства социалистических го-
сударств. Более того, она прямо смыкается с пози-
цией самой крайней реакции во всем мире — от ми-
литаристов и врагов разрядки в западных странах до
расистов Южной Африки и фашистских правителей
Чили. Эта политика не только совершенно чужда
социалистическим принципам и идеалам, но по суще-
ству стала важным резервом империализма в его
борьбе против социализма» \
Выступая против мнимого «гегемонизма» Совет-
ского Союза, маоистское руководство КНР маскирует
свое собственное отступничество от дела мирового со-
циализма. Реальным фактором стала измена Мао Цзэ-
дуна и его наследников революционным принципам,
на которых создавалась Китайская Народная Респуб-
лика. Отбросив эти принципы, современные китайские
правители под аплодисменты империалистов прибег-
ли к варварской агрессии против социалистического
Вьетнама.
Противодействуя разрядке, ведя курс на провоци-
рование третьей мировой войны и создание своеоб-
разного «единого фронта» против мировой социали-
стической системы в союзе с империализмом, маои-
сты под прикрытием «борьбы против гегемонизма
сверхдержав» стремятся к установлению собственной
мировой гегемонии; прикрываясь лозунгом борьбы
«против политики агрессии и войны, проводимой им-
1 Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Речи и статьи, т. 5.
1976, с. 459.
4
периализмом и социал-империализмом», они пытают-
ся создавать искусственные очаги напряженности, вой-
ны и конфликтов.
Опасный авантюристический характер политики
нынешнего руководства КНР придает особую акту-
альность китайской проблеме. Маоизм как идеология
и политическая практика вышел за рамки внутрен-
ней проблемы Китая, перестал он быть и проблемой,
относящейся лишь к мировой системе социализма или
мировому коммунистическому движению, а превра-
тился в фактор, касающийся всех государств незави-
симо от их социального строя. Маоизм выступает про-
тивником разрядки и фактически апологетом новой
мировой войны. Поэтому китайская проблема все
больше становится одним из острейших политических
вопросов современности.
В своей борьбе против разрядки международной
напряженности маоисты выступают за пересмотр
исторически сложившихся государственных границ,
предъявляют территориальные претензии к Советско-
му Союзу, Индии, Японии, Лаосу и другим госу-
дарствам, систематически нарушают границы Бирмы.
Пекинское руководство сохраняет аннексионистские
замыслы и в отношении Монгольской Народной Рес-
публики.
Такая политика является прямым следствием про-
должающегося углубляться в Китае антисоциалисти-
ческого процесса. Маоистское руководство пытается
путем паразитирования на марксизме, использования
методов политического шантажа и экономического
принуждения внедрить маоизм в общественное созна-
ние китайского народа, произведя в нем необратимые
изменения, отделить китайский народ от идей науч-
ного социализма и опыта Советского Союза и всей
мировой социалистической системы. Именно поэтому
в ходе государственного переворота, получившего ни-
как не вяжущееся с его сутью название «великой
пролетарской культурной революции», его инициаторы
стремились прежде всего к разрушению политической
системы, которая сложилась под влиянием опыта
СССР и других социалистических стран. Сохране-
ние этой системы сделало бы невозможным проведе-
ние антинародного маоистского курса, нуждавшегося
в адекватном его содержанию административно-поли-
5
тическом аппарате й соответствующих ему общест-
венных институтов. Создание такого аппарата и ин-
ститутов вместе с внедрением в массы идеологических
установок маоизма составляет суть внутриполитиче-
ского развития КНР после «культурной революции»,
положившей начало этому процессу. Последующими
его основными вехами являются политико-идеологи-
ческие кампании «борьбы против мошенников типа
Лю Шао-ци», а затем и «против мошенников типа
Линь Бяо», X съезд КПК, «критика Линь Бяо и Кон-
фуция», I сессия ВСНП четвертого созыва, кампании
«изучения теории диктатуры пролетариата», «критики
романа «Речные заводи»» и др., свержение «банды че-
тырех», XI съезд КПК, I сессия ВСНП пятого созыва.
Период после «культурной революции» характери-
зуется вместе с тем утратой ряда социалистических
элементов в экономическом базисе государства, свя-
занной с поставленной маоистами целью превраще-
ния страны еще до конца нынешнего столетия в
мощную сверхдержаву, обладающую развитым военно-
промышленным потенциалом. Для такой экономически
неразвитой страны, как Китай, и сейчас отстаю-
щей от многих стран по ряду важнейших экономиче-
ских показателей, выполнение подобной задачи озна-
чает сведение на многие годы жизни сотен миллио-
нов тружеников до физиологического минимума. Оно
неизбежно связано и с социально-культурным регрес-
сом, ибо гонка вооружений и милитаризация страны
поглощают средства, которые могли бы быть направ-
лены на образование, здравоохранение и культурное
обслуживание трудящихся. В таких условиях госу-
дарственная собственность постепенно утрачивает ха-
рактер общенародной, т. е. наиболее последователь-
ной социалистической собственности, потому что она
перестает служить экономическим, культурным и дру-
гим жизненным интересам широких трудящихся
масс. Распределение результатов труда производится
в эгоистических политических и идеологических ин-
тересах военно-бюрократической элиты и ни в коей
мере не подчинено целям улучшения условий труда
и повышения уровня жизни китайских тружеников.
В результате объективно идет процесс отчуждения
непосредственных производителей от общественной
собственности на средства производства, утрачивается
6
социалистический характер труда. Обобществленные
(не только государственные, но и кооперативные) сред-
ства производства начинают противостоять работнику
как нечто ему чуждое, и труд, находясь в тисках воен-
но-административного принуждения, принимает при-
нудительный характер.
Маоистами давно уже отброшен основной экономи-
ческий закон социализма, суть которого состоит в обес-
печении максимального удовлетворения постоянно
растущих материальных и культурных потребностей
членов социалистического общества. Еще во время
«культурной революции» в одной из пропагандистских
брошюр («Сто преступлений Чэнь Юня против идей Мао
Цзэ-дуна») прямо говорилось: «Важнейшей целью ре-
волюции является уничтожение классов и классовой
борьбы во всем мире, а отнюдь не улучшение жизни
личности» 1. Социализм китайские руководители свя-
зывают с неопределенным будущим, когда революция
в маоистском ее понимании «победит во всем мире»,
или, другими словами, когда, как они надеются, будет
установлена мировая гегемония Китая.
Что могут ожидать попавшие под китайское влады-
чество народы, легко представить по нынешней судьбе
неханьских народов Китая, население которых и сей-
час, даже по преуменьшенным официальным данным,
составляет несколько десятков миллионов человек.
В политике по национальному вопросу внутри страны
маоизм выступает глашатаем и проводником ассими-
ляции некитайских народов китайцами. С самого на-
чала этим народам было отказано в самоопределении
и даже в праве на создание автономных государств,
несмотря на то что целый ряд народов, населяющих
Китай, обладал независимой государственностью в про-
шлом. Некитайские народы на территории КНР полу-
чили право лишь на сравнительно узкую администра-
тивную автономию. При этом процесс образования
автономных районов сопровождался дроблением нацио-
нальностей, искусственной ломкой сложившихся этни-
ческих границ. Достаточно сказать, что при образова-
нии Тибетского автономного района на его территории
оказалось менее половины живущих в КНР тибетцев,
а остальные — в девяти автономных округах и в двух
1 Цит по: «Проблемы Дальнего Востока», 1974, № 4, с. 50.
7
автономных уездах соседних провинций. Здесь налицо
стремление разобщить некитайские народы, с тем что-
бы способствовать их быстрейшей ассимиляции китай-
цами. Под насильственную ассимиляцию неханьцев
маоисты еще задолго до «культурной революции» на-
чали подводить и некое подобие «теоретической базы».
Вот что, например, писал в 1960 г. издающийся в
Урумчи на китайском языке журнал «Синьцзян хун-
ци»: «Китайцы составляют 94% населения всего Ки-
тая; с точки зрения политического, экономического и
культурного развития они являются более передовы-
ми. Поэтому слияние национальностей должно осу-
ществляться на основе одной национальности. Говоря
о Китае, таким костяком должны быть китайцы» 1. Про-
цесс слияния народов страны, а точнее, их ассимиля-
цию китайцами маоисты не связывают с каким-то от-
даленным будущим: они уже давно усиленно мигри-
руют китайцев в национальные районы, выселяя при
этом коренное население на худшие земли, проводят ки-
таизацию языка и просвещения в этих районах, стре-
мятся в больших масштабах насадить там свою аген-
туру — маоистский актив из лиц местной националь-
ности (в основном из числа молодежи и женщин), про-
шедших специальную подготовку, и т. д.
Маоисты нанесли жестокие удары по некитайским
народам страны еще до «культурной революции», на-
пример во время так называемого «большого скачка»
и «коммунизации» деревни. Невиданной вспышкой ве-
ликоханьского шовинизма была «культурная револю-
ция». Она привела к фактической ликвидации даже
той урезанной административной автономии, которая
ранее осуществлялась в национальных районах КНР.
В последние годы усилилась милитаризация нацио-
нальных районов на окраинах страны под лозунгом
осуществления «великого стратегического курса» Мао
Цзэ-дуна «готовиться к войне». Практически все насе-
ление национальных окраин мобилизовано в ополче-
ние (миньбин). В условиях растущей милитаризации и
военного психоза возрастает роль армии, устанавлива-
ющей контроль над всеми сторонами жизни населения
национальных окраин.
1 «Синьцзян хунии», I960, № 23,
8
С конца 50-х годов до начала «культурной револю-
ции» политическая система КНР прошла сложную эво-
люцию в сторону отхода от принципов социалистиче-
ского демократизма. Однако основная ее схема все же
оставалась нетронутой: продолжали действовать соот-
ветствующие нормативные акты, выраженные в них
принципы организации и деятельности основных ин-
ститутов политической системы, хотя и подвергнутые
сильному извращению, формально сохранялись и поэ-
тому могли быть использованы оппозиционными мао-
истам силами. Мао Цзэ-дуну и его группе не удалось
в то время перестроить партийные и государственные
органы, общественные организации, превратить их в
орудие своего безраздельного господства. Тогда и был
осуществлен чудовищный замысел слома народно-де-
мократической системы \
Власть, установившаяся в Китае в результате «куль-
турной революции», получила в марксистской литера-
туре наименование военно-бюрократической диктату-
ры. Аналогичным образом характеризуется и сущест-
вующий в КНР политический режим. Его отличает
всепроникающая милитаризация государственной и об-
щественной жизни. Милитаризация проявляется во
многих сторонах жизни КНР: в опоре правящей груп-
пы на армию и подготовке через НОАК основных кад-
ров аппарата власти, распространении армейских по-
рядков на трудовые процессы, военизации образова-
ния, повсеместном установлении военно-приказного
стиля в работе государственных учреждений и обще-
ственных организаций, особой роли ополчения и про-
изводственно-строительных корпусов и т. д. Для маои-
стского режима также характерен бюрократический
отрыв от масс, полное игнорирование волеизъявления
народа, отчетности перед народом, ставка в осуществ-
лении управления на обширный слой «ганьбу» — про-
фессиональных чиновников, строго подчиненных по
вертикали и отбираемых в порядке специально уста-
новленной процедуры. Народ полностью отстранен от
участия в управлении страной.
1 О сломе политической системы народной демократии в ходе
♦ культурной революции» см.: Гудошников Л. М. Политический
механизм Китайской Народной Республики. М., 1974, с. 118—
188.
9
Теория и практика маоизма в этом вопросе сродни
троцкизму. Как известно, Троцкий призывал «отбро-
сить» демократию и заменить ее «рабочим механиз-
мом», «концентрированной властью». Идеалом госу-
дарственной организации он считал армию и призы-
вал военизировать управление. В соответствии с его
установками в основу государственной системы долж-
ны были лечь территориальные военные округа, а мест-
ным военным органам следовало осуществлять и
военное обучение, и управление, и организацию хозяй-
ства на основе принудительного труда, поддерживае-
мого в конечном счете военной силой государства. Та-
ким образом, маоисты фактически взяли на вооруже-
ние троцкистские военно-бюрократические идеи, и это
не удивительно: в обоих течениях проглядывают сход-
ные черты, обусловленные мелкобуржуазной идеологи-
ей «ультрареволюционности».
Военно-бюрократическая диктатура в Китае харак-
теризуется наличием режима личной власти, который
в конце «культурной революции» получил даже доку-
ментальное закрепление в таких актах, как устав КПК,
принятый в 1969 г. IX съездом маоистской партии, и
в проекте конституции КНР, «в основном одобрен-
ном» 2-м пленумом ЦК КПК девятого созыва в сен-
тябре 1970 г. Принятый на завершающем этапе «куль-
турной революции» устав КПК призван был прежде
всего оградить личную власть Мао Цзэ-дуна от каких-
либо посягательств со стороны коллегиальных партий-
ных органов. В этих целях в самом тексте устава гово-
рилось о назначении Мао Цзэ-дуна вождем партии,
вознесенным над всеми ее органами, а его мелкобур-
жуазные революционаристские идеи объявлялись
«теоретической основой» партии, кощунственно назван-
ными марксизмом-ленинизмом «такой эпохи, когда
империализм идет к всеобщему краху, а социализм —
к победе во всем мире». В конституционный проект
1970 г. была внесена статья, персонально закрепившая
Мао Цзэ-дуна в качестве никем не избираемого и ни
перед кем не подотчетного главы государства и глав-
нокомандующего вооруженными силами.
На отдельных этапах эволюции военно-бюрократи-
ческого режима в Китае происходило уменьшение
числа военных действительной службы в его руководя-
щих органах (это, например, имело место в первой по-
ю
ловине 70-х годов), что, однако, никоим образом не ме-
няет характера этого режима, а может быть лишь сви-
детельством некоторых перестановок в правящей
иерархии или стремления завуалировать милитариза-
цию государственной и общественной жизни. Военные
могут снимать мундиры, а штатские их надевать; пра-
вящая группа может прибегать к иным методам для
маскировки милитаризации аппарата управления, но
суть от этого не меняется. «Жэньминь жибао» писала:
«В соответствии с нуждами революции кадровые ра-
ботники из числа военных назначаются на работу на
места, кадровые работники с мест назначаются на ра-
боту в армию, что является нашей партийной тради-
цией» ’. Такая «перекачка» кадров понятна. Маоисты
продолжают рассматривать армию как «школу идей
Мао Цзэ-дуна», как идеал строительства общества. Они
не могут держаться у власти с помощью демократиче-
ских институтов. Лишь военно-бюрократические мето-
ды руководства и управления, связанные с постоян-
ным присутствием военных в партийно-государствен-
ном аппарате, распространением военных порядков на
хозяйственное управление, позволяют им навязывать
китайскому народу великодержавно-гегемонистский
режим, глубоко противоречащий интересам трудящих-
ся КНР.
Военно-бюрократическая диктатура, будучи антина-
родной и в сущности антисоциалистической властью,
находится в постоянном противоречии с экономиче-
ским базисом страны. Коренным интересам китайско-
го народа, стремящегося к улучшению условий своего
существования, противостоят великодержавные амби-
ции маоистской верхушки, провозгласившей: «Нашим
объектом является весь земной шар, где мы создадим
мощную державу». Создавшиеся противоречия маоист-
ская диктатура пытается решить постоянным нагнета-
нием массового психоза и страха в широких слоях ки-
тайского народа, для чего используются сменяющие
ДРУГ друга массовые политико-идеологические кампа-
нии, которые вслед за «культурной революцией» при-
обрели характер своеобразного метода руководства го-
сударством и обществом
1 «Жэньминь жибао», 25. X. 1975.
11
Маоисты, изменив революционным принципам, на
которых создавалась КНР, ведут страну по авантюри-
стическому пути великодержавного шовинизма. «Те-
перь уже мало сказать, что маоистская идеология и
политика несовместимы с марксистско-ленинским уче-
нием. Они прямо враждебны ему»1,— подчеркивалось
в Отчетном докладе ЦК КПСС XXV съезду партии.
Коммунистическая партия Советского Союза, брат-
ские коммунистические и рабочие партии ведут принци-
пиальную и непримиримую борьбу с маоизмом. Твердо
и последовательно они вскрывают антисоциалистиче-
ский, реакционный характер политики маоистских
лидеров, дают отпор проискам Пекина на междуна-
родной арене, его раскольнической деятельности в ря-
дах международного коммунистического движения,
всем его попыткам сорвать разрядку, спровоцировать
войну. В докладе XXV съезду КПСС Л. И. Брежнев
четко и твердо сказал, что «политика Пекина глубоко
противоречит интересам всех народов. Мы будем да-
вать отпор этой поджигательской политике, защищать
интересы Советского государства, социалистического
содружества, мирового коммунистического движе-
ния» 1 2.
Гневно осудили враждебную марксизму-ленинизму
идеологию и политику маоистов, их контрреволюцион-
ную практику коммунистические и рабочие партии.
Во многих выступлениях видных руководителей меж-
дународного коммунистического и рабочего движения,
на XXV съезде КПСС, на съездах их партий и встречах
руководящих деятелей КПСС с руководством братских
коммунистических партий отмечалось, что маоисты,
изображавшие себя «борцамипротив империализма»,
стали союзниками империализма, пособниками в его
наступлении на социализм, на подлинное националь-
но-освободительное движение. В своих выступлениях
представители братских партий решительно заклейми-
ли антисоветизм китайского руководства как открытое
пособничество империализму. Антисоветизм, в какой
бы форме он ни проявлялся, наносит вред делу борьбы
трудящихся и всех сил, выступающих за социализм,
1 Брежнев Л. И. Ленинским курсохМ. Речи и статьи, т. 5, с. 459.
2 Там же.
12
прогресс и мир. Борьба за мир, подчеркива ли зарубеж-
ные деятели, не может быть успешной без постоянной
борьбы против маоизма, политика которого идет враз-
рез с интересами всего прогрессивного человечества, а
также самого китайского народа.
В международной классовой борьбе маоистское ру-
ководство открыло «второй фронт» против мирового
социализма и всех революционных сил современности.
Поэтому борьба против маоизма — это борьба за укреп-
ление единства социалистических стран и революцион-
ных рядов, за торжество дела мира и безопасности на-
родов. Вместе с тем борьба против теории и практики
маоизма — это борьба за отстаивание принципов науч-
ного социализма, за защиту завоеваний китайской
революции и интересов мирового революционного дви-
жения. Такая борьба в сущности является формой ин-
тернациональной помощи революционному делу китай-
ского народа, способом поддержки китайской револю-
ции в трагический для нее период, борьбой за социали-
стическую перспективу Китайской Народной Респуб-
лики, за возвращение этой страны в общий строй бор-
цов против империализма.
Изучение внутриполитической ситуации в Китае за
последнее десятилетие, в первую очередь в связи с во-
енно-бюрократической перестройкой политической си-
стемы КНР, представляется особо важным для пони-
мания процессов, происходящих в Китае, которые
привели к его конфронтации с мировым социализмом,
предательству интересов международного революцион-
ного движения. Рассмотрению этой ситуации по основ-
ным вехам ее развития и посвящена эта книга, являю-
щаяся плодом совместной работы группы ученых Ин-
ститута Дальнего Востока Академии наук СССР.
ГЛАВА I
ТРУДНОСТИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ
НОВОГО РЕЖИМА
ПЕРВЫЕ ШАГИ НОВОГО РЕЖИМА
Подведя черту под «культурной революци-
ей», IX съезд КПК (апрель 1969 г.) положил начало
новому этапу во внутриполитическом и социальном
развитии Китая, в эволюции маоистского политиче-
ского курса. На новом этапе маоистское руководство
прилагало усилия к решению следующих основных за-
дач внутриполитического порядка:
—	стабилизация положения в стране и закрепле-
ние результатов военно-политического переворота
1966—1969 гг.;
—	формирование и укрепление нового механизма
власти, способного служить целям военно-бюрократи-
ческой диктатуры;
—	воссоздание и реорганизация КПК с целью пре-
вращения ее в надежное орудие великодержавно-на-
ционалистического курса Мао Цзэ-дуна.
Эти задачи определяли содержание всей деятельно-
сти китайского руководства, его внутриполитических
установок и лозунгов в послесъездовский период. Тем
не менее реализация упомянутых задач, находивших-
ся в полном соответствии с документами IX съезда,
натолкнулась на серьезные препятствия, обусловлен-
ные сложной политической и социально-экономиче-
ской обстановкой, создавшейся в стране в итоге «куль-
турной революции», с одной стороны, и компромис-
сным характером самого съезда и его решений — с
другой.
Вопреки призыву IX съезда «к сплочению и един-
ству» страна оставалась расколотой на враждующие
лагери: сказалась инерция «культурной революции»,
14
Не менее чем в половине провинций Китая имели ме-
сто вооруженные столкновения между соперничающи-
ми политическими группировками, не сложившими
оружия, несмотря на категорическое требование цент-
ра. Крупные, зачастую кровопролитные стычки прои-
зошли летом и осенью 1969 г. в провинциях Сычуань,
Гуандун, Цзянси и особенно Шаньси. Враждующие
стороны удалось усмирить только после ввода в дей-
ствие регулярных воинских частей, прибывших из сс
седних провинций (характерно, что местные воинские
подразделения часто оказывались замешанными в кон-
фликте и потому непригодными для осуществления
карательных функций).
Обострились межнациональные конфликты в Тибе-
те, Внутренней Монголии, Синьцзяне.и некоторых дру-
гих автономных районах и областях, вызванные уси-
лением ассимиляторской политики Пекина. Во время
«культурной революции» были уничтожены остатки
даже той куцей автономии, которая существовала в
КНР; массовые репрессии и чистки привели к факти-
ческой ликвидации национальных кадров; под пред-
логом «искоренения феодальной культуры» гонениям
подвергались национальные нравы и обычаи. IX съезд
КПК организационно оформил снятие национальных
кадров с партийных и административных постов, за-
менив их маоистами, преимущественно ханьцами по
национальности. Подобная политика, принявшая фор-
му геноцида, вызывала растущее сопротивление не-
ханьских народов.
«Культурная революция» привела к росту недо-
вольства, брожения и анархических настроений в раз-
личных слоях китайского общества, особенно среди мо-
лодежи, а резкое ухудшение материального положения
и «падение общественных нравов» обусловили широкое
распространение воровства, спекуляции, взяточниче-
ства и других антиобщественных явлений, подрывав-
ших, по признанию китайской печати, «основы социа-
лизма» Повальный характер приняли нарушения
трудовой и производственной дисциплины, зачастую
сводившие на нет усилия властей по налаживанию де-
зорганизованного в ходе «культурной революции» на-
родного хозяйства. «В настоящее время,— писала 12
1 «Жэньминь жибао», 18.VI.1969.
15
сентября 1969 г. «Жэньминь жибао», суммируя объек-
ты «критики»,— борьба против групповщины, анар-
хизма, местничества, консерватизма, оппортунизма и
индивидуализма является насущной боевой задачей».
Пожалуй, наибольшее беспокойство в Пекине вызы-
вали усилившиеся в годы «культурной революции» яв-
ления полицентризма1 и «горного местничества»1 2.
Среди прочих «боевых задач», поставленных в пове-
стку дня IX съездом КПК, маоистская печать особо
акцентировала необходимость борьбы с полицентриз-
мом, который, судя по высказываниям газет, прояв-
лялся в стремлении некоторых провинциальных «рев-
комов» и местных военных властей к опасной для
Пекина независимости и отрыву от центрального ру-
ководства ; в искажении и несвоевременном или неточ-
ном выполнении на местах директив и политических
установок центра. Многие региональные руководители
игнорировали указания центра и даже нередко прово-
дили политику, противоречащую линии IX съезда, при-
крываясь «местной спецификой» и другими предло-
гами 3 * * * * 8.
Нарастание центробежных тенденций происходило
в КНР еще до «культурной революции» и было обус-
ловлено прежде всего экономической политикой ки-
тайского руководства, стимулировавшей формирование
в провинциях самообеспечивающихся автаркических
хозяйственных организаций, практически независи-
мых от центра. В годы «культурной революции» и пос-
ле нее процесс обособления провинций от центра полу-
чил дальнейшее развитие. Этому способствовали три
основных фактора: во-первых, резкое сокращение,
а зачастую и полное прекращение экономических,
культурных и иных связей между регионами и цент-
1 В докладе IX съезду Линь Бяо подчеркнул необходимость
борьбы против теории «многих пентров», т. е. «отсутствия цент-
ра» (IX Всекитайский съезд КПК. Документы. Пекин, 1969, с. 43
(на русск. яз.)).
8 Горное местничество (шаньтоу чжуи) — специфически китай-
ское явление, корни которого уходят в историю освобожденных
районов 30—40-х годов, когда некоторые местные, главным обра-
зом военные, руководители КПК нередко проявляли стропти-
вость и непокорность центру. Поскольку освобожденные райо-
ны по преимуществу находились в гористой местности (напри-
мер, Цзинганшань и др.), отсюда и этот термин.
8 См., например, «Жэньминь жибао», 20.VI, 13.VII, 18.IX. 1969.
16
ром, вызванные междоусобной борьбой и иными не-
урядицами; во вторых, разрушение сложившейся стру-
ктуры власти, партийной и административной, в част-
ности принципа «горизонтального и вертикального ру-
ководства» («куайкуай, тяотяо линдао»), в результате
чего произошла концентрация политической власти в
руках руководителей провинций, которые к исходу
«культурной революции» сосредоточили — и, как пра-
вило, в одном лице — все прерогативы гражданской и
военной власти; в-третьих, экономическая децентрали-
зация, проводившаяся в жизнь в соответствии с новым
маоистским курсом подготовки к войне. Как указывал
в этой связи журнал «Хунци», «периферия долж-
на найти методы, чтобы создать независимую промыш-
ленную систему... Если американский империализм и
социал-империализм навяжут нам войну, то мы будем
иметь надежные, большие и малые промышленные ба-
зы, у нас будет простор для маневра, а каждый район
сможет самостоятельно воевать, и тогда нас трудно бу-
дет сокрушить...» \
Проблема полицентризма приобрела для маоист-
ского руководства особую остроту потому, что она по
существу сводилась к вопросу о надежности армии как
основной опоры нового режима, поскольку власть на
местах, в частности на провинциальном уровне, нахо-
дилась в руках военачальников — командующих мест-
ными военными округами. Например, в мировую пе-
чать просочились сведения о мятеже армейских под-
разделений в столице Тибета Лхасе, для подавления
которого были использованы артиллерия и ракетные
части; о переходе на сторону антимаоистских сил
крупных военных частей в провинции Юньнань; о
столкновении, продолжавшемся более двух недель,
между воинскими подразделениями на севере провин-
ции Цзянсу в районе Сучжоу, которое закончилось
только после вмешательства специально прибывших
туда войск из Пекина; о волнениях среди воинских
частей, кровавых стычках между военными и граждан-
скими представителями «ревкомов», имевших место в
районах провинций Хунань, Чжэцзян, Гуйчжоу и др.
Все эти события происходили летом — осенью 1969 г.,
т. е. после IX съезда.
1 «Хунци», 1969, № 10, с. 18.
17
К сожалению, мы не располагаем достоверными
данными о характере оппозиции в армейском руковод-
стве (военачальники тщательно маскировали свое под-
линное политическое лицо), но несомненно, что она
набирала силу после IX съезда наряду с обострением
разногласий между политическими группировками на
местах, в том числе и в армейском командовании. Это
подтверждается многими материалами китайской прес-
сы и радио, весьма часто муссировавшими тезисы о
«групповщине среди солдат» и «подрывных действиях
классовых врагов в армейских частях», об их «попыт-
ках внести раскол между ревкомами и НОАК» и т. п.
«Имеются небольшие клики предателей и шпионов,—
писала 20 июня 1969 г. газета «Чжэцзян жибао»,—
которые используют различные махинации, чтобы вы-
звать разногласия между армией и ревкомами, внутри
самой армии между отдельными частями, а также мас-
совыми организациями и ревкомами».
Таковы в общих чертах те проблемы и трудности,
которые предстояло преодолеть маоистскому руковод-
ству на пути внутриполитической стабилизации и уп-
рочения нового режима. Они дополнялись острыми
разногласиями в самой маоистской верхушке по пово-
ду конкретных методов осуществления политической
линии и установок IX съезда КПК.
Хотя съезд и прошел под знаком утверждения мао-
истского курса, он, как показало развитие событий, не
устранил противоборства политических группировок на
разных уровнях руководства, включая его высший
эшелон. Декларировав «сплочение и единство», как
условие «еще более великих побед», маоистский съезд
вместе с тем призвал «серьезно и по-настоящему про-
вести борьбу, критику и преобразования» объектом
которых, как явствует из доклада Линь Бяо, являлись
«всякого рода правые и ультра-«левые» ошибочные
взгляды, идущие вразрез с пролетарской революцион-
ной линией Мао Цзэ-дуна» 1 2.
Своеобразным ключом к пониманию сложности и
конфликтности внутриполитической ситуации, сущест-
вовавшей в КНР после «культурной революции», слу-
1 См. IX Всекитайский съезд КПК. Документы, с. 40.
2 См. там же, с. 43.
18
жит выступление Мао Цзэ-дуна на 1-м пленуме ЦК
КПК девятого созыва 28 апреля 1969 г. 1 Дело в том,
что содержание и тон этого выступления резко контра-
стируют с бравурным, оптимистическим духом офи-
циальной маоистской пропаганды как до съезда,таки
после него. Вопреки заявлению Линь Бяо на IX съезде
о «полной победе» «культурной революции», Мао Цзэ-
дун недвусмысленно подчеркнул «незавершенность ре-
волюции».
«В этой революции,— прямо указывал он,— кое-что
еще не завершено, чем сейчас и нужно продолжать за-
ниматься... Возможно через несколько лет вновь нужно
будет осуществить революцию» 1 2. Необходимость новой
«культурной революции» Мао Цзэ-дун объяснил «не-
прочностью нашей базы». Развивая эту мысль, он за-
явил, что «на довольно многих предприятиях гегемо-
ния не находится в руках подлинных марксистов, в
руках рабочих масс» 3. Мао в раздраженном тоне гово-
рил о «небрежности» и «ошибках», совершенных вхо-
де «культурной революции», которые, судя по всему,
привели к аресту многих преданных ему хунвэйбинов
и цзаофаней, о непрекращающейся междоусобной
борьбе «не на жизнь, а на смерть» 4. Характерно, что
всю ответственность за инциденты на местах Мао Цзэ-
дун возложил на армейские части.
Выступление Мао Цзэ-дуна на 1-м пленуме ЦК КПК
девятого созыва было истолковано многими исследо-
вателями за рубежом как свидетельство «непрочной,
формальной» и даже пирровой победы Мао Цзэ-дуна и
его группировки на IX съезде. По их мнению, на IX
съезде и после него произошло фактическое оттесне-
ние группировки Мао Цзэ-дуна от власти и возвыше-
ние новой правящей коалиции, которая состояла из
влиятельных военачальников и партийно-администра-
1 Текст этого выступления Мао Цзэ-дуна был впервые опублико-
ван гонконгским журналом «Чжаньван» в № 197 от 16 апреля
1970 г. В Китае он до сих пор полностью не обнародован. Од-
нако извлечения из него, иногда с указанием источника, время
от времени появлялись в китайской печати, например в статьях
♦Хунци» (1975, № 3, 4), что является подтверждением подлинно-
сти документа.
2 См. «Чжаньван», 1970, № 197, с. 16.
3 Там же.
4 Там же, с. 17.
19
тивных руководителей, группировавшихся вокруг Хуан
Юн-шэна и Чжоу Энь-лая1. Подобную точку зрения
последующие события не подтвердили, да и само со-
держание внутриполитического процесса в Китае, раз-
вязанного «культурной революцией», предопределяло
более сложное и более многообразное размежевание
политических сил как внутри маоистского лагеря, так
и вне его.
Контрреволюционный переворот, осуществленный
группировкой Мао Цзэ-дуна, вызвал к жизни и акти-
визировал различные оппозиционные маоистскому
политическому курсу силы. Они включали: часть пар-
тийно-государственных и военных кадров, репрессиро-
ванных во время «культурной революции», среди ко-
торых было немалое число стихийно или сознательно
стоявших на позициях марксизма-ленинизма и VIII
съезда КПК; значительную прослойку интеллигенции
и квалифицированных рабочих, чье материальное по-
ложение заметно ухудшилось в результате борьбы ма-
оистов против так называемого «экономизма»; опреде-
ленное число реалистически мыслящих кадров, заня-
тых в разных отраслях народного хозяйства, которых
сама жизнь вынуждала отказываться от авантюристи-
ческих установок Мао Цзэ-дуна. Одновременно проис-
ходило расслоение внутри самого маоистского лагеря
на почве борьбы за власть между различными полити-
ческими группировками.
Под воздействием этих основных факторов и проис-
ходил внутриполитический процесс в Китае после
«культурной революции», в связи с чем во внутренней
политике китайского руководства после «культурной
революции» отчетливо прослеживаются две главные
тенденции, направленные: одна — против явной и
скрытой оппозиции маоистскому политическому кур-
су, другая — на преодоление разногласий («фракци-
онности», «сепаратизма») внутри маоистского руко-
водства и поиск компромиссной платформы для кон-
солидации сил, поддерживающих новый режим. Вы-
ражением первой тенденции служил маоцзэдуновский
тезис «борьбы двух путей, двух линий», согласно ко-
торому антимаоистская оппозиция квалифицирова-
1 Наиболее полно эта точка зрения излагается в статьях гон-
конгских китаеведов Фань Пэн-тао и Хо Хуэй-шэна («Чжань-
ван», 1969, № 186, 188).
20
лась как- «контрреволюционные элементы» или «гор-
стка классовых врагов». Сущность второй тенденции,
отраженной в программной установке IX съезда КПК,
«добиваться сплочения и единства трех сторон», т. е.
представителей «революционных массовых организа-
ций», кадровых работников партийно административ-
ного аппарата и армейского командования в центре
и на местах. При этом группировке Мао Цзэ-дуна
противостояли как идейно-политические противники,
представленные здоровыми силами КПК, так и еди-
номышленники-маоисты, ставшие на определенном
этапе конкурентами в борьбе за власть.
Передел власти, зафиксированный IX съездом, не
дал группировке Мао Цзэ-дуна решающего преиму-
щества, способного обеспечить ее безраздельный конт-
роль в партии, армии и государственном аппарате и
беспрепятственное осуществление утвержденного съез-
дом антисоциалистического курса. Именно здесь
следует искать коренную причину неудовлетворенно-
сти сторонников Мао Цзэ-дуна результатами «куль-
турной революции» и того непрочного компромисса,
который лег в основу решений IX съезда.
Таким образом, содержание внутриполитической
деятельности маоистского руководства на этапе отно-
сительной стабилизации можно определить как слож-
ное политическое маневрирование с элементами ком-
промисса и тактического отступления в реализации
целей и задач антисоциалистического курса Мао Цзэ-
Дуна
В этом убеждает и анализ маоистской печати.
Прослеживаются, в частности, смена лозунгов и то-
нальности пекинской печати, некоторое изменение ак-
центов в установочных материалах. Исчезли лозунги
1 Следует, между прочим, отметить, что для политической так-
тики Мао Цзэ-дуна было характерно чередование «наступления
и отступления», «приливов и отливов», «ослабления и натяже-
ния». Один из сравнительно недавних примеров — тактическое
отступление Мао Цзэ-дуна (отнюдь не поражение) после провала
«большого скачка». Тактика маоистов в «культурной револю-
ции» также изобиловала «зигзагами» и «рецидивами». Здесь, по-
видимому, сказывается влияние традиционного китайского ме-
тода мышления, уходящего корнями в античную китайскую фи-
лософию. Еще в «Ицзине» развивается тезис об «ослаблении и на-
тяжении» (см. Шуцкий Ю. К. Китайская классическая «Книга
перемен». М., 1960, с. 105).
21
экстремистского содержания типа «Бунт — дело пра-
вое», «Революция спишет вину», «Все свергать, все
подвергать сомнению» и др. Их вытеснили призывы
к «единству и сплочению» и другие лозунги IX съезда,
умеренные по тону и содержанию. Резко усилилась
критика в адрес «контрреволюционных элементов,
проникших в ряды революционных масс и раска-
лывающих единство» Ч Журнал «Хунци» подчерк-
нул: «Если в начале культурной революции бунт был
делом необходимым, то на нынешнем этапе он при-
носит ущерб только нам самим»1 2. Буквально на вто-
рой день после IX съезда теоретический орган маои-
стов потребовал «поправить некоторых товарищей,
которые вследствие недопонимания содержания поли-
тических установок председателя Мао не прилагают
все силы для их выполнения... Среди них имеются
даже такие товарищи, которые говорят: «Надоделать
так, как делают массы». Это неправильно. Подобная
позиция равносильна отказу от руководящей роли
пролетариата» 3. Печать призывала к борьбе на два
фронта: против «горстки классовых врагов—контрре-
волюционных двурушников» и против «буржуазной
фракционности, оппортунизма и хвостизма».
Маоистское руководство осуществило ряд чрезвы-
чайных мер репрессивно-карательного характера, на-
правленных на прекращение рецидивов вооруженных
столкновений между различными политическими
группировками, на усмирение вышедшей из-под конт-
роля молодежи, на пресечение антиобщественных яв-
лений, порожденных «культурной революцией». Эти
мери проводились под лозунгом «осуществления дик-
татуры пролетариата... в отношении агентов империа-
лизма, ревизионизма, реакции, гоминьдана и контр-
революционеров, занимающихся подрывной деятель-
ностью», а также против «воров, мошенников, убийц,
поджигателей, хулиганских шаек и других вредных
элементов, серьезно подрывающих общественный по-
рядок» 4.
1 «Жэньминь жибао», 9.VI.1961.
2 «Хунци», 1969, № 7, с. 19.
3 «Хунци», 1969, № 5, с. 27.
4 «Хунци», 1970, Ха 4, с. 28,
22
Среди репрессивно карательных мероприятий одно
из важнейших мест заняло движение «ида саны
фань» (удар по контрреволюционерам, борьба против
казнокрадства и хищений, против спекуляции, против
роскошества и расточительства). Развиваясь в нара-
стающем темпе на протяжении 1970—1971 гг., это
движение наиболее наглядно демонстрировало про-
валы, пороки, трудности маоистской политики.
Движение «ида саньфань» выросло из каратель-
ных акций заключительного этапа «культурной рево-
люции», осуществлявшихся «органами диктатуры»
против «контрреволюционеров» (антимаоистских эле-
ментов), а также особо опасных уголовных преступ-
ников. Основным объектом репрессий на этот раз
стали коррумпированные элементы нового маоист-
ского института власти— «ревкомов», а также кадро-
вые работники, занятые в финансовых и торговых уч-
реждениях, подвергшиеся «разлагающему влиянию и
подрывной деятельности буржуазии» Причем кор-
рупция, хищения, казнокрадство приравнивались к
контрреволюционной деятельности; преступники, на-
несшие государству ущерб в размере 10 тысяч и бо-
лее юаней, приговаривались к смертной казни, осу-
ществляемой публично. Фронт движения отличался
исключительной широтой. Только в г. Гуанчжоу в те-
чение февраля 1970 г. было казнено около 300 «ак-
тивных контрреволюционеров», обвиненных в хищении
продовольствия и подрыве государственной экономи-
ки. Подобные же процессы имели место в Пеки-
не, в провинциях Хэнань, Шаньси, Чжэцзян. Для
выявления злоупотреблений маоистские власти неред-
ко прибегали к так называемым «собраниям крити-
ки». От трудящихся и кадровых работников требовали
в порядке «критики и самокритики» вскрывать факты
хищений и коррупции, спекуляции и контрабанды. На-
ряду с этим чрезвычайные меры в виде публичных
казней на массовых митингах-судилищах были
приняты в борьбе против бандитизма. О масштабах рос-
та преступности, например, в Пекине свидетельствует
столичная газета «Бэйцзин гунжэнь», призывавшая в
1 См. установочную статью «Жэньминь жибао», «Хунци», «Цзе-
фанцзюнь бао» от 31 декабря 1969 г. Движение, о котором идет
речь, по содержанию напоминало кампанию «саньфань»
(«борьбы против трех зол»), проходившую в начале 50-х годов.
23
своей передовой статье от 11 июля 1969 г. «утопить
преступников в море народной войны». Главный источ-
ник разгула бандитизма и хулиганства газета усмат-
ривала в молодежи, «самовольно возвращающейся из
деревень». По сообщению газеты, «одна группа сту-
дентов по возвращении в Пекин неоднократно совер-
шала нападения на столичный ревком».
Ярко выраженный репрессивный, принудительный
характер носили политико-идеологические мероприя-
тия Пекина. Вопреки призыву IX съезда КПК «расши-
рять охват воспитанием, сокращать сферу нанесения
удара» 1 вся политико-идеологическая работа строи-
лась с таким расчетом, чтобы выявить среди трудя-
щихся и кадровых работников неблагонадежных и
инакомыслящих, изолировать и в конечном итоге реп-
рессировать их, или, иначе говоря, подвести под чист-
ку «классовых рядов». Именно этим целям была под-
чинена кампания «борьбы, критики и преобразова-
ния», санкционированная лично Мао Цзэ-дуном и
утвержденная IX съездом.
Ее суть сводилась к двум основным требованиям, вы-
двинутым IX съездом КПК: во-первых, «ликвидиро-
вать пагубные последствия контрреволюционной реви-
зионистской линии Лю Шао-ци» и, во-вторых, «изу-
чать и применять идеи Мао Цзэ-дуна в тесной связи
с жизнью». На практике это вело к новой чистке ан-
тимаоистских элементов и усилению маоистского идео-
логического давления. Оба мероприятия осуществля-
лись под лозунгом «провести идейное воспитание и
воспитание в духе политической линии». В ходе от-
крытых массовых собраний «критики» люди проходи-
ли своеобразную проверку на верность идеям, линии
и личности Мао Цзэ-дуна. Подобное «промывание моз-
гов» имело целью взять сознание китайского населе-
ния в жесткие идеологические шоры, не допускающие
никакого инакомыслия, никакого отклонения от «ли-
нии Мао Цзэ-дуна». Необходимо, подчеркивалось в
установочной статье к новому, 1970 году, «чтобы кам-
пания развивалась вперед по рельсам маоцзэдунъ-
идей» 1 2.
1 См. IX Всекитайский съезд КПК. Документы, с. 51.
2 «Жэньминь жибао», «Хунци», «Цзэфанцзюнь бао», 31.XII.1969.
24
Ужесточение -идеологического пресса в стране на-
ряду с другими мероприятиями политического и со-
циально-экономического порядка было направлено на
преодоление недовольства, апатии, анархистских наст-
роений, широко распространенных в среде рабочих и
интеллигенции и нередко принимавших форму актив-
ного и пассивного сопротивления маоистским установ-
кам. В число тех, кого еще недавно туманно называли
«классовыми врагами», теперь включали рабочих,
крестьян, студентов, интеллигентов, кадровых работни-
ков, выражавших хотя бы малейшее недовольство мао-
истской политикой. Рабочих — за требование улуч-
шить условия труда и повысить зарплату, крестьян —
за отказ продавать государству излишки зерна и отра-
батывать тот или иной вид принудительных работ, ин-
теллигенцию — за нежелание выехать с семьей на
поселение в деревню для «смычки с крестьянами-бед-
няками и низшими середняками», кадровых работни-
ков — за право- или «лево»-уклонистские ошибки в
проведении линии Мао Цзэ-дуна, происходившие от
«неумения оперативно реагировать на быстро меняю-
щуюся тактику классовых врагов»
На опыте «культурной революции» Мао Цзэ-дун и
его сторонники убедились в ненадежности кадрового
состава партийных и государственных органов как про-
водника идей и установок маоистского политического
курса. Более того, 70—80% партийно-государственных
кадров, по признанию Чжоу Энь-лая, «потеряли свои
посты в ходе «культурной революции»» и «были на-
правлены в школы 7 мая» 1 2 для перевоспитания в духе
«идей Мао Цзэ-дуна».
В известном смысле все эти мероприятия явля-
лись продолжением «культурной революции» в усло-
виях относительной внутриполитической стабилиза-
ции.
1 «Дачжун жибао», 20.П.1970.
2 Беседа Чжоу Энь-лая с Э. Сноу («Эпока», 28.11.1971).
25
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ИДЕЯ МАО ЦЗЭ-ДУНА
IX съезд КПК утвердил курс подготовки к
войне как долговременную общенациональную про-
грамму ’. В докладе Линь Бяо на IX съезде этот курс
назван «стратегической идеей» Мао Цзэ-дуна. По сво-
ему характеру и «масштабности» «стратегическая
идея» равнозначна таким «глобальным» мероприяти-
ям Мао Цзэ-дуна, как «большой скачок» и «культур-
ная революция». По существу курс на всестороннюю
милитаризацию страны явился логическим и законо-
мерным развитием всего комплекса социально-эконо-
мических и идейно-политических концепций Мао Цзэ-
дуна2. С другой стороны, курс на милитаризацию по-
служил еще одним подтверждением теоретической и
практической несостоятельности маоизма, дошедшего
до крайнего предела в попытках навязать стране ре-
шение насущных социальных проблем в духе мелко-
буржуазного казарменного социализма, воинствующе-
го шовинизма и милитаризма.
Анализ международной обстановки, в которой Мао
Цзэ-дун выдвинул новый курс, ориентирующий Китай
на войну, убеждает в том, что в основу этого курса
легли не интересы укрепления государственной безо-
пасности перед лицом внешней угрозы, а сугубо внут-
ренние причины. Из них к числу наиболее важных
можно отнести: неудовлетворительное положение в на-
родном хозяйстве, еще не оправившемся от эксцессов
«культурной революции»; внутриполитическую неста-
бильность, усугублявшуюся опасными регионалистски-
ми тенденциями и разногласиями среди самого мао-
истского руководства; рост недовольства и сопротив-
ления маоистской политике среди широких слоев
китайского населения.
В этих условиях Мао Цзэ-дун и его окружение ре-
шили прибегнуть к шовинистической идее националь-
1	Стратегический программный характер курса подготовки к
войне был подтвержден последующими документами Пекина, на-
пример решениями X и XI съездов КПК, первых сессий ВСНП
четвертого и пятого созывов (январь 1975 г. и февраль — март
1978 г.).
2	Курс на милитаризацию самым непосредственным образом свя-
зан с маоистской трактовкой вопросов войны, мира и револю-
ции. Одной из основных «теоретических» посылок IX съезда был
тезис о неизбежности и закономерности новой мировой войны.
26
ного спасения от внешней угрозы, якобы нависшей над
Китаем.
Вооруженные провокации китайской военщины на
границе с СССР, приуроченные к IX съезду КПК, ста-
ли пробным камнем новой «стратегической идеи» Мао
Цзэ-дуна, способствовали нагнетанию шовинистиче-
ской антисоветской истерии и военного психоза. На-
чало общенациональной кампании милитаризации по-
ложила директива ЦК КПК от 28 августа 1969 г., при-
нятая в развитие установки IX съезда о подготовке к
войне Ч ЦК КПК призвал «ревкомы» провинций, го-
родов и автономных областей, расположенных в по-
граничных районах, а также личный состав соответст-
вующих воинских соединений «сохранять постоянную
готовность, чтобы сорвать вооруженные провокации
американского империализма и советского ревизио-
низма и предупредить внезапный удар». Директива
предписывала усилить внутреннюю сплоченность
войск, прекратить вооруженные столкновения вражду-
ющих группировок на местах, принять меры по охра-
не коммуникаций, оружейных арсеналов и складов
боеприпасов. Предусматривались суровые меры нака-
зания «рабочих, служащих и крестьян, самовольно
покидающих свои рабочие места».
Новый толчок мероприятиям подготовки к войне
дал 2-й пленум ЦК КПК девятого созыва (август —
сентябрь 1970 г.), утвердивший специальный доклад
Военного совета ЦК КПК об усилении работы в этой
области1 2. Процесс милитаризации не только был уско-
рен, но и получил тотальный характер, охватив все
стороны жизни китайского общества.
В области внутренней политики реализация «стра-
тегической идеи» Мао Цзэ-дуна о подготовке к войне
преследовала в 1969—1971 гг. следующие конкрет-
ные цели:
во-первых, достижение политической консолидации
общества на платформе маоизма как «знамени на-
1 Текст этого документа не обнародован в Китае. В нашем рас-
поряжении имеется версия, опубликованная в тайваньском жур-
нале «Чжунгун яньцзю» за 1970 г. Достоверность документа
подтверждается путем сопоставления его отдельных положений
с материалами открытой пекинской прессы.
2 Коммюнике второго пленума ЦК КПК девятого созыва. Пекин,
1970, с. 9 (на русск. яз.).
27
Ции». В основу пропаганды в ходе милитаристской
кампании был положен тезис о спасительной миссии
маоизма для национальных судеб страны: «Только
идеи Мао Цзэ-дуна могут спасти Китай», «Идеи Мао
Цзэ-дуна — самое могучее оружие для победы над вра-
гами» 1. Политические противники Мао Цзэ-дуна были
объявлены национальными предателями, капитулян-
тами, шпионами, а также агентами империализма, ре-
визионизма или гоминьдана, т. е. внешних врагов Ки-
тая. (Так было с Лю Шао-ци, а затем с Чэнь Бо-да и
Линь Бяо: все они заклеймены как «изменники роди-
ны» и «агенты иностранных держав»);
во-вторых, упрочение военно-бюрократической дик-
татуры группировки Мао Цзэ-дуна путем нагнетания
шовинистического угара и искусственного создания
чрезвычайного положения для подавления оппозици-
онных режиму сил. Под предлогом «подготовки к вой-
не» и «повышения революционной бдительности» мао-
истские власти усилили репрессивные меры против
всех недовольных и инакомыслящих, против «тех, кто
распространяет настроения пацифизма, пораженчества
и капитулянтства» 1 2. «Только путем подготовки к вой-
не,— подчеркивала печать,— можно преодолеть лю-
бые трудности и со всей ответственностью провести
кампанию борьбы, критики, преобразований» 3. Тем
самым осуществление политико-идеологических кам-
паний неразрывно связывалось с мероприятиями под-
готовки к войне. Одновременно развернулась широкая
идеологическая обработка населения в духе милита-
ризма, великодержавного шовинизма и антисоветизма.
Основными лозунгами пропаганды стали следующие:
«Всю работу подчинить подготовке к войне», «Социал-
империализм — наш самый опасный враг», «Превра-
тить 700 миллионов людей в 700 миллионов солдат»,
«Не бояться лишений, не бояться смерти», «Вся стра-
на — единый военный лагерь», «Необходимо пройти
испытание войной»;
в-третьих, мобилизация трудовых и материальных
ресурсов на ускорение темпов роста экономики, осо-
1 См., например, «Жэньминь жибао», 30.IX.1969; 24.1.1970; «Бэй-
цзин жибао», 17.Х.1969.
2 «Жэньминь жибао», 24.1.1970.
3 «Синьцзян жибао», 18.1.1970.
28
бенно военного производства. В этот период китайское
руководство осуществили целую систему мер социаль-
но-политического и военного значения. В частности,
были созданы военизированные формы организации
труда в промышленности и сельском хозяйстве; введено
всеобщее военное обучение, причем взрослое население
сведено в подразделения (полки, батальоны, роты и т. п.)
и отряды «народного ополчения», подчиненные армей-
скому командованию; увеличен призыв в армию и уси-
лена боевая подготовка войск; произведена эвакуация
крупных промышленных объектов из приморских го-
родов в глубинные районы; население городов и по-
селков поголовно мобилизовывалось на строительство
долговременных оборонительных сооружений (бомбо-
убежищ, траншей, укрытий); созданы стратегические
запасы продовольствия; осуществлено «стратегическое
переселение» определенных категорий городского насе-
ления (как правило, молодежи и кадровых работни-
ков) в окраинные и пограничные районы страны.
Кампания подготовки к войне сопровождалась уже-
сточением трудовой дисциплины, усилением интенси-
фикации труда, дальнейшим наступлением на соци-
альные нрава и жизненный уровень населения. По не-
которым данным, рабочий день на промышленных
предприятиях был удлинен до 10 часов; крестьянам
следовало отрабатывать в «фонд подготовки к войне»
5 дней в месяц;
в-четвертых, милитаристский бум, развязанный шо-
винистическими кругами китайского руководства, при-
зван был также служить своеобразным внутриполити-
ческим громоотводом для отвлечения внимания китай-
ских трудящихся от наболевших социальных и мате-
риальных проблем, возрастающих лишений и трудно-
стей.
Мероприятия по подготовке к войне, их принудитель-
ный характер и вызванное ими дальнейшее снижение
жизненного уровня населения способствовали росту не-
довольства и брожения среди различных слоев трудя-
щихся, обострению противоречий маоистского режима.
Об этом, например, свидетельствовали участившиеся
анонимные нападки маоистской печати на «мелкобур-
жуазных, вредных элементов, погрязших в эгоизме,
анархизме и индивидуализме», на «тех, кто ставит
собственные интересы выше, государственных», «кто
29
считает, что война — дело армии, а народа это не ка-
сается» L
СОЗДАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ОРГАНОВ
МАОИСТСКОГО РЕЖИМА
Закрепленное IX съездом КПК руководство
представляло собой многоступенчатую иерархию, обес-
печивавшую ничем не ограниченную абсолютную
власть Мао Цзэ-дуна. В уставе КПК, принятом IX съез-
дом, Мао Цзэ-дун назван «вождем», а его «идеи» —
«теоретической основой» КПК. Культ личности Мао
Цзэ-дуна достиг к моменту IX съезда своего апогея.
Усилению абсолютистского, автократического характе-
ра власти способствовала, в частности, ликвидация
прежнего института заместителей председателя ЦК
КПК. Единственным «преемником» Мао Цзэ-дуна и
«продолжателем его дела» был назначен Линь Бяо,
утвержденный в этом качестве новым уставом пар-
тии.
Ведущее место в маоистской иерархии занял Воен-
ный совет ЦК КПК. Во время «культурной револю-
ции» этот орган, руководимый лично Мао Цзэ-дуном,
направлял действия воинских частей «поддержки ле-
вых», которые довершили разгром государственной и
партийной машины, а затем проводили кампанию
«ревкомизации» страны и насаждения системы воен-
ного контроля. Политическое влияние Военного совета
еще более возросло в связи с осуществлением страте-
гического курса подготовки к войне и тотальной мили-
таризации страны. Хотя Военный совет не упоминался
среди уставных органов партии, его реальная роль в
решении кардинальных вопросов внутренней и внеш-
ней политики стала неизмеримо выше и весомее, чем
роль политбюро ЦК КПК и Государственного совета
КНР.
После IX съезда прекратил свое существование так
называемый «пролетарский штаб председателя Мао
Цзэ-дуна», руководивший «культурной революцией».
Его прерогативы в новой структуре преемствовал устав-
ной орган — Постоянный комитет политбюро ЦК КПК,
составленный из пяти членов бывшего «пролетарского
1 «Жэньминь жибао», 20.III.1970; 4.V.1971.
30
штаба» L Постоянный комитет и его рабочий орган —
политбюро сосредоточили всю полноту власти в стране
в обход Центрального Комитета и государственных ор-
ганов. Сформированный IX съездом Центральный Ко-
митет партии не стал, да и не мог стать решающим
органом в маоистской политической структуре. Новый
устав серьезно урезал права и полномочия Централь-
ного Комитета партии, лишив его таких важных ин-
ститутов, как секретариат, контрольная и ревизионная
комиссии. Созыв пленумов ЦК в уставном порядке не
регламентировался (между IX и X съездами, напри-
мер, состоялось всего два пленума). Сессии партийного
съезда по уставу должны были собираться один раз
в три года (по прежнему уставу — ежегодно). Вме-
сте с тем устав предоставлял право председателю, за-
местителю председателя и Постоянному комитету
политбюро учреждать, минуя ЦК, «некоторые необхо-
димые компактные и оперативные органы, которые в
едином порядке ведут текущую работу партии, прави-
тельства и армии» 1 2. (Кстати, китайское руководство
активно использовало это «право», создавая соответст-
вующие органы для оперативного руководства кампа-
ниями политических чисток и «идеологического воспи-
тания». Не случайно упомянутое положение устава
КПК IX съезда вошло и в устав, принятый X съездом
КПК.)
Политически и организационно ослабленным, прак-
тически парализованным вышел из «культурной рево-
люции» Государственный совет КНР, поставленный к
тому же под прямой контроль армии. Его «выжива-
нию», спасению от полного разгрома в значительной
степени способствовали влияние и авторитет премьера
Чжоу Энь-лая, упрочившего свое положение и в новом
составе политического руководства. По признанию
Чжоу Энь-лая, с созданием «ревкомов» решение мно-
гих вопросов, ранее входивших в компетенцию Госсо-
вета, было передано в ведение местных властей3. Важ-
ные функции Госсовета, в частности управление неко-
торыми отраслями военного производства, перешли к
Военному совету ЦК и другим военным ведомствам.
1 Мао Цзэ-дун, Линь Бяо, Чэнь Бо-да, Чжоу Энь-лай, Кан Шэн.
2 IX Всекитайский съезд КПК. Документы, с. 112.
8 «Эпока», 28.11.1971.
31
Новые задачи, вставшие перед китайским руковод-
ством после «культурной революции» на этапе относи-
тельной стабилизации режима, потребовали переориен-
тации сложившегося механизма власти, выполнявшего
главным образом функции репрессивно-карательного
порядка, на решение назревших проблем хозяйствен-
ного и культурного развития. Предстояло в первую
очередь упорядочить аппарат управления народным
хозяйством и его главный координационный орган —
Государственный совет.
С осени 1969 г. предпринимаются меры, направлен-
ные на восстановление отдельных звеньев Госсовета
КНР. В результате «реорганизации, упорядочения и
сокращения» центрального административно-управлен-
ческого аппарата в середине 1971 г. в Госсовете функ-
ционировало лишь 12 министерств и комитетов (из 49
до «культурной революции»). В новой структуре Гос-
совета отсутствовали такие важные его звенья, как
государственный плановый комитет, государственный
экономический комитет, комитет по капитальному
строительству и другие. Функции двух бывших ми-
нистерств — культуры и просвещения — были переда-
ны «группе по делам культуры». Радикальной пере-
стройке либо слиянию подверглись промышленные под-
разделения Госсовета.
Восстановление деятельности Госсовета серьезно
тормозилось нехваткой опытных административно-хо-
зяйственных кадров, большая часть которых была
репрессирована или ошельмована, а также обострив-
шейся борьбой политических группировок за ключе-
вые посты в воссоздаваемом правительстве КНР.
С формированием центрального административно-
управленческого аппарата связан второй тур реабили-
тации кадровых работников, смещенных во время
«культурной революции». (Первый тур приходится на
1967—1968 гг., когда происходило создание местных
органов власти. В тот период было «освобождено» до
80—90% ганьбу низшего и среднего звеньев руковод-
ства, значительная часть которых вошла в состав со-
ответствующих «ревкомов».) Новый тур реабилитации
охватил некоторое число руководящих работников Гос-
совета (министров, заместителей министров, руководи-
телей управлений, отделов министерств и ведомств),
административные кадры среднего и низшего звеньев,
32
а также значительную часть технических специали-
стов Ч
Несмотря на определенное смягчение кадровой по-
литики маоистского руководства после «культурной
революции», продиктованное главным образом потреб-
ностями производства, в особенности военного, реаби-
литация носила строго выборочный, дифференциро-
ванный характер. «Освобождению», согласно установ-
кам IX съезда КПК, подлежали только «хорошие
люди», которые хотя и «допустили каппутистские ошиб-
ки»,но сумели «повысить свою сознательность» и «по-
лучили понимание и прощение со стороны масс», ина-
че говоря, прошли через «школы 7 мая». Реабилити-
рованные кадры возвращались, как правило, с пони-
жением в должности. Так, в новом Госсовете, началь-
ный этап формирования которого завершился в основ-
ном к осени 1970 г., реабилитированные руководящие
работники — министры, председатели госкомитетов, на-
чальники управлений и их заместители — составили
всего 20%, а в целом правительственный аппарат об-
новился на две трети. Основная масса новых работни-
ков состояла из военных представителей, входивших
в военно-контрольные органы министерств и ведомств
Госсовета (в частности, из 12 министров и председате-
лей госкомитетов, назначенных в течение 1970—пер-
вой половины 1971 г., было 8 высших военных чинов,
возглавлявших соответствующие военно-контрольные
комитеты или «ревкомы»). Эти, хотя и ограниченные,
данные1 2 позволяют проследить по крайней мере две
главные тенденции, наметившиеся в ходе организаци-
онной перестройки Госсовета:
1 В феврале 1970 г. в гонконгской печати появились сообщения
о состоявшемся в конце января того же года совещании Посто-
янного комитета политбюро ЦК КПК, на котором обсуждался
вопрос о государственном аппарате. По представлению Чжоу
Энь-лая было принято решение о реабилитации группы старых
кадровых работников Госсовета в связи с возобновлением нор-
мальной деятельности административно-хозяйственных учрежде-
ний в центре и на местах. В тот же период отмечается появле-
ние в составе почти всех провинциальных «ревкомов» некоторо-
го числа реабилитированных кадровых работников из прежних
народных комитетов и парткомов.
2 Эти данные составлены на основе публикаций центральной ки-
тайской печати в течение 1970—1971 гг,
2 Зак. 283
33
— ограничение и сужение функций правительства
КНР, превращение его во второстепенный орган воен-
но-бюрократической диктатуры с урезанными правами
и полномочиями;
— закрепление и углубление процесса милитариза-
ции государственного аппарата с целью его утилитар-
ного использования как инструмента осуществления
маоистского стратегического курса подготовки к войне
и выполнения великодержавно-шовинистической про-
граммы Пекина на международной арене.
Важно отметить, что все мероприятия по реоргани-
зации и милитаризации государственного аппарата
проводились маоистским руководством под демагоги-
ческим прикрытием лозунгов IX съезда, которые при-
зывали к «революционизации управления», борьбе
против «бюрократической грязи и дублирования уп-
равления», требовали «сокращения раздутых штатов»,
«компактности и оперативности» органов власти.
В действительности маоистская реорганизация аппара-
та управления и сопутствующий ей процесс замены
кадрового состава этого аппарата не имели ничего об-
щего с подлинной революционизацией аппарата, с
борьбой против бюрократизма в ленинском ее понима-
нии. В. И. Ленин призывал привлекать к непосредст-
венному участию в управлении делами социалистиче-
ского государства сотни тысяч трудящихся, подчерки-
вая при этом необходимость их систематического и
всестороннего обучения «науке управления».
Маоистский «антибюрократический эксперимент» 1
завершился устранением неугодных работников аппа-
рата управления и их заменой послушными новому
режиму, главным образом военными и хунвэйбино-
1 Тезис об антибюрократической направленности «культурной ре-
волюции» весьма распространен среди буржуазных исследовате-
лей Китая, не говоря уже о таких откровенных апологетах мао-
изма, как троцкисты И. Дейчер и Г. Петков. Американский ки-
таевед Дж. Фэрбэнк утверждает, например, что Мао Цзэ-дун
предпринял «культурную революцию» для того, чтобы «высту-
пить против обюрокрачивания и ревизионизма в КПК» (Fair-
bank J. The United States and China. Cambridge, 1971, p. 326).
Другой американский ученый, X. Хардинг, пишет, что цели
«культурной революции» сводились якобы к «постоянной борьбе
против бессмертного и неизменно могучего противника — бюро-
кратизма» {Harding Н. Maoist theories of policy-making and
organisation. В кн.: The cultural revolution in China. Berkeley.
1971, p. 143).
34
цзаофаневскими кадрами, а также частично старыми
ганьбу, прошедшими идеологическую переподготовку
в духе маоизма. Такая замена кадров не привела и не
могла привести к очищению от «бюрократической гря-
зи», так как была продиктована соображениями поли-
тической чистки, а отнюдь не целями совершенствова-
ния механизма власти. (Надо сказать, что администра-
тивный аппарат в КНР имел тенденцию к чрезмерно-
му разбуханию и действительно нуждался в опреде-
ленной реорганизации.)
Столь же малоэффективными следут признать и
претенциозные мероприятия маоистских руководителей,
якобы направленные на «устранение дублирования»,
«сокращение и упрощение аппарата управления». На-
пример, Государственный совет КНР, подвергшийся в
силу его новой служебной роли в маоистской полити-
ческой системе значительному сокращению, вскоре об-
наружил явную тенденцию к разбуханию: уже в
1972 г. число министерств выросло до 18, а штат уве-
личился примерно вдвое. Несостоятельной в этом плане
показала себя и новая структура маоистской власти
на местах. «Ревкомы» призваны были воплотить в
жизнь «новаторский» замысел Мао Цзэ-дуна о слия-
нии под эгидой армии партийной, государственной и
военной власти и тем самым «упростить и удешевить
аппарат» и устранить дублирование управления. Одна-
ко в действительности «упрощения и удешевления» не
произошло. Слияние партийной, военной и админист-
ративной функций власти, осуществленное путем со-
здания «ревкомов», и как следствие этого частичное
устранение дублирования управления привели, с дру-
гой стороны, к усложнению всего механизма управле-
ния, в частности к увеличению количества вертикаль-
ных звеньев в структуре государственного управления.
До «культурной революции» в КНР в соответствии с
конституцией 1954 г. существовала трехступенчатая
структура народных комитетов: провинциальные, уезд-
ные (городские) и волостные (народная коммуна). С по-
явлением «ревкомов» возникла пятиступенчатая струк-
тура административных органов: провинция, округ
(район), уезд (город), народная коммуна и большая
производственная бригада. Таким образом, в структуре
местных органов власти появилось два новых звена —
окружные (районные) «ревкомы» и «ревкомы» больших
а*
33
производственных бригад со своим аппаратом управ-
ления и штатом освобожденных работников.
Маоистские призывы к «упрощению и удешевле-
нию» административного управления не распространя-
лись на широкую систему военно-контрольных орга-
нов, подчиненных армии, но находящихся на бюджете
соответствующих «ревкомов». Не затронули эти при-
зывы и разветвленной сети стационарных «курсов по
изучению идей Мао Цзэ-дуна» со штатными «теорети-
ками», лекторами, пропагандистами и агитаторами.
Только в Пекине подобных «курсов» (с различными
сроками обучения — от года до одного месяца) насчи-
тывалось в 1970 г. более десяти тысяч !.
Принципиальная модель формируемой политиче-
ской системы и основные направления ее будущего
развития были утверждены 2-м пленумом ЦК КПК
девятого созыва (сентябрь 1970 г.). Пленум одобрил
проект новой конституции КНР (взамен конституции
1954 г.), который следовало рассматривать как первую
попытку маоистского руководства в законодательном
порядке оформить результаты военно-политического
переворота, совершенного группой Мао Цзэ-дуна под
флагом «культурной революции» 1 2.
2-й пленум ЦК КПК девятого созыва продолжил
линию IX съезда на формирование государства воен-
но-бюрократической диктатуры и приспособления его
к потребностям мелкобуржуазно-националистического
курса китайского руководства.
УПОРЯДОЧЕНИЕ ПАРТИИ ПО-МАОИСТСКИ
Процесс реорганизации КПК относится к
числу наиболее сложных и противоречивых проблем
внутриполитического развития Китая после «культур-
ной революции». Существуют различные, иногда пря-
мо противоположные оценки как содержания этого
процесса, так и роли партии и армии в новом полити-
ческом механизме КНР.
По мнению ряда буржуазных китаеведов, партия
«воссоздавалась» как «противовес армии», захватившей
1 «Жэньминь жибао», 21.П.1970.
2 Анализ конституционного проекта 1970 г. см. в главе V на-
стоящей работы.
36
в итоге «культурной революции» всю полноту власти
в стране, что «не соответствовало первоначальным за-
мыслам Мао Цзэ-дуна» L Последний, как утверждает-
ся, «не был готов даже на длительное преобладание
военных в союзе трех сторон» и потому-де «вынужден
был восстановить партию как источник истины и вла-
сти» 2.
Другая группа авторов пришла к выводу, что в Ки-
тае с конца 60-х годов имела место «борьба между пар-
тией, возглавляемой Мао Цзэ-дуном, и армией, воз-
главляемой Линь Бяо, за контроль над политической
системой Китая»3. Целью маоистского руководства, со-
гласно этой точке зрения, было «возвращение военных
под контроль партии» 4, поскольку усиление политиче-
ского влияния НОАК привело к «нарушению необхо-
димого баланса между гражданскими и военными ли-
дерами» 5.
Некоторые китаеведы рассматривают внутриполи-
тический процесс в Китае после «культурной револю-
ции» как «возврат к соответствующему революцион-
ной традиции соотношению между сетью гражданских
и военных партийных организаций» 6.
Приведенные выше суждения, являющиеся типич-
ными для буржуазных зарубежных оценок данной
проблемы, имеют одну общую концептуальную черту:
рассмотрение процесса реорганизации партии главным
образом в плане ее противоборства с армией в склады-
вающемся политическом механизме маоистов. Подоб-
ный подход представляется односторонним и малопро-
дуктивным по следующим причинам:
во-первых, партия и армия в Китае традиционно тес-
но связаны между собой. КПК, как нередко признавали
1	Aroeling Е. Von. Chinas longer marsch — wohin? Stuttgart —
Begerloch, 1972, S. 201.
2	Schram S. R. The cultural revolution in historical perspective.
London, 1973, p. 103, 104.
3	Bridham Ph. The fall of Lin Piao? — «China Quarterly» (Lon-
don), 1973, № 55, p. 440.
4	Цутии Акира. Кампания критики Конфуция и внешняя поли-
тика Китая. — «Тайко Дзихо» (Токио), 1974, № 1114, с. 6.
5	Кап Jing-maG, Perrolle Р. М. rhe politics of Lin Piao’s abortive
military coup. — «Asian Survey» (Berkeley), 1974, vol. 14, N 6,
p. 576.
6	Pfeffer R. Serving the people and continuing the revolution. —
«China Quarterly», 1972, N 52, p. 632.
37
китайские руководители, вышли из армии1. От-
сюда — тесное переплетение функций, аппаратов, ру-
ководящей элиты КПК и НОАК, прослеживаемое на
протяжении всей истории китайской революции. До
1949 г. в функциях военных и партийных органов не
имелось сколько-нибудь существенных различий, что
вполне соответствовало взглядам и политике Мао Цзэ-
дуна. Сращивание военных и партийно-административ-
ных функций сохранялось и после образования КНР
(например, один из секретарей провинциального коми-
тета КПК, как правило, являлся по совместительству
политкомиссаром провинциального военного округа).
После «культурной революции» армия превратилась в
основного поставщика руководящих кадров в государ-
ственный и партийный аппараты;
во-вторых, подвергнутая основательной чистке пос-
ле Лушаньского пленума ЦК КПК 1959 г. в связи с
«делом Пэн Дэ-хуая», армия ко времени «культурной
революции» представляла собой наиболее маоистски
обработанную часть китайского общества и в целом
была подготовлена к выступлению на стороне Мао Цзэ-
дуна. Став основной опорой и гарантом режима лич-
ной власти, армия и после «культурной революции»
продолжала оставаться «школой идей Мао Цзэ-дуна»,
одной из главных хранительниц «чистоты» маоизма.
В этом убеждают, в частности, установки и лозунги
маоистского руководства, неизменно на протяжении
1970 г. и первой половины 1971 г. призывавшие: «Всей
стране учиться у народно-освободительной армии»,
«Поддерживать армию и заботиться о населении»,
«Укреплять сплоченность между армией и органами
власти, между армией и населением» 1 2. Кроме того, со-
хранение и расширение сферы военного контроля в
стране в форме «трех поддержек, двух обеспечений»3
следует, помимо прочего, рассматривать и как свиде-
1 Например, Чжоу Энь-лай в беседе с Э. Сноу в феврале 1971 г.
сказал: «Все мы связаны с армией» (Snow Е. The army and the
Party. — «The New Republic», May 22, 1971, p. 9).
2 «Жэньминь жибао», 31.XII.1969;	1.X.1970;	31.XII.1970;
1.VII.1971.
8 «Гри поддеряски»—поддержка «левых», промышленности и
сельского хозяйства; «два обеспечения» (или «два военных») —
обеспечение военного контроля и военного обучения.
28
тельство доверия маоистского центра к армии и ее ко-
мандованию ;
в-третьих, основным содержанием борьбы в лагере
маоистов, развернувшейся после IX съезда КПК, было
распределение постов и сфер влияния между различ-
ными группировками, а отнюдь не вопрос о приорите-
те партии или армии в новом политическом механизме.
Важно отметить, что участники этой борьбы (по услов-
ному, принятому в зарубежном китаеведении деле-
нию— «военные», «администраторы» и «идеологи») не
выступали едиными, организационно и политически
оформленными течениями или силами. Более того, как
показала практика «культурной революции» и IX съезд
КПК, все они оказывались одинаково способными к
компромиссу и взаимному блокированию на общей
платформе маоизма.
Представляется наиболее целесообразным с научной
и практической точек зрения ставить вопрос не о про-
тивоборстве, а о соотношении, месте и роли армии и
партии в новом политическом механизме. Опираясь на
армию, националистическая группировка Мао Цзэ-ду-
на захватила политическую власть в стране, с по-
мощью КПК маоисты стремились эту власть упрочить
и одновременно консолидировать режим под политиче-
скими лозунгами партии.
КПК, как показывает анализ китайских источни-
ков, реорганизовывалась на идейно-теоретическом и ор-
ганизационно-политическом фундаменте маоизма в ка-
честве важного инструмента военно-бюрократической
диктатуры.
Формально начало процессу «упорядочения и стро-
ительства КПК» было положено директивой ЦК КПК
(ноябрь 1967 г.) «относительно восстановления орга-
низационной деятельности партии в тех единицах,
где созданы ревкомы». В той же директиве была да-
на установка на созыв IX съезда партии «в следу-
ющем году», т. е. в 1968 г. Однако попытку маоистов
развернуть «строительство партии» снизу следует при-
знать неудачной: «ревкомы», втянутые в междоусоб-
ную борьбу местных политических группировок, ока-
зались на том этапе неспособными к выполнению
столь сложной задачи, при отсутствии к тому же ка-
КИХ-либо конкретных установок центра. Практически
39
к формированию местных партийных организаций
маоисты смогли приступить лишь после IX съезда
КПК, когда были созданы ее центральные руководя-
щие органы и прекратились столкновения враждую-
щих группировок на местах.
Помимо объективных причин, связанных с неустой-
чивым внутриполитическим положением на периферии
и разногласиями в «союзе трех сторон» при подборе ру-
ководства партийных комитетов, длительную задержку
в деле «упорядочения и строительства партии», по-
видимому, следует объяснить и преднамеренной по-
литикой маоистского руководства. Медлительность и
неторопливость в таком, казалось бы, важном
деле, как формирование низовой партийной структу-
ры, позволили Мао Цзэ-дуну и его сторонникам про-
вести соответствующую политико-идеологическую ра-
боту.
Созданию партийных организаций на местах со-
путствовала интенсивная идеологическая обработка
членов партии, проводившаяся под девизом «сначала
идеологическое упорядочение, затем организационное»
и имевшая целью обеспечить полное и нераздельное
господство маоизма в партии. Установочные статьи
китайской пропаганды требовали «строить нашу пар-
тию в соответствии с великой теорией председателя
Мао о продолжении революции при диктатуре проле-
тариата». Каждый вступающий в партию должен был
«сверять свои мысли и действия с указаниями пред-
седателя Мао и положениями нового устава... с тем,
чтобы окончательно преобразовать свое мировоззре-
ние» Ч Теоретический орган ЦК КПК «Хунци» в спе-
циальной статье, написанной армейским пропаганди-
стским отрядом, объявил воссоздание партии «боль-
шим делом по закреплению результатов культурной
революции и усилению подготовки к войне» 1 2.
Идеологическое обеспечение процесса «упорядоче-
ния и строительства партии» осуществлялось путем
целого ряда взаимосвязанных мероприятий. В их чис-
ле— кампания за изучение «философских» произведе-
ний Мао Цзэ-дуна, главная цель которой состояла в
1 См., например, «О семидесятых годах». — «Жэньминь жибао»,
«Хунци», «Цзэфанцзюнь бао», 31.XII.1969.
8 «Хунци», 1970, № 1.
40
утверждении антинаучных концепций Мао Цзэ дуна
в качестве идейно-теоретической основы КНК < Одно-
временно для прикрытия подлинной сущности маоизма
и антимарксистской, антиленинской природы партии
по указанию Мао Цзэ-дуна развернулось «изуче-
ние» ряда произведений классиков марксизма-лени-
низма 1 2. Это по содержанию и целям своим не одно-
значное мероприятие свидетельствовало прежде всего
о банкротстве основополагающих маоистских догм и
о попытках маоистских идеологов использовать труды
творцов научного коммунизма для подведения под об-
ветшалые «идеи Мао» марксистско-ленинской теоре-
тической опоры.
В ряду мер идеологического порядка, направленных
на закрепление маоизма в качестве теоретической
доктрины и политической программы КПК, следует
отметить серию выступлений китайской пропаганды,
приуроченных к 100-летию со дня рождения В. И. Ле-
нина, 100-летию Парижской коммуны и 50-летию КПК<
Все эти «программные» выступления маоистов отра-
жали их стремления обосновать претензии Пекина на
роль единственного идеологического и политического
преемника марксизма-ленинизма и идеалов Париж-
ской коммуны и тем самым увековечить маоизм, под-
готовить идейно-политическую базу для конституцион-
ного оформления маоистского режима и его междуна-
родного признания, оправдать насилия и разрушения
периода «культурной революции», подвести теоретиче-
ский фундамент под антисоциалистический курс под-
готовки к войне, нагнетания национал-шовинизма и
антисоветизма.
«Идеологическое упорядочение партии» включало
также проведение так называемых «массовых кампа-
1 В ходе кампании «изучались» четыре «философские» работы
Мао Цзэ-дуна: «Относительно противоречия», «Относительно прак-
тики», «Откуда у человека правильные идеи», «К вопросу о пра-
вильном разрешении противоречий внутри народа».
2 Среди произведений классиков марксизма-ленинизма китайская
печать называла следующие пять произведений: «Манифест Ком-
мунистической партии», «Критика Готской программы», «Мате-
риализм и эмпириокритицизм», «Анти-Дюринг», «Гражданская
война во Франции», которые надлежало изучать б обязательном
сочетании с целым рядом маоцзздуновских работ, в том числе с
перечисленными в предыдущем примечании.
41
ний критики» и «искоренения» различных «буржуаз-
ных и ревизионистских теорий», в том числе шести
«абсурдных теорий» Лю Шао-ци !, «всякого рода пра-
вых и ультра-«левых» ошибочных взглядов, идущих
вразрез с революционной линией Мао Цзэ-дуна» в пар-
тийном строительстве. Целью таких кампаний, как от-
мечал журнал «Хунци», было «добиться единства
взглядов, единства политических установок, единства
планирования, единства командования и единства дей-
ствий с помощью идей Мао Цзэ-дуна» 1 2.
Важно отметить, что если критика «ревизионизма»
Лю Шао-ци велась в соответствии с установками IX
съезда КПК, то «искоренение правых и особенно
ультра-«левых» ошибочных взглядов» не было запро-
граммировано ни съездом, ни 2-м пленумом ЦК КПК
девятого созыва. Эти новые идеологические установки
/Явились отражением обострения внутриполитической
борьбы за руководство в КПК. «Суть борьбы,— по сви-
детельству китайской печати,— состоит в том, в чьи
руки попадет власть»3. За влияние в организациях
партии и особенно в их руководящих органах боролись
три главные группы («стороны»): армия, массовые
организации (хунвэйбины и цзаофани) и старые кад-
ровые работники, набиравшие силу после нескольких
кампаний реабилитации.
Основным объектом критики, а вернее, окрика цен-
тра, стали главным образом представители «массовых
организаций», «пытавшиеся,— как отмечала печать,—
конкурировать с партией в борьбе за руководящую
роль». «Никто,— сурово предостерегал журнал «Хун-
ци»,— не может рассчитывать на автоматическое вклю-
чение в состав комитетов только потому, что им при-
надлежит заслуга в культурной революции» 4. В этой
же связи «Хунци» подчеркивал: «...отношения между
партией, с одной стороны, и органами власти и мас-
1 Имеются в виду приписываемые Лю Шао-ци «теории»: «затуха-
ния классовой борьбы», «послушного орудия» (когда коммуниста
рассматривают послушным орудием чьей-либо воли)», «отстало-
сти масс», «вступления в партию ради высокого поста», «мира
внутри партии» и «слияния общественных и личных интересов»
(или «принесения в жертву малой выгоды ради большой»).
2 «Хунци», 1970, № 4, с. 27.
s «Жэньминь жибао», 6.1.1970.
4 «Хунци», 1970, № 1, с. 38.
42
совыми организациями — с другой, это отношения
между руководителем и руководимым»
Речь, таким образом, шла об усилении идеологиче-
ского и политического контроля маоистского центра
над процессом формирования новой партийной струк-
туры на местах. При этом в споре различных перифе-
рийных политических группировок за влияние в пар-
тийных организациях и в их руководящих органах
маоистский центр явное и недвусмысленное предпочте-
ние отдавал представителям армии в «союзе трех
сторон ».
Наиболее характерными чертами завершающего
этапа формирования новой политической системы пред-
ставляются следующие.
Во-первых, в соответствии с официальными уста-
новками руководства1 2 вся идеологическая и органи-
зационно-политическая работа по формированию но-
вых парторганизаций была возложена на «ревкомы»,
возглавлявшиеся преимущественно представителями
местных военных командований, либо ополчения, под-
чиненного НОАК. При «выборе» «ревкома» в качестве
«базовой» организации в деле воссоздания партии, без-
условно, важную роль сыграло и то обстоятельство,
что в существовавших условиях только «ревкомы», как
ключевые звенья системы военного контроля, могли
обеспечить оптимальную реализацию на местах курса
и установок центра относительно партийного строи-
тельства.
Установленный маоистским центром порядок фор-
мирования партийных организаций также давал оче-
видные преимущества военным — руководителям соот-
ветствующих «ревкомов», под эгидой которых создава-
лись и работали специальные «группы по вопросам
упорядочения и строительства партии». В состав
групп, согласно директивам центра, входили предста-
вители «армейских бригад по пропаганде идей Мао
Цзэ-дуна» и некоторое число (по усмотрению «ревко-
мов») кадровых работников из партийных организаций,
1 «Хунци», 1970, № 1, с. 39.
* Речь идет об установочной статье «Жэньминь жибао» от 16 де-
кабря 1969 г. по поводу «упорядочения партийной организации и
строительства партии в пекинской типографии «Синьхуа»», опыт
которой рассматривался в качестве обязательного «образца» для
всей страны.
43
подлежавших «упорядочению». Возглавлялись «груп-
пы упорядочения» руководителями местных «рев-
комов». Формированием провинциальных органов
партии, подготовкой и проведением провинциальных
«съездов» занимались специально выделенные «рев-
комами» «партийные группы — ядра», также состав-
ленные из руководителей «ревкомов» провинций и,
как правило, военачальников.
На основе директив центра, сформулировавших
принципы взаимоотношений «ревкомов» и создавае-
мых парткомов, «ревкомы» обязывались «выполнять
резолюции партийных комитетов». Однако однов-
ременно устанавливалось, что оба органа должны
иметь единый рабочий аппарат и общее руководство
(«большинство членов ревкома одновременно явля-
ются и членами парткома») *. Как показывают
выборочные данные китайской печати, от 2/3 до 3Д
членов «ревкомов» вошли в состав новых партийных
органов. В провинциях эта цифра была еще выше:
около 83%, или 130 из 158 руководящих работников
вновь созданных провинциальных парткомов сохрани-
ли за собой высшие посты в «ревкомах». Характерно,
что почти все первые секретари новых парткомов оста-
лись одновременно председателями «ревкомов» (ис-
ключение составила лишь провинция Гуандун).
Формальное перемещение центра власти из «ревко-
ма» в новый партком, таким образом, не меняло сути
дела. Более того, концентрация власти в руках одного
или узкой группы лиц на деле вела к дальнейшему
закреплению власти военных, особенно на провинци-
альном уровне. Об этом свидетельствуют следующие
цифры и факты: из 158 новых руководителей партий-
ных комитетов провинций 94, или 60%, составили
высшие военные чины, т. е. начальники или политко-
миссары больших и провинциальных военных окру-
гов. Доминирующее положение военных определялось
не только их численным преимуществом, но и «весом»
занимаемых должностей: в 20 провинциальных парт-
комах военачальники стали первыми секретарями,
а в остальных девяти, где посты первых секретарей
заняли гражданские деятели, армейские представите-
ли оказались вторыми лицами парткомов, а также
1 «Жэньминь жибао*, 16.XII. 1969.
44
образовали костяк их высших органов — постоянных
комитетов.
В целом армейский контроль над процессом «вос-
создания» партии имел своим непосредственным ре-
зультатом дальнейшее внедрение НОАК в маоистскую
политическую структуру, и в частности закрепление
ее позиций на низовом и среднем уровнях партийного
руководства.
Во-вторых, в процессе «упорядочения партии», осу-
ществленного по маоистскому принципу «удаления
негодного и вбирания нового», кадровый состав КПК
претерпел серьезные изменения, а ее руководство, в
частности на провинциальном уровне, оказалось по
существу полностью замененным.
«Упорядочение партии» было прежде всего направ-
лено на изменение качественного состава партии и ее
руководящих органов снизу доверху. В ходе массовой
«чистки классовых рядов и классового фронта» за
пределами партии фактически остались коммунисты,
репрессированные в период «культурной революции»
и объявленные «каппутистами», «контрреволюционе-
рами», «сторонниками ревизионистской линии Лю
Шао-ци» Ч По социальному составу это была наиболее
квалифицированная часть рабочего класса, подавляю-
щее большинство интеллигентов, а также середняцкая
прослойка деревни (так называемые высшие серед-
няки).
Одновременно проводилось «обновление» партии за
счет активистов «культурной революции». Согласно
некоторым данным, «свежая кровь» (военнослужащие,
а также верные Мао Цзэ-дуну хунвэйбины и цзаофа-
ни) составила около 40% новой партии. Это направ-
ление кадровой политики маоистов представляется
наиболее важным. Продвигая выдвиженцев «культур-
ной революции», маоистское руководство стремилось
создать в партии надежную политическую опору сво-
его режима, с одной стороны, и не допустить возрожде-
ния в партии здоровых сил — с другой. В конечном
счете не имеет принципиального значения, к какой
социальной группе принадлежали так называемые
1 По имеющимся сведениям, было репрессировано около 5 млн.
ЧЛ150В	например, Опасный курс, вып. пятый. М., 1974,
45
«продолжатели дела пролетарской революции», если
они зарекомендовали себя правоверными маоистами
и являлись послушным орудием в руках пекинского
руководства. Социальный принцип был, таким обра-
зом, подменен маоистским критерием «трех верно-
стей» L (Не случайно в китайской печати отсутствова-
ли данные о социальном составе «упорядоченных»
партийных организаций.)
Официальные данные китайской печати дают воз-
можность наиболее полно проследить изменения лишь
в среднем (провинциальном) звене нового руководства
партии. Анализ состава новых партийных органов
провинций, автономных районов и городов централь-
ного подчинения свидетельствовал о радикальном их
обновлении: из 303 руководящих работников прежних
парткомов только 35 человек, т. е. немногим более
11 °/о, вошли в состав новых парткомов, а из 29 первых
секретарей прежних парткомов остались лишь трое1 2.
Характерно, что почти половина новых партийных
руководителей провинциального звена входила в со-
став ЦК КПК девятого созыва. Этот факт подтверж-
дает стремление маоистского центра, отмеченное еще
в процессе создания «ревкомов», укрепить свой конт-
роль над провинциями и тем самым противодейство-
вать росту регионалистских, полицентристских тенден-
ций. Очевидно также, что в ходе подбора кадров для
руководящего звена новых парткомов провинций пе-
кинское руководство старалось не допустить расшире-
ния провинциальной элиты, обладающей практически
неограниченной властью на местах.
В-третьих, практика формирования новых руково-
дящих органов партии на местах обнаружила усиле-
ние тенденции к размыванию «союза трех сторон»,
закрепленного уставом КПК 1969 г. в качестве поли-
тической основы маоистского режима. Главным фак-
тором, способствовавшим развитию этой тенденции,
явилось прогрессирующее расширение позиций армии
в «союзе трех сторон», что привело к фактическому
вытеснению из органов власти представителей «массо-
вых организаций». В руководстве парткомов провин-
1 Верность линии, идеям и личности Мао Цзэ-дуна.
2 Это Вэй Го-цин — в Гуанси-Чжуанском автономном районе, Лю
Цзы-хоу — в провинции Хэбэй и Лю Сянь-цюань — в Хэнани.
46
циального уровйя около 60 % составили военные, не-
сколько более 30 °/о — кадровые работники и менее
5% —представители «массовыхорганизаций».В состав
руководства провинциальных парткомов, например, не
попал ряд активных деятелей, поднявшихся на волне
«культурной революции» и занявших в свое время
посты председателей провинциальных «ревкомов» Ч
В то же время к руководству партийными организа-
циями некоторых провинций были привлечены старые
кадровые работники КПК, подвергшиеся гонениям в
период «культурной революции» 1 2.
В связи с упомянутой тенденцией обращает на себя
внимание весьма знаменательная эволюция маоист-
ской установки на соединение «трех сторон» в фор-
мировании партийно-государственных органов. С неко-
торых пор пекинская пропаганда стала трактовать
этот опровергнутый практикой внутриполитической
борьбы принцип как «сочетание в руководстве пред-
ставителей старшего, среднего и молодого поколе-
ний» 3. Подобная эволюция одной из важнейших уста-
новок Мао Цзэ-дуна периода «культурной револю-
ции»— следствие серьезного нарушения баланса сил
внутри маоистского лагеря в пользу оформлявшейся
коалиции военных и кадровых работников в ущерб
группировкам «массовых организаций».
«Подключение» к механизму власти партии, «упо-
рядоченной» на идейно-политической платформе мао-
изма, следует рассматривать как фактор стабилизации
и упрочения режима военно-бюрократической дикта-
туры, поскольку воссоздаваемый партийный аппарат
использовался маоистами в качестве дополнительного
рычага управления обществом.
Необходимо, однако, учитывать, что реорганизован-
ная с помощью армии политическая организация вклю-
чалась в маоистскую политическую систему в качестве
1 Речь идет о Лю Гэ-пине из провинции Шаньси, Ван Сяо-юе из
Шаньдуна, Ли Цзай-хане из Гуйчжоу и Пань Фу-шэне из Хэйлун-
цзяна, а также Лю Сюэ-фэне, кандидате в члены политбюро ЦК
КПК, который не был «избран» в партком провинции Хэбэй.
2 Например, Бай Жу-бин, Чжан Пин-хуа, Цзя Гин-сянь, Дуань
Цзюнь-и, ставшие секретарями или заместителями секретарей
парткомов провинций Шаньдун, Хунань, Гуйчжоу и Сычуань.
3 Впервые в новой трактовке этот принцип упоминался в уста-
новочной статье «Жэньминь жибао» от 30 января 1971 г.
47
«партийного прикрытия» и придатка режима личной
власти. Лишенная связей с трудящимися массами,
построенная на антидемократических принципах бю-
рократического централизма, КПК в действительности
обслуживала узкогрупповые великодержавно-национа-
листические интересы военно-бюрократической вер-
хушки Китая. Действуя вопреки объективным потреб-
ностям развития Китая по социалистическому пути,
КПК, таким образом, оказалась неспособной играть
роль ведущей и направляющей силы китайского обще-
ства.
ГЛАВА II
«СЕНТЯБРЬСКИЙ КРИЗИС» 1971 г.
ТАКТИЧЕСКИЕ МАНЕВРЫ
ВО ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКЕ МАОИСТОВ
ПОСЛЕ IX СЪЕЗДА КПК
«Культурная революция», будучи проявле-
нием кризиса политической власти, привела к серь-
езным, качественным изменениям надстроечного по-
рядка, но в меньшей степени затронула экономиче-
ский базис китайского общества, имевший в основе
своей социалистический характер. И хотя под влия-
нием реакционных изменений, происшедших в над-
стройке, наблюдается деформация базисных явлений,
это, по справедливому замечанию академика П. Фе-
досеева, «еще не означает автоматического крушения
социалистического базиса» !. Сохранившиеся в эко-
номике и социальной структуре КНР социалистиче-
ские элементы продолжали (и продолжают) оказы-
вать известное воздействие на экономические и со-
циально-политические процессы, происходящие в
Китае, являясь в некотором роде сдерживающим
фактором, замедляющим продвижение страны в ан-
тисоциалистическом направлении. Более того, «...по-
ка экономический базис общества не претерпел пол-
ностью качественных, радикальных изменений, он
может служить материальной базой для развития
Китая в позитивном направлении» 1 2.
Однако в условиях упрочения политического гос-
подства маоистов позитивная роль социалистических
элементов базиса ограничивается и нейтрализуется
антисоциалистической практикой нынешнего китай-
ского руководства. В то же время ускоренный IX
1 «Правда», 5 декабря 1971 г.
2 «Коммунист», 1971, № 10, с. 88.
49
Съездом процесс военно-бюрократического перерожде-
ния политического режима в Китае еще более обост-
рял и углублял противоречие между формирующей-
ся антисоциалистической надстройкой и социалисти-
ческими элементами базиса китайского общества,
заложенными в первое десятилетие существования
КНР. Это коренное, глубинное противоречие предо-
пределяло хроническую неустойчивость маоистского
режима и являлось первопричиной всех социальных
потрясений и политических кризисов, имевших ме-
сто в Китае после «культурной революции», включая
«сентябрьский кризис» 1971 г. В конечном счете от-
сюда брали начало и те двойственные, противоречи-
вые тенденции в экономической и общественно-поли-
тической жизни Китая, обусловившие переход китай-
ского руководства к тактическому маневрирова-
нию во внутренней политике после IX съезда КПК
(1969—1972 гг.).
Суть тактических маневров маоистов, охвативших
практически все сферы внутренней политики, своди-
лась к попыткам найти компромиссные, паллиатив-
ные решения объективно назревших задач развития
народного хозяйства и обеспечения консолидации
общества на платформе маоизма путем проведе-
ния целого комплекса мероприятий, включавших:
прагматическую корректировку методов осуществле-
ния действующего маоистского курса с учетом изме-
нившихся условий и с целью ее приближения к тре-
бованиям реальной обстановки; снятие некоторых
установок и лозунгов периода «культурной револю-
ции» — либо устаревших и непригодных на новом
этапе развития, либо скомпрометированных практи-
кой; внесение определенных корректив в формы и ме-
тоды идейно-теоретической и политической работы
маоистов; пропагандистское обеспечение проводимых
мероприятий для приглушения одиозных сторон мао-
изма, прикрытия провалов линии Мао Цзэ-дуна и
маскировки тактического отступления от этой линии.
На этапе нормализации хозяйственной и общест-
венной линии, в который Китай вступил после раз-
рушительных эксцессов «культурной революции», с
особой наглядностью выявилась непригодность мао-
изма как теории и практики руководства обществом,
характеризующимся социалистической направленно-
50
стью. Продиктованная жизнью необходимость приве-
дения маоистской политики в соответствие с Объек-
тивными потребностями развития общества вскрыла
всесторонний кризис маоизма, его экономической
практики, идейно-теоретических доктрин, политико-
организационных принципов.
Знаменательно, что свои маневры маоисты начали
с экономического аспекта внутренней политики.
Здесь фронт маневрирования был самым широким,
а отход от экономической практики «культурной ре-
волюции» наиболее значительным, поскольку ее на-
роднохозяйственные издержки оказались наиболее
дорогостоящими для страны1.
К. Маркс в «Капитале» назвал насилие «экономи-
ческой потенцией»1 2, имея в виду позитивную роль
революционного насилия в создании соответствующих
условий для нового, качественного роста производи-
тельных сил общества. Роль маоистской «культурной
революции», в Марксовом понимании насилия, была
от начала до конца реакционной и деструктивной. Во-
преки утверждению Мао Цзэ-дуна, «культурная рево-
люция» не стала «мощной движущей силой в разви-
тии производительных сил» 3, а, наоборот, привела их
в состояние хаоса и расстройства.
На преодоление негативных последствий «культур-
ной революции» в экономике и нормализацию хозяй-
ственной жизни КНР в первую очередь и были направ-
лены маневры китайского руководства. В Пекине ясно
осознавали, что без оздоровления экономического орга-
низма страны невозможно осуществление стратегиче-
ской программы подготовки к войне — основы основ ве-
ликодержавного курса Мао Цзэ-дуна. «Надлежащая
подготовка к войне,— неизменно подчеркивала китай-
ская пропаганда,— это важный аспект выполнения ос-
новной линии партии... и задача на длительное время» 4.
1 По данным члена-корреспондента АН СССР М. И. Сладковского,
экономическое развитие КНР в результате «большого скачка» и
«культурной революции» задержалось по крайней мере на десять
лет; непосредственно «культурная революция» привела к паде-
нию промышленного производства на 20—25% (см. Опасный курс,
вып. четвертый. М., 1973, с. 186).
• См Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 761.
8 Цит. по: IX Всекитайский съезд КПК. Документы, с. 55.
4 «Жэньминь жибао», «Хунци», «Цзефанцзюнь бао», 1.VIII. 1971.
51
Этот «важный аспект» с самого начала придал ути-
литарную милитаристскую направленность всему ком-
плексу экономических «нововведений», подчинив их
главной задаче — переводу народного хозяйства КНР
на военные рельсы.
Не случайно в ряду «новых» мер маоистов, вводи-
мых в порядке экономической рационализации, цент-
ральное место заняли мероприятия, направленные на
усиление планового начала в народном хозяйстве.
Принцип планирования, внедрявшийся маоистами
(снизу вверх), был нацелен скорее на форсирование ми-
литаризации экономики, нежели на ее комплексное
развитие. Согласно такому принципу, провинции и го-
рода обязаны сообщать центру количество и ассорти-
мент продукции, производство которой ими заплани-
ровано в «опоре на собственные силы». Центр плани-
рует и обеспечивает ресурсами лишь ту часть их про-
дукции, которая производится по его собственным
заданиям. Построенный на идее «самообеспечения»,
такой план рассчитан на выжимание максимума воз-
можного из провинций при расходовании минимума
государственных средств на их развитие и служит це-
лям предельной мобилизации материальных ресурсов
в общенациональном масштабе для ускоренного нара-
щивания военно-промышленного потенциала.
Были также предприняты меры по совершенство-
ванию системы управления промышленностью, более
широкому внедрению в народное хозяйство экономиче-
ских рычагов, в частности принципа оплаты по труду,
хозрасчета, материального стимулирования, кредитно-
банковской системы, рентабельности, прибыли и дру-
гих рациональных методов хозяйствования, еще не-
давно осужденных как проявление «буржуазного эко-
номизма», а теперь называемых «важными методами
управления социалистическими предприятиями» !.
Шире стали вовлекаться в производство технические
специалисты и опытные административно-хозяйствен-
ные кадры, ошельмованные во время «культурной ре-
волюции», а впоследствии объявленные «сокровищем
партии» 1 2.
1 «Хунци», 1972, № 2, с. 13.
2 «Жэньминь жибао», 6.IV.1972.
52
Эти меры, по свидетельству журнала «Хунци», дик-
товались «необходимостью максимального использова-
ния людских ресурсов и оборудования, максимального
улучшения организации труда и управления, макси-
мального повышения производительности труда» 1.
Иначе говоря, речь шла о внесении тактических кор-
ректив в методы осуществления маоистской экономи-
ческой политики, которые не меняли ее содержания и
целевой направленности, не означали пересмотра основ
этой политики либо ее замены альтернативной и тем
более возвращения к последовательно социалистиче-
ским формам хозяйствования.
Экономическая практика 1970—1972 гг. имела не-
которое сходство с политикой «урегулирования», про-
водившейся в начале 60-х годов после катастрофиче-
ского провала «большого скачка» и связываемой с
именем Лю Шао-ци. И в том и в другом случаях при-
менялись рациональные меры, направленные на оздо-
ровление экономики и характеризовавшиеся учетом
объективных закономерностей развития народного хо-
зяйства КНР. Однако если политика «урегулирова-
ния» 1961 —1965 гг. в определенной мере отражала
здоровые социалистические тенденции в партии и стра-
не и по существу была направлена против маоизма, то
«упорядочение» начала 70-х годов осуществлялось на
антисоциалистической основе и служило упрочению
экономической базы маоистского режима.
Принципиальную основу экономической политики,
подтвержденной IX съездом КПК и 2-м пленумом ЦК
девятого созыва, по-прежнему составляла маоистская
генеральная линия—напрягая все силы, стремясь впе-
ред, строить социализм по принципу «больше, быстрее,
лучше, экономнее». Ее дополнял целый ряд конкрет-
ных установок (типа «сельское хозяйство — основа
народного хозяйства, промышленность — его ведущая
сила» ; «опираться на собственные силы» ; «в промыш-
ленности учиться у Дацина1 2, в сельском хозяйстве —
1 «Хунци», 1972, № 2, с. 15.
2 Дацин — нефтепромыслы в провинции Хэйлунцзян, военизиро-
ванный промышленно-сельскохозяйственный комплекс, работаю-
щий по принципу «опоры на собственные силы»; наряду с добы-
чей и переработкой нефти рабочие и члены их семей производят
необходимые сельскохозяйственные продукты и другие предметы
потребления.
53
у Дачжая1» и т. п.), которые не утратили своего мао-
истского содержания и на новом этапе.
Анализ китайской печати позволил, однако, уста-
новить весьма существенные коррективы, внесенные в
ходе реализации «генеральной линии» в основные
экономические установки маоизма. В частности, за-
метно приглушалась их субъективистско-волюнтарист-
ская направленность, ярким проявлением которой слу-
жил тезис «политика — командная сила», опускались
«неудобные» в новых условиях лозунги, призывавшие
«идеями Мао двигать производство», «бороться с эко-
номизмом», «критиковать тех, кто считает производство
важнее революции» и т. п. Одновременно акцентиро-
вались моменты, связанные с усилением централизо-
ванного руководства и управления народным хозяйст-
вом, улучшением организации производства, повыше-
нием качества продукции, борьбой против анархии и
расхлябанности.
Явным отступлением от рубежей «культурной ре-
волюции» в экономической области надо считать
включение в проект новой конституции (1970 г.) неко-
торых позиций, в корне противоречащих ортодоксаль-
ному маоизму и с которыми группировка Мао Цзэ-
дуна могла «согласиться» только под сильным давле-
нием и в порядке вынужденного компромисса1 2.
В целом маневрирование в экономике показало, что
маоисты, частично отступив от прежних позиций,
стремились приспособиться к реальным экономическим
условиям, прибегая для этого к прагматическим ме-
рам, с одной стороны, и паразитированию на социа-
листических элементах базиса — с другой.
Маоистское руководство предприняло широкое так-
тическое маневрирование в социально-политической
области, добиваясь расширения социальной базы ре-
жима и упрочения своего политического господства.
1 Дачжай — образцовая большая производственная бригада (уезд
Сиян, провинция Шаньси), работающая по принципу «опоры на
собственные силы», т. е. без материальной помощи со стороны го-
сударства при военизированной организации труда.
2 Это следующие положения: «от каждого по способности, каж-
дому по труду» (ст. 9), «государство... развивает социалистиче-
скую экономику на основе плановых пропорций... осуществляет
шаг за шагом улучшение материальной и культурной жизни на-
рода» (ст. 10).
54
Наряду с внесением Корректив в Социальную политику
в сторону ее большей гибкости маоисты вели поиск
оптимальных путей сплочения разнородных политиче-
ских сил, участвовавших в «культурной революции»
под общим знаменем идей Мао Цзэ-дуна.
Идея компромиссного решения сложных социаль-
но-политических проблем, вставших перед маоистским
режимом на этапе стабилизации, содержалась уже в
установке IX съезда на «сплочение для завоевания
еще больших побед», выдвинутой Мао Цзэ-дуном. На
1-м пленуме ЦК КПК девятого созыва сам Мао Цзэ-
дун уточнил, что сплачиваться надо «ради одной це-
ли, а именно укрепления диктатуры пролетариата
(маоистского режима. — Авт.)». «Это должно быть осу-
ществлено,— подчеркнул он,— на каждом заводе и
фабрике, в каждой деревне, в каждом учреждении и
учебном заведении» Ч
«Программные» установки Мао Цзэ-дуна, конкре-
тизированные в целом ряде установочных статей печа-
ти2, предопределили переход к новой социально-поли-
тической тактике, рассчитанной на длительную и
упорную борьбу маоистов за завоевание прочного боль-
шинства во всех слоях китайского общества. Харак-
терно, что китайская пропаганда вновь взяла на во-
оружение старую суньятсеновскую формулу «сплоче-
ния всех сил, которые можно сплотить» 3, подчеркивая
тем самым широкий фронт «сплочения» и возмож-
ность участия в нем всех лояльных новому режиму
социальных слоев и политических сил.
Главным объектом новой тактики стал рабочий
класс, в особенности кадровые квалифицированные
1	Цит. по: «Хунци», 1970, № 4, с. 5.
2	Например, «Победоносно идти вперед, следуя революционной ли-
нии председателя Мао Цзэ-дуна» («Жэньминь жибао», «Хунци»,
«Цзефанцзюнь бао». 31.XII.1970), «Дальнейшее укрепление дик-
татуры пролетариата» («Хунци», 1970, № 4), «Победа линии пред-
седателя Мао Цзэ-дуна в партийном строительстве» («Жэньминь
жибао», 30.1.1971) и др.
3	«Хунци», 1970, № 4, с. 4. Помимо Сунь Ят-сена, призывавшего
к «сплочению всех сил нации» в борьбе против цинской монар-
хии и империалистического гнета, эту формулу использовали го-
миньдан и компартия в ходе создания единого национального ан-
тияпонского фронта. После 1949 г. к ней обращались во время
общенациональных кампаний, например борьбы против «трех и
пяти зол», против «правых» элементов и т. п., когда возникала
потребность в широкой мобилизации партии и трудящихся масс.
55
рабочие, еще недавно подвергавшиеся третированию
как «буржуазные перерожденцы». Используя в своих
интересах свойственные рабочему классу революцион-
ные потенции и спекулируя на демагогическом тезисе
«рабочий класс руководит всем», маоисты принужда-
ли его к максимальной трудовой отдаче, пытались
добиться внедрения угодных им порядков на произ-
водстве. Вместе с тем, прибегая к строго контролиру-
емому, выборочному приему рабочих в новые партий-
ные организации, выделяя и поощряя бывших цзао-
фаней, а также участников «рабочих бригад по про-
паганде идей Мао Цзэ-дуна», маоистское руководство
сохраняло искусственную градацию в среде рабочего
класса по принципу «трех верностей».
В социально-политическое положение самого рабо-
чего класса новая маоистская тактика ничего прин-
ципиально нового не внесла. Рабочий класс Китая
как был, так и остался для маоистов объектом, а не
субъектом политики. Ликвидация в ходе «культурной
революции» классовых организаций рабочих — КПК,
как партии марксистско-ленинского типа, профсоюзов,
а также выборных органов власти, в которых по кон-
ституции 1954 г. рабочим отводилась руководящая
роль,— лишила рабочий класс КНР действенных ка-
налов активного влияния на политическую жизнь
страны. Его руководящая роль не проявлялась ни в
процессе создания маоистской партии, ни в деятель-
ности новых органов власти—«ревкомов».
Сложностью и противоречивостью отличалось соци-
альное лавирование маоистов в деревне. Его главной
целью являлось закрепление в качестве основной со-
циальной базы режима на селе обширного слоя «бед-
няков и низших середняков». Именно этот слой, в на-
ибольшей степени подверженный эгалитарным настро-
ениям, становится объектом усиленного заигрывания
и социальной демагогии пекинских политиков.
Особого внимания в этой связи заслуживают уси-
лия Пекина, направленные на активизацию деятель-
ности «организаций бедняков и низших середняков»,
призванных способствовать сохранению и увековече-
нию искусственного деления китайского крестьянства
на различные категории по произвольному, глазным
образом политическому, критерию. Эти внеклассовые
и внепартийные организации наряду с сельским опол-
56
чением, а также воссоздаваемыми молодежными и
женскими организациями становятся важным допол-
нительным рычагом в реализации маоистского поли-
тического курса в деревне, в насаждении внеэкономи-
ческих форм принуждения и уравнительных методов
оплаты сельскохозяйственного труда.
Маоистские власти предприняли также ряд меро-
приятий, продиктованных объективными потребностя-
ми развития сельскохозяйственного производства и по-
вышения трудовой активности «коммунаров», которые
нельзя рассматривать иначе, как вынужденную уступ-
ку трудовому крестьянству в целом. Такого рода ме-
ры, санкционированные ЦК КПК *, предусматривали
некоторое расширение фонда личного потребления в
коммунах, в частности увеличение доли распределе-
ния по труду, сохранение приусадебных участков кре-
стьян, разрешение заниматься индивидуальными под-
собными промыслами и т. п. «Необходимо продол-
жать,— подчеркивал в своих комментариях к приня-
тым мерам журнал «Хунци»,— последовательное осу-
ществление на современном этапе политики трехсту-
пенчатой собственности в народных коммунах с бри-
гадой в качестве основы, политики «от каждого по
способностям, каждому по труду», распределения по
труду, а также сохранение приусадебных участков
членов коммун, дающих небольшую часть продукции,
и подсобного домашнего хозяйства при условии пре-
имущественного развития коллективного хозяйства» 1 2.
Будучи направлены на частичное умиротворение
деревни, точнее, тех ее слоев, которые оказались «оби-
женными» «культурной революцией», социальные ма-
невры маоистов носили ограниченный, строго дозиро-
ванный характер и не выходили за рамки принципи-
альной политики Мао Цзэ-дуна в области сельского
хозяйства, состоявшей в предельной эксплуатации
трудовых усилий крестьян на потребу подготовки к
войне. Отсюда — половинчатость и непоследователь-
ность принятых мер, что находило отражение в самой
1 Имеется в виду, в частности, «Указание ЦК КПК по вопросам
распределения в сельских народных коммунах» от 26 декабря
1971 г., опубликованное в гонконгском журнале «Чжаньван», 1972,
№ 257.
2 «Хунци», 1971, № 13, с. 14.
57
китайской пропаганде. Наряду с призывами придер-
живаться социалистического принципа оплаты по
труду, критикой уравниловки и «левацких перегибов»,
которые выдавались теперь за козни «классовых вра-
гов», «мошенников типа Лю Шао-ци» \ китайская пе-
чать продолжала усиленно проповедовать «дух упор-
ной и самоотверженной борьбы», требовала «обрубать
капиталистические хвосты» и «бороться против мате-
риального стимулирования» 1 2.
Вынужденные уступки трудовому крестьянству
маоисты стремились компенсировать за счет увеличе-
ния обязательных государственных поставок, прину-
дительного создания «стратегических запасов на слу-
чай войны» и других поборов. Например, в порядке
«учебы» у Дачжайской большой производственной
бригады и подготовки к войне маоисты требовали от
сельхозкоммун добиваться так называемых «трех от-
казов»: от государственных субсидий, от помощи про-
довольствием со стороны государства и от материаль-
ного вспомоществования и «трех гарантий»: не со-
кращать государственного плана производства, объема
госпоставок и общественного фонда3.
Борьба против уравниловки в деревне также имела
в значительной степени декларативный характер, по-
скольку большая часть продукции (примерно четыре
пятых), предназначенной для личного потребления
«коммунаров», по-прежнему распределялась по едо-
кам и в соответствии с политическими и иными кри-
териями оценки поведения тружеников.
Требования жизни заставили маоистов видоизме-
нить тактику и в отношении интеллигенции, особенно
научных и инженерно-технических работников, кото-
рые согласно новой установке на «полную мобилиза-
цию активности технических специалистов» стали ши-
роко привлекаться к труду в различных отраслях
народного хозяйства. Критикуя предвзятый подход к
интеллигенции как к общественной прослойке, «не за-
служивающей доверия»4, маоистская печать тем не
менее обусловливала возвращение интеллигенции к
1 См., например, «Жэньминь жибао» от 15, 23.VIII.1971.
2 «Жэньминь жибао», 20.IX.1971; 26.Х.1972 и др.
3 «Жэньминь жибао», 5.VII.1972.
4 «Жэньминь жибао», 10.IX.1970,
58
прежним занятиям необходимостью «преобразования»
ее мировоззрения с помощью «идей» Мао Цзэ-дуна.
«Преобразование» проходило под старым маоистским
лозунгом «быть красным и специалистом», т. е. ста-
вить на первое место перевоспитание в духе маоист-
ской линии.
Интеллигенция, в особенности ее творческая часть,
как и раньше, служила одним из основных объектов
кампании «борьбы, критики, преобразований», прово-
дившейся в соответствии с решениями IX съезда КПК.
Новая тактика состояла в том, что теперь в отличие
от репрессий периода «культурной революции» ак-
цент в политике переместился на использование ра-
ботников умственного труда в целях упрочения мао-
истского режима и прежде всего ускоренного создания
военно-экономического потенциала. Подобное «исполь-
зование» содержало известный элемент компромисса
маоистов с китайской интеллигенцией, значительный
слой которой привлекался к деловому сотрудничеству
с новым режимом. Однако в социально-политическом
плане интеллигенция по-прежнему оставалась наибо-
лее притесняемой прослойкой общества, систематиче-
ски отстраняемой от активного участия в его полити-
ческой жизни. В новой политической структуре — мао-
истской партии, «ревкомах», воссоздаваемых предста-
вительных органах и общественных организациях ин-
теллигенция практически не была представлена Ч
Объективно социальное лавирование маоистов вело
к дальнейшему размыванию политической основы на-
родно-демократического строя в КНР — союза рабоче-
го класса и крестьянства, к обособлению этих классов
друг от друга, к противопоставлению их интеллиген-
ции, к углублению разрыва между городом и дерев-
ней. Этому в немалой степени способствовала полити-
ка насаждения обособленных хозяйственных комплек-
сов типа Дацина и Дачжая, фактически препятство-
вавшая расширению экономических и иных связей го-
рода с деревней.
«Культурная революция» обнажила перед китай-
ским народом и мировой общественностью наиболее
1 Исключение составили такие видные маоистские деятели, как
Го Мо-жо, Цянь Сюэ-сэнь, Чжоу Цзянь-жэнь и ряд других пред-
ставителей интеллигенции, включенных в руководящие органы
маоистского режима.
59
одиозные, неприглядные стороны маоизма, его «идеи»
и политической практики, особенно это относится к
непомерно раздутому, доведенному до идолопоклон-
ства культу личности Мао Цзэ-дуна.
Опыт «культурной революции», в частности, проде-
монстрировал неприятие китайским обществом маоиз-
ма в его «чистом» виде: хронические экономические
трудности, внутриполитические неурядицы, внешнепо-
литические провалы и другие негативные явления,
вызванные «культурной революцией», подорвали пре-
стиж маоистских «идей», веру народа в непогреши-
мость Мао Цзэ-дуна. Существенный урон международ-
ному влиянию КНР нанесла экстремистская «дипло-
матия хунвэйбинов» и авантюризм маоистской внеш-
ней политики. Несостоятельными оказались и попыт-
ки маоцзэдуновской группировки представить «идеи»
Мао Цзэ-дуна «высшим этапом в развитии марксизма-
ленинизма», а самого Мао— «величайшим теоретиком
современности». Международное коммунистическое
движение решительно отвергло как великодержавно-
гегемонистские претензии маоистов, так и их «осо-
бый» курс, направленный на раскол движения, на
подрыв единства и сплоченности антиимпериалистиче-
ского фронта. Важную роль в разоблачении антисоци-
алистического характера «культурной революции» и
антимарксистской сущности теории и практики маоиз-
ма сыграли международное Совещание коммунистиче-
ских и рабочих партий 1969 г., последовательные и
принципиальные выступления КПСС и других марк-
систско-ленинских партий.
Таковы некоторые внутри- и внешнеполитические
факторы, предопределившие необходимость вынуж-
денных, тактических маневров китайских руководите-
лей в идеологической и политико-пропагандистской
областях. Они были продиктованы стремлением Пеки-
на в какой-то мере амортизировать морально-полити-
ческие и идеологические издержки «культурной рево-
люции», «сохранить лицо» «вождя» и авторитет его
«учения» в глазах китайской и мировой обществен-
ности.
Маневры маоистов содержали известную долю по-
литического реализма (прагматизма), однако в целом
не выходили за пределы принципиального курса, ут-
вержденного IX съездом КПК.
60
Следует выделить следующие шаги Пекина в ука-
занных областях:
— внесение корректив в пропаганду маоизма внут-
ри страны и за рубежом, целью которых являлись по-
пытки китайских лидеров подкрепить «идеи» Мао-Цзэ-
дуна авторитетом классиков марксизма-ленинизма,
«навести мосты» между мелкобуржуазно-национали-
стической идеологией маоизма и научным коммуниз-
мом. В своих установочных статьях, опубликованных
после IX съезда КПК, пекинская пропаганда настой-
чиво рекомендовала овладевать идеями Мао в сочета-
нии с изучением некоторых произведений классиков
марксизма-ленинизма. В китайской пропаганде по-
явился новый термин — «марксизм-ленинизм-маоцзэ-
дунъидеи», призванный, по мысли Пекина, символи-
зировать преемственность маоизма по отношению к
марксизму-ленинизму. Показательно, что авторы уста-
новочных статей, опуская одно из главнейших поло-
жений устава КПК (IX съезд) об идеях Мао как «выс-
шем этапе в развитии марксизма-ленинизма», ввели в
обиход ряд пропагандистских штампов, употребляв-
шихся до «культурной революции»: о «соединении
всеобщей истины марксизма-ленинизма с конкретной
практикой китайской революции» 1, якобы осуществ-
ленном Мао Цзэ-дуном, о «творческом разрешении»
Мао Цзэ-дуном «коренных вопросов китайской рево-
люции» 1 2 и др.;
— наряду с отмеченными попытками новой «кита-
изации» марксизма в идеологической деятельности
маоистов прослеживалось стремление сгладить экстре-
мизм политической практики Пекина периода «куль-
турной революции», приглушить такие неотъемлемые
черты «ортодоксального» маоизма, как апология на-
силия, левацкая революционность, анархизм, авантю-
ризм. На новые акценты в пропаганде указывало, в
частности, широкое использование в печати, с обиль-
ным цитированием, ранних работ Мао Цзэ-дуна, напи-
санных в 30—40-е годы, в которых содержалась кри-
тика левацких, экстремистских уклонов в тогдашней
1 К пятидесятилетию Коммунистической партии Китая (1921—
1971). Пекин, 1971, с. 7 (на русск. яз.).
2 Ленинизм или социал империализм? Пекин, 1970, с. 3 (на
русск. яз.).
61
деятельности КПК*. Подчеркивая необходимость
«искоренения всякого рода правых и ультралевых
ошибочных взглядов», китайская печать постоянно
переносила центр тяжести на борьбу против «мелко-
буржуазного анархизма», который «нарушает рево-
люционную дисциплину и подрывает единство револю-
ционных рядов» 1 2. После 2-го пленума ЦК КПК девя-
того созыва призывы к борьбе против «анархизма» и
«преодоления буржуазной фракционности» становятся
доминирующими в маоистской печати. Такая смена
акцентов в пропаганде Пекина была рассчитана и на
внешний мир, в частности преследовала цель придать
маоизму более благопристойный облик в глазах буду-
щих капиталистических партнеров китайских руково-
дителей. Неизменными оставались лишь такие черты
маоизма, как антисоветизм, великоханьский шови-
низм и национализм;
— перестройка пропаганды культа личности Мао
Цзэ-дуна в сторону приглушения наиболее уродливых
его форм и внесение соответствующих изменений в
конкретную политико-идеологическую практику мао-
истского руководства. В результате принятых мер
культ Мао Цзэ-дуна был в значительной мере лишен
прежней ритуальности и обожествления. Из печати
исчезли длинные здравицы и славословия в честь «ве-
ликого учителя, великого вождя, великого полководца
и великого кормчего», отменено обязательное ношение
значков, поклонение портрету «кормчего», а с осени
1971 г. изъят из обихода цитатник Мао Цзэ-дуна.
Новый подход пекинских идеологов к пропаганде
культа личности хотя формально и был «привязан» к
полемике по поводу «роли масс и личности в исто-
рии» и критике «теории гениев» (тяньцайлунь), раз-
вернутой по следам «сентябрьских событий» 1971 г.,
по существу явился следствием серьезных и далеко
идущих политических решений, восходящих ко време-
ни проведения 2-го пленума ЦК КПК девятого созыва.
Судя по высказываниям самого Мао Цзэ-дуна, этот
тактический ход был предпринят с его ведома и санк-
1 Например, «Методы работы партийных комитетов», «О нашей
политике», «За правильный стиль работы партии» и др. Журнал
«Хунци» в ряде номеров за 1971 г. опубликовал пространные ком-
ментарии к этим трудам Мао.
2 «Хунци», 1970, № 4, с. 5.
62
ции. В декабре 1970 г. в интервью Э. Сноу Мао Цзэ-
дун заявил, что в 1965 г. усиление культа личности
было необходимо, поскольку значительная часть вла-
сти находилась вне его контроля. Однако после завер-
шения «культурной революции» столь раздутый культ
личности он считал неоправданным1. Новый подход
к культу личности Мао диктовался стремлением «вы-
бить козыри» из рук политических противников и бо-
лее прочно укоренить в сознании китайского народа
«авторитет вождя» вместо слепого поклонения божест-
ву, которое практиковалось в период «культурной ре-
волюции».
Неправомерным в этой связи был вывод о факти-
ческом ослаблении культа личности Мао в итоге рас-
смотренных выше мер Пекина. Напротив, цель мао-
истских маневров, как показали позднейшие публика-
ции Пекина, заключалась в том, чтобы подвести под
культ Мао Цзэ-дуна «историческую» и «теоретиче-
скую» основу, в частности увязать деятельность Мао
с узловыми моментами китайской революции и исто-
рии КПК, подчеркнуть его якобы «выдающийся
вклад» в борьбу против «левого» и правого оппорту-
низма в партии, в дело «защиты и творческого раз-
вития марксизма-ленинизма» 1 2.
Если прежде китайская пропаганда призывала
«изучать идеи Мао в тесной связи с жизнью», то те-
перь предлагала рассматривать их как «научную тео-
рию», как цельное учение о законах общественного
развития, якобы подтвержденное историей китайской
революции и нашедшее свое «законченное выраже-
ние» в нынешней политике китайского руководства.
Сам Мао Цзэ-дун представал в новом облике: не про-
сто прорицатель, изрекающий истины, но «гениальный
теоретик-идеолог », основоположник « революционной
пролетарской линии» 3. Одновременно в целях маски-
ровки режима личной власти, его тоталитарного, во-
енно-бюрократического характера маоистская пропа-
1 «Life», 30. IV. 1971.
2 Видный деятель КПК Ван Мин отмечал стремление Мао при-
своить заслуги других руководителей КПК и «написать историю
партии как свою личную историю» (см. Ван Мин, Полвека КПК
и предательство Мао Цзэ-дуна. М., 1975, с. 81).
3 «Жэньминь жибао», 13.П.1972.
К
ганда вновь взяла на вооружение «забытый» тезис о
«коллективном руководстве» в партии, который нахо-
дился в явном противоречии с маоистскими антидемо-
кратическими «нормами» внутрипартийной жизни
воссозданной КПК.
Существенным коррективам подверглись тактиче-
ские приемы и методы борьбы маоистов против своих
политических противников и инакомыслящих, за ов-
ладение всей полнотой власти в «ревкомах» и воссоз-
даваемых парткомах. По существу речь шла об опти-
мальной, с точки зрения маоистских «левых», реали-
зации генеральной установки IX съезда КПК на
«сплочение». Принципиально новыми в этом смысле
представляются две важные установки, выдвинутые
журналом «Хунци» в статье, посвященной первой го-
довщине IX съезда Ч
Первая установка, требуя «решительно бороться
против горстки классовых врагов, пролезших в пар-
тию», вместе с тем подчеркивала необходимость «мет-
ко бить по классовому врагу», «уничтожать его пооди-
ночке», «использовать противоречия, чтобы добиваться
большинства»... Ставка, иначе говоря, делалась на по-
степенное завоевание большинства в руководстве «рев-
комов» и парткомов путем компромиссного «сплоче-
ния всех сил, которые можно сплотить», в отличие от
максималистских лозунгов «культурной революции»
(«свергать всех», «бить сплошь», «наносить смертель-
ный удар» и т. п.).
Вторая установка рекомендовала перенести центр
тяжести борьбы за власть в низы, «опереться на пер-
вичные партийные организации», чтобы «содейство-
вать их революционизации» (т. е. маоизации). «То-
гда можно будет,— заключал журнал «Хунци»,— во-
оружать идеями Мао Цзэ-дуна широкие революцион-
ные массы, создать классовый перевес рабочих и кре-
стьян — бедняков и низших середняков, ни на шаг не
отступать от стратегического плана председателя Мао
Цзэ-дуна и успешно выполнять задачи борьбы, кри-
тики и преобразований» 2.
В ходе развернувшейся борьбы за «низы» маоист-
ская печать призывала руководство новых первичных
1	См. Дальнейшее укрепление диктатуры пролетариата. — «Хун-
ци», 1970, № 4.
2	См. «Хунци», 1970, № 4, с. 8—11,
64
партийных организаций «не следовать слепо указа-
ниям вышестоящих инстанций», «уметь различать пра-
вильные и неправильные установки вышестоящих
парткомов» L
В осуществлении указанных установок маоисты
видели главное условие «закрепления и умножения
побед культурной революции».
Предпринимая тактические маневры во внутренней
политике, маоисты исходили из трезвого учета соот-
ношения сил на политической арене и тех сдвигов в
социально-политической и экономической жизни стра-
ны, которые происходили в процессе внутриполитиче-
ской и хозяйственной стабилизации в период после
IX съезда КПК. Будучи в известной мере вынужден-
ным отступлением от рубежей «культурной револю-
ции», эти тактические ходы в целом, однако, отвечали
далеко идущим замыслам Мао Цзэ-дуна и его сторон-
ников по упрочению и расширению своего политиче-
ского господства в Китае.
Состоявшийся с 23 августа по 6 сентября 1970 г.
в Лушани 2-й пленум ЦК КПК девятого созыва стал
важным политическим событием с точки зрения пер-
спектив развития страны, имея в виду сложность и
противоречивость обстановки, сложившейся в КНР
к середине 1970 г. Пленуму по сути дела предстояло
определить оптимальные границы тактического манев-
рирования в плане вынужденного отхода от рубежей
«культурной революции», выработать новую формулу
«сплочения» противоборствующих политических сил
в правящем маоистском лагере с учетом происшед-
ших уже после IX съезда сдвигов в расстановке этих
сил.
Пленум, судя по коммюнике, обсудил широкий
круг актуальных народнохозяйственных, внутри- и
внешнеполитических проблем, в частности предложил
Постоянному комитету ВСНП «провести необходимую
подготовительную работу для созыва в подходящее
время ВСНП четвертого созыва», утвердил доклад Го-
сударственного совета КНР о Всекитайском совещании
по плановой работе и народнохозяйственном плане на
1970 год, а также доклад Военного совета ЦК КПК
«Об усилении работы по подготовке к войне».
1 «Жэньминь жибао», 7.IX.1972.
3 Зак. 283
65
В коммюнике были повторены важнейшие тезисы и
лозунги маоистской пропаганды, преимущественно
сформулированные IX съездом, в том числе: о «вы-
полнении задачи по упорядочению и строительству
партии», о дальнейшем развертывании «движения
борьбы, критики и преобразования», о расширении
«массового движения за изучение и применение мао-
цзэдунъидей в тесной связи с жизнью», о необходимо-
сти продолжать «искоренение остатков тлетворного
влияния контрреволюционной ревизионистской линии
Лю Шао-ци», об «углубленном развертывании кампа-
нии — удар по контрреволюционерам и борьба про-
тив казнокрадства и хищений, против спекуляции,
против роскошества и расточительства» (ида сань-
фань) и др. Пленум призвал и впредь «укреплять
сплоченность, основанную на принципах маоцзэдунъ-
идей», особо подчеркнув необходимость «продолжать
выполнение боевых задач, выдвинутых IX съездом
партии».
Иначе говоря, коммюнике не содержало ничего
принципиально нового, отличного от установок IX
съезда. В нем были старательно обойдены острые углы,
приглажены формулировки, проставлены нужные ак-
центы, т. е. соблюден весь необходимый декорум. Одна-
ко, как свидетельствуют факты, ставшие известными
уже после пленума, этот декорум понадобился маоист-
скому руководству для того, чтобы скрыть наличие
серьезных кризисных явлений во всех областях внут-
ренней и внешней политики Пекина, назревавших в
ходе реализации политического курса IX съезда и
формирования нового политического механизма.
Поиски компромиссных путей решения назревших
проблем экономического и социально-политического
развития страны зашли настолько далеко, что ставили
под сомнение многие установки «культурной револю-
ции» и даже политическое кредо определенной части
ее организаторов. Поэтому пленуму было суждено
стать ареной острой борьбы различных тенденций во
внутренней политике и стоявших за ними политиче-
ских сил. Можно выделить две основные тенденции:
первая, представленная сторонниками ортодоксально-
го маоизма, предполагала неуклонное следование кур-
сом «культурной революции» и IX съезда; другая
отражала требования прагматического крыла мао-
6Ф
истов, ратовавших за компромиссный путь решения
актуальных проблем развития страны, предполагав-
ший осуществление целого ряда реалистических мер,
идей и установок, в особенности в экономической об-
ласти.
Анализ имеющихся, по преимуществу косвенных,
данных1 позволяет сделать по крайней мере два важ -
ных вывода относительно итогов работы 2-Го пленума
ЦК КПК девятого созыва.
Во-первых, участники пленума были не в состоянии
выработать единую позицию по всем обсуждавшимся
вопросам, исключая весьма абстрактную рекоменда-
цию о созыве «в подходящее время» очередной сессии
ВСНП и решение об усилении мероприятий, связанных
с подготовкой к войне. Более того, в ходе работы пле-
нума в руководстве партии произошел раскол, что позд-
нее признал Чжоу Энь-лай в отчетном докладе X
съезду КПК1 2, фактически дезавуировав утверждение
коммюнике пленума о «небывалой сплоченности и
единстве всей... партии», якобы достигнутых «благо-
даря IX съезду КПК». Раскол в ЦК и его руководстве
оказался настолько глубоким, что противоборствую-
щие группировки смогли выработать лишь компромис-
сную платформу, свидетельствующую о временном и
частичном согласии. Противоречия в маоистских вер-
хах, неизбежно ведущие к новым столкновениям, не
только сохранились, но и обострились, особенно если
иметь в виду персоналистские моменты борьбы за выс-
шие прерогативы власти в стране.
Во-вторых, несмотря на достигнутый компромисс,
последующее развитие событий в стране показало, что
1 Кроме официального коммюнике, в Китае не обнародовано иных
документов 2-го пленума ЦК, в том числе и упоминавшихся
в коммюнике речей Мао Цзэ-дуна и Линь Бяо. Некоторое пред-
ставление о содержании и итогах работы пленума дают поздней-
шие публикации самой китайской печати, посвященные аноним-
ной, а затем открытой критике Линь Бяо и Чэнь Бо-да. Косвен-
ным источником следует считать и «секретные документы ЦК
КПК» по «делу» Линь Бяо, якобы добытые чанкайшистской раз-
ведкой и опубликованные в тайваньской и гонконгской прессе.
2 Имеется в виду заявление Чжоу Энь-лая на X съезде о том, что
Линь Бяо «в августе 1970 г. на 2-м пленуме девятого созы-
ва предпринял неудавшийся контрреволюционный переворот»
(X Всекитайский съезд Коммунистической партии Китая. Доку-
менты, Пекин, 1973, с. 6).
3*
67
сторонникам ортодоксального маоизма, пришедшим к
власти в ходе переворота 1966—1969 гг., не удалось
отстоять все установки периода «культурной револю-
ции» и сдержать нажим прагматического крыла руко-
водства. Пленум в известной мере стимулировал про-
цесс корректировки методов осуществления маоистско-
го политического курса, наметившийся после IX съезда,
дал толчок широкому тактическому маневрирова-
нию во всех областях внутренней и внешней полити-
ки. В пользу такого вывода говорят следующие факты:
— по призыву пленума китайская печать повела
кампанию «за изучение марксизма-ленинизма-маоцзэ-
дунъидей», требуя «изучать философские работы пред-
седателя Мао, стоять за диалектический и историче-
ский материализм, выступать против идеализма и ме-
тафизики». Смысл новой кампании именно и состоял
в тактическом маневрировании, в изменении подхода
к пропаганде «идей» и культа личности Мао Цзэ-
ДУна;
— в декабре 1970 г. по следам пленума было при-
нято решение о проведении очередной кампании «кри-
тики ревизионизма и упорядочения стиля», объектом
которой, как выяснилось позже, явились «ультрале-
вые и анархиствующие элементы» из разгромленной в
1968 г. «контрреволюционной заговорщической орга-
низации 16 мая», непосредственно связанной «с груп-
пой культурной революции при ЦК КПК». Это озна-
чало, что маоистское руководство решило принести
новые жертвы из числа наиболее одиозных деятелей
«культурной революции» в качестве «козлов отпуще-
ния» за эксцессы хунвэйбиновщины;
— после 2-го пленума лозунг о «борьбе против
горстки классовых врагов» сопровождался характер-
ными призывами «бороться не только против правого
уклона, но и против левого уклона» («борясь против
правого уклона, нельзя не видеть опасности левого
уклона»). Политический смысл этих уточняющих при-
зывов заключался в том, что острие борьбы следовало
направлять именно против «левого» уклона, как наи-
более опасного на том этапе. Носителями «левого»
уклона являлись исключительно «массовые организа-
ции», которые были орудием «группы культурной рево-
люции при ЦК КПК» и которые подвергались суровой
критике за «буржуазную фракционность» и анархизм.
63
Приведенные факты представляются достаточно
убедительными, чтобы оценить итоги 2-го пленума как
определенный успех прагматического крыла маоист-
ского руководства, потеснившего «лево»-маоистские
силы и навязавшего им новый компромисс на более
выгодных для себя условиях.
Будучи важной вехой во внутриполитической борь-
бе, развернувшейся после IX съезда, 2-й пленум поло-
жил начало новому туру серьезных политических
столкновений в руководстве КНР, непосредственно
приведших к «сентябрьскому кризису» 1971 г.
«СЕКРЕТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ» И ВЕРСИИ
Драматические события лета—осени 1971 г.,
явившиеся следствием раскола в руководстве КНР и
завершившиеся устранением с политической арены
Линь Бяо, Чэнь Бо-да и других видных китайских
руководителей, служат наиболее серьезным прояв-
лением глубокого идейно-политического кризиса
маоизма и порожденного им режима военно-бюрокра-
тической диктатуры в период после «культурной ре-
волюции».
Анализ событий в Китае с марксистско-ленинских
позиций приводит к убеждению, что «сентябрьский
кризис» при своей кажущейся внезапности для внеш-
него мира был фактически предопределен уже IX съез-
дом КПК и всем ходом внутриполитического разви-
тия после него. 2-й пленум ЦК КПК девятого созыва
показал, что новый раскол в китайском руководстве
неизбежен и является лишь делом времени. Назревав-
ший подспудно и разразившийся в сентябре 1971 г.
политический кризис затронул не только сферу вла-
сти, внеся существенные коррективы в расстановку
сил в руководстве, но и способствовал закреплению
новых тенденций во внутренней и особенно во внеш-
ней политике Пекина.
Открытая пекинская пропаганда долгое время хра-
нила молчание по поводу содержания «сентябрьских
событий». Только на X съезде КПК (август 1973 г.)
китайское руководство представило официальную вер-
сию якобы предпринятого «антипартийной группиров-
кой Линь Бяо» контрреволюционного заговора и его
разгрома.
69
Согласно этой версии, Линь Бяо и Чэнь Бо-да «дей-
ствовали сообща», причем начало их совместной «за-
говорщической и подрывной» деятельности относится
еще к периоду «подготовки IX съезда, когда они со-
стряпали свой проект политического отчета», в кото-
ром «выступили против продолжения революции при
диктатуре пролетариата, считая, что главной задачей
после IX съезда должно быть развитие производст-
ва» Ч Других фактов о «совместной деятельности»
Линь Бяо и Чэнь Бо-да не приводится, и далее обвине-
ния адресуются одному Линь Бяо, который «вопреки
воспитательной работе, противодействию и усилиям
спасти его со стороны председателя Мао Цзэ-дуна и
ЦК партии продолжал заниматься своей заговорщиче-
ской и подрывной деятельностью» и будто бы дважды
пытался совершить контрреволюционный переворот:
первый — на 2-м пленуме ЦК в августе 1970 г. и вто-
рой — 8 сентября 1971 г. с целью покушения на жизнь
Мао Цзэ-дуна и «создания своего Центрального Коми-
тета». 13 сентября, после провала заговора, Линь Бяо,
как утверждалось на X съезде, попытался улететь на
самолете в СССР, но разбился на территории МНР.
Линь Бяо и «горстка его неисправимых сообщни-
ков» официально обвинялись в намерении «узурпиро-
вать верховную власть в партии и государстве, окон-
чательно изменить линию IX съезда, в корне переме-
нить основную линию и политику партии на весь
исторический период социализма, превратить маркси-
стско-ленинскую компартию Китая в партию ревизи-
онистскую, фашистскую, подорвать диктатуру проле-
тариата и реставрировать капитализм», а на между-
народной арене — «капитулировать перед советским
ревизионистским социал-империализмом для борьбы
против Китая, против коммунизма и Против револю-
ции».
Более развернутая, но в основе совпадающая с из-
ложенной выше версия прослеживается в ряде «сек-
ретных документов ЦК КПК», опубликованных в тай*
ваньской и гонконгской печати1 2.
1 См. X Всекитайский съезд Коммунистической партии Китая. До-
кументы, с. 5.
2 До настоящего времени достоянием гласности стали следующие
«документы ЦК КПК» из серии «Совершенно секретных» эд лите-
ром «чжунфа» (уведомление центра), имеющие прямое либо кос-
70
Анализ этих «документов», представляющих опре-
деленный научно-политический интерес в плане разоб-
лачения маоистских фальсификаций вокруг «сентябрь-
ского кризиса», приводит к следующим выводам.
Смысловое, а зачастую и текстуальное совпадение
многих положений и целых фраз из «документов» с
материалами открытой китайской печати, опублико-
ванных до и после «сентябрьских событий», может
служить достаточно веским доказательством подлин-
ности по крайней мере некоторых из них. В этом в
особенности убеждает прямая сылка Чжоу Энь-лая
в отчетном докладе X съезду КПК на так называемые
«тезисы об объекте 571» \ положенные в основу «со-
вершенно секретного документа» № 4 от 13 января
1972 г.
«Просачивание» в зарубежную прессу «секретных
документов ЦК КПК», сфабрикованных в Пекине, яв-
ляется также делом рук маоистов, движимых
венное отношение к «сентябрьскому кризису»: № 82 от 26 декабря
1971 г., представляющий собой «Указания ЦК КПК по вопросам
распределения в сельских народных коммунах» («Чжаньван»,
1972, № 257); № 4 от 13 января 1972 г., содержащий подробное
описание «заговора» Линь Бяо или так называемых «тезисов об
объекте 571» («Чжаньван», 1972, № 252); № 12 от 17 марта 1972 г.,
излагавший резюме высказываний Мао Цзэ-дуна во время его ин-
спекционной поездки по стране с середины августа по 12 сентяб-
ря 1971 г., в которых Мао касается своих разногласий с «кликой
Линя-Чэня» («Синдао жибао» (Гонконг) 10—11 августа 1972 г.);
№ 24 от 2 июля 1972 г., где приведены «50 преступных улик ан-
типартийной группировки Линь Бяо», составленных «группой ЦК
КПК по расследованию специальных дел» («Чжаньван», 1972,
№ 252); № 25 от (?) сентября 1972 г., к которому приложено
среди прочих материалов «Личное письмо Мао Цзэ-дуна к Цзян
Цин», написанное 8 июля 1966 г. («Чжунго далу», 1974, № 85);
№ 34 от 8 сентября 1973 г., включавший «Доклад группы ЦК
КПК по расследованию специальных дел о контрреволюционном
заговоре антипартийной группировки Линь Бяо», распространен-
ный в качестве «материала для изучения делегатами X съезда
КПК» («Чжунго далу яньцзю», 1973, № 19); № 2 от 1974 г. (точ-
ная дата неизвестна), содержащий «оригинальный текст» выступ-
ления Мао Цзэ-дуна на 2-м пленуме ЦК КПК девятого созыва от
31 августа 1970 г., в котором Мао выступил с нападками на Чэнь
Бо-да («Чжунго далу», 1974, № 85). По данным журнала «Чжvн-
гун яньцзю» (1973, № 2, с. 62—63), еще до конца 1971 г. ЦК КПК
распространил по внутрипартийным каналам 9 документов, из-
лагавших обстоятельства «заговора» и меры, принятые в отноше-
нии заговорщиков. Однако тексты этих девяти документов до сих
пор остаются неизвестными.
1 X Всекитайский съезд КПК. Документы, с. 6.
71
стремлением придать своей официальной версии прав-
доподобный, документальный характер, а также пост-
фактум оправдать расправу, учиненную над Линь Бяо,
Чэнь Бо-да и другими высшими руководителями КНР,
ставшими либо одиозными (Чэнь Бо-да), либо опасны-
ми (Линь Бяо и его сторонники) фигурами Ч
Важная роль в «документах» отводится детектив-
ному сюжету «заговора»: тайный сговор Линь Бяо с
Чэнь Бо-да, создание «конспиративной организации»
на базе ВВС, применение кодовых обозначений, попыт-
ка покушения на жизнь Мао Цзэ-дуна, намеки на свя-
зи «заговорщиков» с заграницей, неудавшееся бегство
и гибель в авиационной катастрофе главных заговор-
щиков. Цель авторов сюжета, как представляется, со-
стоит в том, чтобы замести следы расправы над Линь
Бяо и его группой и под маркой «дела особой секрет-
ности» уклониться от необходимости разъяснения пар-
тии и народу многих неясных и противоречивых поло-
жений официальной версии.
Неясными, например, выглядят в маоистской вер-
сии отношения Линь Бяо и Чэнь Бо-да и тем более их
блокирование, ставшее основой «антипартийной груп-
пировки». Согласно маоистской версии, подтвержден-
ной официальной печатью1 2, Линь Бяо и Чэнь Бо-да
«на 2-м пленуме ЦК девятого созыва нанесли неожи-
данный удар по партии» и «были разгромлены Мао
Цзэ-дуном и ЦК КПК». Однако из документа № 2 за
1974 г., содержащего «оригинальный текст» выступ-
ления Мао Цзэ-дуна на 2-м пленуме от 31 августа
1970 г., видно, что последний в союзе с Линь Бяо вы-
ступил против Чэнь Бо-да и его «теории гениев». «На-
деюсь,— заявил Мао на пленуме,— что товарищи вме-
сте с нами (т. е. с Мао и Линем. — Авт.) займут такую
же позицию» 3.
В явном противоречии с официальным утвержде-
нием маоистской пропаганды о «заговоре Линь Бяо
против Мао Цзэ-дуна» находятся также факты, при-
веденные в документе № 12 от 17 марта 1972 г.
1 Эта точка зрения является преобладающей в советском и зару-
бежном китаеведении. См., например, Фетов В, П, Очередной кри-
зис в Пекине: падение Линь Бяо. — «Проблемы Дальнего Восто-
ка», 1973, № 2.
2 См., например, «Хунци», 1974, № 3.
3 «Чжунго далу», 1974, № 85, с. 54.
П
Судя по документу, во время поездки по стране и бе-
сед с местными руководителями сам Мао признал, что
2-й пленум «взял под защиту заместителя председа-
теля Линя», которого «еще можно спасти». Именно
Мао Цзэ-дун, явствует из того же документа, вопреки
решению пленума повел «осаду» Линь Бяо, пытаясь
склонить большинство ЦК на свою сторону («подбра-
сывание камней»); с этой же целью он ввел своих лю-
дей в окружение Линя, в частности в Военный совет,
Генштаб и Главное политуправление НОАК («подсыпа-
ние песку») и лишил Линя надежной опоры в
Пекинском большом военном округе путем эвакуации
оттуда верных ему частей («подкапывание углов»).
Иначе говоря, Мао Цзэ-дун и его сторонники задолго
до «сентябрьского кризиса» готовились к устранению
официального преемника Мао.
Обращает на себя внимание слишком дилетантский
и «фантастический» характер «заговора» в том виде,
как он изложен в маоистской версии1. Его организа-
торы, судя по «тезисам об объекте 671», заранее зна-
ли, что их ожидает, чувствовали себя «загнанными в
угол». К тому же, по свидетельству китайской печа-
ти, некоторые сторонники Линь Бяо предали его, ра-
•скрыв заговор1 2. Остаются неясными мотивы действий
маоистских властей: зная о готовящемся заговоре,
они между тем не приняли мер к предотвращению
кризисных событий 12 сентября, когда была, согласно
версии, «совершена попытка контрреволюционного пе-
реворота» с покушением на жизнь Мао, продолжавшего
как ни в чем не бывало поездку по стране. Более
того, именно в тот день, когда, согласно версии, был
предпринят «контрреволюционный переворот», т. е. 12
сентября 1971 г., газета «Жэньминь жибао» писала:
«Товарищ Линь Бяо всегда высоко держал знамя идей
Мао Цзэ-дуна, твердо проводил в жизнь и защищал
пролетарскую революционную линию председателя
Мао Цзэ-дуна, всегда был блестящим образцом для
всей партии, армии и народа всей страны».
1 На это, не без основания, указывают В. Фетов («Проблемы Даль-
него Востока», 1973, № 2, с. 185) и многие зарубежные источ-
ники.
2 «Хунци», 1971, № 13, с. 10.
Важное место в «документах» занимает тезис
«борьбы за власть» как главный побудительный мотив
действий Линь Бяо и его «антипартийной группиров-
ки». В «документе К2 12» от 17 марта 1972 г. борьба
против Линь Бяо преподносится как очередное, 10-е
«крупное столкновение в партии», стержнем которого
якобы явилось намерение Линя и его сторонников
узурпировать высшую власть в партии и государстве.
Линю, подобно прежним политическим противникам
Мао Цзэ-дуна от Чэнь Ду-сю до Лю Шао-ци, предъяв-
ляется к тому же обвинение в попытках раскола
партии.
Авторы «документов», как представляется, наме-
ренно сводят «сентябрьский кризис» к борьбе за
вЛасть, стремясь тем самым увести китайскую и миро-
вую общественность от рассмотрения всего комплекса
причин и истоков острейшего политического кризиса
в Китае, разразившегося в сентябре 1971 г. Следует
отметить, что «подсказанный» Пекином подход к дан-
ной проблеме был с готовностью подхвачен апологета-
ми маоизма (вроде А. Яковьелло ’) и заимствован
(вольно или невольно) многими зарубежными китае-
ведами 2.
Явно тенденциозный и фальсифицированный ха-
рактер маоистской версии «заговора» Линь Бяо и вме-
сте с тем полное отсутствие надёжных документаль-
ных источников серьезно затрудняют исследование
объективного содержания «сентябрьского кризиса» и
причин, его обусловивших. Это делает возможным ис-
пользование упомянутых «документов», которые при
всей их противоречивости и концептуальной несостоя-
тельности все же дают примерную хронологическую
канву событий, имевших место между 2-м пленумом
ЦК девятого созыва и сентябрем 1971 г., и содержат
ряд важных деталей, проливающих свет на некоторые
причинные связи, масштабы и глубину разногласий,
возникших в китайском руководстве после IX съезда
КПК.
> Jacovtello A. Capire la China. Jaca Book. Milano, 1972.
2 Например, P. Пауллом (♦ Current History», 1972, vol. 63, N 878),
А. Уайтингом («The New Republic», 1978, N 10).
74
ПРИЧИНЫ И СУЩНОСТЬ
Критический анализ маоистских «докумен-
тов», материалов китайской печати, а также ряда вер-
сий и гипотез, выдвинутых зарубежными китаеведа-
ми \ позволяет высказать следующие соображения
о причинах и сущности обострения борьбы в пекин-
ском руководстве, нашедшего свое логическое завер-
шение в «сентябрьском кризисе» 1971 г. Представля-
ется несомненным, что борьба за власть была хотя
и важной, но не единственной причиной тех острых
и глубоких разногласий, каковые обнаружились на
2-м пленуме ЦК КПК девятого созыва. В определен-
ном смысле борьба за власть явилась следствием, а не
первопричиной расхождений, возросших до масштабов
«борьбы линий» и затронувших ряд важных проблем
внутренней и внешней политики Пекина (хотя речь и
не шла о кардинальном пересмотре общего политиче-
ского курса, утвержденного IX съездом КПК).
Объективной, классовой основой очередного «кри-
зиса верхов» в Китае явилось обострение и углубление
социальных противоречий, присущих нарождавшему-
ся режиму и отражавших возраставшее недовольство
широких слоев китайского народа антисоциалистиче-
ским курсом маоистского руководства.
Нерешенность социально-экономических проблем и
невозможность их решения на платформе маоизма,
перманентная политическая неустойчивость режима
военно-бюрократической диктатуры как прямое след-
ствие «культурной революции», аморфность и анемич-
ность маоистской партии, неспособной играть роль
руководящей силы общества, непрочный, компромис-
сный характер маоистской власти, раздираемой фрак-
ционной клановой междоусобицей, внешнеполитиче-
ская изоляция КНР и углублявшийся отход Пекина от
мирового коммунистического движения и социалисти-
ческого содружества — вот те объективные факторы,
которые обусловили неизбежность появления новых
1 Наиболее полные и оригинальные версии представлены в рабо-
тах американского ученого Ф. Бридгэма (Bridham Ph. The fall of
Lin Piao. — «China Quarterly», 1973, N 55) и западноберлинского
синолога Ю. Домеса (Domes J. New course in Chinese Domestic
Politics: the Anatomy of Readjustment. — «Asian Survey», 1973,
vol. 13, N 7).
75
разногласий в китайском руководстве и вызвали оче-
редной крупный раскол в нем.
В своем организационно-политическом аспекте
«сентябрьский кризис» отразил трудности процесса
становления и функционирования нового механизма
маоистской власти. Система военного контроля над
партийным и государственным аппаратом, введенная
в целях закрепления единоличной диктатуры и при-
способленная для выполнения карательных и поли-
цейских функций, оказывалась непригодной и неэф-
фективной для управления страной, особенно делами
народнохозяйственного развития. В результате сращи-
вания военной, партийной и административной власти
нарушались традиционные каналы связи между цент-
ром и провинциями, усиливались местнические тен-
денции.
Объективные потребности развития народного хо-
зяйства все более настойчиво ставили в повестку дня
проблему совершенствования системы управления эко-
номикой, а следовательно, и реорганизации переход-
ного военно-контрольного механизма. Маоистское ру-
ководство оказалось перед необходимостью дифферен-
циации власти, постепенного разделения партийного,
государственного и военного аппаратов, призванных
выполнять различные функции. Решение такой зада-
чи, непосредственно сопряженной с перемещением
«командного пункта» власти из органов военного
контроля в партийно-административные инстанции,
выливалось в длительный и болезненный процесс, ко-
торый нельзя считать завершенным и сегодня. Каковы
бы ни были конкретные причины «сентябрьского кри-
зиса», одной из важнейших его политических предпо-
сылок явились трудности и противоречия этого объек-
тивно начавшегося процесса.
Узловым пунктом разногласий послужил специфи-
ческий вопрос о роли армии и партии в новой, еще не
сложившейся системе власти. Армия, ставшая после
«культурной революции» единственной реальной опо-
рой маоистского режима, превратилась в фактический
субъект власти. Ее господствующие позиции были за-
креплены на этапе формирования парткомов провин-
циального и уездного звеньев (декабрь 1970 — август
1971 г.). Именно в этот период происходило вызрева-
ние «сентябрьского кризиса», а его развязка стала от-
76
правным моментом ослабления в масштабах страны
«системы трех поддержек и двух военных обеспече-
ний», являвшейся основой военно-контрольного меха-
низма, введенного во время «культурной революции».
Для маоистского руководства политический пара-
докс состоял в том, что оно, не имея иного, кроме
армии, надежного инструмента удержания власти и
будучи вынужденным опираться на нее, вместе с тем
опасалось чрезмерного усиления отдельных фракций
армейского командования, их обособления и выхода
из-под контроля центра.
Было бы, однако, односторонним и неправильным
сводить суть «сентябрьского кризиса» к «делу Линь
Бяо» или, иначе говоря, к голому противоборству пар-
тии и армии (которую к тому же олицетворял лишь
Линь Бяо с группой своих сторонников). Имея целью
перераспределение сфер влияния и рычагов власти в
формируемом политическом механизме, борьба груп-
пировок отнюдь не затрагивала существа маоистской
власти и режима в целом, сохранившего и после устра-
нения Линя свой военно-бюрократический характер
и армию в качестве основной опоры.
«Сентябрьский кризис»—явление этапное во вну-
триполитической жизни Китая после «культурной ре-
волюции» и IX съезда КПК, явление сложное и мно-
гоплановое. Его политическим фоном были общая
неустойчивость режима, вышедшего из хаоса «культур-
ной революции», и поиск компромиссной маневренной
политики, которая позволила бы упрочить созданный
режим, стабилизировать и нормализовать жизнь стра-
ны в соответствии с маоистскими канонами. Его уча-
стниками являлись все политические группировки и
фракции руководства (включая региональные), а под-
спудно — и оппозиционные силы и инакомыслящие
элементы, выступавшие за альтернативные маоизму
пути развития страны.
При общей приверженности великодержавно-нацио-
налистическому курсу пекинское руководство пришло к
расколу в результате столкновения по целому ряду
проблем, связанных с определением путей и методов
консолидации режима и формирования его политиче-
ской системы, направлений социально-экономического
развития, кадровой политики, внешнеполитической
ориентации страны.
77
Важнейшими из них представляются проблемы
внешней политики Пекина. Ряд серьезных, хотя и кос-
венных свидетельств указывает на сопричастность
«сентябрьских событий» крутому сдвигу в китайско-
американских, а также китайско-японских отноше-
ниях Ч
По имеющимся данным, на 2-м пленуме ЦК КПК
были впервые оглашены сведения о давних тайных пе-
реговорах, которые велись китайскими представителя-
ми по указанию Мао Цзэ-дуна и Чжоу Энь-лая с Ва-
шингтоном, а также объявлено о готовящемся корен-
ном повороте внешнеполитического курса страны в
сторону сближения с США1 2.
Характерно, что в американской печати версия о
китайско-американском сближении как одной из ко-
ренных причин столкновения в маоистском руководст-
ве является общепризнанной. Газета «Нью-Йорк
тайме» в этой связи писала: «Сейчас мало сомнений
в том, что в Китае решение принять американского
президента способствовало подготовке все еще таинст-
венного политического взрыва, который превратил ки-
тайского министра обороны Линь Бяо из «близкого
соратника Мао» в ничто и, возможно, даже привел его
к смерти» 3.
Тот факт, что оппозиция новому курсу внешней
политики могла исходить от группы военных руково-
дителей во главе с Линь Бяо, подтверждается следую-
щими данными и доводами.
Осуществление идеи сближения с США означало
фактический пересмотр одной из основных доктрин
внешнеполитической стратегии Пекина о борьбе на
два фронта—«против американского империализма и
советского ревизионизма». Для Линь Бяо и других во-
енных руководителей подобная переориентация курса
помимо внешнеполитического ее аспекта была сопря-
жена еще и с военно-стратегическим. На их позицию
1 На это также обращали внимание советские ученые В. Фетов
(«Проблемы Дальнего Востока», 1973, № 2, с. 183), О. Борисов и
М. Ильин (Опасный курс, вып. пятый, с. 129) и ряд авторитетных
зарубежных авторов, в том числе Ю, Домес («Asian Survey», 1973,
vol. 13, N 7), С. Карноу («The New Republic», 1973, N 10, p. 13)
и др.
2 См. Опасный курс, вып. пятый, с. 129.
8 «The New York Times», 12.1.1972.
78
могли оказать влияние такие факторы, как длитель-
ная ориентация китайской армии на борьбу против
американского империализма и соответствующая этому
политико-идеологическая обработка ее кадрового со-
става; оснащение НОАК образцами советской военной
техники и боязнь оказаться в результате переориента-
ции в зависимости от империалистических стран, в
особенности США, в области вооружений; трудности
перестройки системы обороны ввиду новой ориента-
ции страны при отсутствии, как они прекрасно пони-
мали, реальной угрозы со стороны Советского Союза
и, напротив, при сохранении объективных противоре-
чий с американским империализмом.
Отголоски разногласий по данному вопросу прони-
кали в открытую печать. После 2-го пленума ЦК КПК
вплоть до «сентябрьских событий» 1971 г. в публич-
ных выступлениях Линь Бяо неизменно подчеркивал-
ся тезис о борьбе на два фронта, причем задача борь-
бы против американского империализма всегда выдви-
галась в качестве первоочередной. Более того, некото-
рые выступления Линя заканчивались призывом:
«Народы всего мира, сплачивайтесь и громите амери-
канских агрессоров и всех их приспешников!»
В контексте событий, связанных с конкретными
мероприятиями по подготовке визита президента
США Р. Никсона в Китай, подобные высказывания
звучали как политический демарш против пересмотра
внешнеполитического курса страны и придания ему
однозначной антисоветской направленности. Приме-
чательно, что в канун и после «сентябрьского кризиса»
маоистская печать стала пространно рассуждать о ком-
промиссах, о необходимости отличать «главного вра-
га» (подразумевался Советский Союз) от «второстепен-
ного» (т. е. США). Не случайным совпадением надо
считать и то, что с устранением Линь Бяо был расчи-
щен путь к визиту президента США в Китай, а в ки-
тайском руководстве возобладала идея ослабления
конфронтации с Соединенными Штатами.
При всех вариантах объяснения причин «сентябрь-
ского кризиса» непреложным остается тот факт, что
его главными жертвами стали два непосредственных
вершителя «культурной революции», два ее идейно-
политических рупора — Чэнь Бо-да и Линь Бяо. Отсюда
вытекает весьма важный вывод: предмет разногласий
79
в верхах должен был иметь самое непосредствен-
ное отношение к итогам «культурной революции» и
последующим маневрам Пекина в области внутренней
и внешней политики, осуществление которых требо-
вало, как показано выше, отказа от ряда прежних
маоистских установок или их пересмотра.
Важный ключ к «идейным» позициям «антипар-
тийной группировки Линя Чэня» дает кампания кри-
тики ультралевизны и экстремизма, с особой силой
развернувшаяся в китайской печати после 2-го пленума
ЦК под лозунгом «усиления воспитания в духе поли-
тической линии». Поскольку пленум, как утвержда-
лось впоследствии, «разоблачил заговор антипартийной
группировки Линь Бяо» !, правомерно предполо-
жить, что кампания критики ультралевизны и экстре-
мизма была нацелена главным образом против Линь
Бяо и Чэнь Бо-да (последнего, кроме того, обвиняли
еще и в троцкизме, что в целом отвечало антилевац-
кому настрою критической кампании, направленной
против эксцессов «культурной революции»).
Антилевацкое содержание критики сохранялось до
«сентябрьского кризиса» и некоторое время после
него, когда маоистская печать совершила «неожидан-
ный поворот на 180 градусов, открыв огонь по «ульт-
раправому уклону», хотя объекты критики фактичес-
ки остались прежними, правда фигурировали они уже
под новым ярлыком «мошенников типа Лю Шао-ци».
Столь резкая переориентация пропаганды была про-
диктована серьезными политическими мотивами.
В Пекине понимали, что обстрел ультралевизны буме-
рангом бьет по главному вдохновителю и организато-
ру «культурной революции»—Мао Цзэ-дуну. Отсюда
стремление отмежеваться от экстремистских устано-
вок «культурной революции», переложить бремя от-
ветственности за эксцессы хунвэйбиновщины на часть
высшего эшелона китайского руководства в лице
Чэнь Бо-да и Линь Бяо, сохранив тем самым ореол
непогрешимости Мао Цзэ-дуна.
Ту же цель преследовали и обвинения «антипар-
тийной группировки» в попытках «изменить линию
IX съезда», «в корне изменить основную линию и по-
литику партии на весь исторический период социализ-
3 «Хунци», 1974, № 4, с. 25.
80
ма», трактовавшиеся X съездом уже как проявления
♦ультраправой сущности», якобы всегда прикрывае-
мой ♦левым» уклоном. О Линь Бяо на съезде было
сказано, что ♦в важнейшие моменты революции он
всегда совершал правоуклонистские ошибки» 1.
Пропагандистский маневр с уклонами вызывался
необходимостью подготовить соответствующую ♦идей-
ную» базу для беспрепятственного осуществления
программы мер по корректировке внутриполитическо-
го курса, одобренной Мао Цзэ-дуном. В Пекине прямо
писали, что ♦без критики мошенников типа Лю Шао-
ци... нельзя добиться неуклонного осуществления ли-
нии председателя Мао и его политических устано-
вок» 1 2.
Выявление исходных позиций ♦группировки Линь
Бяо» в области внутренней и особенно народнохозяй-
ственной политики относится к числу наиболее труд-
ных проблем ♦сентябрьского кризиса». В официаль-
ных выступлениях Линь Бяо после IX съезда партии
не содержалось даже малейшего намека на отступле-
ние от маоистских позиций, написанных на знамени
♦культурной революции». Скорее наоборот. В докла-
де IX съезду Линь упомянул о ♦большом скачке», а в
некоторых более поздних выступлениях не раз возвра-
щался к нему как методу развития экономики3.
Все это говорит о том, что в противоборстве ♦двух
путей» развития экономики именно Линь Бяо мог
оказаться на острие нападок, поскольку он олицетво-
рял сложившуюся в ходе ♦культурной революции»
систему военно-контрольных органов в народном хо-
зяйстве, которая становилась очевидной помехой на
пути реализации программы экономического маневри-
рования. Упрочившаяся после падения Линь Бяо тен-
денция к эвакуации воинских частей с промышлен-
ных предприятий подтверждает такое предположение.
Дополнительный свет на упомянутую проблему
пролила статья газеты ♦Жэньминь жибао» от 12
1 X Всекитайский съезд Коммунистической партии Китая. Доку-
менты, с. 15.
2 Крепко взяться за идейное воспитание и воспитание в духе по-
литической линии. — «Гуанмин жибао», 7.V.1972.
8 См., например, речь Линь Бяо по случаю 20-й годовщины осно-
вания КНР («Жэньминь жибао», 2.IX.1969).
81
мая 1971 г. поставившая точки над «1» в экономи-
ческой дискуссии 1970— 1971 гг. Формально спор
шел о том, что считать главным в развитии промыш-
ленности — электронную или металлургическую ее
отрасли (под электронной промышленностью можно
понимать военное производство, на первостепенном
развитии которого настаивали военные во главе с
Линь Бяо). Однако суть проблемы состояла не только
в этом, а, как подчеркивала газета, «в борьбе двух
путей, двух линий... За лживыми рассуждениями
о развитии электронной промышленности стояло про-
тиводействие пролетарской революционной линии
председателя Мао». Газета предупреждала, что сто-
ронникам «антипролетарской линии Мао Цзэ-дуна не
будет позволено взять верх». В целом содержание
статьи, вышедшей незадолго до «сентябрьских собы-
тий», не оставляло сомнения в том, что спор об элект-
ронной промышленности послужил лишь поводом для
нанесения решающего удара по наиболее опасным
противникам прагматического курса в области эко-
номики, авторство которого связывается с именем
Чжоу Энь-лая. На «антипартийную группировку Линь
Бяо» стали списываться все экономические провалы
«культурной революции», что в целом устраивало
Мао Цзэ-дуна, спасавшего ценой устранения «преем-
ника» свою репутацию и идеалы «культурной рево-
люции».
Наконец, официальная маоистская пропаганда об-
виняла Линь Бяо и Чэнь Бо-да в преднамеренном
«раздувании культа личности» и «гениальности» Мао
Цзэ-дуна, в сознательной профанации «идей» Мао
якобы с целью «утверждения своего авторитета» и
«узурпации власти в партии и государстве». Подобные
обвинения не подтверждаются объективными данны-
ми. Напротив, общеизвестные факты из политической
биографии обоих деятелей убедительно показывают,
что никто из китайских руководителей старшего по-
коления не был так тесно связан с маоизмом, как
Линь Бяо и Чэнь Бо-да. Их имена всегда ассоцииру-
ются с «культурной революцией», и они во многом
обязаны своим возвышением ее политическим резуль-
1 Статья называлась «Под водительством идей Мао Цзэ-дуна оаз-
вивать металлургическую промышленность страны».
82
татам. Правомерно считать поэтому, что и свою буду-
щую карьеру они связывали с неуклонным следова-
нием линии Мао Цзэ-дуна и «культурной революции».
Например, официальное, закрепленное партийным
уставом положение «преемника» обеспечивало Линь
Бяо бесконфликтный закономерный переход высших
прерогатив власти в партии и стране в его руки и,
следовательно, обязывало придерживаться неизмен-
ной ставки, сделанной еще в 1959 г. и сводившейся
вначале к превращению НОАК, а затем и всей стра-
ны в «школу идей Мао Цзэ-дуна». Иначе говоря,
культ личности Мао Цзэ-дуна, который Линь Бяо в
последние годы активно поддерживал и возвеличивал,
одновременно «работал» и на него самого. Поэтому
предпринятая корректировка основ культа личности и
пропаганды идей Мао Цзэ-дуна могла самым непос-
редственным образом затрагивать как Линь Бяо, так
и Чэнь Бо-да и вызывать их противодействие. Пока-
зательно, что и сам процесс корректировки культовой
системы двинулся вперед быстрыми темпами лишь
после «сентябрьского кризиса», когда, в частности,
был изъят цитатник Мао (предисловие к которому
написал Линь Бяо) — один из наиболее одиозных ат-
рибутов культа.
НОВАЯ ПЕРЕГРУППИРОВКА СИЛ
В МАОИСТСКОМ ЛАГЕРЕ
К моменту 2-го пленума ЦК КПК в правя-
щем лагере маоистов сложилась очень сложная и
напряженная обстановка, в которой политические раз-
ногласия между различными группировками и фрак-
циями приобрели необратимый характер и могли раз-
решиться лишь методом борьбы за власть, т. е. путем
устранения одной из противоборствующих группиро-
вок. (Так было и во время «культурной революции»,
когда идейно-политический спор «двух линий» вылил-
ся в междоусобную схватку в руководстве и привел
к устранению Лю Шао-ци и сторонников его «ревизио-
нистской линии».)
Реализация компромиссной программы, предло-
женной прагматическим крылом руководства и санк-
ционированной Мао Цзэ-дуном, требовала в первую
очередь перераспределения рычагов власти внутри
83
формировавшегося политического механизма. Поэто-
му нельзя считать случайным тот факт, что поводом
для столкновения на 2-м пленуме послужила пробле-
ма замещения высших государственных должностей
(особенно поста председателя КНР, вакантного после
смещения Лю Шао-ци) в связи с предполагавшимся
созывом сессии ВСНП. В более широком смысле борь-
ба велась за овладение ключевыми постами в форми-
ровавшихся партийных организациях на местах, осо-
бенно в провинциальных парткомах, и за передел
власти в уже созданных государственных органах —
«ревкомах».
Одновременно на протяжении всего периода между
2-м пленумом ЦК КПК девятого созыва и «сентябрь-
скими событиями» 1971 г. происходил процесс пере-
группировки сил в китайском руководстве, определя-
ющей тенденцией которого был поиск нового, опти-
мального для Мао Цзэ-дуна состава руководства в
центре и на местах, способного к осуществлению под-
новленного политического курса, при сохранении
идейно-политической платформы и принципиальных
установок «культурной революции» в качестве его
основы. В ходе перегруппировки сил на первые роди
вместо скомпрометированных «культурной револю-
цией» Линь Бяо и Чэнь Бо-да выдвигались Чжоу
Энь-лай и его сторонники, предложившие альтерна-
тивную обанкротившемуся курсу программу внутрен-
ней и внешней политики, которая, по-видимому, по-
лучила поддержку Мао Цзэ-дуна. Тем самым спор
«двух путей, двух линий» развития вылился в меж-
доусобную схватку двух ведущих группировок маоист-
ского руководства за полноту власти в партийных и
государственных органах. Практическое взаимодейст-
вие между группами Линь Бяо и Чжоу Энь-лая, су-
ществовавшее в период «культурной революции» и
некоторое время после нее и направленное на стабили-
зацию положения в стране, постепенно уступало место
скрытому противоборству, в острой форме проявивше-
муся на 2-м пленуме ЦК КПК.
Своего кульминационного пункта противоборство
группировок Линь Бяо и Чжоу Энь-лая достигло ко
времени завершения формирования провинциальных
парткомов (август 1971 г.), когда военная фракция в
целом, и прежде всего группа Линя, захватила преоб-
84
ладающие позиции в периферийной партийной струк-
туре1. Одновременно происходило расширение влия-
ния группы Линь Бяо в командовании НОАК. Как
отменяет Ю. Домес, к моменту «сентябрьского кризи-
са» группа Линь Бяо занимала в руководстве НОАК
вдвое больше постов, чем любая другая военная груп-
пировка. Из 81 высшего поста в центральных военных
ведомствах (министерство обороны, генштаб, главное
политуправление, командование родами войск) 38
принадлежали сторонникам Линь Бяо — Хуан Юн-шэ-
на. Особенно прочные позиции эта группа имела в
генштабе — 78% и в главном управлении тыла —
75% постов1 2.
К этому времени следует отнести и окончательное
оформление антилиньбяоской коалиции, в которую
помимо прагматического крыла руководства во главе
с Чжоу Энь-лаем вошла часть «лево»-маоистских ли-
деров, отмежевавшихся от ультралевацких установок
«культурной революции» и их главного носителя —
Чэнь Бо-да, а также региональные деятели, главным
образом военные, недовольные возвышением группи-
ровки Линь Бяо. Наиболее значительную оппозицию
Линь Бяо и его сторонникам, выходцам из 4-й поле-
вой армии, составили, по-видимому, военные группи-
ровки, связанные с бывшими 2-й и 3-й полевыми ар-
миями. Первые объединились вокруг члена политбю-
ро ЦК КПК командующего Шэньянским военным
округом Чэнь Си-ляня, вторые — вокруг Сюй Ши-ю,
члена политбюро ЦК, командующего Нанкинским
военным округом и Ли Дэ-шэна, кандидата в члены
политбюро. (Все они в прошлом служили соответствен-
но во 2-й и 3-й полевых армиях под командованием
Лю Бо-чэна и Чэнь И.) Оппозицию Линь Бяо могли
поддержать и военные, связанные по опыту прошлой
службы с 1-й полевой армией и ее командующим, быв-
шим министром обороны Пэн Дэ-хуаем, которого за-
менил Линь Бяо. Эти традиционные и устойчивые
связи всегда были источником фракционизма в коман-
довании НОАК. В конечном счете они сыграли
1 По данным «Чжунгун яньцзю» (1972, № 64, с. 6—10), в руко-
водстве провинциальных парткомов «люди Линя» заняли 8 по-
стов первых секретарей и примерно столько же секретарей.
2 ♦ Asian Survey», 1974, vol. 14, N 7, p. 663.
85
немаловажную роль в изоляции группы Линь Бяо, ли-
шив его поддержки значительной части военачальни-
ков, в особенности влиятельных командующих регио-
нальными военными округами.
Действия антилиньбяоской коалиции, как подт-
верждают «секретные документы ЦК КПК», поддер-
живал Мао Цзэ-дун («центролевый»), что и предреши-
ло поражение Линь Бяо и его сторонников.
Такова принципиальная концепция «сентябрьского
кризиса» !, позволяющая сделать следующий вывод:
никакого «заговора» Линь Бяо не существовало, а, на-
против, сам Линь Бяо и его сторонники стали жерт-
вами политических интриг в пекинской верхушке.
Китайская печать преподносит «сентябрьский кри-
зис» как 10-е крупное сражение в партии. Линь Бяо
при этом ставится на одну доску со всеми главными
политическими противниками Мао Цзэ-дуна на про-
тяжении полувековой истории КПК — от Чэнь Ду-сю
до Лю Шао-ци. И среди них лишь одного Линь Бяо
обвинили в «заговоре» и попытке покушения на Мао,
что свидетельствует о существовании особо серьезных
политических причин устранения и ликвидации «пре-
емника». Только таким образом можно объяснить не-
виданное по масштабам нагнетание «классового»
антагонизма в качестве политической подоплеки «де-
ла Линя» и провокационные заявления о «связях»
Линь Бяо «с внешними силами», о попытке «перемет-
нуться к советским ревизионистам» 1 2.
В докладе X съезду КПК Чжоу Энь-лай обвинил
Линь Бяо в стремлении «командовать всем и распо-
ряжаться всем» 3. За этим обвинением стояла очевид-
ная боязнь установления сторонниками Линя полного
контроля над формировавшейся политической систе-
мой, что могло угрожать в первую очередь Чжоу
Энь-лаю, а также деятелям из ближайшего окружения
Мао Цзэ-дуна (Цзян Цин, Кан Шэн и др.). Да и сам
1 Эту концепцию разделяет большинство зарубежных китаеведов,
в том числе: Barnett A. D. Uncertain passage: Cnina’s transition
to post-Маэ era. Washington, 1974; Domes J. New course in
chinece domectic politics: the anatomy of readjustment. — «Asian
Survey», 1973, vol. 13, N 7, и др.
2 X Всекитайский съезд Коммунистической партии Китая. Доку-
менты, с. 6.
8 Там же, с. 19.
86
Мао, как показал 2-й пленум ЦК, всерьез опасался
создания новой ситуации «двух председателей» (с
1959 по 1966 г. Мао был председателем ЦК КПК, а
Лю Шао-ци — председателем КНР), в условиях кото-
рой ему пришлось бы вновь делить власть, теперь уже
с Линь Бяо (видимо, поэтому Мао и добился упразд-
нения поста председателя КНР). Можно предполо-
жить, что антилиньбяоская оппозиция сумела вну-
шить Мао Цзэ-дуну и идею о якобы готовящемся за-
говоре Линь Бяо против него, сыграв на чрезмерной
подозрительности Мао.
Судя по резко выраженной антисоветской направ-
ленности доклада Чжоу Энь-лая на X съезде, посвя-
щенного в основном «делу Линь Бяо», и усиленному
разжиганию антисоветизма в послесентябрьский пе-
риод, правящая маоистская группировка серьезно
опасалась также, что «захват абсолютной власти»
Линь Бяо и его сторонниками повлияет на внешнепо-
литический курс КНР в сторону ослабления конфрон-
тации с Советским Союзом. Очевидно, в ходе острой
полемики в китайском руководстве подобные намере-
ния или даже намеки со стороны Линь Бяо и его ок-
ружения были соответствующим образом оценены
Мао Цзэ-дуном и Чжоу Энь-лаем и послужили решаю-
щим доводом в пользу превентивной расправы с «пре-
емником».
Помимо Линь Бяо и Чэнь Бо-да оказались устра-
ненными еще пять членов политбюро: Е Цюнь, жена
Линя и начальник его личной канцелярии, Хуан Юн-
шэн, начальник генштаба НОАК, трое заместителей
Хуана — У Фа-сянь, командующий ВВС, Ли Цзо-пэн,
первый политкомиссар ВМС, Цю Хуэй-цзо, начальник
управления тыла НОАК, а также кандидат в члены
политбюро Ли Сюэ-фэн. По свидетельству тайваньско-
го журнала «Чжунгун яньцзю», «специальным реше-
нием ЦК КПК» в отношении устраненных деятелей
были приняты следующие меры: «лишить Чэнь Бо-да
всех занимаемых постов в партии и вне ее, арестовать
и передать его дело в спецгруппу ЦК; запретить
Хуан Юн-шэну, У Фа-сяню, Ли Цзо-пэну, Цю Хуэй-
цво занимать какие-либо посты в партии и вне ее, за-
ставить их признаться в содеянном и передать их дело
в спецгруппу ЦК (Линь Бяо и Е Цюнь — посмерт-
но)». В состав «спецгруппы ЦК» входили следующие
87
деятели: Ё Цзянь-ин (председатель), Чжан Чунь-цяо,
Ли Дэ-шэн, Цзи Дэн-куй, Ван Дун-син, Чэнь Си-лянь
и, по некоторым сведениям, Хуа Го-фэн1. Судьба
устраненных деятелей остается неизвестной.
«Сентябрьский кризис» повлек за собой серьезные
политико-организационные, и особенно кадровые, из-
менения в маоистском механизме власти, однако он
не затронул существа режима военно-бюрократиче-
ской диктатуры и его маоистской идейно-политиче-
ской платформы.
Прежде всего кризис вскрыл тот факт, что маоист-
ское руководство, особенно его высший эшелон, пред-
ставляло собой временный компромиссный блок сопер-
ничающих группировок. Фактически «сентябрьские
события» поставили вопрос о создании нового руко-
водства на разных уровнях, так как с устранением
Линь Бяо и его сторонников только политбюро ЦК
партии сократилось почти на одну треть, а последо-
вавшая затем чистка в центральных и периферийных
органах партии, и особенно в армии, привела к нару-
шению баланса сил в маоистском лагере в целом.
Репрессии, обрушившиеся на прямых сторонников
Линь Бяо, и политическая дискредитация многих по-
дозреваемых в симпатиях к устраненному «преемни-
ку» привели к резкому изменению состава маоистской
правящей верхушки и дальнейшей централизации
власти в руках Мао Цзэ-дуна и его ближайшего окру-
жения. Парализованным оказался прежде всего Цент-
ральный Комитет партии, так и не собравшийся до
X съезда (август 1973 г.) на свой очередной пленум.
Политическую активность, судя по публикациям ки-
тайской печати, проявляло в этот период менее одной
трети состава ЦК девятого созыва. По подсчетам жур-
нала «Чжунгун яньцзю», 76 членов и кандидатов в
члены ЦК КПК подверглись чистке как прямые сто-
ронники Линь Бяо. В тот же период из состава ЦК
исчезли по невыясненным причинам 37 человек, а 85
человек были передвинуты на служебных постах1 2.
«Сентябрьский кризис» фактически снял с повестки
дня намечавшийся 2-м пленумом ЦК на ближайшее
«подходящее время» созыв очередной сессии ВСНП.
1 «Чжунгун яньцзю», 1972, № 67, с. 14.
2 «Чжунгун яньцзю», 1972, Ха 11.
88
Волна репрессий прокатилась и по периферии, од-
нако там маоисты действовали более осмотрительно,
стремясь избежать нового обострения междоусобицы
и оживления антимаоистской оппозиции. И тем не
менее «дело Линь Бяо» серьезно отразилось на дея-
тельности парткомов и «ревкомов» на местах. После
произведенных чисток наблюдались длительные пере-
рывы в функционировании парткомов и особенно «рев-
комов». По тайваньским данным, в связи с «делом
Линь Бяо» были отстранены 4 первых и 4 вторых сек-
ретаря провинциальных комитетов КПК, а всего —
23 «ненадежных» члена руководства в 11 провин-
циальных парткомах. В руководстве «ревкомов» про-
винциального звена в целом по стране было репресси-
ровано 118 человек в 19 из 29 «ревкомов» Ряд про-
винциальных парткомов провел специальные плену-
мы, посвященные «делу Линь Бяо», однако в основной
своей массе региональные власти не проявляли рве-
ния в разгроме «ревизионистской линии мошенников
типа Лю Шао-ци и их представителей в провинциях».
Как отмечала в этой связи зарубежная печать, «наб-
людалось зловещее молчание провинций относитель-
но основных политических проблем», причиной кото-
рых был «глубокий разрыв между центральным руко-
водством и регионами» 1 2.
Что касается армии, то репрессии затронули в ос-
новном ее высшее командование в центре и в меньшей
степени — региональные военные округа. По имею-
щимся данным, был снят со своих постов 41 человек
из высшего командного состава, из них 19 служили
в ВВС. Помимо упоминавшихся военных — членов по-
литбюро в числе репрессированных оказались около
десяти высших чинов из отраслевых управлений и ро-
дов войск, всего лишь трое из одиннадцати команду-
ющих большими военными округами и пятеро из 26
командующих провинциальными округами и гарни-
зонами крупных городов3. Такой характер чистки еще
раз свидетельствует в пользу высказанного предполо-
1 «Чжунгун яньцзю», 1974, № 87; 1973, № 75.
2 «China news analysis», 15.XII.1972.
3 Полный список репрессированных по «делу Линь Бяо» высших
военных чинов опубликован тайваньским журналом («Чжунгун
яньцзю», 1972, № 9, с. 6).
89
жения о том, что группе Линь Бяо противостояла
сильная оппозиция среди региональных военных.
Несмотря на значительные масштабы чистки ар-
мейских кадров (всего в армии, по некоторым дан-
ным, было репрессировано 34 тысячи человек 9, она
ограничилась лишь сторонниками Линь Бяо и других
репрессированных военных деятелей и не отразилась
на политическом статусе армии в условиях маоист-
ского режима: НОАК была и осталась основной опо-
рой маоистского государства.
В результате «сентябрьского кризиса» произошли
известные количественные и структурные изменения
в аппарате власти маоистов, в особенности его высше-
го звена, а также некоторое перераспределение сфер
влияния между различными группировками китай-
ского руководства и их «базами власти». Военные
группировки хотя и утратили часть важных постов
в руководстве (в том числе посты заместителя предсе-
дателя ЦК КПК, министра обороны, начальника ген-
штаба), однако по-прежнему располагали сильными
позициями в политбюро (7 из 17 оставшихся членов
и кандидатов в члены политбюро), в ЦК партии (более
трети состава), в Госсовете (все военные, занимавшие
министерские посты, остались на своих местах, и пе-
ремещения, происшедшие впоследствии, не были свя-
заны с «делом Линь Бяо»), в провинциальных парт-
комах и «ревкомах» (20 из 29 первых лиц оставались
военными, так как отстраненные сторонники Линя —
4 первых и 4 вторых секретаря — были замещены то-
же военными, лояльными пекинскому руководству).
К началу 1973 г. более половины ведущих постов в
руководящих органах КНР занимали военные. Сле-
дует отметить при этом прогрессирующее после «сен-
тябрьского кризиса» увеличение доли командных
кадров НОАК на руководящих гражданских должно-
стях в ущерб политическим комиссарам.
Важным результатом кризиса явилось значитель-
ное укрепление позиций группировки Чжоу Энь-лая
и Госсовета в системе маоистских органов власти.
Возросла активность Чжоу Энь-лая как премьера Гос-
совета, Ли Сянь-няня и других заместителей премьера
по народнохозяйственным делам, Е Цзянь-ина, к ко-
1 «Чжунгун яньцзю», 1972, № 9, с. 6.
9Q
торому практически перешли обязанности первого за-
местителя председателя Военного совета ЦК и минист-
ра обороны, прежде исполнявшиеся Линь Бяо. Усиле-
нию политической роли Госсовета КНР во многом
способствовал новый тур реабилитации кадровых ра-
ботников, последовавший после «сентябрьских собы-
тий». Именно на этой основе летом 1972 г. были во-
зобновлены «реорганизация и совершенствование» ап-
парата Госсовета, особенно его внешнеполитического
и внешнеэкономического подразделений.
«Лево»-маоистскому крылу руководства, хотя и
потерпевшему известный урон в результате кризиса
(Чэнь Бо-да), тем не менее удалось (благодаря под-
держке Мао Цзэ-дуна и блокированию с группой Чжоу
и региональными военными группировками) сохра-
нить свое влияние как в центральном партийном ап-
парате, так и в сфере идеологии и пропаганды. Новый
баланс сил в китайском руководстве был достигнут
на основе временного компромисса между политиче-
скими группировками маоистов, среди которых веду-
щее место заняла группа руководящих деятелей Гос-
совета во главе с Чжоу Энь-лаем.
В целом «сентябрьский кризис» 1971 г., несмотря
на его верхушечный характер, привел к усилению
внутриполитической неустойчивости маоистского ре-
жима, обострению присущих ему социально-полити-
ческих противоречий, дальнейшему росту недовольст-
ва и оппозиционных настроений во всех слоях китай-
ского общества.
ГЛАВА III
ОТ «СЕНТЯБРЬСКОГО КРИЗИСА»
К НОВОМУ СЪЕЗДУ
МАОИСТСКОЙ ПАРТИИ
Сентябрь 1971 г. открыл более чем двухлет-
нюю полосу маневрирования и перестройки в системе
маоистского военно-бюрократического режима. Столь
драматический и быстрый «уход» с itoлитической аре-
ны официального преемника Мао — Линь Бяо вместе
с группой влиятельных военачальников, администра-
торов и политиков означал не только «смену вех» во
внутренней и внешней политике, но и неизбежный пе-
риод приспособления, адаптации как для всего аппа-
рата маоистов, манипулирующего обществом, так и
для политико-идеологической его части, ведающей об-
работкой широких масс китайского народа в духе
маоизма.
КАМПАНИЯ КРИТИКИ
«МОШЕННИКОВ ТИПА ЛЮ ШАО-ЦИ»
Пекин до сих пор скрывает конкретные фак-
ты, которые объяснили бы «исчезновение» Линь Бяо
и ряда других лиц из состава политбюро ЦК КПК в
сентябре 1971 г. В упоминавшихся выше документах,
предназначенных для распространения среди руко-
водящих партийных и военных работников, в конце
1971 г. сообщалось о «разгроме карьериста, заговор-
щика, предателя и изменника Линь Бяо и его контр-
революционного заговора по умерщвлению партии»,
а также о «разгроме контрреволюционной ревизио-
нистской линии Линя — Чэня», т. е. Линь Бяо и Чэнь
Бо-да. Но в открытой китайской печати устраненные
руководители вплоть до X съезда КПК (в августе
92
1973 г.) ни разу по имени не назывались, а именова-
лись «мошенниками типа Лю Шао-ци». Подобный по-
литический маневр — это типичное для китайской
внутриполитической практики явление.
Применение штампа «мошенники типа Лю Шао-
ци» свидетельствовало о том, что маоисты стремились
не допустить откровенного обсуждения «сентябрьско-
го кризиса» в партии и в стране, затушевать его важ-
ные политические стороны, связанные с «культурной
революцией» и IX съездом КПК. Обострение вопроса
о «мошенниках типа Лю Шао-ци» и последующее раз-
витие обстановки в Китае показали, что раскол в ки-
тайском руководстве определялся в конечном счете
политическими разногласиями, которые накаплива-
лись во время предыдущей фазы политического раз-
вития страны. Сам факт устранения Линь Бяо для
маоистов мало что решил, поэтому в период, последо-
вавший за «сентябрьским кризисом», нападки на
жертв сентября 1971 г. непрерывно нарастали, яв-
ляясь отражением внутренней борьбы.
Устранение Линь Бяо и его сторонников, предпри-
нятое Мао Цзэ-дуном в обход ЦК КПК, на основе вре-
менного блока соперничавших фракций, представляло
собой акт крупного произвола и затрагивало отноше-
ния маоистского режима с его главной опорой — ар-
мией. Поэтому Мао Цзэ-дуну потребовался длительный
период маневрирования, вплоть до X съезда КПК,
в итоге которого Мао и его сторонники смогли добить-
ся «общепартийного» решения. Ярлык «мошенники
типа Лю Шао-ци» и идеологическая кампания против
оппозиции, таким образом, явились прелюдией X съез-
да КПК. Всестороннее изучение идеологической кам-
пании против «мошенников типа Лю Шао-Щл»
представляется важным компонентом понимания
предсъездовского периода КНР, особенно в области
внутриполитических процессов.
Наиболее сложной проблемой для маоистов в пе-
риод 1972—1973 гг. явилась проблема армии и свя-
занная с ней более общая задача подавления всех яв-
ных и потенциальных оппозиционеров в рамках воен-
но-политической системы. Армия и после 1971 г.
оставалась важнейшей опорой режима, целиком со-
хранявшего свой военно-бюрократический характер.
Поэтому речь шла не о механической замене военно-
93
го контингента в рамках политической системы, а о
еще большем подчинении армии маоистской диктату*
ре. Соответственно и широкая задача идейно-политиче-
ской переориентации армии преобладала в сравнении
с узкой задачей чистки определенных элементов в ее
составе.
Первое появление намеков на «мошенников типа
Лю Шао-ци» некоторые исследователи отметили в
июле 1971 г.1 Однако правильнее связать «изобрете-
ние» термина «мошенники типа Лю Шао-ци» с нача-
лом нападок на Чэнь Бо-да, т. е. после 2-го пленума
ЦК КПК девятого созыва (август — сентябрь 1970 г.),
когда Чэнь Бо-да был устранен. Во всяком случае,
мы находим термин «мошенники типа Лю Шао-ци»
во многих установочных статьях пекинской печати в
апреле 1971 г.1 2 Широкое распространение этот тер-
мин получил с начала ноября, вскоре после «сентябрь-
ского кризиса» 1971 г. В коммюнике о X съезде КПК3
термин «мошенники типа Лю» официально исчезает,
поскольку было открыто названо имя Линь Бяо и
Чэнь Бо-да.
Ярлык «мошенники типа Лю Шао-ци» выполнял
для организаторов кампании по крайней мере три
служебные роли:
— во-первых, он позволил маоистской верхушке
вплоть до X съезда скрывать от китайской и мировой
общественности подоплеку и существо раскола в ру-
ководстве. С именем Линь Бяо и Чэнь Бо-да были
связаны принципиальные установки «культурной ре-
волюции» и решения IX съезда КПК. Открытое их
разоблачение дискредитировало бы Мао Цзэ-дуна и
всю идейно-политическую платформу «культурной ре-
волюции». Поэтому маоистам требовалось время для
обработки общественного мнения и подготовки обще-
партийного решения;
— во-вторых, будучи официальной мишенью, «мо-
шенники» давали маоистам возможность произволь-
1 Например, советский синолог В. Фетов отмечал, что «статья о
50-летии КПК, помещенная накануне «сентябрьского кризиса»,
уже содержала развернутые положения «о мошенниках типа Лю
Шао-ци» » (см. «Проблемы Дальнего Востока», 1973, Ха 2,
с. 188).
2 Например, см. «Хунци», 1971, № 4, 5.
3 «Жэньминь жибао», 1.IX.1973.
94
но в зависимости от перипетий внутренней борьбы на-
правлять огонь критики в нужную сторону и тем са-
мым вести скрытую междоусобную полемику. Так,
обстрел ультралевизны в начальный период кампании
достаточно ясно указывал, что под «мошенниками»
следует понимать деятелей из экстремистского крыла
руководства. С перенесением акцента критики на
ультраправый уклон соответственно переосмыслива-
лось и содержание ярлыка. Подобная политическая
игра свидетельствовала помимо прочего и об обостре-
нии борьбы в маоистском лагере;
— в-третьих, политическая аморфность формулы
«мошенников» помогла маоистам и далее поддер-
живать и нагнетать по мере необходимости искусст-
венное состояние неутихающей «классовой борьбы» в
обществе. Характерно, что и после официального де-
завуирования Линь Бяо и Чэнь Бо-да на X съезде яр-
лык «мошенников» был сохранен. Например, борьба
против «мошенников типа Линь Бяо и Конфуция»
стала основным политическим содержанием широкой
кампании критики, развернувшейся после X съезда.
6 мая 1975 г. «Жэньминь жибао» писала: «В нашей
стране все еще существует социальная основа, порож-
дающая мошенников типа Лю Шао-ци и Линь Бяо.
В партии по-прежнему есть люди типа Линь Бяо».
Иначе говоря, формула «политические мошенники...»
стала неотъемлемым атрибутом маоцзэдуновской кон-
цепции «классовой борьбы» и «теории продолжения
социалистической революции при диктатуре пролета-
риата».
Если проследить за китайской пропагандой по ме-
ре развертывания кампании, то станет ясно, что так
называемые «мошенники» отнюдь не были одиночка-
ми-заговорщиками и что их антимаоистские взгляды
и действия, возможно приписанные им, широко под-
держивались в Китае.
Для того чтобы убедиться в широте социально-по-
литической базы «мошенников типа Лю», достаточно
обобщить политические обвинения, предъявлявшиеся
им на страницах китайской печати в 1972—1973 гг.,и
разобраться в существе методов, которые они могли ис-
пользовать в своих действиях. Во-первых, «мошенников
типа Лю» обвинили в стремлении захватить власть с
Целью «изменить основную линию и политику» Мао
95
Цзэ-дуна и подорвать его диктатуру1. В «Хунци» № 5
за 1972 г. были сформулированы целых три серьезных
политических обвинения: попытка отказаться от
внутренней политики и целей маоизма, изменить уста-
новленный режим и подорвать военно-бюрократиче-
скую диктатуру Мао Цзэ-дуна. К каким же средствам
и методам могли прибегать «мошенники типа Лю»
для достижения этих целей? Например, как ука-
зывала китайская печать, «мошенники» якобы с
помощью «гнилого буржуазного стиля работы и бур-
жуазного образа жизни... стремились разложить и за-
вербовать наши кадры» 2, «проповедовали мир и спло-
чение внутри партии», «нападали на внутрипартий-
ную борьбу»3; «создавали контрреволюционное обще-
ственное мнение» для свержения маоистской дикта-
туры, «смешивали противоречия между нами и вра-
гами с противоречиями внутри народа... осуществляли
принцип «бить сплошь защищая горстку», «путали
классовые границы» 4. Из китайской печати следует,
что неведомые «мошенники» «потакали вкусам некото-
рых людей, восхваляли друг друга, привлекали всех
на свою сторону, вербовали их частным порядком» 5,
«с помощью псевдомарксизма обманывали людей...
подрывали изучение марксизма-ленинизма-маоцзэ-
дунъидей» 6.
Что же еще учинили «злодеи», которых не называ-
ли по имени? «Они с правой или с «левой» стороны
вмешивались и срывали линию конкретной работы и
конкретную политику, установленные нашей пар-
тией» 7. Распространяли «теории о каких-то «гениях»,
«провидцах»» и «мещанский стиль работы», «под ви-
дом нападок на Цинь Ши-хуана нападали на револю-
цию» 8. А еще страшнее, что «мошенники типа Лю...
1	«Хунци», 1972, № 5, с. 6.
2	«Хунци», 1972, № 1, с. 33. В это понятие входили по разъясне-
нию печати: «привилегии», неподчинение ограничениям партий-
ной дисциплины и государственных законов» и т. п.
8	«Хунци», 1972, № 1, с. 39.
4	«Хунци», 1972, № 2, с. 5, 8.
5	«Хунци», 1972, № 3, с. 35.
6	«Хунци», 1972, № 5, с. 9, 13.
7	«Хунци», 1972, № 6, с. 9.
8	«Хунци», 1972, № 7, с. 19, 61,
?6
создали буржуазный штаб... пытались расколоть на-
шу партию» *. Таковы были некоторые методы Линь
Бяо и его сторонников, по мнению авторов различных
статей, публиковавшихся в китайском центральном
журнале. Эти статьи в сотнях экземпляров перепеча-
тывали все газеты, передавало радио.
В передовой статье к 23-й годовщине КНР мы нахо-
дим признание в том, что борьба с «мошенниками ти-
па Лю Шао-ци» «в сущности шла за то, чтобы твердо
придерживаться... линии председателя Мао, состоя-
щей в наставлении не забывать о классах и классовой
борьбе» 1 2. Так что главное обвинение, которое инкри-
минировалось оппозиции,— это отход или выступле-
ние против маоистского способа решения внутриполи-
тических проблем путем искусственного создания
напряженности в стране и против уничтожения полити-
ческих противников маоистов под видом «классовой
борьбы».
О конкретных методах выступления Линь Бяо про-
тив Мао в китайской печати за 1971 г. содержалось
мало определенных сведений, только общие фразы
типа: «с правой и «левой» стороны извращали поли-
тику партии, разрушали связь между тремя сторона-
ми — государством, коллективом и личностью» и т. п.
Более ясно китайская печать заговорила к концу
1972 г., обвинив «мошенников типа Лю Шао-ци» в вы-
ступлении против линии IX съезда КПК: «...в поли-
тике они выступали против линии партии, выдвину-
той IX съездом... пытались изменить основную линию
и политику партии... в организационном плане — за-
нимались сектантством, собирая вокруг себя сторон-
ников» 3.
Китайская печать стала писать, что «мошенники
типа Лю» раскалывали КПК с помощью «анархизма
и раболепства». «Раболепство» якобы проявлялось в
их мнении, что надо «слепо подчиняться», и в том,
что они «с правой стороны отрывали проведение по-
литической линии от подчинения партийной органи-
зации». А «анархизм» заключался в их позиции «сом-
неваться во всем, свергать все», в отрицании
1 «Хунци», 1972, № 8, с. 8.
2 «Хунци», 1972, № 10, с. 8.
3 «Хунци», 1972, № 11, с. 14.
4 Зак. 283
97
«организационной дисциплины и партийного руковод-
ства» 1. Фактически эти тезисы означали, что армия и
хунвэйбиновско-цзаофаневские группировки, которых
группа Мао Цзэ-дуна вывела из-под контроля КПК,
перестали подчиняться в отдельных моментах и маои-
стам. Разгул толпы и милитаризация жизни, местни-
чество, установившиеся в ходе «культурной револю-
ции», теперь ставились в вину Линь Бяо, Чэнь Бо-да
и группе отстраненных деятелей.
Истинную цену маоистским экскурсам в «теорию»
показала упоминавшаяся выше кампания по критике
«теории талантов и гениев» («Тяньцай лунь»), нача-
тая в начале года п широко развернутая после сен-
тября 1971 г. В ходе этой кампании утверждалось, буд-
то Чэнь Бо-да и Линь Бяо «с помощью недостойных
приемов возвеличивали Мао Цзэ-дуна», его «идеи»
называли «вершиной марксизма», тем самым, дескать,
они «отрывали» их от марксизма, обрекали на око-
стенение, «принижали» Мао и его «идеи», «подрывали
их авторитет». А «возвеличивание» Мао использова-
ли, чтобы самим захватить власть. Мао, утверждала
маоистская пропаганда, «гениален», но лишь как вы-
разитель чаяний масс—«подлинных творцов исто-
рии», а его «идеи»—это «развитие марксизма», «сов-
ременный марксизм», который должен развиваться и
дальше. Пропагандистская и теоретическая машина
Пекина явно дала задний ход по сравнению с 1966 —
1967 гг.
Во время «культурной революции» культ личности
Мао, как известно, приобрел особенно уродливые фор-
мы, а «идеи Мао» предстали в их обнаженном шови-
нистическом облике. К концу «культурной револю-
ции» выявилась острая необходимость корректировки
внешней политики и хозяйственной политики внутри
страны. Культ личности Мао мешал также великодер-
жавно-гегемонистским маневрам руководителей Пеки-
на на мировой арене. Серьезный удар по маоизму на-
несли принципиальные разоблачения его со стороны
мирового коммунистического движения. Широкое не-
довольство вызывало обожествление Мао и в самом
Китае. Все это побудило Мао перестроить основы куль-
та своей личности. Прибегая к демагогии о «народных
1 «Хунци», 1972, № 11, с. 7—8,
98
массах как творцах истории», Мао Цзэ-дун изображал
свои «идеи» уже не «вершиной марксизма», а его
«творческим развитием», наиболее отвечающим совре-
менности. Наступил новый период мимикрии ма-
оизма.
Вскрытие все новых «преступлений мошенников
типа Лю Шао-ци» подчинялось изначально поставлен-
ной главной задаче — возвеличить Мао как «маркси-
ста» и «народного вождя» на основе «разоблачения
псевдомарксизма» Чэнь Бо-да и Линь Бяо. Критика
«теории талантов и гениев» все же таила в себе опас-
ность разоблачения Мао Цзэ-дуна и подрыва его пре-
стижа, и поэтому пекинская верхушка предпочла свер-
нуть ее в октябре 1972 г.
Лишь в мартовском номере «Хунци» 1973 г. (т. е.
через полтора года после начала кампании) группа
Мао Цзэ-дуна смогла как-то обобщить обвинения про-
тив Чэнь Бо-да и Линь Бяо, сгруппировать их, включив
во вновь развернутую кампанию «критики ревизиониз-
ма, исправления стиля». В политическом плане китай-
цев призвали к критике «мошенников типа Лю Шао-
ци», которые в ходе борьбы против руководства Мао
«с ультралевых или правооппортунистических пози-
ций» выступают против линии Мао и «доходят до по-
пыток узурпации власти», «реставрации капитализ-
ма». В теоретическом плане ставилась задача критики
распространяемых якобы «мошенниками типа Лю
Шао-ци идеалистической теории априоризма, буржу-
азной теории человечности и реакционного идеалисти-
ческого материализма», а также их «преступных дей-
ствий, направленных на подрыв массового движения
по изучению марксизма-ленинизма-маоцзэдунъидей».
В организационном плане на первый план выдвинули
критику «мошенников типа Лю Шао-ци» за продвиже-
ние на руководящие посты близких им людей, зани-
мающихся «горным местничеством и сектантством,
пытающихся захватить власть». В критике стиля ра-
боты «мошенников типа Лю» главным стала критика
«мошенников» за то, что они широко культивировали
якобы «контрреволюционное двурушничество» Ч
Следует указать, что эти установочные материалы
«Хунци», видимо, созданы на основе какого-то пока
1 «Хунци», 1973, № 3.
4*
99
неизвестного закрытого документа, который был разо-
слан на места в начале 1973 г., о чем говорит тот факт,
что в феврале местные радиостанции уже передавали
статьи, точно совпадавшие с материалом мартовского
«Хунци». Судя по всему это был один из материалов
серии закрытых документов ЦК КПК, рассылавшихся
под общим названием «Борьба по разгрому контррево-
люционного переворота антипартийной группировки
Линь Бяо» в 1972 и 1973 гг. Большинство из этих за-
крытых документов попало на страницы гонконгской
и тайваньской печати, в том числе итоговый доклад
спецгруппы ЦК КПК по «делу Линь Бяо», представ-
ленный съезду КПК
Сообщения местной печати и радио о методах
Линь Бяо отличались большей откровенностью, чем
материалы центральной прессы. Так, радиостанция
провинции Ганьсу передала сообщение о парткоме од-
ной из частей ланьчжоуских войск, где в числе неко-
торых приемов, «обычно используемых мошенниками
типа Лю Шао-ци», упоминалось «выступление под
красным знаменем против красного знамени», назван-
ное «основным контрреволюционным приемом». Суть
его, по сообщению указанной радиостанции, прояви-
лась в следующем: под видом защиты «идей Мао
Цзэ-дуна»—адаптация и абсолютизация ошибочно
трактуемых теоретических положений; попытки
«сбыть черный теоретический товар Лю Шао-ци»,
чтобы ввести в заблуждение массы; борьба против
приоритета практики, против положения о том, что
массы являются творцом истории, с целью «захвата
власти и реставрации»; искажение лозунгов, отход от
линии и руководства партии, попытки захватить
власть; подрывная деятельность с левых и правых по-
зиций; борьба против «линии председателя Мао в об-
ласти военного строительства»1 2. Если суммировать
эти обвинения, то они сводятся к тому, что некие «мо-
шенники» гипертрофировали «указания» Мао и дово-
дили их до абсурда, якобы «ошибочно» трактуя их;
пользовались отдельными положениями первой сес-
сии VIII съезда КПК, где был заслушан известный до-
клад Лю Шао-ци, выступая в общем против практики
1 См., например, «Чжунго далу яньцзю», 1974, № 69, и др.
2 «Чжунгун яньцзю», 1973, № 81, с. 49—59.
100
«культурной революции» ; «искажали» лозунги Мао,
подрывали с «правых и левых позиций» политиче-
скую линию Мао; боролись с «линией Мао» в
НОАК.
Поскольку все эти методы и средства Линь Бяо и
его сторонников не могли осуществляться в рамках
узкого заговора или «жалкой кучки» (по выражению
печати), а требовали широких мероприятий и прово-
дились через официальный военный, государственный
и пропагандистский аппарат, то ясно, что речь шла
либо о широкой антимаоистской волне противодей-
ствия в Китае прежде всего внутриполитическим меро-
приятиям Мао, либо о том, что группа Мао сознательно
приписала Чэнь Бо-да, Линь Бяо и их сторонни-
кам широкие антимаоистские акции, желая свалить
на них свои промахи и провал «культурной рево-
люции».
Для того чтобы не акцентировать внимание на остро-
ту расхождений Линь Бяо с линией Мао и придать «до-
стоверность» всем обвинениям, Линь Бяо и его сторон-
ников сразу причислили к путчистам, изменникам, клас-
совым врагам и национальным предателям. В журнале
«Хунци» маоисты в конце концов определили, что эта
«линия в концентрированной форме отражает интере-
сы свергнутых помещиков и буржуазии внутри стра-
ны, международного империализма и социал-империа-
лизма и их реставраторские чаяния» !. Близился
X съезд КПК, готовилось общепартийное шельмова-
ние Линь Бяо и Чэнь Бо-да. Поскольку никаких дока-
зательств связи Линь Бяо с «империалистами» и «со-
ветскими ревизионистами», естественно, не имелось,
то дискредитация Линь Бяо и его сторонников была
развернута, во-первых, по «классовой» линии — писа-
ли, что Линь-Бяо — «помещик», его брат—«палач»,и
отыскали крестьян, которые якобы «вдосталь хлебну-
ли горя от эксплуатации дома Линей»; во-вторых,
Линь Бяо начали дискредитировать как военного дея-
теля.
Не менее показательные результаты дает рассмотре-
ние обвинений, выдвигавшихся в адрес «мошенников
типа Лю» в области социальной политики. Для мао-
1 Сущность линии политических мошенников типа Лю Шао-ци. —
«Хунци», 1973, № 3.
101
истов очень важной является проблема молодежи
Китая, ее позиция по отношению к маоизму. Маоист-
ской пропаганде с каждым годом все труднее объяс-
нять китайской молодежи целесообразность принуди-
тельных массовых высылок молодежи из городов на
окраины Китая, искусственную консервацию в КНР
отсталых социальных категорий людей, приоритет
«социального происхождения» молодых людей перед
их способностями на 25-м году существования КНР
и т. д. Поэтому столь энергично, например, пропаганда
обрушилась на возражения «мошенников типа Лю»
против системы «отправки грамотной молодежи в го-
ры и в деревни». Хронологически этот тезис был по-
ставлен китайской пропагандой одним из первых в мо-
лодежной тематике (в конце 1971 г.) и прослеживается
на протяжении всей кампании. Пропаганда указыва-
ла, что даже выходцы из рабочих семей под влияни-
ем «ревизионистской линии в образовании» якобы
сразу утрачивают «пролетарскую идеологию» и обяза-
ны перевоспитываться бедняками и низшими середня-
ками. Всякая попытка молодого человека заявить, что
он уже «почти перевоспитался», немедленно рас-
сматривалась как «отказ от необходимости и длитель-
ности пути соединения грамотной молодежи с рабочи-
ми и крестьянами» и наказывалась.
Все же китайская пропаганда вынуждена была
признать распространенность среди молодежи сомне-
ний в правильности линии Мао: «остатки яда... линии
мошенников типа Лю Шао-ци еще не вычищены, идео-
логия молодежи еще может быть неустойчивой»; «не-
большое число молодежи подверглось влиянию аб-
сурдных теорий, распространяемых мошенниками ти-
па Лю Шао-ци,— «сомневаться во всем, свергать
все»,— не соблюдало организационной дисциплины»1.
Последняя фраза — явная попытка снять ответствен-
ность за хунвэйбиновские бесчинства и переложить их
на антимаоистов. Собственно, это другой вариант об-
винения молодежи в «анархизме» на производстве1 2.
1 «Хунци», 1972, № 4, с. 87; «Хунци», 1972, № 8, с. 63.
2 «Вследствие влияния анархистской идеологии, распространяе-
мой мошенниками типа Лю Шао-ци, некоторые не разграничивали
ревизионистского «контроля, зажима, подавления» от рациональ-
ной системы порядков» («Хунци», 1972, № 8, с. 65).
102
Вред, причиненный хунвэйбиновским движением и ор-
ганизациями цзаофаней управленческому аппарату и
производству КНР, таким образом, списывался на
«анархизм» Линь Бяо и Чэнь Бо-да. В одной из ап-
рельских радиопередач 1972 г. из Урумчи по существу
говорилось, что «мошенники типа Лю» искажали «чис-
тоту хунвэйбиновского движения». Здесь проглядыва-
ется еще одна тенденция—«спасти лицо» хунвэйби-
новского движения, основную ответственность за раз-
гул которого нес лично Мао.
Ряд тезисов против «мошенников типа Лю» был по-
священ критике лозунга «обращать внимание лишь на
социальное происхождение» молодежи. Пропаганда
старалась внушить «образованной молодежи, у кото-
рой не совсем хорошее происхождение» и которая, бу-
дучи высланной в пограничные районы, подвергалась
всяческим унижениям, что в ее злоключениях вино-
ваты военные из клана Линь Бяо и враги Мао. Под-
росткам, публично порывавшим со своей семьей (по
маоистской терминологии— «смело разграничивавших
грани с реакционными семьями»), китайская пропа-
ганда призывала оказывать больше политического до-
верия, например выбирать их в состав комсомольско-
го бюро и т. д.1 Детям интеллигентов и детям из се-
мей «пяти черных категорий» старались доказать, что
во всем виноваты Линь Бяо и его сторонники, что «мо-
шенники» принимали в расчет только «социальное
происхождение» высланных молодых людей, не учи-
тывали их сознательность, их преданность Мао и т. п.
Обещая некоторые послабления этой категории моло-
дежи, пропаганда тем не менее не ставила под сомне-
ние сам курс маоистов на высылку молодежи в де-
ревню и гневно обрушивалась на Линь Бяо за его
мнение, что высылка молодежи в деревню является
«трудовым перевоспитанием» (лаогайцзао — принуди-
тельный труд). При этом маоисты оставались верными
своей тактике сталкивания и стравливания различ-
ных категорий молодежи. Например, крестьян они
натравливали на детей интеллигентов и военных («...что-
бы унизить детей бедняков и низших середняков, мо-
шенники типа Лю Шао-ци считали только своих де-
тей умными»)2.
1	Радио Пекина, 17.VI.1972.
2	Радио Даляня, 12.11.1972,
103
Стремясь обратить накопившееся социальное недо-
вольство молодежи на свергнутых политических про-
тивников и оставшихся их единомышленников, мао-
истская пропаганда обвиняла «мошенников типа Лю»
даже в таких промахах, которые существовали в КНР
многие годы, например, в том, что «молодежь только
поселяли в селах и не заботились о ней» и т. п.
Рассматривая общий ход критики «преступлений
мошенников типа Лю» в отношении молодежи, можно
сделать вывод, что с начала 1972 г. группа Мао Цзэ-
дуна взяла курс на ее идейно-политическую обработ-
ку и создание маоистских комсомольских и молодеж-
ных организаций, что особенно заметно в материалах
китайской печати за июнь 1972 г.
В кампании против «мошенников типа Лю Шао-
ци» с самого начала обнаруживается и тенденция по-
ставить на службу маоистам усиление политической и
трудовой активности женщин. С января 1972 г. нача-
лась критика «пренебрежительного отношения к роли
женщин в революции и производстве». В связи с этим
повсеместно были организованы собрания и курсы, на
которых подвергались осуждению «теории отсталости
женщин» и «теории непросвещенности женщин», яко-
бы проповедуемые «мошенниками типа Лю». Затем
стали критиковать «теорию бесполезности женщин» и
пропагандировать «принцип равной оплаты за равный
труд мужчин и женщин». В ходе этой кампании ос-
новное внимание было обращено на некоторое исправ-
ление упущений, которые влияли на недостаточную
трудовую активность женщин, недостаточную их по-
литическую грамотность в маоистском понимании
слова. Усилилось также внимание к вовлечению жен-
щин в сельское ополчение. В конце 1972 г. основной
упор был перенесен на работу с женскими кадровыми
работниками.
Все эти мероприятия преследовали цель расширять
социальную базу режима за счет организации массо-
вого женского движения и особенно активно проводи-
лись в 1973 г. вплоть до X съезда КПК. Одной из це-
лей работы с женщинами была попытка подкрепить
представительство «лево»-маоистской фракции на
X съезде и ослабить позиции представителей НОАК в
руководстве.
Кампания против «мошенников типа Лю» слабо
104
затронула гуманитарную интеллигенцию и совсем вя-
ло прошла в среде технической интеллигенции. Для
последней парткомы КПК организовали различные
краткосрочные курсы, где изучались положения Мао
Цзэ-дуна об интеллигенции и критиковались «мошен-
ники типа Лю», которые вели линию «специалисты
руководят всем». Основное внимание обращалось на
то, чтобы отдача от специалистов не уменьшалась,
чтобы «независимо от социального происхождения
уделялось главное внимание политическому поведе-
нию». Примечательно, что выдерживалась линия на
заигрывание с технической интеллигенцией, так как
изучались «указания председателя Мао относительно
всемерного привлечения интеллигенции, содержавши-
еся в его речи на Всекитайском совещании КПК по
пропаганде», а также цитаты классиков марксизма-
ленинизма о том, что «пролетариат должен сплачи-
ваться со своими союзниками» *. Как представляется,
в отношении научно-технической интеллигенции «ле-
во»-маоистская фракция проводила курс нейтрализа-
ции и привлечения на свою сторону в процессе борьбы
за укрепление собственного влияния.
В области национальной политики «мошенников
типа Лю Шао-ци» обвинили прежде всего в «велико-
ханьском шовинизме и узком местном национализме».
Однако такая критика была сужена до предела, по-
скольку в Пекине опасались действительных разобла-
чений ак^иленинской политики группы Мао Цзэ-дуна
в национальном вопросе. Поэтому Линь Бяо и его сто-
ронников обвинили только в том, что они не прида-
вали значения выращиванию кадровых работников из
неханьских народностей и наносили вред «сплоче-
нию» ханьцев и некитайских народов.
Наиболее серьезными с точки зрения последствий
и изменений в политической системе КНР могли бы
стать обвинения «мошенников типа Лю» в «преступле-
ниях» в области военного строительства и роли армии
во внутренней политике. Но это лишь в том случае,
если Мао Цзэ-дун и его приверженцы отмежевались
бы от политики милитаризации страны и практики
«культурной революции». Тогда была бы полная воз-
1 Радио Пекина, 6.VIII.1972 (цитируется, судя по всему, выступ-
ление Мао Цзэ-дуна в марте 1957 г.).
105
Можность в ходе кампании все издержки «культурной
революции», разгрома КПК, милитаризации админи-
стративного аппарата, установления военно-бюрокра-
тического режима списать на Чэнь Бо-да, Линь Бяо и
их людей. Однако для маоизма, который исходит из
решающей роли армии внутри страны для реализации
своего гегемонистского, шовинистического курса, в це-
лом такие действия исключались.
Дело в том, что в течение всей идеологической кам-
пании маоисты не осмеливались даже поставить под
сомнение тезис Мао «три поддержки и два военных
обеспечения», на основании которого с 1967 г. был
установлен военно-бюрократический режим, закреп-
ленный на IX съезде КПК, так как отказ от этого те-
зиса означал бы новую ломку аппарата управления
и грозил потрясением экономики.
Маоистская пропаганда подменила рассмотрение
этой проблемы критикой частных вопросов, связан-
ных не с милитаризацией жизни Китая, а с борьбой за
влияние в НОАК. Согласно китайской печати, «мо-
шенники типа Лю» были виноваты не в установлении
военного контроля и создании военно-бюрократическо-
го политического механизма в Китае, а в том, что они
поставили под сомнение власть Мао Цзэ-дуна над ар-
мией. В последнем состояла суть всей кампании кри-
тики «мошенников типа Лю» в армии.
Рассматривая в хронологическом порядке отдель-
ные моменты кампании в НОАК, можно заметить, что
в отношении армии пекинские руководители прояв-
ляли крайнюю осторожность.
Первым из обвинений в адрес «мошенников типа
Лю» было обвинение в январе 1972 г. в подрыве дви-
жения за соблюдение стиля «три и восемь» в НОАК \
а также в подрыве «единства армии и народа». Такие
обвинения носят по существу всеобъемлющий харак-
тер, но их суть состоит в осуждении неподчинения
Мао Цзэ-дуну и невыполнения его политических уста-
новок.
1 Правила работы армейских кадровых работников, которые яко-
бы выдвинул Мао в 1937 г., «три и восемь» развернуто называ-
ются «три правила дисциплины и памятка из восьми пунктов»,
где первым правилом является «подчиняться вышестоящему
командиру» (подразумевается главнокомандующему Мао Цзэ-
дуну).
106
К середине 1972 г. основной упор был перенесен на
пропаганду усиления боевой подготовки в армии, что
якобы игнорировали «мошенники типа Лю». В связи
с этим Линь Бяо и его группировка обвинялись в под-
рыве боевой мощи НОАК Ч
В июле 1972 г. поэтапно усиливается начатое с ян-
варя 1971 г. «воспитание в духе линии» (линия Мао)
в сочетании с критикой Линь Бяо как военного дея-
теля. Уже в статье «Настойчиво проводить воспитание
в духе правильной линии партии» («Хунци» № 7,
1972) Мао Цзэ-дун был представлен как безупречный
военный мыслитель, который на протяжении всей ки-
тайской революции выступал с поправками ошибок
«мошенников типа Лю» (против идеологии партизан-
щины, за строительство опорных баз и т. п.).
В последующих материалах (о Ляошэньской воен-
ной операции1 2 и др.) Линь Бяо дезавуировался за
«правоуклонистскую линию», а Мао представлялся
как сторонник «боевой подготовки армии» и непобеди-
мый стратег, основатель китайской Красной армии.
Разоблачение маоистских фальсификаций о роли Ляо-
шэньской (Ляоси-Мукденской) военной операции при-
обрело в настоящее время принципиальное и актуаль-
ное значение. Это же можно сказать в целом о роли
Маньчжурской революционной базы и социально-
экономических преобразований на ее территории в
1948—1949 гг., о помощи Советского Союза револю-
ционному делу китайского народа3.
Фактически с публикации в «Хунци» № 8 за
1 «...Они болтали, что военная подготовка ничуть не является
столь важной, что военную технику специально изучать не надо,
что, когда придет время — тогда и выучишь, и т. п. Они пыта-
лись с помощью этого отрицать военную подготовку» (см. «Хунци»,
1972, № 5, с. 32).
2 Ляошэньская, или Ляоси-Мукденская, военная операция была
выиграна под командованием Линь Бяо 12 сентября — 12 ноября
1948 г. В результате этой операции была освобождена Маньчжу-
рия.
3 Подробно роль Маньчжурской революционной базы в победе ки-
тайской революции и значение помощи СССР рассматриваются в
научной статье советского китаеведа Борисова О. Б. «Советский
Союз и Маньчжурская революционная база». — «Проблемы Даль-
него Востока», 1975, № 3, с. 27 — 44 и его монографии с таким
же названием (М., 1977), ряд фактов и выводов из которых ис-
пользуются в данной работе.
107
1972 г. статьи «Изучая работу «О курсе боевых дейст-
вий в Ляошэньской операции»» маоисты прибегли к но-
вой фальсификации исторических фактов с целью на-
ступления на оставшиеся еще здоровые силы в КПК
и в армии. В статье, вышедшей к 24-й годовщине Ляо-
шэньской операции, заслуга успешного проведения
этого крупного сражения приписывалась исключи-
тельно Мао Цзэ-дуну, который якобы «лично руково-
дил» операцией, а также «от начала до конца контро-
лировал весь ход операции» Ч В доказательство этого
тезиса автор статьи оперировал лишь двумя неболь-
шими телеграммами, направленными Мао Цзэ-дуном в
адрес Линь Бяо, что при тогдашних средствах комму-
никации было абсолютно недостаточно для контроля
за «всем ходом операции... от начала до конца». Кста-
ти, единоличное авторство этих телеграмм вызывает
сомнение, так как главнокомандующим всех револю-
ционных вооруженных сил был тогда Чжу Дэ.
«Правильной линии» Мао Цзэ-дуна в ходе этой опе-
рации в статье противопоставлена «правооппортуни-
стическая линия мошенников типа Лю Шао-ци» (т. е.
Линь Бяо), основная ошибка которых, по утвержде-
нию автора статьи, заключалась в том, что они якобы
«не видели возможности в течение короткого времени
покончить с гоминьдановской реакцией». Здесь «Хун-
ци» явно вступает в полное противоречие с действи-
тельными фактами. Известно, что Мао Цзэ-дун даже в
начале 1949 г. считал, что в Китае еще 2—3 года «бу-
дет продолжаться затяжная война с Чан Кай-ши».
Подчеркивая, что «на протяжении всей Ляошэнь-
ской операции, от начала ее подготовки и до заверше-
ния, происходил процесс борьбы двух военных линий»,
орган ЦК КПК поставил под вопрос политическую
лояльность значительной группы командного состава
НОАК, в свое время входившей в состав маньчжур-
ской группировки и участвовавшей в Ляошэньской
операции. Линия на дискредитацию руководства воо-
руженных сил Маньчжурской революционной базы
стала с 1972 г. долговременной политической тенден-
цией для маоистов. Например, фальсифицировалась
роль революционных армий в статье «О брошюре
«Линь Бяо в период освободительной войны на Северо-
1 «Хунци», 1972, № 8.
108
Востоке»». Названная брошюра была издана в начале
1971 г. в провинции Фуцзянь тиражом свыше 3 млн.
экземпляров и распространена в ряде провинций и
городов Китая. Содержание указанной статьи сведено
к тому, что Мао Цзэ-дун был якобы «руководителем
и организатором освободительной войны на Северо-
Востоке», в то время как Линь Бяо не только не внес
никакого вклада в освобождение Маньчжурии в пе-
риод 1946 — 1949 гг., а, наоборот, непрерывно совер-
шал ошибки, «переоценивал силы противника, а его
тактические принципы представляли собой хлам» Ч
По мнению «Хунци», Мао Цзэ-дун якобы «лично груп-
пировал силы и командовал войсками в Ляошэньской
наступательной операции», давая в ходе этого сраже-
ния «своевременные и конкретные указания» войскам.
В статье утверждалось, в противоречии с исторической
правдой, что со времени подготовки операции и до ее
завершения Мао Цзэ-дун послал в Маньчжурию «де-
сятки телеграмм, в которых дал целый ряд своевре-
менных конкретных указаний» 1 2.
Печать сообщала, что Мао Цзэ-дун не только «лич-
но руководил» этой операцией, но и будто бы заранее
ее готовил. Абсурдность подобных утверждений очевид-
на. Создание условий для проведения такой крупно-
масштабной наступательной операции, как Ляошэнь-
ская, и непосредственная подготовка к ее осуществле-
нию заняли время с середины 1947 г. до осени 1948 г.,
но как раз в это время г. Яньань находился в руках
чанкайшистов, а Мао Цзэ-дуну приходилось скрывать-
ся в глухих районах Северного Китая. Совершенно яс-
но, что в сложившихся условиях не могло быть и речи
о сколько-нибудь активном участии Мао в подготовке
Ляошэньской операции в Маньчжурии.
Представляя успех Ляошэньской операции исклю-
чительно как результат «личного руководства», «кон-
кретных и своевременных указаний Мао Цзэ-дуна»,
маоистская пропаганда тем самым отводила команди-
рам, практически руководившим боевыми действиями,
роль простых исполнителей воли «вождя» и «полко-
водца». В Китае под прикрытием массовых идеологи-
ческих кампаний основной удар фактически наносил-
1 «Хунци», 1972, № 4.
2 Там же.
109
ся по многим местным военным руководителям, в
прошлом активным участникам вооруженной борьбы
с гоминьдановцами, и такой подход помогал маои-
стам расправиться с оппозицией, с ветеранами рево-
люции.
В целом вопрос о значении Маньчжурской револю-
ционной базы приобрел в последние годы в Китае
новое политическое звучание. Летом 1974 г. по указа-
нию маоистского руководства по всей стране разверну-
лась новая волна дискредитации руководства воору-
женных сил Маньчжурской революционной базы. Под
предлогом критики «военной линии Линь Бяо» охаи-
вался и искажался весь ход освободительной борьбы
и военных операций вооруженных сил в Маньчжурии
и Северном Китае, особенно Ляошэньского и Пекин-
Тяньцзиньского сражений.
Ведущаяся и после смерти Мао в КНР политиче-
ская кампания по дискредитации Линь Бяо, а вместе
с ним партийных организаций, военных и граждан-
ских кадров Маньчжурской революционной базы име-
ет многоплановое назначение. Это не только стремле-
ние скомпрометировать роль Маньчжурской револю-
ционной базы и непомерно возвысить авторитет Мао
Цзэ-дуна на заключительном этапе борьбы китайского
народа за свое освобождение. Это одновременно и по-
пытка всячески принизить значение Советского Союза,
его армии, оказавшей прямое содействие в укреп-
лении Маньчжурской революционной базы — глав-
ного военно-стратегического плацдарма революции в
1945—1949 гг.
Но Маньчжурская революционная база обеспечила
себе высокий авторитет в революции не только воен-
ными успехами. Социально-экономические преобразо-
вания, проведенные здесь при широком использова-
нии советского опыта, стали подлинной школой социа-
лизма для китайских трудящихся, для КПК. Партий-
ные организации КПК действовали в Маньчжурии при
опоре на многочисленный рабочий класс, занятый в
передовых отраслях промышленности. Во время пре-
бывания Советской Армии в Маньчжурии китайские
кадры, особенно в Порт-Артуре и Дальнем, обучались
социалистическим методам хозяйствования. Маньч-
журия фактически явилась экспериментальной шко-
лой социализма, опыт которой активно был использо-
110
Ван в первом десятилетии существования Китайской
Народной Республики1.
Непосредственная помощь Советского Союза в ук-
реплении Маньчжурской революционной базы — это
пример интернационализма КПСС, первой страны по-
бедившего социализма. Советская помощь оказывалась
в сложных условиях. Ее значение и роль, обеспечив-
шие всестороннюю подготовку к решающим боям за
победу народа Китая, хорошо понимали коммунисты-
интернационалисты. Вот почему в ходе многочислен-
ных кампаний Мао Цзэ-дун и его группа репрессиро-
вали значительную часть коммунистов-интернациона-
листов, прошедших партийную и боевую закалку в
Маньчжурии. И в настоящее время, как и в ходе
борьбы с «мошенниками типа Лю Шао-ци» (1972—
1973 гг.), и в ходе более поздних кампаний, например
критики «военной линии Линь Бяо» (1973=—1975 гг.),
«критики Линь Бяо и Конфуция» (1974—4975 гг.) и
других, продолжается линия политической дискреди-
тации роли Маньчжурской революционной базы и ее
кадров. В этом смысл политико-идеологической борь-
бы, выраженной через целую серию указанных кам-
паний, какие бы названия они ни носили.
Вернемся, однако, к исследуемому периоду 1972 —
1973 гг. В связи с усилившейся политико-идеологиче-
ской переориентацией армии в НОАК вновь изучали
резолюцию Гутяньского совещания и критиковали
«мошенников типа Лю», которые якобы «противопо-
ставили военное дело политике». Деятельность по по-
вышению боевой подготовки прослеживалась на про-
тяжении всей идеологической кампании против «мо-
шенников». Она продолжалась и после X съезда КПК,
ибо это помогало отвлечь внимание военных от поли-
тических махинаций маоистов.
Для противопоставления командиров солдатам
(точно так же, как когда-то в 1958—1965 гг.) в НОАК
с середины 1972 г. оживилась работа по пропаганде
«демократического стиля работы в Народной армии»
по Мао, а также критика тезиса «мошенников типа
Лю» о том, что «бытовые мелочи не могут причинить
1 См. Борисов О. Б. Советский Союз и Маньчжурская революци-
онная база. — «Проблемы Дальнего Востока», 1975, № 3, с.
27—44.
111
большого вреда». Последнее движение распространя-
лось на борьбу с «барскими замашками» командного
состава и на бережное отношение к поношенной воен-
ной форме. В августе 1972 г. в ряде сообщений с мест
указывалось, что в НОАК ведется критика «мошенни-
ков типа Лю» за «подрыв революционного сплочения»
между командирами и бойцами, а также между воен-
ными и населением.
В процессе кампании против «мошенников типа
Лю Шао-ци» наблюдалась тенденция усилить роль на-
родного ополчения. Линь Бяо и его сторонников про-
паганда обвинила в «подрыве работы с ополчением» и
в «забвении» указаний Мао Цзэ-дуна о народной вой-
не. Впоследствии органы власти на местах перешли
к осуждению вытащенных неизвестно откуда конкрет-
ных высказываний Линь Бяо об ополчении («народное
ополчение отжило свое время», «создано уже много
организаций народного ополчения», «народное опол-
чение — это пустая затея» и т. п.). Под прикрытием
критики этих положений совершалась работа по уси-
лению и восстановлению отрядов ополчения и пере-
подчинению их партийному аппарату.
Рассмотрение материалов кампании против «мо-
шенников типа Лю Шао-ци» за 1971—1973 гг. приво-
дит к весьма определенному выводу. Особенность этой
кампании состояла в том, что, выступая, в частности,
против военной фракции Линь Бяо, которая добилась
значительного влияния в ходе «культурной револю-
ции», она была направлена не против армии как опо-
ры маоистского военно-бюрократического режима, а
против оппозиции маоистам в целом.
Интенсивная чистка и перетряхивание партийно-
государственного и армейского аппарата, осуществ-
лявшиеся по следам «сентябрьского кризиса», привели
к резкому обострению кадровой проблемы, что непо-
средственно отразилось на всем процессе формирова-
ния маоистских институтов власти. Симптомы кадро-
вого «голода» обозначились уже к началу 1972 г. Ки-
тайское руководство оказалось неспособным заполнить
бреши (после устранения сторонников Линь Бяо) в си-
стеме военно-контрольных органов, в различных звень-
ях государственного аппарата, в министерствах и ве-
домствах Госсовета, в местных административно-хозяй-
ственных органах управления. Зашла в тупик проблема
112
укомплектования кадрами системы высших органов
власти, что в значительной мере осложнило подго-
товку к созыву сессии ВСНП. Проблема кадров сдер-
живала и процесс воссоздания массовых общественных
организаций, обозначившийся в 1971 г. Нормальное
функционирование и дальнейшее упрочение маоист-
ского режима оказалось, таким образом, в прямой за-
висимости от разрешения кадрового вопроса. Отсюда
то огромное значение, которое маоистское руководство
придавало политико-идеологической обработке кадров
в ходе своих кампаний.
В организационном плане кадровая политика мао-
истов сохраняла и после «сентябрьского кризиса» свой
компромиссный и противоречивый характер. Сущ-
ность этой политики отражали две основные линии:
на реабилитацию и привлечение к руководящей рабо-
те старых партийно-административных кадров, ошель-
мованных во время «культурной революции», и на вы-
движение в руководящие органы новых людей, глав-
ным образом из активистов переворота 1966—1969 гг.
С неодинаковой степенью интенсивности процесс
реабилитации продолжался в 1972 и 1973 гг., причем
наиболее активно он шел в первой половине 1972 г.,
когда происходило массовое «освобождение» кадровых
работников среднего и низового уровня от уезда и
ниже. (Характерно, что ответственными за массовое
избиение кадров, осуществлявшееся в годы «культур-
ной революции», были объявлены «мошенники типа
Лю Шао-ци»), К работе привлекались партийные и ад-
министративно-хозяйственные руководители. Показа-
тельно, что если административные кадры, и особен-
но инженерно-технический персонал, возвращались,
как правило, на прежние посты, то партийные работ-
ники после реабилитации обычно понижались в долж-
ности. Так, бывшие секретари партийных организаций
становились заместителями, либо членами парткомов
или их постоянных комитетов. Значительная часть
прежнего руководящего состава партийно-государст-
венного аппарата привлекалась к работе в качестве
«ответственных работников» без объявленных долж-
ностей.
Следует отметить выборочный, ограниченный ха-
рактер реабилитации кадров высшего звена руководя-
щих органов партии и государства. К началу 1973 г. в
113
официальной китайской печати назывались имена
лишь 43 членов Постоянного комитета ВСНП третьего
созыва (из 115), 30 руководителей прежнего состава
Госсовета (из 57), 8 членов и кандидатов в члены ЦК
КПК восьмого созыва (из 122, не вошедших в состав
ЦК на IX съезде). Среди реабилитированных — Дэн
Сяо-пин, бывший генеральный секретарь ЦК КПК;
Тань Чжэн-линь, бывший член политбюро ЦК КПК
8-го созыва; Уланьфу, бывший кандидат в члены по-
литбюро, и некоторые другие в прошлом видные ки-
тайские руководители. Большая их часть (не считая
Дэн Сяо-пина, впоследствии кооптированного в полит-
бюро, восстановленного в прежней должности заме-
стителя премьера Госсовета и ставшего одним из
заместителей председателя ЦК КПК) была введена в ру-
ководство лишь номинально и с понижением в долж-
ности. Это относится, в частности, к таким влиятель-
ным в прошлом руководителям КПК, как Чэнь И, Чэнь
Юнь, Ли Фу-чунь, Ли Цзин-цюань, Тань Чжэнь-линь
и ряд других.
Подключением Дэн Сяо-пина к руководящей вер-
хушке Мао Цзэ-дуна и его окружение, по-видимому,
преследовали следующие цели: во-первых, ограничить
власть Чжоу Энь-лая за счет передачи Дэну ряда важ-
ных функций премьера, в том числе внешнеполитиче-
ских; во-вторых, используя партийные и военные свя-
зи Дэна, перетянуть на свою сторону партийно-адми-
нистративные кадры и авторитетных военных деятелей,
в особенности из числа «трудных» командующих
региональными военными округами; в-третьих, исполь-
зовать опыт и знания Дэна, пока новая группа руково-
дителей, выдвигаемых Мао Цзэ-дуном в свои преем-
ники, не «созреет» до уровня государственных деятелей
такого масштаба. Как видно, Дэн Сяо-пин, пожи-
лой (ему было за 70) и «потерявший лицо» руководи-
тель, не считался опасным конкурентом более моло-
дых ставленников Мао Цзэ-дуна (имеются в виду Цзян
Цин, Ван Хун-вэнь, Чжан Чунь-цяо, Яо Вэнь-юань и др.).
Процесс реабилитации кадров наталкивался на
серьезные трудности, связанные как с обострением
борьбы внутри правящей верхушки, так и с растущим
противодействием на местах со стороны значительного
слоя «новых» руководителей, выдвинувшихся в годы
«культурной революции». Сам факт «освобождения»
114
бывших «каппу тистов» и «контрреволюционеров»
дискредитировал «культурную революцию» и ее орга-
низаторов. Поэтому маоистское руководство рассмат-
ривало реабилитацию как вынужденный шаг, как
один из тактических маневров, продиктованных реаль-
ными потребностями укрепления созданного режима.
Однако Мао Цзэ-дун и его сторонники никогда не от-
казывались от главного направления своей кадровой
политики — приобщения к власти нового поколения
руководителей — активных проводников маоистского
политического курса. Задача воспитания и обучения
«десятков миллионов продолжателей дела пролетар-
ской революции» была вновь подтверждена журналом
«Хунци» в январе 1972 г.1
С середины 1972 г. в кадровой политике маоистов
намечается постепенный поворот к ограничению и
свертыванию кампании реабилитации и более активно-
му выдвижению на руководящие посты «новых» или
«молодых» кадров. 22 июня 1972 г. «Жэньминь жи-
бао» выступила с установочной статьей о кадровой
политике, в которой, ссылаясь на опыт Шанхая, при-
звала к «энергичному вливанию свежей крови в руко-
водство», чему якобы «всегда препятствовали мошен-
ники типа Лю Шао-ци». Орган ЦК КПК подверг рез-
кой критике «некоторых руководителей, которые не
осознают важность подготовки и воспитания смены
продолжателей дела пролетарской революции», поста-
вив в зависимость от «подготовки смены» судьбы пар-
тии и государства.
Маоистская печать развернула широкую пропаган-
дистскую кампанию в поддержку «новых» кадров,
обладающих «энтузиазмом, смелостью и новаторст-
вом», играющих «авангардную роль в последователь-
ном осуществлении линии Мао Цзэ-дуна». Всячески
подчеркивались при этом «серьезные идейные недо-
статки» и «консервативные наклонности» руководите-
лей старой школы. Необходимый приток «свежей кро-
ви» в партийно-государственные органы следовало
обеспечить путем «воспитания кадров из рабочих, кре-
стьян, женщин и представителей национальных мень-
шинств» 1 2. Ставка на выдвижение кадров из этих ка-
1 «Хунци», 1972, № 1, с. 8.
2 «Хунци», 1973, № 1, с. 8.
115
тегорий преследовала сугубо утилитарные цели: в силу
отсталости, забитости и неграмотности основной массы
населения, особенно крестьян, женщин и жителей на-
циональных окраин, маоистам было легче использо-
вать такого рода «новые» кадры в качестве послуш-
ного орудия своей политики.
Наиболее интенсивно процесс выдвижения «новых»
кадров проходил в 1973 г., т. е. в период очередного
перетряхивания партийных организаций, проводивше-
гося под лозунгом «идейного и организационного
строительства партии». Выдвиженцы составили значи-
тельную часть «реорганизованных» партийных орга-
нов, особенно в низовых звеньях: по некоторым дан-
ным — более одной трети. Судя по сообщениям китай-
ской печати, «образцовыми» считались те партийные
органы народных коммун, уездов, районов, в которых
«новые» кадры в возрасте 25—35 лет занимали от 30
до 50% руководящих постов.
Закреплению позиций «новых» кадров в партий-
ных органах в значительной мере служила и установ-
ка центра, направленная на «обеспечение принципов
демократического централизма в деятельности парт-
комов». Руководители местных парткомов, согласно
этой установке, обязывались проводить в жизнь прин-
цип коллективности руководства. На деле этот прин-
цип сводился к требованию, обращенному к руково-
дителям «первой руки»: не узурпировать власть, не
превращать парткомы в «аудитории одного оратора»
(«ияньтан»), а «предоставить трибуну массам» («цю-
няньтан»). «Жэньминь жибао» нередко приводила
многочисленные жалобы «новых» кадровых работни-
ков — членов парткомов, которые «не осмеливались
открыть рот», а «секретарь не только не поддержива-
ет их инициативу, а, напротив, зажимает ее». Суть
требований центра состояла в стремлении ограничить
власть руководителей парткомов (представленных на
высшем и среднем уровнях в основном военными) и
защитить права «новых» кадров, вошедших в руковод-
ство партийных органов.
Важно отметить, что линия на выдвижение «но-
вых» кадров, объявленная «стратегическим курсом
партийного строительства», в известной степени пере-
черкивала результаты кампании реабилитации кадров,
репрессированных во время переворота 1966—1969 гг.
116
В то же время процесс обновления руководящего кад-
рового состава партийно-государственных органов про-
ходил в условиях заметного возрождения в стране ло-
зунгов периода «культурной революции», сопровож-
дался призывами «защитить и умножить ее завоева-
ния». В общеполитическом контексте кампании
«критики ревизионизма и упорядочения стиля» это, по-
видимому, следует рассматривать как признак акти-
визации в китайском руководстве сил, пришедших к
власти на волне «культурной революции».
В ходе кампаний 1972—1973 гг. Мао Цзэ-дун и его
сторонники пытались отмежеваться от наиболее эк-
стремистских и авантюристических установок «куль-
турной революции», но не для того, чтобы отказаться
от антисоциалистической сущности своего курса, а на-
оборот, чтобы развертывать его дальше. Пекинская пе-
чать называла это «закреплением результатов куль-
турной революции». Маоисты пытались объяснить оче-
редной зигзаг в «линии Мао» как результат борьбы
с Линь Бяо и Чэнь Бо-да. В Пекине писали, что без
критики «мошенников типа Лю Шао-ци» нельзя до-
биться «неуклонного осуществления линии председа-
теля Мао и его политических установок».
Мао Цзэ-дун не мог признать, что недовольство и
сопротивление в Китае, в том числе и оппозиция Линь
Бяо, были порождены именно «культурной револю-
цией», обнажившей существо маоистского режима как
единоличной диктатуры. Он не мог признать, что эти
явления вызваны также его попытками закрепить и
развить такие направления своего курса, как антисове-
тизм, враждебность мировому коммунистическому
движению, репрессии под видом «классовой борьбы»,
усиление культа личности, подготовка к войне и мили-
таризация общества, эксплуатация трудящихся, при-
крываемая различными демагогическими лозунгами.
Широкое народное недовольство маоистским режимом
и его политикой было вызвано тем, что маоисты не
предлагали реальной программы улучшения жизни
народа. Это недовольство находило отражение в пар-
тии, в других звеньях политической системы.
Наконец, термин «мошенники типа Лю Шао-ци»
отражал еще одну особенность политической реально-
сти современного Китая: очередное усиление внутрен-
ней борьбы в китайском руководстве. Об этом свиде-
117
тельствует тот факт, что о «мошенниках типа Лю Шао-
ци» с 1973 г. стали говорить как об «ультраправых».
Зачатки такого поворота мы видели в теоретиче-
ских статьях «Хунци» в апреле — мае 1971 г. Следо-
вательно, где-то с февраля 1973 г. речь пошла не о вы-
явлении сторонников Линь Бяо, а о преодолении но-
вой правящей верхушкой сопротивления иных полити-
ческих сил, обозначаемых «ультраправыми». Такова
еще одна причина, почему долго сохранялся термин
«мошенники».
КЛАНЫ МАОИСТОВ
ВНОВЬ ВСТУПАЮТ В БОРЬБУ
«Сентябрьский кризис» 1971 г. и последо-
вавшие за ним внутриполитические мероприятия мао-
истов ясно обнажили кризис маоизма в идейно-поли-
тической, социальной, организационной, военной и
других сферах. Очередной кризис отразил коренные
пороки и слабости маоистского режима, свойственные
ему принципы лавирования между различными поли-
тическими силами и социальными слоями, практику
искусственного разжигания противоречий в партии и
в обществе. В годы преодоления этого кризиса завя-
зался новый узел противоречий между различными
клановыми течениями маоистского руководства.
Решающим моментом в 1970—1971 гг. было то, что
по мере отхода от экстремистской линии «культурной
революции» вся политическая система все больше ока-
зывалась под влиянием Чжоу Энь-лая. Когда появил-
ся противовес военно-контрольному механизму в лице
новых парткомов, Чжоу Энь-лай смог выступить про-
тив фракции Линь Бяо, а Мао Цзэ-дун поддержал
Чжоу и его союзников, учитывая новую расстановку
сил. Политическая ситуация 1972 г. выявила нараста-
ющую борьбу между деятелями «левых», или «радика-
лов» (Кан Шэн, Цзян Цин, Чжан Чунь-цяо, Яо Вэнь-
юань, Ван Хун-вэнь и др.) и фракцией старых государ-
ственных деятелей во главе с Чжоу Энь-лаем как за
высшую власть, так и за кандидатуру преемника Мао.
Анализ появившихся в 1972 г. документов по «делу
Линь Бяо» вскрыл, что, во-первых, эти документы
скорее всего были делом рук фракции «ради-
кальных» маоистов, а во-вторых, линия конфронтации
118
Проходила между этой фракцией и фракцией Линь
Бяо. В интересах «радикального» крыла действовал
Мао, стремившийся пресечь дальнейшее усиление во-
енных на этапе приступа к формированию высших ор-
ганов власти. Устранение наиболее сильной воен-
ной фракции стало первым условием возвышения но-
вого клана руководителей, с упрочением которых
(в том числе Цзян Цин) Мао Цзэ-дун связывал проб-
лему «передачи власти». На первый план выдвинулось
соперничество фракций Цзян Цин и Чжоу Энь-лая, их
сторонников на местах и выступавших в качестве
«третьей силы» военных группировок.
Сообщения печати и факты, ставшие известными
за границей, выявили, что в 1972 и 1973 гг. Цзян Цин,
Чжан Чунь-цяо, Яо Вэнь-юань выступали особой груп-
пой, располагавшей довольно значительной властью.
На конец 1972 г. первая фракция на уровне ЦК ве-
дала вопросами партийного строительства, практиче-
ского руководства партийными делами, идеологиче-
ской работы, пропаганды и агитации, международных
связей по партийной линии. Но у нее были традици-
онно слабые позиции в армии и местном партийном
аппарате.
Когда задача устранения сторонников Линь Бяо,
как таковых, утратила свою актуальность (а по имею-
щимся данным, пекинская верхушка, например, со
многими сторонниками Линь Бяо в армии разделалась
еще в марте 1972 г., когда было репрессировано 34 ты-
сячи человек), фракция «лево»-маоистов в политико-
идеологической кампании «критики ревизионизма,
упорядочения стиля» тем не менее продолжала нагне-
тание «классовой борьбы» и раздувание вопроса о «мо-
шенниках типа Лю Шао-ци». Так, в редакционной
статье «Слово к Новому году» \ которая традиционно
являлась директивным документом и обычно помеща-
лась в трех официозах КНР, на 1973 г. в числе пер-
востепенных политических задач назывались три па-
раллельно идущие массовые идейно-политические
кампании: «критика ревизионизма, упорядочение сти-
ля»; изучение специально отобранных отрывков из
произведений классиков марксизма-ленинизма и работ
Мао Цзэ-дуна; критика «мошенников типа Лю Шао-
1 «Жэньминь жибао», 1.1.1973.
119
ци». Указывая, что из этих трех кампаний главной
является кампания «критики ревизионизма, упорядо-
чения стиля», редакционная статья подчеркивала:
«В критике ревизионизма и упорядочении стиля преж-
де всего идет критика ревизионизма и только потом
упорядочения стиля» Ч
Тот, кто ориентировался в специфической фразео-
логии маоистских политических ярлыков, сразу мог
сделать вывод, что на первом месте стоит задача но-
вой чистки кадров, которых причисляют к «ревизиони-
стам», и только потом будут заниматься идеологиче-
ской обработкой всех остальных в духе маоистского
«перевоспитания». При этом термин «ревизионист» в
первую очередь применялся к китайским коммуни-
стам, занимающим интернационалистские позиции,
сочувствующим социалистическому и конкретно совет-
скому опыту строительства общества.
В начале 1973 г. маоисты придавали кампании
«критики ревизионизма, упорядочения стиля» на-
столько важное значение, что поставили ее в один ряд
с более долгосрочными мероприятиями («стратегиче-
скими курсами», по выражению передовой «Жэнь-
минь жибао»), которые провозгласил Мао Цзэ-дун:
курсом «во имя народа готовиться к войне и бедст-
виям» и курсом «сплочения» в соответствии с «линией
IX съезда КПК».
В реалиях политической ситуации это нашло отра-
жение в резкой смене ярлыков в отношении объектов
пропагандистского удара. За полтора года после устра-
нения Линь Бяо обвинения «мошенников типа Лю
Шао-ци» диаметрально изменились: от трактовки
«мошенников типа Лю» как «ультралевых» перешли
к обвинению их как «ультраправых». Стало ясно, что
объектами текущей борьбы будут не столько сторон-
ники Линя, которые подразумевались под «ультрале-
выми» и «левыми», сколько иные политические силы
и конкретные люди.
Внутриполитические документы 1973 г., периодиче-
ски попадавшие на страницы тайваньской и гонконг-
ской печати, убедительно свидетельствовали, что про-
тиворечия между фракцией «радикального» крыла
маоистов и деятелями, ориентирующимися на Чжоу
1 «Жэньминь жибао», 1.1.1973.
120
Энь-лая, достигли небывалой остроты. Например, в
пропагандистском материале Шанхайского совета
профсоюзов «Наш процесс познания Чжоу Энь-лая»
от 2 сентября 1973 г., помещенном в служебном вы-
пуске тогда еще закрытого журнала «Сюеси юй пи-
пань», было написано г «...не успел умереть Линь Бяо,
как уже некто рвется к власти и все помыслы отдает
политическим интригам. Они считают, что раз они
прошли с партией путь в несколько десятков лет, то
настало время на основе их группы подготовить преем-
ника председателю Мао» *. Приведенный документ, ко-
торый впервые был опубликован в тайбэйской газете
«Чжунян жибао» 23 февраля 1974 г., а затем уже
перепечатан другими изданиями, некоторое время
вызывал сомнения как возможная тайваньская фаль-
сификация. Однако этот документ весьма точно совпа-
дает с пекинскими и особенно с шанхайскими источ-
никами того периода, так что реальность его вряд ли
можно отрицать. Дело в том, что август 1973 г. открыл
длинную цепь почти прямых нападок на Чжоу Энь-
лая со страниц центральных изданий Пекина в форме
критики современных «конфуцианцев», о чем речь
впереди.
Выявив, таким образом, клановую борьбу маоистов
как сквозную тенденцию внутриполитической борьбы
в Китае в 1971—1973 гг., попробуем рассмотреть ее
в более широком спектре внутриполитических меро-
приятий КНР и на фоне изменений внешнеполитиче-
ского курса в эти годы.
Внутриполитические процессы в 1971 —1973 гг.
развивались под знаком углубления идейно-политиче-
ского кризиса маоизма, банкротства экстремистских
установок «культурной революции» и IX съезда КПК,
вынужденного изменения пекинской верхушкой мето-
дов осуществления своего неизменного курса — борь-
бы за «Великий Китай» и за мировую гегемонию.
В целом эволюция пекинской политики отличалась по-
стоянным перескакиванием с методов «левого» мелко-
буржуазного радикализма и авантюризма на методы
прагматические, которые применялись с учетом объек-
тивных условий и возможностей, определяемых реаль-
ной обстановкой внутри и вне страны, а затем на-
оборот.
1 Цит. по: «Чжаньван», 1974, № 291, с. 3.
121
Ни в коей мере не явилось новшеством, что замет-
ное шараханье китайского руководства вправо от его
«левой» платформы после IX съезда сопровождалось
резким нагнетанием антисоветизма и антисоциализма.
Это — закономерное следствие новых маневров, сутью
которых является стремление воплотить в жизнь ве-
ликодержавно-гегемонистскую стратегию на основе
еще более полной классовой переориентации, разворо-
та фронта борьбы целиком против социализма.
Антисоциализм, антисоветизм усиливались, стано-
вились главным направлением и главным средством
этой стратегии, все более выступая в качестве основного
оправдания классового предательства, совершаемого
китайскими руководителями. Иначе говоря, в маоист-
ской пропаганде все больше внедрялся тезис об СССР
как о главном враге, который они пытались обосно-
вать путем фабрикации мифа о «ревизионистском» и
«социа л-империалистическом» перерождении Совет-
ского Союза. Толкуемый таким образом антисове-
тизм превращался в непосредственное оправдание рас-
прав над здоровыми силами внутри Китая и нарастаю-
щих антисоциалистических маневров на мировой аре-
не. Фактически маоисты выдвинули антисоветизм как
критерий «правильности» политики. Эта политика це-
ликом была направлена на обеспечение враждебных
СССР и странам социализма задач и целей. В частно-
сти, стали делаться достаточно ясные намеки на то,
что сближение Пекина с американским империализмом
следует оценивать как крупный успех его внешней
политики именно в свете выдвигаемых на передний
план антисоветских задач. Так, передовая «Добьемся
новых побед» по случаю 23-летия КНР в числе «вели-
ких побед» внешней политики Мао выделила тезис о
«банкротстве политики тех, кто лелеял бредовую меч-
ту об изоляции Китая», прозрачно намекая на Совет-
ский Союз и подчеркивая, что сближение с США эту
политику опрокидывает1.
Явное отступление от прежних позиций в своей
практической политике китайские руководители выда-
вали за якобы конкретное развитие, последовательное
претворение в жизнь «идей Мао», его «линии и кур-
са», а также решений IX съезда КПК. Следует иметь
1 См. «Жэньминь жибао», 1.Х.1972.
122
в виду, что решения IX съезда целиком не были опуб-
ликованы, широкой гласности не предавались, благо-
даря чему Мао Цзэ-дун и другие в последующем срав-
нительно легко могли прибегать к различного рода
пропагандистским маневрам вокруг этих решений. То
же можно сказать об основных выступлениях на съез-
де. Что же касается доклада Линь Бяо от 1 апреля
1969 г. (утвержден съездом 14 апреля), то в нем мно-
гие установки, выдвинутые во время «культурной ре-
волюции», излагались в более приглаженном и прием-
лемом виде. Иначе говоря, документы съезда были со-
ставлены так, что, с одной стороны, они представляли
готовую декларацию «лево»-радикального маоизма (и
в этом — истинный дух съезда), а с другой — оставля-
ли поле для новых толкований. Этим и пользовались
неоднократно маоисты в последующие годы.
Особенностью идейно-политического маневрирова-
ния маоистского руководства является тот факт, что
вынужденное на деле существенно корректировать плат-
форму и установки IX съезда, оно не могло отказать-
ся от знамени этого съезда и от духа его решений.
Наоборот, съезд поднимался на щит тем больше, чем
меньше практическая текущая политика КНР опреде-
лялась его платформой. И это понятно: в противном
случае авторитет маоистской верхушки внутри и вне
страны, среди китайского народа и на мировой арене
оказывался под угрозой, могла обнажиться социально-
политическая и историческая неоправданность «куль-
турной революции». В 1971 —1973 гг. для маоистов
IX съезд был важен также как единственный на то
время общепартийный форум, который формально от
имени партии перечеркнул VIII съезд КПК и его ре-
шения, закреплявшие развитие Китая по пути научно-
го социализма и интернационализма. Кроме того, IX
съезд стал отправной точкой для сколачивания новой
партии, идеологической линией которой были «идеи
Мао», политической линией—«линия Мао», а органи-
зационной линией — культ личности Мао.
Поскольку речь шла о поисках новых эффективных
средств для реализации старого великодержавно-геге-
монистского курса, а не для его пересмотра, то и
стратегические установки съезда, конкретизирующие
данный курс, должны были оставаться в силе. Во
внешнем плане это особенно касалось установки на
123
раскол мирового коммунистического и рабочего дви-
жения, на непримиримую борьбу против КПСС и СССР
(хотя подрывная тактика маоистов в мировом комму-
нистическом движении менялась). Во внутреннем же
плане это в первую очередь касалось «стратегического
курса» Мао «во имя народа готовиться к войне и сти-
хийным бедствиям». Согласно заявлению Чжоу Энь-
лая на IX съезде, такой курс был выдвинут в 1965 г.
Содержание IX съезда примечательно тем, что ранее
навязанную партии Мао Цзэ-дуном «генеральную ли-
нию» (май 1958 г.)—«линию большого скачка» съезд
как бы вписал в общие рамки «стратегического кур-
са», придавая всему «строительству социализма» в Ки-
тае характер прямой подготовки к войне.
Полностью была подчинена курсу на подготовку
к войне и основная экономическая установка Мао —
«сельское хозяйство является основой народного хо-
зяйства, промышленность — его ведущей силой». Она
определяла принципы и направленность хозяйствен-
ного планирования.
Факты показывают, что когда китайские руководи-
тели требовали «претворять в жизнь решения и уста-
новки IX съезда», то они в первую очередь имели в
виду обеспечение ориентированного на войну экономи-
ческого развития на основе увязки трех указанных
положений Мао. Целью такого развития являлось соз-
дание условий, позволяющих «воевать сколько угодно»
и означающих прежде всего накопление продовольст-
вия в каждом отдельно взятом районе. Это вытекало
из выступления Чжоу Энь-лая на IX съезде, которое
попало в зарубежную печать, причем подготовка к
войне приобретала, судя по всему, все более антисо-
циалистическую направленность.
Второе, что имелось в виду под линией IX съез-
да,— это маоистская доктрина «классовой борьбы»,
«продолжение революции при диктатуре пролетариа-
та», к чему в последующие годы сводили весь смысл
«культурной революции». Мао Цзэ-дун выделял имен-
но этот момент, так как он мог служить оправданием
его диктаторских методов, очевидной нестабильности
в стране.
Наконец, усиленное возвеличивание «идей Мао» и
IX съезда служило прикрытием вынужденного отхода
от линии «культурной революции» и IX съезда и того,
124
что этот отход был сопряжен с тяжелой внутренней
борьбой. В Китае часто акцентами на официальный
курс скрывали происходящую вокруг него борьбу.
Коренные причины изменений в политике Пекина
объяснялись тем, что претензии маоистов на реализа-
цию своих целей, основывавшихся на крайнем аван-
тюризме внутри и вне страны под лозунгами левацко-
го революционаризма, оказались опрокинутыми под
влиянием ряда факторов как внутреннего, так и внеш-
него порядка.
В числе внешнеполитических факторов к 1972 г.
все отчетливее выявлялась поистине выдающаяся роль
международного Совещания коммунистических и ра-
бочих партий в Москве в июне 1969 г., которое ясно
показало маоистам, что международное коммунисти-
ческое движение — одна из ведущих революционных
сил современности — остается сплоченным на принци-
пиальной основе марксизма-ленинизма и будет
по-прежнему главным препятствием на пути к осуще-
ствлению их планов. Провал расчетов на раскол миро-
вого коммунистического движения, на успех тактики
антисоветизма в его рядах был крушением главной
ставки маоистов. Это, естественно, потребовало от них
известной общей перестройки политики, и это же объ-
ясняет, в частности, почему в момент особого напря-
жения борьбы внутри китайского руководства предме-
том самых острых разногласий стали вопросы внеш-
ней политики. Кроме того, разоблачения маоистского
курса коммунистами всех стран вынудили Мао Цзэ-
дуна и его окружение придать своему курсу более гиб-
кий характер и более широко использовать марксист-
скую терминологию.
Внешнеполитический экстремизм «культурной ре-
волюции» привел к небывалой изоляции Китая, преж-
де всего среди развивающихся стран. Пекину приш-
лось перестраивать отношения с ними, а также с
капиталистическими странами в духе мирного сосуще-
ствования, вскользь упомянутого в докладе Линь Бяо
на IX съезде, а затем вынужденно выдвинутого на
передний план в последующие четыре года. Например,
в новогодних статьях главных официальных изданий
по случаю наступления 1970 г. мирное сосуществова-
ние уже объявлялось «основной политикой» КНР1.
1 «Жэньминь жибао», 1.1.1970.
125
Что касается расчетов на выступление Пекина в
роли «мирового арбитра», на ведение им «особой
игры» в рамках советско-американских отношений, то
они, естественно, оказались химерой. Реальное соот-
ношение сил на мировой арене оказалось сильнее этих
расчетов. Мао Цзэ-дуну не пришлось выбирать, его
«выбор»свелся к заигрыванию с США или, иначе го-
воря, к усилению антисоветизма, закрепляемому аль-
тернативным сближением с США при едва прикрытом
розыгрыше антисоветской ставки. Нелишне подчерк-
нуть, что сам процесс сближения с США был выявле-
нием ограниченных международных потенций Пеки-
на: ведь именно китайская, а не противная сторона
выступила в качестве «просителя».
Маоистские эксперименты задержали КНР в ее
развитии по меньшей мере на десять лет и обходились
все дороже. В то же время выявилось, что исчерпаны
возможности и пределы развития Китая на основе
маоистских схем, путем «опоры на собственные силы».
С одной стороны, без нормализации международных
связей Китая и использования мировых ресурсов было
невозможно возродить индустриализацию, начать ши-
рокое капитальное строительство, вывести страну на
современный научно-технический уровень. С другой
стороны, иллюзией оказался и расчет на то, что «опо-
ра на собственные силы» приведет к превращению Ки-
тая в подлинно самостоятельную «третью силу» миро-
вой политики. Порвав с социалистическим содружест-
вом, Пекин был вынужден переключиться на торговлю
с крупными капиталистическими странами, которые
стали также интендантами военной промышленности
Китая.
Вопросы внешней политики на время стали фоку-
сом всей политической стратегии, главным и самым
острым предметом разногласий. Одержав верх, Мао
Цзэ-дун и Чжоу Энь-лай решили их путем закрепле-
ния сложившейся ориентации Китая на капиталисти-
ческий мир, усиления антисоветизма и сближения с
США, специально форсированного в связи с таким
решением. Линь Бяо, видимо, настаивал на другом
и потерпел поражение. Это видно из следующих фак-
тов. Линь Бяо последний раз появился публично
3 июня 1971 г., а затем исчез. До этого он, как отмеча-
лось во всех комментариях, отстаивал в свонх выступ-
126
лениях тезис равновеликого противостояния и сопро-
тивления как американскому империализму, так и
«советскому ревизионизму». Видимо, в такой форме,
в форме соблюдения буквы IX съезда, выражалось его
несогласие с внешнеполитическим курсом Мао Цзэ-
дуна.
Это важное обстоятельство нельзя не учитывать
при оценке политической борьбы после сентября
1971 г. Оно же дает нить к пониманию расстановки
сил в китайском руководстве, в партийно-государст-
венном аппарате, показывает, что основные вопросы
в ходе борьбы могут сплетаться в сложный комплекс,
не ликвидируя шансы на успехи здоровых сил и тен-
денций в китайской политике. В частности, судя по
имеющимся фактам, внешнеполитический курс Мао
и Чжоу оставался предметом острых разногласий в
Пекине.
В настоящую политическую проблему вылилась
борьба за власть между кланами маоистов. Это есте-
ственно для маоистского Китая, где любые частные
расхождения во мнениях, разногласия внутри партии
давно уже поднимаются на уровень вопроса о власти
и «классовой борьбы».
Объективный анализ ведет к выявлению карди-
нального противоречия, предопределяющего неустой-
чивость маоистской политической системы. При всех
своих вариациях маоистский курс требует гипертро-
фии военного фактора. В результате маоистской поли-
тики в Китае год за годом происходило формирование
двух обособленных сфер экономики — современного
военного производства, поглощающего основные госу-
дарственные ресурсы, и всего остального производст-
ва, сохраняющего низкий материально-технический
уровень. Подобное положение влечет за собой усиле-
ние роли военного элемента в политической жизни
страны, которое непропорционально расстановке соци-
ально-политических сил, не отражает реальные пот-
ребности общественного развития, а поэтому и не мо-
жет обеспечить необходимую политическую устойчи-
вость. Конфликтность требований двух обособленных
сфер народного хозяйства Китая составляет объектив-
ную экономическую основу регулярных потрясений
в надстройке, неустойчивости политической системы
в целом.
127
Все рельефнее выступала и другая черта китайской
действительности, которая является реализацией в по-
литической сфере указанной выше социально-экономи-
ческой специфики: длительная традиция отказа от
принципиального марксистско-ленинского курса, под-
мена социалистических классовых позиций национали-
стическими позициями вела к превращению «борьбы
за власть» в самодовлеющий фактор. Интернацио-
нальные принципы уступили место националистиче-
ским, групповые интересы начинают доминировать,
стимулируя дальнейшее групповое размежевание во
всей политической системе. Все это плюс обстановка
культа личности, подавление общественной и партий-
ной демократии ведет к тому, что решение вопросов
практической политики даже по частным проблемам,
урегулирование которых не представляло бы труда
при наличии общей здоровой идейной платформы,
упирается в вопрос о «власти», в вопрос о «захвате
и перезахвате власти», рассматривается как предпо-
сылка всего остального. Он господствует в мышлении
и практике китайских руководителей.
При этом следует иметь в виду, что маоистским
силам в Китае реально противостоял весьма положи-
тельный опыт развития страны в период первой пяти-
летки, решения первой сессии VIII съезда КПК, по
отношению к которым решения IX съезда КПК от-
нюдь не являлись достаточно убедительным противо-
весом. Надо иметь в виду и то, что антимаоистские
силы в Китае в 1972—1973 гг. в основном не были
физически истреблены.
«Чистка» после сентября 1971 г. стала доминирую-
щим политико-организационным процессом в Китае
в течение ряда лет. Иначе говоря, пекинское руковод-
ство как бы заново поставило задачу «высветить» все
кадры через определенную идейно-политическую приз-
му, выдаваемую за «критику ревизионизма», отсеять
сомнительные элементы из всех звеньев руководства.
Период сравнительно спокойного проведения «воспи-
тания в духе политической линии» (Мао), предназна-
ченного для разграничения «линии Мао» и «линии
мошенников типа Лю Шао-ци», для успокоения глав-
ным образом армии, кончился в 1972 г. Главным
пунктом повестки дня стало доведение «воспитания
в духе линии» и «критики ревизионизма» до кате-
128
горического «упорядочения стиля», т. е. до «чист-
ки».
«Чистки», появившиеся сразу после сентября
1971 г., явились лишь началом раскручивания спира-
ли репрессий, особенно в центре, и в первую очередь
в военной системе. Газета «Хэйлунцзян жибао» еще
в начале 1972 г. (8 января) заявила, что стоит вопрос
о перепроверке буквально всех руководящих групп,
во всех органах власти. Однако на практике маоист-
скому руководству пришлось столкнуться с серьезным
сопротивлением на местах и придерживаться выжида-
тельной тактики.
Обстановка в Китае оставалась в течение ряда лет
напряженкой. Борьба продолжалась, но ока большей
частью не выплывала на поверхность, проходила ста-
дию скрытого развития, выливалась в основном в та-
кие формы сопротивления маоистской диктатуре, как
пассивное неприятие маоистского курса, глухое недо-
вольство режимом, а также критиковавшийся повсю-
ду «анархизм». Не ясным оставалось и то, какие на-
правления эта борьба примет, какова будет судьба
маоистского курса. В целом же полностью сохрани-
лось действие тех факторов, которые предопределили
предыдущее развитие. Это факторы идеологического,
политического, экономического, кадрово-организаци-
онного, внешнеполитического и культурного характера.
В каждой из этих сфер жизни Китая не было най-
дено кардинального решения актуальных противоре-
чий, а некоторые из них, например культура и обра-
зование, пребывали в загоне и запустении. Не было
найдено решения крупнейших социальных проблем,
например проблемы молодежи, а каждый третий или
четвертый житель Китая—человек в возрасте до 25 лет.
У молодежи в маоистском Китае «нет выхода» — таков
был общий анализ ее положения.
В начале октября 1972 г. Чжоу Энь-лай заявил ре-
дакторам газет США, что в Китае имеются, дескать,
сотни тысяч кадров, способных занять руководящие
посты, но налицо была явная недостроенность полити-
ческой системы страны, руководство ею осуществля-
лось в форме политической импровизации и диктата
узкой группы лиц, которая сама не обрела еще необ-
ходимой устойчивости.
$ Зак. 283
129
Прежде всего сам ЦК КПК находился в состояний
кризиса. Многие лица из состава ЦК оказались устра-
ненными с политической арены уже вскоре после IX
съезда, а в сентябре 1971 г. исчезла почти половина
членов политбюро. Официально насчитывалось 279
членов и кандидатов в члены ЦК КПК, но есть осно-
вания считать, что маоистское руководство не опира-
лось на этот состав (пусть урезанный), подменяло пле-
нумы более узкими совещаниями специально отбирае-
мых лиц. Так, по некоторым сведениям печати, важ-
ный вопрос «осуждения Чэнь Бо-да» решался в апре-
ле 1971 г. на так называемом «совещании 99-ти».
Заявление Чжоу Энь-лая о наличии большого чис-
ла кадров в сопоставлении с реальным состоянием по-
литической системы говорило об одном: сам кадровый
вопрос являлся предметом острых разногласий в ки-
тайском руководстве, идейно-политическая борьба про-
должалась с прежней напряженностью. Поэтому ки-
тайское руководство не могло перейти от затянувшей-
ся чистки к этапу планомерного комплектования пар-
тийно-государственных органов. Очевидно, что реше-
ние кадровых вопросов оно ставило в первую очередь
в зависимость от исхода незакончившейся борьбы
в его собственной среде.
Маоисты не могли в то время решить основную
проблему идеологического единства страны вокруг ко-
ренных вопросов курса, обеспечить торжество «идей
Мао», по-прежнему делали ставку на «чистки» и реп-
рессивные меры в рамках развернутых ими кампаний.
В основе этого хронического кризиса лежала и лежит
несостоятельность маоистского курса, осуществление
которого порождает острые противоречия в стране,
ПОПЫТКИ РАСШИРИТЬ МАССОВУЮ БАЗУ
МАОИЗМА
Реальная обстановка, необходимость реше-
ния насущных практических задач вынуждали китай-
ских руководителей обращать внимание на место и
роль партии в обществе. Разгромив прежнюю КПК в
ходе «культурной революции» и сделав открытую
ставку на армию, группировка Мао Цзэ-дуна сузила
свои политические возможности. Это была очередная
130
химера Мао Цзэ-дуна, так как армия по самому свое-
му характеру не может в течение длительного времени
выполнять функции единственного общенационально-
го механизма управления страной. Маоистам крайне
была нужна массовая политическая организация,
пронизывающая все ячейки общества, все государст-
венные и общественные организации. Стала особо от-
мечаться важность «централизованного руководства
партии», указывалось, что партия должна руководить
всем, в том числе армией. Пекинская печать не дела-
ла секрета из того, что подразумевалось под «единым
руководством партии». Орган маоистов журнал «Хун-
ци» писал в ноябре 1972 г.: «То, что мы называем
единым руководством, означает прежде всего руко-
водство председателя Мао... руководство революцион-
ной линии и политических установок председателя
Мао». «Единое руководство партии» конкретно про-
являлось также в слиянии партийного, государствен-
ного и военного аппарата. Провинциальные, город-
ские, уездные парткомы и «ревкомы» возглавлялись,
как правило, одними и теми же людьми, чаще всего
военными. На предприятиях, в коммунах партийное
и административное руководство также сосредоточи-
валось в руках одних и тех же лиц.
Вновь сформированная КПК, строившаяся на
идейно-теоретических и организационных основах
маоизма, использовалась группировкой Мао Цзэ-дуна
в качестве орудия личной власти. Если же говорить
о составе партии, то нужно отметить, что пекинское
руководство не прекращало усилий по обеспечению
доминирующего положения в ней людей, воспитанных
в духе маоизма и воинствующего великоханьского шо-
винизма, путем «чисток» и идейно-политических прора-
боток, приема в ее ряды новых членов из числа «акти-
вистов культурной революции». По своему социаль-
ному составу КПК оставалась прежде всего крестьян-
ской партией. Тем не менее Мао и его сторонники ис-
пытывали постоянный страх перед тем, что и эта но-
вая партия может выйти из повиновения или оказать-
ся в руках одной из фракций, которая использует ее
для подавления всех других. В этом заключалась при-
чина бесконечных «чисток» и перетряхивания партий-
ных комитетов.
Строительство новой «партии» затянулось. При этом
б*
131
следует учитывать, что создание (зачастую только
формальное провозглашение) парткомов вовсе не
было равнозначно действенности и активности воз-
главляемых ими парторганизаций. Да и сама китай-
ская печать признавала, что создание партячеек яв-
ляется лишь началом, а не окончанием строительства
партии.
Жизнь страны по-прежнему контролировалась воен-
но-бюрократической группировкой Мао Цзэ-дуна, опи-
равшейся на армию, которая продолжала оставаться
наиболее организованной и влиятельной политиче-
ской силой, основным поставщиком руководящих кад-
ров в партийный и государственный аппараты. Пред-
ставители армии по-прежнему преобладали в ЦК КПК
и занимали важные посты в центральном правительст-
венном аппарате.
Аналогичное положение наблюдалось и на местах.
Из 29 партийных комитетов и «ревкомов» провинци-
ального уровня военные возглавляли 22. В результате
«чистки» сторонников Линь Бяо с сентября 1971 г.
оказались снятыми с постов 9 первых и вторых секре-
тарей провинциальных комитетов КПК, и все, кто их
сменил, были военными.
Заметно проявлялась обеспокоенность маоистов по
поводу того, что борьба с влиянием политических ус-
тановок, «идущих вразрез с идеями и линией Мао»,
не приносила ожидаемых результатов. Не случайно
основным лозунгом, под которым они проводили свою
политическую линию, являлось лицемерное изречение
Мао Цзэ-дуна: «Нужно идти к сплочению, а не к
расколу, нужно быть честным и откровенным, а не
заниматься заговорами и интригами». Можно сказать,
что «взрывоопасность» политической ситуации в Ки-
тае сохранялась по-прежнему.
В этих условиях как никогда ранее остро перед
«лево»-маоистским крылом сторонников Мао встал
вопрос о срочном расширении своей массовой базы
в лице общественных организаций. Были предприня-
ты значительные организационные и кадровые уси-
лия для формирования новых отрядов маоистов.
В 1972—1973 гт. в КНР происходил процесс вос-
создания массовых общественных организаций — фе-
дераций профсоюзов, комитетов КСМК, федераций
132
женщин, организаций бедняков и низших середняков,
городского ополчения. Основные организационные ме-
роприятия по оформлению провинциальных органов
большинства общественных организаций закончились
до X съезда КПК (август 1973 г.). Исключение состав-
ляли : женские организации, где основные провин-
циальные конференции с избранием руководящих ор-
ганов проходили с июня 1973 г. по январь 1974 г.,
а об учреждении федерации женщин провинции Шань-
дун было объявлено только в апреле 1975 г.; союзы
«бедняков и низших середняков», которые в 1973 г.
имелись лишь в четырех провинциях.
Восстановление общественных организаций в КНР
отражало, кроме всего прочего, тот факт, что маоисты
были вынуждены вернуться к общепринятым формам
организации рабочего класса, молодежи, женщин и
других слоев населения, опираться на традиционные
рычаги политического руководства в лице обществен-
ных организаций. Без этого они, как показала прак-
тика, не могли добиться восстановления жизнеспособ-
ной партии; ее организация на маоистской основе
приобрела характер сложного и затяжного процесса.
В пекинских материалах роль профсоюзов и КСМК,
например, трактовалась как роль «приводных рем-
ней», без которых воссоздаваемая партия не может
управлять массами. Отсюда вытекало и то, что правя-
щей верхушке пришлось в какой-то мере считаться
с реальными интересами трудящихся, хотя бы на сло-
вах заявлять, что КСМК, профсоюзы и другие общест-
венные организации должны учитывать интересы
представляемых ими слоев населения. Воссоздание об-
щественных организаций, таким образом, объективно
могло способствовать активизации политической жиз-
ни в стране.
Воссоздание общественных организаций происхо-
дило под эгидой «лево»-маоистского крыла сторонни-
ков Мао Цзэ-дуна и отражало их интересы во внутри-
политической борьбе за власть в пекинском руковод-
стве. Идейные и политические основы новых общест-
венных организаций во многом совпадали с платфор-
мой «левых» в период «культурной революции». Эта
платформа была значительно подкорректирована в
смысле снятия наиболее одиозных лозунгов периода
«культурной революции». Во время «культурной
133
революции» критиковался, например, принцип «все
трудящиеся могут быть приняты в профсоюз» как
якобы аполитичный и смыкающийся с «ревизионист-
скими идеями всенародного государства», а в 1973 г.
о нем вовсе не упоминали.
Поскольку в Китае тогда не публиковались уста-
вы или программные документы общественных ор-
ганизаций, то их идейно-политические основы, естест-
венно, требуют более глубокого анализа и изучения,
но общее представление о них можно было составить
по китайской печати.
Рассматривая идейно-политические основы общест-
венных организаций КНР образца 1973 г., удается до-
вольно четко выделить в них две части. Первая — об-
щие идеологические и «теоретические» установки и
лозунги, которые носят воинствующе-маоистский ха-
рактер ; вторая — политические и практические зада-
чи, некоторые из которых, если их не связывать не-
посредственно с первой частью, носят характер более
компромиссный, а временами даже на словах прием-
лемый с точки зрения марксистско-ленинского уче-
ния. Некоторые установки и лозунги (или их пересказ)
содержат отрывки из работ классиков марксизма-ле-
нинизма и без привязки их к социально-политической
практике современного Китая не выглядят неверны-
ми. Подобная двойственность, на наш взгляд, харак-
терна в целом для маоизма, который вынужден, во-
первых, маскировать себя под марксизм, во-вторых,
постоянно отступать под влиянием реальной жизни,
корректироваться как требованиями сложившегося
экономического базиса, так и нуждами трудящихся,
реальной расстановкой классовых сил в Китае.
Общей, главной идейно-политической установкой
для всех новых общественных организаций являлось
требование взять в качестве идеологической основы
маоизм. Формулировалось данное положение как пря-
мо, так и косвенно («изучение марксизма-ленинизма-
маоцзэдунъидей», «проводить революционную линию
председателя Мао», «проводить основную линию пар-
тии на всем историческом этапе социализма» и т. д.).
При этом марксизм-ленинизм был представлен неболь-
шим количеством работ классиков марксизма-лени-
низма или даже отдельными разделами из них, а за
основу брались работы Мао Цзэ-дуна.
134
Рассмотрим подробнее, какие же маоистские поло-
жения выдвигались на первый план и рассматрива-
лись в качестве первоочередных задач.
В профсоюзах в качестве основной задачи выдви-
гался лозунг «изучение марксизма-ленинизма-маоцзэ-
дунъидей». В разъяснении этого лозунга подчеркива-
лась его главная цель — внедрять маоизм в ряды ра-
бочего класса, причем давалась формулировка: «проф-
союз — это массовая организация рабочего класса,
школа изучения марксизма-ленинизма-маоцзэду нъ-
идей».
Идейно-политические задачи профсоюзов были
сформулированы в китайской печати примерно одина-
ково: твердо помнить «основную линию» на всем
«историческом этапе социализма», непременно углуб-
лять «критику ревизионизма и упорядочения стиля»,
надлежащим образом «изучать марксизм-л енинизм-
маоцзэдунъидеи», поднять на более высокий уровень
«классовую борьбу и борьбу линий». Таким образом,
на второе место ставилась задача одобрения политики
маоистов, политических методов режима («классовая
борьба», массовые политические кампании, «культур-
ная революция», диктатура и т. п.). Что касается по-
литических методов маоистов, даже китайская печать
отмечала сопротивление рабочего класса этим мето-
дам, указывала на «наличие острой борьбы двух ли-
ний в профдвижении». Рабочим навязывался маоист-
ский метод решения противоречий в обществе — не-
прерывная «классовая борьба» (террор) против инако-
мыслящих и здоровых сил в стране. С этим методом
теоретически связывалось выполнение профсоюзами
их роли «опоры диктатуры пролетариата» (т. е. дик-
татуры маоистов) и «школы коммунизма» (?!).
В процессе создания провинциальных профсоюз-
ных комитетов делегаты провинциальных профконфе-
ренций изучали «указания Маркса — Энгельса — Лени-
на — Сталина и председателя Мао в отношении рабо-
ты профсоюзов», «развернули критику абсурдных тео-
рий затухания классовой борьбы, экономизма, отри-
цания руководящей роли партии в профсоюзах и т. п.,
распространяемых мошенниками типа Лю» !. Если
проанализировать эту фразу, то получается, что с
1 «Жэньминь жибао», 9.VI.1973.
135
Помощью работ классиков марксизма-ленинизма и ра-
бот Сталина в Китае велось идейно-политическое отрица-
ние политической линии КПК для профсоюзов, выра-
ботанной на VIII съезде КПК, на котором Лю Шао-ци
в своем докладе констатировал вывод, что вопрос
«кто — кого» в Китае решен и что классовая борьба
в стране не будет обостряться. Кроме того, перечерки-
валась вторая основная задача профсоюзов — забо-
титься о повышении благосостояния трудящихся пу-
тем увеличения зарплаты, охраны труда, социального
обеспечения, а также относительная самостоятель-
ность профсоюзов как массовой организации трудя-
щихся.
В идейно-политических установках для профсоюз-
ных организаций чувствовалось сильное влияние ра-
дикальных сторонников Мао Цзэ-дуна, чья платфор-
ма прослеживалась в установочных статьях и речах,
сделанных на провинциальных съездах профсоюзов.
Попробуем назвать основные установки 1973 г. в проф-
союзном движении. Главные из них — одобрение
«культурной революции» и требования «развить»
и углубить ее успехи. Вновь пошел в ход лозунг «бун-
та» («... рабочие массы подняли знамя «бунт против
реакционеров — дело правое»»)1. Кроме того, выдви-
гался призыв последовательно проводить курс «с по-
мощью революции, форсировать производство, форси-
ровать работу, форсировать подготовку к войне» 1 2.
Исходя из общих идейно-политических установок,
перед профсоюзами ставился ряд задач, которые про-
пагандировались в статьях, речах и передачах внут-
реннего радио КНР. Например, вести идейное воспи-
тание и воспитание «в духе политической линии»; вы-
двигать ганьбу из рабочих; мобилизовать кадровых
работников; «учиться у Дацина!» и т. п. В понятие
«ведения революции, развития производства» входил
в качестве составной части маоистский «дух опоры на
собственные силы, упорства и самоотверженности» и
призыв к «скачкам». К задачам профсоюзов относи-
лись обмен техническим опытом, организация курсов
для молодых рабочих, распространение примера пере-
довиков. выпуск профсоюзных стенгазет и прочее.
1 «Жэньминь жибао», 9.VI.1973.
2 Там же.
136
Таким образом, если на первом месте перед новы-
ми профсоюзами КНР стояла задача быть «школой
идей Мао Цзэ-дуна», «ведения революции», то на по-
следнем месте — забота об условиях труда и быта ра-
бочих. Иностранная печать отмечала, например, что
(согласно хотя бы статье в «Жэньминь жибао» от 24
апреля 1973 г.) роль профсоюза в улучшении мате-
риального положения трудящихся фигурирует лишь
на шестом месте.
Следует отметить, что в материалах о профсоюзах
в 1973 г. не критиковались основы профсоюзного дви-
жения в СССР и социалистических странах. Это воз-
можно отнести за счет строгого спецредактирования
материалов, пропущенных в открытую центральную
печать КНР. В местной же печати подобная пропаган-
да не прекращалась.
В Коммунистическом союзе молодежи Китая
(КСМК) на первое место в идейно-политических уста-
новках также ставилось требование изучения моло-
дежью идеологии маоизма. КСМК определялся как
«школа молодежи для изучения марксизма-ленинизма
и маоцзэдунъидей»
Идеологические основы нового КСМК выводи-
лись из 10-го пленума ЦК КПК восьмого созыва, где
Мао Цзэ-дун «подчеркнул необходимость усилить
классовое воспитание молодежи, чтобы Китай из по-
коления в поколение никогда не переменил цвета» 1 2.
Отмечалось, что комсомольские организации должны,
«руководствуясь основной линией партии на весь ис-
торический период социализма, мобилизовать широ-
кие массы комсомольцев и сплачивать молодежь раз-
личных национальностей страны на борьбу за осу-
ществление выдвинутого председателем Мао этого ве-
ликого призыва через посредство участия и закалки
в трех великих революционных движениях — классо-
вой борьбе, производственной борьбе и научном экспе-
рименте» 3.
Хотя в материалах провинциальных съездов КСМК
содержалось упоминание, что делегаты съездов
1 «Жэньминь жибао», 22.Ш.1973,
2 Там же.
3 Там же,
1>7
изучали «книги марксизма-ленинизма и работы Мао
Цзэ-дуна о молодежи», однако по материалам местного
радио можно судить, что в 1973 г. прорабатывались
лишь отдельные куски «Коммунистического Манифе-
ста», а основное внимание уделялось изучению рабо-
ты Мао Цзэ-дуна «Относительно противоречий» и от-
рывков из выступлений Мао Цзэ-дуна в разное время
(в том числе и в Москве перед китайскими студентами
в 1952 г.).
Политические установки для КСМК концентриро-
вались прежде всего вокруг лозунгов Мао Цзэ-дуна
времен «культурной революции». Давалась установка
защищать и углублять успехи «культурной револю-
ции», оправдывать и поднимать на щит хунвэйбинов
и их «бунт». От «культурной революции» протягива-
лась прямая нить к кампании «критики ревизиониз-
ма и упорядочения стиля», последняя представлялась
как бы второй волной «культурной революции».
В процессе всей политической работы ставилась наду-
манная дилемма: «Мы воспитаем молодежь в духе
марксизма-ленинизма — идей Мао Цзэ-дуна, превра-
тим ее в нашу смену... или она будет разложена бур-
жуазной идеологией». Одновременно от молодежи тре-
бовали «осознать длительность и сложность этой борь-
бы». В качестве реализации главных политических ло-
зунгов для КСМК провозглашалось обязательное уча-
стие в «классовой борьбе», отъезд в горные и сельские
районы как «вклад в строительство и защиту границ
родины», «учеба у Лэй Фэна», путь «и красный, и
специалист», воспитание в себе качеств в соответствии
с «пятью критериями» Мао Цзэ-дуна к «революцион-
ной смене» и т. п.
Исходя из указанных политических и идеологи-
ческих установок, КСМК должен был выполнять сле-
дующие задачи:
участие в «критике ревизионизма и упорядочения
стиля» как главная задача дня; мобилизация комсо-
мольцев, хунвэйбинов и «революционной молодежи»
на защиту «культурной революции»; воспитание в
«духе линии»; преобразование мировоззрения в духе
«линии председателя Мао»; мобилизация молодежи
на путь укрепления маоистских «новых явлений»;
усиление руководства «хунсяобинами» («красными
солдатиками»).
138
Таким образом, новый КСМК строился как союз мяп-
истской молодежи, призванной реализовать замысел о
водружении знамени «идей Мао» над земным шаром
(не следует забывать, что по-прежнему в школах
существовали и хунвэйбиновские организации).
В отношении федерации женщин можно также от-
метить, что главной установкой являлось требование
положить в основу ее работы «изучение произведений
Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, председателя
Мао».
Набор идеологических работ был минимальный.
Например, женским организациям надлежало изучить
пять философских работ Мао Цзэ-дуна (в первую оче-
редь «Относительно практики», «Относительно проти-
воречий» и др.), «КоммунистическийМанифест», «Кри-
тику Готской программы». «Государство и револю-
цию», причем из них брались лишь «соответствующие
разделы», т. е. набор комментированных цитат. Пред-
ставляется возможным сделать вывод, что работы
классиков марксизма-ленинизма изучались не как ос-
новополагающие, а как иллюстрация к тезисам и
«идеям» Мао Цзэ-дуна.
Соответственно перед женскими федерациями ста-
вились маоистские задачи как политического, так и
практического характера: «критика ревизионизма»,
претворять в жизнь стратегический курс «во имя на-
рода готовиться к войне и стихийным бедствиям»,
«рыть глубокие тоннели, всюду запасать зерно, нико-
гда не претендовать на гегемонию»; «пролетарский
взгляд» на любовь, брак, семью и детей; оказание
сопротивления ранним бракам и буржуазному обра-
зу жизни; плановое деторождение, бойкот буржуазной
идеологии, планирование семьи и т. п.
Союзы «крестьян-бедняков и низших середняков»
по своим идейно-политическим основам восходят к
началу 60-х годов, когда группа Мао Цзэ-дуна развер-
нула борьбу за овладение абсолютной властью в пар-
тии и государстве. Как показали исследования совет-
ских историков 1, в ходе кампании за так называемое
«социалистическое воспитание» Мао Цзэ-дун предла-
гал (в проекте «Решения ЦК КПК по некоторым во-
просам нынешней работы в деревне», май 1963 г.) для
1 См. Новейшая история Китая. М., 1972, с. 359—364.
139
проведения «четырех чисток» среди кадровых сель-
ских работников повсеместно создать «организации
бедняков и низших середняков», которые наделялись
правами контроля за деятельностью руководящих ор-
ганов коммун и бригад. Направляемые из центра «ра-
бочие группы», включавшие работников партийных
органов, органов безопасности, суда и прокуратуры,
опираясь на упомянутые организации, должны были
выявлять противников «идей Мао» в «идеологических,
политических, экономических и организационных во-
просах» и формировать из активистов «организаций
бедняков и низших середняков» «ядра» нового руко-
водства местных органов партии и власти *. Следова-
тельно, еще 15 лет назад Мао Цзэ-дун делал ставку на
политический раскол в среде крестьянства, рассматри-
вая беднейшие слои деревни с их стихийной тягой к
эгалитаризму как рычаг для реализации маоистских
военно-казарменных схем развития общества. Не слу-
чайно в ходе движения «за социалистическое воспи-
тание» рекомендовалось всемерно пропагандировать
опыт Дачжая.
Изучение речей делегатов крестьянских конферен-
ций, обращений к крестьянам, повесток провинциаль-
ных крестьянских конференций, которые начали про-
водиться в конце 1973 г., позволяет утверждать, что
в их идейно-политических основах лежали прежние
идеи Мао Цзэ-дуна, не реализованные в 60-х годах.
Внесены лишь отдельные, частные поправки с уче-
том современного этапа внутренней борьбы в Китае.
Так, например, «3-й съезд» представителей «бедняков
и низших середняков» провинции Хубэй в своем обра-
щении 26 декабря 1973 г. выдвинул шесть задач: 1) ак-
тивно участвовать в кампании «критики Линь Бяо и
Конфуция»; 2) укреплять и развивать «коллективное
хозяйство»; 3) следовать «генеральной линии социа-
лизма» ; 4) контролировать, «как кадровые работники
различных степеней в сельских коммунах осуществ-
ляют линию партии, ее политику и курс»; 5) укреп-
лять «социалистический фронт» в деревнях; 6) под
руководством организаций союза «бедняков и низ-
ших середняков» крепить сплоченность2.
1	См. Новейшая история Китая, с. 359—364.
2	«Чжунгун яньцзю», 1974, № 2, с. 140; «Радио Хубэй»,
26.XII.1973.
140
Из перечисленного видно, что в основе деятельно-
сти союзов по-прежнему лежали задачи борьбы с про-
тивниками «идей Мао» во всех сферах деятельности,
но только путем проведения массовых кампаний под
другим названием. Идентичные идеи содержатся и в
пункте о «контроле» за кадровыми работниками со
стороны союзов «бедняков и низших середняков». Сле-
дует при этом иметь в виду, что реальное содержание
терминов «генеральная линия социализма», «линия
партии», «крепить сплоченность», означает вовсе не
то, что под ними понимается в СССР и других социа-
листических странах. В Китае «линия партии», «ли-
ния социализма», «социалистический фронт» озна-
чают политическую линию маоизма на беспрерыв-
ное преследование так называемых «классовых вра-
гов», под которыми подразумеваются все несоглас-
ные с режимом или совершившие проступки перед
ним. Термин же «крепить сплоченность» означает
объединение на платформе маоистских политических,
идейных и организационных установок.
В развитие упомянутых главных установок, приме-
нительно к каждому из видов общественных органи-
заций выдвигались как общие, так и специальные те-
зисы и лозунги маоистской платформы разных перио-
дов. Для всех общественных организаций, например,
были обязательны лозунги: «отстаивать классовую
борьбу и борьбу двух линий», признание и отстаива-
ние «культурной революции», «укрепление диктатуры
пролетариата» и т. п. Отвечая на требования полити-
ческой кампании дня, всем общественным организа-
циям вменялось в обязанность участвовать в углубле-
нии так называемой «критики ревизионизма и упоря-
дочения стиля».
Определенный интерес вызывает рассмотрение той
группы установок и лозунгов, которые имели, хотя
бы внешне, демократический и социалистический ха-
рактер. В дальнейшем после 1973 г. принципиальное
значение приобретало изучение того, воплощаются ли
эти установки в жизни и в какой степени и т. п.
В профсоюзах к подобным лозунгам относятся, напри-
мер, «профсоюзы — школа коммунизма», «выдвигать
ганьбу из рабочих», «забота о жизни рабочих и безо-
пасности труда», «боевое сплочение рабочего класса»,
«сплачивать рабочих с крестьянамй-бедняками и
141
низшими середняками» и др. В КСМК — «самоотвер-
женно бороться за дело социализма», воспитывать мо-
лодежь в духе: «наш идеал в перспективе — комму-
низм», «очиститься от великодержавного шовинизма,
укреплять революционную сплоченность с народами
и молодежью различных стран» и т. п. В женских
федерациях—«развивать роль женщин», «равная оп-
лата за равный труд», «трудолюбие и бережливость в
строительстве страны и ведении домашнего хозяйства»,
«развивать пролетарский интернационализм, укреп-
лять дружбу с народами и женщинами различных
стран, заботиться об их революционной борьбе и ока-
зывать ей поддержку» и т. п.
Изучение идейно-политических основ новых обще-
ственных организаций позволяет прийти к выводу, что
они базировались на главных идейных концепциях
маоизма. Это полностью подтвердили материалы ки-
тайских средств массовой информации за 1974 г.
Поскольку в 1973 г. новые общественные организа-
ции КНР были созданы вплоть до провинциального
уровня, естественно следовало ожидать, что в 1974 г.
пройдут всекитайские съезды и будут приняты уставы
или программы общественных организаций. Точно так
же можно было предполагать, что начатая в 1973 г.
в деревне работа по созданию союзов «бедняков и низ-
ших середняков» повсеместно дойдет хотя бы до уров-
ня провинций. Однако ничего подобного не произош-
ло: всекитайские руководящие органы общественных
организаций вплоть до осени 1978 г. не были со-
зданы, несмотря на обилие сообщений о предстоящих
всекитайских съездах профсоюзов, КСМК и федераций
женщин. Причиной такого замедления темпов органи-
зационно-политического становления общественных ор-
ганизаций явилась, во-первых, внутриполитическая
борьба в Китае, а во-вторых, то, что идейно-политиче-
ские основы этих организаций вступали в противоре-
чие с интересами трудящихся масс КНР.
Рассматривая выше идейно-политические основы
общественных организаций КНР образца 1973 г., мы
уже говорили о выделении в них двух частей: общих
идеологических и «теоретических» установок и лозун-
гов, носивших в целом явный маоистский характер, и
политических и практических задач организаций бо-
лее «умеренного характера». Наконец, особняком сто-
142
яло некоторое количество лозунгов, формально выгля-
девших как демократические и социалистические.
Тщательное исследование материалов 1974—1976 гг,
об общественных организациях позволяет прийти к
определенному выводу. Прогрессивные лозунги обще-
ственных организаций, оставшиеся от программ и уста-
новок этих организаций первого десятилетия КНР
(например, «профсоюзы — школа коммунизма», «вы-
двигать рабочих в руководство», «заботиться о жизни
рабочих и безопасности труда», «сплачивать рабочих
и крестьян», «бороться за социализм», «очиститься от
великодержавного шовинизма», «развивать интернаци-
онализм», «равная оплата за равный труд» и др.), не
реализовывались в общественной и политической жиз-
ни Китая. Следовательно, эти программные установки,
провозглашенные на учредительных провинциальных
съездах общественных организаций в 1973 г., являлись
лишь маневрированием маоистов перед лицом китай-
ского народа и широкой мировой общественности,
И наоборот, маоистские лозунги (например, «бороться
с экономизмом», «бунт — дело правое», «отъезд в гор-
ные и сельские районы», «планирование семьи» и проч.)
реализовывались всем общественно-политическим ме-
ханизмом маоистов, прежде всего в ходе основной кам-
пании 1973—1974 гг.—«критики Линь Бяо и Конфу-
ция» («пи Линь, пи Кун»), а затем и в других политиче-
ских мероприятиях режима. Подтверждения этому
имеются во многих сообщениях из Китая.
Профсоюзная работа, по данным китайской прессы
и радио, сосредоточивалась на несвойственных профсо-
юзам функциях и охватывала в 1974—1976 гг. три
аспекта: 1) организация рабочих на изучение «идей
Мао Цзэ-дуна» (по китайской терминологии — «марк-
сизма-ленинизма-маоцзэдунъидей»); 2) организация
«отрядов теоретиков» из рабочих, которые были акти-
вом кампании «пи Линь, пи Кун», «критики романа
«Речные заводи»», изучения теории диктатуры проле-
тариата и др.; 3) организация рабочих для участия
в городском ополчении. В течение 1974—1976 гг. про-
винциальные, городские профсоюзные комитеты и
профкомы автономных районов провели немало сове-
щаний, семинаров и даже профсоюзных конференций
провинций с одной лишь повесткой: участие в различ-
ных массовых кампаниях для изучения «передового
143
опыта». На совещаниях подвергались критике те, кто
считал, что профсоюзы обязаны ведать вопросами усло-
вий труда, быта и повышения культуры своих членов.
Последнее как раз говорило о том, что китайские ра-
бочие й служащие ждали от профсоюзов решения в
первую очередь трудных проблем труда и быта.
Провинциальные, городские, районные комитеты
КСМК упоминались в 1974—1976 гг. главным обра-
зом в связи с массовыми идеологическими кампания-
ми «пи Линь, пи Кун», «изучением теории диктатуры
пролетариата», «критикой романа «Речные заводи»»,
борьбой с «правым уклоном» и т. п. Одной из важных
задач, поставленных маоистским руководством перед
,КСМК, являлась агитация молодежи за переселение
в малонаселенные районы Китая, а также помощь
парткомам и «ревкомам» в организации молодежи для
переселения в село и контроля за их настроениями.
Вся подобная деятельность комитетов и ячеек КСМК
протекала в рамках маоистской идеологии и поли-
тики.
Федерация женщин Китая (ВКФЖ) с 1973 г. была
организационно не достроена как в своих низших
звеньях, так и во всекитайском масштабе. В 1974—
1976 гг. организационно-политическая работа велась
в низовом звене: из ряда городов сообщалось, что
там создаются женские организации. Судя по всему,
организационная работа по созданию женских органи-
заций совсем слабо проходила в деревнях, где живет
свыше 80% китайцев. Впечатление об активности жен-
ского движения создавалось главным образом за счет
политической линии руководства на выдвижение жен-
щин в число ганьбу общественных организаций, опол-
чения и в депутаты ВСНП. Все женские организации
в первую очередь призывали участвовать в маоистских
идеологических кампаниях и в этих рамках рассмат-
ривать свои остальные задачи.
Нерешенными остались и проблемы союзов «кресть-
ян-бедняков и низших середняков». В 1975 г. «лево»-
радикальная группировка маоистского руководства
планировала с мая проводить всекитайские съезды но-
вых общественных организаций КНР, однако встрети-
лась со значительными трудностями. На основании
материалов 1973—1976 гг. можно было предположить,
что будущие уставы новых общественных организа-
Ш
ций, их программы, установочные доклады и докумен-
ты должны носить в целом маоистский характер.
Однако политическое оформление маоистского режима
в последние годы, маскировка его фасада под социали-
стическое государство позволяют сделать заключение,
что программные документы общественных организа-
ций КНР будут по-прежнему содержать ряд формаль-
но «революционных» формулировок, а также те тези-
сы и лозунги маоизма, которые стали стандартными
для политической терминологии Китая и не раскры-
вают явно сущности маоистского режима в идеологии
и политике.
Возвращаясь к анализируемому периоду, мы ви-
дим, что в целом создание маоистами массовой базы
новых общественных организаций под старыми вывес-
ками преследовало в 1972—1973 гг. цель подготовки
к съезду КПК. Проводившаяся пекинским руководст-
вом после IX съезда КПК политика не только не ре-
шала коренных проблем страны, но и усугубила раз-
рыв между догмами маоизма и насущными потребно-
стями развития страны. Отсутствие у маоистов пози-
тивной программы делало неизбежным применение ме-
тодов насилия, запугивания, репрессий для того, чтобы
удержаться у власти и упрочить диктаторский режим.
Положение маоистов осложнялось тем, что и после
устранения Линь Бяо борьба за власть не прекраща-
лась, идейно-политические и организационные основы
маоизма, дискредитированные «сентябрьским кризи-
сом» 1971 г., требовали срочного подкрепления. Под-
крепления, как только что было показано, требовали
и центральные органы партии. Именно эти задачи при-
зван был решить X съезд КПК.
X СЪЕЗД КПК:
ПОДТВЕРЖДЕНИЕ И ЗАКРЕПЛЕНИЕ
АНТИСОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО КУРСА
X съезд КПК обозначил новую веху в исто-
рий партии на пути ее превращения в идейно-полити-
ческое орудие маоизма и созданного им режима воен-
но-бюрократической диктатуры. Касаясь содержания
работы X съезда КПК и его решений, «Правда» под-
черкивала, что «Мао Цзэ-дун и его окружение сохра-
нили как антиленинскую сущность своего курса во
145
внутренней политике, так и враждебную мировому со-
циализму, мировому коммунистическому и националь-
но-освободительному движениям направленность этого
курса в международных делах» \ Подобный вывод ор-
гана ЦК КПСС полностью подтверждается анализом
документов X съезда и политической практикой мао-
истского руководства в послесъездовский период.
X съезд маоистской партии проходил с 24 по 28 ав-
густа 1973 г. в Пекине. Это был по существу внеоче-
редной съезд, поскольку состоялся он ранее пятилет-
него срока, предусмотренного уставом КПК. В отличие
от всех предыдущих съездов, созывавшихся после об-
разования КНР, данный форум проходил в условиях
строжайшей секретности. Не публиковалось никаких
сообщений о подготовке и работе съезда. Только после
его окончания были обнародованы краткое коммюни-
ке, политический отчет ЦК КПК, сделанный Чжоу
Энь-лаем, доклад Ван Хун-вэня об изменениях в уста-
ве, а также текст нового устава партии и данные о со-
ставе сформированных съездом руководящих органов
КПК (ЦК КПК, политбюро ЦК и его Постоянный ко-
митет, председатель ЦК КПК и его заместители).
Согласно коммюнике, в работе X съезда приняли
участие 1249 делегатов, «избранных путем демократи-
ческих консультаций», т. е. фактически тщательно
отобранных центром и соответствующим образом обра-
ботанных активистов маоистской партии. Несмотря на
численный рост КПК (в коммюнике названа цифра 28
млн. членов партии), партия фактически была пред-
ставлена значительно меньшим числом делегатов, чем
на предыдущем, IX съезде (1512 человек).
Необычным представляется и скоротечный харак-
тер работы съезда (5 дней), что можно объяснить
стремлением его устроителей не допустить широкой
дискуссии по острым проблемам текущей политики
Пекина.
X съезд Компартии Китая подтвердил и в некото-
рых отношениях развил стратегический курс китай-
ского руководства в области внутренней и внешней
политики, который в основных чертах был сформули-
рован на предыдущем съезде партии в 1969 г. В ре-
дакционной статье по поводу 24-й годовщины КНР
1 «Правда», 16 октября 1973 г.
146
«Жэньминь жибао» писала: «Линия X съезда являет-
ся продолжением линии IX съезда». В документах
X съезда КПК нашли отражение все важнейшие кон-
цепции и установки Мао Цзэ-дуна, составлявшие в со-
вокупности идейно-политическую платформу Компар-
тии Китая.
Как видно из опубликованных материалов X съез-
да, в центре его внимания стояли внутриполитические
вопросы. Заглавный раздел отчетного доклада Чжоу
Энь-лая был посвящен «линии IX съезда», что пред-
определило содержание и направленность всей работы
съезда. Подобная ретроспектива предполагала и соот-
ветствующий угол зрения при рассмотрении обсуждав-
шихся проблем, т. е. с позиций и в духе «линии IX
съезда», определяющим элементом которой являлась
так называемая «основная линия партии». «Теорети-
ческой» базой «основной линии» служила концепция
«продолжения революции при диктатуре пролетариа-
та». В материалах съезда эта концепция преподноси-
лась как «открытие» Мао Цзэ-дуном закономерностей
общественного развития на этапе социализма, как тео-
ретическое развитие марксизма-ленинизма.
В политической практике маоистов «основная ли-
ния партии» реализовывалась посредством целого ря-
да «специфических линий». Их суть составляла уста-
новка на искусственное раздувание междоусобицы в
партии и стране. Под предлогом «обострения классо-
вой борьбы», «борьбы двух путей и двух л^ний»
X съезд вновь ориентировал партию на нескончаемую
внутреннюю борьбу, примером которой была «культур-
ная революция» с ее репрессиями и гонениями против
всех несогласных с «основной линией», иначе говоря,
с политическим курсом маоистов. Тем самым X съезд
предпринял новую попытку узаконить и навязать пар-
тии и народу курс и методы «культурной революции»,
сопровождавшиеся массовой чисткой инакомыслящих.
Следует особо отметить, что очередной съезд КПК
прошел под знаком апологии и возвеличивания «куль-
турной революции». Более того, в новом уставе КПК,
принятом X съездом, она именовалась «великой поли-
тической революцией ... которая будет проводиться
много раз» 1. Такая оценка «культурной революции»
1 X Всекитайский съезд КПК. Документы, с. 66.
147
может рассматриваться как свидетельство усиления к
1973 г. позиций руководящих деятелей КПК, пришед-
ших к власти во время «культурной революции».
Характеризуя «основную линию партии», важно
отметить и тот факт, что X съезд КПК вслед за IX
вновь открыто ревизовал принципиальное положение
VIII съезда партии, с трибуны которого еще в 1956 г.
было заявлено, что «в борьбе между социализмом и
капитализмом в нашей стране сейчас уже решен во-
прос «кто — кого»»1. В отчетном докладе X съезду
прямо говорилось, что «борьба двух линий внутри пар-
тии ... будет существовать еще длительное время, она
будет возникать еще десять, двадцать, тридцать
раз...» 1 2. Этот тезис подкреплялся экскурсом в историю
КПК, которая, как отмечалось в докладе Чжоу Энь-
лая, «на протяжении полувека десять раз вела серьез-
ную борьбу двух линий». Китайская печать накануне
съезда усиленно муссировала эту тему, пытаясь обос-
новать неизбежность внутренней борьбы в партии и
оправдать репрессии (под видом кампании «критики
ревизионизма и упорядочения стиля») против тех, кто
не разделял взгляды Мао Цзэ-дуна, в особенности про-
тив интернационалистских сил в руководстве КПК
(Цюй Цю-бо, Ван Мин, Гао Ган, Пэн Дэ-хуай и др.).
В духе «основной линии» были сформулированы и
внутриполитические задачи КПК: «...руководствовать-
ся основной линией и политикой партии на весь исто-
рический период социализма, неуклонно продолжать
революцию при диктатуре пролетариата, сплачивать
все силы, которые можно сплотить, бороться за пре-
вращение нашей страны в могучее социалистическое
государство, с тем чтобы вносить сравнительно боль-
ший вклад в дело человечества» 3. Таким образом, в
основу общественного развития по существу была по-
ложена троцкистская теория «перманентной рево-
люции», которая рассматривалась и как предпосылка
для реализации великодержавно-гегемонистских при-
тязаний маоистов на международной арене.
Под углом зрения исторической неизбежности внут-
риполитической борьбы в материалах X съезда трак-
1 Материалы VIII Всекитайского съезда КПК. М., 1956, с. 23.
2 X Всекитайский съезд КПК. Документы, с. 16.
3 Там же, с. 32.
148
товался и вопрос об «антипартийной группировке Линь
Бяо». Постановка этого вопроса на съезде уже сама по
себе показательна. Несмотря на то что маоистская про-
паганда шумно заявила о «разгроме антипартийной
группировки Линь Бяо», X съезд вновь призвал «и
дальше как следует вести движение за критику Линь
Бяо и упорядочение стиля... максимально используя
как негативного учителя антипартийную группировку
Линь Бяо» Ч Масштабы и направленность развернутой
после съезда кампании позволяют предположить, что
под видом «критики Линь Бяо» как официальной ми-
шени в борьбе «двух линий» маоисты фактически
стремились разделаться со своими политическими про-
тивниками, которые в той или иной мере отстаивали
платформу VIII съезда КПК.
Не случайно имя Линь Бяо ассоциировалось с та-
кими противниками Мао Цзэ-дуна, как Гао Ган, Пэн Дэ-
хуай, Лю Шао-ци. Как уже отмечалось выше, в докладе
Чжоу Энь-лая Линь Бяо и Чэнь Бо-да обвинялись
в том, что они будто бы «выступали против продолже-
ния революции при диктатуре пролетариата», считая,
что главной задачей после IX съезда должно быть
развитие производства. Как утверждалось в отчетном
докладе Чжоу Энь-лая, политический отчет IX съезду,
зачитанный Линь Бяо, разрабатывался под личным
руководством Мао Цзэ-дуна, а вариант отчета, подго-
товленный Линь Бяо и Чэнь Бо-да, якобы был отверг-
нут Центральным Комитетом партии. В этой связи
упоминались Лю Шао-ци и Чэнь Бо-да, якобы «втис-
нувшие» в резолюцию VIII съезда «нелепую ревизио-
нистскую теорию» о том, будто главным противоре-
чием внутри страны является не противоречие между
пролетариатом и буржуазией, а противоречие между
передовым социалистическим строем и отсталыми об-
щественными производительными силами.
X съезд КПК, подобно предыдущему, обошел сто-
роной актуальные проблемы социально-экономическо-
го и культурного развития Китая. Он ограничился про-
стым перечислением некоторых установок Мао Цзэ-
дуна в указанных областях, выдвигавшихся им со вре-
мени «большого скачка» и зафиксированных затем в
документах IX съезда. К таким установкам относи-
1 X Всекитайский съезд КПК. Документы, с. 84.
149
лись: политика «трех красных знамен» («большой
скачок», «народная коммуна», «строить социализм по
принципу больше, быстрее, лучше, экономнее»), «сель-
ское хозяйство — основа народного хозяйства, а про-
мышленность— его ведущая сила», «опора на собст-
венные силы», «учиться у Дацина и Дачжая», «ста-
вить на командное место пролетарскую политику»
и др.
Эти установки (в докладе Чжоу Энь-лая их насчи-
тывалось около полутора десятков) объединялись ге-
неральным курсом «готовиться к войне и стихийным
бедствиям». В докладе Чжоу Энь-лая этот курс был
представлен более выпукло, чем на IX съезде в докла-
де Линь Бяо, и выносился на первое место среди всех
прочих внутриполитических задач, определяя тем са-
мым существо внутренней политики маоистов.
Вместе с тем под давлением объективных обстоя-
тельств X съезд вынужден был молчаливо отступить
от некоторых установок «культурной революции», в
частности в области экономики, косвенно подтвердив
реальность и целесообразность прагматических мер по
оздоровлению народного хозяйства, принятых после
IX съезда в порядке тактического маневрирования. На
это указывали положения доклада Чжоу Энь-лая, в ко-
торых содержался призыв к «усилению планирования
и координации», «совершенствованию разумных пра-
вил и распорядков», «выполнению и перевыполнению
государственного плана развития народного хозяй-
ства» 1 и др.
Молчаливо обойденными оказались и те установки
периода «культурной революции», которые в условиях
стабилизации режима могли подрывать складывав-
шейся партийно-государственный механизм, препятст-
вовать его нормальному функционированию. Съезд
вновь призвал к «усилению единого руководства пар-
тии», подтвердив тем самым актуальность и сложность
проблем, связанных с консолидацией власти, с проти-
водействием сепаратистским и полицентристским тен-
денциям в провинциях.
X съезд санкционировал меры, направленные на
восстановление — на идейно-политической основе мао-
изма — общественных организаций (профсоюзных, мо-
1 См. X Всекитайский съезд КПК, Документы, с. 37,
150
лодежных, женских и т. д.) и фактически одобрил реа-
билитацию части партийно-государственных кадров,
репрессированных «культурной революцией» (некото-
рые из реабилитированных руководителей КПК при-
сутствовали на съезде и были введены в новый состав
ЦК КПК).
Целям закрепления антисоциалистической плат-
формы маоистского политического курса служил и пе-
ресмотр устава КПК, занявший важное место в ра-
боте X съезда. Со специальным докладом об измене-
ниях в уставе партии выступил Ван Хун-вэнь, избран-
ный заместителем председателя ЦК КПК.
Проект нового устава, как подчеркивалось в докла-
де, «был составлен в соответствии с конкретными пред-
ложениями председателя Мао Цзэ-дуна относительно
пересмотра устава партии» ’. Вместе с тем в докладе
была сделана попытка представить новый устав как
результат якобы «широкого опроса мнений партийных
и беспартийных масс».
Новый устав партии по своим программным поло-
жениям принципиально не отличался от устава, при-
нятого IX съездом КПК. Главным в нем по-прежнему
осталась попытка увековечить «идеи» Мао Цзэ-дуна
как теоретическую основу партии, закрепить основные
моменты антисоциалистического политического курса
в качестве долговременных программных установок
КПК. Текст нового устава тщательно был очищен от
фраз и определений, которые содержались в старом
уставе и приписывались Линь Вяо.
Вместо задачи строительства социализма в КНР вы-
двигалась некая абстрактная задача «завоевания по-
беды социализма над капитализмом» вообще.
В качестве главной задачи КПК на длительную
историческую перспективу провозглашалась борьба
«против гегемонизма двух сверхдержав — США и Со-
ветского Союза». Новый устав КПК нацеливал партию
и китайский народ на подготовку к войне, «обосновы-
вая» ее необходимость угрозой «агрессии со стороны
империализма и социал-империализма», под которым
подразумевался Советский Союз. Таким образом, геге-
монистские, социал-шовинистические, антисоветские
1 Здесь и ниже доклад Ван Хун-вэня и текст нового устава цит.
По: X Всекитайский съезд КПК. Документы, с. 45—77.
151
установки Мао Цзэ-дуна и в новом уставе возводились
в ранг основных программных положений КПК.
Задачи КПК внутри страны были сведены почти
исключительно к проблемам непрекращающейся поли-
тической борьбы в партии и стране. Особо подчеркива-
лась длительность и многократность повторения
«культурной революции» в будущем. Устав призван
был закрепить, узаконить методы и формы политиче-
ской борьбы маоистов как в период «культурной ре-
волюции», так и в последующие годы. Это нашло от-
ражение в ряде новых положений устава: «смело идти
против течения», «уметь правильно различать и разре-
шать противоречия между нами и нашими врагами»
и др., т. е. «обосновывались» борьба и репрессии в
прошлом, настоящем и будущем против всех несоглас-
ных с теорией и практикой маоизма.
Устав призван был закрепить идейные, политиче-
ские и организационные позиции «новых» сил, выдви-
нувшихся и пришедших к руководству в партии в хо-
де «культурной революции». Этому непосредственно
служило введение в устав таких положений, как «го-
товить миллионы продолжателей дела пролетарской
революции», «абсолютно недопустимы зажим критики
и месть», которые должны были обеспечить утвержде-
ние представителей так называемой «свежей крови»
на руководящих постах в центре и на местах.
Как следовало из доклада Ван Хун-вэня, воспита-
ние миллионов преемников в духе закрепленных уста-
вом основных маоистских канонов рассматривалось
руководством КПК в качестве определенной гарантии
длительного сохранения в КНР теории и практики
маоизма.
Ряд дополнений в уставе должен был создать впе-
чатление о якобы руководящей роли КПК в системе
государственных и общественно-политических институ-
тов КНР, а также о коллективном руководстве в самой
партии.
Из наиболее существенных изменений в уставе сле-
дует отметить восстановление института заместителей
председателя ЦК КПК, введенного VIII съездом, а так-
же новую редакцию статьи об обязанностях членов
КПК. Прежняя статья об обязанностях членов КПК
была дополнена требованием «критиковать ревизио-
низм», под которым подразумевалась борьба против
152
политических противников маоизма как внутри стра-
ны, так и за рубежом.
В уставе принижалось значение Всекитайского
съезда и ЦК КПК как высших коллективных руково-
дящих органов партии. Не были определены процеду-
ра, порядок созыва и полномочия Всекитайского съез-
да партии. Не устанавливалась периодичность созы-
ва пленумов ЦК. Вся полнота руководства партией,
правительством и армией сосредоточивалась в руках
председателя ЦК, его заместителей и образуемого ими
Постоянного комитета политбюро ЦК, т. е. в руках
чрезвычайно узкой группы лиц маоистской партийной
верхушки. Особое, по существу бесконтрольное, поло-
жение председателя ЦК и его заместителей определя-
лось также и тем, что устав не предусматривал ника-
ких контрольных органов в партии.
Все основные положения нового устава были наце-
лены на использование партии в качестве орудия осу-
ществления «идей» Мао Цзэ-дуна и его политического
курса внутри страны и на международной арене.
X съезд КПК отразил значительные изменения, ко-
торые произошли в китайском руководстве за период,
истекший после предыдущего IX съезда. Наряду с об-
щим увеличением численности Центрального Комитета
на 40 человек (319 членов и кандидатов, избранных
X съездом, против 279 в составе ЦК IX созыва) изме-
нился и его качественный состав. Во вновь избранном
Центральном Комитете оказалось 111 новых членов
и кандидатов, т. е. примерно 35% его состава — так
называемая «свежая кровь» — новые люди, не пред-
ставленные в ЦК девятого и восьмого созывов. В но-
вый состав ЦК не вошло 76 членов и кандидатов в
члены ЦК девятого созыва (или более одной четвер-
ти), что явилось результатом чисток, проведенных
главным образом после «сентябрьского кризиса» (75%
из них — военные, в основном сторонники Линь Бяо).
Наряду с этим в ЦК была введена группа реабили-
тированных кадровых работников (16 человек), вхо-
дивших в состав ЦК восьмого созыва, в том числе быв-
шие члены политбюро Дэн Сяо-пин, Тань Чжэнь-линь,
Ли Цзин-цюань, кандидат в члены политбюро Улань-
фу, секретарь ЦК восьмого созыва Ван Цзя-сян. Из
них, однако, один Дэн Сяо-пин впоследствии был ко-
оптирован в политбюро и занял видное положение в
153
руководстве. Остальные реабилитированные руководи-
тели, несмотря на свой политический опыт, как уже
отмечалось выше, не получили прежних командных
постов в руководстве, что следовало рассматривать как
стремление маоистской верхушки использовать авто-
ритет этих людей в партии, оставляя их на положении
почетных представителей «старой гвардии». Несмотря
на это, реабилитированные кадры в целом, несомненно,
усилили в новом составе ЦК прослойку старых пар-
тийно-административных работников, группировав-
шихся вокруг Чжоу Энь-лая на базе Госсовета КНР.
Большинство реабилитированных в прошлом занимали
руководящие посты в Госсовете и вернулись туда же,
хотя и с понижением в должности.
Сформированные на 1-м пленуме ЦК КПК десятого
созыва высшие руководящие органы партии также пре-
терпели серьезные изменения. Был восстановлен ин-
ститут заместителей председателя ЦК КПК в количе-
стве пяти человек (вместо одного Линь Бяо после
IX съезда) и тем самым «закрыт» вопрос о преемнике
Мао Цзэ-дуна. Расширился до 9 членов Постоянный
комитет политбюро ЦК КПК (было 5). Число членов
политбюро осталось прежним —21 член и 4 кандидата
в члены политбюро.
Очередной съезд маоистской партии зафиксировал
заметные сдвиги в расстановке сил в китайском руко-
водстве, явившиеся результатом внутриполитической
борьбы и нового компромисса между соперничающими
группировками в пекинской верхушке. Одной из важ-
нейших особенностей нового состава Центрального Ко-
митета и политбюро ЦК КПК десятого созыва следует
считать значительное усиление так называемых «но-
вых сил» или «лево»-маоистского крыла, представлен-
ного группой руководителей, знаменем которых слу-
жила «культурная революция».
Несмотря на условный характер деления китайских
руководящих кадров (по принципу «военные», «кадро-
вые работники», «новые силы»), подсчеты дают воз-
можность проследить ряд важных тенденций в измене-
нии соотношения противоборствующих сил китайского
руководства между IX и X съездами.
Во-первых, значительному расширению влияния
«новых» или «лево»-маоистских сил в центральных
органах партии (Центральный Комитет и политбюро
154
ЦК КПК) сопутствовал обратный процесс — определен-
ного ослабления их позиций на местах, в частности в
руководстве «ревкомов» (в парткомах они несколько
усилились); во-вторых, военные группировки, ослаб-
ленные чисткой сторонников Линь Бяо в центральных
органах партии и государства, в основном сохранили
доминирующее положение в местных (провинциаль-
ных) органах власти; в-третьих, кадровые работники
партийно-государственного аппарата, в большинстве
своем тяготевшие к группировке Чжоу Энь-лая — Ли
Сянь-няня, усилили свое влияние как в центре, так и
особенно в периферийных органах, где, по-видимому,
продолжала действовать коалиция региональных воен-
ных руководителей и местных кадровых работников,
препятствовавшая продвижению к руководству «но-
вых» сил.
Сложившееся равновесие сил в маоистском лагере,
зафиксированное X съездом, носило временный и не-
устойчивый характер. «Документы X съезда,— отме-
чала «Правда»,— свидетельствуют, что сейчас лишь
достигнут компромисс между соперничающими груп-
пировками при верховенствующем положении Мао
Цзэ-дуна» !. Одной из важных причин, обусловливав-
ших неустойчивый, компромиссный характер руковод-
ства, созданного X съездом КПК, являлась позиция
военных группировок на местах, как и прежде сохра-
нявших реальную власть в провинциях, составлявших
большинство в парткомах и «ревкомах».
В целом X съезд КПК отразил серьезный кризис,
переживаемый партией. Вновь навязанная партии мел-
кобуржуазно-националистическая программа вела к
дальнейшему подрыву социалистических элементов ки-
тайской экономики и усилению угрозы социалистиче-
ским завоеваниям трудящихся КНР.
Характер принятых съездом документов, вынуж-
денное замалчивание наболевших проблем внутренне-
го развития, секретность и келейность, окружавшие
работу съезда, отразили сложную и неустойчивую об-
становку в стране, непрекращавшуюся внутриполити-
ческую борьбу, в том числе на самом высоком уровне,
нараставшие экномические трудности.
1 «Правда», 16 октября 1973 г.
155
Несмотря на призывы съезда к сплочению, орга-
низации КПК в центре и на местах продолжали оста-
ваться расколотыми на противоборствующие группи-
ровки. «Основная линия» партии, одобренная съездом
и узаконенная новым уставом, означала продолжение
внутрипартийной борьбы в необозримом будущем. По-
литическая обстановка в стране оставалась неста-
бильной.
X съезд КПК прошел под националистическими ан-
тисоветскими лозунгами и вновь продемонстрировал
разрыв китайского руководства с мировым коммуни-
стическим движением и социалистическим содружест-
вом. Была подтверждена неизменность позиции руко-
водителей КПК, их намерения продолжать политику
оголтелого антисоветизма и сопротивления разрядке
международной напряженности.
«...Подобная позиция,— как подчеркнул Генераль-
ный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев в своей речи
в Ташкенте 24 сентября 1973 г., — не прибавляет Ки-
таю ни авторитета, ни доверия, а с точки зрения об-
щих интересов мира, социализма и освободительной
борьбы народов она является достойной сожаления и
вредной» Ч
1 Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Речи и статьи, т. 4. M., 1974,
с. 300.
ГЛАВА IV
КАМПАНИЯ «КРИТИКИ ЛИНЬ БЯО
И КОНФУЦИЯ»
ЗАДАЧИ КАМПАНИИ
X съезд КПК не выдвинул никакой кон-
структивной программы развития китайского обще-
ства. Пропагандистские фразы об «отличной обстанов-
ке в стране» и о «великих победах под руководством
революционной линии председателя Мао» не могли
скрыть объективное несоответствие и враждебность
«особого» курса Мао Цзэ-дуна социалистическим ус-
тремлениям китайских трудящихся.
X съезд КПК обозначил новую фазу общего по-
литического кризиса, переживаемого Китаем с начала
«культурной революции». На этой фазе главные уси-
лия пекинского руководства направлялись на стабили-
зацию и упрочение режима военно-бюрократической
диктатуры, на подавление оппозиционных маоизму
сил, в той или иной форме отстаивающих социалисти-
ческую перспективу развития Китая.
Становление маоистского режима, формирование
его политического механизма происходило в острой,
напряженной борьбе как в самом лагере маоистов, так
и между маоистами и оппозиционными режиму си-
лами. Эта борьба воплощалась в регулярных полити-
ко-идеологических кампаниях, сменявших одна дру-
гую и ставших, как уже отмечалось выше, своеоб-
разным методом политического руководства общест-
вом, а также формой существования самого режима.
В ходе таких кампаний реализовывались маоистские
установки в социально-политической и экономической
областях, осуществлялась идеологическая обработка
населения и подавление инакомыслящих, велась
157
острейшая междоусобная борьба соперничающих мао-
истских группировок за власть.
Кампанию «критики Линь Бяо и Конфуция», «ру-
ководимую,— как подчеркивалось в передовой «Жэнь-
минь жибао»,— лично председателем Мао»1, маоисты
развернули после X съезда. В ней отразились все осо-
бенности, противоречия и нарастающие трудности про-
цесса становления маоистского режима в послесъез-
довский период, дальнейшая девальвация маоистских
«ценностей» в китайском обществе, обострение разно-
гласий в правящей маоистской верхушке по важней-
шим проблемам внутренней и внешней политики Пе-
кина.
«Критика конфуцианства и защита легизма», на-
чавшиеся еще до X съезда КПК, переросли затем в
массовую политико-идеологическую кампанию, кото-
рая охватила в 1973—1974 гг. все социальные слои и
возрастные категории населения. Она была объявлена
«главным большим делом всей партии, всей армии и
народа всей страны» 1 2. В ходе этой кампании маоист-
ское руководство пыталось решить большой комплекс
проблем в специфической форме, когда для решения
актуальных задач приходилось прибегать к историче-
ским параллелям, аллегориям, с отсылками к исто-
рии, идеологии, культуре древнего и средневекового
Китая.
Политическое развитие Китая за последние годы
продемонстрировало неспособность пекинского руко-
водства добиться стабильного развития китайского
общества на идейной основе маоизма. «Идеи Мао Цзэ-
дуна» в организационном, политическом и идеологи-
ческом плане оказались враждебными социалистиче-
ским устремлениям китайского народа. Это косвенно
признавали даже бывшие соратники «великого корм-
чего»: в кампании «критики Линь Бяо и Конфуция»
(«пи Линь, пи Кун») пропаганда приводила признание
бывшего официального «преемника председателя Мао»
Линь Бяо о том, что «время идей Мао Цзэ-дуна уже
прошло» 3. Тот факт, что люди, ранее активно прово-
дившие «идеи Мао Цзэ-дуна» в жизнь, в конце концов
1 «Жэньминь жибао», 2.II.1974.
2 Там же.
3 «Жэньминь жибао», 8.П.1974.
158
пришли к выводу об их бесперспективности, очень
симптоматичен.
Маоистское руководство поставило перед страной
задачу в новой кампании утвердить маоизм в органи-
зационном, политическом и идеологическом плане на-
вечно. Внедряя в Китае «идеи Мао Цзэ-дуна», пекин-
ские идеологи не желали ни с кем делить их место в
умах китайцев, поэтому пропаганда усиленно призы-
вала к «свержению храма Конфуция» и к строитель-
ству «храма идей Мао Цзэ-дуна».
В 1974 г. в Китае остро вставала проблема преем-
ственности в связи с очевидностью ухода с политиче-
ской арены Мао Цзэ-дуна, Чжоу Энь-лая и других выс-
ших лидеров государства. Надежды на продолжение
своего курса в будущем Мао связывал с группиров-
кой, выдвинувшейся при его усиленной поддержке во
время «культурной революции». Именно поэтому у
руля кампании с самого начала встали шанхайские
деятели Ван Хун-вэнь, Яо Вэнь-юань, Чжан Чунь-цяо и
супруга Мао—Цзян Цин. Именно поэтому в ходе кам-
пании усиленно пропагандировали «молодых кадровых
работников из среды активистов, выдвинувшихся во
время великой культурной революции» !.
Провал «большого скачка» (1958 г.), развал эконо-
мики во время беспорядков и разгула хунвэйбиновщины
в период «культурной революции» ничему не научили
маоистов. В кампании «пи Линь, пи Кун» пекинское
руководство выступило с пропагандой экономической
«линии председателя Мао»: «политика — команд-
ная сила», «ухватываться за революцию, стимулиро-
вать производство», представляющих собой волюн-
таристский метод руководства экономикой. Премии,
материальное стимулирование, забота в первую очередь
о производстве — все было объявлено «ревизионист-
ской линией в управлении предприятием». Вместо ра-
зумных методов хозяйствования одна из передовиц
«Жэньминь жибао» предписывала «превратить кри-
тику Линь Бяо и Конфуция в мощный стимул весенне-
полевых работ, а также работ в других отраслях»1 2.
Фактически маоисты вновь призывали к внеэкономи-
ческому принуждению трудящихся.
1 «Жэньминь жибао», 21.VIII.1974.
2 «Жэньминь жибао», 3.III.1974.
159
Важным средством достижения поставленных
целей в кампании являлось нагнетание военного психо-
за и антисоветизма. Сама жизнь в виде социалистиче-
ских потенций китайского общества все время приво-
дила к провалу маоистские кампании, на практике де-
монстрировала неспособность решать насущные проб-
лемы Китая на идейной основе маоизма. Поэтому все
советское вызывало злобную ненависть маоистов.
В Пекине печатали любые клеветнические инсинуа-
ции, типа информации о вымышленных собраниях «в
честь Конфуция, проведенных в Москве» \ лишь бы
опорочить в глазах китайских трудящихся Советский
Союз.
В кампании «пи Линь, пи Кун» теоретики из Пеки-
на прилагали максимум усилий, чтобы убедить китай-
ский народ в «агрессивных намерениях» СССР. Изо
дня в день маоистская пропаганда призывала «гото-
виться к войне» и «быть всегда готовыми отразить
внезапное нападение со стороны советского ревизио-
низма» 1 2.
Важное место в кампании уделялось воспитанию
«нового человека» — «нержавеющего винтика председа-
теля Мао». Пропаганда призывала в воспитании мо-
лодежи обращать внимание только на «политиче-
скую подкованность», а «не на качество образова-
ния» 3,
В кампании «пи Линь, пи Кун» маоистские теоре-
тики, пропагандируя «борьбу с конфуцианством и по-
читание легизма», предприняли генеральный пере-
смотр всей отечественной истории в целях создания
новой концепции «национальной судьбы» Китая, в ос-
нове которой лежали идеи об исключительном, непре-
ходящем, всемирно-историческом значении китайской
нации. Согласно этой посылке, подлежат восхвалению
и прославлению любые, даже самые варварские дей-
ствия, например, правление таких императоров-деспо-
тов, как Цинь Ши-хуан и Хань У-ди, способствовав-
ших расширению территории Китая, наращиванию его
экономического и военного могущества, политического
влияния.
1 «Жэньминь жибао», 24.1.1974.
2 «Жэньминь жибао», 29.IX.1973.
3 «Гуанмин жибао», 5.Ш.1975.
160
Одним из итогов «культурной революции» был при-
ход к власти в стране армии. Однако усиление армии,
совмещение выполнения политических, администра-
тивных и экономических функций в руках военных
привело к центробежным тенденциям в Китае. Особен-
ное распространение регионализм получил в среде
местного военного командования после устранения
Линь Бяо. Старый кадровый состав армии, естествен-
но, опасался за свою судьбу в кампании чистки сто-
ронников Линь Бяо. Во внутрипартийном документе
ЦК КПК «Чжунфа № 23» (1973 г.) подчеркивалась
необходимость «искоренения в армии все еще значи-
тельного влияния Линь Бяо и утверждение линии
председателя Мао», проведения дальнейшей чистки
командного состава, укрепления позиций тех кадров,
которые не были связаны с Линь Бяо, а также «акти-
вистов культурной революции».
В кампании «критики Линь Бяо и Конфуция» пе-
кинское руководство предприняло попытку усилить
контроль центра над периферией. Развернув так назы-
ваемую «критику удельных князей», маоисты ускорен-
ными темпами выдвигали в командный состав НОАК
военных из числа хунвэйбинов и цзаофаней, призван-
ных в армию в 1968—1973 гг., «новых кадровых ра-
ботников», подтвердивших свою лояльность Мао. По-
всеместное обновление командного состава армии
вплоть до уровня дивизии за счет выдвиженцев «куль-
турной революции» в ходе «критики Линь Бяо и Кон-
фуция» свидетельствовало о явных намерениях «ле-
вых» маоистов создать себе прочную и преданную
основу в армии, по-прежнему остававшуюся главным
столпом режима.
Одна из важнейших задач кампании заключалась
в преодолении негативного отношения к «культурной
революции». Журнал «Хунци» в феврале 1974 г. при-
зывал «посредством борьбы за критику Линь Бяо и
Конфуция нанести решительный контрудар по клеве-
те и нападкам на великую культурную революцию» Ч
В том же месяце «Жэньминь жибао», сокрушаясь, за-
метила, что «по вопросу об отношении к культурной
революции еще идет острая борьба: или укреплять и
1 «Хунпи», 1974, № 2, с. 42,
6 Зак.	161
развивать великие достижения этой революции, или
же бороться и отрицать ее» Ч
Апология «культурной революции» в кампании
теснейшим образом была связана с другой, не менее
важной задачей «критики Линь Бяо и Конфуция»:
подавление оппозиционных маоизму настроений в пар-
тийном и государственном аппарате, в армии, на пред-
приятиях, в учреждениях, среди различных слоев на-
селения. Под видом «критики Линь Бяо и Конфу-
ция» маоисты развернули критику тех, кто был обес-
покоен развитием страны после «культурной револю-
ции» на основе пресловутой «революционной линии»
Мао, и тех, кто стоял на позиции VIII съезда КПК,
который определил задачи и направления развития
Китая на основе марксизма-ленинизма.
Если рассматривать кампанию в более широком
плане, то главным ее объектом был китайский народ,
подавление его стремлений к лучшей жизни. Для это-
го в кампании использовали так называемое «дело
Линь Бяо», сфабрикованную «платформу» бывшего
министра обороны и его сторонников. Знакомство с об-
винениями в адрес Линь Бяо по материалам китай-
ской печати убеждает в том, что речь в данном случае
шла о борьбе маоистов против социалистических уст-
ремлений китайского народа. «Борьба между нами
(т. е. сторонниками «линии» Мао. — Авт.) и антипар-
тийной группировкой Линь Бяо — это борьба по воп-
росу об отрицании или утверждении великой пролетар-
ской культурной революции» 1 2,— писала «Жэньминь
жибао» в 1974 г., а журнал «Хунци» тогда же под-
черкнул, что в кампании «критики Линь Бяо и Кон-
фуция» «должен быть окончательно разрешен вопрос
об отношении к культурной революции»3. Таким
образом, маоистская пропаганда была вынуждена при-
знаться в том, что кампания «пи Линь, пи Кун» отра-
жала острую борьбу двух тенденций китайского обще-
ства — маоистской и антимаоистской, проявляющуюся
в сопротивлении масс, включая часть кадровых работ-
ников.
1 «Жэньминь жибао», 17.11.1974.
2 «Жэньминь жибао», 19.III.1974.
8 «Хунци», 1974, Ха 7, с. 55.
162
МАО ЦЗЭ-ДУН:
«ДРЕВНЕЕ НА СЛУЖБЕ СОВРЕМЕННОСТИ»
Массовая политико-идеологическая кампа-
ния в Китае, начавшаяся в августе 1973 г. под лозун-
гом «критики Конфуция», представляла собой специ-
фический маоистский вариант связи политической
мысли прошлого с нынешней борьбой за власть между
маоистскими группировками в пекинском руководстве
и с борьбой против антимаоистских настроений в Ки-
тае. То обстоятельство, что на определенном этапе по-
литической борьбы в Китае в центре внимания оказа-
лось политическое учение древности и его современ-
тная оценка, не случайно. В этом проявились, с одной
стороны, огромная роль политических и идеологичес-
ких традиций прошлого в китайской политической
системе, а с другой — углубление кризиса идеологии
маоизма, который в 1973—1974 гг. обратился к аргу-
ментации из области чисто китайской традиционной
политической мысли, не ограничиваясь более спекуля-
цией на марксистской теории.
С самого начала кампания, несмотря на усилия ее
организаторов, не приобрела научного вида. Маоисты
вначале стремились изобразить «критику Конфуция»
как научную полемику по вопросам философии,
истории и культуры древнего и средневекового Китая.
Статьи были написаны такими видными учеными фи-
лософами и историками, как Ян Юн-го и Фэн Ю-лань,
однако характер и содержание кампании не оставля-
ли сомнения в том, что под видом научной дискуссии
продолжается внутриполитическая борьба, охватываю-
щая все сферы китайского руководства и затрагиваю-
щая коренные проблемы страны. Пекинская пропаган-
да сама подчеркивала, что «критика Конфуция, в
подлинном ее смысле, это политическая борьба... меж-
ду широкими революционными массами и антипар-
тийной группировкой Линь Бяо... ведущаяся по прин-
ципу — или они нас или мы их» \ в которой «предсе-
датель Мао лично руководит и указывает курс» 1 2.
Наиболее узкий, явно утилитарный характер
кампании проявился в задачах «критики Линь Бяо и
1 «Гуанмин жибао», 11.1.1975; «Хунци», 1973, Яг 12, с. 48; «Гу-
анмин жибао», 11.1ХД973.
2 «Гуанмин жибао», З.ХП.1973.
6*
163
Конфуция», перечисленных в передовой «Жэньминь
жибао» от 20 февраля 1974 г.: 1) «подвергнуть крити-
ке такие преступления антипартийной группировки
Линь Бяо, как отрицание культурной революции, отри-
цание основной теории и основной практики председа-
теля Мао в области социалистической революции и со-
циалистического строительства» (т. е. тех, кто не со-
гласен с маоистским курсом); 2) «раскритиковать все
их попытки возродить все ревизионистское»; 3) «рас-
критиковать нападки на новые явления, появив-
шиеся во время культурной революции»; 4) «подверг-
нуть критике попытки антипартийной группировки
Линь Бяо капитулировать перед советскими ревизи-
онистами» Ч
Задачи, как мы видим, вполне современные...
Возникает вопрос: почему пекинской пропаганде
понадобилось уходить в «седую древность», ворошить
философское наследие Конфуция, «отвергать древ-
нее во имя современного» и «низвергать храм Конфу-
ция»?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо совер-
шить экскурс в историю.
Учение Конфуция появилось в весьма сложный и
во многих отношениях переломный период в развитии
древнего китайского общества — эпоху Чжаньго
(«Воюющих царств» — V — III вв. до н. э.), когда Ки-
тай представлял собой множество враждующих между
собой мелких государств-княжеств. Это была эпоха
упадка господства родовой аристократии, раздроблен-
ности, междоусобных войн между «удельными князья-
ми» и выступлений зажиточных свободных общинни-
ков, купцов, земледельцев и рабов против господства
наследственной родовой аристократии. При этом чрез-
вычайная жесткость и иерархичность родовых связей
по вертикали придавали особую специфику превраще-
нию, по мере имущественного расслоения, органов ро-
дового управления в государственные и способствова-
ли весьма раннему возвышению, большой степени не-
зависимости и доминированию государственной вла-
сти по отношению к обществу. Сильные пережитки
родового строя означали не демократические, а автори-
тарные черты древнекитайского рабовладельческого
1 «Жэньминь жибао», 20.П.1974,
164
«государства-семьи>>, как оно именуется в источниках
той эпохи ’.
Маоисты утверждали, что «Конфуций жил в эпо-
ху перехода от рабовладельческого строя к феодаль-
ному»1 2 и «был реакционным идеологом реставрации
рабовладельческого строя, выдвинувшим в качестве
политической программы лозунг «преодолеть себя и
восстановить церемонии»»3. Однако при этом истори-
ческая картина сознательно искажалась. Здесь нашла
свое отражение известная конфуцианская догма о
китаецентризме. Упорное пропагандирование идеи
раннего появления феодализма в Китае непосредст-
венно связано с маоистским курсом, направленным
на возвеличивание роли Китая в мировой истории.
Во времена Конфуция и Шан Яна наблюдалось лишь
начало процесса становления рабовладельческих
отношений. Рабство как ведущая форма эксплуа-
тации (особенно в ремеслах и торговле) получило
широкое распространение гораздо позже: в Ш—
II вв. до н. э. — I — II вв. н. э. Поэтому Конфуций
при всем своем желании никак не мог «выра-
жать интересы отмирающего класса рабовладель-
цев», как это пыталась доказать пекинская пропа-
ганда 4.
Сознательно фальсифицируя историю, маоисты
стремились доказать, что в Китае в отличие от всех
«варваров» «все было гораздо раньше», т. е. китайцы
прошли через исторические этапы развития общества
намного раньше и быстрее, чем все другие народы.
Мао Цзэ-дун даже утверждал, что феодализм в Китае
начался в эпоху Чжоу (1122—249 гг. до н. э.)5. В кам-
пании это утверждение Мао сознательно предали заб-
вению. Ведь одна эта фраза полностью раскрывала
антинаучный, утилитарный характер «критики Линь
Бяо и Конфуция». В кампании главным обвинением,
предъявляемым Конфуцию, являлся «призыв к рестав-
1 Деев Н., Филиппин Б. Реакционные политические учения прош-
лого на службе маоизма. — «Советское государство и право»,
1975, № 1, с. 83.
2 «Гуанмин жибао», 22.IX.1973.
8 «Жэньминь жибао», 2.11.1974»
4 См. Опасный курс, вып. шестой. М.» 1975, с. 141.
5 См. Мао Цзз дун, Избр. произведения, т. 3. М., 1953, о. 138.
165
рации рабовладельческого строя эпохи западных
Чжоу» 1 и «борьба против нового класса помещиков
и феодального строя», а по Мао получается, что
уже в эпоху Чжоу был феодализм, а не рабовладель-
ческий строй. За что же тогда винить беднягу Конфу-
ция?
Исторические хроники и материальная культура
эпохи Конфуция пока не дают оснований говорить о
«переходном периоде от рабовладельческого строя к
феодальному», а утверждения пекинской пропаганды
о столь раннем появлении феодализма в Китае свиде-
тельствуют лишь о прямой связи «критики Конфу-
ция» с... конфуцианской идеологией. Хорошо извест-
но, что в истории Китая с конфуцианством связана
великоханьская, шовинистическая, китаецентристская
идея превосходства китайского народа над всеми дру-
гими народами, которые рассматривались конфуциан-
ством как «варвары». Не случайно Китай был назван
«Срединным государством» («Чжун го»), а народы
соседних и дальних стран во всех исторических доку-
ментах именовались не иначе, как «варвары» 1 2. Со вре-
мени Конфуция и Мэнцзы китайцам внушалась
мысль, что для Китая пригодно только китайское, а
иностранное, «варварское» не может быть принято
Китаем. Зато китайское имеет универсальный харак-
тер, оно не только подходит для «варваров», но и с
восторгом принимается ими. Разве не так маоисты
подменили общие истины марксизма-ленинизма уз-
ким национальным опытом, всячески препятствовали
восприятию китайцами опыта социалистических стран
в деле строительства социализма и противопоставляли
ему китайские традиционные методы ведения хозяй-
ства? И разве не поэтому они так усиленно пытались
навязать другим народам свой китайский опыт воору-
женной борьбы, метод «окружения городов деревней»
и т. д.? 3
Таким образом, когда пекинская пропаганда утвер-
ждала о переходе Китая в эпоху Чжаньго («Воюющих
царств») к феодализму, то она фальсифицировала ис-
1 «Жэньминь жибао», 7.VIII.1973.
2 Критика теоретических концепций Мао Цзэ-дуна. М., 1970, с. 63.
3 Кривцов В, А. Маоизм и конфуцианство. — «Проблемы Дальне-
го Востока», 1973, № 3, с, 83.
166
торию как раз на основе «критикуемого» конфуциан-
ства, нимало не заботясь о научной аргументации сво-
ей «критики».
В условиях начала формирования рабовладельчес-
ких отношений развернулась ожесточенная борьба
между двумя основными альтернативными линиями
в области государственно-правовой идеологии — шко-
лами конфуцианцев и легистов (фацзя) — сторонни-
ками «законодательного управления» по поводу пу-
тей и методов объединения и централизации Китая,
ликвидации междоусобной борьбы мелких княжеств
и укрепления внутреннего строя.
Учение Конфуция необходимо рассматривать в от-
личие от маоистских пропагандистских заявлений в
проводимой кампании в тесной связи с легизмом, так
как обе школы оказывали влияние друг на друга, а в
конце концов в канонизированном конфуцианстве про-
изошел синтез их основных положений.
Конфуций, а равно и легисты были идеологами
новой, зарождавшейся системы бюрократического госу-
дарственного управления, но представляли две различ-
ные тенденции его развития— умеренно-консерватив-
ную и радикально-деспотическую. Конфуцианство
выступало за строительство нового государственного
аппарата с использованием этических и культурных
традиций патриархально-родового строя и главной
опорой на морально-этический метод социального кон-
троля. Легисты (например, Шан Ян) стремились соз-
дать и усилить централизованное государство на осно-
ве принципов «тупой и невежественный народ — вели-
кая сила», «слабый народ — сильное государство»#
В борьбе против черт патриархально-родового строя,
препятствовавших тотальному контролю, легисты на
первый план выдвинули карательную функцию госу-
дарства, осуществляемую с помощью системы адми-
нистративных предписаний-законов (фа). Поэтому по-
нятно, почему пекинская пропаганда трубила о
«непримиримости» конфуцианства и легизма, о «не-
обходимости борьбы с философией почитания конфу-
цианства и отрицания легизма» Ч
Апология легизма пекинскими идеологами имела
практические цели. Во-первых, оправдывая «легист-
1 «Жэньминь жибао», 1.1.1974.
167
ского» императора Цинь Ши-хуана, который сжег
конфуцианские книги и закопал заживо 460 ученых-
конфуцианцев, и называя это «революционной крити-
кой старой культуры и избавлением от реакционных
сил внутри политической власти» \ в Пекине пытались
доказать и обосновать необходимость новой «культур-
ной революции», неизбежность эксцессов прошедшей
«культурной революции» 1966—1969 гг., когда пыла-
ли костры из книг и хунвэйбины повсюду уничтожали
памятники культуры. Во-вторых, оправдать уподобле-
ние Мао Цзэ-дуна Цинь Ши-хуану. Общеизвестно, что
в 1958 г. на 2-м пленуме ЦК восьмого созыва Мао
Цзэ-дун выступил с восхвалением императора-деспо-
та Цинь Ши-хуана. И ссылка на это выступление
активно использовалась в проводившейся идейно-поли-
тической кампании1 2. Оправдывая Цинь Ши-хуана, оп-
равдывали зверства «культурной революции», оправ-
дывали и возвеличивали «великого кормчего», развя-
завшего ее. В-третьих, в легизме маоисты находили
«обоснование» своему пресловутому тезису о китай-
ском народе, который подобен «чистому листу бума-
ги». Именно «тупой и невежественый народ» необхо-
дим, чтобы периодическими кампаниями отвлекать
китайский народ от насущных проблем улучшения
его благосостояния. Гипертрофируя различия между
конфуцианством и легизмом, пекинская пропаганда
таким способом пыталась найти фальшивые оправда-
ния своему антиленинскому политическому курсу.
Маоисты игнорировали тот факт, что легизм вовсе
не являлся подлинно прогрессивной, как это они стара-
лись доказать, альтернативой конфуцианству. Легизм
ни в коей мере не «отвечал интересам всех трудящих-
ся» 3, как это утверждала маоистская пропаганда. Он
выражал в V—III вв. до н. э. интересы новой нарож-
давшейся государственной бюрократии. Конфуциан-
цев и легистов объединило то, что и те и другие обос-
новывали господство бюрократической элиты, требо-
вавшей безусловной покорности от народа. Поэтому
синтез конфуцианства и легизма в канонизированном
конфуцианстве закономерен. Идеологическая кампа-
1 «Гуанмин жибао», 29.Х.1974.
2 «Хунци», 1973, № 12, с. 57 и др.
3 «Жэньминь жибао». 21.1.1974,
168
йия «критики Линь Бяо и Конфуция» продемонстри-
ровала, что «ортодоксальным» маоистам наиболее
близки легистские черты канонизированного конфуци-
анства и даже легистское учение в его «чистом» виде,
когда оно еще было противопоставлено учению Кон-
фуция в эпоху «Воюющих царств» (эпоха Чжаньго).
Маоисты, когда им было выгодно, открыто брали на
вооружение реакционные стороны идеологии легизма
в борьбе за власть, своеобразно возрождая это древнее
деспотическое учение под покровом «идей Мао Цзэ-
дуна».
В своем противопоставлении учений Конфуция и
легистов маоисты сознательно искажали их подлин-
ное конкретное историческое содержание и тесную
взаимосвязь.
Центральная категория учения Конфуция — поня-
тие «жэнь» (гуманность, человеколюбие). Полный
смысл этого понятия конкретизируется в целом ряде
связанных с ним принципов, означающих проявление
«жэнь» в той или иной ситуации: «сяо» (сыновняя поч-
тительность), «чжун» (верность государю), «и» (долг),
«синь» (верность, искренность), «шу» (прощение), или
в следующем принципе: «не делай другим того, чего
себе не желаешь». Способом достижения человеком
«жэнь» служит следование «ли» (церемония, эти-
кет)— совокупность морально-этических принципов и
традиционных правил, установленных предками,
мудрыми правителями древности. Это не только пра-
вовые обычаи в совремейном смысле, но и обрядность,
этикет и ритуал, внешние формы человеческого пове-
дения. Как считал Конфуций, «человеку нельзя смот-
реть, слушать, говорить и поступать вопреки «ли» » *. Эти
принципы должны были сплотить господствующую ари-
стократию, упорядочить ее взаимоотношения, укрепить
и усилить императорскую власть типа западных Чжоу
и обосновать идеологически господство рабовладельцев
под эгидой императора. Основная идея, пронизываю-
щая конфуцианство,— это идея покорности, идея
непротивления эксплуатации и угнетению, запрет «пося-
гательства на власть». Всю власть в руководстве об-
1 «Лунь юй», гл. XII, «Янь Юань» (Древнекитайская философия,
Т. 1 М,, 1972, с. 139).
169
ществом конфуцианство отдавало императору, который
управлял с помощью воспитанной в конфуцианском
духе особой бюрократической прослойки, зани-
мавшей руководящие посты в государственном аппа-
рате и в армии. Уже китайский философ Сюнь-цзы
(III в. до н. э.) своим учением способствовал установле-
нию в конфуцианстве принципа авторитарности пра-
вителя, дав ему психологическое и экономическое
обоснование. Он разработал такую организацию обще-
ства, при которой каждый индивид оказывался под
чьим-то контролем. Личность подчиняется обществу с
помощью системы авторитарной этики (ли), вводив-
шейся сверху1. Не случайно в кампании «пи Линь,
пи Кун» маоистская пропаганда предприняла ряд
попыток, чтобы представить Сюнь-цзы «выдающимся
легистом, который боролся с конфуцианством»1 2. Ни
у кого не может вызвать сомнения, что Мао многое
позаимствовал у Сюнь-цзы, в частности его известное
изречение о том, что «народ — трава под ветром пра-
вителя».
Следует особо подчеркнуть, что догматы Конфуция
распространялись и утверждались в среде господству-
ющего класса и были призваны укрепить его господ-
ство. К простому народу конфуцианство проявляло
крайне презрительное отношение. Для Конфуция, как
идеолога аристократии, вообще характерно презри-
тельное отношение к простым людям, к труду. Он счи-
тал предопределенным существование низших и бла-
городных, требуя покорности судьбе и своему пра-
вителю. Как уже отмечалось, покорность — один из
основных канонов конфуцианства. Сюда относится по-
читание младшими братьями старших, подчинение под-
данных своему правителю. Аналогична направлен-
ность и другой идеи Конфуция—«выправление имен»,
т. е., по его мысли, каждый человек должен занимать
место, определенное ему небом. К закреплению господ-
ства аристократии были направлены также и призывы
Конфуция к «восстановлению ритуалов», «золотой се-
редины», «снисходительности» и т. п.
1 См. Кривцов В. А. Маоизм и конфуцианство. — «Проблемы Даль-
него Востока», 1973, № 3, с. 77.
2 Сунъ Чжи-чжун. Экономические идеи легистов в эпоху Чжань-
го. — «Гуанмин жибао», 16.VII.1974,
170
Маоистская пропаганда вместо классового, маркси-
стско-ленинского анализа учения Конфуция прибегала
к голословному отрицанию конфуцианских канонов в
соответствии с потребностями внутриполитической
борьбы, будучи, однако, неспособной вскрыть сущ-
ность учения Конфуция, показать действительную
реакционность его системы государственного устрой-
ства.
Эта реакционность состояла в том, что Конфуций
своим учением обосновывал консервацию отсталых от-
ношений господства — подчинения в условиях форми-
рующейся бюрократической системы государственного
управления. Конфуций видел залог стабильности и
эффективности этого управления в перенесении на
него самой патриархальной формы подчинения — по
старшинству в семье. Тем самым закреплялась подчи-
ненность, связанность индивида в своем развитии как
личности. Народ, «простые люди» ассоциировались
с младшими в семье, обязанными подчиняться в силу
своего рождения. Как отмечал Конфуций, кто послу-
шен в семье, редко не подчиняется правящим ли-
цам.
Конфуцианское начало «человеколюбия» исходит
как раз из факта бесправия народа и направлено на
воспитание покорности и послушания правящим. Всю
надежду в обеспечении «хорошего правления» Конфу-
ций возлагал на добрых и мудрых правителей и санов-
ников, познавших его учение и самоограничивающих
себя в отношении произвола и пренебрежения интере-
сами народа.
Бюрократическая государственная система, прихо-
дившая на смену институтам патриархально-родового
строя, вырастала на базе антидемократических тради-
ций этого строя. Ее принципы — механическое под-
чинение народа и иерархическая централизация. Кон-
фуций утверждал, что «народ можно заставить
следовать должным путем, но нельзя объяснять ему,
почему. Простые люди не должны рассуждать о делах
государственного управления» L Столь же низкого
мнения был Конфуций об этических добродетелях
1 «Лунь юй», гл. VIII, «Тай бо» («Древнекитайская философия»,
т. 1. М., 1972, с. 155).
171
простого народа, способности простолюдинов понять
«гуманность»
Конфуцианство с его консервативным гуманизмом
идейно обезоруживало народ в борьбе за демократиза-
цию государственного строя. Оно, естественно, превра-
тилось в идеологическую основу развитой системы ма-
нипуляции отдельной личностью и массами в целом,
некритического восприятия взглядов политического
руководства. Эту реакционную традицию воспринял
маоизм. Перед каждым китайцем маоизм ставит за-
дачу «преодоления» своего «я», т. е. преодоления своей
индивидуальности и полного отождествления ее с Мао
и маоизмом. И когда во время «культурной революции»
хунвэйбины на улицах Пекина кричали «нужно убить
свое «я»... нужно убить свое «я»», они, возможно, и
не сознавали того, что по существу утверждали ста-
рую конфуцианскую заповедь «кэ цзифули» — «пре-
одолей себя, восстанови ритуал», т. е. действовали
в традиционном конфуцианском духе1 2.
Культ Мао и культ Конфуция объединяет общая
идейная основа — догматизм и субъективизм. Взять,
к примеру, одну из форм пропаганды «идей Мао Цзэ-
дуна»— массовое заучивание цитат из «трудов пред-
седателя Мао». Разве не напоминает это средневеко-
вое конфуцианское обучение, когда наизусть заучива-
лось знаменитое конфуцианское «Четверокнижие».
Так же как и конфуцианство, догматизм Мао Цзэ-ду-
на подавлял живую мысль в Китае, превращал чело-
века в «нержавеющий винтик председателя Мао». Как
культ Конфуция и конфуцианство в старом Китае, так
и обожествление «председателя Мао», поклонение его
«всемогущим идеям» служило, с одной стороны, глав-
ной опорой в проведении политики одурманивания на-
рода, политики воспитания у него верноподданничес-
ких чувств и бездумного подчинения, а с другой —
«оправданием» истребления миллионов людей, запо-
дозренных в неверности властям.
Конфуцианство в течение почти двух тысяч лет яв-
лялось той философской и этической основой, которая
1 Деев Н., Филиппин Б. Реакционные политические учения прош-
лого на службе маоизма. — «Советское государство и право»,
1975, № 1, с. 85.
2 Кривцов В. А. Маоизм и конфуцианство. — «Проблемы Даль-
него Востока», 1973, № 3, с. 79.
172
определяла общественное сознание в Китае. Поэтому
можно с уверенностью сказать, что без конфуцианст-
ва невозможно понять традиционную систему взгля-
дов и психологию китайцев.
Заучивание конфуцианских догм из поколения в
поколение, культивировавшееся феодальной верхуш-
кой, превратилось в Китае в национальную традицию,
и конфуцианские предписания воспринимались как
нечто естественное, само собой разумеющееся, как за-
вещанные предками традиции.
Конфуцианство оказало влияние на целый ряд те-
чений общественной мысли в Китае. Оно наложило
отпечаток и на формирование мировоззрения Мао Цзэ-
дуна. «Великий кормчий»—плоть от плоти порожде-
ние отсталого, полуфеодального Китая. Он вырос в
зажиточной кулацкой семье. Мелкособственническая
среда, ее идеология, ее настроения и побуждения бы-
ли для него несравнимо ближе, чем пролетарское
мировоззрение1. Мао Цзэ-дун получил традиционное
для своего времени старокитайское воспитание и об-
разование, заключавшееся в зазубривании конфуци-
анского «Четверокнижия». Через всю свою жизнь Мао
пронес преклонение перед Конфуцием, могилу кото-
рого он «как подобало» посетил в 1919 г., т. е. имен-
но в разгар «движения 4-го мая», «свергнувшего храм
Конфуция». А потом пропаганда приписывала Мао
Цзэ-дуну все «заслуги» в этом движении (?!). Можно
только удивляться «забывчивости» пекинских идео-
логов.
В юности Мао Цзэ-дун увлекался конфуцианцами
более позднего периода — Ван Чуань-шанем, Гу Янь-у,
Янь Юанем. Увлечение это привело к тому, что в
1921 г. он вступил в Чанша — в «Общество изуче-
ния Ван Чуань-шаня». Следует отметить, что китай-
ская революционная демократия проявляла заметный
интерес к Ван Чуань-шаню, в идеях которого она
видела выражение раннего китайского национализ-
ма 1 2.
1 См. Владимиров О., Ряза* цев В. Страницы политической биогра-
фии Мао Цзэ-дуна. М., 1975, с. 29.
2 См. Кривцов В. Л. Маоизм и конфуцианство.— «Проблемы Даль-
него Востока», 1973, № 3, с. 75; Критика теоретических концеп-
ций Мао Цзэ дуна. М., 1970, с. 58,
173
Очевидцы отмечали, что настольными книгами Мао
Цзэ-дуна являлись полный набор китайских энциклопе-
дических словарей, древние трактаты, древнекитай-
ская художественная литература. Из них он черпал
свою «мудрость». Увлекшись, он часто цитировал Кон-
фуция. В сфере духовных интересов для него суще-
ствовали лишь китайская культура и китайская исто-
рия, культура же старого Китая была предметом его
особого почитания. В абсолютном превосходстве ее
над любой иной наукой он нисколько не сомневался1.
Маоизм, отмечалось в газете «Правда», «представ-
ляет собой реакционно-утопическую мелкобуржуазную
концепцию, которая в теоретическом плане является
эклектической смесью самых различных воззрений,
включающих в себя элементы конфуцианства, анар-
хизма, троцкизма, мелкобуржуазного национализма.
От конфуцианства Мао воспринял самую консерватив-
ную сторону этой философии, в особенности проповедь
духа покорности, воспевание авторитарной власти,
культ верховного правителя» 1 2.
Как заметил академик А. М. Румянцев, «маоизм
не мог бы восторжествовать в Китае (пусть только на
время), если бы он не опирался на тысячелетние тра-
диции покорности власти, ее бюрократическому аппа-
рату и особенно на великоханьский шовинизм» 3, т. е.
на все то, что веками в народе воспитывало конфуци-
анство и что маоизм использовал.
Мао часто и безоговорочно опирался на древние ки-
тайские источники, а в первую очередь, как уже гово-
рилось выше, на конфуцианские канонические книги.
Например, в своей работе «О новой демократии», столь
усиленно изучавшейся в кампании «пи Линь, пи Кун»,
он приводил высказывание известного конфуцианца
Чжу Си о том, что «людьми надо управлять на основе
общечеловеческих принципов». Известный американ-
ский китаевед В. Гулубничи подсчитал, что 22% всех
цитат в четырехтомнике собрания сочинений Мао Цзэ-
1 См. Владимиров П. П. Особый район Китая. 1942—1945. М.,
1973, с. 32, 442, 463.
2 «Правда», 18 мая 1970 г.
3 Румянцев А. М. Истоки и эволюция «идей Мао Цзэ-дуна». М.,
1972, с. 33.
174
дуна приходится на Конфуция и неоконфуцианцев \
тогда как на долю произведений Маркса и Энгельса
приходится всего лишь около 4% 2. Нужно отметить
при этом, что работы классиков марксизма-ленинизма
Мао Цзэ-дун использовал на традиционно конфуциан-
ский манер, т. е. выхватывал утилитарно из текста
отдельные слова и фразы, не улавливая самой сущно-
сти марксистско-ленинского учения.
Формулируя свои «идеи», Мао в соответствии с ка-
нонами полученного им старокитайского воспитания и
образования стремился облечь их в традиционную для
конфуцианства форму изречений вроде установок ти-
па: «три надо и три не надо», «три претворения в
жизнь в трех революционных движениях» и т. п.
Из конфуцианских канонов заимствована одна из
основополагающих концепций маоизма — о главенст
вующей роли идей и политики в обществе. Многое из
конфуцианства присутствует в социальных «идеях»
Мао, например проповедь аскетизма, самопожертвова-
ния и осуждение «эгоизма» и «экономизма» — мате-
риальных стимулов. Разумеется, не был чужд маоизму
и конфуцианский культ «сильной личности», по воле
которой народ, подобно мифическому Юй Гуну, «пере-
двигает горы».
В кампании «пи Линь, пи Кун» маоисты вели ши-
рокое наступление на жизненные интересы трудящих-
ся. В феврале 1974 г. «Жэньминь жибао» опубликовала
«революционную дацзыбао рабочих Тяньцзиньской
ковровой фабрики», в которой материальное стимули-
рование было объявлено «ошибочным с точки зрения
курса и линии председателя Мао»3. Отрицание
принципа материальной заинтересованности в извест-
ной мере восходит к неоконфуцианской теории Чжу Си
(XI в.), хотя этого философа пекинская пропаганда
костила наряду с Конфуцием 4. Чжу Си требовал, чтобы
человек обуздывал стремление к материальным вы-
годам. Залог успеха он видел в неукоснительном вос-
питании народа в конфуцианском духе. А разве не к
1	«China Quarterly», 1964, N 19, р. 16.
2	См. Румянцев А. М. Истоки и эволюция «идей Мао Цзэ-дуна»,
с. 18.
3	«Жэньминь жибао», 24.IL1974.
4	См., например, статью Ло Сы-дина о философии Чжу Си, опуб-
ликованную в «Жэньминь жибао», З.П.1974.
175
атому призывала маоистская пропаганда, подчерки-
вая, что «великая культурная революция, критика
Линь Бяо и Конфуция — это мощная движущая сила
социалистического производства» \ «чтобы хорошо за-
ниматься производством, надо в первую очередь ухва-
титься за борьбу двух линий» 1 2.
Таким образом, мы можем многое найти от «стари-
кашки Конфуция», как пропаганда величала древне-
китайского философа, в «идеях Мао Цзэ-дуна». Сле-
дует отметить, что Мао вообще очень часто, как мы уви-
дим дальше, «аргументировал» свои «идеи» учением ле-
гистов, не освободившись от конфуцианских заимство-
ваний. В Китае традиционно (и это тоже идет от конфу-
цианства) искали аргументацию в изречениях древних
философов. Но Мао Цзэ-дун постоянными ссылками
стремился подчеркнуть близость классической китай-
ской философии к марксизму, возвести эти источ-
ники в ранг «промарксистских». В 1974 г. пропа-
ганда таким образом поступала в отношении легизма,
а ведь каких-то двадцать лет назад все было по-
иному. Тогда на месте легизма стояло... конфуциан-
ство.
Так, например, в конфуцианстве «великий корм-
чий» нашел «доказательство» «китаизированному мар-
ксизму». В 1950 г. в сборнике статей Го Мо-жо была
напечатана аллегорическая статья «Смех в подполье»,
написанная им в 20-е годы под названием «Посещение
Марксом храма Конфуция» и вновь переизданная с
ведома Мао Цзэ-дуна. В ней Маркс говорит Конфу-
цию: «Я никак не ожидал, что на далеком Дальнем
Востоке уже две тысячи лет тому назад у меня был
такой почтенный единомышленник. Мы с Вами во
взглядах совершенно едины» 3.
Тем более знаменательно, что именно Конфуций
наряду с опальным официальным преемником Мао
Цзэ-дуна министром обороны Линь Бяо оказался объ-
ектом нападок в массовой кампании.
Очевидно, что критическое переосмысление и раз-
венчание реакционного конфуцианского наследия мог-
ли бы сыграть положительную роль для духовного раск-
1 «Жэньминь жибао», 15.IX.1974.
2 «Жэньминь жибао», 23.П.1974.
8 См. Критика теоретических концепций Мао Цзэ-дуна, с. 68.
176
репощения народов Китая. Однако шумная пропаган-
да «критики Линь Бяо и Конфуция» не оставила со-
мнений в том, что кампания преследовала совсем иные
цели, далекие от истории, а тем более от марксистско-
ленинского анализа конфуцианства. Это и не пытались
потом скрывать, откровенно заявляя, что «критика
Линь Бяо и Конфуция не имеет никакого отношения
к науке» *, что это «классовая борьба», центральным
вопросом которой является «вопрос о власти» 1 2, а «исто-
рия — лишь зеркало нынешней борьбы» 3.
В этом отношении кампания служила удобной шир-
мой и полем деятельности для развязавших ее маои-
стов «левого» толка, которые пришли к власти на вол-
не «культурной революции». Сам выбор эпохи и после-
дующая более чем двухтысячелетняя история конфу-
цианства давали многочисленный исторический мате-
риал для отыскания исторических параллелей, для
связи с современностью, для выведения исторических
персонажей, прототипами которых послужили совре-
менные деятели и их деяния. Попытка же маоистов
представить председателя Мао «последовательным
борцом против лавочки Конфуция» в свете известных
фактов по меньшей мере выглядела несерьезно.
В этой связи не случаен тот факт, что за всю кампа-
нию была напечатана лишь одна статья Цзинь Чжи-бо,
в которой предпринимались попытки представить Мао
Цзэ-дуна «стойким борцом против Конфуция и кон-
фуцианства», а «идеи Мао Цзэ-дуна» — «в корне про-
тивоположными учению Конфуция и Мэнцзы»4.
Фактически в статье Цзинь Чжи-бо ничего, кроме
голословных пропагандистских заявлений, не оказа-
лось. В самом деле, трудно доказывать недоказуе-
мое.
1 «Гуанмин жибао», 2.II.1974.
2 «Гуанмин жибао», 31.XII.1973.
3 «Жэньминь жибао», 27.Х.1974.
4 См. Цзинь Чжи-бо. Критика Конфуция и борьба линий (к изу-
чению положений председателя Мао относительно критики Кон-
фуция). — «Хунци», 1974, № 7, с. 23—34.
177
«ЁОРЬБА ДВУХ ПУТЕЙ, ДВУХ ЛИНИЙ»
Упомянутые выше слова премьера Госсовета
Чжоу Энь-лая (сказанные им в отчетном докладе
X съезду КПК!) о том, что с крахом группировки
Линь Бяо борьба двух линий в партии еще не кончит-
ся, а продолжится многие годы, в течение которых обя-
зательно будут вновь появляться люди, подобные
Линь Бяо, Ван Мину, Лю Шао-ци, Пэн Дэ-хуаю и Гао
Гану, свидетельствовали о том, что маоисты ориенти-
ровали страну на непрекращающиеся чистки против-
ников маоизма. Фактически признавая и утверждая
«навечно» «борьбу линий» в Китае, группа Мао Цзэ-
дуна расписалась в своем бессилии перед широкими
антимаоистскими настроениями в стране.
Оставим на совести маоистских псевдоисториков
поверхностные рассуждения о «прогрессивности леги-
стов и регрессивности конфуцианцев», хотя здесь мно-
го явных несуразиц. Например, все легисты в кампа-
нии представляются дружной школой соратников и
единомышленников. Можно только спросить: почему
один легист Ли Сы (канцлер у императора Цинь Ши-
хуана) приказал казнить другого легиста Хань Фэя?
Маоисты же в своих статьях ни словом не обмолви-
лись об этом факте, наоборот, они постоянно говорили
о «почитании легизма Ли Сы» и об «уважении, кото-
рое питал Цинь Ши-хуан к Хань Фэю» 1 2.
Таких примеров в кампании можно отыскать мно-
жество, но главное не в этом. Замалчивая одни факты
и гипертрофируя другие, например недоказанный
исторически факт казни по приказу Конфуция леги-
ста Шао Чжэн-мао, «левые» маоисты стремились исто-
рически «обосновать» борьбу линий «между револю-
ционной линией председателя Мао и ревизионистской
линией мошенников типа Линь Бяо».
В том, что это была «борьба острая и временами
чрезвычайно обострявшаяся», нельзя не согласиться.
На самом деле шла острая борьба двух тенденций —
маоистской и антимаоистской, проявлявшаяся в сти-
хийном сопротивлении масс, в широких оппозицион-
1 «Жэньминь жибаи*, 1.IX. 1973.
2 «Гуанмин жибао», 7.X.1973.
178
ных маоизму настроениях во всех слоях общества.
Именно по этой причине маоисты во время проведения
кампании заявляли: «Борьба между конфуцианцами
и антиконфуцианцами — это издавна борьба по прин-
ципу или они нас, или мы их... Центр же этой борьбы
в конечном счете всегда вращается вокруг вопроса о
власти» й Подобное признание действительно концент-
рированно отражало расстановку сил в кампании «пи
Линь, пи Кун»: сопротивление усиливалось и вопрос
ставился о дальнейшем существовании маоизма.
Пекинская пропаганда охарактеризовала «критику
Линь Бяо и Конфуция» как «борьбу между нами и
антипартийной группировкой Линь Бяо»1 2, «борьбу с
мошенниками типа Линь Бяо и Конфуция» 3. «Линия»
же «мошенников» раскрывала сопротивление «линии
председателя Мао» на предприятиях, в коммунах, в
учреждениях, в учебных заведениях и т. д. «Мошен-
ников», как оказалось, не так уж мало.
В области экономики эта линия именовалась как
«ревизионистская линия в управлении предприятием».
Что же из себя представляла так называемая «ре-
визионистская линия в управлении предприятием»?
Журнал «Хунци» писал по этому поводу: «Или при-
держиваться принципа: политика — командная сила,
или выдвигать на первый план производственные по-
казатели ; или усиливать управление предприятием,
опираясь на массы, или делать это, зажимая массы
в тиски правил и режима; или уважать творческий
дух масс, развивая технику и производство, или ско-
вывать активность масс, занимаясь низкопоклонством
перед иностранщиной» 4.
Летом 1974 г. журнал «Хунци» признался, что мно-
гие руководители предприятий «по-прежнему считают,
что старыми методами хорошо управлять, старые ме-
тоды следует использовать, старый путь привычен»,
а чтобы «задания успешно выполнялись, надо платить
побольше» 5. Гонениям в первую очередь подвергались
руководители, тяготевшие к таким методам хозяйст-
1 «Гуанмин жибао», 31.XII.1973.
2 «Жэньминь жибао», 19.III.1974.
3 «Гуанмин жибао», 5.II.1974.
4 «Хунци», 1974, № 3, с. 41.
5 «Хунци», 1974, № 7, с. 54—55.
179
вования, как материальное стимулирование, премиро-
вание, и отвергающие экономические концепции «вели-
кого кормчего». Именно такие люди стояли за авто-
рами нашумевшей в Китае в феврале 1974 г. драмы
«Три посещения Таофэна». В ней, по словам «Жэнь-
минь жибао», «дискредитируют и поносят революци-
онную линию председателя Мао, намекая на то, что
дело социализма в Китае страдает от «головокруже-
ния», что ему «нельзя скакать» как загнанной лоша-
ди: надо «извлекать уроки» из прошлых скачков
(имеется в виду крах «большого скачка». — Авт.)»1.
В народных коммунах крестьяне выражали недо-
вольство маоистской политикой «подготовки к войне»,
под предлогом которой у населения изымалось зерно
якобы для «создания запасов на случай войны и сти-
хийных бедствий». Естественно поэтому, что крестья-
не, как писала «Жэньминь жибао», «в страду уезжают
на заготовки в город и не возвращаются» 1 2, выражая
таким способом свое негативное отношение к политике
маоистов в деревне или призывая «распределять все
дочиста и не оставлять запасы на случай войны».
Важное место в кампании уделялось «ревизионист-
ской линии» в среде интеллигенции. Маоизм уже дав-
но показал свою враждебность по отношению к интел-
лигенции, достижениям социалистической и мировой
культуры. Кампания лишь вновь засвидетельствовала
этот факт* Однако «критика Линь Бяо и Конфуция»
вместе с тем показала, что маоистам не удалось сло-
мить сопротивление китайской интеллигенции и под
ярлыком «ревизионистской линии» скрывалась ее оп-
позиция антикультурному курсу группы Мао Цзэ-дуна.
Как и во времена «культурной революции», в про-
водимой кампании китайская интеллигенция подвер-
галась наиболее изощренной травле. «Борьба за крити-
ку Линь Бяо и Конфуция,— заявляла газета «Гуанмин
жибао»,— имеет непосредственное отношение к интел-
лигенции, так как ошибочная идеологця широко рас-
пространена в ее среде» 3. Какова же эта «ошибочная
идеология»? Пекинская пропаганда указывала, что
китайская интеллигенция «отвергает культурную рево-
1 «Жэньминь жибао», 28.11.1974.
2 «Жэньминь жибао», 24.X.1974.
3 «Гуанмин жибао», 2.II.1974,
180
люцию» и так называемую «революцию в образова-
нии» !. Кроме того, преподаватели справедливо обра-
щали внимание на «низкое качество образования»,
«не считая настоящими нынешних китайских студен-
тов» 1 2, «холодно встречали» бывших хунвэйбинов и
цзаофаней, пришедших в институты, чтобы «добавить
песок в среду интеллигенции» 3.
В области литературы и искусства «неправильным
стилем» у интеллигенции, как отмечалось в журнале
«Хунци», были «четыре старых»: «распространение
вредных пьес, вредных рассказов, вредных опер и спек-
таклей» 4. К такой «вредной» постановке в 1974 г. ки-
тайская пропаганда относила, например, «Три посеще-
ния Таофэна», сравнивая ее с известной драмой У Ханя
«Разжалование Хай Жуя».
Не забыли пекинские идеологи и шедевры мировой
культуры. По «авторитетному» мнению журнала «Хун-
ци», «произведения Баха, Бетховена, Моцарта выра-
жали идеи, чувства и политические требования бур-
жуазии» 5, а китайские музыковеды, пропагандировав-
шие эти произведения, «потеряли бдительность в отно-
шении проникновения империалистической и социал-
империалистической культуры» 6.
Таким образом, крамольным признавалось стрем-
ление сохранить и донести до китайского народа бо-
гатства мировой культуры, за что интеллигенция под-
вергалась шельмованию, нападкам и гонениям.
Наиболее рельефно и концентрированно борьба
между «линией Мао» и потенциально существующими
устремлениями китайского народа к развитию по со-
циалистическому пути проявилась в «обвинениях»,
предъявленных Линь Бяо. То, что приписывалось
Линь Бяо, являвшемуся основной мишенью кампании,
представляло собой сосредоточение взглядов антимао-
истских элементов.
Вряд ли Линь Бяо принадлежит глубокая оценка
современного положения в Китае, маоизма и маоист-
1 «Жэньминь жибао», 16.1.1974.
2 «Хунци», 1974, № 1, с. 55.
* «Жэньминь жибао», 28.1П.1974.
4 «Хунци», 1974, № 1, с. 65.
8 «Хунци», 1974, Xs 4, с. 59—60.
8 Там же, с. 62,
181
ской внутренней и внешней политики. Не случайно
пропаганда все время упирала на наличие в Китае
«антипартийной группировки Линь Бяо, которая имеет
свою социальную основу среди рабочих, членов партии
и работников учреждений» Ч Без сомнения, дело здесь
не в Линь Бяо, а в широкой оппозиции антинародному
курсу Мао Цзэ-дуна. Даже если приводимые пропа-
гандой цитаты действительно принадлежали опально-
му министру обороны, то симптоматичен сам факт, что
бывшему «ближайшему соратнику и продолжателю
дела председателя Мао» в уста вкладывались столь
резкие характеристики маоизма.
По словам китайских газет, Линь Бяо и его сто-
ронники якобы заявили, что в Китае «необходимо спа-
сти жизнь китайскому народу», так как «генеральная
линия, принятая в 1958 г., была левачеством», «куль-
турная революция была жестоким междоусобным
убийством, мясорубкой, политическим переворотом»,
«китайский пролетариат не является подлинным хозя-
ином страны», «в стране господствует практика импе-
ратора-деспота Цинь Ши-хуана, теория продолжения
революции при диктатуре пролетариата на деле явля-
ется искусственным насаждением противоречий»,
«жизненный уровень народа снижается, народное хо-
зяйство топчется на месте» 1 2.
Альтернативой порочному курсу Мао Цзэ-дуна оп-
позиция считала «построение настоящего социализма,
при котором народ будет богатый, а государство силь-
ное» 3. Для осуществления этой задачи предполагалось
«вернуться назад», к линии VIII съезда КПК, «отдать
все силы социалистическому строительству», «ввести
материальное стимулирование, потому что распределе-
ние по труду и принцип материальной заинтересован-
ности — это решающая движущая сила развития со-
циалистического производства», «все большее удовлет-
ворение личных потребностей по-прежнему является
законом» 4.
1 Яо Вэнъ-юзнъ. О социальной основе антипартийной группировки
Линь Бяо. — «Жэньминь жибао», 1.П1.1975.
2 «Жэньминь жибао», 29.XI.1973; 13.1, 2.II, 7. II, 28.11.1974;
«Гуанмин жибао», 14.XII.1973.
* «Жэньминь жибао», 4.IV.1975.
4 «Хунци», 1975, № 3, с. 44; «Гуанмин жибао», 14.XII.1973;
«Жэньминь жибао», 10, 18.11.1975.
182
Вряд ли приводимые высказывания и характера
стики можно рассматривать как антпсоциалистичс^
скис. Независимо от того, принадлежат они Линь Бяа
или нет, их наличие свидетельствует о существовании
в КНР деятелей со здравым подходом к важнейшим
политическим проблемам и о большой тяге китайского
народа к социализму, которому в Китае был навешен
стараниями маоистов ярлык «ревизионизма».
Можно привести много и других фактов, подтверж*
дающих существование в Китае широкой оппозиции
политическому курсу Мао Цзэ-дуна. Интересно, что
маоистская пропаганда и сам «великий кормчий» при-
знавали это, заявляя о «длительном характере борьбы
двух линий», т. е. маоистской и марксистско-ленин-
ской. Кроме того, в кампании «пи Линь, пи Кун» мао-
исты официально признавали, что сторонников анти-
маоистской линии подавляющее большинство. Дейст-
вительно, как иначе можно трактовать лозунг «идти
против течения», выдвигавшийся в кампании.
Впервые этот лозунг вновь появился в статье Ло
Сы-дина «Учиться последовательному революционному
духу Лу Синя, который критиковал храм Конфуция»,
опубликованной вскоре после исчезновения Линь Бяо
в «Жэньминь жибао» от 25 сентября 1971 г. В этой
статье известный политический аноним Ло Сы-дин
призвал к борьбе против «современных Конфуциев» и
«мошенников типа Лю Шао-ци», т. е. антимаоистских
элементов, с «помощью революционного духа смело
идти против течения» \ Через два года на X съезде
КПК этот лозунг (со ссылкой, что он принадлежит
Мао) повторили в своих докладах Чжоу Энь-лай и Ван
Хун-вэнь и он был внесен в новый устав КПК1 2.
Впоследствии в ходе кампании «пи Линь, пи Кун»
разъяснялось, что «идти против течения — это значит
бороться с теми, кто против основной линии и поли-
тики партии» (т. е. против «линии Мао»), «бороться
с агентами буржуазии, которые узурпировали власть и
насаждают ревизионизм» 3, т. е., проще говоря, бороть-
ся с теми, кто активно сопротивляется антинародному
курсу Мао Цзэ-дуна. Сам по себе призыв «идти про
1 «Жзньминь жибао», 25.IX.1971.
2 «Жэньминь жибао», 1, 2.IX.1973.
3 «Ж&ньхминь жисао», 7.XI.1973.
183
тив течения» означал, что так называемая «антипар-
тийная группировка Линь Бяо», а иначе говоря, анти-
маоисты представляют собой основное «течение», т. е.
большинство народа, а приверженцев Мао — меньшин-
ство, раз им приходится «идти против течения». Та-
кую трактовку лозунга не скрывали и сами маоисты.
Например, в ноябре 1973 г. журнал «Хунци» песси-
мистично заявлял: «Иногда даже кажется, что рево-
люционных товарищей, смело идущих против течения,
немного, вроде бы они малочисленны, а силы их не-
значительны... Некоторые говорят: «Вы смело идете
против течения». А ведь в истории уже были такие
люди, но они потерпели неудачу и оставили после се-
бя дурную славу. Финал их деятельности был действи-
тельно печален» 1. Ровно через год «Жэньминь жибао»
опять писала о малочисленности сил маоистов, о «труд-
ностях на пути утверждения революционной линии»
Мао, а примерно за это же время «антипартийная
группировка Линь Бяо» превратилась из «горстки» в
♦социальную прослойку»1 2. Таким образом, «борьба
двух линий» в Китае отражала прежде всего стремле-
ние Мао воспрепятствовать широким слоям китайского
народа вернуться на путь истинного социализма, на
путь интернационализма и дружбы с лагерем социа-
лизма.
ЦИНЬ ШИ-ХУАН И МАО ЦЗЭ-ДУН
Важное место в кампании «критики Линь
Вяо и Конфуция» занимало восхваление древнего им-
ператора-деспота Цинь Ши-хуана (III в. до н. э.) и его
правления. Пропаганда твердила: «Необходимо одоб-
рить сожжение конфуцианских книг и закапывание
заживо ученых-конфуцианцев»3, «Цинь Ши-хуан —
это выдающийся политик» 4 и т. п.
Кто же такой Цинь Ши-хуан и чем он «просла-
вился»?
Как известно, Цинь Ши-хуан всегда был в Китае си-
нонимом жестокости и деспотизма. Известный историк
1 «Хунци», 1973, Ха 11, с. 66.
s «Жэньминь жибао», 27.ХП.1974.
1 «Жэньминь жибао», 27.IX.1973.
4 «Жэньминь жибао», 31.Х.1973.
184
КНР Шан Юе, характеризуя правление этого импера-
тора, подчеркивал «варварский и жестокий характер
его политики, истощившей огромные людские и мате-
риальные ресурсы Китая и нанесшей тяжелый ущерб
общественному производству» Ч В своей работе «Люй
Бу-вэй и критика правления в княжестве Цинь», на-
печатанной в 1966 г., тогдашний президент Академии
наук КНР Го Мо-жо писал: «Цинь Ши-хуан действи-
тельно являлся небывало жестоким деспотом, всем
руководил сам, министры и крупные сановники были
всего лишь его орудием, а ученые и мастера заботи-
лись лишь о куске хлеба. Поднебесная при нем была
Поднебесной тюремщика. Ему доставляло удовольст-
вие иметь дело с таким отщепенцем и специалистом
по предательству, как Ли Сы».
Но вдруг Го Мо-жо в 1972 г. в статье «Проблемы
периодизации древней истории Китая» 1 2 полностью из-
менил свою позицию и заявил, что «нападки на Цинь
Ши-хуана наносят удар по революции». Однако ничего
удивительного в этом нет, если иметь в виду отноше-
ние Мао к Цинь Ши-хуану.
Председателя Мао волновали и манили образы та-
ких древних императоров, как Цинь Ши-хуан и Хань
У-ди. Американский журналист Э. Сноу в своей книге
«Записки о путешествии на Запад» (1937 г.) приводил
одну из своих бесед с Мао Цзэ-дуном, в которой тот
говорит о своем преклонении перед императором Цинь
Ши-хуаном3. В 1945 г. в стихотворении «Снег» Мао
в ранг «героев известных» зачисляет Цинь Ши-хуана,
Хань У-ди, Чингисхана и др. Себя же он ставит выше
этих императоров и называет «истинным героем». Мао
уже тогда спал и видел себя императором типа Цинь
Ши-хуана. Зимой 1948 г. и в начале 1949 г., когда
НОАК готовилась вступить в Пекин, Мао Цзэ-дун то
и дело говорил членам ЦК: «Когда в молодости я чи-
тал романы, то часто думал: как это необыкновенно
здорово — быть императором! Скоро мы въедем в Пе-
кин. Ведь как только въедем в Пекин, я стану импера-
тором, не так ли?» После вступления НОАК в Пекин
Мао начал широко пропагандировать себя как «импе-
1 Шан Юе, Очерки истории Китая. М., 1959, с. 60.
2 «Хунци», 1972, № 7, с. 56—62.
3 См. «Проблемы Дальнего Востока», 1974, Ns 3, с. 137.
185
ратора в новых условиях». Одновременно по его при-
казу Главное политуправление НОАК официально ор-
ганизовало в частях проведение докладов на тему:
«Председатель Мао является новым императором» \
В Китае хорошо известно выступление Мао Цзэ-
дуна на второй сессии VIII съезда КПК 8 мая 1958 г.
В этой речи Мао сокрушался, что в качестве примера
«не используют Цинь Ши-хуана. Он закопал только
460 конфуцианцев, а мы закопали 46 тыс., ...однако
мы все еще не убили контрреволюционных интелли-
гентов. Я полемизировал по этому поводу с одним де-
мократом. Он обругал нас циньшихуанами и деспота-
ми. Мы признаем это от начала и до конца» 2.
В 1974 г. пропаганда ссылалась на это выступление
Мао. В Китае всем было ясно, что под Цинь Ши-хуа-
ном в кампании скрывался председатель Мао, тем бо-
лее что в «секретном» внутрипартийном документе
маоистов «Чжунфа № 4» от 13 января 1972 г. приво-
дился полный текст «Тезисов об объекте 571»3, где
Линь Бяо прямо назвал Мао Цзэ-дуна «современным
Цинь Ши-хуаном» 4. А раз так, то пропаганда изо всех
сил стремилась обелить Мао — Цинь Ши-хуана и их
политику.
Цинь Ши-хуан, как писали исторические хроники,
хранил в глубокой тайне все сведения о своем место-
пребывании и передвижении, что объяснялось глав-
ным образом сознанием того, что из-за обилия совер-
шенных им злодеяний он стал предметом всеобщей
ненависти и в каждом человеке видел потенциальную
угрозу своей жизни. Разве не такой образ жизни вел
«великий кормчий»?
В сентябре 1973 г. «Жэньминь жибао» писала, что
«сожжение конфуцианских книг и закапывание зажи-
во ученых-конфуцианцев» были «прогрессивными ме-
рами» в духе — «сила в современности, слабость в про-
шлом» (это слова Мао из уже упоминавшейся речи на
второй сессии VIII съезда. — Авт.)5. Так пропаганда
развернула аллегорическое восхваление председателя
1	См. «Проблемы Дальнего Востока», 1974, № 3, с. 138.
2	Цит. по: «Чжаньван», 1974, № 307, с. 27.
3	Сфабрикованный маоистами план переворота Линь Бяо.
4	Цит. по; Линь Бяо цзаофань мицзянь тань ми («Изучение се-
кретных документов о мятеже Линь Бяо»). Сингапур, 1972, с. 119.
4 «Жэньминь жибао», 28.IX.1973.
’8Ф
Мао и его печально известной «культурной револю-
ции». В самом деле, разве не по указке Мао, который
призывал «сочетать Маркса с Цинь Ши-хуаном», хун-
вэйбины зажигали костры из книг, устраивали суди-
лища над интеллигенцией, громили музеи, глумились
над китайской культурой? Цинь Ши-хуан сжигал кон-
фуцианские книги, а во время «культурной револю-
ции» в костер были брошены все книги, кроме «трудов
председателя Мао». Разве это не говорит о том, что
«современный Цинь Ши-хуан» превзошел древнего?
Красной нитью через всю кампанию «критики Линь
Бяо и Конфуция» прошло восхваление Цинь Ши-хуана
и «культурной революции». По признанию пропаган-
ды, «критика Линь Бяо и Конфуция — это политиче-
ская и идеологическая борьба в защиту революцион-
ной линии председателя Мао» \ Эта «линия» в период
«культурной революции» выразилась в так называе-
мых «социалистических новых явлениях»: исправи-
тельно-трудовые лагеря—«школы 7 мая», высылка
молодежи на поселение в «горные и отдаленные сель-
ские районы», массовое изучение «идей Мао» и т. п.
Пропаганда объявила кампанию «пи Линь, пи Кун»
«борьбой с реакционным течением, отрицающим куль-
турную революцию и социалистическую новь» 1 2.
В условиях, когда антинародная политика Мао, вы-
раженная в линии «культурной революции», встреча-
ла сильное сопротивление среди населения и руковод-
ства, возникла необходимость «исторического» обосно-
вания «культурной революции» и ее организатора.
Костры из книг, уничтожение партии, установление
военно-бюрократической диктатуры, физическое устра-
нение политических противников и многое другое, чем
известна «культурная революция», нашли свою ана-
логию в истории, если другими методами ее никак
уже нельзя было оправдать. По мысли устроителей
кампании «пи Линь, пи Кун», между правлением
Цинь Ши-хуана и Мао Цзэ-дуна имелась прямая исто-
рическая связь, призванная «исторически» обосновать
«культурную революцию». Логику пекинских идеоло-
гов не трудно угадать. Правление Цинь Ши-хуана от-
личалось жестокостью и насилием, но «насилие имело
1 «Гуанмин жибао», 30.IX.1974.
2 «Жэньминь жибао», 11.Х.1974.
187
революционный и прогрессивный характер, так как это
было подавление контрреволюционных элементов» Ч
Поэтому, дескать, и «культурная революция» была та-
кой, какая она есть — ничего не поделаешь: «истори-
ческая необходимость».
Никто не верит в версию «заговора Линь Бяо», зна-
чит необходима «историческая» аналогия, и на сцене
опять появляется Цинь Ши-хуан. Конфликт между
ним и двумя высшими сановниками — Люй Бу-вэем и
Лао Айем — преподносится как отображение «непре-
рывной классовой борьбы, борьбы двух линий». Про-
паганда максимально осовременивала Люй Бу-вэя (как
и Цинь Ши-хуана), называя его «самым крупным ли-
цом, стоящим у власти и идущим по пути реставра-
ции», и приписывая ему «преступления» Линь Бяо в
несколько видоизмененной форме: «Люй Бу-вэй гово-
рил о глупости императора Цинь Ши-хуана, стремил-
ся отодвинуть его от дел, чтобы Цинь Ши-хуан прово-
дил назначения в соответствии с его рекомендациями,
замышлял покушение на ймператора» 1 2. Вот и готова
«историческая» версия «заговора ЛиньБяо» с «классо-
вой подоплекой»: «император-революционер» покончил
с «сановником-реакционером». Главное же, что «вели-
кий кормчий», который так стремился войти в анналы
истории, уже при жизни получил «историческую» ана-
логию своим деяниям, правда несколько фальсифици-
рованную, но пекинских «историков» это не смущало.
Если, например, обратиться к древним источникам, то
устранение Люй Бу-вэя Цинь Ши-хуаном видится как
обыкновенная схватка за власть: Цинь Ши-хуан, до-
стигнув совершеннолетия, убрал с пути двух любовни-
ков матери (Люй Бу-вэя и Лао Айя) — вдовствующей
императрицы, ибо эта тройка не хотела делить власть
с юным императором. Никакой «рабовладельческий
строй» ни Люй Бу-вэй, ни Лао Ай и не пытались ре-
ставрировать, а тем более «классовой борьбы» их схват-
ка с Цинь Ши-хуаном за власть не отражала3.
С другой стороны, восхваление Цинь Ши-хуана и
его правления носит характер открытой пропаганды
1 «Жэньминь жибао», 21.1.1974.
2 См. Ляо Кай-фэй. Критика трактата «Люй-ши чуньцю». — «Гу-
анмин жибао», 10.VII.1974.
3 См. «Проблемы Дальнего Востока», 1974, № 3, с. 22.
188
Насилия над Своими противниками. Элемент запугива-
ния маоисты уже давно поставили на службу своей
политике. Сам Мао Цзэ-дун еще в 1958 г. заявил:
«Главное в том, чтобы припугнуть людей» 1. Уже упо-
минавшийся Ло Сы-дин в одной из статей, специально
посвященной падению династии Цинь, писал: «Паде-
ние династии Цинь произошло как раз не потому, что
она покарала слишком многих реставраторов-конфуци-
анцев, а как раз наоборот, потому что диктатура Цинь
Ши-хуана в отношении реакционеров все-таки была
непоследовательной и даже дала им возможность про-
браться в органы власти и узурпировать важные долж-
ности» 1 2. Сказано более чем откровенно: зверства Цинь
Ши-хуана в отношении своих противников были недо-
статочными, поэтому его династия пала. Мы, маоисты,
должны извлечь из этого урок. Какой урок, тоже не-
трудно угадать: антимаоистская оппозиция и любое
сопротивление антинародному курсу Мао Цзэ-дуна бу-
дут подавляться с жестокостью, превосходящей жесто-
кость Цинь Ши-хуана.
Таким образом, под ширмой «восхваления Цинь
Ши-хуана» в Китае оправдывали Мао Цзэ-дуна и его
антинародную политику, вели борьбу против гума-
низма, справедливости и законности, старались устра-
нить какие бы то ни было идейные и моральные пре-
пятствия для беззакония и произвола, для внесудеб-
ных расправ с оппозиционными элементами, пропаган-
ды культа насилия и погромов.
ПРОБЛЕМА КОНТРОЛЯ НАД АРМИЕЙ
Одним из направлений кампании «пи Линь,
пи Кун» была борьба против местничества региональ-
ных военачальников, за установление безраздельного
господства Мао и его сторонников над НОАК. Для
маоистов вопрос о «поддержке централизованной вла-
сти или разобщенности» являлся «коренным вопро-
сом, затрагивающим государственный строй и саму
сущность политической власти»3. Пример такой
1 Цит. по: Румянцев А. М. Истоки и эволюция * ид ей Мао Цзэ-ду-
на», с. 212.
2 «Жэньминь жибао», 6.VIII.1974.
8 «Гуанмин жибао», 9.XI.1973.
189
Централизованной власти устроители кампании виде-
ли в империи Цинь Ши-хуана.
Мао Цзэ-дун рассматривал армию как один из ос-
новных инструментов своей военно-бюрократической
диктатуры, как главнейший аппарат подавления всех
инакомыслящих. Для него армия служила «орудием
погрома», в котором, как писал В. И. Ленин, более
всего нуждаются погромщики1. Как уже указыва-
лось, маоистский режим не мог существовать, не опи-
раясь на армию, не предоставляя ей активную роль в
жизни общества. Во время «культурной революции»
Цзян Цин, которая была одним из лидеров режима, та-
ким образом высказалась о ее важности для маоист-
ского режима. «Если не опираться на армию,— гово-
рила она,— то на кого же нам опираться?»
Факты свидетельствуют, что маоизм в Китае дер-
жится на насилии и на милитаризации всей страны.
Так как цели, взгляды и методы маоизма находятся
в непримиримом противоречии с объективными потреб-
ностями китайского общества, маоисты постоянно и не-
избежно наталкивались на сопротивление, преодолевая
которое они в первую очередь опирались на армию.
Именно поэтому враждующие группировки в маоист-
ском руководстве вели ожесточенную борьбу за влия-
ние в армии.
В то же время «сентябрьский кризис» 1971 г. со
всей очевидностью показал, какая опасность для мао-
истского режима кроется в чрезмерном усилении влия-
ния армии, не всегда следовавшей маоистским уста-
новкам. В силу этих и других причин перед маоистами
чрезвычайно остро стояла проблема контроля над ар-
мией, закамуфлированная в пропаганде восхвалением
централизованной империи Цинь Ши-хуана и борьбы
с так называемыми «удельными князьями».
Жестокость и деспотизм Цинь Ши-хуана объясня-
лись также необходимостью «поддержки централизо-
ванной власти»1 2, причем указывалось на продолжение
этой борьбы «вплоть до сегодняшнего времени» 3. Опи-
сывая «удельных князей древности, апологетов раз-
дробленности и неподчинения центральной власти»,
1 См. Ленин В. И, Поли. собр. соч., т. 13, с. 283.
2 «Гуанмин жибао», 9.XI.1973.
3 «Гуанмин жибао», 4.XII.1973.
190
пропаганда подчеркивала их признаки: наличие лич-
ных войск, сосредоточение в одних руках военной, по-
литической и хозяйственной власти на местах, непо-
виновение центру ит. п. 1 Аналогия стала очевид-
ной, когда летом 1974 г. «Гуанмин жибао» указала,
что древний термин «удельные князья и их вотчины»
следует понимать как «местные милитаристы» 1 2.
В этом нетрудно было распознать «сегодняшних
Конфуциев — мошенников типа Линь Бяо» 3, команду-
ющих большими военными округами Китая, в руках
которых была сосредоточена партийная, администра-
тивная и военная власть на местах и которые не всег-
да подчинялись «указаниям» Мао Цзэ-дуна.
С декабря 1973 г. восхваление Цинь Ши-хуана за
его борьбу с «владетельными князьями» еще более
усилилось. Пекинская пропаганда отыскала «полезные
наставления» в истории борьбы с раздробленностью го-
сударства, в частности в «Трактате о наделах» Лю
Цзун-юаня, который писал, что «для уничтожения
удельных центров и раздробленности необходимо при-
вести в порядок армию, тщательно выбрать команду-
ющего и усилить централизованную власть» 4. Газета
«Бэйцзин жибао» высказалась более чем откровенно,
заявив, что «есть неверные генералы, но нет неверных
областных чиновников» 5.
После устранения Линь Бяо в 1971 г. и массовых
чисток военного руководства в 1972—1973 гг. в НОАК,
особенно в среде командования военных округов, уси-
лились центробежные тенденции. Попытка преодолеть
систему совмещения власти, когда командующие боль-
шими военными округами одновременно занимали по-
сты секретарей парткомов и председателей «ревкомов»
провинции, была предпринята после «сентябрьского
кризиса» 1971 г. В 1972 г., например, командующим
Куньминским военным округом был назначен Ван Би-
чэн (впоследствии член ЦК КПК десятого созыва, вто-
рой секретарь парткома провинции Юньнань). Постов
первого секретаря парткома и председателя «ревкома»
1 «Жэньминь жибао», 25.XII.1973.
2 «Гуанмин жибао», 29.VI.1974.
3 «Жэньминь жибао», 21.XI.1973.
4 «Жэньминь жибао», 25.XII.1973.
6 «Бэйцзин жибао», 9.XI.1973.
171
провинции Юньнань он не получил. На эти посты на-
значили гражданского деятеля — Чжоу Сина, сразу
занявшего пост политкомиссара данного военного ок-
руга. Назначенный летом 1973 г. командующим Чэн-
дуским военным округом Цинь Цзи-вэй также не полу-
чил поста первого секретаря и председателя «ревкома»
провинции Сычуань1. Вместе с тем эти командующие
были введены в состав парткомов и «ревкомов» своих
регионов.
Однако в то время обстановка в провинциях в це-
лом не претерпела коренных изменений. Некоторые
чистки и назначения, о которых говорилось выше, не
внесли кардинальных изменений в структуру высшей
власти на местах. «Уход военных» зачастую носил
лишь показной характер, поэтому к августу 1973 г.
удельный вес представителей группировки «лево♦-мао-
истов в органах власти провинциального уровня вырос
лишь на 2%, причем только в отдельных провинциях,
тогда как удельный вес военных остался практически
неизменным.
Усилив свои позиции в ЦК КПК десятого созыва,
«лево»-маоистская фракция активизировала свои дей-
ствия по захвату власти на местах. Именно эту цель
преследовало перемещение командующих большими
военными округами, предпринятое Мао Цзэ-дуном в
декабре 1973 г. Перемещенные командующие потеряли
посты первых секретарей и председателей «ревкомов»
провинций1 2. Вместе с тем командующие были удалены
из своих бывших опорных баз, что также ослабляло
их власть. Если учесть назначение новых политкомис-
саров в Пекинский, Гуанчжоуский и Цзинаньский во-
енные округа (соответственно Цзи Дэн-куй, Вэй Го-
цин, Бай Жу-бин), то очевидно, что данное перемеще-
ние явилось мерой, направленной к усилению контро-
ля группировки «культурной революции» над НОАК.
1 <China news analysis», 1974, N 952, p. 7.
2 15 апреля 1974 г. агентство Синьхуа опубликовало сообщение о
том, что Чжао Цзы-ян назначен первым секретарем парткома и
председателем «ревкома» провинции Гуандун. Это служило под-
тверждением того, что командующие крупными военными округа-
ми больше не являются по совместительству главами партийных
и административных органов. В то же время перемещенные ко-
мандующие были кооптированы в число постоянных членов парт-
комов и «ревкомов» в своих новых военных округах.
1Я2
В НОАК подобные перемещения вызвали недоволь-
ство, косвенным доказательством этого явилась неуда-
ча, которую потерпела в армии в январе — феврале
1974 г. кампания по изучению и соблюдению «трех
основных правил дисциплины и памятки из восьми
пунктов».
Изучение «трех основных правил дисциплины и
памятки из восьми пунктов» постоянно входило в про-
граммы политического обучения НОАК («Воспитание
армии в духе линии»). С 1956 г. замечено, что как
только начинались чистки или крупные увольнения
в командном звене НОАК, то сразу же наблюдалась
активизация данной кампании с упором на определен-
ный аспект. Например, после устранения Линь Бяо в
закрытом документе ЦК КПК от 17 мая 1972 г. от
имени Мао Цзэ-дуна была дана директива усилить
изучение «трех основных правил дисциплины и памят-
ки из восьми пунктов» 1 с целью пресечения возмож-
ных волнений в НОАК.
Так случилось и после перемещения командующих
в декабре 1973 г. 4 января 1974 г. «Жэньминь жибао»
опубликовала текст и ноты песни «Три основных пра-
вила дисциплины и памятка из восьми пунктов», снаб-
див их комментарием: «Во всех действиях необходимо
подчиняться командованию», а в «Хунци» № 1 за
1974 г. была опубликована статья Хун Юаня, в кото-
рой подчеркивалось: «ЦК партии, возглавляемый пред-
седателем Мао,— это руководящий центр всей ар-
мии...»
Данная статья в какой-то мере отразила существо-
вание диспропорции между усилением «левых» маои-
стов в ЦК десятого созыва и их слабыми позициями
на местах, что выразилось в неподчинении на местах
директивам центра. Об этом же свидетельствует речь
Ван Хун-вэня на курсах при ЦК КПК 14 января
1974 г.1 2 Говоря о проблемах в НОАК, Ван Хун-вэнь
отметил: «Сейчас в некоторых местах под давлением
отдельных лиц не доводят до сведения масс указания
председателя Мао и указания ЦК. В других местах
1 «China news analysis», 1974, № 948, р. 4.
2 Официально эта речь не публиковалась. Цит. по: «Чжаньван»,
1975, № 310, с. 19—25. Материал достоверен, так как подтверж-
дается данными пекинской прессы.
7 Ли* 233
193
свои собственные слова выдают за указания председа-
теля Мао и ЦК. В армии существует проблема беспре-
кословного подчинения и выполнения приказов. Если
приказ соответствует идеям Мао Цзэ-дуна, то его сле-
дует выполнять, если же нет, то надо взбунтоваться
против такого приказа» *.
В 1974 г. в НОАК развернулось изучение лишь пер-
вого правила дисциплины: «Во всех действиях подчи-
няться командованию», которое приобрело первосте-
пенное значение в связи с перемещением командую-
щих округами. Последнее подтверждается тем, как
трактовалось это «правило» в февральском номере
«Хунци» за 1974 г.: ««Во всем подчиняться командо-
ванию» означает необходимость подчиняться командо-
ванию возглавляемого председателем Мао ЦК партии...
командованию революционной пролетарской линии
председателя Мао. Это значит бороться там, где ука-
жет председатель Мао и ЦК партии ... уметь работать
всюду, куда направят — на Юге, на Севере, на Западе
и на Востоке страны» 1 2. Важно отметить, что при изу-
чении данного правила подчеркивалась идентичность
принципа «идти против течения» и «во всех действиях
подчиняться командованию» 3. Таким образом, факти-
чески была признана опасность неподчинения армии,
а отсюда, как указал в приведенной выше речи Ван
Хун-вэнь, вытекает «бунт против приказов». Его пред-
ложение «назначить командующими большими воен-
ными округами молодых людей в возрасте до ЗОлет»4
явно свидетельствовало о стремлении Мао и груп-
пировки леваков взять контроль над армией в свои
руки.
В свете возникших проблем в январе — феврале
1974 г. было проведено традиционное движение в «под-
держку армии и семей военнослужащих». Основной
упор был сделан на «изучение и проверку выполнения
трех основных правил дисциплины и памятки из вось-
ми пунктов» 5, для чего при полковых парткомах со-
здавались курсы по изучению этих «правил». Одно-
1 «Чжаньван», 1975, № 310, с. 22.
2 «Хунци», 1974, № 2, с. 74.
8 «Жэньминь жибао», 12.1.1974.
4 «Чжаньван», 1975, № 310, с. 19—25.
6 «Жэньминь жибао», 17, 19.1.1974,
194
временно усилилась пропаганда «культурной рево-
люции», в частности необходимости повторения такой
«революции».
Внутренняя обстановка в КНР накалялась, следст-
вием чего явилось опубликование статьи в «Жэньминь
жибао» 13 ноября 1974 г. «Винтовка всегда должна на-
ходиться в руках партии и народа». «НОАК в общего-
сударственном масштабе,— указывалось в статье,— не-
обходимо подчиняться руководству ЦК партии, частям
в каждом районе необходимо подчиняться единому
руководству местного парткома». Одновременно под-
черкивалась роль военных парткомов, которые, «осу-
ществляя коллективное руководство, могут своевре-
менно вскрыть антипартийное лицо некоторых често-
любцев и интриганов» !.
Ожесточенная борьба «за винтовку» в пекинском
руководстве в течение ряда лет в целом не отрази-
лась на сущности маоистского военно-бюрократиче-
ского режима. «Гуанмин жибао», подчеркнув, что
«НОАК должна поддерживать широкие массы ле-
вых» 1 2, тем самым наиболее точно сформулировала
суть борьбы за армию между соперничающими груп-
пировками в пекинском руководстве. В самом деле, во
всех отделах ЦК КПК работали на ответственных по-
стах «военные представители», а обязанности предсе-
дателей «ревкомов» на заводах и рудниках, предприя-
тиях, железных дорогах, в гражданской авиации и
учебных заведениях по-прежнему в большинстве слу-
чаев возлагались на военных.
В этой связи совсем не случайным было подчеркну-
тое утверждение Мао Цзэ-дуна «верховным главноко-
мандующим всеми вооруженными силами КНР» на
сессии Всекитайского собрания народных представите-
лей четвертого созыва (январь 1975 г.). Также не слу-
чайным было назначение Чжан Чунь-цяо, выдвиженца
«культурной революции», на пост начальника Главно-
го политуправления НОАК. Таким образом, военное и
политическое командование армией формально сосре-
доточивалось в руках «левого» крыла руководства.
Учитывая, что в китайской армии положение политко-
миссаров выше, чем любого командира, назначение
1 «Жэньминь жибао», 13.XI.1974.
1 «Гуанмин жибао», 26.ХП.1974,
7*
195
Чжан Чунь-цяо начальником ГлавПура НОАК могло
иметь далеко идущие последствия для усиления лева-
ков в армии, но при условии, если им удалось бы под-
чинить себе политаппарат в частях НОАК.
В обстановке непрекращающейся борьбы внутри
пекинского руководства и перманентной нестабильно-
сти режима контроль над НОАК приобретал решаю-
щее значение, поэтому возникали все новые фазы обо-
стрения борьбы между враждующими группировками
маоистов за влияние над армией.
БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ
МЕЖДУ МАОИСТСКИМИ ГРУППИРОВКАМИ
Непрекращающиеся массовые политико-идео-
логические кампании, в том числе и кампания «критики
Линь Бяо и Конфуция», как уже отмечалось, отража-
ли затяжной характер внутриполитического кризиса,
объективно проистекавшего из противоречивости со-
циально-экономической политики маоизма, неспособ-
ности решить насущные проблемы развития народного
хозяйства на основе маоистских концепций. Это по-
рождало рост недовольства в китайском обществе, усу-
губляло междоусобную борьбу в самом руководстве.
Обострение разногласий по важнейшим проблемам
внутренней и внешней политики, неизбежность нового
тура борьбы за власть среди пекинской верхушки,
углубление кризиса маоистского режима и дальней-
шую девальвацию «идей Мао Цзэ-дуна» продемонстри-
ровал, как мы уже отмечали, «секретный» X съезд
КПК, недвусмысленно ориентировавший партию и
страну на «необходимость многократного проведения
такой великой политической революции, как пролетар-
ская культурная революция» *. Съезд призвал «развер-
нуть массовую революционную критику Линь Вяо
и ему подобных мошенников»1 2, подчеркнув, что в
будущем «снова будут появляться люди типа Линь
Бяо и Лю Шао-ци», так как «это не зависит от воли
людей».
Острое соперничество группировок еще со времени
«культурной революции» предопределялось неустой-
1 «Жэньминь жибао», 2.IX.1973.
* «Жэньминь жибао», 1.IX.1973.
W6
чивым, постоянно меняющимся соотношением сил в
руководстве. (Свою кадровую политику Мао Цзэ-дун
строил с таким расчетом, чтобы ни одна из группиро-
вок не получила решающего преимущества.) X съезд
КПК отразил заметную перемену в расстановке сил,
явившуюся результатом нового компромисса противо-
борствующих группировок после устранения Линь Бяо
и Чэнь Бо-да. Значительно усилилось «лево»-маоист-
ское крыло руководства, всплывшее на волне «куль-
турной революции» и представленное новым эшелоном
руководителей, воспитанных в духе шовинистических
идей Мао Цзэ-дуна. Однако новый баланс сил также
оказался непрочным, поэтому сразу после X съезда
встал вопрос о новом «переделе» власти в Пекине.
«Лево»-маоистские лидеры, выступившие инициа-
торами кампании и опиравшиеся на очевидную под-
держку Мао Цзэ-дуна, рассчитывали еще при жизни
«великого кормчего» занять ключевые посты в пар-
тийно-государственном аппарате и армии, особенно в
местных органах власти, где они оставались в мень-
шинстве.
Рупором борьбы за власть «левые» маоисты сдела-
ли журнал «Сюэси юй пипань» («Учеба и критика»),
начавший выходить в Шанхае незадолго до X съезда
К12К. Название журнала, как сообщила гонконгская
пресса, начертал сам председатель Мао, тем самым по-
казав важность нового издания Ч По сути дела этот
журнал сразу был поставлен над органами ЦК КПК —
газетой «Жэньминь жибао» и журналом «Хунци». Для
завуалированных нападок на своих противников и про-
паганды своей платформы «левые» маоисты, как уже
указывалось, избрали учение Конфуция и саму лич-
ность этого древнего философа.
7 августа 1973 г., когда в Пекине в строгой секрет-
ности шла подготовка к X съезду КПК, а возможно,
уже шел и сам съезд, «Жэньминь жибао» напечатала
статью известного китайского философа, профессора
Ян Юн-го «Конфуций — это реакционный идеолог,
упорно защищавший рабовладельческий строй».
Когда стали известны результаты X съезда КПК, то
стало ясно, зачем понадобились исторические паралле-
ли, приведенные в указанной статье. Говоря словами
1 «Чжаньван», 1974, № 303, с. 8.
197
Мао, процитированными Ян Юн-го в его второй статье
(август 1973 г.), новая кампания должна была стать
кампанией «за свержение власти», а для этого, цити-
ровал Ян Юн-го слова Мао, «прежде всего необходимо
подготовить общественное мнение» \
Кого же намеревались «свергнуть» «левые» маои-
сты при прямой поддержке Мао? Одно из главных пре-
ступлений Конфуция, писал в первой статье Ян Юн-го,
заключалось в том, что он пропагандировал лозунг
«Восстановить погибшие царства, возродить прерван-
ное наследование титулов, поднять отстраненную
знать» 1 2.
Без сомнения, под «отстраненной знатью» понима-
лись руководящие работники, репрессированные в го-
ды «культурной революции». Как стало известно из
внутрипартийной брошюры, изданной в Китае в октяб-
ре 1973 г., на X съезде КПК «определенные споры
вызвало включение в список кандидатур в члены ЦК
Дэн Сяо-пина, Ли Бао-хуа, Чжао Цзы-яна, Ляо Чжи-
гао, Цзян Вэй-цина и Е Фэя». В брошюре далее гово-
рилось: «Поскольку в ходе культурной революции, ру-
ководимой лично председателем Мао, эти лица были
сняты с постов как стоящие у власти и идущие по
капиталистическому пути, а сейчас их вновь вклю-
чили в руководящую группу ЦК партии, то некоторые
считали, что это равносильно отрицанию линии вели-
кой пролетарской культурной революции. Другие же
считали, что у некоторых молодых кадровых работни-
ков недостаточно революционного опыта, и, видимо,
«их выдвигают слишком быстро...»»3. Таким образом,
«лево»-маоистским деятелям кампания «пи Линь, пи
Кун» понадобилась для завуалированных выступлений
против возвращения старых кадров, репрессирован-
ных в период «культурной революции». Поэтому кам-
панию «критики Линь Бяо и Конфуция» китайская
пропаганда называла «борьбой с реакционным идей-
ным течением, отрицающим культурную революцию» 4.
1 Ян Юн-го. Борьба материализма против идеалистического ап-
риоризма в период династий Цинь и Хань. — «Жэньминь жибао»,
13.VIII.1973.
2 «Жэньминь жибао», 7.VIII.1973.
8 Цит. по: «Чжунхуа юэбао», 1974, Ns 708, с. 526—533.
4 «Жэньминь жибао», 11.Х.1974.
198
Вместе с тем пропаганда по аналогичной причине уси-
ленно призывала «обратить пристальное внимание на
выдвижение молодых кадровых работников из среды
активистов, выдвинувшихся во время великой культур-
ной революции» Ч
Во время проведения кампании «левые» маоисты
прилагали значительные усилия для захвата позиций
в среднем и низовом эшелоне китайского руководства.
«Жэньминь жибао» с тревогой писала о том, что «сло-
жилась обстановка, когда в уездных ревкомах продол-
жают вытеснять и наносить удары по молодым кадро-
вым работникам, выдвинувшимся во время великой
пролетарской культурной революции»1 2. Шанхайская
«Цзефан жибао» также обнаружила «множество пре-
пон на пути продвижения новых кадровых работников,
обладающих мужеством вести борьбу и идти против
течения» 3.
В главнейшем вопросе кампании — о преемственно-
сти власти «прагматиков» никак не устраивало вы-
движение на руководящие посты активистов «культур-
ной революции». Они выразили недовольство взлетом
молодого шанхайского цзаофаня Ван Хун-вэня, за-
явив, что таких, как он, «выдвигают слишком быстро»,
хотя он и «стоит в авангарде тех, кто идет против те-
чения, и известен с самой лучшей стороны председа-
телю Мао» 4. В центре выдвижению «молодых кадро-
вых работников» была противопоставлена политика
реабилитации кадров, репрессированных во время
«культурной революции». На местах же выдвижение
сторонников фракции Цзян Цин на руководящие дол-
жности просто саботировали под предлогом «недоста-
точных знаний и квалификации для руководящих
постов» 5 6.
В кампании критиковалось сопротивление в про-
винциях под видом критики учения Конфуция о «зна-
ющих все от рождения». Например, в феврале 1975 г.
в статье «Выдвигать на руководящие посты молодых
1 «Жэньминь жибао», 21.VIII.1974.
2 «Жэньминь жибао», 12.IV.1974.
3 «Цзэфан жибао», 13.Ш.1974.
4 Внутрипартийная брошюра о X съезде (октябрь 1973 г.) цит.
по: «Чжунхуа юэбао», 1974, № 708(9), с. 526—533.
6 «Жэньминь жибао», 19.11.1975,
199
кадровых работников» газета «Жэньминь жибао»
подчеркивала, что необходимо «уничтожить консерва-
тизм тех, кто считает, что надо повременить с выдви-
жением активистов культурной революции... Это,— как
подчеркнула далее газета,— противоречит указаниям
председателя Мао и является ядовитым влиянием кон-
фуцианской «теории гениев»» Ч
Одновременно «лево»-маоистские авторы твердили
о «чиновничьей элите», подобной той, которую «воспи-
тывал Конфуций», «разоблачали» «отлынивание руко-
водства от тяжелого физического труда» в специаль-
ных исправительно-трудовых лагерях. Пропагандиро-
вался опыт Шанхая, где на предприятиях подвергали
травле руководителей, «проводивших ошибочную ли-
нию и не верящих массам» 1 2. Старых кадровых работ-
ников предлагали отправить на «перевоспитание в
школы 7-го мая», а руководящие должности предоста-
вить «молодым активистам», выдвинувшимся во вре-
мя «культурной революции».
Однако ради критики низовых руководитей не ста-
ли бы разворачивать столь мощную кампанию. Все
говорило о том, что за Конфуцием скрывалась влия-
тельная фигура высшего китайского руководства, или,
как писала «Жэньминь жибао», «сегодняшний Конфу-
ций» 3.
Кто был «современный Конфуций», ради сверже-
ния которого развернули «борьбу-критику» даже в дет-
ских садах, стало ясно, когда в сентябрьском номере
журнала «Сюеси юй пипань» был опубликован уже ци-
тировавшийся нами выше секретный документ генсо-
вета федерации профсоюзов г. Шанхая: «Не позволим
Чжоу Энь-лаю стать преемником (Наш процесс позна-
ния Чжоу Энь-лая)» 4. В документе, который открыл
серию лишь слегка замаскированных нападок на пре-
мьера Госсовета и его сторонников как «современных
Конфуциев», в частности, говорилось: «...если мы хо-
тим, чтобы наша партия не изменила свою сущность,
а наша страна не изменила свой цвет, то мы должны
разоблачить и помешать предательским узурпаторским
1 «Жэньминь жибао*, 19.П.1975.
* «Гуанмин жибао», 18.VI.1974.
8 «Жэньминь жибао», 21.XI.1973.
♦ Цит по; «Чжаньван», 1974, № 296, с. 7,
200
интригам. Мы должны назвать имя Чжоу Энь-лая» L
Приведенный документ дает возможность выделить не-
сколько основных вопросов, по которым «левые» мао-
исты вели спор с «прагматиками». Это, во-первых, во-
прос о власти, или, как сказано в документе, «вопрос
о преемнике». Во-вторых, политика реабилитации ста-
рых кадров, репрессированных во время «культурной
революции», чтобы, «когда умрет председатель Мао, мы
не приняли руководство Лю Шао-ци». В-третьих, отно-
шение к политике «опоры на собственные силы», т. е.
экономическая политика в Китае. В-четвертых, внеш-
неполитический курс Китая, и в первую очередь отно-
шения с США. Как подчеркивалось в документе, Чжоу
Энь-лай «вступил в презренный сговор с главарями
американского империализма и японского милитариз-
ма... Разве не ясно, что буржуазные специалисты во
главе с интриганом Киссинджером отыскали у нас для
себя агентов в лице неких «прагматиков» в Китае» 1 2.
Журнал «Сюеси юй пипань» в 1973 г. в свобод-
ную продажу не поступал и распространялся по внут-
рипартийным каналам. Естественно, что в нем с са-
мого начала критики Конфуция все точки над «i»
были расставлены. Но в открытой пропаганде «левые»
маоисты для нападок на фракцию Чжоу Энь-лая при-
бегли к камуфляжу.
В области экономики наряду с широкой пропаган-
дой политики «опоры на собственные силы» авторы
многочисленных статей критиковали Конфуция как
«основоположника теории преклонения перед ино-
странщиной». В марте 1974 г. «Жэньминь жибао» спе-
циально подчеркивала, что «почитание Конфуция и
преклонение перед иностранщиной — это продукт од-
ного черного корня...» 3. Та же газета подвергла резкой
критике Конфуция за призывы к «заботе о народе»,
об «интересах народа»4. Как тут не вспомнить широко
известную установку Мао «бедность — это хорошо».
Очевидно, что под видом критики «экономических
идей Конфуция» шла пропаганда безвозмездного «тя-
желого и упорного труда» ради «подготовки к войне».
1 «Чжаньван», 1974, № 293, с. 4.
2 Там же, с. 3—4.
3 «Жэньминь жибао», 22.III. 1974.
4 «Жэньминь жибао», 27.1.1974,
201
Критика Конфуция за его «преклонение перед ино-
странщиной» была тесно связана с проблемой внешне-
политической ориентации.
В январе 1974 г. «Жэньминь жибао» опубликовала
статью известного автора по «критике Конфуция» Тан
Сяо-вэня «О чем свидетельствует убийство Шао Чжэн-
мао» Ч Интересно, что автор выдвигает следующее
«обвинение» против Конфуция: «Конфуций ставил в
пример благородного мужа, который «умеет быть в со-
гласии со всеми, но не вступает ни с кем в сговор».
Это далеко не так. На самом деле он вступал в
сговор с воинственными иноземцами»1 2. Кроме того,
Конфуций «призывал нападать на соседние с Китаем
страны и сближаться с дальними странами». Кто и
что имеется в виду под «воинственными иноземцами,
живущими в дальних странах»? «Идеология Конфу-
ция,— отмечала «Гуанмин жибао» в ноябре 1973 г.,—
является идеологическим оружием империалистов для
порабощения Китая» 3. Все это не оставляло сомнений
в том, что под «воинственными иноземцами» следо-
вало понимать капиталистические страны, в первую
очередь США, проводящие политику блокирования с
самыми агрессивными силами на международной аре-
не. Так как авторами политики сближения с США яв-
лялся не только Чжоу Энь-лай, но и в первую очередь
сам Мао Цзэ-дун, то такое специфическое «обвинение»
Конфуция фигурировало лишь в нескольких статьях и
очень быстро исчезло.
С другой стороны, «левые» маоисты не отказались
от той части «обвинения», где говорилось, что «Кон-
фуций умеет быть в согласии со всеми», т. е. не отка-
зались фактически от критики тактики лавирования
и компромиссов, которой придерживался Чжоу Энь-
лай. Разве не «умение быть в согласии со всеми» по-
зволило ему удержаться у власти, когда сошли со сце-
ны такие известные деятели, как Лю Шао-ци, Чэнь
Бо-да, Линь Бяо и многие другие? В августе и сентяб-
ре 1974 г. центральные пекинские газеты высказались
откровенно по этому поводу, обрушившись с критикой
на тех, «кто под упором на сплочение понимает стрем-
1 «Жэньминь жибао», 4.1.1974.
2 Там же.
8 «Гуанмин жибао», 2.XI.1973.
202
ление «месить глину»»1. Все становится на свои ме-
ста, если вспомнить, что выражение «месить глину»
(иносказание, означающее «достижение компромисса»)
принадлежит Чжоу Энь-лаю со времени «культурной
революции», когда он предлагал достигнуть компро-
мисса с Лю Шао-ци и Дэн Сяо-пином1 2.
Не менее прозрачным выглядело главное обвинение
Конфуцию, изложенное в упоминавшейся статье Тан
Сяо-вэня, «обвинение» в казни некоего Шао Чжэн-мао
из княжества Лу3, что Тан Сяо-вэнь вслед за Ян Юн-го
считал одним из главных «преступлений Конфуция».
За какие же «преступления» был по приказу Конфуция
казнен этот полумифический исторический персонаж?
Во-первых, «по мнению Конфуция», Шао Чжэн-
мао «хотел захватить власть». Во-вторых, он «пред-
ставлял интересы нового класса помещиков». В-треть-
их, «занимался рискованным ниспровержением влас-
ти». В-четвертых, «сколачивал личную партию, вербовал
сообщников». В-пятых, «выступал против правильного
учения» 4. Теперь вспомним «преступления» Линь Бяо,
перечисленные в отчетном докладе Чжоу Энь-лая
X съезду КПК. Во-первых, Линь Бяо стремился «узур-
пировать верховную власть в партии и государстве».
Во-вторых, он «старался внутри страны снова поставить
на ноги класс помещиков и буржуазии». В-третьих,
«занимался заговорщицкой и подрывной деятель-
ностью». В-четвертых, «Линь Бяо и горстка его неис-
правимых сообщников представляют собой контррево-
люционную заговорщицкую группировку». В-пятых,
«Линь Бяо всегда выступал против линии председате-
ля Мао» 5. Итак, «обвинения» Шао Чжэн-мао идентич-
ны с «обвинениями» Линь Бяо. Если продолжать ана-
логии, то почему тогда Чжоу Энь-лай — Конфуций
способствовал устранению Линь Бяо — Шао Чжэн-мао?
В 1973 г. «Гуанмин жибао» писала по этому поводу
следующее: «Конфуцийказнил Шао Чжэн-мао в свое-
корыстных интересах, защищая свое будущее... Сегодня
1 «Жэньминь жибао», 11.VIII.1974; «Гуанмин жибао», 21.IX.1974.
2 См. «Чжунгун яньцзю», 1974, № 85, с. 112; «Чжаньван», 1975,
№ 310, с. 6.
8 Факт существования Шао Чжэн-мао достоверно не доказан.
4 «Жэньминь жибао», 4,1.1974.
6 «Жэньминь жибао», 1.IX.1973.
203
мы должны полностью смыть грим двухтысячелетней
давности с лица Конфуция и открыть его истин-
ное лицо всей Поднебесной» !. Нетрудно догадаться,
что фракция «лево»-маоистов таким способом вырази-
ла свое недовольство Чжоу Энь-лаем, который в пер-
вую очередь воспользовался плодами устранения Линь
Бяо.
Однако эта тема оказалась настолько щекотливой
и прозрачной, что ей было посвящено только две статьи,
а впоследствии пропаганда лишь упоминала это «пре-
ступление» Конфуция, не конкретизируя его. С другой
стороны, сторонники Чжоу Энь-лая также не хотели
оставаться пассивными наблюдателями в закамуфли-
рованной под древность грызне за власть.
До декабря 1973 г. «критика Линь Бяо и Конфу-
ция» проходила лишь как «критика Конфуция» и не
была связана с развенчанием опального «преемника
председателя Мао». В данном случае «левые» маои-
сты руководствовались неопубликованной «Речью пред-
седателя Мао», распространенной в первых числах ав-
густа 1973 г. в Пекинском университете. Речь Мао со-
держала призыв к мобилизации лишь на «критику
Конфуция», в ней подчеркивалось, что «критика Кон-
фуция — это великое боевое указание председателя
Мао» 1 2.
В декабре 1973 г. «Гуанмин жибао» вдруг заявила,
что «критика Конфуция является одним из важных
элементов содержания критики Линь Бяо, это одна из
ее частей»3. После же опубликования передовой
«Жэньминь жибао» 2 февраля 1974 г. «Довести до
конца борьбу-критику Линь Бяо и Конфуция», в ко-
торой указывалось, что «критика Линь Бяо и Конфу-
ция, развернутая и руководимая лично председателем
Мао» является «делом первостепенной важности для
всей страны», стало очевидным стремление группиров-
ки Чжоу Энь-лая «заземлить» обвинения против Кон-
фуция на Линь Бяо. Фактически в этой передовой все
предыдущие «преступления» Конфуция приписыва-
лись Линь Бяо, а немного ранее «Гуанмин жибао»
1 «Гуанмин жибао», 31.X.1973.
2 «Чжунхуа юэбао», 1974, № 703, с. 35.
3 «Гуанмин жибао», 7.ХПД973.
204
подчеркнула, что «Линь Бяо — это Конфуций совре-
менного Китая» 1.
По сути дела, соединив «критику Линь Бяо» с
«критикой Конфуция», Чжоу Энь-лай и его единомыш-
ленники в борьбе за власть сделали очень ловкий
ход.
После опубликования передовой «Жэньминь жи-
бао» 2 февраля 1974 г. в печати появлялись уже не
только статьи с критикой «современных Конфуциев»,
но и статьи с критикой леваков под прикрытием «кри-
тики» Конфуция и его учения.
Как мы уже говорили, Конфуция критиковали за
призыв к «обогащению народа», что отвечало уста-
новке Мао «бедность — это хорошо». В феврале 1974г.
«Гуанмин жибао» начала критиковать Конфуция за
пропаганду лозунга «в бедности есть радость»2 — то
был ответ старых партийных руководителей на при-
зыв «левых» маоистов полностью отменить «черный
ревизионистский товар — материальное стимулирова-
ние». Занимая ключевые посты в народном хозяйстве
Китая, Чжоу Энь-лай и его единомышленники пыта-
лись противодействовать некоторым установкам, объ-
ективно наносящим вред экономике.
Борьба между «лево»-маоистской группировкой и
прагматистскими руководителями велась в 1974 г. не
только в виде завуалированной полемики. На местах
дело доходило даже до прямой конфронтации между
ними. 10 апреля «Жэньминь жибао» опубликовала
передовую с указанием «не отвлекаться и не увязать
в конкретных вопросах при критике Линь Бяо и Кон-
фуция». Что имелось в виду под «конкретными вопро-
сами», разъяснялось в апрельском номере «Хунци».
Это была фракционная борьба на местах, борьба меж-
ду враждующими группировками, доходящая до за-
бастовок, стычек и драк.
В редакционной статье «Хунци» подчеркивалось,
что «широкий революционный союз является одним
из важнейших в опыте культурной революции»3.
«Хунци» призывал враждующие группировки в борь-
бе за «критику Линь Бяо и Конфуция» накрепко
1 «Гуанмин жибао», 29.1.1974.
1 «Гуанмин жибао», 4.П.1974.
1 «Хунци», 1974, Xs 4, с. 6.
205
запомнить следующее высказывание Мао Цзэ-дуна вре-
мен «культурной революции»: «Внутри рабочего клас-
са нет причин для конфликта по коренным интересам.
Внутри рабочего класса при диктатуре пролетариата
тем более нет причин для раскола на две враждебные
группировки» Журнал «Хунци» указывал на необ-
ходимость «сплачивать большинство на основе крити-
ки Линь Бяо и Конфуция, а причина раскола кроется
в провокационной деятельности классовых врагов, ко-
торые пытаются натравить массы на борьбу против
масс»1 2. Насколько серьезной оказалась обстановка,
свидетельствует тот факт, что большинство статей ап-
рельского номера «Хунци» было посвящено разбору
«опыта раскола во время культурной революции» 3 и
пропаганде «поиска общего при сохранении малых
разногласий (если пока единство взглядов невозмож-
но) с тем, чтобы сплотиться на основе линии председа-
теля Мао» 4.
Однако такие призывы не достигали цели. Борьба
не утихала. По-прежнему «массы боролись против
масс», продолжались «отрицание культурной револю-
ции и выступления против нови, порожденной ею» 5.
С другой стороны, под лозунгом «руководство должно
возглавить движение за критику Линь Бяо и Конфу-
ция» руководители предприятий, местные парткомы и
«ревкомы» стали давать отпор маоистам. В управле-
нии предприятиями начали внедрять «старые нормы
и правила, пропагандировать материальное стимули-
рование» и выступать против лозунга «политика —
командная сила» 6.
Кульминационным пунктом этой борьбы явилась
июньская кампания дацзыбао, продемонстрировавшая
сопротивление «левым» маоистам со стороны местного
руководства.
Ночью 12 июня 1974 г. в Пекине напротив здания
городского «ревкома» была вывешена первая публич-
ная дацзыбао в связи с «критикой Линь Бяо и Кон-
1 <Хунци», 1974, № 4, с. в.
2 Там же, с. 71.
8 Там же, с. 70.
4 Там же, с. 72.
8 «Хунци», 1974, № б, с. 28—29.
8 «Хунци», 1974, Ха 7, с. 54—65.
206
фуция». До этого времени дацзыбао вывешивались
только на периферии.
Авторами дацзыбао в большинстве случаев явля-
лись бывшие цзаофани, в том числе и те, кто сделал
в годы «культурной революции» политическую карье-
ру— стал членом «ревкома», но теперь или ранее под-
вергался гонениям со стороны старых руководителей.
Во многих дацзыбао отмечалось, что на местах сто-
ронников «левых» маоистов вытесняли из «ревкомов»,
оказывали на них давление, запрещали проводить
«критику Линь Бяо и Конфуция».
Кампания дацзыбао обнажила весьма непригляд-
ную картину коррупции, фаворитизма, произвола в
борьбе за власть на местах между «левыми» маоиста-
ми и их противниками.
Во внутрипартийном документе ЦК КПК «Чжунфа
№ 18» от 5 мая 1974 г. подчеркивалось, что «дацзы-
бао разрешается расклеивать открыто», что это «лич-
ное указание» Мао 1. Когда же вывешивание дацзыбао
стало превращаться в массовое явление, власти попро-
сту запретили это делать. Например, такой запрет со-
держался в июльском «Постановлении пекинского гор-
кома КПК» 1 2.
В другом июльском внутрипартийном документе
ЦК КПК «Чжунфа № 21», посвященном кампании
«критики Линь Бяо и Конфуция» в промышленности,
косвенным образом признавался вред кампании для
производства.
В тот же период по указанию Яо Вэнь-юаня газета
«Гуанмин жибао» опубликовала 23 июля 1974 г.
статью Нань Чжуна «Разъяснение главы «Ропот оди-
нокого» из трактата «Хань Фэй-цзы»», содержавшую
прозрачные нападки на Чжоу Энь-лая. Однако весь
тираж газеты был изъят и уничтожен 3.
Таким образом, хотя ЧжоуЭнь-лай и отправился в
больницу весной 1974 г., его сторонники не бездейст-
вовали.
В обстановке обострения внутриполитической борь-
бы «левые» маоисты стали создавать так называемые
1 «Чжунгун яньцзю», 1974, № 92, с. 60; «Чжаньван», 1975,
№ 311, с. 9.
2 «Чжунгун яньцзю», 1974, № 93, с. 3.
3 «Чжунгун яньцзю», 1974, № 94, с. 18,
207
«теоретические отряды». Первоначально они состояли
из образованной молодежи — студентов институтов и
университетов. В передовой «Жэньминь жибао» от
18 июня 1974 г., вышедшей как раз во время массо-
вого вывешивания дацзыбао в Пекине, предписыва-
лось на базе этих «профессиональных теоретических
отрядов» создавать «теоретические отряды из рабочих,
крестьян и солдат, работающих без отрыва от произ-
водства» в качестве средства для консолидации и уси-
ленной обработки в духе радикальных идей маоизма
костяка кампании «критики Линь Бяо и Конфуция».
По существу это было возрождение новых цзаофаней и
хунвэйбинов, только со строгой организацией, строгим
подчинением и дисциплиной.
В той же передовой «Жэньминь жибао» подчерки-
валось, что «парткомы различных ступеней должны
рассматривать усиление армии теоретиков как важное
мероприятие по углублению критики Линь Бяо и Кон-
фуция». Указывалось, что «теоретическим отрядам»
не следует быть «книжными червями», а «в первую
очередь они должны стать воинами, штурмующими
позиции врага в борьбе за критику Линь Бяо и Кон-
фуция».
Из статьи о «теоретических отрядах», опублико-
ванной в июльском номере «Хунци» \ где излагались
задачи этих «отрядов», стало ясно, что фракция
Цзян Цин активно готовится к политической
схватке.
Однако развитие событий в стране, в том числе на-
растание сопротивления кампании, заставили «левых»
пойти на компромисс с политическими противниками.
Сессия ВСНП четвертого созыва, проходившая в янва-
ре 1975 г., продемонстрировала некоторый успех «ле-
во»- маоистской группировки: заместителями Чжоу
Эньлая были назначены «левые» и примыкавшие тогда
к «левым» маоистам: Чжан Чунь-цяо, Чэнь Юн-гуй, У
Гуй-сянь и Сунь Цзян — четыре человека из 18 заме-
стителей. По утверждению тайваньской печати, из
144 мест в Постоянном комитете ВСНП сторонники
«культурной революции» получили 80 мест и пять
министерских портфелей из 291 2. Затем последовало
1 «Хунци», 1974, № 7, с. 9—13.
2 См., например, «Чжунгун яньцзю», 1976, № 109, с. 10,
Ж
назначение Чжан Чунь-цяо на пост начальника Глав-
ного политуправления НОАК.
Но, как и следовало ожидать, это не привело к ста-
билизации обстановки, а лишь обострило борьбу внут-
ри пекинского руководства, что убедительно продемон-
стрировали последовавшие за «пи Линь, пи Кун»
политико-идеологические кампании «изучения теории
диктатуры пролетариата», «критики романа «Речные
заводи»» и «борьбы против правоуклонистского повет-
рия».
В докладе на сессии ВСНП четвертого созыва Чжан
Чунь-цяо подчеркнул необходимость «продолжать неу-
станно вширь и вглубь развертывать движение за кри-
тику Линь Бяо и Конфуция» \ однако практически
кампания была свернута. На страницах печати с фев-
раля 1975 г. перестали появляться обширные псевдо-
исторические статьи, пропаганда отделывалась общими
фразами о необходимости продолжать кампанию, но
конкретных шагов в этом направлении не предприни-
малось. Именно в это время начинает разворачиваться
новая массовая политико-идеологическая кампания:
так называемое «изучение теории диктатуры пролета-
риата», и все силы сторонников «культурной револю-
ции» были направлены на пропаганду новой кампа-
нии. Кампания «пи Линь, пи Кун» отошла на второй
план. «Коренная цель нашего нынешнего толкования
работ легистов,— как писала газета «Гуанмин жи-
бао»,— это применение древности на службе современ-
ности, на службе нынешней классовой борьбы и борь-
бы линий, на службе диктатуры пролетариата» 1 2. Од-
нако в китайской печати так и не появились статьи,
где бы «изучение теории диктатуры пролетариата»
связали с учением легистов. Правда, в июле 1975 г.
«Гуанмин жибао» поместила одну статью «Первые ро-
стки классовой философии рабов» 3, в которой обосно-
вывалась идея «ограничения буржуазного права» и
введения уравниловки, но дальше этого сторонники
«культурной революции» не пошли.
В то же время сторонники Чжоу Энь-лая летом
1975 г. активно взяли на вооружение материалы
1 Сообщение агентства Синьхуа, 19.1.1975.
2 «Гуанмин жибао», 27. III. 1975.
8 «Гуанмин жибао», 3.VII.1975.
2Q9
кампании «пи Линь, пи Кун» с целью популяризации
придуманного Дэн Сяо-пином лозунга «Три указа-
ния— решающее звено», где слова Мао Цзэ-дуна ис-
пользовались для выполнения задач «четырех модер-
низаций» Китая.
9 июля 1975 г. «Гуанмин жибао» перепечатала из
журнала «Хунци» статью Кан Ли и Вэй Цзиня «Ли-
ния легистов и даосская идеология». В статье легисты
Шан Ян и Хань Фэй представлялись даосами. Внима-
тельное ознакомление с эзоповским языком этой и
других статей данного цикла показывает, что они по-
явились не случайно. Именно летом и осенью, когда
публиковались статьи о даосах, на политической арене
в Китае активную деятельность развили Дэн Сяо-пин
и его сторонники. Авторы статьи «Линия легистов и
даосская идеология» писали, что легисты заимствова-
ли элементы даосизма якобы потому, что в эпоху За-
падных Хань «необходимо было развивать экономику
и сельское хозяйство, а для этого требовался период
стабильности и сплочения». Далее говорилось, что
«в новых условиях» необходимо «беречь силы народа
и добиваться роста его благосостояния», а также «пра-
вить по закону, т. е. государь и министры должны
править в соответствии с законом» Ч Фактически в
статье завуалированно излагались взгляды группиров-
ки Чжоу Энь-лая и Дэн Сяо-пина, направленные на
развитие экономики, повышение жизненного уровня
трудящихся, соблюдение конституции КНР 1975 г.,
достижение определенной «стабильности и сплочения»
в политической жизни страны.
В других псевдоисторических статьях подобного
рода, как представляется, Дэн Сяо-пин и его сторон-
ники продолжили обоснование своей прагматической
политики. Основной упор в ряде статей делался на
пропаганду даосского постулата «не деяния», факти-
чески направленного против новой кампании Мао Цзэ-
дуна. В ряде статей еще раз подчеркивалась необходи-
мость «править на основании законов и не отменять
приказы из-за прихотей государя», что «император не
должен прислушиваться к тому, что противоречит за-
кону, он должен лишь на основании закона судить о
1 «Гуанмин жибао», 9.VII.1975,
210
деятельности первого министра» !. Если вспомнить, что
новая кампания, в частности ее аспект об «ограниче-
нии буржуазного права», была направлена против
таких положений конституции КНР 1975 г., как рас-
пределение по труду и разрешение иметь приусадеб-
ные участки крестьянам, то нетрудно догадаться, на
основании какого «закона» призывали править импе-
ратора — Мао. В одной из статей после исторического
экскурса прямо говорилось: «Если думать о том, что в
течение очень короткого времени можно уничтожить
буржуазное право, то это значит мечтать о невозмож-
ном» 1 2.
Много внимания в статьях этого цикла уделялось
проблеме развития экономики и сельского хозяйства
как первоочередной задаче, поставленной в докладе
Чжоу Энь-лая на сессии ВСНП. (В 1976 г. развитие
экономики и сельского хозяйства на основе «стабиль-
ности и сплочения» в ущерб маоистской «классовой
борьбе» было одним из главных обвинений, предъяв-
ленных Дэн Сяо-пину.) В одной из статей специаль-
но разбирался вопрос о «развитии экономики и сель-
ского хозяйства на основе стабильности и сплочения»
в эпоху Западных Хань. В статье подчеркивалось, что
«для установления новых производственных отноше-
ний и развития производительных сил в эпоху Запад-
ных Хань требовался определенный период стабиль-
ности» 3.
Однако с декабря 1975 г. такого рода псевдоистори-
ческие статьи перестают появляться. В ходе развер-
нувшейся кампании «критики романа «Речные заво-
ди»» и «борьбы против правоуклонистского поветрия»
Дэн Сяо-пин и его сторонники подверглись нападкам
и были оттеснены. Затихшая было кампания «крити-
ки Конфуция» постепенно вновь начинает переориен-
тировываться на борьбу с «правыми»—Чжоу Энь-ла-
1 См. Цянь Гуан-пэй. Трактат «Гуань-цзы» о «великом правле-
нии».— «Жэньминь жибао», 23.VII.1975; Янь Куань. Даосизм и
борьба с реставрацией в эпоху Чжаньго. — «Гуанмин жибао»,
20.XI.1975.
2 Цзинь Нань. Представления о рангах и учение Конфуция —
Мэнцзы. — «Жэньминь жибао», 23.VII.1975.
* К ан Ли. Об укреплении феодальных производственных отнопн-
28Х19НаЧаЛв династии Западных Хань, — «Гуанмин жибао».
211
ем, Дэн Сяо пином и их сторонниками. Как под-
черкнула в одной из своих направляющих статей
«Жэньминь жибао», «этот неисправимый внутрипартий-
ный каппутист очень похож на Конфуция» L А чтобы
развеять сомнения в отношении «легистов-даоссв», в
газете «Гуанмин жибао» выступил Фэн Ю-лань, кото-
рый подверг резкой критике даосизм, представив это
учение как «идеологическую основу антипартийной
группировки Ху Фэна» 1 2 * 4 *.
К «критике Линь Бяо и Конфуция» китайская про-
паганда обращается и после смерти Мао Цзэ-дуна, пе-
ретолковывая ее в интересах современного руководства
КНР и КПК.
ЛЕГИЗМ И «РЕВОЛЮЦИОННАЯ ЛИНИЯ
ПРЕДСЕДАТЕЛЯ МАО»
Кампания «критики Линь Бяо и Конфуция»
ни в коей мере не являлась научной полемикой, а тем
более научной критикой философского наследия Кон-
фуция на основе марксизма-ленинизма. Для характе-
ристики кампании подходит высказывание современ-
ного китайского историка Фэн Ю-ланя, заявившего:
«Критика Конфуция и конфуцианства не является на-
учно-философским вопросом, а является вопросом ак-
туальной политической борьбы» 8.
Как и многие другие маоистские кампании, «крити-
ка Линь Бяо и Конфуция» представила нам неопровер-
жимые факты фальсификации марксизма, истории и
философии в целях борьбы за власть, за дальнейшее
преобразование общественного строя страны в духе
реакционных концепцш! «казарменного коммунизма»,
сдобренных великодержавным гегемонизмом и анти-
советизмом. С полным основанием кампанию «крити-
ки Линь Бяо и Конфуция» можно охарактеризовать
словами Л. И. Брежнева: «Идет массовая обработка
умов в духе шовинизма, злобного антисоветизма» \
1 «Жэньминь жибао», 22.1П.1976.
2 Фэн Ю-лань. Новая жизнь, новые силы. — «Гуанмин жибао»,
8.VI.1976.
8 «Гуанмин жибао», 2.II.1974.
4 Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Речи и статьи, т. 2. М.
1970, с. 893.
212
Задаче массовой обработки населения в духе мао-
изма служила пропаганда легизма. Маоизм имеет
корни и связи с древними философскими учениями
Китая, и в первую очередь с конфуцианством. Однако
в кампании маоисты замалчивали эту связь, стараясь
скрыть нескрываемое. Специфика кампании потребо-
вала найти в истории новые «истоки» маоизма.
По мысли устроителей кампании, наиболее подхо-
дящим учением древности для апологии «революци-
онной линии председателя Мао» было учение «фац-
зя»—легистов (законников).
К строительству «храма идей Мао Цзэ-дуна» в Ки-
тае шли давно. Ван Мин в своих воспоминаниях от-
мечал, что, начиная с сентября 1941 г., Мао Цзэ-дун
в личных беседах с членами политбюро часто говорил
о своем желании создать «маоцзэдунизм», ведь «когда
у руководителя нет собственного «изма», то еще при
жизни его могут свергнуть другие, да и после смерти
он может подвергнуться нападкам» В то время Мао
еще говорил, что «при создании маоцзэдунизма» он
якобы «сохранит марксизм». Но история КПК и кам-
пания «критики Линь Бяо и Конфуция» неумолимо
свидетельствуют о том, что маоизм не только не имеет
ничего общего с марксизмом-ленинизмом, но и в кор-
не враждебен этому великому учению. В этой связи
совсем не случайно «идеи Мао Цзэ-дуна» столь созвуч-
но «перекликались» с легизмом.
В кампании «критики Линь Бяо и Конфуция» в
1974 г. была предпринята попытка отмежевать «идеи
Мао Цзэ-дуна» от конфуцианства, придав им значение
традиции, передаваемой из поколения в поколение,
воздвигнув на месте храма Конфуция «храм идей Мао
Цзэ-дуна». В связи с этим, очевидно, была также по-
ставлена задача подрыва традиционных семейных свя-
зей, которые препятствовали внедрению идеологии
маоизма и его практики в социальную структуру пер-
вичных ячеек китайского общества. Возведение «хра-
ма идей Мао Цзэ-дуна» потребовало вытеснения из со-
знания народа некоторых положений конфуцианства,
не вяжущихся с маоизмом, таких, как «человеколю-
бие», «уважение к старшим» и т. п. Пекинская пропа-
ганда утверждала, что традиция «сыновней почти-
1 Вод Мин, Полвека КПК и предательство Мао Цзэ-дуна, с. 15.
213
дельности», йапример, препятствует отправке молоде-
жи в глухие районы1, а конфуцианская мораль «не
делай другим того, чего себе не пожелаешь» сводит на
нет «развертывание революционной критики в низах».
Крестьяне далеко не всегда охотно следовали призы-
вам маоистской пропаганды заниматься самобичева-
нием и доносами, в том числе доносами детей на роди-
телей. Поэтому и была поставлена задача разрыва
традиционных семейных отношений.
Внедрение «идей Мао Цзэ-дуна» в сознание китай-
ского народа проводилось в виде «исследования борь-
бы между легистами и конфуцианцами в истории, что-
бы поставить древнее на службу современности»2.
Данная установка санкционировала превратное и про-
извольное толкование исторического материала ради
стремления найти обоснование «идей Мао Цзэ-дуна» в
осовремененном учении легистов.
Главное в «идеях Мао Цзэ-дуна», как заявляла про-
паганда, это «учение о продолжении революции при
диктатуре пролетариата», учение о «непрерывной
борьбе линий»3. Эта троцкистско-маоистская идейка не
раз терпела идейно-политический крах, и маоисты не
прекращали попыток найти новую аргументацию в
ее пользу. Одним из таких «аргументов» явилась
мысль о «непримиримой борьбе между линией леги-
стов и линией конфуцианцев как в древности, так и
сегодня». Таким способом маоисты хотели бы закре-
пить навечно в Китае «борьбу линий» как основу для
политики. Не будем здесь останавливаться на явной
фальсификации истории: борьба между этими двумя
школами надуманна и историческими фактами не под-
тверждается. Суть подобной фальсификации в следую-
щем: показать на так называемом «историческом
примере» объективность и незыблемость установки
Мао на «борьбу линий», а значит, и на непрекращаю-
щиеся репрессии инакомыслящих, массовые политико-
идеологические кампании и т. п.
Всем сторонам «линии» Мао Цзэ-дуна в материа-
лах «пи Линь, пи Кун» были найдены «доказательст-
ва» из истории легизма. Например, необходимость де-
1 «Гуанмин жибао», 28.1.1974.
1 «Хунци», 1974, № 9, с. 16.
8 Передовая «Жэньминь жибао», 9.П.1975.
214
спотической авторитарной власти подтверждалась вы-
держками из Сюнь-цзы и Хань Фэя, стоявшими за
«твердую власть императора» а также примерами из
истории империи Цинь Ши-хуана. Оправданием «куль-
турной революции» служили «сожжение книг и зака-
пывание конфуцианцев заживо» Цинь Ши-хуаном1 2,
а уничтожения инакомыслящих— действия Шан Яна,
для которого «закон был инструментом, чтобы разде-
латься с изменниками, не взирая на ранги» 3. Обосно-
вание строгой централизации страны и борьбы с се-
паратизмом военных командующих пытались найти
в «Трактате о наделах» Лю Цзу-юаня4, критиковавше-
го «неверных генералов» эпохи Тан.
Не остались без «аргументации» и «экономические
идеи» Мао. В июле 1975 г. «Жэньминь жибао» подчер-
кивала, что «развивать сельское хозяйство как основу,
а промышленность как ведущую силу — это неизмен-
ная мысль председателя Мао, и наш основной опыт в
строительстве независимого социалистического хозяй-
ства» 5. Фактически этот постулат был направлен на
консервацию в Китае низкого уровня жизни трудя-
щихся, безудержную гонку вооружений. В кампании
«пи Линь, пи Кун» для «аргументации» своей антина-
родной экономической политики маоисты привлекли
высказывания легиста Шан Яна, который говорил:
«Государство, опирающееся на сельское хозяйство и
войну, спокойно, а правителя почитают» 6.
Естественно, что не обошли и такой важный мили-
таристский лозунг Мао, как «готовиться к войне, го-
товиться к стихийным бедствиям, рыть глубокие тон-
нели и повсюду запасать зерно». В июне 1974 г. «Гу-
анмин жибао» рассыпалась в комплиментах древнему
философу Сюнь-цзы, призывавшему «уметь сохранять
излишки», т. е., как растолковала газета, «Сюнь-цзы
говорил о необходимости экономить зерно и создавать
его запасы» 7. Не случайно пропаганда в этой связи
1 «Гуанмин жибао», 7.IX.1974; 16.VII.1974.
2 «Жэньминь жибао», 6.VIII.1974.
8 «Гуанмин жибао», 14.VI.1974.
4 «Гуанмин жибао», 29.VI.1974.
5 «Жэньминь жибао», 9.VII. 1975.
6 «Гуанмин жибао», 16.VIII.1974.
7 «Гуанмин жибао», 21.VI.1974.
215
восхваляла и легиста Шан Яна. Идеологам маоизма
импонировало следующее его политическое кредо:
«Благородный муж, управляя страной, заставляет на-
род внутри государства заниматься земледелием, а
вне — помышлять о войне»1. Разве не аналогичную
картину мы видим сегодня в Китае?
Военный психоз в кампании «пи Линь, пи Кун»,
и в частности лозунг Мао «Весь народ — солдаты»,
нашел оправдание и у другого персонажа древности.
Оказывается, реформы Ван Ань-ши эпохи Северных
Сун в первую очередь «были направлены на усиление
военного обучения населения. Он обязал население
городов и деревень заниматься военной подготовкой,
чтобы весь народ стал солдатом» 1 2.
Проповедь милитаризма, гегемонизма и подготовки
к развязыванию новой мировой войны — характерная
черта кампании «критики Линь Бяо и Конфуция».
В этом нет ничего удивительного, так как на практике
воплощение «идей Мао Цзэ-дуна» на внешнеполити-
ческой арене явило немало фактов военной экспансии
и нескрываемых милитаристских устремлений.
Понятно, что для проведения в жизнь всех выше-
изложенных и «аргументированных» легизмом кон-
цепций Мао был необходим не простой человек, а «не-
ржавеющий винтик председателя Мао» — новый Л эй
Фэн, которому «не нужны мозги, так как за него ду-
мает председатель». В кампании «пи Линь, пи Кун»
для воспитания «нового маоистского человека» была
использована пропаганда «революционной линии пред-
седателя Мао в области образования». Китайская прес-
са подвергла критике «систему воспитания, вырабо-
танную Конфуцием». Главное — это преданность «ли-
нии Мао», все остальное не столь важно. Во время
выступления перед ответственными работниками во
время Праздника весны 13 февраля 1964 г. Мао ска-
зал: «Когда к власти приходят интеллигенты, начи-
нается внутренняя смута... для человека много читать
является смертельно опасным... экзамены отвечают
интересам врагов, и их надо запретить» 3. Конечно, об-
1 Книга правителя области Шан («Шан цзюнь шу>). М., 1968,
с. 170.
2 «Гуанмин жибао*, 7.VII.1974.
8 «Чжаньван», 1975, № 314, с. 26,
216
разованный человек вряд ли станет «винтиком» типа
Лэй Фона, который за свою недолгую жизнь не про-
читал ничего, кроме «выдержек из произведений пред-
седателя Мао». Вот почему в кампании «пи Линь, пи
Кун» воспевали Лэй Фэна, а молодежь, получившую
образование, отправляли в отдаленные сельские райо-
ны на вечное поселение без права общения с родителями,
В легизме искали обоснование кадровой политике,
при которой критерием назначения на должность слу-
жили не знания и опыт, а исключительно лояльность
к Мао и его «линии». В последние годы «лево»-маоист-
ская группировка усиленно выдвигала на руководя-
щие посты в центре и на местах «активистов культур-
ной революции» — бывших хунвэйбинов и цзаофаней.
Такого рода политика, направленная на устранение
старых революционных кадров, выдавалась за издрев-
ле присущую китайским деятелям, сановникам и им-
ператорам — Шан Яну, Цинь Ши-хуану, Цао Цао и Лю
Цзун-юаню и, следовательно, целесообразную. В одной
из статей «Жэньминь жибао» подчеркивалось, что, по
мнению Лю Цзун-юаня, «отношение к новым полити-
ческим силам — это основа порядка или беспорядка в
Поднебесной». Оказывается, Лю Цзун-юань доказывал,
что «старики, которые занимают особое положение,
представляют собой разложившуюся силу, а новое,
которое не имеет особых позиций, имеет большие спо-
собности. Он спрашивал: почему бы этими людьми не
заменить стариков (т. е. ставленниками леваков за-
менить старые партийные кадры, в большинстве своем
настроенных критически к Мао Цзэ-дуну. — Авт.)» Ч
Оголтелый антисоветизм маоистского руководства
оправдывался как традиционная китайская политика
таких «императоров-легистов», как Хань У-ди, Кан Си
и других, которые «вели войны с гуннами». Так, на-
пример, журнал «Хунци», рассказывая о проведении
«критики Линь Бяо и Конфуция» в одной из частей
Шэньянского военного округа, расположенного на
границе с СССР, подчеркивал, что «бойцы и команди-
ры этой части изучают «Трактат о соли и железе» и
сравнивают действия конфуцианцев, проповедовав-
ших достижение мира с гуннами, с преступлениями
Линь Бяо, который замыслил секретные переговоры
1	«Жэньминь жибао», 7.VI.1976.
217
с советскими ревизионистами» *. Таким образом, ни
у кого не возникало сомнений, кого маоистское руко-
водство имело в виду под гуннами.
В течение второй половины 1974 г. маоистская про-
паганда много места уделила в псевдоисторических
статьях разъяснению основных положений готовив-
шейся конституции КНР. Так, говорилось об ужесто-
чении режима и правовом закреплении внесудебных
расправ с политическими противниками на историче-
ском примере Шан Яна и приводилось его высказыва-
ние: «Нет ничего более основательного для уничто-
жения изменников, чем суровое наказание», причем
наказывать надо «не взирая на ранги»1 2; или брались
примеры из правления Цинь Ши-хуана. В одной из
статей прямо призывали к расширению репрессий про-
тив всех недовольных, ссылаясь на гибель династии
Цинь из-за недостаточной жестокости Цинь Ши-хуана3.
Маоистская «борьба линий» «исторически» выводи-
лась от легиста Шан Яна, заслуга которого, по мысли
пекинских идеологов, состояла в том, что он «не то-
ропился заниматься конкретными делами реформ, а в
первую очередь развернул острую борьбу линий»4.
Аналогичную картину можно было наблюдать в сов-
ременном Китае, где насущные проблемы трудящихся
и страны приносились в жертву «борьбе линий». За-
крепление в готовившейся конституции господствующе-
го положения Мао или его наследников в руководстве
страной маоистская пропаганда связывала с рядом
высказываний Хань Фэя. Так, например, в одной из
статей подчеркивалось, что «правление на основании
закона, в понимании Хань Фэя, означало сосредото-
чение всей партийной, административной и военной
власти в руках императора» 5. Китайская пропаганда
выставляла Мао Цзэ-дуна почти императором, живым
богом, указания и решения которого являлись «абсо-
лютной истиной».
1 «Хунци», 1974, № 8, с. 63.
2 Ши Чжи, Об исторических заслугах Шан Яна. — «Гуанмин жи-
бао», 14.VI.1974.
3 Ян Гуан-хань. Об опыте и уроках гибели династии Цинь. —
«Гуанмин жибао», 11.Х.1974.
4 «Гуанмин жибао», 14.VT.1974.
5 Ши Да-цин. Изучать трактат «Хань Фэй-цзы». — «Гуанмин жи-
бао», 7.IX.1974.
218
ПРОПАГАНДА АГРЕССИИ,
ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ПРЕТЕНЗИЙ
В кампании «критики Линь Бяо и Конфу-
ция» китайская пропаганда по аналогии с современ-
ным положением затрагивала многие исторические
проблемы и среди них — проблемы взаимоотношений
Китая и племенного союза гуннов (Сюнну) во время
правления Ханьской династии (III — I вв. до н. э.).
Изучение многочисленных публикаций в китайской
прессе на эту тему убеждает в том, что китайские ру-
ководители преследовали вполне определенные поли-
тические цели, далекие от истории, но созвучные ан-
тисоветским настроениям Мао Цзэ-дуна. Как обычно,
в Пекине выход из очередного кризиса руководство ви-
дело в усилении военного психоза, в нагнетании
антисоветизма.
Для маоистской пропаганды в кампании «критики
Линь Бяо и Конфуция», помимо многочисленных
враждебных выпадов против Советского Союза вплоть
до заявлений о том, что «Советский Союз и Китай —
это смертельные враги, из которых одному нет места
на земле» \ стали обычными глубокие экскурсы в ис-
торию. В частности, псевдоисторические статьи о гун-
нах служили полем идеологической обработки народа
в антисоветском духе.
Многочисленные публикации в китайской прессе
о гуннах открыла статья некоего Лян Сяо «Читая
«Трактат о соли и железе»» в пятом номере журнала
«Хунци» за 1974 г. Вслед за этим в печати была опуб-
ликована целая серия статей, в которой конфуцианцев
обвиняли в «капитуляции перед угрозой с Севера», а
Линь Бяо — в попытке «путем переговоров урегулиро-
вать вопрос о границе»2. Псевдоисторические анало-
гии, таким образом, получали явно антисоветскую
окраску.
Но зачем маоистам понадобилось наряду с откры-
тыми выпадами против СССР искать в истории сомни-
тельные аналогии своей антисоветской политике?
Даже при поверхностном чтении этих псевдоисто-
рических публикаций сразу бросается в глаза иден-
1 «Жэньминь жибао», 14.11.1974.
2	См. «Жэньминь жибао», 11.11,1974; 29,1.1975; «Гуанминжибао»,
7.11.1975.
219
тичность «обвинений», выдвинутых против бывшего
«преемника председателя Мао» — Линь Бяо и ученых-
конфуцианцев древности. Так, например, Линь Бяо
приписывали характеристику антисоветского курса
Мао Цзэ-дуна как «ошибочного и чреватого неприят-
ными последствиями» \ а конфуцианцев обвинили в
том, что они считали, что «между гуннами и Китаем
нет коренных причин для столкновения, что усилен-
ная подготовка к войне гибельна для страны и наро-
да» 1 2. Очевидно, что под видом критики «капитулянт-
ской линии Линь Бяо и ученых-конфуцианцев» на-
падкам подверглись здравомыслящие силы в КПК,
понимавшие всю порочность националистического,
антисоветского курса Мао Цзэ-дуна. Сказать об этом
открыто в печати не могли и не желали из-за боязни,
что это будет признанием существовавшего в Китае со-
противления антисоветской политике, которое маоисты
так и не смогли подавить в ходе многолетних кампа-
ний. Не случайно пекинская пропаганда делала упор
на «длительное повсеместное и углубленное» развер-
тывание «критики Линь Бяо и Конфуция».
Наряду со стремлением расправиться с противни-
ками антисоветского, антисоциалистического курса в
указанных статьях проглядывало желание маоистско-
го руководства аргументировать и обосновать курс на
подготовку к войне, требовавший дальнейшего сни-
жения жизненного уровня китайского народа, а так-
же провокационные территориальные притязания к
Советскому Союзу.
Гипертрофированно представляя «агрессивность
гуннов» в отношении Китая, маоистская пропаганда
подчеркивала, что уже в древнее время китайский «на-
род приветствовал меры, направленные на усиление
армии, создание запасов зерна и укрепление грани-
цы» 3. Не так уж далеко от I века до лозунга Мао Цзэ-
дуна «Готовиться к войне, готовиться к стихийным
бедствиям, широко запасать зерно».
Территориальные претензии к СССР обосновать на
примере гуннов было несколько сложнее, так как
исторические события того далекого времени развора-
1 «Жэньминь жибао», 16.IV.1974; 14.11.1974.
2 «Жэньминь жибао», 18.V.1974.
3 «Жэньминь жибао», 16.11.1975.
220
чивались на гуннских землях — собственно на нынеш-
ней территории Китая, чуть севернее Великой китай-
ской стены. Но это не смутило пекинских авторов,
которые безапелляционно утверждали, что «гунны
захватили огромную территорию на севере нашей стра-
ны» 1. Цель подобных заявлений — разжигание вели-
коханьского шовинизма и гегемонизма. В этом смысле
любопытна статья Лян Сяо «Борьба Канси в защиту
единства страны и за отражение агрессии царской
России» (в журнале Пекинского университета № 6 за
1974 г.), где он рассыпался в славословиях императо-
ру Канси (1654—1722) из маньчжурской династии,
поработившей Китай, за его захватническую политику
в районе реки Амур и уничтожение там русских посе-
лений. То есть исторические аналогии подчинялись од-
ной цели: оправдать захватническую политику древ-
некитайских императоров, продолжать предъявлять
на основании этого требования к Советскому Союзу на
1,5 млн. кв. км1 2 советской территории.
Поднимая на щит императоров-завоевателей, та-
ких, как Хань У-ди и Канси, официальная пропаганда
внедряла в сознание китайского народа агрессивные,
гегемонистские идеи. Народам соседних с Китаем го-
сударств хорошо известно, что император Хань У-ди
уничтожил независимое государство древних корейцев
Чаосянь (Корея), захватил часть Северного Вьетнама.
При императоре Канси были захвачены Монголия,
часть Средней Азии, Бирма, Аннам. Об этом писали
с осуждением объективные историки в КНР в 50-х го-
дах3. Таким образом, исторические аналогии в 70-х
годах стали служить прикрытием раздувания нацио-
налистического угара, военного психоза и территори-
альных притязаний к сопредельным государствам.
1 «Жэньминь жибао», 6.IX.1974.
2 См. «Вэйцзин дасюе сюебао», 1974, № 6, с. 26.
1 См. Шан Юе. Очерки истории Китая, с. 81—85, 544, 561.
ГЛАВА V
ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ ОФОРМЛЕНИЕ
МАОИСТСКОГО РЕЖИМА
ПРЕДЫСТОРИЯ СЕССИИ ВСНП
И КОНСТИТУЦИИ 1975 г.
Шаткий компромисс между группировками
маоистского руководства КПК, достигнутый после
кульминации кампании «пи Линь, пи Кун» в конце
лета — начале осени 1974 г., позволил вернуться к
вопросу о Всекитайском собрании народных предста-
вителей, созыв которого был обещан с трибуны X
съезда КПК, накануне кампании «критики Линь Бяо
и Конфуция».
Собственно говоря, первые высказывания Мао Цзэ-
дуна о необходимости созыва ВСНП и изменения кон-
ституции, по некоторым данным, относятся еще к
1967 г.1 Однако маоисты решили начать оформление
новой политической системы страны с «упорядочения»
(т. е. создания заново) КПК, для чего, в частности, и
был созван в апреле 1969 г. IX съезд. Конституцион-
ное оформление новой структуры государственных ор-
ганов и закрепление в основном законе лозунгов
«культурной революции» маоисты планировали на
1970 или 1971 г. Во всяком случае, согласно офици-
альному документу китайского руководства1 2, Мао
Цзэ-дун «в марте 1970 г. предложил созвать Всеки-
тайское собрание народных представителей четвертого
созыва и пересмотреть конституцию». Характерно, что
1 В частности, в «Уведомлении по запросу мнений относительно
созыва IX съезда КПК», разосланном руководящей группой КНР
на места в ноябре 1967 г., ясно указывалось: «после IX съезда
будет созван ВСНП для снятия с поста Лю Шао-ци и решения
вопроса о председателе государства».
2 Уведомление ЦК КПК — литер «Чжунфа» (1970 г.), № 56.
222
«великий вождь председатель Мао» предложил при
этом «не учреждать должность председателя государ-
ства», т. е. высший государственный пост (глава госу-
дарства и верховный главнокомандующий вооружен-
ными силами), за который всегда шла борьба в его
окружении. Сейчас утверждается, что на этот пост
якобы претендовал после «культурной революции»
Линь Бяо, поддерживаемый в своем намерении Чэнь
Бо-да, но оба они натолкнулись на решительное сопро-
тивление Мао Цзэ-дуна. Сразу же после «предложе-
ния» последнего о пересмотре конституции политбюро
ЦК КПК начало подготовку пересмотренного проекта
конституции, а 12 июля 1970 г. была создана комис-
сия по подготовке проекта конституции, председате-
лем которой стал Мао Цзэ-дун, а заместителем пред-
седателя Линь Бяо. Политбюро ЦК КПК и комиссия
23 августа того же года передали «пересмотренный
проект конституции КНР» на рассмотрение 2-го пле-
нума ЦК КПК девятого созыва. В сентябре конститу-
ционный проект был «в основном одобрен» пленумом.
Затем по специальной резолюции «председателя Мао»
проект разослали группам партийного ядра (парткомы
в то время созданы еще не были) провинций, городов
центрального подчинения, автономных областей,
а также Военному совету ЦК КПК для организации
обсуждения, проводившегося закрыто.
В «Уведомлении ЦК КПК», сопровождавшем рас-
сылку проекта конституции, в частности, указывалось,
что «пересмотренный проект конституции КНР» являет-
ся продолжением и развитием конституции КНР 1954 г.,
сыгравшей «великую историческую роль в строитель-
стве социалистического государства диктатуры про-
летариата и защите родины». Почему эта конститу-
ция и впредь не могла стать основным законом стра-
ны, в «Уведомлении» не указывалось. Перечислялись
лишь «достоинства» проекта, который, как там гово-
рилось, «дает четкое определение руководящего по-
ложения великого председателя Мао и его близкого
соратника заместителя председателя Линь Бяо, руко-
водства коммунистической партии всем государством;
определяет, что теоретической основой, направляющей
наши идеи, является марксизм-ленинизм-маоцзэду-
новские идеи, являющиеся руководящим курсом всей
работы во всей стране; дает четкое определение
223
классов, классовых противоречий, классовой борьбы,
диктатуры пролетариата при социализме и продолже-
ния революции при диктатуре пролетариата, огромной
роли народных масс и народной армии».
Приводимый перечень говорит о стремлении «от-
цов» новой конституции ввести в нее определенные
установки «культурной революции», но это одно не
объясняет необходимости введения нового основного
закона государства. Дело в том, что конституция
1954 г. оказалась тормозом на пути маоизма, потому
что она была конституцией социалистического типа
и строилась на основе широкого использования опыта
государственного строительства в СССР и других со-
циалистических странах. В основе устанавливаемой
конституцией системы органов власти лежали прин-
ципы демократического централизма, коллективного
руководства, участия широких масс в управлении
государством. Конституционная система судебных ор-
ганов была построена на основе демократических прин-
ципов осуществления правосудия только судами, уча-
стия в судебном процессе народных заседателей, не-
зависимости судей и подчинения их только закону,
гласности суда и обеспечения обвиняемому права на
защиту; организация и деятельность прокуратуры по
конституции основывалась на принципах централи-
зации прокурорских органов, независимости их от
местных властей при выполнении своих функций.
Конституция провозглашала равенство граждан пе-
ред законом и национальное равноправие, гарантиро-
вала социально-экономические и другие права граж-
дан. Вместе с тем конституция 1954 г. была широкой
программой социалистического строительства в стране.
Своей исторической роли вопреки утверждениям
маоистов конституция КНР 1954 г. не исчерпала. Ее
действие было прервано искусственно, потому что, как
уже отмечалось выше, основанный на ней механизм
государственной власти был в корне чужд маоистско-
му пониманию содержания и формы власти. Именно
поэтому в период «культурной революции» маоисты
его ликвидировали. Конституция 1954 г. не устраива-
ла маоистов и потому, что она закрепляла «отноше-
ния нерушимой дружбы с великим Союзом Советских
Социалистических Республик» и другими социалисти-
ческими странами. Эти отношения, основанные на
224
пролетарском интернационализме, маоисты предали.
Инспирированная Мао Цзэ-дуном «культурная рево-
люция» превратила основной закон государства в фик-
тивный документ, фактически отменила его.
Конституционный проект 1970 г. в большинстве
своих положений вошел в конституцию КНР 1975 г.,
и он не был единственным — еще один проект консти-
туции КНР принял 1-й пленум ЦК КПК десятого со-
зыва в конце августа 1973 г. Этот проект, так же как
и первый, рассылался в местные руководящие орга-
ны для закрытого обсуждения *. Оба проекта по ко-
личеству и основному содержанию статей идентичны
конституции 1975 г., существенно отличаются лишь
преамбулы первого проекта и конституции (второй
проект в зарубежных публикациях был без преамбу-
лы и, возможно, в варианте, рассылавшемся на места,
не имел преамбулы совсем) и вторая статья — в пер-
вом и втором проектах. В дальнейшем мы подробно
проанализируем эти различия и содержание новой
конституции КНР.
Таким образом, основные положения конституции,
принятой и вошедшей в силу в 1975 г., были сформу-
лированы сразу после «культурной революции», за
пять лет до первой сессии ВСНП четвертого созыва.
ПЕРВАЯ СЕССИЯ ВСНП ЧЕТВЕРТОГО СОЗЫВА
Созыв ВСНП после «культурной революции»
был впервые обещан китайским руководством в 1970 г.
на 2-м пленуме ЦК КПК девятого созыва. Причем
маоисты сразу повели речь о ВСНП четвертого созыва,
несмотря на то что ВСНП предыдущего, третьего со-
зыва собиралось на сессию только один раз — с 11 де-
кабря 1964 г. по 4 января 1965 г.2 и официально о его
1	В Китае конституционные проекты не публиковались. За рубе-
жом были опубликованы тексты проектов, вывезенные из КНР
нелегально, например в «Токио симбун», 5.XI.1970, гонконгском
журнале «Чжунхуа жибао», 1974, № 117, и др.
2	В повестке дня первой и единственной сессии ВСНП третьего со-
зыва значились восемь пунктов, в том числе статьи о работе пра-
вительства, верховного суда и верховной прокуратуры, народнохо-
зяйственный план и бюджет 1965 г., формирование высших ор-
ганов государства.
8 Зан. 2$}
22$
роспуске нигде не сообщалось. ВСНП третьего созыва,
сформированное путем всеобщих выборов, попало
в число государственных институтов КНР, ликвиди-
рованных «культурной революцией». Многие депута-
ты ВСНП третьего созыва оказались в рядах так на-
зываемой «черной банды», были дискредитированы,
а некоторые из них совсем исчезли с политической
арены Китая. Именно поэтому собрать третий созыв
ВСНП было невозможно, и сразу же объявили о его
четвертом созыве. В новогодней (1971 г.) статье трех
редакций (газет «Жэньминь жибао», «Цзэфанцзюнь
бао» и журнала «Хунци») 1971 год получил название
года «открытия сессии ВСНП четвертого созыва». Од-
нако «сентябрьский кризис» этого года, повлекший за
собой исчезновение с политической арены и смерть
официально назначенного в уставе КПК и конститу-
ционном проекте 1970 г. преемника Мао Цзэ-дуна,
отложил еще на несколько лет созыв сессии
ВСНП.
Больше года (16 месяцев) прошло со времени са-
мого последнего обещания созвать ВСНП (обещание
содержалось в докладе Чжоу Энь-лая на X съезде
КПК) и открытием наконец в январе 1975 г. сессии
ВСНП. Это время было заполнено междоусобной борь-
бой маоистских группировок, проходившей под ло-
зунгами кампании «пи Линь, пи Кун». Депутатский
состав нового ВСНП был, по всей вероятности, сформи-
рован не позднее начала ноября 1974 г., однако в ука-
занном году сессия по каким-то причинам не состоя-
лась. Возможно, на последнем этапе возникли труд-
ности с дележом государственных постов между
группировками или формулированием отдельных по-
ложений конституции.
Для формирования ВСНП четвертого созыва всеоб-
щие выборы не проводились. Как указывалось в сооб-
щении Синьхуа (18 января 1975 г.) о сессии, депутаты
были избраны «на основе широких демократических
конституций и многократных обсуждений». Термин «на
основе демократических конституций» — не новый в
китайской политической терминологии. Выше уже от-
мечалось, что таким образом формировался делегат-
ский состав IX и X съездов КПК — их делегаты были
назначены без созыва местных съездов или парткон-
22$
ференций. Точно так же вопреки официальному изби-
рательному закону 1 для формирования ВСНП четвер-
того созыва местные собрания народных представи-
телей не созывались. При выборах «на основе демо-
кратических консультаций» воля избирателей (или пол-
номочных для выборов коллективов) не выявлялась,
депутаты или делегаты назначались соответствующи-
ми местными органами (парткомами и «ревкомами»)
после консультаций с центром.
Общее число депутатов ВСНП четвертого созыва
составляло 2885 (против 3040 в предыдущем созыве)
человек, включая 12 депутатов из числа уроженцев
Тайваня; о специальном представительстве китайцев
за границей на этот раз не сообщалось. Уменьшение
числа депутатов при возросшем населении страны ни-
как не объяснялось. Было объявлено, что большинст-
во депутатов — «передовые люди, отличившиеся в ве-
ликой пролетарской культурной революции и движе-
нии за критику Линь Бяо и Конфуция». Отсюда мож-
но сделать вывод, что в составе ВСНП, по-видимому,
преобладала так называемая «свежая кровь», т. е.
люди, начавшие политическую карьеру в период «куль-
турной революции» и других политико-идеологиче-
ских кампаний, пришедших ей на смену. Вместе
с тем, судя по опубликованным спискам президиума
сессии и Постоянного комитета ВСНП, среди депута-
тов были довольно широко представлены старые дея-
тели, в том числе из беспартийных и руководителей
некоммунистических партий и групп.
Официальным заседаниям сессии ВСНП предшест-
вовал пленум ЦК КПК (8—10 января 1975 г.), от имени
которого и были представлены зачитанные на сес-
сии доклады и проект новой конституции КНР. Не-
сомненно, пленум предрешил и все утвержденные сес-
сией назначения на высшие государственные посты.
Работа сессии проходила в два приема. С 5 по 11 ян-
варя проводилось подготовительное заседание, на ко-
тором, согласно официальному сообщению Синьхуа,
1 Официальное наименование этого акта — закон о выборах во
Всекитайское собрание народных представителей и местные соб-
рания народных представителей; он был принят на 22-м заседа-
нии Центрального народного правительственного совета КНР
И февраля 1953 г,
8*
227
«депутаты обсудили основные документы сессии и всю
подготовительную работу». Судя по всему, в этот пе-
риод депутаты попросту «натаскивались» относительно
содержания документов сессии и, кроме того, с ними
проводилась определенная работа, связанная с пред-
стоящим формированием высших органов государства.
Весьма характерно, что подготовительное заседание
сессии проходило одновременно с пленумом ЦК КПК.
Это, в частности, свидетельствует о том, что оба фо-
рума маоистского актива являлись в значительной
степени формальными мероприятиями — все было за-
ранее решено узкой группой высших руководителей
новой КПК.
Официальное заседание сессии проходило с 13 по
17 января 1975 г. В его повестке дня значились три
вопроса: 1) внесение изменений в конституцию; 2) до-
клад о работе правительства; 3) избрание и назначе-
ние руководящих работников государства.
Несомненно, что первый из указанных вопросов за-
нимал центральное место в повестке дня. Мы, однако,
начнем анализ материалов сессии со второго ее воп-
роса, поскольку разбор новой конституции КНР, ее
сравнение с проектами и прежней конституцией тре-
бует отдельного рассмотрения.
Доклад премьера Госсовета Чжоу Энь-лая о работе
правительства менее всего походил на правительствен-
ный отчет. Он представлял собой набор маоистских
политических установок, сдобренных махровым анти-
советизмом. Представить полноценный отчет о рабо-
те Государственного совета премьеру, пожалуй, было
бы весьма затруднительно, потому что большую часть
отчетного периода (а его, вероятно, следует исчислять
с начала 1965 г., когда закрылась предыдущая сессия
ВСНП) Госсовет в качестве коллективного органа го-
сударственного управления не функционировал, почти
все заместители премьера и подавляющее большинст-
во министров, а также председателей госкомитетов
оказались среди членов «черной банды», а весь аппа-
рат Госсовета — под строгим военным контролем. До-
клад Чжоу Энь-лая несколько отличался от других
выступлений периода 1966—1976 гг. тем, что он при-
вел некоторые данные, характеризующие состояние
экономики страны, взятые выборочно и в основном для
подтверждения якобы успешной политики «опоры на
228
собственные силы». На самом деле даже эти тенде-
нциозно подобранные (а возможно, и фальсифициро-
ванные) данные свидетельствовали о снижении тем-
пов развития народного хозяйства Китая. Весьма ха-
рактерно и то, что Чжоу Энь-лай сравнивал данные
1964 и 1974 гг. Такое сравнение позволило ему за-
маскировать существенный спад в экономике страны
после «культурной революции».
Доклад Чжоу Энь-лая не мог не содержать и су-
щественных противоречий, потому что, во-первых,
этот доклад, как и другие документы сессии, был пло-
дом компромисса различных группировок китайского
руководства; во-вторых, он отражал и постоянно су-
ществующие в современном Китае противоречия меж-
ду коренными интересами китайского народа и вели-
кодержавными амбициями маоистского руководства,
между сохраняющимся в основных элементах социа-
листическим базисом страны и антисоциалистической
политикой ее руководителей. Так, с одной стороны,
доклад, несомненно, был проникнут апологетикой
«культурной революции», «теории продолжения рево-
люции в условиях диктатуры пролетариата» и свя-
занных с ними лозунгов и установок маоистов. С дру-
гой стороны, впервые за период с 1966 г. в официаль-
ном документе китайского руководства говорилось
о «необходимости еще большего укрепления матери-
альной базы социалистического строя», а перспекти-
вы решения этой задачи ставились в зависимость от
плановой и организаторской деятельности государст-
венных органов всех ступеней, а также «промышлен-
ных предприятий, производственных бригад и других
низовых организаций». Все это трудно совместить, так
же как и политику «опоры на собственные силы»,
с призывом, хотя и в «дополнение», но «обращаться
за иностранной помощью». Вероятно поэтому в пра-
вительственном докладе отсутствовали конкретные
установки экономической политики государства, а сес-
сия, вопреки обычному порядку и связанным с нею
ожиданиям, оказалась неспособной принять ни народ-
нохозяйственного плана, ни бюджета на 1975 г. Уста-
новление экономических перспектив страны ограничи-
лось повторением высказанного «по указанию пред-
седателя Мао Цзэ-дуна» в аналогичном докладе 10 лет
назад «предположения о возможном развитии народ-
229
Ного хозяйства» Китая. Это предположение не содер-
жало никаких конкретных цифр и сводилось к тому,
чтобы «к 1980 году создать самостоятельную, сравни-
тельно целостную систему промышленности и сельско-
го хозяйства», а «к концу нынешнего столетия всесто-
ронне модернизировать сельское хозяйство, промыш-
ленность, оборону, науку и технику» и вывести Китай
«в первые ряды стран мира по уровню развития на-
родного хозяйства». В этих «предположениях» выра-
жалась гегемонистская мечта Мао Цзэ-дуна и не со-
держалось ни грана заботы о китайском труженике.
Очень трудно совместить соседствующие в док-
ладе маоистскую установку о постоянном обострении
классовой борьбы и требование сплочения «всех сил,
которые можно сплотить», причем в одном месте док-
лада сплоченность была названа «основной гарантией
непременной победы нашего дела» (несколько ранее
в докладе в качестве такого рода гарантии фигуриро-
вала «культурная революция», которую очень трудно
связать с процессом сплочения китайского общества).
Временами создавалось впечатление, что текст доклада
писали различно мыслящие люди. Вместе с тем сле-
дует отметить, что наличие различных установок в
официальных документах, дезориентируя массы, уве-
личивало возможности для политических маневров
правящей верхушки.
Большая часть доклада Чжоу Энь-лая была посвя-
щена вопросам внешней политики, т. е. области, в ко-
торой широкие слои китайского народа наименее ос-
ведомлены. Чжоу Эпь-лай нарисовал обычную для
маоистской пропаганды искаженную картину между-
народного положения. На политической карте не ока-
залось ни социализма, ни капитализма. Имелись лишь
развитые и развивающиеся страны, якобы озабочен-
ные исключительно борьбой за независимость от «двух
сверхдержав», которые в свою очередь поглощены
будто бы непримиримым соперничеством в деле под-
чинения себе всех стран и народов, и это соперничест-
во ведет к мировой войне.
В такой маоистской схеме мира социализм как фак-
тор глобального значения отсутствовал, поскольку ми-
ровое социалистическое содружество якобы больше не
существует. Классовые мотивы внешней политики го-
сударств маоисты начисто отбрасывали, По их мне-
230
нию, нашедшему отражение и в докладе Чжоу Энь-
лая, единственную двигательную пружину мировой
политики, всего мирового развития в наши дни со-
ставляет некий лишенный классовой определенности
порыв всех стран к освобождению от контроля со сто-
роны «сверхдержав» и стремление последних к зака-
балению народов. По маоистской классификации, Со-
ветский Союз представляет собой более опасную для
свободы народов силу, чем американский империа-
лизм.
Доклад Чжоу Энь-лая на сессии ВСНП явился еще
одним свидетельством того, что основной внешнепо-
литической целью маоистов по-прежнему оставалось
установление мировой гегемонии. Главным препятст-
вием на пути к ней маоисты считали мировую систему
социализма, и прежде всего Советский Союз, пред-
ставляющий собой авангард революционных сил сов-
ременности. Отсюда и разговор о «социал-империализ-
ме», отсюда стремление заполучить себе в союзники
наиболее агрессивные круги империалистических
стран, т. е. вполне конкретный курс на блокирование
с империалистической и всякой иной реакцией для
борьбы против мира, демократии и социализма, во
имя шовинистических целей, которые маоисты пыта-
лись выдать за национальные цели китайского народа.
Чжоу Энь-лай вновь повторил в своем докладе
маоистский постулат о принадлежности Китая к так
называемому «третьему миру». В этом положении не
только заявка на лидерство среди развивающихся
стран как определенный этап в стремлении устано-
вить мировую гегемонию, но и выражение тенденции
отхода маоистского руководства Китая от борьбы за
социалистические цели, его отказа от признания со-
циализма определяющим фактором мирового раз-
вития.
Вместе с тем в центральном документе сессии
ВСНП — конституции КНР — отсутствовало какое-ли-
бо упоминание о принадлежности Китая к развиваю-
щимся странам, в чем, несомненно, сыграла роль
обусловленная внутренней борьбой в китайском руко-
водстве уже отмечавшаяся выше противоречивость
документов сессии. Однако в этом можно усмотреть и
стремление маоистов нажить себе политический капи-
тал, спекулируя в зависимости от обстановки то
2Э!
лозунгами социализма, то заявлениями о принадлеж-
ности Китая к «третьему миру».
Маоистское руководство использовало трибуну сес-
сии ВСНП для заявления, выраженного в докладе
Чжоу Энь-лая, о том, что «в этом мире нет разрядки».
Выдвигая в условиях нынешнего своего открытого
блокирования с империализмом старый тезис о неиз-
бежности мировой войны и объявляя главным источ-
ником военной опасности Советский Союз, маоисты,
которые не усматривали для себя каких-либо возмож-
ностей активно бороться за гегемонистские цели в мир-
ное время, пытались вдохновить наиболее агрессивные
круги Запада на активизацию военных приготовле-
ний, на подрыв дела мира.
Внешнеполитические тезисы доклада Чжоу Энь-
лая вызвали осуждение со стороны прогрессивной об-
щественности всего мира. Так, например, газета фран-
цузских коммунистов «Юманите», комментируя тезис
доклада о неизбежности новой мировой войны, писала,
что таким образом китайские руководители пытаются
лишний раз породить смятение и чувство фатально-
сти среди народов, которые стремятся предотвратить
мировую войну. Изображая мировую войну как нечто
неизбежное, подчеркивала газета, Пекин встает на
ложный и опасный путь, направленный на демобили-
зацию общественности, ведущей борьбу за мир.
Касаясь измышлений маоистов об «агрессивности
Советского Союза», та же газета подчеркивала: «Это
могут опровергнуть не только коммунисты и все те,
кто следит за усилиями СССР предотвратить мировое
вооруженное столкновение, но также народы Индо-
китая и Ближнего Востока, для которых советская по-
мощь имела и имеет решающее значение в оказании
ими отпора агрессии».
В печати социалистических стран отмечалось, что
сессия ВСНП закрепила нынешний «антисоветский
курс китайского руководства», «продолжение анти-
социалистического великодержавного курса», вместе
с тем в ее документах «ни слова не говорится о под-
держке Китаем борьбы за мир», все внимание при-
влечено к «подготовке на случай войны» Ч
1 См. Зарубежная печать о сессии ВСНП. — «Правда», 23 января
1975 г.
Реакция депутатов ВСНП (даже формальная) на
доклад Чжоу Энь-лая осталась неизвестной — ника-
ких сообщений об обсуждении доклада или прений
по нему не последовало. Недолго обсуждало материа-
лы сессии и население страны — скоро оно было во-
влечено в новую массовую кампанию, которая подчас
шла вразрез с только что принятыми верховным орга-
ном власти решениями, но об этом речь впереди.
В заключение работы сессии были сформированы
высшие государственные органы страны. Формирова-
ние их шло уже по новой конституции, и процесс этот
касался только двух органов — Постоянного комите-
та ВСНП и Государственного совета (т. е. правительст-
ва КНР), поскольку назначение председателя Верхов-
ного суда из компетенции ВСНП было изъято, а посты
председателя КНР и генерального прокурора упразд-
нены. Постоянный комитет ВСНП был избран в со-
ставе председателя, 22-х его заместителей и 144 чле-
нов (вместо 18 заместителей и 96 членов в предыду-
щем комитете). Постоянный комитет возглавил один
из старейших деятелей КПК и НОАК, бывший мар-
шал Чжу Дэ. Большинство его заместителей также
принадлежали к числу старейших государственных и
общественных деятелей, например Кан Шэн, Дун
Би-у, Лю Бо-чэн, Не Жун-чжэнь, Сун Цин-лин, Го Мо-
жо, Чэнь Юнь, брат писателя Лу Синя Чжоу Цзянь-
жэнь, бывший генеральный прокурор КНР Чжан Дин-
Чэн и другие. В руководство Постоянного комитета
ВСНП вошли все старейшие по возрасту члены полит-
бюро ЦК КПК, кроме самого Мао Цзэ-дуна. Обращало
внимание увеличение в составе комитета, как и в со-
ставе ВСНП в целом, представительства от женщин,
политический смысл которого — создание условий для
еще большего возвышения в маоистской иерархии Цзян
Цин, и лиц некитайской национальности (так, в числе
заместителей председателя комитета находились из-
вестные деятели из национальных меньшинств Улань-
фу, Сайфуддин, Нгапод Нгавандзигмэд, Вэй Го-цин).
Последующие события выявили явное намерение ки-
тайских руководителей подменить Постоянным коми-
тетом само ВСНП, особенно в тех случаях, когда воз-
никала необходимость утаить от народа и мировой
общественности какие-то данные, характеризующие
внутреннее положение в стране» Так, вскоре после
233
первой сессии ВСНП четвертого созыва ее Постоянный
комитет принял бюджет и народнохозяйственный план
на 1975 г., хотя и по конституции 1975 г. это была
прерогатива сессии ВСНП.
Государственный совет правительства КНР имел
несколько меньший численный состав, чем Госсовет,
существовавший до «культурной революции». Число
заместителей премьера сократилось с 16 до 12, а ко-
личество министерств и госкомитетов — с 46 до 29.
Премьером Госсовета был оставлен Чжоу Энь-лай.
В руководство Госсовета впервые вошли деятели из
числа выдвиженцев «культурной революции», представ-
ленные упоминавшимися заместителями премьера Чжан
Чунь-цяо (видный член группировки шанхайских
«радикалов»), Чэнь Юн-гуем (член политбюро ЦК
КПК, в прошлом секретарь партячейки Дачжайской
производственной бригады), У Гуй-сянем (кандидат
в члены политбюро ЦК КПК, в прошлом предво-
дительница цзаофаней в г. Сиани), Сунь Цзянем (кан-
дидат в члены ЦК КПК, тяньцзинский выдвиженец
«культурной революции»). Среди министров и предсе-
дателей госкомитетов преобладали военные выдвижен-
цы «культурной революции», возглавлявшие в свое
время военно-контрольные органы в министерствах.
В состав правительства вошли три женщины (макси-
мальное число женщин в прежних составах прави-
тельства КНР — две). Примечательно полное отсутст-
вие в органе, осуществляющем реальное государствен-
ное руководство, представителей некитайских нацио-
нальностей. Остался невосстановленным существовав-
ший до «культурной революции» комитет по делам
национальностей, сессия не избрала комиссию нацио-
нальностей ВСНП и никакие другие его постоянные
комиссии.
На этот раз принятие конституции не сопровожда-
лось утверждением органических законов, т. е. зако-
нов, подробно определяющих принципы организации
и деятельности различных государственных органов
(таких законов первая сессия ВСНП первого созыва
приняла пять *). Отсутствие органических законов соз-
давало возможность очень произвольного толкования
1 Законы об организации ВСНП, Госсовета, местных собраний на-
родных представителей и местных народных комитетов, органов
суда и прокуратуры.
234
конституции. Действующий основной закон КНР не
содержал каких-либо правовых преград на пути произ-
вола. Наоборот, он имел ряд положений, на основа-
нии которых произвол узаконивался (в основном
статьями, закрепляющими практику «культурной ре-
волюции»).
КОНСТИТУЦИЯ КНР 1975 г.
Доклад о проекте новой конституции КНР,
именовавшийся «Докладом о внесении изменений в
конституцию», на сессии ВСНП сделал видный член
группировки шанхайских «радикалов» Чжан Чунь-
цяо, не занимавший к моменту открытия сессии ВСНП
никакого государственного поста. На компромиссном
форуме он представлял определенную группу в маоист-
ском руководстве. Два основных доклада на сессии
были поделены между представителями крупнейших
группировок.
Доклад Чжан Чунь-цяо являлся в определенной сте-
пени более цельным документом, чем доклад Чжоу
Энь-лая, поскольку первый относительно последова-
тельно провел линию своей фракции, хотя и этот доклад
тоже не мог не содержать присущей маоизму про-
тиворечивости. Конституционный вопрос Чжан Чунь-
цяо рассматривал в основном с точки зрения маоист-
ского тезиса о «неуклонном продолжении революции
при диктатуре пролетариата», определенного им как
«главная задача при нынешнем пересмотре конститу-
ции». В качестве опоры диктатуры пролетариата (в
маоистском ее понимании) в докладе назывались во-
оруженные силы (НОАК и народное ополчение).
В отличие от доклада Чжоу Энь-лая в докладе Чжан
Чунь-цяо не содержалось и намека на необходимость
резкого подъема производительных сил для укрепле-
ния социализма. В нем отразилось стремление «ле-
вых» сосредоточить все усилия на надстройке. Доклад-
чик призывал «обращать максимум внимания на со-
циалистическую революцию в области надстройки, на
разрешение вопросов, касающихся производственных
отношений». Способ разрешения также предлагался по
методу «культурной революции», а именно: «хлам, если
его не вымести пролетарской (читай: маоистской. —
Авт.) метлой, никогда не исчезает сам собой».
2 35
В сущности весь свой доклад, который был настоя-
щим панегириком «культурной революции», Чжан
Чунь-цяо посвятил обоснованию маоистских тезисов,
содержавшихся во введении (преамбуле) к конституции
и в первой ее главе. Важные для всякой конституции
вопросы строительства государственного аппарата
и обеспечения гражданских прав в докладе пол-
ностью опускались. Не было даже упомянуто о каких-
либо предложениях, вносившихся в связи с обсужде-
нием конституции.
Характеризуя представленный проект, Чжан Чунь-
цяо заявил, что он «есть продолжение и развитие кон-
ституции 1954 года», основные принципы которой
якобы «применимы и по сей день». Однако сравнение
текстов двух конституций приводит к выводу, что об-
щими у них были лишь схемы построения, названия
глав, тогда как содержание в корне отличалось.
Как уже указывалось выше, подавляющее большин-
ство положений, содержавшихся в конституционных
проектах, вошло в конституцию 1975 г. Существен-
ные отличия обнаружились лишь между вторыми
статьями проектов и конституции, между преам-
булами первого проекта и конституции (напомним, что
второй проект рассылался на места без преамбулы).
Первый проект отличался от второго прежде всего
неоднократным упоминанием наряду с Мао Цзэ-ду-
ном Линь Бяо. В статье 2 первого проекта говорилось:
«Председатель Мао Цзэ-дун является великим вождем
всех наций и народностей всей страны, главой нашего
государства пролетарской диктатуры, верховным глав-
нокомандующим вооруженными силами страны. За-
меститель председателя Линь Бяо является близким
соратником председателя Мао и его преемником,
заместителем верховного главнокомандующего воору-
женными силами. Идеи Мао Цзэ-дуна являются руко-
водящим курсом всей деятельности народа всей стра-
ны». Кроме того, имя Линь Бяо упоминалось в преам-
буле первого проекта («под руководством Центрального
Комитета КПК во главе с председателем Мао Цзэ-
дуном и заместителем председателя Линь Бяо») и еще
раз в основном тексте: в качестве «самого основного
права и обязанности» гражданам КНР вменялась
«поддержка председателя Мао Цзэ-дуна и его близ-
кого соратника, заместителя председателя Линь Бяо».
236
Разумеется, все упоминания о Линь Бяо были
исключены из второго конституционного проекта, од-
нако там по-прежнему содержалось персональное на-
значение Мао Цзэ-дуна главой государства и верхов-
ным главнокомандующим вооруженными силами стра-
ны, а гражданам вменялась в «право и обязанность»
его поддержка. Кроме того, в обоих проектах государ-
ственные органы КНР и их служащие обязывались
«активно изучать и применять идеи Мао Цзэ-дуна» <
В конституции 1975 г. не упоминалось о персональ-
ном назначении Мао Цзэ-дуна главой государства,
а о том, что председатель ЦК КПК «возглавляет во-
оруженные силы всей страны», говорилось лишь в 15-й
статье. Статья вторая конституции 1975 г. вообще не
касалась вопроса о главе государства, там говорилось
о положении КПК в государстве и о том, что «марк-
сизм-ленинизм-маоцзэдуновские идеи являются теоре-
тической основой, определяющей идеи нашего госу-
дарства», т. е. маоизм, кощунственно соединяемый
с марксизмом-ленинизмом, идеологическим и полити-
ческим противником которого он является, был объяв-
лен государственной идеологией.
В преамбуле к первому конституционному проекту
имя Мао Цзэ-дуна упоминалось семь (!) раз, в том
числе трижды в связи с его идеями (один раз из них
в формулировке «марксизм-ленинизм-маоцзэдунов-
ские идеи») и во всех остальных случаях непосредст-
венно в связи с личностью Мао в таких, например,
формулировках: «китайский народ под руководством
великого вождя председателя Мао Цзэ-дуна и комму-
нистической партии Китая»; «китайский народ, сле-
дуя курсом, указанным председателем Мао Цзэ-ду-
ном»; он является «создателем Китайской Народной
Республики»; «руководит нашим победоносным движе-
нием вперед» и т. п. Эти формулировки отсутствовали
во втором проекте, не вошли они и в конституцию.
В преамбуле конституции осталось лишь указание на
идеи Мао, опять-таки в кощунственном синтезе с
марксизмом-ленинизмом. В этом, а также в изменении
статьи 2-й некоторые синологи усматривали ослабле-
ние политического влияния Мао Цзэ-дуна. Представ-
ляется, однако, что дело в другом. Мао Цзэ-дун после
свержения Лю Шао-ци активно не стремился занять
высший государственный пост, он хотел лишь утвер-
237
дить свое безраздельное руководство вооруженными
силами. Кроме того, Мао Цзэ-дун, вероятно, не желал
ограничить действие конституции сроком своей жиз-
ни, а стремился обеспечить ей политическую реаль-
ность и без него.
Что касается других различий между первым и
вторым проектами, то они в большинстве случаев сво-
дились к несущественной разнице в формулировках.
Следует отметить, что при составлении окончательного
текста конституции КНР 1975 г. ее авторы во многих
случаях вернулись к формулировкам первого проекта.
При анализе конституции КНР 1975 г. обращала
на себя внимание прежде всего ее краткость: при оди-
наковой структуре с конституцией 1954 г. (введение
и четыре главы) число статей было сокращено со 106
до 30. Сокращение производилось в основном за счет
II и III глав («Государственная структура», «Основные
права и обязанности граждан»), т. е. как раз тех глав,
которые требуют детального правового регулирования.
В главе «Государственная структура» конституции
1975 г. содержалось всего 10 статей (против 64-х в
прежней), а в главе «Основные права и обязанности
граждан» — 4 статьи (раньше 19). Наименьшим со-
кращениям по числу статей подверглась первая глава
(«Общие положения») — в ней 15 статей (на 5 статей
меньше, чем в прежней конституции). Первая глава
занимала в постатейном исчислении половину текста
конституции (ранее занимала приблизительно 19%
всего текста). В новом своем виде глава носила декла-
ративный характер, что, впрочем, как мы увидим, от-
носилось и к другим главам Ч
Конституцию КНР 1975 г. трудно было отнести
к категории основных законов государства. Она пред-
ставляла собой скорее декларацию определенных поли-
тических сил, причем сил не полностью однородных,
а выступающих с различными установками относи-
тельно нынешнего положения и дальнейшего развития
страны.
По содержанию конституция 1975 г. отличалась от
предшествовавшей ей конституции прежде всего Пре-
амбулой. Конституция 1954 г. свое действие связыва-
1 Разумеется, кроме IV главы— «Государственный флаг, Государ-
ственный герб, столица», главы, состоящей из одной единствен-
ной статьи, оставшейся неизмененной,
2Э8
ла С переходным периодом, который в ее преамбуле
определялся как «период от создания Китайской На-
родной Республики до построения социалистического
общества». С этим периодом связывались и конкрет-
ные основные задачи государства, включавшие посте-
пенное осуществление социалистической индустриали-
зации и постепенное завершение социалистических пре-
образований. В преамбуле новой конституции вопрос о
переходном периоде был снят и декларировался маоист-
ский постулат о том, что в социалистическом общест-
ве, которое «охватывает довольно длительный исто-
рический период», «от начала до конца существуют
классы, классовые противоречия и классовая борьба,
существует борьба между двумя путями — социалисти-
ческим и капиталистическим». Спасти Китай от ре-
ставрации капитализма, согласно конституции, могло
лишь последовательное проведение маоистского тези-
са о «теории и практике продолжения революции при
диктатуре пролетариата», означавшего на деле преоб-
ладание во внутренней политике репрессивных мето-
дов, узаконение расправ с политическими противника-
ми маоизма, как с якобы «идущими по капиталисти-
ческому пути». Политическая практика «культурной
революции» и последующих политико-идеологических
кампаний показывает, что подобный ярлык, влеку-
щий за собой репрессии, одинаково легко приклеивал-
ся и прямым противникам маоизма и тем, кого прак-
тическая (особенно хозяйственная) работа заставляла
вносить коррективы в маоистские установки или даже
сопротивляться им.
Преамбула конституции 1954 г. содержала спе-
циальный абзац, посвященный национальной полити-
ке. Там, в частности, говорилось: «В ходе экономи-
ческого и культурного строительства государство бу-
дет проявлять заботу о нуждах всех национальностей,
а в вопросах социалистических преобразований в пол-
ной мере учитывать особенности их развития» 1. Во
введении новой конституции осталась лишь формула
о «многонациональном народе нашей страны», как
будто вопрос об обеспечении подлинного равноправия
национальностей, вопреки очевидным фактам, не
1 Конституция и основные законодательные акты Китайской На-
родной Республики. М., 1955, с. 30.
239
существовал. В тексте конституции говорилось о нацио
нальной автономии, но, в отличие от прежней консти-
туции, автономные права национальных районов не
определялись, а органы самоуправления заранее уста-
навливались в тех же формах, что и для обычных ад-
министративно-территориальных единиц. Тем самым
районы национальной автономии фактически своди-
лись по своему правовому статусу к этим единицам.
Отмечая явный регресс в конституционном регули-
ровании национальной автономии, в то же время нель-
зя считать, что закрепление в конституции 1954 г.
местной национальной автономии в качестве единст-
венной государственно-правовой формы разрешения
национального вопроса в многонациональной социа-
листической стране полностью соответствовало марк-
сизму-ленинизму, так как конституция 1954 г. даже
не упоминала о праве наций на самоопределение. Тем
не менее последовательное проведение в жизнь ее по-
ложений по национальному вопросу, особенно поло-
жений о реальном обеспечении равноправия нацио-
нальностей, создавало возможности прогрессивного
развития всех народов страны. Именно эти положения
и не вошли в новую конституцию.
Коренное отличие конституции 1975 г. от прежней
также и в том, что из нее были полностью исключены
принципиальные положения о китайско-советской
дружбе и дружбе со всеми другими социалистически-
ми странами. Отсутствовал в новой конституции и за-
ключительный тезис введения конституции 1954 г.
о том, что «борьба за благородные цели мира во всем
мире и прогресса человечества является неизменным
курсом нашей страны в международных делах» Ч Вме-
сто этого конституция призывала «готовиться к вой-
не» («бэй чжань»), «строить социализм в духе незави-
симости и самостоятельности, опоры на собственные
силы» (в маоистской практике, как известно, этот те-
зис означает разрыв сотрудничества с социалистиче-
скими странами и переориентацию на капиталистиче-
ские страны во внешнеэкономических связях), «бо-
роться против политики агрессии и войны, проводимой
империализмом и социал-империализмом, против ге-
1 Конституция и основные законодательные акты Китайскрй На-
родной Республики, с, 31.
240
гемонизма сверхдержав» (если учесть, что социал-импе-
риализмом маоисты именуют сейчас первую страну
социализма, родину Ленина, этот призыв имел пря-
мую антисоветскую направленность). Маоисты таким
образом пытались «отлучить» СССР от социализма,
развалить социалистическое содружество и вместе с
тем замаскировать собственное предательство интере-
сов мирового социализма. Чего могло после этого
стоить другое положение преамбулы: «В международ-
ных делах мы должны твердо придерживаться про-
летарского интернационализма»? И хотя в том же до-
кументе пекинские лидеры пытались уверить китай-
ский народ и мировую общественность, что «Китай
никогда не будет сверхдержавой», весь дух конститу-
ции был великоханьским и гегемонистским. Слова
конституционной преамбулы о «сравнительно боль-
шом вкладе в дело человечества», который должен
внести Китай, являлись всего лишь смягченным ва-
риантом известной установки Мао Цзэ-дуна: «Нашим
объектом является весь земной шар, где мы создадим
мощную державу».
Набор маоистских установок содержался и в пер-
вой главе конституции, озаглавленной «Общие поло-
жения». Там, в частности, говорилось о «форсирова-
нии подготовки к войне», об обязанности кадровых
работников «участвовать в коллективном производи-
тельном труде», об обязанности осуществлять «все-
стороннюю диктатуру над буржуазией в области над-
стройки, в том числе и во всех сферах культуры»,
о том, что «широкие дискуссии и дацзыбао есть но-
вая форма ведения социалистической революции».
Глава «Общие положения» в прежней конститу-
ции закрепляла основные принципы общественно-эко-
номического устройства КНР (характер государства,
политическая основа, социально-экономическая струк-
тура общества, плановое ведение хозяйства, задачи
вооруженных сил и т. п.). Она содержала конкретные
установки по развитию различных секторов экономи-
ки. Следует отметить, что первая глава новой консти-
туции была довольно усердно напичкана социалисти-
ческой фразеологией. Если ориентироваться только
на фразеологию некоторых статей главы, не учиты-
вая при этом реального положения в стране, то могло
показаться, что в стране произошли позитивные
241
сдвиги в сторону Социализма. Так, в ст. 1 КНР опре-
делялась как «социалистическое государство диктату-
ры пролетариата» (в прежней конституции говорилось
о государстве демократической диктатуры народа), в
ст. 5 декларировались «главным образом две формы
собственности на средства производства: социалисти-
ческая общенародная собственность и социалистичес-
кая коллективная собственность трудящихся масс»
(конституция 1954 г. говорила о многоукладной эконо-
мике и соответствующих ей формах собственности). Из
содержания второй части той же статьи вытекало за-
прещение эксплуатации человека человеком («государ-
ство разрешает... заниматься личным трудом без экс-
плуатации чужого труда...»). В ст. 9 декларировались
отсутствовавшие ранее социалистические принципы
«кто не работает, тот не ест» и «от каждого по его
способностям, каждому по его труду». Эти положения
носили характер конституционных фикций, поскольку
на самом деле КНР является не государством дикта-
туры пролетариата, а государством военно-бюрократи-
ческой диктатуры, в котором к тому же до сих пор су-
ществует сословие национальной буржуазии, получаю-
щей нетрудовые доходы. Это реальное обстоятельство
сводило на нет конституционные декламации мао-
истов.
В первой главе конституции присутствовал тезис
о том, что «КПК является руководящим ядром всего
китайского народа», что через нее рабочий класс
«осуществляет руководство государством». Однако в
реальной действительности современного Китая ком-
мунистическая партия утратила характер руководя-
щей силы общества и государства. Она стала организа-
цией массовой поддержки режима военно-бюрократи-
ческой диктатуры, своего рода скоплением «нержаве-
ющих винтиков председателя Мао», инструментом в
руках маоистской верхушки.
В главе I конституции нашли закрепление порож-
денные еще «большим скачком» конца 50-х годов «на-
родные коммуны» в качестве организаций, в которых
«слиты воедино низовая государственная власть и хо-
зяйственное управление» (ст. 7). Следует отметить, что
при формулировании положений, касающихся «народ-
ных коммун», были учтены уроки провала «большого
скачка» и ему подобных маоистских экспериментов.
343
Это нашло выражение в том, что в конституции под-
тверждалось сохранение в качестве основной хозра-
счетной единицы сельскохозяйственных кооперативов,
именуемых «производственными бригадами народных
коммун», а также в признании за коммунарами права
«иметь в личном пользовании небольшие участки зем-
ли и заниматься небольшим подсобным хозяйством,
а в скотоводческих районах — иметь небольшое коли-
чество своего скота».
Последняя статья первой главы, как и в прежней
конституции, определяла задачи вооруженных сил
(ст. 15). Она была значительно расширена: во-первых,
статью дополнило указание о том, что вооруженные
силы КНР включают в себя народно-освободительную
армию и народное ополчение (выполняющее сейчас в
основном полицейские функции), причем подчеркива-
лось, что они «являются руководимыми Коммунисти-
ческой партией Китая вооруженными силами»—это
указание имело особый смысл в ведущейся в Китае
внутриполитической борьбе, а отнюдь не было продик-
товано подлинной заботой об усилении руководящей
роли партии по отношению к вооруженным силам; во-
вторых, специально оговаривалось, что «председатель
Центрального Комитета Коммунистической партии Ки-
тая (т. е. Мао. — Авт.) возглавляет вооруженные
силы»; тем самым практически сводилось на нет уста-
новление предыдущего абзаца статьи о руководстве
вооруженными силами со стороны всей партии. Мао
Цзэ-дун, как уже отмечалось, стремился к безраздель-
ному единоличному руководству вооруженными сила-
ми, независимому от воли каких-либо коллегиальных
органов — именно в этом состоял смысл конституцион-
ного закрепления высшего военного поста за опреде-
ленным лицом; в-третьих, функции армии распрост-
ранялись и на хозяйственную сферу, армия объявлялась
не только боевым, «а также рабочим и производ-
ственным отрядом». Тем самым, с одной стороны, сея-
лись иллюзии о «самообеспечивающихся» вооружен-
ных силах, а с другой — узаконивалось вмешательство
вооруженных сил в экономику; это положение имело
и другой смысл — представить армию в качестве
отряда пролетариата, причем передового ее отряда;
в-четвертых, внешней функции вооруженных сил КНР
была дана определенная политическая ориентация,
243
а именно «защита родины от подрывной деятельности
и агрессии со стороны империализма, социал-империа-
лизма и их приспешников» 1. Антисоветская направ-
ленность этой части статьи очевидна, вместе с тем
примечательно и указание на возможность использо-
вания вооруженных сил не только против агрессии, но
и против «подрывной деятельности», чем легализова-
лась возможность вооруженного вмешательства вдела
других народов.
Коренные изменения претерпела II глава конститу-
ции— «Государственная структура». Наиболее серьез-
ным изменением в системе высших государственных
органов явилась ликвидация поста председателя КНР,
бывшего всегда предметом острой борьбы в китайской
верхушке. Одновременно с постом председателя КНР,
который по конституции возглавлял вооруженные си-
лы, оказались упраздненными и такие институты, как
Государственный комитет обороны (председатель КНР
был по должности председателем этого комитета) и
Верховное государственное совещание (председатель
КНР созывал его в составе своих заместителей, пред-
седателя Постоянного комитета ВСНП, премьера Госу-
дарственного совета и других лиц; он сам председа-
тельствовал на этом совещании). Конституция 1954 г.
довольно подробно регулировала основные принципы
организации и деятельности государственных органов.
В конституции 1975 г. КНР полномочия государствен-
ных органов излагались крайне суммарно и нечетко.
Полномочия самого ВСНП были значительно суже-
ны. В частности, его права по формированию других
высших органов государства сводились лишь к назна-
чению и освобождению от должности премьера Госсо-
вета и других лиц, входящих в состав этого органа.
В конституции не была зафиксирована ответственность
и подотчетность перед ВСНП его Постоянного коми-
тета. В новом основном законе КНР в отличие от
прежнего ничего не говорилось о контроле со стороны
ВСНП за проведением в жизнь конституции, о реше-
нии им вопросов войны и мира, а также относитель-
1 По конституции 1954 г. задачей вооруженных сил КНР явля-
лась «охрана завоеваний народной революции и достижений го-
сударства в области строительства, охрана суверенитета, терри-
ториальной целостности и безопасности страны» (ст. 20).
244
но амнистий, утверждения государственного устройст-
ва. Из конституции 1975 г. были исключены положе-
ния о правах и гарантиях прав депутатов ВСНП, т. е.,
например, право запроса депутата в Госсовет и мини-
стерства (с обязанностью этих органов дать ответ де-
путату), право депутатской неприкосновенности и т. п.
В конституцию 1975 г. не вошли имевшиеся в преж-
ней конституции положения о постоянных комиссиях
ВСНП — национальностей, законодательных предполо-
жений, бюджетной и др., а также о комиссиях по рас-
следованию определенных вопросов. Тем самым рабо-
та ВСНП сводилась к ежегодным сессиям, которые к
тому же могли «в случае необходимости» и не созы-
ваться в установленные сроки.
Конституция 1975 г. сильно урезывала и полномо-
чия Постоянного комитета ВСНП — с восемнадцати до
шести конституционных установлений; в ней ничего
не говорилось о контроле со стороны Постоянного ко-
митета ВСНП в отношении других высших государст-
венных органов (Государственного совета, Верховного
суда), о назначении им должностных лиц (кроме пол-
номочных представителей в иностранных государст-
вах), о принятии им решений о помиловании, об объ-
явлении состояния войны.
В самых общих чертах в конституции была сфор-
мулирована и компетенция Государственного совета.
Число установленных полномочий Госсовета сократи-
лось с шестнадцати (конституция 1954 г.) до пяти;
в том числе были полностью исключены отраслевые
функции (например, по защите интересов государства,
поддержанию общественного порядка, руководству
работой в области культуры, просвещения и здравоох-
ранения, руководству строительством вооруженных
сил и т. д.) и право утверждения административного
деления автономных округов, уездов, автономных
уездов и городов. Ничего в конституции не говорилось
о компетенции министров и председателей комитетов,
хотя в прежней конституции этому была посвящена
специальная статья (51), устанавливавшая: ♦Минист-
ры и председатели комитетов и комиссий несут ответ-
ственность за руководство работой данной отрасли.
Министры и председатели комитетов и комиссий могут
в пределах компетенций данного органа издавать
245
приказы и инструкции на основе законов, указов и
распоряжений Государственного совета».
В системе местных органов власти конституция
1975 г. закрепила детище «культурной революции» —
«ревкомы». Формально, согласно положению ст. 22
основного закона КНР, местные «ревкомы» являлись
«постоянно действующими органами местных собра-
ний народных представителей» (т. е. занимали место
народных комитетов), но поскольку «ревкомы» были
наделены конституцией равными с собраниями права-
ми (ст. 23), то они могли на своих заседаниях, а прак-
тически на заседаниях «руководящего ядра» решать
все входящие в компетенцию местных органов власти
вопросы, не прибегая к созыву сессий собраний народ-
ных представителей. При этом сами собрания теперь
снизу доверху формировались путем «демократиче-
ских консультаций», т. е. практически без участия
избирателей. Из перечня полномочий местных органов
власти, закреплявшегося прежней конституцией, вы-
пало положение о том, что они «обеспечивают равно-
правие национальных меньшинств».
Конституция КНР 1975 г. упразднила органы надзо-
ра за законностью — народные прокуратуры. Их функ-
ции передавались органам общественной безопасности,
которым предписывалось санкционировать аресты и
производить их. Категории народных судов оставались
Прежними (Верховный народный суд, местные народ-
ные суды, специальные народные суды), но изменялся
порядок назначения председателей судов — они долж-
ны были назначаться и освобождаться от должностей
«постоянно действующими органами народных пред-
ставителей соответствующей ступени», т. е. Постоян-
ным комитетом ВСНП и «ревкомами» (раньше предсе-
датель Верховного суда избирался ВСНП, председатели
местных судов — местными собраниями). Из кон-
ституции 1975 г. были исключены демократические
принципы организации и деятельности судов. Вместо
них вставлялась (ст. 25) довольно невразумительная
фраза о проведении «линии масс» при следствии и
рассмотрении дел. Весьма характерно еще одно поло-
жение той же статьи, гласившее: «По важным контр-
революционным уголовным делам следует мобилизо-
вать массы на обсуждение и критику». Что такое
246
«контрреволюционные дела» в Китае, хорошо известно
на примере «культурной революции» с ее массовыми
судилищами и с расстрелами на стадионах. Поэтому
данное положение конституции можно рассматривать
как легализацию подобных беззаконных действий.
Третья глава конституции — «Основные права и
обязанности граждан»—не содержала уже положения
о том, что «все граждане Китайской Народной Рес-
публики равны перед законом» (ст. 85 конституции
КНР 1954 г.). Основным правом и основной обязанно-
стью граждан объявлялась «поддержка руководства»
КПК, т. е. Мао Цзэ-дуна.
Конституция КНР 1975 г. по сравнению со своей
предшественницей представляла явный регресс в отно-
шении регулирования социально-экономических прав
граждан (т. е. права на труд, на отдых, на образова-
ние, материальное обеспечение в старости, в случае
болезни и потери работоспособности). В прежней кон-
ституции каждому из этих прав была посвящена от-
дельная статья, подкреплявшая каждое из них соот-
ветствующими материальными гарантиями. Так, отно-
сительно права на труд в ст. 91 конституции 1954 г.
было записано, что государство обеспечивает его «пу-
тем планового развития народного хозяйства, постоян-
ного увеличения занятости трудом, улучшения усло-
вий труда и повышения реальной заработной платы».
Материальные гарантии права на отдых обеспечива-
лись в 92-й статье конституции 1954 г. «путем уста-
новления для рабочих и служащих времени и системы
отпусков, путем постепенного улучшения материаль-
ных условий для отдыха и укрепления здоровья тру-
дящихся». Право на получение материальной помощи
в старости, а также в случае болезни или потери тру-
доспособности обеспечивалось «путем проведения тру-
дового страхования, санитарно-медицинского обслужи-
вания народных масс и постепенного расширения этих
мероприятий» (ст. 93). Наконец, право на образование
в 94-й статье конституции 1954 г. гарантировалось по-
средством создания и постепенного расширения раз-
личных учебных заведений и других культурно-
просветительных учреждений. Материальные гарантии
предусматривались и при осуществлении гражда-
нами КНР общественно-политических свобод (ст.
87).
247
Из конституции КНР 1975 г. все материальные га-
рантии гражданских прав были исключены. Следует
отметить, что многие из них оказались в явном про-
тиворечии с постулатами и политической практикой
маоизма. На самом деле, с точки зрения Мао Цзэ-
дуна, явным «экономизмом» и «ревизионизмом» явля-
лись такие, например, гарантии права на труд, как
«улучшение условий труда и повышение реальной за-
работной платы». В Китае отсутствует законодательно
установленная система отпусков рабочих и служащих
и ограничения рабочего дня, являющихся гарантиями
конституционного права на отдых. Подавляющее боль-
шинство китайских граждан не пользуется правом на
социальное обеспечение. Систематически сокращая
средства на санитарно-медицинское обслуживание на-
селения, китайские правители навязывали ему систе-
му так называемых «босоногих врачей», т. е. наскоро
подготовленных общественных санитаров. Многие ки-
тайские дети школьного возраста не могут посещать
школу, а государство, уменьшая расходы на школьное
образование, стремится переложить их на производ-
ственные бригады «народных коммун» и население го-
родских кварталов.
В статье 95 конституции 1954 г. говорилось о том,
что государство «обеспечивает гражданам свободу на-
учно-исследовательской деятельности, литературно-ху-
дожественного творчества и другой культурной дея-
тельности»; «поощряет творческую работу граждан в
области науки, просвещения, литературы, искусства
и другой культурной деятельности и оказывает им в
этом содействие». Из конституции 1975 г. это положе-
ние было исключено.
В конституции 1975 г. аннулировались прежние
положения, предусматривающие право граждан КНР
на свободу жительства и переселения, об охране зако-
ном тайны переписки. Положения о неприкосновен-
ности личности граждан были оставлены, но лишены
правовых гарантий от произвола, так как, как указы-
валось выше, органы прокуратуры ликвидировались,
и законность ареста санкционировали сами органы,
производящие арест, т. е. органы общественной безо-
пасности, которые могли теперь производить аресты
вне всякого контроля.
248
Примечательно закрепление в конституции КНР
19 <5 г. среди прав граждан «права на забастовку»,
включенное в конституцию, как сообщалось в «Докла-
де о внесении изменений в конституцию КНР», по ини-
циативе самого Мао Цзэ-дуна. Это положение консти-
туции следует рассматривать как легализацию задним
числом действий цзаофаней времен «культурной рево-
люции», прибегавших к забастовкам для «захвата
власти» (т. е. смещения неугодных маоистам руково-
дителей) на предприятиях, а равно и возможным дей-
ствий подобного характера в дальнейшем. Недаром в
том же докладе заявлялось: «Некоторые предприятия
формально являются социалистической собственно-
стью, но фактически руководство там находится не
в руках марксистов и широких народных масс. Мно-
гие позиции, если их не захватывает пролетариат,
захватываются буржуазией».
В целом конституция КНР 1975 г., несмотря на
претензии ее составителей, не являлась свидетельст-
вом прогресса китайского общества, а во многих по-
ложениях (особенно касающихся государственной
структуры и гражданских прав) представляла собой,
как уже говорилось, явный регресс по сравнению
с прежней конституцией.
Основное назначение конституции КНР 1975 г. со-
стояло не в возвращении страны в рамки конституци-
онной законности, а в закреплении выгодных маоистам
результатов «культурной революции». Вместе с тем
она, несомненно, носила следы компромисса различ-
ных группировок китайского руководства (например,
наряду с призывом о подготовке к войне в конститу-
цию были включены пять принципов мирного сосуще-
ствования), общему духу конституции явно не соответ-
ствовали фразы о постепенном повышении материаль-
ного и культурного уровня жизни народа в ст. 10, об
оплате по труду в ст. 9 и т. п. Принятый основной
закон КНР призван был придать маоистскому курсу
необратимый характер. Он не только легализировал
практику и результаты «культурной революции», но
и воздвигал серьезные преграды на пути возврата Ки-
тая к подлинному социалистическому развитию. Кон-
ституция 1975 г. предоставила правящей верхушке
страны мандат на проведение безудержных репрессий
249
против любых противников нынешнего режима. Ее
принятие свидетельствовало о намерении китайского
руководства действовать в направлении ужесточения
военно-бюрократической диктатуры, дальнейшего за-
жима демократии, широкого использования админи-
стративно-принудительных методов поддержания тру-
довой активности населения при максимальном огра-
ничении потребления.
ГЛАВА VI
ОБОСТРЕНИЕ
ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
В ХОДЕ МАССОВЫХ
ПОЛИТИКО-ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ КАМПАНИЙ
1975—1976 гг.
КАМПАНИЯ «ИЗУЧЕНИЯ ТЕОРИИ
ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА»
Кампания «критики Линь Бяо и Конфу-
ция» и последовавшее за нею законодательное оформ-
ление военнО-бюрократического режима не решили, да
и не могли решить актуальные проблемы развития Ки-
тая. Разрыв с марксизмом-ленинизмом, предательство
интересов мирового социализма и проведение в жизнь
«линии председателя Мао» углубили общий кризис
маоизма во всех сферах жизни китайского общества.
С другой стороны, невозможность решить актуальные
задачи экономического и политического развития Ки-
тая на основе маоизма усугубили недовольство в ши-
роких слоях китайского народа, обострили разногла-
сия и борьбу внутри самой маоистской верхушки.
Ближайшему окружению Мао Цзэ-дуна — Ван Хун-
вэню, Цзян Цин, Чжан Чунь-цяо и Яо Вэнь-юаню —
при прямой поддержке самого «председателя» удалось
незадолго до созыва сессии ВСНП четвертого созыва
в ходе кампании «пи Линь, пи Кун» значительно про-
двинуться на пути к установлению своего господства
в стране. Так, например, в 1973—1974 гг. они смогли
частично ограничить регионализм местного военного
командования путем перестановки командующих
восьмью большими военными округами, поставить на
командные должности в армии до уровня дивизий
включительно «выдвиженцев» «культурной револю-
ции», в парткомах и «ревкомах» низового уровня,
включая уезды, довести число «молодых кадровых ра-
ботников» от 40 до 60%,
751
Вместе с тем следует отметить, что большинство
задач, намеченных «четверкой», так и остались невы-
полненными. Им не удалось, например, воспротивить-
ся процессу «реабилитации» (освобождения) старых
кадров, пострадавших в период «культурной револю-
ции». В результате их массовой «реабилитации» летом
и осенью 1975 г. эти кадры значительно потеснили
выдвиженцев «культурной революции» в руководящих
органах режима1. Полным провалом окончился эконо-
мический эксперимент маоистов в ходе «пи Линь, пи
Кун». Попытка маоистов использовать эту кампанию
в качестве стимулятора трудовой активности трудя-
щихся, а также травля реально мыслящих админист-
ративно-хозяйственных руководителей вызвали сопро-
тивление рабочих и крестьян. Забастовки рабочих на
железнодорожном транспорте летом 1974 г., выступле-
ния рабочих крупных промышленных центров против
снижения жизненного уровня трудящихся со всей оче-
видностью показали несостоятельность маоистской
экономической политики. Фактически кампания «пи
Линь, пи Кун» дезорганизовала народное хозяйство
КНР1 2.
Кампания «критики конфуцианцев, капитулировав-
ших перед гуннами», которая проходила в рамках «пи
Линь, пи Кун» с лета 1974 г., свидетельствовала о на-
личии в китайском руководстве и особенно в армии
противников антисоветского курса Мао Цзэ-дуна.
Не смогли маоисты преодолеть и негативного отно-
шения населения и части ганьбу к «культурной рево-
люции». Кампания «критики Линь Бяо и Конфуция»,
которую маоисты с самого начала объявили «реши-
тельным контрударом по клевете и нападкам на куль-
турную революцию»3, углубила и упрочила отрица-
тельное отношение к проводимой кампании. В декаб-
ре 1975 г. «Гуанмин жибао» в этой связи писала: «Мы
1 Летом 1975 г. было «реабилитировано» 34 кадровых военных.
Тогда же маоисты сменили 30 заместителей секретарей провинци-
альных парткомов, а из вновь назначенных 17 являлись «реаби-
литированными» кадровыми работниками. Данные эти неполные,
фактически число «реабилитированных» в руководстве высшего
звена было гораздо выше.
2 О плачевном состоянии экономики говорилось в специальном
секретном документе маоистов («Чжунфа» № 21, 1974).
8 «Хунци», 1974, № 2, с. 42.
252
Должны видеть враждебность в отношении культурной
революции, видеть тех, кто по-прежнему пытается от-
рицать великие достижения этой революции» Ч
Безрезультатными оказались попытки маоистов
расправиться с антимаоистской оппозицией под фла-
гом «критики ревизионистской линии Линь Бяо» в
рамках «пи Линь, пи Кун».
Почти полная неудача кампании «критики Линь
Бяо и Конфуция» вынудила сторонников «культурной
революции» пойти на компромисс с группой старых и
«реабилитированных» кадров во главе с Чжоу Энь-
лаем, результатом чего и явилась первая сессия ВСНП
четвертого созыва. Однако последующие события пока-
зали непрочность этого компромисса.
Развернувшаяся после сессии ВСНП кампания «по
изучению теории диктатуры пролетариата» продемон-
стрировала углубление разногласий в маоистской вер-
хушке по актуальным проблемам современного Китая,
явилась новым свидетельством роста оппозиционных
маоизму настроений во всех слоях китайского народа.
Новая кампания, прикрываясь марксистско-ленин-
ским учением о диктатуре пролетариата и паразити-
руя на нем, призвана была служить средством даль-
нейшего ужесточения маоистской диктатуры, наступ-
ления на жизненные права китайских трудящихся под
лозунгом так называемого «ограничения буржуазного
права», а также идеологической обработки всего насе-
ления страны в духе маоизма. С другой стороны, речь
шла о новой попытке «китаизации» марксизма.
Наряду с этим маоисты в новой кампании по-преж-
нему ставили задачу преодоления негативного отно-
шения к «культурной революции» и расправы с оппо-
зиционными маоизму настроениями в китайском
обществе под флагом «борьбы с новыми и старыми
буржуазными элементами среди рабочих, членов пар-
тии и кадровых работников».
Очередная массовая политико-идеологическая кам-
пания по «изучению теории диктатуры пролетариата»
была направлена также на реализацию задачи построе-
ния к концу нынешнего столетия великого Китая, по-
ставленной в докладе Чжоу Энь-лая на первой сессии
ВСНП четвертого созыва. «К концу нынешнего столе-
1 «Гуанмин жибао», 12.XII.1975.
253
тия,— говорил Чжоу Энь-лай,— всесторонне модернизи-
ровать сельское хозяйство, промышленность, оборону,
науку и технику, чтобы наша страна вышла в первые
ряды стран мира по уровню развития народного хо-
зяйства». Крайне левацкая часть маоистской верхуш-
ки считала наиболее оптимальным средством для до-
стижения этой цели дальнейшее усиление методов
внеэкономического принуждения, идеологической об-
работки населения всей страны в духе маоизма и
ужесточение режима военно-бюрократической дикта-
туры. Кампания «изучения теории диктатуры проле-
тариата» должна была также, по мысли пекинских
идеологов, послужить удобной ширмой для даль-
нейшего наступления на интересы китайских тру-
дящихся ради удовлетворения гегемонистских устрем-
лений Мао Цзэ-дуна и его сторонников. Социально-
политическое маневрирование маоистов убедительно
свидетельствовало, о том, что так называемые «идеи
Мао Цзэ-дуна» не пользуются доверием и поддерж-
кой среди широких слоев населения и что сам по себе
маоизм не в состоянии существовать, не паразитируя
на социалистических устремлениях трудящихся.
В кампании «изучения теории» маоисты усиленно
использовали отдельные цитаты из марксистско-ле-
нинского наследия, вновь стремясь представить «идеи
Мао Цзэ-дуна» и его «линию» в качестве «творческого
развития марксизма-ленинизма». В передовой «Жэнь-
минь жибао» от 9 февраля 1975 г. окружение Мао
Цзэ-дуна пыталось «аргументировать» новую кампа-
нию кощунственными ссылками на В. И. Ленина.
В передовой были сформулированы задачи наступле-
ния маоистов в новой кампании на материальные ин-
тересы трудящихся, а сама кампания превозносилась
как «творческое развитие марксизма-ленинизма предсе-
дателем Мао». 22 февраля «Жэньминь жибао» поме-
стила около 30 произвольно вырванных из контекста
цитат К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина, чтобы
«доказать» правомерность и необходимость кампании
«изучения теории диктатуры пролетариата», а «указа-
ния председателя Мао» относительно этой кампании
газета пыталась выдать за «глубокое освещение мар-
ксистской теории о диктатуре пролетариата» 1.
1 «Жэньминь жибао», 22,11.1975.
254
Подобные потуги маоистов, однако, не могли
скрыть антимарксистский характер новой кампании.
Наоборот, в ходе ее проведения произвольное цитиро-
вание классиков марксизма-ленинизма раскрыло под-
линные намерения и цели группы Мао Цзэ-дуна.
Вновь, как и прежде, оказались несостоятельными
попытки маоистов объявить военно-бюрократический
режим диктатурой пролетариата. Наиболее явно это
проявилось в фальсификации марксистско-ленинского
учения о диктатуре пролетариата.
Как известно, диктатура пролетариата имеет две
основные задачи. С одной стороны, «диктатура проле-
тариата,— писал В. И. Ленин,— есть классовая борьба
победившего и взявшего в свои руки политическую
власть пролетариата против побежденной, но не унич-
тоженной, не исчезнувшей, не переставшей оказывать
сопротивление, против усилившей свое сопротивление
буржуазии» L А с другой — рядом с задачей подавления
сопротивления эксплуататорских классов, подчерки-
вал В. И. Ленин, «столь же неизбежно выдвигается —
и чем дальше, тем больше — более существенная зада-
ча положительного коммунистического строительства,
творчества новых экономических отношений, нового
общества»1 2. Подавление сопротивления эксплуататор-
ских классов — одна из важнейших задач диктатуры
пролетариата, но сущность этой власти не может быть
сведена лишь к одному насилию, как это пытались
представить в кампании маоисты. Основная функция
диктатуры пролетариата — творческая, созидательная.
Ее главную цель составляет строительство нового
общества. В известной работе «Государство и револю-
ция» В. И. Ленин специально рассмотрел задачи дик-
татуры пролетариата. В соответствии с ними В. И. Ле-
нин выделил переходный период, где приоритет отда-
ется первой задаче, и этап социализма, где на первое
место выступает вторая задача диктатуры пролетари-
ата.
Как же задачи диктатуры пролетариата интерпре-
тировались маоистами?
В февральском номере журнала «Хунци» за 1975 г.
была помещена статья Лу Яна под претенциозным
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 38, с. 377.
2 Денин В. Поли. собр. соч., т. 39, с. 13.
255
названием «Осуществлять диктатуру пролетариата в
отношении буржуазии», где перечислялись следующие
задачи «диктатуры пролетариата» по-маоистски: «ре-
прессии в отношении предательских элементов» (как
известно, так в Китае именуют сторонников дружбы
с Советским Союзом и всех противников маоизма),
«борьба с новыми буржуазными элементами» (впослед-
ствии было разъяснено, что в эту категорию входят
рабочие, члены партии и руководящие работники),
«перевоспитание рабочего класса и крестьян» в духе
«идей Мао Цзэ-дуна», «усиление подготовки к войне»,
«ограничение буржуазного права» (т. е. такие положе-
ния конституции 1975 г., как распределение по труду,
право крестьян на приусадебные участки, материаль-
ное стимулирование труда), «борьба с ревизионистами»
(так в Китае именуют всех противников нынешнего
режима). Нетрудно заметить, что, во-первых, в пере-
численном ничего не говорилось о подавлении сопро-
тивления буржуазии. Но это легко понять, если вспом-
нить, что в Китае национальная буржуазия до сих пор
получает нетрудовые доходы в виде фиксированного
процента. Во-вторых, ничего не говорилось о созида-
тельных функциях диктатуры пролетариата. Таким
образом, для этой маоистской кампании было свойст-
венно полнейшее забвение и фальсификация задач
диктатуры пролетариата под претенциозным лозунгом
«изучения теории диктатуры пролетариата». В по-
следующих установочных статьях «задачи» сводились
к так называемому «ограничению буржуазного пра-
ва» и «борьбе с новыми буржуазными элементами»,
что фактически еще раз продемонстрировало отрица-
ние маоистами таких главных задач диктатуры проле-
тариата, как укрепление и постоянное совершенство-
вание социалистической государственной власти на
основе союза рабочего класса с крестьянством и дру-
гими слоями трудящихся; создание социалистической
экономики, основанной на общественной собственности
и развивающейся по единому плану в интересах повы-
шения материального и культурного благосостояния
народных масс; развитие социалистической демокра-
тии, осуществление социалистической революции в об-
ласти идеологии и культуры; проведение политики
пролетарского интернационализма, что в нынешних
условиях предусматривает активную борьбу за сплр-
256
ченность социалистических стран, укрепление антиим-
периалистического фронта 1.
Таким образом, в теоретическом отношении «изуче-
ние теории диктатуры пролетариата» по-маоистски
представляло собой проталкивание «идей Мао Цзэ-
дуна», задач троцкистско-маоистской «непрерывной
революции при диктатуре пролетариата на всем истори-
ческом этапе социализма» под прикрытием фальсифи-
цированного марксистско-ленинского учения о дикта-
туре пролетариата.
Однако ход кампании давал достаточный материал,
чтобы показать несостоятельность попыток маоистов
заставить китайских трудящихся добровольно пойти
на материальные жертвы в угоду гегемонистским
устремлениям Мао Цзэ-дуна и его окружения.
Этот вывод вытекает из анализа двух основных за-
дач кампании: «ограничение буржуазного права при
диктатуре пролетариата» и «борьба с новыми буржу-
азными элементами».
В передовой газеты «Жэньминь жибао» от 9 февра-
ля 1975 г. «Как следует овладеть теорией диктатуры
пролетариата» было приведено «недавнее указание
председателя Мао», в котором тот указывал на следу-
ющие «примеры» «буржуазного права»: «8-разрядную
систему заработной платы, распределение по труду и
обмен через посредство денег». Все это «великий корм*
чий» предложил «ограничить».
Прямо Мао Цзэ-дун, однако, не предложил, как
именно «ограничить буржуазное право». Это сделал
по его указке Яо Вэнь-юань в мартовском номере жур-
нала «Хунци» 1975 г. в статье «О социальной основе
антипартийной группировки Линь Бяо», посвященной
двум основным задачам этой кампании, т. е. «ограни-
чению буржуазного права» и «борьбе с новыми бур-
жуазными элементами».
Яо Вэнь-юань обрушился с нападками на «матери-
альное стимулирование», которое, по его словам, в ко-
нечном счете «приведет к развалу социалистической
плановой экономики». По Яо Вэнь-юаню выходило,
что корень всех зол в Китае — это «материальное сти-
мулирование», его запрещают со времени «культурной
революции», но все никак не могут полностью запре-
1 См. «Коммунист», 1975, № 12, с. 109,
§ Зик.
257
тить. В этой связи в статье Но Вэнь-юаня явно сквози-
ло недовольство положениями конституции 1975 г.
о распределении по труду и праве крестьян на приуса-
дебные участки.
Что же касается другой стороны «буржуазного пра-
ва»— «8-разрядной системы заработной платы», то, ко-
нечно, Яо Вэнь-юань не мог предложить полностью
отменить зарплату, что уже однажды имело место и
печальные последствия в период «большого скачка»
(1958 г.). Он внес не менее «дельное» предложение:
«сократить различие между разрядами», что в усло-
виях Китая фактически означало снижение зарплаты
сотням миллионов трудящихся.
Известно, что в Китае один из самых низких уров-
Heii жизни в мире: средняя заработная плата рабочего
составляет 50—-60 юаней в месяц, продукты питания
и товары первой необходимости отпускаются по кар-
точкам, часы, радиоприемники, не говоря уж о теле-
визорах, считаются предметом роскоши. Окружение
же Мао предложило еще снизить зарплату рабо-
чим.
После статьи Яо Вэнь-юаня в прессе развернулась
широкая агитация за отмену материального стимули-
рования и снижение заработной платы трудящимся.
Как писала в апреле 1975 г. «Жэньминь жибао», «под-
нимать трудовую активность масс надо не «материаль-
ным стимулированием», а воспитанием в духе револю-
ционной линии председателя Мао» !. Все это сопровож-
далось псевдореволюционными фразами и кощунствен-
ными ссылками на В. И. Ленина. За шумом этих фраз
маоисты пытались протащить уравниловку — люби-
мую идею «великого кормчего».
Уравниловка, с которой выступило ближайшее
окружение Мао в кампании «изучения теории дикта-
туры пролетариата», не имела ничего общего с марк-
сизмом-ленинизмом, даже более того, всегда была
враждебна ему. Против уравниловки выступал
К. Маркс, критикуя Прудона, который усматривал
«цель социальной революции в уравнении заработной
платы»1 2. Против этого же выступал В. И. Ленин, под-
черкивая, что «государство не только убеждает, но и
1 «Жэньминь жибао», 24.IV.1975.
2 Маркс К,, Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956, с, 530.
258
вознаграждает хороших работников лучшими условия-
ми жизни» Ч
Таким образом, Мао Цзэ-дун и его сторонники по-
вели наступление на жизненные интересы китайских
трудящихся на основе потерпевшей провал фарисей-
ской «философии» нищеты как «блага», прикрываясь
марксистско-ленинской терминологией.
Вместо обеспечения, как указывал В. И. Ленин,
«полного благосостояния и свободного всестороннего
развития всех членов общества»2, маоисты в кампа-
нии призывали рабочих «поменьше требовать от госу-
дарства и побольше давать революции»3, «до конца
раскритиковать черный ревизионистский товар мате-
риального стимулирования и тем самым осуществить
важное мероприятие по ограничению буржуазного
права»4. Маоистская пропаганда предлагала трудя-
щимся брать пример с некоего Сунь Вэнь-сина из про-
винции Цзянси, который «работает за троих, но отка-
зывается от получения повышенной зарплаты и пре-
миальных» 5. В марте 1975 г. заместитель премьера
Госсовета Юй Цю-ли, выступая перед ответственными
работниками промышленности, транспорта г. Шанхая,
1акже откровенно высказался о задачах новой кампа-
нии, заявив, что народу необходимо «затянуть потуже
пояса и как-нибудь потерпеть» б.
Такого рода призывы у маоистов хватало смелости
«аргументировать» ссылками на задачи диктатуры
пролетариата, на работу В. И. Ленина «Великий по-
чин» и другие произведения классиков марксизма-ле-
нинизма. В этой связи не лишним будет напомнить
высказывание В. И. Ленина об ударности в труде:
«Ударность есть предпочтение, а предпочтение без по-
требления ничто. Если меня так будут предпочитать,
что я буду получать восьмушку хлеба, то благодарю
покорно за такое предпочтение. Предпочтение в удар-
ности есть предпочтение и в потреблении. Без этого
ударность — мечтание, облачко, а мы все-таки матери-
1 Ленин В. И, Поли. собр. соч., т. 42,	с.	151.
1 Ленин В, И. Поли. собр. соч., т. 6,	с.	232.
1 «Жэньминь жибао», 15.VII.1975.
* «Жэньминь жибао», 13.VII.1975.
8 «Жэньминь жибао», 6.VIII.1975.
8 «Чжунгун яньцзю», 1975, № 102, с. 125—126.
9*
259
алисты. И рабочие — материалисты; если гово-
ришь ударность, тогда дай и хлеба, и одежды, и
мяса» L
Возникает вопрос: зачем Мао Цзэ-дуну и его окру-
жению понадобилась, говоря словами В. И. Ленина,
«ударность без потребления»? На какие цели они со-
брались направить высвободившиеся средства?
Для ответа на этот вопрос достаточно было прочи-
тать любую статью, посвященную кампании. Из
статьи в статью перекочевывал известный призыв Мао
Цзэ-дуна «готовиться к войне». «Пушки вместо мас-
ла»— вот для чего требовалось «ограничить буржуаз-
ное право». За счет нагнетания военного психоза мао-
исты надеялись к концу «нынешнего столетия,— как
писала «Жэньминь жибао»,— выйти в первые ряды
стран мира» 1 2 и удовлетворить свои великодержавные
амбиции.
Другой важной задачей кампании, как уже говори-
лось, являлась «борьба с новыми буржуазными эле-
ментами». В своей статье Яо Вэнь-юань обрушивался
с резкими нападками на «новые буржуазные элемен-
ты среди членов партии, рабочих, зажиточных кре-
стьян и работников учреждений», которые, по его сло-
вам, «полностью изменили пролетариату и трудовому
народу» 3. Однако обвинения маоистской пропаганды
против «новых буржуазных элементов» свидетельство-
вали об обратном — сама маоистская группировка пол-
ностью изменила пролетариату и развернула борьбу с
собственным народом.
Статья Яо Вэнь-юаня не случайно носила заглавие
«О социальной основе антипартийной группировки
Линь Бяо». Действительно, оппозиция маоистскому
режиму, судя по пекинской пропаганде, имела широ-
кую социальную основу. Раньше маоисты твердили
о «горстке» своих противников в стране, Яо Вэнь-юань
же заявил о 10% и «социальной основе». Факты сви-
детельствуют, это признавали и сами маоисты, что со-
противление маоистам захватило все слои населения
Китая: рабочих, крестьян, солдат, интеллигенцию, мо-
лодежь, руководство всех уровней.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 212.
2 «Жэньминь жибао», 6.VIII.1975.
3 «Жэньминь жибао», 1.IIL1975.
260
Новая кампания в первую очередь была направле-
на против китайского пролетариата, против его завое-
ваний в китайской революции. В апрельском номере
журнала «Хунци» 1975 г. было подчеркнуто, что «по-
явление новых буржуазных элементов среди рабочего
класса... неразрывно связано с защитой и расширени-
ем буржуазного права» \ а «Жэньминь жибао»,разви-
вая эту мысль, указывала: «Существование буржуаз-
ного права — важная экономическая основа появления
новых буржуазных элементов» 1 2. Исходя из маоцзэду-
новского определения буржуазного права, «распреде-
ление по труду, материальное стимулирование, повы-
шение зарплаты и т. п.»—все это «экономическая
основа новых буржуазных элементов среди рабочих».
Печать призывала «ограничить буржуазное право»,
следовательно, ограничить в первую очередь зарплату
рабочих. Всех несогласных маоистская пропаганда
объявила «новыми буржуазными элементами», «мо-
шенниками типа Линь Бяо», «ревизионистами» и пр.
Однако в этой кампании китайский пролетариат не
пошел на поводу у маоистской пропаганды, не позво-
лил безнаказанно ущемлять свои жизненные права.
Как сообщили зарубежные информационные агент-
ства, во многих провинциях Китая на промышленных
и горнорудных предприятиях прокатилась волна мас-
совых забастовок рабочих, протестующих против
уменьшения заработной платы, требующих ее повыше-
ния и улучшения условий труда и быта.
Наиболее сильное сопротивление маоистам оказал
рабочий класс г. Ханчжоу — крупного промышленно-
го центра на юге Китая. Здесь маоисты столкнулись
с забастовками более чем на 20 промышленных пред-
приятиях. Для подавления забастовок в город были
введены воинские части.
В обстановке широкого сопротивления народа но-
вой кампании маоисты прибегли к помощи армии — ос-
новной опоры своего режима. За первые два месяца
кампании в 1975 г. подавляющее большинство статей
об «опыте изучения теории» были написаны военнослу-
жащими НОАК. В этих статьях армия превозносилась
1 «Хунци», 1975, № 4, с. 31.
2 «Жэньминь жибао», 13.VII.1975.
261
как «главная опора диктатуры пролетариата» \ как
«железная рука против классовых врагов»1 2. Кого в
Китае считают «классовыми врагами», мы уже видели
на примере «новых буржуазных элементов». Для пол-
ноты картины можно только добавить, что армию,
судя по печати, ориентировали в первую очередь на
борьбу с «новыми буржуазными элементами, появив-
шимися в рядах рабочих» 3, т. е. фактически против
наиболее передовой части китайского народа. И это на-
зывалось «диктатурой пролетариата»!
Выше мы уже говорили о том, что армия в кампа-
нии «изучения теории» подавляла забастовки рабочих,
«доводила до низов задачи диктатуры пролетариата
в деревне», и, как в августе 1975 г. подчеркнула «Гу-
анмин жибао», «НОА создала своей деятельностью
важные условия для ограничения буржуазного пра-
ва» 4. Но армия вела кампанию не только на предприя-
тиях и в коммунах, а также в школах и учебных за-
ведениях. В связи с усилившимся в последние месяцы
лета 1975 г. сопротивлением кампании газета «Жэнь-
минь жибао» откровенно призвала армию «встать в
авангарде борьбы, встать в авангарде критики буржуа-
зии и ревизионизма» 5.
Маоистский режим держался на штыках. «Гуанмин
жибао» подчеркивала, что «только наличие мощной
армии дает возможность нашей партии эффективно
подавлять сопротивление внутренних классовых врагов,
осуществлять социалистические преобразования в де-
ревне, в промышленности и торговле» 6. Очень красно-
речивое признание! Фактически маоисты сами при-
знали, что их единственной опорой была и остается
армия.
Кампания встретила отпор и со стороны китайского
крестьянства. В августе 1975 г. «Жэньминь жибао»
призвала «ограничить буржуазное право в деревне» в
виде «приусадебных участков и подсобного домашне-
го промысла, стремления к зажиточности, наличия
1 «Жэньминь жибао», 3.II.1975.
2 «Жэньминь жибао», 2.VIII.1975.
3 «Гуанмин жибао», 12.11.1975.
4 «Гуанмин жибао», 2.VIII.1975.
5 «Жэньминь жибао», 14.VII. 1975.
6 «Гуанмин жибао», 2.IV.1975.
262
деревенских рынков» Ч В той же статье газета сокру-
шалась не только по поводу пассивности крестьян в
отношении новой кампании, но и обвиняла их в «про-
должении ревизионистской линии», т. е., попросту го-
воря, крестьяне ответили саботажем на наступление
маоистов в деревне. В августе 1975 г. «Жэньминь жи-
бао» опубликовала статью некоего Ци Яня «Хорошо
вести социалистическую революцию в деревне». Автор
статьи обрушился на так называемые «условия, по-
рождающие капитализм и буржуазию в деревне». Ока-
зывается, к таким условиям относились «высокие пре-
мии, разница в окладах, расширение приусадебных
участков, материальное стимулирование» 1 2, т. е. ничего
антисоциалистического здесь не содержалось. Естест-
венно тогда спросить: к какой «социалистической ре-
волюции в деревне» призывал автор?
В деревне также не обошлось без вмешательства
армии. Как сообщала в 1975 г. «Гуанмин жибао», «в
деревни провинции Ганьсу направлены воинские отря-
ды для оказания содействия в доведении до низов за-
дач диктатуры пролетариата» 3. Не требуется большого
воображения, чтобы догадаться, какое «содействие»
оказывала армия и какие «задачи» доводила она до
низов деревни.
Широкое сопротивление встретила кампания с само-
го начала в лице низших и средних ганьбу. Начиная
с февраля 1975 г. в статьях неоднократно повторялась
цитата из выступлений Мао Цзэ-дуна на 1-м пленуме
ЦК КПК девятого созыва в апреле 1969 г.: «По-види-
мому, великую пролетарскую культурную революцию
нельзя не проводить, ибо эта база у нас непрочная. По
моим наблюдениям... на довольно многих предприя-
тиях гегемония не находится в руках подлинных
марксистов» 4. По мнению Мао Цзэ-дуна, руководители
большинства предприятий «не подлинные марксисты»,
потому что они «занимаются каким-то материальным
стимулированием, ставят во главу угла прибыль, за-
нимаются какими-то премиями». «Это указание пред-
седателя Мао,— как заявляла «Жэньминь жибао»,—
1 «Жэньминь жибао», 17.VIII.1975,
1 «Жэньминь жибао», 3.VIII.1975.
8 «Гуанмитт жибао», 25.VIII.1975.
4 «Жэньминь жибао», 26.IV. 1975.
263
потрясло нас. Действительно, почему мы не можем
противодейс гвсвать черному товару «материального
стимулирования»?» 1 В самом деле, почему в течение
более шести лет не выполнялось «указание председа-
теля Мао»?
Как свидетельствовала сама пекинская пропаганда,
«главная причина здесь в том, что в головах руководя-
щих кадровых работников очень сильна идеология
буржуазного права» 1 2, «руководство некоторыми пред-
приятиями не находится в руках марксистов и все еще
нс искоренено влияние ревизионистской линии в уп-
равлении предприятием»3. Вполне понятно, что все
эти ярлыки повесили на руководителей предприятий
за их тяготение к социалистическим методам хозяйст-
вования и противодействие маоистским методам руко-
водства. Характерным примером служила корреспон-
денция «Жэньминь жибао» с Аньшаньского металлур-
гического комбината, фактически заново построенного
с помощью Советского Союза. Здесь, по признанию
газеты, «ослабили классовую борьбу, замедлили полит-
работу в духе линии председателя Мао и ввели мате-
риальное стимулирование» 4, т. е. практически кампа-
ния потерпела полный провал. И такие факты в Китае
в то время были не единичны.
Оппозиция маоистскому курсу затронула даже выс-
шее руководство. Именно к таким руководителям бы-
ло обращено предостережение Яо Вэнь-юаня: «Това-
рищ, опомнись, пока не поздно!»5 И именно такого
ранга руководителей имел в виду Чжан Чунь-цяо, го-
воря, что «самый большой вред приносят особенно ру-
ководящие кадровые работники... которые на самом
деле являются новыми буржуазными элементами»6.
Вместе с тем, если сторонники «культурной рево-
люции», поддерживаемые Мао Цзэ-дуном, решение за-
дачи «четырех модернизаций» видели в усилении ме-
тодов внеэкономического принуждения, насаждению
которых главным образом и была подчинена кампа-
1 «Жэньминь жибао», 26.IV.1975.
2 «Жэньминь жибао», 11.IV.1975.
3 «Цзянси жибао», 4.V.1975.
4 «Жэньминь жибао», 22.Ш.1975.
6 «Жэньминь жибао», 1.III.1975,
6 «Хунци», 1975, № 4, с. 12.
264
ния «изучения теории диктатуры пролетариата», то
реально мыслящие руководители (в основном «реаби-
литированные» кадры) во главе с Чжоу Энь-лаем и
Дэн Сяо-пином предложили свою программу строи-
тельства «великого РСитая к концу нынешнего столе-
тия».
В условиях ужесточения маоистской военно-бюро-
кратической диктатуры старые кадровые работники
прикрывали свое выступление «указаниями Мао Цзэ-
дуна», однако вносили в них новое содержание. Вме-
сто указания Мао: «классовая борьба — решающее
звено»—они выдвинули лозунг: «три указания — ре-
шающее звено», т. е. «изучение теории диктатуры про-
летариата, стабильность и сплочение, развитие эконо-
мики» \ Говоря словами пекинской пропаганды, они
«извратили и выступили против указаний» Мао Цзэ-
дуна1 2, «под красным знаменем выступили против
красного знамени» 3. Их реалистичный подход к реше-
нию экономических проблем Китая в конечном счете
привел к пересмотру ряда основных положений Мао
Цзэ-дуна, и в первую очередь его догмы о «классовой
борьбе на всем историческом этапе социализма». Не
включив этот маоистский постулат в «три указания»,
тем самым их авторы по сути дела отвергли одну из
основополагающих концепций «великого кормчего».
Дэн Сяо-пин дал тогда убийственную характеристи-
ку состояния дел в стране. Так, например, по его сло-
вам, «в промышленности накопилось столько проблем,
что трудно исправить положение... Это только упорно
твердят о том, что у нас большие успехи, а на самом
деле успехи небольшие»4. Характеризуя маоистские
политико-идеологические кампании, он отметил, что
«культурная революция была полностью ошибочной» 5.
«Соединение трех поколений в руководстве» он назвал
«сборищем»6, а «молодых кадровых работников, вы-
движенцев культурной революции», т. е. бывших
1 «Гуанмин жибао», 25.11.1976; «Жэньминь жибао», 17.П. 1976.
2 «Гуанмин жибао», 15.III.1976.
3 «Жэньминь жибао», 2.Ш.1976.
4 «Жэньминь жибао», 5.III.; 4.II.1976.
5 «Жэньминь жибао», 6.Ш.1976.
6 «Жэньминь жибао», 19.11.1976.
265
хунвэйбинов и цзаофаней,— «фашистами, идущими по
стопам Гитлера» \
Таким образом, группа старых кадровых работни-
ков, судя по ее платформе, выступила против следую-
щих основных мероприятий Мао Цзэ-дуна и его «орто-
доксального» окружения: «культурной революции»,
ограничения буржуазного права, кампаний «изучения
диктатуры пролетариата» и «критики Линь Бяо и Кон-
фуция», «соединения трех поколений в руководстве,
участия молодых кадровых работников в руководящих
группах всех уровней, школ «7-го мая», изучения опы-
та Сяоцзиньчжуана, революции в просвещении и в
здравоохранении, революционных образцовых спек-
таклей и их экранизации»1 2. Фактически участники
группы поставили вопрос о серьезном пересмот-
ре методов построения великого Китая, предложен-
ных Мао Цзэ-дуном и его ближайшим окруже-
нием.
Эта группа руководителей летом 1975 г. выступила
организованно и с вполне сложившейся программой.
Она подготовила «Тезисы к докладу в АН КНР», ряд
документов относительно развития промышленности,
составила докладную записку об ускорении развития
металлургической промышленности, провела специ-
альную учебу секретарей парткомов низового уров-
ня, несколько совещаний хозяйственных руководите-
лей, поместила ряд статей в центральной печати, в ко-
торых превозносились «даоская политика недеяния,
стабильности и сплочения, развитие экономики, предо-
ставление свободы действий премьер-министру», орга-
низовала выступления представителей группы в веду-
щих учебных заведениях страны с целью разъяснения
своей линии, а также выступление на июльском сове-
щании в Шанхае по обмену опытом «революции в об-
разовании» 3.
Этой группе руководителей, по признанию пекин-
ской пропаганды, удалось повести за собой «часть ру-
1 «Гуанмин жибао», 17.П.1976.
2 «Жэньминь жибао», 22.11., 26.П., 17.П.» 29.П., 18.ПЛ976.
3-«Жэньминь жибао», 29.11., 26.11., 8.III., 19.11., 8.11^ 14.11.,
15.П.1976; «Гуанмин жибао», 1Л1.1976»
266
ководящих товарищей и масс» \ «внести раскол в ЦК
партии» 1 2.
К группе руководителей старого поколения присое-
динилась китайская интеллигенция, в первую очередь
занятая в сфере образования, науки и культуры, т. е.
там, где «культурная революция» нанесла наибольший
урон. По признанию печати, в поддержку этой «реви-
зионистской линии» 3, например, выступила часть ру-
ководства политехнического института «Цинхуа». Ру-
ководителей старого поколения поддержали сотрудни-
ки ряда НИИ, студенты некоторых вузов 4, а семь сту-
дентов Шэньянского электротехнического института
написали дацзыбао в духе «ревизионистской линии».
Министерство образования издало приказ о наборе
в вузы студентов непосредственно из наиболее «подго-
товленных» выпускников средних школ5. Из ряда
НИИ были уволены «представители рабочих, крестьян
и солдат», а научные работники, «отправленные на пе-
ревоспитание в деревню», возвращены обратно6.
Чтобы привлечь на свою сторону часть рабочего
класса Китая (в основном старых квалифицированных
рабочих), группа руководителей во главе с Чжоу Энь-
лаем и Дэн Сяо-пином воспользовалась подготовкой к
созыву IX Всекитайского съезда профсоюзов.
Как известно, Всекитайская федерация профсоюзов
образовалась в 1925 г. После провозглашения КНР
были определены задачи и принципы работы профсою-
зов в новых условиях. Решения VI Всекитайского съез-
да профсоюзов (август 1948 г.), закон о профсоюзах
КНР (июнь 1950 г.), устав профсоюзов КНР, принятый
на VII Всекитайском съезде профсоюзов (май 1953 г.),
определили роль профессиональных союзов как «по-
мощника КПК в проведении демократических, а затем
социалистических преобразований. Наряду с этой об-
щей задачей китайские профсоюзы решали такие об-
щепринятые в международном профдвиженнии задачи,
как гарантирование социального обеспечения трудя-
1 «Жэньминь жибао», 19.11.1976; «Гуанмин жибао», 15.Ш.1976.
1 «Жэньминь жибао», 17.П.1976.
1 «Жэньминь жибао», 13.111.1976.
4 «Гуанмин жибао», 14.1.1976.
1 «Жэньминь жибао», 12.11.1976 г.
• «Жэньминь жибао», 22,11., 14.11., 15.11.1976.
267
щихся, вопросы премий и повышения заработной
платы, контроль за условиями быта и труда рабочих,
усиление рабочего контроля и привлечение трудящих-
ся к управлению производством, укрепление связи
профсоюзов с массами и т. д.
Однако указанные задачи профсоюзов не устраива-
ли Мао Цзэ-дуна и его ближайшее окружение. В годы
«культурной революции» профсоюзы подверглись раз-
грому, а такие основополагающие обязанности проф-
союзов, как охрана труда, социальное страхование, по-
вышение заработной платы, система премий и т. п.,
были объявлены «черным ревизионистским товаром»
и «уклоном экономизма».
«Новая страница» в истории китайских профсою-
зов, правда ничего не имеющая общего с прошлыми,
открылась в 1973 г.
Во время «культурной революции» вместо разгром-
ленных профсоюзов стали создаваться «конференции
представителей революционных рабочих» («гундай-
хуэй») — организации, занимавшиеся главным обра-
зом распространением «идей Мао Цзэ-дуна» среди тру-
дящихся. К 1972 г. такие организации появились во
многих провинциях, городах центрального подчинения
и автономных районах. Полностью не завершив рас-
пространение этой формы на всю страну, весной
1973 г. маоистское руководство начало создавать на
базе «гундайхуэй» новые профсоюзные организации.
К концу 1973 г. было объявлено, что создание
профсоюзных организаций завершено на промышлен-
ных предприятиях, во всех городах центрального под-
чинения, провинциях и автономных районах и что
планируется образование национального профсоюзного
центра КНР — Всекитайской федерации профсоюзов.
После сессии Всекитайского собрания народных
представителей (январь 1975 г.) весной 1975 г. было
объявлено о создании «подготовительной группы по
созыву IX Всекитайского съезда профсоюзов». Однако
прошло еще более трех лет, прежде чем этот съезд,
наконец, состоялся.
Препятствием к созыву IX Всекитайского съезда
профсоюзов явилось в то время наличие двух противо-
положных взглядов на задачи профсоюзов в КНР в
кампании «изучения теории диктатуры пролетариата».
По мнению ближайшего окружения Мао Цзэ-дуна,
:63
профсоюзы должны были, во-первых, «ухватываться
за классовую борьбу», «вести классовую борьбу с бур-
жуазией», «быть твердой опорой диктатуры пролетари-
ата», «ограничивать буржуазное право» ’. После «ука-
зания председателя Мао» о том, что «буржуазия как
раз внутри самой компартии», стало ясно, на борьбу
с кем ориентировали маоисты профсоюзы: не на борь-
бу против китайской буржуазии, по-прежнему полу-
чающую нетрудовые доходы, а на подавление против-
ников Мао Цзэ-дуна и его курса в партии, в государ-
ственных органах, среди кадровых работников. Каким
образом профсоюзы могли служить «твердой опорой»
маоистской «диктатуры пролетариата», тоже можно
было легко догадаться. Печать устами политического
анонима Лян Сяо стала усиленно призывать: «В усло-
виях диктатуры пролетариата шаг за шагом уничто-
жить «родимое пятно старого общества»—буржуазное
право» 1 2, т. е. снизить зарплату миллионам рабочих,
ввести уравниловку, окончательно вытравить у людей
память о премиях и надбавках за сверхурочную рабо-
ту, изъять у крестьян приусадебные участки и т. д.
А чтобы рабочим неповадно было бастовать (хотя это
«право» и было записано в конституции КНР) и тре-
бовать улучшения условий жизни и труда, маоисты
призвали на помощь сформированные из бывших цза-
офаней и молодых рабочих военизированные отряды
так называемого «городского ополчения из промыш-
ленных рабочих». Заниматься «рабочим ополчением»
поручили профсоюзам, а начальниками местных «глав-
ных штабов рабочего ополчения» назначили по совме-
стительству профсоюзных боссов.
Кроме того, новые профсоюзы, по мысли Мао и его
окружения, должны были «вести борьбу за претворе-
ние в жизнь основной линии и программы партии»,
т. е. «революционной линии председателя Мао», сфор-
мулированной в широко известном лозунге: «готовить-
ся к войне, готовиться к стихийным бедствиям, рыть
глубокие тоннели, повсюду запасать зерно».
Мао Цзэ-дун и его окружение в ходе кампании
«изучения теории диктатуры пролетариата» стреми-
лись превратить профсоюзы в орудие репрессий и кон-
1 «Жэньминь жибао», 21.V.1976.
2 «Гуанмин жибао», 18.V.1976.
269
троля над рабочими, в придаток военно-бюрократиче-
ской диктатуры, в инструмент личной власти маоист-
ской верхушки. Как эта верхушка относилась к обще-
известным функциям профсоюзов, видно из того, что
оппозиционно настроенных руководителей китайская
печать обвинила в попытке «превратить профсоюзы
в организацию по борьбе за благосостояние рабочих»
Дэн Сяо-пин и другие «прагматики» выступили
с резкой критикой навязывания профсоюзам не-
свойственных им функций. Дэн Сяо-пин, в частности,
заметил: «Профсоюзы сейчас в Китае не осмеливают-
ся идти по старому пути, а по новому пути (т. е. по
пути Мао. — Авт.) идти невозможно»2. Критикуя под-
готовительные документы к IX Всекитайскому съезду
профсоюзов, Дэн Сяо-пин сказал: «Профсоюзы по-
прежнему должны ухватиться за производство, за
жизненный уровень, за благосостояние» 3.
Таким образом, кампания «изучения теории дик-
татуры пролетариата» с самого начала встретила на
своем пути самое широкое сопротивление. Естественно,
что Мао Цзэ-дуна и ряд его ближайших сторонников
в лице Цзян Цин, Ван Хуи-вэня, Чжан Чунь-цяо и Яо
Вэнь-юаня в первую очередь беспокоило сопротивление
со стороны кадровых работников старого поколения во
главе с Чжоу Энь-лаем и Дэн Сяо-пином. Столкнув-
шись уже в самом начале кампании за «изучение тео-
рии диктатуры пролетариата» с всевозрастающим со-
противлением этой части китайского руководства, Мао
Цзэ-дун и его сторонники в рамках проводимой кам-
пании развернули так называемую «критику эмпириз-
ма», явно направленную против Чжоу Энь-лая и его
сторонников.
Как известно, «критика эмпиризма»—довольно
обычное явление в политическом лексиконе маоистов.
В свое время ярлык «эмпирика» в 1942 г. во время
небезызвестного «чжэпфэна» был навешен на тов. Ван
Мина за его приверженность к марксизму-ленинизму
и интернационализму. В 1959 г. «эмпириком» стал
Пэн Дэ-хуай, предшественгик Линь Бяо на посту ми-
нистра обороны Китая, за открытое выступление на
Лушаньском пленуме ЦК КПК против порочного эко-
1 «Жэньминь жибао», 21.V.1976.
2 Там же.
5 Там же.
270
йомического и политического «особого курса предсе-
дателя Маи». В годы пресловутой «культурной револю-
ции» участь Пэн Дэ-хуая разделил Лю Шао-ци, пред-
седатель КНР. После сентябрьских событий 1971 г. ко-
горту «эмпириков» пополнил Линь Бяо, обвиненный
маоистской прессой в «проповедовании теории гения
и в приверженности к эмпиризму» \ Легко заметить,
что маоисты довольно вольно толкуют понятие «эмпи-
ризм» : то это приверженность к марксизму-ленинизму
и интернационализму (Ван Мин), то это выступление
против экономической политики Мао (Пэн Дэ-хуай), то
это «теория гения» (Линь Бяо).
В апреле 1975 г. «Гуанмин жибао» опубликовала
статью Чжэ Цзюня, политического анонима, хорошо
известного по многочисленным погромным статьям
по тематике «критика Линь Бяо и Конфуция», оза-
главленную «Изучать марксизм, преодолевать эмпи-
ризм»1 2, в которой совсем не случайно в качестве при-
мера «борьба с эмпиризмом» рассматривалось «дело
Пэн Дэ-хуая».
Известно, что бывший министр обороны в 1958 г.
выступил против порочного курса «большого скачка»,
приведшего страну на грань экономической катастро-
фы. В кампании же за «изучение теории» в Чжун-
наньхае, резиденции «великого кормчего» в Пекине,
усмотрели «связь» между «эмпиризмом Пэн Дэ-хуая»
и «эмпирическими ошибками» кадровых работников
старого поколения. В чем же заключались их «ошиб-
ки»? Как явствует из статьи Чжэ Цзюня, им вменя-
лось в вину, во-первых, «пренебрежение теорией и от-
рицание великой истины»: «правильность или непра-
вильность линии в идеологии и политике решает все»;
во-вторых, «осуждение социалистической нови, рож-
денной во время культурной революции», и, в-треть-
их, «упор на производство в ущерб изучению револю-
ционной теории» 3.
Из приводимых «обвинений» нетрудно было по-
нять, что определенная часть руководства выступила
против «революционной линии председателя Мао», и
в первую очередь против его экономической политики,
1 «Жэньминь жибао», 10.ХП.1973.
2 «Гуанмин жибао», 11.IV. 1975.
8 «Гуанмин жибао», 11.IV. 1975.
271
вот почему «образцом критики эмпиризма» избрали
«дело Пэн Дэ-хуая».
Закономерно спросить: почему в кампании за
«изучение теории диктатуры пролетариата», внешне
больше связанной с политической борьбой, вдруг объ-
ектом удара оказались руководители предприятий,
среди которых, как писала «Жэньминь жибао», «до-
вольно много неподлинных марксистов... которые за-
нимаются каким-то материальным стимулированием,
премиями, ставят во главу угла прибыль»? 1
Если вернуться к «Докладу о работе правительст-
ва», сделанного Чжоу Энь-лаем 13 января 1975 г. на
сессии ВСНП четвертого созыва, то следует обратить
внимание на его экономическую сторону. «Первый
шаг,— отмечалось в докладе,— к 1980 г.... создать само-
стоятельную, сравнительно целостную систему про-
мышленности и всего народного хозяйства, а к концу
нынешнего столетия... выйти в первые ряды стран ми-
ра по уровню развития народного хозяйства» 1 2. Таким
образом, Пекин свои политические амбиции стремил-
ся к концу столетия подкрепить экономической мощью.
Очевидно, что после сессии ВСНП страна принялась
за выполнение поставленной грандиозной хозяйствен-
ной задачи. Естественно, сразу же встал вопрос о ме-
тодах ее осуществления. Пропаганда затрубила о «ре-
волюционной линии председателя Мао» в экономике:
«политика — командная сила», «ухватываться за рево-
люцию, стимулировать производство», «опора на соб-
ственные силы», «дух упорной и самоотверженной
борьбы» и тому подобный хлам времен провалившего-
ся «большогоскачка». Однако было ясно, что без ма-
териального подкрепления на одних лишь ультрарево-
люционных лозунгах далеко не уедешь. Факты свиде-
тельствуют, что так оно и случилось.
Среди руководителей предприятий, как указывала
«Жэньминь жибао», «распространилось ревизионист-
ское влияние»3. Прекрасно понимая «на основании бо-
гатого личного опыта»4, т. е. «эмпирически», как
считали маоисты, что за лозунги работать не заста-
1 «Жэньминь жибао», 26.IV.1975.
2 Агентство Синьхуа, 20.1.1975.
3 «Жэньминь жибао», 31.1.1975.
* «Жэньминь жибао», 30.Ш.1975.
272
вишь, руководители промышленных предприятий ста-
ли «материальным стимулированием поднимать разви-
тие производства, вводить премии, заботиться об уров-
не жизни рабочих» L Вместо маоистского лозунга
«политика — командная сила» вновь появились «реви-
зионистские лозунги «прибыль — командная сила»,
«материальным стимулированием увеличивать произ-
водство» » 1 2 и т. п.
Это, по маоистской терминологии, «буржуазное
право» не могло не вызвать обострения борьбы внутри
пекинского руководства. Борьба по вопросу о методах
и путях экономического развития Китая вылилась в
яростную критику «эмпириков» на страницах китай-
ской печати в период массовой кампании за «укрепле-
ние диктатуры пролетариата», став ее важной состав-
ной частью.
В статье Яо Вэнь-юаня от 1 марта 1975 г. совсем
не случайно говорилось о «хитрых старых буржуаз-
ных элементах, которые за кулисами подают советы
новорожденным буржуазным элементам». К таким
«старым буржуазным элементам» относился также
призыв Яо Вэнь-юаня: «Товарищ, опомнись, пока не
поздно!» Эти слова никак не могли быть обращены
к руководящим работникам низшего или среднего
звена.
С другой стороны, совсем не случайно весной
1975 г. печать начала усиленно муссировать критику
«рабского преклонения перед иностранщиной» и кри-
тику «учения о Середине» Конфуция, в чем можно
было легко усмотреть главный объект наступления
группировки «левых».
В самом деле, большой опыт практической работы,
т. е. «эмпиризм», по понятиям маоистов, реальное по-
нимание необходимости развивать экономику на ос-
нове испытанного метода «материального стимулиро-
вания», установление контактов с Западом, санкцио-
нирование закупок иностранного оборудования и прием
западных торговых делегаций — за всем этим угадыва-
лась фигура Чжоу Энь-лая. А ранее успешное лави-
рование Чжоу во фракционной борьбе, нашедшее свое
1 «Жэньминь жибао», 24.IV.1975.
1 «Жэньминь жибао», 22.III.1975*
273
выражение в известных его словах: «В деле Лю Шао-
ци и Дэн Сяо-пина я «месил глину», т. е. добивался
компромиссного решения этой борьбы» 1, вновь в 1975 г.
подверглось критике под видом «разоблачения реви-
зионистской сущности «учения о Середине» Конфу-
ция», явившись продолжением прямых нападок
«Гуанмин жибао» в 1974 г. на чжоуэньлаевское выра-
жение «месить глину» 1 2.
Таким образом, в «критике эмпиризма», составной
части общей кампании за «изучение теории диктату-
ры пролетариата», явно просматривалось углубление
разногласий в верхушке маоистского руководства, что
привело к новому обострению борьбы между ближай-
шим окружением Мао Цзэ-дуна из выдвиженцев
«культурной революции» и старыми кадрами во гла-
ве с Чжоу Энь-лаем.
Разногласия в высшем эшелоне пекинского руко-
водства нашли свое отражение и на страницах печати.
Каждая из группировок стремилась обосновать собст-
венную точку зрения и всячески дискредитировать
своих противников. Летом 1975 г. «Жэньминь жибао»,
с одной стороны, призывала «до конца раскритико-
вать черный ревизионистский товар материального
стимулирования» и последовать примеру уже упомя-
нутого механизатора Сунь Вэнь-сина из уезда Лучэн
провинции Цзянси, который, «работая за троих, отка-
зался от причитающейся ему надбавки», а с другой —
«Гуанмин жибао» критиковала Линь Бяо за «распро-
странение поветрия коммунизма, выразившегося в
распространении левацких призывов к уничтожению
товарного производства и денег», и подчеркивала не-
обходимость «разрешить существование буржуазного
права, а строить иллюзии о его скором уничтоже-
нии — значит впадать в «левый» оппортунизм и авантю-
ризм» 3. Две совершенно противоположные точки зре-
ния в отношении «буржуазного права», приведенные
здесь, свидетельствовали о том, что новая кампания
привела к довольно серьезному расколу внутри пекин-
ского руководства.
1 «Чжунгун яньцзю», 1974, № 85, с. 112.
2 «Гуанмин жибао», 21.IX.1974.
8 «Гуанмин жибао», 3.VII.1975.
274
Опытные руководители чувсповали за собой под-
держку со стороны части рабочего класса, крестьянст-
ва, интеллигенции и высших командиров НОАК из
старого поколения. Анализ внутриполитического по-
ложения в стране летом 1975 г. убедительно свиде-
тельствовал о том, что обстановка складывалась пе
в пользу ближайшего окружения Мао Цзэ-дуна. Фак-
тически группа старых руководителей во главе с Чжоу
Энь-лаем и Дэн Сяо-пином к осеки 1975 г. навязала
Мао Цзэ-дуну и его ближайшему окружению свои мето-
ды строительства «Великого Китая к кошдц нынешне-
го столетия», что сразу же отразилось на равновесии
сил в высшем эшелоне китайского руководства, След-
ствием этого явилось развязывание сторонник г ми ли-
нии «культурной революции» новой массовой кам-
пании.
КАМПАНИЯ «КРИТИЧЕСКОГО ОБСУЖДЕНИЯ
РОМАНА «РЕЧНЫЕ ЗАВОДИ»»
Мао Цзэ-дун и хруппировка «культурной ре-
волюции» летом 1975 г. оказались бессильными про-
тивостоять наступлению Чжоу Энь-лая, Дэн Сяо-пина
и группы руководителей старого поколения. Единст-
венное, что им удалось, так это организовать новую
кампанию — обсуждение средневекового романа «Реч-
ные заводи». В ответ на это Дэн Сяо-пин заявил, что
в Китае «нет современных Сун Цзянов и каппу -
тистов» 1, а «критическое обсуждение романа «Речные
заводи»—это лишь предлог, чтобы состряпать дело
против них»1 2. Он призвал «смело бороться против
ультралевых» 3.
Новая кампания явилась прологом к обострению
внутриполитической борьбы в Китае. Было очевид-
но, что сторонники Мао под видом очередной полити-
ко-идеолог тческой кампании развернули активную под-
готовку к борьбе с противниками. О предстоящей
яростной борьбе убеждало письмо Цзян Цин к деле-
гатам специального совещания по сельскому хозяй-
ству в Шицзячжуане от 2 июня 1975 г. В этом письме
1 «Жэньминь жибао», 29.11.1976.
2 «Гуанмин жибао», 28.II.1976.
• «Жэньминь жибао», 13.11.1976.
275
Цзян Цин, явно намекая на наличие серьезных раз-
ногласий в высшем пекинском руководстве, говорила
о решении сторонников «культурной революции» окон-
чательно разделаться со своими противниками. Супру-
га Мао писала: «Мы долго думали об уступках, од-
нако наши мечты настолько хороши, что мы не
можем ими поступиться в угоду политическим мошен-
никам типа Лю Шао-ци и Линь Бяо» Ч Новая кампа-
ния борьбы против оппозиции после такого заявления
не заставила себя долго ждать.
23 августа 1975 г. «Гуанмин жибао» на второй
странице опубликовала под рубрикой «литература»
подборку статей с критикой романа «Речные заводи»,
рассказывающего о крестьянском восстании в конце
эпохи Сун, а через две недели выступление газеты да-
ло толчок к развертыванию новой политико-идеоло-
гической кампании по критике этого романа.
Анализ многочисленных публикаций не оставляет
сомнений в том, что новую кампанию развязала и ру-
ководила ею группировка сторонников «культурной
революции», наиболее тесно связанная с Мао Цзэ-ду-
ном. В этом убеждали следующие факты.
Во-первых, кампания была развязана по «личному
указанию» Мао Цзэ-дуна. В передовой «Жэньминь
жибао» от 4 сентября приводились «недавние указа-
ния председателя Мао* относительно кампании. Имен-
но в группировке «левых» (Цзян Цин, Яо Вэнь-юань,
Ван Хун-вэнь и Чжан Чунь-цяо) Мао видел продолжа-
телей своего курса в будущем, т. е. появление его «ука-
заний» в начале кампании говорило об авторстве
«левых».
Во-вторых, новая кампания имела тесную связь с
«критикой Линь Бяо и Конфуция», что также указы-
вало на авторство «левых». Например, красной нитью
через все статьи проходило утверждение о том, что
«конфуцианские теоретические положения о предан-
ности, сыновней почтительности и долге составляли
идейную основу капитулянтской группировки Сун
Цзяна», «идеология преданности Сун Цзяна импера-
тору тесно взаимосвязана с «теорией о велениях не-
ба» Конфуция и Мэнцзы» 1 2, «капитулянтской линией,
1 «Чжунго далу», 1975, № 98, с. 52.
2 «Жэньминь жибао», 17.IX.1975.
276
созданной на идейной основе учения Конфуция — Мэн-
цзы, Сун Цзян заменил правильную линию восстав-
ших крестьян»1, «Сун Цзян — это стопроцентный по-
следователь Конфуция и Мэнцзы» 1 2, «лозунг Сун Цзя-
на «осуществлять справедливость во имя неба» имеет
такое же реакционное содержание, как и лозунг
Конфуция «преодолеть себя и восстановить церемо-
нии»» 3 и т. п.
В-третьих, установочные статьи в кампании при-
надлежали известным авторам «левых». Например,
в августе на страницах «Гуанмин жибао» появилась
статья «Лу Синь хорошо критиковал роман «Речные
заводи»»4 политического анонима Лян Сяо.В кампа-
нии «пи Линь, пи Кун» он «прославился» статьями по
«критике конфуцианцев, капитулирующих перед гун-
нами», имеющих резко антисоветскую направленность.
Несколько статей5 были написаны «группами широ-
кой революционной критики» университета «Цинхуа»
и Пекинского университета. Как известно, в кампа-
нии «пи Линь, пи Кун» статьи этих «критических
групп» легли в основу документа ЦК КПК «Чжунфа
№ 1» (январь 1974 г.), санкционировавшего офици-
альное развертывание «критики Линь Бяо и Конфу-
ция».
В-четвертых, в новой кампании употреблялись спе-
цифические ярлыки, навешанные на Линь Бяо в кам-
пании «пи Линь, пи Кун», ранее употреблявшиеся в
статьях «левых» авторов. Сун Цзяна, например, назы-
вали «червем-древоточцем», он «вынужден искать вре-
менный приют в логове тигра» и т. п. Кроме того, в
статьях определенные обвинения против Линь Бяо
настойчиво адресовали Сун Цзяну или проводили ана-
логии между ними. Так, например, Сун Цзян, как и
«антипартийная группировка Линь Бяо», воспевал по-
стулат «преодолеть себя и восстановить церемонии»,
призывал вернуть «прерванное наследование титулов,
поднять отстраненную знать» 6 и т. д.
1 «Жэньминь жибао», 17.IX.1975.
2 «Жэньминь жибао», 5.IX.1975.
3 «Хунци», 1975, № 9, с. 18—26.
4 «Гуанмин жибао», 30.VIII.1975.
5 «Жэньминь жибао», 5.IX.1975; «Гуанмин жибао», 11.IX.1975.
6 «Гуанмин жибао», 13.IX.1975.
277
В-пятых, в кампании вновь после относительно
большого перерыва (с января 1975 г.) появился лозунг
«левых» «Идти против течения»
Началу «критики романа «Речные заводи»» пред-
шествовали решительные выступления китайских тру-
дящихся против снижения заработной платы под ви-
дом так называемого «ограничения буржуазного пра-
ва». Мы уже достаточно подробно говорили об этом
выше. Сейчас лишь следует подчеркнуть, что этот но-
вый социальный эксперимент маоистов, направленный
на подрыв принципа распределения по труду с целью
изъятия дополнительных средств для «построения ве-
ликого Китая к концу нынешнего столетия», потерпел
фиаско. С другой стороны, пекинским левакам вновь
не удалось завоевать себе широкую опору среди рабо-
чих, выступавших против маоистского наступления на
их жизненные интересы и права.
Отсюда не случаен был выбор темы для кампании:
крестьянское восстание п^д предводительством Сун
Цзяна в конце эпохи Сун. Весь огонь критики печать
сосредоточила на «капитулянте Сун Цзяне» и превоз-
носила доблести крестьян-повстанцев и их первого
вождя Чао Гая.
Для Мао, выросшего в зажиточной крестьянской
семье, наиболее заслуживающим доверия человеком
всегда был крестьянин, а не рабочий. Вспомним хотя
бы его широко известную «теорию» об «окружении
города деревней» или утверждение о том, что «кресть-
янство— основная армия китайской революции»1 2,
«сила крестьянства — это основная сила китайской
революции» 3 и т. п. Вот почему в кампании «критики
Линь Бяо и Конфуция» так усиленно воспевали
крестьянские восстания, называя «крестьянскую вой-
ну самым радостным праздником для революционно-
го крестьянства»4, и вот почему вновь на страницах
китайской печати зазвучала тема крестьянской войны.
Идя дальше по пути исторических аналогий, мож-
но рассмотреть за обликом Чао Гая самого «предсе-
дателя Мао». Безудержное восхваление первого вождя
1 «Гуанмин жибао», 23.VIII.1975.
1 Мао Цзэ дун. Избр. произведения, т. 3, с. 1 58.
8 Там же, с. 247.
4 «Лиши яньцзю», 1974, № 1, с. 19 (Пекин).
274
восставших крестьян из Ляншаньбо не оставляло в
этом сомнений ’.
Вновь, как и в предыдущих кампаниях, в центре но-
вой кампании стоял вопрос о преемственности власти
в пекинском руководстве. Актуальность постановки
этого вопроса была очевидна, так как в Пекине в то
время уже не делали секрета из физической дряхло*
сти «великого кормчего». В сентябре 1975 г. по пекин-
скому телевидению показали, как весь трясущийся,
с блуждающим взглядом Мао Цзэ-дун принимал Но-
родома Сианука, нанесшего ему прощальный визит
перед отбытием ь Кампучию.
Провал социально-экономического эксперимента
ближайшего окружения Мао в ходе кампании «изуче-
ния теории диктатуры пролетариата» и активизация
когорты старых руководителей во главе с Чжоу Энь-
лаем и Дэн Сяо-пином, продолжавших настаивать на
предложенных ими методах построения «Великого Ки-
тая» и стремившихся устранить с политической аре-
ны выдвиженцев «культурной революции», также не
могли не придать особую ожесточенность этой новой
политико-идеологической кампании. 2 сентября 1975 г.
член политбюро ЦК КПК Ван Дун-син, выступая
перед кадровыми работниками провинции Гуандун
с разъяснениями относительно новой кампании,
прямо сказал, что «борьба еще не закончилась и по
своему характеру это борьба за власть». Говоря
об объекте удара в новой кампании, Ван Дун-син дал
понять, что дело отнюдь не в историческом Сун Цзя-
не, а в оппозиции ряда руководителей ближайшему
окружению Мао. «Небольшая горстка,— отмечал Ван
Дун-син,— громко кричит о сплочении, призывает по-
переменно отдавать бразды правления разным фрак-
циям, изолирует в ЦК тех товарищей, которые про-
водят правильную линию... Председатель Мао исполь-
зовал облик Сун Цзяна для проведения аналогий с
предательством этих контрреволюционеров и ревизио-
нистов. Так председатель Мао вскрыл их капитулянт-
скую сущность. Надеюсь, что теперь товарищи ясно
будут видеть облик контрреволюционеров и каппути-
стов» 2.
1	Впоследствии в 1977 г. на страницах официальной печати было
признано, что Чао Гай — это Мао Цзэ-дун.
2	«Чжаньван», 1976, Ха 340, с, 20—21!
279
Таким образом, в ходе очередной кампании Мао
Цзэ дун намеревался окончательно закрепить преем-
ственность власти за «левыми» маоистами (Цзян Цин,
Яо Вэнь-юань и др.). Мао очень опасался, что в
противном случае «произойдет капитуляция и возврат
к ревизионизму» (т. е. возврат к линии VIII съезда
КПК, фактически отвергнувшей маоизм), как это слу-
чилось в древности, когда Сун Цзян, «дождавшись
смерти Чао Гая, узурпировал верховную власть» Ч
В передовой статье «Жэньминь жибао» от 4 сентября
1975 г. подчеркивалось, что «критика романа «Речные
заводи» должна обеспечить неуклонное следование
линии председателя Мао как сегодня, так и в буду-
щем, как в нынешнем столетии, так и в следующем».
В этом смысле новая кампания не имела никакого от-
ношения ни к литературе, ни к истории. О том, что
она явилась очередной схваткой за власть в пекин-
ском руководстве, откровенно писала и сама китай-
ская пропаганда. «Это никоим образом не вопрос
изучения классической литературы,— подчеркивалось
в пекинской печати,— а важнейший вопрос классовой
борьбы и борьбы линий, это важнейший вопрос укреп-
ления диктатуры пролетариата и борьбы против реви-
зионизма, за его предотвращение»1 2.
В таком случае было закономерно спросить, кто же
такой Сун Цзян и чем выразилась его «ревизия пра-
вильной линии Чао Гая»?3 Ни сам роман, ни много-
численные пьесы на его сюжеты не давали никаких
оснований противопоставлять Сун Цзяна и Чао Гая
остальным повстанцам, либо друг другу. Трагическая
гибель Чао Гая, раненного в бою отравленной стре-
лой, и мучительная смерть Сун Цзяна, жестоко обма-
нутого властями, в равной степени вызывают у чита-
теля сочувствие 4.
В новой же кампании история была принесена в
жертву политической игре. Так, автор одной из ста-
тей в журнале «Хунци» № 9 1975 г. выражал возму-
щение тем, что «капитулянт» Сун Цзян «много раз
1 «Гуанмин жибао», 17.IX.1975.
2 «Гуанмин жибао», 6.IX.1975.
8 «Жэньминь жибао», 24.IX.1975.
4 См. «Проблемы Дальнего Востока», 1976, № 1.
280
собственноручно снимал оковы с пленных военачаль-
ников императорского двора», «принял и пристроил
большую группу из них в армии восставших». Все это,
по словам автора, явилось «подготовкой Сун Цзяна
в организационном плане к окончательному осуществ-
лению капитулянтской линии» L Здесь явно просмат-
ривались аналогии с современностью.
В 1974 г. был «реабилитирован» Ян Чэн-у и другие
видные военные деятели. В конце июля 1975 г. после-
довала «реабилитация» бывшего начальника Геншта-
ба НОАК Ло Жуй-цина. Не их ли имела в виду пе-
чать под «пленными военачальниками», с которых
«сняли оковы»?
В кампании «критики Линь Бяо и Конфуция» про-
фессор Ян Юн-го (один из «апостолов» кампании, из-
вестный китайский философ) обвинил Конфуция в
стремлении «поднять отстраненную знать», в чем явно
усматривались нападки на «реабилитацию» Чжоу
Энь-лаем старых кадров, репрессированных в период
«культурной революции». Сун Цзяна же обвинили в
том, что «он собственноручно снял оковы с пленных
военачальников императорского двора». Впоследствии
печать, правда, адресовала эти обвинения Дэн Сяо-
пину, но с этим вряд ли можно согласиться: ведь сам
Дэн Сяо-пин был «реабилитированным».
Массовая «реабилитация» последних лет всерьез
обеспокоила «левых» и самого «председателя Мао».
Такая политика явно вела к перераспределению вла-
сти в пекинском руководстве не в пользу «левых»,
а отсюда не далеко, как подчеркнула «Гуанмин жи-
бао», до «создания вакуума вокруг Чао Гая»—Мао
Цзэ-дуна, а затем, «дождавшись его смерти... можно
вытеснить группировку цзаофаней из руководства
восставшими и на их место поставить группировку
капитулянтов» 1 2.
Кроме вопросов преемственности власти, «реабили-
тации» и борьбы между маоистскими группировками
в кампании затрагивался и другой не менее важный
вопрос — о дальнейшей судьбе маоизма.
В критических статьях того времени основной упор
делался на «критику капитулянтской линии Сун Цзя-
1 «Хунци», 1975, № 9. с. 18—26.
2 «Гуанмин жибао», 17.IX.1975.
281
на». Судя по всему, Мао беспокоил любой отход от
«линии» после его смерти, больше всего — возврат
Китая на путь социализма, дружбы с Советским Сою-
зом и другими социалистическими странами. Поэто-
му пропаганда намеренно связывала «капитулянтство
Сун Цзяна» с «капитулянтством Лю Шао-ци и Линь
Бяо», которые якобы «пошли на капитуляцию перед
Советским Союзом». Газеты подчеркивали, что «если
бы Лю Шао-ци и Линь Бяо, эти капитулянты, как и
Сун Цзян, пришли к власти, то за рубежом они бы обя-
зательно капитулировали перед советским ревизио-
нистским социал-империализмом» !.
В статье «капитулянтство Сун Цзяна» непосредст-
венно увязывали со специфическими обвинениями, ад-
ресованными Линь Бяо, например «пропаганда таких
капитулянтских реакционных теорий, как «маленькая
страна учится у большой», «когда двое враждуют,
они враги, когда между двумя согласие, они становят-
ся друзьями», с целью попыток заполучения ядерного
щита советских ревизионистов» 2. Сун Цзяну припи-
сывали также такое специфическое обвинение, адре-
сованное Линь Бяо, как «пропаганда постулата «пре-
одолеть себя и восстановить церемонии»»3. Если
вспомнить, что в кампании «пи Линь, пи Кун» «вос-
становление церемоний» трактовалось как «возврат
к прошлому и насаждение советского ревизионизма» 4,
то становится ясно, что главную опасность для себя
Мао Цзэ-дун видел со стороны оппозиционных сил в
КПК. «Поэтому,— как подчеркнула «Жэньминь жи-
бао»,— группировка Сун Цзяна очень опасна»5.
Кроме того, «критика романа «Речные заводи»,—
как утверждала позже (в 1976 г.) сама пекинская про-
паганда,— явилась серьезным предупреждением Дэн
Сяо-пину»6. Поэтому одним из главных направлений
в кампании была «критика Сун Цзяна» за то, что он
«встал на путь ревизионизма» и переименовал учреж-
денный Чао Гаем зал «сплочения повстанцев» в зал
* «Жэньминь жибао», 7.IX.1975.
2	«Гуанмин жибао», 13.IX.1975.
3	«Хунци», 1975, № 9, с. 18—26.
4	«Гуанмин жибао», 14.XII.1973.
6 «Жэньминь жибао», 22.IX.1975.
* «Жэньминь жибао», 13.V.1976.
282
«сплочения на верность» *. Весной 1976 г., критикуя
Дэн Сяо-пина. печать разъяснила вышеприведенное
«указание» Мао. По мысли авторов кампании, Сун
Цзян переименовывая зал, «изменил лишь одно слово,
а изменилась вся линия». Вот так же якобы поступил
и Дэн Сяо-пин, который «состряпал «три указания»
в качестве решающего звена» 1 2.
Таким образом, кампания «критики романа Реч-
ные заводи»» продемонстрировала дальнейшее углуб-
ление разногласий в пекинском руководстве между
ближайшим окружением Мао и группой старых руко-
водителей во главе с Чжоу Энь-лаем и Дэн Сяо пином.
Очень резкий тон нападок на Сун Цзяна и призывы
«хватать современных Сун Цзянов» не могли в конеч-
ном итоге пройти бесследно для группировки руково-
дителей старого поколения. Начавшись в августе
1975 г., кампания к октябрю того же года достигла
своего апогея. С этого времени кампания начинает
перерастать в кампанию «борьбы против правоукло-
нистского поветрия за пересмотр правильных выводов
культурной революции», в которой «левые» маоисты
во главе с Цзян Цин, Ван Хун-вэнем, Чжан Чунь-цяо
и Яо Вэнь-юанем перешли от исторических аллегорий
уже к прямым нападкам на руководителей старого по-
коления, и в первую очередь на Дэн Сяо-пина и Чжоу
Энь-лая.
КАМПАНИЯ «БОРЬБЫ
С ПРАВОУКЛОНИСТСКИМ ПОВЕТРИЕМ»
По сообщениям китайской печати, очеред-
ная кампания «борьбы против правоуклонпстского по-
ветрия за пересмотр правильных выводов культурной
революции» была развернута под «личным руководст-
вом председателя Мао», т. е. устроители кампании
сразу постарались придать ей массовый характер.
Вначале очередная кампания находилась на вто-
ром плане китайской политической сцены. Первым ее
объектом были объявлены так называемые «странные
и чудовищные суждения в кругах образования, науки
1 «Жэньминь жибао», 5.IX.1975.
* «Жэньминь жибао», 28.III.1976.
283
и техники», поэтому в октябре — ноябре 1975 г. кампа-
ния развернулась главным образом в Пекинском уни-
верситете, политехническом институте «Цинхуа» и ря-
де других учебных заведений. Суть так называемых
«чудовищных суждений», подвергнутых в печати
ожесточенной критике, сводилась к отрицанию успе-
хов «культурной революции» в области образования,
культуры, науки и техники. В одной из установочных
статей этой кампании «Непреоборимая революцион-
ная новь», написанной авторской группой Лян Сяо,
говорилось: «В настоящее время в сфере образования
раздаются странные и чудовищные утверждения о том,
что «уровень образования в наших университетах очень
низок», что «народное хозяйство получает плохих спе-
циалистов», что «сегодня дела обстоят хуже, чем
вчера»» *.
Однако в 1976 г., особенно после смерти Чжоу Энь-
лая в январе того же года, стало ясно, что резкая кри-
тика определенных кругов китайской интеллигенции
в кампании «борьбы с правоуклочистским поветрием»
отнюдь не является главной целью кампании. Анализ
ряда передовых статей в китайской печати того вре-
мени свидетельствовал, что основной удар, как и рань-
ше, направлялся прежде всего против группировки
руководителей старого поколения, которая продолжа-
ла настаивать на выдвинутых ею методах построения
«Великого Китая». Кроме того, чрезвычайно актуаль-
ным стал вопрос о преемственности власти в связи со
смертью Чжоу Энь-лая и ухудшением состояния здо-
ровья Мао Цзэ-дуна. В конечном счете жертвой оче-
редной маоистской кампании оказался весь китайский
народ, его стремление к лучшей жизни, к строитель-
ству социализма. Очередной кризис, переживаемый
маоистским режимом военно-бюрократической дикта-
туры, был вызван объективными причинами: социа-
листические потенции, заложенные в первые годы су-
ществования КНР, по-прежнему играли определенную
роль в китайском обществе и объективно стояли на
пути «революционной линии председателя Мао». Это
понимали и сами маоисты. В 1976 г. газета «Жэнь-
минь жибао» пессимистично заявила: «В нашей пар-
тии есть люди, насаждающие ревизионизм и капиту-
1 «Гуанмин жибао», I9.XIL 1975.
284
лянтство, такие люди были в прошлом, есть они и сей-
час и неизбежно будут в будущем» L «Черным реви-
зионистским товаром»1 2 газета назвала решения VIII
съезда КПК (1956 г.), который в сущности отверг «идеи
Мао». Таким образом, сами маоисты были вынуждены
признать, что им не справиться с антимаоистскими
силами, так как подлинно социалистические решения
VIII съезда КПК, отвечающие интересам всего китай-
ского народа, по-прежнему живы и будут жить в са-
мых широких массах китайского народа.
В новой кампании ближайшее окружение Мао
предвидело сильное сопротивление со стороны широ-
ких слоев китайского народа, так как объекты «борь-
бы против правоуклонистского поветрия» были не
скрыты за псевдоисторическим занавесом, как в пре-
дыдущих кампаниях. Так, например, к концу февраля
1976 г. для всех стало ясно, что главным нападкам
подвергаются Дэн Сяо-пин и связанные с ним руково-
дители старого поколения.
Сторонники линии «культурной революции», стре-
мясь окончательно покончить с группой старых ру-
ководителей, бросили в бой все силы. Однако ни на
одну из этих сил они полностью положиться не
могли.
В первую очередь ближайшее окружение Мао Цзэ-
дуна попыталось мобилизовать своих сторонников в
армии и активно вовлечь НОАК в кампанию.
Армия, как уже подчеркивалось, была (и остается)
главной опорой военно-бюрократического режима.
В этой кампании ей отводилась одна из заглавных
ролей. НОАК «является армией,— указывала в то
время «Жэньминь жибао»,— которую создал и кото-
рой командует лично председатель Мао. НОАК — это
опора диктатуры пролетариата. Она должна зорко сле-
дить за новыми тенденциями классовой борьбы, беспо-
щадно бить по любой подрывной деятельности контр-
революционеров и довести до конца борьбу против
правоуклонистского поветрия» 3.
Вместе с тем сторонники «культурной революции»
не доверяли высшему армейскому командованию,
1 «Жэньминь жибао», 2.VL1976.
2 «Жэньминь жибао», 1.V.1976.
* «Жэньминь жибао», 13.IV.1976.
285
в основном состоявшему из офицеров старого поколе-
ния, сочувствовавших группировке Чжоу Энь-лая»
Предвидя возможное сопротивление среди части
высшего и среднего комсостава армии, ближайшее
окружение Мао сделало сначала ставку в НОАК на
«выдвиженцев культурной революции». По признанию
пропаганды в начале 1976 г», «большое количество
хунвэйбинов, призванных в армию еще в 1968 г., с
помощью революционного духа «бунт — дело правое»
вели борьбу против ревизионизма». По сообщениям
печати, с 1973 г. их активно выдвигали на командные
должности низового и среднего уровня, они составля-
ли основной костяк «отрядов теоретиков» в армии, им
было предоставлено право «помогать руководству при-
держиваться правильной линии» 1 и т. д.
Вместе с тем сторонники «культурной революции»
в окружении Мао не могли полностью положиться и
на эту новую элиту в НОАК. С одной стороны, прак-
тические вопросы, которые выдвиженцам приходилось
решать на новых постах, невозможно было разрешить
на основе волюнтаристских, а зачастую и абсурдных
установок Мао. С другой стороны, «выдвиженцы куль-
турной революции» в армии в большинстве своем не
являлись «правоверными» маоистами, действительно
готовыми жертвовать всем по примеру Лэй Фэна ради
«идей Мао Цзэ-дуна». В этом смысле показательны
результаты проверки новых членов КПК в армии,
вступивших в партию после 1970 г. Проверка, прове-
денная в соответствии с апрельским (1975 г.) указа-
нием Главного политуправления НОАК в одной из
частей провинции Гуандун, показала,что 58 % новых
членов партии не соответствовали предъявленным
маоистским критериям. 30% новых членов партии
придерживались установки «вступить в партию, что-
бы стать чиновником». Кроме того, некоторые новые
члены КПК проявили активность в маоистских кам-
паниях в расчете на получение возможности для
поступления в военно-политические кадровые учи-
лища. Впоследствии таким способом они надеялись
добиться сравнительно хороших условий труда и
быта1 2.
1 ♦Жэньминь жибао», 4.V.1976.
2 «Чжунгун яньцзю», 1975, Ха 108, с. 18.
286
В новой кампании ближайшее окружение Мао на-
зывало Дэн Сяо-пина и его сторонников «буржуазией
и ревизионистами» за их стремление, как писала
«Жэньминь жибао», «увлечь людей на вредную до*
рожку погони за «картошкой с говядиной при том»» 1
(строки из стихотворения Мао, опубликованного 1 ян-
варя 1976 г.), т. е. вывести Китай из вековой отста-
лости, но только не путем массовых кампаний и во-
люнтаристских экспериментов. Однако бывшие хунвэй-
бины и цзаофани, которые в основном составили «све-
жую кровь», влившуюся в КПК, в армию после 1970 г.,
как мы видим из вышеприведенного примера, также
предпочитали эфемерным маоистским лозунгам впол-
не осязаемую «картошку с говядиной при том».
Поэтому в кампании «борьбы с правоуклонистским
поветрием» «лево»-маоистские силы предпочли опе-
реться на «рабочее ополчение». В конце 1975 г. актив-
ность «городского рабочего ополчения» заметно воз-
росла. Определенный элемент недоверия к высшему и
среднему руководству армии, по-видимому, объектив-
но возвысил роль «рабочего ополчения» за последние
годы. Не случайно выступления народных масс на
площади Тяньаньмэнь в апреле 1976 г. были подав-
лены в основном «рабочими ополченцами» Пекина.
Весной 1976 г. пропаганда по этому случаю на все
лады превозносила «рабочее ополчение», его «вклад
в дело борьбы против правоуклонистского поветрия»,
призывала «изучать опыт пекинского рабочего
ополчения в борьбе против контрреволюционных
элементов», причем «изучать этот опыт» призывали и
армию1 2.
Важное место в деятельности ополченцев в новой
кампании занимали карательно-репрессивные функ-
ции. В январе 1976 г. «Жэньминь жибао» специально
уделила им внимание. В газете перечислялись следую-
щие карательные функции ополченцев, которые скры-
вались под так называемым «активным участием ра-
бочих-ополченцев в классовой борьбе в обществе»:
1) «удар по классовым врагам» (т. е. по политическим
противникам); 2) «патрулирование с целью охраны
общественного порядка» (что это значит, можно было
1 «Жэньминь жибао», 22.III.1976.
2 «Жэньминь жибао», 11.V.1976,
287
убедиться во время событий на площади Тяньань-
мэнь); 3) дислокация подразделений рабочего ополче-
ния в жилых кварталах (т. е. неусыпная слежка за
населением); 4) «работа с молодежью»1 (иначе гово-
ря, обработка ее в маоистском духе).
Усилению карательно-репрессивных функций «ра-
бочего ополчения» способствовало «единство трех ор-
ганов», т. е. слияние в низовых единицах по примеру
Шанхая организаций народного ополчения, пожарной
охраны и органов безопасности1 2. Эта «реформа» дава-
ла в руки «лево»-маоистских сил контроль над всесиль-
ным аппаратом политического сыска с целью распра-
вы над своими политическими противниками.
Вместе с тем нельзя не подчеркнуть, что ополчение
так же, как и армия, не являлось прочной опорой
«лево»-маоистских сил. Еще свежи были в памяти не-
давние ханчжоуские события летом 1975 г., когда ан-
тимаоистские выступления рабочих в защиту сво-
их жизненных прав поддержали некоторые отряды
ханчжоуского городского рабочего ополчения3. Мао-
истам пришлось прибегнуть к помощи специальных
пекинских частей и войск, прибывших из г. Уханя.
С другой стороны, важной проблемой оставалось
взаимоотношение между армией и народным ополче-
нием. «Городское ополчение» фактически было выве-
дено из-под командования армии и подчинено «глав-
ным штабам городского народного ополчения». На-
ряду с этим в городах и в сельской местности сущест-
вовали старые «отделы народного вооружения», кото-
рые подчинялись непосредственно местному военному
командованию. Не случайно в начале 1976 г. пропа-
ганда призывала включать отделы народного воору-
жения в создаваемые повсеместно штабы народного
ополчения. Этот маневр «лево»-маоистских сил был
направлен против армии. Но армия еще не признала
себя побежденной. Одно дело — директивы центра,
а другое — местное руководство, которое не всегда
стремилось выполнить то, что ему приказывали сверху.
Таким образом, вторая основная сила «лево»-маоистов
1 «Жэньминь жибао», 27.1.1976.
2 «Жэньминь жибао», 27.1.1976; «Радио Шэньяна», 4.Ц.1976.
8 «Чжаньван», 1976, № 327, с. 16.
288
в новой кампании на поверку оказалась не вполне
надежной.
Третьей и наиболее массовой силой «левых» маои-
стов в новой кампании явились так называемые «тео-
ретические отряды из рабочих, крестьян и солдат»,
созданные в процессе кампании «пи Линь, пи Кун».
В начале 1976 г. эти «отряды» и оказались главной
силой в проведении кампании «борьбы против право-
уклонистского поветрия» L «Отряды» имели строгую
организацию и дисциплину, состояли в основном из
«активистов культурной революции» и ополченцев и
действовали под контролем и руководством отделов
пропаганды местных парткомов1 2. Очевидно, что таким
способом ближайшее окружение Мао стремилось
удержать новую кампанию в нужном им русле и не
допустить анархии типа «культурной революции».
О действенности этих маоистских формирований го-
ворил не только тот факт, что их члены являлись по
совместительству и ополченцами, но и сама числен-
ность «отрядов». Вот некоторые цифры: в Пекине
«отряды теоретиков» насчитывали 250 тысяч человек;
в Тяньцзине — 200 тысяч; на Аньшаньском метал-
лургическом комбинате — 20 тысяч; в районе Юйлинь
Гуанси-Чжуанского автономного района (ГЧАР) —
110 тысяч; в районе Хэчи ГЧАР — 70 тысяч; на Да-
ляньских верфях—1 тыс.; в Тибете — 64 тыс.; на Гу-
анчжоуской железной дороге — 3,5 тысячи3 (т. е.
«теоретиком» был каждый третий). По-видимому,
аналогичная ситуация сложилась и в других местах.
Если учесть и шпионские функции, возложенные на
«теоретические отряды», то они в начале 1976 г. пред-
ставляли собой действенную силу в борьбе «лево»-
маоистов со своими противниками.
Однако и на эту силу «лево»-маоисты не могли
полностью рассчитывать. Руководство «теоретиками»
осуществляли местные парткомы, но там сложилась
далеко не благоприятная обстановка для «лево»-мао-
истских сил. Не случайно в марте 1974 г. Яо Вэнь-
1 «Жэньминь жибао», 26.III.1976.
2 «Жэньминь жибао», 29.XI.1974; 24.IV.1976; 26.III.1976; «Лиши
яньцзю», 1974, № 1, с. 7.
3 «Жэньминь жибао», 8.Х, 28.1П, 22.III, З.П, 24.VII.1975;
24.1, 28.1, 14.1.1976.
*/аЮ Зак. 283
28?
Юань в одном из выступлений подчеркнул «необходи-
мость решения вопроса о руководящих органах про-
винциального звена» 1.
Как можно понять из вышеприведенных фактов,
позиции ополчения и «теоретических отрядов» во мно-
гом зависели от позиции местных парткомов, местных
органов власти. Известно, что на местах «сторонники
культурной революции» в то время были представле-
ны значительно слабее, чем в Пекине и Шанхае. По-
этому в начале 1976 г. ближайшее окружение Мао в
ходе новой кампании активизировало «выдвижение
активистов культурной революции» на руководящие
должности в парткомах, «ревкомах» и на предприя-
тиях, а также в административных органах. Так, на-
пример, к лету 1976 г. в парткомах и «ревкомах» ни-
зового уровня до уезда включительно «лево»-маои-
стам удалось довести число «молодых кадровых ра-
ботников» до 40—60% состава этих органов. За пер-
вые три месяца 1976 г. поступили сообщения о массо-
вом выдвижении молодых кадровых работников из
числа «активистов культурной революции» в партко-
мы больших производственных бригад, коммун, уез-
дов, а также в парткомы городов и промышленных
предприятий следующих городов и уездов: г. Тунлин
(провинция Аньхой), г. Чандэ (провинция Хунань),
города Шанхай, Пекин, Чанчунь, Хаоби (провинция
Хунань), г. Чжанцзякоу (провинция Хэбэй), г. Хан-
чжоу и Датунские угольные копи, уезды в окрестностях
Пекина, уезды провинций Цинхай, Шэньси, Ляонин,
Аньхой, Синьцзян-Уйгурского автономного района.
Причем в печати подчеркивалось, что новые кадро-
вые работники выдвинуты во время кампании «крити-
ки Линь Бяо и Конфуция». Процентное содержание
выдвиженцев в парткомах, по сообщениям, колебалось
от 40 до 60%. Вместе с тем назначения в основном
касались лишь постов вторых секретарей или постоян-
ных членов парткома. Таким образом, вторая полови-
на в местном руководстве все-таки осталась за стары-
ми кадрами, которые вряд ли относились к числу рья-
ных сторонников «линии культурной революции».
С конца апреля 1976 г. в пропаганде наметилась
тенденция выдвигать «активистов» на более высокие
1 «Чжунгун яньцзю», 1976, № 9, с. 11.
290
должности. Так, например, в провинции Ляонин в хо-
де новой кампании 19 человек были назначены на
руководящие посты в провинциальный партком и
«ревком», 124 — в парткомы городов и районов, 47 —
в административные органы провинциального подчи-
нения. Многие получили назначения в парткомы и
«ревкомы» 183-х горнорудных предприятий про-
винции, где «свежая кровь» была представлена сре-
ди постоянных членов парткомов и «ревкомов» —
соответственно 30 и 47%. Многие получили назначе-
ния в парткомы и «ревкомы» других промышленных
предприятий, а также на транспорте 1. Очевидно, что
в ходе «борьбы с правоуклонистским поветрием» «ле-
во»-маоисты усиленно стремились обеспечить за со-
бой преемственность власти во всех звеньях партий-
но-административного руководства.
Вместе с тем выдвижение новых кадров в армии и
на местах, формирование ополчения и «теоретических
отрядов» — все это шло под контролем местных пар-
тийных и административных органов, и, как вытекало
из признаний печати и из речи Ван Дун сина в сентяб-
ре 1975 г. в Гуанчжоу, там имелось немало противни-
ков группировки «культурной революции». Поэтому
на местах, выполняя указания центра по формирова-
нию этих сил, не обязательно зачисляли в них стопро-
центных сторонников «линии Мао». Как представ-
ляется, местные руководители стремились внедрить
в эти формирования своих сторонников, чтобы обеспе-
чить себе прочный тыл. С другой стороны, материалы
массовых кампаний, и особенно кампаний по «изуче-
нию теории диктатуры пролетариата» и «борьбы против
правоуклонистского поветрия», свидетельствовали о
том, что когда «активисты культурной революции»
приходили к власти в том или ином звене, особенно в
экономике, то сама жизнь объективно заставляла их
критически подходить к маоистским установкам и
зачастую переходить в лагерь старых кадровых ра-
ботников.
Таким образом, кампания «борьбы против право-
уклонистского поветрия» с самого начала не гаранти-
ровала ее устроителям полный успех. Ближайшему
окружению Мао Цзэ-дуна явно не хватало широкой
1 «Жэньминь жибао», 30.IV.1976.
^а10*
291
социальной базы для реализации своих планов в но-
вой кампании.
«Лево»-маоистским силам удалось использовать
кончину премьера Чжоу Энь-лая для дезорганизации
своих противников и добиться устранения с полити-
ческой арены КНР Дэн Сяо-пина в апреле 1976 г., чему
предшествовала трехмесячная «критика» его в печати.
Многие западные обозреватели расценили смещение
Дэн Сяо-пина как «решающую победу группировки
культурной революции». Однако при внимательном
анализе китайской пропаганды напрашивался совер-
шенно иной вывод: опубликование «решения полит-
бюро ЦК КПК о снятии Дэн Сяо-пина со всех постов
внутри и вне партии» 1 отнюдь не свидетельствовало
о победе «ортодоксальных» маоистов. Анализ внутри-
политической обстановки в КНР за время, прошедшее
со дня опубликования этого «решения», наоборот сви-
детельствовал о нарастании и обострении внутриполи-
тической борьбы в Китае. С одной стороны, эта борьба
нашла свое выражение в продолжающемся остром со-
перничестве внутри самого маоистского руководства,
а с другой — в борьбе между маоистскими и анти-
маоистскими силами.
После устранения Дэн Сяо-пина, как можно судить
по пекинской пропаганде, на первый план выступила
борьба между сторонниками Мао Цзэ-дуна и их про-
тивниками среди руководителей старого поколения.
Тот факт, что маоисты стремились «изолировать» Дэн
Сяо-пина, чтобы затем «сконцентрировать все свои
силы на критике его ревизионистской линии»1 2,
свидетельствовал о том, что Дэн Сяо-пин по-преж-
нему был не одинок. То же самое подтверж-
дала и статья известного политического анонима
Чэн Юэ «Усилить учебу, углубить критику Дэна» в
майском номере «Хунци» за 1976 г. «Хотя уход Дэн
Сяо-пина с арены и явился серьезным ударом по бур-
жуазии, которую он представлял,— подчеркивалось
в ней,— однако это отнюдь не значит... что борьба с
буржуазией должна останавливаться из-за его сме-
щения» 3.
1 «Жэньминь жибао», 8.IV.1976.
2 «Жэньминь жибао», 29.IV.1976.
3 «Хунци», 1976, № 5.
292
Ближайшее окружение Мао явно ориентировало
своих сторонников на продолжение борьбы с целью
окончательного захвата высшей власти и устранения
с политической арены страны руководителей старого
поколения, сторонников Чжоу Энь-лая и Дэн Сяо-пи-
на. В Китае началась очередная «охота за ведьмами».
Газета «Жэньминь жибао» в мае 1976 г. неоднократно
подчеркивала, что «каппутисты все еще действуют»
и эта деятельность «не одного человека»: «все они
находятся на руководящих постах и у некоторых из
них посты очень высокие» *. После публикации в мае
1976 г. «указания» Мао Цзэ-дуна о том, что «буржуа-
зия находится как раз внутри самой компартии», пе-
чать четко определила главное направление продолже-
ния кампании «борьбы против правоуклонистского по-
ветрия». «Внутрипартийные каппутисты,— указыва-
лось в печати,— это главный объект продолжающейся
революции при диктатуре пролетариата» 1 2. Анализ про-
паганды свидетельствовал о широкой оппозиции тем
или иным маоистским установкам и даже маоизму в
целом не только в китайском руководстве, но в пер-
вую очередь в самых широких слоях китайского на-
рода. В центре этой борьбы, по признанию «Жэньминь
жибао», стоял один центральный вопрос: «или при-
держиваться революционной линии председателя Мао,
или осуществить реставрацию и пойти по старой до-
рожке советских ревизионистов»?3 Оппозицию маоиз-
му в той или иной форме было нетрудно обнаружить
в высшем, среднем и низшем звене китайского руко-
водства, в среде интеллигенции и армии.
Хотя главным объектом «борьбы» маоисты объяви-
ли Дэн Сяо-пина, однако в печати все время говори-
лось о «фракции каппутистов» — «червоточине» в «ре-
волюционных рядах» 4, которых «левые» маоисты на-
зывали также «внутрипартийной буржуазией», или
«новой буржуазией». Факты свидетельствовали, что
политика «ортодоксальных» маоистов все больше
сталкивалась не только с непониманием, но и со скры-
тым, а подчас и с открытым недовольством среди на-
1 «Жэньминь жибао», 25, 29.V.1976.
2 «Гуанмин жибао», 18.V.1976.
3 «Жэньминь жибао», 5.IV.1976.
4 «Гуанмин жибао», 2.IV.1976.
Ю Зак. 283
293
селения. Знакомство с многочисленными статьями пе-
кинской пропаганды, посвященными «критике» так
называемых «странных и чудовищных утверждений
авторов правоуклонистского поветрия», не оставляло
сомнений в том, что в Китае развертывалась очеред-
ная чистка недовольных антисоциалистическим кур-
сом Мао Цзэ-дуна. В действительности в этой якобы
«правой» оппозиции «лево»-маоистским силам отсут-
ствовало что-либо от буржуазии, а сквозило не-
прикрытое беспокойство за судьбы народа и социа-
лизма в Китае.
Во время антимаоистской демонстрации на площа-
ди Тяньаньмэнь 5 апреля 1976 г. ее участники распро-
страняли листовки с призывом «бороться за подлин-
ный социализм», за «подлинный марксизм-лени-
низм» 1. Чтобы ни у кого не возникло сомнений, про-
тив кого и против чьей «линии» они выступают, демон-
странты выдвигали лозунги о том, что «безвозвратно
канула в прошлое феодальная эпоха Цинь Ши хуа-
на» 1 2. Как уже упоминалось, в кампании «критики
Линь Бяо и Конфуция» пропаганда усиленно восхва-
ляла печально известное своей жестокостью и деспо-
тизмом правление императора Цинь Ши-хуана, о дей-
ствиях которого, по признанию журнала «Хунци»,
в 1958 г. с одобрением отозвался Мао3. Поэтому не
случайно во время антимаоистской демонстрации на
площади Тяньаньмэнь манифестанты сравнивали Мао
Цзэ-дуна с Цинь Ши-хуаном.
По мнению оппозиции, в перманентных кампаниях
в первую очередь страдали рабочие старого поколения
и опытные кадровые работники4.
Из дальнейшего знакомства с платформой так на-
зываемой «внутрипартийной буржуазии» можно убе-
диться, что в Китае многих беспокоила не только по-
литика в отношении старых партийных кадров, пом-
нивших годы дружбы с социалистическими странами,
но и в целом политика маоистского руководства страны,
в корне противоречащая коренным интересам китай-
1 «Жэньминь жибао», 8.IV.1976.
5 Там же.
8 «Хунци», 1973, № 12, с. 57.
4 «Жэньминь жибао», 5.IV.1976,
294
ского народа. По мнению оппозиции, в Китае «со вре-
мени культурной революции говорят только о поли-
тике, но не говорят об экономике, говорят только о ре-
волюции, но не говорят о производстве. Если услы-
шат, что кто-нибудь призывает активно развивать
производства и заняться строительством экономики,
то такого человека сразу обвиняют в насаждении ре-
визионизма» \ В условиях непрерывной гонки воору-
жений требование развития экономики в интересах
удовлетворения материальных запросов трудящихся
вызывает дикую злобу маоистов. Пропаганда была
вынуждена признать, что такие лозунги оппозиции,
как «улучшить жизнь народа», «развивать социали-
стическое производство» и «вести подготовку к созда-
нию материальной базы коммунизма» нашли широкий
отклик среди китайского народа1 2. Симпатии населе-
ния находились и находятся на стороне подлинного
социализма, который ставит своей наипервейшей за-
дачей все более полное удовлетворение материальных
и духовных потребностей человека, а не на стороне
маоистского казарменного «коммунизма», при кото-
ром принцип оплаты по труду, кстати сказать запи-
санный в конституции КНР 1975 г., материальное
стимулирование, развитие экономики в интересах тру-
дящихся (а не подготовки к войне) были объявлены
«черным ревизионистским товаром».
В кампании «борьбы с правоуклонисгским повет-
рием» маоисты главным образом стремились рассеять
сомнения в отношении необходимости «культурной
революции», ее «значения» для судеб и перспектив
развития Китая. Поэтому в новой кампании пекин-
ская пропаганда особо подчеркивала, что «защищать
великую культурную революцию, значит защищать
революционную линию председателя Мао» 3. Знак ра-
венства между «культурной революцией» и «линией»
Мао был поставлен не случайно. «Культурная рево-
люция» является концентрированным выражением
маоизма. Не случайно и то, что оппозиция в Китае
в первую очередь требовала отказаться от курса
«культурной революции». По млению представителей
1 «Жэньминь жибао», 5.IV.1976.
2 «Гуанмин жибао», 15.П1.1976.
3 «Жэньминь жибао», 15.V.1976.
10*
295
оппозиции, «культурная революция была мятежом,
в ходе которого оказались разрушенными старый по-
рядок и культура...» J. Поэтому они призывали «вер-
нуться назад»1 2, т. е. к линии VIII съезда КПК, кото-
рый отверг «линию» Мао. Само название новой кампа-
нии — «борьбы против правоуклонистского поветрия
за пересмотр правильных выводов культурной рево-
люции» и сам факт развертывания целой кампании
под таким названием свидетельствовали о том, что в
Китае росла и ширилась оппозиция антинародному
курсу Мао Цзэ-дуна. Растущее недовольство, проявив-
шееся в апреле 1976 г. в форме открытых выступлений
населения против политики Мао, свидетельствовало
также о том, что в Китае происходил процесс пере-
хода от пассивного сопротивления маоизму к актив-
ному.
Определенное недовольство затронуло даже и саму
пекинскую верхушку. Устранение Дэн Сяо-пина не оз-
начало автоматического устранения всех его сторон-
ников. Оправившись от удара, последние консолиди-
ровались в мощную группу из партийных, государст-
венных и военных руководителей старого поколения.
Прекрасно понимая, что ближайшее окружение Мао
не успокоится на достигнутом и попытается полностью
закрепить за собой высшую власть, эта группа руко-
водителей организовала сильное сопротивление на-
ступлению «лево»-маоистских сил в продолжавшейся
кампании «борьбы против правоуклонистского повет-
рия».
В высшем руководстве, судя по тому, что печать
неоднократно указывала на «раскольническую дея-
тельность» Дэн Сяо-пина в ЦК КПК3, по-прежнему
оставались люди, стоящие на платформе «правоукло-
нистского поветрия». Основное ядро этой группы ру-
ководителей составляли «реабилитированные» кадро-
вые работники, которые, как подчеркивала «Жэньминь
жибао», «недавно вновь пришли к власти» 4. Судя по
массовой «реабилитации» 1975 г., среди них было не-
мало военных. Эти люди после устранения Дэн Сяо-
1 «Гуанмин жибао», 20.11.1976.
2 Там же.
8 «Жэньминь жибао», 17.IV.1976.
4 «Жэньминь жибао», 28.11.1976.
296
пина по-прежнему находились на важных постах в
аппарате ЦК, Госсовета и в армии. Не случайно имен-
но в это время в печати призывали вспомнить и изу-
чить следующие «наставления председателя Мао»
времен «культурной революции»: «Главная задача
этого движения — чистка стоящих у власти и идущих
по капиталистическому пути», «главная опасность —
это ревизионизм в ЦК», «одних из этих людей мы рас-
познали, других — еще нет, а третьи все еще поль-
зуются нашим доверием и готовятся в качестве на-
шей смены» Ч Можно также понять, почему пропаган-
да одновременно заявила, что «внутрипартийная бур-
жуазия более вредна и опасна, чем обычная буржуа-
зия» 1 2. Конечно, для режима военно-бюрократической
диктатуры настоящая буржуазия не опасна, так как
ей живется вольготно, а вот те, на которых навесили
ярлык буржуазии, опасны по-настоящему. А беспо-
коиться было из-за чего: в сущности оппозиция стре-
милась осуществить пересмотр многих основополагаю-
щих догматов маоизма.
Руководители оппозиции составляли ядро так на-
зываемых «авторов правоуклонистского поветрия».
Сравнение их платформы с «платформой Линь Бяо»,
которая подверглась критике во время кампании «пи
Линь, пи Кун», убедительно свидетельствовало о пре-
емственности платформы оппозиционных сил. Если
отбросить адресованные Линь Бяо обвинения в орга-
низации эксцессов «культурной революции», то его
платформа, особенно разделы, касающиеся экономики,
культуры и кадровой политики, почти полностью сов-
падает с платформой оппозиции. Например, Линь Бяо,
отмечала с возмущением пекинская пропаганда, за-
явил, что «после IX съезда главная задача — это раз-
витие производства» 3. В кампании «борьбы с право-
уклонистским поветрием» стали утверждать, что Дэн
Сяо-пин и его сторонники также говорили: «развитие
производства — это и есть марксизм»4. Таким обра-
зом, напрашивался вывод: со времени «культурной
революции» в Китае, не прекращаясь, шла борьба
1 «Жэньминь жибао», 3.III.1976.
2 «Жэньминь жибао», 18.V.1976.
3 «Жэньминь жибао», 8.1.1976.
4 «Гуанмин жибао», 15.III.1976.
297
между маоистами и их противниками, причем маоисты
не смогли справиться с оппозицией, так как она пред-
ставляла значительные силы и имела широкое рас-
пространение.
Группа старых руководителей по-прежнему сохра-
няла крепкие позиции в пекинском руководстве. Так,
например, по признанию китайской печати, они «по-
прежнему пытались подавить эту большую полемику
в области просвещения, подавить выступления масс
против правоуклонистского поветрия, они по-прежне-
му извращали сущность этой борьбы... разлагали
массы и кадровых работников, тщетно пытались пе-
ретянуть часть людей на свою сторону» *, «не на
жизнь, а на смерть вели борьбу за свою судьбу»1 2.
Серьезность борьбы подтверждалась поисками ком-
промисса, предпринятыми со стороны центрального
руководства. Во многих статьях содержался призыв
«расширить охват воспитанием, сократить сферу нане-
сения удара», «добиться стабильности и сплочения»;
«сурово критиковать, чтобы посмотреть, что из этого
выйдет»; «как будут себя вести не желающие исправ-
ляться каппу тисты, так мы с ними и поступим» 3.
И если только они «будут продолжать меряться сила-
ми с линией председателя Мао» и «не изъявят жела-
ния исправить свои ошибки», то только в этом случае
они «хорошо не кончат и позорно сойдут со сцены,
подобно Лю Шао-ци, Линь Бяо и их сообщникам» 4.
Пропаганда предупреждала этих руководителей, что-
бы они «не надеялись, что буря пройдет и все успо-
коится», мол, «этого на этот раз не будет»5. Такого
рода высказывания китайской пропаганды красно-
речиво свидетельствовали о неуверенности сторонни-
ков «культурной революции» в прочности своих по-
зиций.
В среднем и низшем звене руководства, представ-
ляющем собой обширный слой партийных и админист-
ративных ганьбу, от которых зависит, какая линия
проводится на местах, маоистам в ходе «борьбы с пра-
1 «Жэньминь жибао», 6.П.1976.
2 «Жэньминь жибао», 21.1П.1976.
8 «Жэньминь жибао», 11.11.1976.
4 «Жэньминь жибао», 28.П.1976.
5 «Гуанмин жибао», 15.V.1976.
298
воуклонистским поветрием» так и не удалось подавить
стихийную оппозицию. Ганьбу среднего и низового
уровня под влиянием объективных причин продолжали
отрицательно относиться к экономической политике
маоистов, к курсу на замораживание жизненного уров-
ня трудящихся и к массовым политическим кампани-
ям чисток. Платформа «правоуклонистского поветрия»
в части, касающейся экономических проблем, оказа-
лась очень созвучной сообщениям с мест, где местных
ганьбу критиковали за «приверженность старым мето-
дам хозяйствования», за приверженность «принципам
материального стимулирования», за отрицательное от-
ношение к кампаниям. Среди среднего и низшего зве-
на руководства распространялось пассивное сопротив-
ление новой маоистской кампании «борьбы с правоук-
лонистским поветрием». Актуальные задачи экономи-
ческого развития Китая настойчиво уводили их с
маоистского пути, где в центре всего — пресловутая
перманентная революция. В самом деле, как мог рабо-
тать руководитель на предприятии или в коммуне,
если, с одной стороны, Дэн Сяо-пина записали в «ре-
визионисты» за его стремление развивать производст-
во, а с другой — «Жэньминь жибао» раскритиковала
руководителей Ланьчжоуского завода нефтехимичес-
кого оборудования, которые «оказались не в состоя-
нии провести грань между абсурдной теорией приори-
тета производительных сил и лозунгом «ухватываться
за революцию, стимулировать производство»» L Нет
ничего удивительного в том, что эти работники боялись
«ухватываться и за революцию, и за производство».
Политика Мао Цзэ-дуна поставила их в положение, из
которого не было выхода.
Аналогичная ситуация сложилась не только в про-
мышленности, но и в сельском хозяйстве. Газета
«Жэньминь жибао» в мае 1976 г. выступила даже со
специальным разъяснением, в котором подчеркива-
лось: «Некоторые товарищи считают: Дэн Сяо-пин
снят со всех постов внутри и вне партии, инцидент на
пл. Тяньаньмэнь закончился провалом, поэтому клас-
совая борьба не так уже и остра сейчас. В настоящее
время очень важной задачей является дачжаизация
уездов, поэтому все силы надо бросить на производст-
1 «Жэньминь жибао», 21.V.1976.
29?
во. Такого рода взгляды ошибочны и крайне вредны» !.
Прочитав эту и другие подобные статьи, многие
ганьбу наверняка задавались вопросом: если наверху
сам председатель Мао не знает, как ухватиться за ре-
волюцию и способствовать производству, то откуда же
мне это знать? Может быть, даже и не думая так, на
деле они все равно продолжали по-прежнему зани-
маться производством, зарплатой, премиями и другим
так называемым «черным ревизионистским товаром»,
а не «борьбой с правоуклонистским поветрием». К это-
му их вынуждала сама жизнь: одними «идеями Мао
Цзэ-дуна» народ не накормишь и с их помощью про-
дукцию не выдашь.
Не удалось ближайшему окружению Мао подавить
оппозицию и в среде интеллигенции. Устранение Дэн
Сяо-пина и расправа над его сторонниками из числа
молодежи во время апрельских событий 1976 г. на
пл. Тяньаньмэнь лишь усилили сопротивление китай-
ской интеллигенции маоистскому курсу. «Председа-
тель Мао», как и всякий мелкобуржуазный рево-
люционарист, не очень-то жаловал интеллигенцию.
Досталось ей и в «культурную революцию», и в кам-
пании «критики Линь Бяо и Конфуция», беспощад-
но расправлялись с ней и в «борьбе с правоуклони-
стским поветрием». Именно в этой кампании она ис-
пытала наиболее ожесточенные нападки, и это легко
объяснимо.
Именно представители интеллигенции наиболее по-
следовательно выступили против маоистской линии, и
их взгляды в области науки, техники и образования
были наиболее аргументированными и смелыми. Сле-
дует подчеркнуть, что они затронули в своих выступ-
лениях не только вопросы науки, техники и культу-
ры, но и вопросы общеполитического характера, как,
например, отношение к «культурной революции», к
линии VIII съезда, к историческому периоду развития
КНР с 1949 по 1966 г. Не случайно маоистская про-
паганда в 1976 г. настоятельно подчеркивала, что
««правоуклонистское поветрие» началось в кругах на-
уки, техники и культуры», что «несколько человек из
политехнического института «Цинхуа» даже осмели-
* «Жэньминь жибао», 23.V.1976,
300
лись написать критической письмо председателю
Мао» < В майском номере «Хунци» специально под-
черкивалось, что в Китае «много еще не перевоспитан-
ной надлежащим образом (т. е. в духе «идей Мао Цзэ-
дуна».— Авт.) интеллигенции»1 2. Таким образом, бро-
жение в умах интеллигенции в маоистском Китае
продолжалось.
Однако наиболее остро для «левых» маоистов сто-
ял вопрос об оппозиции в армии. С устранением Дэн
Сяо-пина по-прежнему оставался нерешенным вопрос
о высшем командовании НОАК.
Стремясь обезопасить себя от армейской оппози-
ции, «левые» маоисты продолжали активно продви-
гать по службе «выдвиженцев культурной революции».
Однако им так и не удалось в достаточной степени
проникнуть и закрепиться в высшем армейском руко-
водстве. Противодействующей силой по-прежнему
оставалось старое поколение офицеров. Большинству
командиров полков, не говоря уж о дивизиях и воен-
ных округах, отмечалось в «Цзефанцзюнь бао», 50 лет
и более, что «создает им серьезные препятствия в ис-
полнении своих служебных обязанностей, однако они
неохотно уступают место молодым» 3. К этому слою
военных руководителей следовало добавить «реабили-
тированных» военных руководителей высшего ранга,
число которых в высшем военном руководстве Китая
летом 1976 г. намного превысило сто человек4.
Летом 1976 г. стало ясно, что кампания «борьбы с
правоуклонистским поветрием» находится на послед-
нем издыхании. Очевидно, это понимали и ее устрои-
тели. Сопротивление оппозиции, и особенно со стороны
старых кадровых работников, все более усиливалось.
По-видимому, в пекинском руководстве уже тогда ста-
ло известно о резком ухудшении здоровья Мао Цзэ-
дуна. Близился кульминационный момент многолетней
борьбы за власть внутри пекинской верхушки. «Лево»-
маоистским силам в неблагоприятно сложившейся для
них ситуации нужны были только кардинальные ме-
ры. Выход они видели только в быстром захвате влас-
1 «Жэньминь жибао», 18.IV.1976.
2 Цит. по: «Жэньминь жибао», 25.V.1976.
3 Цит. по: «Чжунгун яньцзю», 1976, № 109, с. 34.
4 Там же.
301
Ти в Ходе резкой активизации внутриполитической
борьбы.
В августе месяце сторонники линии «культурной
революции» в пекинском руководстве пошли на даль-
нейшее обострение нестабильной внутриполитической
обстановки в Китае. В общенациональной массовой
политико-идеологической кампании «борьбы против
правоуклонистского поветрия за пересмотр правиль-
ных выводов культурной революции» в том же месяце
наступил новый этап, характеризующийся расшире-
нием сферы удара.
Как и в прошлых кампаниях, новому этапу пред-
шествовало подведение итогов в форме так называемого
«обобщения опыта». С июля по первую декаду августа
1976 г. в Китае повсеместно под руководством мест-
ных парткомов проходило «подведение итогов» кам-
пании и «обобщение опыта» с целью, как указывалось
в сообщении из Шанхая, «дальнейшего углубления
критики Дэна» L По всей вероятности, «лево»-маоист-
ское крыло пекинского руководства готовило почву
для дальнейшего углубления кампании.
Если весной 1976 г. в ряде передовых статей про-
паганда призывала «сосредоточить огонь критики на
Дэн Сяо-пине», то в августе 1976 г. на первый план
выдвигалась борьба против так называемой «внутри-
партийной буржуазии» 2. В отличие от прошлых меся-
цев кампании, когда понятие так называемой «внутри-
партийной буржуазии» конкретизировалось слабо и
главным образом представителем такой «буржуазии»
назывался Дэн Сяо-пин, в августе 1976 г. пропаганда
стала уделять конкретизации и расшифровке этого по-
стулата Мао основное внимание. Речь шла в данном
случае не только о явных и предполагаемых сторон-
никах Дэна, но в первую очередь обо всех антимаоист-
ских силах в Китае. К ранее высказанному на страни-
цах печати аморфному определению «внутрипартий-
ной буржуазии» как «каппутистов, проталкивающих
ревизионистскую линию», пропаганда добавила следу-
ющее: «крупные чиновники, насаждающие ревизио-
низм», «демоны и всякая нечисть, собравшаяся под
1	«Жэньминь жибао», 6.VIII.1976.
2	Как подчеркивалось в печати, «острие борьбы надо направить
на ... внутрипартийную буржуазию» («Жэньминь жибао»,
12.VIII.1976).
302
черным знаменем Дэн Сяопина» 1 и т. п. Пропаганда
недвусмысленно давала попять, что «внутрипартийная
буржуазия» занимает важные командные высоты во
всех звеньях партшшого, государственного и армей-
ского аппаратов.
В этой связи «лево»-маоистское крыло пекинского
руководства в августе 1976 г. призвало «сосредоточить
огонь критики» на «внутрипартийной буржуазии» в
различных звеньях административно-хозяйственного,
научного и партийного аппаратов Китая. Передовая
статья в «Жэньминь жибао» «Ухватившись за суть,
углублять критику Дэна» от 23 августа 1976 г. призва-
ла углублять кампанию в направлении критики «трех
ядовитых сорняков», т. е. трех внутрипартийных
документов: «Об общей программе работы всей партии
и народа всей страны», «О некоторых вопросах уско-
рения развития промышленности» и «О некоторых во-
просах работы в области науки и техники», составлен-
ных якобы «под диктовку Дэн Сяо-пина» 2. Составле-
ние и распространение указанных трех документов,
подчеркивалось в передовой, «неопровержимо свиде-
тельствует» о том, что «каппутисты все еще действу-
ют». Призывая «познакомить всю армию и массы»
с этими документами и широко мобилизовать «народ
всей страны на их критику» 3, «лево»-маоистское крыло
пекинского руководства стремилось накануне смерти
Мао Цзэ-дуна расправиться со всеми своими против-
никами под видом борьбы со «сторонниками Дэн Сяо-
пина».
В многочисленных статьях специально подчеркива-
лось, что эти три документа «составляли каппутисты
по указке Дэн Сяо-пина, а не он сам» 4. Таким образом,
пропаганда недвусмысленно указывала на расширение
сферы удара в кампании. С этой целью в августе
1976 г. в газетах была введена даже специальная руб-
рика «Углублять критику трех ядовитых сорняков,
выращенных по указке Дэн Сяо-пина», впервые по-
явившаяся в газете «Гуанмин жибао» 26 августа 1976 г.
«Хотя Дэн Сяо-пин уже сошел со сцены,— указы-
вала пропаганда,— однако каппутисты все еще действу-
1 «Жэньминь жибао», 9, 27.VIII.1976.
2	«Жэньминь жибао», 23.VIII.1976.
3	Там же.
4	«Жэньминь жибао», 7, 13, 23.VIII.1976.
301
ют» L В августе 1976 г. печать начала конкретно на-
зывать учреждения, районы, ведомства, где, по ее
мнению, имелись «каппутисты» (или «внутрипартий-
ная буржуазия»). Так, например, документ «О некото-
рых вопросах работы в области науки и техники», по
признанию печати, был составлен «неисправимыми
каппутистами в АН КНР», его «составляла вся Акаде-
мия наук» и в АН КНР «по-прежнему очень много
неисправившихся как следует интеллигентов» 1 2.
Как известно, этот документ в качестве «Тезисов к
докладу о работе АН КНР» был разослан для изуче-
ния на местах. Так, например, его использовали в ка-
честве руководящего материала на Всекитайском со-
вещании специалистов по науке и технике, проходив-
шем в Ланьчжоу в августе — сентябре 1975 г.3
Другой документ—«О некоторых вопросах ускоре-
ния развития промышленности» —был составлен в Гос-
совете, и на основании его впоследствии издали внутри-
партийный документ «Об упорядочении промышлен-
ности», который усиленно изучался на предприятиях
(например, в сентябре 1975 г. на Ланьчжоуском нефте-
перерабатывающем заводе)»4, находившихся в веде-
нии министерств Госсовета.
Документ «Об общей программе работы всей пар-
тии и народа всей страны» несомненно составлялся
в аппарате ЦК КПК, причем пропаганда считала его
делом рук некоего «теоретика группировки неисправи-
мых каппутистов» 5.
В августе 1976 г. активизировалась кампания «кри-
тики Конфуция» и было опубликовано свыше 10 ста-
тей, посвященных этой тематике (в основном в газете
«Гуанмин жибао»). Сам факт новой активизации «кри-
тики» именно Конфуция без связи с Линь Бяо гово-
рил о стремлении «левых» маоистов опять доказать на-
личие «современных Конфуциев» и в иносказательной
форме рассказать о главных направлениях борьбы.
В «критике Конфуция» как в зеркале отражались ос-
новные направления кампании «борьбы против право-
1 «Жэньминь жибао», 23, 27.VIII.1976.
• «Жэньминь жибао», 7.VIII.1976.
8 «Жэньминь жибао», 12.VIII.1976.
4 Там же.
8 «Сюэси юй пипань», 1976, № 4.
304
уклонистского поветрия». Так, например, Конфуция
критиковали за сопротивление «выдвижению новых
кадров из среды крестьян» \ за создание «идеологии
преклонения перед иностранщиной»1 2, за политику
«реабилитации в отношении отстраненной знати» 3, за
«возврат к старой линии в области образования» 4.
Пропаганда вместе с тем впервые с начала кампа-
нии в общекитайском масштабе начала писать о со-
противлении «борьбе с правоуклонистским поветрием».
Местное руководство оказывало активное противодей-
ствие кампании и в той или иной форме выражало
свое негативное отношение к указанию Мао о «борьбе
с внутрипартийной буржуазией». В этом отношении
показательна статья Би Чэна «Пролетарии — револю-
ционные оптимисты»5. Судя по статье, большинство
партийного руководства в центре и на местах было
шокировано тезисом о «внутрипартийной буржуазии».
«Многие товарищи,— отмечалось в статье,— разоча-
ровались в своих иллюзиях о том, что в течение одной
или нескольких кампаний с внутрипартийной буржуа-
зией будет покончено... Они впали в уныние и не видят
светлых перспектив»6. Многие местные руководи-
тели, по словам печати, в то время считали, что «кри-
тику Дэна можно уже закончить» 7, другие — прекра-
тили практическую деятельность, свернули кампанию
учебы у Дачжая, опасаясь оказаться в положении
Дэн Сяо-пина8.
«Левые» маоисты прилагали все усилия, чтобы на-
править кампанию «борьбы против правоуклойист-
ского поветрия» в нужное им русло. В провинциях
поднялась волна дацзыбао с критикой местных пар-
тийных и военных руководителей9.
1 «Гуанмин жибао», 12.VIII.1976.
2 «Жэньминь жибао», 25.VIII.1976.
8 «Гуанмин жибао», 26.VIII.1976.
4 «Жэньминь жибао», 8.VIII.1976.
5 «Жэньминь жибао», 6.VIII.1976; «Хунци», 1976, № 8.
6 «Жэньминь жибао», 6.VIII.1976.
г «Жэньминь жибао», 19.VIII.1976.
8 «Жэньминь жибао», 12, 16.VIII.1976.
9 Так, например, критике подверглись такие известные партий-
ные и военные деятели, как Лю Цзянь-сюнь (первый политкомис-
сар Хэнаньского военного округа), Чжан Чун-цин (председатель
«ревкома», г. Чжэнчжоу), Чжан Пин-хуа (первый политкомиссар
305
Очевидно, местные руководители понимали, какую
опасность для них представляет травля «внутрипар-
тийной буржуазии», и оказывали сильное сопротивле-
ние кампании «борьбы с правоуклонистским поветри-
ем». Не случайно в пропаганде неоднократно подчер-
кивалось: «Отрицать объективное существование
каппутистов в качестве главного объекта социалисти-
ческой революции — это важная особенность теории
«затухания классовой борьбы»» Ч
В районах, пострадавших от августовского земле-
трясения 1976 г., многие руководители саботировали
кампанию, выражая несогласие с политикой «левых»
маоистов, которые «методом» борьбы с последствиями
землетрясения избрали «дальнейшее угубление кри-
тики Дэн Сяо-пина» 2 (т. е. использовали землетрясе-
ние для борьбы со своими противниками). В ответ на
это в ряде исторических статей, посвященных «крити-
ке Конфуция», критиковались «твердолобые конфуци-
анцы», которые использовали землетрясение для
«нападок на реформы Ван Ань-ши» 3.
«Лево»-маоистские силы избрали тезис о «внутри-
партийной буржуазии» в качестве предлога для про-
должения чистки местного руководства и выдвиже-
ния своих ставленников в местный партийный, госу-
дарственный и армейский аппараты. Под «внутрипар-
тийной буржуазией», подвергаемой ожесточенной
критике в кампании, в первую очередь подразумева-
лись старые партийные кадры. Не случайно в специ-
альной статье «О внутрипартийных каппутистах» под-
Хунаньского военного округа), Чжао Синь-чу (первый секретарь
Хубэйского парткома, первый политкомиссар Хубэйского военно-
го округа), Пэн Чун (первый секретарь Цзянсуского парткома, по-
литкомиссар Цзянсуского военного округа), Вань Ли (министр пу-
тей сообщения), Ян Дэ-чжи (командующий Цзинаньским большим
военным округом). Как подчеркивалось во всех сообщениях, ука-
занные деятели критикуются за сопротивление новой кампании
и за «подавление масс». Из дацзыбао, напечатанной в журнале
«Чжаньван» № 348 за 1976 г., например, следовало, что Ян
Дэ-чжи фактически запретил проведение критики Дэн Сяо-пина
в своем военном округе, заявив в феврале 1976 г., что подобная
«критика не имеет отношения к армии, поэтому армии нет не-
обходимости заниматься такими делами > («Дэйли гэлеграф»,
30.VIII.1976; «Чжаньван», 197^, № 348, с. 7).
1	«Гуанмин жибао», 20.VIIT.'? 976.
2	«Жэньминь жибао», 6, 11. VIII.1976.
3	«Гуанмин жибао», 26.VIII.1976.
306
черкивалось, что «каппутисты»—это в основном «дея-
тели, раскритикованные в период культурной револю-
ции», это «ренегаты и спецагенты, выявленные в
ходе нее» Ч
Наступление «лево»-маоистского крыла пекинского
руководства выражалось не только в углублении кам-
пании и в расширении сферы удара. Усилилась про-
паганда выдвижения новых кадровых работников из
числа «активистов культурной революции». Если с
февраля по июль 1976 г. ежемесячно в газетах публи-
ковалось от двух до пяти сообщений с мест о выдви-
жении новых кадров, то в августе 1976 г. число таких
сообщений увеличилось до девяти, всего за восемь ме-
сяцев заметок и статей подобного рода было напеча-
тано свыше 60. Если в январе 1976 г. в местных парт-
комах выдвиженцы «культурной революции», судя по
сообщениям, не составляли еще половины постоянных
членов парткома и не занимали постов первых секре-
тарей, то в августе во всех сообщениях фигурировали
цифры свыше 50% и говорилось о назначениях, при-
чем недавних, новых первых секретарей в низовых ор-
ганизациях из числа «выдвиженцев культурной рево-
люции» 1 2. Очевидно, что после отстранения Дэн
Сяо-пина «левым» маоистам удалось активизировать
внедрение бывших хунвэйбинов и цзаофаней в низо-
вой и средний эшелон китайского руководства. Таким
образом, сторонники «культурной революции» за лет-
ние месяцы 1976 г. значительно продвинулись по пути
захвата власти в этих звеньях руководства.
Наступление «лево»-маоистских сил выразилось
также в активизации кампании за «ограничение бур-
жуазного права». В ряде статей пропаганда вновь ста-
ла призывать «решительно ограничивать буржуазное
право», особенно «материальное стимулирование»3.
1 Цинъ Хуай вэнъ. О внутрипартийных каппутистах. — «Жэнь-
минь жибао», 27.VIII.1976; Янь Хун. Углубляя критику Дэна, не-
обходимо продолжать критиковать Конфуция. — «Гуанмин жи-
бао», 26.VIII.1976.
2 «Жэньминь жибао», 7, 8, 9, 14, 20.VIII.1976 и др.
3 Чэн Юэ. Продолжать развивать социалистическую новь. —
«Жэньминь жибао», 9.VIII.1976; Цинъ Хуай-вэнъ. О внутрипар-
тийных каппутистах. — «Жэньминь жибао», 27.VIII.1976; Лян
Сяо. Ухватываться за вопросы линии, углублять критику Дэца. —
«Гуанмин жибао», 26.VIII.1976.
307
Как представляется, сторонники «культурной револю-
ции» предприняли шаги для ликвидации последствий
экономической политики Дэн Сяо-пина и его сторон-
ников. В первую очередь это касалось дальнейшего на-
ступления на принципы материальной заинтересован-
ности трудящихся, распределения по труду, матери-
ального стимулирования. Так, например, на Харбин-
ском шарикоподшипниковом заводе в августе 1976 г.
было отменено премирование за перевыполнение пла-
на, названное «ревизионистским принципом матери-
ального стимулирования»
Таким образом, в августе 1976 г. «лево»-маоистское
крыло пекинского руководства развернуло фронталь-
ную атаку на своих противников, предвидя скорую
смену руководства и рассчитывая на этот раз добиться
окончательного успеха. По-видимому, Мао Цзэ-дун
оказал полную поддержку «лево»-маоистским силам,
и дело было лишь во времени. Однако их планы серьез-
но нарушила смерть Мао Цзэ-дуна.
3 Радио Харбина, 26.VIII.1976.
ГЛАВА VII
КИТАЙ ПОСЛЕ МАО
УСТРАНЕНИЕ «БАНДЫ ЧЕТЫРЕХ»
И НОВАЯ КАМПАНИЯ «КРИТИКИ» И ЧИСТОК
9 сентября 1976 г. в 16.00 пекинское радио
передало «Обращение ЦК КПК, ПК ВСНП, Госсовета
КНР и Военного совета ЦК КПК к китайскому наро-
ду», в котором сообщалось о смерти Мао Цзэ-дуна. Как
показали дальнейшие события в Китае, смерть Мао
Цзэ-дуна, в течение почти 40 лет державшего в своих
руках руководство КПК, не положила начала подлин-
ному оздоровлению внутрипартийной и внутригосудар-
ственной жизни.
Естественно, что после смерти Мао основной проб-
лемой стал вопрос о власти в Китае. Этим вопросом
интересовались не только в Китае, но и во многих
странах мира, особенно когда весной 1976 г. в Пекине
объявили, что «председатель Мао больше не будет при-
нимать иностранных гостей». В Пекине же к решению
этого вопроса приступили гораздо раньше. Еще на
IX съезде в 1969 г. «преемником великого кормчего»
был объявлен министр обороны Линь Бяо. Но ко вре-
мени смерти Мао Линь Бяо не было в живых, а его
имя в Китае предали анафеме. Китай все последние
годы лихорадили многочисленные кампании, в ходе
которых упорно рвались к власти «активисты куль-
турной революции». Именно с этой группой деятелей
молодого и среднего поколения Мао Цзэ-дун связывал,
как уже указывалось, неуклонное следование своему
курсу в будущем.
Бросив ретроспективный взгляд на внутриполити-
ческие события последнего месяца, предшествовавшие
кончине Мао Цзэ-дуна, можно прийти к выводу, что
309
Сторонники «культурной революции» в пекинском ру-
ководстве не теряли времени даром. Они спешили,
очень спешили еще при последних днях «председате-
ля» обеспечить себе господствующее положение в
руководстве.
Во второй половине августа 1976 г. в общенацио-
нальной массовой политико-идеологической кампании
«борьбы против правоуклонистского поветрия за пере-
смотр правильных выводов культурной революции»
наступил, как уже отмечалось выше, новый этап, ха-
рактеризующийся резким обострением внутриполити-
ческой борьбы.
Если под этим углом зрения прочитать «Обраще-
ние» к китайскому народу по поводу кончины Мао
Цзэ-дуна, то ни у кого не вызывает удивления его яв-
но маоистский характер. Фактически «Обращение»
представляло собой манифест воинствующего маоиз-
ма, где высказывалась верность таким маоистским
установкам, как о «буржуазии внутри партии»,
о «продолжении революции при диктатуре пролетари-
ата», о «классовой борьбе в качестве решающего зве-
на», о «борьбе двух линий», об «углублении критики
Дэн Сяо-пина и борьбе против правоуклонистского
поветрия», о «борьбе с социал-империализмом» и
«подготовке к войне» Ч
Конечно, явно левацкий характер «Обращения»
еще ни о чем не говорил. В самом деле, разве можно
было списывать со счетов Дэн Сяо-пина и его сторон-
ников, руководителей старого поколения, а также
значительные антимаоистские силы? В августе «левые»
маоисты не случайно во время своего наступления
стали громить сторонников Дэна. После смерти Мао
Цзэ-дуна эта кампания углубилась. Даже в телеграм-
мах соболезнования по поводу кончины Мао Цзэ-дуна,
присланных из провинций, автономных районов и
военных округов, подчеркивалась необходимость
«углубления критики Дэн Сяо-пина и борьбы против
правоуклоиистского поветрия». Значит, вопрос борьбы
с политическими противниками руководства оставался
по-прежнему актуальным.
Кроме того, как уже подчеркивалось, со второй по-
ловины августа 1976 г. пропаганда, впервые с начала
1 «Жэньминь жибао», 10.IX.1976,
310
кампании в общекитайском масштабе, стала писать
о сопротивлении кампании «борьбы с правоуклонист-
ским поветрием». Видимо, сопротивление достигло та-
кого уровня, когда о нем невозможно было умалчи-
вать. После смерти Мао «лево»-маоистские силы не от-
казались от своих планов по захвату власти. Объектом
критики по-прежнему оставались многие руководители
всех уровней, в той или иной форме выражавшие свое
негативное отношение к указанию Мао о «борьбе с
внутрипартийной буржуазией». В сентябре 1976 г. эти
руководители еще посылали верноподданнические те-
леграммы соболезнования, где призывали «углублять
критику Дэна и развивать достижения культурной ре-
волюции». Но по телеграммам уже чувствовалось, что
проблемы борьбы за власть и разногласий внутри ки-
тайского руководства остаются. Например, Тяньцзинь-
ский и Пекинский большие военные округа прислали
«верноподданнические» соболезнования, но не вырази-
ли соболезнования Цзян Цин — вдове «председателя
Мао», а провинция Ляонин это сделала, Шэньянский
большой военный округ прислал очень сдержанное
соболезнование — единственная телеграмма, где отсут-
ствовало упоминание о необходимости «развивать и
укреплять победные достижения культурной револю-
ции». Таким образом, все говорило о скором разверты-
вании в Китае острейшей борьбы за «наследство» Мао
Цзэ-дуна между сторонниками «культурной револю-
ции» и их противниками. Едва ли смерть «председа-
теля Мао» могла способствовать прекращению этой
борьбы и ликвидировать все разногласия в пекинском
руководстве. Косвенно это признал незадолго до своей
кончины и сам Мао Цзэ-дун. В начале 1976 г. «пред-
седатель Мао» в одном из своих последних «указа-
ний» заявил: «Неужели противоречия не будут на-
блюдаться через десять тысяч лет? Как не будут?
Конечно, будут наблюдаться», «разве 800 миллионов
человек могут обойтись без борьбы» 1.
В сентябре 1976 г. «лево»-маоистские силы во главе
с четырьмя деятелями из ближайшего окружения
Мао — Ван Хун-вэнем, Чжан Чунь-цяо, Цзян Цин и
Яо Вэнь-юанем — приступили к активной реализации
1 Великая культурная революция будет сиять вечно. — «Жэнь-
минь жибао», 16.V.1976.
311
планов, направленных на взятие в свои руки высшей
власти в стране. Как потом писала «Жэньминь жи-
бао», «после кончины председателя Мао они усилили
работу по установлению секретных связей, повсюду
ездили и выступали с речами, открыто призывали к
борьбе против ЦК» 1.
Действительно, тон многих статей с 9 сентября по
8 октября убеждал о начале развертывания решитель-
ного наступления «банды четырех» на своих против-
ников. В духе откровенного «ортодоксального» маоиз-
ма, столь близкого «левым», было выдержано, как
уже говорилось, «Обращение» к китайскому народу в
связи с кончиной Мао, а также речь Хуа Го-фэна на
траурном митинге в Пекине 18 сентября 1976 г. В ря-
де телеграмм в адрес ЦК КПК, ПК ВСНП, Госсовета и
Военного совета ЦК КПК, присланных из провинции
и больших военных округов, выражалось «искреннее
соболезнование Цзян Цин». Очевидно, что эти «собо-
лезнования» выражались не случайно. На местах, как
представляется, были достаточно хорошо осведомлены
о начале наступления ближайшего окружения Мао с
целью захвата власти.
«Левые» маоисты спешили: время работало против
них. Они уже не имели столь мощной поддержки, как
поддержка «председателя Мао». Многие руководители
по известным причинам были настроены далеко не в
их пользу. У них отсутствовала прочная база для ут-
верждения своей власти. Все это толкало «банду че-
тырех» на дальнейшее обострение внутриполитической
борьбы, о чем свидетельствуют материалы пекин-
ской пропаганды конца сентября — начала октяб-
ря 1976 г.
В духе левацких установок был выдержан октябрь-
ский номер журнала «Хунци» за 1976 г., органа ЦК
КПК. Не случайно авторами статей в этом номере
являлись такие «левые» политические анонимы, как
Чи Хэн, Чэн Юэ, Ци Юн-хун и др. Основное направ-
ление удара, как и в разгар кампании в августе этого
же года, намечалось нанести по «внутрипартийной
буржуазии», т. е. по всем противникам «левых» мао-
истов в центральном руководстве и на местах. В этой
связи в передовой «Жэньминь жибао» 1 октября
1 «Жэньминь жибао», 22.Х.1976.
312
1976 г. специально подчеркивалось, что в настоящее
время «особенно необходимо уяснить себе научное по-
ложение председателя Мао о том, что «буржуазия на-
ходится как раз внутри самой компартии, что каппу-
тисты все еще действуют»» L Идея о «внутрипартийной
буржуазии» и о «каппутистах, которые все еще дей-
ствуют», стала лейтмотивом пекинской пропаганды,
октябрьского номера «Хунци» и многочисленных ста-
тей конца сентября — начала октября 1976 г.
В Пекине началась крупная игра, ставкой в кото-
рой были посты председателя ЦК КПК и председателя
Военного совета ЦК КПК. В том, что «левые» маоисты
вели борьбу против весьма крупных фигур в пекин-
ском руководстве, убеждал очень резкий тон пропа-
ганды, напоминавший тон последних статей незадолго
до снятия Дэн Сяо-пина.
29 сентября «Жэньминь жибао» напечатала статью
двух руководителей политехнического института «Цин-
хуа» Жун Бин-линя и У Вэй-юя. В ней «левые» маоис-
ты призвали «не спускать глаз с каппутистов, кто бы
они ни были, в какой бы форме они не насаждали ре-
визионизм, бунтовать против них и довести до конца
борьбу против каппутистов»1 2. Очевидно, эту статью
можно рассматривать как руководство к действию,
как призыв к расправе с противниками «левых» мао-
истов в ЦК КПК. На другой день 30 сентября 1976 г.
на страницах «Жэньминь жибао» «группа широкой
критики» из политехнического института «Цинхуа» и
Пекинского университета выступили со статьей «Овла-
деть оружием широкой революционной критики, про-
должать борьбу», в которой «левые» маоисты призва-
ли «распознать облик псевдомарксистов, подобных
Лю Шао-ци, Линь Бяо и Дэн Сяо-пину»3. «Левые»
маоисты стремились придать новой «широкой крити-
ке» определенное направление. Они призвали вести
«борьбу против внутрипартийной буржуазии» в на-
правлении «углубления критики трех ядовитых сор-
няков, выращенных по указке Дэн Сяо-пина» 4. Таким
1 Передовая: Изучать идеи Мао Цзэ-дуна, выполнять заветы пред-
седателя Мао. — «Жэньминь жибао», 1.Х.1976.
2 «Жэньминь жибао», 29.IX.1976.
3 «Жэньминь жибао», 30.IX.1976.
4 Там же.
313
образом, сторонники «банды четырех» сразу были ори-
ентированы на борьбу против очень крупных деятелей
в пекинском руководстве.
В начале октября 1976 г. «левые» сделали упор на
критику внутрипартийного документа «Об общей
программе работы всей партии и народа всей страны».
Этот документ был выбран не случайно. «Левых» мао-
истов в первую очередь «интересовала» оппозиция в
ЦК КПК, а критикуя авторов указанного документа,
который, как уже упоминалось, по имеющимся дан-
ным был составлен рядом высокопоставленных деяте-
лей в ЦК КПК, они хотели расправиться не только с
авторами документа, но и с остальными своими про-
тивниками в высшем пекинском руководстве. Не уди-
вительно поэтому, что известный автор «левых» мао-
истов Лян Сяо специально выступил в начале октября
1976 г. с двумя статьями, разоблачающими авторов
документа «Об общей программе работы всей партии
и народа всей страны». В статье, напечатанной в «Гу-
анмин жибао» 7 октября 1976 г., Лян Сяо назвал сле-
дующую «чрезвычайно актуальную задачу, стоящую
перед революционными массами: как распознать кап-
путистов, которые под красным знаменем выступают
против красного знамени, как распознать политических
мошенников типа Дэн Сяо-пина» !. В «Жэньминь жи-
бао» 7 октября 1976 г. этот политический аноним
выступил с другой статьей на аналогичную тему,
в которой указывалось, что «ревизионистская линия
Дэн Сяо-пина тесно связана с учением Конфуция —
Мэнцзы» 1 2.
Привязывая Конфуция к «мошенникам типа Дэн
Сяо-пина» и к авторам документа «Об общей прог-
рамме работы всей партии и народа всей страны»,
«левые» маоисты недвусмысленно заявляли, что их
противники занимают очень высокие посты, и поэтому
их нельзя называть открыто. «Банда четырех», вновь не
мудрствуя, пошла по испытанной схеме, апробирован-
ной в «пи Линь, пи Кун» и в кампании «критики ро-
мана «Речные заводи»». Как известно, во время прове-
1 Лян Сяо. Черный образчик того, как под красным знаменем вы-
ступают против красного знамени. — «Гуанмин жибао>, 7.Х.1976.
2 Лян Сяо. Об общей программе работы всей партии и всей стра-
ны и постулат: преодолеть себя и восстановить церемонии.—
«Жэньминь жибао», 7.Х.1976.
314
Дения этйх кампаний пекинская пропаганда не скры-
ла, что «важные указания председателя Мао относи-
тельно критики романа «Речные заводи» и призыв
к народу распознавать капитулянтов являлись серьез-
ным предупреждением Дэн Сяо-пину» 1. Псевдоистори-
ческой шелухой «левые» маоисты хотели замаскиро-
вать свое наступление и не открывать преждевремен-
но все объекты борьбы.
В ряде статей начала октября 1976 г. уже недву-
смысленно заявлялось, что наступление «левых» мао-
истов не следует рассматривать как какое-то преду-
преждение, нет, это будет полный разгром оппозиции
и триумф сторонников «культурной революции». Раз-
ве случайно Лян Сяо утверждал, что документ «Об
общей программе работы всей партии и народа всей
страны» носит более реакционный характер, чем «Те-
зисы об «объекте 571» Линь Бяо»1 2, разве случайно он
в своей другой статье призвал, «не жалея жизни, ока-
зать сопротивление крупным ревизионистским чинов-
никам, которые изменяют курс, указанный председате-
лем Мао»3, и разве случайно известный автор «левых»
Чэн Юэ обвинил «каппутистов» в «насаждении» реви-
зионизма, раскола, интриганства и в «попытке пере-
смотреть дело Дэн Сяо-пина»?4 Такие обвинения, как
свидетельствовала политическая практика последних
лет, в Пекине никогда просто так для красного
словца не выдвигали. Все шло к тому, что в Китае
намеревались, говоря словами «Жэньминь жибао»,
«добить упавшую в воду собаку и довести до конца
борьбу против правоуклонистского поветрия и кри-
тику Дэна» 5.
Однако история распорядилась иначе. 9 октября
1976 г. ЦК КПК принимает решение о «строительстве
Дома памяти председателя Мао и об издании его из-
бранных произведений». 10 октября «Жэньминь жи-
бао» публикует передовую статью с призывом сплачи-
1 «Жэньминь жибао», 13.V.1976.
2 «Жэньминь жибао», 7.Х.1976.
3 Лян Сяо. Всегда следовать курсом, указанным председателем
Мао. — «Гуанмин жибао», 4.Х.1976.
4 Чэн Юэ. Ухватываться за классовую борьбу как за решающее
звено. — «Гуанмин жибао», 4.X.1976.
5 «Жэньминь жибао», З.Х.1976.
315
ваться не просто вокруг ЦК, а «вокруг ЦК. возглавляе-
мого тов. Хуа Го-фэном» Ч В передовой повторялись все
левацкие формулы, но на первый план выдвигалась
задача «изучения наставления председателя Мао
о том, что «надо проводить марксизм, а не ревизио-
низм, надо сплачиваться, а не идти на раскол, надо
быть честным и прямым, а не заниматься интриган-
ством и вести решительную борьбу со всеми речами и
действиями, противоречащими этим трем основным
принципам»» 2.
Далее в передовой было заявлено, что «любые лю-
ди, насаждающие ревизионизм и раскол и занимаю-
щиеся интриганством, неизбежно потерпят пораже-
ние» 3. 21 октября на митинге в Пекине это заявление
передовой «Жэньминь жибао» послужило одним из
главных обвинений, предъявленных «клике четырех».
Таким образом, наступление «левых» бесславно прова-
лилось в течение одного дня — 6 октября 1976 г. и их
слова о том, что «мы стоим твердо и нас никому
не скинуть, хотя и есть такие, кто стремится столкнуть
нас, вытеснить и сбросить нас» 4, сказанные накануне
этого дня, оказались пустой похвальбой.
21 октября 1976 г. в Пекине утром на центральных
улицах столицы начались массовые демонстрации с
осуждением деятельности четырех китайских руково-
дителей, входящих в так называемую «шанхайскую
группировку». Десятки тысяч человек, выстроившись
в колонны по учреждениям и предприятиям, в орга-
низованном порядке прошли по главной улице Ча-
наньцзе в сторону площади Тяньаньмэнь. Демонстран-
ты несли лозунги: «Осуждаем преступления антипар-
тийной группировки четырех», «Горячо поддерживаем
разгром антипартийной группировки четырех», «До-
лой Цзян Цин, Чжан Чунь-цяо, Яо Вэнь-юайя, Ван
Хун-вэня». 22 октября 1976 г. центральные пекинские
газеты вышли в праздничном оформлении. Газета
«Жэньминь жибао» напечатала сообщение о прошед-
шем митинге на площади Тяньаньмэнь и подчеркнула,
- «Жэньминь жибао», 10.X.1976.
2 Кстати сказать, аналогичную задачу выдвигали в своих стать-
ях Лян Сяо и Чэн Юэ — авторы «левых», но ни тот ни другой не
акцентировали на ней внимание.
8 «Жэньминь жибао», 10.X.1976.
4 «Гуанмин жибао», 4.Х.1976.
316
что «1,5 млн. жителей и армейцев столицы горячо при-
ветствуют назначение тов. Хуа Го-фэна на посты пред-
седателя ЦК КПК и председателя Военного совета
ЦК КПК, горячо приветствуют великую победу ЦК
партии во главе с председателем Хуа Го-фэном, кото-
рый, выполняя волю председателя Мао и представляя
общие чаяния и коренные интересы всей партии, всей
армии и народов всех национальностей всей страны,
одним ударом разгромил интриги антипартийной
группировки Ван Хун-вэня, Чжан Чунь-цяо, Цзян
Цин и Яо Вэнь-юаня с целью узурпации ими власти
в партии и в государстве» !. Таким образом было офи-
циально заявлено об аресте четырех членов Политбю-
ро ЦК КПК — Цзян Цин, заместителя председателя
ЦК КПК Ван Хун-вэня, заместителя премьера Госсо-
вета Чжан Чунь-цяо и Яо Вэнь-юаня, а затем об аресте
около 40 других высших должностных лиц, среди ко-
торых находились министр культуры Юй Хуэй-юн и
племянник Мао Цзэ-дуна «наместник Дунбэя» Мао
Юань-синь, ответственные работники «Жэньминь жи-
бао» и радио.
Падение «группы четырех» показало всю непроч-
ность социальной базы сторонников «культурной рево-
люции». Борьбу с Дэн Сяо-пином до его снятия они
вели в течение почти четырех лет (с весны 1973 г.,
когда Дэн впервые появился на политической арене
в Пекине) при активной поддержке Мао, а сами ока-
зались устраненными в один день. Столь быстрое па-
дение «левых» продемонстрировало не только узость
их позиций в пекинском руководстве, но и, это самое
главное, явно негативное отношение самых широких
слоев китайского народа к «линии культурной рево-
люции» — этой квинтэссенции маоизма.
Сравнительная легкость, с которой коалиции ки-
тайских лидеров во главе с Хуа Го-фэном и Е Цзянь-
ином удалось отстранить от власти «четверку»,
объяснялась прежде всего глубокой неприязнью, на-
копившейся в партии, армии и среди населения к
входившим в эту группу деятелям, выдвинутым Мао
Цзэ-дуном в ходе «культурной революции» и олицет-
ворявшим ее самые уродливые явления. В отстране-
нии «четверки» решающую роль сыграли военные ли-
J «ДСэньминь жибао», 22.Х.1976.
317
деры, поддержанные старыми кадрами партийно-го-
сударственного аппарата и системой общественной
безопасности (должность министра общественной бе-
зопасности в то время по совместительству занимал
Хуа Го-фзя, являвшийся исполняющим обязанности
премьера Госсовета). Проведенная акция была с не-
поддельным ликованием встречена населением стра-
ны, недвусмысленно выразившего тем самым отрица-
тельное отношение к «культурной революции» и дру-
гим маоистским кампаниям. И как бы ни хотели по-
литические противники «четверки» отделить ее от Мао
Цзэ-дуна, сделать это невозможно. Бурные демонстра-
ции поддержки ареста «четверки» выражали веру ки-
тайского народа в лучшее будущее, в социалистиче-
скую перспективу своей страны.
Однако последовавшее развитие событий в Китае
показало, что борьба с «группировкой четырех», а за-
тем и с ее сторонниками в центре и на местах была
не столкновением принципиальных политических ли-
ний, а борьбой за власть между фракциями маоистов,
которых объединяли основные принципиальные мо-
менты (антисоветизм, милитаризм, великоханьский
шовинизм, великодержавные амбиции и т. п.), но ко-
торые расходились между собой в методах достиже-
ния шовинистических и гегемонистских целей.
Новое китайское руководство, сформировавшееся
после смерти Мао Цзэ-дуна и устранения «группиров-
ки четырех», поставило задачей осуществление на-
званных целей более квалифицированными методами
и средствами, с использованием всех возможных для
их достижения факторов, включая реорганизованные
по маоистскому образцу партию, массовые обществен-
ные организации, «революционный единый фронт»,
государственный аппарат. При этом нынешние китай-
ские руководители всячески стараются замаскировать
подлинную сущность своей политики, широко прибе-
гая к демагогическим приемам с целью обмана китай-
ского народа и мировой демократической обществен-
ности.
Никакие акции нового руководства Китая не затро-
нули основ военно-бюрократического режима и глав-
ных методов его функционирования, в том числе ши-
рокого использования методов проведения различных
кампаний.
318
В своем выступлении на II Всекитайском совещании
по распространению в сельском хозяйстве опыта Дач-
жая, проходившем в конце декабря 1976 г., Хуа Го-
фэн указал: «Прежде всего центральной задачей в
1977 г. будет развертывание вглубь великого массового
движения по разоблачению и критике сектантской
четверки» *. Критика «четверки» доминировала в по-
литической жизни Китая и в последующие годы2.
В феврале 1977 г. началось так называемое «углуб-
ление» массовой политико-идеологической кампании
«разоблачения и критики банды четырех», активная
подготовка к которой стала проводиться несколько
раньше. Очередная кампания шла в рамках «общепри-
нятых» маоистских штампов и под маоистскими лозун-
гами. «Народная война за критику банды четырех»
объявлена «главным большим делом», «очередной
борьбой линий и серьезной классовой битвой»3 и т. п.
Новая кампания была тщательно подготовлена. Она
развернулась под руководством территориа ?1ьных и ар-
мейских парткомов и политотделов НОАК. Ее основной
движущей силой являлись «теоретические отряды» и
армейские пропагандистские подразделения.
«Теоретическим отрядам» предписано под руковод-
ством местных парткомов «развертывать критику чет-
верки, идти впереди борьбы, доводить до сведения масс
документы ЦК» 4. Вместе с тем наблюдаются и некото-
рые отличия от прошлых лет в организации этих отря-
дов. Так, например, в настоящее время их руководите-
лями могут быть только секретари или заместители
секретарей парткомов (партячеек), тогда как ранее
такого ограничения не было. Кроме того, в печати
ничего не сообщается о взаимоотношениях между «тео-
ретическими отрядами» и профсоюзными организа-
циями, тогда как в прошлые годы профсоюзные орга-
низации принимали самое непосредственное участие
в руководстве этими отрядами. Вышеприведенные
факты свидетельствуют, что «теоретические отряды»,
организованные в 1974 г. «четверкой», прошли не
1	«Жэньминь жибао», 28.ХП.1976.
2	В 1978 г. кампания критики «четверки» соединилась с новой
критикой Линь Бяо.
3	«Жэньминь жибао», 5,11.1977.
4	«Жэньминь жибао», 1, 2, З.П.1977; «Гуанмин жибао»,
24.11.1977.
319
только переподготовку1, но и реорганизацию, связан-
ную с чисткой.
Главная ответственность за проведение кампании
была возложена на армейские пропагандистские от-
ряды, которым предписывалось пропагандировать на
местах документы ЦК КПК, углублять разоблачение и
критику «четверки», создавать учебные курсы и гото-
вить «теоретические отряды», оказывать помощь мест-
ным властям в борьбе со сторонниками «четверки», раз-
вертывать движение «в сельском хозяйстве учиться
у Дачжая, в промышленности учиться у Дацина» 1 2.
С этой целью воинские части направили в близле-
жащие коммуны, учреждения, учебные заведения ина
предприятия «пропагандистские отряды», при партко-
мах были созданы специальные канцелярии для коор-
динации деятельности этих отрядов. Интересно отме-
тить, что, как правило, армейские агитаторы направ-
лялись туда, где ранее они выполняли задачи маоист-
ской установки «три поддержки, два военных», т. е.
военного контроля, при этом в печати подчеркивалась
самая непосредственная связь между задачами воен-
ного контроля и участием армии в критике «четверки».
Критика «четверки» проходила под девизом разо-
блачения ее многочисленных «преступлений». В речи
члена политбюро ЦК КПК У Дэ3 на площади Тянь-
аньмэнь, произнесенной им 24 октября 1976 г., пере-
числялись следующие «преступления» «четверки»:
«Антипартийная группировка четырех не слушалась
председателя Мао, разнузданно извращала марксизм-
ленинизм и идеи Мао Цзэ-дуна, выступала против про-
летарской революционной линии председателя Мао, и,
прикрываясь флагом марксизма, проводила ревизио-
низм... вела секретную деятельность, направленную на
1 В последние месяцы 1976 г. на местах прошла активная пере-
подготовка и чистка «теоретических отрядов», проводившаяся под
видом нового набора в отряды «теоретиков». При местных парт-
комах под руководством первых секретарей были организованы
учебные курсы, на которых изучались работы Мао Цзэ-дуна «О де-
сяти важнейших взаимоотношениях», выступление Хуа Го-фэна
на II Всекитайском совещании по Дачжаю, документы ЦК КПК
«О преступлении четверки», составлялись планы и конспекты вы-
ступлений перед населением.
2 «Жэньминь жибао», 2.II.1977; «Гуанмин жибао», 17, 20.11.1977.
3 У Дэ был в то время первым секретарем пекинского горкома
КПК.
32Q
раскол партии, бешено занималась интриганством...
рабски преклоняясь перед иностранщиной, она вошла
в тайные отношения с заграницей» 1 и т. д. и т. п.
Если сравнить эти обвинения с обвинениями в ад-
рес Линь Бяо, высказанными Чжоу Энь-лаем в докладе
на X съезде КПК, то они почти дословно совпадают
(кроме того, заявлялось, что «клика четырех» «плела
интриги против партии с целью узурпации власти»,
а ее члены «являлись классическими представителями
внутрипартийной буржуазии, не желающими исправ-
ляться каппутистами»).
Смехотворно выглядели обвинения, предъявленные
«левым», в том, что они якобы «подрывали» кампании
последних лет. Было совершенно ясно, что и «культур-
ная революция», и «пи Линь, пи Кун», и «критика
романа «Речные заводи»», и «изучение теории дикта-
туры пролетариата», и «критика правоуклонистского
поветрия» —все эти кампании проводились при актив-
ном участии Мао, Цзян Цин, Яо Вэнь-юаня, Чжан
Чунь-цяо, Ван Хун-вэня и под их непосредственным
руководством. Таким образом, предъявленные им обви-
нения представляли собой старые штампы в ортодок-
сальном маоистском духе. О чем же это говорило?
Нам представляется, что, с одной стороны, новое
пекинское руководство, предъявляя своим противни-
кам «традиционные» обвинения, составленные в духе
«левых» (вряд ли мы погрешим против истины, если
предположим, что в случае победы «банды четырех»
те же самые «обвинения» были бы предъявлены ны-
нешнему пекинскому руководству) и проявляя на пер-
вых порах заботу об укреплении нового режима, уже
не имеющего такого авторитета, как Мао, тем самым
показывало свою полнейшую лояльность в отношении
ортодоксального маоизма, глашатаями которого всегда
выступали Цзян Цин и иже с ней. С другой стороны,
использовав обвинения, которые «левые» со времени
«культурной революции» предъявляли своим против-
никам, новое руководство не только продемонстриро-
вало решимость следовать маоистским курсом и
впредь, но и избежало резкой переориентации всей
громоздкой пропагандистской машины на новую волну
и тем самым поставило сторонников «четверки» перед
свершившимся фактом. Получается, что новое руко-
1 «Жэньминь жибао», 25.Х.1976.
321
водство, не изменяя хода пропагандистской машины,
как бы объявляет себя настоящими «левыми» и самы-
ми «верными сторонниками революционной линии
председателя Мао».
Не отказываясь от арсенала внутриполитических
средств Мао Цзэ-дуна и «четверки», новое руководство
Китая не отказалось и от прежних политических уста-
новок и лозунгов, включая «продолжение революции
при диктатуре пролетариата». Официальная печать в
принципе одобрила итоги «культурной революции»,
содержание и цели последующих маоистских кампа-
ний — «критики Линь Бяо и Конфуция», «ограничения
буржуазного права» и т. д. Но теперь старые маоист-
ские установки и лозунги оказались направленными
против политических противников нынешнего руковод-
ства— «банды четырех» и ее последователей. Практи-
чески был снят первоначальный призыв руководства:
«Сузить охват ударов и сосредоточить их на четверке
и горстке ее твердолобых сообщников». Началась ши-
рокая чистка, которая коснулась различных звеньев
центрального и местного аппарата власти, обществен-
ных организаций и средств массовой информации,
а также в определенной степени и вооруженных сил.
По некоторым сообщениям, чистка приверженцев
«четверки» не ограничивалась отстранением их от за-
нимаемых должностей — в Китае совершались казни
политических противников нынешнего руководства
КНР. Известно о многочисленных казнях в Шанхае,
Ухане, Ханчжоу, Чанша, Шэньяне и других городах.
Кампания критики «четверки» кроме чистки ее дей-
ствительных и мнимых сторонников рассчитана также
на то, чтобы списать на эту группу издержки маоизма
и открыть отдушину накопившемуся общественному
недовольству в стране. Одновременно в этой кампании
предпринимаются уже отмечавшиеся выше попытки
отмежевать «четверку» от Мао Цзэ-дуна, «сохранить
лицо» маоизма, спасти и укрепить военно-бюрократи-
ческий режим. Однако курс на «углубление критики
банды четырех» объективно, независимо от желания
нового руководства развенчивает самого Мао Цзэ-дуна
и его идеи. Кроме того, подчеркивая необходимость
стабилизации внутриполитического и экономического
положения в стране, китайская печать вольно или не-
вольно подвергает косвенной критике некоторые, иду-
322
щие вразрез с реальным положением вещей, установки
Мао Цзэ-дуна.
Таким образом, новое руководство КНР пытается
осуществить прежние националистические цели с по-
мощью некоторых рациональных методов хозяйствова-
ния. Это находит подтверждение в ряде выступлений
китайской печати, которая в целом стала уделять
большое внимание вопросам экономики, что было со-
всем не характерно для нее в недавнем прошлом.
В этой связи в средствах массовой информации стали
появляться такие положения, которые при жизни Мао
Цзэ-дуна сочли бы ересью, например, «основной зада-
чей диктатуры пролетариата является развитие эконо-
мики» !. Впервые за многие годы китайская печать
стала писать в положительном смысле о необходимо-
сти заботиться о жизни трудящихся.
Однако следует отметить, что при этом никакого
отхода от великодержавных стратегических целей не
наблюдалось и не наблюдается. Так, относительно
«улучшения жизни народа» и «заботы о жизни рабо-
чих и крестьян» разъяснялось, что «забота о жизни
масс не имеет ничего общего с материальным стимули-
рованием, а подразумевает упор на политику как на
командную силу» 1 2, а также указывалось, что «разви-
тие сельского хозяйства и легкой промышленности не-
обходимо с целью создания накоплений для развития
тяжелой промышленности, осуществления модерниза-
ции оборонной промышленности и ее укрепления, с
целью отпора агрессии со стороны империализма и
социал-империализма» 3. Улучшение жизни народных
масс официально ставится в зависимость от выполне-
ния программы «четырех модернизаций», т. е. практи-
чески отодвигается на конец века. Журнал «Хунци»
в феврале 1977 г. так и писал: «...вслед за осуществле-
нием дела четырех модернизаций чем дальше, тем
больше будет улучшаться материальная и духовная
жизнь масс» (подчеркнуто нами. — Авт.).
Таким образом, лозунг «улучшения жизни народа»
на деле оказывается пропагандистской уловкой. Не
исключено, что он, как и другие позитивные лозунги
1 «Жэньминь жибао*, 11.XI. 1973.
2 «Жэньминь жибао». И.11.1977.
3 «Жэньминь жибао», 19.П.1977; «1 уанмин жибао», 24.1 1977.
323
официальной пропаганды, используется новыми руко-
водителями в качестве своеобразного козыря в борьбе
против «четверки».
Это не означает, конечно, что все начинания и обе-
щания нового руководства КНР ограничиваются про-
пагандистскими заявлениями, прикрывающими про-
должение прежней политики. Такой вывод подходит
лишь для общей характеристики его политики, но не
для отдельных ее разделов и направлений. Так, не
только лозунгом, но и реалией является политика
укрепления дисциплины, обращенная в основном к ки-
тайской молодежи, которую «четверка», как пишут
сейчас, «использовала ... в своих целях, перетянула и
разложила» *. Ставится задача «установить строгую
систему правил и распорядков, чтобы укрепить дис-
циплину и справиться с анархией на производстве» 1 2.
Особое внимание печать уделяла укреплению дис-
циплины среди учащихся, которых теперь призывают
«овладевать знаниями», «не бояться овладевать специ-
альностью». В связи с этим по-новому трактуется из-
вестный тезис «быть красным и быть специалистом».
Ныне подчеркивается необходимость быть и тем и дру-
гим, тогда как ранее явно отдавалось предпочтение
первой части этого тезиса. Явным диссонансом с преж-
ними установками звучит и обращенный к техниче-
ской интеллигенции призыв «не бояться заниматься
теорией, не бояться изучать передовые достижения за-
рубежной науки» 3. Основной смысл этих рациональ-
ных установок — в ликвидации ущерба, нанесенного
ортодоксальным маоистским курсом экономике, обра-
зованию и науке, что отрицательно сказывалось на
национальных интересах страны, в том числе и на ее
военно-экономическом потенциале.
Реалией, а не только лозунгом, является и новая
кадровая политика, тесно связанная с устранением и
дискредитацией «четверки» и ее последователей. Новое
руководство опирается на «кадровых работников стар-
шего поколения» и всячески поднимает их на щит. Это
особенно относится к ветеранам революции — Чжу Дэ,
Чжоу Энь-лаю, Чэнь И и другим. Вместе с тем такая
1 «Жэньминь жибао», 2.II.1977.
2 «Жэньминь жибао», 1.11.1977.
3 «Хунци», 1977, № 2, с. 41—42.
324
политика проводится и в отношении ряда нынездргв-
ствующих деятелей, таких, например, как Е Цзянь-ин.
Соответственно всестороннему поношению подвер-
гается кадровая политика «четверки», чем косвенно
затрагивается и авторитет самого Мао Цзэ-дуна. Одна-
ко «великого кормчего», главного вдохновителя рас-
прав над старыми кадрами КПК в период «культурной
революции», стараются, как и в других случаях, от-
делить от «четверки». Теперь стали писать, что «отно-
шение к старшему поколению пролетарских револю-
ционеров — это отношение к пролетарской револю-
ционной линии председателя Мао» L
Наблюдающаяся переориентация в кадровой поли-
тике свидетельствует о стремлении нового руководства
заручиться поддержкой старых авторитетных партий-
но-административных работников в борьбе против сто-
ронников «четверки», за укрепление своего влияния
в партии и государственном аппарате. Идейные же
основы новой кадровой политики остались прежними:
верность «линии Мао» и соответствие критериям, вы-
двинутым Мао Цзэ-дуном в отношении «революцион-
ной смены» и закрепленным в уставе партии1 2.
Итак, в качестве политической платформы после-
маоцзэдуновское руководство приняло программу, ха-
рактеризующуюся стремлением сочетать основные эле-
менты маоистского курса с более рациональными
методами хозяйствования, учетом реальных современ-
ных условий страны. Практически оно восприняло про-
грамму, выработанную еще при жизни Мао Цзэ-дуна
группой прагматически мыслящих государственных
деятелей во главе с Дэн Сяо-пином и пользовавшихся
поддержкой премьера Госсовета Чжоу Энь-лая, кото-
рый, находясь последние годы своей жизни в госпита-
ле, все же оказывал определенное влияние на ход со-
1 «Гуанмин жибао», 7.IL1977.
2 В связи с новым направлением кадровой политики нападкам
подвергаются отдельные стороны маоистских политико-идеоло-
гических массовых кампаний, начиная с «культурной револю-
ции» и кончая объявлением установки на принятие в партию
цзаофаней контрреволюционной (ранее эта установка считалась
«железной»). По поводу кампании «изучения теории диктатуры
пролетариата» указывается, что «четверка извратила в ней глав-
ное направление борьбы, призывая к борьбе с эмпириками, под
которыми она подразумевала старых кадровых работников»
(«Жэньминь жибао», 19.П.1977).
325
бытий в стране. Как уже говорилось, после смерти
Чжоу Энь-лая в начале 1976 г. четверке «левых» дея-
телей удалось при помощи Мао Цзэ-дуна устранить
Дэн Сяо-пина со всех занимаемых им руководящих
постов в партии, армии и Государственном совете, а
выработанную им политическую программу объявить
«платформой правоуклонистского поветрия». Арест
«группировки четырех» 6 октября 1976 г. с неизбеж-
ностью поставил вопрос об отношении к этой програм-
ме и ее главному творцу со стороны новой руководя-
щей группировки маоистов во главе с Хуа Го-фэном,
состоявшей как из старых кадров партийно-государст-
венного аппарата и армии, так и частично из выдви-
женцев «культурной революции» (к деятелям тако-
го типа принадлежит и сам Хуа Го-фэн). Группировка
Хуа Го-фэна оказалась единодушной в позитивном
подходе к «платформе правоуклонистского поветрия»,
однако ее участники разошлись во мнениях по воп-
росу о реабилитации основного автора платформы,
т. е. Дэн Сяо-пина. Выдвиженцы «культурной рево-
люции» явно не хотели его возвращения в руководя-
щую элиту Китая. После почти девятимесячной борь-
бы старым кадрам удалось настоять на полной реаби-
литации Дэн Сяо-пина и занятии им всех прежних
постов. По всей вероятности, было заключено некое
компромиссное соглашение, по которому Дэн Сяо-пин
и группа его сторонников в высшем китайском руко-
водстве, добившись его возвращения на прежние по-
зиции, не стали в то время претендовать на посты,
занимаемые Хуа Го-фэном (т. е. посты председателя
ЦК КПК и Военного совета ЦК КПК, премьера Госсо-
вета). Дэн Сяо-пин фактически стал руководителем
центрального правительственного аппарата — системы
Госсовета КНР и одним из руководителей реорганизо-
ванной партии и вооруженных сил Китая.
Окончательная реабилитация Дэн Сяо-пина была
закреплена решением 3-го пленума ЦК КПК десятого
созыва, который проходил в Пекине с 16 по 21 июля
1977 г. Вместе с реабилитацией Дэн Сяо-пина пленум
утвердил Хуа Го-фэна на постах председателя
ЦК КПК и Военного совета ЦК КПК (как известно,
эти посты Хуа Го-фэн занял в октябре 1976 г. в обход
устава партии на основании решения политбюро, из
которого была уже «вычищена» «группировка четы-
326
рех»). К моменту созыва пленума сторонников «чет-
верки» устранили также и из состава Центрального
комитета. 3-й пленум принял специальное решение об
«антипартийной группировке четырех», в соответствии
с которым ее члены были «навсегда» исключены из
рядов КПК и сняты «со всех должностей внутри и
вне партии». «Четверке» теперь инкриминировалось
сопротивление претворению в жизнь решения о назна-
чении Хуа Го-фэна сначала на пост исполняющего
обязанности премьера Госсовета КНР, а затем перво-
го заместителя председателя ЦК КПК и премьера Гос-
совета; попытка устранить целый ряд ответственных
работников партийно-государственного аппарата и ар-
мии; вызвать беспорядки в вооруженных силах;
стремление узурпировать «верховную партийную и
государственную власть» после смерти Мао Цзэ-дуна,
свергнув возглавляемое Хуа Го-фэном руководство
партии. Кроме того, каждому из четырех бывших чле-
нов политбюро в материалах пленума давалась осо-
бая характеристика. Так, Чжан Чунь-цяо был квали-
фицирован как «гоминьдановский спецагент», Цзян
Цин—«изменница», Яо Вэнь-юань—«классово чуж-
дый элемент», Ван Хун-вэнь—«новорожденный бур-
жуазный элемент».
Пленум принял также решение о досрочном созыве
XI Всекитайского съезда партии «в подходящее вре-
мя». На пленуме была не только утверждена повестка
дня съезда (политический отчет ЦК КПК, доклад об
изменениях в уставе партии и принятие нового устава
КПК, выборы ЦК), но и обсуждены и «в основном»
приняты политический отчет ЦК КПК, доклад об из-
менениях в уставе и проект нового устава КПК. По
сути дела пленум ЦК, уже основательно «почищен-
ный» от противников нынешнего китайского руковод-
ства, предрешил все важнейшие выносимые на съезд
вопросы. Вместе с членами ЦК в работе пленума
участвовали «главные руководящие работники с мест
и из военных организаций» \ явно заполнявшие брешь,
образовавшуюся в результате чистки сторонников
«четверки», а вместе с ними и всех других действи-
тельных или предполагаемых противников правящей
в Пекине группировки.
1 «Жэньминь жпэао», 23.VII.1977,
327
XI СЪЕЗД КПК
Официальные заседания XI съезда КПК про-
ходили с 12 по 18 августа 1977 г. Предварительно
11 августа состоялось так называемое подготовительное
заседание съезда, на котором был образован его руко-
водящий орган — президиум во главе с Хуа Го-фэном
в качестве председателя и Е Цзянь-ина, Дэн Сяо-пина,
Ли Сянь-няня и Ван Дун-сина в качестве заместите-
лей председателя (из этих же лиц был впоследст-
вии сформирован Постоянный комитет политбюро
ЦК КПК). Подготовка и проведение XI съезда не от-
личались от предыдущего: съезд проводился тайно,
дата созыва стала известна лишь после его окончания,
предварительные партийные съезды (конференции) в
административно-территориальных единицах провин-
циального уровня не созывались, основные документы
съезда были опубликованы через несколько дней пос-
ле его окончания Г
XI съезд партии, первый съезд после смерти Мао
Цзэ-дуна, прошел под флагом верности маоизму и в
рамках маоизма, прагматически приспосабливаемого
современным руководством КПК к своей политике.
В сущности съезд не внес ничего принципиально
нового в установки, выдвинутые этим руководством на
предшествовавших ему Всекитайских совещаниях по
Дачжаю, Дацину и на 3-м пленуме ЦК КПК. Докумен-
ты съезда были призваны закрепить, увековечить мао-
изм как идейно-теоретическую основу КПК. В них
беспрецедентно восхвалялись Мао Цзэ-дун и его «вели-
чайшие заслуги». В то же время центральное место на
XI съезде отводилось разоблачению и развенчи-
ванию «четверки», т. е. ближайшего окружения Мао
Цзэ-дуна.
Практически половина политического отчета ЦК
XI съезду была посвящена обвинениям в адрес «груп-
пировки четырех». Ее разгром назывался «той вехой,
которая знаменует победоносное завершение длившей-
ся 11 лет первой великой пролетарской культурной ре-
волюции». В резолюции съезда по политическому от-
чету ЦК заявлялось, что он «целиком одобряет все
мероприятия», предпринятые ЦК партии во главе с
1 «Жэньминь жибао», 21, 23, 24, 25.VIII.1977,
328
Хуа Го-фэном для разгрома «четверки», и постанов-
ление 3-го пленума ЦК относительно этой «антипар-
тийной группировки», «горячо приветствует великую
победу», которую одержала КПК в «11-й по счету
борьбе двух линий, разгромив антипартийную группи-
ровку».
Можно прямо сказать, что аргументы и обвинения
по поводу «злодеяний банды четырех», которые при-
водил в своем докладе Хуа Го-фэн, во многом и про-
тиворечивы и зачастую бездоказательны. Безусловно,
главную трудность для составителей доклада представ-
ляло то обстоятельство, что нужно было изобразить
самых ортодоксальных последователей и приближен-
ных Мао Цзэ-дуна в виде его врагов.
В тех разделах докладов Хуа Го-фэна и Е Цзянь-
ина, в которых говорилось о разгроме «четверки», по
существу не приводилось никаких серьезных фактов
их «заговорщической» деятельности. Не содержалось
веских доказательств этого и в документах о деятель-
ности «четверки», которые были распространены в
партии до съезда. Иными словами, борьба с «четвер-
кой», если брать эту группу персонально, была по су-
ществу, как уже отмечалось, борьбой за власть.
Съезд подчеркнул притязание маоистов на идейно-
политическую гегемонию. Мао был объявлен «самым
великим марксистом нашего времени», а его «идеи»
названы «самым новым достоянием теоретической
сокровищницы марксизма-ленинизма», «знаменем по-
бед революционных народов мира».
В качестве важнейшей задачи съезд поставил во-
прос об осуществлении «главного завета» Мао Цзэ-ду-
на — «продолжении революции при диктатуре проле-
тариата». Это означает, что, хотя Хуа Го-фэн и объя-
вил о завершении первой «культурной революции» и
о вступлении Китая «в новый период своего развития»,
однако генеральный курс Мао Цзэ-дуна во всех обла-
стях политической, экономической, социальной и
культурной жизни Китая будет в своей основе продол-
жен. Такое заключение неоспоримо вытекает из со-
держания материалов XI съезда, практических дейст-
вий современного руководства КПК до и после него1.
1 Более подробно об этом см.: «Проблемы Дальнего Востока», № 4,
1977, с. 34—72; Ks 1, 1978, с. 14—31; № 2, 1978, с. 14—23.
11 Зак. 283
329
В политическом отчете съезду выдвигались также
установки, сформулированные как «стратеги ческое
решение» Центрального комитета и «восемь боевых
задач». Суть «стратегического решения», выражаемо-
го лозунгом, «ухватившись за решающее звено, уста-
новить в стране всеобщий порядок», состояла в спло-
чении «всех сил, которые можно сплотить» под зна-
менем маоизма, доведении до конца борьбы против
«четверки», «всестороннем и правильном» проведении
«линии Мао Цзэ-дуна». Выполнение этого «стратеги-
ческого решения» за три года должно было послужить
основой для достижения основной стратегической це-
ли — превращения Китая к концу XX столетия в сов-
ременную военно-промышленную державу.
Съезд продемонстрировал, что вопрос о партии стал
одним из главных вопросов текущего периода. Об этом
свидетельствовали и задачи, которые были выдвинуты
на съезде. Среди «восьми боевых задач», выдвинутых
в докладе Хуа Го-фэна, первые три означали призыв
к продолжению широкой чистки: «необходимо дове-
сти до конца великую борьбу за разоблачение и кри-
тику четверки»; «необходимо как следует провести
упорядочение партийных рядов и упорядочение сти-
ля, усилить партийное строительство»; «необходимо
как следует провести упорядочение и строительство
партийного руководящего состава всех ступеней».
Только после указанных трех задач назывались зада-
чи подъема экономики, развития культуры и просве-
щения, демократии, проведения курса на «единое
планирование».
Хотя на съезде и говорилось, что чистка нацелена
на ликвидацию влияния «четверки», однако, как под-
тверждал опыт КПК последних двух десятков лет,
было ясно, что чистке в первую очередь должны под-
вергнуться те, кто так или иначе выступал против
«линии Мао Цзэ-дуна». Китайское руководство не
скрывало, что выполнение этой задачи — длительное
и трудное дело, поскольку в партии в целом наблюда-
лась неразбериха и путаница в области идеологии, тео-
рии и политики.
Намечалось также провести чистку среди «партий-
ного руководящего состава всех ступеней». Примеча-
тельно, что в докладе Е Цзянь-ина особо подчеркива-
лось, что если в Китае поднимут голову враждебные
ззо
маоизму силы (их по-прежнему именовали «каппути-
стами», т. е. «идущими по капиталистическому пути»),
то против них будет развернута борьба методами
«культурной революции». За этим нетрудно разгля-
деть угрозу в адрес руководящих кадров. Одновремен-
но Е Цзянь-ин дал новое толкование выдвинутому ле-
ваками и закрепленному в прежнем уставе лозунгу
«смело идти против течения». Отныне допускается
лишь возможность «идти против течения ревизиониз-
ма, раскола и интриганства».
Вопросы партийного строительства, поднятые на
съезде, сводились в конечном итоге к тому, чтобы уг-
лубить маоистский характер КПК. Внесенные в устав
изменения (касающиеся характера партии, ее органи-
зационных принципов, партийного строительства, кад-
ровой политики, прав и обязанностей членов партии
и первичных организаций) свидетельствуют о намере-
ниях новых пекинских лидеров поднять руководящую
роль КПК, превратить ее в более организованную си-
лу, способную укрепить положение в стране и «на-
вести порядок».
Новый устав, принятый XI съездом КПК, включает
19 статей (вместо 12 в уставе X съезда), ряд положе-
ний при этом дополнен и изменен. Значительно рас-
ширена Общая программа устава.
В Общую программу устава заново введен абзац,
утверждающий абсолютный авторитет Мао Цзэ-дуна
и его роль в «развитии марксизма-ленинизма», в руко-
водстве партией, армией, страной и в создании КНР.
«Знамя Мао Цзэ-дуна» объявлено в уставе «великим
знаменем» КПК. Особое место отведено «теории» Мао
Цзэ-дуна «о продолжении революции при диктатуре
пролетариата».
Другая группа изменений, поправок и дополнений
в статьях о партийной дисциплине, стиле работы, при-
еме в партию, правах и обязанностях членов партии
говорит о стремлении нынешнего руководства навести
«порядок» внутри КПК. Ряд поправок и изменений
подтверждают намерение пекинских руководителей
покончить с фракционностью и расколом в партии.
Членам КПК категорически запрещается «участвовать
в какой бы то ни было фракционной организации и
фракционной деятельности, вносящих раскол в пар-
тию».
11*
331
В докладе Е Цзянь-ина об изменениях в уставе КПК
специально подчеркивалось, что если найдутся лица,
именуемые «идущими по капиталистическому пути»,
которые «попытаются узурпировать руководство пар-
тией и государством», то против них будет развернута
«большая демократия», мобилизован весь народ, что-
бы «свергнуть» их.
Как следствие устранения «четверки» следует рас-
сматривать и новую интерпретацию маоистского ло-
зунга «смело идти против течения», внесенного в
устав КПК на X съезде. Если «четверка», ссылавшая-
ся на Мао Цзэ-дуна, вкладывала в этот тезис смысл,
дававший возможность меньшинству идти против
большинства, что облегчало ей захват власти, то те-
перь эта формулировка получила совсем иное зву-
чание.
Как и в уставе X съезда, в новом уставе заявляет-
ся, что в дальнейшем кампании типа «культурной
революции» будут проводиться много раз. Последнее
свидетельствует о продолжении политической борьбы
внутри партии. Как и прежде, в уставе принижено зна-
чение Всекитайского съезда партии, не определены
полномочия съезда, процедура и порядок его созыва.
Не установлена периодичность созыва пленумов ЦК.
Включение в новый устав ряда формулировок из
текста устава VIII съезда партии, в частности абзаца
о демократическом централизме, о кандидатском ста-
же, о соблюдении партийной дисциплины и т. п.,
объясняется вынужденной необходимостью учесть кри-
тику документов IX и X съездов, прозвучавшую со сто-
роцьг марксистско-ленинских партий, а также стремле-
нием пекинского руководства подчеркнуть свою якобы
верность принятым в международном коммунистиче-
ском движении принципам партийного строительства.
Заслуживает внимания то обстоятельство, что во-
преки сложившейся в КПК практике с заключитель-
ным словом на XI съезде выступил не председатель
ЦК КПК, а заместитель председателя Дэн Сяо-пин.
Обращают на себя внимание также разночтения в док-
ладах Хуа Го-фэна и Дэн Сяо-пина, который факти-
чески подвел итоги неопубликованным в печати пре-
ниям, имевшим место на съезде. Не выходя в целом
за рамки положений, изложенных в докладе Хуа Го-
фэна, Дэн Сяо пин вместе с тем больший упор сделал
332
на то, что предстоит много трудностей, что следует вос-
станавливать и развивать «славные традиции и стиль»
партии, развивать критику и самокритику, осуществ-
лять «реалистический подход», допускать меньше пу-
стословия и больше работать и т. п.
XI съезду придавалось особое значение, так как на
нем предстояло сформировать высшее руководство
партии после ухода из жизни деятелей, определявших
политику партии и страны в течение последних деся-
тилетий. Путем компромисса между различными
группировками такое руководство удалось сформиро-
вать. В состав нового Центрального комитета было из-
брано 333 человека (201 член и 132 кандидата в чле-
ны ЦК). Не вошло в новый состав 117 членов и кан-
дидатов в члены, или 40% состава ЦК десятого созы-
ва (подавляющая их часть, приблизительно 3Д — выд-
виженцы «культурной революции», сторонники «чет-
верки»). Высший руководящий орган КПК был создан
на основе компромисса между группировками воен-
ных, старых партийных кадров и руководителей про-
винциального уровня типа Хуа Го-фэна, поднявшихся
в ходе и после «культурной революции». Обращает
на себя внимание укрепление позиций старых партий-
но-административных кадров, многие из которых под-
верглись репрессиям в годы «культурной революции»,
а также военных кадров.
В избранное на 1-м пленуме ЦК одиннадцатого со-
зыва политбюро вошли 23 члена и 3 кандидата в чле-
ны. Заметно возросло в нем число представителей ар-
мии, получивших 12 мест членов политбюро из 23 Ч
На 1-м пленуме был сформирован также Постоянный
комитет политбюро, куда, как уже отмечалось выше,
вошло в полном составе руководство президиума XI
съезда — Хуа Го-фэн и его заместители — Е Цзянь-ин,
Дэн Сяо-пин, Ли Сянь-нянь и Ван Дун-син.
В целом документы и материалы XI съезда КПК
свидетельствуют о том, что вопросам, связанным с
партийным строительством, придается в настоящее вре-
мя серьезное значение. Нынешнее руководство Китая
пытается повысить роль партии, укрепить ее ряды,
покончить с фракционностью, усилить дисциплину,
1 Общее число занявших военные посты лиц в составе полит-
бюро — 15.
333
однако не следует забывать, что основой этих по-
зитивных моментов по-прежнему остается маоизм, мао-
истские принципы партийного строительства, и, следо-
вательно, они не могут привести к оздоровлению
партийной жизни, нс могут иметь своим результатом
ужесточение дисциплины, усиление централизма (но не
развитие демократического централизма) и в целом —
укрепление маоистского режима. Новый устав, приня-
тый XI съездом КПК, составлен в соответствии с мао-
истскими принципами строительства партии, и КПК,
согласно этому уставу, наделяется лишь исполнитель-
ными функциями.
На укрепление режима, на ужесточение его харак-
тера были направлены намеченные XI съездом меро-
приятия по «усилению государственной машины».
В рамках этих мероприятий предполагалось вести чи-
стку в органах общественной безопасности, ополчении
и, особенно, в армии. Намечалось усилить строитель-
ство армии путем «революционизации и модернизации»,
расширить влияние военных на все сферы экономиче-
ской и социальной жизни Китая. Серьезный шаг
в этом направлении уже был сделан на самом съезде:
доля военных в новом ЦК КПК возросла до 45%, а в
политбюро они заняли свыше 57% мест.
Важное значение в документах съезда придавалось
развитию и укреплению таких рычагов военно-бюро-
кратического режима, как органы безопасности и
ополчение. Таким образом, не оставалось сомнений
(а дальнейшее развитие ситуации это подтверждает),
что в «наведении всеобщего порядка» главную роль
сыграют репрессивные методы. Сама задача «наведе-
ния всеобщего порядка» говорит о глубоком кризисе
маоизма.
Принципы китайской внешней политики и задачи
КНР на международной арене, сформулированные в
докладе Хуа Го-фэна на XI съезде КПК, говорят о
том, что новое китайское руководство решило про-
должать прежний гегемонистский курс, враждебный
интересам социалистических стран, международного
рабочего и национально-освободительного движений,
всех прогрессивных сил, интересам мира во всем мире.
Политика Пекина после прихода к власти нового ру-
ководства приобрела еще более реакционный характер,
еще отчетливее раскрывается ее антимарксистская
334
сущность. Это особенно наглядно выявляется при со-
поставлении подходов китайского руководства к ряду
важнейших международных вопросов на X и послед-
нем XI съезде КПК.
Пекинское руководство обострило свой откровенно
поджигательский курс на провоцирование мировой
войны. Если в отчетном докладе X съезду КПК (ав-
густ 1973 г.) со ссылкой на Мао Цзэ-дуна отмечалось,
что в современном мире «опасность войны все еще
существует... однако главной теденцией в мире явля-
ется революция» и что при определенных условиях
«войну возможно будет предотвратить», то на XIсъез-
де утверждалось, что «нарастают факторы войны» и
что «схватка сверхдержав» «рано или поздно приведет
к войне», т. е. прямо заявлялось о неизбежности ми-
ровой войны.
Аналогичное смещение можно отметить и в подхо-
де китайского руководства к политике разрядки, про-
водимой социалистическими странами. Если на X съез-
де признавался хоть в какой-то степени сам факт су-
ществования разрядки («разрядка — явление времен-
ное и поверхностное»,— говорил в своем докладе Чжоу
Энь-лай), то на XI съезде слово «разрядка» уже заклю-
чили в кавычки. Таким образом китайские руководи-
тели хотели подчеркнуть, что для них она не сущест-
вует. Видимо, исходя из неизбежности войны, Хуа Го-
фэн оценил нынешнюю обстановку как «исключитель-
но благоприятную» в отличие от просто «благоприят-
ной», как о ней говорил Чжоу Энь-лай на X съезде.
Явно стремясь выгородить китайское руководство,
Хуа Го-фэн заверял всех в «миролюбии» Пекина, в том,
что «мирной международной обстановки хочет и ки-
тайский народ», что «войны хотят не народы различ-
ных стран и не китайский народ, а сверхдержавы...»,
которые будто бы неуклонно движутся к ней. Ссылаясь
на стремление «сверхдержав» разжечь войну, Хуа вы-
дал истинный замысел провокационной политики ки-
тайского руководства — столкнуть в прямом противо-
борстве Советский Союз и США, а самим погреть на
этом руки.
В материалах XI съезда упоминаются «две сверх-
державы», однако там уже откровенно заявлялось, что
«главным врагом» является Советский Союз. Такое
утверждение, сделанное к тому же на высшем партий-
335
йом уровне, призвано еще более облегчить смыкание
Пекина с американскими и другими империалистами
в целях борьбы против СССР и мирового социализма.
На X съезде в 1973 г. США уже изображались как
более слабый, чем СССР, противник, якобы «идущий
под гору, ко все большему упадку». На XI съезде это
формулировалось еще более резко: «Советский социал-
империализм наступает, а американский империализм
обороняется». Рисуя картину «наступательной страте-
гии» Советского Союза, китайские руководители явно
подстрекали США усилить противоборство с СССР.
И Вашингтон откликается на подобные сигналы Пе-
кина, надеясь разыграть «китайскую карту» в отноше-
ниях с СССР.
Изображая США в качестве объекта «советской
экспансии», пекинское руководство фактически вносит
существенную коррективу в схему «трех миров»: оно
как бы создает задел для того, чтобы включить в «ши-
рочайший единый фронт для борьбы против главного
врага» и американский империализм.
Антисоветские положения, провозглашенные на
XI съезде КПК, кроме прочих причин имели, несом-
ненно, своей целью также оказать воздействие на Со-
единенные Штаты, побудив их к скорейшей нормали-
зации отношений с Китаем (не случайно визит С. Вэн-
са начался сразу после завершения съезда). И хотя
этот визит тогда не привел к официальному уста-
новлению дипломатических отношений между КНР и
США, взаимное стремление к дальнейшему сбли-
жению было подтверждено и продолжало реализовы-
ваться.
Несмотря на то что американцы открыто говорили
о своей заинтересованности в антисоветской политике
Китая, однако целый ряд обстоятельстг (в частности,
сложность решения тайваньской проблемы, неустойчи-
вость внутриполитической обстановки в Китае и др.)
не позволяли им сразу сделать решающий шаг. Избе-
жав в то время решения вопроса о нормализации
отношений с КНР, США и их империалистические со-
юзники активизировали линию на усиление военного
потенциала Китая.
Запад выразил нескрываемое удовлетворение в свя-
зи с высказанным на XI съезде КПК намерением
Пекина развивать современные вооруженные силы,
336
«В кулуарах штаб-квартиры НАТО,—писала 24 авгу-
ста 1977 г. «Дейли телеграф»,— испытывают облегче-
ние в связи с этим решением Китая. Хотя до сих пор
и существуют сложности в продаже Китаю оружия,
многие военные эксперты ссылаются на Пекин в част-
ных разговорах как на неофициального союзника
НАТО».
В материалах XI съезда получила подтверждение
маоистская схема «трех миров», выдвинутая в 1974 г.
и служащая теоретическим обоснованием блокирова-
ния китайского руководства с империализмом и реак-
цией. Довольно подробное изложение в очередной раз
этой концепции было вызвано не в последнюю очередь
той открытой и резкой критикой, которую развернуло
албанское руководство в адрес Пекина, что усилило
разногласия в промаоистских организациях за рубе-
жом. Известно, как Пекин «наказал» впоследствии ал-
банское руководство за их «ересь» — в 1978 г. китай-
ская верхушка провела вероломный односторонний акт
прекращения всякой экономической помощи Албании,
отозвала китайский технический персонал и выслала
из КНР обучавшихся там албанских студентов.
Подтвердив верность концепции «трех миров», Пе-
кин тем самым еще раз заявил о своей решимости и
дальше вести борьбу против единства социалистиче-
ских стран. Сортируя социалистические страны по раз-
личным «мирам» своей антимарксистской схемы, Пе-
кин изображает одну из них «сверхдержавой», другие
относит к «угнетателям» и «эксплуататорам стран
третьего мира», третьи зачисляет в ряды развиваю-
щихся государств. Если раскрыть сущность этих мани-
пуляций китайского руководства, то она состоит в про-
вокационной попытке разобщить социалистические
страны, столкнуть их друг с другом и подчинить за-
тем своему влиянию. Такова концепция «трех миров»
в действии, о которой Хуа Го-фэн заявил на съезде,
что «это — правильная стратегическая и тактическая
установка международного пролетариата в современ-
ную эпоху, это — классовая линия пролетариата в
международной борьбе...».
Таким образом, позиция нового китайского руко-
водства, изложенная на XI съезде КПК, свидетельст-
вовала о том, что Пекин не только продолжает преж-
ний маоистский курс в международных делах, но в ря
337
де моментов идет даже правее, чем при жизни Мао
Цзэ-дуна.
Анализ материалов XI съезда подтвердил правиль-
ность принципиальных оценок по китайскому вопросу,
данных XXV съездом КПСС и съездами братских мар-
ксистско-ленинских партий социалистических стран.
В КНР продолжают развиваться те опасные тенден-
ции, на которые в свое время указали коммунистиче-
ские партии социалистических стран.
В западной печати преобладает стремление изобра-
зить XI съезд КПК «поворотным пунктом во внутрен-
ней политике Китая, тогда как IX и X съезды были не
более чем перемириями в ходе борьбы». Империали-
стическая пропаганда, буржуазные ученые пустили в
оборот версию о том, что «Пекин открыто дал сигнал
о своем отходе от пути, намеченного Мао Цзэ-дуном»,
что в Китае наметилась «либерализация», что «Китай
отходит от волюнтаристской политики, чтобы вернуть-
ся к реализму». Газета «Монд»,например,утверждала,
что «идеи Мао» хотя и остаются «цементирующим
элементом», яо отныне якобы «лишены наиболее
взрывчатого содержания». Даже тогда, когда на
XI съезде КПК пелись дифирамбы войне, буржуаз-
ные газеты и журналы писали о «миролюбии» съезда,
внешнеполитический раздел доклада Хуа Го-фэна
публиковали под заголовком «Китай хочет ми-
ра» и т. п., а его милитаристские рассуждения по воп-
росам войны и мира характеризовали как весьма
«интересные».
Как мы видели, материалы XI съезда КПК и прак-
тический курс Пекина не дают оснований для вывода
о какой-либо «демаоизации» в Китае, «демонтаже»
маоизма. Правильнее будет сказать, что идет ремон-
таж маоизма, освобождение его от наиболее одиозных,
окончательно себя дискредитировавших частей, созда-
ются условия для более эффективного проведения
прежнего антисоциалистического великодержавного
курса, а это делает его еще более опасным. Действи-
тельно, одно дело, когда маоистский курс осуществля-
ли такие некомпетентные люди, как Цзян Цин и Ван
Хун-вэнь, но совсем другое дело, когда ту же политику
проводят такие искушенные деятели, как Дэн Сяо-пин,
Гэн Бяо, Хуан Хуа — в области международных отно-
шений, как тот же Дэн Сяо пин, Ли Сянь-нянь, Юй
ззя
Цю-ли, Фан И и другие — в области внутреннего раз-
вития КНР.
Итак, XI съезд КПК оформил новое руководство
партией и страной, подтвердил организационные ре-
шения относительно «банды четырех» и закрепил мао-
изм в качестве идейно-политической платформы этого
руководства. Он подтвердил прежний курс Пекина на
активизацию борьбы против мирового социализма, на
раскол международного коммунистического движения,
на подрыв национально-освободительного движения.
Принятые съездом документы показывают, что китай-
ское руководство, прикрываясь революционной фра-
зеологией, заявлениями о приверженности марксизму-
ленинизму, пролетарскому интернационализму, фак-
тически остается на антиреволюционных, антикомму-
нистических позициях, блокируется с самыми реак-
ционными силами, ведет борьбу против дела мира и
социализма.
ПЕРВАЯ СЕССИЯ ВСНП ПЯТОГО СОЗЫВА
После XI съезда партии китайские руководи-
тели предприняли меры по активизации «революцион-
ного единого фронта», сменившего собой народно-демо-
кратический единый фронт. Последовало также объяв-
ление и о восстановлении в скором времени централь-
ных органов массовых общественных организаций.
Одновременно началась подготовка к созыву сессии
Всекитайского собрания народных представителей. На
состоявшемся 23—24 октября 1977 г. четвертом засе-
дании Постоянного комитета ВСНП четвертого созыва
было объявлено о предстоящем созыве местных собра-
ний народных представителей и досрочном созыве сес-
сии ВСНП (уже пятого по счету). Несмотря на то что
полномочия ВСНП предыдущего (четвертого) созыва
еще не истекли — оставалось два года конституционно-
го срока, однако новое руководство Китая стремилось
избавиться от неугодного ему собрания, так как в нем,
согласно официальным китайским сообщениям 1975 г.,
преобладали «передовые люди, отличившиеся в вели-
кой пролетарской культурной революции и движении
за критику Линь Бяо и Конфуция», т. е. с точки зре-
ния современного положения в Китае последователи
«антипартийной группировки четырех». Цели чистки
33?
Преследовал и декларированный тогда же созыв собра-
ний народных представителей провинциального уров-
ня. Главная задача, поставленная перед ними «муд-
рым вождем» Хуа Го-фзном, заключалась в формиро-
вании новых составов «ревкомов» провинций и соответ-
ствующих им административно-территориальных еди-
ниц. Из этих «ревкомов» следовало удалить, как выра-
зился Хуа Го-фэн в речи на заседании Постоянного
комитета ВСНП, «вредные элементы», т. е. сторонни-
ков «четверки», которым приписывалось «насаждение
ультраправой контрреволюционной ревизионистской
линии».
Намечаемая «операция» проводилась в конце
1977 г. и первые месяцы 1978 г. на специально со-
званных сессиях собраний народных представителей,
которые никем не избирались. На сессиях был сформи-
рован сильно обновленный1 состав провинциальных
«ревкомов» во главе с первыми секретарями соответ-
ствующих партийных комитетов. Одновременно сессии
выделили депутатов ВСНП.
В речи на 4-м заседании Постоянного комитета
ВСНП Хуа Го-фэн подтвердил выдвинутое им на XI
съезде КПК предложение одновременно с сессией
ВСНП провести сессию Всекитайского Комитета На-
родного политического консультативного совета Китая
(НПКСК), представлявшего собой в прошлом организа-
ционную форму Единого народно-демократического
фронта Китая. Всекитайский Комитет НПКСК не созы-
вался на сессии с 1965 г. Теперь было объявлено, что
НПКСК является организационной формой «револю-
ционного единого фронта», который включает в себя
наряду с китайскими трудящимися и объединенной
«патриотическими демократическими партиями» бур-
жуазией и буржуазной интеллигенцией также и китай-
скую буржуазию в других государствах — Гонконге и
Макао, «тайваньских соотечественников». Таким обра-
зом, китайским руководством вводился в действие
1 Известно, например, что в прежней должности заместителей
председателей «ревкомов» утвердили лишь 20% лиц, занимав-
ших эти должности в прошлом (из 350 с лишним человек отстра-
нили 290). Почти половина «вычищенных» занимала по совмести-
тельству посты секретарей или членов провинциальных партко-
мов (см. Китай: борьба не утихает. — «Правда», 12 февраля
1978 г.).
340
важный политический резерв, Призванный служить
каналом связи китайского руководства с китайской
буржуазией и буржуазной интеллигенцией за рубежом
и внутри страны. Этот националистический фронт, не
имеющий, разумеется, ничего революционного, объеди-
нял разнородные в классовом отношении элементы на
основе великоханьского шовинизма.
С 26 февраля по 5 марта 1978 г. в Пекине проходи-
ла первая сессия ВСНП пятого созыва. Мероприятия
сессии позволяют охарактеризовать ее прежде всего
как закрепление законодательным путем курса XI съез-
да КПК. Анализ основных документов сессии (прави-
тельственный отчет Хуа Го-фэна, доклад Е Цзянь-ина
о внесении изменений в конституцию КНР, текст но-
вой конституции) свидетельствует, что на некоторое
время разногласия между основными фракциями ки-
тайского руководства отошли на второй план и все они
пришли к соглашению об осуществлении общего поли-
тического курса, пронизанного великодержавно-геге-
монистскими амбициями и ярым антисоветизмом, став-
шим основным стержнем не только внешней, но и
внутренней политики китайских руководителей. Так
же, как и в материалах XI съезда, в документах сес-
сии, и прежде всего в новой конституции, деклариро-
вание верности маоизму сочетается со стремлением
проводить прежний националистический и гегемонист-
ский курс более тонкими средствами, с использованием
рациональных установок и методов.
Главная цель, которую преследует китайское руко-
водство на современном этапе, заключается в упроче-
нии режима, укреплении военно-бюрократической, дик-
татуры, создании экономических условий наращива-
ния военной мощи для реализации великодержавной
политики. Китай продолжает испытывать серьезные
экономические трудности. Между производством и по-
треблением, потреблением и накоплением, производст-
вом средств производства и предметов потребления на-
блюдаются острые диспропорции. Далеко не решены
проблемы обеспечения растущего населения продоволь-
ствием и одеждой, снабжения легкой промышленно-
сти сырьем, подготовки квалифицированных кадров.
Между тем экономическая политика нынешних китай-
ских руководителей по-прежнему характеризуется на-
правлением большей части материальных ресурсов и
341
всех усилий на усиление военного производства, на
создание современного оружия.
В докладе Хуа Го-фэна на первой сессии ВСНП
пятого созыва и в других ее опубликованных материа-
лах содержится много широковещательных заявле-
ний в обычном для маоистов духе, однако все они,
в том числе и сообщение о принятии 10-летнего пла-
на развития, носят в основном декларативный ха-
рактер.
Вместе с тем нельзя не обратить внимания, что от-
дельные декларации в докладах на первой сессии
ВСНП пятого созыва не согласуются или даже прямо
противоречат многим важнейшим постулатам Мао
Цзэ-дуна. Призывы к установлению «порядка» в стра-
не, с которыми обратился Хуа Го-фэн, явно не соот-
ветствуют «идеям Мао», хотя практические дела ны-
нешних руководителей и их беспощадные искоренения
«четверки» и ее «многочисленных последователей»
вряд ли на деле будут способствовать стабилизации
положения в стране.
Осуждение маоистских установок, таких, как «поли-
тика— командная сила», отказ от «материального сти-
мулирования производства», также противоречит осно-
вополагающим «идеям Мао», хотя и это делается не в
связи с желанием «демаоизировать» Китай, а ради
применения более рациональных методов для достиже-
ния все тех же маоцзэдуновских великоханьских
целей.
Следовательно, декларируемые нынешними руко-
водителями «новые установки», несомненно, можно
квалифицировать как отступление от маоизма в смыс-
ле изменения прежних, авантюристических маоцзэду-
новских методов, но отнюдь не изменения стратегиче-
ских целей маоизма. Если же проанализировать в це-
лом высказывания и практические мероприятия Хуа
Го-фэна и его сторонников, то нетрудно заметить, что
они даже в большей степени ужесточили маоистский
стратегический курс, чем это было при Мао Цзэ-дуне,
сделали этот курс еще более реакционным, покоящим-
ся не на классовой теории марксизма-ленинизма, а на
Явном расизме, на стремлении использовать расовые
антагонизмы. Нынешние руководители КНР более от-
кровенно и открыто идут на союз с империалистиче-
скими и реакционными силами мира.
342
Новые декларируемые экономические мероприятия,
несомненно, более рациональны и эффективны по
сравнению с маоцзэдуновскими, но по своему социаль-
ному характеру они не гарантируют Китаю социалисти-
ческий путь развития. Такого рода мероприятия по
своей социальной сущности не выражают социалисти-
ческого характера способа производства, а используют-
ся как рациональные категории, включающие буржу-
азное право.
Общий политический курс социалистических госу-
дарств, где сохраняется руководящая роль рабочего
класса и коммунистических партий, гарантирует ис-
пользование этих категорий в пользу социализма.
В условиях современного Китая, когда общий поли-
тический курс направлен в сторону сближения с реак-
ционными режимами, к поискам путей привлечения
в экономику КНР капиталов зарубежной китайской
буржуазии, использование указанных категорий, со-
хранение и развитие элементов буржуазного права бу-
дут не укреплять Китай на социалистическом пути
развития, не приближать его к социализму, а отда-
лять от него.
Хуа Го-фэн в докладе на первой сессии ВСНП пя-
того созыва заявил: «За период с 1974 по 1976 год из-
за помех и вредительства «четверки» наша страна не-
дополучила промышленной продукции общей стоимо-
стью примерно 100 млрд, юаней, стали — 28 млн. т, а
финансовых поступлений — в сумме 40 млрд, юаней;
все народное хозяйство оказалось почти на грани ка-
тастрофы» Ч
Нельзя не согласиться, что китайская экономика
действительно испытывала кризисные явления. Но кто
поверит, что подобный ущерб экономике нанесен толь-
ко в 1974—1976 гг. и лишь по вине четырех деятелей?
Наиболее тяжелый урон народному хозяйству КНР
принесли годы авантюристического «большого скачка»
и годы «культурной революции», когда была разруше-
на народно-демократическая надстройка, а также ве-
лось непрерывное истощение экономики форсирован-
ной милитаризацией страны. При этом следует заме-
тить, что размеры действительного ущерба, нанесенно-
1 «Жэньминь жибао», 7.Ш.1978.
34$
го маоцзэдуновским руководством народному хозяйст-
ву КНР, значительно больше, чем назвал Хуа Го-фэн.
Пытаясь сохранить личный престиж Мао Цзэ-дуна,
ограждая маоизм от всякой критики, цепляясь за геге-
монистскую антисоциалистическую политику и свали-
вая вину за все провалы маоизма на «четверку», руковод-
ство Хуа Го-фэна ярко продемонстрировало на сессии
ВСНП пятого созыва собственную маоистскую сущность.
Преемники Мао Цзэ-дуна восприняли и поставили
себе на службу механизм власти, созданный «культур-
ной революцией», и, опираясь на армию и разветвлен-
ный механизм контроля и подавления, осуществляют
достаточно эффективный контроль над огромным насе-
лением страны. Сессия ВСНП в феврале — марте 1978 г.
явилась лишь этапом по совершенствованию механиз-
ма управления. Вместе с тем реальных условий для
достижения внутренней консолидации до сих пер не
создано. Для наведения «порядка» предпринимаются
главным образом организационно-политические меры
по преодолению анархии и восстановлению элементар-
ного порядка на производстве и в других сферах жиз-
ни страны. «Упорядочение» идет в основном по линии
чистки и укрепления «руководящих звеньев».
Со времени отстранения от власти «банды четырех»
(6 октября 1976 г.) в центральном руководстве и про-
винциях КНР предпринимаются кадровые перетасов-
ки, которые все еще не завершились. Первым замет-
ным шагом в этом направлении явилось восстановле-
ние Дэн Сяо-пина на всех его прежних постах на пле-
нуме ЦК КПК в июле 1977 г., о чем говорилось выше.
То же самое можно сказать и о касающихся личного
состава решениях XI съезда КПК: из состава ЦК было
выведено более трети всех оставшихся в живых
бывших членов и кандидатов ЦК 10-го созыва.
Число влившихся в ЦК новых членов и кандидатов
достигает почти половины его общего состава. Пер-
вая сессия ВСНП пятого созыва уделила также огром-
ное внимание проблеме устранения сторонников «чет-
верки» из государственных и партийных органов. Спи-
сок депутатов ВСНП был составлен на сессиях собра-
ний народных представителей провинций, автономных
районов и городов центрального подчинения, прохо-
дивших под флагом чистки их от сторонников «бан-
ды четырех». Хуа Го-фэн и другие китайские руково-
344
дители неизменно называют «первостепенным делом»
продолжение и доведение до конца борьбы с «четвер-
кой» и ее сторонниками.
Однако в китайском руководстве по-прежнему су-
ществуют разногласия по поводу размаха чистки сто-
ронников «четверки» и того, какими фигурами их за-
менить. В то время как выдвиженцы «культурной ре-
волюции» в руководстве хотят сдержать размах чист-
ки, «ветераны» стремятся к более радикальным чист-
кам и массовой расстановке старых кадров. На первой
сессии ВСНП пятого созыва присутствовало значитель-
ное число престарелых «ветеранов» маоизма, чей воз-
раст перевалил за восьмой и даже за девятый десяток
лет.
Если учесть все кадровые перестановки в провин-
циальном и уездном аппарате, то они охватывают де-
сятки тысяч людей. Такая большая «чистка» велась
поэтапно в ходе различных «битв» кампании критики
«четверки». Кроме сторонников «четверки» перета-
совка кадров была призвана удалить из руководящих
звеньев всех настоящих или возможных противников
нынешнего китайского руководства.
Сессия ВСНП пятого созыва подтвердила, что в об-
ласти внешней политики послемаоцзэдуновское руко-
водство будет продолжать антисоциалистический, ве-
ликоханьский курс. Милитаризм и провокации оста-
лись по-прежнему главными атрибутами стратегиче-
ского курса Пекина, и осуществлять этот курс плани-
руется в союзе с реакционными силами различных
стран против СССР и государств социалистического
содружества.
Союз с международными реакционными силами
для создания антисоциалистического, антисоветского
фронта замыкает цепь внешней политики великохань-
ских гегемонистов и делает ее не менее реакционной и
опасной, чем политика наиболее воинственных и реак-
ционных кругов империалистических стран. Политика
маоистского руководства КНР на внешней арене на-
правлена против всех миролюбивых народов, мировой
прогрессивной общественности. Она противоречит и ко-
ренным интересам китайского народа.
Смерть Мао Цзэ-дуна и устранение четырех его бли-
жайших сподвижников с арены власти не привели к
отказу от обанкротившегося внешнеполитического кур-
345
са китайского руководства, а, наоборот, способствова-
ли его еще большему ужесточению. При анализе собы-
тий минувших двух лет бросается в глаза, что в отли-
чие от внутренней политики, в которой имели место
определенные коррективы и переоценки, во внешней
политике нынешнее руководство Китая скрупулезно
следует маоцзэдуновским принципам и положениям,
настаивает на их неизменности. Чем далее «консоли-
дируется» новое руководство, тем яснее определяется
линия на сохранение, укрепление и практическое
продолжение маоцзэдуновского внешнеполитического
курса.
Маоисты пытаются заручиться поддержкой импе-
риалистических кругов США и создать единый реак-
ционный фронт против СССР и других стран социа-
лизма. Они активно развивают отношения с европей-
скими капиталистическими странами, подстрекают их
к усилению военных приготовлений, кричат о «закон-
ности» вооруженной борьбы против СССР в целях «за-
щиты национальной независимости, которой угрожает
Советский Союз». На международных форумах они
стремятся сорвать предложения и инициативы Совет-
ского Союза и социалистических стран, имеющих
целью военную разрядку и разоружение. В заявлениях
и других акциях, связанных с событиями в Африке
и на Ближнем Востоке, они руководствуются исключи-
тельно логикой национализма и антисоциализма.
В последнее время пекинское руководство интенси-
фицировало действия по усилению своего влияния в
Юго-Восточной Азии. Чтобы воспрепятствовать укреп-
лению Социалистической Республики Вьетнам и осла-
бить ее влияние, Пекин, следуя своим гегемонистским
целям, прибег к прямой агрессии против героического
вьетнамского народа.
Постоянно усиливающиеся мощь и влияние миро-
вой системы социализма, продолжение и упрочение
процесса разрядки международной напряженности и
последовательная борьба коммунистических и рабочих
партий против идеологии и политики маоизма, исполь-
зующего грубую и открытую пропаганду, провокацион-
ную внешнеполитическую тактику, ставят нынешнее
пекинское руководство в трудное положение на меж-
дународной арене.
346
КОНСТИТУЦИЯ КНР 1978 Г.
Пекинское руководство пытается преодолеть
внутренние и внешние трудности с помощью различ-
ных шагов и мероприятий, в частности оно пытается
приукрасить фасад пекинского режима принятием
ряда документов. Одним из таких документов явилась
новая конституция КНР 1978 г.
Новая конституция КНР \ принятая на первой сес-
сии ВСНП пятого созыва, состоит из 60 статей. Следо-
вательно, она в два раза больше конституции 1975 г.,
в которой было только 30 статей, ко меньше консти-
туции 1954 г., содержавшей 106 статей. Конституция
1978 г., отражая современный политический курс ки-
тайского руководства, сочетает декларирование верно-
сти маоизму со стремлением проводить прежний на-
ционалистический и гегемонистский курс более тонки-
ми средствами. Основу новой конституции составляют
главные положения конституции КНР 1975 г. с при-
влечением некоторых установлений и формулировок
первой конституции КНР 1954 г. Подтверждая в зако-
нодательной форме свою политическую линию, руко-
водящая китайская группировка вместе с тем исполь-
зует основной закон для создания более эффективного
аппарата управления государством, а также для при-
дания существующему режиму более привлекатель-
ного в глазах населения страны и мирового обществен-
ного мнения облика.
«Отцы» конституции позаботились о том, чтобы она
стала своего рода клятвой верности маоизму. Только
в преамбуле конституции имя Мао Цзэ-дуна упоми-
нается шесть раз. С ним непосредственно связывается
вся история народно-революционной борьбы, создание
КНР и последующее ее развитие. «Коренная гарантия»
доведения до конца дела революции, согласно консти-
туции, состоит в том, чтобы «всегда высоко держать и
решительно защищать» знамя Мао Цзэ-дуна. В преам-
буле отдается должное «культурной революции», од-
нако в качестве «генеральной задачи» выдвигается
проведение «четырех модернизаций», т. е. превраще-
ние Китая к концу столетия в мощное государство
1 Конституция КНР 1978 г. была впервые опубликована в «Жэнь-
минь жибао» 8 марта 1978 г.
347
«с современным сельским хозяйством, современной
промышленностью, современной обороной, современ-
ной наукой и техникой». Именно для достижения этой
цели послемаоцзэдуновским руководством поставлена
задача «привести в движение все активные факторы
внутри и вне партии, внутри и вне страны». Среди
«активных факторов» два получили непосредственное
закрепление в преамбуле новой конституции, их мож-
но назвать «двумя едиными фронтами»: так называе-
мые «революционный единый фронт» и «международ-
ный единый фронт против гегемонизма сверхдержав».
Первый из названных фронтов, о котором уже гово-
рилось выше в связи с выступлением Хуа Го-фэна на
четвертом заседании НПКСК четвертого созыва, при-
шел на смену Единому народно-демократическому
фронту и представляет собой националистический
блок, в котором немалую роль наряду с объединенной
«патриотическими демократическими партиями» бур-
жуазией и буржуазной интеллигенцией внутри страны
большую роль играют представители китайской бур-
жуазии Гонконга и Макао, зарубежной китайской бур-
жуазии. Формально в этот фронт включены и «тай-
ваньские соотечественники» из числа тайваньцев, про-
живающих на материке. «Революционный единый
фрог.т» должен, согласно конституции, сплотить со
всеми указанными группами лиц китайской нацио-
нальности «широкие массы интеллигенции и другие
трудящиеся массы».
Второй из указанных «фронтов» мыслится «отцами»
конституции как международное объединение антисо-
ветского характера (в его основе лежит маоистская
псевдореволюционная теория «трех миров»), в которое
должны войти под эгидой китайского руководства все
способные к сотрудничеству с ним силы, даже крайние
реакционеры, лишь бы они выступали против СССР и
мирового социализма. Принимая на себя роль органи-
затора международного антисоветского и антисоциали-
стического фронта, маоизм из резерва империализма
превращается в активного его пособника. Поэтому не-
зависимо от содержащихся в дальнейшем тексте кон-
ституции псевдодемократических деклараций она яв-
ляется прежде всего документом, фиксирующим даль-
нейший сдвиг вправо в политике китайского руковод-
ства.
348
С программой «четырех модернизаций» связана на-
шедшая отражение в конституции новая политика в
отношении интеллигенции, роль которой в основном
законе поднимается. Отдельная статья конституции
отводится вопросам всемерного развития науки и тех-
нического творчества (ст. 12), ставится задача всемер-
ного развития дела просвещения и повышения куль-
турного уровня народа (ст. 13) Ч В статью 14 консти-
туции включен лозунг «пусть расцветает сто цветов,
пусть соперничают сто школ», имеющий целью при-
влечение интеллигенции различной идеологической
ориентации (о провокационном характере этого лозун-
га в маоистских кампаниях 1956—1957 гг. сейчас
никто не вспоминает). В новой конституции восстанов-
лены ранее исключенные (в 1975 г.) положения кон-
ституции 1954 г. о свободе научно-исследовательской
деятельности, литературно-художественного творчества
и другой культурной деятельности, о поощрении госу-
дарством творческой работы граждан (ст. 52).
При разработке новой конституции восстановлены
также некоторые формулировки первой конституции
КНР относительно положения национальных мень-
шинств и национальной автономии, прав граждан и
статуса государственных органов.
В новой конституции значительно расширены по
сравнению с конституцией 1975 г. статья 4 (раньше
ст. 3) и раздел IV второй главы, регулирующий орга-
низацию органов самоуправления в районах нацио-
нальной автономии. В статье 4 восстановлено такое
исключенное в 1975 г. положение первой конститу-
ции: «Запрещаются дискриминация и гнет в отноше-
нии любой национальности, а также действия, направ-
ленные на подрыв сплочения национальностей... Все
национальности пользуются свободой... сохранения или
изменения своих нравов и обычаев». В разделе IV вновь
присутствует установление о праве органов самоуправ-
ления разрабатывать положения об автономии и от-
1 Очевидно, для того, чтобы не оставалось сомнений насчет под-
линного характера этих установлений конституции, «Жэньминь
жибао» вскоре после опубликования конституции напомнила в пе-
редовой статье следующее изречение покойного «великого корм-
чего»: «Армия без культуры — темная армия, а темная армия не
способна одержать победу над врагом» («Жэньминь жибао*, 18.
III.1978).
349
дельно действующие положения (т. е. местные зако-
ны). При этом, однако, не восстановлено важное по-
ложение конституции 1954 г. о праве определения
формы органов самоуправления районов национальной
автономии в соответствии с «волеизъявлением боль-
шинства населения той национальности, которая осу-
ществляет районную автономию» (ст. 67 конституции
КНР 1954 г.). Теперь (как и в 1975 г.) формы нацио-
нального самоуправления предопределяются в виде
собраний народных представителей и «ревкомов». Ныне
районы национальной автономии не имеют и ранее
предусматривавшегося в конституции права формиро-
вания отрядов общественной безопасности и особых
финансовых прав (ст. 70 конституции 1954 г.). Вместе
с тем, в отличие от своих предшественниц, новая кон-
ституция вменяет в обязанность вышестоящим по от-
ношению к районам национальной автономии органам
«всемерно готовить национальные кадры» (ст. 40). Это
установление отражает начатую еще в начале 70-х го-
дов политику широкой подготовки маоистского актива
из некитайских национальностей. Следует также отме-
тить, что при формировании сессией ВСНП Государст-
венного Совета (правительства) был восстановлен адми-
нистративный орган — Государственный комйтет по
делам национальностей, однако Постоянная Комиссия
национальностей ВСНП осталась не восстановленной,
как, впрочем, и другие его постоянные комиссии.
Стремясь создать эффективный аппарат управле-
ния государством, авторы конституции КНР 1978 г.
вернулись к более четкому определению функций и
правового положения государственных органов. Прак-
тически восстановлены почти все положения консти-
туции 1954 г., определяющие полномочия высших го-
сударственных органов. Уточнено положение местных
органов управления. Теперь статус территориальных
«ревкомов» определяется так же, как в 1954 г. опреде-
лялся статус народных комитетов, существовавших до
«культурной революции»: «ревкомы» названы в кон-
ституции 1978 г. исполнительными органами местных
СНП, государственными органами на местах Ч Как сле-
1 Как явствует из доклада Хуа Го-фэна, «ревкомы» не будут соз-
даваться в тех единицах, где нет собраний народных представи-
телей, например в округах.
350
дует из правительственного отчета Хуа Го-фэна, «рев-
комы» нетерриториальных единиц (предприятий, учреж-
дений, учебных заведений и т. п.) ликвидируются и вос-
станавливается система единоличных руководителей.
Поставив задачу «наведения в стране всеобщего
порядка», китайское руководство расширило консти-
туционное регулирование организации судов и вос-
становило прокуратуру, учитывая, как сказал в док-
ладе о проекте конституции Е Цзянь-ин, «исключи-
тельную важность борьбы с нарушениями закона и
дисциплины». При этом прокуратура децентрализо-
вана и поставлена в двойное подчинение местным ор-
ганам власти и вышестоящим прокуратурам, т. е.
введена именно такая организация прокуратуры, про-
тив которой возражал В. И. Ленин в известном пись-
ме «О «двойном» подчинении и законности» Ч
Вместе с тем в конституции 1978 г. сохранен важ-
ный инструментарий «культурной революции» путем
новой легализации массовых судилищ (ст. 41), вклю-
чения в политические права граждан так называемых
«сыда» («четырех больших», т. е. большого крика,
большой воли1 2, больших дебатов и больших стенга-
зет — дацзыбао), а также забастовок, при помощи ко-
торых цзаофани «свергали» неугодных «массам» хо-
зяйственных руководителей. Включение в конститу-
цию этого инструментария очень плохо вяжется с
призывами китайских руководителей к «соблюдению
законности и дисциплины». Очевидно, что китайская
верхушка может в любой момент пустить весь этот
инструментарий в ход без всяких оглядок на закон.
Одновременно из конституции КНР 1978 г. исклю-
чены некоторые одиозные и дискредитировавшие
себя в глазах населения страны и мирового общест-
венного мнения маоистские формулировки. Так, на-
пример, основной закон КНР освобожден от формулы
«готовиться к войне», и теперь там даже говорится о
борьбе «против новой мировой войны» (правда, в свя-
зи с «международным единым фронтом против геге-
монизма сверхдержав»). Исключено и положение
о «всесторонней диктатуре над буржуазией в области
надстройки», которым наиболее широко пользовались
1 Ленин В. И. Поли. соор, соч., т. 45, с. 197.
2 В смысле вседозволенности, большой разнузданности.
351
во внутриполитической борьбе «четыре злодея» и их
сторонники.
Значительному расширению подверглась III глава
конституции «Основные права и обязанности граж-
дан», сокращенная в конституции 1975 г. до мини-
мума. В свое время эта конституция была подвергну-
та резкой критике в печати СССР и других социали-
стических стран за ликвидацию гарантий прав и сво-
бод граждан. Теперь эти гарантии восстановлены в
виде программных положений. Они носят декларатив-
ный характер, поскольку не подкрепляются реальной
политикой китайского руководства, повернувшей стра-
ну против мирового социализма.
Конституция КНР 1978 г. носит более выраженный
антисоветский характер, чем конституция 1975 г.
Выше уже говорилось о содержащемся в ней призыве
к созданию антисоветского международного фронта на
основе антисоциалистической по своей направленности
и сущности концепции «трех миров». Весьма харак-
терно и то, что «социал-империализм», как в пекин-
ской пропаганде именуется Советский Союз, при всех
его упоминаниях в конституции поставлен на первое
место перед империализмом в качестве объекта борь-
бы. Хуа Го-фэн в правительственном отчете пошел еще
дальше, объявив первое социалистическое государ-
ство— родину В. И. Ленина — «самым опасным оча-
гом новой мировой войны». Злобный антисоветизм ки-
тайских руководителей — это прежде всего средство
установления контактов с самыми реакционными си-
лами современности, своеобразная плата им за помощь
в создании современного милитаризованного государ-
ства, которую они получают или надеются получить.
Внутрикитайская роль антисоветизма — искусственное
создание напряженной предвоенной обстановки, позво-
ляющей более легко манипулировать народными мас-
сами, оправдывать наращивание военно-промышленно-
го потенциала страны за счет бесчисленных жертв, на
которые заставляют идти китайский народ и другие
народы Китая его руководители, продолжающие про-
ведение в жизнь антисоциалистических, агрессивно-
шовинистических установок маоизма.
Между тем проведение маоистских установок несо-
вместимо с социализмом, о строительстве которого
продолжают говорить пекинские руководители. Исто-
352
рический опыт свидетельствует, что процесс строи-
тельства социализма в Китае лишь тогда развивался
нормально, когда КНР шла в едином строю со всеми
странами социализма, широко использовала их опыт
и братскую помЬщь. Игнорирование опыта мирового
социализма, борьба против него привели китайский
народ к тяжелым жертвам, замедлению темпов эконо-
мического развития. По-прежнему актуально звучат
сейчас слова Л. И. Брежнева из выступления на меж-
дународном Совещании коммунистических и рабочих
партий в 1969 г.: «...Не на путях борьбы против
СССР и других стран социализма, против всего ком-
мунистического движения, а на путях союза и брат-
ского сотрудничества с ними может быть достигнуто
подлинное национальное возрождение Китая, обеспе-
чено его социалистическое развитие» Ч
Однако нынешние китайские руководители продол-
жают твердолобую маоистскую политику сохранения
напряженности в отношениях с Советским Союзом,
отвергая любые позитивные шаги в советско-китай-
ских отношениях со стороны СССР. Стремлением вос-
становить добрые отношения между СССР и КНР
было проникнуто обращение Президиума Верховного
Совета СССР к Постоянному комитету ВСНП, передан-
ное китайской стороне накануне сессии собрания.
Как известно, этот акт доброй воли не нашел положи-
тельного отклика с китайской стороны.
Отход пекинских руководителей от политики друж-
бы и солидарности с социалистическими странами не
поможет им разрешить серьезные экономические и
социально-политические проблемы, стоящие перед стра-
ной. Только на путях научного социализма, а не мао-
изма китайский народ может построить действительно
процветающее высокоразвитое новое общество.
1 Брежнев Л, И, Ленинским курсам. Речи и статьи, т. 2. М., 1970,
с. 396.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
История Китая после «культурной револю-
ции» представляет собой череду кризисных внутрипо-
литических ситуаций, постоянно лихорадивших страну.
Перманентная политическая нестабильность явилась
прежде всего следствием противоречия между сохра-
нившимися социалистическими элементами экономиче-
ского базиса и антисоциалистической политикой ки-
тайского руководства, а также неспособности послед-
него решить насущные проблемы развития страны на
основе «особых» концепций маоизма. Все это порож-
дает в свою очередь постоянное сопротивление маои-
стским установкам как в среде кадровых работников
партийно-государственного аппарата и военных орга-
нов, так и в широких массах народа.
За сопротивлением маоистскому курсу объективно
стоит альтернативная нынешнему маоистскому курсу
политика, которая в той или иной мере отражает со-
циалистические потенции китайского общества и, в
частности, апробированный Китаем опыт СССР и миро-
вого социализма.
На подавление оппозиционного маоизму сопротив-
ления и направлялись прежде всего следующие одна
за другой или идущие одновременно массовые кампа-
нии. В условиях маоистского режима эти политико-
идеологические кампании стали своеобразным мето-
дом политического руководства обществом, а также
формой жизнеобеспечения самого режима. Все они
были направлены на утверждение в стране культа на-
силия и жестокости, обеспечение беспрекословного,
слепого повиновения всего населения страны правя-
щей верхушке и ее антинародной политике. Эти кам-
пании определенным образом отражали борьбу двух
тенденций — маоистской и антимаоистской, а также
были связаны с соперничеством внутри самой маоист-
ской группировки.
В конечном счете маоистские кампании «критики»
являлись выражением противоречия между коренны-
ми интересами трудящихся Китая и антинародным
354
курсом маоистского руководства, стремившегося лю-
быми средствами сохранить и укрепить свое реакци-
онное господство. Характерной чертой всех кампаний
является пропаганда маоистского лозунга «продолже-
ния революции при диктатуре пролетариата на всем
историческом этапе социализма», представляющего
собой псевдотеоретическое обоснование перманентных
кампаний «критики» и чисток.
По своим целям политико-идеологические кампа-
нии 70-х годов явились продолжением того реакцион-
ного переворота, каким была «культурная револю-
ция», с той существенной разницей, что теперь анти-
социалистический процесс шел в рамках нового ре-
жима с использованием созданного им аппарата на-
силия и непосредственно затрагивал базис китайского
общества.
Политический режим, сложившийся в Китае после
«культурной революции», продолжает сохранять ос-
новные черты военно-бюрократической диктатуры.
Он является военным не только в силу того, что он
установлен при помощи армии и в его органах сильно
военное присутствие, но также и потому, что армия —
главная опора этого режима, проводник всепроникаю-
щей милитаризации государства и общества. Бюро-
кратический характер власти определяется ее оторван-
ностью от народа, отстранением народа от формирова-
ния государственных органов, отсутствием отчетности
этих органов и должностных лиц перед народом. При
определении бюрократического характера существую-
щего в Китае режима важно отметить также отсутст-
вие народного контроля за деятельностью государствен-
ного аппарата. В результате антидемократических
процессов, начатых «культурной революцией», в Китае
сформировалась замыкаемая «вождем» иерархия бю-
рократических руководителей, контролируемых только
сверху, ни в коей мере не подконтрольных народу, ни-
жестоящим органам или общественным организациям.
Социально-классовую базу военно-бюрократической
диктатуры составляют главным образом непролетар-
ские слои общества, которые режим военно-бюрократи-
ческой диктатуры старается объединить путем соци-
альной демагогии и традиционного великоханьского
шовинизма, доведенного маоизмом до уровня стремле-
ния к мировой гегемонии. Преследуя свои собственные,
355
узкоэгоистические цели, военно-бюрократическая
верхушка КНР пытается выдать их за интересы всей
нации. При этом, тщательно маскируя свою мелко-
буржуазную классовую сущность, руководство КНР
старается лавировать между различными классами,
привлекает на свою сторону социально-разнородные
и политически неустойчивые элементы, используя
в своих корыстных целях пассивность и придавлен-
ность масс, нищенские условия существования гро-
мадного большинства крестьянства.
Стремясь достичь поставленных великодержавных
гегемонистских целей, военно-бюрократический режим
в Пекине ищет также внешнюю социальную опору. Он
находит ее на путях широкого экономического и
политического сотрудничества с международной им-
периалистической буржуазией, силами фашизма и
реакции, заинтересованными в использовании маоиз-
ма для борьбы против мирового социализма, между-
народного коммунистического, рабочего и националь-
но-освободительного движения, против сил мира и
прогресса.
Внутриполитическая обстановка в Китае продолжает
характеризоваться острыми разногласиями в руковод-
стве, внутренней борьбой, порождаемыми, как уже
отмечалось, нерешенностью кардинальных социально-
экономических проблем, стоящих перед страной, и не-
возможностью их решения на основе маоизма.
В то же время новая руководящая группа КНР
провозгласила задачу «перехода к всеобщему поряд-
ку», «стабильности и сплоченности». И хотя некото-
рые наиболее одиозные стороны политической прак-
тики маоизма приглушаются, новое руководство не
отказалось от использования внутриполитических
средств и лозунгов из арсенала Мао Цзэ-дуна, вклю-
чая «продолжение революции при диктатуре пролета-
риата», одобрение в целом итогов «культурной рево-
люции», ограничение «буржуазного права» и т. д.
Разумеется, эти лозунги и средства были повернуты
против политических противников этого руководст-
ва — «четверки» и ее последователей, причем сфера
удара по последним расширялась.
Одновременно пекинским руководством ставится за-
дача «выработки рациональных правил и распорядков»
для управления страной. Таким образом, оно вынуж-
356
дено учитывать объективные потребности управления
народным хозяйством страны, а также другие назрев-
шие потребности. Знаменательными в этой связи пред-
ставляются попытки китайских руководителей исполь-
зовать прагматические положения Мао Цзэ-дуна из
его прежних работ, о чем, в частности, свидетель-
ствует опубликование вновь1 (и в новой редакции)
работы Мао Цзэ-дуна «О десяти важнейших взаимоот-
ношениях», написанной в 1956 г., и ряда других его
неопубликованных выступлений 50-х годов.
Вместе с тем во внутриполитической, особенно в по-
литико-идеологической, жизни Китая наметился свое-
образный двойственный подход к маоистским посту-
латам и догмам. С одной стороны, налицо канонизация
маоизма нынешним китайским руководством, с дру-
гой — в официальных публикациях делаются заявле-
ния о том, что «четверка» «превратила идеи председа-
теля Мао в религию», «свела их к скудному набору
цитат». При этом утверждается, что установки Мао
Цзэ-дуна были правильны в исторических условиях
прошлого, а сегодня их нужно «развивать» и брать из
них то, что «полезно». Политический смысл подобного
прагматического использования маоизма состоит в том,
чтобы приспособить его к современной политической
линии китайского руководства. Однако в нынешнем
Китае не менее сильны позиции тех, кто выступает за
сохранение в первоначальном виде и осуществление на
практике всех «идей Мао». Разногласия между теми
и другими накладывают свой отпечаток на внутрипо-
литическую жизнь страны.
В целом же теперешняя политическая реальность
страны показывает, что китайское руководство не на-
мерено отказываться от маоистского знамени. Наблю-
дается лишь перетолковывание отдельных положений
маоистской доктрины и политической практики, вре-
дящих самому маоизму. Более того, мы наблюдаем
процесс дальнейшего утверждения маоизма в виде воз-
величивания Мао Цзэ-дуна как личности, как духов-
ного вождя, закрепления его «идей» как целостной
«системы» взглядов. Определенные изменения и по-
правки, вносимые главным образом в политическую
1 Впервые эта работа была опубликована в период «культурной
революции» в хунвэйбипоЕСкэй печати.
357
практику, вернее рассматривать как канонизацию по-
стулатов Мао, как придание им большей «чистоты»,
освобождение их от отживших, устаревших или обан-
кротившихся положений, чтобы обеспечить долговре-
менность действия основных маоистских доктрин, по-
высить их эффективность, расширить их социальную
базу. С этой целью усиливается маскировка маоизма
под марксизм-ленинизм и вместе с тем националисти-
ческие установки маоизма еще теснее увязываются с
многовековыми традициями великоханьского шовиниз-
ма. Происходит более четкое оформление маоизма в со-
циал-шовинизм, то есть идеологию, прикрывающую
экспансионистские цели социалистическими лозунга-
ми, марксистской фразеологией, спекулирующую на
авторитете социализма среди широких масс Ч
Социал-шовинистической политике китайского ру-
ководства присущи враждебность научному социализ-
му, находящая свое концентрированное выражение в
антисоветизме, отрицании общих закономерностей и
международного опыта социалистического строитель-
ства, стремлении противопоставить реальному социа-
лизму «китайскую модель» общественного устройства,
«казарменный социализм».
Таким образом, пекинское руководство пытается
осуществлять линию на реализацию маоистских уста-
новок без Мао, то есть тот курс, который уже привел
китайскую революцию к многочисленным жертвам,
потерям, явился подлинной трагедией китайского на-
рода.
Новые беды китайскому народу, а также народам
соседних с Китаем стран несет эскалация агрессивно-
го внешнеполитического курса пекинского руковод-
ства, являющегося продолжением его реакционной
внутренней политики.
1 Борисов О., Иванов В. Некоторые аспекты китайской действи-
тельности.— «Коммунист», 1978, № 13, с. 101.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие . . »..................................... 3
Глава I
ТРУДНОСТИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ НОВОГО РЕЖИМА . .	14
Первые шаги нового режима............................ —
Стратегическая идея Мао Цзэ-дуна.................... 26
Создание центральных органов маоистского режима . .	30
Упорядочение партии по-маоистски.................... 36
Глава II
«СЕНТЯБРЬСКИЙ КРИЗИС 1971	г.»...................... 49
Тактические маневры во внутренней политике маоистов
после IX съезда КПК.................................. —
«Секретные документы» и	версии...................... 69
Причины и сущность.................................. 75
Новая перегруппировка сил в маоистском лагере ...	83
Глава III
ОТ «СЕНТЯБРЬСКОГО КРИЗИСА» К НОВОМУ СЪЕЗДУ
МАОИСТСКОЙ ПАРТИИ.................................... 92
Кампания критики «мошенников типа Лю Шао-ци» . .	—
Кланы маоистов вновь вступают в борьбу..............118
Попытки расширить массовую базу маоизма.............130
X съезд КПК: подтверждение и закрепление антисоциа-
листического курса..................................145
Глава IV
КАМПАНИЯ «КРИТИКИ ЛИНЬ БЯО И КОНФУЦИЯ» 157
Задачи кампании ..................................... —
Мао Цзэ-дун: «древнее на службе современности» . . .	163
«Борьба двух путей, двух линий»....................178
Цинь Ши-хуан и Мао Цзэ-дун......................... 184
Проблема контроля над армией.......................189
Борьба за власть между маоистскими группировками 196
Легизм и «революционная линия председателя Мао» 212
Пропаганда агрессии, территориальных	претензий .	.	219
Глава V
ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ ОФОРМЛЕНИЕ	МАОИСТСКОГО
РЕЖИМА..........................................222
Предыстория сессии ВСНП и конституции	1975 г. ..	.	—
Первая сессия ВСНП четвертого созыва...........225
Конституция КНР 1975 г.........................235
35?
Глава VI
ОБОСТРЕНИЕ ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ В ХОДЕ
МАССОВЫХ ПОЛИТИКО-ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ КАМПА-
НИЙ 1975—1976 гг.................................251
Кампания «изучения	теории	диктатуры	пролетариата»	—
Кампания «критического обсуждения романа «Речные
заводи»»............................................275
Кампания «борьбы с правоуклонистским	поветрием»	.	.	283
Глава VII
КИТАЙ ПОСЛЕ МАО................................. 309
Устранение «банды четырех» и новая кампания «крити-
ки» и чисток .................................... .....
XI съезд КПК....................................... 328
Первая сессия ВСНП	пятого созыга....................339
Конституция КНР	1978	г.............................347
ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................354
КИТАЙ
ПОСЛЕ
«КУЛЬТУРНОЙ
РЕВОЛЮЦИИ»
(Политическая система,
внутриполитическое положение)
Заведующая редакцией Г. П. НОВИКОВА
Редактор В. В. СТАНКОВСКАЯ
Младший редактор А. П. ОСИПОВА
Оформление художника Э. И. ЭРМАНА
Художественный редактор И. А. ДУТОВ
Технический редактор Л. П. ГРИШИНА
Корректор Г. М. ЕФИМОВА
ИБ № 1097
Сдано в набор 28.08.78. Подписано в печать 28.03.79. А08344. Формат 84ХЮ8'/з2-
Бумага типогр. № 1, Гарнит школьная. Высокая печать. Усл. печатных листов 18,9.
Учетно-издательских листов 19,23. Тираж 75 000 экз. Заказ № 155. Цена 1 р. 4Q
Издательство «Мысль». 117071. Москва, В-71, Ленинский проспект, 15.
Отпечатано в тинот рафии им. Котлякова издательства «Финансы» Госу-
дарственного Комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книж-
ной торговли. 191023, Ленинград Д-23, Садовая, 21^ с матриц ордена
Октябрьской Революции, ордена Тр\доьою Красного Знамени Ленинград-
ского производственно-технического иоьединения «Печатный Двор» имени
А. М. Горького Союзполиграфнрома при Государственном комитете СССР
по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 197136, Ленинград,
П-136, Гатчинская ул.. 26. Заказ № 283.