Author: Уортман Р.С.
Tags: право в целом пропедевтика методы и вспомогательные правовые науки техника технические науки история право история россии
ISBN: 5-86793-273-7
Year: 2004
Text
HISTORY
ROSSICA
ВЛАСТИТЕЛИ И СУДИИ
НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
HIS ТОША
ROSSICA
Ричард С. Уортман
Властители
и судии
РАЗВИТИЕ ПРАВОВОГО
СОЗНАНИЯ
В ИМПЕРАТОРСКОЙ
РОССИИ
НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Richard S. Wortman
THE DEVELOPMENT
OF A RUSSIAN LEGAL
CONSCIOUSNESS
I
I
Ричард С. Уортман
ВЛАСТИТЕЛИ И СУДИИ
РАЗВИТИЕ ПРАВОВОГО СОЗНАНИЯ
В ИМПЕРАТОРСКОЙ РОССИИ
Авторизованный перевод МД Долбилова
при участии ФЛ. Севастьянова
МОСКВА
НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
2 0 0-1
УДК 340(091)1470)" I864
ББК 3.3(2)522-36
У 64
Редакционная коллегия серии
HISTORIA ROSSICA
£. Анисимов, В. Живов, А Зорин,
А. Каменский, К) Слезкин. Р. Уортман
Уорти»и Р.С.
У Я4 Властители и судии: Развитие правового сознания в император-
ской России / Авторизов. перевод с английского М.Д Долби
лова при участии Ф.Л. Севастьянова. — М.: Новое литератур-
ное обозрение, 2004. — 520 с.
В книге американского историка Ричарда Уортмана дается глубокий
апатит развития в России XVIII—XIX вв представлений о праве, законно-
сти. правосудии Новшества в институтах юстиции рассматриваются в об-
шей контексте формирования правовой культуры, системы официальных и
личностных ценностей чиновников, служивших в этой сфере. Возникнове-
ние независимого суда и профессии юриста предстает результатом длитель-
ного процесса, конзрый одновременно и соответствовал и противоречил
целям самодержавной власти. Читатель найдет в книге историко-психоло-
гические портреты ряда высших сановников империи — Г.Р. Державина.
Д Н Блудова, В Н Панина и др.
УДК 340(091)(470)"1864"
ББК 3 3(2)522-36
ISBN 5-H67J3-273.7
Г“.гпкЗ by The Univenity of Chicago Preu, Chicago, Illinois,
® 1936 by The Uniscnrly of Chicago. All rights reserved,
с M Д Долбило». ФЛ Севастьянов, nep с англ 20C-1
® -Новое 1И1ер,1турнос обозрение-. 20(14
Посвящается Марлин
Жить с толь милою женою
Рай во всякой стороне.
Там веселия сердечны.
Сладки, нежны чувствы там,
Там блаженствы бесконечны.
Лишь приличные богам.
Г Р Державин,
'Препятствие к свиНанию с супругой»
En effet, I’homme en Russie console surtout dans sa force
militaire; tous les autrcs genres d’dnergie tiennent a des nioeurs et
a des institutions que I'dtal actucl de la Russie n’a point encore
developpees.
(В самом деле, в России о человеке судят преимущественно
по его военным талантам; всем прочим видам деятельности
потребны нравы и установления, которые ныне в России еще
не развиты в достаточной мере. — Перевод НА. Мильчиной. ]
Жермена де Сталь «Десять лет в изгнании*
Or близкой работы мы перешли к отдаленной, все отрас-
ли деятельности были разобраны: кто обещался возвысить
наукою воинственное имя своих предков; кто перенести в наш
мир промышленности все знания Европы; кто на царской
службе принести в жертву жизнь на поле брани или в тяж-
ких трудах гражданских. Мы верили себе и другим, ибо мыс-
ли наши были чисты и сердце не знало расчетов.
Владимир Одоевский. °Новый год* (Из записок ленивца)
Выражение признательности
Я хотел бы поблагодарить всех тех, кто сделал эту работу
возможной и помогал мне исправлять ее изъяны. Благодаря
Inter-University Committee on Travel Grants и Internationa]
Research and Exchange Board я смог совершить две продолжи-
тельные поездки в Советский Союз Университет Чикаго, в
лице его Social Science Research Committee, College Research
Committee и Slavic Committee, предоставлял мне щедрую под-
держку в различных исследовательских нуждах. Я хочу побла-
годарить сотрудников различных архивохранилищ, в которых
я работал, за их зернение и оказанную помощь. Моя особая
признательность сотрудникам Государственного исторического
архива в Ленинграде, которые отыскивали для меня много-
численные тома формулярных списков и материалов о судеб-
ной реформе.
Я в огромном долгу перед многими советскими учеными,
которые делились со мной своими обширными познаниями
и пониманием российской истории, а также сведениями об
источниках. С самого начала моих разысканий в 1966 г.
II.А Зайончкоаский был добрым и мудрым консультантом по
геме настоящего исследования. Его советы и указания на ма-
лоизвестные архивные и опубликованные источники сыгра-
ли решающую роль в расширении области моих научных ин-
тересов. С.С. Дмитриев помог мне пенными советами в
отношении исторических материалов и разнообразных подхо-
дов к их изучению В.Р Лейкина Свирепая и В Г Чернуха
щедро делились со мной библиографическими сведениями и
соображениями но предмету моего исследования.
8 Властители и судии. Развитие правового сознания
Я хочу выразить благодарность многим ученым, прочитав-
шим целиком или частично рукопись этой книги на разных
стадиях моей работы над нею. Это Эмиль Карафиол, Арка-
диус Кахан, Герберт Кляйн, Уолтер Пиктнер, Марк Раев,
С. Фредерик Старр, Марлин С. Уортман, Леопольд Хсймсон
и Ричард Хелли. Я глубоко признателен им за то, что они,
не пожалев времени и сил, сообщили мне откровенные и об-
стоятельные критические отзывы, которые стимулировали ра-
боту над текстом.
ВВЕДЕНИЕ
История российских юридических институтов и юридичес-
кой профессии во многом была историей судебной реформы
1864 г. Реформа создала современную судебную систему в
недрах самодержавного деспотизма, введя независимый пуб-
личный суд, устное состязательное судопроизводство и суд
присяжных. Ставя предел полицейскому произволу, реформа
дала обвиняемым возможность защиты. Она вызвала к жиз-
ни основанную на специальном образовании профессию юри-
ста, способную привести в действие новую судебную систе-
му. Судебная реформа представляется яркой вспышкой света,
озарившей мрачный пейзаж царистских институтов, не имев-
шей никакого отношения к их предшествующей эволюции
Историки некали причины столь резкою разрыва с про-
шлым исключительно в обстоятельствах эпохи Великих ре
форм. Либеральные исследователи, перу которых принадле-
жит большая часть литературы о реформе 1864 г., видели в
ней плод новых веяний, открывших правительству глаза на
общественное мнение и нужды общества после Крымской
войны'. Советские историки следовали той же интерпретации,
правда делая акцент на влиянии революционного движения2.
Даже авторы дореволюционных официальных работ, подчер-
кивавшие, что самодержавие было привержено реформе
задолго до ее проведения, могли объяснить перемену во взгля-
дах на суд лишь фактором освобождения крепостных кресть-
ян’. Разносторонний обзор обширной литературы о реформе
содержится в книге Ф Б Кайзера’.
Почти все работы о судебной реформе отводят роль глав-
ной причины, предопределившей ее радикальный характер,
10____
Властней и сул"1' Развитие правового сознать
освобождению крепостных Согласно этому истолкованию,
Знания. покончив с судебной мастью душеаладелыш над
коестьянами, сделала необходимым независимый суд’. Не
подлежит сомнению, что реформа 1861 г. подталкивала к той
или иной реформе судебных учреждений. Однако в ней не
бьпо ничего такого, что точно предписывало бы характер
новой судебной системы. Кайзер указывает, что старые суды
в период с 1861 по 1866 г. неплохо справлялись с потребнос-
тями, вызванными освобождением, и опровергает другие до-
воды в пользу прямой зависимости судебной реформы от ос-
вобождения крестьян*
Тезис о непосредственной связи независимого суда с ос-
вобождением крестьян представлялся исследователям столь
очевидным, что они уделили мало внимания одному из важ-
нейших фактов из предыстории реформы: реформаторы и
сами думали, что освобождение обусловило систему незави-
симых судов, действующих в соответствии с современными,
либеральными началами судопроизводства. Повторяя ход
мысли реформаторов, историки реформы не могли не изоб
ражатъ своих героев прямодушными, высокообразованными,
самоотверженными людьми, боровшимися за правое дело7.
Они описывали реформаторов в духе романтического восхва-
ления, которое сводило мотивы реформаторства к противобор-
ству добра со злом. В результате оставался без ответа цент-
ральный вопрос: кем же были люди, разработавшие столь
успешную реформу, как и почему они оказались в рядах цар-
ской бюрократии в 1860-х годах?
В настоящем исследовании предпринимается попытка
осветить эту проблему. Оно переключает внимание с темы
реформ институтов и процедур на вопросы кадрового соста-
ва и профессионализации. В книге подчеркивается, что глу-
бокой переменой, проложившей дорогу судебной реформе,
было появление в администрации людей, способных подго-
И осущ<Х1В1,ть такую реформу, — группы чиновников-
Р ов, стремившихся придать своей службе черты профес-
Ho'K^ KvnBaTC;ibH0' рсформа предстает адесь не как начало,
ко как кульминация процесса перемен в самой бюрократии
пч овдние группы служителей правосудия н царистской
предстаадяло Заметный разрыве инсти-
зуционадьиыми традициями Российского государства. В евро-
НмоУение-----------------------------------------------
пейской юстиции, при всех ее изъянах, суды и юриспруден-
ция могли похвастаться известным почтением к себе. Само-
державие в России, всегда отстаивавшее превосходство испол-
нительной власти, пренебрегало отправлением правосудия, и
это пренебрежение разделялось чиновничеством и дворян-
ством. Презрительное отношение к суду вполне устраивало
чиновников, не желавших придерживаться рамок законнос-
ти, и дворян, привыкших лицезреть власть в руках величе-
ственных правителей, воплощавших собою государственную
мощь, которым они могли подражать в своих поместьях. В
эпоху реформ часто рассуждали об отсутствии у крестьян ува-
жения к закону. Но неуважением к юридическим методам
зашиты права было пропитано и сознание очень многих в
правительстве и обществе накануне эмансипации, благоговей-
ное отношение к судебной власти на Запале, да н во многих
примитивных обществах, было совершенно несвойственно
России.
Вера в верховенство исполнительной власти и принижен-
ное положение суда — это элементы «традиционалистского
образа институционального поведения» (traditional pattern of
institutional behavior), который в ходе модернизации сумел
удержаться в России'. Этот образ поведения пережил судеб-
ную реформу, индустриализацию и революцию. Судебные
уставы 1864 г. посеяли семена конфликта между исполнитель-
ной и судебной властью, поскольку недоверие самодержцев
к независимому суду неуклонно возрастало. Владимир Ленин,
юрист по образованию, рассматривал буржуазное право как
инструмент старого государственного строя, и после 1917 г.
советская власть превратила суд в свое собственное послуш-
ное орудие
Функция отправления правосудия не была престижной в
царской России. Государству не были нужны корпорации
юристов, которые использовались западными монархами для
консолидации власти и ущемления привилегий местных фе-
одалов В России безраздельно преобладали военные интере-
сы, и российское дворянство разделяло военный склад мыш-
ления правителей. Поэтому в России не было, в отличие от
Западной Европы, ни мощной традиции юридического обу-
чения и образования, ни корпораций привилегированных, а
зачастую влиятельных судей. Наиболее показательно отличие
Вла< ппсли и сули» Развитие правового сознания
от прусского образца, военные и абсолютистские атрибуты
которого российские монархи пытались перенять. Юристы
были первыми получившими университетское образование
чиновниками, которые поступили на службу новому прусско-
му административному абсолютизму в XVIII в. Уже в конце
XVII в. Гогенцоллерны постарались установить высокие стан-
дарты для юридической профессии. К 1775 г. каждый канди-
дат на судебную должность подвергался экзамену в универ-
ситете или Государственном экзаменационном совете. Россия
же вплоть до конца XIX в. даже близко не подошла к введе-
нию таких строгих требований**.
Потому-то юридическая профессионализация стала в Рос-
сии более радикальным новшеством, чем она была на Запа-
де. Там она в течение XIX в. повсеместно вела к повышению
роли официального университетского образования и усилению
государственного вмешательства в осуществление юридических
норм. Но в России официальное введение такого специаль-
ного образования было первым шагом в деле систематической
подготовки служителей юстиции. До царствования Николая
I обучение юриспруденции предполагало лишь умение копи-
ровать бумаги и знание канцелярских формальностей. Это
была низкая по статусу, почти презренная служба, на кото-
рой нельзя было удостоиться отличий. Для учреждения силь-
ного суда требовалось создать совершенно новый образ судьи
и придать престижность профессии юриста.
В исследованиях судебной реформы 1864 г. акцентирова-
лись внешние факторы — общественное недовольство, осво-
бождение крепостных, последствия Крымской войны, под-
толкнувшие к проведению реформы, и почти полностью
игнорировались факторы внутренние, а именно изменения,
проходившие в недрах государственной администрации. Было
принято считать, что авторитарный режим Николая I стагни-
ровал и что перемена могла быть вызвана только внешними
силами, побуждавшими чиновничество направить деятельность
к новым целям. Эта либеральная точка зрения была наибо-
лее полно высказана в работах Марка Раева и Ганса-Йоахи-
ма Торке. В монографии Торке о российском чиновничестве
в годы правления Николая I показано количественное разра-
стание имперской администрации, не сопроножпаиш^ся по
мнению автора, изменением свойств бюрократии. В исследо-
HHttk'HUv ---------------------------------------------13
вании подчеркивается отсутствие у российской администра-
ции правового этоса ". Как и Раев, Торке полагает, что пере-
мены пришли не ранее, чем начались реформы, когда новые
либеральные воззрения стали проникать и в администрацию.
При этом Торке, подобно другим сторонникам этой интер-
претации, должен был строить исследование на записках
современников, настроенных резко враждебно к системе и
пускавших в ход все свои литерагурные дарования, дабы зак-
леймить ее. Несомненно, в конце николаевского правления
суд был коррумпированным и функционировал плохо, а су-
дебный персонал оставлял желать много лучшего. Но из это-
го еше не следует, что чиновники в 1840-х и 1850-х годах
полностью походили на своих предшественников начала века
и во всех других отношениях.
В позднейших работах администрация изучается не как
бесплотная (disembodied) организация, а как социальная груп-
па. Советские историки С.М. Троицкий, П.А. Зайончковский
и американский историк Уолтер Пинтнер привлекли к ана-
лизу формулярные списки, чтобы реконструировать соци-
альный облик и карьерный опыт чиновников11. Благодаря
работам этих исследователей впервые появилась возможность
увидеть в российской администрации субъект исторического
процесса, участвующий в реформировании, а не машину, ав-
томатически реагирующую на социальное и экономическое
.давление извне. Эти работы помогли также лучше понять от-
личительные свойства и воззрения самих бюрократов, будь они
консерватвной или реформистской ориентации.
В недавних работах о бюрократии проанализированы те
перемены в ее составе и взглядах, которые открыли путь бу-
дущим реформам. Уолтер Пинтнер показал продвижение мо-
лодых бюрократов, имевших высшее образование, до важных
должностей в центральной администрации в предреформен-
ныс десятилетия. Обращая особое внимание на изменение
характера бюрократии, он предположил, что для нового по-
коления чиновников, подверженных интеллектуальным вея-
ниям в университетах, интересы государства стали приори-
тетными12. Брюс Линкольн изучил интеллектуальные запросы
поколения бюрократов, восходившего по карьерной лестнице
в последние десятилетия правления Николая, отметив прису-
щие им чаяния реформ11. Дэниел Филд и С. Фредерик Старр
14 __Влас-11ПГЛИ и судии Развитие правовою сознания
исследовали роль отдельных групп бюрократов в крестьянс-
кой и земской реформах14.
В настоящей книге исследуются перемены, происходившие
в российской системе юстиции накануне судебной реформы
1864 г. Я попытался установить, как обновление персонала
отразилось на составе судебных учреждений разных уровней.
С этой целые проанализированы относящиеся к различным
периодам данные но каждой должности отдельно. Они позво
ляют предположить, что новый тип служителя юстиции по-
является на всех уровнях системы еще до начала реформы. В
главе 3 описываются изменения, касавшиеся социального
происхождения чиновников, их образования и тина карьеры
(career patterns).
Но эти изменения в личном составе не имели бы боль-
шого значения, если бы не сопровождались обновлением
мировоззрения. Личные источники — а именно служебные
документы, мемуары, письма, литературные и философские
труды — свидетельствуют об имевшем место в среде чинов-
ников пересмотре целей, ценностей и отношения к служеб-
ным обязанностям. Во второй части книги анализируются
взгляды и деятельность бюрократов, принадлежавших к раз-
ным поколениям. Исследуются личностные факторы, сделав-
шие возможным усвоение нового отношения к праву и службе,
как и культурные влияния, формировавшие новый этос.
Эпоха преобразований сопровождалась переосмыслением
политики самодержавия и позволила новым деятелям в сис-
теме юстиции разработать реформу, основанную на их соб-
ственных принципах. Судебная реформа 1864 г учредила си-
стему правосудия, смоделированную по новым европейским
образцам. Однако самодержец, хотя и отдававший себе отчет
в важности профессии юриста, так никогда и нс примирился
с возросшей ролью суда внутри самодержавного строя и косо
смотрел на чиновников новою типа, которые служили в этих
судах. Император и его советники продолжали считать незави-
симый суд ущемлением самодержавных прерогатив, угрозой
самим устоям царской власти. В отличие от центральноевро-
пейских монархий, российские императоры так и не нашли
общего языка с судебной властью.
Я делаю попытку изучить, как процесс правовой модер-
низации укладывался в традиционные модели государствен-
ного управления в России. Самодержавие, стремившееся при
[itteOeuue
близиться к западным образцам абсолютистского государства,
прилагало динамичные усилия к упрочению и рационализа-
ции аппарата управления. Эта тенденция и есть феномен,
описанный Джорджем Ейии в терминах «систематизации»
российского управления15. Препятствием к переменам было
опасение, что данная тенденция может негативно сказаться на
господстве монархии и дворянства. В первой части книги
описывается эволюция политики самодержавия, в ходе кото-
рой монарх использовал право как средство расширить сфе-
ру влияния государственной власти. На згой стадии эффек-
тивная работа государственных органов и точное исполнение
законов способствовали расширению власти самодержца и
легитимации самодержавия. Значение специализации и юри
дической компетентности стало возрастать, ч то не могло не
влиять на кадровый состав учреждений юстиции. Во второй
части рассматриваются субъективные аспекты этого процес-
са. Третья часть посвящена событиям эпохи реформ. В ней
освещаются реформаторская политика, позволившая служа-
щим системы юстиции достичь своих целей, и испытания,
ожидавшие независимый суд в рамках самодержавного строя.
1 Примером обильной литературы такого рода могут служить:
Судебная реформа: В 2 т. / Под ред. Н В. Давыдова и Н Н. Полян-
ского. М , 1915; Гессен И.В. Судебная реформа. СПб., 1905; Джан-
шиев Г. Эпоха Великих реформ М , 1896
1 Шувалова В.А. Подготовка судебной реформы. Дне ... канд.
юридических наук. Московский государственный университет, 1965;
Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России Сара-
тов. 1969.
’ См.: Судебные уставы 20 ноября 1864 года за пятьдесят лет: В
2 т. и прил. СПб , 1914.
* Kaiser F.B. Die russischc Justizreform von 1864: Zur Gcschichte dcr
russischen Justiz von Kathenna II bis 1917 Leiden. 1972
s См : Джаншиев Г. Эпоха Великих реформ. С. 383: Kucherov S
Courts, Lawyers, and Trials under the Last Three Tsars New York. 1953.
P. 21; Судебные уставы. T. 1. С. 288.
11 Kaiser F.B Op. cit. P. 420-423.
Кони А.ф. Отцы и дети судебной реформы. М . 1914. 1/>-
сеньев К.К. Главные деятели и предшественники судебной реформы.
СПб., 1904; Джаншиев Г. Эпоха Великих реформ С 582 601. 6.5~
671; Он же СИ. Зарулпын и судебная реформа //Джаншиев Г
Сборник статей. М., 1914 С 341 416
16 Н/ыстители и судии. Ратвнтне пршкмою сознания
" Eisenstadt S.N. Post-traditional Societies and the Continuity and
Reconstruction of Tradition// Daedalus. Winter 1973. P. 8—10; Brzezin-
ski Z.K. The Patterns of Autocracy // The Transformation of Russian
Society / Ed by Cyril E. Black. Cambridge, Mass , 196(1 P. 93—97.
* См.. напр : Bouwsma WJ Lawyers and Early Modem Culture //
American Histoneal Review. April 1973. P 303—327: Fischer B7., Lun-
gren P The Recruitment and Training of Administrative and technical
Personnel // The Formation of National States in Western Europe / Ed
by Charles Tilly. Princeton, 1975 P. 516—517
,e Torke H. -J. Dcr mssische Beamtentum in der ersten Halflte des 19.
Jahrhunderts Berlin, 1967 (Forschungen zur ostcurop.iischcn Gcschichte,
no 13). S 158—159, Raeff M. The Russian Autocracy and Its Officials
// Harvard Slavic Studies. № 4 P. 77 91
" Tpouuxuu CM Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в
Формирование бюрократии. М., 1974; Зайончковский ПА Высшая
бюрократия накануне Крымской войны // Исгория СССР 1974. №4.
С. 154—164; Он же. Губернская администрация накануне Крымской
войны // Вопросы истории. 1975. № 9. С. 33—51, Pintner И7. The Social
Characteristics of the Early Nineteenth-Century Bureaucracy // Slavic
Review'. September 1970. P. 429—443.
” Pinnter W. The Russian Civil Service on the Eve of the Great
Reforms // Journal of Social History. Spring 1975. P 55—68
u Lincoln В И7 The Genesis of an ‘Enlightened’ Bureaucracy in
Russia, 1826—1856 // Jahrbuchcr fur Gcschichte Ostcuropas. Vol. 3. N? 20
(September 1972). P 321—330.
14 Field D. The End of Serfdom. Nobility and Bureaucracy in Russia.
1855—1861. Cambridge, Mass.. 1976; Starr S.F. Decentralization and Self-
Government in Russia, 1830—1870 Princeton, 1972. P. 122—138
15 Yaney G.L. The Systematization of Russian Government Urbana.
11!.. 1973.
РОССИЙСКАЯ МОНАРХИЯ,
ЗАКОННОСТЬ И РАЗВИТИЕ
ИНСТИТУТОВ юстиции
В РОССИИ
Предисловие к русскому изданию
Взаимоотношения российской юридической системы —
судов, ведомства юстиции и правовой дисциплины —
с Российским государевом составляли трудную для
изучения проблему в истории России ноною времени и про-
должают быть предметом дискуссий в современной полити-
ческой жизни. Самодержавие, а затем советская власть про-
тиводействовали независимости, авторитету и престижному
CTaiycy судов. В этом смысле судебная реформа 1864 г. видится
из ряда вон выходящим событием: правительство ввело сис-
тему юстиции, заключавшую в себе те самые либеральные
принципы, которые продолжительное время отвергались рос-
сийскими правителями и бюрократами как чуждые и губитель-
ные. Когда н середине 1960-х годов я приступил к исследо-
ванию, результатом которого стала книга «1 he Development of
a Russian Legal Consciousness», меня более всего интересова-
ло объяснение этого небывалого разрыва с традицией Я ис-
кал ответ на этот вопрос, изучая российские государственные
институты и их личный состав — предмет, который, несмот
ря на его очевидную важность, долгое время не привлекал
1 8 Властители и судии Развитие лравоиогх» сознания
внимания историков Российское государство оставалось для
историков великим, могущественным небожителем, проявляв-
шим себя то как злая репрессивная сила, то как творец про-
гресса и просвещения. Его действия были известны, но по-
буждения и внутренняя работа представлялись таинственными.
Дореволюционные историки начали исследовать эти ин-
ституты, но их трактовки страдали от ограниченного доступа
к архивам и идеологической предвзятости, которая вела или
к некритическому восхвалению реформаторов, или к настой-
чивому поиску всевозможных грехов и доказательству лице-
мерия правительственной политики. Советская историография
вплоть до 1960-х годов нс баловала вниманием государство,
которое было в глазах историков эпифеноменом, чья судьба
была предопределена марксистской теорией, вынесшей ему
окончательный приговор. Западные историки России, вклю-
чая меня самого, сосредоточивались на интеллектуальной
истории, истории революционного движения, а позднее — на
социальной истории.
Не кто иной, как П.А Зайончковский проложил путь к
серьезным научным исследованиям Российского имперского
государства. Благодаря его многочисленным монографиям,
изданиям дневников гг мемуаров стало ясно, что государство
являло собой целый культурный мир. с собственными цен-
ностями, устремлениями, политической жизнью и идеологи-
ей. Зайончковский признавал роль «субъективного фактора»
в истории, выносил эту проблему на обсуждение, хотя, разу-
меется, не мог делать этого в печати. Он рассматривал под-
готовку Великих реформ 1860-х годов не как вынужденный
ответ на пресловутую «революционную ситуацию» (пусть даже
он и должен был официально разделять этот взгляд в своих
публикациях), гго как процесс, протекавший к самой среде
бюрократии, представители которой, реагируя на поражение
в Крымской войне, разработали планы преобразований Рос-
сии, открывавших новую эру. Зайончковский смело отстаи-
вал эту точку зрения в публичных выступлениях. Зимой 1966/
1967 г. я слушал его лекцию о роли субъективного фактора в
истории, прочитанную в Ленинградском государственном
университете. Собралось множество народа, зал был перепол
ней — лекция заинтересовала и изумила публику.
Зайончковский полагал, что для понимания субъективного
фактора необходимо изучать взгляды и идеи правительствен-
Российская монархия, законность и разтиние институтом. 1 9
ных деятелей. Мне, как исследователю интеллектуальной исто-
рии, этот аспект истории институтов покатался особенно ин-
тересным. Это повлекло за собой усиленные разыскания в ар
хивах, и Петр Андреевич сделал все от него зависящее, чтобы
облегчить нам, иностранным аспирантам, ознакомление с ар-
хивными документами. (Возможно, самым серьезным препят-
ствием в этой работе был запрет выдавать иностранцам описи,
из-за чего мы не могли оценить объем источников по гой или
иной теме.) Впервые я встретился с Петром Андреевичем в
1962 г., а осенью 1966 г я снова приехал в СССР, чтобы пол его
руководством вести исследование судебной реформы.
По мере продвижения моей работы я начал сужать рамки
исследования, чтобы сосредоточить внимание на чиновниках,
служивших в администрации и вовлеченных в подготовку
реформы суда. В этом отношении мой подход испытал влия-
ние работ Марка Раева и Ганса-Йоахима Торке об этосе рос-
сийской бюрократии и Уолтера Пинтнсра об изменениях
в составе административного персонала в первой половине
XIX в. Раев поднял вопрос об административной профес-
сионализации и доказывал, что российское чиновничество в
первой половине XIX в нс соответствовало веберианской мо-
дели образованной, специализированной бюрократии, приме-
няющей рациональные нормы в своей административной де-
ятельности. Это воззрение было поддержано Торке в его
разносторонней и исчерпывающей работе о российской адмн
нистрации начала XIX в. С другой стороны, новаторский
количественный анализ формулярных списков, предпринятым
Пинтнером, выявил зарождение процесса перемен, ведших к
большей образованности и профессионализации чиновников1.
В собственном исследовании источников личного проис-
хождения, а затем и формулярных списков я обнаружил сход-
ные изменения в управлении юстицией. Мне стало ясно, что
юридическая специализация не родилась в одночасье вместе
с реформой 1864 г., а формировалась в течение предшеству-
ющих десятилетий Именно тогда группа чиновников, привер-
женных праву и получивших образование в учебных заведе-
ниях, основанных при Николае I, начала выдвигаться на
важные должности в Министерстве юстиции. Эти бюрокра-
ты приобрели основательные познания н праве и в го же время
культивировали ношение, даже преданность нраву как высо-
кому этическому призванию Таким образом, они соответ-
-О Властители и судии Ра.ичпис правового сознания
ствовали не только веберианской модели, но и сформулиро-
ванной Дюркгеймом концепции профессиональной группы,
приверженной сфере своей компетенции как моральному аб-
солюту, высокой миссии Они начинали видеть в себе преж-
де всего служителей права, а не слуг паря или государства и
стремились возвысить престиж и влияние судейства. Именно
этот тип мышления я называю «-правовым сознанием».
Термин « правовое сознание* («а legal consciousness») требует
здесь хотя бы краткого разьяснения. во первых, в связи с нео-
пределенным артиклем «а», который нельзя буквально передать
в русском переводе. Этот артикль используется для того, что-
бы подчеркнуть: правовое сознание, о котором я пишу, нс
было единственным видом правового сознания или таким,
которое получило широкое распространение. Действительно,
несмотря на то что осознание чрезвычайной важности права
имело огромное значение для того времени и последующих
десятилетий, оно наталкивалось на мошные и. как показало
время, непреодолимые препятствия. Возникновение этого со-
знания видится скорее славным, но трагическим эпизодом, чем
центральным вектором российской истории Во-вторых, я
определяю этот тип мышления как «сознание», а не как «мен-
талитет», потому что он отличхтся интеллектуалистским, иде-
ологическим характером, опирался на юридические и фило-
софские идеи В этом отношении бюрократы от юстиции,
вместе со многими реформаторами, разделяли образ мышления
интеллигенции: они тоже усматривали свою роль в преобразо-
вании российских институтов на базе западных идей и запад-
ных институциональных моделей. Их триумф состоялся летом
1862 г., когда Александр И изъял подготовку судебной ре«|юр-
мы из сферы ведения Второго (кодификационного) отделения
личной императорской канцелярии и перепоручил се Государ-
ственной канцелярии, т.е. канцелярии Государственного сове-
та. Государственный совет, высший законосовещательный
орган империи, обсуждал и корректировал проекты, разрабо-
танные чиновниками реформаторами в Государствен по и кан-
целярии Проекты теперь составлялись на основе европейской
правовой науки и опыта. Своим успехом эти чиновники были
обязаны особым обстоятельствам 1850-х и 1860-х голой — уни-
зительному поражению в Крымской войне, действиям дворян-
ства, которое требовало новых сулои, способных оградить права
собственности после того, как освобождение крепостных ли-
PiKiiiitcii'a» монархии, .шконжкть и pawuiHtie uhc»ihih\iihh< 2 I
шило помещиков патримониальном власти. Реформаторы
спроектировали систему независимых гражданских и уголов-
ных судов с пожизненно назначаемыми судьями и публичным,
состязательным процессом.
Указав на идеологические корни судебной реформы, я
поставил под вопрос стандартную интерпретацию ее истоков,
сводящуюся к тезису о том, что реформа была неизбежным
спутником эмансипации. Данный тезис доказывался тем. что
освобождение крепостных требовало новых судов, чтобы за-
менить ими коррумпированную и бездеятельную дореформен-
ную юстицию и создать основу для гражданских прав новой
эпохи. М.Г. Коротких отстаивает эту точку зрения в своей
ценной книге о подготовке судебной реформы. Целью рефор-
мы, по его мнению, было «создание массовой социальной
группы собственников, формировавшихся из освобождавшихся
крестьян и дворянства» при гарантии неприкосновенности
собственности. Разумеется, освобождение влекло за собой
судебную реформу, но отнюдь не очевидно, что оно обусло-
вило конкретный тип этой реформы Законодательство об
освобождении крестьян вовсе не устанавливало либеральных
принципов судебной реформы. В 1864 г. крестьяне остхзись
в стороне от вновь учрежденных институтов правосудия, за
исключением мировых суден, к которых» они могли обращать-
ся по маловажным делам Крестьяне получили собственный,
сословный волостной суд в соответствии с «Положениями»
19 февраля 1861 г. Этот суд находился в ведении чиновников
Министерства внутренних дел и, следовательно, едва ли был
независимым. Судьями и волостных судах были крестьяне,
избранные из состава уважаемых общинников Предполага-
лось, что они будут вершить суд по нормам крестьянского
обычного права.
М.Г. Корожих повторяет догму советской исторно) рафии
о реформе как средстве предупреждения «грозящей револю
ции»1. Но, как ясно из переписки императора и высокопос-
тавленных бюрократов, главную угрозу стабильности общества
создавали, в их понимании, недовольство дворянства и его
требования зашиты собственности и личных нрав Именно
доклад о настроениях дворянства, представленный в сентяб-
ре 1861 г. министром внутренних дел ПА Валуевым Алек-
саидру II. убедил императора согласиться с воззрениями ре-
22 Влдсипсли it судни РЖ1ЯИТИС Правового сознание
форматоров и одобрить запмные принципы правосудия, ко*
горыс затем были воплощены в реформе 1864 г.
Начиная с царствования Петра Великого российские мо-
нархи стремились организовать деятельность правительства на
основе западных правовых идей, и многие указы о реформи-
ровании управления юстицией засвидетельствовали и.х привер-
женность идеалу законности. Представления о законности
моделировались по примеру германских государств и своди-
лись к использованию законов для того, чтобы руководить
правительственными учреждениями в их деятельности по ис-
полнению законодательных актов верховной власти Это был
идеал Rechtsstaat, который Гарольд Берман описывает как го-
сударство. управляемое посредством законов, изданных зако-
нодательной властью^ Данный тип надо отличать от представ-
ления о власти (правлении) закона ((he rule of law), которое
предполагает наличие сферы власти и влияния вне госу-
дарственных институтов Это влияние может выражаться в
юридическом толковании и научном знании — традиции, под-
держиваемой автономными судами, судьи в которых уполно-
мочены выносить заключения о праве и отправлять правосу-
дие Такая система в наибольшей степени воплотилась в
судебных институтах Британии и Соединенных Штатов, где
и возникло представление о власти закона.
Однако установление законности в абсолютистском госу-
дарстве требовало применения писаных законов для того,
чтобы руководить ведомством юстиции Кодификация же их
оставалась труднодостижимой целью Попытки кодификации
безуспешно предпринимались десять раз в продолжение
XVIII и начала XIX в Жалобы на злоупотребления, неэф(|*ек
т и вноси» и общую несостоятельность судебной системы реф
реном проходят сквозь литературу и правительственные до-
кументы тон эпохи. Вопрос о роли права в российской
истории был одновременно вопросом и больным и перифе-
рийным. Россия усвоила западные формы законности, но без
юридических институтов, гак что право зачастую представало
чуждой прививкой к неформальным и личным отношениям,
искони бытовавшим в структурах власти. Западные ангилега-
листские течения были с готовностью восприняты правящи-
ми группами в России, даже когда эти последние заявляли о
важности законности Ведь антилегализм отразил н себе чи-
новничье раздражение против юридических ограничений и
Скалия монархия. мконнгк пи, и /шмитие инпишпу
2 3
страх монарха перед зарождающейся профессией юриста -
этим нежелательным элементом плюрализма. Советским ре-
жим мобилизовавший население на борьбу против классовых
врагов, а затем на индус, рихзизаиию. прид^ш новую
паяным антилегалистским установкам. В XVIII - начале
XIX в судебная реформа постоянно находилась в повестке дня
монархов бюрократов и интеллектуалов. но в царствование
и Александра I. и Николая I она отодвшалась на задний план
или необходимостью политической реформы, или. напротив,
сопротивлением ей. По той же схеме развивались события и
после начала советской перестройки Попытки реформировать
суды и обеспечить правовые гарантии для рыночной эконо
мики также заглушхтись неотложной потребностью ..острое
ния нового политического порядка.
Во введении к настоящей книге и в первой главе подчер-
кивается примат исполнительной власти в российской исто-
рии Единство государства, его оборона оставались главными
задачами, делавшими необходимой сильную и неограничен-
ную исполнительную власть. Позднее появление политической
оппозиции и революционного движения усугубило озабочен
ность вопросами безопасности государства В такой ситуации
право становилось саднящим напоминанием о том. как мог-
ло бы осуществляться управление Уникальность российско-
го опыта заключалась в устойчивой вражде монархов и эли
ты к юридическим функциям и экспертизе. Такой склад
мышления не формулировался в терминах филосси|>ских про
грамм, а выражался через символы и мифологемы, которые
каждый монарх запечатлевал, разыгрывая на сцене своего
царствования
Как раз для тою, чтобы понять ментальность правящей
династии, ее окружения и высших государственных сановни-
ков, я предпринял после издания настоящей книги исследо-
вание российской монархии как символической системы4. Я
обнаружил, что преобладание исполнительной власти отражало
еще более влиятельный этос господства, выраженный и воп-
лощенный в мифе, в нарративе завоевания. Этот нарратив
оюждествлял монарха с иноземными источниками суверена
icra и изображал его фигурой, пре восходя шеи всех поддан-
ных в добродетели и героическом подвижничестве. Каждый
монарх, взойдя на трон, создавал собственный сценарии мифа,
который, н соответствии с кулыурной идиомой эпохи, дра-
24 _ В м< uncut II судии Развитие правового сознания
матизировал его удаленность, а следовательно, и превосход-
ство над подвластным ему народом. Император, мало того что
считался помазанником Божиим, представал творцом прогрес-
са. приверженным общему благу.
Право бы ло одним из атрибутов власти, идентифицировав-
шим правителя с иноземными образами государственною ве-
личия. В XVII в. оно ассоциировало правителя с нормами
Кодекса Юстиниана. В XVIII в. законность связывалась с за-
падными теориями камерализма и естественного прана. Но эти
идеи плохо сочетались с реальностью российских учреждений.
Российское государство не имело традиций феодального и
римского права. Не было и того, что Монтескье называл опос-
редующими институтами, например, аналогов парламентов во
Франции и сословных институтов, правомочных выносить
постановления по юридическим делам и вершить правосудие.
Как показывает пример Японии, реформа юстиции по запад-
ному образцу могла состоят!х:я даже при отсутствии этих ин-
ститутов и традиций. Но монархические мифы в Японии не
изображали монарха завоевателем, неумолимым главой могу-
щественного исполни тельного аппарата Право пребываю иде-
алом и украшением российской политической культуры или,
по выражению Виктора Живова, «культурной фикцией», воз-
величивавшей мифический имидж монарха. Реализация закона
на практике не была основной задачей для императоров и
высшей бюрократии, сколько бы они ни гневались на неудов
летворительнос отправление правосудия. Живов пишет о «не-
действенности» закона: он предназначался не для приведения
в действие, а для выполнения «идеологической функции»5.
♦ * ♦
До тех пор, пока законность оставалась возвышенным, но
недостижимым идеалом государств;», она не yi-рожала прима-
ту монаршей ноли и исполнительной власти. Начиная же со
второй четверти XIX в стремление монархии упрочить ува-
жение к закону и обеспечить нелицеприятное и компетент-
ное отправление правосудия породило опасение администра-
ции, что сильный и независимый суд подорвет господство
исполнительных учреждений. На Западе монархи с неохотой
уступали власть институтам юстиции, но они делали это, когда
благоразумие требовало проявить терпимость и смириться с
этими автономными, знающими себе цену институтами
российская монархии. законность и развитие институтов..25
Экономист, лауреат Нобелевской премии Дуглас Норт на ос-
нове исследования Англии XVII и XVI11 вв объясняет возник-
новение уважения к закону в монархическом государстве сле-
дующим образом. Он доказывает, что «правдоподобная угроза
свержения» после Английской революции была одним из
факторов, которые побудили английских королей согласить-
ся с автономией судов на основе общего права и обеспечить
права собственности. Эти перемены, по мнению Норга, спо-
собствовали быстрому развитию английской экономики в
XVIII в. Уважение короля к закону стало побудительным ме-
ханизмом, который сам себя приводил в действие: монарх был
заинтересован не вмешиваться в эту сферу, что, в свою оче-
редь, вознаграждалось быстрым экономическим ростом4. В
XIX в. монархи Германии и Франции, столкнувшись с угро-
зой свержения, осознали выгоду компромиссов, начиная от
предоставления автономии судам и кончая введением той или
иной формы конституционных ограничений власти.
Миф о завоевании диктовал совершенно иное понимание
целесообразности. В этом контексте угроза свержения побуж-
дала к защите своего царства и династии, против вторжения
чуждых идей. В царствование Николая I и Александра II этот
миф был воплощен на национальной почве, и декларирован-
ная в рамках этого мифа самобытность российских государ-
ственных институтов отрицала угрозу свержения. Согласно
доктрине «официальной народности» русский народ был по-
корен и боготворил монархов, оставаясь невосприимчивым к
чуждым либеральным и революционным идеям. Целесообраз-
ность понималась как противостояние любым политическим
переменам. Это был этос, отличавший российское самодер-
жавие не только от западных монархий, но и от японской,
которая приспособилась к европейским юридическим и кон-
ституционным формам с целью усилить и модернизировать
монархическое государство7.
Российские императоры видели свой главный интерес в
том, чтобы сохранить во что бы то ни стало право даровать
свыше общее благо. Это нлекло за собой их упорное неже-
лание поступиться хотя бы малой частью самодержавных
прерогатив. Делегирование полномочий лояльному первому
министру, обычное н европейских монархиях, н России про-
изошло лишь под давлением суровых обстоятельств. Вовлече-
нию консервативных групп н процесс принятия решении ста-
Ь1.„ „пглиио I’.'! правового сознания
вились всяческие препоны. Петр Столыпин, единственный
премьер-министр, приступивший к реформам, которые, воз-
можно, предотвратили бы уничтожение монархии, вызывал у
Николая II страх и недоверие; парь стремился подорвать его
власть*. Упрямство и изоляция Николая были следствием
мышления в категориях мифа, для которою существовали
только господство, с одной стороны, и благодарная покор-
ность — с другой.
Не что иное, как вера в национальный характер российс-
кой монархии воодушевила Николая I, подавившего декабри-
стское восстание, па попытку доказать, что самодержавие с
его самобытной историей свершений и побед .может сотворить
из права нечто большее, чем юридическую фикцию. Издание
Полного собрания законов и Свола законов, начало серьез-
ного обучения праву в университетах, учреждение Училища
правоведения — все это были меры, свидетельствующие о
намерениях императора. Но те чиновники, которые попыта-
лись привести систему правосудия в действие, вскоре разоча-
ровались в возможности улучшить ее без глубокой реформы.
Познакомившись с правовыми идеями и системами Запада,
они задумывались о создании и в России независимого и
пользующегося уважением суда, облачавшего собственной
сферой власти и профессионализмом.
Приступая к реформе, Александр II поданы, что действу-
ет в со1ласни с духом национальной исключительное!!!: абсо-
лютный монарх дарует России благо либеральных учреждений
без конфликтов и насилия, сопровождавших их возникнове-
ние в Европе, и тем самым возвысит образ власти, обретет
поддержку в образованном обществе. Вместо этого Великие
реформы спровоцировали надежды на нечто большее, ожида-
ния общественного участия в управлении, т.е. тех самых пе-
ремен, которые реформы должны были предупредить Алек-
сандр отверг все подобные предложения, даже проекты
отраниченного привлечения общественных представителей к
обсуждению законов Политическая деятельность оставалась
под запретом, а полицейские преследования загнали оппози-
цию в подполье, откуда она ответила насилием. В этом про
тивостоянии суды оказались меж двух огней между режи-
мом, противившимся политическим переменам, и оппозицией,
чьим единственным оружием была революция Полому ре-
I'ticiшп кин монархия. «ичишнпи. и [нииипте пт типц т<м<
формированные суды представлялись самодержавию помехой,
а революционерам — средством достижения пели.
* * *
Введение независимой судебной системы ставит вопрос о
возможности учреждения правовой администрации при сохра-
нении монархии В ряде важных работ о российских инсти-
тутах юстиции представлены новые материалы и свежие под-
ходы к поиску ответа на этот вопрос. Авторы признают, что
благодаря судебной реформе общество получило возможность
осуществить решительный рывок вперед. Новые суды удер-
жали независимость до самого развала империи и отправляли
1ражданское и уголовное правосудие гораздо более аффектив-
но. чем суды дореформенные Но из этих же работ явствуют
и пределы правовой юрисдикции реформированных судов,
допускавшиеся самодержавием. В делах, к которым имели
отношение интересы государства и монархии, правительствен-
ная администрация продолжала действовать по собственным
правилам, а не в соответствии с принципом уважения к за-
кону, направлявшим рабогу судов. Эти не подлежащие обсуж-
дению сферы непосредственно касались двойного принципа
монархического правления — личной власти и преобладания
исполнительных прерогатив. Этими сферами были админи-
стративное право, политические преступления и требование,
чтобы суды основывали решения на писаном статутном пра-
ве. которое оставляло совсем немного простора юридическо-
му толкованию Они, как показывают недавние исследования,
превратились в арену борьбы между администрацией, наста-
ивавшей на преобладании исполнительной власти, послушной
воле императора, и корпусом профессиональных юристов,
побуждаемых своим правовым сознанием к отстаиванию при-
мата права'*.
Новаторская работа Ека1срнны IIравиловой об админис-
тративном юстиции показывает противодействие монархии
установлению юридического контроля над администрацией.
Судебная реформа 1X64 г. внедрила понятие об администра-
тивной юстиции, о предоставлении индивидам известных прав
на ограждение себя от правонарушении администрации Од-
нако действенные процедурные механизмы защиты этих прав
так и нс появились «Устав гражданского судопроизводства»
J8 Пласт нтели М судии Рз <ни'не правового сознании
учреждал право вчинять иск чиновникам за материальные
потери. Для разбора таких лел создавались специальные гу-
бернские присутствия, состоявшие из представителей соответ-
ствующего ведомства, lyGepncKoro управления и начальника
ответчика. Государство не несло ответственности в такого рода
делах, гак что истец, если ему удавалось выиграть процесс,
оказывался перед неисполнимой задачей — взыскать потерю
с самого чиновника. Заключившие договор о подряде и по-
ставках с казной имели право подать иск за нарушение кон-
тракта, но министры получали право входить в Кассационный
департамент Сената с представлением об отмене решении
судебных палат. Поэтому такое дело могло тянуться годами
без какого-либо возмещения ущерба истцу. Важнее же всего,
что, невзирая на все попытки реформы, так и не было выра-
ботано юридической процедуры привлечения чиновников к
ответственности за преступления, нарушающие права частных
лиц. Дела о правонарушениях администрации регулировались
«административной гарантией» нормой, согласно которой
чиновник не мог быть подвергнут судебному преследованию
без согласия его начальства"’.
Как отмечает Правнлова, образцом для административной
юстиции в России была не англосаксонская система, предус-
матривавшая подсудность администрации независимым судам,
а континентальная система трибуналов, выполнявших судеб-
ные функции внутри самой администрации. В Пруссии объе-
диненные суды из чиновников и судей разбирали дела, касав-
шиеся административного персонала местного уровня, а
верховный административный суд, тоже с участием админи-
страции, осуществлял надзор за этими делами Во Франции
Государственный совет (верховный административный суд)
перешел к рассмотрению административных дел на основе
юридических норм после установления Третьей республики в
1871 г. В России после судебной реформы 1864 г. дела о пра-
вонарушениях администрации оставались в ведении самой
администрации. Они слушались в Первом департаменте Се-
ната, на который не распространялись новые уставы о судо-
производстве. Судопроизводство в Первом департаменте было,
как и в старых судах, закрытым. Его члены не имели права
несменяемости. Согласно выводу Правиловой, юридические
отношения административных институтов продолжали опре-
деляться политической культурой самодержавия, в рамках
/'<« < ийская монархия. .i«\onutH. nih и развитие ин< тшнучнш 29
которой любой бюрократ смотрел на себя как на личного аген
та монарха. Эго означало, что симбиоз административных и
судебных органов и их персонала, который был идеалом ев-
ропейского Rcchtsstaai, был по самой своей природе чужд
политической культуре российской монархии11.
В 1865 г. министр юстиции Дмитрий Замятнин прслста
вил проект реформы Первого департамента: предлагалось
преобразовать его в орган для рассмотрения жалоб на высшие
административные инстанции. Это начинание встретило про-
тиводействие со стороны других министров и в конке кон-
цов было остановлено преемником Замятнина Константином
Паленом11. Многие бюрократы видели в судебном надзоре
чуждое российской традиции явление Константин Победонос-
цев. тогда профессор гражданского права и участник разра-
ботки Судебных уставов, выступал в защиту первенства испол-
нительной власти в России. Правилова цитирует записку,
составленную им в начале 1860-х годов, в которой он наста-
ивал на том, что суд не может выносить суждений о действиях
администрации: он «не в состоянии... усвоить себе тот про-
цесс усмотрен ия, которым... определяегся иногда деятельность
се органов». Подобные суды, по мысли Победоносцева, обо-
стрят конфликты внутри администрации и принесут только
вред. Он полагал, что западные институты не могут быть вне
дены в России, где экономика и образование еше далеки от
западного уровня Огромная территория империи и низкая
плотность населения требовали сохранять преобладание испол-
нительных прерогатив: «В таком разобщении и рассеянии
централизация властей представляется необходимостью». Об-
щество, с его точки зрения, «живет в массе первобытными
инстинкгами интереса и правды и еше не вырабогало себе
твердых, реальных начал для... суждения о предметах и о гра-
ницах нрава». Сами административные органы «на низших
степенях» нс имели «ясного понятия о пределах своей влас-
ти» и беспрерывно были вынуждены обращаться к вышесто-
ящим инстанциям по самым мелким вопросам11.
И все же. хотя члены Первого департамента Сената нс
имели судейского статуса, они, как показывает Правилова,
действовали так, как если бы были скорее судебной, чем ад-
министративной инстанцией. Даже не располагая правом не-
сменяемости. фактически они, за единственным исключени-
ем. не оставляли должность против собственной воли Их
50 Bi.hiii < ИНС) IHH I'l ЧИ11 lie праж >BO1 < > < < XII.HIIIH
первая пореформенная когорта, состоявшая из либеральных
юристов, стремилась удержать правительство в границах права.
Общественные организации, включая земские и городские
органы самоуправления, имели законное право обжаловать в
Первом департаменте распоряжения губернаторов, в которых
они усматривали ущемление своих прав'4. Возмущенные та
кон практикой, высшие бюрократы нередко обвиняли Сенат
в «антиправительственной дея1ельности» В 1897 г., пытаясь
укрепить личную роль императора, министр юстиции Н В Му-
равьев внес в Государственный совет проект, в котором пред-
лагал установить, что по делам, связанным с ответственнос-
тью губернаторов за должностные преступления, «определения
правительствующего Сената... приводятся в исполнение лишь
с Высочайшего соизволения, испрашиваемого через Комитет
министров». Большинство Государственного совета проголо-
совало против проекта, но Николай II утвердил мнение
меньшинства, тем самым значительно ослабив надзор Сената
за высшими должностными липами в губернии. В Первый
департамент Сената все чаще назначались благонадежные
высокопоставленные бюрократы, а нс юристы. II тем не ме
нее вплоть до первых лет XX в Первый департамент по-пре
жнему стоял на стороне земств против губернаторов1-.
После революции 1905 г. реформа административной юс-
тиции значилась в программах всех умеренных партий — ок-
тябристов, прогрессистов и кадетов, В книге Правиловои
тщательно проанализированы различные правительственные
и думские проекты того времени. Однако, несмотря на эту
активность, достигнуто было немного: министры внутренних
дел и юстиции противились мерам, нацеленным на то, что-
бы наделить судебные институты полномочиями решать дела,
касающиеся администрации. Сама идея о подчинении госу-
дарственной власти правовым нормам входила в противоре-
чие с общим недоверием Николая II к сфере институтов.
Царский взгляд был емко выражен министром юстиции
И.Г. Шегловитовым в речи, произнесенной в Думе в начале
1914 г. Он заявил, что, в отличие от западных стран, «начало
законности в Российском государстве явилось... свободным
проявлением высшей волн русских самодержцев»1*.
Судебные процессы по политическим преступлениям, ре-
волюционным заговорам и действиям против государства
были второй ареной конфликта между административными
Г<н < ///>< а/М монархия. шкишян пн. и />а мипии- ин. ннч.пнюв
5 1
властями и судом. Судьи разбирали поли i ические престун-
тения беспристрастно, на основе закона, нс превращаясь н
орудие возмездия против обвиняемых в преступлении. В тс
чение 1870-х юдов вера власти в систему юстиции остава-
ясь прочной, и министр юстиции К И. Пален был уверен
н ЮМ. что суды заклеймят привлеченных к ответственности
за революционную деятельность как преступников и диск-
редитируют их в ।лазах ооразованното оошества. Процесс по
нечаевскому делу 1871 г., закончившийся оправданием
54 подсудимых за недоказанностью вины и сравнительно
мягким приговором большинству остальных, заставил пра-
вительство передать разбирательство политических пре-
ступлений из компетенции суда присяжных в особое присут-
ствие Сената. С усилением политического террора в копие
1870 х годов даже сенаторы, имевшие статус сулеи, были со-
чтены ненадежными, и правительство перепоручает дела по
политическим преступлениям военным судам”.
Военные суды, состоявшие из собраний судей, назначае-
мых военным прокурором без права несменяемости, верши-
ли скорое и суровое правосудие. В 1890-х годах они не при-
влекались к рассмотрению политических преступлений, но
революция 1905 г. заставила вновь, и даже в большей мерс,
обратиться к этой практике. Уильям Фуллер показал, что
военные суды старались придерживаться юридических норм,
но идущие сверху требования решать дела быстрее привели к
отказу от ряда процедур, например предварительною рассле-
дования. Эта тенденция достигла пика летом 1906 г. с учреж-
дением военно-полевых судов. В этом вопросе Николаи ока-
зал нажим на Столыпина. Эти трибуналы чинили скорый суд.
часто в течение суток, и приговорили к смертной казни бо-
лее 950 человек1*.
В последние годы правления Александра II правительство
приняло ряд мер, расширивших дискреционные полномочия
полиции в задержании подозреваемых и наказании револю-
ционеров без передачи дел в суд. Эти меры были утвержде-
ны в 1881 I. законом об усиленной и чрезвычайной охране,
коюрын предусматривал перевод губернии на особое положе-
Н1И. по ходатайству губернатора. При обоих предписанных
режимах особого положения полиция задерживала подозрева-
емых па срок до двух недель и могла рекомендовать админи-
страции отравить этих лиц в ссылку на срок до 5 лег. Гу-
32
В ijuine.iu и судии I’JtHifinr-iipauuixxtxoiHuHHM
берна.оры могли высылать подозреваемых из городов или
ходатаи». ы-в.нь перед министром внутренних ^ об ^ыдке
н отдаленные местное.и империи Москва. Петербург, Киев
и ряд юродов н украинских туберниях оставались на положе-
нии усиленном охраны до 191' г.
Джонатан Дэнли доказывает, что закон IS81 г. представ-
лял собой попытку, хотя и провалившуюся, создания право-
вой структуры для решения дел. и.ьятых и. сферы ведения
судов В самом деде, закон 1881 г имел в виду пресечение про-
извола в этой внеюрилической сфере, но он расширил для по-
лиции и администрации возможности выхода за правовые рам-
ки Во многих случаях губернаторы расценивали положение
усиленной охраны как основание .тля самоуправных действий,
произволечвл арестов и вмешательства в решение вопросов,
кшорыс нс затра. ..вались законом 18X1 г. В 1890-х годах ад-
мииистративная ссылка стала привычным способом борьбы с
политическими преступлениями. Когда Сергея Зубатова, воз-
। лзнлявшс! о охранное отделение московской полиции, кри-
тиковали за то. что против политических преступлений он
применяет почти исключительно административную ссылку,
но не судебное расследование, он отвеч.п. что такая ссылка
стала традицией охранного ведомства. В других государствах —
Германии, Франции и Австро Венгрии — в чрезвычайных
условиях принимались сходные .иконы о внутренней безопас-
ности Но гам .акое положение сохранялось на протяжении
лишь нескольких лет, тогда как в России закон оставался в
силе почти четыре десятилетия Как отмечает Длит, в коло-
ниальных владениях европейские правительства вводили та-
кие <аконы на более длительное время и на более обширных
территориях1’. Таким образом, реакция российских властей в
этом случае напоминает действия колониальной державы —
еше один пример живучести этоса завоевания, заставлявшего
поступать в отношении коренных русских земель гак, как если
бы эго был враждебный, чуждый край
Гретьим источником конфликта было сопротивление, ока-
зываемое Административной системой писаного права попыт-
кам сенаторов Кассационных хепаргаментпв Сената усовер-
шенсцювагь правовые нормы согласно .опросам новой эпохи.
Российская ипегиlyiii.oikiibHaH система не давала развиться
нормам, необходимым для таких нововведений законы во
|и < м споем обьеме проистекали из законотворчества имперс-
кою locy.i.ipcTiia, включались в Полное собрание .аконов и
/‘iKiniii vinm/iwn, ткптии и (кчиипчн' mu чиччуиич!
систематизировались в Своде законов. Как отметил Уильям
Вагнер, Гражданский Кассационный департамент, имея неко-
юрую свободу юридического толкования в отношении отдели
ныл вопросов семейного права и права наследования, подго-
ювил условия для принятия Государственной думой новых
законов о раздельном жительстве и свободе распоряжения. Де-
партамент сделал шаг к разрешению законного проживания
жен отдельно от мужей при получении поддержки от поспе-
шил, тогда как ранее это строго запрещалось буквой закона
Но. как заключает Вагнер, это новое постановление приме-
нялось на практике непоследовательно, н судебно оформлен-
ное раздельное проживание супругов было редким явлением
В каждом таком случае Святейший синод, стремившийся со-
хранить собственный контроль над брачным правом, чинил
препятствия Несмотря на многочисленные проекты, состав-
лявшиеся разными комиссиями, пересмотр брачного права со-
стоялся только в 1914 г.-'1'
Пересмотр устаревших законов о наследстве тоже столк-
нулся с жесткой оппозицией Большая часть дворянского зем-
левладения была определена как «родовое имущество», кото-
рое должно было оставаться в семье и делиться по смерти
владельца поровну между сыновьями; дочери получали
восьмую часть земельных владений. По мере нарастания эко-
номических трудностей, испытываемых дворянским хозяи
ством в последние десятилетия XIX в., многие дворяне и
юристы стали искать средство предупредить раздробление
имений, требуемое законом21. Юристы попытались установить
некоторую свободу распоряжения В последние десятилетня
кека Гражданский Кассационный департамент допускал в
отдельных случаях более свободное толкование завещаний
родового имущества. Он не соглашался с гем, чтобы огово-
ренные в завещании ограничения распространялись на дви-
жимое имущество, например капиталы. Департамент урезал
традиционное право принудительною выкупа родового иму-
щества, проданного ранее неродствен ни кам. и одновременно
создал прецеденты полного освобождения собственности, не
квалифицированной как родовая, от завещательных ограни-
чении Новый закон, одобренный Думой и Государственным
советом в 1912 г., признал за владельцем еще большую сво
иолу тавещання он мог выбирать между нормам и передачи по
наследству родового имущества и правом отказать имущество
любому липу, по собственному усмотрению22.
l.iku, 14 241
5| li.iat iinr.'iii и < viiiii I'a.wiiiine )>jhihmh<h<hiuiiii»i
C o временем невозможность прямого участия в правотвор-
честве привела к тому, что проблемы прана были вытеснены
в сферу идеологии Доводы в пользу реформы, со стороны ли
консерваторов или либералов, рождались из идеологических
пристрастий. Вагнер утверждает: «Для юристов идеология ста-
ла посредником, помогавшим понять перемены и выразить
новую идентичность*. Результатом стало усиление недоверия
к суду и судейству со стороны консерваюров в администра-
ции, церкви и обществе. Консерваторы полагали, что суды
подрывают -принципы неограниченной власти, воплощенной
в личности монарха, и неравенства, обусловленного соци-
альным происхождением, на которые опирался самодержав-
ный строи» С этой точки зрения суды действовали как «лс-
стабил и тирующая и даже революционная сила в последние
юлы существования самодержавия*. Судебная система оста-
валась самодостаточной, находилась в конфликте с админис-
трацией и не была интегрирована в систему российских ин-
ститутов. Как заключает Вагнер, накануне краха старого
режима -различные юридические системы, представленные
судами и государственной администрацией, оставались во
взаимной распре и постоянном конфликте по поводу разгра-
ничения между ними»23.
Судебная реформа создала инеппуционалытые основы для
юридическом профессии в России. Образовательный ценз для
судии, прокуроров и других судейских служащих, пожизнен-
ная несменяемость судей и коллегия образованных адвокатов,
правомочная контролировать соблюдение своими членами
этических норм, были новшествами, которые сделали возмож-
ным формирование профессиональных юридических кхтров
в России В ряде отношении именно эта сторона реформы
оказалась большим успехом: профессиональные юристы про-
явили невиданные ранее приверженность нраву, познания в
юриспруденции и юридической практике и добились большей,
чем другие профессиональные группы в России, автономии'4
Однако сопротивление самодержавия любым независимым
объединениям ставило предел самостоятельности служителей
правосудия, численному увеличению и росту автономии ад-
вокатуры. Новейшие исследования выявили двойственный ха-
рактер юридической профессионалы зацизг в России
( М Ка танцев показал, как прокуроры, выполнявшие в
реформированных судах функции обвинителей, все больше
вовлекались в соки с полицией в ходе борьбы правительства
А5
/<<и < l«il Л/Ы чошфхил ШЛОНН»! П1Ь И fUlWUlHIU- UHCHIUHHIII ОН
с революционным движением. Прокуроры были расположе-
ны к сотрудничеству и с полицейским расследованием, их
карьерное продвижение зависело от степени готовности ра
ботать вместе с полицией для сбора показаний в пользу об-
винительного приговора Действуя таким образом, они, по
словам Казанцева, «нс только санкционировали прог и ко «кон-
ные обыски, аресты и обвинения, но также играли ведущую
роль во внесудебных наказаниях подозреваемых в совершении
политических преступлении и инакомыслящих, включая ссыл-
ку без судебного приговора-. Согласно условиям усиленном
охраны по закону 18X1 г . губернские прокуроры были постав
лены в зависимость от губернаторов
В 1890-х гг. руководство Министерства юстиции поддер-
живало тесные контакты с главами полицейских подразделе-
нии н Министерстве внутренних дел. Пятеро министров внут-
ренних дел, в том числе ИЛ. 1оремыкин и В К. Плеве,
служили в прокуратуре, как и многие товарищи министра
внутренних дел и директоры Департамента полиции, включая
П Н Дурново и И Г Щегловагова. В 1914 г. этот последний,
уже в качестве министра юстиции, отождествлял право с мо-
наршим нолейзьявленнем Сотрудничество между двумя ми-
нистерствами не было секретом для образованного общества.
По мнению Дэниела Орловски, напряженность в отношени-
ях между личной властью императора, с одной стороны, и
юридическими институтами и профессиями — с другой, воз-
росла в последние годы царствования Николая II Щеглови-
тов в свою бышость министром юстиции (1906— 1914 гг)
продвигал по службе мши их карьеристов, проявлявших осо-
бую враждебность к адвокатуре '.
Гесные связи прокуроров с администрацией брали нача-
ло в самой реформе Как показал I ириш II. Бхаг, уставы
1X64 г. в действительности сохранили некоторые из практик
инквизиционною судопроизводства. В уголовных делах про-
куроры продолжали отвечать за предшествующие процессу
расследования Они имели огромное преимущество перед сто-
роной защиты, и в суде присяжных прокурор, председатель-
ствующий судья и защитник зачастую сотрудничали для дос-
тижения консенсуса и старались уклоишься от открытых
состязательных дебагов;*.
Исследования об адвокатуре поставили также вопросы
относи гельно меры влияния н автономии российских алиока-
гов после реформы Бранан Левин-Сганкевич поддер* инаег
3<’11>ыс1И1слн и судии Развитие i:p.im>i«n<> сознании
тезис о том. что юридическое образование и высокая степень
профессионального сознания сплачивали сулеи, прокуроров и
адвокатов, сходившихся во мнении о необходимости господ-
ства закона Но он показал также, сколь сильно государство
вмешивалось в дела организации адвокатуры и сколь значи-
тельны были ограничения на прием в нее27. К 1875 г., когда
правительство отказалось от учреждения новых советов при-
сяжных поверенных, таковые успели образоваться лишь в
Москве, Петербурге и Харькове. Обширные области империи
оставались без достаточного количества присяжных поверен-
ных Чтобы смягчить проблему, в 1874 г. правительство вве-
ло категорию частных поверенных, свободных от требований
образовательного ценза и изъятых и з юрисдикции адвокатских
коллегии. Как показал Уильям Померанц, острая нехватка
адвокатов по всей империи привела еще и к распространению
весьма живучей «подпольной адвокатуры» — дельцов наподо-
бие дореформенных стряпчих, по большей части невежествен-
ных и бесчестных Ограничения 1889 г. на прием евреев как
в адвокатуру, так и в категорию частных поверенных еше более
сократилзт число поверенных, к услугам которых мог прибег-
нуть народ, и укрепили роль подпольной адвокатуры Важ-
ность устранения этой последней была признана правитель-
ством, предмет этот широко обсуждался в печати, но, при
отсутствии других способов правозащиты в сельской местно-
сти, большинство населения Poccini фактически не могло
обойтись без непрофессиональных защитников2’
Померанц, кроме того, ставит под сомнение этическую
строгость советов присяжных поверенных, которые критико-
вались современниками за непоследовательность и произвол
в вопросах корпоративной дисциплины-'*. Джейн Бербанк
трактует эту непоследовательность, в частности сохранение мо-
ралистическою патернализма и опекзз в рационали зированном
профессиональном обрамлении, как часть конструирования
«адвокатства» (lawyerhood) в гибридоподобном обществе1*.
Многие присяжные поверенные разделяли недоверие прави-
тельства к евреям, сами нала1ая ограничения, которые одобря-
лись з» властями Гем самым они компрометировали свою
верность принципу автономии юридической профессии.
Как явствует из работы Бенджамина Натанса, судебная
реформа открыла беспрецедентные возможное! и для российс-
ких евреев. К 1889 г. 14% присяжных поверенных в империи
были евреями. Многие адвокаты русскою происхождения бо-
pimtifuкая монархия, шконтк ть и /ш 1ни>чие ии<титупкм $
ялксь. что юридическая профессия окажется переполненаен-
реями, вследствие чего, как предполагалось, понизится ее
моральный уровень. Сотласно указу 1889 г. для приема липа
нехристианского вероисповедания в совет присяжных поверен-
ных требовалось согласие министра юстиции. Тем самым кор
поранил адвокатов делалась менее самостоятельной в деле
приема новых членов, коллег по профессии’1 В российской ад-
вокатуре было много выдающихся поборников права, она, не
сомненно, достигла степени профессионализма и независимо-
сти, не мыслимой в дореформенной России Однако она не
располагала монополией на юридическую практику, необходи-
мость же функционировать внутри самодержавной системы
ослабляла ее способность к расширению собственного влияния
♦ ♦ *
Судебная реформа 1864 г. учредила независимый суд в
рамках самодержавной системы, которая не допускала альтер-
нативных толкований права. Накануне Первой мировой вой-
ны российское общество вмешало в себе немало конфликтов
между институтами, зачастую не совместимыми по своим
целям. Петровская администрация и служилый этос. екатери-
нинский сословный строй н местное управление, бюрократи-
ческий централизм Александра I и Николая I — все это су-
шествовало под внешним покровом Великих реформ. Сквозь
эту институциональную м кониепционную мозаику проступала
мифологема допетровского единства, зиждившегося на влас-
ти московского царя, который мог свободно общаться с на-
родом, не нуждаясь в посредничестве институтов.
Пестрота и фрагментарность российского общества яви-
лись порождением разнородных способов осуществления са-
модержавной власти Императив обновления, воплощенный
в мифе о завоевании, диктовал разрыв в преемственности
правлений, в каждом из которых по-своему драма титрова-
лась тема преобразований, чтобы возвысить героический
имидж правителя. Как следствие, новые институты учрежда-
лись без прочной связи с уже существовавшими или даже в
противоположность им. Альфред Рибер предлагао для пони
мания этой мозаики модель «осадочных напластований в об-
ществе» («sedimentary society »). Эта метафора ярко характери-
зует неопределенность направления, н котором до Первой
мировой воины нею социальное и институциональное раит
тие России «Последовательные социальные формы накаплнва
Зв B.ijliiiu iii nix.ши Развитие правового сознании
лись одна за другой и каждая из них образовывала слои, ко-
торый покрывал собой всё или почти всё общество, не изме-
няя предшествующих форм, скрытых под поверхностью». Речь
идет о ситуации, в которой «то, что кажется переходной фор-
мой, перестает на деле быть опосредующей стадией между
двумя четко выделяемыми типами общества, утверждает свой
собственный, устойчивый характер и начинает жить собствен-
ной жизнью*”
Сама беспорядочность и смутность этой ситуации под-
талкивает историков к поиску тенденций, которые могли бы
вписаться в ту или другую телеологическую схему и рассеять
туман неопределенности. Две выдающиеся работы. «Самодер-
жавие и юстиция* Йорга Баберовского и «Социальная исто-
рия России периода империи* Бориса Миронова, служат тому
примером Они упрощают ход институционального и, в осо-
бенности, правового развития России, как бы изымая из ис-
торического процесса монархию. сосредоточивают внимание
на мощных безличных силах, концептуализированных с по-
мощью гегельянского историцизма и теории модернизации
Неудача в достижении или приближении к конечной цели
объясняется действием вредоносных групп, в частности побор-
ников радикальных демократических перемен, тех, кто нару-
шает предзаданное и чинное шествие прогресса
Книга Ьаберовского — первое разностороннее исследова-
ние пореформенных судов в России”. Одно из ее достоинств
состоит в том, что она свободна от идеализации новых судов,
которая так сильно чувствуется в либеральной историографии
Великих реформ. Особенно интересна и ценна для дальней-
ших разысканий трактовка автором пореформенной адвока-
туры. изъянов суда присяжных, а также мотиваций и итогов
контрреформ 1880-х и 1890-х годов’4. Баберовский желает
скорректировать «установившиеся предубеждения относшель
но возможностей и пределов либеральных, конституционных
и правовых реформ в условиях отсталой полиэтнической им
перни и выявить необходимые предпосылки политической
реформы». Автор считает Россию середины века отсталой стра
нон, только лишь начавшей движение к модернизации. В л он
перспективе судебная реформа видится несвоевременным
форсированием прогресса. Баберовский разделяет мои вывод
о важной роли команды образованных чиновников, участво-
вавших в подготовке судебной реформы 1864 г., но характе-
ином uumt/>xux шконтчть н /кинитт- нт гтипунюн A 9
ртует их как сбившихся с пути идеалистов, спроектировав-
ших реформу, которая во многих отношениях оказалась не-
законнорожденным детишем В его интерпретации реформа-
торы прелстают радикальными шестидесятниками, хотевшими
не просто европеизировать судебную систему, но и исполь-
зовал» ее как инструмент для навязывания демократических
институтов стране, еще не готовой к таким переменам».
С точки зрения Баберовского, радикальные цели предста-
вителен юридической профессии стали силой, отклонившей
Россию от постепенного процесса модернизации Реформи-
рованные суды были слишком передовыми для России XIX в.
А суд присяжных и мировая юстиция были неэффективны и
плохо подготовлены к отправлению правосудия; за ними ну-
жен был глаз ла глаз со стороны государства. Баберовский
выстраивает длинный ряд критических отзывов чиновников
и консервативных деятелей о самых разных аспектах судебной
реформы Критики реформы говорили и о некомпетентности
присяжных заседателей и мировых сулей, и об их пренебре-
жении к закону, и об их свободе от ответственности за выне-
сенные вердикты. Консервативные «реформы» 1880-х голов,
включая передачу функции мировых сулей земским участко-
вым начальникам, подчинявшимся Министерству внутренних
дел, мало чем могли помочь3*. Они лишь усугубили разъеди-
ненность системы, еще больше фрагментировали ее и тем
самым тормозили прогресс.
Применяемая Баберовским концепция модернизации не-
явно подразумевает образец имперской Германии — она пред-
ставляет прогрессивные перемены частью деятельности раци-
онализированной государственной бюрократии, усвоившей
принципы законности н устремленной к прогрессу. Если бы
она и в самом деле была применима к России, реформаторы
российской юстиции, так же как и либералы и революцио-
неры, не были бы столь строптивыми и оппозиционными
Фрагментацию и конфликт внутри системы Баберовский счи-
тает результатом предоставления судам автономии. Но такое
объяснение можно принять, лишь игнорируя эзос российской
монархии, и в особенности ментальность деятелей царской
администрации. Мноше критические замечания о недостат-
ках судов принадлежали чиновникам, которые пигати тради-
ционное недоверие к любым институтам, недоступным для
государственного контроля, и старались оградить и приумно
40----------------Властители и судии Развитие правового сознания
жить собственные прерогативы. Они сохраняли абсолютист-
скую веру в то, что бюрократический надзор способен испра-
вить промахи юстиции, те в тот механизм, который столь
наглядно продемонстрировал свою неспособность в решении
проблем правосудия в дореформенное время
Министр юстиции Н В. Муравьев, консерватор, обычно
изображавшийся реакционером, желавшим отменить основные
принципы судебной реформы, характеризуется Баберовским
как никем не понятый герой, ратовавший за усиление бюрок-
ратического надзора Назначенный на пост министра в 1894 г..
Муравьев представил ряд проектов (так никогда и не приня-
тых к исполнению) рационализации и унификации институ-
тов юстиции. Бабсровскнй кратко излагает его идеи и нахо-
дит их разумными17. Но, например, внесенное Муравьевым в
1897 г. предложение урезать сенатские полномочия надзора за
губернаторами усилило бы личное влияние царя и увеличило
разрыв между исполнительными и юридическими институтами
в России, а вовсе не перенесло бы в Россию прусскую модель
сотрудничества между юридическим и административным пер-
соналом В России готовность дать судьям возможность обуз-
дывать административный произвол сталкивалась со стремле-
нием упрочить господство исполнительной власти и личных
прерогатив царя”. Как пишет Теодор Тарановски, Великие
реформы «привели к революции 1905 г. не только потому, что
они подорвали существовавший порядок, но и потому, что они
подорвали его недостаточно»1*.
Баберонский полагает, что после учреждения Государствен-
ной думы в 1906 г. суды стали отходить от тенденциозной
(partisan), антигосударственной активности, а администрация
стала пополняться новой группой аполитичных юристов. Но
упоминаемые им лица были известны как антисемиты и вра-
ги либерализма — едва ли они могли стоять в стороне от по-
литического противоборства*7. Сторонниками же усиления
контроля юстиции над бюрократией были не мятежные ра-
дикалы, а лидеры умеренных и консервативных фракции н
Третьей и Четвертом думах, калеты, октябристы и национа-
листы, избранные депутатами на основе ограниченною зако-
на 1907 г. о выборах. В ответ на их требования министры все
воинственнее защищали самодержавные прерогативы, даже
превосходя в лом самою царя. Ще1ловитон дошел до гою,
что объявил право выражением монаршей воли. Уступчивость
ptxtutioui* нинархия. иипншнть и разлитие timmumruum
___ II
высших сановников, подобных Щсгловитову. перед нажимом
иаря в деде Бейлиса едва ли свидетельствует о том. что но
вое поколение профессионхтьных юристов продвигалось в
направлении правового государства4'
Объемистый двухтомник Бориса Миронова помешает эво-
люиию права и институтов юстиции в широким социальный
контекст, где она интерпретируется как центральный элемент
в историческом развитии и прогрессе России*2. Подзаго-
ловок— «Генезис личности, демократической семьи, граж-
данского общества и правового государства» — отражает как
интеллектуальную генеалогию Миронова, так и предпочита-
емую им тематику. Миронов применяет гегельянскую модель
прогресса к истории России, выдвинутую русскими гегельян-
цами в середине XIX в Генезис понятия о личном достоин-
стве, правах индивида, выраженный в самом слове «личность»,
был фундаментальной идеей либеральных гегельянцев, таких
как Константин Кавелин, который считал это развитие отли-
чительным признаком цивилизованных народов. Рассматри-
вая эволюцию семьи, сословии и институтов, Миронов обна-
руживает неотвратимое приближение России к началам
индивидуализма и торжеству права
Как и Баберонский, Миронов исходит из презумпции от-
сталости, которую Россия преодолевала или пыталась преодо-
леть посредством институциональных реформ, и видит в рос-
сийском самодержавии благотворную силу, продвигавшую
вперед модернизацию общества. Но там, где БаберовскиЙ
усматривает патологический процесс преждевременного судо-
рожного развития, Миронов прослеживает процесс постепен-
ный— укрепление законности, расширение прав личности и
формирование зачаточного правового тосударства. «В России,
подобно другим европейским государствам, на всех этапах ее
развития осуществлялось легитимное господство», — пишет
Миронов «Народная монархия» Х\'П в. сменилась «дворян-
ской патерналистской монархией» века XVIII В XIX столе-
тии власть начала испольювать право как преграду админис-
тративному произволу, что Миронов характеризует термином,
восходящим к дореволюционным историкам прана, — «право-
мерная монархия» Самодержавие второй половины XIX в он
описывает как «всесословную правомерную монархию» После
учреждения Государственной думы настал черед «дуалистиче-
ской правовой монархии»**.
В I.Il III It* 11! и СУДИИ
Pu IHIIIIIC Hp Jil.inol О к» IH4HIIN
Миронов отвергает го, что он называет «пессимистичес-
кими гипотегами о холе истории России»44. С точки зрения
развития права он упорно старается минимизировать разры-
вы преемственности, чтобы, вслед за С.М Соловьевым. раз-
вернуть эволюционистский нарратив, изображающий историю
плавным линейным процессом, без резких границ между пе-
риодами4'. Миронов подвергает сомнению тезис о резком
разрыве между старыми и новыми судами который большин-
ство историков относит к реформе 1X64 г. Утверждая, что
большинство дез в дореформенных судах разбиралось в рам-
ках состязательной или смешанной процедуры. а не розыск-
ной (инквизиционной) системы, он создает впечатление, что
введенный Судебными уставами IЯ64 г. состязательный про
иссс уходил корнями в предшествующую эпоху44 Однако труд-
но понять, как состязательное правосудие, юридическое со-
стязание между истцом и ответчиком могли практиковаться
в дореформенной России без специально обученных адвока-
тов, способных вести правовые дебаты в суде Судолронзвод
стно было по преимуществу закрытым и письменным. В про-
ектах ДН Блудова, составленных н 184й-х годах, введение
состязательной процедуры npe.Liara.ioci. именно затем, чтобы
устранить и зьяны гражданского судопроизводства (см гл. 6 на-
стоящей книги).
Миронов оспаривает беспросветно темную картину состо-
яния дорс(|юрменных судов, представленную во многих иссле-
дованиях. включая мое собственное Он использует статисти-
ческие данные, чтобы определить, были ли различия между
старым и новым стать велики, как казалось современникам
it историкам. Согласно ею статистике, в пореформенные ле
сятгглегия преступность, а равно и судебная волокита (число
нерешенных дел) нозрастали. Он приводит интересные дан-
ные, свидетельствующие как о росте числа дел. рассмотрен-
ных в пореформенных судах, так и об увеличении доли оп-
ротестованных приговоров Однако он приходит к спорному
заключению о том, чго учащение случаев апелляции есть
показатель топ», что «до реформы население было более удов-
летворено приговорами судов как по уголовным, так и по
гражданским делам, чем после реформы» и что в дореформен
ных судебных постановлениях было больше справедливости.
Более убедительным представляется иное истолкование нои
VtHM/iXlU kwwmw* и 1>чш1,мче ничтинпичч и
статистики: увеличение числа апелляций после реформы яви
лось результатом роста доверия к системе юстиции и упро
тения процедуры апелляции4
Стремление докатать факт медленного, но неотступною
распространения законности заставляет Миронова преувели-
чивать успехи реформ правовой системы в конце XIX в. Это
особенно заметно в его трактовке попыток учреждения ДДМИ
нистративной юстиции. Миронов констатирует «устойчивую
преемственность в развитии начал законности в управлении
благодаря развитию административной юстиции на всем про-
тяжении императорскою периода» Он описывает позитивные
действия в этой области в 1860-х и 1870-х голах, но не обра-
щает внимания на то. что индивид оставался фактически без-
защитным перед липом административных злоупотреблений
и упущении4’ как и Байеровский. Миронов игнорирует са
модержавие. за вычетом тех случаев (и здесь он расходится с
Баберовским), когда оно, по его мнению, действовало на благо
модернизации Он недооценивает укорененность официаль-
ного менталитета, 11Я которого преданность императору и
властной иерархии значила много больше, чем верность пра-
восудию Здесь он принимает веберианскую модель бюрокра-
тической профессионализации, которая, по его мнению, по-
степенно утверждалась в царистской России. Но приводимые
им свидетельства ограничены ссылками на безличные факто-
ры образования, жалованья и спениали танин и почти не ка
саются субъективных воззрений и обусловленных ими прак-
тик4’ Неясно, на каком основании он считает, что кадеты
В Л Маклаков и В М Гессен «заблуждались или лукавили-*,
кота указывали на бессилие и следственного аппарата, и про
курорского надзора перед преступлениями должностных лиц.
Умеренный либерал F.II Трубецкой писал: «Нигде служебный
класс так не дискредитирован, как у нас в России. Слово
"чиновник "... непереводимо ни на один иностранный ятык,
потому что непереводимо то обидное значение, которое в нем
заключается. го значение как бы бранной клички»*,
Миронов связывает установление правовой монархии с
введением • конституции» и парламента в l'M)6 I Сохранение
исполнительной власти в руках императора было, как он по-
лагает. ообьсктивно целесообразным», так как оно обеспечи-
вало плавность перехода к конституционализму. Но в деистви-
44 Властители и судии Развитие правового сознания
гсльности оно привело к обратному — ожесточенному проти-
воборству верных двух Дум с престолом Миронов оценивает
новый избирательный таком 1907 г. как положительный шаг,
позволивший Думе «эффективно работать в рамках действу-
ющих законов», между тем как само внесение изменении в
избирательный закон нарушало Основные законы Российской
империи 1906 г?1 Даже консервативные Третья и Четвертая
лумы были вовлечены в постоянный конфликт с верховной
властью. Тот факт, что учреждение парламента лишь обостри
ло борьбу между «обществом» и верховной властью, видится
Миронову «парадоксальным»*2.
Злодеем для Миронова является не идеологически анга-
жированный судья, а окрыленный радикальными идеями и
моральным нигилизмом интеллигент, который препятствует
шествию исторического прогресса по предначертанному пути”.
Но ведь не только революционные радикалы, но также и
конституционные демократы, и прогрессисты, и октябристы
ратовали за гражданские своболы и ответственное министер-
ство. И в этой части аргументации Миронова император и
монархия выпадают из реконструируемой им картины про-
шлого. Он доказывает, что закон, «как правило», соблюдался
в отношении «простых “обывателей", составлявших 99% все-
го населения». Нарушался же он «главным образом в отно-
шении нелояльных к власти лиц*м. Такое суждение трудно
отнести к государству, в котором администрация и обширная
сеть политической полиции действовали за пределами право-
вой сферы. В других случаях закон, возможно, и соблюдался,
но он не мог развиваться в сторону предоставления больше-
го объема прав вследствие того, что институты юстиции ока-
зывали ограниченное влияние на право. В начале XX в. мо-
нарх мог потерять многие из своих прерогатив, но монархия
по-прежнему выказывала и способность и решимость проти-
востоять посягательствам на шасть. В такой ситуации, несмот-
ря на то что правосудие в России начала XX в. осуществля-
лось более беспристрастно и эффективно, чем когда бы го ни
было раньше, силы, враждебные правовому государству, все
еще господствовали в империи
Еще одна группа новейших исследований освешает функ-
ционирование и влияние волостных судов в связи с разни tn-
ем правового сознания крестьян Исследователи, изучающие
1‘п<л inn хан монархии KiKoHHtKiHH и /hi мачте UHiatuiHvnujH 45
крестьянские правовые воззрения и практики, поколебали
стереотипное представление о продажности и невежественно-
сти волостных судей и о пренебрежительном отношении кре-
стьян к суду. Миронов подчеркивает обособленность кресть-
ян от «общею правопорядка» и их приверженность архаичным
нормам обычного права, в значительной мере основанного на
суеверии, хотя он и признает, что отчасти это право испы-
тывало воздействие государственного правопорядка и новых
судов’5. Некоторые исследователи отмечают возросшее число
обращений крестьян в волостные суды. Установлено, что кре-
стьяне проявляли все больше доверия к судам и что сами суды
основывали свои решения на законах’6. Вместе с тем имеют-
ся свидетельства о том, что крестьян не удовлетворяли реше
ния судов, особенно в уголовных делах, и они часто прибе-
гни к насилию — самосуду и поджогам, особый моральный
кодекс, препятствовавший усвоению юридических и этичес-
ких норм, неотъемлемых от системы юстиции, был весьма
живучим57.
Деятельность волостных судов и ее последствия отразили
мозаичный характер обшей картины институционального раз-
вития России. Государственный правопорядок, насаждаемый
бюрократическими учреждениями Министерства юстиции,
оказывал воздействие на традиционные крестьянские понятия
о правосудии, но при этом вступал с ними в конфликт. В ю
же время реформированным судам приходилось вершить пра-
восудие в рамках самодержавного государства, притязавшего
на роль единственного источника права Реакцией Николая II
на возникшее к началу XX в. смешение институтов била де-
монстрация неприязни к бюрократам и институтам как в ад-
министративной, гак и в судебной сферах. Он воображал себе
особую, личную форму монархии, в которой царь связан с
к|к*сп.янством духовными узами, восходящими к эпохе Мос-
ковской Руси и не иошршавшими or непрошеного средосте-
ния европеизированных институтов юстиции5*. Его методом
было личное правление, осуществляемое с помощью инстру-
ментом насилия полиции и армии В правление Николая
миф о завоевании получил наиболее мощное выражение парь
объявлял воину правительственным институтам и образован-
ному обществу с целью восстановить самодержавную класть
во имя простого народа. Эго воззрение плохо совмещалось с
46
Властители н судии Ра шише npaiuiiii и о сознании
идеен правового государства. о1ражд<иошего права и интере-
сы российских граждан
♦ ♦ »
Текст перевода совпадает с английской версией 1976 г., та
вычетом ошибок, которые исправлены в процессе перевода,
и утверждении, которые дополнительно аргументированы или
пересмотрены в свете позднейших исследований. Все случаи
дополнений и корректировки обозначены в примечаниях.
Я выражаю глубокую благодарность МД. Долбилову га
высокопрофессиональный перевод книги на русский язык,
множество ценных предложении относительно новой литера-
туры, поправки, сделавшие текст более современным, и как
ему, так и Ф.Л. Севастьянову за отыскание русскоязычных
оригиналов цитат, которые не уцелели в моем архиве за дол-
гое время, прошедшее после публикации книги на английском
языке до ее перевода на русский
* Rueff М The Bureaucraiic Phenomena of Imperial Russia. 1700—
1905 // American Hisiorial Review Ait 84 (Apni. 1979) P 399—411. Idem.
The Russian Autocracy and Ils Officials // Radi M Political Ideas and
Institutions in Impcnal Russia. Boulder. Col., 1994 I*. 76—87. Turke H.J
Das ntssischc Bcamtentum in dcr ersten Hiilfle des 19 Jahrhundens
// Forschungcn zur oxteuropiiischcn Geschichie, 13. Berlin, 1967; hnt-
nerW. Rigney D. (eds). Russian Officialdom: The Bureaucratization of
Russian Society from the Seventeenth to the Twentieth Century Chapel
Hill, 1980 P. 190- 249,
2 Коротки* M Г Судебная реформа 1X64 года в России. (Сущность
и социально правовой механизм формирования) Воронеж. Изд во
Воронежского ун-та, 1994 С 177 178.
Berman H.J. The Rule of Law and the Law Based State (Rcchlsstaal)
(With special reference to the Soviet Union) // The Harriman Institute
Forum Vol 4 Ai> S (May. 1991) P 449-45X
‘Scenarios of Power. Myth and Ceremony in Russian Monarchy Vol I
From Peter the Great to the Death of Nicholas I. Princeton. 1995 (INc nep
Уортман Ричард С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской
монархии М ОГИ. 2002 Г I). Vol 2 From Alexander II to the
Abdication of Nicholas 11 Princeton 7(100 (Рус nep готовится к печати )
' Живое В М. Истории русского права как лннпюссмногичсская
проблема // Живов В М Разыскания в области истории и предыс-
тории русской культуры М Я паки славянской культуры. 2002
С 256-270
/ ’ни iui< *<"* ш'ПН/'ХКХ. штиинн 1ПЬ и 1>ЧUUHIIH’ UHI пи. ПЦ1Ч..М
North D (.. Heingust Ь И Constitutions and Commitment The
Evolution of Institutions Governing Public Choice in Seventeenth Century
I upland // The Journal of Economic History. Vol XL1X (December.
I989| N 4 p 803. 817, 819. JVorfA DC Structure and Change in
Economic History New York. 1981 P 21-22
О месте доктрины официальной народности в репрезентации
российской монархии см мою статью Портман Р «Официальная
народность» и национальный миф российской монархии XIX века
Россия/Russia Вин. 3 |П| Культурные практики н идеологиче-
ском перепекшие XVIII— начало XX в / Сост Н К Мазур VI .
|999 С 233—244 Об мюлюиии мифа об императоре как средстве
модернизации Японии см Cluck С Japan's Modem Myths Ideology
in the Late Mciji Period Princeton 19X5
’ О господстве Николая над Столыпиным. по большей части
скрипом 011.таз наблюдателен, ем ЛибегЛ РА Stolypin The Search
tor Stability in Late Imperial Russia Stanford. Cal. 2001
Краткий анализ противоборства между профессионализмом и
монархическими принципами в российской политической культуре
в пореформенные десятилетня см Гариновски Т Судебная peipop-
ма и развитие политической культуры царской России // Великие
реформы в России 1856—1874 / Под род Л Г Захаровой. Б Экло-
фа. Дж Бушнелла М Ин-во МГУ. 1992 С 301-315
' Пранииюа Е А. Захишюсть и прям личности Адмнннсiратив
пая юстиция в России (вторая половина XIX к — октябрь 1917 г 1
СПб , 2000 С 55-58
” Там же С 81-82. 84-86
' Там де С. 64—81). 117—118. Они же Административная юс-
тиция в России проекты ре<[юрмы Сената 1862-1867 гг // Проблемы
социально-экономической и политической истории России XIX—
XX нв / Пол рел Б В Ананытча и др СПб. 1999. С 222 235, Пи-
1оыиж 1.1 Дневник государственного секретаря А А Половцова
1883-1886 М . 1966 Т I С 86
" Праги юна F. A Законность и права личности С. 58-61
'• О решениях Сената по хмеким апелляциям см Lissern Р
Vcraaltungsgenchbarkcit ini spaten Zarrcnreich Dcr Dirigiennde Senat
und seine Entschcidungcn air russichcn Sclbstverw.illung (1864-1917)
Franktun am Mam. 1996
Привииню E А Законность и права личности С 89—95. 11K-
119
“ Там же С 182
. ' Из 74 крупных процессов нал рсштяюпионсрами с 1879 по
, ’ г”лько три проходили в Особом присутствии Сенега 71 дело
с lyiiiaiuKb в военных судах См Тройский НА. Безумство храбрых
^““««Нионсры и карательная политика itapinxi.i 1X76
•Ши М . 1478 С 185-202
' Itilltr И с. Civil Military Conflict in Impcnal Russia 1881 — 1914
Hineeton. 1985 p Ц9-123. 170-176; Archer A Op сП P 141-142
-I8 B.uc i и i ели и судии Pa imii i нс п|Ы1ИМ«>п»сознания
“ Daly J И Emergency Legislation in Late Imperial Russia // Slavic
Review Vol 54 .V' J (Fall, 1995) I’ 602—629, Idem Autocracy under
Siege Security Police and Opposition in Russia 1866—1905 De Kalb. |||,
|99x I» 333—340, Зайончковскии П А Российское самодержавие в
конце XIX столетия М., 1970 С. 104, 153—158, 172—179
'' Worrier И' Marriage. Property and Law in Late Imperial Russia
Oxford. 1994 P 206- 223
11 Ibid P 227-254
»’ Ibid I’ 334, 351-364
’* Ibid P 290, 379
О профессиональных группах в России см II D Balzer (cd i
Russia's Missing Middle Class The Professions in Russian History
Armonk, N Y , 1996
J Канищев C M История царской прокуратуры СПб . 1993
С. 173—192. Kazantsev SV. The Judicial Reform of 1864 and the
Procuracy in Russia // Solomon P. Jr (cd). Justice in Russia, 1X64—
1996 Power, Culture, and the Limits of Legal Order Armonk, NY. 1997
P 44 59; Orlovsky I) Professionalism in the Ministerial Bureaucracy on
the Eve of the February Revolution of 1917 // H D Balzer (cd). Russia's
Missing Middle Class. P 270. 278-279
* Bhat G.N The Consensual Dimension of Late Imperial Criminal
Procedure The Example of Trial by Jury // P Solomon. Jr (cd ). Justice
in Russia. 1864-1996; Power, Culture, and the Limits of Legal Order.
P 61—81
Leun Stankevich В L. The Transfer of Legal Technology and
Culture Law Professionals in Tsansi Russia // Hailey D Balzer (cd.).
Russia's Missing Middle Class P 223 -249
Pomeranz H’.£ Justice from Underground The History of the
Underground Advokatura // The Russian Review Vol 52 № 3 (July,
1993) P 321—340
n Ibid P. 327.
Burbank J Discipline and Punish in the Moscow Bar Association
// The Russian Review Vol 54. № I (January 1995) P 44 -64
11 Nathans B. Beyond the Pale the Jewish Encounter with Late
Imperial Russia Berkeley, 2001 P 311—318, 340 355
H Richer A Tlic Sedimentary Society // Cdnh Clowes, Samuel D.
Kassow, and James L. West, (cds.) Between Tsar and People Educated
Society and the Quest for Public Identity in Late Imperial Russia.
Pnnceton, 1991. P 361—362
” Baberowski J Autocrine und Justiz Zinn Vcrlialtnis von Rechts-
staallichkcit und Ruckstaiidigkcit mi ausgehenden Zarcnreich 1864-1914
Frankfurt am Main. 1996
“ Другие полетные работы об адвокатуре Pomerantz IK Justice
from Underground: The History of the Underground Advokatuia // Russian
Review .V 52 (1943) P 321-340. Burbank J Discipline and Punish in
the Moscow Bar Association [/ Russian Review № 55 (1995) P 44
i,,,wkmw ичнпрлин шконностьи/чипитие iiHinutniynuin 4
64 Чернова И В Формирование и развитие адвокатуры в России
(,ц -XI) С годы XIX В М , 1987 О суде присяжных см Афанасьев 4 К
Присяжные заседатели в России 1866—1885 // Великие реформы н
России 1856-1874 С 184- 202
Baberowski J. Op cit. S ix, 788-789
Ibid S 188—338 Критическая трактовка роли мировых суден
представлена также в работе; Pearson ТS Russian Officialdom in Cmis:
Autocracy and Local Self-Government, 1861-1900. Cambridge, 1989
Оценку икона о земских начальниках как консервативной попыт-
ки взять под контроль местные крестьянские учреждения и сохра-
нить за дворянами господство в деревне см IVeu/o Е W Reforming
Rural Russia Stale. Local Society, and National Politics, 1855—1914
Princeton, 1990
' Baberuwski J Op. cit. S 437—480,
' Правилова EA Законность и права личности С 44—45 , 62
w Гарановски T Указ, соч С. 315
41 Baberowski J. Op cit. S. 778—779
41 О роли чиновников Министерства юстиции в деле Бейлиса см
Ravxtr II The Beilis Case: Anti-Semitism and Politics in the Reign of
Nicholas II // Slavic Review Vol 25 № 4 (December, 19661 P. 615—629
Миронов Б H. Социальная история России периода империи
(XVIII — начало XX в .). Генезис личности, демократической семьи,
гражданского общества и правового государства СПб Дмитрии
Буланин, 1999 Г. 1—2; несколько пересмотренная версия, изданная
на ант шнеком языке: Mironov BN with Eklof В The Social History of
Russia, 1700 1917. Boulder. Colorado. 2000
“ Миронов Ell. Социальная история России Т. 2. С. 109—195,
цитата—с. 112
44 Response to William Wagner s «Law and the Slate in Boris
Mironovs Smsial nua Istonia Rossii* // Slavic Review. Vol 60. № 3 (Fall,
2001) P 566
44 Соловьев придерживается этого принципа в своей «Истории*
-В истории ничто не оканчивается вдруг и ничто не начинается вдруг,
новое начинается в то время, когда старое продолжается* (Со-
ювьевС V Сочинения М , 1988 Т. 2. С 635)
Миронов Б II Социальная история России. Т. 2. С 52
• Там же Т 2. С. 56 65. Эти выводы изложены н менее кате-
горичной <|юрме в англоязычной версии, но без пересмотра прин-
инпналыюго вопроса о трудностях апелляционной процедуры в до-
реформенных судах См Mironov В N. with Eklof В The Social History
ot Russia Vol 2 P 302— 307
11 Миронов li II Социальная история России T 2 С 169-170,
цитата-с 170
" Там же С. 170-175
Гам же С 171; Прави.юви ЕА Законность и права личности
50 IVui ihicih подин Глашине iip.nw>iu>r<>cii.ihjiiih
' Мироны ft H Социальная истории России I 2. C 158 161
Там же С 158—160
” Там же С 235—235
м Там же С 171
" Там же С. 76—78
" См наир Бербанк Д Правовая культура, гражданство и крс
сгьянская юриспруденция Перспективы начала XX в // Американ-
ская русистика Вехи ис к>риографии последних лет Императорским
период Антология / Гост М Дэвид-Фокс Самара И ы но «Самар-
ский университет», 2000 С 269 299, Burbank J Insult and Punishment
in Rural Courts The Elaboration of Civility in Lite Imperial Russia //
Eludes ruralcs 149—150 (January—June 1999) I* 147 171. Farnsworth В
The Litigious Daughter-in-Law .7 Slavic Review Vo) 4S .V I (Spring
1986) I’ 49—64, также н сборнике Farnsworth В and Viola I., (cds)
Russian Peasant Women New York. 1992. I* 89—106 Popkins G Code
Versus Custom Norms and Tactics in Peasant Volost’ Court Appeals,
I8X9-I9I7 // The Russian Review 59 ,V? 3 (July 2000) P 408-424.
Idem Popular Development of Procedure in a Dual Legal System
'Protective Litigation’ in Russia’s Peasant Courts // Journal of Legal
Pluralism and Unoflici.il law № 43(1999) P 57—87 О 6aaiожелатель-
iioii реакции городскою простонародья на деятельность судов см
Neuberger J PopuLir Legal Cultures The St Petersburg Mirovoi Sud //
Ben Lklot, John Bushnell and Larissa Zakharova (cds I Russia’s Great
Reforms, 1855—1881 Bloomington, Ind, 1994 P 231—246
Frank S.P Crime, Cultural Conflict, and Justice in Rural Russia.
1856-1914 Berkeley University of California Press, 1999. Frierson ('4
Of Red Roosters. Revenge, and the Search for Justice Rural Arson in
European Russia in the Late Imperial Era // Solomon P (ed ) Op cit
P 107—131 Одно hi самых проницательных исследований прана и
сельском обществе см.: Frierson С.А. I Must Always Answer to die Law
Rules and Responses in the Reformed Volost' Court // Slavonic and Last
European Review 75. № 2 (April 1997) P 308-334
” Cm Wortman RS Scenarios of Power Vol 2 Chapters 11 — 14
Часть I
САМОДЕРЖАВИЕ
И
ПРАВО
Глава 1
АБСОЛЮТИЗМ
И ПРАВОСУДИЕ В РОССИИ
XVIII в.
С каким Мы прискорбием, по Нашей к под-
данным любви, должны видеть, что установленные
многие законы для блаженства и благосостояния
Государства своего исполнения не имеют, от внут-
ренних общих неприятелей, которые свою без-
законную прибыль присяге, долгу и чести пред-
почитают; и равным образом чувствовать, что
вкореняющееся также зло пресечения не имеет.
Сенату Нашему, как первому Государственному
месту, по своей должности и по данной власти дав-
но б надлежало истребить многие по подчиненным
ему местам непорядки, без всякого помешательства
умножающиеся, к великому вреду Государства.
Несытая алчба корысти до того дошла, что
некоторые места, учрежденные для правосудия,
сделались торжищем, лихоимство и пристрастие
предводительством Судей, а потворство и упуще-
ние ободрением беззаконникам; в таком достойном
сожаления состоянии находятся многие дела в Го-
сударстве и бедные утесненные неправосудием
люди, о чем Мы чувствительно соболезнуем, как
и о том, что Наша кротость и умеренность в на-
казании преступников такое Нам от неблагодарно-
сти приносит воздаяние.
Указ императрицы Елизаветы Петровны
Сенату от 16 августа 1760 г.
54____
Властители и 1 удии Развитие правоноп > сознания
В XVIII в. российское самодержавие приняло новый об-
лик Оно стало выступать в обрате динамичной свет-
ской силы в жизни страны. Российский монарх вышел
за пределы роли, возложенной на нею традицией. Он наде-
лил себя новыми обширными полномочиями заботиться об
экономическом развитии, укреплять учреждения, печься о
нравственном состоянии подданных. Российские правители
XVIII в. следовали примеру западных монархии. При них рос-
сийское самодержавие вступило в свою абсолютистскую фазу
развития Образном для российского правительства стало ев-
ропейское «полицейское» государство, которое могли вопло-
щать собой Швеция, Пруссия или наполеоновская Франция.
Подобно монархам эволюционирующих полицейских госу-
дарств в Европе, российские императоры стремились расши-
рить свою прерогативу регламентации государства и общества
Они пытались направлять нравственную жизнь народа, осу-
ществить, по выражению Мишеля Фуко, «мечту о городе, где
моральные обязанности соединены с гражданским правом в
рамках авторитарных форм принуждения»1
Новый имидж власти явился для самодержавия новым
источником легитимности. Монарх ныне становился нс про
сто Божьим помазанником, но радетелем благоденствия сво-
его народа. Утверждение Петра Великого о том, что «надле-
жит трудил та о пользе и прибытке общем... отчего облегчен
будет народ», было типичным для оправдания законода-
тельных прерогатив в XVIII в. Усилиями монарха государ-
ственная власть работала ради «обшей пользы», обеспечивая
экономическое благосостояние, безопасность и счастье под-
данных2. Власть правителя получала санкцию в его заботах о
благоденствии подданных Государство могло добиться «обшей
пользы», если правительство действовало в соответствии с
законами. Законы направляли действия государственных уч-
реждений и устремляли усилия чиновников к целям, указан-
ным .монархом Петр I положил начало длительной борьбе за
утверждение законности как фундамента государственной
деятельности.
В достижении «обшей пользы» гарантия правосудия была
одним из основных, если не главным компонентом. «Генераль-
ный регламент» Петра I, определяющий порядок работы и
процедурные нормы в коллегиях, упоминает охранение пра-
I •"< ' n it I'm ши Will
восудия на нервом месте среди задач новых институтов. В
«Правде воли монаршей» Феофана Прокоповича, главном
идеологическом манифесте пегровского абсолютизма, подчер-
кивалось, что первейшая из обязанностей монарха, ипгушего
«всенародной полым», есть попечение о правосудии ограж-
дение обиженных от тех. кто творит над ними насилие1 После
Петра зашита справедливости оставалась главной чертой об-
раза абсолютного монарха как поборника народного благо-
денствия. Елизавета, Екатерина Великая, Александр I. Нико-
лай I — все они будут заявлять о своей глубокой озабоченности
состоянием правосудия и судопроизводства в России.
Присущее абсолютному монарху обостренное чувство от
ветствснности за правосудие лишь усиливало его недоверие к
судьям, ибо их компетентность, нелицеприятие и честность
всегда были под вопросом Здесь, как и в других сферах го-
сударственной жизни, правитель преследовал цель держать под
контролем все действия чиновников, исполнявших его распо-
ряжения Судьи были посредниками, которые применяли на
практике изданные монархом законы даже в лучшем случае
не в полной мере, и их дискреционную влаезь надлежало
ограничить сколь можно больше Для западных монархов и
теоретиков абсолютизма профессия юриста была своего рода
остатком прежних привычек и предпочтений, сохранение
которых мешало монарху вводить рациональное законодатель
ство. Дух антилегализма подвигнул Фридриха Великого на по-
пытки упразднить адвокатов в Пруссии, а Джереми Бентама —
найти формулу рационального законодательства, которая ус-
транила бы темную казуистику юристов. Рационалистический
идеал Лейбница был описан им в послании австрийскому им-
ператору Леопольду 1. где говорилось о «кратком своде рим-
ского права», размером с большую голландскую карту, кого
рый представлял бы «все главные законоположения таким
образом, чтобы на основе их взаимных сочетаний решались
все имеющие возникнуть в будущем дела...»’.
Распространенные в XVII1 в антнлегалисгские настроения
придали дополнительную силу и даже благовидность тради-
ционному презрению российского самодержавия к функци-
ям суда. Судьи приводили монарха в раздражение, а иногда
и в ярость, как видно из указа императрицы Елизаветы от
56____
Властители и судии Развитие правового сознания
16августа 1760 г. Еще в 1697 г. Петр Великий высказал идею,
которая затем откристаллизовалась в устойчивое представлс
ние самолержиен о губительности судебной тяжбы. Суды были
в их глазах благодатной почвой для мошенничества и всех
разновидностей обмана.
. В судах и в очных ставках от истцов и ответчика бывает
многая неправда и лукаво во, и ищут многие истцы исков
своих, затевая напрасно, также и ответчики в прямых искех
отвечают неправдою ж составными вымыслы своими и лукав-
ством, хотя теми составными затейными ответы прямых ис-
ков напрасно отбыть, забыв страх Божий; а иные истцы и
ответчики, для таких же своих коварств и неправды, нанима-
ют за себя в суды и в очные ставки свою братью и боярских
детей ябедников и составшиков же воров и душевредиов, и за
геми их воровскими и ябедническими и составными вымыс-
лы и лукавством в вершенье тех дел правым и маломочным
людем во оправдании чинится многая волокита и напрасные
харчи и убытки и разоренье..5
Чем сильнее желал монарх осчастливить Россию благом
правосудия, тс.м решительнее старался он умалить роль судей.
Екатерина Великая, в начале правления выступавшая за ук-
репление авторитета права и равенства перед законом, силь-
нее. чем кто-либо, подозревала судей в подлой бесчестности.
Подобно просветителям, она считала профессию юриста лишь
предметом корыстных частных интересов, источником ненуж-
ных премудростей и сложностей, изобретаемых для того, что
бы затемнить рациональные предписания законодателя. Из
трактата Чезаре Беккариа «О преступлениях и наказаниях»,
одного из самых любимых своих сочинений. Екатерина по-
черпнула материал дтя множества статей «Наказа Уложенной
комиссии» 1767 г. Влияние Беккариа чаше всего упоминает-
ся в связи с ее призывом покончить с пытками и телесными
наказаниями. Но в придачу к гуманистическим принципам
Екатерина обнаружила у Беккариа решительные заявления о
необходимости надзора над судьями; эти формулировки от-
разились в тексте «Наказа». «Никакое неудобство, которое
может произойти из неукоснительного соблюдения буквы
уголовных законов, не сравнится с неудобствами, вытекающи-
Глава I. Лбе зютилм и правгкуОи? к Ргм < ни XVUt «____
МИ из дозволения толковать их», — писал Беккариа. Судья,
таким образом, действовал по схеме силлогизма: первой „о-
сылкой был закон, второй — вопрос о том. может ли закон
быть применен к делу, заключением — почти автоматическое
вынесение вердикта. Статья 98 «Наказа», почти дословно по
вторяюшая Беккариа, гласила: «Власть судейская состоит в
одном исполнении законов, и то для того, чтобы сомнения
не было о свободе и безопасности граждан». Статья 153: «Нет
ничего опаснее, как общее сие изречение: надлежит в рассуж-
дение брати смысл или разум закона, а не слова». Статья 178:
«Где законы ясны и точны, там долг Судьи нс состоит ни в
чем ином, как вывесть наружу действие»6. Губернская реформа
1775 г., рассредоточившая судебную власть, привела к допол-
нительным ограничениям дискреционных полномочий судей.
Согласно статье 184 «Учреждений для управления губернии»,
•всякое решение дела не инако да учинится, как точно в силу
узаконений и по словам закона»7.
В России не имелось глубоко укорененных традиций част-
ного права, присущих Западу, и российский император для
укрепления собственной легитимности не нуждался в поддер-
жке со стороны корпуса юристов. Вместо наступления на
консервативные, закосневшие корпорации он расточал угро-
зы в адрес раболепных, ходя и не всегда послушных чинов-
ников. Его законодательство было нацелено на ликвидацию
последствий превратного толкования чиновниками юридичес-
ких норм в процессе их применения. В сущности, законода-
тельство не допускало правотолкования в системе юстиции.
Судья должен был держаться законоположений и в случае
сомнения обращаться за вразумлением к вышестоящим госу-
дарственным органам. Российское процессуальное право
вплоть до 1864 г. исключало правотолкование или ссылку’ на
прецедент как основание для судебных постановлений
С еще большим недоверием власть смотрела на профессию
адвоката. Частные лица, манипулирующие юридическими
нормами, были в ее глазах крайне подозрительны. Законода-
тельство чинило препоны практике участия представителей
сторон в судопроизводстве. Миссию представлять тяжущихся
в суде обычно принимало на себя отребье судебной системы,
отставные канцелярские служители, искушенные в бумажных
формальностях и подношении взяток, или крепостные бога
58 Властители и судии Развитие правонсмх» сознания
тых помещиков, вышколенные блюсти интересы своих господ.
Отставные дельцы нередко вступали в сговор с бывшими со
служивцами в ущерб своим клиентам или обслуживали обе
стороны в делах по гражданским искам. Они ютились в са
мых низах системы, эти едва терпимые самодержавной влас-
тью подобия Фрола Скобеева".
На Западе, как показал Уильям Боусма. адвокаты высту-
пали защитниками порядка и собственности, гарантами ком-
промисса между постоянством и обновлением и. что особен-
но важно, проводниками секуляризации: они подходили к
несовершенству земною мира с рациональной позиции трез-
вомыслия’. В России такой уступки светским началам было
нелегко добшься Самодержец, при всех своих личных сла-
бостях, оставался охранителем нравственности народа, и ад-
вокаты в качестве устроителей морального компромисса ока-
зывались неугодными. «Воинский устав* Петра I 1716 г
призывал изгнать защитников из практики уголовного разби
ратсльства: «...оные своими непотребными пространными при
водами судью более утруждают, и опое дело толь паче к вя-
щему пространству, нежели к скорому приводят окончанию»1®.
Екатерина писала: «Адвокаты, соображаясь с тем, когда и как
км заплатили, поддерживают то правду, то ложь, то справел
ливое, то несправедливое». Роль адвокатов во Французской
революции лишь подтвердила прежние страхи. Екатерина
клялась, что юристы никогда не будут законодательствовать
в России. Ее преемники проявляли к адвокатам ту же анти-
патию. Николай I испытывал ужас от одной мысли о них и
слышать не хотел о допущении этого института в России В
его царствование само слово «адвокат» запрещалось употреб-
лять в печати"
Забота самодержца о правосудии и недоверие к судьям
вели к созданию институтов надзора за отправлением суда.
Одной из ключевых функций институтов петровского государ-
ства было наблюдение за исполнением судейских обязаннос-
тей Первой задачей высшего правительственного органа,
Сената, было принятие апелляций. Сенат должен был чинить
«суд... нелицемерный, и неправедных судей наказывать отня-
тием чести и всего имения. В указе, учреждающем кол
легли, Петр заявил. «...Его Величество о народе и о земском
справедливом правлении не изволил пренебречь, но трудит-
/>«н« / Абсолютизм и правосудие в России XViH « 5 9
ся и сие в такой же добрый порядок при весть, как и воине
кое дело...» Таким путем он желал предупредить злоулотреб
ления судей в старых приказах, к руках которых стянуто
столько власти, что «делали, что хотели»13 Коллегии, учреж
денные отчасти по совету Лейбница, находились в подчине-
нии Сената и должны были контролировать действия чинов-
ников. Члены калетой коллегии, числом от 8 до 10. наблюдали
за действиями друг друга и руководили деятельностью ниже-
стоящих учреждений Юстиц-коллегия и Вотчинная коллегия
надзирали за ведением судебных тяжб и являлись апелляци-
онными инстанциями.
Однако Сенат и коллегии оказались плохими стражами
правосудия. Петр то и дело сталкивался с вопиющими случа
ями нарушения законов В раздражении он издал указ, кото-
рый будут так часто цитировать на протяжении XVIII и XIX вв
В нем утверждалось, что «всуе законы писать, когда их не
хранить или ими играть как в карты, прибирая масть к мас-
ти». Он приказал установить в помещениях всех судебных мест
империи «доски с подножием», на которые наклеивался текст
указа, «яко зеркало пред очи судящих» Наконец, в 1724 г. он
распорядился, чтобы виновники несправедливых решений в
судах наказывались смертью, «натуральною или политичес-
кою», и конфискацией всего имущества14
Досада Петра вылилась в учреждение новой должности —
генерал-прокурора. Его обязанностью был надзор за Сенатом
и всей гражданской администрацией Ему надлежало заседать
в Сенате и «смотреть накрепко, дабы Сенат свою должность
хранил и во всех делах, которые к Сенатскому рассмотрению
и решению подлежат, истинно, ревностно и порядочно, без
погеряния времени, по Регламентам и указам отправлял» Он
должен был следить за тем, чтобы «в Сенате нс на столе толь-
ко дела вершились, но самым действом по указам испол-
нялись»15. Под его началом состоял штат прокуроров, до-
носивших ему об отступлениях от закона. Генерал прокурор
фактически являлся офицером, поставленным командовать
Сенатом, а от Сената требовалось слушаться его во всех делах.
Собственно, генерал-прокуроры и были отставными военны
ми. Первый генерал прокурор Павел Иванович Ягужинский
служил до этого гвардейским офицером Все его преемники
в XVIII в. приходили на эту должность с опытом военной
60 Властители и судии Развитие правового сознания
службы за плечами, большинство дослуживалось до высоких
чинов, прежде чем перейти на гражданскую службу16.
Особенно трудной была задача удержать под контролем
правосудие в местных учреждениях. Когда Петр занял престол,
судебные функции числились среди полномочий воевод. Ина-
че говоря, судебной зашиты искали у административных вла-
стей. Петр попытался создать отдельные судебные учреждения
в губерниях, которые непосредственно подчинялись Юстиц-
коллегии. Он учредил обособленную систему надворных судов,
находившуюся под властью Юстиц-коллегии и, как предпола-
галось. вне поля зрения администрации. Однако эта попытка
создать обособленную судебную сферу в Российском государ-
стве была преждевременной. Гражданские губернаторы или
воеводы, с их непомерной властью на местах, быстро находили
способы направлять и контролировать действия судов. Иног-
да даже сами губернаторы назначались на должность предсе-
дателей судов. А однажды сама Юстиц-коллегия подверглась
вторжению отряда дратунов, посланных из Петербур|ской гу-
бернской канцелярии, дабы воспрепятствовать одному проси-
телю подать жалобу на распоряжение губернатора17. После
смерти Петра пирамида надворных судов была упразднена и
губернаторам и воеводам вернули всю полноту власти над пра-
восудием на местах. Вплоть до екатерининской губернской
реформы 1775 г. правосудие на местах оставалось функцией
административных органов. Па низшем уровне, в провинции,
судебные дела решались воеводой и в особенности его канце-
лярией. Апелляции подавались губернатору. Высшими инстан-
циями по-прежнему были Юстиц-коллегия и Сенат.
Екатерина Великая, решившись освободить местные власти
от излишнего груза задач и обеспечить «беспрепятственное
течение правосудия», учредила первые собственно судебные
органы на местах. Реформа 1775 г. создала суды в уездах. Суды
были отдельными для каждого сословия, судьи избирались. Над
уездными судами стояли апелляционные инстанции, высшие
из которых, гражданская и уголовная палаты, принимали апел-
ляции от всех уездных судов и разбирали в первой инстанции
определенные категории дел, такие как служебные преступле-
ния. Губернские палаты переняли функции Юстиц-коллегии,
упраздненной при Екатерине. Члены палат назначались Сена-
том; Сенат же оставался высшей судебной инстанцией1’.
Гчсим L Абсолютном и прингкх due в России XVNl и 6 1
Новые губернские учреждения были подчинены разветв-
ленным механизмам контроля. В каждой губернии была уч-
реждена должность прокурора. Прокурор был подотчетен ге-
нерал-прокурору и местному губернскому правлению. Ему
помогали два помощника — стряпчие, один для уголовных дел
и другой для казенных дел. Уездные стряпчие должны были
надзирать за законностью действий уездных судов и других
учреждений В то же время Екатерина подтвердила губернатор-
скую обязанность надзора за правосудием. Вновь учрежденная
высокопоставленная должность главнокомандующего и гене-
рал-губернатора. или наместника, также соединялась с обшир-
ными полномочиями, включавшими и наблюдение за отправ-
лением правосудия. Как личным посланец императрицы, он
карал виновников непорядка в судах, опротестовывал неспра-
ведливые решения в Сенате или перед императрицей и утвер-
ждал приговоры, влекшие за собой лишение жизни и чести1*.
Таким образом, три отдельных структуры должны были
служить гарантией соблюдения закона па местах. В действи-
тельности же прокуроры, как правило, находили modus vivendi
с губернаторами, которые в своем стремлении избежать по-
трясений смотрели сквозь пальцы на рутинную коррупцию н
судах. Прокуроры были младше губернаторов по чину и пред-
почитали сотрудничать с ними, а не вступать в борьбу. Ни
одна из кампании по искоренению беззакония и лихоимства
нс принесла заметных улучшении, так что надзор ио преиму-
ществу сводился к исполнению формальностей. По словам
В.М. Грибовского, «круг служащих лиц в каждом присутствен-
ном месте, в приказе, в губернии, в провинции являлся бо-
лее или менее сплоченным союзом с обоюдным покрыватель-
ством и защитой...»20.
Чтобы предупредить уклонение судей от закона, самодер-
жавие XVIII в ввело письменное инквизиционное судопро-
изводство, которое, как считалось, облетало вышестоящим
органам проверку решений. Петр I издал законы, которые
определяли процессуальные нормы в судах вплоть до рефор-
мы 1864 г. Петр систематизировал инквизиционный процесс,
применявшийся в конце XVII в., и использовал его для обуз-
дания судейского произвола. Правила, регулировавшие рабо-
ту судов, были изложены в «Кратком изображении процессов
или судебных гяжеб» в «Воинском уставе» 1716 г. Устав, за-
(>2 Властители и судии Ра «ни те праммюго сознания
имствованпый из шведских, датских и германских исгочни
кон. был попыткой встроить новейшие принципы закрытого
судопроизводства, основанного на формальных доказатель-
ствах, в жесткую систему военной организации и дисципли-
ны. Хотя устав требовал, чтобы эти правила прилагались толь
ко к военным, указ о распространении текста устава, изданный
одиннадцать дней спустя, включал в сферу его действия и
гражданские суды21. «Краткое изображение процессов...» не
делало различия между гражданскими и уголовными делами,
судебное разбирательство должно было вестись закрыто и
тайно: «...что при суде случится [все присутствующие при
суде], хранили б тайно и никому б о том, кто бы он ни был,
не объявили»22 Иск мог возбуждаться истцом или судьей. От-
ветчик отвечал на обвинения устно; письменные показания не
были обязательны.
• Краткое изображение процессов...» требовало, чтобы су-
дья не отступал от схемы формальных доказательств, установ-
ленной законом. Самым убедительным доказательством было
добровольное признание вины, за которым следовали пока-
зания свидетелей, письменные улики и присяга, очищающая
от подозрений. Чрезвычайно детально перечислялись катего-
рии свидетелей, подлежащих отводу. СИ социального статуса
свидетеля непосредственно зависел вес, придававшийся его
показаниям, а следовательно, и исход дела2}. Следуя и евро-
пейским образцам, и предшествующей российской практике,
Петр разрешал применение пытки для побужденгш к созна-
нию. Многочисленные ограничения, которыми обставлялась
эта процедура, были призваны предупредить бесчинства. Негр
установил, что судья может применить пытку лишь в тех
делах, где имеется «совершенное подозрение», т е. там. где на-
лицо весомые показания двух очевидцев. В гражданских де-
лах судья учинял пытку только в том случае, если обнаружи-
валось свидетельство «злого действа»; «...разве когда свидетель
в больших и важных гражданских делах в сказке своей обро-
бсст или смутится или в лице изменится, то пытан бывает*24.
Болес подробное определение инквизиционного процесса
было отложено до новой кодификации. Материалы, подготов-
ленные для законодательного свода в 1720-х годах, содержали
правила для дачи показаний, мер наказания, применения
пытки25.
f itiixi i <м и притч I'Hie н России Will к — --------- (13
«Краткое изображение процессов » открыло длинную
череду усганон и указов, призванных регламентировать дея-
тельность служащих в судах и принудить их к соблюдению
закона. Каждая стадия судебного процесса определялась те-
перь тьмой-тьмущей правил Вплоть до мельчайших деталей
расписывались порядок письменных сношений между судами,
веление судебных журналов. Сулы должны были письменно
подтверждать исполнение лих правил, как подметил ММ Бо-
гословский. -каждыи шаг суда должен был оставлять свой след
на бумаге»2*. В особом указе «О форме суда» содержалось
наставление о соблюдении письменных формальностей судо-
производства.
Указ «О форме суда» содержал правила в руководство сек-
ретарю суда, на которою возлагалась ответственность за точ-
ное соблюдение письменной процедуры. Указ устанавливал
строгие требования к порядку судопроизводства. Свидетель-
ские показания надлежало записывать по пунктам. Секрета-
ри заготавливали две тетради — для показании истца и ответ-
чика. проставляли свою подпись и печать на каждой странице.
Тяжущиеся свидетельствовали устно, но обязательно так. что-
бы секретарь успевал зафиксировать их показания согласно
правилам, установленным в указе27.
Итак, судопроизводство в XVIII и XIX вв. и по граждан-
ским, и по уголовным делам было закрытым и инквизицион-
ным. Стороны лицезрели секретаря и канцелярский штат, но,
как правило, не имели доступа к судье; решения принимались
за закрытыми дверями. Судья оказывался в зависимости от
канцелярских служителей, которые рассматривали факты в том
виде, как их сообщила полиция, и знали, какие законы и
правила нужно использовать, чтобы сформулировать дело
должным образом
Идеалом, к которому в XVIII в. стремилось абсолютистское
государство, был суд, приверженный статутному праву, чьи
действия отслеживались органами надзора, неусыпно блюду-
щими это законодательство. О том, как далеко отстояла от
идеала реальность, дают представление описания дореформен-
ных судов. Частично это объяснялось неизбежным расхожие
нием жизни с системой, навязываемой ею правителем-рефор-
матором. Но. кроме того, это был и результат двойственности
н воззрениях монархов на законность в российских учрежде-
64 Властители и судии Разлитие правового сознании
ниях. Русский царь никогда полностью не разделял ценностей
европейского абсолютного монарха. Он заимствовал западные
формы, но пренебрегал ими, когда заблагорассудится.
Стремясь институционализировать власть, самодержец
никогда не отрекался от опоры на свое личное влияние С
одной стороны, происходило движение к упорядочиванию
властных функций; с другой стороны, когда этот порядок
ставил под угрозу личную волю или прихоти царя, он нару-
шался. Эта коренная двойственность подрывала усилия к
преобразованию российского государственного строя и огра-
ничивала возможность замены правления людей правлением
закона.
Личное влияние императора могло в любой момент анну
пировать и отменить действие закона или процедурных норм.
Но, возможно, еще важнее было то, что подобный же эффект
могло произвести одно упоминание о желании правителя,
сделанное его приближенными. До самого распада империи
так и не возникло четкого различия между законом и адми-
нистративным распоряжением. Последнее имело ту же силу,
а нередко и сферу действия, что и закон. Царь мог «высочай-
шим повелением» вводить в действие дополнительные зако-
ноположения. Попытки провести отличие между законами и
распоряжениями проваливались одна за другой, так как сво-
им указом император мог наделить любое выбранное им по-
становление законодательной силой, даже если оно не было
обсуждено установленным порядком или противоречило бо-
лее ранним законам2".
Неограниченная личная власть царя лежала в основе его
осторожного отношения к любым юридическим дефинициям
властных полномочий. Поэтому, несмотря на то что закон
объявлялся фундаментом новой государственности, задача
приведения в порядок, кодификации и распространения за-
конодательства исполнялась в лучшем случае поверхностно.
Кодификация была делом, за которое принимался каждый
новый монарх, но у большинства это занятие не вызывало
энтузиазма. Петр I начал работу над новым сводом законов.
Затем она возобновлялась девять раз в течение XVIII в., каж-
дый раз безрезультатно. Причиной этих неудач отчасти являлся
сам подход к кодификации, характерный для XVIII в.,—
сгремление сочетать моральные принципы, производные от
Глина 1 Абсолютизм и правосудие а России XVIII в 65
естественного права, с действующими в данной стране зако-
нами2*. На практике это влекло за собой непреодолимые труд-
ности, примером чему может быть попытка Петра I исполь-
зовать в качестве образца шведское законодательство или
попытка Екатерины следовать просветительским учениям. Но
было и другое, возможно более серьезное, препятствие — не-
желание правителя делегировать полномочия кодификации
бюрократам и учреждениям, которые могли бы попытаться
перехватить у него законодательную власть.
Императрица Елизавета на личном опыте убедилась в опас-
ности допущения того или иного учреждения к пересмотру
закона. Она повелела Сенату изучить все законы, обнародован-
ные после смерти Петра, чтобы определить, «какие из них с
состоянием настоящего времени не сходны и пользе государ-
ственной противны». Отклонения от петровского законода-
тельства следовало устранять. Сенаторы использовали это по-
ручение для толкования и изменения многих законов без
ведома и согласия Елизаветы, и преемники осуждали ее за та-
кое попустительство30. Указ Петра III от I июня 1762 г. гла-
сил: «Всевысочайше повелеваем, чтоб отныне Сенат отнюдь не
издавая в публику таких указов, кои в некоторый закон или
хотя в подтверждение прежних служат, не прсдставя наперед
Нам и не получа на то апробации». В 1764 г. Екатерина 11 тоже
сетовала на то. что Сенат превышал власть и издавал законы’1.
Кодификационные комиссии в XVIII и начале XIX в. на-
ходились в столь же трудном положении. От них требовалось
одновременно реформировать и сохранить законодательство,
ни в коем случае не дерзая высказываться от своего имени об
искомой золотой середине. В свою очередь, самодержец из-
бегал поручать эту работу постоянной группе чиновников,
исключительно занимавшихся кодификацией. Привлеченные
к этому делу чиновники обычно выполняли другие обязанно-
сти и не могли посвятить кодификации безраздельное вни-
мание. Их смешали еше до того, как они успевали толком
ознакомиться с делом, а иногда личный состав кодификаци-
онного учреждения без всяких видимых причин сменялся
целиком’2.
Подобное недоверие распространялось и на печатные ра-
боты, описывающие и разъясняющие российские законы До
конца правления Екатерины не было опубликовано ни одной
3. 3u«j .4 2»3.
66 Вяаститеян и судии Развитие прайм гания
такой работы. Отчасти это было связано с тем, что государ-
ство вообще публиковало мало книг на светские темы. Но
редкими изданиями были лаже собрания указов, охвагынав-
ив ie лишь периоды с 1714 но 1725 г. и с 1717 по 1728 г. Хуже
того, не имелось пособий по формам юридических докумен-
тов и контрактов; первое из них, пособие для составления
писем, появилось в 1789 г.п
Таким образом, судебная система, основанная исключи-
тельно на статутном праве, должна была работать, не имея
возможности установить, что же такое было статутное право.
Центр тяжести судебной системы находился в канцеляриях,
где велись тетради с записью указов, которыми чиновники
обменивались между собой и даже торговали по высокой
цене’4. Г.Р. Державин, назначенный в 1785 г. тамбовским гу-
бернатором, не смог отыскать ни одного сборника законов в
целой губернии Московские друзья, которых он попросил
помочь, сумели снабдить его лишь текстом военных уставов”.
Недоверие самодержца к суду базировалось на двух взаи-
моисключающих посылках. Первая: судьи действуют напере-
кор учреждениям и правилам, установленным для исполне-
ния монаршей воли; вторая: судьи могут использовать эти
учреждения и правила для ущемления монарших прерогатив.
Патриархальный образ царя, хотя и мог потускнеть в XVIII в.,
все еще сохранял немалую притягательность. Особенно вос-
приимчивы к нему были дворяне, многие из которых горди-
лись личными связями с престолом, милостями монарха, воз-
вышавшими их над законом Словом, царь выступал в двух
обличьях — абсолютного монарха, управляющего при по-
средстве институтов и требующего соблюдения законов, и пат-
риархального самодержца, чья верховная власть была источ-
ником благодеяний для его приближенных. В качестве
патриархального самодержца он мог отвергать собственные аб
солютистские принципы, в то время как подчеркнутая тор-
жественность. с которой он провозглашал эти принципы,
сообщала особый пафос актам его личной милости.
Российское дворянство разделяло с монархом пренебрежи-
тельное отношение к суду и судебным функциям. Дворяне
были обязаны своим положением не традиционным приви-
легиям, но службе самодержавному государю и связывали снои
интересы с его неограниченной исполнигельной властью А
I itie(I / AAuwmu.cH и HfMitiocithie н ч 67
сильная судебная власть могла подчинить дворянство требо-
ваниям чуждого ему закона и поставить под угрозу все те
блага, которые были накоплены благодаря личным связям,
беспощадности или ловкости
Однако установки российского дворянства были суще-
ственной препоной на пути абсолютистского правосудия.
Абсолютистские государства Центральной Европы консолиди-
ровали прерогативу правосудия, укрепляя власть над дворян-
скими корпорациями и другими группами, традиционно от-
правлявшими судебные функции. Верховная власть поставила
сословия под контроль, который позволял центральному пра-
вительству найти применение судебным полномочиям и опыту
местных корпораций. Но российское дворянство, лишенное
таких традиций, не могло стать посредником, помощником
монархии в деле распространения верховного правосудия.
Дворянство было военно-служилым сословием, которое Петр
создал из разрозненных групп, несших службу московским
царям. Война была ремеслом и юра остью дворянина. Так,
князь М.М. Щербатов превозносил вклад дворянства в вели-
чие России; «Кто же в гибели твоей, Россия, подал тебе руку
помощи? То верные твои чада, древние российские дворяне!
Они, оставя все и жертвуя своею жизнию — они тебя осво-
бодили от чужого ига, они приобрели тебе прежнюю воль-
ность». Судейство же было «наживочным делом», не подобав-
шим дворянству, которое заслужило царскую благодарность
жертвами в битвах с врагом’6.
Петр I побуждал дворянство занимать судебные должнос-
ти, и дворяне действительно возглавляли судебные учрежде-
ния в течение XVIII в. Но они приходили на эти должности
только посте того, как приобретали опыт на военной служ-
бе. Увольняемые в отставку офицеры привычно обращались
прямо в Сенат с прошениями о судебных местах. Петр наби-
рал первоначальный личный состав своих новых гражданских
учреждений из офицеров, отличившихся в Северной войне
Подобная практика сохранилась и после его смерти В 1738 г.
менее четверти всех (211) членов коллегии нс состояло прежде
на военной службе. В 1755 г. лишь около 22% высших бю-
рократов в правительстве начинали картеру на гражданской
службе или проходили обучение в невоенных учебных заве-
дениях; 61,5% начали карьеру на военной службе или в шля-
3’
68 Властители к судии Разлитие правового сознания
хетских корпусах, а 16,5% — на придворной службе. OipoM-
иое большинство этих сановников принадлежало к потом-
ственному дворянству37. Как показывает недавняя работа, ос-
нованная на изучении личных дел из Герольдмейстерской
конторы, освобождение дворянства от обязательной службы
в 1762 г. вызвало массовые отставки из военной службы, пре-
имущественно бедных дворян, стремившихся получить стат-
ские должности. Таких должностей было меньше, чем их со-
искателей31.
Почти такой же тип карьеры преобладал и в местных уч-
реждениях. Петровские надворные суды укомплектовывались
в основном из офицеров; например, нижегородский надвор-
ный суд состоял из полковника, майора, трех капитанов и
одного царедворца (обозначение одного из допетровских слу-
жилых чинов). Большинство воевод (отвечавших за правосу-
дие на местах) в период между смертью Петра и губернской
реформой 1775 г. были военными. Губернская инстанция,
возглавлявшаяся губернатором и вице-губернатором, имела,
по-вилимому, почти тот же состав. Из 16 глав губернской
администрации, формулярные списки которых изучены
С.М. Троицким, тринадцать служили в свое время рядовыми
в армии или матросами. Хотя губернская реформа создала от-
дельную иерархию судов, военная служба по-прежнему была
для большинства судей первоначальной в их карьере. Из
67 председателей губернских судебных палат в 1788 г., чьи
карьеры исследованы Р. Гивенсом, пятьдесят семь (85%) на-
чинали карьеру с военной службы; сорок председателей про-
вели более 15 лет на военной службе. Примерно те же соот-
ношения сохранялись и в начале XIX в. Из 30 председателей
двадцать пять (83%) начинали карьеру военными, а четырнад-
цать провели на военной службе более 15 лет3’.
Высшие должности в ведомстве юстиции — в Сенате и
Юстиц-коллегии — были заняты преимущественно богатыми
и влиятельными дворянами, сделавшими карьеру благодаря
столичным связям. Семеро из одиннадцати сенаторов в 1754 г.
принадлежали к титулованной аристократии. Титулованные
дворяне служили также главами коллегий, послами и губерна-
торами. Эти первенствующие семьи принадлежали к высшей
страте дворянства (3% от численности сословия) и были свя-
заны друг с другом сложной сетью родственных уз. Некоторые
Глава I Абсолнишпи и п/мвосудив в России XVIII я
69
из крупнейших семейств могли похвастаться древним проис
хождением, другие лишь недавно попали к царю в милость и
получили большие поместья, но сохранение богатства и поли-
тического влияния и тех и других зависело от престола*'.
Как душевлалсльцы. дворяне, начиная от самых мелко-
поместных и кончая крупнейшими магнатами, разделяли с
правителем тяготение к исполнительной власти и насторожен-
но относились к самостоятельной власти судебной. Помещи-
ки располагали как административными, так и судебными
полномочиями над своими крепостными и предпочитали,
чтобы их господская власть над крестьянами оставалась не-
регламентированной. Безоговорочная покорность крепостных
вызывала у владельцев восторженное чувство причастности к
власти и позволяла им идентифицировать себя с самодержав-
ным неприятием любых институциональных сдержек. Вмеша-
тельство же правосудия, отправляемого нелицеприятными
судьями, грозило поставить под сомнение помещичьи притя-
зания на господство. Административная иерархия oi-раждала
и поддерживала их власть; она гарантировала быструю и без-
жалостную расправу в тех случаях, когда крепостные выходили
из повиновения и возникала опасность бунта.
Положение монарха было слишком уязвимым, чтобы он
мог невозбранно проявлять суровость к влиятельным дворя-
нам. Упразднение Петром I прежнего порядка престолона-
следия сделало властную позицию самого монарха непрочной
и зависимой от придворных и гвардейских клик. Правители
жаловали фаворитов огромными земельными владениями и
высшими должностями в правительстве и, по обыкновению,
не предавали их суду государственных органов. Императрица
Елизавета не преувеличивала свою снисходительность в ука-
зе 1760 г., и ее решимость дать бой несправедливости и вве-
сти строгие наказания ограничивалась большей частью дек-
ларациями. Ее генерал-прокурор Яков Шаховской тшетно
домогался пресечь незаконные махинации Петра Шувалова,
фаворита императрицы и президента Военной коллегии41.
Неудачные попытки Екатерины II наказать губернатора Ар-
шеневского, а Александра I — начать дело против губернато-
ра Лопухина (см. главу 4)— это примеры того, сколь беспо-
мощны были самодержцы перед вопиющим, неприкрытым
беззаконием в среде элиты42.
70 Властители и судии Разни тис правового сознания
Провинциальное дворянство защищало свои интересы,
взывая к высшим, могущественным представителям своего
сословия или лаже к самому царю. Сознание личной зависи-
мости от патрона еще больше настраивало их против вопло-
щенной в институтах законности43. За фасадом самодержав-
ной государственности скрывалась разветвленная система
покровительства и связей, на вершине которой стояли бога-
тейшие вельможи, соединявшие ее с престолом. Проведенный
Дэвидом Рэнселом анализ одного письмовника XVIII в. по-
казал важность отношений патронажа для защиты дворянина
от управленческого произвола Дворянин из низших страт
сословия мог оградить себя от уголовного обвинения шли от-
стоять свои интересы в гражданской тяжбе, добившись про-
текции влиятельной фигуры в неформальной иерархии пат-
ронажа. В Петербурге влияние этой сети связей было столь
сильным, что Сенат с особой неохотой осуждал дворян за
преступления. В начале царствования Екатерина II была вы-
нуждена собственной персоной являться на сенатские заседа-
ния, дабы убедить сенаторов привести в действие их решения
по судебным делам44.
Провинциальное дворянство в XVIII в., по всей веро-
ятности, предпочитало неформальные методы разрешения
споров, насколько это было возможно. К сожалению, эта
практика почти не оставила следов в источниках. Личное по-
средничество было одним из способов улаживания конфлик-
тов, но установить, сколь часто к нему прибегали, нелегко.
Действия гоголевского судьи Демьяна Демьяновича, посове-
товавшего Ивану Ивановичу и Ивану Никифоровичу по-дру-
жески уладить ссору за пуншем, угостив и его самого, это
карикатурное изображение того, что, должно быть, имело
широкое распространение. Если посредничество не удавалось,
наступал черед вооруженной стычки — насилие часто было
арбитром споров в XVIII в. В 1750-х годах происходили воо-
руженные столкновения между частными лицами, в которых
принимало участие до шестисот человек, организованных в
регулярные воинские соединения и даже соблюдавших воен-
ные церемонии45. Обвиняемые использовали вооруженную
силу, чтобы запутать чиновников, приводивших в действие
судебные постановления Описания огромной роли насилия
в провинциальной сельской жизни, которые мы находим в
/ /HHrt / Абсм/онш .<« и n/>«f«K ViUie л России Will « 7 1
«Семейной хронике» СТ. Аксакова и «Дубровском» А.С. Пуш-
кина, нс были измышлением писателей46.
Местное дворянство горько жаловалось на условия судо-
производства в своих наказах Уложенной комиссии 1767 г. Из
134 наказов, изученных Р. Джоунсом, в восьмидесяти содер
жатся сетования на состояние правосудия47. Дворянство Ряж
ского уезда сообщало, что местный суд, т.с. канцелярия вое-
воды, не решил ни одного иска за целых пятнадцать лет.
Хозяева положения в уезде беззастенчиво отнимали земли и
крепостных у своих соседей, прекрасно зная, что суды не
посмеют защищать обиженных4*. Данконское дворянство вы
сказывало такие же жалобы, заявляя, что мелкопоместные
дворяне если и могут дождаться возмещения обил, то лишь
после десяти—двадцати лет ожидания: «...бедные и беспомощ-
ные... за проволочкою вымышленников, а паче от нерешения
в положенные сроки судебных мест и переносами во апеляции
из уездного города в провинцию, а из правннпы в губернию,
а из губерни в юстицию, а из юстиц-колегии в Правителству-
юший Сенат... из силных рук уловолствие свое получить не
могут и совсем претерпевают нужду и разорение...»4'1
Однако, какое бы расстройство ни причиняло дворянам
плохое правосудие, ясно, что они искали решения проблемы
не в создании сильной судебной власти. В их предложениях
говорится о судьях из местного дворянства, которые сочув-
ственно относились бы к их нуждам и стояли бы особняком
от официхтьной администрации. Такие судьи должны были
решать споры не в соответствии с правом, писаным или обыч-
ным, а на основе личного суждения. Наказ дворянства Сер-
пуховского, Тарусского и Оболенского уездов гласил, «...зем-
скому судье во всем уезде надлежит быть яко опекуну и
обывателей защищать...» Местное дворянство желало, чтобы
споры улаживались семейным образом. Ярославские дворяне
просили разрешить им избирать «воеводского товарища», ко-
торый бы «старался о примирении [челобитчиков] чрез позыв
к себе, до кого те челобитья касаться будут, изъясняя им обоим
справедливость и приводя упорного в резонабельное призна-
ние...». Ростовское и тульское дворянство желало учредить
собрания соседей-дворян для решения споров’0.
Российское дворянство, при его неприятии юридических
процедур и институтов, должно было председательствовать в
7 2 Властители и судии Развитие правового сознания
судах, работа которых требовала известного профессионал из
ма — знания форм и процедур — и умения отыскивать зако
ны, соотнося их с фактическими данными. Эта бумажная
работа была не по нраву дворянам, многие из которых вооб
ще были неграмотны. Они препоручали эти занятия мелким
чиновникам и канцелярскому штату. В результате суды XVIII
и начала XIX в. состояли из двух почти независимых миров.
Судьи, в большинстве своем бывшие военные, не склонные
к формальным процедурам, не разбирались в законах и име-
ли самый малый опыт судейства. Тем не менее в их руках была
власть принимать решения. Канцелярия, где были сосредото-
чены юридические познания и бюрократическая рутина, под-
готавливала дело, а зачастую и подносила решение на подпись
судье.
Функциональное разделение между судьей и канцеляри-
ей совпадало с социальным. Петр пытался приучить молодых
дворян к секретарской службе в коллегиях и Сенате, но, как
ясно из не прекращавшихся в первой половине века жалоб
Сената, дворянство не очень к тому стремилось41. После осво-
бождения дворян от обязательной службы в 1762 г. правитель-
ство, как кажется, отступилось от этой идеи. В губерниях
состав канцелярий судебных учреждений был в течение всего
века недворянским. Канцелярский штат воеводы состоял из
сыновей приказных людей, т.с. канцелярских чиновников во
многих поколениях. К ним надо прибавить сыновей духовных
лиц, которые оставляли свое сословие, получая право служить
в гражданской администрации42.
В течение XVIII в. функция юриста стала ассоциировать-
ся с низким социальным статусом, закрепленным за теми, кто
исполнял канцелярские обязанности. Этот социальный слой
доминировал в канцеляриях и задавал тон новобранцам из
духовенства. Низшие чиновники начинали службу очень рано,
в возрасте от девяти до двенадцати лет, в качестве писарей и
обучались каллиграфии, искусству заполнения форм и выис-
кивания законов. Их единственным доводом было «так гово-
рит закон»; под прикрытием законнических цитат они могли
повернуть дело так, как это было им желательно. Толкование
закона, таким образом, не останавливалось, но происходило
в скрытой форме, без ссылок на предшествующую практику,
от которых зависело накопление юридического опыта.
Глава / Абсолютизм и правосудие н России Will н
73
Канцелярские служители (чиновники нетабельных рангов)
XVIII в. были лаже еше более принижены, чем их предки в
допетровской России. Новое представление о благородном
сословии изолировало их от социальных верхов Российскою
государства. В XVII в. приказные люди владели небольшими
наделами земли и даже крепостными, но в XVIII в земле- и
душевладение стало дворянской привилегией. Некоторые,
правда, сумели обойти запреты В течение XVIII в станови-
лось также все труднее дослужиться до должностей выше кан-
целярских, которые были сплошь заняты дворянами".
Нстабельные чипы сформировали замкнутую касту, лишен-
ную сознания собственной значимости или достоинства Пред-
метом их зависти были привилегии и богатство потомствен
ною дворянства. Канцеляристов терзала надежда на получение
за свою службу такой же награды, что было маловероятно, но
все-таки возможно. Более всего они желали вернуть право па
владение крепостными, избавить своих жен от унизительно-
го физического труда на глазах у соседей Те, кто выслужи-
вал чин 14-го класса, становились личными дворянами Тем
самым они приобретали право вчинять иск за оскорбление.
Но это не спасало их от презрения потомственных дворян,
называвших их «крапивным семенем». Канцеляристам прихо-
дилось лебезить перед ними в своем собственном доме, ког-
да постойная повинность заставляла поселять у себя офице
ра из расквартированною в городе полка54.
Члены этой социальной группы равнялись на тот статус,
достичь которого большинство их не могло даже надеяться.
Их преклонение перед чиноначалием, алчная нечестность
(нередко бывшая результатом крайней бедности) вызывали
насмешку у дворян и дали материал для создания в XIX в
литературного стереотипа бездушного чиновника. Единствен-
ным выходом из этой ситуации было получение дворянства,
а для этого надо было превзойти самого себя в раболепстве и
заручиться протекцией влиятельного дворянина. Гавриил
Добрынин, сын бедного священника, утверждал: «Власть и
начальство вельмож связано с величайшими выгодами для
подчиненного, умеющего терпеть, переносить, повиноваться,
исполнять». Следуя этой заповеди, он выслужился из нетабель-
ных чинов в советники и прокуроры |убернского суда5'. В
74 Властители и судии Развитие правового сознания .
России служилый слой дворянства не заключал в себе обнов-
ляющего фермента: это были безотказные слуги, помогавшие
своим вельможным покровителям руководить администрацией.
Даже высокопоставленным бюрократам дворянского про
исхождения приходилось гнуть шею перед могущественными
сановниками. Первый президент Юстиц-коллегии А.А Мат
веев, сын боярина А С. Матвеева, сразу же столкнулся с труд-
ностями в деле утверждения правосудия. Он писал Петру:
Коллегия, исправляя все верно по своей присяге и должнос-
ти перед В[ашим| В|еличеством| и не угождая произволам
иных, имеет на себя многих неприятелей, всегда повреждаю-
щих и тайно и явно.
Один аристократ всл против него почти войну:
Еще же прочие знатные особы, имеющие от фискалов на себя
дела, а иные за своих сродников и приятелей, усмотри, что я
им без поманки и без всякой корысти по делам их не угож-
даю, всякими образы с своими приятелми и с фамилиями
намеряются и угрожают у В[ашего) В[еличества] и в Сенате
всегдашнее повреждение мне чинить же, от чего я, в таком
своем крайнем сиротстве будучи, повсевременно от них опа-
сен, ибо и Геркулес едва ли бы мог против двух стоять56.
Однако верный слуга не мог рассчитывать на подмогу со
стороны государя, который сам принадлежал к элите, был ее
самым могущественным членом. Правитель прощал вельмо-
жам их преступления и содействовал упрочению их влияния.
Некоторые из восьми преемников Матвеева были дворянами
из таких прославленных семей, как Голицыны, Щербатовы,
Трубецкие37.
Дворянство, несмотря на все свое нежелание готовиться
к гражданской карьере, ревниво следило за тем, чтобы высо-
кие посты не доставались способным чиновникам канцеля-
рий. Дворянские круги энергично протестовали против пред-
ложении открыть нетабельным чиновникам доступ к высоким
должностям на регулярной основе Секретарь Петра III
Д.В. Волков пытался связать освобождение дворян от обяза-
Глава I Абсолютизм и правосудие п Рои ни XVIII «
тельной службы с «профессионализацией» высших звеньев бю-
рократии Они должны были комплектоваться из опытных чи-
новников. выслужившихся на административных должностях.
Начинание Волкова было одним из факторов, приведших к
быстрому падению как его самого, так и Петра IIIм. Позднее
и Сперанский, стремившийся повысить компетентность бю-
рократии, познает сходные проблемы.
Таким образом, улучшение состава юридического ведом-
ства зависело от перемены в воззрениях дворянства на эту
службу. Российские монархи разными путями старались вну-
шить дворянству хотя бы какую-то озабоченность состояни-
ем правосудия, которая отличала благородное сословие в
Европе. В течение целого столетия самодержавие донимало
дворян официальными призывами не гнушаться канцелярской
службой и утверждало ее достоинство вопреки всякой оче-
видности. Интеллектуалы и юристы, сторонники западниче-
ства, превозносили миссию служителя права. Эти взгляды, да-
лекие от предпочтений и вкусов монарха и дворянства,
порождали противоречия в сознании тех дворян, кто прини-
мал их всерьез.
Петр надеялся, что дворяне действительно станут занимать
секретарские должности и учиться канцелярской работе «Ге-
неральный регламент» учредил юнкерские школы при каждой
коллегии для шляхетства, «чтоб прилежным списыванием дел
в письме и арифметике обучались». Молодые дворяне обуча-
лись под наблюдением секретаря как канцелярские служите-
ли, а затем постепенно поднимались до более высоких ран-
гов, чтобы «сего фамилиям знатным и шляхетским в укоризну
не ставить», Петр рассчитывал превратить должность секре-
таря в дворянскую. В 1724 г. он издал указ, ограничивавший
круг кандидатов на секретарские должности (10-й класс Та-
бели о рангах) потомственным дворянством, кроме тех слу-
чаев, когда не находилось квалифицированного кандидата.
Если недворянин назначался секретарем, ему жаловалось по-
томственное дворянство”.
Императрица Елизавета предприняла первую попытку
привлечь дворянство к систематическому изучению права Она
пригласила в Россию правоведов Фридриха Штрубе де Пьер-
монта и Филиппа Генриха Дильтея. Штрубе де Пьермонт,
бельгиец, преподавал в Академии наук. Дильтей. австриец.
76________________.Властители и судии Развитие правового сознания
стал первым профессором права в Московском университете
при его основании в 1755 г. Оба преподавали римское и ес-
тественное право, а в 1770 г. Дильтей начал читать и курс
русскою права, на основе Морского и Воинскою уставов".
Чтобы заинтересовать студентов своими занятиями и набрать
частных учеников, Штрубе составил краткую программу, при-
званную доказать -равную пользу военной и судебной науки*.
Он повторял довод, впервые высказанный Петром: суд столь
же важен для мощи государства, что и военная служба Но он
шел дальше, утверждая, что право есть занятие более достой
ное, чем военное ремесло. Штрубе доказывал, что те страны,
где юридические дарования пенятся выше военных, надлежит
считать более развитыми, чем те, где в почете лишь воинс-
кое искусство. Слава и выгоды воинских подвигов самооче-
видны. а потому склонность к этому занятию наиболее харак-
терна для того народа, который руководствуется «внешними
чувствами». С другой стороны, «прозорливость, которая в
установлении полезных законов и порядок упражняется, с
пользою от них истекающею, не столь казиста. но только умом
одним постигается»41.
Попытки оживить в среде дворянства интерес к праву уси-
лились при Екатерине II. Екатерина, чьи собственные права
на престол были весьма сомнительны, использовала для само-
возвеличения образ мудрой законодательницы, дарующей пра-
во целой империи. Усовершенствование законов и защита
прав были для нее средством установить более прочные вза-
имоотношения между собой и подданными. Граф Никита
Иванович Панин, один из ее сторонников при свержении
Петра III, представил проект реформы правительственных уч-
реждений, которая должна была гарантировать управление
государством на базе четко определенных, рациональных за-
конов. Еказерина не приняла проект, но, как казалось, одоб-
ряла его цели и стремилась даже в большей степени, чем пред-
шественники, выступить в образе охранительницы закона.
Екатерина приложила немало усилии к тому, чтобы рас-
пространить законность, -завоевывая активную поддержку дво-
рян в деле зашиты их же собственных интересов42. Она ввела
дворянские по составу судебные учреждения и насаждала ев-
ропейскую модель местных дворянских корпораций, пекущих-
ся о защите собственных прав. Губернская реформа учредила
l ut'tti I A6cuin 1Ч1ШМ и it/HMnyAiH' ч 1‘tntltu Will«
77
уездные суды, во главе которых стояли судья и дна асессора,
избираемые местным дворянством Впервые основан на мес-
тах особые судебные учреждения, реформа дала дворянам
возможность защищать жизнь и имущество, нс обращаясь к
административным властям. Жалованная грамота 1785 г. на-
делила дворянство правом защищать свои права в суде и, что
еше важнее, впервые дала ему полное право собственности”.
Грамота создала дворянские собрания в уездах и тем самым
учредила тип социальной организации, свойственный дворян-
ству в западных государствах.
Однако эти реформы не могли произвести резкий пере-
ворот в умонастроениях дворянства Дворянские депутаты в
Уложенной комиссии, по всей видимости, были больше за-
интересованы в О1раждении и защите собственных привиле-
гий, чем в улучшении законов. В новых уездных судах, вклю-
ченных в регулярную судебную иерархию, многие дворяне
видели ответвление административной системы, а не совеща-
ния собратьев по сословию для улаживания споров. В резуль-
тате служба по выборам превратилась в замаскированную
форму обязательной службы. Екатерина реагировала на про-
тиводействие праву как на один из видов невежества. Она
подчеркивала значение просвещения и внушала дворянству
важность правовой науки При Екатерине знакомство с пра-
вом стало преподноситься как часть подобающего дворянину
культурного оснащения, как навык, необходимый для испол-
нения обязанностей перед государством.
Чтобы заманить дворянство в университет, Екатерина по
настоянию ректора, поэта Хераскова, учредила в 1779 г. спе-
циальное преподавание для дворян в Московском универси-
тете. С 1783 г. такие занятия проходили в отдельном здании —
так был учрежден Благородный пансион при университете
Пансион был средним учебным заведением, где обучали в ос-
новном языкам и словесности. Но, кроме того, в нем можно
было слушать лекции университетских профессоров права64.
Наиболее активным сподвижником Екатерины в деле юри-
дического просвещения был С.Е. Дсснинкий, первый русский
профессор права. Выходец из бедной юродской среды, он был
учеником Дильтея. Он прошел обучение в университете Глазго
и по возвращении в Россию получил преподавательское мес-
то в Московском университете. Ученик и переводчик Блэксто-
78
Властители и судии Разните прзмики о сознания
на, он стал поборником включения права в программу универ-
ситетского образования в России Но в то время в Московс-
ком университете обучалось мало дворян, и лишь немногие из
них желали посвятить себя правоведению65. Десницкий про-
износил публичные восхваления дворянству, лабы переменить
дворянский взгляд на право. Его речь в Московском универ-
ситете в 1768 г. («Слово о прямом и ближайшем способе к
научению юриспруденции») развивала тему, заявленную в ека-
терининском «Наказе»; в ней превозносились успехи русско-
го оружия, но при этом утверждалось, что мирные искусства
столь же достохвальны, сколь и военное:
Пленить и покорить многочисленные народы и распростра-
нить державу есть только доказать военное искусство и пре-
восходную оного силу: но удержать безмерные завоевания в
единомысленном повиновении и с удовлетворением всенарод-
ным есть такое дело, которым неоспоримо доказывается че-
ловеческая премудрость и счастливое правительствующих да-
рование к совершению великих дел
Ушедшие поколения овеяли себя славой на полях сраже-
ний; задача же современников — создать хорошие гражданские
учреждения. Подлинное единство империи зависит от «изряд-
ного законоположения» Десницкий привел целый ряд дово-
дов в пользу обучения «законоискусству»66.
В речи 1778 г Десницкий попытался изгладить моральное
клеймо, лежавшее на правоведческих занятиях: «[Мы] не
должны... уничижать и называть науку ябедническою, кото-
рой знанием защищается святость прав, собственность, вла-
дение и жизнь живущих в законе отечественном» Он уверял
русских, желавших изучать право, что «в благоучрежденных
университетах никто еще из законоучителей столько разума
злотворством не растлил, чтобы дерзнул когда обучать кого в
такой науке ябедническому красноречию»67 Дворянам, как
владельцам собственности, надо изучать право «для защите
ния себя в жизни и имении, для сообразования своих посту-
пок с предписанными от правления всеобщими правилами и
для познания взаимных в обществе обязательств, без которых
исполнения общество устоять и люди жить спокойно не мо-
гут...». Знание права поможет дворянину совершать продажи
r.iawi ! Абсолютили ti njxieocydite в PtHttiti Xi'fll a 79
и залоги имений, исполнять свою роль судьи нал крестьяна
ми и вести судебный пропссс против соседей, посягающих на
его права6*.
Однако Деснипкий надеялся, что правовая осведомлен
ность не просто облегчит дворянину управление имениями и
службу в должности уездного судьи. Она, кроме того, позволит
ему служить на административных, и в особенности «письмо-
водительских», постах. Он вспоминал, что Петр предназначал
секретарские должности для дворян, а Екатерина побуждала их
к этой службе в новых губернских учреждениях. Деснипкий,
сам происходивший из мещанского сословия, стремился убе-
дить дворян в том, что канцелярская служба, столь полезная
для гражданской администрации, не уронит их чести
Должность сия, без сомнения, в России, особливо при юстиц-
коллегии, есть великой важности и справедливо почесться
может изощрением разума теоретического в практическом
судопроизводстве и надежнейшим приуготонлснисм дворянина
в искусные судии. Отправлением сей должности он научить-
ся может нс токмо знать закон свой твердо, но как оный и в
самое деиствованис производить**.
Десницкий отдавал себе отчет в том, что его выспренние
слова о секретарском должности расходились с дворянским
отношением к ней. « Невнимание многих ни к собственной,
ни к обшей пользе законоучения предоставило сию толико
облагородствованную монархами и суше дворянскую долж-
ность приказным людям»70.
Девятнадцатилетний калужский дворянин Василий Нови-
ков высказал сходные мысли в речи, подготовленной им для
выступления перед калужским дворянством в 1786 г. Как и
Десницкий, Новиков понял екатерининскую реформу в смыс-
ле призыва дворян к участию в новых учреждениях и приня-
тию на себя гражданской роли Их предки зашишали отече-
ство и расширили его границы. Теперь же, когда границы
империи прочно утверждены, дворянам следует обратить вни-
мание на внутреннее благоустройство. Они должны противо-
борствовать невежеству и трудиться над улучшением участи
своих крепостных. Новиков призывал дворянство избирать в
судьи лучших и опытнейших из своей среды7'.
80________________.Властители и судии Развитие правового сознания
В помошь дворянству Новиков составил первое в России
пособие для исполнения судейских обязанностей — ♦ Геатр
судоведения, или Чтение для судей и всех любителей юрис-
пруденции, содержащее достопримечательные и любопытные
судебные дела, юридические исследования знаменитых пра-
ноискусников и прочие сего рода происшествия, удобные
просвещать, трогать, возбуждать к добродетели и составлять
полезное и приятное времяпровождение». «Театр» представ
лял собой собрание судебных казусов, по большей части из
современного французского свода. По заявлению самого ав-
тора, это была «книга, научающая судей осторожности в зак-
лючениях, прозорливости в исследовании преступлений и
уважению человечества»72.
Для Новикова право играло почти ту же инструменталь-
ную и дидактическую роль, которая признавалась в XVIII в
за литературой. Культура и наука имели целью передачу зна-
ний и распространение добродетели Новиков считал, что его
подвижничество увенчалось бы блестящим успехом, если бы
«чтение сей книги заступило место карточной игры и других
пустых времяпровождений, толь мало приличных важности
судейского звания». Новиковский хороший судья должен был
уметь исправлять людские пороки, чтобы в будущем нужда в
судах стала меньшей. Обязанность судьи описывалась следу-
ющим образом: «Узнав начало и предмет законов, судия дол-
жен сообразоваться оным в своих поведениях и во отправле-
нии свося должности; утверждая наличие тишины и согласия;
изгоняя пороки и показывая собою пример добродетелей и
благонравия, сих источников истинного благополучия»73. Как
и многие другие, Новиков смотрел на отправление правосу-
дия как на черную работу в администрации. Иметь дело с
осадком человеческого невежества и порочности было с этой
точки зрения печальной необходимостью.
Подобные дидактические мотивы пронизывают русскую
литературу XVIII в. Театр и поэзия стремились исправлять и
воспитывать, возвышая русского дворянина до уровня фран
цузской культуры. Писатели XV1I1 в. доказывали, что дворя-
нин может приносить пользу государству только в том слу-
чае, если он образован. Подлинное дворянство определяется
познаниями. А.П Сумароков, придворный драматург Елиза-
веты и Екатерины, заявлял, что наука — это единственное
I А6( илнипилм it правосудие в России XV/// я. 81
основание для дворянства. Благодаря науке дворянин спосо-
бен действовать ради блага страны и стяжать истинную, а не
показную славу Особенно же необходимо знание тем, кто
служит судьей.
А всей премудрости цель дальнюю имеем.
Хотя и вечно к ней нс можем мы дойти:
Но можем на пути сокровиши найти.
Перикл, Алькивияд науки не гнушались.
Начальники их войск наукой украшались:
Великий Александр и сю был велик.
Науку храбрый чтит венчанный Фредерик.
Петром она у нас Пегрополь услаждает
ЕКАТЕРИНА вновь науку насаждает
Нс можно никогда науки презирать:
И трудно без нея нам праву разбирать.
Мне мнится, на слепца такой судья походит,
Младенец коего, куда похочет водит
На то ль кому судьба высокий чин дала.
Чтоб он подписывал, подьячий вел дела?
Такою слабостью умножатся на.м ниши
Лишении им навек своей дневныя пиши
Подьячий согрешит или простой солдат
Один из мужиков, другой из черни взят;
А во дворянстве всяк, с каким бы ни был чином.
Нс в титле, в действии быть должен дворянином
И непростителен большой дворянский грех
Начальник сохраняй уставы больше всех!7*
В сатире «О худых судьях» Сумароков с презрением пи-
сал о судьях, спящих во время разбирательства, утомясь пос-
ле ночи карточной игры. Они бездумно подписывали реше-
ния, поднесенные им секретарями. «Подьячий и дьячок быть
должен грамотей», — писал он о судейских чиновниках75.
Невежественный и безответственный судья часто появля-
ется на страницах сатирической литературы XVIII и начала
XIX в «Ябеда» Капниста, творения Гоголя и Сухово-Кобы-
лина развивали традицию живописания судейского лицемерия,
восходящую к «Осам» Аристофана Литераторы XVIII в. были
убеждены в том, что сатира ведет к нравственному усовершен-
82 _____________
Властители и судии Разнитне пршкиюго сознании
ствованию и способна подтолкнуть дворянина к получению
образования и к новой роли на гражданской службе. Возмож-
но, самым ярким образчиком плохого судьи является один из
персонажей комедии «Бригадир» Д.И. Фонвизина — советник.
Он заявляет:
А в мое время всякий и с правым и неправым делом шел в
приказ и мог, подружась с судьею, получить милостивую ре-
золюцию. В мое время далс нс совались. У нас была поело
вица: до Бога высоко, до царя далеко’*.
Он имеет простейшее представление о справедливости.
Когда его спрашивают, «а правому... для чего ж быть вино-
ватым», он ответствует:
Для того, что все грешны человецы. Я сам бывал судьею: ви-
новатый, бывало, платит за вину свою; а правый за свою прав-
ду; и так в мое время все довольны были: и судья, и истец, и
ответчик",
Фонвизин, который в юности был близок кружку Никиты
Панина, предлагал разрешение проблемы в письмах своего
1ероя Стародума — кладезя проверенной временем мудрости. В
этих письмах приводятся слова Здравомыслова о том, что иног-
да судьи не могут понять дела, потому что обделены практичес
ким опытом и самой способностью к пониманию. Обрести
такую способность можно лишь путем чтения и учения.
Я не требую судей ученых, но, мне кажется, судья должен быть
неотменно просвещен и уметь грамоте, то есть знать, по край-
ней мере, правописание, чему, я сам видел, не многие у нас
умеют...”
Сатирический диалог, сочиненный Михаилом Храповиц-
ким, «Разговор уездных дворян о выборе в судьи» адресовал-
ся прежде всего провинциальному дворянству. Господин Здра-
вомыслии приходит в ужас, выслушав рассказ Простакова о
местных выборах. Простаков повествует о том, как все кан-
дидаты на должности были назначены на особой встрече знат-
нейших дворян в доме самого атиятельного помещика уезда.
Глава I.Абсиякнпилм it нриапсуйие в Ргм гни xvitf«
-------85
Господину Невежину была отведена должность уездного су-
дьи, так как, пояснял Простаков, он слишком беден и туп
чтобы заниматься махинациями. Невежин не читал ничего
кроме ♦Повести о Бове Королевиче» Здравомыслов замена
ет, что секретарь будет водить Невежина за нос, брать взятки
и вскоре совсем лишит его жалованья, и предлагает вместо
него господина Деньгова Простаков возражает: богатый че-
ловек не согласится занять эту должность «Да разве быть
судьею низко? — спрашивает Здравомыслов. — Какое стран-
ное мнение! Судья предозкачается быть хранителем освящен-
нейшего правосудия, сего основания общего благополучия; ему
вручаются дела, касающиеся до безопасности нашея собствен-
ности, и потому самому должность его делается важною и
почтенною». Простаков уверяет, что это не он. а господин
Наглов предложил Невежина в судьи, а он. Простаков, не смел
перечить. На других местных должностях тоже оказались не-
годные люди и пьяницы, потому чго, по словам Простакова,
первые помещики уезда не потерпят «умниц»7*.
В XVIII в. наиболее вероятным местом получения юриди-
ческих знаний был для дворянина кадетский корпус. Распус-
тив юнкерские школы, Екатерина попыталась поощрить пре-
подавание (ражданских предметов в кадетском корпусе*0. На
лекциях по естественному праву до дворян стремились доне-
сти представление о важности права и внушить общее пони-
мание сю основных принципов. Кадеты учились по книгам
Штрубе де Пьермонта и Владимира Золотницкого. Основан-
ные на теориях Пуфендорфа, X. Вольфа и Н. Гундлинга, эти
книги были своего рода начальными учебниками нравствен-
ности, где раскрывались прежде всего понятия о природе
обязанностей дворянина, как общественных, так и личных.
Золотницкий прямо толковал о тесной связи между нравствен-
ностью и правом, что было вообще характерно для мысли
XVIII в. «Естественное право, состоит в знании добрых и
худых действий в рассуждении их внутреннего состояния:
следственно подает оно законы понуждающие нас к ис-
полнению первых, а к отвращению от последних»11. Он ин-
терпретировал естественное право как стремление к добру.
Штрубе считал главной мотивацией человечества любовь Удо-
вольствие достигается через подчинение законам природы,
заключающимся в любви, и эти законы предписывают испол
84____
---Властители и судии Разии ! нс пранового сознания
нсние обязанностей. Человек имеет обязанности перед су-
пругой и друзьями, а равно и перед обществом*2. Каждая книга
содержала краткие разделы о правах, в особенности приобре-
тения и защиты собственности. Золотницкий, кроме тою,
помещал обоснование монархического правления Это учение
о естественном праве господствовало в университетском пре-
подавании и в последние десятилетия XVIII в.
Но, чтобы дворянство вняло призыву верховной власти и
обрело практические познания в праве, ему для справок нуж-
ны были сборники законов, а они-то как раз не были до-
ступны. Без них узнать что-либо о законодательстве можно
было только в канцелярии. Десницкий в 1778 г. признавал,
что канцелярская деятельность была плохой подготовкой для
служителей юстиции. Он указывал, что канцелярские чи-
новники никогда не поднимаются выше механической рабо-
ты — подыскивания и переписывания законнических цитат.
«...Никто не гокмо из дворян и достаточных, но ниже из уча-
щихся охотно не желал подвергнуть себя игу работы и бес-
конечной переписке громад бумажных». В результате наука
права обратилась «из господской... в рабью... А из того и то
последовать может, что толкование и употребление законов
останется большею частию в руках неученых и почти безгра-
мотных людей»4’.
Личная приверженность Екатерины к распространению
юридического просвещения помогла убавить опасения от-
носительно публикации правоведческих трудов, и в ее цар-
ствование такие книги стали появляться. Первым описанием
российских законов, предназначенным для практического
использования, было «Исследование юридическое о принад-
лежащем для суда месте, о судебной власти, о должности су-
дейской, о челобитной и доказательстве судебном» профессора
Дильтея. Оно было издано при Московском университете в
1779 г.и Из введения к книге ясно видно, почему такое изда-
ние заставило себя долго ждать. Ученый австриец понимал,
что работает во враждебной атмосфере, гг постарался оградить
свое начинание от нападок. «Сия книга прежестокого врага
испытала, который сочинителю оной в великую вину ставил,
будто он осмелился писать законы». Ом доказывал, что пи-
шет не законы, которые может издавать только государь, а
комментарии к ним для тех, кто их изучает. Другие враги
Глава I. Абсгмюмизм и правосудие в России .Will н
85
обвиняли его в том, что книга может подменить собою зако-
ны в судах. Дильтей, отклоняя это утверждение, особенно
энергично заявлял намерение остаться в рамках своей науч-
ной дисциплины и замечал, что «учительские толкования не
в употреблении при судебных местах, и все то, что законо-
учители толкуют в школах о разуме, толковании и приведе-
нии к делам законов, только составляет мнение и в суд из
Училища переносить запрещено. Понеже иная есть Юрис-
пруденция школьная, а иная судебная». Еще одно возражение,
которое Дильтей встретил спокойнее, чем остальные, своди-
лось к отрицанию необходимости законоведческого пособия.
Этот оппонент утверждал, что для исполнения обязанностей
судьи довольно здравого ума и доброго сердца. Дильтеи от-
вечал, что этого недостаточно, ибо «по законам и не по соб-
ственному рассуждению нужно решить дела». Более идущим
к делу было последнее возражение: книга не содержит ниче-
го того, что еще не было бы общеизвестно. Действительно,
Дильтей, опасаясь, что открытая заявка на интерпретацию
законов далеко заведет его, сделал исследование сколь мож-
но более туманным и отвлеченным. Его характеристика ти-
пов судов и их обязанностей, типов исков и доказательств
базировалась на римском праве, лишь с редкими отсылками
к русскому законодательству, главным образом к указам Пет-
ра I и Екатерины IIй.
Дильтей начал читать первые курсы по русскому праву в
1770-х годах. Но они были ограничены анализом Воинского и
Морского уставов. Практическое обучение законоведению дол-
жно было проходить под наблюдением канцеляриста, сведуще-
го в законах в силу опыта и способного преподать юридичес-
кие процедуры. В 1786 г. Денис Фонвизин, тогда ректор
Московского университета, принял в штат Захария Горюшки-
на, читавшего курс «практического законоискусства*. 1орюш-
кин был самоучкой. Свои юридические познания он почерп-
нул в канцеляриях московского воеводы и Юстиц-коллегии.
На его занятиях студенты упражнялись в применении проч и
тайных законов к реальным судебным делам. Они сочиняли
юридические документы, которые Горюшкин проверял, атем
происходила инсценировка самого судопроизводства. ак
ствуст из описания этих процессов самим Горюшки ,
старался сколь можно более уподобить их реальной с> i
86
--------------Властители и судии Развитие правового сознания
практике. Судья, по Горюшкину, был отставным офицером
Секретарь предоставлял ему все требуемые справки о законах,
большей частью цитируя их наизусть Судья смотрел на себя
как на послушного служителя закона; он заявлял, что судеб-
ная власть состоит только в исполнении законов- таким обра
зом невинный может быть тражден от несправедливости Он
всеми мерами старался применять законы, нимало не отступая
от их буквы. Секретарь подтверждал эти замечания, зачитывая
статью 152 екатерининского «Наказа», гласившую, что обязан-
ность судьи — следовать силлогизму, заключавшему в себе за-
кон, факт и логический вывод’*.
Первое руководство по русским законам, «Словарь юри-
дический» Михаила Чулкова, увидело свет в 1788 г. В 1790-х
годах было издано еще несколько подобных работ*7. Наибо-
лее известной из них был «Памятник из законов» Федора
Правикова, начавший выходить в 1798 г. Он выдержал не-
сколько изданий и был дополнен многочисленными прило
жениями. Правиков выстраивал законы, изданные со време-
ни Соборного Уложения 1649 г., по категориям за каждый год,
в обратном хронологическом порядке, начиная с 1798 г «Па-
мятник» был печатной версией рабочих записок канцелярис-
та. Правиков сам был канцеляристом, из семьи сельского
священника, слушал лекции в Московском университете и
поступил писарем в Сенат в 1766 г., когда ему было пятнад-
цать лет. Он приобрел знания о законах в сенатской канце-
лярии, где прослужил всю жизнь, достигнув должности сек-
ретаря в 1797 г.**
За компиляцией Правикова последовали другие, например
нашедший широкое применение «Указатель законов» Л. Мак
симовича. Многочисленность работ такого рода, опубликован-
ных в начале XIX в., зачастую с переизданиями, свидетель-
ствует об оживлении спроса на юридические руководства.
Однако, хотя спрос отчасти удовлетворялся, все эти публика-
ции были плодом разрозненных начинаний и сами но себе не
могли вывести законодательство из состояния хаоса”
К концу правления Александра I отыскание конкретных
законов все еше было сопряжено с трудностями. В этом на
личном опыте убедился О.А. Пржсцлавский, проведший не-
мало времени в петербургских канцеляриях, чтобы добиться
защиты имения своего дяди от казенного взыскания Он рылся
I ищи I А&гмиитиам и п{ниюсудие ч 1‘ои.ин XV/// «
87
в справочниках и запрашивал друзей, но нс moi найти зако-
нов, огносяшихся к конфискации имении Лишь от одного
старика, ходатая по судебным дедам, он разузнал, что нуж-
ный закон может содержаться в Уставе Камер-коллегии, уч
рождения, окончательно упраздненного Александром в 1802 г
Однако, кажется, никто в Петербурге не располагал экземп-
ляром устава. Пржеилавский наведался в сенатскую книжную
лавку, где его заверили, что какого закона не существует Столь
же бесплодны были поиски в других местах Наконец, после
обращения к владельцу сенатской лавки был учинен «тщатель-
ный розыск». Брошюра с уставом обнаружилась в пыльном
углу, «под кипами печатного хлама»1*0.
1 Foucah М Madness and Civilization. New York; Toronto, 1967
P 49.
1 Цит. по: Павленко НИ Идеи абсолютизма в законодательстве
XVIII в. // Абсолютизм в России (XVII—XVIII вв). М.. 1964 С. 398—
403.
’ Гурвич Г «Правда воли монаршей» Феофана Прокоповича и ее
западноевропейские источники Юрьев, 1915. С. 14—15
4 Strakoxh НЕ State Absolutism and the Rule of Law Sydney. 1967
P. 118.
* ПСЗ-1 N? 1572. 21 фсвр 1697 г
6 Beccaria C. Crimes and Punishments. London, 1880 P 128;
Reddaway W.F. Documents of Catherine the Great. Cambridge. Eng.,
1931. P. 228. 236; Чечулин НД Об источниках Наказа // Журнал
Министерства народного просвещения Т 340 1902. Апр. С. 282,
308-309.
’ ПСЗ-1. № 14392. 7 нояб. 1775 г. Статья 184.
’ История русской адвокатуры / Под ред. И В, Гессена СПб.,
1914. Т. 1. С. 1-10.
* Bouwsma JF.J. Lawyers and Early Modem Culture. P 303—327
10 ПСЗ-1. № 3006. 30 марта 1716 г
11 История русской адвокатуры. Т. I. С. 26
12 ПСЗ-1. № 2330. 2 марта 1711 г
11 ПСЗ-1. 3261 22 лек. 1718 г.
14 ПСЗ-1 N? 3970 17 апр. 1722 Г.; Соловьев С.М История Рос-
сии с древнейших времен М., 1959—1966. Т. 9 С. 465—466.
11 ПСЗ-1. № 3979. 27 апр. 1722 г.
16 Иванов П. Опыт биографии генерал прокуроров и министров
юстиции СПб., 1863. „ м
” Богословский ММ. Областная реформа Петра Великого.
1903 С. 173-233. 256
-----------------Властители и судии. Развитие правового сознания
" Губернская реформа создала также суды второй инстанции,
ниже палат. Они были упразднены Павлом I. Подробное описание
судебных институтов, введенных ре<|юрмой, см LeDonne J.P The
Judicial Reform of 1775 in Central Russia // Jahrbiichcr fiir Geschichtc
Osteuropas. 1973 № 1. S. 29—46.
'* ПСЗ-l № 1244R 21 anp 1764 r.; .4 14392. 7 нояб 1775 г
Статьи 81—83.
Л Грибовский В.М. Высший суд и надзор в России в первую по-
ловину царствования императрицы Екатерины II. СПб., 1901. С 73
288-289, 330.
11 Исчерпывающую трактовку усвоения западных, и в особенно-
сти шведских, образцов в петровском законодательстве см в ки.:
Peterson С. Peter the Great’s Administrative and Judicial Reforms Swedish
Antecedents and the Process of Reception Stockholm, 1979. О судопро-
изводстве см. с. 332—355. См. также: Бобровский П.П. Происхожде-
ние Воинских артикулов и Изображения процессов Петра Великого
по Уставу воинскому 1716 года СПб., 1881. С 1—25, ПСЗ-1 Ns 3006.
30 марта 1716 г.; .V ЗОЮ. 10 апр 1716 г.
22 ПСЗ-1. № 3006. 30 марта 1716 г «Краткое изображение про
цсссов или судебных тяжеб», гл 1.
23 Там же. Ч. 2. Гл. 1—5.
24 Там же. Гл. 6.
25 Маньков А.Г. Использование в России шведского законодатель-
ства при составлении проекта Уложения 1720—1725 гг. //Труды Ле-
нингр. отделения Ин-та истории АН СССР. Л ., 1970. Выл. II (Исто-
рические связи Скандинавии и России IX—XX вв.). С. 120 122.
24 Богословский Л/ Л/ Областная реформа,.. С. 191.
27 Wortman R Peter the Great and Court Procedure // Canadian-
Amencan Slavic Studies Summer 1974 P 303—310; ПСЗ-l. № 4344
5 нояб. 1723 г.
23 Обсуждение этого вопроса см: Szeftel М The Form of Govern-
ment of the Russian Empire Prior to the Constitutional Reforms of 1905—
1906 // Essays in Russian and Soviet History / Ed. by John Sheldon
Curtiss. New York, 1965. P. 105—109.
29 Описание проблем, связанных с представлением о кодифика-
ции в Австрии XVIII в , см.; Strakosch Н.Е. State Absolutism ..
30 История Правительствующего Сената за двести лет. СПб., 1911
Т. 2. С 221-228, 232-251.
31 ПСЗ-1. № 11558. I июня 1762 г.; Raeff М. The Domestic Policies
of Peter III and His Overthrow // American Historical Review. Vol. 75
No 5 (June 1970). P. 1307; Собственноручное наставление Екатери-
ны II князю Вяземскому при вступлении им в должность генерал-
прокурора И Сборник Русского исторического общества. 1864 Т. 7.
С 345-347
32 Сперанский ММ Обозрение исторических сведений о Своде
Законов. СПб., 1833. С. 55-56.
Глава I Абсолютизм и правосудие в России XVIII в______
" См. Сводный каталог русском книги гражданской печати
XVIII в М, 1962—1967; Письмовник, содержащим разные письма,
прошения, записки по делу, контракту, атсстаты, одобрения, рос-
писки, пропуски и письменной вид крепостным людям, приказ ста-
росте. форму купеческих ассигнации, квитанций, росписки, письма
посылочные и кредитные. СПб., 1789. Позднейшие издания выхо-
дили под названием- Всеобщий секретарь, или Новый и полный
письмовник.
я Сперанский ММ. Обозрение. . С. 132.
” Салиас Е.А Поэт Державин, правитель наместничества (1785—
1788) // Русский вестник 1876. Сент С. 95.
36 Цит. по: Романович-Славатинский А. Дворянство в России
СПб . 1870 С. 134-135.
” Бобровский П. Развитие способов и средств для образования
юристов военного и морского ведомств в России. СПб., 1879. Т. I.
С. 152—153; Демидова Н.Ф. Бюрократизация государственного аппа-
рата абсолютизма в XVII—XVIII ев. // Абсолютизм в России (XVII—
XVIII вв.) С. 233—235. 90% членов Коллегий принадлежало к на-
следственному дворянству. Большинство остальных происходило из
канцелярского слоя. Согласно Троицкому (Указ соч. С. 214—216),
среди чиновников центрального аппарата, имевших в 1755 г. чины
высших пяти рангов — сенаторов, президентов коллегий, некоторых
членов коллегий и др , — 63 были наследственными дворянами, 2 —
иностранцами, 9 — нсдворянами
3* Файзова И.В. «Манифест о вольности* и служба дворянства в
XVIII столетии. М.: Наука, 1999 С. 126—132.
” Богословский М.М Областная реформа... С. 187; Демидова Н Ф
Бюрократизация государственного аппарата .. С 227—228, 234 (Де-
мидова отмечает, что из 41 воеводы, назначенного в 1738 г., 27 были
отставными офицерами); Троицкий СМ Русский абсолютизм и дво-
рянство. . С. 284, Jivens R. Eighteenth Century Nobiliary Career Patterns
and Provincial Government // Russian Officialdom: The Bureaucratization
of Russian Society from the Seventeenth to the Twentieth Century. Chapel
Hill, 1980 P. 122. Данные по началу XIX в извлечены из формуляр-
ных списков: РГИА. Ф. 1349.
40 Троицкий С.М. Указ соч С. 217—218, Kahan A. The Costs of
‘Westernization’ in Russia: The Gentry and the Economy in the Eighteenth
Century // The Structure of Russian History / Ed. by Michael Chcmiavsky.
New York, 1970 P 241—242; I.eDonne J Appointments to the Russian
Senate, 1762—1796 // Cahiers du monde russe et sovi^tique. 1975. № I
P 27—56. Согласно данным Б. Миэн-Уотерс, 78% служащих, при
подлежавших к генералитету в 1740—1770 гг., происходило из мос-
ковского дворянства или петровского генералитета. См Meehan-
Waters В The Russian Aristocracy and the Reforms ot Peter the Great
// Canadian-American Slavic Studies. Summer 1974 P. 29)
41 Шаховской ЯП Записки. СПб , 1872. С 125—171.
41 Грибовский В М Высший суд и надзор.. С 108—111, 119—UI.
90
_ Влас итсли н судии Разлитие правового кпиания
“ Augustine Н/Я. Noles toward a Portrait of the Eighteenth-Century
Russian Nobihty // Canadian Slavic Studies. Fall 1970. P 384—386.
" Hansel D Bureaucracy and Patronage. The View front an Etgh
teenth-Cenlury Letter Writer // The Rich, the Well Bom and the Powerful:
Studies of Elites and Upper Classes in History / Ed by Fred Jahcr Urbana,
III 1973 P 162—163, 169—176 О ключевой роли дворянства как
правящего класса я местных судах после екатерининской реформы
см Le Поппе J Р Absolutism and Ruling Class: The Formation of the
Russian Political Order 1700—1825 Oxford, 1991 P 187—199
45 Богословский M.M. История России XV1I1 в. (1725—1796) M
1915 С. 230-232
46 Победоносцев описывает случай, когда чиновник, пославший
помещику вылов в суд по гражданскому иску, был избит, связан и
увезен челядью этого помещика Как кажется происшествие нс име-
ло для помещика серьезных' последствий См Победоносцев К.П. Из да
некого прошлого//Судебное обозрение Юангуста 1903 г С 597 См
также Hansel D Bureaucracy and Patronage P 175—176; Дубровин Н Ф
Русская жизнь в начале XIX в. // Рус. старина. 1899 № I С 4—5
4’ Jones R Е The Emancipation of the Russian Nobility 1762—1785
Princeton, 1973 P 80.
4* Augustine W. Op. cit. P. 381—382
4’ Сборник Русского исторического общества. СПб , 1889 Т 68
С. 334-335
* Там же. Т 4. С 361. 307- 308.
51 Безродный АВ. О подготовлении опытных и образованных де-
ятелей для государственной службы // Журнал Министерства юсти-
ции. 1903. № 9 С. 250-253
52 Готье 10 История областного управления в России от Петра I
до Екатерины II. М , 1913 Т I. С. 263, 272—273 Готье приводит
следующие данные по трем канцеляриям воеводы
Социальное происхождение
Год Город Подьячие Духовен- ство Дворяне Другие Всего | 1
1740 Дмитров 8 2 0 2 12
1775 Валуйки 13 2 0 1 16
1779 Клин 4 4 1 0 9
у Готье Ю Указ. соч. Т I С. 260—263
54 Там же. С. 264—265 Анализ попыток — в целом бесплодных —
привлечь дворянство па канцелярскую службу и ограничить или вовсе
прекратить приток туда представителен низших сословий см Пи-
сарькова Л Ф От Петра I до Николая I Политика правительства в
области формирования бюрократии // Отсч история 1996 № 4
С. 29-43.
f''i turn 1 ДЛ плютиим п ц/шииущге я IWu.uu .Will н
91
4 Добрынин Г Истинное понесiвованне или жизнь Гавриила
Добрынина, им самим писанная 1752-1823 // Рус старина 1871
Т 4. С. 184
4 Воскресенский НА 'Законодательные акты Петра Ветикого VI
Л . 1945 С 383
” Amburger Е Gcschichte de г Bchordcnorganisation Russian ds son
Peter dem grossed bis 1917 Leiden, 1966. S. 171. Иванов H Опыт био-
графии генерал-прокуроров и .министров юстиции, Le Donne J
Appointments to the Russian Senate; Троицкии CM Указ, соч
5Ь Raeff M. The Domestic Policies of Peter 111
» ПСЗ-1 № 3534 1720 г IV» 4449 31 янв 1724 r
Кожевников МВ. Краткий очерк истории юридического факуль-
тета Московского университета//Уч зап Моск, ун-та Труды юри-
дического факультета. Вын. 180. С. 7
61 Штрубе Ф.Г. Программа в которой равную пользу военной и
судебной науки показывает и купно желающих упражняться и осно-
вательнейшем учении на свои лекции призывает Фридрих Штрубе,
Академии наук профессор. СПб., 1748 С. 2—3
41 Об отношениях Екатерины с лворянстном см. Jones R. Op. cit;
Augustine W. Op cit., а также. Dukes P. Catherine the Great and the
Russian Noibiliiy. Cambridge. Eng.. 1967
*’ Jones R. Op. ciL P 281—282.
м Сушков H. Московский Университетский Благородный панси-
он. М., 1858. С. 5. 41.
45 В конце XVIII в. в Московском университете было не более
ста студентов, из которых несколько менее половины были дворя
нами См История Московского университета / Под рсд. М.Н Ти-
хомирова М . 1955 С 84—85 В 1765 г был лишь один студент по
юридическому факультету В 1770 г. факультет окончили первые два
студента. См.: Alston Pl. Education and the Slate in Tsarist Russia
Stanford, 1969 P 10.
64 Юридические произведения прогрессивных русских мыслите-
лей / Под рсд. С.А. Покровского. М , 1959 С. 14.3—146, 150—154
67 Там же. С. 227
61 Там же. С. 229-230.
Там же. С. 230.
70 Там же. С. 230 -231
71 Новиков В. Речь, сочиненная на случай собрания Кхтужского
дворянства для выбора судей на 1786 г СПб 1786.
72 Новиков В. Театр судоведения, или Чтение для судей и всех
любителей юриспруденции, содержащее достопримечательные и
любопытные судебные дела, юридические исследования знаменитых
правоискусников и прочие сего рода происшествия удобные про-
свещать. трогать, возбуждать к добродетели л сосганлягь полезное и
приятное времяпровождение СПб.. 1790 Ч I (страница без наги
нации)
^2.Властители и судии Развитие правового сознании
’’Там же. Ч I С 5-6, 14; Ч 4 С 3
« Сумароков АП Поли собр соч. R стихах и прозе. М 1781
Т 7 С. 356—358 Относительно представлений о дворянстве, а так-
же о Сумарокове и фоннизинской группе см.. Gleason И*. Changes in
Values among Certain Russian Writers of the 1760s (dis for Ph D ,
University of Chicago, 1973)
” Сумароков А.П. Поли, собр соч T 7. С. 362—363.
* Фонвизин Д.И Бригадир Д. 3. янл VI
л Там же. Д. 2. явл 1
” Русская проза XVIII в./ Под ред. Г. Макогоненко М., 1971
С. 367.
74 Храповицкий МВ. Разговор уездных дворян о выборе в судьи
СПб.. 1790.
80 Иконников В Русские университеты в связи с ходом обществен-
ного образования // Вестник Европы. 1876 № 9 С. 202—203; Ан-
тонов А.Н. Первый кадетский корпус СПб , 1907. С. 9. Согласно
Иконникову, в 1750 г из 328 кадетов все изучали военные предме-
ты Распределение по другим курсам было следующим: немецкий
язык — 258 кадетов, танцевальный класс — 160, французский — 101,
история - 60. география — 40, латинский — 38. юриспруденция — 28
Золотницкий В. Сокращение естественного права, выбранное
из разных авторов для пользы Российского общества. СПб., 1764
С. 2.
•’ Strube de Piermont F Н. Ebauche des lois naturelles et du droit
primitif Amsterdam, 1744 P 40—48, 53—55, 65—86, 108—112.
” Юридические произведения прогрессивных русских мыслите-
лей.. С. 235-236.
м Дилыпей ФГ. Исследование юридическое о принадлежащем для
суда месте, о судебной власти, о должности судейской, о челобит
ной и доказательстве судебном М., 1779 (предисловие, без паги-
нации).
15 Там же.
и Полянский Н.Н. Захарий Горюшкин — зачинатель русской на-
уки о суде // Вести Моск, ун-та. 1951. № 7. С. 145—152; Корку-
нов НМ. История философии права. СПб., 1903. С. 296—329
” Чулков М. Словарь юридический, или Свод российских узако-
нений, временных учреждений суда и расправы М., 1788.
•' РГИА. Ф. 1349 Оп. 4. Д. 9 (1803 г)
” Сперанский ММ. Обозрение... С 132—135
80 Пржецлавский О.А. Воспоминания 1818—1831 // Рус стари-
на. 1874. N? II С 455-457.
Глава 2
БЮРОКРАТИЗАЦИЯ,
СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ
И ОБРАЗОВАНИЕ
Граф Петр Васильевич!
Зная, что образ производства дел, доныне су-
ществующий, вместо того, чтоб охранять обряда-
ми своими правосудие и помогать его действию,
чрезмерно затруднил успешное его течение, что
большая часть жалоб суть и всегда были на мед-
ленность решения, что правила обрядов, быв
разъяснены во многих законах, едва лучшим за-
коноискусникам во всей подробности их сведо-
мы, и что наконец дела разнородные, быв под-
чинены одной и той же форме, ни существу их,
ни количеству, ни времени, ни степени настоя-
щего просвещения нс свойственной, по самой
необходимости влачатся в продолжении многих
лет без решения, и самые простые и удобореши-
мые споры, восприми форму сию, превращаются
в тяжкие и разорительные тяжбы; по всем сим
уважениям Я нашел нужным обратить на сию
часть внимание Правительствующего Сената.
Указ Александра I графу П. В. Завидовскому
•О составлении проекта положения
о форме суда* от 25 августа 1801 г
94 Власти тели и судии Развитие драпового сознании..
Начало царствования Александра I было отмечено при-
ливом реформаторской активности. Получивший об
ратование в духе идеалов Просвещения, молодой царь
предпринял новую попытку представить самодержавие истин-
ным поборником народного благосостояния и счастья. Ею ме-
тоды были почерпнуты из репертуара абсолютизма. Типичные
для российских учреждений беспорядок и проявления неспр,т
ведливости он стремился устранить путем рационализации
правительственного устройства и централизации власти. Со
вершенсгвуя и расширяя систему образования в России, Алек-
сандр пытался создать таких чиновников, которые были бы
способны заставить новый аппарат работать.
Император, кроме того, был встревожен состоянием пра-
восудия и отсутствием адекватных законов. Указ от 25 августа
1801 г., учреждавший десятую по счету комиссию для коди-
фикации законов, делал акнент на реформу судопроизводства.
Александр повелевав главе комиссии, графу П.В. Завадовско-
му, отдать этой реформе преимущество перед всеми прочи-
ми предметами. Комиссии надлежало «заняться сим предме-
том предпочтительно всем другим, яко необходимейшим и
предназначению ее голико существенным»1. Однако, как и его
предшественники, Александр усматривал решение проблем
управления в усилении исполнительной власти, так что ре-
форма судопроизводства была быстро подмята общей адми-
нистративной реформой, а затем и вовсе забыта. Сперанский
оправдывал отсрочку попытки усовершенствовать судебные
установления в записке от 1803 г. Выдвигая камералистский
довод, он доказывал, что реформа суда и права должна быть
предварена реформой «полиции» и «экономии». Суды пото-
му были неудовлетворительны, что судьи и полицейские чины
были необразованны и невежественны. Нет смысла прилагать
усилия к улучшению законов, коль скоро в администрации и
судах остаются липа, не способные применять эти законы.
Суды будут действовать исправно лишь после того, как пра
вительство будет преобразовано, а «добрые судьи» будут ок-
ружены «здравомыслящею публикою»2.
И пересмотр судопроизводства и кодификация постепен-
но перестали быть срочными задачами. Комиссия по состав-
лению законов занималась широким кругом дел и подчини-
ла обновление судопроизводства проверке и обозрению всего
Глава - Бм>рок(>аниаация специализация и образование
95
законодательства. Достичь согласия по вопросу о принципах,
которые следовало положить в основу ibkoio общего пересмот-
ра законов, не удалось, и дискуссия зашла в тупик. Кодифи-
кация вновь двинулась вперед, когда се возглавил Сперанский
Цо его спешно подготовленный проект, во многом заимство-
ванный из французского Гражданского кодекса (Code Civil),
будучи представлен в 1812 г., натолкнулся на общее осужде-
ние и был отклонен. Комиссия, которую затем возглавил ба-
рон Розенкампф, продолжала существовать и выполняла тех-
ническую работу по сбору законов, однако прежнего интереса
и действенной поддержки со стороны монарха больше не
было3.
Царь и его «молодые друзья», составлявшие Негласный
комитет, связывали благоденствие и счастье подданных с пе-
рестройкой аппарата управления на рациональных и ясных
началах. «Средство обеспечить наслаждение тем, что состав-
ляет счастье, заключается в административных постановлени-
ях». Реформаторы желали установить эти правила в соответ-
ствии с представлением о всей системе, а не вразнобой4.
За образец реформы Александра было взято четкое и сим-
метричное разделение функций в министерской системе на-
полеоновской Франции. Монарх видел теперь свой главный
интерес в усилении полномочий глав правительственных уч-
реждений. В коллегиальных органах XVIII в. полновластию их
глав ставился предел, из опасения конкуренции с властью
монарха; министерские институции XIX в. пытались расши-
рить свое влияние как средство придать большую эффектив-
ность центральной власти. Учреждая министерства, царь пре-
следовал цель «разделить Государственные дела на разные
части, сообразно естественной их связи между собою, и для
благоуспешнейшего течения поручить оные ведению избран-
ных Нами Министров». Реформа наделила министерства теми
административными прерогативами, которыми ранее облада-
ли генерал-прокурор и Сенат. Была сделана попытка создать
отдельные друг от друга, иерархически выстроенные админи-
страции, ведавшие финансами, внутренним благосостоянием
и правосудием. Министр внутренних дел, наделенный «по-
лицейскими* полномочиями, отвечал за обеспечение бла-
гополучия населения и был самым влиятельным среди глав
ведомств Министр юстиции осуществляя надзор за деятель-
96 Властители и судии. Развитие правового сознания.
ностью всех судебных мест в империи К нему перешло зва
ние генерал-прокурора, а с ним и роль председательствующего
в Сенате5.
Таким образом, реформа согнала в аппарате нейтральной
администрации отрасль, предназначенную для отправления
правосудия. Сенат, у которого были отняты наиСюлее важные
административные функции, оставался высшей судебной ин-
станцией, но все больше переходил в подчинение к министру
юстиции. Министр председательствовал в Сенате и имел право
личного доклада царю, что было главным знаком верховной
власти (supreme authority) в Российском государстве; члены
Сената де-факто утратили это право, хотя формально оно за
ними было признано. Подчиненные министру обер-прокуроры
могли представлять возражения на решения сенатских депар-
таментов и передавать их на рассмотрение Обшему собранию
Сената. Если и это последнее принимало постановление, не-
приемлемое для министра, дело могло быть передано в
Комитет министров, который, в отличие от Сената, не был
связан приведением законодательства в действие, или в Го-
сударственный совет, или. наконец, самому императору4.
Однако на местах влияние министра юстиции не было
столь беспредельным. Там противовесом его власти выступа-
ли губернаторы, подотчетные министру внутренних дел. Когда
первый министр юстиции Державин попытался защитить гу-
бернского судейского чиновника, которого |убернатор соби-
рался снять с должности, в спор вмешался министр внутрен-
них дел Кочубей. Он принял сторону губернатора, и Державин
ничего не мог предпринять против этого7. В результате мне-
ние губернатора имело на практике немалый нес при назна-
чении на местные судейские должности. Губернатор ведал
также назначениями в канцелярии уездных и губернских
судебных учреждений, от которых зависело многое в ходе су-
допроизводстве». В прямом подчинении у губернатора состояла
местная полиция, производившая следствие и приводившая в
исполнение постановления судов. Наконец, неограниченная
личная власть губернатора на территории данной губернии
давала ему возможность невозбранно вторгаться в деятельность
судов, оказывать на них давление для принятия или, наобо-
рот, отмены решения даже в тех случаях, когда такое право
не принадлежало ему по закону.
I ntuit - Би11кж1>атч.и1цч>1 i wnttaiituiitti» ti trffiatotiumte
97
Огромное влияние, которым пользовался друг паря Вик-
гор Кочубей на ею посту министра внутренних дел. свиде-
тельствует о сохранении личного элемента н новой министер-
ской системе Симметричность, регулярные административные
приемы казались лучшим средством к созданию отлаженной
государственной машины, и тем не менее Александр предпо-
читал решать дела с людьми, которым он доверял лично, даже
если это нарушало установленные процедуры. Так, он учре-
дил Комитет министров — высший орган управления — и
сначала посещал его заседания, часто их созывая. Но вскоре
он отступился ог этого порядка и стал обсуждать дела в лич-
ных и неформальных беседах с министрами практика, ко-
торая существовала в течение всего XIX столетия. После 1810 г.
Комитет реже собирался на заседания. В последние годы прав-
ления Александра влияние его личного секретаря, Алексея
Аракчеева, перевешивало полномочия министров, поскольку
фаворит руководил администрацией, располагая неограничен-
ной и не определенной четко ачастью*.
Такая же судьба постигла попытку Александра основать,
отдельно друг от друга, высшие судебные и законодательные
органы. В 1810 г. был учрежден Государственный совет. То
был единственный пункт из предложенного Сперанским про-
екта правительственной реорганизации, который воплотился
в действительности. Совет должен был рассматривать и обсуж-
дать законопроекты, внесенные императором или министра-
ми. Александр присутствовал в общем собрании Государствен-
ного совета в 1810 и 1811 гг., но затем его интерес угас, что
привело к падению значения Совета9. Как и ранее, царь изда-
вал указы после совещаний с тем или иным министром, не
предлагая их вниманию Совета. Тем самым он увековечивал
преобладание исполнительной власти и личного начала в си-
стеме управления. Но в то время как роль Совета в законода-
тельной деятельности была сведена к малому, за ним были
закреплены существенные функции в области юстиции. В
Совет для законодательного обнародования поступали дела от
министра юстиции, иногда через Комитет министров. Еше
важнее было то, >гто царя, если того желал кто-то из высших
сановников, можно было убедить передать дело из Сената в
Совет. Граф Д А. Гурьев жаловался в 1826 г., что и 1осудар-
стпенный совет, и Сенат, и Комитет министров занимаются
4. Пми № Ml
98 Влктнтслн и судии Разшпие пражнил о сознания
одним и тем же кругом лея и выбор инстанции зависит от бли
жайших обстоятельств10. Замысел и исполнение расходились
между собой в государственной деятельности Александра Кар
тина исправно работающего, упорядоченного правительства нс
покидала его воображения, однако минутный порыв, эмоции
и опасения определяли действительный ход дел
Если административная реформа должна была улучшить
устройство правительства, то новая расширенная система об-
разования была призвана подготовить людей, способных слу-
жить н такой администрации. Пример Европы показывал, что
для получения места в администрации необходима универ
ситетская степень или сдача экзамена на вступление в граж
данскую службу, и соответствующие образцы поощряли стрем-
ление сравняться в этом с европейским чиновничеством
Александр начал царствование с учреждения трех высших
учебных заведений — университетов в Казани и Харькове и пе
дагогического института (с 1819 г. университета) в Пстербур
ге. В предварительных правилах для новой системы народного
просвещения главной целью высшего образования провозгла-
шалось приготовление юношества к государственной службе *.
Первоначально Александр попытался привлечь в эти новые
заведения дворянство. Указ от 24 января 1803 г. устанавливал
следующую норму: «Ни в какой Губернии, спустя пять лет по
устроении в oKpyie, к которому она принадлежит... училищ
ной части, никто не будет определен к гражданской должно-
сти, требующей Юридических и других познаний, не окончив
учения в общественном или частном училище»12. Однако боль-
шинство дворянства продолжало сторониться университетско-
го образования. Сперанский докладывал Александру, что из
всех сословий дворянство менее других откликается на призыв.
Дворяне уклоняются от основательного обучения, потому что
они озабочены лишь достижением высоких чинов. Он указы
вал, что во Франции, Англии, Австрии и других странах «ник
то не может быть ни судьею, ни адвокатом, ни прокурором без
аттестата и испытания известных мест»11.
По настоянию Сперанского Александр издал вызвавший
много споров указ об экзаменах 1809 г. «Из ежегодных отче-
тов Министерства Просвещения и из сведений к Нам дохо-
дящих. к вящему прискорбию Нашему, Мы видим, что Дво-
рянство, обыкшее примером своим предшествовать всем
Главе Бю/юкрати-ищ1ш.(пеци(иимщия и абраямиишв---------- 90
другим состояниям, в сем полетном учреждении менее дру-
гих приемлет участия», — признавал парь в преамбуле. Соглас-
но указу, отныне прохождение Табели о рангах должно зави
сеть нс от старшинства или родства, но от «заслуг и отличных
познаний». Указ ставил условием производства в 8-й ранг на
гражданской службе (и, соответственно продвижения к важ
ным правительственным должностям, равно и получения по-
томственного дворянства) сдачу экзамена при университете
Экзамен включал в себя целый ряд предметов: словесность
(русская грамматика и сочинение, один иностранный язык),
юриспруденцию, историю, математику и физику По части
юриспруденции экзаменуемые проверялись в знании есте
ственного права, римского прана, частного права, государ
ственной экономии и уголовного права14.
Образование, которое Александр старался внедрить, име-
ло всеобщим и философский характер. Такой подход вызнал
бурный рост образовательных учреждений, но также привел к
тому, что право растворилось среди более обших и отеле
ченных дисциплин. Амбициозные цели Александра породили
трудности. По университетскому уставу 1804 г. преподавание
права поручалось факультетам нравственных и политических
наук. Гам следовало толковать универсальные истины полити
ческой жизни, на которых воспитывались просвещенные под-
данные и чиновники В учебных программах университетов
преобладали доктрины естественного права, основанные на
таких универсалистских принципах. В Московском универси-
тете Лев Цветаев читал традиционные курсы по римскому и
естественному прану Для преподавания права в новых универ-
ситетах правительство приглашало профессоров из Германии
Однако преподавателей все-таки не хватало, и профессорам-
юристам приходилось уделять немало времени чтению курсов
политической философии и политической экономии В Каза-
ни и Харькове немецкие профессора быстро разругались с вла
стями и оставили должности, так что преподавание перешло
к молодым карьеристам, готовым читать любые курсы Те не-
многие из добросовестных профессоров, кто остался, были
выгнаны Магницким и Руничсм в холе реакционных чисток
во второй половине царствования Александра15
Достижения в Санкт-Петербургском педагогическом уни-
верситете были более солидными М.А. Балугьянский. ученый
4‘
100 ----------------Властители и судии. Развитие правовою сознания
венгерского происхождения, стал профессором политических
наук, а затем первым ректором Петербургского университе-
та. Ему удалось собрать вокруг себя блестящих преподавате-
лей политической экономии, философии и права. Но и здесь
праву повезло меньше всего. Одаренный Александр Куницын,
изучавший теорию естественного права и юриспруденцию в
Геттингене и под руководством Бал у гья некого, был перегру-
жен преподаванием других курсов, почти не оставлявших
времени для занятий по правоведению. Чистка Петербургского
университета, учиненная министром духовных дел и народ-
ного просвещения, мистиком князем Александром Голицы-
ным. привела к удалению Балугьянского и поставила крест на
его усилиях. В 1825 г. лишь восемнадцать студентов изучали
право в Петербургском университете, а курса по русскому
праву в учебной программе и вовсе не было16.
Практические занятия по праву велись только в Москов-
ском университете. Здесь Н.Н. Сандунов продолжал заложен-
ную Горюшкиным традицию постановки спектаклей, имити-
рующих судебный процесс. Сандунова интересовала только
процедура. Он говаривал, что наука заключается единствен-
но в практике. Он начинал занятия с зачитывания «Памят-
ника» Правикова и переходил к объяснению законов соглас-
но своей собственной системе. Затем прочитывалось и
проводилось через несколько инстанций реальное сенатское
дело, причем студенты исполняли роли разных чиновников,
начиная от канцеляриста и вплоть до председателя. Сандунов
особо следил за ясностью речи, почерком и стилем. Он учил
студентов заполнять необходимые формы и знакомил их с
предписанным порядком судопроизводства. Молодые дворя-
не — студенты университета и воспитанники Благородного
пансиона, утомленные заумными лекциями Цветаева, увлечен-
но предавались разыгрыванию ролей в представлении, кото-
рое один из них назвал комедией. И действительно, эти «про-
цессы», словно хорошо отрепетированные пьесы, исполнялись
на годичных собраниях университета и пансиона. Сам Сан-
дунов весьма интересовался театром и переводил пьесы. Его
брат был известным актером1’.
Александр предпринял попытку ввести систематическое
юридическое образование. В ноябре 1801 г. генерал-прокурор
Беклешев разработал проект создания училища, в котором
Глава 2. Бюрократизация. специализация и образование
____ 101
студенты обучались бы преимущественно • правоведению» и
ясному стилю письменной речи — «чистому слогу, пристой-
ному к делам судопроизводственным». Предполагалось набрать
до тридцати студентов из бедных дворян и до пятнадцати —
из мелкого чиновничества. Первые выпускались бы на долж-
ности помощников секретарей, а вторые — канцеляристами
Высшее училище правоведения было приписано к комиссии
составления законов и открыто в 1806 г. Однако оно получи-
ло от правительства номинальную поддержку, студенты ред-
ко ходили на занятия. Деятельность училища была приоста-
новлена в 1809 г., а в 1816 г. оно было официально закрыто1*.
Несмотря на указы об экзаменах, усилия Александра к
привлечению дворян в университеты не увенчались большим
успехом. Родителям не нравилось, что в университетах не
преподаются военные науки и выпускники не получают во-
енных чинов. Их бы гораздо больше устроило открытие но-
вых кадетских корпусов1’. В начале столетия примерно из
100 студентов, числившихся в Московском университете, око-
ло половины принадлежали к дворянству. К 1825 г. число сту
лептон достигло 714, из которых 219 были дворянами. На
факультете политических наук, где преподавалось право, 101
из 267 студентов был дворянином. Многие из студентов-дво-
рян происходили из служилой части сословия. Представите-
ли поместного дворянства редко поступали в университет в
те годы, хотя некоторые посещали лекции для подготовки к
экзамену на служебный чин или просто из любопытства-’0
Новые университеты, где первоначально было очень много
семинаристов, как кажется, были даже еше менее популярны
в среде дворянства, чем Московский21.
Александр не добился дворянского сочувствия в своем
стремлении к повышению образовательного уровня бюрокра-
тии. Современное образование ставило под угрозу знакомый
дворянам патриархальный имидж паря, личные и семейные
связи, которые обеспечивали им доступ к вожделенным слу-
жебным местам22. Не желая обучаться для вступления на граж-
данскую службу по новым правилам, они в то же время сопро-
тивлялись переходу высоких должностей в руки недворян.
Главную опасность в царствование Александра представлял для
их положения Михаил Сперанский. Сперанский приближал-
ся к европейскому типу бюрократа, государственного секрета-
102 Властители и судии Развитие пр иютн о сознании
ря чиновник скромного социального происхождения, полу-
чивший влияние в качестве талантливого и сведущею импе-
раторского советника Точно так же. как министерская рефор-
ма представляла собой попытку самодержавия стать вровень с
развитием государственного устройства западного абсолютиз-
ма, Сперанский отразил в своей личности западный тип госу-
дарственного служащего, возвышения которого в новом госу
дарстве дворянство столь опасалось. Сперанский наполнил эти
страхи конкретным содержанием, устраивая своих протеже на
важные должности, особенно в Министерстве внутренних дел,
где было учреждено специальное отделение для контроля за
пополнением образованного бюрократического персонала".
Это было одной из сторон деятельности Сперанского, которая
привела к его отставке и ссылке в 1812г. Николай Карамзин
выразил охватившее многих чувство треноги:
Где трудились знаменитые чиновники, президент и несколь-
ко заседателей, имея долговременный навык и строгую от-
ветственность правительствующего места, — там увидели мы
маловажных чиновников, директоров, экспедиторов, столона-
чальников, которые, под щитом министра, действуют без вся
кого опасения24
Карамзин доказывал, что выбор чиновников из дворянства,
в особенности дворянства знатного и состоятельного, прине-
сет государству больше пользы «Надлежало бы не дворянству
быть по чинам, но чинам по дворянству, т.е для приобрете-
ния некоторых чинов надлежало бы необходимо требовать
благородства, чего у нас со времен Петра Великого не соблю-
дается...» Лишь дворяне, настаивал Карамзин, «имея наслед-
ственный достаток, могут и в высших чинах обойтись без
казенных денежных пособий». Им присуще стремление к от-
личиям, которое побуждает их служить исправно23 И тем не
менее он соглашался с тем, что единственный способ улуч-
шить управление — это выбор людей соответственно их за-
слугам Гражданская служба, таким образом, могла быть усо-
вершенствована только посредством повышения уровня
состоящих в ней дворян. При этом Карамзин разделял непри-
язнь к университетам с их немецкими профессорами и нео-
тесанными семинаристами.
Г.киш 2 Бюрокрмтимщия, специализации и чб!»амлаш№------- 10 3
Именно о таких настроениях поведал императору Виктор
Кочубей. Он заявил, что нельзя никого найти для обучения
в университете, особенно если учесть, что они учреждены по
немецкому образцу. По мнению Кочубея, система линеен была
лучшей из тех. что Россия могла бы усвоить-' В 1811 г был
открыт лиисй в Царском СеЛс, перед которым ставилась задача
подготовить отобранную группу дворянских детей к граждан-
ской и военной службе. Выпускникам присваивался 9 й ранг
(тогда как университетские выпускники получали всего лишь
14-й), после вступления на службу они пользовались особы-
ми льготами.
Как и в университетах, право в лицее преподавалось в
числе «нравственных наук»27 Лицеистам преподавали профес-
сора Петербургского университета В первое десятилетие су-
ществования лицея преподавателем права был Куницын Он
читал естественное право, налегая на принцип свободы и
равенства человечества, и его курсы, подвергавшие критике
деспотизм и крепостничество, были популярны среди студен-
тов. Либеральные воззрения, высказанные им в сочинениях
по естественному прану, возбудили против него негодование
начальства, и он был смещен в 1821 г. Но Куницын донес до
слушателей своих курсов нс только вольнолюбивые идеи В
записных книжках лицеиста Дмитрия Замятнина. будущего
министра юстиции, содержатся подробные конспекты по рус-
скому гражданскому праву и судопроизводству, по истории
русского уголовного права с цитатами из законов начиная с
Соборного уложения 1649 г.2* Куницын вдохновлял многих
студентов неподдельной преданностью праву, и некоторые из
них заняли должности по ведомству юстиции сразу после
выпуска. 46 из 78 лицеистов первых трех выпусков избрали
гражданскую службу Одиннадцать получили назначения в
Министерство иностранных дел и десять — в ведомство юс-
тиции, а именно в Министерство юстиции, комиссию для
составления законов и Сенат2*. Эга последняя группа вклю-
чала Дмитрия Замятнина. барона Модеста Корфа и Ивана
Катера, которые сыграли заметную роль в администрации и
в реформе правосудия в последующие царствования
За вычетом лицея, усилия, приложенные Александром к
созданию корпуса образованных служащих из дворян, мало что
изменили в традиционном типе (pattern) служебной карьеры
104
Властители и судии Развитие правового сознания.
дворянина. Несмотря на указ об экзаменах, чиновное обще-
ство Петербурга оставалось по-прежнему поляризованным. В
его верхах сановная знать сохраняла монопольный доступ к
высшим правительственным должностям. Эти люди считали
рутинную служебную работу несносной и унизительной и даже
на самом раннем этапе своей карьеры не служили в канце-
ляриях. Их влияние зиждилось на близости к императорско-
му двору. Даже после того как разработанный Сперанским
закон запретил присваивать придворные чины без уже вы-
служенных гражданских или военных чинов, знать могла, как
и раньше, находить синекуры, облегчавшие восхождение по
ступеням Табели о рангах. Внизу же находились малоимущие
дворяне или сыновья нетабельных чиновников, тянувшие
лямку службы, влачившие существование, полное тягот и
лишений, и мечтавшие о связях, которые помогли бы влить-
ся в состав элиты50.
Прогресс бюрократизации жестко зависел от позиции дво-
рянства. Непосредственное воздействие новой структуры на
губернскую бюрократию выразилось, как кажется, в бурном
численном росте судей недворянского звания (см. следующую
главу). Если дворянство не отвечало на призыв монарха, ос-
тавалось лишь два возможных выхода: создание недворянского
по составу управленческого аппарата, потенциально враждеб-
ного социальным ценностям монархии, или отказ от абсолю-
тистских воззрений, при помоши которых самодержавная
власть легитимизировала свое господство. Эта дилемма н числе
многих других встала перед императором Николаем Павлови-
чем сразу после его восшествия на престол в 1825 г.
Его воцарение было ознаменовано восстанием декабрис-
тов. Страх революции довлел над Николаем в течение всего
его правления, придав этому царствованию отличавший его
притеснительный характер, антагонизм по отношению ко
всему либеральному, свободному или выходящему за установ-
ленные рамки. Третье отделение личной императорской кан-
целярии стало символом обшей атмосферы подозрительнос-
ти и страха перед новыми идеями. Однако одержимость
Николая противодействием революционерам и суровый воен-
ный стиль его правления не должны закрывать от нас другие
фундаментальные проблемы, которые он как государственный
деятель пытался решить.
1'чива 2. Ьюрократизация, специализация и образонание
105
Восстание декабристов не просто бросило вызов самодер-
жавию, но и обострило дилемму российского абсолютизма.
Государство как охранитель интересов своих подданных теперь
должно было ответить на требования политически сознатель
ных представителей населения, которые могли попрекнуть ею
данными, но неисполненными обещаниями. Идеалы Екате-
рины натолкнулись на радищевское описание несправедливо-
сти и бесчеловечности. Грезы Александра завершились заяв-
лением гвардейских офицеров о том, что самодержавие
несовместимо с общим блатом Царствование Николая яви-
лось последней попыткой сдержать абсолютистское обещание
доставить подданным благоденствие. Николай был исполнен
решимости заставить государство работать, усиливая власть,
надзор и уважение к закону.
Для Николая право было продолжением личной воли са-
модержца. Незадолго до воцарения он сказал Балугьянскому:
«Я желаю положить в основу государствен ною строя и управ-
ления всю силу и строгость законов'». Указывая на стоявший
на его столе бюст Петра Великого, он воскликнул: -Вот об-
разец, которому я намерен следовать во все время моего цар-
ствования»51. Николаи смотрел на закон как на сакральное
выражение собственной власти, а на его исполнение — как
столько же нравственный, сколько и гражданский долг. Изоб-
личение декабристами положения судов в России поразило
Николая своей верностью Еше в юности он слышал об изъя-
нах правосудия, взяточничестве и крючкотворстве в судах,
отсутствии справедливых законов и противоречиях в действу-
ющем законодательстве. Он считал правосудие коренной по-
требностью каждого государства и твердо хотел сделать что
либо в этой сфере32.
Николай решал проблемы управления, вводя сколь мож
по более жесткий надзор за чиновниками После воцарения
он взял кодификацию под свой непосредственный контроль
и учредил новое отделение своей канцелярии — Второе, ко-
торое должно было заняться этой работой. Руководство отде-
лением было поручено Сперанскому и Балугьянскому, одна-
ко сам Николай и впредь близко вникал в его деятельность.
Он внес свой вклад в вырабоггку основных начал и знакомился
с результатами кодификации на каждой стадии'3. Таким об-
разом, Николай старался делегировать как можно меньше
полномочий в сфере кодификации и вести все дело сам.
106 Властители и судии Развитие upanoHoro сознания
Восстание декабристов явило Николаю опасность отвле-
ченных универсальных понятий о правосудии, а именно под
их влиянием находились тс. кто участвовал в прежних коли
фикационных начинаниях. Вместо этого Николай взял на
вооружение историцистские и национальные воззрения, уп
решавшие задачу кодификации и не посягавшие на монаршие
прерогативы. Этот подход, который в России отстаивал Ка-
рамзин и который был сформулирован Савиньи и немецкой
исторической школой в юриспруденции, представлял законы
каждой нации выражением особых, присущих лишь этой на-
ции свойств и потребностей Он порывал с представлением о
том, будто право должно отвечать универсальным естествен-
ным нормам, и, освящая законодательство, изданное самодер-
жцем, ограждал его от суждений извне Кодификация превра-
щалась в упорядочение и компилирование законодательных
актов правителя, в предпосылку безукоризненного осуществ-
ления его воли.
Под ближайшим наблюдением Николая Второе отделение,
используя материалы предшествующих кодификационных
комиссий, быстро работало, чтобы исполнить его требования.
В 1830 г. оно опубликовало претендующий быть полным свод
российских законов, размещенных в хронологической после-
довательности. Двумя годами позднее оно завершило и выпу-
стило Свод законов, который систематизировал действующие
законы. В 1845 г. под началом графа Д Н. Блудова отделение
подготовило «Уложение о наказаниях уголовных и исправи
тельных», устранившее некоторые из аномалий и беспощад-
ность прежней системы наказаний. Старое законодательство
о судопроизводстве, например указ «О форме суда», легло в
основу закрытого инквизиционного процесса, который пред-
писывался «Уложением...». В начале 1840-х годов Блудов при
ступил к работе над новым законодательством о судопроиз-
водстве*.
Ту же личную заинтересованность и стремление к всеобъ-
емлющему контрол к) Николай выказал в организации деятель-
ности административных органов. Он пытался заставить струк-
туру управления, оставленную ему Александром, работать в
соответствии с распоряжениями. Он настаивал на том, что-
бы. по выражению С.М Середонина, «все дела доходили до
трона узаконенным порядком»34 И здесь он обращался к тому
107
/ мм 2 Нкухнфатнитшх. специлчимщня и otyra-vnamu_
же способу: удерживать работу администрации пол ближай-
шим самоличным надзором хотя бы это и влекло за собой
гораздо больше трудностей, чем в кодификационных грудах.
Он расширил полномочия министров как агентов его блю-
стительной власти и создал механизмы проверки деятельно-
сти каждого министерства. В результате на министра юсти-
ции была возложена обязанность наблюдать за правильных»
ходом дел ко всех инстанциях ведомства юстиции в империи.
Средством, которое Николай использовал для усиления над
зора, была «отчетность» Эго означало, что поднадзорные пра-
вительственные учреждения должны были регулярно подавать
статистические отчеты Отчетность вводилась и в поликейс
ких инстанциях, состоявших в ведении Министерства внут-
ренних дел. и с начала 1840-х годов в подведомственных Ми-
нистерству юстиции судах. Ведомости о числе уголовных дел
в каждой инстанции направлялись через Сенат и министра юс-
тиции Первому отделению императорской канцелярии. Каж
дый месяц Сенат представлял объемистые реестры, каждую
страницу которых надлежало подписывать самому министру
Вдобавок к этому министр учинял многочисленные ревизии
для проверки быстроты действий, результативности и честно-
сти судов. Такая проверка дополняла специальные сенатор-
ские ревизии, т е инспектирование всех сторон администра-
тивной деятельности в тех губерниях, где обнаруживался
непорядок14.
Николай усилил и власть министерств над губернскими
учреждениями Наказ гражданским губернаторам 1837 г, под-
готовленный графом Блудовым, упразднил институт генерал-
губернаторов (за исключением столиц и окраинных регионов)
и сконцентрировал еше больше власти в министерствах. Указ
1845 г. возложил на губернаторов ответственность за испол-
нение министерских решений, а также обязал наблюдать за
общим ходом дел в местном управлении. Следствием обоих
законов было возрастание ответственности губернаторов, ко-
торое, в свою очередь, умаляло значение губернской» прав-
ления Однако теперь полномочия губернатора сводились к
надзору и в меньшей степени охватывали действительное уп-
равление. Как и прерогатива принятия решений, ответствен
ность за кадровые назначения все больше сосредоточивалась
« министерствах. Как мы увидим в следующей главе, власть
108 Властители и судии Развитие пр пишого сознания
министра юстиции и его влияние начали проявляться во все
большем числе назначений на губернские должности. Резуль-
татом этой тенденции к централизации стало неуклонное
разбухание администрации и делопроизводства, превышавшее
способность какого бы то ни было учреждения не то что ура-
зуметь, но даже прочитать все входящие бумаги”. Тем не
менее коррупция и влияние личных знакомств продолжали
играть заметную, хотя, возможно, и меныпую, чем прежде,
роль. Эти пределы возможностей и изъяны становились все
более очевидны в рамках абсолютистского стиля правления.
Специализация администрации потребовала и углубления
специализации бюрократических кадров. Восстание декабри-
стов помогло Николаю преодолеть градиционное недоверие
самодержца к профессиональной юридической специализации.
Он полагал, что всеобщее образование предшествующих де-
сятилетий посеяло в умах молодежи семена революционных
намерений, оно знакомило юношей с универсалистскими
либеральными идеями Просвещения и препятствовало усво-
ению специальных навыков, необходимых для выполнения
административной работы. Он видел в специальном образо-
вании инструмент для насаждения привычки к повиновению
и способности понимать и применять статутное право. Вслед-
ствие этого Николай попытался ввести преподавание юрис-
пруденции, которое научило бы молодежь ставить националь-
ное законодательство выше всеобщих концепций права,
подрывающих власть. Исходя из допущения, что образование
может создать послушных и исполнительных чиновников,
Николай сделал первый шаг к формированию сильной судеб-
ной власти в России.
В начале правления Николая Сперанский заявил, что дву-
мя предпосылками «для установления на твердых основани-
ях правосудия в Государстве» являются незыблемые и ясные
законы и знающие судьи и правоведы3*. Подготовка и тех и
других стала задачей Второго отделения. Сперанский заявлял,
что было бы необходимо отрядить, по крайней мере, но од-
ному профессору русского права к каждый университет для
обучения будущих чиновников. Однако в 1828 г. ни в одном
из университетов империи не читался хотя бы один курс по
русскому праву. Следовательно, первое поколение таких пре-
подавателей само должно было быть обучено теми, кто рабо-
l innet 2 Нюрокрптчлация. специалн шцня и обралопаппи 109
тал нал кодификацией законов В 1828 г. Николаи распоря-
дился направить шестерых способных учащихся из московской
И петербургской духовных академии во Второе отделение для
обучения юриспруденции Еще шестеро были присланы в
1829 г. Они изучали во Втором отделении римское право, рус-
ское публичное право и политическую экономию. Их препо-
давателями были Балугьянский и его сотрудники по Петер-
бургскому университету Куницын, Плисов и Клоков. Студенты
знакомились также с кодифицируемыми в отделении закона-
ми и помогали в составлении указателей. Пол руководством
Модеста Корфа они учились сочинять докладные записки на
основе старых сенатских дел. По завершении занятий в Пе-
тербурге они — а их группа была пополнена Редкиным и
Калмыковым из Профессорского института в Дерпте — были
направлены в Берлин для слушания обших курсов по праву
под личным наблюдением Савиньи. По возвращении они
прошли испытание при Петербургском университете на сте-
пень доктора прав и назначены на университетские кафедры.
Это и был первый состав профессоров русскою нрава Пусть
никто из этой группы не стал выдающимся юристом, зато
почти все были добросовестными и сведущими преподавате-
лями, а некоторые, например Петр Редкин, Константин Не-
волин и Никита Крылов, сумели пробудить в своих студен-
тах неподдельный интерес к изучению права5’.
Согласно Университетскому уставу 1835 г., преподавание
права стало одной из главных функций университетов. Устав
учреждал отдельные от других юридические факультеты, ко-
торые, по замыслу, должны были включать в себя по семь
кафедр. В соответствии с воззрениями Николая, курсы есте-
ственного права были изъяты из учебной программы; вместо
них студентам следовало заниматься постижением тонкостей
российского законодательства40. Политические цели такой
перемены были самоочевидны, и в либеральной исторической
литературе о них сказано немало. Студентам предстояло изу-
чать не столько «право*, т.е. общий предмет, сколько «зако-
,,ы». — этот подход отразился и в названиях, которые устав
присваивал кафедрам. Основательное знание законов, как
предполагалось, превращало студентов в послушных исполни-
телей, и многие преподаватели требовати вызубривать наизусть
С.вод законов41. Однако ограничения новой программы перса-
110 Власти гели и судии Развитие правимого сознания
ко были лишь номинальными. Начала естественного прана н
действительности преподавались в рамках курсов по энцик-
лопедии законоведения. Римское право также осталось в про-
грамме. Многие из новых кафедр оказались не заняты, вслед-
ствие чего целые области правоведения выпадали из курсов.
И все же юридическое образование было более полным и
разносторонним, чем когда-либо ранее. Как мы увидим в гла-
ве 8, те профессора, кто желал этого, могли использовать свои
курсы для ознакомления студентов с теоретическими и фи-
лософскими подходами, что зачастую оказывало на них боль
шее влияние, чем изучение законов.
Как и его предшественники, Николай искал новых чи-
новников в дворянстве. Но он обходился с дворянством, не
прибегая к прежнему просительному, увещательному тону.
Столкнувшись с ущербной системой юстиции, которая дис-
кредитировала самодержавие, и убедившись в возможности не-
дворянского по составу суда. Николаи вернулся к петровской
командной манере. В Манифесте от 13 июля 1826 г., обличая
практикуемые революционерами методы, император настоя-
тельно призывач дворянство посвятить себя делу государствен-
ных улучшений, а для того больше заниматься службой. Он
обешал, что дворянам будут «отверсты в отечестве нашем все
пути чести и заслуги». «Правый суд, воинские силы, разные
части внутреннего управления — все требует, все зависит от
ревностных и знающих исполнителей»42.
Вго призыв был обращен к среднему и мелкому дворян-
ству и представлял собой попытку обрести независимость от
дворянской элиты. Урок, который Николай старался препо-
дать, был в самой доходчивой форме воплощен в очень по-
пулярных романах Фаддея Булгарина, ведущего литературно-
го пропагандиста самодержавия. В произведениях Булгарина
хтодеями выведены богатая знать и влиятельные помещики,
которые считают любые усовершенствования учреждении и
права нарушающими их интересы. Князь Курдаков в романе
• Негр Иванович Выжнгин» добивается вмешательства вельмо-
жи графа Хохленкова для того, чтобы снять обвинение про-
тив богатого подрядчика. Когда молодой чиновник протесту-
ет против этой вопиющей несправедливости, Курдаков
объявляет такие суждения распространением вольномыслия.
«За откупщика интересуется сам Граф Хохленков. и так не
I irimt Ню1юк1>а»пи:ищин. iiwuiuiu/шция и irf/viioeaHite
I I I
тебе говорить здесь о справедливости! Я не постигаю, какие
идеи распространились нынче между молодыми людьми! Обо
всем хотят судить, рядить сами; беспрестанные толки о зако-
нах, о правосудии!» Он требует от чиновника исполнить, что
ему сказано, без долгих раздумий: «Какой же ты, братец, ле-
лей, когда не можешь подобрать законов так, как мне надоб-
но!» Но эти молодые и незнатные дворяне ждут своего выхо-
да на сцену, вовсе не спеша выискивать законы в угоду своим
патронам. Они ожидают того времени, когда смогут проявить
себя истинными наследниками Петра Великого — людьми, ко-
торые видят величие России нс в роскоши и излишествах, но
в своей преданности благу отечества4’.
Влиятельные дворяне заправляют всем в продажных судах,
которые мы то и дело встречаем к сочинениях Булгарина.
Рассказ «Судья по выбору» высмеивает суд вполне в стиле
XVIII столетия. Судья занял должность, не имея никаких
знаний и вовсе не понимая 'законов, и ничего не может сде-
лать без помощи секретаря. Пойти на эту службу его заста-
вил владетельный помещик, который обирает и держит в стра-
хе своих соседей. В отличие от Невежина у Храповицкого,
булгаринский судья — это умный и отзывчивый человек, жер
тва обстоятельств. Он сочувственно выслушивает неодобри-
тельные замечания повествователя, а потом спрашивает, мож-
но ли от него и дру! их дворян ожидать понимания правосудия,
коль скоро в частных пансионах и других учебных заведени-
ях не преподается русское законодательство. Повествователь
отвечает, что дворянам следует «воспитывать детей в Универ-
ситетах, где преподается и общее и частное Российское зако-
нодательство, без которого дворянину быть нельзя, как офи-
церу без шпаги». На это судья замечает:
Эх, братец, давно ли заведены Университеты (кроме Москов-
ского), да и захочет ли наш юноша, т.е. дворянин, которо-
го некому понудить, сидеть на студентской скамье, в то вре-
мя, когда его товарищи щеголяют в шитых мундирах9 У нас
мальчик, нс доучившись чистописанию, уже нетерпеливо
рассчитывает минуты, которые он полагает потерянными для
получения чина, и старается как можно скорее убивать вре-
мя, чтобы поспеть за товарищами. Есть ли гут время думать
о законах?44
1 12 Властители и судии Развитие правового со икшии
Родственник повествователя, тщетно пытавшийся прове-
сти через суд свое дело, был потрясен тем, что он гам уви-
дел. Он клянется, что его лети будут изучать юриспруденцию.
Теперь первым долгом поставлю себе учить детей моих Рус-
скому Законодательству и вперить в них правила, что муже
ство и твердость столь же нужны гражданскому чиновнику, как
и воину. Сыновья мои при выходе в свет должны поклясться
мне столь же твердо стоять в суде за правду, как в бою за свое
знамя4'.
Николай, однако, не оставил вовсе попыток внушить дво-
рянству его долг. Целью императора, как она была выражена
министром народного просвещения С.С. Уваровым, было ог-
раждение дворянской молодежи от влияния иноземных на-
ставников, избавление от обучения «в тесном кругу домаш-
них предрассудков» и помещение их в учебные заведения, где
их нравственное воспитание находилось бы под надзором
государства46. В его глазах частные учителя и пансионы, обу
чавшие состоятельное дворянство, были виновниками зараже-
ния России европейскими идеями. Николаи также желал пре-
достеречь дворян от раннего поступления на службу, из-за
которого, как указывает судья у Булгарина, юные дворяне
оставались невежественными и лишенными нужных навыков.
Эта точка зрения нашла подтверждение и в специальной за-
писке «О народном воспитании», которую составил для им-
ператора А.С. Пушкин:
..Должно увлечь все юношество в общественные заведения,
подчиненные надзору правительства; должно сю гам удержать,
дать ему время перекипеть, обогатиться познаниями, созреть
в тишине училищ, а не в шумной праздности казарм... Нече-
го колебаться: во что бы то ни стало должно подавить воспи-
тание частное47.
Правительство новело атаку на все формы дворянского
образования, которые ускользали от государственного конт-
роля. В 1833 г. Уваров запретил учреждать частные закрытые
школы, за исключением случаев особой нужды в них Ино-
странцам дозволялось содержать пансионы лишь на услонн-
/ушла - Ью1юк[Ш1>тзацин, < нецналилация it ••браммтнне
I 13
ях принятия российского подданства. Он перепел уже суще
ствовавшие пансионы под наблюдение министерства, которое
требовало, чтобы обучение велось на русском языке и вклю-
чало в себя занятия по русской истории Пансионы при Мос-
ковском и Петербургском университетах (последний был от-
крыт в 1819 г.) были обращены в гимназии. В 1853 г. дворяне
составляли 80% учащихся в петербургских гимназиях4*.
Чтобы отклонить дворян от раннего поступления на служ-
бу, правительство ввело новые стимулы к обучению в универ-
ситетах. Указом 1822 г. был повышен чиновный ранг, в ко-
торый производились выпускники университетов. Посещение
университетских курсов давало чин 14-го класса; окончание
университета действительным студентом (т.е. с успешной сда-
чей прослушанных курсов) — чин 12-го класса. Тем же, кто
выпускался кандидатом, присваивался чин 10-го класса, ма-
гистром — 9-го и, наконец, доктором — 8-го. Николай допол-
нил эти правила мерами, которые сокращали срок выслуги
низшего чина (14-го класса) на основе рождения и доунивер-
ситетского образования, т.е. предоставляли дворянам, окон-
чившим начальное или среднее учебное заведение, возмож-
ность быстрого достижения классных чинов*1. Кроме того, он
продолжил начатую Александром политику ограничения числа
студентов из недворянских сословии
Правительство установило образовательные стандарты даже
для низших канцелярских служащих. Закон 1827 г. требовал,
чгобы все кандидаты на канцелярские должности, не окон-
чившие начальных училищ, проходили испытание в чтении,
письме, грамматике и арифметике. «Устав гимназий и училищ
уездных и приходских», введенный 8 декабря 1828 г., пред-
писывал, чтобы главы учреждений отдавали выпускникам го-
сударственных гимназий и лицам с полным средним образо-
ванием преимущество перед имеющими только начальное
образование. Наконец, были основаны новые школы для сы-
новей бедных канцелярских чиновников, с тем чтобы обучать
их делопроизводству и навыкам канцелярской службы'1
В десятилетия, последовавшие за восстанием декабристов,
а университетах, особенно Петербургском и Московском,
число дворян и лаже детей высшей знати стало увеличивать-
ся. В 1830-х голах молодые аристократы, приезжавшие в ка-
ретах, часто в сопровождении слуг, начали появляться в лек
---------------Властители и судии Развитие ирлж»м>г<> со знания
ционных залах, где нм приходилось сидеть рядом с бедными
дворянами и простолюдинами Особенно много дворян было
на юридических факультетах. которые, как считалось, дакали
наиболее подходящее для будущего бюрократа образование
Русское дворянство начинало открывать в правоведении на
уку, достойную джентльмена51
Но, хотя университетское образование заслужило в эти
годы признание со стороны дворян, число студентов дворян
ского происхождения возрастало лишь в той мере, в какой
увеличивался прием в университеты. Основываясь на доступ-
ной нам статистике, нельзя говорить о возрастании доли по-
томственных дворян в общем наборе в университеты, и даже
на юридические факультеты’-. Для того чтобы профессия
юриста стала вполне дворянской, был необходим более силь-
ный стимул; сформировать образец дворянина — чиновника
ведомства юстиции должна была элитная юридическая шко-
ла. Это и было целью Училища правоведения, открывшегося
в 1835 г. в ответ на предложения, поступившие от племян-
ника царя, принца Петра Ольденбургского и Михаила Спе-
ранского.
Во время службы в Петербурге принц Ольденбургский
обратил внимание на «недостаток образованных и сведущих
чиновников в канцеляриях судебных мест». Молодые дворя-
не устремляются «в министерские департаменты, где и вилы
честолюбия и способы содержания более льстят их надеж-
дам». Некоторые достигают высоких постов в системе юсти-
ции, т.е. они «перемещаются в высшие звания по судебным
и исполнительным местам, и, таким образом, минуют канце-
лярские должности, не получив надлежащего сведения о
порядке делопроизводства». Ольденбургский предлагал решить
эту проблему, учредив среднее учебное заведение для дворян,
специализированное на преподавании юриспруденции. В нем
юные дворяне готовились бы к исполнению основных кан-
целярских должностей в ведомстве юстиции, и тем самым
было бы снято клеймо презрения с канцелярской работы.
Ольденбургский вызвался дать средства на постройку здания
для такого училища55.
Ольденбургскому вторил Сперанский Примирившись к
тому времени с дворянским преобладанием в управлении, он
доказывал в 1832 г., что лишь слой образованных дворян,
Г. KIM.’ Р"Ч>пк/и1>ннмцнялпеци(1.111.мцин и шлюзование I 15
Обученных бюрократическому делопроизводству, сможет зас-
тавить суд в России работать.
Для судей везде нужны способные и благовоспитанные дело-
производители. у нас они нужнее, нежели где нибуль ибо у
нас нет и долго еще нс будет ни ученых сулей ни ученых ад-
вокатов.
Образованные чиновники канцелярии помогут поддержать
систему выборных судей и сохранить за дворянством контроль
над судами.
При добром делопроизводителе судья, избранный доверием
сословия, с здравым смыслом и чистою совсстию, хотя и без
технического знания, вообще может быть полезнее, нежели
сулья лростоученый Но тот же избранный доверием судья,
при худом производстве, будет прикрывать только собою его
пристрастие или невежество4
Согласно предложению Ольденбургского, дворяне должны
были изучать в течение шести лег как «практическое русское
правоведение», гак и «вспомогательные науки» Он надеялся,
что это даст им «опыт канцелярского порядка и форм дело-
производства» и научит «краткому и правильному изложению
дел и... решению оных сообразно законам*. Он рекомендовал,
чтобы выпускники служили шесть лет в ведомстве юстиции,
начиная с низших канцелярских должностей” Николаз! одоб-
рил проект Ольденбургского и назначил его попечителем
Ольденбургский оставался на этом посту до самой своей смер-
ти в 1881 г.
Как и было задумано Ольденбургским, училище способ-
ствоиало притоку дворянства в судебные учреждения. Прием
в училище базировался на принципах рождения и выслуги
Постоянный устав 1838 г. требовал, чтобы абитуриенты про-
исходили из семей, внесенных в шестую часть родословных
книг (т.с. получивших дворянство до Петра I). или были сы
новьямн чиновников не ниже 5 го класса или военных не
ниже 6-го класса56. Образование, которое давало училище,
было по преимуществу средним Воспитанники начинали
обучение в возрасте от 12 до 15 лет Обучение занимало лет.
1 —____________Н.'ыпигели и судии Развитие правового сознания
позднее было продлено до семи В первые три года препода
вались языки, история математика и другие начальные пред-
меты. Вторая половина учебной программы была отведена
изучению права, основанному на программе, сходной с уни-
верситетской, хотя и менее высокого уровня (см. главу 8)5’.
Своекоштные воспитанники после окончания училища
были обязаны прослужить в Министерстве юстиции четыре
года, а казеннокоштные — шесть лет На их выпускных экза-
менах присутствовали министр юстиции и другие высокопо-
ставленные бюрократы Им присваивался 9-й, 10-й или 12-й
класс по Табели о рангах, в зависимости от результатов экза
мена. В первые сорок лет существования училища 44% вы-
пускников получили 9-й класс (который присваивался маги-
страм в университете) и 35% — 10-й (ранг кандидатов в
университете)5’. После вступления в службу выпускники
пользовались особым покровительством и принца Ольденбург-
ского. и министра юстиции, что давало им лыоты в чино-
производстве и наградах. Нуждающиеся выпускники получа-
ли денежную помощь’’.
Университеты и Училище правоведения стали ступенькой,
которая вела малоимущих дворян к должностям в ведомстве
юстиции, а затем и к высоким правительственным постам.
Реформы в администрации и системе образования первой
половины XIX в. проложили путь к коренной перемене в
свойствах и умонастроениях служителей правосудия. В 1801 г.
генерал-прокурор Беклешев указывал на «крайний еше недо-
статок людей, в сей части [юстиции. — Р.У.\ довольно изучен-
ных». В конце николаевского правления анонимный критик
управления юстиции отмечал: «Едва ли другое какое-либо
ведомство может указать на такой прекрасный личный состав,
как Министерство юстиции»60 Суд в России на заре эры Ве-
ликих реформ выглядел совершенно иначе, чем в начале сто-
летия. Обратимся теперь к оценке этих изменений.
1 ПСЗ-1. № 19989. 25 авг. 1801 г.
2 Сперанский М.М. Записка об ущройствс судебных и правитель-
ственных учреждений в России // Сперанский ММ. Руководство к
познанию законов СПб.: Наука, 2002 С. 306, 309
’ Raeff М Michael Speranskii Statesman of Imperial Russia, 1772—
1839 The Hague. 1969 P 66-70.
[ Jl1lul J 1\к>1м>к1чичмация. специаткмция и г>б/хи<ишч1к-
1 17
4 Пит пи Plans for Political Reform in Imperial Russia 1730-1905
, pd by M. Raeff Englewood Clifb, NJ. 1966 P. 89-90 (записка
П А Строганова «De letat de noire constitution»).
i ПСЗ-l № 20406. 8 cein 1802 г О разделении функции ведомств
..грс11них дел и финансов н Европе см Hauscherr И Vcrwaltung
9..n heit und Ressorttrennung vom Endc des 17 bis zum Beginn des 19
jahrhunderts. Berlin. 1953
e История Правительствующего Сената T 3 С. 518. 461.
т См. главу 4. с 213—215.
» Уапеу G Op cit. Р 194—196
» ibid Р 197
ю Середонин СМ Исторический обзор деятельности Комитета
,нНИстров. СПб., 1902 Т 2. ч. 1 С 3—5, Дмитриев И И Взгляд на
мою жизнь М. 1866 С. 207-210.
и Torke H.-J. Op. cit S 139
н ПСЗ-! № 20597. 24 янв 1X03 г.
и Пит по: Косачевекая ЕМ. М А. Балугьянский и Петербургский
университет Л., 1971 С. 5
м ПСЗ-1 № 23771 6 авг 1809 г.
и Милюков П.Н Очерки по истории русской культуры М Про-
гресс-Культура, 1994. Т 2. ч. 2. С. 286—287.
|» Рождественский СВ Санкт-Петербургский университет, 1819—
1919 Пг., 1919. Т I. С xciv, 25, 33; Косачевская Е.М Указ. соч.
С. 76-90. 135-151
Свербеев Д.Н. Воспоминания // Воспоминания о студенческой
жизни / Под рсд. В О Ключевского. П М Обнинского, Д.Н Свер-
бссва и др. М . 1899 С 86—Х7, 91—94. Сушков Н. Московский Уни-
верситетский Благородный пансион. М., 1858 С 42; Благовещен•
скийА. История метод науки законоведения в XV11I и XIX веках //
Журнал Министерства народного просвещения 1835 № 7 С 49
•’ Безродный АВ Указ соч С. 264—280
•• Flynn J Т. The Universities, the Gentry, and the Russian Imperial
Service, 1815—1825 // Canadian Slavic Studies. Winter 1968 P 493—
494: Иконников В. Русские университеты. С. 546—547
20 История Московского университета / Под ред. М Н. Тихоми-
рова. М., 1955. Т 1 С. 84-85, 113-114
21 Flynn J. Op. cit., passim.
22 Ibid. P. 502- 503
22 Фатеев АН. К истории юридической образован пости в Рос-
сии // Ученые записки, основанные Русской учебной коллегией в
Праге Прага, 1924. Вып 3. № 1. С. 219.
м Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее поли
тическом и гражданском отношениях. М . 1991 С. 57—58
“ Там же. С. 106
» Flynn J Op cit Р 500
118 IkliiCTtlTCJUl II <ЛД>111 l’.l IIUIUIC lipui«>l«>l<> ( O lll.illltH
v Пешков И К Наука о государстве как предмет высшего спе-
циального образования // Временник Ярославскою Демидовскою
лицея 1872 № 3 С 169-170
а Куломзин А II Дмитрий Николаевич Замятин // Журнал
Министерства юстиции 1914 N« 11 С 255.
14 Селезнев И. Исторический обзор Императорского бывшего
Царскосельского. ныне Александровского лицея за первое его пяти
десятилетие 1811 — 1861 СПб 1861 С 166
w См главу 3.
11 Баринов П Михаил Андреевич Балугъянский. 1769—1847 СПб
1882 С 23
Государственный совет 1801 —1901 СПб.. 1901 С 56
” Тельбер^ Г. Участие императора Николая 1 в кодификацион-
ной работе его царствования // Журнал Министерства юстиции 1916
Т 22 V 1/3 С 233—244 О кодификации см Raeff М Michael
Spcranskii Р 320—344
м Свод законов Российской Империи 1832 г изд. Т 10. № 1875.
Т 15 № 1062, 1064 Переосмысление «Уложения о наказаниях»
1845 г в фукольдианском ключе см Schrader А М Languages of the
Lash: Corporal Punishment and Identity tn Imperial Russia. DeKalb, III.
Northern Illinois University Press, 2001
55 Середокин C.M Указ. соч. T. 2. ч I С 2.
* Министерство внутренних дел 1802—1902 СПб.. 1901 С 63;
Берви В.В (Н. Флеровский). Три политические системы Б м 1897.
С. 49-50.
” Анучин Е. Исторический обзор развития административно-по-
лицейских учреждений в России с Учреждения о губерниях до пос-
леднего времени СПб , 1872. С 52; Министерство внутренних дел.
1802-1902 С 61—62, ПСЗ-П № 10303 3 июня 1837 По вопросу
об увеличении численности бюрократии и объема бумажной рабо-
ты см.: Starr S.F. Op cit Р. 9—14. 26—35
51 Баршев Я Историческая записка о содействии Второго отде-
ления Собственной Его И. В. Канцелярии развитию юридических
наук в России СПб , 1876 С. 8
3’ Косачевская ЕМ. Указ. соч. С. 151—154. Баршев Я. Указ. соч.
С. 8—12, 20—22; Майков П М. Сперанский и студенты законоведе-
ния // Рус вестник. 1899 № 8 С 609-626, N? 9 С 236-256; № 10
С 673-682.
40 Были введены курсы 1) «энциклопедия или общее обозрение
системы законоведения», «российские государственные законы, т с
законы основные, законы о состояниях и государственные учрежде-
ния»: 2) «римское законодательство и история оного», 3) «граждан
ские законы, обшис. особенные и местные», 4) «законы благоустрой
ства и благочиния»; 5) «законы о государственных повинностях и
финансах» 6) «законы полицейские и уголовные»; 7) «начала обще-
народного правоведения (Jib gentium)» См ПСЗ-П (Т 10, отд. 1)
I W«< J Ьн‘/м>К1К11ПИ ищин. IHCHtUUtlVilfH» ti
I 19
8337 26 июля 1835 i В октябре юю же гола Николай повелел
преподавание «вкратце» курса естественного прана «отнести к пред
метам нравственной философии чем совершенно изменится на-
ппавленис и обеспечится польза сего преподавания» (ПСЗ-П (Т 10
"тл 2) No 8492 17 окт 1835 г )
«' Яснопольский Н П Специализация учебных планов прсподава
ния н занятии науками юридическими, государственными и эконо-
мическими в университетах России Киев. 1907 С 16; Torke Н -J
Op cit. S. 141-142
« Шильдер U.K. Император Николай Первый Его жизнь и цар-
ствование. М . 1997 Кн. 1. С 661
<’ Булгарин Ф Петр Иванович Выжигин СПб. 1834 С 1—5
и Булгарин Ф Сочинения СПб . 1830. Т 8. С. 10.
« Там же С 24
« Унарен С. Десятилетие Министерства народного просвещения.
1833—1843 СПб . 1864 С 32
г Пушкин А С. Поли, собр соч М Воскресенье, 1996. Т 11 С 44
« Милюков ПН Указ, соч С. 299—300
♦» Torke H.-J Op cit S 89 До этого выпускавшиеся студентами
получали чин 14-го класса, кандидатами — 12-го (ПСЗ-1. № 20597
24 янв 1803 г).
50 McFarlin Н.А. The Extension of the Imperial Russian Service to the
Lowest Office Workers: The Creation of the Chancery Clerkship. 1827
1833 // Russian History 1974 № I P 7—9 Как показала Л Ф Пи-
сарькова, Николай 1, стараясь не допустить выходцев из податных
сословий на канцелярские должности, инициировал новые меры,
которые давали преимущество лицам со средним или университет-
ским образованием (см Писарькова Л Ф От Петра 1 до Николая I
Политика правительства в области формирования бюрократии //
Огеч история 1996 №4 С 41—42)
и Оже де Ранкур Н В двух университетах // Рус. старина. 1896.
№6 С 571; Гроссман Л. Преступление Сухово-Кобылина Л . 1928
С. 57—58, Колюпанов Н Из прошлого // Pvc. обозрение. 1895. № 3
С. 17
” Число студентов во всех российских университетах выросло с
1326 в 1824 г до 1444 в 1836 г После революционных событий 1848 г.
оно сократилось до 3141 На протяжении почти всего этого време-
ни доля тех, кто значился сыновьями дворян и офицеров, составля
ла две трети Московский университет — единственный, по которо-
му имеются данные отдельно о потомственных дворянах. Здесь
дворяне составляли примерно 40% их доля в николаевское царство
ванне никогда нс превышала половины всего набора Примерно
такие же соотношения существовали при Александре См Его-
ров Ю Н Реакционная политика царизма в вопросах образования в
30—50-х гг XIX в // Научные доклады высшей школы Историче-
ские науки I960 № 3 С. 61. История Московскою университета /
----------------- Властители и судии. Развитие п^нюного ссхзнания
Под рсд М Н Тихомирова Т I С 113. 117 ЛЛоямов П.Н Указ соч
С 288-289.
53 Сюзор Г Ко дню LXXV юбилея Императорского Училища
правоведения 1835-1910. СПб. 1910 С 20—22
я Сперанский М.М. Императорское Училище правоведения // Рус
старина 1885. № 12 С. i—ni.
35 Сюзор Г. Указ соч С 21—22.
,6 Там же. С. 117. 121.
«Там же. С 122-123
« Конюченко Т. Статистические сведения о личном составе вос-
питанников и хозяйственной части Императорского Училища пра-
воведения за 50 лет его существования СПб , 1886 С 114—116
* Сюзор Г. Указ. соч. С 125—126.
Безродный Л В Указ, соч С. 264; Отдел письменных источни-
ков Государственного исторического музея Ф 117. № 78 Л. 15—16
Глава 3
СОСТАВ УПРАВЛЕНИЯ
ЮСТИЦИИ В РОССИИ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ
XIX в.
Зачем ты, судьба, держишь меня на цепи, как
паршивую собаку? Зачем круг меня ставишь сла-
сти да кушанья, а меня моришь голодом да хо-
лодом? Зачем под носом тащишь в чужой карман
деньги, сытость, богатство? Проклята будь ты,
судьба, в делах твоих1 Нет на свете справедливо-
сти. нет и сострадания: гнетет сильный слабого,
объедает сытый голодного, обирает богатый бед-
ного! Взял бы тебя, постылый свет, да запалил бы
с одного конца на другой да. надемши мои мул
диришко. прошелся бы по твоему пепелищу: вот.
мол, тебе, чертов сын
Заключительный ммаюе
Кандида Кастороаича Тарелкина.
А.В Сухоео-Кобылин. 'Де.ло*
Существовавший в начале XIX в. суд в России был при
способлен к защите интересов социальной и полити-
ческой элиты Судебные места были пожалованиями,
в основном за военную службу, и доставались обычно дворя-
нам, которые занимали высшие позиции н иерархии привнле
1 22 Властители и судии Развитие npanouoroсознания
гий в системе правосудия. Люди, обладавшие лишь малым
опытом и не интересовавшиеся отправлением правосудия, пре
поручали действительную работу по судопроизводству армии
канцелярских служителей, прекрасно умевших подогнать за-
кон к желаниям и велениям богатых или влиятельных персон
«Для нас судейство есть служба; для них (секретарей) про-
фессия», — писал МЛ. Дмитриев, сам служивший судьей
«...Для них это — дело жизни»2. Суд был расколот на сулей, у
которых были власть и полномочия, и канцелярских чи-
новников, которые были вооружены знанием и опытом, но
редко удостаивались судейской мантии. Таким образом, соци-
альный барьер внутри системы не давал появиться чиновни-
честву, объединенному обшей приверженностью правосудию
В этой главе доказывается, что специализация функций и
централизация власти, введенные министерской реформой,
начали сокращать разрыв внутри системы правосудия. Созда
ние специального Министерства юстиции способствовало
обособлению отдельного ведомства юстиции, укомплектован
ного образованными служащими. Благодаря происшедшему в
николаевское царствование сосредоточению власти в централь-
ном аппарате министерств министр юстиции сумел рас-
пространить снос влияние на губернские учреждения и сти
мулировать рост корпуса чиновников, лояльных скорее
министерству, чем местной исполнительной власти. К сере
дине столетия появилась группа служителей правосудия, имев-
ших общий опыт деятельности в учреждениях юстиции и объе-
диненных обстоятельствами социального происхождения и
образования.
Данные, представленные в настоящей главе, свидетельству
ют о том, что при назначении на должности в ведомстве
юстиции профессиональные соображения получали все боль-
ший перевес над критерием статуса. Эта тенденция особенно
заметна при рассмотрении трех составляющих — землевладе-
ния. типов карьеры и официального образования По одним
должностям данные более убедительны, чем по другим, од-
нако налицо одна и та же тенденция для всех замещаемых по
назначению должностей Министерства юстиции Эта те идеи
ция отвечает общим переменам в гражданской службе того
времени Будущим исследователям еще предстоит выяснить,
привело ли это к движению в сторону специализации и в
других отраслях администрации.
Iдави Ом. »шв управления KKiHuifiru и Ронни._
Управление юстицией в первой половине XIX в сохрани
ЛО однородный характер администрации XVIII в . опиравшей
ся преимущественно на дворян, детей нстабсльных чиновни-
ков и духовенство*. Отчасти это был результат законодательных
запретов, отлучавших от гражданской службы массу населе-
ния из других сословий. Привилегии, дарованные выпускни-
кам университетов, повлекли за собой изъятия из этих норм
но все равно число купеческих и крестьянских сыновей ос-
тавалось незначительным.
Важные изменения в социальном облике служителей пра
восудия произошли в высших эшелонах системы юстиции В
Сенате представители дворянской знати — чиновники владев
шие 500 и более душ (их богатство и положение в свете от-
крывало им дорогу к высоким должностям), играли все мень-
шую роль4. К середине века мелкое дворянство поднялось до
постов сенатского обер-прокурора и даже сенатора. Ясно, что
эта перемена отразила смешение приоритетов относящихся
к государственной службе, а не новые тенденции в дворян
ском хозяйстве Число помещиков — владельцев от 100 до
500душ и более, очевидно, нс уменьшилось в империи сравни
тельно с конном XVIII в.; обе категории в действительности
количественно выросли с 1834 по 1858 г 5
Наиболее значительными представляются те перемены,
которые произошли в схемах карьерного роста этих чнновни
ков, причем наблюдалось это почти на всех уровнях управле-
ния юстицией в первой половине XIX в. Обычная служебная
карьера дворянина в конце XVIII в. начиналась уже тогда,
когда ребенком, а часто и совсем младенцем его записывали
на военную службу Дворянин переходил на статскую службу
уже после тою, как достигал такою чина, который обеспечи-
вал бы ему приличную должность. Таким образом, изначаль-
ный служебный опыт и выучка были военными, лаже если
выход в отставку случался в сравнительно молодом возрасте
Благодаря военной службе дворяне, принадлежащие к любой
экономической страте сословия, могли миновать низшие сту-
пени гражданской службы, где требовались делопроизвод-
ственные навыки и умение применять законы В последние
годы XVIII и первые десятилетия XIX в Архив Коллегии
Министерства иностранных дел и Кремлевская экспедиция
примерно одинаково были приспособлены к интересам зна-
ти. Не насаждая казарменного мышления, служба в этих
1 -4 --------------Властители и судии. Развитие кранового сознания
учреждениях позволяла дворянам без труда получать чины и
занимать должности по ведомству юстиции без каких бы то
ни было юридических познаний или опыта.
Такая практика уступила место определенным схемам ка-
рьерного роста на гражданской службе. Все большее число
служителей правосудия начинало карьеру со статских долж-
ностей; все больше и больше их специализировалось на
службе в системе юстиции. Увеличивалось также число слу-
жащих центрального аппарата, которые назначались на дол-
жности в провинции. Таким путем министр распространял
свою власть на губернские учреждения, ущемляя полномо-
чия губернаторов.
Наконец, данные указывают на повышение образователь-
ного уровня почти для всех замещаемых назначением долж-
ностей ведомства. До 1849 г. было не обязательно вносить
сведения об образовании в формулярные списки, и полому
трудно провести прямое сравнение между разными периода-
ми. Но возраст вступления в службу может служить полезным
показателем уровня официально полученного образования.
Обычай раннего вступления в службу, который осуждали
Пушкин, Булгарин и сам Николай 1, уходил в прошлое по
мере того, как образование предоставляло большие, чем он,
преимущества. Мое исследование подтверждает гордое заяв-
ление Уварова о том, что в 1843 г. молодые дворяне поступа-
ли в учебные заведения в том самом возрасте, в каком их отцы
начинали службу*.
Цель этой главы — ответить на вопрос о том, когда и как
эти тенденции способствовали усилению юридической специ-
ализации в министерстве. Мне представляется полезным про
анализировать состав министерства по отдельным институциям
и должностям, а не по служебным рангам. Этот последний
способ часто смешивает различные должности под рубрикой
одинаковых или близких друг другу чинов. Предлагаемый
мною подход позволяет установить те звенья аппарата, на
которых перемены сказались прежде всего, и определить хотя
бы приблизительно, когда они имели место. Это дает возмож-
ность связать эти перемены с конкретной сферой полномо-
чий соответствующих должностей и увидеть тот тип служеб-
ной карьеры, который отличал новых чиновников.
25
Глава ?. Состав управления юстиции в России.. __
Сенат
С учреждением министерств Правительствующий сенат
утратил значительную долю своих административных полно-
мочий и превратился почти полностью в судебное учрежде
ние. Его престиж понизился, как и должно было произойти
в самодержавной системе, невысоко ставившей отправление
правосудия. Но, как и в случае многих других российских
учреждений в начале века, специализация функций не сопро-
вождалась специализацией кадров, их выполнявших. Долж-
ность сенатора была чем-то вроде пенсионного содержания
для заслуженных бюрократов и офицеров. Среди членов Се-
ната неизменно наличествовала группа генералов; в 1853 г. они
составляли более 30% от числа всех сенаторов Компетентность
и профессиональный опыт ограничивались стенами сенатской
канцелярии, но даже и здесь в начале века назначения зача-
стую были просто лишь присвоением ранга и жалования тем,
кто сумел угодить знати. Так было, например, со знаменитым
московским портным Зимулиным и неким английским гувер-
нером, ни разу не появившимися в Сенате’.
Отсутствие у сенаторов опыта и усердия в работе дало
министру резонный повод к попыткам повлиять на сенатор-
ские назначения и даже взять их под свой полный контроль.
Державин первым стал требовать, чтобы обер-прокуроры за-
читывали пространные доклады с целью ознакомить сенато-
ров с делом во всех деталях. Его преемники предпочитали
Доклады покороче, дабы дать сенаторам меньше пиши для
размышлений и намекнуть им, какой результат голосования
от них ожидается. В середине века министр юстиции граф
В.Н. Панин задерживал ознакомление сенаторов с докладом
До последнего, так, чтобы сенаторам ничего уже не оставалось
Делать, кроме как одобрить мнение министра. Панин даже
неприкрыто запугивал сенаторов". Но, вопреки этим усили-
ям, сенаторы продолжали настаивать на собственных мнени-
ях, чем доставляли министру недовольство. Частые разногла-
сия в департаментах Сената и столь же частое игнорирование
министром их постановлений свидетельствуют о том, что се-
наторы все-таки еше играли важную роль в судопроизводстве,
как бы плохо ни были они осведомлены и как бы ни затят
вался этот процесс из-за их участия в нем.
126 Властители п судии Разкич нс правового сознания.
После реорганизации в начале столетия Сенат состоял из
десяти департаментов. Первый ведал вопросами, связанными
с нарушением закона и администрации, и другими админи-
стративными делами, оставшимися в компетенции Сената.
Второй, Третий, Четвертый, Седьмой и Восьмой департаменты
осуществляли контроль над гражданским судопроизводством,
а Пя1ый и Шестой — над уголовным. Имелись также герольд-
мейстерская служба и межевые департаменты. Регулярно со-
зывалось Общее собрание Сената. Первые пять департаментов,
так же как герольдия и межевые департаменты, заседали в
Петербурге, Шестой. Седьмой и Восьмой — в Москве. В каж-
дом департаменте министерство было представлено обер про-
курором, которому вверялась и канцелярия департамента,
непосредственно возглавляемая обср-секретарем. Мной изуче-
ны формулярные списки сенаторов, заседавших в департамен-
тах со Второго по Восьмой за период с 1826 по 1846 г. Ниже
каждая должность рассматривается отдельно, в нисходящем
порядке. Таким образом я попытаюсь обрисовать перемены,
происходившие на каждом уровне сенатской иерархии.
Сенаторы были высшими судьями в российской судейской
системе. Назначаемые императором, они имели высшие чины
по Табели о рангах (тайного советника, действительного тай-
ного советника; чин 1-го класса давался редко и был знаком
особых заедут). Каждый сенатор заседал («присутствовал») в
департаменте, который представлял собою коллегию в соста-
ве семи членов. Имелись также неприсутствуюшие члены
Сената, которых я не включаю в свои расчеты.
Члены Сената в 1826 г. были по преимуществу потомствен-
ными дворянами, причем многие принадлежали к наиболее
состоятельным стратам сословия (таблицы 3.1 и 3.2). В пос-
ледующие десятилетия социальный состав Сената почти не
изменился, разве что несколько сократилось число крупных
помещиков (владельцев более 500 душ) и несколько увеличи-
лось число мелкопоместных (от 11 до 100 душ) и среднепо-
местных (таблица 3.2)’.
В типах карьеры сенаторов произошли существенные нс
ремены. Процент сенаторов, начавших службу в админист-
рации, возрос с 17 в 1826 г. до 33 в 1846 г Число лет, про
веденных в гражданской службе до назначения в Сенат,
также возросло (таблицы 3.3 и 3.4). По наиболее примеча-
I uttKt 3- СЪспмп уч/ммения юстиции н । 77
тельным новшеством было появление в середине века сена-
торов, имевших опыт службы в ведомстве юстиции. Раньше
такой тип карьеры был редким В 1826 г. дорогой в Сенат
для выходцев из бедного и мелкопоместного дворянства
была военная служба. И з десяти беспоместных сенаторов в
1826 г. восемь были дворянами, начавшими карьеру с воен-
ной службы, на которой они оставались в среднем по
22 года. Семеро из восьми получили свою первую статскую
должность, будучи в чине 5-го класса (статский советник)
или выше, что ставило их на достаточно высокую ступень
служебной лестницы, чтобы избежать канцелярской работы.
Два сенатора, шипевшие наименьшим числом душ (75 и 91),
прослужили соответственно 47 и 34 года в военной службе.
Двое беспоместных дворян начали карьеру на гражданской
службе. Один из них служил в течение пяти лет в суде, за-
тем провел 35 лет на военной службе, после чего вернулся
на |ражданскую. Таким образом, лишь один сенатор в моей
выборке на 1826 г. был обязан своей должностью службе
исключительно в гражданской администрации.
В 1826 г. дорога в Сенат не пролегала через ведомство
юстиции. Из пяти сенаторов, не служивших в военной служ-
бе, никто не шагнул в Сенат из этого ведомства. Лишь шес-
теро из всех сенаторов занимали должность в управлении
юстиции до своего назначения. Они были обер прокурорами
Сената — единственная должность в этом ведомстве, которая
могла вывести в сенаторы Ясно, однако, что эти сенаторы
получили свое звание благодаря социальному положению, но
нс службе в юстиции. Пятеро из шести принадлежали к знат-
ным семьям; трое владели наследственными имениями с бо-
лее чем 1000 душ, а двое — от 500 до 1000 душ. Все пятеро
начали карьеру военными, затем перешли на гражданскую
службу, получив такие высокие должности, как вице-губер-
натор, член Коллегии иностранных дел, товарищ обер-про-
курора. Один из этих шести, обер-офицерский сын Захар
Николаевич Посников не владел имениями и выслужился по
таможенному ведомству. Но вот его жена, дочь генерала Ар-
хипова, владела имениями с 2608 душами10. Как установил
Комитет 6 декабря 1826 г.. Сенат «нередко наполняется людь-
ми, не имеющими навыка в делах гражданских, нс знающи
ми ни отечественных законов, ни даже языка, — такими, кои
128 ---------------- Властители и судии Развитие правового сознания
никогда не готовили себя к званию судии и всю жизнь свою
провели на ином поприте»11. Формулярные списки за 1X26 г.
свидетельствуют, что эта опенка, вероятно, была справедли-
вой в отношении почти всех сенаторов Высшие посты в ве-
домстве юстиции, кажется, были фактически недоступны слу-
жившим в этом ведомстве.
В 1846 г. тип карьеры в целом остался таким же. Снова
группа беспоместных сенаторов состоит из преуспевающих
офицеров дворянского происхождения. Тринадцать из пятнад-
цати беспоместных сенаторов начали карьеру военными, про-
служив в среднем более 27 лет. Из пятнадцати сенаторов, ко-
торые не служили военными, только один попал в Сенат после
продолжительной службы по ведомству юстиции. Однако, как
показывают имеющиеся данные, бюрократы новою типа на-
чинали проникать в Сенат. Одиннадцать сенаторов из соста-
ва 1846 г. служили в свое время обер-прокурорами, а трое из
них еше раныне занимали и другие должности в системе юс-
тиции К 1X46 г. служба в юстиции перестала быть несовмес-
тимой с назначением на высшие посты в этой сфере.
Данные по 1855 г. показывают, что николаевская полити-
ка начала сказываться на Сенате. Действительно, как отметил
П.А. Зайончковский, образовательный уровень сенаторов ос-
тавался низким в 1850-х годах: три четверти сенаторов нс
имело высшего образования и никогда не обучалось хотя бы
сколько-нибудь юриспруденции. Но в то же время появляются
сенаторы, чьи карьеры связаны с ведомством юстиции. Впер-
вые беспоместные дворяне, делающие карьеру по этому ве-
домству, назначаются сенаторами. Пятеро беспоместных се-
наторов из состава 1855 г. служили ранее только в гражданской
службе, и, что особенно важно, трое занимали должности в
ведомстве юстиции. Двое из трех сенаторов с наименьшими
владениями (25 душ и 45 душ) также сделали карьеру в лом
ведомстве. Образчиком этого нового типа сенаторов могут
послужить два бывших директора департамента Министерства
юстиции, Борис Карлович Данзас и Матвеи Михайлович
Карниолин-Пинский. Данзас был выпускником Царскосель-
ского лицея, Карниолин-Пинский — Петербургского педаго-
гического института. Оба ассистировали Второму отделению
при рассмотрении уголовного законодательства Данзас до
I'ntin i (.'истая \п[млления юстиции н России
своего назначения в Сенат в 1851 г. прослужил шестнадцать
дет в Министерстве юстиции, а Карниолин-Пинский, став-
ший сенатором в 1850 г., — двадцать три года. Оба были бес-
поместными12.
Возвышение нового, дворянскою типа гражданского чи-
новника еше более заметно в случае обср-прокурорской дол-
жности. Обер-прокуроры являлись агентами министра в Се-
нате; они наблюдали за прохождением дел через департаменты
и канцелярии департаментов и отвечали за подбор и карьер-
ное продвижение канцелярского персонала. Они оглашали
доклады по делам на собраниях департамента, причем обыч-
но преподносили материалы так, чтобы от этого выжрало
мнение министра. Если обер-прокурор не соглашался с по-
становлением департамента, он переносил дело в Общее со-
брание, где представлял на рассмотрение согласительное пред-
ложение. Если он расходился и с решением Общего собрания,
дело представлялось генерал-прокурором через Государствен-
ный совет на «высочайшее усмотрение»1’. Обер-прокурор мог
иметь значительное влияние на Сенат. Характерные черты
чиновников, занимавших эту должность в определенный пе-
риод, дают ключ к пониманию решимости и способности
министра юстиции использовать собственное влияние.
Должность обер-прокурора соответствовала высокому
чину — 4-го или 5-го класса — и была весьма престижной. В
начале XIX в. на ней находились молодые представители зна-
ти, и разрозненные сведения, относящиеся к концу XVIII в.,
показывают, что и тогда это была элитарная должность. На
нее смотрели как на преддверие быстрого служебного роста.
Обер-прокурорам приличествовало избегать конфликтов с
сенаторами и искать их расположения. Поэт И.И. Дмитриев,
служивший обер-прокурором при Павле I. ссорился с сена-
торами и с унынием наблюдал, как его обходят по службе
более покладистые коллеги, получавшие награды и пожало-
вания. Долго он нс выдержал и подал в отставку Став в 1811 г.
министром юстиции, Дмитриев обнаружил, что обер-проку-
рорами были в основном молодые чиновники, ранее находив-
шиеся на придворной или военной службе, «благовоспитан-
ные, но неопытные и поваженные к изощрению себя более и
снискании выгодных связей и покровительства для получения
знаков и отличий»14.
*• 291
---------------Властители и судии Развитие правового сознания
Влияние обер-прокурора на судьбу того или иного деда
могло быть огромным, но, как заметил один проситель,
О.А. Пржецлавский. «большею частию обер-прокуроры были.,
из знати и мало опытные для того, чтобы распутывать хитро
составленное с намерением изложение дела, почему и подчи-
нились влиянию делопроизводителей». Прокурор мог вме-
шаться в ход дела и предопределить решение лишь в том
случае, если этого требовало его положение в неформальной
системе связей и покровительства. Пржецлавский добился
благосклонности прокурора, уступив тому свое место в пере-
полненном зале, где давался концерт15. Александр I пытался
изменить этот порядок. В наставлении одному из обер-про-
куроров он сетовал на то, что многие молодые дворяне зани-
мают эту должность, толком ее не исполняя. Он велел, что-
бы таким лицам, в согласии с волей императора, напоминали,
что их положению и достоинству более подобает военная
служба16.
Как видно из анализа послужных списков за период 1826—
1856 гг., в правление Николая I появляется новый тип обер-
прокурора. И в начале, и в конце этого периода должность
занимали в основном дворяне, однако в 1856 г. обер-проку-
роры происходили из иного слоя, чем их предшественники в
1826 г. Мы уже не видим среди обер-прокуроров знатных
вельмож и среднепоместных дворян. Их сменили беспомест-
ные и мелкопоместные дворяне (см. таблицы 3.1 и 3.5). Со-
кратилось число тех, кто начинал службу военным.
Резкие перемены произошли в типе предшествующей на-
значению гражданской службы. Наиболее распространенным
зачином карьеры обер-прокуроров состава 1826 г. была служба
в Коллегии иностранных дел (пятеро из одиннадцати). Эта
непыльная и изящная служба обеспечивала высокие чины,
достаточные для назначения обер-прокуроро.м. Те, кто начи-
нал карьеру в статских чинах, вступили в службу юношами,
не достигшими еще 16 лет (см. таблицу 3.4). Только по тро-
им из них имеются сведения об образовании: Пажеский кор-
пус, частный пансион и пансион при Московском универси-
тете. Их карьера была долгой, в среднем около 23 лет. Служба
проходила преимущественно в центральном аппарате; лишь
один начал службу в губернских учреждениях, и только трое
служили в них на разных этапах карьеры. Примечательно, од-
131
Г.иииг J. Соспшл упрммения юстиции в Pikcuii
нако, что лишь примерно одна треть их служебной карьеры,
предшествующей назначению обер-прокурором, прошла в ве-
домстве юстиции. Более того, значительную часть их службы
в згой сфере составляло исполнение должности «за обер-про-
курорским столом». Это был пост с нетрудными и неопреде-
ленными обязанностями, который доставался знатным лицам,
ожидавшим повышения в чинах17. Никто из них не служил в
канцелярии Сената.
Из формулярных списков 1840-х годов вырисовывается
другой тип карьеры (см. таблицы 3.4 и 3 5). Должность пере-
стала быть временным причалом для богатых аристократов,
размеры душевладсния заметно сократились. Эти обер-проку-
роры старше годами, дольше служили в статских чинах, вновь
почти исключительно в центральных учреждениях. Продолжи-
тельность службы по ведомству юстиции возросла, составив
примерно две трети от всей гражданской карьеры. Двое из
семи служили во Втором отделении, трое — в Министерстве
юстиции. Двое были выпускниками Царскосельского лицея,
двое — Московского университета (оба — с кандидатской сте-
пенью), еще один обучался в Педагогическом институте.
К 1856 г. смешение в сторону этого гражданского типа
карьеры стало еше очевиднее (см. таблицу 3.4). Обер-проку-
роры вписываются в новую категорию профессиональных
бюрократов, имевших высшее образование, которые, как по-
казал У. Пинтнер, начали занимать высокие должности в ад-
министрации при Николае 1. Они находились в учебном за-
ведении гораздо дольше и вступали в гражданскую службу
гораздо позже, чем их предшественники. Четверо были вы-
пускниками Московского университета (трое с кандидатской
степенью), двое — Высшего училища правоведения при комис-
сии составления законов, один — Инженерного кадетскою
корпуса. Лишь у одного не было какого-либо формального
образования1*. Больше обер-прокуроров, чем раньше, сдела-
ло карьеру в ведомстве юстиции; у пятерых основная часть
службы прошла в Министерстве юстиции или Сенате. Все они
служили в центральном аппарате, за исключением одного,
прослужившего три года в провинции. Продолжительность
пребывания в должности обер-прокурора продолжала сокра
шаться вследствие практиковавшихся Паниным частых пере
мешений.
5»
132 Властители и судии. Развитие правового сознания
Обер-прокурор образца 1826 года был состоятельным или
среднего достатка помещиком, принадлежал к jeunesse done
(золотой молодежи]. Эта должность была для него лишь трам
плнном к назначению на еще более престижные и важные
государственные посты. В 1856 г. обер-прокурор был мелко-
поместным или среднеломестным дворянином, который сде-
лал карьеру в Министерстве юстиции или других учреждени-
ях в системе внутреннего управления В первом случае
примерами могут бьггь князь Павел Павлович Гагарин и Алек-
сандр Васильевич Кочубей. Гагарин принадлежал к старому
дворянскому роду; Кочубей был родичем министра внутрен-
них дел Виктора Кочубея и отпрыском семейства, завоевав-
шего богатство и положение в свете благодаря свойству с
любимцем Екатерины II графом А.А. Безбородко. У 1агари-
на было 2000 душ, у Кочубея — 700. Оба получили домашнее
образование. Гагарин, кроме тою, учился в иезуитском пан-
сионе аббата Николя. Оба начали карьеру в Коллегии иност-
ранных дел и затем служили в разных отраслях управления,
недолго оставаясь на новых должностях. Они были назначе-
ны обер-прокурорами в 1818 г., Гагарин в 29-летнем возрас-
те, Кочубей — 31-летнем. И тот и другой получили известность
как просвещенные чиновники, уважавшие права личности.
Гагарин показал себя способным и энергичным бюрократом.
На исходе 1820-х годов он, как говорили, руководил судеб-
ными учреждениями в Москве, словно был министром. Его
способность вести уголовные расследования и производить
ревизии признавали и Михаил Дмитриев, и Иван Аксаков1’.
Но по отношению к сослуживцам по ведомству юстиции он
всегда держал дистанцию, будучи устремлен к еще более вы-
соким должностям и инспектируя деятельность правитель-
ственных учреждений. В 1831 г. он был назначен сенатором,
в 1844 г. — членом Государственного совета. При Николас он
участвовал в работе многочисленных комитетов и следствен-
ной комиссии по делу петрашевцев. Успехи вознесли его
высоко над повседневным ходом дел в управлении юстиции
Обер-прокурор К.Н. Лебедев замечал в начале IX5O-X годов,
что Гагарин — «человек, мало испытавший себя и в делах
канцелярских, и в делах государственных*10. Кочубей также
вошел в состав Сената и Государственного совета. В конце
1850-х голов эти два уже старых сановника будут участвовать
/ Мва < Составуправления юстиции в России.133
в Государственном совете в дебатах о судебной реформе и,
сбитые с толку сложностью дела, будут вынуждены смирить-
ся с переходом лидерства к более молодому поколению.
Судьба Андрея Ефимовича Матюнина лает пример друго-
го типа карьеры Владелец 378 душ, он обучатся в универси-
тете и служил в гражданской администрации. Матюнин окон-
чил Казанский университет со степенью кандидата в 1832 г.
и тогда же поступил на службу в Министерство внутренних
дел. В 1839 г. он стал секретарем в департаменте Министер-
ства юстиции, а в 1840 г. начал службу в консультации ми-
нистерства. В 1846 г. он был назначен за обер-прокурорскни
стол в Первом департаменте и провел ревизию подчиненных
министерству инстанций В 1848 г. Матюнин был назначен
обер прокурором в первое отделение Третьего департамента11.
Барон Николай Егорович Торнау наиболее типичен из трех
уроженцев остзейских туберний, лютеранского вероисповеда-
ния, служивших обер-прокурорами в 1856 г. У Торнау не было
ни земли, ни крепостных. По окончании в 1829 г. Царско-
сельского лицея он поступил на службу в Коллегию иност-
ранных дел. В 1830 г. он был причислен ко Второму отделе-
нию, в 1833 г. переведен в Азиатский департамент МИД, а в
1840 г. назначен товарищем начальника Каспийской области.
В этот период он участвовал в кодификации законов для му-
сульман. В 1847—1848 гг. Торнау служил в Министерстве
юстиции, а затем был переведен директором канцелярии ге-
нерал -губернатора Лифляцдии, Эстляндии и Курляндии. Обер-
прокурором он стал в 1851 г. В эти годы Торнау посвятил себя
кодификации и переводу законоположений для мусульман —
работе, за которую он получил Демидовскую премию Акаде-
мии наук22.
Среди обер-прокуроров состава 1856 г. был и протеже
графа Панина, Кастор Никифорович Лебедев. Отец Лебедева
был учителем в Пензенской гимназии, а мать — дочерью ра-
зорившегося помещика. Учась на филологическом факульте-
те Московского университета, Лебедев снискал себе извест-
ность как завсегдатай литературных собрании и одаренный
сатирик1*. Он поступил на службу в Военное министерство в
1X35 г., но вскоре заинтересовался сравнительным правоведе-
нием и законодательством об уголовных преступлениях и в
1841 г. перешел в Министерство юстиции. В 1842 г. он стад
I 34 Властители и судии. Развитие правовою сознании
начальником отделения, а в 1848 г. — обер-прокурором пер-
вого отделения Шестого департамента-’4.
Лебедева стесняла прямая зависимость его доходов от
службы, и он страдал от исполнения оскорбительных служеб-
ных обязанностей. Тоска Лебедева по надежному положению
в жизни, отсутствие аристократической уверенности в себе и
утонченности отвращали от него людей высшего света, имев-
ших с ним дело. Лебедев увековечен в образе Тарелкина в
комедиях А.В. Сухово-Кобылина «Дело» и «Смерть Тарелки-
на». Сухово-Кобылин изобразил обер-прокурора алчным и
трусливым взяточником, обезличенным преисподней царской
бюрократии, действиями которого руководило единственно
лишь стремление вызволить себя из унизительного состояния
нужды. Однако Сухово-Кобылин. состоятельный аристократ,
светский лев московских салонов, вдохновлялся не одним
только сатирическим злорадством.
Обвиненный в убийстве своей любовницы — францужен-
ки Луизы Симон-Деманш, он прошел через семилетнее испы-
тание дореформенным судопроизводством, как в инстанциях
Министерства юстиции, так и Сената. Сначала он был оправ-
дан решениями (большинством голосов) Московского надвор-
ного суда и Московской уголовной палаты. Приговор был
одобрен московским генерал-губернатором А.А. Закревским.
Но, поскольку решение не было единогласным, дело было
препровождено в Сенат. Там и началась нескончаемая проце-
дура пересмотра всех показаний по делу и нового следствия,
направляемая министром юстиции В.Н. Паниным, убежден-
ным в виновности Сухово-Кобылина. В 1854 г. по решению
Государственного совета была создана особая следственная
комиссия, постановившая вновь взять подозреваемого под
арест. Лишь благодаря обращению матери Сухово-Кобылина
за заступничеством к великой княгине Марии Николаевне,
которая, в свою очередь, убедила императрицу вмешаться в
дело, последовало, и то не сразу, полное оправдание25.
Кастор Лебедев хорошо знал о барской жестокости — по-
зднее он составил доклад о трудности вынесения обвинитель-
ных приговоров владельцам, убившим своих крепостных.
Однако в его докладе по делу Сухово-Кобылина доказывалась
невиновность подозреваемого, хотя и сухо отмечалось, что у
того не было никаких юридических оснований жаловаться на
Гуава 5- ('.остан управления як тиции в России. | 5 5
трехдневное содержание под стражей, допросы и очные став-
ки26. Сухово-Кобылин, разумеется, едва ли мог узнать об этом
мнении Лебедева. Он считал статского советника бездумной
пешкой в системе самодержавной юстиции, виновником всех
своих несчастий. Он обрушил на Лебедева свою месть, выведя
его под личиной малодушного труса Тарелкина — абсурдной,
смехотворной фигуры, воплощавшей собой фантасмагориче-
ский мир петербургской бюрократии В пьесах обер-прокурор
превратился в чинушу-низкопоклонника, который не может
даже найти употребление плодам своих махинаций, «особый
рол гадины, которая только в петербургском болоте и водит-
ся». Тарслкин «говорит как Демосфен, именно тогда, когда
последний клал себе в рот камни»27. Искусство облагородило
ярость автора, возвысив ее до уничтожающего приговора при-
служнику царизма, который будет приводить в восхищение
будущих читателей и зрителей. Но фактически образ Тарел-
кина был отмщением — местью аристократа, который открыл,
что он, как и другие, может быть привлечен к судебной от-
ветственности и подвергнуться позору разбирательства со сто-
роны таких людей, как Кастор Лебедев.
Переводя наш взгляд с обер-прокуроров на обер-сскрета-
реи в начале XIX в., мы пересекаем обширное социальное
пространство. Мы оставляем мир двора и усадеб дворянской
знати и вступаем в нетопленые квартиры чиновников, жив-
ших мечтой о повышении и наградах, которые могли бы хоть
как-то возместить их долгую службу. Это была пропасть между
миром власти и миром труда. Обер-секретарям присваивался
чин 6-го или 7-го класса после целой жизни, проведенной в
канцелярской служебной лямке. Для них это был потолок
служебного роста, так как должности обер-прокуроров за-
мещались не из канцелярского персонала. С другой стороны,
в распоряжении обер-секре гаря было знание законов и де-
лопроизводства, презираемых дворянством. Он руководил кан-
целяристами, реально занимавшимися подготовкой дел. Он
контролировал составление записки, в которой подробно из-
лагались обстоятельства и указывались имевшие отношение к
Делу законоположения. Благодаря этому он мог оказывать и
оказывал адиянис на исход дела28. В тех случаях, когда истец
не мог заручиться поддержкой сенаторов или обер прокуро-
1 36 Властители и судии, Развитие правового сознания
ра, следовало купить или завоевать расположение обер-се-
кретаря. Пржецлавский называл их «главной... пружинок де-
лового механизма» Сената2’.
Перемены в социальном составе и путях карьеры обер
секретарей в последующие тридцать лет происходили в на-
правлении, противоположном обер-прокурорам. По своему
социальному облику эти должности становились все больше
похожи одна на другую, так что к 1856 г. мы наблюдаем фор-
мирование относительно однородного состава служащих к
ведомстве юстиции. Если в период с 1826 но 1846 г. соци-
альные характеристики обер-прокуроров претерпели измене-
ние, с обер-секретаря ми ничего такого не случилось. А вот
затем практика назначений на эту должность выпускников
Училища правоведения вызывает сдвиг. В 1856 г. и сослов-
ный состав, и размеры душевладения обер-сскретарей сбли-
жают их с обер-прокурорами.
В этот период должность обер-секретаря становится дво-
рянской Обер-секретари 1826 г были выходцами из мелкопо-
местного дворянства или канцелярских служителей, т.е. групп,
традиционно пополнявших низшие и средние звенья россий-
ской бюрократии (см. таблицу 3.1). Доля дворян незначитель-
но сократилась к 1846 г., но затем резко возросла. К 1856 г.
представители других сословий почти совсем исчезли, и посто-
янным источником замещения обер-секрстарской, как и обер-
прокурорской, должности становится мелкое дворянство (см
таблицу 3.6). Средний возраст за этот период уменьшился (см.
таблицу 3.4). В 1826 г. средний возраст обер-секретарей и про-
должительность их службы в статских чинах были существенно
больше, чем у обер-прокуроров, их начальников по чину и
должности. В 1856 г. они были несколько моложе прокуроров
и имели меньший стаж гражданской службы.
Сокращение среднего возраста отразило существенную
перемену в типе карьеры. В 1826 г. для многих обер-секрста-
рей эта должность была пиком их многолетней карьеры в
канцеляриях аппарата Министерства юстиции. 18 из 22 начали
карьеру на должностях в этой системе; 12 из 22 были набра-
ны из губернских учреждений. Материалы по 1836 и 1846 гг
показывают, что все больше канцелярских чиновников рек-
рутировалось из других ведомств. Только 11 из 21 в 1836 г. и
II из 18 в 1846 г. начали служить при Министерстве юсти-
J C'cxwrt* управления юстиции я России-------_
137
пни, а примерно две трети явилось из канцелярий в губерн
ских инстанциях. После 1846 г назначения на обер-секретар-
скме должности производились из молодых выпускников уни-
верситетов и Училиша правоведения: 12 из 15 обер секретарей
состава 1856 г. служили до назначения в центральном аппа-
рате Министерства юстиции.
За этот период повышается, видимо, и уровень образова-
ния. Впрочем, данные по более раннему периоду фрагментар-
ны В 1826 г. только по десятерым имеются сведения об обра-
зовании: четверо окончили университет, один — пансион при
Московском университете, один — Кадетский корпус, двое —
духовную семинарию, еше один — духовную академию. Судя
по раннему вступлению в службу (см. таблицу 3.4), немно!ие
успели получить высшее образование. Лишь двое начали граж-
данскую карьеру в возрасте старше 16 лет. Данные на 1836 и
1846 гг. близки вышеприведенным, но средний возраст вступ-
ления в службу достигает 18,6 лет, что дает основание пред-
положить также и повышение уровня образования. По словам
Стояновского, в 1841 г., когда он начал служить, в канцеля-
риях Петербургских департаментов Сената было только шесть
человек с высшим образованием’0. Однако в следующее деся-
тилетие наблюдается неуклонный рост уровня образования
обер-секретарей. Возраст вступления в службу резко возраста-
ет. Из 27 обер-секретарей состава 1856 г. 21 был выпускником
Училища правоведения, четверо — университета. По двоим нет
данных об официальном образовании’1.
Подобные тенденции прослеживаются и в случае сенат-
ских секретарей. Это была должность, следующая сразу за
обер-секретарской. Размеры душевладения близко подходят к
тем, что мы видели выше у обер-секретарей в 1826 и 1846 гг.
(см. таблицу 3.7). Наблюдается уменьшение среднего возра-
ста занимающих секретарскую должность и общего стажа
службы, а также увеличение возраста вступления в граждан-
скую службу (см. таблицу 3.4). Возрастает доля тех, кто при-
обрел первый служебный опыт в сенатских канцеляриях или
центральном аппарате Министерства юстиции: 6 из 21 в
1826 г., 2П из 45 в 1836 г., 11 из 37 в 1846 г., 34 из 52 в
1856 г., т.е. примерно две трети.
Увеличение возраста вступления в гражданскую службу (с
15,3 до 18.1 лет) указывает на рост уровня образования сенат-
1 38 Властители и судии. Развитие правового сознания
ских секретарей. В 1846 г. 10 были университетскими вы-
пускниками (двое со степенью кандидата), 7 — Училища
правоведения Из имеющихся на 1856 г. полных данных (см.
таблицу 3.8) видно, что канцелярия Сената значительно пе-
ременилась с тех пор, как в ней начинал служить Стоянов-
ский. Более трех четвертей секретарей обучалось в универси-
тете или Училище правоведения.
Изменение типа служащих — глав сенатских канцелярий —
становится еще яснее, если мы присмотримся к образчикам
чиновников, занимавших должность обер-секретаря. Дворянин
Алексей Филиппович Фиальковский родился в 1778 г. и в
возрасте 14 лет поступил на службу в канцелярию Чернигов-
ской нижней расправы (уездный суд для государственных
крестьян, однодворцев и разночинцев, упраздненный Пав-
лом I). Через три гола он был произведен в низший чин гу-
бернского регистратора и переведен в Черниговский уездный
суд. В 1799 г. он был назначен в канцелярию Сената, а к
1808 г. дорос до должности секретаря, получив чин коллеж-
ского асессора (8-й класс), всего за год до издания по ини-
циативе Сперанского указа об экзаменах. На этой должности
он участвовал в сенаторской ревизии, возглавляемой сенато-
рами Карнеевым и Сиверсом. Участие в сенаторских ревизи-
ях хорошо вознаграждалось, и в 1819 г., в возрасте 41 года,
Фиальковский был назначен обер-секрстарем в чине коллеж-
ского советника. Согласно формулярному списку 1822 г., он
владел тремя крепостными душами и двумя деревянными
домами, один из которых приобрел сам. В формулярном спис-
ке 1831 г. указано 13 душ’2.
Начальник Фиальковского, обер-прокурор князь А.А. Ло-
банов-Ростовский, благоволил к нему. В докладе 1822 г. Ло-
банов-Ростовский хвалил его за честный и благородный нрав,
основательность в «законоведении», соблюдение порядка, точ-
ность, быстроту и рвение в производстве дел. В предшеству-
ющем году Фиальковский произвел 109 расследований и офор-
мил 1196 дел. Лобанов-Ростовский представил его к ордену
Анны второй стелен и “
Обер-офицерский сын Александр Петрович Рейслер посту-
пил на службу в Сенат копиистом в 1805 г., в возрасте 13 лет.
К 1813 г. он достиг чина губернского секретаря (12-й класс).
Глава i Состав управления юстиции в России._____________ 1 39
В 1815 г. он участвовал в ревизиях Воронежской и Пензен-
ской губерний и был произведен в титулярные советники В
1817 г. назначен секретарем, а в 1819 г. служил также казна-
чеем в своем департаменте’4. Рейслер стал жертвой указа об
экзаменах. Как писал Лобанов-Ростовский о Рейслере, по
своему прилежанию, навыкам делопроизводства, знанию зако-
нов. благородному поведению он был бы достоин должности
обер-секретаря, но, отдавая себя без остатка службе, не имел
времени подготовиться к экзаменам”. Тем не менее в 1825 г.
для Рейслера было сделано исключение, и в 32-летнем воз-
расте он был назначен обер-секретарем, оставаясь всею лишь
в чине 9-го класса. В следующем году Николай издал указ,
разрешавший освобождать от экзаменов чиновников 9-го клас-
са с большим стажем службы”.
В более поздний период мы находим в канцелярии совер-
шенно иной тип чиновника. Александр Николаевич Шахов
происходил из старой, но впавшей в бедность дворянской
семьи, имел, согласно формулярному списку, благоприобре-
тенный деревянный дом. Он был в числе первых выпускни-
ков Училища правоведения, поступивших на службу в мини-
стерство в 1841 г. Он занял должность младшего помощника
секретаря Второго департамента. В 1844 г. он был повышен
До старшего помощника, а годом позже стал исполняющим
должность секретаря Четвертого департамента. Еще два года
спустя, в возрасте 26 лет, Шахов был назначен обер-секрета-
рем. В 1856 г. он был уже статским советником”. Брат Ша-
хова Ипполит окончил Петербургский университет в 1843 г.
и всего через десят ь лет дослужился до должности обер-сек-
ретаря Пятого департамента”.
Карл Карлович Петерс, беспоместный остзейский дворя-
нин, окончил Училище правоведения в 1845 г., когда ему было
19 лет, и был назначен младшим помощником секретаря. В
1846 г. он перешел в департамент министерства, а в 1848 г.
назначен товарищем председателя Орловской уголовной па-
латы. В 1850 г. он вернулся в Петербург на должность секре-
таря первого отделения Пятого департамента Сената. В том
же году, к возрасте 24 лет, он был назначен обер-секретарем.
Как выпускники Училища правоведения, Шахов и Петерс
могли быть уверены в быстром продвижении по служебной
140 --------------Властители н судии Развитие правового сознания
лестнице. Они получали также прибавку к жалованью в раз-
мере 240 руб. серебром в год, которую Николай в 1842 г рас-
порядился выплачивать выпускникам училища с момента их
утверждения в должности обер-секретаря”.
В правление Николая I прежняя пропасть между канце-
лярией и вышестоящими должностями в Сенате исчезла.
Решимость императора улучшить отправление правосудия при-
вела к тому, что он уничтожил прочные позиции крупнопо-
местной знати на вершине сенатской иерархии и стимулиро-
вал выдвижение образованных и опытных служащих из других
слоев дворянства. Люди из низших страт дворянского сосло-
вия, искавшие удачной карьеры, все чаще стали избирать стат-
скую, а нс военную службу.
Министерство юстиции
Служители правосудия нового образца начали замешать
должности и в самом Министерстве юстиции. Высшим орга-
ном в министерстве была Консультация — коллегиальное со-
брание, которое давало экспертные заключения, необходимые
для записок министра по вносимым в Сенат делам. В состав
Консультации входили члены, среди которых выделялись
обер-прокуроры Сената и юрисконсульты. Члены обсуждали
и формул провали рекомендации для министра; юрисконсульты
составляли доклады и консультировали членов В 1849 г. боль-
шинство членов Консультации принадлежало к дворянской
элите. Это был социальный состав, напоминавший состав
Сената40. Десять членов были потомственными дворянами,
один происходил из духовенства, еше один был сыном при-
дворного пекаря. Большинство членов владело землей, а не-
которые — граф Лев Викторович Кочубей, граф Иван Авгус-
тович Илинский и граф Лев Григорьевич Салтыков — были
очень богатыми помещиками, сделавшими карьеру в гвардии
и Министерстве иностранных дел (см. таблицу 3.9). Среди
членов было и несколько представителей менее высоких страт
дворянства со стажем службы в министерстве, например Цей-
мерн и Илличевский.
Новый тип чиновника был особенно заметен в департа-
менте министерства, центральном подразделении его админпс
/lcitui Г. Состав управления «кпшции n России.
141
тративной машины (см. таблицу 3.9). Во главе рахтнчных
отделении департамента стояли столоначальники, которые,
кроме того, от случая к случаю подготавливали доклады, вли-
явшие. а зачастую и предопределявшие постановления Кон-
сультации. Из семнадцати столоначальников состава 1849 г
пятнадцать были дворянами, большинство их не владело име-
ниями. Их средний возраст составлял 27 лет, почти все они
служили прежде исключительно в министерстве. Подавляю-
щее большинство имело высшее образование.
Самым выдающимся среди столоначальников был Сергей
Иванович Зарудный, впоследствии один из лидеров разра-
ботки судебной реформы. Во многих отношениях Зарудный
был типичным представителем новой группы бюрократов.
Отпрыск старого благородного рода из Малороссии, он ос-
тался без каких-либо иных средств к существованию, поми-
мо службы. Когда-то во владении его деда находилась изряд-
ная часть Харьковской губернии, но к 1840-м годам большая
часть семейных владений была раздроблена и распродана. В
формулярном списке Зарудного на 1847 г. указано, что его
отцу принадлежало 100 душ. По, как видно из его поздней-
ших списков, он не унаследовал никакой собственности.
Зарудный получил степень кандидата в математике в Харь-
ковском университете, затем перебрался в Петербург в на-
дежде найти место в Пулковской обсерватории. Его мечте не
суждено было сбыться, и он должен был вместо этого по-
ступить на службу в Министерство юстиции при поддерж-
ке своего родственника Б.К. Данзаса, тогда директора депар-
тамента. Но, попав в министерство, Зарудный страстно
увлекся юриспруденцией. Его дар логического изложения
вкупе с протекцией Данзаса обратил на него внимание
В.Н. Панина. В дальнейшем министр все больше полагался
на Зарудного в деле составления своих докладов. В конце
1840-х годов Зарудный стал одной из ведущих фигур в Кон-
сультации, его голос был решающим в дебатах. В конце
1849 г он был повышен из столоначальников в главные
юрисконсульты. Он устроят еженедельные собрания — «шко
лу» для молодых юристов министерства, где растил ковы в.» г
и анализировал различные дела, которые вносились на об
суждение в Консультацию41.
142 Власппслн И судии. Развитие правового сознании
Второе отделение
Перемены в составе кодификационного отделения личной
императорской канцелярии приняли иное направление. Во
главе первоначальных кодификационных работ, начавшихся
с открытием Второго отделения в 1826 г., был поставлен Спе-
ранский, но никакой официальной должности в штате он не
получил и впоследствии. Он и официальный начальник от-
деления М.А. Балугьянский, ранее ректор Петербургского
педагогического института, рекрутировали чиновников и за-
давали тон деятельности Второго отделения в те годы, когда
оно занималось составлением Полного собрания законов и
Свода законов. Членами отделения становились тогда в основ-
ном ученые юристы и чиновники, выдвинувшиеся по службе
благодаря образованию или заслугам в период могущества
Сперанского. Состав отделения в 1835 г. свидетельствует о том
влиянии, которым Сперанский продолжал пользоваться. Среди
членов было только четыре дворянина, двое из них — поме-
щики, Замятин со 150 душами, Иеймери с 75. Четверо из
одиннадцати нелворян, Балугьянский, Куницын, Плисов и
Клоков, ранее преподавали в университетах или педагогичес-
ком институте42.
После смерти Сперанского в 1839 г. и характер деятель-
ности Второго отделения, и отличительные особенности его
персонала претерпели глубокое изменение (см. таблицу 3.10).
К тому времени основной объем кодификационных работ был
выполнен. Предстояла подготовка новых издании Свода, пе-
риодических дополнений и «Уложения о наказаниях уголов-
ных и исправительных» 1845 г., которое Блудов назвал видо-
измененным сводом. Второе отделение отвечало также за
реформу судопроизводства, которой Николай никогда не при-
давал такого значения, как кодификации. В 1X40 г. главно-
управляющим Вторым отделением был назначен Дмитрий
Николаевич Блудов. Он принялся заменять экспертов, трудив-
шихся над кодификацией, своими собственными кадрами.
Как видно из формулярных списков 1847 г., в своих пред-
почтениях Блудов резко расходился со Сперанским Пятнад-
цать из двадцати трех членов были дворянами, пятеро из
них — титулованными. Одиннадцать из них окончили универ-
ситет. Восемь были помещиками, причем некоторые владели
143
f unfit 5. Состав управления юстиции и России
огромными имениями. Блудов превратил Второе отделение в
прибежите для образованных и рафинированных представи-
телей дворянской элиты. Занимаясь любезной им работой по
кодификации или подготовке проектов реформы, они избе-
гали контактов с повседневной административной рутиной и
были избавлены от тяжкого испытания — служить под нача-
лом графа Панина. Среди членов Второго отделения были
князь Владимир Одоевский, философ и романист, и поэт граф
Алексей Константинович Толстой, который вместе со свои-
ми кузенами Жемчужниковыми пародировал от лица Козьмы
Пруткова наблюдения и высказывания более глубокомыслен-
ных чиновников0.
Губернские учреждения
Новая институциональная политика правительства оказа-
ла воздействие и на судебные учреждения в губерниях. Ад-
министративная централизация повлекла за собой рост
специализации персонала судебных мест. При назначении на
должности губернаторы и губернские правления не придава-
ли большого значения месту или характеру прежней админи-
стративной работы чиновника. Но по мере того как министр
юстиции распространял свою шасть на судебные учреждения,
его влияние на назначения возрастало, и губернские судебные
места укомплектовывались лицами, состоявшими при мини-
стерстве или лично министре. Одновременно с падением роли
губернаторов в назначении чиновников обрисовываются кон-
туры обособленной системы юстиции в губерниях, укомплек-
тованной чиновниками, которые начинают все больше соот-
ветствовать типу профессионального юриста.
Высшими судебными инстанциями в каждой губернии
были уголовная и гражданская палаты44. В начале XIX в. штат
палаты состоял из двух судей, назначаемых Сенатом, — пред-
седателя и советника или товарища председателя. Дворянство
и купечество избирали из своей среды по два асессора, кото-
рым надлежало участвовать в рассмотрении дел, имевших
касательство до лиц из соответствующих сословий В действи-
тельности их голос никогда нс имел большого веса. Указом
6 декабрз! 1831 г. был повышен имущественный ценз, да-
144 Властители и судии Развитие правового сознания
павший право голоса в дворянских собраниях. В порядке
уступки дворянству должность председателя палаты станови
лась выборной в большинстве губерний. Однако министр юс-
тиции В.Н Панин противился избранию судей и закрепил за
собой право замещения председательской должности назна
ченисм, если кандидаты на избрание не удовлетворяли эти-
ческим стандартам министерства45.
Ниже я анализирую сведенные воедино данные о долж-
ностях председателя, товарища председателя и прокурора,
взятые на трех хронологических срезах. В необходимых слу-
чаях оговариваются характерные особенности той или иной
из этих должностей Данные, относящиеся к началу XIX в.,
позволяют судить о составе губернских судов на исходе
XVIII столетия. Эта статистика не отразила отток дворян из
военной службы в деспотическое царствование Павла I, так
как только четверо из 78 чиновников поступили на граждан-
скую службу после его воцарения Данные, относящиеся к
концу первой четверти и середине XIX в., показывают резуль-
таты кадровой политики Александра I и Николая I.
Данные о губернских палатах позволяют утверждать, что
правительство добилось успеха в ограничении социальных
перемен, сопутствовавших процессу специализации чиновни-
ков юстиции. Доля потомственного дворянства сократилась к
1825 г., возможно, вследствие мероприятий Сперанского и
указа об экзаменах (см. таблицу 3.11). Это сокращение зат-
ронуло все три должности. Как кажется, кадровая политика
Николая поставила заслон этой тенденции. Доля потомствен-
ных дворян вновь несколько выросла к середине века. Более
того, это увеличение относилось к должностям товарища пред-
седателя и прокурора. Вопреки указу от 6 декабря 1831 г доля
председателей дворянского происхождения в моей выборке
снизилась*.
Статистика душевладсния свидетельствует о том, что пра-
вительство сумело удержать поместное дворянство на службе
в губернских судах (см. таблицу 3.12). Параллельно тому со-
циальному сдвигу, который пришелся на первую четверть века,
размеры душевладсния резко сократились. Но затем этот по-
казатель снова вырос и даже несколько превысил уровень
начала века. В начале столетия 43% служащих губернских
судов владели менее чем 10 душами, а в середине века — 45%
Глава J Состав управления юстиции в России_____________ । ц 5
(тогда категория владельцев от I до 10 душ фактически исче
зает по причине запрета владеть крепостными без земли) Рост
числа среднепоместных дворян (владельцев от 100 до 500 душ)
заметен среди занимавших должность председателя Их доля
выросла с 17% в конце первой четверти века до 50% от об-
щего числа председателей в середине века, в чем и прояви-
лось действие указа от 6 декабря 1831 г. Размеры душевладе-
ния товарищей председателя и прокуроров нс менялись на
протяжении второй четверти века47.
А вот перемены в типе карьеры, видимо, происходили не-
уклонно. В начале столетия судейский персонал имел опыт
военной службы, типичный для бюрократии XVIII в После
издания указа об экзаменах доля военных падает по всем дол-
жностям в губернских судах (см таблицу 3 13) Средний стаж
военной службы сокращается наполовину (см. таблицу 3.14).
Практика назначения бывших офицеров на одну из этих трех
должностей сразу после их ухода с военной службы — так были
назначены 9 судебных служащих в начале века — исчезает к
середине века. Возрастающая роль министерства выразилась в
повышении доли как чиновников, начавших карьеру в цент-
ральном аппарате, так и тех, кто когда-либо служил в нем44 В
начале века лишь один чиновник имел опыт службы в сенатс-
кой канцелярии, в конце первой четверги — 10 из 57 (17,5%),
а в середине века — 24 из 65 (36,9%).
Изменения в типе карьеры сопровождались повышением
образовательного уровня. Возраст вступления в гражданскую
службу возрос к середине века с 16 до 18 лет, что предпола-
гает более длительный срок обучения Опять-таки мы распо-
лагаем неполной информацией об образовании до середины
века. В начале века из четырнадцати чиновников, по которым
есть такие данные, только два посещали лекции в универси-
тете, десять обучались в кадетском корпусе В конце первой
четверти шестеро указали, что обучались в университете,
Двое — в кадетском корпусе, трое — в духовных академиях. В
середине века из сорока четырех чиновников, формулярные
списки которых мной изучены, одиннадцать были выпускни-
ками Училища правоведения, тринадцать — университета.
Процентные соотношения близки аналогичным показателям
для всех председателей судов, товарищей председателя и про
146 Властители и судии Развитие правового сознания
куроров в 1850 г., из которых 18.6% обучались в университе-
те и 19.5% — в Училишс правоведения4*.
Согласно всем свидетельствам, товарищи председателя
играли самую важную роль в функционировании судов в се-
редине века. Многие председатели не принимали реального
участия в судебном процессе, а некоторые, подобно сумаро-
ковскому судье, спали во время заседаний50. Стояновский,
описывая порядки в судах 1840-х годов, утверждал, что дела
зачастую решались товарищем председателя без всякого док-
лада— остальные члены суда, включая во многих случаях
председателя, лишь ставили свои подписи под этим решени-
ем51. Именно среди товарищей председателя был наиболее
распространен новый тип дворянина — образованного служи-
теля правосудия. Как видно из полных списков за 1850 г., их
образовательный уровень был самым высоким из трех губерн-
ских судебных должностей: 18 из 74 (24,3%) окончили уни-
верситет, 22 из 74 (29,7%) — Училище правоведения.
В продолжение первой половины XIX в. губернский су-
дья дворянского происхождения, выслуживавший эту долж-
ность военной службой, уступал место сначала чиновнику,
зачастую без дворянских корней, но с большим стажем службы
в администрации, а затем дворянину, сделавшему карьеру
благодаря образованию и опыту гражданской службы. К концу
1850-х годов в губернских судах начала заявлять о себе груп-
па служащих, чье образование сближало их с бюрократами в
центральном аппарате юстиции. Эту перемену хорошо иллю-
стрирует расхождение между характерными особенностями
чиновников, занимавших должность товарища председателя.
Петр Иванович Притупов— это представитель того типа,
который начинал карьеру с военной службы и приобрел пер-
воначальное образование и навыки в качестве офицера. Он
был дворянином, владельцем 4 душ и вступил в службу в
1772 г. в 17-летнем возрасте. Прослужив И лет, он был зачис-
лен в 1783 г. в штат Новгородской управы благочиния. В 1790
г. стал стряпчим в Новгородском магистрате, где оставался до
1803 г., когда его перевели на должность советника в Новго-
родской гражданской палате. В 1805 г. он состоял в чине над-
ворною советника (7-й класс)5’. Советник Рязанской уголов-
ной палаты Иван Федорович Поноплин владел 102 душами.
Он начал карьеру в 1764 г. солдатом и находился на военной
I utMtJ Ctnmae уп/мкления юстиции в России.
147
службе до 1785 г. В 1786 г. он был избран на должность зем-
ского исправника, а годом позже — городничего. Советником
в палате он стал в 1801 г.”
Второй тип формировался исключительно гражданской
службой. Служащие этого типа выделялись прежде всего
длительным стажем рутинной службы в канцеляриях; они
олицетворяли собой проникновение канцелярского элемен-
та на ответственные судебные должности. Александр Нико-
лаевич Иванов, советник Нижегородской уголовной палаты
в 1825 г., был беспоместным дворянином, выслужившимся
через канцелярию. Иванов начал службу в 1X03 г. писарем
в Саратовском губернском правлении и уголовной палате. В
1805 г. он был причислен к Военной коллегии в Петербурге
и в том же году назначен на должность в канцелярии Чет-
вертого департамента Сената. Там он прослужил до 1814 г.,
когда был избран земским исправником в одном из уездов
Саратовской губернии. Затем он служил в учреждениях
Министерства финансов, в частности в казенной палате в
Тифлисе. Он получил официальное право на освобождение
от экзаменов на чин, которое даровалось служившим на
Кавказе, и был произведен в чин 8-го класса, не имея уни-
верситетского образования и не подтвердив своих знаний
сдачей экзамена. В 1822 г., в возрасте 33 лет и с 19-летним
стажем службы, Иванов был назначен советником и повы-
шен в чине до 7-го класса54.
Третьим типом был чиновник, как правило, из мелкопо-
местного дворянства, который совершал карьерный скачок
благодаря образованию и тем социальным льготам, которые
предоставлялись в рамках общего курса на повышение уров-
ня судейского штата. Михаил Дмитриевич Языков был на-
значен в 1851 г. исполняющим должность товарища пред-
седателя Владимирской уголовной палаты, будучи всего лишь
21 года от роду и находясь только в чине коллежского се-
кретаря (10-й класс). Дворянин, владевший 100 душами в
Нижегородской губернии, он окончил в 1847 г. Училище пра-
воведения и начал службу в канцелярии департамента Мини-
стерства юстиции. В 1850 г. Языков был переведен советни-
ком Владимирской уголовной палаты5’.
Григорий Иванович Гребенщиков указал, что происходит
из податных сословий. Выпускник Казанского университет.
148 Власппсли и судии Рачишке пр» новогосознания
он стал преподавателем права и судопроизводства в губерн-
ской гимназии в 1837 г., а вскоре — в Пензенском дворян-
ском институте. В 1845 г. он был назначен в канцелярию вто-
рого отделения Пятого департамента Сената, а в 1849 г., в
возрасте 31 года, — на должность товарища председателя Кур-
ской уголовной палаты Он выслужил чин 8-го класса, дав-
ший ему потомственное дворянство4.
Сходная тендениия к усилению министерскою контроля
над кадровыми назначениями видна и на примере должнос-
ти секретаря губернской палаты. До 1840-х годов за комплек-
тование штата канцелярии палаты отвечали губернские прав-
ления, состоявшие в подчинении у губернатора. Губернатор
и правление рекрутировали канцелярских чиновников часто
из других губерний. Министр юстиции В.Н. Панин резко
отзывался об уровне квалификации личного состава канцеля-
рий судебных палат и сумел включить назначения на зги дол-
жности в сферу компетенции министерства. Указом 1846 г.
министру были даны полномочия назначать секретаря пала-
ты из трех кандидатов, предложенных губернским правлени-
ем57. В 1852 г. мнением Государственного совета, имевшим
силу закона, палаты получили право назначать, освобождать
и замещать чиновников своих канцелярий с санкции мини-
стра юстиции. Комитет под председательством князя Гагари-
на рекомендовал дать палатам право назначать канцелярских
чиновников и в уездных судах. Однако Панин воспротивил
ся этому, заявив, что такая норма вступит в противоречие с
правом губернских правлений смещать служащих канцелярий
в уездных учреждениях*.
Формулярные списки секретарей показывают повышение
доли обер-офицерских детей, вероятно, вследствие возраста-
ния чиста канцелярских чиновников, получавших офицерский
чин в период расширения администрации в начале XIX в. (см.
таблицу 3.15). Чем дальше, тем больше секретари становились
продуктом системы юстиции. Число тех, кто служил только
и исключительно в судебных учреждениях, выросло с 15 из
28 (53,6%) в начале века до 15 из 27 (55,5%) в конце первой
четверти и до 24 из 34 (70,6%) в середине века Число секре-
тарей, не служивших ни на каких других должностях, кроме
данной, утроилось (пять — семь — пятнадцать соответствен-
но) Наблюдалось резкое падение числа тех, кто служил в
других губерниях: восемь— девять— два. Итак, к середине
/умва 3 Состав уп/кшления юстиции в России.. ।
века налшю убедительные показатели того, что палаты пере-
хватывали контроль над назначениями в свои канцелярии.
Увеличение возраста вступления в службу (см. таблицу 3.16)
указывает на увеличение срока обучения. Из двадцати одного
секретаря в середине века, сообщившего данные об образо-
вании, шесть получили начальное образование, пять — сред-
нее, восемь — университетское (двое с кандидатской степе-
нью), дня — семинарское. И по качеству образования, и по
характеру предшествующей службы секретари палат уподоб-
лялись другим служащим в судебных учреждениях
Уездные суды
Способность центральных упреждений изменить положе
ние вещей в низших судебных инстанциях оказалась меньшей.
В случае дворянского сословия это был выборный уездный
суд5’. Уездные судьи избирались до 1831 г. на трехлетний срок,
а затем — на шестилетний дворянами, имевшими право го-
лоса в уездном собрании. Им помогали два заседателя, чье
участие в судебных процессах было номинальным или вовсе
ничтожным. Как устанавливала Жалованная грамота дворян
ству, к выборам допускались только достигшие первого офи-
церского чина (14-ю класса). Гем самым от выборов отстра-
нялись неслужащие дворяне. Поскольку карьера огромной
массы провинциального дворянства проходила в военной
службе, отставные офицеры составляли большинство канди-
датов на должность. Хотя от уездного судьи требовалось иметь
чин 8-го класса, из формулярных списков видно, что они
могли находиться и любом чине в промежутке между 14-м и
6-м классами. Судья в рассказе Булгарина восклицает: «Вспом-
ни, любезнейший, что у нас на места выбирают не по чинам
и не по прежним заслугам; что дворянским предводителем
может быть поручик, а земским судьею полковник»*'' Мно-
гие сохраняли за собой военный чин, а после 1831 г сохра-
нение его стало обязательным до того момента, пока выбор-
ный судья нс прослужит достаточно долго, чтобы показать
себя достойным оказанного доверия
Не прошло много времени после губернской реформы,
как дворянство увидело в службе по выборам новую хлопот-
150 Властители и судии Развитие праионого сознания
ную и унизительную обязанность. Публицисты, такие как
М.М. Щербатов, не замедлили истолковать выборы как спо
соб вновь навязать дворянству обязательную службу. К ис-
полнению должности легче всего было склонить более бед-
ных или менее удачливых дворян в уезде, и даже они
ухитрялись находить предлоги, чтобы отказаться от избрания
или оставить службу. В первые годы после реформы в от-
ставку по причине плохого здоровья вышло так много дво-
рян, что Сенат издал указ, требующий медицинского осви-
детельствования для отставки. Другие добивались следствия
против самих себя за какой нибудь фиктивный проступок,
что автоматически освобождало их от должности. Смолен
ский |убернатор жаловался в 1817 г.: «Многие из них [дво-
рян. — Р.У[, или не вступя еще в должность, или пробыв
в оной малое время, находят способ за болезнями и под
разными предлогами избегнуть службы, сие встречается так
часто, что по некоторым местам не достает даже кандида-
тов*61. В некоторых уездах все помещики были богатыми и
ни один из них не желал служить. Нередко уездные дворяне
съезжались на собрание в количестве меньше положенного
кворума (12 дворян), и судья избирался дворянами соседнего
уезда62. После отставки судьи или в том случае, когда сре-
ди дворян не имелось кандидатов на должность, губернатор
назначал временно исполняющего должность, которого дво-
рянство впоследствии избирало на эту должность. Часто это
были лица недворянского происхождения, служившие в гу-
бернской администрации. Хотя Жалованная грамота дворян-
ству и позднейшее законодательство обставляли право голоса
различными требованиями, для избрания на должность было
достаточно иметь чин 14-го класса и послужной список без
взысканий65.
Уездный судья был ставленником влиятельных заправил в
данной губернии, пешкой для губернатора или могуществен-
ных помещиков своей округи. Колюпанов описывал уездных
предводителей дворянства, которые даже в 1850-х годах дер-
жали своих соседей на положении неких вассалов и вертели
как хотели местными учреждениями64. Николай I и его совет-
ники считали, что эту проблему можно решить путем сокра-
щения участия бедных дворян в собраниях Более состоятель-
ные дворяне, имеющие право голоса, рассуждали они, будут
достаточно независимы для того, чтобы избирать честных
Глава 3 Сое matt управления юстиции в России- 15 1
судей. Сенатор Дурасов, ревизовавший Коса римскую губернию
в середине 1820-х годов, докладывал:
С таковым маловажным в нынешнее время доходом 1100 руб.
в год. — РУ\ дворяне встречают множество причин и случа-
ев. заставляющих их быть обязанными богатым помещикам,
сии же последние, пользуясь своим на них влиянием, состав-
ляют из них свои партии и тем при выборах в должности, от
коих зависит участь многих людей, умножают для себя число
избирательных шаров; а те. кои не захотят принять таковых
предосудительных средств, при всех своих достоинствах необ-
ходимо должны уступать им преимущество.
Вследствие того на должности избирались нередко тс, кто
нс был их достоин, что во многих случаях проявилось затем
в судейской практике. Дурасов предлагал повысить имуще-
ственный ценз для права голоса в уездном собрании — уста-
новить его в размере 1000 руб. дохода в год вместо 100 руб.**
Из таких соображений и родился закон от 6 декабря 1831 г.
(«Положение о порядке Дворянских собраний, выборов и
службы по оным»), целью которого было ограничить круг
имеющих право голоса владельцами достаточной собственно
сти, с тем чтобы обеспечить «стремление к общей пользе».
Закон по-новому определил имущественный ценз для учас-
тия в выборах: вместо 100 руб. дохода в год ценз устанавли-
вался на уровне 100 ревизских душ и 3 тыс десятин земли.
Это значительно сокращало круг участников выборов Для
владельцев малых имений вводилось непрямое голосование:
каждую группу дворян, чья собственность, вместе взятая, со-
ставляла 100 душ и 3 тыс. десятин, представлял депутат. На
должности могли избираться и личные дворяне, но лишь при
условии, «чтобы избираемый был честного и неукоризненно-
го поведения, не находился в каком-либо явном пороке или
подозрении и достигнув уже определенного законами совер-
шеннолетия». Состоящие под следствием могли быть избра-
ны, если их проступки были «маловажными упущениями по
службе». Все те, кто получил больше избирательных шаров,
чем неизбирательных, становились кандидатами на должнос-
ти в уездном суде, а губернатор назначал одного из двух стар
ших кандидатов**.
--------------Властители и судии Развитие правового сознания
Но. несмотря на эти меры, служба в уездном суде продол-
жала быть пугающей перспективой для большинства дворян
Она сочетала в себе невыгоды низкого престижа, удаленнос-
ти от центров политической и культурной жизни, скудного
вознаграждения. На уездного судью в лучшем случае смотре-
ли как на благонамеренного дурачка, наподобие гоголевско-
го Демьяна Демьяновича, который не глядя подписывал док-
лады секретарей. Повышение ценза, как кажется, слабо
отразилось на престиже уездных судов (см. таблицы 3.17—
3.20)67. Средний стаж службы в должности судьи возрос, но
оставался меньше шести лет — официального срока службы.
В большинстве судов председателями, как и раньше, были
судьи из дворянства, но налицо был рост числа судей-недво-
рян. В то время как большая часть уездных судей принадле-
жала к среднепоместному дворянству, число беспоместных
все-таки увеличилось.
Типы карьер мало изменились за полвека. Стало несколько
меньше судей, начинавших карьеру в военной службе, но это
был результат роста числа недворян. Данные по дворянам
обнаруживают тенденции, противоположные тем, что мы ви-
дели в случае губернских и центральных учреждений. Слегка
сократилась доля дворян, начинавших карьеру в гражданской
службе: с 8 из 50 (16%) до 6 из 41 (14,6%). Стаж военной
службы оставался неизменным, возраст выхода в отставку с
военной службы увеличивался. Доля судей, не имевших опыта
гражданской службы до назначения, резко возросла: с 10 из
52 (19,2%) до 19 из 56 (33.9%). Возраст вступления в службу
для статских чиновников уменьшился, отразив увеличение
числа недворян, начинавших карьеру в качестве писарей.
Данные показывают, что уездные судьи в |уберниях с дво-
рянскими собраниями не вписывались в те новые типы
служебной карьеры, которые выявляются из статистики по
должностям, замещаемым по назначению. Скорее, в массе
уездных судей все больше и больше выделялись две катего-
рии: отставной офицер без опыта (или с самым малым опы-
том) гражданской службы и чиновник-недворянип, назначен-
ный местными властями и почти не имеющий контактов с
местным дворянством. Широкое распространение обоих ти-
пов — это знак усиливавшегося в дворянской среде неприя-
тия службы в уездных судах. Нехватка кандидатов была столь
велика, что указ 1841 г. разрешил запасным офицерам зани
Глава 3 .Состав управление юстиции в России --------15 5
мать выборную должность. Эта мера могла привести к росту
числа судей без предшествующего опыта гражданском служ-
быЧ Оба отмеченных типа свидетельствуют о том, что уезд-
ный судья даже в большей степени, чем раньше, превращал-
ся в марионетку местной администрации. Офицеры без стажа
гражданской службы нс утруждали себя вмешательством в су-
допроизводство. Судьи-нсдворяне, многие из которых служили
до этого в уездных судах центрального города губернии, обыч-
но являлись людьми губернатора. Назначаемые на срок до оче-
редных выборов, они часто вновь избирались на эту должность
дворянством, которое не могло или не желало оспорить гу-
бернаторскую кандидатуру.
Эти два типа четко усматриваются из формулярных спис-
ков по Тверской и Тамбовской губерниям в середине XIX в*
Списки но Тверской губернии (они не вошли в выборку) за
период 1827—1851 гг. показывают незначительные перемены
как в социальном составе — 10 из 12 дворян в 1827 г. и 11 из
12 в 1851 г., так и в размерах душевладения. Однако увели-
чилось число отставных офицеров, служивших судьями: с 9
из 12 в 1827 г. до 12 из 12 в 1851 г. Уменьшилось число су-
дей с опытом предшествующей гражданской службы (с 9 в
1827 г. до 5 в 1851 г.).
В Тамбовской губернии изменения происходили в направ
лении сословного расслоения. В 1799 г. все девятеро судей,
по которым имеются формулярные списки, были офицерами
из мелкопоместных дворян. В 1825 г. 9 из 10 были отставны-
ми офицерами; душевладснис осталось почти тем же самым.
К 1851 г. дворяне занимали должность судьи только н 5 из
12 уездов. В трех уездах судьи (все — бывшие учителя) были
выходцами из духовенства, в двух — из обер-офицерских де-
тей, в одном — из канцелярских служителей.
Большое число уездных судей недворянского происхожде-
ния не означает, что в этих судах сформировалась группа
служащих, прошедшая школу в судебных канцеляриях. Дис-
танция между судьями и канцелярскими чиновниками про-
должала соблюдаться даже в отсутствие судей-дворян. Судьи
в этих судах отбирались не из канцелярского штата, а из чи-
новников, занимавших важные административные должнос-
ти в губернии: шестеро из семи тамбовских судей недворян
ранее служили в губернском правлении или палатах государ-
ственных имуществ. Лишь одного из них к должности судьи
1 54 ______________Властители и судии Развитие правового сознания
привела карьера судебного канцеляриста. Таким образом,
пренебрежительное отношение местных чиновников к юри-
дической экспертизе и опыту прочно держалось в уездных
судах. По мере того как дворянство самоустранялось от ак-
тивного участия в деятельности судов, интересы местной ад-
министрации получали преобладание.
В губерниях, где не было дворянства (или имелось совсем
немного дворян), эта тенденция была выражена еше сильнее.
И здесь судьей недворянского происхождения обычно был
администратор вовсе или почти без опыта службы в суде.
Состав судов в Вологодской (от 25 до 29 % населения — кре-
постные) и Архангельской (здесь крепостных не было) губер-
ниях изменился за полвека (см. таблицы 3.17 и 3.21)’°. В Во-
логодской в начале столетия судьями были преимущественно
мелкопоместные дворяне, сделавшие карьеру на военной служ-
бе. В Архангельской только трое судей были дворянами, но у
шестерых из восьми судей первоначальная служба была во-
енной. В середине века в судах обеих губерний стало меньше
дворян. В большинстве случаев первоначальная служба была
гражданской, значительно увеличился стаж службы в админи-
страции (см. таблицу 3.21). Таким же был тип карьеры и у
судей в других, более удаленных от центра губерниях без дво-
рянских собраний, таких как Пермская и Тобольская’1.
Тем не менее опыт гражданской службы этих судей не
свидетельствует об их большей вовлеченности в сферу юсти-
ции или о том, что сложился тип карьеры — последователь-
ного восхождения от низших должностей к высшей в суде.
Эти судьи также выслужились на административных должно-
стях. Лишь немногие начали карьеру в судебных канцеляриях,
да и то служили затем подолгу в губернских учреждениях вне
системы правосудия. В Архангельской губернии только чет-
веро сулей, а в Вологодской лишь трое сделали карьеру в
суде. В пермских и тобольских судах, где вовсе не было су-
дей-дворян, опора на административный персонал была еше
большей: пятеро из одиннадцати пермских судей и шестеро
из девяти тобольских никогда прежде не служили в суде. В
основном их служба проходила в казенных палатах и губерн-
ских правлениях.
Большинство сулей в уездах без дворянских собраний было
губернскими чиновниками, которые зарекомендовали себя
I'.iafta 3 Состав управления юстиции в России ----------- 1 5 5
благонадежными и послушными функционерами. Выслужи-
ваясь из канцелярских должностей, они сохраняли присущие
канцеляристам приверженность рутине и чуткость к прихо-
тям начальства. Здесь система покровительства, связей и дру-
жеской поддержки, которая могла оградить дворянина от
бюрократического произвола в Центральной России, пере
ставала действовать. Тяжущиеся находились в полной зависи-
мости от судьи. Результатом этого стали коррупция и непро-
фессионализм, небывалые лаже по меркам уездных судов
Центральной России, — воплощение кошмарного для дворян
образа ничем не сдерживаемой власти канцелярии72.
Тип карьеры секретарей в этих судах ближе к типу дру-
гих служащих, занимавших должности по назначению. Как и
в случае губернских секретарей (см таблицы 3.15 и 3.16), среди
занимавших должность секретарей уездных судов стало боль-
ше обер-офицерских детей. Заметно вырос за вторую четверть
века и возраст вступления в службу. Это позволяет предпо-
ложить, что меры, направленные на продление срока обуче-
ния канцелярского персонала, достигли цели”. Стало больше
секретарей, сделавших карьеру в самих судах. Как и в случае
губернских секретарей, больше секретарей служило в тех су-
дах, где они начали карьеру (12% в начале столетия, 22% в
середине). Меньше стало тех, кто служил в губернских прав-
лениях (39% в начале столетия, 27% в середине). Эти тенден-
ции едва успели обозначиться, но все же они показывают, что
даже в убогих канцеляриях уездных судов появлялись служа-
щие, чьи образовательный уровень и тип карьеры приближа-
лись к стандартам вышестоящих инстанций системы юстиции.
К концу правления Николая I сформировалась элита
управления юстиции, статус которой в большей степени обус-
ловливался ее положением в администрации, чем это положе-
ние — статусом. В большинстве своем это были мелкопомест-
ные или беспоместные дворяне или обер-офицерские дети,
добывавшие службой средства к существованию. Своими дол-
жностями они были обязаны образованию и опыту службы в
ведомстве юстиции или других гражданских ведомствах. Эти
чиновники принесли с собой новые устойчивые представления
и воззрения на служебную деятельность. Изменения в лично-
стной , субъективной сфере деятельности бюрократии являются
предметом анализа во второй части книги.
1 56 Властители и судии Развитие правовою сознания.
Таблица 3.1
Социальное происхождение бюрократов
в судебных департаментах Сената, 1826—1856 гг.‘
Происхождение Сенаторы Обер-прокуроры Обер-секретари Секретари
1826 1846 1826 1846 1856 1826 1846 1856 1826 1846
Дворяне 34а (94) 43' (96) 11 (100) 5 (72) 8 (80) 11 (50) 8 (44) 13 (86) 7 (33) 14 (38)
Обер-офицерские лети' 2 (6) 1 (2) — 1 (14) 1 (10) 5 (23) 6 (33) 1 (7) 7 (33) 4 (И)
Канцелярские служители — — — — 2 (9) — 1 (5) 2 (5)
Духовенство — — — — — 3 (14) — — 2 (10) 3 (8)
Купцы — — — 1 (14) 1 (10) — — — 2 (10) 2 (5)
Мещане 1 (7) — 4 (И)
Другие податные сословия4 — — — — — 1 (4) 4 (23) — 2 (Ю) 7 (19)
Иностранцы — 1 (2) 1 (3)
Всего 36 45 11 7 10 22 18 15 21 37 (100) (100) (100) (100) (100) (100) (100) (100) (100)'(100)
• Формулярные списки бюрократов, служивших в судебных де-
партаментах Сената в 1826 г., рассеяны по составленным в алфавит-
ном порядке реестрам в описи 3 фонда 1349 Формулярные списки за
1840-е годы собраны по департаментам в описи 5 фонда 1349 РГИА
Моя выборка включает в себя 36 из 72 присутствовавших сенаторов в
1826 г., 45 из 55 в 1846 г. В интересующих нас департаментах было
12 обер прокуроров В 1826 г. общее число обер-секретарей в этих де-
партаментах равнялось 36. в 1846 г — 33. в 1856 г — 27. число сек-
ретарей в 1826 т трудно установить, так как Адрес-календарь не лает
полного списка по этой должности В 1840-х годах в этих департамен-
тах было от 50 до 60 секретарей
* Обер-офицеры имели чины от 14-го до 9-го в статской и военной
службе В военной службе 14-й класс давал потомственное дворянство но
Глава i Состав управления юстиции н России.
157
дворянское звание передавалось лишь тем детям, кто родился после при-
своения чина; родившиеся ранее получали статус обер-офицерских детей.
В гражданской службе эти чины давали до 1845 г лишь личное дворянство,
и дети таких чиновников также назывались обер-офицерскими детьми
« Включая свободных крестьян, солдатских детей, придворных слуг.
4 В том числе 11 титулованных.
• В том числе 7 титулованных.
' Поскольку проценты округлены до ближайшего целого числа, сум
марные показатели в некоторых случаях немного выше или ниже 100
Таблица 3.2
Размеры душевладсния сенаторов
в судебных департаментах
Число душ 1826 1845 1846 1855
0 10(29) Н (23) 15 (33) 12(32)
1-10 — 3(6) — 1 (3)
11-100 2(6) 3(6) 2(5) 5(14)
101-500 9(27) 10(21) 14(31) 11 (30)
501-1000 4(12) 13(27) 8(18) 4(11)
1001-10 000 8(23) 7(15) 5(11) 4(11)
Колее 10 000 КЗ) 1 (2) 1 (2) —
Всего 34(100) 48 (100) 45 (100) 37 (100)
Данные по периоду 1826—1846 гг. извлечены из формулярных спис-
ков Данные по периоду 1845—1855 гг извлечены из «Списков граждан
ским чинам первых четырех классов- и включают всех сенаторов, имев-
ших гражданские чины. Те сенаторы, которые после назначения в Сенат
оставались в поенных чинах, не вошли в этот расчет Так как военный
настрой николаевского царствования делал выгодным сохранение воен-
ного чина, наблюдалось сокращение числа сенаторов с гражданскими
чинами. В данные по душевладению включены все души, принадлежа
щие лично данному служащему Я объединил родовые и благоприобре-
тенные владения из-за нескольких случаев, где фигурируют последние,
а также потому, что в формулярных списках некоторых чиновников, как
кажется, эти две категории смешаны Кроме того перевод наследствен-
ных владений в благоприобретенные посредством фиктивной продажи
и других юридических ухищрений (с целью получить большую свободу
распоряжения) был частой практикой. См. Любавский Л Юридические
монографии и исследования СПб. 1875 С. 12, Л
158
Властители и судии Развитие правового сознания
Таблица 3 3
Первоначальная служба бюрократов Сената
1826-1856 гг.
Служба Сенаторы Обер-прокуроры Обер-сскрстари
1826 1846 1826 1846 1856 1826 1846 1856
Военная 30 (83) 30 (67) 4 (36) 2 (29) 1 (10) 4 (17) - Гражданская 6(17) 15(33) 7 <64) 5 (71) 9 (90) 18 (78)17 (94) 15 (100) Преподавание — — — — — 1 (5) 1 (6) - Всего 36 45 11 7 10 23 18 15 (100) (100) (100) (100) (100) (100) (100) (100) Источники тс же, что и в таблице 3 1. примечание в.
Таблица 3.4
Служебный опыт бюрократов Сената. 1826—1856 гг.
В среднем Сенаторы Обер-прокуроры
1826 1846 1826 1846 1856
Возраст 61,2 (31)‘60,3 (43) 39.3 (9) 48.4 (7) 43.6 (10)
Сколько лет находились на военной службе (для бывших офицеров) 20,5 (29) 16,8 (31) 11.0 (4) 10.5(2) 8.0(1)
Возраст ухода с военной службы 27,4 (29) 28,8 (32) 23,3 (3) 27,5 (2) 24,0 (1)
Стаж гражданской службы 23,1 (35) 27.3 (45) 22,9 (11) 29.4 (7) 22,5 (8)
Стаж службы на должностях в губерниях 3,3 (35) 7,0 (44) 2,4 (11) 3,9(7) 0,3(8)
Стаж службы в центральном аппарате 19,7 (35) 20,2 (44) 20,5 (11) 25,6 (7) 22,2 (9)
Сколько лет прослужили на гражданской службе до назначения на настоящую должность 14,7 (35) 19.0 (45) 17,2 (11) 23.7(7) 19.0(8)
J. Состав управления юстиции в России-
159
Возраст вступления в
гражданскую службу (для всех) Возраст вступления в гражданскую службу (служившие только в гражданской службе) Сколько лет на занимаемой должности 33,3 (29) 31.1 (43) 16.7 (9) 17,6 (7) 20,0 (8) 14.6(5) 12,8(14) 13.0(6) 13,6(5) 19.4(7) 8,2 (33) 8.4 (45) 6.3 (11) 5.7 (7) 4,0(10)
Обер-секретари Секретари
1826 1846 1856 1826 1846
Возраст 51.1 (22) 46,4 (18) 37,3 (13) 38, 5 (21) 36, 9 (37)
Стаж гражданской службы Стаж службы на должностях 33.4 ( 23) 29,4 (18) 16. 5 (15) 23,6 (21) 18.7 (37)
в губерниях Стах службы в центральном 4.3 (23) 9,0 (18) 1.7 (15) 5.5 (21) 5.0 (37)
аппарате Сколько лет прослужили на гражданской службе до назначения на настоящую 29.1 (23) 20,4(18) 15,5(15) 18. 1 (21) 13,7 (37)
должность Возраст вступления в гражданскую службу 24,0 (22) 22,7 (18) 10,3 (12) 17,2 (21) 13.9 (37)
(для всех) Возраст вступления в гражданскую службу (служившие только в 16. 3 (22) 15.9 (18) 18. 6 (13) 15. 3 (21) 18,1 (37)
гражданской службе) Сколько лет на занимаемой 13, 8 (18) 1 15,9 (18) 18. 6 (13) 15. 3 (21) 18.1 (37)
должности 9.5 (22) 7,0 (18) 6.4 (12) 6.6 (21) 5.2 (37)
В скобках указано число бюрократов
160 -----------------Властители и судии- Развитие правового сознания
Таблица 3.5
Размеры душевладения обер-прокуроров
судебных департаментов Сената. 1826—1856 гг.
Душ 1826 1846 1856
0 1 (9) 3 (43) 7 (70)
1-10 — — —
11-100 — 1 (14) 2 (20)
101-500 5 (46) 1 (14) 1 (Ю)
501-1000 2 (18) 1 (14) —
1001-10 000 3 (27) 1 (14) —
Всего 11 (100) 7 (100) 10 (100)
В записи о душевладении после 1849 г. должны были включаться
крепостные, принадлежавшие еще живым родителям, но нет уверенно-
сти в том. что все чиновники выполняли это требование. Если они иг-
норировали его, мы получаем заниженную оценку размеров душевладе-
ния для более молодых чиновников. Но в отношении немалого числа
чиновников, чьи послужные списки были доступны мне и в ранних и в
поздних версиях (в начале и в конце карьеры), я не нашел примеров
такого умолчания.
Таблица 3.6
Размеры душевладения обер-секретарей
судебных департаментов Сената. 1826—1856 гг.
Душ 1826 1846 1856
0 12(55) 10 (56) 10 (84)
1-10 6(27) 3(17) 1 (8)
11-100 3(14) 2(11) —
101-500 1(4) 2(11) 1 (8)
501-1000 — — —
1001-10 000 — 1(5) —
Всего 22 (100) 18(100) 12(100)
Глава J. Состав управления юстиции в России
161
Таблица 3.7
Размеры душевладения секретарей
судебных департаментов Сената. 1826—1846 гг.
Душ 1826 1846 |
0 13 (62) 32 (89)
1-10 5(24) 1 (3)
11-100 3(14) 2(5)
101-500 — КЗ)
Всего 21 (100) 36 (100)
Таблица 3.8
Образование сенатских секретарей в 1856 г.
Университет 25 (44)
Училишс правоведения 22 (39)
Рншельевский лицей 1(2)
Лицей князя Безбородко 1 (2)
Губернская гимназия 2(4)
Нс указано 6(11)
Всего 57 (100)
Источник: Список чинам Правительствующего Сената за 1856 г.
Таблица 3.9
Размеры душевладения и образование
чиновников Министерства юстиции в 1849 г Л
Должность^'" Душ 0 1-10 11- 100 101- 500 500— 1000 Более 1001 Всего
Члены Консультации Высшее образованмеь 1 0 1 2 0 0 4
Без высшего образования 2 0 1 2 0 3 8
Всего 3 0 2 4 0 3 12
t. 3>u> № 2W
162 Властители и судии Развитие правового сознания
Должность^- —* Душ 0 1-10 11- 100 101 — 500 500— 1000 Болес 1001 Всего
Столоначальники Высшее образование” II 0 0 1 1 1 14
Без высшего образования 2 0 0 1 0 0 3
Всего 13 0 0 2 1 1 17
• За 1849 г имеются полные списки (РГИА. Ф 1349 Оп 5 Д 4501).
* Среди лии с высшим образованием были выпускники универси-
тетов, Училища правоведения. Царскосельского лицея. Три члена Кон-
сультации окончили университет (двое со степенью кандидата). Один
обучался в лицее Из столоначальников тринадцать окончили универ-
ситет (пятеро со степенью кандидата), четверо были выпускниками Учи-
лища правоведения, еще один — лицея.
Таблица 3.10
Размеры душевладсния и образование
чиновников Второго отделения в 1835 и 1847 гг?
Образование^-"^" Душ 0 1-10 11- 100 101- 500 500- 1000 Болес 1001 Всего
Чиновники в 1835 Высшее образование 6 0 1 1 0 0 8
Без высшего образования 4 0 0 0 0 0 4
Всего 10 0 1 1 0 0 12
Чиновники в 1847 Высшее образование 8 0 2 2 1 4 17
Без высшего образования 3 0 0 1 0 2 6
Всего 11 0 2 3 1 6 23
* В моем распоряжении были материалы по 12 из 15 чиновников
состава 1835 г. рассредоточенные по разным делам фонда 1349 РГИА и
Гяам 3. Соспмв управления юстиции ч России.--------------------
статьям Русского биографического словаря Сведения о чиновниках
1847 г полные (РГИЛ. Ф 1349 Оп 5. Д. 7753) Среди чиновников со-
става 1835 г было шесть человек с университетским образованием
(трое— доктора) и двое выпускников лицея. Среди чиновников 1847 г
было 16 университетских выпускников (пятеро со степенью кандидата,
один — магистр). Еще один чиновник окончил линей.
Таблица 311
Социальное происхождение служащих
губернских судов в первой половине XIX в.
Происхождение Начало века Конец первой четверги Середина века
Дворяне 63 (81) 38 (67) 45 (75)
Обер-офидерскис дети 8(10) 7(12) 4(6)
Канцелярские служители 1 (0 5(9) 2(4)
Духовенство 2(3) 6(10) 4(6)
Купечество 1 (О — 1 (2)
Податные сословия 1 (1) 1(1) 4(6)
Иностранцы 2(3) — —
Всего 78 (100) 57 (100) 60 (100)
Источник; Губернские и уездные списки, см. описи 4 и 5 фонда 1349
РГИА
Общее число этих служащих за весь период колебалось от 210 до
230 Состав моей выборки следующий: начало века — 30 председателей,
38 товарищей председателя, 11 прокуроров; конец первой четверти —
23 председателя. 23 товарища председателя. II прокуроров; середина —
26 председателей. 27 товарищей председателя. 12 прокуроров. В тексте
указываются расхождения отдельных должностей с суммарными данны-
ми Не все списки по каждой губернии и за каждый период доступны.
Но, поскольку эти должности замешались из центра, я полагаю, что ме-
стные различия, за исключением Сибири, не должны быть значитель-
ными. Изученные мною списки относятся к следующим губерниям (на-
чало века — Н, конец первой четверти — Ч. середина — С): Тверь (НЧС).
Кострома (НС). Новгород (НС). Москва (НЧС) Владимир (НЧС). Смо-
ленск (НЧ), Курск (НС), Орел (НЧС). Тамбов (НЧС). Рязань (НЧ)
Саратов (Н), Казань (Н), Оренбург (Н). Вологда (НЧС). Архангельск
(НС). Чернигов (НС). Киев (НЧ), Псков (ЧС), Нижний Новгород (Ч)
Воронеж (ЧС). Полтава (С). Симбирск (С).
6‘
164 Властители и судии Развитие правового сознания
Таблица 3.12
Размеры душевладения служащих губернских судов
в первой половине XIX в.
Душ Начало века Конец первой четверти Середина
0 20 (25) 23 (42) 27 (45)
1-10 14 (18) 8(14) —
11-100 25 (32) 17 (31) 12 (20)
101-500 17 (22) 6(11) 19 (32)
501-1000 2(2) — 2(3)
1001-10 000 KD 1(2) —
Всего 79 (100) 55 (100) 60 (100)
Источник тот же, что и для таблицы 3.11.
Таблица 3.13
Первоначальная служба служащих
губернских судебных учреждений
в первой половине XIX в.
Служба Начало века Конец первой четверти Середина
Военная 52 (67) 17(30) 11 (18)
Гражданская 24(31) 35 (61) 44 (73)
В церковном
управлении 1 (1) 1 (2) 1 (2)
Преподавание — 4(7) 4(7)
Императорский
двор 1(1) — —
Всего 78 (100) 57 (100) 60 (100)
Источник тот же, что и для таблицы 3 11.
165
Глава 3 Состав управления юстиции в России---
Таблица 3.14
Служебный опыт служащих
губернских судебных учреждений
в первой половине XIX в.
Начало века Конец первой четверти Середина века
Возраст 49,0(76) 49.1(57) 42,2(60) Стаж военной службы (для бывших офицеров) 19,6 (57) 11,9 (18) 9,5 (11) Возраст ухода в отставку с военной службы 31,5 (57) 25,4 (18) 25,6 (11) Стаж гражданской службы 20,4 (78) 27,8 (57) 22,0 (60) Стаж службы в данной губернии 11,8 (76) 14,8 (57) 7,7 (60) Стаж службы за пределами губернии 6,0 (76) 8,6 (57) 10,2 (60) Стаж службы в центральном аппарате 2,5 (76) 4,6 (57) 3,8 (60) Продолжительность гражданской службы до назначения на данную должность 15,7 (78) 23,7 (57) 18,8 (60) Возраст вступления в гражданскую службу (для всех) 28,8 (75) 20,9 (57) 20,5 (60) Возраст вступления в гражданскую службу (служившие только в гражданской службе) 16,3 (21) 16,0 (35) 18.0 (44) Продолжительность службы на данной
Должности 4,6(78) 4,4 (57) 3,3 (60)
Источник тот же, что и для таблицы 3.11
Таблица 3.15
Социальное происхождение секретарей
в первой половине XIX в.
Губернские суды Уездные суды
Происхождение Начало века Котки первой четверти Середина века Начало Конец первой четверти Середина века
Дворяне 6(22) 5 (19) 9 (27) 15 (16) 10 (12) 25 (22)
Обер-
офицерские
де™ - 5 (19) 14(41) 6 (6) 22 (27) 40 (34)
166 Властители и судии Развитие праноного сознания
Канцелярские
служители 8(30) 9(33) КЗ) 26 (27) 30 (36) 13(11)
Духовенство 9(33) 5(19) 8(23) 37 (39) 20 (24) 39 (33)
Купечество 1 (4) — — 2(2) — —
Податные
сословия 2(7) 2(7) 2(6) 8(8) 1 (О —
Иностранцы 1 (4) 1 (4) — 2(2) — —
Всего 27 (100) 27(100) 34 (100) 96 (100) 83(100) 117(100)
Всего в империи имелось окаю 100 секретарей губернских судов и
около 500 секретарей уездных судов
Источник тот же, что л для таблицы 3.11.
Таблица 3.16
Служебный опыт секретарей
в первой половине XIX в
Губернские суды Уездные суды
В среднем Начало Конец Середина века первой века | четверти Начало Конец Середина века первой века четверти
Возраст 38,4 (27) 38,9 (26) 37.7 (34) 35.8 (96) 36.8 (82) 35.3 (117)
Стаж
гражданской
службы 22,8 (28) 23,3 (27) 18,3 (34) 20,1 (97) 22,2 (82) 18,3 (117)
Продолжительность
предшествующей
гражданской
службы 17,4 (28) 17,3 (27) 14,3 (34) 15.3 (87) 14,3 (78) 13.4 (117)
Возраст
вступления
в гражданскую
службу 15,1 (27) 14,7 (26) 19.0 (34) 15.7 (96) 14,6 (81) 17,3 (117)
Сколько лет
занимает данную
должность 5.9 (28) 5.6 (27) 4,8 (34) 4.7 (88) 7.1 (78) 5.2 (117)
Источник тот же. что и для таблицы 3.11
Глава J- Состав управления юстиции в России--------------------16 7
Таблица 3.17
Социальное происхождение уездных судей
в первой половине XIX в/
Пять губерний с двор собраниями'' Вологодская губерния- Архангельская губерния"
Происхождение Начало века Середина века 1800 1824 1848 1799 1849
Дворяне 50 (96) 41(73) 7 (70) 5 (50) 3 (38) 3 (38) 1 (11) Обер-офицерские дети - 6(11) 1(10) 1(10) 1(12) 1(12) 1(11) Канцелярские служители — 1 (2) — 1 (10) 2 (25) 1 (12) 1 (11) Духовенство 1 (2) 5 (9) — 2 (20) 2 (25) — 3 (33) Податные сословия 1 (2) 3 (5) 1 (10) 1 (10) - 3 (38) 2 (23) Иностранцы — — | (Ю) — — — — Купцы - - - - 1 (11) Всего 52 (100) 56 (1'30) 10 (100)10 (100)8(100) 8 (100) 9 (100) • Источник тот же, что и для таблицы 3.11
к Это небольшая выборка, включающая около 15% уездных судей в
губерниях с дворянскими собраниями. Она может дать лишь приблизи-
тельное представление об изменениях в уездных судах за этот период.
Выборка составлена по следующим губерниям, которые состояли в об-
шей сложности из 62 уездов: Костромской, 1800 г (67% населения — кре-
постные крестьяне) и 1847 г. (61%); Новгородской. 1805 г. (51%) и 1849 г
(45%); Курской. 1802 г (46%) и 1850 г (42%), Орловской, 1800 г (63%)
и 1842 г. (52%), Тамбовской, 1799 г. (49%) и 1848 г. (44%) Данные о
населении взяты из материалов пятой ревизии 1795 г. и девятой реви
зии 1850 г, см.: Кабузан В.М. Изменения в размещении населения Рос-
сии в XVIII — первой половине XIX в М., 1971
‘ В Вологодской и Архангельской 1уберниях было по 10 уездов
168 Властители и судии. Развитие правового сознания
Таблица 3.18
Первоначальная служба уездных судей
в первой половине XIX в.
Пять губерний с двор, собраниями Вологодская губерния Архангельская губерния
Служба Начало зека Середина зека 1800 1824 1848 1799 '849
Военная 43 (83) 38 (69) 10 (100) 4(40) НВ) 6 (75) —
Гражданская 9 (17) 13 (24) — 6 (60) 7(87) 2(25) 7(78)
Преподавание — 4 (7) — — — — 1 (И)
Церковное управление — — — — — — 1 (П)
Всего 52 (100) 55 (100) 10 (100) 10 (100) 8 (100) 8 (100) 9 (100)
Источник тот же, что и для таблицы 3.11.
Таблица 3 19
Размеры душевладения уездных судей
в пяти губерниях
с дворянскими собраниями
Душ Начато века Середина века
0 3(6) 12(21)
1-10 8(15) 9(16)
11-100 34 (66) 24 (43)
101-500 7(13) 11 (20)
Всего 52 (100) 56 (100)
Источник тот же, что и для таблицы 3.11.
Глава J Состав управления юстиции в России.. ----------------169
Таблица 3.20
Служебный опыт уездных судей
в пяти губерниях
с дворянскими собраниями
в первой половине XIX в.’
В среднем Начало века Середина века
Возраст 41.1 (51) 45,9 (56)
Стаж военной службы (бывшие офицеры) 12.8 (45) 12,7(41)
Возраст выхода в отставку с военной службы 27.2 (42) 29.9 (41)
Стаж гражданской службы 12,4 (51) 14,3 (56)
Стаж гражданской службы в данном уезде 5.9(51) 11,0 (56)
Стаж гражданской службы за пределами данного уезда 6.5 (51) 3.2 (56)
Стаж предшествующей фажланской службы 10,2 (50) 9.8 (56)
Возраст вступления в гражданскую службу (для всех) 28.1 (49) 29.4 (56)
Возраст вступления в гражданскую службу (служившие только в гражданской службе) 16,1 (8) 14,8 (12)
Сколько лет занимает данную должность 2.0 (47) 4.4 (56)”
* Источники те же, что для таблицы 3.11
* Увеличение произошло вследствие увеличения срока службы с трех
до шести лет, в соответствии с законом о дворянских выборах 1831 г
170 Властители и судии. Развитие правового сознании
Таблица 3.21
Служебный опыт уеадных судей
в Вологодской и Архангельской губерниях
в первой половине XIX в.1
Вологодская губерния Архангельская губерния
1800 1824 1848 1799 1849
Возраст 48,3 (10) 50.4 (10) 50.9 (8) 56,1 (8) 46.8 (9)
Стаж военной службы (бывшие офицеры) 15.5 (10) 7.8 (4) 11.0(1) 20.0 (6) —
Стаж гражданской службы 19.5 (10) 31.2(10) 30,9 (8) 22,8 (8) 28,4 (9)
Стаж предшествующей гражданской службы 11,7(10) 27,5 (10) 23,5 (8) 12,6 (8) 21,5 (8)
Возраст вступления в гражданскую службу (для всех) 28,8 (10) 17,9(10) 17.0 (8) 32,0 (8) 17,5 (9)
Возраст вступления в гражданскую службу (служившие только в гражданской службе) 13.2 (6) 15,1 (8) 14,0 (2) 16.4 (7)
Сколько лет занимает данную должность 5,2 (10) 2,2 (10) 7.4 (8Р 1.8 (8) 4,6 (9)‘
• Источник тот же, что и для таблицы 3.11.
‘ Увеличение произошло вследствие увеличения срока службы с трех
до шести лет, в соответствии с законом о дворянских выборах 1831 г.
1 Суд начала XIX столетия подходит под общее описание адми-
нистрации, данное Марком Раевым: The Russian Autocracy and Its
Officials // Harvard Slavic Studies 1957. № 4. P. 77—91; см. также: Tor-
ke H.-J. Op. cit. S. 171.
2 Дмитриев MA. Главы из воспоминаний моей жизни М.: НЛО,
1998 С. 285-286.
’ Pintner И7 The Social Characteristics... P 437—440, 442.
4 В формулярных списках Министерства юстиции, янляюшихся
главным источником для этой главы, указывалось число ревизских
Глава i. Состав управления юстиции в России----------------- 171
душ. принадлежавших чиновнику Фабрики также упоминались в
списках, но редко. Торговые капиталы, разумеется не указывались,
но. поскольку чиновники происходили преимущественно из дворян-
ства, обер-офинерских детей и духовенства, вряд ли соответствую-
щие данные могут изменить общую картину Как объясняется я
примечании к таблице 3 2. я не счел целесообразным делать разли-
чие между наследственной и благоприобретенной собственностью
5 Данные, представленные в недавнем исследовании Бориса
Миронова, свидетельствуют о постепенном и неуклонном увеличе-
нии доли крупнопоместных дворян с начала XVIII до середины XIX в
СмМиронов Б Н. Социальная история России Т. 1. С. 89—90
* Уваров С. Десятилетие Министерства народного просвещения.
С. 33. Появление образованных дворян-чиновников на высоких дол-
жностях представляется общей чертой в системе администрации в
конце николаевского правления См. Pininer Ж The Russian Civil
Service
’ Зайончковский П.Л Высшая бюрократия... С 160 Выборка
Зайончковского отлична от используемой мною См также: Мини-
стерство юстиции за сто лет. С. 36.
• О Державине см. гл. 4, о Панине — гл. 7
’ Эта перемена соответствует сокращению размеров душевладе-
ния высокопоставленных чиновников, которое Зайончковский про-
слеживает во второй половине века: Зайончковский П.А. Российское
самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970 С 112—117
• • РГИА Ф 1349 Оп. 3 Д. 1212; Д. 1600 Л 73; Д. 2390. Л. 8;
Д. 1870. Л 21; Д. 1340, Л 7, Д. 1797 Л. 5.
11 Кизеветтер А.А. Внутренняя политика в царствование Нико-
лая Павловича // История России в XIX в. / Под рсд. ,М Покров-
ского СПб., 1907 Т I. С. 180.
12 РГИА. Ф. 1349 Оп 5. Д. 8845, 4501.
11 Виноградова Л.В. Основные виды документов Сената и орга-
низация его делопроизводства // Некоторые вопросы изучения ис-
торических документов XIX- начала XX века Л., 1967 С. 121-122.
м Дмитриев И И Взгляд на мою жизнь. С. 145—146, 184.
15 Пржецлавский О А Указ, соч С. 458. 462-464
16 Torke H.-J. Op. cit. S. 126 (примем.).
17 Дмитриев М.А Главы из воспоминаний. С. 360.
Данные об образовании этих обер-прокуроров извлечены из
различных изданий «Списков чинам Правительствующего Сената и
Министерства юстиции. См. также: Pintner И< The Russian Higher
Civil Service... P 63-65.
” РГИА Ф. 1349 On 3 Д 478. Л. 50, 1136; Дмитриев M.A Гла
вы из воспоминаний... С. 259—260, Аксаков И С Письма к родным
1844-1849 М.: Наука, 1988 С. 33-34, 58-60. 114 (письма от 12 фев-
раля 1844 г., I апреля 1844 г., I июля 1844 г.)
20 Лебедев КН Из записок // РА 1888 Кн 1 С. 481-482.
172 Власти гели и судии Развитие правового сознания
11 РГИА Ф 1364. Оп 15. Д 694.
п Там же. Д. 781.
,Л Русский биографический словарь. Т. 10. С. 107—108.
w РО ИРЛИ, 28850, л. 45.
25 В издании настоящей книги на английском языке я согласился
с заключением Л. Гроссмана (Преступление Сухово-Кобылииа.
Л., 1928) о том, что Сухове-Кобылин сумел уклониться от уголовной
ответственности благодаря своим деньгам и связям. В самое последнее
время материалы дела полностью опубликованы В.М. Селезневым и
Е.О. Селезневой. В.М. Селезнев, обстоятельно проанализировавший
весь комплекс документов, выявил вопиющие нелепости, допущенные
при пересмотре дела, например, тот факт, что Сенат без всяких на то
оснований дал ход отказу крепостных, обвиненных в убийстве Симон*
Дсманш, от собственных первоначальных показаний и принял на веру
показания прямо противоположные. Селезнев в предисловии к сбор-
нику документов рассказывает эту мрачную историю чрезвычайно вы-
разительно и остроумно. См.: Дело Сухове-Кобылина / Сост., подгот.
текста В.М. Селезнева и Е.О Селезневой. М.: Новое литературное
обозрение, 2002. С. 5—40. Хэрриет Мурав опубликовала изощренный
анализ этого дела как примера театрализации правосудия в России
1850-х годов: Murav Н. Russia’s Legal Fictions Ann Arbor University’of
Michigan Press, 1998. P. 15—54.
м Дело Сухове-Кобыл ина С. 137—145; OP РГБ. Ф. 290. К. 11.
№ 3 (Выписка из отчета и донесения обер-прокурора 2-го отделе-
ния 5-го департамента Сената, представленная Министерству при
рапорте 30 декабря 1855 г.).
” Гроссман Л. Преступление Сухово-Кобылина. Л., 1928. С. 177;
Сухове-Кобылин В.А. Трилогия. М., 1955. С. 87—88.
м Виноградова Л В. Указ соч. С 120—121.
и Пржецлавский О.А. Указ. соч. С. 458.
м Джаншиев Г. Страница из истории судебной реформы: Д.Н. За-
мятин М., 1883 С. 122
” Список чинам Правительствующего Сената и Министерства
юстиции за 1856 год. СПб., 1856.
» РГИА. Ф. 1349. Оп. 3. Д. 2340; Оп. 5. Д. 734. Л. 209
” Там же. Оп 5 Д 734 Л 207.
“ Там же. Оп 3. Д. 1881. Л. 14.
“ Там же. Оп 5. Д. 734. Л. 208.
* ПСЗ-П. № 539. 22 авг. 1826 г.
Г РГИА. Ф 1349 Оп. 4. Д 1855.
" Список чинам Правительствующего Сената и Министерства
юстиции за 1856 год. С. 120
” РГИА Ф 1363. Оп. 3. Д. 775.
* Там же Ф 1349. Оп. 5. Д. 4501
“Там же. Оп. 5. Д. 467; Шубин-Поздеев Д П. Некролог Зарудно-
го // Рус. старина. 1888. N? 2. С. 479; Джаншиев Г. Эпоха Великих
реформ С. 583-585, 587.
Глава i. Состав управления юстиции я России-
173
« Из остальных семи: трое происходили из духовенства, один был
сыном придворного слуги, один — купцом, один из свободною
сословия, сше один — иностранцем -т-i.
о О Козьме Пруткове см.: Monter В. И. Koz ma PnitKOv: The Art
of Parody The Hague, 1972.
44 См. гл. I. C. 60—61, 68.
о ПСЗ-ll. Ns 4989. 6 дек 1831 г. О кадровой политике Панина
см. гл. 7.
46 Доля председателей-дворян сократилась с 90% в начале века до
87% в конце первой четверти и 77% в середине века, а товарищей пред-
седателя — с 68 до 52%. а к середине века возросла до 63%. Доля про-
куроров из дворянства сократилась со 100 до 55%, а к середине века
поднялась до 75%. Заойнчковский устанавливает несколько меньшую
пропорцию потомственных дворян на должностях председателя и про
курора — около двух третей, т е. столько же, сколько я устанавливаю
для конца первой четверги века, без учета последовавшего возвышения.
См.: Заиончковский ПА. Губернская администрация... С. 47—50.
47 Данные Зайончковского по землевладению председателей по-
чти совпадают с моими; он не приводит статистики отдельно по
прокурорам. См.: Заиончковский ПА. Губернская администрация...
С. 48—50. Сокращению землевладения коронных служащих содей-
ствовали и правительственные меры, нацеленные на то, чтобы от-
бить охоту у чиновников сосредоточивать в своих руках имения в гу-
берниях. где они служили, и приобретать влияние в губернских
собраниях. До этого прокуроры часто владели обширными имения-
ми в губерниях, где они служили, и использовали свое влияние, что-
бы добиться нужного исхода выборов. Закон 1811 г. воспретил про-
курорам участвовать в выборах в губерниях, где они занимали
должность. См.. Корф С.А. Дворянство и его сословное управление
за столетие. 1762—1861 СПб., 1906. С. 340.
4* Число тех, кто служил в центральных учреждениях, увеличи-
лось с 16 из 76 (21%) в начале века до 25 из 57 (43,9%) в конце первой
четверти и до 35 из 65 (53,8%) в середине века
44 Список чинам Правительствующего Сената и Министерства
юстиции за 1850 год. СПб., 1850.
* Качюпанов Н. Из прошлого // Рус обозрение. 1895 № 5. С. 7.
м Джаншиев Г. Страница из истории судебной реформы С. 121.
” РГИА. Ф. 1349 Оп. 4. Д. 53 (1805 г.)
“ Там же. Д. 62 (1804 г).
м Там же. Д. 179 (1825 г.).
» Там же. Д. 7770 (1851 г.).
4 Там же. Д. 1635 (1850 г.).
ПСЗ-П. № 20618. 18 нояб. 1846 г.; Отчет Министра юстиции
за 1847 г. С. Ixv.
’ ПСЗ-П. № 25944. 28 янв. 1852 г.; Свод законов Российской
Империи 1857 г. изд Т 2, гл. 1. С. 477; ОР РГБ Ф 290. К 53 Ns 5
(Материалы по вопросу о найме и увольнении судебных чиновни-
174 Властители и судии. Развитие правового сознания
ков — заключение)
w Описание полномочий, юрисдикции и структуры уездных су-
дов см.. LeDonne J The Judicial Reform of 1775 in Central Russia P 34
37—38. Я избрал для анализа уездные суды, так как магистраты (су-
дебные учреждения для городского населения) даже после 1775 г
сохранят ряд внесудебных функций Укомплектованные горожана-
ми, не имевшими права поступать на государственную службу, ма-
гистраты испытывали еще большие затруднения н привлечении спо-
собного персонала и во многих городах фактически бездействовали.
w Булгарин Ф. Судья по выбору. С. 14.
“ Корф С. Указ соч С. 421
м Колюпанпв Н Из прошлого // Рус обозрение 1895. № 6
С. 600-601
ы ПСЗ-1. № 16197. 21 апр. 1785 г., сгатьи 62-64; ПСЗ-1. № 4989
6 дек. 1831 г
м Колюпанов Н. Из прошлого // Рус. обозрение. 1895 № 6 С.
601-602; Корф С. Указ. соч. С. 642
« Корф С. Указ. соч. С. 700-701.
“ ПСЗ-II. № 4989 блек. 1831 г.
*7 Комплектование уездных судов подчинялось рахтичным прин-
ципам в местностях, где было немного или вонсе не имелось помест-
ного дворянства. В таких губерниях, как Архангельская, Вологодская.
Пермская и Тобольская, где нс было дворянских собраний, судей на-
значал губернатор. Поэтому я делаю различие между ♦дворянскими» и
«недворянскими» губерниями В целях сопоставимости я ограничил
выборку по судам, избиравшимся дворянством, пятью губерниями —
Костромской, Новгородской, Курской, Орловской и Тамбовской, где
крепостные крестьяне составляли по меньшей мерс 40% населения.
** Корф С. Указ соч. С. 601—602.
м Послужные списки по Тверской губ РГИА. Ф 1349. Оп 4.
Д. 94; Оп. 5. Д. 1827; по Тамбовской губ.: Там же. Оп 4. Д. 30, 178;
Оп. 5. Д. 4648.
п Послужные списки по Вологодской губ.: РГИА. Ф. 1349. Оп. 4
Д. 41, 207; Оп. 5. Д. 4616; по Архангельской губ Там же Оп. 4 Д. 37,
Оп. 5. Д. 7646
” РГИА. Ф 1349 Оп. 5. Д 1308 (Пермь); Д. 1278 (Тобольск).
71 Корягин Б.Г. Из истории проведения судебной реформы в За-
падной Сибири Ц Труды Томского гос. ун-та 1965 Вып. 159 С 155
” McFarlin Н.А. The Extension of the Imperial Russian Civil Service
to the Lowest Office Workers: The Creation of the Chancery Clerkship.
1827—1833 //Russian History I (pt. 1. 1974) P 1-17; Писаръкова ЛФ
От Петра I до Николая I: Политика правительства в области фор-
мирования бюрократии // Отеч. история 1996. № 4. С. 29—43.
Часть II
ЛЮДИ
ВВЕДЕНИЕ:
ДВОРЯНИН — ЧИНОВНИК
ВЕДОМСТВА ЮСТИЦИИ
Но сей способ предъявления благодарности
ко Вседражайшей Матери Отечества, Государы-
не, толико благотворящей своим подданным,
недостаточен для сердца того, который дышит
усердием доказать пролитием крови, что он есть
с наиглубочайшею преданностью Вашего Импе-
раторского Величества
Посвящение Екатерине fl
в ^Театре судоведения* Василия Новикова
Новые типы служебной карьеры в российской системе
юстиции отразили перемену воззрений, происходи-
вшую в среде дворянства. В первой половине XIX в.
представления дворян о своей роли все меньше стали связы-
ваться с военной службой и, напротив, дворяне стали скло-
няться к оценке гражданской службы, включая ведомство
юстиции, как совместимой с достоинством дворянина. Часть II
настоящей книги посвящена изучению изменений в этосе чи-
новников из дворянства. Здесь описывается, как они осваи-
вали различные способы понимания социальной действитель-
ности и какое воздействие эти последние оказали на их
отношение к службе и праву.
Юный дворянин формировал свой этос одновременно с
тем, как, взрослея, принимал на себя обязанности, которые
178 Властизели и судии Развитие правового сознания...
татем становились стержнем его службы. В силу важности
службы государственные институты играли значительную роль
в формировании этого этоса. Служба в гвардии, обучение в
кадетском корпусе или университете знакомили с обязанно-
стями перед государством и обществом. Напротив, семья, по
всей видимости, весьма слабо влияла на социальные установки
дворянина. Во многих дворянских семействах отец служил
вдали от дома или, обзаведшись детьми на склоне жизни,
умирал еще до того, как они вырастали1. Вопрос о том, была
ли эта модель семейства типичной для всего дворянского со-
словия, выходит за пределы данного исследования. Тем не
менее отсутствие отца, будь его причиной смерть или служба
вдали от дома, — это тема, которая возникает вновь и вновь
при изучении биографий служителей юстиции.
Кажется, что в самоопределении этих бюрократов нс было
или почти ис было родственных чувств к отцам. В некоторых
случаях сильное нравственное влияние оказывала мать Однако
молодые дворяне должны были отыскать ценности и образ-
цы для подражания, козорые служили их самоидентификации
в качестве взрослых мужчин, в том мире, где они оказывались,
покинув родной дом. Такая схема формирования идентично-
сти могла привести к принятию на веру официального миро-
воззрения, насаждаемого государственными институтами. Но
в то же время она могла приобщить юношу к новым взгля-
дам и представлениям, когда те получали распространение в
дворянском обществе.
Следовательно, культурное и интеллектуальное окружение
играло исключительную роль в формировании, по мере взрос-
ления, идентичности молодых дворян — служителей правосу-
дия, оторванных от семейных традиций и преданий. Их вступ-
ление в мир взрослых направлялось чтением, системой
образования, отношениями со сверстниками и первыми впе-
чатлениями от службы. Этос, который объяснял и упорядо-
чивал в их глазах мир и давал им ценности для руководства
в жизни, почерпался из литературы и современных философ-
ских течений. Он наполнял смыслом как сферу частного суще-
ствования, так и официальный, служебный мир и соединял
их значимой для этих молодых людей связью. Он вооружал
их пониманием собственных чувств любви, дружбы, обще-
ственного долга и помогал разобраться в философских про-
блемах жизни, смерти и бессмертия.
179
Введение. Дворянин — чиновник ведомства к к тиции---------
В этой части книги речь пойдет о том. что слабость связей
между поколениями внутри бюрократии, происходившей из
низших и средних страт дворянства, позволила чиновникам
воспринять новые представления о социальных ролях, быто-
вавшие тогда в интеллектуальном мире и системе образования.
Таким образом, проводники правовой модернизации в России
принадлежали к социальной группе, которая была преимуще-
ственно ориентирована на гражданскую службу, и к семьям, в
которых не состоялась передача детям традиционных ценно-
стей. Новизна их институциональной роли и отсутствие роди-
тельских направляющих указаний вынуждали их искать новое
понимание своих целей и ценностей. В течение первой поло-
вины XIX в. совершалась перемена в структуре личности рос-
сийского служителя юстиции, развивался новый тип самосоз-
нания и возникал динамичный настрой, необходимый для
реформирования и пересоздания институтов.
Мы рассмотрим отражение этой эволюции в двух знаме-
нательных изменениях чиновничьих установок. Во-первых,
наблюдалось замещение этоса, предписывавшего преклонение
перед властью и прославлявшего покорность и самоотречение,
другим, для которого важнее была верность истине и идеа-
лам и который прославлял самоутверждение. Во-вторых, точка
зрения на право как второстепенный и вспомогательный ин-
струмент вытеснялась убеждением в том, что отправление
правосудия есть достойный и самостоятельный вил службы.
Эта эволюция была медленной, и, как и во всех таких случа-
ях, трудно провести четкую границу между старым и новым.
Но, для того чтобы прояснить склад мышления, описываемый
в последующих главах, я остановлюсь на грех преобладающих
типах чиновников. Эти тины появлялись последовательно
один за другим, при этом предшествующие не исчезали со-
вершенно со сцены.
Чиновник конца XVIII в. все еще подходил к службе в
управлении юстиции с набором представлений и реакций,
усвоенных в процессе обучения военному делу. Этот тип —
военно-абсолютистский — не имел юридического образования
и смотрел на закон как нечто лишь слегка отличное от ко-
манд и приказов, не требующее особого внимания к себе и
понятное без всякой подготовки. Например, Гавриил Держа-
вин, первый министр юстиции, исполнял свои администра-
тивные обязанности, проявляя темперамент и взыскательность
1 80 Властители и судии. Развитие при нового сознания
военного командира. Подобно тому как Петр Великий упо-
добил борьбу с неправдой в суде Ошве против внутренних
врагов, Державин рассматривал свою службу как противобор-
ство со злодейством. Для Державина его гражданский долг
заключался в беззаветном исполнении законов, но это отно-
шение не позволяло ему понять проблемы, связанные с на-
рушениями закона или уклонением от него, которые он об-
наруживал повсюду в администрации. Ею опыт высвечивает
те трудности, с которыми бюрократы, приверженные идеалам
петровского абсолютизма, сталкивались в российской адми-
нистрации.
Впервые тип дворянина, осознающего себя гражданским
чиновником, появляется в первом десятилетии XIX в. Тип,
который можно назвать «дипломат-сентименталист», возникает
сперва в среде чиновников Коллегии иностранных дел, куль-
тивировавших навеянные сентиментализмом вкусы и манеры.
Молодые дворяне стали поступать юнкерами на службу в
Московский архив Коллегии иностранных дел в те годы, когда
император Павел держал в страхе гвардейские войска и, что
еше важнее, запретил запись детей в гвардию. Московский
архив оставался в стороне от устрашающих столичных про-
исшествий, а служба в нем не была обременительной для
юношей. Они должны были показываться на службе не чаше
одного раза в неделю и занимались простыми переводами2. В
архиве можно было без хлопот выслужить стаж, положенный
для производства в высокие чины и должности. Михаил Дмит-
риев, сам начинавший карьеру юнкером, так оправдывал ар-
хивную синекуру: «...правительство требует со всех дворян
службы, от всех без исключения: где же достать столько мест,
и какие будут дельные чиновники из молодых людей, имею-
щих воспитание, годное только для света? — Л без службы нс
будут они получать чины; без чинов же не имели бы никако-
го значения в обществе!»’
Молодые дворяне начали поступать на службу в Коллегию
иностранных дел вместо гвардии, как мы видели на примере
Павла Гагарина и Александра Кочубея. Отступив от привыч-
ного военного имиджа, они искали воплощения дворянского
достоинства в новых образах, не связанных с ношением ору-
жия. Они нашли эту новую дворянскую идентичность в сен-
тиментализме, который был господствующим течением в ли-
Введение Дворянин — чиновник ведомства юстиции---------
терагурных салонах Москвы на рубеже столетий4. Как в Бла-
городном пансионе, так и в Архиве юноши были открыты
влиянию сентиментализма и читали литературу этого направ-
ления. Они научились определять дворянское благородство как
утонченность чувств — чувствительность, которую следовало
выражать в изысканном литературном вкусе. Хотя дворянин
должен был служить, дворянское достоинство было плодом нс
службы, но его внутренних качеств. Идеалом сентиментализ-
ма стал поэт, исполненный высоких чувств и литературных
дарований.
Служебная жизнь дипломата-сентименталиста протекала
вне зачарованного крута личных эмоций, чувствительности.
Его брезгливая отстраненность от прозы жизни не сказыва-
лась на исполнении официальных обязанностей. Сентимен-
тализм породил моральный дуализм, который, если следовать
высказываниям Н.М. Карамзина, позволял чиновнику служить
в системе правосудия или гражданской администрации, не
впутывая себя в неприятные и сложные обстоятельства служ-
бы. Благодаря сентиментализму чиновник мог спокойно от-
носиться к праву как форме проявления власти, принадлежа-
щей к публичной сфере, на которую он не мог никак повлиять
и которая даже была закрыта для его суждения.
Наиболее крупными представителями нового типа дворя-
нина — гражданского чиновника были молодые бюрократы,
основавшие литературное общество «Арзамас». «Арзамас»
снискал известность большей частью своим вкладом в словес-
ность, как поборник лингвистических принципов Карамзина.
Но карамзинисты, кроме того, были носителями новой бю-
рократической ментальности. Ядро их составляла группа ра-
стущих в чинах молодых чиновников, служивших под нача-
лом И. Каподистрии, одного из руководителей Министерства
иностранных дел. Через «Арзамас» прошли будущие админи-
страторы николаевского царствования: Дашков стал при Ни-
колае министром юстиции, Блудов — министром внутренних
дел и главноуправляющим Вторым отделением, Уваров —
министром народного просвещения, Жуковский — придвор-
ным поэтом и педагогом наследника престола.
«Арзамас» подчеркивал личностную роль литературы, и его
собрания имели характер развлечений, в которых особое
значение придавалось веселому общению, остроумию и изящ-
182 Властители и судии Развитие правового сознании
ным литературным жестам. Арзамасцы выступали против
А.С. Шишкова и других литераторов из «Беседы любителей
русского слова», смотревших на литературу как на предмет
официальной, торжественной деятельности. Арзамасцы сочи-
няли пародии на велеречивые словоизлияния шишковистов
Тип дипломата-сентименталиста был продуктом культуры
литературного артистизма, и его коньком стала простая и
изящная письменная речь. Эти умения вполне соответствовали
стремлению царя усовершенствовать стиль бюрократическо-
го делопроизводства. Александру I нужны были чиновники,
способные ясно и доходчиво излагать обстоятельства дел и
доводить до подданных детали распоряжений. Сам Александр
писал с особым тшанием. выбирая из нескольких затребован-
ных от статс-секретарей проектов указа тот, стиль и ясность
которого устраивали его, и затем, прежде чем подписать, ре-
дактировал по своему вкусу. Громоздкие и невнятные сенат-
ские записки его раздражали. Министр юстиции И И. Дмит-
риев. друг Карамзина, извещал одного из обер-прокуроров:
Его Императорское Величество, находя, что в докладах, на
Высочайшее рассмотрение подносимых, часто содержатся
подробности, нс заключающие в себе ничего существенного,
а смысл затемняется излишними повторениями и неискусным
слогом, соизволил приказать мне. чтобы даны были канцеля-
рии Сената некоторые наставления для сочинения таковых
всеподданнейших докладов-5.
Дмитриев поручил задачу усовершенствования делового
стиля Министерства юстиции Дашкову. В 1820 г. Блудов и
Дашков осуществили перевод с французского дипломатичес-
ких документов российского правительства за период с 1814
по 1822 г., чтобы выработать канон дипломатического языка.
При помощи карамзинистов Александр сумел ввести новый,
«министерский» стиль письменной речи, служивший ясному
и прямому изложению государственных дел. Законы и офи-
циальная документация первой патовины XIX в. несли на себе
печать изящной отделки, которая впоследствии, еще до кон-
ца века, исчезнет6.
Там. где Александр ценил форму, его брат Николай це-
нил содержание Николай подчеркивал святость права и твер-
183
Введение Дворянин - чиновник ведомства юстиции --------
лил об обязанности неуклонно его исполнять. Как от нет на
эту переориентацию правительственного курса появляйся
«этико-правовой» (legal-ethical) тип чиновника. В николаев-
ское царствование бюрократы-дворяне стали находить в служ-
бе в управлении юстиции достойное, полновесное исполне-
ние дворянских обязанностей. Они оценили нужность и
важность юридической профессии, и многие обучались юрис-
пруденции Их преданность своему делу произрастала из вновь
пришедшего сознания, что служба лично значима для них.
Они обнаружили в службе жизненное призвание. 1см самым
они покончили с дуализмом сснтименталистского мышления,
найдя именно в гражданской службе выражение своего инди-
видуального достоинства.
Новое сознание долга перед правом заявляло о себе двоя-
ко. Для одних, особенно для чиновников, получивших обра-
зование до николаевской реформы преподавания юриспруден-
ции и программы университетского обучения, оно означало
отказ от личного мнения и безропотное подчинение государ-
ственной системе правосудия. Для таких бюрократов долг
состоял в беспрекословном и решительном исполнении всех
законоположений и распоряжений. Гражданская служба ста-
ла для них режимом дисциплины, продиктованным чувством
долга. Так, граф В Н Панин приладился к управлению пра-
восудием, сведя свои личные побуждения к буквальному сле-
дованию предписаниям и правилам. Кастор Лебедев избрал
подобную же позицию, но нс избежал при этом тягостных
сомнений и внутреннего конфликта.
Чиновники, рекрутированные из высших учебных заведе-
ний, выработали иной взгляд на свои личные обязанности
перед правом. Они сохранили сентименталистское понимание
важности личных эмоций, но, в согласии с новым романти-
ческим мировоззрением, усматривали возможность реализации
личных чувств только в их слиянии с движущей силой исто-
рии — эволюцией всеобщей справедливости. Право стало для
них репрезентацией не норм Свода законов, а осуществления
правосудия в государственных учреждениях и объектом их соб-
ственных личных устремлений. Участие в управлении юсти-
цией стало способом соединить личные цели с идеалом.
Выпускники Училища правоведения считали своей мис-
сией утверждение правосудия в министерстве и презритель-
184 Властители и судии. Развитие правового сознания
но относились к прежним порядкам и представлениям. Воп-
реки введенным Николаем ограничениям, в университетах
утверждалась доктрина о том, что справедливость есть резуль-
тат постепенного воплощения идеала в земной действитель-
ности Студентов учили понимать: для того чтобы занимать-
ся правом, надо постичь его универсальные свойства и
овладеть специальными науками и философией. Образцом для
подражания стал учитель, источник знания, а не поэт. Кон-
стантин Неволин, один из благонамеренных и консерватив-
ных воспитанников училища при Втором отделении, знако-
мил студентов 1840-х годов с философской и исторической
подоплекой институтов правосудия.
Все положительные законодательства, выражая одну общую
идею, в существе своем тождественны. Все они развиваются
в одном и том же порядке, восходя от начал ограниченных к
началам более общим Все они представляют поразительное
сходство между собою, когда находятся на равных ступенях
развития7
Утонченный чиновник-дворянин начала века держался
вкусов, навеянных сентиментализмом, мало интересовался
философией; служебная дорога вела его обычно в Министер-
ство иностранных дел. Молодой служитель правосудия при
Николае был идеалистом по философским убеждениям, ро-
мантиком по литературным вкусам, был склонен к возвели-
чиванию юриспруденции, плохо сочетавшемуся с существую-
щей системой правосудия. Он начинал размышлять над
проектами такого преобразования системы, которое бы зак-
репило за профессией юриста должный престиж и влияние.
Таким образом, внедрив в России принцип юридической спе-
циализации, Николай способствовал распространению идеи о
высоком призвании служителя правосудия. Тем самым он
непреднамеренно посеял семена, которые дадут росток новой
системы правосудия.
' Об «отсутствующем отце» и роли образования в XVIII в. см.:
Raeff М Origins of the Russian Intelligentsia: The Eighteenth-Century
Nobility New York, 1966 P 122-147
Введение Дворянин — чиновник ведомства юстиции 185
г Вигель ФФ Воспоминания М , 1864 Т I С 172—173. Рома
нович-Славатинский А Дворянство в России С. 140—141; Дмит-
риев М.А. Главы из воспоминаний... С. 78—79.
1 Дмитриев М.А Главы из воспоминаний С 165
4 Вигель Ф Ф. Указ, соч С. 173
» История Правительствующего Сената Т 3 С. 171
* Карнович Е. Русские чиновники в былое и настоящее время.
СПб , 1897 С. 83—94
’ Неволин К. Энциклопедия законоведения. Киев, 1839 С. 54
Глава 4
ПЕРВЫЙ МИНИСТР
ЮСТИЦИИ
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Чиновник умирает, и ордена его остаются на
лине земли.
Козьма Прутков
В конце XVIII столетия многие русские дворяне искали
образец благородного мужского характера в классиче-
ской философии. Особенно популярен был Марк Ав-
релий; его «Житие и дела... с собственными премудрыми его
рассуждениями о себе самом» выдержало пять изданий меж-
ду 1740 и 1798 гг. В журналах часто печатались фрагменты из
трудов других классических философов* Классическая фило-
софия давала описания гражданской добродетели, отвечавшие
военному складу личности. Эти философы писали о мужестве
и силе, императивом в их учении был призыв поступать в со-
гласии с долгом и интересами общего блага. Атрибуты доб-
родетели — смелость, доблесть, мужественность — оставались
востребованными и на гражданской службе. Менталитет во-
ина оказался совместимым с административной деятельнос-
тью, администрация превращалась в поле битвы во имя за-
кона. Для дворян, преданных закону, эта битва становилась
делом личной чести, без которого не было бы уважения к
самим себе
Глава 4- Первый министр юстиции Российской империи 187
Александр Радищев, первый русский радикальный мысли
тель, и Гавриил Державин, крупнейший придворный поэт и
первый министр юстиции России, наследовали этому типу
военного менталитета. Сыновья офицеров, они служили, хотя
и в разных обстоятельствах, военными Державин за пятнад-
цать лет прошел путь от рядового до капитан поручика, Ра-
дищев, определенный в школу за границу, некоторое время
занимал военную должность Оба вступили в гражданскую
службу, оставаясь в кругу склонностей и тяготений их дворян-
ских предков. Ставя превыше всего в человеке мужество и
доблесть, они считали долгом начать отважную борьбу в за-
щиту своих принципов в столь мало располагающих к тому
условиях гражданской службы.
Из классической философии Радищев и Державин знали,
что обрести подлинное мужество можно, лишь осознав и
приняв смерть как неизбежность. Чтобы по-мужски смотреть
жизни в лицо, они, подобно воинам, должны были уметь
противостоять смерти, этому роковому препятствию на пути
мужественных дерзаний. Каждый из них пытался по-своему
побороть страх смерти, проявляя при этом свои главные жиз-
ненные устремления. Черпая из несходных между собой пред-
ставлений о смерти и бессмертии, они избирали силу и вдох-
новение как инструмент противоборства с неприглядной
реальностью российских учреждений и как заслон насмешкам,
хуле и опале.
Радищев мирился со смертью, рисуя ее желанным исхо-
дом жизни, порукой красоты, гармонии и справедливости. Он
был привержен стоицистско-христианской концепции смер-
ти, дававшей решимость осуждать российские порядки. К чему
бы ни привел брошенный вызов, способность добровольно
уйти из жизни — героическое деяние Катона — наделяла его
моральным правом провозгласить себя истинным мужчиной.
Он писал в «Путешествии из Петербурга в Москву»:
Если ненавистное щастие истощит над тобою все стрелы свои,
если добродетели твоей убежища на земли не останется, если
доведенну до крайности, не будет тебе покрова от угнетения
тогда воспомни, что ты человек, воспомяни величество твое,
восхити венец блаженства, его же отьяти у тебя тщатся —
Умри1.
188 Властители и судии Развитие правового сознании
В смерти Радищев открывал свою конечную утопию, аль-
тернативу бытию здесь и сейчас. Его мечта о справедливом
обществе, основанном на естественных человеческих инстин-
ктах, питалась верой в красоту загробной жизни Смерть
представала избавлением от страданий и зла. Подобно Гете
и Гердеру, он считал смерть не устрашающей, а желанной,
видел в ней возможность слиться с покоем и красотой все-
ленной.
Жизнь погасшая не есть уничтожение. Смерть есть разруше-
ние, превращение, возрождение. Ликуйте, о други! болезнь
исчезла, терзание миновалось; злосчастию, гонению нет уже
места; тягостная старость увяла, состав рушился, но возобно-
вился1
Поэзия Державина апеллирует к другому образу смерти.
Она является в ужасном обличье, как вор, чьи «роковые ког-
ти» разлучают человека с его бренной славой («На смерть
князя Мещерского»), как зловещий чужак-соглядатай, взира-
ющий «чрез забор» на добродушное веселье празднества
(«Приглашение к обеду»). Если у Радищева представления о
смерти были стоипистскимн, то у Державина — эпикурейски-
ми. В них отразились мотивы творчества Горация в сознании
XVIII в., влияние темы смерти в английской поэзии и сти-
хотворения Фридриха Великого. Державин преодолевал страх
смерти, превознося ценность жизни, что было типично для
людей эпохи Просвещения. Смерть заставляла еще более це-
нить жизнь и обостряла желание жить. По крайней мере,
присутствие смерти напоминало о радости скромных, повсед-
невных наслаждений в жизни — дружеской компании, «стер-
ляди золотой», борще, каймаке, вине и пунше. Сознание не-
избежности смерти пробуждало любовь к настоящему и делало
человека восприимчивым к тому, что его окружало.
Доколе нс пришли морозы,
В саду благоухают розы.
Мы поспешим их обонять.
Так! будем жизнью наслаждаться
И тем, чем можем, утешаться, —
По платью ноги протягать.
/лапа 4 Первый министр юстиции Российской империи 189
Державин мало задумывался над тем, что будет за чертой
смерти Он исповедовал темпоральную идею бессмертия, ха-
рактерную для Просвещения: человек живет в тех добрых
деяниях, которые он свершил на земле, благодаря чему удос-
таивается признательности потомства Ола Державина «Водо-
пад», написанная на смерть Г.А. Потемкина, представляет
водопад символом тщеты, заключенной в блестящей славе
военных триумфов. Могучие струи водопада, дробящие при-
брежные скалы и обращающие все на своем пути в прах,
пристыжены тихой рекой, которая поит «златые в нивах бре-
ги». Величие Потемкина может восхищать лишь недолго и
оказывается в конце концов ложным, ибо за ним нет ничего,
кроме кровопролития и разрушений. Смерть есть неумолимая
сила, побуждающая человека творить, покуда он жив, доступ-
ное ему добро.
Лишь истина дает венцы
Заслугам, кои не увянут4
Воззрение Радищева на правосудие выросло из его сто-
ицистской идеи о том, что эта жизнь и мир есть лишь грани
много их превосходящего порядка мироздания. Сначала он
воспринял сстественноправовую основу писаний Екатерины
И. В годы обучения в Германии он усвоил более радикаль-
ные просветительские теории естественного права и развивал
их, мало заботясь о собственных интересах и благополучии.
В его «Путешествии из Петербурга в Москву» российская дей-
ствительность оценивается по образцовым меркам справедли-
вости и равенства Осуждение крепостничества и самодержа-
вия взбесило Екатерину и кончилось для Радищева потерей
службы в столичной таможне и ссылкой в Сибирь. Он пола-
гал, что законы и учреждения должны соотноситься с есте-
ственным правом и, если необходимо, обновляться. Законо-
дательство давно отклонилось от первоначальных принципов
и часто находится в открытом противоречии с правосудием
и нуждами общества. В 1801 г., когда он был помилован, вер-
нулся в Петербург и был назначен в комиссию составления
законов, он продолжал отстаивать те же взгляды. В одной из
записок о проекте реформы он утверждал:
190 Властители и судии. Развитие правового сознания
Умствование и ябеда затмевают их (.законов) истинный
смысл, наглость и ухищрение претят их действительности и.
дан им ложный толк, смеются тщетной их угрозе, и гак зако-
ны становятся обветшалыми, деятельность их мертвеет, пра-
ва и обязанности становятся ненадежными5
Момент для введения новых законов был подходящий, так
как «разум любомудрия, сопровождаемый светильниками наук,
действие свое благотворное простер посреди народного обще-
ства, и даже на самых правителей народов...»4. Он ратовал за
подлинное равенство перед законом, гласное правосудие, суд
присяжных и отмену телесных наказаний. Но комиссия по
составлению законов занималась не реформой, а кодифика-
цией законодательства, гак что предложения Радищева встре-
тили прохладный прием. Ему настоятельно, угрожая возвра-
щением в Сибирь, посоветовали оставить эти попытки. В
сентябре 1802 г. он вынес собственное решение и нашел вы-
ход в смерти.
Отношение Державина к жизни позволило ему процветать
в той самой системе, которую проклинал Радищев. Честолю-
бивый и умеющий ценить блага жизни, он использовал свой
поэтический талант, чтобы подняться в высшее общество, и
сделал успешную, хотя и полную превратностей, бюрократи-
ческую карьеру. Он придал новое, личностное звучание тор
жественной оде, сумев превратить стихотворчество в тонкий
инструмент одновременно и восхваления и критики. Он вос-
певал славу сильных мира сего, но часто в двусмысленном
насмешливом тоне’. Написанная им в 1782 г. ода «Фелина»
очаровала императрицу и принесла ему высочайшую милость.
Державин польстил мнению Екатерины о себе как просвещен-
ной монархине. Он изобразил ее благодетельницей, дарующей
подданным свободу и мудрые законы и поощряющей науки
и искусства. «Фелицы слава — слава бога, / Который брани
усмирил, / Который сира и убога / Покрыл, одел и накор-
мил...»,— писал он. В оде угадывались также намеки на бо-
гатство и пристрастие к роскоши таких вельмож, как Потем-
кин и Алексей Орлов, и они столь позабавили Екатерину, что
она велела отослать им копии текста, пометив карандашом
соответствующие пассажи’. После этого успеха восхождение
Державина было стремительным. Он служил губернатором.
Глнвл 4 Первый министр юстиции Российской империи
___ 191
кабинст-секретарем и сенатором Он сталкивался с множе-
ством неудач и временами лишался монаршей милости, но
всегда оказывался в силах возместить утраты при помощи
искусно поданной стихотворной лести. 8 сентября 1X02 г.,
через десять дней после самоубийства Радищева, Александр I
назначил Державина на новый в Российской империи пост-
министром юстиции
Служа монарху, Державин прошел путь из низов провин-
циального дворянства к вершинам власти. Его отец, армейский
офицер, умер в 1754 г., менее чем через гол после выхода в
отставку, и не успел записать 11-летнего Гаврилу в кадетский
корпус. Сначала Державин учился в Казанской гимназии, за-
тем, в возрасте 19 лет, начал военную службу рядовым в Прео-
браженском полку. Будучи уже поручиком, он отличился в
боевых действиях против Пугачева Но его крутой нрав настро-
ил начальство против него и лишил наград, которых он ожи-
дал. Тем нс менее в ходе службы он приобрел связи, необхо-
димые для устройства своего материального положения. Подав
прошение лично императрице, он был пожалован имением в
300 душ. Он округлил владения, скупая имения, выставленные
на продажу за долги. У родителей Державина было в общей
сложности 60 душ; к началу 1780-х годов, еще до прихода к
нему литературной славы, он был владельцем примерно
1000душ, те. входил в высшую страту дворянства, составля-
вшую 1 % от всего сословия0.
Державин был убежден, что система, в которой он совер-
шил такое восхождение, была сама по себе разумной и проч-
ной. Другое дело, что отдельные лица в этой системе пред-
намеренно препятствовали ее правильной работе. Державину
рано довелось повстречаться с такими людьми. Вскоре после
смерти отца соседи-помещики не преминули прибрать к ру-
кам часть отцовского имения, а на других землях построили
мельницы, затопив луга. Он помнил, как с матерью мыкался
по канцеляриям, часами высиживая в сенях, тщетно доиски-
ваясь правосудия «Такое страдание матери от неправосудия
вечно осталось запечатленным на его сердце», — писал он о
себе в третьем лице. Он испытывал бессильный гнев против
чиновников, которые оставались глухи к мольбам его матери
«Но все с жестокосердием проходили мимо, и она должна
192 Властители и судии Развитие правового сознания
была ни с чем возвращаться домой со слезами, в крайней
горести и печали...»10
Державин привнес дух возмездия в ведшуюся им в про-
должение всей жизни борьбу против тех, кто был вею гла-
зах виновниками несправедливости. Он считал себя лично
ответственным за то, чтобы заставить их осознать заблужде-
ние и добиться их наказания. Это была роль отважного по-
борника правосудия и противника бюрократов, безразличных
или враждебных к закону. Вступив в гражданскую службу в
1778 г. в возрасте 35 лет, он продолжал считать себя воином,
ведущим битву за утверждение справедливости в администра-
ции. Позднее он сочинил эпитафию для самого себя:
Здесь лежит Державин,
который поддерживал правосудие,
но, подавленный неправдою,
пал, зашитая законы".
Этос абсолютизма XVIII в. дал Державину средство поста-
вить свой праведный гнев против лихоимцев на службу под-
вижническому делу. Он всей душой воспринял цель точного
исполнения законов, которую преследовали российские мо-
нархи, и был убежденным сторонником идеи, провозглашен-
ной в «Наказе» Екатерины II, о том, что долг судьи состоит
единственно в том, чтобы применять закон, предписанный
законодателем12. Обеспечивая применение законов, Державин
мог оправдывать собственное чувство негодования стремлени-
ем самодержавия к законности. Законы, изданные монархом,
становились его оружием в битве против лихоимства.
Державин вел эту борьбу против чиновников, которые не
были преданными служителями системы. Защита им закон-
ности, подобно его же представлениям о бессмертии, пред-
полагала выполнение ограниченной задачи. Его секулярное
бессмертие достигалось уже тем, что он принуждал чиновни-
ков подчиняться законам. Право в его общем смысле, droit,
было понятием, чуждым Державину. Обязанность правителя,
писал он в оде «Властителям и судиям» (1780), состоит в том,
ч гобы «сохранять законы». Справедливость зависит от исправ-
ного применения законов — правосудия. Правосудие же обес-
печивается только назначением добродетельных судей.
t киш 4 Пе/тый чинш m[i юстиции l*oci иЛский империи — -
С точки зрения Державина, хорошего судью отличали
прежде всего нравственные качества Образцовый судья дол-
жен быть честен и предан закону. Он нелицеприятен и не-
подкупен. В стихотворении «Праведный судия», в основе ко
торого лежит 1(Ю-й псалом, он описал достоинства, которые
всеми силами старался в себе выработать. Он ручался, что
будет избегать даже мысли об участии в преступных ухищре-
ниях и связей с лиходеями, распутниками и льстецами. Он
будет вместе с «правдивыми, честными, благонравными», а
«лжецы, мздоимцы, гордецы ... изженутся / В дальнейшие
земны концы, / Иль казнь повергнет их во гроб». Хороший
судья («Похвала за правосудие», 1798) неприступен ни для
дружеских просьб, ни для посулов наград и прочих благ; он,
«здоровья не щадя, сквозь ночи / Просиживал за грудой книг».
Закон ясен, судья должен изучить его и стараться преодолеть
все препоны к его беспристрастному применению. Он должен
достичь богоподобного нелицеприятия («Себя во ближнем
осуждая, / Был вкупе человек и Бог...»)1’.
Хотя для продвижения по службе Державин прибегал к
лести и интригам, он оставался предан своей вере в закон
Современники уважали его за честность и нелицеприятие; он
часто избирался совестным судьей для посредничества в тяж-
бах. Суворов называл его Аристидом. Как заметил Ходасевич,
служение закону превратилось для Державина чуть ли нс в
религию. Как и Петр Великий, он хотел видеть законы не
просто чтимыми, но окруженными ритуальным благоговени-
ем, помещенными в ковчег14.
Однако вера Державина в то. что законодательство может
исполняться точно или, на худой конец, хоть как-то соблю-
даться, оказалась столь же иллюзорной, что и надежды Ради-
щева на преобразование системы. Державин, возможно, и
обладал высоконравственными качествами воспетого им иде-
ального судьи, но он никогда не изучал юриспруденцию и
имел смутное представление о проблемах юридического тол-
кования. Его убеждения создавали специфические трудности
в российской юстиции, где, вследствие запутанности законо-
дательства. для решения того или иного дела могло зачастую
нс отыскаться никакого законоположения, а могло отыскаться
несколько, но противоречащих одно другому. В результате
вывод, который Державин делал из закона, оборачивался не-
7 ЗашМ 293
194 Властители и судии Развитие правовою сознания
редко его личной прихотью1'. И тем не менее со своим уди-
вительно наивным убеждением, что его служебный рост и
успехи тождественны торжеству правосудия и общего блага,
Державин не сомневался в верности своих суждений.
Та самоуверенность, с которой он держал себя праведни-
ком и законником, рождала бурное противодействие, него
дование и интриги везде, куда бы он ни получал новое на-
значение. Он наталкивался на неприятие российскими
чиновниками любых официальных ограничений их полномо-
чий, на тенденцию усматривать в постановке вопроса о закон-
ности вызов властям. Так что, когда он откладывал лиру, что-
бы заняться службой, его рвение вполне естественно не
вызывало восторга ни у начальства, ни у подчиненных Дер-
жавин разрывал неформальные связи и отношения, не санк-
ционированные законом, что выливалось в кампанию взаим-
ных обвинений и очернительства, которая могла окончиться
только победой более влиятельного противника. Государствен-
ная деятельность Державина представляет яркий пример того,
с каким трудом петровская система внедрялась в беспорядоч-
ную сеть неформальных властных отношений и коррупции,
от которых зависело отправление правосудия в конце XVIII
и начале XIX в.
Воспоминания Державина о службе — это повествование
оскорбленного в лучших чувствах праведника, столь же пы-
шущее возмущением, что и «Путешествие» Радищева. Но если
«Путешествие» написано в присущей XVIII веку форме сен-
тиментального романа, то Державин избрал манеру служеб-
ного доклада. В согласии с заглавием — «Записки из извест-
ных всем происшествиев и подлинных дел, заключающие в
себе жизнь Гаврилы Романовича Державина» — воспоминания
представляли собой серию отрывков из служебной корреспон-
денции, оправдывающих позицию Державина и отрицающих
правоту его оппонентов по всем вопросам. В противополож-
ность Радищеву, в них нет передающегося читателю сочув-
ствия к жертвам всеобщей несправедливости. В мемуарах
Державина преобладающее чувство — ярость против наруши-
телей закона (как его понимал автор), одержимость собствен-
ной правотой, которая сваливала любую несправедливость на
вероломных чиновников, но не на систему, в которой они
служили.
Гмиш 4 Пе/мый министр юстиции Российской империи --- 195
Державину не хватало философского образования Радище-
ва. его концептуальной широты. Его стихи, по наблюдению
Б. Эйхенбаума, блистательны в передаче отдельных чувствен
ных впечатлений и образов — «синей крутизны эфира», «крас-
ной зари», которая глядится «в дуги... сребристы» падающей
воды, слепящего солнечного снега, ароматов кушаний, — но
неудачны в описании абстрактного. Точно так же в мемуарах
он сосредоточивает все внимание на частных злоупотребле-
ниях, вовсе не касаясь их связи с более общими проблема-
ми. Чтобы подчеркнуть непомерность нарушений и огромное
расстояние, отделяющее его праведность от чужой порочнос-
ти, Державин использует излюбленный им литературный при-
ем — гиперболу; мобилизованный на защиту закона, как за-
метил Ходасевич, поэтический «гиперболизм» Державина
становится политическим11’. Гипербола помогала Державину
картинно изобразить частное, эпизодическое упущение над-
ругательством над законом, а личную егычку — принципиаль-
ным конфликтом.
Никто, в том числе и монарх, не ускользнул от его гнев-
ной критики. Державин сравнивал правителей с богами, од-
нако лесть была условной: монарх был достоин хвалы лишь
в той мере, в какой приближался к образу божества. Монарх
тоже был смертным, и его ошибки имели гораздо большие
последствия, особенно в сфере правосудия. В знаменитом
парафразе псалма 82 (в православной Библии это псалом 81),
оде «Властителям и судиям», он писал:
Цари! — я мнил: вы боги властны,
Никто над вами не судья;
Но вы, как я, подобно страстны
И так же смертны, как и я.
Земля содрогается от злодейств, «неправда зыблет небеса»
Продажные правители слепы к вездесущему лихоимству. Пра
восудие воцарится лишь тогда, когда на землю сойдет Бог:
Приди, суди, карай лукавых
И будь един царем земли!1’
Разрыв между богоподобным идеалом и смертным несо-
вершенством человека — трагическая тема во многих стихо
Т
* 96 _-------------Kiaei ители и судии Разитие правового сознания
творениях Державина. В стихотворении «На смерть князя
Мещерского» читаем: «Мы — гордость, с бедностью совмест-
на: / Сегодня бог, а завтра прах...»1*
В его поэзии монархи выступали падшими богами, и к
такой оценке он склонялся и в жизни. Еще меньше терпи-
мости он проявлял к ошибкам и и зъянам простых смертных
Начальники Державина по службе один за другим оказыва-
лись нс на уровне его высоких требований к соблюдению
закона.
Первым, в ком он разочаровался, был его патрон, гене-
рал-прокурор Александр Вяземский. Вяземский устроил Дер-
жавина на должность н сенатской канцелярии, где и Радищев
в свое время начинал свое знакомство с государственной служ-
бой. В 1780 г. Державин был назначен советником 1-й экс-
педиции (о государственных доходах) Вскоре он хорошо по-
нял. чего стоит Вяземский. Генерал-прокурор возглавлял
аппарат надзора за правосудием: он должен был следить за
тем, чтобы функционирование всей юсударственной админи-
страции отвечало закону. Но, председательствуя в Сенате, он
являлся и высшим сановником в иерархии исполнительных
органов, и в случае административной необходимости нахо-
дил целесообразным смотреть на закон сквозь пальцы. Сна-
чала Державин обнаружил, что его непосредственный началь-
ник, по указанию сверху, перестал составлять требуемые
законом ежемесячные доклады о деятельности местных казен-
ных палат. До него дошли слухи о присвоении казенных де-
нег в палатах. Негодуя, он подал протест и угрожал отстав-
кой. Страсти накалились, но в конце концов дело было
замято, Державин принес извинения, и все было предано заб-
вению1’.
Второй, и более серьезный, конфликт случился в то вре-
мя, когда успех «Фелины» прибавил Державину смелости. Его
непосредственным начальником был тогда Сергей Вяземский,
состоявший через жену в родстве с генерал-прокурором. Он
заявил — несомненно, выполняя приказ генерал-прокурора, —
что составление расписания денежных поступлений в казну
на 1783 г. для всех губерний будет слишком трудной опера-
цией, а потому расписание и табель предыдущего года оста-
нутся в силе. Согласно Вяземскому, финансовые ведомости из
губерний еше не поступили, что делало подсчет доходов и
Гчава 4 Первый министр юстиции Российский империи 197
расходов невозможным. Державин же знал, что эти данные
доступны и, более того, что они, вследствие недавно прове-
денной ревизии, должны показывать значительное увеличение
податных сборов. Дополнительные суммы ожидались и от
новых налогов, установленных после принятия предшеству-
ющей росписи. Державин сказался больным, забрал домой
некоторые из нужных материалов и подготовил проект, при-
званный доказать, что новое расписание доходов может быть
легко составлено, а прирост доходов по сравнению с преды-
дущим годом равняется 8 млн руб. Представление его докла-
да вызвало бурю в собрании 1-й экспедиции, а затем в об-
щем собрании экспедиций. «Вот... новый государственный
казначей, вот умник. Извольте же, сударь, отвечать, когда не
будет доставать сумм против табели на новые расходы по
указам Императрицы!» — воскликнул генерал-прокурор. Од-
нако Державину было известно, что запасные деньги есть и
они сберегаются Вяземским в резерве на случаи дефицита,
чтобы можно было, «будто особым своим изобретением и
радением», преподнести сюрприз императрице и снискать се
благодарность. Державин понял, что «нельзя там ему ужить-
ся, где нс любят правды», и ушел с должности2*1.
В награду за службу в Сенате Екатерина назначила его
губернатором вновь образованной Олонецкой губернии. Го
верили, чго, узнав об этом назначении Державина, Вяземский
бросил «Пусть по моему носу полезут черви, если он долго
просидит губернатором». И действительно, он не продержал-
ся и года. На губернаторском посту Державин подчинялся
наместнику, или генерал-|убернатору. Тот не просто был стар-
шим над губернатором н административной иерархии, но имел
особый статус личного посланца императрицы в подчиненных
ему губерниях. Он имел прямой доступ к престолу и в период
пребывания в Петербурге заседал в Сенате. Приезд намест-
ника в губернию обставлялся с великой помпой и придавал
блеск светской жизни. Как правило, в ведении наместников
было по две губернии. Многие из них властвовали над губер-
ниями, точно сами были тсударями, и думать не хотели об
установленных законом процедурах21.
Как и Державин, генерал-губернатор Олонецкой и Архан-
гельской губерний Тимофей Тутолмин сделал военную карь-
еру и был затем переведен на гражданскую службу Он имел
198 Властители и судии Развитие правоного сознания
репутацию либерального, просвещенного сановника и нале
ялся ввести новые порядки управления в губерниях. Почти
сразу же между ним и Державиным возникла напряженность.
Тутолмин предписал ввести новый порядок делопроизводства
в Олонецком губернском правлении, в котором Державин
председательствовал по должности. Державин обнаружил «це-
лую книгу законов, им (Тутолминым. — Р.У] написанных и
императорскою властью не утвержденных». Державин «усум-
нился... принять те законы к исполнению, а для того пошел
к нему (Тугалмину. — РУ] в дом. взяв с собою печатный указ,
состоявшийся в 1780 г„ в котором воспрещалось наместни-
кам ни на одну черту не прибавлять своих законов и испол-
нять в точности императорскою только властью изданные»22.
Державин направил возражения Вяземскому и самой импе-
ратрице, указывая на расхождение между предписанной Ту-
толминым и официально утвержденной процедурами Ин-
струкции Тутолмина относительно регистрации законов
противоречили принятой форме и влекли за собой превыше-
ние власти местной администрацией. В особенности он воз-
ражал против регистрации генерал-губернаторских распоряже-
ний в одном журнале с императорскими указами. Державин
полагал, что лишь высочайшие указы имеют силу закона,
лишь к ним надлежит относиться с тем почтением, которого
требует к себе законодательство. Он настаивал на том, чтобы
в будущем наместническое правление, получая высочайший
указ, изготовляло копию, тогда как подлинник «из особливого
благоговейного уважения к законодательной власти хранить
в ковчеге на столе присутствия»25.
Тутолмин считал свои предписания не указами, как пола-
гал Державин, а административными распоряжениями. В
управленческой практике различие между теми и другими де-
лали редко. Местные власти всегда издавали такие распоря-
жения, и редко когда нижестоящий чиновник осмеливался
оспорить их юридическую силу. Действительно, архангельский
губернатор, как кажется, принял распоряжение Тутолмина без
всяких вопросов. Тутолмин доказывал, что при назначении
наместником ему повелели издать «предписание о внутреннем
в присутственных местах порядке содержания и производства
дел»2 , Ею распоряжения относительно податей следовали
екатерининскому Наставлению губернаторам 1764 г.
Г-мва 4 Первый министр юстиции Российской империи
199
Вяземский уклончиво отвечал: ♦Чего... в законе нет. того
и исполнять нельзя». В особом письме Тутолмину он указы
вал. что, так как подобный же «обряд» уже введен в Твери,
нет препятствий к введению его и в этом наместничестве. За
этим последовало ожесточенное статусное противоборство
между Державиным и Тутолминым. Державин отважно пытал-
ся отстоять свои губернаторские полномочия. Но и здесь за-
конодательство не содержало ясного руководства, и разобрать-
ся в сплетении генерал-губернаторских и губернаторских
полномочий было нелегко. Генерал-губернатору отводилась
задача надзора за нижестоящими инстанциями, в то время как
губернатор, согласно Наставлению 1764 г., выполнял функции
и надзора и управления. На практике отделить одно от дру-
гого оказалось невозможно, так что генерал-губернатор, рас-
полагавший полномочиями надзора за действиями губернатора
и смешения подчиненных тому чиновников, сосредоточивал
в своих руках высшую административную власть в губерни-
ях25. Державин гневно обвинил Тутолмина в превышении
власти. Его заявление дает хорошее описание процесса деле-
гирования власти из центра на места (devolution), который
происходил в России после реформы 1775 г.:
[Тутолмин] старался притязать всю власть наместнического
правления к одному своему лицу, запретил без себя делать не
токмо чего уважения достойного, но даже не перемещать из
одного места в другое канцелярских служителей. Никогда не
соглашался по одобрению наместнического правления пред-
ставлять в Сенат о награждении чинами; но всегда тайно по
особым своим запискам удостаивал к произвождению и к
определению на порожные места. Словом, разными образами
привлекал к себе подчиненных и отвращал от губернатора, без
всякой с его стороны какой-либо поданной причины или зло-
употребления данной ему власти. Хотел, чтоб наместническое
правление предложения его почитало за указы; ибо о них тре-
бовал отчету как о сенатских указах, подобно тому и у других
палат отнял им принадлежащую власть, сделался один произ-
водителем дел, судьею, правителем и, ежели смею сказать,
законодателем*.
Наконец, Державин ввязался в затяжное препирательство
с Тутолминым по вопросу об уравнении земельных наделов
--------------Властители и судии. Разлитие правового сознанн,
государственных крестьян в Олонецкой губернии Туголмин
затеял это дело в ответ на сенатский указ от 1785 г., предпи-
сывающий уравнять наделы. Однако предписание это было
нечетким, и когда началось перераспределение земель. Дер-
жавин сделал все, чтобы его сорвать. Он вновь обвинил Ту-
голмина в превышении полномочий, а кроме того, обвинит
директора экономии Ушакова в издании распоряжений, не
касающихся его ведомства, и приказал незамедлительно при-
остановить уравнение наделов в одном из селений. Однако сам
Державин вовсе не был так уж безупречен в соблюдении гра-
ниц собственных полномочий. Когда уравнение наделов едва
не спровоцировало волнения среди недовольных крестьян.
Державин спешно отдал приказ подвергнуть нескольких кре
стьян телесному наказанию. Сенат, с подачи Тутолмина, по-
слал запрос о том, почему такое наказание последовало без
судебного решения. Хотя это было обычной практикой в гу-
бернской администрации, приказ Державина не имел под
собой юридического основания. Оправдываясь, он смог лишь
сослаться на некоторые статьи «Учреждений об управлении
губерний», к данному делу не имевшие отношения. В заклю
чение он заявлял, что «суд не иное что есть, как действие
преступника, сравненное с законами, и выведенное из того
заключение или приговор в присутственном месте письмен-
ным порядком, что с преступником чинить надлежит». Это
был довод, невнятно вторящий статье 152 «Наказа» Екатери-
ны И77.
Державин приказывал своим подчиненным не исполнять
инструкций Тутолмина, но они, блюдя прежде всего собствен-
ный интерес, не исполняли приказов Державина. Один за
другим его сторонники отступались от него. Он начал реви-
зию учреждении, состоявших в подчинении Тутолмина, ко-
торый ответил контрревизией подчиненных Державина. Дер-
жавин добивался вмешательства А А. Безбородко, но тщетно.
Осенью 1785 г. он взял отпуск для поездки в столипу и в гу-
бернию уже нс вернулся74.
В следующем году Державин получил назначение в Там-
бовскую губернию. Тамошний генерал губернатор И В. Гуло-
вич больше пришелся ему по вкусу Гудович, отставной ге-
нерал, был покладист, скромен и внимателен к соблюдению
законов. Державин писал одному из друзей: «Хотя не потна-
Глава / Первый министр н,стации Российской империи
201
ком идея я еще хорошо с Иваном Васильевичем Гудовичем,
видя его в Петербург весьма коротко, но бумаги ею для меня
нравятся, потому что везде ссылается на законы и их одних
берет за основание, то чего же мне по моему нраву лучше»29.
Используя выпавший шанс, Державин выказал себя энер-
гичным администратором, решительно настроенным улучшить
управление и повысить культурный уровень в Тамбове. Он
учредил школы для дворянских детей и устроил у себя на дому
«небольшой театр, на котором благородные юноши и деви-
цы представляли разные нравоучительные драмы и комедии».
Он выписал из Петербурга танцмейстера и принялся самолич-
но учить провинциальную дворянскую молодежь европейским
манерам обхождения и поведения («людскости»), С немалым
трудом он завел народное училище в Тамбове и еще пять —
в уездах. Он приказал починить печи в помещениях суда,
больницы и других публичных зданиях, так что зимой там
можно было находиться, не надевая шуб. Он улучшил усло-
вия тюремного содержания и построил множество каменных
зданий в городе, включая и театр®.
Местное общество приветствовало старания Державина
сделать Тамбов культурным городом. Но его реформаторская
деятельность в сфере управления не снискала ему симпатий
Едва успев занять должность, он стал выражать недовольство
губернской администрацией: недоимки были чересчур вели-
ки, чиновники оказались невежественны и продажны Хуже
того, он не мог найти сборников законов ни в одном губерн-
ском учреждении. Он писал дру>у в Москву; «(Обнаружил
такой] в Тамбовской губернии великим недостаток в законах,
что безызвестно были ли они когда здесь в употреблении». Он
просил столичных друзей «прииска!ь купить печатных или
списанных, но верных законов». Ему прислали только два
издания — «Регламент адмиралтейский» и «Полковничью
инструкцию»21.
Одной из главных забот Державина стал надзор за веде-
нием финансовой отчетности. Он обнаружил, что полученные
суммы обычно не вносились в приходно-расходные киши. Он
Реорганизовал отчетность и ввел ежемесячную проверку. По
лобная придирчивость поставила под угрозу невозбранное
казнокрадство в тамбовской администрации. В Гамбове, как
и в другИХ губернских городах, употребление чиновниками
202 Властители и судии. Развитие правового сознания
казенных денег на свои нужды было обычных» и непредосу-
дительным явлением. Уже скоро подчиненные нового губер-
натора озлобились на него и начали чинить препоны12.
Трудности начались, когда Державину стало известно, что
местный купец Матвей Бородин заключил казенный контракт,
подписанный вице-губернатором, и благодаря этой сделке
облегчил казну на тридцать тысяч рублей. Бородин отличат-
ся исключительной, благодушной щедростью ко всем тамбов-
ским чиновникам. Он приложил особые усилия к тому, что-
бы завоевать расположение Державина. С этой целью он задал
всем горожанам богатый пир и праздник в день открытия
народного училища. Но ни этот жест, ни сообщение губер-
натору тою ({такта, что контракт был заключен с ведома Гу-
довича, не могли отклонить Державина от намеченной цели.
Он попытался начать расследование против Бородина, но и
вице-губернатор, и секретарь Гудовича взяли купца под защи-
ту. Тогда он наложил арест на вес имущество Бородина. Гу-
дович приставил по этому поводу возражение в Сенат. На-
стойчиво подстрекаемый к тому Вяземским, Сенат присудил
Державина к значи тельному штрафу. Для Державина начался
новый период бюрократического противоборства. И вновь
подчиненные отказывались исполнять его распоряжения
Стремясь заручиться поддержкой в столице, он помог одно-
му из адъютантов Потемкина заготовить провиант для армии
Тогда-то Гудович обвинил его в превышении власти и неза-
конном присвоении денег. Формально обвинение было кор-
ректным. Иной вопрос, что очень часто на подобное пренеб-
режение процедурой не обращали внимания.
Сенат вынес выговор Державину, одновременно закрыв
дело против Бородина. Но история была далека от заверше-
ния. Возмущенный брошенным ему вызовом. Гудович уже не
мог остановиться в начатой войне. Он засыпал Сенат обви-
нениями против Державина. В большинстве они были лож-
ными, но сама эта кампания помогла союзникам Бородина
дискредитировать Державина В чем только он не был обви-
нен — в превышении полномочий, неисполнении распоряже-
ний начальства, накоплении недоимок, растрате казенных
денег. Все тамбовское общество ополчилось против него.
Обстановка делалась все напряженнее. На одном светском
вечере жена Державина, разъяренная кляузами и наветами.
203
! цава 4 Первый министр юстиции Российской империи -------
ударила жену председателя гражданской палаты. Та направи-
ла жалобу императрице. В довершение всего, Гудович унизил
Державина, нс прислав ему приглашения на открытие дворян-
ского собрания в Тамбове. Державин ответил тем, что напи-
сал резкое по тону уведомление о том, что не несет ответствен-
ности за то, что может случиться. Это был грубый промах: у
Гудовича появился повод объявить Державина угрозой обще-
ственному спокойствию в губернии. Такого отзыва было впол-
не достаточно, чтобы привести в ужас бюрократов в централь-
ной администрации. Державин был снят с должности и отдан
под суд в Сенате за присвоение казенных средств13.
По всей видимости, благодаря заступничеству Потемкина
он был оправдан. Но борьба дорого стоила ему. Пришлось
дать обер-сскретарю в Сенате взятку в две тысячи рублей. Гу-
дович выдвинул против него еше ряд менее тяжких обвине-
ний; все они были отклонены, но ото влетело Державину в
копеечку Конечно, Державин был уже тогда состоятельным
дворянином Однако, как и другие владетельные дворяне, он
расценивал своих крепостных и землю нс столько как источ-
ник дохода, сколько как залог для совершения крупных зай-
мов. И как только он попал в немилость, возможности обо-
гащения улетучились — кредитование такого должника было
рискованным предприятием”. Один из его частных заимодав
пев подал ко взысканию долга. В течение трех лет Державин
не мог найти служебного места. Он чувствовал, что стоит в
шаге от погибели15.
Его смелость не вызвала восхищения у Екатерины. И в
Олонецкой, и в Тамбовской губерниях Державин подрывал
сложившееся равновесие взаимных интересов и патронажа. Он
оспаривал распоряжения начальников, уличая тех в отклоне-
нии от закона, но это Екатерину не интересовало. На высо-
чайшей аудиенции он утомил императрицу уверенностью в
собственной правоте н вывел ее из терпения своими оправ-
даниями. Она заметила, что он повздорил сначала с Вязем-
ским, затем с Тутолминым и, наконец, с Гудовичем. Представ-
ленные факты не убедили ее в правоте Державина. Позднее
она говорила: «Я ему сказала, •по чин чина почитает. В тре-
тьем месте не мог ужиться, надобно искать причину в себе
самом. Он горячился и при мне. Пусть пишет стихи II ne doit
Pas etre trap content de mon conversation. (Должно быть, не
очень он доволен разговором со мною. — фр.|»36.
204 ---------------Властители и судии Развитие правового сознания
Но Екатерина не могла позволить себе всегда казаться
столь равнодушной к проблеме законности, и Держании дож-
дался момента, когда его склочность оказалась востребована
Время от времени снисходительность самодержца к неради-
вым чиновникам истощалась, и тогда надлежало продемонст-
рирован, карательную мощь самодержавия. Державин не го-
дился для службы в исполнительных учреждениях, зато он был
словно рожден для выполнения функции надзора. Ему пред
стояло стать Цербером на страже закона. В 1791 г. Екатерина
узнала, чго Второй департамент Сената позволяет переводить
судебные дела из одной губернии в другую. Такая практика
была воспрещена реформой 1775 г., так как посредством нее
богатые и влиятельные лица получали возможность направить
дело в более выгодное для себя русло. Екатерина была край-
не огорчена этим небрежением к ее реформе и призвала Дер-
жавина провести ревизию и устранить злоупотребления. На-
значенный кабинет-секретарем императрицы «у принятия
прошений», он, хотя и недолго, был одной из самых влиятель-
ных фигур в правительстве. В течение нескольких месяцев он
проверял все заключения Сената на предмет законности. Каж-
дую субботу он читал собранным обер-прокурорам лекцию на
тему юридической корректности их резолюций. После того как
эти собрания прекратились, он потребовал, чтобы члены се-
натской канцелярии подавали справки о проделанной рабо-
те. Эта формальность раздражала чиновников и обычно не
соблюдалась-'7.
Державин регулярно сообщал Екатерине о самых важных
делах. В первое время она принимала его часто, но затем ее
огорчение по поводу беспорядка в сенатской канцелярии и
других инстанциях минуло. Сложность судебных дел достав-
ляла ей усталость, особенно если в них были впутаны инте-
ресы ее фаворитов. Она говорила Храповицкому: «Он со вся-
ким вздором ко мне лезет!» Дела, как писал Державин, «были
все роду неприятного, то есть прошения на неправосудие,
награды за заслуги и милости по бедности». Екатерину увле-
кали вопросы внешней политики, военные дела, градострои-
тельство. а юстицию она считала скучным занятием. По ее
словам, Державин докучал ей мелкими, не заслуживающими
высочайшего внимания вопросами; она стала принимать его
реже3’. Державину все труднее было вообразить ее в прежнем
/?/«<<< 4 Перлый министр ихтиЦии Риссийской и югерин 205
облике богоподобной правительницы и сочинить нечто подоб-
ное «Фелице»: • ...Издалека те предметы, которые ему казались
божественными и приводили дух его в воспламенение, яви-
лись ему, при приближении к двору, весьма человеческими
и даже недостойными вел и кои Екатерины...» Он считал, что
интриг и и влияние фаворитов предопределяли ее мнение Как
казалось, она пеклась о законе столь же неискренно, что и
исполнители ее воли. По словам Державина, «она управляла
государством и самым правосудием более по политике или
своим видам, нежели по святой правде». Она беспрестанно
повторяла: «Живи и жить давай другим». Екатерину не вол-
новало, что ее фавориты не платят закладных долгов, равно
казенных и частных. Нередко она поручала Державину про-
вести расследование ставших известными ей злоупотреблений,
а затем, когда он собирал необходимые данные, вдруг смяг-
чалась и даже тайком ограждала виновного от судебного пре-
следования. Он был назначен членом комиссии, расследовав-
шей хищение денег из Государственного заемного банка.
Председателем комиссии был граф Завадовский. возглавляв-
ший этот банк. После назначения Державин объявил, что
через посредника был извешен Екатериной о том, будто од-
нажды ночью Заваловского видели забирающим домой из
банка два сундука, один с серебром, другой с золотом. Он
сумел собрать достаточно улик против Завадовского, но им-
ператрица не уважила его доклад. Доклад оставался в ее лич-
ных бумагах вплоть до ее смерти, и ни Павел I, ни Александр 1
не пожелали дать ход делу. При Александре Завадовский стал
директором комиссии составления законов и первым мини-
стром народного просвещения19.
Державин никогда не упускал случая внушить Екатерине
важность закона. Но она желала, чтобы законы занимали свое
место вне круга ее главных забот, и вспоминала о них, когда
это было в ее интересах. Когда Сенат после заключения Яс-
ского мира 1792 г. обсуждал, как отблагодарить Екатерину за
ее попечения о благе империи, группа сенаторов предложила
вновь поднести ей титул «Великой и Премудрой Матери Оте-
чества», отклоненный ею в 1767 г.; другие же полагали, что
следует воздвигнуть статую в ее честь Державин выдвинул
собственное предложение — составить из «всех указов и уч-
реждений», обнародованных со времени ее восшествия на
206 Властители и судии Развитие правового сознании,
престол, «кратчайшую выписку, из коей бы только видны
были все се труды, попечение и предусмотрение о блате
Империи, и, дополняя оную беспрестанно новыми ее подви-
гами, хранить в нарочно устроенном для того ковчеге, лабы
со временем могли они служить истинным основанием исто-
рии. из самых дел ее почерпнутой, а не из народных прела*
ний и часто ложно рассеваемых и нелепых басней*. Сенато-
ры одобрили идею, но она не понравилась императрице. Когда
Державин заговорил о своем предложении, Екатерина лишь
улыбнулась и сменила тему40.
На встречах с Екатериной он со всей серьезностью пытался
разъяснить ей суть монаршего долга. Он пространно доказы-
вал ей необходимость хранить провозглашенную верность
закону. Когда его доводы не трогали собеседницу, он неред-
ко срывался на громкую брань, вслед за чем и она теряла
терпение и с криками высылала его за дверь. Рассказывали,
что как-то раз он ухватил ее за край мантильи и принялся
гневно грясти. Ей пришлось вызвать звонком прислугу на
помощь, и с тех пор она уже никогда не принимала Держа-
вина наедине. Правда, уже на следующий день после этого
эпизода она примирилась с Державиным. «...Как всегда вели-
кодушная и незлопамятная, Екатерина приказала Державину
быть на другой день, приняла его милостиво и даже извини-
лась, что вчера горячо поступила, промолви; “Ты и сам го-
ряч, все споришь со мною"»41.
В 1793 г. Екатерина переместила Державина с поста ка-
бинет-секретаря в сенаторы. Он плохо отдавал себе отчет в
том, как императрица использовала его. Он объяснял ее дей-
ствия влиянием фаворитов и свойственным ей легкомысли-
ем. Но Екатерина просто-напросто исполняла две взаимодо-
полняющих роли самодержца — в одних случаях строгого и
справедливого абсолютного правителя, а в других — милосерд-
ной, доброй матушки. Милосердие невозможно без дамокло-
ва меча осуждения и наказания, и Державин, с его бескомп-
ромиссным рвением, помогал придать этой у|розе большую
убедительность. Правосудие, основанное на формальном ис-
полнении законов, делало монаршую прерогативу миловать и
прощать особенно притягательной, но лишь в том случае, если
оно не было достаточно действенным или институционали-
зированным, чтобы внушать уважение к себе самому.
Ciaea 4 Первый министр юстиции Российской империи 207
В первые поды правления Александра I Державин играл
почти такую же роль, причинявшую ему почти такие же пе-
реживания. Молодой царь очень желал привести законы в
должное исполнение и обуздать административные злоупот-
ребления Но он вовсе не хотел того, чтобы Державин отнял
у него право дискреционного отправления правосудия или
вызвал смятение в администрации. Перед Державиным вновь
встал головоломный вопрос: как справиться с системой уп-
равления, которая не исполняла предписанных законов и
оставалась при этом вне зоны легальной критики или подо-
зрения. И вновь он реагировал единственным доступным ему
образом — изливал гнев и желчь на тех лиц, которые действо-
вали вразрез с предустановленными схемами.
В начале царствования Александр поставил Державина во
главе одной из первых сенаторских ревизий — в Калужской
губернии, где, по доходившим сведениям, губернатор Д А. Ло-
пухин совершал в пьяном виде ночные рейды против мест-
ного населения и творил другие вопиющие злоупотребления.
Но у Лопухина имелись сильные союзники в столице — его
родственник Петр Лопухин, председатель Государственного
(Непременного) совета, Ьеклешев, генерал-прокурор, и Тро-
щинский, директор канцелярии Государственного совета
Жена Лопухина происходила из Шереметевых. Державин про-
сил Александра освободить его от расследования, предвидя,
что «труды его напрасны будут и он только вновь прибавит
врагов и возбудит на себя ненависть людей сильных». Между
ним и императором состоялась беседа.
«Как, разве ты мне повиноваться не хочешь?» — «Нет, Ваше
Величество, я готов исполнить волю Вашу, хотя бы мне жиз-
ни стоило, и правда прел Вами на столе сем будет Только
благоволите уметь ее защищать; ибо все дела делаются чрез
бояр. Екатерина и родитель Ваш бывали ими беспрестанно
обмануты, так что я по многим поручениям от них... хотя все,
что честь и верность требовали, делал, но правда всегда оста-
валась в затмении, и я презираем»41.
Державин с неохотой принял назначение. Он установил,
Чго Лопухин одолжил у калужского купца Гончарова тридцать
тысяч рублей, а потом, угрожая тому ссылкой в Сибирь, по-
'°----------------Властители и судии. Развитие правового сознания
требовал возращения долговой расписки. Собранных Держа-
виным показании хватило на 34 отдельных обвинения против
Лопухина, в юм числе в получении взяток, незаконной кон-
фискации собственности и убийстве. Но, вернувшись в Пе-
тербург, он увидел, что император настроен против него
Союзники Лопухина утверждали, что Державин вымогал при-
знания под пыткой, что было незадолго до того запрещено
Александром. Державин сумел доказать лживость доносов на
него, и созванная по его прошению комиссия подтвердила все
34 предмета обвинения. Но Сенат затруднился вынести реше-
ние. Дебаты растянулись на пять лет. В 1X06 г., когда мини-
стром юстиции был Петр Лопухин, обвинения были сняты41.
В Сенате Державин продолжал вести наступление на то,
в чем усматривал незаконные деяния. Когда (енерал-проку-
рор Беклешев предложил Сенату расторгнуть контракт с од-
ним откупщиком, невыгодный казне, но законно заключен-
ный еще при Павле,
Державин, соблюдая святость законов, сильно противоречил
против ссго насилия в общем собрании, состоящем около
40 человек, говоря, что при первом шаге нововоиарившегося
Государя весьма опасно нарушать общественную доверен-
ность. Но как генерал-прокурор, с одной стороны, был чело-
век самовластный и наглый и дерзкий крикун, а с другой —
подлый ласкатель политических видов, коими желал помра-
чить грел тем бывшее правление, и предложение свое, заго-
товленное для Сената, объявил апробованным уже Государем,
то все собрание согласилось с ним, и контракт был уничто-
жен, хотя Державин доказывал, что таковое предложение
было не в законном порядке, ибо кота было сказано, что оно
апробовано Государем, то кто мог вызваться против оного с
своим мнением?44
Он убеждал Александра сдержать данное в манифесте о
восшествии на престол обещание править «согласно законам
и сердцу» его бабки. Именно тогда к Александру поступали
проекты реформы Сената, которые он инициировал в самом
начале царствования. Большинство их наделяло Сенат зако-
нодательной компетенцией, что совершенно не устраивало
императора45. Державинский принцип — иметь дело с индм-
/ 4 /7<*/МыЛ итин f>i/) нн нищий Р<ч< tu'u кчй нчнсркн 209
видами, а не с учреждением, был ему гораздо симпатичнее,
и он поручил Державину подготовить проект.
Как уже отмечено многими комментаторами, проект Дер-
жавина нс отличался ни последовательностью, ин оригиналь-
ностью. Скорее он обличал в авторе самое зачаточное пред
ставление о политической теории. Как и многие другие из
поданных проектов, державинский был нацелен на установле-
ние должного «разделения властей- в правительстве. Но, так
как он желал сохранить всю власть в руках самодержца, в дей-
ствительности из-под его пера вышел план не более чем
распределения функции. Эго было, как заметил Коркунов,
всего-навсего применением начал ека герм ни нс кой местной ре-
формы к центральным учреждениям. По мнению Державина,
генерал-прокурор в продолжение XVIII в. сосредоточил в сво-
ем лице все правительственные функции, гем самым затруд-
нив их действенное исполнение. Он принял на себя исполни
тельную, законодательную, судебную и «оберегательную»
власти (под последней имелась в виду контрольная функция —
охрана закона). Более всего Державина тревожила неспособ-
ность генерал-прокурора осуществлять эффективный надзор
Его проект сводился к идее расширить и усилить «снсрал-про-
курорскую блюстительную власть, причем идея эта форму-
лировалась на языке популярных политических учений. Дер
жавин предлагал поручить четыре ветви власти четырем
министрам, которые председательствовали бы в четырех соот-
ветствующих департаментах Сената и имели бы право прямого
доступа к императору. Но, заключал он, «все те власти из ми-
нистерств стекаются к одному их центру, к государю, посред-
ством 1енерал-прокурора». Таким образом, он возвращал гене-
рал-прокурору все изъятые было у него рычаги влияния40.
Гем нс менее проект Державина понравился Александру.
Император и его молодые друзья разрабатывали тогда мини-
стерскую реформу, которая также имела целью распределить
административные полномочия, не касаясь высочайшей мо-
нополии на власть47. На какое-го время Державин оказался
особенно нужен императору — почтенный сенатор, привер-
женный защите законности, но нс приемлющий расширения
прерогатив Сената. Подобно молодым друзьям, он приравни-
вал проблемы управления к обеспечению исправного осуще
стнления монаршей воли. Это и сделало его идеальным кап-
”---------------Властители и судии Развитие правового сознания
дидатом на пост министра юстиции (правда, он вспоминал
что сперва Александр прочил его в министры финансов)
который, согласно закону от сентября 1802 г., являлся ex officio
генерал-прокурором и получал его блюстительную власть.
В качестве министра юстиции Державин выступил на сто-
роне Александра в случившемся лишь однажды столкновении
императора с Сенатом. Этот хорошо известный конфликт был
связан с сенатским правом делать представления на импера-
торские указы. Согласно законоположению о Сенате or сен-
тября 1802 г., такие возражения могли делаться против указа
по «общим государственным делам», если он был «сопряжен
с великими неудобствами в исполнении», а также против указа
по «частным судным» делам, вступавшего в противоречие с
существующим законодательством4*. Некоторые сенаторы уви-
дели в этом разрешении нечто подобное парламентскому праву
ремонстрации. Шанс воспользоваться дарованным правом
представился в декабре 1802 г., когда император утвердил док-
лад Военной коллегии, запрещавший увольнять от службы
дворян—унтер-офинеров ранее 12 лет, если они не получили
офицерского чина. Сначала Сенат не обратил внимания на
доклад и одобрил его. Но затем группа сенаторов во главе с
графом Севсрином Потоцким выступила с возражением, осно-
ванным прежде всего на правовых соображениях: новая мера
противоречила Жалованной грамоте дворянству. Державин
пришел в негодование. Он увидел в Потоцком и его последо-
вателях честолюбивых аристократов, стремившихся к ущемле-
нию верховной власти. Среди дворянства незнатного проис-
хождения вообще было распространено убеждение в юм, что
самодержец есть единственная сила, способная подняться нал
своекорыстными интересами. Для Державина вновь дарован-
ное Сенату право представления означало упорядочение вза-
имодействия императора с Сенатом через посредство генерал-
прокурора, т.е. было не более чем правом высказать мнение.
Он вновь попытался воплотить закон в вещественных симво-
лах. Из генерал-прокурорского кабинета он извлек реликвии
эпохи Петра Великого — песочные часы и молоток для ’засе-
даний. которые служили Петру и зазем первому генерал-про-
курору Я гуж и нс кому для поддержания порядка в Сенате. Улар
молотка по столу, писал Державин, придавал «более уважения
делу, коим, так сказать, боролось монархическое правление с
Глава 4- Первый министр ннтиции Российской империи------- 211
аристократическим». Молоток привнес порядок в бурные за-
седания Сената, однако сенаторы все же проголосовали про-
тив доклада Военной коллети. Державин хотел не допустить
подачи их мнения царю, ио сам Александр уступил и принял
депутацию. Он молча выслушал сенаторов и отложил решение
дела. В марте 1803 г. он фактически запретил Сенату делать
представления на вновь изданные указы44.
Занимая пост министра юстиции, Державин, казалось бы,
находился в положении, позволявшем ему осуществить в ад-
министративной практике свое представление о законе: ми-
нистерская реформа наделяла министра юстиции грозной
властью, ранее принадлежавшей генерал-прокурору. Он пред-
седательствовал в Сенате, который, согласно законоположе-
нию от сентября 1802 г., мог требовать от министров отчеты,
запрашивать от них дополнительные сведения и докладывать
об их служебной несостоятельности императору. Генерал-про-
курор легко мог склонить Сенат к нужному ему решению и
тем самым оспорить действия других министров. Министр
юстиции выполнял также не поддающуюся четкому ограни-
чению функцию, которую вверил тонерал-нрокурору Петр I, —
служить «оком государевым». Он располагал правом надзора
за всей администрацией-41.
Однако надзорные полномочия, будучи последовательно
осуществляемы, могли возобладать нал, исполнительной вла-
стью, создавая новый, альтернативный источник власти в
правительстве, на который монарх не мог взирать без опас-
ки. Александр, хотя и был рад Державину как союзнику в
ограждении законодательной монополии монарха, не горел
желанием заполучить в нем стража порядка в высших эше-
лонах власти. Поскольку царь все еще намеревался произве-
сти большие изменения в управлении, он более чем осторожно
относился к функциям юридического контроля, посредством
которых Сенат мог бы приостановить деятельность нового
аппарата исполнительной власти. Право надзора за министра-
ми было утверждено законом за Сенатом после напряженных
дебатов в Негласном комитете, где Александр возражал про-
шв такого порядка. В дальнейшем он так и нс допустил дей-
ствительного применения лого права. Еще меньше он хотел,
чтобы генерал-прокурор вмешивался в дела других мини-
стерств и был помехой непосредственным личным контактам
212 Властители и судии Развинк пранового сознании
императора с министрами. Как только Державин начал утвер-
ждать свою надзорную власть, он лишился монаршего распо-
ложения и увяз в затяжных, ожесточенных склоках с други-
ми министрами.
Державин действовал, как то и было ему присуще, пря-
молинейно и напролом. Он установил, что контракты, заклю-
ченные Морским министерством и Министерством финансов,
превышают допустимую без специального разрешения Сена-
та сумму, но при этом были утверждены императором. «За-
чали министры тащить казну всякий по своему желанию»,—
сетовал он51. Министр финансов не представил годового от-
чета в Сенат, из чего Державин заключил, что он покрывает
крупные махинации, в особенности винных откупщиков. На
заседании Комитета министров Державин подверг критике
предложения министра внутренних дел Кочубея разрешить
иезуитам миссионерскую деятельность среди населения му-
сульманского и других неправославных вероисповеданий. Он
высмеял идею министра иностранных дел обосновать объяв
ление войны Швеции тем. что цвет, в который шведы кра-
сят пограничный мост, возбраняется российским законода-
тельством к употреблению для окраски казенных зданий.
Державин критиковал и нападал на сановников, которые рас
ценивали свои ведомства как сферу личной ответственности,
порученную им самим императором и нс подлежащую ника-
кому стороннему суждению. Они воспринимали державинские
вторжения в эту сферу как проявление наглости, и импера-
тор разделял их мнение52.
Больше всех Державин донимал Кочубея, который был
одним из ближайших к Александру людей и на министерском
посту отвечал за повышение эффективности управления на
местах. Кочубеи не выносил того, что он считал мелочным,
крючкотворским сутяжничеством. Кривя душой, он заявлял,
что не имеет ничего против ответственности министров пе-
ред Сенатом, но, мол, не Сенат, а Державин и его прокуроры
выносят суждения. «Ни один министр нс был привлечен к
суду, зато многие подверглись придиркам со стороны проку-
роров за формы, порядок изложения и пр.» Он презритель-
но писал о державинских «низюжных подьяческих трюках,
которые здесь лежат в основе всех правительственных дей-
ствий*. Подобно Александру и другим «молодым друзьям».
213
/ -1 Пе/тый министр юстиции Foa ийской империи---------
Кочубей стремился нс к точному соблюдению законности, но
к введению новой системы и устройства управления. Он
называл Державина «олицетворением оппозиции всей системе
в методу»”.
Контроль в российской администрации очень часто сво-
дился к мелочным (|юрмальностям. и в этом смысле возраже-
ния Кочубея, возможно, и были оправданными. Но тот же
Кочубеи имел туманное представление о юридических огра-
ничениях. будь го мелочных или существенных. Закону как
принципу Кочубей придавал большое значение: он видел в
нем гарантию исполнения нижестоящими чиновниками веле-
нии и желаний власть предержащих. Ио он не выказывал
готовности отягощать самого себя соблюдением закона и так
же самовластно управлял министерством, как это делали и
другие влиятельные и знатные сановники. Отношения между
Министерством внутренних дел и Министерством юстиции
были особенно напряженными, так как министерская реформа
смутно определила сферы их компетенции. Предполагалось,
что оба министра должны разделить между собой прежние
функции генерал-прокурора. Министерству внутренних дел
переходила его исполнительная власть. Министерству юсти-
ции — полномочия надзора. Но это разделение нигде не было
четко оговорено. Полномочия министра внутренних дел ка-
зались почти безбрежными. «Должность Министра Внутрен-
них Дел обязывает его нешись о повсеместном благосостоя-
нии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве всей
Империи», — предписывал закон об учреждении министерств
от 8 сентября 1802 г Все части губернской администрации,
включая губернатора, должны были адресоваться к нему по
служебным делам, что в конечном счете ставило их в поло
жение его подчиненных. Однако губернское правление, состо-
явшее из ведущих губернских бюрократов, продолжало фор-
мально располагать широкими полномочиями и оставалось в
прямом подчинении Сенату54.
Министерство внутренних дел отвечаю за местное управ-
ление; Министерство юстиции — за обеспечение законности
действий центрального и местного управления. Однако юс-
тиция и управление в России были переплетены друг с дру-
гом до пашой неразличимости. Границы полномочий, оста-
вшиеся в законодательстве неясными, определялись r холе
214 _
Нллстизели и судии Развитие правового сознания
соперничества между двумя новыми учреждениями Держа-
вин писал:
Гг министры подыскивались во всяких безделках под Дер-
жавина и его оклеветывали, а особливо граф Кочубей, пото-
му что должность внутреннего министра по судебным местам,
а особливо по губернскому правлению, непрестанно сталки-
валась с генерал-прокурорскою обязанностию, или шли, так
сказать, смешанно, с прямого пути сбиваясь, перемогая друг
друга пронырствами и ухищрениями55
Державину пришлось столкнуться не только с Кочубеем,
другом и конфидентом императора, но и с Михаилом Спе
райским, который благодаря своим познаниям и бюрократи-
ческим талантам уже занимал престижное положение в адми-
нистрации. Сперанский возглавлял Второй департамент
Министерства внутренних дел, ведавший широким кругом
полицейских дел и проблем благосостояния империи56. Дер-
жавин пришел к убеждению, что шпионы Сперанского про-
никли в Министерство юстиции, чтобы саботировать его де-
ятельность и доносить обо всем Кочубею и императору. Так
или иначе, но противоборство между министерствами было
неравным, а его исход — скорым.
Наиболее крупное столкновение произошло по вопросу о
власти губернатора над губернскими судами. Губернатор мог
пересматривать уголовные дела и имел некоторые надзорные
полномочия, но не располагал установленной законом влас-
тью нал самими служащими i-убернских судебных учреждений,
которые избирались губернским дворянством или назначались
министром юстиции и были подотчетны Сенату'. Вопреки тому
Кочубей, по настойчивой просьбе 1убернатора, убедил царя
издать указ о смещении председателя Нижегородской уголов-
ной палаты. Асессор палаты был арестован за публичную драку
в городе, и губернатор распорядился наказать его палками.
Председатель суда воспротивился приказу губернатора на том
основании, что наказание может состояться только по судеб-
ному постановлению. Губернатор пожаловался министру внут-
ренних дел, обвиняя щтедседателя суда в своеволии, хотя суды
по закону ему не подчинялись. Председатель обратился за
заступничеством к министру юстиции. Державин обратил
I ia«u *#• Пе]м^ый министр юстиции Российской империи 215
внимание паря на отсутствие законных оснований для сме-
щения с должности. Царь, казалось бы, внял доводам, но не
шевельнул пальнем, чтобы отменить принятое решение. Вско-
ре после этого Кочубей объявил Сенату словесное именное
повеление в подтверждение прежнего решения. Хотя «Кочу
бей ею объявил не по своей части, а по части министра юс-
тиции», те. нарушил заведенную процедуру, Державин усту-
пил, понимая, что Кочубей не мог не заручиться согласием
Александра57. Судьи в губерниях остались под властью губер
наторов. как это было и раньше. Преобладание исполни гель-
ной власти в российской администрации получило новую
санкцию, так что судебная система была еше раз низведена
до положения безвольного придатка административного ап-
парата. Державин, при всей его склочности и узости взгля-
дов, стремился придать закону цельность в системе управле-
ния. Тшета и мелочность его усилий, враждебность паря и
высших сановников служат убедительным свидетельством тою,
что в начале XIX в. законности в России отводилась неопре-
деленная и второстепенная роль. Задача права сводилась к
соблюдению формальных процедур, в нем с презрением ви-
дели лишь въедливый формализм, который влиятельным,
богатым и просвещенным людям не пристало уважать.
Державин, кроме того, попытался ужесточить личный кон-
троль над законностью внутри Министерства юстиции и Се-
ната. И здесь его усилия постигла та же судьба. Он учредил
Юридическую консультацию, состоявшую из обер-прокуроров
и юрисконсультов. Она должна была представлять заключе-
ния по делам, требующим мнения министра, т.е. вызвавшим
разногласия в Сенате или между Сенатом и обер-прокурора-
ми. Это учреждение, которое должно было стать для мини-
стра источником компетентных суждений, вскоре уподобилось
другим такого же рода институциям и стало лишь добавоч-
ной инстанцией, удлинив и без того уже извилистый путь
отправления правосудия и нс внеся в него элементов профес-
сиональной экспертизы. Хотя Державин возлагал вину за
иырождение Консультации на своих преемников, в особенно-
сти на И И. Дмитриева, с самого начала было ясно, что она
не сможет устранить изъяны, укорененные в системе. Арис-
тократы, которые служили в Консультации, не могли разоб-
раться в делах без помощи канцелярии и имели лишь огра-
216 Властители и судии Разтп не нрлпоноги сознании
ничейное влияние на решения министра. Их участие в судо-
производстве понизило статус Сената в иерархии ведомства
юстиции еше на одну ступень'*
К осени 1X03 г отношения Державина с императором обо-
стрились. Александр не упускал ни единой возможности ос-
порить канцелярские процедуры в министерстве Державина.
Державин отстаивал их и продолжал поучать Александра, вну-
шая ему верность екатерининским началам. «Ты меня всегда
хочешь учить, — как-то раз сердито напомнил ему Алек
сандр— Я самодержавный Государь и так хочу»5’. Однако
чашу терпения царя, по всей вероятности, переполнило выс-
тупление Державина против указа о вольных хлебопашцах
Указ, в котором устанавливались условия для освобождения
крепостных с землей по доброй воле помещиков, вызвал в
Державине резкий протест сословно-консервативного созна-
ния, подвигнувший министра на открытое противостояние
воле законодателя. Указ прошел через Государственный совет,
а затем, уже будучи утвержден императором, был препровож-
ден в Сенат для оглашения. Державин, однако, приостановил
распубликование и задействовал все рычаги, чтобы вовсе бло-
кировать указ. Сперва он прибегнул к увещанию. Он внушал
Александру, что «нашей непросвещенной черни опасно мно-
го твердить о вольности», и повторял избитый довод консер-
ваторов о том, что освобождение нанесет ущерб как государ-
ству, так и самим крестьянам. Александр согласился передать
указ па повторное обсуждение в Совет, но, когда Державин
вернулся в тот день домой, его поджидал Н.Н. Новосильцев с
устным распоряжением царя — ввести указ в действие. Тогда
министр попытался склонить Сенат к тому, чтобы подать воз-
ражение, используя то самое «право представления», которое
годом ранее он осуждал. Но сенатор, которого он просил ини-
циировать процедуру, не осмелился даже явиться на заседание.
Державин приказал перенести дело из Первого департамента
в Общее собрание для продолжения дебатов. Наконец, Алек-
сандр сделал выговор Державину и повелел принять указ к
оглашению без дальнейших проволочек40.
7 октября 1803 г., тринадцать месяцев спустя после назна
чения, Державин был уволен от должности министра. На
смену ему пришли послушные администраторы Князь Петр
Лопухин, ставший после него министром, принадлежал к той
i jttwn 4 Перенй министр юстиции 1’гксийскоЛ империи. 217
самой среде, с которой Державин дерзал противоборствовать
Лопухин также начал карьеру с военной службы, но он не
имел н толики державинского уважения к закону и старался
угодить желаниям сильных лип в правительстве За всю се-
милетнюю службу на посту министра он нс делал никаких
попыток выйти из своей сферы ведения
Александр просил Державина остаться сенатором и чле
ном Государственного совета. Державин отвечал, что его не
услышат в Сенате и не увидят в Совете. Чтобы остаться на
службе, надо было продолжать жертвовать справедливостью
для угождения чьим-то капризам В стихотворении «Свобо-
да» (1803) метафорой его служебных обязанностей выступает
высокий холм, которым он видит во сне «И как будто в важ
ном чине / Я носил на плечах холм».
Власти мне святые
Иго то велели несть.
Все венны суля земные,
Титла, золото и честь.
«Нет!» восстав от сна глубока,
Я сказал им: «нс хочу.
Нс хочу моей свободы.
Совесть на мечты менять.. »*’
Державин предпочел оставить государственную деятель-
ность. После 1803 г. он редко бывал в Петербурге, проживая
в Москве или своем новгородском имении. Его не переста-
вало угнетать сознание поражения, понесенного им в битве в
защиту законности В стихотворении «К правде» (1808 г.) он
взывал:
Лет шестьдесят с тобой водился.
Лбом за тебя о стены бился,
Чтоб в верных слыть твоих слугах;
Но нижу, неба дщерь прекрасна.
Что верность та моя напрасна
С тобой я в чистых дураках!62
В последние голы его службы тон его поэзии изменился.
Контакты по службе с людьми, которых ему приходилось
------------------ Властители и судии Развитие np.i нового сознании
прославлять, уже не позволяли ему сообща зь личное звуча-
ние этим торжественным и публичным восхвалениям Как
показала Джейн Хэррис, личное и публичное все дальше и
дальше расходятся н его творчестве Он продолжал писать
официальные оды. но в то же время обратился к более лич-
ностным формам — эле1ии и другим жанрам интимной ли-
рики61 Это отразило общую перемену в его отношении к
службе Как и Радищев, Державин полагал, что личные дос-
тоинства должны быть реализованы в беззаветном государ-
ственном и общественном служении Радищев, отчаявшись,
ушел из жизни Державин, пусть и сокрушаясь, оставил пра-
вительственную должность и искал самоутверждения в поэти-
ческом творчестве, а не в самоотверженной службе Он уви-
дел в своих творениях личный дар человечеству, залог
собственного бессмертия. Радушные музы вдохновляли его
слагать гимны для потомства. Незадолго до смерти в 1816 г.
он воспевает «музу Эллады», «северных стран Полигимнию»,
проникновенно декламирующую его стихи:
Ах! как солнце, твоя красота!
Слышу тобой мое выраженье,
И очаровательна мечта
Всю душу мою наполняет
Пеньем твоим песен моих. —
Буду я. буду бессмертен!*1 * * 4
1 Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII в.
Т 1. С. 49; Raeff М. Origins of the Russian Intelligentsia: The Eighteenth -
Century Nobility P 232-233
1 Радищев А Н. Поли собр соч M , Л Изд зо АН СССР. 1938
Т. 1. С 295.
1 Радищев АН. Поли, собр соч. М . 1941 Т. 2. С. 69 («О челове-
ке. о его смертности и бессмертии») Ценные наблюдения о распро-
страненном в XVIII в. «подходе к смерти» (way of death) см.: Honour Н
Neo-Classicism Hammondsworth, 1968 P 148—150.
4 Державин Г.Р Сочинения СПб , 1864 Т 1. С. 668, 486—487,
Х9—90 См. анализ стихотворений Державина: Sogel H.L The Literature
of Eighteenth-Century Russia. Ed by H L. Scgcl. Vol. 2. P 254, 317 etc.
1 Радищев A H Поли собр соч M . Л , 1952 Т. 3. С. 145 («О
законоположении»).
* Там же С 146
4 Первый министр юстиции Российской империи 219
’ Тынянов Ю Архаисты и новаторы. Л.. 1929. С. 21. Segel H.L
The Literature of Eighteenth Century Russia Vol 2 P 265.
’ Державин Г.Р Соч T I С 129—149. Он же Записки М
Мысль 2000 С 134—135.
* Державин Г.Р Записки. С. 9. 79. 84.
|а Там же. С 11
п Ходасевич В Державин / Вступ статья, коммент А.Л Зорина
М Книга, 1988 С 191.
•J В 1769 г., еще служа в гвардии. Державин был членом одной
из особых комиссий, занятых составлением нового Уложения («о
разных установлениях») Неясно, однако, принял ли он действитель-
ное участие в ее работе. См. Иконников В С. Гавриил Романович
Державин в своей государственной и общественной деятельности
Пг.; Киев, 1917. С. 5.
''Державин Г.Р Сочинения. Т. 1. СПб , 1864. С 109—113, 265—
267; Т 2. СПб., 1865 С. 172-175
и Ходасевич В Указ. соч. С. 126—127, Грот Я Жизнь Держави-
на Ц Державин ГР. Сочинения СПб , 1880 Т 8 С. 720; Иконни-
ков В.С Гавриил Романович Державин... С. 57—58.
15 О своенравности Державина в толковании законов см. Yaney G
Op. cil. Р 98.
“ Эйхенбаум Б М Сквозь литературу. Л , 1924 С. II; Ходасевич В
Указ, соч С. 127.
” Державин Г.Р Сочинения Т. 1. С. 109—115
•» Там же С. 93
” Державин Г.Р. Записки. С 87—90
» Там же. С. 91-94
и Градовский А.Д Исторический очерк учреждения генерал-гу-
бернаторств в России // Градовский А.Д. Сочинения. СПб., 1899 Т I
С. 312—313, Грот Я. Указ соч. С 359
22 Державин ГР Записки. С 97—98
” Державин Г.Р. Сочинения Т 7 СПб 1878 С 108—110 Из-
дание 1878 г. содержит более полные версии ответов Державина, чем
предыдущие.
24 Там же. С. 111—113.
25 Анучин Е. Исторический обзор развития административно-по-
лицейских учреждений в России СПб . 1872 С. 7—11; Грот Я. Указ
соч С. 363-364. 371
2‘ Державин Г.Р Сочинения Т 7 С 116—117.
” Семевский В И Крестьяне в царствование Екатерины II. СПб ,
1901 Т 2 С 633—648; История Правительствующего Сената. Г 2.
С 513-514
21 Ходасевич В. Указ соч. С. 148
29 Салиас Е.А Поэт Державин, правитель наместничества (1785—
1788) // рус вестник. 1876. Сентябрь С. 89.
" Там же С. 99-103
” Там же С. 95
220 Властители и судии Развитие правового сознании
11 Там же С 93. Рус вестник. 1876 Октябрь С. 600
*' Рус. вестник. 1876 Октябрь. С. 602—619
* Державин Г.Р Записки С. 123—124. 135—136. О долгах в сре-
де богатейшего дворянства см Kahan A The Costs of ‘Westernization’
in Russia
15 Carwac E.A. Поэт Державин, правитель наместничества // рус
вестник 1876 Октябрь. С 619—623
14 Храповицкий АВ Дневник М . 1901 С 175 (запись 1 авг
1789 г)
Державин Г.Р Записки. С. 139—143
Там же С 631—632, Храповицкий АВ Указ. соч. С. 229 (за-
пись 2 марта 1792 г)
14 Державин Г.Р Записки С. 154. 156. 176—182
« Там же С 667-668
” Грот Я. Указ соч С 620—621
42 Державин Г.Р Записки С. 227
45 Там же. С 765—776. Дубровин Н.Ф Русская жизнь в начале
XIX в // Рус старина. 1899 № 6. С. 500—504: Парусов А В К исто-
рии местного управления в России первой четверти XIX в. // Уч. зап.
Горьковского гос. ун-та: Серия ист-филол 1968 Вып 72. С. 177.
** Державин Г.Р Записки С 223—224
45 Об отношении Александра I к сенатскому конституционализ-
му см.: McConnell A. Alexander Is Hundred Days: The Politics of a
Paternalist Reformer // Slavic Review September 1969 P 373—393
46 Мнение сенатора Державина о правах, преимуществах и су-
щественной должности Сената // Чтения Общества истории и древ-
ностей российских. 1858. № 3. С. 124. Коркунов Н.М. Проект уст-
ройства Сената Г.Р Державина // Журнал Министерства юстиции.
1896 № 10 С 13; Державин Г.Р Записки С 224—227 Кларди даже
полагает, что Александр заказал Державину этот проект, чтобы про-
тивопоставить сто либеральным требованиям других сенаторов. См.:
Clardy J. G.R. Derzhavin: A Political Biography The Hague; Paris. 1967
P. 191
4' Raeff M Michael Speranskti. P 44—45
4" ПСЗ-1 № 20405 8 сент. 1802 r
4’ Корнилов А.Л Курс истории России XIX века. М Высшая
школа. 1993. С. 63—64: Державин Г.Р. Записки С 241—247; Гель-
берг Г. Правительствующий Сенат и самодержавная власть в начале
XIX века. М 1914 Глубокий анализ дебатов о реформе Сената и
роли в них Державина см Сафонов М.М Проблема реформ в пра-
вительственном политике России на рубеже XVIII и XIX в. Л.: На-
ука, 1988 С 212—232 Характеристику натянутых отношений Дер-
жавина с Потоцким см Ктер Д. Россия собирает своих евреев
Происхождение еврейского вопроса в России 1772—1825 М.: Мос-
ты культуры. 201М) С. 199—201
40 ПСЗ-1 № 20406 8 сент 1802 г
f iaati 4 Первый министр юстиции РпссиЛскоЛ империи 22 I
5 Державин ГР Записки С 237.
« Там же. С. 237—240
«Архив князя Воронцова. М 18X0 Т. 18. С. 289—290
и ПСЗ-1 № 20406 8 сент. 1802 г.
»Державин ГР Записки С 249
* Raeff М Michael Speranskii Р 5)
я Державин ГР Записки С. 256—257.
» Там же. С 824—825. Министерство юстиции за сто лет СПб .
1902. С 22.
я Державин Г.Р. Записки С 254
* Семевский В И Крестьянский вопрос в России в XVIII и пер-
вой половине XIX века. СПб . 1888 Г I С 254—255
41 Державин Г.Р. Сочинения Т 2. С 457—458
а Там же. Т 3. С 525
Блестящий анализ изменений в поэтическом творчестве Дер-
жавина см Harris J.G. The Creative Imagination in Evolution A Stylistic
Analysis of G.R. Derzhavin's Panegyric and Meditative Odes (Diss .
Columbia University, 1969).
“Державин ГР Сочинения T. 3. С. 233—234.
Глава 5
ТИХИЙ КРОВ
Друзья мои! идите твердыми шагами по сте-
зе, ведущей в храм согласия, а встречаемые на
пути препоны преодолевайте с мужественною
кротостью льва.
Козьма Прутков
Первые годы XIX в. были в России эрой эмоциональ-
ною пробуждения. Эго была, как удачно подметил
Георгии Флоровский, «эпоха мечтаний вообще, эпо-
ха грез и вздохов, видении, провидений и привидений...». В
гу эпоху словно бы заново открыли сердце, и для нее «так ха-
рактерно... расторжение ума и сердца, мысли и воображения»
Чувства культивировались часто для того, чтобы обойтись в
жизни без рассудочных принципов, — время «безответствен-
ности сердца»1.
Это пробуждение дало толчок официальной культуре, ко-
торая вытеснила неоклассицистскую культуру ушедшего сто-
летия. Новая культура отвечала потребностям, возникавшим
среди административной элиты. Благодаря ей обрели миро
воззрение те, кто более уже не считал военную службу своим
предназначением. Дарования, которые дворянин мог поставить
на службу государству, стали определяться его утонченной
чувствительностью (sensitivity) и вкусом. Владение стилем
обеспечивало внутрибюрократическую коммуникацию и по-
могало монарху разобраться в функционировании админист-
рации. Образованность и изящество новых бюрократов яви-
223
f iaM 5- Тихий кров------------------------------------
inch отличительным признаком реформированной граждан-
ской администрации.
«Безответственность сердца» поощряла новый подход к
юриспруденции и управлению юстицией. Бесхитростная, во-
инственная прямолинейность Державина уступила место снис-
ходительной беспечности, высокоумному и отстраненному
примирению со слабостями системы. 'Эта отстраненность чет-
ко прослеживается в карьерах Д.В. Дашкова, Д.Н. Блудова и
других представителей дипломатическо-сентименталистского
типа, вроде М.А. Дмитриева и П.П. Гагарина, которые про-
должали работать в ведомстве юстиции. Эти бюрократы ус-
матривали в юриспруденции составную часть общего благо-
родного образования Свою роль они видели в том, чтобы
поступать, как подобает чувствительному, просвещенному
чиновнику. Но они не брали под личную ответственность
устранение несправедливости и держались в стороне от роняв-
ших их достоинство формальностей и низких плутней. Этос
сентиментализма, безразличный к сфере права, определял
позицию тех, в чьем велении находилось управление юстицией
в первые десятилетия XIX в.
«Безответственность сердца» обусловливалась нс равноду-
шием к нравственным проблемам, но отступлением от них.
Бюрократы, которых можно отнести к типу дипломата-сен-
тименталиста, осознавали долг государственной службы, но
научились не ждать от нее многого в смысле реальных дос-
тижений В молодости они были свидетелями не надежд на-
чала екатерининского царствования, но полосы бедствий,
сделавших общественную и политическую жизнь похожей на
кошмар, где не оставалось места для деятельности во имя
совершенствования человечества. Пугачевское восстание, па-
мятное по непосредственным детским впечатлениям или рас-
сказам старших, болезненно отзывалось в сознании Карамзи-
на, И И. Дмитриева, Блудова и других бюрократов первых
десятилетий XIX в. Затем последовали Французская револю-
ция и якобинский террор, свирепый деспотизм павловского
правления, наполеоновские войны, появление аристократичес-
кой эмиграции, нашедшей убежище в Петербурге. Эти собы-
тия нарушали оптимистическую стройность просветительского
мировоззрения.
Ответ на этот вызов можно было искать в религии, мис-
тицизме, масонстве. Однако бюрократы этого типа желали
•24 Властители н судии-Piiaiwnне праиов<»го сознания
найти утешение к его светских и эстетических формах (хотя
некоторые, например Блудов и Жуковский, позднее развили
в себе глубокую религиозность). Они удалялись из публичной
в частную сферу жизни и стремились обрести личное счастье
и чистоту души независимо от императивов рассудка или го-
сударственной службы. Сентименталистский этос позволял
образованному дворянину отступиться от риторики противо-
борства, подменив ее молчаливым изъявлением согласия
Вновь народившийся сентиментализм нашел свое наибо-
лее ясное выражение в работах Н.М. Карамзина. Взывавший
к дворянству карамзинский сентиментализм был далек от
сентиментализма Руссо или Радищева. Утонченность чувств
стала выступать отличительной чертой дворянства; любовь,
дружба, домашний мир считались главными ценностями об-
разованного дворянина. Дворянин учился культивировать вкус
к возвышенным чувствам, получая прежде всего литературное
и языковое образование. Однако, хотя он и мог легко усво-
ить форму и топику’ сентиментализма, эмоциональное содер-
жание представляло собой более сложную проблему. Личные
чувства, воспетые западными, по преимуществу буржуазны-
ми, писателями, рождали странные и разнородные отклики в
сердцах юных русских, которых прежде того учили находить
личный смысл в службе надличностным началам. Привыкшие
видеть высоту духа в самоотречении, они с трудом довольство-
вались сугубо личным счастьем и лаже нс могли постигнуть
его смысл. Сентиментализм начала XIX в. стал для тех, кто
умел понимать только вечные ценности, тшетным дерзанием.
Пример тому — Александр 1, сам продукт сентиментатистского
воспитания, с его неразрешимым томлением по безмятежной
домашней жизни и тесному кружку друзей. В среде бюрок-
ратов, выросших под таким влиянием, борьба за отделение
частной сферы от публичной завершалась, как это мы видим
в поэзии В.А. Жуковского, взаимным смешением обеих и
возникновением душевной привязанности к символам могу-
щества и власти.
Переход к сентименталистскому строю мышления очеви-
ден в карьере Ивана Ивановича Дмитриева, третьего по сче-
ту министра юстиции. Дмитриев был поэтом, другом Карам-
зина. Его карьера во многом подобна служебному пути
Державина, но его отношение к собственному администратип
ному опыту типично для следующею поколения.
Глава 5. Тахий кроа
---.225
Как и Державин. Дмитриев начал карьеру военным В
1774 г. он прибыл на действительную службу в лейб-гвардии
Семеновский полк рядовым, а покинул военную службу пол-
ковником в 1796 г.2 Его стихотворчество было уже тогда за-
мечено влиятельными правительственными деятелями, и нс
кто иной, как Державин, помог ему опубликовать первые
сборники стихов. Дми триев был одним из первых, кто вышел
и отставку после воцарения Павла. В 1797 г., вследствие од-
ной из странных причуд Павла (до этого Дмитриев был аре-
стован по ложному доносу и затем торжественно прощен
лично императором), он был назначен обер-прокурором Тре
тьего департамента Сената — должность, на которую он ни-
сколько не претендовал. Отношение Дмитриева к правосудию
во многом совпадало с державинским. После назначения он
принялся изучать «науку' законоведения». Задача вынесения
юридических решении представлялась ему устрашающе труд-
ной. ибо, вслед за Державиным, он видел свою миссию в бес-
пристрастном и безупречном применении существующего за-
конодательства.
...Я нс без смущения помышлял о пространстве и важности
обязанностей моего звания, быть блюстителем законов; одни
охранять от умышленно кривых истолкований, другие приво-
дить на память, ополчаться против страстей; бороться с силь
ними; не поддаваться искушениям; сносить равнодушно про
странные толки и поклеп тяжущихся или подсудимых, их
покровителей или родственников, противоречить иногда осо-
бам, украшенным сединою, знаками отличий, давно приобрет-
шим обшее уважение...1
Его попытки следовать этим принципам натолкнулись на
те же препоны, что были знакомы и Державину. Он хотел
сохранить независимость в своих воззрениях, но это привело
к конфликтам со многими сенаторами — с Державиным в том
числе, — которых ему надлежало почитать и слушаться. Об-
наружив, что его обошли орденами и прочими нат радами,
Дмитриев оставил должность4.
Вернулся он на службу в 1806 г., когда Александр на
значил его присутствовать в Седьмом департаменте ената.
то время Александр вводил институт сенаторских ревизии, а
226 Властители и судии Развитие правового сознания
Дмитриев, как и Державин, принадлежал к тем немногим
лицам, в чью беспристрастность при проведении ревизии
император верил. И вновь Дмитриев встретил те же трудно-
сти, что испытал и Державин. Его ревизия винных откупов
вызвала ожесточенное противодействие рязанского губернато-
ра и одного из обер-секретарей Сената, которые оба были
причастны к злоупотреблениям, выявленным в ходе ревизии
Другие сенаторы не проявили интереса к делу и почти уже
проголосовали за передачу доклада тому самому обер-секре-
тарю, когда Дмитриев сумел убедить императора вмешаться
в расследование. Александр приказал распубликовать доклад
как пример для возбуждения страха в чиновниках, которые
вольно обращаются с законом. Но предание Дмитриевских
открытий гласности мало что изменило. Сенат постановил, что
выводы в докладе ошибочны, и признал виновными лишь двух
мелких чиновников’. После этого Дмитриев отправился в
Кострому, чтобы «исследовать проступки» тамошнего губер-
натора. Там ему удалось добиться смешения нескольких ви-
новных чиновников.
Министром юстиции Дмитриев был назначен в 1810 г.
Подобно Державину, он истолковал назначение как знак осо-
бой царской милости. Но в своих личных взаимоотношениях
с монархом они нс были похожи друг на друга, и это разли-
чие показывает перемену в стиле деятельности и установках
министров юстиции. Державин смотрел на себя как на школь-
ного наставника, а на царя — как ученика и в политических,
и в этических вопросах. Дмитриев же видел в себе сочувствен-
ную личность, а в царе — друга. Это была та роль, разыгры-
вать которую Александру более всего нравилось. Он разделял
вкусы Дмитриева и любил открытые проявления чувствитель-
ности, демонстрацию своей беспомощной печали при виде
человеческих страданий. «Боже мой! Можем ли мы знать все,
что у нас делается! Сколько от нас закрытого, мы и вообра-
зить этого не можем!» — лил слезы царь, когда Дмитриев
представил ему дело о смерти крепостного, вызванной жес-
токостью помещика6.
Дмитриев полагал, что в его взаимопонимании с царем
кроется настоящий источник его власти, и предпочитал иметь
дело лично с Александром. Однажды, когда тот попросил его
направить предложение в Комитет министров. Дмитриев по-
t-лааа 5 Тихий кров
227
чувствовал себя оскорбленным и с сердитым криком вскочил
со стула. Изумленный Александр уступил Но затем Дмитри-
ев устыдился такою поведения перед столь добрым монархом.
Он возвратился и принес извинения. Александр простил ми-
нистра, но при этом предупредил, чтобы тот не забывал слу-
чившегося эпизода. «Я только удивился, я тебя знаю с гвар-
дии и нс знал, что ты такой сердитый!» — поддразнил царь
Дмитриева7.
Личное доверие императора требовалось Дмитриеву и для
того, чтобы управлять министерством со всей той тщательно-
стью, какой он хотел достичь. Хотя у него не было свойствен-
ных Державину притязаний надзирать за другими правитель-
ственными органами, он вовсе не желал превращения своего
министерства в орудие для других сановников и учреждений,
как это было при Лопухине. Он добивался должного порядка
в рассмотрении дел, входящих в его компетенцию. Но, не-
смотря на то что его тактика была целиком и полностью обо-
ронительной, он с трудом противостоял вмешательству влия-
тельных лиц в решение дел, задевавших их интересы. К
примеру, когда подопечные Виктора Кочубея проиграли дело
в Сенате, Кочубей устроил гак, чтобы его передали оттуда в
Департамент духовных и гражданских дел Государственного
совета, где председательствовал Петр Лопухин. Это наруша-
ло один из пунктов изданного в 1810 г. «Образования Госу-
дарственного совета», согласно которому подобные апелляции
не допускались. Но Дмитриев не располагал какой-либо под-
держкой в Комитете министров, и граф Салтыков, вельмож-
ный председатель Государственного совета, убедил царя доз-
волить такие апелляции. Гем самым власть министра была еще
больше ослаблена, а Государственный совет, в котором долж-
ны были сосредоточиваться прежде всего законосовещатель-
ные полномочия, приобрел влияние на cy;ionpoii3BOflCTBoh.
Наиболее серьезная неудача постигла Дмитриева, когда он
предпринял попытку— одну из многочисленных такого рода
в начале XIX в. — принудить винных откупщиков к уплате
недоимок в казну. Дело слушалось в Сенате; многие сенато-
ры, игравшие на руку откупщикам, тормозили его продвиже-
ние. Другие деятели, имевшие сильные позиции при дворе,
также начали вести интригу против Дмитриева. Царь не желал
ничего слышать о деле и не скрывал раздражения на миии-
8»
---------------Властители и судии Развитие правового сознания
стра, доставившего ему новое беспокойство. Дми триев думал
что он создаст более благоприятную обстановку для рассмот-
рения дела, если заручится покровительством начальника лич-
ной канцелярии императора графа А.А. Аракчеева Однако
обратиться к Аракчееву было бы для Дмитриева унижением:
это означало утрату прямого личного доступа к трону, кото-
рый был гак необходим для исполнения его полномочий и без
которого он не мыслил уважения к себе. Дмитриев осознавал,
что его министерство попадает в зависимость от разных опос-
редующих структур — Государственного совета, Комитета ми-
нистров, личной императорской канцелярии. «Мне легче было
расстаться с своим местом, чем занимать оное с потерянием
прав своих и возможности быть вполне полезным»’.
В 1814 г. Дмитриев подал в отставку. К тому времени от-
ношение Александра к нему снова претерпело перемену: вер-
нулись теплота и ласка. Во время прощальной аудиенции
император вовсю играл на чувствах Дмитриева, который был
тронут «ласковым видом» Александра. Расставаясь, они в сле-
зах обнялись Поражение бюрократа было в равной мере по-
литическим и личным. Александр был царем-кокеткой (tsar-
coquette): он исполнял роль сопереживающего друга перед
администратором, которым выступал против людей, пользо-
вавшихся в тот момент царской милостью10.
Реакция Дмитриева на разочарование в служебной деятель-
ности тоже была отличной от державинской. Он не питав на-
дежд на совершенствование людей или институтов. К поли-
тике он относился в лучшем случае с брезгливой терпимостью.
Еще впервые вступив в гражданскую службу, он с неприяз-
нью взирал на перспективу своей деятельности в админист-
рации. Он представлял себе «несносную скуку» — «вставать н
зимнее утро до света, читать прошения, писанные большею
частию нескладным, надутым слогом; пробиваться потом
сквозь толпу докучливых и добровольных тружеников, этой
недремлющей стражи передней комнаты государственного
человека; скакать во дворец и там в ожидании докладного часа
сидеть одному, в пустой комнате. И всякую неделю... и во весь
круглый год то же и то же!»11
Со вступлением моим в гражданскую службу, я будто вступил
н другой мир, совершенно для меня новый Здесь и знаком-
ства и ласки основаны по большей части на расчетах своско-
Глава 5- Тихий крав
229
рыстия; эгоизм господствует во всей силе; образ обхождения
непрестанно изменяется, наравне с положением каждого То-
варищи нс уступают кокеткам: каждый хочет исключительно
прельстить своего начальника, хотя бы то было на счет дру-
гого Нет искренности в ответах: ловят, помнят и передают
каждое слово11.
На Радищева и Державина еще в их молодые годы надо
жили отпечаток чаяния законности и рационального управ-
ления, поощрявшиеся Екатериной II. Дмитриев же был трав-
мирован страхом перед пугачевщиной. Он всегда помнил ту
панику, которая охватывала его. тогда еще мальчика, при
получении известий о приближении Пугачева, о разоренных
имениях, крестьянах, присоединявшихся к бунтовщику, ис-
треблении помещиков. Он вспоминал поспешное бегство в
Москву в те дни, когда судьба Российского государства каза-
лась висяшей на волоске. Действительность представлялась
ему не средоточием возможностей более человечной жизни,
но грозным источником хаоса и разрушения. Французская
революция утвердила его в этом отторжении от активной
политической жизни.
Дмитриев стал смотреть на все ему неведомое как нечто
чреватое ужасом, в тайны которого не стоило и пытаться
проникнуть. Он избегал касаться неохватных философских
проблем, занимавших воображение писателей в XV111 в. Тема
смерти причиняла слишком много боли его музе. Его пане-
гирики, традиционные восхваления павших героев, не содер-
жат никаких размышлений о сути загробного бытия. Дмит-
риев писал, что его лира смолкает от подлинной скорби. Он
пел, когда желал петь, а не в минуту печали. Он находил
прибежище от мыслей о смерти в природе. Когда умирал кто-
то из близких ему людей, он забывался, бродя по приволж-
ским полям и холмам («Послание к Карамзину»)1'.
Природа и семья служили Дмитриеву истинным утолени-
ем скорби. После столкновения с Кочубеем и Салтыковым он
отправился в отпуск в свое имение и пережил там чувшво
освобождения: «Из страны эгоизма, из высоких чертогов я
очутился под низменною кровлею, у подошвы горною хреб
та, покрытого дубовым лесом, в уединенном семействе, где не
было ни одного сердца, ни мне чуждого, ни ко мне хладно-
230
Властители и судии Развитие правового сознания.
го»14 В наставлении, которое героиня его сказки «Причудни-
ца» получает от старухи Всеведы, утверждается его сенти мен-
талистская вера в семью
Мы. всегда чужой завидуя судьбе
И новых благ желая,
Из доброй воли в ад влечем себя из рая.
Где лучше, как в своей родимой жить семье?15
Мир Дмитриева был миром интимных радостей и печалей.
В поэзии он предпочитал малые жанры — элегию, послание,
песнь; ему нравилось писать об интимных печатях, например
безответной или ушедшей любви.
Без друга и милой
Брожу я по лугам,
Брожу с душой унылой
Один по берегам
Там тс же всё встречаю
Кусточки и цветки.
Но, ах! не облегчаю
Ничем моей тоски!16
Наслаждениями, которые он живописал, были любовь,
дружба, природа и красота — все это виделось ему темами
юности. За исключением семьи, которая предстает скорее
утешением, чем наслаждением, в его стихах воспевалось со-
всем немного удовольствий зрелой жизненной поры, ибо эта
последняя была посвящена отправлению обязанностей, боль-
шей частью неприятных, на государственной службе и в об-
ществе Вместо этого он развивал тему невозвратной молодо-
сти, с ее горацианскими мотивами. В юности, в весеннюю
пору жизни, личные наслаждения казались чистейшими. В
1793 г. Дмитриев обращался к Карамзину, вспоминая моло-
дость;
«Прочь от нас, Катон, Сенека,
Прочь, угрюмый Эпиктет!
Без утех для человека
Пуст, несносен был бы свет.
Глава 5 Тихий кров__________________________________________
Младость дважды не бывает
Счастлив тот. который в ней
Путь цветами устилает,
Не предвидя грозных дней»
Но теперь ему было тридцать три года, и он оплакивал
утраченную молодость.
Утро дней моих затмилось
И опять не расцветет;
Сердце с счастием простилось
И мечтой весенних лет”.
В ответе Карамзина те же чувства высказывались более
последовательно и отчетливо Двадцати восьми лет от роду,
он с задумчивой грустью оглядывался на свой юношеский
идеализм.
И я мечтами обольщался —
Любил с горячностью людей.
Как нежных братий и друзей.
Желал добра им всей душею,
Готов был кровлю моею
Пожертвовать для счастья их
И в самых горестях своих
Надеждой сладкой веселился
Небесполезно жить для них —
Мой дух сей мыслию гордился!
Время и опыт разрушили замок его грез. Карамзин видел,
что он не Платон и нс сможет создан, республику. Он не мог,
подобно Питтаку, Фалесу или Зенону, смягчать жестокие сер-
дца. Он отрешенно созерцал беспредельное зло на этой зем-
ле. Пока мир нс преобразится,
Дотоле истина опасна,
Одним скучна, другим ужасна;
Никто не хочет ей внимать.
И часто яд тому есть плата,
Кто гласом мудрого Сократа
----------------Властители и судии Развитие правового сознания
Дерзает буйству угрожать
Гордец не любит наставленья,
Глупец не терпит просвещенья —
Итак, лампаду угасим.
Желая доброй ночи им
Поэт не мог послужить всеобщему благу и изменить лю-
дей, а потому его удел был иным — оплакивать их жребий
Он бежал сотрясающих мир великих битв
А мы, любя дышать свободно.
Себе построим тихий кров
За мрачной сению лесов,
Куда бы злые и невежды
Вовек дороги нс нашли
И где б, без страха и надежды,
Мы в мире жить с собой могли.
Гнушаться издали пороком
И ясным, терпеливым оком
Взирать на тучи, вихрь сует.
От грома, бури укрываясь
И в чистом сердце наслаждаясь
Мерцанием вечерних лет,
Остатком теплых дней осенних.
Личные чувства дарили утешение в исполненном зла и
косности мире.
Любовь и дружба — вот чем можно
Себя под солнцем утешать!
Искать блаженства нам не должно,
Но должно — менее страдать..
«Тихий кров» не закрывался перед ними с течением лет.
Любовь и дружба не исчезали из жизни и в зрелые годы;
Карамзин вспоминал Отелло, который на склоне лет
Пленил младую Дездемону
И вкрался тихо в сердце к пей
Любезных муз прелестным даром1’
Глава 5 Тихий кров
Как и Дмитриев, Карамзин вырос в Симбирской губернии
и пережил ужас, вызванный приближением Пугачева Крове
пролития Французской революции, притеснения в России в
|790-х годах обострили его восприимчивость к угрозам и бед
ствиям истории, которые, как казалось, не были подвластны
человеческому разумению. Если сентиментализм Радищева
противопоставлял несправедливости и трагедии скорбный,
негодующий протест, то карамзинский призывал замкнугься
в святилище частной жизни В 1793 г. Карамзин писал к
Дмитриеву:
Бегу в густую мрачность лесов - но мысль о разрушаемых
городах и погибели людей везде теснит мое сердце Назови
меня Дон Кишотом; но сей славный рыцарь нс мог любить
Дульцинею свою так страстно, как я люблю — человечество"’
В начале 1790-х годов Карамзин открыл для себя новый
этос изысканного благородства, который он воплотил в сво-
их позднейших сочинениях Восторги юности становились те-
перь ценностями зрелого человека. Рассуждения о справедли-
вости или искание ее более не я мялись знаком элитарной
культуры Теперь таким отличием было осознание того, что
справедливость, как бы ни была прекрасна, в действительно-
сти недостижима, — осознание пределов человеческой приро-
ды Восприимчивость должна была выглядеть не как сочув-
ствие к страдальцам, побуждавшее вставать на их защиту, но
как утонченное понимание разрыва между тем, что есть, и тем,
что долженствует быть. Она означала прежде всего чувстви
тельность. Решение Карамзиным проблемы теодицеи возымеет
затем огромное значение для поколений образованных бюро-
кратов: оно примиряло просветительские ценности с консер-
вативными или нейтральными политическими установками
Оно позволяло высказывать просвещенные идеалы и в то же
самое время вдохновляло на изъявление чувствительности, не
сопряженной с обязанностью действовать во имя этих идеалов.
Чувствительность ограничивалась лишь определенным
спектром эмоций. Писатель должен был изображать, к вяше-
му удовольствию читателя, только прекрасные и высокие чув-
ства, согласные с /а belle nature, как она определялась не та
кими уж жесткими канонами французского неоклассицизма
конца XVIII в. Трагодия сводилась к несчастью, страдание
Властители и судии Развитие правового сознания
заменялось возвышенной жалостью. Смерть была слишком
тягостным предметом для нежной души поэта. В поэзии Ка
рамзина тема смерти низведена до грустных, а иногда и шут-
ливых раздумий о добродетелях усопшего Даже утешение
звучало слабо: «-Нам также будет умирать!» — так заключал он
стихотворение «На смерть князя Г.А. Хованского» (1796>2".
Раз уж беда могла вызвать только отталкивающее, грубое
чувство ужаса, от автора требовалось символически отобразить
свершившуюся трагедию, приуменьшив ее масштаб, и живо-
писать в проникновенных, но приглушенных гонах. «Бедная
Лиза» Карамзина, снискавшая необычайную популярность и
восхищение в среде русскою дворянства, была повествованием
о межсословных различиях и социальных границах, ведшим-
ся от лица индивида, убежденного в своей любви к челове-
честву. Крестьянская девушка влюбляется в дворянина, и тот
соблазняет се. Осознав невозможность брака, он ее бросает.
Узнав об этом, она кончает с собой. Карамзин преподнес
общепонятную печаль этой истории как безысходную муку
совести, скорбь о несчастьях отдельного человека и даже при-
дал этому раскаянию ободряющее звучание. Катарсис плача
делал безысходную несправедливость, существующую в мире,
который должен был бы быть добрым, не только терпимой,
но даже отрадной и возвышающей. <-Ах, — восклицает пове
ствовагель,— я люблю те предметы, которые трогают мое
сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби!»21
Раздумья о недосягаемом питали собой меланхолию, паи
более изящное из чувств в глазах Карамзина и многих его
последователей и подражателей. Он писан в «Меланхолии»,
которая была вольным переводом «(/imagination» Дел иля:
Страсть нежных, кротких душ. судьбою угнетенных.
Несчастных счастие и сладость огорченных!
О Меланхолия! ты им милее всех
Искусственных забав и ветреных утех12.
Путь в этот мир возвышенных наслаждений пролегал че-
рез литературу. Она играла роль морального просветителя,
который, обостряя эстетическое восприятие, повышал чувстви-
тельность индивида к добру и злу, наделял способностью
ценить чувства других. Тем самым просвещение отождествля-
лось с воспитанием и оттачиванием чувств. Писатель созда-
/ имо 5 Тихий кров
235
вал иной мир, более красивый и спокойный, чем мир дей-
ствительный. В нем самый чувствительный человек мог отыс-
кать прибежите, чудный кров. Карамзин в 1796 г. писал
Дмитриеву: «Поэт имеет две жизни, два мира; естьли ему
скучно и неприятно в существенном, он уходит в страну во
обряжения и живет там по своему вкусу и сердцу, как благо-
честивой магометанин в раю с своими семью Гуриями»3’.
Карамзин стремился изгнать политику из той сферы, где
царили личная мораль и радости жизни. Но самому ему было
нелегко преодолеть настоятельную потребность участвовать в
политической жизни страны. Более того, с течением времени
эта потребность все возрастала и вдохновила его на создание
крупнейшего труда — «Истории государства Российского»
Чтобы оправдать это занятие и оградить сферу частной жиз-
ни, он создавал обособленную политическую сферу, управля-
емую принципами, совершенно отличными от тех, которыми
руководствовалась жизнь личная. Вовне частного «крова» же-
стокость и лаже кровопролитие могли быть необходимы. Он
приводил пример в стихотворении «Военная песнь»: воин в
жестокой схватке поверг гурка, и поэт взывает к нему: «Смой
кровь с себя слезами сердца»34. Карамзинское разграничение
общественных и частных добродетелей служило образцом по-
ведения для многих бюрократов, которые воспитывались под
влиянием его произведений в последующие десятилетия.
Политическая сфера имела отношение к реальности, а
реальность, в отличие от воображаемого мира, была страш-
ной и угрожающей. Страх, который лежит в подоплеке всех
писаний Карамзина, — это боязнь дезинтеграции, распада.
Если расчленения государственной территории уже не при
ходилось опасаться, то крах власти казался ему вполне реаль-
ной угрозой. Ради предотвращения такого исхода он не счи-
тал избыточными многие насильственные или брутальные
Действия. Его произведения пронизаны посланием и уроком
пугачевщины: существующий государственный строй с ею
культурой и просвещением хрупок, и, какими бы замечатель-
ными ни были реформы, охранение того, что уже достигну-
то. должно быть в центре внимания «История государства
Российского» учила читателя тому, что государство, при всех
своих изъянах, было необходимо. Она успокаивала читателя,
показывая, что государство в состоянии справиться с грозя
2.36 ----------------Властители и судии Развитие правового сознания
шими ему опасностями В предисловии к книге, аргумента
руя важность познания истории, он указывал, что история
«мирит его («простого гражданина»] с несовершенством ви-
димого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех
веках, утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя,
что и прежде бывали подобные, бывали еше ужаснейшие, и
Государство не разрушалось...»25.
Карамзин принес в Россию идеи историцизма. История
для него была не просто повторением заклинаний о славе и
величии Российского государства. Это было нарративное опи-
сание политической сферы, реалий правительственной жиз-
ни, которое освещало истину о национальной идентичности
России Эта идентичность и потребности государства откры-
вались не через спекуляции о добре и правде, которые могли
иметь смысл только для индивида, а посредством отслежива-
ния исторических фактов и неумолимого хода истории Так,
хотя республика представлялась Карамзину лучшей формой
правления, история отрицала ее пригодность для России В
«Истории государства Российского» он восхищается Новгород
ским вечевым строем, но доказывает, что тот был обречен на
гибель: свобода «принадлежит льву, не агнцу, и Новгород мог
только избирать одного из двух государей, литовского или
московского...». Автор утешал читателя:
Хотя сердцу человеческому свойственно доброжелательствовать
республикам, основанным на коренных правах вольности, ему
любезной; хотя самые опасности и беспокойства се, питая
великодушие, пленяют ум, в особенности юный, малоопыт-
ный; хотя новгородцы, имея правление народное, общий дух
торговли и связь с образованнейшими немцами, без сомне-
ния отличались благородными качествами от других россиян,
униженных тиранством монголов; однако ж история должна
прославить в сем случае ум Иоанна (III], ибо государственная
мудрость предписывала ему усилить Россию твердым соеди-
нением частей в целое, чтобы она достигла независимости и
величия, то есть чтобы не погибла от ударов нового Батыя или
Витовта26
Дуализм Карамзина особенно примечателен в его концеп-
ции правителя. Монарх мог быть доброй и чувствительной
ГлдмЧ Тихий крои-------------------
237
личностью, но это нс затрагивало его государственных обя-
занностей. Карамзин считал. что император Александр позво-
ляет своим личным склонностям проникать в государствен
ные дела. Карамзину вовсе не хотелось видеть на троне
сентиментального царя. «Строгость, без сомнения, неприят
на для сердца чувствительного, но где она необходима для
порядка, там кротость нс у места. Как живописцы изобража-
ют монарха? Воином и с мечом в руке — не пастушком и нс
с цветами’..»”
Карамзин резко критиковал позицию Александра в отно-
шении к правосудию Он придерживался типичного для
XVIII в представления о монархе как единственном творце и
толкователе закона.
Когда нс все законы ясны.
Ты нам их разум изъяснишь;
Когда же в смысле несогласны.
Ты их премудро согласишь
Закон быть должен как зерцало.
Где б сатине истины сияло
Без всяких мрачных облаков.
Велик, как Бог, законодатель;
Он мирных обшсств основатель
И благодетель всех веков’1
Собственная позиция Карамзина относительно закона,
как и его взгляд на государственный строй в целом, заклю-
чалась в пассивном одобрении учреждений, обеспечивающих
единство России. Роль законодателя, которую он отводил
императору, была, несомненно, подсобной, ограниченной
разъяснением и согласованием существующих законов. Ка-
рамзин не доверял новым законам. «Для старого народа не
надобно новых законов...» — писал он в 1811 г., полемизи-
руя с кодификационными проектами Сперанского. Кодифи-
кация должна заключаться в приведении в известность и
упорядочении имеющихся законов, с внесением только са-
мых необходимых перемен2*. Карамзин предложил план ко-
дификации, который предвосхитил позднейшие указания
Николая I Второму отделению.
238 . Властители и судии Развитие правового сознания
Однако в еще большей степени Карамзин был озабочен
исполнением законов, в чем Александр, по его мнению, до-
пускал нерадивость. Действенное исполнение зависело от того,
насколько в народе велик страх ослушаться закона. Мягкость
же Александра поощряла все новые и новые нарушения.
«Одно из важнейших государственных зол нашего времени
есть бесстрашие. Везде грабят, и кто наказан?» Сенаторские
ревизии не принесли плодов; воры на государственной служ-
бе, как и прежде, наживают состояния и получают награды’*
«В России не будет правосудия, если государь, поручив оное
судилищам, не будет смотреть за судьями. У нас не Англия...»”
Воззрения Карамзина на систему юстиции были сходны
с взглядами Державина и Дмитриева, но ему не была прису-
ща их вера в учреждения. Он восставал против идеи управле-
ния Россией посредством закона; это, по его мысли, было
только обманом, позволявшим сановникам править именем
закона, тогда как в действительности их волновал лишь соб-
ственный корыстный интерес. Правосудие в представлении
Карамзина — примитивное воздаяние, а идеальный прави
тель— гневливый отец, неотступно насаждающий дисципли
ну среди своих слуг и подданных.
В России государь есть живой закон добрых милует, злых
казнит, и любовь первых приобретается страхом последних. Не
боятся государя — не боятся и закона! В монархе российском
соединяются все власти: наше правление есть отеческое, пат-
риархальное. Отец семейства судит и наказывает без протоко-
ла, — так и монарх в иных случаях должен необходимо дей-
ствовать по единой совести”.
В произведениях Карамзина было сформулировано при-
знание роли чувств в управлении страной и в общественной
жизни. Если литература была признана возбуждать жалость,
нежность и меланхолию, то правительство должно было вну-
шать страх и покорность. Но для Карамзина это было откры
тие, которое он растолковывал другим, а нс отражение его
собственной чувствительности В его сочинениях повествует-
ся о чувствах, которые он приписывал другим и которые, как
кажется, не соотносились с его личным опытом. Карамзин-
ские чувствования были отвлеченным плодом литературного
Гллло5 Тихий крол-------------.----
239
вымысла, предназначенным для того, чтобы восхищать чита-
теля, а не выражать собою некую суть Его герои нередко
кажутся безжизненными созданиями, чьей функцией было
донести до читателя соответствующие эмоции
Однако юные аристократы, служившие в начале XIX в. в
Коллегии иностранных дел. читали Карамзина отнюдь не с
точки зрения литературных критиков. Они видели в чувствах,
изображенных Карамзиным и другими новейшими авторами,
то. что им предстояло пережить лично Этос сентиментализ-
ма стал для них своего рода каноном, вкус, цивилизованность
и чувствительность потеснили военные доблести в качестве
знаков благородной мужской натуры Но при этом они оста
вались русскими дворянами, воспитанными в традициях го-
сударственной службы Большинство их заняло правитель-
ственные должности, и их прежние взгляды, хотя так никогда
и не отвергнутые, неизбежно претерпевали изменение и при-
спосабливались к окружавшему их обществу и учреждениям
Эта перемена нагляднее всего выразилась в жизни и творче-
стве самого талантливого представителя данной группы, Ва-
силия Жуковского Его поэзия явилась сагой о стремлении к
сентиментальной непорочности и личному счастью, светским
житием для его поколения.
Жуковский явился воплощением сснтименталистских доб-
родетелей. В нем было совсем мало стоической силы или
прямоты. Нежные, задумчивые глаза, красивые губы прида-
вали его облику нечто женственное. Многие из друзей, вос-
хищавшихся его нравственной чистотой и идеализмом, назы-
вали его душу «девственной» Жуковский был душевным и
Щедрым человеком, ненавидел любые ссоры и конфликты. Он
не питал приязни к военной службе, статская устраивала его
не намного больше Человечный в суждениях и уважительный
к окружающим, он не тратил силы на размышления о круп-
ных общественных проблемах и уклонялся от политических
разговоров. Он писал в 1814 г.: «Мне, напротив, нужно счас-
тие — то счастие, которое может быть моим, ибо нет общею
Для всех счастия. В нем одном нижу свое преобразование»
Жуковский находился в центре литературной и интеллек
туальной жизни Москвы. Он выпускал литературный альма-
нах Благородного пансиона «Утренняя заря», в котором так-
же помещал собственные стихи. В 1801 г. он и другие юноши.
240 Властители и судии Развитие правового сознании
служившие в Архиве Коллегии иностранных дел. образовали
«Дружеское литературное общество» Андрей Тургенев, бли
жайший друг Жуковского, познакомил их с немецкой и ан-
глийской предромантической литературой Жуковский и
Тургенев учились находить смысл жизни не столько в обще
ствснных обязанностях и призвании, сколько в личных чув-
ствах. Надпись на экземпляре «Вертера», который Тургенев
подарил Жуковскому, гласила:
Свободным гением натуры вдохновенный,
Он в пламенных чертах се изображал.
И в чувстве сердца лишь законы почерпал,
Законам никаким другим не покоренный11.
Однако чувства, которые выражались в сочинениях пред
романтиков, оставались чужды этим утонченным юношам.
Члены кружка подсмеивались над манерностью и натянуто-
стью в произведениях Карамзина, но не изменили карам
зинскому духу в выражении своих чувств. Они тоже были
скованы неоклассическими рамками аристократического об-
разования и гнушались чересчур сильных и бурных эмоций.
Священными их ценностями были сентиментальная любовь
и, в еще большей мере, благословенный дух дружбы. Дружба
пробуждала наиболее изысканные, возвышенные эмоции.
Андрей Тургенев писал, что даже преступник может влю-
биться, но чувствовать дружбу способно лить добродетельное
сердце35.
Другой участник кружка, А.Ф Мерзляков, полагал, что
дружба помогает человеку выжить в бездушном мире; она
укрепляет чувства, которые одухотворяют и преображают ис-
кусства и науки. Из подобных высказываний явствует, что
дружба не была для них простым чувством приязни и уваже-
ния между людьми. Они понимали ее, сверх того, как сокро-
вище, приносимое в жертву36. Дружба обретала значение лишь
тогда, когда отрывалась от повседневности и возносилась в
торжественную обитель смерти Четверостишие Жуковского
«Дружба» передает эти чувства:
Скатившись с горной высоты
Лежал ла прахе дуб. перунами разбитый,
i-^rtea 5 Тихий кров------------------------------------------------------------------24 1
А с ним и гибкий плюш, кругом его обвитый
О. дружба, это ты!”
Смерть все сильнее приковывала к себе мысли участии
КОв «Общества». Они читали и переводили английскую и не-
мецкую поэзию на тему смерти. Замечательный перевод эле-
Г11И «Сельское кладбище» Т Грея был одним из наиболее
удачных творческих опытов Жуковскою в тот период Ноча-
ми они подолгу гуляли по кладбищам, ведя задушевные раз-
говоры В возрасте двадцати лет Андрей Тургенев заявил, что
он отрекся от всякой надежды обрести когда-либо истинное
счастье”1. Спустя два года Тургенев умер, и незадолго до смер-
ти он записал в дневнике, что мечты о смерти составляли его
главное наслаждение19
Прославление смерти было типичной чертой романтизма.
Писатели-романтики искали в смерти завершенное бытие,
«поглощение целостным», спасение от одиночества индиви-
дуального существования*1 Тот же импульс подталкивал Ра-
дищева искать конечную гармонию и высшую справедливость
в смерти. Но члены тургеневского кружка и литературного
общества видели в смерти рай иного рода. Для них смерть
была местом сретения друзей. Они усматривали залог бессмер-
тия в своих личных привязанностях друг к другу, которые в
загробном мире должны были стать вечными, возвышенно-
небесными. Жуковский писал на смерть Андрея Тургенева;
В сем мире без тебя, оставленный, забвенный,
Я буду странствовать, как в чуждой стороне,
И в горе слезы лить на пепел твой священный!
Прости! нс вечно жить! Увидимся опять;
Во гробе нам судьбой назначено свиданье!
Надежда сладкая! приятно ожиданье! —
С каким веселием я буду умирать!11
Они боготворили идиллию счастливой семейной жизни,
открытую ими в немецкой сентименталистской литературе.
Жуковский считал взаимные супружеские чувства возвышен-
ными и благородными. Подобно Дмитриеву, он презирал
службу, так что два года, проведенные в московской соляной
конторе, нс доставили ему приятных впечатлений Жуковский
4“----------------Властители и судии Развитие кранового сознания
думал, что и удовол1>ствие и добродетель суть частные пред-
меты. Государственному деятелю нс обязательно быть добро
детельным Он писал в I80X г:
Не имев доброго сердца, можно быть в некотором отношении
добрым гражданином: будь с дарованием, и будешь успешно
действовать на той сцене, которая окружена бесчисленною
толпою судей, любопытных и строгих. Честолюбие заменит для
тебя внутреннюю доброту; и та и другая причины произведут
одинаков видимое действие*2.
Дмитриев смотрел на домашнюю жизнь как на прибежи-
ще от требований службы Для Жуковского она была альтер-
нативой службе и подлинной сиеной человеческой доброде-
тельности. «Но быть хорошим семьянином в полном значении
сего слова, добрым супругом, отцом, покровителем своих
домашних, говорю без исключения, нельзя, не имев доброго,
нежного, чувствительного сердца». Тем, кому улыбнулась судь-
ба, счастливый домашний мир приносит наивысшее наслаж-
дение. «...Если Провидение определило тебе насладиться сим
благом редким... го смело можешь присвоить себе титул сча-
стливца...» Счастье возвращает себе утраченный смысл и «бу-
дет знаменовать добродетель, наслаждение самим собою, пря-
мое просвещение, истинную мудрость»4’.
Как и идеализация дружбы, восторги Жуковского по по-
воду семьи были cri de cieur [криком души) человека, кого
рый страдал от недостижимости такого счастья. Внебрачный
сын тульского помещика Афанасия Бунина и подаренной ему
пленной турчанки Сальхи, Жуковский рос, не зная родитель-
ского внимания и ласки. Он чувствовал себя отлученным от
обычных человеческих удовольствий и всегда тосковал по
родительской заботе44 Его собственная первая любовь, к своей
юной (десятью годами младше его) племяннице М Протасо-
вой, была столь же несчастной. Невозможность брака с Ма
шей причинила ему нестерпимую душевную муку. Он женился
лишь в 1841 г, в возрасте пятидесяти восьми лет; его невесте
Елизавете Рейтерн был 21 год. Дружба и домашние радости
стали для него целью, превосходящей все другие, сущностью
литературного творчества, а не самой жизни.
243
Гмла 5 Тихий кров________________________
Жуковский приучил себя к страданию и даже умел наслаж-
даться им Горе наделяло жизнь смыслом «Невидимая цепь
привязывает тебя к твоей горести: в ней твое бытие утратив
се, ты сам уничтожен, ибо все то, что прежде наполняло твою
душу вдруг исчезает» Неотступные размышления о несчас-
тье рождали меланхолию, это «непонятное очарование, кото-
рое придает неизъяснимую прелесть самим мучениям»41. Эти
признания напоминают карамзинскую склонность к меланхо-
лическому настрою души Однако грусть Карамзина имела
литературное по преимуществу происхождение, она была сво-
его рода аффектированным сопереживанием, эмоцией, кото-
рую следовало принимать малыми дозами. Печаль Жуковского
проистекала из личной отверженности, которая причиняла
глубокую личную боль, невыносимую для него, слишком глу-
бокую, чтобы отнести ее к »la belle nature». Карамзин исполь-
зовал литературу, чтобы вкусить грусти, Жуковский — чтобы
утишить печаль. Искусство преображало боль в наслаждение:
меланхолия оборачивалась поэтизированной грустью, приглу-
шенным страданием.
Поэзия! с тобой
И скорбь, и нншета. и мрачное изгнанье —
Теряют ужас свой!4*
Поэзия Жуковского полна мелодии утешения Его стихот
ворсния смягчали чувства, делали их более лиричными Его
переводы и вольные переложения немецких поэтов-романти-
ков оказывались более музыкальными и элегичными, но ме-
нее страстными, чем оригиналы. Ему нравилось разнообразие
чувств в романтической поэзии, хотя он и не был близок
романтическому воззрению на искусство как средство более
мощной экспрессии чувств. Его любимцами среди немецких
поэтов были И. Уланд и И.П. Гебель, чьи произведения были
лиричнее и мягче, чем творчество других современников .
Поэзия смягчала безысходную тоску, открывая пуль в более
красивый и приятный мир, созидаемый искусством
«Арзамасское общество безвестных людей» (в обиходе «Ар-
замас») как раз и явилось попыткой сотворить этот волшеб
ный мир, удаленный от действительности общественной и
-Л ----------------Властители и судии Развитие правового сознания
личной жизни Жуковский был ведущим членом «Арзамаса-»
Он председательствовал на собраниях, сочинял комические
приглашения и протоколы Атмосфере этих встреч передава-
лись его душевная теплота и доброжелательность. Имена
арзамасцев были взяты из баллад Жуковского: сам он был
Светланой, а Блудов — Кассандрой Собрания, которые
устраивались в Петербурге у Блудова и Уварова, были забав-
ными и жизнерадостными. Арзамасские ритуалы были сати-
рой на торжественную претенциозность церемоний «Беседы
любителей русского слова» и масонских лож. При вступлении
в «Арзамас» надлежало прочитать пародийную надгробную
речь о ком-либо из шишковистов, в которой обы1рывались
ходульное красноречие и тяжеловесные, псевдоклассические
разглагольствования о смерти. Арзамасцы придумывали паре
дийные чины и должности и составили такой же «адрес-ка-
лендарь». Встречи завершались ужином с традиционным ар-
замасским гусем, за дружескими возлияниями48.
П А. Вяземский писал .Александру Тургеневу в январе
1816 г.: «Наша российская жизнь есть смерть. Какая-то усы-
пительная мгла царствует в воздухе, и мы дышим ничто-
жеством. Я приеду освежиться в Арзамасе и отдохнуть от
смерти*4*. Д.Н. Блудов в речи, произнесенной от имени А. Тур-
генева, заявил:
Судьба... разделила мою жизнь на две части.. Первой дано все
прекрасное, все доброе, успокоение и сон: другая часть под
влиянием Нсмезы получила в удел движение без роздыха,
пустоту' и заблуждения Слепцы одну вторую почитают жиз-
нию; но я знаю цену ее и часто, часто в первой ищу спасе-
нья от язв последней части: от записной любезности, от скуч
кого веселья, от деловых бездельников. По счастью, переход
в моей воле; хорошая книга и хорошее дело, умная мысль и
высокое чувство — вот средства для усыпления, вот перелив
от зла к добру30
Для Жуковского поэзия означала возможность отвлечься
от горя. В то же время она переносила горе в далекое про-
шлое или будущее Его сочинения исполнены любви к про-
шлому, ностальгии и всепоглощающих воспоминаний о двух
трагедиях его юности — смерти Андрея Тургенева и несчаст-
Глава 5 Тихий кров----------------------------------------245
ной любви к Маше Протасовой. Поэзия смягчала скорбь о
прошлом. Но еше важнее для Жуковскою и ею современни-
ков было то, что она пробуждала надежду на будущее. Его
стихи проникнуты болеутоляющим оптимизмом, уверенностью
в том. что судьба переменится к лучшему.
Блаженство наша цель; когда мы к ней придем —
Нам Провидение сей тайны не открыло
Но рано ль, поздно ли. мы радостно вздохнем:
Надеждой не вотше нас Небо одарило9.
Искусство могло поменять местами грезу и реальность,
изобразить будущее в привлекательном свете, без несбыточ-
ных мечтаний настоящего Так же, как рок Лизы символизи-
ровал сочувственный фатализм Карамзина, героиня Жуков-
ского Светлана воплощает его простую веру в будущее.
Светлане снится, что ее возлюбленный мертв, но, проснув-
шись, она видит его перед собой. Послание четко сформули
ровано в конце баллады:
•Лучший друг нам в жизни сей
Вера в Провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье — лживый сон.
Счастье — пробужденье»52.
«Вера в Провиденье» помогала Жуковскому принимать
жизненные невзгоды со спокойной верой в то, что жизнь
пойдет лучше. Слыша пессимистические и мрачные разгово-
ры, он мог заметить: «Добра несравненно более, нежели зла»°.
Он верил, что Провидение изгонит скорбь и принесет пусть
смутно видимое, но несомненное блаженство. Но это прови-
денциально обещанное блаженство будет превыше личных
удовольствий; оно принимало величественные, божественные
очертания. Оно не могло произойти из радостей дружбы или
теплоты семейных отношений, искушавших воображение. Оно
Должно было прийти на волне национального подъема. Вой-
на против Наполеона вывела Жуковского из заточения в своем
личном прибежище и позволила ему почувствовать себя час-
тью народной общности.
246 Властители и судии Развитие правовогосознани
Воина 1812 г. словно бы разрушила вал, в кольце которо-
го жил Жуковский, лала простор его не угасшим до конца
военным и патриотическим импульсам. Его личное участие в
кампании продлилось недолго из-за подхваченного им тифа
Но он приобщился к национальному энтузиазму, и поэзия
точно так же как историописание в случае Карамзина, осве
жила его чувство солидарности с государством и народом В
единстве с армией он бился за благо отечества Стихотворе-
ние «Певец во стане русских воинов* воспевало единение
поэта и солдата. Проникнутый сознанием своей миссии, поэт
пьет за победу из общего кубка. Музы «вливают» в героя «бод
рость, славы жар, и месть, и жажду боя*.
Певцы сотрудники вождям;
Их песни жизнь победам,
И внуки, внемля их струнам.
В слезах дивятся дедам54.
Триумф России в антинаполеоновских войнах наполнил
содержанием его веру в будущее. Он слился с теми, для кого
победа выступала подтверждением милости небес, присутствия
божественного промысла в истории «За правых Провиде-
нье!» — возглашает поэт, и войско ему вторит.
Личным воплощением благости провидения явился импе-
ратор Александр. В последующие годы Жуковский старался
изобразить его высшим идеалом как национальных, так и
личных добродетелей Он присваивал индивидуальные добро-
детели воображаемой фигуре, далеко превосходящей челове-
ческую мерку, и, ощущая себя сопричастным ей, обретал хотя
бы ненадолго сознание собственной мужественности. Религи-
озный образ, в который Александр вошел в 1812 г., завора
живал Жуковского55. В послании «Императору Александру*
(1814) выражалась благодарность русского народа царю Алек-
сандр. по Жуковскому, не гордый завоеватель, а «воли Про-
мысла смиренный исполнитель» Когда-то далекий и равно-
душный, царь представал теперь великой личностью, объектом
любви и преданности поэта
О. дивный иск. когда певец царя — нс льстец,
Когда хвала — восторг, глас лиры — глас народа.
5 Тихий кров
------247
Когда все сладкое для сердца: честь, свобода.
Великость, слава, мир, отечество, алтарь,
Вес. все слилось в одно святое слово: царь*
«Тихий кров» оказался адом несбыточных томительных
мечтаний Ныне, в эифории победы, чувства восторженной
побей и дружбы, которые начали культивироваться в начале
века, адресовались императору Державин в «Фелине* воспел
образцовую справедливость Екатерины; Карамзин призывал
Александра быть для всех примером добродетели Но эти
образы, если отнестись к ним серьезно, были далекими и
отвлеченными идеалами, каноном классицизма. Жуковский же
смотрел на царя как живую личность, возбуждавшую восхи-
щение и любовь, как осуществление своих сентиментальных
грез. В идентификации с правителем для него заключался
личный смысл и достоинство Стихотворения, написанные в
первые годы после наполеоновского нашествия, в особенно-
сти «Молитва русского народа» (впоследствии переложенная
на музыку в качестве российского гимна), воспевают его лю-
бовь к царю Он был приближен к императорскому семейству.
В 1815 г. он стал придворным чтецом вдовствующей императ
рицы Марии Федоровны В 1817 г., по предложению Карам-
зина, он был назначен учителем русского языка великой кия
гини Александры Федоровны, жены будущего императора
Николая I Жуковский получил доступ ко двору В 1817 г. он
описывал в дневнике то неподдельное личное удовлетворение,
которое наконец испытал:
Одним словом, до сих пор чувствую себя совершенно счаст-
ливым в своей должности, и счастливым особенно потому, что
чувствую себя со всех сторон независимым извне и внутри
души Честолюбие молчит, в душе одно желание доброго Без
всякого беспокойства желания смотрю на будущее и весь от-
дан настоящему Милая, привлекательная должность! Поэзии!
Свобода!”
Семья великого князя Николая стала для него идеалом
домашнего счастья. Жуковский обратил свою риюрику сен-
тиментализма на службу дому Романовых, создавая будуще-
му императору образ добропорядочного семьянина и тем са
-48-------------------Властители и судии Развитие правового гозНаН11я
мым утверждая культ династической семейственности В
1818г он откликнулся на рождение великого князя Алексан-
дра посланием великой княгине (Александре Федоровне. Дер-
жавин в 1777 г восславил рождение Александра Павловича
олой, живописавшей ликование природы; младенец сравни-
вался с божеством. В послании Жуковского речь шла о его
личных чувствах и чувствах императорского семейства. Это
рождение придало новую силу его вере в провидение Он
описывал, как в тревоге ожидал новостей
Но сладкий глас мне душу проникал:
«Здесь Божий мир; ничто здесь нс случайно»
И верила бестрепетно душа
Народ тоже был в напряженном ожидании, и объявление
о рождении вызвало общий восторг Отец взирал на своего
первенца.
Гряди в наш мир, младенец, гость желанный!
Тебя узрев, коленопреклонен,
Младой отец пред матерью спасенной
В жару любви рыдает, слов лишен...
Жуковский писал о радости, которую должна была чув-
ствовать мать при виде новорожденного:
Но как понять, что в час сен непонятный
Сбылось с твоей, младая мать, душой?
О! для нес открылся мир иной.
Твое дитя, как вестник благодатный,
О лучшем ей сказало бытии,
Чистейшие зажглись в ней упованья;
Нс для тебя теперь твои желанья,
Нс о тебе днесь радости твои,
Младенчества обвитый пеленами.
Еще без слов, незрящими очами
В твоих очах любовь встречает он;
Как тишина, его прекрасен сон;
И жизни весть к нему нс достигала...м
Глава 5 iuxuft кров----------------------------------------------------
249
Жуковский призывал новорожденного быть прежде всего
человеком Такой же призыв обращал в свое время к Алек
сандрУ Павловичу и Державин Но для Державина быть че-
ловеком значило обладать разумом, отделять себя от живот-
ного мира. Один из державинских гениев произносит:
«Будь страстей твоих владетель,
Будь на троне 4eaoBCK!»w
Жуковский использует это понятие в более широком смыс-
ле. Он воображает себе скромную личность, живущую ради
блага народа, ставящую интересы нации выше собственных.
Царь являет народу пример самоотверженности
Да на чреде высокой не забудет
Святейшего из званий: человек.
Жить для веков в величии народном
Для блага всех— свое позабывать.
Лишь в голосе отечества свободном
С смирением дела свои читать. <0
В конце александровского царствования Жуковский уже
начал входить в роль придворного поэта. После декабрист-
ского восстания собственный удел представился ему еще тес-
нее сплетенным с судьбами династии Зрелище насилия ужас-
нуло его, и, хотя он искренне пытался ходатайствовать за
приговоренных революционеров, он не питал сочувствия к их
методам и целям. В конце 1820-х годов он перешел на еще
более консервативную позицию. Он стал усматривать в лич
пости монарха источник всех добрых сил нации. Народу уже
не было места в его патриотических чувствах. Царь более уже
не выступал воплощением нации; наоборот, нация предста-
вала выражением духовного состояния царя. «Душа государя
есть то же для нравственной жизни народа, что климат для
жизни физической человека» «Сила нравственная в душе го-
сударей»61.
В 1826 г. Жуковский был назначен наставником великого
князя Александра Николаевича, тем самым получив возмож-
ность оказывать влияние на душу будущего государя Он от-
250 Власгитсли it судии Развитие правового сознания
ветственно отнесся к порученной задаче и усердно занялся
самоподготовкой, ведь его собственное образование ограни-
чивалось языками и литературой Подвижничество ради бла-
га другой личности принесло ему неизбывное блаженство,
полное растворение себя и своего личного чувства. Он писал
императрице Александре Федоровне:
Да, у меня нс осталось уже ничего личного! Всякая добрая
мысль при своем зарождении уже имеет свой особый инте-
рес Слава, долг, религия, любовь к отечеству, словом, всё, что
присуще духовной природе человека, уже нс останавливает на
себе моего внимания исключительно ради меня самого, но
столько же ради того, в душе которого эти высокие мысли
должны принести благодетельные плоды для человечества*1
Жуковский привил великому князю присущий своему
поколению вкус к изящным и утонченным чувствам Он не
скрывал скептицизма относительно военных добродетелей и
энергично возражал против чрезмерной, по его мнению, во-
енной составляющей в образовании императоров, пытаясь
сократить число часов, отведенных на соответствующие пред-
меты. Вот что он писал императрице:
Должен ли он быть только воином, действовать единственно
в сжатом горизонте генерала? Когда же будут у нас законода-
1ели’’ Когда будут смотреть с уважением на истинные нужды
народа, на законы, просвещение, нравственность? Государы-
ня. простите мои восклицания, но страсть к военному ремес-
лу стеснит его душу; он привыкнет видеть в народе только
полк, в отечестве — казарму4’
При известных военных пристрастиях Николая I, военные
предметы и подготовка в строю не могли не составить зна-
чительную часть программы воспитания и образования наслед-
ника. Но Жуковский преподал Александру собственное пред-
ставление о призвании монарха. На занятиях по литературе
и истории он указывал на смирение русских правителей, по-
нимание ими народных нужд как основу национального ве-
личия России Он рассказывал наследнику о его тезке, Алек-
сандре Невском, и побуждал его подражать качествам этого
Глава 5 Тихий кров----------------------------------------251
предшественника. В изображении Жуковского Невский был
сдержанным и мягким правителем, любившим природу и
преданным русскому народу Жуковский подчеркивал «хрис-
тианское смирение» Невского платя дань татарам, князь вы-
казывал решимость пожертвовать собственной выгодой, гор-
достью ради всеобщего блага Тринадцатилетний Александр
воспроизвел этот образ в своем сочинении64
Искание Жуковским индивидуального счастья под «тихим
кровом» завершилось тем, что он представил монарха образ-
цом личной добродетели, воображаемой личностью, с кото-
рой он сроднился Этим он избавил себя от той своей ипо-
стаси, в которой было слишком мало уважения к себе, чтобы
находить удовлетворение в самостоятельных дерзаниях. Как и
для многих его друзей и поклонников, спасением от непри -
глядных реалий государственной жизни было для Жуковского
полное саморастворение в царе, самоидентификация с пра-
вителем. В отличие от старшего брата и других предшествен-
ников, Николай играл роль семьянина, и Жуковский способ-
ствовал возвеличению добропорядочного образа династии
«Уважайте святыню семейной жизни, тогда будет уважаема
святыня власти государственной», — писал он В Петергофе
Николай выстроил малый дворец в стиле английской усадь-
бы под названием Коттедж, где он с семьей жил «частной»,
хотя нередко выставляемой напоказ, домашней жизнью Герб
Коттеджа, укрепленный над входом и повторявшийся в вари-
ациях во всех помещениях, был придуман Жуковским обна-
женный меч, вознесенный на фоне синего шита, в кольце из
гирлянды белых роз63.
1 Флоренский Г., прот Пути русского богословия. Вильнюс, 1991
С 128—129 (Репринт изд.: Paris, 1937)
2 Шилов ДН. Государственные деятели Российской империи. Гла-
вы высших и центральных учреждений 1802—1917 Биобиблиограф,
справочник. Изд. 2-е. СПб Дмитрий Буланин, 2002 С 246—247
' Дмитриев И И. Взгляд на мою жизнь. С. 134—135.
4 Там же. С. 145—146.
5 Там же. С. 159—162; Шилов Д.Н. Указ соч. С 246
6 Дмитриев М.А Мелочи из запаса моей памяти М , 1869
с 137-138.
’ Там же С. 138-139.
----------------Властители и судии Развитие правового сознания
' Там же. С. 145—147, Дмитриев ИИ. Взгляд на мою житии
С. 207-217. нь
’ Дмитриев И И Взгляд на мою жизнь С. 226—230
Там же. С 232-237
" Там же С 131-132.
11 Там же С. 144
11 Дмитриев И И. Поли собр стихотворений Л., 1967 С. 120—123
14 Дмитриев И И. Взгляд на мою жизнь. С. 220.
15 Дмитриев И.И. Поли собр. стихотворений. С. 185.
•» Там же. С. 290—291.
17 Там же. С. 123—135 («Стансы к Н.М Карамзину»)
” Карамзин НМ Поли, собр стихотворений. М., Л , 1966.
С. 136—140 («Послание к Дмитриеву в ответ на его стихи, в кото-
рых он жалуется на скоротечность счастливой молодости», 1794)
* Цит по: Мордовченко И.И. Русская критика первой четверти
XIX в. М.; Л., 1959. С. 37-38
ю Карамзин Н.М Поли собр стихотворений. С. 192
21 Карамзин Н.М. Избр. произведения. М., 1966. С. 35—54.
22 Карамзин Н.М. Поли, собр стихотворений С. 260—261
25 Письма Н М Карамзина к И И Дмитриеву / Изд. Я. Грот и
П. Пекарский СПб. Типография Импер академии наук, 1866. С. 69
24 Карамзин Н.М Поли собр. стихотворений С. 67—68
” Карамзин Н.М. История государства Российского. М Книга,
1988. Кн. I С. IX (Репринт изд. 1842 г.).
26 Карамзин Н.М. История государства Российского М. Книга,
1989 Кн. 2, т. 6 Стб 85—86 (Репринт изд. 1842 г.)
27 Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. С. 102
2“ Карамзин Н.М. Полн. собр. стихотворений С. 263 («Его Им-
ператорскому Величеству Александру I, Самодержцу Всероссийско-
му, на восшествие Его на престол»).
и Карамзин Н М Записка о древней и новой России. С 88— 96.
» Там же. С. 101.
31 Там же. С. 102
32 Там же.
33 Жуковский В.А Полн. собр соч. СПб Издание А.Ф Маркса,
1902. Т 12. С. 143
м Жирмунский В Гете в русской литературе Л ., 1937. С 76.
35 Raeff М La jeunesse nisse a 1’aube du XIX stale: Andre Turgenev
ct ses amis // Cahicrs du monde russe ct sovidtique. Vol. 8 1967 P 570n.
» Ibid P. 568-570, 577.
17 Жуковский В.А. Полн собр соч Т 1 С 24
31 Ehrhard М. V.A. Joukovskii el le prdromantisme russe. Paris, 1938.
P. 56.
* PO ИРЛИ, 21823 Л. 16
40 Choron J Death and Western Thought New York, 1963 P 156—157.
41 Жуковский B A Полн собр соч T I С. 18
Гмюл 5 Тихий KfHje
253
4> Там же С. Т. 9 С. 31
4’ Там же С. 31—32
44 Веселовский АН В А. Жуковский Поэзия чувства и «сердеч-
кого воображения* Пг 1918 С. 43
« Там же С. 111—112.
44 Жуковский В А Полн собр соч. Т 1. С 21
45 Жирмунский В Указ соч С 97—111; Архангельский А С
В.А. Жуковский Биографический очерк // Жуковский В А. Полн.
собр соч Т I. С. V—ххх; Там же. С. 17—18
4‘ «Арзамас» Сборник В 2 кн / Сост В.Э Вацуро. А.А. Ильи
на-Томича, Л.Н. Киселевой, К.А. Кумпан, В А. Мильчинои. АЛ.Ос-
повата, О.А. Проскурина. М Худож. лит . 1994. Кн. 1 С. 261—458:
Кн 2. С. 7-10
” «Арзамас». Кн 1. С. 324.
Сонное мнение члена Эоловой Арфы, провозглашенное уста
ми пупка его в исходе 20-го Арзамаса // Там же С. 417
11 Жуковский В А Поли собр. соч Т I С. 18 (*На смерть Ан-
дрея Тургенева»)
я Там же. С. 71
53 Майков Л Н. Батюшков, его жизнь и сочинения СПб , 1887
С. 131
54 Жуковский В.А. Поли собр. соч. Т. 2. С. 8.
” Cherniavsky М. Tsar and People New Haven London, 1961
P 128—136. О взаимосвязи поэзии Жуковского с формированием об-
раза Александра I см.: Зорин А Кормя двуглавого орла Литература
и государственная идеология и России в последней трети XVIII —
первой трети XIX в. М. НЛО, 2001 С. 267-295
* Жуковский В.А. Полн. собр. соч Т 2. С 70—77.
” Там же. Т. 12. С. 150.
Там же. Т 2 С 124-126.
” Державин Г.Р. Сочинения Т 1 С. 84 («На рождение в Севере
порфирородного отрока», 1779)
611 Жуковский В.А. Полн. собр. соч. Т 2 С. 126
“ Веселовский А.Н. Указ. соч. С. 347.
ы Татищев С.С. Император Александр II Его жизнь и царство-
вание. СПб., 1903. Т. 1. С. 13.
м Там же С. 18.
м Сборник Русского исторического общества Т 3 С. 167—168.
м Шеманский А., Гейченко С Кризис самодержавия: Петергоф
ский Коттедж Николая I М ; Л , 1932. С 28, 18 (примеч.).
Глава 6
ГРАФ
ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ
БЛУДОВ
Степенность есть надежная пружина в меха
пизмс общежития.
Козьма Прутков
Дмитрию Николаевичу Блудову, родственнику Гаврии-
ла Державина, на роду была написана блестящая слу
жебная карьера. Еще младенцем он был записан Дер-
жавиным в лейб-гвардии Измайловский полк. Но, так и не
успев явиться в полк на службу, в 1800 г. пятнадцатилетий
Блудов получил подарок судьбы — назначение в Московский
архив Коллегии иностранных дел Спустя год он был произ-
веден в коллежские асессоры — чип 8-го класса, для дости-
жения которого многим чиновникам, даже потомственным
дворянам, приходилось долго тянуть служебную лямку. До-
машнее образование Блудова было лучшим но тому времени
с ним занимались профессора Московского университета Он
обучился иностранным языкам, стилю и светскому вкусу —
тому, что составляло неотъемлемую часть образования юных
новичков в Коллегии иностранных дел. Он был завсегдатаем
московских литературных собраний и на всех, с кем встречал
ся, производил впечатление живостью ума. неподражаемым
6. Г[>афДчитрий Николаевич Блудов 255
остроумием и красноречием1. Этого шарма он никогда не
терял и позже. Толстый коротышка, с невзрачным лицом, он
увлекал собеседников своим даром слова и поражал памятью,
благодаря которой даже на склоне лет мог припомнить жи-
вые анекдоты о государственных деятелях и писателях дале-
кого прошлого Поэт К.Н Батюшков называл Блудова «осле-
пительным фейерверком ума»2
Дмитрий Блудов был заметной фигурой в литературной
жизни первых десятилетий XIX в. Он был близким другом и
конфидентом Василия Жуковского, другом и протеже Карам-
зина, после смерти которого подготовил к изданию 12-й том
«Истории государства Российского». Драматург Озеров был его
двоюродным братом, он состоял в родстве и с писателем
Писемским. Он был знаком с мадам де Сталь и другими лич
ностями из интеллектуальной эмигрантской среды начала
XIX в. Вместе со своими друзьями Батюшковым, Вяземским,
Александром и Николаем Тургеневыми, Уваровым и Дашко-
вым он участвовал в основании общества «Арзамас» Нико-
лай Тургенев прозвал его «главной опорой» «Арзамаса» В
дальнейшем он часто принимал у себя писателей и критиков,
преимущественно консервативного направления
Однако имя Блудова по-настояшему значимо не для ис-
тории русской литературы, где он не оставил личного следа,
а для истории судебной реформы. В качестве главноуправля-
ющего Вторым отделением СЕИВК с 1840 по 1862 г. он ру-
ководил подготовкой реформы гражданского судопроизвод
ства — первой попыткой такого рода после Петра Великого
Первоначальные проекты судебной реформы, представленные
в Государственный совет при Александре II, несли на себе
отпечаток его предпочтений и ценностей. В тс годы он, ста
рик, разменявший восьмой десяток лет, представлялся носи-
телем реформаторских надежд начала столетия, сумевшим
отстоять личное достоинство и чаяния перемен даже в по-
следний мрачный период николаевского царствования
Карьерный рост Блудова был быстрым, без сучка и зало
ринки. Он служил советником посольства и исполнявшим
должность поверенного в делах в Англии, прикомандирован-
ным к Следственной комиссии по делу декабристов для со-
ставления общего доклада о ее действиях, главноуправляющим
духовными делами иностранных исповеданий, министром
---------------Властители и судии. Развитие правового сознания
внутренних дел (1832—1839) и. в течение совсем недолгого
времени, в 1839 г., министром юстиции, после чего и был
поставлен во главе Второго отделения и Департамента зако-
нов Государственного совета. В 1826 г. Николай 1 пожаловал
его в статс-секретари и впоследствии часто поручал ему под-
менять на ответственных постах временно отсутствующих са
новников и включал в состав секретных комитетов, обсуждав-
ших важные законодательные проблемы. В 1847 г. в Риме
Блудов провел удачные переговоры о конкордате со Святым
престолом. Еще ранее (в 1842 г.) он удостоился за свои за-
слуги |рафского титула. Среди безликой массы николаевско-
го чиновничества он выделятся как образованная, культурная
личность, уважаемая равно и в официальных кругах, и в ин-
теллектуальном сообществе.
Дмитрий Блудов сформировался под влиянием культуры
литературного артистизма начала XIX в. Свой первый жизнен-
ный опыт он приобрел в Коллегии иностранных дел. Как и
его товарищи, он отказался от военной модели поведения,
характерной для XVII1 в. Но, как и они, он никогда не мог
найти для себя образ вельможного бюрократа на гражданской
службе. Блудов достиг министерского уровня без опыта дея-
тельности в правительственных канцеляриях; его должности
давали высокое положение, но не давали реальной власти и
требовали от него покорности и исполнительности. Представ-
лением о собственной личности он был обязан не службе, а
литературе, которую открыл для себя в юности, и почерпну-
тому из нее этосу сентиментализма. Как бы далеко ни ото-
шел Блудов от юношеских вдохновений, все шестьдесят лет
службы он оставался своего рода литератором в мундире.
В 1846 г. в письме М.П. Погодину Блудов писал о Карам-
зине как обладателе качеств, более всего им почитаемых.
Помимо литературного стиля Карамзина, он восхвалял «вы-
сокие качества души его, в коей замечательным образом со-
единялись твердость с нежностью и пламенная живость с
чистотою почти младенческою»3. Для Блудова, как и для Ка-
рамзина, твердость являлась результатом отождествления с
государством, а нежность — знаком того, что пользование этой
мощью не привело к развращению личности. Жизненная сила
крылась в языке, и именно язык и литературные розыгрыши
ограждали его собственную «чистоту почти младенческую* от
/ мел 6- Ц'е1Ф Дмитрий Николаевич Клубов 257
губительных последствий переживании и повседневных слу-
жебных занятий. Даже поздние портреты Блудова передают
что-то мальчишеское в его облике — на нас смотрит состарив-
шийся юноша, послушный, смышленый, испуганный4.
Страх рано проник в сознание Блудова. По его детству
скользнула тень пугачевского восстания, и опасения новых
подобных потрясений преследовали его, омрачая взгляд на
мир. Родившись десять лет спустя после восстания, он наслу-
шался от родственников страшных рассказов о Пугачеве, ко-
торые поразили его юное воображение. Семья одного его
дядюшки была в полном составе вырезана бунтовщиками.
Кормилица спрятала дитя, но убийцы вернулись и на глазах
у нее размозжили ребенку голову.
Твердость происходила от установленного порядка и вла-
сти, которую в семье Блудова олицетворяла мать. Отца он
лишился рано. О нем остались лишь смутные воспоминания
да рассказы о распутной жизни, обременявшей семейство
большими долгами. Мать же. как гласило семейное предание,
однажды прогнала из усадьбы в казанском имении Блудовых
двух грабителей, приказав открыть огонь из двух небольших
пушек. В годы детства Блудова пушки часто приходилось
пускать там в ход против разбойников. По-иному вспоминал
он о другом их имении, находившемся в одном из дальних
уездов Владимирской губернии. В нем маленький Блудов
проводил летние месяцы. Усадьба была окружена большим
парком и старой, тенистой рощей, спускавшейся с холма к
ручью. Он любил вспоминать, как допоздна слушал в этой
роще песни соловьев, погруженный в раздумья и мечты, пока
вдруг какой-нибудь шелест или гомон не пугал его так, что
гердце уходило в пятки4.
Его мать позаботилась о семейном благополучии. Она
выплатила долги отца и оставила в наследство сыну 1219 ре
визских душ в нескольких имениях. Блудова нередко восхва-
ляли за его скромные потребности и бережливость, однако эти
опенки были обшим местом и должны быть соотнесены с
понятиями придворного обществ;!, где вращался Блудов Он
принадлежал к группе самых богатых дворян империи, состав
лявшей \% от численности сословия Он входил в высший
•фуг элиты, и если часто испытывал денежные затруднения,
т° лишь потому, что расходы на великосветскую жизнь в
’ 3»Мз N» »J.
---------------B/uiНисли и судии Разни гие правового сознания
Петербурге почти всегда превышали средства российского
аристократа6
Мать Блудова обеспечила ему и связи в высшем обществе
необходимые для удачной карьеры Поселившись в Москве
она завязала отношения с местной знатью. Ее стараниями
Блудов познакомился с княжной Анной Щербатовой Он был
младше се пятью годами и не производил выгодного впечат-
ления своей внешностью И родовитостью, и состоянием
Блудов был не пара Щербатовой Вопреки всему он влюбил-
ся в нес и неотступно добивался благосклонности Ухажива
ние длилось II лет; в 1812 г. они поженились’.
По единодушному свидетельству современников. Блудов
был любящим и почтительным сыном. Любовь к матери сде-
лала его заложником ее мнительности и амбиций. Когда Блу
дов стал обнаруживать признаки юношеской лихости, ему
было дано понять, что такое поведение делает его недостой-
ным материнской любви В начале царствования Александра I,
когда замыслы реформ витали в воздухе, он заразился духом
самомнения и критицизма. Служа в Коллегии иностранных
дел в Петербурге, он собирал у себя кружок молодежи, в ко-
тором обсуждал идеи, казавшиеся некоторым из его родствен-
ников чересчур смелыми Судить об этом трудно, так как
содержание бесед осталось неизвестным Одно из его писем
матери ужасно се переполошило. Ее ближайшая подруга гра-
финя Каменская в ответном письме попрекала Блудова дос-
тавленными матери тревогами: «Желая блистать своим знани-
ем, вы о себе никакого не имеете понятия, ведя такую
праздную жизнь, как она действительно есть; вы называли
многих при мне глупцами, дурачками, — столь вы мыслите о
себе много; но живете не по разуму...» Она предупреждала,
что он навлечет на себя всеобщую ненависть, и заключала
письмо обвинением его в эгоизме: «...напрасно уроки давать
другим, не знавши сам должностей жизни».
Примерно в это же время синекура в Коллегии иностран-
ных дел наскучила Блудову, и он безуспешно попытался пе-
рейти в Министерство народного просвещения. Он решил
выйти в отставку, чтобы заняться литературой и сотрудничать
в журналах Живя в доме Озерова и время от времени видаясь
с Державиным, Блудов, как казалось, хорошо подготовился ко
вступлению в петербургский литературный мир Он успел
[яниа 6. Граф Дмитрий Николаевич Блуды 259
опубликовать в журналах несколько коротких переволок и
критических статей. Мысль о гневе матери нс давала ему по-
коя. и он писал Каменской в 1803 г, умоляя ее выхлопотать
V матери прошение Каменская отвечала: «...Вы знаете сердце
и ДУШУ неоцененной матушки вашей и как она нежно вас
любит, а потому никакого ходатайства не нужно, едино ваше
признание и любовь ваша утешит ее, и огорчение пройдет •
Эти два письма произвели задуманный эффект. Блудов
прекратил дерзкие толки и продолжал службу. Спустя два года,
когда ему было двадцать, мать умерла, оставив его с неизбыв-
ным смешанным чувством любви, благодарности и вины. Его
сыновняя преданность навсегда приковала его к исполнению,
по выражению Каменской, «должностей», обязанностей, и в
зрелые годы в нем нельзя было заметить почти никаких сле-
дов борения страстей или строптивости*. Блудов так и не
нашел для себя маскулинного образца жизнестроительства.
Примером для подражания была мать, с ее беспокойным и
предусмотрительным отношением к жизни, заботой о наруж-
ности и приличиях.
Свою персону зрелого человека Блудов сформировал, по-
черпая из сентименталистских идей, получивших распростра-
нение в Москве в первые годы XIX в Сентиментализм обра-
тил робость и пассивность Блудова в высокие добродетели и
позволил ему распрощаться с доблестными устремлениями, нс
потеряв при этом уважения к самому себе. Прежние дерза
ния сменились присушим сентиментализму культивировани-
ем трагического смирения, резиньяции Подлинное воспаре-
ние давали чувства любви и дружбы, в особенности если они
были безответны и ввергали душу в меланхолию
Благодаря сентиментализму Блудов постиг смысл любов-
ных мук. Любовь казалась тем истиннее, чем более далекой,
призрачной, почти неземной виделась возлюбленная Шест-
надцатилетний Блудов писал Жуковскому письмо, взирая при
этом на портрет любимой: «Вообрази, брат, я пишу тебе пе-
ред портретом Паниной Смотрю на образ милый и беседую
с другом. Кажется, будто счастлив, но я несчастен, и очень»'.
Он плакал над только что прочитанной им сентиментальной
пьесой, в финальной сцене которой героиня произносила
слова: «Он умер. Он застрелился». Блудов ставил себя на ме-
сто героя и воображал, как он отправится на Воробьевы горы,
чтобы гам, среди запустения, найти свою смерть. Может быть,
9’
---------------Властители и судии. Развитие прзпопого сознании
это побудило бы его возлюбленную скорбеть так же. как ге-
роиня Он всматривался в ее портрет при свете луны.
Буду же тогда смотреть на нее, на ее маленькие глазки, за-
крытые; на ее щеки, где шрает румянец самый милый, самый
розовый, на грудь ее... Ах! Тогда в восхищении буду цело-
вать ее так, как и теперь можно портрет целовать, как она
проснется, взглянет на меня усталыми, томными глазами
улыбнется, пожмет мне руку.. и в го же время я почувствую
ее уста на щеке моей и в то же время я прижмусь к ее груди,
почувствую биение ее сердца, и в то же время ужасное слово:
jamais раздастся в душе моей Ах! Несчастный, смотри на пор-
трет, смотри на нее издали и терзайся. Я смотрю еще на пор-
трет, еще целую ее и в слезах и в отчаянии - засну"1.
Женившись на Анне Щербатовой, Блудов зажил домаш
ней жизнью, которая оставалась мечтой для Жуковского Но
даже любовь к жене вносила лепту в предвкушение смерти.
Личные привязанности становились неразрывны, лишь когда
их возвышала смерть: она приносила единственно истинную
близость. Много лет спустя Блудов, любящий муж и отец,
писал жене:
Странно, — или. может быть, не странно, что всякий раз, когда
я об вас думаю, когда глаза мои наполняются слезами нежно-
сти и благодарности к небу, мне всегда, непременно приходит
мысль о смерти Но эта мысль не устрашает и не огорчает
меня: напротив, мне кажется, что смерть не разлучит, а теснее
соединит меня с вами, что мне будет дозволено, в какой-ни-
будь форме, беспрестанно, так сказать, окружать вас собою и
тайным, лишь сердцу внятным голосом повторять: будьте спо-
койны в волнениях жизни есть Бог, есть истина, добродетель,
для них надобно жить и за них сладостно умирать"
Представление Блудова о дружбе было отмечено теми же
чертами смирения и покорности судьбе. Сентиментализм обус-
ловливал и дружбу взаимной удаленностью. Подлинной вы-
соты чувства могли достичь только друзья, разлученные об-
стоятельствами или смертью Блудов полагал, что полюбил
Андрея Тургенева еше сильнее после его смерти. Жуковско-
му он писал: «Я и тебя люблю гораздо больше, когда мы роз-
/1(1да6. Граф Дмитрий Николаевич Блудов 261
но»12 ДрУж6а с Жуковским была в глазах Блудова благодар-
ностью за те чувства, которые Жуковский в нем пробуждал13.
Один из его афоризмов, собранных в книге «Мысли и заме-
чания», гласит: «Что мы более всего любим в друзьях9 Потреб-
ность их в нашей любви»14
Тема смерти акцентирована Жуковским в его знаменитом
послании «К Блудову». Стихотворение было написано в 1810 г
после отъезда Блудова на Дунай в качестве дипломатическо-
го чиновника при главнокомандующем Молдавской армией
генерале Н М. Каменском Это горькое прощание с другом.
Утешением станет лишь воссоединение. Но предчувствие
смерти сообщаю дружбе особенный привкус печали Вернув
шись, Блудов мог и не застать друга в живых, и тогда между
ними могли бы возникнуть еще более теплые и сердечные
отношения, чем были при жизни. Вот какими строками за-
вершалось послание:
Сверитесь, о друзья,
В мое воспоминанье.
Над вами буду я.
Древес под зыбкой сенью,
Невидимою тенью
Летать, рука с рукой
С утраченным Филоном.
Тогда вам тихим звоном
Покинутая мной
На юном клене лира
Пришельнсв возвестит
Из таинственна мира,
И тихо пролетит
Задумчивость над вами;
Увидите сердцами
В незнаемой дали
Отечество желанно.
Приют обетованной
Для странников земли15.
Истинное личное удовлетворение можно было найти толь-
ко в искусстве. Литература облегчала бремя несчастья и рож
дала утонченные эмоции. Художнику дан особый дар изли-
вать такие чувства, и именно артистический вкус, этот признак
262
Впастичели и судии Развитие при нового сознании
благородной души, выделял действительно высокие чувства
среди всех прочих. Блудов был ценим за свой безошибочным
вкус. «Твоя критика для меня закон», — писал ему Жуковский
который всегда желал знать мнение Блудова о своих стихах
В «Вадиме», балладе, посвященной Блудову, он писал:
Твой вкус был мне учитель,
В моих запутанных стихах.
Как тайный вождь-хранитель.
Он путь мне к цели проложил16.
Увлеченные занятия литературой вдохновили их на созда-
ние общества «Арзамас». Блудов был одним из его учредите-
лей; его пародия «Видение к какой-то ограде» как раз и лапа
обществу имя, оказав также влияние на атмосферу дружеских
собраний. Блудов поместил свое видение в провинциальным
городишко Нижегородской губернии, чтобы подчеркнуть раз-
рыв с официальной культурой. В одной из своих речей он
рисовал картину Вальпургиевой ночи: «...я увидел собрание
всех колдунов Беседы. Они готовились лететь на полнощное
сходбище и с неслыханными заклинаниями снимали с себя
одежды... О, вид незабвенный, ужасный! Какая толпа угрю-
мых старцев, обнажающих морщины свои, и юношей без све-
жести, и девиц, в которых наготою страдает не стыдливость,
а самолюбие». Это была пародия на тяжеловесные церемонии
шишковистов. В пику им Блудов взывал к арзамасскому духу
юности: «Ах! ... моя молодость протекла и исчезла среди Бесе-
ды и Академии; давно грызет мое сердце змея безвременной
заботливости...» Текст читался как обращенный к друзьям
клич — наслаждаться счастьем молодости. В этих восторжен-
ных переживаниях, и только в них. арзамасцы и видели ис-
тинно человеческие чувства17.
Однако при столкновении с долгом, обязанностями лич-
ные наслаждения и привязанности немедленно приносились
в жертву. Служба подавляла сферу личных отношений и же-
ланий: согласно этике сентиментализма, она означала деятель-
ность ради блага правительства и государя, чьи свершения
превосходили разумение индивида. В 1817 г. Блудов, «глав-
ная опора» «Арзамаса», был назначен советником российско-
го посольства в Лондоне. Назначение его не обрадовало, но
об отказе не было и речи. Он писал Жуковскому:
/ iiteu 6 Гриф Дмитрий Николаевич fiirrtow
Расстаться на несколько месяцев со всем гем, что драгоцен-
но, и потом несколько лет не видать многих любимых людей
и предметов, нет, этого нельзя назвать счастием А выгоды?
будут ли, не знаю и не хочу знать. Я бы стал краснеть, если
выгоде пожертвовал хотя одною радостью сердца, хотя одною
привычкою Нам можно и должно пожертвовать, но только
тому, что мы почитаем обязанностию. <...> Мой отъезд в
Лондон есть обязанность и требует жертвы...11
Служебные обязанности требовали полного забвения лич-
ных чувств, смирения со своим жребием. В риторике тех лет
Блудов нашел средство оправдать отречение от житейских
забот, повелительно диктуемое долгом. Мудрость для него
состояла в том, чтобы понять слабость человека перед лицом
событий, установлений, всего света Это воззрение выражено
is ряде его афоризмов: «Желать того, что не зависит от наших
стараний, значит считать себя мудрее Провидения»1’. Он бо-
ялся перемен, которые нарушили бы ровное течение жизни
и подвергли его опасностям, таяшимся в мире. Гордость, дер-
зновенность, желание перемен приравнивались к безумию:
«После гордости величайшая язва человечества есть глупость,
ибо глупость не что иное, как невежество всеобъемлющее и
неизлечимое. Но и гордость не есть ли также род глупости?»®
«Changement de place et de situation [смена места и обстоя-
тельств. — фр.], то же поворачиваться с одного бока на дру-
гой в бессоннице». «Во многих случаях и обо многих можно
сказать: они смелы, как этот смелый, который бодро идет по
краю бездны, оттого что не видит ее»-’1.
Декабристское восстание было для Блудова словно бы
вспышкой, осветившей ужасную пропасть. Подавление же
восстания явило ему эталон мужественной, целеустремленной
добродетельности, которой была лишена его натура. Новый
император предстал во вдохновляющем образе государствен-
ного вождя, внушавшего веру в свою твердость и строгость.
Блудов смотрел на сурового, решительного Николая с благо-
говейным страхом и смиренной покорностью. Он не мог на-
деяться хоть сколько-то походить на царя, но созерцание
Николая давало ему опосредованную уверенность в самом
себе, защиту от подстерегающих в жизни угроз. Как и Жуков-
ский, Блудов обрел в Николае противовес тому, что осозна-
валось им как личная слабость. Для Жуковского Николаи был
264 Властители и судии Развитие правового сознания
другом, избавившим его от одиночества, для Блудова защит-
ником, даровавшим спокойствие и безопасность.
Николай предстал перед подданными поборником и стра
жем национальной судьбы При виде коронационных торжеств
в августе 1826 г. Блудов испытывал трепет. Он писал жене
«Вчера мы были свидетелями зрелища равно величественно-
го и трогательного; вчера мы видели нашего монарха, успев-
шего в столь короткое время возбудить столько надежд, иьез-
жающего в древнюю столицу отечества, чтобы, принятием
венца и скиптра прародителей, вполне утвердить союз свой с
народом». Военный оркестр играл «God save the King*. Ме-
лодия, сливавшаяся с колокольным звоном, наполняла его
восторгом; «Действие было неописанное: казалось, что слова
“Боже Паря спаси" отзывались во всех сердцах. Уверяю, что
по моему, по крайней мере, сердцу и нервам пробежало что-
то похожее па лихорадку, но приятную лихорадку надежды.
Я как будто живее прежнего поверил благости Промысла и
будущему счастию России». Обряд помазания заставил его
почти плакать. Он был до глубины души тронут молитвами,
прочитанными императором и митрополитом, и еще более
укрепился в вере. Слушая слова молитвы, Блудов «снова уве-
рялся в сладости, в необходимости Веры, в том, что всякая
страсть, и самая благородная, любовь к отечеству, не очищен-
ная религией, ведет к одним заблуждениям, следственно к не-
счастию»22.
В личности императора и династии Романовых Блудов
видел гарантию своей безопасности, ограждение от враждеб-
ных сил, способных сеять бесчинства и разрушение. Он при-
ступил к написанию истории Романовых, задуманной как
продолжение карамзинской «Истории государства Российско-
го». Она начиналась с того места, где оборвалось повествова-
ние Карамзина, причем Блудов уделял главное внимание не
государственному единству и централизации, а именно сохра-
нению династии. Он намеревался детально описать тот отпор,
который Романовы дали противникам и претендентам, доби-
вавшимся престола. Наброски, которые он завершил, без осо-
бых прикрас, в летописной манере рассказывают о разных
случаях крамолы, измены и мятежа в XVIII в. — например, о
попытке Мировича освободить Ивана Антоновича, мятеже
Беньовского на Камчатке. Блудов изображает их тщетными,
безрассудными авантюрами, пресечь которые не составляло
Глава 6 Граф Дмитрий Николаевич Блу&ов
265
труда. Его хроника была символическим воплощением веры
в силу и прочность династии, подтверждением ее неуязвимо-
сти для узурпаторских посягательств23.
Блудов боготворил Николая. Царь был для него олицет-
ворением нежности и твердости Однажды, в период Польско
го восстания 1830 г., он наблюдал, как гвардия приветствует
императора возгласами, повторяя, как он писал, «любезную
русскую клятву: “умереть за честь Царя, за целость Импе-
рии!”» Вот что сообщал он об этом супруге:
Венец, носимый Николаем I-м. не из роз. Судьба часто испы-
тывает его твердость сильными противностями: но он имеет
утешение, достойное его сердца, и в настоящем случае, конеч-
но, нс без слез сладостного умиления, слышал и еще слышит
голос своих истинных подданных, своих детей, ибо клики усер-
дных воинов его гвардии повторяются всеми и всюду Русские
не умеют выдавать своих Царей, особливо такого Царя...24
Но и в этом случае познать всю глубину его чувства Блу-
дову позволило не что иное, как вмешательство смерти Пос-
ледние мгновения жизни Николая «открыли пред нами все
сокровища христианских добродетелей души умирающего». В
память о кончине императора Блудов сочинил официальный
панегирик «Последние часы жизни Императора Николая
Первого». Книга была издана на русском, французском, анг-
лийском и немецком языках и быстро разошлась в Европе.
Созерцание смерти представало в ней как «общение духом с
отошедшими к иной жизни». Умирая, Николай выказал «пре-
красные качества великой души его, твердой и нежной»25. Он
умер смертью истинного стоика, как «достойный правнук
Петра Великого». Ни тени эмоций не проступило на его лице,
когда ему сообщили, что кончина близка.
Доктор держал его руку; ни одна жилка в ней не дрогнула, ни
на один удар не ускорилось биение пульса. В первый раз. с
самого начала болезни, ему представилась мысль о неизбеж-
ной близкой кончине, и уже в светлых, тихих взорах его изоб-
ражалось состояние души, свергающей с себя все бремя пе-
чалей. забот, сует земного мира Не было и вила какого-либо
усилия в борении с привязанностью к жизни".
266 Властители и судии Развитие правовою сознании
В последние часы жизни Николая Блудов увидел в его
неотступной приверженности долгу нечто богоподобное. Ни-
колай явил впечатляющий образ самоотречения; он не желал
ничего для себя, не давал воли своим каким бы то ни было
личностным побуждениям и посвятил себя без остатка слу-
жению некоему внеположному началу Блудов почувствовал
в Николае «непоколебимую ., хладнокровную твердость Царя
и Воина...*2’. Но в то же время Николай был обожаемым,
оплакиваемым отцом и другом. Блудов писал о его «нежной
любви» к «ближайшему и к великому его семейству, России»
Он описывал чувства Николая во время прощания с семьей,
членами династии и придворными. Блудов подчеркивал забо-
ту, проявленную в завещании Николая о благосостоянии его
семьи и всей России Мысль о своем долге и любовь к Рос-
сии «сливались в сии торжественные минуты в одно — все
превосходящее, все объемлющее и освящающее чувство Веры.
Он бестрепетно взирал на приближение смерти, ибо знал, что
она есть только путь к истинной жизни». У смертного одра
императора Блудов воспевал слияние государственного и лич-
ного начал, преклонялся перед подвигом, постижимым лишь
на путях веры, который совершил «Царь-Христианин»28.
На службе государю личные пристрастия и нравственные
убеждения отступали перед необходимостью подчиняться су-
ровым моральным устоям самодержавного строя. Свойствен-
ная сентиментализму раздвоенность позволяла Блудову слу-
жить императору, отвлекаясь от личных переживаний и не
травмируя свою чувствительность Благодаря ей он мог укло-
няться от ответетвенности за те или иные вынужденные дей-
ствия, перелагая ее на далекую фигуру монарха. В 1826 г. он
на деле доказал способность жертвовать личной преданнос-
тью и дружескими узами во имя государственных интересов
В Следственной комиссии по делу 14 декабря 1825 г. он удачно
справился с трудной задачей — составить обзорную записку,
которая, помимо прочего, должна была оправдать тяжелые
наказания декабристов. Среди осужденных на смертную казнь
был и его друг, товарищ по «Арзамасу» Николай Тургенев.
Хотя Блудов не участвовал непосредственно в вынесении
приговора, ни Николай Тур|снев. оставшийся в эмиграции в
Европе, ни его брат Александр не простили ему причастное-
Гллллб. Граф Дмитрий Николаевич Блудов.267
ги к суду. Впоследствии Блудов не переставал страдать от
чувства утраты*.
Всегдашняя готовность Блудова исполнить царское пове-
ление обеспечила ему успехи по службе, и он всю свою
ЖИЗНЬ был среди самых верных слуг престола. Он заверял им-
ператора во время Польского восстания 1830—1831 гг., что
«всегда, особливо же в нынешних обстоятельствах, готов
всеми своими удовольствиями, расчетами, надеждами, как и
самим собою, жертвовать службе Его Величества»-11’. Ни одно
царское поручение не заставало его врасплох. Он из кожи
вон лез, чтобы угодить государю, и приходил в ужас от пар
ского недовольства. В дни, когда надо было представлять
Николаю доклад, он, по словам А.И. Кошелева, «был весь нс
свой: не слушал, не понимал того, что ему говорили, вска-
кивал беспрестанно, смотрел ежеминутно на часы и непре-
менно посылал поутру сверять свои часы с дворцовскими».
Если царь принимал его милостиво, он ликовал, точно дитя,
«не ходил, а летел по комнатам и готов был целовать всякого
встречного». Николаи чувствовал эту его бесхарактерность и
играл на ней. «Этот человек никогда не имел смелости стать
хоть чем-то», — говорил он о деятеле, который восемь лет
возглавлял Министерство внутренних дел и которому он
несколько раз доверял руководство администрацией на вре-
мя своего отсутствия31.
Позиция Блудова была типична для той стадии эволюции
гражданской службы, когда она утке начала избавляться от
лежащего на ней клейма непрестижности, но еше не обрела
сознания собственного достоинства. Для Блудова служба быта
подчинением высшему порядку, которого требовали государ-
ственное благо и нужды, но не занятием, имеющим ценность
само по себе и преследующим собственные цели. Ценностные
представления оставались еше псевловоенными, хотя в Блу-
дове было очень немного от солдата. Николай, не жаловав-
ший чиновников на гражданской службе, отдавал предпочте-
ние военному типу поведения. В 1826 г. он заявил Блудову:
«Вы, статс-секретари, мои гражданские генерал-адъютанты;
готовь себя к различным поручениям»32. Безответная испол-
нительность и дисциплина были качествами, которые Блудов
высоко ценил и всемерно старался привить обоим своим сы
новьям, начавшим службу в гвардии. Сыну Андрею он писал
в 1838 г., приводя цитату из Гизо:
268 Властители и судии. Развитие правового сознании
Ты должен посвятить себя и вес свое время азбуке службы,
которой не преподают в Университетах, и под этим я разу-
мею не одни элементарные, так сказать материальные сведе-
ния. нужные военнослужащему, а и то. что еше нужнее и
важнее: привычку, любовь к точности и подчиненности.
•Один офицер старой армии, — говорит Гизо в одной его
журнальной статье, — сказал мне намедни в полку я научил*
ся тому, чему можно научиться только там, - я научился ува-
жению». И профессор, министр ... прибавляет; «Без уважения
к власти нельзя достигнуть ничего великого, нельзя основать
ничего благородного»5’
Блудову нравилось думать о своем самопожертвовании как
добровольном акте и считать покорную службу делом свобод-
ного выбора. Он утверждал, что чиновнику надо иметь неза-
висимые источники дохода, чтобы не быть рабом должности.
Министр никогда не должен становиться слепым орудием
другого главы ведомства. Ему пристало действовать согласно
своим убеждениям; если же это невозможно, следовало уйти.
И вот для этого надо было обеспечить достаточный доход с
имения, а жалованье обращать только на служебные потреб-
ности. Письма Блудова детям полны нравоучений на тему бе-
режливости. В 1846 г. он наставлял 33-лстнюю дочь Антони-
ну: «Я думаю, что бережливость для людей небогатых,
имеющих семейство, есть обязанность и естественно должна
быть предпочитаема приятностям жизни»*4. Но очень немно-
гим аристократам в России хватало доходов с имений, и Блу-
дов не был исключением. В 1815 г. его право владения смо-
ленским имением жены было подтверждено для совершения
ипотечных операций; такое же подтверждение было выдано
и для оренбургского имения35. Согласно формулярному спис-
ку, в 1856 г. Блудову был прощен долг Государственному за-
емному банку на сумму 42 тыс. руб. Этот долг превышал сумму
прихода его годового бюджета даже на 1864 г., когда он по-
лучил солидные денежные пожалования в ознаменование слу-
жебных заслуг36. Обязанности по отношению к самодержавию,
столь глубоко осознанные Блудовым, имели не только эмо-
циональную, но и финансовую подоплеку.
Независимость могла быть обретена только в сфере лич-
ных 01 ношений Внутренняя свобода выступала наградой за
f 6 Граф Дмитрий Николаевич Наудов
269
наружный конформизм. Блудов заключал одно из писем сыну
такими словами: «Ты знаешь также, что уважение к власти,
то есть к порядку, нс мешает истинной независимости мыс-
ли и сердца, а сердце наше до тех пор независимо, пока чи-
сто»’7 Счастье заключалось в том, чтобы примириться с внеш-
ней необходимостью и наслаждаться частной жизнью в уютной
обстановке своего дома, который, как явствует из всех вос-
поминаний, отвечал скромным вкусам Блудова Роскоши было
немного, единственное украшение составляли развешанные по
стенам фамильные портреты в старинных, потускневших ра-
мах. Званым вечерам он предпочитал ужины в семейном кругу,
на которые обычно зазывал трех-четырех интересных гостей.
Блудов был предупредительным и любезным хозяином. И
вообще в отношениях с людьми он был добр, заботлив и —
иногда с риском для собственного благосостояния — щедр.
Даже после того, как он поднялся до высших государствен-
ных должностей, доверенные слуги старались держать деньги
подальше от него, дабы они не были розданы во время его
ежедневных прогулок”.
Однако служебные обязанности нередко отнимали у него
душевную бодрость. У него почти не было времени для чте-
ния, размышлений, просто для личной жизни Как статс-сек
рстарю, ему надлежало и днем и ночью быть готовым к ис-
полнению поручений царя. То и дело он жаловался на
занятость, которой не было видно конца, особенно если служ-
ба соединялась с полуофициальными светскими обязанности
ми — посещением балов, вечеров, обедов, визитами вежливо-
сти. Вот график одной из типичных рабочих недель Блудова:
два бала, с одного из которых он уехал рано, в два с полови-
ной часа пополуночи, заседания Государственною совета, трех
комитетов — и это всё сверх разнородной рутинной рабо«ы.
Нередко после ужина он посылал за секретарем и снова са-
дился за работу. Он сетовал на потерю драгоценного време-
ни («...Что же останется для самого себя, для ума и сердца?»)'4
и, случалось, не находил обычной поддержки в своей вере. В
такие минуты он с ужасом думал о том, что в действительно-
сти у него нет никакого внутреннего мира; он ошушал пол-
ную обезличенность, чудовищную пустоту: «Два дни я стра
Дал моральною болезнию. и эту болезнь можно назвать каменною.
270 нластители и судии Развитие правового сознания
ибо в ней вес способности души и ума каменеют: мне казн
лось, что я утопаю в какой-то пустоте и тшетно ищу в ней
себя; но случай привел мне на память стихи Жуковского
давно не читанные, и я почувствовал свое сердце. Очарова-
тельная музыка! Тобой я буду лечиться от новой тарантулы
которая не дает смерти, но отнимает жизнь*40.
Интеллектуальные интересы Блудова были главным обра-
зом литературными и относились прежде всего к XVIII в. Его
библиотека, как видно из каталога, составленного незадолго
до отъезда в Англию, состояла из двух почти равных частей
французской и русской, с небольшим вкраплением единич-
ных книг на немецком и английском. Там имелись обшир-
ное собрание трудов Ж. Ф. де Лагарпа и разные произведе-
ния классической и современной литературы. Преобладали
труды писателей XVII и XVIII вв. — Лабрюйер, Фенелон,
Дидро, Мирабо, Песталоцци, Сведенборг, Фридрих Великий.
В библиотеке были сочинения Макиавелли и Монтеня, но
теоретические труды по философии отсутствовали. «Дух зако-
нов* Монтескье был единственным произведением, связанным
с юридической проблематикой'".
Блудов подходил к делам управления с меркой, привыч-
ками и воззрениями человека литературной среды. Он ставил
форму выше содержания, внешний эффект — выше смысла.
Заботясь о красоте слога, он часто оставался безразличен к
исходу дискуссии — принято ли, отвергнуто ли его мнение.
Как замечал М.А. Дмитриев, Блудов «обольщался сам своею
говоря и востию... В этом самодовольстве так размяггалось его
сердце, что он уступал охотно другим результат прения, ос-
тавляя за собою победу красноречия». В 1826 г. именно Блу-
дов составил текст «Донесения» Следственной комиссии по
делу декабристов. По общему мнению, слог «Донесения» был
мастерским. Н.И. Тургенев замечал, что Блудов «дал рапорту
вид литературного произведения, предназначенного подей-
ствовать более на толпу обыкновенных читателей, нежели на
просвещенных и сведущих судей»42. Он приобрел репутацию
безвредного любителя прений, но его красноречие и обаяние
могли быть кстати, когда требовалось расположить к себе
враждебную сторону. В 1832 г., будучи министром внутрен-
них дел, он покорил публику, произнося ответ польской де-
путации: «У некоторых слезы катились из глаз; другие йены-
; /rt«rt6 ГрафДмит/яМ Николаевич Блудов 271
гали возвышенные чувства... совершенно как в мелодрамати-
ческом спектакле»41. Он никогда не забывал целей «Арзама-
са». На посту министра внутренних дел он учредил офици-
альные газеты в губерниях Европейской России Он разослал
губернаторам билеты на первое посмертное издание сочине-
ний Пушкина (во Псков, например, было послано сорок би-
летов) для распространения среди населения, указав на то,
«сколь много творения хороших писателей способствуют со-
вершенствованию языка, образованию вкуса и вообще возвы-
шению чувства изящного»44.
Литературным дарованиям Блудова находилось примене-
ние в правительственной деятельности. Как уже упоминалось,
задачей карамзинистов было создание стиля, отличающегося
чрезвычайно простым и вместе с тем изысканным изложени-
ем материалов и проблем Введение этого «министерского»
стиля было попыткой аристократов упростить понимание го-
сударственных дел, и Блудов владел им прекрасно. По своей
административной части он сочинял ясные и элегантные про
екты, которые Николай I использовал для ужесточения пра-
вительственного контроля, манифесты, которые в устах Алек
сандра 11 обращались в весть о грядущей эпохе реформ.
Блудова не волновала ни конечная цель его усилий — это
было, с его точки зрения, прерогативой самодержца, — ни
подготовка фактического материала, которую он передоверял
канцелярии. Канцелярских занятий он на дух не выносил;
один из его опытов такой работы был провальным. Служа еще
в 1810 г. дипломатическим чиновником при Каменском, ко-
мандовавшем русской армией в войне с Турцией, Блудов на-
терпелся от подчиненных, которые потешались над тем, как
он руководил канцелярией. Этот урок навсегда остался ему
памятен45.
Блудов был незаменим при составлении отчетов и зако-
нов, которые служили Николаю I орудием для расширения
полномочий центральной власти. Его изысканная манера из-
ложения сглаживала конфликты между отвлеченным принци-
пом и административной неразберихой, создавая иллюзию
обновления, тогда как на самом деле коренные начала управ-
ления оставались неприкосновенны С 1828 по 1832 г., boi-
главляя управление духовными делами иностранных испове
ланий, он работал над упрочением позиций православной
272 Властители и судии Развитие прапопаси сознании
церкви Он реорганизовал управление лютеранском и униат-
ской церквями. В 1835 г., уже на посту министра внутренних
дел. он перевел униатские школы пол юрисдикцию православ-
ной церкви. В 1839 г. униатская церковь на территории за-
падных губерний империи была упразднена, а бывшие униа-
ты обращены в православие, оказавшись в ведении Синода4»
Как министр внутренних дел, Блудов составлял проекты
уставов и наказов для губернских учреждений. Он занимался
реорганизацией петербургской полиции, финансовой части
городского управления, проектом улучшения городских боль-
ниц. Его самым крупным законотворческим вкладом стал
проект Общего наказа гражданским губернаторам 1837 г.—
первая попытка упорядочить систему подчинения местных
властей, оставшуюся запутанной после губернской реформы
1775 г. и министерской реформы 1802 г. Наказ усилил пол-
номочия губернатора по отношению ко всем ведомственным
отраслям местной администрации. Но в то же время он со-
кратил дискреционную власть губернатора, сведя его роль к
надзору и сосредоточив управленческие полномочия в мини-
стерствах. Таким образом, реформа Блудова упростила и спря-
мила иерархию административных инстанций при дальнейшем
усилении централизации4’.
Важный раздел Наказа был посвящен реформе делопро-
изводства, которая и делала такую централизацию власти воз-
можной. Николай приказал: «... Сократив настоящие формы
делопроизводства, с отвращением по возможности всякой
напрасной переписки, учредить для них правильнейший и
удобнейший порядок*4*. Но, как и прежние попытки сокра-
тить делопроизводственную переписку', блуловский Наказ не
достиг цели, ибо корень зла лежал не в частных процедурных
нормах, а в системе бюрократического надзора как таковой41'.
Более того, Блудов, вероятно, даже ухудшил положение дел
этим Наказом. Он имел лишь смутное представление о про-
блемах надзора, а его предложения, вследствие проявляемого
Николаем нетерпения, получили силу закона без предвари
тельного обычного обсуждения в Государственном сонете или
Комитете министров Едва они начали применяться на прак-
тике, как посыпались жалобы на Наказ аг губернаторов, ко-
торые обнаружили, что на них возложен присмотр за самы-
ми рутинными делопроизводственными операциями. Это
273
f juitvt 6. ГрафДмит[гий Николаевич /мг)х)уп_
лишь убивало время, не давая заняться действительно суще-
ственными делами По утверждению губернаторов, многие
правила были выше разумения местных чиновников, а дру-
гие были совершенно неудобонрименимы. Один из губерна-
торов писал: «Большая часть указаний в нем [Наказе] суть
фантазии Дело в действительности почти никогда так не идет,
как в нем указывают и как должно бы было быть по умозре-
ниям графа Блудова». Наказ, как кажется, повел к резкому
возрастанию объема служебной корреспонденции. Блудов,
впрочем, игнорировал возражения губернаторов и докладывал
Николаю, что при введении закона в действие не встретилось
никаких трудностей50.
Если законодательные проекты Блудова были нацелены на
ужесточение министерского контроля, то его манера новее
дневного управления ведомством была беззаботной и даже лю-
безной. Он был убежден в том, что система самодержавной
власти работает исправно и опирается на мощную народную
поддержку. В докладах он неизменно заверял в этом Николая.
Так, он сообщал, что, несмотря на неурожай. 1833 год не был
отмечен «никаким особенным нравственным злом».
...Число преступлений не увеличилось, нигде не происходило
важных беспорядков и общественное спокойствие нс было ни
нарушено, ни угрожаемо. То же утешительное замечание пред-
ставляется и при обозрении происшествий 1834 года Благо-
даря Небесному Промыслу и бдительности, к коей местные
начальства побуждаются неусыпною заботливостью Вашего
Императорскою Величества, повсюду тишина и порядок со
хранились в полной мере51.
Вера Блудова в правительственную власть была столь не-
поколебимой, что он едва допускал вероятность совершения
кем-либо серьезных проступков. Иными словами, даже усво-
ив николаевскую идею военной дисциплины, он оставался
предупредительным, очень мягким человеком, новее не желав-
шим самолично насаждать дисциплину. Он закрывал глаза на
недостатки подчиненных и щедрой рукой представлял их к
наградам и пожалованиям, отзываясь об их заслугах в самых
лестных выражениях. Заподозрить кого-либо в недобрых на-
мерениях ему было просто трудно Донесения о разных бес-
274 Властители и судии. Развитие правового сознания
порядках по министерству он выслушивал недоверчиво
Псковский губернатор А.Н. Пещуров слал доклад за докладом
о служебных злоупотреблениях, но Блудов не находил их
достаточно убедительными и обещал лишь, что ближе озна-
комится с ситуацией53. Когда молодой витебский дворянин
С.А. Убри дерзко выступил в местном дворянском собрании
с критическим обзором системы управления в России и тре-
бованиями конституционной реформы и гласных съездов дво-
рянства. Блудов реагировал снисходительно. Он отнес выходку
Убри на счет юношеского безрассудства и рекомендовал мяг-
кое наказание — перевод его на другую должность и отдачу
под надзор губернатора И М Бибикова, с тем чтобы научить
юнца понимать обязанности верноподданного и дворянина.
Блудов не считал такие выступления угрозой прочности са-
модержавия. Он писал об этом Бибикову в 1835 г.:
Начала, на коих утверждается общественное благоустройство,
у нас. слава Богу, нс имеют нужды ни в защите, ни в защит-
никах: они всем известны и не подвергаются сомнению. Спо-
койство и счастие всех состояний подданных Его Император-
ского Величества охраняются от тех бедствий, коими нам
грозит г Убри, не школьным детским красноречием (оно еше
никогда и никого нс спасало), но бдительностию и мудрое -
тию монарха, силою законов, им постановляемых или совер-
шенствуемых, и чувством благоговейной, безусловной предан-
ности к престолу, которое наполняет и оживляет сердце
каждого русского и коего нс могут поколебать усилия горсти
злонамеренных или заблуждающихся55
Система в том виде, в каком она существовала, представ-
лялась неколебимой, внушала безграничное доверие Однако
любое существенное изменение, в особенности в области со-
словных отношений в деревне, 1розило обрушить все здание
В записке 1835 г. генерал-губернатор Белоруссии Н.Н Хован-
ский описывал плачевное положение крестьян в управляемых
им губерниях. Помещики, утверждал он, скудно наделяли
крестьян землей, обременяли их барщиной и подвергали бес-
человечным телесным наказаниям. Он высказывался за офи-
циальное, узаконенное властью ограничение помещичьих
правомочий Блудов в резкой форме выразил несогласие Вве-
Глава 6- Г/шф Дмитрий Николаевич Блу<)<ш._275
сти такие ограничения «значило бы поколебать существующие
права владельцев и одною Белоруссией дать дурной пример
для других мест империи, где подобных злоупотреблений нет
или они очень редки»44.
Терпимость и благодушие Блудова вызывали стойкое не-
расположение к нему Третьего отделения По его словам,
Бенкендорф получил однажды доклад, в котором он. Блудов,
обвинялся в «крайнем либерализме»55. Бенкендорф обещал
скрыть доклад от царя, но Третье отделение лемонстрирова
ло враждебность к Блудову в течение всех тех лет, что он был
министром внутренних дел. Частично враждебность порожда-
лась институциональным соперничеством и расхождением в
целях. Третьим отделением руководило недоверие к населе-
нию и к администрации; ведь оправданием его сушествова
ния была деятельность враждебных и вредных элементов в
России Основной задачей МВД было поддержание спокой
ствия. и отсюда попытки отвлечь внимание от источников
несогласия и беспорядка в империи. Но, кроме того, Бенкен
дорфа и подчиненных ему жандармов, с их авторитарными
пристрастиями, раздражало отсутствие в Блудове склонности
надзирать и руководить. Как бы то ни было, критика, и иногда
справедливая, блудовского министерства — это постоянная
тема годичных отчетов Третьего отделения о состоянии уп-
равления.
В отчете за 1833 г. отмечалось, что в первое время Блудов
сумел снискать себе «самое выгодное мнение публики ласко-
вым и вежливым обращением своим и вниманием ко всем
имеющим до него дело». Они рассчитывали найти в нем «де-
лового человека», ожидали улучшений во вверенной ему об-
ласти, ибо считали его «человеком умным и просвещенным»
Однако эти надежды не сбылись, и Блудов «очевидно упал в
мнении общем*. «Министерство находится в некотором так
сказать усыплении», — утверждалось в отчете Меры, приня-
тые для борьбы с неурожаем и голодом 1833 г., оказались
недостаточными. Ничего не делалось для пресечения злоупот-
реблений или замены 1'убернаторов, зарекомендовавших себя
неспособными и неблагонадежными56. В отчете за 183э г ука
зывалось, что Блудов, будучи хороню осведомлен о том, что
вологодский губернатор погряз в пьянстве, не пооарался уда-
лить его с должности.
276 Властители и судии Развитие правового сознания
Нет никакой энергии в действиях Министерства. Губернаторы
управляются, как умеют, и многие из них жалуются, что не
имеют для действий своих надлежащего руководства, что в нуж
них случаях лишены они всякою содействия со стороны Мини-
стерства к исполнению предполагаемых ими полезных мер57
Согласно отчету за 1837 г., Блудов слишком часто пере-
мешает губернаторов из губернии в губернию, пытаясь таким
образом исправить просчеты в первоначальном подборе кан-
дидатов на эти должности. В 1838 г. упоминалось о «нераз-
борчивом назначении губернаторов»: «. он берет кого попа-
ло и кого ему дадут»5*. В отчете за 1839 г. (в феврале этого
года Блудов был смешен с поста министра внутренних дел)
наладки были особенно ожесточенными.
Губернаторы, приезжающие в столицу, и правители канцеля-
рий военных губернаторов единогласно говорят, что во время
управления Блудова дошло до того, что предписаний его вов-
се не исполняли, по невозможности исполнить, и зная мед-
ленность в переписке, даже перестали переписываться с ми-
нистром”.
Характеристика, данная в том же отчете десятимесячной
деятельности Блудова во главе Министерства юстиции, про-
должала эту травлю. «Министр Блудов в общем мнении по-
читался всегда остроумным человеком, хорошим редактором
бумаг, но никогда не пользовался репутациею делового чело-
века. Он не имеет в характере довольно твердости и терпе-
ния, чтобы вникнуть в дела процессные». Как и раньше, Тре-
тье отделение не ожидало от Блудова никаких полезных
перемен: «...а более всего опасались его легковерия и слабос-
ти характера, допускающего окружающих его руководствовать
им по своим видам. На него имеет влияние и высшее обще-
ство и дамы, чего не бывало при Дашкове, которого называ-
ли Каменным Министром»*41.
П.А. Вяземский так отозвался об административных спо-
собностях Блудова:
Как в литературной сфере Блудов рожден не производителем,
а критиком, так и в государственной он рожден для оппози-
глава 6. Граф Дмитрий Николаевич Блудов 277
пни Туг был бы он на месте и лицо замечательное В рядах
государственных деятелей он ничтожен61.
Но Блудов был дельным критиком лишь в том смысле,
что он помогал — например. Жуковскому — улучшить сти-
хи, в которых он видел почти готовое произведение. Ему
удавалось вносить в стиль и форму отдельные мелкие по-
правки. которые радовали слух автора. Чего-то своего он
предложить не мог. Точно так же и в правительстве Блудов,
с его характером, едва ли мог составлять оппозицию. У него
был нюх на частные недостатки в учреждениях, не нуждав-
шихся, по его же мнению, в капитальном переустройстве. И
на новом посту главноуправляющего Вторым отделением
императорской канцелярии (назначение состоялось в самом
конце 1839 г.) он получил возможность играть роль такого
критика. Он возвращался к тому занятию, которое Третье
отделение считало самым подходящим для него, — к редак-
тированию бумаг Он руководил подготовкой дополнений и
новых изданий «Свода законов» и реформы судопроизвод-
ства, но таким образом, чтобы лишь подправить существу-
ющее, но не заменить новым.
Сперанский и Дашков в 1836 г. пришли к заключению, что
удачное преобразование судов должно быть предпринято в
соответствии с общим планом, а не вразнобой, и Николай
одобрил эту рекомендацию Ведя подготовку реформы, Блу-
дов стоял на страже этого общего плана и приспосабливал к
нему рекомендации по конкретным предметам. Суть разно-
родных предложений, поступавших во Второе отделение, была
для него менее значима, чем компромисс между новшеством
и стабильностью, достичь которого он чувствовал себя обя-
занным. Использовать для этого общий план было особенно
важно. В 1859 г. Блудов так объяснял свои базовые принии
пы Александру 11:
Улучшения в законодательстве - как и ио всем — тогда лишь
бывают полезны и, так сказать, плодотворны, когда они сле-
дуют одно за другим по пути естественного, сообразного с
ходом гражданственности развития умов и потребностей об
шества, что при начертании законоположений, принимая все-
гда в основание оных лишь вечные непреложные правила
278 Властители и судии. Разии не правового сознания
справедливости и благоразумной любви к человечеству, ц;щ
лежит всемерно удаляться от всяких односторонних видов
могущих препятствовать согласованию разных частей управ-
ления и теснейшей связи разных элементов и племен, вошед
ших в состав Державы от Бога Вам врученной*’
«Вечные непреложные правила справедливости* и «благо-
разумная любовь к человечеству* должны были лечь в осно-
ву реформы, а целостность административном системы при-
знавалась священным началом Здесь проявилось убеждение
Блулона в том. что преобразование судов может быть осуще-
ствлено при сохранении верховной власти императора нал
правосудием Он демонстрировал глубокое уважение к юри
дическим доктринам, но его собственный замысел имел мало
обшегос «наукой» целесообразность или нецелесообразность
тон или иной перемены оценивдтась по критерию предрешен-
ной гармонии
Как описано в главе 3. Блудов изменил состав Второго
отделения в угоду своим аристократическим пристрастиям.
Балугьянский и Сперанский были бюрократами, вплотную
занимавшимися административными проблемами Они под-
бирали себе опытных сотрудников — чиновников или универ-
ситетских преподавателей, многие из которых были нелворян-
ского происхождения Блудов предпочитал иной тип — как и
он сам, богатых, с земельными владениями, образованных,
имевших светским лоск и, в особенности, вкус к словеснос-
ти. Но такие аристократы, подобно Блудову, почти не имели
опыта деятельности в сфере юстиции. За вычетом своих про-
межуточных назначений главой Министерства юстиции в 1830
(в отсутствие Д.В Дашкова) и 1839 гг., Блудов не соприка
сался с этим ведомством Из 23 подчиненных Блудова 9 ни-
где, кроме Второго отделения, нс служили. Только трос слу-
жили ло этого в Сенате или Министерстве юстиции, и все
очень нслолгое время — менее трех лет63.
В силу высокого образовательного уровня чиновники Вто-
рою отделения были ценными сотрудниками; некоторых ко-
мандировали за границу для изучения европейских систем
права Но их ученость никак не сказывалась на ключевых
принципах и задачах преобразовательных проектов. Четырнал-
uaib проектов, представленных в Государственный совет, от-
Глв^(' Г{>афДмит1тЛ HuKtmaenuH Илудоа 279
разили блудовский компромисс между судопроизводственны
МИ нормами, практиковавшимися в Западной Европе и рос-
сийской традицией правосудия, которую он знал преимуще
ственно по историческим трудам**. И з этих исходных данных
Блудов изготовил литературный продукт, в котором описы-
вались постепенные и гармоничные изменения. Существую-
щим учреждениям присваивались значимость и функции, о
которых нельзя было сказать с уверенностью, что они действи
тельно принадлежали этим институтам, новшества обставля-
лись так, чтобы их введение нс стало неожиданностью и нс
доставило неудобств
Наиболее обширным был проект реформы гражданского
судопроизводства. Блудов расценивал современное судопро-
изводство как наносящее ущерб экономическому положению
помещиков и полагал, что его можно реформировать, нисколь-
ко не умаляя прерогатив правительства. Отсутствие действен-
ных средств правозащиты в судах препятствовало кредитным
оборотам и подрывало помещичье хозяйство
Сколько от ссго бедственных последствий! Упадает обще-
ственный кредит останавливаются полезные для государства
предприятия промышленности и самое к ним побуждение,
частные отношения лишены надежного основания и твердо-
сти, нарушается спокойствие многих семейств, приводится в
расстройство благосостояние лип, вовлеченных в тяжбы, так
что иногда для тяжущегося выгоднее проиграть дело самое
правое, нежели продолжать его и передавать из поколения в
поколение, наконец, — что может быть всего важнее и при-
скорбнее, — слабеют и заглушаются в душах чувство справед-
ливости, надежла на охранительную силу законов, а с тем
вместе и должное, спасительное к ним уважение*’
Над проектом этой реформы Блудов трудился усердно и
быстро Он и раньше был решительным сторонником состя-
зательного процесса; министр юстиции В Н. Панин в своем
дневнике еще в 1840 г. упоминал о споре с ним по этому
предмету6*. В 1843 г. Блудов обратился к Панину с просьбой
собрать критические отзывы чиновников ведомства юстиции
о настоящем порядке гражданского судопроизводства, чтобы
использовать их при подготовке своего проекта. По нспос-
280 Властители и судии Развитие правового сознании
редствениая разработка проекта началась только после того
как Николай I в 1X48 г узнал о скандально известном деле
•об имении и долгах коллежского регистратора Ивана Бата-
шева» Дело Баташева застряло в суде на двадцать лет, да гак
что уже не представлялось возможным решить его иди рас^
путать. В ноябре 1848 г. Николай наложил резолюцию «Изло-
жение причин медленности непомерной, с которой произво-
дится сие столь известное дело, ясно выявляет все неудобство
и недостатки нашего порядка судопроизводства. ,»67 Он пору
чил Блудову составить доклад о необходимых переменах в этом
порядке В январе 1849 г. Блудов представил «основные по-
ложения» реформы, заявив при этом, что система требует
коренного преобразования4’" Николай дал свое согласие, и
Блудов вскорости явился уже с предложениями Однако их
немедленному одобрению помешало упорное противодействие
графа Панина.
Блудовский проект предусматривал введение в гражданское
судопроизводство ограниченного состязательного процесса.
Это была попытка приблизить российское судопроизводство
к европейским образцам и восстановить самостоятельную роль
сторон, сведенную на нет в XVII—XVIII вв Стороны вступа-
ли бы в состязание, но широкая публика не должна была
допускаться на судебное слушание. Стороны могли быть пред-
ставлены поверенными, находящимися на государственной
службе. Стороны и поверенные несли ответственность за пред-
ставление своих свидетельств и обжалование решения в вы-
шестоящих инстанциях. Таким образом, эти операции изы-
мались из компетенции административных властей, полиция
же больше не должна была производить следствие по граж
данским делам Уничтожалась также зависимость судов от
полиции и по части исполнения судебных постановлений,
которое становилось обязанностью судейского чиновника.
Проект сокращал срок, в течение которого ответчик должен
был явиться по вызову в суд. Предусматривался также улро
шенный порядок производства для маловажных дел, по кото-
рым посредниками выступали мировые суды. Административ-
ный надзор за судебным процессом и письменная процедура
дачи показаний сохранялись69.
К реформе уголовного судопроизводства Блудов подступал
ся менее уверенно и с меньшим энтузиазмом. Хотя работа шла
уже в конце 1840-х годов, проекты были завершены и пред
I icien (г Граф Дмитрий Николаевич Клудов_ 231
ставлены лишь в 1861 г Подготовка этих проектов, в соот-
ветствии с указаниями Блудова, зиждилась на безраздельно
консервативных началах. Он полагал, что Россия еще нс го-
това отказаться от инквизиционной процедуры по уголовным
делам:
Несмотря на все преимущества обвинительной системы, и
даже на то, что начала ее не были чужды нашему отечеству в
самые отдаленные времена, сия система до такой степени
различна от существующего ныне порядка, что внезапное вве-
дение оной, без дополнительного к тому приготовления и в
народе, и в самых правительственных установлениях, легко
может вместо усовершенствования сей части повести к стол-
кновениям. запутанности и удалить нас от желаемой цели70.
В реформе гражданского судопроизводства главной забо-
той Блудова было содействие интересам собственников по-
средством либерализации судебных учреждений. Иным был его
замысел в уголовной реформе — усовершенствовать существу-
ющий порядок, не ставя эти самые интересы под угрозу. Он
опасался, что отмена системы формальных доказательств и
письменной процедуры неотвратимо увенчается пришестви-
ем суда присяжных, который, будучи изъят из-под присмот-
ра власти, вызовет социальные потрясения и переворот в
сфере правосудия
Легко представить себе действие такого суда, когда большая
часть нашего народа не имеет еще не только юридического,
ио даже самого первоначального образования, когда понятия
о праве, обязанностях и законе до того не развиты к неясны,
что нарушение чужих прав, особливо посягательство на чужую
собственность, признается многими самым обыкновенным
делом, иные преступления удальством, а преступники — только
несчастными. Допущение таких людей к решению важного,
иногда чрезвычайно грудного вопроса о вине или невиновно-
сти подсудимого угрожает нс одними неудобствами, но едва
ли не прямым беззаконием”.
Блудовский проект был сориентирован на порядок судо
производства, распространенный в странах Центральной Ев
282 Властители и судии Развитие правового сознании.
ропы в начале XIX в, где инквизиционная процедура после-
довательно применялась только в уголовном разбирательстве72,
Потому-то Блудов предложил сделать лишь мелкие изменения
в уголовном процессе. Он желал ужесточить меры контроля за
судами из центра, кое-что при этом видоизменив на либераль-
ный лад. Блюстительная власть возвращалась Сенату. Как и в
проекте гражданской реформы, министр юстиции лишался
права опротестовывать решения Сената”. Судам присваивалась
власть над предварительным расследованием — еще одно огра-
ничение полномочий полиции Блудов считал это важнейшим
элементом реформы. В его предложениях формулировался
набор новых правил для руководства судами в деле надзора за
расследованием Реформа вводила институт государственных
защитников для обвиняемых и, отдавая должное обвинитель-
ной системе, предусматривала специальное разбирательство
после завершения следствия, на котором обвиняемый, сопро-
вождаемый защитником и одним из родственников, сходился
лицом к лицу с судьями. Он мог представить возражения на
заключение следствия и предъявить собственные свидетель-
ства. Однако устные показания и открытые заседания суда по-
прежнему не допускались. Как и ранее, судье дозволялось
уклониться от вынесения приговора, но теперь старая форму-
ла— «оставить в подозрении» — заменялась менее прямоли-
нейной: «[подсудимый] освобождается от суда лишь по недо-
статочности доказательств»74
Все блудовские проекты оставляли в силе абсолютистский
принцип регламентации. Он даже предложил новые правила
уголовного судопроизводства, которые, по его мысли, позво-
лят судьям «привесть в надлежащую ясность поЛановления
о доказательствах, дабы можно было в самом законе находить
удовлетворительное определение свойства и силы разных ро-
дов доказательств и условия их большей или меньшей, смот-
ря по обстоятельствам, достоверности...». Он не изменил вере
в то, что мудрость и рассудительность обретаются в вышесто-
ящих административных инстанциях. Чем более отсталой яв-
ляется страна, тем более необходимы письменная процедура
и детальные правила, способные удержать судей от ошибки.
У пас законы и в особенности правила судопроизводства долж-
ны по необходимости быть подробные, дабы чиновники наши,
вообще мало упражнявшиеся в науках юридических, из коих
y1rtWl 6 Граф Дмитрий Николаевич Блудов 283
многие, служа по выборам временно, даже нс имеют и над
лежащей в делах опытности, могли находить в самом законе
полное руководство для своих действий во всяком предстоя-
щем по суду или следствию случае'5.
Как ни желал Блудов либерализовать судопроизводство, он
не мог помыслить судебной власти, независимой от админи-
стративной иерархии. В 1857 г министр внутренних дел
С.С. Ланской, стремясь облегчить груз обязанностей, лежав-
ших на губернаторах, предложил Блудову снять с них ответ-
ственность за утверждение всех приговоров по уголовным
делам, выносившихся в губернии. Ланской доказывал, что
контроля внутри самого ведомства юстиции вполне достаточно
для гарантии верности и справедливости приговоров Блудов
отвечал согласием, но с рядом оговорок, которые в целом
складывались в совсем другое заключение. Он полагал, что гу-
бернатор должен продолжать и впредь утверждать приговоры
во всех тех случаях, когда приговоры губернских судебных
палат являются «окончательными». А согласно представлен-
ным им проектам, такого рода приговорами, не подлежащи-
ми обжалованию, должно было завершаться большинство
дел’6 Блудов заявлял в докладе Александру II:
Едва ли будет удобно, даже в некотором смысле и безопасно,
как в политическом, так и нравственном отношениях, допус-
тить распространение и укоренение мысли, что губернатор,
представляющий во вверенном ему крае лицо Государя Им-
ператора, должен беспрекословно допускать или по крайней
мере быть лишен средства остановить исполнение уголовно-
го приговора, то есть казни над человеком, по его убеждению,
основанному на сведениях более или менее достоверных, не-
винным, а равно и воспрепятствовать освобождению извест-
ного ему не только заклейменного общественным мнением
но может быть и изобличенного преступника, лишь по неко-
торым особенным обстоятельствам нс признаваемого таким
Уголовною палатою. Будет ли положение его согласно с зна
ченкем, которое должен иметь носящий звание хозяина губер-
нии и действующий именем Императорского Величества'* ’
Либеральные историки, например Джаншиев, пытались
показать Блудова сановником, сочувствовавшим коренному
284 Властители и судии Развитие правового сознания
преобразованию судов. Но, какими бы «радикальными» ни
выглядели предложенные им перемены, основная цель ре-
формы, как и всей карьеры и жизни Блудова, нс допускала
возникновения автономного суда с сознанием собственного
достоинства. Для Блудона административная власть самодер-
жавия оставалась приоритетом при проектировании любой
институциональной реформы, так как только в ней он усмат-
ривал залог порядка и спокойствия”. "Этот приоритет лежал
вне сферы рассудочных опенок или рассуждений, он был
предметом личной веры. На местном уровне положение выс-
шей инстанции следовало сохранять за губернатором, ибо в
противном случае его полицейские правомочия по «охране-
нию общественного порядка и спокойствия» будут подорва-
ны. В силу как личных воззрений, так и политической ори-
ентации Блудов нс мог потерпеть отделения судебной власти
от полиции”.
Блудов противился и таким инновациям, как независимая
адвокатура и гласное судопроизводство: они могли помешать
власти надзирать за судами и задавать направление судебным
разбирательствам Александр II согласился с ним и в течение
некоторого времени рассматривал проекты Блудова как край-
ний предел судебной реформы, максимум допустимых нов-
шеств. Его помета на полях доклада Блудова от 7 ноября
1857 г. гласит: «Совершенно разделяю ваше мнение, что мы
еше нс довольно зрелы для введения у нас гласности и адво-
катов; воз почему не желаю, чтобы вопрос сей был возбуж-
ден в Государственном Совете»*0.
Будучи решительно нацелены на сохранение системы пра-
вительственного надзора, проекты Блудова были столь же
последовательны в защите второго столпа старой системы —
сословного принципа в правосудии. Состязательный процесс
в гражданском судопроизводстве позволил бы судьям-дворя-
нам самолично участвовать в разбирательстве и, как можно
было надеязься, освободил бы их от необходимости полагаться
на секретарей. Границы применения новых правил могли бы
обрести ту расплывчатую ясность, благодаря которой судьи
выносили бы постановления, почти не обращаясь за советом
к судебным чиновникам Блудов с подчеркнутым недоверием
относился к канцеляристам, и его реформа была спроектиро-
вана так, чтобы вытеснить их из судопроизводства. Как он
Глава (> Граф Дмитрий Николаевич Блудив
285
докладывал Александру в 1859 г., судебные канцелярии были
«наполнены лицами, нс получившими лаже и первоначального
образования и — что еще хуже — безнравственными, принад-
лежащими, как по происхождению, так и по чувствам, к низ-
шим слоям общества»81.
Проекты Блудова сохраняли начало выборности судей-
дворян, которое в значительной мерс было причиной низко-
го уровня правовых знаний и опыта в судах. Сохранялся и
высокий имущественный ценз для выборщиков в дворянских
собраниях, установленный в 1831 г. Университетская степень
в законоведении признавалась одним из обязательных усло-
вий для избрания. Чтобы привлечь университетских выпуск-
ников. предполагалось поднять жалованье12. Но вполне ясно,
что Блудов надеялся рекрутировать этих образованных судей
из дворянского сословия. Он горячо сочувствовал политике
сословных ограничений при приеме в универсизегы и даже
предлагал еще больше сократить число студентов-недворян. В
1849 г. он был назначен председателем комитета «по пересмот-
ру учебных уставов», который среди других проблем обсуж-
дал и вопрос о прекращении доступа в университеты всем
выходцам из податных сословий. Ни один из членов комите-
та не высказался за такие стеснения; возражали даже консер-
ваторы Ширинский-Шихматов и Панин. Лишь Блудов пред-
ставил предложения, в которых проводился уваровский
принцип сословности каждой ступени образования, с соответ-
ствующими учебными планами, но гораздо более последова-
тельно и жестко, чем в прежнее время. За оставшиеся годы
Царствования Николая правительство так и не приступило к
реализации его замысла, а в начале нового царствования про-
изошел поворот в образовательной политике81.
Проекты Блудова явились попыткой укомплектовать рос-
сийскую юстицию богатыми, умными и утонченными дворя-
нами и покончить с оскорбительным для дворянства влиянием
канцеляристов. Снижая роль канцелярии и отстраняя поли-
цию от следствия, он стремился осуществить на практике
николаевскую мечту о самодержавии, опирающемся на луч-
ших защитников своих интересов — образованных и испытан-
ных в управлении помещиков. Его проекты находили пони-
мание у Николая и Александра, как и у многих высших
бюрократов империи. Николай безоговорочно поддерживал
286 Властители и судии. Развитие правового сознания
Блудова в деле реформы. Александр при личных всгречах тер-
пеливо дожидался конца пространных жалоб Блудова на не-
домогание и хвори и затем одобрительно выслушивал его
доклады. На всеподданнейший отчет Блудова та 1859 г. им
ператор наложил резолюцию: «Читал с особенным любопыт-
ством и удовольствием»*4. Он санкционировал все рекомен-
дации Блудова и одобрил все представленные им проекты.
Блудов председательствовал на начавшихся в конце 1857 г.
совместных заседаниях Департаментов законов и гражданских
дел Государственного совета, где обсуждались его же проек-
ты. В них четко угадываюсь мнение императора, и возраже-
ния поступали лишь против отдельных второстепенных пун-
ктов. внесенных в проекты в порядке уступок Панину.
Служебный и жизненный опыт, влляды сановников, заседав-
ших в Департаментах, были близки блудовским. Ни один из
девяти нс получил специального юридического образования.
Это были аристократы, участие которых в дискуссии о рефор-
ме обусловливалось только их обшей образованностью, свет-
скостью и долгим стажем пребывания на высших правитель-
ственных постах**.
Но, пока Блудов, к обоюдному удовольствию, вел беседы
с царем, реформа ускользала у него из рук. Укрывшись за
кулисами, более .молодые бюрократы, специалисты в области
права с солидным опытом службы в юстиции, выступили с
критикой его проектов. Они указали, что будет очень трудно
провести реформу, программа которой раздроблена между
14 законопроектами. Литературная связность, которую Блудов
постарался придать множеству разрозненных предложений,
впечатления на них не произвела. Напротив, они порицали
проекты за отсутствие обшего для всех научного начала. Бес-
численные правила, придуманные Блудовым, грозили произ-
вести на свег новый набор формальностей, только увеличи-
вающих объем бумажной работы, — при этом припоминался
его злосчастный Наказ губернаторам 1837 г* К тому времени,
когда завершилась подготовка крестьянского освобождения и
пора было начать обсуждение судебной реформы, проекты
Блудова, составленные с таким тщанием, были дискредити-
рованы. Судебная реформа 1864 г. имела мало обшего с его
замыслом.
В конце 1850-х и начале 1860-х голов на Блудова возлага-
лись разнообразные административные поручения, что помог-
287
/•taeti 6 Граф Дмитрий Никачаенич Еяуйив
ло отвлечь его от судебной реформы. Он был членом Глав-
ного комитета но крестьянскому делу, председательствовал в
Комитете «для изыскания и определения мер к лучшему уст-
ройству евреев» и Комитете Главного попечительства детских
приютов. В 1855 г он был назначен президентом Академии
наук. В 1862 г., после освобождения от должности главноуп-
равляющего Вторым отделением, он был перемешен на еще
более высокий пост председателя Государственного совета
почетный, но слабо связанный с реальным управлением. Ис-
полняя все эти обязанности, Блудов руководился исключи-
тельно планами и указаниями императора, не позволяя себе
ни огласить, ни как-либо еше обнаружить собственные взгля-
ды на дело.
В свои последние годы Блудов стал воплощением человеч-
ной, просвещенной ипостаси самодержавия. Его личность не
бььта искалечена грубым деспотизмом николаевского царство-
вания, и он сохранил приверженность гуманистическим цен-
ностям, выступив связующим звеном между возвышенными
надеждами времен правления Александра 1 и их реализацией
в царствование Александра II. Как и раньше, он восхищал
гостей обаятельными манерами и остроумием, развлекал их
рассказами о прошлом. Он часто припоминал слышанные им
в детстве ужасные предания о пугачевщине, повествовал о
коронации Александра I, на которой молитва митрополита
исцелила глухонемого. Он любил делиться воспоминаниями
о писателях, с которыми был знаком, и с восторгом говорил
о том времени, которое считал величайшей эпохой в истории
русской литературы «...Нынешние писатели не понимают, что
есть на свете нечто, называемое искусством писать», — было
его излюбленной присказкой. Он рассказывал о Карамзине и
Жуковском, своем круге семейного общения, читал стихи,
которые помнил с юности"7.
Смерть продолжала занимать его помыслы. Он обстоятель-
но готовился к ее приближению, к тому мигу, когда добро-
детель уходящего человека должна воссиять светом идеала. В
завещании, составленном в 1852 г., в возрасте 67 лег, Блудов
представляет смерть завершением жизни, всецело посвящен-
ной самоотверженному служению царю, вере в него.
В сей торжественный для меня час, когда, как сказал Держа-
нии, я стою в дверях вечности, да позволено мне будет при-
2Я8 Властители и судии Развитие правового сознании
нести лань благоговейной признательности Монарху, моему
благодетелю, и членам Царственного Дома Его за милости, на
которые я мог иметь некоторое право только по беспредель-
ному моему и бескорыстному усердию к службе, к пользе
отечества и к славе престола""
В завещании он наказывал детям следовать примеру отца,
служить царю преданно и ревностно и «как на службе, так и
вообще во всех положениях жизни действовать по указаниям
долга и чистым внушениям совести, устраняя все личные рас-
четы и виды»**.
В 1864 г., чувствуя близость смерти, Блудов встретил ее с
убеждением в том, что достойно прожил жизнь. Обожавшая
его дочь Антонина оставила описание последних часов жиз-
ни отца, так же, как он описал уход из жизни Николая I.
Утром своего последнего дня он еще принимал служебные
доклады и за полчаса до смерти говорил о государственных
делах. В самые последние минуты его мысли обратились к
матери, и он просил похоронить его с золотым крестиком,
полученным от нее в детстве. Он не переставал молиться за
царя и Россию. «Я грешный человек перед Богом, но умираю
верным и безвинным перед Вами, Государь, и перед Росси-
ей. Бог благословит Вас за доброту вашу, за Ваши добрые
намерения, за все, что хотите сделать и что сделали для Рос-
сии. Бог благословит Вас за добро, которое Вы сделали и
делаете для народа. А я у Бога прошу одного — чтоб Он удо-
стоил меня молиться за Вас и за Россию вечно — вечно»™.
Блудов напоминал собою святого, приносящего собствен-
ную жизнь на алтарь, как священную жертву государю и Гос-
поду Ф И. Тютчев, с которым Блудов дружил на закате сво-
их лет, воспел его кончину в стихотворении «19-е февраля
1864»
И тихими последними шагами
Он подошел к окну. День вечерел
И чистыми, как благодать, лучами
На западе светился и горел.
И вспомнил он годину обновленья —
Великий день, новозаветный день, —
И на лине его от умиленья
Предсмертная вдруг озарилась тень
ftrwrt 6. Граф Дмитрий Николаевич Блудов 289
Два образа, заветные, родные.
Что как святыню в сердце он носил,
Предстали перед ним — царь и Россия,
И от души он их благословил
Потом главой припал он к изголовью.
Последняя свсршалася борьба. —
И сам Спаситель отпустил с любовью
Послушного и верного раба”
1 Ковалевский Е П. Граф Д.Н Блудов и его время СПб., 1866
С. 1-24.
1 Батюшков КН Сочинения. СПб , 1886—1887 Т 3. С. 468 См.
также письмо А.О. Смирновой Жуковскому: РА. 1902. Кн. 2 С. 115.
Из записок Ипполита Оже // РА. 1877. Кн. I С 252, и др.
1 Барсуков Н.П. Жизнь и груды М П. Погодина. СПб., 1888—1910.
Т 8 С. 214-215
4 См., напр. Давыдов ИВ. Полянский Н.П. Судебная реформа
Т I.
5 Ковалевский Е П Указ. соч. С. 4—5
* РГИА. Ф 1162. Оп. 6 Д. 42. Л. 36 (дело Блудова) Об эконо-
мических проблемах богатых дворян см Kahan A. The Costs of
'Westernization' in Russia, и Confine M Domaines et seigneurs en Russie
vers la fin du XVIII siecle Paris, 1963.
’ Ковалевский Е.П. Указ, соч С. 20—22.
1 Там же. С. 31—37, цитаты — с. 35—36.
* РО ИРЛИ 21823 Л 1 (Письмо от 3 июля 1801 г) Несмотря
на указание фамилии, личность молодой особы, к сожалению, оста-
ется неиндентифицированной
10 Там же. Л. 2.
" Ковалевский Е.П. Указ, соч С. 252.
« РО ИРЛИ 21823 Л 13.
11 Веселовский А.Н Указ. соч. С 265.
14 Ковалевский Е.П. Указ, соч С. 248.
15 Жуковский В.А. Поли собр. соч Т. I С. 66—67 («К Блудову»,
1810)
“ Там же. С. 81 Жуковский В.А. Неизданное письмо к Д.Н Блу-
дову// Радуга Пг.» 1922. С. 19-20.
” «Арзамас». Кн. I. С. 128-129, 261-265. 317-321. цитаты-
c. 318-319.
” РО ИРЛИ 21823. Л. 32.
'* Блудов Д.Н. Мысли и замечания СПб , 1866 С. 26
2и Ковалевский Е.П. Указ. соч. С. 257, Блудов Д.Н Мысли и за-
мечания С. 26, 28
19 3.W .IJ .Ч ИЗ
290 Властители и судии. Развитие правового сознания
21 Блудов Д.Н Мысли и замечания С. 28
22 Два письма гр Д.Н Блудова к супруге его // РА. 1867 Хё 5
С. 1046—1047 (письмо от 26 июля 1826 г)
23 Ковалевский Е.П. Указ. соч. С. 191—244
24 Блудова А.Д. Записки // РА. 1872 № 7/8 Стб 1295
» Блудов Д.Н. Последние часы жизни Императора Николая Пер-
вого М . 1855 С. 4. 39
* Там же. С. 14—15
22 Там же. С. 5
и Там же. С. 5. 11
* Ковалевский Е.П. Указ, соч С. 123—125, 132—134, Смирнова-
Россет А О. Автобиография М , 1931 С 174—175.
Блудова А.Д. Записки // РА. 1874 Кн I Стб 760
* Кошелев А И. Записки / Под ред. НИ Цимбаева. М. Изд-во
Моск, ун-та, 199! С 58 (Русское общество 40—50-х годов XIX в.);
Веселовский К.С. Воспоминания // Рус. старила. 1901. № 12. С. 528
м Блудова АД Записки // РА 1873 № 11 Стб 2068 (примеч.)
л РО ИРЛИ 21821 (цитата из Гизо в оригинале на франц яз)
34 Там же. 218)8 Л I.
» ОР РНБ 78-В-13. 78-В-73.
* РГИА. Ф 1162. Оп. 6. Д. 42. Л. 170, 199. 240-241
32 РО ИРЛИ 21821.
” Веселовский К.С. Воспоминания // Рус. старина 1901 № 12.
С. 508. 527; Из бумаг В А. Жуковского // РА. 1875 № 3. С. 342
(примеч).
” Блудова АД. Записки // РА. 1878. № 11 С. 367—368; Веселов-
ский К.С. Воспоминания // Рус. старина. 1901. № 12. С. 508—509
* Ковалевский Е.П. Указ соч. С. 251.
« ОР РНБ. 78-В-12.
42 Дмитриев МА. Главы из воспоминаний . С 328; Рудник
кая Е.Л., Тартаковский А.Г. Вольная русская печать и книга барона
Корфа // 14 декабря 1825 года и его истолкователи (Герцен и Ога-
рев против барона Корфа) М Наука, 1994. С. 28—29.
43 ОР РГБ Ф Венев К. 64 № 17. Л. 27 об — 28 (письмо А Н. Ве-
невитиновой ЕЕ. и С.В Комаровским, 3 мая 1832 г Оргинал на фр.)
44 Еленин Е. Юбилейная литература о Пушкине // Ист вестник.
1899 № 8 С. 606-607
42 Грен НИ. Записки о моей жизни. М. Книга, 1990. С 57—58.
44 Amburger Е. Geschichte der Bchordensorgamsation Russlands von
Pelerdem Grossen bis 1917. S. 184-185; РГИА Ф 1284 On 20. 3 от-
деление 2 стол. Д 111 «б» Л 50—51.
42 Анучин Е. Указ, соч С. 52.
” ПСЗ-11 10303 3 июня 1837 г.
44 Starr S.F Op cit. Р 26—32.
w ГАРФ Отчет III Отделения СЕИВК за 1837 год Л 97—98.
Анучин Е Указ, соч С. 53—54; РГИА Ф 1284 Оп 23. Д. 8 Л. 205
Глава 6. ГрафДмитрий Никилаевич Блудов 291
(отчет МВД за 1837 г); Фадеев А. М Воспоминания // РА 1891 Кн 2
С 21.
$| РГИА. Ф 1284 Оп. 20. 3 отделение 2 стол. Д III «б»
Д. 11 об. — 12
я РО ИРЛИ 25784
» ОР РГБ Ф Полт К. 9. № 21. Л 1 об. — 2 (письмо от 3 сент
1835 г.).
я Семевский В И. Крестьянский вопрос в России в XVI11 и пер-
вой половине XIX в. СПб, 1888 Т. 2. С. 487
» Никитенко А В. Дневник. Л., 1955 Т 1 С 448
» ГАРФ Отчет III Отделения СЕИВК за 1833 г Л 206-208
w Там же Отчет III Отделения СЕИВК за 1835 г. Л. 74—75.
м Там же Отчет III Отделения СЕИВК за 1838 г Л 164—165.
w Там же. Отчет III Отделения СЕИВК за 1839 г. Л. 121.
w Там же. Л. 119
" Вяземский П.А. Записные книжки М.. 1963 С. 283
а РГИА. Ф. 1261. Оп. 4. Д. 16. Л. 6327—6328 (всеподданнейший
отчет главноуправляющего II Отделением СЕИВК за 1839 г).
м Там же Ф 1349 Оп. 5 Д 7753 (чиновники II Отделения за
1847 г.).
и В двух исследованиях подчеркивается важное значение, кото-
рое имели для содержания проектов Блудова доклады чиновников
Министерства юстиции по практическим вопросам (Шувалова ВЛ.
Подготовка судебной реформы.. С 145—147; Kaiser F.B Die nissische
Justizreform von 1864. S. 156—157). Действительно. Блудов внима-
тельно прочитывал такие донесения и демонстрировал необходимое
почтение к Министерству юстиции дабы создать видимость, что
реформа исходит не от одного только Второго отделения Однако,
изучив эти доклады, я затрудняюсь обнаружить какую-либо связь
между ними и проектами Блудова. Подавляющее большинство ав-
торов призывало к усилению прокурорского надзора посредством
мелочных норм, соответствовавших представлениям Панина об уп-
равлении юстицией. В одном из докладов подчеркивалась необхо-
димость защиты для обвиняемых, а еще один автор даже ратовал за
публичный суд. В нескольких доказывалась важность контроля су-
дов за предварительным расследованием. Но все это едва ли пред-
ставляло собой заметное движение в администрации в поддержку
коренных перемен. Либеральные предложения подали Блудову не-
много новых идей, так как они по большей части сводились к об-
щеизвестным критическим отзывам о системе. Блудов предлагал
установить контроль судов над следствием еше в 1826 г. В частном
порядке он признавал, что мало почерпнул из материалов, представ-
ленных министром юстиции. По его мнению, почти все они нс от-
личались ни компетентностью, ни ясностью и логичностью выводов
(См РГИА ф 1261 On. I Д 128 «а» Л 153-154; Шувалова В А
Указ, соч С. 181)
10'
292 Властители и судии Развитие правового сознании
« РГИА. Ф 1261 On I, 1848 г Д. 162 .а». Л 100- 101 об
“ ОР РНБ КП. 1936 № 130 (дневник В Н Панина)
61 РГИА Ф 1261 On I. 1848 г Д. 162 «а». Л. I («По высочай-
шему повелению об исправлении недостатков нашего гражданскою
судопроизводства По делу об имении и долгах коллежского реги-
стратора Ивана Баташева»).
“ Обшая объяснительная записка к проекту нового Устава су-
допроизводства гражданского // Материалы по судебной реформе
(далее — Материалы) Т. 2. С. 194—195
w Там же passim. Подробное описание проектов Блудова см.
Kaiser F.B. Op cit. S. 155—268.
п Общая объяснительная записка к проекту нового устава судо-
производства по преступлениям и проступкам // Материалы... Т 7
С. 70-71
71 Там же. С. 131-132.
73 Для большинства дореволюционных описаний реформ Блудо-
ва характерна тенденция фокусироваться на той или иной реформе,
соответствующим образом оценивая самого Блудова. Джаншиев от-
мечает далекоидущие намерения Блудова относительно реформы
гражданского судопроизводства и заключает, что он планировал ра-
дикальные перемены (Джаншиев Г. Эпоха Великих реформ. С. 374—
375) Кучеров придерживается той же интерпретации; Kucherov S.
Courts, Lawyers, and Trials under the Last Three Tsars. New York, 1953.
P. 17. А вот В Плетнев сосредоточивает внимание исключительно
на проекте уголовного судопроизводства и приходит к выводу, что
Блудов желал оставить систему в прежнем состоянии (Плетнев В
Работы по составлению проектов судебных преобразований до 1861 г
// Судебная реформа / Под рел. Н.В. Давыдова и Н Н Полянского.
М., 1915. Т 1. С. 287-296). В.А. Шувшюва (Указ. соч. С. 241-242)
утверждает, что проект реформы уголовного судопроизводства был
вызван революционными волнениями конца 1850-х годов. Однако
последовательность Блудова в этом вопросе нс позволяет согласить-
ся с таким объяснением. В своих докладах Александру II он рато-
вал также за сохранение инквизиционной процедуры в уголовных
делах.
” Обшая объяснительная записка к проекту нового устава судо-
производства по преступлениям и проступкам С 75
74 Там же. С. 73-75, 84-85, 110-117, 140-141, цитата - с 141
75 РГИА Ф 1261 On. I Д. 152. Л. 30; Материалы Т. 7. С. 75
РГИА. Ф 1261 Оп. 2 Д. 86 («Об участии начальников губер-
ний в утверждении уголовных приговоров»).
77 Там же. Ф 1261 Оп 4. Д. 16 Л 6571—6572 (Всеподданней
ший отчет главноуправляющего 11 Отделением СЕИВК за 1859 г.).
’* Основательный анализ представлений Блудова о власти и ад-
министрации, особенно в связи с его проектами, см.: Долгих Е.
Понятие монархии в восприятии николаевского сановника (Д Н Блу-
Гиам <> Гриф Дмитрий Николаевич Блудов 293
дов) // Казань. Москва, Петербург: Российская империя взглядом из
разных углов / Рсд. Б Гаспаров, Е. Евтухова, А. Осповат, М. фон
Хаген М , 1997. С 119-131
•’ РГИА Ф 1261 Оп 4 Д 16. Л 6574-6575
•« Там же Ф 851. On 1 Д 4. т II Л 314 (доклад Блудова от
7 нояб 1857 г).
»' Там же Ф. 1261 Он 2, 1859 г Д. 135 «б» Л 45.
и Там же. Л 45—47, 51—52, 56; Приложение. Ч. 2. Л 1—4, 6—7.
»’ Рождественский С. Последняя страница из истории политики
народного просвещения Императора Николая 1 (Комитет графа Блу-
дова 1849—1856 гг >// Рус истор журнал 1917. № 3—4. С. 55—56
« РГИА Ф 1261 Оп 4 Д. 16. Л 6245.
15 Журнал Соединенных департаментов гражданского и законов
Государственного совета о главных началах, принятых ими при рас-
смотрении проекта нового Устава гражданского судопроизводства
1857—1859 гг: Журнал Соединенных департаментов Государствен-
ного совета Май — октябрь 1860 г Члены Соединенных департамен-
тов, подписавшие журналы 1860 г. в поддержку проектов Блудова,
сам Блудов, П. Гагарин, адмирал Ф Литке, Л. Сенявин, генерал
барон П. Рокасовский, генерал П Горчаков, А. Кочубей, Н. Бахтин,
Д. Замятнин. Только двое из них имели высшее образование: Замят-
нин окончил лицей, Бахтин — Петербургский университет (в нача-
ле 1820-х гг.) Лишь трое — Гагарин, Замятнин и Александр Кочу-
бей — имели опыт службы в ведомстве юстиции, причем все
занимали высокие должности — обер-прокурора Сената или сенатора.
Биографические данные извлечены из формулярных списков. Рус-
ского биографического словаря н Энциклопедического словаря Брок-
гауза-Эфрона.
*ь Свод общих замечаний на проект и на главные начала судо-
производства гражданского, принятые Соединенными департамен-
тами // Материалы Т. II С. 7—9
” Никитенко А В Дневник. Т. 2. С. 182, Блудов Д Н Мысли и
замечания. С. 58.
“ РГИА Ф 1162. Оп 6 Д. 42 Л. 255
14 Там же
* Блудов Д Н Мысли и замечания С 59—61.
*' Тютчев ФИ. Поли, собр стихотворений Л., 1987 С. 2)2
Глава 7
ГРАФ
ВИКТОР НИКИТИЧ
ПАНИН
Многие вещи нам непонятны не потому, что
наши понятия слабы; но потому, что сии вещи
не входят в круг наших понятий.
Козьма Прутков
В феврале I860 г., после смерти деятельного председате-
ля Редакционных комиссий генерала Я.И Ростовцева,
русское общество с ужасом узнало о том, что дело осво-
бождения крепостных отдается в руки закоренелому консер-
ватору, министру юстиции графу Виктору Никитичу Панину.
«Он постоянно противодействовал всякому успеху умственно-
му, вещественному, юридическому и вообще всякому. Его
привыкли считать первым на поприще тьмы, безгласия, бес-
правия и прочих подобных прекрасных дел», — записал в
дневнике А.В. Никитенко Герцен выпустил очередной номер
«Колокола» с траурной каймой на первой странице и призвал
членов Комиссии сложить с себя обязанности1. К П Победо-
носцев. в то время служивший под началом Панина в долж-
ности обер-секретаря Общего собрания Московских департа-
ментов Сената, называл его самым «ярким воплощением
николаевской системы», ее «крайней точкой», «нелепостью»
и «сумасшествием»
глам 7 Граф Виктор Никитич Панин 295
В настоящую минуту можно сказать утвердительно, что ни на
одном лине нс сосредоточивается с таким единодушием об-
щественная ненависть в России, как на гр. Панине: ненависть
дворянства, ненависть чиновников всех министерств, а в осо-
бенности министерства юстиции, ненависть тех, кого он го-
нит, ненависть тех. кого покровительствует, ненависть всех
людей, которые никогда не видали его, но отовсюду об нем
слышат, ненависть всех тех. которые, приближаясь к нему,
утратили почти всякое чувство собственного достоинства2
Виктор Панин был мрачной, наводящей тоску знамени-
тостью Недоступный и высокомерный, он избегал проявле-
ния человеческих эмоций или симпатий Не располагала к
себе и его внешность. Высокий и сутулый, с руками «длин
ними, как у орангутанга* (А. Дживелегов), он казался и фи-
зически и душевно отчужденным от всех тех, кто его окру
жал Надменный изгиб его губ, словно бы всегда готовых
растянуться в злую усмешку, отдаляющее презрение в выра
жении его глаз придавали ему убийственное сходство со ста-
рой девой. Его голова была слишком мала для туловища;
холодный, сверлящий взгляд поверх очков стеснял и обеску-
раживал3 П.А Валуев писал о нем в 1859 г.: «Нескладный ви-
дом, духом и деяниями граф Панин*4.
Однако именно отсутствие обычных человеческих качеств,
отталкивавшее столь многих от Панина, остановило на нем
выбор императора Александра II Если Панин был лишен
теплоты, то у него не было и других, более тягостных свойств.
Александр мог быть уверен в том, что Панин безропотно
выполнит его распоряжения Как замечал император, вся за-
бота Панина состоит в точном исполнении высочайших по-
велений5 Панин принадлежал к числу тех немногих аристо-
кратов, которые могли стоять над интригами, и как раз такой
аристократ был нужен Александру на посту председателя
Комиссий, чтобы успокоить крупных землевладельцев и ней-
трализовать их влияние в правительственной среде. В письме
наместнику в Царстве Польском князю М.Д. Горчакову от
16 февраля I860 г. император так характеризовал Панина: «Че
ловек добросовестный и преданный и который, я надеюсь,
будет уметь вести дело к предназначенной цели, не обращая
внимания на все интриги... а в них недостатка, к сожалению,
296 Властители и судии Развитие правового сознания
нет». Через несколько дней он писал матери, вдовствующей
императрице Александре Федоровне, что назначение Панина
вызвало критические отклики, но что он, император, привык
к таким нападкам и они сю не смущают. «Панин, при всех
его изъянах. верный человек, который понимает и не обма-
нет меня»*.
Александр видел в Панине редкий пример богатого арис-
тократа и душевладельца, который ставил лояльность своему
государю выше личных пристрастий. В глазах либеральной
части общества Панин был реликтом тирании, но для монарха
он представлял собой новый тип — одного из членов дворян-
ского сословия, призванных Николаем (а появление их пред-
возвестил Булгарин) хзя обеспечения исправного функциони-
рования самодержавия. Легкомысленное отношение к службе
и беспечность прежних поколений высших бюрократов уле-
тучились. Приверженность к проведению в жизнь коренных
законов составляла суть служебной деятельности Панина.
Неукоснительное применение закона было для него этичес-
ким и личностным императивом. Сама его карьера отразила
попытку крупного аристократа войти в роль преданного бук-
ве закона чиновника. Виной тому, что н результате возник
монстр, была, с одной стороны, трудность принятия на себя
такой роли, а с другой — личные мотивы, которые нодвигну-
ли Панина на этот шаг.
Внутри своего класса Панин был отклонением от нормы
Накануне освобождения крестьян он владел более чем 12 тыс.
душ в шести губерниях. Его ежегодные доходы превышали
130 тыс. руб., и, как говорили, он проживал всю эту сумму7.
Но его одержимость соблюдением законности и правовых про-
цедур была свойственна скорее слою канцеляристов или бюро
кратизированному дворянству, чем сановникам-аристократам,
высокие должности которых были чаще всего синекурами,
позволявшими пренебрегать техническими формальностями.
Его стремление соблюдать лично и заставить других соблю-
дать закон превосходило обычное исполнение требований
служебной дисциплины, став формой вынужденного самоот-
речения. Решиться на эту новую роль Панина побудили пре-
вратности его фамильного прошлого, бремя наследия, кото-
рое было в одно и то же время достославным и сомнительным.
I дави 7- Грлф Никтор Никитин Пинан _ 297
Род Паниных полнился к вершинам власти в XVIII в.
Прадед Виктора Никитича, Иван Панин, сделал удачную во-
енную карьеру, достигнув генеральского чина, при Петре I.
Ею сыновья Петр и Никита получили за службу щедрые по-
жалования землей и крепостными. Петр Иванович был вы
даюшимся военачальником Никита Иванович сначала служил
в гвардии, затем быстро возвысился в качестве дипломата и
примкнул к организаторам государственного переворота
1762 г., возведшего на престол Екатерину II. В начале ее прав-
ления он пользовался наибольшим влиянием и уважением сре
ди ее советников. Кроме того, он был наставником цесаре-
вича Павла.
Однако одаренность и таланты Паниных стоили их спеси
и непривычки подчиняться. Петр Иванович открыто крити-
ковал Екатерину, так что она, разгневавшись, выслала его в
подмосковное имение и называла не иначе как своим «пер-
вым врагом», «себе персональным оскорбителем». Позднее,
однако, она была вынуждена вновь призвать его, чтобы по-
ручить командование над направленными против пугачевского
восстания войсками. В свою очередь, Никита Иванович раз-
работа.! вызвавший немалые разногласия проект администра-
тивной реформы, которая должна была упрочить законность
и регулярность в действиях правительства, и собирал вокруг
себя писателей и интеллектуалов, приверженных идее зако-
на. Тесные связи с цесаревичем внушали императрице осо-
бенные подозрения насчет Н.И. Панина*. После того как
вольнодумный дух XVIII столетия рассеялся, подобная дер-
зость была уже нетерпима н высших сферах власти, и жерт-
вой этой перемены пал сын Петра Ивановича — Никита Пет-
рович Панин, отец Виктора Никитича.
Не обделенный способностями и амбициями, Н.П. Панин
вечно брюзжал на свой несчастливый жребий. Как и его отец,
он начал службу военным, но тяготился этим выбором, меч-
тал о дипломатической карьере и получил-таки должность в
Коллегии иностранных дел. В 1795 г. он участвовал в перего-
ворах с Пруссией о демаркации территорий после третьего
раздела Польши. В 1797 г., в возрасте 27 лет, он был назна-
чен послом в Берлине Но ни то, ни другое назначение не
удовлетворило притязаний Панина. Когда Павел I отверг его
проанглийскую политику, Панин впал в немилость и, подоб-
298 Властители и судии. Развитие правового сознания...
но дядюшке Никите Ивановичу, оказался замешан в загово-
ре против императора. Хотя Никита Петрович лично занимал-
ся вербовкой сторонников наследника престола, Александра
Павловича, его усилия пропали даром — он не попал в фа-
вор к новому императору Заговор был направлен против не
императора-мужа, но имлератора-отиа. и Александр нс пере-
ставал испытывать негодование и никогда нс доверял тем, кого
считал виновными в гибели своего родителя9.
Александр отдал должное уму, честности и дипломатичес-
ким талантам Н.П. Панина В первые месяцы царствования
он доверил ему руководство иностранными делами, невзирая
на то. что Панин был лишь третьим по старшинству в Кол-
легии иностранных дел. Но триумф был быстротечен. Буду-
чи по своим взглядам несгибаемым консерватором, Никита
Петрович встретил с неодобрением административные преоб-
разования Александра. Его колючий нрав болезненно задевал
всех, с кем ему приходилось иметь дело. Современники осуж-
дали его «черствый, властный характер и неприветливость»,
«гордость и самомнение», недружелюбные, самодовольные
манеры. Он пытался, по словам А.И. Моркова, «управлять
всем министерством единолично, без консультаций в каком-
либо совещании или с отдельными лицами». Вот эти самые
свойства унаследует с точностью копии его сын. Но они не
так бросались бы в глаза, если бы Никита Петрович был бо-
лее рассудителен в отстаивании своих мнений. Он был нс из
тех, кто сдерживает язык или прислушивается к чужим коман-
дам. «Я считаю первейшею обязанностью, — писал он, — не
поддаваться опасению доставить кому бы то ни было неудо-
вольствие, когда речь идет о славе моего государя и интере-
сах священнейшего дела»”.
Панин был смещен с должности всего через полгода пос-
ле назначения и в 31 год завершил служебную карьеру. В
последующие годы опасения Александра в отношении Пани-
на лишь усилились, видимо, подогреваемые критическими
высказываниями последнего. В 1805 г. ему был возбранен
въезд в Петербург и Москву; запрет оставался в силе до са-
мой его смерти в 1837 г. Время от времени он выезжал в
Европу, но все остальное время проводил в смоленском име-
нии Дугино. При этом он никогда не терял надежды на сня-
тие с него опалы. Он осаждал должностных лиц, своих рол-
1 iitea 7- Граф Виктор Никитич Панин 299
ственников, родню жены (урожденной Орловой) просьбами
замолвить за него слово. Из-под его пера выходили простран-
ные опровержения слухов о его оппозиции императору или
поддержке конституционного правления. Но все было тшет-
но. Даже восшествие на престол Николая никак не отрази-
лось на его судьбе".
Озлобленный Никита Петрович посвятил себя управлению
делами имения и украшению усадьбы В Дугино были разби-
ты роскошные английские сады. Поместная администрация
стала суррогатом того иерархического порядка, который Па-
нин потерял в государственной службе. Как и многие другие
дворяне его круга, проводившие жизнь в служебных заняти-
ях, он плохо представлял себе роль хозяйствующего землевла-
дельца. Он организовал жизнь в именин по хорошо знакомой
ему модели дисциплины и субординации, заимствованной из
государственного управления. Под его верховным надзором и
при посредничестве его агентов в Дугино разыгрывался насто-
ящий спектакль властвования. Подробные инструкции Панина
устанавливали формальное разделение ответственности внут-
ри возглавляемой им иерархии. Непосредственно ему под-
чинялся вольнонаемный ♦правитель» имения, чьей обязан-
ностью было исполнять приказы владельца и охранять
предписанный порядок. Нижестоящие чины поместной адми-
нистрации состояли в полном ведении правителя, но они
могли доносить о его злоупотреблениях владельцу имения.
Ниже директора находился бурмистр, глава общины, назна-
чавшийся Паниным с одобрения общинного схода Еще ниже
имелись старосты и старшины, каждый из которых ведал четко
определенной сферой деятельности. В соответствии с клас-
сификацией В.А. Александрова, имение Панина можно от-
нести к Tori категории, которая отличалась «четким сопод-
чинением общины органам вотчинной власти». Обшине
дозволялось устраивать сходы, но лишь под наблюдением
представителей владельца и только для того, чтобы обсудить
распределение земли и раскладку податей и повинностей, а
также для избрания администраторов. Виктор Панин неред-
ко лицезрел отца в роли государя, наделявшего свою личную
класть над имением атрибутами бюрократического господства,
под которым жила вся Россия12.
300 Властители и судии Развитие правового сознания
Дети были для Паниных утешением н их невзгодах. В
1818 г. Софья Панина писала мужу: «Господь более справед-
лив, чем люди. Он не обделит тебя утешениями. Разве то, что
он дает тебе в наших детях, не в состоянии восполнить поте-
ри в другом?*. Она родила Никите Петровичу десятерых де-
тей, из которых выжило лишь пятеро. Старший сын Александр
был героем войны с наполеоновской Францией и позднее стал
попечителем Харьковского учебного округа. Он тем нс менее
не мог похвастаться выдающимися способностями. Вместо
него надеждой семьи стал второй сын Виктор, родившийся в
1801 г. Виктор рос в сознании того, что именно на нем ле-
жит миссия восстановить былое величие рода Паниных. Его
детство было омрачено тенью опалы, которой подвергся отец.
Уже ребенком он привыкал к мысли, что его предназначе-
ние — изгладить отметившую семейство печать немилости”.
Умственные дарования молодого Панина обращали на себя
внимание многих и заслужили немало похвал. Талант к лин-
гвистическим занятиям помог ему рано овладеть латинским
и греческим языками, равно как французским и немецким.
В Дугино у Виктора были прекрасные учителя, так что он
легко выдержал при Московском университете экзамен, да-
вавший право на получение чина 8-го ранга в гражданской
службе. Опытный наставник из Германии привил ему устой-
чивый вкус к немецкой культуре и стилю жизни. С родствен-
никами Виктор переписывался по-французски; личный же
дневник вел на немецком языке, свободно говорил по-немец-
ки. Его женой стала дочь сенатора Павла Тизенгаузена, пред-
ставителя древнего, хотя тогда уже безземельного, остзейско-
го рода. Однажды в 1824 г. он присутствовал на вечере, где
был и Гете. Беглая немецкая речь молодого русского произ-
вела такое впечатление на поэта, что он пожелал познакомить-
ся с Паниным14. Он усвоил прусскую тяжеловесную серьез-
ность и строгость, с которыми контрастировали ветреное! ь и
живость Блудова. Панин был чем-го вроде прусского юнкера
в российской бюрократии. Эти черты импонировали импера-
тору Николаю.
Продвижение Панина по службе даже превзошло ожида-
ния его отца. Его послужной список — это непрерывная че-
реда успехов. Повторяя выбор Никиты Петровича, он начал
службу в Министерстве иностранных дел. В 1824 г. Панин был
назначен вторым секретарем посольства в Мадриде, где оста
301
Стеа 7. Граф Виктор Никитич Панин
вался до 1826 г. В 1827 г. он был пожалован званием камер-
юнкера. Годом позже его прикомандировали к походной кан-
целярии министра иностранных дел, находившейся при им-
ператоре во время осады Варны. Николай благоволил к тем,
кто был рядом с ним в турецкой кампании, и к концу войны
стало ясно, что Панин замечен царем и сделает блестящую
карьеру. Он получил назначение в посольство в Афинах в
1829 г. В 1831 г., в возрасте 30 лет, Панин был отозван из
Грешит, чтобы занять должности помощника статс-секретаря
Департамента законов Государственного совета, а чуть по-
зднее — товарища министра юстиции. В первое десятилетие
николаевского правления, когда на многих министерских
постах оставались пожилые сановники, товарищ министра
зачастую являлся влиятельной фигурой, игравшей важную
роль в министерстве. В 1839 г. Панин был назначен управля-
ющим Министерством юстиции, а в 1841 г. утвержден в дол-
жности министра15.
Взлет Панина привел в восторг петербургское общество.
Одна столичная дама писала о его назначении товарищем
министра:
Поговорим же о делах политических! Поговорим о Панине,
ибо это и есть главная новость теперь. Его назначение това-
рищем министра юстиции, должно быть, столько же изумило
Вас, мой дорогой Жорж, сколько всех других, начиная с са-
мого Панина. Повышение необычайное, но утешает то, что это
заслуженное отличие. Дай Бог молодому товарищу министра
силы и практических дарований, нужных для того, чтобы
пройти избранный им трудный путь16
•О товарище министра графе Панине отзываются с осо-
бенною похвалою», — отмечалось в отчете Третьего отделе-
ния за 1833 г. В отчете за 1839 г. Третье отделение также
сообщало о глубоком удовлетворении, вызванном новым на-
значением Панина: «Настоящее назначение графа Панина
нравится публике, и все надеются, что его ум, молодость и
способност дадут ему возможность преодолеть предстоящие
ему трудности»1’.
Никита Петрович одобрительно следил за карьерой Вик-
тора. Он жил успехами сына. Вот как он выражал свою ра-
дость при получении известий о путешествии Виктора по
302 Властители и судии. Развитие правового сознания»
Европе: «Когда мысленно я следую за ним в путешествии, я
обретаю силу бороться с горем». После назначения Виктора
товарищем министра Никита Петрович писал ему:
Никто лучше твоего отца нс способен оценить те дары, каки-
ми Провидению было угодно осыпать тебя столь щедро, и тс
таланты, какими оно наградило тебя, дабы ты мог приносить
пользу отечеству. Лишь только я узнал о милости, какою наш
Августейший Государь в великодушии своем тебя удостоил,
душа моя преисполнилась надежды на то, что с подобной
поддержкой рано или поздно поднимешь ты вновь наше имя
на ту высоту, на какую вознесли его добродетели и таланты
твоего деда и его брата”.
Однако, хотя и обласканный Провидением и императором,
Виктор Никитич, как кажется, никогда не радовался своей
счастливой судьбе. Выпавшие на долю его семьи злоключе-
ния висели над ним, словно проклятие. Судя по тому, что
письма Софьи Паниной, относящиеся ко времени его детства,
наполнены жалобами на тоску, Виктор рос с чувством неис-
купимого греха. Брат Александр писал ему 28 марта 1824 г.,
в день его 23-летия: «Поздравляю тебя со вступлением в свет
в этот день Но не ради того удовлетворения, которое ты
можешь испытать, наслаждаясь жизнью, ибо, пусть ты и мо-
лод, но уже претерпеваешь больше нежели одно несчастье».
Александр прибавлял, что не будет пытаться утешать сто в
«недавних печалях», ибо не думает, что такие утешения по-
могут. «Надеюсь, что они [печали| начнут утихать, и это все,
о чем я прошу теперь, да еще о том, чтобы не дать твоим
огорчениям выродиться в мизантропию»19. Слова Александра
Панина оказались пророческими. Суть этих «demiers chagrins»
(«недавних печалей») неясна, но приступы угрюмости будут
всю жизнь одолевать Виктора Никигича, и он будет выражать
обиду на причиненные ему неприятности с присущей мизан-
тропу хмурой враждебностью против всех и вся.
Панин шел по жизни, обремененный сознанием, что он
унаследовал позор, к которому его род приговорен за непови-
новение. Урок, который усвоил отец, заключался в том, что
причиной его падения было своеволие, а потому Никита Пет-
рович прилагал все усилия к тому, чтобы подчеркнуть необ-
ГЛЯвЛ 7 ГрОф Л«£ЯИу> Никитич Нанни 303
ходимость повиновения. Будучи непререкаемым авторитетом
для сына, он вменял тому в обязанность быть как можно ме-
нее похожим на отца в молодости. Виктор Никитич должен
был избегать каких бы то ни было проявлении непочтитель-
ности и выказывать безраздельное приятие официальных воз-
зрении и порядков Но и в его жизни была пора независи-
мости, когда он критически отзывался о существующих
установлениях. Как и Блудов, он быстро миновал эту стадию,
увидев, какое расстройство и тревогу его поведение достави-
ло родителям. Его попытки самоутверждения, как и в случае
Блудова, породили лишь чувство вины и заставили с новой
силой стремиться к указанной родителями цели. Брат Алек-
сандр наставлял его от имени Никиты Петровича, подобно
тому как Каменская обращалась к Блудову от лица его мате-
ри. Как показывает письмо от 4 декабря 1825 г., Александр
находил идеи брата (он служил тогда в Мадриде) слишком
либеральными. «Что до идей тех, кто с нами сходствует и кто
нас любит, они хороши в той мере, в какой им можно следо-
вать, оставаясь верными нашему долгу. <...> Чем чаще я пе-
речитываю твое письмо, тем более сомневаюсь, что образ мыс-
лей (I'ideologie) батюшки оказал на тебя влияние, а если и
оказал, то, кажется, в духе совсем ином, чем он того желал».
Далее в письме следовал анекдот о Суворове. Великий полко-
водец получил однажды от князя Щербатова прошение об от-
пуске для отдыха и досуга. Суворов в ответ предъявил князю
огромный лист, с надписью вверху аршинными буквами —
«Служба», сбоку, буквами того же размера, — «Дружба» и в
самом углу, почти незаметными буковками — «Суворов»20.
Чтобы исполнить желание отца, Виктор Никитич должен
был полностью избавиться не только от отцовского своево-
лия, но даже воли как таковой. Он ни на йоту не отклонялся
от суворовского совета из рассказанной братом истории и
смотрел на службу как решительное забвение собственных
желаний, как бездумное усвоение императивов верховной
власти. Благородное подвижничество служения становилось
подвигом раболепия, полнейшим самоотречением. Если Жу-
ковский и Блудов еще пытались отгородиться от служебных
обязанностей в своем внутреннем мире, где они могли сохра-
нить благородство и человечность, то отношение Панина к
этим обязанностям исключало какое бы то ни было проянле-
304 Властители и судии Развитие правового сознания
ние его собственной благородной натуры. Раздумья о любви
и смерти, конфликт между личным и общественным были ему
чужды. Его личные устремления, частная жизнь были подо-
рваны протестантским воззрением на индивидуальное суще-
ствование как ничтожное рядом с предначертаниями юрнего
и вечною.
«Все земное преходяще, пребудет лишь вечное», — подчер-
кнул Панин одно из наставлении в напечатанной в Германии
книжке для дневника, который он вел в первые месяцы 1X40 г
И другие религиозные трюизмы, которые он отметил там,
предписывают смирение и покорность. «Шествуй смело и
бодро к цели, к коей Господь направляет тебя», «Да будет
должное всегда для тебя свято. Такова воля Божия» («Такова
воля Божия» подчеркнуто дважды). «Беги своеволия, в нем
корень грехов» «Вопрошай утром: Что я желаю сделать? Что
я должен сделать? Что я могу сделать?» («Что я должен сде-
лать?» подчеркнуто дважды). «Там, где ты оказался по воле
Господа, стой смело и с верой» («...Стой смело и с верой»
подчеркнуто дважды)21.
Его первоначальное место службы. Коллегия иностранных
дел. было выбрано для него отпом Вскоре после назначения
в Мадрид в 1824 г Панин попросил разрешения на смену рода
служебных занятий, указав, вероятно, судебную часть. Брат
сердито отвечал ему, что такие планы несвоевременны. «Он
[отец] хотел, чтобы ты сменил место службы, а ты называешь
свою цену и мечтаешь изменить всю карьеру, решаясь онодь-
ячиться, если можно так выразиться»22. Письмо написано по
французски, но слово «оподьячиться» дано в оригинале как
русицизм (enpodiatchificr) и подчеркнуто, чтобы оттенить пре-
зрительное отношение Александра.
Виктор Никитич уступил. Но он продолжал питать надеж-
ды на карьеру по судебному ведомству. В 1830 г. он просил
отца дать наконец согласие на то, чтобы, как писал в ответ-
ном послании ему Никита Петрович, «сменить дипломатию
на Ьаггеаи**. Употребление слова «Ьаггеаи» в письме Н.П. Па-
нина показывает, как далек он был от российской действи-
тельности, воспринимавшейся им сквозь европейские очки. В
•Вагтеаи (фр.) — коллегия адвокатов, адвокатура, а также место за-
щиты в зале суда (примеч пер )
ГлаМ 7. Граф Виктор Никитич Панин___3Q5
то время в России не было адвокатуры, и уж конечно Вик-
тор Никитич не собирался влиться в категорию мелких дель-
цов. ходатаев по делам, которые заполняли бумаги клиентов
и передавали от них взятки в судах. Скорее всего, он надеял-
ся занять место обер-прокурора в Сенате. Но Никита Петро-
вич придержал свое согласие, сообщив сыну, что такой пере-
ход мог бы быть оправдан только его намерением жениться
и жить в Москве. Кроме того, он полагал, что сын. обраща-
ясь к нему с этой просьбой, мог еще не знать о «милостивых
намерениях, которые государь император соизволил выразить
твоей тетушке»23. Так или иначе, Виктор Никитич заверил
опта, что он со смирением относится к своей настоящей служ-
бе. «В настоящий момент, — писал он отцу, — я до.гжен ду-
мать прежде всего об исполнении обязанностей, вохюженных
на меня доверием моих начальников»24.
Дабы доказать покорность и исполнительность, Панину
пришлось искать предписания и указания касательно точно-
го отправления должностных обязанностей. Вполне понятно,
что при нестрогих порядках в дипломатической службе най-
ти такие директивы было трудно. Будучи секретарем по-
сольства в Мадриде, Панин был так раздосадован отсутстви-
ем чезких инструкций на этот счет, что придумал сам себе
регулярные ночные дежурства в посольстве, длившиеся до
утра, когда он с чувством выполненного долга оставлял пост.
А вот ведомство юстиции, служба в котором так претила его
брату, давало подобные предписания. Николаевская концеп-
ция правосудия как точного и беспрекословного исполнения
писаных позитивных законов предоставляла Панину надежную
структуру, организующую всю его жизнь. Конкретные законы
и правила ясно описывали официальные обязанности, избав-
ляя его от неопределенности личных побуждений. «Свод зако-
нов» формулировал требования служебного долга сжато и до-
ходчиво. После назначения товарищем министра Панин
удалился к себе в имение, чтобы изучить содержание законо-
дательства. и, как рассказывали, выучил два из томов «Свода»
почти наизусть25.
Служение статутному праву наделило также новым смыс-
лом ленинское самоотречение. Панин открывает в себе не-
знакомую дотоле чиновникам-дворянам приверженность за
кону как этической норме. Закон для нею был выше личных
306 Властители и судии Рмып'нс правового сознания
прихотей. Он требовал службы и лишений. «Свод законов»
представлял собои воплощение власти, само по себе достой-
ное поклонения. Вспомним, что Державин смотрел на зако-
ны с субъективной точки зрения, видя в них средство упро-
чения своего положения в администрации для борьбы с тем.
что казалось ему несправедливостью. Панин же расценивал их
как объективную истину, которая давала ему знание того, как
соответствовать своему месту, и гарантировала, что правда
всегда будет на его стороне.
Панин воспринимал существующую систему как необхо-
димую предпосылку для исполнения законов. Он твердо ве-
рил в инквизиционный процесс, в защиту которого выступил
в полемике с Блудовым вскоре после назначения министром26.
Его записки 1840-х годов подводят лол следственный процесс
разнообразные основания Он считал, что состязательные
процедуры могут быть полезны лишь в развитых странах, где
гяжушиеся способны отстаивать собственные интересы; если
же население страны необразованно, индивидам нельзя дове-
рить представлять в суде собственное дело. Более оригиналь-
ный аргумент относился к огромному размеру империи, труд-
ности перемещения по ее пространствам: тяжущиеся вели
судебный процесс по почте, что было возможно лишь в рам-
ках инквизиционного и письменного судопроизводства. Таким
образом, система была выгодна в первую очередь тем поме-
щикам, которые проводили большую часть года в Петербур-
ге17. Инквизиционная система могла обходиться без адвока-
тов, которые «часто нс законом, а одним красноречием
стараются склонить суд на свою сторону, и тогда дело рас-
сматривается нс по правде, а по увлечению». Но главный его
довод состоял в том, что письменная процедура — ключевой
компонент инквизиционной системы — обеспечивала ту «твер-
дую определительность», к которой Панин стремился в дея-
тельности правительства2’.
Панин полагал возможным внедрить эту «определитель-
ность» в беспорядочное функционирование российской юс-
тиции. В 1833 г., в бытность товарищем министра, он доказал
несостоятельность поддержанного значительным большин-
ством Сената обвинения сорока двух евреев, которым вменя-
лось в вину совершение ритуального убийства по знаменитому
Вслижскому делу. По мысли Панина, такая корректирующая
Cvtuct 7- R“kum>{> Никитич Пииии
307
роль высшей административной власти должна была стать
всеобщей. Он стремился усилить прокурорский надзор над
судами Судьи повсеместно вы нос ад и решения вопреки закону
или без каких-либо ссылок на него, а суды приводили реше-
ния в исполнение без требуемого законом подтверждения со
стороны прокурора или стряпчего. Он доказывал, что роль
прокуроров в предварительном следствии должна быть расши-
рена и им должны быть предоставлены более широкие пол-
номочия для проверки законности арестов. Они должны так-
же наблюдать за велением судебных журналов В помощь им
Панин предлагал учредить новую должность общественного
секретаря, который наблюдал бы за канцелярским делопро-
изводством в судах29.
Одной из первых задач Панина после вступления в долж-
ность министра была ликвидация беспорядков, открытых в
Петербургском надворном суде. В 1837 г. Николай, узнав о
завале неоконченных дел в суде, повелел чиновникам обоих
его департаментов завершить все дела в течение двух лет, а в
противном случае служить далее без жалованья, пока наконец
с хвостами не будет покончено. Для приема новых дел было
учреждено два дополнительных департамента. Однако в 1840 г.
оказалось, что груда нерешенных дел едва ли уменьшилась,
несмотря на прекращение выплаты жалованья чиновникам.
Товарищ министра В.А. Шереметев обнаружил почти тысячу
неоконченных дел и неисчислимое множество не приведенных
в исполнение постановлений. От сторон, желавших защитить
свои интересы, и особенно от кредиторов н делах о банкрот-
стве, поступали столь прибыльные денежные подношения, что
судейские, даже лишившись жалованья, могли жить припева
ючи В судебном делопроизводстве парила такая путаница, что
не удалось установить принадлежность целого состояния, оне
немного в 650 тыс. руб., которое значилось в реестре сумм,
принадлежащих «неизвестным лицам». Николай был потрясен:
«Неслыханный срам — беспечность ближнего начальства не-
имоверна и ничем не извинительна; мне стыдно и прискорб-
но, что подобный беспорядок существовать мог почти под гла-
зами моими и мне оставаться неизвестным». Он приказал
11анину принять надлежащие меры для устранения наруше
ний. Виктор Никитич незамедлительно приступил к усовер-
шенствованию механизмов надзора над судами. Петербургскую
губернию он взял под личный контроль, поручив Шеремете-
308 Властители и судии Развитие правового сознания
ву принять в свое ведение ход дел в девяти центральных губер-
ниях. Под их руководством прокуроры и сенаторы отправля-
лись ревизовать неоконченные дела в судах50.
Панин стал добросовестным проводником усилий Нико-
лая к повышению подотчетности администрации. В ежегод-
ных докладах по министерству он описывал свои старания
установить жесткий надзор над судами. В отчете за 1842 г.
утверждалось, что принятые меры нацелены на «охранение
канцелярского и служебного порядка, удостоверение в по-
ложении дел личными обозрениями и собранием точных
сведений и наблюдение за движением дел. по срочным ведо-
мостям, в Министерство представляемым»51. В докладе гово-
рилось также о новых правилах, введенных министерством для
разъяснения процедур. Первостепенной заботой министерства,
как отмечалось в докладе 1844 г., было окончание дел с «боль-
шей быстротой и правильностью»52. Быстрота была особенно
важна, поскольку Николая более всего тревожила задержка
решения судебных дел. Панин не жалел сил, чтобы внушить
подчиненным значение ликвидации таких задержек. Соглас-
но его докладам конца 1840-х— начала 1850-х годов, скоп-
ления неоконченных дел убавились в одних судах и вовсе
исчезли в других.
Приступив к выполнению этих задач, Панин зарекомен-
довал себя энергичным молодым администратором — реши-
тельным поборником соблюдения буквы закона. «Много хо-
рошего можно ожидать от его прилежного и деятельного
управления», — записывал в дневнике К.Н. Лебедев, незадолго
до этого получивший должность в министерстве. «Граф занят
с утра до вечера, он весь день в работах». Он с восхищением
отзывался об отличавшей Панина «любви к труду», «желании
всё сделать, видеть, знать самому», «отчетливости и почти
тщеславности в резолюциях на важнейшие доклады»55.
Собственный дневник Панина за 1840 г. подтверждает
мнение Лебедева о его увлеченности работой. Он с головой
погрузился в дела министерства, почти не оставляя времени
лично адя себя. Государственные заботы гак захватили его, что
о чтении или культурных интересах пришлось забыть. В днев-
никовых записях стерты грани между днями недели, между
днем и ночью. Вечера Панин проводил в официальных засе-
даниях, ночи напролет корпел над деловыми бумагами, заси-
Гм«« 7 Граф Виктор Никитич Панин 309
живаясь иногда до шести часов угра. Его мучили геморрои-
дальные боли, временами столь жестокие, что он бывал вы-
нужден оторваться от работы54.
Однако подвижничества Панина было недостаточно, что-
бы совладать с изъянами системы или недостатками подчи-
ненных. Инспекции могли улучшить положение в отдельно
взятых судах, но в масштабе всей империи число неокончен-
ных дел продолжало множиться’5. Кроме того, цифры скры-
вали больше, чем демонстрировали. Нажим на суды с целью
сократить число нерешенных дел вел к предсказуемым улов-
кам. Многие чиновники немедленно направляли дела в дру-
гие учреждения или решали их на скорую руку; другие же
просто фальсифицировали свои отчеты.
Как и Блудов, Панин мог заниматься управлением, лишь
если его удавалось замкнуть в пределах бумажного делопро-
изводства. Когда положение дел в юстиции не отвечало его
желаниям или когда правовые проблемы ускользали от его
понимания, он изобретал новый набор правил и процедур и
требовал от прокуроров чаше представлять отчеты. Когда он
оказался не в состоянии уразуметь исход одного дела, реше-
ние по которому изменялось в Сенате несколько раз, он ус-
тановил новый вид отчетности — список назначенных к док-
ладу дел в каждом департаменте Сената, который составлялся
и рассылался во все остальные департаменты обер-секрегарем.
Список не касался существа этих дел и не имел никакой ви-
димой цели. Каждый секрешрь исправно составлял свой спи-
сок, но ни один не прочитывал таковых же, поступавших из
других департаментов’*. Подобных отчетов прокуроров и сек-
ретарей стало так много, что бюрократы министерства редко
имели возможность проверить их, а то и вовсе нс удостове-
рялись, все ли отчеты получены. Панинскис нововведения
обернулись увеличением бремени бумажного труда, лежавшего
на мелких чиновниках, а это, в свою очередь, замедляло про-
изводство дел.
Панин понимал, что ему не под силу делать все самому.
Но он видел и то, что другие не укладываются со всей точ-
ностью в его стандарты. Восхищение Лебедева дея!ельным
начальником было скоротечно. Оно сошло на нет, koi да он
заметил, что Панин часто бывает «недоволен» и «требовате-
лен». Лебедев думал, что перемена произошла, так как «мы,
3 IО Властители и судии Развитие правового сознании
кажется, нс в состоянии выполнить его желаний, а самосто-
ятельному уму хотелось бы всё иметь по-своему, хорошо, от
четливо»”. На слабости и просчеты подчиненных Панин ре
агировал изданием новых распоряжений, которые должны
были привести их работу в соответствие с его требованиями
Однако эти правила являлись ответом на частные наруше-
ния и отклонения Затронуть общие принципы, находившие
отражение в специфических злоупотреблениях, Нанин не
пытался. Неудержимый поток бессмысленных предписаний
утомлял и раздражал чиновников министерства. Воспомина-
ния о Панине изобилуют анекдотами, живописующими его
страсть к формальным правилам Как-то раз отставной офи
цер, ♦оказавшийся впоследствии беглым рядовым», использо-
вал фальшивые документы, чтобы занять должность в мини-
стерстве После этого случая Панин приказал, чтобы в
будущем все кандидаты на должности из отставных представ-
ляли не только обычный аттестат, но еше и справку от быв-
шего начальства, свидетельствующую, что аттестат подлинен
и что кандидат есть действительно лицо, поименованное в
нем. Разумеется, правило не соблюдалось. В другой раз Па
нина «поразила мысль, что некоторые молодые люди, обязан-
ные срочною службою по Министерству) юст[ипии], уехав за
границу, остаются там долее срока» Заключив, что таковые
велутсебя за границей неподобающим образом, министр рас-
порядился давать отпуска только прослужившим не менее пяти
лет в министерстве. Впоследствии он продлил этот срок до
десяти лет Но к тому времени подача прошений об отпуске
уже регламентировалась законом38,
Панин старался последовательно играть роль бюрократа на
гражданской службе. Однако закон не имел в его глазах внут-
реннего логического обоснования и не привносил обшей кон-
цепции и порядка в управление Скорее закон был для Па
нина средством обуздать порывы своеволия как в себе самом,
так и в других. Как многие его собратья по сословию, он
привык жить на всем готовом, а потому ему самому недоста-
вало самоорганизованности Его стол был неизменно покрыт
грудами неразобранных бумаг. В кабинете могли затеряться
даже важные документы; однажды пропажа отыскалась через
несколько дней за подушкой кресла39. С его точки зрения,
система должна была функционировать с безотказностью ме-
I'wtl(i 7 Гриф Виктор Никитич Панин_ __3 1 '
хднизма, дабы подавить человеческие слабости и. следователь-
но, предотвратить ошибки.
Ошибок он боялся больше всего, ибо в них таилась угро-
за провала и немилости Формальная приверженность закону
снимала с него ответственность за свои действия и позволя
ла ему игнорировать случаи вопиющей несправедливости
Когда дела об очевидном попрании правосудия докладывались
Панину, он отклонял их на том основании, что, согласно
статьям 213 и 214 первого тома «Свода законов», министр
может принимать к рассмотрению лишь те дела, которые
восходят к нему официально установленным порядком Он
наставлял своего товарища отвечать безоговорочными отказа-
ми на все такие апелляции40. В действительности Панин как
генерал прокурор имел право пресекать нарушения закона во
всей администрации, но это противоречило бы его убеждению,
что правосудию не содействуют, а служат. Столь же враждеб
но он относился к прощениям о вмешательстве императора
в судопроизводство Эта его позиция осуждалась Третьим от-
делением, задача которого заключалась как раз в том, чтобы
утвердить личную роль царя в системе управления. К 1841 г.
руководство тайной полиции уже не скрывало своего разоча-
рования в молодом министре:
Нельзя умолчать, что граф Панин еще не совсем ознакомил-
ся с своею новою обязанностию и. в чистоте души своей не
воображающий, до какой степени люди неблагонамеренные,
облекающие свои вредные действия в формы законные, мо-
гут обижать людей тихих и добрых, взирает на свою святую
обязанность не совсем с правильной точки зрения. Он не
сливает нравственных убеждений дтя доказательства правоты
или неправоты дела с формами законов и требует только со-
блюдения последних в решении дел41.
Еще через год в критике прибавилось подробностей. «Граф
Панин слишком стесняет круг своих обязанностей, полагая,
чго они заключаются в одном наблюдении форм и букваль-
ном исполнении существующих законоположении». Если ему
доносили о неправомерных действиях судебного учреждения,
он ничего не предпринимал до тех пор, пока дело не посту
пало к нему установленным порядком. Когда к нему обращали
312
---Властители и судии. Развитие
правового сознания
протест против несправедливого решения, особенно если это
было сенатское решение, министр отказывался действовать
вопреки букве уже принятого постановления. О документе
содержащем явный обман, он мог отозваться «Облечен в за-
конную форму*. «Министр юстиции, — утверждалось в отче-
те, — не внемлет нравственным убеждениям».
Преимущество власти самодержавной заключается именно в
том. что самодержавный государь имеет возможность действо-
вать по совести и в некоторых случаях даже обязан, отстра-
няя закон, вершить дело, как отец решает дело между деть-
ми; ибо законы — создание ума человеческого — не могли и
не могут предвидеть всех случаев и всех ухищрении сердца
человеческого11.
Не желая нарушать нормы системы, Панин оказался лаже
в большей степени, чем его предшественники на посту ми-
нистра юстиции, в зависимости от тех властей империи, кото-
рые не имели таких сдержек. Это положение вещей вполне
сочеталось с предубеждениями и пристрастиями императора.
Николай, несмотря на все его толки о важности законного
управления, все же предпочитал навязывать свою личную волю
везде, где оп видел в ней потребность. При необходимости он
мог бесцеремонно отбросить формальные процедуры и раз-
решал действовать так же наиболее доверенным помощниках»
или инстанциям, как, например, тому же Третьему отделению.
Оно невозбранно вмешивалось в судопроизводство, вплоть до
того, что чинам жандармского корпуса поруч&тось самим ре-
шать дела43. Весьма часто и Министерство внутренних дел
выполняло судебные функции. В обязанности городской по-
лиции в Петербурге в 1840-х годах входило рассмотрение всех
дел о долгах. Дела, в которых были замешаны влиятельные
лица, обычно решались по указанию высшей администрации.
Когда происходили столкновения чиновников Министерства
юстиции с административными органами, подведомственны-
ми Министерству внутренних дел, Панин нс допускал мыс-
ли, что его подчиненные могли быть правы, и жертвовал
ими44. Однажды министр внутренних дел С.С. Ланской шут-
ливо допытывался у одного из подчиненных Панина: «Ну что
ваш граф Виктор Никитич? все судит да рядит, — а мы все-
313
Глава 7 Виктор Никитич Панин _
таки будем ездить по-своему». При этом Ланской, как опи-
сывает ею собеседник, «раскрыв два пальца правой руки и
образовав из них рогульку, положил ее на один палец левой
руки, а потом, подымая и опуская ее несколько раз, делал
движения наподобие конного ездока. “Вот так, вот так. -
твердил, улыбаясь, добродушный министр, - мы ездим на
вашей юстиции”»*5.
Отношения Панина к Николаю имели вид той же мерт-
венной официальности. Он подчинялся императору безогляд-
но, но это была холодная, механическая преданность. Он
растворял себя в царской воле. Даже его женитьба в 1837 г.
удостоилась августейшего благословения. Император заявил,
что «весьма рад счастливому выбору графа Панина и желает
ему всякого благополучия». Панин всегда давал ясно понять,
что свои личные мнения не ставит ни во что. Великому кня-
зю Константину Николаевичу он говорил, что те царские
повеления, которые противоречат его взглядам, он считает
долгом претворять в жизнь «с тою, и даже большею, энергиею,
как если бы я руководствовался моими собственными убеж-
дениями». Когда флигель-адъютант В.А. Бобринский отказался
от назначения членом Редакционных комиссий, ссылаясь на
свое нежелание подписывать противоречащие его мнению
заключения, Панин заявил ему: «J’ai passe ma vie ii signer des
choses queje n'approuvais pas [Я прожил целую жизнь, подпи-
сывая то, с чем не был согласен. — фр.]»**. Однако предан-
ность Панина повелителю не заключала в себе того личного
обожания власти, которое наполняло Жуковского и Блудова.
Это было выражение праведного трепета, преклонение перед
превосходящей силой Верховная власть виделась ему холод-
ным и далеким светилом.
Николаи, хотя и отдавал должное ревностной службе Па-
нина, не любил его раболепия и открыто над ним насмехал-
ся. Император принимал Панина для регулярного доклада
гораздо реже, чем других министров. При Николае Панин
получил немного наград, причем в последние девять лет цар-
ствования не был пожалован ни одной. Однажды в ответ на
вопрос А.Ф. Орлова, почему его так редко награждают, Панин
изрек: «Я того не требую, я служу России!» Рассказывали, что,
когда эти слова дошли до императора, тот воскликнул. «Ну,
пусть же его Россия и награждает!» В чин действительного
4-----------------Властители и судии Развитие npanonom сознания
тайного советника (2-й ранг по Табели», которым имело Сю.1ь.
шннство министров, Панин был произведен только после
смерти Николая47.
Панин ждал такого же благонамеренного и самоотвержен-
ного смирения от подчиненных, объясняя именно его отсут-
ствием все сбои в работе судебной системы. Он говорил од-
ному молодому чиновнику, что более всего ценит в служащих
скромность4*. Он полагал, что обязанности гражданской служ-
бы требуют отказа от личных устремлений и приверженности
букве закона. Самоотречение государственного служащего, его
преданность системе он обозначал словом «благонадежность»,
и важность этого качества — постоянная тема в его служеб-
ных записках. Образование и опыт считались полезными толь-
ко в той мере, в какой они противостояли отвлекающим от
дела побуждениям и укрепляли благонадежность, признаки
которой усматривались в предельной скромности и повино-
вении начальству. Именно эти свойства характеризовали него
глазах настоящего профессионала, компетентность или эти-
ческие качества значили меньше. Отличительной чертой хо-
рошего судьи было самоотречение.
Для того, чтобы быть хорошим судьею, недостаточно одних
качеств ума и сердца, но необходимо глубоко сознанное при-
знание, ибо изучение права и практического его применения
достигается только долголетним трудом и привычкою подчи-
нять внушения личной справедливости велению закона”.
В ходе обследований судопроизводства в начале 1840-х го-
дов Панин старался проверить и благонадежность подчинен-
ных. Инспектирующие должны были представлять специаль-
ные доклады о каждом из служащих в данном суде®. Позднее
в те же годы перед инспекциями ставилась цель освобожде-
ния от негодных кадров. В 1846 г. Николай был неприятно
удивлен большим числом чиновников Министерства юстиции,
которые ранее или в тот самый момент находились под су-
дом В ответ Панин отправил сенаторов и членов Консульта-
ции ревизовать подведомственные министерству учреждения
на всех уровнях. Инструкции, заготовленные министром для
инспекторов, потопывают, что он разумел пол «неблагонадеж-
ностью». Чтобы найти свидетельства 'злоупотреблений, они
/ ~ Граф Виктор Никитич Панин
должны были изучать судебные журналы, затем обратиться к
послужным спискам того или иною чиновника, бывшего под
судом, и удостовериться, не был ли он оставлен «под подо-
зрением* в совершении проступка или правонарушения. Если
чиновнику предъявлялись когда-либо обвинения в серьезном
преступлении, например вымогательстве, растрате казенных
денег, буйном поведении, непристойных действиях, то рассле-
дователь предпринимал тайное дознание о его моральных
качествах. Главное же, Панин определил признаки неблаго-
надежности, которые предписывалось отслеживать. Наиболее
серьезным было укрывательство судебных дел или чрезмерная
задержка отчетов о них. Среди других признаков были нере
гулярное появление на службе и дурное исполнение прика-
зов начальства. Здесь Панин вновь смешивал добросовестность
с честностью и лояльностью51.
Руководить расследованием Панин назначил наиболее
доверенного из своих помощников, директора департамента
министерства М.А. Топильского. Ревизия началась в IM7 г.,
и в первый же год было удалено 173 чиновника’2. Среди них
был и М.А. Дмитриев, в то время обер-прокурор Седьмого
(московского) департамента Сената. До этого Дмитриев счи-
тал свой департамент образцом порядка и честности в судеб
ных процедурах. К его отчаянию, ревизия обратилась «как бы
в следствие»; оказалось, что «чиновникам делаются запросы,
на которые они должны отвечать письменно». Приехавший из
Петербурга ревизор внушал такой ужас, что один из служа
ши.х повесился. Особая комиссия, учрежденная для заверше-
ния расследования, выявила большое число дел, не сданных
в архив департамента, что было, по классификации Панина,
едва ли не самым тяжкзгм нарушением делопроизводственного
порядка. Дмитриев доказывал, что в Седьмом департаменте
решено больше дел, чем в любом другом сенатском департа-
менте, и составил в свое оправдание гневную записку. Одна-
ко для Панина такое несогласие означало лишь окончатель-
ное подтверждение неблагонадежности, и Дмитриев был
уволен от службыЧ
Сколь бы энергично ни велось расследование, у Панина
не было больших надежд на то, что этими мерами можно
достичь значительною улучшения кадровою состава, н
слишком пессимистически оценивал имеющийся вею расво
316 Властители и судии Развитие прапоного сознания
ряжении человеческий материм, чтобы лелеять мечту о бо-
лее исправных чиновниках К тому же он боялся неожидан-
ных перемен любого рода, полагая, что они могут быть толь-
ко к худшему. Первая из его секретных директив ревизорам
предостерегала от чересчур решительных действий; «Удаление
в одно время со службы всех чиновников, которых в с грогом
смысле нельзя признать совершенно благонадежными и впол-
не соответствующими своему назначению, было бы весьма
неудобно и повлекло бы за собою вредные последствия для
самой службы». В отчете за 1849 г о ревизии в Минской гу-
бернии он утверждал, что большинство чиновников должно
остаться на своих местах, невзирая на крупные беспорядки в
гражданской палате, ибо заменить их более благонадежными
и опытными служащими совсем непросто. Нередко, получая
сведения о должностном несоответствии подчиненных, он не
давал им хода, опасаясь вызвать скандал, который мог бы
нарушить спокойствие и уронить реноме его министерства.
Так, когда ему донесли о том, что один из губернских про-
куроров впутан в махинацию, задуманную для вымогательства
денег у еврея и основанную на сфабрикованном обвинении,
он просто изъял материалы, изобличающие прокурора4.
В большей степени Панин связывал свои надежды с глу-
боким преобразованием персонального состава в самом ми-
нистерстве. что было и целью кадровой политики Николая
Улучшение работы министерства зависело от повышения со-
циального статуса служащих. Выходцы из канцелярской сре-
ды, которыми заполнялись многие вакансии в министерстве,
были лишены столь необходимого чувства собственного дос-
тоинства. Они принадлежали к тому «сословию невежествен-
ных, прежних, служивших только по уездным местам подья-
чих, которые не понимают службу как подвиг на пользу
Государства и человечества, а видят в ней одно ремесло для
добывания выгод и для того торгуют своими правами»'5.
Однако образование было для Панина даже важнее, чем
социальное происхождение. Как и Николай, он считал, что
образование развивает способность чиновника к повиновению.
По его мысли, судьи должны были иметь университетское
образование, так как «наука, развивая в этих людях любовь к
правде, служит ручательством, что они останутся и на служ-
бе верными долгу чести и гражданской своей обязанности»*-
317
Глам " Граф Виктор Никитич Панин_______________________
На заседаниях комитета Блудова в 1849 г. Нанин воспро-
тивился отмене доступа в университеты для нс дворян и уп-
разднению преимуществ, которыми пользовались выпускни-
ки университетов в продвижении по службе. Он доказывал,
что распространение образованности увеличило число чинов
ников, подготовленных к соответствующим должностям, и что
прогресс в этой сфере достигнут благодаря особым привиле-
гиям, закрепленным за выпускниками. По его словам, «чинов-
ник необразованный, при одной опытности, не может быть
истинно полезен*. «Воспитанники университетов вообще от-
личаются по службе основательными познаниями*, да и вы-
пускники гимназий внесли свой вклад в повышение уровня
работы администрации. Вместо уничтожения привилегии для
образованных, утверждал Панин, правительству следует потре-
бовать. чтобы выпускники университетов оставались на службе
в течение десяти лет, а гимназий — шести17..
Панин полагал, что вооруженные знанием законодатель-
ства и пониманием служебных обязанностей новые чиновники
сумеют привести в действие почитаемую им формализован-
ную систему. Он пунктуально проводил одобренную Николаем
кадровую политику, привлекая на службу в министерство
молодежь с высшим образованием. Министр часто посещал
Училище правоведения и живо интересовался успехами уче-
ников. Он охотно останавливал их в залах и задавал перево-
ды из Саллюстия и Тита Ливия. Каждый год Панин присут-
ствовал на выпускных экзаменах. Потом, когда выпускники
поступали на службу в министерство, он поощрял их добавоч-
ными выплатами и быстрым карьерным продвижением. По его
поручению несколько подчиненных изучали списки студен-
тов последнего года обучения юридических факультетов уни-
верситетов, чтобы выявить перспективных кандидатов на
министерские вакансии2". Он направлял образованных моло-
дых чиновников в те губернские суды, которые были иаибо
лес известны злоупотреблениями Как мы видели в третьей
главе, Панин стремился сосредоточить контроль министерства
над замещением канцелярских должностей в губерниях, фак-
тически подчинив их надзору судебных палат.
Панин был особенно заинтересован в том. чтобы привлечь
образованных и талантливых чиновников на службу в Кон-
сультацию при министерстве, где составлялись доклады по
3 18 Властители и судии. Разнит ис правового сознания
делам, подлежащим рассмотрению Сената. Эти дела могли
заслушиваться и в Государственном совете, и читаться другими
министрами. Над ними работали юрисконсульты и столона-
чальники министерства. Панин тщательно проверял доклады
и, бывало, переписывал от начала до конца те, которые его
не удовлетворяли. Мастерски владевшие пером составители
докладов становились любимцами министра, и он не скупился
на награды и чины для них. Даже отклоняя заключения, пред-
ложенные в проектах, министр находил применение проде-
ланному составителями анализу и изложенным фактам Он
отводил душу в разговорах с этими экспертами и держал себя
перед ними утонченным джентльменом. Это была, пожалуй,
единственная фамильярность, которую он позволял себе во
взаимоотношениях с подчиненными4’.
Как и Блудов, Панин получил литературное образование
и любил ясный и элегантный язык в трактовке правитель-
ственных проблем. Его собственные дарования по этой части
считались выдающимися. Он излагал доводы красноречиво и.
если верить некоторым свидетелям, неотразимо. Его речь была
красивой, голос — звучным, и эти достоинства сочетались с
широкой эрудицией. Однако весьма часто его заключения
оказывались оторванными от его же аргументов. П.А. Валуев
отмечал: «Гр Панин говорит плавно, его орган хорош, но
синтетические способности слабы»60. По словам М Н. Мура-
вьева, «редко в суждениях» Панина «конец его речи сходствует
с началом»61. В его предложениях Сенату, сделанных в нача-
ле 1840-х годов, выводы часто противоречили аргументам —
«всегда бывала какая-нибудь несообразность, какой-нибудь
кривой толк, препятствовавший согласиться, если бы даже в
целом и было бы можно и если бы даже сенаторы и были
расположены к согласию»62.
Решимость Панина обеспечить своим взглядам преобла-
дание в Сенате и Государственном совете заставила искать
юристов, которые помогли бы ему в строго логическом ана-
лизе и ихтожении правовых проблем Одним из незаменимых
сотрудников стал для министра Сергей Зарудный, с его неза-
урядными способностями к ясному и последовательному гори
дичее кому дискурсу По свидетельству НМ Колмакова, как-
то раз после рассмотрения доклада Зарудного по очень
запутанному делу Панин признался «Если бы я хотя один раз
Глава “ Граф Виктор Никитич Панин_____________________ 3 19
в жизни доложил бы такое дело и написал бы такое предло-
жение, как СИ Зарудный. то я считал бы, что моя жизнь
прожита нс напрасно» В 1851 г 29-летний столоначальник
Зарудный получил назначение юрисконсультом и начал руко-
водить рассмотрением всех дел, поступающих п Консуль-
тацию6’.
Однако к образованным чиновникам, занимавшим адм и
нистративные должности, Панин проявлял гораздо меньше
расположения. Его представление о профессиональной обя
занности отправления правосудия оставалось узким Быть
специалистом в юриспруденции значило для него лишь уметь
следовать букве закона и предписаний Идеи достоинства за-
кона или профессии юриста были ему чужды. Чиновники
нового поколения заслуживали доверия нс больше, чем пре-
жние, разве что, по его мнению, манипулировать первыми
было легче. Панин усматривал в юридической специализации
средство укрепления рычагов власти
Поэтому обхождение Панина с вновь назначенными чи-
новниками было даже более властным и деспотичным, чем со
старыми Он не колеблясь перебрасывал их по своему усмот-
рению с одного места службы на другое, из учреждения в
учреждение, где бы только ни понадобились исполнители
ответственных поручений. Он был убежден, что при первой
же возможности людская слабость и корысть восторжествуют
в любом чиновнике, причем вдали от столицы такое случает-
ся чаще. У чиновников, долгое время прослуживших в iy6ep-
нии, возникают «обширные местные связи, знакомства и дру-
гие личные отношения» Они начинают угождать «страстям
немногих сильнейших лиц... и до того делаются наглы и дер-
зки, что все делают не иначе как за деньги, то есть и правый
и неправый суд производится только за плату и в пользу того,
кто дает больше». Панин предлагал ограничить пятью года-
ми максимальный срок пребывания в должности для членов
уездных и губернских судов: «Это будет разрывать злонаме-
ренные связи, уничтожать систему фальшивого делопроизвод
ства и устранять самых злоупотребителей тем, что с перево-
дом их могут быть обнаруживаемы их законопротивные
действия»64.
Предложение о пятилетием сроке было отклонено, одна
ко Панин нашел собственный способ перемещения чиновни
---------------Властители и судии. Развитие правового сознания
ков. Он назначал их только в качестве «исправляющих долж-
ность» или находящихся «в должности». Дзя таких назначе-
ний не требовалось официального утверждения со стороны
Сената, а следовательно, отпадала необходимость мотиви-
ровать переводы с должности на должность. Панин без труда
получал согласие Николая на временные назначения проку-
роров и товарищей председателей палат. Но должность пред-
седателя, которая была выборной, сохлавала проблему. Панин
последовательно возражал против избрания судей, считая
именно выборность причиной их низкого уровня Кроме того,
выборные судьи плохо поддавались давлению и вразумлению
из центра. В 1X42 г. Панин внес в Комитет министров, а за-
тем в Государственный совет предложение о том, чтобы пре-
доставить министру юстиции право назначать исправляющих
должность председателя суда в том случае, если он найдет
избранных кандидатов нс отвечающими требованиям. Ми-
нистр устанавливал бы испытательный срок «как средство,
более других верное для решительного удостоверения в слу-
жебных способностях и нравственных свойствах предназнача-
емых к тому лиц». Эго предоставляло «более возможности к
улучшению состава Губернских управлений, наполнению оных
людьми, достаточно испытанными в их благонадежности*. В
аргументации Панина тем не менее мало что было сказано о
благонадежности. Вместо этого, что характерно, он много
внимания уделил вопросу, не имеющему к данному делу пря-
мого отношения, — об отсутствии у лиц, занимающих другие
посты (прокуроров, товарищей председателя, уездных судей),
квалификации для должности председателя суда.
Министру не удалось убедить Государственный совет.
Департамент законов указал на нелогичность панинских до-
водов и заключил, что едва ли правительство добьется мно-
гого, если даст понять жителям губернии, что сомневается в
благонадежности главного судьи в губернии. По мнению де-
партамента, уже имелись проверенные способы замены небла-
гонадежных служащих, а потому вновь предложенная мера
была ихтишней. Большинство Государственного совета про-
голосовало против предложения, но Николай утвердил мне-
ние меньшинства, которое и обрело силу закона65.
Ясно, что Панин нашел широкое применение новым пол-
номочиям. До того как он стад министром, назначения «ис-
Г.иин! " Г[ч!ф виктор Никитич Панин
321
правляюшим должность» в местных судебных учреждениях
были редки. В 1850 г более двух третей товарищей председа-
теля и примерно половина прокуроров являлись «исправля-
ющими должность». Благодаря дарованному императором
праву Панин произвел на той же основе замещение пример-
но половины председателей судебных палат. Эта практика
усилила также общую тенденцию к сокращению срока пре
бывания в должности в губернских учреждениях (см. табли-
цу 3.14). Главной жертвой были образованные кадры: они-то
чаще всего и служили в качестве «исправляющих»**.
Недоверие Панина к чиновничеству затронуло и более
высокий бюрократический слои. С сенаторами он обходился
так же самовластно, как и с товарищами председателя. Стре-
мясь повсюду насадить покорность начальству, он способство-
вал стиранию грани между положением в неформальной
иерархии власти и служебным рангом — грани, прежде весь-
ма характерной для российской юстиции. Его приказы должны
были беспрекословно исполняться всеми. На сенаторов он
взирал так, словно те были канцеляристами из министерства.
В первое время после назначения министром он вступил в
конфликт с некоторыми из самых пожилых и заслуженных
сенаторов, знавшими его еще ребенком и теперь неохотно
подчинявшимися его воле*’. Впоследствии Панин озаботился
назначением в Сенат людей, в чем-либо лично .зависевших от
него. В начале каждого года он переводил определенное чис-
ло сенаторов в другие департаменты без какого-либо обосно-
вания или объяснения. Сенатор, предпочитавший по личным
обстоятельствам жить в Петербурге и имевший опыт в уго-
ловном судопроизводстве, мог оказаться приписанным, напри-
мер, к гражданскому департаменту в Москве
Возможно, самым неприятным для сенаторов было обык-
новение Панина ставить над ними обер-прокуроров из сре-
ды министерских служак, а не беспечных молодых аристок-
ратов. К.П. Победоносцев, сам принадлежавший к этой новой
породе обер-прокуроров, считал новшество Панина оскорб-
лением, нанесенным Сенату. Панин не скрывал перед обер-
прокурорами, что числит Сенат второстепенной инстанцией.
«Надеюсь, вы разделяете мое мнение, что в России может бънь
одна только власть государя, а сенат не есть власть», — на-
ставлял он их. У Панина было заведено, что обер-прокуроры
Н Зам>№2»3.
-______________Властители и судии Pa.iHinnc иривовогосиииния
представляли доклады по делам лишь за несколько часов до
начала их обсуждения в департаменте Разумеется, сенаторам
при таком порядке было труднее выработать и сформулиро-
вать собственное мнение. Когда же департамент не желал
принимать предложение министра, Панин вызывал сенаторов
в кабинет и приказывал подчиниться'**.
Обер прокурорам поручался также ближайший надзор за
сенатской канцелярией. Они должны были вести тайное на-
блюдение не только за службой, но и частной жизнью своих
подчиненных. Впрочем, многие из обер-прокуроров сами за-
нимали эту должность на временной основе. В 1850 г. только
трое из десяти были утверждены в должности вместо девяти
из тринадцати в 1835 г. Сократился и средний срок пребыва-
ния обер-прокуроров в должности69. Панин перемешал слу-
жащих в центральном аппарате министерства даже чаше, чем
в губернских учреждениях. Поданным на 1849 г., столоначаль-
ники, которые обычно назначались из числа молодых выпус-
кников высших учебных заведений, провели на своем посту
в среднем лишь 1,6 года70.
И все же многие из молодых образованных чиновников
вступали в министерство с новым для той эпохи чувством
достоинства закона, которое, как мы увидим в главе 8, они
приобретали в ходе обучения Если Панин рассматривал за-
кон как объективную данность, воплощенную в опубликован-
ном Своде, то они уже начинали видеть в нем субъективное
творение юридического интеллекта, требовавшее от каждого
юриста активного осмысления и участия. Их угнетали педан-
тичный и мелочный формализм Панина, его непредсказуемые
распоряжения. Неудивительно, что они все больше и больше
разочаровывались в службе Панин же, по мере того как осоз-
навал, что образование не прибавляет в служащих конформ-
ности, становился все более желчен, самоуправен и все меньше
вникал в повседневную деятельность министерства.
Частые и неожиданные перемещения по службе были осо-
бенно деморализующими для молодых чиновников. Быстрая
смена штата подрывала деятельность судов. Служащий, как
того и хотел Панин, мог не успеть установить контакты в
местном обществе, но при этом он нс имел возможности и
ознакомиться как следует со своей работой. ««Он смотрит на
себя как на временного гостя, и вес действия его получают
r.uiea 7 Граф Виктор Никитич Панин
характер временных распоряжений». - замечал один из под
чиненных Панина. Чиновников перемешали до восьми раз в
течение десяти лет. В случае назначения на место службы
удаленное от прежнего менее чем на тысячу верст, все расхо-
ды по переезду ложились на самого чиновника. Некоторые
предпочитали жить в гостиницах, в ожидании отбытия к сле-
дующему месту службы71
Более всего угроза перемещения расхолаживала прокуро-
ров. которые из-за этого старались всячески уклониться от
столкновении с местными властями. Такие разногласия досаж-
дали Панину, и обычно его подчиненные, вступавшие в кон-
фликт с высокопоставленными лицами других ведомств, тер-
пели поражение Прокурор Симбирской губернии обнаружил,
что губернатор пустил на строительство своего дома суммы,
выделенные для устройства больницы Согласно Н. Флеров-
скому, который представлял доклад по этому делу, Панин не
сомневался в правоте прокурора. Но, поскольку тот вдался в
распрю, Панин отдал распоряжение перевести его в Вятку72.
Молодые дворяне, начинавшие свою службу в Министер-
стве юстиции, не видели никакого смысла в усилиях Панина
и считали их проявлением безумного деспотизма. Не имея
зашиты от произвола начальника и не испытывая удовлетво-
рения от службы, они добивались перевода в другие ведом-
ства. Но этот исход оставлял Панина равнодушным Он не
признавал за служащим личного достоинства и продолжал
считать личные желания и интересы незаконными, такими,
которые следует брать в расчет только для того, чтобы при-
чинить расстройство. Ссылки на болезнь или семейные труд-
ности были для него пустым звуком В целом Панин редко
представлял служащих к наградам или сверхштатным денеж
ным пожалованиям. «Служба не богадельня», — была его из-
любленная поговорка72.
Взаимоотношения Панина с его ближайшими подчинен-
ными, товарищем министра и директором департамента ми-
нистерства, бывали иногда еше более напряженными. Как он
открыл в первые же годы управления министерством, бюрок-
раты, занимавшие эти посты, порой осмеливались заявлять
собственные мнения и даже противоречить ему. Укрепившись
на своем месте, Панин заменил их послушными людьми,
лишенными индивидуального характера и воли, которые не
II*
324 Властители и судии Развитие пражмюгосознания
вызывали н нем никаких подозрении. Его мизантропия, сна-
чала сшс удерживавшаяся в каких-то рамках, выплеснулась
наружу в конце 1840-х и в 1850-х годах Его ненависть к соб-
ственному раболепию обратилась против тех, кто, как ему
казалось, не нес подобного бремени.
Главную опасность для Панина в первые годы после на-
значения представляла должность товарища министра. Зани-
мая се сам в 1830-х голах, он пользовался значительным вли-
янием и теперь боялся, как бы лицо номер два в министерстве
не проявило чрезмерной инициативы. Первый из его товари-
щей, Шереметев, дождался утверждения в должности только
в 1843 г. Шереметев был деятельным бюрократом, строгим с
подчиненными, но без обширных юридических познаний и
определенных убеждений. Он получил типичное для аристок-
ратии начала XIX в. образование, обладал ловкими манерами
и бойким языком. Панин недолюбливал его, и он был сме-
нен в 1847 г.’4
На место Шереметева был назначен благовоспитанный и
безобидный П.Д. Илличевский. Протеже Сперанского, он
долго занимался редактированием законопроектов, затем, в
1842 г., был назначен вице-директором Первого департамен-
та Министерства государственных имушеств”. У Панина он
добросовестно прослужил в товарищах II лет. без единого
отпуска. Но он выказал слишком уж малую склонность к
реальному участию в управлении, так что его присутствие в
министерстве было почти незаметно. Панин поручал ему са-
мые рутинные дела, лишь немишим важнее перетасовки бу-
маг. Илличевский подписывал шаблонные директивы проку-
рорам о скорейшем приведении дет к окончанию. Он отвечал
такими же шаблонными ответами на прошения — преимуще-
ственно это были отказы, решение о которых принимал Па-
нин. Каждый день ему приносили стопы бумаг, которые он
бездумно подписывал и отсылал, не перемолвившись хотя бы
словом с министром. Изредка он бывал в Государственном
совете или Сенате, где во время обсуждений сидел безмолв-
но. Постепенно он превращался в ничтожество. В.П Мещер-
ский, знавший его в середине 1850-х годов, так характеризо-
вал его: «...Ничего в полном смысле этого слова». Озлобленный
отсутствием как работы, так и признания, Илличевский при-
нялся сетовать, что его обошли наградами. Одиночество и
I lanii 7 Граф Виктор Никитич Панин
скука его служебных занятий отразились в конце концов на
его душевном здравии Разнообразия рати он начал выстав-
лять свою подпись «не в горизонтальном направлении, а в
кривом, т.е. сверху вниз или наоборот». Временами он гова-
ривал: «Знаете ли что.’ Всякий человек, при бездеятельности
ума. может свихнуться!» Так и не выйдя в отставку, он умер
в 1858 г. от размягчения мозга76.
На посту директора департамента министерства, который
отвечал за всю административную и канцелярскую работу в
министерстве, должен был находиться способный и опытный
чиновник. Панин с большой осторожностью подбирал кан-
дидатов на эту должность, и в конечном счете ему удалось
подыскать директора по своему вкусу. Первый из директоров
Б.К. Данзас был компетентным бюрократом, он получил со-
лидное образование в Царскосельском лицее Страстно желав-
ший быть принятым в столичном свете. Данзас не распола-
гал нужным для того состоянием (имений у него нс было), и
жизнь не по средствам довела его до грани банкротства77. Он
не робел ставить под сомнение взгляды своего начальника.
Этим Данзас снискал неприязнь Панина уже очень скоро
после назначения того исполняющим должность министра. В
апреле 1840 г. Панин отмечал в дневнике, что Данзас уже не
в первый раз хотел преподать ему «урок* о сущности его дол-
жностных обязанностей. Однако вскоре Данзас научился ма-
нипулировать Паниным При рассмотрении дел он выступал
против той стороны, которую в действительное!и желал под-
держать, прекрасно зная, что Панин из принципа отвергнет
любое предложенное им мнение и одобрит противоположное7*.
Преемником Данзаса стал в 1845 г. его злейший соперник
М М. Карниолин-Пинский. Сделавший, как и Данзас, свою
карьеру в Министерстве юстиции, Карниолин-Пинский был
светским, видавшим вилы человеком. Всегда одетый по моде,
он был поклонником женщин и мастером лицедейства и ин-
триг. Окончив Петербургский педагогический институт, он
преподавал одно время в гимназии и был известен глубоким
интересом к естественным наукам и страстью к цветам. Пин-
ский принимал активное участие в работе по привлечению в
министерство образованных чиновников, и уровень кадрово
го состава ощутимо повысился в ею бытность директором. Он
умел искусно воздействовать на Панина, но его собственное
326-----------------Властители и судии Развитие правового сознания
положение было уязвимым из-за начатого им скандального
бракоразводного дела, которое разбиралось с 1845 по 1853 г
причем большую часть этого времени в Сенате Жена Пин-
ского. красивая дама бурного нрава, отомстила ему серией
получивших громкую огласку романов, родив от своих любой
ников нескольких детей. Она наотрез отказывалась дать со-
гласие на развод, а Пинский нс мог ее выследить, так как
везде, где бы ни проживала, она добивалась протекции у кого-
либо из местных чиновников. Государственный совет в кон
цс концов распорядился заключить ее в монастырь. В 1851 г.
Пинский стал сенатором”.
И Данзас и Пинский позволяли себе высказывать в ми-
нистерстве воззрения, не во всем совпадающие с панински-
ми. В начале 1840-х годов Панин порой приглашал к себе и
нижестоящих чиновников министерства, чтобы выслушать их
мнения. И хотя от него удавалось скрыть вмешательство в
отдельные дела, в целом Панин не был доволен людьми,
которые сохраняли на посту директора департамента долю
независимости и не были ему безусловно преданы В конце
1840-х годов начинается возвышение М.И. Топильского —
обладателя всех тех качеств, какие Панин желал видеть в чи-
новнике. В 1845 г. Топильский был назначен вице-директо-
ром департамента и вскоре составил соперничество Пинско-
му. В 1850 г. Панин поставил Топильского директором,
чтобы, запершись ото всех в кабинете, использовать его как
инструмент управления министерством110.
Михаил Иванович Топильский был образчиком николаев-
ского бюрократа-дворянина. Владелец 240 ревизских душ, он
окончил Московский университет кандидатом в 1830 г. Зна-
ток классической литературы и русских древностей, он дру-
жил и переписывался с историком М П Погодиным и дру-
гими профессорами Московского университета. В 1840-х годах
он выучил шведский язык, перевел на русский <Столбец швед-
ского земского права» и написал по этому предмету исследо-
вание. Но, несмотря на все научные достижения, Топильский
желал посвятить жизнь преданному служению; он зарекомен
довал себя прежде всего прилежным исполнителем рутинных
формальностей. Живой тип джентльмена из канцелярии, он
был неутомимым и самоотверженным работником, специали-
стом в тонкостях бюрократического делопроизводства. Службу
Гимн 7 Граф Виктор Никитич Панин
он начал в канцелярии московского генерал-губернатора. В
1835 г., двадцати шести лет, Топильский был назначен пра
цителем канцелярии 1верского губернатора, а два года спустя
занял ту же должность при военном губернаторе Одессы В
1840 । получил назначение товарищем герольдмейстера В
1843 г был поставлен во главе канцелярии Министерства
юстиции — должность, которая оставалась за ним и после
назначения в 1850 г. директором департамента, в течение
1840—1850-х годов*1
Вся предшествующая назначению в министерство карье-
ра была для Топильского лишь приготовлением к службе графу
Панину. Его отец и дед служили под началом Паниных, и
Топильский, хотя и получив блестящее образование, видел
свое предназначение в продолжении этой семейной традиции
Будучи директором канцелярии, он стал и личным слугой,
чем-то вроде управляющего, который исполнял домашние
обязанности наравне с министерскими Он ведал покупками
для графа. 1рафини и даже их детей. Он следил за отделкой,
меблировкой и благоустройством большого дома Паниных и
казенной квартиры*2.
Смысл существования заключался для Топильского в одоб-
рении, которое он мог заслужить от власти. Он смертельно
боялся вызвать недовольство людей, стоявших выше его на
служебной лестнице Во время аудиенций у Панина он, тре-
пеща, сидел на краешке стула, не смея высказаться по суше
ству дела и лишь поддакивая патрону: «Точно так, ваше сия-
тельство»”. Выйдя же из кабинета, он отдавал резкие приказы
и обрушивал на подчиненных свирепые угрозы, словно тс
были крепостными. Если Панин, как частенько бывало, не мог
ясно сказать, чего же именно он хочет, Топильский повторял
приказ в туманных и общих выражениях, добавляя при этом:
«А уж там, как надо сделать, придумайте сами». Нередко
Панин требовал от Топильского довести до сведения подчи
ненных свои распоряжения «стороной», т.е. в такой форме,
как если бы они исходили от некоего неизвестного третьего
лица, хотя все понимали, что за ними может стоять только
министр. Топильского это пугало и запутывало, и он переда-
вал невразумительные инструкции. Однако в ответ на чье-ли о
отклонение от предписанных форм или попытку усомниться
в установленном порядке Топильский угрожал смещением или
328 Властители и судии Развитие правового сознания
увольнением. «Нам люди нс нужны, а людям нужны наши
места», — любил он говорить. Он стращал подчиненных рас-
сказами о Панине в гневе и ярости, которые он. имея исклю-
чительный доступ в кабинет министра, мог сочинять не мор-
гнув глазом. Служащие министерства ненавидели его еще
больше, чем самого Панина*4.
Однако при всем своем истовом самоуничижении Топиль-
ский не доставлял радости флегматичному графу. Принимая
раболепие как нечто должное, Панин обращался с ним как с
низшим, то и дело окатывая презрением. Он демонстративно
не включал его в списки представляемых к наградам и пожа-
лованиям. Из чиновников, участвовавших в подготовке крес-
тьянской реформы 1861 г., один только Топильский не был
рекомендован Паниным к награде, хотя он исправно трудил-
ся в качестве заведующего канцелярией и посредника между
Паниным и членами Редакционных комиссий15. Панину нра-
вилось подвергать его нарочитым оскорблениям. Например,
однажды он, оборвав разговор, посреди улицы высадил То-
пильского, без шляпы и верхней одежды, из кареты, и тот
должен был в неподобающем виде добираться до министер-
ства. Победоносцев отзывался о Топильском как о «безлич-
ном. бесправном рабе». Приземистым, плотный, с густыми
седыми бакенбардами, он носил большие круглые очки и
смахивал на огромного жука. Панин возвышался над ним
точно башня и взирал сверху вниз как на Untermensch**.
Топильский не оставался в долгу и питал чувства негодо-
вания и ненависти. Он ревниво наблюдал из своего угла, как
Панин приближает к себе других чиновников, и не жалел сил
для того, чтобы опорочить их в глазах министра. В безопас-
ном удалении от начальства он открыто роптал на Панина и
изображал его в самых черных тонах. Многие из имевших
широкое хождение ехидных анекдотов о Панине были мес-
тью Топильского, который их и распространял. Тяжелая ра-
бота и опасения недовольства Панина изматывали его. Он
страдал от жестоких головных болей и. случалось, валился с
ног от неожиданных приступов слабости*7.
В 1850-х годах, с Топильским в качестве фактотума или
управляющего, Панин превратил министерство в точное по-
добие своего имения Дугино. Фигура Виктора Панина, ми-
нистра и сановника, стушевалась, уступив место Виктору
“ Граф Виктор Никитич Панин
____329
Панину, барину и владельцу имения. Строгие предписания,
которые он ихлавал через директора, регламентировали дея-
тельность его подчиненных Вновь к жизни бита призвана
формализованная структура, укреплявшая личную власть и
насаждавшая дисциплину. По мерс того как Панин отходил
от повседневной работы министерства, передоверяя контроль
над ней Топильскому, родовые аристократические замашки в
нем сказались с новой силой. Он стат ассоциировать себя с
более традиционным обличьем знатного дворянина, подобно
отиу и предкам. Он мечтал о должности министра иностран-
ных дел, зачитывался дипломатическими реляциями в русских
и европейских газетах. Его одолела тоска по военной службе.
Когда началась Крымская война, он возомнил себя генералом
и сидел над картами, разрабатывая стратегию вытеснения
противника из Крыма. Эта новая страсть графа дала повод к
слухам, будто он хотел просить у Николая дозволения инс-
пектировать кронштадтские укрепления*41.
Между тем наряду с неумолимым формализмом, насажден-
ным Паниным, не переставала функционировать традицион-
ная неформальная система подкупа и протекций; богатство и
власть по-прежнему сильно влияли на отправление правосу-
дия. Панин сам был вынужден дать взятку в сто рублей над-
смотрщику в Петербургской гражданской палате, чтобы уско-
рить оформление рядной записи в пользу своей дочери. В
первые годы своего министерствования Панин пытался про-
тивостоять вмешательству власть имущих в дела юстиции. Но
затем, дорожа своей должностью, он научился ублажать лиц
из ближайшего окружения царя и выполнять их желания. В
таких случаях его суровость приберегалась для тех, кто не имел
столь высокого покровительства*^. Хотя нам трудно оценить
действительный эффект, оказанный на систему неформальных
отношений панинскимм механизмами бюрократического кон-
троля, можно предположить, что эти последние послужили
помехой коррупции, заставляя тратить на подкуп больше и
времени и денег. Противодействие ведомства юстиции таким
аристократам, как Сухою-Кобылин, раздражало владетельных
дворян и углубляло их недовольство институтами самодержав-
ного правосудия.
Панин так никогда и не обрел уверенности в своем вла-
дычестве над министерством. Отстранив себя от непосрсд-
J----------------Властители и судии Раэшп не ираяовоги сознания
ствснного руководства, он чувствовал, что власть может
попасть в руки тех, чьи моральные побуждения его нс устра-
ивали Угроза неповиновения, независимого суждения, кри
гики, бунта мерещилась ему всюду. В мнительности он пре-
восходил даже Николая; тревогу в нем пробуждало малейшее
отступление от предписанных норм дисциплины, мимолетный
жест чиновника, возражение против решения, принятого на
неформальной основе. Но самую серьезную опасность он ус-
матривал в разработке реформы, которая велась во Втором
отделении Блудова. Начинания Блудова были поддержаны
Николаем. Панин мог чинить им препоны, но не мог наде-
яться повернуть их вспять.
Панин пытался остаться в стороне от подготовки рефор-
мы, заявляя, что в его задачу нс входит составление законо-
проектов. «Министр юстиции не составляет законодательных
проектов и не участвует в первоначальном начертании плана
работ по сим предметам» — так отвечал он на критические
замечания в 1858 r.w Это уклонение, однако, было результа-
том сделанного выбора, а не соблюдения закона, ибо в лей
ствительности министры располагали правом законодательной
инициативы. Представление Панина о первенстве исполни
тельных прерогатив обусловливалось его приверженностью
текущей практике администрирования, которая облекалась в
риторические покровы официальной народности. Он доказы-
вал, что существующие установления произошли естественным
путем из опыта исторического развития и потому приспособ-
лены к особенным народным потребностям. Управленческий
аппарат есть плод исторического опыта, так что источником
усовершенствований в нем может быть только осознание их
необходимости теми, кто занят повседневной практикой уп-
равления. Таким образом, за критерий оценки системы надо
принять ее саму. Иностранные же идеи, столь далекие от нужд
населения, не могут быть иными, кроме как неуместными или
разрушительными. Словом, уединившийся в кабинете Панин
выступил глашатаем практического опыта. Он согласился с
Блудовым насчет необходимости «коренного преобразования»,
но в таких терминах, которые это согласие обессмысливали.
Он писал в записке 1849 г.:
...При начертании у нас нового порядка для судопроизводства
следует устранить все то, что затрудняет или замедляет ход
f iitxa 7. Граф Виктор Никитич Панин_
331
дела, и отсекая, так сказать, бесполезные формы, необходи-
мо сохранить те обряды, которые, быв освящены временем,
по указанию практики, этого верного и безошибочного руко-
водителя в деле законодательства, признаны полезными и
необходимыми для обсуждения дела в надлежащей полноте’1
Как следствие, Панин утверждал, что в деле реформы он
пытался согласовать «новый., порядок* с «образом управле-
ния. а также и с потребностями, обычаями и степенью об-
разованности фажданского общества». Однако под потребно-
стями и положением государства, практикой управления он
имел в виду всего-навсего «отечественные наши законы»,
которые вместе с «правилами, указываемыми теорнею», по-
служат основой .тля реформы. «Избегая по возможности всех
чуждых начал нашему законодательству, я полагаю, что только
в крайней необходимости должно обращаться к пособию ино-
странных законов и только в том случае, когда прежние фор-
мы и обряды, по их очевидному неудобству и по злоупотреб-
лениям, к которым они подают повод или содействуют,
потребуют коренной перемены»’2
Не отвергая блудовских проектов в принципе, Панин ос-
паривал в них такое множество частностей, что был вполне в
состоянии остановить ход разработки судебной реформы.
Предложения Блудова, которым придавалась видимость по-
вседневной практики управления, было легко уличить как раз
в недостатке соответствия существующим процедурам Панин
держался этой схемы в каждом из своих возражении Они
начинались пространным историческим описанием данной
процедуры, показывающим, как глубоко она укоренена в эво-
люции отечественных установлений Далее, обозрев действу-
ющее законодательство, Панин отмечал его слабые места. В
конце он подчеркивал отсталость российского населения и ту
защиту, которую оно находит в традиционных порядках су-
допроизводства, и в большинстве случаев приходил к выво-
ду, что перемены не сулят добра. Так, он возражал против
состязательной системы на том основании, что население
недостаточно образованно, чтобы блюсти свои собственные
интересы Кроме того, отсталость не позволит народу иметь
дело с присяжными стряпчими — институтом, который Блу-
дов надеялся учредить. Эти защитники, руководствуясь лишь
личной корыстью, будут злоупотреблять доверием, возложен-
332 Власти гели и судии. Развитие правового сознания
ным на них, и побуждать население к подаче необоснован-
ных и надуманных исков. Блудов предложил установить но-
вые формы для исковых прошении, подаваемых в суды. Панин
доказывал, что существующую форму, которая действовала со
времен Петра Великого, нс следует менять. Он предупреждал
что при невежестве населения империи, при различии язы-
ков, на которых оно говорит, требования, предъявляемые
Блудовым к ясности и связности прошений, не принесут по-
ложительных результатов. «...Всякое требование относитель-
но правильного и ясного изложения прошений было бы в
настоящее время более чем стеснительным по своей несвоев
рсменности»*’.
Наиболее опасной Панин находил мысль Блудова об от-
мене обер-прокурорских полномочий опротестовывать поста-
новления Сената и передавать дела в Государственный совет.
Блудов указывал, что эта практика лишь дает предлог к уве-
личению числа инстанций, участвующих в рассмотрении дела,
и затягивает судопроизводственный процесс. Панин усмотрел
в предложении Блудова посягательство на самый мощный
инструмент, которым располагал министр юстиции для воз-
действия на решение дел. Он отстаивал обер-прокурорские
прерогативы как единственное средство повысить уважение к
законности в системе правосудия. Он заявлял, что изъяны
законодательства и несостоятельность самих судей приводят
ко множеству противоречащих друг другу судебных постанов-
лений, и лишь благодаря обер-прокурорам в сенатских реше-
ниях сохраняется хотя бы какая-то последовательность. Так
как судьи в России столь некомпетентны, падение влияния
прокуроров поставит крест на судебной власти вообще. По-
этому «следовало бы оставить обер-прокурорский надзор в
прежней силе, до окончательного пересмотра нашего граждан-
ского права и процесса и введения коренных окончательных
преобразований в целой государственной системе нашего су-
доустройства»’4.
К 1852 г. возражения Панина завели в туник работу над
реформой гражданского судопроизводства, и вновь учрежден-
ному специальному комитету' было поручено примирить рас-
хождения между «теорией» и «практикой». Председательство-
вал в комитете Блудов, Панина представлял Илличевский.
Зарудный заведовал канцелярией. К 1854 г. соглашение было
/ 7<w* " Граф Виктор Никитич Панин.555
достигнуто почти по всем пунктам дискуссии, однако война
и смерть Николая остановили дальнейшее обсуждение рефор
мы Окончательный проект был представлен в Государствен-
ный совет только в 1857 г., когда он уже устарел*5. Таким
образом, две стороны, два принципа николаевской политики
нейтрализовали друг друга. Теоретик Блудов, попытавшийся
было принять во внимание практику, был слишком далек от
людей, искушенных в административной деятельности, и не
мог выражать их точку зрения. Панин, который, напротив,
был представителем практики, понимал, что предложенные
принципы не просто изменят, но необратимо подорвут ста-
рую систему. Таким образом, воззрение Панина совпало с
позицией реформаторов; они были согласны в гом, что меж-
ду двумя противоположными системами правосудия возможен
лишь выбор, но не компромисс. Панин невольно сослужил
реформаторам службу, предотвратив реализацию половинча-
тых предложений Блудова.
Возобновившаяся после Крымской войны с новой силон и
делавшаяся все более открытой дискуссия о судебной реформе
доставила Панину много беспокойства Тревожнее всего было
то, что среди застрельщиков дискуссии было немало тех обра-
зованных бюрократов, которые ранее ушли из его министер-
ства. Панин начал поглядывать с опаской на чиновников с
высшим образованием еще в конце 1840-х годов, когда рево-
люционные события в Европе сделали университетских выпус-
кников подозрительными в ею глазах. К середине 1850-х годов
он испытал разочарование и в правоведах, которые все чаше
проявляли признаки недовольства службой и, как оказалось,
плохо притирались к министерской рутине’*. Он пришел к
заключению, что в действительности образование не внедряет
в служащих благонадежность. В 1858 г., отвечая на критические
замечания князя Дмитрия Оболенского — правоведа, служив-
шего тогда в Морском министерстве, он писал; «В наше время
наука, к сожалению, не имеет уже целию одно приобретение и
распространение познаний. Она стремится к приобретению
власти и почестей, к порабощению себе всех тех, кои владеют
чем-либо по преемству, а не по личному достоинству». Панин
заключал эту тираду цитатой из «одного современного демок-
ратического писателя»: «Derriere chaque idee il у a une ambition*
(За каждой идеей скрывается чье-то честолюбие. — фр.)'1.
334 _______________- Властители и судии Развитие правового сознании
Накануне освобождения крестьян Панин должен был воз-
главить обсуждение тех самых перемен, о которых он со-
крушался Александр обращался с ним как с почтенным го-
сударственным мужем, жалуя вниманием и расположением,
которых он никогда не видел при Николае Но повиновение
было поставлено теперь на службу преобразований. Хотя он
оставался министром юстиции до 1862 г. руководящая роль
в министерстве перешла к новому товарищу министра Дмит-
рию Замятнину, который сочувствовал реформам. Служебные
занятия Панина сосредоточились в Главном комитете по кре-
стьянскому делу и специальной комиссии, составленной из
четырех членов комитета для рассмотрения проектов дворян
ских губернских комитетов В I860 г. в качестве председате-
ля Редакционных комиссий он доказал на деле безграничную
преданность монарху, участвуя в преобразовании, которое
было ему и неприятно, и не вполне понятно. Личность Па-
нина в одно и то же время производила сильное впечатление
и сбивала с толку реформаторов, с которыми он работал. Из-
под пера Юрия Самарина вышла следующая колоритная за-
рисовка:
...C'est un homme qui a de la race*, что у нас, как Вам извест-
но, гораздо реже кровных скакунов и рысаков. Через него
сквозит его отец, дел и прадед Далее, он решительно не под-
дастся петербургской распущенности в жизни и дряблому
эпикуреизму, в котором ежедневно расплывается столько да-
ровитых личностей <...> При этом он одарен такою способ-
ностью к труду, какой я решительно не встречал ни в ком. В
этом отношении нельзя об нем иначе сулить, как приравняв
его к паровой машине в десять лошадиных сил Он собирает
нас (членов Редакционных комиссий] в 10 часов утра, сидит
на месте не вставая и не забываясь ни на минуту до 6 час
пополудни и всё это время толкует, слушает, опровергает и
наматывает себе на ус каждое слово с одинаково напряжен-
ным вниманием. Мы все посоловеем, побледнеем, начинаем
потягиваться, а он себе как ни в чем нс бывало. Все его ум-
ственные способности, насколько он одарен ими от природы,
развиты до пес plus ultra. Он положительно очень умен, вин
Эго человек, в котором чувствуется порода (фр.)
/ Kina " Г(мир Виктор Никитич Панин
335
метелен, говорит по целым часам бесцветно, безжизненно, но
очень связно, не запинаясь и очень последовательно В споре
он опасный противник. Но что за странный этот ум Говорят,
что гениальные люди чутьем нападают па правду; гак же бе-
зошибочно он нападает на все ложное, натянутое, противоес-
тественное и несбыточное’*
Панин стал одним из самых влиятельных в правительстве
сторонников мер предосторожности и репрессий. Он истол-
ковал робкие либеральные веяния в печати как угрозу всей
структуре управления, п которой он находил залог спокойствия
и признания заслуг. Представленная им императору записка
о статье в журнале «Русский вестник» за сентябрь 1857 г.,
посвяшенной устному и гласному судопроизводству, повела к
запрету на дальнейшее обсуждение таких проблем в прессе”.
В Совете министров он высказывался за сколь можно более
жесткие стеснения печати. Он сетовал на влияние загранич-
ных публикаций, которые породили «брожение в умах, про-
являющееся везде в ваде спасения или желания коренного
преобразования всего государственного устройства и обще-
ственного быта». «Стоит только вспомнить о положении умов
в России с 1820 по 1824 год, чтобы указать, какие могут про-
изойти плоды от сего брожения», — заключал он. Панин при
зывал правительство закрыть все органы печати, которые
подвер!али нападкам монархический строй, высмеивали «об
шественные недостатки» и поднимали вопросы о коренных
преобразованиях, подлежавшие обсуждению исключительно в
высших правительственных сферах1**.
До конца жизни он оставался ненавистником либеральных
убеждений и оказывался востребован Александром II всякий
раз, когда тому приходилось обуздывать оппозиционные тен
денции. В 1862 г. Панину было поручено координировать
меры против тринадцати тверских мировых посредников,
которые подписали адрес императору об обязательном выку-
пе земли и созыве «выборных от всей земли русской». Имен-
но его голос, как кажется, окончательно склонил императора
к решению арестовать их и поместить в Петропавловскую
крепость"’1. После покушения Дмитрия Каракозова на Алек-
сандра П в 1866 г. Панин старался сплотить консервативные
силы в высшей бюрократии под лозунгом борьбы с револю-
336 Властители и судии Развитие щедионою сознания
ционной уфозой и поддерживал суровые репрессивные меры
Он продолжат существовать в собственном самодостаточном
мире, хранимом «благонадежностью» от мятежных илей и всех
явлений новой эпохи Он начал слепнуть, что только усугу-
било его изоляцию Во время своих ежедневных прогулок по
Невскому проспекту он являл странное зрелище. Присталь-
но глядя перед собой, он не узнавал почти никого; выраже-
ние его глаз и устремленный вдаль взгляд казались застывши
ми. Остановившись, чтобы небрежно ответить на чье-либо
приветствие, он в той же рассеянности деревянной походкой
шел дальше101.
После реформы 19 февраля 1861 г. ухудшение здоровья
и в скобенности потеря зрения не позволяли Панину актив-
но заниматься государственными делами, и он проводил
много времени в заграничных путешествиях. В 1864 г. он
был назначен главноуправляющим Вторым отделением и по-
хоронил попытки своего предшественника, барона Модеста
Корфа, расширить законотворческие полномочия этого
учреждения. Он вышел в отставку в 1867 г., но сохранял за
собой кресло в Государственном совете до 1872 г В 1869 г.,
по случаю 50-летия его службы, он получил почетную на-
граду — украшенный алмазами портрет императора для но-
шения в петлице. Топильский, который тем временем сде-
лался сенатором, по-прежнему оставался у него на посылках.
Умер Топильский в 1873 г., а Панин — в 1874-м, пережив
его лишь на несколько месяцев101.
Замкнутый, книжный человек, Панин всегда предпочитал
обществу кабинетное уединение. Среди своих знакомых он
слыл образованной и эрудированной личностью Олин из его
подчиненных даже считал, что его статуя должна быть уста-
новлена рядом с Платоном и Аристотелем на фасаде Импе-
раторской публичной библиотеки Он собрал обширную биб-
лиотеку исторических книг, в основном выкупленных у князя
Лобанова-Ростовского. Он был членом ряда ученых обществ.
В молодости он состоял в Вольном экономическом обществе;
впоследствии был избран почетным членом Русского геогра-
фического общества, Русского археологического общества и
Общества истории и древностей российских при Московском
университете. В «Чтениях» этого последнего общества и по-
явилась единственная опубликованная работа Панина — очерк
Глава I Виктор Никитич Панин
о самозванке княжне Таракановой, которая во врсчгя Пугачев
ского восстания объявила себя пропавшей дочерью императ
рицы Елизаветы Петровны Она была арестована и умерла
якобы от болезни, в заточении, еще до окончания допросов.
Как указано на титульной странице, Панин «сообщил» эту
статью обществу Однако в формулярном списке Блудова дан-
ная работа значится среди бумаг, оставшихся после его смер-
ти Они перешли в распоряжение Панина. Авторами же ста-
тьи были чиновники Второго отделения Бреверн и Попов10*.
Хотя и написанная не им самим, история Таракановой
должна была произвести впечатление на старого графа В
очерке подробно говорилось о лживости и злостном запира-
тельстве обвиняемой, которая, вопреки несомненным свиде-
тельствам вины, нс давала показаний. Ведший допрос петер-
бургский генерал-губернатор князь А.М Голицын пришел в
отчаяние. «Из показаний арестантки ясно только одно, что она
бесстыдна, бессовестна, лжива и зла до крайности», — докла-
дывал он Екатерине П Все усилия Голицына добиться при-
знания пошли прахом. Гневные слова из его донесения им-
ператрице могли бы быть написаны рукой самого Виктора
Никитича:
Ничто нс подействовало на нее. ни увещания, ни строгость,
ни ограничения в пище, одежде и вообще в потребностях
жизни, ни разлучение с служанкою, ни постоянное, наконец,
присутствие караульных в ее комнате Впрочем, может быть,
эти меры со временем и будут в состоянии довести се до при-
знания, гак как совершенное лишение надежды на освобож-
дение, вероятно, не останется без влияния11*'
1 Никитенко А. В. Дневник. Т. 2. С 108, Корнилов А.А Курс ис-
тории России XIX в. М., 1993 С. 220.
1 [Победоносцев К.П.]. Граф В II Панин // Голоса из России.
Сборники А.И. Герцена и Н.П Огарева. Вып 3, кн. VII М., 1976
С. 37—39 (далее — Победоносцев К П Папин)
’ Дживелегов А К. Граф В.Н Панин // Великая реформа. М., 1911
Т. 5. С. 151-152. „
* Валуев П.А. Дневник. 1847-1860 // Рус старина. 1891 № 10.
С. 141
5 Дживелегов А.К. Указ соч С. 148
33В _________________ B i.ii iinv.iii и судии I Minin нс 4paix>it<>i<» co:in.iui(ll
6 ГАРФ Ф 728. On. 1 Д 2456 Л 128. Д. 2496 Л 147 (письмо
Александре Федоровне — на французском языке)
’ Шилов Д.Н. Указ соч С 550—551 (формулярный список Па
пина). Семенов Н.П. Граф Виктор Никитич Папин // РА. 18X7 № р
С. 542
* О Петре Ивановиче Панине см Гейсман П.А . Дубовской А Н
Петр Иванович Панин// Рус биогр. словарь Т 13. С. 212—24Х о
Никите Петровиче Панине см Ransel D Nikita Panin s Imperial
Council Project and the Struggle of Hierarchy Groups at the Court of
Catherine II // Canadian Slavic Studies Fall 1970. P 443-463
9 Grimated P К The Foreign Ministers of Alexander I Berkeley 1969
P 69-70
* Ibid P 73. 78
" Брикнер А Материалы для жизнеописания графа Никиты Пет-
ровича Панина. СПб . 1X92 Т. 7. С. 223: РБС. Т. 13 С. 210—211
12 Александров В.А. Сельская община и вотчина в России (XVII —
начато XIX в.) // Исторические записки. М., 1972 Т 89 С. 270—
273 Инструкции Никиты Панина относятся к 1X20 г , но, как ясно
из исследования Александрова, в них описывался порядок, введен-
ный в имении еше в начале века См Confine М. Domaincs et
seigneurs en Russic vers la fin du XVlIle siede. P 260—261 Общие
замечания о таком типе мышления см. Брикнер А. Указ. соч. С. 233—
234
13 Брикнер А Указ. соч. Т. 7 С. 227 (оригинал па французском
языке)
м Там же С 245—246, Дурылин С. Русские писатели и Гете в
Веймаре //Лит. наследство М , 1932 Т. 4/6. С. 253—254.
« Шилов Д.Н Указ соч С. 491-492; РБС Т 13. С. 179-180.
16 ОР РГБ. Ф. Венев К 64 № 17. Л 27 об. (письмо А Н Вене-
витиновой Е.Е. и С.В Комаровским, 3 мая 1832 г Ортинал на фран-
цузском языке).
” ГАРФ Отчет 111 Отделения СЕИВК за 1X33 г. Л 209; Отчет
за 1839 г. Л 117.
11 Брикнер А. Указ, соч Т 7 С. 246, 266.
19 ОР РГБ Ф. 222. К. 19 № 2 (письмо от 28 марта 1824 г).
20 ОР РГБ Ф 222 К. 19 № 4 Л 3-3 об (письмо от 4 лек
1825 г).
21 ОР РНБ 1936. № 130 (дневник В Н Панина) Л. 14, 19, 43,
64, 83. 94.
22 ОР РГБ. Ф 222 К 19 № 4. Л. 3 об. (письмо от 4 дек. 1825 г)
22 Брикнер А. Указ, соч Т 7 С. 262—263
24 Там же С. 262.
25 Семенов Н.П. Указ. соч. С 538, 544
14 ОР РНБ КП, 1936 № 130 (дневник ВН Панина) Л 69
27 РГИА Ф 1261 On. I, 1848 г Д 162 «а» Л 188-193
2* Там же. Л 190 об.
/„/<«' ’ Г/кир Виктор Никитич Панин
359
14 РГИА. Ф 1261 On 1. Д 70 «б». ч I Л 6-7. 17-20 (.0 со-
ставлении проекта нового устава о судопроизводстве уголовном и по
проекту положения о следствиях»)
* Министерство юстиции за его лет 1802—1902 СПб 1902
С. 69-71
” Отчет Министерства юстиции за 1842 г СПб 1842 С 1х
» Отчет Министерства юстиции за 1844 г СПб,, 1844 С liv—lv
” Лебеде» К.И. Из записок // РА 1910 №7 С. 406—407
u ОР РНБ КП, 1936 № 130 (дневник В II Панина) Л 40. 54.
57. 112
» Поданным из «Отчетов Министерства юстиции» за 1841, 1850
и 1855 гг нс видно больших улучшений С 1841 по 1850 г. число
нерешенных уголовных дел выросло с 19 213 до 38 150, тогда как
обшес число новых дел увеличилось лишь с 80 740 до 105 792 Чис-
ло подсудимых, находившихся под арестом, возросло за тс же голы
с 464 до 2863 Нс приведенных к окончанию гражданских дел в
1841 г насчитывалось 16 526 а в 1855 г — 24 152 это соотношение
примерно пропорционально увеличению обшего числа гражданских
дел: с 45 503 в 1841 г до 66 607 в 1855 г
u Победоноснее К.П. Панин С. 49—50
17 Лебедев К.И. Из записок // РА 1910 № 8 С 470
4 Победоносцев К.П. Панин. С. 52—56.
” Семенов Н.П. Указ соч С. 544— 546
*' Колчаков Н.М. Граф Панин // Рус. старина. 1887 № 11 С 328.
41 ГАРФ Отчет III Отделения СЕИВК за 1841 г Л 144—145.
« ГАРФ Отчет 111 Отделения СЕИВК за 1842 г Л 201-202
4< Колмаков Н.М. Старый суд // Рус старина. 1886 № 12.
С. 528-529
Семенов Н.П. Указ. соч. С. 542
45 Колмаков Н.М Старый суд // Рус старина. 1886 № 12.
С. 529-530
44 Браудо А.И. Панин Виктор Никитич // РБС. Т 13 С. 180;
Дживедегов А.К. Указ, соч С. 148. Валуев П.А Дневник. 1X47—1860
// Рус. старина. 1891 № 10 С. 149-150, 153
4’ РО ИРЛИ Ф 265 Оп 2. № 1960 Л 6 (МН Любошинский.
В Д. Философов. «Рассказы о графе Викторе Никитиче Панине»),
Колчаков Н.М. Граф Панин // Рус. старина. 1887. № 11 С. 316—317;
Лебедев К.Н. Из записок // РА. 1888. № 2. С. 233
" ОР РГБ. Ф 455 К. 1 № 10 (запись обращения Панина к князю
М.Н Шаховскому)
* РГИА. Ф 1261 On. 1, 1848 г. Д. 162 «а» Л 321 об - 322.
50 Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни С. 427—428.
51 Меры против неблагонадежных чиновников / Сообш. ГК. Ре-
пинский // Журнал Министерства юстиции. 1897 № 2 С. 277-281.
и Отчет Министерства юстиции за 1847 г СПб.. 1847 С. Ixvi.
" Дмитриев М.А Указ, соч С. 470—474.
340 Властители и судии Развитие нрамжого сознании
54 Журнал Министерства юстиции 1897 № 2 С 278 РГИА
Ф 1405 Оп 47 Д 7751 Л 132. Верен В.В \Ф.1еровский Н | тр11
политические системы Б.м . 1897 С. 56—58
" РГИА Ф 1261 On I. 1841 г Д 70 «б» Л 23
« РГИА Ф 1261 Он I. 1848 г. Д 162 «а» Л 323 об
” Рождественский С.В Последняя страница из истории политики
народного просвещения Императора Николая I // Рус ист журнал
1917 Ni 3/4. С. 49
я Колмаков Н.М Очерки и воспоминания // Рус. старина. 1891
К» 7 С. 128
” Колмаков Н.М Граф Панин // Рус старина. 1887 № ||
С 323-324; Верви В.В Указ. соч. С 85-87
“ Валуев П.Л. Дневник министра внутренних дел П.А. Валуева
М , 1961 Т 1 С. 57.
*' Муравьев М.Н Записки об управлении Северо-Западным кра-
ем и усмирении в нем мятежа. 1863—1866 гг // Рус. старина. 1883
№ I С. 151. Н П Семенов высказывал такое же мнение «[Панин]
при своем удивительном даре слова, мастерски извлекал сущность
из всех различных мнений, высказанных другими, развивал ясно и
последовательно свою мысль, но приходил иногда к такому неожи-
данному заключению, что связать его с тем, к чему он клонил свою
речь, не было никакой возможности, а еще менее привести в дей-
ствие ею предложение» (РА. 1887 № 12. С. 543)
*’ Дмитриев М.А Указ. соч. С. 434
*’ Колчаков Н М. Граф Панин // Рус. старина. 1887 № II С. 324,
Шубин-Поздеев Д.П. Некролог Зарудного // Рус. старина. 1888 № 2.
С. 480
и РГИА Ф 1261 On 1, 1841 г Д. 70 «б» Л 8 — 8 об,
65 РГИА. Ф. 1149 Оп. 3, 1843 г. Д. 16. Л 4 об. - 5, 21-27, 30
(«О предоставлении Министру юстиции права поручать исправление
должностей председателей судебных палат по его поручению»)
* В 1850 г из 50 прокуроров губернских палат 26 были «исправ-
ляющими должность» В том же качестве пребывал 61 из 90 товари
щей председателя. Из 85 председателей по крайней мере 42 были
назначены министром, причем 16 были «исправляющими» (оставши-
еся 26 служили в губерниях, на которые не распространялся закон
о выборности этой должности).
Преобладание образованных чиновников среди «находящихся в
должности» очевидно В 1851 г. из 26 «испраатяюших должность»
прокурора было 17 окончивших высшие учебные заведения, тогда как
из 24 утвержденных в должности таковых было лишь 3. Из 61 «ис-
правляющего должность» товарища (фактически они управляли па-
латами) 38 имели высшее образование, а из 31 утвержденного в дол-
жности — лишь один. Подсчет выполнен по данным из Список
чинам Правительствующего Сената и Министерства Юстиции за
1850 г СПб , 1850, и Список чинам Правительствующего Сената и
Министерства Юстиции за 1851 г СПб., 1851
I uuki 7 Виктор Никитич Нанни ЗЦ |
*’ Лебедев К.Н Из записок // РА 1910 № 8 С 493
** Дмитриев МА Указ соч С. 434—435. Победоносцев КП Па
пип С 99—101. 108—109. Боровков АД. Александр Дмитриевич Бо-
ровков и его автобиографические записки // Рус старина 1898 № 12
С 608, Берни В В Указ, соч С 61—62
»• Дмитриев М.А Указ соч С. 422—430
’« РГИА. Ф 1349 Оп 5 Д 4501
” ОПИ ГИМ Ф 117 № 78 Л 19—20 (анонимная «Записка о
судопроизводстве»); Победоносцев К.П. Панин С 128.
” Семенов Н.П. Указ соч С 541—542. Берви В.В Указ. соч.
С. 54-55.
73 Победоносцев К.П Панин С. 125—130: Семенов Н.П. Указ, соч
С. 548
74 Колмаков Н.М. Очерки и воспоминания // Рус старина. 1891
No 7 С. 125-127
73 РГИА Ф 1405 Оп. 56. Д. 6994 (формулярный список П.Д. Ил-
личевского).
76 Колмаков Н.М. Очерки и воспоминания // Рус. старина. 1891
N? 7. С. 122—124; Мещерский В П Мои воспоминания. СПб.. 1897
Ч 1 С. 96, Берви В.В Указ. соч. С. 50-52
77 Холили слухи, что Данзас был незаконнорожденным сыном
ДВ Голицына. См: Лебедев К.Н. Из записок // РА. 1910 Кн 2.
С. 497-498, 1911 Кн. 3. С. 94-95
" ОР PH Б. КП. 1936 № 130 (дневник В.Н Панина) Л 122;
Дмитриев М.А. Указ. соч. С. 429
” Колмаков Н М. Очерки и воспоминания // Рус. старина 1891
№ 7 С. 125—127. Дмитриев М.А. Указ. соч. С. 210—212, 429—430,
Победоносцев К.П. Граф В.Н Панин С 43; Томашевский А , Хрис-
тофоров Н. Матвей Михайлович Карниолин-Пинский // РА. 1876.
№ 8 С 454-459
w РГИА. Ф 1349 Оп. 3. Д. 2256. Л. 70—73 (формулярный спи-
сок М.И Топильского)
" Там же. Л. 50—51, 65—67; Колмаков Н.М. Граф Панин // Рус
старина 1887 № 12 С 775-776. 782
11 Семенов Н.П. Указ соч С. 347
” Колмаков Н М. Граф Панин // Рус. старина. 1887 № 12. С. 779,
Мещерский В.П. Указ соч С 96.
и Семенов Н.П. Указ, соч С. 551; Победоносцев К.П. Панин.
С. 78—79, 118, Колмаков Н.М. Граф Панин // Рус старина. 1887
№ 12. С. 778
13 Барсуков Н.П Жизнь и труды М П. Погодина Т 17 С. 179—180
Колмаков Н.М Граф Панин // Рус старина. 1887 № 12
С. 763—764, Мещерский В.П. Указ, соч С 96, Победоносцев К.П. Па-
нин. С. 80.
” Победоносцев К.П Панин С. 80-81. Колмаков НМ Граф Па
инн // Рус. старина. 1887. № 12. С. 763. 781
342 Властители и судии Развитие правового сознания
” Победоносцев К.П Панин С. 44
"* Колмаков Н М. Старый суд // Рус старина 1886 N? 12 С 523.
Дмитриев МА. Указ. соч. С 414—416. Победоносцев К.П. Указ соч
С. 76-77
* ОПИ ГИМ Ф 117 № 78 Л 4 (доклад Панина Александру II
от фсвр 1858 г >.
♦ ' РГИА Ф 1261 On 1. 1848 г Д 162 «а» Л 185 об - 186
« Там же. Л. 186- 186 об
* > Там же. Л. 198 об — 199
* • РГИА Ф 1261 On I, 1848 г Д. 162 «а» Л 236-265; Матери-
алы Т 2. С 115 («Особые по некоторым вопросам записки, пред-
ставленные комитету, высочайше учрежденному для рассмотрения
проекта нового устава судопроизводства гражданского»)
’> Обшая объяснительная записка к проекту нового устава судо-
производства гражданского // Материалы. Т 2. С. 74, 77—78
* Победоносцев КП. Панин. С. 124—125.
« ОПИ ГИМ Ф 117. № 78 Л. 10
* ОР РГБ Ф 265 К 144 № 5 Л 92-95 (письмо А.О Смирно-
вой от 15 сснт. 1860 г). Приношу благодарность М Долбилову за
сообщение этой цитаты
” Победоносцев К.П. Папин. С. 62.
ню ргиА Ф 1275. On I Д 3 «а» Л. 160—164 («По делу о на-
правлении нашей литературы», журнал Совета министров от II дек.
1858 г).
Ernmons Т. The Russian Landed Gentry and the Peasant Enaan-
cipation of 1861 Cambridge, Eng., 1968 P 160—164; Семенов Н.П. Указ,
соч. С. 551—554.
и ; Мещерский В.П. Указ соч. С. 94-95
РБС Т 13 С. 186-187, Шилов Д.Н. Указ соч. С 492-493;
Семенов Н.П. Указ. соч. С. 554
' « РГИА Ф. 1162. Оп. 6. Д. 42. Л. 271-272.
1 05 О самозванке, выдававшей себя за дочь Императрицы Елиза-
веты Петровны // Чтения в Императорском Обществе истории и
древностей российских. 1867 Кн. I. С. 88.
Глава 8
ВОЗНИКНОВЕНИЕ
ПРАВОВОГО ЭТОСА
Специалист подобен флюсу полнота его од-
ностороння.
Козьма Прутков
Молодое пополнение Министерства юстиции пред
ставляло собой новую силу в российской админи-
страции. Дворяне средней руки, а то и малоимущие,
они вышли из тех групп своего сословия, для которых тра-
диционной была военная служба. Они отличались от прежних
поколений высокопоставленных чиновников ведомства юсти-
ции социальным происхождением, типом карьеры и образо
ванием. Как следствие, они не разделяли умонастроений ни
элиты, доминировавшей в этой системе, ни канцелярских
кадров, которые медленно карабкались со ступеньки на сту-
пеньку административной иерархии.
Эта новая, гражданская роль отдалила их также от традиций
предков — в основном военных. Сыновние чувства не были
порукой преемственности, так как большинство из этих новых
бюрократов вырастало вдали от отцовского дома и не было
восприимчиво к родительским ценностям. Поэтому вновь при-
нятые в министерство чиновники чувствовали свою оторван-
ность от институциональных, социальных и семейных тради-
ций. Они искали свои ценности и ориентиры в образовании и
в идеях, усвоенных от учителей и почерпнутых из книг
344 Властители и судии Развитие правового сознания
Многие из них нашли свое самоопределение в новом пред-
ставлении о значении закона Они начали осмысливать от-
правление правосудия скорее как призвание, чем долг, свя
занный со служебными обязанностями. Они сумели увидеть
в законе естественное отражение своей личности, но не пред-
начертания высшего разума, диктующие самоотречение. На
себя они смотрели как на слуг закона и желали направить
служебную деятельность на реализацию собственных чаяний,
обусловленных дворянским складом ума. Однако, вознамерив-
шись посвятить себя служению закону, они с трудом прини-
мали судебную систему, которая требовала неукоснительного
следования формальным процедурам. Осознавая рахтичие
между собой и другими группами в администрации, новые
чиновники вырабатывали понимание особой миссии и демон-
стрировали тот особый вид «моральной идентичности», кото-
рый характеризует профессиональные группы1.
Старшее поколение чиновников распознавало и осуждало
инакость этих новобранцев. Существующая система была для
них данностью, и они усвоили лежащую в ее основе идею
покорности, которая позволяла им терпимо воспринимать то,
с чем они сталкивались в служебной практике. Двое из них,
Михаил Дмитриев и Кастор Лебедев, оставили описания своих
переживании. Они принадлежали к разным поколениям, нме
ли разные социальные корни, разные вкусы, но оба сохраня-
ли верность старым приемам, и приход дерзких молодых чи-
новников с невиданными ранее привилегиями поставил под
угрозу их основополагающие принципы, возбудив зависть и
неприязнь.
Михаю Дмитриев, поэт и племянник министра юстиции
И И. Дмитриева, был обер-прокурором Седьмого департамента
Сената в первой половине 1840-х годов. Дмитриев считал себя
добросовестным служащим, преданным закону. Однако он не
думал о себе как об агенте юстиции в первую очередь, ибо,
по его мнению, деятельность в этой сфере стояла ниже его
дворянского происхождения и благородных занятий. Отпрыск
старого дворянского рода, он получил в наследство около
300 душ и любил подавать себя аристократом, продолжателем
славной родовой традиции. По он не помнил отца, который
умер, когда ему было всею два года. Хотя Дмитриев гордил-
ся ратными подвигами предков, собственный путь в жизни он
Г.1/ИМ N Воянчкнопение правошш JWfK<4____________________
прокладывал, руководствуясь сентимекталистским литератур-
ным образованием, полученным в Благородном пансионе при
Московском университете и самом университете.
В пансионе и университете он научился ценить вкус и
утонченность как высшие добродетели, знаки благородства.
Его кумирами были выдающиеся выпускники пансиона -
Дашков, Александр Тургенев, братья Кайсаровы и Жуковский2.
Подобно им, он участвовал в пансионерско.м «обществе лю-
бителей словесности», члены которого обсуждали сочинения
друг друга и общие литературные увлечения. В мемуарах
Дмитриев утверждал, что эти занятия были не просто лишь
приятным времяпрепровождением. Общество, по его словам,
«воспитывало старших и лучших юношей в понятиях о нрав-
ственности. о дружбе, о чистосердечии, о скромности*. Дмит-
риев полагал, что основательное литературное образование,
полученное им в Московском университете, более всего под-
ходило для чиновников, коюрых ожидали назначения в са-
мые разные сферы управления Специальное образование,
утверждал он, не давало того блеска и широты познаний2.
Первое знакомство Дмитриева с российским законодатель
ством состоялось в университете на курсе «практического за-
коноискусства» Н.Н. Сандунова. Дмитриев смотрел на юрис-
пруденцию как на проходной предмет в своем образовании,
второстепенный по сравнению с его эстетическими запроса-
ми. Кроме того, он помнил, что знания нс приводят людей к
общему знаменателю. На занятиях Сандунова ему приходи-
лось сидеть плечом к плечу со студентами нелворянского
происхождения, но он всегда осознавал свое превосходство над
теми, кому на роду было написано стать канцеляристами или
стряпчими. Простолюдины, как думал Дмитриев, любили
Сандунова, но «он обращался с ними, как в старину обраща-
лись с канцелярскими служителями». Большинство их не
посещало курсов, дававших более широкое, общее образова
ние, и выходило из университета «подьячими и болванами»4
Окончив университет в 1817 г., Дмитриев избрал стезю,
которой следовали и другие обер-прокуроры из дворянина
Он начал службу в Московском архиве Министерства нно
странных дел, где ему поручались нетрудные переводы раз-
ных документов. Поскольку его преимущественно «нимало
сочинение стихов и критических статей, такая работа устра
346-----------------ВЛЖ.ИПСЛН и судии Развитие npaiHmoiо сознания
ивала его. В 1825 г. он поступил под начальство московско-
го генерал-губернатора князя Д.В Голицына, который в то
время прилагал усилия к обновлению состава судебных
учреждений Московской губернии. Он желал «наполнить их
людьми образованными и известных фамилий». Дмитриев
был назначен членом уголовного комитета, который предва-
рительно рассматривал решения двух департаментов уголов-
ной палаты, чтобы затем представить свое мнение о деле
генерал-губернатору Когда комитет не соглашался с судеб-
ным решением, Голицын мог послать секретаря «перегово-
рить с палатою, не переменит ли она решения, и палата
переменяла свое решение»5.
Дмитриеву нравилась компания его сослуживцев в Моск-
ве — «товарищество людей просвеженных, благовоспитанных:
начальник добродушный, благородный» Однако восстание
декабристов расстроило благостные отношения. Некоторые из
приближенных Голицына оказались «замешаны в заговоре».
Николай I ограничил число чиновников особых поручений,
которых генерал-губернатор привык иметь при себе в виде
доброжелательной и верной ему свиты. Уменьшилась и раз-
дача наград. За этим последовало ужесточение контроля из
центра, увеличение числа отчетов. Резко расширились полно-
мочия тайной полиции, вновь созданного Третьего отделения,
так что жандармы стали вмешиваться в деятельность админи-
страции и надзирать за нравственностью подданных. Дмитриев
был в числе тех, кого покоробила грубая прямолинейность
действий нового императора. Он с негодованием отнесся к
поступавшим из Петербурга требованиям сколь можно ско-
рее, не вхоля в формальности, завершить уголовные дела,
чтобы очистить тюрьмы от арестантов, долго ожидавших суда*.
Однако Дмитриев все-таки остался в ведомстве юстиции.
С 1828 г. он служил советником 1-го департамента Москов-
ской уголовной палаты, затем за обер-прокурорски.м столом
и, наконец, обер-прокурором в Сенате Он серьезно нелол-
нял свои обязанности, внимательно прочитывая составлявши-
еся секретарями извлечения из дел и проекты решений Но
служба в суде, как и раньше, казалась ему ниже его достоин-
ства. Судебная часть была средоточием проявлений обществен
ной отсталости, в ней не было места почтенным занятиям.
Гчпва ft Возникновение п/швового мноса____________________
Нс будь презренной корысти и неправедных притязании — нс
было бы тяжеб и исков; нс будь разврата и злобы — нс было
бы судов уголовных! — Мы. судьи, потому только нужны, что
есть сугяги и злодеи! — Мы. судьи, воображаем себя очень
важными, а мы только подметаем нечистоты человечества,
копаемся в черноте души человечества и отыскиваем ошупью
следы правды в тине лжи и порока!7
Присущий Дмитриеву сентименталистекий настрой позво-
лял ему служить в судебных учреждениях, нс чувствуя себя
оскверненным. По-настояшему он был предан миру искусст-
ва, который поднимал человека над уровнем повседневной
жизни В своих стихах Дмитриев превозносил славу былых
дней и противопоставлял ее убогому и тоскливому настояще-
му. Спрошенный, почему он поет лишь о битвах прошлого,
слепой поэт в одном из его стихотворений отвечает:
Оттого, что век реальный
Хочет денег, пить и есть;
Гонит мир он идеальный,
И поэзию, и честь!
Нет никого, кто восславил бы умирающего воина.
В век корысти нет любови
И высоких песен нет!’
В 1840-х годах, во время службы в Сенате, он не прекра-
щал сочинять стихи и опубликовал в журнале «Московский
вестник» несколько философских статей, написанных в мис-
тическом шеллингианском ключе Некоторые из его мисти-
ко-религиозных сочинений остались в рукописях. Он разра-
батывал «систему, которую можно назвать фмлософиею
христианской религии», стараясь найти «тот пункт, от кото-
рого должна отправляться наука истины, наука о Боге, мире
и человеке»’ Он писал и критические статьи, в которых pci-
ко осуждалась тенденция к реализму в новейших литератур
ных произведениях. Задача художника, отмечал Дмитриев,
изображать возвышенное, «все частное и местное возвысить
до всеобщего»В * 10
548 Властители и судии Разшпис правоного сознания
До конца службы Дмитриев сохранял брезгливое нераспо-
ложение к своей работе. Он находил систему правосудия кор-
румпированной и несостоятельной Но. как и другие аристок
раты в администрации, он полагал, что виной тому не
учреждения, а нравственные качества людей, которые в них
служили Изъяны уголовного судопроизводства вытекали не
из соответствующих законов или процессуальных норм, но из
свойств производящих следствие полицейских чинов, из «не
вежества [их| понятий» и «-грубости чувства» «Это — подон-
ки общества, отребие человечества»!»11 Дмитриев разделял веру
Карамзина в дворянство Только в родовитом дворянстве
можно отыскать образцы добродетели, достойные восхищения
и хвалы:
Жаль семьи, где нсг примера,
Честен род. где предки есть;
Где народная есть вера.
Там народная и честь11.
Первые выпускники Училища правоведения появились в
ведомстве юстиции в начале 1840-х годов, и Дмитриев немед-
ленно проникся большей, чем ранее, симпатией к старым
чиновникам. Правоведы олицетворяли в его глазах все поро-
ки специализации. Они, по его мысли, были лишены подлин-
ной культуры, широты ума и восприимчивости, которые дает
лишь общее образование. Они были для него «ленивыми и
гордыми школьниками, которые не умели порядочно соста-
вить доклада, но мастерски танцовали и пели водевильные
куплеты». Они смотрели на свои должности как на синекуру
и вечно ныли, что «их преследуют из зависти, что их нена-
видят за чистоту их действий». Наконец, Дмитриев был убеж-
ден, что правоведы, служившие в его департаменте, тайно
информировали Панина о департаментских делах. Когда в ходе
ревизии в 1847 г. выявилось множество неоконченных дел и
вскрылись разные процедурные нарушения, он приписал стро-
гость произведенного расследования «шпионству» правоведов.
Презрев правила благородного поведения, они, как полагал
Дмитриев, «дули в уши петербургскому начальству и разно-
сили слухи о 7-м департаменте...»11.
/'uim/ X И'иникноаение п/ктовагп тики_______________ 349
Одним из чиновников посланных из Петербурга инспек-
тировать московские департаменты Сената, как раз и был
Кастор Никифорович Лебедев. Он занял пост обер-прокуро-
ра после удаления Дмитриева и был поражен беспорядком в
работе канцелярий московских департаментов14 Лебедев, ко-
торый в свое время добился наказания Сухово-Кобылина, не
терпел аристократической беззаботности Его отец, учитель,
умер, когда сын был еще ребенком Лебедев вырос в стеснен-
ных обстоятельствах и не очень-то жаловал родовую честь,
которую так высоко ставил Дмитриев. Он не был научен на-
ходить в мире прекрасного утешение от превратностей судеб-
ной практики Он был вынужден принимать систему как дей
ствительный источник правосудия в России.
Лебедев был промежуточным типом чиновника в россий-
ской юстиции. Его отличала приверженность соблюдению бук-
вы закона, которой не было у Дмитриева. Но он не знал того
уважения к закону, которым определяется чувство професси-
онального достоинства. Выпускник Московского университета
начала 1830-х годов, он также получил по преимуществу ли-
тературное образование. Университет вывел его в люди. Дет-
ство его прошло в крайней нужде, мать выбивалась из сил,
чтобы обеспечить пропитание. «До 1828 года все мое прошед-
шее так плохо, так неосновательно и бессмысленно, что луч
ше бы его не было. В Москве я начал учиться, в Москве я
узнал состояние гражданина, требования общества, достоин-
ство человека*. В университете он нс без успеха занимался со-
чинительством15. Его сатиры читались многими, особенно «О
Царе Горохе», парродировавшая ученые прения между профес-
сорами русской истории Погодиным, Каченовским и др Пи-
сал он и драмы, которые ему заказывались аристократами16.
Однако посте поступления на службу в Петербурге Лебе-
деву пришлось распрощаться с московской интеллектуальной
жизнью, привычкой к артистическому самовыражению, меч-
таниями о любви. Он воспринял бюрократический порядок
как священный и всеми силами старался обеспечить должное
исполнение норм закона. Хотя и проникнутый книжным ро-
мантическим духом, он был свободен от той сентиментали-
стской нерадивости, которая могла бы позволить ему дистан-
цироваться от служебной рутины Ни на минугу не забывая
о требованиях начальства, он понимал, что они почти не ос-
350 Власппгли и судии. Развитие правового сознания
гавляют места для личностных эмоции или литературной
фантазии17. Уже при выполнении первого своего поручения
в Военном министерстве он обнаружил, что втискивание дела
в бюрократические формы причиняет ему душевную боль. Он
не мог отрешиться от эмоционального отношения к тому, что
читал.
Труднейшим пунктом был тон я сбивался или принимал Д|е.
партамсн|т за лицо. дело казенное за частное и позволял себе
предполагать в лине чувство, сердце, могущее сердиться и
участвовать в деле, как в частном Я думал иметь дело с
людьми и идеями я никак нс верил одним вешам и формам11
Он чувствовал, что служба в Петербурге убивает эту его
способность к сопереживанию. «Я веду жизнь прозябательную:
служу, ем, гуляю и сплю За то, никуда не гожусь»1’. Чувства
смирились перед необходимостью. Пылкость его идей пошла
на убыль, и он стал отступать от своих идолов Шеллинга и
Гердера. Он мечтал написать историческое исследование или
роман1'1.
В ведомстве же юстиции, куда перешел Лебедев, оказалось
возможным содействовать правосудию посредством реализа-
ции тех административных правил, которые он полагал не-
обходимыми. Как и Панин, он почитал писаный закон, и
вскоре после перевода в Министерство юстиции в 1841 г.
служба начала приносить ему удовлетворение. Панин поста-
вил его во главе Уголовного отделения министерства Тем
самым Лебедев занял прочную позицию, которая давала ему
весомую и ответственную роль.
В первое время Лебедева еше донимало чувство личной
вины, но он старался быть менее легковерным В 1845 г. он
отметил в дневнике, что еще когда-то давно узнал, что «на
известной высоте начальства доброта не должна идти вперед
справедливости» Доброта оправдывает личные пожертвования,
но неуместна в действиях власти. На протяжении своей ка-
рьеры он не переставал опасаться, как бы его любовь к чело-
вечеству не возымела вредных последствий.
Надобно быть равнодушну к бедности и бедствиям надобно
признать какую-то необходимость в неравенстве жителей и
I'ним л’ Возникновение правового этосв 35 1
отказаться от общего улучшения личными усилиями А мне
кажется это совершенно невозможно Бывают ребяческие
минуты когда я хотел бы разорваться на части, чтобы утолить
голодных, или исчезнуть эфирною мыслию в постоянных
помыслах о благе ближних, или наконец сразиться открыто и
насмерть с поборником противных мыслей. Я приписываю это
моему слабому здоровью и раздражительности нерв-1
Сочувствие было недопустимо, и все же оно то и дело
прорывалось. Система же была бездушна, но с ней следовало
уживаться. Его вновь и вновь озабочивали условия судопро-
изводства. Инстанций было излишне много, рассмотрение дел
тянулось годами Положение вещей только улучшилось бы,
если бы все разом утратили всякую веру в систему. Однако
он не мыслил альтернативы службе и не питал надежд на
улучшение. Он изливал свои огорчения в бесплодных грезах
об уходе со службы. «Надобно служить с пользою, а здесь я
никакой пользы принести не могу», — записал он в 1843 г.
Служба была для него единственным источником дохода, и
он продолжал страдальчески тянуть лямку22.
Все это внутренне иссушало и ожесточало Лебедева. Это
был процесс, схваченный Сухове-Кобылиным в его изобра-
жении подхалима-идеалиста Тарелкина. Сознание зла, нена-
висть к злу и полное бессилие противостоять ему рождали в
Лебедеве враждебность и мизантропию, не имевшую опреде-
ленного объекта, и, как это было и с Тарелкнным, чувство,
что он проклят судьбой Жизнь, которую он вел, следуя фор
мальным правилам и подавляя личные импульсы, казалась ему
чудовищно унизительной. Он писал в 1859 г.:
При совершенной зависимости моей, будучи нс в состоянии
отказаться от всякой деятельности в службе, оставить которую,
взявшись за другие занятия через 30 лет, нет возможности, я
ютов пойти на угодливость, на слепую, страдательную испол-
нительность, но пробовал, и нс удалось; последствия вышли
противные, нс нравятся ни труды и действия мои. ни сам яп
Выпускники Училища правоведения послужили Лебелеву
новым поводом для недовольства. Его первая инвектива про-
тин них последовала в 1847 г. когда он вернулся в столицу
352 ---------------Властители и судии Развитие прамлвощ сознания
после ревизии нескольких губернских палат. Он называл их
• школьниками» и «неопытными голышами». В 1852 г. впечат-
ления от правоведов вновь навели его на мысли об отставке.
«Молодые люди, нередко до 20 лет, салятся на места, кото-
рые по самому значению своему должны принадлежать воз-
расту зрелому и знанию опытному»24. Правоведы переворачи-
вали вверх дном тот самый порядок, к принятию которого он
принуждал себя. Им давали должности, по праву принадле
жащие старшим по чину Их повышали в чинах, несправед-
ливо обходя и оттирая других; они получали незаслуженно
щедрые награды. При этом правоведы не умели исправно
вести дела. Они подорвали деятельность министерства и тем
самым вызвали «оппозицию в массе». К своей работе они
подходили с собственными мнениями и отвлеченными пред-
ставлениями, пренебрегая устоявшимися приемами и спосо-
бами. «С тех пор как молодое поколение заняло места обер
секретарей и обер-прокуроров, приказный порядок во многом
изменился: прежние формы начинают гнуться и ломаться,
крючкотворство в ведении дел заменяется общими выводами
теории права, редко уважающими прежний опыт»25.
Лебедев был вне себя от намерения подчинить практику
теории. Но хуже всего было го, что чтение сделало юнцов
адептами публичного судопроизводства «Мнение это ими не
обдумано и явилось едва ли не от лени к труду, являющейся
всегда при незаслуженном достижении», — писал он в 1847 г*
Лебедев полагал, что теории должны были оставаться в кни-
гах. «Нет ничего пагубнее для науки, как умышленное при-
норовление ее начал к действительному порядку общества», —
сформулировал он еще в 1835 г., в начале своей карьеры”.
Лебедев имел определенную точку зрения на причины
неудач правоведов. Эти «благовидные, благовоспитанные и
благородные» молодые люди не относились к службе серьез-
но. «Трудная судейская служба им скучна*. Ему казалось, что
они видят в своих должностях в Сенате не более чем ступе-
ни л'гя восхождения в высшие правительственные с<|ж’Ры- О*1
пришел к выводу, что «юноши, принадлежащие к высшему
сословию», не годятся для отправления правосудия. «Совме-
стен ли труд с возможностью обойтись без труда?»2*
Разумеется, чувство неприязни было взаимным Одним из
судебных учреждений, которые Лебедев инспектировал в
1846 г., была калужская уголовная палата, где служил товари
1Кт<1 H Ионшкновеннеii/kihmuii.iiimu
353
щем председателя 23-летний правовед Иван Аксаков Он пи-
сал родителям: «Лебедев — тип петербургского чиновника, фи-
зиономии самой скверной, в белых перчатках, — в обращении
с чиновниками, лаже председателем, дерзок и свиноват. Ра-
зумеется, я в этом случае как правовед составлял для него
исключение». Аксаков и не думал скрывать сознание своего
превосходства. Когда председатель, застигнутый врасплох воп-
росом ревизора, «стал отвечать какой-то вздор и лгать». Ак-
саков «сказал, что этого нет, того не исполняется, и вообще
порядок, законом предписанный, не наблюдается, а делаем мы
так-то. На что Лебедев, прикусив язык, ничего не отвечал»-’’.
Правоведы быстро превратились в группу внутри ведом
ства юстиции, которая нарушала сложившийся порядок и
приводила в замешательство других чиновников Вследствие
особого благорасположения императора выпускники Учили-
ща правоведения стояли особняком от чиновников адми-
нистрации. Они могли позволить себе насмехаться нал суще-
ствующей иерархией отношении и придерживаться новых
представлений о собственной роли.
Училище было элитным заведением, и выпускники на
своих местах службы вели себя и воспринимались сослужив-
цами как молодые аристократы. Устав 1835 г. ограничил круг
поступающих лишь потомственным дворянством. Согласно
постоянному уставу 1838 г., поступающие должны были при-
надлежать к семьям, записанным в шестую часть губернских
родословных книг (дворянство, чьи предки стали благородны-
ми в допетровские времена), или быть сыновьями чиновни-
ков не ниже 5-го ранга или офицеров не ниже 6-го ранга.
Неясно, соблюдались ли эти правила-41. Данные, обобщенные
в таблице 8.1, показывают, что большинство воспитанников
имело родителей с чином ниже 5-го и 6-го рангов.
Как кажется, на отбор имело влияние и неписаное служеб-
ное правило. Трое воспитанников, чьи родители не имели
чина, исчезли из училища в 1837 г.; к тому времени они не
могли еше завершить обучение. Доля тех, у кого родители
имели чин ниже восьмого ранга, сократилась с 20% в 1837 г.
до Ь% в 1846 г. Условия приема в училище, таким образом,
были благоприятны для дворян, преданных государственной
службе, в которых Николай видел надежду и опору государ-
ственного строя.
12 Заки №293
354 Властители и судии. Развитие правового сознания
Отпечаток аристократизма, с которым выпускники поки
лали училище, определялся не столько социальным происхож
дением учащихся, сколько элитарным духом и характером
самого заведения. Отдельные представители высшего дворян-
ства придавали училищу известным оттенок, но они были не
типичны для состава учащихся в целом В выпускных клас-
сах за первые десять лет существования училища лить немно-
гим более 10% выпускников имело дворянские титулы, при-
чем остзейские бароны составляли почти половину этой
i руппы”. Совсем немного воспитанников принадлежало к
наиболее блестящим семьям знати; обычно такие аристокра-
ты, если им не было на роду написано стать военными, по-
ступали в лицей или университет’2.
Средние и низшие слои дворянства, которые традицией
но вступали в военную службу, поставляли большинство вос-
питанников Училища правоведения. В формулярных списках
многих из них нет сведений о душевладении”. Вместе с мо-
лодыми дворянами учились сыновья чиновников-недворян и
университетских профессоров, имевших высокий чин по Та-
бели о рангах, — например, Константин Победоносцев и Алек-
сандр Серов.
Половина воспитанников находилась на казенном коште,
многие из них были бедны. Стасов вспоминал, что в начале
1840-х годов уплатить крошечную сумму, в которую обходился
утренний чай, не была в состоянии добрая половина его од-
нокашников — они должны были ограничиваться на завтрак
белой булкой всухомятку. При этом, согласно всем свидетель-
ствам, богатые юноши избегали расточительства, и социальные
различия не играли роли во внутренней жизни училища
Выпускники училища вспоминали, что асе они были на рав-
ных друг с другом и обращались между собой на «ты»м.
Училище давало образование, которое во многих отноше-
ниях было на уровне среднего учебного заведения. Правове-
ды хорошо осознавали обидное различие, существовавшее
между ними, «воспитанниками», и университетскими студен-
тами, пусть даже они поступали затем на службу в более вы-
соких чинах, чем университетские выпускники Их обучение
начиналось в возрасте от одиннадцати до пятнадцати лет и
было рассчитано на семилетний курс. Первые три года посвя-
щались языку, истории, математике и другим общим началь-
imiut 8 втмпкновение npmuitu^o.timic/i 355
ным предметам. Большинство описаний сходится с оценкой,
данной Арсеньевым начальному образованию в училище:
Слабое знание латинского языка, истории и географии, по-
чти совершенное незнание математики, физики и естествен-
ной истории. — вот чергы, обшис. с небольшой только раз-
ницей в степени, всему нашему классу, в момент перехода его
в старший, специальный курс35
В течение последующих четырех лет воспитанники изучали
юриспруденцию Им читались курсы по энциклопедии зако
поведения, римскому праву, государственному праву, граждан-
скому и уголовному праву и процессу, местному законодатель-
ству (остзейских губерний), финансовому и полицейскому
праву, судебной медицине, сравнительной судебной практике
и практическое законоведение. Некоторые из этих предметов
преподавались в высших классах профессорами Петербурз
ского университета, но, поскольку все они были обязатель-
ными, курсы повышенной сложности втискивались в трехлет-
ний цикл обучения, тогда как в университетской программе
они занимали четыре года. Профессор Калмыков отмечал в
1857 г., что учащимся не хватает времени ни на что другое,
кроме как читать и зазубривать учебник и записи лекций’6.
Поэтому профессора упрощали лекции сравнительно с
университетом и читали их с прохладцей Воспитанники пла
тили им той же монетой «На нас смотрели как на мальчи
ков, и сообразно с этим мы и учились как мальчики, а не как
студенты» Они мало размышляли и рассуждали об услышан-
ном, многих подавлял невыносимый мелочный педантизм
преподавателей Именитые профессора казались погрязшими
в мертвой схоластике, в которой учащиеся тщетно искали хоть
какого-то смысла. Вот как Стасов писал о лекциях Калмы-
кова по уголовному праву:
«Да что же это за высшая, глубокая наука, — говорили мы
после лекции друг с другом. — когда тут ничего нет. кроме
казенщины и ординаршины! Вот-то удивил (Калмыков), тор-
жественным и патетическим голосом выкрикивая с кафедры,
что “наказание требуется самою идеею Божеской справедли-
вости" и что ненаказанное преступление — есть оскорбление
Божеству!»”
12
356 Властители и судии Развитие правового сознания
На лекциях по государственному праву профессор Ца-
либин с выражением зачитывал вслух Свод законов Ею
ученики должны были знать наизусть предметы ведения всех
департаментов Сената и всех губернских и уездных админис-
тративных учреждений, как и мельчайшие правила делопро-
изводственного порядка'1. Курс по римскому прану представ-
лял собой зачитывание законов и максим без сколько-нибудь
серьезных попыток растолковать их значение или взаимоот-
ношение между римским и русским правом. Олин из профес-
соров римского права ограничивался тем, что перечислял
источники”. «Нам казалось, что тут |в римском праве] изла-
гаются все такие ординарные веши, которые мы очень хоро-
шо знаем и без всякого классического римского права, напри-
мер], что нельзя строить свой дом на чужой земле, нельзя
продавать яблоки из чужого сада, и тому подобные необык-
новенные, никому нс известные истины»40 Знаменитый Не-
волин попросту' читал фрагменты из собственной книги едва
слышным, усыпляюще-монотонным голосом41.
Популярны были наиболее далекие от юриспруденции
предметы — например, политическая экономия, преподавание
которой знакомило воспитанников с воззрениями Сэя, Рикар-
до, Малыуса и Смита. Победоносцеву особенно нравился курс
по сельскому хозяйству. Наибольший же успех имели заия
тия по судебной медицине: на них правоведы узнавали о слу-
чаях смертей, от которых кровь стыла в жилах, и наблюдали
вскрытие трупов в больницах42.
Вопреки первоначальному замыслу принца Ольденбург-
ского, канцелярские процедуры занимали мало места в
учебной программе. Обучение уголовному и гражданскому
процессу приходилось на выпускной год. Ольденбургский до-
говаривался о присылке в училище письменного производства
дел из архивов Сената или губернских и уездных судов. Пред-
полагалось, что воспитанники, используя эти материалы, бу-
дут составлять доклады и выносить самостоятельные решения,
которые допускались законом в этих конкретных случаях.
Многим нравилось это занятие, но, как кажется, оно не дало
значительных позитивных результатов. До 1857 г. на практи-
ческом экзамене по гражданскому процессу воспитанник со-
чинял доклад на основе сенатских выписок из дел. Это было
механическое упражнение, которое, по заключению препода
/лввпЯ Возникновение правового мпоса._____________________
нателей училища, нс позволяло в действительности проверить
знание экзаменуемым гражданского процесса и права41.
Стояновский, читавший эти курсы, полагал, что настоящее
обучение процессуальной практике началось нс ранее эпохи
реформ44
Однако влияние, которое оказывает учебное заведение,
особенно закрытая школа, какой и было Училище правове-
дения, не сводится к содержанию преподаваемых в нем кур-
сов. Эмоциональный настрой заведения, внушаемые учащимся
представления о внешнем мире, прививаемые идеалы зачас-
тую значат больше для формирования личности выпускников,
чем учебная программа. Дух, образ жизни, жизненные цели,
представление о которых получали правоведы, оставили на них
более глубокую отметину, чем сухие лекции профессоров. Уже
в начале своего существования училище создало собственный
этос, который воспитанники выносили с собой во взрослую
жизнь и в дальнейшем старались сохранить.
Правоведы усвоили, что их миссия — задавать стандарты
честности и надежности в системе правосудия. В I860 г По-
бедоносцев так вспоминал наследие училища:
Они [учителя) влагали в юные души наши: добрую мысль,
доброе слово, доброе предание, завет добрый. Они не гово-
рили нам: наслаждайтесь жизни» и таитесь, когда увидите зло
и беззаконие; ведайте бумагу, не тревожьтесь о живом чело-
веке. Нет! Не домом соблазнителей был для нас этот дом, а
домом учителей!44
Правоведы приобретали чувство принадлежности к избран-
ной группе, приверженной совершенно особому и возвы-
шенному делу, и это чувство обшей миссии укрепляло дух
единства между ними: «Нас отпускали со словом союз, но го-
ворили, что союз для труда, а не для почтенных наслаж-
дений»46.
Сам Ольденбургский предъявлял высокие требования к
правоведам. Он напутствовал выпускников:
Вас ныне одушевляют, и сохраните то пламенное желание,
которым вы горите доказать вашу беспредельную благодар-
ность за неоценимые благодеяния Августейшего нашего Мо-
358 В t.u in ifjut и судии Размпис нршкиюго сознания
нарка. который даровал вам столь великие способы пригото-
виться для службы и столь важные преимущества при самом
вступлении в оную
Если бы вы когда-нибудь могли забыть священный долг при
сяги и попытаться на корысть или другое зло. вы были бы
неблагодарнейшие, недостойнейшие из всех людей недостой-
нее всякого другого, вы заслужили бы укоризны и презрение
современников и потомства, вы сделали бы бесчестие благо-
родному званию, родителям, Училищу, имени русскому, ибо
помните слова Спасителя «всякому, ему же дано будет мно-
го. много взыщется от него»4’
Каждого выпускника принц удостаивал личным подар-
ком — перстнем с вырезанным на нем девизом училища —
«Respice finem», который внушал стремление к совершенству,
отвращение к сделкам и уступкам.
Высказывания Ольденбургского наводят на мысль о зау-
рядной риторике любого срелнсобразовательного заведения,
однако его личный пример служил подкреплением его слов.
Представая воплощением честности и справедливости, он был
для правоведов своего рода добрым отцом — тип мужествен-
ности, свободной от солдафонства и деспотических замашек.
Тем самым образованный представитель европейской аристок
ратин являл собою новую модель личности российского слу-
жителя закона.
В жизни Ольденбургского была неизбывная личная траге-
дия. Сын принца Георга Ольденбургского и великой княги-
ни Екатерины Павловны, он потерял в двухлетнем возрасте
отца (находившийся на русской службе принц Георг умер в
1812 г), а в восьмилетием — мать. Вырос Петр в Штутгарте
под присмотром отчима, короля Вильгельма Вюртембергско-
го. Он усердно учился, был начитан в классической и со-
временной литературе, овладел шестью живыми языками, а
также латинским и древнегреческим. Под руководством штут-
гартских профессоров он изучал естественное право, граждан
скос, уголовное и политическое право В 1829 г , после смер
ти брата Николая, его единственного близкого родственника,
он по приглашению императора Николая 1 вернулся в Рос-
сию, чтобы устроить свою семейную жизнь Семьянином он
стал безупречным, обожал проводить вечера в обществе суп-
1'iaeti x Возникновение н/хюоаого .зпикл 359
руги и восьмерых детей за чтением вслух или музицировани-
ем Сюда часто приглашались и правоведы, которых он при-
нимал как членов семьи Его дворец был открыт для светских
увеселений, где правоведы могли отдохнуть от скучных учеб-
ных занятий, потанцевать и полакомиться мороженым4*
Ольденбургский подавал пример, которым воспитанники
училища руководствовались в жизни «Он, своим личным
характером и обращением с нами и нашими наставниками,
способствовал к развитию в нас чувства собственного досто-
инства, человечности и уважения к справедливости, законно-
сти, знаниям и просвещению», — писал поэт Жемчужников44.
Ольденбургский говорил о себе как об отце правоведов и
подчеркивал личный характер своих взаимоотношений с ними
На первом выпуске он прощался с воспитанниками, по его
же словам, «не как начальник, которым я теперь перестал
быть, но как человек, от всей души вас любящий и к вам
искренне привязанный»50
Воспитанники понимали, что порядки в Училище право
ведения отличаются от строгой официальности других госу
дарственных учебных заведений. Как вспоминал Стасов, в
училище было «что-то. напоминавшее семейство и домашнее
житье»51. Ольденбургский сам подыскивал воспитателен для
учащихся, отбирая гуманных и разумных людей, не злоупот-
реблявших своей должностью. Некоторые из них имели об-
щие с воспитанниками интересы, обсуждали с ними прочи-
танное, посещали вместе с ними театры. Типичен в этом
отношении был первый директор училища С.А. Пошман. Ин-
теллектуально ограниченный, он требовал почтения к началь-
ству, однако был добрым и честным человеком. По суббогам
он устраивал собрания у себя дома; правоведы могли увидеться
гам с родителями и другими родственниками, поболтать и
развлечься танцами Эта теплая атмосфера сохранялась до
1849 г., когда Николай, заподозривший одного из правоведов
в связях с петрашевцами, установил суровый военный режим
в училище, как и в других учебных заведениях. Режим был
смягчен после смерти Николая, но прежние взаимоотноше-
ния гак никогда и не вернулись52
До 1849 г принц наведывался в училище почти каждый
день, чтобы наблюдать за ходом дел Он составлял расписа-
ние занятии, посещал занятия и беседовал с воспитанника-
360 Властн гели и судии Ра житие правежи о сознании
ми Будучи лютеранином, он тем не менее часто присутствии.!
на службах в одной из двух училищных церквей Любитель
музыки, он всячески поощрял проведение в училище концер-
тов. Одаренные воспитанники участвовали в представлениях
на регулярных вечерах, где бывали принц и другие важные
лица, такие как Панин, Бенкендорф, великая княгиня Етена
Павловна На других концертах выступали сам принц и при
езжие знаменитости — например, пианистка Клара Шуман
Так что, возможно, среди выпускников училища не случайно
оказались Петр Чайковский и Александр Серов”.
Привязанность к училищу, которую живо чувствовали
правоведы, не ослабевала в годы их службы Более того, она
позволяла им по-новому выстраивать взаимоотношения между
людьми, объединенными служебными обязанностями:
Общество юношей, соединенных для достижения одной
цели, есть в одном случае большое семейство, в другом госу-
дарство в малом виде. Здесь познаются люди, оцениваются их
достоинства, выходят наружу все наклонности характера, про-
буждается деятельность и неразлучные с ней — благородное
соревнование, усердие и постоянство. 54
Без этого корпоративного духа (esprit de corps) правоведы
спасовали бы перед трудностями, с которыми они сталкива
лись при попытках улучшить систему правосудия. Стоянов-
ский писал об этой «тесной связи»: «Без нее одинокие усилия
отдельных лиц не имели бы значения, и... правосудие не могло
бы найти новой твердой опоры»55. Дмитрий Оболенский так-
же отмечал, что товарищеские связи между правоведами по-
могли ему вести борьбу с противниками в администрации.
.. Много нужно было духовных сил тому, кто хотел сохранить
в себе те нравственные сокровища чести и добра, без кото-
рых человек утрачивает свое достоинство. Наш тесный това-
рищеский союз зорко следил за действиями каждого, — сво-
им сочувствием поддерживал слабеющие силы и нс допускал
их до падения...**
Правоведы испытывали особенно глубокую привязанность
к однокашникам, причем каждый выпуск имел присущий
/ wmi К вошикшмкни? п/юмшюго tmoca 561
только ему одному корпоративный дух11 Многие из них на-
йти в училищной среде те приязнь и душевность, которых
были лишены в собственных семьях Училище избавляло
юношей от предубеждений и условностей, которых держались
их родители, и предоставляло возможность выработать соб-
ственные идеалы «Наш класс, — писал Стасов, — наш малень-
кий мирок был для меня что-то бесконечно милое, дорогое
н привлекательное. Как я ни любил свое семейство, как мне
ни хорошо было дома, а все-таки вся моя любовь, все мои
симпатии и интересы в немного дней перешли на училище и
на наш класс*. Училище давало нечто такое, чего семья дать
нс могла: «...жизнь с равными, с товарищами по одной об-
щей работе и занятиям, это участие в каком-то общем деле,
которое поминутно обсуживается и перебирается со всех сто
рон целой толпой...»” По всей видимости, юноши находили
друг в друге партнеров не только для интеллектуального, но
и сексуального общения, что было не редкостью в закрытых
учебных заведениях5’.
Для одиннадцатилетнего Дмитрия Ровинского отъезд в
училище из родного дома в Москве стал первым шагом к
раскрепощению Его отец был участником войны 1812 года,
командиром нижегородского ополчения Занимая затем пост
второго полицмейстера Москвы, он хорошо зарекомендовал
себя благодаря удачной организации городской пожарной
команды Отправляя сына в Петербург в 1835 г, он снабдил
того списком запретов, первым из которых был: «Пива отнюдь
не пить». Ровинский, который не выносил вкуса алкоголя, на
первой же станции осушил бутылку пива. Училище принес-
ло ему избавление от произвола и грубости отца, который
умер, когда Дмитрию было четырнадцать'*3
Отец Константина Победоносцева, сын священника, пре
подавал литературу в Московском университете Его автори
тарная педантичность проявлялась не только в аудитории, но
и в домашней жизни По словам Роберта Бернса, «в своей
безоглядной приверженности к точным правилам и соблюде-
нию мельчайших заведенных обычаев он должен был пред-
ставлять собой живой образчик аккуратного, неутомимого и
строгого служаки» Он дал детям хорошее образование, но, по-
видимому, нс баловал их вниманием. Константин нс чувство
вал привязанности к семье, и когда 14-летним подростком
}62 ______________Властители и судии Развитие прапошл-о сознания
приехал и Петербург, училище стало всей его жизнью Спус-
тя два года его отец умер В дневнике, который Константин
вел в училище, нет ни единого упоминания о ком-либо из
родственников61 Других учеников родители на каникулах за-
бирали домой. Победоносцев же оставался один одинешенек
в опустевшем дортуаре, чувствуя себя брошенным и завидуя
товарищам6-’ Надежду для него составляли идеалы и цели
училищного образования, как и те узы товарищества, кото-
рые укрепляло совместное обучение Как он признал в 1860 г
именно в училище зародились те идеалы, к которым он стре-
мился в жизни. Впоследствии, достигнув высокого положения,
он благоволил выпускникам училища А.А. Половцов писал
о нем в конце 1870-х гг «... Он всей душой принадлежит к
правоведскому товариществу со всеми его слабыми сторонами,
для него товарищ по училищу нечто вроде духовного брата,
которому во всех случаях жизни, не исключая и служебного
повышения, должно быть отдано бесспорное предпочтение
пред другими»6’.
Иван Аксаков, происходивший из знатного московского
семейства, объединенного прочной душевной связью, был
менее восприимчив к таким настроениям Ему было одиноко
в училище, он сильно скучал по родителям. Он с трудом сбли-
жался со сверстниками и питал особую неприязнь к учащимся
из мелкого провинциального дворянства. Однако со временем
даже Аксаков избавился от тоски по дому и крепко подружил-
ся с однокашниками, с которыми он поддерживал близкие
отношения и в годы службы. Оставляя училище в июне 1842 г.
(тогда ему было девятнадцать лет), Аксаков даже испытывал
чувство утраты.
Мне грустно расставаться с вами,
Себя от братства оторвать,
Проститься с близкими друзьями
И вновь свиданья ожидать!
Мне грустно Странно! оттого ли,
Что власть привычки я люблю.
Что покидаю прежней доли
И прежней скуки и неволи
Своих товарищей семью!64
I'wria H Ныникноненче н/хининно jinoai
\ воспитанников училища, которым предстояло стать обо-
собленной группой привилегированных чиновников в адми
нистрации, были собственные кумиры воплощавшие идеали
зированное представление юношей о самих себе во взрослой
жизни Им нравилась современная романтическая литерату-
ра — книги Вальтера Скотта, Бестужева-Марлинского. Гюго
и в особенности Дюма. Дюма привлекал их образами неотра
зимо отважных и неукротимых молодых дворян, в одно и то
же время дерзких, добродетельных и умных. По словам Ста-
сова, ему и сю товарищам «нравился тот тип молодца и
удальца на все руки... Эю был великосветский юноша, кото-
рый все умел, все знал, был красавец, богат, любезен, умен и
блестяще образован...*6’.
Романтический герой сменил героя сентиментального,
популярного в начале столетия. Не пассивная личность, чья
душа была вместилищем всех горестей мира, а деятельный
человек, красиво поступающий и красиво побеждающий
вызывал восхищение этих юношей. Романтический герой не
просто был способен на великие свершения, он еще и очень
мною знал и понимал мир; он был блестяще образован Вы-
пускники Училища правоведения в первые десятилетия его
существования усиленно занимались самообразованием что
бы восполнить пробелы в полученных от учителей знаниях.
Жемчужников писал:
Можно сказать, что наше действительное образование мы
приобретали помимо образования казенного и даже вопреки
его заботам о нас Как одни в стенах учебных заведений ку-
рили тайком, так другие танком просвещались. И за обнару-
женную запрещенную книгу конечно угрожала несравненно
большая кара, чем за плохо припрятанные папиросы66
Воспитанники читали Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Бе-
линского, многих иностранных писателей Некоторые классы
устроили библиотеки на счет самих учащихся Они обсуждали
прочитанное в бесконечных, на русский манер запальчивых,
как если бы речь шла о жизни и смерти, спорах В 1850-х юлах
все классы, даже самые младшие, затевали литературные жур-
налы «Когда мы были н Училище, очень много времени посвя-
щалось чтению», — вспоминал один выпускник6.
364
_ Властители и судии. Развитие праноиок» сознания
Правоведы вступали в службу в возрасте 19—22 лет с уни-
кальным чувством личного достоинства и превосходства. Они
видели себя подвижниками, призванными защищать закон Но
уже в начале обязательного срока службы (четырсхлетнего для
своекоштных, шсстилетнсго для КЯЭСННОКОШТНЫХ ВОСПИТАНИИ-
ков) они сгибались пол бременем нудной бумажной работы,
большая доля которой казалась им совершенно бесцельной.
•Самым тяжелым и мрачным временем моей жизни я считаю
вступление мое на службу в 4-й департамент Сената после
выпуска из училища», — писал Жемчужников. Его первое
поручение «состояло в исправлении старого алфавитного ука-
зателя, в котором наибольшая часть... значилась под буквою
О: о наследстве, о спорной земле, о духовном завещании и т.д.
до бесконечности»6*
Сенат!. Чредой докучной проходили
Там дни мои; там средь бумаг и дел
К поэзии душой я охладел
И жил, как мышь, в слоях архивной пыли
О, сади ждет меня за гробом ад, —
Я возношу одно, одно моленье:
Чтоб не был дух мой заключен в Сенат, —
Все прочие перенесу мученья4’
Подобные эмоции пережил в начале своей службы в Се-
нате в 1850-х годах и князь Мещерский.
Мы, несомненно, вышли из училища живыми и чувствовали
в себе не только жажду к деятельности, но и стремление к
борьбе, мы рвались, так сказать, к такой деятельности, где бы
и голова и душа работали
Но этого-то именно не дала нам наша служба. Мы сразу очу-
тились а какой-то физической и нравственной суше и духо-
те, под непосредственным начальством людей самого настоя-
щего чиновничьего типа76.
Серов восклицал: «Да разве может существовать душа, до
такой степени черствая и пыльная, чтобы предаться заняти-
ям сенатской службы con amore!!»71 Аксаков чувствовал, что
жизненная энергия его юности попусту растрачивается в Се-
f'Miett Я- Вшникнивение п[чшиншо tmtica
365
нате, а самые непосредственные движения души замирают
Служба была ему попросту отвратительна
Итак, в суде верховном — виноват'
Хотел сказать: на фабрике сенатской —
Среди обширных каменных палат.
Грязнее всякой камеры палатской.
Работаю, как будто на подряд.
Вкусили мы всю прелесть службы статской.
И видим: слишком мало толку в ней,
Чтоб ей отдать цвет лучших наших дней”
Правоведы испытали на себе ту же гнетущую силу служ-
бы, от которой страдал Лебедев. Но им не надо было смирять
себя перед ней. Они привнесли в службу не только убежде-
ние в том, что стоят выше прямых административных обязан-
ностей, но и усвоенные в училище моральную идентичность,
совесть и сознание нравственного долга. Они изнывали от
скуки, но при этом восставали против несправедливости, где
бы с нею ни сталкивались. Им казалось, что система потвор-
ствует виновным и травит невиновных. Аксаков начал мани-
пулировать канцелярскими правилами, с тем чтобы избежать
в нужных случаях применения закона. «Уедет кто-нибудь на
рынок продавать, его сейчас обвиняют, что он отлучился от
должности, и предают суду палаты. К чему закон, когда со-
блюдение его есть высшее нравственное беззаконие?» — пи-
сал Аксаков родным. «Пусть это веселит Пинского [М М Кар-
ниолин-Пинский] — делать самые жестокие вещи ради
исполнения закона, буквы закона, несмотря на противозакон-
ность нравственную и часто на собственное убеждение»’1.
Оправдание дворян, обвинявшихся в совершении убийств,
было в норме вещей. Процесс Сухово-Кобылина не являлся
лишь отдельным эпизодом. Аксаков в 1848 г участвовал в
разбирательстве похожего дела: влиятельный аристократ об-
винялся в убийстве 17-летней девушки, которую он опоил
возбуждающим раствором и довел до умоисступления. Как
обер-секретарь в сенатском департаменте, Аксаков выступил
за суровое осуждение обвиняемого. Однако Сенат вынес ща-
дящий приговор — служба в солдатах без потери прав состо-
яния и определение к канцелярской работе, по причине ела-
36ь
Власт iiiv.'in ii судии Развитие правовою с<»ц иш,
001 о здоровья преступника. Аксаков разыскал забытую статью
в «Своде законов», на основании которой отказался подпи-
сать приговор, утверждая, что он не был законным Это под-
няло бурю возмущения в Сенате, гак что Аксаков решил пе-
рейти на службу в Министерство внутренних дел74.
Единственным родом занятии который доставлял право-
ведам удовлетворение, были сенаторские ревизии Участие в
ревизиях отвечало складу их характера Оно ставило их над
учреждениями и позволяло отыскивать и устранять хтоупот
рсблсния. В ходе ревизии правоведы впервые знакомились на
практике с работой институтов юстиции и начинали понимать,
какие изменения в них необходимы7'. Жемчужников с востор-
гом принял назначение на ревизию в Калужской и Орловской
губерниях, которая продлилась два года7*. В Аксакове опыг
астраханской ревизии в 1844 г пробудил интерес к службе
Вообще надо признаться, что ревизия, поселив во мне еще
большее отвращение к канцелярской службе, возбудила но мне
сильное соучастие к делам государственным, несмотря на то.
что у нас все спадает на комедию и, конечно, будь у нас не-
сколько другой порядок вешей, но. во всяком случае, нс вре
мен паря Алексея Михайловича и бояр я бы никогда не ос-
тавил службы и предпочел бы ес всем другим занятиям7’.
Однако по завершении инспекций правоведы должны
были вновь заставлять себя уживаться с системой, которая
отрицала их устремления Многие из них избрали путь Акса-
кова и перешли в другие министерства. Дмитрий Оболенский,
друг Аксакова и двоюродный брат Юрия Самарина, вернулся
из ревизии, чтобы занять должность товарища председателя
одной из петербургских гражданских палат. Исполни тельный
работник, отстаивавший интересы и права слабых, он был
рекомендован самим царем к службе в петербургском совест-
ном суде, который разбирал мелкие иски В мемуарах Обо-
ленский описывает разочарование н службе, которое он к
другие правоведы переживали в конце 1840-х годов. Он на
чад встречаться с молодыми чиновниками близких с ним воз-
зрений, обсуждать прочитанное и надежды на будущее. Группа
правоведов собиралась у него на квартире, и раз в неделю он
навещал Николая Милютина, у которою за ужином проис
Екии< X Внмшкновенне нралшыо зтоса
ходили бурные диспуты Хотя во взглядах этих молодых лю-
дей не было полного единства, обшим для всех было некое
ощущение, «желание лучшего порядка».
Служебный быт и высшие правительственные дина подверга-
лись злой и насмешливой критике Всякий приходил с своим
анекдотом про своего министра или директора, и радушный
смех отвечал словам рассказчика. Молодежь работала, учи-
лась, Ч1гг.тла и с презрением относилась к беспутной, пустой
жизни высшего общества. Над всем царил страх; в админис-
трации — рутина, в суде — формализм, доведенный до безоб-
разия. Жизнь скрывалась в умах и сердцах молодежи, но сдер-
живалась ими с какою-то непонятною твердою надеждою, что
настоящий порядок долго продолжаться не может и что ско-
ро должны наступить более благоприятные дни”
Они обсуждали между собой работы Прудона, Фурье, Бла-
на и других; революция 1848 г. вызвала некое «оживление
чисто платоническое» среди этих молодых бюрократов, ник
то из которых не был социалистом”. Оболенский сделался
завсегдатаем либерального салона великой княгини Елены
Павловны в Михайловском дворце. Великая княгиня живо
интересовалась работой гражданской палаты, где служил тог-
да Оболенский, и ошеломила его вопросами о судебном деле,
которых он никак не ожидал от ламы В 1850 е годы он про-
должал исправно посещать в Михайловском дворце собрания
людей из научного и культурного мира и высокопоставлен-
ных официальных лиц — гак называемые «морганатические
вечера», которые дали столь мощный стимул работе над ре-
формами**.
Бессмысленный формализм панинского управления утомил
Оболенского, и в 1853 г. он перешел на службу под началом
великого князя Константина Николаевича — нового энергич-
ного руководителя Морскою министерства. После поражения
в Крымской войне Константин приступил к реформе своего
министерства, для чего ему были нужны свежие кадры. Он
заявлял в докладе о деятельности Морского министерства, что
многие из старых чиновников не в состоянии исполнить его
распоряжения. «...Назначением двух или трех новых деятелей
цель не будет достигнута, ибо эти лица не в состоянии будут
w-----------------Властители и судии Развитие правового сознания
бороться с истым рядом представителей прежнего направо
ния». Константин приходил к выводу, что для достижения
ощутимых результатов и оживления деятельное!и министсо
ства необходимо «ввести большое число новых людей, кото
рыс понимали бы один другого и помогали друг другу» Вс
дикий князь назвал одиннадцать чиновников, которых он
отобрал специально для этой задачи. Семеро из них, вклю-
чая Оболенского, были правоведы, которые ушли из Мини-
стерства юстиции в поисках более плодотворной службы*
Правоведы в Морском министерстве были из числа тех
кто резко осуждал существующую систему отправления пра-
восудия. Однако они не отказывались от попыток усовершен-
ствовать работу ведомства юстиции. Более того, они исполь-
зовали свое положение в Морском министерстве, чтобы
поставить вопрос о радикальной судебной реформе. Оболен-
ский, Глебов, Варранд и другие правоведы стати тон силон,
которая в первые годы царствования Александра II боролась
за введение нового, либерального судоустройства. Первая за-
писка о необходимости гласного судопроизводства, получив-
шая хождение в бюрократии и обществе, была написана Дмит-
рием Оболенским. В ней подчеркивалось значение судебной
власти как таковой. Настоящая система, по мысли Оболен-
ского, не допускала появления сильной судебной власти. Меж-
ду тем эта ветвь власти жизненно необходима для поддержки
государственного строя. «Судебная власть, охраняющая лич-
ные и вещественные права (раждан, есть основание, поддер
живающее всё здание государственного правления»". Кроме
того, сословный характер действующей системы не давал воз-
можности смотреть на судейство как профессиональное при-
звание. «Суд как судия не должен принадлежать ни к какому
сословию. Он служитель истины, а потому должен быть не-
зависимым ее представителем»".
В самом ведомстве юстиции чем-то вроде убежища от дес
потизма и причуд Панина стали Московские департаменты
Сената. Победоносцев, служивший в канцелярии Восьмого ле
партамента, обрел наставника в просвещенном обер-прокуроре
В П. Зубкове — эго была, «посреди бумажного производства,
целая школа сознательного труда и умственного развития».
Зубков сумел установить разумный порядок постепенной за-
мены старых чиновников вновь поступившими на службу:
I тч,1 s Возникновение правового этоса 369
пока старые канцеляристы дослуживали свой срок, правове-
ды получали практические навыки в канцелярии Благодаря
Зубкову Победоносцев приобрел несколько больше вкуса к
канцелярской работе, чем его сотоварищи*4.
Но и Победоносцев осознавал иррациональность и неспра-
ведливость системы. Он много читал и сформулировал свое
собственное объяснение тех злоупотреблений, которые наблю-
дал вокруг. По его мнению, проблема заключалась в распро-
странении личного принципа управления, неподотчетной
бюрократ ческой власти, исключавшей добросовестное разгра-
ничение добра и зла. «...Нет такого справедливого дела, ко-
торое не могло бы быть проиграно, нет такого беззаконного
дела, которое не могло бы быть выиграно, потому что нет
твердых начал, по которым законное отличается от незакон-
ного»*5. Чем дальше, тем больше Победоносцев отождествлял
такое отсутствие нравственного чувства с Паниным, который,
по его убеждению, был лишен сознания различия между доб-
ром и злом. В 1854 г. Победоносцев не воспользовался воз-
можностью быть назначенным на более высокую должность
в Петербурге. Он недолюбливал сырой климат столицы, но
прежде всего опасался за свсю порядочность. В Москве, пи
сад он, «теперь имею я весьма мало личных отношений по
службе, свободен почти от всех личных соображений, могу
иметь свое мнение; там я должен иметь дело с личностью
одного человека, ей, стало быть, подчиняя иногда и мысль
свою и свое убеждение»1'6.
Призвание Победоносцев.! требовало независимости от
внешнего влияния, способности действовать в согласии с соб-
ственными представлениями о правосудии. Негодуя на петер-
бургские инстанции и Панина, он старался огрхлить себя от
давления своекорыстных итересов и административного вме-
шательства. Он оставался честным и принципиальным ценой
пребывания в изоляции и дистанцировхчся от системы, вы-
держивая строгую бесстрастность в отношениях с людьми; это
была демонстрация воли к подавлению своих человеческих
слабостей Победоносцев напоминает Егора Курнаговского из
тургеневского «Накануне» холодного и добродетельного
сенатского обер-сскретаря, отвергнутого Еленой.
Подобным же образом рсагиров<ш на воздействие систе-
мы Дмитрий Ровинскин Помещик, унаследовавший 185 душ.
Ровинский последовательно уничтожал в себе проявлен
дворянского нрава «Он никогда не был тем. что мы иазын?
ем барин или барич, как было бы свойственно его воспитанию
и семейному положению. Совсем нс было заметно в нем этого
отпечатка дворянской культуры В своих воззрениях, симпа
тиях и антипатиях он был полнейший реалист, то есть чепо
век непосредственного дела, человек суровой работы, чуждый
изнеженнейших форм жизни, чуждый всякой сентименталь
пости, всякой фразы и в мыслях, и в поступках». Он жил
скромной холостяцкой жизнью, почти без друзей, посвятив
себя службе. Страстью его жизни было коллекционирование
лубков. Застенчивый и замкнутый, «как красная левина», он
так и не выучился танцевать, никогда не играл в карты и не
умел блеснуть метким словцом на публике*7.
В качестве московского губернского прокурора Ровинский
в начале 1850-х годов упорно работал над тем, чтобы умень-
шить изъяны системы судопроизводства и судебного наказа-
ния. Он выступал против официальной нормы, позволявшей
освобождать убийц и насильников с приговором «остается в
подозрении»8*. Он возмущался тем, как полиция проводит
следствие, не соблюдая никаких правил и зачастую сама фаб-
рикуя улики или же отпуская подозреваемых без всяких на то
оснований. Полицейские чины по личной прихоти задержи
вали и подвергали аресту людей89. Инспектируя тюрьмы в
Москве, Ровинский открыл там ужасы, неведомые тогдашне-
му благородному обществу, — средства пытки, такие как «кло-
повники», «могилы» — подвальные темницы, где заключенные
томились, пока не признают себя виновными, кормление се-
ледкой’11. Все это делалось втайне. После смерти Николая 1
Ровинский повел борьбу за введение гласности и в осо-
бенности за учреждение суда присяжных, в котором он
усматривал залог честности судейского персонала”. В начале
1860-х годов его жизненные принципы и служебная деятель-
ность в сфере правосудия стали образцом для нового поко-
ления прокуроров и судей.
Николай Стояновский, один из самых преданных учили-
щу и известных выпускников, проявил на службе такую же
целеустремленность. Сын могилевского дворянина, он вмес-
те с двумя братьями получил в наследство имение в 302 ре-
визских души Училище привило Стояновскому возвышенное
I ltimi 8 ti'jJltliKluMc'Htii' nfKiattmunиппгп J 7 1
и гордое сознание своего предназначения, которое он вы
казывал на любом из порученных ему постов. Будучи обер-
прокурором как в Московских, так и Петербургских депар
таментах Сената, он должен был распутывать следственные
материалы, состряпанные полицией Он разоблачил полицей-
ского начальника, сфабриковавшего дело по обвинению го-
сударственного крестьянина в убийстве собственной жены, ко-
торая на самом деле была жива. Сгояновскнй преподавал в
Училище правоведения и старался помочь правоведам ра-
зобраться н мешанине статей «Свода законов» Для этого он
составил «практическое руководство к русскому уголовному
судопроизводству» Следуя установленным правилам, он ог-
раничил текст выдержками из «Свода», сопроводив их самы-
ми скупыми комментариями Цензура тем не менее воспро-
тивилась даже такому обозрению судопроизводственного
порядка, указав, что все необходимое для знания законов уже
напечатано в «Своде* и сверх того ничего не требуется. Сто-
яновский сумел-таки выпустить пособие в свет, обратившись
за поддержкой к графу Блудову. Благодаря этой книге юные
правоведы могли быстрее освободиться от влияния и рутины
сенатских канцеляристов^.
Победоносцев, Ровинский и Сгояновский осознавали долг
перед законом, который побуждал их отвергать существующую
систему правосудия В первые годы правления Александра II
они возглавили борьбу за институции, которые позволили бы
служителям правосудия соответствовать своему призванию.
Мало кто из правоведов мог сравниться с этими людьми в
твердости и преданности делу, но, как признавали даже не-
доброжелатели училища, все его выпускники отвечали высо-
ким требованиям честности и неподкупности в служебной
деятельности. Училище, таким образом, установило новые
моральные нормы в ведомстве юстиции
Но в обучении применению права и гем способам юри-
дического мышления, которые помогли бы выпускникам спра
виться с должностными обязанностями, были достигнуты
меньшие успехи. Здесь резкие отзывы Лебедева кажутся нс
лишенными резона. Оставаясь честными, правоведы оказались
чуждым элементом, вносившим разлад в работу ведомства
юстиции. Старую систему они презирали но заменить ее
новой не могли и вместо этого подходили к службе с собствен-
37 2 Властители и судии. Развитие правового сознании
ной личной меркой. Перебрасываемые Паниным с должнос-
ти на должность, многие из них приобретали самое поверх
постное знакомство с кругом служебных дел Некоторые же
были попросту ленивы и. будучи убеждены в своей значимо-
сти, не считали нужным самосовершенствоваться
В А. Муханов, богатый дворянин, в 1855 г. одобрительно
отзывался о правоведах с их «благородными правилами и чис-
тою нравственностью» и замечал, что в настоящее время име-
ется много судей более честных, чем за двадцать лет до того.
Однако правоведы, вынужденные то и дело менять место служ-
бы, никогда нс .могли накопить должный опыт, они «суть пи-
лигримы наших судов: они странствуют из суда в суд, из ин-
станции в инстанцию, из одного департамента Сената в другой,
и потому никто не знает и нс помнит дел, представляющих
аналогию в ходе обстоятельств» «...Исчезло судебное преда-
ние, — жаловался Муханов. — В одинаких случаях, при одних
и тех же условиях, и суждения должны быть единообразные».
По его мнению, прежние секретари могли припомнить похо-
жие дела, что ставило преграду произволу судей и создавало
единообразие, «нарушение коего очень вредно, ибо колеблет
весы правосудия, не внушая доверия к служителям его»’3.
В 1850-х годах Победоносцев сетовал на беспорядок и за-
мешательство, которые правоведы учинили в министерстве.
«...Немного еще осталось уголков сената, в которых по како-
му-то счастливому случаю удержалось затишье, то есть сохра-
нилась довольно долго группа людей дружно действующих,
вообще же подвижной состав сенатских канцелярий, особен-
но в гражданских департаментах, таков, что должно еше удив-
ляться, как до сих пор не остановилась испорченная машина
правосудия». Правоведы первых выпусков объединялись между
собой, чтобы трудиться во имя общего блага; новое же поко-
ление интересовалось только карьерой — оно состояло из
«праздных формалистов», презиравших службу. Они действи-
тельно не брали взяток, но, утверждал Победоносцев, это была
«дешевая честность», рука об руку с которой шли «праздность,
беспорядок и равнодушие к делу». Лучшие же кадры утекали
от Панина в другие министерства94.
Ого бегство из Министерства усиливалось в 1850-х годах
по мере того, как все больше правоведов находило более вы-
годные условия службы на стороне. Четырех- и шестилетняя
Глава 8 Возникновение правового.шика
нормы обязательной службы гарантировали, что известный
происнт выпускников удержится в министерстве. Но по ис-
течении обязательного срока все больше и больше выпускни-
ков уходило из ведомства юстиции при первой возможности
Удельный вес выпускников, остававшихся в министерстве,
резко сократился к 1865 г. по сравнению с 1856 г. (см. таб-
лицу 8.2). Даже в абсолютном выражении в 1865 г. на службе
в министерстве находилось меньше правоведов, чем в 1856 г,
несмотря на ежегодное пополнение примерно 25 новыми
выпускниками.
Руководство министерства старалось поощрить прием пра-
воведов в штат. В 1858 г. главам соответствующих подразде-
лений Сената было предписано назначать на канцелярские
должности выпускников училища или, в крайнем случае, дру-
гих высших учебных заведений. Исключения допускались
только для низших должностей, например помощников сек-
ретарей, причем следовало представить объяснение о том,
почему не были назначены более квалифицированные канди-
даты. Тогда же аналогичный циркуляр был послан и всем
начальникам губерний: назначать на должности губернских
стряпчих только правоведов или выпускников других учебных
заведений. Но эти меры почти не изменили ситуации (см
таблицы 8.3 и 8.4)’5. Обратный приток в ведомство юстиции
начнется позже, когда судебная реформа повысит привлека-
тельность службы в этой сфере.
Правоведы привнесли в российскую юстицию идею чес-
ти. Благодаря им в России сложилось представление о высо-
конравственном служителе правосудия. Их чувство избранно-
сти и морального превосходства подрывало рутину и старые
приемы канцелярскою делопроизводства. Но лишь немногим
из них было по плечу найти новые подходы и дать развитие
новым судебным процедурам. Правоведам мешала действовать
их собственная роль рыцарей, призванных отстаивать во все-
ленском масштабе некие общие начала. А.Ф. Кони сумел
передать эту сущностную черту правоведов в описании Вик-
тора Арцимовича:
Это был человек, не умевший с удобством помещать свои
чувства и мышление в узкие рамки конкретного случая. Он
сейчас же восходил от этого случая к общим началам, к ос-
----------------и судии PaJi’iinic п|»а|«»но|х><<,Я1Л||1|и
ионным услониям общежития к печным потребностям чс ю
всчсского духа клетка конкретного случая давила ею и стсс
пяла его широкий полет в область общих вопросов и прин
нипиальных взглядов*
Правоведы проторили путь- За ними последовали выпус-
кники университетов Если доля правоведов среди чиповни
ков министерства сокращалась, то доля университетских вы
пускников, напротив, возрастала (см таблицы 8 3 и 8.4)
Привлеченные более свободными условиями и высокими
жалованьями эпохи реформ, а также и новым статусом, ко-
торый закрепился тогда за должностями в ведомстве юстиции
все большее число университетских выпускников поступали
на службу в министерство. Пока еше они занимали немного
постов сравнительно со своей численностью (юридические
факультеты университетов оканчивало каждый год примерно
в десять раз больше студентов, чем выпускалось из Училища
правоведения)'’. Им предоставлялось не так много преиму-
ществ в карьерном росте и получении наград. Однако, благо-
даря чинам, которые им присваивались в соответствии с их
выпускной степенью, и министерской кадровой политике, они
быстро достигали ответственных должностей В отличие от
чиновников с университетским образованием прежних времен,
им уже не надо было мириться с изнурительной канцелярской
рутиной и учиться служебному крючкотворству у людей с
•приказными понятиями о служебной нравственности»**.
Университетские выпускники внедрили в систему право-
судия новый элемент — веру в интеллектуальное достоинство
закона Если правоведы были первыми, кто открыл в право
судии личный этический идеал, то выпускники университетов
видели в нем скорее отрасль науки — особый метод органи-
зации мышления и жизни, требующий полнейшей самоотла
чи Многие из них пренебрежительно относились к правове-
дам. Н Колюпанов, учившийся в Московском университете,
писал, чю «правоведы вообще отличались честностью и бле
стяшим салонным образованием: редкие из них обладали се-
рьезными юридическими познаниями. Точно так же редкие
усердно занимались делом, большинство тратило свои моло-
дые силы на светские развлечения». Они были не более чем
провинциальными светскими львами в окружении девиц.
Г. taw Н Валшнсновение н/шкового мпаса _
жаждавших их внимания94 Присущее университетским
выпускникам чувство превосходства над административным
аппаратом было нс социального, а интеллектуального проис-
хождения Они в противоположность правоведам, не давали
себе воли брюзжать о том. как скучна и неприятна админис-
тративная работа. Они утверждали свою принципиальность,
культивируя чувство интеллектуального преобладания и убеж
дение в том. что в будущем их идеи восторжествуют.
Университеты, и особенно Московский, вселяли почтение
к праву как интеллектуальному достоянию Традиционное
дворянское пренебрежение к гражданской службе наполнилось
новым содержанием Студенты Московского университета в
1840-х годах, по словам Я П Полонского, не мечтали о слу-
жебной карьере; каждый хоть сколько-нибудь обеспеченный
средствами не желал идти по стопам гоголевских героев и не
думал о чинах и наградах100. Университет обратил их на по-
прище совсем другой службы — служения интеллектуальным
идеалам. Как писал П Н Обнинский, до 1830-х годов универ-
ситет был не более чем средним учебным заведением, разве
что прославленным. «С 30-х до 50-х он мало-помалу начина
ст выделяться из окружающего мира, уходит в себя и ко вто-
рой половине этого периода представляет собою как бы опаль-
ное убежище, куда стекаются отовсюду гонимые идеалы,
спасаясь от чужого им мира за его высокими стенами»1*1.
Юридический факультет Московского университета зада
вад тон в формировании и насаждении этих идеалов. Гранов
скин говорил молодому Борису Чичерину, что это единствен-
ный факультет, достойный «названия факультета*. Здесь
читали лекции Редкий, Кавелин, Крылов и сам Грановский"1-’.
Эти профессора внушали студентам важность по-новому по-
нятой, научной преданности праву. Теперь это уже не был
бездушный голый перечень узаконений и процессуальных
норм. Право становилось научной дисциплиной, способной
расширить горизонты мысли и вдохнуть новый смысл в жизнь.
Студенты, размышлявшие в лекционных аудиториях о
значимых, неординарных г|юрмах службы, были восприимчивы
к новым благородным идеалам и видели в своих профессо-
рах живой пример для подражания, воплощение благородства,
которого им предстояло достичь, став взрослыми Вполне
логично, что трое самых популярных профессоров — Редкий,
376 _______________Властители и судии Развитие правового сознания
Грановский и Кавелин были дворянами, первым поколением
дворян — профессоров на юридическом факультете Новое
сочетание учености с изысканной манерой суждений и пода-
чи материала находило среди студентов живой отклик. «Тог-
дашняя молодежь, — писал П Н Обнинский, — толпилась
вокруг кафедр, прославленных, силою раздававшегося с них
вечно живого, вечно-духотворящего слова, уводившего ауди-
торию вслед за профессором наставником из сумрачной лей
ствительности в светлую область грядущих гражданских иде
адов»105. Не поэт, но преподаватель занимал ныне место
университетского кумира дворянской молодежи Многие из
студентов предавались неисполнимым мечтам о профессорс-
кой кафедре Преподаватель был непричастен к существую-
щему порядку с его нелепицами и унижениями, он обретал
достоинство в искании научной истины Он был существом
из иною, идеального мира и призывал студентов последовать
за собой, чтобы сблизить жизнь с наукой
Петр Редкий завораживал начинающих юристов своими
страстными, блистательными лекциями На его вводной лек
ции по энциклопедии законоведения аудитория была битком
набита студентами. Его внешность производила необыкновен-
ное впечатление «Что-то необычное было в его осанке», —
писал Колюпанов'*4. По воспоминаниям А.Н Афанасьева, он
открывал лекцию вопросом о том. что привело студентов в его
аудиторию, и сам отвечал, поиск истины и желание стать «за-
щитниками правды» в отечестве. «Вы жрецы правды — вы
юристы!» — возглашал он. Вот как один из слушателей опи
сывал финал лекции на нем лежал ореол сходившего на
него Бога, и он своим зычным голосом закончил: “Да, мм гг.,
ничего нет выше истины, и наука — пророк ее, но как все
святое и великое в мире, истина требует подвига трудного,
самоотвержения беззаветного Возьмите же крест ваш и гря-
дите ко мне!”». Студенты, вопреки официальному запрету,
разражались аплодисментами Колюпанов после одной из та-
ких лекций направился прямиком к университетскому началь-
ству с просьбой о переводе на юридический факультет10’
Другой почитатель Релкина писал «Каждый после лекции
невольно сознавал себя личностью, способной на все хоро-
шее* Он покидал лекции с чувством, что «есть что-то выс-
шее мировое что превыше всего, к чему следует стремиться,
что это хорошее должно руководить в жизни и что “все минет-
/;««« В Возникновение п[кмовчго лпют_________—— — 37
ся, а одна правда останется"» (любимое присловье Редкина)
От Редкина студенты узнавали о подлинном месте науки в
жизни «Научные занятия возвышают дух, отвлекают от дряз!
житейских и могут служить руководящей звездой в достиже-
нии добра» "6
Обучение будущих поколений было сознательной целью
Релкина. Еще в годы своего студенчества в Германии он на-
учился благоговейному отношению к высокой миссии юрис
та. Пример его профессоров, и в особенности Тибо, демон
стрировал жизненно важную роль учителя. Вот как он выразил
эту мысль в воспоминаниях о Тибо «Тибо не любил безмол-
вия писаного слова, которое придает животрепещущей мыс-
ли болезненную, мертвенную бледность ученого кабинета Его
сфера там, где он полным, сильным голосом беседует живой
с живыми, а потому самою высшею точкою деятельности Тибо
было его университетское преподавание» В речи на годичном
собрании Московского университета в 1846 г он заявил, что
Россия вступила в третью фазу исторического развития, ког-
да правительство становится силой, обогащающей историю
новыми идеями. В течение этой фазы, открытой «Сводом
законов» Сперанского, правительство приведет в порядок за-
конодательство и издаст новые, улучшенные законы. Для этой
задачи нужно «сознавать обычное право и законодательство,
приводить их в действие, развивать их соответственно совре-
менным требованиям науки и жизни, возводить их ко всеоб-
щим началам права, — все это достается в удел особенному
сословию правоведцев»107
Результатом этого образования стаю бы достижение выс-
шей стадии развития права — «права юристов» «Оно состав-
ляет ту ступень развития положительного права, с которой
последнее восходит к философскому и вместе с ним стано-
вится предметом полного сознания в науке и полного осуще-
ствления этого осознания в жизни». Чтобы ускорить такое
развитие, Редкин основал первый в России юридический
журнал — «Юридические записки», в котором он усматривал
«такой внешний орган совокупной деятельности русских юри-
стов, в котором бы это возникающее сословие нашло точку
соединения и посредством которого оно могло бы общими
силами содействовать благим видам Правительства в деле
отечественной юриспруденции, в распространении юридичес-
ких познаний в нашем отечестве и в укоренении сознатель-
378 Властители и сулии Развитие правового сознания
ного чувства законности и долга»1"* «Юридические записки»
выходили в 1841 — 1842 гг. и печатали исключительно истори
ческие статьи о праве Лишь третий выпуск, появившийся
только в 1859 г. затрагивал проблемы современного россий-
ского права.
Столь же значительное влияние на студенческие умы ока
зывал Грановский, читавший лекции по европейской средне-
вековой истории Обаяние его личности заставляло студентов
размышлять об универсальных явлениях и тенденциях в ис-
тории, уловленных и обрисованных интеллектом ученого. Как
вспоминал Колюпанов, влияние Грановского «давалось ни его
чтениями, очень редкими, ни его беседами, которые были
доступны для нескольких только человек; оно исходило как-
то непосредственно и невидимо от самой его личности. Были
люди талантливее Грановского, но никто не имел такого не-
передаваемого и неотразимого обаяния . Он всюду приносил
с собою какую-то необыкновенно светлую, чистую и успоко-
ительную атмосферу, где всякий делался сам и нравственнее,
и добрее»11”. В его лекциях студенты находили «те руководя-
щие принципы, те гражданские чувства, которые, вложенные
в молодую душу, вели и охраняли ее потом на предстоявшем
жизненном пути»110 После преждевременной смерти Гранов-
ского кафедру занял его студент, молодой, но болезненный
П.Н. Кудрявцев. Студенты с воодушевлением слушали лекции
Кудрявцева по древней истории, но в 1858 г., всего двумя
годами позже учителя, тот скончался.
На лекциях Н И Крылова получало истолкование и ожи-
вало римское право Как вспоминал один из слушателей, «в
ловкой, блестящей, одушевленной интерпретации даровито-
го профессора Римское право надолго хранило для слушате-
лей свое прежнее значение. Как классики для писателя, так
Римское право для юриста получало из его рук значение той
умственной гимнастики, после которой с легкостью исполня-
ются бесконечно-разнообразные приемы, вызываемые развер-
тывающимися в той или иной профессии жизненными зап-
росами»111. Такой же энтузиазм, побуждавший студентов к
усиленному, самоотверженному изучению прана, вызывал и
Кавелин В его курсе по истории гражданского права впер-
вые был обоснован философский подход к древним судебным
установлениям на Руси К вящему восторгу аудитории, он не
упускал ни единой возможности высмеять варварство Древ-
I //ми л' Вп.1М1КНЛЛение ч/хтчвпгп unoca 3"7Q
ней Руси или экспромтом разразиться резким замечанием о
крепостничестве Наиболее любознательным студентам он
читал частные лекции об источниках русского гражданского
нрава Кавелин живо вникал в студенческие проблемы112.
Грановский, Кавелин и Редкий устраивали домашние ве-
чера специально для того, чтобы обсуждать со студентами
правовые проблемы, злободневные вопросы, новую литерату-
ру. Они охотно давали им книги из своих библиотек и по-
ощряли рассуждения о прочитанном «Всякий молодой чело-
век, подававший надежды, делался предметом особенного
внимания и попечения». — писал Чичерин11’. Слава Редкина,
Грановского и Кавелина разнеслась по всей России, привле-
кая в Москву стремящихся к знаниям студентов’14. Наука ста-
новилась их путеводителем в жизни Они надеялись, что на-
ука снабдит их ясными указаниями о том, как пересоздать
действительность, и потому-то ею следовало заниматься «в
уединении от жизни, мешающей этому делу, в корпоратив-
ном сообществе, облегчающем и развивающем его»”5.
Влияние лекций, читавшихся на юридическом факульте-
те, не сводилось только к пробуждению энтузиазма. Лекции
доносили до студентов новый способ мышления В речи, про-
изнесенной в 1846 г, Редкий подчеркивал, что юрист должен
быть широко образованным человеком Но широта его обра-
зования подразумевает не литературный вкус или возвышен
ные чувства. Прежде всего она означает понимание филосо-
фии и истории, что составляет основу для постижения самой
жизни”*. Он полагал философию, и в особенности гегельян
скую, ключом к пониманию права. В его курсе по энцикло-
педии законоведения философия права преподавалась по Ге-
гелю. Читая государственное право, он излагал историю
политических учений и предоставлял слушателям самим ра-
зобраться в русском государственном праве1”.
Если в начале столетия образование, независимо от пре-
подаваемого предмета, имело литературную складку, то в
1840-х годах всеобщим подходом к проблемам познания стал
гегельянский идеализм Лекции Редкина внушали студентам
«восторженное поклонение Гегелю и глубокий интерес к фи-
лософским теориям»”’. Поступательное шествие науки виде
лось им универсальным процессом изменения частью кото-
рого мог стать индивид Учитель играл заметную роль н
----------------Властители и судии Различие правового сознания
этом процессе, генерируя идеи и передавая их следующему
поколению, которое вносило свой вклад в это непрерывное
развитие сознания идей. Лекции Редкина изменяли взгчяi
студентов на жизнь По словам АН. Афанасьева, «они и-
ставляли нас видеть в явлениях сего мира внутреннее раз-
витие и в этом развитии признавать постепенность; показали
нам. что ничто не возникает вдруг и что есть законы, ко-
торых никак нельзя обойти»11’. Даже те, кто находил лекции
поверхностными, нс могли отрицать их воздействия на сту-
дентов. Чичерин, изобразивший Редкина в мемуарах челове-
ком посредственного ума, без ярких дарований, писал:
Мы приучались к логической последовательности мысли, к
внутренней связи философских понятий. Перед нами возни-
кал цельный очерк юридической науки, не как мертвый пе-
речень, а как живой организм, проникнутый высшими нача-
лами Мы затверживали определение римских юристов, что
право происходит от правды; нам говорили, что начало граж-
данского права есть свобода, начало уголовного права — ос-
нованное на правде воздаяние; мы учились видеть в государ-
стве не внешнюю только форму, не охранителя безопасности,
а высшую цель юридического развития, осуществление начат
свободы и правды в верховном союзе, который, нс поглошая
собою личности и давая ей надлежащий простор, направляет
сс к общему благу120.
По мнению Чичерина, Редкин «давал толчок философско-
му движению мысли; мы стремились познать верховные нача-
ла бытия и воспламенялись любовью к вечным идеям правды
и добра, которым мы готовились служить всем своим суше-
ством»121. В гегельянстве молодые дворяне открывали способ
достичь единения с вечным и абсолютным, которое прежние
поколения могли обрести единственно в раздумьях о смерти.
Жизнь индивида наделялась смыслом в процессе, который
связывал его с конечной цепью. Бессмертие вытекало из неот-
вратимого исторического процесса, но не из несбыточного
людского подвижничества. Представление о постепенной эво-
люции идеала положило конец пассивному принятию суще-
ствующего порядка, ибо теперь изменение представало как
Inieti H Мошнкновенне правового эпика 381
борьба, лляшаяся, пока течет время, а от индивида зависело
содействовать развитию и распространению идеала, его усво
ению потомками. Каким бы властным, суровым и губитель-
ным ни было самодержавие, оно тем не менее выглядело дрях-
лым перед всепобеждающим, неумолимым шествием идеала.
Благодаря идеализму стало возможным осмыслить жизнь
как служение великому мировому процессу, как работу ради
обшего блага. Индивид мог участвовать в этом процессе, при-
обретая знания: достижение уровня сознания, указанного
наукой, позволяло ему использовать их во благо человечества.
Научные занятия студента и его работа по самосовершенство-
ванию происходили не в уединении, а на сцене мировой ис-
тории. В глазах гегельянца даже его дружеские и любовные
отношения имели ту же чудесную трансцендентную ауру.
Юноша читал книги Жорж Санд и другие романтические
сочинения и воображал любовь событием, имеющим метафи-
зический отзвук. Женщины, подобно книгам, были преддве-
рием идеала: «Тогдашняя любовь редко кончалась каким-ни-
будь серьезным результатом: женщина представлялась в
идеальном свете, где земные помыслы и цели уступают мес-
то духовному единению душ»”2.
Константин Ушинский, учившийся на магистра права,
ощущал себя участником этой великой миссии и решился
стать преподавателем права Его отец тянул лямку скачала в
военной, затем в гражданской службе и наконец выслужил
потомственное дворянство. Находясь в Вологде, он почти нс
трал никакой роли в воспитании сына, который жил с ма-
терью и учился в гимназии в Новгород-Северске. После смер-
ти матери в 1835 г. 11-летний Константин, у которого были
младшие браг и сестра, фактически занял место главы семей-
ства; отец же продолжал служить в Вологде. Впоследствии
Ушинский всегда с теплотой писал о своей матери; к отцу же
имела отношение, как можно предположить, только следую-
щая зарисовка: «Вот папаша, обладающий грубейшими мане
рами полкового писаря, заботится об аристократичности в
манерах своих детей и колотит своего сынишку за то, что он
поиграл с сыном дворника*12’.
Свое призвание Ушинский нашел в университете. Его
вдохновляли лекции Редкина. Кавелина и других профессо-
.’82 Ндасппслп и судии Развитие up
ров В дневнике Ушинский воспевал то высокое служение к
которому чувствовал себя предназначенным. «Приготовлять
умы! рассеивать идеи! Вог наше назначение Мы живем не
в те юлы. чтобы могли действовать сами Отбросим эгоизм
будем трудиться для потомства! Как отпы. отдадим себя тру
дам и страданиям, бесплодным для нас. плодовитым для де-
гей наших». — писал он н дневнике в ноябре 1844 г, гото-
вясь к магистерскому экзамену1-4
Вместо того чтобы принять на себя роль послушного сына
забитого воображаемым черствым отиом, и избрать пассивную
меланхолическую позу. Ушинский и многие другие из его
поколения заявили себя предтечами новой традиции — пра-
отцами. которые сами закладывают основу будущего Он клял
ся пожертвовать «всем наслаждениями семейства, почестей,
славы, богатства» Ушинский не надеялся, что следующее
поколение будет помнить их имена, пусть даже они принес-
ли бы в жертву самих себя ради истины, блага и идеи Он
подчинил свою жизнь суровому распорядку, отводя на сон
только шесть часов и посвяшая почти все остальное время
работе Однако такой график оказался чересчур жестким,
Ушинского угнетало сомнение, по силам ли ему поставлен-
ная задача. В своем «внутреннем государстве» он все подчи
нял воле — «все, кроме ума.. Он один должен быть свободен
от всякого принуждения, повелевать всем, не повиноваться
ничему, кроме самого себя, т е. быть совершенно свободным
Это — нс человек с прихотями и страстями, — нет: это основ-
ной закон, развивающийся из самого себя»125.
Ушинский боролся с собственными чувствами, стараясь
их обуздать. Душа звала его к борьбе, к участию во вдохнов-
ленном высокой верой движении за изменение мира. Одна-
ко тоска, скука захлестывали его и не давали действовать.
Лишь «ум» помогал ему избежать потворства собственным
слабостям:
Один только ум имеет право любить себя, потому что нет уже
ничего выше! Любовь ума к уму — эгоизм ума <...> В уме
эгоизм не есть уже чувство (ум нс имеет чувств): в уме это —
закон требования развития! В уме же и средства удовлетворить
этим требованиям12*.
f.utea 8 B<nHi<K4imcntn‘ >1/х<тнигл/ лиоса______________________________ 383
Он много читал из немецкой истории и особенно идеа
диетической философии, стремясь проникнуть в царство
«мысли» Он заносил в дневник многочисленные цитаты из
Гегеля и Канта «Свобода волн есть право» «В личности
(Personlichkeit) есть познание (Wissen) о себе, как предмете,
который посредством мысли возвышен в простую бесконеч-
ность. в абстракт (einfachc Unendlichkeit)»117.
В 1846 г. Ушинский получил назначение преподавателем
в Ярославский Демидовский лицей Это давало шанс осуще-
ствить его мечты и стать проводником идей для будущих
поколений Демидовским лицей получил на практике статус
школы правоведения только после 1845 г. когда по рекомен-
дации Рсдкина и Грановского несколько выпускников юри-
дического факультета Московского университета было вклю-
чено в штат лицея Ушинский приступил к исполнению
обязанностей с большим энтузиазмом Он составил новую
учебную программу и ввел, по образцу редкннского, курс по
энциклопедии законоведения Он убедил начальство заказать
250 книг по правоведению для довольно бедной библиотеки
училища. Однако напористость Ушинского, размах его пла-
нов раздражали консервативную администрацию лицея, и
после событии 1848 г. его положение в лицее пошатнулось1 м.
Уволенный в 1849 г, он перешел на службу в Департамент
духовных дел иностранных исповеданий Но служба не отве-
чала его интеллектуальным и душевным запросам, и он мало-
помалу оставил занятия правоведением и обратился к псда
готическим исследованиям В 1850-х годах он написал первую
из своих работ об образовании, которые сделали его широко
известным как теоретика педагогики
Интеллектуальный фермент, сосредоточенный в Москов-
ском университете, в 1850-х годах был усвоен и другими уни
верситетами. Дмитрий Мейер и Константин Кавелин, препо-
дававшие в то время в Петербургском университете, стали
образцом для подражания молодежи. Мейер, умерший вско-
ре после прихода в столичный университет, в 1845—1855 гг.
много сделал для Казанского университета. В тихой заводи
казанского общества Мейер являл собою уникальную фигу
ру. чей пример вдохновлял молодежь на избрание юридичес-
кой профессии
384 Властители и судии Развитие кранового сознания
Сын придворного музыканта, Мейер изучал право в Бер-
лине у Пухты, Гомейера и других приверженцев историческом
школы. Возвратившись в Казань, он в I848 г. защитил док-
торскую диссертацию о древнерусском залоговом пране. На
защиту стеклось так много казанских жителей, что пришлось
отменить концерт. К концу 1850-х голов Мейера все больше
захватывало содействие изучению современного граждански
го права как научной дисциплины. Он стремился освободить
его от историцистской ориентации, господствовавшей в рос-
сийских университетах, чтобы «указывать слушателям на на-
учную сторону гражданского права, нередко заслоняемую или
загромождаемую положительным его характером». Он предо-
стерегал от тенденции к безропотному принятию существую-
щих законов только ради успокоения совести. По его мысли,
было необходимо изучать законы, управлявшие действитель-
ностью, которые вытекали из народного духа и выражали
собой подлинное естественное право. Но для их обнаружения
требовалось истинное знание жизни, раскрытие разнообраз-
ных правовых отношений, ускользающих от внимания непо-
священных. Его курс был первым, в котором разбирались за-
путанные проблемы права собственности в России. Мейер
приложил особые усилия, чтобы осветить эти проблемы в
систематическом и эмпирическом ключе: «Я обращаю внима-
ние слушателей на мир имущественных явлений, раскрытие
их законов признаю задачею гражданского прана в смысле
науки, соответственно значению всех истинных наук»119.
Но преподаванием и изучением права цели Мейера не
исчерпывались. Он вынес из Германии и представление о
высоком призвании служителя юстиции. Он пытался повто-
рить пример своего учителя Гомейера, который совмещал
профессии ученого и судьи. Вслед за Редкиным он придавал
большую важность воспитанию будущих поколений юристов
и даже решительнее, чем Редкин, подчеркивал роль практи-
ческого опыта Он заявлял, что неудачи юридического обра-
зования предопределены ложной идеей исторической школы
о том, что такое образование есть органическая часть нацио-
нального развития, элемент общества, все члены которого
будто бы от рождения, естественным путем наделены судей-
скими способностям и.
385
Ги/м к. Вшникновсние пршкиимо эпика
Мейер отмечал значимость судебных функций и высокий
уровень требований, которые следует предъявлять к персона-
лу судов. Практический опыт в юридической сфере предос-
тавлял законодателю материал, столь необходимый для зако-
нотворчества Но юрист мог быть полезен законодателю лишь
в том случае, если он был способен постигнуть «явления
юридического быта» и связь своего конкретного судебного
опыта с этими явлениями.
..Судья и его сотрудники только при уразумении начал, ле-
жащих в основании законодательства, могут дать ему надле-
жащее применение к представляющимся их разрешению слу-
чаям, нередко сложным и запутанным, недоступным простому
пониманию и потому именно требующим вмешательства
судебной власти, — к случаям, в которых повязка на глазах яв-
ляется самою нелепою эмблемою правосудия, а нужно угон
ценное изощрение духа, употребление самых точных техничес-
ких приемов для того, чтобы обеспечить за правосудием
законное его господство
Общество нуждалось в «сословии», «в котором самая об-
разованность, знание дела таковы, что внушают уважение, и
которое наукою приготовило себя к высокому своему служе-
нию»1”. Но одной науки было недостаточно. Если члены
юридического «сословия» не овладеют учебной практикой,
наука рассеется под нажимом рутины. Мейер называл учеб-
ную практику «проводником науки в юридический быт»:}|.
Мейер основал, по его выражению, «юридическую клини-
ку» при университете, чтобы учить молодых юристов тому, как
применять преподанные им принципы в текущей деятельно-
сти. Он ратовал за сочетание теории и практики. По его мне-
нию, практические курсы, которые в Московском универси-
тете вел Морошкин, имели целью не дополнить, а искоренить
юридическое образование. Па занятиях у Мейера студенты
упражнялись в вынесении решений по старым сенатским де-
лам и составлении сложных юридических документов и рее-
стров дел. Он мечтал написать доступный и популярный «юри
лический катехизис». Он общался со студентами днями
напролет, следил за их успехами и снабжал их книгами по пра
воведеншо, которые было трудно достать в Казани1”.
13 За*л>№ Г93.
586----------------Власттглп и судии Развитие правового сознан^
Своей личностью Мейер явил образцовый тип юриста Его
груды по [ражданскому праву были ориентированы на совре
менную практику и призваны стать подспорьем для судов
После его смерти молодое поколение студентов-правоведов
посвятивших себя службе в судах, нашло в ею лекциях по
русскому гражданскому и вексельному праву незаменимый
путеводитель по гражданским законам. Он и сам защищал в
судах интересы тех участников процесса, на чьей стороне, по
его убеждению, была справедливость. Он умолял студентов
поступать на службу в Министерство юстиции, а когда они в
оправдание неохоты ссылались на неприятные стороны этой
службы, он напоминал им об обязанности каждого служить
не для себя, но для блага государства и соотечественников Он
превозносил служебный долг и доказывал, что терпимость к
взяточничеству, пусть даже в условиях, когда многие чинов
ники так бедны, гибельна для государства и общества1”. Сам
он жил бедно, принося все средства и все жизненные силы
на алтарь права. Мейер умер тридцати семи лет в 1856 г.; н
похоронной процессии шли только студенты114.
В самом Министерстве юстиции роль наставника выпхза
на долю Сергея Ивановича Зарудного. Зарудный происходил
из бедного, но старого дворянского рода Харьковской губер-
нии. Его отцу досталось немногое из когда-то обширных по-
местий, а сын лишился собственного наследства несколько лет
спустя после поступления на службу. Зарудные традиционно
избирали военную службу, и Сергея прочили в моряки Но
по какой-то непредвиденной причуде ему было отказано в за-
числении в Морской кадетский корпус, и он, в возрасте 14 лет,
отправится в Харьков. Живя один и готовясь к поступлению
в университет, он рано научился заботиться о себе самостоя-
тельно По окончании курса математических наук в Харьков-
ском университете он получил степень кандидата. В ге же годы
он увлеченно читал западную художественную и философскую
литературу, причем многие из французских, английских, не
мецких и итальянских работ в оригинале. В университете
он был горячим поклонником тогдашних идеалистических и
романтических доктрин1”.
Зарудный не был юристом по образованию, но он выра-
ботал собственный подход к проблемам права, который был
I'.wtM H UovuikhiHti'Hue пронимал лтоса
S87
обусловлен его идеалистическим мировоззрением. Он находил
ответы на все вопросы в сфере мышления и науки. В моло-
дости идеализм помогал ему осмыслить личный опыт и спра-
виться с жизненными грудностями В его дневнике за 1838—
1839 гг. (тогда ему было восемнадцать) отражены искания
смысла жизни. «Зачем я существую на свете?» задавался он
вопросом Всматриваясь в прошлое, он не находил ответа в
своей жизни. «Я не помню своего детства, я помню только
какую-то жизнь, которая отвечает мне печалью». Это было
«странное бытие, среди которого я брожу, вглядываюсь во все
и ничего не вижу, всё для меня странно, всё ново, всё меня
пугает; мне казалось и тогда, что по какому-то странному
случаю я существую, что мне не должно существовать». Грусть
напоминала о себе из прошлого. «Я помню плач, болезни,
горести, разлуки. Я помню, что я сам себя презирал»'*.
Прошлое представало мрачным, но и на будущее нельзя
было возлагать радужных надежд. Зарудный был уверен, что
ему предстоит столкнуться с людьми, которые проникнутся
к нему ненавистью. Он ощущал себя затерянным в мире и
пораженным болезнью бессознательности. «Таинственность
это эмблема деятельности моей. Я мыслю, делаю и нс сознаю,
не сознаю и не могу сознать». «Я' Я остался без сознания, сде-
лался отрицательным и погиб» Ему казалось, что он пресле-
дует недостижимые цели. «Я вижу одну только идею, гонюсь
за нею». Но в итоге он уступал «внешним силам».
Внешняя сила, это мой враг я хочу жить внутренне, внешняя
сила противится этому, я хочу мыслить, внешняя сила не
позволяет'*7.
«Внешними силами» были страсти, свидетельство его сла-
бости. Он не забывал совет матери, которую потерял еще в
детстве: се последними перед смертью словами было настав-
ление об «истинной деятельности сердца». Она завещала ему
«презирать, уничтожать действия страстей». Спасение заклю-
чалось в торжестве мысли и приходило, если душа устремля-
лась к идее. Идея же, как кажется, все явственнее воплоща-
лась в образе возлюбленной. «Душа существует в сознании,
сознание в идее, идея в пространстве. Душа всё хочет постиг-
13'
588 Влдетнтгли и судки Разнт нс ирлноного сознании
путь, она бросается в пространство и исчезает»"*. Сделанная
на следующий день запись, под заглавием «Очарование жиз-
ни найдено», рисует кратковременное освобождение.
Жизнь есть противодействие велениям судьбы, когда мы сбра-
сываем с себя повязку, разрываем оковы, наложенные на нас
сушественностню, и обращаемся в противную сторону, тогда
только мы начинаем жить. Вдруг всё принимает новый обо-
рот; является идея! Илей! есть торжество блаженства. Идея! есть
немец жизни, и эта-то Идея должна быть всегдашнею опорою
нашей жизни, всегдашнею целью наших чувствований"9.
За несколько десятилетий до этого Блудов открыл смысл
своих отроческих томлений в сентиментализме и мечтал о
красивом самоубийстве. Зарудный и его поколение отыскали
более активный и деятельный способ самоутверждения в ро-
мантизме и идеализме. Они расценивали свои любовные пе-
реживания как часть возвеличивающей их вселенской борь-
бы Когда месяцем позже надежды Зарудного обернулись
горьким разочарованием, он не позволил меланхолии обуять
себя и возобновил войну со страстями. В записи, озаглавлен-
ной «Разочарование», он заявляет себе, что его жизнь не была
такой борьбой: «Высокий момент нашей жизни есть момент
победы над страстями»14". Такая победа была необходима,
чтобы жить, и юноша, при первом соприкосновении с дей-
ствительностью, подступался к ней не с неизбывной печалью
поражения, а с решимостью утвердить свою волю, бороться
и существовать в обретенном пространстве сознания.
Как и другие люди его поколения, Зарудный искал созна-
ния в науке. Одно время он хотел заняться астрономией, ко-
торая отвечала его тяге к абстрактному. Разочаровавшись и
начав служить в Министерстве юстиции, он выказал в своем
отношении к праву ту же преданность научным приемам и
веру в торжество идеи. Будучи столоначальником, он сумел
воспользоваться преимуществами, которые предоставлялись
повседневной служебной деятельностью. В 1843 г. Блудов за-
требовал материалы по проблемам практического применения
русских гражданских законов. В то время Зарудный был вов-
се несведущ в русском нраве, но мысль об исследовании его
Гlatui u/miKojiinnixii 389
изъянов возбудила его ин герес: «С этих недостатков я начал
изучение самих законов». Вместо того чтобы, как типичный
чиновник, лишь редактировать и пересылать отчеты, получен-
ные им. он забирал их домой и подверпы тщательному изу-
чению «И чем более недостатков наших законов узнавал я,
тем более нравилось мне их изучение Эго была моя школа»141.
Именно тогда он решил посвятить свою жизнь миссии усо-
вершенствования правосудия. Он начал читать правоведчес-
кие труды и полностью сосредоточился на проблеме устране-
ния тех недостатков, о которых узнавал. «Весьма многие
принесли этому делу более пользы, чем я, но никто — это я
могу сказать решительно, — никто не работал в пользу этого
дела так долго, так постоянно, так упорно, как я», — читаем
в его воспоминаниях142.
Методические и логические дарования Зарудного особен-
но ярко проявились в составлявшихся им отчетах для мини-
стерской Консультации. В 1849 г. он был назначен юрискон-
сультом и вскоре после этого принял в свое ведение все дела,
проходящие через Консультацию, с обязанностью подписы-
вать все предложения министерства Сенату. Все сослуживцы
Зарудного находились под впечатлением ясности и точности
его мышления. «Писал он не цветисто, но необыкновенно
точно и ясно; в докладах его не было красноречия, но стро-
гая логическая последовательность проходила во всем изло-
жении от начала до конца»143.
Зарудный начал вырабатывать в министерстве системати-
ческий подход к правовым проблемам. Он учил молодых чи-
новников использовать нормы закона при разрешении слож-
ных правовых проблем, поставленных поступившими в
Консультацию делами. Он представлял историческую справ-
ку о законах, имевших отношение к делу, скрупулезно отде-
ляя нормы, вышедшие из употребления, от остающихся в силе.
Затем он старался объяснить законоположения, но не из них
самих, как было исстари заведено, а с точки зрения общих
начал права. Шубин-Поздеев, выпускник юридического фа-
культета Московского университета и сотрудник Зарудного в
период разработки судебной реформы, писал: «Работы С.И. За-
рудного по делам консультации составили целую эпоху» Под
его руководством формировались воззрения, которые затем
становились нормой для решения сходных дел144.
S90___.Властители и судии. Развитие правового сознац1)я
При Зарудном Консультация играла сознательную и за.
метную роль в отправлении правосудия Он обладал особым
даром заражать сослуживцев тем воодушевлением, с которым
сам занимался анализом и вынесением решений, совершен
ствуя научный подход к праву Сенатские обср-секретари и
другие чиновники обращались к нему за советом по труд,
ным вопросам юридического толкования Молодые юристы
в министерстве смотрели на него как на учителя В его
«школе», собиравшейся еженедельно по вечерам накануне
заседания Консультации, он выслушивал их отчеты, разби
рал их аналитические соображения и знакомил с собствен-
ным взглядом на дело. Самых способных докладчиков он
представлял министру145.
С болью переносивший отсутствие и родительской забо-
ты, и семейной традиции, Зарудный вошел в роль отца и за-
ложил собственную традицию, обучая людей по-новому ре-
шать проблемы. Ои видел в своей работе часть более широкого
процесса, призвание улучшить общество посредством разви-
тия права. Его позиция была активной, деятельной, настав-
нической, далекой от инфантильного преклонения перед иде-
алами ушедшей юности Его целеустремленность, готовность
руководить, нсуклончивость и твердость были не по нраву
многим бюрократам старого закала, привыкшим встречать в
нижестоящих угодливое подчинение. Но благодаря этим свой
ствам он возглавил работу над реформой.
Зарулный не ограничивал круг своих забот судопроизвод-
ственными задачами министерства. Он мечтал о более раци-
ональном и справедливом порядке, основанном на почерпну-
тых из науки принципах. Поклонник Бентама, он воображал
себе такую общественную систему, которая обеспечивала бы
максимальное благо максимальному числу людей В конце
1840-х годов Зарудный вошел в интеллектуальный кружок
реформистски настроенных столичных бюрократов. Реализа-
цию своего демократического идеала он усматривал во Фран-
ции, где, по его собственным словам, надеялся «стать лицом
к лицу с народом, пользующимся глубоким сознанием свое-
го права, вполне постигающим истинное значение человека
и место его в административной машине... увидеть народ, в
котором сознание истинного права побеждает корысть, сво-
1'iiinii 8 Волнчкнгменнс пртшвто tmoca
391
бода ограждается публичностью, стремление к истине полу-
чает полное развитие» Находясь во Франции летом 1847 г,
он посещал лекции ведущих юристов и воочию убедился в
преимуществах системы публичного судопроизводства14*.
В 1857 г Зарудный получил назначение помощником го-
сударственного секретаря и возглавил в Государственной кан
целярии разработку процедурных проблем, поставленных блу-
довским проектом реформы гражданского судопроизводства.
Он играл здесь почти такую же роль, что и в Консультации,
превращая ключевую хотя и подчиненную, инстанцию в ис-
точник интеллектуальной энергии и компетентного законо-
творчества. Он объединял вокруг себя наиболее способных и
сведущих специалистов, инструктировал и направлял их, по-
могая поставить их знания на службу реформе, которая ос-
вободила бы юридическое призвание от пут административ-
ного вмешательства
Новые служители правосудия еще не составляли единой
группы профессиональных юристов. Им не хватало главного
качества такой группы — правомочий истолковывать закон и
очерчивать сферу его приложения. Но им была уже присуща
коллективная моральная идентичность. Они верили в нрав-
ственное благородство своей миссии: истинные юристы долж-
ны быть достойны доверия. Они были убеждены в основном
интеллектуальном качестве этого призвания: отправление
правосудия требует специального обучения методам и теории
толкования права и нс может быть передано в руки профа-
нов, ищущих прибыльных должностей. Новое поколение
юристов стремилось привнести в жизнь ценности науки и
связывало развитие юриспруденции с практической деятель-
ностью судебных учреждений. Безраздельное господство ис-
полнительной власти н российском самодержавии оскорбля-
ло их представления о достоинстве власти судебной Когда с
началом эпохи реформ произошла переоценка традиционных
установок, именно на них была возложена задача спроекти-
ровать новую, справедливую и надежную, систему управления
юстиции. Они возглавили борьбу за те новшества в судоуст-
ройстве и судопроизводстве, которые позволили бы юристу
проявить себя в полной мерс. — борьбу за эмансипацию са-
мого призвания юриста.
392
Властители и судии Развитие праповито
Cf«HUHll4
Таблица 8.1
Чиновные ранги родителей воспитанников
Училища правоведения, 1837—1846 гг.
Ранг 1837 1839 1842 1845 ""1846"
1-5-й 41 (33) 62 (29) 58 (28) 91 (39) ""9П39Г
6—8-й 55 (45) 128 (60) 138 (65) 130(56) 138 (55)
9-14-й Без классного 24 (20) 22(11) 15(7) П (5) 15(6)
чина 3(2) — — — —
Всего 123 (100) 212(100) 211 (100) 232 (100) 251 (100)
Источник ЦГИА г С.-Петербурга (отчеты Училища правоведения)
355—4137—122 (1836 г), 355-4149-132 (1839 г.); 355-1-4196 (1842 г)
355-1-4234 (1846 г).
Таблица 8.2
Выпускники Училища правоведения,
оставшиеся на службе в Министерстве юстиции.
1850-1870 гг/
1850 1856 1858 1861 1865 1868 1870
Оставшиеся служить в Министерстве 205 292 272 287 283 378 464
ЮСТИЦИИ (88) (73) (62) (56) (49) (53) (58)
Вышедшие в отставку или перешедшие в другие 28 107 170 224 301 263 255
министерства (12) (27) (38) (44) (51) (47)- (42)*
Общее число выпускников, доживших до 233 399 442 511 584 641 719
данного года (100) (ЮО) (100) (100) (100) (100) (100)
'Данные из ежегодных изданий «Памятной книжки Императорского
Училища правоведения».
* Из 263 чиновников 152 служили в других министерствах, 111 вышли
в отставку
‘ Из 255 чиновников 128 служили в других министерствах. 127 вышли
в отставку
I uifui К Возникновение п/ювового Лаоса
393
Таблица 8 3
радавание канцелярских чиновников Сената.
1850— 1866 гг.*
Uvcp секретари и секретари Помощники секретаря
1850 1856 1 I860 [1866 1850 1856~Г I860 Пхбб
Училище 43 59 52 ' 26 41 81 54 15
правоведения Другие (35) (45) (43) (26) (27) (47) (32) (16)
высшие
учебные 36 46 50 61 30 36 51 57
заведения* Всего (29) (36) (41) (62) (20) (21) (30) (62)
с высшим 79 106 102 87 71 117 105 72
образованием Без (64) (81) (84) (88) (47) (68) (62) (78)
высшего 44 25 19 12 82 57 63 20
образования (36) (19) (16) (12) (53) (33) (38) (22)
Всего 123 131 121 99 153 174 168 92
(100) (100) (100) (100) (100) (101) (100) (100)
• Данные вахты из: Списки чинам Правительствующего Сената и
Министерства юстиции
Выпускники университетов и горстка выпускников Александров-
ского лицея.
Таблица 8.4
Образование лиц, служивших но ведомству юстиции
в губерниях. 1850—1866 гг
Товарищи председателя Прокуроры Стряпчие
1850 1856 I860 1866 1850 1856 I860 1866 1850 1856 1860|1866
Училище 22 25 25 20 14 II 17 22 В 23 7 8
правоведения (26) (29) (28) (22) (26) (18) (291 (36) (15) (24) (6) (8)
Другие
высшие
учебные
заведения
18 21 25 44 (I 14 16 24 В IX 29 43
(21) (24) (28) (461 (21) (24) (27) (39) (15) (IX) (29) (44)
394 Властители н судии Развитие правового сознания
Всего с высшим 40 46 50 64 25 25 33 46 26 41 36 51
образованием (481 (53) (56) (68) (47) (42) (56) (75) (30) (42) (35) (52)
Без
высшего 44 41 40 27 28 34 26 15 61 56 65 46
образования (52) (47) (44) (32) (53) (58) (44) (25) (70) (58) (65) (48)
Всего 84 87 90 91 53 59 59 61 87 97 101 97
(99) (100) (100) (100) (100) (101) (100) (100) (100) (100) (100) (1(Ю)
Должности товарища председателя и губернского прокурора суще-
ствовали только в дореформенном судоустройстве; поэтому общие циф-
ры за 1866 г не включают ни один из новых судов учрежденных в дан-
ном году
1 О концепции «моральной идентичности» специфических про-
фессиональных групп см Keller S. Beyond the Ruling Class. New York.
1963 P 135. 141 Представление о том. что профессии создают свое
собственное, специфическое моральное сознание, было выдвинуто
Э Дюркгсймом «Функциональное многообразие влечет за собой
многообразие моральное, которое ничем не может быть предотвра-
щено. и увеличение одного по мере увеличения другого неизбежно»
(l)urkheim Е. The Division of Labor in Society New York, 1964 P 361)
1 Формулярный список Дмитриева см. РГИА. Ф. 1349 Оп. 5
Д. 8556
’ Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни. С. 68—
69, 287
« Там же. С. 117-118.
5 Там же С 229-231.
* Там же. С 231-232, 255-262, 303-304
’ Там же С. 332.
’ Дмитриев М.А. Стихотворения. М . 1865 Т. 1 С. 4—6.
* Дмитриев МА. Главы из воспоминаний моей жизни. С. 333.
397-398
10 Дмитриев М.А О натуральной школе н народности М , 1848
С. 29
“ Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни С. 289—
296, 306—307, цитата — с. 293.
Там же. С. 28 (из стихотворения Дмитриева »К безыменному
критику»)
'» Там же. С. 430-432, 473
“ Лебедев К Н Из записок // РА. 1910. № 10 С. 199
15 Там же 1910 N? 7 С. 3X1 Воспоминания о студенческой
жизни / Под ред ВО Ключевского и др С. 172-173
Глава Л’ Яашнхионеиие правовоголтоса 395
“ Русский биографический словарь Лабзина —Ляшенко. СПб .
1914 С 107-108
” Лебедев КН Из записок // РА. 1910 № 7 С 345—346
Там же. С. 345
” Там же. С. 353
* Там же. С 393, 402-403
11 Там же № Я С 511-512.
« Там же С 516, 478-479. 487
” Там же 1900 N? 10 С 261
м Там же 1910 Nj 10 С. 203. 1888 Кн I X» 3. С. 620
» Там же 1888 Кн. 2. С 352-353. 1910 № 10. С. 204.
гь Там же 1910 X? 10 С 204
v Там же. № 7 С 352.
» Там же 1888 Кн 2 С 0137, 0140
я Аксаков И С. Письма к родным 1844-1849 М . 1988 С. 338
* Сюзор Г. Указ соч С. 121 — 122. Сюзор отмечает (с. 128), что
исключения делались для остзейских дворян, которые могли дока-
зать по меньшей мерс столетнюю давность своего дворянского ти-
тула, кавказской знати и потомков валашских бояр После 1868 г
принимались также дети высокопоставленных судейских служащих.
В журналах заседаний совета училища я нашел лишь один пример
такого исключения Оно было сделано в ответ на прошение вдовы
чиновника, который умер, когда ему оставалось прослужить только
два года до получения чина 5-го класса. Предки этого чиновника со-
стояли на русской службе с 1751 г а до этого служили Габсбургам
Совет решил зачислить его сына (ЦГИА г Санкт-Петербурга. Ф 355
On. I. Д. 4233 «а». Л. 2).
51 Памятная книжка Императорского Училища правоведения.
СПб., 1871
к Модест Чайковский, который, как и его брат Петр, учился в
Училище правоведения, писал, что большинство воспитанников
принадлежало к «среднему кругу» дворянства. Лишь очень малое
число воспитанников происходило из знати См Чайковский М.
Жизнь Петра Ильича Чайковского. М ; Лейпииг. 1900 Т 1 С. 86
” Данные из формулярных списков правоведов, служивших в
центральных и губернских учреждениях в середине века, подтверж
дают наблюдение Чайковского. Ниже приводятся сведения о разме-
рах душевладсния. извлеченные из 30 списков
Душ Число воспитанников
0 19
1-10 0
11-100 1
101—500 9
501-КИМ) 1
Всего 30
-----------------Властители и судии Развитие правоного сознания
w Стасов В В Училище правоведения сорок лет тому начал
1836-1842 И Рус. старина. 1881 X? 2. С. 394-395; Мещерский В п
Мои воспоминания СПб. 1897 Т I С 80; Арсеньев К.К. Воспоми
нация об Училище правоведения // Рус. старина. 1886 No 4 С 29
” Сюзор Г Указ, соч С 122—123; Арсеньев К.К. Указ, соч С 207
* Сюзор Г. Указ соч С. 122—123; ЦГИА г. Санкт-Петербурга
Ф 355 On 1 Д 4268 Л. 2—4 (журнал заседаний Совета за 1852 г)
” Арсеньев К.К Указ соч С 208; Стасов В В Училище право-
ведения. // Рус. старина. 1881 X? 6 С. 249
* Стасов В В Училище правоведения // Рус старина. 1881 № 6
С. 249. Арсеньев К.К. Указ, соч С 210—211. Тютчев ИА. В Училище
правоведения в 1847—1852 гг. // Рус. старина. 1885 X? 12. С. 670
3’ Тютчев И.А. В Училище правоведения в 1847—1852 гг // Рус
старина. 1885. № 12. С. 670
40 Стасов В.В. Училище правоведения. // Рус. старина. 1881
№ 6. С. 250.
41 Тютчев И.А. В Училище правоведения в 1847—1852 гг И Рус.
старина. 1885 № 12 С. 669; Арсеньев К.К Указ. соч. С. 210.
42 Победоносцев КП. Для немногих — отрывки из школьного
дневника. СПб.. 1885. С. 106; Стасов В В. Училище правоведения...
// Рус старина. 1881 № 6. С. 253, Арсеньев К.К. Указ. соч. С. 213;
Тютчев И.А. В Училище правоведения в 1847—1852 гг // Рус, ста-
рина 1885 № 12. С. 670
4’ [Молчанов М.М]. Полвека назад: Первые годы Училища пра-
воведения в Петербурге. СПб.. 1892 С. 29, Сюзор Г. Указ соч С. 189;
ЦГИА г Санкт-Петербурга. Ф 355 On. 1 Д. 4309. Л 1 (журнал
заседаний Совета. 1857 г).
44 Стояновский Н И Краткий очерк об основании и развитии
Императорского Училища правоведения. СПб, 1885. С 3
45 Молчанов М.М. Пол века назад. С. 33.
44 Там же.
47 Сюзор Г. Указ. соч. С. 35.
*• Панков А Жизнь и труды принца Петра Георгиевича Ольден
бургского. СПб.. 1885 С. 50—58, 68. 117—119, Молчанов М.М Алек
сандр Николаевич Серов в воспоминаниях старого правоведа // Рус.
старина. 1883. № 8 С. 341, Победоносцев К.П. Для немногих. С. 53.
4’ Жемчужников А.М. Избр. произведения. М.; Л., 1963. С. 63.
40 Панков А. Указ. соч. С. 121
51 Стасов В В Училище правоведения // Рус старина. 1880
№ 12. С. 1023
42 Там же. С. 1023—1024; Сюзор Г. Указ. соч. С. 141 — 145. 150
53 Стасов В В Училище правоведения. . // Рус. старина 1881
№3. С 577—581. Молчанов М.М Александр Николаевич Серов
С 341. Сюзор Г. Указ. соч. С. 216—222
44 Бюлер Ф Две речи, произнесенные в Императорском Учили
ще правоведения СПб , 1860 С. 6
Глава Н Возникновение Щишсмого пиша 397
" Стояновский Н И Воспоминание о 5-м и 7-м декабря I860 г.
СПб . I860 С. 8
* Там же. С 30
” Молчанов М М Полвека назад С. 38. 46
м Стасов В В. Училище правоведения // Рус старина. 1880
N» 12. С. 1036
” Вот как описывает распространенные порядки забавная
Песнь правоведа», которая была популярна в училище на протя-
жении 1840-х и 1850-х годов:
Товарищи сами
Дают и ебут
Приятное дело
Друг аругу давать
И жопкою смело
Пред хусм вилять.
(Русский трот Нс для дам. Бм.. 1879 С. 89)
“ Стасов В.В Воспоминания товарища о Д А. Ровинском. СПб..
1896 С. 4; Кони А Ф Отцы и дети судебной реформы. С. 2.
4 Byrnes R.F Pobedonostsev. His Life and Thought. Bloomington,
Ind . 1968 P 13-14.
Победоносцев К.П. Для немногих . С. 14, 50.
65 Стояновский Н И. Воспоминание о 5-м и 7-м декабря I860 г.
С. 27—28; Половцов А.А. Из дневника А.А. Половцова // Красный
архив. 1929 № 33. С 194
w Аксаков ИС. Письма к родным С. 58—61. 80—85: Он же
Стихотворения и поэмы Л., I960 С. 40—41 («На прощанье (При
огьезде из Петербурга)»).
65 Стасов В В Училище правоведения. // Pvc старина. 1881
№ 2. С. 420-421.
“ Жемчужников AM. Указ. соч. С. 14.
47 Стасов В.В. Училище правоведения // Рус. старина. 1881.
№2. С. 408—411; 1880 № 12 С. 1037; Молчанов М.М Полвска на-
зад... С. 19. Победоносцев К П. Для немногих. С. 17—18; Чайков-
ский М Жизнь Петра Ильича Чайковского Т I С. 96.
м Жемчужников AM Указ соч. С 63—64.
* Там же. С. 12.
* Мещерский В П Указ. соч. С. 92.
” Стасов А Н. Александр Николаевич Серов. // Рус. старина.
1875 № 8. С. 592.
” Аксаков ИС. Стихотворения и поэмы. Л.. 1960 С. 42.
” Аксаков И.С. Письма к родным. С 194 (письмо от 16 окт
1845 г.)
7 4 Арсеньев К.К. Главные деятели и предшественники судебной
реформы СПб , 1904. С. 54
” Виктор Антонович Арцимович Воспоминания — Характера
стики СПб , 1904 С 4.
398------------------Властители и судии Разит не пражиим-о соэнанн,,
’* Жемчужников А М Указ. соч. С 61
77 Аксаков ИС. Письма к родным С. 60 (письмо от I апр 1 &дд г ,
” Оболенский ДА Мои воспоминания о Великой княгине Еле
не Павловне СПб , 1909 С. 5—6.
’* Там же. С. 6.
Анализ взаимоотношений между бюрократией и интеллиген-
цией см.: Bruce Lincoln W. Op. cit. Р. 321—330
OP РГБ Ф 169 К. 42 X? 27 Л 5 («Краткий очерк действий
вел князя Константина Николаевича по морскому ведомству со
времени вступления в управление оным по январь 1858 г.»).
“ ГАРФ Ф 828 On 1. Д. 1345 Л 2 («Замечания на проект
нового устава судопроизводства» Д.А. Оболенского)
u Там же Л 3.
м Победоносцев К.П. Василий Петрович Зубков// РА. 1904 Х>2
С. 302.
15 Победоносцев К.П. Панин. С 137—138.
“ Отдел письменных источников Гос. исторического музея
Ф 445 № 231. Л 28
,7 РГИА Ф 1349 Оп. 3. Д. 1899 Л. 9; Забелин И. А. Воспомина-
ние о Д А. Ровинском СПб , 1896 С. 3—4. Стасов В В Воспоми-
нания товарища о Д.А. Ровинском С. 6—7
*" Кони А.Ф Отцы и дети судебной реформы. С. 5—6
и Ровинский Д.А. К судебным следователям // Век. 1861 N? 16
С. 545-547.
w Джаншиев Г. Эпоха Великих реформ С. 659—660.
” Ровинский ДА. Указ. соч. С. 547
« РГИА. Ф 1363. Оп. 8 Д 805. Джаншиев Г. Страница из исто-
рии судебной реформы: Д.Н Замятнин. С. 122—123, Кони А.Ф Отцы
и дети судебной реформы С. 97—98.
” Муханов В.А Еще из дневных записок В.А. Муханова // РА
1897 Ки 2. С. 93.
w Победоносцев К.П. Панин. С. 114—115, 120—123, 136.
’* Отчет Министерства юстиции за 1858 г. С. 61—62. За десяти-
летне с 1850 до 1860 г число губернских стряпчих, окончивших учи-
лище, сократилось с 23 до 7. В 1858 г назначение губернских стряп-
чих перешло в ведение министра внутренних дел, но, как кажется,
это не повело к увеличению числа образованных чиновников на этой
должности.
* Виктор Антонович Арцимович С. 6.
” Егоров ЮН. Студенчество Санкт-Петербургского университе-
та в 30—50-х годах XIX в., его социальный состав и распределение
по факультетам // Всстн Ленингр ун-та. 1957 № 14 С. 15.
w Победоносцев К.П Панин. С. 113.
* Колюпанов И Из прошлого // Рус обозрение. 1895 № 5 С. Ю
"» Полонский Я П Мои студенческие воспоминания // Нива:
Ежемесячные литературные приложения 1898 № 12 С. 669
Глам Я Выникновеиие п/чшсниио -hhoui 399
1 " Воспоминания о студенческой жизни / Под рсд. В О Клю-
чевского и др М . 1899 С 46
"1! Воспоминания Б Н Чичерина (Русское общество 40—50-х
годов XIX в Часть II) М Изд во МГУ. 1991 С. 14
Обнинский П Н Сборник статей VI 1914 С. 20—21
"м Колюпанов И. Из прошлого // Рус. обозрение. 1895 № 3 С. 7
104 Там же; Шимановский МВ Петр Иванович Редким Одесса.
1891 С 9—10; Московский университет в воспоминаниях соврсмсн
ников / Сост Р.А. Ковнатор М . 1956. С 155, 231
104 Шимановский М.В Указ, соч С. 19. 22.
|0’ Там же. С. 29—31. Редкий П. Какое общее образование тре-
буется современностию от русского правоведца М 1846 С. 10
|М Редки» П. Какое общее образование требуется современностию
от русского правоведца. С 10; Юридические записки, издаваемые
П Рсдкиным. 1841 N? 1. С. iii.
|0’ Колюпанов Н Из прошлого // Рус. обозрение 1895 № 3
С. 14—15
110 Воспоминания о студенческой жизни / Под рсд. В.О Клю-
чевского и др С. 28
1 ,1 Там же С 50; Московский университет в воспоминаниях
современников. С. 160; Князь Владимир Александрович Черкасский,
его статьи, его речи и воспоминания о нем. М . 1870. С. ix.
112 Колюпанов Н. Из прошлого // Рус. обозрение 1895 № 4
С. 535-536.
Воспоминания Б Н Чичерина. С. 27—28.
114 Воспоминания о студенческой жизни С. 191
Там же. С 54—55.
•'* Редкий П Какое общее образование требуется современнос-
тию от русского правоведца. С. 23—24, 27—30, 30—37.
Колюпанов Н Из прошлого // Рус обозрение. 1895. № 3
С. 7-8.
"• А1азночеев| А. Между строками одного формулярного списка
Очерк из записок одного сенатора. 1823—1881 // Pvc. старина. 1881
№ 12. С. 819-820
"* Московский университет в воспоминаниях современников
С. 155
,м Воспоминания Б Н Чичерина. С. 32.
1,1 Там же.
122 Колюпанов Н. Из прошлого // Рус обозрение 1895 N? 5.
С. 18—19
121 Цит. по Струминский В.Я. Очерки жизни и педагогической
деятельности К.Д. Ушинского М Гос учебно-педагогическое изд
во, I960. С. 34—35; см. также; Ушинский К.Д. Собр соч М . Л., 1952
Т II С. 241-244
124 Ушинский К.Д. Указ, соч С. 11 — 12
•» Там же С. 12. 15
400
----------------Властители it судии Разните праноного сознания
,2Ь Там же. С. 19 -20. 33- 34.
Там же. С. 23, 39—40
,м Покровский С.П Демидовский лицей в г Ярославле в с
прошлом и настоящем. Ярославль. 1914 С. 143—145; Он же Стр™
ница из профессорской деятельности КД. Ушинского н Демидов
ском лицее // Всстн воспитания. 1911. № 9
129 Пекарский П П. Студенческие воспоминания о Дмитрис Ива
новиче Мейерс // Братчина СПб., 1859 С 211; Мейер Д.Н Русское
гражданское право. СПб., 1897 С. 8. Корбут М К Казанский го-
сударственный университет имени Ленина за 125 лет 1804/5
1929/30 Казань. 1930 Т. I. С. 55.
'* Мейер Д. О значении практики в системе современного юри-
дического образования. Казань, 1855 С. 3—4
'»« Там же. С. 12-14
132 Там же. С. 42 . 46—47; Пекарский П.П. Студенческие воспо-
минания... С. 213, 216—218, Гольмстен А Дмитрий Иванович Мей
ер, его жизнь и деятельность // Мейер Д. Русское гражданское пра-
во. С. viii.
133 Пекарский П П. Студенческие воспоминания... С. 224, 232.
134 Там же. С. 242.
135 Джаншиев Г. Эпоха Великих реформ. С. 584—585.
134 РО ИРЛИ. Ф 445 № 528. Л. 2. Видимо, этот фрагмент явля-
ется единственным сохранившимся дневником Зарудного.
137 Там же Л. 3-4.
1И Там же. Л 4—5.
,и Там же. Л 8—9.
“° Там же. Л. 10—11.
141 Зарудный С.И. Из воспоминаний С.И. Зарудного // Сборник
правоведения. 1894. № 3. С. 2—3.
142 Там же. С. 4.
143 Шубин-Поздеев Д.П. К характеристике личности и служебной
деятельности С.И Зарудного // Рус. старина. 1888. № 2 С. 480.
144 Там же. С. 481; Джаншиев Г Сборник статей. М . 1914. С 350
145 Колмаков Н.М. Очерки и воспоминания // Рус старина. 1891
№ 7. с. 130; Шубин-Поздеев Д.П. Указ. соч. С. 481
146 Вод-ов В. Зарудный Сергей Иванович // РБС. | Т 7|. Жабо-
критский — Зяловский Пг , 1916. С. 242.
Часть III
РЕФОРМА
ВВЕДЕНИЕ:
СТАРЫЙ СУД
Когда наконец несчастие случилось и тяжба
неизбежна, то едва ли нс лучше пожертвовать не-
которыми своими правами, чтобы только мино-
вать се. Жизнь имеет целью достижение известно-
го назначения, а всякий процесс, как трудная
болезнь, пожар или другое неожиданное несчас-
тие, удаляют человека от его занятий, от его цели
и отравляют жизнь. Можно с полным убеждени-
ем сказать, что мир дороже всякой цены
Леонид Денис Юридический словарь,
практический, гражданского права,
преимущественно частного,
т е об отношениях семейственных
и по имуществом и договорам (1859)'
Бюрократические кадры, получившие образование в выс-
ших учебных заведениях при Николае I. внедрились в
систему юстиции, которая должна была ограничивать
дискреционные правомочия судебной власти и удерживать ее
персонал в подчинении администрации. Губернаторы и гене-
рал-губернаторы невозбранно вмешивались в работу' судов и
ни во что не ставили их решения. Они изображали из себя
беспристрастных поборников правосудия, но в действитель-
ности под их наблюдением, по словам А.Ф Кони, «уничто-
жались или существенно изменялись долговые обязательства,
отменялись судебные решения, назначались следствия по де-
-404 Властители и судии Развитие праяовок» с<>м1ацНя
лам, нс заключавшим в себе признаков преступления, а иногда
налагалась печать молчания и умышленного забвения о мрач
ных и преступных делах, о которых предоставлялось вопиять
к небу, но не к земному правосудию*’. .
Нарождавшееся в новом поколении российских служите-
лей юстиции чувство профессионализма нс могло укрсплягь-
ся в системе, приспособленной к зашито преро1атив испол-
нительной власти. Лишь в эпоху Великих реформ, после
Крымской воины, самодержец признал значение самостоя-
тельной судебной ветви Реформа 1864 г. наделила судебную
власть тем положением и правомочиями, которых у нее ни-
когда до этого не было. Она возложила ответственность за
отправление правосудия на лиц, получивших юридическое
образование, и создала институты, воплотившие в себе совре
менные принципы судопроизводства. В третьей части насто-
ящего исследования описываются обстоятельства, которые
побудили императора сделать этот шаг. и воздействие неза-
висимою суда на функционирование самодержавною поли-
тического строя.
Несмотря на амбициозные заявления и усилия правителей,
абсолютистская система правосудия была способом вести лета,
довольствуясь подручными средствами, бюджет Министерства
юстиции в николаевское царствование раскрывает действи-
тельные приоритеты правительства. Все большие расходы шли
на военные нужды В ассигнованиях Министерству внутрен-
них дел прибавки не было с 1839 по 1854 г., хотя общая сум-
ма государственного бюджета увеличилась за это время на 51%,
а численность населения — на 9%3. Не лучше приходилось
Министерству юстиции, которое с самого начала располага-
ло меньшими суммами. На губернскую судебную палату вы-
делялось от 3 до 4 тыс. руб. в год, тогда как на губернское
правление — от 16 до 20 тыс. руб., а казенную палату — от 20
до 30 тыс. руб. В той же мере заниженными были и жалова-
нья. Председатель губернской судебной палаты получал
1144 руб. в год, в то время как председатель казенной пала-
ты— 4406 руб. Нижестоящие чиновники в ведомстве юсти-
ции тоже получали жалованье в меньшем размере по сравне-
нию со служащими того же ранга в других министерствах4.
Граф Панин пытался добиться увеличения ассигнований,
но Николай I отклонял эти ходатайства. В отчете за 1855 г.
Введение Старый суд
министр перечисли.) причиненные его ведомству обиды. В
1834 и 1835 гг. Дашков убедил Николая распорядиться об
увеличении сумм, отпускаемых на судебные места в губерни-
ях. но эти деньги были перенаправлены в другие ведомства,
чьи потребности оказались неотложнее. В 1847 г. Николай
вновь обещал увеличить финансирование, но подавление вос-
стания в Венгрии в 1849 г. истощило казну, и император нс
сдержал слова и на этот раз. Составленный в 1851 г. проект
повышения жалованья служащим судов в губерниях так и не
поступил в Государственный совет, потому что как раз в это
время Департамент государственной экономии Государствен-
ного совета пересматривал бюджеты всех министерств с це-
лью сокращения расходов. Тем не менее члены Департамен-
та сочли жалованья в ведомстве юстиции столь низкими, что
попросили Панина представить новый увеличенный бюджет
в 1852 г. Панин так и сделал, но исполнение было отложено
до окончания обсуждения предложенной Блудовым реформы
судов. К моменту, когда узел в дискуссии между Паниным и
Блудовым наконец удалось распутать, Россия находилась на
пике финансового кризиса, порожденного Крымской войной*.
Администрация страдала от тех изъянов, которые Ф. Старр
описал как проблемы «недостаточной управляемости» (under-
government) и «незавершенной институционализации» (undcr-
institutionalization). Государству не хватало чиновников для
управления огромной территорией: на тысячу человек насе-
ления приходилось от 1,1 до 1,3 чиновника, против 4.1 в
Англии и 4,8 во Франции*'. Такое же сопоставление по чис-
ленности служителей юстиции выявляет еще более разитель-
ное отставание России, что свидетельствует о низком престиже
судебной власти в ту эпоху. Согласно докладу Д. Ровинско-
го, на тысячу человек приходилось 0.04 чиновника ведомства
юстиции (включая таких чиновников, как дворянские -заседа-
тели, которые в действительности не выполняли юридических
функций) против 0,4 во Франции. Численность служащих в
этой сфере очень незначительно увеличилась с 1775 г. за
период, в течение которою население почти удвоилось7. Си-
стема оставалась в рабочем состоянии только благодаря тому,
что поместное дворянство заменяло чиновников и судей в
собственных имениях. Однако дворяне разрешали крестьян-
ским управляющим и старостам вершить суд по обычаю. В
406
Властители и судии Развитие правового сознацНя
результате миллионы крепостных оставались за пределами
действия узаконенного правосудия Лишь освобождение кре-
стьян положило конец административным и судебным пол-
номочиям помещиков.
Институты, которые возникли в условиях подобного пре-
небрежения правосудием, резко осуждались почти всем обра-
зованным обществом. Здесь не было бы уместно освещать
бесчисленные пороки дореформенных судов, которые уже
много раз описаны в исследовательской и мемуарной лите-
ратуре", но необходимо дать краткий очерк тех их свойств,
которые опровергают велеречивые заявления официальной
идеологии.
Главная цель старого суда заключалась в защите власти,
интересов и престижа правительственной администрации, а не
прав населения. Завеса канцелярской тайны скрывала от внеш-
него наблюдения все стадии судебного процесса и обсужде-
ния дел. Полиция, подотчетная губернаторам, играла замет-
ную роль в судебных делах. Земский исправник отвечал за
производство уголовных расследований, сбор показаний по
гражданским искам и приведение в исполнение всех судеб-
ных решении, причем судебные полномочия составляли лишь
часть его должностных обязанностей. Не имевший юридичес-
кого образования, он зависел от местных дворян, которые и
выбирали его, и от своего начальства в администрации'1. Об-
виняемые не были ограждены от противоправных действий
местной полиции. У них не было права на юридическую за-
щиту'; их могли держать под арестом в течение неопределен-
ного времени, покуда суд не приступит к рассмотрению со-
бранного полицией материала и не вынесет в конце концов
приговора. Официальный пересмотр дел вышестоящими ин-
станциями и прокурорский надзор отчасти предохраняли от
злоупотреблений, но прохождение дела через множество ин-
станций дореформенного суда обычно занимало годы. К тому
же вышестоящие учреждения должны были педиком и пол-
ностью полагаться в своих суждениях на те самые материа-
лы. которые представлялись полицией. Подсудимый имел
право на апелляцию, но только после того, как наказание
приводилось н исполнение. А если апелляция отклонялась,
приговор мог быть ужесточен. В своей известной трилогии
А В Сухове-Кобылин живописал типичный пример того не-
Введение- Старый суй
______407
скончаемого мытарства, через которое должен был пройти
обвиняемый, ставши и добычей системы (см. главу 3).
У подданных не было надежных способов зашиты прав в
гражданском судопроизводстве. После подачи иска его рас-
смотрение постушсю в безраздельное ведение судейских, и
желания сторон уже не принимались во внимание. Участни-
ки процесса вовсе не встречались с судьей и были отданы на
волю прихотеи канцелярии Юридическое посредничество
могли осуществлять только специальные ходатаи по делам,
обычно отставные мелкие чиновники, которые часто наведы-
вались в судебные места и были дотошными знатоками всех
процедурных формальностей и приемов подкупа. Чтобы дать
ход гражданскому иску, требовалось еще и вмешательство
влиятельных покровителей, а также крупные взятки.
Нагромождение процедурных норм в системе письменных
формальных доказательств в конечном счете запутывало, а не
ускоряло отпраазение правосудия. Доказательства делились на
«совершенные» и «несовершенные». Первостепенными «совер-
шенными» доказательствами были признание вины и показа-
ние двух «достоверных свидетелей», и никакое сочетание до-
казательств «несовершенных» не могло ничего изменить в
приговоре, если не было налицо «совершенного* доказатель-
ства. С одной стороны, такая система поощряла применение
пыток при допросах, дабы вынудить признание; с другой сто-
роны, тем, кто не делал признания, было непросто инкрими-
нировать вину10. Полиция между тем придавала чрезмерную
важность наспех собранным вещественным уликам, которые,
по ее убеждению, делали невозможным какое бы то ни было
запирательство11. Если формальные требования не могли быть
исполнены, а сомнения оставались, суд мог вынести приго-
вор «оставить в подозрении». В этом случае подсудимый вы-
ходил на свободу, но до самой смерти жил с клеймом недо-
казанного уголовного обвинения.
По широко распространенному мнению, система формаль-
ных доказательств играла на руку закоренелым преступникам,
которые умели повернуть в свою пользу систему доказательств
и при любых обстоятельствах уклониться от признания, тог-
да как злосчастных невиновных можно было запугать. Хотя
и невозможно проверить эти утверждения, вполне ясно, что
эти требования затрудняли осуждение преступника. Офиии
408
Властители и судии Развитие праиоц<>|ОС
ознания
альная статистика показывает, что. несмотря на су-ровое об
личье николаевского правосудия, судам было нелегко доказы-
вать уголовные обвинения. Малый процент состоявшихся
приговоров и устрашения, которым подвергались привлечен-
ные к следствию, оставляли впечатление, что уголовные суды
сами творят несправедливость12.
В гражданских делах система показала себя не более эф.
фективной. И здесь запутанность и негибкость инквизицион-
ного процесса давали преимущество ответчику. Если обвиня-
емый в уголовном преступлении должен был томиться в
тюрьме все то время, пока разбирается его дело, ответчик по
гражданскому иску мог посредством разнообразных ухищре-
ний затянуть процесс на годы; он не был обязан являться в
суд и мог отвечать по почте. Отыскать ответчика было зачас-
тую трудной задачей, а если он находился за границей, про-
цесс был попросту невозможен. Будучи наконец найден, от-
ветчик мог представить процедурные возражения, которые
дробили дело на серию мелких дел, превращая тяжбу в совер-
шенную неразбериху. Дополнительные сложности создавало
отсутствие установленных процедур заверения документов;
судебные места были завалены делами, связанными с провер-
кой подлинности документов, и часто они восходили до са-
мого Сената. Бывало так, что производство гражданских дел
безрезультатно тянулось годы и десятилетия, пока смерть уча-
стников не ставила в них точку. В 1837 г. Николаи I прика-
зал суду завершить дело по иску, который возбудили против
правительства купцы Азвер и Вазовский, поставлявшие про-
довольствие в военный госпиталь в 1806—1807 гг. Дело было
приведено к окончанию только в 1856 г.1* Если же истцу улы-
балось счастье решить дело в свою пользу, ему еше предсто-
яло побудить полицию привести решение в исполнение. По-
скольку полиция не была обязана слушаться предписаний
суда, для исполнения решения мог потребоваться приказ са-
мого губернатора.
Наводящие ужас трудности гражданского процесса застав-
ляли избегать подачи исков и полагаться на неформальные
средства правовой защиты или вовсе воздерживаться от отста-
ивания собственных интересов. Министр юстиции старался
доказать, что с 1840 до 1855 г число гражданских дел возросло.
В действительности же, как можно предположить, число при-
Введение Старый
409
нимавшихся гражданских исков оставалось год от года при-
близительно одинаковым14.
Враждебность властей к юридической деятельности усили-
вала всеобщее отвращение к работе судебных учреждений. По
выражению М Дмитриева, судьи подметали «нечистоты че-
ловечества» и копались «в черноте души человечества». Тяж-
ба представлялась завлекательным пороком, а потому добрым
людям следовало сторониться судов. У Гоголя судья Демьян
Демьянович гасит ожесточенную ссору между Иваном Ива-
новичем и Иваном Никифоровичем, а с нею и иск за оскор-
бление личности в порыве взаимной любви и последующем
дружеском возлиянии Правоведческие сочинения, наподобие
«Юридического словаря» Л. Демиса, учили пострадавших до-
бродетели безмолвною долготерпения и советовали читателям
уклоняться от судебного процесса во что бы то ни стало Мир
был «дороже всякой цены».
Хотя Николай, вопреки надеждам, лелеемым в начале
царствования, не смог подвести под отправление правосудия
твердую основу, он спровоцировал ожидания лучшего испол-
нения законов. Его торжественные декларации поддержива-
ли надежду на то, что предписанная на бумаге система мо-
жет быть приведена в действие. Николай верил, что при
наличии чиновников с солидным образованием и нравствен-
ным достоинством, работающих под усиленным надзором из
центра, правительственные учреждения будут действовать за-
конно. Третье отделение должно было стать инструментом для
наблюдения за исполнением закона и нравственностью под-
данных. Верховная власть обращалась в «общественную со-
весть», чьи справедливые повеления внушали должное пове-
дение, точно так же как совесть индивида была порукой
личной нравственности. Аппарат надзора и исполнения раз-
растался неудержимо; число чиновников на |ражданской служ-
бе только с 1847 по 1856 г. увеличилось на 30%. Но раздутый
административный штат демонстрировал лишь беспомощность
власти в достижении целей законности15. В годы Крымской
войны обострившееся чувство общественной нравственности
обернулось против самодержавных институтов.
Но и до начала войны некоторые чиновники начали осоз-
навать разрыв между высокими целями и действительным
функционированием администрации. На всех уровнях все
Ц 10 Властители н судии Развитие npuRouoixj созиаиин
острее ошушались опустошенность и растерянность. В 1X26 г
А Никитенко, узнав, что молодой император Николаи зас-
тавил богатого помещика уплатить долги час гному кредито-
ру, заметил: «Правосудие государя должно поднять у нас кре-
дит». Пятнадцать лет спустя Никитенко уже не питал таких
иллюзии: «Люди просвещенные не хотят быть управляемы ни
произволом, ни случаем: они требуют законов и правосудия.
Все общественные волнения проистекают из сокрытой борь-
бы права с властью, которая не хочет знать никакого права
или которая дурно применяет его»1Ь.
Еще годом позже, в 1842 г., Лебедев с отвращением писал
о судах в своем дневнике. Их медлительность и некомпетент-
ность делались невыносимы. «Нескоро подобный механизм
может быть, развитый до высочайшей степени, доведен до
некоторого совершенства; но это будет тогда, как в него поте-
ряют всякую веру. Теперь его терпят в належде, тогда его бро-
сят от досады и скуки. Материально вредно это для юсудар-
ства, ибо стоит огромных сумм; вредно нравственно, ибо
лишает правительство доверия»17. Он чувствовал себя погряз-
шим во лжи, не способным установить истину. Отчет, который
он составил по своему департаменту в 1853 г., поразил его са-
мого полным несоответствием настоящему положению вещей:
«...послать ли мне этот вздор, этот гадательный сбор, эту ложь
или решиться написать и послать правду? Я бы решился напи-
сать правду, но дойти до правды невозможно». Чрезмерная
централизация скрывхла правду в тенетах формальностей111.
Сознание беззакония и фальши пронизывало всю админи-
страцию. В 1855 г. Петр Валуев, губернатор Курляндской гу-
бернии, писал: «Отличительные черты его [государственного
управления) заключаются в повсеместном недостатке истины,
в недоверии правительства к своим собственным орудиям и
к пренебрежении ко всему другому. Многочисленность форм
подавляет сущность административной деятельности и обес-
печивает всеобщую официальную ложь». Не было возможно-
сти выпутать смысл дела из бумажных формальностей, отде-
лить «то, что есть, от того, что кажется, правду от неправды
или полуправды, — и редко где окажется прочная, плодотвор-
ная польза. <.„> У нас самый закон нередко заклеймен не-
искренностью. Мало озабочиваясь определительною ясностью
выражений и практическою применимостью правил, он сме-
Введение- Старый ц-Л
___411
ло и сознательно требует невозможного». Система была воп-
лощением лицемерия. «Сверху блеск; внизу гниль»1’.
Недовольство судебными учреждениями было широко рас
пространсно среди населения Из собранных В. Далем посло-
виц ни одна не хвалит суд. Собранные в середине века «юри-
дические пословицы и поговорки» выражают мрачный цинизм
и неверие в возможность судебной зашиты: «Сильна правда,
да деньги сильнее»; «Из суда, что из пруда — сухой не вый-
дешь»; «С сильным не борись, с богатым не тяжись»; «В суде
убогий с богатым, хотя и нрав, бывает виноватым». Судьи
руководствовались исключительно личной корыстью: «Не
бойся суда, а бойся судьи»; «Судьям го и полезно, что нм в
карман полезло». «Koiaa судью подаришь, то всех победишь»:
«Где суд — там и неправда*24.
Административные власти претендовали на то, что будто
бы стоят нал трясиной судебных учреждений и судопроизвод-
ства Их притязание на превосходство обосновывалось бли-
зостью к престолу и их прерогативами агентов императора на
местах. Царь, вершащий отеческий, личный суд, представал
олицетворением милости и беспристрастия. Но к XIX в. ха-
ризматическое обаяние монарха в значительной степени ут-
ратило свое могущество. Царь был добрым, но беспомощным;
нельзя было надеяться, что он уравновесит весы правосудия.
К тому же величие паря нс позволяло ему снисходить до су-
дебных дел: «До Бога — высоко, а до Царя — далеко»; «Ни
солнышку на всех не угреть, ни Царю на всех не угодить»;
«Царь милосзив, да милости его проходят сквозь боярское
решето»21.
Многочисленные случаи растраты казенных денег и взя-
точничества в период Крымской войны окончательно и нео-
провержимо доказали никчемность абсолютистской системы
правосудия. Завеса спала, и взору всех открылась насквозь
коррумпированная администрация. Неотъемлемыми атрибута-
ми власти, заявлявшей о своем нравственном превосходстве,
оказались обман и безответственность. Почти всеобщими стали
впечатление господства беззакония в России и осознание той
пены, которую общество платило за плохую работу судов. За
десять лет, прошедших после Крымской войны, суд не толь-
ко был выведен из своего жалкого состояния, но и возвели-
чен как гарант будущего прогресса и процветания империи.
412
Властители и судии Развитие правом
>•<> «-озманил
1 Цит по Архив исторических и практических снедений 0
сящихся до России, издаваемым Н Калачовым 1859 Кп 2 С 5о°
51 (раздельная пагинация). ’
1 Кони А.Ф Отцы и дети судебной реформы С. ii
’ Starr S F. Op. cit. P 14—15
* Министерство юстиции за сто лет С 74—75.
’ РГИА Ф 1261. On. 1. Д. 162. Л. 488-490
6 Starr S.F. Op cit. Р 46. 48.
’ РовинскийД. Устройство гражданского суда // Материалы. Т 17
ч. 19 С 7. примеч.; Водарский ЯЕ. Население России за 400 лет
(XVI - начало XX в ) М., 1973. С. 54. По Ровинскому, управление
юстиции во Франции насчитывало 13 100 служащих, нс считая ми-
ровой юстиции, при 37 млн населения В Европейской части Рос-
сии в то время имелось 2530 чиновников ведомства юстиции, нс
считая канцелярских служителей и крестьянских заседателей, при на-
селении окало 60 млн.
’ Описания старых судов см Kucherov S. Courts, Lawyers, and
TnaJs. P 1 — 17, Idem. Administration of Justice under Nicholas I of Russia
// American Slavic and East European Review 1948. Vol. 7. Ns 2. P 125—
138; Kaiser B. Op. cit. 1—89, Гессен ИВ. Судебная реформа. С. 1—30:
Колмаков Н.М Старый суд // Рус старина 1886 N? 12. С. 511—544.
Бочкарев В. Дореформенный суд // Судебная реформа / Под рсд
Н.В. Давыдова и Н.Н. Полянского. С. 205—241.
’ LeDonne J. Criminal Investigation before the Great Reforms //
Russian History. 1974. № 1, pt. 2. P. 106.
10 Гессен И.В. Судебная реформа С. 6—7.
" LeDonne J. Criminal Investigation. Р. 108
12 Согласно данным Гессена, вынесением обвинительного при
говора завершалось лишь 12,5% уголовных дел! Мои данные за пе-
риод 1840—1854 гг., извлеченные из ежегодных «Отчетов Министер-
ства юстиции», свидетельствуют об уменьшении числа таких
приговоров с 36% в 1840 г (34 748 дел из 96 780) до 27% н 1854 г.
(32 718 дел из 121 799) За эти годы приговор «оставить в подозре-
нии» составлял от 10 до 13% приговоров по уголовным делам. Так
или иначе, представляется, что значительная доля усилий и лише-
ний, сопряженных с уголовным процессом, пропадала впустую
11 Ерошкин Н.П. Очерки истории государственных учреждений
дореволюционной России М . I960 С. 233.
14 Согласно «Отчетам Министерства юстиции», число граждан-
ских тяжб, разобранных в гражданских палатах, составляло 15 932 в
1841 г и 14 380 в 1855 г. За тот же период число так называемых
бесспорных дел (с участием лишь одной стороны) увеличилось с
28 248 до 46 641, и именно это позволяло министру докладывать об
увеличении числа гражданских дел Но в действительности многие
из этих дел заключались лишь в оформлении документов, т.е. вы
полпенни нотариальных функций, для которых в России еще нс было
Введение: Старый сй>_____
415
ЙО 1бкжленн^Ь,,ОГО инсп,тУта в JTOT подсчет включались также дела.
' .... ’' J?0 Результатам ревизии отчетов дворянских oneкун-
пл_ап„, 4° г м Зарудный С. О подаваемых вне апелляционного
поряди жадобах (О делах охранительного порядка) Бм . 1859
Ъйанчк^^п.Г1Лпогсй самодержавия Николай I Л.. 1925 С. 13.
1 П.А Высшая бюрократия накануне Крымской войны.
С. 155
" Никитенко А.В. Дневник. Т. 1 С 34—35, 236
” Лебедев К.Н. Из записок // РА. 1910 № 7 С. 479
» Там же 1Ш № 2. С 0141.
” Валуев П. Дума русского // Рус старина 1891 N? 5. с.
» Иллюстров И Юридические пословицы и поговорки русского
народа М . 1885 С 2. 3-5, 14-15. 71
»• Там же С. 12-13
Глава 9
СТРЕМЛЕНИЕ
К ЗАКОННОСТИ
При помощи Небесного Промысла, всегда
благолеюшего России, да утверждается и совер-
шенствуется ее внутреннее благоустройство; прав-
да и милость да царствуют в судах ее; да разви-
вается повсюду и с новой силой стремление к
просвещению и всякой полезной деятельности, и
каждый, под сепию законов, для всех равно спра-
ведливых, всем равно покровительствующих, да
наслаждается в мире плодами трудов невинных.
Наконец, — и сис есть первое, живейшее жела-
ние наше, — свет спасительной веры, озаряя умы,
укрепляя сердца, да сохраняет и улучшает более
и более общественную нравственность, сей вер-
нейший залог порядка и счастья.
Манифест Александра //
от 19 марта 1856 г.
по случаю завершения Крымской войны
Манифест Александра II о подписании Парижского
мира, написанный графом Блудовым, возвестил рез-
кую перемену в умонастроениях российского монар-
ха Прежние публичные заявления императоров связывали
народное благоденствие с усилением, усовершенствованием и
ростом административного аппарата. Опираясь на утвердив-
шуюся в XVIII в. концепцию полицейского государства, они
Глачп l>. стремление к законности . -------------4 1 "5
изображали правительственную опеку источником рациональ-
ного устройства и честности, а ее расширение — самым на
дсжны.м способом повысить моральный, культурный и эко-
номический уровень населения Провал Крымской кампании,
скандальные злоупотребления, получившие благодаря ему
огласку, вынесли приговор этой концепции, слишком арха-
ичной для середины XIX в Крымское поражение показало
самому императору границы авторитарного надзора и побу
лило его дать больше простора самодеятельной энергии насе-
ления Манифест Александра выражал надежду на созидатель-
ное раскрепощение сил, без напоминания об устрашающем
вмешательстве государства.
Образ Александра Невского, который стараниями настав-
ника Жуковского витал в классной комнате наследника, те-
перь послужил примером нового типа монаршего героизма —
героизма смирения и отступления. Не порывая с принципа-
ми самодержавного правления, Александр признал необходи-
мость уменьшить меру правительственного участия и преро-
гатив. Он поставил под удар самое полное воплощение
принципа авторитарного контроля — крепостничество1. Ре-
шение начать подготовку освобождения крестьян свидетель-
ствовало о намерении императора смягчить политику прину
дительного насаждения общественной нравственности и
навязывания экономических целей. Александр отваживался до-
пустить элементы либеральной модели, которые раскрепо-
стили бы общественную самодеятельность и стимулировали
формирование групп населения, наделенных чувством ответ
ственности и экономической предприимчивостью
Первоначально Александр не задумывался о коренных
переменах в судебной системе. Хотя и желая усовершенство-
вать правосудие, в своих воззрениях на суд он не выходил за
рамки традиционных представлений российского самодерж
на. Своими знаниями о праве и системе юстиции он был
целиком обязан лекциям, прочитанным ему Сперанским в
1835—1837 п 2 Сперанский, считаясь с официальным взгля-
дом, почти ничего не говорил о судебной власти в лекциях о
российском праве. Он относил все отрасли права к рубрике
государственного или конституционного права и рассказывал
о разделении учреждений па законодательные и администра
тивные1. Суд был лишь незначительным ответвлением «прав-
4 16 Влас плели и один Развитие пр-имимш, со,|14|)1^
ления»; он касался вопроса о нем и о полиции в разделе
«Способы к восстановлению порядка», имея в виду случаи
нарушения чакона Как и п других правоведческих трудах
николаевской эпохи, много внимания в лекциях уделялось
описанию процессуальных требований, установленных «Сво-
дом законов», в особенности для уголовного процесса. Трак-
товка Сперанским процесса не поднималась выше перечис-
ления сугубо технических приемов, которые обеспечивали
применение материального права к отдельным делам. Такие
представления о праве продолжали господствовать в сознании
правящей элиты и после воцарения Александра. Когда К. Ка-
велин в короткий период своем службы преподавателем на-
следника престола доказывал, что никто не должен нести
наказания без решения суда и никто не может подвергнуть
наказанию человека, не осужденного законным образом, эти
утверждения были сочтены дерзкой попыткой урезать преро-
гатины верховно)! власти4.
Однако такая цель, как формирование энергичных и дея-
тельных групп населения, требовала введения новой системы
правосудия, а не просто переиначенного издания старой. Тра-
диционная система правосудия, основанная на материальном
праве, была предназначена для того, чтобы облепить автори-
тарный контроль посредством предписания законов, которые
неукоснительно исполнялись судами. Жесткая зависимость
системы от набора предзаданных решений не годилась для
переходного общества и не могла служить стимулом к эконо-
мическим начинаниям граждан. Развивающаяся, динамичная
экономика ставила в повестку дня новые и сложные право-
вые проблемы, которые не могли быть предусмотрены в импе-
раторских указах. Она нуждалась в более эластичных юриди-
ческих нормах, описанных Максом Вебером как «формальное
правосудие», при котором процессуальные нормы в рамках
состязательной системы позволяют достичь гибкости, необхо-
димой для адаптации к новым типам дел. Авторитарный кон-
троль следовало заменить «главенством процедуры», благода-
ря которой суд мог бы «справлязься с широким кругом
разнообразных изменчивых обстоятельств и типов дел без
априорного выбора определенных решений».
Система правосудия, основанная на материальном нраве,
была безнадежно скомпрометирована положением судов в
Г.ым 9 t "tpe-M.iemie к шмиингкти 417
предшествующие десятилетия. и важность гибком судебной
системы для обновленною общественного развития охотно
признавалась многими и в образованном обществе, и в адми-
нистрации. Но ни либеральные деятели из дворянскою сосло-
вия. оглашавшие многочисленные предложения о заимство-
вании западных судебных учреждении, ни мыслившие по
старинке бюрократы не были способны разработать и осуще-
ствить реформу, устанавливающую примат процессуального
права. Формальное правосудие вводило новое измерение аб-
стракции в судебную процедуру, так как оно требовало прежде
всего соблюдения юридических норм судебного состязания, а
не буквального исполнения предписаний закона5. Такое
устройство означало передачу власти над юстицией из рук мо-
нарха специалистам, искушенным в применении правовых
норм. Но оно требовало и смягчения традиционной подозри-
тельности самодержца в отношении судебной власти. И сре-
ди бюрократов, и в широких дворянских кругах в ге голы про-
исходила борьба за независимый суд, за прочное положение
юридической профессии.
Самые ранние планы реформы |ражданского процесса,
разработанные во Втором отделении под наблюдением Блу-
дова. отразили исходные представления Александра о судеб-
ной реформе. Эти проекты, как мы видели в главе 6, утверж-
дали главенство исполнительной власти над судами Они
оставляли судебные учреждения в сфере регулярной админи-
страции и под надзором губернаторов. Вопреки заявленному
намерению коренным образом изменить систему, Блудов пред-
лагал только модифицировать ее, например ввести усеченный
состязательный процесс и назначаемых правительством при-
сяжных поверенных. Александр всецело разделял блудовскую
концепцию реформы и запретил обсуждение вопроса о глас-
ном судоус [ройсгве и судебной защите в Государственном
совете6.
Блудов сам же и вел обсуждение реформы в Государствен-
ном совете, который начал рассмотрение его проектов в 1857 г.
Как председатель Департамента законов, он председательство
вал и в соединенном присутствии Департаментов законов и
гражданских дел. Обсуждение длилось до весны 1861 г. Чле-
ны департаментов были, как и Блудов, сановниками, которые
разделяли его представления о суде. Лишь трое из одиннад-
14. За*а> N) 293.
418________________Властители и судии Развитие ираполого сознании
цати членов. Гагарин. Кочубей и Замятнин, товарищ мини-
стра юстиции, имели опыт службы в судебных органах Гага-
рин и Кочубей, аристократы, начавшие служить еще при
Александре I. быстро достигли высоких постов, не обременяя
себя знакомством с подробностями судебного процесса, а
равно изучением или содействием развитию права. Замятнин
получил образование в Царскосельском лицее и прошел хо-
рошую школу но Втором отделении при Сперанском Утон
ченныи и безукоризненный аристократ, он, однако, был бо-
лее искушен в распознании господствующего в высших сферах
настроения, чем в руководстве правительственной политикой.
Журналы Соединенных департаментов содержат лишь
мелкие критические замечания о проектах Блудова. Члены
согласились с тем, что старые суды работают плохо, но защи-
щали систему формальных доказательств и письменной про-
цедуры. Их претензии к существующим институтам исчерпы-
вались рассуждениями о целесообразности того или иного
частного элемента. Они приводили разрозненный список
25 дефектов, которые, по их мнению, реализация проектов су-
мела бы устранить. Полицейские учреждения исполняли по-
становления судов недостаточно послушно и действенно.
Назначенные правительством защитники признавались необ-
ходимыми, ибо законы заведомо не могли быть понятны
людям без специального образования. Право министра юсти-
ции опротестовывать решения судов чрезвычайно замедляло
отправление правосудия и подрывало власть Сената7.
Чтобы добиться обшей реформы судов и освободить их от
административной зависимости, реформаторы должны были
вырвать контроль над реформой из рук Второго отделения. Эта
кампания началась вне поля зрения Блудова, под эгидой ве-
ликого князя Константина Николаевича. Используя Морское
министерство в качестве опоры, великий князь обеспечил
условия для высказывания мнений, противоположных пози-
ции Второго отделения. Как рассказывалось в главе 8, он
пригласил в свое ведомство группу правоведов, чтобы пору-
чить им преобразования по этой части. Для ускорения этой
работы он ввел гак называемую «искусственную гласность» —
практику распространения реформаторских предложений сре-
ди служащих своего министерства, с тем чтобы оживить дис-
куссию и вызвать критические отклики*. Тот же подход он
Глока') ( I'l/ieM ienue к законноеmu 419
избрал и в деле судебной реформы, направив записку Д. Обо-
ленского о проектах Блудова тридцати высшим деятелям в
правительстве, в том числе и самому Блудову9.
Оболенского мало интересовали конкретные рекомендации
Блудова — острие его критики было обращено против обще-
го воззрения на судебную власть. Он заявлял, что «судебная
власть... есть основание, поддерживающее все здание государ-
ственного управления». Неразвитость путей сообщения пре-
пятствовала развитию материальных сил страны. Но отсутствие
настоящей судебной системы влекло за собой еще более тя-
гостные последствия
Отсутствие суда было и есть до сих пор непреодолимое пре-
пятствие, уничтожающее и делающее бесплодным все попытки
правительства к внутреннему устройству России, улучшению
администрации, развитию торговли и промышленности, улуч-
шению нравственности, и наконец вопрос об определении
правильных отношений крестьян к помещикам останется не-
разрешимым на практике до тех пор. пока посредствующая
власть между сими двумя сословиями, т е. суд нс получит у нас
хотя какую-либо правильную организацию11*.
Утверждая, что судья — это «служитель истины», который
должен быть «независимым ее представителем», он показы-
вал. что блудовский проект есть не более чем его собствен-
ная «особая система», перечень специфических недостатков
существующих судов. Между тем система замещения судеб-
ных должностей оставалась неизменной. Многие из спроек-
тированных Блудовым новых правил грозили увеличить и без
того огромный объем бумажной работы. Оболенский призы-
вал к учреждению гласных судов и состязательного процесса
и настаивал на принятии иностранных образцов, в особенно-
сти новой системы, которая подготавливалась для Польши11.
Записка Оболенского широко обсуждалась в администра-
ции и, в придачу к нескольким напечатанным в журналах
статьям, подвигнула Александра II на решительное отклоне-
ние принципов публичного судопроизводства и адвокатуры.
В 1858 г. был наложен запрет на обсуждение этих вопросов в
Государственном совете и прессе. Прозвучавшее в записке
Оболенского предложение использовать иностранные образ-
14»
420 ----------------ВЖКТ1ПТ ill II c. 11'11 I „HI'.IIC Hp.i
иы для преобразования российском системы явилось преждев-
ременным и чересчур радикальным разрывом с началами
официальной народности Тот факт, что Оболенский соста-
вил свою записку, находясь в Римс, давал добавочный повод
сомневаться в его мотивах. Выступить с ответом было пору-
чено Зарудному, который в качестве исправлявшего должность
помощника статс-секретаря Департамента законов был под-
чиненным графа Блудова. Зарудный не стал оспаривать в за-
писке Оболенского пункт за пунктом и указывал на отсутствие
практических заключений в его предложениях. Он доказывал,
что проекты Блудова прилагают единственный возможный
путь к учреждению гласных судов, при котором учитывается
«историческое развитие народа»13.
Подход самого Зарудного был не столь напорист, но н
конечном счете оказался более плодотворным. Зарудный ни-
когда не высказывался открыто против блудовских проектов.
Но благодаря своей влиятельной должности в Государствен-
ной канцелярии он собрал впечатляющий свод поступавшей
на них критики, с которым позднее ознакомил сановников —
членов Департамента. При направляющей роли Зарудного
Государственная канцелярия стала центром приверженцев
юридической профессии. Посредством возражений против
отдельных пунктов задуманной Блудовым реформы Зарудный
сделал наглядной необходимость передать законотворчество по
делу судебного преобразования специалистам-правоведам.
Сам Зарудный подготовил одиннадцать записок по кон-
кретным проблемам судебного процесса. Прикладные по своей
сути, они впервые вводили в дискуссию о реформе идеи о
мировой юстиции (мировые судьи) и частной адвокатуре. В
одной из записок детально обосновывалась необходимость
отделять вопросы права от фактов в гражданских делах. В дру-
гой критиковалась легкость отмены постановлений судов при
существующей системе и настойчиво выдвигался принцип раз-
граничения между судебными решениями и законодатель-
ством”. Некоторые из его аналитических записок поднимали
вопросы о так называемой добровольной гражданской проце-
дуре, делах по завещаниям и актам с участием лишь одной
стороны. Здесь он указывал на обременение судов полуадми-
нистративными обязанностями, которые, по его убеждению,
должны были составлять работу нотариусов. Зарудный под-
Глава '). C.tnf>eM.3tttlie t, uiKOHHocmu
421
готовил сравнительную таблицу российских законов по это-
му предмету и затем изложил основные воззрения на него
иностранных юристов14. Во всех этих записках Зарудный ста-
рался не столько преложить конкретные решения, сколько
раскрыть правовые проблемы во всей их сложности и подчер-
кнуть необходимость научно выверенною подхода к ним в
рамках гибких институтов.
Весьма осторожно ссылаясь на иностранные образны, За-
рудный тем не менее сделал очень много для того, чтобы
познакомить с ними юристов и чиновников. В 1858 г. он от-
правился за границу для изучения европейских судебных
учреждений, в частности в итальянских государствах. Вернув-
шись, он опубликовал и распространил переводы процессу-
альных кодексов Сардинии, Пьемонта и Венгрии. Тем самым
он раскрыл правительству глаза на всеобщую либерализацию
процессуальных норм, которая происходила в то время в Ев-
ропе. В начале 1860-х голов он опубликовал в «Русском Вес-
тнике» и «Журнале Министерства юстиции» целый ряд ста-
тей об английской судебной системе. Однако он неизменно
предостерегал против некритического копирования чужих
порядков. Размышляя о публикации своего перевода сардин-
ского и венгерского уставов гражданского судопроизводства,
он писал Аксакову, что боится, как бы официальный харак-
тер публикации не отбил охоту к критике этого материала15.
Зарудный залдз интеллектуальные параметры проектиро-
ванию реформы. Он привлек внимание юристов в министер-
стве к иностранным образцам и побудил их больше читать о
европейских теориях и институтах. Победоносцев, служивший
тогда в московском Сенате и преподававший право в универ-
ситете, обращался к Зарудному за литературой по европейским
процессуальным системам16. Чиновники, трудившиеся над
записками по тому или иному аспекту судебного процесса,
представляли их на откровенную и взыскательную критику
Зарудного”.
Тем временем Зарудный собирал замечания бюрократов в
министерстве, которые могли бы помочь ослабить доверие
членов Государственного совета к проектам Блудова По при-
глашению Зарудного свое мнение о проектах подал и Побе-
доносцев, оспаривавший почти каждый пункт. Его критика
была столь суровой, что Зарудный счел ее чрезмерной"4. В
422 Властители и судии Развитие правового сознания
начале I860 г. Зарудный составил свод всех критических со-
ображений и распространил его в печатном виде среди чле-
нов Государственного совета. Несомненно, автором заметок
помещенных в начале свода без подписи, был Победоносцев1’
Победоносцеве кая полемика задала тон всему своду Как
и Оболенский, он сетовал на то, что предложенный Блудо-
вым формальный контроль сделает судопроизводство более
громоздким. Проекту недоставало того жизненного начала, без
которого была немыслима действительная корпорация судей,
которая создала бы подлинную судебную власть. Победонос-
цев доказывал, что только система словесного и публичного
судопроизводства позволит сформироваться корпусу судей.
«При господстве нашей письменной формы, при сушествова
нии нашего канцелярского, закрытого, приказного суда, мы
никогда не будем иметь сословия судей, а будем иметь толь-
ко судей-чиновников, машинально соблюдающих установлен-
ные обрядности или на самом деле, или только для вида»
Блудов же оставался в плену прежних представлений о судь-
ях. «В проекте видно недоверие к живому человеку и вера в
мертвую форму. Суд является здесь не живым деятелем, а
каким-то немым служителем сложного бюрократического
механизма»20.
В других анонимных отзывах с таким же неодобрением
говорилось об отсутствии систематичности в блудовских про-
ектах и их увязке с устаревшей письменной процедурой. В
одном из них подчеркивалось, что организация процесса ока-
зывается еще более сложной, чем прежняя, и требует еше
больших юридических познаний. Судопроизводство было не-
удовлетворительно «не столько от несовершенства законов
судопроизводства, сколько от личных качеств членов низших
судов и от недостатка средств к успешному производству дел
в высших судах». Далее в записке указывалось на неисправ
ное взыскание долгов, которое подрывало кредит в России.
Предложенная реформа, как отмечал критик, сохраняла инк-
визиционную систему. Автор перечислял девять основопола-
гающих принадлежностей состязательной системы, которые
отсутствовали в блудовских проектах21.
Оппозиция специалистов приостановила работу нал рефор-
мой гражданского процесса. В течение почти всего I860 г.
Государственный совет был озабочен рассмотрением проблем.
I'Mtui 9 стремление к законности 423
так или иначе связанных с освобождением крестьян. Когда
Департаменты приступили к обсуждению судебной реформы
весной 1861 г., влияние критических умонастроений Зарудного
и его единомышленников на сановников, например П. Гага-
рина, начало давать себя знать22. Обсуждение проектов Блу-
дова зашло в тупик, и Совет в полном своем составе так и не
дождался новых рекомендаций22. Члены Департаментов изъяв-
ляли надежду на то, что ответственность за подготовку рефор-
мы. угнетавшая Второе отделение, будет возложена на Госу-
дарственную канцелярию, чтобы работа была ускорена
посредством четкого объяснения «обших начал» судебного
процесса24.
В июне I860 г Блудов представил начальные части свое-
го долгожданного проекта по уголовному процессу. Не было
никаких сомнений в том, что он встретит такой же прием, как
и гражданский проект. И вновь призыв к коренной реформе
раздался из Морского министерства. Константин Николаевич
инициировал работу по реформированию изжившего себя
уголовного процесса в военно-морских судах. Исследование
проблемы было поручено Павлу Глебову, одному из рекрути-
рованных в министерство правоведов Глебов побывал во
Франции, где изучил процессуальный порядок как в морских,
так и в гражданских судах. По возвращении он опубликовал
свои наблюдения и выводы в серии статей в «Морском сбор-
нике», журнале Морского министерства25.
Глебов ясно показал, что процесс в этих судах основан на
тех же началах, что и общее судопроизводство. Он выступил
с восторженным описанием уголовного процесса во Франции.
Основной чертой этой системы, подчеркивал он, была неза-
висимость суда и судьи, достигавшаяся благодаря отделению
системы правосудия от администрации. Все остальные досто-
инства вытекали из этого. Он обращал внимание на значи-
мость устной процедуры, позволявшей судье как следует вник-
нуть в факты. Он указывал и на роль гласности в судебном
разбирательстве, на суд присяжных, сокращавший, насколь-
ко это вообще было возможно, злоупотребления судейских
служащих2*.
Глебов доказывал, что отсталость России — совсем не
помеха заимствованию более развитых форм. Как и Оболен-
ский, он отвергал идею национальной исключительности и
424 Властители и судии. Развитие правовою сознания
утверждал примат принципа над традицией. Он отмечал апо-
литичную природу судебных институтов, стремясь таким пу-
тем рассеять страхи императора в отношении открытого су-
дебного процесса и юристов — этих порождений Французской
революции. Глебов настаивал на том, что сами по себе от-
крытые суды нс держатся того или иного политического на-
правления, а юристы могут иметь какие угодно политические
убеждения, ибо вовсе не суд, а правительство определяет по-
литическое направление нации. Суды же могут служить
школой общественной нравственности для целого народа.
Публичное судопроизводство покончило с произволом и не-
подконтрольностью системы и внедряло представление о сути
преступления в сознание народа2’.
В мае 1860 г. Глебов опубликовал вводные замечания к
своему проекту' устава морского судопроизводства и судоуст-
ройства. Он в сжатой форме изложил мысли, высказанные
ранее в статьях о французской системе, и ратовал за примене-
ние этих принципов в российских морских судах. Он не скры-
вал своей надежды на то, что они будут распространены на
уголовный процесс во всех судах-’8. В соответствии с практи-
кой «искусственной гласности», которую Константин Никола-
евич ввел в Морском министерстве, отзывы на статью Глебова
были заказаны более чем двумстам чинам морского и других
ведомств, включая ряд сенаторов, губернаторов и деятелей, гак
или иначе связанных по службе с Государственной канцеля-
рией. За малым исключением, отклики были благожелатель-
ными. Но многие из экспертов в Министерстве юстиции и
Государственной канцелярии, одобряя принципы Глебова,
полагали, что их стоит вводить не в одном-единственном типе
судебных учреждений, но сразу и одновременно во всех. Об-
суждение «Морского устава» было фактически отложено до
выработки судебной реформы, и к тому времени явились но-
вые препятствия, которые в копие концов так и не дали при-
вести его в действие Но его проект дат мощный стимул под-
готовке радикальной реформы уголовного процесса*9.
По мере того как сами трудности в проектировании ре-
формы все яснее доказывали значимость профессионализма
в сфере юриспруденции, внимание самодержца к Министер-
ству юстиции возрастало, тем самым возвышая его положе-
ние в администрации и поднимая моральный дух служащих.
r.Kinft 9 f-'»f4fM.4entte к KiKoHHftcinu 425
Первым знаком нового курса стало долгожданное увеличение
ассигнований министерству. Невзирая на стесненные после
Крымской войны финансовые обстоятельства, бюджет мини-
стерства был увеличен на I млн руб. в 1856 г. и на столько
же — в 1858 г. В 1859 г. эта прибавка в финансировании по-
зволила повысить жалованье чиновников на 57%. В отчете
министерства за 1859 г. отмечалось, что и этих денег недо-
статочно: многотрудные обязанности и специальные знания,
необходимые дня службы в ведомстве юстиции, давали осно-
вание чиновникам претендовать на более высокое, чем в дру-
гих отраслях управления, жалованье Как бы то ни было, уже
состоявшееся увеличение ассигнований произвело положи-
тельный эффект: «Таким образом обер-секретари канцелярий
Правительствующего Сената с охотою начали переходить на
места председателей палат и губернских прокуроров, а в кан-
целярии здешней [Петербургской] уголовной палаты долж-
ность секретаря замещена воспитанником, отлично окончив-
шим курс наук в Императорском Училище правоведения».
Тогда как сенатские обер-секретари начали перемещаться на
должности председателей палат и губернских прокуроров,
канцелярия Петербургской уголовной палаты оказалась уком-
плектована выпускниками Училища правоведения. Эти более
способные чиновники могли справиться с большим объемом
работы, что, в свою очередь, позволяло сократить канцеляр-
ский штат10.
Новый взгляд на министерство вызвал перемены и в его
верхах. Хотя Панин оставался номинальным главой министер-
ства до 1862 г., он отошел от повседневного управления с
момента своего назначения членом Секретного (затем Глав-
ного) комитета по крестьянскому делу в январе 1857 г. Его
обязанности перешли к товарищу министра Дмитрию Нико-
лаевичу Замятнину. Выпускник Царскосельского лицея
1823 года, Замятин сочетал в себе свойства дворянина, вра-
щавшегося в большом свете, и чиновника Министерства юс-
тиции, преданного закону. Он был среднего достатка поме-
щиком, владельцем 150 душ. Его элитарное образование
помогло ему сделать карьеру и получить доступ ко двору. В
1840 г. он был удостоен придворного звания камергера. В том
же году он был назначен на должность герольдмейстера и
приступил к искоренению коррупции и волокиты в Героль
426___________________Властители и судии. Развитие правового сознания
лии. В лицее Замятнин изучал право у Куницына, так что он
стал первым министром юстиции, имевшим формальную ква
лификаиию в юриспруденции. Службу он начинал в комис-
сии составления законов и Втором отделении также пол ру-
ководством Куницына. Этот опыт дал ему хорошее знакомство
с основами российского права. В конце 1840-х и в 1850-х годах
он служил обер прокурором в разных департаментах Сената,
членом Консультации при Министерстве юстиции, провел не-
сколько ревизии губернских судебных мест4.
Замятнин был привержен делу соблюдения и исполнения
закона, но не чувствовал призвания к профессии юриста Он
продолжал занимать позицию, избранную им еще в лицее, где
право преподавалось как отрасль философии, представая тво-
рением законодателя, чья мудрость созидает и само общество
Еще студентом он научился почитать в законодателе миссию
воспитания подданных и нс доверять общественному мнению,
которое, будучи замешено на фальши, могло быть устремле-
но к добрым целям единственно волею мудрого монарха. Он
писал в одном из своих сочинений: «Вам, о государи, благо-
детельствующие всем странам земли, дана власть направлять
общее мнение»4. Его карьера свидетельствует о приспособля-
емости к воле монарха. Когда Александр II обратил внима-
ние на проблемы правосудия, Замятнин оказался способен
действовать и как послушный слуга императора, и как слу-
житель права.
Хотя и не будучи юристом по профессии, Замятнин иден-
тифицировал себя с ведомством юстиции и строил отноше-
ния с подчиненными, как если бы он принадлежа.’! к их сре-
де. Отмена Замятиным панинских порядков потрясла
служащих. Весь строй мышления Панина отвергал личное до-
стоинство чиновника. Он старался держаться в удалении от
связанных с ним по службе людей, дабы избежать зависимо-
сти от других. Замятнин же был известен своей «необычай-
ной добротой», доступностью и отзывчивостью. Более того, он
открыто высказывал желание учиться у людей, более компе-
тентных, чем он сам. Он предоставил высокие должности об
разованным чиновникам министерства”. Он вел успешную
борьбу за увеличение министерского бюджета. В результате его
усилий образовательный уровень служащих, особенно в губер-
ниях, повысился даже еще до составления проекта реформы
(см. таблицу 8.4). При Замятине Министерство юстиции
Г1ЛЖ1 9 к uiKOHHOimti
427
стало институтом, способным проводить взгляды и защищать
интересы корпуса служащих по юридической части.
Следуя примеру Константина Николаевича. Замятнин
поощрял в министерстве групповое обсуждение правовых воп-
росов. Он учредил «Журнал Министерства юстиции», который
был задуман как орган для дискуссий о теории права и част-
ных правовых вопросах. В журнале публиковались статьи
выпускников Московского университета Я Г Есиповича,
И.И. Иванова, профессора В.Д. Спасовича. выпускника юри-
дического факультета Казанского университета В.В. Берви
Среди авторов журнала были и многие творцы реформы В
статьях рассматривались российские законы по таким специ-
альным предметам, как долги и залог, давались описания ев-
ропейских систем судебных учреждений и практики Печата-
лись и переводы работ европейских ученых, как, например,
Миттермайера, выдержки из лекции Мейера по гражданско-
му праву. Замятнин. кроме того, выхлопотал разрешение пуб-
ликовать сенатские решения Впервые в России судебные
решения и материалы судебных процессов становились до-
ступными для ученой дискуссии. В период с 1859 до начала
1862 г. журнал напечатал примерно двести постановлении по
гражданским делам и пятьдесят по уголовным-4.
Статьи, представленные к публикации и уже увидевшие
свет, оживленно обсуждались в министерстве и за его преде-
лами. «Журнал Министерства юстиции» дал почин основанию
других правоведческих изданий, пионеров российской юри
дичеекой прессы. В 1859 г. Николай Калачов, чиновник Вто-
рого отделения и бывший профессор юридического факуль-
тета Московского университета, издал «Архив исторических
и практических сведений, относящихся до России». Студент
Редкина, Калачов ограничивал свою задачу исследованием
исторического развития права, и первые выпуски «Архива»
содержали статьи только по истории права. В статьях служи-
телей юстиции и ученых разбирались проблемы истолкования
и смысла современного российского права в свете юридичес-
кой науки. «Архив» отвергал то брезгливое отношение к су-
дебной тяжбе, которое утверждалось в пособии Л. Демиса но
гражданскому праву Один из рецензентов «Архива» усматри-
вал в правосудии неотъемлемую часть жизни, способ энергич-
но отстаивать интересы индивида.
428
_ Властители и судим Развитие правового сознания
Жизнь исполнена сомнений и вопросов; все они требуют раз-
решения и вправе получить его; а всякий спор гражданский
есть сомнение, пререкание о праве <.„> Сомнение, возник-
шее из разумного начала и укоренившееся в убеждении, мо-
жет удовлетвориться только разумным разрешением: не вся-
кий способен погасить сто в себе и отступиться от убеждения
нс уверившись в его неосновательности Убеждение в право-
те своей, если укоренилось в душе, должно быть дорого для
каждого; тем тверже и упорнее будет оно держаться в личном
сознании, чем более развито в целом обществе понятие о праве
и чем крепче уверенность в правосудии. Этим убеждением
пренебрегать нс следует; скажем более: оно драгоценно, оно
необходимо для общества. Правда, что одною стороною своею
оно граничит с эгоизмом и своекорыстием, ослепляющим
человека; но у него есть и другая, лицевая сторона чистое
сознание правды, которую нельзя не признать лучшим свой-
ством человека и гражданина11.
В I860 г. Калачов преобразовал «Архив» в «Юридический
вестник», нервен: в России полноценное периодическое изда-
ние по правоведению. В том же голу литератор Салманов
учредил «Юридический журнал», впрочем, существовавший
недолго. Первый номер призывал публику поддержать усилия
правительства к совершенствованию правосудия. Редакция
журнала намеревалась научить публику «полному пониманию
идеи права» и умению разбираться в вопросах подготовки
реформы. «Практика без теории слепа и часто бессильна вез-
де, в особенности же в деле применения законов». Редакция
ратовала за становление периодической прессы, специально
посвященной проблемам права, за публикацию и распростра-
нение руководств по правоведению, устройство публичных
лекций по политическим и правовым наукам36.
Законоведческий энтузиазм быстро распространился в
молодежной среде. В Петербурге и Москве возникали круж-
ки, где обсуждались судебные дела и правовые проблемы.
Молодежь не довольствовалась слушанием курсов — литогра-
фированные копии статей передавались из рук в руки. Чле-
ны многих кружков практиковались в произнесении судебных
речей, составлявшихся на основе отчетов о недавних процес-
сах в России и Европе. Одни разыгрывали защитников, дру-
Гл(№<1 '> Ыпремлешиг tr ifimHHOcrnu ~ 429
гие — обвинителен, и все вместе готовили себя к участию в
состязательном процессе. Как вспоминал К. Арсеньев, таким
образом «приобреталась... привычка говорить публично, иног-
да экспромтом; преодолевалась застенчивость, боязнь кри-
тики...». Арсеньен, в то время помощник издателя «Журнала
Министерства юстиции», писал: «...из нашей среды не было
почти никого, кто бы не приобщился, так или иначе, к работе
новых судебных учреждений»”. Число студентов, поступивших
на юридические факультеты, росло, и к концу 1860-х годов
они лаже составили более половины всех поступивших в рос-
сийские университеты'*.
По мере того как условия грядущего освобождения крес-
тьян становились известны дворянству в провинции, в этой
среде также наметился поворот к праву как средству форми-
рования новой гражданской идентичности. Лишение крепост-
ничества его политической опоры подрывало положение по-
мещиков и их роль в самодержавном строе государства. До
освобождения они были держателями определенной доли ад-
министративной власти. По отношению к своим крестьянам
они обладали полицейскими и судебными полномочиями, в
отправлении которых редко бывали подотчетны Их сближа-
ло с чиновниками неприятие юридического определения своих
прерогатив и пренебрежительное отношение к судебным ин-
ститутам, которые, с их точки зрения, находились в самом
низу истинной иерархии власти.
После же освобождения бывшие душе владельцы, предста-
вители авторитарного режима на огромном пространстве вне
границ городов, встали лицом к лицу с задачей — превратиться
в граждан, лично отвечающих за защиту собственных инте-
ресов, и эта перспектива изменила их взгляд на правосудие.
Оставленные на милость капризов экономической ситуации
и бюрократического произвола, они увидели в судебных
учреждениях средство охранения своих прав. Суды больше уже
не казались придатками администрации, обеспечивавшими
соблюдение буквы закона; теперь они виделись вчерашним
душевладельцам незаменимым инструментом зашиты их ин-
тересов— интересов владельцев собственности и 1раждан. В
этом свете старые суды, медлительные, неэффективные, без-
защитные перед самого разного рола посторонним вмешатель-
ством, стали представляться источником бедствий для дворян-
u----------------Властители и судии Развит» пра ин > соэнзния
ства, а их реформа — одной из главных забот ведущих дво-
рянских публицистов.
Выпускники юридического факультета Московского уни-
верситета А.М. Унковский, А Д. Головачев, князь А.В. Обо-
ленский донесли до провинциальных собратий по сословию
сознание важности для их будущего статуса индивидуальных
прав, огражденных сильной судебной властью. Они рассмат-
ривали независимый суд как способ действенного обществен-
ного контроля над административными органами В 1857 г
несколько уездных дворянских собраний Тверской губернии,
во главе с Унковским и другими либеральными помещиками,
ходатайствовали о том. чтобы правительство учредило гласный
суд. который сможет выявить административные злоупотреб-
ления. Такие требования были заявлены, вслед за тверским,
дворянством и других губернии В 1859 г. их огласили пятеро
дворянских депутатов в Редакционных комиссиях — от Тве-
ри, Харькова и Ярославля. В I860 г. владимирское дворянство
призвало к введению строгой подотчетности всех чиновников
судам. В течение последующих двух лет все дворянские со-
брания в Центральной России присоединились к этой кам-
пании”.
Дворянское требование ввести судебные институты, спо-
собные контролировать администрацию, не могло не найти в
высших правительственных сферах враждебный отклик. Оно
подтверждало опасения, что независимая судебная власть во-
зобладает над администрацией и положит предел самодержав-
ным прерогативам. Даже реформаторы из Государственной
канцелярии (все — дворянского происхождения) решительно
воспротивились присвоению судам такой роли, заявляя, что
это нарушит разделение властей: «Отделение администра-
тивной власти от судебной необходимо не только в том смыс-
ле, чтобы административные чины не вмешивались в дела
судебные, но также и в том, чтобы судебные чины нс вме-
шивались в дела административные; иначе судебная власть
постоянно контролировала бы все распоряжения администра-
тивные, толковала бы их по своему усмотрению и таким об-
разом давала бы направление административным делам в
ущерб как собственной своей специальности, так и порядку
администрации». Разрабатывая отдел нового судебного зако-
нодательства об уголовных преступлениях, они придумали
I'.wm 9 Стремление к- законное ти. 451
специальные «изъятия из общего порядка судопроизводства по
делам о преступлениях и проступках по службе». Согласно
этим правилам, чиновник мог быть судим, но лишь с согла-
сия его начальства*’.
Однако для дворянства правосудие становилось больше чем
средством предотвратить злоупотребления администрации.
Оставленные без возможностей, которые давало крепостниче-
ство, дворяне видели в системе права гарантию того, что в
новых условиях они смогут найти средства к существованию
В самих себе они увидели граждан, вовлеченных в рыночное
хозяйство и остро нуждающихся в той защите и упорядочен-
ности, без которых деятельность предпринимателя не может
быть успешной. Дополнительный стимул такому воззрению
был дан самим правительством, которое в 1859 г. закрыло
Заемный банк и другие кредитные установления, которые при
крепостном праве помогали дворянству сводить концы с кон-
цами, нс меняя ничего в своем хозяйстве. Дворянство оказа-
лось теперь в зависимости от частного кредита. Старые судеб-
ные учреждения, чьей первоочередной задачей в этой области
было покровительство должнику, затрудняли выплату долгов.
Столкнувшись с быстрым ростом процентных ставок на ис-
ходе 1850-х годов, дворянство осознало необходимость защи-
ты интересов кредитора и гарантии возвращения долгов
Основная функция, которую суд выполнял хтя дворянства, те
перь сместилась: от поддержания спокойствия и предотвра-
щения беспорядков в сельской местности суд должен был
перейти к содействию принципам справехтивости в отноше-
ниях между гражданами.
Харьковское дворянство воодушевленно высказало такой
взгляд в адресе 1858 г. Его строки передают новое понима-
ние дворянского достоинства и уверенности в себе В прежние
времена, говорилось в адресе, дворянские собрания взывали
к правительству о милостях — рассрочке или прошении задол
женностей, добавочных ипотечных деньгах. «Правду сказать,
мы должны стыдиться этого публичного подаяния, убыточного
для казны, несправедливого в отношении к частным липам и
унизительного для чести дворянского сословия». Дворяне за-
являли. что ныне они ищут только справедливости, и указы-
вали на старый судебный процесс как главную угрозу своему
благоеостоя н ию41.
- Властители и судии Развитие прапоиоп» сознания
Подписавшие адрес жаловались на то, что рассмотрение
Дел в судах тянется годами Полицейские чины, ответствен-
ные за взыскание долгов, соизволяли хотя бы что-то предпри-
нять лишь под угрозой потери должности, и даже тогда па-
лец о палец не ударяли, чтобы добыть показания, которые
Должники отказывались даваз ь. «Причина для такого замед-
ления состоит в том, что мы имеем возможность укрываться
от распоряжений суда, если они противны нашим интересам*
Простейшие дела по взысканию долгов длились годы и годы,
вследствие чего должник получал шанс перевести свое иму-
щество в другую губернию на сохранение. «При виде такой
медленности и бесполезности судопроизводства кредиторы не
предъявляют своих документов ко взысканию, дабы избежать
потери времени и денег, с ним соединенной. Купцы предпо-
читают взять только 10 копеек с рубля, нежели заводить тяж-
бу». Так что купец был должен выигрывать 50-процентную
прибыль на своих покупателях, чтобы покрыть причиненный
ему ущерб42.
Дела по владению имениями стали немыслимо сложны-
ми и требовали расследований, которые к тому же замедли
лись все новыми личными прошениями Иногда они разду-
вались до таких масштабов, что участники переставали
что-либо понимать в процессе, и оканчивались лишь тогда,
когда имение одной из сторон теряло всякую ценность. Опе-
куны разоряли вверенные их заботам имения, тогда как суд,
только и способный, что проверить соблюдение формально-
стей, совершенно не мог защитить интересы подопечных. Под
бумажными формами процветали махровые коррупция и пре-
ступность— неизбежный продукт негласного судопроизвод-
ства, и строго установленные процедуры были бесполезны для
ограждения имущественных прав.
Наш капитал и наши имения обеспечиваются бумажными
документами, хранящимися н архивах и присутственных мес-
тах; но докумешы эти неопределительны, непрочны; несмот-
ря на их громадность и бесчисленность, эти бумажные кре-
пости, защищаемые секретно, не могут охранить нашей
собственности и личности4’.
Харьковское дворянство требовало открытого судопроиз
волства, которое обеспечило бы честных чиновников и дос
9 Стремление к мконтмти 433
тайных судей. Но, кроме гою. податели адреса настоятельно
призывали общество встать самому на новую позицию. «На-
добно, чтобы сословия выработали себе понятие о пользе
обшей, о своих обязанностях, убедились бы, что в верном
соблюдении законов состоит их интерес, что в честной жиз-
ни и правосудии заключается спокойствие жизни и обеспе-
чение собственности всех и каждого»44. За харьковским адре-
сом последовало ходатайство тульского дворянства о гласном
судопроизводстве в делах, затрагивающих личные и имуще-
ственные права, и об учреждении суда присяжных. Спустя еше
несколько месяцев дворянское собрание Воронежской губер-
нии обратилось к императору с прошением о гласности в
судопроизводстве и следствии, от чего, как говорилось в до-
кументе, «зависит благосостояние, имущество, честь и самая
жизнь всех верноподданных»4’.
В течение 1859—1860 гг. специально учрежденная комис-
сия по устройству земских банков изучала вопрос о новых
источниках кредита для землевладельцев. Рекомендации ко-
миссии не были приняты к исполнению, но се председатель —
статистик и экономист В.П. Безобразов — установил неотлож-
ную потребность дворянства в займах и ясно показал значе-
ние действенной судебной власти для отыскания источников
кредита. Безобразов совершил поездку по девяти губерниям
Центральной России и обнаружил, что с закрытием старых
ипотечных банков получить заем, даже под высокий процент,
стало очень непросто, разве что на совсем короткий срок Хотя
пока еше, как утверждал Безобразов, нужда в кредите не до-
стигла критической точки, она будет возрастать после пере-
хода помещичьих хозяйств на вольнонаемный труд, ожидав-
шегося как следствие освобождения крестьян46.
Безобразов составил обзор дворянских мнений по вопро-
су о земских банках, собранных Министерством финансов.
Подавляющее большинство авторов с жаром писало о «затруд-
нениях, существующих для нашего поземельного кредита,
вследствие слабости судебной и полицейской охраны собствен-
ности и личности в России» и настаивало на необходимости
судебной реформы. Вопрос о земских банках требовал «прежде
всего ускорения этой реформы, — краеугольного камня всех
без изъятия государственных преобразований». Безобразов и
сам доказывал, что правительство недостаточно ограждает
434
----------------Властители и судии Развитие праконкп, сознания
«неприкосновенность прав частной собственности и частной
промышленной деятельности, — созидающих капиталы». Оно не
сираждает и «взаимные отношения капиталистов и должников —
созидаюшие кредитное доверие... Таким образом и вопрос о
поземельном кредите останавливается на вопросе о суде, этом
самом первоначальном условии благосостояния государства и
народа»47.
Перенесенная на эту почву, кампания за проведение ко-
ренной судебной реформы приобрела более консервативное
звучание. Преобразование судов было необходимо дворянству,
дабы преуспевать в условиях свободных отношений с кресть-
янами. Оно было необходимо, чтобы обеспечить стабильность
и порядок, защитить интересы собственности Реформаторы
в Министерстве юстиции играли на той же струне. Весной
1861 г. Победоносцев говорил о важности для государства
солидной правовой базы кредитных операций Он писал: «Но
во всяком случае первая забота закона должна быть об ограж
дении кредитора, ибо законные интересы его — интересы
собственности, а ограждения собственности нераздельно свя-
заны с внутреннею безопасностию и внутренним благососто-
янием самого государства»48.
Именно эта стратегия аргументации в конце концов ока-
зала желаемое воздействие на императора: он отбросил подо-
зрения в отношении независимою суда и склонился к под-
держке более решительной реформы судебной системы. Летом
1861 г., когда трудности в деле освобождения крестьян вызы-
вали недовольство помещиков, многие из которых расцени-
вали реформу как посягательство на свои гражданские права,
стала очевидной необходимость подтвердить охрану государ-
ством прав частной собственности. В докладе от августа 1861 г.
Петр Валуев, управляющий Министерством внутренних дел,
представил внушавший тревогу очерк о дворянских умонаст-
роениях. Он заявлял, что многие сердились просто лишь по-
тому. что нс смогли обратить освобождение в свою пользу. Тем
нс менее, допускал Валуев, некоторые из их жалоб оправдан
ны. Он признавал, что нормы законодательства недостаточно
защищают земельные права помещиков, а правительство не
обеспечило их новыми источниками кредита*’. Он убеждал
царя протянуть руку помощи дворянам и облегчить им полу-
чение займов. Александр пометил на полях, что это — меры
l/iinui 9 ( tn/teMAettug к шкоишк/пч __4^5
первостепенной важности и что разрешение проблемы кредита
должно быть ускорено41
Совет Валуева состоял в том, что для выхода из кризиса
необходимо «усилить деятельность и поощрить предприимчи-
вость по разным отраслям промышленности» И здесь Валуев,
вовсе нс поборник независимого суда, приходил к заключе-
нию, что «существенные к тому препятствия давно уже усмот-
рены в недостатках нашего судоустройства и судонроизвод
ства» Он отмечал, что завершения работы пока еще трудно
ожидать, намекая на задержку проектов в Государственном
совете. .Александр в помете на полях потребовал от государ-
ственного секретаря Буткова известить его о том, когда про-
екты будут «окончательно рассмотрены* в Государственном
совете”.
Доклад решил судьбу судебной реформы На следующем
же заседании чуткий Бутков, всегда умевший уловить направ-
ление официального курса, согласился с мнением о том. что
разработка реформы должна вестись в Государственной кан-
целярии. Блудову и членам Соединенных департаментов ока-
залась не по силам задача проектирования реформы, которая
соответствовала бы требованиям дворянства и удовлетворяла
стандартам юристов в Министерстве юстиции. Задачу следо-
вало поручить тем, кто стоял ниже в бюрократической иерар-
хии, не имел того престижа и власти, но владел знаниями и
навыками, нужными для законотворчества Судебная рефор-
ма была не единственной, при подготовке которой император
столкнулся с такого рода проблемой. Он реагировал на подоб-
ные ситуации перераспределением обязанностей без перерас-
пределения прерогатив: использовал вспомогательные инстан
ции, номинально для сбора информации и канцелярского
ассистирования, но в действительности для выполнения —
незаметно от вышестоящих органов — самой существенной
законотворческой работы. При освобождении крестьян такую
роль сыграли Редакционные комиссии, формально подчинен-
ные Главному комитету по крестьянскому делу, а при подго-
товке судебной реформы — Государственная канцелярия'-
В январе 1861 г. Зарудный, привлекавшийся до этого к
работе над законодательством об освобождении, был назначен
статс-секретарем Департамента законов I осуларствеиного со-
вета, а Стояновский — исправляющим должность статс-секрс-
436
„Властители и судии Развитие правоногосознан,w
таря Департамента гражданских дел. Обе должное! и были клю-
чевыми для руководства проектированием реформы, но даже с
их помощью едва ли можно было продвинуться вперед, пока на
рассмотрении оставались блудовские проекты. В октябре
1861 г., посте прочтения записки Валуева, Александр одобрил
план дальнейшей работы нал реформой, составленный За-
рудным, и официально возложил эти обязанности на Госу-
дарственную канцелярию. Чтобы иметь рядом помощников,
Зарудный устроил назначение в канцелярию шестерых чи-
новников, подобранных по критерию специальных познаний и
юридической опытности: Ровинекого, Победоносцева, Ни-
колая Буцковского. А.М. Плавского, А.П. Вилинбахова и
П.Н. Даневского. К тому моменту П.П. Гагарин заменил Блу-
дова на посту председателя Департамента законов, а в начале
1862 г. занял и должность председателя Государственного сове-
та. Под влиянием Зарудного Гагарин стал открытым сторонни-
ком независимого суда, а его мнение имело значительный вес
Вновь назначенные деятели составили вместе со Сгоянов-
ским, Зарудным и его протеже Д.П. Шубиным-Поздеевым
команду, которая разработала основополагающие принципы
реформы. Они представляли собой новый тип служителя пра-
восудия, появившийся в царствование Николая. Все девяте-
ро были потомственными дворянами; семеро происходили из
помещичьих семей: Зарудный, Дансвский, Шубин, Стоянов-
ский, Ровинский, Буцковский и Плавский. Они были мелко-
или среднепоместными владельцами или, как Зарудный, уже
выпустили из рук свои имения. Все, кроме Буцковского, по-
лучили высшее образование: четверо в Училище правоведения
и четверо в университетах. Семеро имели изрядный опыт
службы в Министерстве юстиции; исключениями были Плав-
ский и Даневский, преподаватель права4.
Эксперты Государственной канцелярии видели в суде эле-
мент государственного организма, который подчинялся сво-
им собственным, специфическим принципам действия и раз-
вивался благодаря научным занятиям и практике знатоков
правоведения. Отдавая себе отчет в отсутствии правовой тра-
диции в России, они доказывали необходимость заимствова-
ний из западной юриспруденции и судебного опыта. Одним
из важнейших образцов был Ганноверский устав гражданскою
судопроизводства, введенный в конце 1840-х годов. В нем
Глам ') (>n/>eM,ieHtie к wkohhikuiu _______________________437
начала французскою судопроизводства были плодотворно
адаптированы к германским судебным учреждениям. В авто-
ритетной статье, опубликованной в марте 1862 г. в «Журнале
Министерства юстиции», Александр Книрим, правовед и по-
мощник редактора журнала. описывал успехи освоения в ган-
новерских судах устного и гласного судопроизводства. Опыт
Ганновера, утверждал он. показывает, что «нет никакой не-
обходимости соблюдать постепенность при переходе от пись-
менной к словесной форме суда»5*. Он дал сжатое изложение
устава, подчеркнув благожелательный прием, который он
нашел у старых судей, и его консервативное в целом воздей-
ствие на общество.
Главную выгоду публичности суда должно видеть в том дове-
рии. которое получает общество к суду, отправляемому пуб
лично, не скрывающему свои действия во мраке тайны, в том
чувстве законности, уважения к закону и безопасности, кото-
рое распространяет публичный суд”.
Принятие иностранных образцов требовало отказа от офи-
циальной доктрины об исключительности российских учреж-
дений. В январе 1862 г. чиновникам Государственной канце-
лярии было дозволено использовать западные принципы и
модели. В их откликах на блудовские проекты была обозна-
чена необходимость обратиться к западной юриспруденции за
руководством Со своей стороны, князь Гагарин в особой
записке отмечал бесполезность составления свода по предло-
жениям Блудова и декларировал необходимость новых «сооб-
ражений», представленных экспертами канцелярии. Эти
соображения касались «тех главных начал, несомненное до-
стоинство которых признано в настоящее время наукою и
опьпом европейских государств и по коим должна быть пре-
образована судебная часть в Империи»5*.
Одобрение Александром гагаринской записки ознаменова-
ло торжество профессионального юридического подхода к
разработке реформы. В 1862 г. реформаторы подготовили
«Основные положения преобразования судебной части», ко
торые обрисовали институциональные рамки охраны право-
судия в России. Описанная в «Основных положениях» систе-
ма ставила правосудие под контроль профессиональных
’---------------.Властители и судии Развитие правового сознания
юристов. Речь шла о независимой судебной системе, откры-
той и гласной, включавшей в себя состязательный процесс и
принцип вынесения приговоров на основе внутреннего убеж-
дения сулеи. Она требовала создания коллегии образованных
и внушающих доверие адвокатов, которые помогали бы на-
селению разобраться в юридических тонкостях. Пожалуй,
наиболее провоцировавшим возражения был замысел введе-
ния суда присяжных — института, который расценивался как
пригодный только в развитых странах с конституционным
устройством.
Сквозной темой «Основных положений» была задача вне-
дрения понятий законности и ответственности в сознание
чиновников и населения. Содержащаяся в «Основных поло-
жениях* обстоятельная критика старого суда была использо-
вана затем в тексте журнала Соединенных департаментов за-
конов и гражданских дел Государственного совета. Смешение
исполнительной и судебной властей в старой системе способ-
ствовало не исполнению закона, а безудержному произволу
администратора. Административные власти, «начиная от ста-
нового пристава, до губернатора и даже министров», невозб-
ранно вторгаются в «ход судебных дел и тем самым, ослаб-
ляя истинное значение суда, останавливают правильное
исполнение правосудия». Преизбыток инстанций умалял обя-
занности и ответственность судей. Он подрывал в судьях «твер-
дое сознание своего права и своего долга, которое соединя-
ется только с действительною властию и служит лучшим
побуждением к верности и добросовестной деятельности, са-
мым надежным средством к развитию истинного понятия о
своем достоинстве, столь необходимого для судьи». Инквизи-
ционный процесс, раздробляя ответственность между судьей
и чиновниками ведомства юстиции, ослаблял в первом «то
чувство нравственной ответственности, которое должно слу-
жить для судьи побуждением к добросовестности и осмотри-
тельности во всех его делах и действиях»57.
В судах наших не может достаточно развиться и утвердиться
ни сознание прав, ни соответствующее ему сознание ответ-
ственности, если и право и ответственный труд судебного дела
принадлежат не судье исключительно, а вместе с тем и дру-
гим органам управления и власти'*.
Глава *). < >премление к законности
. 439
Наиболее ярко эта тема была выражена в разделе о суде
присяжных, в котором подчеркивалась воспитательная роль
новых судов. Сул будет воспитывать население в уважении к
закону и институтам правосудия Справедливый суд «распро
страняет в народе понятия о справе.гтивосги и законе, без чего
не может быть ни благосостояния, ни порядка в обществе».
Колле! ия присяжных особенно полезна в отсталой стране, где
невежественное население было отчуждено от суда и нужда-
лось в учреждениях, частью когорых оно могло бы себя почув-
ствовать. Институт присяжных втягивал народ в систему пра-
восудия и сглаживал сословные различия. особенно резкие в
России ’. Реформаторы рекомендовали суд присяжных и для
политических преступлений Если правительство желает
пользоваться общим доверием населения, доказывали они,
необходимо, чтобы политические дела были так же открыты
для проверки общественным мнением, как и все другие уго-
ловные разбирательства. Если же такие процессы будут вестись
без присяжных, то после вынесения обвинительных пригово-
ров непременно раздадутся обвинения в пристрастии, а осуж-
денные предстанут в глазах общества •несчастными жертвами»
и будут разыгрывать »роль мучеников за свободу». При посред-
стве суда присяжных «правительство, не отвергающее никаких
полезных преобразований к усовершенствованию государ
ственного управления и общественного порядка, нс может не
найти поддержки со стороны благомыслящей части общества
в преследовании злоумышленников, стремящихся к разруше-
нию существующего порядка во имя их вредных учении.
Соединенные департаменты отвергли идею о суде присяж-
ных в политических процессах, но поручили такие дела ве-
дению судебных палат, т.е. оставили в юрисдикции незави-
симой судебной системы. В остальном, за вычетом некоторых
поправок, «Основные положения» были одобрены. Они встре-
тили почти всеобщее одобрение в печати, а специально про-
веденный опрос чиновников разных ведомств, по большей
части служивших в провинции, свидетельствовал о единодуш-
ной поддержке всех пунктов проекта, за исключением ряда
второстепенных61. В конце 1862 г. была учреждена новая
комиссия, на которую возлагалась многотрудная задача состав-
ления законопроектов в соответствии с «Основными положе-
ниями» В комиссию вошли сами гворцы «Основных положе-
---------------Властители н судии Развитие пранипого сознания
ний», а также другие образованные юристы с солидным ста-
жем службы в ведомстве юстиции. Для консультации по про-
недурным вопросам призывались эксперты из других отрас
лей администрации и университетов'2.
Судебные уставы 1864 г. впервые в России вверили отправ-
ление правосудия юридической профессии как таковой Они
создали обособленную сферу судебных институтов, которая
отделяла суды от административных властей. Вновь учрежден-
ные судебные округи не совпадали с губернской сеткой тер-
риториального деления. Первоначально каждый округ вклю-
чал в себя от 6 до 10 окружных судов и одну судебную палату,
которая принимала к рассмотрению апелляции и являлась
первой инстанцией для рассмотрения дел о преступлениях по
службе и против государства Два кассационных департамен-
та Сената представляли собой нысшую инстанцию по делам
юстиции. Судьи в палатах и окружных судах назначались
пожизненно и могли быть смешены лишь в случае злоупот-
ребления и по решению других членов судейской корпорации.
Мировые судьи, которые разбирали мелкие уголовные дела и
гражданские тяжбы, избирались уездным земским собранием.
В некоторых обстоятельствах они, наряду с волостным судом,
учрежденным при освобождении крестьян в рамках обычно-
го права, могли разбирать крестьянские тяжбы. В целом ре-
форма была нацелена на строгое разграничение администра-
тивной власти и судебной системы6’.
Нельзя угверждать, что освобождение крестьян со всей
неизбежностью вело к возникновению определенной системы
судоустройства и судопроизводства. Однако освобождение
способствовало формированию независимого суда тем, что
вызвало к жизни политические силы, способные убедить пра-
вящую элиту и самого императора в том, что только такой суд
может обеспечить стабильность в новых социальных услови-
ях. Санкционируя перемену первостепенной важности в сис-
теме правосудия, Александр рассчитывал добиться именно
стабильности, которая, в свою очередь, гарантировала бы
внутреннее спокойствие и поошрила бы экономическую ини-
циативу. В своем Манифесте 20 ноября 1864 г., провозглашав-
шем реформу, император, обращение которою в новую «веру»
заставило так долго себя ждать, объявлял Судебные уставы
исполнением своих изначальных намерений. Новые законе-
Глава 9 Стремление к мкинноапч
_ 441
положения «вполне соответствую! желанию нашему водворить
в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех
подданных наших, возвысить судебную власть, дать ей над-
лежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе
нашем то уважение к закону, без коего невозможно обще-
ственное благосостояние и которое должно быть постоянным
руководителем действий всех и каждого, от высшего до низ-
шего»64.
Реформа была встречена в обществе с энтузиазмом. Пресса
откликалась на нее воодушевленно. Диссонансом звучали
лишь отзывы радикалов, подобных Гернсну и Огареву, кото-
рые настаивали на том, что без учреждения представительного
правления судебная реформа бессмысленна Это был один из
тех восхитительных моментов в общественной жизни, когда
в мгновение ока осуществляются самые смелые надежды и
открываются манящие, пусть даже и иллюзорные, виды на
будущее. На банкете в честь реформы в Воронеже гости под-
нимали тосты за новые уставы В Харькове люди целовались
друг с другом от радости. Одесские власти получили проше-
ние от «частных лиц» о праве сходиться для обсуждения ус-
тавов. Гильдейские собрания купцов ходатайствовали об от-
крытии окружных судов в их городах, предлагая пожертвовать
средства на строительство зданий По выражению Кони, это
было время первой любви, когда пыл увлечения отводит гла-
за от слабостей и изъянов предмета страсти65.
Замятнину и Стояновскому была поручена нелегкая зада-
ча— организовать новые судебные учреждения и подобрать
кадровый состав. Государственный совет распорядился, чтобы
открытие новых судов состоялось немедленно, без поэтапной
подготовки. Однако финансовые и административные затруд-
нения замедлили приведение законов в действие. К началу
1870-х годов новые суды были открыты во всех губерниях Ев-
ропейской России*6. Закон от 11 октября 1865 г., который был
в проекте поддержан Замятниным, вводил гласную и устную
процедуру во все старые суды, подготавливая тем самым их
персона.'! к переходу к новой системе”. Тогда же Замятнин,
ожидавший, что реформа покончите волокитой и завалом дел
в судах, разослал по губерниям специальных эмиссаров Он
сам ездил по губерниям, встречался с членами старых судов и
решал, кто из них достоин вкпюченпя в новую систему До-
442
Властители и судии Разит не прлиток, t<>зциНИя
верейные сотрудники информировали его о способностях и
репутации тех или иных служителей правосудия6* Замятины
принимал во внимание как их успехи по службе, так и «нрав-
ственные качества» Оказалось, что бывшие чиновники ведом-
ства юстиции в большом количестве устремляются в новые
суды. Старая система, как докладывал Замятнин Александру Ц,
послужила в значительной степени основанием для новой. «В
числе обер-прокуроров, председателей, товарищей их, проку-
роров и обер-секретарей есть уже много лиц с такими юриди
вескими познаниями и нравственными качествами, которые
дают полное право ожидать, что при участии сих лиц осуще-
ствление судебной реформы пойдет успешно»69
В кандидатах на должности в новых судах нс было недо-
статка. Материальные соображения не играли существенной
роли: даже чиновники, занимавшие должность губернатора и
вице-губернатора, добивались назначения судьями. Старый
князь Владимир Одоевский, сенатор в одном из московских
департаментов, был уязвлен тем, что его не назначили судь-
ей московской палаты. «Первое время никто, впрочем, и нс
смотрел на занятие новых должностей, как на обычную, ря-
довую службу. Это была захватывающая душу деятельность,
задача, призвание...»70
Детально реконструировать состав новых судов труднее,
чем старых. Реформа повлекла за собой децентрализацию
ведения формулярных списков, которые рассеяны теперь по
разным местным архивам. Однако, основываясь на опублико-
ванных и доступных архивных данных, можно обнаружить те
же самые тенденции, которые наблюдались и в прежние де-
сятилетия, а теперь усилились под воздействием реформы.
Реформа ускорила приток новых деятелей, преимущественно
дворянского происхождения, в корпус образованных служи-
телей юстиции.
Образовательный уровень резко повысился после 1866 г.,
когда приступили к работе первые из новых судов. В 1866 г.
по удельному весу выпускников высших учебных заведений
(университетов, Училища правоведения, Александровского
лицея) должность товарища председателя губернской палаты
была первой среди других судебных должностей — 56%. В
1870 г. около 80% всех судей в новых судах четырех округов —
Петербургского, Московского, Харьковского, Одесского —
[Ушм 9. Стремление к: .законности 44
имели высшее образование (см. таблицу 9 I). Такое же соот-
ношение отмечено и по прокурорам, выступавшим обвини
тенями в новом состязательном процессе (см таблицу 9 2). В
судебных палатах служило множество правоведов, составляв-
ших более половины судей и прокуроров71 Источники не
позволяют судить с должной точностью о социальном соста-
ве служащих судов. Но, учитывая высокий процент правове-
дов и университетских выпускников, которые тогда в подав-
ляющем большинстве принадлежали к дворянству, можно
утверждать, что преобладание высшего сословия в новых су-
дах сохранялось72.
Обновленный характер суда становится особенно очеви-
ден при анализе состава Кассационных департаментов Сена-
та в 1870 г. (таблица 9.3) Впервые высшая инстанция россий-
ской судебной системы была так полно укомплектована
профессиональными служителями юстиции. Четыре сенатора
были выпускниками Училиша правоведения, восемь — уни-
верситетов, один — Александровского лицея, еще один —
Инженерного училиша. Именно по причине обучения они
начинали службу позже своих предшественников (в возрасте
примерно 20 лет, сравнительно с возрастом 12,8 лет для се-
наторов 1846 г, начинавших служить по гражданской части)
Шестеро из 15 начинали карьеру в ведомстве юстиции, и все,
кроме одного, занимали высокие посты в сенатской канце-
лярии или Министерстве юстиции на протяжении длительного
времени. Их средний возраст был довольно мал для сенато-
ров, однако они успели приобрести значительно больший
опыт гражданской службы, чем сенаторы николаевской эпо-
хи. Их служба проходила преимущественно в центральных
учреждениях; только пятеро служили на губернских постах,
причем двое из них — менее чем по два года. Но, хотя в об-
разовательном уровне и типах карьер произошли заметные
перемены, социальный состав оставался почти таким же, как
в дореформенном Сенате. 13 из 15 сенаторов были дворяна
ми, семеро — землевладельцами. Доля землевладельцев и круп-
ного землевладения была несколько ниже, чем в Сенате 1855 г
Обер-прокуроры происходили из тех же самых слоев дворян-
ства. 7 из 8 были дворянами, трос владели имениями (чуть
более высокий процент, чем в 1856 г.). Трое из 8 обер-про-
куроров окончили университеты, четверо были правоведами,
444
— Властители и один Развитие прэиоиш <> сотцанн11
один — выпускником лицея. Их возраст вступления на слух-
бу отражает ту же тенденцию к увеличению, которая наблю-
дается и в царствование Николая Г’.
В исторической литературе весьма распространено мнение
о том, будто появление новых кадров было плодом судебной
реформы. Действительно, большинство судей н новых судах
в 1870 г. было рекрутировано в пореформенные годы, и службу
они начинали в Министерстве юстиции уже после 1855 г. (см
таблицу 9.4). Но командные должности в новой системе за-
нимали старшие по возрасту служители юстиции, которые
получили образование и первый служебный опыт в царство-
вание Николая. Большинство служащих палат и все сенато-
ры Кассационных департаментов Сената начали службу до
1855 г. Как мы увидим в следующей главе, именно старшие
по возрасту' бюрократы оказались наиболее энергичными среди
первых заступников независимого суда.
Важнее же всего то, что старшие служители юстиции
были пионерами в создании тех поведенческих моделей, ко-
торые впоследствии получили распространение в среде судеб-
ных служащих. Такие правоведы, как Г.Н. Мотовилов. Дмит-
рий Ровинский и А.Н. Бурнашев, стали олицетворением
нового судьи и обвинителя, высоко подняв планку необходи-
мой для этих должностей компетентности и верности при-
званию. Мотовилов, первый председатель Петербургского
окружного суда, неутомимо работал над введением новых
процессуальных норм, сопротивляясь при этом давлению со
стороны Министерства внутренних дел74. Ровинский собрал
вокруг себя группу молодых прокуроров в Московской пала-
те. Он участвовал в заседаниях палаты и не жалел времени,
чтобы растолковать коллегам новые законы. Он с готовнос-
тью делился с ними своим обширным запасом практических
сведений, и обшившиеся с ним юристы восхищались его до-
ступностью и простотой обращения, столь отличными от ка-
зенщины официальных сфер в России. Председатели судов и
прокуроры из разных городов округа приезжали к нему в
Москву за советом’5. Бурнашев, товарищ председателя, а за-
тем председатель Харьковского окружного суда, снискал ува-
жение и любовь жителей города безукоризненной честностью
и глубокими познаниями. Он направлял суд на верную доро-
гу исчерпывающими толкованиями юридических оснований
Гммм l> < >nf>e4ientu‘ а шкчннжти
-445
приговоров и процессуальных формальностей в тех делах,
которые разбирал’6.
Принадлежность к судебной ветви власти давала новое
средство самоидентификации и источник чувства достоинства
тем дворянам, которые отвергали карьеру офицера или роль
хозяина имения. Независимые судебные институты открыва-
ли широкие возможности для творческой, созидательной ра-
боты. Первый набор судей должен был находить свои соб-
ственные образцы и прецеденты дзя новой судебной системы.
Старые исследования и пособия мало чем могли помочь. До
1866 г. нельзя было наши «ни одного руководства по действо-
вавшему у нас в ту эпоху гражданскому праву, ни одной мо-
нографии, ни одного исследования из области нашего поло-
жительного права, ничего, что заслужило бы название того,
что у немцев называется eine juristixhe Abhandlung». Под ру-
ководством образованных чиновников, которые работали над
реформой в течение предшествующего десятилетия, новые
судьи, как и описывал это ранее Дмитрий Мейер, сами тво-
рили судебную практику, решая хюбодневные правовые воп-
росы на основе принципов юридической науки77.
Реформа породила н России новый тип уважаемого и
щепетильного судьи-дворянина, который строго соблюдал
беспристрастие и справедливость в своих постановлениях. Она
дала России, по словам А Ф Кони, «судью человека, а не
равнодушную машину для скрепы подготовленных канцеля-
рией решений». Возникло новое чувство профессионального
достоинства, которое чудесным образом заявило о себе в еди-
нодушии и солидарности среди судебных деятелей в первые
годы после реформы, годы «первой любви». Это чувство зиж-
дилось, по словам Громнинкого, на «беззаветной вере в не-
погрешимость суда, плодотворность предстоящей ему задачи...
равенство всех перед судом». Служивший в 1860-х годах про-
курором в Воронеже и Москве, Громниикий вкусил от того
духа товарищества, общности целей, который сплачивал всех
местных прокуроров и судебных следователей. Они собира-
лись субботними вечерами, чтобы обсудить повседневные
служебные проблемы. Суд стал всей жизнью Громнинкого; ни
о чем другом он и не думал; его личность слилась с профес-
сией’*. Именно это чувство солидарности и профессиональ-
ного предназначения внушало тем, кто управлял Россией,
ненависть к бурно развивавшемуся новому суду.
446
Властители и судии Развитие правового сознания
Таблица 9.1
Образование судей в новых судебных учреждениях
(на 1870 г.)
Что окончили Судебные палаты Окружные суды Всего |
Универа петы 23 (44) 153 (50) 176 (49)
Училище правоведения 27 (52) 65 (21) 92 (26)
Александровский лицей 1(2) 9(3) Ю(3)
Другие заведения 1 (2) 80 (26) 81 (22)
Всего 52(100) 307 (100) 359 (100)
Источником послужил «Список чинам Правительствующего Сена-
та, Департамента Министерства юстиции и судебных мест, образован
ных на основании Судебных уставов 20 ноября 1864 г». СПб, 1870
Таблица 9.2
Образование прокуроров в новых судебных учреждениях
(на 1870 г.)
Что окончили Судебные палаты Окружные суды | Всего
Университеты 3(23) 108 (60) 11) (58)
Училище правоведения 8(62) 23(13) 31 (16)
Александровский лицей 2(15) 6(3) 8(4)
Другие заведения — 42 (24) 42 (22)
Всего 13(100) 179(100) 192 (100)
Источник тот же. что для таблицы 91.
Таблица 9.3
Служебный опыт бюрократов — членов
Кассационных департаментов Сената (на 1870 г.)1
В среднем Сенаторы Обер прокуроры и товарищи обер-прокурора*
Возраст 53,1 (15) 40,1 (8)
Стаж гражданской службы 33. 1 (15) 19.3 (8)
I'.iatM 9 Стремление к законности
----447
Стаж службы в губернских
учреждениях 2.5(15) 4.1 (8)
Стаж службы в нейтральных учреждениях 31.6(15) 15.2 (8)
Стаж предшествующей назначению гражданской службы 27,7 (15) 16.3 (8)
Возраст вступления на гражданскую службу (для всех) 19.8(15) 21.1 (8)
Возраст вступления на гражданскую службу (служившие только в гражданской службе) 19.2(13) 21.1 (8)
Сколько лет на этой должности 5.4(15) 3,0 (8)
1 Источник; РГИА. Ф 1363, 1365 Эти данные включают всех сена-
торов, обер-прокуроров и товарищей Обер-прокуроров в гражданском и
уголовном Кассационных департаментах Сената в 1870 г
* Должность товарища обер-прокурора была учреждена в период
реформы.
Таблица 9.4
Время вступления на службу
в Министерство юстиции судей,
назначенных в новые судебные учреждения (на 1870 г.).
Годы вступления на службу в МЮ Судебные палаты Окружные суды Всего
1850 и ранее 31 (60) 46(15) П (2D
1851-1855 13 (25) 55(18) 68 (19)
1856—1860 7(13) 47(15) 54 (15)
1861-1865 1(2) 96(31) 97 (27)
1866-1870 — 63 (21) 63 (18)
Всего 52 (100) 307 (100) 359 (100)
Источник тот же, что для таблицы 9.1.
448 -----------------Властители и судии Развитие правового сознания
1 Field D The End of Serfdom P 51—101
2 Kaiser F.B. Die russische Justizrcformc von 1864 S. 429—431
1 Сперанский M M О законах. Беседы с Его Императорским
Высочеством Государем Великим Князем Наследником Цесаревичем
Александром Николаевичем // Сборник Русского Историческое
общества. СПб. 1880 Т 30 С. 382-383.
4 Там же С 348. 426-432. 483-491; Оом Ф.А Воспоминание
// РА. 1896 № 2. С. 248 "
’ Weber М. On Law in Economy and Society. New York, 19(57
P 228—229; Parsons T Societies: Evolutionary and Comparative
Perspectives. Englewood Cliffs, NJ, 1966 P 27.
‘ РГИА. Ф 1261 On 4 Д. 16. JI. 6327-6328 Kaiser FB Op cit
S. 149-268
’ Журнал Соединенных департаментов гражданских дел и законов
Государственного совета о главных началах, принятых ими при рас-
смотрении проекта нового Устава гражданского судопроизводства //
Материалы Т 10, Журнал Соединенных департаментов законов и
гражданских дел по проекту Устава судопроизводства гражданского
(15 ноября 1857 — 23 сентября 1859 г.) // Материалы. Т 10. С. 65,105
‘ ОР РГБ Ф 169 К. 42. № 27 Л. 2.
’ ГАРФ Ф 722 On I. Д. 460 Л 1
10 Там же. Ф 828 On 1. Д. 1345. Л. 2.
11 Там же. Л. 3. 7-9, 11, 18-19
11 ГАРФ Ф 722 On. 1. Д. 515 («Записка о замечаниях на про-
ект нового порядка судопроизводства в России» С И Зарудного).
15 Джаншиев ГА С И Зарудный и судебная реформа // Джан-
шиев Г.А. Сборник статей. М., 1914. С. 367—382.
14 Зарудный С И. Охранительные законы частного гражданского
права. СПб, 1859
15 РО ИРЛИ Ф 3 Оп. 4. № 255. Л. 4 (письмо С.И Зарудного
И.С. Аксакову от 17 окт. 1858 г.).
“ Нольде А.Э. К.П Победоносцев и судебная реформа. Пт., 1915.
С. 12.
” ОР РГБ. Ф. 290. К. 160. № 19 (письмо Н Коломийцева Сто-
яновскому от 25 иояб 1859 г.).
'* Нольде А.Э Указ. соч. С. 10—11.
” Начальный раздел этого свода критических отзывов был, по
всей видимости, заимствован из «Записки о гражданском судопроиз-
водстве» Победоносцева, которая позднее, когда тот работал в Госу-
дарственной канцелярии (в декабре 1861 г), была опубликована.
* Свод общих замечаний на проект и на главные начала судо-
производства гражданского, принятые Соединенными департамен-
тами // Материалы Т. 11. С. 7—8
21 Там же. С. 19. 33, 141-143.
22 Шубин-Поздеев Д.П К характеристике личности и служебной
деятельности СИ Зарудного // Рус. старина. 1888. № 2 С. 482
Глма 9 С/чрачлечие ц- tantiHHOcmu
449
» Kaiser F.B Op. cit. S. 270.
Джаншиев Г. С И Зарудный и судебная реформа. С. 393
и О реформе морского судопроизводства см : Днепров Э.Д Про-
ект устава морского суда и его роль к подготовке судебной рефор-
мы (апрель 1860 г.) // Революционная ситуация в России в 1859—
1861 гг М„ 1970. С 57-70; Kaiser ЕВ Op. cit. S 237-241
Глебов П Н Морское судопроизводство во Франции // Морс-
кой сборник 1859 N? II. ч. 3 С. 108-110
г Там же С. 103-107; 1859 № 12, ч 3 С 347-358: I860 № I.
ч 3 С. 76-78
21 Глебов ПН Введение или объяснительная записка к проекту
устава морского судоустройства и судопроизводства // Морской сбор-
ник. 1860 № 5. ч 3 С 1-54.
29 Отзывы и замечания разных лип на проект Устава о военно-
морском суде СПб , 1861
w Отчет Министерства юстиции за 1858 г С. 62; Отчет Мини-
стерства юстиции за 1859 г. С. 40, 41, 49.
11 Куломзин А Н Дмитрий Николаевич Замятнин. passim; РГИА.
Ф 1349 Оп 5 Д. 450; Шилов Д.Н Указ соч. С 279-282
м Куломзин А Н Дмитрий Николаевич Замятнин С 263—264
(оригинал на фр ).
” Джаншиев Г. Страница из истории судебной реформы
С 23—28
54 РГИА. Ф. 1275 On 1 Д. 52. Л 16 (доклад Замятина в Сове-
те министров 17 сент 1863 г.)
” Архив исторических и практических сведений, относящихся до
России, издаваемый Н Калачовым. 1859 Кн. 2. С 53 (раздельная
пагинация)
16 Судебная реформа / Под ред. Н.В. Давыдова и Н Н Полян-
ского. Т. 1 С. 359
” Арсеньев К. Из воспоминаний // Голос минувшего 1915 № 2.
С. 118-119
’• Лейкина Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй
половине XIX в. М , 1971. С. 77
» Emmons Т. Op. cit. Р 80, 83. 154, 255-257, 291, 354.
40 Соображения Государственной канцелярии об основных нача-
лах особенных родов судопроизводства уголовного по проекту, со-
ставленному И Отделением СБИВ Канцелярии // Материалы. Т. 17.
С. 18-25.
41 РГИА. Ф 1405 Оп 57. Д. 1903 (1859 г.). Л. 5-6, 12. Этот ад
рес описан в публикации Исторические материалы, извлеченные из
Сенатского архива: Документы, относящиеся до судебной реформы
1864 г. // Журнал Министерства юстиции. 1914 № 8 С. 260—264.
42 РГИА Ф 1405. Оп. 57 Д. 1903 (1859 г). Л 7-8
41 Там же. Л 8—12.
44 Там же Л 12—13.
15. Зак» М 293.
----------------Властители и судии Развитие правового сознания
45 Там же. Л 19—23. Журнал Минисгерства юстиции 1914 No я
С. 264—266
* Безобраюв В П Отчет о действиях Комиссии, высочайше уч-
рожденной для устройства земских банков СПб., 1861 С 40—43
« Там же. С 109-1II
* Победоносцев К. Вещный кредит и закладное право // Рус вест-
ник Июнь 1861 г Т. 33. С. 440
" Валуев П.Л. Записка Александру 11 «О положении крестьянского
дела в начале сентября 1861 г»// Ист архив. 1961. MIC 74
« Там же. С. 77-78.
51 Там же. С. 79.
52 О роли и деятельности Редакционных комиссий см.: Field В
Op cit Р 233—344; Захарова Я.Г. Самодержавие и отмена крспост
кого права в России. 1856—1861 М.: МГУ. 1984 С. 136-220; Дол
билов М.Д. Проекты выкупной операции 1857—1861 гг: К оценке
творчества реформаторской команды // Отсч. история. 2000. № 2
С. 15-36.
и Государственная канцелярия 1810—1910 С 223—226; Приме-
чания. с. xii—xiii.
м Книрим А. О Ганноверском гражданском судопроизводстве //
Журнал Министерства юстиции. 1862 № 3 С. 545—547
» Там же. С 548
* Журнал Соединенных департаментов законов и гражданских
дел Гос. совета о преобразовании судебной части в России // Мате-
риалы. Т. 18. С. 10.
5’ Там же. С 14, 16, 50.
5* Там же. С. 53.
«Там же. С. 183-184
Соображения Государственной канцелярии об основных нача-
лах особенных родов судопроизводства уголовного по проекту, со-
ставленному 11 Отделением СЕИВ Канцелярии // Материалы Т 17
С 8-9, 12.
•' Замечания о развитии основных положений преобразования
судебной части в России // .Материалы Т 21-26; Гессен И.В. Су-
дебная реформа. С. 78—86. Детальный анализ подготовки «Основ-
ных положений» и проектов судебных уставов см Коротких М.Г
Судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж, 1994. С 169—180,
186-204.
и Из 26 членов комиссии 24 имели высшее образование Об
одном из них я нс нашел данных 12 окончили Училище правоведе-
ния 12— университеты Пятеро из университетских выпускников
обучались на юридическом факультете Московского университета
Сведения взяты из издания: Государственная канцелярия. 1810—1910
СПб., 1910, а также различных выпусков «Списка чинам Правитель-
ствующего Сената и Министерства юстиции»
° Полное описание Уставов см : Kaiser ЕВ Op. cit S. 340—407;
Kucherov S Courts, Lawyers, and Trials P 26—97
Глава 9 Стремление к законности
451
ы Российское законодательство X—XX веков: В 9 т М Юриди-
ческая литература. 1991. Т 8 С 28
Гронницхий МФ Из прошлого // русская мысль 1899 Ns 2
Ч 2 С 62. Левенстин А.Л. Харьковский судебный округ 1867—1902.
Харьков, 1903 С 5—6. Исторические материалы, извлеченные из
Сенатского архива: Документы, относящиеся до судебной реформы
1864 г // Журнал Министерства юстиции 1914. № 12 С. 286—299
64 В некоторых местностях — остзейских губерниях, Сибири, на
Кавказе — реформа была проведена только в конце XIX в или в
первые годы XX в К концу правления Александра 11 новые суды
действовали в 33 губерниях. См Kaiser F В Op cit S 466—467.
67 Джаншиев Г. Эпоха Великих рс<|к>рм С 404—405
ы Куломзин АН. Указ соч С. 314—316: Джаншиев Г Страница
из истории судебной реформы С 79
м РГИА. Ф 1275 On 1 Д. 52. Л 10—11
* Кони А. Новый суд // Журнал Министерства юстиции 1916
Ns 4. С. 10: Случевекий В. К. Из первых лет жизни судебных уставов
// Журнал Министерства юстиции. 1914. № 11 С. 196; Одоевский В.Ф
Текущая хроника и особые происшествия 1859—1869 гг // Лит.
наследство 1935 Ns 22/24 С. 206
” В источниках, содержащих данные об образовании персонала
ведомства юстиции, не указывается факультет университета. Первая
подборка сведений такого рода, найденная мною, относится к 1888 г .
когда 88% служащих в системе юстиции имело специальное юриди-
ческое образование. См. Ведомость об образовательном цензе лиц
судебного ведомства. СПб., 1889 С. 324
72 «Списки чинам» в части, относящейся к министерству, вплоть
до последнего десятилетия XIX в. не сообщали информации о со-
циальном происхождении. О социальном составе студенчества в
российских университетах см Лейкина-Свирская В Р. Указ. соч.
С. 61-65.
” Ниже приводятся данные о размерах душевладения (до 1861 г )
бюрократов в Кассационных департаментах Сената (в формулярном
списке одного из сенаторов, не включенного в настоящую таблицу,
указано владение размером 1000 дес ).
Душ
Сенаторы
Обер-прокуроры
0 8 5
1-10 0 0
11-100 0 1
101-500 3 2
501-1000 1 0
Более 1000 2 0
Всего 14 8
15
Властители и судии. Развитие правоного сознания
452 _________________
’’ Кони А.Ф. Отиы и дети судебной реформы С. 181—184
5 Там же С 37; Он же Новый суд. С. 23—24, Громницкий М.ф
Из прошлого // Рус мысль. 1899 N» 6. С. 9, примеч
74 Левенстин А.Л. Указ. соч. С. 116.
77 Судебная реформа / Под ред. Н.В. Давыдова и Н.Н Полян
ского. Т. I. С. 365—366; Случевский В К. Указ. соч. С. 196
” Кони А.Ф. Новый суд. С. 14; Громницкий М.Ф Роль прокурора
на суде по делам уголовным // Журнал Министерства юстиции 1896
№ 2. С. 63, Он же. Из прошлого // Рус. мысль. 1899. № 2 С 63—
64; № 9. С. 214-215.
Глава 10
эпилог
И ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Ах, зачем у нас граф Пален
Так к присяжным параллелен!
Будь он боле вертикален.
Суд их боле был бы делен!
Добрый суд царем повслен,
А присяжных суд печален,
Всё затем, что параллелен
Через меру к ним граф Пален!
Душегубец стал нахален,
Суд стал вроде богаделен.
Оттого что так граф Пален
Ко присяжным параллелен.
Всяк боится быть застрелен,
Иль зарезан, иль подпален.
Оттого что параллелен
Ко присяжным так граф Пален
Мы дрожим средь наших спален,
Мы дрожим среди молелен,
Оттого что так граф Пален
Ко присяжным параллелен!
Herr, erbarm' dich unserer Seelen!
Habe Mitleid mit uns alien.
Да не будет параллелен
Ко присяжным так граф Пален!
А К Толстой, * Рондо*
454
-------------Властители и судии. Развитие кранового сознания
Реформа 1864 г. создала современную судебную систему
а с нею и необходимые условия для внедрения закон-
ности в систему управления в России. Новые суды рас-
полагали правом решать гражданские дела по своему усмот-
рению, которое покончило с вмешательством административ-
ных властей в тяжбы между частными лицами. Ограждая прана
собственности и интересы кредиторов, судебные институты
привнесли в русскую жизнь элементы правозащиты. Хотя га-
рантии прав обвиняемых в уголовном преступлении были
далеко не полными, уставы предусматривали противодействие
несанкционированным арестам и другим ущемлениям свобо-
ды личности. Они сделали правозащиту неотъемлемой частью
уголовного процесса. Полиция по-прежнему пользовалась пра-
вом предварительного задержания и нс несла за это офици-
альной ответственности, однако в неполитических делах она
обычно соблюдала нормы уставов. Очевидно, что, невзирая на
свои изъяны, независимые судебные учреждения предостав-
ляли те средства зашиты личных прав, которые были недо-
стижимы в прошлом1.
Судьи в новых судах культивировали представления о ком-
петентности и честности судебной системы. В то время как
«Свод законов* оставался действующим в стране законодатель
ством, они формировали свой собственный корпус правовых
норм и прецедентов, который все больше опирался на запад-
ные начала юриспруденции. Они стояли у истоков российс-
кого общего права*. Те из них, кто поднимался до высоких
правительственных должностей, сопротивлялись попыткам
урезать независимость суда2. В два последних десятилетия
XIX в. многочисленная группа бывших служителей юстиции,
вошедших в состав Государственного совета, противодейство-
вала искажению и упразднению суда присяжных, а также вос-
становлению «единства» государственных институтов, мыслив
шегося в форме возобновленного контроля администрации над
судами’. Благодаря реформе в России появилась высокопро-
фессиональная адвокатура, которая во второй половине века
* По аналогии с английским common law, имеется в виду комплекс
юридических норм, складывающийся не в результате законодательного
нормативного предписания, а в процессе правоприменения и юридичес-
кого толкования, на основе конкретных судебных постановлении (пр
меч. пер ).
I чави t<). и заключение_____________________455
утвердила себя как корпорацию, приверженную защите и рас-
ширению прав индивида в России1.
Служащие и новом суде получали власть нал теми сфера-
ми нрава, которые ранее находились в поле зрения админис-
трации. С вой ми полномочиями они были обязаны тому виду
профессионализма, который Толкотт Парсонс описывает как
«специфичность функции* (specificity of function). Он наделял
профессионала реальной властью, но лишь в его обособлен-
ной области Профессионал «зачастую осуществляет власть над
людьми, которые превосходят или считаются превзошедши-
ми его в социальном статусе, интеллектуальных достижениях
или моральных качествах*5. Благодаря этой специализации
возникает не только новая форма власти, но и особый этос,
который внушает профессионалу сознание своей ответствен-
ности, целей и значимости. В России, где профессиональные
юристы то и дело сталкивались с беззаконием и правовым
нигилизмом, этот этос развился в возвышенное чувство при-
звания. Они смотрели на отправление правосудия как на свою
личную обязанность, притязая таким образом на власть, ко-
торая ранее относилась к прерогативам монарха.
По всей видимости, специализация после Великих реформ
развивалась и в других отраслях управления. Несомненно, в
других министерствах во второй половине XIX в. также на-
блюдался рост образованности личного состава, и специали-
зация профессиональных знаний входила в норму вещей. Но,
пока мы не располагаем подробными исследованиями по дру-
гим учреждениям, мы не в состоянии оценить глубину этих
тенденций и характер их воздействия на функционирование
самодержавия. Представляется, однако, что нигде в первые
десятилетия после реформы этот процесс не был столь успе-
шен, как в суде. Как предположил Альфред Рибер, представ-
ление Александра II о неограниченной власти как «осязаемом
личном достоянии» сужало пределы той рационализации,
которую он мог дозволить6. Уступки же юридической профес-
сии, как мы видели, были обусловлены острогой экономичес-
ких нужд эпохи реформ и, в еще большей степени, плачев-
ным положением судов. Следовательно, хотя и вполне
вероятно, что профессиональная компетентность возрастала во
всей системе управления, нигде профессиональное сознание
не нашло столь четкого выражения, как в суде.
---------------Властители и судии. Разлитие прапомого сознания
Однако специализированные полномочия нового суда
плохо сочетались с традиционными схемами самодержавною
мышления и умонастроений Отказ от доли самодержавной
власти мог повести к утрате высочайших прерогатив. Прави
тель опасался, что юридическое толкование не удержится в
отведенных ему границах: коль скоро суд начал толковать
право, толкование может неприметно распространиться и на
постановления касательно применения законодательства, а это
будет иметь сходство с законодапельной властью. Именно это
опасение диктовало Екатерине Великой и Александру I сугу-
бую осторожность во взаимоотношениях с Сенатом, и оно же
предопределяло общий взгляд Николая 1 на судебную власть.
Новый суд привнес в российские институты подрывной
элемент, который расколол правительственный мир на две
антагонистические части, лишенные способности понять друг
друга. Столкновения происходили в высоких правительствен-
ных сферах — там. где бюрократы, ответственные за защиту
интересов администрации и суда, противостояли друг другу и
зачастую оказывались бессильны постичь строй мышления и
цели оппонентов По одну сторону находились админи-
страторы, преданные исполнительной ветви власти как инстру-
менту воли самодержца, по другую — служители юстиции,
которые взирали на судебную власть как единственное руча-
тельство правосудия. Администраторы не доверяли юридичес-
кой профессии, которая, как им казалось, лишь провоцирует
сомнения и расставляет ловушки законнических словопрений
тогда, когда требуется действовать решительно и безоглядно.
Служители же юстиции страшились правительства, которое,
как представлялось и в то время, и раньше, смотрело на суд как
докучливую помеху своим политическим предначертаниям.
Действия министра юстиции Замятина немедленно дали
повод к усилению традиционных опасений самодержца. Не
успели высохнуть чернила на уставах 1864 г., как Замятнин
попытался возвысить Министерство юстиции за счет других
правительственных ведомств. Это была новая постановка дра-
мы, разыгранной впервые еще в начале века. Роль министра
внутренних дел перешла от флегматичною Кочубея желчно-
му Валуеву, а обходительный Замятнин оказался на месте
склочного Державина. Начало конфликту положил вопрос о
пореформенном пересмотре функций Первого департамента
/!1«м к> .Эпилог и лаключение
457
Сената. Замятнин ухватился за эту возможность, чтобы воз-
высить «государственное значение сего старейшего из всех
существующих учреждений»’.
Предложения Замятнина, представленные в марте 1865 г.,
клонились к возрождению роли Сената как блюстителя дея-
тельности министерств — власть, которую он имел на бума
те, но никогда нс мог применить на деле Замятнин пытался
тихой сапой подчинить министерства власти Сената. Для этого
он требовал, чтобы все циркуляры, которые министры направ-
ляли подчиненным в разъяснение смысла отдельных законов,
подлежащих исполнению, предъявлялись Сенату для публи-
кации в «Сенатских ведомостях». Самые же важные циркуля-
ры, касавшиеся императорских повелений, имевших «общее
значение», не могли быть изданы без одобрения Сенатом
Более того, Замятнин высказал идею о том, чтобы Сенат рас-
сматривал законопроекты по административным реформам
прежде, чем те поступят в Государственный совет’
Замятнин стремился также сократить сферу ведения Ко-
митета министров. Поскольку министры, согласно проекту,
должны были присутствовать на заседаниях Первого депар-
тамента Сената, он предлагал изъять из компетенции Коми-
тета министров решение административно-правовых вопросов.
Он доказывал, что все дела, превышающие полномочия от-
дельных министров и требующие императорского утвержде-
ния, необходимо представлять на заключение Сената, ибо
только посредством такой процедуры можно будет достичь
равномерного распределения дел между ведомствами Пред-
лагалось, наконец, восстановить прежнее сенатское право,
упраздненное в 1816 г, налагать взыскания на губернаторов
и делать им выговоры'*.
Проект вызвал враждебную реакцию других министров.
Валуев писал в своем отзыве, что Замятнин должен был
ограничить свои предложения лишь внутренним переустрой-
ством Сената. По его мнению, реформа «не должна бы касать-
ся предметов ведомства и степени власти других государствен-
ных установлении, тем более, что новые Судебные Уставы,
исполняя главнейшую задачу судебной реформы, отделили
власть судебную от исполнительной, административной и за-
конодательной, нисколько не касаясь взаимных отношений
разных административных учреждений». Военный министр
458
---------------Клал июли и судии ftKWWHне «риионого сознания
Дмитрий Милютин откликнулся сходным образом. Все мини-
стры возражали против повышения роли Сената и что под-
разумевалось инициативой Замятнина, Министерства юстиции
в принятии административных решений. Попытка Замятни-
на задобрить их новой, умеренной редакцией предложений нс
рассеяла таких опасений10. Замятнин также выступил с ини-
циативой восстановить дореформенные прокурорские полно-
мочия — наблюдать за законностью действий администрации
Валуеву удалось блокировать это начинание, указав на то, что
таким путем произойдет смешение судебной власти с адми-
нистрацией, а следовательно, нарушится разделение властей’1.
Проект Замятнина оказался мертворожденным, и драма, в ее
новой версии, закончилась, как и прежде.
Министр внутренних дел представлял собой основную
оборонительную силу в системе самодержавного управления.
Одновременно с тем как независимый суд способствовал раз-
витию самостоятельных и динамичных общественных сил,
самодержавие, как и ранее, подозрительно относилось ко всем
независимым группам, видя в них носителей оппозиции и
крамолы. Эта подозрительность не убавилась н эпоху реформ,
и было достаточно только намека на угрозу, чтобы вызвать ее
бурные проявления, теперь уже в новых обстоятельствах, когда
возраставшая общественная активность открывала невиданные
прежде возможности избавления от самодержавного контро-
ля. Покушение Д. Каракозова на жизнь императора и статьи
в либеральных журналах приводили в отчаяние. Но и любое
другое нарушение безмятежности системы — а их нельзя было
избежать в пореформенных условиях — легко могло возбудить
чувство неуверенности и приковать внимание царя к его ос-
новной заботе — сохранению самодержавной системы.
Валуев явился главным провозвестником опасностей Вско-
ре после выстрела Каракозова он заявил, что интересы каз-
ны и администрации не были в полной мере учтены при
подготовке норм нового судебного законодательства, относя-
щихся к искам против государственной администрации. Хотя
первоначально Валуев возражал только против процедуры,
регулирующей гражданские иски против казны, это была
прелюдия к атаке, в которую он пошел с целью упрочить
позиции административной власти в ее отношениях с неза-
висимым судом. Ни одна из правовых систем в крупных ев-
I'ihiui 10 Эпилоги заключение
-159
ропейских странах, утверждал Валуев, не ставит администра-
цию в такое «беззащитное положение», как это делают новые
судебные уставы12. Батальная риторика задала тон той кампа-
нии, которую Валуев развернул на высшем правительствен-
ном уровне В 1866 г. вместе с главноуправляющим Третьим
отделением графом П.А. Шуваловым и министром государ-
ственных имушеств генерал-адъютантом А.А. Зеленым он
представил в Комитет министров специальную записку, в
которой указывалось на необходимость усилить администра-
тивный надзор в губерниях и наделить губернаторов правом
требовать отчета от служащих всех ведомств, включая судеб-
ное, по делам, связанным с охраной государственного порядка
и спокойствия”.
На проект Валуева сразу же поступили критические отве-
ты Замятнина и министра финансов Рейтерна. Проект был
передан на рассмотрение особой комиссии под председатель-
ством князя Гагарина, который решительно выступал против
любых мер, попирающих принципы судебной реформы, и
отверг многие из валуевских предложений. Гагарин, однако,
оказался в меньшинстве. Александр утвердил мнение боль-
шинства. «...Все сведения, доходящие до меня из внутренних
губерний, подтверждают необходимость принятия неотложно
предполагаемых мер», — пояснил император”. Новые прави-
ла, утвержденные в форме решения Комитета министров,
давали губернатору право призывать к себе членов судебных
учреждений, местных чиновников других ведомств. Они были
обязаны явиться и выказать ему должное почтение. Он так-
же мог высказывать свое мнение обо всех кадровых назначе-
ниях в губернии; от него зависели все особые награды”.
Новый суд доставил Валуеву больше всего хлопот при
приведении в действие нового закона о печати. Преступления
прессы находились в юрисдикции Главного управления по
делам печати, подразделения Министерства внутренних дел.
Но начать разбирательство мог по закону только прокурор в
соответствующем судебном учреждении Как стало ясно с
самого начала, такое распределение обязанностей было крайне
неудачным. Прокуроры возбуждали дела в соответствии со
своими представлениями о законе и игнорировали распоря-
жения из Главного управления Валуев заявлял в письме Сто-
яновскому, в то время товарищу министра юстиции, что про-
---------------Властители и судии. Развитие правового сознании
куроры, «если они не разделяют лично взгляда Главного
Управления, то они обязаны его усвоить»16.
Валуев был лично замешан в одном из конфликтов вок-
руг прессы. Консервативная газета «Весть», в которой он со-
трудничал, совершала резкие нападки на независимый суд,
причем некоторые из этих статей были написаны по его за-
казу. В конце 1866 г. прокурор возбудил дело против «Вес-
ти». однако Валуев заключил своего рода сделку с Гагариным
и Замятиным — свернуть разбирательство взамен на остав-
ление пол спудом некоторых других дел. Тогда же Валуев отдал
распоряжение московскому прокурору Ланге возбудить дело
против газеты «Московские ведомости», но Ланге, прослужив-
ший в своем ведомстве 19 лет, отказался сделать это за недо-
статком оснований. В результате он был снят с должности и
перемешен в Московскую судебную палату'. В том же году
Петербургский окружной суд оправдал А.Н. Пыпина и
Ю Г Жуковского, издателей журнала «Современник», по делу
о нарушении законов о печати. Возмущенный Валуев пред-
ставил императору доклад, требующий увольнения председа-
теля суда Мотовилова. Лишь противодействие Замятина удер-
жало Александра II от исполнения валуевского совета. Дело
поступило на апелляцию в Петербургскую судебную палату —
оплот выпускников Училиша правоведения, и редакторы вновь
были оправданы. Правда, они были признаны виновными в
мелком проступке — употреблении бранных слов17.
Не ближайший государственный интерес, а правовые со-
ображения руководили судьями при вынесении вердиктов по
делам прессы и, разумеется, прокурорами при принятии ре-
шении о возбуждении дел. Правонарушения прессы никогда
ранее не были предметом судебного рассмотрения, и перед
прокурорами стояла нелегкая задача — выработать правовую
базу для осуждения крайностей свободы печатного слова. И
здесь их верность праву вступала в прямой конфликт с лояль-
ностью правительству, которое они представляли. Их слож-
ная аргументация и ссылки на правовые принципы выводи-
ли из терпения таких сановников, как Валуев, который видел
в этом лишь опасные заявления, угрожающие государствен-
ному порядку. Речь, произнесенная на процессе по делу «Со-
временника» товарищем прокурора Петербургской палаты
Тизенгаузеном, больше напоминала высгупление защитника
Глава 10 Эпилог и заключение
_ 461
Тизенгаузен, выпускник Училиша правоведения, уделил осо-
бое внимание правовому обоснованию своей позиции. Он
заявил: «Главнейшая особенность дел о преступлениях леча
ти состоит в том, что обвинительная власть и суд имеют пе-
ред собою, в этого рода делах, не деяние, как это понятие
понимается в других делах, подлежащих суду закона, но мысль
и слово». Далее он заметил, что внешняя сторона факта,
мысль, выраженная посредством недозволенных высказыва-
ний, «сама по себе нс представляет ничего преступного». О
преступлении можно говорить лишь тогда, когда мысли, вы-
раженные словами, признаны противозаконными специаль-
ным законодательством. Однако мысль отдельного человека
не может быть предметом внешней оценки. Она можез быть
оценена только посредством «того нравственного закона —
который начертан в сердце человека и выражается в приго-
ворах, приносимых его совестью». Тизенгаузен попытался
поддержать обвинение весьма шатким доводом — будто бы
правонарушения печати зависят от «обстоятельств времени»,
и представлявшему защиту Арсеньеву не стоило труда его
опровергнуть11.
Дабы избавить себя от подобных огорчений, Валуев заду-
мал изъять правонарушения прессы из юрисдикции судов. В
ответ Замятнин представил впечатляющую записку, которая,
как отмечал насмешливо Валуев, была составлена кем-то дру-
гим. В записке от октября 1866 г. проводилась мысль, что роль
прокурора состоит в том, чтобы быть таким защитником пра-
ва, который понимал бы обе стороны состязательного процес-
са. Закон запрещает прокурору представлять дело в односто-
роннем свете и преувеличивать весомость показаний против
обвиняемого. «С другой стороны, им предписано законом при
заявлении судебным местам своих заключений действовать
единственно на основании своих убеждений и существующих
законов, и в тех случаях, когда они находят оправдания под-
судимого уважительными, заявлять о том суду по совести, не
поддерживая обвинение, опровергнутое судебным следствием».
Цензурное управление, как специализированный орган, было
вынуждено рассматривать дело с пристрастием, заботясь преж-
де всего о соблюдении буквы законов о печати, а потому не
могло выступать в качестве непредвзятого защитника права
Члены Главного управления по делам печати были не чужды
462 ---------------.Властители и судии Развитие праноного сознания
личной неприязни к тем или иным авторам и могли быть
подвержены влиянию случайных обстоятельств Одни только
прокуроры могли выдвигать обвинения, «не боясь подверг-
нуться ни нареканиям в несправедливости своего заключения
ни даже насмешкам»1’.
30 сентября 1866 г. Валуев записал в своем дневнике, что
записка «окончательно его [Замятнина] подкосит»10. В декаб-
ре император распорядился о том, чтобы дела возбуждались
прокурорами единственно н случае клеветы против государ-
ственных служащих. Во всех других делах они должны были
использовать обвинительные справки, подготовленные Глав-
ным управлением. На исходе 1860-х годов Главное управле-
ние уже начало практиковать административное закрытие
журналов, не утруждая себя каким бы то ни было судебным
преследованием. В ответ на это группа сенаторов, присутству-
ющих в Первом департаменте, заявила в 1869 г., что с 1866
до 1868 г. суд поддерживал законы о печати и что правона-
рушения в этой области не оставались в судах безнаказанны-
ми. Девятеро сенаторов, среди них Зарудный и Калачов, по-
вторили это заявление в Общем присутствии Сената и затем
дали юридическое определение той «вредной» тенденции, в
отношении которой административные меры взыскания были
бы оправданы, даже если бы в этом вредном учении не было
бесспорного нарушения закона. Все остальные дела должны
разбираться в судебном порядке. Однако этот призыв не был
принят во внимание, и Главное управление продолжало ре-
шать многие дела о правонарушениях печати без обращения
в суд. В его отношении Сенату утверждалось: «Возбуждение
судебного преследования могло бы иметь место три с поло-
виной года тому назад, когда еше не выяснялись в целом ряде
процессов те отношения суда к делам печати, которые при-
вели ныне к пересмотру существующих законоположений»21
В первые годы после реформы новые суды поставили под
угрозу и администрацию местного уровня. Независимый суд
наложил ограничение на административную власть, к кото-
рому ни губернаторы, ни полиция не были привычны, а по-
тому и те и другие громко роптали. Полицейские начальни-
ки находили унизительным для себя являться по вызову
судебных следователей на слушания. Казанский губернатор
жаловался Кони, тогда прокурору окружного суда, на то. что
Глава IО Эпилоги заключение—______________463
прокуроры имеют право делать предостережения полиции и
даже доставлять ее представителей в суд. «Значит, у них два
начальства? Да они меня в грош ставить не будут! Какой же
я после этого начальник губернии?» Орловский губернатор
обнаружил, что полиция саботирует составление рапортов,
дабы уклониться от тягостной необходимости присутствовать
на судебном заседании. Более всего полицейских оскорбляли
предостережения, которые они получали от мировых судей,
как и признанное за прокурорами полномочие применять к
ним дисциплинарные взыскания. Князь В Ф Одоевский пи-
сал в сентябре 1866 г. о жалобах московской полиции на суды,
которые будто бы «ее стесняют, не позволяют ни драться, ни
даже браниться, а пуще всего брать деньги с встречного и
поперечного»22.
Губернаторы также были уязвлены новым порядком вещей.
Они противились запрету на свои официальные посещения
судов. Утрата полномочий надзора за низшими судейскими
чиновниками и невозможность повлиять на назначения ми-
ровых судей причиняли им не меныпую досаду. Рязанский и
орловский губернаторы добивались права на получение ин-
формации о ходе уголовных расследований, от которых они
теперь были отстранены. Служащие судов, такие как Гром-
ницкий, не поддавались нажиму и отказывались принимать
губернаторских протеже на должности в судах3’.
Многие стороны новой системы были для губернаторов
тяжкой обидой. В составе некоторых особых комиссий они,
к своему сокрушению, увидели себя лишь вторыми по стар-
шинству чина после председателей судебных палат. В Москве
был большой переполох, когда председатель окружного суда
попросил встать с места тайного советника, сановника 3-го
класса. Многие судебные чины отказывались являться по
вызову губернаторов даже после того, как Александр утвер-
дил предложенные Валуевым правила. В 1870 г. в Херсонской
губернии разразился кризис: судебные учреждения в полном
составе отклонили приказ вновь назначенного губернатора
явиться к нему для представления. В отместку губернатор
распорядился, чтобы полиция не сотрудничала с судами.
Полицейский начальник приступит к сочинению рапортов, в
которых товарищ прокурора обвинялся в пьянстве. Как ока-
залось, товарищ прокурора вел дело, по которому должны
464
Властители и суд,,,, Развитие праЖ,„ого СОЗНа„и>|
были разбираться незаконные действия одного полицейски
офицера. Начальник полиции заодно обвинил судью окруж°
ного суда в грабительстве и похищении людей24.
Гордые своим новым положением, некоторые служащие
судов бравировали открытым проявлением непочтительноеги
Председатель Орловского окружного суда возвратил губерн ।
тору письмо, в котором тот приглашал служащих суда на
праздничную церковную службу. Председатель известил губер-
натора о том, что «члены суда силою самого закона постав-
лены вне зависимости губернатора и получают повестки ис-
ключительно от председателя суда, почему он и признает
неудобным подобные извещения». Олонецкий губернатор
представил реестр дерзостей, допущенных членами судебных
учреждений губернии. Судебный следователь предстал перед
ним в полушубке, заявляя, что не обязан надевать в таких
случаях мундир. Другие следователи присылали ему небреж-
ные отчеты, написанные на клочках бумаги. Судьи являлись
на комитетские заседания в сюртуках, а не в мундирах. Не-
определенность отношений позволяла членам судов, как счи-
тал губернатор, поднимать администрацию на смех25.
Суды казались враждебно настроенными к действиям ад-
министрации. В 1866 г. суд присяжных, рассматривавший дело
мелкого чиновника Министерства внутренних дел, обвиняв-
шегося в оскорблении начальника, оправдал его на том ос-
новании, что он находился в умоисступлении. Валуев, кото-
рый желал уволить этого чиновника в острастку другим,
перенес спор в печать: близкая ему «Весть» обрушилась на
суды, обличая их в революционных замыслах. Этот случай оп-
равдания чиновника, равно как и позиция Замятнина по воп-
росу о правонарушениях печати, заставил многих полагать, что
во главе Министерства юстиции нужен деятель, более распо-
ложенный к целям администрации. I января 1867 г. граф
Константин Иванович Пален, псковский губернатор, никог-
да не служивший но ведомству юстиции, был назначен това-
рищем министра, сменив Стояновского, который был произ-
веден в сенаторы. Царь поставил Замятнина в известность о
том, что готовит Палена в министры. Олин из подчиненных
Замятнина спросил его, почему он не подает в отставку. Од-
нако недаром выбор царя в свое время остановился на Замят-
нине. Он нс был профессиональным тористом и сохранял
Ю JttUflOt и заключение ---------------465
верность прежнем бюрократическом этике. Слуга закона, он
еще н большей степени был слугой своего государя. Он отве-
тил: «Я воспитан в старых правилах и буду служить моему
Государю, доколе это будет ему угодно, но нс беспокойся, к
Пасхе Пален будет готов»*6.
К Пасхе 1867 г. позиция Замятнина утратила всякую проч-
ность Царь испытывал все большие затруднения от деятель-
ности независимых судов, а Замятнин не давал ему забыть
вновь установленные пределы самодержавной власти. Наибо-
лее серьезное столкновение произошло, когда Александр воз-
намерился уволить М Н. Любошинского, одного из творцов
судебной реформы, из Гражданского Кассационного департа-
мента Сената. Любошинский, гласный Петербургского зем-
ства. принял участие в собрании 1867 г., которое ходатайство-
вало о созыве всероссийского земского собрания. Замятнин
напомнил царю, что судьи несменяемы. «Но не для меня!» —
возразил Александр. Тем не менее он отступил и оставил
Любошинского в Сенате-’7.
В апреле 1867 г. Замятнин был увален от должности мини-
стра. Его уход не вызвал сожалений в высших сферах админи-
страции. Его приверженность судебной власти лишила его, как
и ранее Гагарина, монаршей милости. Он остался членом Го-
сударственною совета, однако проявленное к нему почтение
было формальным и мимолетным. В 1873 г., в 50-летний юби-
лей служебной деятельности, он не удостоился обычной в та-
ких случаях правительственной награды за долгую службу.
Однако от суда поздравления поступили. Московские судебные
учреждения прислали делегацию; кроме того, он получил трид-
цать телеграмм со всей России от судебных служащих28.
Падение Замятнина ознаменовало конец короткого пери-
ода решительного руководства Министерством юстиции, когда
во главе его находился деятель, приверженный интересам суда.
В течение шести месяцев обязанности министра исполнял
князь Сергей Урусов, а затем министром был наконец назна-
чен граф К.П. Пален. Пален нс был противником независи-
мости суда, но старался предотвратить его притязания на ста-
тус, превосходящий его место в российской государственной
системе. Окончивший в 1852 г. юридический факультет Пе-
тербургского университета кандидатом, 37-летний Пален был
первым министром юстиции, получившим юридическое об-
16, Зикю Nf 293.
466
Властители и судии. Назии тис правового сознания
разование. Однако свою успешную карьеру он сделал цели-
ком и полностью в Министерстве внутренних дел. Унаследо-
вав имение в 3 тыс десятин, он сблизился с консервативной
группой крупных землевладельцев в правительственных вер
хах и заручился покровительством ее лидеров, Валуева и
Шувалова Он служил вице-директором Департамента испол-
нительной полиции МВД, а затем псковским губернатором”.
На этих должностях он открыто защищал интересы полиции
и администрации от опасностей, которые нес с собой новый
суд. Когда Замятнин посетил Псков для отбора служащих в
судебные учреждения. Пален своевременно отбыл в поездку
по губернии, что было своего рода демонстрацией50. Его на-
значение ошеломило служаших в ведомстве правосудия как
неприкрыто враждебный акт.
Пален быстро осознал ту’ угрозу, которую создавал новый
суд господству административных инстанций. Он разделял
мнение о том, что судебная власть не может быть поставлена
в жесткие рамки, пока не находится в подчинении. Еше до
того как новые суды были учреждены во Пскове, в 1865 г.,
он предостерег, что «влияние полиции еше более ослабляет-
ся. вследствие полной зависимости полицейской власти от
судебной»31. На посту министра он явился защитником авто-
ритета губернаторов и полиции в их распрях с независимым
судом. Он поддержал проект, представленный петербургским
обер-полицмейстером Ф.Ф. Треповым, который, делая поли-
цию ответственной только перед губернатором, допускал из-
дание ею собственных административных распоряжений. Ре-
ализация этого плана, который, по словам Градовского,
означал: «Полиция указала, суд приговорил», была сорвана
сильной оппозицией в Государственном совете. Но в течение
1870-х годов Пален сумел добиться одобрения ряда отдельных
мер. расширяющих полицейские функции32.
Главной целью Палена в первые годы министерской дея-
тельности было превращение институтов судебного преследо-
вания в эффективное орудие правительства. В 1860-х годах
прокуроры смотрели на себя как на беспристрастных защит-
ников права и не были, с точки зрения Палена, в должной
степени озабочены приведением дел к обвинительным при-
говорам Как и Замятнин, Пален мог быть дружелюбен и
общителен с подчиненными Сначала он пытался склонить их
r.'inwi /W и заключение
467
на свою сторону посредством убеждения. Но, когда это не
удавалось. он мог применить и методы прямого воздействия.
Наиболее заметная из таких попыток в конце 1860-х годов
была нацелена на уничтожение независимости судебных сле-
дователей. Этот институт был введен в 1860 г., и еще до из-
дания уставов 1864 г. следователи сформировали корпорацию,
сплоченную высоким моральным настроем и идентичностью,
сближавшими их с коллегами-прокурорами. Пален сменил
всех следователей «исполняющими должность», поставив
вновь назначенных в полную зависимость от капризов их
начальников и министерства. Последствия для морального
состояния следователей были непоправимыми: они потеряли
тот независимый статус, которым пользовались в качестве
служителей правосудия, и обратились в мелких чиновников
на второстепенных, ненадежных должностях. Пален также
сумел уничтожить дух сотрудничества между прокурорами и
следователями, который содействовал развитию независимо-
го и професснонхзьного взгляда на роль обвинения”.
Назначение Палена покончило и с влиянием Сергея За-
рудною. После реформы Зарудный продолжал службу в Го-
сударственной канцелярии, занимаясь разработкой дополни-
тельных проектов. Но он, с его авторитетом и отсутствием
всякой угодливости, был не ко двору в высшем кругу адми-
нистрации. После смешения Замятнина он оказался в изоля-
ции, которая лишь усиливалась. Пален устроил дело так, что-
бы Зарудный не мог занять должность, которая бы позволила
ему использовать свою энергию во благо новых судебных уч-
реждений. Зарудный был назначен во Второй департамент,
который, как часть старого Сената, почти нс играл роли в
правотворчестве и правоприменении Князь П.11. Гагарин
однажды заметил Зарудному, что тот сделал больше, чем кто-
либо, для уничтожения старого Сената, чтобы потом оказаться
среди его развалин. Служа во Втором и Межевом департамен-
тах Сената, Зарудный, находившийся тогда в расцвете сил, был
отрезан от созидательной правотворческой работы. Он посвя-
тил себя различным писаниям по правовым проблемам и
переводу на русский язык «О преступлениях и наказаниях»
Беккариа и «Ада» Дайте. Он все более замыкался в своей ча-
стной жизни, входя в образ доброго старого отца семейства,
родителя восьмерых детей. Позднее они вспоминали, как,
16*
468----------------.Властители и судии Развитие иранскогосознания
читая французскую романтическую беллетристику, Зарудный
ближе к концу книги, когда добро одерживало верх над злом,
начинал плакать34.
После того как юстиция обрела благонадежное и лояль-
ное монархии руководство, правительство попыталось исполь-
зовать суды для ответа на вызов революционного движения.
Император и его советники ожидали, что новое понимание
законности, порожденное реформой, упрочит среди населе-
ния уважение к праву и согласует интересы разных слоев
общества с интересами власти. Пален был главным поборни-
ком идеи о том, что публичное судебное преследование .мог-
ло бы заклеймить революционеров как изгоев и лишить их
призывы притягательности. Он старался поставить суды на
службу политическому правосудию. От судов требовалось
выполнить функцию, которая, как показал Отто Кирхеймер,
всегда возлагалась на них при разбирательстве политических
дел, — «устранить политического врага режима в соответствии
с рядом заранее оговоренных правил*3’.
Вместо того чтобы судить революционеров тайно, в спеш-
ке, как бывало раньше, правительство теперь создаю «юри-
дическое пространство» для разбирательства и суждений, на-
деясь, что доброе имя специалистов придаст особый вес
обвинительному приговору36. Из обучения на юридическом
факультете Пален вынес представление о том, что судебный
процесс может быть полезен в политическом отношении.
Поэтому он настаивал на предании гласности материалов
процессов начала 1870-х годов. Он призывал к полной глас-
ности при публикации стенографических отчетов о суде наз
участниками «Народной расправы» С.Г. Нечаева в 1871 г.,
утверждая, что «самое откровенное и полное изложение фак-
тов должно будет нанести самый большой удар партии, со-
чувствующей обвиненным*3’.
Однако политическое правосудие 1870-х годов не достиг-
ло указанных ему целей. Организация судебных процессов
выявила серьезные просчеты, которые лишь подчеркнули
дистанцию между принципами, воодушевлявшими само-
державие, и его судебными институтами. Взорам публики
предстали неуклюжие потуги обвинителей, всеми правдами и
неправдами старавшихся завершить процесс суровыми приго-
ворами, основания для которых были шатки или вовсе отсут-
Изам J О Эпилог и заключение
ствовали. Консерваторы, например Алексей Толстой и Побе-
доносцев. расценили гласность процессов как опасную уступку
самодержавной монополии на наказания в пользу народного
судилища. К 1878 г. самонадеянность Палена обернулась тра-
гикомическим самообманом, который привел к необходимо-
сти более жесткой политики в отношении супов.
Отказ судов от вынесения беспощадных приговоров рево-
люционерам отчасти был результатом раскола — к тому вре-
мени уже глубокого — между властью и обществом в России.
Рекомендуя в 1862 г. проведение публичных процессов в суде
присяжных, реформаторы предполагали, что правительство нс
отвергает «никаких полезных преобразований к усовершен-
ствованию государственного управления и общественного
порядка*. Выдвигая проекты суда присяжных, они отмечали,
что его успешная деятельность будет возможна только «при
известной степени согласия между стремлениями правитель-
ства и общества»”. Затем реформаторский импульс постепенно
угас, гонения же полиции и цензуры на свободную мысль
продолжались, и все это имело своим прямым следствием
разочарование в лучших надеждах и глубокое негодование
против правительства.
Судьи на политических процессах, вопреки их образу не-
возмутимой. олимпийской беспристрастности, нередко бывали
подвержены влиянию социальных симпатии или представле-
ний Тем не .менее многие из судей, которые приводили пра-
вительство в отчаяние своей непредвзятостью или снисходи-
тельностью к обвиняемым, нс сочувствовали революционерам,
и на процессе 193-х специально отобранные члены Сената
пришли к нужному решению. Постановления и приговоры
обусловливались, хотя бы частично, самим подходом прави
тельства к проблеме судебного преследования. Администрация,
с пренебрежением смотревшая на судопроизводство, была
обречена на невежество в деле взаимодействия с судами. Па-
лен, привнесший менталитет администратора в систему пра-
восудия, весьма небрежно и даже безразлично относился к
организации судебного преследования Он не желал унижать
свое достоинство участием в состязании на судебной арене,
где государство должно было играть роль одного из равноправ
ных оппонентов Он презирал занятия проблемами юриспру-
денции. «Ах, это всё теории!» — был его всегдашний отвез на
470
---------------Власти гели и судии Разию не правом>ю сознания
заключения по юридическим вопросам”. Но его аристокра-
тическое высокомерие оставляло правительство на милость
юристов-профессионалов.
Самой выдающейся чертой процессов 1870-х юдов была
даже не циничная эксплуатация правительством судов в сво-
их политических целях (такова уж обычная функция полити-
ческой юстиции), а его нежелание вникнуть в то, что требо-
валось сделать, чтобы доказать свою точку зрения перед судом
Во время процесса над нечаевцами Пален до такой степени
нс сомневался в поддержке со стороны судей, что не позабо-
тился как следует подготовить обвинение. Но Петербургская
судебная палата не разделяла уверенности министра в исходе
дела. Старший председатель палаты Л.С. Любимов, почтенный
юрист, выпускник Училища правоведения, служивший в свое
время в консультации при Министерстве юстиции, вел раз-
бирательство с неожиданным для правительства нелицепри-
ятием. Он предоставил обвиняемым и их адвокатам полную
свободу высказать свои взгляды. Защитники В.Д. Спасович,
А И. Урусов и К. К. Арсеньев мобилизовали все свои таланты,
чтобы доказать недостаток оснований для инкриминируемой
виновности. Один из агентов Третьего отделения замечал: «Без
преувеличения можно сказать, что в одном Спасовиче боль-
ше ума и научных сведений, чем во всем составе суда и про-
куратуры. Можно ли было противопоставить Спасовичу По-
ловцова, речь которого ясно доказывает положительную
бездарность и отсутствие юридических познаний?» Пресса
единодушно поддержала подсудимых; ни одна газета не на-
печатала статьи, осуждающей доктрины нечаевиев41’.
Но наибольшую тревогу доставил правительству оконча-
тельный вердикт. Петербургская палата приняла решение, ис-
ходя из юридических соображений, и не пошла на поводу у
правительства, ожидавшего осуждения революционеров. К
ярости сановников, судьи применили закон о нелегальных
обществах, но не нормы законодательства о государственном
заговоре, допускавшие более суровое наказание Из 87 чело-
век, привлеченных к суду, 54 были оправданы за отсутствием
улик, 27 — приговорены к тюремному заключению, четверо —
сосланы на каторгу и двое — отправлены в пожизненную
ссылку41. Агенты Третьего отделения доносили, что «многие
говорят, что судебная палата чрезвычайно снисходительно ре-
шила участь преступников и что их следовало для примера
Гм1ва IО Эпилог и заключение--------------
другим непременно казнить...*. Особые нарекания вызывали
слова, адресованные председателем группе оправданных «Вы
свободны от суда и от содержания под стражей. 1оспода, от-
ныне вам место не на позорной скамье, а среди публики, сре-
ди всех нас». Такое высказывание заставило полицейского
агента усомниться в политической лояльности председателя.
Никитенко записал в дневнике: «...юстиция наша в опале» -.
Между тем Петербургская палата была укомплектована не
из пылких либералов эпохи реформ. 13 из 15 ее членов были
выпускниками Училища правоведения. 12 из 15 начали службу
при Николае 1. Их вердикт не был актом сочувствия к рево-
люционерам он был демонстрацией принципиальности и
непредвзятости правосудия, как и нежелания подчинять юри-
дическое заключение политическим целям4’.
Император был безмерно огорчен таким исходом44. Пален
в ответ передал суд по политическим преступлениям в веде-
ние более благонадежных, нышсстояших инстанций. Он ини-
циировал закон, который изъял важные политические процес-
сы из компетенции судебных палат и препоручил их Особому
присутствию Сената, с участием сословных представителей,
или, по указу императора, специально учрежденному Верхов-
ному уголовному суду45. Но даже после этого правительство
не порвало с практикой гласных процессов На заседании в
1874 г. Комитет министров подтвердил веру в гласность и
пользу судов для изобличения революционеров. И в самом
деле министры надеялись в неслыханных дотоле масштабах
использовать гласность для «полного разъяснения в обществе
нашем возмутительного учения агитаторов». Комитет пришел
к заключению, что «естественным и самым прямым путем для
такой благотворной гласности представляется суд, в котором
при судебном следствии может быть разоблачена вся тлетвор-
ность изъясненных учений и степень угрожающей от них
опасности*4*. В прошедших один за другим процессах — дол-
гушинцев, демонстрантов у Казанского собора, 50-ти — пра-
вительство выдерживало стратегию гласности. В первых пос-
ле нечаевского дела процессах Особое присутствие Сената
зарекомендовало себя лучше, чем Петербургская палата: оно
оправдало только 39 из 110 подсудимых47.
Однако нашумевший процесс 193-х (по делу хождения в
народ), состоявшийся в 1877 г., создал угрозу распростране-
ния пропаганды из судебного зала заседаний, с чем правитель-
472
---------------Властители и судии Развитие правощ>10 сознания
ство никак нс могло смириться. Вследствие того стенографи-
ческие записи уничтожили по завершении процесса Тем не
менее разбирательство происходило публично, и защитники,
среди них Спасович и Утин, не упустили шанса обрушиться
с критикой на сторону обвинения. Пален снова пустил на
самотек процедуру судебного преследования. Он и его под-
чиненные продержали обвиняемых в тюремном заключении
три года — все это время спустя рукава велось предваритель-
ное расследование. За эти три года 75 человек из взятых под
следствие умерли от болезней, покончили с собой или поте-
ряли рассудок. К моменту начала судебных заседаний процесс
уже приобрел дурную славу злодеяния. Линия обвинения была
непродуманной и несостоятельной. Защита же вновь блесну-
ла юридическими дарованиями и завладела инициативой, как
если бы на скамье подсудимых были высшие сановники, а не
революционеры-народники. В своих жалких попытках слепить
расползавшееся дело сторона обвинения сгоняла в судебный
зал крестьян, дабы они дали показания против революционе-
ров, тогда как на поверку оказывалось, что большинство их
свидетельствует в пользу подсудимых. Против многих народ-
ников не было собрано улик. Кони, которого поддерживали
великий князь Константин Николаевич и Е.В. Фриш, без-
успешно пытался убедить Палена, чтобы тог прекратил раз-
бирательство'8.
Результат шокировал власти. Даже сенаторы, отобранные
по признаку проверенной лояльности, почувствовали себя
обязанными принимать решения строго на основе закона и
учесть длительный срок заключения. Они оправдали 90 из
193 подсудимых и вынесли лишь 64 обвинительных пригово-
ра, ходатайствовав перед императором о помиловании 27 из
приговоренных. Разочарование правительства в судебном по-
рядке преследования было наглядным: многие из оправдан-
ных тут же брались снова под арест и подвергались админи-
стративным наказаниям*9.
Соединение множества отдельных дел в гигантское пока-
зательное судопроизводство раздуло до предела сумму оплош-
ностей и просчетов власти, явив обществу небывалое зрели-
ще полной некомпетентности. Одновременное пребывание
всех подсудимых в судебном зале породило между ними та-
кое сильное чувство солидарности и единства, которого они
никогда не испытывали прежде. Кони писал: «...соединенные
Глава 10 Эпилог и заключение
473
вместе, они представляли целую политическую партию, опас-
ную в их собственных глазах для юсударства»'". К.П. Побе-
доносцев заламывал в отчаянии руки. Как юрист, он прекрас-
но понимал опасность безответственной игры с судебными
институтами Он писал в октябре 1877 г. своему ученику,
наследнику престола Александру Александровичу;
Только совсем ослепленное или совсем безумное и неспособ-
ное правительство может возбудить такой процесс в такое
время Но беда в том. что в этом деле замешано самолюбие
графа Палена, запутавшего эту историю вместе с Потаповым
и Мезснновым.. Когда б вы знали, каким бессмысленным,
невозможным манером ведено было все дело с самого нача-
ла! Вели его две толковые головы — гр. Пален и Потапов! К
величайшему нашему несчастью, гр. Пален дошел до такой
нелепой самоуверенности, в которой пропадает здравый смысл.
Уже никто из порядочных людей, разумных и опытных, не
может иметь на него влияния... Сколько этот человек вывел
всяких бездарностей, которые им овладели и руководствуют51.
Однако Пален не изменил воззрений даже после таких
провалов. Скорее наоборот, эта неудача подвмгнула его на
новые отчаянные попытки привлечь сердца к борьбе прави-
тельства против революционеров. Его последним опытом ис-
пользования суда как проводника самодержавной политики
стал процесс Веры Засулич. Засулич ранила выстрелом из ре-
вольвера петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова, мстя
ему за распоряжение о телесном наказании арестанта револю
ционера Боголюбова. Не было никаких сомнений в факте по-
кушения; сама Засулич открыто его признавала. И здесь-то
Пален совершил свой, возможно, самый серьезный просчет.
Поскольку противоправное деяние было налицо, он решился
передать дело в суд присяжных, полагая, что тот, как и обе-
щали когда-то реформаторы, поможет раскрыть всем глаза на
истинную сущность революционеров. Поэтому он оформил
дело не как политический процесс, а как обычное судебное
слушание о попытке умышленного убийства, и не включил в
него доказательства революционных связей Засулич52.
Как и ранее, Пален проявил безразличие к организации
обвинения. После того как два прокурора отказались высту-
пать на стороне обвинения (позднее они были подвергнуты
---------------Властители и судии. Развитие правового сознания
за это должностному взысканию), министерству пришлось
довольствоваться Кесселем, посредственностью, незадолго до
того назначенной на должность Личный вклад Палена в под-
готовку процесса свелся к неловкой попытке повлиять на
Кони, председательствовавшего в Петербургском окружном
суде. Он не переставая упрашивал Кони обеспечить обвини-
тельный приговор. Кони не давал такой гарантии, и тогда
Пален угрожал донести обо всем царю или изъять дело из
юрисдикции суда присяжных. «Что такое стороны? Стороны —
вздор! Тут всё зависит от вас! <...> Обвинитель не так важен,
мы всё-таки больше всего надеемся на вас...» — внушал он
Кони. Когда ему сказали, что Кессель — слабый обвинитель,
Пален, по свидетельству Е.А Перетца, отвечал: «Все равно,
это — такое пустое, ясное дело»53.
Оправдательный приговор вызвал в публике в зале суда
бурю эмоций. А.Ф Кони вспоминал: «Крики несдержанной
радости, истерические рыдания, отчаянные аплодисменты,
топот ног, возгласы: “Браво! Ура! Молодцы! Вера! Верочка!
Верочка!" — всё слилось в один треск, и стон, и вопль. Мно-
гие крестились; в верхнем более демократическом отделении
для публики обнимались; даже в местах за судьями усердней-
шим образом хлопали». Пресса приветствовала решение суда
с таким же воодушевлением. В нем увидели победу обществен-
ного мнения, открытый протест «общественной совести» про-
тив самодержавного притеснения, знак пробуждения обще-
ственных сил54. Но приговор по делу Засулич преподал и
другие уроки, и. как зачастую бывает, голос будущего оказался
голосом прошлого. Победоносцев в смятении писал наслед-
нику, что реакция публики была «точно в конце драмы в
Михайловском театре».
Прежде всею, можно ли было признать это покушение не
политическим! А эти люди решились признать.. из малодуш-
ной боязни оскорбить будто бы общественное мнение, из
желания пощеголять перед интеллигенцией, пожалуй перед
Европой, уважением к суду присяжных Интерес государствен-
ный, соединенный с этим делом, был так велик и важен, что
его надлежало отстоять во что бы то ни стало, с полной уве-
ренностью, без страха, без малейшего помышления о возмож-
ности оправдания преступления35.
1 (> эпилог и заключение —
Оправдание Засулич нанесло политике Палена решающий
удар. Судебное постановление, ставшее, как казалось, резуль-
татом вопиющего игнорирования фактов, лишь подкрепило
устойчивый страх тех, кто вплел в судах не беспристрастные
трибуналы, но политический элемент, форум для оглашения
антиправительственных настроений, угрожающих самодержав-
ной власти. Пален вскоре подал в отставку. Его преемники,
Д.Н. Набоков. Н А Манасеин, Н.В. Муравьев, были санов-
никами с опытом службы в системе юстиции и могли выра-
жать ее интересы. Однако сама система судебных институтов
обнаружила свою ненадежность, и влияние министров юсти-
ции на правительство было незначительным.
После оправдания Засулич правительство сбросило личи-
ну законности в борьбе с революционерами. Теперь она велась
административным порядком — посредством полицейских
наказаний или ускоренною военно-судебного разбиратель-
ства54. Эта тенденция достигла пика в законе от 14 августа
1881 г., который предусматривал введение военного положе-
ния и предоставление администрации полномочий ускорен-
ного судопроизводства по политическим преступлениям. На-
тянутая терпимость, с которой самодержавие относилось к
суду ранее, сменилась неприкрытой враждебностью. Прави-
тельственные публицисты начали печатать ядовшые статьи
против независимых судебных учреждений и суда присяжных.
Были приложены усилия к законодательному ущемлению или
полному устранению суда присяжных и восстановлению
«единства» государственных институтов и административно-
го надзора над судами. В результате власть ввергла себя в
состояние войны с собственной судебной системой и усугу-
била разрыв между традиционными и юридическими основа-
ниями монархической власти.
Неспособность взаимодействовать с судопроизводством
дорого стоила правительству не только в политической сфе-
ре. Как и предполагал Валуев, правительство было бессильно
противостоять судам, пока эти последние оставались на сво
ей почве. Однако Судебные уставы были нс единственной
тому причиной. Само государство проявило бездарность и
некомпетентность в защите своих интересов при рассмотре-
нии гражданских исков против казны. Истцы нанимали луч-
ших адвокатов, тогда как зашита интересов казны была не-
476 Властители и судии Разлитие правового сознания
брежной и неубедительной. Более того, правительство нс ка-
залось заинтересованным в защите своей юридической пози-
ции. Вместо этого оно цеплялось за устаревшие представле-
ния о власти, даже если они потеряли к тому времени
прежнюю силу. Поэтому официальные контракты и догово-
ры, требовавшие нередко заполнения невообразимо длинных
форм, плохо ограждали государственный интерес, однако
чиновники финансовой администрации оставались верны
прежним воззрениям. Они считали себя не «контрагентами,
обязанными соблюдать условия дотоворов, а властью, велени-
ям которой необходимо послушно подчиняться»57.
Отделенный от администрации суд создал российскому
самодержавию трудности, с которыми не сталкивались дру
гие государства, развивавшиеся по абсолютистской модели У
прусской администрации, на которую в России смотрели как
на эталон институциональной эффективности, порядка и вла
сти, был аавний опыт работы с юристами и чиновниками,
разбиравшимися в вопросах права и способными приладить-
ся к системе независимых судов Перед лицом угрозы, исхо-
дившей от революционеров, суды и администрация соедини-
ли усилия к защите режима от врагов. Это принципиальное
согласие продолжало сохраняться и после образования Гер-
манской империи, так что, хотя суды и не всегда действова
ли в соответствии с планами правительства, они не представ-
лялись властям прибежищем чуждой правовой системы5*.
Опыт Японии, которая переняла систему правосудия у Гер-
мании в последние десятилетия XIX в , также разительно от-
личается от российского. Как и в России, суд в Японии тра-
диционно не был в почете и не существовал отдельно от
администрации, тяжба считалась злом Однако же реформы
второй половины XIX в., которые ввели независимые судебные
институты, не привели к конфликту между судами и монархи-
ей. Суд не создала.! угрозы верховенству императора. Чем мень-
ше была опасность для монаршей власти, тем гармоничнее
складывались отношения между администрацией и обществом
Благодаря этому новый суд мог быть учрежден без тех болез-
ненных раздоров, которые сопровождали реформу в России*1.
Принять независимый суд означало для российского са-
модержавия изменить своей собственной сути и перестать быть
российским самодержавием Судебная деятельность издавна не
I ititia 10 Эншнн и заключение
477
ценилась в политической культуре самодержавия Ничем не
стесненное властвование было природной стихией самодержа
вия, оно придавало российской монархии блеск и магнетизм,
око же сделало возможными се величайшие победы. Посред-
ством прямою применения силы самодержавие преуспело в
создании централизованном государствен noil власти и завое-
ваниях, которые сначала объединили русские земли, а затем
превратили великого князя Московского в императора Все-
российскою
Главные достоинства такого государства были военного
характера. Российское дворянство было по преимуществу во-
енным сословием и, в отличие от знати многих европейских
государств, не имело ни феодальных прав, ни традиций служ
бы в местных судебных институтах. Став владельцами крепо-
стных, дворяне в делах управления следовали примеру госу-
даря и видели в себе малое отражение властительного образа
паря. Понимание важности своих юридических прав пришло
лишь в конце XVIII в , да и то как результат стараний того
же самодержавия соответствовать западным политическим
системам.
Образ патриархального царя, лично вершащего правосудие,
сохранял свое обаяние в XVI11 — начале XIX в , подпитывая
недоверие к формальным институтам, которые могли бы ума
лить исключительное право монарха на пожалование милос-
тей, благ и привилегий Личные связи и отношения, доступ
к высшим сановникам, окружавшим монарха, давали россий-
ским дворянам способы избежать такого унижения, как под-
чинение самих себя канцелярскому господству мелких чинов-
ников. Хотя штат судебных институтов в XVIII столетии
состоял из дворян, они поручали техническую работу канце-
ляристам, которые выполняли се втайне и почти неподотчет-
но Вследствие таких представлений российское дворянство
поздно осознало необходимость правовых понятий, потреб-
ность в юридической литературе и образовании
Именно в этих условиях самодержавие приобщается к
устремлениям европейских абсолютных монархий Оно допол-
нило свои традиционные приемы легитимации новыми при-
тязаниями — на роль гаранта национального благоденствия и
прав населения. Средства, к которым оно прибегло, были уже
испробованы в Европе «полицейскими государствами® XVII —
XVIII вв.: рациональная воля государя-законодателя приводи
478 _Властители и судии Развитие правового сознания...
лась в исполнение хорошо отлаженными институтами, за
которыми был установлен ближайший надзор специальных
органов с целью свести к минимуму ошибки и обман. Ра-
ционализированная административная структура заставляла
нижестоящих чиновников, включая судей, неотступно дер-
жаться буквы закона. Антилегалистскнй крен западного абсо-
лютизма, с его верой в высшую мудрость законодателя, вполне
сочетался с традиционным российским недоверием к суду. В
той или иной форме это абсолютистское воззрение оставалось
руководящим началом для российских государственных мужей
вплоть до Великих реформ.
К началу XIX в., под влиянием как абсолютистского опыта
управления, так и вызовов либеральных и революционных
доктрин, российская элита все глубже осознавала необходи-
мость профессионализма в правоприменении и правотолко-
вании. Предпринятые Александром I и Николаем I попытки
централизовать и рационализировать бюрократический аппа-
рат повели к созданию специализированных, строго функци-
ональных отраслей администрации, что, в свою очередь, по-
требовало углубленного обучения и специализации персонала.
Административные реформы сопровождались развитием сис-
темы высших учебных заведений, в той мерс, в какой прави-
тельство стремилось подготовить чиновников, способных раз-
бираться в правовых проблемах. Конечной целью было
формирование слоя чиновников, прошедших юридическую
подготовку, лояльных и умелых служащих в сфере исполни-
тельной власти.
Однако уровень правовых знаний был не единственным
отличием новых чиновников от старых. Появление людей,
сведущих в праве, влекло за собой в системе юстиции под-
рыв гегемонии знатных дворян, будь то бывших военных или
аристократов, пожалованных синекурой. Их замещали пред-
ставители среднего и низшего дворянства, которые использо-
вали преимущества полученною образования для быстрого
продвижения по службе. Впервые на высокие посты по ве-
домству юстиции назначались люди, вся или почти вся слу-
жебная биография которых была связана с органами право-
судия. Они образовали группу служащих, выделявшуюся
общими социальными характеристиками, типом образования
и карьерным опытом. Они трудились в чиновном мире, в ко-
Глава KJ Эпилог и заключение
_____479
тором их профессии и умениям придавалось большое значе-
ние, хотя и сформулированное в неясных терминах.
Кроме того, этот новый контингент привнес в админист-
рацию дотоле незнакомые ей установки и цели. Образователь-
ные и культурные течения оказывали решающее влияние на
мировоззрение российских чиновников, наделяя их этосом,
который лежал в основе их отношения к сослуживцам и служ-
бе. Многие из этих чиновников едва знали своих отцов и не
усвоили в семьях почти никаких социальных привязанностей
и устремлений. Свои ценности они обретали в кругу интел-
лектуального общения в тех учебных заведениях, куда они
поступали подростками. С изменением этих ценностей менял-
ся и менталитет бюрократии, что нарушало преемственность
между воззрениями старшего и младшего поколений чинов-
ников. В царствование Николая I чиновничьи кадры, научив-
шиеся уважать закон и универсальные нормы юриспруденции,
попали в администрацию, которая была устроена так. чтобы
доминировать над деятельностью судов и обходиться без юри-
дической специализации
Таким образом, в первой половине XIX в. российское са-
модержавие, как и подобало абсолютистскому государству,
внедрило новый элемент в состав чиновничества. Специали-
сты в обласзи юриспруденции вышли из того слоя дворянства,
который прежде избирал военную карьеру. Они были отчуж-
дены как от военных традиций собственных семей, так и от
институциональных традиций прежнего поколения чиновни-
ков. Не руководимые в жизни традиционными ценностями,
они искали собственного пути. Отрекшись от разграничения
между частной и общественной жизнью, к которому стреми-
лись их воспитанные на сентиментализме предшественники,
они открыли личностный аспект в службе и культивировали
подлинную профессиональную преданность праву. Они рас-
ценивали правотворчество как свою епархию, а не монопо-
лию самодержца и его фаворитов. До этого Российскому
государству еще не было знакомо чувство призвания, свой-
ственное служителю правосудия.
Как мы видели, обстоятельства эпохи Великих реформ
помогли профессиональным юристам одержать победу и воп-
лотить свои идеалы н новых судебных институтах, в рамках
которых прерогатива правотолкования и правоприменения
480 _
Влзчшели и судии Развитие правовогосознания
стала достоянием профессионального суда. Однако служите-
ли судебной власти, проникнутые идеалистическим представ-
лением о миссии закона и романтическим чувством личного
призвания, остались сообществом, разъединенным с государ-
ственным строем России Верные прежним традициям бюро-
краты. привыкшие считать царя первоначалом какой бы то ни
было власти, все более и более подозрительно смотрели на
альтернативные источники права. Иными словами, в россий-
ской государственности бок о бок существовали два враждеб-
ных друг другу интеллектуальных мира. С возникновением
между ними открытого конфликта вновь заявило о себе тра-
диционное неприятие независимого суда, создав атмосферу
недоброжелательства по отношению к коренным ценностям
новых судебных учреждений. В перспективе это вело к созда-
нию условий, в которых противникам независимого суда уда-
лось задержать его дальнейшее развитие.
В первые десятилетия после реформы новая система су-
дебных учреждении росла вширь. Она была распространена
на западные н остзейские губернии, Сибирь и Кавказ. С 1870
по 1900 г. число судебных служащих увеличилось в три раза
и продолжало возрастать в первые годы XX в. Рос и бюджет
министерства: в период 1869—1894 гг. он увеличился прибли-
зительно втрое, а к 1914 г — еще примерно вдвое6’. Несмот-
ря на такое расширение, наследственные дворяне по-прежнему
занимали господствующее место в судах. Правда, это преоб-
ладание постепенно уменьшаюсь. В 1900 г. все члены Уго-
ловного кассационного департамента Сената, 70% членов
судебных палат и 58% членов окружных судов были наслед-
ственными дворянами. К 1913 г. доля наследственного дво-
рянства сократилась до 58% в судебных палатах и 42% в
окружных судах61.
Однако рост системы не сопровождался ослаблением глу-
бинной неприязни, которую административные власти пита-
ли к ней. Не будучи в состоянии упразднить независимость
судов, правительство старалось помешать их развитию, дей-
ствуя исподтишка и деморализуя судебных служащих. Оно
продвигало политически лояльных и послушных чиновников
на высокие судебные должности. В течение 1870—1880-х го-
дов Училище правоведения превратилось в рассадник элитар-
ных бездарнооей, обученных считаться прежде всего с нуж-
Гмиш 10. -Эпилог и заключение
481
дамп исполнительной власти. Полагавшиеся им служебные
преимущества были причиной постоянных огорчении универ-
ситетских выпускников*’. Жалованье судей выросло после
1860-х годов незначительно, и с общим подорожанием жиз-
ни все чаще раздавались сетования судей на заниженное и
даже совсем недостаточное вознаграждение их труда”'-
Правительство выказывало враждебность или равнодушие
к основополагающим принципам и заботам судебной систе-
мы. Оно ввело мелкие, но досадные ограничения независи-
мости судей, старалось подорвать общественное доверие к суду
присяжных и урезать его юрисдикцию*4. Законодательным
нуждам нового суда правительство почти не уделяло внима-
ния. В пореформенную эпоху «Свод законов» стремительно
устаревал и утрачивал удобоприменимость, но правительство,
как и раньше, занималось кодификацией бессистемно, слов-
но от него требовалось разгадать скучную шараду. Целая кол-
легия юристов завершила в 1903 г. составление Уложения
уголовных законов, а в 1913-м — гражданских, но, за исклю-
чением частей уголовного свода, они так и не были введены
в действие при монархии. К реформе полиции, от которой
зависело усовершенствование уголовного правосудия, после
1860-х годов вообще не приступали всерьез65. Правительство
уклонялось от реформ кредитного и торговою законодатель-
ства, необходимость которых возрастала с развитием новой
промышленной экономики. Монархия, таким образом, дер-
жалась в стороне от тех сил обновления, которым она сама
же и дата стимул, и, по мере развития и экспансии россий-
ской экономики, лишь усугубляла свое несоответствие требо-
ваниям эпохи.
Как и до реформы, господствующие воззрения в обществе
оказывались отражением официальных умонастроений. Как
сетовал в 1909 г. в «Вехах» Богдан Кистяковский, интеллиген-
ция разделяла с правительством одержимость политическими
устремлениями и пренебрежение к суду и судопроизводству.
Это привело к падению авторитета судебных институтов. «"Су-
дья" не есть у нас почетное звание, свидетельствующее о бес-
пристрастии. бескорыстии, высоком служении только инте-
ресам права, как это бывает у других народов». По его
мнению, лишь в первые десятилетия после реформы в Рос
сии были высокосознательные, выдающиеся судьи**. Такие
---------------Властители и сулиаа. Развитие правового сознания
писатели, как Лев Толстой и Достоевский, демонстрировали
ту же распространенную неприязнь к представителям судей-
ской профессии как черствым бюрократам, столь нерусским
душой в своей рационалистической приверженности право-
вой науке Интеллигенция полагала, что истинное правосудие
должно произрасти из справедливого политического, социаль-
ного или этического строя — продукта деятельности лучших
чем настоящие, законодателей, но не из судопроизводства, на-
правляемого началами юриспруденции.
Модернизация правосудия не утвердила в России элемента
стабильности. Проникнутые сознанием собственного достоин-
ства и призвания, новые представители юридических профес-
сий отрицали претензию самодержца на роль источника и
покровителя законности. Они представляли собой чуждую
систему, которая нс разделяла забот и опасений правителя и
его окружения. И в этом своем качестве юстиция становилась
в глазах правительства лишь еще одним противником из числа
тех, обуздать или повелевать которыми было не под силу са-
модержавной власти.
Независимые суды отстаивали те стандарты законности,
которые самодержец, находясь в центре ожесточенной поли-
тической борьбы, не мог соблюдать. В конце XIX — начале
XX в царское правительство прибегало ко все более суровым
и все менее легальным методам борьбы с революционным
движением. В этих обстоятельствах самодержцу было нелег-
ко сохранять свой прежний имидж поборника правосудия.
Выйдя из абсолютистского образа защитника и стража бла-
годенствия и прав подданных, два последних императора по-
пытались принять на себя патриархальггую и религиозную роль
вождя народа, народного царя. Они взывали к национально-
му чувству и старались опроститься, казаться близкими про-
стонародью Однако, будучи порождениями космополитичес-
кой культуры монархии, Александр III и Николай 11 были
плохими кандидатами в народные или харизматические ли-
деры Их реакция на возникающие опасности сводилась к
уходу в оборону и репрессиям. Готовое к бою российское
самодержавие решительно и бесповоротно отступилось от
системы правосудия, сделав фатальную ставку на применение
силы. Возвысив себя над законностью, оно ниспровергло то
свое право на покорность подданных, на котором в конечном
счете и зиждилась его власть.
Глава К) Эпплы ц.исключение 483
' Szeftel М The Form of Government of the Russian Empire Prior to
the Constitutional Reform of 1905—1906 P 114— 116, Idem Personal
Inviolability in the Legislation of the Russian Absolute Monarchy //
American Slavic and East European Review. 1958. Vol 17, № I P 23—24
1 Szeftel M. The Form of Government. P 115.
’ Cm Whelan H W. Alexander 111 and the State Council Bureaucracy
and Counterreform in Late Imperial Russia New Brunswick. N.J.. 1982.
4 Kucherov S Courts, Lawyers, and Trials. P 302—316
5 Parsons T The Professions and Social Structure // Essays in
Sociological Theory Glencoe, 1964 P 38
* Rieber A J. The Politics of Autocracy: Letters of Alexander II to
Prince A.I Bariatinskii. 1857—1864 Paris; The Hague. 1966 P 55.
’ Нолъкен AM. Судебная реформа 1864 года и Первый департа
мент Правительствующего Сената // Журнал Министерства юстиции
1905 .4 2. С 113-114
* Там же. С 115-116. 120-121.
’ Там же. С. 123-125
10 Там же. С. 126—142.
" Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет (далее —
Судебные уставы) Т I. С. 374
11 Там же С. 384-385
” Середонин С.М. Исторический обзор деятельности Комитета
министров. СПб, 1902. Т. 3. кн I. С. 130—135
14 Там же С. 139; Судебные Уставы Т 2. С. 562, примеч
15 Середонин С.М. Указ. соч. Т. 3, кн. 1 С. 141 — 143.
14 РГИА. Ф 1149 Оп 6п. 1866. Д. 107 Л 15 (Дело Государствен-
ного совета. Департамент законов, «О проекте изъятий из общего
порядка уголовного судопроизводства для дел печати и дополнений
к правилам 11-го октября 1865 г. о порядке судопроизводства в су-
дебных установлениях прежнего устройства»)
” Никитенко А.В Дневник. Т. 3. С 48—49; Гессен И В Судеб-
ная реформа. С. 134—147; Валуев П.А Дневник министра внутрен-
них дел П.А. Валуева. Т. 2 С. 164.
11 Судебные Уставы Т. 1 С. 323—325
" РГИА. Ф 1149 Оп. 6п. 1866 Д. 107. Л. 28
Валуев ПА Дневник министра внутренних дел П.А. Валуева.
Т. 2. С. 153.
11 Ruud Ch. The Russian Empire’s New Censorship Law of 1865 //
Canadian Slavic Studies. Summer 1969 P. 243; Судебные Уставы T I
С. 328-329.
п Судебные Уставы. Т 2. С 499—500, 502—503; Одоевский В Ф
Текущая хроника и особые происшествия 1859—1869 гг // Лит
наследство. 1935 .Vе 22/24 С 220
” Судебные Уставы. Т 2 С 492—497: Громницкий М Ф Из про-
шлого // Рус. мысль. 1899 № 9. С. 226
484--------------------.Властители и судии Развитие правоши-о сознании
» Судебные Уставы. Т 2 С 492-493. 507-508. (Моевский В ф
Текущая хроника и особые происшествия С. 217
» Судебные Уставы. Т 2. С. 508
* Куммзим А II Дмитрий Николаевич Замятнин // Журнал
Министерства юстиции. 1914 № II С 329—330; Гессен ИВ Судеб-
ная реформа. С. 139—140
” Куммзим АН. Указ. соч. С 330
и Никитенко Л В Дневник. Т 3 С. 294
24 Шилов Д Н. Указ. соч. С. 546—549
* Джаншиев Г. Страница из истории судебной реформы. С. 76;
Бронницкий М.Ф Из прошлого // Рус. мысль. 1899. Ns 6. ч 2. С. 28
“ Судебные Уставы. Т. 2. С. 504—505
» Там же. Т. 1. С. 356-362.
” Громницкий М.Ф Из прошлого // Рус. мысль. 1899. К« 6. ч 2
С. 30; № 12, ч. 2. С 59-60
м Джаншиев Г. Сборник статей С 426—427: Зарудный С Из
воспоминаний // Сборник правоведения 1894 № 3 С. 1—6: лич-
ное сообщение Катерины Зарудной Синглтон. 1975 г.
и Kirchheimer О Political Justice: The Use of Legal Procedure for
Political Ends. Princeton, 1961. P 6
* Ibid P. 421-425
” Виленский Б.В Судебная реформа и контрреформа в России.
Саратов, 1969 С. 234 Тогда в администрации было вообще распро-
странено мнение о том. что секретность политических процессов
противоречит государственным интересам. См. Есипович Я.Г Записки
// Рус. старина. 1909. № 1. С. 133.
11 Соображения Государственной канцелярии об основных нача-
лах особенных родов судопроизводства уголовного по проекту, со-
ставленному II Отделением СБИВ Канцелярии // Материалы. Т. 17
С. 12.
” Кони А Ф. Собр соч. М , 1966. Т. 2. С 74
40 Виленский Б.В. Указ, соч С. 236—237
41 Судебные Уставы. Т. 2. С 600; Татищев С. С Император Алек-
сандр II Т 2. С. 587.
* Виленский Б.В. Указ. соч. С. 238—241
41 Список чинам Правительствующего Сената, Департамента
Министерства юстиции и судебных мест, образованных на основа-
нии Судебных уставов 20 ноября 1864 г. СПб., 1870
** Дельвиг А.И. Мои воспоминания М , 1913 Т. 2 С. 482—483
45 Виленский Б В Указ. соч. С 317—318
* Татищев С.С Император Александр II... Т 2 С 595—596
4Т Там же. С 596
44 Кони А Ф Собр соч. Т 2 С. 59—64
4’ Там же. С. 64. 462
Там же. С 63
I лава 10 Эпилоги заключение
485
” Виленский Б В Указ соч. С. 257-258
” Кони А.ф Собр соч Т. 2. С. 66-67
” Та.м же С. 72-74. 87-88. 450-451. Половцов АЛ Из дневника
С 190.
и Кони А Ф Собр соч. Г. 2 С. 171-172, 180-181,
“ Виленский Б.В Указ. соч. С. 262.
* Из 73 процессов по делу «Народной воли» в 1880-х голах 42 слу-
шались в военных судах, 7 — в особом присутствии Сената. Лишь
наименее важные дела доверялись регулярной судебной системе См
Троицкий НА «Народная воля» перед царским судом. 1880—1891 гг
Саратов, 1971. С. 25.
” Принтц Н Г Случайности, влиявшие на судебное преобразова-
ние 1864 г. // Журнал Министерства юстиции 1894 № 12 С. 17—18.
51 Gillis JR The Prussian Bureaucracy in Crisis. 1840—1860 The
Origins of an Administrative Ethos. Stanford. 1971 P 159—160;
Kirchheimer 0 Op cit P 128—129
” Hanori T The Legal Profession in Japan: Its Historical Development
and Present State // Law in Japan: The Ixgal Order in a Changing Society
/ Ed. by Arthur Taylor von Mehren. Cambridge. Mass. 1963 P It 1—
120; Tanabe К The Process of Litigation: An Experiment with the
Adversary System // Ibid. P 73—78.
u Лейкина-Свирская приводит следующие данные по персона-
лу судов, включая членов судов, прокуроров и судебных следовате-
лей. но не мировых судей.
1 1 Округов 1 Служащих в судах
1870 1880 1890 5 854 7 2386 9 2900
См.: Лейкина-Свирская В.Р Указ, соч С. 85—86 По «Спискам
чинам» прослеживается примерно 250-процентное увеличение чис-
ла служащих в Петербургском и Московском судебных округах с 1890
до 1913 г. Расходы Министерства юстиции составляли 9 030 952 руб
в 1869 г, 25 963 000 в 1894 г., 45 478 986 в 1911 г., за вычетом зат-
рат на тюремную администрацию. См.: Министерство финансов
1802—1902. СПб.. 1902; Ежегодник Министерства финансов на 1869 г
СПб, 1869; Государственная роспись доходов и расходов на 1911 г
СПб, 1911
61 Мои данные на 1890 г из «Списков чинам» точно соответству-
ют данным, приведенным в Энциклопедическом словаре Гранат (36,
ч 5. С 618), хотя у меня нет статистики по сенаторам Процентные
соотношения на 1913 г вычислены на основании статистики из
«Списка чинам» за этот год. обработанной Ричардом Горовицем
486 Властители и судии Развитие правового сознания
и Ренненкампф Н Судьбы привилегированных и непривилеги-
рованных юристов. Б.м.. бл. По всей видимости, эта брошюра была
написана около 1880 г
63 ресСен ИВ Судебная реформа. С 180—219, Левенстин А.Л.
Указ, соч С. 66—71.
м Существует немало обзорных работ о ревизии судебных уста-
вов. См. наир: Гессен ИВ Указ. соч. С 142—179, Виленский Б В
Указ, соч С. 305—369, Судебная реформа / Под рел. Н В Давыдова
и Н Н Полянского. Т. 2. С 41—80
Szeftel М. Personal Inviolability.. Р. 23.
*» Кистяковский Б.А. В защиту права (Интеллигенция и право-
сознание) // Вехи. Интеллигенция в России / Сост., коммент Н Ка-
заковой М Молодая гвардия, 1991. С. 132—133.
Библиография
1. Архивные источники
Архивы в Санкт-Петербурге
1 Российский государственный исторический архив:
Фонд 851 — АВ Головнин
Фонд 1149 — Департамент законов Государственного совета
Фонд 1169 — Государственная канцелярия
Фонд 1190— Комиссия для окончания работ по преобразованию
судебной части
Фонд 1250 - дела и бумаги председателей и членов Государствен-
ного совета
Фонд 1261 — Второе отделение Собственной Его Императорского
Величества канцелярии
Фонд 1275— Совет министров
Фонд 1281 — Совет министра внутренних дел
Фонд 1349— формулярные списки чинов гражданского ведом-
ства
Фонд 1389— ревизия сенатора А.Х. Капгсра Владимирской и
Калужской губерний
Фонд 1405 — Министерство юстиции
2. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петер-
бурга:
Фонд 355— Императорское Училище правоведения
3. Рукописный отдел Российской национальной библиотеки:
Материалы личного характера о Д.Н. Блудове и В Н Панине
488
Властители н судии Развитие правового сознании
4 Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского
дома) РАН
Ф 265 — архив журнала «Русская старина»
ф 445 — С.И Зарудный
Частная переписка Д.Н Блудова
Архивы в Москве
I. Государственный архив Российской Федерации
Фонд 109— Третье отделение Собственной Его Императорско-
го Величества канцелярии
Фонд 564 — А.Ф Кони
Фонд 647 — великая княгиня Елена Павловна
Фонд 678 — Александр II
Фонд 722 — Мраморный дворец
Фонд 728 — Зимний дворец
Фонд 828— А.М Горчаков
2. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки
Фонд 169—Д.А Милютин
Фонд 222 — Панины
Фонды Н И. Стояновского, Веневитиновых, Полторацких
3. Отдел письменных источников Государственного исторического
музея:
Фонд 117— Н.А. Муханов
Частная переписка К П Победоносцева
II. Материалы по преобразованию судебной части
(Материалы по судебной реформе)
Коллекция печатных материалов, имевших хождение в прави-
тельстве в период подготовки судебной реформы В несколько от-
личных друг от друга версиях хранится в Российской государствен-
ной библиотеке. Российской национальной библиотеке и библиотеке
Российского государственного исторического архива Подробное
описание содержания смДжаншиев ГА. Основы судебной рефор-
мы. М., 1891 С 3—52, Kaiser Г Die russische Juslizreform von 1864:
Zur Geschichte der russischen Justiz von Katherina II bis 1917. Leiden,
1972. S 501-514.
III. Печатные источники и литература
Аксаков И С Письма к родным 1844 -1849 М Наука. 1988
Аксаков И.С. Стихотворения и поэмы Л.. I960
Ниб. зииграфия
489
Александров ВА. Сельская община и вотчина в России (XVII —
начало XIX в) // Исторические записки М 1972 Т. 89 С 231 —
294
Антонов А Н. Первый кадетский корпус СПб 1907
Анучин Е Исторический обзор развития административно-поли-
цейских учреждений в России с Учреждения о губерниях до после-
днего времени. СПб. 1872.
♦Арзамас» Сборник. В 2 кн / Сост В.Э Bauypo. А.А Ильина
Томича, Л Н Киселевой. К.А. Кумпан, В.А Мильчиной, А.Л Ос-
повата. О.А. Проскурина. VI Художественная литература. 1994
Арсеньев К К. Воспоминания об Училище правоведения // Рус
старина 1886 № 4. С. 199-220
Арсеньев К.К. Главные деятели и предшественники судебной ре-
формы. СПб., 1904
Арсеньев К К. Из воспоминаний // Голос минувшего. 1915. N! 2
С. 117-129
Архангельский А.С. В.А. Жуковский: Биографический очерк //
Жуковский В.А Полное собрание сочинений. Т. I С. v-xxx.
Архив князя Воронцова М., 1892 Т 38
Афанасьев А.К. Присяжные заседатели в России 1866—1885 //
Великие реформы в России 1856—1874 М., 1992. С. 184—202.
Баранов П Михаил Андреевич Балугьянский 1769—1847. СПб..
1882
Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П Погодина В 22-х т СПБ ,
1888-1910
Баршев Я. Историческая записка о содействии Второго отделе-
ния Собственной Его И. В. Канцелярии развитию юридических наук
в России. СПб., 1876.
Батюшков К Н. Сочинения В 3-х т. СПб., 1886—1887.
Безобразов В.П. Отчет о действиях Комиссии, высочайше учреж-
денной для устройства земских банков. СПб., 1861
Безродный А.В. О подготовлении опытных и образованных дея-
телей для государственной службы // Журнал Министерства юсти-
ции. 1903 № 9. С. 249-285
Бербанк Д. Правовая культура, гражданство и крестьянская юрис-
пруденция: Перспективы начала XX в. // Американская русистика
Вехи историографии последних лет Императорский период Анто-
логия / Сост М Дэвид-Фокс Самара: Издательство «Самарский
университет», 2000 С. 269—299
Берви В.В. (Н Флеровский) Три политические системы Бм.,
1897.
Благовещенский А История метод науки законоведении в XVIII и
XIX в. // Журнал Министерства народного просвещения. 1835 № 6
С. 375-441, № 7 С 42-52
Блудов Д.Н. Два письма гр Д.Н. Блудова к супруге его // Рус
архив. 1867 № 5 С. 1046—1048
IT Зака>№ КЗ.
490 Властители и судии Развитие пранопого со:шании
6.пЛмДЯ Мысли и замечания. СПб.. 1866
Ki удов Д.Н Последние часы жизни императора Николая Первого
СПб.. 1855
Блудова АЛ Записки // рус архив. I«72 Nv 7/8 Стб 1218-1310
1873 № II Стб 2049-2138; 1874 № 3 Стб 713-761
Богословский ММ История России XVIII века (1725—1796). М ..
1915.
Богословский М.М. Областная реформа Петра Великого М., 1903
Бобровский П.П. Развитие способов и средств для образования
юристов военного и морскою ведомств в России. СПб., 1879
Бобровский П.П. Происхождение Воинских артикулов и Изобра-
жения процессов Петра Великого по Уставу воинскому 1716 года.
СПб., 1881.
Боровков АД Александр Дмитриевич Боровков и его автобио-
графические записки // Рус старина 1898. № 9. С. 533—564, N? 10
С 41-63, № 11 С 331—362, № 12. С. 591-616
Брикнер А Материалы для жизнеописания графа Никиты Пет-
ровича Панина. СПб . 1892 Т 7.
Булгарин Ф. Петр Иванович Выжигин СПб , 1834
Булгарин Ф Сочинения В 12 т СПб., 1829—1830
Бюлер Ф Две речи, произнесенные в Императорском Училище
правоведения. СПб.. I860.
Валуев П.А. Дневник. 1847—1860 // Рус. старина. 1891. № 8. С.
265-278; № 9 С. 547-562: № 10 С. 139-154; № II. С. 393-429
Валуев ПА. Дневник министра внутренних дел П.А. Валуева В
2 т. М , 1961
Валуев П.А. Записка Александру 11 «О положении крестьянского
дела в начале сентября 1861 г.» // Исторический архив. 1961 № 1.
С. 65-81.
Васильев И И Дела псковской провинциальной канцелярии
Псков, 1884.
Ведомость об образовательном цензе лиц судебного ведомства.
СПб . 1889
Великие реформы в России. 1856—1874 / Под рсд. Л.Г. Захаро-
вой, Б. Эклофа, Дж. Бушнелла. М Издательство МГУ. 1992.
Веретенников В.И. Очерки истории гснсрал-прокурагуры в Рос-
сии до екатерининского времени Харьков, 1915.
Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и •сердечного
воображения» Пг, 1918.
Веселовский К.С. Воспоминания // Рус старина 1901 № 12
С. 495-528
Вигель ФФ Воспоминания. В 7 т М , 1864
Виктор Антонович Арцимович. Воспоминания. Характеристики
СПб.. 1904
Виленский Б В. Судебная реформа и контрреформа в России.
Саратов. 1969.
Hutilini.'fic/фия
------491
Виноградова Д.В Основные виды документов Сената и органи-
зация его делопроизводства // Некоторые вопросы изучения исто
ричсских документов XIX- начала XX века Л . 1967 С. 111-132.
Водарский Я.Е Население России за 400 лет (XVI — начало
XX вв ) М., 1973.
Воспоминания о студенческой жизни / Под рсд. В О Ключевс-
кого П Н Обнинского. Д Н Свербеева и др. М., 1899
Вяземский П.А. Записные книжки. М . 1963
Гейсман П.А.. Дубовской АН. Петр Иванович Панин // Русский
биографический словарь Т 13 С 212—248
Гессен ИВ История русской адвокатуры М 1914 Т 1
Гессен ИВ Судебная реформа. СПб . 1905.
Глебов П.Н. Введение или объяснительная записка к проекту
устава морского судоустройства и судопроизводства // Морской сбор-
ник I860 № 5. ч 3. С 1-54
Глебов П.Н. Гады учения Его Императорского Высочества наслед-
ника цесаревича Александра Николаевича Ц Сб. Рус историческо-
го об-ва. 1880 Т. 30
Глебов П.Н. Морское судопроизводство во Франции // Морской
сборник. 1859 Ns 11. ч. 3 С 101 — 111. № 12, ч 3 С. 344-369; 1860
№ 1 С 47-63. № 4 С. 318-352.
Гольстен А. Дмитрий Иванович Мейер, его жизнь и деятельность
// Мейер Д.И. Русское гражданское право. СПб., 1897 С i-xvi.
Государственная канцелярия 1810—1910 СПб, 1910.
Государственный совет. 1801—1901. СПб., 1901
Готье Ю История областного управления в России от Петра 1
до Екатерины II. В 2 т М . 1913. 1941.
Градовский АД. Исторический очерк учреждения генерал губер-
наторств в России // Градовский А.Д. Сочинения СПб., 1899. Т I
С. 299-338
Греч И И. Записки о моей жизни М Книга, 1990.
Грибовский В М. Высший суд и надзор в России в первую поло-
вину царствования императрицы Екатерины 11. СПб., 1901.
Громницкий М.Ф Из прошлого // Русская мысль 1899 № 2, ч.
2. С 49-71, № 6, ч. 2. С. 1-33, № 9, ч. 2. С. 210-250.
Громницкий М.Ф. Роль прокурора на суде по делам уголовным
// Журнал Мин-ва юстиции. 1896 № 2, ч 2. С. 1—65
Гроссман Л. Преступление Сухово-Кобылина. Л., 1928.
Грот Я К. Жизнь Державина // Державин ГР Сочинения. СПб.,
1880 Т. 8
Гурвич Г. «Правда воли монаршей» Феофана Прокоповича и ее
западноевропейские источники Юрьев, 1915
Давыдов Н В Из прошлого М , 1913
Дело Сухово-Кобылина / Сост.. подготовка текста В М Селез-
нева и Е О Селезневой М Новое литературное обозрение. 2002.
17
492
Властители и суди» Развитие правовою сознании
ДелмюгЛ// Мои воспоминания В4т М. 1913
Демидова И Ф Бюрократизация государственного аппарата абсо
лютизма в XVII-XVIII вв. // Абсолютизм в России XVII-XVIII вв
1964 С 206—242
Державин ГР Записки 1743-1812. М. Мысль. 2000.
Державин Г.Р Мнение сенатора Державина о правах, преимуще-
ствах и существенной должности Сената // Чтения Общества исто-
рии и древностей российских. 1858 № 3 С. 122—127
Державин Г.Р. Сочинения. В 9 т СПб . 1864—1883
Джаншиев Г А. Основы судебной реформы М., 1891
Джаншиев Г.А. Сборник статей М , 1914
Джаншиев Г.А Страница из истории судебной реформы: Д.Н За-
мятнин. М., 1883.
Джаншиев Г.А. Эпоха великих реформ М . 1896.
Дживелегов А. К. Граф ВН Панин// Великая реформа М., 1911
Т. 5 С. 68-87
Дильтей Ф Г Исследование юридическое о принадлежащем для
суда месте, о судебной власти, о должности судейской, о челобит-
ной и доказательстве судебном М„ 1779.
Дмитриев ИИ. Взгляд на мою жизнь. М., 1866
Дмитриев И И. Полное собрание стихотворений. Л ,1967
Дмитриев М.А Главы из воспоминаний моей жизни М Новое
литературное обозрение, 1998.
Дмитриев М А Мелочи из запаса моей памяти М., 1869.
Дмитриев М.А. О натуральной школе и народности М., 1848
Дмитриев М.А. Стихотворения В 2 т М , 1865.
Днепров Э.Д. Проект устава морскою суда и его роль в подго-
товке судебной реформы (апрель 1860 г) // Революционная ситуа-
ция в России в 1859—1861 гг. М., 1970 С. 57—70.
Добрынин Г. Истинное повествование или жизнь Гавриила Доб-
рынина, им самим писанная. 1752—1823 // Руг старина 1871. Кн 4
С 395-420
Долбилов М.Д. Проекты выкупной операции 1857—1861 гг.: К
оценке творчества реформаторской команды // Отечественная исто-
рия 2000. № 2 С. 15-36.
Долгих Е. Понятие монархии в восприятии николаевского санов-
ника (Д Н Блудов) // Казань, Москва, Петербург: Российская им
перия взглядом из разных углов / Ред Б Гаспаров, Е. Евтухова,
А. Осповат, М. фон Хаген М , 1997. С. 119—131
Дубровин Н. Несколько слов в память императора Николая 1 //
Рус старина. 1896 .\'« 6. С. 449—470
Дубровин И. Русская жизнь в начале XIX века // Рус. старина
1898. № 12 С 479-516 1899 № 1 С. 3-65; Ns 3. С 539-569: №4
С 53-75: № 6 С 481-508.
Дурылин С. Русские писатели и Гете в Веймаре // Литературное
наследство М . 1932. Т 4/6
библиографии __________
Егоров ЮН Реакционная политика царизма в вопросах образе
вания в 30-х — 50-х гг. XIX в // Научные доклады высшей школы
Исторические науки 1960 № 3. С. 60-75.
Егоров Ю Н Студенчество Санкт-Петербургского университета в
30—50-х годах XIX в его социальный состав и распределение по
факультетам // Вестник Ленинградского ун-та. 1957. № 14 С. 5—19
Екатерина 11. Собственноручное наставление Екатерины II князю
Вяземскому при вступлении им в должность генерал-прокурора //
Сборник Русского исторического общества 1864 Т 7. С. 345— 348
Еленин Е. Юбилейная литература о Пушкине // Исторический
вестник 1899 № 7 С. 264-282; 8 С. 592-613.
Ерошкин Н.П. Очерки истории государственных учреждений до-
революционной России М . I960.
Есипович ЯГ. Записки сенатора Есиповича // Рус старина. 1909
№ 1 С 123-144
Жемчужников А.М Избранные произведения М ; Л., 1963.
Живов В М История русского права как лингвосемиотическая
проблема // Живов В.М Разыскания в области истории и предыс-
тории русской культуры М. Языки славянской культуры, 2002.
С. 187-305
Жирмунский В. Гете в русской литературе. Л., 1937.
Жуковский В А Из бумаг В А Жуковского // Pvc архив. 1875
Кн. 3 С. 317-375.
Жуковский В.А. Неизданное письмо Д.Н Блудову // Радуга Пг.,
1922 С 19—20
Жуковский В.А. Полное собрание сочинений. В 12 т. СПб., 1902.
Забелин И.А. Воспоминание о Д.А. Ровинском СПб, 1896
Зайончковский П А Высшая бюрократия накануне Крымской
войны // История СССР 1974. N? 7/8 С. 154—164.
Зайончковский П.А Губернская администрация накануне Крым-
ской войны // Вопросы истории. 1975 № 9 С. 33—51
Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX сто-
летия М., 1970.
Законодательные акты Петра 1 / Под ред Н А Воскресенского.
М., Л.. 1945.
Зарудный С.И. Из воспоминаний // Сборник правоведения 1894.
№ 3 С. 1-6
Зарудный С.И. Охранительные законы частного гражданского
права. Б ы., 1859.
Захарова Л Г. Самодержавие и отмена крепостного права в Рос
сии. 1856-1861. М , 1984
Золотницкий В Сокращение естественного права, выбранное из
разных авторов для пользы Российского общества. СПб , 1764
Зорин А. Кормя двуглавого орла Литература и государственная
идеология в России в последней трети XVII! — первой трети XIX в.
М Новое литературное обозрение, 2001.
т-----------------.Властители и судии развитие правового сознания
Иванов П. Опыт биографии генерал прокуроров и министров
юстиции СПб., 1863.
Иконников В Гавриил Романович Державин в своей государствен
ной и общественной деятельности. Пг., 1917.
Иконников В. Русские университеты в связи с ходом обществен-
ного образования // Вестник Европы. 1876 № 9. С. 161—206
Имюстров И. Юридические пословицы и поговорки русского
народа. М., 1885.
Исторические материалы, извлеченные из Сенатского архива:
Документы, относящиеся до судебной реформы 1864 г. // Журнал
Мин-ва юстиции 1914 № 10. С. 286—299
Исторический обзор деятельности Комитета министров. В 5 т. /
Сост С.М Середонин, И И Тхоржевский. СПб., 1902
История Московского университета / Под рсд. М.Н. Тихомиро-
ва. М . 1955. Т. 1.
История Правительствующего Сената за 200 лет СПб . 1911.
Кабузан В М. Изменения в размещении населения России в
XVIII — первой половине XIX в М , 1971
Казаниев С.М История царской прокуратуры. СПб, 1993
Казначеев Л Между строками одного формулярного списка:
Очерк из записок одного сенатора. 1823—1881 // Рус старина. 1881
№ 12. С 817—880
Карамзин Н.М Записка о древней и новой России в ее полити-
ческом и гражданском отношениях. М., 1991
Карамзин Н.М. Избранные произведения М , 1966.
Карамзин Н.М. История государства Российского. В 12 т. М
Книга, 1988—1989 (Репринт воспроизведение изд. 1842 г).
[Карамзин Н.М.\ Письма Н.М Карамзина к И И. Дмитриеву /
Изд. Я. Грот и П. Пекарский СПб , 1866.
Карамзин Н.М. Полное собрание стихотворений М ; Л., 1966
Карнович Е. Русские чиновники в былое и настоящее время
СПб., 1897.
Кизеветтер А.А Внутренняя политика в царствование Николая
Павловича // История России в XIX в. / Под рсд М Покровского
СПб., 1907 Т. I.
Кистяковский Б.А. В защиту права (Интеллигенция и правосоз-
нание) // Вехи. Интеллигенция в России / Сост., комм Н. Казако-
вой М : Молодая гвардия, 1991.
Кзиер Д. Россия собирает своих евреев. Происхождение еврей-
ского вопроса в России: 1772—1825 М Мосты культуры, 2000
Книрим А О Ганноверском гражданском судопроизводстве //
Журнал Министерства юстиции. 1862. № 3. ч. 2. С 545—608.
Князь Владимир Александрович Черкасский, его статьи, его речи
и воспоминания о нем. М , 1870
Ковалевский Е.П. Граф Блудов и его время СПб., 1866
/мтлиография
---------- 495
Кожевников M. В Краткий очерк истории юридического факуль-
тета Московского университета // Ученые записки Московского ун-
та. Труды юридического факультета. Вып. 180 С 5—40.
332 Кплмаков ^1. Граф Панин // Рус. старина. 1887 №11 С. 297—
Колмаков Н.М Очерки и воспоминания // Рус старина 1891.
№ 4 С. 23-43. № 5 С 449-469, № 6 С. 657-679. № 7. С. 119-
148
Колмаков Н.М Старый суд // Рус. старина 1886 № 12 С. 511—
544
Колюпанов Н М Из прошлого // Рус обозрение 1895 № I
С. 247-255; № 2. С. 480-494, № 3 С. 5-24: № 4 С 527-547; № 5
С. 5-28; № 6 С. 596-615.
Кони А.Ф Новый суд // Журнал Мин-ва юстиции 1916 № 4
С. 1-33.
Кони А.Ф Отцы и дети судебной реформы М., 1914
Кони АФ Собрание сочинений В 8 т М , 1966-1969
Конюченко Т. Статистические сведения о личном составе воспи-
танников и хозяйственной части Императорского Училища право-
ведения за 50 лет его существования. СПб . 1886.
Корбут М.К. Казанский государственный университет имени
Ленина за 125 лет 1804/5— 1929/30 Казань, 1930
Коркунов Н.М. История философии права. СПб., 1903.
Коркунов Н.М. Проект устройства Сената Г Р Державина //
Журнал Мин-ва юстиции. 1896 К? 10. С. 1 — 14.
Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. М Высшая шко-
ла, 1993.
Коротких М.Г. Судебная реформа 1864 года в России (Сущность
и социально-правовой механизм формирования). Воронеж: Издатель-
ство Воронежского университета. 1994
Корф С.А. Дворянство и его сословное управление за столетие.
1762-1861. СПб., 1906
Корягин Б Г. Из истории проведения судебной реформы и Запад-
ной Сибири // Труды Томского государственного ун-та 1965.
Вып 159 С 154-163
Косачевская ЕМ М.А Балугьянский и Петербургский универ
сигст. Л., 1971.
Кошелев А.И Записки (Русское общество 40—50-х годов XIX в.
4 1)/ Под ред. Н.И Цимбаева. М.: Изд-во Моск, ун-та. 1991
Куломзин АН. Дмитрий Николаевич Замятнин // Журнал Мин-
ва юстиции 1914 № 9.
Лебедев К Н Из записок // Рус архив. 1888. Кн. 1 С. 481—488,
617-628; Кн. 2. С 0133-0144. 0232-0243, 0345-0356, Кн 3. С 249-
270, 455-467; 1893 Кн I. С. 284-297, 337-399; 1897 Кн. 2. С. 633-
655, 1900. Кн. 3 С. 55- 70, 244- 280, 1910. Кн 2 С 333-408, 465-
496
------Власпггели и судии Развитие правового сознания
524 Кн з. с. 183—253, 353-376, 1911. Кн. I С 87-128, 216-234.
375-422, 534-566; Кн. 2. С 132-160. 224- 260. 343- 394. 465-511:
Кн 3 С. 53-107. 191-216, 321-352.
Левенстин АЛ. Харьковский судебный округ 1867—1902. Харь-
ков. 1903
Лейкина Свирская В.Р Интеллигенция в России во второй по-
ловине XIX в. М., 1971
Любавский А. Юридические монографии и исследования. СПб..
1875
Майков Л.И. Батюшков Его жизнь и сочинения. СПб., 1887
Майков П М Сперанский и студенты законоведения // Pvc ве-
стник. 1899 № 8. С, 609-626 V 9 С. 236-256; Ns 10. С. 673-682.
Майков П М Второе отделение собственной Его Императорско-
го Величества канцелярии 1826—1882. СПб , 1906
Манъков А Г. Использование в России шведского законодатель-
ства при составлении проекта Уложения 1720—1725 гг // Труды
Ленинградского отделения Ин-та истории АН СССР Вып. II
Л , 1970 (Исторические связи Скандинавии и России IX — XX вв.)
С. 112-126
Мейер Д.И. О значении практики в системе современного юри-
дического образования, Казань. 1855.
Мейер Д И Русское гражданское право. СПб.. 1897.
Меры против неблагонадежных чиновников / Сообш. Г.К. Ре-
пинский Ц Журнал Мин ва юстиции 1897. № 2. С. 275—283
Мещерский В.П. Мои воспоминания. В 2 т. СПб., 1897.
Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1994.
Т 2.
Министерство внутренних дел: 1802—1902. СПб., 1902.
Министерство юстиции за сто лет: 1802—1902. СПб., 1902.
Министерство юстиции Отчет Мин-ва юстиции СПб., сжегод
но начиная с 1834 г.
Министерство юстиции Список чинам Правительствующего
Сената и Мин-ва юстиции. СПб., ежегодно начиная с 1842.
Миронов Б Н. Социальная история России периода империи
(XVIII — начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи,
гражданского общества и правового государства. В 2 т. СПб. Дмит-
рий Буланин. 1999
Молчанов М.М. Александр Николаевич Серов в воспоминаниях
старого правоведа // Рус. старина. 1883 К? 8 С. 331—360
Молчанов М М. Полвека назад: Первые годы Училища правове-
дения в Петербурге. СПб., 1892.
Мордовченко Н.И. Русская критика первой четверти XIX в. М ;
Л . 1959
Московский университет в воспоминаниях современников /
Сост. Р.А. Ковнатор М., 1956.
497
Муравьев МН Записки об управлении Северо-Западным краем
и усмирении в нем мятежа 1863—1866 п // Рус старина. 1883 № I
С. 131-166
Муханов В А Из дневных записок // Рус архив 1897 Кн I
С 45—109. Кн 2 С 75-94
Неволин К.А. Полное собрание сочинений В 6 т СПб 1857—
1859
Неволин К.Л. Энциклопедия законоведения Киев, 1839
Нелидов НК Наука о государстве как предмет высшего спсии
ального образования // Временник Ярославского Демидовского ли
цея 1872 Nv 3 С 115-219
Никитенко А В Дневник В 3 т Л 1955—1956
Новиков В Речь сочиненная на случай собрания Калужского
дворянства для выбора судей на 1786 г СПб . 1786
Новиков В. Театр судоведения или чтение для суден и всех лю-
бителей юриспруденции, содержащее достопримечательные и любо-
пытные судебные дела, юридические исследования знаменитых пра-
воискусников и прочие сего рода происшествия, удобные просвещать,
трогать, возбуждать к добродетели и составлять полезное и прият-
ное времяпровождение. В 4 т СПб , 1790
Нольде А.Э. К.П Победоносцев и судебная реформа Пг . 1915
Полькен Л.М. Судебная реформа 1864 года и Первый департамент
Правительствующего Сената//Журнал Министерства юстиции. 1905.
№ 2 С 107-143.
Обнинский ПН Сборник статей М. 1914
Оболенский ДА Мои воспоминания о великой княгине Елене
Павловне СПб.. 1909
Одоевский В Ф. Текущая хроника и особые происшествия. 1859—
1869 гг. // Литературное наследство 1935 № 22/24 С. 79—308
Оже И Из записок // Рус. архив. 1877 Кн 1 С 51—75, 240—
261. 519-541
Оже де Ранкур Н. В двух университетах // Рус. старина 1896
Ns 6 С 571-582
ОомФА Воспоминания//Рус. архив 1896 Кн 2 С 217—272.
Отзывы и замечания разных дин на проект Устава о военно-
морском суде. СПб , 1861
О самозванке выдававшей себя за дочь Императрицы Елизаве
ты Петровны / Сообщ. В Н Панин // Чтения в Императорском
Обществе истории и древностей российских. 1X67 Кн I. С. 3—91
Памятная книжка Императорскою Училища правоведения. СПб..
1850 и последующие юлы.
Панков А Жизнь и труды принца Петра Георгиевича Ольденбур-
гского. СПб . 1885
«Парнасский адрес-календарь» // Рус. архив 1866 Кн 4 С. 760—
766
•198________ кис iiitmii н суд ин I'u.irtnnc kkihjiiiin
Парусов АН К истории местного управления в России нерпой
четверти XIX в. // Ученые записки Горьковскою госуда|>ст венною
ун-та Серия ист фнлол 1968 Вы и 72 С 155-226
Павленко I!И Илен абсолютизма и таконолитсльспю Will н. //
Абсолютизм к России (XVI) - XVIIII ж). М.. 1964 С 389 427
Пекарский НН Студенческие воспоминания о Дмитрме Ивано-
виче Мейере Ц братчина СПб, 1859 С 209-242
Нисарькова Л Ф 01 Негра I до Николая I Политика правитель-
ства и области формирования бюрократии // Отечес твенная история
1996 N? 4 С 29-43
Письмовник, содержащий ратные письма, прошения, записки по
делу, контракту, атесгаты, одобрения росписки. пропуски и пись
меинои пил крепостным людям, приказ старосте, форму купеческих
ассигнаций, квитанций, росписки. письма посылочные и кредитные.
СПб., 1789.
Победоносцев К.П Василий Петрович Зубков//Рус архив. 1904.
Кн I С 301-.105
Победоносцев К П ВетппыЙ кредит и закладное право // Рус.
вестник. 1861 Т 33 С 409—451
|Победит* цев КП] Граф В П. Папин // Голоса из России Сбор-
ники А.И Герцена и II II Огарева. Вып 3, книжка VII М . 1976
Победоносцев К.П. Для немногих Отрывки из школьного днев-
ника. СПб . 1885
Победоносцев К.П. О рс<|юрмах в гражданском судопроизводстве
// Рус вестник 1859 Т 21 С 541-5X0; 1859. Т. 22. С 5-34, 153—
190
Покровский С.П. Демидовский линей в г Ярославле в его про-
шлом и настоящем Ярославль, 1914
Покровский СП. Страница из профессорской деятельности
К Д. Ушинского в Демидовском лицее // Вестник воспитания 1911
№ 9 С. 57-77.
Половцов А.А Дневник государственного секретаря А.А. Полов-
цова. 1883-1886 В 2 т М . 1966
Половцов А.А. Из дневника А А Половцова // Красный архив
1929 № 33. С 170- 203
Полонский ЯП Мои студенческие воспоминания // Нива Еже-
месячные литературные приложения 1898. № 12 С. 641—687
Правиков Ф Грамматика юридическая СПб , 1803
Правиков Ф Памятник из законов. СПб , 1798
Привалова ЕА. Административная юстиция в России проекты
реформы Сената 1X62—1867 гг.// Проблемы социально-экономиче-
ской и политической истории России XIX- XX ни. / Пол ред
БВ. Ананьича и др. СПб , 1999 С 222-235
Привалова ЕА Законность и права личности Административная
юстиция в России (вторая половина XIX в - октябрь 1917 г). СПб .
Г41С>'Ч>,>‘1,»Ф11Н
499
Пржецмвекий О А Воспоминании IXIX—|ХИ // Русская старина
1X74 № || С 451-477
Принтц ИГ. Случайности, влиявшие на судебное прсобраюва
нис IH64 г. // Журнал Мин на юстиции 1X94 № 12. С 1-26
Пушкин А С. Дневники Записки СПб Наука. 1995
Пушкин А С. Полное собрание сочинений М Воскресенье, 1996
Т II
Радищев А Н Полное собрание сочинений М , Л Итл-но
АП СССР, 1938-1952
Редкин П.Г. Ит лекций П Г Редкина СПб, 18X9 Т I
Редкин П. Какое общее образование требуется соврем енностию
от русского прановелпа М 1846
Ренненкампф II Судьбы привилегированных и непривилегиро-
ванных юристов. Б.м , б.д.
Ровииский ДА. К судебным следователям // Век. 1861 № 16
С. 545-547
Рождественский С.В. Последняя страница ит истории политики
народного просвещения Императора Николая I // Русский истори-
ческий журнал 1917 № 3/4. С. 37—59
Рождественский С.В. Санкт-Петербургский Университет 1819—
1919. Пг., 1919 Т I
Романовин-Славатинский А. Дворянство в России СПб . 1870
Российское законодательство X — XX исков. В 9 т / Пол общ.
ред. О И Чистякова. М Юридическая литература, 1991. Т 8
Рубинштейн II.JI Русская историография М , 1941
Рудницкая Е.Л., Тартакоиский А Г. Вольная русская печать и
книга барона Корфа // 14 декабря 1825 года и его не толкователи
(Герцен и Огарев против барона Корфа) М Наука. 1994 С 5-64
Русская проза XVIII и / Пол ред. Г 11 Макогоненко М . 1971
Русский трот Нс для лам Б.м, 1879
Салиас Е.А Потт Державин правитель наместничества (1785—
1788) // Русский вестник. 1876 Сентябрь С 66-120, Октябрь.
С. 567-627
Сафонов ММ Проблема реформ в правительственной политике
России на рубеже XVIII и XIX в П Наука, 1988.
Свербеев Д.Н. Воспоминания // Воспоминания о студенческой
жиши / Под |к*д. В О Ключевского. И М Обнинского, Д.Н Свср-
беева и др М , 1899 С 66-111
Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII в.
В 5 г М . 1962-1967
Селстен И Исторический об тор Императорскою бывшего Цар-
скосельского, ныне Александровского лицея та первое его пятиде-
сятилетие 1811 — 1861 С116. 1861
Семевский В II. Крестьяне в царствование Екатерины II В 2 т
СПб, 1901
500 Властители и судии развитие правового сознании
Семевский В И Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой
половине XIX века- В 2 т. СПб , 1888
Семенов Н.П. Виктор Никитич Панин // Рус архив 1887 Кн 3
С. 537-566
Ci у невский В.К. Из первых лет жизни судебных уставов // Жур-
нал Мин-ва юстиции. 1914. № II. С 181-233.
Смирнова-Россет А.О Автобиография. М., 1931
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. В 15 т. М .
1959-1966
Сперанский ММ. Императорское Училишс правоведения // Рус
старина. 1885 К? 12. С. i-iv.
Сперанский ММ. Обозрение исторических сведений о Своде за-
конов СПб.. 1833.
Сперанский М.М. О существе Свода // Рус старина 1876. N? 3
С. 586-592
Сперанский М М. Руководство к познанию законов СПб.: Наука,
2002.
Стасов В.В Александр Николаевич Серов // Рус. старина. 1875.
№ 8 С. 581-602
Стасов В.В. Воспоминания товарища о Д.А. Ровинском СПб.
1896
Стасов В.В. Училище правоведения сорок лет тому назад. 1836—
1842 // Рус. старина. 1880 № 12 С. 1015-1042; 1881. № 3. С. 393-
422; № 4. С. 573-602; № 5. С. 247-282.
Стояновский Н.И Воспоминание о 5-м и 7-м декабря 1860 г.
СПб., I860
Стояновский НИ. Краткий очерк об основании и развитии Им-
ператорского Училища правоведения СПб., 1885.
Стояновский Н.И. Речь в Санкт-Петербургском Юридическом
Обществе // Журнал гражданского и уголовного права. 1882 № 9.
С. 8-12.
Струминский В.Я Очерки жизни и педагогической деятельнос-
ти КД. Ушинского. М , 1960.
Судебная реформа. В 2-х т / Под ред. Н.В Давыдова и Н Н По-
лянского. М , 1915
Судебные уставы 20 ноября 1864 года за пятьдесят лет В 2 т с
прилож. СПб., 1914
Сумароков А П Полное собрание сочинений в стихах и прозе.
В Ют. М , 1781-1782
Сухово-Кобылин В.А. Трилогия. М., 1955.
Сушков И. Московский Университетский Благородный пансион.
М., 1858.
Сююр Г. Ко дню LXXV юбилея Императорского Училища пра-
воведения 1835—1910 СПб., 1910.
Тарановски Т Судебная реформа и развитие политической куль-
туры царской России // Великие реформы в России 1856-1874 М„
1992 С 301-315
библиография
501
Татищев С.С. Император Александр II Его жизнь и царствова
нис В 2 т СПб., 1903
Гельберг Г. Правительствующий Сенат и самодержавная власть
в начале XIX века М , 1914
Гельберг Г. Участие императора Николая I в кодификационной
работе его царствования // Журнал Мин ва юстиции 1916 Т 22.
№ 1/3. С. 233-244
Томашевский А., Христофоров Н Матвей Михайлович Карниолин-
Пинский // РА. 1876 № 8 С 454-460
Троицкий П.А. Безумство храбрых: русские революционеры и
карательная политика царизма 1876—1882 гг М . 1978
Троицкий НА. «Народная воля» перед царским судом 1880—
1891 гг. Саратов, 1971
Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в.
Формирование бюрократии М , 1974.
Труды Комиссии для устройства земских банков. В 4 т. СПб.,
1860-1863
Тынянов Ю Архаисты и новаторы. Л.. 1929
Тютчев НА. В Училишс правоведения в 1847—1852 гг. // Рус.
старина. 1885. Ns 12.
Тютчев Ф.И Полное собрание стихотворений. Л., 1987
Уваров С. Десятилетие Министерства народного просвещения
1833-1843. СПб., 1864
Уортман \Вортман\ Р «Официальная народность» и нацио-
нальный миф российской монархии XIX века // Россия/Russia.
Вып. 3 [11]: Культурные практики в идеологической перспективе
XVIII- начало XX в. / Сост Н Н Мазур. М., 1999 С 233-244.
Уортман PC Сценарии власти Мифы и церемонии русской
монархии Т. 1. От Петра Великого до смерти Николая I. М.: ОГИ,
2002
Ушинский КД Собрание сочинений. В 11 т. М ; Л., 1948—1952.
Фадеев А.М. Воспоминания // Рус. архив. 1891 Ns 2. С. 14-60
Файзова ИВ. «Манифест о вольности» и служба дворянства в
XVIII столетии. М. Наука, 1999.
Фатеев А Н К истории юридической образованности в России
// Ученые записки, основанные Русской учебной коллегией в Пра-
ге Прага, 1924 Вып 3, № I С. 129-256.
Флоровский Г., прот. Пути русского богословия Вильнюс, 1991
(Репринт изд.: Paris, 1937).
Ходасевич В. Державин / Вступ ст., комм А Л Зорина. М. Кни-
га, 1988.
Храповицкий А.В. Дневник. М . 1901.
Храповицкий М.В Разговор уездных дворян о выборе в судьи
СПб.,1790
Чайковский М. Жизнь Петра Ильича Чайковского В 3 т М.;
Лейпциг, 1900.
^02-------------------Властители и судии Развитие ир.пи.нок, сознания
Черкасова Н К Формирование и развитие адвокатуры в России
60—80-е годы XIX в. М 1987
Чечулин НЛ Об источниках Наказа // Журит Министерства
народного просвещения. 1902 № 4. С. 279—320
Чичерин Б Н Воспоминания Б Н Чичерина (Русское общество
40-50-х годов XIX в Ч II) / Пол рсл. Н И Цимбасва. М Изд по
МГУ, 1991
Чумов М Словарь юридический, или Свод российских узаконе-
ний, временных учреждений суда и расправы М , 1788
Шаховской ЯП Записки. СПб. 1872.
Шеманский А , Гейченко С. Кризис самодержавия Петергофский
Коттедж Николая I М.; Л., 1932.
Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи Главы
высших и центральных учреждений. 1802—1917 Биобиблиографичес-
кий справочник. Изд. 2-е, нспр. и доп СПб., 2002.
Шильдер ПК. Император Николай Первый. Его жизнь и царство-
вание В 2 т. М . 1997
Шимановский М.В. Петр Иванович Редкин Одесса, 1891.
Штрубе Ф Г. Программа, в которой равную пользу военной и
судебной науки показывает и купно желающих упражняться в осно-
вательнейшем учении на свои лекции призывает Фридрих Штрубе,
Академии наук профессор СПб., 1748
Шубин-Поздеев Д.П. Некролог Зарудного // Рус. старина. 1888.
№ 2. С. 477-4Я4
Шувалова R.A. Подготовка судебной реформы. Дисс. канд
юрид. наук. Московский государственный университет, 1965.
Эйхенбаум Б.М. Сквозь литературу Л., 1924.
Юридические произведении прогрессивных русских мыслителей
/ Под ред. С А Покровского. М., 1959.
Яснолольский Н.П. Специализация учебных планов преподавания
и занятий науками юридическими, государственными и экономиче-
скими в университетах России Киев. 1907
Alston PL Education and the State in Tsarist Russia. Stanford. 1969
Antburger E Geschichtc der Belmrdenorgamsation Russlands von Peter
dem grossen bis 1917. Leiden, 1966.
Ascher A P.A Stolypin. The Search for Stability in Late Imperial
Russia Stanford, Cal., 2001
Augustine И'.Л Notes toward a Portrait of the Eighteenth Century-
Russian Nobility // Canadian Slavic Studies. Fall 1970 P. 374-425
Raberowski J. Autocratic und Justiz Zum Vcrlultnis von Rechtsstaatli-
chkeit und Rbcksundigkcit im ausgehenden Zarenreich 1864-1914 Frank-
furt am Main. 1996
liufau<b'f>tt(fnix
__503
Beccaria C. Crimes and Punishments London. 18K<>
Reman H.J The Rule of Law and the Law Based State (Rechlsstaat)
(With special reference to the Soviet Union) // The Harriman Institute
Forum. Vol. 4. No. 5 (May 1991) P 449-458
Bhat GH The Consensual Dimension of Late Imperial Criminal
Procedure: The Example of Trial by Jury // P Solomon, Jr (cd ) Jus-
tice in Russia. 1864—1996 Power. Culture, and the Limits of Legal Or-
der P 61-81
Bluche F. Les magistrals du parlements de Paris au XVIII siccle: 1715—
1771. Paris, I960
Blum J Lord and Pcsant in Russia New York, 1964
Bouwsma W.J. Lawyers and Early Modern Culture // American His-
torical Review April 1973 P 303—327
Brzezinski Z The Patterns of Autocracy // The Transformation of
Russian Society / Ed bv С E. Black. Cambridge, Mass , I960 P 93—
109
Burbank J. Discipline and Punish in the Moscow Bar Association //
Russian Review No 55 (1995) P 44—64.
Burbank J Insult and Punishment in Rural Courts: The Elaboration
of Civility in Late Imperial Russia // Etudes rurales. 149—150 (January-
Junc 1999) P. 147-171
Byrnes R Pobedonostsev. His Life and Thought Bloomington, Ind.,
1968
Chemiavsky M. Tsar and People. New Haven; London, 1961
Cheron J. Death and Western Thought New York. 1963
Clardy J G R Derzhavin A Political Biography. The Hague. Paris,
1967.
Confine M. Domaines et seigneurs en Russie vers la fin du XVIII sie-
cle Paris, 1963
Daly J. IK Autocracy under Siege: Security Police and Opposition in
Russia 1866—1905 De Kalb, 111, 1998.
Daly J W. Emergency Legislation in Late Imperial Russia // Slavic
Review Vol 54, No 3 (Fall 1995) P 602-629
Dukes P. Catherine the Great and the Russian Noibility Cambridge.
Eng., 1967.
Durkheim E The Division of Labor in Society New York. 1964
Ehrhard M V.A Joukovskii et Ic preromantisme russc. Paris, 1938
Eisensiudi S.N. Post-traditional Societies and the Continuity and Re-
construction of Tradition // Daedalus. Winter 1973. P. 1—27.
Emmons T. The Russian Landed Gentry and the Peasant Emancipa
tion of 1861 Cambridge. Eng., 1968
Farnsworth В The Litigious Daughter-in Law // Slavic Review Vol
45. No I (Spring 1986) P 49- 64.
Field D The End of Serfdom. Nobility and Bureaucracy in Russia
1855—1861 Cambridge. Mass., 1976
504
Властители и судии Развитие правового сознания
Fischer W.. Lungren Р. The Recruitment and Training of Administra-
tive and Technical Personnel // The Formation of National States in
Western Europe / Ed. by C. Tilly. Princeton. 1975 P 456— 561
Flynn J. T The Universities, the Gentry, and the Russian Imperial
Service 1815—1825 // Canadian Slavic Studies. Winter 1968 P 486—
503.
Foucali Л/. Madness and Civilization New York; Toronto, 1967
Frank S P Crime, Cultural Conflict, and Justice in Rural Russia,
1856—1914 Berkeley: University of California Press, 1999
Frierson C.A I Must Always Answer to the Law ' Rules and Re-
sponses in the Reformed Volost’ Court // Slavonic and East European
Review Vol. 75. no 2 (April 1997) P 308-334
Frierson C.A Of Red Roosters Revenge, and the Search for Justice:
Rural Arson in European Russia in the Late Imperial Era // Justice in
Russia, 1864—1996: Power, Culture, and the Limits of Legal Order Ar-
monk. NY. 1997. P 107-131
Fuller W.C. Civil Military Conflict in Imperia) Russia 1881 — 1914
Princeton, 1985
Gillis J R The Prussian Bureaucracy in Crisis. 1840—1860 The Ori-
gins of an Administrative Ethos Stanford. 1971.
Givens R. Eighteenth Century' Nobiliary Career Patterns and Provm
cial Government // Russian Officialdom; The Bureaucratization of Rus-
sian Society from the Seventeenth to the Twentieth Century Chapel Hill,
1980 P 106-129.
Gleason, Waiter. Changes in Values among Certain Russian Writers
of the 1760s. Diss, for Ph.D., University of Chicago, 1973
Gluck C. Japan's Modern Myths; Ideology in the Late Mciji Period.
Princeton, 1985.
Grimsted PR. The Foreign Ministers of Alexander 1 Berkeley. 1969
Hams J.G. The Creative Imagination in Evolution: A Stylistic Anal
ysis of G R Derzhavin's Panegyric and Meditative Odes. Diss., Colum-
bia University. 1969
Hatiori T The Legal Profession in Japan: Its Historical Development
and Present State // Law in Japan The Legal Order in a Changing Soci
cty / Ed. by Arthur Taylor von Mehrcn Cambridge, Mass., 1963 P. Ill—
152
Hauscherr U. Verwaltungseinhcit und Ressorttrennung vom Ende des
17 bis zum Beginn des 19. Jahrhundcrts. Berlin. 1953
Jones RE. The Emancipation of the Russian Nobility, 1762—1785
Princeton. 1973
Justice in Russia. 1864—1996 Power, Culture, and the Limits of Legal
Order / Ed by Solomon P. Jr. Armonk, NY. 1997.
Kahan A The Costs of Westernization in Russia The Gentry' and
the Economy in the Eighteenth Century // The Structure of Russian
History / Ed by M Chcmiavsky New York. 1970. P 224—250
библиография _________________________________________________________
Kaiser F.B Die russischc Justizreform von 1864 Zur Gcschichte dcr
russischen Justiz von Kathcnna 11 bis 1917 Leiden, 1972
Kazantsev S M. The Judicial Reform of 1864 and the Procuracy in
Russia // Solomon P., Jr (cd) Justice in Russia, 1864—1996 Power.
Culture, and the Limits of Legal Order Armonk. NY. 1997. P 44—59.
Keller S Beyonf the Ruling Class New York. 1963
Ktrchheimer О Political Justice: The Use of Legal Procedure for Po-
litical Ends. Princeion, 1961
Kucherov S Courts, Lawyers, and Trials under the Last Three Tsars.
New York, 1953.
LeDonne J P Absolutism and Ruling Class The Formation of the
Russian Political Order, 1700—1825. Oxford. 1991
LeDonne J. Appointments to the Russian Senate, 1762—1796 // Cah-
iers du monde russc ct sovictique 1975. No 1. P 27—56.
LeDonne J P Criminal Investigations before the Great Reforms //
Russian History 1974 No 1. pt. 2. P 101 — 118
LeDonne J P The Judicial Reform of 1775 in Central Russia // Jahr-
bbeher fur Gcschichte Osteuropis. 1973. No. 1. S. 29—46
Levin-Siankevich B.L The Transfer of Legal Technology and Culture:
Law Professionals in Tsanst Russia // Russia’s Missing Middle Class. The
Professions in Russian History Armonk, N.Y., 1996 P. 223-249
Lincoln W B. The Genesis of an Enlightened Bureaucracy in Rus-
sia, 1826—1856 // Jahrbschcr fbr Geschichte Ostcuropas. Vol. 3. no 20
(September 1972) P 321—330
Lisseni P Verwaltungsgerichbarkeit im spate n Zarrenreich Der Di-
ngicrindc Scnat und seine Entscheidungen air russichen Selbstverwaltung
(1864—1917) Frankfurt am Main. 1996
The Literature of Eighteenth-Century Russia. 2 vols. / Ed by H. Scgcl.
New York, 1967
McFarlin H.A. The Extension of the Imperial Russian Service to the
Lowest Office Workers The Creation of the Chancery Clerkship, 1827—
1833 // Russian History. 1974. no 1 P 1—17.
Meehan- Waters В The Russian Aristocracy and the Reforms of Peter
the Great // Canadian American Slavic Studies Summer 1974
Mironov В N. with Eklof В The Social History of Russia, 1700—1917.
Boulder, Colorado. 2000
Monter B.IL Koz.'ma Prutkov: The Art of Parody The Hague 1972
Murav H. Russia’s Legal Fictions Ann Arbor University of Michi
gan Press, 1998
Nathans B. Beyond the Pale the Jewish Encounter with Late Impe-
rial Russia. Berkeley, 2001
Nebei H.M N M Karamzin: A Russian Sentimentalist The Hague.
1967
Neuberger J Popular Legal Cultures The St Petersburg Mirovoi Sud
// Russia's Great Reforms. 1855 1881 / Ed by В Eklof. J Bushnell and
L. Zakharova. Bloomington, Ind. 1994 P 231—246
506
Власпггслн и судии Развитие праииного сознания
North D C Structure and Change in Economic History New York
1981
North D C.. Weingast В Ж Constitutions and Commitment The Evo-
lution of Institutions Governing Public Choice in Seventeenth Century
England // The Journal of Economic History Vol XLIX (December 1989)
No. 4
Orlovsky D Professionalism in the Ministerial Bureaucracy on the Eve
of the February Revolution of 1917 // Russia's Missing Middle Class The
Professions in Russian History Armonk, N Y., 1996
Parsons T The Professions and Social Structure // Essays in Socio
logical Theory Glencoe, Ill., 1964. P 34-49
Parsons T Societies: Evolutionary and Comparative Perspectives.
Englewood Cliffs, NJ., 1966
Pearson T.S. Russian Officialdom in Crisis: Autocracy and Local Self-
Government, 1861 — 1900 Cambridge, 1989.
Peterson C. Peter the Great's Administrative and Judicial Reforms:
Swedish Antecedents and the Process of Reception Stockholm, 1979.
Pintner W The Russian Civil Service on the Eve of the Great Re-
forms // Journal of Social History Spring 1975 P 55—68
Pintner W The Social Characteristics of the Early Nineteenth-Cen-
tury Bureaucracy // Slavic Review September 1970 P 429—443.
Pomerantz W. Justice from Underground: The History of the Under-
ground Advokatura // Russian Review No. 52 (1993). P 321—340
Popkins G. Code Versus Custom: Norms and Tactics in Peasant Vo-
lost'Coun Appeals, 1889—1917 // The Russian Review Vol 59, no. 3
(July 2000). P 408-424
Popktns G Popular Development of Procedure in a Dual Legal Sys-
tem: 'Protective Litigation’ in Russia’s Peasant Courts // Journal of Le-
gal Pluralism and Unofficial Law. No. 43 (1999) P 57—87
Raeff M. The Bureaucratic Phenomena of Imperial Russia. 1700—1905
// American Historial Review Vol. 84 (April 1979) P 399—411
Raeff M The Domestic Policies of Peter III and his Overthrow //
American Historical Review. Vol. 75 June 1970 P 1289—1310.
Raeff M Ixi jcuncsse russe a 1‘aubc du XIX sieclc: Andre Turgenev ct
ses amis // Cahiers du monde russe et sovittique. Vol. 8 1967 P. 560—
586.
Raeff M. Michael Spcranskii: Statesman of Imperial Russia, 1772—
1839 The Hague, 1969
Raeff M Origins of the Russian Intelligentsia. New York, 1966
Raeff M Plans for Political Reform in Imperial Russia, 1730—1905.
Englewood Cliffs, NJ, 1966.
Raeff M Political Ideasand Institutions in Imperial Russia. Boulder,
Col., 1994
Raeff M. The Russian Autocracy and Its Officials // Harvard Slavic
Studies. No 4 P 77—91
библиография__________________________________________________________
Ranxel D Bureaucracy and Patronage The View from an Eighteenth
Century Letter Writer // The Rich, the Well Bom and (he Powerful Stud-
ies of Elites and Upper Classes in History / Ed by Fred Jahcr. Urbana,
111., 1973. P 154-178
Ranset D Nikita Panin's Imperial Council Project and the Struggle
of Hierarchy Groups at the Court of Catherine II // Canadian Slavic
Studies Fall 1970 P 443-463.
Redd aw ay W.F. Documents of Catherine the Great Cambridge, Eng.,
1931
Ruber A.J. The Politics of Autocracy: Letters of Alexander II to Prince
A.I Banatmskii. 1857—1864. Paris; The Hague, 1966
Rieber A The Sedimentary Society // Between Tsar and People: Ed-
ucated Society and the Quest for Public Identity in Late Imperial Russia
/ Ed by E. Clowes. S D Kassow and J L West Princeton. 1991.
Rogger H The Beilis Case Anti-Semitism and Politics in the Reign
of Nicholas II // Slavic Review Vol. 25. No. 4 (December 1966) P 615—
629
Russia's Missing Middle Class: The Professions in Russian History I
Ed. by H D Balzer Armonk, NY.. 1996
Russian Officialdom: The Bureaucratization of Russian Society from
the Seventeenth to the Twentieth Century I Ed. by W Pintner and D
Rowney Chapel Hill. North Carolina: Univ of North Carolina Press, 1980
Ruud C. The Russian Empire's New Censorship Law of 1865 // Ca-
nadian Slavic Studies. Summer 1969 P 235—245
Schrader A M Languages of the Lash: Corporal Punishment and Iden
tity in Imperial Russia. DeKalb, III.: Northern Illinois University Press,
2001
Starr S.F. Decentralization and Self-Government in Russia, 1830—
1870 Princeton, 1972.
Strakosch И. State Absolutism and the Rule of Law Sydney, 1967
Strube de Piermont F H ibauche des lois naturcllcs cl du droit prim-
itif. Amsterdam, 1744.
Sztftel M Personal Inviolability in the Legislation of the Russian
Absolute Monarchy// American Slavic and East European Review 1958
Vol. 17, no 1 P. 1-24.
Szefte! M. The Form of Government of the Russian Empire Prior to
the Constitutional Reforms of 1905—06 // Essays in Russian and Soviet
History / Ed by J.S Curtiss. New York, 1965. P 105-119
Tanabe K. The Process of Litigation. An Experiment with the Adver-
sary System // Law in Japan The Legal Order in a Changing Society /
Ed. by AT. von Mchren Cambridge. Mass., 1963 P. 73—100
Torke fl.-J. Der russischc Bcamtentutn in der ersten Hxlflte des 19
Jahrhunderts Berlin, 1967 (Forschungen zur ostcuropjischen Gcschich
tc, no 13).
Wagner W. Marriage. Property and Law in Late Imperial Russia.
Oxford. 1994
508
— Власти гели и судии. Развитие правового сознания
И<ск/о F. Ж. Reforming Rural Russia: State, Local Society, and Na
lional Politics, 1855—1914 Princeton. 1990
Weber M. On Law in Economy and Society. New York, 1967
Whelan H.W Alexander III and the State Council: Bureaucracy and
Counterreform in Late Imperial Russia. New Brunswick, N.J , 1982.
Wortman R Peter the Great and Court Procedure // Canadian-Amer-
ican Slavic Studies Summer 1974 P. 303—310
IFortwiw R.S. Scenarios of Power Myth and Ceremony in Russian
Monarchy Vol I From Peter the Great to the Death of Nicholas 1.
Princeton, 1995.
Wortman R.S. Scenarios of Power. Myth and Ceremony tn Russian
Monarchy. Vol. 2. From Alexander II to the Abdication of Nicholas II
Princeton. 2000.
Yaney G.L. The Systematization of Russian Government. Urbana, 111.,
1973
Именной указатель
Аэвер. купец 408
Аксаков И.С. 132. 353, 362, 364-
366. 421
Аксаков С.Т. 71
Александр I 23. 37, 55, 69, 86—87,
93-95, 97-101, 103, 105, 106,
113, 119. 130. 144. 182, 191.
205,207-212,214-217, 224-
228, 237, 238. 246, 248, 249,
258, 287, 298. 418. 456. 478
Александр II 20, 21, 25, 26, 31,
248-251,255,271.277, 283-
287, 292. 295, 334, 335, 368,
371,414-417, 419, 426, 434-
437, 440, 442, 451, 455, 459,
460, 463. 464. 471
Александр III 473, 474, 482
Александр Невский 250, 251, 415
Александра Федоровна, императ-
рица 134, 247, 248, 250, 296
Александров В.А. 299, 338
Алексей Михайлович, царь 366
Аракчеев А А. 97, 228
Аристид 193
Аристотель 336
Аристофан 81
Арсеньев К.К. 355, 429, 461, 470
Арцимович В.А. 373
Аршеневский И З 69
Афанасьев А.Н 376, 380
Баберовски Й. 38—41. 43
Балутьянский М.А. 99, 100, 105,
109, 142, 278
Баташев И. 280
Батый (Бату), хан Золотой Орды
236
Батюшков К.Н. 255
Бахтин Н И. 293
Безбородко А.А 132. 200
Безобразов В.П 433
Бейлис М М 41
Беккариа Ч. 56, 57, 467
Беклешев АА 100, 116, 207, 208
Белинский В.Г. 363
Бенкендорф А.Х. 275. 360
Бентам И 55, 390
Беньовский МА. 264
Бербанк Д. 36
Берви В В. (Н. Флеровский) 323,
427
Берман Г. 22
Бернс Р 361
Бестужев АА. (Марлинский) 363
Бибиков И М 274
Блан Л. 367
"В указателе нс учтены упоминания имен в составе библиографы
чсских описаний
510
Власти тели и судии. Развитие прансмою сознания
Блудов АД. 267
Блудов Д Н 42, 106, 107 142
143. 181. 182. 223. 224 244
254-288. 292, 293. 300 ЗОз’
306. 309. 313. 317, 318, 330-
333, 337, 371, 388. 405, 414
417-421. 423. 435-437
Блудова АД. 268, 288
Блудова А С. (урожд. Щербатова)
258. 260
Блудова К.Е. 258. 259
Блэксток У 77
Бобринский В А 313
Боголюбов А.С. 473
Богословский М.М 63
Бородин М.П. 202
Боусма У. 58
Брсвсрн Е.И 337
Булгарин Ф В 110-112, 124, 149,
296
Бунин А.И 242
Бурнашсв А Н. 444
Бутков В П 435
Банковский Н А. 436
Бхат Г 35
Вагнер У 33
Валуев П.А 21. 295. 318, 410,
434-4J6, 456-464, 466. 475
Варранд К.С 368
Вебер М. 20, 416
Вилинбахов А.П 436
Вильгельм, король вюртембергс-
кий 358
Витовт, великий князь литовс-
кий 236
ВолковД.В 74—75
Вольф X. 83
Вяземский А.А. 196 197. 202, 203
Вяземский П.А. 244, 276
Вяземский С.И 196
Гагарин П П 132, 180, 223, 293,
418, 423, 436. 437, 459, 460,
465. 467
Гебель И П 243
Гегель Г В -Ф 379. 383
Гердер И Г 188, 343
Герцен А.И. 294, 441
Гессен В М
Гссссн И В. 412
Гете И В 188. 300
Гивенс Р 68
Гизо Ф 267
Глебов П Н 368. 423, 424
Гоголь Н В 70. 81, 152, 363, 409
Голицын А.М 337
Голицын А Н 100
Голицын Д В. 346
Головачев А.А. 430
Гомсйер К -Г 385
Гончаров, купец 207
Гораций 188
Горемыкин ИЛ
Горчаков МД. 295
Горчаков ПД. 293
Горюшкин З А. 85—86, 100
Градовский АД 466
Грановский T H. 375, 376, 378,
379, 383
Гребенщиков Г И 147
Грей Т 241
Грибовский В М. 61
Громницкий М Ф. 445, 463
Гроссман Л П 172
Гудович И В. 200—203
Гундлинг Н 83
Гурьев Д.А. 97
Гюго В 363
Даль В И 411
Дансвский П Н 436
Данзас Б К. 128. 141. 325, 326
Данге А. 467
Дашков Д В 181, 182, 223, 255,
276-278. 344. 404
Делиль Ж. 234
Дсмис Л 403, 409, 427
Демосфен 135
Державин ГР. 66. 96, 125. 180,
187-218, 224-227. 229, 238.
247-249. 254, 258, 287. 306.
456
Дссницкий С Е 77—79, 84
Именной указатель
511
Джаншиев Г.А. 283. 292
Дживелсгов А. К 295
Джоунс Р 71
Дидро Д. 270
Дильтей Ф.Г 75, 76, 77. 84-85
Дмитриев И И 129, 182, 215.
223-231. 233, 235. 238. 241,
344
Дмитриев М.А. 122, 132. 180,
223 , 270 , 315 , 344- 349 . 409
Дмитриев С.С. 7
Добрынин Г. 73
Долбилов М.Д 46, 342
Достоевский Ф М 482
Дурасов Е.А. 151
Дурново П Н 35
Дэйли Д. 32
Дюма А. 363
Дюркгейм Э. 20, 394
Ейни Д 15
Екатерина II 55, 56. 58, 60. 61,
65 69. 70, 76, 77, 79, 80. 83-
86, 105, 177, 189. 190 192,
203-206, 229. 297, 337, 456
Екатерина Павловна, великая
княгиня 358
Елена Павловна, великая книги
ня 360, 367
Елизавета Петровна, императри-
ца 53. 55, 65, 75, 80, 337
Есипович Я Г 427
Жемчужников А.М 143, 359,
363, 364. 366
Жемчужниковы, братья М 143
Живов В М. 24
Жуковский В.А. 181, 224. 239—
251, 255, 259-263, 270, 277.
287, 303, 313, 345, 414
Жуковский Ю Г. 460
Завадовскнн П В 93. 94. 205
Зайончковский П.А. 7, 13. 18, 19,
128, 171, 173
Закревский А.А 134
Замятнин Д Н 29. 103. 142, 293
334. 418 , 425-427. 441, 442,
456-462 464-467
Зарудный СИ 141, 318, 319. 332,
386-391. 420-422. 435. 436.
462. 467. 468
Засулич В. И 473—475
Зеленый А.А. 459
Зенон 231
Зимулин 125
Золотницкий В 83
Зубатов С. В 32
Зубков В П 368 369
Иван Антонович (Иван VI), им
ператор 264
Иван III 236
Иванов А.Н 147
Иванов И.И. 427
Иконников В. 92
Илимский И.А. 140
Илличевский П Д. 140 324. 332
Кавелин КД 41, 375, 376, 378,
379. 381. 383, 416
Казанцев С.М 34—35
Кайзер Ф 9, 10
Кайсаровы А.С., М.С. и П С. 345
Калачов Н В 427, 428. 462
Калмыков П.Д. 109. 355
Каменская А.П. 258. 259, 303
Каменский НМ 261, 271
Кант И 383
Капгср И.Х. 103
Капнист В В 81
Каподисгрия И.А. 181
Каракозов Д В 335. 458
Карамзин Н.М. 102, 105, 181,
182. 224. 229-240. 243. 245.
246. 255, 256 264. 287. 348
Карафиол Э. 8
Карпеев, сенатор 138
Карниолин-Пннский М.М 128.
129, 325. 365
Катон (Катон Младший) 187
Кахан А. 8
512 __
Властители и судии Развитие правового сознания
Качсновскин М Т. 349
Кссссль прокурор 474
Кирхеймер О 468
КистяковскиЙ БА. 481
Кларди Ж 220
Клоков B E 109. 142
Кляйн Г 8
К и прим А. А. 437
Колмаков Н М 317
Колюпанов Н П 150, 374, 376,
378
Кони А Ф 373. 403. 445, 462
472. 474
Константин Николаевич вели
кий князь 313, 367, 368. 418,
423, 424. 427, 472
Коркунов Н М 209
Коротких М Г 21
Корф М.А. 103. 109. 336
Кочубей АВ 132, 180, 293. 418
Кочубей В П 96-97. 103. 132.
212-215, 227, 229. 456
Кочубей Л В 140
Кошелев А. И 267
Крылов Н И 109, 375, 376
Кудрявцев П Н. 378
Куницын А.П 100. 103. 109. 142,
426
Кучеров С. 292
Лабрюйер Ж де 270
Лагарп Ж.-Ф де 270
Лаше Н И 460
Ланской С С. 283. 312, 313
Лебедев К.Н 132-135. 308. 309.
344. 349-353 365 371. 410
Левин-Станкевич Б 35
Лейбниц Г В 55, 59
Лейкина-Свирская В Р 7
Ленин В И. 11
Леопольд I Габсбург 55
Лермонтов М Ю 363
Ливий Тит 317
Линкольн Брюс У 13
Литке Ф 1! 293
Лобанов-Ростовский А.А. 138.
139
Лопухин Д.А. 69 207 208
Лопухин П В 207, 208. 216, 217,
227
Любимов А.С 470
Любощинский М Н 465
Магницкий И Л 99
Макиавелли Н 270
Маклаков В.А. 43
Максимович Л 86
Мальтус Т 356
Манасеин Н А. 475
Мария Николаевна, великая кня-
гиня 134
Мария Федоровна, императрица
247
Марк Аврелий 186
Матвеев А.А. 74
Матвеев А.С. 74
Матюнин А Е 133
Мезсннов Н В 473
Мейер ДИ 383-386. 427. 445
Мерзляков А.Ф 240
Мещерский В П 324, 364
Мильчина В.А. 6
Милютин Д А 458
Милютин Н А 366
Мирабо 270
Мирович В.Я. 264
Миронов Б.Н. 38, 41—45, 171
Миттермайср К.Ф 427
Миэн-Уотерс Б 89
Монтень М 270
Монтескье Ш 24, 270
Морков А.И 298
Морошкин Ф.Л 385
Мотовилов Г Н 444, 460
Мурав X 172
Муравьев МН 318
Муравьев Н В 30. 40, 475
Муханов В А. 372
Набоков Д.Н. 475
Наполеон I Бонапарт 245
Натане Б 36
Неволин КА. 109. 184 356
Нечаев С.Г 31. 468
Именной । калатель
513
Никитенко АВ 294 410. 471
Николай I 12. 19, 23, 25. 26. 37,
55. 58, 104-110, 112. ИЗ,
119, 124. 130-132, 139, 140.
144, 150. 155. 181. 182 184.
237, 247, 250. 251. 256, 263-
267, 271-273. 277. 280. 285.
288, 296. 300. 301, 307. 308,
312, 313. 316. 317. 320. 329.
330, 333. 334. 346, 353 358.
359, 370, 403-405. 408-410.
444 456. 471 478. 479
Николай 11 26. 30 31, 35. 45. 482
НикольД 132
Новиков В 79. 177
Новосильцев Н.Н 216
Норт Д. 25
Обнинский П.Н. 375, 376
Оболенский А В 430
Оболенский Д А. 333, 360, 366—
368, 419, 420, 421
Одоевский В.Ф 6, 143, 442, 463
Огарев Н.П. 441
Озеров В.А. 255. 258
Ольденбургский, принц, Геор-
гий Петрович (Петр Фрид-
рих Георг) 358
Ольденбургский, принц, Петр
Георгиевич 114, 356—360
Орлов А. Г 190
Орлов А.Ф. 313
Орловски Д. 35
Павел I 129, 144, 180, 205, 208,
225, 297
Пален К И 29, 31,453, 464-475
Палибин, профессор 356
Панин А.Н 300, 302-304
Панин ВН 125, 133, 134, 141,
143. 144, 148. 183, 279. 280,
285, 294—337, 348, 350, 360,
368, 369, 371. 372. 404, 405,
425, 426
Панин И.В. 297
Панин Н И. 76, 82. 297. 298
Панин Н.П 297-305, 338
Панин П И. 297
Панина С.В 299. 300. 302
Панина, возлюбленная Д.Н Блу-
дова 259. 260
Парсонс Т 455
Перети Е.А. 474
Песталоцци И Г 270
Петерс К К 139
Петр I 22, 54. 56, 58-62, 64 65.
67-69. 72. 74. 75. 79. 85. 102,
105, 111. 115, 180, 193. 210.
211. 255. 265, 332, 333
Петр 111 65. 74-76
Пещуров А.Н. 274
Пинтнер У 8. 13. 19, 131
Писарькова Л.Ф. 119
Писемский А.Ф. 255
Питтак 231
Плавский AM 436
Платон 336
Плеве В К. 35
Плетнев В. 292
Плисов М Г. 109, 142
Победоносцев К.П 29, 90, 294,
321, 354. 356, 357 361, 362,
368, 369, 371, 372, 421, 422,
434, 436. 469. 473. 474
Победоносцев П В 361
Погодин М П 256 . 326, 349
Половцов А.А. 362, 470
Полонский Я П 375
Померанц У 36
Поноплин И Ф 146
Попов А Н 337
Посников 3 Н. 127
Потапов А.Л. 473
Потемкин ГА. 189, 190, 202, 203
Потоцкий С О 210
Пошман С.А. 359
Правиков Ф.Д. 86. 100
Правилова Е.А. 27—30
Пржецлавский О.А. 86—87, 130,
136
Притупов П И 146
Прокопович Ф., архиепископ 55
514
--------Властители и судии. Развитие правового сознании
Протасова (Мойер) М.Д, 242, 245
Прудон П 367
Пугачев Е.И 191. 229. 233. 257
Пуфендорф С. 83
Пухта Г.Ф 384
Пушкин А С 71. 112, 124 271
363
Пыпин А Н 460
Радищев А Н 105, 187. 188—191,
193-195, 218. 224, 229, 241
Раев М 8, 12. 13. 19, 170
Разовский, купец 408
Редкин П Г 109. 375-377. 379,
380. 381, 383, 384
Рейслер А.П. 138, 139
Рейтерн Е. 242
Рсйтерн М.Х. 459
Рибер А 37, 455
Рикардо Д. 356
Ровинский А.П 361, 405
Ровинский Д А. 361, 369—371,
412, 436. 444
Розенкампф Г 95
Рокасовский П И. 293
Ростовцев Я. И 294
Рунич Д.П. 99
Руссо Ж.-Ж. 224
Рэнсел Д. 70
Савиньи Ф. 106, 109
Саллюстий 317
Салманов П А. 428
Салтыков Л.Г. 140
Салтыков Н И 227, 229
Сальха 242
Самарин Ю Ф 334, 366
Санд Ж. 381
Сандунов Н Н 100, 345
Сведенборг Э 270
Севастьянов ФЛ. 46
Селезнев ВМ 172
Селезнева Е.О. 172
Семенов Н П 340
Сенявин Л.Г. 293
Середонин С М 106
Серов А Н. 354. 360. 364
Сиверс, сенатор 138
Симон Деманш Л 134, 172
Скотт В. 363
Смит А. 356
Соловьев С.М. 42
Спасович В Д. 427, 470, 472
Сперанский ММ. 75, 94, 98, 100
101, 104 105, 108, 114, 138
142, 144. 214, 237, 277, 278.
324. 377, 415, 416, 418
Сталь Ж. де 6. 255
Старр С.Ф 8, 13. 405
Стасов В.В. 355, 359, 360. 363
Столыпин П.А. 26, 31
Стояновский Н И 137, 146. 357.
360 370, 371. 435, 436. 441.
464
Строганов П.А. 117
Суворов А В 193, 303
Сумароков А.П 80—81
Сухово-Кобылин А.В 81, 121,
134. 135. 172, 329, 349. 351,
365, 406
Сухово-Кобылииа М.И, 134
Сэй Д.Б 356
Тараканова Е. 337
Тарановски Т 40
Тибо А.Ф. 377
Тизенгаузен Н О 460, 461
Тизенгаузсн П И. 300
Толстой А К 143. 453. 469
Толстой ЛИ 482
Топильский М И. 315, 326—329,
336
Торке X -И 12, 13, 19
Торнау Н.Е. 133
Трепов Ф Ф. 466, 473
Троицкий С.М. 13, 68, 89
Трощинекий Д П 207
Трубецкой Е.Н. 43
Тургенев Александр И 244, 255,
266 . 345
Тургенев Андрей И 240, 241.
244, 260
Именной указатель
Тургенев И С. 369
Тургенев НИ. 255. 266 270
Тутолмин ТИ 197-200. 203
Тютчев Ф И 288
Убри С.А 274
Уваров С.С. 112. 124. 181. 244.
255, 285
Уланд Й 243
Унковский А.М 430
Уортман М 8
Урусов А. И 470
Урусов С Н 465
Утин Е.И 472
Ушаков А.А. 200
Ушинский К.Д. 381—383
Фалес 231
Фенелон Ф 270
Фиальковский А Ф 138
Филд Д 13
Флеровский Н См. Берви В В
Флоровский Г . протоиерей 222
Фонвизин Д И. 82. 85
Фридрих 11, прусский король 55,
188, 270
Фриш Е В 472
Фуко М 54
Фуллер У 31
Фурье Ш 367
Хеймсон Л. 8
Хелли Р 8
Херасков ММ. 77
Хованский Г.А. 234
Хованский Н Н 274
Ходасевич ВФ 193, 195
Храповицкий А. В 204
Храповицкий М 82, 111
Хэррис Д 218
Цветаев Л 99. 100
Цсймерн М К 140, 142
Чайковский П И 360
Чернуха В Г 7
Чичерин Б Н 375. 379. 380
Чулков М. 86
Шахов А Н 139
Шахов ИН 139
Шаховской Я П 69
Шеллинг Ф В 347. 350
Шереметев В.А. 307, 324
Ширинский-Шихматов П А. 285
Шишков А С. 182
Штрубе де Пьермонт Ф Г 75—
76, 83
Шубин-Поздеев Д.П 389. 436
Шувалов П.А. 459, 466
Шувалов П И 69
Шувалова В.А. 292
Шуман К 360
Щегловитов И Г 30. 35. 40—41
Щербатов М М 67, 150
Щербатова А. См. Блудова А.С.
Эйхенбаум Б.М 195
Юстиниан I. византийский им-
ператор 24
Ягужипский П И 59, 210
Языков М.Д. 147
Оглавление
Выражение признательности ........................................ 7
Введение ... 9
Российская монархия, законность и развитие институтов юстиции о России
Предисмвис к русскому изданию .................... . 17
ЧАСТЬ I
САМОДЕРЖАВИЕ И ПРАВО
Глава I Абсолютизм и правосудие в России XVIII в. ........ 53
Глава 2 Бюрократизация, специализация и образование .................93
Глава 3. Состав управления юстиции в России
в первой половине XIX в ......................................... 121
ЧАСТЬ II
ЛЮДИ
Введение: Дворянин — чиновник ведомства юстиции .................. 177
Глава 4 Первый министр юстиции Российской империи...... 186
Глава 5 Тихий кров . 222
Глава 6 Граф Дмитрий Николаевич Блудов ........ 254
Глава 7 Граф Виктор Никитич Панин -------------------------..294
Глава 8. Возникновение правового этоса . ..................МЭ
ЧАСТЬ 111
РЕФОРМА
Введение Старый суд.............................................. 403
Глава 9 Стремление к законности... ................................ 414
Глава 10 Эпилог и заключение 453
Библиография 4W
Именной указатель 509
Ричард С. Уортман
ВЛАСТИТЕЛИ И СУДИИ:
РАЗВИТИЕ ПРАВОВОГО СОЗНАНИЯ
В ИМПЕРАТОРСКОЙ РОССИИ
Редактор Е Жукова
Дизайн серии Д. Черногаев
Художник книги В Передерий
Корректоры Л Морозова, Э Корчагина
Верстка С. Пчелинцев
Налоговая льгота —
общероссийский классификатор продукции
ОК-005-93, том 2;
953000 — книги, брошюры
ООО «НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ»
Адрес издагельстна:
129626, Москпа.
абонентский ящик 55
тел (095) 976-47 88
факс (095) 977-08-28
e-mail: real@nlo.magazine.ru
http://ww4.nlo magazine.ni
Формат 60x90 '/к.- Бумага офсетная К? I.
Офсетная печать. Печ л 32,5 Заказ № 293.
Отпечатано с готовых диапозитивов
в ОАО "Чебоксарская типография № Г
428019, г Чебоксары, пр И Яковлева, 15