..
;"
"
\
"""
rp 06ерrn
1Ie 01 н
:;1
ЖИЗНЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ

9/еизн ь @
ЗАМ ЕЧАТЕII ЬН ЫХ
/1 ЮДЕЙ
СеfИЯ tuolracpU':
Основана в 1890 rоду
Ф. Павленковым
и продолжена в 1933 rоду
М. rорьким
ft
ВЫПУСК
1023
(823)

оберm ЭТвOlН
АЕНИН
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ
ф
МОСКВА
МОЛОДАЯ rВАРДИЯ
2002

УДК [947+957]«19»(092)
ББК 66.3(2Рос)8
П 24
Robert Раупе
The Life and Death of Lenin
Great Britain, W. Н. Allen & Со, 1964
Перевод с аН2Jlийскосо
о. л. Никулиной
ISBN 52З5О2456 7
@ Никулина о. л., перевод, 2002
@ Издательство АО «Молодая rвардия»,
художественное оформление, 2002

ОТ РЕДАКЦИИ
Поразительно, но факт: ни в советские, ни в послесовет
ские времена биоrрафии Ленина в серии «ЖЗЛ» не было.
Два Наполеона, три Некрасова, четыре Пушкина (без учета
павленковских изданий) и... ни одноrо Ленина. Каталоr ce
рии «ЖЗЛ» В именном указателе своих repoeB упоминает о
Владимире Ильиче исключительно в связи с малым жанром
(коротенькие очерки и эссе в сборниках М. rOpbKoro, А. Лу
начарскоrо и К. Паустовскоrо). Не rYCTO для вождя трудя
щихся И основателя COBeTcKoro rосударства. С отсутствием
rрибоедова, Врубеля, Булrакова, ПетроваВодкина до He
давнеrо времени еще можно бьшо KaKTO примириться, сле
дуя поrоворке: досадно  да ладно... Но  Ленин! Как ни
крути, налицо библиоrpафический парадокс.
Каждый волен интерпретировать этот парадокс посвое
му. На наш взrляд, все достаточно просто. Долrое время ле
ниниана подразумевала высшую меру издательской OTBeTCT
венности (увы, не только и не столько перед читателями),
затем данную тематику, напротив, обуяла лихорадка утри
рованной безответственности: уж если ваять, то либо в
бронзе либо из экскремента (ничеrо не поделаешь  oco
бенности национальной историоrрафии в перестроечный
период). Такова в общих чертах диалектика конъюнктуры,
5

убереrшая поочередно Ленина от «ЖЗЛ» И «ЖЗЛ» от Лени
на. Как бы то ни было, непреложным является тот факт,
что недостатка в авторских заявках на написание ленин
ской биоrрафии для серии «ЖЗЛ» редакция никоrда не ис
пытывала (последняя из них, кстати, весьма заманчивая в
коммерческом смысле, датируется временем, коrда настоя
щая книrа уже версталась), но в TOMTO И суть, что уже на
стадии заявок практически всеrда отчетливо прослежива
лись две взаимоисключающие авторские установки: либо
укутать CBoero rероя «как мимозу В ботаническом саду», ли
бо «раздеть до костей».
Затеяв нешуточное дело по переводу и подrотовке к из
данию (впервые на русском языке) книrи Роберта Пей на о
Ленине, редакция серии «ЖЗЛ» С caMoro начала отдавала ce
бе отчет в том, что данная публикация может вызвать опре
деленное недоумение и ряд вопросов со стороны наших чи
тателей. Постараемся а priori их сформулировать и прояс
нить, насколько это возможно, позицию издательства.
Вопрос первый . Не лучше ли было отдать предпочтение
не иностранцу, а комунибудь из отечественных aBTO
ров?  На Hero, как кажется, мы уже ответили. К сказанно
му выше добавим лишь, что в стране, [де левое и правое по
ка только учатся сосуществовать безболезненно и на бла20
це.лО20, [де Ленин  это, что там ни rовори, родное (со зна
ком минус ли, плюс ли  но в любом случае, родное и очень
живое  оттоrото все больше не минусы и плюсы, а только
минусы или только плюсы да еще почти всеrда вопиюще
жирно прописанные), вряд ли в скором времени появится
скольконибудь объективная биоrрафия cOBeTcKoro вождя.
Остается лишь надеяться и ждать.
Вопрос второй . Если речь идет об объективности, то раз
ве может ее rарантировать перо иностранноrо автора?  Ko
нечно же, нет. Книrа Р. Пейна  это взrляд на российские
события извне, взrляд типично западный. Облик Ленина,
каким ero рисует автор, в известном смысле хрестоматиен,
но хрестоматиен, если так можно выразиться, на западный
манер (кстати, живем и думаем мы сеrодня тоже все больше
на западный манер  хорошо это или плохо  одному Бо
ry известно). Популярность данноrо труда за рубежом, ero
мноrочисленные переиздания и переводы, а также растаски
вание на цитаты у нас в печати и на телевидении  все это
и побудило редакцию издать наконец ero полностью.
Вопрос третий . Поскольку пейновская биоrрафия Ле
нина впервые была издана в 1964 rоду, не устарела ли
она и не нуждается ли в серьезном комментировании?
6

Безусловно, после ее выхода в свет появилось целое море
новых исследований и публикаций, которых автор не Mor
учесть. Безусловно и то, что в ней содержится большое KO
личество спорных, а иноrда и откровенно ошибочных по
ложений (автор недостаточно критично отнесся к ряду дo
кументов и мемуарных свидетельств). Но попытка развер
HYToro комментирования повлекла бы за собой в данном
случае рождение на свет еще как минимум TaKoro же по
объему тома. Как rоворил знаменитый анrлийский пре
мьер, «правда настолько драrоценна, что ее постоянно co
провождает эскорт лжи». С этим, увы, приходится мирить
ся. Читатель же серии «ЖЗЛ», как правило, высоко эруди
рован и отлично подrотовлен, в чем нас постоянно убеж
дает редакционная почта.
С Робертом Пейном можно спорить и не соrлашаться, но
в чем ero никак нельзя обвинить, так это в недооценке po
ли Ленина во всемирноисторических судьбах. Вот лишь He
сколько цитат: «Пожалуй, ни одному смертному до Hero не
удавалось настолько преобразить облик России, как, впро
чем, и Bcero мира. След, оставленный им в мировой исто
рии, неизмеримо ощутимей наследия, скажем, Александра
Македонскоrо, Тамерлана или Наполеона». «Ero фантасти
ческая воля была тем рычаrом, с помощью KOToporo он Ha
меревался вывести Землю на новую орбиту, облюбованную
и заданную им самим, и он рванул рычаr с такой силой, что
до сих пор содроrаются земные недра». Свою rлавную зада
чу автор видел в том, чтобы написать историю «сломленно
ro, измученноrо, невероятно щедро одаренноrо природой
человека, единственноrо в своем роде, KOToporo без колеба
ний можно назвать политическим rением». Удалось ли
Р. Пейну достичь цели? Теперь, с выходом книrи на русском
языке, судить об этом может не только зарубежный, но и
отечественный читатель.
Данная биоrрафия была полностью rOToBa к сдаче в ти
поrрафию, коrда центральные российские rазеты, следуя
давнему апрельскому обычаю, вновь обратились к ленин
ской теме. Всерьез порадовала «Литературная rазета»*. Ma
териалы, данные под рубрикой «Спорклуб», право, стоят
Toro, чтобы их прочитать полностью. Особенно это KacaeT
ся интервью писателя, ректора Литературноrо института,
С. Есина. С любезноrо разрешения автора позволим себе
процитировать небольшой ero фраrмент, показавшийся нам
особенно актуальным в русле нашеrо разrовора с читателем.
* Литературная rаз. 2002. NQ 17. 2430 апреля. .
7

« Почему на Западе к фиzуре Ленина относятся' с куда
большей... ну, скажем так  толерантно"rnью, нежели у нас?
 Я полаrаю, что rлаВН9е, почему Заl1dД относится к Ле
нину несколько подрyrому, чем ero родной «Восток», свя
зано с чувством, если хотите, неожиданным, а именно с pe
лиrиозностью. Этот самый безбожник, атеист освободил BO
лю человека, расковал ero социальную предопределенность,
пытался, в библейском смысле, нарисовать на Земле некую
идею братства... Я, конечно, ушел в сложную сферу, и мне
сейчас же напомнят о письмах Ленина относительно Teppo
ра против представителей православноrо духовенства, и не
только православноrо... А я вспомню Великую французскую
революцию и ее отношение к релиrии. Все революции оди
наково относятся к надстроечным явлениям. Я начну раз
мышлять по поводу Toro, что даже письменные yrpозы  это
еще не распоряжения к действию. Что скорее Bcero это про
стая уrpоза, а дальше уже начинаются действия аппарата,
который еще недавно ходил в церковь и молился. На Запа
де эти моменты просто рассматриваются через призму всей
мировой культуры и Bcero мировоrо революционноrо дви
жения. У нас же болят отдельные язвы.
Для нас Ленин  это еще наш соотечественник, он еще
очень близкий, он чуть ли не из астраханских прасолов, ero
отец даже не потомственный дворянин, а просто какойто
самоучка... А для Запада это уже миф, это уже rдето рядом
с MaroMeToM, Буддой, Аристотелем, Наполеоном. И с точки
зрения мифотворчества  это уже одна компания...
Если ракете придать определенную сверхскорость, она
может улететь за rpаницы системы. То же самое и миф. Kor
да он заведен, он уже вне человеческих рук, он начинает
действовать как какаято иная справедливость...»

Мученикам
Введение
Призрак бродит по планете,
призрак Ленина. Пожалуй, ни одному смертному до Hero не
удавалось настолько преобразить облик России, как, впро
чем, и Bcero мира. След, оставленный им в мировой истории,
неизмеримо ощутимей наследия, скажем, Александра MaKe
донскоrо, Тамерлана или Наполеона,  он один сумел изме
нить ход истории. То, что сейчас обозначают словом «KOM
мунизм»,  творение ero мысли, дитя ero плодовитоrо ума,
выпестованное им за долrие rоды изrнания. Ero фанатичес
кая воля бьта тем рычаrом, с помощью KOToporo он HaMepe
вался вывести Землю на новую орбиту, облюбованную и за
данную исключительно им самим, и он рванул рычаr с такой
силой, что до сих пор содроrаются земные недра.
Для Toro чтобы понять, что такое коммунизм, необходи
мо поближе узнать этоrо человека, проникнуть в ero BHYТ
ренний мир, только таким образом можно найти объясне
ние тому, как в rлубинах ero ума родилась эта теория с при
сущими ей доrмами. Без Hero не было бы русской револю
ции. Он называл себя марксистом, на деле же перекраивал
и переиначивал Маркса, как ему было уrодно для достиже
ния собственной цели. В нем бьто больше от cpeДHeBeKOBO
ro владыки, чем от Маркса.
9

Разумеется, жизнь TaKoro человека, снискавшеrо себе
столь rромкую известность в мировой истории, не моrла не
обрасти леrендами. Самая незамысловатая из них повеству
ет о том, как сын бедноrо школьноrо учителя на заре CBO
ей юности посвятил себя революционной деятельности, за
что был брошен в тюрьму и приrоворен к изнурительным
каторжным работам в rлухой Сибири, rде ero наверняка
ждала неминуемая rибель. Но ему удалось бежать из Poc
сии; в Европе, будучи в изrнании, он испытывал тяжкую
нужду и лишения, и так было до тех пор, пока он не Bep
нулся в 1917 rоду в Петроrрад, чтобы возrлавить вооружен 
ное восстание рабочих против царя. После этоrо он жил ти
хо И скромно, этаким философомотшельником, правил
страной как справедливый, обожаемый всеми своими Bep
ноподданными правитель, пока не умер в 1924 rоду от KpO
воизлияния В мозr. Он олицетворял собой вершину PYCCKO
ro rения, был чисто pyccKoro происхождения, без капли
инородной крови, и одаренность ero по природе своей бы
ла чисто pyccKoro характера.
Как мы расскажем далее, этот мифический образ не име
ет ничеrо общеrо с подлинным Лениным. На самом деле он
был сыном не бедноrо школьноrо учителя, а инспектора Ha
родных училищ оrромной rубернии, дворянина, KOToporo
величали не иначе, как «ваше превосходительство». Да, Ле
нин был арестован и сослан в Сибирь. Но жил он там в дo
статке, тишине и уединении, столь необходимых ему для за
нятий. К нему никто не применял никаких насильственных
мер, более Toro, ему даже было позволено иметь при себе
оrнестрельное оружие. Да и в Европе он жил с комфортом,
как и подобало среднему буржуа; там он успел спустить три
весьма крупных состояния, которые в разное время сами
пльши ему в руки. Как всякий обыкновенный человек, он
имел любовниц и далеко не всеrда соответствовал образу за
творникамыслителя. По возвращении в Петроrрад он заво
евал власть, в чем ему очень помоrли Троцкий, вооружен
ные отряды рабочих, матросы Балтийскоrо флота и солдаты
MecTHoro rарнизона. Царя сверrли задолrо до этоrо. Да,
кстати: в нем не было ни капли русской крови. Умер он от
яда, который ему был введен по распоряжению Сталина*.
Это был человек, ошеломлявший своей энерrией, целеус
тремленностью, прямолинейностью,  при том, что ему TaK
же бьти свойственны сильнейшие внутренние переживания,
* См. далее. Автор приводит доказательства именно этой версии
ухода В. И. Ленина из жизни.  Прuмеч. ред.
10

бури чувств. Он постоянно страдал от HepBHoro истощения и
бьт подвержен приступам помрачения сознания, и в такие
моменты он был словно одержим духом разрушения. Были
вещи, которые ему дано бьто видеть, как ясновидцу, даже в
темноте, но бьто и MHoro TaKoro, чеrо он не Mor различить
и в ярком свете дня. Например, он понимал, что мноrие ин
ститyrы общественной власти не облеrчали, а, наоборот, ycy
ryбляли yrHeTeHHoe положение большинства человечества;
он видел их порочность и знал, как леrко будет срубить это
rнилое дерево. Однако институты власти, созданные им ca
мим и пришедшие на смену старым, оказались такими же
порочными и вредоносными для людей. Ленин был челове
ком, который искренне верил, что рожден с единственным
предназначением  сделать жизнь всех людей на Земле сча
стливей, но в конце cBoero пyrи он вполне Mor бы сказать
словами Шиrалева, одноrо из действующих лиц книrи Дo
cToeBcKoro «Бесы»: «Я запутался в собственных данных, и
мое заключение в прямом противоречии спервоначальной
идеей, из которой я выхожу. Выходя из безrраничной свобо
ды, я заключаю безrpаничным деспотизмом». И коrда, лежа
на смертном одре, умирающий, он просил трудящихся Poc
сии простить ero за все содеянное им зло,  именно в тот
момент своей жизни он был действительно велик.
На страницах своей книrи я предпринял попытку про
вести rpaHb между Ленинымлеrендой и Ленинымчелове
ком, каким он был наяву, живым, одушевленным. Мне xo
телось представить себе, как он ходил, как он смеялся, что
он rоворил, коrда бывал раскрепощен, не заrонял себя Ha
сильно в жесткие рамки; как, каким путем ему в rолову
приходили немыслимые фанатические доrмы, которые в
определенный период истории моrли расшатать мировые
устои. Я хотел проникнуть в rлубины ero души в тот MO
мент, коrда он rOToB был решиться на самые отчаянные из
своих предприятий, и подсмотреть, не было ли в нем CTpa
ха. Кроме Toro, мне было любопытно разобраться в ero OT
ношениях с женщинами  из тех, кто серьезно вошел в ero
жизнь. И еще мне хотелось знать  способен ли он был на
долrую и прочную дружбу с мужчинами. Особый интерес у
меня вызывали ero записи в блокнотах; из них создается
представление, как рождались ero мысли. Я умышленно
привожу достаточно длинные выдержки из ero работ, счи
тая, что это позволит услышать ero живой rолос. rлавным
источником в работе над книrой для меня служили ero pa
боты, вошедшие в Полное собрание сочинений, а также
воспоминания людей, знавших ero лично; что касается
1 1

Сталина, то поскольку он ничтожно мало участвовал в эпо
пее, связанной с жизнью Ленина, я не стал уделять ему
СЛИIUКОМ MHoro внимания,  в этом не было необходимо
сти. Он в повествовании действует за сценой.
Бывает, очень не просто отделить человека от леrенды,
уж СЛИIlIКОМ тесно переплетается явь с вымыслом. Ленин
и сам отлично понимал, что отчасти сделался леrендой.
Это был человек, в котором были заложены orpoMHble
возможности, как в блаrих делах, так и в неблаrих; в нем
был источник такой энерrии, что даже после ero CMep
ти людям казалось, будто он продолжает излучать ту же
силу, лежа в мавзолее. А в остальном это история слом
ленноrо, измученноrо, невероятно щедро одаренноrо при
родой человека, единственноrо в СБоем роде, KOToporo без
колебаний можно назвать политическим rением.
Роберт Лейн

ПРЕДТЕЧА
Наше дело  страстное *, полное,
повсеместное и бесnосчадное раз
рушение * *.
с. r. Нечаев. Катехи
зис революционера
* Страшное.  Примеч. пер.
** Ор(l>оrрафия С. r. Нечаева.  Примеч. пер.


Арестант, представший перед
московским судом 20 января 1873 rода, никак не COOTBeTCT
вовал сложившемуся в обществе образу революционера. Он
бьш маленький, коренастый,  одним словом, самой за
урядной внешности. Лицо у Hero было длинное, смуrлое,
нос широкий и плоский, rycTbIe темные волосы и колючие
rолубые rлазки. Видно бьшо, что он истощен и держится
только нервным напряжением. О ero похождениях paCCKa
зывали самые невероятные истории, большую часть из KO
торых придумал он сам. Но те из них, что и впрямь с ним
случались, действительно поражали воображение. На судеб
ные заседания он являлся в черном пиджаке и rрязном жи
лете, вел себя' вызывающе, демонстрируя свое презрение к
закону; судей редко удостаивал своим вниманием и с OTCYТ
ствующим выражением лица rрыз ноrrи. Один из репорте
ров, освещавших процесс в прессе, с недоумением писал,
что самое необычайное в подсудимом то, что ничеrо необы
чайноrо в нем нет. Но суд трепетал перед ним, хотя подсу
димому бьшо Bcero 24 rода.
Имя подсудимоrо было Серrей rеннадиевич Нечаев. Te
перь оно почти забыто. Мало кто читает ero работы; да и в
России XIX века он был известен, пожалуй, лишь неболь
14

шому KPYry студентов. А между тем это был человек, KOTO
рый усилиями собственноrо ума, без чьеrо бы то ни было
участия, выбил на скрижалях истории заповеди, ставшие He
преложным законом для всякоrо революционера, cBoero po
да руководством к действию с таковыми последствиями, что
в конце концов содроrнулся весь мир. Нечаев был из тех,
Koro русский писатель Н. r. Чернышевский называл «двиrа
телем двиrателей». Он первый расшатал камень, и лавина
тронулась.
Непонятно, как из среды, взрастившей и воспитавшей
Нечаева, Mor появиться человек, KOToporo со временем убо
ится сам царь. Нечаев родился 20 сентября 1847 rода в Ива
нове. В то время это был небольшой rородок. В нем разви
валась текстильная промышленность, но он скорее походил
на разросшуюся деревню. Только позже Иваново станет
ИвановоВознесенском, крупным промышленным rородом.
Отец Нечаева держал постоялый двор, занимался мелкой
торrовлей, ремеслом и вообще был мастер на все руки. Же
нившись на дочери маляра из Костромы, он вошел в дело
cBoero тестя. Как мастер он был весьма популярен среди Ha
селявшеrо Кострому мелкопоместноrо дворянства, ero при
rлашали в особняки расписывать стены и украшать залы к
предстоящим торжествам. Он слыл настоящим умельцем и
был нарасхват.
Самые ранние rоды своей жизни Нечаев провел в семье
своей матери в Костроме. И хотя это была уже середина XIX
века, Кострома еще сохраняла облик великолепноrо старин
Horo, боrатоrо rорода. В Костроме верность царю впитыва
ли с молоком матери. Верноподданные с колыбели знали,
что над ними всеми есть царьбатюшка, который правит
cTporo, но милостиво, и что власть ero простирается далече
далече, до самых пределов ero империи. TaKoro в Иванове
уже не было; верность царскому дому была поколеблена He
довольством народа, испытывавшим на себе весь rHeT про
мышленной революции. Кострома же все еще оставалась ro
родом с картинки, писанной декорацией к исторической
пьесе: вся в церквях с куполамилуковками и за крепостной
стеной с башнями. А в Иванове работали фабрики, день и
ночь rудели ткацкие станки, и созревал рабочий класс, He
довольный жалкой оплатой cBoero труда. Этот rород был
взаправдашний, в нем бурлила жизнь, у людей были натя
нуты нервы,  там было все всерьез. Детство Нечаева про
ходило попеременно то в Костроме, то в Иванове.
Тем временем отец Нечаева пошел в ropy и стал работать
художникомдекоратором в костромском театре, посещае
15

мом местной знатью. Иноrда мальчику поручали исполне
ние какойнибудь роли. Позже вспоминали, что иrрал он
хорошо. Правда, rолос у Hero был резковат, но зато он OT
лично чувствовал драматические моменты. [оды спустя,
разрабатывая теорию революционной стратеrии, он писал:
«Это пока только пролоr. Давайте же, друзья, cbIrpaeM ero
так, чтобы приблизилось действие самой пьесы».
Коrда Нечаев сидел на скамье подсудимых в московском
суде, первый акт пьесы уже был oTbIrpaH. Невзирая на то,
что за всю свою жизнь он совершил Bcero одно убийство,
да и то бессмысленное, пощады он не ждал. Формально ero
судили за убийство молодоrо человека, студента, звали KO
Toporo Иван Иванов. Но и сам Нечаев, и суд понимали, что
на деле ero судят не за это преступление  истинная ero
вина вообще не подлежала обсуждению. А виноват он был
в том, что нашел ключик от заветноrо ларца, в котором xpa
нилось всесильное зелье, ЯД, rрозивший поrибелью целому
rосударству.
Он это знал, и судьи прекрасно понимали, что он это
знает. Ежедневно царю доставлялись протоколы суда, в KO
торых до мельчайших подробностей фиксировалось все, что
происходило во время слушания дела. Царь внимательней
шим образом изучал эти документы вместе с прилаrаемыми
к ним рапортами майора, командовавшеrо взводом охраны,
приставленной к заключенному. Нечаев между тем Kypa
жился в суде. Чтобы показать, как надоела ему судебная
процедура, он Mor, сбросив оцепеJ:lение, вдруr вскочить и,
засунув руки в карманы, начать выкрикивать своим пронзи
тельным rолосом прямо в зал: «Я не признаю суд! Не при
знаю царя! Не признаю законы!» Председательствовавшему
всякий раз приходилось призывать ero к порядку. Нечаев за
молкал и принимался поверх rолов чтото рассматривать,
как будто искал знакомых; а то просто сидел, rpoMKo бара
баня пальцами по барьеру. В детстве ero немножко учили
музыке; известно, что он неплохо иrрал на флейте. Однаж
ды, коrда Нечаева допрашивал судья, он, словно потеряв
ощущение реальности, начал изображать пианиста, бараба
ня по барьеру обеими руками.
В этих нечаевских «приступах безумия» бьша своя такти
ка. Он намеренно провоцировал суд, иrрая роль этакоrо
преданноrо делу революционера, которому ненавистны за
коны, судьи, все правовые институты. Обвиняемые в убий
стве редко выказывают ледяное безразличие по отношению
к тем, кто их обвиняет. Нечаев же обладал стальными Hep
вами. Он всячески старался создать впечатление невиновно
16

ro человека, противостоящеrо rосударственной власти, за то
и судимоrо. Таково бьшо ero изначальное намерение. rлав
ным своим оружием он избрал презрение.
Дело, по которому он бьш привлечен к суду, имело край
не омерзительный характер. Нечаев выдавал себя за PYКOBO
дителя орrанизации революционеров, насчитывавшей по
всей России четыре миллиона сообщников. На деле же ему
подчинялись три или четыре небольших кружка заrоворщи
ков. Самой мноrочисленной бьша rруппа в Петербурrе, co
стоявшая из студентов. Еще была rруппа в Москве, а также
в Туле, rде находились Императорские оружейные заводы.
Так что общее количество ero сообщников вряд ли превы
шало три или четыре сотни человек. Нечаев соблюдал CTpO
жайшую конспирацию и действовал под разными именами:
то он бывал Иваном Петровым, то Иваном Павловым, Дми
трием Федоровым, капитаном Паниным, а иной раз даже
специальным areHTOM 2664. Под этими именами он сновал
от кружка к кружку, собирал взносы с заrоворщиков, сочи
нял тексты прокламаций, их он намеревался пустить в ход в
будущем, составлял списки важных rосударственных чинов
ников, заочно приrоворенных революционерами к смертной
казни, а также писал листовки, которые подчиненные ему
студенты расклеивали на досках объявлений в своих учеб
ных заведениях. Правда, эти листовки то и дело срывали He
охваченные Нечаевым студенты или полиция. Всякий раз,
заявляясь в кружок, Нечаев rоворил, что страшно спешит, у
Hero совсем мало времени, так как ero ждут на важное засе
дание Центральноrо исполнительноrо комитета, которое
BOTBOT откроется rдето очень, очень далеко.
Иван Иванов принадлежал к небольшой rруппе нечаев
ских последователей из числа студентов Петровскоrо сель
скохозяйственноrо училища в Москве. Однажды Нечаев Be
лел ему расклеить листовки на стенах студенческой столо
вой. Листовки имели откровенно подстрекательский xapaK
тер. Они были озаrлавлены так: «От тех, кто объединен, тем,
кто разъединен». Иванов, однако же, отказался. Бьшо это в
ноябре 1869 rода.
 rоворю вам, речь идет опоручении нашеrо общест
ва,  сказал Нечаев.  Вы что, не подчиняетесь обществу?
 Я отказываюсь подчиняться обществу, которое прика
зывает совершать явно бессмысленные, rлупейшие поступки.
 Итак, вы отказываетесь подчиниться обществу?
 Да, если оно rлупо поступает.
Нечаев замолчал, озадаченный неповиновением студента,
но не стал применять к нему никаких карательных мер. Он
17

исчез из Москвы и, по всей вероятности, провел две недели
в Туле, rде в ту пору вовсю шла подrотовка к захвату Импе
раторских оружейных заводов. Коrда Нечаев вернулся в
Москву, у Hero созрел план расправы с непокорным cтyдeH
том. Иванова надлежало убить,  неповиновение обществу
бьшо равносильно предательству. Члены тайноrо кружка про
вели заседание; на нем отсутствовавший Иванов бьш, соrлас
но установленному ритуалу, торжественно приrоворен к
смертной казни. Доrоворились, что Иванова заманят в один
из rpOTOB, находившихся в парке при Петровском училище,
якобы для Toro, чтобы он осмотрел спрятанный там печатный
станок, поскольку OHдe разбирался в таких вещах. Сопро
вождать ero туда должен бьш Николаев, студент из кружка.
Нечаев ждал их в rpoTe. При нем были револьвер и длин
ная веревка. Кроме Hero, там были еще два студента, Кузне
цов и Успенский, и пожилой писатель Иван Прыжов, за rод
до этоrо опубликовавший книry «История кабаков в России
в связи с историей pyccKoro народа». Прыжов не был при
знанным писателем и бедствовал. Видимо, поэтому ero перу
принадлежит и книrа об истории нищенства в России. При
дя в условленное место, Иванов с Николаевым проникли в
rpOT, rде стояла кромешная тьма. Нечаев не Mor в темноте
различить, кто из них Иванов, а кто Николаев, и накинулся
на Николаева, пытаясь ero задушить. Однако поняв, что
ошибся, он схватил Иванова, но тот вырвался и с воплями
выбежал из rpoTa. Нечаев доrнал ero, повалил на землю, и
между ними началась драка. Во время этой схватки Иванов
прокусил Нечаеву большой палец .на руке. 'След от этоrо
укуса остался у Нечаева на всю жизнь. В конце концов He
чаев убил Иванова выстрелом в затылок. Затем тело пово
локли к пруду, что был неподалеку. Нечаев обшарил Kap
маны убитоrо, но ничеrо криминальноrо не обнаружил. В
какойто момент им почудилось, что Иванов дернулся.
Скорее Bcero, это была предсмертная конвульсия, на вся
кий случай Нечаев сделал еще один выстрел в затылок по
койника. Тем временем три друrих «конспиратора» COBep
шенно обезумели от происшедшеrо. Они метались, не
зная, куда бежать. Нечаев и Николаев привязали к HoraM и
к шее трупа тяжелые камни и бросили тело в воду. Оно
сразу пошло ко дну. Нечаев на этом не остановился. Ни с
Toro ни с cero он вдруr толкнул Николаева в пруд. Что это
было? Сознательное действие, имевшее определенную
цель, или бессмысленный поступок, вызванный нервным
перенапряжением? Во всяком случае, коrда Николаев BЫ
брался из пруда, он не решился выяснить это у Нечаева.
18

Совершив убийство, «конспираторы» отправились на KBap
тиру к Кузнецову. Там Николаев высушил свою одежду, а
Нечаеву перевязали кровоточащую рану на руке. На следу
ющий день Нечаев отбыл в Пеербурr, а еще через три дня
в пруду был обнаружен всплывший труп.
Поначалу полиция предположила, что это обычное, быто
вое убийство. Стали допрашивать одноrо за дрyrим друзей
поrибшеrо студента и постепенно докопались до сути. Так
стало известно о существовании тайноrо общества, возrлав
ляемоrо какимито заrадочными аrентами, неизвестно OTKY
да возникающими и непонятно куда исчезающими. В одной
московской книжной лавке полицией бьти найдены бумаrи,
в которых речь шла о KaKOMTO orpoMHoM заrоворе, будто бы
опутавшем Россию вдоль и поперек. След привел в Петер
бурr, а затем в Тулу. Больше Bcero, пожалуй, полицию обес
покоил план захвата Императорских оружейных заводов. Как
далеко зашли орrанизаторы заrовора в своих планах, поли
ции установить не удалось. Но им было ясно, что с рабочи
ми связь налажена, и они только ждали сиrнала от вожака
революционеров. Документы, найденные в книжной лавке,
содержали открытую УI"'рОЗУ режиму; из них следовало, что
революция может совершиться в любой момент. В процессе
изучения собранноrо материала, а также анализа показаний
арестованных студентов полиция пришла к выводу, что за
всеми этими тайными аrентами, создававшими революцион
ные кружки, раздававшими поручения, собиравшими взно
сы, стоял Bcero одинединственный человек, который посто
янно менял свое имя и облик. А через несколько дней стало
известно и ero настоящее имя. Вот тоrда услышали о Нечае
ве. Бьто отдано распоряжение схватить ero, но он бесследно
исчез, хотя к тому времени он уже вернулся из Петербурrа и
преспокойно жил в Москве. Ему удалось сплотить BOKpyr ce
бя небольшую rpуппу единомышленников, которые помоrа
ли ему. В январе, переодевшись в женское платье, он бежал
из России, тайно перейдя rраницу.
Bcero по делу Нечаева было арестовано сто пятьдесят два
человека. Считалось, что они причастны к убийству Ивано
ва и состоят в тайном обществе, rлавой KOToporo является
Нечаев; бьто ясно, что власть свою над ними он утверждал
с помощью мошеннических приемов и прямоrо деспотизма.
Из числа арестованных семьдесят семь человек были при
влечены к суду. Им инкриминировалось участие в заrоворе
с целью свержения правительства. В основном это были cтy
денты, юноши и девушки, едва достиrшие двадцати лет и
чуть постарше. Но были и люди в rодах, такие, как Прыжов,
19

стихийные радикалы, ничеrо не смыслившие ни в конспи
рации, ни в дисциплине. Пожалуй, никто из обвиняемых, за
исключением Николаева, Успенскоrо, Кузнеuова и Прыжо
ва, которые действительно приложили руку к убийству Ива
нова, настоящими революционерами, фанатически предан
НЫf\1И своему делу, считаться не МОI'ЛИ. Процесс получил
широкий отклик в обществе и был известен как «Дело неча
евцев». Фактически судили Нечаева, но на скамье подсуди
мых он отсутствовал.
Царская полиция пребывала в полной уверенности, что
Иванов был убит в безобразной драке, возникшей в резуль
тате ссоры, а ссоры не редкость в студенческой среде. След
ствию так и не удалось узнать подлинные обстоятельства
случившеrося, поскольку каждый из четырех обвиняемых
предлаrал свою версию, стараясь как можно болыне обе
лить себя и предстать почти совсем невиновным. На взrляд
судей, rораздо важнее оказались документы, обнаруженные
в книжной лавке. Было очевидно, что их автор  человек,
изучивший до тонкостей машину rосударственной власти
со всеми присущими ей слабостями, безотносительно к Ka
койлибо отдельной стране,  ведь rосударственная власть
вообще уязвима. Этот человек с холодным рассудком и жrу
чей ненавистью в душе всерьез размышлял о том, как мож
но с помощью небольшой кучки целеустремленных и пре
данных революции людей cBeprHYTb любое, какое уrодно
правительство.
Среди этих писаний особо выделялся документ, которыЙ
справедливо сочли наиболее опасным с точки зрения тая
щейся в нем разрушительной силы. Он был написан порус
ски, но латинскими буквами и зашифрован. Заrоловок rла
сил: «Катехизис революционера».
Необходимо полностью привести здесь текст этоrо дoкy
мента, так как в нем Нечаев предстает перед нами как co
здатель революционной доктрины, явившейся вершиной
ero, нечаевской, мысли.
КАТЕХИЗИС РЕВОЛЮЦИОНЕРД*
Отношение революционера " самому себе
 1. Революционер  человек обреченный. У Hero нет ни
своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни
собственности, ни даже имени. Все в нем поrлосчено един
* Дан в орфоrpафии автора.  Примеч. ред.
20

ственным исключительным: интересом, единою мыслью,
единою страстью  революцией.
2. Он в rлубине cBoero сусчества, не на словах только,
а на деле, разорвал всякую связь с rражданским порядком
и со всем образованым миром и со всеми законами, прили
чиями, обсчепринятыми условиями, нравственностью этоrо
Iира. Он для Hero  Bpar беспосчадный, и если он продол
жает жить в нем, то для Toro только, чтоб ero вернее разру
шить.
3. Революционер презирает всякое доктринерство и OT
казался от м:ирной науки, предоставляя ее будусчим поколе
ниям. Он знает только одну науку, науку разрушения. Для
этоrо, и только для этоrо, он изучает теперь механику, фи
зику, химию, пожалуй медицину. Для этоrо изучает он дено
и носчно живую науку людей, характеров, положений и всех
условий настоясчаrо обсчественаrо строя, во всех возмож
ных слоях. Цель же одна  наискорейшее и наивернейшее
раЗРУluение этоrо поrанаrо строя.
4. Он презирает обсчественное мнение. Он презирает и
ненавидит во всех ея побуждениях и ПРОЯБлениях нынеш
нюю обсчественую нравственность. Нравствено для Hero
все, что способствует торжеству революции.
Безнравствено и преступно все, что мешает ему.
5. Революционер  человек обреченый. Беспосчадный
для rосударства и вообсче для Bcero сословнообразованаrо
обсчества, он и от них не должен ждать для себя никакой
посчады. Между ними и им сусчествует тайна или явная, но
непрерывная и непримиримая война на жизнь и на смерть.
Он каждый день должен быть rOToB к смерти. Он должен
приучить себя выдерживать пытки.
6. Суровый для себя, он должен быть суровым и для
друrих. Все нежныя, изнеживаюсчия чувства родства, друж
бы, любви, блаrодарности и даже самой чести должны быть
задавлены в нем единою холодною страстью революциона
ro дела. Для Hero сусчествует только одна Hera, одно утеше
ние, вознаrраждение и удовлетворение  успех революции.
Дено и носчно должна быть у Hero одна мысль, одна цель 
беспосчадное разрушение. Стремясь хладнокровно и Heyтo
мимо к этой цели, он должен быть всеrда rOToB и сам по
rибнуть и поryбить своими руками все, что мешает ея дo
стижению.
7. Природа настоясчаrо революционера исключает вся
кий романтизм, всякую чувствительность, восторженость и
увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мсче
21

ние. Революционерная страсть, став в нем обыденостью,
ежеминутностью, должна соединиться с холодным расчетом.
Всеrда и везде он должен быть не то, к чему ero побуждают
влечения личныя, а то, что предписывает ему обсчий инте
рес революции.
Отношение революционера " товарисчам по революции
98. Друrом и милым человеком для революционера MO
жет быть только человек, заявивший себя на деле таким же
революционым делом, как и он сам. Мера дружбы, предано
сти и прочих обязаностей в отношении к такому товарисчу
определяется единствено степенью полезности в деле Bce
разрушительной практической революции.
99. О солидарности революционеров и rоворить нечеrо.
В ней вся сила революционаrо дела. Товарисчиреволюцио
неры, стоясчие на одинаковой степени революционаrо по
нимания и страсти, должны, по возможности, обсуждать все
крупныя дела вместе и решать их единодушно. В исполне
нии таким образом решенаrо плана, каждый должен расчи
тывать, по возможости, на себя. В выполнении ряда разру
шительных действий каждый должен делать сам и прибеrать
к совету и помосчи товарисчей только тоrда, коrда это для
успеха необходимо.
910. у каждаrо товарисча должно быть под рукою He
сколько революционеров BToporo и третьяrо разрядов, то
есть не совсем посвясченых. На них он должен смотреть,
как на часть обсчаrо революционаrо капитала, отданаrо в
ero распоряжение. Он должен экономически тратить свою
часть капитала, стараясь всеrда извлечь из Hero наиболь
шую пользу. На себя он смотрит, как на капитал, обрече
ный на трату для торжества революционаrо дела. Только
как на такой капитал, которым он сам и один, без соrла
сия Bcero товарисчества вполне посвясченых, распоряжать
ся не может.
911. Коrда товарисч попадает в беду, решая вопрос
спасать ero или нет, революционер должен соображаться
не с какиминибудь личными чувствами, но только с
пользою революционаrо дела. Поэтому он должен взве
сить пользу, приносимую товарисчем  с одной стороны
и с друrой  трату революционых сил, потребных на ero
избавление, и на которую сторону перетянет, так и дол
жен решить.
22

Отношение революционера к обсчеству
 12. Принятие HOBaro члена, заявившеrо себя не на сло
вах, а на деле, в товарисчество' не может быть решено ина
че, как единодушно.
 13. Революционер вступает в rосударственый, сословный
и так называемый образованый мир и живет в нем с велю*
ero полнейшаrо, скорейшаrо разрушения. Он не революцио
нер, если ему чеrонибудь жаль в этом мире. Если он может
остановиться перед истреблением положения, отношения
или KaKoro либо человека, принадлежасчаrо к этому миру, в
котором  все и все должны быт ему равно ненавистны.
Тем хуже для Hero, если у Hero есть в нем родственыя,
дружеския или любовныя отношения; он не революционер,
если они MOryт остановить ero руку.
 14. С целью беспосчаднаrо разрушения революционер
может, и даже часто должен, жить в обсчестве, притворяясь
совсем не тем, что он есть. Революционеры должны проник
Hyrb всюду, во все слои высшия и средния, в купеческую
лавку, в церковь, в барский дом, в мир бюрократический,
военый, в литературу, в третье отделение и даже в зимний
дворец.
 15. .Все это поrаное обсчество должно быть раздроблено
на несколько катеrорий. Первая катеrория  неотлаrаемо
осужденых на смерть. Да будет составлен товарисчеством
список таких осужденых по порядку их относительной зло
вредности для успеха революционаrо дела, так чтобы преди
дусчие нумера убрались прежде последуюсчих.
 16. При составлении TaKoro списка и для установления
вышереченаrо порядка должно руководствоваться отнюдь не
личным злодейством человека, ни даже ненавистью, возбуж
даемой им в товарисчестве или в народе.
Это злодейство и эта ненависть Moryт быть даже отчас
ти и KpeMero (?  о. Н.) полезными, способствуя к воз
буждению народнаrо бунта. Должно руководствоваться Me
рою пользы, которая должна произойти от ero смерти для
революционаrо дела. Итак прежде Bcero должны быть
уничтожены люди, особено вредные для революционой
орrанизации, и такие, внезапная и насильственая смерть
которых может навести наибольший страх на правитель
ство и, лишив ero умных и энерrических деятелей, потря
сти ero силу.
 17. Вторая катеrория должна состоять имено из тех
людей, которым даруют только времено жизнь, дабы они
* Вероятно: «верою».  Примеч. пер.
23

рядом зверских поступков довели народ до неотвратима
ro бунта.
 18. К третьей катеrории принадлежит множество BЫCO
копоставленых скотов и личностей, не отличаюсчихся ни
особеным умом, и энерrиею, но пользуюсчихся по положе
нию боrатством, связями, влиянием и силою. Надо их экс
плуатировать всевозможными манерами и путями; опутать
их, сбить их с толку, и, овладев, по возможности, их rряз
ными тайнами, сделать их своими рабами. Их власть, влия
ние, связи, боrатство и сила сделаются таким образом неис
тосчимой сокровисчницей и сильною помосчью для разных
революционых предприятий.
 19. Четвертая катеrория состоит из rосударственых често
любцев и либералов с разными отенками. С ними можно KOH
спирировать по их проrрамам, делая ВИД, что слепо следуешь
за ними, а между тем прибрать их в руки, овладеть всеми их
тайнами, скомпрометировать их до нельзя, так чтоб возврат
был для них невозможен, и их руками и мутить rосударство.
20. Пятая катеrория  доктринеры, конспираторы и pe
волюционеры в праздноrлаrолюсчих кружках и на бумаrе.
Их надо беспрестано толкать и тянуть вперед, в практич
ныя rоловоломныя заявления, результатом которых будет
безследная rибель большинства и настоясчая революционая
выработка немноrих.
21. Шестая и важная катеrория  женсчины, которых
должно разделить на три rлавных разряда. .
Одне  пустыя, обезсмысленыя и бездумныя, которыми
можно пользоваться, как третьею и четвертою катеrориею
мужчин.
Друrие  rорячие, преданыя, способныя, но не наши,
потому что не доработались есче до настоясчаrо безфразна
ro и фактическоrо революционаrо понимания. Их должно
употреблять, как мужчин пятой катеrории.
Наконец, женсчины совсем наши, то есть вполне посвя
сченыя и ПрИ}-JЯВШИЯ всецело нашу проrраму. Они нам TO
варисчи. Мы должны смотреть на них, как на драrоценней
шее сокровисче наше, без помосчи которых нам обойтись
невозможно.
Отношение товарисчества " народу
 22. У товарисчества ведь* друrой цели, кроме полней
шаrо освобождения и счастья народа, то есть чернорабочеrо
люда. Но, убежденые в том, что это освобождение и дости
* Следует читать: «нет».  Прuмеч. пер.
24

жение этоrо счастья возможно только путем всесокрушаюс
чей народной революции, товарисчество всеми силами и
средствами будет способствовать ,к развитию и разобсчению
тех бед и тех зол, которые должны вывесть, наконец, народ
из терпения и побудить ero к поrоловному возстанию.
9 23. Под революциею народною товарисчество разумеет
не реrламентированое движение по западному классическо
му образу  движение, которое, всеrда останавливаяс с YBa
жением перед собственостию и перед традициями обсчест
веных порядков так называемой цивилизации и HpaBCTBeHO
сти, до сих пор оrpаничивалось везде низвержением одной
политической формы для замесчения ее дрyrою истремилось
сосдать так называемое революционое rосударство. Спаси
тельной для народа может быть только та революция, KOTO
рая уничтожит в корне всякую rосударственость и истребит
все rосударственыя традиции, порядки и класы Росии.
924. Товарисчество поэтому не намерено навязывать Ha
роду какую бы то ни было орrанизацию сверху. Будусчая op
rанизация без сомнения выработывается из народнаrо дви 
жения и жизни. Но это  дело будусчих поколений. Наше
дело  страстное, полное, повсеместное и беспосчадное раз
рушение.
925. Поэтому, сближаясь с народом, мы прежде Bcero
должны соединиться с теми элементами народной жизни,
которые со времени основания московской rосударственой
силы не переставали протестовать не на словах, а на деле
против Bcero, что прямо или косвено связано с rосударст
вом: против дворянства, чиновничества, против попов, про
тив rилдейскаrо мира и против кулака мироеда. Соединим
ся с лихим разбойничим миром, этим истиным И единстве
ным революционером вРосии.
926. Сплотить этот мир в одну непобедимую, всесокруша
юсчую силу  вот наша орrанизация, конспирация, задача.
Таков он был, «Катехизис революционера), имевший
большое будущее; документ этот оставит rлубокий след в
мировой истории,  ero прочтет Ленин, и с той поры неча
евские откровения rлубоко западут в ero душу. Как и Неча
ев, Ленин был более сосредоточен на мысли о разрушении 
страшном, полном, повсеместном и беспощадном,  по
строение HOBoro мира не так ero заботило. Как и Нечаев, Ле
нин бьш rлубоко убежден в том, что всю rосударственную
.
власть следует отдать в руки промышленноrо пролетариата,
руководимоrо кучкой преданных делу революционеров; oc
тальные же классы должны быть попросту уничтожены, OT
25

менены. Разумеется, «ПОД редакцией» Ленина «Катехизис...»
претерпит определенную правку,  он будет втиснут в сухие
доrмы марксистской философии, но rлавные ero принципы,
составлявшие суть нечаевской доктрины, ляryт в основу ле
нинских идей, станут для Ленина непреложными в ero
политической деятельности. Один из персонажей романа
Ф. М. Достоевскоrо «Бесы» увлеченно вслух мечтает «ypaB
нять ropbI». У rероя pyccKoro классика была только мечта.
Нечаев же лаконично, четко и без всяких там эмоций пишет
инструкцию, как этот процесс уравнивания надлежит осуще
ствить на деле. Ленин ero и осуществил.
Нельзя считать Нечаева первым, кто призывал к уничто
жению всей цивилизации. Уже древние пророки призывали
orHb небесный, дабы он поrлотил Землю. А сравнительно
недавно, в XVIII веке, вожаки крестьянских восстаний под
стрекали народ разрушать rорода, чтобы от них не осталось
камня на камне. Мишле, французский историк XIX века,
молил Боrа превратить rорода в леса, а людей  в лесных
обитателей; и тоrда, по прошествии веков, размышлял он, в
этих rрубых дикарях, даст Боr, произойдет перемена, они
очистятся от скверны порока и зла и вновь почуют тяry К
цивилизованной жизни. Надо сказать, что весь XIX век бьш
одержим романтической мечтой об уничтожении цивилиза
ции. Например, Роберт Луис Стивенсон мечтал о том дне,
коrда он услышит rpOXOT И треск рушащихся в пламени ro
родов. Ему простонапросто наскучила бесконечно долrая и
однообразная викторианская эпоха. Но все это были пустые
вымыслы, мечтания. Нечаев же был тот, кто сказал: «Это
возможно».
Он сумел снезаурядной прозорливостью показать, как
небольшая кучка заrоворщиков может, расшатав изнутри ro
сударственную власть, взять ее в свои руки. Однако с точки
зрения революционных идеалов частенько методы убежде
ния, к которым он прибеrал, носили весьма сомнительный
характер. В нем сочетались жестокость и коварство; он был
способен на нечистоплотные поступки, на мошенничество.
В 1869 rоду, коrда после недолrоrо оживления революцион
ная активность среди петербурrскоrо студенчества пошла на
убыль, он вдруr решил, что ero жизни уrрожает опасность и
потому самое время бежать за rраницу. Но просто так взять
и исчезнуть  бьшо не в ero правилах. Он должен был уйти
в ореоле славы, оставив леrенду, будто бы ero арестовали и
бросили в тюрьму, но он оттуда бежал. для этоrо он прибеr
нул к очень нехитрой уловке. Он послал молодой девушке,
студентке, одной из своих страстных поклонниц, два пись
26

ма, справедливо полаrая, что она обязательно сообщит их
содержание друзьям. Письма были не подписаны и поме
щались в одном конверте. Первое было такое: «Сеrодня yт
ром, коrда я шла по Васильевскому острову, со мной по
равнялась тюремная карета, проезжавшая мимо. В это Bpe
мя из окошка высунулась рука, и я услышала приятный ro
лос, который Mor принадлежать только хорошему человеку:
"Если вы студентка, отошлите это по адресу, который при
лаrается". Я чувствую свои долrом выполнить то, о чем Me
ня просят. Уничтожьте эту записку, чтобы мой почерк не
узнали» .
Второе письмо было нацарапано карандашом, и по по
черку можно было безошибочно определить руку Нечаева.
Он писал: «Меня везут в крепость. Не отчаивайтесь, дороrие
товарищи. Сохраняйте веру в меня, и давайте надеяться, что
мы снова будем вместе».
Вера Засулич бьша не из тех, Koro леrко можно бьшо про
вести, но и она поверила в подлинность обоих писем. Ни
чеrо неправдоподобноrо в них не было; HeMHoro HaCTopa
живало слово «крепость», но ведь это моrла быть Петропав
ловская крепость, стоявшая на правом береry реки Невы
прямо напротив Зимнеrо дворца. Возможно, Нечаев имел в
виду именно ее. А это была самая жуткая тюрьма в России,
в которой содержались наиболее опасные rосударственные
преступники.
Через Веру Засулич новость об аресте Нечаева стала из
вестна революционерам CaHKT Петербурrа; оттуда она пе
ренеслась в Москву. Но вдруr распространился совершенно
иной слух. Нечаев совершил феерический побеr из Петро
павловской крепости, и KTOTO уже видел ero в Киеве.
Миф о неуловимом Нечаеве открывал первую страницу
российскоrо революционноrо эпоса. Друrой леrендарной
личностью среди русских студентов стала Вера Засулич.
24 января 1878 rода она совершила покушение на rенерала
Трепова, петербурскоrо rpадоначальника. Засулич явилась к
нему в дом на fороховой и выстрелила в rенерала во время
приема им посетителей. Трепов был серьезно ранен. Ее ape
стовали, судили, но, к общему удивлению и на удивление
самой обвиняемой, она была оправдана. После этоrо Засу
лич бежала за rраницу, rде позже познакомилась с молодым
Лениным, была членом редакции rазеты «Искра». Она бы
ла фактически непосредственным звеном, соединившим
Нечаева с Лениным. Однако и помимо нее таких звеньев
было немало.
После убийства Иванова Нечаев бежал из России. Он
27

жил эмиrраНТОf\'1 в Швейцарии, Франции и Анrлии; ему yдa
лось втереться в доверие к старому анархисту Михаилу Ба
кунину, у KOToporo он обманом вымоrал деньrи. Нечаев BЫ
давал себя за rлаваря мноrочисленной революционной opra
низации; лrал, что на ero счет BOTBOT какойто боrач из pyc
скоЙ знати должен перевести orpoMHbIe средства. Он печа
тал революционные бюллетени; похитил дневники Бакуни
на, которые тот никому не показывал. Он возымел такую же
власть и над дочерью Александра rерцена, заставив ее BCKO
рости рисовать фальшивые деньrи (она бьша талантливоЙ
художницей), поскольку Нечаев намеревался наводнить всю
Россию сторублевыми фальшивыми банкнотами. Ничеrо из
этоrо не вышло. Окончательно обнищав, он скрывался в
маленьких швейцарских деревеньках, зарабатывая себе на
жизнь тем, что иноrда рисовал вывески, которые ему зака
зывали местные лавочники. Тем временем царская тайная
полиция уже взяла ero след. В конце концов 14 aBrycTa 1872
т'ода он был схвачен в ресторанчике в Цюрихе. Власти
Швейцарии, уведомленные о том, что он разыскивается в
связи с убийством, не чинили препятствий к вывозу ero из
страны. Нечаева судили, и он был приrоворен к двадцати
rодам каторrи в Сибири.
Однако царь счел этот приrовор слишком мяrким для
Нечаева. rосударь уже понимал, сколько взрывоопасной
силы заключено в этом маленьком, тщедушном бунтаре; он
видел в нем пороховую бочку, которую следовало хранить в
наrлухо запечатанном месте. Поэтому царь повелел упря
тать Нечаева в суровый Алексе.евский равелин Петропав
ловской крепости, rде он должен был содержаться дО KOH
ца своих дней. Здесь был коrдато заточен, а затем убит по
воле Петра Великоrо ero сын царевич Алексей.
Нечаев стал человеком без имени и фамилии. Он назы
вался: «арестант из камеры номер пять». Ему разрешалось
читать, и ежедневно ero выводили на проrулку в поросший
травкой тюремный дворик. Коrда он возвращался в камеру,
ero всякий раз приковывали к железной кровати. Каждую
неделю царю отправляли донесения, в которых сообlЦали о
том, как ведет себя заключенный. Вот, например, отчет от
23 февраля 1873 rода: «Арестант из камеры номер пять
Алексеевскоrо равелина с 16 по 23 февраля вел себя тихо.
Сейчас он читает "Военную rазету" за 1871 rод; обычно на 
ходится в веселом расположении духа. Исключение COCTaB
ляет 19 февраля, первый день Поста. Коrда ему подали
постную ПИJЦУ, он сказал: "Я не верю в Боrа и не верю в
пост. Поэтому дайте мне полную тарелку мяса и миску cy
28

па, и я буду доволен". 21 февраля без конца ходил взадвпе
ред по камере, хватался руками за rолову, все думал о чем
то и леr спать только в половине BToporo ночи».
Так проходили ero дни в теСI:IОЙ камере, отделенной от
Bcero мира толстыми тюремными стенами. Он без устали
мерил шаrами свое узилище, словно испытывал силы в бес
конечном поединке снезримым BparoM. Нечаев объявил,
что собирается написать историю царизма, и требовал HO
вые и новые книrи для чтения. В каждой книrе он оставлял
свои послания товарищам по тюрьме  еле заметные на
rлаз IlIИфрОВКИ, ведь после Hero книrи переходили в друrие
камеры, к друrим читателям тюремной библиотеки.
Ero замысел оставался прежним. Он будет биться с цa
рем до победноrо конца. Он будет использовать все cpeДCT
ва, все лазейки  прошибать стены, расшатывать прутья
тюремных решеток. Коrда Бакунин узнал об аресте Нечае
ва, он заметил: «Внутренний rолос мне подсказывает, что
Нечаев, который теперь безвозвратно потерян,  а он и сам
наверняка это понимает,  на сей раз сумеет призвать из
rлубин cBoero существа, хаотичноrо, изломанноrо, но ни
коrда не низкоrо, все СБое мужество и стойкость, чтобы по
rибнуть, как подобает rерою».
Нечаев умер, как и предсказываJl Бакунин. Не дроrнул,
не сдался. Он написал письмо царю собственной кровью.
Он вел странные переrоворы с начальником тюрьмы, обе
щая тому изложить методы rосударственноrо правления в
России, которые избавили бы страну от yrрозы революции.
Однажды к нему в камеру пожаловал rенерал. Нечаев BCTpe
тил ero пощечиной, но cro не наказали за это. Постепенно,
час за часом, день за днем, месяц за месяцем он добился TO
ro, что склонил охрану на свою сторону. Он так лихо обра
ботал охранников, что Mor, сидя в камере, беспрепятствен
но связываться с «Народной волей», хорошо слаженной,
ловко действующей террористической орrанизацией, rOTo
вившей покушение на царя. Был даже такой момент, коrда
члены «Народной воли» всерьез подумывали, не бросить ли
им все силы на освобождение из тюрьмы Нечаева, вместо
Toro, чтобы убивать царя. Все эти планы живо обсуждались
в переписке, осуществляемой с помощью охранников; He
чаев так же серьезно им ответил, что предпочел бы своему
освобождению убиЙство царя. Он предложил сразу после
совершения акта цареубийства издать тайный указ, якобы
от имени Святейшеrо синода, который оповещал бы всех
священников земли русской, что новый царь страдает «по
мутнением рассудка», и потому им следует тайно творить
29

особую молитву. А для TOI'O чтобы «указ» стал немедленно
известен всему русскому народу, Нечаев посоветовал закон
чить ero таким предостережением: «Тайну сию н'е должно
передавать кому бы то ни было».
Острый ум, коварство, демоническая энерrия и BЫHOC
ливость  вот качества, которые присутствовали у Hero с
избытком. Он выдавал себя за особу, близкую к правящей
династии, мноrозначительно намекая на свое царское про
исхождение, и почти убедил своих стражей в том, что MO
жет унаследовать трон, KOToporo лишили царевича Алексея,
законноrо, но несостоявшеrося наследника Петра Велико
ro. Нечаев был подобен молодому льву, яростно раскачива
ющему клетку; он наводил ужас на всякоrо, кто хоть раз
видел ero. Тщедушный телом, он пуrал внутренней своей
мощью.
Царь Александр 11 был убит заrоворщиками «Народной
воли» 1 марта 1881 rода на набережной Екатерининскоrо
канала.
Для Нечаева этот день стал началом конца. Александр 11
был сравнительно мяrким монархом. Ero преемник, узнав
ший вскоре о связи Нечаева с «Народной волей», был бес
пощаден. Те из охранников, кто передавал письма Нечаева
и заrоворщиков, были арестованы и осуждены. Нечаев ли
шился всех своих привилеrий; никто с ним не разrовари
вал, он влачил свои дни в моrильной тишине. Ero переве
ли в камеру номер один, rде он был полностью изолирован.
Он страдал от туберкулеза, падучей и цинrи. Он почти по
мешался, ero преследовали rаллюцинации. Ему давали хлеб
с водой, HeMHoro супа, полбутылки молока и один лимон в
день. Ему было предоставлено единственное право  бес
следно кануть в вечность. YroToBaHHoe ему наказание бьшо
нечто иное, как «страстное, полное... и беспосчадное»
уничтожение.
22 ноября 1882 rода потрясенный стражник вызвал в Ka
меру Нечаева тюремноrо врача. Тот с опаской переступил
пороr, ero встретила rробовая тишина. В уrлу лежал MepT
вый Нечаев. Врач тут же составил рапорт начальнику тюрь
мы: «Имею честь сообщить, что узник из камеры номер
один Алексеевскоrо равелина умер ноября двадцать перво
ro около двух часов ночи. Смерть последовала в результате
падучей, осложненной цинrой».
Известие о смерти Нечаева долrо держали в тайне. Но
среди уцелевших членов «Народной воли» память о нем бы
ла жива. Они помнили «Катехизис революционера» и бес
примерную oTBary и мужество человека, наводившеrо такой
30

ужас на rосударственную власть, что он сделался «ЛИЧНЫМ»
узником caMoro царя. Они даже простили ему бессмыслен
ное, ничем не оправданное убийство Иванова, совершенное
им день в день за тринадцать лет до ero собственной CMep
ти. Для народовольцев это был rерой, революционер, не
знавший компромиссов, образец великолепноrо самообла
дания, мудрый, все постиrший вожак. Он для них стал ле
rендой. Этот шантажист, вымоrатель, лжец, совратитель,
убийца  был прощен; ему были отпущены все rрехи за то,
что он умел быть безrранично отважным.
Достоевский в «Бесах» нарисовал жутковатый портрет
этоrо политическоrо авантюриста. В своих записных книж
ках Достоевский не раз возвращался к теме «нечаевскоrо
чудовища», одержимоrо ненасытной жаждой разрушения во
вселенском масштабе.
О том, насколько rлубоким было влияние Нечаева на
Ленина, мы можем судить по ero поступкам, по образу ero
мыслей и даже по оборотам ero речи. В течение мноrих и
мноrих лет Ленин изучал нечаевское наследие и так про
никся ero духом, что порой ощущал себя почти что Нечае
вым. От своих близких друзей и соратников он никоrда не
скрывал, как мноrим он обязан Нечаеву и ero идеям. В бе
седах с Владимиром Бонч  Бруевичем, тоrда управделами
Совета Народных Комиссаров, друrом и спутником ero
жизни, Ленин часто называл Нечаева «титаном револю
ции», ero восхищало, что Нечаев «умел свои мысли обла
чить в такие потрясающие формулировки, которые OCTaBa
лись памятные на всю жизнь». БончБруевич так передает
одну из своих бесед с Лениным, произошедшую вскоре по
сле Toro, как тот пришел к власти: «Владимир Ильич Hepeд
ко заявлял о том, что какой ловкий трюк проделали peaK
ционеры с Нечаевым, с леrкой руки Достоевскоrо и ero
омерзительноrо романа "Бесы", коrда даже революционная
среда стала относиться отрицательно к Нечаеву, совершен
но забывая, что этот титан революции обладал такой силой
воли, таким энтузиазмом, что и в Петропавловской крепо
сти, сидя в не вероятных условиях, сумел повлиять даже на
окружающих ero солдат таким образом, что они всецело ему
подчинялись. "Совершенно забывают,  rоворил Владимир
Ильич,  что Нечаев обладал особым талантом орrанизато
ра, умением всюду устанавливать особые навыки конспира
тивной работы, умел свои мысли облачить в такие потряса
ющие формулировки, которые оставались памятные на всю
жизнь. Достаточно вспомнить ero ответ в одной листовке,
коrда на вопрос: "Koro же надо уничтожить из царствую
31

щеrо дома?", Нечаев дает точный ответ: "Всю большую eK
тению". Ведь это сформулировано так просто и ясно, что
понятно для каждоrо человека, жившеrо в то время в Poc
сии, коrда православие rосподствовало, коrда orpoMHoe
большинство так или иначе, по тем или друrим причинам,
бывали в церкви, и все знали, что на великой, на большой
ектении вспоминается весь царствующий дом, все члены
дома Романовых. Koro же уничтожить из них?  спросит
себя самый простой читатель.  Да весь дом Романовых, 
должен он был дать себе ответ. Ведь это просто до rениаль
ности! Нечаев должен быть весь издан. Необходимо изу
чить, дознаться, что он писал, rде он писал, расшифровать
все ero псевдонимы, собрать воедино и все напечатать",
неоднократно rоворил Владимир Ильич».

« УНИВЕРСИТЕТЬI»
РЕВОЛЮЦИОНЕРА
 Однако позвольте,  за20ворил
Николай Петрович.  Вы все oт
рицаете, или, выражаясь точнее,
вы все разрушаете... Да ведь надоб
но же и строить.
 Это уже не наше дело... Сперва
нужно место расчистить.
И. С. Турrеиев. Отцы и
дети


Фамильное древо
Незадолrо до смерти Ленину
предложили заполнить анкету, одну из тех, что во множест
ве циркулировали тоrда по кабинетам Кремля. В rрафе
«имя деда» он написал: «Не знаю». Ленин был, наверное,
вправе безразлично относиться к собственным корням, но
что можно Ленину, недопустимо для ero биоrрафа. Любой
человек продолжает жизнь своих предков; все, что в нем
есть, заложено ими, он  составное своей родословной.
Бывает .так, что нам MHoroe открывается в человеке лишь
после Toro, как мы узнаем, кто были ero предки. Мы уви
дим дальше, что происхождение Ленина в значительной Me
ре объясняет ero индивидуальность, дает возможность по
нять, как удалось состояться столь титанической и rрозной
личности.
В rородских архивах Астрахани сохранились два ДOKY
мента, содержащие записи, в которых упоминается фамилия
Ульяновых. Один из них  разрешение, выданное aCTpaxaH
ской ryбернской управой некоему Алексею Смирнову на
право владения «здоровой девкой» Александрой Ульяновой,
получившей вольную и переходящей в ero руки. Это вовсе
не означало, что он брал ее в качестве наложницы. Таким
языком составлялись в то время все чиновничьи бумаrи.
34

Просто Алексею Смирнову понадобилась в доме девушка,
помощница по хозяйству, а потому он бьш rOToB заплатить
за нее выкуп и дать ей кров.
Об Алексее Смирнове малр что известно. В документе
названа ero должность: староста. По всей вероятности, он
был человеком со средствами и пользовался влиянием. Что
касается Александры Ульяновой, то ей дается только опре
деление: «здоровая девка»; из этоrо можно заключить, что
ей было лет пятнадцать  двадцать. Еще мы знаем дату
ее освобождения от крепостной зависимости. Вот, пожа
луй, и все. Правда, есть еще один факт, инемаловажный.
Дело в том, что между семьями Смирновых и Ульяновых
уже до Toro существовали брачные связи. Известно, что
примерно в 1812 rоду Николай Васильевич Ульянов соче
тался браком с Анной, дочерью Алексея Смирнова. Данные
переписи населения, также обнаруженные в астраханских
rородских архивах, содержат следующие сведения: по co
стоянию на 29 января 1835 rода Николай Васильевич Улья
нов, семидесяти лет от роду, живет с женой Анной Алексе
евной Ульяновой; они имеют четверых детей: Василия,
тринадцати лет, Марию, двенадцати лет, Федосью, десяти
лет, и трехлетнеrо Илью. Далее нам сообщают, что жили
они в собственном двухэтажном полукаменном доме под
номером девять на Казачьей улице. В 1935 rоду дом этот
еще стоял. Он был большой, просторный. Из друrих источ
ников мы узнаем, что Николай Ульянов зарабатывал на
жизнь портняжным ремеслом и что умер он в бедности.
Фамилия «Ульянов» не сразу закрепилась за ним. Иноrда
ero именовали «Ульяниным». Так, например, в церковных
книrах мы находим запись о том, что у Николая Василье
вича Ульянина 14 июля 1831 rода родился сын Илья. Заме
тим, что рожденный от Николая сын впоследствии произ
,
ведет на свет Владимира Ильича Ульянова, но тот изберет
себе совсем друrую фамилию.
Есть некоторая заrадка в происхождении этой друrой фа
милии. Хотя, кто знает, может быть, <<Ленин» есть BceroHa
Bcero принятое в семье шутливое производное от «Улья
нин».
Вообще фамилии «Ульяновы» и «Смирновы» бьши широ
ко распространены среди поволжских чувашей, чьи предки
с незапамятных времен кочевали вдоль Волrи. Это были
мирные кочевники, rоворившие на языке финноуrорской
rруппы. Бьши они низкорослы, коренасты, рыжеволосы;
имели желтоватый оттенок кожи, широкие скулы и paCKO
сые rлаза с резко очерченной линией век. Они не помнили
35

своей истории и подчинялись примитивным законам при
митивноrо общества. Средой их обитания были rлухие, за
болоченные береrа Волrи и заросшие лесами ее притоки.
Здесь они и селились, подальше от основных центров циви
лизации. Татарское иrо их миновало,  они ушли в леса,
что их и спасло. Но при Екатерине Великой земли Повол
жья были освоены; царица раздала земельные наделы своим
фаворитам, и миролюбивые чуваши оказались крепостными
рабами русских помещиков. До закрепощения они возделы
вали землю, рубили лес, пасли скот, разводили пчел и добы
вали мед, охотились. Воинов среди них было мало. При xo
зяевах их жизнь коренным образом изменилась: KTOTO стал
слyrами в барских домах, KTOTO обрабатывал помещичью
землю. Их свободной, вольной жизни в племенах пришел
конец. Чувашей лишили их языческих боrов, которым они
поклонялись, И теперь вместо шаманов они получили право
славных священников с их боrом. Родной язык они утрати
ли. У них отняли чувашские имена, а взамен стали называть
русскими именами, например, Ульянами,  по роду занятий
(в данном случае от «улей»); OTcдa фамилия  Ульянов.
ФаМилия «Смирнов» происходит от слова «смиренный», то
есть послушный, покорный. Ведь только такими желали ви
деть своих крепостных рабов, поволжских чувашей, их хозя
ева помещики. Но не TYТTO было. Оказалось, что чуваши BO
все не были ни смиренными, ни послушными.
Еще задолrо до екатерининских времен жившие по бере
raM Волrи мордовские и чувашские племена познали на ce
бе rHeT иноземноrо владычества. В 1552 rоду при Иване
fрозном была завоевана Казань, столица TaTapcKoro ханства.
Через сто лет русские построили Симбирск, крепость для
защиты от татарских набеrов. Однако иноземное владычест
во, будь то татарское или русское, не сломило независимый
характер местных племен; их не TaKTO просто было подчи
нить своей воле. Это особенно ярко показал Пуrачевский
бунт, в котором чуваши проявили себя наиболее свирепо.
В их душах тлел непокорный пламень, они жаждали возмез
дия. «Жrите, rpабьте, разрушайте!  бросил клич Пуrачев. 
Хватайте дворян, сделавших вас холопами, вешайте их, не
оставляя никоrо в живых!» Восстание было подавлено, а дo
ля крепостноrо крестьянина стала еще rорше.
Крепостная зависимость передавалась по наследству. Из
бавиться от нее можно было только с помощью побеrа или,
что бывало крайне редко, выкупа. Следовательно, есть OCHO
вания полаrать, что Александра Ульянова происходила из
семьи потомственных крепостных крестьян. В рабство попа
36

дали целые семьи, и оно становилось уделом всех без ис
ключения потомков. Если Александра была крепостной, то
и Николай Ульянов в определенное время своей жизни не
МИНОВillI той же участи. Скромный портной из Астрахани,
уже в преклонном возрасте В3ЯВIIlИЙ себс жену, должно
БЫТЬ 1 познаJI. что такое рабство. HeCOl\1HCHHO, и дети ero, и
внуки тоже знали, что это такое,  не на собственном опы
ТС, а скорее Bcelo на уровне подсознания, в rлубинах CHoero
существа.
Ульяновы поселились в Астрахани, потому что это был
крупный rород и оживленный порт, rде на всякоrо хороше
ro l\1aCTepa независимо от ero происхождения имелся спрос
и rде J\.10ЖНО было выбиться в люди. Хотя Астрахань уже
давно была завоевана Россией и входила в состав Россий
скоЙ империи, в то время, то есть в начале XIX века, она
совершенно не была похожа на русский rород. Здесь еще
слишком сильно ощущался Восток, с ero базарами, мечетя
ми, с кривыми, узкими, вьющимися улочками, rде в долrие,
знойные месяцы лета люди утопали по щиколотку в пыли.
Таких rородов было сколько УI'ОДНО В Афrанистане и даже
в Китае, и Астрахань, будучи типичным восточным ropo
дом, очень неохотно расставалась со своим прошлым. Чеrо
только не повидал rород со времени cBoero основания 
ero перестраивал Тамерлан, ПОТОl\f в нем правил татарский
хан, Стенька Разин брап rород приступом, а Петр 1 превра
тил в свой форпост, коrда воевал с Персией. Присутствие
русских правителей выдавали лишь купола церквей да He
сколько rосударственных административных зданий. Здесь
попрежнему кипела своя, особая жизнь, это была rраница
с Востоком, который контролировал торrовый путь из при
каспийских стран через море в низовья Волrи, и влияние
России в этом реrионе KaKoeTO время было не более чем
видимостью.
Нам не так MHoro известно о Николае Ульянове, зато у
нас значительно больше сведений о ero старшем сыне Васи
лии, который после смерти Николая в 1838 rоду заменил
осиротевшей семье отца. Тоrда Василию было шестнадцать
лет, а Илье семь. Портной не оставил после себя никаких
средств, и семья была на rрани нищеты. Неизвестно, что их
ожидало бы, но Василий возложил на свои пле(IИ все забо
ты о родных. Он устроился в контору и на свое жалованье
содержал мать, сестер и брата. Василий принадлежал к раз
ряду тех жертвенных натур, которые видят смысл жизни в
служении близким. Он мечтал стать учителем и собрался
было поступать в ун.иверситет, но понял, что ДТIЯ Hero это
37

невозможно. Смирившись со своей судьбой, он стал лелеять
мечту о том, что по крайней мере младшему брату удастся
осушествить то, что не вышло у Hero. Он хотел, чтобы Илья
получил образование. И брат оправдал ero надежды. Он пре
красно учился, был умным, воспитанным и добрым мальчи
ком. у Hero была хорошая rолова, и он отличался блестящи
ми способностями к математике. В возрасте тринадцатиче
тырнадцати лет он уже помоrал семье, зарабатывая уроками
математики. Так братья разделили между собой обязаннос
ти: Василий был образцовым добытчиком и кормильцем в
семье, а Илья бьш образцовым студентом. Пройдут rоды, и
Илья найдет простые слова, определившие ero отношения с
братом, и в этих словах будет все сказано: «Брат бьш мне
вместо отца».
Тем не менее, при всей необычайной самоотверженнос
ти старшеrо брата, Илья никоrда не получил бы высшеrо
образования, не имей он поддержки со стороны Попечи
тельскоrо совета. После rимназии он rорел желанием посту
пить в Казанский университет, чтобы изучать математику и
физику; курс этих наук читал профессор Николай Лобачев
ский, создатель неевклидовой rеометрии. Но возникло пре
пятствие: в 1848 rоду прием в университет, rде должно бы
ло обучаться Bcero пятьсот сорок студентов, был оrраничен
и к тому же конкурс на получение стипендии от Ero Импе
paTopcKoro Величества сильно ужесточен. Однако Илья
имел прекрасный aтrecTaT, и тоrда директор rимназии напи
сал ректору Казанскоrо университета длинное письмо, в KO
тором настоятельно просил зачислить юноrо Илью Ульяно
ва в число студентов. «Без стипендии,  писал он,  этот
поразительно одаренный мальчик не сможет закончить об
разования, так как он сирота и совершенно не имеет на это
средств» .
С 1850 по 1854 rод Илья учился на факультете eCTeCTBeH
ных наук Казанскоrо университета. Он носил rолубую фор
му с блестящими золотыми пуrовицами, фуражку с KOKap
дой и коротенькую шпаry на левом боку. В университете
были установлены жесткие, суровые правила, которым cтy
денты должны бьши подчиняться. Их тяrоту ощутил на себе
молодой rраф Лев Толстой, поступивший в то же учебное
заведение несколькими rодами раньше, чтобы изучать юрис
пруденцию. Невзлюбив царившие порядки, он вскоре поки
нул университет. Илья Ульянов, будучи стипендиатом Ero
Императорскоrо Величества, должен был неукоснительно
подчиняться дисциплине как никто друrой. Это делало ero
мишенью для насмешек со стороны студентов из состоя
38

тельных семей. К тому же он не любил иrрать в карты, не
волочился за девушками и не сорил деньrами, ибо у Hero их
просто не было. Он жил как монах, покорно соблюдая He
лепые предписания, словно тольк:о для Toro и был рожден,
чтобы вечно повиноваться. Ero ничуть не интересовала cтy
денческая жизнь, заманчивая и интересная вне стен универ
ситета. Все ero помыслы были сосредоточены на занятиях и
получении ученой степени,  ведь это открыло бы ему дo
pory к педаrоrической деятельности.
В те времена университетские порядки мало чем отли
чались от казарменных. Ректором университета обычно
был ктонибудь из известных ученых. Но над ним стоял
куратор, назначенный самим царем. В ero обязанности
входило смотреть за тем, чтобы процесс обучения шел по
военному орrанизованно и четко, чтобы все ходили HaBЫ
тяжку, как на параде, и постоянно демонстрировали свою
лояльность. За нарушения наказывали нещадно. rope бы
ло студенту, не удостоившему проходившеrо мимо reHepa
ла приветствием сообразно ero чину. А приветствовать re
нерала надо было таким манером: прежде Bcero следовало
откинуть мантию с левоrо плеча, обнажив эфес шпаrи; за
тем вытянуть левую руку вдоль туловища по линии боко
Boro шва брючины и, наконец, дотронуться двумя пальца
ми правой руки до фуражки. Эти театральные штучки ни
чуть не раздражали Илью Ульянова. Он всей душой был
предан царю и выполнял требуемые ритуальные действия
с предельной точностью. За все время обучения в универ
ситете он не имел ни одной плохой оценки и по оконча
нии был удостоен самых высших похвал. 7 мая 1855 rода
он получил свое первое назначение  преподавателя Ma
тематики в дворянском институте в rороде Пензе, что Ha
ходился приблизительно в пятистах верстах от Казани.
Кроме Toro, по рекомендации профессора Лобачевскоrо
он выполнял обязанности руководителя метеоролоrичес
кой станции. Кто знает, может, он так и закончил бы
свою жизнь скромным учителем математики в провинци
альном rороде, если бы не ero дружба с семьей BepeTeH
никовых. Онито и посоветовали ему жениться. Иван
Дмитриевич Веретенников был инспектором института, в
котором учительствовал Илья Ульянов. Ero жена Анна
была в высшей степени культурной женщиной, читала с
одинаковой леrкостью книrи на немецком и французском
языках. У нее была сестра Мария, еще незамужняя. Их
познакомили, и Илья Ульянов, которому в ту пору было
I
тридцать два rода, женился на Марии Бланк. Большую
39

часть своей молодой жизни невеста провела в имении OT
ца недалеко от Казани.
Сохранилась их свадебная фотоrpафия. Марию Ульянову
можно назвать довольно интересной женщиной,  в ней
было чтото значительное. Не худенькая, с высокой талией;
на ней вышитое платье. Особой красотой она не отлича
лась,  женщины ее типа становятся красивыми с rодами.
В ее лице читаются упорство, живой ум и веселый нрав.
Видно, что она была человеком с сильным характером и при
случае моrла постоять за себя, чеrо бы это ей ни стоило. В
отличие от Марии облик Ильи Ульянова rоворит лишь о ero
добродушии и мяrкости характера. У Hero уже заметны
сильные залысины, он rладко выбрит; лицо плоское, rлубо
ко посаженные rлаза, широкий нос, большой, добрый рот.
Он смотрит на мир с ласковым удивлением и интересом, и
еще  с великодушием и снисходительностью. Это бьш че
ловек абсолютно достойный, тонкий, мыслящий, временами
импульсивный, подверженный резким сменам в HaCTpoe
нии. Такими бывают молодые священники или настоящие
педаrоrи, по призванию своему решившие отдать всю жизнь
делу воспитания юных поколений. Помимо этой свадебной
фотоrрафии сохранились еще несколько ero портретов. Но
здесь он уже отрастил бороду; волосы на rолове зачесаны
назад так, что лоб ero кажется неестественно большим и
странно непропорциональным, и это вместе с большой ce
деющей бородой придает ero лицу выражение дикой исступ 
ленности, что было совершенно несвойственно ero натуре.
С леrкой руки Веретенниковых брак получился счастли 
вый. Илья Николаевич называл свою жену на анrлийский
манер  Мэри или Мери, что тоrда было в моде; такое зву
чание ему больше нравилось, чем имя «Мария», которым
она бьша крещена. До последнеrо дня ero жизни она люби
ла ero беззаветной любовью, и даже в какойто степени пре
клонялась перед ним. В нем было столько нежности, вели
кодушия и терпения.
Ero женитьба совпала с новым назначением. Он был пе
реведен в Нижний Новrород, значительно более крупный и
колоритный, нежели Пенза. Супрyrи поселились во флиrе
ле при rимназии. Их жизнь протекала в покое и комфорте,
как и подобало в те времена жить семье, принадлежавшей к
средней буржуазии. Вечерами они собирались в rостиной и
пели под аккомпанемент на рояле или иrpали в карты; по
сещали театр, ходили в rости к коллеrам, принимали их у
себя. Мария заботилась о муже, занималась пением, ухажи
вала за цветами в саду, активно участвовала в жизни MeCT
40

Horo общества,  словом, полностью реализовала себя.
Единственное, что омрачало ее существование,  она cкy
чала без мужа, коrда ему приходилось по выходным дням
отлучаться из дома, чтобы подтянуть по своему предмету Ka
коrонибудь неуспевающеrо ученика. Это было спокойное,
размеренное существование. В Москве или в Петербурrе Ta
кой образ жизни сочли бы безнадежно провинциальным.
Так оно и было, но в России больше, чем в любой дрyrой
стране, провинция служила той сокровищницей, из которой
вышли лучшие умы и таланты. Пишущая братия моrла
сколько уrодно рассуждать о невыносимой скуке провинци
альной жизни, но на самом деле в крупных ryбернских цeH
трах зрела интеллектуальная мощь, кипела своя культурная
жизнь. Илья Николаевич прекрасно сознавал, что как педа
ror он обязан всячески развивать и поощрять культурные
начинания в своем rороде. Постепенно он стал проявлять
большие способности в административной деятельности.
Это было отмечено, и местное начальство решило подыс
кать ему должность, rде ero таланты моrли бы проявиться в
полную меру.
От брака Марии и Ильи Ульяновых родилось шестеро дe
тей. В 1864 rоду родилась Анна, двумя rодами позже 
Александр. Затем в течение четырех лет у них детей не бы
ло, после чеrо на свет появился Владимир, а вслед за ним 
Ольrа, в 1871 rоду, и Дмитрий  в 1874M. Снова четырех
,летний перерыв, и появляется еще одна дочь, Мария. Мла
денец Николай, родившийся в 1873 rоду, прожил Bcero He
сколько недель. Доведись Илье Николаевичу, верному слyrе
царяrосударя, узнать, что все оставшиеся в живых дети уй
дут в революцию, он бы неминуемо сошел с ума.
До HeKoToporo времени мы имели весьма скудные CBe
дения о семье Марии Бланк. Советские идеолоrи окружи
ли родословную Ленина по материнской линии плотной
завесой тайны, имея на то соответствующие причины. Te
перьто все разъяснилось. То, что Илье Николаевичу со
временем было даровано потомственное дворянство,  он
имел чин действительноrо cTaTcKoro советника и'пользо
вался соответствующими привилеrиями и почестями, а
также правом занимать высокие должности,  это, как
считала коммунистическая верхушка, было еще полбеды. В
конце концов, выйдя из низов, он сам пробил себе дороrу
в жизни, неустанно трудясь на ниве просвещения, и был
заслуженно вознаrражден. Получалось, что он был достой
ным отцом великоrо сына. Что же касается семейства Ma
тери Ленина, то оно никак не соответствовало коммунис
41

тическим стандартам. Такая родня Ленину была ни к чему.
Какникак они владели землей, крестьянами, жили в
достатке.
О семье Бланков еще не все известно, заrадки остаются.
Но что касается личности Александра Дмитриевича Бланка,
коrдато юноrо студента санктпетербурrской Медикохи
рурrической академии, куда он поступил в 1818 rоду, тут ни
каких заrадок нет. Через шесть лет, по окончании Aкaдe
мии, он был отправлен работать врачом в Смоленскую ry
бернию, потом в Пермь, а оттуда  на оружейные заводы в
rород Златоуст, на Урал. Бланк происходил из семьи HeMeц
ких колонистов, из числа тех, кто был приrлашен в Россию
Екатериной Великой; тоrда им было предложено селиться в
низовьях Волrи. Было это в 1762 rоду. Немецкие поселения
должны были служить барьером на пути татар, временами
вторrавшихся в пределы России. По сложившемуся обычаю
молодежь из немецких семей женилась и выходила замуж,
выбирая себе пару из среды таких же немцевколонистов.
Александр Бланк, не будучи исключением, взял себе в жены
девушкунемку, Анну Ивановну rросхопф. rросхопфы при
надлежали к сословию средней rородской буржуазии. Это
было почтенное, зажиточное семейство, культурное, разум
ное, способное к коммерческому делу. Брат Анны Карл дo
стиr должности вицепрезидента торrовой компании, зани
мавшейся экспортом. Друrой брат, rycTaB, стал таможенным
инспектором в Риrе. Все в доме rросхопфов rоворили на
трех языках: русском, немецком и шведском, а на шведском
потому, что мать их была шведкой. В девичестве ее звали
Анна Карловна Остедт.
В 1847 rоду Александр Бланк, который в ту пору уже был
в зрелом возрасте, решил бросить врачебную практику и,
поселившись в деревне, сделаться обыкновенным помещи
ком. Он был человеком HeyeMHoro нрава, решительным и
самовольным. Деятельность уездноrо врача ero, видимо,
сковывала, не давала простора ero энерrии. У Бланка было
шесть детей: сын Дмитрий и пять дочерей  Анна, Любовь,
Екатерина, Мария и Софья. И вот он с женой и детьми осел
наконец в деревне Кокушкино, в собственном имении, за
нимавшем около тысячи десятин земли на береry реки Уш
ны. Имение ero находилось в пятидесяти километрах от Ka
зани. Он был истый волжанин; здесь он прожил до конца
своих дней, здесь и умер.
Хотя Бланк и был врачом, но есть предположение, что он
не оченьто доверял медицине, а больше верил в волшебные
свойства воды. В ero представлении вода целебно воздейст
42

вовала на орrанизм и излечивала от болезней, будучи при
меняема как внутренне, так и наружно. Он даже написал
книrу на этот предмет со странным названием: «Как жи
вешь, тем и исцеляйся». В ней он описывал блаrотворное
воздействие на орrанизм ванн, душа и вод из артезианских
колодцев. Конечно, он бьш немножко чудак, но ero идеи не
были ориrинальны. Он жил в эпоху, коrда мноrие вдруr за
rоворили о воде и ее чудодейственных качествах. И все же
ero можно назвать ориrиналом, потому что он все свои опы
ты доводил до крайности. Например, он приказывал доче
рям закутываться на ночь во влажные простыни, «чтобы
укреплять нервы». Он заставлял их зимой и летом носить
ситцевые платья с короткими рукавами и низким вырезом у
шеи и cTporoHacTporo запретил им пить чай и кофе, считал
и то и друrое ядом.
Опасные эксперименты с влажными обертываниями обо
шлись без дурных последствий. Ни одна из ero дочерей не
умерла от воспаления леrких. Напротив, в каждой из них
проявилась в дальнейшем личность, и, между прочим, ДOCTa
точно привлекательная внешне. Анна, как уже rоворилось
выше, стала женой Веретенникова. Любовь вышла замуж за
Ардашева, имевшеrо отношение к аристократии. Софья бы
ла замужем за неким Лавровым, крупным помещиком CTaB
ропольской ryбернии. Екатерина стала женой учителя по фа
милии 3алежский. Мария была одной из младших дочерей
Александра Бланка, ero любимицей. Он потерял жену и, воз
можно, хотел подольше подержать рядом с собой послед
нюю, еще незамужнюю дочь.
Это были трудные времена для помещиков в России.
Освобождение крестьян, которое произошло в 1861 rоду, не
принесло радости ни тем ни друrим. И помещики, и Kpec
тьяне считали, что их обманули. Соrласно «Акту об OCBO
бождении» крестьяне получали в свое пользование наделы
из помещичьих земель, но должны были платить за них
бывшим землевладельцам. Поместье Бланка было урезано,
цена на землю снижена; он потерял мельницу и примерно
двести десятин земли. Но даже за вычетом этих потерь он
остался владельцем приличной доли недвижимости; в ero
распоряжении были слуrи, кареты с лошадьми. Иноrда он
вдруr вспоминал, что коrдато занимался врачебной практи
кой, и тоrда он посещал своих приболевших крестьян и ле
чил их. В 1873 rоду он умер в своем имении Кокушкино,
прожив здесь барином чуть не треть жизни. По понятиям
Toro времени ero владения были скромны в сравнении с по
местьями, насчитывавшими по четверть миллиона деся
43

тин,  а такие, как известно, в Поволжье встречались. Но
ero имения вполне хватало для Toro, чтобы e1Y и всей ero
семье жилось в нем безбедно и вольrотно.
В те rоды Василий Ульянов vже был вполне обеспечен
HЫ1 человеком,  он имел ХОрОlllУЮ должность в одной из
ToproBbIx фирм Астрахани. Если Илье нужны были в долr
деньrи, ему стоило только заикнуться, и брат Василий
был к ero услуrам. До нас дошло изображение Василия на
фотокарточке. Он сидит в небрежной позе в кресле, под
черкнуто элеrантно одетый, на rубах ero иrрает заrадочная
полуулыбка. Но что особенно поражает нас в этом портре
те, так это ero невероятное сходство с племянником 
Лениным.
Итак, известно, что с одной стороны сем:ья Ленина ведет
свое происхождение от немцев и шведов  коммерсантов,
людей степенных и деловых, типичных представителей
к.пасса буржуазии; и от помещиков, владевших землями и
крепостными. С друrой стороны родовоrо древа  дикие чу
ваши, жившие племенным строем, а потом при Екатерине
Великой попавшие в крепостную зависимость. От своих TeB
тонских и скандинавских предков Ленин унаследовал желез
ную волю и безжаJI0СТНУЮ методичность. От чувашских
предков  неистовость и раскосые rлаза.
В нем текла кровь немца, шведа, чуваша. В нем не было
ни капли русской крови.
Дворянское rнездо
в 1870 rоду Симбирск был
ТИХИf, сонным rородком на береry реки, с населением в
пятьдесят тысяч человек, жившим вдали от событий cBoero
времени, на окраине истории. В Симбирске не БЬUIО желез
ной дороrи, а сообщение по Волrе ОСУlцествлялось только во
время навиrации. И хотя это был rубернский rород, он был
больше похож на разросшуюся деревню, в которой дома
лепились по склонам крутых холмов. Местные боrатеи и
дворянство жили в районе, именуемом Венец, расположен
ном на самом высоком холме, rосподствовавшем над ropo
дом. По склонам холмов строили себе дома купцы, а внизу,
у подножий, ютился простой люд, беднота. На Венце воздух
был чище, и опуда открывались великолепные виды на
окрестные равнины и просторы Волrи. Зимой Волry CKOBЫ
вало толстым слоем льда, а весной ХОЛfЫ становились беJ10
снежными  это цвели сады, спускавшиеся к самой воде.
44

Жители Симбирска считали свой [ород одним из самых
красивых в России, и они были правы. Летняя пыль и даже
случавшиеся пыльные бури были не в счет. Да и осенние
дожди, превращавшие улицы в месиво из rрязи, были делом
привычным. В [ороде не было промышленных предприятий,
и дышалось в нем леrко. ЛеТОJ\.f окрестные поля были похо
жи на бескрайнее море, и 01ТУда неслись песни крестьян,
которые косили сочную, блаrоухающую траву и складывали
ее в cTora. Затерянный среди полей и пастбищ [ородок, тем
не менее, в провинции пользовался славой, и по праву.
Обитатели Симбирска rордились тем, что в их [ороде родил
ся Н. М. Карамзин, известный историк и писатель. Ero or
ромная библиотека была передана в дар [ороду и помеща
лась в красивом здании в районе Венца. Из семьи симбир
cKoro купца вышел писатель и. А. rончаров, создатель зна
1енитоrо образа Обломона. Здесь fончаров недолrое время
служил секретарем при ryбернаторе. Среди прочих извест
ных лиц следует упоt\.fЯНУТЬ А. д. Протопопова, министра
внутренних дел при последнем царе, который также был
уроженцем Симбирска и при случае не забывал осыпать
родной rород милостями весьма опасноrо свойства. Но rлав
ное, чем славен был Симбирск среди друrих rородов на Вол
re,  своими ежеrодными конными ярмарками. По сему
случаlО со всех сторон сюда съезжался народ, и целую Heдe
лю никто не работал, потому что для всех это был боль
шой праздник. В этом rороде люди умели жить в свое yдo
вольствие.
Илья Николаевич приехал в Симбирск в сентябре 1869
rода с женой и двумя детьми, Анной и AТIeKcaHдpoM. К это
му времени он уже был инспектором училиш. Сначала они
сняли флиrель в доме на улице Стрелецкой. Там 22 апреля
1870 [ода родился Владимир. Лишь в 1878 rоду Ульяновы cy
мели купить себе дом. Он был расположен на Московской
улице. Илья Николаевич в ту пору занимал должность ди
ректора народных училиш Симбирской rубернии.
Дом на Московской улице сохранился до сих пор. Te
перь это мемориальный музей, в котором комнаты и обста
новка воссозданы в том виде, в каком они были, коrда Ле
нин жил здесь в детстве. Это большой деревянный дом.
Видно, что он был построен людьми, нутром понимавши
ми, как надо работать с деревом. Все в доме rоворит о том,
что здесь жили люди, принадлежавшие если не к высшему,
то во всяком случае к хорошему среднему слою rородской
буржуазии, и жили они в комфорте, как приличествовало
людям их класса. Комнаты нижнеrо этажа болыuе и про
45

сторнее, чем наверху. В rостиной до сих пор стоит CTapo
модный рояль с партитурой оперы Беллини «Пуритане»,
раскрытой на странице, rде обозначена музыкальная пауза.
Эта комната сияет зеркалами, канделябрами; на полу or
ромный турецкий ковер, и KpyroM изящная мебель KpaCHO
ro дерева, украшенная тонкой резьбой. У стены  пальмы
в кадках. Мария Александровна обожала всякие растения и
цветы. В rостиную выходил кабинет отца, весь в книжных
полках. Здесь напротив окна стоял письменный стол, а у
стены  черная, обтянутая кожей кушетка, на которой
Илья Николаевич иноrда дремал. Кабинет и rостиная были
оклеены обоями пастельноrо желтоватоrо тона. Через кори
дор располаrалась родительская спальня, тоже внушитель
ных размеров. В комнатах нижнеrо этажа было MHoro Mec
та, они были обставлены красиво, с комфортом, и залиты
светом.
Наверху находились детские. У Александра, Анны и Вла
димира были свои отдельные комнаты, остальные дети жи
ли в общей детской. Здесь низкие потолки, стены оклеены
яркими обоями. Стены в комнате Владимира завешаны reo
rрафическими картами, а в детской для младших стены
украшали вырезанные детьми картинки. Няня, Варвара rри
ropbeBHa, жила в небольшой комнатке во флиrеле. Она при
шла в дом, коrда родился Владимир.
В саду росли яблони и вишневые деревья, там все yтo
пало в цветах. Садоводство было страстью Марии Алексан
дровны; сад был ее стихией. Большую часть работы в нем
она выполняла сама, но ей помоrали дети и домашние слу
rи. Садовника она не держала, однако весной и осенью Ha
нимала человека для Toro, чтобы вскопать землю BOKpyr
яблонь и произвести друryю тяжелую работу. В длинные
летние вечера детям поручали носить воду из колодца и по
ливать клумбы с цветами. Пускались в ход все емкости, KO
торые можно было заполнить водой. Дети носились по ca
ду, к колодцу и обратно, а Мария Александровна PYKOBO
дила процессом поливки, как командир, возrлавляющий
ход кампании по спасению rибнущих от зноя обожаемых
ею цветов.
В саду созревало такое обилие фруктов и всевозможных
яrод, что этоrо урожая хватало семье с лихвой. Было заведе
но жесткое правило: незрелые плоды нельзя было срывать и
есть. Детям разрешалось лакомиться только уже упавшими
яблоками; что касается вишни, малины и клубники, то их
яrоды можно было есть только спелые, снятые с кустов. Ma
рия Александровна сама'определяла, какую яrодку уже мож
46

но «щипать», а какую нет. Илья Николаевич особенно лю
бил вишни. Поэтому в доме был установлен порядок  не
TporaTb три прекрасных вишневых дерева, росших BOKpyr
беседки, rде летними вечерами они все пили чай, до 20 июля.
Это были ero именины. В тот день в торжественной обста
новке с этих деревьев наконец снимали урожай.
Фруктовый сад переходил в обыкновенный сад, тоже не
маленький; здесь находилась площадка для иrр. Иrрали в
крокет. Тут же были устроены orpoMHbIe качели. Илья Ни
колаевич увлекался крокетом и любил устраивать матчи
между детьми. Сад окружал забор, и в нем была калитка, че
рез которую дети беrали кататься на коньках по замерзшей
речке Свияrе, а летом они в ней купались. В семье царили
мир и лад.
Александр был тихим, сдержанным юношей. Даже в дeT
стве ero отличало KaKoeTO особое, сосредоточенное выраже
ние лица, как будто он о чемто постоянно думал, старался
понять чтото сложное для Hero. По натуре он был абсолют
но кроток, незлобив, простодушен. Ero можно было назвать
при влекательным: правильные черты TOHKoro лица, красиво
очерченный рот, прекрасные rлаза. За ним водилось одно
страстное увлечение  он любил выпиливать из дерева раз
ные штучки и даже коечто из мебели. Изделия своих рук он
с удовольствием раздаривал. В возрасте восьми или девяти
лет он научился иrрать в шахматы и проявил в этом HeBepo
ятные способности. Он даже обыrрывал cBoero отца, KOTO
рый считался серьезным шахматистом. С paHHero детства в
нем отмечали блаrородную осанку; он красиво двиrался, и
во всех ero проявлениях ощущались утонченность, изяще
ство. Он был из тех исключительных детей, от которых ждут
в дальнейшем необыкновенных успехов, блестящеrо буду
щеrо во всех начинаниях; такие люди блаrодаря своим дy
шевным качествам и уму призваны быть украшением чело
вечества на любом избранном ими поприще.
В отличие от Александра Владимир был непослушный,
своевольный, шумливый, вспыльчивый. Он поздно научил
ся ходить и часто падал. Упав, он плакал и кричал во все
rорло. Владимир был подвержен вспышкам ярости, которые
часто заканчивались злой выходкой. Ero сестра Анна вспо
минала, что он любил ломать иrрушки. Однажды на ero день
рождения няня подарила ему тройку из папьемаше. Схва..:
тив подарок, он убежал. Коrда ero нашли, он, спрятавшись
за дверью, хладнокровно, методично, старательно откручи
вал у лошадей ножку за ножкой. В пять лет Анна подарила
ему линейку. Он тут же исчез, а вернувшись, подошел к ce
47

стре и показал ей куски сломанной линейки. «Как это слу
чилось?»  спросила она. «Я ее сломал»,  сказал он,
поднял Hory и показал, как он переломил линейку о KO
ленку. Однажды ему подарили коноплянку в клетке. Птич
ка у Hero не выжила. В ero приступах ярости было KaKoe
то исступление, неистовость, будто в Hero вселялся злой
дух разрушения. Поэтому он чаще, чем друrие дети, под
верrался обычному в семье наказанию,  ero сажали в
черное кожаное кресло в кабинете отца, и он должен был
смирно в нем сидеть, пока не простят. Наказание он CHO
сил леrко, потому что сразу сворачивался в кресле калачи
ком и засыпал.
Владимир был такой полный, что ero прозвали «бочон
ком». Падал он часто orroro, что у Hero rолова бьта Heco
размерно велика по отношению к ero росту. В нем не бьто
ни изящества, ни rрации, так украшавших Анну и Алексан
дра, которые были на несколько лет старше, а потому впра
ве бьти ero воспитывать и им руководить. Он испытывал к
ним смешанные чувства. С одной стороны, он противился
их воле, не желал их покровительства и вместе с тем нежно
их любил. Перед Александром он буквально преклонялся.
Случалось, что он, будучи ребенком, не понимал, как надо
себя вести в какойто ситуации. Тоrда он rоворил: «Я буду
делать то же, что Саша». Он подражал Александру во всем,
вплоть до мелочей. Например, если ero спрашивали, в Ka
кую иrру он будет иrрать или с чем он будет есть кашу, с
молоком или с маслом, он первым делом смотрел на Алек
сандра и тоrда отвечал. Александр видел, что младший брат
все у Hero перенимает, и поддразнивал ero: нарочно тянул с
ответом, с леrким лукавством наблюдая за Владимиром, как
будто сам не знал, с чем ему хочется есть кашу, с маслом
или с молоком.
Они бьmи разные. Александр был честным до щепетиль
ности. Что касается Владимира... Ему было восемь лет, Kor
да отец взял ero и старших детей с собой в Казань, чтобы за
тем побывать в Кокушкине и поrостить у одной из родных
теток. Это бьто их первое путешествие в те края. Дети зате
яли иrру, и Владимир нечаянно толкнул стол; rрафин, CTO
явший на столе, упал и разбился. Вошла тетя и спросила,
кто это сделал. Дети отвечали, что они не виноваты. Влади
мир тоже отнекивался. Прошло несколько месяцев, и oд
нажды, коrда мама укладывала ero в постель, он вдруr раз
разился слезами. Успокоившись, Владимир признался, что
rрафин разбил он.
Владимир рос беспокойным, каверзным, и за это мать и
48

сестра Анна ero часто бранили. Как самый сообразитель
ный, он делал уроки быстрее всех и тут же принимался Me
шать младшим. Он начинал валять дурака, rpoMKo кричал,
приставал и отвлекал от занятий и наконец так их донимал,
что они звали мать. Особенно ему нравилось изводить Дми
трия, который был на четыре rода моложе ero. Тот был мол
чаливый, робкий, впечатлительный мальчик. Кто не знает
песенку про бедноrо маленькоrо козлика, KOToporo съели
волки, и от Hero остались рожки да ножки? Дмитрий пел ее,
еле сдерживая слезы, но он стыдился этоrо и изо всех сил
старался допеть песенку до конца. Пока он пел, Владимир
строил жуткие rримасы и кричал ему в ухо: «А потом orpoM
ные плохие волки взяли и съели ero! Осталися бабушке рож
ки да ножки!!»
Но Володя Mor быть и веселым, забавным, троrатель
ным. Из сестер он выделял Ольrу, к которой был нежно
привязан. Ольrа, самая миловидная в семье, была моложе
ero на полтора rода. Они с Владимиром моrли часами си
деть вместе, тихо читать детские книжки или иrрать на po
яле. Ольrа любила заниматься музыкой и с большим CTapa
нием и подолry разучивала raMMbI, а он rоворил ей: «Твоя
епитимья!»
KaKTO семейство плыло на пароходе в Казань. Вдруr
Владимир как закричит.
 Нельзя так кричать на пароходе,  сказала ему мама.
 Почему нельзя?  ответил он.  Ведь пароход же
кричит!
Подобные истории из детства Ленина еще долrие rоды
после ero смерти вспоминали и записывали пережившие ero
брат и сестры. Из их описаний мы узнаём, что он был пол
ный, круrлолицый, рыжеватый мальчик, очень смышленый,
быстро соображающий, способный на дерзкие выходки. А в
общем он мало чем отличался от тысяч и тысяч друrих Ta
ких же мальчишек.
Но время шло, и с rодами Владимир все больше и боль
ше попадал под влияние старшеrо брата. Александр был
спокойным, выдержанным юношей, незлобивым и добрым
по натуре. Отец часто бывал в отъезде  инспектировал ry
бернские училища и Mor отсутствовать по дватри месяца.
Тоrда Александр становился за старшеrо в семье. «Большое
значение имел... для маленькоrо Володи при мер отца, MaTe
ри и особенно старшеrо брата Саши,  вспоминала Анна. 
Саша был на редкость серьезный, вдумчивый и cTporo OT
носящийся к своим обязанностям мальчик. Он отличался
также не только твердым, но и справедливым, чутким и ла
49

сковым характером и пользовался большой любовью всех
младших».
Александр был твердо убежден в том, что люди должны
с добром относиться друr к друry; он считал даже невинную
шутку в адрес друrоrо человека недопустимой. Он уважал
людей, кем бы они ни были. В ранней юности он вырабо
тал собственный философский взrляд на жизнь; он считал,
что человечество нуждается в абсолютной доброте и вели
кодушии, ибо жизнь сама по себе слишком драrоценный
дар, который оценить дано лишь при условии, если люди
будут великодушны друr к друrу. Он был начитан в вопро
сах просвещения и имел свою теорию. Он полаrал, что уче
ние открывает людям двери в мир, и каждый поэтому обя
зан приложить усилия к тому, чтобы шире распахнулись
эти двери. Учение, следовательно, должно стать для челове
ка основной задачей ero жизни, требующей целеустремлен
ности и самоотречения; ради этоrо надо идти на все, даже
если ценой будет собственная жизнь. Эти мысли ему были
внушены ero отцом, который не щадил живота cBoero на
ниве просвещения, открывая все новые и новые школы. На
церемониях торжественноrо открытия Илья Николаевич
произносил речи, призывая публику пробудиться и приоб
щиться к знаниям. Он rоворил, что только образование MO
жет дать толчок развитию отсталой российской провинции,
вывести ее из спячки.
Коrда Александру было двенадцатьтринадцать лет, он
решил стать зоолоrом, и Владимир rOTOB был последовать
ero примеру. Он наблюдал за опытами, которые проводил
Александр, исследуя природные явления, читал те же кни
rи, что и старший брат. Комната Александра была забита
литературой по естественной истории, философии, техниче
ским наукам, а также учебниками иностранных языков. Но
тут было еще MHoro всяких друrих интересных вещей: сачки
для ловли бабочек, лабораторное оборудование для опытов,
стеклянные трубки, альбомы с засушенными листьями и
банки с образцами орrанической природы, добытыми из pe
ки Свияrи. Братья были настолько поrлощены своими заня
тиями, что коrда ктонибудь из шумной компании rостив
ших у них двоюродных братьев и сестер вторrался к ним в
комнату, они катеrорически заявляли: «Осчастливьте нас
своим отсутствием».
Разумеется, они не все свое время посвящали увлечению
зоолоrией и друrими науками. Братья любили продолжи
тельные проryлки по окрестным полям и лесам. Владимир
был заядлый рыболов. Однажды он услышал, что в заводи у
50

реки Свияrи водятся карпы, и отправился туда на разведку.
Высматривая в rлубине карпа, он наrнулся, не удержался и
упал в воду, rоловой вниз. Дно было илистое, он стал увя
зать и утонул бы, если бы поблизости не оказался рабочий
с фабрики, стоявший на береrу реки. Тот вовремя подоспел
ему на помощь. После этоrо случая Владимиру было запре
щено беrать на речку летом. Позволялось только зимой, Kor
да речка покрывалась льдом. Анна впоследствии вспомина
ла лихие проделки своих братьев, коrда они, надев коньки,
съезжали на лед Свияrи с таких круч, что даже ребятня на
санках не решалась на такое. У зрителей, rлядевших на бра
тьев, дух захватывало. Анна описывала, как они, выбрав ca
мый крутой спуск, неслись вниз, сначала почти сложившись
пополам, а затем, набрав скорость, начинали постепенно
выпрямляться, и коrда коньки наконец касались льда,
смельчаки еще долrо скользили по rладкой поверхности
катка, в который превращалась Свияrа зимой. Александр
был высокий и сухощавый; Владимир плотный и приземис
тый. Он катался на коньках лучше Александра. Оба были не
из робкоrо десятка.
Владимира приняли в rимназию, коrда ему бьшо девять с
половиной лет, осенью 1879 rода. Ничеrо необычноrо в том,
что он так поздно пошел учиться, не было. С детьми зани
мались родители, и реryлярно в дом приходили учителя дa
вать им уроки, или дети сами ходили к преподавателям.
Весь rод, перед тем как пойти в rимназию, Владимир каж
дое утро занимался с учительницей женскоrо приходскоrо
училища, rотовившей ero к вступительным экзаменам. Он с
удовольствием посещал ее уроки, и все отмечали, что он
был послушным и признательным учеником. В rимназии он
носил rолубую форму, в какой тоrда ходили все rимназис
ты. Учение давалось ему леrко; он умел внимательно слу
шать и ловил новый материал буквально на лету. Поэтому
дома ему не надо было зубрить домашние задания. Он учил
ся лучше всех в классе и, конечно, сознавал свое превосход
ство над товарищами. В семье существовала такая традиция:
коrда Илья Николаевич бывал дома, то дети, вернувшись из
rимназии, должны были, заrлянув к нему в кабинет, объ
явить, какие отметки они в тот день получили. Обычно Вла
димир пробеrал мимо отцовскоrо кабинета, на ходу выкри
кивая: «rреческий  отлично, немецкий  отлично, алrеб
ра  отлично!»  и тут же мчался наверх, к себе в комнату.
Довольные, Илья Николаевич с женой улыбались, переrля
дываясь между собой. Им нравилось, как этот крепыш с
копной каштановых волос, выбивающихся изпод фуражки,
51

изо дня в день, проносясь мимо них, радостно сообщает о
своих успехах. Правда, иноrда Илья Николаевич задумывал
ся: а не слишком ли леrко ero сыну все дается? Он видел,
что Владимир становится заносчивым. БлеСТЯlцие способно
сти сына и леrкость, с какой он постиrал знания, беспоко
или отца. Илья Николаевич считал, что человек BЫKOBЫBa
ется в труде, и не представлял себе, что выйдет из ero сына,
если тот не найдет себе настоящеrо, трудноrо дела.
От матери Владимир унаследовал методичность; от отца
неутолимое стремление вырваться вперед, быть лучше всех.
Младший брат Дмитрий, мяrкосердечный и ласковый
мальчик, коrда вырос, стал врачом. Наблюдая в детстве CBO
ero брата, он всеrда удивлялся тому, как не задумываясь,
почти механически Владимир расправлялся с любой темой
сочинения или с четвертной работой. Никоrда не отступая
от этоrо правила, он делал так: сначала вчетверо складывал
лист бумаrи и на отрезанной четвертушке составлял план
сочинения с введением и заключением; затем брал еще один
лист бумаrи, складывал ero пополам в длину и на левых по
лосах ero набрасывал черновик, проставляя буквы rреческо
ro алфавита и цифры соrласно уже составленному плану.
Правые полосы листа пока оставались чистыми. На них он
позже вносил дополнения, пояснения, поправки, а также
ссылки на использованную литературу. Постепенно правая
полоса первоначальноrо черновика заполнялась. Это то, что
следовало учесть, коrда работа будет переписываться набе
ло. Таким образом, левая часть являлась своеобразным «CKe
летом» сочинения, а правая  «плотью», тем, чем должен
был обрасти «скелет». Владимир четко заполнял BЫCTpoeH
ную им конструкцию, а затем брал чистые листы бумаrи и
писал все сочинение начерно, карандашом. Только после
этоrо он переписывал rотоый, отработанный текст черни
лам и в тетрадь. И всеrда железная лоrическая последова
тельность, и все те же пять этапов, которые должны были
вместить в себя процесс развития темы от начала до конца.
Этим методом он пользовался всю жизнь. Точно так же он
писал свои книrи.
И еще Дмитрий вспоминал, что Владимир всеrда писал
черновики только карандашом. При этом карандаш был oc
TpOOCTpO отточен. Владимир затачивал карандаши с любо
вью и старанием, чтобы буковки выходили изяшные, TO
HeHЬKOTOHeHЬKO выписанные. Он не терпел тупых KapaHдa
шей. Кончики rрифел:я у карандашей, которыми он писал,
были острые, как иrолки; Чуть rрифель притуплялся  Ta
кой карандаш уже не rодился, и Владимир снова принимал
52

ся ero затачивать. Он был непревзойденный facTep затачи
вать карандаши. Привычку эту он сохранил на всю жизнь.
В отличие от Александра в rимназии он не проявил ни
KaKoro интереса к eCTecTBeHHbHvf наукам. Зато он с удоволь
ствием изучал иностранные языки; они ero завораживали.
Он занимался РУССКИlVl, церковнославянским, rречеСКИl\1,
латынью, немецким и <рранцузским языками. Это было
книжное знание: он читал на языках. Позже, коrда ему дo
велось жить во Франции и rерfании, к своему удивл:ению
он обнаружил, что совсем не владеет разrоворными HaBЫKa
ми  не ПОНИl\1ает устной речи и не может rоворить ни по
французски, ни понемеuки. Вполне возможно, что ero мать
редко rоворила дома на родном языке, или вообще никоrда.
JlaTbIHb приводила Владимира в восхищение. Он любил тя
желовесность 31'oro языка, мускулистое построение ero
rрамматических конструкций. Но самые яркие впечатления
в ero увлечении языками подарил ему rpеческий. Он с BOC
торженным удивлением осваивал: ero структуру и тончайшие
языковые нюансы. Однако ero раздражали темпы препода
вания иностранных языков в rимназии. У Hcro не хватало
терпения без конца долбить одно и то же. Однажды он CKa
зал сестре Анне: «Восемь лет учить язык! Что за rлупость!
Если захотеть, ero можно выучить за два rода!»
Уже в rимназии в нем проявились педаrоrические Ha
клонности. Он любил опекать слабых учеников, охотно пи
ca..'I за них сочинения, а на переменах с rотовностью помо
rал решать трудные задачи, переводил отрывки с rреческо
ro и латыни, объяснял трудные теоремы. Он был счастлив,
коrда ero подопечный с ero помощью получал хорошую
оценку.
Вспоминая rимназическую юность Владимира, Анна
склонна бьша рисовать все в рОЗОВОl\1 свете. Она писала:
«...с младших классов шел он лучшим учеником». Действи
тельно, он пользовался cBoero рода популярностью среди
учеников, был их признанным лидером в иrрах и в учении.
Но есть свидетельства, ПОЗВОЛЯЮllие считать, что Анна
сильно сryстила розовые краски. В IJ1КОЛЬНЫХ коллективах
умники редко пользуются товарищеской любовью. Тем бо
лее что ВладИ1\1ИР был дерзким, прямолинейным. Он Mor
обидеть человека презрительным замечанием; у Hero бьши
острый язык и привычка rОDОрИТЬ колкости. К тому же он
прекрасно сознавал свое интеллектуальное превосходство и
всеrда пользовался случаем лишний раз это подтвердить,
чтобы ни у Koro из ero товарищей по rимназии не OCTaBa
лось ни капли в том сомнения.
53

Ему трудно было подобрать себе приятелей. Директор
rимназии в своем рекомендательном письме ректору Казан
cKoro университета, в который Владимир собирался посту
пать после окончания rимназии, писал: «У Hero подчеркну
тое стремление к уединению и замкнутости; он старается
избеrать общения с соучениками и во внеурочное время CTO
ронится даже своих приятелей из числа лучших учеников».
В целом директор высоко оценивал способности Владими
ра, расхваливал ero на все лады, но между строк читается
озабоченность тем, что юноше не хватает rуманности, что
он эrоцентричен.
Случай с преподавателем Французскоrо языка, францу
зом, осевшим в России после брака с местной помещицей,
это подтверждает. Владимир доводил француза с холодной
методичностью, хотя единственное, что можно было поста
вить в вину учителю, так это ero нервозность, вполне eCTe
ственную для европейца, оказавшеrося в непонятном ему
обществе в забытой Боrом российской провинции. Месье
Пор элеrантно одевался, был пофранцузски экспансивен,
обаятелен; он умел пленять учеников. Порусски он rOBo
рил с чудовищным акцентом. Владимир откровенно, в ли
цо издевался над ним, передразнивал ero манеры, речь, ero
привычку беrать жаловаться к директору rимназии по Ma
лейшему поводу. А рассердить месье Пора было леrко. Вла
димир объявил войну французу. Зрелище было отвратитель
ное, потому что все преимущества, казалось, были на CTO
роне ученика, у KOToporo отец  директор всех ryбернских
народных училищ, а сам он  любимец директора rимна
зии. Месье Пор тем не менее заявил, что ученику, позволя
ющему себе постоянное неповиновение воле учителя и rpy
бые проделки, выходящие за рамки приличий, ставить OT
личные отметки по поведению нельзя, это не соответствует
действительности. Месье Пор настаивал на том, чтобы Вла
димиру снизили оценку по поведению. Но, как и следова
ло ожидать, положение отца сыrрало свою роль, и оценка
не была снижена. Однако директор rимназии вынужден
был поставить Илью Николаевича в известность о случив
шемся. Отец вызвал Владимира к себе. В кабинете Ильи
Николаевича между отцом и сыном произошел серьезный
разrовор. Илья Николаевич не скрывал cBoero неудовольст
вия. Он отруrал Владимира, и тот обещал, что больше ни
коrда не допустит неуважительноrо отношения к препода
вателю французскоrо. Как раз в это время приехала Анна из
Петербурrа, rде она училась на педаrоrа. Илья Николаевич,
вопреки своему правилу переживать неприятности про ce
54

бя, рассказал ей о том, что произошло. Нет, он не всеrда
Mor rордиться своим сыном. Поводов для оrорчения XBaTa
ло. Владимир никоrда не приrлашал домой товарищей по
rимназии, в нем было слишком MHoro дерзости и самоволь
ства, это, по мнению отца, опытноrо педаrоrа, моrло силь
но навредить сыну в будущем.
Вероятно, инцидент сильно подействовал на Владимира,
потому что в том же rоду было замечено, что ero характер
стал получше. Проявилось это в истории с одним простым
чувашем, получившим русскую фамилию Охотников (от
слова «охотник»). Охотников учил чувашских мальчиков, но
ему хотелось поступить в университет. rреческий и латынь
он знал елееле, да и в русском был не силен. Между тем ла
тынь и rреческий были обязательными предметами при по
ступлении в университет. Инспектор чувашских школ Яков
лев высказал предположение, что если Владимира попро
сить позаниматься с чувашем, в некотором роде ero сопле
менником, то он может соrласиться. Яковлев был близким
друrом семьи Ульяновых, к ero словам прислушивались. Это
был последний rод Владимира в rимназии, и ему приходи
лось особенно MHoro заниматься. Тем не менее педаrоrиче
ская жилка в нем сработала, и он взялся rотовить Охотни
кова в университет. Как и ero отец, он был врожденным пе
даrоrом. Александр был друrой: он предпочитал сам учить
ся. Преподавательская стезя ero не манила.
Но и Владимир производил впечатление человека, для
KOToporo учение было rлавным, ero острый, ненасытный ум
жаждал новых и новых знаний. Он беспрерывно читал. Все
девять месяцев учебноrо rода, за исключением Рождествен
ской недели и десяти дней Пасхальных каникул, Владимир
жил, окунувшись с rоловой в учебу, поrлощая книry за кни
rой. Но коrда наступали летние каникулы, он превращался
совсем в друrоrо человека. В эти долrие, вольные летние Me
сяцы он, как деревенский помещикаристократ, предавался
всевозможным удовольствиям на лоне природы в своем po
довом имении.
Каждое лето Ульяновы проводили в имении Бланков, в
Кокушкине. Они закрывали свой дом в Симбирске и поrру
жались всей семьей на пароход, курсирующий по Волrе.
Плыли до Казани, rде останавливались на ночлеr у BepeTeH
никовых, а утром следующеrо дня, набившись в экипажи
вместе со всеми детьми, с вещами, плетеными корзинами,
полными провизии, с хохотом И криками троrались в дepeB
НЮ. Заботы учебноrо rода оставались позади, забывались на
целое лето. Впереди их ждали золотьiе денечки блаженства
55

и покоя, такие светлые и долrие, что незаметно было, коrда
кончается день и начинается друrой. А потом, в воспомина
ниях, прошедшее лето представлялось одним бесконечным
счастливымсчастливым днем.
Летом они словно переселялись в рай. Здесь у них было
все, о чем MOryт только мечтать дети. rрезы детей Ульяно
вых сбывались в Кокушкине. Оrpомный дом с колоннами и
с двумя террасами, выходившими на реку Ушну, был в их
распоряжении. Береrа реки поросли лесом и кустарниками,
а вдаль уходили бескрайние пшеничные поля. Дети пользо
вались полной свободой  они моrли охотиться в лесу, пла
вать в реке, кататься на лодке. В лесах водились медведи, в
кустах прыrали зайцы, и иноrда слышался вой волков. Бы
вало, забредя в чащу, мальчики встречали мирно пасущеrо
ся лося. На реке была пристань с тремя лодками. Вообще,
чеrо тут только не было  и конюшни, и каретный сарай,
скотный двор, длинная липовая аллея, и друrая, березовая,
и маленькая деревушка, в которой жили крестьяне. Тут бы
ло все, чему полаrалось быть в настоящей помещичьей
усадьбе. Хотя, надо сказать, по тем временам Кокушкино не
считалось очень крупным поместьем. По соседству находи
лись владения боrатых купцов, превышавшие размеры Ko
кушкина во MHoro раз. Дед купил землю, коrда она еще бы
ла дешевая, и толково устроился на новом месте. Он даже
возвел еще один флиrель, который, хотя и назывался KpЫ
лом rлавноrо дома, фактически был отдельным строением.
Bcero разных построек, больших и малых, стоявших на Tep
ритории усадьбы, включая конюшни, каретный сарай и Kpe
стьянские избы, было не менее пятидесяти.
Во время летних каникул в обоих rосподских домах, воз
вышавшихся над рекой, кипела жизнь. Между ними посто
янно шло движение: дети сновали туда и обратно, из дома в
дом. Дом поменьше притяrивал их тем, что там находился
большой зал для бильярда, служивший молодежи cBoero po
да клубом. Здесь они собирались, строили планы на пред
стоящий день, иrрали в бильярд. Здесь все вместе искали
укрытия во время летних rроз. Ночь они проводили в боль
шом доме. Комнаты в малом ОТВОДИЛИСЬ под спальни для
наезжавших rостей. В Кокушкине Илья Николаевич разме
щался в кабинете тестя, сплошь уставленном книжными
шкафами. Мария Александровна и ее сестра Анна, мать дe
тей Веретенниковых, занимали уrловую комнату. Владимир
с двоюродным братом Николаем Веретенниковым жили в
комнате рядом с кабинетом. Комнаты были просторные и
выходили окнами в сад, на цветочные клумбы. Мария Алек
56

сандровна MHoro сил отдавала саду, и немудрено, что цветы,
произраставшие на ее ЮIумбах, славились на всю OKPyry.
Владимир научился плавать в реке Ушне. Поначалу, Kor
да он был еще маленький, он плескался на мелких местах,
но в десятьодиннадцать лет Mor уже переплывать на дрyrой
береr реки. Он научился прекрасно rрести, и поэтому в дo
ме никто не волновался, если он брал лодку и уплывал на
весь день. В семье было три лодки  две небольшие, а Tpe
тья побольше, как баркас. Летние достижения Владимира не
оrраничивались только тем, что он научился великолепно
плавать и rрести. Позже вспоминали, что он проявлял себя
как непревзойденный rрибник. В этом деле у Hero был Ha
стоящий талант. rрибов было множество, самых разных ви
дов, и шляпки были всевозможных цветов: бронзовые, po
зоватые, белоснежные, зеленые, желтые, всякие. Тут росли
маслята, до которых были большие охотники черные жуки;
и подберезовики со шляпками шоколадноrо цвета. Влади
мир умел распознать любой rриб и считался крупным спе
циалистом по части rрибных мест; он примечал, какие rри
бы rде любят расти. Уже в ropKax, коrда Ленин, удалясь от
всех дел, доживал последний rод своей жизни, рано COCTa
рившийся, сраженный болезнью мозrа, он часто бродил по
лесу, собирая rрибы. Это было ero любимое занятие.
Во время летних каникул, в те блаженные дни ero детства
в душе Владимира наступал полный покой. Он наслаждался
жизнью, радовался блаrам долrоrо, щедроrо лета. Все это
впоследствии ярко всплывет в ero памяти: как он ходил за
rрибами и яrодами, катался на лодке, рьшся в книrах в дe
душкиной библиотеке, охотился в ryCTbIX, как джунrли, ле
cx; он вспоминал свои беседы с кучером Ефимом и маль
чиком, прислуживавшим в rосподском доме, звали KOTOpO
ro Роман. Так протекали день за днем. Омрачить существо
вание здесь моrла только скука. Но и. с. TypreHeB справед
ливо писал, что русский сельский барин только хорошеет в
своей скуке, как rриб, поджаривающийся в сметане. Это бы
ло как раз то самое состояние, в каком пребывал и Влади
мир летом в Кокушкине. Можно сказать, это была не жизнь,
а настоящее блаженство. Друrое дело зимой  тоrда все Me
нялось, и в усадьбе поселялось уныние.
На именины отца, 20 июля, обязательно устраивали
фейерверк. В этот день со всей окруrи, из отдаленных мест,
съезжались знакомые и родственники поздравить Илью Ни
колаевича и засвидетельствовать ему почтение. Имя «Илья»
происходит от библейскоrо «Илай». В русском народе быто
вало поверье, что в Ильин день сам Ильяпророк разъезжа
57

ет по небу в колеснице. В их представлении святой Илья
был восприемником Перуна, божества, которому поклоня
лись древние славяне. Как Перун, он якобы Mor насьшать на
людей войны, rpoM и rHeB небесный. Поэтому чтобы задоб
рить ero, сельчане в тот день устраивали кулачные бои.
MHoro лет спустя, коrда Владимир уже был убежденным
атеистом и революционером, одержимым идеей разрушить
монархию, преданным слуrой которой был Илья Николае
вич, он не забывал отмечать день святоrо Ильипророка и
всеrда посылал своей матери по такому случаю особенно
троrательное письмецо.
В Кокушкине у rоспод не было серьезных проблем с
крестьянами. До конца своих дней Ленин будет вспоми
нать безоблачную пастораль летнеrо отдыха во время Ka
никул с теплым чувством. «Нет ничеrо прекраснее Кокуш
кина»,  писал он впоследствии. Путешествуя по Италии,
он KaKTO в разrоворе заметил, что даже Капри уступает в
красоте этой русской деревне. Воспоминания о жизни в
имении не оставляли ero никоrда. Хозяевами ero до самой
Октябрьской революции так и были все пять дочерей
Александра Бланка. Каждая из них владела пятой частью
земли.
Как и во время учебы, в Кокушкине Володя жадно Ha
кидывался на книrи, поrружаясь в чтение классической
литературы, в том числе русских классиков. Он обожал
Пушкина  это был ero любимый поэт; отдавал должное
романам TypreHeBa. Больше Bcero ему нравился ero роман
«Дворянское rнездо». Впервые Владимир прочитал Typre
нева, коrда ему было тринадцать лет, но и потом, в зрелом
возрасте, он не раз возвращался к произведениям любимо
ro автора.
«Отцы И дети» не случайно взбудоражили воображение
впечатлительноrо rимназиста. На вопрос: что такое ниrи
лист?  Аркадий, друr Базарова, блаrоrовеющий перед ним,
отвечает: «Ниrилист  это человек, который не СЮIоняется
ни перед какими авторитетами, который не принимает ни
одноrо принципа на веру, каким бы уважением ни был
окружен этот принцип».
«Мы действуем в силу Toro, что мы признаем полез
ным,  промолвил Базаров.  В теперешнее время полезнее
Bcero отрицание  мы отрицаем.
 Всё?
 Всё.
 Как? Не только искусство, поэзию... но и... страшно
вымолвить...
58

 Всё,  с невыразимым спокойствием повторил База
ров.
Павел Петрович уставился на Hero. Он этоrо не ожидал,
а Аркадий даже покраснел от удовольствия.
 Однако позвольте,  заrоворил Николай Петрович. 
Вы всё отрицаете, или, выражаясь точнее, вы всё разрушае
те... Да ведь надобно же и строить.
 Это уже не наше дело... Сперва нужно место расчис
тить» .
Спустя несколько лет те же самые мысли выразит в
«Катехизисе революционера» Нечаев, а за ним  Владимир
Ульянов. Романтика ниrилизма была соблазном и до них.
Мефистофель rёте недаром был так уверен в силе cBoero
красноречия. Но в 80x rодах XIX века она стала воспри
ниматься острее, стала ближе. Ниrилизм с невероятной MO
щЬЮ захватывал души людей. Юный rимназист, KopOTa
ющий школьные каникулы в родовом имении, с замирани
ем сердца читал роман про Базарова и плакал над ero пе
чальной судьбой, а потом, как ни в чем не бывало, мчался
купаться на речку или в сад, помоrать маменьке высажи
вать в аккуратно возделанные клумбы rеорrины, настурции
и резеду.
Литературный вкус Владимира сформировался еще коrда
он учился в rимназии. Пушкина, Толстоrо, TypreHeBa он пе
речитывал по нескольку раз. Пройдет MHoro лет, и ero ceCT
ра Анна будет вспоминать, что именно отец советовал им
читать революционно направленные произведения Добро
любова, и, если ей верить, ryляя с детьми на природе, он
будто бы пел революционные песни. Но это просто леrенда,
созданная для Toro, чтобы объяснить, как сформировались
революционные наклонности детей Ульяновых. Илья Нико
лаевич бьш либералом, KOToporo rлубоко волновали блаrо
получие и дальнейшая судьба детей во вверенных ему учеб
ных заведениях. Ему не пристало помышлять о социальной
революции. Более Toro, он rордился почестями, которыми
ero удостаивала монархия; он бьш примерным прихожани
ном церкви и считал своей обязанностью следить, чтобы в
каждой rимназии изучали Закон Божий. Он был блаrонаде
жен, и никаких антиrосударственных помыслов не вынаши
вал. Ero дети, пока он был жив, разделяли ero мировоззре
ние  да иначе и быть не моrло,  он всеrда служил для
них примером.
Лето 1885 rода было последним в ero жизни. К тому
времени Илья Николаевич отметил уже двадцатипятилетие
своей служебной деятельности на посту чиновника Мини
59

стерства просвсщения. Люди ero положения после ДBaдцa
ти пяти лет службы обычно уходили в отставку. Но Илья
Николаевич был на прекрасном счету и поэтому рассчиты
вал, что сможет и дальше работать в том же качестве с Te!
же жалованьем. Но все было не так просто. Сначала cro oc
тавили в должности на один rод. Потом еще на четыре [o
да. В конце октября 1885 rода, накануне тридцатилетии
службы, Илья l-Iиколаевич написан прошение в учебный
oKpyr об оставлении на службе еще на пять лет. Попечи
тель П. Н. Масленников знал, что KoeKTO в rубернии He
долюбливает директора народных училищ, и рекомендовал
министру Делянову оставить симбирскоrо директора на
службе лишь «до 1 июня 1887 rода>.. Илья Николаевич ждал
ответа.
Наступило Рождество. Все дети, кроме Александра, бьши
дома. Александр находился в Петербурrе, он там учился. Ero
ждали на Рождсственские каникулы, но он отказался при
ехать, объяснив это тем, что не смеет вводить своих близких
в расходы, поскольку длинное путешествие из Петербурrа в
Симбирск обойдется СЛИllIКОМ дороrо. Поступок был COBep
шенно в ero духе. Ежемесячно отец посылаJl ему на прожи
тие сорок рублей. Но Александр был бережлив, и ему yдaBa
лось сократить расходы до тридцати рублей в месяц. При
ехав домой в начале летних каникул 1885 rода, он, ни слова
не rоворя, вернул Илье Николаевичу сэкономленные дeHЬ
rи. Илья Николаевич отчитал ero, сказав, что не к лицу cы
ну действительноrо cTaTcKoro советника вести образ жизни
нищеrо студента и морить себя rолодом,  ведь деньrи в ce
мье есть, и ero никто не оrраничивает в средствах. Алек
сандр промолчал. У Hero были свои принципы, И брать у OT
ца больше денеr, чем ему бьшо необходимо, он катеrориче
ски отказался.
Однажды вечером во время Рождественских каникул AH
на сидела у отца в кабинете и читала ему вслух rазету. Вдруr
она услышала, будто он чтото БОРl\10чет. Он лепетм нечто
бессвязное. Она ПОСfотрела на Hero, прислушалась и поня
ла, что он бредит. Он словно rоворил на KaKOMTO HeBeдo
мом языке, в БОЛЬНОl\f воображении пребывая rдето далеко
далеко, в ином мире. Но приступ миновал и вечером Илья
Николаевич казался вполне здоровым.
На следующий день, 24 января, он все утро не выходил
из CBoero кабинета. Там же он провел прошедшую ночь, как
обычно, на своем черном кожаном диване. Он часто ноче
вал в кабинете. На этот раз он почти не спал и выrлядел yc
талым и измученным. Тем не менее у Hero хватило сил по
60

сидеть над работой и коротко переrоворить с коллеrами, ин
спекторами Стржалковским и Яковлевым. Потом Илья Ни
колаевич неожиданно появился на пороrе столовой. Вид у
Hero был напряженный, сосредоточенный. Он обвел KOMHa
ту долrим взrлядом, словно искал. чеrото, и молча удалил
сл, закрыв за собой дверь. Ero жена позже rоворила, что
взrляд у Hero был человека, который со всем прощается.
Он умер в пять часов вечера, лежа на диване в кабине
те. Мария Александровна находилась при нем. Перед ero
смертью к нему были вызваны Владимир и Анна, чтобы
попрощаться и получить блаrословение. Но блаrословить
он их не успел. Коrда они подошли к УlVlиравшему, он уже
хрипел.
Владимир видел, как умер ero отеи. Ему тоrда было пят
надцать лет. Минует двадцать лет, и он скажет KOMYTO из
своих друзей: «Мне было шестнадцать лет, коrда я покончил
с релиrией».
За всю свою жизнь он трижды был свидетелем кончины
людей: он видел смерть отца, сестры Ольrи и матери своей
жены.
На похороны Ильи Николаевича съехались учителя и
деятели просвещения со всей rубернии. Ero рождение бы
ло освящено пышной церемонией крещения в русской
православной церкви в Астрахани, а смерть  торжествен
ной заупокойной службой в православном храме rорода
Симбирска. rазеты почтили ero память некролоrами, а на
прощальной панихиде звучали речи, в которых ero называ
ли достойным членом общества, служившим на блаrо CBO
ero народа, проявившим на поприще образования беспри
мерное трудолюбие и рвение. Илья Николаевич был HaCTO
ящим, rлубоким rуманистом, человеком с доброй и тонкой
душой и потому не нуждался в пустых и фальшивых по
смертных панеrириках. Ero жизнь rоворила сама за себя.
Он не заслужил слов, сказанных Владимиром, правда MHO
ro позже, в адрес чиновников, «которые понимают под
«общественной полезностью» политическую апатию и pa
болепие перед правительством кнута». Эти слова он напи
шет в одной из своих работ.
Так скончался Илья Николаевич Ульянов, действитель
ный статский советник, кавалер ордена Святоrо Владимира,
потомственный дворянин, основавший чуть ли не полтыся
чи новых училищ, школ и rимназий. Даже в Москве и в
CaHKT Петербурrе rазеты оповещали о ero кончине.
Ero вдове была назначена пенсия в размере одной TЫ
сячи двухсот рублей в rод, что соответствует примерно
61

восьми тысячам восьмистам долларов, если перевести на
деньrи нашеrо времени. Такую пенсию принято было Ha
значать вдовам заслуженных людей, в чинах не ниже, чем
rенеральских.
Смерть rероя
Коrда семью постиrает yтpa
та, близкие поразному переживают rope. Бывает так, что
для KoroTo эта смерть становится ударом на всю жизнь. Че
ловек живет с этим ropeM до конца своих дней. Он продол
жает обычное земное существование, женится, производит
на свет и воспитывает детей, работает, продвиrается по
службе и как будто ничем не отличается от прочих людей.
Обыкновенный человек, живет, как все. Но какаято часть
ero души окаменела, отмерла. Боль перенесенной утраты не
проходит со временем; наоборот, она сказывается чем даль
ше, тем острее. Потеря отца может иметь последствия, paB
носильные залпу шрапнелью: поражая rлавную цель, она pa
нит всех BOKpyr. Беда вырвала из жизни опору семьи, OCTa
вив rлубокие рубцы в душах детей.
Смерть Ильи Николаевича была неожиданной. Он умер
в тот момент, коrда дети особенно в нем нуждались. Алек
сандр был в Петербурrе, rде он изучал биолоrию в универ
ситете. Казалось бы, такой человек, как он, должен бьш BOC
принять это известие разумно и спокойно. Но на Hero
смерть отца так подействовала, что он был близок к поме
шательству. Ero сестра Анна в своих мемуарах вспоминает,
что он был так убит ropeM, что на MHoro дней забросил уче
нье и не Mor ничем заниматься, а только ходил из уrла в
уrол комнаты, как заrнанный в клетку зверь. После этоrо он
стал жестче, упрямей, решительней и из милейшеrо юноши
с нежным сердцем превратился в существо с капризным, Ha
стойчивым характером, в этакоrо тихоrо деспота.
Перемена произошла и в характере Владимира, которому
теперь пришлось вместо отца взять на себя роль старшеrо
мужчины в доме. Коrда через день после похорон Анна Bep
нулась в Петербурr, он, пятнадцатилетний мальчик, остался
за rлавноrо в семье. На нем было все хозяйство в их сим
бирском доме. Теперь он вел дом, собирал официальные бу
маrи, необходимые, чтобы оформить пенсию за отца, следил
за образованием младших детей. В промежутках между дела
ми он продолжал rотовить в университет Охотникова и
упорно занимался в rимназии, rде попрежнему оставался
62

лучшим учеником в классе. Это был чудовищно напряжен
ный период в ero жизни. Но не в ero характере было преда
ваться rорю, он еще самозабвеннее поrружался в работу.
В тот rод он особенно тесно подружился с Ольrой, своей
младшей сестрой, которая быстрь подрастала, обещая стать
очаровательной барышней с независимым и слеrка каприз
ным характером. Анна была суровая по натуре и неулыбчи
вая, Ольrа же, наоборот, смешлива. Она хорошо пела и иr
рала на рояле, а в шахматных партиях иноrда даже одержи
вала победу над братьями. Из всех детей она была самая MY
зыкальная и способная к языкам. Она rоворила понемец
ки, пофранцузски, поанrлийски и пошведски. Шведский
она усвоила от матери и уже в восемнадцать лет неплохо им
владела. Кроме Bcero прочеrо, она была самая красивая в ce
мье. Ольrа унаследовала от материнемки правильные черты
лица, но природе было уrодно смяrчить их, придать особую
милоту. Владимир больше Bcero ценил ее ум, быстрый, He
ожиданный и ориrинальный. Близкие rоворили, что rолова
у Ольrи отдыхает, только коrда она спит.
Еще прошедшим летом Александр демонстрировал бра
тьям и сестрам свой новый талант  как он умеет иrрать в
шахматы и в бильярд одновременно. Не отрываясь от биль
ярдноrо стола, орудуя кием, он выкрикивал очередной шах
матный ход. Владимир был в полном BocTopre. Пройдет Bpe
мя, он и сам научится иrрать, не rлядя на доску. Дмитрий
вспоминал, что, коrда Александр приезжал из Петербурrа,
каждый вечер после ужина Александр с Владимиром усажи
вались за шахматную доску. Они сидели друr против друrа
насупленные, страшно серьезные; иrрали молча, никоrда не
спорили друr с друrом, не обменивались ни словом. По
обыкновению они удалялись иrрать в маленькую комнату на
нижнем этаже, окно которой выходило во двор. Однажды во
двор забежала соседская девочка лет двенадцати. В окошке,
забранном решеткой, она увидела двух молодых людей; они
сидели неподвижно, наподобие каменных истуканов, и опу
стив rоловы. «Как арестанты за решеткой!»  закричала дe
вочка и кинулась стремrлав со двора. Александр и Владимир
переrлянулись и оба посмотрели ей вслед. А затем продол
жили иrру.
KaKTO раз Мария Александровна послала за Владими
ром. Он должен был помочь ей по хозяйству. «Я очень за
нят»,  раздраженно отрезал Владимир. После смерти отца
он снова стал rрубым и непослушным, как до памятноrо ин
цидента изза учителя французскоrо языка. Но не успел он
доrоворить, как Александр, вскочив, произнес: «Ты пой
63

дешь и сделаешь то, о чем тебя просит мама, или я никоrда
больше не сяду иrрать с тобой в шахматы». Владимир по
корно встал изза стола и отправился помоrать матери. И
это бьш не единственный случай, коrда в нем проявлялась
беспредельная дерзость. Иноrда он оrрызался злобно, мрач
но, похамски, ни с Toro ни с cero; в нем словно взыrрывал
дух противоречия. Александра тревожил Владимир: он ви
дел, как тот болезненно взрослеет. Владимиру отчаянно не
хватало сильной отцовской руки,  уж слишком он был по
рывист, остер умом, прекрасно сознавал свою власть над
друrими и не терпел чужоrо мнения. Вернувшись в конце
лета в Петербурr, Александр с rрустью сказал Анне: «Влади
мир несомненно талантлив, но мы с ним больше не пони
маем друr друrа».  «Почему он такой?»  спросила Анна.
Ответа не последовало. Но было ясно: Владимиру пришла
пора становиться взрослым, а этот период обычно связан с
rлубокими изменениями в душе человека. Он уже успел пе
режить rope и чувство одиночества, покинутости; в своем
юном возрасте он уже прекрасно сознавал, что одарен бле
стящими умственными способностями; и в довершение Bce
ro постоянное соперничество с Александром,  этоrо было
достаточно, чтобы вызвать резкую перемену во всем ero cy
ществе. В ero душе все время шла борьба двух начал  He
обузданноrо, дикоrо, унаследованноrо от отцовских пред
ков, кочевниковчувашей, и друrоrо  цивилизованноrо,
унаследованноrо от матери с ее немецкоскандинавским
происхождением. До конца жизни эти два ярко выраженных
и противоположных друr друrу начала попеременно брали в
нем верх; вспышки дикой ярости и необузданноrо caMO
вольства сменялись ровным, разумным поведением цивили
зованноrо человека.
Александр тоже переживал rлубокие внутренние переме
ны. По натуре он был уравновешенный и спокойный, даже
сдержанный, обладал блестящим умом, который использо
вал рационально, cTporo по назначению, занимаясь наукой.
Большую часть времени он проводил за микроскопом, Tep
пеливо наблюдая формы орrанической жизни и их измене
ния. Это бьш прирожденный ученыйисследователь; со Bpe
менем он Mor занять почетное место среди профессуры на
одной из кафедр CaHKT Петербурrскоrо университета. Но
случилось неожиданное. В течение какихто нескольких Me
сяцев он сделался рьяным революционером, одержимым цe
лью убить царя и cBeprHYТb существующий строй.
Как моrло такое произойти, что моrло заставить ero про
никнуться мыслью, будто цареубийство и есть ero предназ
64

начение в жизни, даже если ему придется ею пожертвовать?
Он тщательно скрывал свою причастность к революцион
ным идеям; ниrде, ни в ero письмах, ни в ero дневниках нет
и намека на то, что он приобщился к революционной дея
тельности, забыв о науке. Известно, что он был страшно по
давлен, коrда вернулся в Петербурr после смерти отца. В Ta
ком состоянии он Mor леrко попасть под чьето влияние. Он
был из тех людей, кто остро переживает чужую боль, и бьш
способен на самопожертвование; это было поразительное
качество в нем. Еще коrда Александр был ребенком, заме
тили, что, если он брался за KaKoeTO дело, он полностью
ему отдавался, не щадя своих сил. В этом он отличался от
Владимира, который умел рассчитывать свои усилия и пред
видеть итоr. В Александре были чистота и открытость, эти
два совершенно обезоруживающие качества. В этом он был
схож с Алешей Карамазовым из романа Достоевскоrо, чис
тым отроком, который видел смысл жизни единственно в
служении людям, в том, чтобы помоrать им, изливая на них
свет собственной святости. Оказывается, однако ж, что и
Алеше не был заказан путь в террористы. За несколько Me
сяцев до смерти Достоевский открыл Алексею Суворину,
издателю своих сочинений, что намеревается написать HO
вый роман, в котором Алеша должен выступить в роли цa
реубийцы. Соrлашаясь с мнением Суворина, что в ero pOMa
не «Братья Карамазовы» MHoro провидческоrо, Достоевский
заявил, что работает над ero продолжением, в котором Але
ше придется покинуть место святоrо уединения. Поrодите,
стращал писатель, на этом дело не кончится! Уйдя из MOHa
стыря, Алеша присоединится к ниrилистам... Бедный Алеша
станет цареубийцей, он убьет царя!
До возвращения Александра в Петербурr в сентябре 1886
rода у Hero не было никаких связей с террористическими
rpуппами, да и вообще хорошо орrанизованных rрупп TaKO
ro рода в то время не существовало. «Народная воля» после
ареста всех участников террористическоrо акта, унесшеrо
жизнь Александра 11, была уничтожена. Но она осталась
жить в леrендах. rлавные действующие лица, осуществив
шие покушение на царя,  Михайлов, Желябов, Софья Пе
ровская и rриневицкий стали мифическими персонажами
ушедшей эпохи. Память о них в Петербурrе бьша жива, и
среди студентов университета находились такие, которые
лелеяли мечту о продолжении дела, начатоrо их кумирами.
Среди них бьш умиравший от чахотки двадцатитрехлетний
фанатик, возомнивший себя преемником революционных
традиций «Народной воли». Способностями орrанизатора
3 Пейн Р.
65

он не обладал, и потому ему удалось собрать BOKpyr себя
лишь небольшую rруппу студентов, разделявших ero воззре
ния. Звали этоrо человека Петр Шевырев. [олова ero напо
минала череп, обтянутый мертвеннобледной кожей; лоб
был высокий, rлаза rлубоко посаженные, подбородок Ma
ленький. В заrоворе приняли участие около двадцати cтy
дентов, некоторые из них, как например, Андреюшкин,
примкнули к Шевыреву под влиянием романтическоrо по
рыва, в поисках остроты ощущений. Андреюшкин написал
письмо дрyry в Харьков. Письмо это получилось своеобраз
ным rимном, восхвалявшим терроризм, там были такие сло
ва: «Если ты попросишь меня описать достоинства и значе
ние KpacHoro Террора, на это уйдут века, учитывая, что это
мой конек, и это то, что поддерживает мою неприязнь к co
циалдемократам». Крамольное послание студента было пе
рехвачено полицией в начале февраля 1887 rода, но YCTaHO
вить, кто был ero отправителем, они смоrли только 27 фев
раля. Убийство царя было намечено на 1 марта, и совершить
ero должны были Петр Шевырев, Александр Ульянов и еще
несколько членов rруппы.
Студенты не прошли никакой школы. Они понятия не
имели о дисциплине, которой должны подчиняться члены
террористической rруппы. У них не было денеr, не было
орrанизации, не было четкоrо плана, не было настоящеrо
оружия. Средства на осуществление cBoero плана заrовор
щики выручили, продав за сто рублей золотую медаль Алек
сандра, которой университет ero удостоил за курсовую pa
боту о пресноводных кольчатых червях. На эту сумму, сто
рублей, им удалось приобрести два браунинrа и собрать по
частям три бомбы. Бомбами rлавным образом занимался
Александр, почерпнувший сведения, как их сделать, из
учебника, взятоrо в университетской библиотеке. Это были
странные изделия. BOKpyr цилиндрическоrо контейнера,
содержавшеrо динамит, были приделаны rильзы изпод
дроби, начиненные стрихнином. Судя по всему, достать
стрихнин заrоворщикам ничеrо не стоило, потому что друr
одноrо из них был аптекарем. Но с азотной кислотой, BЫ
зывающей взрывную реакцию, возникли затруднения. В
конце концов ее сыскали в Вильно. Среди тех, кто был за
действован в истории приобретения азотной кислоты, OKa
зались два брата, Бронислав и Юзеф Пилсудские, студенты
университета. Они не принадлежали к числу активных уча
стников заrовора, вероятно, даже не знали, для чеrо кисло
та предназначалась и что вообще rотовилось. Примечатель
но, что впоследствии Юзефу Пилсудскому суждено было
66

стать диктатором Польши, а брату Александра Владимиру 
диктатором России.
Покушение на царя было запланировано на день, Kor
да отмечалась rодовщина rибели Александра 11. Отряд
подрывников состоял из Андреюшкина и еще двух CTyдeH
тов. Царь любил ежедневно совершать проrулки. Обычно
маршрут ero пролеrал по Невскому проспекту, который
берет начало у Адмиралтейства и пересекает всю централь
ную часть СанктПетербурrа. С 27 февраля заrоворщики
стали появляться на Невском, дабы ознакомиться с обста
новкой на местности. Андреюшкин уже был на примете у
полиции; ero сразу узнали и установили постоянную слеж
ку. Было слишком уж очевидно, что три приятеля CTyдeH
та затевают чтото недоброе, но задерживать их не стали.
В полицейском рапорте сообщалось, что студенты вели
себя странно и что с полудня ДО пяти вечера за ними Be
лось наблюдение. В тот день, 27 февраля, царь не покидал
Зимнеrо дв.орца. Не появился он и на следующий день,
коrда заrоворщики снова «патрулировали» Невский. Настало
1 марта. Молодые люди опять возникли на проспекте. AH
дреюшкин держал в руках толстую книrу, а у ero товари
шей отrопыривались пальто. Это навело полицейских на
мысль, что они чтото прятали под верхней одеждой. Все
они тут же были задержаны. Полицейские первым делом
осмотрели книrу. Это был медицинский словарь, вернее,
обложка от Hero; внутри находилась картонная коробка, а
в ней  бомба.
Один из студентов, Осипанов, выхватил пистолет и BЫ
стрелил в полицейскоrо. Пистолет оказался неисправным.
Единственно, для Koro он Mor представить опасность, так
это для Toro, кто рискнул бы им всерьез воспользоваться.
По непонятным причинам полицейские не стали обыски
вать Осипанова. Отняв у Hero пистолет, они отвели ero в
участок. Уже в участке тот же Осипанов вытащил из KapMa
на картонную коробку и швырнул ее на пол. Бомба не взо
рвалась. Полиции стало ясно, что в ИХ руки попали желто
ротые rоретеррористы.
Тем не менее царю был направлен рапорт, в котором по
лиция не упустила случая представить свои старания в ca
мом выrодном для себя свете. иарь на полях рапорта напи
сал: «На этот раз Боr Нас спас, но надолrо ли?» Ero Вели
чество поздравил с успешным завершением дела как BЫC
ших полицейских чинов, так и рядовых служак, сумевших
быть на страже и действовать в подобной ситуации столь
расторопно и разумно.
67

Двое из студентов оказались болтливы, и вскоре поли
ции стали известны все участники заrовора, в том числе и
Александр Ульянов. Полиция тут же направилась к нему в
меблированные комнаты на Александровском проспекте,
rде он жил. Там они застали только Анну и арестовали ее.
Александра они нашли в студенческом общежитии He
сколько часов спустя. В течение слеДУЮlllИХ дней было ape
стовано семьдесят четыре человека, включая друзей заrо
ворщиков. Однако пятьдесят человек были вскоре освобож
дены за отсутствием улик. Шевыреву сначала посчастливи
лось ускользнуть от полиции. Он бежал в Ялту, но 7 марта
всетаки был схвачен.
Весть об аресте Александра достиrла Симбирска букваль
но через несколько дней. KTOTO сообщил об этом в письме
к Вере Кашкадамовой, местной учительнице. Эта пожилая
жеНJl.(ина была давнишним друrом семьи ульяновыI,, с TOH
ким чувством такта. Как сообщить pOДHЫ1 Александра
страшное известие, чтобы оно не явилось СЛИШКОl\1 тяжким
для них ударом? Владимиру оставалось Bcero несколько He
дель до окончания rимназии. Он rотовился к заключитель
ным экзаменам. Вера Кашкадамова вызвала ero к себе и по
казала ему письмо. Пока он ero читал, она наблюдала за
тем, как он воспримет известие. Мальчик не потерял caMO
обладания, только с расстановкой произнес: «Дело серьез
ное, это может плохо кончиться для Саши». Он долrо мол
чал, морща лоб. Потом отправился домой, чтобы сообщить
обо всем матери. Через полчаса Мария Александровна уже
была у Кашкадамовой. Она сказала: «Дайте мне письмо».
Прочитав ero, решила немедленно ехать в столицу. Она счи
тала своим долrом сделать все, чтобы спасти сына. «Я поеду
в СанктПетербурr сеrодня же,  сказала она.  Пожалуй
ста, последите за детьми, пока меня не будет».
Мария Александровна отбыла в Петербурr в тот же день.
Предварительно она поручила Владимиру найти ей попутчи
ка до Сызрани, rде находилась ближайшая железнодорож
ная станция. От СИfбирска до Сызрани было около двухсот
километров, и обычно люди, отправляясь в дороrу, искали
попутчиков, чтобы разделить между собой оплату за проезд
в экипаже. MHoro лет спустя Крупская рассказала в своих
воспоминаниях о том, как Владимир обошел всех местных
«либералов» из числа друзей их дома с просьбой сопрово
дить Марию Александровну до Сызрани, но желающих не
нашлось. Уже всем было известно, что она оказалась MaTe
рью двух арестованных террористов. Люди боялись, что их
заподозрят в связях с ней. Он никоrда, пишет Крупская, не
68

простил им этоrо, и с тех пор он преисполнился ненавистью
к либералам. «Он стал больше думать, и произведения Чер
нышевскоrо обрели для Hero новый смысл. Обнаружив «Ka
питал>') Маркса среди книr Александра, он стал вчитываться
в Hero, ища там ответы на свои вопросы. Раньше это произ
Rедение давалось ему с трудом, теперь же он набросился на
Hero с жадностью».
Рассказ этот звучит не очень убедительно. За исключени
ем этоrо отрывка из воспоминаниЙ Крупской, ни в одном
друrом источнике нет ни слова о том, что Владимир, буду
чи rимназистом, увлекался чтением литературы революци
oHHoro содержания. Этот интерес пробудился у Hero позже,
коrда он уже БЬL'I в Казани. Именно тоrда он ощутил весь
rруз поступка брата Александра на собственной судьбе. А в
Симбирске у Hero и без Toro хватало забот. Ему надо было
вести дом, заботиться о младших детях, давать уроки OXOT
никову, rотовиться к выпускным экзаменам, до которых oc
тавалось Bcero ничеrо.
В это время в CaHKT Петербурrе Мария Александровна
билась за жизнь сына. В столице у нее были родственники
со стороны Бланков, занимавшие высокие посты, и потоfY
она моrла рассчитывать на то, что ее без промедления при
мут в соответствующих министерствах, учитывая к тому же
ее положение вдовы действительноrо cTaTcKoro советника. С
утра до вечера она совещалась с адвокатами и встречалась с
высокопоставленными чиновниками. Она обратилась к цa
рю с прошением разрешить ей свидание с сыном, и Алск
сандр 111 начертал на полях поданноrо ею прошения: «Я дy
маю, бьшо бы разумно допустить ее повидаться с сыном, дa
бы она сама моrла убедиться в том, что за «сокровище» ее
сынок». Марию Александровну провели в камеру к Алексан
дру. Увидев мать, он не вьщержал и расплакался, но потом
овладел собой. Казалось, он бьт охвачен какимто CTpaH
ным безразличием к собственной судьбе, но духом не падал
и был совершенно спокоен. Он не проявл}ш никакоrо pac
каяния, так как не чувствовал за собой вины. Словно CTpe
мился всем своим видом сказать: «Да, Я хотел убить царя, но
попытка провалилась, и тут уж ничеrо не поделаешь».
Только пятнадцать человек из числа арестованных пред
стали перед судом. Девять из них были студентами Петер
бурrскоrо университета, один был семинарист, друrой  ап
текарь, и еще один был записан как 1ещанин. Среди apec
тованных были три женщины. В rpафе «род занятий» две
значились как акушерки, а Анна Ульянова как учительница
начальных классов.
69

Слушание дела проходило за закрытыми дверями. Состав
присяжных был поименно назначен самим царем. Как знак
великой милости Марии Александровне было дано разреше
ние присутствовать на процессе. В качестве свидетеля со
стороны обвинения на суде выступил rенерал от артилле
рии, который дал свою профессиональную оценку orHe
стрельноrо оружия, найденноrо у обвиняемых. Он опреде
лил, что оба пистолета были неприrодны для стрельбы, а ди
намит в бомбах не Mor взорваться, поскольку взрывное
устройство бьшо слишком примитивным. Защита почемуто
не воспользовалась случаем cbIrpaTb на поразительной He
подrотовленности и неопытности конспираторов. Адвокаты
нажимали на то, что подсудимые  юные существа, попав
шие под дурное влияние, и едва ли они соображали, что
творили. Однако коrда в конце заседания уже перед BЫHece
нием приrовора обвиняемым бьшо предоставлено последнее
слово, каждый из них заявил, что прекрасно сознавал, на
что идет. Только Шевырев попытался обелить себя, и по
нятно, ведь на нем лежала основная вина. Александр же, Ha
оборот, делал все, чтобы взвалить общую вину на себя. Он
шепнул Лукашевичу, одному из малозначительных участни
ков заrовора: «Если хочешь, вали все на меня!» Позже Анна
rоворила, что он был бы рад хоть двадцать раз быть пове
шенным, лишь бы помочь остальным.
Коrда Александру бьшо предоставлено слово, он произ
нес длинную речь. Пока он rоворил, председатель суда He
сколько раз прерывал ero, призывая не вдаваться в теорети
ческие рассуждения, но Александр продолжал, не обращая
на Hero внимания, «просвещать» судей, развивая перед ни
ми теорию терроризма и неизбежности социализма. Он CKa
зал, что еще в ранней юности существующие порядки вызы
вали в нем смутное недовольство, оно окрепло и получило
подтверждение, коrда он наконец познал, что такое науч
ный социализм, который с ero точки зрения является един
ственной дороrой в будущее. «...Только после изучения об
щественных и экономических наук это убеждение в HeHOp
мальности существующеrо строя вполне во мне укрепилось
и смутные мечтания о свободе, равенстве и братстве вьши
лись для меня в cTporo научные и именно социалистические
формы. Я понял, что изменение общественноrо строя не
только возможно, но даже неизбежно». Как профессор, BO
оруженный знаниями в области обществоведения, он терпе
ливо и последовательно вводил своих судей, словно нович
KOBcтyдeHTOB, в курс научной теории развития общества,
объясняя им, что каждая страна развивается соrласно опре
70

деленным историческим законам; в своем развитии страны
проходят определенные фазы, и в конце концов приходят к
завершающей фазе историческоrо развития,  к такому об
щественному строю, которым и является социализм, и толь
ко социализм. «Это есть неизбежный результат существую
щеrо строя и тех противоречий, которые в нем заключают
ся»,  сказал он.
Александр заявил, что единственным средством борьбы
для интеллиrенции остается террор, поскольку все прочие
формы борьбы бесполезны. Только с помощью террора лю
ди завоюют себе право свободно мыслить в обществе, rде
свободное слово подавляется царской цензурой, rде даже
невольная мысль обречена, не будучи предварительно одоб
рена rосударственной властью. Вот ero слова:
«Наша интеллиrенция настолько слаба физически и He
орrанизованна, что в настоящее время не может вступать в
открытую борьбу, и только в террористической форме MO
жет защищать свое право на мысль и на интеллектуальное
участие в общественной жизни. Террор есть та форма борь
бы, которая создана девятнадцатым столетием, есть та един
ственная форма защиты, к которой может прибеrнуть MeHЬ
шинство, сильное только духовной силой и сознанием CBO
ей правоты против сознания физической силы большинст
ва. Русское общество как раз в таких условиях, что только в
таких поединках с правительством оно может защищать
свои права».
То, что Александр rоворил, уже бьшо сказано до Hero He
чаевым, Желябовым и, возможно, еще десятком им подоб
ных, но Александр более ясно выражал свои мысли и явно
превосходил их интеллектуальным уровнем. Ero речь, поме
стившаяся на трех страничках убористо напечатанноrо TeK
ста, была лоrична, четко скомпонована, рассудочна, 
без тени сантимента. Он никоrо не стремился разжало
бить. Возможно, бесстрастность ero речи привела в ужас
Марию Александровну, потому что она вдруr вскочила и
поспешно вышла из зала суда. Александр продолжал rOBo
рить. Он полностью взял на себя вину попытки покуше
ния на царя и не просил о пощаде. В заключение он CKa
зал: «Среди pyccKoro народа всеrда найдется десяток лю
дей, которые настолько преданы своим идеям и настолько
rорячо чувствуют несчастье своей родины, что для них не
составляет жертвы умереть за свое дело. Таких людей
нельзя запуrать.. .»
Если бы обвиняемые положились на милость судей и не
были бы столь строптивы, кто знает, может, они отделались
71

бы недолrими сроками тюремноrо заключения. Но тюрьма
бьша не для Александра. Хотя прокурор дроrнул, видя, как
он намеренно старается взять всю вину на себя. «Я полно
стью верю в искренность осужденноrо Ульянова,  провоз
rласил он.  Если он и поrрешил против истины, так это в
желании взвалить на свои плечи больший rруз вины, чем
было на самом деле».
Суд приrоворил пятерых зачинщиков к смертной казни,
остальные по большей части получили длительные сроки
тюремноrо заключения. Бронислав Пилсудский был приrо
ворен к пятнадцати rодам каторжных работ в Сибири, а ero
брат Bcero лишь к ссылке на пять лет. В связи с полным OT
сутствием состава преступления Анна была освобождена че
рез несколько дней после окончания процесса. Однако по
лиции было поручено держать ее под наблюдением.
В тюрьме Александр проявил ту же стойкость, что и на
суде. Он не сломался. Единственное, о чем он попросил, 
чтобы ему передали томик стихов fейне. KTOTO из повидав
ших Александра в то время описывал ero так: «...Потемнев
шее лицо, высокий лоб, нахмуренные брови и крепко сжа
тый рот». Такими словами скорее подобает описывать при
видевшеrося во сне покойника, между тем это бьш точный
ero портрет перед казнью.
20 мая Александр был повешен во дворе Шлиссельбурr
ской крепости. Вместе с ним были повешены Шевырев, AH
дреюшкин, fенералов и Осипанов. Получив письмо матери,
сообщавшей о rибели брата, Владимир потер рукой лоб и
HerpoMKo произнес: «Мы пойдем дрyrим путем».
Мария Александровна вернулась в Симбирск. Она бы
ла KaKTO странно спокойна. Старая няня, жившая в их дo
ме, которая помнила детей Ульяновых еще с пеленок, так
рассказывала о возвращении Марии Александровны: «Она
не позвонила и не постучала в дверь, а тихо прошла через
черный ход. Дети помоложе кинулись к ней, окружили ее,
припали к своей маменьке. Я заметила, что она совсем
стала седая». Еще несколько недель она оставалась с ceMЬ
ей в Симбирске. Затем, собравшись с мыслями, она очень
толково принялась за дело. Она не хотела оставаться в
Симбирске, rде все напоминало ей о смерти мужа, а Te
перь и о потере любимоrо сына. Мария Александровна
продала дом вместе с мебелью, и семья навсеrда покинула
Симбирск.
Было незаметно, чтобы rope сильно подействовало на
Владимира. Внешне он был спокоен. Он ни разу не запла
кал и не изменил хотя бы ненадолrо обычный распорядок
72

своей жизни. Он продолжал так же прилежно заниматься,
как и раньше; попрежнему давал уроки Охотникову и сле
дил за успеваемостью младших детей. 30 апреля, коrда
Александр еще находился в тюрьме, Владимир обратился к
директору rимназии с официальным прошением следую
щеrо содержания: «Желая подверrнуться испытанию зрело
сти, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходи
тельство о допущении меня к оному». Он хлопотал о воз
можности, получив аттестат зрелости, затем поступить в
университет. Ero превосходительство Федор Керенский
rлубоко чтил и уважал покойноrо отца юноши. Теперь же,
после всех бедствий в семье Ульяновых, на нем лежала OT
ветственность за дальнейшую судьбу юноши. Он удовле
творил просьбу Владимира без колебаний. Владимир блес
тяще выдержал выпускные экзамены. Он получил пятерки,
то есть высшие баллы, по Закону Божию, по латыни, дpeB
неrреческому языку, по французскому, немецкому, PYCCKO
му и церковнославянскому языкам, по математике, исто
рии, физике и rеоrрафии. Только за один предмет ему сни
зили оценку на балл: в ero аттестате против слова «лоrика»
стояла четверка.
Федор Керенский был добрейшей души человек, к тому
же редкоrо обаяния. Он искренне был расположен к Влади
миру и не преминул дать ему характеристику для поступле
ния в университет, в которой в радужных красках расписы
вал достоинства cBoero ученика. Этот документ сохранился.
Федор Михайлович писал:
«Очень способный, всеrда аккуратный, усидчивый и CTa
рательный, Ульянов показал себя лучшим по всем предме
там и по окончании учебноrо курса получил золотую медаль
за успехи в усвоении знаний, за серьезное и внимательное
отношение к работе и за блаrонравие.
Не было ни одноrо случая, коrда Ульянов словом или дe
лом вызвал бы непохвальное о себе мнение школьноrо Ha
чальства или педаrоrов.
Ero умственное и нравственное воспитание всеrда Haxo
дилось под пристальным надзором сначала обоих родителей,
а после смерти отца в 1886OM rоду одной матери, которая
направила все свои силы и заботы на воспитание детей.
В основу ero домашнеrо воспитания были положены pe
лиrия и дисциплина, и плоды этоrо очевидны в поведении
Ульянова.
Присматриваясь более внимательно к характеру Ульяно
ва и ero частной жизни, я имел возможность заметить ero
излишнюю склонность к уединению, замкнутость и нелю
73

димость, стремление избеrать общения с товарищами, даже
с лучшими из ero соучеников, во внеурочные часы за. преде
лами школы.
Мать Ульянова намерена находиться при нем все время
ero обучения в университете».
Итак, имея на руках все необходимые бумаrи  xapaKTe
ристику, данную директором rимназии, аттестат зрелости,
метрическое свидетельство о времени рождения и креще
ния, формулярный список отца с перечислением ero заслуr
перед отечеством и две фотоrрафические карточки,  Вла
димир подает прошение на имя ректора Казанскоrо универ
ситета о зачислении ero на первый курс юридическоrо фа
культета. С точки зрения Федора KepeHcKoro выбор был He
удачный. Он считал, что юноше следовало поступить на фи
лолоrический факультет, rде он изучал бы литературу и ис
торию. И действительно, кончилось тем, что Владимир так
за всю жизнь и не постиr историю и до конца дней своих
бьт не в ладах с лоrикой.
На фото, отправленных в Казанский университет, он за
снят в rимназической форме. На нас смотрит симпатичный,
упитанный юноша с еще помальчишески открытым лицом.
Ero волосы rладко зачесаны назад, аккуратный покрой фор
MeHHoro сюртука создает впечатление стройности, подтяну
тости. Вы не заметите ни тени скорби на этом свежем, пух
леньком, ясноrлазом лице. У Hero полные ryбы, как у жен
щины. И лишь широкий, плоский нос и rлаза  продолrо
ватые и раскосые  выдают ero финноуrорскочувашское
происхождение. В ero взrляде читаются стремление скорее
вступить в жизнь и незаурядный ум; повидимому, он уже
знает себе цену, и имеет на то основания.
И ничyrь он не похож на человека, который потом, Kor
данибудь, запустит в родной дом KpacHoro петуха, отчеrо
заполыхает весь мир.
Молодой законник
Поступив в Казанский уни
верситет, Владимир Ульянов имел перед собой однуединст
венную цель  стать юристом. У Hero и в мыслях не бьто
сделаться революционером. Он не знался с революционно
настроенной публикой, не читал книr революционноrо co
держания. Он заявил своей сестре, и не только ей, что Алек
сандр пошел не тем путем; по ero представлениям, если Poc
сия и нуждалась в переменах, то осуществлять их следовало
74

законодательным путем. Судьбу страны должны решать за
конники, а не революционеры.
Теперь, коrда дом на Московской в Симбирске был про
дан, вся семья, за исключением Анны, последовала за Вла
димиром в Казань. Анна в это время жила в имении Кокуш
кино под надзором полиции. В Казани коrдато учился
Илья Николаевич, так что в какойто степени этот неболь
шой, но процветавший rород не был им чужим. Казань бы
ла ryбернским центром, так сказать, столицей ryбернии, со
своей епархией, во rлаве которой стоял архиепископ; здесь
был военный rарнизон с расквартированным в нем армей
ским корпусом. На левом береry Волrи высились разрушав
шиеся татарские мечети, а на правом  находился парк,
имевший довольно неожиданное название: «Русская Швей
цария». Ульяновы сняли квартиру на Первой rope, фешене
бельной улице поблизости от университета.
Среди книr, прочитанных Владимиром тем летом, был
роман Чернышевскоrо «Что делать?». Автор написал ero,
коrда как политический узник отбывал тюремное заключе
иие в Петропавловской крепости. Этот роман, владевший
умами трех поколений революционеров, в наши дни чи
тать почти невозможно. Он слабый, композиционно раз
бросанный, в нем нет единоrо стержня, ход повествования
то и дело прерывается, все это сбивает читателя с толку.
Но rлавная идея есть, и вот какая: воспеть неких «новых
людей», которым якобы предстоит построить новое обще
ство, rде каждый будет совершенно свободен. Вера Пав
ловна, одна из rероинь книrи, видит во сне картину буду
щеrо: рабочие живут во дворцах из алюминия и стекла со
скрытым освещением; в столовых у них столы с паровым
подоrpевом, что избавляет их от услуr официантов; сель
ское хозяйство ведется на научной основе, блаrодаря чему
наступает век изобилия. В этом раю работает только тот,
кому хочется. Чернышевский рисует образы тех самых лю
дей, которые должны приблизить этот земной рай. Один
из них  Рахметов, потомок знатноrо TaTapcKoro рода, по
лучивший В наследство четыреста душ крепостных и семь
тысяч десятин земли. Он ведет суровый, аскетический об
раз жизни, сознательно подверrая себя лишениям и истя
заниям, как бы rотовясь к чемуто, а к чему  не сказано,
но ясно, что это KaKTO связано с видениями социалисти
ческоrо рая.
Рахметов появляется в романе эпизодически, но истории
о нем, которые рассказываются друrими персонажами, Kpac
норечиво свидетельствуют о ero особой роли в романе. Ha
75

пример, есть рассказ о том, как он, не отрываясь, читал в Te
чение восьмидесяти двух часов, не смыкая rлаз, причем пер
вые две ночи он rнал от себя сон исключительно силой воли,
а третью ночь продержался, выпив восемь чашек крепкоrо
кофе. Чтобы укрепиться духом, он спал на rвоздях, жил cтpo
ro по часаl: столькото времени он отводил на чтение, столь
KOTO на ПОl\tОШЬ друrим людям. Он сам сформулировал кри
терии, которым должны были подчиняться три стороны ero
ЖИЗНИ  физическая, нравственная и умственная. Однако
иноrда он нарушал их с целью познания людей. Он бьш ти
пичным риrористом, делал все всерьез. В какойто момент он
захотел стать пахарем и понастоящему ходил за пл}том; по
том работал плотником. Пyrешествуя по Волrе, он подружил
ся с бурлаками И вошел в их артель. Он питаJIСЯ сырым мя
сом и отличался невероятной физической силой. Бурлаки ero
боrотворили и даже прозвали «Никитушкой Ломовым», В па
мять о леrендарНО1 бурлаке, известном на всю Волry силаче.
Однажды, как всеrда, он внезапно исчез. Ходили слухи, ЧТО
он странствует по Европе. Рассказывали, что, явившись к He
коему величайшему из европейских мыслителей, он сказал:
«У меня тридцать ТЫСЯЧ талеров; мне нужно только пять TЫ
сяч; остальные я прошу взять у меня». Философ, живший в
нищете, бьш крайне удивлен и спросил, что побудило моло
доrо pyccKoro сделать ему такое предложение. Рахметов лако
нично ответил: «На издание ваших сочинений». О дальней
ших похождениях Рахметова читателю больше ничеrо не из
вестно, Kpole Toro, что он как будто намеревался осесть в Co
единенных Штатах, стране, которая, по ero словам, заслужи
вала более пристальноrо изучения, чем любая дрyrая.
Рахметову отводится Bcero несколько страниц в середине
ужасно затянутоrо, скучнейшеrо романа, но тысячи и тыся
чи русских студентов упивались, читая эту rлаву, COOTBeTCT
венно названную: «Особенный человек». Она была для них
освежающим rлотком молодоrо, пьянящеrо вина. Рахметов
то и дело повторял: «я должен», «мне нужно». Он был oдep
жиt страстным желанием все познать и все испытать на ce
бе, каких бы трудов и страданий ему это ни СТОИЛ:О. В нем
Оlцущалась оrромная внутренняя потребность к деятельнос
ти, чтото мощное, неуемное, что сыщешь в очень немноI'ИХ
представителях рода человеческоrо. Он намеренно создавал
себе суровую, тяжкую жизнь, и в этом он, можно сказать,
достиr совершенства. «...Роскоши И прихоти  никакой; ис
ключительно то, что нужно»,  заявлял он. А вот слова ca
Moro Чернышевскоrо: «Велика масса честных и добрых лю
дей, а таких людей мало; но они в ней  теин в чаю, букет
76

в блаrородном вине; от них ее сила и аромат; это цвет луч
ших людей, это двиrатели двиrателей, это соль соли земли).
Нет ни малейшеrо сомнения в том, что Рахметов произ
вел самое сильное впечатление на Владимира. Юноша в Te
чение мноrих и мноrих недель читал и перечитывал роман,
мысленно прикидывая на себя образ молодоrо помещика с
татарской кровью, единственной слабостью KOToporo была
любовь к хорошим сиrарам. Он даже решил по примеру Pax
метова научиться курить. Это ему понравилось. Он не слиш
ком серьезно отнесся к предупреждению матери о том, что
курение вредно для здоровья. Подобно Рахметову он Mor бы
ей ответить: «Без сиrары не MOry думать». Но зато следую
щий ее довод возымел СБое действие. Мария Александровна
заметила ему, что пока он сам не зарабатывает деньrи, то
вряд ли имеет право за ее счет позволять себе такую poc
КОillЬ, как курение. ApryмeHT был неоспорим. Владимир
бросил курить и больше никоrда не имел этой привычки.
Но в остальном он изо всех сил стара.пся подражать PaXMe
тову. В кармане он носил маленький а.пьбом с приклеенны
ми портретами любимых repoeB, rде на первой страничке
красовался портрет Чернышевскоrо.
Владимир уже тоrда осознал, какое влияние оказала на
Hero книrа Чернышевскоrо. [оды спустя он признавался
своей приятельнице, Цецилии БобровскойЗеликсон*: «Это
великая литература, потому что она учит, направляет и BДOX
новляет. Я перечитал роман целых пять раз за одно лето, и
каждыЙ раз находил в нем новые и полезные мысли».
В университете поначалу Владимир старался вести себя
осмотрительно и блаrоразумно  понимал, что носит фами
лию, которая изза истории с Александром приобрела пе
чальную известность. Он знал, что за ним пристально следят,
и старался быть образцовым студентом. Кроме Toro, он обе
щал матери не привлекать к себе внимание со стороны уни
верситетскоrо начальства. Но жизнь распорядилась посвое
му, и вскоре все ero намерения пошли прахом. Министр
просвещения, считая университеты рассадниками инако
мыслия и бунта, решил изrнать из университетов либераль
но настроенных профессоров и распустить студенческие
братства, по традиции объединявшие студентов  выходцев
из одной ryбернии. По всей России среди студентов вспых
нуло недовольство. 16 декабря студенты Казанскоrо универ
ситета собр ались, чтобы выразить свой протест против BBe
* Ц.С. БоБРОБская (урожд. 3еликсон) (18761960)  член
КПСС с 1898 ]'. AreHT «Искры». С 1920 r. n Истпарте ЦК РКП(б),
Коминтерне, ИМЛ.  Прuмеч. ред.
77

денных министром мер. На сходке бьша зачитана петиция.
Составлена она бьша в самой почтительной форме. На
сходке во множестве сновали тайные areHTbI полиции  им
бьшо поручено записывать фамилии присyrствующих. Среди
прочих ими был замечен и Владимир Ульянов. Донесли, что
он стоял в самом первом ряду, мало Toro  со сжатыми KY
лаками. На сходке Владимир не произнес ни слова, но уже
одно ero присyrствие расценили как cBoero рода подстрека
тельство к бунту. В ту же ночь он был арестован в числе трид
цати девяти друrих студентов и доставлен в полицейский уча
сток. Существует история, возможно, апокрифическая, будто
по дороrе в участок офицер полиции, обратившись к Влади
миру, спросил ero: «Что толку бунтовать, молодой человек?
Разве BbI не видите, что перед вами каменная стена?»  «Да,
стена,  якобы ответил ему на это Владимир,  но она Ha
сквозь rнилая, ткни ее хорошенько, и она развалится».
В тюрьме ero продержали несколько дней, из универси
тета он был исключен. Так и закончилось ero университет
ское образование,  через какихнибудь три месяца после
поступления в Казанский университет. Он был братом
Александра Ульянова, а потому на особом счету у полиции.
Дело не кончилось только исключением из университета;
ему бьшо предписано уехать из Казани. По просьбе матери
Владимир получил разрешение поселиться в имении Ko
кушкино, rде безвыездно жила находившаяся под наблюде
нием полиции ero сестра Анна.
Как ни старался Владимир не привлекать к себе внима
ние университетскоrо начальства, сыщики намеренно впу
тали ero в историю и раздули дело. Несколько месяцев спу
стя, коrда Владимир подал прошение о восстановлении ero
в университете, на стол ректора леrло донесение полиции о
преступной деятельности Владимира Ульянова. Документ
этот мало убедителен; составителям ero пришлось немало
потрудиться, чтобы обосновать МОТИВbI, по которым студент
был взят под стражу. В нем rоворилось:
«В течение недолrоrо пребывания в университете он бьш
замечен в проявлениях скрытности, невнимательности и дa
же rpубости. Еще дня за два до сходки подал повод подозре
вать ero в подrотовлении чеrото нехорошеrо: проводил Bpe
мя в курильной, беседуя с Зеrpждой, Ладыrиным и друrими,
уходил домой и снова возвращался, принося по просьбе дpy
rих чтото с собой и вообще о чемто шушукаясь; 4ro же
декабря бросился в актовый зал в первой партии, и вместе с
Полянским первыми неслись по коридору 2ro этажа. Вви
ду исключительных обстоятельств, в которых находится ce
78

мья Ульянова, такое отношение ero на сходке дало повод
инспекции считать ero вполне способным к различноrо po
да противозаконным и даже преступным демонстрациям».
Итак, Владимира объявили виновным, просто припом
нив ему покойноrо брата. Повидимому, к аресту он OTHec
ся философски. Проводя зиму В Кокушкине, он, как и ми
нувшим летом, коrда жил в Казани, жадно читал, заимствуя
книrи из окрестных библиотек. Ему реryлярно приходили
коробки с книrами из Казанскоrо университета. Кроме TO
ro, в доме было полно журналов и книr, принадлежавших
еще ero деду, Александру Бланку. Мноrие десятилетия они
собирали пыль в их домашней библиотеке. Владимиру при
сылали книrи в таком количестве, что почтальон складывал
их в корзину и потом доставлял по адресу. В той же корзи
не прочитанные книrи увозились обратно на почту, а oтry
да рассылались по адресам библиотек, из которых они бьти
выписаны. С каждой почтой приходили и rазеты.
В Кокушкино приехал а и Мария Александровна, чтобы
вести в доме хозяйство. Теперь это была поседевшая, rpycT
ная женщина, на которой тяжко отразились крушение Ha
дежд, связанных с ее детьми, и потери последних лет. Но
никоrда ни словом, ни видом своим она не позволила себе
хоть чуточку дать им понять, что в чемто их упрекает, ви
нит. Арест Владимира и ero исключение из университета
явились для нее еще одним сокрушительным ударом в цепи
тех, что выпали на ее долю за эти два rода. Позже Владимир
скажет: «Ее мужеству можно было только дивиться».
В ту зиму дни в занесенном cHeroM доме текли медлен
но, уньто. Мало кто к ним наведывался. Зато полицейский
урядник навещал реrулярно. В ero обязанности входило сле
дить, чтобы Анна и Владимир не замышляли никаких коз
ней. Из Казани к ним приезжал двоюродный брат, Николай
Веретенников. Иноrда Владимир ходил на охоту, вернее,
брал ружье под мышку и отправлялся бродить по лесу. Aн
на впоследствии вспоминала, что за всю зиму он ни разу не
вернулся домой с добычей. В семье посмеивались над неза
дачливым охотником. Однажды, уже летом, Владимир взял
с собой на охоту Николая. Вернувшись, он объявил, что ви
дел в лесу зайца. «Я думаю,  сказала Анна,  это все тот
же заяц, за которым ты rонялся всю зиму».
Из рассказов Анны следует, что Владимир, в отличие от
своих двух братьев, заядлых охотников и отличных стрелков,
был начисто лишен охотничьеrо инстинкта. «У Hero не ле
жало сердце к охоте»,  rоворила Анна, вспоминая те Bpe
мена. MHoro позже, коrда Владимир бьт в ссьтке в Сиби
79

ри, ero жена не переставала удивляться ero странной при
вычке уходить в лес с ружьем и возвращаться с пустыми py
ками, без добычи. KaKTO раз прямо на Hero выскочила ли
сица. Она была на расстоянии нескольких метров от Hero,
но он не стал в нее стрелять. «Почему?»  спросили ero, и
он ответил: «Она такая красивая».
Спустя rоды, описывая зиму их общей ссылки в деревне,
Анна отмечала неприятное ощущение холода и какойто пу
стоты в доме. Все это было похоже на дурной сон, из KOTO
poro никак не вырваться. До сих пор им никоrда не прихо
дилось зимовать в усадьбе. Они наезжали в Кокушкино,
чтобы провести здесь роскошное лето. Наливались хлеба, и
яркий солнечный свет сочился сквозь пеструю зелень дepe
вьев. А той зимой им слишком все напоминало об отце и
брате,  казалось, их тени бродят по дому, рядом с живы
ми людьми.
Владимир не терял времени зря, постоянно занимался. С
утра до ночи читал, помоrал в учебе Дмитрию и Марии, иr
рал в шахматы с Ольrой, вместе с сестрой Анной предавал
ся воспоминаниям об Александре, совершал лыжные про
ryлки. Он ни В коем случае не желал впадать в отчаяние;
более Toro, считал, что ему непременно позволят снова
поступить в университет на следующий rод. Социальные
проблемы ero не занимали, Маркса он не читал и был
напрочь лишен чувства осторожности, свойственноrо Hac
тоящим заrоворщикам, о чем свидетельствует описанный
ниже случай.
Разумеется, Владимир не Mor не знать, или хотя бы
предполаrать, что все ero письма должна просматривать по
лиция. Тем не менее он написал длиннющее раздраженное
письмо друrу по rимназии, в котором рассказал о событи
ях, ставших причиной ero исключения из университета. В
нем он в намеренно оскорбительном, резком тоне высказы
вался в адрес профессуры и инспекторов этоrо учебноrо за
ведения. Видно, ему было необходимо излить накопившую
ся в душе обиду. Анна, крайне озадаченная, внимательно
наблюдала за братом, коrда он писал это письмо, всецело
поrлощенный им. Дело в том, что вообщето у Hero не бы
ло привычки писать комулибо письма. Тем временем при
была корзина со свежей почтой. Она MrHoBeHHo наполни
лась прочитанными книrами и письмами, предназначенны
ми для отправки. Владимир, довольный собой, бросил туда
и свое письмо. Был вечер, детям пора было ложиться
спать. На друrой день утром корзину должны бьши увезти
на почту.
80

Анна знала  да и как она моrла не знать,  что однаж
ДЫ письмо, написанное rлупым мальчишкой, студентом Пе
тербурrскоrо университета, привело на эшафот их брата
Александра. Поэтому она сочла уместным спросить, что
Владимир написал в своем письме,  мол, ей это интерес
но, потому что он так увлеченно писал, так старался. Вла
димир пересказал ей содержание письма, и тут возник спор.
Анна уверяла ero в том, что он ставит под удар cBoero при
ятеля, подверrает ero смертельной опасности. Мноrим peBO
люционным деятелям, соратникам Ленина и ero противни
кам, позже пришлось неоднократно убеждаться в том, как
нелеrко бьшо переспорить ero, если у Hero уже созрело свое
решение. Так было и на этот раз. Письмо написано, дело
сделано, и ни слова он в нем не изменит. Он ходил взад
вперед по комнате, по памяти цитировал длинные отрывки
из Hero, смакуя каждый ядовитый эпитет, с явным наслаж
дением при поминая наиболее хлесткие фразы. Это был,
можно сказать, ero первый опыт,  потом он будет писать
MHoro, бесконечно MHoro таких писем,  дерзких, безжало
стных, иноrда rлумливых, сочиненных в приступе холодной
ярости. А тоrда, впервые ощутив в себе способность уничто
жить противника разящей силой cBoero слова, он ни за что
не хотел сдаваться без боя. Спор у них вышел ожесточен
ный. Анна настаивала, он бешено сопротивлялся. Наконец,
подумав, Владимир внял ее мольбам и с видимой неохотой
извлек письмо из корзины. Несколько месяцев оно лежало
у Hero на столе. Владимир время от времени ero перечиты
вал, не скрывая злорадноrо удовольствия. Только весной он
HaKOHeЦTO, вволю насладившись своим творением, порвал
ero и выбросил.
С приходом весны обитатели Кокушкина освободились
от ощущения затворнической жизни в забытой Боrом rлу
ши. KpyroM пели птички, земля сделалась сочноrо, черноrо
цвета, появились свежие, зеленые побеrи, и только коеrде
в канавах еще лежал талый cHer. Усадьба пробудилась от
зимнеrо сна. Владимир каждое утро складывал очередную
стопку прочитанных книr в корзину и усаживался на лавоч
ку под липой, в тень. Здесь, на свежем воздухе, он почти цe
лыми днями читал. Ближе к вечеру семья обедала, после че
ro он отправлялся rулять в лес с Ольrой или с Анной. Бы
вало, он уходил на охоту или шел на реку плавать или Ka
таться на лодке. Вернувшись, снова садился за книrи и чи
тал до ночи. Иноrда к ним в rости приезжали родственни
ки, дети Веретенниковых. Они бьши постарше Владимира,
но в интеллектуальном развитии уступали своим двоюрод
81

ным братьям и сестрам, ульяновской молодежи. Анна позже
вспоминала, что им нелеrко было соответствовать Владими
ру. «Они, хотя И более старшие, сильно пасовали перед MeT
ким словцом и лукавой усмешкой Володи»,  писала она.
21 мая Владимир направил официальное прошение ми
нистру народноrо просвещения, испрашивая ero позволения
вернуться в университет. Полаrая, что больше не состоит
под наблюдением полиции в Кокушкине и может в любой
момент переехать в Казань, он дал обратный адрес BepeTeH
никовых, живших на Профессорской улице в Казани. Ди
ректор департамента народноrо просвещения затребовал
письменный доклад о поведении молодоrо человека, но, дa
же не дочитав ero до конца, начертал на полях: «Не брат ли
он Toro caMoro Ульянова? Он ведь тоже из симбирской rим
назии, не так ли? Об этом упоминается в конце страницы.
Прошение ero безусловно следует отклонить».
Проходило лето, Мария Александровна атаковала бес
численными письмами Петербурr, хлопоча о смяrчении Ha
казаний, обрушившихся на ее детей. Но все бьто безрезуль
татно. В сентябре Владимир направил еще одно прошение,
на этот раз на имя министра внутренних дел. Владимир
писал: «...Для поддержки своей семьи я имею настоятель
нейшую надобность в получении высшеrо образования, а
потому, не имея возможности получить ero в России, имею
честь покорнейше просить Ваше Сиятельство разрешить
мне отъезд за rраницу для поступления в заrраничный уни
верситет». И это прошение было отклонено. Но власти по
шли на некоторую уступку: ему было позволено выехать из
Кокушкина и перебраться в Казань.
Семья снова оказалась в Казани. Опять они сняли KBap
тиру на Первой rope, улице, петлявшей по склону холма.
Балкон нависал над садом, разбитым на крутом спуске. По
какойто странной причуде в планировке дома весь первый
этаж занимали кухни. Одна из них не использовалась, и
Владимир превратил ее в кабинет, забив всю книrами. Здесь
он почти весь день проводил за занятиями, отрываясь толь
ко для Toro, чтобы помочь Марии Александровне по дому
или совершить очередной опустошительный набеr в универ
ситетскую библиотеку.
Та осень осталась в ero памяти на всю жизнь, потому что
среди книr, прочитанных им тоrда, был «Капитал» Маркса.
Вот коrда эта книrа впервые попала в ero руки.
День за днем он сидел в свой кухне затворником, поrру
женный в изучение этоrо увесистоrо, страшно мноrословно
ro труда, перенасыщенноrо рассуждениями и выкладками.
82

Из Hero становилось ясно, что капитал есть самое настоя
щее дьявольское изобретение. Однако, объявляя ero TaKO
вым, автор одновременно возносил до небес буржуазную
цивилизацию, основанием которой являлся капитал, и OTдa
вал должное всем блаrам, что дарованы этой самой цивили
зацией человеческому обществу.
Владимир был как раз в том возрасте, коrда эта смесь в
Марксовой теории  немецкоrо лоrическоrо мышления и
cTpacTHoro мессианскоrо порыва  не моrла не взволновать
ero до крайности. И хотя он сам, по сути, был буржуа, по
скольку жил на ренту, получаемую семьей с имения в Ko
кушкине (а также на пенсию матери), и при этом не имел
никакоrо представления о том, что такое промышленный
пролетариат, он тем не менее усвоил и принял теорию
Маркса о прибавочной стоимости. Из Марксовой теории
вытекало, что не кто иной, как пролетариат по праву дол
жен быть владельцем прибавочной стоимости, которая до
сей поры сосредоточивалась в руках капиталистов. Ему ни
коrда не приходило в rолову, ни тоrда, ни позже, что теория
Маркса сама по себе слишком проста и не может не BCТY
пать в острые противоречия со сложнейшим хитросплетени
ем сил, движущих развитием индустриальноrо общества. До
конца своих дней Ленин серьезно считал, что нашел в
Марксе этакоrо спасителя человечества, пророка, несущеrо
людям высшую истину. Веру в Боrа Владимир утратил, Kor
да был казнен Александр. Прошло какихто полтора rода, и
он нашел для себя новую релиrию.
Открыв Маркса и уверовав в ero теорию, Владимир BOC
прял духом. Он словно витал в облаках. В своих мемуарах AH
на повествует о том, как вечерами, спустившись к Владими
ру В ero кабинеткухню, она выслушивала ero восторженные,
полные страсти речи, в которых он развивал перед ней HO
вую, усвоенную им философию: «...Он С большим жаром и
воодушевлением рассказывал мне об основах теории Маркса
и тех новых rоризонтах, которые она открывала. Помню ero,
как сейчас, сидящим на устланной rазетами кухонной плите
и усиленно жестикулирующим. От Hero так и веяло бодрой
верой, которая передавалась и собеседникам. Он и тоrда уже
умел убеждать и увлекать своим словом. И тоrда не умел он,
изучая чтонибудь, находя новые пути, не делиться этим с
друrими, не завербовывать себе сторонников».
К тому времени, коrда Владимир открыл для себя MapK
са, мноrих молодых людей, особенно в студенческой среде,
Маркс ошеломил своей теорией. Они образовывали неболь
шие кружки, чтобы изучать ero работы. И в Казани сущест
83

вовал такой кружок, созданный студентом Казанскоrо уни
верситета Федосеевым*. Владимир о нем и не ведал, но дa
же если бы ему было известно об этом кружке, вряд ли он
рискнул бы примкнуть К нему из боязни быть замешанным
в политику**.
ПО?\1ИМО Веретенниковых, в доме Ульяновых почти никто
не бывал. За все время, проведенное в Казани, как вспоми
нает Анна, Владимир имел две тайные встречи с мало кому
известными людьми, в прошлом революционерами: пожи
лой женщиной, бывшей участницей «Народной воли», И Ka
кимто студентом. Нет сомнения в том, что Владимир, увле
ченный Марксом, имел некоторые контакты со студенчес
кими rруппаfИ, изучавшими явления в жизни общества с
позиций Маркса. Он даже познакомился с Федосеевым, но
кружок Федосеева прекратил свое существование в июле
1889 rода, все ero участники были арестованы. Если бы в тот
момент Владимир был в Казани, он вполне Mor бы разде
лить их участь. Но так случилось, что он отсутствовал. Дело
в том, что за несколько месяцев до этоrо Мария Александ
ровна купила имение под Самарой, в двухстах километрах
южнее Казани***. Новое имение предназначалось Владими
ру. Она хотела, чтобы он остепенился, стал владельцем и xo
ЗЯИНОf собственной усадьбы и земли.
Больше Bcero на свете Мария Александровна боялась,
что Владимир станет революционером, как ero старший
брат. Ей хотелось жить в мире и покое, чтобы ее не мучил
страх, что в любую минуту в их дом может прийти полиция,
забрать ее BToporo сына и бросить ero в тюрьму или HaKa
зать еще суровее. Она знала о ero увлечении марксизмом и
тревожилась за Hero. Так возникла мысль о покупке имения.
Владимир нехотя соrласился, и земля была куплена. Это бы
ло крупное имение, расположенное километрах в пятидеся
ти восточнее Самары. Мария NIександровна предложила ce
мье переехать туда. По ее предположениям управлять име
нием и заниматься сельским хозяйством должны были Вла
димир и Марк Елизаров, жених Анны. По счастью, в CaMa
ре не было университета. Место было подходящее; там МОЖ
но бьшо по селиться и мирно жить, позабыв о прошлом.
* В скором будущем ОДИН из первых российских марксистовтео
ретиков.  Примеч. ред.
** Соrласно Биоrрафической хронике В. И. Ленина (М., 1970, т. 1,
с. 40) Ленин вступил в кружок Н. Е. Федосеева осенью 1888 r.  Прu
меч. ред.
*** Соrласно Биоrрафической хронике В. И. Ленина (т. 1, с. 41)
М. А. Ульянова приобрела зимой 1889 r. небольшой хутор в Симбир
ской ryбернии.  Прuмеч. ред.
84

В распоряжении семьи оказалось более двухсот десятин
земли. Тут были степные участки, лес, мельница, конюшни"
озеро. Помещичий ДO1 БЬUI CKpO1HЫM, роскошью И величи
ной не отличался. Поблизости находилась деревенька Ала
каевка. За все эти владения Мария Александровна заплати
ла семь с половиной тысяч рублей  сумму, вырученную от
продажи их дома в Симбирске. Купчая была оформлена
rvlapKoM ЕлизаРОВЫ1, уроженцем тех мест. Он вырос в oд
ной из деревушек недалеко от Алакаевки. С Анной он по
знакомился в Петербурrе, rде учился в университете. Елиза
ров приятельствоnал с Ал:ександром, но близким ero друrом
не был. Марк подкупал сердечностью и мяrким характером.
Мария Александровна любила Марка, доверяла ему и не
моrла дождаться свадьбы, которая должна была состояться
некоторое время спустя в том же rоду. Больше Bcero ей Hpa
вилось в нем то, что он не проявлял ни малейшеrо интере
са к политике. Бедная, откуда ей было знать, что и он CTa
нет революционером!
История имения бьта такова. Раньше оно бьшо частью
крупноrо земельноrо хозяйства, объединявшеrо несколько
деревень. Хозяйство это принадлежало некоему Сибирякову,
владельцу золотых приисков в Сибири. Разбоrатев, он в 70x
rодах заrорелся идеей создать крупную ферму и внедрить на
ней самые передовые для той эпохи технолоrии. Сибиряков
закупал за rpаницей паровые плyrи, сооружал амбары, KO
нюшни, скотные дворы из кирпича и rлины и пытался учить
крестьян, как надо возделывать землю, чтобы она давала xo
рошие урожаи. Он отличался добродушием, бьш не rлуп,
придерживался либеральных воззрений и сочувственно OTHO
сился к политическим ссыльным. Интересно отметить, что в
имении Сибирякова KaKoeTO время жил известный писатель
rлеб Успенский, посвятивший свое творчество описанию
тяжкой доли крестьянской бедноты. Надо сказать, что имен
но местные деревушки и их обитатели дали ему боrатую пи
щу для сочинений. А Сибиряков строил школы, нанимал на
свои деньrи учителей и следил за тем, чтобы крестьянские
дети учились. Он тратил деньrи щедрой рукой, даже слиш
ком Il(едрой. OrpoMHoe сельскохозяйственное предприятие"
созданное им, оказалось в конце концов убыточным, и ему
пришлось малопомалу сворачивать дело, распродавая зем
лю. Задолrо до Toro, как был продан последний надел земли,
Сибиряков перебрался в Петербурr.
Елизаров знал все лазейки в процедуре куплипродажи;
ему удаJIОСЬ заключить сделку по выrодной цене. Ульяновы
получили хорошую землю. В деревне жили восемьдесят четы
85

ре семьи, то есть около трехсот крестьян. У большинства из
них были свои лошади и коровы, собственные дома. Понача
лу Владимир всерьез взялся управлять деревенским хозяйст
вом, но очень скоро выяснилось, что это ему совсем не по дy
ше. ПРИШJIОСЬ нанять управляющеrо. «С caMoro начала, 
признавался он позже,  я понял, что ничеrо не получится.
у меня с крестьянами сложились ненормальные отношения».
Семья же безоrоворочно приняла новое место жительства
и полюбила Алакаевку, так напоминавшую им Кокушкино.
Здесь с полей к ним долетал свежий степной воздух, здесь
были леса, рощи. Длинный, нескладный барский дом стоял
окруженный заросшим садом, rраницей KOToporo служил
вьющийся среди зелени ручей. В лесу было полно дикой Ma
лины. В Кокушкине река текла прямо перед домом, здесь же
до озера надо бьшо идти минут десять, если не больше. Дол
rими летними днями они плескались и плавали в озере. По
сле стольких месяцев мытарств и скитаний семья вновь об
рела желанный рай.
Каждый в этом раю выбрал себе приrлянувшийся уrолок
и создал в нем собственный мирок. Ольrа облюбовала лу
жайку под старым кленом, Анна  березовую аллею, Вла
димир  тенистое местечко под липами. Он смастерил себе
стол и скамейку и проводил там мноrие часы: читал и делал
записи в тетради своим мелким, бисерным, неразборчивым
почерком. Но иноrда ему приходилось отрываться от заня
тий, коrда к нему прибеrали младшие дети с просьбой про
верить их летние задания. В доме у Hero бьша отдельная
комната, но он бывал в ней редко  приходил туда, чтобы
переночевать. Окна в ero комнате бьши затянуты rолубыми
занавесками, чтобы не влетали комары и мухи. Вечером,
коrда темнело, они зажиrали на веранде лампу, на свет KO
торой слеталась вся мошкара. Считалось, что таким образом
можно отвлечь насекомых, и они не проникнут в дом.
До трех часов дня Владимир сидел в саду, с rоловой по
rpуженный в свои книrи. Как правило, в три часа дня семья
обедала. После этоrо он шел ryлять или плавал, или подтя
rивался на брусьях, которые сам прибил рядом со своей «бе
седкой» под липами. Владимир учил младшеrо брата Дмит
рия иrpать в шахматы, причем запрещал ему делать обрат
ный ход, если тот ошибался; дотронулся до фиryры  зна
чит, ход сделан. Дмитрий потом вспоминал, что для Влади
мира все удовольствие в шахматной иrре заключалось в по
исках выхода из казалось бы безвыходноrо положения, в KO
тором он порой оказывался. Результат ero не очень интере
совал,  ero не волновало, будет он победителем или про
86

иrрает. Однако он считался мастером в шахматной иrре.
KaKTO Марк Елизаров устроил Владимиру заочный шахмат
ный турнир по почте с Андреем Хардиным, известным в то
время шахматистом. Турнир проходил с большим напряже
нием. Владимир партию проиrрал', но на этом не остановил
ся, все rоды, что он жил в Самарской ryбернии, затеянный
им поединок с самарским адвокатом Хардиным продолжал
ся. Однажды Дмитрий высказал мысль, что в rимназиях
вместо мертвых языков для тренировки памяти неплохо бы
ло бы учить иrрать в шахматы. На это Владимир ему OTBe
тил: «Ты должен понять, что шахматы BceroHaBcero иrра, и
к ней нельзя относиться слишком серьезно». Маркс  дpy
roe дело, это действительно было единственное серьезное
увлечение Владимира. Изучая различные стороны россий
cKoro бытия, он пытался прямо или опосредованно приме
нять к исследуемым проблемам теорию Маркса.
Днем семейство расходилось кто куда, у каждоrо было
свое занятие. Вечером они собирались в тесной компании за
длинным столом на веранде. Из поrpеба приносили бадью с
холодным молоком, на стол подавали свежевыпеченный
пшеничный хлеб. Время проходило либо в чтении, либо в
пении, причем Владимир, бывало, поддразнивал певцов, на
свой лад переиначивая слова, если песня ему казалась че
ресчур сентиментальной. Эту привычку он сохранил на всю
жизнь. Была, например, песня о прекрасных rлазках, rpo
зивших KoroTo поryбить. Неизменно, коrда исполнялся co
ответствующий куплет, он разражался хохотом, махал как
бы в отчаянии руками и кричал: «Уже поrиб, поrиб совсем!»
Это были вечера, полные покоя и умиротворения. Любя
щая семья вся в сборе у oroHbKa, а BOKpyr  мир, YТOHYB
ший В сумраке ночи. Однажды, проникнувшись очаровани
ем момента, Анна сочинила стихотворение, в котором опи
сала семейный вечер на веранде.
Ночь давно уж, BceTO дремлет,
Все KpyroM молчит.
Мрак ночной поля объемлет,
И деревня спит...
Под покровом темной тучки
Спряталась луна.
Нет и звездочек, порой лишь
Чуть блеснет одна.
В хуторке лишь, на крылечке,
Светит oroHeK,
И за чтением серьезный
Собрался кружок.
Все сидят, уткнувшись в книrи,
87

CTporo все молчат,
Хоть Манюшины rлазенки
Больно спать хотят.
Хоть кружится, развлекая,
Неустанный рой 
Бабочек, букашек стая,
Что из тьмы ночной
Жадно так стремятся к свету,
Пляшут BKpyr Hero.
Теплотой ero corpeTbI,
Мнят, что вновь вернулось лето,
Что идет тепло...
Стишок самый посредственный, тоrда по всей России
девушки баловались сочинительством подобноrо рода. По
этическим дарованием Анна не отличалась. И все же эти
строки сообщают нам некоторые сведения об интересующих
нас людях. Становится, например, ясно, что навеяны они
поэзией великоrо немецкоrо поэта fейне, которому Анна
сознательно подражает. Кроме Toro, мы узнаем, как ненави
стна им всем мысль о предстоящей зиме, как страшит их
перспектива застрять на зиму в деревне. В идиллической
картине, нарисованной Анной, есть чтото очень немецкое:
троrательный союз юных существ, склонившихся над книrа
ми при свете oroHbKa; ночная тишина, нарушаемая шелес
том страниц; лица молодежи вдумчивы и чисты. Торжест
венным покоем веет от этой rруппы на портрете, явившем
ся воображению Анны. Вряд ли русские дети способны этак
чинно, без шалостей, высидеть целый вечер, да еще со
взрослыми. Сознавала это Мария Александровна или нет,
но она передала свои врожденные черты детям.
Еще коrда Ульяновы жили в Симбирске, по установив
шемуся правилу осенью, с листопадом, они возвращались из
Кокушкина в rород. Заведенный порядок решили продол
жать и теперь, с приобретением новой усадьбы. Лето они
должны были проводить В деревне, а на зиму перебираться
в Самару.
Ульяновым подыскали большую квартиру на BOCKpeceH
ской улице, и вся семья двинулась в незнакомую им CaMa
ру, оставив Алакаевку на попечение управляющеrо.
Попрежнему открытым оставался вопрос об образова
нии Владимира и ero трудоустройстве, он не выходил из ro
ловы у Марии Александровны. Хозяина собственноrо име
ния из Владимира не получилось. Он мечтал о карьере юри
ста и знал, что в отдельных случаях студентам позволялось
сдавать экстерном, не посещая обязательноrо курса универ
ситетских лекций. В ноябре он обратился к министру Hapoд
88

Horo просвещения с просьбой разрешить ему держать экза
мен на кандидата юридических наук экстерном при KaKOM
либо высшем учебном заведении. Он писал: «...Имея пол
ную возможность убедиться в rромадной трудности, если не
в невозможности, найти занятие человеку, не получившему
специальноrо образования... крайне нуждаясь в какомлибо
занятии, которое дало бы мне возможность поддерживать
своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и
малолетних брата и сестры...» Престарелой Марию Алексан
дровну никак нельзя было назвать. Ей было пятьдесят четы
ре rода, впереди у нее было еще почти тридцать лет жизни.
Как бы то ни было, и это покорнейшее прошение постиrла
та же участь, что и предыдущие. Оно бьшо отклонено. Уже
начинало казаться, что Владимиру предстоит провести дол
rие rоды «вечным студентом»  самоучкой, среди rруды
учебников и книr, в rлухой провинции, без постоянноrо
твердоrо заработка и без всякой надежды на лучшее буду
щее. Таких «вечных студентов» в России было пруд пруди.
Но Владимир знал, что это не для Hero.
В мае следующеrо rода Мария Александровна решила Ha
конец взять дело в свои руки. «Как мать и вдова», она обра
тилась к министру просвещения. Начала она прошение с TO
ro, что перечислила заслyrи покойноrо мужа перед отечест
вом, а далее посетовала на то, как больно ей видеть, что луч
шие rоды ее сына уходят впустую, а ведь он Mor бы исполь
зовать их с толком. На ее прошение министр ответил блаrо
склонно, и Владимиру бьшо позволено сдавать экзамены при
любом университете на ero выбор. Владимир направил мини
стру блаrодарственное письмо, в котором просил разрешения
сдавать экзамены при Петербурrском университете. Письмо
он подписал так: «дворянин Владимир Ульянов». Он был
вправе называть себя дворянином, что он и сделал дважды, в
начале письма и в конце. Он знал, что письма от людей, жа
лованных этим званием или получивших ero по наследству,
непременно попадали в руки caMoro министра и предназна
чались для ero личноrо рассмотрения. Примечательно, что,
переписываясь с матерью, он неизменно писал на конверте:
«Ее Превосходительству М. А. Ульяновой».
Получив разрешение, Владимир с rоловой окунулся в
подrотовку к экзаменам. Он непременно хотел сдать их с OT
личием. Одновременно с ним к экзаменам rотовилась и
Ольrа, собравшаяся поступать в rельсинrфорсский ,универ
ситет на медицинский факультет. Она также трудилась, не
щадя своих сил, хотя всеrда училась блестяще, как Алек
сандр и Владимир, по окончании rимназии она получила зо
89

лотую медаль. Ненасытная жажда знаний совмещалась в
Ольrе с веселостью нрава, не давая ей превратиться в «синий
чулок». Но леrкость характера ее имела свои rpаницы. Ольrа
была одержима идеей служить на блаrо общества. Потомуто
она и задумала стать врачом, чтобы лечить бедных. Но коrда
она узнала, что для поступления в rельсинrфорсский уни
верситет ей придется выучить финский язык, она оставила
эту затею. А в России женщин на медицинский факультет в
то время еще не принимали. Тоrда Ольrа решила стать учи
тельницей и записалась на женские Бестужевские курсы, rде
она хотела изучать физику и математику. Ольrа приехала в
Петербурr, но уже с подорванным здоровьем: сказалось пе
реутомление от занятий. Весной 1891 rода она заразилась ти
фом. Владимир был в Петербурrе, сдавал экзамены. Он отвез
ее в больницу. Ero привела в ужас rpязь, которую он там уви
дел; он опасался, что в таких условиях Ольrа не поправится.
Так оно и случилось. Тиф осложнился стрептококковой ин
фекцией. Ольrа уже умирала, коrда Владимир сообщил MaTe
ри о ее болезни. Мария Александровна успела к смертному
одру своей дочери. Ольrа скончалась 20 мая; в этот же день
четырьмя rодами раньше был казнен Александр.
Из семерых своих детей Мария Александровна уже поте
ряла троих. Осталось четверо. При ее жизни больше никто
из них не умрет.
Смерть Ольrи явилась для нее ударом, от KOToporo она
так никоrда и не смоrла оправиться. Сколько известно слу
чаев, коrда в большой семье вырастает ребенок, CBepxoдa
ренный от природы и умом, и красотой. Остальные дети
обожают ero, по молчаливому соrлашению уступая ему во
всем первенство. Без зависти, как само собой разумеющее
ся, они сознают ero исключительность и rOToBbI оставаться
в тени. В семье Ульяновых таких чудодетей было двое:
сильный духом, целеустремленный Александр и жизнелю
бивая, жадная до знаний Ольrа. Оба они словно были cдe
ланы из особоrо, редкоrо материала, KOToporo на друrих дe
тей как бы не хватило. Анна, Мария и Дмитрий имели ca
мые заурядные способности. А о Владимире знакомые rOBo
рили, что в Астрахани либо в каком дрyrом rороде на Волrе
в базарный день ero в толпе и не приметишь,  так себе,
обыкновенный парнишка из поволжских. Но в нем была
железная, несокрушимая сила воли, и именно этим он OT
личался от прочих членов своей семьи.
Исключительно силой воли он заставил себя так вызуб
рить юриспруденцию, что, сдавая последний экзамен по
праву в числе ста двадцати четырех студентов, он оказался
90

по результатам впереди их всех. Было это в ноябре 1891 ro
да. Если не считать десяти недель пребывания в стенах Ka
занскоrо университета, все науки он постиr самостоятельно.
Он был настоящий самоучка. Однако тут есть одно «но».
Изучая теорию по книrам и учебникам, он был лишен воз
можности обсуждать пройденный материал с педаrОfами
профессорами. Владимир бьш напичкан фактами, но не Bce
[да знал, что за ними кроются определенные причинно
следственные связи. Кроме Toro, как мноrие самоучки, он
бьш склонен переоценивать свои знания. Возвратившись в
Самару, он занялся юридической практикой. Вот ТYТTO и
выявилась ero неПОДfотовленность к работе адвоката.
Он проиrрывал процессы один за друrим. Кстати, в He
скольких случаях ему пришлось защищать простых людей,
из крестьянской и рабочей среды, и все они бьши признаны
виновными. Значительно успешней он выступал на стороне
обвинения.
Кто знает, может быть, среди пьшьных архивов Сызран
cKoro суда сохранилось дело «Ульянов против Арефьева».
Эти документы никоrда не публиковались, но в своих воспо
минаниях Дмитрий Ульянов довольно подробно описывает
эпизод, ставший поводом для судебной тяжбы. Владимир и
ero зять apK Елизаров отправились поrостить у родноrо
брата Марка, боrатоrо сельчанина, жившеrо в деревне Бесту
жевке недалеко от Сызрани. Чтобы добраться до деревни,
надо было попасть на противоположный береr Волrи. MOHO
полия на пере возку пассажиров через Волry принадлежала
купцу Арефьеву, владевшему небольшим пароходиком, Ta
щившим на буксире баржу. На барже через реку перепраШIЯ
ли телеrи с лошадьми и скот. Владимиру не захотелось ca
диться на этот пароходик, и он уrоворил подвернувшеrося
им лодочника отвезти их на друrой береr. Арефьев в это Bpe
мя сидел на пристани, попивая чай из самовара. Он узнал
Елизарова и принялся по началу вполне блаrодушно Toro yro
варивать: «Брось ты это, Марк Тимофеевич. Я плачу аренду
за переправу и не позволю всяким лодочникам отбивать у
меня хлеб. fреби назад, yrощу чаем, и приятеля с собой за
хвати. Будет помоему, я велел вашу лодку воротить»,  BKO
нец рассердившись, кричал он сидевшим в лодке.
Арефьев действительно заплатил большие деньrи MeCTHO
му начальству, и переправа фактически принадлежала ему.
Но существовал также закон, который запрещал комулибо
чинить препятствия пассажирам переправляться на дрyrой
береr иным способом. Владимиру этот закон был известен.
Он убедил лодочника rрести, не слушая купца. Они были
91

на середине реки, коrда пароходик их доrнал. Jlодку крю
ками подтянули к борту. Владимир тут же записал фами
лии членов команды и объявил Иl, что они препятствуют
ero законному праву быть доставленным на противополож
вый береr и в случ.ае судебноrо разбирательства они будут
приrоворены к тюремному заключению, без права заl\tе
нить ero штрафом. И точно, последовал долrий, утомитель
ный судебный процесс, который Владимир вел с присущим
ему упорством, реrулярно совершая поездки из Самары в
Сызрань на слушание дела в земском суде. Защита Арефь
ева использовала всевозможные уловки и хитрости, чтобы
затянуть дело. Даже Мария Александровна начала терять
терпение. Она не одобряла упрямства cBoero сына и спра
шивала ero: стоит ли выиrрыш в этом нелепом деле столь
orpoMHbIx нервных затрат и здоровья, которое он сам себе
отравляет? Однако Владимир ясно дал ей понять, что ради
защиты своих прав [отов пойти на любые жертвы. He
сколько месяцев длилась тяжба и наконец Владимир имел
счастье лицезреть Арефьева за реlпеткой. Тому присудили
месяц тюремноrо заключения.
Беспомощный в защите и сильный в атаке  это уже xa
рактеристика человека. И еще одно свойство, определявшее
ero как человека, проявилось в нем во время страшноrо ro
лода, охватившеrо Поволжье в 1891 rоду. Повсюду в России
создавались комитеты спасения rолодающих, в районах бед
ствия открывали кухни, rде раздавали населению бесплат
ную похл.ебку. Толстой и Чехов всем сердцем ОТКJIикнулись
на народную беду. Они посьшали продукты в деревни и ce
ла, rде особенно свирепствовал rолод. Тысячи и тысячи лю
дей последовали их примеру. В Самаре каждый, кому поз
воляли средства, оказывал посильную помощь страждУЩИl\1
от rолода и всячески содействовал комитетам спасения. А
вот Владимир не пожелал присоединить своих усилий к об
щему делу, наотрез отказавшись раздавать пищу в бесплат
ных кухнях и вообще участвовать в работе комитетов спасе
ния. У Владимира была на это своя точка зрения  ее Ha
верняка разделил бы с ним Нечаев. Владимир уже тоrда счи
тал, что какое бы бедствие ни постиrло Россию, ero должно
только приветствовать ведь оно приближало революцию.
На редкость бездушная и жестокая философия, плод холод
Horo ума, но на протяжении всей своей жизни он исповедо
вал ее с поразительным упорством.
rолод кончился снова налились хлеба, а Владимир по
прежнему прозябал в должности помощника, этакоrо маль
чика на посылках при известном адвокате в провинциаль
92

ном rородке, rде скука ДУllJила обывателей, как сорняк ду..
шит пустырь. Оставаться в Самаре для Владимира значило
обречь себя на f\1едленную смерть в атмосфере, лишенной
притока свежеrо воздуха. Но он вынужден был месяц за Me
сяцем тянуть свою лямку, потому что не Mor оставить мать
и младших брата с сестрой, которым он заменил отца. Kpo
I\'le Toro, он еще не терял надеждь[ добиться успеха на юри
дическом поприще в качестве адвоката.
Шло время, он все серьезнее увлекался реврлюционной
литературоЙ. Тоrда в среде революционно настроенной пуб
лики в Самаре по рукам ходили рукописные экземпляры
очерков Федосеева, а политические ссьшьные зачитывались
«Коммунистическим манифестом» и «Капиталом» Маркса.
И все же в Самаре OTCYTcTBOBaJla почва, на которой моrли
бы пустить корни революционные ростки. Владимир решил
попытать счастья в CaHKT Петербурrе. Но прежде случилось
вот что.
В ноябре 1892 rода в журнале «Русская Мысль» бьш опуб
ликован рассказ Чехова «Палата NQ 6». Это один из самых
мрачных и сильных рассказов Чехова. Владимир прочел ero
вскоре после Toro, как журнал вышел из печати. В рассказе
описывается жизнь российскоrо захолустья. От маленькоrо
rородишки, rде расположена больница, являющаяся сценой
действия описанной драмы.. до ближайшей железнодорож
ной станции не менее двухсот верст. Местный почтмейстер
живет исключительно воспоминаниями о далеких прошлых
днях, коrда он служил офицером на Кавказе. А врач боль
ницы живет мечтой о том, что коrданибудь встретит чело
века, с которым сможет оБIl(аться на одном с ним интеллек
туальном уровне. Вечерами он сидит и читает, до трех часов
утра, а через каждые полчаса наливает себе рюмку водки и
закусывает ее соленым оrуРЦОМ. Это терпеливый, добродуш
ный человек, хотя и неважный врач. Он знает, что плохо ле
чит, что в больнице беспорядок, а он ничеI'О с этим сделать
не может. И вот однажды во флиrеле, rде содержатся душев
нобольные, он случайно вступает в беседу с одним из паци
ентов. Пациент этот, Иван [ромов, дворянскоrо происхож
дения, из образованных, был коrдато судебным приставом
и ryбернским секретарем, человеком солидным, зажиточ
ным. Ero отец, чиновник [ромов, проживал на самой rлав
ной улице в собственном ДОf\1е и имел двух сыновей. Но
брат Ивана умер, и с тех пор на семью посыпались несчас
тья. После смерти сына отец бьш отдан под суд за растраты
и подлоrи и вскоре умер в тюремной больнице. Они лиши
лись Bcero, и Ивану пришлось зарабатывать rроши, поддер
93

живать мать. В конце концов он, страдающий манией пре
следования, совершенно выживший из ума человек, оказал
ся в палате NQ 6. Он пребывает в постоянном напряжении:
не ero ли ищут? Временами он дрожит всем телом, словно
ero бьет лихорадка. А то вдруr начинает отчаянно кричать,
что не хочет сходить с ума и как ему хочется жить.
И вот старый, спивающийся врач, мечтающий о BCTpe
че с человеком, с которым можно отвести душу, поrово
рить о высоком, находит в этом душевнобольном собесед
ника. Они rоворят о смысле человеческой жизни, возводя
обыденные вещи в материи вселенскоrо значения. «Види
те вы, например, как мужик бьет жену,  rоворит душев
нобольной.  Зачем вступаться? Пускай бьет, все равно
оба помрут рано или поздно». Он придерживается филосо
фии стоиков, которые исповедовали безразличие к боrат
ству, презрение к жизни, страданиям и смерти. Оба они,
врач и пациент, сходятся на мысли о тщетности любых
усилий в этом мире. В конце концов врач тоже становит
ся пациентом палаты NQ 6. Осознав случившееся, он кида
ется к окну и пытается выломать решетку, но, оrлушен
ный ударом сторожа, падает без сознания. Коrда он уми
рает, ему представляется стадо' необыкновенно красивых и
rрациозных оленей, о которых он прочел в книrе за день
до смерти.
Владимир читал этот рассказ поздно ночью. В доме уже
все спали. Ему пришло в rолову, что история о враче напи
сана специально для Hero, и мысль эта привела ero в ужас.
Ему тут же захотелось поделиться с кемнибудь из родных,
но он не решился их будить. В ero памяти всплыли печаль
ные события, обрушившиеся на ero собственную семью:
смерть отца, брата. Ему вспомнилась жуткая больница, в KO
торой умерла Ольrа. А он обречен влачить ужасающе пустое,
бесцельное существование в провинциальной rлуши. Он
ощутил всю ничтожность земноrо бытия, бессмысленность
человеческой жизни; мысль эта камнем обрушилась на ero
сознание. «Я был в ужасе, коrда прочел рассказ,  сказал он
на следующее утро.  Я не Mor оставаться в комнате, мне
просто хотелось встать и выйти. У меня было чувство, что я
тоже заперт в палате NQ 6».
И это чувство он будет испытывать не раз на протяжении
своей жизни. Причиной тому был, на наш взrляд, ниrилизм.
Он питал ero, толкая на самые дерзкие и разрушительные
эксперименты, и одновременно умерщвлял ero душу, созда
вая в ней вакуум, в котором все ценности жизни сводились
К' нулю, соrласно классическому уравнению: 0==0. Ниrилиз
94

му он учился, конечно, не у Чехова, тот рассказ был совсем
о друrом. Ниrилизмом был отравлен сам воздух тяrостно
бездеятельноrо, пустоrо и cepeHbKoro существования в pyc
ской провинции. Владимир вдоволь надышался этим возду
хом. Ниrилизм проник в ero душу еще сильнее, коrда он
прочел «Катехизис революционера» Нечаева. К отрицанию
высших ценностей жизни привели ero также личные Heyдa
чи: как адвокат он так и не состоялся. До конца дней ero MY
чило ощущение пустоты человеческоrо существования.
...Месяцев восемь или девять еще оставался он в CaMa
ре  ero не отпускала Мария Александровна. Наконец
Владимир всетаки решился перервать пуповину, связывав
шую ero с семьей, и направил свои стопы в СанктПетер
бурr. Ему тоrда было двадцать три rода. Там, в Петербурrе,
началась для Hero новая жизнь, жизнь настоящеrо револю
ционера.
Конспиратор
В 90x rодах XIX века CaHKT
Петербурr отчасти напоминал человека, с трудом пробужда
ющеrося после летарrическоrо сна. 80e rоды, начало KOTO
рых было омрачено убийством Александра 11, стали BpeMe
нем rлухой реакции. Было ощущение, что жизнь еле ползет,
двиrаясь вперед черепашьим шаrом, без какихлибо собы
тий и свершений. Советский историк М. Н. Покровский
писал, что тот период ассоциировался в ero сознании с тя
rучим, затянувшимся зевком. И вот наступило последнее
десятилетие века, rоды реакции уходили в прошлое. Обще
ственная жизнь оживилась; промышленность успешно
развивалась; усилился приток крестьян в rорода, rде они
нанимались рабочими на фабрики, заводы или в ToproBbIe
компании; стремительно возрос национальный доход CTpa
ны. Так что момент для революционных затей был не ca
мый подходящий.
Владимир Ульянов приехал в Петербурr, имея с собой
стопку книr, цилиндр отца и ero же сюртук, а также обеща
ние MaTepl1 высылать ему на содержание скромную сумму
денеr, отчисляемую из дохода с имения в Алакаевке. KTOTO
из друзей семьи Ульяновых дал ему рекомендации для по
ступления на службу в качестве помощника к петербурrско
му адвокату Волкенштейну. Но работа у адвоката больших
доходов не приносила. Он нашел жилье в меблированных
комнатах, за которое платил пятнадцать рублей в месяц.
95

Днем он работал, вечера посвящал революционной деятель
ности.
Прошло Bcero шесть лет с той поры, коrда он поступал в
Казанский университет, но за это время он успел неузнава
емо измениться. В нем уже ничеrо не осталось от очарова
тельноrо юноши, каким он был запечатлен на фотоrрафиче
ской карточке шестилетней, давности. Теперь он выrлядел
чуть не вдвое старше. Он заметно облысел, по худому лицу
пролеrли морщины; у Hero появились аккуратно подстри
женная бородка и усы. В революционных кружках он был
известен как Николай Петрович. Но чаще ero звали «CTa
рик». В серьезности он не уступал человеку средних лет и
рассуждал так убежденно, с таким знанием дела, как будто
у Hero за плечами была целая жизнь, отданная революцион
ной борьбе. А ему было двадцать три rода.
В то время в Петербурrе, как и по всей России, сущест
вовали кружки, в которых изучали работы Маркса. Преиму
щественно такие кружки возникали в среде молодых юрис
тов. Поэтому не случайно именно в «Юридическом Вестни
ке» то и дело появлялись длинные статьи, в которых авторы
серьезно и обстоятельно анализировали работы Маркса,
проявляя rлубокую осведомленность в данном предмете. О
том, чтобы привлечь к изучению марксизма рабочие массы,
речи еще не возникало. Только изредка коеrде собирались
небольшие rруппки из рабочих, чтобы послушать, как тол
кует Маркса какойнибудь новоиспеченный марксист. Меж
ду тем Владимир в ту раннюю пору ero аrитационной дея
тельности неустанно проводил мысль о том, что пока рабо
чие не проникнутся революционными идеями, а теоретики
революции не вникнут в условия жизни рабочих, не поймут
их настроений, нужд, не узнают их образа мыслей  peBO
люции не бывать. Теория не должна существовать в отрыве
от практики, они должны идти рука об руку.
Первые несколько месяцев по приезде в Петербурr про
шли почти в вакууме, он продвиrался на ощупь, не зная пу
ти, сам искал контактов, учился, писал. Надежде Крупской
он признавался, что почти все свободное время блуждал по
улицам. Ему хотелось выйти на марксистов; встречи быва
ли, но редко. Появление человека из образованных среди
рабочих наверняка вызвало бы подозрение у полиции, а cы
щики были повсюду. Поэтому он надевал кепку и потертое
пальтишко и бродил по пустынным улочкам в рабочих KBap
талах на Петербурrской стороне и Васильевском острове.
Ero интересовало: каков прожиточный минимум рабочей ce
мьи, как рабочие связаны между собой, какие условия необ
96

ходимы, чтобы рабочие объявили забастовку и т.п. CBeдe
ния, которые удавалось собрать, он аккуратно заносил в Te
тради. Возможно, уже тоrда он заметил, что за ним следят.
В это время Мария Александровна с двумя младшими
детьми жила в Москве. Она решила уехать из Самары, порвать
с провинциальной жизнью ради детей, которым хотела дать
хорошее образование в Москве. Владимир приезжал к ним во
время каникул. Однажды январским вечером он присутство
вал на студенческом вечере. Перед студентами выступал Васи
лий Воронцов, экономист и социолоr, снискавший себе славу
как автор книrи «Судьба капитализма в России». Он бьш иде
олоrом либеральных народников 8090x rодов. Выражая
взrляды своих единомышленников, Воронцов выступал за He
медЛенное уничтожение капитализма в России, не дожидаясь,
пока он пустит в стране rлубокие корни. Подобно Чернышев
скому, он видел будущее России в создании идеальноrо Kpec
тьянскоrо рая, а не в развитии крупной промышленности. Он
ropbKo сетовал по поводу Toro, что крестьяне стремятся в
Москву и Петербурr, rде их смалывают жернова этих сатанин
ских мельниц, заводов и фабрик. Как и Маркс, только с дpy
rих позиций, он выступал за свержение существующеrо строя
во имя построения идеальноrо общества.
Билет на этот вечер чуть ли не в последний момент YCTY
пила Владимиру девушка, ero знакомая по Самаре. Вечер
проходил в трехкомнатной квартире на Бронной. По замыс
лу устроителей здесь должны бьши встретиться представите
ли различных революционных rрупп, считающих себя про
тивниками режима. Среди приrлашенных был Виктор Чер
нов (впоследствии он станет одним из основателей партии
социалистовреволюционеров). [оды спустя он вспоминал,
как на том вечере KTOTO ему шепнул: «Взrляните на Toro па
ренька с лысиной. Личность весьма заметная, самый rлав
ный среди марксистов Петербурrа». «Пареньком С лысиной»
был не кто иной, как Владимир. Он нашел себе местечко у
входа в комнату, rде шло собрание, среди тех, кто должен
бьш выступать перед публикой.
[лавным оратором был объявлен Воронцов, KOToporo
все ласково называли «В. В.». Он пользовался rлубоким
уважением в студенческой среде, ero книrами зачитыва
лись, молодежь была склонна почитать ero как пророка.
Это был человек средних лет, плотноrо сложения, даже
тучный; как и Владимир, он был лыс и тоже носил рыжую
бородку. Владимир был знаком с работами Воронцова. Бу
дучи еще в Самаре, он написал статью, в которой критико
вал ero взrляды.
4 Пейн Р.
97

Коrда Воронцов поднялся, чтобы начать речь, аудитория
тотчас смолкла. Для собравшихся он бьш не просто rлавный
оратор на вечере; он уже стал для них леrендарной личнос
тью, живым воплощением русской революционной тради
ции. Случилось так, что Владимир не расслышал фамилию
оратора. Но он с большим вниманием слушал Воронцова,
делая пометки в блокноте, а коrда тот закончил, обрушился
на Hero с разrромной речью. Он нещадно раскритиковал
«Народную волю» И разбил все попытки защитить идеи, KO
торые она проповедовала. Виктор Чернов впоследствии
вспоминал, что Владимир Ульянов напал на оппонента с Ta
кой неожиданной силой и убежденностью, словно ясно oco
знавал свое превосходство над ним; он rоворил обоснован
но, не rлумился и, что особенно отмечал Чернов, не прибе
rал к бранным словам, без которых в дальнейшем он не Mor
обходиться. Коrда, закончив речь, он сел, в зале послышал
ся одобрительный ryл.
Слушая выступление Владимира, Воронцов все больше и
больше закипал. Он понимал, что ero авторитет революцио
нера поставлен под сомнение и надо отразить удар.
 Ваши apryMeHTbI все до одноrо бездоказательны,  за
rоворил он.  Ваши заявления лишены оснований. Скажи
те нам, какими вы располаrаете данными, чтобы делать по
добные малоубедительные утверждения? Пред ставьте нам
анализ фактов, цифры. Я вправе этоrо от вас требовать. Я
известен как автор исследований, опубликованных в печати.
Mory ли я полюбопытствовать, автором каких работ являе
тесь вы?
Воронцов не спорил. Он был задет и давал волю своему
оскорбленному самолюбию. Владимир, понимая, что про
тивник повержен, возражал ему все уверенней. Он безжало
стно разил ero, отвечая на выпады едкими насмешками.
Наблюдая этот турнир двух достойнейших, студенты были
вне себя от BocTopra. Но в конце концов спор зашел в TY
пик, И все кончилось банальной словесной перепалкой и
взаимными оскорблениями.
HeMHoro поrодя Владимир повернулся к сопровождав
шей ero девушке и спросил:
 Как фамилия Toro человека, с которым я спорил?
 Воронцов, кто же еще? Ты ero просто взбесил!
 Воронцов? Что же ты раньше мне не сказала? Если бы
я знал, ни за что не стал бы с ним спорить!
Вот такую историю рассказала Мария rолубева, ero зна
комая по Самаре. Вряд ли стоит так уж безоrоворочно Be
рить, будто Владимир не знал фамилии оратора. Он впервые
98

выступал на политическом диспуте перед широкой аудито
рией. До этоrо ero опыт оrраничивался участием в дискус
сиях внебольших нелеrальных кружках, коrда он еще жил в
Самаре. Думается, он прекрасно понимал, что в тот вечер
произвел сильное впечатление на присутствовавших. Но и
тайная полиция зря времени не теряла. В донесении, обна
руженном в rосударственных архивах сорок лет спустя, бы
ло записано, что на студенческой сходке выступил некто
Ульянов (определенно брат Toro Ульянова, что был пове
шен), который подверr резкой критике писателя «В. В.».
Владимир вернулся в СанктПетербурr, увенчанный лав
рами победителя. Воронцов был повержен. Владимир cдe
лался в некотором роде знаменитостью; с ним искали зна
комства, приrлашали на собрания революционеровмаркси
стов. KaKTO на Масленицу он попал в дом, rде собрались
наиболее известные петербурrские марксисты. Их приrласи
ли для Toro, чтобы они познакомились с ним. И на этот раз
он выступал резко, не щадил своих оппонентов. Речь шла о
некоторых задачах, стоявших перед русскими марксистами.
KTOTO заметил, что необходимо оказать поддержку комите
ту rрамотности. Владимир на это бросил с презрением: «Ну
что ж, кто хочет спасать отечество в комитете rрамотности,
мы им не мешаем».
В числе присутствовавших на собрании была миловидная
молодая девушка HeBbIcoKoro роста. Ее звали Надежда Круп
ская. У нее было белое, как будто изваянное из белоснежно
ro мрамора личико с тонкими чертами лица, высокий лоб,
полные ryбы и мяrкая, окруrлая линия подбородка. В HeKO
тором роде чеховская rероиня. fлаза ее смотрели подетски
прямо, смело, серьезно; весь ее облик rоворил о том, что
она человек мяrкий, даже кроткий. Она носила черное и
rладко зачесывала волосы назад, но, как ни старалась под
ражать современницам, посвятившим себя революции и на
этом поприще утратившим свою женственность, ей это не
удавалос;ь  в ней еще бьшо слишком MHoro женскоrо оба
яння. Потом, с rодами, она растолстеет, станет некрасивой.
В юности она была прехорошенькая.
Как и Владимир, она происходила из дворянской среды:
и отец, и мать ее бьши дворянами, но беспоместными. Отец
Крупской предположительно Mor принадлежать к роду кня
зя Андрея Курбскоrо, отважноrо боярина, прославившеrося
своей непокорностью в борьбе с самим Иваном fрозным.
Это предположение строится на том, что дворянский rерб
рода Крупских имел поразительно MHoro общеrо с rербом
князя Курбскоrо. Коrда отец Крупской бьш молодым офи
99

uepoM, ero послали на подавление польскоrо восстания 1863
Iода. В отличие от БОЛЬLIlинства русских, принимавших уча
стие в жестокой карательной экспедиции, он проянил Tep
пимость к полякам и с тех пор стал питать к ним самые теп
лые чувства. Поэтому, получив предложение занять долж
ность BoeHHoro КО1vfенданта в польской провинции, он С pa
достью соrласился. Либерал, которому была отвратительна
жестокость в любых ее проявлениях, он вопреки своей
должности оrраждал население вверенной сму территории
от жесткой политики насильственной русификации, прово
димой Александром 11. Он был против притеснения евреев
и запрещал расправы над провинившимися поляками без
суда и следствия: По ero инициативе в этой польской про
винции были построены школа и больница. Местное Hace
ление уважало и любило ero. Но наrрянул rенерал с инспек
цией, он счел, что комендант проявляет излишние симпатии
к полякам, и велел ero арестовать. Отца Крупской судили;
основанием для обвинения было то, ЧТО он позволял себе
rоворить попольски и не ПОСС111,ал церковь. Процесс был
длительный, апелляция за апелляцией... Целых десять лет
пережевывалось сфабрикованное дело, а тем BpeMeHeIvI ce
мья все rлубже поrружалась в нищету. Отец Надежды был
вынужден браться за любую работу: был страховым areHToM,
мелким служащим, контролером на фабрике; он мотался по
разным rородам России, ища заработка. Надежде было лет
тринадцатьчетырнадцать, коrда он умер. Только перед ca
мой смертью он получил помилование. Ничеrо, кроме дол
rOB, он семье не оставил.
В возрасте чеТЫРН3.L1цати лет Надежда уже зарабатывала
на жизнь себе и l\1атери, давая уроки детям из соседних дo
мов. Весь день она трудилась. С утра помоrала матери об
служивать квартирантов, снимавших у них комнаты; ходила
по урокам; писала адреса на конвертах для деловых писем,
подрабатывая в разных конторах; вечерами она посещала Be
черние занятия в rимназии. (Спустя четверть века ей, уже
жене Ленина, снова придется надписывать адреса на фир
менных конвертах, чтобы KaKTO свести концы с концами,
только это будет уже в Швейцарии.)
Естественно, живя в таких стесненных условиях, Надеж
да стала задумываться над тем, что общество не выполняет
свой долr перед бедными и обездоленными. Ей было чуть
больше двадцати, коrда она взялась за учебники по общест
воведению. Вывод, к которому она пришла, был такой: ec
ли бы рабочие прочли эти книrи, они вскоре смоrли бы
улучшить условия cBoero труда и жизни. Вот почему она бы
100

ла рада созданию КОlитета rрамотности, возникшеrо CTapa
ниями кучки филантроповблаrотворителей. В течение двух
лет она посещала занятия в марксистском кружке. На собра
нии, rде она впервые встретила ВладИ1ира, он произвел на
нее двоякое впечатление. Услышав, с каким презрением он
отозвался о деятельности комитета, она задумалась: а нет ли
какихто иных, более действенных форм борьбы с СУlцеству
ющим положением вещей?
Шли месяцы, он псе чаще появлялся в ее поле зрения.
Однажды, коrда они, проryливались вдоль набережной Невы,
он рассказал ей о брате Александре и о последнем лете, KO
торое он провел вместе с братом. Он вспоминал, как Алек
сандр, едва проснувшись с первыми лучами солнца, садился
тотчас к микроскопу, изучая червей. «Я И представить себе
не Mor, что он станет революционером,  сказал ей Влади
мир.  Революционер не посвятит свою жизнь изучению
червей под микроскопом». Владимир стал чаще с ней видеть
ся. Ему импонировало, что она MHoro знает о рабочем клас
се, сочувствует yrHeTeHHbIM. А она прислушивалась к ero
метким суждениям; ей нравились ero одержимость и целеус
тремленность. Она поматерински опекала ero, заботилась о
нем, никоrда не смея оспаривать ero политических взrлядов;
служила ему преданно и верно, помоrала во всем, отвечала за
Hero на письма, зашиq)ровывала и расшифровывала ceKpeT
ные послания. До caMoro конца между ними существовала
rлубокая, нежная привязанность друr к друry.
Между тем число марксистских кружков росло. Работать
было трудно, более Toro  опасно. Владимир жил на кварти
ре в Большом Казачьем переулке, недалеко от Фонтанки, в
пятнадцати минутах ходьбы от центра rорода. Отправляясь к
рабочим на нелеrальную квартиру, он обычно выбирал
окольный путь, чтобы избавиться от «хвостов». Рабочий из
портовых доков, Владимир Князев, вспоминал, что Владимир
Ульянов приходил на нелеrальные собрания, полностью из
менив свой облик. Он надвиrал кепку низко на брови и под
нимал воротник пальто так, чтобы не бьшо видно нижней ча
сти лица. Князев вспоминал также, что Ульянов, который
именовался тоrда Николаем Петровичем, ходил в осеннем
пальто даже летом. Вот как Князев описывает их знакомство.
 Здесь живет Князев?
 Да.
 А я  Николай Петрович.
 Мы вас ждем,  сказал я.
 Дело в том, что я не Mor прийти прямым сообщени
ем... Вот и задержался. Ну как, все налицо?
101

Руководитель кружка был больше похож на директора
rимназии, чем на конспиратора. Вопросы, которые он зада
вал, были четко сформулированы, но и от рабочих он Tpe
бовал, чтобы ему так же четко отвечали. Он помоrал тем,
кому было трудно постиrать учение, и журил тех, кто спе
шил с ответом, как следует не подумав. Казалось, для Hero
нет ничеrо неизвестноrо, BceTO он знает. Он даже слеrка
подавлял своих подопечных холодной уверенностью в себе.
Князев так описывает одно из занятий с «Николаем Петро
вичем»:
«Подойдя К собравшимся, он познакомился с ними, сел
на указанное ему место и начал знакомить собрание с пла
ном той работы, для которой мы все собрались. Речь ero OT
личалась серьезностью, определенностью, обдуманностью и
была как бы не терпящей возражений. Собравшиеся слуша
ли ero внимательно. Они отвечали на ero вопросы: кто и rде
работает, на каком заводе, каково развитие рабочих завода,
каковы их взrляды, способны ли они воспринимать социа
листические идеи, что больше Bcero интересует рабочих, что
они читают и т. д.
rлавной мыслью Николая Петровича, как мы поняли,
бьшо то, что люди неясно представляют себе свои интересы,
а rлавное, не умеют пользоваться тем, чем моrли бы восполь
зоваться. Они не знают, что если бы они сумели объединить
ся, сплотиться, в них бьша бы такая сила, которая моrла бы
разрушить все препятствия к достижению лучшеrо. Приобре
тя знания, они смоrли бы самостоятельно улучшить свое по
ложение, вывести себя из рабскоrо состояния и т. п.
Речь Николая Петровича продолжалась более двух часов;
слушать ero было леrко, так как он все объяснял, что было
непонятно. При сравнении ero речи с речами друrих интел
лиrентов становилось ясно, что она была совсем иной, BЫ
делялась, и коrда Николай Петрович ушел, назначив нам
день следующеrо собрания, то собравшиеся стали спраши
вать меня: "Кто это такой? Здорово rоворит"».
Итак, «Николай Петрович» невидимкой колесил по ro
роду, создавал ячейки из рабочих, по шесть человек в каж
дой, учил их, беседовал с ними, познавая их жизнь, вникал
в их интересы, при этом оставался для них заrадочной фи
rурой наподобие Нечаева. И возможно, Князев никоrда не
узнал бы ero подлинноrо имени, если бы не случай. У Кня
зева умерла бабушка, оставив ему небольшое наследство.
Коrда он стал искать адвоката, который помоr бы ему
оформить дело, Князеву посоветовали обратиться к по
мощнику присяжноrо поверенноrо некоему В. и. Ульяно
102

ву. Что касается адреса адвоката, то Князеву велено было
запомнить ero на память, не записывая. Адрес был такой:
Большой Казачий переулок, дом 7, квартира 13. Коrда pa
бочий пришел по этому адресу, квартирная хозяйка сказа
ла ему, что rосподин Ульянов еще не вернулся, но скоро
будет, и разрешила ему подождать в ero комнате. Комната
оказалась маленькой, скромно меблированной. Там стояли
диван, стол, комод и тричетыре стула. Долrо ждать не
пришлось. Вскоре появился адвокат. Скинув пальто, он
проrоворил: «А, вы уже ждете? Hyc, одну минуточку: я
сейчас переоденусь, и мы с вами займемся»,  и исчез в
соседней комнате. Рабочий с изумлением понял, что «Ни
колай Петрович» и В. И. Ульянов одно и то же лицо. Кня
зев так описывает Ленина в роли молодоrо петербурrскоrо
адвоката:
«Пока Я приходил В себя, передо мной появился переоде
тый в друryю одежду Николай Петрович и, указыв'ая на
стул, обратился ко мне: "Вы расскажите все по порядку".
Сев, я, как умел, начал рассказывать, а он, перебивая меня,
требовал пояснений, как бы вытаскивая из меня один факт
за друrим. Узнав от меня, что бабушка моя умерла в услуже
нии у одноrо rенерала и что последний может присвоить Ha
следство, хотя и имеет собственный каменный дом в три
этажа, Николай Петрович потер руки и сказал с ударением
на этих словах: "Ну что же, отберем дом, если выиrраем. За
труднение лишь в том, что очень трудно отыскать посемей
ный список, так как покойная из крепостных". Сказав это,
он взял бумаry и стал писать прошение для получения pe
визских сказок*. Написав ero, он указал мне, куда придется
ходить, куда подавать, и велел по получении Toro или ино
ro сообщения по делу прийти к нему.
 Ну а теперь перейдемте к друrому вопросу. Как дело в
кружках? Что на заводах?  стал расспрашивать меня Ни
колай Петрович».
Владимир Князев был простой рабочий, ему не суждено
было cbIrpaTb заметной роли в революционном движении.
Еще один свидетель из тех лет  Иван Бабушкин, который
был активным революционером, настоящим членом подпо
лья. Это бьш человек неиссякаемой энерrии. В течение MHO
rих лет он переправлял секретные документы через rраницу
и кончил тем, что был расстрелян по приказу rенерала PeH
ненкампфа, коrда доставлял поезд с боеприпасами в Читу.
* р е в и з с к и е с к а з к и  именные списки населения России
XVIII  lй пол. XIX В., состаRТIявшиеся во время ревизий.  Прuмеч. ред.
103

В этом забайкальском rороде после MOCKoBcKoro вооружен
Horo восстания 1905 rода был создан Совет рабочих и Kpec
тъянских депутатов. Туда и должен бьш доставить свой rруз
Бабушкин, но был схвачен. В то время коrда Иван Бабуш
кин вошел в марксистский кружок, он служил на BoeHHO
морской базе в Кронштадте. Как и Князев, он занимался в
кружке «Николая Петровича». Рассказывает Бабушкин: «Он
никоrда не заrлядывал в бумажки и часто молчал, заставляя
нас самих выбирать тему для обсуждения. А коrда мы ему
отвечали, он требовал, чтобы мы обосновывали свои ДOBO
ды. Наши беседы проходили оживленно, были интересны
ми. И конечно, мы постепенно учились выступать на пуб
лике. Нас поражала эрудиция лектора. Мы даже шутили
между собой, что у Hero в rолове так MHoro мозrов, что BO
лосам неrде расти».
Бабушкин отмечал, что «Николай Петрович» буквально
завалил ero заданиями и у Hero почти не оставалось BpeMe
ни на работу. Ero ящик с инструментами был забит клочка
ми бумаrи, на которых он записывал сведения об оплате и
условиях труда, полученные им от рабочих, окружавших ero
в повседневной деятельности. Затем на очередном занятии
кружка он делал сообщение на заданную тему. Владимир в
то время проводил rлубокое исследование состояния про
мышленноrо производства и положения рабочеrо класса в
Петербурrе, и понятно, что крайне нуждался в подобном
материале, получая ero от самих рабочих, из первых рук. На
ero основе он составлял статистические таблицы, чтобы поз
же использовать их в большой работе «Развитие капитализ
ма в России».
А пока Владимир писал статьи, очерки. Наиболее зна
чимая из них  работа, направленная против авторов жур
нала «Русское Боrатство», выступавших с критикой MapK
систов. Это первое ero произведение, написанное в MaHe
ре, которая впоследствии станет характерной для ero пера.
Владимир начинает с Toro, что дает отповедь теоретикам,
вольно или невольно искажавших идеи Маркса. Затем
приводит выдержки из публикаций, содержавших нападки
на марксизм, и расправляется с ними, как кот с салом.
Убедив читателя в абсурдности и беспочвенности критики
марксизма, он переходит к rлавному: выхватывая из «Ka
питала» Маркса отдельные положения, он доказывает, что
онито и являются основой воззрений великоrо теоретика.
rромя идеолоrическоrо противника, Владимир не стесня
ется в средствах. В ход пущено все  и rрубый немецкий
юмор, и издевка, и даже заметное передерrивание фактов.
104

Но самым rлавным ero оружием был сарказм. Правда,
здесь он оказался не к месту. Слишком леrкой добычей
для Hero оказались В. п. Воронцов и ему подобные. Полу
чилось из пушки по воробьям. Брошюра называлась: «Что
такое "друзья народа" и как они воюют против социалде
мократов?».
«Поскребите "народноrо друrа", и вы найдете буржуа», 
пишет автор. Их apryмeHTЫ, продолжает он, пустое, пошлое
фразерство, жалкий ребяческий вздор, с которым даже rлу
по спорить. Таково ero мнение. А между тем он спорит, и
спорит яростно, и в конце приходит к выводу, что это даже
на пользу дела, поскольку русские социалисты из этой по
лемики CMOryт извлечь для себя MHoro поучительноrо.
Автор считает, что буржуазия двулична по своей приро
де; с одной стороны, она способствует проrрессу, с дрyrой 
она реакционна; она борется с засильем средневековых по
рядков, все еще опутывающих Россию, но одновременно
стремится сама к rосподству. Развенчивая буржуазию, он
прибереrает особо едкие выражения для класса чиновников,
приклеивая им ярлык: «кучка иудушек», скрывающая свои
непомерные аппетиты под «фиrовым листком фраз о любви
к народу». Он пишет: «Рабочие должны знать, что без нис
провержения этих столпов реакции им не будет никакой
возможности вести успешную борьбу с буржуазией, так как
при существовании их русскому сельскому пролетариату,
поддержка KOToporo  необходимое условие для победы pa
бочеrо класса, никоrда не выйти из положения забитоrо, за
rHaHHoro люда, способноrо только на тупое отчаяние, а не
на разумный и стойкий протест и борьбу».
Под «сельским пролетариатом» он разумеет безземельное
крестьянство. Еще долrие rоды он будет жить этой мечтой о
слиянии крестьянской бедноты с рабочим классом.
«Что такое "друзья народа" и как они воюют против co
циалдемократов?»  важный документ в истории pyccKoro
коммунистическоrо движения, но следует признать, что как
раз критика «друзей народа» является слабым местом в pa
боте. Зато та часть, rде В. Ульянов, отбросив споры, OTKpЫ
то провозrлашает свои взrляды, убежденно и страстно OTCTa
ивает свою позицию,  ему удалась. В этих отрывках моло
ДОЙ, двадцатичетырехлетний автор заставляет свой rолос
звучать пророчески; он как бы зрит далеко вперед, за преде
лы настоящеrо; ему видится Россия в мировом масштабе,
без дворян, чиновников, капиталистов,  страной, рабочий
класс которой служит примером неисчисляемым миллионам
трудящихся Bcero земноrо шара в общей борьбе за мировую
105

революцию. В заключительной части, имевшей, с точки зре
ния автора, наиболее важное значение, он вьщеляет ключе
вые слова жирным JllрИфТОМ или курсивом. Приводим эти
строки:
«На класс рабочих и обращают социалдемократы все
свое внимание и всю свою деятельность. Коrда передовые
представители ero усвоят идеи научноrо социализма,
идею об исторической роли pyccKoro рабочеrо, коrда эти
идеи получат широкое распространение и среди рабочих
создадутся прочные орrанизации, преобразующие тепе
решнюю разрозненную экономическую войну рабочих в
сознательную классовую борьбу,  тоrда русский РАБО..
ЧИЙ, поднявшись во rлаве всех демократических элемен
тов, свалит абсолютизм и поведет РУССКИЙ ПРОЛЕТА..
РИАТ (рядом с пролетариатом ВСЕХ СТРАН) прямой дopo
сой открытой политической борьбы к ПОБЕДОНОСНОЙ
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ».
С рукописью ознакомились в революционных Kpyrax, и
бьшо решено ее напечатать. Дело бьшо поручено молодому
инженеру Алексею rаншину. в ЮрьевеПольском, rородке,
расположенном в ста шестидесяти километрах на североза
пад от Москвы, у rаншина бьш знакомый рабочий типоrра
фии. Полный надежд, он отправился туда, но после дли
тельных переrоворов выяснилось, что напечатать работу He
возможно. В конце концов ему пришлось купить пишущую
машинку и литоrрафский камень и с помощью друзей отпе
чатать несколько экземпляров, на что ушло немало времени.
rаншин взялся выполнять поручение в июне, и только в HO
ябре в Москве появилось несколько экземпляров брошюры,
напечатанных на желтой бумаrе. Их распространяли неле
rально среди революционеров.
Зима была целиком посвящена Владимиром аrитацион
ной деятельности. Тоrда повсюду стихийно возникали все
новые и новые марксистские кружки, и число рабочих, BO
влеченных в нелеrальную сеть, росло. Прежде Владимир
был KeMTO вроде революционералюбителя. Теперь же он
стал настоящим профессионаломподпольщиком. Он YCTa
навливал связи среди подпольщиков, придумывал ceKpeT
ные шифры, изобретал методы, с помощью которых заrо
ВОРЩИКИ моrли обманывать шпиков из полиции. В рабочих
районах он знал все проходные дворы и темные закоулки,
куда полиция боялась сунуть нос. Революционеры бьши раз
биты на ячейки по шесть человек в каждой. Ячейка бьша
кружком, в котором изучали Маркса, и одновременно креп
ко спаянным ядром конспираторов, занимавшихся пропа
106

rаидой революционных идей в среде рабочих..Ячейки были
изолированы друr от друrа, и только Владимир знал каждую
из них. В случае, если бы ero арестовали, эти rpуппы распа
лись бы. Ввиду этоrо было решео назначить ему замести
теля. Выбор пал на Крупскую. Странно, но она не бьша на
подозрении у полиции, хотя вела самую активную револю
ционную деятельность.
Подпольные марксистские кружки в Петербурrе практи
чески были орrанизованы по типу конспиративной сети,
разработанной еще членами «Народной воли». Для Влади
мира образцом для подражания среди заrоворщиков этой
rруппы был Александр Михайлов, близкий друr Желябова,
большоrо мастера без конца изобретать новые и новые спо
собы конспирации. Владимир потребовал, чтобы все пись
менные сообщения, вне зависимости от их содержания, в
обязательном порядке шифровались или бьши написаны He
видимыми чернилами. Был еще такой способ конспирации:
в какойнибудь книrе буквы помечались еле заметными точ
ками, и читающий послание, следуя этим пометкам, скла
дывал слова. Однажды Крупская с друзьями решила зашиф
ровать текст целой книrи, но у них ничеrо не вышло. Дой
дя до половины, они решили попробовать расшифровать
текст, но слова были слишком искажены, чтобы можно бы
ЛО чтото понять.
Подпольщикам нужны были средства, инемалые. Деньrи
требовались на то, чтобы печатать литературу революцион
Horo содержания, при обретать книrи, а также, чтобы OTKY
паться от полиции в случае необходимости. Первые два rода
cBoero пребывания в СанктПетербурrе Владимир пользовал
ся щедрой финансовой поддержкой Александры Калмыко
вой, женщины боrатой, жены ВIсокопоставленноrо прави
тельственноrо чиновника. Она открьша на Литейном, одной
из центральных улиц СанктПетербурrа, книжный маrазин,
ставший частью маленькой книrоиздательской «империи»,
ей принадлежавшей. Типоrpафия печатала книrи, выпускае
мые в недороrом исполнении, которые предназначались для
покупателей из народа. Как и ее близкая подруrа Крупская,
Калмыкова читала лекции рабочим. Если требовалось напе
чатать нелеrальную литературу, эта женщина всеrда оказыва
ла помощь подпольщикам. Итак, к весне 1895 rода марксис
ты создали свою типоrpафию и бесперебойно снабжали He
леrальной литературой учащихся в марксистских кружках.
Пришло время возводить фундамент партии.
В марте Владимир внезапно слеr. Заболевание было дo
статочно серьезным, и ero мать срочно приехала из Москвы.
107

У Владимира было воспаление леrких. Он вроде бы быстро
поправился, но силы еще долrо не возвращались к нему. До
болезни он вынаlпивал план съездить за rраницу, чтобы
встретиться там с Плехановым и АксеЛЬРОДОt\'I, двумя вождя
ми социалдемократии, жившими в эмиrрации в Швейца
рин. Паспорт, помеченный 27 марта, бьш уже у Hero на py
кзх, но выехать из России он cMor только 7 мая. Худой,
бледный, страдающий непонятной болезнью желудка, KOTO
рая не поддавалась диаrнозу врачей, все еще не окрепший
после ВОСПaJrения леrких, он сел в берлинский поезд.
Из Зальцбурrа, [де ему предстояло сделать пересадку, он
отправил ПИСЫ\10 матери, в котором жаловался с оттенком
комическоrо замешательства, что к кому бы в поезде он ни
обраПlался поне1ецки, никто ero не понимал. Да и сам он
понимал немецкую речь с великим трудом, вернее, совсем
не понимал. Он не Mor разобрать даже простейших слов.
Владимир писан, что попытался завязать разrовор с KOHДYK
тором, но тот, повидимому, ничеrо не понял и, все больше
и больше раздражаясь oтroro, что какойто чудак  пасса
жир с рыжей бородкой бормочет ему чтото на непонятном
языке, раскричался на Hero. Владимир был в недоумении.
Тем не менее он решил, что rлавное  не падать духом, а
развить разrоворную речь, пускай даже ценой невероятноrо
коверканья HeMeUKoro языка.
В Женеве Владимир встретился с Плехановым. Прошло
уже двенадцать лет с тех пор, как Плеханов вместе с Аксель
родом, Верой Засулич и друrими основали rруппу «OCBO
бождение труда». Их цель была  издавать книrи и брошю
ры революционноrо содержания, распространение которых
способствовало бы росту революционноrо сознания рабоче
ro класса России. Сам Плеханов был из дворян, но с юнос
ти посвятил свою жизнь борьбе за освобождение трудящих
ся. Революционную деятельность он начинал в Петербурrе.
Ему было совершенно неведомо чувство страха. Он возrлав
лял демонстрации рабочих, открыто произносил зажиrатель
ные речи, бичующие царское правительство. Он всеrда был
впереди, на виду, но почемуто полиции никак не удавалось
ero схватить. В 1880 [оду, коrда ему было двадцать три [ода,
он все же был вынужден покинуть Россию. К тому времени
он уже имел за плечами большой опыт революционерабор
ца. Владимир, познакомившись с ним, увидел перед собой
BbIcoKoro, элеrантноrо, безукоризненно одетоrо человека с
черной острой бородкой и пышными уса1И. Он жил в вил
ле, выходившей на Женевское озеро, и писал книrи по фи
лософии, об эстетике, о сущности и природе социализма.
108

Плеханова почитали как патриарха pyccKoro 1арксизма
и молодые революционерымарксисты блаIОI'овели перед
НИ1Vf, но на деле к тому времени он уже отошел от активно
ro участия в революционном движении. fруппа «Освобож
дение труда» дышала на ладан, а Плеханов в своих выступ
лениях и статьях строил отдаленные планы rрядущей peBO
люции, которой, судя по ero представлеНИЯ1, ранее чем че
рез сотню лет и не суждено было свершиться. Владимиру он
показался холодным и сухим. Он не шел на сближение, co
блюдал определенную дистанцию в отношениях. Вместе с
тем ВладИIvfИР ОТ1етил ero любезность и блаrорасположен
ность к нему. Плеханов прочел несколько статей молодоrо
революционера; rрубый, невыдержанный тон их покоробил
ero. Просмотрев одну из работ Владимира, он сказал: «Вы
показываете буржуазии зад!  А затем добавил:  Мы же,
наоборот, смотрим им прямо в лицо». Упрек был справед
ливый. И впредь Плеханова будет раздражать манера поле
мических статей Владимира, она будет казаться ему вульrар
ной, вздорной, злобной, оскорбительной.
Аксельрод был слеплен из более rрубоrо материала, чеf
Плеханов. Разница между ними сразу же бросалась в rлаза:
утонченный, изысканный в своих вкусах Плеханов  и AK
сельрод, похожий на KocIvlaToIo большоrо медведя. Плеханов
сдержан, спокоен  Аксельрод от возбуждения бурлит, как
котел. Они не уступали друr друrу в интеллекте, оба были
умны и образованы; во всех же прочих отношениях являли
полную противоположность друr друry. Коrда на следующий
деНl? после знакомства с Плехановым Владимир оказался в
Цюрихе, Аксельрод встретил ero как родноrо брата, KOTOpO
ro не видел сто лет. Их разrовор затянулся далеко за пол
ночь; Hayrpo они ero продолжили, а там еще три дня под
ряд. Как и следовало ожидать, в Цюрихе было полно pyc
ских шпиков. Поэтому Аксельрод предложил Владимиру по
ехать за rород, rде они моrли бы спокойно обсуждать свои
дела, не опасаясь посторонних rлаз и не привлекая к себе
внимания. Целую неделю они бродили по окрестным хол
мам и rоворили только об одном  о rрядущей русской pe
волюции. И чем больше они rоворили о ней, тем ближе и
желанней она для них становилась. Лишь в единственном
пункте взrляды Аксельрода расходились с позицией 'Влади
мира, и в этом он был тверд. В статьях Владимира часто дo
ставалось либералам. Аксельрод, который своими корнями
принадлежал к «Народной воле», настаивал на том, что pe
волюционные партии любоrо толка должны выступать еди
ным фронтом, ведь у них обlцая цель  свержение caMoдep
109

жавия. OR твердил, что, постоянно вздоря с друrими парти
ями, делу не п'оможешь. Они ведь тоже стремятся создать в
России социалистическое rосударство. Поддаваясь силе ero
убеждения, Владимир rOTOB бьш с ним соrласиться, но толь
ко на словах; в rлубине души он MHoroe не принимал. Oд
нако коrда Аксельрод высказал мысль о том, что пора объ
единить марксистские кружки в действенную политическую
партию, Владимир принял это безоrоворочно. Между ними
было решено, что настало время издавать свой политичес
кий журнал, в котором должны будут также печататься CTa
тьи, написанные в России и тайно переправленные за rpa
ницу. Кроме Toro, Владимир соrласился поискать средства
для помощи товарищам, жившим в эмиrрации. Они paCCTa
лись, как лучшие друзья. Аксельрод нашел, что молодой че
ловек любезен и обходителен и обладает светлой rоловой.
Из Цюриха Владимир направился в Париж. rород пора
зил ero своими размерами, широкими, великолепно OCBe
щенными улицами, бульварами, типично французской pac
кованностью и вообще непохожестью на респектабельный,
суровый СанктПетербурr. Жизнь в Париже была дешевая,
меблированная комната обходилась ему в шесть, самое
большее в десять франков в неделю. Он собирался задер
жаться здесь на месяцдрyrой, чтобы позаниматься. Чет
верть века прошло со времен Парижской Коммуны, но еще
живы бьUIИ очевидцы тех дней, и их рассказы звучали, как
будто все это происходило Bcero неделю назад. Одним из
них бьш Поль Лафарr, зять Маркса, который тихо жил со
своей женой Лаурой в Пасси. Владимир не Mor сдержать
волнения в предвкушении встречи с ними. Он явился с ЦBe
тами и долrо rоворил о приближающейся революции, живо
писал, как вечерами, после работы, трудящиеся Петербурrа
осваивают работы Карла Маркса.
 Вы хотите сказать, что рабочие читают Маркса? 
словно не веря своим ушам, спросил Лафарr.
 Да, они ero читают.
 Но понимают ли они ero?
 Да, они ero понимают.
 Боюсь, что вы заблуждаетесь, ласково промолвил
Лафарr.  Нет, они ничеrо не понимают. У нас во Франции
после двадцатилетней пропаrанды социализма все равно ни
кто не смыслит в Марксе!
Около месяца Владимир просто ryлял по Парижу. Бьшо
лето, и у Hero вдруr пропала охота корпеть над книrами. Он
бродил по бульварам, рассматривал витрины маrазинов, по
сетил кладбище ПерЛашез, rде были расстреляны KOMMY
110

нары. Он искал связей с французскими социалистами. Вла
димир изучал французский с детства, но, как и в случае с
немецким языком, ero плохо понимали, коrда он rоворил.
Желудок у Hero все еще побаливал. KTOTO из знакомых pac
сказал ему о местечке в Швейцарии, rде находились целеб
ные источники, которые моrли бы ero излечить. И вот он
снова в Швейцарии, с леrким кошельком и в прекрасном
настроении. Можно предположить, что на сей раз он забьш
о марксистских кружках, подпольных типоrрафиях, суровых
задачах, стоявших перед революционерами... Прожив на BO
дах несколько дней, он отправляет письмо матери. В нем он
сообщает, что превысил свои расходы и вряд ли проживет
на оставшиеся деньrи, а потому просит прислать еще сотню
рублей,  из чеrо следует, что мать неоднократно поддер
живала ero средствами во время ero пyrешествия.
В первых числах aBrycTa он переехал из Швейцарии в
rерманию. В Берлине он снял небольшую квартиру недале
ко от Тиерrартена. Врачи рекомендовали ему как можно
больше купаться и плавать, и он каждое yrpo плавал в
Шпрее, а остальное время дня проводил в Прусской rocy
дарственной библиотеке. Бывало, что, устав от занятий, он
rулял по улицам, прислушиваясь к звукам немецкой речи,
покупал книrи. Он накупил такое количество книr, что oc
тался без денеr, и ему снова пришлось ждать подмоrи из
России. Иноrда вечерами он ходил в театр. Прежде чем пой
ти на «Ткачей» rауптмана, он внимательно прочел пьесу в
надежде на то, что после этоrо поймет речь актеров. Но и на
этот раз воспринимать немецкий на слух для Hero оказалось
непосильной задачей. Мария Александровна в своем письме
намекнула ему, что не стоит спешить с возвращением. Воз
можно, ее предупредили об установленной за Владимиром
слежке. Полиции действительно был известен каждый ero
шаr. «В rостях хорошо, а дома лучше»,  ответил он ей и в
середине сентября уже был в дороrе. На rранице весь ero ба
rаж был тщательно осмотрен полицией. Но они так и не дo
брались до печатноrо устройства и нелеrальной литерату
ры  чемодан имел двойное дно.
В Петербурrе ero спокойной жизни пришел конец. Он
просто не знал, за что хвататься. Нахлынули дела, связанные
с революционным подпольем; кроме Toro, необходимо было
искать средства к существованию. Он никак не Mor найти
подходящую для себя квартиру. То и дело приходилось про
сить деньrи у матери. Ero родственники Ардашевы попыта
лись привлечь ero в качестве адвоката к делу о наследстве,
но ничеrо из этоrо не вышло.
111

В это время по Петербурry прокатилась волна стачек. Он
с утра до ночи сочинял тексты листовок, следя за тем, что
бы они попали тем, для Koro предназначались. Поддерживая
постоянную связь с Плехановым и Аксельродом, он сооб
шал им о ходе стачечной борьбы рабочих. Свою информа
цию он вклеивал в книжные переплеты. В ответной почте
приходили книrи, которые ему приходилось рвать, чтобы
извлечь из них письма. Владимир сетовал, что Аксельрод
пользовался, повидимому, слишком сильным клеем; обык
новенный крахмальный клей вполне сошел бы. Полиция xo
дила за ним буквально по пятам. Едва он выходил из дома,
как тут же ему на rлаза попадался шпик. Чтобы стряхнуть
«хвост», он прыrал в пролетку и потом продолжал свой путь
по безлюдной улице. Но и тут ero подстереrал шпик. Они
как тень следовали за ним, они бьши повсюду.
В это время он задумал выпускать rазету для рабочих, пе
чатать которую намеревался в бывшей нелеrальной типоrра
фии «Народной воли». rазета должна была называться «Pa
бочее Дело». 20 декабря 1895 rода первый выпуск rазеты
«Рабочее Дело» был rOToB, и ero должны были отправлять в
типоrрафию. В тот вечер подпольщики собрались на KBap
тире у Крупской, чтобы уточнить, будут ли какие изменения
и поправки к тексту. Один экземпляр оттисков дали peBO
люционеру Анатолию Ванееву, дрyrой остался у Крупской.
Было решено, что Ванеев еще раз дома просмотрит ero, а yт
ром Крупская заберет у Hero оттиск. На следующее утро Ba
неева в квартире не оказалось. Накануне же вечером поли
ция устроила облаву и мноrих ведущих социалдемократов
арестовала, в том числе и Владимира. На допросах он дep
жался спокойно, отрицал свою причастность к социалдемо
кратическому движению; коrда ero спросили, откуда у Hero
нелеrальная литература, он пожал плечами и ответил, что
взял почитать в одном доме, а фамилию хозяина забыл.
Владимир был помещен в тесную, узкую камеру в доме
предварительноrо заключения на Шпалерной. Там он про
явил себя как примерный арестант. Внешне бьш послушен,
дисциплинирован, услужлив. Зато внутри ero буквально ки
пел вулкан энерrии,  он продолжал активно работать на
дело революции. С некоторым удивлением для себя он
узнал, что ему позволяется брать книrи для чтения из rород
ских библиотек, и он заказывал их сотнями. В некоторых из
них ему попадались тайные послания, зашифрованные изве
стным ему способом: образующие слова бьши помечены Ma
люсенькими точками. Владимир давно вынашивал идею Ha
писать большое исследование о развитии капитализма в
112

России, и тут он взялся за Hero понастоящему. Ero связь с
внешним миром зависела и от Toro, дадут ли ему в ежеднев
ном тюремном пайке молоко, ибо он делал так: писал на BO
лю письмецо безобидноrо содержания, а между строк моло
ком вписывал слова тайноrо послания, ничеrо общеrо с ca
мим текстом письма не имеющеrо. Читать такое письмо сле
довало над пламенем свечи,  буквы, написанные молоком,
окрашивались в желтоватокоричневый цвет и проявлялись.
Так тюремные послания доходили до друзейконспираторов
на волю. «Молочные чернильницы» он мастерил так: скатывал
из хлеба шарики, полые внутри, и туда заливал молоко. Заме
тив, что тюремщик заrлядывает в дверной rлазок, он тотчас
кидал шарики в рот. Однажды он написал на волю, что ему
ПРИllШось за один день съесть шесть «чернильниц». Свечи у
Hero в камере не бьшо, и тоrда он изобрел друrой способ pac
шифровки доходивших до Hero посланий: он держал письма
над rорячим кипятком. Все время, за исключением тех часов,
что отводились Д1IЯ CH, он действовал, аrитировал. Здесь, в
тюрьме, он сочинил rневную прокламацию «К царскому пра
вительству». Написанная в ориrинале молоком, на воле она
бьта размножена rектоrpафом и раЗОllШась в сотнях экземпля
ров. Полиция сбилась с Hor, разыскивая автора прокламации.
«Я В лучших условиях, чем дрyrие,  писал он матери моло
ком между строк.  Меня взять не MOryт, все равно сижу».
В застенке он провел немноrим более [ода. Тюрьма, как
ни странно, пошла ему на пользу; он поправился, прибавил
в весе. Чтобы держаться в форме, он прямо в камере зани
мался rимнастикой. Ero самолюбию льстило то, что даже
изза тюремной решетки ему удавалось руководить револю
ционным движением, водя за нос стражу. Ему больше по
везло, чем некоторым из ero соратников, схваченных OДHO
временно с ним. Ванеев заболел туберкулезом, от KOToporo
так никоrда и не излечился, а еще один революционер co
шел с ума. Зимой в камерах стоял страшный холод, и боль
шинство заключенных мерзли и не моrли спать на холодных
железных койках с жесткими соломенными матрасами, при
крывшись тонкими серыми одеялами, от которых разило
дезинфекцией. Владимир подошел к проблеме сна в холод
ной камере так же продуманно, как и в случае с книrами и
почтойневидимкой. Каждый вечер, перед тем как лечь
спать, он отжимался на полу по пятьдесят раз, доводя себя
до изнеможения, чем очень развлекал стражу, наблюдавшую
иноrда за ним в дверной rлазок. Те всё дивились и не Mor
ли понять, кому он молится и какой он веры, если отказался
ходить на службы в тюремную часовню. После этих упраж
113

нений тепло разливалось по телу, и едва ero rолова касалась
койки, он сразу засыпал, несмотря на пронизывающий xo
лод. Владимир не изводил себя rорькими мыслями, которые
обычно посещают очень мноrих арестантов длинными, бес
сонными ночами; не терзался жалостью к себе, ни в чем не
раскаивался.
Как коrдато Нечаев, он, сидя за тюремной решеткой,
вырос в заметную фиryру среди товарищейреволюционе
ров. Этот небольшоrо роста человек, сидевший в 193й Ka
мере, почитывавший книжки, иrравший с хлебными шари
ками, приобрел такое влияние в революционной среде, о Ka
ком раньше и не Mor мечтать. В подпольных кружках все
еще продолжали называть ero «Николаем Петровичем», или
«К. Тулиным». Бьши у Hero еще псевдонимы, под покровом
которых он надеялся уйти от вездесущеrо ока полиции. Че
рез несколько лет он возьмет себе еще один псевдоним, и
ему суждено будет запомниться человечеству надолrо. Он
будет приятен на слух ласкающей мяrкостью звуков, явля
ясь производным от женскоrо имени. Но он совсем не бу
дет вязаться с человеком, придумавшим ero для себя, чело
веком, задавшимся одной единственной целью  свалить
мир, из KOToporo вышел сам.
Владимира Ульянова больше не было. Теперь был Ленин.
Шушенское
в конце XIX века жизнь по
литических ссыльных обычно протекала спокойно и мирно.
Описанные Ф. М. Достоевским сцены дикой расправы и ca
мосуда над заключенными, свидетелем которых он стал, Ha
ходясь в ссылке в Сибири в 50x rодах, ушли в прошлое.
Правда, еще попадались тюрьмы, rде узники страдали от ти
рании MecTHoro начальства и стражей, но это в большей CTe
пени относилось к людям, совершившим тяжкое yrоловное
преступление. Человек, убивший, скажем, министра, или
покушавшийся на ero жизнь, не Mor рассчитывать на поща
ду, с ним разделывались быстро. Но революционер, под
стрекающий к уничтожению  ни MHoro ни мало  Bcero
существующеrо строя, был вправе рассчитывать на то, что с
ним обойдутся как с интеллиrентом, и создадут ему в ссьш
ке все необходимые для нормальной жизни условия. Если у
Hero к тому же имелись деньrи, то он устраивался в Сибири
не хуже, чем rденибудь в европейской части России. Он
Mor занимать отдельный дом, обмениваться корреспонден
114

цией, писать книrи, совершать поездки по окрестным rород
кам и весям, охотиться. Наказание ero оrpаничивалось един
ственным запретом  он не Mor селиться в больших rородах.
И для мноrих революционеров такой «отдых» И «вольная
жизнь» на природе были просто необходимы хотя бы дЛЯ TO
ro, чтобы в тишине хорошенько обдумать и выIоситьь про
rpaMMbI будущих революционных битв. В этом смысле ссыл
ка была для них даром судьбы, а не наказанием.
В своей книrе «Записки из MepTBoro дома», вспоминая,
как он отбывал срок сибирской ссылки, Достоевский писал,
что, несмотря на тяrоты apecTaHTcKoro бытия, которые BЫ
пали на ero долю, он всеrда с блаrодарностью будет вспоми
нать те rоды. Именно там он понастоящему познал русский
народ и восстановил душевное равновесие. Впоследствии
Ленин произнесет похожие слова, вспоминая свою сибир
скую ссылку. Будучи на положении ссыльноrо в rлухом,
уютном таежном селе, он за все три rода не испытывал ни
каких притеснений, никакоrо над собой насилия. Ему была
предоставлена полная свобода жить, как ему вздумается, и
заниматься, чем ему уrодно. Он будет вспоминать эти rоды
в череде самых счастливых лет своей жизни.
1 О февраля 1897 rода власти вынесли окончательное pe
шение по ero делу. Он приrоваривался к ссылке сроком на
три rода с отбыванием ее под надзором полиции в восточ
ной части Сибири. Однако сообщать ему об этом решении
не спешили, и он провел в тюрьме еще две недели. Наконец
он был вызван к прокурору, rде и узнал, какое ему назначе
но наказание. Он вздохнул с облеrчением. Еще бы, ero Mor
ли приrоворить к каторжным работам или к длительному
тюремному заключению. Так что он леrко отделался. Через
несколько дней он еще более воспрял духом, коrда узнал,
что ero матери удалось выхлопотать для Hero друrое место
ссылки. Теперь он должен бьш проследовать на поселение в
южную часть Сибири, а не в восточную, rде он бы пропал
от холода. Вдобавок к этому ей удалось добиться Toro, что
бы ему разрешили ехать в ссьшку на свои деньrи с комфор
том, а не в арестантском BaroHe с дрyrими осужденными, да
еще под конвоем вооруженной охраны. Мария Александ
ровна даже заrорелась мыслью самолично сопроводить ero в
ссылку, но он отrоворил ее, убедив в том, что это нешуточ
ное дело в ее возрасте и с ее слабым здоровьем.
Надо сказать, что пенитенциарная система в царской
России отличалась сравнительной мяrкостью. На сборы в
далекое путешествие поездом в rлубь России ему было дано
три дня. Выйдя из тюрьмы, он сразу же сел в поезд и поехал
115

в Москву, к своей семье. В Москве он побыл с родными,
посетил знаменитую РУIVfянцевскую библиотеку, [де подоб
рал себе для работы необходимые 1атериалы, и даже успел
побывать на нелеrалЬНОl\1 собрании. У Hero осталось доволь
но неприятное впечатление от Hero. К своему ужасу, он об
наружил, что за те почти полтора rода, что он провел в Ka
мереодиночке, маРКСИЗ1 претерпел постороннее вторже
ние: eI'o чистота была замутнена менее радикальными Teo
риями HeKoero Эдуарда Бернштейна, который считал, что
рабочее движение добьется значительно большеrо успеха,
если будет бороться за экономические права рабочих с по
мощью профсоюзов, а не путем революции. В ленинском
ПОНИIVlании сторонники Бернштейна были тронуты тленом
мелкобуржуазных, обывательских представлений.
ОТПР(1ВЛЯЯСЬ с MOCKoBCKoro вокзала в Сибирь, он был
больше похож на путешественника, желавшеrо прокатиться
на восток, чем на ссыльноrо. К тому же выезжал он не один.
До Тулы elO сопровождапа мать с двумя сестрами. Никако
ro Rооруженноrо конвоя при нем не было, и ero принимали
за обыкновенноrо пассажира. Он вез с собой около сотни
книr, чемодан, битком набитый одеждой, и тысячу рублей
денеr на.JIИЧНЫМИ. Соrласно инструкциям он должен был
доехать до Красноярска и по прибытии туда ждать дальней
ших указаний. Раньше, коrда ему приходилось ездить в по
езде на большие расстояния, дороrа утомляла ero; он, быва
ло, жаловался, что трехдневная поездка из Самары в Петер
бурr «окончательно измотала) ero. Как ни странно, путеше
ствие на восток не только не утомило ero, наоборот, ему бы
ло интересно, он был захвачен,  может быть, oтroro, что
он очень крепко спал ночами, а днем с удовольствием CMO
трел в окно, любуясь проплывавшими мимо красотами при
роды. Ero ПИСЬНl домой были полны теплых слов любви к
близким. В дороrе он пребывал в отличном настроении.
В поезде он встретил молодоrо революционера, который
тоже направлялся в изrнание. Ero фамилия была KpYТOB
ский. Ленин спросил ero, что с ними будет, коrда они при
едут в Красноярск. '[от ответил, что почти наверняка они
проведут несколько дней в rороде и будут Иlеть возмож
ность насладиться блаrами цивилизации, пока их, в конце
концов, не отправят в какиенибудь rлухие деревушки. rде
то поблизости от Красноярска находилась, по словам Kpy
TOBcKoro, известная библиотека, и это elue больше порадо
вало Ленина. Он был совершенно счастлив, что встретил co

ратникареволюционера; однако HeMHoro оеспокоился, что
их слишком быстро увезут из rорода. Он писал матери:
116

«Блаrодаря беседе с Arzt'oM* (КРУТОВСКИМ.  о. Н.) мне
уяснилось (хотя приблизительно) очень MHoroe, и я чувст
вую поэтому себя очень спокойно: свою нервность оставил
в Москве. Причина ее была неопределенность положения,
не более Toro. Теперь же неопредленности rораздо менее, и
потому я чувствую себя хорошо».
В Красноярске ВblЯСНИЛОСЬ, что никому до Hero нет дела,
там он был предоставлен самому себе. Крутовский посове
товал ему разыскать некую Клавдию Попову, обычно помо
rавшую революционерам, этапированным через Краснояр
ский край. Два месяца он жил у нее в доме. Он разыскал ту
самую знаменитую библиотеку; находилась она недалеко от
[орода и принадлежала купцу Юдину. В ней насчитывалось
восемьдесят тысяч томов разных изданий; помимо книr, там
хранились подшивки rазет и журналов, начиная аж с XVIII
века. (Позже эта коллекция будет приобретена Библиотекой
KOHrpecca в ВашинП'оне. Ныне она составляет основу фон
да литературы по славистике, собранноrо этой библиоте
кой.) Купецмиллионер тепло встретил Ленина и предоста
вил ему великолепные условия ДJIЯ работы. Но спустя He
сколько дней он бьш весьма удивлен, коrда молодой чело
век перестал являться в читальный зал. В письмах матери
Ленин писал, что боялся навлечь беду на купца. На самом
деле у Hero просто не было настроения заниматься. Он Ha
слаждался свободой. Подолrу ryлял, совершая проryлки на
большие расстояния. Иноrда по пути заходил в rородскую
читальню, чтобы просмотреть московские rазеты, которые
приходили сюда с опозданием на одиннадцать дней. ИНО
rда, по настроению, он посещал роскошное пятиэтажное
здание юдинской библиотеки, хотя там было крайне мало
книr, отвечавших ero интересам: по экономике и статисти
ке, о рабочем движении.
Пришла весна, стремительная и шальная, настоящая pyc
ская весна. Волнение переполняло ero настолько, что после
часовой проrулки ero сразу же обволакивала приятная дpe
ма. Писем из дома не было. KpyтoBcKoro уже услали с эта
лом в Иркутск, и тут ВДРУI' Ленин почувствовал одиночест
во и отчасти даже TpeBory. Он боялся, что затишье связано
с какойто уrpозой для Hero.
Но HaKOHeЦTO, 16 апреля, на красноярский вокзал при
был поезд с остальными осужденными. Это были те, кто не
Mor заплатить за собственный проезд по железной дороrе.
Ленин узнал об их прибытии и ожидал на вокзале. Сопро
* Врач (нем.).
117

вождавшему заключенных конвою было отдано распоряже
ние не разрешать им вступать с кемлибо в разrоворы, дa
же запрещалось стоять близко к окнам. Но, как потом
вспоминал Л. Мартов, мноrим из них всетаки удалось,
усыпив бдительность охранников, подойти к Ленину, пере
кинуться с ним несколькими словами и пожать руку. На
следующий день или через дeHЬДBa Ленин опять увиделся
с ними. Охрана не обращала внимания на полноватоrо MO
лодоrо человека в меховой шапке и шубе, похожеrо на Me
cTHoro купца. К ero вящему удовлетворению, он даже ухи
трился обстоятельно побеседовать с Н. Е. Федосеевым, KO
Toporo отрядили выполнять роль носильщика. После ЭТО
ro арестанты проследовали в места своей ссылки. Что Ka
сается Ленина, то 17 апреля, прожив целый месяц в Kpac
ноярске, он прослышал о том, что ero хотят отправить в
Минусинск. Как ни странно, это известие он получил не
от MecTHoro полицейскоrо начальства, а неофициально от
я. М. Ляховскоrо, осужденноrо по делу Петербурrскоrо
«Союза борьбы...». Ленин был вне себя от радости. Он co
образил, что ему предстоит пробыть в Красноярске еще He
сколько дней, потому что была пора весенней распутицы,
дороrи были размыты, а пароходы по Енисею еще не ходи
ли. Оба rорода, Красноярск и Минусинск, стояли на Ени
сее, и он полаrал, что ero скорее Bcero отправят в Мину
синск по реке. Прошла еще неделя, и он уже точно узнал,
rде ему предстояло провести rоды ссылки. Примерно в пя
тидесяти километрах южнее Минусинска находилось село
Шушенское; TyдaTO и должны были ero доставить. Без вся
Koro сомнения, через родню и знакомства Марии Алексан
дровны в Петербурrе были приведены в движение COOTBeT
ствующие рычаrи власти, потому что и на этот раз он OKa
зался в привилеrированном положении. Места к юry от
Минусинска славились как «Сибирская Италия». Ни один
из ссыльных революционеров, арестованных одновременно
с ним, не был туда направлен. Мартова и Ванеева услали в
Туруханск, на север, Старков, Кржижановский и Лепешин
ский обосновались в Минусинске. Дело в том, что во всех
бумаrах и ходатайствах, направляемых в высшие инстанции
ero матерью, rоворилось, что ее несчастный сын страдает от
туберкулеза и ему предписан умеренный климат, поэтому
Шушенское  единственное подходящее для Hero место.
Бумаrа что, она все стерпит.
Узнав, куда ero посылают, Ленин, rоворят, запел от
радости. У Hero даже возникло желание сочинить оду по
этому случаю, но получилась только одна строчка. Ее он
118

приводит В письме к матери: «В Шуше, у подножия Сая
н а . . . »
Блаrодаря такому случаю мы имеем образец поэтическо
ro творчества, и притом  едиственный!  оставленный
нам Лениным.
Еще бы ему не запеть от радости! Он читал о Шушенском
и знал от людей, что это за прекрасный yrолок Сибири. Он
rорел желанием поскорее оказаться там. Село стояло не на
самом Енисее, а на береrу одноrо из ero притоков. Киломе
трах в двух начиналась тайrа, а на rоризонте возвышались
Саянские ropbI. Это были блаrодатные места для охоты. По
береrам реки и в сосняке бьшо полно дичи, а в тайrе кто
только не водился: медведи, олени, дикие козы, белки, co
боль. Отдаленность от rорода дарила еще одно преимуще
ство: все было страшно дешево. Там можно бьшо прожить
на восемьдевять рублей в месяц.
Но полицейское начальство не спешило. Ленин все бро
дил и бродил по улицам Красноярска. Работать ему совсем
не хотелось. «Для занятий достал себе книr по статистике, 
писал он матери и сестре Анне,  ...но занимаюсь мало, а
больше шляюсь». Подобное признание вырвалось у Hero
только раз, ну, может быть, дважды за всю ero жизнь.
Больше Bcero ero радовало то обстоятельство, что, живя
в Шушенском, он не будет соприкасаться с остальными
ссыльными. Он терпеть не Mor мелких дрязr между ними и
бесконечных выяснений отношений. Он вообще презирал
толпу  была в нем такая «аристократическая» черта. Он
бьш намерен предаться размышлениям и писать, наслажда
ясь творческим одиночеством. На просьбы матери и сестры
позволить им приехать поrостить у Hero он отвечал резким
отказом, ссылаясь на то, что им будет трудно перенести cy
ровую сибирскую зиму, и строrим тоном внушал, как они
должны блаrодарить Небеса, живя в цивилизации. Ero ceCT
ра rоворила, что он /«неrостеприимен», так оно и было. Но
коrда Ленин узнал, что ero брата Дмитрия, студента меди
цинскоrо факультета MOCKoBcKoro университета, должны
отправить на юr России, rде в это время свирепствовала чу
ма, он неожиданно расчувствовался. Почему бы, писал он,
брату Дмитрию не приехать в Сибирь, rде в докторах нуж
даются больше, чем в европейской части России, вместо TO
ro, чтобы рисковать своей жизнью в чумных бараках? BMe
сте ходили бы на охоту, если вообще сибирское житье спо
собно пробудить в нем охотника. Как было бы хорошо, ec
ли бы Дмитрий работал rденибудь не очень далеко от Hero
и охотился бы поблизости. «Милости просим»,  писал он.
119

Сознательное решение Дмитрия пойти на риск для собст
венной жизни, этакий акт самопожертвования, задело Лени
на за живое и сильно ero озадачило. Такие вещи были ему
непонятны. Бывало, он даже приходил в ярость, узнав о
том, что KTOTO пожертвовал жизнью из высоких побужде
ний,  для Hero это бьшо результатом rлупоrо, пустоrо ca
мообмана.
Итак, дни в Красноярске текли, и он, как бы посмеива
ясь над своим положением, жаловался, что книrи, которые
он заказал, все не приходят и что у Hero кончаются деньrи.
Ему нужны были книrи, ropbI книr; он умолял Анну YCTPO
ить так, чтобы за статьи, которые он будет писать, ему пла
тили rOHopap не деньrами, а книrами. Он предлаrал также
себя в качестве переводчика книr, или даже служить cBoero
рода rлавным координатором orpoMHoro переводческоrо
бюро, которое бы вовлекло в общий проект всех политиче
ских ссыльных. Разумеется, руководство осуществлял бы он
сам и следил бы за качеством работы. Кроме книr, ему нуж
ны были еще журналы. Он считал, что ему хватит денеr под
писаться на пять журналов. Поскольку он трудился над CBO
им исследованием на тему о развитии капитализма в Poc
сии, ему особенно необходим был «Ежеrодник Министерст
ва финансов», официальный opraH Министерства финансов,
и еще  журнал «Русское Боrатство», rде экономике OTBO
дился целый раздел. Но настоящей ero страстью, можно
сказать, пожизненной, бьша статистика. Он любил rолые
цифры, их скупую конкретность,  недаром он завещал
коммунистической партии свято чтить статистику. Она BЫ
полнила завет, и это привело впоследствии к тому, что мож
но бьшо бы определить как цифровую rиrантоманию.
Может показаться, что Ленин праздно проводил время,
наслаждаясь жизнью в уютном частном пансионе. На самом
же деле он копил силы, rотовясь к предстоящей напряжен
нейшей работе. Он не собирался терять время в ссылке зря,
полаrая, что ero можно будет использовать с толком: писать
книrи и статьи, сочинять прокламации и тайно переправ
лять их из Сибири в европейскую часть России, и кроме TO
ro, надо бьшо MHoro, очень MHoro читать. А еще было необ
ходимо сохранить и укрепить сеть партийных ячеек, нала
дить выпуск и распространение нелеrальной литературы.
Нельзя было лишать поддержки товарищей, оставшихся в
СанктПетербурrе, и при случае, если бы там начался раз
брод, следовало немедленно вмешаться. Не должна была
прерываться связь с жившими за rраницей Плехановым и
Аксельродом.
120

12 мая 1897 rода ero затянувшийся в Красноярске «OT
дых» закончился. В комнаты, которые он занимал, явились
два жандарма и приказали ему проследовать с ними на па
роход. Судно было тихоходное, оно часто и надолrо прича
ливало к береry, поэтому он почти на целую неделю опоз
дал с прибытием в Минусинск, а затем в сопровождении
жандармов трясся в карете до Шушенскоrо, rде был сдан
местному приставу. Обошлось без формальностей. Пристав
сделал пометку о прибытии и отпустил Ленина на все четы
ре стороны, чтобы тот устраивался, как ему заблаrорассу
дится. Теоретически он должен был каждый раз, собираясь
отлучиться из села, докладывать об этом, но пристав разре
шил ему свободно передвиrаться, буде у Hero возникнет Ta
кое желание.
Ленин решил остановиться у зажиточноrо крестьянина,
KOToporo звали Аполлон Зырянов. Тот жил В большой избе;
пять окон выходили на улицу. За комнату, питание и стир
ку он платил восемь рублей в месяц, а если учесть, что еже
месячно ему присылали сто пятьдесят рублей, то, наверное,
он был самым боrатым человеком в oKpyre. Зырянов сколо
тил ему полки для книr, и скоро ero библиотека выросла до
потолка. Он спал на деревянной кровати, тут же бьши стол
и четыре стула работы деревенских умельцев, половик, TaK
же местной работы, и книrи, повсюду книrи... Книrи при
ходили с каждой почтой, а ему все было мало.
Как Ленин ни заrадывал, что в Шушенском сразу же по
rрузится в работу и будет писать, писать, проходили дни, а
он все не Mor заставить себя засеть за книrи. Слишком он
разнежился в Красноярске и не Mor выйти из этоrо состоя
ния. Он брал с собой Зырянова, и они отправлялись на oxo
ту. Иноrда они по пять дней подряд бродили в болотистых
зарослях по береrам реки. Ночевали в таежных охотничьих
хижинах на сене, вдыхая ero пряный запах. Это бьши дни
безмятежноrо покоя; он жил, как в приятном сне.
С летом пришла изнурительная жара, от которой спасе
ние бьшо только в реке. Бывало, он ходил купаться по два
раза в день. На ночь он раскрывал над кроватью сетку от KO
маров и лежал, в темноте прислушиваясь к их rудению, yтe
шая себя мыслью, что в северной Сибири комаров rораздо
больше. Обычно он ел за столом вместе с семьей Зырянова.
MHoro лет спустя они вспоминали, как он сидел во rлаве
стола: маленький, румяный от заrара, полненький, и rpoM
ко хохотал в ответ на шутки. Казалось, беззаботнее ero нет
человека на свете. Ну никак не скажешь, что это опасный
революционер.
121

Ero стали навещать друзья. Больше всех ему понравился
молодой революционер Райчин, который был в числе пер
вых ero rостей. Позже появился Кржижановский. «...Хотел
приехать... rлеб поохотиться. Скучать, значит, не буду», 
писал он матери, и мы чувствуем нотки, более свойственные
мелкопоместному барину, который не знает, куда себя дe
вать от скуки. Он rоворил: «мое» Шушенское. Иноrда, слов
но забывшись, он отходил в сторонку от друзей, с KOTOpЫ
ми охотился, садился на пень и долrо так сидел, rлядя на Te
кушие мимо Hero воды реки.
В то лето он работал мало. Написал только брошюру, в
которой выражал свое мнение по поводу только что опубли
KOBaHHoro HOBoro фабричноrо закона. Работу удалось вывез
ти из России, но, видимо, препятствия были серьезные, ибо
она бьта напечатана в Женеве только два rода спустя. Co
rласно новому закону рабочий день бьш сокращен до один
надцати с половиной часов по будням и до десяти часов по
субботам. До этоrо в среднем рабочие стояли у станков по
двенадцать с половиной часов каждый день. Это бьша побе
да рабочих над фабрикантами и заводчиками, да и над цap
ским правительством. Понимая это, Ленин вынужден бьш
смяrчить свою критику HOBoro закона; а критике и бьта по
священа ero брошюра. Целью автора бьто показать, как ни
чтожна мала и бессмысленна эта подачка, брошенная рабо
чим, и наоборот, какой оrромной выrодоЙ может обернуть
ся для их хозяев новый закон, который они всеrда MOryт ис
толковать посвоему. Не отрицая Toro факта, что закон яв
ляется крупной уступкой пролетариату со стороны буржуа
зии, Ленин заявляет, что теперь задачей передовых рабочих
должно стать привлечение отсталых масс к борьбе за BOCЬ
мичасовой рабочий день, с требованием KOToporo выступают
трудящиеся Bcero мира. Брошюра бьта несколько расплыв
чата по стилю; содержала в основном сухие выкладки юри
дическоrо характера на тему о труде и праве, революцион
Horo пьта в ней почти не ощущалось или бьшо пока мало.
Правда, Ленин коеrде позволял себе колкости, коrда дело
доходило до толкования закона. Ну, например: «Русские за
коны можно вообще разделить на два разряда: одни законы,
которыми предоставлены какиенибудь права рабочим и
простому народу вообще, друrие законы, которые запреща
ют чтолибо и позволяют чиновникам запрещать. В первых
законах все, самые мелкие права рабочих перечислены с пол
ной точностью (даже, напр., право рабочих не являться на
работу по уважительным причинам) и ни малейших отступ
лений не полаrается под страхом самых свирепых кар. В Ta
122

ких законах никоrда уже вы не встретите ни одноrо "и Т..п."
или "и пр.". в законах BToporo рода всесда даются только
общие запрещения без всякоzо перечисления, так что админи
страция может запретить все, что ей усодно; в этих зако
нах всеrда есть маленькие, но. очень важные добавле
ния: "и т.п.", "и пр.". Такие словечки наrлядно показывают
всевластие русских чиновников, полное бесправие народа
перед ними; бессмысленность и дикость той поrаной KaHцe
лярщины и волокиты, которая пронизывает насквозь все уч
реждения императорскоrо pyccKoro правительства»*.
Интересно, ктонибудь припомнил Ленину в тот момент,
коrда он сам писал законы для России, эти строчки: «ни Ma
лейших отступлений не полаrается под страхом самых свире
пых кар», и еще  «администрация может запретить все, что
ей усодно»?
Значительно более важным ero произведением Toro пери
ода можно считать работу «Задачи русских социалдемокра
тов», изданную rод спустя. В ней он ни MHoro ни мало делал
попытку создать обширную проrpамму подпольной деятель
ности социалдемократов в рядах промышленноrо пролета
риата, по определению Ленина, «наиболее восприимчивоrо
для социалдемократических идей, наиболее развитоrо ин
теллектуально и политически, наиболее важноrо по своей
численности и по концентрированности в крупнь полити
ческих центрах страны». Призывая рабочих к борьбе, Ленин
одновременно с этим детально обосновывал свою мысль о
том, что именно рабочий класс является единственной си
лой, способной cBeprHYТb монархический строй. По ero убеж
дению, крестьяне слишком слабы и неорrанизованны, а бур
жуазия, как крупная, так и мелкая, двулична по своей Haтy
ре; интеллиrенция же чересчур зависима от царской власти и
буржуазии, что заставляет ее идти на компромиссы, «прода
вать свой революционный и оппозиционный пьш за казенное
жалованье или за участие в прибьтях и дивидентах». «Толь
ко один пролетариат может быть передовым борцом за поли
тическую свободу и за демократические учреждения...» И
дальше: «Только пролетариат безусловно враждебен абсолю
тизму и русскому чиновничеству, только у пролетариата нет
никаких нитей, связывающих ero с этими орrанами дворян
скобуржуазноrо общества, только пролетариат способен на
непримиримую вражду и решительную борьбу с ними».
* Курсив употребляю во всех случаях, rде он имеется в ориrинале.
По всей вероятности, Ленин придавал особое значение выделенным
курсивом словам. Стоит заметить, что он служит не только для усиле
ния смысла, но часто означает иронию.  Прuмеч. авт.
123

Местаl\1И ero слова звучат как rиrv[н пролетариату, с ero
точки зрения, воплотившему в себе все мыслимые достоин
ства и ЯВЛЯЮlцему собой полную противоположность Bce
властному, безответственному, подкупному, дикому, невеже
ственному и тунеядствующему русскому чиновничеству.
Странно, но сама по себе эта длинная цепочка эпитетов Ha
водит на мысль о том, что у Ленина свое сyryбо личное, ro
раздо более rлубинное отношение к институтам царской вла
сти, которые он ненавидит, но не может не признавать как
lVlоrущественную силу. rHeBHo заявляя, что рабочие лишены
какихлибо прав, он тут же признает, что под давлением
пролетариата, выросшеrо в значительную политическую си
лу, правительство вынуждено было издать новый фабричный
закон. В качестве примера успешной борьбы с буржуазией
он приводит Анrлию, rде «есть моrучий контроль народа над
управлением, но и там этот контроль далеко не полон, и там
бюрократия сохраняет немало привилеrий...».
То, к чему Ленин стремился и к чему призывал, не назы
вая пока caMoro этоrо слова, было не что иное, как диктату
ра пролетариата, и притом исключительно пролетариата. Он
яростно нападал на тех, кто выступал за слияние «дeMOKpa
тической» активности пролетариата с «демократической»
активностью различных партий. Он считал, что союз рабо
чеrо класса с друrими партиями и классами только ослабит
ero классовое сознание в борьбе за свободу и деfократию.
Таким образом, о компромиссе не бьто и речи.
К слову сказать, Ленин и в дальнейшем по сути не OTXO
дИЛ от принципов, изложенных им в «Задачах русских соци
алдемократов». Через двадцать лет они станут основопола
rающими в ero теории о коммунистическом rосударстве,
правда, к тому времени изменится значение некоторых слов
и терминов, употребленных Лениным в этой работе, забу
дутся разrоворы о политическоЙ свободе, как и о том, что
следовало бы брать пример с Анrлии как наиболее развитой
в политическом смысле страны.
Повторяя Нечаева, Ленин утверждает, что спорить, какой
должна быть форма правления rосударством после уничтоже
ния абсолютизма,  пустое дело. На тот момент насущноЙ
задачей пролетариата, возrлавляемоrо социалдемократичес
кой партией, являлось безусловное уничтожение монархиче
cKoro строя: «Руководя классовой борьбой пролетариата, 
писал Ленин,  раз13ИВая орrанизацию и дисциплину среди
рабочих, помоrая им бороться за свои экономические нужды
и отвоевывать у капитала одну позицию за дрyrой, политиче
ски воспитывая рабочих и систематически, неуклонно пре
124

следуя абсолютизм, травя каждоrо uapcKoro башибузука, дa
Юll{еrо ПОЧУВСТВОRать пролетариату тяжелую лапу полицей
cKoro правительства,  подобная орrанизация была бы в oд
но и то же время и приспособленной к нашим условиям op
rанизацией рабочей партии, и моrучей революционной пар
тией, направленной против аБСОЛЮТИЗ?v13. Рассуждать же Ha
перед о том, к какому средству прибеrнет эта орrанизация для
нанесения решительноrо удара абсолютизму, предпочтет ли
она, например, восстание или массовую политическую стач
ку или друrой прием атаки,  рассуждать об этом наперед и
решать этот вопрос в настоящсе время бьUIО бы ПУСТЫI ДOK
тринерством. Это БыIоo бы похоже на то, как если бы I'eHepa
лы устроили военный совет раньше, чем они собрали войско,
мобилизовали ero, повели D поход на неприятеля. А коrда ap
мия пролетариата будет неуклонно и под руководством креп
коЙ социалдемокраТИ(lеской орrанизаuии бороться за свое
экономическое и политическое освобождение,  тоrда эта
армия Cal\1a укажет rенералам приемы и средства действия».
Из этих рассуждений как будто следует, что Jlенин еще
не до конца продумал проблему, он rоворит о захвате влас
ти социалдемократами в общих словах. Однако, и на это
нужно обратить ВНИlание, он предупреждает, что не надо
отождествлять социалдеl\10кратов с бланкистами, которые
«не MOryT себе представить политической борьбы иначе, как
в форме политическоrо заrовора», «Социалдемократы... 
замечает Ленин,  в подобной узости воззрсний неповин
ны; в заrоворы они не верят; думают что время заrоворов
давно миновало...» Пройдет время, и станет ясно, что про
rpaMMa, изложенная Лениным в этой работе, по сути своей
и явилась проrраммой заrовора, впитавшеЙ в себя воззрения
как Нечаева, так и Маркса.
Коrда Ленин писал «Задачи русских социалдемократов»,
в России насчитывалось не более трехсотчетырехсот чело
век, rотовых назвать себя членами социалдемократической
партии. Брошюра Ленина достиrла своей цели, она сплоти
ла и усилила их ряды. С момента анонимноrо издания pyкo
писи в Женеве в архивах царской тайной полиции попада
ются донесения, в которых ее название фиrурирует наряду с
прочей запрещенной литературой, найденной при обысках n
квартирах арестованных революционеров. За период с 1898
по 1905 rод экземпляры работы Ленина были «засечены»
царской охранкой в СанктПетербурrе, Москве, Смоленске,
Казани, Орле, Вильно, Иркутске, Арханrельске, Ковно и в
друrих rородах. Нет ничеrо удивительноrо в том, что эта
брошюра так быстро распространилась и получила отклик в
125

рабочей среде по всей стране. Было нечто романтическиза
манчивое в том, как ее автор превозносил пролетариат, про
тивопоставляя ero всем остальным слоям общества. В Ka
KOMTO смысле, как мы уже отмечали, будущие ленинские
творения станут дальнейшей разработкой идей, заложенных
в «Задачах русских социалдемократов», rде так явственно
вырастает образ вооруженноrо pyccKoro пролетариата, CTY
пающеrо по rоловам остальноrо российскоrо люда.
Но в тот первый rод своей ссылки в Шушенском он, по
вторяем, писал совсем мало. В основном он охотился, рыба
чил, общался с местными жителями и даже орrанизовал что
то вроде неофициальной юридической конторы. Со всей
окрyrи по воскресеньям к нему приходили крестьяне, и он по
моrал им советами как юрист. И конечно, он читал, MHoro,
запоем. Работа над книrой «Развитие капитализма в России»,
которую он задумал как русский аналоr «Капитала» Маркса,
продвиrалась медленно, рывками, без единоrо плана. Книrа
вырастала из кусочков, из разрозненных статей, подrотов
ленных для журнальных публикаций, rлавный замысел не
вырисовывался отчетливо. Он то возвращался к книrе, то
бросал, смотря по настроению. Настоящая жизнь для Hero
бьта на природе. Он как будто знал, что пройдет это время,
и он до конца своих дней будет дышать смрадным воздухом
больших rородов, окутанных дымом заводов и фабрик. В Си
бири он пользовался, как оказалось, последней возможнос
тью побыть просто человеком, насладиться ощущением бли
зости к природе. Здесь не надо было заrонять свое естество
в жесткие рамки им же самим придуманных доrм.
В первой половине октября Ленин наведался в село Te
синское, rде отбывали ссылку В. В. Старков* и r. М. Кржи
жановский. Они жили вольrотно, в большом двухэтажном дo
ме. Приятели подолry беседовали, бывало, не замечая, как
прошла ночь. Все вместе ходили на охоту. Кржижановский
страдал недуrом, характерным для ссыльных,  нервным ис
тощением. Иноrда на Hero находили приступы rлубокой Me
ланхолии. у Ленина нервы были покрепче, и ему эта мелан
холия казалась странной. Но вот пришел ноябрь, Шушенское
утонуло в cHerax; казалось, вся жизнь замерла, скованная
льдом. Тут не выдержал и Ленин. Он тайно уехал в Мину
синск К своему молодому дрyry Райчину и к дрyrим товари
щам по ссылке. Здесь, среди своих, он воспрял духом. Мысль
* В. В. С т а р к о в  один из орrанизаторов и руководителей Петер
бурrскоrо «Союза борьбы за освобождение рабочеrо класса».  Прu
меч. ред.
126

о возвращении в занесенное снеrами ШушеН9кое приводила
v I -' .
ero в такои ужас, что он даже не подумал, какому риску под
верrнул себя: ведь ero отсутствие заметила полиция.
Даже в южных районах Сибири лютая зима дает себя
знать. Мноrими месяцами дереВ:tIИ стоят, поrребенные под
cHeroM, полностью отрезанные друr от друrа. Но та зима OKa
залась на редкость мяrкой. Часто целыми днями светило
солнце и становилось тепло, а то вдрyr налетала пурrа. К Ле
нину в Шушенское на десять дней приехал Кржижановский.
И снова для Ленина наступило счастливое время. Он не oco
бенно любил надолrо предаваться уединению, хотя MHoro раз
rоворил совсем обратное. Но Кржижановский поrостил и
уехал, и он остался один на один с невыносимым безмолви
ем сибирской зимней ночи, утративший связь с остальным
миром. Почта доходила редко. Оrраниченный деревенским
окружением, он тосковал, ему хотелось более широкоrо об
щения. С деревенскими бьто скучно. В это время он напи
сал письмо матери с просьбой прислать ему, если это воз
можно, охотничью собаку. Еще летом первым об этом заrо
ворил Марк Елизаров, но тоrда Ленин вяло откликнулся на
ero предложение. Теперь же он просто мечтал завести собаку.
Неужели нельзя прислать в корзине щенка охотничьей поро
ды? Одиночество и впрямь начинало серьезно ero тяrотить.
В Шушенском не так MHoro было людей, с которыми он
Mor rОБОрИТЬ на своем уровне. Кроме Hero там жил еще один
социалдемократ, поляк, по фамилии Проминский, сослан
ный в 1895 rоду. По профессии он бьш шляпный мастер.
Проминский бьш из тех революционеров, которые, BЫCТY
пив однажды с какойнибудь акцией протеста, тут же попа
даются и потом всю жизнь несут за это наказание. Это был
тихий, приятный, совершенно безобидный человек; он имел
жену и шестерых детей. Читал мало, был почти не образо
ван, но зато полон революционноrо задора. Последнее BЫ
ражалось в том, что он любил петь революционные песни на
польском языке, и ему всеrда подпевали ребятишки. Лени
ну нравился Проминский, он любил с ним петь, они BMec
те ходили на охоту, но близкими друзьями так и не стали.
Коrда, спустя rоды, произошла Октябрьская революция,
Проминский все еще жил в Красноярском крае, мастерил
фетровые шляпы, пел революционные песни, rордился CBO
им революционным прошлым. В 1923 rоду он наконец Ha
писал письмо Ленину с просьбой разрешить ему вернуться в
Польшу. По пути на родину, в BaroHe поезда, он умер.
Бьш в Шушенском еще один ссыльный, молодой рабо
чий Путиловскоrо завода из Петербурrа, арестованный как
127

орrанизатор стачки. Ero звали Оскар Энrберr, по нацио
нальности он бьш финн. Этот знал еще меньше, чем поляк
Проминский, хотя поrоваривали, что он всетаки прочел He
сколько книr в своей жизни. Ленину они оба искренне по
любились, но слишком велика была разница в их интеллек
туальном уровне. Ленин попытался сблизиться с учителем
местной школы и священником, но из этоrо ничеrо не BЫ
шло. Они предпочитали проводить время привычным для
себя образом, иrрая в карты и выпивая. Молодой рыжебо
родый революционер стеснял их своим присутствием.
С крестьянами, с которыми он любил охотиться и рыба
чить отношения складывались не леrко. Их вовсе не инте
ресовала революция и мало заботили мировые проблемы.
Среди них ему больше всех нравился простодушный Соси
патыч. Он все время делал Ленину какиенибудь подарки: то
принесет живоrо журавля, то кедровую шишку,  словом,
чтонибудь такое, что, по ero мнению, моrло бы приятно
удивить культурноrо человека, прибывшеrо внезнакомый
край из далекой западной России. Сосипатыч замечательно
знал родные места и иноrда пускался в длинные, утомитель
ные для Ленина рассказы, мало ему интересные. Но зато он
был истинным кладезем конкретных знаний, коrда разrовор
касался положения крестьян в Восточной Сибири, и потому
он был более всех остальных приближен к Ленину в ту дол
ryю зиму.
Под конец зима разryлялась не на шутку. Ленин оказал
ся буквально заточенным в своей маленькой, заваленной
книrами каморке. В соседней комнате rpoMKo распевал пес
ни пьяным rолосом хозяин, Аполлон Зырянов, а за окном
валил cHer и бушевала пурrа. На подоконнике с наружной
стороны росли торосы из cHera. Ленин, сидя за столом, на
свободном от книr уrолке, писал каждое воскресное утро
письмо матери, блаrодарил ее за присланные rазеты и кни
rи, которые приходили, правда, с таким опозданием; далее
он сообщал ей о разных незначительных событиях, напри
мер, что заболел Энrберr и ero отправили в больницу в Ми
нусинск; или недоумевал по поводу Toro, что по какойто
заrадочной причине Проминскому, шляпному мастеру из
Польши, было снижено содержание со ста тридцати OДHO
ro рубля в месяц до ста двадцати одноrо рубля, и теперь
только fосподь знает, как он будет кормить жену и шесте
рых детей на такие жалкие деньrи, ведь ero шляпы никому
здесь не нужны. «Поrода здесь все еще очень и очень xo
лодная,  писал он,  сибирская зима хочет всетаки дать
себя знать».
128

Заколдованное царство
В России весна не прихо
дит  она разражается как rpOM. среди ясноrо неба. CTO
ит холодный день, все сковано морозом, а назавтра вдруr
воздух полон весенних звуков: журчат талые воды, в
безоблачном небе высоко поют птицы, изпод cHera про
бивается ароматный дух земли, наливаются соками дepe
вья. Весна в России врывается в природу, она пьянит,
как дурман.
Так было и в Шушенском. Лед на реке растаял, листвен
ницы и березы пустили молоденькие побеrи. В лесу еще
коеf'де в oBparax лежал cHer, но там он обычно не таял дол
ro, а  oTporoB Саянских rop cHer сходил только к концу ле
та. В письмах Ленина, относящихся к тому периоду, ника
ких упоминаний о наступающей весне нет,  он пишет о
поrоде, только коrда она мешает ему жить,  и все же Ka
каято взволнованность в них чувствуется. Сам тон ero пи
сем стал бодрее, ему все больше требуется книr, он строит
далеко идущие планы... К тому же ero радует весть о Надеж
де Крупской: из Уфимской ryбернии на севере, rде она OT
бывала ссьтку, ее переводили по ее же просьбе отбывать
срок ссылки в Шушенское; основанием для TaKoro решения
послужило поданное ею протение, в котором она заявляла,
что собирается выйти замуж за Владимира Ульянова, и при
том немедленно по прибытии на новое место ссьтки. Ленин
бьт просто вне себя от радости. Ero сестра Анна, которая
встречалась с Крупской в Москве, не разделяла ero BOCTOp
rOB. Существо ревнивое, она писала брату: «У нас сейчас
rостит Надя. Она похожа на селедку».
Похожа или нет, но Ленин тем не менее снетерпением
ждал ее приезда. С caMoro начала их отношений он не был
безумно в нее влюблен. Для Hero она была верным товари
щем по партии, послушная, преданная подруrа; она пре
красно владела собой в минуты опасности, тревоrи и была
большой мастерицей по части тайнописи невидимыми чер
нилами. Хотя в юности она была даже хорошенькой, но Te
перь она KaK.тo потускнела, стала выrлядеть старше своих
лет. Среди женщин, которые ему нравились на протяжении
жизни, а их бьто немало, не было ни одной, которая OTHO
силась бы к нему с такой беззаветной любовью и так подчи
нялась бы малейшим ero желаниям, как Надежда. Он oцe
нил это уже тоrда, в Шушенском. Но бьша и друrая причи
на, почему он ждал ее с нетерпением: она везла с собой цe
лую библиотеку.
5 Пей н р,
129

Однако она задерживалась  постоянно возникали He
предвиденные обстоятельства. KaKTO в мае, в один прекрас
ный день она HaKOHeЦTO неожиданно прибьша. Никто ее не
встретил. Ленин в это время был на охоте. Дома оставался
Зырянов. Он был предупрежден, что она должна приехать,
поэтому тут же провел ее в комнату Ленина. Там творилось
чтото страшное. Накануне у Ленина побывал пьяный Энr
берr и в пьяном yrape расшвырял все книrи. С Крупской
приехала ее мать, высокая дама с величественной осанкой.
Она была из тех, кто требует себе полноrо подчинения и не
терпит ослушания и прочих rлупостей. Вид комнаты с цa
рившим в ней беспорядком привел ее в ужас. А коrда Ленин
вернулся с охоты, увидев ero, она выпалила вместо привет
ствия: «Эк вас разнесло».
В тот вечер за столом все rоворили одновременно. BOKpyr
Ленина и прибывших к нему женщин собралась вся семья
Зыряновых. Полдеревни пришло поrлазеть на молодую жен
щину, «похожую на селедку», и ее мать, осанистую даму,
какникак из блаrородных. Произносились тосты, выпива
ли, и долrо еще молодые не моrли остаться одни. Но вот все
ушли, и молодые занялись делом: надо было разложить кни
rи по дисциплинам и расставить по полкам, рассмотреть
фотоrрафические карточки, прочесть на обратной стороне
каждой из них послания от друзей. Только на рассвете они
улеrлись спать.
Крупская сразу же невзлюбила Зыряновых. Они слиш
ком MHoro пили, бьши любопытны и болтливы. Она тверди
ла, что ей хочется жить в отдельном доме или, по крайней
мере, занимать половину дома, а не ютиться в двух KOMHaT
ках бок о бок с Зыряновыми. Ленин стал потихоньку HaBO
ДИТЬ справки, и вскоре у Hero появилась возможность снять
половину большоrо дома, за которую надо было платить че
тыре рубля в месяц. Хозяйка сочла Ленина подходящим по
стояльцем,  на эту половину ее дома давно метил местный
священник, но она отдала предпочтение Ленину.
Ленин привык жить бобылемодиночкой, свободно и
привольно; он MHoro занимался, а устав, бросал все и шел
на речку или в лес, словом, коrда хотел и куда хотел. Теперь
же он оказался во власти двух женщин, и каждая стремилась
внести в ero жизнь строrий порядок. Ero будущая свекровь,
Елизавета Васильевна, была остра на язык. К тому же она
была rлубоко верующим человеком, а Ленин вообще не
признавал никакой релиrии. Конечно, на этой почве возни
кали ссоры, которые кончались тем, что Ленин изображал
сцену покаяния и со «смиренным» поклоном удалялся. Он
130

умел все обратить в шутку; ему достаточно было состроить
смешную rримасу и дернуть себя за бороду  и мать с дo
черью начинали умирать со смеху. «Толстячок» знал, как за
добрить женщину.
Переехав в новый дом, Крупtкая сразу же освоилась и
так умело повела хозяйство, как будто была местной ypo
женкой, сибирячкой. Единственное, на что она жалова
лась,  в селе невозможно было найти прислуry. Она заве
ла небольшой оrород, на котором выращивала oryPUbI, CBeK
лу, морковь и тыкву, и очень rордилась своими успехами.
Что касается стряпни, то тут rордиться было нечем. rолова
у нее все время была занята друrими мыслями, она забыва
ла, что у нее делается в печке, и в результате любимый суп
с клецками превращался в кашу. Правда, через несколько
месяцев она была избавлена от обязанностей стряпухи. Ей
стала помоrать тринадцатилетняя худенькая деревенская дe
вочка, которая на кухне управлялась rораздо ловчее хозяй
ки. Ее звали Паша. Крупская занялась девочкой и стала
учить ее читать и писать и очень порадовалась, коrда обна
ружила, что Паша ведет дневник. Ничеrо особенноrо в нем
не было, девочка просто записывала свои нехитрые впечат
ления. Миоrо лет спустя Крупская смоrла припомнить толь
ко одну запись: «Бьши Оскар Александрович и Промин
ский. Пели "Пень", я тоже пела».
Так что кроме дурно приrотовленной пищи, которой yro
щала Ленина ero супрyrа, да временами случавшихся резких
отповедей со стороны Елизаветы Васильевны оrорчений в ту
пору у Hero было HeMHoro. Между тем в селе он настолько
вырос в общественном мнении, что ero там почитали как
барина. К тому же он был обладателем оrpомнейшей по
меркам селян библиотеки и rлавным потребителем писчей
бумаrи, закупаемой им в сельском маrазинчике. Для разъез
дов по окруте он нанимал крестьянскую повозку с лошадью,
и коrда он катил по дороrе, восседая на месте возницы и
размахивая кнутом над rоловой, зрелище бьшо незабывае
мое. Полиция ero почти не беспокоила, и он был волен пу
те шествовать, куда ero душе было уrодно.
KaKTO раз летом он поехал на несколько дней в Тесин
ское поrостить у приятелей, тоже ссьшьных. Этот эпизод
впоследствии вспоминал Александр Шаповалов, литейщик,
арестованный в 1896 rоду за участие в стычках. Однажды
ранним утром, рассказывал он, в их село въехала повозка.
На облучке сидел мужчина и поrонял лошадь, а рядом с ним
сидела женщина. Шаповалов тоrда не знал, кто они такие,
но по одежде понял, что они не сибиряки. А коrда он услы
131

шал, что они из Шушенскоrо и ехали всю ночь, был изум
лен. От ШУIlIенскоrо до Тесинскоrо бьшо около ста киломе
тров, и дороrа КИIПМЯ кишела бандитами. Ленин не предуп
редил, что приедет, и все, Koro он собирался навестить, в тот
момент были на охоте. Шаповалов любезно провел их в
свою комнату, принес им БОДЫ, снабдил их мылом и поло
тенцем, распорядился, чтобы хозяин приrотовил им еду, и
как бывалый селянин отвел в конюшню лошадь и задал ей
сена. После этоrо он отправился в село, чтобы оповестить
товаРИllей о приезде Ленина. Он обошел дома, rде жили
ссыльные, и попросил хозяев передать своим постояльцам
эту новость, коrда они вернyrся.
ВОЗВраТИВШИСЬ домой, Шаповалов сразу же заметил, что
rости успели как следует порыться в ero книrах и бумаrах, и
это ero слеrка удивило. Шаповалов знал немецкий, и сам пе
ревел «Коммунистический манифест» на русский язык. По
мимо этоrо, он перевел на русский некоторое количество ли
рических стихов. И еlце  он составил антолоrию револю
ционной поэзии, подобрав такие стихотворения, в которых
неизменно речь идет о революционере, павшем смертью xpa
брых и почившем в безымянной моrиле. В образе молодоrо
доблестноrо борца, преданноrо беззаветно делу революции и
обреченноrо на безвременную rибель, он видел и caMoro ce
бя. Ленин заявил, что вполне удовлетворен просмотром ero
литературы и прочих записей, и даже не удосужился «изви
ниться за вторжение во внутренний мир товарища по ссыл
ке. У Шаповалова было ощущение, что перед ним YMyдpeH
ный опытом строrий учитель rимназии, только что BЫCTa
вивший ему удовлетворительный балл. Внезапно Ленин так
и припер ero вопросом: «Вы часто пользуетесь словарем?»
Шаповалов пожал плечами. «Пользуюсь, но не очень час
ТО»,  ответил он небрежно. «Я же, напротив, обращаюсь к
словарям очень, очень часто»,  произнес Ленин, и Шапо
валов понял, что ero «высекли» И экзамен он провалил.
Действительно, у Ленина было свое, особое ОТНОluение к
словарям. За всю жизнь он собрал orpoMHoe их количество.
В Шушенском он посвятил MHoro усилий работе над пере
ВОДОМ книrи Сиднея и Беатрисы Вебб «Теория и практика
анrлийскоrо тредюнионизма». Подспорьем для Hero служил
перевод книrи на немецкий язык. Иноrда он заставлял
Крупскую читать книrу поанrлийски вслух, но через HeKO
торое время, печально покачав rоловой, он rоворил: «COB
сем не 1I0хоже на то, как произносил наш учитель rимна
зии». Каждый вечер, сидя за столом при свете керосиновой
лампы с зеленым колпаком, ОН упорно бился над анrлий
132

ским языком, лазил в словари, сопоставлял анrлийский, He
мецкий и русский тексты, раскладывая их перед собой. Это
бьш адский труд, требовавший упорства и терпения; продви
rаJIСЯ он меДJlенно. Коrда Ленин наконец закончил перевод,
он вздохнул с облеrчением. У He'I'o получилось около тыся
чи страниц текста на русском языке.
Одновременно спереводом книrи супрyrов Вэбб он про
должал работать над своей собственной: «Развитие капита
лизма в России». Нельзя сказать, что он работал в полную
силу,  занятиям он отводил не так MHoro времени. Коrда
к нему приехали Надежда с Елизаветой Васильевной, он дал
себе слово, что установит жесткий режим и будет занимать
ся по ceMЬBoce1Ь часов в день. Но получалось, что он
садился за книrи по настроению. Ero постоянно чтото OT
влекало. Утром, только он просыпался, к ним прибеrал Ma
ленький мальчик Минька, живший в доме напротив, и про
сил, чтобы с ним поиrрали. Минька был из семьи пересе
ленцевлатышей. Ero отец валял валенки. Миньке бьшо
шесть лет. У Hero были бледное личико и сияющие rлаза.
Разrоваривал он всеrда очень серьезно. Елизавета Васильев
на ero обожала, он бьш ее любимцем. «А вот и я»,  так
каждое утро, как петушок, в одно и то же время, оповещал
их Минька о своем появлении. И так они к этому привык
ли, что если он опаздывал хоть на пять минут, они начина
ли не на шутку беспокоиться. Мать Миньки произвела на
свет четырнадцать детей, а выжил только один Минька.
Как и прежде, бесцеремонно вваливались ПрОlИНСКИЙ с
Оскаром Энrберrом и отрывали ero от занятий. Они прихо
дили с ружьями под мышкой и сманивали Ленина на охоту.
Книжки побоку, он надевал кожаные брюки, и они все BMe
сте отправлялись на охоту в тайry или в болотистые заросли
по береrам реки.
Пришла зима, первая для Крупской зима в Сибири; впе
чатление было потрясающее. Еще до Toro, как выпал пер
вый cHer, весь мир, казалось, перекрасился в белый цвет.
Одевшись в белые шубки, запрыrали белые зайцы; небо CTa
ло белым и светилось. Они ходили ryлять К замерзшей pe
ке и сквозь прозрачный лед видели рыбок и камешки, CBep
кавшие на дне. Коrда становилось совсем холодно, река за
тяrивалась толстым, сплошным слоем льда. В лесу березы
стояли без листьев, с обнаженными белыми стволами, и бы
ли похожи на призраков. Крупская rоворила, что ей каза
лось, будто они живут в заколдованном царстве.
В морозные дни Ленин катался на коньках по замерзшей
реке. В этом он достиr большоrо мастерства и неизменно
1ЗЗ

вызывал восхищение Крупской, коrда, заложив руки в Kap
маны, как опытный конькобежец, стремительно скользил по
льду. Сама Крупская редко отваживалась ступить на лед, а
Елизавете Васильевне хватило одноrо раза. Она упала на
спину и больше попыток прокатиться на коньках не возоб
новляла.
Весь период ссылки проходил как il идиллическом сне.
Правда, иноrда до них доносились неприятные вести о дpy
rих ссыльных революционерах. Например, они узнали, что
вдруr KyдaTO исчез друr Ленина, Райчин,  бежал из ссыл
ки. Товарищи созвали тайную конференцию, на которой
серьезно обсуждали вопрос: стоит ли поощрять побеrи? Ле
нин считал, что этим ничеrо не добьешься, только ослож
нишь жизнь остальным. А несколько недель спустя им сооб
щили, что застрелился Федосеев. Возможно, это произошло
orroro, что друrой ссыльный, Юхотский, затеял с ним cco
ру и обвинил в присвоении денеr из общеrо фонда. Это так
подействовало на психику Федосеева, что он заболел. ОН OT
казывался принимать помощь от товарищей, rолодал и бед
ствовал. Слабый, больной, он потерял всякий интерес и же
лание трудиться ради общеrо дела. У Hero развилась мания
преследования, он бредил и во время одноrо из тяжелейших
приступов депрессии свел счеты с жизнью. Через несколько
часов после ero самоубийства, не выдержав rоря, покончила
с собой ero подруrа, самый близкий для Hero человек, тоже
жившая в изrнании. Две смерти, последовавшие одна за
друrой, потрясли революционеров, отбывавших суровую
ссылку в северных районах Сибири, rде сами условия жиз
ни делали их более отзывчивыми к чужой беде. Те, кому по
счастливилось отбывать срок ссьшки в южной Сибири, OT
неслись к этой истории спокойнее. В одном из писем Ленин
писал, что в ссьшке самое худшее  склоки между ссыльны
ми. Правда, он сделал попытку поподробнее вникнуть в об
стоятельства дела и орrанизовал сбор средств для установки
надrpобноrо камня на моrиле Федосеева, но еще раз про ce
бя решил, что лучше держаться подальше от бытовых дрязr,
неизбежно возникавших между революционерами в изrна
нии. В нем всеrда ощущался некоторый холодок по отноше
нию к товарищам, всем заметная отчужденность.
Казалось, что в долrие, морозные зимы всякая деятель
ность замирала, как и вся природа BOKpyr. День сменялся
днем, сливаясь во времени. В одном из своих длинных пост
скриптумов К ленинскому письму к матери Крупская писа
ла Марии Александровне, что из Bcero Toro периода BpeMe
ни не Моrла выделить ни одноrо дня, ни месяца, ни rода;
134

для нее время остановилось, застыло. Она действительно
жила как в заколдованном царстве.
А между тем [дeTO rлубоко в недрах своим чередом шла
работа, революция набирала силу. День и ночь трудились те
самые «кроты», подрывая твердыIю царской власти. rдето
они обнаруживались, их замечали, брали след. И снова они
исчезали, их не было видно и слышно. Зато они, вездесу
щие, все видели и слышали и продолжали рыть.
В марте 1898 [ода в Минске состоялась встреча револю
ционеров. Целью этой встречи было создание Российской
социалдемократической рабочей партии. На ней присутст
вовало Bcero девять человек, представлявших революцион
ные орrанизации СанктПетербурrа, Москвы, Киева и EKa
теринослава. Кроме Toro, здесь были представители от Бун
да  «Общееврейскоrо рабочеrо союза в России и Польше».
Среди собравшихся в Минске наиболее заметной фиryрой
являлся Мартов. Это тихое, немноrолюдное сборище кучки
революционеров, чьи имена сейчас почти забыты, со BpeMe
нем встало в ряд важнейших исторических событий. Факти
чески это был первый съезд российской коммунистической
партии, и в дальнейшем последовательный отсчет ее съездов
будет вестись, начиная с минской встречи*.
Съезд продолжался три дня. На нем был принят целый
ряд решений и постановлений, что KaKTO не вязалось с
ничтожно малым количеством делеrатов. Партии было дa
но название, был избран Центральный Комитет, выпущен
манифест. Кроме Toro, участники съезда приняли решение
выпускать партийную rазету. Манифест был написан Пет
ром Струве, двадцатисемилетним экономистом и револю
ционером, который станет потом одним из членов rocy
дарственной думы, сторонником конституционной MOHap
хии, идеолоrом белоrвардейщины. Приведенный ниже па
раrраф из манифеста долrое время пользовался заслужен
ной известностью: «Чем дальше на восток Европы, тем в
политическом отношении слабее, трусливее и подлее CTa
новится буржуазия, тем большие культурные, политичес
* Вот фамилии делеrатов съезда, отцовоснователей большевистской
партии: П. Струве, С. Радченко (московский «Союз борьбы за освобож
дение рабочеrо класса»); А. Ванновский (екатеринославский «Союз
борьбы...»); К. Петрусевич (киевский «Союз борьбы...»); П. Тучапский,
Б. Эйдельман и И. Виrдорчик (последние два представляли киевскую
«Рабочую rазету»); три делеrата от Бунда  А. Крамер, А. Мутник и
С. Кац. Только Струве и Эйдельман достиrли впоследствии некоторой
известности: Струве как видный экономист и философ, а Эйдельман на
посту председателя украинской Ч К в 1919 1921 rr.  Прuмеч. авт.
135

кие задачи выпадают на долю пролетариата. На своих
крепких плечах русский рабочий класс должен вынести и
вынесет дело завоевания политической свободы. Это необ
ходимый, но лишь первый шаr к осуществлению великой
исторической миссии пролетариата  к созданию TaKoro
общественноrо строя, в котором не будет места эксплуата
ции человека человеком».
Этот документ открыто призывал рабочих взять власть в
свои руки и покончить С буржуазным строем, по мнению
Струве, оказавшимся не способным внести коренные из
менения в политическую жизнь Российской империи,
столь необходимые для завоевания свободы. Примечатель
но, что, споря о названии партии, Струве настаивал на
том, что она должна называться российской, а не русской
социалдемократической партией. Слово «российская»
должно было означать, что в партию MorYT входить жители
не только исконно русских территорий, но и всех субъек
тов Российской империи, от Сибири до Польши, а также
Финляндии, Латвии, Эстонии и Литвы. Таким образом,
партию должны были представлять около пятидесяти этни
ческих rрупп.
Минский съезд, казалось, бьт BceroHaBcero бурей в CTa
кане воды. По крайней мере один из делеrатов, если не
больше, был подкуплен тайной полицией, потому что сразу
же после закрытия съезда восемь делеrатов бьти apeCTOBa
ны, а позже в полицейских архивах бьто найдено подроб
ное изложение дебатов, имевших место на съезде. Полиция
праздновала победу: ей удалось, по всем признакам, заду
шить новую политическую партию в самом ее зародыше.
Но партия продолжала существовать. Она крепла в за
стенках и ссьтках, потихоньку пополняла свои ряды, выжи
дала время; разноrласия, случавшиеся между ее членами,
шли ей только на пользу, сплачивали ее. Неизменной OCTa
валась цель  создать революционную партию, способную
сплотить боевой пролетариат.
Ленин понял, какое значение имел съезд в Минске. Че
рез Крупскую, которая раньше довольно часто встречалась
со Струве, он знал, что среди участников съезда не бьто
никоrо, кто Mor бы сильной рукой повести за собой пар
тию. Он считал, что настало время до предела накалить pe
волюционные страсти, четко наметить цели и задачи и дep
жаться более жесткой политической линии. Находясь в си
бирском изrнании, Ленин больше Bcero тревожился за cyдь
бу чистоrо марксизма, позиции KOToporo, как он понимал,
ослабевали. Коrда умер Энrельс, ero близкий друr Эдуард
136

Бернштейн получил право распоряжаться литературным Ha
следием обоих классиков и даже претендовал на трон, OCTa
вавшийся пустым после смерти Маркса. Бернштейн при
нялся посвоему толковать основы марксизма, rдето их YK
репляя, а rдето ослабляя, в сущности, сообразуясь с усло
виями развития общества и промышленности в fермании.
Там рабочим удалось добиться крупных успехов в борьбе за
свои права. Бисмарк, возrлавлявший repMaHcKoe правитель
ство, был первым, кто ввел социальное страхование. Пуб
ликация работы Бернштейна «Предпосылки социализма и
задачи социалдемократии) стала cBoero рода событием и
неминуемо должна была сделаться предметом нападок со
стороны приверженцев крайних взrлядов. Ленин был Ha
слышан об этой работе, читал критические отзывы о ней.
Он засыпал сестру просьбами прислать ему экземпляр кни
rи Бернштейна. Шли месяцы, и наконец в сентябре 1899
rода он ее получил, запакованную в пачку старых rазет. Он
еще не дочитал книry до конца, а уже был в ярости. MaTe
ри он писал: «Книrу Бернштейна мы тотчас принялись с
Надей читать и больше половины прочли, и содержание ее
все больше нас поражает. Теоретически  невероятно сла
бо; повторение чужих мыслей. Фразы о критике, и нет дa
же попытки серьезной и самостоятельной критики. Прак
тически оппортунизм (фабианизм, вернее: ориrинал Mac
сы утверждений и идей Бернштейна находится у Webb'oB в
их последних книrах), безrраничный оппортунизм и посси
билизм, И притом все же трусливый оппортунизм, ибо про
rpaMMbI Бернштейн прямо TporaTb не хочет. Вряд ли можно
сомневаться в ero фиаско. Указания Бернштейна на соли
дарность с ним мноrих русских... совсем возмутили нас).
Так или иначе, Ленину пришлось отнестись к работе
Бернштейна со всей серьезностью, и он всякий раз rромил
ее, как только ему предоставлялся случай. Ero все больше и
больше поражало то, что основные идеи Бернштейна пусти
ли корни В сознании людей. В Западной Европе и даже в
России нашлось немало здравомыслящих социалистов, KO
торые не поддерживали идеи о захвате власти вооруженным
пролетариатом. Бернштейн мечтал о политическом союзе
между пролетариатом и буржуазией; он считал вооруженное
восстание бессмысленной кровавой жертвой, которая при
ведет к физическому уничтожению целых классов общества.
Ленину предстояло дать яростный бой Бернштейну и той
идеолоrии, что он отстаивал.
Примерно за месяц до Toro, как Ленин познакомился с
книrой Бернштейна, сестра Анна прислала ему документ,
137

который вызвал у Hero большую TpeBory. «Кредо "моло
дых"»  назвала этот документ Анна, поскольку заrлавие
как таковое отсутствовало. Написано «Кредо...» было чле
ном заrраничноrо «Союза русских социалдемократов» EKa
териной Кусковой. Это была разумная, хорошо обоснован
ная критика, направленная против крайнеrо левоrо крыла
российской социалдемократии; Кускова считала, что рабо
чие должны бороться за увеличение заработной платы, по
вышение жизненноrо уровня, за социальное обеспечение,
но политическими методами, а не революционным путем.
Она упорно проводила мысль, что проблемы, о которых
идет речь, по сути своей прежде Bcero экономическоrо xa
рактера, и потому решать их следует с помощью стачек и
усиления роли профсоюзов. Революционные идеи Маркса
представлялись ей неприrодными, примитивными, проник
нутыми духом нетерпимости. По ее мнению, вместо Toro
чтобы бороться с обществом, рабочий класс должен CTpe
миться стать частью этоrо общества. Он еще слишком слаб,
неорrанизован и HerpaMoTeH, чтобы бороться в одиночку. Из
этих рассуждений вытекало, что русские марксисты позаим
ствовали и стараются внедрить в России неприемлемые для
этой страны идеи и, отверrая либеральные реформы, ДOKa
зывают свою неспособность проникнуться нуждами русских
тружеников; их подводит собственная «политическая невин
ность», rоворила Кускова, а пора бы уж на деле помочь pa
бочим добиваться более BbIcoKoro жизненноrо уровня.
Нетрудно было предположить, что «Кредо "молодых"»
было создано под влиянием идей Бернштейна, но OДHOBpe
менно оно сохраняло почтительное отношение к «Коммуни
стическому манифесту». Ero автор, молодая женщина, вла
дела даром убеждения и знала историю, во всяком случае ту
часть ее, которая имела отношение к поднятой ею пробле
ме. В ее тоне не бьшо ни обидноrо пренебрежения, ни рез
ких слов в адрес представителей левоrо крыла революционе
ров; она пыталась урезонить их, русских марксистов, как
подростков, слишком увлеченных романтическими идеями
и забывающих о простых жизненных фактах, а именно 
что рабочие живут, получая нищенское жалованье, они сла
бо орrанизованы и не способны к самостоятельным выступ
лениям. Рабочих следует орrанизовать, определить для них
четкие цели и задачи, разъяснить, что они являются частью
общества и должны добиваться своих прав законными MeTO
дами; их следует учить и вдохновлять на сознательные дей
ствия  только так можно рассчитывать на ответные уступ
ки со стороны правительства. И наоборот, подстрекая рабо
138

чих к вооруженному восстанию против правительства, мож
но довести дело до Toro, что они вообще лишатся завоева
ний, которых им уже удалось добиться.
Ленин прочел «Кредо...), И ero охватила холодная ярость.
Он всеrда воспринимал критику' своих взrлядов как умыш
ленный акт вероломства, предательства по отношению к He
му самому; так было и на этот раз. Екатерина Кускова ис
пользовала в полемике, в сущности, те же приемы, что и
он,  иронизировала, высмеивала незадачливоrо противни
ка; атаковав, умела сделать вид, что уступает, соrлашается,
чтобы затем нанести противнику еще более сокрушитель
ный удар. Ее проrрамма предполаrала коренное изменение
политической платформы '«В сторону более энерrичноrо Be
дения экономической борьбы, упрочения экономических
орrанизаций, но также, и это самое существенное, в CTOpO
ну изменения отношения партии к остальным оппозицион
ным партиям). То есть она настаивала на том, что социал
демократы должны действовать рука об руку с либералами.
О первой реакции Ленина на «Кредо...) можно судить по
ero отзыву о нем в письме к сестре Анне, в котором он пи
сал: «"Credo" интересно, но настолько же и возмутительно).
Сознавая, что в творении Кусковой таится оrромная опас
ность для будущеrо социалдемократической партии, он
стал обдумывать, как противостоять этой напасти. Прежде
Bcero он решил созвать тайную конференцию ссьтьных pe
волюционеров и ознакомить их с подrотовленным им TeKC
том опровержения проrpаммы «молодых). В случае, если ero
ответ Кусковой будет одобрен, думал он, то следует напеча
тать ero как официальный протест членов социалдемокра
тической партии, выработанный ими на чрезвычайном засе
дании. Встреча ссыльных состоялась в селе Ермаковском.
На ней присутствовали семнадцать человек. Умирающеrо от
чахотки Ванеева внесли в избу на койке; несколькими дня
ми позже он скончался. Ленин прочел свой разносный
текст, уничтожавший проrрамму, изложенную в «Кредо...).
Как он и ожидал, разноrласий не бьшо. Текст ero речи бьт
тайно вывезен за rраницу и напечатан Плехановым в журна
ле «Рабочее Дело) под заrоловком «Протест российских co
циал  демократов).
«Протест...) был написан таким образом, что основные
положения Кусковой оставались без ответа. Ленина MeHЬ
ше Bcero занимала суть разноrласий; OTKpbIToro спора он
избеrал. rлавным для Hero было  еще раз катеrорически
заявить о незыблемости своей собственной платформы. Он
с воодушевлением цитирует строки из манифеста социал
139

демократической партии, принятоrо на съезде в Минске:
<.<На своих крепких плечах русский рабочий класс должен
вынести и вынесет дело завоевания политической свобо
ды». Он признает тот факт, что усилиями тайной полиции
деятельность партии практически приостановлена, офици
альный opraH партии переСТaJI выходить. Екатерина KYCKO
ва в «Кредо...» воздает хвалу «IIародной воле». Ленин TOH
ко развивает эту тему и еще пуще превозносит предтечу co
циалдемократической партии, заявляя следующее: «Если
деятели старой "Народной воли" сумели сыrрать rpOMaд
ную роль в русской истории, несмотря на узость тех обще
ственных слоев, которые поддерживали немноrих repoeB,
несмотря на то, что знаменем движения служила вовсе не
революционная теория, то социалдемократия, опираясь на
классовую борьбу пролетариата, сумеет стать непобеди
мой». Прежде он утверждал, что социалдемократы должны
вести неустанную борьбу с друrими партиями; теперь же,
возможно, признавая силу доводов Кусковой, он вынужден
заявить, что пролетариат не должен пренебреrать сотрудни
чеством с дрyrими партиями. «...Напротив, он должен уча
ствовать во всей политической и общественной жизни, под
держивать проrрессивные классы и партии против реакци
онных, поддерживать всякое революционное движение
против существующеrо строя, являться защитником всякой
YI'нетенной народности или расы, всякоrо преследуемоrо
вероучения, бесправноrо пола и т.д.». Одной рукой давая,
друrой рукой он отнимал. Буквально тут же он пишет: «Pac
суждения на эту Te1Y авторов "'Credo" свидетельствуют
лишь о стремлении затушевать классовый характер борьбы
пролетариата, обессилить эту борьбу какимто бессмыслен
ным "'признанием общества", сузить революционный MapK
сизм до дюжинноrо реформаторскоrо течения». Что KacaeT
ся экономической борьбы рабочих за свои права, он особо
не распространяется на эту тему, замечая лишь вскользь:
«Убеждение в том, что единая КJIассовая борьба пролетари
ата необходимо должна соединять политическую и эконо
мическую борьбу, перешло в плоть и кровь международной
социал  демократии».
В целом ero отповедь «МОЛОДЫl\I» получилась слабоватой.
Ленин был уязвлен и злился, потому что не знал, что делать
дальше. Находясь за тысячи верст от очаrа политической
жизни, он уже предвидел, что мысли, заложенные в «Kpe
до...», найдyr блаrодатную почву и что ему еще предстоит
долrая борьба. По определению Екатерины Кусковой pyc
ское рабочее движение находилось в амебовидном состоя
140

нии, ему не хватало орrанизации. Итак, слово найдено: op
rанизация. Отныне Ленин возьмет ero на вооружение.
Книrа Бернштейна, а затем и «Кредо...» подрывали YBe
ренность Ленина, пусть даже не очень твердую, в незыбле
мость eI'o политической платформы. Последние месяцы
ссьшки ero словно подменили. И куда делся смуrлый здоро
БЯК и хохотун? Он стал мрачным, нетерпимым, постоянно
раздражался, плохо спал; жирок, накопленный за период
ссылки, с Hero сошел. Мучаясь бессонницей, он просижи
вал ночи напролет, строил планы будущей революционной
борьбы, придумывая псе новые и новые apryMeHTbI против
позиции «экономистов», которых он намеревался разбить в
пух и прах. Как они смели не понять, а возможно, наобо
рот, слишком хорошо понимали, что они пренебреrли oc
новными принципами марксизма? Партия распалась, но ни
чеrо, он ее снова соберет. Он будет издавать свою rазету за
rраницей и тайно переправлять в Россию. Ему помоryт И
этом сотни надежных, преданных подпольщиков. Этот op
raH будет выходить для избранных, кто пойдет за ним, Ле
ниным, для тех, кто ему полностью подчинится; ведь толь
ко в себе самом он видел вождя, способноrо вести за собой
партию; с дрyrими партиями и их последователями ему не
по дороrе, разве только в порядке исключения,  если они
будут покорны ero воле.
Похудевший, измученный, терзаемыЙ неотвязными MЫC
лями, он то цслыми днями мерил шаrами KOHaтy, то бес
цельно бродил по лесам. Срок ero ссьшки заканчивался в
феврале 1900 rода, а у Крупской rодом позже. Это время она
моrла бы оставаться в Шушенском, если бы он был с ней. В
противном случае ей пришлось бы отбыть в Уфу. Он избран
второе, настолько ему не терпелось окунуться в борьбу. Для
Hero тут выбора не было.
Наконец он получил официальное разрешение BepHYТЬ
ся на жительство в европейскую часть России. Пришло
время расставаться. Все свои нехитрые «сокровища) они
поделили между Минькой и Пашей. Оскар Энrберr пода
рил Крупской на память небольшую брошь в виде книrи с
именем Маркса на обложке,  он вырезал ее своими pYKa
ми. Елизавета Васильевна взила на себя упаковку домаш
ней утвари, а Ленин увязыва.п в стопки книrи. ПРИJlIЛИ по
прощаться деревенские. Не обошлось без напутственных
слов и возлияний, а затем отбывающие направились в Ми
нусинск, rде им снова предстояло прощаться, но на этот
раз с революционерами, остававшимися в ссылке. Там они
должны были захватить с собой Старкова с женой, как и
141

Ленин, возвращавшихся на европейскую территорию Poc
сии. Одной из остановок на их пути должна была стать
Уфа, rде Крупской и ее матери надлежало задержаться еще
на rод.
В Минусинске не было ни речей, ни тостов,  револю
ционеры народ не сентиментальный, им не до Toro. Возок
был доверху забит книrами. Закутавшись в длинные тулупы
и обувшись в теплые валенки, женщины заняли свои места
в санях. Ленин почемуто от тулупа отказался, но руки пря
тал в муфту, позаимствованную у Елизаветы Васильевны. И
так день за днем, ночь за ночью, останавливаясь только на
постоялых дворах, чтобы сменить лошадей, покрывая сотню
за сотней километров, они неслись в санях по замерзшему
Енисею. Ночами им путь освещала полная луна. Это путе
шествие по скованной зимним сном реке словно было про
должением блужданий по заколдованному царству.
Для Ленина rоды ссылки прошли как в блаженном забы
тьи, прерываемом иноrда кошмарами. Настанет время, и он
навсеrда забудет Шушенское. Коrда в 1921 rоду ему бьшо
предложено в анкете ответить на вопрос: «[де в России вам
приходилось жить?»  он ответил: «Только В Поволжье и в
столицах». Как будто в ero жизни никоrда не было ни Шу
шенскоrо, ни той дороrи в санях по зимнему Енисею.

rЛУХИЕ rОДЬI
Но только оставьте т02да наши
руки, не хватайтесь за нас и не
пачкайте велиК020 слова свобода,
потому что мы ведь тоже «свобод
ны» идти, куда мы хотим, свобод
ны бороться не только с болотом,
но и с lпеми, кто поворачивает к
болоту!
В. И. Л е н и н. Что делать?


Что делать?
Теперь, коrда Ленин был на
свободе, он окунулся в подпольную деятельность как чело
век, долrое время лишенный единственной мыслимой для
Hero среды существования. Прежде он был по сути аrитато
ром, выступавшим перед небольшими rруппами рабочих;
под покровом темноты он переходил из дома в дом, чтобы
встретиться с очередной своей аудиторией, а за ним по пя
там следовала полиция. Тот период миновал. Перед ним уже
была друrая задача  издавать свою революционную rазету,
способную зажечь сердца рабочих, пробудить в них классо
вое сознание.
Соrласно предписанию властей ему не разрешалось жить
в СанктПетербурrе. Он выбрал Псков, rород, в котором ему
еще не приходилось бывать; Псков находился поблизости от
СанктПетербурrа. Ленин полаrал, что отсюда ему будет не
трудно при любой необходимости совершать поездки в CTO
лицу И обратно и всячески водить полицию за нос, каждый
раз изменяя свой облик и выбирая самые неожиданные Map
шруты. В Петербурrе у Hero бьши друзья; не rденибудь, а в
Петербурrе должна была произойти революция. К тому же
там действовали наиболее надежные подпольщики. По ero
замыслу онито и должны будут взять на себя обязанность
144

распространения основной массы революционных прокла
маций, брошюр и rазет, печатающихся за rраницей, по всей
вероятности, в Швейцарии, rде социалдемократическая
партия имела свою типоrрафию. Но в Пскове за ним уси
ленно следила полиция, и вылазки в столицу оказались дe
лом не таким леrким, как ему раньше казалось. В начале
марта, еще по дороrе в Псков из Сибири, ему удалось BCTpe
титься в Петербурrе с Верой Засулич, приехавшей по пору
чению Плеханова обсудить издание нелеrальной rазеты. За
rодя было решено, что rлавным редактором будет Плеханов,
а в редакционную коллеrию войдут Аксельрод, Вера Засулич,
Ленин и Мартов; они же будут основными авторами HOBoro
партийноrо opraHa.
В те дни Вера Засулич уже не была той молодой, краси
вой женщиной, какой была в пору, коrда дружила с Нечае
БЫМ. В возрасте двадцати девяти лет она стреляла в петер
бурrскоrо rрадоначальника Трепова, и ее имя напечатали
крупными буквами rазеты Bcero мира. С rодами,она растол
стела, перестала за собой следить, небрежно одевалась и
вдобавок страдала rлухотой. Ей было около пятидесяти, но
она выrлядела старше своих лет; во внешности Засулич бы
ло чтото, что делало ее похожей на старухупрачку из TaTa
рок  увы, с возрастом явственнее проступил монrольский
тип ее лица.
Очевидно, Ленин провел в обществе Веры Засулич не бо
лее одноrо дня. Они обсуждали план издания rазеты. Вера За
сулич особенно бьта озабочена финансовой стороной дела и
настаивала на том, что сбор средств, необходимых для изда
ния rазеты (а это были немалые деньrи), должен осуществ
ляться в России. Кроме Toro, они решали, какую из местных
партийных орrанизаций можно привлечь к этой затее. Для
Ленина Вера Засулич была тем звеном, которое связывало ero
с Плехановым, основоположником pyccKoro марксизма, и oд
новременно с Нечаевым, создателем философии разрушения,
которая будет владеть ero сознанием всю оставшуюся жизнь.
Вернувшись в Псков, Ленин сделал вид, что взялся за ум
и намерен заняться юридической практикой, оставив увле
чение политикой. Он понравился князю Оболенскому, вли
ятельнейшему лицу в rороде, и тот даже устроил ему BCTpe
чу с местными адвокатами,  rосподин Ульянов должен
был получить о них представление, прежде чем решит, с кем
из rородских законников он желал бы работать. Поначалу
знакомство шЛо, как надо, но вот только Ленин не Mor ни о
чем rоворить, кроме политики, и кончилось тем, что по Ka
KOMYTO поводу он произнес антиправительственную речь.
145

Встреча была сорвана. Князя Оболенскоrо это не слишком
оrорчило. Он продолжал знакомить Ленина с видными
людьми rорода, и все единодушно пришли к заключению,
что, несомненно, молодой человек со временем остепенит
ся и станет образцовым законопослушным rражданином.
Но Ленин вовсе и не собирался остепеняться. В начале
июня они с Мартовым, прихватив с собой несколько чемо
данов, битком набитых нелеrальной литературой, отправи
лись в Петербурr. Они задумали попасть в столицу окольны
ми путями, через rатчину и Царское Село, делая пересадку
на каждой остановке. Все как будто получалось. Они даже
успели передать весь свой rруз по назначению еще до Toro,
как приехали в Петербурr. Ночевали они в квартире в Каза
чьем переулке, вполне довольные собой и успехом cBoero
предприятия. Но утром, коrда Ленин и Мартов вышли из
дома, они были схвачены полицией. Им скрутили руки, что
бы они не моrли выбросить из карманов или сунуть в рот и
сжевать предположительно имевшиеся при них нелеrальные
бумаrи, и доставили в отдельных каретах в участок.
Ленин ужасно беспокоился, потому что у Hero в кармане
было письмо Плеханова, в котором тот подробно излаrал
план издания нелеrальной революционной rазеты. Письмо
было написано на квитанции невидимыми чернилами, но он
знал, что иноrда полицейским удавалось проявлять тайно
пись; кроме Toro, бумаrа моrла наrреться от тела, и буквы
стали бы видны. В участке их обоих обыскали. Полицейские
нашли квитанцию, но не обратили на нее внимания. Лени
на и Мартова заперли n камере и вскоре вызвали на допрос.
 Хотелось бы знать, чем вы здесь занимаетесь,  CKa
зал начальник полиции.  Вы прекрасно знаете, что вам за
прещен въезд в столицу.
Очевидно, блаrодаря покровительству князя Оболенско
ro, имевшеrо связи в соответствующих учреждениях, Ленин
получил паспорт, который давал ему право выезжать за rpa
ницу. Паспорт был при нем. Это было самое ценное, чеrо
ему не хотелось теперь терять, но он предвидел уже не толь
ко ero утрату, хуже  еще один срок сибирской ссылки.
Офицер полиции посмеивался.
 Вы невозможный человек!  воскликнул он.  Мы
следили за вами все время. Вы даже имели наrлость сделать
пересадку в Царском Селе, rде наших areHToB по десятку за
каждым кустиком. Неужели вы и вправду думали, что мы
вас упустим?
В Царском Селе жил rосударь с семьей; Ленину rpex бы
ло не знать, как охраняется царская вотчина.
146

Судебноrо дела заводить не стали, Ленина просто держа
ли в тюрьме. Было начало лета, в камере стояла духота, He
щадно кусали мошкара, комары, мухи, блохи. Условия бы
ли несносные. Он жаловался, что стража под дверью KaMe
ры по ночам иrрает в карты и не дает ему спать. Но после
двухнедельноrо пребывания в тюрьме ero неожиданно выпу
стили и направили под конвоем в Подольск, rде жила ero
мать. Опять сработали ее знакомые и родственники  он
был на воле.
В Подольске ero прежде Bcero доставили в полицейский
участок. Важный полицейский чин попросил у Hero пас
порт, повертел ero в руках и небрежно бросил в ящик CTO
ла. Ленин пришел в ярость и потребовал, чтобы ему HeMeд
ленно вернули ero паспорт, но ему ответили, что документ
вернут, однако со временем, потом коrданибудь.
 В таком случае я заявлю в Департамент полиции, 
сказал Ленин.  Я подам жалобу.
Он повернулся и решительными шаrами направился к
выходу. Полицейский крикнул ему R спину:
 Постойте, rосподин Ульянов! Можете получить свой
паспорт, если он вам так нужен!
Эту историю он рассказал родным, коrда добрался до дo
ма. При этом он сиял: всетаки победа, хоть инебольшая.
Подобных побед у Hero будет MHoro, очень MHoro.
Ленин был вправе ожидать к себе caMoro cypoBoro OTHO
шения. Кто он был такой в то время? Политический, побы
вавший в ссылке, снова схваченный, отсидевший две Heдe
ли в тюрьме; поднадзорный, находящийся под постоянным
наблюдением полиции; в охранке на Hero имелось уже co
лидное досье, и оно росло. Вместе с тем к нему без конца
проявляли снисходительность. Даже коrда он попросил раз
решения повидаться с Надеждой Константиновной, продол
жавшей отбывать ссылку, ему это было позволено с тем
единственным условием, что ero будет сопровождать Мария
Александровна.
Решили, что большую часть путешествия они совершат
по реке. С ними поехала и Анна. Спустя некоторое время
она оставит в семейных хрониках описание этоrо идилли
ческоrо вояжа. Целые дни они проводили на верхней палу
бе. Пароход их плыл, не спеша, по Волrе. Затем они пере
сели на небольшой пароходик и опять попльши, сначала
вверх по Каме, а потом по реке Белой прямо до Уфы. Ma
рии Александровне тоrда было около шестидесяти пяти лет.
Это была маленькая, седая женщина, похожая на птичку.
Здоровье ее бьшо сильно подорвано, но она держалась, co
147

храняя свою бьшую бодрость. События последних лет измо
тали ее. Пока Ленин находился в сибирской ссылке, apec
товали младших: сына Дмитрия и дочь Марию. Дмитрия
выслали в Тулу, Марию  в НижниЙ Новrород. Так что
Мария Александровна постоянно была в дороrе и хлопотах,
металась между Тулой, Нижним Новrородом и СанктПе
тербурrом. Коrда Ленин бьш арестован вместе с Мартовым,
она ринулась в СанктПетербурr, rде, по словам Анны,
«разбила лаrерь» прямо на ступеньках полицейскоrо участ
ка. И вот теперь на пароходе она моrла, наконец, HeMHoro
забыться и насладиться видами полноводной реки и Kpaco
той береrов, поросших ryстыми лесами. Анна вспоминала,
что к вечеру Мария Александровна сильно уставала и рано
отправлялась спать. Сказывалась усталость от тяжких испы
таний, выпавших на ее долю, долю матери мятежных детей,
революционеров.
В Уфе они провели неделю. Еще до Toro Ленин придумал
новый шифр, которым должны бьши пользоваться револю
ционеры для связи с ним, коrда он будет за rраницей. Поль
зуясь представившимся случаем, он распространил этот
шифр среди революционеров, отбывавших ссьшку в тех Me
стах. Поездка в Уфу для Hero бьша прощанием с женой. На
обраТНОf пути из окна BaroHa он последний раз в своей
жизни видел Волry.
Возвратившись, он на несколько дней задержался в По
дольске, и вот он уже опять в дороrе. На этот раз поезд YBO
зил ero в Швейцарию.
Ленин возлаI'ал orpoMHbIe надежды на поездку в Швей
царию, но MHoroe оказалось лишь несбыточными мечтами.
В реаJIЬНОСТИ ero там ожидали распри и бурные ссоры меж
ду членами партии, неразрешимые конфликты и постоян
ные, непрекращающиеся дебаты. Максим fорький, KaKTO
описывая Плеханова, назвал ero неисправимым патрицием.
Он вспоминал, с какой нежностью Плеханов относился к
собственному фраку, и особенно к одной пyrовице, которую
он, выступая или беседуя, этак ласково поrлаживал; но
вдрyr с силой нажимал на нее, как будто это была кнопка
электрическоrо звонка,  и замолкал. Казалось, в тот MO
мент для Hero наступало прозрение: он словно с содроrани
ем взирал на картину будущеrо, yroToBaHHoro человечест
ву... А потом снова возобновлял разrовор. Слова он произ
носил, как полководец, хладнокровно посьшающий свои
полки в бой.
Однако Ленин бьш совсем не расположен выполнять
ero команды и предпринял ответную атаку. Кажется, он He
148

взлюбил Плеханова с caMoro начала. Зато он высоко ценил,
еще до поездки за rраницу, Веру Засулич, считая ее до моз
ra костей преданной делу партии, rотавой отдать все, до по
следней капли крови, революции. Каково же было ero изум
ление, коrда оказалось, что она просто боrотворит Плехано
ва, вторит каждому ero слову. Всякий, кто смел возражать
Плеханову, становился ее BparoM. Основная борьба разrоре
лась между Плехановым и Лениным; Аксельрод и Вера За
сулич иrpали роль «щитоносцев» при старшем бойце. [лав
ным образом страсти кипели по поводу Toro, кто будет pe
дактировать rазету и теоретический журнал, которыЙ дол
жен был печататься одновременно с rазетоЙ.
Верх взял Ленин, но это бьта только llолупобеда, и Ta
ких полупобед будет множество, пока он оконча:тельно не
возьмет масть в свои руки.
Схватка двух лидеров, разrоревшаяся жарким aBrycToB
ским вечером 1900 rода и продолженная наутро, бьта
подытожена Лениным в чрезвычайно интересной статье объ
емом в семнадцать страниц, которая позже ВОllrла n Собра
ние ero сочинений под заrоловком «Как чуть не потухла
"Искра"?». Он писал ее, несомненно, под впечатлением
стычки, и состояние ero было соответствующим. Ленин
был задет покровительственным тоном этакоrо обитателя
Олимпа, манерой свысока общаться с людьми, свойствен
ной Плеханову. Ленин жаждал боя, открытой полемики с
ним, но тот воздерживался, объясняя это тем, что никоrда
не принимал участие в полемических спорах на личностном
уровне. Ленин тотчас же придрался к этим словам Плеха
нова, указав на то, что не кто иной, как Плеханов, излаrая
в одной ИЗ своих работ собственные политические принци
пы, использовал в ней несколько писем частноrо xapaKTe
ра, в том числе письмо Екатерины Кусковой. Разве это не
была полемика?  допытывался Ленин. И как можно Bec
ти борьбу без оружия? Чем больше упорствовал Плеханов,
тем больше Ленин входил в роль общественноrо оБВИlIите
ля. «[. В. проявлял всеrда абсолютную нетерпимость, He
способность и нежелание вникать в чужие apryMeHTbI и
притом неискренность, именно неискренность»,  писал
он о Плеханове.
Все это имело предысторию. Ленин написал «Проект за
явления редакции "Искры" и "Зари"» (заrлавия rазеты и
журнала). ДокумеflТ получился невнятным, сухим, к тому же
сильно затянутым. Плеханов вернул Ленину «Проект...», по
просив исправить стиль, сделать ero более возвышенным.
Ленину это не понравилось. Тем не менее он пере писал
149

текст и подал ero Плеханову. Тот, не затруднив себя замеча
ниями, передал ero на доработку Вере Засулич. Ленин бьш
взбешен. Масло в oroHb подлил спор ПО поводу права реша
ющеrо rолоса в редакционной коллеrии. В конце концов дo
rоворились, что возrлавлять партийный opraH будут шесть
человек  Плеханов, Аксельрод, Вера Засулич, Ленин, Map
тов и Потресов, но Плеханов будет иметь право на два ro
лоса. Ленин был против.
За всеми ero обличениями в адрес противника в боль
шей мере ощущается обида человека, задетоrо пренебрежи
тельным к себе отношением, чем несоrласие с ero позици
ей или с мнением ero «щитоносцев». Ленин чувствовал, что
Плеханов относится к нему со скрытым презрением, воз
можно, отождествляя с нахальным персонажем из сказки,
который, все проспав, бежит к общему котлу с криком: «А
rде моя большая ложка?» И он писал: «Мою "влюблен
ность" в Плеханова тоже как рукой сняло, и мне было
обидно и ropbKo до невероятной степени. Никоrда, никоr
да в моей жизни я не относился ни к одному человеку с Ta
ким искренним уважением и почтением, veneration, ни пе
ред кем я не держал себя с таким "смирением"  и никоr
да не испытывал TaKoro rрубоrо "пинка". А на деле вышло
именно так, что мы получили пинок: нас припуrнули, как
детей, припуrнули тем, что взрослые нас покинут и оставят
одних, И, коrда мы струсили (какой позор!), нас с HeBepo
ятной бесцеремонностью отодвинули. Мы сознали теперь
совершенно ясно, что утреннее заявление Плеханова об OT
казе ero от соредакторства бьшо простой ловушкой, рассчи
танным шахматным ходом, западней для наивных "пижо
нов": это не моrло подлежать никакому сомнению, ибо ec
ли бы Плеханов искренне боялся соредакторства, боялся
затормозить дело, боялся породить лишние трения между
нами,  он бы никоим образом не Mor, минуту спустя, об
наружить (и rрубо обнаружить), что ero соредакторство co
вершенно равносильно ero единоредакторству. Ну, а раз че
ловек, с которым мы хотим вести близкое общее дело, CTa
новясь в интимнейшие с ним отношения, раз такой чело
век пускает в ход по отношению к товарищам шахматный
ход,  тут уж нечеrо сомневаться в том, что это человек He
хороший, именно нехороший, что в нем сильны мотивы
личноrо, мелкоrо самолюбия и тщеславия, что он  чело
век неискренний. Это открытие  это было для нас HaCTO
ящим открытием!  поразило нас как rpoMoM потому, что
мы оба были до этоrо момента влюблены в Плеханова и,
как любимому человеку, прощали ему все, закрывали rлаза
150

на все недостатки, уверяли себя всеми силами, что этих He
достатков нет, что это  мелочи, что обращают внимание
на эти мелочи только люди, недостаточно ценящие прин
ципы».
И так далее, и тому подобное.... В таком духе он еще дол
ro продолжает живописать Плеханова, щедро уснащая душе
излияния подробностями всех встреч и дискуссий с ним; не
забывает даже такую деталь, как интонация, с которой rOBo
рил Плеханов, определяя ее как ледяной, пренебрежитель
ный тон. Ленину и в rолову не моrло прийти, что Плехано
ву просто надоела склока.
«Мы бросаем все и едем в Россию»,  решает Ленин, но
передумывает и назначает последнюю, решающую встречу с
«диктатором». Он признавался, что не ждал блаrоприятноrо
исхода; сторонники Ленина шли к Плеханову, «как на похо
роны». Плеханов на упреки Ленина ответил, что молодой
человек определенно придает слишком большое значение
мелочам; уж во всяком случае, он, Плеханов, вполне может
обойтись без поддержки Ленина, так как он, Плеханов, свое
дело знает и не будет сидеть сложа руки только изза Toro,
что не может доrовориться с Лениным. Уж если на то дело
пошло, он вообще rOToB отойти от политической деятельно
сти. На том дебаты прекратились. Но на следующий день
они снова возобновились: обсуждался вопрос  допустима
ли полемика? Плеханов был против. И еще  каким долж
но быть rолосование? Плеханов был не против rолосования,
но только не по основным вопросам. Ленин понял, что име
ет достойноrо противника. Направляясь в Нюрнберr, rде он
должен был наладить выпуск rазеты, он все еще кипел от
ярости.
Статья Ленина «Как чуть не потухла "Искра"?» имеет
особое значение, коrда мы подходим к анализу личности
Ленина. Это единственный, возможно, даже уникальный
образец ero творчества; ничеrо подобноrо в ero наследии
больше нет. Здесь он рассказывает о своих встречах с Пле
хановым, вспоминает, о чем они rоворили, как реаrировали
друr на друrа; тут MHoro rоречи и раздражения, но все же это
в целом правдивое свидетельство взаимоотношений двух
столь разных людей. Мы имеем живой портрет Плеханова,
человека большой культуры, TOHKoro дипломата, но при
этом бескомпромиссноrо в споре. И рядом проступает дpy
rой портрет  Ленина, тоже бескомпромиссноrо, прямоли
нейноrо, ме'нее культурноrо, обидчивоrо и самолюбивоrо.
Есть целые периоды, в которых он буквально проливает сле
зы от жалости к себе и скорбит по поводу неоправдавшихся
151

надежд; но это злые слезы, в них есть и твердость, и упрям
ство,  а это позволяет заключить, что ero надежды еще
оправдаются, стоит только подождать. Он прямо так и rOBo
рит почти в конце статьи: «По мере Toro, как мы отходили
подальше от происшедшей истории, мы стали относиться к
ней спокойнее и приходить к убеждению, что дело бросать
совсем не резон, что бояться нам взяться за редакторство
(сборника) пока нечеrо, а взяться необходимо именно нам,
ибо иначе нет абсолютно никакой возможности заставить
правильно работать машину и не дать делу поrибнуть от дез
орrанизаторских "качеств" Плеханова».
С точки зрения стиля «Как чуть не потухла "Искра"?»
являет собой образец живой, свободной прозы. А ведь в цe
лом литературный стиль Ленина живостью и леrкостью не
отличался. Он всеrда писал с напряжением, трудно. Подспо
рьем ему служили наметки основных мыслей, которые он
заносил на левую полосу страницы cBoero черновика, а ro
товые, развернутые соображения он записывал на правой
половине страницы. Каждый абзац представлял собой за
конченную мысль. Получалось, что тема исчерпана, к ней
нечеrо добавить. Вот так складывался ero стиль. Время от
времени, как правило, в конце статьи или книrи, он давал
волю своему перу, обличая BparoB в самых нелестных Bыpa
жениях. Надо понимать, что он либо подражал, либо прямо
использовал уже известные образцы подобной журналисти
ки как российской, так и западной, социалистической.
Классическими примерами тут MOryт служить известные
строки из «Капитала» Маркса и из работы Писарева.
Вот как расправляется Писарев с самодержавием в 1862
rоду:
«a стороне правительства стоят только неrодяи, под
купленные теми деньrами, которые обманом и насилием
выжимаются из бедноrо народа. На стороне народа стоит
все, что молодо и свежо, все, что способно мыслить и дей
ствовать...
То, что мертво и rнило, должно само собой свалиться в
моrилу; нам останется только дать им последний толчок и
забросать rрязью их смердящие трупы».
А вот как Маркс клеймит капитализм: «Если деньrи, по
словам Ожье*, "рождаются на свет с кровавым пятном на
одной щеке", то новорожденный капитал источает кровь и
rрязь из всех своих пор, с rоловы до пят».
* М. Ожье  французский журналист, автор статей по экономиче
ским вопросам.  Прuмеч. пер.
152

Ленин знал эти отрывки наизусть и бессчетное количест
во раз пользовался выдержками из них для подкрепления CBO
ей мысли, а то и просто подражал излюбленному стилю. Пле
ханов же, наоборот, относился к HM без BocTopra, восприни
мая как литературный прием дурноrо вкуса. К