НОВЫЕ РЕКИ, МОРЯ
И ВОДНЫЕ МАГИСТРАЛИ
1952
ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ
(К 500-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)
По решению Всемирного Совета Мира все прогрессивное человечество отмечает
в этом году знаменательные даты в истории культуры. В своем обращении к наро-
дам мира от 19 февраля 1952 года председатель Всемирного Совета Мира, выдаю-
щийся французский физик Жолио-Кюри пишет: «У народов есть общее достояние,
каким являются великие произведения науки, литературы и искусства, сохраняющие
в течение веков отпечаток гения. Это культурное наследие является для человечества
неиссякаемым источником. Оно позволяет людям различных эпох узнавать друг
друга, улавливать в настоящем связывающую их нить».
Таким достоянием является творчество великого русского писателя Николая Ва-
сильевича Гоголя, 100-летие со дня смерти которого недавно торжественно отметила
вся наша страна и все передовые люди других стран. Гениальный сын своего народа,
Гоголь прославил свой народ, прославил русскую литературу. В то же время бес-
смертные произведения Гоголя явились неоценимым вкладом в мировую культуру.
Незадолго перед тем была отмечена еще одна знаменательная дата — 150-летие
со дня рождения великого французского писателя Виктора Гюго. 15 апреля отме-
чается третья дата — 500-летие со дня рождения гениального итальянского живо-
писца и ученого Леонардо да Винчи, «многосторонние дарования которого, — пишет
Жолио-Кюри, — выразились одновременно в шедеврах живописи и в его творческой
мысли, явившейся предвестницей современных изобретений».
В этом номере публикуется статья профессора В. П. Зубова о Леонардо
да Винчи, как об ученом и мыслителе.
Профессор В. П. ЗУБОВ
К'ЕНИАЛЬНЫЙ итальянец Леонардо да Винчи жил в
бурную эпоху борьбы между новым и старым, на-
рождающимся и отмирающим. Быстро развивалась тех-
ника, наука готовилась сбросить с себя вековые оковы
церкви.
В предшествовавшую его времени эпоху, которую обыч-
но называют средневековьем, церковь безраздельно господ-
ствовала в области культуры. Средневековая церковь же-
стоко преследовала передовых ученых и насаждала лож-
ную, оторванную от жизни «науку», получившую название
схоластики. Схоластика рассматривалась церковью как
«служанка богословия». Схоласты предавались бесплод-
ным спорам о существе бога, ангелов, чертей, стремясь
увести мысль человека от реального познания действи-
тельного мира в область «небесного» и «божественного».
Характеризуя новый исторический период, одним из
самых ярких представителей которого был Леонардо да
Винчи, Фридрих Энгельс писал: «Это была величайшая
из революций, какие до тех пор пережила земля. И
естествознание, развивавшееся в атмосфере этой револю-
ции, было насквозь революционным, шло рука об руку с
пробуждающейся новой философией великих итальянцев,
посылая своих мучеников на костры и в темницы... Это
было время, нуждавшееся в гигантах и породившее ги-
гантов, гигантов учености, духа и характера».
Таким гигантом и был Леонардо да Винчи. Его разно-
сторонность поистине изумительна: он был не только ве-
личайшим художником, но и скульптором, архитектором,
инженером, ученым, писателем. Самые разнообразные от-
расли науки обязаны ему замечательными открытиями.
Число его технических изобретений огромно. Его художе-
ственные произведения до наших дней продолжают- по-
трясать правдой и силой.
Леонардо родился в 1452 году в селении Анкиано около
городка Винчи недалеко от Флоренции. Он учился и
много лет прожил во Флоренции, большом торговом го-
роде, центре шерстяной и шелковой промышленности.
Флорентийские мастерские были своего рода лаборато-
риями, где производились разнообразные технические экс-
перименты и наблюдения. Живописцы усердно изучали
теорию перспективы, анатомию, производили опыты с
красками и лаками. На протяжении всей своей жизни
Леонардо интересовался производственным опытом ремес-
ленников и тщательно заносил их сообщения в свои за-
писные книжки. Но он не ограничивался этим. В его
записях мы находим многочисленные указания на книги,
которые он читал или собирался прочесть. Он общался
с известными учеными. Так, во Флоренции он сблизился с
математиком, астрономом и медиком Тосканелли, учите-
лем Христофора Колумба. Известно, что беседы с Тоска-
Леонардо да Винчи
нелли имели немалое влияние на решение Колумба от-
правиться в плавание по Атлантическому океану.
Постепенно у Леонардо сложились взгляды, согласно
которым подлинная наука должна быть основана на
опыте — он «никогда не ошибается». Но мало устано-
вить тот или иной факт, нужно уметь объяснить его,
открыть общий закон, которому подчиняется явление.
«Увлекающиеся практикой без науки, — писал Леонар-
до, — словно кормчий, ступающий на корабль без руля
и компаса; он никогда не уверен, куда плывет».
И Леонардо взял за правило — вооружаться компасом
научной теории. Этого правила он придерживался прежде
всего в области живописи. Он внимательнейшим образом
изучал закономерности света и тени, законы «воздушной
перспективы», то есть изменения цвета предметов в за-
висимости от расстояния и от свойств прозрачной среды,
находящейся между предметами и глазом. Тому же пра-
вилу Леонардо следовал в своих научных и технических
изысканиях. Его записные книжки содержат описание
множества экспериментов в области механики: он изучает
опытным путем падение тел, полет стрелы и артиллерий-
ского ядра, движение воды. Леонардо-инженер про-
изводит испытание прочности строительных материалов и
конструкций, изучает законы трения и законы удара.
Естественно, что Леонардо был глубоко враждебен к
средневековой схоластике, где по его словам «споры
всегда ведутся с великим криком и размахиванием рук»,
к схоластике, которая «питает сновидениями своих после-
дователей». Леонардо смело отвергал средневековое уче-
ние о противоположности неба и земли. Земля для него —
одна из планет бесконечного мироздания и одни и те же
физические законы царят во всей 'безграничной вселенной.
«Солнце не движется», читаем мы в одной из его запи-
сей, предвосхищающей гениальные идеи Коперника.
Леонардо не мог принять библейской сказки о сотво-
рении мира в шесть дней. Наблюдения над окаменело-
стями, остатками морских животных, найденными на вер-
шинах Гор вдали от Моря, приводили его к Взгляду, НТО
море и суша постепенно перемещаются на протяжении
длительных геологических периодов. Его воображению
рисовалось время, когда море покрывало Италию, и «вер-
шины Апеннин стояли в этом море в виде островов,
окруженных соленой водой». «И над равнинами Италии,
где ныне летают стаями птицы, рыскали рыбы большими
стадами». Леонардо иронизировал над библейской леген-
дой о всемирном потопе и доказывал, что воды потопа
не могли занести тяжелые морские раковины на вершины
высоких гор в 40 дней, «как сказал тот, кто исчислил
это время».
Внимание Леонардо постоянно привлекала живая при-
рода. Как художника, его интересовали движения жи-
вотных и людей, и в своих записях он пытался обобщить
механические законы, которые лежат в основе этих дви-
жений. Рассекая трупы, он исследовал строение челове-
ческого тела. Задолго до того как ботаники стали изучать
законы расположения листьев на стебле, Леонардо за-
нимался этим. Он применял эксперимент в области фи-
зиологии животных и растений: оперировал лягушек,
чтобы определить функцию спинного мозга, исследовал
корневое давление в деревьях, влияющее на движение
соков.
Совершенно новыми и оригинальными были изыскания
Леонардо в области авиации." И здесь он стремился опе-
реться на тщательные наблюдения и, сделать на их ос-
нове широкие обобщения. Он изучал законы летания
птиц, летучих мышей, насекомых.
Леонардо конструировал и собирался построить лета-
тельный прибор — модель огромной птицы, с помощью
которой человек мог бы держаться в воздухе. Торже-
ственно-вдохновенно писал он о предполагаемом полете с
горы Лебедя в окрестностях Флоренции: «Большая птица
начнет первый полет со спины исполинского лебедя, на-
полняя вселенную изумлением, наполняя молвой о себе
все писания — вечная слава гнезду, где она родилась».
Леонардо интересовался также водолазными прибо-
рами, изобретал новые способы пребывания под водой.
Здесь мы .встречаем следующие строки: «Как и почему
не пишу я о своем способе оставаться под водою столько
времени, сколько можно оставаться без пищи? Этого я
не обнародую и не оглашу из-за злой природы людей,
которые такой способ использовали бы для убийств на
дне морей, проламывая дно кораблей и топя их вместе
с находящимися в них людьми». Леонардо жил в пе-
риод, когда раздробленная Италия была раздираема не-
прерывными войнами. Хищным и корыстолюбивым пра-
вителям отдельных ее областей не было дела до смелых
замыслов ученого, до его научных экспериментов. Лео-
нардо лелеял большие проекты по осушению болот, строи-
тельству каналов, регулированию рек. Он мечтал, что в
результате намеченных им мероприятий «всякий кто за-
хочет, получит сокровище с каждого участка земли».
Разумеется, все эти огромные проекты остались неосу-
ществленными. Опасаясь, что они будут использованы во
зло, Леонардо делал свои записи, чередовавшиеся с чер-
тежами и рисунками, необычным образом: чтобы засекре-
тить их содержание и сохранить их для будущих поко-
лений, он писал «зеркальным письмом», справа налево —
его записи можно прочитать только в зеркале.
После смерти Леонардо в 1519 году его рукописи оста-
вались на протяжении столетий неизученными. Часть из
них, видимо, погибла, опубликование же сохранившихся
началось лишь во второй половине XIX века. Поэтому
многие открытия Леонардо были похоронены в его руко-
писях и впоследствии заново сделаны другими учеными.
Глубокая вера в человека, в бесконечную ценность че-
ловеческой жизни отличала Леонардо. «Поистине тот, кто
ее не ценит, тот ее не заслуживает», писал он. И вместе с
тем он писал о тех «жестоких и безжалостных чудови-
щах», которые «не знают предела своей злобе» и для
которых пищей их желаний являются «смерть, мучения,
страх, гонения всякого живого существа». «О земля, —
восклицал он, — почему ты не разверзнешься и не сбро-
сишь их в глубокие трещины своих великих пропастей и
недр!»
Художественное и научное наследие великого итальянца
Леонардо да Винчи вошло в золотой фонд мировой куль-
туры.
Рис. И. Улупова
ЗАГАДКА ОСИНЫ
LJ ЕТ ни одного дерева, судьба ко-
I 1 торого заключала бы в себе
столько противоречий, сколько судьба
осины. Ни одно дерево не вызывало
такой разноголосицы суждений.
«Осина — лесной сорняк», — ав-
торитетно заявляли немецкие лесо-
воды. Им вторили шведы, и как
люди прямолинейные и последова-
тельные они начисто истребили осину
в своих лесах. Ох, и пришлось же
им об этом пожалеть, когда оказа-
лось, что спичечная промышленность
не может найти дерева, которое
могло бы поспорить своими ценными
качествами с осиной. Нет дерева,
которое так легко резалось бы, да-
вало бы столь упругую, неломаю-
щуюся соломку, так легко пропиты-
валось и так прочно держало го-
ловку спички, наконец, было бы спо-
собно так равномерно, без копоти
сгорать.
Тургенев чествовал осину, как
«хлопотливую хозяйку в семье рус-
ских дерев» — такой ее представлял
народ. Она прочно вошла в сельский
обиход. Легкая и упругая осиновая
древесина обладает равномерным
строением и поэтому легко поддается
обработке во всех направлениях.
С незапамятных времен из нее де-
лали простую мебель и игрушки,
ложки и блюда, ковши и корыта,
кадки и ведра, лукошки и кузова,
веретена и шахматы, клетки для
птиц, черенки для ножей и ульи-
дуплянки, лопаты и кровельную
дрань. Осиновая дранка легко гнется,
не ломаясь и не трескаясь, и чем
дольше просыхает крыша, тем она
Осина на севере (тундра).
Олег ПИСАРЖЕВСКИИ,
Лауреат Сталинской премии
становится прочней. При распари-
вании осина хорошо гнется, a вь|су-
шенная сохраняет приданную ей
форму. Ее охотно берут для изго-
товления колесных ободьев и по-
лозьев для саней...
Между тем другой русский писа-
тель, Бунин, пригорюнившись, при-
слушивался к «жалобному шопоту
осины» и осиновые рощицы называл
не иначе, как «бедными».
И, странное дело, его пренебре-
жение к осине имело под собой ка-
кие-то основания. Неспроста в жи-
тейском обиходе осина стала нари-
цательным обозначением немощи,
скудости и уродства. Часто можно
услышать: «эх, ты, гнилая осина!»;
говорят также: «как осина, корявый».
Где же правда?
СУРОВЫЙ ПРИГОВОР
!/ ОГДА осиной заинтересовался
советский ученый Александр
Сергеевич Яблоков, он наткнулся на
еще более разительные противоре-
чия в отзывах об этом удивительном
дереве. Не сходились в оценке и его
научные соратники — лесоводы.
Если свести воедино все их мне-
ния, основанные на строгих фактах,
то получится пестрая картина.
На севере осина вместе с березой
наиболее успешно обороняет завое-
ванные лесой просторы от наступле-
ния болотистой тундры. Осина в
степи — подлинный пионер леса.
Даже солончаковая степь отступает
перед ее медленным, но неудержи-
мым натиском. Нет, вероятно, де-
рева более живучего, чем осина.
Яблоков как-то рассказывал, ка-
кое впечатление произвело на него
огромное дерево, найденное в осен-
нем лесу. Оно лежало срубленным и
поваленным на землю в очень засу-
шливое лето. Год лежал могучий
ствол с громадной кроной, отрезан-
ный от корней, и настолько велик в
нем был запас питательных ве-
ществ и соков, что срубленное дерево
нормально цвело весною, пышно оде-
лось листьями, побеги дали прирост.
Больше того, оно успело буквально
на всех однолетних ветках заложить
боковые почки, которые все без
исключения были плодовыми. Уми-
рая, оно спешило дать начало новой
жизни...
Осину не нужно специально са-
жать: если в вырубленном лесу была
хоть небольшая примесь осины, че-
рез один-два года на месте сплош-
ной вырубки уже буйно зазеленеют
ее корневые отпрыски. Ей присуще,
кроме того, драгоценное свойство —
быстрота роста.
И, однако, осине был вынесен тя-
желый приговор, который основы-
вался, казалось, на весьма убеди-
тельных доказательствах и многим
представлялся справедливым.
Осина легко загнивает, она быстро
вырождается...
На большинстве делянок девять
десятых осиновых стволов не стоят
времени, затраченного лесорубом на
то, чтобы их повалить: во всю длину
стволы пронизаны черной траурной
трубкой сердцевинной гнили. В рав-
ной степени эта гниль поражает де-
ревья, выросшие из корневых от-
прысков и от посеянных семян.
Многие пробовали облагородить
осину путем скрещивания с другими
видами тополей, но успеха не доби-
лись. Древнейшее дерево — осина —
подавляла своими исторически за-
крепленными свойствами природу
тех видов тополей, с которыми ее
заставляли родниться.
Я и забыл сказать, что осина —
это самый северный вид из обшир-
ного рода тополей. В число ее даль-
них родственников входит стройный
красавец пирамидальный тополь Бо-
леана, любимый жителями жарких
Среднеазиатских республик, и баль-
замический тополь, непременный спут-
Осина на юге (степь).
'Тополя:
осокорь,
берлинский.
серебристый
или белый.
ник каждой украинской «гребли» —
плотный, белый серебристый тополь,
осокорь...
Такая вот сложная проблема оз-
доровления осины возникла перед
Яблоковым! Быть северному тополю
или не быть?
ПОЛДЕЛА СДЕЛАНО
[I ТОБЫ распутать до конца клубок
* завязавшихся противоречий, по-
надобились полтора десятилетия. В~
них вклинилась война. Но счастью,
пирами-
дальные,
тополь
Болеана
когда лесоводу приелось стать вои-
ном — Яблоков ушел на фронт, — ре-
шающие опыты были уже заложены.
К. его возвращению в дальнем углу
Ивантеевского селекционного питом-
ника Всесоюзного института лесного
хозяйства под Москвой, где остава-
лись в 1941 году молодые сеянцы
преображенной человеком осины,
уже шумели листвой высокие строй-
ные деревья.
Опыты удались!
Их результаты заслуживают того,
чтобы рассказать обо всем по по-
рядку.
У Яблокова обаятельно мягкая, за-
думчивая улыбка. Это поэт, влюб-
ленный в «багрец и золото» осенних
лесов. У него в Ивантеевском пи-
томнике собрана" живая коллекция
краснолистых и зеленых фундуков,
орехов, вишен и кленов, осенью пред-
ставляющая, вероятно, все возмож-
ные оттенки золотистых, красных и
багровых тонов. Эта замечательная
палитра осенних красок уже исполь-
зуется для украшения аллей боль-
шого ботанического сада Москов-
ского университета.
Настойчивость Яблокова (это лучше
всего знают его соратники в Иван-
теевском питомнике) такая же мяг-
кая, как и его улыбка, но уклониться
от его спокойного и неторопливого
напора невозможно. «Мы должны
очень быстро выращивать лес, без
этого нельзя», — я слышал, как он
эту мысль высказывал по разным
поводам. Она близка не только ему.
Ею живут миллионы его единомыш-
ленников. Разве не все мы спешим
обогнать наше чудесное время и не
мечтаем побыстрей вырастить ростки
коммунизма во всех наших делах?
А дело, которому отдал себя Ябло-
ков, одно из нужнейших. Недаром
мы говорим о настоящем и гряду-
щем озеленении нашей страны, как о
«зеленом строительстве». И в нем,
как и во всем остальном, темпы ре-
шают.
С самого начала не мог поверить
Яблоков, что такое подходящее нам
по темпам роста скороспелое и
сподручное для всяческих полезных
дел дерево, как осина, безнадежно
осуждено. Уж очень не вязался по-
добный приговор с воинствующим
оптимизмом мичуринца. Кто и когда
добром получал милости от при-
роды!? Разочаровывается только тот,
кто ждет их вместо того, чтобы их
брать.
Но, вот, с какой стороны ухва-
титься за осиновую проблему? Этого
Яблоков не знал до тех пор, пока
не исколесил вдоль и поперек оси-
новые леса милой его костромскому
сердцу великой русской равнины,
пока не присмотрелся к тому, как
заболевает осина сердцевинной гнилью
и что этому способствует.
Оказалось, что в наших средне-
русских лесах Произрастает множе-
ство разных форм осины, которые
до последнего времени все сходили
за одну. А среди них попадаются
формы более стойкие к заболеванию
сердцевинной гнилью и более подат-
ливые этой напасти. Испокон веков
в наших лесах осуществлялась «се-
лекция наоборот». Вырубались для
хозяйственных, промышленных целей
преимущественно все здоровые и
крепкие материнские деревья. Таким
образом, для размножения семенами
оставались слабо устойчивые и боль-
ные. Они-то и плодили никчемное
потомство. От них-то и пошла худая
слава про осину.
Вот вам первое простейшее сред-
ство спасения осиновых лесов: если
уж вырубать их, то не выборкой, а
сплошь, но так, чтобы вырубаемые
здоровые ценные деревья давали
корнеотпрысковое потомство, а боль-
ные малоценные уничтожались на-
цело. 'Так можно разумно направить
стихийные силы возобновления
леса... Это уже полдела!
ПРОЕКТИРОВАНИЕ ДЕРЕВА
НО мичуринская закваска не по-
зволяет на этом остановиться.
Стихией надо овладеть.
Прежде всего, кто сказал, что гниль
непобедима? Да те же, кто не по-
трудился проследить пути и способы
ее распространения.
Ворота для проникновения грибной
заразы — открытые раны, которые
образуются на дереве, например при
поломке отсохших сучков. Попав в
такую рану, гриб, вызывающий
гниль, прорастает внутрь ствола и,
естественно, легко продвигается по
сосудистым пучкам и по сердцевин-
ным лучам. Особо быстрорастущее
дерево способно быстрее залечить
раны, образуя вместе с тем древе-
сину с плотной тканью. Оно задушит
грибок, не даст ему разрастись в
сердцевинной части ствола. Можно
подобрать отвечающие этим требова-
ниям формы осины в природе. Почти
никто не подозревал, например, о
существовании в наших лесах испо-
линской разновидности осины, кото-
рая особенно быстро растет и весьма
успешно справляется с сердцевин-
ной гнилью.
Но зачем искать клады, когда в
руках человека есть способ лепить
новые растительные формы любых
заданных свойств. Этим умением во-
оружает человека творческое мичу-
ринское учение.
Признаюсь, я немного удивился,
когда впервые услышал от такого
поэта-биолога, как Яблоков, о
«проектном задании на устойчивую
к гнили разновидность осины». Од-
нако это было случайной метафорой
в рассказе.
Яблоков утверждает (и здесь он
в своем, лесном, деле следует за
Мичуриным и Лысенко), что селек-
ционер должен начинать свою ра-
боту именно с «разработки новой
конструкции растений». Я беру в
кавычки эти слова потому, что они
заимствованы из его докторской
диссертации. Правда, он тут же до-
бавляет, что задача - селекционера
оказывается более сложной, чем за-
дача конструктора машины: ведь,
ему приходится работать с живыми
организмами и учитывать сложное
влияние условий их жизни и их дав-
нее прошлое, которое ни в какие
формулы и уравнения уложить
нельзя.
— Поэтому селекционер должен
быть не только инженером-конструк-
тором, — говорит он, — но и ху-
дожником, тонким наблюдателем,- а
также философом для того, чтобы
умело создавать новые организмы,
переделывать и совершенствовать
живую природу.
В каждом «проектном задании»
на новое лесное растение есть одно
требование, которое сильно услож-
няет работу селекционера-лесовода
по сравнению с селекционером в
сельском хозяйстве. Ведь он должен
создавать новые растительные формы,
которые были бы биологически не
менее сильными и стойкими, чем
существующие дикие виды. Они
должны побеждать в борьбе за су-
ществование без особой помощи и
опеки человека.
С какой же стороны ухватиться за
осину, чтобы сохранить все ее «ди-
кие» преимущества и в то же время
превратить ее в культурное дерево,
обладающее нужными свойствами?
ПО МИЧУРИНСКОМУ ПУТИ
П ОКАЗЫВАЯ, как уже говорилось,
АА давность своего происхождения,
осина сопротивляется любым попыт-
кам придать ей «со стороны» новые
признаки. Многие опыты скрещива-
ния осины с другими тополями были
осуществлены рядом исследователей
технически безупречно, в хорошей
классической манере. Но дело, ко-
нечно, не только в том, как опыт
провести, а прежде всего в том, как
его задумать.
Стоя на мичуринских позициях,
нетрудно было заметить, что пред-
шествовавшие опыты скрещивания
осины с другими тополями стави-
лись, исходя из явно проводимой
или тайно исповедуемой — резуль-
тат от этого не менялся — моргани-
стской установки. Тут нужно напом-
нить, что генетики-морганисты
убеждены в существовании у расте-
ния «доминантных» и «рецессивных»
наследственных свойств, зависящих
от присутствия доминантных же и
рецессивных генов. Отсюда следует,
по их мнению, что при скрещивании
растений признаки одного производи-
теля всегда побеждают (домини-
руют) , соответствующие же ему
признаки другого производителя
всегда подавляются (они рецес-
сивны) .
Опыты, которые поставил Яблоков
по скрещиванию осины, еще раз
Схема, показывающая, каким путем Яблоков создал новую ценную породу дерева.
подтвердили, что в природе нет ни
абсолютно доминирующих, ни абсо-
лютно рецессивных наследственных
свойств. В растении развиваются и
преобладают те наследственные свой-
ства, развитию которых благоприят-
ствует среда, они же закрепляются
и в потомстве. Так утверждают се-
лекционеры-дарвинисты, так учил
понимать природу Мичурин.
Яблоков следовал этому мичурин-
скому завету, но он дополнил его
еще одним. Мичурин требовал от
своих последователей избегать шаб-
лона. Яблоков совершенно свое-
образно, остроумно применил мичу-
ринский способ переделки свойств
«упрямого вида» путем «расшатыва-
ния» его наследственности. Скрещи-
вание пар, географически отдален-
ных (что в таком случае рекомен-
довал Мичурин), было уже испытано
до опытов Яблокова, без особо по-
ложительных, мягко говоря, резуль-
татов. Осина проявила исключитель-
ную способность передавать свои
свойства гибридному поколению даже
при самых отдаленных скрещиваниях.
Какой же вывод отсюда следовал?
Отказаться от отдаленных скрещи-
ваний? Ни в коем случае!
Нужно было отказаться от отда-
ленных скрещиваний «вообще». Ми-
чуринская наука требует величайшей
конкретности. При выборе решения
надо учитывать и местные условия
и особенности задачи, которая стоит
перед исследователем, считаться с
потребностями самого растения.
В данном случае Яблокову пришла
на помощь одна любопытная осо-
бенность тополей: их способность
исключительно быстро формировать
семена. Например, у осины от опы-
ления цветка до созревания семян
проходит всего-навсего 21 день, по-
этому семена успевают созревать
даже на срезанных ветках. С цветов,
распускающихся на срезанных же
ветвях, берется пыльца перед пере-
крестным опылением. Достаточно
крупные ветки с большим запасом
питательных веществ можно заранее
доставить откуда угодно. Этот прием
не был новым в практике селекции
тополей. Им пользовались многие ис-
следователи, но впервые до конца,
по-мичурински, все его возможности
использовал Яблоков.
Он понял, почему были неудачны
прежние опыты скрещивания осины
с ее дальними родственниками —
тополями.
Ведь пока срезанная ветвь с пе-
реопыленными цветами продолжала
жить за счет своих «внутренних
ресурсов», ее листья усваивали свет,
дышали, словом состояние такой
ветви мало чем отличалось от нор-
мального «природного» и она про-
должала подавлять своей крепкой
наследственностью свойства тополя-
отца в развивающихся на ней семе-
нах. Нужно было вывести ее из это-
го нормального состояния, ослабить
ее.
Яблоков стал помещать осиновую
ветвь в условия плохого освещения
и даже попробовал удалять с нее
листья. «Световое питание» ветви
нарушилось. Состояние материнского
растения было резко ослаблено, а
свойства тополя стали, наконец, за-
метно сказываться в гибридных се-
менах, в потомстве.
Сотни опытов, один увлекательнее
другого! Опытов по воспитанию
гибридных растений, опытов посте-
пенного усиления нажима на природу
«упрямого вида» путем повторного
скрещивания... В конце концов кон-
сервативная наследственность древ-
нейшего вида тополей — осины —
была побеждена.
РАСТИТЕЛЬНЫЕ КОНСТРУКЦИИ
И ВОТ перед нами гибридные се-
янцы, настолько оригинальные и
не похожие уже ни на осину-мать,
ни на разные виды отцовских топо-
лей, что можно говорить о наличии
у них резко выраженных видовых
отличий. Это уже «новые раститель-
ные конструкции». Среди них —
быстрорастущие и неприхотливые
осины, обогащенные достоинствами
лучших видов тополей — Болеана и
Серого: пирамидальным типом ветв-
ления, выдающейся плотности дре-
весиной.
Среда них «тополь Яблокова»,
«Советский тополь» — у нас есть
свои северные пирамидальные то-
поли!
— Однажды летом, въезжая в го-
род Алушту, — рассказывал как-то
Александр Сергеевич о своей сбыв-
шейся мечте, — я впервые увидел
на усадьбе одного из местных сана-
ториев молодые, недавно высажен-
ные деревца пирамидального сере-
бристого тополя — тополя Болеана.
Их стройные кипарисообразные кро-
ны, густая серебристо-зеленая масса
листьев, непрерывно шевелящихся от
легкого ветерка, оливковая кора ство-
ликов были незабываемы. Деревца
все время изменяли свой облик: от-
ливали то серебром, то изумрудной
зеленью, еще более оживляя и без
того красивую растительность Юж-
ного берега Крыма. А как же долж-
ны быть красивы посадки такого
тополя в северных наших городах и
селах, где древесная и кустарнико-
вая растительность, применяемая
для озеленения, беднее. Мысль о
том, чтобы найти пути осеверения
пирамидального серебристого топо-
ля с тех пор не оставляла меня...
Северные породы пирамидального
серебристого тополя, к сожалению,
медленно, но все-таки уже продви-
гаются в парки Москвы, Ленингра-
да и других северных городов и сел
нашей родины, в защитные посадки
вокруг садов и водоемов, вдоль до-
рог. Они доказали свою способность
выдерживать самые суровые зимы.
Еще раз на одном из важней-
ших — лесном — фронте победила
великая сила мичуринского метода
селекции. Эта победа отмечена
Сталинской премией 1951 года.
Лучшие представители русской микробиологии все свои силы и знания отдавали борьбе за счастье чело-
века. Они вооружили людей могучими средствами борьбы с заразными болезнями.
Эти славные традиции продолжают развивать советские ученые. Неоценим их вклад в дело сохране-
ния здоровья миллионов и миллионов людей.
В то время когда советские ученые, представители самой гуманной из наук, не покладая рук, трудятся,
чтобы избавить человечество от бедствий и страданий, причиняемых эпидемиями, так называемые американские
«ученые» по указке своих хозяев — магнатов Уолл-стрита — изобретают новые и новые смертоносные средства.
Американские варвары начали бактериологическую войну против Кореи и Китая. Они сеют смерть, заражая
чумой, холерой, тифом мирное население. Все честные люди Земного шара подняли гневный голос протеста
против бесчеловечности американских варваров. Они требуют остановить руку убийц.
В свете этих фактов особое значение приобретает подвиг русских ученых-бактериологов, неутомимых бор-
цов за здоровье человека.
Г'СВЕТСКИЕ люди с законной гордостью произносят имена Мечникова, Ивановского, Ценковского, Гамалея и
других выдающихся представителей отечественной микробиологии. Именно этими учеными и их учениками
и последователями заложены в значительной своей части основы микробиологии — науки, изучающей жизнь
мельчайших организмов — микробов.
Большой вклад в микробиологию внес замечательный советский ученый, почетный академик Николай Федоро-
вич Гамалея. Вся деятельность Н. Ф. Гамалея — это подвиг для науки, для счастья народа. Около 70 лет жизни
отдал он борьбе с различными заразными болезнями. Выдающиеся исследования Н. Ф. Гамалея были посвящены
изучению бешенства, туберкулеза, сыпного тифа, оспы, сапа, скарлатины, дифтерита, малярии, трахомы, энцефа-
лита, кори и т. д. В лечении почти каждой из этих болезней существует «метод Гамалея».
Благодаря трудам Николая Федоровича Гамалея и его учеников наша страна освободилась от многих инфекцион-
ных болезней; так, совершенно побеждены чума и оспа.
Еще в 1886 году Н. Ф. Гамалея пришел к выводу, что ряд инфекционных болезней вызывается мельчайшими
микроорганизмами, способными проходить через специальные фильтры, задерживающие остальных микробов. Впо-
следствии, после открытия фильтрующихся вирусов, предсказание это блестяще оправдалось.
Н. Ф. Гамалея совместно с И. И. Мечниковым организовал первую в России лабораторию, где делали прививки
против бешенства.
Когда требовалось защитить научную истину, отстоять от нападок реакционеров новое, передовое, И. Ф. Гамалея
сменял лабораторию ученого на кафедру трибуна, на перо публициста. Так, например, было, когда над методом ле-
чения бешенства, открытым Пастером, нависла угроза дискредитации. И. Ф. Гамалея поспешил на помощь
французскому ученому, активно поддержал его и во многом способствовал тому, что дело Пастера было спасено.
За свою долгую жизнь (1859—1949) И. Ф. Гамалея написал около 400 трудов, являющихся большим вкла-
дом в дело развития науки. Он уделял также большое внимание популяризации научных знаний среди трудя-
щихся нашей страны. Статьи Н. Ф. Гамалея печатались во многих научно-популярных журналах, передавались по
радио и т. д. Особенно охотно он выступал перед молодежью. Одна из его последних научно-популярных работ —
статья «Между живым и мертвым» — была опубликована в журнале «Знание—сила» в 1947 году (№9).
Вся деятельность И. Ф. Гамалея ученого-коммуниста была проникнута глубокой партийностью. Облик И. Ф. Га-
малея прекрасно характеризуют следующие его слова:
«Настоящему советскому ученому чужды стяжательство и интриги, дороже всего ему поиски истины, служение
отчизне, народу. Все личное, мелкое отступает в нашей действительности на задний план. Для нас главное в ра-
боте не материальные блага, а правда, которую научное открытие может принести всему народу, родине. Поэтому
в нашей жизни не может быть места мелким чувствам. Советский ученый не суживает своего горизонта до раз-
меров только своего личного бытия. Его мысли и чувства направлены на счастье и благо всего народа. Поэтому
мы за новое, передовое. Начиная полезное дело, мы, все советские ученые, твердо знаем, что всегда встретим под-
держку большевистской партии и нашего замечательного народа».
Ниже мы публикуем воспоминания о Н. Ф. Гамалея дочери ученого Марии Николаевны Гамалея.
вьшишся HKTffliHor
M. H. ГАМАЛЕЯ	Рис. H. Петрова
ПРИЗВАНИЕ
D ДРЕВНЕМ украинском роду Гамалея были люди
LJ весьма известные. Один из наших предков был из-
вестным адмиралом, автором учебника по корабле-
строению. Мой дед по отцу, Федор Михайлович Гамалея,
вместе со своими братьями защищал Россию от наполео-
новских полчищ. Отец сохранил в своей памяти его рас-
сказы о Бородинской битве, о преследовании разбитой
наполеоновской армии, о вступлении русских войск в Па-
риж, и мы, дети, с большим интересом слушали рассказы
об этом далеком прошлом нашей Родины.
Были в нашем роду просветители, врачи, военные. Мой
отец Николай Федорович Гамалея избрал своей профес-
сией медицину. Он рассказывал, что еще в детские годы
огромное впечатление произвела на него смерть сестры,
умершей от скарлатины. Девочка умирала на руках ма-
тери и ничем нельзя было в то время предотвратить
страшную развязку. Затем умерли братья моего отца.
Один —- от брюшного тифа, другой — от какого-то нерв-
ного заболевания. Болезни и преждевременная смерть
уже тогда представлялись отцу велйчайшей несправедли-
востью природы.
— Человек рожден для счастья, — говорил он, — и
заслуживает лучшей участи. Избавить людей от болезней
и страданий, продлить их жизнь, — что может быть бла-
городней и прекрасней этой задачи?!
Рассказывая о гимназических годах, Николай Федоро-
вич подчеркивал огромную роль в формировании своего
характера самодисциплины, без которой по его словам он
никогда не сумел бы достигнуть в жизни того, что наме-
тил. Летом и зимой он привык вставать в пять часов
утра. Эта привычка осталась у него на всю жизнь. Ут-
ром, на свежую голову, легче готовить уроки, да и вре-
мени остается больше для чтения и внешкольных занятий.
В юности отец увлекался изучением иностранных язы-
ков. Для того чтобы быстрее изучить язык, он переводил
книги иностранных авторов. Затем он придумал особый
способ: брал в библиотеке иностранную книгу и ее рус-
ский перевод, пользуясь переводом, он прочитывал и
книгу. Таким образом он основательно изучил француз-
ский, немецкий, английский языки, свободно владел ла-
тынью.
В гимназические годы Николай Федорович увлекался
естествознанием. Особенно интересовался он входившим
тогда в известность в России учением Дарвина. Книги и
наблюдения над живой природой обогащали знания юно-
ши. С отличием окончив гимназию, он поступил на есте-
ственное отделение физико-математического факультета
Новороссийского (Одесского) университета. Тогда в уни-
верситете еще свежи были в памяти студентов воспомина-
ния о великом Сеченове. В числе преподавателей уни-
верситета были такие известные ученые, как Мечников,
Ковалевский, Ценковский, Умов. В университете оконча-
тельно определились устремления отца. Он решил посвя-
тить себя изучению той отрасли науки, которая непосред-
ственно связана с процессами, происходящими в живом
организме, и в которой он надеялся отыскать ключ к
борьбе с болезнями.
Проникшись учением Дарвина, отец решил разработать
новое направление в естествознании — эволюцию веще-
ства, Он стал усердно изучать химию живых существ.
Помимо естественно-научного образования, Николай
Федорович стремился получить и специальное — медицин-
ское. По окончании университета он . в 1883 году посту-
пил в военно-медицинскую академию в Петербурге и,
окончив ее, возвратился в Одессу, чтобы всецело отдаться
практической и научной работе.
ДРУЖБА С ПАСТЕРОМ
D КАБИНЕТЕ отца, над письменным столом, висит фо-
тография человека в старомодном сюртуке, с умны-
ми, проницательными глазами и небольшой бородкой. Это
Луи Пастер, человек, с которым пять лет рука об руку
Николай Федорович работал над замечательным откры-
тием, избавившим сотни тысяч людей от мучительной
смерти. Надпись на фотографии гласит: «Доктору Гама-
лея из Одессы в честь сердечных воспоминаний. Февраль-
март-апрель 1886. Л. Пастер>.
О дружбе со знаменитым ученым отец сохранил воспо-
минания до конца своей жизни. Еще будучи молодым
врачом, он впервые услышал о работах Пастера. Откры-
тие французского ученого очень заинтересовало Николая
Федоровича. Химик по'специальности, Луи Пастер открыл
чудодейственное средство, избавляющее людей от послед-
ствий укусов бешеных животных. До этого не было изве-
стно ни одного достоверного случая, чтобы человек, уку-
шенный бешеным животным, оставался в живых: он
всегда заболевал и умирал в страшных мучениях.
Самое удивительное в открытии Пастера было то, что
он лечил укушенных ядом, служившим причиной этой бо-
лезни, но ослабленным путем высушивания. Слухи об ис-
целении людей пастеровским методом взволновали меди-
цинскую общественность России. Общество одесских вра-
чей решило командировать к Пастеру одного из своих
членов, для того чтобы обстоятельно ознакомившись в
его лаборатории с методом предохранительных прививок,
организовать в России пастеровскую станцию. Выбор пал
на моего отца. Его кандидатуру горячо поддержал
И. И. Мечников.
— Доктор Гамалея, — сказал он, — долгое время ра-
ботал со мной, и я могу заявить, что он прекрасно знаком
с экспериментальной частью. В последнее время мы вме-
сте работали над туберкулезными бациллами, культуру
которых чрезвычайно трудно получить. В Париже получе-
ние этих культур произвело шум, между тем доктор Гама-
лея весьма удачно и без шума получил эту культуру.
Доктор Гамалея одинаково хорошо знаком как с кахов-
скими, так и с пастеровскими приемами.
Пастер дал согласие на приезд русского ученого. И вот
в один из весенних дней 1886 года Николай Федорович
Гамалея выехал в Париж. Он очень торопился. На его
попечении находился мальчик, незадолго до этого же-
стоко искусанный бешеной собакой. Судьба ребенка бес-
покоила молодого врача. Его волновала также мысль о
том, чтобы как можно быстрее распространить прививку
против бешенства у себя на родине.
Вот как отец рассказывал о первом посещении лабора-
тории Пастера:
—• Когда мы вошли в помещение лаборатории, то уви-
дели группу приезжих врачей, Они стояли вокруг стола,
за которым один из моло-
дых сотрудников Пастера,
владевший несколькими ино-
странными языками, произ-
водил опрос и запись уку-
шенных. Он сообщил мне,
что в 10 часов будут про-
изводиться прививки, и
тогда мне можно будет по-
видать Пастера. В назна-
ченный час появился ла-
борант Виала, ведавший
всем делом приготовления
вакцин. Он принес на де-
ревянном подносе ряд рю-
мок, в которых находились
суспензии спинных мозгов
бешеных кроликов различ-
ных степеней сушки. Он во-
шел в соседнюю большую
комнату, куда затем при-
шли Пастер и Транше и
куда впустили также при-
езжих врачей. Я вошел
вместе с ними и, как они,
получил от Пастера указа-
ние отойти в сторону и
смотреть, как производятся
прививки. У Пастера в ру-
ках был список привива-
емых, по которому он вы-
зывал из-за двери соответ-
ственную группу, начиная
с последних прибывших,
которым вводились самые
сухие (14-дневной сушки)
мозги, и кончая самыми
старыми пациентами, кото-
рым впрыскивали мозги
наиболее свежие (5-дневной
сушки).
По окончании процедуры
прививок все разошлись, и
мы, врачи, были отпущены
с разрешением вернуться на
следующее утро.
Предохранительные прививки спасли жизнь мальчика,
которого привез Николай Федорович. Отец просил Пасте-
ра дать согласие на открытие пастеровской станции
в России, но тот долго не соглашался. Он был против
устройства подобных станций где бы то ни было. Пастер
считал достаточным основание международной бактерио-
логической станции в Париже, с тем чтобы туда могли
приезжать лечиться люди из различных стран, в том чи-
сле из России. Пастер пытался убедить Николая Федо-
ровича в том, что длительный инкубационный период бе-
шенства позволяет начать лечение даже спустя много
дней после укуса.
Однако сама жизнь опровергла это мнение. В Смолен-
ской губернии бешеный волк жестоко искусал девят-
надцать крестьян. Пока они добрались до Парижа, про-
шло много времени и прививки уже не помогли. Боль-
шинство укушенных погибло от бешенства.
Пастер вынужден был дать свое согласие на производ-
ство прививок в России. Отец спешит на родину и вместе
с Мечниковым развивает горячую деятельность по орга-
низации в Одессе станции. Это была первая, после па-
рижской, пастеровская станция. Директором ее был
назначен И. И. Мечников.
В Одессу приезжали делать предохранительные при-
вивки от бешенства из различных уголков России — из
Петербурга, Сибири, Кавказа, приезжали также больные
из Австрии, Турции и других стран. За короткое время
были спасены тысячи жизней.
Работая с Луи Пастером, Николай Федорович внес свой
ценный вклад в открытие ученого. Так, например, он на-
шел, что предохранительные прививки против бешенства
не всегда действуют безотказно. Они помогают лишь в
том случае, когда заражение не достигло центральной
нервной системы. Между прочим, Николай Федорович
был первым из врачей, рискнувшим испытать на себе
Н. Ф. Гамалея
в 1885 году.
прививку против бешенства
для того, чтобы проверить
ее действие на организм
человека, не укушенного
бешеным животным.
Продолжая в Одессе ра-
боты по изучению бешен-
ства, Николай Федорович
вел переписку с Пастером,
делился с ним своими науч-
ными открытиями. На ос-
новании своих исследований
он порекомендовал ему при-
менять для прививок более
свежие мозги зараженных
кроликов. Высушенные
мозги мелких кроликов,
особенно в жаркое время
года, быстро теряют актив-
ность и, следовательно, не
могут предохранить от бо-
лезни. Пастер с благодар-
ностью принял совет рус-
ского ученого.
В ЗАЩИТУ ПАСТЕРА
(ОТКРЫТИЮ Пастера гро-
зила серьезная опас-
ность. Силы реакции опол-
чились против ученого. Про-
тивники Пастера, восполь-
зовавшись неудачей несколь-
ких прививок, обвинили
ученого в том, что он за-
ражает людей бешенством.
Против Пастера готовились
возбудить уголовное дело.
Первым, к кому Пастер
обратился за помощью, был
Николай Федорович Гама-
лея. Получив полное от-
чаяния письмо французского
ученого, он бросил все свои
дела и устремился в Па-
риж. Но Пастера он не застал там. Сломленный напад-
ками врагов, ученый уединился в домике, расположен-
ном в Итальянской Ривьере. Отец направился Туда.
— Пастера, — рассказывал он впоследствии, — я
застал сидящим у громадного камина с пылающими дро-
вами, в крайне подавленном состоянии. Он .беспрестанно
вздыхал и повторял: «Какое несчастье, какое несчастье!»
Когда же я стал уверять его, что дело, напротив, обстоит
великолепно., и приводил все доказательства в пользу ме-
тода, он мне сказал: «Вы ничего не знаете, произошло
непоправимое несчастье».
Что же случилось? Оказывается, незадолго до этого в
Англии была создана комиссия из самых авторитетных
ученых для проверки пастеровского метода. Для экспери-
мента была заражена бешенством кошка. И надо же
было случиться так, что она укусила лабораторного слу-
жителя, некоего Смита. Его немедленно отправили для
прививок в Париж в лабораторию Пастера. Но прививки
не помогли. Вернувшись в Лондон, Смит умер от бешен-
ства. Это был еще один козырь в руках врагов ученого.
— Если комиссия, созданная в Лондоне, — говорил
Пастер, — на основании .случая со Смитом откажется
поддержать меня, все погибло.
Не теряя времени, отец выезжает в Лондон. Он высту-
пает там перед собраниями ученых и в печати, горячо и
страстно защищает Пастера и его метод. Для доказа-
тельств он приводил убедительные цифры и факты, полу-
ченные не только в парижской, но и в одесской лабора-
тории. Сознание, что он борется за научную истину,
придавало ему силы, делало его выступления страстными,
убедительными и помогло одержать победу. Лондонская
комиссия вынесла вполне благоприятное для пастеровского
метода заключение.
Надо сказать, что к этому времени Н. Ф. Гамалея вме-
сте, с Мечниковым вел работы по изучению других за-
разных болезней, а частности сибирской язвы. Однако Он,
не задумываясь, оставил свои эксперименты, чтобы поспе-
шить на помощь Пастеру.
Недавно, перечитывая письма отца к И. И. Мечникову,
я встретила любопытное письмо, относящееся к периоду
выезда Николая Федоровича в Париж и Лондон.
«Я долго не писал вам, Илья Ильич, потому что был
занят обстоятельствами бешенства. Я ездил в Лондон...
Кроме того, меня просят сделать в ближайшее заседание
Биологического общества сообщение о паралитическом бе-
шенстве. Так как этот вопрос имеет, как вы знаете, боль-
шое теоретическое значение, то я пишу статью. Вы не
сердитесь, что я отвлекаюсь от своей темы — сибирской
язвы. Но, во-первых, нашей же станции пригодится та
услуга, которую я оказываю Пастеру и его товарищам,
а во-вторых, моя душа, право, устала среди механиче-
ской работы и нравственных мучений этого лета, и вы
сами разрешили мне отдохнуть... Париж, 2 января
1887 г.»*
РАБОТАТЬ - ЗНАЧИТ ЖИТЬ!
D ЕРНУВШИСЬ на родину, Николай Федорович вновь
° всецело посвящает себя исследованию сибирской язвы
и других заболеваний. Ему удалось впервые приготовить
сибиреязвенную вакцину. Он открывает вибрион — воз-
будитель холеры кур, ведет исследования туберкулезных
бактерий, устремляется на борьбу с эпидемией чумы.
Пренебрегая опасностью, он по славной традиции русских
ученых испытывал действие новых вакцин на себе и
своих близких. Он был ученым-энтузиастом, пламенным
борцом за научные идеи. Даже переживая личное горе,
оч находил в себе мужество работать ради науки, обога-
щать ее своими наблюдениями и выводами.
Вспоминаю такой случай. В годы гражданской войны
мой брат Федор — студент Военно-медицинской акаде-
мии, свалился в жестоком сыпняке. Жизнь его висела на
волоске. Он стонал и метался в бреду. Отец, опасаясь
за жизнь сына, сам ухаживал за ним, лечил его своим
методом. Похудевший, осунувшийся, он ни на минуту не
олходил от кровати сына. Но отец был подлинный иссле-
дователь, и я видела, как даже в самые тяжелые минуты
он что-то записывал в свой дневник, видела, как внима-
тельно и пытливо следил он за течением болезни, чтобы
затем использовать свои наблюдения в лабораторных ра-
ботах и в научных трудах.
Любовь к медицинским знаниям отец прививал и нам,
детям. Он умел так интересно, так образно рассказывать
о маленьких врагах че-
ловечества — микробах,
умел вселять такое ува-
жение к людям, кото-
рые борются и побеж-
дают этих невидимых
врагов, что многие из
нашей многочисленной
семьи избрали своей спе-
циальностью медицину.
— Нет ничего благо-
роднее, — говорил отец,—
чем заботиться о здо-
ровье человека, продлить
ему жизнь.
В работе ученого Ни-
колай Федорович видел
прежде всего труд, кро-
потливый, упорный труд,
требующий огромного
терпения и выдержки.
Он не любил легкого
успеха и неодобрительно
отзывался о тех ученых,
которые верят в случай-
ную удачу, работают на-
ощупь, не имея ясных
и проверенных научных
методов для достижения
намеченной цели.
— Иногда счастливый
случай, — говорил оТСЦ, — приводит К открытиям, йб
этот случай никогда не придет к тому, кто не доби-
вается его.
В творческой работе Николай Федорович видел смысл
всей своей жизни.
— Работать, — говорил он, — это значит жить.
Много раз друзья и родные советовали Николаю Федо-
ровичу написать воспоминания: сколько интересных собы-
тий видел он, со сколькими замечательными людьми встре-
чался! Целая эпоха прошла перед ним. Но отец долго не
решался приступить к работе над мемуаоами.
— Пусть пишут мемуары те, — говорил он, — у кого
все осталось позади, кто уже не в состоянии творчески
работать. Мне же некогда фиксировать прошлое. У меня
еще столько дел впереди.
И когда все же отца удалось уговорить написать вос-
поминания, он работал над ними урывками, не оставляя
своей основной научной деятельности. Память у отца была
изумительная. События, происходившие многие десятки
лет назад, людей, с которыми он встречался в далекой
юности, он помнил очень хорошо. Бывало, рассказывая
нам о Пастере, Мечникове, Боткине и других замечатель-
ных ученых, с которыми ему приходилось вести совмест-
ную работу, он затем брал перо и своим трудно раз-
борчивым почерком заносил в тетрадь несколько новых
строк. К сожалению, из четырех задуманных томов вос-
поминаний отцу удалось написать только два — смерть
оборвала его работу.
ПОПУЛЯРИЗАТОР
ЛАТЕЦ был веселым, общительным и энергичным чело-
веком, остроумным собеседником. Его беседы и вы-
ступления перед аудиторией всегда отличались блеском и
остротой мысли, непринужденностью изложения. Аудито-
рия, особенно молодежь, любила слушать Николая Федо-
ровича. Когда он говорил, стояла мертвая тишина.
Следуя традициям Тимирязева, Сеченова и других вы-
дающихся русских ученых, Николай Федорович стремился
к популярному изложению своих лекций и научных тру-
дов. Этим талантом он обладал в совершенстве. Даже
самые сложные веши он умел излагать понятно и об-
разно. Он был ученым-популяризатором в самом широ-
ком смысле слова. Перу Н. Ф. Гамалея принадлежит
ряд брошюр, написанных для широких читательских кру-
гов. Он написал брошюры и статьи о бешенстве, диф-
Н. Ф. Гамалея был веселым, общительным человеком, остроумным собе-
седником. Он любил остро сказанное слово, удачную шутку.
теряй, оспе, гриппе и других заразных заболеваниях и о
мерах их предупреждения. Эти работы переведены на
многие языки. Еще в 1910 году, приступая к изданию
журнала «Гигиена и санитария», отец писал: «Народное
здоровье слишком ценно для государства, чтобы не быть
предметом особых забот со стороны последнего. Народ-
ное здоровье есть фундамент, на котором покоится
счастье народа и сила государства». В другой статье Ни-
колай Федорович, призывая ученых к распространению
знаний в народе, писал: «Самая главная сила человека
есть знание. Оно сделало его царем земли и открыло
путь к подавлению и упразднению болезней. Оно пока-
зало, что страшнейшие бичи человечества в этом отно-
шении — заразные болезни — могут быть совершенно
устранены. Оно отодвинуло в историческое прошлое те
ужасные бедствия, которые наносили человечеству про-
каза, чума, оспа, сыпной и возвратный тифы, холера,
малярия».
Особенно плодотворно Николай Федорович работал
после установления в нашей стране советской власти.
Когда свершилась Великая Октябрьская социалистическая
революция, ему было 58 лет, но он словно помолодел.
Он принимал самое активное участие в создании органов
здравоохранения, был одним из учредителей Всесоюзной
ассоциаций работников науки и техники, призванной ока-
зать практическую помощь народному хозяйству нашей
страны. Научно-исследовательскую работу ученый совме-
щал с преподавательской и общественной деятельностью.
К выполнению своих общественных обязанностей отец
относился так же серьезно и добросовестно, как к своей
непосредственной работе. Он никогда не опаздывал. Если
он дал слово быть на заседании научного общества или
студенческого кружка, занятиями которого руководил, то
можно было не сомневаться, что в точно назначенное
время он будет на месте. Держать свое слово, быть всегда
Николай Федорович Гамалея никогда не опаз-
дывал. Если он обещал бить на заседании на-
учного общества или студенческого кружка, то
можно было не сомневаться, что точно ь назна-
ченное время ученый будет на месте.
и во всем точным и аккуратным стало для отца зако-
ном, принципом его жизни. Он весьма неодобрительно
отзывался о людях, которые бросают слова на ветер.
Николай Федорович получал очень много писем. Ему
писали его коллеги ученые, бывшие его ученики, рабочие,
крестьяне, учителя, сельские врачи. Иной раз в день по-
ступало несколько десятков писем. Авторы обращались к
ученому за советом, делились своими планами и наблю-
дениями. Ни одного письма отец не оставлял без ответа.
Если из-за отсутствия времени он не мог ответить лично,
то поручал это сделать кому-либо из своих сотрудников.
При этом сам проверял их ответы и следил, чтобы письма
не залеживались лишнего дня. Вспоминаю такой случай.
Однажды отец получил откуда-то письмо, написанное по-
испански. Для того чтобы ответить на него, он запасся
словарями и учебниками, затратил много часов и ответ-
ное письмо также написал по-испански.
Всю свою личную жизнь Николай Федорович подчинил
интересам науки. Привычке вставать в пять часов, приоб-
ретенной в юности, он не изменял до самой смерти. Если
не было заседаний, он ложился спать рано — в десять и
даже в девять часов вечера. Напряженную умственную
работу, отец совмещал с физическими упражнениями.
Гимнастикой он занимался до последних дней, доказывая,
что она придает силы и энергию на весь трудовой день.
Отец, кроме того, очень любил стрелковый спорт. Стрелял
он удивительно метко и в восемьдесят лет получил зна-
чок ворошиловского стрелка. Стрелковый спорт развивал
у него остроту зрения, а это было необходимо в лабора-
торных работах с микроскопом. Николай Федорович
очень любил игру в шахматы. В минуты отдыха он, бы-
вало, разыгрывал сложные партии, играя за себя и за
противника.
У отца была огромная библиотека научной и художе-
ственной литературы. Несмотря на свою занятость, он
все же находил время перечитывать классиков, следить
за новинками советской литературы. Он любил музыку,
театр. Круг его интересов был необычайно широк и
многообразен.
ИНТЕРЕСЫ НАУКИ — ИНТЕРЕСЫ НАРОДА
МЕНЯ удивляла энергия и работоспособность отца. С
годами эти качества не только не уменьшались, а,
наоборот, проявлялись все сильнее и ярче. Когда отцу
кто-либо советовал отдохнуть, отвлечься хотя бы на ко-
роткое время от своей работы, он качал головой и, при-
щурив в лукавой улыбке глаза, говорил:
— Помилуйте, как можно! Жизнь так коротка!
И он торопился в лабораторию, на лекции, и все удив-
лялись энергии и жизнерадостности девяностолетнего
ученого.
Интересы народа, интересы науки определяли отноше-
ние Николая Федоровича к окружающим его людям. Ха-
рактерно. что он никогда не судил о людях на основании
их отношений лично к нему, а оценивал человека исклю-
чительно по деловым качествам, по тому, насколько
честно и добросовестно служит он обществу.
Приехав как-то в лабораторию, отец стал горячо спо-
рить с одной из своих сотрудниц. Та очень смело и в
резкой форме отстаивала свои взгляды. Спор грозил пе-
рейти в ссору. Присутствовавшие при этом были убеж-
дены. что Николай Федорович обиделся, «то он не захо-
чет больше разговаривать с этой сотрудницей.
Но уже на другой день, снова появившись в лабора-
тории, отец как ни в чем не бывало подошел к сотруд-
нице, с которой вел спор, пожал ей руку и спокойно
сказал:
— А вы молодец. Если чувствуете, что правы, всегда
так же смело, как вчера, отстаивайте свои взгляды.
Много внимания уделял Николай Федорович воспита-
нию молодежи. Он внимательно следил за творческими
успехами молодых специалистов, считал своим долгом по-
могать им.
Его радовал каждый успех советских ученых и, при-
ходя домой, он с увлечением рассказывал о творческих
удачах своих коллег, хвалил их и рисовал перспективы,
которые открывают перед наукой их работы.
Николай Федорович, как бы ни был занят, никогда не
отказывал в приеме посетителей. К нему часто наведыва-
10
лись врачи, приехавшие с
периферии, его коллеги
ученые, студенты. Он всегда
был рад им, и люди обычно
уходили от него, воодушев-
ленные его советом, дру-
жеским словом.
Ученый относился к лю-
дям, работающим с ним,
очень бережно, ценил их,
внимательно следил за их
ростом и, если даже они
уезжали в другой город, он
не порывал с ними связи.
Несмотря на старость и
болезнь, отец по просьбе
молодых ученых выезжал
к ним в лаборатории, чтобы
лично посмотреть препа-
раты, проконсультировать,
помочь. А это очень важно,
когда молодой специалист
чувствует поддержку и вни-
мание к себе крупного уче-
ного.
Общение с людьми при-
носило большую радость
Николаю Федоровичу, при-
давало ему новые силы.
Вспоминаю такой случай.
Сотрудница моего отца,
кандидат медицинских наук
Анна Яковлевна Жолкевич,
работавшая над изучением проказы, приехали к отцу
посоветоваться по какому-то вопросу. Николай Федоро-
вич был болен. Бледный, похудевший, он лежал в по-
стели с закрытыми глазами.
—	Я не буду его беспокоить, — тихо сказала Анна
Яковлевна, — лучше зайду в другой раз.
Но отец, услышав ее слова, открыл глаза и сказал:
—	Раз уж пришли, Анна Яковлевна, то рассказы-
вайте, что у вас там.
Анна Яковлевна, присев у изголовья больного, начала
рассказывать о своих наблюдениях. Чем дольше она го-
ворила, тем оживленнее становилось лицо ученого. Глаза
его вспыхнули нескрываемым любопытством. Вот уж он
сел на постели и стал закидывать гостью вопросами. От
болезни и усталости словно не осталось и следа.
Незадолго до смерти отец находился в санатории под
Москвой. Врачи никого к нему не допускали. Узнав об
этом, отец «взбунтовался» и добился, чтобы запрет на
посещения был отменен. Более того, в санаторий приез-
жали его сотрудники и отец проводил с ними конферен-
цию. Ученые докладывали о своих работах. Разгорались
оживленные прения. Так до последних дней своих Нико-
лай Федорович продолжал руководить работами, посто-
янно находился в центре событий научной жизни. Глядя
на него, многие думали: «Сколько молодости в этом чело-
веке. В свои девяносто лет он моложе многих молодых».
Последние годы своей жизни Николай Федорович посвя-
тил борьбе со страшным бичом человечества — туберку-
лезом и раком. Он смело и уверенно смотрел в будущее
и старался сделать все, чтобы приблизить то прекрасное
будущее, когда болезни исчезнут с лица земли. Успех
работы он видел прежде всего в трудолюбии, в упорном
стремлении к намеченной цели. Он любил приводить в
пример Чарлза Дарвина, который десятилетиями искал
все новых и новых подтверждений эволюционного учения.
А все выводы его уместились затем на каких-нибудь по-
лутора страницах убористого текста.
Николай Федорович часто говорил:
— В науке — в нашем смысле слова — не может быть
ученого-жодиночки». Научное достижение связано сейчас
прежде всего с широчайшим охватом проблем, которые
не под силу даже сверхталантливому человеку. Дух кол-
лективного творчества — вот что пронизало сверху донизу
современную науку.
В трудные годы Великой Отечественной войны отец
вместе с небольшим коллективом своих сотрудников был
эвакуирован в Казахстан. Там на курорте Боровое раз-
Н. Ф. Гамалея с дочерью Марией Николаевной.
вернулась научная работа по борьбе с туберкулезом.
Многие видные ученые и До этого пытались разрешить
трудную и чрезвычайно сложную проблему борьбы с
этим заболеванием. Неудачи предшественников не пугали
Н Ф. Гамалея и его учеников. Давно, еще в то время,
когда в Одессу проникла чума, ученый, тщательно ис-
следуя домашних крыс — распространителей заразы, от-
крыл у них удивительное свойство: крысы невосприим-
чивы к туберкулезу. Им чрезвычайно трудно привить эту
болезнь и если даже удавалось заразить крысу туберку-
лезными бациллами, то она легко переносила болезнь, в
ее легких никогда не образовывались каверны.
Это натолкнуло ученого на мысль создать новый пре-
парат для лечения туберкулеза. Был изготовлен экстракт
из внутренних органов крыс. Работу эту коллектив уче-
ных под руководством Николая Федоровича Гамалея
успешно провел у себя в лаборатории и применил в
клиниках. Это был шаг к победе над туберкулезом.
Труды Н. Ф. Гамалея имеют большое значение для
будущности науки. Еще в начале своей деятельности, в
1888 году Николай Федорович впервые обратил внимание
на тог факт, что при инфекции бактерии изменяют формы
своего существования. Изучая экспериментально действие
различных факторов (хлористый литий, кофеин) на бак-
терии, отец выявил образование у них гигантских форм,
которые он назвал гетероморфными. Этому явлению о'..
придавал большое обшебиологическое значение и пред-
ложил назвать его гетероморфизмом.
И вот теперь, спустя много лет, ученики Николая Фе-
доровича вновь возвратились к изучению гетеромор-
физма. Эта работа сулит большую будущность. Видоиз-
менение бактерий под воздействием неблагоприятных
условий их существования может быть использовано, на-
пример, в медицине для постановки раннего диагноза та-
ких заболеваний, как туберкулез, проказа и т. д.
До последних своих дней отец работал. Он торопился,
словно предчувствуя, что жить ему осталось немного. В
это время он уже страдал болезнью печени. Помню, од-
нажды у него поднялась температура, он чувствовал себя
очень плохо, но, несмотря на все уговоры родных, все
же встал с постели и поехал в лабораторию. После он
говорил, словно оправдываясь:
—	Я не должен поддаваться болезни. Пока сердце
бьется в груди, я должен работать.
И действительно, отец, не покладая рук, трудился для
своего народа, для социалистической отчизны до самой
последней минуты.
гедлощдмг
Георгий БЛОК
уГРЮМ и безмолвен могучий Зе-
равшанский ледник. Зияющие
трещины пересекают ледяную реку,
остриё камни торчат из нее. Каж-
дый шаг по скользкому смерзше-
муся снегу, тающему под ослепи-
тельными лучами солнца, требует
напряжения сил, неослабного вни-
мания, терпеливой настойчивости.
Отряд медленно продвигался
вверх. За три дня преодолено всего
26 километров.
Вот, наконец, и перевал на высоте
четырех с лишним километров от
уровня моря. Перед глазами путе-
шественников пленительная пано-
рама — искрящаяся в лучах солнца
необозримая снеговая равнина, усеян-
ная, словно островами, зубчатыми
гребнями, фантастической формы пи-
ками. Вдали отчетливо вырисовы-
вался нескончаемый лабиринт гор с
обнаженными вершинами и петляю-
щими ледяными потоками. Еще
дальше склоны прятались в туман-
ной дымке, и вершины как бы плыли
в воздухе. Отсюда ледник устрем-
лялся в узкое ущелье Зардаль. Осле-
пительно белый, он низвергался об-
рывистыми террасами, рассеченными
трещинами, выступами скал.
С первой террасы люди скатились
на «естественных» салазках. Со вто-
рой дорога- оказалась трудней.
Вниз уходила гладкая, почти от-
весная ледяная стена. Пришлось,
укрепив на якорях веревки, обвя-
заться ими и, повиснув над бездной,
рубить ступеньки во льду — одну
за другой. На это ушло много ча-
сов. День клонился к закату, когда
удалось достичь третьей террасы и,
легко одолев ее, проникнуть к чет-
вертой, удивительно напоминавшей
опасную вторую.
Нечего было и думать пройти ее
в темноте, и путники решили распо-
ложиться на привал. Но лечь было
негде — ночь, холодная и непри-
ветливая, застигла отряд на узкой
площадке.
Разложили костер, чтобы согреть-
ся и приготовить пищу. В тесном
ущелье запылал огонь, усталые пут-
ники поели, напились горячего чаю,
повеселели. Ночь тянулась неимо-
верно долго, все с нетерпением жда-
ли рассвета, и едва занялась заря,
начался штурм следующего ледо-
пада.
Впереди всех уверенно проклады
вал ступеньки начальник отряда,
коренастый человек с открытым,
опаленным ветром и солнцем, му-
жественным лицом. Несмотря на
бессонные ночи, он шутил, заражал
товарищей бодростью.
Иван Васильевич Мушкетов не
первый год странствовал по непри-
ступным горным кручам в сердце
Азиатского материка. Огромная вы-
держка и неизменное самообладание
помогали ему выходить с честью из
самых тяжелых испытаний.
Ледник остался далеко позади,
дав начало горному потоку. Отряд
спустился в глубокую, сжатую ска-
лами и моренами* долину, где теку-
щая несколькими рукавами река
Зардаль сбегалась в один могучий
ревущий поток.
Мушкетов долго любовался живо-
писным- водопадом, а затем записал
в дневнике; «Масса воды, ниспадая
с глыбы на глыбу, разбивается в
водяную пыль, от которой вся по-
верхность длинного водопада —око-
ло трех верст — напоминает кур-
чавую спину архара. Этот необык-
новенно красивый и оригинальный
водопад может быть причислен к
весьма редким явлениям Тянь-
Шаня».
Изучением ледников Тянь-Шаня
Мушкетов завершил свои многолет-
ние путешествия в Центральную
Азию. Ему принадлежит честь от-
крытия и первого исследования мно-
гих ледников. Он измерил их про-
тяженность, ширину и толщину ле-
дяного покрова, установил, с какой
скоростью они движутся, на какой
высоте зарождаются и где обрыва-
ются, питая горные реки. Он внес
существенные поправки в географи-
ческую и геологическую карту Сред-
ней Азии.
Возвращаясь в Петербург из лет-
ней экспедиции и подводя ее итоги,
Мушкетов вспоминал свой первый
научный доклад, сделанный совсем
еще недавно, немногим более четы-
рех лет назад —в январе 1876 года.
Он впервые выступил тогда против
укоренившихся в науке неправиль-
ных представлений о геологическом
строении Средней Азии — представ-
лений, которые теперь уже были
окончательно опровергнуты его тру-
.дами.
В небольшом зале Минералоги-
ческого общества тогда собрались
многие ученые северной столицы.
Некий седобородый старик важно
говорил, что он мало верит в по-
пытки юного геолога (Мушкетову в
то время едва исполнилось 26 лет)
сколько-нибудь серьезно дополнить
мнения, высказанные авторитетами
Западной Европы — Риттером и
Гумбольдтом, к голосу которых при-
слушиваются даже при дворе его
императорского величества...
Седобородый упрямо стоял на
своем и после того, как ему возра-
зили, что авторитеты пользовались
не личными наблюдениями, а описа-
ниями, заимствованными из средне-
вековых хроник, весьма скудных,
случайных, а порой и просто фан-
тастических.
— И поныне сердце Азии, — го-
рячо возражал один из присутству-
ющих («Кажется, это был сам Се-
менов», — вспоминал. Мушкетов),—
белое пятно, терра инкогнита*, чуть
тронутая исследованиями по самому
краю. Все, что мы знаем о ней, до-
быто русскими, а не иностранными
естествоиспытателями.
Спор грозил принять острые фор-
мы, когда председатель позвонил ко-
локольчиком и сказал, что слово
предоставляется ему, Мушкетову.
Да, он сделает краткое сообщение,
самое предварительное о геологиче-
ском изучении Тянь-Шаня.
И вот он поднялся на трибуну.
Собравшиеся, видимо, с любопыт-
ством взирали на его загорелое
лицо, — лицо человека, только что
прибывшего из жарких стран. Все
говорило о том, что не в кабинет-
ной тиши собрал он материалы, ко-
торые легли в основу доклада, по
скромности названного кратким.
Скитания по Туркестану, как тог-
да именовали обширные районы
Средней Азии, приучили Мушкетова
к выдержке, хладнокровию, умению
не страшиться, а смело глядеть в
лицо опасности. За годы лишений,
неприметных подвигов он накопил
много важных и интересных сведе-
Он говорил, что вначале геологи-
ческие исследования были постав-
лены для выяснения некоторых
практических вопросов, например о
наличии месторождений каменного
угля, свинцовых руд, и носили огра-
ниченный характер. Но громадный
научный интерес исследования раз-
личных полезных ископаемых, рас-
сеянных во множестве на обширной
площади Туркестана, привел к убеж'
дению в необходимости систематиче-
ских наблюдений.
Мушкетов говорил спокойно, слов-
но подбирая слова; аудитория слу-
шала внимательно, настороженно. В
те времена геологическое строение
горных цепей Тянь-Шаня было неве-
домым. Зарубежные специалисты
прикрывали собственное невежество
в этой области пеленой сугубо тео-
ретических домыслов, которые при
первом же столкновении с действи-
тельностью рассыпались в пух и
прах.
Так Гумбольдт и Риттер во все-
услышание объявили, что в Централь-
ной Азии, несомненно, размешены
действующие вулканы. Громкая сла-
ва окружала имена этих людей. По
их совету на географические карты
мира нанесли призрачные вулканы.
Русские путешественники — П. П. Се-
меное-Тян-Шнньский, А. П. Фед-
ченко — побывали в указанных ме-
стах ч не обнаружили ничего похо-
жего на вулканическую деятель-
Гумбольдт продолжал настаивать
на своей версии. Русские не умеют
искать, уверял он, ссылаясь на сви-
детельство древних источников и
сказки торговых гостей — купцов,
проезжавших по Центральной Азии
в давние времена. Наконец, он на-
пирал на то, что русские географы
мало знакомы с геологией. Ищите
лучше, восклицал Гумбольдт, и вы
найдете грандиозный вулкан Най-
шан, а затем горную цепь Борол-
Даг, подобно Альпам вулканического
происхождения, с неугасимыми кра-
терами. Эта цепь тянется вдоль ме-
ридиана, она образовалась благо-
даря перемещению земных слоев с
юга на север.
— Ищцте лучше, — хором втори-
ли его последователи и ученики. Но
найти никто не мог: вулканов не су-
ществовало.
Мушкетов своими путешествиями
до конца развенчал кабинетную лс-
Иван Васильевич
Мушкетов
генду западных авторитетов. Пред-
положение выдаваемое за послед-
нее слово мировой науки, оказалось
целиком вымышленным.
Русский ученый фактами доказал,
что мифической огнедышащей горы
и меридионального хребта на Тянь-
Шане нет и в помине. Он установил,
что горные складки Средней Азии
созданы движениями земной коры с
севера, а не с юга и полого подни-
маются в широтном направлении.
От сказок пришлось отказаться. На
новых географических и геологиче-
ских картах, составленных добросо-
вестно и точно, не нашлось места
для нелепых, курьезных представле-
ний.
Игла-гора
в области Зеравшанского ледника.
Текст доклада, снабженный отлич-
но выполненной картой залежей бу-
рого угля, таблицами геологических
разведок, профилей месторождений
и перечнем почти сотни найденных
минералов, был опубликован в «За-
писках Российского минералогиче-
ского общества». Он привлек вни-
мание ученых, сделался предметом
широкого обсуждения.
— Наш Мушкетов, — говорили
друзья, — достоин успеха. Он не-
малой ценой добился своего.
И это было действительно так.
Питомец Новочеркасской гимназии,
он четырнадцати лет осиротел. Ос-
тавленный без всяких средств к
существованию, мальчик сам стал
пробивать себе дорогу в жизни; на-
шел заработок — давал уроки де-
тям состоятельных родителей.
Гимназисту особенно полюбились
естественно-исторические предметы,
которые «возбуждали склонность к
природе». Он пристрастился соби-
рать коллекции разноцветных мине-
ралов. Под крышкой парты храни-
лись груды камней, камешков, от-
чего товарищи окрестили его «ка-
менщиком».
Потом студентом Петербургского
горного института Мушкетов акку-
ратно посещал лекции, с лучшими
отметками переходил с одного
курса на другой. Еще на студенче-
ской скамье он самостоятельно под-
готовил свою первую научную ра-
боту. Ему нелегко жилось: на всем
приходилось экономить, но упорство
побеждало трудности.
Как-то в библиотеке юноше попа-
лась старая книга, изданная лет за
сто с лишним до того. Называлась
она «Первые основания металлур-
гии» и принадлежала леру великого
М. В. Ломоносова. Мушкетов рас-
крыл ее и пробежал глазами не-
сколько строк. Они заинтересовали
его. и он прочел книгу от корки до
корки.
Так началось знакомство
с творениями гениального
русского ученого, которые
направили по определен-
ному руслу все мысли и
чаяния пытливого юноши,
сделались неразлучными
спутниками его дум. Навею
жизнь в его памяти запе-
чатлелось проникновенное
обращение великого есте-
ствоиспытателя к потомкам:
«Рачения и трудов для
сыскания металлов требует
пространная Россия. Мне
кажется, я слышу, что она
к сынам своим вещает:
Простирайте надежду и руки
ваши в мое недро, не мыс-
лите, что искание ваше бу-
дет тщетно».
Этот пламенный призыв
стал девизом Мушкетова.
Он не раз повторял проро-
ческие слова Михаила Ва-
сильевича: «Имеете в краях
моих, к теплой Индии и к
Ледовитому океану лежа-
щих, довольные признаки
подземного моего богат-
ства».
Правда, эти признаки все
еще оставались скрытыми
от глаз людей, но убежден-
ный в справедливости прог-
ноза. высказанного Ломо-
носовым, молодой человек
поклялся сделать все, что
в его силах, «дабы вывести
на солнечную ясность» со-
кровища, спрятанные в
недрах земли. И до по-
следнего вздоха он свято
держал свою клятву.
В 1872 году с дипломом
горного инженера Мушкетов
уезжает на Урал, где зна-
комится с известными
месторождениями полезных
ископаемых. В Екатерин-
ныне Свердло.в-
принимает
расположить
классификации
... минералов Об-
любителей естест-
бурге
ске — он охотно
предложение
по новой
коллекции
щества
вознания и отлично справляется с
порученным делом.
Весной любознательный инженер
предпринимает длительную экскур-
сию по реке Чусовой, где приобре-
тает практические навыки в поле-
вых наблюдениях. Летом он полу-
чает назначение — младшим чинов-
ником особых поручений по горной
части при генерал-губернаторе Тур-
кестана. Иван Васильевич расстает-
ся с Уралом и уезжает в Ташкент.
Три года пробыл Мушкетов в
таинственном краю, пробирался в
самые его глухие уголки, отдал изу-
чению недр весь нерастраченный жар
своей молодости. Сначала он посе-
тил западные склоны Тянь-Шаня —
хребет Кара-Тау и Бадамские горы.
Эти исследования, по словам са-
мого Мушкетова, «возбудили много
чрезвычайно интересных вопросов по
геологии Туркестана, показали, что
решение практических задач горного
дела возможно только при более об-
Спуск экспедиции по леднику Зардаля.
вы-
Ис-
от-
ширном знакомстве с малоизвестным
краем».
Талантливый разведчик сокровищ,
скрытых в кладовой йрироды. заду-
мал и совершил путешествие по
сложному маршруту, исколесив
Тянь-Шань на огромном протяжении
от Ташкента до города Кульджы.
Экспедиция заняла полгода. Мушке-
тов достиг недоступных перевалов,
произвел обстоятельные съемки ~ 
сокогорных озер Сон-Куля и
сык-Куля, затем, сделав круг,
важно пересек хребет Боро-Хоро и
долиной реки Боротала углубился в
Джунгарский Ала-Тау.
Поразительная работоспособность
позволила Мушкетову быстро осво-
ить богатый материал — изучить
свои записи и образцы горных по-
род и несколько месяцев спустя вы-
ступить в Минералогическом обще-
стве с докладом, который оконча-
тельно опроверг домыслы Риттера и
Гумбольдта.
В следующие годы Иван
Васильевич каждое лето
неизменно проводил в пу-
тешествиях. Зимой он чи-
тал курс лекций в Горном
представленном
институте, а весной уходил
в странствования. Он снова
побывал на Урале, много-
кратно ездил в Централь-
ную Азию. Его маршруты
охватывали Алайский и За-
алайский хребты до озера
Кара-Куль на «крыше
мира» — Памире, долийу
Ферганы, Ферганский и Би-
шеликский кряжи, Аму-
Дарью и Сыр-Дарью, пески
пустыни Кара-Кумы.
Наконец в 1880 году он
совершил уже упомянутое
путешествие по ледникам в
нехоженых верховьях Зе-
равшана — путешествие,
которое оказалось самым
тяжелым и опасным и в то
же время весьма успеш-
ным, завершающим много-
летние экспедиции.
Выдающийся знаток гео-
логии Средней Азии поло-
жил начало современным
представлениям о возра-
сте и строении хребтов и
высокогорных плато Тянь-
Шаня. Только детальные
исследования последних лет
позволили внести поправки
и дополнения в его работы.
Ученые по достоинству
оценили труды Мушкетова.
В отзыве специальной ко-
миссии, ..г--------- .
Русскому Географическому
обществу, указывалось, что
трудно переоценить «раз-
меры и значение вклада
делаемого в науку ува-
жаемым нашим геологом.
Размеры эти так велики,
самое значение вклада так
серьезно, и в то же время
труды, положенные Мушке-
товым при долговременном
странствии в таких мало-
доступных местностях, столь
блистательны, что все его
исследования носят характер подвига,
полного самоотвержения, и по всей
справедливости заслуживают выс-
шей награды, какою общество рас-
полагает»
Труды, увенчанные медалью Об-
щества и премией Российской Ака-
демии наук, прославили отважного
ученого далеко за пределами нашей
Родины.
В 1886 году вышла в свет первая,
а потом и вторая части монографии
«Туркестан. Геологическое и орогра-
фическое* описание по данным, со-
бранным во время путешествий с
1874 по 1880 годы». Это фундамен-
тальное исследование Мушкетова
было отмечено премией Русского ми-
нералогического общества.
Иван Васильевич любил повторять
слова М. В. Ломоносова, что геолог
— отдел географии,
формы земной поверх-
не создаст ничего путного, если
скроется от живой действительности
в своем кабинете. Теории, говаривал
Мушкетов, должны опираться на
факты, и чем их больше, тем вер-
нее выводы.
Необычайно энергичный и легкий
на подъем, он не просто принимал
поручения Геологического комитета,
где состоял старшим геологом, а
добивался командировок. Так водно
лето он успел побывать на камен-
ноугольных и марганцевых место-
рождениях в районе реки Рйон, на
минеральных источниках Пятигорска
и совершить восхождение на лед-
ники Казбека и Эльбруса.
Весьма плодотворным был его ви-
зит в Липецк. Старинный курорт
«дышал на ладан»: катастрофически
падал суточный дебит воды. Мине-
ральные источники считались исчер-
панными до дна. Мушкетов опроверг
эту поспешную точку зрения. Он
установил, что запасы целебной воды
едва початы Надо заложить сква-
жины в других местах. Его совета
послушались: курорт вернул утрачен-
ную было популярность.
Этот случай утвердил за Мушкето-
вым славу «волшебника». И когда
угрожающе пополз вниз суточный де-
бит на знаменитых Кавказских мине-
ральных водах, к нему обратились с
просьбой выручить.
Дело было летом, и в Петербурге
его не оказалось. Ученого разыскали
в ногайских степях Астраханской гу-
бернии и уговорили немедленно ехать
на Кавказ. Экспедиция эта, очень ко-
роткая по времени, показала, чего
стоят высокооплаченные посещения
иностранных специалистов, сопровож-
даемые рекламной шумихой.
Кавказские источники — старый,
«обжитый» район, о котором суще-
Общий вид Зеравшанского
ледника из долины Матча.
ствует обширная, но увы, как оказа-
лось, не слишком солидная литера-
тура. Ивану Васильевичу понадоби-
лось всего две недели, правда уплот-
ненных до предела, чтобы опрокинуть
старые представления.
Все оказалось не так, как уверяли
до него. Проект, составленный фран-
цузским инженером Л. Дрю, не ос-
тавлял даже тени надежды на воз-
рождение прежнего дебита: желанная
вода не появилась на поверхности.
Произошло это потому, как устано-
вил Мушкетов, что приглашенный
иностранец не знал законов природы,
действовал вопреки им.
Честь первого, обоснованного
проекта каптажа — вывода подзем-
ных вод на поверхность — принад-
лежит Мушкетову. Он определил
границы питания целебных вод, их
примерные запасы и предложил за-
ложить буровые там, где никто и не
предполагал. И в том. что пятигор-
ские источники продолжают действо-
вать поныне, — немалая заслуга
И. В. Мушкетова.
Широкую известность приобрел
написанный Мушкетовым двухтом-
ный курс «Физическая геология»,
который не имел себе равных в ми-
ровой учебной литературе. Это ру-
ководство, отмеченное Макарьев-
ской премией Академии наук, пре-
взошло по полноте и основательно-
сти все ранее известное, было бога-
то иллюстрировано картами, черте-
жами, схемами и рисунками. Автор
охарактеризовал свойства земли и
процессы, происходящие в ней, с по-
зиций ученого-материалиста, после-
дователя эволюционной теории, со-
гласно которой лик нашей планеты
постепенно и постоянно изменяется.
«Физическая геология» Мушкетова
многократно переиздавалась (пос-
ледний раз в 1935 году) и стала на-
стольной книгой, незаменимым посо-
бием студентов.
Мушкетов был талантливым вос-
питателем молодежи. Во время его
лекций аудитории были всегда пере-
полнены. Мушкетов просто и ясно
излагал самое трудное, умел захва-
тить слушателя. Он настойчиво по-
вторял: «Учитесь наблюдать».
«И без сомнения, — вспоминал
один из многих сотен его учени-
ков, — мы впервые почувствовали
непреодолимое стремление к само-
стоятельной работе, когда в увлека-
тельных образах живого языка ри-
совались заманчивые картины буду-
щего русской геологии. Молодой
профессор раскрывал перед нами
блестящие перспективы исследова-
ний, открывал перед нами неисчер-
паемые богатства научных вопро-
сов и идей».
С каждым годом популярность
Мушкетова-педагога росла. Он со-
здал в Горном институте школу
русских геологов — горных ижене-
ров, хорошо знакомых не только с
добычей руд, но и с методами ис-
следований новых месторождений.
Кроме физической геологии, Иван
Васильевич читал курс петрографии,
науки о камне.
Многие его воспитанники, направ-
ляемые строгой и дружеской рукой,
стали докторами наук, профессора-
ми, академиками. К их числу при-
надлежат такие известные геологи,
как академик В А. Обручев. И все
они с сердечной признательностью
отзывались о своем учителе, в труд-
ную минуп прибегали к его помо-
щи, до глубоких седин сохраняли о
нем благодарную память.
Мушкетов был прекрасным орато-
ром —' популяризатором научных
знаний, он охотно выступал с до-
кладами, лекциями и сообщениями
на различные геологические темы.
Он знал цену нового и неизменно
поддерживал все начинания молодых
исследователей.
Человек неустанного горения мыс-
ли, он не щадил себя, не берег
своего здоровья. Смерть настигла
Ивана Васильевича внезапно, поме-
шав выполнить то, что было заду-
мано. Он скончался в январе 1902
года, пятидесяти двух лет от роду.
«И. В. Мушкетов, — писал его
друг и соратник, академик А. П. Кар-
пинский, — был одним из популяр-
нейших русских ученых. Смелый,
неутомимый путешественник, выдаю-
щийся исследователь. блестящий
профессор, безупречно честный и
добросовестный, он пользовался об-
щим уважением и был постоянно
окружен изрядным числом истин-
ных друзей и последователей».
Труды И. В. Мушкетова сохрани-
ли в немалой степени свое значение
и поныне. В Средней Азии, где в
свое время он был чуть ли не един-
ственным геологом, теперь трудятся
тысячи разведчиков недр. И до сих
пор им помогают работы одного из
основателей наших знаний о природ-
ных богатствах этого края, мужест-
венного исследователя-новатора Ива-
на Васильевича Мушкетова,
РАССКАЗЫ СТАЛИНСКИХ ЛАУРЕАТОВ
В первом номере нашего журнала за 1952 год была напечатана статья проф.
В. Соколова «Дыхание залежей». Этой статьей мы открыли новый раздел журнала
«Рассказы Сталинских лауреатов». В этом разделе публикуются рассказы ученых —
лауреатов Сталинской премии об истории их открытий и изобретений, об исканиях и
преодолении трудностей в научном творчестве. Рассказы даются в литературной записи
писателей и журналистов.
Мы продолжаем печатать статьи нового раздела. В этом номере публикуется рас-
сказ старшего научного сотрудника Института мерзлотоведения им. В. А. Обручева
Академии наук СССР М. М. Крылова, удостоенного Сталинской премии за изобре-
тение ледяных складов. Эти необычные холодильники, построенные целиком изо льда,
начали появляться у нас до войны. Сейчас уже сотни их работают в нашей стране,
и с каждым годом их становится все больше. Они приносят огромную пользу стране
и в недалеком будущем позволят обеспечить население свежими фруктами, овощами
и другими продуктами в течение всего года.
Литературная запись рассказа М. М. Крылова выполнена Евг. Борисовым.
М. М. КРЫЛОВ,
Старший научный сотрудник Института
мерзлотоведения им. В. А. Обручева
Академии наук СССР
Рис. Г. Турылева
ПОЛЫНЬЯ В БОЧКЕ
ВНАЧАЛЕ я и не думал о ледяных холодильниках По-
строить здание целиком изо льда (по сути из воды),
построить на годы и не бояться, что лед растает, — вна-
чале это и мне самому показалось бы слишком дерзкой
мыслью, несбыточной фантазией.
Началось все с меньшего.
Мне еще с детства часто приходилось наблюдать, как
зимой из Москвы-реки добывали лед. С огромным тру-
дом из ледяного покрова реки выкалывали большие
плиты — «кабаны». С неменьшим трудом такую плиту
наваливали на сани. Но тут начиналось самое трудное.
Возчик крутил в воздухе вожжами, кричал на лошадь и
громко цокал, еще несколько человек подпирали плечами
сани и «пособляли», крича «Эх, взяли», пока, наконец,
сани не взбирались на берег. Отсюда «кабан» увозили на
склад.
Тридцать лет назад я поступил на инженерный факуль-
тет Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Из
лекций по холодильному делу я узнал, какое огромное
количество льда требуется для сохранения сельскохозяй-
ственных продуктов и как дорого обходится его заго-
товка,
И раньше я часто думал о том, как можно было бы
облегчить добычу льда из реки, пытался представить себе
машину, которая заменила бы здесь людей. Теперь же
мысли мои работали в другом направлении: нельзя ли в
этом деле совсем отказаться от реки и намораживать лед
искусственно там, где нужно, чтобы получать его быстро
и дешево?
В тех местах, где нет реки или озера, издавна заготав-
ливали лед послойным намораживанием — как на катке:
нальют слой воды на ровную площадку, огражденную не-
высоким барьером, й ждут пока она не замерзнет. Потом
наливают еще слой. Этот способ малопроизводителен, тре-
бует много времени и места. Чтобы решить проблему за-
готовки льда, нужен был какой-то принципиально новый
метод, который позволил бы эффективно использовать зим-
ние морозы.
Один опыт, проведенный мной еще в студенческие годы,
хоть и не связанный непосредственно с этой проблемой,
подсказал мне направление поисков.
Я заинтересовался тогда одним непонятным на первый
взгляд явлением. Кому не случалось видеть зимой на
реке незамерзшее место с быстрым течением — полынью?
В мороз над ней клубится пар, на образование которого,
16
как известно, требуется энергия — определенное количе-
ство тепла. Но ведь вода в морозную погоду уже охлаж-
дена до нуля градусов и дальше остывать не может — та-
ково ее свойство. Между тем она отдает огромное количе-
ство тепла, и не только на испарение, но и просто передает
холодному воздуху, с которым соприкасается. Откуда же
берется это тепло?
Немало и других интересных и весьма сложных явле-
ний вызывает в природе холод. В изучении этих явлений
больше всего сделано русскими учеными.
Я стал знакомиться с литературой по этому вопросу и
довольно скоро нашел то, что мне было нужно.
Оказалось, что в сильно охлажденной воде у ее по-
верхности образуется множество мельчайших кристалли-
ков так называемого «внутриводного». льда. Сильное те-
чение не позволяет им соединиться в одно целое и по-
крыть воду ледяной коркой и уносит их вниз — ко дну
(при быстром движении потока жидкости происходит ак-
тивное перемешивание его слоев — верхних и нижних).
Здесь ледяные частицы примерзают к наиболее «холод-
ным» предметам, способным быстрее отводить тепло, —
камням, металлическим частям сооружений. На них по-
являются большие наросты рыхлого донного льда, кото-
рый порой причиняет серьезные осложнения, например, за-
купоривая приемные трубы водопроводов или турбинные
решетки гидроэлектростанций. А при образовании льда
выделяется тепло — то самое количество, какое нужно
сообщить льду, чтобы он расплавился. Так и пополняется
убыль тепла с поверхности воды.
Я решил устроить модель полыньи и проверить законо-
мерности образования донного льда. Было это зимой
1925—1926 годов.
«Водоем» у меня изображала бочка, «течение» создава-
лось стержнем с лопатками, который вращался в воде
небольшим моторчиком и был укреплен в доске, поло-
женной на бочку. Чтобы усилить испарение с поверхности
воды, я присоединил к этому стержню вентилятор:, он
создавал «ветер».
И я убедился: чем сильнее был «ветер», то есть чем
больше тепла теряла поверхность воды, тем быстрее
дно бочки обрастало льдом.
ПОД КРЫМСКИМ мостом
'ZATOT опыт навел меня на мысль: нельзя ли при заго-
товке льда использовать закономерности его образо-
вания на дне реки? Для этого прежде всего нужно обес-
печить надежное удаление тепла, выделяемого образую-
щимся льдом. Ведь известно же, что сосульки на карни-
зах домов и на водосточных трубах быстрее растут в
ветреную погоду.
Конечно, можно было бы на площадке, где заготавли-
вают лед, поставить мощные вентиляторы, чтобы создать
искусственный ветер. Но это не везде осуществимо. Да и
не это главное.
А главное, очевидно, вот что: надо наращивать лед не
на горизонтальную поверхность, а на наклонные, поливать
их водой, которая могла бы свободно скатываться вниз.
Тогда здесь будет и ветер (наклонная или вертикальная
поверхность всегда лучше обдувается даже слабым ветер-
ком, к тому же и сама вода движется, стекая вниз), и
«течение», и «холодный предмет» — лед, к которому
смогут примерзать внутриводные кристаллики. Разу-
меется, поливать надо не непрерывно, а периодически, не-
большими порциями воды, чтобы она замерзала тонкими
слоями.
Этот вывод многим тогда показался бы смешным, так
же как попытка удержать воду в решете. Я и сам, при-
знаться, был не вполне уверен в его правильности. Надо
было проверить его на деле.
Я жил тогда недалеко от реки и часто проходил мимо
Крымского моста (конечно, старого, теперь его заменил
новый). Зима была холодная, Москва-река крепко за-
мерзла.
Из-под арки моста на ледяную гладь реки стекала
струйка воды, под ней образовался небольшой ледяной
наплыв, какой часто бывает у колодца. Воду эту вы-
пускали из водопроводной трубы, которая иначе — при
остановке в ней воды — могла бы замерзнуть.
Это место показалось мне вполне подходящим для но-
вого опыта. Я принес под мост несколько досок и сколо-
Чем быстрее вращался вентилятор, то есть чем
сильнее был «ветер», тем быстрее дно бочки об-
растало льдом.
тил их в виде стоящей вертикально огромной буквы Т.
Перекладина могла поворачиваться, и один конец ее по-
падал при этом под струйку воды. К нему я привязал
три веревки: две свободно свисали и по ним стекала
вода, когда перекладина находилась под струйкой, за
третью я тянул, когда нужно было отвести ее в сторону.
Периодически смачивая веревки, я быстро нарастил на
них толстые сосульки. Вскоре они соединились и образо-
вали сплошной ледяной столб, который становился все
массивнее. Теперь уже перекладина, вмерзшая в лед, не
двигалась и мне пришлось приспособить еще одну доску
для того, чтобы время от времени отводить воду в сто-
рону.
Я проводил здесь все свободное от занятий время.
Скоро я уже знал, сколько воды лучше лить за один раз,
какой продолжительности делать перерывы.
На набережной собирались толпы мальчишек. Они с
интересом наблюдали за мной, восхищались быстро расту-
щей глыбой льда. Вскоре у меня уже появились среди
них друзья, они помогали мне регулировать подачу воды.
А ледяная глыба становилась все больше. За две недели
она поднялась выше четырех метров и грозила прова-
литься в реку.
Помню, я кончил ее намораживать как раз к новому —
1926 году. Встреча его была для меня радостной: я чув-
ствовал, что стою на пороге большого, интересного дела.
Невиданная для того времени скорость заготовки льда,
достигнутая мной под Крымским мостом, далеко еще не
За две недели ледяная глыба поднялась' выше
четырех метров и грозила провалиться в реку.
«Подставкой» для ледяной колонны послужило
дерево.
была пределом — я был уверен в этом. Уже стало ясно,
что лучше наращивать лед на подставку с большой по-
верхностью, а не на тонкие веревки.
Той же зимой я в короткий срок наморозил огромную
ледяную колонну — выше 10 метров, «подставкой» для
которой послужило обычное дерево. Она произвела боль-
шое впечатление на специалистов и вскоре фотография
этой колонны была напечатана в газете «Известия» вме-
сте с моей статьей о новом способе намораживания льда.
Теперь уже не оставалось сомнений, что на крутую,
даже на вертикальную поверхность достаточно охлажден-
ного льда можно буквально «вешать» воду. Наполняющие
ее частицы внутриводного льда цепко прилипают .к ле-
дяной поверхности и препятствуют стеканию воды, которая
быстро затвердевает и после короткого перерыва сама
приобретает способность удерживать следующий слой.
Толщина каждого такого слоя’ достигает 6 миллиметров.
При морозной погоде с ветром мои ледяные глыбы за
сутки увеличивались в толщину на полметра и даже
больше. А. ведь при послойном намораживании в сред-
ней полосе в самую холодную зиму получают слой льда
не толще 3—4 , метров.
ВОЗМОЖЕН ЛИ НЕТАЮЩИЙ ЛЕДЯНОЙ
ДОМ?
I—[А следующую зиму я испытывал подставки различной
* ’ формы. Составил, например, деревянные щиты напо-
добие крутой двускатной крыши или шалаша и наморо-
Нелегко было разрубить толстые стены ледяного
«шалаша».
зил на них довольно много льда. Потом с помощью не-
скольких рабочих я стал ломать этот «шалаш», чтобы
измерить толщину его ледяных «стенок». Мы работали
ломами и топорами в течение нескольких часов и выби-
лись из сил, пока не достигли цели — таким прочным
оказалось наше сооружение.
Тогда-то я и подумал впервые: а не построить ли из
льда целое здание — и настоящие стены, и пол, и пото-
лок. Ведь по прочности лед не уступит камню, хотя он И
не числится до с-их пор среди строительных материалов.
Такое здание было бы всегда холодным — прекрасный
склад для хранения продуктов питания. И чего же де-
шевле — построенный из воды? Он во многом мог бы
заменить дорогие хранилища, где производится искус-
ственный холод — машинные холодильники.
И ведь опыт строительства изо льда, небольшой правда,
уже есть. Эскимосы издавна складывали себе на зиму
хижины изо льда и снега, называемые «иглу». Избушки из
ледяных глыб для ночлега и для хранения припасов де-
лали и многие полярные путешественники. Наконец, кто
не помнит знаменитого ледяного дома, построенного в
XVIII веке на Неве и описанного Лажечниковым в романе
«Ледяной дом»!
Однако все это были лишь сезонные постройки, к весне
от них не оставалось и следа. Можно ли уберечь лед от
таяния, сделать сооружение из него долговременным?
Задача бесспорно трудная, но кто поручится, что она
невыполнима? Эта мысль уже не покидала меня и в зна-
чительной мере определила мой дальнейший путь.
На западных склонах Урала есть знаменитая Кунгур-
ская пещера, впервые описанная около двухсот лет назад
выдающимся русским путешественником и географом ака-
демиком И. И. Лепехиным. В ней круглый год даже в
жаркое лето сохраняется лед. Я и раньше слышал и чи-
тал об этой пещере, но теперь она меня особенно заинте-
ресовала — я должен был выяснить, почему там всегда
Разрез одной камеры ледяного склада. Толщина
ледяных стен — 2—3 метра. Сверху лед укрыт
слоем опилок, торфа или шлака.
стоит мороз. И когда в 1929 году представилась возмож-
ность, я — тогда уже аспирант — с радостью принял
участие в экспедиции по обследованию пещеры.
Над рекой Сылвой возвышается гора Ледяная. Она со-
стоит из гипса, который по виду действительно несколько
похож на лед. Но несомненно, что это название связано
и с настоящим льдом, вечно лежащим толстым слоем в
огромной пещере внутри горы. Эта пещера находится глу-
боко внизу, и все проходы, которыми она сообщается с
наружным воздухом, выходят на поверхность земли, зна-
чительно выше ее.
Такое строение и сделало пещеру естественным холо-
дильником. Зимой сюда проникает холодный воздух и
продувает, промораживает внутренность горы. А летом
теплый воздух, всегда стремящийся вверх, не может по-
пасть в этот каменный мешок, уже занятый более тяже-
лым холодным воздухом.
Но почему же пещера не прогревается летом снизу от
земли? Когда я высказывал некоторым специалистам
свою идею ледяных складов, мне прежде всего говорили,
что даже если я и уберегу ледяное здание хорошим
укрытием сверху от солнечных лучей, мне все же не
спасти его снизу — от тепла, заключенного в грунте.
Вообще считалось, что из недр Земного шара к его по-
верхности поступает много тепла. Пришлось задуматься:
правильно ли это представление?
Вернувшись в Москву, я начал серию опытов по опре-
делению температуры грунта. В различных местах, в
разное время года выкапывались узкие глубокие ямы-
шурфы, в которые помещались термометры. Немало вре-
18
мени прошло за этими опы-
тами, пока, наконец, не
сложилась ясная картина.
Оказалось, что приток
тепла из глубин Земли ни-
чтожен и что тепловые
условия в ее верхних слоях
определяются, главным об-
разом, климатом й режи-
мом грунтовых вод. При-
чем грунт промерзает и от-
таивает медленно, измене-
ния температуры передают-
ся ему с большим опозда-
нием по сравнению с окру-
жающйм воздухом. Опозда-
Каркас
ние это составляет при-
мерно месяц на каждый
метр глубины. Поэтому на
шестиметровой глубине грунт
бывает самым теплым лишь в январе и самым холод-
ным — в июле. Следовательно, летом он является не
источником тепла, а как бы резервуаром зимнего холода.
Теперь уже можно было серьезно подумать о создании
ледяного склада. И я начал разрабатывать его проект.
ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ ПОСТОЯНСТВО
I—] А разработку проекта ушло десять лет. За эти годы
• 1 было сделано множество опытов, наблюдений и. рас-
четов. Были и серьезные неудачи, например, когда опыт-
ные склады оказались забракованными, как неэкономич-
ные. Но я продолжал работу, уверенный в правильности
основной идеи, и постепенно многие трудности удалось
преодолеть.
Как наиболее простую и прочную, я выбрал такую кон-
струкцию ледяного холодильника: несколько полукруглых
арок-сводов стоят рядом и как бы поддерживают друг
друга. Сверху они соединены сплошной ледяной плитой.
Эти арки составляют центральный коридор (теперь в
больших складах бывает и два) и два ряда таких же
сводчатых камер по бокам, Высота арок — до 4 метров,
ширина от 3 до 5, толщина стен — 2—3 метра.
Постепенно создавалась и методика намораживания ле-
дяного массива таких очертаний. Из самых дешевых до-
сок-горбылей устанавливается редкий каркас, его покры-
вают грубой оберточной бумагой, которую начинают об-
рызгивать водой. На бумаге растет ледяная корочка, и
как только ее толщина достигнет 3 сантиметров, лед уж
сам держит себя. Поэтому от каркаса не требуется боль-
шой прочности, и вскоре его снимают. Намораживание
льда в благоприятную погоду можно выполнить за 2—3
недели.
Поверх льда насыпается метровый слой опилок или
торфа, шлака, можно даже с примесью земли. Вначале
мы применяли их в сухом виде — ведь известно, что
сухая изоляция намного хуже пропускает тепло, чем .мок-
рая. Однако скоро стало ясно, что практически невоз-
можно сохранить ее сухой: соприкасаясь со льдом, опилки
увлажнялись, а сверху их поливали дожди. Из-за этого
таяло довольно много льда.
Потом выяснилось, что здесь нужна не сухая, а именно
мокрая изоляция, и не просто мокрая, а промороженная.
Ее надо основательно смочить еще зимой — во время
строительства. Тогда она промерзнет и за лето едва
успеет оттаять, так что до льда солнечное тепло и не дой-
Прерывистый полив позволяет в короткий срок
наморозить массивные стены и своды ледяного
холодильника.
из грубых досок-горбылей покрывают
толстой оберточной бумагой.
дет. Точно так же в природе под слоем мокрого про-
мороженного торфа почва за лето почти не оттаивает.
Любопытный случай произошел незадолго до войны в
Оймеконе близ Верхоянска. Там построили ледяной склад,
но пренебрегли рекомендованной теплоизоляцией, укрыли
его только хворостом. И в первое же лето склад рас-
таял — на полюсе холода! — в то время как много
южнее правильно построенные ледяные хранилища пре-
красно работают долгие годы.
Замечательная особенность ледяных складов — посто-
янство температуры в интервале от 0 до 2 градусов мо-
роза. При такой температуре лед еще не полностью про-
морожен, между его кристаллами остаются тончайшие
пленки воды, которые замерзают и снова тают в зави-
симости от того, теряет ли лед тепло или получает его.
(Конечно, они снижают прочность льда, но при расчете
склада это учтено). На расплавление этих пленок тре-
буется большое количество тепла, которое лед может
воспринять почти без изменения температуры — его
теплоемкость резко возрастает. А для огромного ледяного
массива эта способность становится особенно заметной.
Потом уже, когда было построено много ледяных скла-
дов, мы не раз проверяли их работу с помощью термо-
графов — самопишущих термометров. И на ленте при-
бора мы неизменно обнаруживали почти прямую линию —
температура внутри склада в течение целого года изме-
нялась не больше чем на . полградуса, оставаясь все
время немного ниже нуля.
Небольшие же .отклонения температуры, которая может
повышаться при загрузке склада летом, выправляют так
называемым ледосоляным охлаждением. Соль, как из-
вестно, понижает температуру плавления льда. Ледяной
пол холодильника, посыпанный солью, усиленно тает и
поглощает тепло, выделяемое продуктами. Кроме того, в
специальные ниши, вырубленные в стенах склада, ста-
вятся бочки или решетчатые ящики, которые по мере на-
добности также заполняют смесью льда с солью, чтобы
все время поддерживать слабый мороз.
Такая температура как нельзя больше подходит для
хранения свежих овощей, фруктов и ягод, всевозможных
солений и маринадов, сметаны и жиров в бочках. Мно-
гие из этих продуктов раньше, как правило, не попа-
дали в машинные холодильники, которых, естественно, в
силу их дороговизны нехватало на все надобности. Ле-
дяные же склады, названные за постоянство температуры
изотермическими (от греческих слов «изос» — равный и
«терме» — жар, тепло), в 10—15 раз дешевле машинных
изотермических холодильников. Их можно быстро по-
настроить столько, сколько требуется.
Ледяные склады дешевле и обыкновенных овощехрани-
лищ (в 1,5—2 раза), в которых невозможно поддержи-
вать постоянную температуру, что приносит хозяйству не-
малый урон.
Зимой 1939—1940 годов под Москвой был сооружен
опытный ледяной склад, в следующую зиму — еще не-
сколько. Особенно широко развернулось строительство их
в послевоенные годы. Новые хранилища быстро зареко-
мендовали себя, показали, что при правильной организа-
ции дела они могут служить неограниченно долгое время.
В Ростокино, например, до сих пор работает склад, по-
строенный еще до войны, и находится в полной исправ-
ности.
НА СЛУЖБЕ НАРОДНОГО
ХОЗЯЙСТВА
О А десять с лишним лет
эксплуатации ледяных
складов мы убедились в
высоких достоинствах льда
как строительного мате-
риала. О прочности по-
стройки говорить не при-
ходится: она выдерживает
тяжесть нескольких пяти-
тонных грузовиков, достав-
ляющих наверх материал
для теплоизоляции. Ледя-
ная конструкция выгодно отличается от бетонной (сход-
ной с ней по прочности) тем, что не боится морозного
выветривания и коррозии.
Правда, лед отличается пластичностью — способностью
при очень большой нагрузке постепенно изменять свою
форму. Но здесь и это оказывается на пользу. Если ле-
том .по недосмотру или халатности строителей склад силь-
нее подтает с одной стороны, он не обрушится, в нем
не появятся трещины, — слегка накренившись, он будет
стоять так же прочно, как и прежде.
Сооружаемые сейчас склады имеют самые различные
размеры — они вмещают от двадцати до тысячи тонн
груза. Их распространению способствует простота устрой-
ства и эксплуатации. Такие холодильники можно делать не
только изо льда, но и из снега: слежавшийся снег наре-
зают в виде кирпичей, складывают из них пол, стены и
своды, а потом все это на морозе поливают водой. Еже-
годный ремонт здесь также очень прост: в конце зимы
склад раскрывается для проветривания и создания в
нем запаса холода. В это же время наращивается под-
таявший за лето под действием соли ледяной пол.
Безопасные в пожарном отношении новые хранилища
выгодны и тем, что в их ледяных стенах не могут жить
грызуны и вредители.
Но самое главное, разумеется, это высокое качество про-
дуктов, сохраняемых на таком складе. Яблоки, напри-
мер, после двух лет пребывания под ледяными сводами
Прочная ледяная конструкция выдерживает
тяжесть нескольких пятитонных грузовиков, до-
ставляющих наверх материал для теплоизоляции.
не теряют сочности, вкуса и
аромата. Зелень и ягоды
благодаря высокой влаж-
ности воздуха почти не вя-
нут и не теряют здесь в
весе. На побережьях Бал-
тийского и других северных
морей строятся ледяные
4>анилища для рыбы.
В последние годы дока-
зано, что в ледяных скла-
дах можно с успехом под-
держивать температуру ми-
нус 12 градусов и даже
ниже и хранить в них та-
кие ценные продукты, как мясо и сливочное масло. Это
достигается в таких жарких районах, как Караганда, не
говоря уже о севере, где многие хранилища уже давно
работают на этом режиме.
Скоро новые холодильники найдут еще одно важное
применение — для сбережения жолудей. Тысячи тонн их,
собираемые по всей нашей стране, надо умело сохранить
до посева, чтобы потом из них поднялись могучие дубы
будущих лесных полос. И, как установили биологи, лучше
всего жолуди сохраняются в ледяных складах.
Наконец, ледяные холодильники будут полезны про-
мышленным предприятиям с коротким сезонным произ-
водством: консервным, крахмальным, сахарным заводам.
Обеспеченные свежим сырьем, они смогут работать доль-
ше, а может быть и круглый год.
Работа над ледяными складами далеко еще не закон-
чена. У них еще немало недостатков, которые нужно
устранить. Самое слабое их место — входные тамбуры.
Тамбуры усиленно охлаждают льдом с солью, снабжают
их двойными стенками с теплоизоляционной засыпкой, но
все же они пропускают слишком много тепла. А глав-
ное, почти всегда страдает место соединения ледяной кон-
струкции с тамбуром — здесь больше всего протаивает
лед.
Но сейчас уже нет сомнений в том, что ледяные склады
получили права гражданства, что они приносят пользу
стране.
МОЩНАЯ ДНОУГЛУБИТЕЛЬНАЯ МАШИНА		
На развороте цветной вклад-	ных отсека, между которыми	помощи дополнительных секций
ки показана землечерпатель-	проходит рама, несущая на	до 15 метров. В трюмах земле-
ная (дноуглубительная) ма-	себе бесконечную цепь с ков-	черпалки расположены машин-
шина «Пятилетка».	шами. Верхняя часть рамы за-	ное отделение и баки для топ-
По своей производительности	креплена на средней над-	лива (мазута).
эта машина является одной из	стройке, где расположены ме-	Каюты для команды нахо-
наиболее мощных в мире. Про-	ханизмы вращения цепи. Сама	дятся в кормовых отсеках. В
изводительность землечерпалки	надстройка представляет со-	носовых надстройках располо-
составляет 750 кубических мет-	бой бункер, куда из ковшей	жены каюты для командного
ров в час тяжелого грунта, а	сваливается грунт. Грунт по-	состава, столовая, красный уго-
на легких грунтах до 1000 и	ступает вместе с водой. Это	лок и прочие служебные поме-
более кубических метров.	дает возможность мощными	щения.
Машина предназначена для	насосами гнать его по трубам	Создание этих машин яв-
работы на открытых морских	(рифулерному устройству) на	ляется результатом упорного и
рейдах и по своей прочности и	большое расстояние в отвал и	большого труда коллектива
мореходным качествам, а так-	использовать для намыва плотин.	Сормовского завода во главе с
же навигационному оборудова-	Кормовая надстройка слу-	профессорами В. М. Корнеевым
нию специально приспособлена	жит для подвески нижней	и И. И. Краковским, ныне лау-
для самостоятельных морских	части ковшовой рамы. Подъ-	реатами Сталинской премии,
переходов. Таких машин в на-	емные механизмы, расположен-	при непосредственном участии
стоящее время две. Одна из	ные на этой надстпойке, дают	конструкторов завода: профес-
них «Родина» работает в пор-	возможность регулировать глу-	сора М. И Воронина, инжене-
тах каспийского моря с 1944	бину работы черпалки, а при	ров С. А. Гекурнова, М. М. Пи-
года, вторая «Пятилетка» ра-	переходах всей машины рама	лярского, И. В. Чурдалева и
ботает с ноября 1951 г. на	вытягивается из воды и за-	других.
строительстве Куйбышевского	крепляется на специальных	Землечерпательная машина
гидроузла.	подвесках. Рама с ковшами	«Пятилетка» — важный вклад
Корпус землечерпалки в кор-	нормально рассчитана на работу	сормовцев в дело оснащения
мовой (задней) своей части	при глубине 8 метров, но пре-	новейшей техникой великих
разделен на два самостоятель-	дусмотрено ее увеличение при	сталинских строек коммунизма.
20
ПОД ЛЕДЯНЫМИ СВОДАМИ НОВОГО ХОЛОДИЛЬНИКА
КРУГЛЫЙ ГОД ДЕРЖИТСЯ ПОСТОЯННАЯ ТЕМПЕРАТУРА,
БЛАГОДАРЯ ЧЕМУ ЗДЕСЬ ПРЕКРАСНО СОХРАНЯЮТСЯ ПРОДУКТЫ.
Художник Г. ТУРЫЛЕВ


Художник И. ГРИНШТЕЙН
ПРОБЫВ НЕСКОЛЬКО СЕКУНД В ВОЗДУХЕ,
МАШИНА ПЛАВНО ОПУСТИЛАСЬ НА ШОССЕ . . ,


с рекордсменом страны
по автомобильному спорту Владими-
ром Никитиным произошел любо-
пытный случай: на своем гоночном
автомобиле он пролетел некоторое
расстояние по воздуху. Вот как это
произошло.
Накануне гонок на Чугуевском
шоссе, в районе Харькова, Владимир
Никитин, как обычно, проверил
дистанцию Он тщательно изучил
дорогу, устранил с пути камни,
щепки, одним словом все, что могло
бы повредить колесам машины. Он
не учел лишь одного: через шоссе
проходит железнодорожный переезд.
Дорога в этом месте незаметно по-
дымалась, а затем снова ° шла под
уклон, образуя небольшой, хорошо
заасфальтированный перевал, совер-
шенно нечувствительный для обыч-
ных транспортных машин.
Наступил день гонок. Машина Ни-
китина мчалась со скоростью 160 ки-
лометров в час. Вот и переезд. Вдруг
гонщик почувствовал, что машина
оторвалась от земли. Пробыв не-
сколько секунд в воздухе, она плавно
опустилась на шоссе и помчалась
дальше.
Зрители, наблюдавшие этот не-
обычный полет, по отпечаткам колес
на асфальте измерили расстояние,
которое пролетела машина. Оказы-
вается, она пролетела по воздуху
двенадцать метров. Небольшой
подъем у железнодорожного переезда
послужил для нее трамплином.
Никитин попросил у судей разре-
шения вторично испытать машину
на этом участке шоссе. Ему хотелось
знать, как поведет себя машина,
если увеличить скорость. Разреше-
ние было дано.
Взяв разгон и развив скорость до
двухсот километров в час, спортсмен
достиг переезда и снова почувство-
вал, что машина поднялась в воздух,
а затем менее «вежливо», чем в
первый раз, опустилась на землю.
Она опустилась на асфальт не только
всеми четырьмя колесами, но и ни-
зом кузова. Удар сопровождался
скрежетом металла об асфальт.
Судьи, специально наблюдавшие в
этом месте за машиной, измерили
длину ее полета. Оказывается, на
этот раз она пролетела по воздуху
значительно большее расстояние
38 метров — и отлично выдержала
это необычное испытание.
Полет автомобиля по воздуху
объясняется способностью тела, на
которое не действуют никакие си-
лы, сохранять состояние покоя или
равномерного прямолинейного дви-
жения (эта способность называется
инерцией).
Если же на тело, обладающее не-
которой начальной скоростью, дей-
ствует сила земного тяготения, то
тело будет двигаться по параболе,
приближаясь к земле.
Пока автомобиль движется по ров-
ной дороге, его движение прямоли-
нейно. Но вот автомобиль, мчав-
шийся с огромной скоростью по
шоссе, въехал на подъем. Если бы
не было силы тяжести, он продол-
жал бы прямолинейное движение
по касательной к поверхности до-
роги. Однако сила тяжести застав-
ляет его двигаться по параболе до
тех пор пока машина вновь не кос-
нется земли.
Чем больше скорость машины в
момент въезда на подъем, тем
дальше машина пролетит по воз-
духу. Естественно, что при этом
увеличится и сила удара машины
о землю.
вечером вышли конько-
бежцы. Под звуки музыки, то уско-
ряя, то замедляя бег, они скользят
по ледяной дорожке.
Десятки мощных электрических
ламп потоками света заливают пло-
щадку. И все же на фоне темного-
лубого льда фигуры катающихся ка-
жутся силуэтами. Но вот проходит
полчаса, и картина резко меняется.
Свет как бы усиливается. Уже можно
различить не только лица конькобеж-
цев, но и каждую складку на их
одежде. Может быть увеличился на-
кал ламп? Нет. Лампы излучают
столько же света, сколько и раньше.
Светлее же на катке стало совсем по
другой причине, разобраться в ко-
торой помогает один из разделов
физики — оптика.
Известно, что тела в природе бы-
вают прозрачные и непрозрачные.
Обычно говорят, что лед, стекло и
вода — прозрачны, а железо, дерево
и т. д. — непрозрачны. Однако со-
вершенно прозрачных и совершенно
непрозрачных тел не существует.
Возьмите тонкую щепку и поднесите
ее к лампе. Вы увидите, что она
просвечивает. И наоборот — глыба
льда не пропускает ни одного луча.
В яркий солнечный день в глубине
океана темно, как ночью: толстый
слой воды задерживает и поглощает
свет.
Разные тела по-разному отражают
или поглощают лучи. Сажа и черный
бархат, например, почти полностью
поглощают свет. Зато белый свеже-
выпавший снег отражает 80 процен-
тов падающего на него света, рас-
сеивая его почти одинаково во все
стороны. Поверхность гладкого льда
пропускает большую часть света,
остальные лучи отражаются, не рас-
сеиваясь в стороны.
Теперь вы наверное догадываетесь,
что произошло на катке. Вначале,
когда лёд еще не был вдоль и попе-
рек исчерчен лезвиями коньков, он
пропускал большую часть света, ко-
торая поглощалась слоем льда и
темной шероховатой почвой, лежа-
щей под льдом. Та часть света,
которая отражалась от льда, испы-
тывала правильное зеркальное отра-
жение, т. е. отражалась преимуще-
ственно вверх и терялась в
пространстве. От этого освещение
казалось тусклым. Но вот прошло
некоторое время, лед покрылся бе-
лыми царапинами, запорошился снеж-
ной пылью. Он стал отражать больше
лучей, причем отражение стало не
правильным, а приобрело характер
рассеяния, и на катке стало светлее.
На катках для массового катания
и на хоккейных площадках необхо-
димо не только хорошо подготовить
лед, но и правильно их осветить. Сде-
лать это помогают законы оптики. На
основании этих законов рассчитывают,
сколько ламп необходимо для осве-
щения катка, в каком порядке и на
какой высоте их следует располо-
жить. Светотехники московского ста-
диона «Динамо» высчитали, на-
пример, что лампы на катке должны
находиться на высоте шести с поло-
виной метров. Если их расположить
ниже, то свет будет ложиться на
лед неравномерно, пятнами. А что
произойдет, если лампы поднять
выше? Вспомните закон освещенно-
сти, открытый в середине XVIII ве-
ка. При освещении точечным источ-
ником, гласит этот закон, освещен-
ность поверхности обратно пропорци-
ональна квадрату расстояния ее от
источника света. Это значит, что если
бы мы подняли, например, лампу
втрое выше, чем прежде, то яркость
освещения катка уменьшилась бы в
девять раз.	А. Светов
ПОДВОДНЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
ДЕНЬ и ночь, зиму и лето, год за
годом, тысячелетия несут реки
песок, ил и взвешенные частицы
глины, которые сносят в их русла
весенние ручьи и дождевые потоки.
Подсчитано, например, что только
один приток Куры — горная река
Араке — сносит в Куру и в море
каждую весну 60 миллионов кубиче-
ских метров ила. Желтая река в
Китае выносит в море почти полмил-
лиарда кубических метров песка и
ила. Но едва лишь речная вода,
мутная от примеси ила, встречается
с морской водой, как ил начинает
опускаться на дно. Это происходит
потому, что соли, растворенные в
морской воде, способствуют склеива-
нию частиц ила в более крупные
комочки.
С тех пор как люди стали плавать
по рекам, они столкнулись с тем,
что во многих местах песчаные и
глинистые отложения образуют мели
и перекаты, через которые прихо-
дится перетаскивать лодки волоком.
Когда же стали возникать портовые
города, было замечено, что там, где
несколько лет назад свободно про-
плывал корабль, теперь он пройти не
может: порт обмелел.
Вот почему в каждом современ-
ном порту, кроме мощных подъемных
кранов, кроме складов и подъездных
путей, кроме разнообразных меха-
низмов, есть обязательно и еще одна
машина, назначение которой состоит
в том, чтобы углублять входы и
выходы в порт.
Вот почему на всем протяжении
реки, на котором она судоходна,
можно встретить все ту же машину,
громоздкую и неторопливую, могу-
Инж, Б. ЗАРЕЦКИЙ
чую и не слишком красивую на вид,
машину-труженицу, расчищающую
путь кораблям, — землечерпалку.
Вот почему, наконец, ученым при-
шлось подробно исследовать законы
отложения осадков на дно рек и
прибрежье морей. При этом обнару-
жилось любопытное явление. Оказа-
лось, что совершенно подобно тому,
как около пеньков и валунов, забо-
ров и стен зимой образуются снеж-
ные сугробы, так на дне рек и у
берега моря возникают отложения
песка и ила около затонувших де-
ревьев или попавших на дно камней.
Достаточно, чтобы во время поло-
водья затонула унесенная с берега
коряга или чтобы во время лесо-
сплава пошел ко дну намокший
ствол дерева, как около них начнет
расти мель. Река подмывает берег,
обрушивает с берега камень — и от
этого тоже рождается мель. При-
чина здесь в том, что возле затонув-
шего предмета замедляется течение
воды и это приводит к оседанию бо-
лее крупных частиц, уносимых ею.
Поэтому для успешной борьбы с
обмелением рек недостаточно вычер-
пать со дна песок, углубив тем са-
мым русло. Надо, кроме того, устра-
нить причину образования мели, то
есть поднять со дна затонувший
ствол дерева или крупный камень.
ВПЕРЕДИ РУССКИЕ ИНЖЕНЕРЫ
О 1811 году в Петербурге была
построена землечерпалка, кото-
рая могла поднять с глубины в
7,5 метра в пятьдесят раз больше
грунта, чем подымали лучшие за-
граничные машины. Это был миро-
вой рекорд. Строитель машины, ин-
женер и архитектор Бетанкур, пони-
мал, что только мощные машины
способны успешно бороться с под-
водными заносами.
Более восьми лет проработала
невиданная по тем временам машина
в Кронштадском порту. Многие ты-
сячи кубических метров земли под-
няли со дна моря ее ковши,, приво-
димые в действие 15-сильной паро-
вой машиной.
Шли годы. Совершенствовались
паровые машины. Пароходы с глу-
бокой осадкой постепенно вытесняли
легкий парусный флот. Там, где
раньше река считалась судоходной,
теперь возникала необходимость в
дноуглубительных работах. Земле-
черпалки и другие дноуглубительные
снаряды стали обслуживать порты.
Такие машины уже насчитывались
сотнями. Но строили их без всякой
системы. Инженеры зачастую очень
плохо представляли себе условия ра-
боты машин, построенных по их
чертежам. Никаких научных основ
постройки дноуглубительных машин
не существовало. На очередь стал
вопрос о создании новой отрасли ин-
женерной науки.
«Из всех машин, которыми поль-
зуются инженеры для исполнения
работ, — писал в 1870 году автор
первого в мире «Исследования
устройства землечерпательных ра-
бот» русский инженер Панаев, —
землечерпательницы занимают... са-
мое_важное место. Утвердительно
можно сказать, что в цивилизован-
ных странах не найдется ни одного
морского или иного значительного
порта, канала или судоходной реки,
22
где не было бы землечерпательной
машины. Несмотря на все это, озна-
ченные машины остаются мало из-
вестными и далеко не усовершенство-
ванными снарядами».
В книге Панаева содержались
необходимые расчеты, формулы, опи-
сание наиболее удачных конструкций
и предложенных им самим усовер-
шенствований.
Одна из усовершенствованных им
землечерпалок успешно работала в
Одесском порту.
Через несколько лет после выхода
в свет книги Пацаева начал свою
деятельность инженер Тимонов —-
руководитель многих крупных работ
по углублению русских портов. В
конце прошлого века он напечатал
несколько книг, в которых подробно
рассказал о работе землечерпалки
«Либава» в Балтийских портах. Ти-
монов впервые собрал воедино раз-
розненные сведения о землечерпал-
ках всего мира, сравнил их работу,
выяснил, как влияет на стоимость
работ различный режим, установил
причины частых аварий и доказал,
что крупные землечерпалки могут и
должны повсеместно заменить руч-
ной труд.
«Надо вынимать много грунта,
мелкие выемки бессмысленны», —
писал он и приводил пример фран-
цузского порта Дюнкерк. Прэхэд
в этот порт буквально заносится
песком. Никто не знал, сколько
песка отлагается на дне, и первые
землечерпательные работы произво-
дились наощупь, без всякого плана.
Сначала стали вычерпывать по не-
скольку. десятков тысяч кубических
метров песка в год, потом перешли
к более крупным работам. Но только
после того как в порту было уста-
новлено несколько больших земле-
черпалок, способных поднять со дна
моря более 500 000 кубометров песка
в год, порт перестал мелеть, точнее
говоря, удалось прорыть по его дну
подводный канал для прохода су-
дов и поддерживать этот канал до-
статочно широким и глубоким.
Панаев тщательно изучил работу
землечерпалок — машин, захваты-
вающих грунт со дна рек и морей
при помощи ковшей — черпаков.
Тимонов исследовал условия ра-
боты землесосов, всасывающих грунт
с помощью трубы, опущенной на
дно.
Оба они, вместе с другими пере-
довыми русскими инженерами и уче-
ными, двигали вперед теорию и
практику землечерпания. Но настоя-
щий расцвет этой отрасли науки
начался только после Великой Ок-
тябрьской социалистической револю-
ции. Наша страна имеет наибольшую
в мире протяженность речных вод-
ных путей, используемых и для су-
доходства и для лесосплава. Новые
задачи поставили перед инженерами
сталинские стройки коммунизма.
Большие пароходы будут скоро про-
ходить через порт пяти морей —
Москву — по тысячекилометровым
водным магистралям. Путь для них
должен быть всегда открыт. А это
значит, что на наших каналах и ре-
ках, в речных и морских портах
должны работать лучшие в мире
землечерпалки.
ИЗ ВОДЫ НА СУШУ
Г1ОТОМКИ бетанкуровских земле-
* * черпалок уже давно «заселили» не
только воды, но и сушу. Выйдя из
воды, они преобразились до неузна-
ваемости. Прежде всего они утрати-
ли черты, роднившие их с парохо-
дами или баржами — глубокие трю-
мы и широкие борта, придававшие
им пловучесть. Выйдя на сушу, они
уменьшились в размерах, стали бо-
лее подвижными и приспособились к
выполнению самых различных ра-
бот.
Наземные землечерпалки получили
наименование «экскаваторы». Одни
из них устанавливаются на железно-
дорожных платформах, другие до-
вольствуются площадкой грузовой
машины. Есть и самоходные экска-
ваторы вроде гигантского «шагаю-
щего экскаватора», о котором рас-
сказывалось в статье «Путь совет-
ского экскаватора», напечатанной в
№ 1 нашего журнала за 1952 год.
Канатные и храповые, многоков-
шовые, и одноковшовые, дренаж-
ные и башенные, револьверные
и универсальные экскаваторы стали
необходимой принадлежностью лю-
бого крупного строительства, веду-
щегося в СССР.
Но не только на строительствах
работают экскаваторы. С их по-
мощью добывают в карьерах песок
и гравий, мел и соль, они же ис-
пользуются при открытых разработ-
ках каменного угля. Особого типа
экскаваторы добывают торф.
Когда-то Панаев писал, что нет
ни одного крупного порта, в кото-
ром бы не работала землечерпалка.
Теперь мы можем сказать, что мно-
гие отрасли народного хозяйства не
могут обойтись без помощи тысяч и
тысяч землечерпательных снарядов.
Наземные землечерпалки появи-
лись гораздо позднее землечерпалок
для выемки грунта со дна морей и
рек. Почему так получилось? Разве
постройка наземной землечерпалки
более сложное дело, чем постройка
морской? Нет, конечно!
Причина тут другая. Просто ка-
питалистам было выгодней застав-
лять сотни голодающих рабочих и
крестьян за гроши выгребать землю
лопатой и отвозить ее в тачках,чем
построить одну машину. Механиза-
ция труда проводится в капитали-
стических странах только там, где
это сулит большие барыши предпри-
нимателям. Поэтому морские земле-
черпалки и опередили сухопутные:
песок и глину со дна моря или реки
не достанешь киркой и лопатой.
Тут уж волей неволей, а приходит-
ся обратиться за помощью к ма-
шине.
Совершенно иначе обстоит дело в
СССР. Механизация труда, освобож-
дение человека от изнурительных и
тяжелых работ стало законом раз-
вития социалистической техники. И
среди сотен тысяч наших механиче-
ских помощников почетное место
принадлежит армии самых разно-
образных землечерпательных машин.
РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА
VЖЕ в первых научных исследова-
V ниях по землечерпанию инжене-
ров Панаева и Тимонова отразились
ожесточенные споры сторонников
двух типов машин — землечерпалок
и землесосов. В наши дни этот спор
решен: -работают и те и другие ма-
шины. Такой исход многолетнего
спора станет понятен, если ознако-
миться с особенностью этих двух
машин.
Уже сами названия — землесос и
землечерпалка — показывают, что
первый высасывает грунт со дна, а
вторая вычерпывает его.
Для успешной работы землесоса
необходимо, чтобы грунт был рых-
лым и измельченным. Поэтому ра-
бочий орган землесоса обязательно
имеет рыхлящее устройство. Но это
устройство' не может достаточно хо-
рошо измельчать плотные глинистые
и каменистые грунты. Таким обра-
зом, землесосы используют преиму-
щественно на рыхлых песчаных и
легких глинистых грунтах.
На твердых и плотных грунтах
землесосы уступают место земле-
черпалкам.
Подробно о работе землесосов рас-
сказано в статье «Строительный
23
конвейер», напечатанной в № 9 на-
шего журнала за 1951 год.
Принцип действия землечерпатель-
ных машин значительно проще, чем
у землесосов. Дело сводится к то-
му, что грунт забирается ими со
дна одним большим ковшом или
многими небольшими ковшами, уста-
новленными на бесконечной цепи.
Действие ковша подобно действию
лопаты, врезающейся в грунт. По-
этому ковшовые землечерпалки могут
брать не только песчаные, но и
глинистые и каменистые грунты, с
которыми не справляются земле-
сосы.
Одноковшовые землечерпалки ус-
пешно работают и на самых тяже-
лых грунтах, там, где для врезания
ковша требуется не только давле-
ние, но и ударное действие. И раз
и два ударяет тяжелый ковш о
грунт, пока не отобьет от него
пласт. Но у этих машин есть свой
недостаток. В то время как много-
ковшовые землечерпалки работают
непрерывно, одноковшовые имеют
холостой ход ковша после его раз-
грузки.
Планируя дноуглубительные рабо-
ты, подбирают машины в зависимо-
сти от местных условий. В этом и
заключается «разделение труда»
между различными типами машин.
Первая и главная задача всех
дноуглубительных машин — подъем
грунта со дна. Вторая важная зада-
ча — уборка поднятого грунта.
На землесосах вторая задача вы-
полняется геми же насосами, кото-
рые отсасывают грунт с водой
(пульпу) со дна. Пульпа с большой
скоростью выбрасывается в пульпо-
вод, длина которого у мощных ма-
шин может быть более километра.
Осаждающийся из пульпы грунт мо-
жет быть использован для намывки
насыпей.
У землечерпалок грунт обычно
сваливается в шаланды, которые
после заполнения отводят на спе-
циальные участки для разгрузки.
Неудобство такого способа заклю-
чается в том, что пока заполненная
шаланда заменяется пустой, земле-
черпание приходится прекращать.
Чем производительней землечерпал-
ка, тем скорей наполняется шалан-
да и тем больше времени тратится
на ее смену. Получается противоре-
чие, из которого нужно было найти
выход.
ЗЕМЛЕЧЕРПАЛКА «ПЯТИЛЕТКА»
U а один из участков строительства
1 * дамбы Куйбышевского гидроузла
грунт подается при помощи кило-
метровой трубы. Добывается он со
дна Волги землечерпалкой «Пяти-
летка», выпущенной в 1951 году од-
ним из старейших заводов нашей
страны — заводом «Красное Сор-
мово». 
Морская самоходная землечер-
палка «Пятилетка» соединяет в се-
бе качества землечерпалки, могу-
щей работать на тяжелых грунтах,
и землесоса, способного выбрасы-
вать грунт по пульповоду на берег.
Таким образом, эта машина не толь-
ко не простаивает из-за смены ша-
ланд, но и дает возможность ис-
пользовать вынутый грунт вместо
того, чтобы бесполезно сваливать его
с шаланд в воду.
На этой землечерпалке грунт, под-
нятый ковшами со дна реки или мо-
ря, сваливается в трюм, откуда его
отсасывают два мощных насоса, по-
дающих пульпу по трубопроводу на
берег. В случае надобности трубо-
провод может быть и отключен от
«Пятилетки», тогда поднятый грунт
сваливается в шаланды как обычно.
«Пятилетка» — большой двух-
трубный пароход. Ее многочислен-
ные механизмы приводятся в дейст-
вие более чем 20 паровыми маши-
нами. В отличие от этой самоход-
ной землечерпалки большинство
речных землечерпалок и землесосов
не имеет собственного хода и пере-
двигается с места на место букси-
рами.
Повышенная прочность корпуса,
большая остойчивость — способ-
ность сохранять равновесие при пла-
вании — и навигационное оборудова-
ние позволяют «Пятилетке» рабо-
тать при довольно сильном волне-
нии и совершать большие морские
переходы.
Где бы ни работала земпечер-
палка — на реке или в морском
порту, — она закрепляется двумя
тросами, выпущенными с кормы.
При помощи специальных паровых
лебедок землечерпалка подтягивает-
ся этими тросами в направлении вы-
борки грунта. Дело в том, что дав-
ление ковша на грунт вызывает, по
закону равенства действия и проти-
водействия, реакцию грунта, кото-
рая толкает всю Машину в направ-
лении, обратном давлению ковша.
Каждый из насосов пульповода
приводится в действие паровой ма-
шиной. Эти машины через специаль-
ные приводы вращают при движе-
нии «Пятилетки» гребные винты диа-
метром в 2,38 метра.
Главная черпаковая паровая ма-
шина приводит в действие черпако-
вую цепь, ковши которой делают в
грунте прорезь шириной до двух с
половиной метров и глубиной до
пятнадцати метров.
Остальные паровые машины об-
служивают лебедку главного якоря,
различные вспомогательные насосы,
два электрических генератора и т. д.
Все паровые машины «Пятилетки»
питаются паром от котельной уста-
новки, состоящей из четырех водо-
трубных котлов, отапливаемых ма-
зутом.
Удобные двух-четырехместные ка-
юты, большая столовая, баня, крас-
ный уголок с мощной радиоустанов-
кой создают для команды прекрас-
ные условия жизни и отдыха.
Утепленный корпус «Пятилетки»
позволяет производить на ней рабо-
ты даже зимой, когда другие зем-
лечерпалки уже давно стоят в за-
тонах. Мощная землечерпалка «Пя-
тилетка» на тяжелом грунте вычер-
пывает не менее 750 кубических
метров грунта в час. На легких же
грунтах ее производительность до-
стигает 1000 кубометров в час.
Новая землечерпалка, созданная
коллективом советских инженеров,
помогает сейчас строить величай-
шую в мире гидростанцию.
Ее команде предстоит много и хо-
рошо поработать!
24
КНИГА Льва Гу-
милевского «Бут-
леров» выпущена в
1951 году издатель-
ством ЦК ВЛКСМ
«Молодая гвардия»
в серии «Жизнь за-
мечательных людей».
Научная и обще-
ственная деятельность
великого русского хи-
мика Александра Ми-
хайловича Бутлерова
по своим результатам столь замеча-
тельна, что его имя дблжно поста-
вить в один ряд с именами Ми-
хаила Васильевича Ломоносова и
Дмитрия Ивановича Менделеева, ге-
ниальных представителей русской
науки.
Из сказанного с полной очевид-
ностью вытекает, что ознакомление в
научно-популярной форме широкого
круга читателей с жизнью и дея-
тельностью А. М. Бутлерова можно
только приветствовать.
Сейчас же надо прибавить, что за-
дача эта столь же почтенна, сколь и
трудна.
Чаще всего ученый не обладает та-
лантом популяризации, с другой сто-
роны трудно ожидать, чтобы литера-
тор свободно владел материалом
и терминологией популяризируемой
науки.
При ознакомлении с книгой Л. Гу-
милевского «Бутлеров» надо признать,
что автор успешно справился со своей
задачей.
Книга «Бутлеров», содержащая
336 страниц текста, формата издания
«Жизнь замечательных людей», напи-
сана хорошим языком и читается
легко. В большую заслугу надо по-
ставить автору, что труднейшие для
популярного изложения этапы разви-
тия теоретических положений органи-
ческой химии и его отдельные момен-
ты изображены в историческом и
научном отношениях достаточно точ-
но и местами читаются с захваты-
вающим интересом. Особенно ярко
Нарисована автором картина поло-
жения химической науки к концу
60-х годов, картина полной неопреде-
ленности и запутанности в умах даже
передовых западноевропейских ученых
относительно такого основного вопро-
са химии, как вопрос о возможности
проникновения научного взора во
внутреннее строение молекул органи-
ческого вещества. Это был как раз
тот период, который непосредственно
предшествовал созданию А. М. Бут-
леровым его гениальной теории хи-
мического строения.
Очень верно, полно и красочно оха-
рактеризован в книге образ А. М.
Бутлерова как великого ученого, об-
щественника и патриота в самом вы-
соком смысле этого слова.
В краткой рецензии нет возможно-
сти вдаваться в подробности, можно
только сказать, что значение велико-
го научного подвига, совершенного
творцом теории химического строе-
ния, иллюстрировано автором боль-
шим числом примеров из работ
А. М. Бутлерова как теоретического,
так и экспериментального характера.
Особо следует отметить, что Л. Гу-
СОВЕТУЕМ ПРОЧЕСТЬ
БУТЛЕРОВ"
Академик
А. Е. АРБУЗОВ
Милевский очень широко и умело
пользуется цитатами из научных тру-
дов как- русских, так и зарубежных
ученых-химиков.
Вряд ли нужно пояснять, что наи-
большее число цитат приведено из
работ самого А. М. Бутлерова.
В книге приведены очень подроб-
ные биографические данные о нашем
великом химике, широко освещена его
общественная деятельность и особен-
но его борьба в Академии наук с Ва-
силием «немецкой партии». Значи-
тельно слабее удалась Л. Гумилев-
скому глава, где говорится о значе-
нии А. М. Бутлерова как основопо-
ложника замечательной бутлеровской
школы химиков.
Здесь нет масштаба в оценке науч-
ной деятельности знаменитых учени-
ков Бутлерова, так для примера, если
о деятельности Владимира Василь-
евича Марковникова сказано доста-
точно полно, то о другом знаменитом
ученике А. М. Бутлерова — Алек-
сандре Михайловиче Зайцеве — ска-
зано буквально несколько строк, меж-
ду тем известные всему химическому
миру классические «зайцевские» син-
тезы спиртов явились блестящим под-
тверждением и укреплением теории
химического строения.
Поскольку характеристика главней-
ших представителей бутлеровской
школы химиков является побочной
темой книги Л. Гумилевского, этот
пробел не является особо существен-
ным.
Тем досаднее, что в книге «Бутле-
ров» все же встречается немалое чис-
ло непонятных промахов, даже по ча-
сти географии, неправильных форму-
лировок, выражений и т. п.
Так, на восьмой странице книги чи-
таем: Михаил Ва-
сильев Бутлеров, отец
Александра Михай-
ловича, «сорершал
походы на речку
Шанталу, приток Ка-
мы(?1), где ловил
рыбу всевозможными
способами и сна-
стями»
Прежде всего реч-
ка Шанталинка . (а
не Шантала) пред-
ставляет просто ручеек и вряд ли
там можно было ловить рыбу, да
еще «всевозможными способами и
снастями», а главное скат вод в
этих местах идет на юго-запад й
воды Шанталинки впадают в
М. Черемшан, далее в Б. Черемшан
и, наконец,, в Волгу ниже Симбирска
(ныне Ульяновска).
«Часть Казани располагалась на
горе, у подножия которой находилось
Черное озеро (?)».
В Казани действительно лет 50—60
назад существовало «знаменитое» Чер-
ное озеро, ныне засыпанное, но оно
было расположено не. у подножия
«горы», а внутри города, высоко над
уровнем Волги.
Эти неточности не имеют, конечно,
большого значения, но их в книге о
Бутлерове быть не должно.
На стр. 37 непонятно, неверно и
нехимически говорится о получении
краски ультрамарина.
На стр. 115 впервые в истории хи-
мии синтезированное Бутлеровым са-
харистое вещество неправильно на-
звано метиленэтаном, вместо мети-
ленитаном.
На стр. 193 сказано:
«Не удалось ему (А. М. Бутлерову)
построить пчеловодную школу в Бут-
леровке, о чем он часто мечтал. Эту
школу в память отца построил впо-
следствии Михаил Александрович
Бутлеров — его старший сын».
Действительно, М. А. Бутлеров близ
Бутлеровки начал строить большое
каменное здание пчеловодной школы,
но довести до конца эту стройку и
ему не удалось.
Примеры таких мелких недочетов
можно было бы продолжить.
Несколько слов о портретах и ил-
люстрациях.
Книга «Бутлеров» обильно снабже-
на портретами самого А. М., ближай-
ших родственников, виднейших уче-
ников и продолжателей, его научного
направления. И это хорошо.
Однако художественная сторона
портретов оставляет желать многого.
Иллюстрации г. Казани, Казанского
университета, химической лаборато-
рии, где работал Бутлеров, снимки
шкафов, в которых хранятся как
исторические реликвии препараты син-
тезированных Бутлеровым веществ,
все это чрезвычайно оживляет и до-
полняет содержание книги «Бутле-
ров».
В общем книга Л. Гумилевского —
весьма ценное приобретение из серии
книг «Жизнь замечательных людей».
Перечисленные мною и другие не-
дочеты книги Л. Гумилевского легко
устранимы.
25
МАРК поповский
В ОГРОМНОМ списке существую-
щих лекарств нет другого подоб-
ного средства. Сон поднимает силы,
снимает усталость, помогает в борь-
бе с психическими, внутренними и
даже инфекционными заболевания-
ми. Сон ускоряет заживление ран,
успокаивает боль. Великую силу
сна, как лечебного средства, с по-
мощью которого организм помогает
себе в самых различных случаях,
открыл академик Иван Петрович
Павлов.
Павлов установил, что сон есть
особое тормозное состояние клеток
мозга. Сон приносит нервным клет-
кам отдых и покой и тем самым
поднимает сопротивляемость всей
нервной системы. С 1943 года ис-
кусственный сон начал применяться
.при лечении некоторых внутренних
заболеваний. Чтобы вызвать искусст-
венный сон, больным давались боль-
шие дозы снотворных лекарств. Кро-
ме безусловной пользы, такое лече-
ние приносило больному и вред.
Снотворные вещества способны вы-
зывать тошноту, головокружение. К
тому же искусственно вызванное
торможение не дает нервной систе-
ме такого полного отдыха, какой ор-
ганизм испытывает при естествен-
ном физиологическом сне.
Сравнительно недавно я побывал в
Макаровской районной больнице, на-
ходящейся в Киевской области. В
этой больнице созданы и приме-
нены на практике такие методы ле-
чения сном, которые почти совсем
исключают использование снотвор-
ных лекарств.
Сейчас опыт рядовой районной
больницы получил широкую извест-
ность: методы, разработанные вра-
чами этой больницы, с успехом при-
меняются во многих лечебных уч-
реждениях нашей страны.
— Мы задались целью, — рассказал
мне главный врач больницы Иосиф
Андреевич Лагедза, — заставить
больного спать, исключив или почти
исключив снотворное. Врачи нашей
сельской больницы Р. Л1. Сатаева,
М. Т. Тимошенко, В. И. Чукалов-
ская под руководством кандидата
медицинских наук П. Е. Бейлина
глубоко изучили труды академика
Павлова. Внимательно знакомясь с
наследством великого физиолога,
мы обратили внимание на одно за-
мечание Павлова: «Разве это не
общеизвестная истина, — писал уче-
ный, — что все люди при одно-
Рис. Б. Дуленкова.

Советские ученые успешно
- -----it идеи великого Пав-
» шире применяют их
и практике медицины,
из самых замечатель-
ляется лечение сном. Этот ме-
тод, разработанный учениками
И. П. Павлова членом-коррес-
пондентом Академии наук СССР
Э. А. Асратяном, профессорами
Ф. А. Андреевым и другими,
уже применяется не только в го-

здесь врачи-новаторы
_________ подходят к своему
делу, обогащают достижения со-
Мы публикуем в этом номере
Макаровской сельской больницы.
образных раздражителях, как бы
это ни было неуместно и не своевре-
менно, неодолимо впадали в сонли-
вость и сон». Действительно, кому
не известно чувство сонливости, ко-
торое охватывает нас в вагоне под
ритмичный стук колес, когда за
окном бегут однообразные пейзажи?
«Однообразные раздражители —
вот путь к естественному лечебному
сну. С помощью этого метода мы ре-
шили создать у больных условный
рефлекс на сон. Опыты эти выгля-
дели так.
«В специальных палатах, которые
мы называли палатами сонной тера-
пии, была создана полная тишина.
Двери, обитые клеенкой, коврики на
полу избавляли больных от шума.
Темные портьеры исключали еще
один посторонний раздражитель —
свет. Затем началось самое глав-
ное — установка так называемых
однообразных раздражителей.
«Однообразным раздражителем в
данном случае был источник света,
звука или тепла, который действо-
вал в течение какого-то времени на
больного, вызывая у него сонли-
вость.
«Наши врачи и сестры неутомимо
испытывали и меняли конструкции
различных свето- и электросигналов.
Выяснилось, например, что звонок
не годится для этой цели, он отвле-
кает больного. Красная лампочка
раздражает. Зато жужжание венти-
лятора, свет зеленого фонаря, элек-
трическая грелка в постели дей-
ствуют на человека успокаивающе,
вызывают желаемую сонливость.
Вскоре в палате появился еще один
раздражитель.' Больные прозвали
его «дождик». В этой несложной
установке шум пересыпаемого зерна
создавал иллюзию дождя, барабаня-
щего по крыше и по листьям де-
ревьев. «Снотворный» эффект этой
установки был на редкость велик;
всякий знает как хорошо спитой/
когда за окном Идет дождь и ком-
ната погружена в сумрак»,
26
Схема образования рефлекса на сон.
1. Сон вызывается лекарством. 2. Поием лекарства сопровождается
включением фонаря. 3. Свет фонаря вызывает сон.
Доктор И. А. Лагедза подробно
объясняет далее, как в больнице
протекает безлекарственное лечение
сном.
В «сонные» палаты приходят боль-
ные, страдающие язвой желудка,
бронхиальной астмой и другими бо-
лезнями. По строгому распорядку,
введенному в палатах, больные
должны спать около 18 часов в
сутки с перерывом на завтрак, обед
и ужии. Курс лечения продолжается
две-три недели.
В первые дни больной получает
небольшие дозы снотворного. Вслед
за приемом лекарства в палате за-
дергиваются шторы и в темноте
вспыхивает спокойный свет зеленого
фонаря или- раздается шум «дождя».
Постепенно больной привыкает засы-
пать, испытывая действие раздра-
жителя. В его мозгу действие сно-
творного связывается со светом
лампы или шумом дождя. С каж-
дым днем количество снотворных
уменьшается, их заменяют безвред-
ные нейтральные порошки, а сон
больных остается попрежнему креп-
ким. Одного вида зеленой лампы
или звука «дождя» оказывается
достаточно, чтобы они крепко и
и потому значительно полезнее,
чем сон. вызванный с помощью ле-
карств.
Условно-рефлекторный сон уже
излечил многих.
— Советские ученые, — говорит
далее И. А. Л агедза, — неоднократно
отмечали, что у усыпляемых живот-
ных пораненные ткани восстанавли-
ваются быстрее. В настоящее время
этот факт получил окончательное
подтверждение. В Макаровской боль-
н-ице такие опыты были также про-
ведены на животных. Сейчас на ос-
нове этих экспериментов у больных,
перенесших хирургическую операцию,
в Макаровской больнице вызывают
удлиненный сон. Наблюдения под-
твердили, что у спящих больных за-
живление оперативного разреза на-
ступает на четвертые сутки, а у тех,
кто не подвергался усыплению — на
шестые-седьмые сутки. Кроме того,
спящие прибавляют в весе, свеже-
ют, крепнут.
В заключение И. А. Лагедза ска-
зал:
— В своей больнице мы плано-
мерно проводим павловские прин-
ципы лечения. Павлов считал, что
лечение будет значительно более ус-
рвировать. Следуя принципам пав-
ловской науки, мы ввели у себя в
больнице шепотную речь. Врачи и
сестры говорят в палатах и коридо-
рах только шопотом. Достигнутая
при этом тишина позволила нам
сохранить покой, в котором осо-
бенно нуждается больной человек.
Много нового вносим мы также в
борьбу с болью. Опыт нашей боль-
ницы уже подхвачен в сотнях ле-
чебных учреждений. Палаты сонной
терапии, шепотная речь, обязатель-
ное обезболивание при перевязках
и операциях становятся необходи-
мым условием работы многих город-
ских и сельских больниц-.
Условный рефлекс, открытый ве-
ликим Павловым, перестал быть
только методом физиологического
эксперимента. Он вышел из лаборато-
рии на простор клиник, больниц,
сельских врачебных участков, пре-
вратился в мощное оружие в борьбе
за жизнь и здоровье советского че-
ловека. Именно об этом единении
научного опыта и медицинской прак-
тики мечтал академик Павлов, ут-
верждавший, что «победа медицины
придет только через лабораторный
эксперимент».
быстро засыпали. Вызванный таким
образом сон является естественным
пешным, если больного ничто не
будет беспокоить, раздражать, не-
27
Валентин ИВАНОВ	Рис. Г. Балашова
РОМАН
(продолжение, начало см. в №№ 1, 2, 3 журнала «Знание—сила»)
Глава седьмая.
2
I/ ЛЁБАНОВСКИЙ открыл одну из двух низких дверей
во внутренность домика и пригласил гостя войти. Кро-
хотная комнатушка с голыми, когда-то побеленными стена-
ми была скромно обставлена двумя стульями и узкой
железной кроватью, небрежно покрытой серым суконным
одеялом. На кровати валялась подушка в грязной ситце-
вой наволочке. Клетушка имела убогий, нежилой вид.
— Сию минутку достану белье, — сказал Клебанов-
ский и вышел.
Сударев повесил пальто на спинку стула, положил на
сиденье портфель и кепку и уселся на другой стул. Когда
хозяин застелил кровать, гость сбросил пиджак, развязал
цветной шелковый? галстук, расстегнул ворот сорочки и
стащил ее через голову.
— Дайте умыться! — приказал он Клебановскому.
Нагнувшись над тазом в сенях, Сударев крепко расти-
рал толстую шею, круглые мохнатые плечи и сильные
руки, тоже заросшие черными волосами. Клебановский
стоял подле, подавая воду, и то и дело бегая с кувши-
ном к крану. Кончив мыться и вытирая себя полотенцем,
Сударев сказал:
— Вечером пойдем на вокзал. За вещами.
Клебановский не ответил. Возвращаясь из сеней, Су-
дарев спросил:
— А вы где обычно спите?
— В той комнате, — и Клебановский указал на вто-
рую дверь. Он вошел в комнату, предназначенную для
гостя, и остановился у двери. Усевшись на кровать,
Сударев сказал хозяину:
— Вот что, Клебановский, у вас плохая память!
— С чего вы это взяли?
Вижу. Вы начинаете забывать.
— Ничего я не забываю.
— Врете! — повысил голос Сударев. — Нет, вы забы-
ваете! Я вам напомню... Да садитесь же, чего вы тор-
чите! — и Сударев начал говорить, слегка подавшись К
сидящему против него хозяину маленького домика на
окраине глубинного степного городка:
— Вы три года служили гитлеровцам. И достаточно хо-
рошо служили. В момент окончания войны вы сумели
оказаться вне занятой коммунистами зоны. Это была
единственная ваша заслуга... По мирному соглашению
вас должны были выдать, но не выдали. А если бы вы-
дали? А? Что?! — и Сударев взял себя рукой за горло.
Клебановский взглянул на него и отвел глаза. Тихим,
внятным голосом Сударев продолжал:
— Вам дали жить. Потом вам сделали другое имя и
перебросили в Россию. Вы начали работать на нас. Не
слишком хорошо, но все же вы работали. В дальнейшем,
когда в силу ваших ошибок и ваших неловкостей поло-
жение начало осложняться, вас опять спасли. Из вас
сделали Клебановского и дали вам возможность уехать
сюда из центральных областей. Здесь вы живете четыре
года. Живете спокойно. Когда вы служили немцам, вы
не жили так спокойно...
Сударев сделал длинную паузу. В маленьком домике
стояла густая, вязкая тишина. Снаружи доносилась возня
воробьев на наличнике окна. В кухне тревожно гудела
зеленая трупная муха. Привлеченная запахом объедков,
муха залетела в дом и попала в паутину. Она замолкала,
теряя силы, и опять начинала отчаянно гудеть, раскачивая
липкую сеть. Сударев продолжал:
— Вы знаете, что только мы можем прикрывать ваш
след. Достаточно нам отнять руку!.. — он не окончил
фразу. Муха, издав последнее жужжанье, смолкла.
Только неугомонные воробьи продолжали ссориться за
окном.
— Дайте-ка руку! — приказал Сударев. Он сжимал
пальцы Клебановского в своем кулаке, пока хозяин не
скорчился от боли.
— Спился! Обессилел! Олух! Скотина!!! — грубо крик
нул на него Сударев. — Зачем вас сюда послали?! Вы
сумели пробраться на завод? Нет! Собрали о нем све-
дения? Почти ничего! Сколько у вас людей? Трое? Мало!
Вы еще покажете, я сам посмотрю ваших людей. По
одному. А степь вы изучили?
— Ей богу, клянусь, как свой двор! — утверждал
Клебановский, прижимая к груди обе руки.
28
— Это я сам увияу. Й смотрите вы у меня! А теперь
идите! И подумайте хорощенько.
Клебановский встал. Его пухлое лицо как-то сразу
осунулось и побледнело. Он сказал неуверенным голо-
сом:
— Можно вас спросить?
— О чем?
— Скоро будет война?
— Зачем это вам?
— А как же? Интересно... поскорее бы началось...
Сударев зло окрикнул Клебановского:
— Да вы совсем одурели! Вам-то какое дело? Вы что,
сделались политиканом? Ваше дело — исполнять прика-
зания и не лезть в хозяйские дела!
Клебановский вышел. Внушения отлично подхлестнули
его. Он энергично принялся за уборку и быстро покон-
чил с ней. Потом Клебановский достал из кладовки ку-
сок мяса. Когда хозяин показался на крыльце, пес
напряженно встал и насторожил уши. Хозяин бросил
ему бараний бок с торчащими костями. Бурый наступил
на мясо лапой и заворчал на Клебановского.
Точно так же относился дальний дикий предок Бу-
рого к свирепому вожаку хищной стаи. Зверь должен
уметь разумно подчиняться тому, кто обладает самыми
острыми клыками, самыми сильными лапами и самым
крепким хребтом. Но Когда на зуб попадает кусок мяса,
это частное дело... Таков закон! Клебановский понимал
своего сторожа и не обижался на него.
3
Г1ЕРВЫЕ сумерки опускались на тихую окраину степ-
* 1 ного городка. Клебановский тихонько приоткрыл
дверь в комнату, где спал гость. Он осторожно нажимал
на ручку, но дверь нудно заныла на немазаных петлях.
Клебановский поморщился, но все же просунулся в
широкую щель. Сударев лежал на спине, заложив руки
за голову. Затененное садом окно выходило на запад, и
закат еще давал достаточно света, чтобы Клебановский
мог заметить открытые глаза лежащего, Тогда он смело
открыл дверь и сказал:
— Пора вставать. Как спали?
Не отвечая, Сударев сделал ловкое и сильное движение
ногами и корпусом и сел. Клебановский повернул выклю-
чатель и зажег лампочку,
висевшую на голом шнуре
без абажура под низким
потолком, вышел и при-
крыл дверь.
Одеваясв, Сударев слы-
шал, как в доме закрыва-
ются ставни, Захлопнулись
ставни и на его окне, по
деревянным доскам удари-
ла железная полоса и в
дыру колоды окна просу-
нулся металлический стер-
жень с ушком для запора
изнутри.
Выйдя в кухню, Сударев
заметил решительную пере-
мену. Пол был чисто под-
метен, а может быть даже
и вымыт. Нигде не оста-
валось никаких следов ку-
тежа. В ярком электриче-
ском свете кухня-столовая
имела вполне приличный
вид. Камчатная скатерть
застилала обеденный стол.
На ее пестром чистом по-
лотне один против другого
стояли два прибора. Два
стула были приставлены к
столу, а остальные вы-
строились вдоль стен в
чинном порядке В середине
стола возвышалась горка,
покрытая белой салфеткой.
Сам хозяин маленького ДоМйка тоже преобразился. Он
облачился в синюю пиджачную пару из недорогой шер-
стяной материи, скромную, но сшитую аккуратно, по фи-
гуре. Пестрый галстук был повязан щеголеватым, толстым
двойным узлом. Гладко выбритое лицо с припудренными
круглыми щеками и расчесанными усами уже не каза-
лось опухшим, но честно свидетельствовало о сытой
жизни. Совершенно изменились и манеры Клебановского.
Он держался уверенно и деловито.
— Прошу за стол! — пригласил Клебановский и веж-
ливо отодвинул стул гостя. Сударев сел. Решетчатое си-
денье скрипнуло под тяжестью его крепкого тела.
Клебановский с шиком сбросил салфетку и открыл чи-
сто и с некоторым кокетством приготовленную закуску:
тонко нарезанный белый и черный хлеб, масло, паюсную
и зернистую икру, колбасу, сыр... В центре стояла отку-
поренная бутылка вина с толстой пробкой, торчащей из
горлышка.
Хозяин разлил в тонкие бокалы на высоких ножках
желтое и ароматное среднеазиатское вино.
Сударев смаковал вино маленькими глотками, по-люби-
тельски оценивая марку. После закуски Клебановский до-
стал из печи противень с парой аппетитно подрумяненных
уток с гарниром из печеных яблок. На дессерт хозяин
предложил ломоть спелого сахарного арбуза и поставил
на стол вазу с грушами, яблоками и сливами.
Обед прошел в абсолютном молчании, которое, как ка-
залось, нисколько не стесняло сотрапезников. Сударев ел
охотно и много, наслаждаясь процессом еды. Клебанов-
ский без излишней поспешности и с тактом выполнял
роль радушного хозяина, удовлетворенного отменным
аппетитом гостя.
Полакомившись крупными сливами, зеленовато-жел-
тыми и темносиними с белым налетом, гость тщательно
выбрал румяное яблоко и пару груш и сделал движение
рукой. Понятливый хозяин убрал все со стола и вновь
уселся, глядя в лицо гостя. Сударев спросил:
— Что у вас за люди?
Чуть помедлив, Клебановский ответил:
— Люди так, ничего... Я днем сбегал, предупредил од-
ного. Сегодня вы его сами увидите. Остальных покажу
завтра или послезавтра.
— Кого покажете сегодня?
Прежде чем ответить, Клебановский достал папиросу из
металлического портсигаоа, закурил и кратко, точно до-
ложил:
— Вы три года служили гитлеровцам. И достаточно хорошо служили.
29
— Перед войной осужден за хулиганство — избиение
администратора кино. Отбывал, наказание. Призван в
ряды. За дисциплинарные проступки направлен в штраф-
ную часть. На фронте ранен... — здесь Клебановский вну-
шительно поднял брови: — самострел, но с умом! После
демобилизации привлекался по делу ограбления швейной
Мастерской с убийством двух сторожей. За недостатком
улик вывернулся, отделавшись двумя годами с запреще-
нием проживать в крупных центрах. В городе работает
слесарем в ремонтной артели...
Клебановский закончил:
— Прикармливаю два года. Кое-чем полезен. Умеет
отлично обращаться с оружием. В остальном — судите
сами.
— На завод не пробовали пристроить?
— Не вышло... — махнул рукой Клебановский.
— Дальше! — распорядился Сударев.
— Дальше примерно так. Второй — из высланных из
Крыма за связь с врагом. Третий — из семьи бывших
купцов, потомок, можно сказать. Были за ним где-то де-
лишки по хозяйственной части. Теперь здесь пристал, сле-
ды спутав...
Сударев поглядывал на стрелки часов-ходиков, висев-
ших на стене, ленясь достать свои. Время шло к десяти.
Сударев спросил:
— Не пора ли?
— Еще есть немного времени, — возразил Клебанов-
ский.
Они потратили минут пятнадцать, чтобы спрятать порт-
фель Сударева. Тайник был устроен очень надежно —
в подвале под кухней. В нем уже хранилось несколько
длинных предметов, укутанных в промасленные куски
тканей, — это был запас оружия.
Когда они вышли во двор, Бурый звякнул цепью и, не-
смотря на присутствие хозяина, грозно зарычал. Подходя
к калитке, Сударев слышал, как в темноте собака натя-
гивала цепь. Давая свободу сторожу, Клебановский за-
держался во дворе. Пес бросился к калитке, шумно обню-
хивая землю, по которой ступали ноги нового человека.
Он глухо ворчал, втягивал воздух и старался просунуть
голову в подворотню. Поведение собаки не удивляло Су-
дарева. Он не любил животных и они платили ему той
же монетой.
На вокзал Клебановский провел своего гостя ближней
дорогой, минуя парк, откуда доносились звуки оркестра,
по слабо освещенным улицам поречной части города.
Клебановский верно рассчитал время, и к камере хране-
ния двое людей подошли в момент прихода вечернего
поезда.
Разговорчивый старик уже сменился, и Сударев полу-
чил свои вещи от молодой сильной женщины. Она спе-
шила и не обратила внимания на очередных пассажиров.
Так же быстро был получен и третий чемодан, прибыв-
ший багажом. Он был, как это требуется железнодорож-
ными правилами, обшит мешковиной. Чемодан весил со-
рок девять килограммов, то есть имел почти максималь-
ный вес, допущенный для одного места, сдаваемого
в багаж по билету.
Обратно Клебановский и Сударев пошли через темный,
безлюдный базар, между длинными рядами высоких пу-
стых столов. У выхода с базара из черного проулка
навстречу им вышел высокий человек. Он, видимо, до-
жидался.
— Давайте помогу! — предложил высокий, перехва-
тывая у Сударева ручку тяжелого чемодана. В темноте
нельзя было различить лица, но голос Судареву пока-
зался знакомым. Шли молча. У ворот Клебановского, при
свете фонаря над номером дома, Сударев узнал меткого
стрелка, замеченного им в парковом тире.
В доме меткий стрелок держал себя весьма скромно. От
предложенного Клебановским стакана виноградного вина
он не отказался, но от второй порции мужественно воз-
держался:
— Хватит и вчерашнего, — сказал он, положив на
стол руки с синей татуировкой. На правой нехватало
мизинца. Уловив взгляд Сударева, высокий сообщил:
— И мы воевали! — Перевернув руку ладонью вверх,
он показал длинные и глубокий шрамы. И с откровенным
цинизмом, говорившим о том, что он знает об отсутствии
необходимости стесняться перед гостем своего приятеля
Клебановского, продолжал:
— Мне воевать было не за кого. Пришлось себе са-
мому блат составить. А то,
знаете, когда «мессеры» из
пулеметов поливают и ми-
ны рвутся, музыка плохая.
А эта штука, однако, Сань-
ке Фигурнову жить ничуть
не мешает! — и он проде-
монстрировал отличную по-
слушность ладони и остав-
шихся четырех пальцев.
Сударев без нарочитости,
но и без особой церемонии,
приглядывался к новому
для него человеку. Тот, по-
нимая, что его взвешивают
и оценивают, держал себя
натянуто. Наконец, Сударев
спросил Фигурнова, хорошо
ли он знаком с окрестно-
стями города и степью. Фи-
гурнов сразу оживился:
— Много мест хорошо
знаю. Ведь я по здешнему
союзу охотников числюсь в
лучших стрелках. По таре-
лочкам всегда призы беру.
А здесь каждый второй че-
ловек ружье дома держит,
так что приз даром не
схватишь! — хвастливо под-
черкнул он. — На птицу я,
по правде, ходить не люб-
лю. Немая она. Нет лучше
зайца. Этот такую музыку
разведет...
Косоватые глаза Фигур-
нова замаслились, и он
продолжал с увлечением:
— За это я длинноухих
30
в любое время года бью!
Здесь, если отъехать к во-
стоку, степь пустая, делай
что хочешь. Правда, прави-
лами запрещается, так что
я весенних и летних зайцев
бросаю, в город не при-
вожу, чтобы не было пу-
стых придирок. Только для
развлечения стреляю...
Сударев больше не зада-
вал вопросов. Клебанов-
скйй подмигнул меткому
стрелку. Фигурнов понял и
встал:
— Ну, приятных вам
снов! — обратился он к
Судареву. — Так значит
я... — продолжал он и за-
мялся, не найдя нужного
выражения. — Словом... —
Фигурнов показал головой
на хозяина, — вот он меня
знает. В любое время го-
тов, как штык.
...В следующие дни хо-
зяин маленького домика на
окраине представил Суда-
реву еще двух своих дру-
зей.
Хрипунов и ростом и еще
чем-то походил на Клеба-
новского. Но он усов не
носил и был немного помо-
ложе. Его серенькое личико'
со вздернутым носиком
было бы совсем непримет-
ным, тусклым и стертым,
не будь глаз. Серо-голу-
бые, они были снабжены
преждевременными мешка-
ми и сверлили, как два бу-
равчика. Надо думать, их,
обладатель знал неприятное '
свойство своего взгляда и
или отводил глаза в сто-
рону, или ловко прятал их
под полуопущенными ве-
ками. Голосок Хрипунов
имел мягкий и обходитель-
ный.
Махмет-оглы обладал от-
личным ростом, он был
крупнее и заметнее Фигур-
нова. Был этот сильный те-
лом человек молчалив и в
разговоре никак не находил
слов. Он будто выжимал
слова из себя, выпячивая
острый подбородок темного
лица, двигая кустами бро-
вей и шевеля торчащими
хрящеватыми ушами. И
этих обоих Сударев нашел
такими же приемлемыми,
как первого.
Вечером в следующую
субботу на местном пасса-
жирском поезде пять чело-
век выехали в восточном
направлении. Сезон осен-
ней охоты был в разгаре.
Разъезжаясь на воскресный
день по привольным степ-
ным угодьям, местные лю-
бители, старые и молодые,
с собаками и без собак, с
набитыми заплечными меш-
ками или со щегольскими
— А эта штука, однако,
Саньке Фигурнову жить
ничуть не мешает.
Хрипунов и ростом и
еще чем-то походил на
Клебановского.
Был Махмет-оглы
крепко молчалив.
ягдташами, но все одинаково оживленные, штурмом
брали вагоны. В их толпе без следа растворились
пятеро, тоже с ружьями в чехлах и в охотничьем снаря-
жении.
В три часа ночи они вышли из последнего вагона
в полной темноте на глухом разъезде и прямо с насыпи,
не ожидая рассвета, двинулись в степь, на юго-восток.
Группу вел Клебановский, подготовивший маршрут.
Глава восьмая
Г1ОД утро температура воздуха сильно понизилась. Будь
* * у Алонова с собой термометр, он мог бы заметить,
что столбик ртути опустился почти до нуля.
Проснувшись, он ощутил, что его одежда и трава
обильно покрылись росой. Ружье было холодное, на ство-
лах скопилась влага. Только место, защищенное и согре-
тое телом Алонова, осталось сухим.
Небо предрассветно бледнело. На востоке сквозь сла-
бые розоватые и зеленоватые тона просвечивала жел-
тизна.
Сила росы удивила Алонова. Он вспомнил, что начи-
нается его девятый день в степи. В первые дни своего
обследования степи часть ночей Алонов провел в роще,
а часть — в поле. Там росы почти не было. Начало
предыдущей ночи Алонов провел, лежа в песке. В послед-
ние же часы ночи, в тревоге потерять след врагов, он
мог и не заметить росы.
Сейчас Алонов с любопытством и с интересом думал
об источниках влаги в воздухе. Росы в степях зависят
от богатства местности водой, испаряющейся в течение
дня. Вероятно, вблизи есть значительные пространства
озер и болот. Холодная ночь вернула на землю водяные
пары. Алонов подумал, что ковыльные залежи, в которых
враги вчера весь день занимались непонятной работой,
действительно казались свежее и зеленее, чем травы той
части степи, откуда бандиты привели его за собой...
Так и роса напомнила Алонову о шайке. Куда бы ни
отвлекалась его мысль, все немедленно связывалось с ос-
новной, ни на секунду не утихающей заботой.
От свежего утреннего холода Алонов не страдал. Он
привык к ночевкам под открытым небом. Если тот, кто
привык спать на кровати под одеялом, зябко ежится,
выйдя осенним утром за дверь своего дома без верхней
одежды, то совсем иначе относится к падению темпера-
туры привычный человек. Алонов лишился своей теплой
куртки из-за встречи с бандитами, но легко обходился
без нее. Так солдат, начавший войну летом, куда легче
втягивается в нарастающие невзгоды осенней кампании,
чем боец из свежего пополнения.
На земле было еще темно. Алонов разрешил себе встать
во весь рост и проделать утреннюю гимнастику. Вольные
движения окончательно согрели и ободрили его.
Решив ждать, не уходя с удобного, скрытого места в
траве, он позавтракал частью холодной вареной куро-
патки и запил безвкусное несоленое мясо из своей объ-
емистой алюминиевой фляги. Алонов подумал, что . все
недостатки имеют свои достоинства. Ведь после мяса,
приготовленного по всем правилам, всегда хочется пить.
А как дальше будет с водой, Алонов не знал. Степная
коза может сбегать за несколько десятков километров на
водопой, но пешеход привязан к источникам...
Воду нужно беречь. Алонов за последние два дня и
курил, кажется, не больше двух раз. Хотя ему очень хо-
телось закурить, он опять не разрешил себе это невин-
ное удовольствие.
Солнце еще не взошло, но было совсем светло, когда
показалась шайка. Один за другим все четверо подня-
лись из котловины и снова направились в степь... Опять
туда же! Опять на юго-восток! Значит, вчера они еще не
кончили?!
Впереди шел низкорослый и рядом с ним тот, кто
носил усы. За плечами всех четверых висели ружья. На
спинах были сильно опустевшие мешки.
Бандиты шли тем же местом ковыльной степи, что
и вчера. Алонов запомнил широкую полосу, хотя она на
первый взгляд ничем не отличалась от окружающего.
Он выждал, потом спустился к роднику, напился вволю
и доверху наполнил свою флягу свежей водой. Солнце
31
Один за другим все четверо поднялись из
котловины и снова направились в степь.
уже встало, когда он поднялся из впадины. С юга потя-
нул ветерок. Он усиливался. Ветер причесывал метелки
ковыля, начала чуть волноваться сероватая гладь степи.
Четыре фигуры бандитов были уже довольно далеко. Ало-
нов ясно видел их в бинокль. Движения быстро идущих
людей четко выделялись на ровной поверхности степи.
Сплетая из ковыля длинные косы, Алонов ждал долго.
Он связал несколько больших венков, нарочно растрепан-
ных, с торчащими во все стороны седыми метелками.
Нужно было не только замаскироваться под цвет мест-
ности, но и скрыть самую форму человеческого тела.
Чем выше поднималось солнце над горизонтом, тем
сильнее становился добрый, хороший ветер степей. По-
верхность трав начала волноваться, переливаться и стру-
иться, меняя тона и рельеф.
Алонов двинулся вслед за врагами. Он пригнулся,
ружье нес низко. Бинокль был наготове в левой руке. А
ветер играл и играл с травами. Он проделывал извили-
стые дороги, по которым развевались метелки ковыля.
Здесь, танцуя, мчались невидимые прозрачные смерчи и
под их прыжками непередаваемо ложились и вновь под-
нимались высокие ковыльные залежи. Разве же можно
Алонов двинулся вслед за врагами.
рассмотреть в играющих с ветром травах человека, когда
он не хочет быть видимым?
Несколько раз враги останавливались, и на месте зами-
рал Алонов. Остановки были коротки.
Алонов ждал, что враги выйдут за пределы своих вче-
рашних поисков и возобновят их на новом месте, но они
прошли эту воображаемую границу и продолжали свое
движение. Ни разу ни один из них не нагнулся. Во время
остановок никто из четверых не обращал, казалось, ника-
кого внимания на степь! Они двигались группой, явно
стремясь к какой-то новой цели... «Они знают, куда
идут», — думал Алонов. Степь больше не нужна им.
Алонов опять не понимал смысла действий врагов. Что
касается трав, то он достаточно разбирался в растениях,
чтобы найти в покрове этого участка степи что-нибудь
необычнее. Но и травы были такие же, как везде, обыч-
ные. «Может быть я плохо ищу?», — спрашивал Алонов
себя. Но искать ему было некогда.
2
ОРАГИ продолжали идти. Алонов отдавал им долж-
ное, — четверо бандитов обладали и энергией, и си-
лой. Они двигались быстро, отдыхали редко и мало.
Солнце уже дошло до середины неба, когда Алонов
заметил, что фигуры бандитов стали постепенно укорачи-
ваться. Так бывает, когда уровень местности начинает
плавно понижаться, а наблюдатель достаточно удален от
движущегося объекта. Враги уходили куда-то вниз. Ало-
нов видел только плечи, погруженные в неровную линию
трав. Он ускорил шаг. Над травой виднелись уже точки
голов. Немного спустя точки исчезли за лохматой линией
ставшего совсем близким горизонта.
Алонов спешил достигнуть близкой черты, где прямо за
волнующейся массой трав начиналось голубое небо с
клочками гонимых ветром беленьких облачков.
И вот постепенно над таким же близким горизонтом,
что его, казалось, сейчас можно будет достать рукой, на-
чали вставать дымчатые, округло-мягкие дальние очерта-
ния каких-то темных и светлых пятен.
Наконец, горизонт отскочил в недосягаемую даль. В той
дали что-то удивительно светилось, точно сталь, возвыша-
32
лось, сливаясь с небом. А ближе повсюду сверкали
зеркала вод.
Не видя бандитов, Алонов стремился вперед, не скры-
ваясь. Опутанный травами, он был похож на фантастиче-
ского духа степи. Удивительное и прекраснейшее зрели-
ще открывалось ему. Он понял, Где находится. Не пусты-
ня была на юге! Стальная полоса, слившаяся с небом,
была Главным южным каналом и ничем другим.
На краю степи ковыльный покров исчез. Так же, как
бор окружен кустарником, здесь на несколько десятков
метров еще тянулся дерновый покров мелких трав. Он
обрывался на крутом откосе, где его остановила осыпь
песка с торчащими из нее плитами старого камня. По
обрыву цеплялись чахлые кустики, хватаясь своими кор-
нями за сыпучий песок.
Откос напоминал тот, что и с севера ограничивал за-
росшее ковылем плоское плато. Алонов думал, что где-
нибудь слева должна открываться глубокая впадина —
ров, ограждающий плато с севера.
Действительно, место, избранное врагами для их зага-
дочной работы, было как бастион, выброшенный степью
на юг. Степь покрыла свое укрепление сверху слоем пло-
дородной почвы и вырастила на нем благородные травы.
А росу, оживлявшую травы, принесла не природа, а не-
давняя работа людей!
Край ковыльного плато поднимался над местностью,
расположенной к югу, всего на тридцать или сорок мет-
ров. Но для степи это большая высота. И Алонов
обозревал широкие просторы. Он видел изгибы поверхно-
сти, видел купы молоденьких деревцев на гривах и пят-
на песков, еще сопротивляющиеся напору раститель-
ности.
Все неровности и складки рельефа не были бы так за-
метны, если бы повсюду между ними не блистала вода.
Вода подчеркивала, оживляла и давала изумительную
привлекательность пейзажу. Она придавала низменности
богатство и силу.
Как и все люди своего времени, Алонов был хорошо
знаком со значением недавно начатых во всей стране
работ по сооружению каналов. Вода, заливающая неудоб-
ные земли низин по южной границе степи, была частью
резерва, нужного для эксплуатации ступенчатой водной
дороги. Резерв создается во время половодья и затем рас-
ходуется людьми на работу шлюзов, на орошение вос-
создаваемых земель.
Это водяной склад. Перед Алоновым была дальняя гра-
ница колоссального водохранилища. Подойдя к возвышен-
ности, граница извивалась и терялась в складках местно-
сти. Единство вод улавливалось сознанием, а не глазом.
Торопясь и спеша, прошли
мысли о канале в сознании
Алонова. Лежа на краю
дернового слоя, он видел в
бинокль, как четыре крохот-
ные, уменьшенные расстоя-
нием фигурки копошились у
берега узкого озера, зали-
вом врезавшегося между
двумя кустистыми гривами.
Алонов видел, как враги
подходили к самой воде и
возвращались.
Алонов не мог различить,
что они делают, и впервые
в жизни подумал, что пора
бы сменить старого детского
друга на более современ-
ный, призматический би-
нокль. Расстояние до вра-
гов было не менее четырех
километров.
Вскоре группка распа-
лась. Две фигурки отдели-
лись и, как большие насеко-
мые, поползли по берегам
озера-залива. Алонов видел,
что они движутся медленно,
с постоянными перерывами.
Движений их на фоне земли
он не различал. Ему казалось, что они идут не скорее, чем
вчера. Неужели же они опять что-то ищут и собирают?
Если бы только было можно подойти поближе! Но ни-
какой маскировки здесь не могла предложить земля
своему защитнику. Попытка спуститься с откоса на гла-
зах у врагов была бессмыслицей.
Алонов сгорал от нетерпения. Человеку ведь нелегко
отказаться от уже сложившегося мнения. Хотя вчера ги-
потеза о сборе неизвестных трав в залежах ковыля и
была отвергнута им самим, сейчас она возрождалась сама
собой. Каждый исследователь испытал соблазн вернуться
к первому выводу. Алонову вновь казалась правдоподоб-
ной его первая версия. Действия врагов возвращали его
назад.
Фигурки, так похожие на трудолюбивых муравьев, все
ползли, запинаясь и удаляясь. Кучка, образованная двумя
оставшимися на месте врагами, была неподвижна. Время
тянулось нестерпимо медленно.
3
Вероятно, двое бандитов, оставшихся около мешков,
спали, так как ни разу Алонов не уловил ни одного дви-
жения.
Солнце начало переходить_в западную часть неба, когда
двое врагов, производивших поиски, почти одновременно
двинулись обратно.
Вернувшись, они прилегли около тех, кто оставался.
На группку легла длинная тень от проходящего облака.
Все же Алонов увидел, как одна фигурка отделилась,
став еще менее различимой. Вдруг вспыхнуло яркое
пламя. В бинокль Алонов отчетливо различил выскочив-
ший высокий язык огня. Тень от облачка сдвинулась.
Пламя исчезло в солнечном свете.
Вскоре группка зашевелилась. Бандиты встали, потоп-
тались на месте, — вероятно, разбирая свои вещи, — и
пошли вправо к длинной и высокой гриве, разделявшей
два узких залива. Удаляющиеся фигурки их замелькали,
исчезая среди кустов. Вначале кустарнички были редкие
и низкие. Алонов обыскивал пространство в бинокль, чтобы
понять, куда могут уйти враги. Дальше кое-где виднелись
невысокие деревца. Блестела вода. Но для дальнего об-
зора возвышенность ковыльного плато была уже недоста-
точной.
Вдруг вспыхнуло яркое пламя.
33
Он точно летел, без
усилий и напряжения.
Фигурки совсем расплылись
в кустах. Алонов решил, что те-
перь он имеет право спуститься
с плато без риска себя обнару-
жить.
Алонов заранее наметил себе направление и
помчался по круче громадными прыжками
между кустами и выступающими камнями. Его
самого удивила легкость послушного тела. Му-
скулы щедро отдавали силу, накопленную в
ожидании. Он точно летел, без усилий и напря-
жения. Алонов был уверен, что теперь-то он
поймет, какой же работой занимается шайка
бандитов. Он стремительно преодолел почти че-
тыре километра, что отделяли его от последней
остановки бандитов.
Для своего отдыха они выбрали сухое место прибли-
зительно в полутораста метрах от воды. Песок был плот-
ный, иловатый, вернее смешанный с частицами лёсса.
Место привала четко обозначалось следами сапог и
раздавленными листьями мать-мачехи. Алонов нашел и
место, где недавно плясал язык пламени. На самом песке
почти никаких следов огня не было, но скорчившиеся ло-
пухи свидетельствовали о силе огня. Тщательно осмотрев
песок под обожженными лопухами, Алонов поднял что-то,
похожее на кусок черной скорченной коры. Кусок изда-
вал острый запах горелого целлулоида. Любимец Алонова
Арсеньев, заученный буквально наизусть, всегда брал с
собой целлулоид для разведения костров...
Но никакого костра бандиты не разводили. Они просто
что-то сожгли... Времени для размышлений не было, Ало-
нов побежал к озеру. Берег носил явные следы изменений
уровня воды. Камыш кое-где заходил в воду. Тростник
был молоденький. Было сразу видно, что он как недавний
житель недавних вод еще не успел развить мощной кор-
невой системы, чтобы начать свое извечное наступление
на водную гладь.
Не нужно было родиться следопытом или провести на
охоте всю жизнь, как Дереу- Узала, чтобы найти на бе-
регу узкого залива следы только что побывавших здесь
людей. Плотный глинистый песок верно сохранил вдав-
ленные в него отпечатки подошв. Алонов пошел по следу.
Он согнулся и смотрел, но не на четкие следы, а кругом,
стараясь найти где-нибудь в непосредственной близости
искомую разгадку.
Так он шел среди осоки и лопухов. Он раздвигал их
руками в местах, где они росли чаще. И несмотря на то,
что под редким покровом почти всюду была видна земля,
Алонов ничего не мог найти. Ни одного следа вырванного
корня, сорванного растения, ничего! Скудная раститель-
ность ничего не говорила его глазам, но и ничего от него
не скрывала. Единственное, что мог отметить Алонов, —
везде след проходил за пределом границы наиболее высо-
кого уровня стояния вод! И только!
Уже более двухсот ша-
гов сделал безрезультатно
Алонов. Его внимание
утомлялось бесплодным по-
иском. Он начал думать о
врагах. Они могут или уйти
очень далеко или вернуться
и застать его на открытом
месте, что сразу даст им
бесспорное преимущество...
Алонов приказал себе
пройти еще немного,— вон
до той заросли лопухов,
перед которой было почти
открытое пространство песка
в жидкой, плешивой осоке.
Красноватый песок с жир-
ной -примесью глины пред-
ложил наблюдателю точно
литые отпечатки.
Почва рассказывала жи-
вым языком: «Он сделал
два широких шага и один
короткий. Остановился, пе-
реступил, широко расстав-
ляя ноги. Смотри! Места,
где стояли его носки, вдав-
лены. Это значит, что твой
враг нагнулся, потом чуть-
чуть переступил, выставил
левую ногу на шаг вперед и
в сторону», — Алонов ста-
рался представить себе позу
врага и смотрел в том на-
правлении, куда мог быть
обращен взгляд бандита. Но
на совершенно голых лыси-
нах берега ничего не было!..
Он пошел дальше, всту-
пая в следы врага. Может быть, так будет лучше, понят-
нее. Ноги Алонова в мягких поршнях, плотно обнимав-
ших ступни, не заполняли отпечатков, оставленных но-
гами врага, обутого в сапоги на низких каблуках.
Ровно через два шага Алонов установил, что враг
опять останавливался, переступал, расставлял ноги и на-
гибался. Алонов двинулся дальше. Еще два шага, — и то
э сюта-
места
же самое. Алонов нисколько не сомневался, что
новки были для той самой работы, за которой вчера
бандиты изнывали от зари до зари.
Алонов стал на четвереньки и пополз кругом
остановки. Ничего... Он поднялся с чувством глубочай-
шего разочарования. Ничего... Он бессилен. Ничего!.. Он
недостаточно наблюдателен, недостаточно опытен, недо-
статочно умен, чтобы понять, хотя все — перед ним.
И не с кем посоветоваться! Алонов вновь сделал два
шага до следующей остановки бандита в больших сапо-
гах, расставил ноги в его следах и нагнулся, доставая
рукой до земли, так, как должен был нагнуться бандит.
И тогда Алонов посмотрел на то, что он уже несколько
раз видел, но на что так упорно не обращал внимания.
С внутренней стороны следа от выставленной вперед
левой ноги, так резко вдавленного в песок, был заметен
еще след, не такой ясный. Алонов прыгнул к следующей
остановке бандита. Там правая нога была выставлена
вперед и влево от нее, то есть тоже с внутренней стороны,
были следы носка, точно что-то затаптывающего!..
В этом крылся какой-то смысл, в постоянном повторе-
нии одного и того же действия, одного и того же движе-
ния бандита! Алонов упал на колени. Он начал ладонями
разгребать затоптанное местечко. Оно было величиной
с блюдце. Руки Алонова дрожали. Но он заставлял себя
не торопиться. Он лег на землю и помогал себе тем, что
раздувал песок, стараясь освободить место с осторож-
ностью археолога, прикасающегося к пыли тысячелетий на
34
Он нашел какой-то странный предмет.
полу только что открытого памятника глубокой древ-
ности...
Обнаружились края круглого отверстия. Такие норки,
абсолютно правильные, проделывает тарантул. Но этот
мохнатый паук не живет в песке. Он гнездится в прочных
черноземных почвах. Скорее концом толстой трости был
продавлен склеенный глиной песок.
Алонов осторожно рылся кончиками пальцев, расширяя
отверстие и углубляясь в него. Через несколько секунд,
на глубине семи или восьми сантиметров, он нашел ка-
кой-то странный предмет.
Вещь была величиной с большой палец очень крупной
мужской руки. С одного конца предмет был заметно раз-
дут и обладал закругленной сферической выпуклостью,
а с другой — срезан. Срез был плотно закрыт чем-то,
сливавшимся со стенками и чуть вдавленным внутрь.
Когда предмет был еще в земле, Алонов заметил, что
он своим срезом был обращен вверх.
(Все это напоминало в миниатюре степную тыкву —
горлянку, вытянутую, с толстым горлышком и потемнев-
шую от времени и копоти.
На первый взгляд можно было бы подумать, что стран-
ный предмет выточен руками человека, но в нем было
что-то отвергающее такой поспешный вывод. Для этого
формы были недостаточно правильны. Нет, он не побы-
вал между центрами токарного станка. И по его поверх-
ности шли изгибающиеся продольные бороздки, точно
следы трубки, выдавившей его. Когда Алонов потер
странную вещь о полу своей куртки, она обнаружила
тускло-шероховатую поверхность.
Алонов сжал удивительный предмет пальцами и почув-
ствовал сильное и упругое сопротивление. Предмет ка-
зался сделанным из какой-то пластической массы. Алонов
сжал пальцы изо всей силы, но прочное вещество и не
думало поддаваться.
Тогда Алонов положил изумительную вещь на приклад
ружья, достал нож и попробовал разрезать это подобие
странного плода. Острое стальное лезвие скользнуло и
оставило зарубку на полированном орехе приклада. Ало-
нов, попрежнему удерживая миниатюрную тыкву-горлянку
на прикладе ружья, взял нож в кулак и надавил руко-
яткой.
Жесткая оболочка плода, под сильным давлением, лоп-
нула вдоль по нескольким направлениям. В то же время
из среза, как пробка, выскочила круглая толстенькая
пластинка.
ПОД ЗНАКОМ ЭСКУЛАПА
("'О скрежетом тормозимых колес экспресс ворвался под
застекленную крышу вокзала. На подножках висели
проводники в черной форме с золотыми пуговицами.
Дым и пар поднялись вверх и заклубились, не найдя
выхода. На платформу упал запах влажной серы. На
краю платформы стоял служащий вокзала, обозначая под-
нятой рукой пункт остановки паровоза. Но паровоз про-
скочил сигнальщика, обдав его по дороге струей отрабо-
танного пара, и остановился почти у буфера, которым
кончался тупик пути. В последний раз двинулись ры-
чаги, и экспресс замер. Из будки машиниста высовыва-
лась голова в черной фуражке с золотым галуном.
Экспресс состоял из четырех вагонов: багажного, двух
пассажирских пульмановских и роскошного салона, поме-
щенного внутри состава. Окна пассажирских вагонов и
салона закрывали темные занавески. Стекло в одном из
окон салона было разбито.
Встречавшие поезд — человек сорок, несмотря на теп-
лый день начала лета, почти все были в пальто строгих
темных оттенков и в черных фетровых шляпах. Отсут-
ствие женщин подчеркивало сугубую официальность об-
становки.
По всему длинному перрону вытянулся в две шеренги
строй почетного караула. Однако обязательное правило
международной вежливости было нарушено — офицеры и
солдаты были облачены не в армейскую, а в полицейскую
форму. Это не мешало караулу носить специфическое ар-
мии боевое вооружение и иметь выправку, свойственную
только воинской части.
Кроме группы встречавших и сильно вооруженной поли-
ции, на обширном перроне не было ни души.
Когда экспресс остановился, встречающие сразу пришли
в движение. Оно было беспорядочным и возникло само
собой. Состав оказался не на месте, и установленный
стройный план встречи нарушился. Все это произошло
из-за того, что паровоз прошел дальше, чем указывал
сигнальщик.
В замешательстве все пустились к салону.
35
На широчайшей лестнице процессия приняла форму клина с генералом
во главе.
В замешательстве все пустились к салону, беспоря-
дочно, спеша и наступая друг другу на ноги. Стройная
группа превратилась в какое-то стадо. Разного роста, воз-
раста и телосложения, отлично одетые мужчины толка-
лись, протискивались вперед или отступали назад, сохра-
няя, однако, молчание и серьезное выражение лиц. Ше-
ренга воинско-полицейского караула соблюдала каменную
неподвижность. Все люди в строю казались совершенно
одинаковыми, лица их не выражали ничего.
Только углы рта машиниста экспресса слегка опусти-
лись. Но на паровоз сейчас никто не обращал внимания,
и машинист мог не следить за своей злой улыбкой.
Из салона выступил крупный, костистый и плечистый
мужчина. Он был в мундире с шитьем и погонами, но без
оружия. За ним, не спеша, вышло несколько человек в
штатском.
Встречавшие еще не успели прийти в порядок. Несмо-
тря на это, генерал поднес в виде приветствия пальцы
правой руки к большому козырьку фуражки с широким
верхом и роскошными галунами.
Генерал быстро сказал несколько слов, может быть де-
сять или пятнадцать. При звуках его голоса восстано-
вился порядок.
Навстречу генералу выдвинулся человек с большим ли-
цом, маленькими глазками и мягкими розовыми щеками.
Жесткий стоячий воротничок подпирал щеки, и они еще
больше отвисали от этого. Когда человек поднял шляпу,
обнаружились необычно черные молодые волосы, явно
противоречившие дряблым щекам.
Он обратился к генералу с приветственной речью. Же-
сты оратора были решительны, но голос слаб и визглив.
До насторожившего оба уха машиниста доносились только
отдельные, бессвязные слова:
— Желанный гость, представитель великой Америки...
взаимопонимание. Справедливое возмещение... общность
морали. Восстановление истинной нации... общий враг-
угроза с востока. Форпост западной цивилизации, ее
оплот, спасение цивилизации... Единственная истинная де-
мократия!
Окончание речи встречавшие обозначили чем-то вроде
воинственного и солидного глубокого вздоха:
— Хох!
Генерал что-то ответил, кратко, но энергично. Он сви-
репо двигал массивным углом подбородка под крючкова-
тым носом. Затем, сопровождаемый оратором, генерал на-
правился к распахнутым дверям выхода. Он широко ша-
гал рядом с часто перебиравшим круглыми ножками
черноволосым оратором. Генерал любил быструю ходьбу,
и из уважения к гостю все спешили,
стараясь не отставать.
Шеренга караула мастерски пере-
страивалась, окружая и замыкая
шествие.
Авангард еще был в дверях вок-
зала, когда к паровозу подошел на-
чальник станции, сопровождаемый
двумя солдатами в полицейской фор-
ме. Начальник не торопился. Оста-
новившись под окном паровоза, он
посмотрел вверх, в глаза машинисту.
Потом он расцепил пальцы сложен-
ных за спиной рук и махнул ладонью
левой руки вверх. Повинуясь движе-
нию, солдаты быстро поднялись в
будку машиниста и присоединились
к двум другим, наблюдавшим в пути
за паровозной бригадой. Просто и не
повышая голоса, начальник сказал:
— Отведешь поезд. Сдашь паро-
воз. Придешь за расчетом, И убе-
решься ко всем чертям.
Голова машиниста скрылась. Он
дал пар, и паровоз, щеголевато бле-
стя начищенной медью на черной
стали, нажал на вагоны и укатил их
от пустого перрона.
Тихим шагом отправился назад
начальник станции. Приказ, получен-
ный в двух словах, он выполнил, но два полученные
им ругательных слова от одного из министров, быв-
ших в группе встречавших, назойливо вертелись в
мозгу. Они превратятся в выговор и в предупреждение по
всей форме, это он понимал. Да... в сущности, нет ни-
какой разницы между выгнанным машинистом и выгнан-
ным начальником станции. И тех и других немало набе-
рется среди безработных. Все безработные — равны. На-
сколько спокойнее было бы без кочующих генералов. И
без воинственных планов!
Безработный машинист сдал паровоз. Один из полицей-
ских, дюжий парень с усиками и бритым широким, как
у быка, затылком, с размаху ткнул его в спину:
— Пшел, ты! Марксист!
Машинист смолчал. Он мог бы и доказать свою непри-
частность к революционным партиям, и хорошо дать
сдачи. Но их было четверо. К чему напрашиваться на по-
бои в первый же день безработицы? Успеется...
2
НА широчайшей лестнице процессия приняла форму
клина с генералом во главе. Гость замедлил шаг..
Город когда-то гордился своей вокзальной лестницей.
Бронзовые львы и другие хищные животные располага-
лись по сторонам. Но сейчас их не было видно. Изваяния
была оседланы, и с них корреспонденты стреляли в про-
цессию из фотоаппаратов самых различных калибров и
фирм.
Пресса — великая держава. Когда-то генерал платил,
чтобы его портрет попал на газетный лист. В дальнейшем
это стало бесплатным. Генерал привык к щелканию затво-
ров, к пулеметному стрекотанию киноаппаратов и отвык
от грома пушек.
На пластинках отражалось соответствующее окруже-
ние — правительственные деятели, депутаты, промышлен-
ники и грудь генерала с ленточками многочисленных ор-
денов... Или —» генерал в походной форме среди трупов
солдат противника на поле вчерашнего сражения.
Отборные оттиски с улыбающимся генералом будут до-
полнены текстом. В тысячный раз газеты захлебнутся
восторгом по поводу карьеры генерала. И это несмотря
на третий разряд, с которым он окончил военную школу.
Как старые друзья, газеты будут называть генерала по
имени — надежный, добрый, мужественный Вик. О нем
будут опять сообщать на разные лады мелкие и такие
живые подробности: привык рано вставать, обожает хо-
дить пешком, предпочитает йвинину с жареным картофе-
36
лем или бобы с салом, и так далее,
прочее, тому подобное... Ведь в этом за-
ключается большая доза демократии!
Пресса сбдействовала тому, чтобы массы
видели в старом Вике своего человека и
чтобы все простые люди считали его
карьеру общедоступной: каждый может
быть миллионером, генералом, депута-
том и президентом всех сорока восьми
штатов, нужен только случай!
Генерала вместе с черноволосым орато-
ром и одним из министров усадили в
большой автомобиль, перед которым
двинулись две машины, наполненные
штатскими решительного вида.
Направо от площади открылся широ-
кий пустырь. Авиация армии, которой
генерал командовал в недавнюю войну,
сносила здесь подряд жилые кварталы,
предпочитая эту цель заводам по ту
сторону вокзала.
Массы оказались на виду! Ближе к
выезду толпа была непроницаемо густой.
Глубже отдельные группы, рассеченные
руинами стен, образовывали как бы ре-
зерв. Генерала встречало не менее де-
сяти тысяч человек, — по крайней
мере в двести пятьдесят раз больше, чем на перроне
вокзала, если не вводить в счет полицию.
Генерал увидел кулаки, поднятые в толпе за спинами
полицейских. Затем над головами людской массы появи-
лись две громадные полосы белой ткани на палках. На
одной было пять черных слов, изображенных колоссаль-
ными буквами:
— Генерал! Убирайтесь домой! Долой
войну!
На другой столь же четко значилось:
— Эзель Гаунер\Проваливай вон!
Генерал вовсе не носил начертанной на плакате фа-
милии. Авторы надписи исказили его фамилию и бесцере-
монно разделили ее на два слова — метко сохраняя бес-
спорное созвучие. В переводе на все языки мира эзель
означает осел, а гаунер — плут или мошенник.
Толпа скандировала с хорошим единством:
— У-би-рай-тесь! Вон! Домой! Э-зель-га-у-нер! Про-
ва-ли-вай!
В кортеж полетели какие-то предметы. Один из них
попал в открытое окно автомобиля и расплюснулся на
дряблой щеке оратора, издав характерное зловоние тух-
Генерал увидел кулаки, поднятые в толпе за спинами полицейских.
лого яйца. Генерал не дрогнул. А его спутник, не пере-
ставая говорить, удалил скользкие пятна с лица, рукава
и лацканов пальто, пустив в дело белоснежный шарф.
Неудача! Как он не сообразил раньше поднять стекло!
Машины скрылись, и цепь полицейских напала на толпу
с поднятыми дубинками. Массивные резиновые палки со
стальными стержнями обрушились градом ударов на го-
ловы и плечи. Плакаты упали и были растоптаны. Толпа
метала картофель, кочерыжки, тухлые яйца. В дело по-
шли трости и камни.
На пустырях закрутились водовороты из человеческих
тел. Народная масса одной своей тяжестью сминала по-
лицию. Но полиция получала подкрепления, вооруженные
винтовками и револьверами. Заработали приклады и за-
хлопали выстрелы. Безоружные отступили перед силой
оружия. Пустыри покрылись бегущими во все стороны
людьми... Поле боя, покрытое смятыми головными убо-
рами и клочьями одежды, осталось за армией полиции.
Остались также и неподвижные тела, мужские и жен-
ские... Они были брошены в кузовы служебных автомо-
билей. Сто семь арестованных, много раненых, семь уби-
тых...
(Продолжение следует)
Массивные резиновые палки со стальными стержнями обрушились градом.
37
СООБРАЗИ
1. Почему, когда
мы смотрим на солн-
це при его восходе
или заходе, оно ка-
жется нам несколько
сплюснутым?
2. Почему пылинки,
многие из которых в
тысячи раз тяжелее
воздуха, могут про-
должительное время
держаться в воздухе?
3. Почему брошен-
ный в стакан с водой
небольшой кусочек
пробки как бы при-
тягивается к стенке
стакана?
4. Почему наши
глаза не ощущают
холода?
&. почему трудно
снять с ноги мокрый
носок или чулок?
6. Почему
рек почти
образуются
островки?
7. Почему ржавой
лопатой землю копать
гораздо труднее, чем
чистой?
8. Почему скорост-
ные самолеты, как
правило, летают на
большой высоте?
9. Почему, когда
мы затачиваем что-
либо на точильном
круге, искры от него
отлетают по касатель-
в устьях
мели и
УМЕЕШЬ ЛИ ТЫ
ПОДУМАЙ И ОТВЕТЬ
ЧИТАТЬ ЧЕРТЕЖИ !
В этой графической задаче нужно
закончить проекцию плана (проведя
одну прямую линию) и нарисовать
затем общий вид детали.
Иногда зимой на колеса грузовых
автомашин надевают цепи. Зачем это
делают? Отчего цепи надеваются
только на задние колеса грузовиков?
ГОЛОВОЛОМКА
Разделите каждую из фигур, кото-
рые держит мальчик, на две части и
сложите из получившихся четырех
частей квадрат.
Я налил в чайник для заварки
почти доверху кипятку, закрыл чай-
ник крышкой и начал расставлять
стаканы. Расставив их, я потянулся
за чайником, чтобы налить заварки,
как вдруг из его носика начала вы-
плескиваться вода. Я очень удивил-
ся этому, ведь если бы чайник был
налит так полно, что крышка его
должна была вытолкнуть часть жид-
кости, то это произошло бы тотчас,
как я закрыл крышку. В данном же
случае вода начала выплескиваться
из чайника только спустя некоторое
время. Заинтересовавшись странным
поведением чайника, я внимательно
осмотрел его и разобрался, в чем
здесь дело. А вы разобрались?
Изображения этих зверей можно
часто увидеть на улице.
Что они обозначают?
38

краснбго цйёта, другая — белая. Темпе-
ратура поверхности первой превосходит
3000, второй — около 15 000 градусов.
Красная звезда излучает почти в 2000 раз
больше света, чем Солнце (ведь звезды
это очень далекие солнца), а белая —
в 400 раз. Астрономы узнали, что...
НЕОЖИДАННЫЕ
РЕЗУЛЬТАТЫ
РАССКАЗ-ЗАГАДКА
(Продолжение. Начало см. № 2 и 3)
III
Задачу Михаила, как обычно, мы не
решили... И чем больше ломали надпей
голову, тем труднее она нам казалась. Не
помогла делу и гребенка; наоборот, ее за-
гадочная демонстрация и вовсе сбила нас
с толку.
Наконец, настал вечер. Явился Михаил
и, ни слова не говоря, снова вытащил гре-
бенку... С бесстрастным, видом фокусника,
в руках которого синица превратится сей-
час в журавля, он провел гребенкой по
ногтю, высоко поднял ее и победоносно
улыбнулся. Напряжение нашего любопыт-
ства достигло высших предедов.
— В чем же... фокус?.. — осмелился я
робко спросить.
— При чем тут гребенка?! — выскочил,
не выдержав, Петр.
— Так вот, слушайте, — заговорил Ми-
хаил. — В этой гребёнке 40 зубцов. Если
я провожу ею по ногтю от начала до
конца в течениё, скажем, 4 секунд, то в
одну секунду в ноготь ударяют...
— 10 зубцов, — поспешили мы подска-
— Замечательно! Признаю, что в ариф-
метике вы необычайно сильны. А кто ска-
жет, от чего зависит высота звука?
— От числа колебаний в секунду; от
числа воздушных волн в единицу време-
ни; волны достигают нашего уха и уда-
— Очень хорошо. Представьте себе те-
перь. что поодаль стоит паповоз и свистит.
Что' произойдет, если мы начнем двигать-
ся к нему? Или он к нам? Или мы друг
к другу?
Обдумывая ответ, мы молчали.
— Вот смотрите: теперь я не только
провожу гребень по ногтю, но двигаю с
такой же скоростью и ноготь навстречу
зубцам. В этом случае в одну секунду бу-
дут ударять уже...
— Не 10, а. 20 зубцов! Поняли! При
движении человека и паровоза навстречу
друг другу уха человека будет достигать
в секунду больше волн! Звук повысится! А
при удалении волны будут отставать! И
звук понизится! Я не раз наблюдал это
в поезде!
— Это явление, — продолжал Михаил,—
называется в физике «эффектом Допп-
лера». То же относится и к световым вол-
Петр вскочил со стула и закричал:
— Вот здорово-то! Ведь цвета... то есть
свет, иначе говоря, лучи разных цветов от-
личаются количеством колебаний! У фиоле-
тового цвета вдвое, больше колебаний, чем
у красного, верно? А физик из шуточного
рассказа ехал к светофору!..
Закричали наперебой и остальные:
— Поэтому его глаз встречал в секунду
больше волн, чем у красного света!
Именно столько, сколько у зеленого! Вот .
так гребенка! Вот почему «позеленел» све-
тофор для нашего вымышленного физика,—
теперь ясно. С какой же, однако, страш-
ной скоростью он должен был бы мчать-
ся для этого! А почему его все-таки
оштрафовали?..
Михаил достал из кармана испещрен-
ный цифрами и формулами листок бумаги.
на быТЬ порядка... 70 000 километров в се-
кунду! Вот за эту-то езду с «недозволен-
ной скоростью» его. и оштрафовали.
Мы дружно захохотали. А Михаил про-
должал:
— Однако если фантастическое при-
ключение с физиком сверханекдотично, то
астрономам эффект Допплера дал ключ к
открытию не одной тайны в мире звезд.
Существует', например, много двойных
звезд; члены каждой такой пары обра-
щаются один вокруг другого, как танцоры
в вальсе. Очень интересна подобная пара,
известная под названием Дзеты Возничего.
Как вообще все звезды, она выглядит
лишь одной блестящей точкой: составляю-
щие ее неразличимы в отдельности .даже
в самые сильные телескопы...
— А как же тогда узнали, что их две,
а не одна?..
— Вот то-то и дело. Мало того, уста-
новлено, что одна из невидимок оранжево-
affgfes\
— Как же это может быть?! — пре-
рвал Михаила чей-то удивленный голос.
Но он невозмутимо продолжал:
— ...оранжево-красная «звездочка» в 25
миллионов раз больше Солнца, а белая —
«всего» в 65 раз. При этом не забудьте,
что Солнце в 1 300 000 раз больше Земли.
Найдено далее, что время обращения
этих «звездных танцоров» одного вокруг
другого длится 972 дня. А разделяет их
расстояние около 775 миллионов километ-
ров. Это не так уж много, поскольку диа-
метр звезды-гиганта превосходит 400 мил-
лионов километров.
— 400 миллионов?!. — воскликнул я. —
Но почему же тогда обе эти звезды да-
же в самый сильный телескоп выглядят
только одной точкой?..
— Потому что они невообразимо дале-
ки: свет от них идет до нас почти ты-
сячу лет. А проходит он. как вы, знаете,
в каждые три с третью секунды миллион
километров. Астрономы ухитрились даже
«взвесить» каждую из этих двух звезд.
Белая тяжелее Солнца в 13 раз, а крас-
— Но это невероятно! Как же, каким
способом астрономы узнали все это?..
— Да, согласен с вами — этому трудно
поверить. Однако в настоящее время у
астрономов имеется много замечательных
приборов, позволяющих им разрешать и
более трудные задачи. В данном же слу-
чае я подразумеваю... вы не догадывае-
(Продолжение следует)
39
В ШАХМАТНОЙ практике нередко
встречаются комбинации, завер-
шающиеся нападением коня на две
фигуры, например, на ферзя и коро-
ля, на слона и ладью и т. д. Они
приводят часто к большому матери-
альному урону. Неожиданность двой-
ного удара достигается обычно жерт-
вой пешки, легкой фигуры или ладьи.
Яркий образец такой комбинации
создал великий русский шахматист
М. И. Чигорин в партии против
Р. Харузека (Нюрнбергский между-
народный турнир 1896 г.).
В этой позиции белые могут вы-
играть качество (ладью за коня) пу-
тем 22. К:е7+ С:е7 23. Kf6+ ФТб.
24. Ф:а8. Чигорин сыграл еще силь-
нее: 22. Kf5 — g7! Теперь черные
должны были отразить несколько
опасных угроз, в том числе — двой-
ного нападения коня: Ке4 — f6+.
Харузеку удалось предотвратить эту
ДВОЙНОЕ НАПАДЕНИЕ
КОНЯ
угрозу. Однако жертвой фигуры бе-
лые еще более эффектно осущест-
вили комбинацию двойного удара.
Подумайте, как это произошло.
Неожиданно возникла подобная
идея в партии Лисицын-Романовский,
игранной в турнире ленинградских
мастеров 1934 г.
Заслуженный мастер спорта П. А.
Романовский сыграл в этом положе-
нии 31.... Ф68 — f8, с угрозой мата
в два хода. В ответ его противник
двинул вперед пешку 32. f4—f5, рас-
считывая этим не только отразить
нападение на короля, но и добиться
ничьей путем вечного шаха. (На-
пример: 32.... e6:f5; 33. Kd6:f5 g6:f5;
34. Лс1:с6! в7:с6 35. ФеЗ—g5+. Но
в распоряжении черных оказалось ис-
ключительно красивая выигрываю-
щая комбинация. Найдите ее.
Оригинально разрешена тема двой-
ного удара в этюде известного со-
ветского шахматного композитора
А. А. Троицкого.
Белые начинают и выигрывают.
У черных большой материальный
перевес. Однако они не могут спас-
тись от угрозы двойного нападения
коня, искусно создаваемой белыми,
и, лишившись материального преиму-
щества, терпят поражение.
СОДЕРЖАНИЕ
В. Зубов — Леонардо да Винчи
О. Писаржевский — Конструктор северных
тополей . . . . ............
***
Люди русской науки
М. Гамалея — Выдающийся бактериолог . . .
Георгий Блок — Путешественник, геолог, пе-
Рассказы сталинских лауреатов
М. Крылов — Под ледяными сводами . .
Наука и спорт
Случай с автомобилистом .........................
Стр. Свет на катке . ....................................21
***
Б. Зарецкий — Углубители водных путей . . 22
Академик А. Е. Арбузов — «Бутлеров» .... 25
М. Поповский — Сон исцеляющий.....................27
Научная фантастика и приключения
Валентин	Иванов	— По следу............28
12	Как, что и	почему..........................38
Шахматы	...............................   40
На обложке: 1-я стр. — рисунок художника К. К у з-
гинова, 2-я стр.— рисунок худож-
16	ника Б. Д ул е н ко в а, 3-я стр. — ри-
сунок художника Л. Яницкого,
4-я стр. — рисунок художника Г. Б а-
лашова к роману В. Иванова «По
21	следу».
Редколлегия: А. Ф. Бордадын (редактор), Ю. Г. Вебер, Л. В. Жигарев (заместитель редактора), О. Н. Писаржевский, В. С. Сапа-
рин, Б. И. Степанов, С. И. Сурниченко. Оформление И. Грюнталь. Художественный редактор — М. М. Милославский.
АДРЕС РЕДАКЦИИ: Москва, 1-й Басманный пер., д. 3, т. Е-1-20-30.
Всесоюзное учебно-педагогическое издательство Трудрезервиздат.	Рукописи не возвращаются.
Журнал отпечатан в типографии № 2 «Советская Латвия» ЛРТПП (г. Рига). Обложка и вкладка отпечатаны в Образцовой типогра-
фии (г. Рига). Объем 5,5 п. л. Бумага 61X86. Тираж 80.000. Заказ 1199. ЯТ 03409.
Здесь изображено
Разберитесь, к какой из машин отно-
сится каждая деталь. (При этом учтите.
Что их относительные размеры не выдер/
жаны в масштабе).	<